Владимир Александрович Харитонов

Владимир Александрович Харитонов (1940 - 2010) - известный литератор, переводчик с английского.

Не так давно ушли от нас великие Трауберг и Апт: ремесло потеряло двух своих зиждителей. А сегодня совершенно случайно я узнала, что днями ушёл от нас великий переводчик – Владимир Александрович Харитонов. Сначала я не поверила глазам, но траурная фотография снимала сомнения.
Ему было всего лишь около семидесяти! Наша школа потеряла непревзойдённого мастера и доброго, тонкого, деликатного человека. Никак не могу подыскать для статьи в его память нужных фраз – по возможности, метафор, которые бы хоть немного отсвечивали его дарованием.
Познакомились мы с В.А.Харитоновым в 1996 году, на кафедре художественного перевода. Сначала поговорили о переводе поэзии – со времени Марлоу и Шекспира, обсудили вопросы теории; потом подступили к прозе – его коньку. По юности я так запальчиво и вдохновенно обсуждала с мастером Набокова, и грани его мнения никак не увязывались с моими знаниями. Я была в робости и замешательстве. Не прошло и нескольких минут, как мне довелось узнать, что Владимир Харитонов перевёл несколько рассказов из Набокова. Какой-то фрагмент мы даже, не сговариваясь, перевели вместе. Тут я совсем спасовала и попросила у великого переводчика… «его автограф на века». Владимир Александрович сам подрастерялся и заметил, что никому никогда автографов не давал. Тут настала уже моя очередь замяться: «Великий переводчик прозы – и никому не давал автографов: вот странно». Тут на кафедру позвонил Митя, маленький сын Харитонова (в ту пору, кажется, одиннадцатилетний), и мастер заторопился домой. «Какой он замечательный!» – в один голос выдохнули мы с секретарём кафедры.
Владимир Александрович написал мне жанровую рекомендацию к поступлению на отделение художественного перевода Литературного института – вместе с В.О.Бабковым, А.П.Прокопьевым и самим Р.И.Виноненом – главой кафедры. Через полтора года из Америки вернулся В.П.Голышев, и наша группа поступила под его опёку. Виктор Петрович, помнится, очень тепло отзывался о Харитонове, который вёл группу переводчиков прозы курсом старше – кажется, как раз у него занимались Лена Калашникова и Кирилл Медведев.
Харитонов, как сам Голышев, готовили из нас, неофитов, вчерашних подростков, – профессионалов перевода. Существовала непроницаемая, но какая-то светлая загадка, как же им это удавалось. Конечно, я поклонница и патриот, в первую очередь, своего мастера, Виктора Петровича Голышева, и тех педагогов, кто день ото дня вдыхал в меня тяготение к метафорическому переводу, но что-то для меня притягательное мерцало и в переводческой школе Харитонова, тем более что сам Виктор Петрович его ценил, о чём я слышала не однажды. Например, когда я как-то принесла на занятие условный «рейтинг» переводчиков, составленный одним литературным журналом: правда, озвучить таблицу я не решилась – за это взялись более смелые коллеги.
Сол Беллоу, Грэм Грин, Ивлин Воу, Томас Вулф, проницательный Фитцджералд, остроязыкая и весёлая Мюриэл Спарк… Почти вся стилистическая гамма, к которой незримо приобщали нас мастера. В институте я застала несколько фрагментов семинаров Харитонова. Было нескучно: умозрительный лирический герой переводчика Харитонова был очень деликатный, с филигранным слогом в устах и милыми манерами – это я твёрдо себе уяснила тогда. Мне лестно, что Виктор Петрович как-то поначалу в шутку обронил,
что я «по-харитоновски» тяготею к богатой звукописи (не дословно, но смысл был таков).
Мне не верится, что эту эпоху мы перелистнули. Остались ученики В.А.Харитонова – внимательные последователи, хотя и они разлетелись кто куда. Остались его тексты. Остался магнетический заряд, который не даёт и нам уйти из ремесла. Владимир Александрович не прочтёт уже наших новых текстов. Но мы хотя бы унаследовали образцы, на которые можно равняться, – эстетичные, такие импонирующие, мастерские.
1 сентября 2010 г.

Анна Полибина ***В память о В.А.Харитонове – великом переводчике прозы