Марианна Язева

[float=right]$$0$$[/float]
Язева Марианна Арктуровна
[i]Родилась и живу в Иркутске. Несмотря на то, что генетически просто обязана была пойти по "звездной" стезе (дед, отец, мама, старший брат - астрономы), закончила биофак ИГУ по специальности "биолог-физиолог".
По призванию, да и по служебной принадлежности в настоящее время, - кинолог.
Мама четырех сыновей.
Публиковаться начала в последнее время, выиграв несколько литконкурсов (сетевых и не очень). Первыми оказались востребованы работы для детей, но, похоже, уже и не только они.[/i]
Страничка на СИ
[collapse collapsed title=Интервью]Талантливый человек талантлив во всем
Иркутянка Марианна Язева победила во всероссийском литературном конкурсе. Дочь известных ученых, мама четверых сыновей, хозяйка самых умных собак, ценительница джаза, автор неизданных, но уже высоко оцененных рассказов. Все это – об иркутянке Марианне Язевой. Недавно она стала победительницей Всероссийского конкурса литературного творчества «Золотой листопад – 2009». В творческом проекте редакции журнала «Сибирячок», куда поступило более ста работ со всей страны, главный инспектор кинологического отдела Иркутской таможни признана лучшей в номинации «Воспитание мужеством». Мы побеседовали с Марианной Язевой о литературе, музыке и семейных ценностях.

– Вы ожидали, что победите в этом литературном конкурсе?

– Нет, конечно… Вы же видели, там были серьезные номинанты, в том числе и члены Союза писателей. А я даже и не публиковалась ни разу, только разместила кое-что из написанного в Интернете. Несколько рассказов, в том числе те, которые победили на конкурсе «Сибирячка». Они были выложены на литературном портале «Снежный ком». Выбрала его, потому что там есть редакторы, которые работают над текстами и отсеивают явный «графоманский мусор». Ко мне, правда, практически никаких замечаний не было. Сейчас заполняю свой раздел на «Самиздате». Но я не пишу специально для детей. И победа эта, думаю, случайная. Мой товарищ, который опять же случайно познакомился с одним из редакторов и от нее узнал про конкурс, не отстал от меня, пока я не отправила туда свои рассказы. Два из них – «Дядя Феликс» и «Свеча горящая» – уже были написаны, хотя, повторяю, по моему мнению, это не совсем детские рассказы. А третий – «Кое-что о рыцарях» – я писала специально для конкурса.

– Я прочла эти рассказы. «Дядя Феликс» – очень трогательное повествование о ветеране войны, с которым дружит маленькая девочка…

– Мне говорят люди, что этот рассказ действительно их цепляет. Может быть, потому, что мне самой очень близка эта тема. Я вообще трепетно отношусь к ветеранам, когда военные песни звучат – всегда ком в горле… Это не культивировалось во мне специально, это где-то генетически заложено. Сейчас молодежь мало знает о войне. Но это дань времени. Раньше встречи с ветеранами часто проходили в школах, были живы бабушки, дедушки. Сейчас эта тема уходит из семьи: умирают свидетели тех событий, война становится историей, холодной, чисто умозрительной. Ведь мы можем прочувствовать события, например, 1812 года только через призму восприятия других людей, того же Толстого...

– В третьем рассказе речь идет о мальчике, который играет на компьютере в рыцарей. Даже стало интересно, что это за игра?

– Я ее сама придумала, но мне кажется, подобных компьютерных игрушек немало. В отличие от моих младших сыновей я совершенно не интересуюсь подобными развлечениями. Многие говорят о вреде компьютеров для детей. Я же считаю, что все зависит от того, в какие игры и сколько играть. Если у ребенка не хватает времени на уроки, работу по дому, прогулки и его не оттащишь от экрана, если ему нравится только «стрелять-убивать» – ничего хорошего, конечно, в этом нет. Но в целом, когда ребенок развивается, а его общение с компьютером контролируется, игра – штука позитивная. Сейчас, по сути, уже смешно спорить о компьютерных играх – хорошо это или плохо. Так диктует время.

– Вы пишете только рассказы?

– Нет. Есть масса материала, который лежит в столе, нигде не опубликованный. Те немногие люди, которые прочитали, говорят, нужно публиковать. Но это все не дописано. Друзья меня «пинают коваными сапогами», чтобы я окончила работу, но мне лень, если честно. А материал разный, в том числе фантастика. Есть подростковая повесть.

– Сейчас, мне кажется, в России мало детских писателей, чьи имена гремели бы на всю страну.

– Не могу квалифицированно судить об этом. Я мало знаю современную детскую литературу. Да, есть «зубры» – Остер, Успенский. Есть замечательный Владислав Крапивин. А мы росли на классике: Маршак, Михалков, Катаев, Поляновский, Кассиль... Чуковский – это вообще шедевр. Барто, опять же, для малышей. Может, сейчас слишком неприбыльно писать детские книги? По-моему, раньше в любом издательстве публикация детской литературы была обязательной. А сейчас коммерция везде. Если ты даже слабенькую фэнтези напишешь или, скажем, чудовищный женский роман, – их, тем не менее, раскупят. А вот новую детскую сказку – неизвестно. Правда, сейчас многие говорят о феномене Джоан Роулинг. Я, признаюсь, пока не читала книг о Гарри Поттере, но люди, которые читали и чье мнение я уважаю, очень неплохо о них отзываются. Волшебство – та тема, которая интересна и детям, и взрослым.

