Первый по-настоящему глобальный конфликт Нового времени – Семилетняя война (1756–1763 гг.) – занимает скромное место в отечественной историографии. Участие России было отмечено блестящими триумфами над самой грозной в Европе прусской армией, но драматические повороты политики привели к тому, что эти победы остались без видимых результатов, а война оказалась невостребованной в национальной исторической памяти. Между тем колоссальные военные усилия России отразились на социальных, культурных, экономических процессах, которые во многом повлияли на развитие страны в последующие десятилетия. Международный авторский коллектив ставит перед собой задачу не просто пробудить у читателя интерес к...

В книге рассматривается история возникновения и развития пацифизма в Германии с первой пол. XIX в. до 1914 г. Наряду с идеологией и организацией миротворческого движения автор исследует его связи с политической культурой и политической системой Германии: зависимость от социально-исторической психологии, отношения с воспитательными учреждениями, творцами общественного мнения, общественно-политическими движениями и партиями, официальными властями. Особая глава посвящена усилиям немецких и русских пацифистов предотвратить столкновение обеих стран накануне Первой мировой войны.

Слово «интеллигенция» – русский латинизм, а само явление обладает ярко выраженной российской спецификой. Интеллигенцию в России традиционно оценивали по гамбургскому счету. Ее обожали, перед ней преклонялись, ее критиковали, унижали и уничтожали всеми возможными способами. Безусловно одно: интеллигенция стала основанием русской культуры Нового времени и мощным международным брендом. Но кто он – русский интеллигент: властитель дум или высокомерный и оторванный от жизни «знайка»? Была ли интеллигенция уникальным российским явлением? Как она соотносилась и взаимодействовала с образованным классом других европейских стран? Сопоставляя ключевые понятия и идеи этой влиятельной социальной среды,...

«Вы что-нибудь поняли из этого чертова дня? — Признаюсь, Сир, я ничего не разобрал. — Не Вы один, мой друг, утешьтесь…» Так говорил своему спутнику прусский король Фридрих II после баталии с российской армией при Цорндорфе (1758). «Самое странное сражение во всей новейшей истории войн» (Клаузевиц) венчало очередной год Семилетней войны (1756–1763). И вот в берлинском архиве случайно обнаруживаются около сотни писем офицеров Российско-императорской армии, перехваченных пруссаками после Цорндорфской битвы. Прольют ли они новый свет на историю произошедшего, какие дают ответы и дают ли вообще? Или стоит задать им другие вопросы? Какими предстают люди — генералы, офицеры, канцеляристы, писавшие...

XIX век был, а во многом и остается в истории и культуре России «нашим всем». Совместными усилиями авторы сборника пытаются разобраться, насколько оправдан этот статус. Как XIX век «собирался» из событий и явлений прошлого? С чем он ассоциировался для современников и потомков? Имеет ли смысл говорить о русском XIX веке, и как он соотносится с модерностью? В чем вообще заключается смысл моделей исторического времени: имеем ли мы дело только с изобретением историков или с элементом самосознания реальных людей? Сборник продолжает совместный проект Studia europaea Германского исторического института в Москве и издательского дома НЛО. [collapse collapsed title=СОДЕРЖАНИЕ :] Вишленкова Едена...