"Смерть напоказ" — это рассказ о любовном акте, который не заканчивается оргазмом, а продолжается убийством, смертью и длится за ее пределами. "Смерть напоказ" прославляет то, что в грязных газетных сводках сужают до "преступления на любовной почве". Это первый опубликованный текст Эрве Гибера, которому исполнился 21 год.

Почему двоюродная бабка Луиза перевернула вверх дном квартиру своей сестры Сюзанны? Какие документы она пыталась отыскать, и что было в сожженных письмах? Правда ли, что в них говорилось о постыдном проступке матери Эрве Гибера? Зачем его отец срочно покинул Ниццу, бросив свой ветеринарный кабинет, парусник, зеленый форд, двух лошадей и невесту? К какому шантажу прибегают родители маленького Эрве, дабы заполучить семейные реликвии? И где спрятано золото, которое то закапывают, то выкапывают, не в силах расстаться с ним? – Для родителей нет ничего страшнее неудержимой тяги сына к поискам истины. «Я собирался написать книгу о родителях десять лет. Но потом всё пошло очень быстро. И писал я...

Эрве Гибер написал «Гангстеров», когда уже был болен неизлечимой болезнью. Он ни разу не упоминает ее, но повествование наполнено страхом смерти. Критик газеты Le Monde назвал эту книгу «трактатом о боли». Герой «Гангстеров» страдает от недуга, который считается одним из самых невыносимых и разрушающим границы между болью телесной и болью душевной. Он повествует – и мы словно видим это воочию, – о развитии неутолимого зуда, о всеохватывающем жжении и приближении пароксизма. Le Monde [i]Некоторые наши современники станут классиками. Мы часто ошибаемся в сиюминутных оценках и не узнаем, кто выиграл. Но что касается Эрве Гибера, он видится в будущем большим, словно дом, огромным,...

[i]Больничная палата - обманчивый коварный кокон, который понемногу преображает все внешнее пространство реальности - даже коридор - в нечто страшное.[/i] «,,Цитомегаловирус " был опубликован в январе 1992 года, всего через несколько недель после смерти Эрве Гибера в больнице, куда его доставили из-за попытки самоубийства. ,,Слова побеждают все!", - говорил писатель. Его дневник это подтверждает.» Babelio «Казалось бы, это обычный дневник. Короткие записи, которые велись с 17 сентября по 8 октября 1991 года. К одной болячке добавляется другая. Тело становится как бы чужим. Превращается в объект эксперимента. Герой может ослепнуть, но пока его взгляд еще все осматривает, фиксирует,...

Не сам ли Гибер скрывается за этими странными персонажами, меняющими имена и предстающими в образах юного девственника, пылкого любовника, жертвы землетрясения или ученика, провожающего великого философа до могилы? Наверняка не скажешь, поскольку на страницах книги есть и три женских портрета: консьержки Мэме Нибар, которую преследуют невероятные несчастья, лукавой директрисы музея восковых фигур и молоденькой соседки, бросающей игру на пианино. В этой книге Гибер говорит без утайки, рассказывает всё о себе и других, то, о чем все думают и чего говорить не следует, и порой это даже больше, чем чистая правда.

Толпы зрителей собираются на трибунах. Начинается коррида. Но только вместо быка — плюющийся ядом мальчик, а вместо тореадора — инфантеро… 25 июня 1783 года маркиз де Сад написал жене: «Из-за вас я поверил в призраков, и теперь желают они воплотиться». «Я не хочу вынимать меча, ушедшего по самую рукоятку в детский затылок; рука так сильно сжала клинок, как будто слилась с ним и пальцы теперь стальные, а клинок трепещет, словно превратившись в плоть, проникшую в плоть чужую; огни погасли, повсюду лишь серый дым; сидя на лошади, я бью по косой, я наверху, ребенок внизу, я довожу его до изнеможения, хлещу в разные стороны, и в тот момент, когда ему удается уклониться, валю его наземь». ...

НОВОЕ Андрей Башаримов. Французский цикл Сергей Уханов. Костяной приапизм и другие рассказы Алексей Радов. Онёгин Денис Иоффе. Отправление серафима Валерий Печейкин. Маленький герой Игорь Бобырев. Некоторые стихотворения 2013-2014 годов Василий Ломакин. Когда люди умрут Артур Аристакисян. Подсаженная проститутка Лида Юсупова. Папа с2-с4 и Dead Dad ДОСЬЕ РАУЛЯ РУИСА Хасинто Лагейра. Кино главное и кино второстепенное, перевод Е. Мурашкинцевой Рауль Руис, Бенуа Петерс. Экспресс «Транспатагония», перевод Н. Хотинской Эйрё Вага. Все облака - часы, перевод Е. Жирновой Рауль Руис. Образы образов, перевод Д. Мартова и Л. Смирновой Рауль Руис. Каменный гость, перевод Д. Савосина Рауль Руис....

НОВОЕ Александр Маркин. Из дневника 2011-2012 Василий Ломакин. Первый снег Юлия Кисина. Тасманский волк Маруся Климова. Из книги «Безумная мгла» ДОСЬЕ ГЕРАРДА РЕВЕ Макс Пам. На смерть Герарда Реве, перевод О. Гришиной Герард Реве. Отрывок из романа «Вечера», перевод О. Гришиной Том Родувейн. Быть алкоголиком более не благопристойно, перевод О. Гришиной Хюб Моус. Герард Реве в Vinea Domini, перевод О. Гришиной Герард Реве. Четыре защитительные речи, перевод О. Гришиной Хенк ван ден Босх. Господь Герарда Реве, перев. О. Гришиной Андреас Синаковски. Он был узником мира, который создал в своем воображении. Герард Реве. Сказки о коричневой колбаске, перевод О. Гришиной Фриц Абрахамс. Кошки...

Гибер показывает нам странные предметы - вибрирующее кресло, вакуумную машину, щипцы для завивки ресниц, эфирную маску, ортопедический воротник - и ведет в волнующий мир: мы попадаем в турецкие бани, зоологические галереи, зверинец, кабинет таксидермиста, открывая для себя видения и страхи писателя и фотографа. Книга, задуманная и написанная в конце 70-х годов, была опубликована незадолго до смерти писателя. "Порок" нельзя отнести ни к какому жанру. Это не роман, не фотоальбом. Название книги предвещает скандал, однако о самом пороке не говорится явно, читателя отсылают к его собственным порокам. Где же обещанное? Возможно, порок - в необычном употреблении привычных вещей или в...

Была ли у Эдипа фотокамера? Эрве Гибер рассказывает в «Призрачном снимке» о своем восприятии фотографии, встречах с работами знаменитых фотографов, снимках родителей, друзей и людей неизвестных. Эти снимки говорят о важных и мимолетных чувствах, о тайнах и плотских фантазиях. Кто из нас не чувствовал себя парализованным перед фотообъективом? Выйдя из темной комнаты, где он занимался колдовскими проделками, Гибер показывает, как природа кадров объединяет атомы ребенка, матери и отца и определяет будущее семьи. «Призрачный снимок», словно заклинание, творит причудливые образы за пределами книги. Слог этих текстов, простой и ясный, таит необычное, словно проявитель изменил и сами...