В 1997 году исполняется 100 лет со дня введения в России золотого монометаллизма — события, самым непосредственным образом связанного с именем Сергея Юльевича Витте (1849–1915). Именно под его руководством в 1895–1897 годах была проведена денежная реформа, в результате которой в России появилась стабильная денежная система, основанная на фиксированном курсе рубля по отношению к золоту, на четко прописанном механизме эмиссии кредитных билетов, на их свободном размене на золотую монету. И именно на рубеже XIX и XX веков Россия вышла на одно из первых мест в мире по темпам экономического роста. Но что является локомотивом, а что вагонами — стабилизация денежной системы или увеличение валового продукта? Иными словами, нужно ли сначала за счет чисто монетарных методов стабилизировать денежную единицу и таким образом создать условия для развития экономики или, наоборот, путем стимулирования инвестиций (в том числе через инфляцию) обеспечить опережающий рост производства по сравнению с увеличением денежной массы?

Министерство финансов (а затем и Кабинет министров) во главе с Витте решало эту проблему комплексно: наряду с денежной реформой проводит протекционистскую внешнеторговую политику, направленную на индустриализацию страны, экспорт сырья (прежде всего продуктов сельского хозяйства) и импорт высоких западно-европейских технологий; создает полноценную нормативную базу для предпринимательской деятельности; проводит налоговую реформу; вводит государственную винную монополию; стимулирует создание крупных финансово-промышленных групп. В начале XX века Витте предлагает проект аграрной реформы (многие положения этого проекта впоследствии вошли в программу Столыпина), а именно введения полноценного института частной крестьянской собственности на землю, хотя еще в конце XIX века он был активным сторонником общинного землевладения. Вот далеко неполный список тех мер, с помощью которых в то время стимулировался экономический рост. И практически все они весьма обстоятельно описаны в предлагаемом вниманию читателя "Конспекте лекций…".

Интересно и то, что до 1900 года Витте никогда не занимался преподавательской деятельностью. Окончив в 1870 году физико-математический факультет Новороссийского университета (Одесса), он поступил на службу в Управление Одесской железной дороги, затем в 1878-м перешел в Общество Юго-Западных железныхдорог, а в 1886-м стал его управляющим. В 1889 году император Александр III привлек Витте в Министерство финансов на должность директора Департамента железнодорожных дел, а в феврале 1892-го назначил его управляющим Министерства путей сообщения. На этом посту Витте проработал всего несколько месяцев и в августе стал министром финансов. Эту должность он занимал ровно 11 лет: 2 года в царствование Александра III и 8 лет в царствование Николая П. Последний в 1900 году и поручил Витте прочитать лекции по экономической науке наследнику престола— своему младшему брату великому князю Михаилу Александровичу (сын Алексей родился у Николая II лишь в 1904 году). Между тем, имея уже 30-летний опыт практической работы — от организации движения на железнодорожном транспорте до проведения выдающихся по масштабам реформ, наставник великого князя никогда не давал уроков.

Но несмотря на это, "Конспект лекций…" стал одним из самых удачных учебных пособий по экономике начала XX века. И хотя многие разделы книги с точки зрения современной экономической теории уже устарели, лекции интересны и сегодня. Их ценность определяется тем, что наряду с элементарным введением в экономическую науку они содержит столь же простое, но всеобъемлющее и вполне серьезное описание экономических проблем России тех лет, всю остроту которых Витте знал не понаслышке.

В связи с этим редколлегия обсуждала несколько возможных подходов к переизданию книги. Один из них — издание "Конспекта лекций…" с подробным комментарием, показывающим последующее развитие как экономических представлений, так и реалий. Но, к сожалению, составление такого комментария— задача, по трудоемкости равная написанию нового учебника. Полярно противоположный подход — издание сокращенного варианта книги. Однако любое сокращение искажает структуру работы и логику автора. Поэтому редколлегия приняла решение переиздать "Конспект лекций…" без изменений ("Лекции о народном хозяйстве" по первым двум изданиям, "Лекции о государственном хозяйстве" по третьему изданию). Мы надеемся, что для читателей, интересующихся экономической историей России, но не являющихся специалистами, знакомство с этой "пожелтевшей фотографией" российской экономики на рубеже веков может не только оказаться полезным, но и доставить удовольствие. Мы также надеемся, что переиздание лекций вызовет у кого-нибудь из экономистов-практиков желание создать столь же качественный учебник, где вопросы теории рассматривались бы через призму экономической истории и современной практики России.

Юрий Калашное, Вячеслав Широнин

Москва, август 1997 г.

В 1900–1902 годах я имел счастье читать лекции о народном и государственном хозяйстве его императорскому высочеству МИХАИЛУ АЛЕКСАНДРОВИЧУ. Для восстановления в памяти читанных мною лекций, я оставлял ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ конспекты их, причем заранее составленный конспект одной лекции обыкновенно составлял предмет двух, а иногда и трех словесных лекций. В настоящее время с разных сторон меня просят издать эти конспекты. С соизволения ЕГО ВЫСОЧЕСТВА, я выпускаю их в свет в том самом виде, в каком передавал великому КНЯЗЮ. В них сделано лишь несколько корректурных поправок. А потому туда не вошли все те изменения, которые совершились в государственных учреждениях и государственном управлении России после 1902 года.*

В составлении этих конспектов мне помогали А.Н. Гурьев, покойный Н.К. Брежский и И.И. Иванюков. Считаю своим долгом выразить А.Н. Гурьеву и И.И. Иванюкову искреннюю благодарность за оказанное мне содействие.

Граф Витте

Санкт-Петербург, 1911 г.

* Некоторые из этих изменений отражены в примечаниях В.Д. Каткова к третьему изданию "Конспекта лекций…". См. с. 496–502 наст. изд. — Прим. ред.

Некоторые профессора высказали мнение о настоящем конспекте лекций как о необходимом пособии для студенчества при слушании курса по "Государственному хозяйству", и выразили желательность выпуска его отдельным изданием, доступным по цене для пользования студенчества. Кроме того, профессор Новороссийского университета В.Д. Катков любезно выразил согласие сделать к изданию примечания, в соответствии с происшедшими изменениями в государственном строе России с 1902 года.

Принимая во внимание вышеизложенное и желая доставить студенчеству возможность пользоваться конспектом лекций по государственному хозяйству, выпускается настоящее третье издание их.

Граф Витте

Санкт-Петербург, 10 марта 1914 г.

Третье издание "Конспекта лекций…" существенно отличается от первых двух: в него вошли лишь "Лекции о государственном хозяйстве". — Прим. ред.

Человек имеет различнейшего рода потребности, удовлетворение которых необходимо для его жизни, для его благополучия. Потребности людей не представляют чего-либо неподвижного; они различны в разных странах и в разные эпохи; в каждой стране потребности одного общественного класса отличны от потребности другого. История человечества представляет собой непрерывный рост потребностей. Чувство довольства, испытываемое человеком при удовлетворении потребностей, побуждает его стремиться к их удовлетворению. Деятельность, направленная на удовлетворение потребностей, называется хозяйственной или экономической деятельностью, а совокупность или определенный круг хозяйственных действий одного лица или союза лиц называется хозяйством. Хозяйственная деятельность характеризуется стремлением человека достичь наибольших результатов с наименьшими усилиями. Этому основному хозяйственному принципу сознательно или бессознательно следуют все; однако далеко не всем удается с одинаковым успехом провести его в своей деятельности. Важнейшей помехой осуществлению основного принципа хозяйственной деятельности является недостаток технических знаний. Отсталость нашей земледельческой промышленности от такой же промышленности в Западной Европе есть в значительной степени результат недостаточности сельскохозяйственных знаний как среди крестьянства, так и в части помещичьей среды. Правда, в крестьянском земледелии осуществлению хозяйственного принципа препятствует нередко еще другое обстоятельство, а именно недостаток средств. Крестьянин знает, что хорошие семена обещают дать больший урожай, но у него нет средств на покупку таких семян. Сознание преимущества плуга перед сохой широко уже распространилось в крестьянской среде, но далеко еще не все крестьяне, желающие приобрести плуг, могут осуществить такое свое желание.

В современном обществе потребности людей удовлетворяются различного рода хозяйствами. Эти различного рода хозяйства могут быть сведены к следующим типам: хозяйства частные, хозяйства общественные, хозяйства народные и хозяйство мировое.

Самой распространенной формой частного хозяйства в современном обществе является единоличное хозяйство. Во главе единоличного хозяйства стоит одно лицо, которое всецело несет на себе юридическую и экономическую ответственность. Единоличные хозяйства бывают мелкие, средние и крупные. В мелких предприятиях хозяин принимает участие и своим трудом наравне с небольшим числом наемных рабочих. В средних и крупных предприятиях хозяин только руководит делом, а в очень крупных — иногда даже заведует не лично, а через посредство наемных людей. В Западное Европе единоличное хозяйство составляет господствующую форму в ряду других видов частных хозяйств. Господствующую форму составляет оно и в нашем отечестве. Но у нас рядом с этой господствующей формой сохранилось еще в значительных размерах семейное или кустарное хозяйство. Кустарным хозяйством в чистом виде называют такое, где производством предметов занимаются только члены семьи, где нет наемных рабочих. Руководителем в таком хозяйстве является глава семьи; он распределяет труд между домочадцами, контролирует работы, имеет сношения с покупщиками произведенных семьей продуктов. Эта древнейшая форма хозяйства почти совсем исчезла уже в Западной Европе, так как не могла конкурировать с дешевизной производства мануфактуры (мастерские с ручным трудом), а тем более с усовершенствованными приемами фабричной и заводской промышленности. Исчезает постепенно эта форма хозяйства и в нашем отечестве по мере развития у нас крупной промышленности. Так называемая домашняя промышленность в Западной Европе представляет собой не что иное, как мелкие заведения с хозяином и небольшим числом наемных рабочих, работающих в сельских поселках у себя на дому, или же представляет собой отделения мануфактур и фабрик, когда хозяин мануфактуры, фабрики находит для себя более выгодным оставлять часть рабочих в их собственных помещениях, среди семьи, раздавая им сырье и образцы для работы. Многие области промышленного труда, называемого у нас кустарным, суть та же домашняя промышленность, на которую мы только что указали.

Стремление к большему заработку или недостаток капитала, нужного для ведения какого-либо промышленного предприятия, ведут к тому, что несколько лиц соединяются для ведения хозяйства сообща и образуют коллективное хозяйство. Главными видами коллективных хозяйств являются: артели, полные товарищества, товарищества  на вере и акционерные компании.

Артелью называют основанный на договоре союз равноправных лиц, совместно преследующих хозяйственные цели, связанных круговой порукой и участвующих при ведении предприятия или одним трудом, или трудом и капиталом совместно. Артельная форма хозяйства доставляет своим участникам значительные выгоды. В их пользу поступают все прибыли от предприятия; участие в управлении и распоряжении предприятием содействует умственному развитию членов. Но артели до сих пор развивались с успехом только в тех предприятиях, которые не требуют значительного капитала. В отраслях промышленности, требующих больших капиталов, артельное начало не легко применимо, потому что те классы, из которых главным образом вербуются члены артелей, не обладают значительными денежными средствами; среди классов же богатых преобладают единоличные предприятия.

Существующие в нашем отечестве артели не могут быть сведены к трем разрядам. Первый образует те артели, которые, будучи известны еще с древнейших времен, отличаются простотой строения, патриархальностью отношений между членами, руководствуются не писаными уставами, а обычаем. Таковы артели рыболовов, плотников, землекопов и многие другие. Обыкновенно эти артели составляются на короткое время, обнимающее период данных работ, редко более чем на два года, имеют немного членов, самое большее несколько десятков. Члены артели — обыкновенно земляки, близко знающие друг друга. Один из членов артели, который по общему признанию наиболее способен к руководительству общим делом, выбирается старостой. Староста получает из добытого артелью несколько большую долю сравнительно с прочими членами артели.

Ко второму разряду следует отнести те артели, которые слагаются на долгое время, имеют уставы и отчасти характер частнокапиталистических предприятий. Таковы биржевые, таможенные и другие. Они исполняют при биржах, торговых заведениях, таможнях работы по упаковке и отправке товаров, приему и выдаче денег. Эти артели имеют много членов. В Петербурге и Москве есть биржевые артели, имеющие до 400 членов. Некоторые из таких артелей выбирают, кроме старост, еще и другие органы управления. В биржевых артелях таковым органом служит писарь, который ведет артельные книги. Общее между такими артелями и капиталистическими хозяйствами заключается в том, что эти артели пользуются в значительных размерах наемным трудом. Таким образом, эти союзы не представляют уже собой чистый тип артельного производства.

Самое малое, можно сказать, совсем ничтожное распространение имеет у нас третий тип артелей, называемый производительными артелями. Производительной артелью или ассоциацией называется организованное самими рабочими промышленное предприятие, причем нужный для предприятия капитал составляется или из взносов участников предприятия, или занят ими под круговую ответственность. Здесь рабочие ведут предприятие за собственный счет, на свой страх, и делят прибыль от предприятия между собой поровну. Первые товарищества этого рода основаны были во Франции, но они развивались слабо, их везде очень мало.

Препятствия, с которыми приходится встречаться производительным товариществам, слишком велики и объясняют малую распространенность такого рода промышленных союзов. Первая и самая важная помеха их развитию заключается в недостатке как общего, так и экономического образования в рабочих классах, который не позволяет рабочим найти в своей среде людей достаточно способных для управления сложным промышленным предприятием. Второе препятствие — это недостаток капитала. Если рабочие и делают сбережения, то эти сбережения обыкновенно недостаточны для образования требуемого предприятием капитала. Занять рабочим капитал у частных лиц трудно. Правительство тоже редко решается ссудить рабочих капиталом на образование производительного товарищества, так как подобная ссуда сопряжена с большим риском. Если производительные товарищества имеют успех, оказываются жизнеспособными, то не среди рабочих, а в среде мелких земледельцев-собственников. За последнее время сельскохозяйственная производительная кооперация значительно развилась в Западной Европе; зачатки ее явились и в России.

Артели представляют собой такую коллективную или многоличную форму ведения промышленного дела, где участниками являются исключительно люди рабочего класса. Люди достаточных классов создали для своих интересов в области частного хозяйства другие коллективные промышленные формы, а именно полное товарищество, товарищество на вере и акционерную компанию.

Полное товарищество ближе всего стоит к единоличной форме и представляет соединение капиталов нескольких лиц ради общего ведения хозяйственного предприятия. В полном товариществе все члены его связаны между собой полной круговой порукой, т. е. они одинаково несут риск по делу и неограниченную ответственность. В случае неудачи предприятия они отвечают всем своим имуществом по всем обязательствам товарищества. Для возникновения полного товарищества необходимо весьма большое взаимное доверие участников, а потому число последних редко бывает более 3–4 лиц. Полное товарищество особенно пригодно для предприятий, которые ведутся не в одном месте, когда для каждого отдельного рода оборотов нужен хозяйский глаз. Эта форма имеет значение также и для тех предприятий, которые требуют от хозяина различных способностей и разнообразной подготовки, какие редко совмещаются в одном лице (например, подготовка инженера, горнозаводчика, торговца).

Отличие товарищества на вере или коммандитного общества от полного товарищества заключается главным образом в том, что, кроме полных товарищей, в состав его входит особая группа лиц, товарищей на вере, которые вкладывают в предприятие свой капитал и рискуют только этим капиталом; их ответственность не может идти далее внесенного ими в дело имущественного взноса.

Отличительной особенностью акционерных обществ служит ответственность каждого из участников по всем делам предприятия только суммою, внесенною в общий капитал. Отдельные акционеры могут не принимать личного участия в предприятии, а ограничиваться только имущественным участием. Последнее дает акционеру право на часть прибыли, соответствующую его доле в общем капитале. Акции бывают именные и на предъявителя; они неделимы, но свободно передаются из рук в руки путем купли-продажи, дарения и наследования. Акционерная форма, благодаря ограниченному риску и распределению его на большое число лиц, облегчает соединение незначительных сумм в огромные капиталы для осуществления выгодных для страны крупных предприятий. Но, с другой стороны, слабая заинтересованность большинства акционеров в ходе дела облегчает разного рода злоупотребления этой формой — организацию весьма рискованных предприятий, неправильное ведение дела и много других. В акционерной форме предприятий распорядительная власть принадлежит общим собраниям акционеров. Общее собрание избирает из среды акционеров правление, которому принадлежит исполнительная власть. Контроль принадлежит поверочному совету; он состоит не менее чем из трех акционеров, избранных общим собранием. Участие акционеров в общих собраниях с правом голоса ставится обыкновенно в прямую связь с числом акций, принадлежащих данному лицу. Но чтобы наиболее капитальные акционеры не могли подавлять голоса владельцев незначительного числа акций, уставы акционерных обществ обыкновенно определяют максимум числа голосов, которыми может располагать отдельное лицо. Чистый доход от акционерного предприятия, за вычетом определенной части в запасной капитал, на добавочное вознаграждение служащих и т. п., разделяется на число акций и выдается акционерам под именем дивиденда. При плохом ходе дела акционеры могут не получить никакого дивиденда. Бывают, однако, случаи, когда наименьший доход с акций вполне обеспечивается, откуда возникают так называемые гарантированные акции. Основанием для появления гарантированных акций служит то обстоятельство, что акционерная компания нередко организуется для предприятия, прибыльность которого подлежит еще сомнению; между тем предприятие обещает быть благотворным для данной местности или для целей страны. Тогда само правительство, с целью привлечения акционеров, гарантирует определенный доход на складочный капитал. Капитал акционерных компаний бывает складочный, составляющийся из денег за проданные акции, и капитал займовый. Когда для осуществления или развития акционерного предприятия первоначального складочного капитала оказывается недостаточно, акционерные компании прибегают или к выпуску новых акций, или к заключению долгосрочных займов с постепенным погашением. Обыкновенно займовый капитал акционерных обществ составляется тем же путем, как и складочный. А именно, вся сумма предложенного займа разбивается на небольшие доли; каждой такой доле соответствует отдельный долговой документ или облигация. На облигации открывается подписка и вообще они распространяются теми же способами, как и акции. Облигации, под каким бы названием они не были выпущены, следует строго отличать от акций. Акции представляют капитал, который принадлежит компании, т. е. совокупности акционеров; облигации же указывают на заемный капитал, на долг акционеров третьим лицам — собственникам облигаций; в случае ликвидации дел акционерной компании, владельцы облигаций должны быть удовлетворены прежде, чем что-либо пойдет в раздел между акционерами. Таким образом, владельцы акций гораздо более рискуют своим капиталом, чем владельцы облигаций; но зато по облигациям получается только заранее установленный процент, который обыкновенно значительно менее дивиденда, какой получают владельцы акций. Словом, собственники облигаций не участвуют ни в риске, ни в выгодах предприятия.

Сделав характеристику главнейших видов многоличных хозяйств, нам следует рассмотреть еще один вид коллективного хозяйства, который является господствующим в крестьянском земледельческом хозяйстве великорусских губерний — мы говорим об общинном землевладении. Но прежде чем перейти к характеристике этого вида коллективного хозяйства, скажем несколько слов о другой форме крестьянского землевладения, встречающейся в некоторых центральных губерниях (Тульской, Орловской, Курской), но главным образом распространенной в Малороссии и в западной и юго-западной частях Европейской России и известной под названием подворного владения. При подворном владении крестьянская земля разделена на определенные участки, находящиеся в потомственном владении отдельных крестьянских семей, и в этом-то семейном характере владения землей и состоит коренное отличие рассматриваемой формы как от общинного, так и от единоличного землевладения. Некоторыми местными положениями о крестьянах установлено, что при разделе подворного участка между членами семьи дробление не может идти ниже известного определенного в законе размера. Точно так же иногда одна семья не может владеть большим числом участков, нежели указано в законе.

Общинное землевладение было первоначальной формой владения землей у всех народов. Пока население редко, и земля при самых примитивных способах ее обработки способна прокормить живущее на ней население, до тех пор общинное землевладение не проявляет своих невыгодных сторон. Но с увеличением плотности населения и с возникновением вследствие того необходимости переходить к более усовершенствованному земледелию общинное землевладение начинает разрушаться как само собой, так и путем законодательных мер, направленных к его устранению. В настоящее время в Западной Европе почти исключительной формой землевладения является частная собственность; в России же до сих пор сохранилось общинное землевладение, а в великорусских губерниях оно на крестьянских землях является господствующей формой владения землей.

Действующий в настоящее время в России порядок общинного землевладения состоит в следующем. Общинная земля, данная положением 19 февраля 1861 года в надел сельской общине, составляет коллективную собственность всех членов общины. Домохозяева селений, входящие в состав общины, распоряжаются и пользуются ею по взаимному между собой соглашению, происходящему на сходе домохозяев. Дворовые места находятся в наследственном пользовании и переделу не подвергаются. Здесь крестьянин полный хозяин, может заводить и строить что ему угодно. Далее приусадебная земля — огороды, сады, конопляники и т. п. — обыкновенно также состоит в постоянном пользовании; с нарастанием населения общины количество этих земель подвергается изменению, чаще всего путем прирезки из пахотной земли. Затем вся земля, предназначенная для хлебопашества, поступает в передел для распределения ее между членами общины. Для этого она прежде всего делится на несколько участков (конов, клинов, гривов, чередов). Число участков зависит от качества почвы, отдаленности переделяемой земли от усадеб, от степени ее уклона. Каждый из этих участков подразделяется далее на равное число полос соответственно числу ревизских душ или вообще единиц деления (тягол, наличных мужских душ, едоков). Полосы эти (паи, жеребья, загоны) распределяются между крестьянами по жребию. Ширина полос обусловливается, с одной стороны, размерами конов, с другой — числом дворов, участвующих в переделе, и их семейным составом. Вообще же они довольно узки, нередко достигают даже лишь одной сажени ширины; притом с увеличением крестьянского населения сужение полос идет дальше и дальше.

Так как основа переделов заключается в равном праве всех членов общины на землю, то с подрастанием нового, не участвовавшего еще в переделе поколения приходится приступать или к новому общему переделу или к частным переделам. Частный передел заключается в том, что от двора, у которого семейный состав уменьшился, берут полосы и передают двору с увеличившимся семейным составом.

Порядок пользования лесом зависит от его качества. Кустарники находятся обыкновенно в нераздельном пользовании, так что каждый может рубить сколько нужно для домашнего потребления; более ценный лес или разделяется подобно полю в отдельное пользование, или оставляется в пользовании всех домохозяев. Луга не отводятся домохозяевам в отдельное пользование, а делятся обыкновенно на участки, подобно полю, лишь перед самым покосом. Выгоны находятся повсюду в общем пользовании, и каждый домохозяин может посылать на них весь свой скот, сколько бы голов ни было. Что касается до других угодий, как каменоломни, мельницы, пристани и пр., то только в редких случаях община эксплуатирует их сама; обыкновенно же они сдаются в аренду богатым односельцам или пришлым людям.

Таков в самых общих и главных чертах теперешний порядок общинного у нас землевладения.

Невыгодные стороны общинного землевладения, которые привели его к разрушению во всех культурных государствах, начинают уже сильно чувствоваться и в нашем отечестве, почему и число противников его постоянно увеличивается.

Самая существенная невыгодная сторона господствующей у нас формы общинного землевладения заключается в переделах земли. Переделы земли являются препятствием к увеличению плодородия почвы и другим земельным улучшениям. И это потому, что при существовании переделов отдельные хозяева владеют своими полосами только временно. Между тем плодородие почвы много зависит от степени ее удобрения. Недостаточно удабриваемая земля мало-помалу истощается, плодородие ее падает, и некогда доброкачественный участок вследствие хищнической культуры может обратиться в никуда негодную землю. Весьма естественно, что хозяин-землевладелец станет тем охотнее прилагать труд и капитал для удобрения почвы, чем сильнее в нем будет уверенность, что результатом подобных затрат ему удастся воспользоваться самому.

Что временное владение в нашем общинном землевладении парализует или, во всяком случае, сильно задерживает ход земельных улучшений — этого не отрицают и сами защитники этой формы владения землей, боящиеся с устранением ее концентрации земли в руках достаточных классов общества в развитии пролетариата. Но вместе с тем они указывают на цветущее в Англии фермерское хозяйство, где фермер, будучи временным владельцем, производит, однако, земельные улучшения и производит их потому, что, частью по закону, частью по обычаю, фермер, прекращая аренду, получает от собственника земли вознаграждение за сделанные улучшения. То же самое они предлагают ввести и в нашем отечестве. По их предложению, каждый член общины должен получить при переделе вознаграждение за сделанные им улучшения, поскольку он не успел выручить расходы на них во время пользования участком. Но кто, спрашивается, будет вознаграждать общинников? Наши сельские общины еще слишком бедны для образования сумм, необходимых для вознаграждения своих членов за земельные улучшения. Да и сверх того, легко ли осуществить эту меру? Кто будет решать вопрос о размерах вознаграждения? Если его будут решать сами члены общины, то пререканиям и раздорам не будет конца.

Из переделов вытекает и другая невыгодная сторона общинного землевладения, а именно чересполосица, ведущая за собой так называемую принудительную обработку. Принудительная земледельческая культура состоит в том, что способ обработки земли, выбор посева, время полевых работ и т. п. всецело зависят от общепринятых обычаев. Отдельные общинники не могут в этом отношении действовать вполне свободно, руководствуясь своими личными соображениями; хозяева, посеявшие какое-нибудь другое растение, чем соседи, растение, требующее большего периода созревания, чем рожь или пшеница, эти хозяева рискуют даром потерять затраченный на посев труд и капитал. Если у большинства общинников хлеб уже снят и они пустят на убранное поле свой скот, когда на некоторых полосах жатва еще не убрана, то потрава неизбежна, так как огородить разбросанные полосы для их владельцев невозможно. Вследствие этого принудительный характер земледельческой культуры задерживает ее развитие, мешает введению различных улучшений, тормозит переход от трехпольной системы к многопольной.

Другой невыгодный результат чересполосицы состоит в большой разбросанности полос и отдаленности некоторых из них от усадьбы, вследствие чего отнимается от рабочего дня не мало времени для перехода от одной полосы на другую. При том по мере нарастания населения и дальнейшего дробления общинной земли на полосы, последние становятся все уже и уже и достигают, наконец, такой узости, что на полосе нельзя повернуть плуг, не задев полосу соседа. Уже в настоящее время не мало селений достигли такой узости полос.

Защитники общинного землевладения указывают, что чересполосица существует у крестьян и при подворном, т. е. наследственном, владении землей. По поводу этого указания следует заметить, что с чересполосицей при подворном владении правительство может бороться, совершая периодически разверстания земельных угодий с целью их округления. С чересполосицей же при общинном землевладении бороться нельзя, так как производство округления здесь угодий равносильно уничтожению этой формы владения землей.

Далее невыгодная сторона общинного землевладения заключается еще в том, что оно необходимо связано с такой круговой порукой, при которой трудолюбивый и бережливый крестьянин отвечает за ленивого и расточительного. Бесспорно, что круговая порука находится в тесной связи с общинным землевладением. И это потому, что надел, отведенный домохозяину лишь в пользование, не может быть продан на удовлетворение падающих на него взысканий и недоимок, когда право собственности на этот надел принадлежит не ему, а всем домохозяевам общества в совокупности. Если все домохозяева вместе собственники земли, то они все вместе и отвечают за недоимки и взыскания с каждого из них, поначалу обязательной круговой поруки. Тем не менее, возможно установить такой порядок взимания податей с крестьян общинного землевладения, при котором круговая порука может иметь редкое применение.

Главным основанием, ради которого поддерживается общинное землевладение, служит опасение, что масса народа, получив землю в частную собственность, станет продавать ее и обратится в пролетариев. По поводу этой мысли уместно принять во внимание следующие соображения.

1. Общинное землевладение не обеспечивает всему крестьянскому населению пользования землей. По мере нарастания населения общин, увеличивается дробность полос и наступает, наконец, такой момент, когда распределение земли между всеми общинниками делает совсем невозмо жным какое бы то ни было сельское хозяйство. Землю нельзя дробить беспредельно. Уже и теперь в массе селений полосы настолько узки, что невозможно бороновать и пахать землю поперек, как это требуется для улучшения урожаев. При таких условиях в случае сохранения существующих порядков общинного землевладения община вынуждена будет отменить действующее ныне право всех на землю и установить максимальное число членов общины, между которыми станет переделяться земля. Из лишние рабочие силы останутся безземельными и должны будут обратиться к другим промыслам.

2. Со времени освобождения крестьян в сельских общинах начался процесс разделения прежней однородной сельской массы на группы — группа богатеев или зажиточных крестьян, группа среднего по достатку крестьянства и группа беднеющего крестьянства. Последняя группа в сре днем выводе достигает уже 1/3 всего крестьянского населения. Значитель ная доля этой группы, лишившись средств вести земледельческое хозяй ство, бросила свои наделы, ушла из деревни и занимается разными незем ледельческими промыслами. Таким образом, уже и теперь общинное зем левладение не препятствует образованию и возрастанию безземельного населения, называемого пролетариатом. Этот факт распадения сельской общины на группы и постоянного возрастания числа безземельных значи тельно уменьшил ряды сторонников общинного землевладения.

3. Нельзя с полной несомненностью утверждать, что установление частной собственности на крестьянские земельные участки непременно сопровождается прогрессирующим уменьшением числа этих участков, возрастанием числа безземельных концентраций земельной собственно сти. Во Франции почти половина населения состоит из крестьян-собственников; эта цифра остается почти неизменной в течение всего нынешнего столетия. Всюду, где в России господствует подворное крестьянское зем левладение, число крестьянских участков почти не изменилось со време ни освобождения крестьян, а возросшее с тех пор здесь сельское населе ние, не находящее применения своим рабочим силам на собственной зем ле и обратившееся поэтому к другим занятиям, нисколько не превышает численности населения, покинувшего в великорусских губерниях свои родные общины и работающего на стороне.

В заключение нелишне упомянуть, что некоторые лица, сочувствовавшие идее распределения земли среди возможно большего количества населения, думали найти примирение между коллизией существующего общинного землевладения и прогрессом сельскохозяйственной культуры в мерах, способствующих установлению наследственного участкового пользования землей. При таком пользовании земли сельских обществ должны составить неприкосновенную и неотчуждаемую их собственность. Признанием сельских обществ собственниками земель без права их отчуждать и закладывать создается крестьянская земля, изъятая из обращения, не подлежащая купле и продаже, чем устраняются все опасности обезземеления крестьян через скупку их наделов немногими лицами. Признанием за каждым домохозяином права бессрочного наследственного пользования отведенным ему в одном месте участком устраняются периодические переделы и чересполосица. Вымороченные и брошенные владельцами участки возвращаются в распоряжение общества. Никто не имеет права держать бессрочно и наследственно более одного надела не только в одном обществе, но и в разных обществах. Два или более надела могут быть отданы одному владельцу лишь на время, впредь до предъявления на них прав другими, не имеющими своего надела. При выходе из общества владелец может сдать свой надел постороннему лицу не иначе, как с согласия общества. Во всяком случае владельцу надела, выходящему из общества, принадлежит право собственности, кроме движимого имущества, на строения, возведенные им или его предшественниками на его наделе; эти строения он может продать или свезти. Уменьшение или увеличение того или другого надела, изменение его очертаний, переверстка и обмен его частей допускаются не иначе, как с согласия самого владельца и общества. Но так как наследственное участковое пользование общинной землей лишь бессрочное, а не вечное, то без согласия владельцев допускается по решению установленного законом большинства голосов общества в виде общих мер, обязательных для всех владельцев в обществе, передел всех земель, новое распределение участков, увеличение или уменьшение их размера, введение новой системы хозяйства и т. п. Но при этом устанавливается законом норма наименьшего земельного участка, сообразно требованиям земледельческой культуры. При новом распорядке земель по большинству голосов домохозяев каждый из них имеет право получить от общины вознаграждение за невырученные им затраты на землю, если вновь отведенный ему участок будет меньшего количества или худшего качества. Таким образом, передел из общего правила переходит в заключение, из периодического в непериодический и притом непременно с вознаграждением за сделанные домохозяином, но не вырученные им земельные затраты.

Сомнительно, однако, чтобы такая форма общинного землевладения по своей сложности могла оказаться удобоприменимой на практике и способной устранить все невыгодные стороны этого землевладения.

Не все правительства издавали принудительные законы к разделу общинных земель; некоторые, как, например, датское, способствовали разрушению общинного землевладения косвенным путем: они учреждали кредитные кассы для выдачи ссуд крестьянам на издержки, сопряженные с уничтожением чересполосицы и разделов земли.

Мы рассмотрели виды частных хозяйств, единоличные и коллективные; теперь переходим к характеристике видов общественных хозяйств.

Причина возникновения общественных хозяйств заключается в том, что частные хозяйства не могут удовлетворить все существующие в данное время потребности граждан; частные хозяйства производят только такие предметы, оказывают только такие услуги, которые, при продаже, обещают дать барыш, вознаградить вполне затраченный труд, дать прибыль на капитал. Как бы ни была важна потребность, но если удовлетворение ее не может быть оплачено нуждающимися, она останется неудовлетворенной. Например, одна из первейших потребностей общежития заключается во внутренней и внешней безопасности граждан, а эту безопасность может дать только государство. Но для этого государству нужны средства. Оно собирает их путем налогов и расходует их на устанавливаемые им различные органы управления и суда для защиты безопасности. Водворение безопасности является одной из первых потребностей, вызывающих государственное хозяйство. Но с дальнейшим развитием общества нарождаются и новые потребности, которые или совсем не могут быть удовлетворены частными хозяйствами, или удовлетворяются ими недостаточно. Вот почему государство берет на себя заведование делом монетным, почтовым, телеграфным. Далее, например, государство строит железную дорогу в такой местности, где новый путь долгое время не может служить источником дохода, однако имеет общекультурное значение, развивает хозяйственную деятельность на обширной площади и поднимает благосостояние населения. То же самое можно сказать относительно народного образования и медицинской помощи народу. Эти две важные потребности не были бы удовлетворяемы, если бы государство не взяло заботу о них на себя. Частные лица устраивают школы и больницы в городах, где они могут получить барыш на затраченный капитал; но в селах и небольших городках они не могут рассчитывать на барыш, а потому здесь школы и больницы учреждаются частными лицами лишь бескорыстно. Не продолжая примеров, мы должны сказать, что задачей государства, этого важнейшего вида в ряду общественных хозяйств, всегда были, есть и будут интересы целого, пополнение пробелов и недостатков частно-хозяйственной системы, распространение благ культуры на все классы общества.

Государство ведет свое хозяйство как при посредстве центральных органов, так и при посредстве местных, рассеянных по губерниям и уездам. Но с возрастанием дел у правительственных органов и администрации, высшая власть государства иногда находит возможным и целесообразным предоставить тот или другой объем хозяйственных дел самим местным жителям. Тогда рядом с государственным хозяйством, центральным и местным, возникают и другие виды местных общественных хозяйств. Эти местные виды общественных хозяйств явились у нас лишь после отмены крепостного права. Положением 19 февраля 1861 года было создано крестьянское хозяйственное самоуправление, в 1864 году было учреждено земское хозяйственное самоуправление, в 1870 году — городское хозяйственное самоуправление.

Прежде изложения важнейших особенностей каждого из этих видов общественных хозяйств скажем о том общем, что присуще всем видам общественных хозяйств (как государственному, так и обывательским) и что принципиально отличает общественные хозяйства от хозяйств частных. Это общее всем общественным хозяйством заключается в единстве способов образования ими средств для ведения хозяйства и в единстве принципа распределения создаваемых ими продуктов и доставляемых ими услуг. Средства для ведения дела общественные хозяйства получают по преимуществу путем налогов, обязательных сборов, следовательно, путем принудительным; при этом они стремятся, чтобы обложение налогами и сборами граждан по возможности основывалось на имущественной состоятельности, чтобы тяжесть платежей была возможно равномерна для всех. Вместе с тем распределение производимых общественными или, как их иначе называют, принудительными хозяйствами предметов и услуг между гражданами не находится в соответствии с размером платимых каждым из них налогов и сборов; здесь за основание для распределения принимаются потребности населения. Отсюда видно, как возвышены задачи общественных хозяйств.

Указав общее всем видам общественных хозяйств, изложим теперь главнейшие особенности местных хозяйств. Начнем с крестьянского хозяйственного самоуправления.

Положением 19 февраля 1861 года крестьянам даровано как хозяйственное, так и административное самоуправление. Делами хозяйственными ведают по преимуществу сельские общества, а делами административными, делами управления ведают по преимуществу волости, представляющие собой соединение нескольких сельских обществ. В каждом сельском обществе и в каждой волости заведование общественными делами предоставлено миру и его избранным: в сельском обществе — сельскому сходу и сельскому старосте, в волости — волостному сходу, волостному правлению и волостному старшине. Как действия сходов, так и действия этих крестьянских властей находились прежде под надзором уездного по крестьянским делам присутствия, теперь же главный надзор за ними вверен земским начальникам.

Рассмотрим сначала круг деятельности сельских обществ, а потом перейдем к волости.

Сельский сход состоит из крестьян-домохозяев, принадлежащих к составу сельского общества. Сход избирает старосту и других сельских должностных лиц, а также назначает выборных на волостной сход. Староста выбирается не только для заведования хозяйственными делами: он и администратор, и полицейское лицо, находящееся в этом качестве в подчинении местной правительственной власти— станового пристава, исправника, земского начальника. По делам хозяйственным ведению сельского схода принадлежат дела, относящиеся до общественного пользования мирской землей и всяким другим имуществом общества, а при подворном владении — распоряжение теми участками земли и другими видами имущества, которые состоят в пользовании всего сельского общества. По делам финансовым сельскому сходу подлежат: 1) раскладка всех лежащих на крестьянах налогов, казенных, земских и мирских денежных сборов, равно как и натуральных повинностей, а также и самое определение размера мирских повинностей; 2) принятие мер к предупреждению и взысканию недоимок. По делам о составе сельского общества сельскому сходу подлежат: 1) приговоры об удалении из общества вредных и порочных членов его; 2) увольнение из общества членов его и прием новых. Далее ведению сельского схода подлежат дела по назначению опекунов и попечителей и разрешение семейных разделов; дела по отбыванию воинской повинности в той степени, в какой они касаются сельского общества; заведование хлебными запасными магазинами и продовольственными капиталами; дела об общественных нуждах, благоустройстве, призрении стариков, детей и неспособных к работе, об обучении грамоте, а также принесение жалоб и просьб по делам общества через особых выборных.

Сельский сход созывается по мере надобности старостою, преимущественно в дни воскресные или праздничные. Все дела в сельском сходе решаются или с общего согласия, или большинством голосов. Только для дел наиболее важных, которые перечислены законом, требуется большинство двух третей голосов.

Староста есть исполнительный и распорядительный орган сельского общества. Поэтому он 1) приводит в исполнение приговоры сельского схода; 2) наблюдает за исправным содержанием дорог на землях сельского общества; 3) надзирает за порядком в училищах, больницах, богадельнях и других общественных заведениях, если они учреждены сельским обществом; 4) заведует в порядке, установленном обществом, мирским хозяйством и мирскими суммами, надзирает за целостью запасного общественного хлеба. Далее, староста есть орган, на который правительство возлагает финансовую функцию наблюдения за исправным отбыванием крестьянами сборов и повинностей и собирания этих сборов. Наконец, староста есть представитель полицейской власти в сельском обществе. Отсюда на нем лежат следующие обязанности: 1) он принимает необходимые меры для охранения порядка и безопасности лиц и имуществ от преступных действий, задерживает бродяг, беглых и препровождает их местной полиции; 2) распоряжается подачей помощи в чрезвычайных случаях, как, например, при пожарах, наводнениях, повальных болезнях, падеже скота и других общественных бедствиях; 3) исполняет распоряжения волостного управления, правительственных полицейских органов и всех установленных властей по предметам их ведомств.

Перейдем к рассмотрению круга деятельности волостного самоуправления.

Волость составляется из смежных сельских обществ, и число ее населения в среднем выводе превышает 1000 душ. Органами волости являются волостной сход, волостной старшина, волостное правление и волостной крестьянский суд. Волостной сход состоит из крестьян, избираемых на сельских сходах по одному от каждых 10 дворов, а также из должностных лиц как сельских обществ, так и волости. Сход этот созывается и распускается волостным старшиной. Ведению схода подлежат следующие дела: 1) выбор волостного старшины и прочих волостных должностных лиц, а также судей волостного суда; 2) постановление обо всех вообще предметах, относящихся до хозяйственных и общественных дел целой волости, меры общественного призрения, учреждение волостных училищ, распоряжение по волостным запасным хлебом магазинам; 3) назначение и раскладка мирских сборов и повинностей, относящихся до целой волости; 4) проверка действий должностных лиц волости; 5) принесение жалоб и просьб по делам волости через особых выборных и дача доверенностей на хождение по делам волости; 6) дела по отправлению воинской повинности, и 7) дела опекунские, касающиеся лиц, приобретших недвижимое имущество или жительствующих вне границ надела сельских обществ, но в пределах ведомства волостного правления.

Волостной старшина является прежде всего исполнительным и распорядительным органом волости. Он приводит в исполнение приговоры волостного схода, заведует волостными мирскими деньгами и имущества-ми, надзирает за исправным содержанием дорог, наблюдает за порядком в училищах, больницах, богадельнях и всякого рода общественных заведениях, устроенных волостью. Далее, волостной старшина есть полицейский орган, и в таком качестве он принимает меры к охранению безопасности в волости, задерживает бродяг и беглых; принимает меры в чрезвычайных случаях, т. е. при пожарах, наводнениях, повальных болезнях; объявляет законы и распоряжения правительства. Волостной старшина, равно как и сельский староста облечены известной степенью карательной власти: за маловажные проступки они имеют право назначать виновных на общественные работы до двух дней, подвергать их денежному взысканию до 1-го рубля или аресту не долее двух дней.

Кроме волостного схода и волостного старшины у каждой волости есть свое постоянное учреждение, заведующее ее делами — волостное правление. Оно составляется из должностных лиц сельского управления, т. е. из сельских старост, под председательством старшины. В этом правлении решаются только следующие дела: производство из волостных сумм всякого рода денежных расходов, утвержденных уже волостным сходом, определение и увольнение волостных должностных лиц, служащих по найму, и продажа частного крестьянского имущества по взысканию казны или частного лица. По всем же другим делам волости старшина только советуется с правлением, а распоряжается самостоятельно.

Таков в главных чертах круг деятельности крестьянского самоуправления. Обозревая этот круг деятельности, нельзя не признать, что законом открыто крестьянам обширное поле для саморазвития. Крестьяне получили право путем самообложения составлять общественные капиталы и расходовать их на такие культурные цели, как благоустройство в селах, учреждение школ, больниц, богаделен, призрение сирот и неспособных к работе, устройство других полезных сельскому населению учреждений, например устройство кредитных и потребительных товариществ и т. п. С целью способствовать выполнению этих задач, закон предоставил сельским общинам также право ходатайства об общественных нуждах. Но, к сожалению, приходится признать, что действительность далеко отстала от благих намерений законодателя. Культурные задачи, возложенные на сельские общины, почти совсем не выполняются ими. Редко можно встретить селение, где крестьяне на собственный счет устроили бы школу, больницу, богадельню, где крестьяне имели бы учреждения общественного призрения, где они толково распоряжались бы мирским хозяйством и общественным имуществом. И причина такого положения дел понятна. Для того крестьянство могло осуществлять предоставленные ему культурные задачи, необходимо требуются два условия: большая степень просвещения народа, нежели какая имеется в настоящее время, и наличность в среде сельских общин материальных средств для выполнения предоставленного им законом круга действий. Наш же народ, взятый в целом, все еще продолжает оставаться и невежественным, и бедным.

Дальнейшим расширением самоуправления в России было введение земских учреждений, которые, как и городское хозяйственное управление, отличаются от других существующих у нас видов самоуправления тем, что они всесословны. Органами земского самоуправления являются уездные и губернские земские собрания, уездные и губернские земские управы. Земские собрания суть органы решающие, управы — органы исполнительные. Все эти органы образуются выборным путем и избираются на три года.

Закон устанавливает три группы избирателей: к первой принадлежат дворяне; ко второй — лица остальных сословий, кроме крестьян; к третьей — крестьяне. Первая группа, по общему правилу, избирает такое количество гласных в уездные земские собрания, что за ее представителями в земских собраниях обеспечено большинство, и гласные второй и третьей групп взятые вместе образуют меньшинство.

Земские собрания бывают очередными и чрезвычайными. Очередные уездные земские собрания созываются раз в год, обыкновенно осенью, и продолжаются десять дней, но по ходатайству собрания срок этот может быть продолжен губернатором. Для законного состава заседаний земского собрания требуется присутствие не менее половины числа гласных. Дела решаются простым большинством голосов, а в случае равенства голос председателя дает перевес. Председательствует в уездном земском собрании уездный предводитель дворянства. Уездные земские собрания избирают председателя и членов уездной земской управы, которая является исполнительным органом земского собрания и заведует делами земского хозяйства. Управа есть постоянный орган, функционирующий беспрерывно. Далее уездные земские собрания избирают гласных губернского земского собрания, а последние избирают уже из своей среды председателя и членов губернской управы. Значение губернских земских собраний заключается в том, что они, обладая большими денежными средствами сравнительно с уездными земскими собраниями, могут принимать такие меры, которые не под силу уездным собраниям. Очередные губернские земские собрания созываются раз в год и продолжаются 20 дней. Чрезвычайные губернские земские собрания, как и уездные, разрешаются министром внутренних дел. В губернском земском собрании председательствует губернский предводитель дворянства. Наблюдение за правильностью и законностью действий земских учреждений принадлежит губернатору.

Круг деятельности земских учреждений определен очень широко. Намеченный в законе лишь в общих чертах, он охватывает все стороны местной хозяйственной жизни; при этом по одним делам земским учреждениям предоставлена самостоятельная деятельность, по другим же — на них возложена только обязанность содействовать деятельности органов правительства. Предметы, подлежащие ведению земства, можно подразделить на следующие категории: 1) земское финансовое хозяйство — назначение, раскладка и употребление сборов и доходов, принадлежащих земству по закону, заведование капиталами и другими имуществами земства; 2) народное продовольствие — попечение о продовольственных средствах и помощь нуждающемуся населению; 3) народное образование — попечение о развитии народного образования и участие в заведовании школами и другими учебными заведениями, содержащимися за счет земства; 4) санитарное дело, врачебная помощь и благотворительность — участие в мерах по охранению народного здравия, развитие средств медицинской помощи населению, попечение о призрении бедных, умалишенных, неизлечимо больных и увечных, заведование земскими лечебными и благотворительными заведениями; 5) пути и средства сообщения — содержание в исправности находящихся в заведовании земства дорог, мостов и пристаней, попечение об улучшении местных путей сообщения, устройство и содержание земской почты; 6) страховое дело и противопожарные меры — заведование взаимным земским страхованием имуществ, заботы по предупреждению и тушению пожаров, попечение о лучшем устройстве селений; 7) меры по предупреждению и пресечению падежей скота; 8) воспособление местному земледелию, торговле и промышленности и 9) исполнение разных других мер, возлагаемых на земство в силу особых законов, как, например, раскладка казенных сборов.

Сверх такого широкого круга действий, земским учреждениям предоставлены следующие два важных права: во-первых, право издавать обязательные для местных жителей постановления по некоторым предметам ведения земства, как, например, по делам о народном продовольствии, о санитарных мерах, о путях сообщения, о мерах предосторожности против пожаров и т. п. и, во-вторых, право представлять правительству через губернатора ходатайства о местных пользах и нуждах.

Прошло уже более тридцати лет деятельности земских учреждений. Как воспользовались они своими широкими полномочиями?

Что касается обучения народа грамоте — этому первому шагу к распространению просвещения в массах, — в этой области земством сделано не мало. До учреждения земства число народных школ в России было вполне ничтожное; теперь же есть губернии, как, например, Московской, где число народных школ настолько значительно, что почти достигнуто обучение всего подрастающего поколения. Не мало сделано также в деле организации врачебной помощи сельскому населению. Но по всем прочим предметам ведения земства сделано слишком недостаточно. В оправдание этого обыкновенно говорят, что у земства мало денежных средств для развития более широкой деятельности. Но на такое заявление мы можем указать губернии, где земские собрания и управы при тех же бюджетах, как и в других губерниях, проявляют однако более энергичную, более плодотворную деятельность. Такова деятельность земства Херсонского, Полтавского, Московского, Вятского, Пермского. Различия в плодотворности деятельности земских собраний и управ обусловливаются не только денежными средствами, но и личными качествами земских деятелей. В уезде или губернии, где среди местного населения имеются налицо люди энергичные, способные, готовые послужить общему делу, там есть из кого выбирать гласных в земские собрания и в члены управ; но где нет таких людей или их имеется очень мало — а, к сожалению, такое положение дела встречается не редко, — там земства действуют вяло и неумело.

В настоящее время земское самоуправление существует лишь в 34 губерниях Европейской России, в остальных же частях империи делами местного хозяйства ведают органы правительственные, устройство которых заставляет желать многого.

Хозяйственная часть не объединена здесь в руках одного какого-либо установления, а раздроблена между несколькими; ею ведают и губернское правление, и ряд особых специальных присутствий (губернские распорядительные комитеты, комитеты общественного здравия, комиссии народного продовольствия, приказы общественного призрения и др.). Все эти учреждения дореформенного порядка состоят под председательством губернатора, из начальников разных ведомств губернской администрации, губернского предводителя дворянства и городского головы. Члены их, не получая по земским делам особого содержания, занимаются земскими делами сверх своих прямых обязанностей. Отношение каждой коллегии к своему делу собственно канцелярское, а не хозяйственное, наблюдение за ходом дела ведется по бумагам, с контролем только документальным, а не фактическим.

Еще менее удовлетворительно устроены уездные хозяйственные органы. По некоторым отраслям хозяйства, в зависимости от губернских, существуют уездные комитеты, но в самом несовершенном состоянии; по другим же частям хозяйственной деятельности исполнение возлагается прямо на полицию.

Главнейшим из установлений, ведающих хозяйственной частью в губерниях неземских, является распорядительный комитет. Комитет этот — учреждение преимущественно финансовое. Он составляет по трехлетиям, к одному общему для всех неземских губерний сроку, сметы земских повинностей на три года вперед. По закону никакие на исполнение земских повинностей денежные сборы, в сметы и раскладки не внесенные и высочайшей властью не утвержденные, не допускаются.

Разрозненность и отсутствие правильной организации хозяйственных учреждений неземских губерний, а также стесняющий хозяйственную деятельность законодательный порядок утверждения смет служат причиной того, что некоторые отрасли хозяйства в губерниях земских стоят лучше, чем в губерниях неземских. Преимущество же правительственных органов хозяйственного управления перед земским самоуправлением, при настоящем их положении, с экономической точки зрения заключается, главным образом, в их относительной дешевизне: содержание их стоит несравненно дешевле, чем содержание органов самоуправления, и тяжесть земского обложения в губерниях неземских вдвое менее чем в губерниях земских. Тем не менее есть полное основание предполагать, что при тех же скромных средствах, которыми располагают ныне неземские губернии, хозяйство их может достигнуть лучших результатов после того, как учреждения, ведающие в этих губерниях делами местного хозяйства, будут подвергнуты надлежащему преобразованию в видах большого приспособления их для выполнения возложенной на них задачи.

Шесть лет спустя после издания положения о земских учреждениях, было даровано городовым положением 1870 года самоуправление городам. Правда, некоторое весьма незначительное самоуправления города получили еще при Екатерине II в изданном ею в 1782 году уставе благочиния. Но самоуправление, отмежеванное этим уставом, не идет ни в какое сравнение с размерами самоуправления, установленного городовым положением.

Городские учреждения самоуправления, как они действуют в настоящее время, слагаются из представительного собрания — городской думы и исполнительного органа — городской управы. Дума составляется под председательством городского головы, из гласных, избираемых на четыре года. Избирателями гласных состоят все городские обыватели, платящие в известном размере прямые налоги в пользу города. Следовательно, только прямые плательщики в пользу города суть участники городского самоуправления. Дума, в свою очередь, избирает членов управы и городского голову. В отличие от земских собраний, городские думы не суть периодически в определенные сроки созываемые собрания. Думы заседают постоянно; их заседания назначаются по мере надобности. Хотя по закону очередные заседания дум должны происходить не чаще двух раз в месяц, но так как продолжительность собрания ничем не ограничена, то фактически заседания думы могут превратиться в постоянные, непрерывные. Все постановления дум, как и земских собраний, представляются губернатору, который может в двухнедельный срок остановить исполнение, если найдет их незаконными. В случае несогласия с решениями губернского начальства, думы, как и земские собрания, имеют право принести жалобу в Сенат, которому и принадлежит окончательное решение.

Что касается до предметов ведения городского самоуправления, то все те важнейшие дела, которые мы выше перечислили, говоря о круге действий земского самоуправления, вверены и попечению городов. Исключением отсюда является только то, что городское самоуправление не имеет, разумеется, попечения о земледелии и, кроме того, не причастно содержанию почты. Вместе с тем города ведают некоторыми делами, не отнесенными к компетенции земских учреждений. Сюда относятся: попечение об устройстве театров, музеев и других подобного рода общеполезных учреждений; водоснабжение и освещение города; устройство православных храмов и поддержание их в исправности.

Городские думы, подобно земским собраниям, могут издавать обязательным для местных жителей постановления о разных мерах, относящихся к городскому благоустройству и безопасности обывателей.

Деятельность городского самоуправления своей неумелостью, вялостью, а иногда и недобросовестностью вызывает еще более нареканий, чем деятельность земских учреждений. Многие не без основания видят одну из главных причин таких явлений в ошибочности избирательного начала, установленного городовым положением. Мы уже выше сказали, что участниками городского самоуправления, лицами, имеющими избирательное право, являются лишь прямые плательщики в пользу города. Вследствие этого городское самоуправление очутилось во многих местах почти всецело в руках торгово-промышленного сословия, которое вовсе не представляет собой самого образованного класса общества. Дворяне, доктора, учителя и образованные люди разных других профессий, не имеющие в городе недвижимости, устранены от участия в городских общественных делах. Устранен от этого участия целый ряд косвенных плательщиков в пользу города, каковыми являются, например, квартиранты, которые заинтересованы как в благоустройстве города, так и в бережной трате городских средств, ибо все сборы которые устанавливает городская дума, ложатся в значительной мере на этих косвенных плательщиков городских налогов.[1]

Мы указали наиболее характерные черты главных видов частных и общественных хозяйств. Совокупность всех частных и общественных хозяйств данной страны, которые всегда находятся между собою в более или менее тесной зависимости и связи, составляет народное хозяйство. Так как предметом экономической науки служит не только деятельность отдельных видов хозяйств, но и изучение совокупной их деятельности, их внутренней связи, их взаимодействия, то политическую экономию называют также наукой о народном хозяйстве.

Все государства земного шара находятся между собой в торговых отношениях, обусловливающих большую или меньшую зависимость хозяйства каждой страны от хозяйств всех тех стран, с которыми она состоит в торговых отношениях. Таким путем образуется мировое хозяйство. На каких началах ведется это хозяйство — об этом мы скажем, когда будем беседовать о международной торговле; а пока заметим, что только три страны — Англия, Бельгия и Голландия — нашли выгодным ввести у себя свободную торговлю; все же остальные государства держатся системы протекционизма. Заметим также, что в экономической литературе число сторонников протекционизма увеличивается, и распространяется сознание об ошибочности учения английской экономической школы, будто свободная торговля выгодна для всех стран, на какой бы ступени промышленного развития они ни стояли. Английская экономическая школа придала слишком большое значение принципу разделения труда между нациями и экономии труда, заключающемуся в том, чтобы каждая страна производила только те продукты, которые она, благодаря особенностям своей почвы, климата, рудных залежей, производит дешевле сравнительно с другими странами, отчего получалось бы более полезное употребление производительных сил мира. Писатели этой школы смотрели на весь мир как на одну обширную мастерскую, где каждый народ производит только те предметы, которые он может производить наилучшим образом, и где, следовательно, осуществлена наилучшая утилизация производительных сил нашей планеты и человечества. Но такая точка зрения слишком односторонняя, а потому и недостаточна по отношению к международному обмену; проведение ее в жизнь без внимания к той степени промышленного развития, какой достигла данная страна, может совершенно заглушить производительные силы страны и нанести большие бедствия народному существованию; проведение ее в жизнь во всех странах повело бы к подавлению более слабых в промышленном отношении стран странами более сильными. Так, Соединенные Штаты, благодаря обширности и плодородию своих земледельческих плантаций, производят хлеб в гораздо более выгодных условиях, чем западно-европейские страны. Если ввоз американского хлеба лишит французских земледельцев возможности производить хлеб, что они будут тогда делать? Пусть они, скажут, займутся производством вина. Но куда сбывать такое громадное количество вина. В таком же невыгодном положении Франция находится по отношению к шелку сравнительно с Китаем, по отношению к шерсти — сравнительно с Австралией, по отношению к мясу — сравнительно с Аргентинской республикой. Неужели же массе французских крестьян, представляющих половину населения всей страны, покинуть свою землю и перейти в города? Но с какими опасностями для страны будет сопряжено такое переселение — опасностями не только с экономической точки зрения, но и с точки зрения общественного здравия, морали, прочности политического положения и всей будущности страны! И далее, эти нахлынувшие в города толпы найдут ли здесь прибыльный труд?

Всякая страна должна стремиться разнообразить свое производство и вводить у себя все его новые отрасли, раз они только не являются несовместимыми с климатом и естественными богатствами страны. В период своего промышленного воспитания страна, устанавливая протекционные таможенные пошлины, наносит тем ущерб различным группам потребителей; но этот ущерб, эти жертвы необходимы для того, чтобы промышленность могла установиться, пустить корни. И когда та или другая отрасль промышленности достигнет такого развития, что будет в состоянии конкурировать с иностранным производством, тогда наступает время отмены таможенной пошлины. Словом, свобода международного обмена есть идеал, к которому нация должна стремиться путем упорного труда и возможно разнообразного развития своих производительных сил.

Когда какой-нибудь отрасли знаний присваивают название науки, то этим обозначают, что изучаемые данной отраслью знаний факты приведены в систему, между ними найдена внутренняя причинная связь, в обнаружении изучаемых фактов открыт известный порядок. Понимание экономических явлений стало приближаться к таким научным требованиям лишь в конце прошлого века. Причина позднего появления экономической науки заключается в большой сложности изучаемых ею явлений. Разумеется, не мало из тех предметов, которые входят в настоящее время в политическую экономию, обращали на себя внимание уже писателей Греции и Рима. Деньги, торговля, средства обогащения государства — все эти предметы обсуждались уже в литературе древнего мира. Аристотель прекрасно анализировал значение монеты и разделения промышленного труда. Но никто тогда не замечал связи между этими предметами, не думал объединить их в одну общую науку. Средние века, вплоть до эпохи Возрождения, представляют длинный тысячелетний перерыв в развитии наук и литературы. На месте античной цивилизации водворились варвары — и прошло целое тысячелетие, пока литература и искусство, выработанные Грецией и Римом, стали предметом живого изучения в Западной Европе и послужили толчком к дальнейшему развитию науки и искусства. Эта эпоха возрождения античной литературы, совпавшая с открытием Америки, расширением международных торговых оборотов, громадным наплывом золота и серебра в Европу из Америки, вызвала внимание к экономической жизни обществ.

