77352

Иероним Иеронимович Ясинский
Ieronim Yasinskiy
(30 апреля (18 апреля) 1850, Харьков — 31 декабря 1931, Ленинград)
Русский писатель, журналист, поэт, литературный критик, переводчик, драматург, издатель и мемуарист.
Отец Иеронима Иеронимовича Ясинского был адвокат, сын польского помещика, сосланного в 1831 году за участие в польском восстании. Мать — украинка. Ясинский учился в Киевском и Санкт-Петербургском университетах на естественном факультете, но курса не кончил, посвятив себя журналистике. Печататься начал в 1870 году в качестве писателя демократического, народнического направления. С середины 70-х годов помещал стихи, повести, очерки, фельетоны, научные статьи и др. в киевских газетах и некоторых московских изданиях, в «Пчеле» М. О. Микешина. С момента основания журнала «Слово» в 1878 году становится активным сотрудником этого журнала, помещая в нём научные обозрения. Позже помимо «Слова» Ясинский начнёт активно публиковаться в других либеральных изданиях: в «Отечественных записках», в «Вестнике Европы», в «Устоях», но уже в конце 70-х годов «демократизм» Ясинского весьма непоследователен: писатель сотрудничает в юмористическом журнале «Будильник», где публикует произведения (прозу и стихи), весьма далекие от прогрессивных идейных тенденций. Однако рассказы начала 80-х годов «Начистоту» и «Дети» быстро приносят ему литературную известность. В «Отечественных записках» его поддерживает М. Е. Салтыков-Щедрин. В 1881—1884 гг. в журнале напечатаны рассказы Ясинского «Наташка» и «Спяшая красавица», повести «Старый сад», «Всходы», «Болотный цветок», «Искра Божия». Произведениям этого времени присущ характерный оттенок бытописания, в котором подчас звучат критические ноты. Особенно это касается книги «Киевские рассказы» (1885), где много внимания уделено судьбам обездоленных, бездомных и бедняков. Некоторые рассказы Ясинского испытали на себе цензурные кары, но к середине 80-х годов период увлечения демократическими идеями для писателя уже закончился.
Переоценка ценностей

В середине 80-х годов в творчестве Ясинского наступает перелом, литературно-общественное направление меняется. От проблем, выдвигавшихся жизнью, писатель обращается к защите ценностей «чистого искусства», он выступает с протестом против узости того направления, к которому недавно принадлежал, нападает на позитивизм и точные науки. В этой связи показательна известная полемика 1884 г. в киевской газете «Заря» — полемика, в которой участвовали Ясинский, Н. М. Минский, киевский профессор Фёдор Герасимович Мищенко и ещё некоторые лица. В историю литературы полемика вошла как одна из первых манифестаций предсимволистского эстетизма. В художественной деятельности Ясинского за это время к области «чистого искусства» могут быть отнесены, однако, только небольшой мистический рассказ «Город мёртвых» и книга стихотворений, написанных гладко, но без поэтической силы. Вся остальная беллетристическая деятельность Ясинского второй половины 80-х годов и первой половины 90-х годов всецело примыкает к протоколизму Золя. В своих романах он начал переходить в шарж и фотографию. Одновременно в творчестве Ясинского обнаруживаются охранительные тенденции, он становится сотрудником «Русского вестника», «Русского обозрения», «Наблюдателя», «Нового Времени», публикует романы партиотического содержания. Тем не менее, он был плодовитым беллетристом, наполняя своими романами также многочисленные иллюстрированные издания. Наступает самый консервативный промежуток его литературной деятельности, он поставил его в очень сложные отношения к тому литературному лагерю, в рядах которого он взрос, но это был не последний его поворот.
Ясинский-редактор

Став в середине 90-х годов редактором «Биржевых Ведомостей», Ясинский пришёл в соприкосновение с интересами провинциальной публики и в своих ежедневных беседах часто выступал в роли обличителя тёмных сторон русской жизни. Беседы эти подписаны псевдонимом Независимый. Из беллетристических произведений Ясинского второй половины 90-х годов выделяется «Тараканий бунт» — злая, но не лишённая жизненной правды картина народной темноты и невежества. В 90-х годах Ясинский примыкает к литературному объединению К. К. Случевского «Пятница» и редактирует их орган — альманах «Денница». С 1900 года Ясинский самостоятельно издаёт и редактирует общедоступный журнал «Ежемесячные сочинения», с 1903 года — «Новые сочинения». В виде приложения к «Новым сочинениям» с 1903 по 1904 год выходит собрание снимков с разных картин, под названием «Живописец». Кроме того в 1903 году основывает ещё более общедоступный (рублёвый) журнал «Почтальон», позже переименованный в «Беседу», которую издаёт до 1908 г. В своих журналах Ясинский выступает горячим защитником символизма. В 1909 году И. И. Ясинский возобновляет деловые связи со Станиславом Максимилиановичем Проппером — владельцем газеты «Биржевые ведомости». В 1909—1914 гг. он редактирует ежемесячник «Новое слово» — бесплатное приложение к газете «Биржевые ведомости» — весьма добротный по составу авторов литературный журнал. После революции он редактировал журналы «Красный огонёк» (1918) и «Пламя» (1919).
«Роман моей жизни»

