Лирика

АРХИЛОХ

(VII в. до н. э.)

Архилох (середина VII в.) — крупнейший представитель древнеионийской лирики.

Родился он на острове Паросе, был сыном аристократа и рабыни, вел беспокойную скитальческую жизнь и постоянно нуждался. Из произведений Архилоха не дошло до нас ни одного цельного стихотворения, тем не менее жизнь поэта и его личность ярко встают перед нами из дошедших до нас отрывков его стихов. В творчестве он отразил свою бурную жизнь. В качестве наемника Архилох участвует во многих походах, в частности в войне с фракийцами, во время которой, по его собственному признанию, он «кинул щит».

Он испытывает несчастную любовь, везде плохо уживается и в конце концов погибает на войне. Архилох писал гимны, элегии, но известность получил своими сатирическими ямбами; его считали творцом этого жанра. В разнообразных по содержанию стихотворениях он рассказывает о превратностях своей жизни, стараясь вывести из них правила житейской мудрости. Архилох писал и басни. Древние критики, отмечая его большой талант, говорили, что яд его речи происходит от «желчи собаки и жала осы», что он «весь кровь и нервы».

[Отрывки переведены В. В. Вересаевым, Полное собрание сочинений, т. X, и В. О. Hилендером в Хрестоматии, т. I, изд. «Советский писатель» стр. 95–99.]

* * *

Сердце, сердце! Грозным строем стали беды пред тобой. Ободрись и встреть их грудью и ударим на врагов! Пусть везде кругом засады — твердо стой, не трепещи! Победишь — своей победы напоказ не выставляй, Победят — не огорчайся, запершись в дому, не плачь! В меру радуйся удаче, в меру в бедствиях горюй; Смену волн познай, что в жизни человеческой царит.

* * *

Все созидает для смертных забота и труд человека.

* * *

Все человеку, Перикл, судьба посылает и случай. Щит, украшение брани, я кинул в кустах поневоле, И для фракийца теперь служит утехою он; Я же от смерти бежал… Мой щит, я с тобою прощаюсь! Скоро, не хуже тебя, новый я щит получу.

* * *

Что в голову забрал ты, батюшка Ликамб?[1] Кто разума лишил тебя? Умен ты был когда-то. Нынче ж в городе Ты служишь всем посмешищем.

[ИЗ БАСНИ «ОРЕЛ И ЛИСИЦА»]

[С орлом поэт, вероятно, сравнивает Ликамба, который обидел его, как орел лисицу. ]

Есть вот какая басенка: Вошли однажды меж собой в содружество Лисица и Орел…

[Орел издевается над лисицей, сидя на высокой скале. ]

Взгляни-ка, вот она, скала высокая, Крутая и суровая; Сижу на ней и битвы не боюсь с тобой.

[Лисица обращается к Зевсу. ]

О, Зевс, отец мой! Ты на небесах царишь, Свидетель ты всех дел людских, И злых, и правых. Для тебя не все равно, По правде ль зверь живет иль нет!

[ОБИДЧИКУ][2]

…Бурной носимый волной. Пускай близ Салмидесса[3] ночью темною Взяли б фракийцы его Чубатые — у них он настрадался бы, Рабскую пищу едя! Пусть взяли бы его — закоченевшего, Голого, в травах морских, А он зубами, как собака, ляскал бы, Лежа без сил на песке Ничком, среди прибоя волн бушующих. Рад бы я был, если б так Обидчик, клятвы растоптавший, мне предстал, Он, мой товарищ былой.

[ФРАГМЕНТЫ]

О многозлатном Гигесе[4] не думаю И зависти не знаю. На деяния Богов не негодую. Царств не нужно мне: Все это очень далеко от глаз моих.

* * *

От страсти обезжизневший. Жалкий, лежу я, и волей богов несказанные муки Насквозь пронзают кости мне.

* * *

Я — служитель царя Эниалия,[5] мощного бога, Также и сладостный дар Муз хорошо мне знаком.

* * *

В остром копье у меня замешан мой хлеб. И в копье же Из-под Исмара[6] вино. Пью, опершись на копье. Скорбью стенящей крушась, ни единый из граждан, ни город Не пожелает, Перикл,[7] в пире услады искать. Лучших людей поглотила волна многошумного моря, И от рыданий, от слез наша раздулася грудь. Но и от зол неизбежных богами нам послано средство: Стойкость могучая, друг, вот этот божеский дар. То одного, то другого судьба поражает: сегодня С нами несчастье, и мы стонем в кровавой беде, Завтра в другого ударит. По-женски не падайте духом, Бодро, как можно скорей, перетерпите беду.