Возникает экономическая литература, названная меркантильной; названа она так потому, что преимущественное свое внимание обращала на вопросы о деньгах, о торговле, о ввозе и вывозе товаров.

Три столетия эти вопросы составляли главное содержание экономической литературы. Один из писателей этого времени, Монкретьен, назвал свой трактат по этим предметам политической экономией, производя слово «политический» от греческого слова polis, что значит город в смысле самостоятельного государства. С тех пор название политическая экономия стало нередко применяться к экономическим сочинениям, но общеупотребительным оно стало лишь в начале текущего века.

В XVIII столетии область экономических исследований уже значительно расширяется и начинает зарождаться идея, что явления общественной жизни подчинены такой же зависимости причин и следствий, какая существует в явлениях физической природы, и что экономические исследования только тогда приобретут научное значение, когда направятся на открытие причинной связи между явлениями. Самыми талантливыми популяризаторами этой идеи были французские писатели, составившие тесно сплоченный кружок, центром которого был Кенэ, доктор Людовика XV. Эта группа писателей получила название физиократов (физиократия — господство природы), так как она учила, что явления общественной жизни подчинены таким же неизбежным законам, как и явления физического мира, явления природы, и дело науки заключается в раскрытии этих законов.

Идеи физиократов нашли себе большое распространение в тогдашнем образованном европейском обществе. Под влиянием их явился и тот обширный первый труд по политической экономии, время появления которого (1776 год) принято считать началом возникновения экономической науки. Это труд глазговского профессора Адама Смита, названный им "Исследование о природе и причинах богатства народов". Большое сочинение Адама Смита принадлежит к числу замечательных произведений человеческого ума. Бокль в своей известной "Истории цивилизации в Англии" называет "Богатство народов" важнейшею из книг, когда-либо написанных. Известный английский экономист Вальтер Бэджгот выражается о сочинении Смита, что никакой продукт философского мышления не оказал тысячной доли того влияния, какое было произведено "Богатством народов". По отзыву историка политической экономии Кауца, "Богатство народов" представляет одно из тех немногих могучих созданий человеческого ума, которые, являясь лишь один раз в течение столетий, воплощают в себе духовное богатство целых поколений и служат путеводными столбами в ходе развития человечества. Временем подавления труда Адама Смита отмечают начало возникновения экономической науки, потому что в этом труде автор привел экономические явления в систему, показал причинную связь между немногими рядами явлений и, что особенно важно, выяснил правильный метод исследования экономических явлений. Благодаря указанию надлежащего метода исследования, наблюдения в экономической области уже перестали представлять собою те отрывочные, бессвязные работы, какими были они до появления сочинения Адама Смита. Вместе с тем были выяснены предметы, границы и задачи политической экономии. Политическая экономия, как ее теперь понимают, есть наука о хозяйственных явлениях и законах, управляющих этими явлениями. Она рассматривает действия людей, направляемые к удовлетворению потребностей и накоплению богатства.

Если мы сравним современное состояние политической экономии с содержанием ее, какое находим в труде Адама Смита, то увидим значительный прогресс в ее развитии. Но если мы сравним движение вперед естественных наук в течение XIX столетия с прогрессом политической экономии, то мы должны признать, что сравнительно с первыми экономическая наука двигается черепашьим шагом. И причина такого положения дела та же, какая обусловила позднее возникновение экономической науки. Причина эта заключается в большой сложности экономических явлений и вытекающей отсюда трудности их исследования; предмет исследования тем сложнее и тем труднее его всестороннее выяснение, чем большего количества причин он является результатом. Требуется не только выследить все действующие на результат причины, но и измерить силу действия каждой причины, так как одни причины могут действовать на явление с большой энергией, другие действуют слабо. А такое исследование представляет большие трудности. Между тем все экономические факты суть в большей или в меньшей степени — результат многих причин. В этом отношении явления, изучаемые естественными науками, более просты. Наиболее же просты явления движения небесных тел, почему астрономия и была самой ранней наукой.

Трудностью исследования общественных явлений вообще и экономических в частности объясняется, почему экономическая наука далеко уступает физико-естественным наукам в точности своих выводов и предсказаний. Что служит самым лучшим критерием степени развития науки? Предвидение! Когда наука достигла высокого развития, тогда она в состоянии предвидеть, в состоянии предсказывать все или почти все в области изучаемых ею явлений. В некоторых физических науках, благодаря их высокому развитию, предвидение отличается большой точностью. Таковы, например, предсказания астрономов. Политическая экономия далека еще до этого идеала. В самых даже наиболее разработанных своих частях она в большинстве случаев дает только основание для некоторых предсказаний и весьма редко — для предсказаний вполне точных. Вот почему искусное проведение начал политической экономии в жизнь или так называемая экономическая политика требует, как и практическая медицина, от выполнителя широкого ума, проницательности и опытности. Даровитый, просвещенный и опытный государственный деятель имеет все шансы предвидеть результаты принимаемых им мер гораздо лучше, гораздо точнее, чем посредственного ума ученый из ученейших.

Существует еще одно важное отличие общественных наук вообще и политической экономии в частности от физико-естественных наук. Оно заключается в том, что доктрины общественных наук, равно как и доктрины политической экономии, имеют временный характер, тогда как законы физико-естественных наук до известной степени могут быть названы вечными.

Такой характер экономических учений обусловливается тем, что основы общественного строя не остаются постоянно одни и те же; они изменяются. Экономическая жизнь пастушеского народа совсем иная, чем экономическая жизнь земледельческого народа; земледельческого — иная, чем про-мышленно-торгового народа; экономические отношения между людьми при рабской и крепостной организации народного хозяйства совсем иные сравнительно с экономическими отношениями при свободе граждан, при свободе труда, занятий, промыслов. В России существует в настоящее время в широких размерах общинное землевладение. Масса исследований посвящается выяснению его экономического значения. Но когда оно разрушится или изменит свою господствующую ныне форму, все эти исследования потеряют всякое практическое значение; за ними сохранится один лишь исторический интерес.

Политическая экономия преимущественно ограничивалась изучением только современного строя культурных народов. Изучение истории экономического быта народов, как часть общей исторической науки, составляло труд историков. Но экономисты пользуются исследованиями историков по этому предмету, так как, во-первых, опыт прошлого может нередко оказаться полезным в применении к современным делам, а, во-вторых, в историческом ходе развития народных хозяйств замечается известная правильность, закономерность, которая дает основания для предвидения в общих чертах характера того направления, по которому пойдет дальнейшее развитие народного хозяйства. Что касается до прошлых ступеней в развитии хозяйства современных культурных народов, то в них замечается та закономерность, что все эти народы, начав со ступени звероловов, постепенно пережили следующие стадии развития: быт пастушеский, так прекрасно изображенный в Библии; быт земледельческий, всегда соединенный с развитием ремесел; и быт промышленно-торговый, характеризующийся развитием мануфактур, фабрик, заводов и сильным расширением внутренней и внешней торговли. В Западной Европе переход от земледельческо-ремесленно-го быта к промышленно-торговому начался лишь с XVI столетия. Переход этот совершался медленно, шаг за шагом, и лишь в текущем веке промышленно-торговый характер экономической жизни достиг в Западной Европе значительного развития. В нашем отечестве торгово-промышленная ступень народного хозяйства возникает лишь с уничтожением крепостного права. Число мануфактур, фабрик и заводов в дореформенной России было самое ничтожное, обороты внутренней и внешней торговли незначительные. Да и в настоящее время торгово-промышленный строй экономической жизни захватил собою пока лишь Европейскую Россию; в Сибири, в Туркестане, на Кавказе существуют целые племена, быт которыхсамый патриархальный— племена, ведущие охотничий и пастушеский образ жизни.

Важнейшей причиной, обусловливающей переход от одной ступени хозяйства к другой, служит возрастающая плотность населения. На низших хозяйственных ступенях — в хозяйстве охотничьем и пастушеском — эта причина является почти единственной. Считают, что при охотничьем быте на квадратной версте может просуществовать не более 40 человек; излишнее население не находит себе пищи и вымирает. Большими усилиями и шаг за шагом человек научается приручать в себе животных, и, таким образом, постепенно возникает пастушеское хозяйство, прокармливающее на той же площади земли большее количество населения и дающее более верное обеспечение в пище. Одновременно с пастушеским бытом зарождаются и первые зачатки земледелия. Большая часть первобытных народов, когда с ними столкнулись европейцы, вели пастушеский образ жизни; но им было известно уже в самых грубых формах и земледелие. Орудием для обработки земли им служила кирка. По причине несовершенства и малой производительности этого земледельческого орудия, им могут возделываться лишь незначительные участки земли, а потому до изобретения более производительных земледельческих орудий скотоводство продолжает оставаться главным занятием. Но возрастающая плотность населения заставляет человека напрягать свои умственные силы к изобретению способов получения от земли большего и большего количества продуктов, чего и достигают наиболее одаренные от природы племена. Таким путем совершается прогресс в земледелии, сокращаются размеры скотоводства, последнее становится более и более лишь подсобной отраслью в сельском хозяйстве, и, наконец, устанавливается земледельческий быт народа.

Та же возрастающая плотность населения создает необходимость продолжать дело земледельческих усовершенствований, переходить от простых сельскохозяйственных систем к более сложным, от экстенсивных к более интенсивным, от системы огневой к системе залежной, от залежной к трехпольной, от трехпольной к многопольной. Но на такой ступени развития народного хозяйства, рядом с увеличивающейся плотностью населения, начинают действовать и другие причины на изменения в национальном хозяйстве.

В наше время рост национального богатства во всех государствах Западной Европы, а также и в России обгоняет рост населения; богатство наций растет быстрее народонаселения. И происходит это благодаря сильному движению вперед естественных наук и все более усиливающемуся применению их к технике производства товаров. Не говоря о многом другом, уже одно введение машин в производство более чем удесятерило производительность человеческого труда. Два, три примера будут уместными для того, чтобы показать, насколько машины увеличивают быстроту работы и тем поднимают производительность труда. В Соединенных Штатах употребление машин при сенокошении позволяет 5 работникам сделать столько, сколько исполняют 24 при ручном труде. Употребление машин в главных промыслах по обработке дерева и железа позволяет заменить трудом 1,03 человека работу 295. При помощи машин 1 работник изготавливает столько пряжи, сколько могут произвести 95 прях ручной работой.

Возвращаясь к вопросу о важнейших ступенях в развитии народных хозяйств, следует отметить, что охотничий, пастушеский и земледельческий быт народов сопровождается господством натурального хозяйства, а промышленно-торговый быт — господством денежного хозяйства. Натуральным хозяйством называется такое хозяйство, когда потребности человека и семьи удовлетворяются всецело или по преимуществу продуктами их собственного труда. Денежным хозяйством называется такое, когда труд и все или почти все производимые отдельными хозяйствами предметы продаются, а на вырученные от продажи деньги население покупает те предметы, которые нужны для удовлетворения его потребностей.

Что на охотничьей и пастушеской ступенях хозяйства господствует натуральное хозяйство — это вполне понятно. Здесь каждая семья удовлетворяет почти все свои потребности собственным трудом; предметов для обмена немного, а потому и размеры обмена ничтожны.

В земледельческо-ремесленном быту торговые сношения постепенно развиваются и достигают заметных размеров; но все-таки натуральное хозяйство продолжает оставаться господствующим. Объясняется это организацией народного хозяйства. Организация земледельческо-ремесленно-го народного хозяйства в древней Греции и Риме, организация земледель-ческо-ремесленного хозяйства Западной Европы в средние века, организация земледельческого хозяйства в дореформенной России — все эти организации покоились на несвободном труде. В основании организации народного хозяйства Греции и Рима лежал рабский труд; средневековое хозяйство Западной Европы основывалось первоначально на крепостном труде, а затем на смягченном крепостном, когда крестьянское население получило гражданские права, но в то же время оставалось прикрепленным к земле; хозяйство дореформенной России покоилось на крепостном труде.

Несколько указаний на хозяйственную жизнь античного мира и средневековой Западной Европы выяснять нам, почему организация народного хозяйства, основанная на подневольном труде, ведет за собою господство натурального хозяйства.

В античном мире только свободные люди могли вести самостоятельное хозяйство. Большая часть свободных людей были землевладельцами и обрабатывали принадлежащую им землю при помощи рабов. Таким образом, главная масса населения, рабы, получала средства существования не из продажи рабочей силы, и притом получала их натурой. Следовательно, самая значительная по числу часть населения страны стояла вне обмена. Да и другой господствующий слой населения, рабовладельцы, большую часть своих потребностей удовлетворяли непосредственно трудом своих рабов и только незначительную часть произведенных рабами продуктов пускали в продажу. Рабы возделывали по указанию своего господина землю; далее по его же указаниям они занимались как в деревне, так и в городе в мастерской господина, обработкой сырья, различными ремеслами, промыслами и удовлетворяли своим трудом разнообразнейшие потребности господствующего класса. При таком хозяйственном порядке размеры обмена, размеры торговли не могли быть обширны, и не нужно было денег во время самого процесса производства, так как в течение этого процесса продукт при последовательной его обработке не переходил путем купли-продажи от владельца к владельцу, а оставался во владении одного и того же лица — достаточно было воли господина, который приказывал своим рабам-ремесленникам продолжать работу над произведениями, добытыми его рабами-земледельцами.

Организация хозяйства средневековой Западной Европы имеет много сходных черт с организацией хозяйства в античном мире. Как в древнем мире, так и в средние века главное богатство составляет поземельная собственность. Люди разделяются на свободных и несвободных, и последние составляют главную массу населения. Правда, состояние несвободы в средние века смягчается сравнительно с положением ее в древнем мире. Рабство постепенно заменяется более мягкими и разнообразными формами крепостничества. Но это различие между правом собственности на человека при рабстве и правом на известные только действия его при крепостничестве, имея весьма важное юридическое значение, в экономическом отношении совершенно не существенно. Как рабовладелец, так и владелец крепостных фактически имеет одинаковые права на труд подвластных им людей. В силу этого права феодальный собственник организовал хозяйство по своему усмотрению, и подчиненные ему трудовые силы крепостных и свободных людей, на его землях живущих, производили все требуемые им предметы необходимости, комфорта и даже роскоши.

Представим себе мысленно тот день, говорит один писатель, когда феодальный владетель собирает следуемые ему оброки. В нашем воображении встают целые груды ржи, ячменя, кур, окороков, свиней, яиц, масла, плодов, воска, свечей, меду, даже букетов и chapeauxderoses, принесенных феодалу его оброчными.

В начале средних веков всякого рода ремесленники и художники жили на землях феодалов; тут были портные, сапожники, кожевники, мясники, бочары, каретники, столяры, плотники, каменщики, живописцы, золотых дел мастера и резчики на дереве, другими словами, мастера по всем ремеслам находились при самом дворе феодала, в пользу которого они отправляли барщину. Хотя в позднейшие времена средних веков такой порядок вещей изменяется и свободные ремесленники постепенно переселяются в города, тем не менее они продолжают поставлять феодалу продукты своего ремесленного туда в качестве оброка за городскую землю, право собственности на которую принадлежит феодалу. Из такой организации хозяйства вытекало, что феодальное дворянство удовлетворяло почти все свои разнообразные, многочисленные и утонченные потребности собственным производством и пользованием натуральными повинностями, а не через покупку-продажу предметов. Из собственного производства, а не путем обмена получало средства существования и остальное деревенское население. Не было рабочего класса, извлекающего средства существования из обмена своей рабочей силы на деньги. Крестьяне сами производили себе пишу, полотно, значительную часть одежды и только небольшую часть продуктов выменивали на предметы городского ремесленного труда. При малом развитии обмена количество денег, требовавшееся народным хозяйством, было ничтожно сравнительно с величиною национального богатства.

Кроме высшего класса поземельных собственников и подчиненных им крепостных, был в средние века еще третий, средний, класс свободных людей, сначала незначительный по своей численности, но с течением времени, особенно со времени крестовых походов, постоянно увеличивавшийся. Одна часть этого класса людей занималась земледелием, исполняя в пользу феодала, на землю которого она жила, известные повинности; другая же часть составляла городское сословие. Сословие это разделялось на два класса: высший — хозяева ремесленных заведений, называвшиеся цеховыми мастерами, и низший — ремесленники. Но это разделение городского класса не имело кастового значения. Ремесленник при известных условиях, определенных в городских статутах, переходил в класс цеховых мастеров. Размеры ремесленных заведений были мелкие. В большинстве случаев мастер не имел права держать более 2 ~3 подмастерье и нескольких учеников; предметы производились, главным образом по заказу или на близлежащие рынки и ярмарки.

Городское население имело вблизи города земли и занималось, одновременно с ремеслами, также земледелием. Как и население сел, оно удовлетворяло большую часть своих потребностей продуктами собственного труда. При таких порядках обмен и торговля в средние века были еще менее развиты, нежели в античном мире, и только после крестовых походов начинает зарождаться торговля между верхнеитальянскими, южнофранцузскими, южногерманскими и Ганзейского союза городами. В начале XVI столетия торговое движение усиливается благодаря открытию Америки и морского пути в Ост-Индию. Но это уже эпоха, когда средневековое натуральное хозяйство начинает разлагаться и возникают явления, подготовляющие переход к новому хозяйственному и общественному строю.

Открытие Америки сопровождалось громадным наплывом золота и серебра в Европу и скоплением в руках предприимчивых торговцев денежных капиталов. Вместе с тем вновь приобретенные обширные колонии открывали путь для развития торговых сношений. Но этому развитию мешала цеховая организация, производившая продукты лишь для потребностей местного населения, не дозволявшая открывать в городе мастерские с большим числом рабочих и тем препятствовавшая появлению крупного производства. Как выход из такого положения дела начинают возникать обширные мастерские вне городов. Мастерские эти получили впоследствии название мануфактур.

В начале мастерские эти отличались от цеховых ремесленных заведений лишь своими размерами. Но мало-помалу они начинают отличаться и самой техникой производства; различие между теми и другими становится не только количественным, но также и качественным. Имея большое число ремесленников, мануфактура вводит разделение труда между ними, увеличивает тем его производительность и получает возможность продавать товары дешевле цеховых мастерских. Цеховые мастерские видели в мануфактурах опасных для себя соперников. Начинается борьба между старым цеховым устройством и новыми промышленными предприятиями. Но все усилия цеховых мастеров остановить и изменить естественное течение дел и обращения их к правительствам были тщетны. Правительства сочувствовали развитию и процветанию мануфактур, видя в них прогресс национальной промышленности.

Развитию мануфактур много способствовал также происходивший в это время переворот в сельской промышленности и поземельных отношениях, переворот, совершавшийся наиболее радикально в Англии и приведший к тому, что вся земля здесь сосредоточилась в руках небольшого класса землевладельцев. Сила и честолюбие старого феодального дворянства основывались на числе их подданных, на числе крестьянских дворов, находившихся на земле феодального владельца. Дворянство XVI и последующих столетий, как дитя своего времени, предпочитало деньги сохранению старых феодальных отношений. Ради увеличения доходности земли, землевладельцы лишали, смотря по надобности, ту или другую часть крестьянских дворов их наделов, на которых предки крестьян сидели испокон веку, и заводили на изъятых из крестьянского владения землях собственное хозяйство. Таким путем Англия из страны мелкого крестьянского хозяйства превратилась в страну крупных земельных собственников и крупных ферм. В других государствах эти аграрные изменения совершались не так решительно, почему в них, в большей или в меньшей степени, удержалось крестьянское землевладение.

Лишенные земель крестьяне должны были искать средств существования продажей своей рабочей силы. Развивающимся мануфактурам был как нельзя более выгоден этот наплыв свободных рабочих рук; он позволял им расширять производство до размеров наличного капитала и тем способствовал более быстрому развитию мануфактур, дальнейшему обогащению промышленного класса, нарастанию числа и общественного значения "третьего сословия".

Три столетия продолжалось в Западной Европе развитие мануфактур. Но с конца XVIII столетия человечество делает новый и чрезвычайно важный шаг в деле увеличения производительности своего труда. Именно к этому времени относятся те великие изобретения, которые постепенно превратили мануфактуры в фабрики и заводы, т. е. заменили промышленные заведения, основанные на ручном труде, промышленными заведениями, где работает машина и где двигателем явилась сила пара. Превращение это продолжает совершаться и ныне.

Машинное производство создает товары еще дешевле, и много дешевле, чем мануфактура. А потому как только машина внедряется в какую-либо отрасль промышленности, она начинает вытеснять в ней мануфактуры, а тем более другие более мелкие формы производства. Машинное производство явилось всего ранее в Англии и достигло здесь наибольшего развития. Ручной способ изготовления предметов сохраняется в этой стране лишь в тех производствах, где требуется искусство, фантазия и оригинальность. Таковы производства платья, обуви, головных уборов, часов и других уже менее важных предметов промышленности. В большей части этих производств ручной способ изготовления предметов может конкурировать с машинным, потому что существует класс покупателей, готовых ради удовлетворения своего вкуса оплатить большую стоимость предметов ручного труда над предметами машинного производства.

В современном экономическом строе культурных народов только крестьяне-земледельцы удовлетворяют некоторые свои потребности произведениями собственного труда, все прочие хозяйства производят предметы для продажи. Поэтому размеры внутренней и внешней торговли в наше время громадны. Рабочий продает свою трудовую силу; землевладелец продает право на пользование его землею; денежный рантье продает право на пользование его капиталом; сельский хозяин, фабрикант, заводчик, ремесленник, купец — все они продают принадлежащие им товары. Вот почему современное хозяйство культурных народов есть почти всецело хозяйство меновое. Вместе с тем сумма капиталов, вложенных в обрабатывающую, горнозаводскую, перевозочную и торговую промышленность, в некоторых государствах уже превышает стоимость земли и сумму вложенных в нее капиталов. Таким образом, промышленно-торговый класс является представителем большего богатства сравнительно с классом землевладельцев, чем и объясняется его едва ли не первенствующая политическая роль в государствах Западной Европы, особенно в Англии и Франции. Такое преобладающее развитие промышленности и торговли и важная политическая роль, какой достиг и какой пользуется промышленно-торговый класс, послужили основанием для присвоения современному хозяйству Западной Европы названия про-мышленно-торговой ступени развития народного хозяйства.

Наше отечество вступило на эту ступень хозяйственного развития лишь со времени уничтожения крепостного права. До отмены крепостного строя хозяйство нашей страны близко походило на хозяйство средневековой Европы. Только цехи у нас не получили той законченной формы, какую имели они в Западной Европе. С отменой крепостного права мы, минуя средние ступени хозяйственного развития, минуя мануфактурный период, прямо переходим к машинному производству, пользуясь знаниями и опытом Западной Европы. Несмотря на поразительно быстрый рост за последнее время нашей обрабатывающей, горнозаводской, перевозочной и торговой промыш-ленностей, мы, вчера только вышедшие из примитивного экономическогостроя, находимся еще в начале развития промышленно-торговой ступени народного хозяйства. А потому все указанные сейчас виды промышленности за небольшими исключениями не могут по своим размерам идти в сравнение с размерами их в Англии, Бельгии и Германии. Отсюда и хозяйственный состав нашего населения еще во многом отличается от такового же состава в Западной Европе. Ни одно из больших европейских государств не имеет такого многочисленного класса крестьян, какой существует у нас, и ни одно из них не имеет такого незначительного по отношению к населению процента фабрично-заводских рабочих и рабочих, занятых в промышленностях перевозочной и торговой, какой процент имеется у нас.

Потребностью называется такое требование нашего физического и духовного организма, неудовлетворение которого или равносильно прекращению нашего существования, или причиняет на страдание, или понижает чувство нашего благополучия. Потребности людей представляют двоякий характер: они ограничены в объеме и не ограничены в числе. Они ограничены в объеме в том смысле, что для удовлетворения какой-нибудь потребности достаточно известного количества предметов. Потребность ослабевает по мере того, как она удовлетворяется, и это до предела, когда она удовлетворится вполне. Требуется только известное количество хлеба для того, чтобы насытить человека, известное только количество воды, чтобы утолить его жажду. Чем естественнее потребность, чем ближе она к чисто физиологической потребности, тем яснее выступают границы ее удовлетворения; чем искусственнее потребность, тем более растяжимы ее пределы. Так, если легко сказать в точности, какое количество хлеба или воды может быть достаточно для утоления голода и жажды человека, то очень гадательным будет исчисление количества кружев, необходимого для удовлетворения потребности в них светской женщины. Потребности людей не ограничены в числе в том смысле, что с развитием цивилизации возникают все новые и новые потребности и не предвидится конца этому нарастанию. С потребностями человечества происходит то же, что и с потребностями ребенка. Немного молока, те-плое одеяльце — вот и все, что нужно новорожденному; но мало-помалу ребенок начинает нуждаться в более разнообразной пище, в более сложной одежде; с каждым годом у него возникают новые потребности. Мы испытываем теперь тысячи потребностей гигиены, комфорта, просвещения, письменных сношений — потребностей, неизвестных нашим предкам; несомненно также, что их будет еще более у наших внуков. Каждое изобретение порождает целый ряд новых потребностей.

Так как удовлетворение потребностей необходимо для жизни и для благополучия человека, то он различными путями, а главным образом путем труда, стремится добыть предметы, требуемые потребностью. Потребности составляют и первоначальный стимул, и конечную цель хозяйственной деятельности людей. При этом удовлетворение одних потребностей более настоятельно, других — менее необходимо. Отсюда является разделение потребностей на 1) потребности первой необходимости, 2) потребности второстепенные или, как их иначе называют, потребности комфорта и 3) избыточные потребности или, иначе говоря, потребности роскоши.

Среди потребностей безусловной необходимости потребность в пище занимает первое место. Физиологи определяют нормальную потребность в пище количеством основных элементов, необходимых для поддержания жизни и здоровья человека. Ежедневная порция взрослого мужчины определяется такой нормой: 118 граммов белковины, 56 граммов жировых веществ, 500 граммов углеводов и 30 граммов минеральных солей. Порции, даваемые солдатам, должны быть признаны близкими к норме необходимого для человека количества пищи. В среде нашего крестьянства далеко не все население имеет пищу, достаточную для поддержания человека в здоровом состоянии. Отсюда большая заболеваемость и смертность в России сравнительно с государствами Западной Европы.

Потребность в жилище имеет также первостепенное значение не только в физическом отношении для защиты от холода и ненастья, но и в отношении нравственном: семейная жизнь сосредоточивается у домашнего очага, и ничто в такой мере не разрушает ее как неудовлетворительное жилище. Гигиена ставит низшим пределом удовлетворения потребности в жилище 2 кубические сажени на одного человека, так как этот запас воздуха необходим для дыхания. В интересах же культурных жилище должно быть достаточно для того, чтобы мужчины могли помещаться отдельно от женщин: общие помещения для лиц обоего пола и всех возрастов способствуют распущенности. Большие города со своими ночлежными домами и подвальными помещениями представляют особенно неблагоприятные условия для здорового удовлетворения жилищной потребности. В Петербурге в подвальных помещениях живет около 8 % населения. С потребностью в жилище связана и потребность в топливе.

Потребность в одежде не представляется безусловно необходимой лишь в очень жарком климате. Впрочем, и здесь большинство народов носит легкую одежду.

Сопоставление расходов, которые вызываются этими главными потребностями, показывают, что пища занимает первое место. В семьях рабочих классов на пишу идет 60–65 % всех расходов, в среднем классе — 55 %, в богатом — 50 %. На жилище с отоплением идет в бедных семьях 15–20 %, в средних— 12–15 %, в богатых — 5-10 %.

Если полное удовлетворение потребностей первой необходимости и развитие второстепенных потребностей крайне желательны, то иное следует сказать о потребностях роскоши. Роскошью признается такое потребление, которое поглощает большое количество человеческого труда, доступно немногим и отказ от которого может быть сделан без ущерба для физического и духовного развития человека. Таково потребление чрезмерно дорогих одежд, бриллиантов, дорогих кружев, дорогой утвари и пр. Человек, нанимающий дом в десятки комнат, держащий для катания десятки лошадей, заставляющий стены и полы своей квартиры множеством драгоценных вещей и пр., и пр., ведет жизнь роскошную.

Трудно сказать, какому чувству более удовлетворяет роскошь — чувству ли наслаждения ее предметами или чувству тщеславия. Стремление к роскоши, как к наслаждению, довольно скоро находит удовлетворение; стремление к роскоши, питающей чувство тщеславия, ненасытимо. Чем значительнее развита публичная жизнь — как в наше время развита она в больших городах, — тем более роскошь принимает последнее направление. В настоящее время большие траты слишком часто делаются для того, чтобы дать роскоши наиболее яркое освещение, сделать свидетелями ее десятки и сотни тысяч людей. В театрах, на скачках, на катаниях многочисленные массы людей служат зрителями женских туалетов, бриллиантов, дорогих лошадей. В богатый дом, где дается роскошный обед, приглашают газетных репортеров с тем, чтобы газеты познакомили сотни тысяч читателей с меню обеда, с убранством столовой и дорогим сервизом, на котором подавались яства. Вот это последнее направление роскоши особенно вызывает против себя осуждение моралистов и многих экономистов. Они указывают, что количество производимых ежегодным трудом народа предметов недостаточно еще для удовлетворения самых первых потребностей значительного числа наших ближних, а потому надо стараться направлять промышленность на производство таких предметов, которые удовлетворяют важнейшие потребности населения. Такому направлению производства может способствовать финансовая политика государства путем обложения доходов богатых классов и смягчения податной тяжести беднейшей части населения.

Государственная власть исстари считала борьбу с роскошью одной из своих задач. Уже древнему Египту были знакомы законы против роскоши. Ликургово законодательство в Древней Спарте, восставая против излишеств всякого рода, было наиболее полным и многосторонним протестом против роскоши. От Древнего Рима через средние века и вплоть до половины XVIII столетия законы против роскоши тянутся почти непрерывной нитью. Ограничение расходов на женские наряды, на количество блюд за столом, ограничение количества серебряной утвари, числа лошадей, впрягаемых в экипажи в зависимости от звания лица — вот главные предметы этих законов. Однако опыт за исключением Спарты, показал, что законы против роскоши мало достигали цели. В настоящее время ни в одном европейском государстве нет законов против роскоши.

Рядом с осуждением роскоши в литературе высказывались соображения и в защиту роскоши, причем говорилось то самое, что теперь нередко можно слышать в публике, а именно, что человек, который много тратит, "дает людям жить", что деньги, расточаемые богачом, попадают в руки купцов, работников и различных производителей. Это мнение высказывалось даже такими выдающимися по уму людьми, как Монтескье и Вольтер. "Если богатые мало тратят, бедные умирают с голоду", — говорил Монтескье. Такое представление исчезло из экономической литературы лишь с развитием более правильного понимания явлений хозяйственной жизни. Мы сейчас увидим, в чем заключается ошибка этого представления.

Как обыденная речь, так и научный язык под словом «трата» понимают расходование денег на покупку предметов или услуг, предназначенных исключительно для личного потребления. Никто не назовет тратой покупку ценных бумаг, земли или дома — такие покупки означают помещение капитала. Также никто не назовет тратой закупку сырого материала фабрикантом, закупку семян и удобрения земледельцем, закупку товара купцом, выдачу заработной платы предпринимателем. Напротив, расходование денег на пищу, одежду, помещение, меблировку, прислугу — словом на все, что предназначено для непосредственного удовлетворения наших потребностей, все это — трата. Всякая такая трата необходимо предполагает потребление купленных предметов или, иначе говоря, предполагает уничтожение известного количества из суммы национального богатства. Чем более я уничтожу предметов на мое личное потребление, тем менее остается предметов другим. Эта простая мысль, которая теперь кажется очевидностью, долгое время затемнялась поверхностным взглядом на экономические явления. Видели, что каждый раз, когда спрос на какие-нибудь предметы увеличивается, увеличивается и производство таких предметов, увеличивается число рабочих, изготавливающих эти предметы. Отсюда и представление, что человек, много тратящий, увеличивает заработки, "дает людям жить". Но при этом упускалось из виду, что сумма производимых страной предметов зависит от количества труда и капитала в стране, а это такие факторы, умножить которые не в силах наши траты, наше потребление. Когда при неизменности количества труда, капитала и технических приемов увеличивается спрос на предметы какой-либо отрасли промышленности и производство этих предметов возрастает, то это означает, что известное число рабочих и известное количество капитала отвлечено от какой-либо другой отрасли промышленности, вследствие чего эта последняя отрасль промышленности станет производить меньшее сравнительно с прежним количество предметов. Предположим, что богатый человек, вместо того чтобы тратить деньги на предметы роскоши, покупает государственные облигации, выпущенные для приобретения капитала на постройку новой железной дороги. Тогда уменьшится изготовление предметов роскоши, освободится часть труда и капитала, занятых прежде в промышленности, приготовляющей предметы роскоши, и перейдет на постройку новой линии. Вместо потребления богатым человеком предметов роскоши явится участие его в полезном деле — в постройке новой железной дороги. Правда, это перемещение труда и капитала совершается в действительной жизни не так просто. На первое время рабочие останутся без занятий, понесут потери, может и очень тяжкие, пока не найдут себе новой работы. Пропадет также более или менее значительная часть капитала — все постройки, инструменты и машины, которые были необходимы для производства предметов роскоши. В этом смысле всякие резкие изменения в спросе на продукты промышленности оказываются неблагоприятными для рабочих и хозяев тех отраслей промышленности, на продукты коих спрос уменьшился. Ввиду этого желательно, чтобы уменьшение потребления предметов роскоши не совершалось разом в слишком больших размерах. Предположим еще другой случай. Богатый фабрикант сокращает свое потребление предметов роскоши и на сохранившиеся от этого деньги увеличивает плату своим рабочим. Тогда вместо производства предметов роскоши увеличивается производство тех необходимых предметов, которые обыкновенно потребляются рабочим классом.

Достаточно бросить взгляд на хозяйственную жизнь народа, чтобы увидеть, какая тесная связь существует между производством предметов и видами потребностей в данное время у данного населения, как ход производства, размеры каждой отрасли промышленности обусловливаются размерами спроса на те или другие промышленные предметы. Но хотя потребность есть и первая причина и конечная цель всякого производства, последнее, находясь в частных руках, лишь тогда направится на удовлетворение потребностей человека или группы людей, когда есть основания полагать, что изготовленные на удовлетворение потребностей предметы будут куплены. А потому, как бы ни была настоятельна потребность, но если лицо не может оплатить ее, не имеет денег, требуемых для покупки предметов, удовлетворяющих эту потребность, частные хозяйства не станут производить такие предметы.

Как ни колеблются расходы отдельных лиц и семейств, но для всей совокупности лиц, составляющих целый народ, сумма потребляемых предметов — если не происходит чрезвычайных события, как, например, войны, сильного неурожая — является величиною довольно устойчивой и изменяющейся лишь постепенно. На этой устойчивости основаны все расчеты промышленных предприятий. Предприятия эти по прошлому опыту с достаточной вероятностью определяют, сколько предметов потребления понадобится в ближайший период времени и, сообразуясь с таким расчетом, изготавливают предметы потребления. Когда фабрики производят столько-то сукна, когда купец делает запас хлеба для снабжения города, когда железная дорога определяет необходимое количество подвижного состава — руководством для всех их служит то предположение, что потребности людей, которые они могут оплатить, или, иначе говоря, их потребительный бюджет заключен в известные пределы, и хотя эти пределы изменяются, но изменяются они постепенно. Таким именно путем сумма общих потребностей данного народа в данное время определяет собой размещение труда и капитала по всем разнообразным видам производства.

Нужно различать роскошь частную от роскоши общественной. Сюда принадлежат: дорогие общественные сооружения, памятники, драгоценные музеи, обширные библиотеки, театры и пр. Но едва ли правильно применять к таким предметам слово «роскошь». Под роскошью принято понимать потребление таких предметов, которые доступны не многим; общественные же сооружения, памятники, величественные храмы, музеи, библиотеки, театры находятся в доступном для населения пользовании и не имеют, следовательно, одного из существенных признаков роскоши. Далее к роскоши относят обыкновенно такие предметы, которые не имеют значения для физического и духовного развития человека, между тем перечисленные выше общественные сооружения содействуют умственному и нравственному воспитанию населения. Разумеется, во всем есть мера, и общественные сооружения могут быть не целесообразны, если огромные затраты на них не оправдываются приносимой ими пользой и принудительные сборы на эти сооружения слишком тягостны для населения.

Мы рассмотрели экономическое значение роскоши. Но роскошь имеет не одно экономическое значение: она имеет также значение политическое. Это двоякое значение роскоши соответствует двоякому значению понятия о богатстве. Богатство означает не только отношение между человеком и вещами, но еще и между человеком и другими людьми; оно предполагает состояние превосходства, состояние власти. Понятно поэтому, что люди власти всегда окружались богатством. И пока народы и общество не достигнут такого развития, что будут ясно понимать высокие задачи власти и будут уважать эту власть уже за одни оказываемые ей общежитию неоценимые услуги, до тех пор необходимо, чтобы высшие представители власти имели богатую обстановку в силу того, что богатая обстановка действует на воображение людей и усиливает престиж власти.

Потребности людей разделяются на материальные и духовные. Первые суть потребности нашего физического организма; вторые — потребности нашего духовного организма. Потребности первой необходимости, комфорта и роскоши входят всецело в разряд материальных потребностей. К духовным потребностям принадлежат: 1) потребности религиозные; они удовлетворяются учреждением храмов, совершением в них богослужения и выполнением религиозных обрядов; 2) потребности общежития; из них самая главная есть потребность в установлении общественного порядка и общественной безопасности; 3) потребность в просвещении; 4) потребность в развлечениях и зрелищах. Одна из задач правительственной власти заключается в контроле над средствами удовлетворения последней потребности; она запрещает вредные для нравственности способы ее удовлетворения и содействует полезным способам.

Потребности материальные удовлетворяются по преимуществу частными хозяйствами. Эти хозяйства изготавливают те предметы, которые требуются для удовлетворения потребностей первой необходимости, комфорта и роскоши. В удовлетворении потребностей духовных, совместно с частными хозяйствами, участвуют и общественные хозяйства: государство, земство, города и сельские общества. Но одна из духовных потребностей, а именно установление общественного порядка и общественной безопасности, удовлетворяется почти исключительно государственной властью и ее органами.

Самая настоятельная из потребностей первой необходимости — потребность в пище — оказывается наименее обеспеченной в своем удовлетворении. Обширный и сильный неурожай ведет к такому большому поднятию цен на хлеб, что у значительной части населения не хватает средств на покупку необходимого количества хлеба. С целью предотвращения или, по крайней мере, смягчения такого бедствия возникают различные способы обеспечения будущих потребностей. Население обязывается составлять правильными периодическими взносами хлебные запасы, или денежные капиталы, или те и другие в известной пропорции. Как скоро наступает неурожай, который затрудняет приобретение хлеба для потребления или зерна для обсеменения полей, то нуждающиеся получают из этих запасов ссуду хлебом или деньгами. Правильная система обеспечения народного продовольствия является одной из важных и нелегких задач государственной деятельности.

Если потребности первой необходимости — потребность в пище, в защите от холода и ненастья — должны были удовлетворяться какими бы то ни бьшо путями уже на первых ступенях жизни людей, то способы удовлетворения этих потребностей и нарастание новых потребностей весьма разнообразятся с поступательным движением человечества. И в этом увеличивающемся постоянно разнообразии способов удовлетворения потребностей и нарастании новых потребностей большую роль играют подражание и наследственность. Человек есть существо подражательное. Каким-либо новым изобретением пользуется в начале всегда небольшая группа людей, но затем пользование им распространяется среди больших и больших кругов населения. Каждый испытывает или воображает, что испытывает нужду во вновь изобретенном предмете, и ухищряется найти средства для удовлетворения этой нужды. По мере того как успехи промышленности позволяют получать удовлетворение более легко, с меньшими затратами, число подражателей идет беспрерывно увеличиваясь и проникает при дешевизне предмета до последних слоев общества. Вместе с тем, потребность, распространяясь вширь, идет в то же время и вглубь. Человек не только существо подражательное, но еще существо, склонное к привычкам. Удовлетворяемое желание мало-помалу упрочивается, пускает корни и уже не может быть оторвано без болезненного ощущения. Оно становится, как это очень справедливо выражает обыденный язык, второй природой. Если к тому же прибавить, что привычка, передаваемая в течение длинного ряда поколений, сливается благодаря наследственности еще более с природой человека, что чувства становятся более утонченными и более требовательными, тогда будет понятно, какую деспотическую силу может приобрести с течением времени потребность, казавшаяся в начале баловством, капризом. В средневековье население не носило белья, а теперь неимение средств на покупку рубашки означает последнюю степень нищенства.

Подражание ведет за собой также установление сословных или классовых обычаев потребления и мод. Раз доход семьи поднимается над уровнем потребностей первой необходимости, то в разных общественных слоях слагаются различные типы потребления; эти типы обусловливаются не только доходами, но и сословными или классовыми обычаями того общественного круга, к которому принадлежит данная семья. При доходе одних и тех же размеров, семьи зажиточных крестьян, мещан, купцов, чиновников, офицеров, литераторов представляют своеобразные типы в области потребления. Принадлежащие к тому или другому классу, не желая отстать от обычного в известном круге образа жизни, часто придают особенное значение не тем потребностям, которые наиболее важны для сохранения здоровья и жизни, но тем, которые кладут на человека печать известного сословия или класса. Столичный чиновник скорее откажется от здоровой пищи, чем от хорошего платья. Подражание вызывает также моду. Последняя отличается от других потребностей тем, что существует весьма непродолжительное время, часто несколько месяцев, а то и менее.

Из изложенного следует, что по уровню потребностей можно определить как принадлежность человека к тому или другому общественному классу, так и ступень достигнутой народом культуры. Цивилизовать какой-нибудь народ — значит порождать в нем новые потребности. Все те племена, которые в своих стремлениях не пошли дальше узкого круга окружающего их горизонта, которые ограничились удовлетворением только потребностей первой необходимости, — все эти племена исчезли и продолжают исчезать. Развивать в народе потребности — значит вытеснять в нем лень. Мексиканский земледелец, которому достаточно двухдневной работы, чтобы прокормить в продолжение недели себя и семью, лежит остальные пять суток. У него не развита даже потребность в предусмотрительности, и случайный неурожай на благословенной почве его родины вызывает немедленно страшнейший голод. Гумбольдта заверяли, что только истребление банановых растений может вызвать в народе большую наклонность к труду.

Россия позже западно-европейских государств выступила на путь развития своих производительных сил, и уровень потребностей ее общественных классов, а особенно простого народа, несравненно ниже, чем в культурных странах Запада. Потребление в русском крестьянском хозяйстве поражает своими незначительными размерами. Статистическое исследование в Воронежской губернии 67 хозяйств среднего достатка дало вывод, что при семье из 8 душ, в числе которых находятся 2 полных работника, расход на каждую наличную душу достигает 53 рубля 5 копеек в год. Из этой суммы 26 рублей 78 копеек (50,5 %) представляют стоимость предметов, производимых самим крестьянским хозяйством, а 26 рублей 27 копеек являются денежным расходом. В последнем более 14 рублей идут на потребности хозяйства (арендная плата за землю, покупной корм для скота) и только 12 рублей затрачиваются на личные потребности. Из этих 12 рублей — 2 рубля 21 копейка употребляются на одежду, 1 рубль 65 копеек на водку, 49 копеек на чай и сахар, 45 копеек на рыбу, 40 копеек на продукты скотоводства, 9 копеек на мыло; в таких же микроскопических дозах выражаются и разные другие расходы.

Малое развитие потребностей нашего народа объясняется тем, что он лишь недавно освободился от крепостного состояния. В течение двух столетий крепостное право не допускало поднятия уровня потребностей народа; оно держало этот уровень все на одной и той же весьма низкой норме. Соответственно низкому уровню потребностей народа черепашьим ходом шло и развитие производительных сил страны. Разителен в этом отношении контраст между дореформенной и пореформенной России. За последние тридцать лет наше отечество в деле развития потребностей и производительных сил сделало больше, нежели за все время с Петра Великого. Особенно бросается в глаза развитие потребностей в средних классах и в наиболее достаточной части крестьянства, которая уже теперь достигает цифры нескольких миллионов людей. Самым очевидным свидетельством быстроты роста потребностей и производительных сил в нашем отечестве служит небывалое еще возрастание государственного дохода, получаемого путем косвенных налогов.

Все, что способно удовлетворять потребности человека, называется благом. Дабы вещь стала благом, должны быть налицо некоторые условия: 1) должна быть потребность, которой соответствует данная вещь; 2) вещь должна иметь свойства, которые отвечают на данную потребность; эти свойства называются полезностью; 3) человек должен познать эти свойства. Если нет одного из этих условий, то предмет не может быть признан благом. Возьмем для примера силу электричества, которая получила широкое применение в современном обществе и которой еще предстоит оказать людям огромные услуги. Эта сила является благом лишь потому, что цивилизованные народы нуждаются в средствах для быстрого сообщения известий, освещения зданий, улиц, площадей, а сила электричества в высокой степени обладает свойствами удовлетворять такие потребности, причем свойства этой силы познаны человеком. Вне цивилизованного мира, среди людей, занимающих низшие ступени общежития, сила электричества не служит благом, ибо налицо нет указанных условий.

Из громадной массы предметов и явлений окружающего нас мира далеко не все обладают полезностью. В ботанике насчитывают, например, более 100 000 видов и разновидностей растений, между тем лишь около 300 растений служат человеку для различных употреблений. Полезность предмета тем выше, чем насущнее удовлетворяемая им потребность и чем полнее он удовлетворяет потребность. Степень полезности благ исследуют естественные и технические науки. Агрономия обсуждает качества различных удобрений; физика говорит о количестве единиц теплоты, которое может быть получено от каждого вида топлива; физиология исследует степень питательности для организма различных пищевых веществ.

Из совокупности благ, удовлетворяющих человеческие потребности, одни даются природой в готовом виде без всяких усилий со стороны человека, каковы, например, воздух, солнечный свет и теплота, свойства климата, другие же, напротив, должны быть подвергнуты более или менее значительной переработке трудом человека. Отсюда деление благ на даровые и хозяйственные. Такое разделение благ делается с точки зрения всего человечества или единичного народа. Но эта классификация изменяется, когда блага рассматриваются с точки зрения отдельных лиц. Говоря о даровых или естественных богатствах страны, мы разумеем не только те дары природы, которые (свет, воздух) не могут быть предметом завладения, но и те, которые стали предметом собственности, как, например, земля, дикорастущий лес, вода, минералы. Словом, мы называем даровыми богатствами все то, чем располагает страна независимо от труда населения. Совсем иная классификация благ делается с точки зрения отдельных людей. С этой точки зрения даровыми благами являются только те, которые находятся в безвозмездном пользовании населения. Свет, солнечная теплота, воздух, в значительной степени вода находятся в таком изобилии, что пользование ими не регулируется и потому не становятся хозяйственными благами. Не таковы свойства других даров природы — девственной земли, дикорастущих лесов, воды, минералов; их количество ограничено; с ростом народонаселения в них ощущается недостаток, и пользование ими упорядочивается уже на очень ранних ступенях общественного быта. Таким образом, хотя эти блага даровые, т. е. не созданы человеческим трудом, но законодательства исключают их из этого разряда и делают хозяйственными благами.

Так как благом мы называем предметы, могущие удовлетворять человеческие потребности, то отсюда следует, что предмет может существовать долгое время и не имеет, однако, значения блага, пока не откроют в нем полезные для людей свойства. И с другой стороны, предметы теряют значение блага, когда перестают удовлетворять потребности людей. Можно привести много примеров как приобретения, так и утраты предметами значения блага. Каучуковое дерево стало благом лишь с половины прошлого столетия, когда открыли способы приготовления из него различных полезных предметов. Картофель стал пищевым предметом в Европе лишь в начале прошлого века, хотя он сделался известным немедленно после открытия Америки. Сила электричества сделалась благом только для культурных народов. Пока земля не требует удобрения, навоз бросается как предмет ни на что не нужный. Предметы перестают быть благом, когда исчезает потребность в них или они утрачивают свою полезность. Так, талисманы, амулеты, удовлетворявшие потребности суеверного человека, делаются ни на что не годными в обществе просвещенном, когда исчезают последние остатки суеверия. Посевы марены потеряли значение блага после того, как растительные краски были вытеснены минералами. Подобные же явления постоянно происходят в промышленности с прежними орудиями и машинами, которые вытесняются вновь изобретаемыми, более совершенными.

Дальнейшее различение благ вытекает из того, что одни блага способны служить человеку только один раз (потребление однократное); так, дрова, раз они сожжены, уже не могут во второй раз удовлетворить нашу потребность в тепле; другие блага служат человеческим потребностям несколько раз (длящееся потребление), так что человек пользуется ими продолжительное время; сюда можно отнести платье, дом, инструменты, машины и пр. Каждая из этих категорий благ оценивается по иному масштабу: для первой категории принимается во внимание только польза и выгода, которые доставляются этим благом человеку (с этой точки зрения мы оцениваем питательность пищевых продуктов, тепловую способность топлива и т. д.); по отношению же к предметам многократного пользования берется во внимание не один этот масштаб, но присоединяется еще другой — срок службы. Когда мы оцениваем машину, то, кроме степени выгоды от нее, мы имеем в виду и то время, в течение которого машина способна приносить эту выгоду.

Блага состоят из предметов вещественных и услуг. Услуги, как блага, отличаются от вещественных благ тем, что не могут быть сберегаемы, хотя нередко оставляют после себя большие и важные для людского благополучия следы. Вещественные блага, в свою очередь, состоят из предметов движимых и предметов недвижимых. Разделение предметов на движимые и недвижимые имеет большое значение в отношении объема прав собственности на них и форм передачи их из собственности одного лица в собственность другого. Право собственности на недвижимые вещи не бывает так полно и неограниченно, как на вещи движимые. В то же время приобретение в собственность вещей движимых может совершаться посредством простой передачи из рук в руки; по отношению же к вещам недвижимым существует целый ряд формальностей. В пределах самой недвижимой собственности закон устанавливает неодинаковые ограничения власти собственника. Ограничения, которые налагаются на владельца лесных участков, значительнее тех, которые налагаются на владельца полевой земли.

Рядом с вещественными благами и услугами существуют еще не-ре-алъные блага — таковы фирма, привилегия, монополия. В экономическом смысле фирмой называется хорошая репутация, приобретенная промышленным или торговым предприятием за добросовестное в течение продолжительного периода времени ведение дела. Привилегией называют исключительное право лица пользоваться определенное время вновь открытым изобретением. Привилегии выдаются правительством с целью поощрять изобретателей к новым техническим открытиям. Монополией называется исключительная власть лица, учреждения, предприятия над производством и продажей какого-либо предмета. Монополии бывают частные и государственные. Частные монополии составляют блага только для лиц, которые пользуются монополией. Лицо А может разбогатеть от монополии, но она ничего не прибавляет к запасу благ, которым располагает все общество: избытку на стороне одного соответствует уменьшение благ в руках других людей. Совершенно иное следует сказать о государственных монополиях. Здесь прежде всего следует отметить тот факт, что некоторые монополии государство присваивает себе не столько ради получения дохода от них, сколько ради установления строгого порядка в организации доставления населению страны важных услуг. Таковы монополии монетная, почтовая, телеграфная. Далее и те государственные монополии, где на первом плане стоит извлечение дохода, более выгодны для страны, нежели частные монополии; они более выгодны, потому что доход от них, поступая в руки государства, составляет достояние общее, а не достояние отдельных лиц, как при частных монополиях. Примером может служить вводимая у нас теперь государственная винная монополия. Против таких государственных монополий обыкновенно приводят возражение, что они производят продукты с большими издержками, нежели частные предприятия. Факты действительной жизни показывают, что это возражение требует больших ограничений.

Германские государственные железные дороги обходятся дешевле частных железных дорог. Страховая премия, взимаемая страховыми обществами, процент, платимый заемщиками в частные земельные банки, могли бы быть меньше, если бы страховое дело и земельный кредит составляли монополию государства. И в то же время все те миллионы дохода, которые ежегодно поступают в руки акционеров страховых обществ и частных земельных банков, составляли бы государственное достояние. Вообще государственная монополия желательна во всех тех случаях, когда государство может вести промышленное дело приблизительно с такими же издержками, как и частные предприятия. Большая или меньшая способность государства вести хозяйственно-промышленные дела зависит от степени просвещенности и добросовестности его исполнительных органов. Чем просвещеннее и добросовестнее чиновничество в стране, тем более широкая область промышленного дела открывается государству.

Мы уже имели повод говорить, что в современном меновом хозяйстве только крестьяне-земледельцы удовлетворяют часть своих потребностей продуктами собственного труда; все же остальное население удовлетворяет всю совокупность своих потребностей через продажу всех произведенных им предметов или через продажу своих услуг. Таким образом, в современном народном хозяйстве культурных народов между производством и потреблением продуктов находится посредствующее звено — обмен. Чтобы удовлетворить потребность, приходится продать произведенный предмет или услугу, затем вырученные от продажи произведенных продуктов деньги распределить между участниками производства; далее из полученного каждым отдельным лицом денежного дохода снова купить нужные для удовлетворения потребностей предметы или услуги, и лишь после совершения этих промежуточных экономических звеньев наступает конечная цель всякой хозяйственной деятельности — потребление. Соответственно с этими особенностями современного хозяйственного строя политическая экономия, призванная разъяснять его, делится на четыре основных отдела: 1) учение о производстве хозяйственных благ; 2) учение об обмене или обращении хозяйственных благ; 3) учение о распределении этих благ между участниками в их производстве и 4) учение о потреблении благ. Все эти стадии хозяйственного процесса находятся между собой в самой тесной связи; с изменениями в одной какой-либо стадии происходят изменения и во всех остальных.

Приспособление предметов внешнего мира к нуждам человека называется производством. Приведение материалов, доставляемых внешней природой, в такой вид, чтобы они способны были служить нуждам человека, совершается через затрату нервных и мускульных усилий. Эта затрата делается с расчетом наименьшими усилиями достигнуть наибольших результатов. Такая основанная на расчете затрата человеческих сил называется хозяйственным трудом. Мы знаем, что рядом с благами, производимыми трудом, существуют даровые блага природы, пользование которыми доступно всем людям или безвозмездно или за вознаграждение, если даровые блага стали предметом частной собственности. Если кто задается вопросом, каких благ больше — даровых или произведенных трудом (хозяйственных), то сейчас же заметит невозможность решения такого вопроса, так как не существует и не может существовать масштаба для сравнения этих двух видов благ. Одно только можно сказать по поводу этого вопроса, а именно, что щедроты природы всем очевидны, о громадной же роли труда в производстве благ далеко не все отдают себе ясный отчет. Прежде всего не отдают себе точного отчета о значительной роли, какую играет труд даже в производстве тех предметов, которые часто совершенно неправильно называются естественными. Многие склонны, например, считать различные хлебные злаки, овощи, плоды щедрым даром земли. А в сущности большая часть растений, служащих для питания человека, была если не создана, то во всяком случае настолько изменена трудами сотен поколений, что до сих пор еще ботаники не могли отыскать первобытные типы этих растений. Пшеница, кукуруза, чечевица, боб нигде не могли быть найдены в диком состоянии. Даже те виды, которые встречаются в естественном состоянии, резко отличаются от однородных видов, разводимых человеком. Между кислыми плодами дикого виноградного куста и культурными кистями винограда, между овощами или сочными плодами наших садов и огородов и жесткими или терпкими, часто ядовитыми ягодами и плодами диких разновидностей, разница так велика, что наши плоды и овощи можно рассматривать как искусственные продукты, т. е. настоящие творения рук человеческих. Это доказывается и тем, что стоит только беспрерывному труду обработки ослабеть на несколько лет, как эти продукты начинают вырождаться, т. е. возвращаться в дикое состояние, теряя все качества, которыми одарила их человеческая деятельность.

Далее сама земля и доставляемые ею материалы — девственные леса и поля, залежи камня, каменного угля или металлической руды, нефтяные ключи, падение воды, достаточное для вращения мельничного колеса, воды, изобилующие рыбами, раковинами, кораллами — словом, весь тот первичный фонд, откуда мы почерпаем материалы для труда, все эти естественные богатства могут быть утилизированы, т. е. служить к удовлетворению потребностей человека лишь постольку, поскольку они подвергаются приложению к ним труда; если дело идет о девственной земле — поскольку она будет вспахана; если дело идет о каменном угле или металлической руде — поскольку они будут извлечены из недр земли. Правильно, следовательно, сказать, что даже эти естественные богатства требуют для удовлетворения человеческих потребностей известного, большего или меньшего, количества труда, потому что именно он открывает и утилизирует их.

Народный труд, создающий хозяйственные блага, направляется на добывание материалов из недр земли, на обработку земли и получение от нее различных сырых продуктов; затем добытые из недр земли материалы и материалы, полученные с поверхности земли, подвергаются дальнейшей переработке, пока не получится продукт, требуемый человеческими потребностями. Отсюда в области производства хозяйственных благ получается множество различного рода занятий. Чтобы ориентироваться во множестве отдельных занятий, политическая экономия сводит их к трем крупным разрядам на основании признаков сходства и различия. Разряды эти следующие: а) добывающая промышленность, характерная черта которой состоит в том, что здесь труд человека употребляется единственно на завладение готовыми дарами природы; сюда относятся охота, рыболовство, добывание из земли руд и минералов; б) сельскохозяйственная промышленность — здесь человек искусственно производит через пользование силами земли полезные растения и животных, которые или прямо удовлетворяют потребностям человека, или служат материалами для дальнейшей переработки; сюда относятся земледелие, скотоводство, лесоводство, огородничество, садоводство и многое другое и в) обрабатывающая промышленность, имеющая своею целью приведение материалов, доставляемых добывающей и сельскохозяйственной промышленностью, в такой вид, который пригоден для непосредственного служения целям человека.

