Евгений Абрамович Баратынский

Евге́ний Абра́мович Бораты́нский (Бараты́нский; 19 февраля (2 марта) 1800 — 29 июня (11 июля) 1844, Неаполь) — русский поэт, друг Пушкина, один из самых значительных русских поэтов первой половины XIX века.
Содержание


* 1 Правописание фамилии
* 2 Биография
* 3 Творческая биография
* 4 Оценка
* 5 Цитата
* 6 Библиография
* 7 Примечания
* 8 Ссылки
Большинство публикаций в литературных журналах 1820-х-1830-х годов подписаны фамилией Баратынский. Однако последняя подготовленная поэтом к печати книга стихов — «Сумерки» — подписана через «о»: «Сумерки. Сочиненіе Евгенія Боратынскаго». В начале XX в. преобладало написание фамилии поэта через «о», в советское время — через «а». В 1990—2000-е годы вновь стало активно использоваться написание Боратынский; так его фамилия пишется в Полном собрании сочинений под редакцией А. М. Пескова и в Большой российской энциклопедии.

Биография

Происходил из древнего польского рода, с конца XVII века жившего в России. Отец Абрам Андреевич Боратынский (1767—1810) — свитский генерал-лейтенант Павла I, мать — фрейлина императрицы Марии Фёдоровны.

Родился 19 февраля 1800 года в селе Вяжле Кирсановского уезда Тамбовской губернии.

В детстве у Боратынского дядькой был итальянец Боргезе, и мальчик рано ознакомился с итальянским языком; вполне овладел французским, принятым в доме Баратынских, и лет восьми уже писал по-французски письма. В 1808 году Боратынского отвезли в Петербург и отдали в частный немецкий пансион, где он выучился немецкому языку[1].

В 1810 году умирает отец Боратынского, и его воспитанием занялась его мать, женщина образованная и умная. Из немецкого пансиона Боратынский перешёл в пажеский корпус. Сблизившись с некоторыми товарищами, Боратынский участвовал в серьёзных шалостях, из которых одна, граничившая с преступлением - кража у отца одного из соучеников, повела к исключению его из корпуса, с воспрещением поступать на государственную службу, кроме военной — рядовым. Боратынскому было тогда 15 лет[1].

Покинув пажеский корпус, Евгений Боратынский несколько лет жил частью с матерью в Тамбовской губернии, частью у дяди, брата отца, адмирала Богдана Андреевича Боратынского, в Смоленской губернии, в сельце Подвойском. Живя въ деревне, Боратынский начал писать стихи. Подобно многим другим людям того времени, он охотно писал французские куплеты. От 1817 года до нас дошли уже русские стихи, впрочем весьма слабые. Но уже в 1819 году Боратынский вполне овладел техникой, и его стих стал приобретать то «необщее выражение», которое впоследствии он сам признавал главным достоинством своей поэзии. В деревне дяди Боратынский нашёл небольшое общество молодёжи, которая старалась жить весело, и он был увлечён в ея забавы[1].

После усиленных хлопот, ему было разрешено поступить рядовым в петербургский лейб-гвардии егерский полк. В это время он познакомился с Дельвигом, не только нравственно поддержавшим его, но и оценившим его поэтическое дарование. Тогда же завязались приятельские отношения с Пушкиным и Кюхельбекером. В печати появились первые произведения Боратынского: послания «К Креницину», «Дельвигу», «К Кюхельбекеру», элегии, мадригалы, эпиграммы.

В 1820 году, произведённый в унтер-офицеры, был переведён в Нейшлотский пехотный полк, стоявший в Финляндии. Полком командовал его родственник Г. А. Лутковский. В Финляндии (с наездами в отпуск в Петербург, где он активно общался с литераторами и посещал литературный салон С. Д. Пономарёвой) унтер Боратынский провёл около шести лет до производства в прапорщики, после чего вышел в отставку, женился на Анастасии Львовне Энгельгардт (1826) и поселился в Москве. В 1827 году вышло в свет собрание его стихотворений — итог первой половины его творчества. В 1843 году отправился с семейством за границу, посетил Германию, Францию и Италию, в Неаполе внезапно заболел и умер 29 июня 1844. Тело Боратынского было перевезено в Петербург и предано земле.

