Николай Александров: Ну, правильно. Ведь чтение рождение из осознания того, что текст – он многоступенчатый, в нем очень много всего скрытого. И первое чтение, поверхностное чтение, а особенно в важном, каком-то значимом тексте, всего не открывает. Одна из моих любых книг… Федор Михайлович Достоевский вообще очень большую роль в моей жизни сыграл, я им долго занимался, в университете писал диплом, который назывался "Опыт прочтения "Двойника" Достоевского". И одна из книг, которая была, разумеется, в школе, связанная с моим преподаванием, поскольку "Преступление и наказание" все-таки уже в позднесоветское время вошло в школьный канон, и одна из книг, которая раскрывала "Преступление и...

Пушкин – это не только уникальный феномен русской литературы, но и непокоренная вершина всей мировой культуры. «Лучезарный, всеобъемлющий гений, светозарное преизбыточное творчество, – по характеристике Н. Бердяева, – величайшее явление русской гениальности». В своей юбилейной речи 8 июля 1880 года Достоевский предрекал нам завет: «Пушкин… унес с собой в гроб некую великую тайну. И вот мы теперь без него эту тайну разгадываем». С неиссякаемым чувством благоволения к человеку Пушкин раскрывает нам тайны нашей натуры, предостерегает от падений, вместе с нами слезы льет… И трудно представить себе более родственной, более близкой по духу интерпретации пушкинского наследия, этой вершины...

Данная книга — вторая в серии книг, призванных рассказать об отношении первой русской эмиграции к тем или иным «историческим лицам» и событиям отечественной истории. Книга посвящена М. Ю. Лермонтову и состоит из работ, созданных изгнанниками в 1920-1970-е гг. Эти разноплановые и глубокие сочинения были опубликованы в Белграде, Париже, Нью-Йорке, Харбине, Брюсселе, Мюнхене, Франкфурте-на-Майне, однако до сих пор практически не известны в России. Между тем их значение и для лермонтоведения, и для русской культуры в целом трудно переоценить. Книга снабжена обширным научно-справочным аппаратом и множеством редких иллюстраций. Фаталист. Зарубежная Россия и Лермонтов: из наследия первой...