Понятно, чем более в стране добывается из недр земли руды и минералов, чем совершеннее и разнообразнее земледельческая культура, тем большее количество сырых материалов получает обрабатывающая промышленность, тем больше изготавливает она хозяйственных благ, увеличивающих богатство нации. При малом развитии добывающей и обрабатывающей промышленностей труд народа не находит себе достаточного приложения. Массы людей ищут работы и не находят ее. К сожалению, в таком именно положении находится народное хозяйство нашего отечества. Несмотря на огромные успехи, сделанные за последние двадцать лет в нашей металлургической и обрабатывающей промышленности, все еще естественные богатства страны мало разработаны, и массы народа остаются в вынужденном безделье. Значительная часть нашего крестьянского населения в зимнее время не знает, к чему приложить руки. В дореформенной России огромные естественные богатства страны или оставались совершенно без всякого пользования ими, или утилизировались крайне примитивными способами. Нынешнему времени выпала нелегкая задача нагонять запущенное в течение двухсотлетнего хозяйственного сна России.

Три элемента, три силы принимают участие в производстве хозяйственных благ — природа, труд и капитал. Природа служит первоначальным фондом, из которого человек берет материалы для приложения к ним своего труда. Следовательно, природа и труд суть первые факторы производства. Но уже на самых низших ступенях человеческого существования является и третий фактор производства — капитал как орудие труда, посредством которого человек приспособляет к своим нуждам природу. В пещерах глубочайшей древности мы находим каменные орудия и каменное оружие. Все повествования о Робинзоне снабжают его орудиями труда, уцелевшими от кораблекрушения. Авторы повествования понимали, что без снабжения Робинзона орудиями труда они не сумели бы рассказать нам, каким путем их герой вышел победителем в борьбе за существование, и им пришлось бы прекратить рассказ на второй странице.

Итак, с незапамятных уже времен в каждом производительном процессе принимают участие три фактора — природа, труд и капитал. Но медленным путем шло изобретение и усовершенствование орудий труда, и потребовались тысячелетия, пока человечество дошло до пользования такими усовершенствованными орудиями труда, какие имеются в настоящее время. Организованное для достижения производственных целей соединение производительных факторов — природы, труда и капитала — называется предприятием, а предпринимателем называется то лицо или союз лиц, которые созидают предприятие и направляют его деятельность. Все три фактора производства находятся между собой в теснейшем взаимодействии, но имеют далеко не одинаковое значение в производственных процессах. Смотря по тому, принадлежит ли преобладание силам природы или труду и капиталу, производство называется экстенсивным или интенсивным. В древнейшем периоде народного хозяйства преобладание принадлежит природе. Леса, воды, пастбища питают редкое население при небольшой затрате труда и при самых примитивных орудиях добывания хозяйственных благ. С переходом к земледелию и ремеслам возрастает роль труда и капитала. В наше время особенно усилилась роль капитала, и различия в богатстве народов обусловливаются теперь по преимуществу размерами применения усовершенствованных орудий производства, размерами машинного производства. Как не одинаково значение факторов производства на разных ступенях народного хозяйства, точно также оно не одинаково в разных отраслях промышленности и внутри одной и той же отрасли, смотря по характеру применяемых технических приемов, по размерам употребляемого капитала. В земледелии, в добывающей промышленности природа играет большую роль, нежели в промышленности обрабатывающей. Далее в земледельческой промышленности при залежной или трехпольной системе обработки полей природа оказывает большое влияние на результаты труда, чем при многополье и огородничестве. В скудных рудных залежах природа играет меньшую роль, чем в залежах богатых. В крупной обрабатывающей промышленности машинная работа перевешивает ручной труд, в мелкой — наоборот.

Несмотря на то что в наше время в особенности усилилась роль капитала, тем не менее в производстве хозяйственных благ громадное значение остается и за природой. Чем больше содействует природа человеку, тем большее количество полезных результатов достигается при той же самой затрате труда и капитала. Пахарь, который работает на плодородной почве, получит большее количество земледельческих продуктов, нежели другой пахарь, употребляющий такой же точно труд и те же орудия труда, но на земле худшего качества. Неорганические вещества, составляющие земную кору до той небольшой глубины, на которую мы можем проникнуть, и органические тела, населяющие землю, доставляют промышленности необходимые ей сырые материалы и составляют, таким образом, основной, первоначальный элемент всякого богатства. Вместе с тем постепенно возрастающее пользование движущими силами, которые дает природа, позволяет человеку все совершеннее перерабатывать получаемые от природы сырые материалы. Мышечная сила человека весьма ограничена. Поэтому-то во все времена — ив особенности с тех пор, как уничтожение рабства отняло возможность пользоваться даром силой своих ближних — человек старался пополнить недостаток своей мышечной силы помощью некоторых двигательных сил, которые дает ему природа. До сих пор человек сумел утилизировать для производства пять сил: силу ветра, силу течения и падения воды, мышечную силу животных, силу расширения газов и в особенности паров воды и наконец, пока только в слабой степени, электричество.

Приручение некоторых животных — лошади, вола, верблюда, слона, оленя, эскимосской собаки и др. — доставило людям первую естественную силу, которой они стали пользоваться для перевозки, таскания и па-хания. Это было уже ценное приобретение, ибо животное относительно гораздо сильнее человека. Но число этих животных ограничено и становится тем ограниченнее, чем плотнее заселяется страна. Двигательная сила ветра и течения воды была употребляема с незапамятных времен для перевозки и только значительно позже (но все же еще в древности) для вращения мельниц. Это очень могущественная сила. Высчитано, что двигательная сила течения воды одной только Франции, остающаяся без всякого употребления, представляет собой около 30 миллионов паровых лошадиных сил, т. е. силу, равную силе всех годных к труду людей, населяющих теперь земной шар. Одного такого водопада, как Ниагарский, достаточно было бы для всех фабрик Англии. Неистощимые резервуары сил образуют носящиеся на поверхности моря волны и морской прилив. Но человек не сумел еще воспользоваться этими могучими силами. Сила расширения газов и в особенности паров воды наиболее эксплуатируется современной промышленностью. Паровой двигатель есть изобретение (в 1769 году), Джеймса Уатта. Сила пара представляет то неоценимое преимущество, что человек может ее развить где, когда и как ему вздумается. Она подвижна, ее можно переносить с места на место, можно по произволу уменьшить и увеличить степень ее, и теоретически нельзя указать границы увеличению степени этой силы. Достаточно было бы нагреть воду до 516 °C, чтобы развить давление в 1 700 000 атмосфер, более чем достаточное для того, чтобы поднять Гималаи. Но трудно найти оболочку, которая могла бы устоять против такого давления. Применение силы электричества есть еще дело совсем новое. Существует много оснований для возлагаемых на нее больших надежд.

Дары природы рассеяны по земному шару весьма неравномерно. Достаточно сравнить щедроты ее в экваториальном поясе со скудостью в местностях, близких к полюсу. Вглядываясь в плодородие Нильской долины, кажется, будто история приготовила для колыбели человеческого рода такое пространство, на котором люди легко и обильно могли удовлетворять свои потребности. И рядом с этой долиной великая пустыня Сахара, отсутствие влаги и сыпучие пески которой не допускают никакого хозяйства. Промышленному могуществу Англии в значительной степени способствовали богатейшие залежи каменного угля и железа, находящиеся на ее территории. Особенно благоприятно для английской промышленности то обстоятельство, что в некоторых районах уголь находится на близком расстоянии от железных руд. Наше отечество обладает превосходною рудою на Урале; но, к сожалению, эта местность не особенно богата топливом. Неравномерность рассеяния даров природы и разнообразие их видов по разным странам, по разным местностям оказывает решающее влияние на характер занятий населения. Обилие воды побуждает население к занятию рыболовством, обилие пастбищ — скотоводством, обилие леса — охотой, а позднее лесными промыслами и обработкой дерева. Жители морского побережья естественным образом направляют свою деятельность на судоходство и торговлю. Качественные различия в направлении хозяйственной деятельности в зависимости от природных условий не ограничиваются ранними ступенями общежития; с развитием культуры они только смягчаются. Смягчению этих различий способствует развитие внутренних и международных меновых сношений. Сырые материалы, находящиеся в одной местности в избытке, перевозятся в другую местность, где их или совсем нет, или чувствуется в них недостаток. Но так как издержки транспорта на дальние расстояния для громоздких предметов могут быть очень велики, то перевозка далеко не может уничтожить влияние природных условий на характер занятий населения. Притом перевозка сырых материалов выравнивает занятия лишь в обрабатывающей промышленности; она не может изменить ни климата, ни распределения рудных залежей, а потому в сельскохозяйственной и добывающей отраслях промышленности природные условия всегда будут играть большую роль в характере занятий населения. В местностях с обильными рудными залежами значительная часть населения будет занята работой добывания руды; где хорошо созревает виноград, там господствующим занятием будет виноградарство и виноделие; у нас в Туркестане значительная часть населения занята разведением хлопка; почва Финляндии плохо родит хлеба, но весьма пригодна для разведения трав — и вот главное занятие земледельческого населения этой страны состоит в приготовлении молочных скопов.

Значение природы в хозяйстве народов не ограничивается только тем, что она доставляет производству материалы и силы; самые потребности населения и энергия его труда находятся в зависимости от природных условий, среди которых оно обитает. Чем теплее климат страны, тем более сберегается труда на производстве одежды, пищи, топлива, так как этих предметов требуется менее по мере приближения к экватору. Казалось бы, чем богаче дары природы, тем более цветущего развития должно достигнуть хозяйство народа. В будущем, вероятно, так и будет, когда тропические страны заселятся эмиграцией культурных наций. До сих пор наибольшего процветания достигали народы, жившие в тех географических широтах, где природа не особенно щедра, но и не скупа. Напротив, в тропических странах человек, получая от природы при небольшом труде все нужные для жизни предметы, не побуждался к продолжительному труду необходимостью. Потому здесь, среди туземного населения, не развивалась привычка к упорному труду. В Соединенных Штатах пшеница дает в 4 и 5 раз более посеянного, в Чили — в 12, в северной Мексике — в 17, в Перу — в 18 и 20, в южной Мексике — в 25 и 35 раз более. Несмотря на такую громадную урожайность пшеницы, поле бананов доставляет пищи в 25 раз более сравнительно с пшеничным полем. Для произрастания же новых стеблей банана достаточно обрезать стебель с созревшими плодами и самым поверхностным образом разрыхлить кругом землю. С бананами конкурирует хлебное дерево, доставляющее тоже обильную пищу человеку. И вот в этих-то частях земного шара, щедро наделенных дарами природы, ничто так не поражает путешественника, как ничтожность обработанных полей, расположенных около хижины. Земные рай эти, "где самый хлеб срывается как плод", усыпляют человеческие силы точно так же, как замораживают их холодные пустыни полярных стран. Культура прогрессирует в тропических странах только с эмиграцией в них населения с развитыми потребностями и привычкой к упорному труду.

Как освобождается культурный человек от влияния природы в тропическом поясе, так точно шаг за шагом освобождается он от этого влияния всюду, где установилось или устанавливается культурное общежитие. Прогресс есть не что иное, как освобождение человека от подчинения природе. Человек уменьшает свою зависимость от природы посредством целого ряда приспособлений, которыми заставляет природу лучше служить своим целям. Если человек не может создать рудники там, где их нет, то он может посредством удобрений сделать какую угодно почву годной для обрабатывания, может заменить болота, пруды и даже заливы пахотными полями. Он не может переменить главные географические контуры, набросанные природой, но стоило ей проявить где-нибудь хоть кое-какую податливость, и для человека становится возможным видоизменять эти контуры, пополнить, например, внутреннюю судоходную систему прорытием каналов, уничтожить преграды, создаваемые горами и проливами, путем проведения дорог над ними. Человек отрезал Африку от Азии, может отрезать Южную Америку от Северной и сделать из этих полуостровов два острова. Человек не может, конечно, переменить климатические условия; но путем разведения в широких размерах лесов, а также, по всей вероятности, и путем других средств, которые стремится найти наука, человеческая деятельность может влиять заметным образом на условия выпадения дождей. Следующая справка иллюстрирует в известной степени то могущественное влияние, какое производят в течение веков на общий вид страны разные культурные перемены, совершаемые над внешней природой человеком. Тацит в своей «Германии» поддерживает мнение о том, что германцы были первоначальные обитатели своей страны, тем аргументом, что "никому не могло бы прийти в голову оставить Азию, Африку или Италию, чтобы переселиться в Германию с ее суровым климатом, мрачными видами и жалкою растительностью". Современный итальянец высказал бы совершенно иное суждение о тех частях Германии, которые раньше других сделались известны римлянам. Южно-германские местности, примыкающие к Рейну, представляют собой на пространстве многих сотен верст как бы сплошной цветущий сад с плодовыми деревьями и разнообразными посевами. Из изложенного следует, что по мере увеличения власти у человека над природой уменьшается зависимость народного хозяйства от естественных условий страны, и хозяйственные порядки в разных культурных государствах делаются более похожими друг на друга.

Мы уже говорили, что первым фактором производства служит природа, т. е. естественные условия занимаемой народом территории. Главнейшими природными условиями, влияющими на хозяйственную деятельность человека, являются приморское или континентальное положение страны, распределение и свойство внутренних вод, рельеф земной коры, геологическое строение и почвенный состав, климат.

Приморским или континентальным положением страны обусловливаются многие особенности ее хозяйственного быта. Растительность в приморских странах, более богатых количеством выпадающих атмосферных осадков, отличается большим разнообразием форм и более роскошным развитием, нежели в странах континентальных, лежащих на тех же широтах. Особенно могущественное влияние на растительность имеют теплые морские течения. Близость моря и особенно теплого морского течения, умеряя климат и обогащая растительный мир, ставит хозяйственную деятельность человека в более благоприятные условия. Само море служит непосредственным источником разнообразных промыслов. Рыболовство, добыча соли, ловля устриц, янтаря, жемчуга, кораллов, губок, промыслы китобойный, тюлений и моржовой давали и дают средства к жизни миллионам людей. Еще важнее значение моря для развития людских сношений и обмена продуктов. Сухопутные сообщения в древности, по отсутствию дорог, были крайне затруднительны и небезопасны. До развития мореходства хозяйство и общественный быт каждой страны имеют замкнутый характер. В иные условия поставлена хозяйственная деятельность страны, вступившей в мирские сношения с другими странами. Знакомясь с чужеземцами, люди узнают их потребности, продукты, производимые в других странах, способы их добывания и обработки; заимствуют изобретения и усовершенствования; выменивают произведения своей страны на чужеземные. Естественно, таким образом, что народы, ранее других вступившие в мореходство и морскую торговлю, достигли высокой степени экономической культуры. Таковыми были в древности финикияне, карфагеняне, греки и римляне, в средние века — венецианцы и генуэзцы, с открытием Америки и морского пути в Индию — португальцы и испанцы, позднее — голландцы и англичане. С прорытием Суэцкого канала Средиземное море вновь получило значение главного транзитного пути в мировой торговле. Великая будущность со вступлением народов дальнего азиатского Востока в сферу европейской культуры и с окончанием Великого сибирского железнодорожного пути принадлежит и тихоокеанскому торговому движению.

Для развития морских сношений страны особенное значение имеют изрезанность и доступность ее берегов. По расчлененности своей береговой линии, по обилию полуостровов, бухт и заливов Европа занимает первое место среди других частей света; благодаря этим условиям европейские народы могли достигнуть высокой степени торгово-промышленного развития. Что касается доступности морских берегов, то она выражается в обилии готовых, природою устроенных, хорошо защищенных от ветра гаваней; недостаток таких гаваней в известной мере может быть восполнен искусственными сооружениями, но устройство последних сопряжено с огромными затратами, доступными лишь для богатых народов.

По условиям своей исторической жизни Россия долгое время была исключительно континентальным государством. Издревле русское Белое море, составляющее часть Северного океана, не могло служить путем торгового и культурного единения русского народа с Западной Европой как ввиду неблагоприятных климатических условий, так и вследствие того, что между побережьем этого моря и центром страны, бывшим средоточием ее государственной и экономической жизни, лежали неизмеримо огромные пространства почти не населенных земель. Сознание настоятельной необходимости найти выход к морю был руководящим началом московских царей и императоров России. Основывая столицу русского государства на берегах Финского залива, великий преобразователь открыл этим путем своему народу "окно в Европу". С каждой новой войной Россия приближалась к морям и в настоящее время владеет берегами на двух океанах и шести морях. Однако наше положение относительно морей не вполне благоприятно. Моря эти находятся в совершенно различных климатических, географических, экономических, торговых и политических условиях; наши морские побережья к тому же или слабо населены, или находятся в обладании инородческого населения, или мало доступны и не имеют местного торгового значения. На Северном океане плавание круглый год возможно только на части Мурманского берега; на Балтийском море Россия владеет одним только незамерзающим портом (Либава); на Черном море — Дунай, Днепр, Днестр, Дон и все Азовское море до Керчи, а на Каспийском море — часть к северу от Брянской косы неизменно замерзают каждый год. Кроме того, гавани на Черном и Азовском морях засоряются впадающими в них реками, и многие из них, не обладая достаточной глубиной, не допускают прямой нагрузки и разгрузки судов большой осадки; это заставляет прибегать к перегрузке на более мелкие суда, что требует значительной затраты времени, труда и денег. К сказанному следует прибавить, что морские берега даже Европейской России удалены друг от друга на такое расстояние, которое равно расстоянию некоторых колоний от Англии. Так например, проход из Черного моря в Балтийское составляет около 5 000 морских миль. При таких условиях Россия не может в должной степени пользоваться благами морских сообщений и развивать свою морскую торговлю.

Значение морей, как удобных и дешевых путей сообщения, несколько уменьшилось с изобретением и развитием железных дорог. Отныне местности, значительно удаленные от морей, лишенные даже внутренних водных сообщений, благодаря железным дорогам получают возможность принять участие в торговом обмене и поставлять свои произведения на международный рынок. В России, ввиду вышеуказанных недостатков ее приморского положения и при громадных и малонаселенных пространствах, железные дороги имели особое важное значение для экономического развития страны; благодаря им сократились наши бесконечные расстояния, служившие непреодолимым препятствием для развития торгового движения; внутренние густо населенные области государства приблизились к портам; морские побережья стали заселяться, и наша морская торговля получила надежную почву для своего дальнейшего развития в будущем.

Пресная вода, представляющая собой предмет первой необходимости для всех живых существ, распределена в природе весьма неравномерно. Она встречается или на поверхности земли в виде рек, озер и других водоемов, или в виде грунтовых вод, питающих ключи и колодцы. При переходе населения из кочевого состояния в оседлое и затем при основании всякой усадебной оседлости или городских поселений, выбор мест поселений обусловливается распределением внутренних вод в стране. Древние цивилизации возникли и достигли расцвета именно в бассейнах больших рек. Колонизация страны идет по рекам, как наиболее удобным и естественным путям сообщения.

Значение реки для хозяйственной деятельности населения изменяется в зависимости от тех или иных особенностей этого водного пути — от длины реки, направления ее, многоводности, глубины, быстроты течения, отсутствия на всем пути препятствий к судоходству, времени вскрытия и замерзания. Чем больше бассейн, орошаемый рекою и ее судоходными притоками, тем на большую область распространяется возможность обмена продуктов и тем разнообразнее этот обмен. Направление течения реки является важным фактором в развитии производительных сил области. Если верховье реки лежит в местах, богатых сырьем (лес, каменный уголь и т. п.), а устье — в густонаселенных областях или у портов со значительным сбытом, то наибольшее количество товаров будет перемещаться с помощью даровой силы этой реки. Затем для торгово-промышленной деятельности страны имеет огромное значение продолжительность навигационного периода реки. Препятствиями для судоходства являются быстрота течения, затрудняющая плавание вверх по реке (горные реки), пороги, служащие помехою непрерывному движению грузов, и периодическое падение уровня воды в реке (мелководье), достигающее иногда таких размеров, что становится совершенно невозможным движение судов со значительной осадкой. Последнее явление особенно вредно отражается на судоходстве по Волге. Большая часть рек Европейской России вследствие мелководья и других препятствий к судоходству допускает лишь сплавное движение вниз по течению.

Среди промыслов, обязанных своим существованием рекам и озерам, первое место занимает рыболовство. Русское рыболовство главным образом пресноводное; морское рыболовство сравнительно незначительно. Особенно богаты рыбой низовья Волги, Урала, Кубани, Дона и Днепра. Общий годовой улов рыбы в реках, озерах и морях Европейской России не менее 70 млн пудов; промыслового рыбацкого населения насчитывается около 0,5 млн и около 2 млн крестьян, занимающихся рыболовством как подсобным промыслом.

Реками питаются многие другие отрасли промышленности. До введения паровых двигателей мукомольное дело сосредоточивалось главным образом на водяных мельницах. Золотопромышленность русская своим развитием также обязана рекам, так как жильного золота из рудников добывается в России до сих пор немного. Нет почти ни одной отрасли промышленности, которая не нуждалась бы в воде проточной или грунтовой. Потребность в пресной воде чрезвычайно возросла с развитием железнодорожной сети, парового судоходства и с введением паровых двигателей почти во всех отраслях крупной промышленности.

В местах, где нет пресной воды на поверхности земли, она заменяется грунтовой водою, если по расположению и свойствам пластов земной коры эта последняя находится на доступной глубине. Залегание и состав грунтовых вод точно так же оказывают влияние на характер расселения страны, а равно на условие сельского хозяйства и промышленности. Скученность населения (громадные села) на нашем юге объясняются именно недостатком грунтовых вод (глубиною и дороговизною колодцев). Вследствие проницаемости почвенного слоя грунтовые воды при неглубоком залегании влияют на плодородие страны: в период засухи, поднявшись до корней растения, они питают их, способствуя растворению нужных для растения и находящихся в почве веществ. Наконец, грунтовыми водами пользуются для устройства искусственного орошения как в местностях с малым количеством атмосферных осадков, так и для интенсивных культур, нуждающихся в особенно обильном орошении.

Распределение гор и низменностей имело огромное влияние на хозяйственное развитие народов. В странах, пользовавшихся естественной защитой гор, развились самобытные умственные и хозяйственные культуры. Альпы долго защищали Рим от диких северных орд; наоборот, отсутствие горной преграды на юго-востоке России открывало дорогу целому ряду монгольских нашествий, задерживавших экономическое и политическое развитие России.

Если отдельные народы иногда выигрывали от присутствия гор на границах своей страны, то на общую экономическую культуру горы оказывали скорее отрицательное влияние. Горные хребты являлись непреодолимыми препятствиями для сношений. Азиатский материк рядом неприступных горных систем и возвышенностей разделяется на несколько совершенно обособленных областей. Между этими областями не могло сложиться почти никакого культурного и экономического взаимодействия, что и способствовало умственному и экономическому застою азиатских народов. В Европе горы ниже и доступнее, чем в Азии, и племена, населявшие европейский материк, уже на ранних ступенях своего хозяйственного быта могли пользоваться всеми выгодами, получаемыми от взаимных сношений и обмена продуктов. Преобладание в Европе стран с равнинным характером поверхности способствовало более быстрому политическому и экономическому объединению обширных областей. На равнине прокладка искусственных путей сообщения требует наименьшей затраты труда и капитала. Равнинный характер России служил и продолжает служить могущественным определителем направления, в котором развивается народно-хозяйственная и политическая жизнь нашего отечества.

Рельеф страны имеет значение и для расселения людей вследствие своего влияния на климатические условия и производительную деятельность человека. Чем дальше от экватора, тем ниже опускается граница обитаемых горных склонов. Самое высокое жилье в Европе — Сен-Бернар-ский монастырь — находится на высоте 2,5 тысячи метров, тогда как в Тибете и южно-американских Андах человеческие жилища встречаются на высоте до 5 тысяч метров над уровнем моря. Обширные пространства земной поверхности теряются, таким образом, для человеческой культуры. Население горных стран, затрачивая много труда и капитала на преодоление препятствий, встречаемых многими отраслями хозяйства в гористых местностях (например, трудность и дороговизна обработки горных склонов для сельскохозяйственных целей), принуждено ограничиваться немногими занятиями для своего пропитания и потому не может достигнуть значительной густоты.

Направление хозяйственной деятельности страны в огромной степени зависит от ископаемых ее богатств. Лишь немногие полезные для человека ископаемые встречаются в недрах земли почти повсеместно; сюда относятся, например, некоторые строительные материалы — глина, песок, известь; большая же часть таких ископаемых встречается лишь местами и притом в ограниченном количестве. Особенно важное значение для промышленного развития страны имеют залежи каменного угля и железных руд. Потребность в каменном угле и железе беспрерывно возрастает. В современной крупной промышленности паровые двигатели требуют для своего питания все большего и большего количества топлива. Разрастающаяся железнодорожная сеть и развивающееся паровое судоходство точно так же потребляют огромное количество минеральных горючих материалов, среди которых каменный уголь имеет наибольшее применение. За 35 лет, с 1860 по 1895 год, мировая добыча каменного угля более чем учетверилась, составив в 1895 году 568 миллионов тонн. Несколько более трети (38 %) всего производства каменного угля приходится на долю Великобритании; затем следуют Соединенные Штаты (28 %), Германия (17 %), Франция, Бельгия и Австрия (в общей сложности 13 %); на долю России приходится всего 2 % мировой добычи каменного угля. Однако количество добываемого в России каменного угля быстро возрастает: с 18 с лишком миллионов пудов в 1860 году оно достигло 550 миллионов пудов в 1895 году.

Во всех отраслях современной промышленности основными материалами для изготовления орудий производства служат железо, чугун и сталь. Размер потребления этих металлов в стране является показателем уровня ее промышленного развития.

Географическое расположение районов добывания каменного угля и железа в России имеет невыгодные в экономическом отношении стороны. Наиболее богатый каменноугольный район (Донецкий) удален от главных промышленных центров (губернии Московская и Владимирская); доставка каменного угля с юга в центральный промышленный район значительно удорожает производство, а заводы Петербурга и Риги вынуждены потреблять иностранный уголь. Польский фабричный район находится в этом отношении в лучших условиях, так как он пользуется топливом из Домбровского каменноугольного бассейна. Богатейшее у нас Уральское месторождение железа не имеет поблизости каменного угля, а выплавка чугуна, производимая здесь на древесном угле, способствовала истреблению Уральских лесов. Разрабатываемое с 1880 года Криворожское месторождение железа приобрело огромное значение именно благодаря близости к Донецкому каменноугольному бассейну.

Свойства верхнего почвенного слоя, питающего растения, оказывают огромное влияние на плодородие земли и количество труда, затрачиваемого на обработку. Главные физические свойства почвы, влияющие на плодородие, суть: глубина почвенного слоя; плотность и связность почвенных частиц, отчего зависит большая или меньшая трудность обработки; влагоемкость, т. е. способность удерживать известное количество воды; водопроницаемость, т. е. степень просачивания через почву атмосферной воды; испаряемость, т. е. быстрота испарения воды; капиллярность, т. е. высота и скорость поднятия воды в почве снизу вверх. Водопроницаемостью, испаряемостью и капиллярностью определяется характер почвы по степени ее влажности, а от степени влажности в прямой зависимости находится и плодородие почвы. Весьма многие растения страдают даже при 20-процентном содержании воды в почве; наиболее благоприятно для развития большей части растений содержание воды в 40–60 %.

Для плодородия почвы имеют также большое значение газообмен — быстрота обмена углекислоты из почвы с кислородом из воздуха, теплопроводность и поглотительная способность почвы, т. е. способность удерживать из растворов некоторые вещества, например, калий, аммоний и фосфорную кислоту. На последнем свойстве основаны системы удобрения искусственными туками.

Что касается химического состава почвы, то на первом плане стоит отношение органических веществ (перегноя) к минеральным. Значительная примесь перегноя окрашивает почву в темных цвет и создает тип так называемых перегнойных почв, из которых наибольшим плодородием отличается чернозем.

От степени плодородия почвы, от системы и интенсивности ее обработки зависит так называемая пищевая площадь, т. е. поверхность земли, потребная для пропитания одного человека. От свойств почвы зависит также "рабочая площадь", т. е. пространство земли, которое при данной системе хозяйства и орудиях может быть возделано одним человеком.

Известная часть почвенной поверхности совсем не годна для обработки (болота, пески, солончаки, горные высоты). В Европейской России неудобные земли занимают 0,2 всей площади; всего более неудобных земель на севере (в Архангельской губернии более половины всего ее пространства), всего менее — в центральных губерниях (10 %).

Климат страны зависит от действия многих факторов, главнейшими из которых являются температура, влажность (количество осадков), атмосферное давление, ветры. Действие всех этих составных элементов климата изменяется в зависимости от географического положения страны (расстояние от экватора), высоты над уровнем океана, близости моря, влияния морских течений, расположения горных хребтов. Климатические элементы воздействуют на хозяйственную деятельность человека как непосредственно, так и через влияние на окружающую растительность. Количество солнечного света и тепла, нужного для созревания растений, есть величина определенная для каждого данного случая. Поэтому возможность в данной местности культуры какого-нибудь растения находится в зависимости от средней годовой температуры места. Для многих растений имеет значение не только общее годовое количество тепла, но и распределение его в течение года, так как одни растения не выносят холода ниже известного предела, а другие — требуют для своего созревания знойной температуры. Линии, соединяющие места с одинаковой средней годовой температурой (изотермы), или с одинаковой средней температурой самого жаркого месяца (изотеры), или самого холодного месяца (изохимены), определяют и границы поясов растительности. Так например, изотера +14 °C. представляет северную границу земледелия в России, изотера +22 °C. — границу винограда.

Урожайность почвы и качество произведений зависят от среднего годового количества тепла. Для прорастания растений температура воздуха не может быть ниже 6 °C. Число дней в году с такой температурой в Архангельске — 125, в Киеве — 200, в Поти — 330.

Качество растений, возделываемых под южным солнцем и в северных широтах, неодинаково. Испанская пшеница дает меньше отрубей, чем русская, а южно-русская пшеница богаче клейковиной, чем английская.

Годовое число часов, которое может быть употреблено на работы, требующие солнечного света и известного минимума тепла, колеблется в зависимости от климата страны. В полярных странах производительный труд человека (охота и рыбная ловля) приостанавливается в течение зимней ночи, длящейся несколько месяцев. Такое же парализующее действие на труд человека оказывает и слишком высокая температура. В России продолжительность земледельческого рабочего года на Крайнем Севере вдвое меньше, чем на юге; в центральных губерниях земледельческий труд находит себе приложение на два месяца в году меньше, чем в южных.

Все необходимое человеку для хозяйственных целей он находит в окружающей его природе. Но природа лишь немногие полезные блага дает человеку в готовом виде. Все остальное — чтобы служить нуждам человека, требует известных приспособлений, преобразований. Находя в природе неизмеримое разнообразие минеральных веществ, растительных и животных организмов, неисчерпаемый источник живой энергии (сила ветра, течение воды и т. п.), человек выбирает полезное ему и, комбинируя свои личные усилия с силами природы, достигает желательных ему результатов. При ограниченности сил и беспредельности потребностей человека, указанная деятельность его должна быть основана на известном расчете; нужно, чтобы приспособление человеком внешней среды для удовлетворения его потребностей совершалось им с наименьшей затратой усилий. Природа, таким образом, имеет значение лишь настолько, насколько она ставит хозяйственную, основанную на известном расчете деятельность человека в более или менее благоприятные условия, насколько она делает успешным его труд. Трудом с экономической точки зрения называется всякое усилие человека, основанное на расчете и направленное к достижению какой-либо полезной цели.

Физическое и экономическое значение труда различно. Восхождение на горы ради простого развлечения или занятие спортом (катание на лодке, езда на велосипеде и т. п.) требует значительных усилий и затрат мускульной силы, но занятия эти, полезные для организма и для развития мускулов, нуждающихся в упражнении и движении, безразличны с экономической точки зрения. Когда речь идет об экономическом значении труда, то всегда имеется в виду деятельность человека, направленная с известным расчетом к изменению и преобразованию вещества и умножению богатства, т. е. предметов, необходимых для удовлетворения человеческих потребностей.

Всякий труд связан с известной затратой физических и духовных сил человека. Даже в чисто физических трудовых усилиях человека необходима наличность умственных его способностей и, напротив того, умственная, творческая деятельность всегда сопряжена с затратой чисто мускульных усилий. Но так как в каждой данной работе обыкновенно преобладает физический или творческий ее элемент, то сообразно с этим различают труд физический (мускульный) и труд творческий (умственный, духовный).

Как физический, так и творческий труд может быть производительным и непроизводительным. Производительным называется труд, достигающий известной полезной цели, прямо или косвенно содействующий созданию материального богатства. Непроизводительным трудом является не только труд по самому своему существу бесполезный, но также и та часть полезного труда, которая для достижения данной цели оказывается излишней. Каждая данная хозяйственная операция сообразно существующим техническим и экономическим условиям предполагает определенную норму необходимого количества труда; все технические и экономические усовершенствования направлены к тому, чтобы понизить эту норму, т. е. сделать труд более производительным. Затраты труда сверх этих норм, например употребление в производстве несовершенных технических приемов при существовании приемов более совершенных, будут непроизводительными затратами труда.

Производительность труда в каждой данной стране обусловливается социальным ее строем и политико-географическим положением, организацией труда, характером и особенностями природы, количеством населения и качеством труда.

Лишь немногие виды труда могут быть признаны безусловно бесполезными; но, как уже замечено выше, непроизводительной является и та часть полезного труда, которая для достижения данной цели оказывается нелишней. С этой точки зрения особо важное значение для народного хозяйства получает вопрос о соотношении производительных и непроизводительных классов общества. Накопление богатств в каждой данной стране совершается тем успешнее, чем более гармонично в ней сочетание отдельных видов труда, чем ближе общественный строй к тому порядку, при котором не затрачивается лишних сил на удовлетворение какой-либо потребности. Это в равной мере применимо к труду, производящему материальные ценности, как и к умственному труду. Интересы народного хозяйства страдают, когда уделяется слишком много сил для работы, которая могла бы быть выполнена с меньшей их затратой. Если представители некоторых отраслей труда так многочисленны, что далеко превышают существующий в обществе запрос на данную отрасль труда, то для народного хозяйства получается несомненный убыток. Это общее положение подтверждается опытом исторической жизни европейских народов. В Испании в конце XVIII века около трети населения составляли духовенство, монахи, чиновники, слуги и т. п. Иную картину распределения народа по занятиям представляют современные культурные государства. Так например, в Пруссии (по данным 1885 года) и во Франции (по данным 1881 года) на 100 жителей приходилось 88 и 86 % представителей торговли, промышленности и перевозочного дела, около 5 и около 6 % представителей государственной службы и свободных профессий. Отсюда видно, что современные государства представляют более производительное сочетание занятий, нежели Испания сто лет тому назад, и уже благодаря этому обстоятельству рост народного благосостояния в современных государствах поставлен в более благоприятные условия.

Однако не все стороны жизни современных европейских народов благоприятствуют производительности народного труда. В числе условий, задерживающих это развитие, первое место принадлежит милитаризму.

Под милитаризмом разумеется приспособление если не всех, то многих функций государства как в военное, так в особенности в мирное время к цели достижения военного преобладания, по крайней мере, могущества. Милитаризм явился со времени постоянных армий; усилился в эпоху наполеоновских войн, когда армии быстро возросли численно и преобразовались, когда для их комплектования введена была всеобщая воинская повинность; особенного своего развития милитаризм достиг в последние 30 лет — в эпоху, следовавшую за франко-прусской войной. Установление всеобщей воинской повинности дало возможность государствам развить армии до громадных размеров. Эта реформа в системе комплектования армии в корне изменила общественное значение вооруженной силы. В настоящее время армия, представляя известную необходимую обособленность в своей организации и жизни от прочих частей государственного организма, не стоит, однако, отдельно от них, а находится в самой тесной связи с ними и является прямым и непосредственным результатом духовной и материальной деятельности всего населения.

Политическое и экономическое значение милитаризма огромно.

Заставляя государства постоянно готовиться к войне, искусственно создавать и увеличивать класс людей, в ней заинтересованных, милитаризм усиливает возможность и вероятность войны. Между тем благодаря развитию морских и сухопутных средств сообщения, вследствие чего пространства потеряли прежнее разъединяющее значение, круг хозяйственной деятельности каждого государства значительно расширился, и мировое значение стран производства и потребления за последние десятилетия существенно изменилось. Происходящая вследствие этого большая общность экономической жизни всего мира в связи с большей сплоченностью современной культурной жизни Европы создали в настоящее время такие условия взаимных отношений главнейших европейских государств, при которых наиболее жизненные их интересы так между собой сталкиваются, сливаются и перекрещиваются, что часто невозможно разграничить сферу влияния каждого из них. Всякое нарушение существующего в данное время в Европе политического положения, представляющего в сущности равновесие между исторически созданными составляющими ее государственными организмами, должно настолько сильно задевать интересы каждого из них, что ни одно из этих государств не может оставаться спокойным зрителем подобного нарушения, где бы оно ни случилось, и в случае если где-либо возгорится война между двумя главнейшими государствами Европы, в ней, вероятно, вынуждены будут принять участие и прочие более или менее значительные государства.

Сознание того, что будущая большая война должна захватить все главнейшие европейские государства, заставляет в настоящее время их правительства прилагать все усилия к тому, чтобы возможно лучше подготовить в политическом отношении успех будущей войны. Результатом этих усилий является создание оборонительных союзов или соглашений, в которые вступили почти все главнейшие государства Европы.

Современная организация вооруженных сил позволяет государствам выставлять армии громадной численности. Штатная численность армий пяти главнейших государств континента Европы (России, Германии, Франции, Италии и Австро-Венгрии) в мирное время достигает 3 миллионов.

Содержание в мирное время армий подобной численности требует от государств значительных денежных расходов (1/5—1/3 государственного бюджета) и отвлекает известную часть наиболее способного к работе населения от экономически производительного труда, что не может не отражаться на народном хозяйстве и на общем экономическом строе европейских государств. Можно думать, что потери, которые несет народное хозяйство вследствие отвлечения рабочих от производительного труда, едва ли не превосходят тяжесть денежных расходов, налагаемых на государственное хозяйство содержанием вооруженной силы и требующих значительного напряжения податных средств народа. К этим потерям необходимо присоединить также лишения, испытываемые населением от всякого вида воинских повинностей (квартирная, подводная, продовольственная и т. п.), не говоря уж о том, что призываемые к оружию получают обыкновенно значительное вспомоществование со стороны своих семей. Если принять, кроме того, во внимание, что при значительности военных расходов правительства лишены возможности делать в надлежащей мере затраты на увеличение культурных и производительных сил народа (на народное образование, пути сообщения и т. п.), то можно убедиться, каким тяжелым гнетом должно ложиться в настоящее время в жизни европейских государств содержание значительной вооруженной силы в мирное время.

Повторяющиеся беспрерывно из года в год жертвы, налагаемые милитаризмом на народное хозяйство европейских государств, подобно хронической болезни, медленно подтачивают экономическую жизнь современных государственных организмов Европы и не позволяют свободно развиваться их производительным силам.[2]

Сознание опасности чрезмерных вооружений и огромного накопления боевых средств, обращающих вооруженный мир наших дней в подавляющее бремя, которое народы выносят все с большим трудом, побудило ныне благополучно царствующего императора Николая II взять на себя великодушный почин созыва конференции для обсуждения вопроса, каким образом положить предел непрерывным вооружениям и тем предупредить угрожающие всеми миру несчастья.

Конференция эта, заседавшая в Гааге, в июле 1899 года окончила свои занятия. Она выработала и утвердила три важные конвенции: "О мирном решении международных столкновений" путем посредничества и правильного третейского суда; "О законах и обычаях сухопутной войны" и "О применении к морской войне начал Женевской конвенции 1864 года о раненых и больных". Сверх того конференцией приняты три декларации, касающиеся технических вопросов войны, а в заключительном акте выражено пять пожеланий, причем первое из них заключается в том, чтобы было ограничено бремя военных тягостей и расходов в интересах материального и нравственного благосостояния человечества.

Для надлежащей оценки результатов, достигнутых в Гааге, необходимо вспомнить, что Брюссельская конференция 1874 года, созванная по почину императора Александра II для установления правил и обычаев войны, не могла добиться принятия державами выработанного и одобренного ею проекта; и задача, которую не удалось разрешить тогда, окончательно осуществлена теперь в ряду других. Правда, мысль об ограничении и регулировании вооружений не привела пока ни к чему положительному. Но если великие военные державы принципиально сами осудили свою систему непрерывных вооружений и признали желательность ее смягчения или изменения, то это может отчасти служить залогом того, что желанная перемена действительно когда-нибудь наступит и придуманы будут способы для постепенного достижения поставленной цели.

Географическое и политическое положение данной страны среди соседних народов имеет очень большое влияние на производительность труда и рост народного богатства. Чем большую безопасность от внешних врагов обеспечивает народу его географическое положение, тем меньше вынужден он затрачивать материальных и духовных сил для охранения своей политической целости, тем более выгодно поставлен он для развития своего хозяйства. При таких условиях народ может работать безостановочно в уверенности, что плоды его трудов не будут уничтожены внешними врагами. Внешняя безопасность зависит прежде всего от географического положения страны. Островное государство или государство, окруженное горами, уже самой природой гораздо более защищено от нападения извне, нежели страна, занимающая равнину с длинной и вполне доступной сухопутной границей. Вторым определяющим условием служит соседство. Если народ, сделавший успехи по пути гражданственности, имеет ближайшими соседями мирные племена, мелкие, лишенные политического единства, то может быть более уверен в своей безопасности, нежели государство, имеющее в ближайшем соседстве племена воинственные, тяготеющие к одному центру. Оба указанных условия имеют значение как для народов мало развитых, так и для народа высокой культуры. Достаточно в этом отношении указать на особенности экономического развития Англии и Северо-Американских Соединенных Штатов — с одной стороны, и материковых государств Европы — с другой.

Условием, увеличивающим производительность народного труда, является его организация, т. е. соединение или разделение труда.

Под соединением труда или простым сотрудничеством разумеется такая организация труда, при которой люди оказывают друг другу помощь, занимаясь одной и той же работой. Выгоды соединения труда заключаются в следующем: оно дает возможность производить работы, превышающие физические силы одного человека; создает механическую силу масс, увеличивающую производительность труда, и доставляет значительную экономию в употреблении материалов и орудий производства.

Соединение труда дает возможность производить работы, превышающие физические силы одного человека. Простейшим примером может служить поднятие тяжести. В этом случае соединение труда есть безусловная необходимость для производительности труда, так как сколько бы усилий ни прилагал каждый отдельный рабочий, он не мог бы единолично втащить балку на строящееся здание.

Соединение труда создает механическую силу масс, увеличивающую производительность труда. При одновременном употреблении многих работников развивается особая сила, превышающая сумму сил отдельных работников, если бы они действовали порознь. Так, десять каменщиков при постройке здания сделают в один день больше, нежели один каменщик в десять дней.

Наконец, соединение труда доставляет значительную экономию в употреблении материалов и орудий производства, количество которых при совместной работе многих лиц возрастает несоответственно числу ра бочих, а в гораздо меньшей степени. Экономия на орудиях производства достигается и тем, что соединение многих работников дает возможность применить усовершенствованные механизмы и машины.

Еще в большей степени, нежели простое сотрудничество, увеличивает производительность труда разделение его, или сложное сотрудничество, при котором взаимная помощь оказывается посредством разделения или специализации труда между многими лицами или группами их, находящимися между собой в известной связи.

Необходимо различать две главные формы сложного сотрудничества: территориальное разделение труда и профессиональное, или разделение занятий.

Территориальным разделением труда называется специализация различных отраслей производства или отдельных частей одного и того же производства между различными местностями. Основанием территориальной специализации служит различие почвы, климата, географического положения, а равно этнографических и исторических условий. Раз установившаяся территориальная специализация поддерживается силой обычая, хотя она может изменяться и действительно нередко изменяется с появлением новых факторов. Важнейшую роль в этом отношении играют пути сообщения, облегчающие сношение одних местностей с другими.

В каждой данной местности затем всякий выбирает для себя ту отрасль деятельности, которая более подходит к его способностям, более соответствует его вкусам или для которой у него имеется известная подготовка.

Возникающая на этой почве специализация труда называется профессиональным разделением труда или разделением занятий.

Сложное сотрудничество связывает в одно целое представителей самых разнообразных отраслей труда в пределах каждой данной страны, а эту последнюю — с другими странами, со всем человеческим миром, представляющим собой как бы один хозяйственный союз, в котором все составные части участвуют в мировой хозяйственной деятельности. Это величественное явление, возникшее из специализации труда, легко проследить на каждом шагу, так как при удовлетворении наших потребностей мы ежедневно пользуемся произведениями различных стран, в приготовлении которых участвовало множество групп работников. На разделении труда основывается главным образом общежитие. Разделение труда определяет главные основания организации общества и взаимное отношение различных отраслей народной деятельности; от него зависят в высокой степени нравственные, умственные и материальные успехи отдельных народов и всего человечества, а также польза, извлекаемая отдельным лицом из общежития.

Под разделением же труда в тесном смысле разумеется разложение работы на составные части, причем каждый рабочий выделывает не полный предмет, а какую-нибудь часть его. При производстве, например, булавок одни рабочие тянут проволоку, другие режут ее, третьи выделывают головки, четвертые насаживают их и т. д.

Выгоды от такого технического разделения труда заключаются в следующем. Рабочий, выполняя постоянно одну и ту же операцию, приготовляя небольшую часть предмета, приобретает больший навык, чем если бы он выделывал весь предмет; при разложении сложной работы на отдельные операции легче распределить труд сообразно индивидуальным способностям рабочих; с упрощением занятий для рабочих требуется меньше времени для подготовки или ознакомлении с делом; с разделением труда устраняется потеря времени, сопряженная с переходом от одной части дела к другой и с переменой соответственного материала, орудий и т. п.; для производства одного и того же количества ценностей требуется меньше капитала, потому что для каждого рабочего нужно какое-либо одно орудие, а не полный комплект, в котором нуждается рабочий, самостоятельно выделывающий сполна известный продукт; наконец, чем проще операции, на которые разложено производство, тем легче вводить в него улучшения и заменять мускульный труд человека различными машинами.

В конечном результате, благодаря разделению труда, при одинаковых издержках и затрате трудовых усилий можно получить большее количество продуктов и лучшего качества.

В предыдущей лекции мы говорили о влиянии природных условий на жизнь, а следовательно, и на труд человека. Но, с другой стороны, человек своим трудом в значительной степени видоизменяет природные условия, в коих он находится. Воздействие человека на природные условия началось с самым появлением его на земле. На ранних ступенях человеческого быта воздействие это, обусловливаясь борьбой за существование, носит стихийный характер: отсутствует сознание предела, за которым это воздействие начинает вредить самому же человеку. Последствием этого является, например, хищническое истребление зверя, ведущее к полному исчезновению некоторых пород (бобры, соболь и др.); точно также хищническое вылавливание рыбы ведет к оскудению рыбного промысла и его доходности.

Но по мере того как звероловный быт сменяется пастушеским и затем земледельческим, человеческая деятельность направляется на культивирование и акклиматизацию животных и растительных пород, полезных в хозяйстве. Прирученные человеком животные и возделанные им растения под его заботливой рукой размножаются далеко за пределы своей первоначальной родины и вытесняют другие непокровительствуемые человеком разновидности. Виноградная лоза, маслина и апельсинное дерево не были известны в Европе; табак и картофель вывезены из Америки.

Расширяя область земледельческой культуры, человек по мере увеличения густоты населения, принужден был переходить от лучших земель к худшим, а затем и к попыткам искусственного улучшения неудобных для земледелия земель. Сюда относятся работы по осушению болот, обводнению степей и лесоразведению. Обширные предприятия по осушению болот известны были уже древним культурным народам. В Западной Европе этим путем приобретены для культуры огромные пространства. У нас осушительные работы начались в 70-х годах в Полесье, а в последние годы и в Сибири. Оросительные работы как для обращения под культуру бесплодных земель, так и для усиления плодородия почвы, предпринимались уже в глубокой древности. В Европейской России оросительные работы начаты недавно и ведутся на юге и на юго-востоке. Истребление лесов повело к уменьшению количества атмосферных осадков, к обеднению источников, питающих реки. В настоящее время в некоторых местностях Западной Европы лесоразведение делает значительные успехи. В Европейской России лесоразведение практикуется во многих местностях юга; оно применяется также для укрепления сыпучих песков, например на берегу Балтийского моря около Виндавы.

По мере возрастания густоты населения и осложнения жизненных отношений, природные богатства страны истощаются вследствие хищнического пользования ими. Истощив почву, человек вынужден был вводить новые системы сельского хозяйства, имеющие целью исправление прежних ошибок и более разумное пользование естественными силами земли. Существует несколько способов восстановления плодородия почвы. Пока население редко и земля в избытке, плодородие поддерживается посредством системы залежей: под обработку идет не более 1/10 всей площади, а в остальной части за долгий период отдыха почва накопляет нужные ей питательные вещества. С увеличением густоты населения, распахиваются большие пространства, приблизительно 2/3 площади, а 1/2 оставляется под паром. Незасеваемая в течение одного года земля или подвергается особой обработке для усиления процессов восстановления питательных веществ, или предоставляется естественному отдыху. С дальнейшим ростом населения начинает применяться навозное удобрение, площадь пара сокращается и вводится возделывание кормовых трав и корнеплодов и плодосменная система. Недостающие на почве питательные вещества вносятся удобрением (навоз, фосфориты, кости, гипс и т. п.). В большей части России преобладает еще паровая трехпольная система; залежная система встречается на востоке, юго-востоке и на юге. Навозное удобрение практикуется повсеместно в нечерноземной полосе, а также в северной части черноземной. Травосеяние в большем или меньшем размере ведется повсюду в нечерноземной полосе и практикуется местами в черноземной. Применение искусственных удобрений до настоящего времени развито мало.

Ни в одной, однако, области воздействие человека на природу не приняло столь грандиозных размеров и не имело такого огромного экономического значения, как в деятельности человека по усовершенствованию путей сообщения. Многие внутренние водные пути углублены, снабжены запасными водоемами на случай мелководья, и изменено самое направление фарватеров. Реки с большими водоразделами соединены каналами и превращены в один непрерывный водный путь. У нас ряд систем каналов соединяет Балтийское море с Каспийским и Черным. Горные хребты про резаны туннелями, а через широчайшие реки сооружены мосты, соединяющие непрерывным путем все железнодорожные линии Европы с конечным пунктом Великого сибирского железнодорожного пути.

Наконец, организованный человечеством торговый обмен представляет собой грандиозную систему освобождения отдельных лиц, племен, народов и стран из подвластности местным естественным условиям. Благодаря торговому обмену происходит известного рода нивелировка естественных преимуществ отдельных местностей, так как пользование результатами этих преимуществ распространяется на отдаленнейшие области путем передвижения товаров. В этом смысле культурный прогресс человечества сводится к всеобщему уравнению пользования дарами природы, несмотря на чрезвычайно неуравнительное распределение их по земной поверхности.

Хозяйственная деятельность страны выражается в известной сумме труда, затрачиваемой населением для удовлетворения своих материальных потребностей. Рабочая сила человека, как и всякого живого организма, ограниченна, и в данную единицу времени человек способен выполнить лишь определенное количество работы. Следовательно, сумма ценностей, которые в известный период времени могут быть произведены в стране, находится в прямой зависимости от численности населения.

Численность населения в стране имеет огромное хозяйственное значение: ею определяются объем хозяйственного труда и сумма энергии, которой располагает каждый данный народ для использования природных богатств своей страны. Численность населения является, кроме того, важным условием политического могущества: от нее зависит количество вооруженной силы, которой располагает страна для охраны своей внутренней и внешней безопасности и для достижения своих политических целей.

Однако абсолютная численность населения не определяет еще степени населенности страны. Чтобы судить, в какой мере страна населена или каким количеством человеческого труда она обеспечена, необходимо принять во внимание и плотность населения, т. е. соотношение численности населения с занимаемой им земельной площадью. Очевидно, что как бы ни было велико само по себе количество труда в стране, оно может оказаться совершенно недостаточным для использования всех богатств обширной земельной площади.

Дальнейшим моментом, определяющим трудоспособность населения страны, является его возрастной состав. Физическая сила человека, увеличиваясь с возрастом, достигает наибольшего развития в средние годы (30–40 лет). Нерабочими периодами жизни называются возрасты от 15 лет и свыше 70; периоды от 15 до 20 лет, когда организм человека заканчивает свое развитие, и от 60 до 70 лет, когда силы человека постепенно убывают, называются полурабочим возрастом; на рабочий возраст остаются годы от 20 до 60 лет. Количество труда, которое может развить данная страна, зависит от процентного отношения рабочих и нерабочих возрастов к общему числу населения. Относительная малочисленность рабочей возрастающей группы в стране не только отражается на общей ее производительности, но оказывает влияние и на степень успешности отдельных отраслей производства.

Каждое государство в отношении распределения возрастных групп представляет свои особенности, обусловливаемые, с одной стороны, рождаемостью и смертностью населения в разных возрастах, а с другой — эмиграцией и иммиграцией. Так например, наличное число населения 20-летнего возраста в какой-либо стране находится в зависимости: 1) от абсолютного числа родившихся в стране 20 лет тому назад; 2) от числа тех из этих родившихся, которые не дожили до 20 лет; 3) от того, какое число из переселившихся в данную страну за эти 20 лет находится в живых в возрасте 20 лет; 4) от того, сколько человек, родившихся 20 лет тому назад, выселилось из страны в течение этого периода времени.

В странах с высокой рождаемостью и сильной смертностью должна особенно преобладать детская возрастная группа; наоборот, при слабой рождаемости и высокой средней продолжительности жизни, увеличивается численность рабочих возрастных групп.

Рождаемостью называется отношение числа родившихся в определенный период времени к общему числу жителей страны. Как показывает статистика, высшая рождаемость наблюдается в странах молодой культуры — в России, Болгарии, Сербии, Венгрии; низшая — у некоторых старых культурных народов — французов, бельгийцев, шведов, норвежцев; немцы и англичане занимают по проценту рождаемости среднее место. Процент рождаемости зависит от совокупности многих причин, среди которых первое место принадлежит плодовитости браков. Огромное влияние как на рождаемость, так и на брачность имеют социально-экономические условия данной страны. Слабая рождаемость в среде высших зажиточных классов объясняется стремлением обеспечить потомству материальное положение, по возможности не худшее чем то, каким пользовались родители. Воздержание от деторождения под влиянием указанного мотива отражается на плодовитости браков. Наоборот, в низших классах населения степень материального обеспечения является фактором, повышающим брачность и рождаемость. Все, что прямо или косвенно отражается на средствах рабочих классов (колебания заработной платы, цены на предметы первой необходимости и т. п.), немедленно оказывает влияние на брачность и рождаемость этих классов населения. Наибольшая рождаемость и брачность наблюдается в странах с преобладающим сельским на селением, среди которого замечается большая склонность к вступлению в брак ввиду того, что только брачная пара может составить прочную основу самостоятельной сельскохозяйственной единицы.

Смертностью называется отношение числа умерших к числу живущих на данной территории. На высоту процента смертности и вследствие этого на среднюю продолжительность жизни оказывает влияние целый ряд бытовых и экономических условий. Процент мертворожденных значительно выше среди незаконнорожденных, чем среди родившихся в законном браке. Смертность внебрачных детей почти вдвое больше, чем законнорожденных. Смертность женатых выше, чем холостых, а вдовцов — выше, чем женатых. Городская смертность в Западной Европе выше сельской. Большая смертность в городах обусловливается значительным процентом внебрачных рождений, большей распространенностью вредных для здоровья занятий, скученностью жилищ и т. п. На усиление смертности беднейших классов городского населения оказывают также влияние условия, отягощающие средства существования семьи: повышение хлебных цен, вздорожание топлива и квартирных цен, безработица и т. п. Процент смертности колеблется также в зависимости от рода занятий и профессии. Наибольшая смертность наблюдается у лиц, занятых промыслами, при которых вдыхаются ядовитые вещества (красильщики, наборщики, сигарочницы и др.) или пыль (слесаря, каменщики, рудокопы и др.). Сильную смертность дают также промыслы, требующие неподвижного положения (портные, писцы) или способствующие развитию алкоголизма (кабатчики, трактирщики). Наименьшая смертность замечается у работающих на воздухе (рыбаки, садовники) и у представителей некоторых либеральных профессий (особенно у духовенства).

Состав населения страны испытывает постоянные колебания не только вследствие своего естественного движения, но и от так называемого механического движения (переселения). Отдельные лица или целые группы населения меняют свое постоянное местожительство, переходя из одной части страны в другую (внутренние переселения), или совершенно покидают свою родину, чтобы навсегда водвориться в чужой стране и там найти себе новое отечество — явление известное под именем эмиграции по отношению к оставляемой стране и иммиграции по отношению к новой стране.

Значение эмиграции выражается прежде всего в изменении количества и состава населения. При нормальных условиях абсолютная численность не подвергается сильным колебаниям вследствие эмиграционного отлива. Статистические исследования показывают, что в европейских странах со значительной эмиграцией число выселяющихся составляет не более 20–50 % естественного прироста населения за исключением одной лишь Ирландии, где эмиграция превышает естественный прирост. Однако на распределение населения метрополии по полу и возрасту эмиграция оказывает неблагоприятное влияние, так как мужчины эмигрируют в большем количестве, нежели женщины, и эмиграция охватывает средние рабочие возрастные группы сильнее, чем младшие и старшие нерабочие возрасты.

Указанные неблагоприятные явления эмиграции уравновешиваются в большей или меньшей мере другими экономическими явлениями. Эмигранты обыкновенно довольно долгое время сохраняют связь с родиной и способствуют возникновению торговых сношений между родиной и новым отечеством. Очень часто эмиграционное движение содействует также уменьшению числа безработных и нищих и понижению преступности.

Прибыль населения страны, происходящая вследствие перевеса рождаемости над смертностью, называется естественным приростом населения. Уменьшив цифру естественного прироста на число эмигрировавших или, наоборот, увеличив ее на число иммигрировавших, получаем цифру действительного прироста населения. В Западной Европе в течение XIX века повсеместно за исключением Франции и Ирландии наблюдается постепенное, медленное увеличение процента естественного прироста. Увеличение это, несмотря на все более уменьшающееся число рождений, происходит вследствие сильного понижения смертности. Только во Франции уменьшение числа рождений шло быстрее уменьшения смертности, так что в некоторые годы население страны убывало (в 1890, 1891 и 1892 годах убыль составила в общей сложности около 69 тысяч человек). Отсюда следует, что в условиях экономической жизни западно-европейских народов устранены или ослаблены многие причины, действовавшие неблагоприятно на естественный прирост населения (войны не столь часты, слабее эпидемии, улучшена обстановка фабричного и ремесленного труда и т. п.). Хотя индивидуальная жизнь там стала труднее, что выражается в понижении брачности и рождаемости, однако экономический прогресс опережает потери отдельных групп общества, и население почти повсеместно возрастает.

На трудоспособность населения существенное влияние имеют природные его качества и состояние его здоровья. Состояние здоровья населения определяется, с одной стороны, рядом положительных признаков, указывающих степень физического развития и крепости человеческого организма, а с другой стороны — относительной распространенностью тех или иных отрицательных явлений, например болезненности, уродливости (процент слепых, глухонемых и т. п.).