Газеты и журналы почти не откликнулись на его кончину. Белинский сказал тогда о почившем поэте: «Мыслящий человек всегда перечтет с удовольствием стихотворения Баратынского, потому что всегда найдет в них человека — предмет вечно интересный для человека»[2].

Сочинения Боратынского в стихах и прозе изданы его сыновьями в 1869 и 1884 годах.

Творческая биография

Боратынский начал писать стихи ещё юношей, живя в Петербурге и готовясь к поступлению в полк; в это время он сблизился с Дельвигом, Пушкиным, Гнедичем, Плетнёвым и другими молодыми писателями, общество которых имело влияние на развитие и направление его таланта: своими лирическими произведениями он скоро занял видное место в числе поэтов пушкинского кружка, поэтов-«романтиков». Продолжительное пребывание в Финляндии, вдали от интеллигентного общества, среди суровой и дикой природы, с одной стороны, усилило романтический характер поэзии Боратынского, а с другой — сообщило ей то сосредоточенно-элегическое настроение, каким проникнута большая часть его произведений. Впечатления финляндской жизни, кроме ряда вызванных ими небольших стихотворений, с особенной яркостью отразились в первой поэме Боратынского, «Эда» (1826), которую Пушкин приветствовал как «произведение, замечательное своей оригинальной простотой, прелестью рассказа, живостью красок и очерком характеров, слегка, но мастерски означенных». Вслед за этой поэмой явились «Бал», «Пиры» и «Цыганка», в которых молодой поэт заметно поддался влиянию Пушкина и ещё более — влиянию «властителя дум» современного ему поколения — Байрона. Отличаясь замечательным мастерством формы и выразительностью изящного стиха, нередко не уступающего пушкинскому, эти поэмы обычно ставятся всё же ниже лирических стихотворений Боратынского.
Могила Боратынского на Тихвинском кладбище в Александро-Невской лавре (Санкт-Петербург)

Последние годы Боратынского ознаменованы нарастающим одиночеством в литературе, конфликтом как с давними оппонентами пушкинского круга (литераторами вроде Полевого и Булгарина), так и с нарождавшимися западниками и славянофилами (редакция «Москвитянина»; тем и другим Боратынский посвящал эпиграммы). В 1842 Боратынский издал свой последний, самый сильный сборник стихов — «Сумерки. Сочинение Евгения Боратынского». Эту книгу часто называют первой в русской литературе «книгой стихов» или «авторским циклом» в новом понимании, что будет характерно уже для поэзии начала XX века.
Оценка

Современники видели в Боратынском талантливого поэта, но поэта прежде всего пушкинской школы; его позднее творчество критика не приняла. Литературоведение второй половины XIX века считало его второстепенным, чересчур рассудочным автором. На такую репутацию оказали влияние противоречивые (иногда одного и того же стихотворения) и одинаково безапелляционные оценки Белинского. ЭСБЕ (литературная редакция Семёна Венгерова) оценивает его так: «Как поэт, он почти совсем не поддаётся вдохновенному порыву творчества; как мыслитель, он лишён определённого, вполне и прочно сложившегося миросозерцания; в этих свойствах его поэзии и заключается причина, в силу которой она не производит сильного впечатления, несмотря на несомненные достоинства внешней формы и нередко — глубину содержания…»

Пересмотр репутации Боратынского был начат в начале XX века русскими символистами. Он начал восприниматься как самостоятельный, крупный лирик-философ, стоящий в одном ряду с Тютчевым; в Боратынском при этом подчёркивались черты, близкие самим символистам. О Боратынском тепло отзывались практически все крупнейшие русские поэты XX века.

Цитата
Памятная монета Банка России посвящённая 200-летию со дня рождения Е. А. Боратынского

Мой дар убог, и голос мой не громок,
Но я живу, и на земли мое
Кому-нибудь любезно бытие:
Его найдет далекий мой потомок
В моих стихах; как знать? душа моя
Окажется с душой его в сношеньи,
И как нашёл я друга в поколеньи,
Читателя найду в потомстве я.
По данным Википедии.