И. И. Ясинский прожил долгую, богатую событиями жизнь. Сам он так описывает события 1917 г.: «Выбитый из седла февральскою революциею, я был посажен в седло великим Октябрьским переворотом. Депутация от Кронштадтских матросов обратилась ко мне с просьбой приехать в крепость и прочитать лекцию о большевизме в её литературном преломлении». В возрасте 70 лет автор нескольких контрреволюционных романов, таких как «Первое марта» (1900) и «Под плащом Сатаны» (1911), И. И. Ясинский решает вступить в партию большевиков. В архиве ИРЛИ сохранился «Анкетный лист» Ясинского, где обозначено время вступления его в партию большевиков — июнь 1920 г. См.: Анкетный лист на имя Ясинского И. И. Всероссийская перепись членов РКП(Б). Рукопись и машинопись. 1922 г. Он принимает участие в работе Пролеткульта. В 1919 г. выходят сборники его стихотворений «Воскреснувшие сны», «Книга о любви и скорби», «На земле», пьеса «Последний бой». В 1923 году он переводит поэму Ф.Энгельса «Вечер».
Литературное и жизненное credo

Современники в большинстве своём не любили Ясинского. Причин тому было несколько. Вот как аттестовала критика в лице М. А. Протопопова И. И. Ясинского ещё в 1888 г.: «Безнравственно и бесчестно в человеке только полное отсутствие всякой веры, всякой религии, всякого убеждения <…> кто меняет свое „знамя“, как светский франт перчатки — тот ренегат; кто далее отступает от своих прежних богов страха ради иудейска — тот ренегат <…> кто, наконец, на старости лет <…> внезапно начинает вилять и двусмысленничать, так чтобы и душу спасти и черту угодить — тот ренегат и кроме того трус…». В попытках обрести литературную независимость, сохранить самостоятельность от господствующих доктрин Ясинский получил репутацию сплетника, пасквилянта, соглашателя и лицемера (человека, не верящего ни в одну из исповедуемых им эстетических или идейных доктрин и лишь меняющего маски). А. П. Чехов, оправдывавший перед писательницей Лидией Авиловой И. И. Ясинского, ценя его литературный талант, признавал за ним также доброжелательность и внимательность, но, тем не менее, не отрицал в нём беспринципности. Эта беспринципность дала о себе знать во время провала премьеры чеховской «Чайки». На достижение литературной известности (посредством не только эпатажа читателей и литературного скандала, но и в ряде случаев открыто верноподданнического поведения по отношению к властям) направлена неоднократная смена эстетических и идеологических ориентиров у Ясинского. Ясинский уделяет пристальное внимание методу установления контакта с читателем и приемам достижения Золя писательского успеха. «Уменье привлечь толпу — вот в чем секрет успеха Золя. Талант несравненно больший, чем он: Флобер никогда не умел этого». Некогда превозносимый Ясинским Флобер становится чужд ему за свой рафинированный эстетизм. Таким образом, литературная тактика Ясинского была вполне осознанным, осуществленным около 1884 г., выбором литературного поведения и этим поведением определялась, преимущественно его литературная позиция. Но к концу 1880-х гг. приходит понимание, что он так и не стал по-настоящему знаменитым писателем. Желчность писателя проявляется в сюжетах его романов. Ясинский в это время ясно осознает, что, конечно, не он определяет движения литературы. Растет известность Чехова, очевидным для многих становится масштаб литературного таланта Н. С. Лескова. Знаменательным итогом становится роман «Лицемеры», опубликованный Ясинским в 1893 г. в журнале «Наблюдатель». Роман представляет из себя своего рода обвинение в том, как нечистоплотная писательская богема подавляет дарование молодого автора и без того не твёрдого в моральных устоях. В произведении нашли место размышления Ясинского о поколениии т. н. «новых романтиков» эпохи Надсона в свете оценки результатов своей собственной литературной деятельности.

Несмотря на своё верноподданичество Ясинский всегда оставался безрелигиозным, поэтому остался чужд толстовским исканиям. Герой романа Апокритов — это жалкая карикатура на Лескова и Толстого. Вместе с тем, в Апокритове-Лескове Ясинский видит и себя самого. Роман «Лицемеры» — это не только обвинение литературной среде 1880-х гг., где отсутствуют подлинно «великие» писатели. Это еще и осторожное и вкрадчивое самопокаяние. Очевидно, что личность Толстого воспринимается Ясинским, в первую очередь, сквозь призму текстов Ницше. Во многом его романы автобиографичны: комплекс «великого человека» был присущ и самому Ясинскому. Как свидетельствуют публикации Ясинского начала XX в., Ницше для него определенно представляет центр и средоточие современной культуры. В Ницше Ясинский видит, в первую очередь, великого «нигилиста», отрицателя идеологий, систем, теорий, тесно связанного с русской культурной традицией: «Ницше — блестящий нигилист, приведший в своих сочинениях в систему все действительно отрицательные веяния XIX века. России было суждено стать колыбелью нигилистического индивидуализма». Однако ницшеанский нигилизм для Ясинского приобретает чересчур узкий, откровенно личный, можно даже сказать «литературно-домашний» оттенок, а в годы революции «лично-партийный» оттенок.

Он умер в Ленинграде и похоронен на Волковском православном кладбище (Литераторские мостки, Конная дорожка). Незадолго перед смертью он успел опубликовать мемуары «Роман моей жизни» (1926).
Страница автора в Википедии