Для сравнительного измерения физической силы населения разных стран существует несколько приемов: измеряется рост тела, объем грудной клетки, отношение между ростом и объемом груди, вес тела и отношение его к росту; при посредстве динамометров измеряют ручную и становую силы. У представителей различных рас ручная и становая сила неодинакова: она выше у народов белой расы, нежели у монгольской и малайской рас. Степень физического развития в разных классах населения обнаруживает весьма крупные колебания в зависимости от материального обеспечения и рода занятий. Во всех государствах Западной Европы замечено, что фабричные рабочие стоят ниже остальных классов населения по всем вышеуказанным положительным признакам физической силы организма: по росту, объему груди, весу тела, динамометрическим измерениям. Теснота жилища, плохое питание, чрезмерное отягощение работой ведут к вырождению населения, в котором возрастает процент низкорослых, узкогрудых и слабосильных. И в Западной Европе, и у нас наблюдалось, что сельские жители, в общем, отличаются большим ростом и объемом груди, чем городские жители.

Степень распространенности физических уродств весьма чувствительно отражается на количестве труда в обществе. Из числа трудоспособных членов общества надо вычесть всю сумму лиц, обладающих такими телесными и психическими недостатками, которые лишают их возможности заниматься хозяйственным трудом. Сюда относятся слепые, глухонемые, слабоумные и кретины. Помимо некоторых физико-географических условий, вызывающих разные виды физического недоразвития (например, кретинизм в горных странах и болезни глаз в некоторых южных странах), причины большей или меньшей распространенности физических уродств лежат в общих социально-экономических и санитарных условиях жизни населения. Потомство алкоголиков и вообще лиц, истощенных вследствие плохого питания и чрезмерной работы, отличается по большей части физическими или психическими недостатками. Весьма значительны также потери, которые население несет от временных заболеваний. В Англии рабочий теряет вследствие болезней 7 дней в году, в Германии — 6 дней, в Австрии — 8 дней.

В отношении перечисленных факторов населения Россия представляет нижеследующие особенности.

По абсолютному количеству населения Россия занимает в Европе первое место. По переписи, произведенной 28 января 1897 года, общая численность населения Российской империи определилась в 129 млн человек, в том числе в 50 губерниях Европейской России — 94 млн человек, в губерниях Царства Польского — 9,5 млн, на Кавказе — около 10 млн, в Сибири — около 6 млн, в Степном генерал-губернаторстве и в Туркестане — 7,5 млн и в Финляндии — 2,5 млн человек.

Превосходя все европейские государства по абсолютной численности населения, Россия обладает самой незначительной плотностью. В 50 губерниях Европейской России плотность населения составляет 22,2 человека на 1 квадратную версту, т. е. на целую треть ниже средней плотности населения в Европе (36,5 чел.). Наибольшей плотностью отличаются у нас губернии Царства Польского — 84,6; наименьшей Сибирь — 0,5 человека на 1 квадратную версту. Таким образом, Россия представляет собой одновременно и чрезвычайно «многолюдную» и весьма «малонаселенную» страну.

В Западной Европе оказывается нерабочего возраста — 35 %, полурабочего — 15 % и рабочего — 49 %, причем отношение численности рабочего и нерабочего возрастов колеблется в разных государствах. В России из общего числа населения приходится на нерабочий возраст 39,6 %, полурабочий — 14,5 % и на рабочий — 45,9 %; по относительной численности рабочего населения Россия занимает предпоследнее место среди государств Европы. Низкий процент рабочих возрастов у нас объясняется высокой рождаемостью наряду с сильной смертностью.

Процент рождаемости в разных странах Европы различен, причем крайними пределами являются Франция и Россия. На 10 000 человек населения во Франции приходится всего 225 рождений, в России — 446. На 100 брачующихся женщин в возрасте от 15 до 50 лет в России приходится 19 рождений; при среднем возрасте брачующейся женщины в 20,7 лет на один брак выпадает 5,85 рождения. Ранние браки в нашем сельском населении обусловливают большую их плодовитость по сравнению с городским населением. В селах в 1888 году мужчин до 21 года вступило в брак 35,5 %, а в городах— 10 % из всего числа брачующихся; женщин, повенчанных ниже 21 года, в деревнях — 56 %, а в городах — 42 %.

Средняя годичная смертность для Европы составляет 25 на 1000 человек, для России — 34,8 человека. В Западной Европе, как и в России, смертность возрастает с запада на восток; наименьшей смертностью (25 на 1000) отличаются у нас губернии прибалтийские, привислинские и финляндские; наибольшей — центральные и восточные (свыше 35). Высокая по сравнению с Западной Европой общая смертность в России отчасти объясняется высокой детской смертностью. До 5-летнего возраста на 1000 детей умирает в России 426, а в Норвегии всего 173. Потери, которые несет русское народное хозяйство от высокой смертности населения, не поддаются точному исчислению. Затраты, производимые почти на половину всех родившихся детей, не достигающую 5-летнего возраста, пропадают совершенно даром для народной экономии, а напрасные рождения ведут лишь к преждевременному увяданию и болезненности матерей. Замечательно, что в полную противоположность Западной Европе сельская смертность у нас выше городской. Объяснение этого явления заключается в общих условиях нашего деревенского быта, в антисанитарном состоянии сельских жилищ и недостаточном материальном обеспечении сельского населения.

За время с 1820 по 1890 год из Европы эмигрировало около 25 миллионов человек, в том числе из России менее 450 тысяч человек. До 80-х годов эмиграционное движение из России было весьма незначительно. В пятилетие 1881–1885 годов эмигрировало средним числом, в год около 13 тыс. человек; в пятилетие 1886–1890 годов— около 45 тыс. человек; в 1891 году в Соединенные Штаты прибыло из России 73 тыс. человек; цифра эта почти полностью приходится на евреев.

Точных статистических данных об иммиграции в Россию не имеется. Кроме земледельческой иммиграции в течение XVIII и особенно XIX столетий (немцы-колонисты), в Россию шел из Западной Европы значительный приток промышленно-ремесленной иммиграции. В последнее время бельгийцы и французы вводят у нас обширный ряд крупных фабрично-заводских, промышленных и ремесленных производств, повлекших за собой прилив в Россию не только огромных иностранных капиталов, но и некоторого числа иностранцев — техников, мастеров и рабочих.

Годичный естественный прирост населения в России составляет 143 на 10 000 человек; число эмигрировавших у нас 3, следовательно, действительный прирост выразится 140 на 10 000 человек. Высшего уровня естественный прирост достигает в южных губерниях (186 на 10 000 чел.), а также в юго- и северо-западных (163); средняя величина прироста (133–147) приходится на черноземные северные и средние губернии; ниже всего прирост (76–93) в губерниях прибалтийских, а также столичных и промышленных. Действительный прирост городской выше сельского, так как в большинстве городов наблюдается более или менее значительный приток пришлого населения, уходящего из селений.

Наибольшим ростом в Европе отличаются северные народы (от 1685 до 1710 см), наименьшим — южные (1648–1643 см); в России средний рост новобранцев — 1641 метра. Относительно физического развития фабричных рабочих у нас наблюдаются те же явления, что и в Западной Европе: число лиц, у которых объем груди не достигает половины роста, среди фабричных рабочих составляет в России 26,8 %, среди нефабричных — 21,7 %. Лиц, не способных к работе по физическим недостаткам (слепых, глухонемых, слабоумных и кретинов), в Западной Европе насчитывается от 2000 до 4500 на 1 миллион населения. Относительно России данные по этому предмету неполны, но цифра одних слепых доходит до 2100, а глухонемых до 2700 на 1 миллион населения. Число страдающих наиболее распространенными хроническими болезнями рабочего населения у нас в России весьма значительно. В 1892 году в Европейской России всех больных было зарегистрировано около 26 миллионов человек, а в Сибири около 850 тысяч человек.

Территория каждого государства представляет чрезвычайное разнообразие природных и экономических условий в отдельных своих районах, областях и торгово-промышленных центрах, из которых каждый имеет свою степень притяжения для населения страны. Тот или другой торгово-промышленный центр или пригодный для данного промысла район, привлекая к себе все большую массу людей, сгущает вокруг себя население; с другой стороны, ухудшающиеся условия земледельческого промысла в той или иной местности побуждают население искать в пределах государства новых, еще неиспользованных или слабо затронутых культурой земель. Таким образом, в каждой стране известная часть населения находится в состоянии передвижения, обусловливаемого поисками заработка в той или другой отрасли промышленности или отысканием новых земель для приложения земледельческого труда. Отсюда два главных вида внутреннего передвижения: 1) промысловое и торговое и 2) земледельческое. В Западной Европе преобладает первый вид передвижения; второй же вид, вследствие совершенного отсутствия свободных земель, совершается лишь в виде медленной и незаметной мобилизации земельной собственности. В течение XIX века напряженность этого промыслового и торгового передвижения все возрастала с преобладающим направлением с востока на запад: почти повсеместно баланс передвижения дает убыль для восточных и прибыль для западных провинций. У нас в России совершается и промысловое, и земледельческое передвижение населения. Но главнейшее значение имеют именно земледельческие крестьянские переселения; промысловое же переселение в главнейшей своей части носит характер временных побывок на так называемых отхожих промыслах.

Крестьянские переселения представляют собой исконное явление в русской истории. Русский земледелец, двигаясь все далее на восток и юг, колонизировал среднее и нижнее течение Волги, Дон, Урал и проник, наконец, в Западную Сибирь; теперь переселенческое движение переходит на Великую сибирскую железную дорогу. Даже в высших своих размерах цифра переселенцев не превышала у нас 200 тысяч в год, что составляет менее 20 % естественного прироста в 50 губерниях Европейской России. Помимо весьма важных политических выгод (заселение и обрусение окраин), крестьянские переселения имеют огромное народно-хозяйственное значение. Занятие свободных земель даже при отсутствии земельной тесноты в заселенных местах, вполне отвечает основной экономической задаче государства — колонизировать всю свою территорию. Далее переселения являются средством улучшения хозяйственного быта крестьян. Разрежая население в малоземельных местностях, переселения увеличивают земельное обеспечение остающегося на месте населения и вместе с тем создают лучшие хозяйственные условия для переселяющихся. Наконец, переселения представляют для государства известные финансовые выгоды. Пустующие земли превращаются в новый источник дохода для казны, как в виде земельных платежей переселенцев, так и в виде усиленной потребительной их способности; с другой стороны, усиливается податная способность и крестьян, остающихся на месте.

Состав населения (пол, возраст, физические свойства, семейное и хозяйственное положение), движение населения естественное (брачность, рождаемость, смертность) и механическое (эмиграция, иммиграция и внутренние переселения) изучаются при помощи систематического числового наблюдения, составляющего задачу общей статистики населения.

Явления движения населения отмечаются при помощи постоянной текущей регистрации, а состояние всего населения исследуется в каждый данный момент посредством так называемой народной переписи.

Способы статистических наблюдений зависят прежде всего от природы самих явлений. В жизни населения одни признаки или явления отличаются известным постоянством (например, половой состав) и потому могут быть изучаемы через определенные сроки одновременными переписями. Другие же явления (рождения, браки, смерти, переселения) подвижны и быстротечны, и потому для точного констатирования их необходимо, чтобы эти явления наблюдались в самый момент, когда они возникают или обнаруживаются. Поэтому основным условием всякой правильно организованной текущей регистрации является то, чтобы запись стояла какьможно ближе к моменту возникновения явления и по возможности с ним совпадала.

В Западной Европе лишь в немногих государствах (Швеция, Бельгия, Голландия, Италия и Швейцария) ведутся во всех общинах правильные текущие списки населения, в которых отмечаются как перемены, происходящие вследствие рождения, смерти и брака, так и всякого рода перемещения жителей. В России нет общих текущих списков населения, но ведется большое число частных текущих списков (родословные дворянские книги, списки лиц духовного звания, списки городских обывателей, окладные книги, посемейные списки для целей воинской повинности, призывные списки, исповедные списки, в некоторых городах полицейские списки). Общая текущая регистрация естественного движения населения выполняется у нас метрическими книгами, прямое назначение которых, однако, служит актами гражданского состояния.

Переписи населения имеют своей задачей представить в данный момент состояние населения по заранее определенным признакам. Текущая регистрация, которая следит за изменением состава населения, не может заступить место переписи. Оба вида статистических наблюдений — текущая регистрация и переписи — взаимно дополняют друг друга. Попытки определения общей численности населения встречаются уже в древности, но до половины XVIII столетия они состояли лишь в грубых приблизительных определениях количества населения на основании примерного исчисления одной какой-либо части страны. Сознание необходимости периодических переписей впервые возникло в Северо-Американских Соединенных Штатах, где на основании конституции 1787 года, переписи (цензы) производятся через каждые десять лет начиная с 1790 года. По примеру Соединенных Штатов, периодические переписи постепенно введены во всех европейских государствах. В России первая правильная перепись населения произведена была в 1897 году.

Уже на ранних ступенях человеческого развития облегчение добычи средств к существованию достигалось перенесением части труда на прирученных животных и на покоренных людей. В этом смысле рабство представляет собой известный шаг вперед по сравнению с более ранними временами, когда человеческая личность не представляла собой даже хозяйственной ценности и победитель не имел оснований к пощаде военнопленных. Мысль воспользоваться рабочей силой покоренных людей, наравне с силой домашнего скота, создала прочную и продолжительную форму экономического быта (античный мир, Индия, торговля черными невольниками в Америке).

С развитием экономической жизни начали обнаруживаться невыгодные экономические свойства рабского труда. Главный недостаток его — слабая напряженность и производительность. Никакой контроль, ни страх самых жестоких наказаний не в состоянии сделать труд раба столь же напряженным, как труд свободного человека. По мере усложнения хозяйственной жизни, приближается момент, когда труд рабов начинает не окупать даже стоимости их прокормления.

На смену рабства, ставшего экономически невыгодным, возникло сословие лиц, прикрепленных к земле — крепостных. Лишенные права свободного передвижения, крепостные получали в свое распоряжение определенный участок земли, за который отбывали известные повинности в пользу владельца. Крепостной труд, будучи в хозяйственном отношении несколько выше рабского, страдает теми же недостатками; мотив личного интереса у крепостного также очень слаб, и потому работа его отличается малой производительностью.

Наибольшей напряженностью и производительностью отличается труд свободный, не только не находящийся под страхом внешних принуждений, но и соответствующий склонностям, подготовке и привычкам лица. Свободный труд, помимо своей большей производительности, имеет то огромное преимущество перед всеми видами принудительного труда, что он обнаруживает стремление к беспредельному усовершенствованию. Только ничем не связанный личный интерес и расчет на выгоды от труда побуждают человека затрачивать многие годы жизни на приобретение знаний и, отрешившись от рутины, предпринимать опыты, ведущие к открытию новых более совершенных способов производства.

По мере развития экономической культуры, исподволь исчезали разные внешние принудительные формы труда и другие ограничения, связывавшие свободу выбора занятий. Отмена крепостного права совершилась у нас по воле императора Александра II знаменательным актом 19 февраля 1861 года.

История крепостничества в России представляет нижеследующие главнейшие моменты.

К началу XVI века почти все крестьяне центральной великокняжеской России сидели на чужих землях — княжеских или боярских; черных волостей, т. е. волостей, не входивших в состав частновладельческих земель, к этому времени почти не оставалось. Отношение крестьян к владельцам первоначально определялось договором. Получая участок земли, поселенец обязывался пахать на хозяина пашню и отбывать в пользу его разные натуральные повинности. Крестьянин сохранял за собой право уйти от своего хозяина; но уходу должен был предшествовать отказ в определенный законом или обычаем срок и под условием, что крестьянином выполнены все его обязанности; в противном случае крестьянин, оставивший свой участок, считался в бегах. Кроме обязанностей по отношению к владельцу земли, крестьянин, наравне с другими членами общины, ответствовал перед правительством в исправном платеже податей. Он не мог уйти с участка, не поставив вместо себя другого «жильца»; иначе за пустующий участок пришлось бы платить общине.

Таким образом, хотя за крестьянами и признавалось право перехода, но пользование этим правом было обставлено стеснительными условиями. К концу XVI века переходы все более затрудняются, а с изданием при царе Алексее Михайловиче Соборного уложения 1649 года, дело прикрепления крестьян к земле может быть признано завершенным. Этому решительному повороту в жизни русского крестьянства, задержавшему надолго успехи всего русского народа на пути гражданственности и культуры, способствовали главным образом следующие условия. Во-первых, тягловая организация крестьянских общин. По мере того как вследствие войн и роста государственных потребностей усиливалась тяжесть тягла, общины становились все более и более заинтересованными в том, чтобы не выпускать крестьянина, сидевшего на тягле. Запрещение владельцам переманивать к себе тягольных крестьян относится уже к XIV веку. Во-вторых, долги крестьян владельцам, сделанные на обзаведение. Поселенцы, порядившись "в крестьянство", получали от владельцев разного рода подмогу, в чем выдавали на себя «крепость». Первоначально лишь такие крестьяне и считались крепостными, а впоследствии все роды крестьян, сидевших на владельческих землях, были сравнены и одинаково стали «крепкими» по отношению к владельцам земель. В-третьих, давность владения крестьянами. С средины XV века правительство начинает защищать право владельцев на крестьян-старожилов и запрещает другим владельцам переманивать их к себе. В-четвертых, прямое содействие правительства закреплению крестьян. Наложив по фискальным соображениям на владельцев ответственность за податную исправность крестьян, московское правительство старалось вообще затруднить переходы, ограничив их одним сроком в году (Юрьев день) и установив высокую пошлину ("пожилое") в пользу владельца за пользование крестьянским двором.

Под влиянием указанных условий к середине XVII века складывается класс крепостных, прикрепленных, ввиду государственных интересов к землям владельцев, главным образом служилых людей.

В течение XVIII века крепостное состояние продолжает упрочиваться рядом правительственных указов и распространяться на новые категории людей. В царствование Петра I число крепостных значительно увеличилось, во-первых, потому, что при введении подушной подати к крепостным были причислены холопы,[3] получившие с тех пор звание дворовых крепостных; во-вторых, при производстве первой ревизии с целью определения числа лиц, подлежавших внесению в подушный оклад, приказано было всем «гулящим» людям приписаться в крепостную зависимость к тому, кто их примет, или идти в рекруты; в-третьих, разрешено было покупать населенные деревни и отдельно крестьян и прикреплять для работы к фабрикам и заводам.

Кроме того, из северных чернопашных крестьян и южных однодворцев[4] образовано было сословие государственных крестьян, поставленных к казне в такие же отношения, в каких частные крепостных находились относительно своих владельцев. В течение XVIII века число частновладельческих крепостные продолжало сильно возрастать вследствие широкой системы пожалований частным лицам имений, населенных государственными крестьянами. При Екатерине II роздано было до 400 тысяч, при Павле I — 1265 тысяч душ.

По способу отбывания повинностей владельцам крепостные разделялись на дворовых, барщинных (или издельных) и оброчных. Барщинные крестьяне получали для своего хозяйства небольшой надел, за который обязаны бьши отбывать в пользу владельца разные натуральные повинности, состоявшие главнейше в исполнении всех полевых работ на помещичьей земле. Оброчные крестьяне получали всю землю в свое распоряжение; за это они обязаны бьши платить помещику оброк в определенном размере. Барщинные повинности тяжелее ложились на крестьянское хозяйство, нежели оброк. На себя крестьяне могли работать лишь в то время, которое оставалось свободным от господских работ; приходилось нередко работать и ночью, и в праздники. Кроме полевых работ, с крестьян требовались значительные поборы натурой (живность, масло, холст и т. п.).

Что касается юридического положения крестьян, то уже в XVII веке власть владельца над крепостными фактически была не ограничена и регулировалась только обычаями. Никакой закон не обязывал владельца выделять крепостному пашенные участки и не обеспечивал личного имущества крепостного. Обмен, перевод с одной земли на другую или от земли во двор и даже продажа крепостных бьши явлением довольно частым уже в XVII веке. Существенная перемена в юридическом положении крепостных выразилась в первой половине XVIII века в том, что право владения крепостными, вследствие освобождения дворянства от обязательной службы, утратило свой государственный характер и получило значение частного права. Дворянину в силу одного звания предоставлялось владеть населенными имениями, и неоднократно повторяется запрещение приобретать крепостных другим сословиям. Ряд указов лишает крепостных разного рода гражданских прав, а указы 1747 и 1760 годов разрешают помещикам продавать крепостных для отдачи в рекруты и ссылать в Сибирь.

При таких условиях попытки правительства в XVIII веке несколько ограничить право распоряжения личностью крепостных и улучшить быт их не имели заметного успеха. Столь же безуспешны бьши стремления императора Александра I ограничить продажу крепостных без земли. При императоре Александре I бьши приняты и первые меры к образованию ядра свободных хлебопашцев. Так, в 1801 году разрешено было отпущенным на волю крепостным и казенным поселянам приобретать покупкой землю, а в 1803 году было дозволено целым крестьянским обществам выкупаться на волю и образовывать "состояние вольных хлебопашцев". Обе эти меры имели слабое применение.

При императоре Николае I обсуждение мер к ограничению крепостного права и улучшению быта крепостных было возложено на ряд учреждавшихся один за другим секретных комитетов.

По восшествии на престол императора Александра II вопрос об освобождении крестьян вступил в новый и окончательный фазис. В 1856 году государь в словах, обращенных к депутации московского дворянства, высказал свое убеждение, что существующий порядок владения душами не может оставаться неизменным. В конце 1857 года последовал рескрипт виленскому генерал-губернатору Назимову, в котором предписывалось открыть в каждой из трех литовских губерний (Виленской, Ковенской и Гродненской) комитеты и указывались главные общие основания, которыми комитеты должны бьши руководствоваться при разработке условий крестьянского освобождения. В течение 1858 года губернские комитеты бьши открыты повсеместно. В том же году учрежденный еще в 1857 году Секретный комитет по крестьянскому делу бьш преобразован в Главный комитет по крестьянскому делу, при котором образована была особая комиссия для рассмотрения проектов губернских комитетов. В октябре 1858 года в заседаниях Главного комитета, происходивших под председательством государя, бьши утверждены основания крестьянской реформы, заключавшиеся: 1) в признании за крестьянами права на выкуп не только усадебной, но и надельной земли; 2) в том, что правительство должно содействовать возможно скорому осуществлению этого выкупа; 3) в том, что крепостные немедленно получают все права свободных сельских обывателей и что "власть над личностью крестьянина принадлежит одному миру".

По окончательном утверждении главных оснований крестьянской реформы было приступлено к выработке плана освобождения. Для обработки обширных материалов, накопившихся в губернских комитетах, и для составления на их основании общего положения бьши учреждены в феврале 1859 года три редакционные комиссии, которые при осуществлении возложенной на них задачи (выработка положений — общего, местных и о выкупе) бьши закрыты в апреле 1860 года. Труды редакционных комиссий бьши за сим рассмотрены в Главном комитете и Государственном Совете, и 19 февраля 1861 года состоялось освобождение бывших помещичьих крестьян от крепостной зависимости.

Главнейшие стороны реформы 19 февраля 1861 года, насколько таковые касаются хозяйственного быта крестьян, заключаются в следующем.

За помещиками признано право собственности на все земли, которыми крестьяне пользовались до освобождения, но с тем чтобы крестьянам, получившим 19 февраля 1861 года все права состояния свободных сельских обывателей (как личные, так и имущественные), было предоставлено постоянное пользование усадебными местами и отведенными наделами за установленные законом в пользу помещиков платежи и повинности.

Усадебную оседлость крестьянин мог немедленно приобрести в собственность за установленную законом цену, а полевой надел — лишь с согласия помещика.

За отведенную крестьянам землю они впредь до выкупа ее в собственность обязываются в пользу помещика платежами и повинностями, определенными в уставных грамотах по каждому имению. До приобретения крестьянами в собственность отведенных в их пользование наделов они получали название временнообязанных.

Основная идея реформы 19 февраля 1861 года заключалась в том, чтобы отменить навсегда крепостное право безо всякого вознаграждения помещиков за отмену этого права; отбывание же работы или платежи в пользу помещиков устанавливались лишь за надел, отведенный в постоянное пользование крестьян. Однако фактически этот принцип не был проведен последовательно. Обеспечивая за помещиками взамен прежнего дарового труда или оброков минимальный доход с имений в форме обязательных платежей крестьян за пользование землей, правительство заботилось главным образом о том, чтобы для помещиков в экономическом отношении потеря дарового труда была наименее чувствительна. Эти соображения легли в основание при определении оброка за отведенную крестьянам землю. Оброк хотя и был установлен за пользование наделами, но размер его сообразовался не только с различием ценности и доходности земель в разных местностях, но также и с теми заработками, какие крестьяне получали с неземледельческих промыслов.

Таким образом, в повинностях и платежах крестьян за землю заключалось в скрытом виде частью и вознаграждение помещиков за потерю крепостного труда.

Для прекращения обязательных отношений между помещиком и крестьянами установлен выкуп полученных ими в пользование земель на следующих основаниях: 1) выкуп одних усадебных мест производится по желанию крестьян или помещика без содействия правительства — собственными средствами крестьян; 2) выкуп полевых наделов и усадебных мест происходит по взаимному соглашению обеих сторон или по требованию одного помещика, причем правительство ссужает крестьян потребною для уплаты помещику суммой денег. Выкупная цена надельной земли определяется капитализацией годового оброка из 6 %. Из выкупной оценки помещику выдавалось 75–80 % процентными бумагами, выпущенными правительством для целей выкупной операции; уплата остального дополнительного платежа лежала на обязанности крестьян. Если выкуп производился по требованию одного помещика, то последний терял право на получение дополнительного платежа. По выкупной ссуде крестьяне должны бьши вносить ежегодно 6 % в течение 49 лет со дня выдачи ссуды; из этих 6 % для покрытия расходов по организации и ведению выкупной операции предназначалось правительством 0,5 %, а остальные 5,5 % назначались на уплату процентов по выкупным бумагам и на погашение выкупного долга.[5]

Таковы в общих чертах главные основания реформы 19 февраля 1861 года. В 1863 году положение о выкупе надельных земель распространено было на удельных крестьян, а в 1866 году также и по отношению к государственным крестьянам бьши применены главные основания положения 1861 года, за исключением выкупной операции. За отведенные государственным крестьянам наделы установлено взимание оброчной подати, определяемой вперед на каждые 20 лет. В 1886 году оброчная подать преобразована в выкупные платежи.

В первые годы после реформы ввиду высокой первоначальной оценки надельных земель сравнительно с тогдашними продажными ценами и действительной доходностью получение выкупных сумм представляло для помещиков больше выгод, нежели в последующее время, когда цены на землю в некоторых местностях стали заметно возрастать. Вследствие этого выкупная операция, в начале развивавшаяся вполне успешно, с течением времени стала замедляться и состояние временно-обязанных крестьян грозило превратиться в весьма длительное. С другой стороны, оказалось, что высота выкупных платежей, не соответствуя действительной доходности крестьянских земель, вызывает крайнее напряжение платежных сил сельского населения. Ввиду этих обстоятельств правительством в 80-х годах был предпринят ряд мер в целях облегчения податного бремени крестьян и содействия к расширению крестьянского землевладения и землепользования. В 1881 году было произведено понижение выкупных платежей (в общем для 49 губерний Европейской России на 27 % прежнего годового оклада этих платежей). Понижение было установлено общее и, кроме того, специальное или добавочное — для тех из крестьян, хозяйство которых было в особенном упадке. Одновременно с этим было постановлено о прекращении временно-обязанного состояния крестьян и об обязательном выкупе надельных земель с 1 января 1883 года. Неисправное поступление выкупных платежей и накопление выкупных недоимок особенно после неурожайных 1891 и 1892 годов потребовали новых правительственных мероприятий в видах облегчения хозяйственного положения крестьян. В 1894 году разрешена отсрочка и рассрочка недоимок по выкупным платежам без ограничения суммы. Недоимки, отсроченные на время, следующее за окончанием выкупной операции, погашаются путем срочных платежей в прежнем размере, пока не будет покрыта вся сумма недоимок. Далее законом 13 мая 1896 года предоставлено в случае обременительности для крестьян существующих окладов выкупных платежей: 1) пересрочивать оставшийся еще непогашенным выкупной долг на новый срок (28, 41 и 56 лет) с соответственным понижением ежегодных взносов и 2) при недостаточности такой меры, независимо от пересрочки одной части выкупного долга на 56 лет, отсрочивать уплату другой его части до окончания указанного срока, без начисления на нее в течение этого времени процентов.

Так как закон 13 мая 1896 года получил на практике ограниченное применение, между прочим, вследствие нежелания крестьян отдалять срок полного выкупа наделов, то 31 мая 1899 года был издан новый закон, главнейшие постановления которого заключаются в следующем. В случае недостаточности льготы по закону 13 мая 1896 года сверх пересрочки допускается также отсрочка непогашенного выкупного долга. В этом случае сумма выкупного долга делится на две части. Уплата первой из них пересрочивается по правилам закона 13 мая 1896 года на 28 лет, а уплата второй — отсрочивается до окончания этого срока. Величина пересрочиваемой части выкупного долга определяется с таким расчетом, чтобы взнос следующих по ней срочных платежей вполне соответствовал хозяйственному положению сельских обывателей. В особо исключительных случаях допускается и полное сложение части непогашенного выкупного долга.

Наряду с указанными мерами, имеющими ближайшей своей целью согласование размеров выкупных платежей с современным экономическим положением сельского населения, правительством обращено внимание на крайнюю неудовлетворительность существующего порядка взимания окладных сборов и выкупных платежей с надельных земель сельских обществ. Действующие по этому предмету узаконения, основанные главным образом на правилах положений 19 февраля 1861 года о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, отличаются неполнотой и недостаточно между собой согласованы, вследствие чего в области взимания окладных сборов влияние административного усмотрения получило гораздо большее значение, нежели действие законодательной нормы. Законом 23 июня 1899 года вносятся существенные изменения в порядок ответственности сельских обывателей в уплате окладных сборов и в организацию надзора за взиманием с крестьян означенных сборов. Отныне круговой ответственности подлежат лишь селения или части селения с общинным пользованием землею, если надел отведен на 60 или более ревизских душ; применение круговой ответственности в значительной степени упорядочено и смягчено; податной надзор сосредоточен в руках податных инспекторов, земских начальников и должностных лиц сельского и волостного управления; полиции отведена лишь чисто исполнительная роль по взысканию недоимок. Новое положение о взимании окладных сборов с надельных земель сельских обществ в полном своем объеме будет применено с 1900 года.

Как ни велико, однако, значение указанных мероприятий, они не могут принести должной пользы, если не будут предварительно упорядочены общие условия современного сельского быта. При существующих недостатках законоположений о крестьянах, едва ли достижимо значительное улучшение не только податных, но и многих других сторон сельской жизни. Воспособление крестьянскому малоземелью в некоторых местностях, устройство доступного кредита, улучшение условий сбыта произведений крестьянского труда — эти и многие другие вопросы давно озабочивают правительство и вызвали к жизни ряд мероприятий. Но для того чтобы значение принимаемых мер для экономической жизни крестьянства не ограничивалось ожиданиями успеха, а было оправдано практической пользой, они должны иметь надлежащие устои в самых условиях сельского быта.

Между тем условия эти в пореформенную эпоху сложились в общем неблагоприятно. Часть нашего земледельческого населения не успела еще обеспечить себе прочного экономического положения и обезопасить себя на случай возможных невзгод. В особенности в губерниях центрального и восточного районов серьезный неурожай нередко повергает большинство пострадавшего населения в состояние такой нужды, из которой оно не может выйти собственными силами.

Хотя обстоятельства экономического характера и уровень народного просвещения являются до известной степени причинами, задерживающими упрочение хозяйства наших крестьян, однако наряду с ними действует другая причина и притом более могущественная, коренящаяся в самой организации хозяйственного быта, в глубинах народной экономии.

Причина эта заключается в неопределенности имущественных и общественных отношений крестьян, порождающей многообразные затруднения в самом распорядке ведения личного хозяйства, в наиболее выгодном распоряжении силами и средствами и в накоплении последних. Эта неопределенность обусловливается неполнотой законодательства о сельских обывателях и главным образом недостаточным его соответствием потребности населения в прочном правопорядке. В своих гражданских отношениях крестьянское население руководствуется определениями, заключающимися в положениях 19 февраля 1861 года, в известной мере общими гражданскими законами, преимущественно же местными обычаями. Господство обычая, вполне допустимое при простоте и несложности гражданских отношений в патриархальном быту, не может удовлетворить потребностей уже значительно усложнившейся жизни нашего крестьянского населения. Самый обычай весьма часто оказывается неустойчивым и нередко толкуется произвольно. Если принять во внимание, что обычаем этим определяются не только частности и подробности, но и самое существо важнейших личных и имущественных прав, то нельзя не прийти к заключению, что обычай, без установления точных пределов для его применения и без руководящих начал закона, не может служить надежным основанием гражданских отношений в сколько-нибудь развивающемся гражданском быту. Шаткость юридического порядка в крестьянской среде усугубляется тем, что обычай нередко оказывается в противоречии с законом, которым руководствуются общие судебные места при разрешении подсудных им крестьянских дел, и что гражданские законы не всегда соответствуют нуждам крестьянства. Отсюда проистекает спутанность юридических понятий народа, еще более усиливаемая взглядами, которые усваиваются крестьянами во время пребывания на городских заработках, в совершенно иных общегражданских условиях. Кроме того, обязательное отбывание воинской повинности значительной частью взрослого населения оказывает сильное влияние на нашу деревню хотя бы уже тем, что расширяет кругозор крестьянина. Совокупность всех этих явлений имеет большое значение для экономического строя крестьянской жизни. Основа крестьянского быта есть домохозяйство, где элементы личные и имущественные вылились в своеобразную форму русской крестьянской семьи; однако такая основа при отсутствии регулирующих начал, дает часто лишь повод к семейным раздорам, распадению семьи и упадку благосостояния. Неясность права на приобретенное членом крестьянского двора имущество и неопределенность обязанностей по отношению к домохозяину ослабляют энергию и производительность труда.

Многочисленны и тяжелы те затруднения, которые испытывает крестьянское население вследствие отсутствия прочного и ясного законного порядка в личных, семейных и имущественных отношениях.

Необходимость прочного правопорядка для обеспечения общественных и имущественных интересов крестьян сознавалась уже при разработке положений 19 февраля 1861 года. Однако осуществление основных великих идей императора Александра II о даровании крестьянам полной и немедленной личной свободы и о наделении их землей представляло такую сложную и трудную задачу, что на ее выполнение были направлены все силы деятелей крестьянской реформы. Поэтому в положениях 19 февраля общественному и хозяйственному устройству крестьян оказалось возможным уделить сравнительно малое место; предполагавшееся же начертание полного сельского устава бьшо отложено до фактического завершения реформы. Окончательное прекращение крепостных отношений путем перевода крестьян на выкуп потребовало весьма значительного времени, и лишь в царствование в Бозе почившего императора Александра III поземельное устройство вышло из ряда наиболее жгучих вопросов крестьянского дела.

Ныне, когда основные положения освободительной реформы уже осуществлены, является безусловная необходимость окончательного устройства крестьян — поднятием личности крестьянина и дарованием ему прав, соответствующих тем, какими пользуются все подданные государя императора.

Кроме материалов и сил природы и направленного к использованию их труда человека, существенным фактором производства является капитал.

В общежитии под именем капитала разумеются обыкновенно деньги. И действительно, как орудие мены деньги представляются той покупательной силой, при помощи которой могут быть приобретены все хозяйственные блага; как мерило ценности они обыкновенно служат для исчисления достатка каждого, на них расценивается все его имущество; отсюда в житейском смысле понятие «капитал» сливается с понятием «деньги». Под капиталом в общежитии понимают еще и все то, что приносит или может приносить доход — процентные бумаги, дома, земельное имущество и пр.

Но эти ходячие представления не дают понятия о сущности капитала.

Чтобы лучше выяснить значение этого фактора в производстве и подойти к его определению, удобнее, хотя бы в самых общих чертах, исторически проследить роль капитала в производстве на разных ступенях народного хозяйства и процесс его нарастания.

Только на самой низшей ступени человеческого развития, в охотничьем периоде, мы можем представить себе человека, который при помощи одного лишь физического труда добывает необходимые для жизни блага, непосредственно отыскивая их почти готовыми в природе. Но и здесь уже начинается работа ума для изобретения хотя бы самых примитивных орудий охоты и приспособления их к жизни и нравам животных. В рыбной ловле, например, наиболее важное из первичных орудий лова — первая лодка (выдолбленное дерево) — могла явиться лишь результатом пытливости ума, результатом наблюдения над плывущим деревом, над двигательной силой течения воды. Но изготовление этого орудия, в значительной мере облегчавшего как самый лов, так и связанные с ним передвижения, потребовало большого и продолжительного напряжения физического труда и возможно было лишь при заранее заготовленных запасах пищи. Эти первые запасы пищевых продуктов, обеспечивавшие возможность более сложных условий лова и изготовления лучших орудий, самые эти орудия и опытные знания в области явлений природы, жизни и нравов преследуемых животных должны быть признаны первыми зародышами капитала.

Если на этой первой ступени человеческого развития мы уже видим зарождение и роль капитала в производстве, то значение этого фактора является все более отчетливым с каждым поступательным движением человечества. Пастушеский период народного хозяйства становится возможным только при наличии капитала. Чтобы дойти до приручения животных, человек должен был предварительно изобрести новые более сложные орудия лова, а затем располагать значительными запасами корма для содержания животных в неволе. Раз приручение достигнуто, получается большая экономия времени и труда, но в то же время отыскание пастбищ и связанное с этим передвижение, использование двигательной силы и продуктов животных (молока, шерсти, волоса и пр.), временное хотя бы прикрытие их и себя от стихийных невзгод, защита не только себя, но и своих животных от диких зверей — все это ставит ряд новых требований и побуждает человека умственно и физически работать для будущих выгод. При этом отказываясь от немедленного потребления, человек создает новые запасы продуктов, которые, в свою очередь, способствуют дальнейшему увеличенному и ускоренному производству. В пастушеском периоде мы видим уже новый вид капитала питающий, одевающий человека и работающий на него — скот. Как естественное последствие больших запасов и лучших орудий производства является больший досуг, который дает возможность дальнейшего изучения природы и новых применений опытных знаний к практическим целям. Разная способность людей и разная наклонность к труду и сбережению все более усиливает их естественное неравенство, а необходимость общения, хотя бы для охраны накопленных благ, вызывает уже потребность выработки первых правовых норм человеческого общежития. Словом, постепенно подготовляется необходимость и возможность оседлого земледельческо-ремесленного периода народного хозяйства. К этому периоду век каменный уже пережит и наступил век железный; человеческий ум уже изыскал и научился пользоваться одним из существенных для человека материалов природы — железной рудой, дающей незаменимую составную часть большинства сложных орудий производства.

Накопление капиталов, т. е. запасов, знаний и орудий производства, должно бьшо достигнуть уже весьма значительных размеров к тому времени, когда человек сел на землю и стал ее обрабатывать. Чтобы приступить к этому новому производственному процессу, человеку необходимо было иметь рабочую силу, дойти до понимания, что земля на небольшом сравнительно пространстве прокормит его и его домашних животных, иметь уже в своем распоряжении орудие обработки земли, иметь возможность просуществовать за счет заготовленных ранее запасов от жатвы до жатвы, а кроме того, обеспечить себе уверенность, что отдаленных результатов его тяжелых трудов никто не отнимет у него. Новые условия хозяйственной деятельности опять создают постепенно ряд новых требований. Постоянное изучение природы и приспособление к ней наталкивают на использование рабочей силы ветра и течения воды ради облегчения собственного труда. Передвижение больших количеств продуктов требует создания дорог. Является затем необходимость охраны себя, своего скота и постоянно умножающихся продуктов потребления и производства от влияния непогоды и нападения людей и диких зверей. Возникает, словом, ряд новых видов капиталов — зданий, земельных улучшений и орудий труда, количество же всякого рода запасов увеличивается. Увеличение это для многих общественных единиц — дворов, семей, отдельных лиц — становится настолько значительным, что дает за покрытием нужд дальнейшего производства и потребления излишки, которые представляется выгодным обменивать на равноценные блага.

Неравенство, вызываемое разностью умственной и физической силы и большей или меньшей склонностью к сбережению, сказывается в этом периоде с еще большей рельефностью. Самостоятельными хозяевами являются лишь более сильные представители общества, сумевшие обеспечить за собой запасы прежнего умственного и физического труда; не достигший этого попадает в зависимое положение, ибо без капитала труд уже не находит производительного применения.

Первоначальная, дошедшая до нас по летописям, история Руси является историей именно этого периода хозяйственной деятельности, и изучение Русской Правды, этого древнейшего памятника русского законодательства, дает довольно отчетливое понятие о слагавшихся в то время экономических отношениях. Этот памятник времен Ярослава и Владимира Мономаха свидетельствует, какое значение в эту эпоху придается капиталу: Русскую Правду можно назвать законодательством о капитале по преимуществу. Целость капитала, имущественная безопасность ценится выше человека, выше его рабочей силы и обеспечивается даже личностью. Так, пеня за уничтожение полевой межи налагается та же, что и за убийство холопа (12 гривен); за самовольное же истязание крестьянина налагалась всего 1 гривна. Наймит (наемный сельский рабочий), получивший при найме от хозяина ссуду с обязательством ее заработать, терял личную свободу и превращался в полного холопа за попытку бежать от хозяина, не расплатившись по условию.

Хотя характер хозяйства этого периода почти исключительно натуральный, т. е. каждое хозяйство производит все ему нужное для жизни, но избытки земледельческого труда постепенно создают почву для возникновения мены. Образуется класс торговцев, исключительно занятых этим делом, и класс ремесленников, посвящающих свой труд выделке обработанных продуктов — утвари, предметов одеяния, орудий труда, оружия и пр., обмениваемых на всякие сырые продукты земледелия, скотоводства, звероловства, рыбной ловли. Несмотря на то что мелкая ремесленная промышленность имеет дело с несложными орудиями труда, тем не менее влияние капитала кладет свой след на экономические отношения участников производства. Хозяева предприятий организовываются в замкнутые корпорации, где строго определены отношения хозяев и рабочих, ограничены производство и сбыт и пр. Вскоре возникают мануфактуры, где, несмотря на ручной труд, устанавливается уже разделение труда. Мануфактура с большим числом рабочих и более сложным производством требует, очевидно, еще больших капиталов для содержания людей, для закупки больших количеств сырья и разнообразных орудий производства. Торговля в то же время формирует крупные запасы, разносит в разные концы мира разнообразные товары, создает новые потребности и вызывает новые условия производства с работой на обширный рынок.

Подготовляется новая эпоха — современная. Быстрое увеличение капиталов и разделение труда — два характерных для нашего времени признака — уже налицо. Для третьего и наиболее существенного — новых успехов знания — значительно подготовлено поле. Изучение природы из области отдельных разрозненных наблюдений переходит в систему, принимает строго научный характер и с увеличением, в связи с ростом капиталов, досуга становится все более общим достоянием. Благодаря этому изучение природы для ее подчинения человеку делает быстрые успехи, и ряд удивительных открытий дает громадный толчок производству. Настает эпоха пара. То, что накануне казалось невозможным, осуществляется легко; работа тысячи людей заменяется машиной, направляемой одним или двумя людьми; то, что совершалось днями, месяцами и более, выполняется часами. Словом, благодаря быстрому росту духовного капитала, т. е. знаний, накопленные веками материальные капиталы получают возможность стать еще производительнее и в смысле времени, и в смысле конечных результатов. Производство принимает характер массовой выработки продуктов, накопление капиталов становится громадным, но самое производство в то же время требует уже наличия крупных капиталов. Процесс этот не останавливается и продолжает идти вперед. Всякий новый успех знания дает новый толчок развитию производительной деятельности, всякое распространение знаний увеличивает ловкость и находчивость рабочих и все более сближает труд умственный и физический, повышая и последний и приближая его к первому.

Из этого беглого обзора развития производственного процесса отчетливо выделяется постоянно возрастающее в производстве значение капитала и выясняется сущность этого понятия, определяемая следующими характерными признаками: капитал представляет собой накопленный запас продуктов предшествовавшего умственного и физического труда; в его созидании участвуют сбережение и производство; он служит или может служить для целей дальнейшего производства, постоянно в результате этого процесса являясь в увеличенном размере; он образуется не только сбережением продуктов, но и экономией рабочего времени, образованный этим путем капитал, будучи вновь применен для производственных целей, в свою очередь, ускоряет и облегчает ход производственного процесса.

Короче говоря, капитал можно определить, как накопленный запас продуктов умственного и физического труда, служащий или могущий служить для производственных целей и способствующий как ускорению во времени производственного процесса, так и возрастанию его результатов.

Состав народно-хозяйственного капитала зависит от развития производительности страны. В общих чертах в этот капитал входят:

1. Запасы потребительных благ, необходимых для обеспечения су ществования рабочего персонала во все время производства.

2. Сырье и полуобработанные материалы, идущие в производство, как то: всевозможные руды, волокнистые вещества, пряжа, маслобойные вещества, красящие пигменты, топливо и пр.

3. Орудия, инструменты, машины всякого рода, начиная от простей ших (иглы, например) и кончая самыми сложными.

4. Всякого рода сооружения и устройства, как то: дома для жилья, торговые помещения, всякого рода фабричные заведения, всевозможные сельскохозяйственные сооружения, земельные устройства (например об работанные поля, оросительные и осушительные устройства, повышаю щие доходность земли), железные дороги, каналы, урегулирования рек, порты и т. п. Этот род капиталов почти неисчерпаем и имеет наклонность к постоянному увеличению, наилучше свидетельствуя о прогрессе страны и росте народного богатства.

5. Рабочий скот и всякого рода приносящие доход домашние живот ные. Этот вид капитала имеет особое значение для успехов земледелия и сельского хозяйства страны.

6. Запасы готовых продуктов, пока они еще не достигли потребителя и составляют, так сказать, не реализованную еще часть производства.

7. Металлические деньги как преимущественное орудие мены произ водства. Действительно, в наше время, приступая к производству, пред приниматель имеет почти исключительно в своем распоряжении металли ческие деньги или их суррогаты и, создавая предприятие, превращает уже их в необходимые устройства, орудия производства и рабочую силу.

8. Знания и иные невещественные капиталы. Знания — одни из су щественнейших видов капитала. Вся история производственного процесса неопровержимо свидетельствует о выдающейся роли этого вида капитала. Нельзя представить себе ни одного вида капитала, по преимуществу ору дия, инструмента, машины, промышленного устройства, возникновению которого не предшествовало бы изучение какого-либо явления природы, давшего первую идею изобретения. Можно сказать без преувеличения, что всякая машина, всякий производственный химический процесс есть не более как материальное осуществление того или другого технического научного знания. Ловкость работника, талант руководителя-инженера или предпринимателя являются, в свою очередь, результатом работы ума, которая есть плод широко разлитого в народе капитала — знания.

В отношении производства капитал делится на оборотный и постоянный. Оборотным называется капитал, исполняющий в один только раз свое дело в производстве; притом он весь сразу потребляется и воспроизводится как составная уже часть нового конечного продукта производства. Сырые (или полуобработанные материалы) и запасы продуктов потребления, расходуемые при производстве, составляют оборотный капитал. Деятельность других категорий капиталов — всевозможных устройств (земельных улучшений, заводских зданий, дорог и пр.), машин и вообще орудий труда не поглощается целиком обращением однажды в дело. Их полезная деятельность длительная. Капитал, существующий в одной из таких прочных форм и возвращаемый продуктами производства в течение продолжительного времени, называется основным. Некоторые основные капиталы требуют возобновления через небольшие промежутки времени (инструменты, машины), другие, наоборот, через очень продолжительные периоды времени (портовые сооружения, каналы, земельные улучшения и пр.), но все они требуют расхода на поддержание.

Так как оборотный капитал потребляется весь в одну операцию, то конечный продукт производства должен содержать всю сумму употребленного на производство оборотного капитала с прибавкой некоторой прибыли. Размер этой прибыли должен быть достаточен для покрытия еще расхода по содержанию в исправности основного капитала и для списания затем вероятной его в течение ряда лет порчи (погашение); но и затем должен получиться еще остаток, представляющий собой уже чистую прибыль. Погашение основного капитала, конечно, рассчитывается не по времени вероятного существования этого капитала, а по времени вероятной продолжительности полезного его действия. Машина может быть, например, вполне пригодна еще к работе, но открытие новой, более совершенной того же рода машины, дающей большую экономию труда и времени, потребует оставления прежней и покупки новой.

Не следует упускать из виду, что основные капиталы явились благодаря оборотным и приводятся в действие благодаря тем же оборотным капиталам. В начале всегда и преобладают оборотные капиталы, а затем, по мере роста капитализации, тесно связанной с культурным развитием страны, усиливается рост постоянных капиталов.

Поднимался неоднократно вопрос — не отзывается ли вредно на интересах трудовых классов образование постоянных капиталов (машин, промышленных устройств и пр.), сокращающих рабочее время, а следовательно, и численный состав рабочих. Вопрос этот исторически разрешается отрицательно. Всякое увеличение основных капиталов совершается, во-первых, не за счет только оборотных капиталов, из которых исключительно и содержатся рабочие, но главным образом за счет новых сбережений. Затем увеличение основных капиталов неудержимо ведет за собой расширение и разветвление производства, создавая новые формы труда и в конечном результате не сокращая, а увеличивая область приложения труда. Связанная с этим массовая выработка влечет за собой и необходимость одновременного увеличения оборотных капиталов, за счет которых содержатся рабочие. Наконец, увеличение основных капиталов повышает качество труда, делает его интенсивнее, а потому продуктивнее и выгоднее для лиц, предлагающих труд.

Непроданный еще запас изготовленных продуктов не может быть отнесен ни к основному, ни к оборотному капиталу; только после своей реализации он получит то или другое назначение, т. е. или пойдет на увеличение основных капиталов, или попадет в оборотный капитал.

Различают еще свободный и мертвый капитал. Под первым разумеются такие блага, которые во всякое время могут быть использованы для целей производства, например, всякие запасы продуктов, деньги, ожидающие лишь выгодного помещения в то или другое предприятие и пр. Словом, всякий сберегаемый в целях разумного производительного назначения капитал называется свободным. Мертвым, наоборот, называется капитал, хранимый не в целях производства, не ради использования его для дальнейшего прироста, а ради самого акта хранения, капитал, так сказать, припрятанный про черный день. Обилие мертвых капиталов — всегда показатель некультурности страны.

В отличие от благ материальных, идущих в производство или способствующих ему, т. е. в отличие от вещественных капиталов, блага духовные, выполняющие то же назначение, называют капиталами невещественными. Сюда прежде всего должны быть отнесены знания, на счет которых более всего и следует отнести совершенный уже веками и постоянно совершающийся на наших глазах прогресс в производстве. Затем сюда же относятся личные таланты, ловкость в работе, приобретенное продолжительной деятельностью право на доверие — фирмы торговые и промышленные — привилегии на изобретение и пр.

Остановимся еще на различии капиталов частных и народных. Кроме капиталов, являющихся народными по самому характеру общественного своего назначения, каковы порты, каналы, пути сообщения, вся система народного образования и пр., народными капиталами следует считать и все частные капиталы, предназначенные для производственных, следовательно, общеполезных целей. Но не все частные капиталы могут быть причислены к капиталам народным. Те из частных капиталов, которые, представляя для данного лица известную сумму хозяйственных благ или известную полезность, сопряжены в то же время с отнятием или уничтожением равнозначащей полезности у другого лица того же народа, не могут входить в состав капитала народного. Так например, долговое обязательство Петра Ивану может составлять капитал для Ивана, но оно не увеличивает нисколько капитала страны, в население которой входят Петр и Иван.

Надлежит еще отметить понятие о мировых капиталах. С развитием общности народов, участие отдельных народов в общей мировой жизни становится все более ощутительным, и постепенно целый ряд крупных предприятий и помещенных в них капиталов становятся уже не только народными, но и почти мировыми. Это в особенности относится к крупным народным предприятиям, видоизменяющим мировые сношения. К числу таких предприятий следует отнести, например, Суэцкий канал и в России Великую сибирскую дорогу. Знания особенно отчетливо представляют собой всемирный капитал.

Мировой капитал образуется из совокупности капиталов народных, но подобно тому, как долговые требования частного лица не могут входить в состав народного капитала, так и долговые требования одного народа по отношению к другому и вообще хозяйственные блага одного народа, сопряженные с отнятием равнозначащей полезности у другого народа, не могут входить в состав капитала мирового.

Ознакомившись с разными подразделениями капитала, мы перейдем теперь к изучению условий его образования и роста.

Каковы источники капитала? Прежде всего, конечно, приложенный к разработке природных богатств умственный и физический труд, а затем воздержание и основанное на нем сбережение. Воздержание позволяет сделать запасы, которые, обеспечивая удовлетворение не только настоящих, но и будущих насущных потребностей человека, избавляют его от необходимости расходовать свой труд на удовлетворение этих будущих потребностей. Таким образом, сбережение продукта ведет к сбережению труда, вследствие чего является возможность применить сбереженный труд к производству новых благ, наличность которых должна принести как более полное удовлетворение потребностей, так иногда и большую экономию рабочего времени в целях еще более совершенного использования его. Но необходимо помнить, что сбережение благ и трудовой энергии только тогда является источником капитала, когда сбереженное не будет только сохраняться, а свободное рабочее время не будет посвящаться только отдыху, но то и другое получит производительное назначение.

При натуральном хозяйстве произведенные блага сберегались для дальнейшего потребления и производства самим производителем. С установлением менового хозяйства и разделением труда, создалась и новая более совершенная форма потребления сбережений для дальнейшего производства — помещение капитала.

Помещение капитала в деле его образования представляет собой крупный экономический фактор, так как дает возможность использовать для экономических целей не только крупные сбережения, но и самые мелкие. Совершается это на почве разделения труда. Лицо, сделавшее сбережение, помещает его в производство другого, отказываясь за известную ежегодную выгоду от своего права потребить сбереженное, а этот другой пользуется сбереженным для нового производства, помещая, например, в фабричное предприятие, в разработку руд, в железнодорожное предприятие и пр. Этим путем в настоящее время и создаются самые существенные капиталы — машины, всякие орудия труда, всевозможные оборудования, т. е. почти все постоянные капиталы. Необходимо оговорить, что производительность сбережения в значительной мере зависит от качества помещения капитала.

Мы остановимся еще на одном источнике капитала — изобретательности, без которого не будет полон и ясен процесс образования капитала. В самом деле, образование главнейшего вида капиталов — орудий труда (от самых первичных до наиболее сложных) — не может быть достигнуто ни путем сбережений, ни путем труда. Необходимо нечто большее — запас знаний, применение их к производству и постоянное развитие умственного труда. Только постоянно воспитываемой привычкой работать умом создавались и создаются постепенно те великие изобретения и то умение ими пользоваться — находчивость предпринимателя, ловкость рабочего и способность найти своему сбережению хорошее, обеспечивающее его производительность помещение — от которых прежде всего зависят быстрые успехи культуры и капитализации в наше время.

Таким образом, источниками образования капитала служат труд умственный и физический, запасы знаний, воздержание и сбережение благ, обращаемых в производство преимущественно путем помещения их в производства третьих лиц.

В связи с вопросом об образовании капитала нелишне остановиться на взглядах, высказываемых по этому предмету последователями экономического учения, известного под именем социализма.

Социализм, как показывает самое название (от латинского слова socialis — союзный), ставит себе задачей общение, союзность — ассоциацию в противоположность индивидуализму, т. е. разрозненной деятельности лиц самостоятельных, свободных, не зависимых друг от друга, опирающихся единственно на свои силы и находящихся нередко между собою в борьбе. Этот индивидуализм, которым, по словам социалистов, проникнут весь современный строй, ведет, по их мнению, к тому, что в обществе слабый беззащитен, нигде не находит ни содействия, ни помощи и в неравной борьбе становится жертвой сильного. Чтобы вывести человека из состояния беспомощности, нужна, по мнению социалистов, ассоциация — общение людей в производстве, во владении и пользовании имуществом, а также и в потреблении.

Считая современный строй основанным на эксплуатации слабого сильным, социалисты утверждают, что и капитал произошел благодаря рабству и насилию и что первым орудием образования капитала был порабощенный человек.

Что способность сберегать и настойчивость в умственном и физическом труде в самом начале положили различие между людьми, причем слабые, менее способные оказались в зависимости от людей более сильных, отличавшихся трудовой энергией и наклонностью к сбережению, и что эта зависимость во многих случаях привела временно к закрепощению труда — это не подлежит сомнению. Но закрепощение явилось следствием распределения благ сообразно трудовой энергии и способности к капитализации, а отнюдь не источником капитализации: следствие по явному заблуждению принято за причину. Та же все более развивающаяся капитализация, усложнявшая формы производства и труда, привела впоследствии к обратному результату: когда подневольный труд стал непроизводителен, усложнившееся же производство потребовало более высоких качеств труда и обращение к свободному труду стало более выгодным, чем пользование подневольным трудом, раскрепощение населения в наиболее культурных странах стало совершаться само собой, нередко даже без государственного вмешательства. Затем история учит, что капиталы скапливались именно у трудящихся классов, хотя бы они были подневольны, порабощены или гонимы (морисков в Испании, гугенотов во Франции, евреев повсюду), что города (третье сословие), а не феодалы владели крупными богатствами, что насилие всегда мешает развитию капитализма, ибо рост капиталов может идти только при уверенности в безопасности сбережений, и что, наконец, совершающие насилие никогда не обращают приобретенного на производительные цели, а обыкновенно непроизводительно его растрачивают.

Способность сберегать, как и способность приобретать необходимые для производительных целей знания не присущи всем в равной мере; эти качества необходимо развивать и воспитывать. Крупную роль в этом отношении играют сберегательные кассы.

Сберегательной кассой называется учреждение, в котором каждый может внести хотя бы самую малую сумму денег на сбережение и приращение из процентов. В России взносы могут делаться как деньгами, начиная от 25 копеек, так и особыми сберегательными марками в 5 и 10 копеек, наклеиваемыми на особые карточки. Вкладчику выдается книжка, в которую записываются помещаемые им в кассу суммы. В конце года к капиталу вкладчика причисляются наросшие проценты, рассчитываемые ныне из 3,6 % годовых. Более 100 рублей единовременно и более 1000 рублей всего по книжке от одного лица не принимается, ибо сберегательные кассы учреждены главным образом для малоимущего населения. Взносы могут делаться и на детей, и вообще на третьих лиц. Выдачи из внесенного капитала производятся тотчас же по предъявлении книжки и удостоверении личности вкладчика. В случае желания вкладчика, его вклад может быть обращен в процентные бумаги.