– А ваши дети унаследовали любовь к книгам?

– У нас в доме всегда было море книг, хороших изданий. Я помню, как «Республику Шкид» читала под одеялом с фонариком. У меня с детства высокая скорость чтения, поэтому книги я со смаком проглатывала в огромных объемах. Сыновья читают, но на порядок меньше, чем читали мы. Им больше интересны энциклопедии, чем художественная литература. Например, мой самый младший сын Илья всерьез увлекается динозаврами и даже рассказы о них сочиняет. У него только энциклопедий на эту тему – полполки. Если ему дать новую книгу о динозаврах, он не успокоится, пока не прочтет всю. А что-то другое, может, и не прочитает. Но опять же, у современных детей есть много других источников информации – тот же Интернет, телевидение, DVD. А у нас что было кроме книг? Диаскопы?

– Ваша профессия далека от написания книг...

– А какая, собственно, близка? Даже многие выпускники Литинститута ничего не пишут. Мы с детства писали. Старший брат, помню, сочинял повесть «Властитель Млечного Пути». А я и не помню, когда написала первый рассказ, я ведь читать научилась в три с половиной года. Уже в дошкольном возрасте белые стихи сочиняла... А что касается основного места работы, то я кинолог в аэропорту. Наши служебные собаки ищут наркотики. Сейчас я работаю со своей немецкой овчаркой Устиньей. Когда ее купила, у нее уже было это имя. А вообще, я против, когда животных называют человеческими именами. Василии же обижаются, что все коты – Васьки, правда? Поэтому свою собаку я зову Стиной. Дома у меня, кроме собак, есть и кошка, но с детства я больше увлекалась собаководством… Это повлияло на всю мою жизнь, и на биофак госуниверситета я не просто так поступила. Потом работала в институте биологии, планировалась уже и диссертация... Но наступили трудные для науки времена, и я стала профессиональным кинологом. У нас жил знаменитый эрдельтерьер, побеждал на всевозможных соревнованиях и даже не мог в старости поднять все свои медали. Но какой толк, что собака выигрывает и ты забиваешь медалями трехлитровые банки? Это только тешит самолюбие. И мне захотелось, чтобы мое увлечение принесло людям пользу. Было бы очень интересно дрессировать собак-поводырей или спасателей, но в Иркутске этим не занимаются, так что в итоге я оказалась в таможне.

– И все ж собаками сложно управлять. У моих знакомых пес невзлюбил маленького ребенка и сильно покусал, хотя раньше не был агрессивным.

– Это ревность. И в случившемся виноваты хозяева. Когда появляется ребенок, нельзя отодвигать собаку на задний план, часто наказывать. Нужно, чтобы отношение к ней не менялось. А вообще, каждая собака – лицо хозяина. И мне нравится, что мои питомцы – неагрессивные, общительные, управляемые.

– Я опаздывала на интервью: читала ваш рассказ о любительнице джаза. Написано с любовью к этому музыкальному жанру. Как вы думаете, почему джаз так популярен в Иркутске?

– Бог его знает. Ведь даже на родине джаза в Америке сейчас на джазовые концерты не очень-то ходят... Может, сыграла «роль личности в истории», у нас живут сильные музыканты – Филиппов, Кушилкин, Лихошерст, Ружников, они и учат молодых. Вы послушайте, как ребята из училища искусства поют джаз а капелла. Это просто чудесно, уровень высочайший! Дети из ангарского ансамбля «Ассорти» – просто красота! А я уже в зрелом возрасте подсела на эту музыку. Когда езжу в Питер, то первым делом отправляюсь в джазовую филармонию.

– Мы с вами встретились в обсерватории, директором которой является ваш брат, известный астрофизик Сергей Язев, родители тоже были учеными. А вас звезды интересуют?

– В таком виде – как наука – нет. Брат действительно унаследовал от родителей любовь к астрономии. У нас в семье уже три поколения ученых. Дедушка Иван Наумович был известной фигурой в научных кругах. Он и детей своих назвал в честь звезд – Арктуром и Геммой. Отец Арктур Иванович тоже астрофизик – слава Богу, еще жив. Кабинет, где мы беседуем, раньше занимала мама – Кира Сергеевна Мансурова, когда заведовала этой обсерваторией. Она окончила МГУ с отличием, по доброй воле поехала в Сибирь поднимать астрономию. Мама была из старого московского дворянского рода, у нас много родни там жило. Когда-то мы туда каждый год ездили.

– Наверняка в такой семье существовали крепкие традиции.

– Собственно, ничего особенного. Но у нас был хороший уровень домашнего воспитания. Мы с братом не ходили в детсад. Зато обязательно нас водили в театры, музеи, на концерты. Частная учительница учила играть на фортепиано. В школе были отличниками, и не помню, чтобы родители проверяли у нас уроки. Вот сейчас люди вечерами смотрят мыльные оперы, а мама обязательно читала нам вслух книги, поэзию. Часто в доме звучала классическая музыка – Чайковский, Брамс, Бетховен, Григ... И я до сих пор ее обожаю и помню до последнего звука. Это не навязывалось, просто дома была такая среда, абсолютно естественная, одухотворенная атмосфера. И это, наверное, главное в воспитании. К сожалению, сейчас мало кто так воспитывает детей.[/collapse]