Сберегательные кассы стали возникать в разных государствах Европы еще в течение XVIII века, но до второй половины XIX столетия они не получили большого распространения. Начало быстрому их развитию было положено прежде всего в Англии великим деятелем нашего времени Гладстоном, который сделал сберегательные кассы широко доступными для населения, проведя в 1861 году закон об открытии сберегательных касс при почтовых учреждениях. Плодотворная идея почтово-сберега-тельных касс была повсеместно оценена по достоинству и нашла практическое осуществление во всех цивилизованных странах мира. О своем законе 1861 года Гладстон выразился в 1888 году в парламенте так: "Это наиболее значительное из всего, что сделано для пользы народа во вторую половину этого столетия; наиболее полезным и плодотворным из всей моей долгой деятельности я считаю закон 1861 года".

В России учреждение сберегательных касс относится еще к 1842 году, когда они были открыты при сохранных казнах и приказах общественного призрения. Вклады этих 48 касс не превышали в 1859 году 3 200 000 рублей. В видах большего распространения сберегательных учреждений в 1862 году был утвержден новый устав сберегательных касс, причем инициатива открытия их предоставлена была городским обществам. Но открытие новых касс подвигалась так медленно, что уже в 1864 году было испрошено высочайшее разрешение на открытие касс при учреждениях Государственного банка. К 1881 году в 53 кассах Государственного банка состояло 8 817 732 рубля вкладов и в 14 городских — 236 916 рублей. В 1881 году последовал закон об открытии касс в губернских и уездных казначействах. Вместе с тем были упрощены формальности приема и выдачи вкладов. Крупный толчок к успеху сберегательных учреждений в России дал закон 1889 года об открытии у нас сберегательных касс при почтово-телеграфных учреждениях, разбросанных по всей России, а потому и более доступных населению. В тех же видах разрешено открытие касс при таможенных учреждениях и, наконец, в случае желания владельцев фабричных заведений, при этих последних. Такое распространение касс дало явные результаты: к 1 января 1899 года по 4350 кассам значилось уже вкладов на 593 миллиона рублей.

Возможное упрощение формальностей приема и выдачи вкладов, а в особенности, как это само собой разумеется и как показал опыт, близость к населению сберегательных учреждений являются основой их успеха, и в этом отношении предстоит сделать еще не мало, ибо 4,5 тысячи касс для громадной России — цифра более чем незначительная. Необходимо облегчить деревне и фабричному населению доступ к сбережению и создать привычку к нему — в этом лежит один из немаловажных способов к подъему народной производительности и благосостояния населения России.

Заслуживает внимания вопрос, какое назначение получают вклады населения в сберегательных кассах. В главнейших странах они служат фондом для помещения государственных займов и дают правительству значительную опору в его кредитных операциях, но в некоторых государствах часть поступлений в сберегательные кассы употребляется на учреждение мелкого кредита.

Столь важная для народного хозяйства наклонность населения к бережливости, несомненно, еще сильнее поощряется и воспитывается, если принцип бережливости присущ самому правительству. Но и помимо того

следует помнить, что государство во многих сферах является хозяйственной единицей; следовательно, успех экономической его деятельности немыслим без полного проведения в жизнь одинаково обязательного для всех хозяйственных предприятий принципа бережливости. Наглядным примером этого положения является Пруссия, в которой бережливость, тщательно проводимая в жизнь ее первыми королями, легла, несомненно, вместе с неуклонными заботами о народном образовании, одним из главных оснований ее теперешнего величия.

Познакомимся теперь с условиями возрастания капитала. Мы указывали уже, какую роль в этом процессе играет накопление, сбережение. Но накопление это получает свой производительный смысл лишь путем обращения на новые производительные процессы. Сбереженное только для непосредственного употребления, для увеличения личного наслаждения, мало приносит стране, большей частью без пользы непроизводительно гибнет. Большую экономическую ошибку делают люди, утверждающие, что расточитель все-таки приносит пользу уже тем, что от него пользуются третьи лица, которые выработали то, что он потребил и растратил. Они забывают, что потребленное расточителем уже произведено и что если бы оно было употреблено в дело, то дало бы новые капиталы, увеличило бы богатство страны; будучи же непроизводительно потреблено, оно погибло безвозвратно. Так, рабство должно было исчезнуть как экономически несостоятельная форма, потому что созданные за его счет капиталы не ценились и не могли цениться рабовладельцами и ими в большинстве случаев растрачивались. То же свидетельствует и история крупных богатеев, создаваемых энергией и трудом и затем растрачиваемых последующими поколениями, воспитанными не на этом созидающем начале. Раз это начало отсутствует, богатство растрачивается. Капитал это сила, это та же сконцентрированная электрическая энергия, которая, будучи надлежаще применена к делу, производит почти без участия труда новую и усиленную притом работу и способствует производству новых капиталов. Но эта энергия, при неумении ею пользоваться, может быть легко растрачена без пользы и даже убить неумело прикасающегося к ней. Итак, возрастание капитала основано на постоянном обращении в работу сбереженного ранее, на его постоянном воспроизведении.

В связи со способностью капиталов к воспроизведению находится и другой признак — способность к сохранению. Все в природе вечно при условии видоизменения, вечен и капитал постоянно лишь воспроизводимый. На этом строится и возможность сохранения капитала данного предприятия, если оно ведется правильно — сохранения путем правильного погашения капитала, т. е. отчисления части прибылей на восстановление неизбежного расходования основного капитала (порчи машин, влияния на производство новых изобретений и необходимости отсюда заменять старые машины новыми и т. п.).

Исходя из основных свойств капитала, мы можем установить влияние капитала на производство, выражающееся в том, что размер промышленности ограничен размером капитала. Всякое увеличение капитала увеличивает или может увеличить количество производительных занятий, и такому возрастанию почти нет пределов. Или новый капитал дает работу свободным рабочим рукам и этим тотчас же увеличивает массу вырабатываемых продуктов, или он увеличивает производительность существующего рабочего труда и, следовательно, дает те же результаты. Это обстоятельство имеет весьма большое значение. Оно указывает, как важно стране молодой привлекать к себе капиталы из стран, опередивших ее культурой, ибо тем достигается усиленная производительная в стране работа за счет приливших извне капиталов, способствующая быстрому созданию новых капиталов, а следовательно, обогащению страны и достижению ею экономической самостоятельности. Таким путем шли исторические нации — Англия, Франция, Германия, богатые капиталами и отличающиеся наибольшим развитием промышленности, таким путем идут Северо-Амери-канские Соединенные Штаты, быстро развивающиеся экономически, благодаря приливу капиталов, основных и оборотных, из стран старой культуры. В особенности важен прилив капиталов извне для стран девственных, изобилующих дарами природы, и вот почему, между прочим, в деле заселения Сибири так важна правильная государственная постановка переселенческого дела, организация наделения землей переселенцев, забота о наличии у них или, в крайнем случае, о снабжении их всем необходимым для устройства на новых местах и для правильного приступа к сельскохозяйственным и иным работам. В этом коренится залог развития сибирской окраины, благосостояния тамошнего населения и действительно быстрого и благоприятного для всей страны влияния Великого сибирского железного пути.

Но не всегда размер промышленности данной страны достигает своего предела, т. е. соответствует наличию капиталов, способному обеспечить тот или иной рост промышленности. Здесь большую роль играет соотношение умственного и материального капиталов. При более высоком уровне просвещения в стране, при большей распространенности его в массах, при лучшей постановке технических знаний, капиталы материальные используются с наибольшею интенсивностью, и предел почти достигается. Наоборот, в малокультурной стране наличность мертвых, непроизводительных капиталов, не обращаемых к своему настоящему производительному назначению, всегда велика, и размер промышленности, вообще в таких странах ограниченный, не достигает и тех пределов, которые допускались бы существующей в стране наличностью капиталов.

В заключение мы остановимся еще на вопросе о том, что способствует развитию в стране капитализации и какова может быть в этом направлении роль государства.

Прежде всего накоплению капиталов благоприятствуют, конечно, естественные преимущества: большие природные богатства страны, плодородие почвы, обилие подземных богатств, всяких руд, минерального топлива и пр., затем благоприятный климат, доступность обмена и т. п. Благоприятные природные условия имеют особое значение в первые периоды накопления капиталов. С ростом капиталов, с улучшением, например, почвы культурой, с проведением железных дорог, каналов, с устройством искусственных портовых сооружений и т. п. влияние естественных преимуществ перестает быть преобладающим, не утрачивая тем не менее своего значения.

Не менее важным условием, благоприятствующим накоплению капиталов, является правовой порядок, степень законности в данной стране, обеспечивающая уверенность в будущем. Без твердой уверенности в своей личной и имущественной безопасности, без ясного представления о своем праве собственности и о надежной защите этого права законом от чьего бы то ни было посягательства, не может быть и речи о стремлении к сбережению, а тем более об уверенном помещении сбереженного в свое или чужое производство. Всякое стремление к помещению своих сбережений в какое-либо предприятие, при отсутствии уверенности в имущественной безопасности, при слабо развитом в стране понятии о собственности, парализуется страхом потерять свое помещение, и сбережение в лучшем случае ограничивается сохранением (запрятыванием) металлических денег, драгоценных камней, т. е. накоплением мертвого капитала.

Бедность нашего крестьянина в значительной степени обусловлена тем, что быт его не урегулирован твердыми правовыми нормами, вследствие чего у него часто отсутствует правильное представление о праве собственности, исключается побуждение к лучшей в целях более отдаленного будущего обработке своего участка, нет уверенности в своем завтрашнем владении, а тем более в передаче владения участком своим детям. Эти условия весьма неблагоприятны для развития наклонности к сбережениям и накоплению капиталов.

Но помимо уверенности в своих имущественных правах, весьма важна и уверенность в том мериле, которым расценивается имущество. Это особенно важно в настоящее время, когда ко всякому производственному предприятию приступают обыкновенно с металлическими деньгами и их суррогатами, на них уже приобретая необходимые для производства капиталы. Прочная валюта в стране, ограждающая производителя от неожиданных колебаний, является поэтому весьма существенным условием, обеспечивающим возможность правильной в стране капитализации.

При том развитии, какого в наше время достигло помещение сбережений в производство, огромное значение имеет обеспечение сохранности помещенного. Можно смело сказать, что, благодаря развитой кредитной системе, акционерной форме предприятий, сберегательным кассам, всякая сбереженная копейка может идти в дело, может явиться производительным материалом для создания новых капиталов. Но кроме личной энергии, ума, находчивости и знаний лица, сделавшего сбережение и ищущего ему помещение, при сложности и разнообразии форм последнего является необходимым законодательное ограждение прав помещающего. Соответствующее росту промышленной деятельности и акционерного учредительства законодательство, не задерживающее возникновения предприятий, но обеспечивающее интересы участников и дающее им возможность законной защиты своих прав, является, в свою очередь, необходимым условием для правильного накопления капиталов в стране.

Весьма существенным в том же направлении является организация кредита, особенно мелкого, близкого народной массе. Но здесь необходима совершенно ясная и строгая постановка вопроса о кредите, не имеющем ничего общего с благотворительностью. Слишком легкая государственная помощь кредитом может только отвлечь от капитализации, ибо она ослабляет убеждение, что только сбережение может доставить в будущем возможность пользоваться благами. Легко достающаяся ссуда в большинстве случаев не идет на производительные цели, а растрачивается; это капитал, потерянный для нации. Тяжкое нередко положение нашего землевладения до известной степени коренится и в той легкости кредита, с которой государство для поддержания землевладения шло ему навстречу.

Великие научные открытия и связанные с ними технические изобретения, повлекшие за собой столь удивительные перевороты в промышленности и давшие такие громадные толчки быстрому и массовому накоплению капиталов, с ясностью показывают, как важен для целей капитализации прогресс знаний. Но, с другой стороны, не менее важное значение в этом отношении имеют и заботы о большей доступности знания для всего населения страны. Результаты широкой постановки народного образования, например в Германии, сказались с такой очевидностью, что влияние этого фактора на развитие капитализации в стране может быть признано неопровержимым. В деле образования необходимо достижение главнейше двух результатов: 1) обеспечение высокой научной постановки образования, обусловливающей расширение области научного мышления, которому мы главным образом обязаны всеми основными открытиями и 2) широкое распространение общего на утилитарных основах образования, которое содействовало бы возрастанию качества труда, умственного и физического, на всех его ступенях. Между научным и практическим мышлением, создаваемым такой постановкой образования, упрочивалось бы, как мы видим это в Германии, то тесное взаимодействие, которым только и создается поступательное движение производственного процесса, а с ним и капитализации.

Весьма существенны также правильная и постоянная энергия труда и наследственно вкоренившаяся наклонность к бережливости. Эти черты усваиваются, конечно, только воспитанием, дисциплиной, заботой о физическом здоровье и нравственности населения. Сообразно этому в задачи школы должно входить не только образование, но и воспитание. Затем существенное значение имеет воспитание в населении религиозного чувства, укоренение строго правовым строем государства чувства законности и уважения к правам третьих лиц, борьба с пьянством, с подтачивающими население заразными болезнями и пр.

Из сказанного выясняется как крупная роль государства в деле развития капитализации в стране, так и определяется та его деятельность, которая прямо или косвенно содействует созданию всяких капиталов. Главные стороны этой деятельности можно охарактеризовать следующим образом:

1) государство создает крупнейшие в стране основные капиталы — пути сообщения всех видов, портовые сооружения, большие ирригацион ные и осушительные работы и пр. — и тем усиливает естественные преи мущества страны;

2) государство обеспечивает личную и имущественную безопасность каждого гражданина как внутреннюю, так и внешнюю. При этом строгая законность, обязательная равно для всех в стране, в том числе и для орга нов управления, должна лежать в основе государственных актов, распро страняясь на всех подданных страны;

3) возможно равномерным и справедливым распределением налогов и иных тягостей государство обеспечивает каждому возможность полного развития его способностей и сил;

4) бережливым собственным хозяйством оно воспитывает в населе нии наклонность к бережливости;

5) постоянной заботой об обеспечении прав владельцев капиталов, помещенных в разного рода предприятия, государство, в свою очередь, способствует развитию чувства бережливости и надежному накоплению капиталов. Широкое распространение в стране доступных населению сбе регательных учреждений занимает видное место в ряду направленных сю да мер;

6) особенно важной по ее созидательности является роль государства в деле насаждения народного образования и установления правильной си стемы всего воспитания народного;

7) наконец, весьма важное значение имеют заботы об общественной гигиене, об участи трудящихся классов, о борьбе с пьянством и пр.

Необходимо лишь оговорить одно: роль государства в развитии капитализации далеко не является исчерпывающей. Государство не столько созидает, сколько воспособляет, истинными же созидателями являются все граждане. Чем дальше идет прогресс, тем сложнее становятся все отправления производственного процесса и тем труднее роль его участников — всех граждан. Чтобы справиться с этой ролью, они должны обладать не только капиталами, но и личными качествами — предприимчивостью и энергией, развивающимися на основе самодеятельности. Не налагать руку на самодеятельность, а развивать ее и всячески помогать ей, создавая благоприятные для ее применения условия — вот истинная задача государства в наше время все усложняющегося народного хозяйства.

Из сказанного в предыдущих лекциях вытекает, что капитал в производстве является той оплодотворяющей силой, которая позволяет труду все с большим и большим успехом использовать для нужд человека естественные богатства и силы природы. Капитал постепенно подчиняет человеку природу; он во много раз увеличивает производительность труда, делая доступным то, что без его содействия представлялось бы прямо невозможным (например, быстрота сношений благодаря пароходу, паровозу, телеграфу, телефону, массовая добыча чугуна в одной доменной печи, массовая выработка на одном станке мануфактурных изделий и пр.); далее, капитал видоизменяет самый характер труда, постепенно делая его все более интенсивным; в то же время капитал ускоряет производительный процесс, все быстрее оборачиваясь в производстве; затем, являясь объединяющей для рабочих единиц силой, капитал позволяет каждой из этих единиц производить в определенный период времени все большие количества продуктов.

Прямым последствием такого влияния капитала является ряд отличительных черт современного производства, главнейшие из которых суть:

I. Концентрация производства; она достигается сотрудничеством большего числа рабочих, производительность которых во много раз усиливается разделением труда и применением машин. Последние в особенности способствуют концентрации, воспроизводя продукт по данному образцу бесконечное почти число раз и с недоступной для ручного труда быстротой. Машины приводятся в действие посторонней человеку силой (животными, ветром, водой, паром, электричеством), и, благодаря почти неограниченной ныне способности увеличивать движущую силу, они могут производить поразительные по величине напряжения работы и в то же время вырабатывать недоступные человеку тончайшие продукты. Но такая концентрация, дающая еще и ту выгоду, что она значительно понижает расходы производства, возможна лишь при наличии громадных капиталов, ибо она требует громадных помещений, громадных запасов сырья для обработки и продуктов для потребления рабочих и, наконец, постоянно усложняющихся машин.

2. Массовая выработка продуктов, представляющая характерней ший признак современной крупной промышленности, является непосред ственным следствием такой концентрации производства. Возможное бла годаря ей понижение цены продукта де2. Массовая выработка продуктов, представляющая характерней ший признак современной крупной промышленности, является непосред ственным следствием такой концентрации производства. Возможное бла годаря ей понижение цены продукта делает его все более доступным и способствует подъему благосостояния низших классов. В этом и заключа ется особенно важное культурное значение современного производства.

3. Специализация производства является дальнейшим шагом в деле применения благотворного начала — разделения труда. Расчленяется са мое производство конечного продукта, и различные его стадии становятся самостоятельными производствами. Данному производству не приходит ся самому вырабатывать все ему нужное, нередко требующее разнород ных занятий и машин оно находит все промежуточные продукты готовы ми на рынке и приобретает их дешевле, чем само могло бы произвести. Это и дает каждому предприятию возможность специализироваться на од ном каком-нибудь промежуточном или конечном продукте, заботясь об усовершенствовании только этого производства и об удешевлении проду кта возможной утилизацией даже всех отбросов производства.

4. Необходимость широкого обмена и сбыта; специализация произ водства и массовая выработка продуктов промежуточных и окончатель ных, т. е. поступающих в потребление, возможны, конечно, лишь при обеспечении их обмена и сбыта. Подобный сбыт требует широкого рынка и целой организации, связанной с наличием новых и крупных капиталов. Первейший из них — усовершенствованные пути сообщения. лает его все более доступным и способствует подъему благосостояния низших классов. В этом и заключа ется особенно важное культурное значение современного производства.

3. Специализация производства является дальнейшим шагом в деле применения благотворного начала — разделения труда. Расчленяется самое производство конечного продукта, и различные его стадии становятся самостоятельными производствами. Данному производству не приходит ся самому вырабатывать все ему нужное, нередко требующее разнород ных занятий и машин оно находит все промежуточные продукты готовы ми на рынке и приобретает их дешевле, чем само могло бы произвести. Это и дает каждому предприятию возможность специализироваться на од ном каком-нибудь промежуточном или конечном продукте, заботясь об усовершенствовании только этого производства и об удешевлении проду кта возможной утилизацией даже всех отбросов производства.

4. Необходимость широкого обмена и сбыта; специализация произ водства и массовая выработка продуктов промежуточных и окончатель ных, т. е. поступающих в потребление, возможны, конечно, лишь при обеспечении их обмена и сбыта. Подобный сбыт требует широкого рынка и целой организации, связанной с наличием новых и крупных капиталов. Первейший из них — усовершенствованные пути сообщения.

Железные дороги, каналы, удобные морские гавани, правильно и широко организованный торговый аппарат (биржа, банки и пр.) — таковы необходимые условия для возможности создания крупной промышленности, в свою очередь, способствующие уменьшению расходов производства и понижению цены продукта. Но все это — или капиталы, или организации, требующие капиталов, и пока страна не создала их, она не может рассчитывать на сколько-нибудь широкую разработку своих втуне лежащих естественных богатств.

5. Сложность хозяйственной организации производства вытекает из всего вышесказанного, как необходимое условие всякого предприятия в крупной промышленности. Открытие нового закона природы, изобрете ние новой машины, нового химического процесса делает нередко действующую машину, действующий производственный процесс экономически невыгодным, данное количество рабочей силы неспособным уже произвести то количество продукта, которое может произвести одинаковое или меньшее даже количество рабочей силы при применении новой машины, нового способа производства. Отсюда необходимость постоянно следить за всяким научным и техническим движением в своей области. Далее, так, как крупные предприятия работают не по заказу, а главным образом на рынок, поставляя при этом массовый продукт и требуя для производства массовых количеств сырья и полупродуктов, то каждое предприятие должно знать мировой рынок, следить за всеми его колебаниями, уметь приобрести и продать в свое время и в своем месте. Всякая ошибка в этом отношении — явная потеря для производства.

Но не одни только материальные капиталы, хорошие машины, сырье и продукты имеют при этом значение; не менее важную роль играет умелое распределение труда, умелое направление всего предприятия. Фабрика все более приближается к научной лаборатории, где все рассчитано, взвешено, где не только совершаются, но и изучаются процессы для дальнейшего движения вперед. Действующая на ней рабочая армия, очевидно, должна быть не только подготовлена к своему делу, но и классифицирована сообразно знаниям и способностям. Умственный труд получает, таким образом, в современном предприятии свою высшую оценку — он является распорядителем, хозяином дела, рассчитывающего на прочный успех.

6. Наконец, необходимо остановиться еще на одном признаке современного крупного производства, на возрастающей концентрации капиталов для производственных целей: объединение капиталов, хотя бы самых мелких, для помещения в производство стало обычным явлением нашего времени. Кроме того, наше время все более выдвигает и объединение капиталов уже существующих, обыкновенно однородных предприятий как противовес слишком сильной конкуренции отдельных групп капиталов между собой; вследствие этого между предприятиями устанавливаются различных видов частичные и полные соглашения для совместного направления той или другой стороны их производительной деятельности. Эти соглашения — тресты, синдикаты, картели и пр. — являются дальнейшим шагом в области концентрации капиталов для лучшего их использования.

Таковы главнейшие признаки современной формы производства. Они обусловливают огромные ее преимущества сравнительно с мелкой, ремесленной и кустарной промышленностью, вследствие чего последняя в большинстве случаев и вытесняется. Своим происхождением крупная промышленность исключительно обязана росту капитала, почему эта форма и получила название капиталистического производства.

Хотя история свидетельствует, что капитал с первых шагов хозяйственной деятельности человека имел несомненное в производстве значение, но вполне ясным, отчетливым оно становится лишь по накоплении больших капиталов — умственных и материальных. Вот почему в наше время и наблюдается с такой непреложностью громадное влияние капитала на производство, и проявляются указанные выше отличительные черты крупной промышленности. Ранее же выдвигалось преимущественное значение других факторов производства, причем в связи с большим или меньшим преобладанием того или другого фактора — природы, труда, капитала — можно различить и три фазы производственного процесса.

В первой преобладающая роль принадлежит природе: к ней приспосабливается человек, ее дарами в неизменном почти виде пользуется, ей, ее влияниям обыкновенно в это время и поклоняется. Труд, конечно, участвует и здесь, но в форме подчиненной, наиболее грубой — физической; он не применяется систематически, сознательно, а скорее случайно. Участвует в производстве этого периода и капитал, хотя в самом примитивном виде — первобытных орудий и запасов корма. Прирост капитала идет медленно.

Во второй фазе, когда наблюдение и опыт уже позволили приспособиться к природе и научили пользоваться некоторыми ее силами и богатствами, преобладающую роль начинает играть человеческий труд, ставший более систематичным, сознательным и разнообразным. Этот период становится возможен, однако, лишь при наличии уже раньше накопленных капиталов — знаний, орудий труда, запасов. Здесь труд нередко совмещается с капиталом: это период мелкого производства, где землевладелец и ремесленник владеют орудиями труда и сами принимают участие в труде. Достойно внимания, что в это именно время капитал ценится особенно высоко, выше труда, что представители труда, не владеющие капиталом, постепенно совершенно порабощаются владельцами капитала. Это время подневольного, крепостного труда или труда, связанного, например, цеховым строем.

Новый шаг обозначается крупными успехами капитализации умственной и материальной, и капитал приобретает преобладающее значение: он регулирует и направляет производство; капиталистическая крупная промышленность повсюду вытесняет мелкую, подчиняя или поглощая ее. В то же время необходимым условием нового периода является свобода труда.

Играя, таким образом, неодинаковую роль во всех этих трех периодах развития производственного процесса, капитал по мере культурного прогресса человечества приобретал все большее и большее значение в производстве.

Россия позже других государств вступила на путь широкого промышленного развития; промышленно-земледельческой страной, в настоящем значении этого слова, она постепенно становится только теперь. Причина этого замедления кроется в бедности России капиталами.

Недостаток капиталов в России свидетельствуется совершенно отчетливо всеми данными. Наша государственная, городская, земельная задолженность и денежные капиталы, привлеченные в промышленное и торговое акционерное дело, другими словами, общий итог русских движимых ценностей исчисляется на 1 января 1899 года в 11 с лишком миллиардов рублей, из коих около половины находятся за границей. Итог движимых ценностей, обращающихся в Германии, превышает 30 млрд, в Великобритании — 60 млрд, во Франции — 30 млрд рублей, причем значительная часть этих бумаг, принадлежащих немцам, англичанам и французам, представляет собой капиталы, помещенные в колониях и заграничных странах. Имея в виду, что каждое из этих государств, без колоний, по пространству равняется лишь незначительной части русской территории с числом жителей, во многом уступающим 130-миллионному населению

России, нельзя не признать, что в сравнении с этими итогами итог в 5 миллиардов рублей действительно русских помещений в движимые ценности — величина для России относительно ничтожная. Если же принять в расчет помещения только в акционерное торговое и промышленное дело, считая в том числе и частные железнодорожные предприятия, то получится цифра в 2 миллиарда рублей, из которых едва ли и половина русского происхождения, что составляет не более 8 рублей на душу населения. В Великобритании итог основных акционерных капиталов исчисляется в 13 млрд рублей или более 300 рублей на душу, в Германии — в 4 млрд рублей или около 90 рублей на душу населения.

Постоянные капиталы (машины, орудия производства) в равной мере у нас ничтожны. Так, несмотря на значительное за последние годы строительство, Россия имеет железных дорог только 4 километра на 10 000 жителей, тогда как Великобритания имеет на ту же единицу населения 9, Германия — 9,5, Франция — 10 и Соединенные Штаты — 40 километров. Если затем обратиться к производству в России железа, то оказывается, что, несмотря на небывалый за последнее 15-летие рост у нас добычи чугуна, мы все-таки в этом отношении сильно отстаем от всех промышленных стран. У нас на душу населения производится чугуна за последнее время немного более 1 пуда, тогда как в Англии производство чугуна на душу населения достигает свыше 13, в Соединенных Штатах — почти 10, в Германии — более 8 пудов. Еще менее благоприятное отношение получается для добычи каменного угля — этого нерва промышленности.

При недостатке капиталов и при слабом развитии промышленности нет ничего удивительного, что в нашем земледелии все еще господствует хищническая экстенсивная система, что за отсутствием широкого поля для приложения народного труда всякий даже местный неурожай, как и встарь, обращается в народное бедствие, в голодовку (чего промышленные страны уже не знают) и что отражать последствия всякого неурожая нам приходится почти даровым кормлением продовольственным хлебом. Истинно государственная точка зрения требует прекращения этого явления, для чего необходимо расширить сферу приложения народного труда.

Причины нашей бедности капиталами исторические. Русское царство развивалось и крепло в непрестанной борьбе. Покончив с восточными и южными кочевниками и пришельцами, Россия должна была отражать наседающих с запада соседей — своих учителей, с завистью и беспокойством следивших за ее необыкновенным политическим ростом. Строительство страны поглощало все усилия, сюда неслись все жертвы народа — было не до экономического устройства. И во внутренней жизни Россия вплоть до шестидесятых годов переживала крепостное право, существенно тормозившее такую постановку труда, которая является необходимым условием современного строя народного хозяйства. Отсутствие свободы труда в корне уничтожало возможность качественного повышения его, а следовательно, сколько-нибудь широкой разработки естественных богатств страны.

Если принять во внимание эти условия, то становится совершенно ясным, как ограничен тот промежуток времени, когда подъем нашего народного хозяйства мог сказаться сколько-нибудь рельефно, когда переход к новой форме хозяйства — промышленно-земледельческой — мог в действительности серьезно начаться. И нельзя не изумиться, как много в этот короткий сравнительно период сделано и как велики созидательные силы русского народа.

Каким же путем мы совершили это? Конечно, не созидательной работой за счет только наших сравнительно небольших капиталов, для чего нужны были века, а тем путем, каким шли все народы и каким постоянно стремилась идти Россия. Путь этот — насаждение и развитие каждой молодой страной, при помощи покровительственной политики, своей собственной обрабатывающей промышленности и возможное ускорение этого процесса за счет капиталов стран, экономически ее опередивших. Цель покровительственной политики — не допускать притока благ потребительных, вырабатываемых странами с развитой уже промышленностью, а привлечь производительные капиталы предоставлением им преимущественных выгод. Этим путем, т. е. привлечением иностранных производительных капиталов, создали свое промышленное могущество все передовые ныне экономически страны — Англия, Германия, Соединенные Штаты. Постоянным ограждением России от эксплуатации ее иностранной промышленностью, распространением знаний и привлечением в нее иностранных капиталов действует и наша экономическая политика. Уклонения от этого пути лишь временные, общее же направление ее оставалось постоянным с того момента, как Русь начала сознавать себя сильным, политически установившимся государством.

Возможность притока капиталов в страну извне объясняется следующими обстоятельствами. По мере развития промышленности и роста капитализации, капиталы вступают во взаимную конкуренцию, результатом, которой является понижение процента доходности. Понижающему цены продуктов и доходность предприятий перепроизводству способствует и закрытие своих рынков молодыми странами, желающими создать собственную промышленность. В то же время в этих странах, где быстро развивающиеся потребности значительно превышают предложение, где обилие естественных, в наилучших еще условиях залегающих, богатств обещает обильную первую жатву, процент доходности для удачно обосновавшихся предприятий всегда велик, и помещение капитала особенно выгодно. При таких условиях экспорт капиталов из страны, богатой им, создает возможность дальнейшего поддержания известного невысокого уже уровня доходности в этой стране, позволяя в то же время владельцу капиталов воспользоваться при помещении их, хотя и с несомненным риском, более высокой доходностью молодой страны. Импорт же капиталов в страну, бедную ими, создает здесь внутреннюю работу, усиленное образование новых капиталов, а совместное действие этих двух причин, т. е. прилива и образования новых капиталов, вызывает понижение уровня доходности в стране до предела, установившегося в странах, откуда капиталы притекают. Таким образом, возникает естественный отлив капиталов из стран, богатых капиталами и прилив их в страны, бедные ими.

Капиталы, как и знания, не имеют отечества. Раз богатство создано, оно стремится туда, где в нем наибольшая нужда, где его лучше оценят, лучше сумеют им воспользоваться.

Как это ни ясно само по себе, как ни отчетливо свидетельствует об этом история, однако нередко высказывается мнение об опасности привлечения иностранных капиталов.

Приток иностранных капиталов грозит будто бы самобытности страны, и если не спешить, то можно обойтись и собственными капиталами для создания промышленности и новых капиталов.

Но великая страна не может ждать. Политический рост, внешний и внутренний, требует средств, которые и уделяет капитал, постоянно обновляемый и приращающийся при помощи труда. Если этот капитал мал и труд не находит себе достаточного применения, то нет и источников, из которых страна и государство могли бы черпать средства для своих постоянно растущих нужд. Средства нужно создать, а для этого необходимо предоставить труду более широкую возможность совершать свою плодотворную работу.

Наличные в самой стране капиталы при покровительстве могут только перемещаться от одного производства к другому, более прибыльному в данный момент, вызывая при этом лишь в незначительной степени как расширение производства, так и расширение сферы применения труда. Расширение это может происходить только за счет ежегодного прироста капитала и за счет помещения капиталов, лежавших ранее непроизводительно. При относительной бедности России капиталами, прирост их у нас пока для этой цели недостаточен, а непроизводительно лежащие капиталы до сих пор еще не удалось привлечь крупными барышами к хорошо защищенным производствам. Чтобы идти навстречу растущим потребностям, чтобы усилить производительность обильного у нас труда, не находящего применения, и тем ускорить процесс накопления богатства и повышения народного благосостояния в стране, наиболее действительное средство — привлечь иностранные капиталы.

Что в таком привлечении нет никакой опасности для самостоятельности страны, это доказывается не только примерами Англии, Германии, Франции, Соединенных Штатов, которые не утратили своей самостоятельности оттого, что создавали свою промышленность за счет чужих капиталов, но и фактами из нашей собственной экономической жизни. Мы сами поглотили уже столько иностранных капиталов, явившихся к нам в виде знаний, орудий труда, денег, ассимилировали совершенно стольких иностранцев, пришедших в качестве мастеров, хозяев предприятий, военных учителей и пр., что странно даже говорить о какой-то опасности для русской самобытности от ищущих у нас заработка иностранцев и иностранных капиталов. Подобные опасения высказывались у нас непрерывно со времен Петра Великого, но государи русские с ними никогда не считались, и история вполне оправдала их государственную прозорливость.

Утверждают еще, что иностранные капиталы дорого обходятся стране. Действительно, иностранные капиталы привлекаются высокой доходностью предприятий у нас; но, очевидно, что, не будь такой доходности, не существовало бы и побуждения к перемещению капиталов, тем более что создание предприятий всегда, а в незнакомой стране в особенности связано с риском и многие из иностранных предпринимателей платятся за этот риск иногда полной потерей капитала. Затем при оценке стоимости для страны привлеченных иностранных капиталов, надо принять во внимание, что более или менее значительная часть как самих капиталов, так и валовых доходов основанных на них предприятий поступает в ресурсы страны, ибо предприятия эти дают немалые заработки ее населению в виде рабочей платы, закупки сырья и пр. Нельзя не упомянуть и о том, что часть иностранных капиталов навсегда остается в стране, ибо их владельцы, обосновав свое дело, постепенно вполне ассимилируются с русскими. Что же касается до той чистой прибыли с иностранных капиталов, которая уходит из страны для платежей по акциям, облигациям и другим бумагам, размещенным за границей, то размер этих платежей, по мере дальнейшего прилива капиталов, постепенно падает, вследствие усиления в стране конкуренции между капиталами и вызываемого этой конкуренцией понижения доходности предприятий.

Опасения такого понижения и служат нередко причиной нападок на иностранные капиталы со стороны как туземных, так и ранее обосновавшихся в стране иностранных капиталистов. Предубеждение против иностранных капиталов у некоторых доходит до того, что заводится речь о каком-то заполонении России иностранцами, распродаже русских богатств и экономической оккупации, точно речь идет о Китае, Индии, Египте. Но это уже равносильно слепоте: это значит не знать своей великой истории, не верить в себя и свои великие силы.

Не о завоевании думают, конечно, иностранцы, когда идут в Россию или помещают в русские ценности свои капиталы, а о предложении временно услуг за известную, разумеется, оплату их. Ничто в мире не дается даром, и, чтобы создать свою промышленность, страна должна нести известные жертвы; но эти жертвы временные и во всяком случае ниже тех выгод, какие достигаются широким применением народного труда и разработкой естественных богатств страны за счет иностранных капиталов. На примере Соединенных Штатов мы можем видеть, как страна, постоянно привлекавшая иностранные капиталы, достигла постепенно такого развития своих производительных сил, что стала уже выкупать за границей свои долговые обязательства и уменьшать таким образом свою внешнюю задолженность.

Настоятельная необходимость привела к разделению труда между людьми, заставила каждое отдельное хозяйство производить не все те продукты, в которых оно нуждается, а лишь некоторые, лишь один род предметов или даже одну часть предмета. Занимаясь одним каким-нибудь делом, каждое данное хозяйство, очевидно, производит гораздо большее количество предметов, нежели само в них имеет надобность. Излишком, остающимся за удовлетворением собственных нужд, оно пользуется как средством для приобретения других необходимых ему предметов. Уступая излишек своего продукта нуждающимся в нем, данное хозяйство получает взамен те предметы, в которых само имеет надобность. Этот посредствующий способ получения продуктов называется обменом. В развитом хозяйственном строе, основанном на разделении труда, каждое хозяйство удовлетворяет одной или немногим потребностям многих хозяйств и, в свою очередь, получает хозяйственные блага для удовлетворения своих разнообразных потребностей из многих хозяйств. В современном обществе огромная часть всех производимых хозяйственных благ поступает в меновой оборот: каждое хозяйство производит главным образом для других, а не для себя, но зато и все другие хозяйства трудятся для него. Чем выше хозяйственный строй, чем более развита в нем профессиональная и территориальная специализация производства, чем большая часть хозяйственных произведений поступает в обмен, тем большее значение приобретают меновой оборот и все условия, облегчающие или затрудняющие меновые сделки.

Таким образом, оживленность обмена находится в прямой зависимости от степени развития данного народного хозяйства. Все, что способствует этому развитию (например сокращение времени, необходимого для производства тех или других продуктов вследствие разных технических усовершенствований, улучшение перевозочных средств и путей сообщения, более совершенная организация торговли и т. д.), содействует в то же время и большей быстроте обращения товаров, а более быстрый обмен, в свою очередь, содействует успехам производства и потребления, так как тот же капитал, оборачиваясь быстрее, позволяет своему владельцу изготовить в одинаковый период времени большее количество продуктов и в зависимости от этого понизить цену на товары, довольствуясь меньшей прибылью на каждую единицу товара или большей и, во всяком случае, не меньшей общей суммой прибыли.

Помимо внешних условий, оживленность обмена зависит и от свойств, присущих тому или другому товару. Чем меньше объем и вес товара при той же ценности, чем долее и удобнее он может быть сохраняем, чем постояннее и известнее его меновая ценность, тем легче товар может переходить из рук в руки и перемещаться.

Наконец, большая плотность населения, большая близость участвующих в обмене сторон (например, в больших городах) равным образом обусловливают оживленность меновых сделок. По мере развития потребности в обмене, в нем замечается большая правильность, повсеместность и непрерывность.

Продукты, вырабатываемые в данной стране, или поступают в обмен на продукты, производимые в той же стране, составляя предмет внутреннего обмена или вывозятся за пределы страны, обмениваются на продукты других стран и делаются, таким образом, предметом международного обмена. Чем оживленнее в данной стране внутренний обмен продуктов, тем в лучшие условия поставлена она и в отношении международного обмена.

Обмен ценностей преследует основную экономическую задачу— с возможно меньшей затратой сил удовлетворять возможно большему количеству потребностей. Эта задача разрешается обменов к общей выгоде его участников, ибо каждый из меняющихся за предмет излишний или менее нужный, добытый с меньшими сравнительно усилиями, получает предмет более необходимый, производство которого ему самому было бы или недоступно, или потребовало бы большего напряжения сил и более значительной затраты времени. И та, и другая сторона решаются на обмен, лишь отдав себе отчет, насколько ценен для каждой из них обмениваемый предмет. Таким образом, основным вопросом обмена является вопрос о ценности предмета.

Блага, служащие для удовлетворения человеческих потребностей, или даются природой в готовом виде в таких формах и количествах, что человек не встречает никаких препятствий к удовлетворению ими своих потребностей, или для получения их вообще или в требуемом количестве необходимо побороть известные трудности, затратить известные усилия, чтобы изменить форму предмета, его химический состав, переменить место его нахождения, соединить несколько предметов в одно целое и т. п. Во всех этих случаях с благом неразрывно связывается представление о трудности его приобретения, и это представление придает благу новое свойство, называемое ценностью. Раз человек сознал полезность вещи, силы или услуги и трудность ее приобретения, эта вещь, сила или услуга стала в глазах его ценностью.

Все вообще вещи и услуги, признанные ценностями, имеют общие свойства, состоящие в их полезности и трудности приобретения, но в то же время они служат для различных потребностей. Отсюда возникает способность их обмениваться друг на друга, и, таким образом, каждая ценность становится или может стать ценностью меновой.

Меновая ценность как способность хозяйственных благ к обмену получает свое выражение в известном количестве всех других благ, на которые она обменивается. Такое количественное выражение ценности, т. е. обозначение одной ценности посредством известного количества какой-либо другой ценности, называется ценой; а так как все ценности получают свое общепринятое выражение в известном количестве денег, то выражение «цена» употребляется преимущественно в смысле денежной цены.

Ценой товара называется сумма денег, за которую он обменивается.

Цены предметов определяются действием закона спроса и предложения.

Под спросом разумеется количество требуемых на рынке товаров, если желание купить их соединено со способностью уплатить, а под предложением — количество товаров, предназначенных для продажи.

Если спрос на какой-нибудь товар увеличивается, а предложение останется то же, то цена товара вследствие соперничества между покупателями возвышается. Каждый потребитель, опасаясь совсем не получить товар, спешит купить его, хотя бы с надбавкой против прежней цены. Напротив, когда спрос на товар незначителен, а предложение его велико, возникает соперничество между продавцами, которые из опасения, чтобы товар не остался у них на руках непроданным, будут стараться сбыть его хотя бы за низшую цену. Таким образом, если спрос остается неизменным, а предложение увеличивается, то цена товара падает, а при сокращении предложения — возвышается. Наконец, если с увеличением или уменьшением спроса, одновременно и равномерно увеличивается или уменьшается и предложение, то цена товара остается без перемены. Следовательно, цены товаров изменяются только тогда, когда изменяется отношение между спросом и предложением, когда нарушается в ту или другую сторону равновесие между ними.

Отсюда видно, что закон спроса и предложения, управляющий колебаниями цен, заключается в том, что цена товара изменяется в прямом отношении к изменению спроса и в обратном — к изменению предложения.

Основное условие спроса есть желание приобрести ценность, соединенное с необходимыми для этого средствами.

Потребность в приобретении ценности есть первое основание и источник спроса, ибо без потребности не может быть спроса. Но влияние потребностей не ограничивается тем, что они рождают спрос: они определяют его размеры, качество и направление. Все существующее разнообразие спроса по количеству и качеству требуемых ценностей, по степени настоятельности этих требований, по степени их постоянства или изменчивости, развития или упадка, зависит от размеров и качеств существующих в обществе потребностей и изменения этих потребностей.

Что касается средств покупщика, то они зависят от его покупной или платежной способности. Покупная способность определяет и количественные размеры спроса, и цену спрашиваемых продуктов или услуг, причем при данной платежной способности, цена и количество всегда находятся в обратном отношении.

Так как покупная способность различных потребителей, для которых назначается продукт, различна, то возможные колебания цен, а в зависимости от цен и колебания спроса точно так же чрезвычайно различны. Самое незначительное повышение цены на предметы, назначенные для потребителей с ограниченными средствами, может сплошь и рядом превысить их покупные средства и заставить отказаться от потребления или значительно сократить его; между тем предметы потребления богатых классов легче выдерживают более значительное повышение цен, потому что это повышение не оказывает заметного влияния на покупную способность покупщиков. Возможно и обратное явление, т. е. незначительное понижение цены может привлечь массу новых потребителей и существенно увеличит количественные размеры спроса. В обоих этих случаях предполагается, конечно, что потребление обладает способностью к сокращению и развитию.

В частности, для спроса имеет значение степень его настоятельности, эластичности, а равно специализация спроса. Чем предмет необходимее, чем менее можно отложить потребление его, тем сильнее будет влияние спроса на цену. Напротив того, возможность выждать лучших условий предложения, отложив удовлетворение тех или других потребностей впредь до того времени, когда наступят более благоприятные условия обмена — словом, эластичность спроса, — имеет уравновешивающее влияние на цены. Наконец, оказывает влияние на цены и специализация спроса, благодаря которой предъявляется все более разнообразное требование на определенное лишь и все более разнообразящееся качество товара, что вызывает потребность все большей специализации производства и расширения предложения.

Главнейшими условиями предложения являются настоятельность сбыта, степень выдержки продавца, сохраняемость продукта и издержки производства.

Производимый продукт может назначаться исключительно для собственного потребления, или для сбыта в другие хозяйства, или, наконец, одновременно для того и другого назначения. Если производство ведется ради удовлетворения собственных потребностей, то потребность в отчуждении оказавшегося остатка будет очень слабой; если же производство ведется исключительно в видах сбыта, то потребность в продаже продукта представляется крайне настоятельной, так как удовлетворение всех потребностей хозяйства зависит от этой продажи. Когда, наконец, продукт производится и для собственного потребления, и для сбыта в другие хозяйства с целью удовлетворения на вырученный доход других потребностей, то степень настоятельности такого сбыта будет в разных случаях различной, приближаясь более то к первому, то ко второму из указанных выше случаев.

Условием предложения является далее степень выдержки продавца. Чем более продавец в силу тех или других причин вынужден спешить сбытом своего товара, тем более уступчивым он окажется относительно цены этого товара. В этом случае более выгодным оказывается положение покупателя. Напротив того, возможность выдержки изменяет положение продавца в благоприятную сторону, но при этом существенное значение имеет степень сохраняемости продукта.

Потребность в сбыте продуктов, не подверженных быстрой физической порче и удобно сохраняемых, будет при прочих равных условиях гораздо слабее, нежели та же потребность по отношению к продуктам, легко портящимся. Некоторые виды ценностей вовсе лишены способности к накоплению и сбережению даже на самое короткое время. Так например, если рабочему не удалось использовать в течение дня свою трудовую силу, то для него оказывается безвозвратно потерянной ценность рабочего дня; этим обусловливается сильное падение заработной платы при значительном предложении рабочих рук. Некоторые предметы подвергаются скорому обесценению не вследствие своих физических свойств, а вследствие особенностей их хозяйственного назначения (предметы моды по истечении сезона). Такое же влияние, как недолговечность или наклонность к быстрой порче, имеют неудобства хранения, даже для продуктов долговечных. Если хранение товара, хотя бы обладающего высокой степенью сохраняемости, сопряжено со значительным расходом и неудобствами, то продавец старается сбыть товар, чтобы избежать значительных дополнительных расходов на хранение. Некоторые продукты, наоборот, не только не теряют ценности от долговременного хранения, но имеют способность с течением времени улучшаться и вследствие этого становиться дороже (например, вина, сигары и пр.). В этом случае потребность сбыта будет наиболее слабой.

Издержки производства составляют тот уровень, ниже которого при нормальных условиях не может упасть цена товара. Ни один продавец не захочет, конечно, отдать свой товар ниже того, во что он обошелся ему самому. Всякий, напротив, старается сверх своих затрат получить еще излишек или прибыль. Размер прибыли неодинаков, но она не может подняться выше известного предела, если есть свободное соперничество между продавцами. При существовании соперничества, если один продавец захочет получить слишком большую прибыль, покупатель обратится к другому, который согласится уступить товар по более сходной цене; а это заставит и первого понизить свою цену, иначе он рискует совсем не продать товар.

Рассматривая влияние издержек производства на установление цен, необходимо иметь в виду, что издержки эти подразделяются на общие, которые падают на всю совокупность производства и мало зависят от количества производимых предприятием единиц товара, и специальные, непосредственно зависящие от числа производимых единиц продукта. К общим издержкам производства относятся расходы на управление, на ремонт сооружений, зданий и машин, на освещение, отопление, работу механических двигателей и т. п.; расход на приобретение перерабатываемых материалов, заработная плата и т. п. составляют издержки специальные. Очевидно, что чем крупнее предприятие, тем меньшее влияние на цену продукта будут оказывать общие издержки производства, ложась на стоимость продукта лишь ничтожным процентом. Относительная стоимость продукта будет здесь определяться преимущественно специальными расходами. В ином совершенно положении оказывается мелкое производство, которое будет нести на своих изделиях всю тяжесть и общих, и специальных расходов. Это — одно из несомненных преимуществ крупного производства, дающее ему возможность успешно соперничать с мелким, постепенно вытесняя последнее под влиянием закона спроса и предложения.

Участие на рынке многих продавцов и покупщиков вызывает среди этих представителей экономических интересов борьбу, которая называется соперничеством (конкуренцией).

Все продавцы желают продать свои продукты как можно дороже; но так как каждый из них стремится привлечь возможно большее число покупщиков на свою долю, между тем силы и условия производства не равны и настоятельность сбыта не одинакова, то некоторые из продавцов могут сделать уступки и понизить цены. Но уступка, сделанная одним, заставляет и других сделать то же самое, иначе они могут остаться без покупщиков. Все покупщики желают купить товар или услугу как можно дешевле, но при неравенстве и различной настоятельности потребностей одни из покупщиков могут согласиться заплатить высшую цену, и эта дорогая цена, предложенная некоторыми, заставляет других платить такую же цену, иначе они могут остаться без товара. Таким образом, цена установится отношением между спросом и предложением под влиянием соперничества продавцов и покупщиков.

Однако соперничество не всегда бывает свободным и, следовательно, закон спроса и предложения не всегда может проявиться в полной силе. Условия, уменьшающие число наличных конкурентов и затрудняющие прилив новых, ослабляют влияние соперничества; условия, действующие в обратном направлении, усиливают соперничество.

Соперничество оказывает прочное и продолжительное влияние на цены и производство в той мере, в какой оно может вызвать перемещение производительных сил из одного места в другое и из одного промысла в другой. Но такое перемещение встречает ограничения, во-первых, в самых свойствах производительных сил и, во-вторых, в законах и общественных установлениях.

Природа подчинена человеку, но только до известной степени. Некоторые силы природы ограничены и связаны с определенным местом, их действие совершается по физическим законам и только отчасти может быть изменено человеческими усилиями и предусмотрительностью. Труд так же не легко перемещается из одного места в другое, из одного промысла в другой. Каждого человека прикрепляют к его месту жительства многие узы, а перемена занятий требует подготовки. Земледельцу так же трудно сделаться ремесленником, как ремесленнику — земледельцем. Значительное перемещение труда совершается лишь при смене целого ряда поколений. Что касается капитала, то легче перемещается капитал оборотный; капитал же основной — орудия, машины, строения и т. п. — иногда вовсе не может получить нового назначения, а в других случаях, при перемене назначения теряет большую часть своей ценности.

Законы и общественные установления также могут задерживать передвижение сил и ограничивать влияние соперничества. Сюда относятся ограничительные законы о земельной собственности, о сословиях, корпорациях, привилегиях и т. п.

Таковы причины, ограничивающие применение соперничества. Предприятия, пользующиеся в силу своего особого положения исключительным правом предложения, называются монополиями, а цена, устанавливаемая такими предприятиями, при отсутствии и, следовательно, без влияния соперничества называется монопольной ценой. Монополии бывают естественные и юридические. Существуют предметы, количество которых не может быть увеличено по произволу. Сюда относятся, например, антикварные художественные произведения, редкие издания, старые вина определенных сортов и т. п. Далее производство некоторых предметов ограничено самой природой не только в количественном отношении, но и в отношении пространства; таковы, например, запасы гуано в Перу. Равным образом и многие перевозочные предприятия естественно исключают возможность соперничества; на городских, например, улицах по общему правилу не может быть проложено более одного рельсового пути. Во всех такого рода случаях, когда предложение определенных ценностей не может быть увеличено по произволу или когда возможность соперничества устранена самими внешними условиями производства, создаются естественные монополии.

Наряду с естественными монополиями существуют юридические монополии. Для возникновения юридической монополии необходим определенный акт государственной или общественной власти, посредством которого или другое производство изъемлется из свободного хозяйственного оборота и делается достоянием казны, общественных или частных учреждений или даже отдельных частных лиц.

По своему происхождению, объему и целям, монополии представляют большое разнообразие. Существуют монополии, установленные исключительно по фискальным соображениям; таковы, например, монополии фабрикации и продажи табака (во Франции, Италии и других государствах), спичечного производства (во Франции), изготовления игральных карт (в России в пользу воспитательного дома) и т. п. Далее существует ряд предприятий, представляющих собой опасность для населения — выработка взрывчатых веществ, приготовление и продажа вина и т. п. Наконец, многие перевозочные предприятия имеют значение естественных и в то же время юридических монополий. Таковы, например, железные дороги. Подобный же характер имеют многие городские предприятия — кон-но-железные дороги, водопроводы, канализация и т. п. Сам ли город эксплуатирует эти предприятия или передает право эксплуатации частным предпринимателям, цена за пользование услугами означенных предприятий устанавливается или вне действия закона спроса и предложения, или ограничением полного действия этого закона, а следовательно, является монопольной ценой.

Когда при действии монополии соперничество не оказывает влияния на установление цен, единственным регулятором монопольной цены является интерес монополиста. Однако монополии не исключают вполне действия закона спроса и предложения. С одной стороны, при слишком резком повышении цен монополист может опасаться сокращения сбыта вследствие уменьшения размеров потребления; с другой — ему необходимо считаться и с тем, что понижение цен ведет к расширению потребления и спроса, а следовательно, дает возможность увеличения производства, что облегчает получение более дешевого продукта и способствует увеличению дохода.

Очевидно тем не менее, что каждая монополия, дающая возможность назначать цены более или менее по усмотрению монополиста, заключает в себе огромную власть, которая при произвольном пользовании ею может существенно нарушить интересы как отдельных лиц, так и целых классов населения. Вследствие этого, монополия безопасна лишь в том случае, если она эксплуатируется органами государственной или общественной власти, преследующими общественные цели, или под таким контролем этой власти, который лишает монополиста возможности злоупотреблять своим положением во вред всему обществу и отдельным его членам.

Однородный характер с монопольными ценами имеют цены, устанавливаемые торговыми и рабочими стачками и промышленными синдикатами, представляющими собой частные соглашения производителей и потребителей в видах ограничения не только предложения, но и спроса.

Древнейший и простейший вид такого соглашения — торговая стачка — сводится к соглашению немногих производителей и еще чаще торговцев, владеющих в данный момент главной массой данного товара, продавать таковой не ниже определенной, сообща установленной, цены. Такое соглашение обыкновенно сопровождается скупкой наличного товара по дешевой цене для последующей перепродажи его по цене повышенной. В прежнее время вследствие затруднительности быстрой доставки товара за отсутствием хороших путей сообщения, торговая стачка нередко достигала своей цели. Ныне, когда пароходы и железные дороги сблизили между собой отдаленнейшие рынки, возможность торговой стачки значительно уменьшилась; такие стачки встречаются лишь в местностях, удаленных от железных и водных путей сообщения.

Подобно соглашениям производителей с целью понижения заработной платы, возникают и соглашения рабочих одного промысла, имеющие целью повышение заработной платы или сокращение рабочих часов. Такие сокращения называются рабочими стачками. Обыкновенно стакнувшиеся работники сперва заявляют хозяевам свои требования, а если хозяева не соглашаются удовлетворить таковые, прибегают к забастовке, т. е. все разом прекращают работы. Рабочие стачки в большинстве случаев не достигают цели непосредственно, не ведут к повышению платы. Даже в случаях, когда рабочим удается достигнуть повышения платы, полученная прибавка долгое время не может покрыть понесенных ими от стачки убытков. Потери предпринимателей вследствие стачек бывают также весьма значительны; а потому предприниматели, предвидя возможность стачки, иногда идут на уступки требованиям рабочих, и только в этом смысле можно говорить о том, что стачки оказывают влияние на повышение заработной платы. Если забастовка принимает обширные размеры по числу участников в ней и происходит в такой отрасли промышленности, которая поставляет на рынок продукты первой необходимости, то от нее страдают все потребители вследствие повышения цен. Наконец, когда забастовка происходит в промышленности, в особенности поставляющей продукты на иностранный рынок, и тянется довольно долго, тогда может пострадать вся отрасль промышленности, потому что в таком случае последней угрожает утрата многих прежних покупателей, которые успеют за время забастовки завести сношения и связи в других странах. В этом случае невознаградимо пострадают и забастовавшие рабочие от сокращения производства.

В новейшее время особенное развитие получили промышленные синдикаты (иначе называемые картелями, трестами и т. п.), т. е. соглашения промышленников в видах установления фактической монополии производства или продажи определенного продукта. Промышленные синдикаты принимают самые разнообразные формы и имеют неодинаковое экономическое значение. Установление произвольной цены на монополизированный синдикатом продукт достигается путем или сокращения производства, или скупки сырых материалов по пониженной, заранее установленной цене, или, наконец, путем найма рабочих лишь по определенной, тоже пониженной цене. Но случается, что образование промышленного синдиката приводит и к понижению цены продукта, так как слияние капиталов и уменьшение общих расходов производства дает синдикату возможность продавать продукты по пониженной цене, но выручать большую прибыль.

Промышленные синдикаты не менее, а во многих случаях даже и более монополий подвержены действию закона спроса и предложения. Прежде всего в данном случае не исключается вероятность возникновения новых предприятий, не входящих в состав синдиката; возможно также отделение участников, уже примкнувших к синдикату; потребители, в свою очередь, нередко входят между собой в соглашение, направленное против синдикатных фирм, причем производимые последними продукты заменяются другими; наконец, промышленные синдикаты вынуждены считаться с возможностью сокращения потребления.

Действующее у нас законодательство относится отрицательно ко всяким соглашениям торговцев или промышленников с целью возвышения или понижения цен. За стачки, сделки или соглашения торговцев или промышленников к возвышению цен на предметы продовольствия, а также на другие необходимой потребности товары или к непомерному понижению цен на них в намерении стеснить действия доставляющих товары установлено тюремное заключение от 4 до 8 месяцев — для зачинщиков и арест от 3 недель до 3 месяцев или денежное взыскание (не выше 200 руб.) — для участников сделки. Наказание еще усиливается (лишение некоторых прав и преимуществ и заключение в тюрьме на время до 2 лет), если от стачки произойдет действительный недостаток в товарах или нарушение общественного спокойствия. Столь же отрицательно относится наше законодательство и к рабочим стачкам. Налагается арест от 3 недель до 3 месяцев на зачинщиков и от 7 дней до 3 недель на участников стачки между работниками с целью прекращения работ, дабы понудить хозяев к возвышению платы или изменению других условий найма до истечения его срока. Наказание усиливается (тюремное заключение на время от 4 до 8 месяцев для зачинщиков и от 2 до 4 месяцев для прочих), если прекращение работ действительно последовало. Дальнейшее усиление наказания следует за порчу заводского имущества и принуждение других рабочих прекратить работу. В свою очередь, и содержатели заводов, понижающие самовольно плату рабочим или платящие материалами (хлебом и пр.), подвергаются штрафу до 300 рублей.

Условия спроса и предложения в одних случаях чрезвычайно разнообразны и изменчивы, в других, напротив, более однородны и устойчивы. Цена с ее колебаниями есть выражение указанного разнообразия и изменчивости условий спроса и предложения; она стремится приспособиться ко всякому изменению условий производства, сбыта и потребления, и чем значительнее и чаще эти перемены, тем значительнее колебания цен. Но если условия производства, торговли и потребления известного продукта или услуги более или менее одинаковы и постоянны, то устанавливается некоторая средняя цена, которая может удержаться в течение более или менее продолжительного времени, пока существенным образом не изменятся условия производства, торговли и потребления. Явление это, называемое рутиной цен, особенно часто наблюдается в мелком, розничном торге; оно обусловливается слабой имущественной состоятельностью, необходимостью в кредит множества мелких потребителей, укоренившейся привычкой, отсутствием подвижности и предприимчивости, вообще малокультурно-стью населения. Известно, например, совершенное почти отсутствие колебаний цен на печеный хлеб, булки, мясо, виноградное вино и другие продукты в розничной торговле, в то время как оптовые цены на эти продукты колеблются очень значительно. Лучшим средством борьбы с рутиной цен является возникновение и постоянное расширение круга действий потребительных обществ, создание товариществ для покупки и продажи своим членам предметов, нужных им для производственных и других целей, учреждение крупных магазинов в больших торговых центрах и т. п.

Таким образом, во всех явлениях даже стесненного соперничества наблюдается естественное движение к возможному восстановлению влияния на цены закона спроса и предложения.

Колебания цен и связь последних только с различными, обусловливающими их явлениями данного времени, а также, если принять во внимание более продолжительные периоды, с развитием народного хозяйства и общим культурным подъемом населения давно уже побудили вести правильные записи цен на главнейшие товары. Предметом наблюдения служат не только крайние за известные периоды колебания цен, но и средние цены. Средние цены выводятся путем сложения отмеченных за данный период времени отдельных цен и разделения итога на число слагаемых, таким образом, получается средняя арифметическая цена, дающая среднее всех колебаний. При этом, однако, оставляется без внимания количество товаров, по которым состоялись сделки; между тем действительное значение цены определяется количеством проданного по этой цене товара. Средняя цена, выведенная из итогов умножения количеств проданных товаров на цену каждой сделки, называется средней динамической ценой. Очевидно, что средняя динамическая цена является наиболее точным показателем движения цен во времени и в пространстве; однако в большинстве случаев необходимо довольствоваться средними арифметическими ценами, так как для установления средних динамических цен не имеется достаточно данных.

Меновую цену имеют только предметы, для производства или добывания которых необходим человеческий труд. То, что всякому доступно даром, без употребления каких-либо усилий и затрат, не имеет цены. Чем больше трудовых усилий требуется для приготовления известной вещи, тем выше ее ценность, и наоборот. В этом смысле лучшие представители науки о народном хозяйстве, начиная с Адама Смита, утверждали, что труд есть источник ценности. Но количество труда, употребленного на производство, сводится к количеству издержек, которые должны быть возмещены в цене продукта с присоединением прибыли; а издержки покрываются, и прибыль получается только при достаточном спросе на товар со стороны потребителей. Таким образом, в конечном выводе меновая ценность определяется законом спроса и предложения и издержками производства.

Но есть учение, которое утверждает, что меновая ценность определяется исключительно трудом, потребным на изготовление товара, и что, следовательно, товары обмениваются между собой соответственно рабочему времени, нужному на их производство. Наиболее полное и прямолинейное теоретическое развитие учения о труде как единственном источнике ценности и отсюда о злоупотреблениях капитала по отношению к труду имеется в исследованиях Карла Маркса, изложенных главным образом в его сочинении «Капитал» и пользовавшихся продолжительным успехом почти всюду, особенно в России, где выводы Маркса и поныне разделяются многими. Представляется поэтому небесполезным ознакомиться ближе с теорией автора "Капитала".

Основные положения Маркса о ценности, труде и капитале заключаются в следующем.

Труд есть источник ценности товаров; известные количества человеческого труда кристаллизуются в его продуктах и определяют меру их меновой стоимости. Принимается, конечно, во внимание только то количество труда, которое необходимо для приготовления товара при данных общественных условиях производства. Товары обмениваются по трудовой их стоимости; продукты, заключающие в себе равные количества труда, равноценны, и при обмене их через посредство денег не может возникнуть никакой прибыли. Прибыль капитала образуется в период производства, вследствие того, что наемный труд рабочих производит больше, чем стоит он капиталисту. Ценность труда определяется количеством средств, необходимых для содержания работника и его семьи; некоторая часть рабочего дня достаточна для покрытия этой наемной цены труда, и следовательно, в течение остальных часов работы создается уже прибавочная ценность, не оплачиваемая хозяином и присваиваемая им даром без соответственного вознаграждения. Эта прибавочная ценность, создаваемая трудом наемных рабочих, есть единственный источник богатства капиталистов. Рабочий продает не свой труд, а свою рабочую силу, из которой хозяин старается извлечь как можно больше производительного труда; он как бы продает самого себя, а не то или иное количество своих рабочих часов.

В определении меновой стоимости труда Маркс, таким образом, существенно отступает от основного понятия ценности. Он ставит ценность труда в зависимость не от того, сколько требуется для содержания и постоянного восстановления рабочей силы, а от того, какую пользу может труд принести покупателю (фабриканту); излишек же пользы, извлекаемой покупателем (фабрикантом), признается неоплаченным, несмотря на факт продажи труда самим рабочим по условленной цене. Между тем относительно всех других товаров нет и речи о соображениях подобного рода, хотя вполне возможны товары, доставляющие особые выгоды приобретателю, например, усовершенствованные орудия и машины, увеличивающие производительность труда. По Марксу, только живой человеческий труд производит ценность; капитал как мертвый продукт труда непроизводителен сам по себе: он только всасывает в себя живую работу и оживляется трудом для производства. Капитал только восстанавливает свою ценность в производстве, не прибавляя ничего к ценности производимых товаров. Машины только оплачивают свою стоимость; производительность их — даровая, как и производительность сил природы. Разные виды труда, начиная с научно-технического и кончая простым мускульным, приводятся Марксом к одной и той же норме — к отвлеченной человеческой работе, воплощаемой в производимых товарах. Высшие формы труда оплачиваются дороже, но более высокая оценка их сравнительно с черной работой, по мнению Маркса, не изменяет сущности и не мешает определить стоимость товаров по количеству заключающегося в них простого человеческого труда. В дальнейшем изложении Маркс уже говорит исключительно об эксплуатации простых наемных рабочих на фабриках и заводах, совершенно оставляя в стороне участие в производстве высшего технического труда, тоже наемного. Прибыль, по Марксу, создают только простые рабочие, отдающие капиталисту излишнее количество рабочих часов, сверх оплаченных, т. е. необходимых для возмещения заработной платы; только высасывание этого труда обогащает капиталиста.

Такова, в общих чертах, сущность теории Маркса. Заблуждения и предвзятые идеи, лежащие в основе этой теории, явствуют из рассмотрения основного ее положения, что равноценные товары имеют равную ценность, потому что в них содержится одинаковое количество среднего отвлеченного человеческого труда, общественно необходимого для их производства.

Указанное положение прежде всего страдает полной неопределенностью. Мы имеем рядом пшеницу урожайного и неурожайного года, железо из богатейших и бедных руд, продукты фабричной и ручной ткацкой работы, золото из богатых россыпей, бриллианты из единственных в своем роде копей, добываемые почти даром счастливыми искателями. Нам положительным образом известно, что все эти равноценные товары представляют крайне различные количества человеческого труда, что пшеница из урожайных стран добыта с меньшим трудом, чем в неурожайных, что продукты ручной ткацкой работы стоили вдвое больше труда, чем фабричные изделия, что железо могло требовать больше или меньше работы, смотря по богатству руд и по способу их разработки, что золото и бриллианты могли стоить в 50 или в 100 раз меньше труда, чем сравниваемые с ними товары. Это разнообразие количеств человеческой работы, воплощенных в указанных товарах, нам вполне известно; но самого количества потраченного на них труда мы не знаем и определить не можем, а не зная этого количества в отдельных производствах и в общей их совокупности, мы ничего не можем сказать о средней общественно необходимой норме отвлеченного человеческого труда, воплощаемого в производимых товарах, и эта средняя норма остается величиной совершенно неизвестной и неуловимой. Столь же мало мы можем определить степень и объем действия тех общественных и естественных условий, которые непосредственно влияют на количество необходимой человеческой работы в разных отраслях промышленности и в различных странах земного шара.

Вместе с тем общее положение о ценности как о кристаллизованном труде оказывается неприменимым к известным разрядам товаров. Возьмем наудачу товары разного рода, кроме фабричных, — драгоценные камни, апельсины, фазаны, убойный скот, дубовый лес, сибирские меха. Можно ли сказать обо всех этих предметах, что в них осуществлен человеческий труд в том же смысле, как в куске полотна или в мере пшеницы? В фабричном продукте действительно воплощается известное количество человеческой работы; это действительно, продукт труда без которого он не существовал бы; но попробуем приложить ту же мерку к вышеуказанным товарам другого типа, и выйдет явная несообразность.

Приняв за доказанное, что отвлеченно-человеческий труд определяет ценность всевозможных товаров, Маркс в немногих словах разъясняет или, вернее, обходит важный вопрос о различных видах и качествах тру да, служащего мерилом ценности. Ценность товаров, говорит он, представляет затрату человеческой работы вообще; труд есть расходование простой рабочей силы, которой обладает в своем телесном организме каждый обыкновенный человек, без особенного развития. "Простая средняя работа, правда, меняет свой характер в различных странах и в разные эпохи, но в данном обществе она является чем-то определенным. Более сложный труд принимается только за повышенную или умноженную простую работу, так что меньшее количество сложной работы равняется большему количеству простой работы".

На самом деле никакого перечисления сложных и высших форм работы в простые и не происходит, да и происходить не может, потому что при существующем денежном хозяйстве наемный труд оплачивается разнообразно в зависимости от особых обстоятельств рабочего рынка. Впрочем, по Марксу, для перечисления сложной работы в простую нельзя руководствоваться существующими нормами денежной заработной платы, ибо последняя не соответствует внутренней ценности труда, а надо брать за единицу полную производительность дневного труда простого работника, сообразно количеству вырабатываемых им продуктов, т. е. надо найти известную величину, для определения которой не имеется пока никаких положительных данных. Сама эта величина, если бы она и была найдена, оказалась бы непостоянной, подверженной частым изменениям и колебаниям: один день простого труда имеет другое значение в фабричном производстве, чем в ремесленном или земледельческом, другое в богатых рудниках, чем в бедных, другое в урожайной местности, чем в неурожайной и т. д. В конечном результате единица меры человеческого труда превращается в нечто неуловимое, и выставить положение, что ценность товаров измеряется количеством заключающейся в них простой человеческой работы, — значит, ничего не сказать.

Такова теоретическая сторона положения, лежащего в основании теории Маркса. Другие стороны этого учения, представляющие собой как бы дальнейшее развитие основного положения, направлены главным образом к обоснованию предвзятой идеи, что только из физического труда человеческого извлекается прибавочная ценность, обогащающая капиталиста, что эта прибавочная ценность есть исключительный "природный дар" живой рабочей силы.

Это утверждение Маркса опровергается повседневным опытом стран, стоящих на высокой ступени промышленного развития. Капитал всюду стремится по мере возможности сократить число рабочих в крупной промышленности введением усовершенствованных машин и все более уклоняется, таким образом, от широкого пользования особым "природным даром" живой рабочей силы. При печатании узоров ситцевой материи одна машина при содействии одного человека или мальчика исполняет теперь в течение часа такую же работу, какую прежде делали 200 рабочих; следовательно, вместо прибавочного труда двухсот человек, фабрикант имеет в своем распоряжении прибавочный труд только одного работника или мальчика в качестве единственного источника своей прибыли. Во времена Адама Смита необходимо было участие десяти человек для приготовления 48 oun. иголок в течение дня; теперь одна машина вырабатывает ежедневно 145 oun. иголок. Одна женщина или девочка наблюдает обыкновенно за действием четырех таких машин и производит с ними ежедневно около 600 oun., а в неделю свыше 3 млн иголок. Следовательно, в производстве швейных иголок прибавочный труд 125 рабочих заменен прибавочной работой одной женщины или девочки, которой, по теории Маркса, только и создается прибыль капитала в данном предприятии, благодаря особому природному дару живой рабочей силы.

Эти наглядные противоречия между повседневными фактами действительной жизни и учением Маркса в достаточной мере убеждают в односторонности его теоретических построений. Но именно односторонность автора «Капитала» обеспечила широкое распространение проводимых им идей в среде лиц, которые вели деятельную агитацию против господствовавшего в Западной Европе политического и экономического строя.

Из выставленных Марксом положений, что только труд является источником всякой ценности, что отсутствие у рабочего орудий производства заставляет его отдавать свой труд за плату, покрывающую лишь стоимость необходимых для существования средств, что капиталисты пользуются не теми только часами труда, которые соответствуют такой оплате, а всем временем рабочего, обращая в свою пользу всю эту разницу и на ней основывая весь дальнейший прирост капитала, последователи Маркса вывели заключение, что капитал, как представитель вчерашнего труда, должен зависеть только от работников, представителей сегодняшнего действительного труда, благодаря работе которых новый продукт получает ценность, а капитал — приращение.

Успех, выпавший на долю идей Маркса и его последователей, в значительной мере обусловливается особенностями положения рабочего вопроса в странах крупного промышленного производства, с одной стороны, а с другой — довольно безучастным в течение долгого времени отношением к этому вопросу государственной власти.

Имеющиеся данные о ходе промышленной жизни в Англии, Германии и Соединенных Штатах хотя и обнаруживают постепенный подъем среднего достатка, но в то же время свидетельствуют о громадном росте крупных состояний немногих единиц, а также о значительном числе слишком ничтожных состояний и доходов, не способных обеспечить даже наиболее настоятельные потребности семейной жизни рабочих. Таким образом, рядом с чрезмерным и все возрастающим богатством отдельных лиц все еще наблюдается совершенная нищета в низших слоях рабочего населения, и культурный прогресс европейских народов пока еще не сопровождается общим довольством. Расширилась область приложения труда, труд все становится выше по качеству, но степень жизненной обеспеченности представителей труда — рабочих — в большинстве случаев все еще остается очень низкой. Возможно пониженный размер заработной платы и возможно большее удлинение рабочего дня становятся иногда ложно понятой основой увеличения доходности предприятия; низкая оплата труда иногда предпочитается знанию и сноровке рабочего; к его развитию в нравственном отношении и в деле технической подготовки забот не прилагается. Машинное производство, не требующее в большинстве случаев значительной физической силы, побуждает заводчиков и фабрикантов обращаться к более дешевому женскому и детскому труду. Нередки случаи злоупотреблений системой штрафов и вычетов, выдачи в кредит даже недоброкачественных продуктов по более дорогой цене из фабричных и заводских лавок; в видах понижения заработка рабочих, устраиваются местами жилые помещения, не вполне соответствующие гигиеническим и санитарным требованиям, но сдаваемые рабочим за сравнительно высокую плату. Неизбежная в этой обстановке необеспеченность усиливается в периоды торгово-промышленного застоя, перепроизводства и денежных затруднений, когда наиболее слабые из соперничающих между собой предприятий и наименее умело руководимые вынуждены прекращать действие: наступают тяжкие дни безработицы, в корень подтачивающей благосостояние рабочих масс и, в свою очередь, способствующей обесценению труда, чем и пользуются предприниматели.

Указанные явления не всеобщи, но наличность, а местами и распространенность их не подлежит сомнению. К этому присоединяется скопление рабочей массы в промышленных центрах, влекущее за собой жилищную нужду, причем теснота жилых рабочих помещений и их неудовлетворительность служат причиной значительной заболеваемости в среде рабочего класса. Наконец, чрезмерная работа при удлинении числа рабочих часов, совместная работа обоих полов, напряжение в работе неразвитого организма подростков — все это при прочих тягостных условиях создает ряд неблагоприятных влияний, вызывающих ослабление семейных уз, нравственную распущенность, низкий уровень развития, алкоголизм, возрастание преступности, увеличение болезненности, смертности и даже вырождения.

Эти печальные явления наблюдаются не исключительно в области крупной промышленности: они существуют и в мелкой промышленности, и даже в земледелии, но менее заметны. Злоупотребления рабочим трудом со стороны владельцев мелких промышленных предприятий представляются явлением заурядным: тяжкое положение так называемых ремесленных учеников хорошо известно. Еще хуже положение кустарей, работающих прямо на рынок. Они всецело во власти скупщиков, снабжающих их сырьем и орудиями производства, или же, располагая даже собственными орудиями производства, не в состоянии успешно конкурировать с фабрикой и вынуждены продавать продукты по цене, совершенно не оплачивающей работы. Наконец, в земледельческой промышленности, где убогая жатва неожиданно сменяет обильную, наблюдается та же необеспеченность рабочего, предлагающего себя на рынке живого труда.

Хотя указанные темные стороны рабочего вопроса стали проявляться, и притом довольно заметным образом, уже в первое время вступления западно-европейских народов на путь промышленного капиталистического развития, однако, государственная власть на первых порах относилась к ним довольно безучастно. Законодательные мероприятия ограничивались признанием за рабочими права организации союзов самопомощи. Союзы эти с течением времени получают широкое и закономерное развитие; одновременно с этим заметно ослабевает и даже вовсе прекращается противоправительственная агитация рабочих союзов, постоянно прикрывавшаяся, пока они были тайными. Свобода рабочих союзов по примеру Англии узаконивается в Соединенных Штатах, Швейцарии, Франции и с некоторыми ограничениями в Германии и других государствах Западной Европы. Главная задача этих профессиональных союзов — помощь во время безработицы, приискание занятий, третейское улаживание недоразумений между рабочими и работодателями, предотвращение соперничества между рабочими, способного понизить заработную плату и т. п. Раз начавшееся под охраной закона кооперативное движение среди рабочих постепенно принимало разнообразные формы. Так, образовались потребительные товарищества, имеющие целью обеспечить рабочих и их семьи дешевыми и хорошими жизненными продуктами и иными предметами потребления, минуя посредническую торговлю, кредитные и ссудо-сберегательные товарищества и даже товарищества для устройства рабочими самостоятельного производства.

Но возможность закономерного и, при этом только условии, плодотворного проведения в жизнь начала самопомощи в среде рабочих классов, а равно ограждение законных интересов как рабочих, так и предпринимателей обусловливались государственным вмешательством в область взаимных отношений представителей труда и капитала. Чем быстрее шло промышленное развитие западно-европейских народов, чем явственнее притом выступали наружу и темные стороны рабочего вопроса, и ненормальность отношений между рабочими и фабрикантами, тем настоятельнее становилась необходимость вмешательства государственной власти в эту область народной жизни, так как только государственная власть путем соответствующих законодательных мероприятий и при посредстве своих органов могла стать на защиту общественных интересов, предоставляя, с одной стороны, равную законодательную охрану прав труду и капиталу, а с другой — создавая для представителей труда обстановку, в которой они получают возможность закономерно отстаивать свои интересы.

В Англии, долгое время стоявшей впереди других европейских народов в деле промышленного развития, встречаются и первые попытки государственного вмешательства в договорные отношения труда и капитала. Ограничения вносятся прежде всего в сферу детского и женского труда, ограничивается продолжительность рабочего дня, устанавливается воскресный отдых, предъявляются требования фабричной гигиены и безопасности, вводится фабричный правительственный надзор и т. п. Не менее последовательно те же начала проводятся и во всех других промышленных странах, причем Германия дает пример государственного страхования рабочих от несчастных случаев, болезней, старости и вообще неспособности к работе, а также введения третейских судов для разбора споров между предпринимателями и рабочими и для охраны рабочих от нарушения их частных прав, создаваемых договором о найме. Наконец за последнее время замечается стремление распространить фабричный надзор и законодательные ограничения на область ремесленного и кустарного труда. В то же время устройством доступных населению сберегательных касс государство воспитывает чувства бережливости, а широким распространением народного образования, общего и технического, и более совершенной его постановкой создает рабочему возможность достижения высших и наилучше оплачиваемых форм труда. В конечном итоге, благодаря такому направлению деятельности государства, все наиболее способное, знающее, старательное, бережливое находит выход своим силам, конечно, в пределах допускаемых неизбежным естественным неравенством людей. В этом охраняемом государством равновесии общественных и личных интересов без поглощения, однако, последних первыми намечается лучший путь к разрешению рабочего вопроса, а вместе с тем и лучшее предохранение рабочих от влияния противогосударственной агитации.

Агитаторы и вожаки рабочих, преследующие обыкновенно личные политические цели, ничего общего с интересами рабочих не имеющие, пользуются борьбой труда и капитала и тяжкими условиями рабочих классов лишь с тем, чтобы создать рабочее движение. Преувеличенная обрисовка ужасов эксплуатации труда, поощрение самых безнравственных инстинктов толпы и угождение им, поощрение к стачкам, заманчивые перспективы овладения орудиями труда и коммунистического строя на началах уничтожения собственности и общественного распределения продуктов производства и пр. — вот обычное оружие этих деятелей. Но в рабочей среде, находящей законную защиту своих прав и истинных интересов, справедливое государственное регулирование отношений к капиталу и право товарищеской организации для улучшения материальных условий своего существования, деятельность агитаторов успеха иметь не может.

Россия, вступая на путь более широкого промышленного развития много позже других государств, имеет перед собой богатый опыт чужих заблуждений и мероприятий для выхода на прямую дорогу гармонического развития всех сил. Ей легче, таким образом, избежать ошибок, сразу избрав надлежащий путь соглашения частных и общественных интересов. России легче действовать и потому, что государственный путь ее намечается единой Волей вне борьбы партий и частных интересов. Этой Волей уже создана лучшая основа приложения труда в сельском быту — мелкое земельное владение, которое надо лишь укрепить правом собственности; этой Волей создана уже и постоянно развивается охрана труда в промышленном быту; введена фабричная инспекция, допущены и развиваются далее артельное начало, потребительные и иные союзы рабочих; изданы законы, охраняющие труд малолетних и женщин и устанавливающие продолжительность рабочего дня для всех фабричных рабочих; приняты государственные меры к устранению пагубного влияния алкоголизма, одного из сильнейших и пагубных орудий в руках корыстного эгоизма; все шире организуется дело народного сбережения и пр. Дальнейшее благотворное проявление государевой Воли в намеченном выше направлении согласования частных и общественных интересов и всемерная забота о широкой постановке в стране общего и технического образования поставят в России рабочий вопрос на единственно верном основании союзной работы труда и капитала для подъема общего благосостояния страны.

Путем обмена устанавливается необходимая связь между производством и потреблением. Но обмен представляется далеко не легким делом. Потребителю надо знать, где производятся нужные ему предметы, где и когда можно их приобрести в наиболее выгодных условиях, как с меньшими затратами их доставить; производитель, в свою очередь, должен знать, где существует наибольший в данное время спрос на предметы его производства, какие в настоящий момент требования, вкусы потребителей и т. п. Словом, в огромном большинстве случаев и производители, и потребители, если бы им пришлось разыскивать друг друга, были бы поставлены в большое затруднение, а нередко и в полную невозможность сколько-нибудь удовлетворительно справиться с неотложными для них потребностями в обмене. Они были бы не только отвлечены такими поисками от своего прямого дела, но и самый обмен получил бы совершенно случайный характер, при котором не было бы мыслимо сколько-нибудь широкое развитие производства.

Отсюда возникла уже в самом раннем периоде хозяйственной деятельности человека потребность в особом классе посредников, почти исключительным и постоянным занятием которых является обмен, посредничество между производителями и потребителями. Деятельность этого класса, направленная к организации обмена, к постоянному сближению производителей и потребителей, и называется торговлей. Так как торговой деятельности посвящается время и знание лиц, избирающих этот род занятий, то, очевидно, что деятельность эта должна оплачиваться, приносить доход. Отличительная особенность торговой сделки от всякой иной меновой та, что торговая сделка всегда возмездная, рассчитана на доход: торговец приобретает предметы у производителя или другого торговца всегда с тем, чтобы продать их с надбавкой, с известным барышом. Эта надбавка в цене, оплачивающая труд торговца, вполне оправдывается и по существу, ибо посредничество торговца приносит несомненные выгоды и производителю, и потребителю.

Всякая торговля, кроме того, спекулятивна. Торговец покупает товар, чтобы продать его затем дороже — он спекулирует на повышение; принимая на себя поставку товара по известной цене, он рассчитывает купить его дешевле этой цены, т. е. спекулирует на понижение. Эта спекуляция — риск торговца.

Предметом торговли является все то, что служит предметом обмена, т. е. все хозяйственные блага, имеющие меновую ценность. Пока ценности служат предметом торговли, приобретаются для продажи, хранятся, передвигаются, вообще находятся у торговца для цели перепродажи, они называются товарами. Раз предмет достигнет своего потребителя, он уже перестает быть товаром.

Торговля явилась почти одновременно с производством и имела на его развитие огромное влияние. В древности мы видим целые народы, которые избрали своим главным занятием торговую, посредническую деятельность; упомянем хотя бы финикиян, карфагенян, греков. Первые шаги в экономической истории России отмечены также торговой деятельностью: Русь киевского и новгородского периода ведет торговлю по Днепру и Черному морю и принимает участие в знаменитой Ганзейской торговле.

Заслуги этих первых торговых посредников громадны. Они служат делу мирного общения народов, открывают удобные пути, изучают новые производства, до которых дошел тот или иной народ, и знакомят другие страны с этими производствами, создавая новые потребности и расширяя постепенно сбыт товаров.

Чем более развивались торговые обороты и совершенствовалась торговля, тем более выделялось значение торгового посредничества. Чтобы яснее судить об этом значении, необходимо, хотя бы в главнейших чертах, ознакомиться с организацией торговли.

Главной задачей торговли является распределение товара. Разыскать товар там, где он производится, наилучшего качества, наиболее дешево или где в нем избыток, направить его туда, где его мало, где можно ожидать в нем наибольшую нужду, где, следовательно, спрос на него велик и цена высока — такова первая полезная роль торговли, регулирующая цену, сближающая производителя с потребителем. Выполняя ее, торговец знакомит вместе с тем производителя с потребностями, вкусами, желаниями покупателей в разных местностях и тем дает толчок правильному развитию производства; он же знакомит потребителя с товаром, приучает к нему, способствует его распространению.

Чтобы лучше выполнить свою задачу, торговля создает последовательно целый ряд устройств, облегчающих ей осведомленность и распространение товара. Сперва возникают с этой целью торжки и ярмарки, куда съезжаются торговцы из разных мест для закупок, продаж и выяснения условий производства и торговли; затем постепенно создаются биржи, выставки, музеи образцов товаров, справочные торговые бюро, коммивояжеры или странствующие с образцами товаров приказчики и т. п. Торговля нуждается, кроме того, для надлежащей осведомленности в средствах быстрой передачи сведений, и ее нужды более всего способствовали усовершенствованиям почтовых порядков, развитию телеграфных и телефонных сношений.

С распределительной задачей торговли тесно связана и другая — перемещение товара, т. е. транспортная и экспедиционная торговля. Отыскать лучшие и наиболее дешевые пути для товара, ускорить его перевозку, сохранить его в пути, обеспечить скорую и надежную передачу с одних путей на другие (например с морских на сухопутные и обратно), выполнить все могущие быть предъявленными в пути обрядности (например таможенные) — такова дальнейшая задача торговли. В связи с этим торговля во все времена вынуждена была заботиться о путях сообщения, и не будет преувеличением сказать, что именно торговле, ее настояниям мир во многом обязан устройством и постепенным усовершенствованием путей сообщения как морских и речных, так и сухопутных, начиная от грунтовых дорог и кончая железными; сооружение и содержание дорог окупала и окупает в значительной мере торговля. Ее нуждами, ее стремлением обеспечить и удешевить перевозку товаров созданы главным образом все усовершенствования по оборудованию портов, нагрузке и выгрузке товаров, все специальные устройства для перевозки скота, а также скоропортящихся продуктов.

Кроме перевозки, возникает потребность хранения товара в течение более или менее значительного периода времени как в местах закупки, так и в местах дальнейшего распространения товара. Отсюда новая отрасль торговой деятельности — складочная торговля, имеющая целью обеспечить в наилучших условиях сохранность товара. И в этой области мы видим целый ряд постепенно возникающих усовершенствований: простые амбары-склады заменяются усовершенствованными складами, доками, элеваторами с машинами по нагрузке, выгрузке, передаче, проветриванию, очистке товара и пр. К простому хранению товара присоединяется, кроме того, возможность его перепродажи или заклада без выемки из склада; для этого создалась целая варрантная система путем выдачи владельцу товара особого свидетельства из склада в приеме от него товара, которое и может перепродаваться и закладываться как товар.

Опасность пожара, порчи товара на складе или в пути вызывает надобность в новом виде торговой деятельности — страховании товара.

Не ограничиваясь распределением наличного товара, торговля считается и с товаром будущего производства, с его влиянием на цены; таким образом, создается срочная торговля. Срочная торговля бывает двух родов: поставочная и срочная. При сделках на поставку покупается определенный товар по пробе или образцу; товар может быть даже осмотрен покупателем, но срок обязательной передачи товара продавцом покупателю назначается в будущем, заранее условленном, времени. При сделке же на срок может и не существовать еще совсем товара (например, хлеб будущего урожая, кофе будущего сбора, пряжа будущей выделки); во всяком случае у продавца товара еще нет. Сделка заключается на товар условленного веса, вида, качества и на определенный срок. Когда этот срок наступит, продавец должен купить и поставить товар, соответствующий условиям сделки, если того потребует покупатель; но биржевой обычай допускает, что продавец может заплатить только разницу между той ценой, какая была условлена по сделке, и той, какая оказалась на рынке в день наступления срока, или же получить эту разницу в свою пользу, если товар в этот день стоит дешевле. Срочная торговля усиливает риск, но в то же время обеспечивает производству сбыт вперед и регулирует цены вследствие того, что она считается с условиями не только настоящего, но и будущего производства и требования.

Мы не будем здесь подробно касаться еще других сторон торговой деятельности, связанных, например, с торговлей с отсрочкой уплаты (в кредит) и с разнообразными торговыми операциями с деньгами и с ценными всякого рода бумагами {банкирская и денежная биржевая торговля), которые возникли из товарной торговли и потребовали, в свою очередь, целого ряда усовершенствованных приемов, ускоряющих и облегчающих торговую деятельность. Быстрое производство платежей по сделкам, совершенным в разных местах, снабжение торговли и промышленности оборотными средствами, упрощение расчетов — таковы главнейшие результаты этого вида торговли.

Из сказанного обнаруживается в достаточной степени весь сложный и живой механизм торговли, постоянно развивающийся и совершенствующийся.

Отдельные части этого механизма находятся в самой тесной между собой связи, но каждая из них представляет настолько специальное и сложное дело, что требует особого навыка и знаний. Это вызывает необходимость широкого разделения труда в торговле и специализации занятий. Действительно, не говоря уж о совершенно особых требованиях, какие предъявляет к лицам, посвятившим себя той или другой торговой специальности, каждая из перечисленных выше отраслей торговли (распределительная, справочная, транспортная, экспедиторская, складочная, страховая, срочная), в каждой почти из них существуют дальнейшие подразделения по роду товара и характеру торговой деятельности. Так, торговля может вестись самостоятельно, за свой счет и риск, или комиссионно, по поручению сторон, что совершенно изменяет приемы торговли. Характер торговли существенно видоизменяется и в зависимости от того, занимается ли, например, транспортная торговля организацией перевозки товаров по морю или сухим путем, следит ли справочная торговля за производством, условиями торговли, ценами (справочные бюро) или же собирает сведения о привилегиях на изобретения, приискивает им покупателей, дает технические всякого рода сведения (технические бюро). Наконец, в большинстве отраслей торговли существуют разнообразные разветвления в зависимости от рода товара. Так, торговля хлебом, мясом, колониальными товарами, мануфактурой, металлами, топливом, художественными произведениями, книгами и пр. несомненно должна вестись специально подготовленными к тому лицами и соответственно организованными торговыми предприятиями, потому что каждый из этих товаров представляется и по составу своему, и по способу обработки, и по назначению настолько отличным от других, что требует особого изучения и особых приемов торговли.

Отличительной особенностью торговли является ее подвижность. Торговля вся основана на том, чтобы не упустить выгодного момента — вовремя купить, вовремя продать, вовремя подвезти товар. К этому приспособлению и постоянно все более приспособляется не только внешний, обрисованный выше, механизм торговли, но и внутренний механизм обмена, которым определяется порядок торговых сделок. Чтобы торговля могла идти беспрепятственно, она должна основываться на заранее определенных и обязательных для покупателя и продавца правилах относительно самого договора о купле-продаже, срока и места сдачи и приемки товара, порядка платежа денег и т. п. Условия эти, конечно, будут неодинаковы в зависимости от рода торговли. Срочная торговля требует одних условий, например, покупка по пробе, по заранее условленному качеству товара, торговля наличным товаром других. Обыкновенная товарная, биржевая, банкирская и прочие виды торговли опять-таки имеют каждая свои и притом разных типов сделки. Способы их заключения и исполнения должны быть заранее оговорены и известны торговцам; на случай возникновения споров должны быть также заранее определены случаи неисправности и степень ответственности участников сделки.

Чтобы быть уверенным в исполнении заключенной сделки, каждому торговцу необходимо, кроме того, знать, может ли он войти в сношение с другим торговцем. Отсюда возникает потребность в точном определении прав на торговлю отдельных лиц, степени полномочия их представителей (приказчиков), порядка организации целых торговых предприятий — торговых домов, товариществ, акционерных торговых обществ и пр., охраны от подделки отличительных знаков торговых предприятий, т. е. их фирм, клейм, вывесок.

Словом, создается целый ряд торговых отношений, которые должны быть заранее определены и обязательное исполнение которых должно быть обеспечено для того, чтобы торговля могла уверенно совершаться и беспрепятственно развиваться.

Определить эти отношения может и должна прежде всего сама торговля, которая постепенно и создает наиболее пригодные ей условия деятельности. Таким образом, возникает и вырабатывается так называемый торговый обычай; свод этих обычаев является основанием обычного торгового права. Соблюдение торговых обычаев важно прежде всего в интересах самих торговцев, ибо этим обеспечивается для них уверенность в предпринимаемых ими торговых действиях; оно важно также и в интересах государства ввиду огромного значения, какое имеет для всего народного хозяйства правильное развитие торговли. Обычное торговое право очень подвижно и жизненно гибко, так как чрезвычайная подвижность и живость торговли способствуют созданию все новых условий торгового оборота, всегда опережающих всякий писаный закон. Притом местные обычаи каждой страны неизбежно видоизменяются и улучшаются под влиянием торговых сношений с другими странами, откуда заимствуются более пригодные условия торговли.

Очень долго торговля и торговые отношения регулировались почти исключительно обычным торговым правом, за исполнением которого наблюдали главным образом торговые цехи и корпорации. Но затем возникла необходимость охраны не одними только обычаями, но и законом интересов всех участвующих в торговле лиц. Так как, однако, во многих случаях, как, например, при разрешении разных торговых споров, при решении наследственных вопросов в торговом быту, при основании и ликвидации торговых предприятий и т. п., одних определений общего гражданского права оказывалось недостаточно и приходилось принимать во внимание установившиеся торговые обычаи, то создалась потребность в особом праве — торговом. Право это, построенное на торговом обычном праве, но во многом согласованное с общегражданским правом, отличается большей гибкостью и легко приспособляется ко всему, что возникает вновь в торговой жизни. Для торговой практики потребовалось и особое ускоренное судопроизводство — коммерческие суды.

Первый кодекс торгового права, сухопутного и вексельного, а позднее и морского, был выработан во Франции, благодаря инициативе знаменитого французского министра финансов Кольбера. Кодекс этот долго служил образцом для других подобных сводов, пока не был разработан лучший в настоящее время торговый устав в Германии, постоянно развиваемый и пополняемый. Попытка кодифицировать русское торговое право была сделана Сперанским, но она осталась проектом замечательным для своего времени. Наше торговое право сведено в два устава: торговый (состоящий из трех книг: 1) о договорах и обязательствах, торговле свойственных, 2) о морской торговле и 3) о торговых установлениях) и устав судопроизводства торгового. Хотя уставы эти и перерабатывались неоднократно, но многое в них устарело, многое несогласованно, а многое и совершенно отсутствует из того, что торговая жизнь уже создала у нас, а тем более в иностранных государствах, и что до известной степени регулируется обычаем, с которым во всех таких случаях соображается и суд.

Кроме торгового права, обнимающего по преимуществу частные торговые отношения, торговое законодательство имеет дело и с рядом отношений торговли к государству. Сюда входят организация надзора за торговлей, привлечение торговцев к ответственности за нарушение специальных торговых предписаний, обложение торговли налогами в пользу государства и общественных учреждений и, наконец, торговая политика, задачей которой является содействие правильному развитию торговли.

Смотря по тому, служит ли торговля распределению товара внутри страны или она ведет обмен с чужими странами, т. е. вывозит продукты своей страны за границу и ввозит продукты иностранного происхождения в свою страну, торговля называется внутренней или внешней. Вывоз за границу способствует, конечно, размещению избытков своего производства и в то же время дает возможность обмена, получения из-за границы таких товаров, производство которых еще недостаточно развито или по естественным условиям страны не может в ней иметь места. Внешняя торговля несомненно способствует культурному и мирному общению народов.

В зависимости от размеров своих, торговля бывает крупная и мелкая. Первая иначе называется еще оптовой, вторая — розничной. В оптовой торговле товары покупаются и продаются лишь целыми партиями; она производится обыкновенно или между торговцами, или между торговцами и производителями. Розничная или мелкая торговля служит для целей перепродажи товара, в большинстве случаев купленного оптом, враздробь, непосредственно потребителю. Розничная торговля производится обыкновенно из магазинов, лавок или ларей; она может быть также развозной или разносной.

Место, где производится продажа товара, обыкновенно называется рынком. Так, в городах существуют и носят название рынков определенные пункты, где производится торг или постоянно, или в известные дни и часы. В экономическом смысле понятие рынка шире. Под рынком понимается район, куда проникает данный товар, насколько это позволяет стоимость провоза, конкуренция с другими товарами, влияние таможенных пошлин и пр. Так, рынок донецкого, например, каменного угля ограничивается конкуренцией других видов топлива — прочих ископаемых углей, дров, торфа, нефтяных остатков. Где другие виды топлива продаются дешевле, чем стоит донецкий каменный угол, включая и стоимость его перевозки, туда он не может проникнуть; этим естественно и ограничивается его рынок. Для изделий какой-нибудь фабрики рынком является тот район, куда они могут проникнуть; при слабом производстве этот район небольшой; чем шире производство, тем и рынок должен быть больше. Развитие и удешевление производства, улучшение путей сообщения, вызывающее ускорение и удешевление провоза, общее повышение техники торговли способствует расширению рынка. Для очень многих товаров ныне рынок стал в полном смысле слова мировым. Название рынков, особенно мировых рынков, присваивается еще и к крупным торговым центрам, которые по естественному своему положению и высокому техническому оборудованию служат средоточием торговой деятельности для тех или других ее видов и товаров. Главнейшими центрами этого рода являются, например, Лондон, Нью-Йорк, Москва. Если Москва в настоящее время скорее является русским, чем мировым распределительным рынком, то, вероятно, в будущем Москве принадлежит более крупная мировая роль, обеспечиваемая ей Великим транзитным сибирским путем. Шелковая, чайная, меховая торговля — для Европы, мануфактурная и иная — для Дальнего Востока, вероятно, сосредоточатся в Москве, которая окажется в центре мирового транзитного движения.

В прежнее время распределительная задача торговли была значительно затруднена неудовлетворительностью и недостаточностью путей сообщения. Это вызвало необходимость в периодических съездах торговцев для осмотра и обмена товаров, производства расчетов, выяснения положения дел и пр. Такие съезды, если они ограничены были небольшими районами и обменом местных товаров, назывались торжка-ми или базарами; если они охватывали большие районы и предназначены были для крупной оптовой торговли, то получали название ярмарок. Ярмарки приурочивались в большинстве случаев к пунктам, которые, по положению своему у рек, на удобных, идущих в разные стороны дорогах естественно являлись распределительными центрами. По времени, ярмарки применялись к условиям производства или спроса и, наконец, были связаны обыкновенно одни с другими, так что торговцы с одних ярмарок могли ехать на другие. Так, у нас существует известный цикл шерстяных ярмарок (в Варшаве, Харькове, Ростове-на-Дону); сибирские ярмарки (Троицкая, Ирбитская и др.) связаны с нашей главнейшей ярмаркой — Нижегородской, до сих пор не утратившей своего крупного значения.

Расширение сети железных дорог, улучшение в связи с этим самой техники торговли (распространение коммивояжеров, непосредственные закупки в промышленных и распределительных центрах, какова, например, Москва, сделки на биржах по образцам и пр.) совершенно изменяют значение ярмарочной торговли, в одних случаях делая ее ненужной, в других — придавая иной характер ярмарочному торгу: ярмарки превращаются в место съезда для расчетов, выяснения видов на торговлю, осмотра образцов для заказов по ним. В России ярмарки еще не утратили своего значения, ввиду наших громадных пространств и сравнительной недостаточности железных дорог, особенно на востоке. Тем не менее и у нас уже наблюдается их упадок, особенно на юге и западе. Нижегородская ярмарка, которая еще долго будет иметь крупное значение по товарообмену Европейской России с Сибирью и Дальним Востоком, начинает также значительно изменять свой характер в указанном выше смысле.

На смену ярмарок в наше время быстрого передвижения товаров, быстрого обмена известий, высокой торговой техники и все более усиливающегося мирового значения торговли выступает новое учреждение — биржа.

Биржей называется место, обыкновенно в крупном торговом центре, куда сходятся в определенное время представители известных отраслей торговли и промышленности, входящие в состав биржевого общества, для заключения сделок в установленном порядке. Здесь выясняется цена на товар и производится обмен необходимых торговле сведений. Биржи представляют собой или частные торговые общества (корпорации, клубы), связанные взаимным соглашением и обязавшиеся подчиняться выработанным биржевым обычаям, как это имеет место в Англии и Северо-Американских Соединенных Штатах, или являются (во всей Европе) учреждениями, стоящими под надзором государства и руководствующимися определенным общим для страны или специальным для данной биржи уставом, утверждаемым правительством. Смотря по тому, производятся ли на бирже операции с товарами или деньгами и процентными бумагами, различаются товарная и фондовая биржи.

Не со всяким товаром на товарной бирже производятся сделки. Биржевые сделки заключаются лишь на большие партии, почему биржевыми товарами могут быть лишь такие товары, которые всегда можно иметь в большом количестве. Затем товар на бирже не осматривается совсем или осматривается только проба, образец; следовательно, товар должен при поставке или соответствовать пробе, или он должен иметь такие поддающиеся внешнему определению качества, чтобы при поставке товара можно было судить, соответствует ли он условленному соглашением качеству. Такой товар называется обезличенным. Биржевые товары (главным образом хлеба, сахар, спирт, хлопок, шелк, пряжа, металлы, каменный уголь) обыкновенно классифицируются, причем довольно точно определяется каждый номер классификации, и торговля идет на такие номера или типы товара. Несоответствие при поставке номеру или пробе вызывает соответствующую скидку или надбавку в цене; в случае спора, вопрос решается особой арбитражной комиссией или другим установленным порядком.

Сделки на бирже бывают не только на поставку, но и на будущие сроки, причем в случае резкого изменения цен к моменту исполнения сделки, биржевым обычаем допускается уплата разницы без поставки товара. Это создает особую спекулятивную игру на разницу. Игра эта принимает иногда очень резкий и вредный характер, но при правильном устройстве биржи она может регулироваться дисциплинарной властью биржевого комитета. Самая же срочная биржевая торговля, позволяющая считаться с будущими условиями торговли, имеет огромное, регулирующее цены, а потому полезное значение.

Сделки на бирже совершаются через особых биржевых посредников — маклеров, которые обыкновенно назначаются бессменно или на срок и приносят в некоторых странах присягу, почему и называются присяжными; маклерская записка о сделке является ее законным удостоверением.

Биржевые сделки совершаются на основании особых биржевых обычаев, за тщательным соблюдением которых наблюдает биржевой комитет, избираемый биржевым обществом; ему обыкновенно принадлежит и дисциплинарная власть над лицами, посещающими биржевые собрания (право посещать эти собрания имеют лишь члены биржевого общества или их представители).

Очень важное значение имеет биржевой бюллетень, т. е. опубликование цен по сделкам, заключенным на бирже. Бюллетень этот является для всей страны, а при мировом значении биржи и для всего мира, показателем цены на товар; цена немедленно телеграфируется, и ею руководствуются затем повсюду при заключении сделок на однородный товар.

Биржа, благодаря своей осведомленности, широкой постановке торговых сделок, приобретает там, где она хорошо организована, громадную, руководящую роль в торговле. Наши товарные биржи этой роли пока не выполняют; биржевые обычаи далеко не выработаны и биржевые товарные бюллетени или не издаются, или не всегда выражают собой точные биржевые цены.

Торговый класс в России еще не так давно представлял из себя совершенно отдельное сословие; право на торговлю являлось тогда одним из прав состояния купеческого сословия. Ныне это право предоставлено всем сословиям. Торговать может каждый, хотя бы и не принадлежащий к купеческому сословию, с сохранением своего звания, притом как русский подданный, так и иностранец, при условии выборки установленного для торговых предприятий свидетельства. Лицо, не выбравшее такого свидетельства, хотя бы оно принадлежало к купечеству, права на самостоятельную торговлю не имеет. К немногим ограничениям относятся, во-первых, право евреев торговать лишь в черте еврейской оседлости. Затем запрещено заниматься торговлей священнослужителям и монашествующим; далее лицам, состоящим в некоторых определенных должностях и званиях на государственной службе, призываемых несовместимыми с торговой деятельностью, а также лицам, занимающим торгово-должностное положение (консулам). Наконец, лицам, состоящим на военной службе, возбраняется торговля крепкими напитками, а состоящим на службе по акцизному управлению и в пробирных палатках — торговая деятельность, соприкасающаяся с их должностными обязанностями.

Чтобы судить о степени развития в России торговли, надо сравнить ее итоги с итогами торговли в других странах. Для внешней торговли это не представляет особых затруднений; сравнительные итоги движения внешней торговли за 1897 год в пяти главнейших странах мира, в соответствии с пространством и числом их жителей, представляются в следующих числах:

Огромное влияние, какое оказывает торговля на промышленность и вообще на все народное хозяйство страны, давно уже побудило государственную власть воспользоваться этим влиянием в интересах развития промышленности. С этой целью в странах со слабо развитой промышленностью государственная власть принимает обыкновенно ряд ограничительных и поощрительных мер именно в области торговли и притом главным образом внешней. Воздействие государства распространяется преимущественно на внешнюю торговлю, потому что на границе государства, находящейся под охраной, правительству всего легче управлять движением товаров в одну и другую стороны, т. е. по ввозу их в страну и вывозу за границу. К такому воздействию на внешнюю торговлю, как свидетельствует история, государства прибегали с незапамятных времен, сначала скорее инстинктивно, в виде отдельных мер, вызываемых теми или другими обстоятельствами, а затем и сознательно, целой системой заранее обдуманных и направленных к охране собственной промышленности мероприятий.

Такая система государственных мероприятий в области главнейше внешней торговли, направленных к поощрению внутреннего производства и к защите его от иностранной конкуренции, называется протекционизмом. Мероприятия, принимавшиеся в разное время с этой целью, весьма разнообразны и сводятся главным образом к следующим: 1) совершенное запрещение ввоза или вывоза некоторых товаров; 2) установление настолько высоких ввозных пошлин на иностранные товары, выработку которых в стране государство желает поощрить, чтобы затруднить ввоз таких товаров из-за границы и сделать выгодным внутреннее их производство; 3) установление вывозных пошлин на некоторые товары, преимущественно сырые материалы, необходимые для развития внутреннего производства; 4) допущение возврата внутренних налогов (например, акциза) или выдача особых премий при вывозе изделий за границу, с целью облегчить им конкуренцию на иностранных рынках; 5) практиковавшееся в прежнее время запрещение вывоза машин и орудий производства и выезда за границу знающих мастеров и техников ныне оставлено, но в известной мере оно заменено поощрением изобретательности особой охраной прав на изобретения; 6) выдача субсидий и предоставление монопольных прав инициаторам полезных для страны производств; 7) поощрение собственного судостроения и судоходства предоставлением им исключительных льгот, выдачей премий и пр.; 8) колониальная политика, направленная к преимущественному сбыту изделий метрополии в колониях и к получению из колоний нужных для промышленности страны сырых материалов и 9) отдельные соглашения с другими странами о предоставлении льгот по ввозу тех или других товаров.

Конечно, не все из перечисленных мер необходимо применяются. Некоторые, например, совершенное запрещение ввоза или вывоза товаров, ныне почти не практикуются; также редки случаи применения вывозных пошлин. Но, в общем, большинство перечисленных мер осуществляется и ныне в видах покровительства национальной промышленности.

Против этой системы мероприятий выступают обыкновенно с целым рядом возражений. Так, указывают, что созданные под действием протекционизма отрасли промышленности представляются совершенно искусственными, неспособными выдержать конкуренцию с прекращением охраны их, и что если имеются естественные, благоприятствующие развитию какой-либо промышленности, условия, последняя необходимо разовьется сама без всякой защиты ее государством. Затем указывают, что при покровительстве совершается лишь перемещение капиталов из одних производств, менее покровительствуемых, в другие, более покровительствуемые, и страна, следовательно, не получает никакого увеличения производительного труда. Далее протекционизм обвиняют в том, что он искусственно, благодаря таможенным пошлинам, создает повышение цен на все продукты в стране и затрудняет положение всего населения как потребителя и даже самой промышленности, вынужденной приобретать по повышенной цене сырье и полуобработанные продукты, если на них распространяется таможенное обложение. Наконец, утверждают, что под охраной протекционизма промышленность перестает заботиться о повышении техники производства, об удешевлении продукта, довольствуясь обеспеченными ей большими барышами.

Единственным же условием естественного и потому правильного развития народного хозяйства страны является, по мнению противников протекционизма, полная свобода торговли (по-английски free trade, откуда произошло употребляемое в русском языке выражение фритредерство), т. е. невмешательство государства во внешнюю и внутреннюю торговлю страны, свободный пропуск товаров в одну и другую стороны через границу, причем может быть лишь установлен статистический учет для определения размеров вывоза и ввоза; некоторые же из товаров могут подвергаться обложению, но в целях лишь увеличения доходов государственного казначейства.

Сторонники свободы торговли ссылаются при этом на следующие огромные преимущества этой системы, которые, по их мнению, парализуются мерами покровительственной политики: 1) международная торговля снабжает каждую страну такими необходимыми или полезными для нее продуктами, которые страна эта по условиям своего климата, почвы или культуры производить не может; 2) она обеспечивает стране возможность всегда получать нужные ей продукты, даже когда неурожай, кризис в какой-либо отрасли промышленности или иные бедствия временно приостановили собственное ее производство; 3) международная торговля обеспечивает возможность наилучшего мирового разделения труда, позволяя каждой стране выделывать массами те продукты, к выработке которых она наиболее способна, и обеспечивая ей получение всех остальных продуктов, которые лучше и дешевле может выработать другая страна; наконец, 4) международная торговля, если ей не ставят преград, расширяет конкуренцию, поощряет изобретательность и технические успехи производства, распространяет лучшие технические знания и приемы, не допускает соглашений промышленников для повышения цен.

Чтобы правильно судить о значении протекционизма и свободы торговли, надо рассматривать вопрос не вне пространства и времени, а применительно к условиям, в каких живет каждая страна, ибо и протекционизм, и свобода торговли представляют собой прежде всего приемы торговой политики, применение которых вызывается условиями народного хозяйства каждой страны в отдельности.

Достаточно самого поверхностного наблюдения, чтобы убедиться, что различные страны мира находятся на разной степени экономического развития. Одни успели достигнуть высшей степени развития — обосновать прочно свою промышленность, выработать высокую технику торговли, накопить капиталы, которые уже не находят применения дома и ищут выгодного помещения за границей; другие только развивают у себя промышленную деятельность, но не имеют еще достаточных капиталов, чтобы разрабатывать в потребной мере свои природные богатства и поднять до надлежащей высоты свою торговую технику; третьи, наконец, вырабатывают почти одно сырье, следовательно, очень бедны еще капиталами и находятся вообще на весьма низкой степени культурного развития.

Если допустить, что повсюду одновременно установлено господство полной свободы торговли, как этого желали бы ее сторонники, то каждой стране пришлось бы оставаться почти в том же положении, в каком ее застало возникновение подобного режима. Действительно, страны с высокой торговой техникой, с развитой промышленностью и крупными капиталами имели бы в странах бедных капиталами — земледельческих или со слабо развитой промышленностью — свой естественный рынок сбыта и своих постоянных поставщиков сырья. Стоило бы стране со слабо развитой промышленностью сделать попытку для развития какой-нибудь отрасли промышленности, уже хорошо поставленной в стране с развитой промышленностью, как эта последняя страна, чтобы не потерять рынка, немедленно выбросила бы туда массу товара по убыточным даже для себя временно ценам и убила бы новое дело. Бороться с этим стране, бедной капиталами, было бы невозможно, ибо на первых порах, без подготовленного рабочего персонала, без налаженной организации дела, без капиталов, которые можно привлечь к делу в этих условиях лишь большими барышами, конкуренция оказалась бы совершенно непосильной. Не было бы возможно и накопление капиталов, потому что накопление это шло бы только за счет производства сырья, которое предназначалось бы исключительно для стран с развитой промышленностью, а эти последние, являясь единственными покупателями и хозяевами положения, приобретали бы сырье, которое в самой стране имело бы незначительный спрос, лишь по самой низкой расценке, продавая, наоборот, выделанный продукт дорого и беря сверх того в свою пользу за доставку. Другими словами, страна с развитой промышленностью и высокой торговой техникой выгадывала бы и на покупке сырья, и на продаже изделий, и на провозе того и другого, а бедная страна на всем этом неизбежно бы теряла. Мы это, например, ныне наблюдаем у себя в России в торговле льном. Слабое развитие в стране переработки льна и вывоз большей части льняного волокна на иностранные рынки делает русских производителей льна данниками иностранной льняной промышленности. Вся вывозная торговля этим товаром сосредоточена в руках иностранцев, и, кроме периодов неурожая, цены на наш лен убыточно низки при высокой цене льняных изделий. Словом, страны земледельческие и со слабо развитой промышленностью при всеобщей свободе торговли осуждены быть данни-цами стран с развитой промышленностью.

Установление повсюду режима свободной торговли не дало бы и того наилучшего мирового разделения труда, к какому должна бы, по мнению ее сторонников, привести ни чем не стесняемая международная торговля. Мы видим, например, что Англия выделывает в настоящее время железо из испанских руд, хлопчатобумажные ткани и пряжу из американского, египетского и индийского хлопка, шерстяные ткани и пряжу из австралийской и американской шерсти, полотно из русского льна и т. д. Если бы производство распределялось согласно естественным условиям каждой страны, то оказалось бы, что полотно должна бы вырабатывать Россия, имеющая под руками и лен, и топливо в самых дешевых притом условиях, изделия из хлопка — Америка, Египет и Индия и т. д. При этом не только само производство товара могло бы стоить дешевле, но и устранялись бы расходы по провозу на громадные расстояния сырья, удорожающие окончательный продукт.

Но указанные естественные преимущества парализовались бы при свободе торговли экономическим преобладанием стран с развитой промышленностью, и в результате закреплялось бы существующее совершенно ненормальное разделение труда, т. е. искусственное, а не естественное развитие производства.

История неопровержимо показывает нам, как всегда и всюду шло экономическое развитие стран. Всякая сильная страна, выступавшая на историческую арену, первоначально свободно допускала к себе иноземные товары, выменивая на них свое сырье — она начинала обычно со свободной торговли. С расширением потребностей и с ознакомлением с более совершенными производствами стран, опередивших ее культурой, она начинала понимать всю невыгоду мены сырья на изделия и приходила к сознанию необходимости самостоятельной переработки своего сырья. Нужные для этого капиталы привлекались из стран богатых. В прежнее время религиозных гонений, тяжелых политических условий жизни (во времена господства феодалов, постоянных войн) капиталистов и мастеров привлекали, предоставляя им свободу исповедания, привилегии, всякие льготы. Затем в тех же целях стали запрещать ввоз изделий и вывоз сырья, ввели, например, в Англии навигационный акт, коим разрешался привоз в Англию товаров из колоний только на английских судах, а из прочих стран или на английских судах, или на судах страны происхождения товара. Дело доходило нередко и до войн, ради ослабления сил экономически опередившей и богатой страны и привлечения к себе этим путем капиталов.

Тем же путем протекционизма идут и в наше время страны, стремящиеся достигнуть высокого промышленного и экономического развития. Нет сомнения, что с установлением покровительственной системы страна сначала в лице всех потребителей несет жертвы, ибо приходится платить дороже и за продукт худшего качества. Выгоды производства постепенно, однако, привлекают извне все новые и новые капиталы, между ними начинается внутренняя конкуренция, способствующая улучшению качества продукта и удешевлению его стоимости. Успеху дела особенно содействует распространение технических знаний. В первое время обыкновенно приходится пользоваться иностранными техниками и мастерами, но все усилия должны быть направлены к тому, чтобы страна сама вырабатывала собственных техников и мастеров, для чего необходима высокая постановка в стране технического образования.

С ростом внутренней промышленности идет быстро вперед и образование собственных капиталов, которые вместе с оставшимися навсегда в стране иностранными капиталами составляют все возрастающий фонд народного хозяйства страны.

Наконец наступает момент, когда промышленность достигает такого развития, что ей нечего бояться и внешней конкуренции: страна уже богата капиталами, техническими знаниями, хорошо организованными промышленными предприятиями. Внутренний рынок для его массового производства уже слишком тесен. Это момент, когда защита промышленности теряет свое значение. Наоборот, со всей силой выступает необходимость общения с другими странами для выгодного размещения продуктов своего собственного производства, не находящих сбыта внутри страны. С этого момента протекционизм как прием торговой политики становится не только бесцельным, но и вредным, свобода же торговли получает полный смысл. Свободой торговли действительно достигается тогда при обмене с равносильными странами принцип наилучшего разделения труда, а со странами более слабыми — выгодного размещения в них своих продуктов, конечно, до тех пор, пока эти страны не начнут защищать свое производство протекционными мероприятиями.

Плодотворные результаты разумной протекционной политики мы можем видеть на примере Соединенных Штатов и Германии. Северо-Американские Соединенные Штаты в настоящее время сами перерабатывают в значительной мере свой хлопок, и их изделия почти не уступают английским, а стоят дешевле. Эта же страна, прежде получавшая чугун и железо исключительно из Англии, теперь сама вырабатывает чугун из своих руд и на своем коксе и продает его в Европе дешевле, чем Англия. Точно так же и Германия, недавно еще не смевшая и думать о конкуренции с Англией, теперь нередко побивает Англию на международном рынке и дешевизной, и даже качеством изделий.

После таких примеров само собой отпадает приведенное выше возражение против протекционизма, что он создает только искусственную промышленность. Действительно, какая же искусственная промышленность в Германии и Соединенных Штатах, когда эти страны вырабатывают многие товары дешевле и лучше, чем самая промышленная до сих пор страна в мире — Англия. Фактами из истории промышленного развития указанных стран опровергается равным образом и другое возражение фритредеров, а именно, что при покровительстве совершается лишь перемещение капиталов из одних производств в другие. На самом деле новые производства возникают за счет пришедших извне капиталов и из сбережений от крупных доходов промышленности, огражденной от иностранной конкуренции. Наконец, что касается до техники производства, то действительность показывает, что прогресс техники обеспечивается усиливающейся под охраной покровительства внутренней конкуренцией капиталов, привлеченных выгодами нового дела.

Таким образом, торговая политика каждой страны должна быть направлена к возможному развитию всех ее производительных сил, к самостоятельной разработке ее естественных богатств и к предоставлению населению возможности найти самое широкое приложение своей трудовой энергии. Политика эта не может быть чем-то постоянным, строго раз и навсегда установленным: она видоизменяется в зависимости от положения данной страны в ряду других стран и от изменений, совершающихся в народном хозяйстве страны.

В такой стране, как Россия, задача торговой политики сводится в настоящее время к настойчивому и последовательному протекционному режиму. За плодотворность этого направления политики ручаются и даровитость, и трудолюбие ее населения, и неисчерпаемые богатства страны, обеспечивающие полную возможность в самых выгодных условиях вырабатывать почти все предметы потребления.

Свобода торговли — это пока для России идеал, к которому мы должны идти суровым протекционным режимом. Когда режим этот подготовит прочно развитую промышленность, могущую выдержать с притоком иностранных и ростом своих капиталов внутреннюю конкуренцию, а затем способную в будущем выдержать и внешнюю конкуренцию, тогда мы станем так же экономически сильны, как мы стали сильны политически. Тогда явится необходимость в постепенной перемене торговой политики переходом к свободе торговли, подобно тому, как эта перемена стала в свое время необходимой в Англии. Но и теперь в деле защиты отдельных отраслей промышленности немыслим однообразный шаблон, а необходимо постоянное внимание. Раз наблюдается действительное укрепление какой-нибудь отрасли промышленности — понижение тарифа до пределов, потребных еще для охраны, но устраняющих, однако, преувеличенность цены продукта, является лучшим способом дать толчок и к повышению техники, и к восстановлению влияния внутренней конкуренции, особенно необходимой при действии протекционного тарифа.

В ряду мероприятий протекционного характера таможенное обложение играет, конечно, первенствующую роль. Оно может принимать различные формы, в зависимости от тех или других преследуемых им задач. Совокупность мероприятий по таможенному обложению товаров сообразно той или другой преследуемой торговой политикой задаче называется таможенной системой.

Упомянем прежде всего, что сборы, взимаемые с проходящих через границу товаров, называются таможенными пошлинами. Досмотр товаров и взимание пошлин производится в особых учреждениях, расположенных преимущественно на границе государства — на передаточных на границе железнодорожных станциях, в портах и пр. Учреждения эти называются таможнями; более мелкие из них — таможенными постами, заставами, переходными пунктами. Таможни устраиваются для удобства торговцев и в крупных распределительных центрах внутри страны, например, в Москве. Роспись товаров с указанием размеров взимаемых с них пошлин называется таможенным тарифом. Тариф не может, конечно, обнять всех товаров, которые к тому же постоянно возникают вновь; всякий такой, не вошедший в роспись, товар подводится обыкновенно под одну из наиболее отвечающих этому товару статей тарифа, что называется применением тарифа.

Пошлины взимаются главным образом с привозных товаров, ибо каждая страна заинтересована в поощрении своего отпуска; пошлины с вывозных товаров преимущественно устанавливаются лишь для тех сырых и полуобработанных материалов, переработку или использование которых в самой стране желает поощрять государство. Пошлины взимаются или в целях увеличения доходов государства и тогда тариф называется фискальным или в целях развития внутренней промышленности и защиты ее от внешней конкуренции и тогда тариф называется охранительным, покровительственным. Пошлины назначаются или с веса или вообще количества товаров, или с ценности их, в известном процентном отношении к последней.

Движение внешней торговли довольно характерно отражает изменения в развитии народного хозяйства страны. Поэтому за статистическими данными по внешней торговле следят повсюду со вниманием. В странах со слабо развитой промышленностью в экспорте, или вывозе товаров из страны преимущественно участвует сырье; вывоз полуобработанных товаров и изделий занимает относительно слабое место. Наоборот, в импорте или во ввозе иностранных товаров в молодую экономически страну преобладают изделия, хотя значительным может быть и ввоз сырья, например, колониальных продуктов и иных предметов, идущих преимущественно для целей потребления. Первым признаком оживления промышленности является усиление ввоза в страну потребных для промышленности сырья и полуобработанных материалов и сокращение вывоза тех же предметов, которые начинают перерабатываться уже дома. С упрочением промышленности статистика внешней торговли все более показывает усиление экспорта изделий и общее повышение обмена, т. е. как ввоза, так и вывоза вследствие увеличившегося разнообразия потребностей в стране и большей возможности обмена от усиления производительной деятельности страны. Экспорт и импорт товаров всегда являются тесно один с другим связанными. Страна ввозит, конечно, те товары, в которых нуждается и которых или не производит совсем, или производит мало; но ввезти эти товары она может лишь настолько, насколько в состоянии сама предложить в обмен вырабатываемые в стране продукты или оплатить их своим трудом и накопленными ранее капиталами. Таким образом, чем разнообразнее производство страны, чем шире поле приложения труда ее населения, тем значительнее должен быть ее внешний обмен, тем разнообразнее и полнее могут удовлетворяться и развиваться потребности населения.

При пропуске товаров через границу каждая страна учитывает не только количество ввезенных и вывезенных товаров, но и определяет их ценность. Годовая ценность импорта обыкновенно сравнивается с годовой ценностью экспорта; разность между ними называется торговым балансом. Если ценность экспорта превышает ценность импорта, торговый баланс называют благоприятным; при обратном результате, т. е. перевесе ввоза над вывозом, баланс считается неблагоприятным. Долгое время торговому балансу придавали слишком большое значение, полагая, что при превышении ценности экспорта над импортом страна выигрывает деньгами на всю разницу и соответственно богатеет. Действительность показывает однако, что это не совсем так: самые богатые страны, например Англия и Франция, имеют почти всегда неблагоприятный торговый баланс; наоборот, в странах экономически слабых торговый баланс обыкновенно благоприятен. Происходит это оттого, что взаимные международные расчеты стран далеко не ограничиваются одним обменом товаров. Товар экспортируемый по переходе границы должен быть доставлен до места назначения и застрахован в пути; значит, страна, которая получит доход от перевозки товара (т. е. от транзита, если товар провозится через страну, или от морского фрахта, если товар следует морем) и от страхования в пути, соответственно увеличит свою долю в общем окончательном расчете. Товар импортируемый уже содержит в своей цене при переходе через границу стоимость провоза и страховую премию, которыми тоже воспользуется страна, пропустившая товар транзитом или провезшая его на своих судах и принявшая на себя риск, а вместе и доход страховки. Эти преимущества выпадают обыкновенно на долю стран, имеющих развитую торговую технику и связанное с нею оборудование — обширный торговый флот, разветвленную железнодорожную сеть, страховые учреждения, хорошо поставленную торговую экспортную и импортную организацию. Англия, например, имея самый большой в мире торговый флот, не только заставляет другие страны оплачивать подвоз к себе и доставку на чужие рынки своих товаров, но получает еще значительные доходы от перевозок морем на своих судах товаров, обмениваемых между другими странами, покрывая этим в значительной мере превышение своего импорта над экспортом. Затем на результат международных расчетов оказывают влияние товары, вывозимые путешественниками (что особенно имеет место во Франции) и ввозимые возвращающимися из заграничных поездок лицами. Этот вывоз и ввоз очень трудно поддается учету, точно так же, как и расходы за границей путешественников деньгами, вывезенными из страны. Независимо от этого, постоянно совершается передвижение капиталов, ищущих лучшей оплаты и передвигающихся поэтому из стран, богатых капиталами, в страны, где протекционная политика создает условия, выгодные для помещения капиталов. Кроме того, капиталы перемещаются из страны в страну в форме государственных и иных займов. С другой стороны, совершается обратное движение платежей процентов по займам и платежей за процентные бумаги. Равным образом часть прибылей от предприятий, в которые вложены иностранные капиталы, также идет ежегодно за границу, если владельцы капиталов там остались.

Окончательный подсчет всех этих разнообразных видов передвижения в страну и обратно капиталов как в виде товаров, так и в виде денежных всякого рода платежей, только и дает возможность судить о выгодности или невыгодности международных расчетов данной страны. Разность между всеми платежами данной страны за границу и заграничными ей платежами называется расчетным балансом. Точный вывод расчетного баланса представляет, однако, почти непреодолимые затруднения.

К необходимости тех или других сообразно с обстоятельствами данного времени приемов торговой политики, т. е. свободной торговли или протекционизма, государства пришли прежде всего чисто опытным путем, практически. На всестороннем изучении вопросов торговой политики, тесно связанных с вопросами всего народного хозяйства, остановилась затем и наука, причем научные теории торговой политики развивались исходя преимущественно из событий данного времени и экономических условий страны, к которой принадлежала школа, выдвигавшая ту или другую научную систему.

Первая политико-экономическая школа, теоретически разрабатывавшая вопросы народного хозяйства и получившая название школы меркантилистов, относится, как мы уже говорили, к XVI и XVII столетиям. Ее положительные выводы прямо основаны на преобладавшей торговой политике того времени, ее заблуждения — на ограниченном опыте простейшего хозяйства, когда переход от натурального хозяйства к денежному только что совершился, а прилив благородных металлов из недавно открытой Америки вносил крупные, но смутно еще уясняемые изменения товарных цен.

Главнейшие положения меркантилизма сводятся к следующим. Направление и регулирование всей торгово-промышленной жизни страны должно быть в руках правительства. Ввиду огромного значения денег как средства обмена и сбережения, и влияния изменения их количества на цены товаров государственная власть должна принимать все меры к увеличению их запасов, искусственно даже, в случае надобности, задерживая их в стране. Лучшим средством для этого меркантилизм признавал хорошо направленную внешнюю торговлю с благоприятным торговым балансом, обеспечивающим ввоз излишка денег в страну за вывезенный из нее излишек товаров. Благоприятный торговый баланс может быть обеспечен лишь подъемом национальной промышленности. Подъем же промышленности может быть достигнут строгой таможенной системой, изолирующей страну и регулирующей ввоз и вывоз, причем ввоз изделий и вывоз подлежащих переработке сырых материалов должен быть затруднен или даже совершенно прекращен. Выгоды одной страны могут быть достигнуты лишь при условии соответственных потерь другой.

Блестящими практическими последователями меркантилизма были во Франции знаменитый Кольбер, в Англии — Кромвель, в Германии — Фридрих Великий.

Учение меркантилистов было односторонним, что особенно сказалось в его практическом применении и не могло поэтому не вызвать реакции. Односторонность меркантилистов выразилась прежде всего в том, что они приписывали орудию мены — деньгам, а также промышленности и торговле, как средству привлечения денег в страну, — слишком всеобъемлющее значение. Меркантилисты совершенно не считались затем с земледелием, не только всегда остающимся одной из основ народного хозяйства, но с переходом страны к более сложному хозяйству (торгово-промышленному) получающим еще большее развитие и значение, ибо прочно обосноваться может лишь та промышленность, которая перерабатывает свое сырье, доставляемое преимущественно земледелием, и обеспечена своим основным продуктом питания — хлебом. Слишком широко меркантилизм определяет и роль правительства в народном хозяйстве страны: чрезвычайно важную задачу содействия населению в его созидательной работе меркантилизм расширяет до непосильной и несвойственной государственной власти задачи созидания народного хозяйства, его полного регламентирования, которое на практике привело к обратным, неблагоприятным для развития народного хозяйства, последствиям — всевозможным внутренним стеснениям торговли и промышленности, исключительным привилегиям, монополиям и пр.

Учение физиократов явилось, односторонним в свою очередь, противоположением учению меркантилистов. По мнению физиократов, только одно земледелие в состоянии увеличить благосостояние страны. Природа производит при посредстве земледельческого труда новые продукты, увеличивая богатство, тогда как торговля и промышленность прибавляют к ценности сырых материалов лишь стоимость вложенного в переработку их труда. Излишка они не производят, следовательно, они не производительны. Излишек производит одно сельское хозяйство. Искусственное увеличение денег в стране ведет к их обесценению и не приносит, таким образом, никакой пользы народному хозяйству. Народным хозяйством управляют общие естественные законы; всякое вмешательство правительства, противодействующее этим законам, может быть только вредно; отсюда и основная формула физиократов — полная экономическая свобода — laisser faire, laisser passer. Деятельность правительства должна сводиться к обеспечению безопасности внешней и внутренней и к устранению препятствий, тормозящих народное хозяйство. Физиократы настаивали на уничтожении всяких привилегий, монополий, крепостных повинностей и внутренних, и внешних таможенных преград. Выдающимся представителем этой школы, получившей начало и преимущественное развитие во Франции, был французский министр финансов Тюрго.

Некоторые положения этой школы нашли готовую для себя почву в Англии, где, благодаря покровительственному режиму, промышленность и торговля развились и окрепли в такой мере, что не только могли не бояться внешней конкуренции, но вследствие своего преобладания и необходимости более широкого за пределами страны сбыта нуждались в новой торговой политике — в применении свободы торговли. Блестящее теоретическое обоснование учения о свободе торговли, действительно отвечавшего условиям и потребностям своей страны, дал знаменитый Адам Смит.

Адам Смит в основу своего учения кладет представление о народном хозяйстве как сумме частных хозяйств, и в главных чертах рассматривает его как частное хозяйство, выдвигая интересы потребителей наравне с интересами производителей. Благо отдельной личности он ставит на первое место и требует таких условий общественности, при которых каждая личность могла бы самостоятельно достигнуть высшего предела развития своих сил. Опека государства им признается поэтому вредной, и задачей государственной власти ставится лишь устранение всего, что стесняет полезную инициативу и деятельность личности. Сходясь в требовании свободы экономической деятельности с физиократами, Адам Смит выясняет в то же время ошибочность воззрений этой школы на непроизводительность торговли и промышленности: они увеличивают в той же мере, как и земледелие, народное богатство, способствуя увеличению ценностей, а это и является целью экономической деятельности человека, достигаемой при помощи труда.

Исходя затем из своего основного положения, что каждая отдельная личность лучше всего знает, что ей полезно, и потому всегда выберет самое выгодное применение своим капиталам и труду, Адам Смит восстает и против учения меркантилистов, особенно против искусственного развития мерами государства промышленности и торговли. Как деревне выгодно работать на город и фабрику и взаимно обмениваться продуктами, так и отдельным государствам выгодно одним быть земледельческими, другим торгово-промышленными и взаимно обмениваться результатами своей производительной деятельности. Капиталы и население избрали в каждой стране наиболее отвечающий естественным ее условиям род производительной деятельности; искусственно, путем протекционной политики, видоизменять этот род деятельности — значит нарушать естественные, наиболее благоприятствующие производству условия. Адам Смит рассматривает, таким образом, искусственно созданные предшествовавшей протекционистской политикой условия народного хозяйства в некоторых странах, например в той же Англии, как нечто естественно установившееся и, приводя ряд соображений в пользу свободы торговли, совершенно упускает из виду, что при разности экономических условий отдельных стран — явного экономического преобладания одних и зависимости от них других — этой свободы на самом деле не существует и что, следовательно, протекционистская политика более слабых стран есть борьба этих стран против экономического их порабощения опередившими странами, борьба за свое развитие, за будущую экономическую свободу и за возможность пользоваться всеми действительными преимуществами такой свободы.

Развивая свои неприложимые к отдельным странам, но сильные теоретические положения в пользу свободы торговли вообще, Адам Смит и ряд его талантливых последователей действовали более всего на руку Англии. Блестяще развитая теория увлекала государственных деятелей на путь свободной торговли и в странах со слабо развитым народным хозяйством, закрепляя экономическую зависимость этих стран от Англии и надолго обеспечивая торговое и промышленное преобладание этой державы. Пятидесятые и шестидесятые годы XIX века были периодом почти повсеместного увлечения идеей свободы торговли. Горький опыт скоро заставил, однако, убедиться в невыгодах несвоевременного применения этого учения, и всюду снова возвращаются к сознанию необходимости иной торговой политики, политики самозащиты.

Последнее 25-летие знаменуется почти повсеместным поворотом торговой политики государств в пользу протекционизма. Первыми вступают на этот путь Соединенные Штаты вскоре после междоусобной войны Северных и Южных штатов; Германия и Франция обращаются к протекционной политике после войны 1870–1871 годов, а Россия с 1880-х; за ними следуют Австро-Венгрия, Италия, Швейцария и некоторые другие государства за исключением Англии.

Помимо неудачных последствий несвоевременного практического применения начал свободы торговли, на этот поворот к покровительственной политике оказал несомненное влияние известный германский экономист Фридрих Лист, с особенной силой выяснивший недостатки господствующей английской школы экономистов и необходимость для каждой страны стремиться к самостоятельному развитию всех своих производительных сил.

Космополитической и индивидуалистической, т. е. объемлющей весь мир и признающей только материальные интересы отдельной личности, экономической теории Адама Смита Лист противополагает свою теорию национального развития каждой страны.

Как при неограниченной борьбе отдельных личностей не может быть речи о свободе, а слабейшие оказываются в зависимости от сильнейших, так и в борьбе народов при господстве принципа свободной торговли слабейшие оказываются в полной зависимости от сильнейших, опередивших их, и не имеют возможности правильно развиваться. Каждая страна должна поэтому развиваться самостоятельно, обеспечив себе необходимыми мерами возможность такого развития. Богатство страны состоит не столько в сумме меновых ценностей, сколько в работе и разнообразии производительных сил, созидающих эти ценности, почему и необходимо стремиться к всестороннему их развитию. Но отдельные личности сделать этого не могут; это задача государства, нация, которая является связующим звеном между личностью и человечеством. Каждая страна проходит через ряд последовательных ступеней развития; самой высшей является торгово-промышленная. Средством для достижения этой высшей ступени служит охранительная торговая политика, установление главным образом умеренных таможенных пошлин. На протекционизм Лист смотрит как на временное лишь средство для развития производительной силы нации, как на школу; неизбежное при этом временное повышение цен следует признать необходимым расходом на промышленное воспитание народа. Чем более развивается под влиянием таких мер народное хозяйство, тем более должны совершенствоваться законодательство страны и ее торговая техника. Развитие средств сообщения и возможно большая свобода внутри страны при строгой законности являются необходимыми для этого условиями. Таковы основные положения учения Листа.

Меркантилисты учили, что всякая страна выигрывает за счет потерь другой страны, и на этом основывали необходимость борьбы и таможенной самообороны. Лист глубже проник в смысл протекционизма — он в нем видел лишь временную школу для страны, способ отстоять свою национальную свободу и возможность развить свои национальные силы для более широкого участия в мировой работе. Он первый устанавливает связь протекционизма с национализмом, но не с национализмом узким, стремящимся к наибольшей сумме благ только для себя за счет всех остальных, а с национализмом высшего порядка. Каждая нация должна развить все свои способности, чтобы иметь возможность в дальнейшей общей работе и свободном обмене с другими нациями внести сколь возможно более в мировую сокровищницу. Эту связь протекционизма с национализмом практически доказала Германия, началом национального объединения которой послужило таможенное объединение, создающее общие интересы, общую работу, общий план народного хозяйства. Заслуживает упоминания то, что национальное движение в Европе (объединение Италии, Германии) совпало с общим протекционистским движением.

В истории Германии Лист имеет особые заслуги. Он был первым борцом за немецкий таможенный союз, положившему начало объединению Германии, он первый высказался за необходимость общей железнодорожной сети и своим учением несомненно повлиял на осуществление целой системы последующих мероприятий, от установления протекционного режима до забот о широкой и утилитарной постановке народного образования включительно, которому Германия обязана изумительным развитием своего народного хозяйства.

Успеху национального дела Листа значительно способствовало и то, что многие из его теоретических взглядов проводились практически в жизнь одним из даровитейших государственных деятелей настоящего века — князем Бисмарком. Верно оценив объединяющее значение таможенного союза, князь Бисмарк на нем обосновал свое дело объединения Германии. Вопреки настояниям большинства в рейхстаге он постепенно затем усилил таможенный тариф для охраны германской промышленности, провел закон о выкупе прусских железных дорог и положил начало колониальной политике Германии.

В проведенном князем Бисмарком таможенном тарифе 1879 года была, однако, своя особенность: покровительство распространено было и на земледельческий промысел установлением ввозных пошлин на хлеба и другие сельскохозяйственные произведения. Вызвано это было, с одной стороны, обесценением продуктов сельского хозяйства, вследствие конкуренции отдаленнейших стран (Америки, Австралии, Индии), которая сделалась возможной благодаря громадным успехам техники перевозки, прорытию Суэцкого канала и пр. С другой стороны, на проведение этой меры влияли и политические причины: пошлины эти направлены были главным образом против России. Вслед за Германией установили пошлины на хлеба Франция, Италия и некоторые другие европейские государства.

Из всех видов покровительства таможенная защита земледелия оправдывается наименее. Увеличивая стоимость необходимейшего для всего населения продукта потребления и ложась тяжелым налогом на беднейшие трудовые классы населения, пошлина на хлеба не может ни привлечь капиталов извне к земледельческому, по самому своему характеру, главным образом мелкому промыслу, ни являться школой для сельского хозяйства. Это преимущественно налог на беднейшие притом классы, в пользу казны и крупного земледелия. Меры к подъему сельского хозяйства должны быть иные — создание обширного внутреннего рынка путем развития местной промышленности, уменьшение накладных расходов посредством повышения техники и торговли сельскохозяйственными продуктами и подъем сельскохозяйственных знаний для лучшего использования почвенных богатств и уменьшения расходов производства. Земледелие сделало сравнительно со всеми другими отраслями промышленности наименьшие успехи, наука сельского хозяйства практически дала наименее результатов, поэтому сюда и должны быть направлены усилия.

Остановимся еще на влиянии, оказываемом международной торговлей на политические отношения государств.

При настоящем строе производства, крупного по преимуществу, с массовой выработкой продуктов, работающего на обширный рынок, однако из первых забот промышленных стран является забота об обеспечении за собой рынков сбыта. Забота эта, общая всем промышленным странам, становится прямо насущным вопросом существования для тех стран, которые, как Англия например, представляют собой обширную фабрику, возникшую не на собственном сырье, а на привозном, причем питание ее громадного рабочего населения не обеспечено собственным хлебом и другими необходимейшими продуктами, а обусловлено главнейше подвозом извне. С быстрым развитием промышленности в Германии, в ней возникают те же условия, хотя и не столь резко выраженные.

Политика обеспечения за собой рынков сбыта давно уже намечена. Она успешно проводилась Англией в течение с лишком столетия и сводится глав-нейше к двум основным приемам: колониальной политике и обеспечению за собой торгового влияния в странах, экономически стоящих на низшей ступени развития. Колониальная политика Англии, основанная на предоставлении льгот крупным торговым предприятиям по эксплуатации новых земель, сводилась к захвату такими обществами, которые поддерживались где нужно силой английского оружия, обширных пространств в малокультурных странах и к постепенному вытеснению устроившихся там ранее, но более слабых теперь политически, колониальных государств (Испании, Португалии, Голландии). Колонии подчинялись метрополии, но им предоставлялось обыкновенно самоуправление. Естественная политическая связь выходцев-англичан с метрополией обеспечивала торговые связи, необходимые Англии. Так образовалась обширнейшая в мире Великобританская колониальная империя.

Второй прием — постоянная забота об обеспечении за собой торгового влияния в странах, стоящих на низшей ступени экономического развития, — является руководящим началом во всей английской внешней политике и проходит красной нитью через всю политическую историю Англии. Страна эта не упускает ни одного случая, ни одного политического события, чтобы вмешательством вовремя не обеспечить себе тех или других политических и, главным образом, торговых преимуществ, прибегая для достижения своих целей то к заключению торговых договоров, то к устройству кредитных учреждений (в Турции, Персии, Китае и пр.) и не останавливаясь даже перед военным воздействием (как, например, в Египте). Эта политика завершается системой занятия на морях пунктов, являющихся ключами во всех главнейших морях — Гибралтар, Суэц, Аден, Пе-рим и пр., — и каменноугольных станций, которые обеспечивают ее первому в мире военному флоту исключительно выгодное положение по наблюдению и обороне.

Успех этой политики был полный, пока мерами протекционной системы не поднялось экономическое значение других государств — Германии и Северо-Американских Соединенных Штатов. Обе эти страны начинают, в свою очередь, выступать с однородной почти колониальной политикой, обе начинают нуждаться в обеспечении за собой рынков сбыта, и борьба за эти последние становится все более настойчивой. Особенно опасным представляется для Англии то обстоятельство, что быстро выступающие на арену экономического состязания новые промышленные страны по условиям производства — наличии сырья и топлива и технической подготовке рабочего персонала — могут производить некоторые товары уже теперь дешевле Англии, т. е. уже достигли, особенно Северо-Американские Соединенные Штаты, сравнительного экономического превосходства. Продукты их встречаются с английскими продуктами в ее собственных колониях, вытесняя товары метрополии. Поэтому в Англии поднимается вопрос о видоизменении политики, о полном подчинении колоний метрополии и об их защите в будущем от новых конкурентов. Однако этот политический вопрос не так прост, как кажется с первого раза, что лучше всего доказывается событиями в Южной Африке, раскрывающими политическую слабость Англии и, может быть, подготовляющими целый исторический переворот.

Участвует в этой мировой экономической борьбе и Россия. Но роль ее иная. Раскинутая на обширном пространстве, на сплошной территории, обеспеченная всем необходимым для достижения высшей степени экономического развития Россия сама представляет единственный по величине рынок сбыта, и ее международные торговые сношения являются для нее не вопросом существования, а лишь способом естественного и потому мирного обмена излишков. В колониальной политике Россия не нуждается, ее внешние задачи не только мирного характера, но даже наиболее культурного в истинном смысле этого слова, ибо миссия России на Востоке в противовес стремлению западно-европейских держав к экономическому и нередко политическому порабощению народов Востока должна быть миссией охранительной и просветительной. На долю России естественно выпадает защита сопредельных ей восточных стран, находящихся в сфере ее просветительного влияния, от чрезмерных притязаний, политических и колониальных, со стороны других держав.

История торгово-промышленной политики России не представляет собой строгого развития какого-нибудь определенного начала, определенной системы. Хотя, в общем, преобладало сознание необходимости развития внутренней промышленности путем таможенного покровительства, однако бывали моменты, когда господствовали и противоположные воззрения, вследствие чего происходили колебания и изменения таможенно-тарифной системы. Только в последнее 25-летие наша торгово-промышленная политика приняла характер логически стройной системы серьезного покровительства, успевшей уже в течение этого промежутка времени принести богатые плоды.

Задачи разумной торгово-промышленной политики впервые были ясно сознаны и точно формулированы Петром Великим. Его усилия завести в стране возможно большее количество заводов и фабрик вытекали из сознания, что страна не может быть сильной и могущественной, если у нее нет собственной обрабатывающей промышленности. При этом он считал весьма необходимой сильную государственную опеку, "понеже всем известно, что наши люди ни во что сами не пойдут, ежели не приневолены будут". Стараясь развивать иностранную торговлю, Петр, однако, не желал, чтобы она вредила отечественной промышленности, и поэтому держался покровительственных пошлин. В 1724 году был издан первый для России тариф, причем товары, производство которых успело уже появиться в России, были обложены высокими ввозными пошлинами от 25 до 75 % их цены; наоборот, товары, совершенно не производившиеся в стране, были обложены сравнительно низкими пошлинами.

В последующие царствования тариф подвергался частым колебаниям. В 1731 году, при Анне Иоановне, ставки были уменьшены в 5–7 раз, в 1753 году, при Елизавете Петровне, установлена добавочная таможенная пошлина в размере 13 % стоимости привозимых товаров, а в 1757 году вступил в силу новый тариф, даже с более высокими ставками, чем тариф 1724 года. Со вступлением на престол Екатерины II таможенная политика России принимает характер умеренно-покровительственной. Тариф 1767 года устанавливает 30 % пошлину с большинства привозимых товаров. Тариф 1782 года по своей умеренности ставит внешний товарообмен в условия свободной торговли.

С 1793 до 1822 год происходят непрерывные изменения системы тарифа по соображениям политическим и фискальным. Вследствие заключения Россией оборонительно-наступательного союза с Австрией, Пруссией и Англией против Франции бьш воспрещен в 1793 году вывоз и ввоз товаров во Францию. В 1801 году разрешен товарообмен с Францией, но в видах противодействия развитию морской торговли Англии воспрещен отпуск товаров из портов. Вскоре после вступления на престол императора Александра I упомянутые запретительные меры были отменены. Однако в 1 807 году после Тильзитского мира Россия присоединилась к континентальной системе, закрыв для английских кораблей свои гавани и воспретив привоз английских товаров. В 1815 году на Венском конгрессе по настоянию Англии император Александр I согласился изменить суровость тарифа России и облегчить сношения с нею для западно-европейских государств. Уже в 1816 году были отменены многие из прежних запрещений, а в 1819 году издан новый чрезвычайно льготный тариф, которым не замедлили воспользоваться иностранцы, навезшие массу товаров в Россию. В результате получилось в короткое время полное крушение юной русской промышленности, выросшей под влиянием запретительной системы; многие из существовавших фабрик и заводов принуждены были закрыться. Одновременно с этим выяснилось, что иностранные правительства вовсе не намерены ввести у себя систему свободной торговли, о которой говорилось на Венском конгрессе. Все эти обстоятельства побудили правительство издать в 1822 году новый тариф строго запретительного характера; многие товары были совершенно запрещены для ввоза, многие были обложены такими высокими пошлинами, что они были равносильны запрещению.

Со второй половины текущего столетия начинается постепенное ослабление таможенно-тарифного покровительства. Изданный в 1850 году новый тариф бьш переходной ступенью от прежней запретительной системы к системе умеренного покровительства. Тариф этот имел еще ту особенность, что он был распространен на всю империю, с включением Царства Польского, которое до тех пор было отделено от империи таможенной чертой.

В 1854 году по случаю блокады наших портов и приостановления нашей внешней морской торговли сделано временное понижение пошлин со всех почти товаров по сухопутному привозу для устранения возможности торгового кризиса. По окончании войны было приступлено к пересмотру тарифа. Новый тариф 1857 года представлял дальнейший шаг на пути от системы строгоохранительной к системе умеренно покровительственной. Дальнейшим шагом в этом направлении был тариф 1868 года, предоставлявший отечественному производству в два раза меньшее ограждение, чем тариф 1850 года.

Таким образом, наш таможенный тариф подвергался неоднократным изменениям и колебаниям, невыгодно отражавшимся на развитии производительных сил страны и на ее экономическом преуспеянии. Несмотря на свои огромные естественные богатства, Россия оставалась страной исключительно земледельческой, с весьма слабо развитой добывающей и обрабатывающей промышленностью, способной удовлетворять лишь самым примитивным потребностям ее огромного населения. Снабжая сырыми продуктами чужие страны, она получала обратно часть этого сырья в виде промышленных изделий, вместо того чтобы удовлетворять своим потребностям в этом отношении собственными силами и производствами. Следствием такого положения вещей явилась, с одной стороны, полная зависимость от внешних рынков, а с другой — одностороннее приложение национального труда, идущее рука об руку с экономической отсталостью и отсутствием деятельной предприимчивости, которой негде было развернуться. Такое состояние не могло считаться нормальным. Опыт показал, что экономическое преуспеяние страны не может быть основано на одном земледельческом производстве. Только при одновременном развитии, наряду с сельским хозяйством, разных видов добывающей и обрабатывающей промышленности открывается для государства путь к широкому экономическому преуспеянию. Возникновение различных отраслей промышленности увеличивает класс людей, не занятых земледелием, создавая новые рынки для сбыта сельскохозяйственных продуктов тут же на месте, внутри страны, и эмансипируя, таким образом, мало-помалу страну от постоянной зависимости от иностранных рынков. Необходимо было поэтому вывести и Россию на такой путь, при котором национальный труд находил бы себе разнообразное приложение и заработок, для предприимчивости, как и для технических усовершенствований и изобретений, открывалось бы широкое поле действий, а большинство потребностей в промышленных изделиях удовлетворялось бы собственными произведениями. Необходимо было обеспечить экономическую самостоятельность России и вместо зависимости от чужого труда и чужого рынка поднять ее до уровня самодовлеющей хозяйственной единицы, при котором ее товарообмен с другими странами не находился бы в зависимости от чисто случайного обстоятельства, что она вступила на путь экономического развития по времени позже своих соседей, а определялся бы естественными условиями ее климата, почвы, географического положения и пр., т. е. единственно нормальными условиями, создающими raison d'etre для взаимного обмена товаров между странами, равноправными между собой не только в политическом, но и в экономическом отношении.

Таков был путь, пройденный Германией, которая еще в половине нынешнего столетия была страной исключительно земледельческой и которая в настоящее время благодаря правильной торгово-промышленной политике, теоретическим провозвестником которой был знаменитый ее экономист Фридрих Лист, стала одной из передовых промышленных стран. На такой путь вступила и Россия в эпоху царствования императора Александра III — путь, увенчавшийся полным успехом и приведший к небывалому до тех пор подъему в России промышленности и торговли.

Начало этому новому направлению в торгово-промышленной политике России бьшо положено еще в конце предшествовавшего царствования установлением в 1877 году, во время последней Восточной войны, взимания пошлин в золотой валюте, вследствие чего размер последних ввиду низкого курса русского рубля фактически поднялся до 40 % и более. После вступления на престол императора Александра III последовал целый ряд повышений в окладах прежних тарифов, причем таможенному обложению подверглись многие товары, раньше пропускавшиеся беспошлинно. Так, в 1881 году была сделана 10 % надбавка почти ко всем пошлинам, в 1885 году пошлины для большинства товаров увеличены на 20 %, а в 1887 году повышены пошлины на чугун, железо и изделия из этих металлов, получившие особенное значение ввиду той громадной роли, которую играет железо в хозяйственной жизни каждой страны. Так как взимание пошлин в золотой валюте бьшо начато при довольно низком курсе кредитного рубля, составлявшего около 2/3 ценности металлического и даже еще меньше, а между тем в 1890 году кредитный рубль возрос в ценности до 4/5 металлического, то соответственно этому изменению курса признано бьшо необходимым повысить прежние тарифные ставки на 20 %. Надбавка эта была установлена в 1890 году.

Совершенные в период 1877–1890 годы изменения в таможенном обложении привозных товаров нуждались в объединении и приведении в строгую систему, в целях установления равномерного покровительства различным отраслям как обрабатывающей, так и добывающей промышленности. Объединение это бьшо совершено изданием общего таможенного тарифа 1891 года.

Как этот тариф, о котором будем говорить ниже, так и заключение торговых трактатов с разными государствами имели целью широкое развитие и укрепление нашей внутренней промышленности и улучшение нашего торгового баланса. Насколько торгово-промышленная политика императора Александра III, твердо и неуклонно проведенная, действительно привела к желанным целям, указывают следующие данные. Добыча каменного угля, составлявшая в 1877 году ПО млн, достигла в 1897-м — 684 млн пудов. Производство чугуна, составлявшее в 1877 году 23 млн, возросло в 1898-м до 134 млн пудов, производство железа поднялось с 16 млн в 1877 году до 30 млн пудов в 1897-м, производство стали, не превышавшее в 1877 году 3 млн, поднялось до 74 млн пудов в 1897-м, производство же машин за это время поднялось с 52 млн рублей стоимости до 142 млн. Добыча нефти, составлявшая в 1877 году 13 млн, возросла до 507 млн пудов в 1898-м. Хлопчатобумажное производство за этот 20-летний период возвысилось с 125 млн до 430 млн рублей, льняное производство — с 24,5 млн до 43 млн рублей, шелковое производство — с 8 млн до 29 млн рублей, производства красильное, набивное и отделочное — с 45 млн до 208 млн рублей, производства химические — с 10 млн до 60 млн рублей. Такие же успехи были достигнуты и в отношении торгового баланса. Тогда как в 1869–1876 годах наш ежегодный вывоз составлял 451,5 млн, а привоз 531,5 млн рублей (с превышением привоза над вывозом на 80 млн рублей), с 1877 года начинается постепенное превышение вывоза над привозом, достигшее в 1895–1897 годах в среднем 139 млн рублей в год, при среднем ежегодном вывозе за это время в 704 млн и среднем ежегодном привозе в 565 млн рублей.

С изданием тарифа 1891 года наше тарифное законодательство не остановилось. События выдвинули необходимость для России принять в своей тарифной политике ряд новых мер для обеспечения своего положения в международном товарообмене.

Дело в том, что тарифное обложение привозных товаров допускает двоякую систему: 1) систему единого автономного тарифа, по которому однородные иностранные товары облагаются одинаковой пошлиной независимо от их происхождения, и 2) систему конвенционных тарифов, допускающую сепаратные соглашения с отдельными государствами о понижении в их пользу общих таможенных пошлин на началах наиболее бла-гоприятствуемой нации. До восьмидесятых годов вся Европа придерживалась в международной торговой политике системы автономных тарифов. В последнее время, однако, большинство государств перешло к системе конвенционных или сепаратных тарифов, давшей возможность тем странам, которые охраняли продукты своего сельского хозяйства высокими таможенными пошлинами, понизить эти пошлины в пользу стран, которые взамен того понизили таможенное обложение предметов фабрично-заводской промышленности. На таких основаниях были заключены в 1892 году среднеевропейские договоры между Германией, Австро-Венгрией, Италией, Швейцарией и Бельгией. Так как у нас с Германией не имелось в то время торгового соглашения, то допущенные ею конвенционные понижения пошлин на ввозимые в ее пределы продукты сельского хозяйства, распространившиеся также и на другие страны в силу прежних договоров (на основании права наиболее благоприятствуемой нации), России не касались, вследствие чего предметы нашего ввоза в Германию оказались обложенными в размере значительно высшем, чем однородные товары, привозимые из конкурирующих с нами стран — Соединенных Штатов, южно-американских государств, Балканских государств и т. д. Так например, хлеб оказался обложенным на 30 %, лес на 33 % выше и т. д. Таким образом, в то время когда Россия держась автономного тарифа, продолжала предоставлять Германии по ввозу ее товаров вполне равноправные с другими странами условия, Германия, не распространяя на нас уступки, сделанные ее договорившимся с нею государствам, тем самым ставила Россию сравнительно с этими государствами в неблагоприятное положение. Это тем более имело для нас важное значение, что средний наш отпуск в Германию составляет четвертую часть всего нашего отпуска за границу.

Вследствие этого Россия решилась, в свою очередь, вступить на путь конвенционных соглашений с целью обеспечения русским товарам, вывозимым за границу, равноправности с товарами других стран и возможности конкуренции для них на всемирных рынках. Составление однако конвенционных тарифов одним лишь путем понижения ставок общего тарифа оказалось чрезвычайно неудобным, ибо для получения между ставками общего и конвенционного тарифов разницы, достаточной для побуждения иностранных государств к предоставлению нам пользования их пониженными тарифами, потребовались бы очень значительные уступки, которые были бы не согласны с задачами серьезного покровительства отечественным производительным силам. Ввиду этого было признано необходимым введение у нас новой тарифной системы, которая давала бы возможность применять неодинаковые условия по ввозу в Россию иностранных товаров; смотря по тому, привозятся ли эти товары из государств, предоставляющих нам право наибольшего благоприятствования (Великобритании, Франции, Голландии, Бельгии, Скандинавских государств и др.), или из государств, отказывающих нам в этом праве (Германии, Австро-Венгрии, Румынии, Португалии и др.). Сообразно с этим решено было удержать для стран, наиболее нам благоприятствующих, действующие тарифы, а для всех остальных государств установить пошлину, повышенную путем соответственных процентных надбавок, в размере от 15 до 30 %. Закон о двойном таможенном тарифе был утвержден в 1893 году.

Ко времени издания этого закона последовало окончание производившихся переговоров с Францией о торговом трактате. Предоставленные по этому трактату Франции конвенционные уступки наряду с изданием нового повышенного тарифа, поставили германский ввоз в Россию, в свою очередь, в неблагоприятные условия.

Вместо того однако, чтобы поспешить с заключением с нами торгового трактата, о чем со стороны русского правительства тщетно велись переговоры, начатые еще до издания упомянутого закона, Германия решилась вступить на путь репрессалий и открытой таможенной войны с Россией, увеличив на 50 % пошлину с товаров, привозимых из России. Русское правительство ответило на это увеличением, со своей стороны, на 50 % пошлин с товаров германского ввоза, применив эту надбавку к пошлинам только что изданного повышенного тарифа.

Принятые русским правительством меры, тяжело отразившиеся на ввозе к нам германских товаров, побудили Германию к большей уступчивости. Начатые между обоими государствами переговоры завершились заключением между ними торгового трактата, вступившего в действие в 1894 году.

Вслед за заключением торгового трактата с Германией были урегулированы наши торговые отношения и с другими государствами — Сербией, Австро-Венгрией, Данией, Португалией, Японией и Болгарией. В настоящее время Россия на основании как старых договоров, так и трактатов, заключенных в последние годы, пользуется правом наибольшего благоприятствования во всех европейских государствах (за исключением Румынии, придерживающейся единого и для всех равного автономного тарифа), а также в некоторых не европейских странах (в Перу, Китае, Японии и Корее). Что касается Северо-Американских Соединенных Штатов, то здесь к произведениям России наравне с другими европейскими государствами применяется общий тариф.

В основу наших новейших торговых трактатов положены взаимные конвенционные уступки, направленные к облегчению вывоза наших продуктов, нуждающихся в сбыте на иностранных рынках взамен облегчения ввоза к нам иностранных товаров, поскольку последнее согласуется с общей нашей системой покровительства внутренней промышленности. Образцом новых договоров может служить русско-германский трактат 1894 года. Согласно этому трактату подданные одной страны пользуются в другой равноправностью с туземцами по производству торговли и промыслов и не могут облагаться иными или более тяжелыми сборами, чем туземцы; во всех других отношениях они пользуются теми же правами, преимуществами, льготами и изъятиями, какие дарованы подданным наиболее благоприятствуемой державы. Как в отношении вывоза, так и в отношении ввоза, обе договаривающиеся стороны пользуются уступками, предоставляемыми наиболее благоприятствуемой державе, причем всякие льготы и преимущества, могущие быть предоставленными в будущем одной из договаривающихся сторон третьей державе, немедленно распространяются на другую договаривающуюся сторону. Суда обеих стран и их грузы пользуются равноправностью с туземными судами и их грузами независимо от страны, откуда суда эти прибыли или куда они направляются, а также независимо от происхождения или назначения их грузов — с распространением и в этом случае на каждую из договаривающихся сторон всяких льгот и преимуществ, предоставляемых третьей державе. Эти общие положения, относительно которых допущены в трактате некоторые изъятия, дополняются перечислением конвенционных понижений для отдельных товаров, составляющих главный предмет вывоза Германии в Россию и ввоза ее из России. Конвенционные понижения, данные Германии, были затем распространены и на те государства, которые или заключили с нами договоры с условием наибольшего благоприятствования, или, не имея таких договоров относятся тем не менее к ввозу из России так же, как и к ввозу из других стран.

Эти конвенционные понижения объединены в настоящее время в один общий конвенционный тариф, действующий наряду с общим таможенным тарифом и значительно сузивший сферу действия последнего. Общий тариф применяется лишь к тем товарам, которых конвенционные понижения не коснулись; конвенционный же тариф, составляя свод всех конвенционных понижений, применяется ко всем прочим товарам по европейской торговле, т. е. к большинству. Тем не менее и общий таможенный тариф продолжает сохранять важное значение, как начало, откуда исходят наши конвенционные понижения. Сила его, так сказать, потенциальная: по истечении срока каждого договора с тем или другим государством, если договор не будет возобновлен, тотчас вступает в действие по отношению к этому государству наш общий таможенный тариф.

По своему внешнему строю наши таможенные тарифы по европейской торговле как общий, так и конвенционный, принадлежат к разряду так называемых специфических или номенклатурных тарифов, т. е. обложение товаров в них установлено в определенных окладах с меры и веса, сообразно роду и сорту товара. Для азиатской торговли в нашем тарифе применяется и другая система — обложение ценовного {ad valorem), т. е. обложения в определенном проценте стоимости товара.

Обе эти системы имеют свои достоинства и недостатки. Ценовная пошлина представляет собой налог, соразмерный со стоимостью товара. При изменении цен на товар соответственно изменяется и обложение и, таким образом, сохраняется прежнее отношение между ценой товара и его таможенным ограждением, которое законодатель имел в виду в самом начале установления тарифной ставки. Зато система эта имеет крупные недостатки, допуская возможность злоупотреблений со стороны купцов, которые во избежание уплаты высокой пошлины могут оценивать свои товары слишком низко. Применение ее сопряжено с большими затруднениями для таможен, вынужденных производить оценку товаров, и с обременительными формальностями для товарополучателей, необходимыми для предупреждения вышеупомянутых злоупотреблений. С другой стороны, пошлина специфическая, устанавливаемая обыкновенно применительно к средней доброте продукта, ложится тяжелым бременем на низшие сорта товара. В случае изменения цен на товары, пошлина остается неподвижной, вследствие чего нарушается равновесие, которое имел в виду законодатель; в результате может явиться или излишнее отягощение потребителя, или ослабление покровительства промышленности. Зато специфическая система имеет и свои преимущества, заключающиеся в удобстве применения; здесь не требуется оценки товара, а достаточно определить только его род и отнести его к той или другой статье тарифа, сообразно выработанной определенной классификации товаров. Для устранения же упомянутого выше недостатка, состоящего в одинаковом обложении товаров высших и низших сортов, приходится прибегать к весьма сложной и подробной классификации, что, в свою очередь, сопряжено со значительными затруднениями. Выбор, однако, той или другой системы не обусловливается одними сравнительными их достоинствами и недостатками, а является результатом разных причин и обстоятельств, побудивших правительство в свое время принять ту или другую систему и заставляющих его теперь во избежание ломки придерживаться той же системы. Вот почему и Россия, в которой специфический тариф был установлен в 1831 году, продолжает придерживаться этой системы до сих пор, несмотря на сопряженные с ней известные неудобства, стараясь лишь по возможности устранить или смягчить эти неудобства.

Обращаясь от внешней формы наших тарифов к их внутреннему содержанию, необходимо заметить, что в основе их лежит покровительство нашей добывающей и обрабатывающей промышленности. Если наши торговые трактаты имеют целью облегчить сбыт произведениям нашей почвы и нашего национального труда ввиду главным образом интересов нашего земледелия и сельского хозяйства, то целью нашего таможенно-тарифного обложения вообще служит развитие других сторон нашего народного хозяйства, именно укрепление различных отраслей нашей внутренней промышленности. В этом отношении наше таможенно-тарифное обложение значительно разнится от европейского и представляет много сходства с таможенно-тарифным обложением Северо-Американских Соединенных Штатов. Это сходство и эта разница неслучайны, а вытекают из естественных условий, в которых находится, с одной стороны, Россия и Соединенные Штаты, а с другой — богатые и культурные западно-европейские страны. Россия, подобно Америке, от природы вполне обеспечена как в отношении жизненных продуктов, так и в отношении потребного для фабрично-заводского производства сырья. Она обладает в изобилии землями, пригодными для культуры не только хлебов, но и разнообразных промышленных растений (льна, конопли, хлопка и пр.), а равно и для разведения домашних животных; в своих недрах она заключает неисчерпаемые разнообразные минеральные богатства. Имея, таким образом, собственные сырые продукты, Россия должна заботиться о добыче их в широких размерах и о переработке их затем в готовые к потреблению фабрикаты. Отсюда вытекает обязанность правительства поощрять и ограждать от иностранной конкуренции не только обрабатывающую, но и добывающую промышленность. Вот почему у нас сырые и полуобработанные фабрично-заводские материалы (уголь, кость, руда, чугун, хлопок и т. д.) обложены значительными окладами, и еще более высокими относительно покровительственными пошлинами очищаются готовые изделия, между тем как жизненные припасы оплачиваются преимущественно фискальными пошлинами. Другие европейские государства поставлены в иное положение. По своим природным условиям они не в состоянии получать из своих владений необходимые им сырые продукты в достаточном количестве и должны прибегать к привозному сырью. В силу естественных причин, такие государства вынуждены сосредоточиваться преимущественно на развитии обрабатывающей промышленности и в интересах ее допускать сырые необработанные материалы к привозу на льготных условиях. С другой стороны, в обложении пошлинами сельскохозяйственных продуктов, составляющих предмет ввоза из земледельческих стран, они видят орудие для побуждения этих стран к различным уступкам по ввозу их готовых изделий, а равно средство для поощрения своего сельского хозяйства.

Главным же образом высота ставок нашего тарифа обусловливается тем, что мы вступили на путь промышленного развития позже наших соседей, вследствие чего мы имеем сравнительно незначительное число промышленных заведений, отличающихся притом меньшим техническим совершенством и поставленных в отношении получения необходимых орудий производства в менее благоприятные условия, чем иностранные. Стремление поставить нашу промышленность по возможности в кратчайший срок на одну степень количественного и качественного совершенства с иностранной, заставляет ограждать ее до поры до времени от иностранной конкуренции высокими таможенными окладами.

Само собой разумеется, что протекционизм, как и всякое средство, должен иметь лишь временное значение впредь до достижения той конечной цели, ради которой он был установлен. С достижением же конечной цели протекционизма, с созданием прочной национальной промышленности, не боящейся иностранной конкуренции, и с нарождением деятельной внутренней конкуренции, должен наступить конец самому протекционизму. Прямая логика его и заключается в самоуправлении.

Облагая в видах развития отечественной промышленности иностранные товары пошлинами, наше правительство временно допускало и допускает из этого общего правила частные исключения для некоторых местностей России, удаленных от центров ее промышленной деятельности. К таким местностям относятся Мурманский и Приамурский края, куда могут привозиться иностранные товары за немногими исключениями, беспошлинно, а также отчасти вообще Сибирь, в которую через устья Оби и Енисея допускается на льготных условиях ввоз из-за границы соли, каменного угля, сельскохозяйственных орудий и машин, а также машин для оборудования фабрик и заводов.

Что касается таможенного обложения товаров в торговле нашей с азиатскими государствами, то общие постановления в этом отношении сводятся к следующему.

По русско-персидскому (Туркманчайскому) договору 1828 года, товары, привозимые из России в Персию, оплачиваются однообразной пошлиной в 5 % с цены; персидские товары, которые ввозятся в Россию по русско-персидской сухопутной и каспийской границам, оплачиваются ввозной пошлиной также в размере 5 % со стоимости, но те же товары, привозимые по всем прочим русским границам, подлежат действию общего таможенного тарифа по европейской торговле. Привоз к нам европейских товаров через Персию обложен пошлиной по тому же общему тарифу. Независимо от этого, с вывозимых из Персии товаров персидские таможни взимают пошлину в размере 5 % с цены; в России же в видах поощрения сбыта наших произведений на персидские рынки вывозная пошлина с направляемых в Персию товаров не взимается, хотя право взимать эту пошлину и предоставлено нам договором 1828 года.

По русско-турецкому договору 1862 года товары, привозимые из России, облагаются в Турции пошлиной в размере 8 % со стоимости, а вывозимые в Россию — в размере 1 %; турецкие товары при ввозе в Россию оплачиваются наравне с подобными же товарами наиболее благоприятст-вуемой нации. В силу этого турецкие товары, привозимые по сухопутной границе с Турцией, Персией и в Каспийские порты Закавказья, облагаются 5-процентной пошлиной, за исключением табака, с которого пошлина взимается по тарифу европейскому. Что касается турецких товаров, привозимых по другим участкам нашей государственной границы, то они оплачиваются пошлиной по общему тарифу для европейской торговли, с конвенционными его понижениями.

Афганские товары, привозимые через границу наших среднеазиатских владений (Закаспийской области и Бухарского ханства), облагаются 5-процентной пошлиной; товары европейские и англо-индийские по означенной границе вовсе не допускаются к ввозу за исключением некоторых фруктов, пряностей и драгоценных камней, облагаемых пошлиной по особому тарифу.

В 1894 году Бухарское ханство включено в нашу таможенную черту. Бухарские товары ввозятся в Россию беспошлинно, но с товаров, идущих из Бухары в Россию или из России в Бухару, взимается в Бухаре зякетный сбор в 2 % стоимости.

По русско-китайскому (Санкт-Петербургскому) договору 1881 года, установлена свободная и беспошлинная торговля между русскими и китайскими подданными на расстоянии пятидесяти верст в ту и другую стороны от границы обоих государств, а также в Монголии и в Восточном Туркестане. По тому же договору с товаров, привозимых в Китай русскими купцами и вывозимых ими оттуда, взимается китайским правительством пошлина по тарифу, общему для иностранной торговли в Китае и по дополнительному тарифу для русской торговли, составленному в 1862 году; с товаров, не поименованных в том и другом тарифе, взимается 5-процентная пошлина со стоимости; некоторые товары привозятся и вывозятся беспошлинно. Относительно права России облагать китайские товары в трактатах наших не содержится никаких ограничений. На деле все китайские товары пропускаются через азиатскую границу беспошлинно, кроме чая и серебра, а равно запрещенных к привозу по договору с Китаем хлебных вина и водки.

Равным образом и договоры с Кореей не ограничивают права нашего на обложение корейских товаров; Корея же, со своей стороны, обязалась взимать следующие таможенные пошлины: товары, вывозимые морем или сухим путем, а равно ввозимые сухим путем, облагаются 5-процентной пошлиной; товары, ввозимые морем, очищаются пошлиной по особому тарифу в размере 5—20 % стоимости, смотря по товару; товары же, не поименованные в тарифе, подлежат обложению 10-процентной пошлиной.

Наконец, постановления нашего последнего торгового договора с Японией, в общем, имеют тот же характер, как указанные выше условия русско-германского договора 1894 года.

Находясь в естественном соседстве с азиатскими странами, Россия занимает весьма выгодное положение как в отношении непосредственного с ними товарообмена, так и в отношении транзитной через Россию торговли этих стран с Западной Европой. Развитие торговых сношений с Востоком составляло всегда предмет забот нашего правительства, и первые наши торговые трактаты были заключены с азиатскими государствами. Среди этих государств особое значение для нас в торговом отношении представляют Китай и Персия; оборот нашего товарообмена с Китаем в настоящее время составляет 46 млн, а с Персией — 36 млн рублей.

В последнее время развитие торговых сношений с нашими восточными соседями получило особое значение, с одной стороны, ввиду проведения Великой сибирской железной дороги, а с другой — ввиду быстрого роста многих отраслей нашей добывающей и обрабатывающей промышленности, из которых некоторые за удовлетворением внутренним потребностям страны уже теперь нуждаются в помещении излишков своего производства на внешних рынках, а другие несомненно станут нуждаться в таком помещении в ближайшем будущем.

В предвидении этого принят за последнее время целый ряд мер к обеспечению за нами восточных рынков и облегчению нашим промышленникам выдерживать на этих рынках иностранную конкуренцию. К числу таких мер надлежит отнести как первую по времени запрещение транзитного провоза иностранных товаров через Закавказье в Персию, последовавшее в 1883 году. До этого времени обороты товарного движения по европейско-персидскому транзиту через Закавказье достигали 10 миллионов рублей. С проведением сквозного железнодорожного пути между Батумом и Баку транзит должен был значительно увеличиться, обещая иностранным товарам конкуренцию с нашими в Персии и угрожая русским произведениям подобной же конкуренцией и в средней Азии, не говоря уже о поощрении контрабандного водворения в Закавказье и на побережье Каспийского моря иностранных товаров. Благодаря закрытию транзита годовой оборот нашего товарообмена с Персией, составлявший в период 1881–1885 годов 12 млн, возрос в следующее пятилетие 1886–1890 годов до 20 млн, а в настоящее время, как уже упомянуто, достигает 36 млн рублей.

В целях содействия сбыту наших хлопчатобумажных изделий на восточные рынки с 1892 года установлен для вывозимых хлопчатобумажных изделий туземного производства возврат пошлин, уплаченных за употребление при выделке этих изделий материалы — хлопок и красильные вещества. В целях облегчения экспорта установлен у нас также возврат акциза при вывозе товаров, обложенных акцизом — вина и спирта, пива, дрожжей, табака, сахара, нефтяных масел, зажигательных спичек — равно как возврат пошлин за жесть при вывозе керосина за границу в жестянках. Перечисленные меры теряют свой вес по сравнению с тем имеющим мировое значение делом, которое осуществляется ныне по почину императора Александра III, именно делом сооружения Великой сибирской железной дороги. Помимо громадного значения этого пути для внутренних экономических интересов страны, проведение сибирской железной дороги может иметь важные последствия и для торговой политики нашей на Дальнем Востоке. Уже в настоящее время можно указать на ряд принятых в этом направлении мер, находящихся в непосредственной связи с проведением Великого сибирского пути. Меры эти следующие:

1) сооружение русским акционерным обществом Китайской Восточ ной железной дороги с ее Южно-Маньчжурской ветвью, из которых маги стральная линия будет соединена с Забайкальской и Южно-Уссурийской дорогами, а ветвь Южно-Маньчжурская — с портами Да-лянь-вань и Ар тур;

2) выговоренная при заключении с китайским правительством догово ра на сооружение Китайской Восточной железной дороги таможенная льго та, согласно которой товары, вывозимые по названной железной дороге из России в Китай и ввозимые из Китая в Россию тем же путем, облагаются китайской таможенной пошлиной в размере на 1/3 меньше по сравнению с пошлиной, установленной договорами с иностранными державами;

3) организация при посредстве общества Китайской Восточной же лезной дороги широкой сети срочных пароходных сообщений между на шими портами на Дальнем Востоке и открытыми портами Китая, Японии и Кореи;

4) учреждение на Дальнем Востоке особого русского кредитного ус тановления — Русско-Китайского банка — в целях облегчения с Дальним Востоком торговых отношений.

Великая сибирская железная дорога открывает новый путь и новые горизонты не только для русской, но и для всемирной торговли, соединяя с Европой — через Россию — Китай, Корею и Японию. Само собой разумеется, что выгодами этого переворота в направлении сообщений между Европой и Востоком больше всех воспользуется Россия, не только в качестве посредника в торговом обмене произведений азиатского Востока и европейского Запада, но и в качестве крупного производителя и потребителя, ближе стоящего к восточным народам.

Китай, Япония и Корея, население которых в совокупности достигает 460 млн и обороты которых в международной торговле доходят в настоящее время до 750 млн рублей, далеко еще не развили своих торговых сношений до возможного предела. В особенности внутренние китайские провинции, более отдаленные от береговой линии, еще мало доступны для торговых сношений. При посредстве сибирской железной дороги Россия получает возможность завязать торговый обмен с этими внутренними, весьма населенными провинциями. С другой стороны, при посредстве той же дороги Россия может принять гораздо большее участие в снабжении Китая теми товарами, которые ныне ввозятся туда из других стран, как то: хлопчатобумажными изделиями, шерстяными тканями, металлами, керосином, сахаром, зажигательными спичками. Мануфактурные изделия по своей значительной относительно веса ценности могут выдерживать железнодорожную перевозку из Московского фабричного района, а металлы могут идти в Китай с Урала и в особенности из более близких к Китаю горнозаводских округов Томской и Енисейской губерний, Забайкалья и отчасти Иркутской губернии.

Вне всякого сомнения, Великая сибирская дорога будет иметь большое значение в торговых сношениях наших и с другими азиатскими странами.

Что касается нашей торговли с Персией, то благотворное влияние на ее оживление должны оказать шоссейные дороги, сооружаемые русским обществом Энзели-Тегеранской дороги. Обществу этому предоставлены персидским правительством концессии на постройку шоссейных дорог от Энзели до Тегерана и от Казвина до Хамадана, а также на улучшение эн-зелийского порта. Сооружение названных дорог, из которых первая уже окончена и открыта для движения, должно содействовать упрочению нашего торгового положения во всей северной Персии, в которой развитию торговли в значительной мере препятствовало отсутствие удобных путей сообщения.

Немаловажное значение для обеспечения интересов русской торговли в Персии должно иметь наше соглашение с персидским правительством, состоявшееся при заключении этим правительством займа у ссудного банка Персии. В силу этого соглашения персидское правительство обязалось в течение ближайших 10 лет не производить и не разрешать постройки железных дорог в Персии. Этим Россия предотвратила быстрый захват персидских рынков западно-европейской торговлей, которая несомненно получила бы большое распространение в Персии при сооружении здесь иностранцами железных дорог. Тем же соглашением ссудному банку Персии предоставлено право, в случае неисправности персидского правительства в платежах по займу, устанавливать контроль над теми персидскими таможнями, доходами которых заем гарантирован.

При начале меновых отношений между людьми меновые сделки были, естественно, очень немногочисленны и несложны. Разделение занятий в это время было еще весьма незначительно, и большинство потребностей отдельных хозяйств удовлетворялось продуктами, изготовленными внутри их членами того же хозяйства. Лишь для удовлетворения немногих потребностей, да и то более или менее случайно, люди нуждались в продуктах труда членов другого хозяйства, причем эти продукты легко добывались путем непосредственного обмена одного продукта на другой. Один хозяин отдавал другому хлеб, имевшийся у него в излишнем количестве, и взамен получал пеньку, лен или скот, в котором имел нужду сам. Обмениваемые предметы легко расценивались между собой и свободно перемещались из одного хозяйства в другое. Такой непосредственный обмен продуктов был известен всем народам во времена их начальной истории; кое-где его можно наблюдать и теперь среди различных малокультурных племен и даже иногда у народов, стоящих на сравнительно высокой ступени культуры — в простом, несложном быту сельской части населения. Так, у нас в России еще и до сих пор можно встречать по деревням торговцев дешевым красным товаром, коробейников и пр., которые нередко сбывают товар сельскому люду не за деньги, а в обмен на деревенские продукты.

Но, когда были сознаны людьми все выгоды, проистекающие от разделения труда, и отдельные хозяйства мало-помалу стали сосредоточиваться на одном каком-либо роде занятий, тогда постепенно и меновые сделки стали учащаться, и в меновой оборот начало поступать значительно большее число предметов и продуктов. Вместе с тем стали обнаруживаться и весьма крупные неудобства непосредственной мены продуктов. В самом деле, огромные затруднения при этой форме обмена представляла прежде всего необходимость отыскивать всякий раз того именно хозяина, у которого находился желательный для обмена предмет и который, со своей стороны, соглашался принять в обмен именно тот продукт, каким располагало лицо, искавшее обмена. Лицо, производившее только один род предметов, например кузнец, выделывавший подковы и гвозди, легко могло бы при этом умереть с голода, прежде чем ему удалось бы найти такого хлебника, который нуждался бы именно в гвоздях или подковах. С другой стороны, если и удавалось устроить такой непосредственный обмен, новое препятствие для совершения его заключалось в затруднительности утверждения в памяти отношений ценности различных предметов между собой. Пока обмениваемых предметов было немного, запомнить сравнительную их ценность было нетрудно; но это стало совершенно невозможно, когда число их значительно возросло. Оба эти неудобства естественно натолкнули людей на мысль обменивать свои произведения не только на непосредственно необходимый предмет или продукт, но и на такой «ходкий» товар, который, с одной стороны, всегда можно было бы легко и скоро обменять впоследствии на необходимый предмет, а с другой стороны — легко приравнять, приценить к произведенному продукту. Самые представления о степени «ходкости» различных предметов складывались исподволь и постепенно. Повседневные наблюдения стали обнаруживать, что известные предметы соответственно бытовым условиям жизни населения особенно часто появляются в обмене, их постоянно предлагают к обмену и охотно принимают в обмен. Когда начал обозначаться этот наиболее ходкий в данном месте предмет, тогда и все прочие предметы, предлагаемые к обмену, стали расцениваться по отношению к этому товару, и мало-помалу повсюду выработалась прочная основа для взаимной расценки всего, что оборачивается на рынке. Такой ходкий товар, которым измеряется ценность всех остальных товаров и который получает характер общего посредника при меновых отношениях, и носит название денег.

Появление денег можно проследить уже у народов, стоящих на очень низкой ступени культурного развития. Соответственно примитивности первобытного хозяйства деньгами первоначально служили звериные шкуры и меха (русские "куницы"), затем скот (римская pecunia от pecus — скот), в других местах — соль, хлеб, даже раковины (у современных дагомейцев). По мере культурного развития народов эти предметы вытесняются в качестве денег металлами как более удобным мерилом — сперва железом, потом медью или бронзой, наконец, благородными металлами, серебром и золотом. Сначала при обмене просто отвешивали металл (от этой эпохи сохранились современные названия "фунт стерлингов", французские "ливры"); потом, чтобы избежать постоянного взвешивания, стали употреблять металл в кусках определенного веса, а затем — определенного состава и формы: сперва в виде брусков, пластинок и колец, потом — четырехугольных плиток и кружков и, наконец, в виде чеканной монеты, т. е. известных весовых единиц благородных металлов, на которых внешними признаками обозначено гарантированное правительством содержание металла.

С появлением денег, прежняя меновая сделка превратилась в двойную сделку — куплю-продажу, т. е. обмен разделился на две самостоятельные стадии: обмен произведенного продукта на деньги и затем обмен денег, на другой желаемый товар. Это изменение в формах обмена чрезвычайно упростило самый процесс обмена и, кроме того, позволило разделить две новые сделки по времени и месту их совершения, что, в свою очередь, во много раз облегчило меновые или торговые сношения между людьми и открыло новые полезные функции денег в народном хозяйстве.

В настоящее время роль денег в народном хозяйстве сводится к следующим четырем функциям.

1. Первая и главная функция денег состоит в том, что они служат об щим меновым средством или, иначе говоря, являются орудием обращения. Эту функцию денег по отношению к обмену можно сравнить со значени ем в производстве хорошей машины, во много раз облегчающей работу человека и устраняющей многие препятствия на его пути. В самом деле, именно благодаря этой роли денег исчезли те крупные неудобства непо средственного обмена, на которые было указано выше. Замена простой мены куплей-продажей позволила не только разделить эти два акта по ме сту, но и по времени. Вследствие этого явилась возможность обменивать товары, производимые в разных, даже очень удаленных друг от друга мес тах, а равно товары, появляющиеся на рынке не одновременно. Принимая в обмен за свой продукт деньги, этот «ходкий» товар общего спроса, каждый производитель получал полную уверенность, что везде и всегда, когда только захочет, он в состоянии будет обменять эти деньги на нужный ему продукт. Нечего и прибавлять, насколько благодаря этому облегчился об мен и получили развитие торговые сношения между людьми.

2. Вторая и не менее важная роль денег состоит в том, что с помо щью их чрезвычайно упрощается взаимная расценка товаров или сравне ние меновой ценности. Вместо того чтобы запоминать сравнительную ме жду собой ценность бесконечного числа товаров, явилась возможность сравнивать их с одним наиболее ходким и распространенным товаром — деньгами — и уже отсюда легко выводить заключения об относительной их ценности между собой. Эта функция денег, придающая им значение общего мерила ценности, бесконечно облегчила взаимные торговые рас четы между людьми и вследствие этого оказала обмену действительно бесценную услугу.

3. Третья функция денег состоит в том, что они являются орудием сбережения ценностей. До появления денег всякие сбережения и запасы в хозяйствах должны были сохраняться в натуре, а это не только крайне за трудняло сбережение, но иногда делало его прямо невозможным, например, по отношению к легко портящимся продуктам потребления. Напротив, с по явлением денег такое сбережение стало вполне возможным, так как всякий излишний продукт или предмет теперь легко мог быть продан, т. е. обменен на деньги, а последние обладают наиболее постоянной ценностью и не подвергаются порче от действия времени. Вследствие этих свойств денег, они стали служить выразителем накопленного богатства и получили даже значение синонима богатства, как это и выражается в нашей разговорной речи. В связи с ролью денег в качестве орудия сбережения и накопления богатства находится и часто встречаемое отождествление их с капиталом. Это отождествление, однако, не совсем верно. Деньги нельзя назвать капиталом в том смысле, как понимает этот термин политическая экономия, ибо они не служат непосредственно средством для дальнейшего производства. Но так как они могут быть легко и во всякое время обменены на те хозяйственные блага или ценности, которые предназначены для дальнейшего производства, например, на фабричные здания, машины и пр., то, следовательно, они могут быть легко обращаемы в капитал. Кроме того, в настоящее время в связи с неравномерным накоплением и распределением богатства деньги служат часто средством займа для целей производства (например, для снабжения предпринимателя оборотными средствами), и в этой своей роли получают название ссудного капитала.

4. Последняя функция денег заключается в том, что они служат законным платежным средством. В современном экономическом быту находят место как сделки по купле-продаже товаров за наличные деньги, так и сделки с уплатой за полученный товар соответственной денежной суммы лишь в будущем, а равно сделки по ссуде денег с обязательством возврата их через известный промежуток времени. В обоих последних случаях сделка погашается после уплаты известной суммы денег в монете, выражающей определенное количество металла. Какой монетой должен быть произведен платеж, зависит от постановлений действующего монетного закона той страны, в которой возникла данная сделка. Очевидно, что в указанных случаях деньги выполняют совершенно новую функцию — являются платежным средством. Та же функция принадлежит им, когда их употребляют на выдачу условленного вознаграждения за те или другие услуги, например, на выдачу заработной платы, на взнос арендной платы за имение и пр. Но наиболее резко проявляется чисто платежная функция денег тогда, когда они служат для взносов податей и налогов, установленных государством и общественными организациями. Подати уплачиваются государству или общине не за передачу какого-либо предмета и не за оказание какой-либо определенной услуги, а за всю совокупность выгод, извлекаемых подданными и членами общества от принадлежности к данному государству или обществу. В этом случае, следовательно, меновой характер денег отступает совсем на задний план и во всей силе появляется новое их свойство — служить законным платежным средством.

Наибольшими преимуществами для выполнения всех этих функций денег обладают благородные металлы, именно золото и серебро. Главное преимущество, выдвигающее их над всеми другими металлами, заключается в том, что при малом объеме и весе они обладают высокой внутренней ценностью, зависящей от сравнительной их редкости и трудности добывания. Преимущество это делает их особенно удобными для роли орудия обращения. Затем громадное преимущество их по сравнению, например, с драгоценными камнями заключается в возможности делить их на части с сохранением пропорциональной ценности по весу за каждым куском. Преимущество это зависит от однородности состава золота и серебра, как и других металлов, позволяющей делить их и опять сплавлять, не изменяя их пропорциональной ценности, между тем как драгоценные камни теряют в своей ценности при дроблении, так как не могут быть снова сплавляемы. Это свойство драгоценных металлов делает из них особенно удобное мерило ценностей, позволяя сравнивать их при значительном дроблении с минимальными по цене предметами. Далее, золото и серебро (хотя и менее некоторых других металлов) обладают прочностью, столь необходимой для орудия обращения и в особенности для средства сбережения ценностей. Прочность эта еще более усиливается при чеканке монеты путем сплава их с небольшим количеством меди. Наконец, благородные металлы — а в особенности золото — обладают постоянством внутренней ценности, как ни один из других металлов и товаров. Объясняется это несколькими причинами. Прежде всего месторождения золота вообще весьма немногочисленны или даже вернее редки; затем количество ежегодно добываемого золота составляет лишь ничтожную часть сравнительно со всем количеством золота, накопленным и сохраняемым на мировом рынке, причем этот ежегодный прирост запаса золота вполне поглощается постоянно растущим спросом на него как для промышленных целей, так и для чеканки монет в странах золотого обращения; наконец, легкость и дешевизна передвижения золота способствует быстрому размещению его по всем уголкам мира, а при этом условии уровень его ценности может изменяться лишь весьма незначительно.

Вследствие всех этих причин, колебания ценности золота оказываются вообще ничтожными по сравнению с колебаниями ценности других товаров; если же такие колебания и бывали в эпохи открытия новых необычайно богатых золотых россыпей (например, калифорнийских или австралийских в середине прошлого столетия), то очень скоро усилившийся спрос покрывал, эти временные понижения ценности золота и восстанавливал прежний его уровень. Серебро оказалось менее устойчивым в своей ценности, нежели золото, но и оно долгое время сохраняло достаточную устойчивость цены по отношению к золоту и потому могло участвовать и даже конкурировать с ним в качестве орудия денежного обращения. В последние десятилетия, однако, ценность серебра стремительно стала падать, что объясняется главнейше значительным возрастанием и удешевлением его добычи. Вместе с тем постепенно оно лишалось и своей пригодности служить орудием денежного обращения, или, выражаясь технически, демоне-тизировалось, так что большинство культурных государств стало ограничиваться для выделки своей основной денежной единицы одним золотом. Это становится совершенно понятным, если принять во внимание, какое громадное значение для правильности денежного оборота и обусловленной им крепости всей хозяйственной жизни страны имеет устойчивость того мерила, которым измеряется ценность всех товаров, и того платежного средства, которым оплачиваются все существующие в стране долговые обязательства и установленные податные требования.

Если, наконец, к указанным качествам драгоценных металлов присоединить еще их относительно легкую распознаваемость от других неблагородных металлов по цвету, звуку и удельному весу — свойство, предохраняющее от подделки монеты при помощи сплавов с другими более дешевыми металлами, — то станет очевидным, почему повсеместно, во всех сколько-нибудь культурных странах, значение денег приобрели лишь благородные металлы, а среди них в последнее время преимущественно золото.

Рассмотрение истории происхождения денег и современной их роли в народном хозяйстве приводит к тому выводу, что деньги представляют из себя, в сущности, такой же товар, как и другие предметы, но только товар наиболее ходкий и притом — когда этим товаром служат благородные металлы — товар наиболее устойчивой ценности по сравнению с постоянными, сильными колебаниями ценности других товаров. Превращение того или иного количества золота или серебра в чеканную монету немного, правда, увеличивает их ценность, так как сообщает им больше удобства для обращения, но это увеличение не может быть сколько-нибудь значительным и обыкновенно не превышает стоимости чеканки. В противном случае, т. е. если бы ценность монеты вследствие каких-либо условий сильно отклонилась от ценности металла в слитках, тотчас же явилась бы выгода обращать все имеющееся золото в монету, и количество последней на денежном рынке возросло бы свыше потребности людей в орудиях обращения; а при этом, как и при всяком превышении предложения товаров, над спросом, меновая ценность монет упала бы до прежнего уровня, близкого к ценности соответственного количества металла в слитках. Таким образом, внутренняя или меновая ценность монет определяется в сущности ценностью заключающегося в них металла.

Как ни ясно и просто это положение, оно, однако, в истории долгое время не находило себе признания и в настоящее время многими не сознается. Привыкнув видеть в деньгах только орудие обращения, люди мало-помалу стали забывать об их товарном происхождении. Покупную и платежную силу денег начали приписывать общему соглашению людей — так думали в средние века. Потом основание внутренней ценности денег стали видеть в предписании государственной власти, чеканившей монету. Из этого последнего взгляда родилось причинившее столько вреда народам убеждение в возможности для правительства придавать монете номинальную ценность, далеко превышающую ценность заключающегося в ней металла. Однако опыт всех стран и народов вполне и неоспоримо доказал, что никакое общее соглашение, ни повеления государственной власти не в состоянии придать деньгам на сколько-нибудь продолжительное время ценность выше той, какую они имеют, как слитки металла или, иначе говоря, как товар. В случае придания им правительствами несоответственной, но обязательной для подданных номинальной ценности сейчас же начинала падать меновая или покупная способность монет, и падение это выражалось в том, что цены всех других товаров, выраженные в такой монете, начинали повышаться. И это вполне понятно. Никто не захочет отдавать своих произведений дешевле прежнего, т. е. за меньшее количество золота или серебра.

Кроме указанного изменения цен товаров, проистекающего от обманных действий чеканящих монету правительств, в истории наблюдалось изменение товарных цен, зависящее от более глубоких и коренных причин, именно от перемен в ценности самих благородных металлов. Перемены эти, как уже об этом было сказано, случались довольно редко и зависели от резкого возрастания добычи благородных металлов или же от значительной потери этих металлов из суммы накопленных запасов. Так, значительное понижение цен товаров по сравнению с ценами эпохи процветания Греции и Рима имело место в средние века вследствие потери массы накопленных сокровищ в бурную эпоху переселения народов. Наоборот, вслед за открытием Америки, после появления на европейских рынках в большом количестве американского золота и серебра произошло повышение цен товаров в 4–6 раз против времени, предшествовавшего этому событию. Другое, хотя гораздо менее заметное, изменение цен наблюдалось после открытия калифорнийских и австралийских рудников в 50-х годах пришлого века: цены товаров поднялись в это время на 18 % или почти на 1/5.

От изменения ценности денег, проистекающего вследствие перемен в ценности благородных металлов, нужно отличать колебания рыночной ценности денег, зависящие от изменений в условиях спроса и предложения денег, как орудий денежного обращения. Различие это вытекает из двойной роли благородных металлов в современном хозяйственном обороте. С одной стороны, металлы эти идут на всевозможные поделки (на выделку утвари, инструментов и пр.), наравне с другими металлами; с другой стороны, за ними утвердилась функция денег, т. е. орудия обращения ценностей и законного платежного средства. В этой своей последней роли, в качестве денег — монет, благородные металлы подчиняются действию особого спроса и предложения, соотношением которых и определяется их рыночная цена. На условиях, определяющих спрос и предложение денег, мы теперь и остановимся.

Отчего зависит спрос на деньги, иначе говоря, чем обусловливается потребность в таком или ином количестве денежных знаков в стране? Ответ на этот вопрос дает рассмотрение современной роли денег в народном хозяйстве, как она уже была выяснена ранее.

Первая и главная функция денег состоит в том, что они служат орудием обращения товаров, т. е. помогают перемещению их из хозяйства в хозяйство посредством купли-продажи. Очевидно, что для безостановочного выполнения этой функции, количество денег в стране должно находиться в соответствии с той суммой, на какую имеется предлагаемых к обмену товаров. Каждый товар для перехода в другие руки требует соответственной суммы денег, а следовательно, все потребное количество последних определяется суммой цен всех товаров в стране. Отсюда вытекает, что денег в стране должно быть больше в том случае, если больше товаров предлагается к обмену, а это последнее явление зависит от возрастания в стране меновых отношений, т. е. от развития разделения занятий между людьми и общего оживления производительной деятельности народа. Кроме такого общего оживления торгово-промышленного оборота, могут наблюдаться в стране периоды временного оживления, когда спрос на деньги временно усиливается, но потом опять ослабевает. Так, у нас в России ежегодно усиливается спрос на деньги осенью, когда происходит реализация урожая и совершаются большие закупки хлеба, в особенности для вывоза за границу.

Вторая функция денег заключается в способности их служить всеобщим мерилом ценностей. Для удовлетворения этой функции деньги, очевидно, должны обладать определенной собственной ценностью. При падении этой ценности денег, спрос на них должен возрасти, в противном случае обмен поднявшихся в цене (от падения ценности денег) товаров не мог бы совершаться с прежней правильностью и безостановочностью. В этом усилении спроса на деньги заключается, таким образом, средство против понижения их собственной ценности: усилившийся спрос может при достаточной энергии вновь поднять их упавшую ценность до прежнего уровня. Это и наблюдается в последние десятилетия по отношению к золоту, так как ценность его, несмотря на увеличение и отчасти удешевление его добычи, продолжает оставаться неизменной, подвергаясь лишь очень незначительным колебаниям.

Третья функция денег состоит в том, что они служат средством сбережения ценностей. Спрос на них как на такое средство имеет ту особенность, что он удаляет вовсе из оборота соответственное количество денежных знаков, сокращая на всю эту сумму денежное обращение данной страны. Такой систематический отлив денег, т. е. превращение денег в мертвые сокровища, наблюдается в настоящее время, однако, лишь в малокультурных странах, как Индия, Китай и другие восточные страны, куда ежегодно отливает значительное количество серебряной монеты. Этим ежегодным поглощением серебра и объясняется, между прочим, то явление, что серебро так долго продолжало сохранять свою ценность, а вместе с тем продолжало служить и денежным материалом, несмотря на систематическое возрастание его добычи. Такой же спрос на деньги как на средство сбережения ценностей существовал в старину и у нас на Руси, когда деньги собирались в особые кубышки и затем зарывались в землю или замуровывались в стены для охранения их от грабителей. С развитием культуры, однако, этот спрос на деньги значительно падает, так как люди начинают помещать свои сбережения в банках и других учреждениях, посредством которых деньги снова возвращаются торговому и промышленному обороту. Некоторый запас их продолжает тем не менее храниться в банках и государственных кассах для текущего размена и производства срочных платежей и для других непредвиденных надобностей.

Наконец, соответственно четвертой функции денег — служить законным платежным средством — в стране существует постоянный спрос на деньги для производства текущих платежей. Временами этот спрос особенно возрастает; это случается именно тогда, когда наступают обычные для данной страны платежные сроки. Так, у нас в России существуют определенные сроки выдачи задатков сельскохозяйственным рабочим, сроки для окончательных расплат с ними по снятию урожая, сроки покрытия ярмарочных сделок (в конце ярмарок), наконец, известные податные сроки и пр. При приближении к этим срокам, является усиленный спрос на деньги, специально как на платежное средство.

Таковы те условия, которые определяют собой степень интенсивности и размер спроса на деньги. Каковы же условия, определяющие предложение денег? Заметим, что под предложением денег нужно понимать количество их, имеющееся в народном обращении в данное время. Итак, чем определяется и отчего зависит появление на денежном рынке того или иного количества монет или денежных знаков при условии существования в стране металлической валюты?

Говоря о роли денег как орудия обращения и мерила ценностей, мы сказали, что общее количество денег должно соответствовать сумме товарных цен в стране. Но это положение надо понимать не буквально, так как один и тот же рубль может служить в течение года для покупок многих товаров, постоянно переходя из рук в руки. Очевидно, что чем быстрее обращается этот рубль, тем меньше рублей нужно для того, чтобы переместить данное количество товаров между людьми, и тем, следовательно, интенсивнее будет предложение денег при данном числе денежных знаков в стране. Итак, быстрота обращения денег — вот то условие, которое определяет степень интенсивности предложения денег. В тех странах и местностях, где население гуще и где оживленнее торговые сношения (например в Англии, а из отдельных местностей — в больших городах), денежные знаки, как и товары, переходят из рук в руки быстрее, и следовательно, приложение денег при том же фактическом их количестве оказывается большим, нежели в странах и местностях преимущественно сельскохозяйственных (например у нас в России, где население сравнительно редко и торговая деятельность может быть признана сколько-нибудь оживленной лишь в столицах и нескольких больших и портовых городах).

Вторым условием, определяющим степень интенсивности предложения денежных знаков, служат размеры распространения в данной стране так называемых суррогатов денег, каковы банковые билеты, чеки, векселя. Чем шире хождение этих документов по рукам, тем, следовательно, меньше спрос на деньги и тем более интенсивным окажется существующее предложение их.

Третьим условием, определяющим способность расширения предложения денег, служит возможность привлечения в оборот денег из накопленных запасов частных лиц и учреждений. В периоды обострения потребности в денежных знаках, последние начинают дорожать, что прежде всего выражается в повышении процента за ссуду денег, а это повышение увеличивает прилив денег из запасов частных лиц, желающих воспользоваться возросшим ссудным процентом. Чем больше будет таких лиц, т. е. чем больше денег поступит в народный оборот из запасов, тем больше расширится предложение денег и тем полнее, следовательно, будет удовлетворен спрос на деньги.

Указанными условиями определяется спрос и предложение денег в стране, при предположении изолированности ее существования. Но в настоящее время ни одна страна не живет уже более изолированно экономической жизнью, а, напротив, находится в тесных и постоянных экономических отношениях с другими странами. Эти отношения оказывают на условия спроса и предложения денег особое и нередко весьма сильное влияние. В чем же могут состоять экономические отношения между двумя какими-либо странами? Прежде всего, эти страны могут обмениваться между собой разнообразными товарами, т. е. производить между собой обороты внешней торговли. Эти обороты, так же как и во внутренней торговле, предполагают или обмен товарами, причем деньги служат лишь посредником, или получение взамен товара соответственной суммы денег, или, наконец, зачет за ввезенный товар, соответственной суммы существующих уже между подданными этих стран долговых обязательств. В сумме всех частных сделок получается известное отношение между общей суммой привоза товаров в данную страну и общей суммой вывоза из нее. При превышении вывоза товаров над ввозом, страна вывозящая (А) должна получить из страны ввозящей (Б) сумму, составляющую разницу между вывозом и ввозом; и обратно, в случае превышения суммы ввоза над вывозом, страна (А) должна уплатить стране (Б) эту разницу. В первом случае страна (А) получает задолженную у нее сумму наличными деньгами, во втором случае она сама должна оплатить разницу соответственной денежной суммой. Последствием первого случая будет прилив, а следовательно, увеличение количества денег в стране, последствием второго — отлив, а следовательно, уменьшение количества денег в стране.

Но кроме товарного обмена, между двумя странами могут существовать и другие экономические отношения. Так, одна страна может оказывать другой в лице своих подданных различные услуги, например, перевозить товары данной страны на своих судах; далее, одна страна может помещать в другой свои капиталы или в государственных и общественных займах, для чего бы последние ни заключались (для военных целей, заказа пароходов и пушек, устройства водопроводов и пр.), или непосредственно в промышленных предприятиях; наконец, одна страна может получить денежные требования на другую, вследствие произведенных в ней расходов путешественниками из этой последней страны и пр. Во всех этих случаях, очевидно, для одной страны возникает право получить с другой известные денежные суммы в качестве платы за перевозку товаров, процентов по займам и дивидендов по капиталам, помещенным в промышленных предприятиях, в качестве компенсации за потребленные путешественниками предметы и за оказанные им услуги и пр. Для другой же страны по всем этим основаниям возникает обязанность к соответственным платежам. Общая совокупность таких требований в связи с итогами торгового баланса образует так называемый расчетный баланс одной страны по отношению к другой. Международные приливы и отливы денег, в конце концов, зависят и обусловливаются состоянием расчетных балансов. Если расчетный баланс благоприятен, количество денег в стране, а следовательно, и их предложение на рынке возрастает, если неблагоприятен — количество денег убывает, т. е. уменьшается их предложение, и следовательно, возрастает спрос. Чтобы исправить расчетный баланс и предотвратить систематический отлив денег из страны, лучшим средством является усиление в ней товарного производства, уменьшение потребления иностранных товаров и, обратно, усиление вывоза товаров местного происхождения. Этими мерами прежде всего достигается и усиливается благоприятное соотношение в торговом балансе. Дальнейшими мерами служат также уменьшение капитальной задолженности одной страны перед другой, с целью уменьшения отлива денег в виде процентов и дивидендов, постройка собственных каботажных и других судов для перевозки товаров и пр.

От этих коренных условий, определяющих систематический прилив или отлив денег между различными странами, нужно отличать условия, вызывающие временные приливы или отливы денег из одной страны в другую. Так, если спрос на деньги в какой-нибудь стране почему-либо возрастет и увеличится ссудный процент (называемый иначе дисконтным процентом), то наравне с капиталами, хранившимися у частных лиц внутри страны, начнут притекать в данную страну и капиталы заграничные. Предложение денег станет возрастать, и обратно, при избытке предложения денег над спросом на них, они подешевеют и начнут отливать в те страны, где спрос на них больше и где они дороже. Таким образом, временные приливы и отливы денег из-за границы и за границу являются также одним из средств приноровления предложения денег к спросу.

Резюмируем все сказанное об условиях, определяющих ценность денег как орудий денежного обращения, т. е. об условиях, способствующих приноровлению их предложения к спросу.

Спрос на деньги увеличивается при расширении торгово-промышленных оборотов в стране, т. е. при усилении производства и соответствующем возрастании обмена; при наступлении сезонных сделок и платежных сроков; при колебаниях доверия и возрастающем отсюда стремлении к сохранению сбережений в форме денежных запасов. В результате усилившегося спроса на деньги последние дорожают, т. е. прежде всего поднимается в стране ссудный процент, а затем может наступить и более или менее значительное понижение цен всех товаров. Это вздорожание денег может иногда настолько обостриться, что станет возможным говорить о «безденежье» как об отсутствии предложения свободных денег на рынке. Такое безденежье действительно иногда бывало после так называемых денежных кризисов и ряда денежных крахов (например Венского денежного кризиса 1873 года), в свою очередь вызванных неумеренным предшествовавшим ажиотажем или игрой на повышение промышленных бумаг в связи с развившимся, несоразмерно потребностям страны, учредительством всевозможных предприятий, значительная часть которых являлась бесполезной. Такое учредительство, рассчитывающее лишь на быстрый сбыт промышленных бумаг доверчивой публике по хорошим ценам, носит специальное название «грюндерство». Но обыкновенно дело не доходит до такого острого состояния, так как возросший спрос на деньги может уравновеситься усилившимся их предложением.

Предложение денег может возрасти от увеличения быстроты обращения денег, расширения расплат посредством суррогатов денег, привлечения в оборот денежных запасов от частных лиц и из кладовых банков, прилива металла из-за границы, наравне с другими товарами (в силу вздорожания денег) в виде слитков благородных металлов, усиленной разработки приисков, в случае недостаточности существующих запасов этих металлов. В результате всех этих явлений, предложение денег должно возрастать, пока не заполнится спрос на них, причем вновь установившийся общий уровень цен может все-таки остаться несколько более высоким, чем он был до наступления причин, вызвавших усиление спроса на деньги.

Первоначально драгоценные металлы, служа в качестве денег, обращались в форме разного вида слитков — брусков, плиток, колец и т. п. При каждой меновой сделке приходилось поэтому определять не только вес слитка, но и количество содержащегося в нем благородного металла, так как обыкновенно для придания слиткам большей прочности золото и серебро сплавляли с каким-нибудь неблагородным металлом, например с медью. Само собой понятно, что необходимость такой постоянной проверки представляла громадные неудобства для денежного обращения. В видах устранения этого неудобства, постепенно стали переходить к клеймению слитков, т. е. к обозначению на самом слитке его веса и количества содержащегося в нем благородного металла, или его пробы. Сперва это делалось самими торговцами, но потом ради упрочения за слитками большего доверия, а следовательно, и большей обращаемости клеймение слитков перешло к общественной или государственной власти, которая и гарантировала своим авторитетом количество металла в слитке и его пробу. Такие клейменые государственной властью слитки называются монетой, а изготовление их носит название чеканки монет. Со временем государства стали чеканить монеты однообразной, определенной формы и веса, так что уже по одному внешнему виду монеты можно было судить о ее внутреннем достоинстве. Благодаря этой мере товарный обмен и денежный оборот получили новое облегчение, так как для определения количества благородного металла, предлагаемого в обмен за товар, стало достаточно уже простое сосчитывание монет по их номинальному достоинству. Удобство это оказалось настолько значительным, что чеканка монеты прочно утвердилась повсюду за правительственной властью и с течением времени сделалась исключительным регальным правом государства.

Когда именно впервые появилась чеканная монета — с точностью неизвестно. На основании исторических свидетельств и данных археологии можно, однако, предполагать, что монета была известна в Китае за два с четвертью тысячелетия до Р.Х. В средние века чеканка монеты была сначала делом отдельных городов и мелких владетельных князей, но потом ввиду частых злоупотреблений при выделке монет право чеканки перешло всецело в руки государственной власти. Впрочем, и последняя не всегда бескорыстно пользовалась этим правом. В истории европейских народов известны целые эпохи и царствования, когда происходили выпуски монеты, номинальное обозначение которой значительно превосходило ее внутреннее достоинство как по весу, так и по пробе. За такую "порчу монеты" один из французских королей — именно Филипп Красивый (в конце XIII и начале XIV века) — получил даже исторически утвердившееся за ним прозвище "фальшивый монетчик". Однако такая монета вскоре же начинала терять в своей покупной силе и вместо доставления выгод государству приводила в конце концов к вздорожанию цен всех товаров, между тем как доходы казны от податей и налогов продолжали поступать в прежней, фактически обесцененной монете. В результате выпуск худой монеты сводился для государства к своего рода принудительному займу у подданных — за счет уменьшения будущих доходов казначейства. При этом население вообще и торговый класс в особенности испытывали громадный ущерб от резких и неравномерных колебаний торговых цен, в зависимости от хода выпусков такой монеты. Наученные горьким опытом прошлого, современные культурные государства отказались уже от порчи монеты и даже вообще от извлечения сколько-нибудь значительных доходов от регального права чеканки и ограничиваются лишь возмещением действительных издержек чеканки и иногда возвращением потерь от изнашиваемости монеты в обращении.

Для уменьшения потерь от изнашиваемости монеты в обращении (вследствие мягкости благородных металлов), т. е. для придания ей большей прочности, золотую и серебряную монету чеканят с примесью меди. Эта прибыль называется лигатурой, в противоположность благородному металлу — фейну. Отношение между фейном и лигатурой устанавливается наперед законом и носит название пробы. Так, в нашей золотой монете, по действующему монетному уставу 1899 года должно содержаться на 900 частей чистого золота 100 частей меди. В действительности, однако, невозможно приготовить сплавы золота и серебра с медью настолько однородные, чтобы опробование различных частей того же слитка давало одинаковые результаты; поэтому монетные законы допускают определенное уклонение выше и ниже установленной пробы или так называемую терпимость (ремедиум) в пробе. С другой стороны, ввиду трудности изготавливать монетные кружки совершенно точного веса устанавливается в законе терпимость в весе отдельного кружка. По нашему монетному уставу при выделке золотой монеты допускается терпимость в пробе в одну тысячную часть выше и ниже узаконенной пробы, а в весе — от тридцати до тридцати десятитысячных ниже и выше установленного веса кружка, смотря по достоинству монеты. При чеканке серебряной монеты допускается больший ремедиум в пробе и весе. Так как с течением времени монета стирается от употребления и делается легковесной, то для сохранения к ней полного доверия принимаются меры с целью способствовать выпуску и обращению только полновесной монеты. Эти меры заключатся, во-первых, в установлении предельного веса монеты, т. е. известного минимума веса, при котором монета остается законным платежным средством, и, во-вторых, в изъятии из обращения неполновесных монет, по мере поступления их в правительственные кассы. В нашем монетном законе для золотой монеты каждого достоинства установлен предельный вес, при котором монета признается полновесной и обязательна к приему во всех платежах. Монета, не достигающая предельного веса, может быть не принята частными лицами, но правительственные кассы должны принимать ее по нарицательной цене, за исключением случаев, когда монета утратила часть своего веса не от обращения, а испорчена или истерта; такая монета принимается в казну по весу содержащегося в ней чистого золота, за вычетом расходов на ее перечеканку (по 1 коп. с каждых 5 руб.). Поступившая в правительственные кассы неполновесная монета, а также испорченная и истертая не выпускается вновь в обращение. Для серебряной и медной монет предельного веса у нас не установлено, и, если эта монета испорчена или истерта, она не принимается вовсе в правительственные кассы и не обязательна к обращению между частными лицами.

Что касается внешнего вида монеты, то чеканка преследует здесь две цели. Во-первых, посредством соответственных надписей и изображений отмечается самое достоинство монеты; во-вторых, благодаря надписям, изображениям и узорам, покрывающим обыкновенно как стороны кружка, так и края его, затрудняется подделка монеты и порча ее путем обрезки и стирания.

Таковые главнейшие технические условия чеканки монеты. Как было замечено выше, наша золотая монета чеканится 900-й пробы; той же пробы изготавливается и серебряная монета достоинством в 1 рубль, 50 и 25 копеек. Но с установлением у нас золотой валюты, за этой монетой признано лишь значение вспомогательного орудия обращения. По закону обязательный прием серебряной монеты в 1 рубль, 50 и 25 копеек между частными лицами ограничен суммой до 25 рублей; казна же принимает в платежи серебряную монету всех достоинств на всякую сумму, и лишь при взносе таможенных пошлин она принимается только в доплату к золоту.

Однако высокопробная монета, как показала практика, не может удовлетворить всей потребности населения в денежных знаках, и потому наряду с ней во всех странах стали чеканить монету более низкой пробы, т. е. с большей примесью лигатуры или даже вовсе не из благородного металла. Практика показала, что для повседневных мелких расплат нужны монеты, во-первых, с весьма малой номинальной ценностью и, во-вторых, из более прочного металла, так как они переходят из рук в руки гораздо чаще и потому быстрее стираются. Чеканка очень мелкой монеты, например, наших копеек, из благородных металлов невозможна уже потому, что на такую сумму пришлось бы слишком незначительное количество не только золота, но даже и серебра: монеты были бы чрезвычайно малы и тонки и, следовательно, легко терялись бы и скоро изнашивались. Ввиду этого мелкие монеты чеканят из низкопробного серебра (наши 20-, 15-, 10- и 5-копеечники из серебра 500-й пробы), или меди, или никеля. Номинальная стоимость этих монет обыкновенно значительно превышает их внутреннюю ценность, и потому, чтобы оградить население от убытков при приеме таких денег, современные монетные законодательства обязывают принимать эти монеты в платежи лишь до определенной суммы, у нас, например, всего на сумму до 3 рублей. Такая монета носит техническое название разменной или билонной монеты, в отличие от высокопробной или банковой монеты.

По нашему закону общее количество серебряной монеты в народном обращении не должно превышать суммы по расчету 3 рубля на каждого жителя. Что же касается нашей медной монеты, сами свойства которой препятствуют значительному распространению ее среди населения, то предела для ее выпусков не установлено, и они производятся по мере надобности с особого каждый раз высочайшего разрешения.

Чеканка монеты производится у нас на Санкт-Петербургском монетном дворе. Возникновение монетных дворов в России относится к XIV веку. Сперва такие дворы существовали во многих городах— Новгороде, Пскове, Твери и др. Но при царе Алексее Михайловиче чеканка монеты была сосредоточена в Москве, и монетные дворы в других городах закрыты. При Петре Великом, в 1724 году, основан монетный двор в Санкт-Петербурге. В последующие царствования монетные дворы устраивались и в других городах Европейской России и Сибири, но в настоящее время остался один Петербургский монетный двор, который находится в Петропавловской крепости. Непосредственное управление этим двором, состоящим в ведомстве Министерства финансов, возложено на начальника монетного двора. Кроме чеканки монеты, к обязанностям монетного двора относится изготовление медалей, пробирных клейм и других изделий, имеющих отношение к монетному производству. Частные лица имеют право отдавать на монетный двор золото (в количестве не менее 0,25 фунта) для передела в монету, за что с них взимается по 42 рубля 31,5 копейки с пуда чистого металла. Что же касается серебра, то прием его от частных лиц для передела в монету отменен еще в 1893 году, а серебро, поступающее от горнопромышленников, выдается им обратно в высокопробных слитках. На отпускаемых с монетного двора металлах выставляется государственный герб, клеймо, означающее пробу металла, и заглавные буквы имени и фамилии пробирера.

Количество благородного металла, принимаемое в данной стране за единицу счета, образует собой денежную единицу страны: таков, например, наш золотой рубль, содержащий 17,424 доли чистого золота, такова германская марка (равная приблизительно 0,463 нашего рубля), французский франк (0,37 руб.), австрийская крона (0,39 руб.), английский фунт стерлингов (9,46 руб.), американский доллар (1,94 руб.). Монета, заключающая в себе по весу несколько монетных единиц, называется сборной (например, 5, 10, 15 руб.); монета, составляющая лишь часть монетной единицы, называется дробной (например, 50, 25 коп.). Размер денежной единицы играет ту роль, что им определяется размер дробной и разменной монеты в стране. Чем выше размер основной монеты, тем крупнее будут размеры дробной и разменной монеты; и наоборот, чем меньше денежная единица, тем мельче будут и дробные части ее, а следовательно, тем точнее платежи будут приспособляться к действительной стоимости малоценных продуктов, составляющих главный предмет покупок беднейшей части населения. Отсюда выводят, что денежная единица может быть крупнее в тех странах, где население живет зажиточно и где огромное число ежедневных продаж и покупок совершается на сравнительно высокую сумму, находящую себе точное выражение в дробных частях данной, сравнительно высокой денежной единицы. Наиболее высоки денежные единицы в Северо-Американских Соединенных Штатах и в Англии. В последней, впрочем, значительная высота денежной единицы обусловила необходимость большего числа дробных делений, вследствие чего фунт стерлингов делится не на 100 мелких частей, как денежные единицы других стран, а на 240 частей, называемых пенсами. Напротив того, в менее богатых странах, население которых расходует изо дня в день лишь ничтожные суммы, денежная единица должна быть возможно ниже, чтобы дробные (обыкновенно сотые) части ее могли легко измерять все мелкие ежедневные платежи народной массы. Этим и объясняется, почему на Западе денежные единицы в большинстве государств весьма невысоки. С этой точки зрения, наш рубль признают слишком высокой денежной единицей. Однако сохранение его при недавнем преобразовании монетной системы обусловливалось стремлением по возможности облегчить и упростить совершение реформы и предотвратить всякие переоценки товаров, неизбежные в случае изменения денежной единицы. Впрочем, деление копейки на 1/2 и 1/4 несколько исправляет указанный недостаток нашей монетной единицы, хотя не искупает его вполне, так как счет на дроби безусловно труднее счета на целые числа, в особенности же для необразованной массы населения.

Самым важным вопросом в деле устройства денежного обращения страны на прочных основаниях является вопрос о правильном выборе монетной системы, т. е. вопрос о выборе металла для чеканки основной государственной монеты. Такая монета, помимо вышеуказанных технических условий, должна отвечать еще следующим требованиям. Во-первых, она должна обладать полным легальным курсом, т. е. должна быть обязательна к приему в платежи как казной, так и частными лицами на всякую сумму; во-вторых, в видах сохранения возможного равенства между установленной ценой основной монеты и меновой (товарной) ценой содержащегося в ней чистого металла, для этой монеты должна существовать свобода чеканки, т. е. законом должно быть предоставлено частным лицам право требовать перечеканки слитков металла в монету. Оба эти требования, обусловливающие крепость и нормальное состояние монетной системы страны, заставляют относиться с особой осторожностью к выбору монетного металла, так как всякий неудачный шаг в этом направлении может поколебать все денежное обращение страны, а это, как мы уже говорили, наносит огромный ущерб всему народному хозяйству.

В настоящее время денежные системы основываются или на каком-либо одном из благородных металлов (или на золоте, или на серебре), или же на обоих этих металлах вместе. В первом случае монетная система называется монометаллической (золотой или серебряной монометаллизм), во втором — биметаллической {биметаллизм). Кроме золота и серебра была еще произведена попытка, и именно у нас в России в сороковых годах, чеканить монету из платины, но эта попытка оказалась неудачной вследствие малой пригодности платины для роли денег. Таким образом, выбор металла для чеканки основной государственной монеты ограничивается золотом и серебром.

При системе монометаллизма основная государственная монета чеканится из одного металла; монеты же из другого металла играют роль лишь разменных денег или вспомогательных денежных знаков, т. е. допускаются к приему в платежи лишь на определенную, небольшую сумму, чеканятся в ограниченном количестве и притом лишь за счет правительства. Напротив того, при системе биметаллизма оба металла, и золото, и серебро, признаются равноправными орудиями денежного обращения, т. е. равно служат законным платежным средством, обладают легальным курсом и одинаково снабжены правом свободной чеканки. При последней (биметаллической) системе, правительство устанавливает неизменное взаимное отношение ценностей обоих металлов, и в этом легальном отношении неограниченно чеканится и та и другая монета. Например, при легализации отношения ценности золота к ценности серебра, как 15,5 к 1, из фунта золота чеканят золотой монеты на такую же номинальную сумму, как из 15,5 фунта серебра — серебряной монеты. Если по каким-либо обстоятельствам один из этих металлов подвергнется ограничению в качестве орудия денежного обращения, например будет ограничен его легальный курс, или при сохранении даже легального курса (т. е. обязательности приема в платежи на всякую сумму) будет ограничена свобода чеканки монеты из этого металла, то биметаллическая система перестанет существовать в чистом виде, она начнет «хромать» и получится так называемая хромающая денежная система или хромой монометаллизм. Сущность этой последней системы состоит в том, что основной государственной монетой признается лишь монета из одного металла, монета же из другого металла служит вспомогательным орудием обращения, хотя все-таки еще не низводится до роли простых разменных денег.

В европейских государствах долгое время господствовала система биметаллизма, в принципе представляющая многие преимущества перед системой монометаллизма. Действительно, биметаллизм представляет уже то очевидное удобство, что при нем каждому из металлов отводится законное место в денежном обращении. Во-первых, золото идет для крупных сделок и платежей, серебро — для более мелких; во-вторых, при этой системе, орудия денежного обращения обходятся стране дешевле, так как не создается искусственного спроса на один металл и не поднимается чрезмерно его цена на рынке. К этим бесспорным преимуществам двойной системы многие присоединяют еще целый ряд других соображений. Так, указывают на большую устойчивость биметаллической системы по сравнению с монометаллизмом, ибо, в случае функционирования двойной системы небольшие колебания в ценности одного металла могут уравновешиваться изменениями цены другого металла. Например, повышение ценности золота не отразится тотчас на ценах всех товаров, так как денежное обращение обладает еще вторым монетным орудием — серебром; спрос на него как на более дешевый металл усилится, вследствие чего цена его, в свою очередь, повысится, пока цены обоих металлов не придут в равновесие и т. д.

Однако все эти преимущества биметаллизма разбиваются об одно основное возражение, которое и привело к повсеместному вытеснению этой системы. Возражение это заключается в том, что при постоянных колебаниях отношения ценности золота к ценности серебра, зависящих главным образом от неодинаковой их мировой добычи, двойная система фактически оказывается прямо неосуществимой. Действительно, как уже было указано, при этой системе отношение ценностей золота и серебра определяется законом как величина неизменная. Между тем на самом деле отношение это не только постоянно колеблется, но, как показывает история монетного дела, систематически изменяется не в пользу серебра. Еще недавно (в 1866–1870 годах) отношение ценностей золота и серебра в действительности и по закону было как 15,5 к 1. С тех пор серебро стало систематически дешеветь, и в настоящее время отношение это составляет уже 27 к 1, причем в 1897 году оно равнялось даже 34 к 1. Что же происходит при этом с золотом в той стране, где существует биметаллическая денежная система, где отношение между двумя металлами по закону остается прежним? При свободе выбора металла для уплат и при свободе чеканки, все пожелают перечеканивать дешевое серебро в монету и ею производить свои платежи; и напротив того, получив золото, каждый постарается его сберечь, или обратить в слиток, или, наконец, вывезти за границу в виде товара, ибо никому нет охоты отдавать более дорогой металл, когда можно воспользоваться металлом более дешевым. В конце концов золотая монета исчезнет из обращения, и страна останется фактически при одном подешевевшем металле, именно при серебре, хотя по монетному законодательству остается в действии двойная денежная система. Таким образом, при господстве системы биметаллизма, т. е. когда два металла являются одинаково законным платежным средством и обладают свободной чеканкой, более дешевый металл вытесняет из обращения более дорогой и биметаллизм превращается фактически в монометаллизм. Закон этого явления можно формулировать так: монета худшего качества вытесняет из оборота хорошую монету, тогда как эта последняя не может вытеснить худую монету. Подмеченный впервые английским купцом времен королевы Елизаветы (XVI век) Грешэмом закон называется законом Грешэма.

Указанное явление исчезновения вздорожавшей золотой монеты и отлива ее за границу из страны, где действовала двойная монетная система, наблюдалось неоднократно и неизбежно должно повторяться, как только установленное законом отношение между двумя металлами в действительности будет сколько-нибудь значительно поколеблено. Последствия исчезновения золотой монеты и замены ее серебром выразятся для государства в потере всей разницы между ценой выпущенной золотой монеты и действительной ценой на золото, заменившей ее серебряной монеты. Так, если вследствие удешевления серебра по отношению к золоту 1 серебряный рубль или 100 серебряных копеек, вместо того чтобы быть равноценными 100 золотым копейкам, сделались равноценными только 95-ти, то при исчезновении 1000 золотых рублей и замене их таким же числом серебряных потеря составит (1000 руб. — 950 руб.) 50 золотых рублей. Для всего же народного хозяйства изменение соотношения между ценностями двух металлов отразится ощутительным колебанием товарных цен и потрясением всего народно-хозяйственного организма.

Само собой понятно, что современные государства всячески стараются предотвратить эти последствия, и потому или принимают ряд мер против понижения ценности серебряной монеты, или переходят от биметаллизма к системе одного металла, и именно к золотому монометаллизму. Из попыток первого рода остановимся на действиях так называемого латинского монетного союза, заключенного в 1865 году между Францией, Бельгией, Швейцарией и Италией, к которым впоследствии примкнули Греция и Румыния. Договором между этими государствами было установлено обязательное на всей территории союза отношение золота к серебру как 15,5:1, причем законным платежным средством в качестве высокопробной государственной монеты, были приняты золотая монета и серебряные 5-франковики. Остальные серебряные монеты были признаны лишь разменными деньгами, обязательными к приему частными лицами до 50 франков по каждому платежу, и чеканка их ограничена 6 франками на человека. Однако несмотря на то что государства латинского монетного союза представляли довольно обширный рынок для обращения двух металлов, уже с 1874 года пришлось ограничить, а с 1878 года вовсе прекратить прием серебра от частных лиц для перечеканки в 5-франковики, так как эта монета вследствие обесценения серебра, грозила совершенно вытеснить золотую монету из территории союза. Таким образом, фактически государства латинского союза перешли к золотой валюте или, вернее, к системе хромого монометаллизма, так как, несмотря на прекращение свободы чеканки серебра, обязательный прием серебряного 5-франковика во все платежи без ограничения суммы отменен не был.

Эта неудача латинского союза не охладила, однако, сторонников биметаллизма, и по их почину несколько раз созывались международные монетные конференции для обсуждения вопроса о способах восстановления двойной монетной системы. Такие конференции были созваны в Париже в 1878 и 1881 годах и в Брюсселе в 1892 году, но на них еще явственнее обнаружилась невозможность осуществления идеи биметаллизма в ближайшем будущем. Никакими соглашениями нельзя твердо установить отношение ценностей золота и серебра, так как это отношение зависит от совокупности всех производственных и потребительных условий обоих металлов, а над этими условиями никакое правительство не властно. С другой стороны, на этих конференциях выразилась полная противоположность интересов отдельных государств по отношению к серебру, препятствующая самому факту соглашения независимо от его дальнейших последствий. В поднятии ценности серебра оказались ближайшим образом заинтересованными лишь правительства тех стран, которые обладают богатыми месторождениями серебра (Мексика и Северо-Американские Соединенные Штаты) или которые накопили большие количества серебряных денег, отчеканенных еще при высокой цене серебра (Франция и другие государства латинского союза). Наоборот, против поднятия ценности серебра оказались те страны, которые успели накопить значительные запасы золота и не хотели терять на понижении его ценности, неизбежном при повышении ценности серебра, — таковы Англия и Германия. К ним должна была присоединиться и Россия, принесшая много жертв для накопления своего золотого запаса.

Эти неудачи биметаллизма и неизбежные с ведением его потери привели большинство современных государств к переходу к золотой валюте, с сохранением за серебром функции вспомогательного монетного металла, т. е. с прекращением свободной чеканки серебряной монеты и с ограничением ее легального курса.

Раньше всех перешла к золотой валюте Англия, именно с 1816 года; обязательный прием серебра ограничивается здесь суммой до 2 фунтов стерлингов. Германия перешла к золотой валюте в 1875 году, и прием серебряной монеты сделан обязательным лишь на сумму до 20 марок. Дольше всех держались за серебро Северо-Американские Соединенные Штаты, где в угоду серебряной партии проводились законы, обязывавшие государственное казначейство ежемесячной закупкой серебра на значительные суммы. Но с 1893 года закупка серебра и чеканка его прекращены в Северо-Американских Соединенных Штатах. Наконец в 1897 году приняла систему золотого монометаллизма и Япония.

Купля-продажа товаров по способу расчета покупщика с продавцом может происходить двояко: или так, что продавец получает следуемую ему за товар денежную сумму немедленно, при самой передаче товара (сделка за наличный расчет); или же передача товара производится без одновременного получения равноценности (денежной суммы), но под обязательство покупщика уплатить условленную сумму через известный промежуток времени (сделка в кредит). Появление кредитных сделок вызывается тем, что покупщик товара, предназначаемого для перепродажи или переработки, не всегда может сейчас же выручить стоимость товара для расчета с продавцом, ибо для приискания покупателя, а тем более для переработки товара (сырья) требуется известное время. Вследствие такого несовпадения купли товара с его перепродажей, покупщик может не располагать в момент купли наличными деньгами для уплаты продавцу; тогда он прибегает к кредиту, который дает возможность покупать, не имея наличных денег. Таким образом, продажа в кредит есть продажа на веру, без участия денег, т. е. передача одним лицом другому ценности под обязательство этого последнего возвратить равноценность (условленную сумму денег) через известное время.

На основании сказанного, кредитная сделка характеризуется двумя главными признаками. Во-первых, между передачей ценности и получением равноценности проходит известный промежуток времени; во-вторых, в основе сделки лежит доверие одного участника к другому — уверенность, что последний пожелает и будет в состоянии уплатить равноценность. Отсюда и самое название кредит (от латинского слова credere — верить).

Участник сделки, который отдал ценность без получения равноценности, сохранив за собой лишь право требовать равноценность через известный промежуток времени, именуется кредитором, а другой, выдавший обязательство возвратить равноценность — должником.

Наряду с товарными кредитными сделками существует обширная группа денежных кредитных сделок. Лицо, не имеющее наличных денег для покупки товара, может поступить двояко: или приобрести его в кредит на только что рассмотренных основания, или же в случае, например, несогласия продавца уступить товар в кредит покупщик может заключить другую кредитную сделку — взять у третьего лица в ссуду наличные деньги с обязательством их возврата через известное время и за эти деньги купить товар (купля будет уже за наличный расчет).

Так возникают денежные кредитные сделки. Участники их именуются так же, как и в товарных сделках, причем кредитор называется также заимодавцем, а должник — заемщиком. Сущность денежных сделок одинакова с товарными: и здесь, и там получается ценность с условием отдать равноценность в будущем. Разница лишь в том, что в товарной сделке получается ценность в виде товара, а возвращается в виде денег, в денежной же сделке она и получается и возвращается в виде денег. Притом возврат производится с некоторой надбавкой, являющейся вознаграждением за пользование занятыми деньгами, и это вознаграждение называется ростом, интересом или процентом (от латинского слова centum — сто, ибо размер вознаграждения исчисляется с каждых 100 руб.). Таким образом, возникает особая и наиболее распространенная форма кредитных сделок — ссуда денег из процента.

В скрытом виде процент заключается и в товарных кредитных сделках, ибо продавец, отпускающий известный товар, например за 100 рублей при наличном расчете, потребует с покупщика 103–105 рублей, если продажа совершается в кредит, с уплатой, положим, через 6 месяцев. Эти добавочные 3–5 рублей и составляют тот же процент. Но в чистом виде процент является собственно в денежных сделках.

Существует мнение, что взимание процентов представляется несправедливостью относительно должника и даже действием, противоречащим правилам доброй нравственности. Еще в средние века взимание процента осуждалось с религиозной точки зрения представителями науки канонического права; и в настоящее время оно подвергается нападкам со стороны экономистов, отвергающих законность частного капитала. Но такие воззрения представляются неправильными.

Процент слагается из двух составных частей — собственно платы за пользование чужим капиталом и страховой премии за риск утратить отданный в ссуду капитал, вследствие неисправности или недобросовестности должника. Заимодавец, ссужающий свои деньги другому лицу, тем самым лишает себя выгод, которые он мог бы получить, затрачивая эти  деньги на какое-нибудь промышленное дело, или тех удобств и благ, которые он мог бы приобрести для своего пользования или потребления. Представляется совершенно справедливым, чтобы за это лишение заимодавец получил вознаграждение, и в этом лежит полное оправдание процента с нравственной точки зрения. С другой стороны, отдача капитала в ссуду во многих случаях сопряжена с риском, и потому актом простого благоразумия, а отнюдь не несправедливостью, следует признавать начисление упомянутой выше страховой премии, как составной части процента, причем эта премия, конечно, должна быть тем больше, чем менее надежно помещение капитала, т. е. чем сильнее риск.

Так разрешается вопрос с точки зрения кредитора; точно так же обстоит дело и с точки зрения должника. Раз на занятые деньги он получает известные выгоды, то вполне естественно, чтобы он отказался от части этих выгод в пользу собственника денег; если даже заем им сделан не для извлечения материальной пользы, а для приобретения тех или других благ или удобств, то и тогда справедливость требует вознаградить заимодавца за предоставленную возможность пользоваться этими благами и удобствами.

Наконец, оправдание процента лежит в огромном экономическом его значении. Процент есть побуждение к сбережениям, и если не было бы возможности помещать свободные деньги из процента, то усилилось бы и без того присущее большинству людей стремление «проживать» имеющиеся у них свободные суммы, т. е. давать им непроизводительное назначение. Таким образом, рост содействует образованию капиталов в стране, столь необходимых для торгово-промышленного развития, и в этом оправдание роста с общегосударственной точки зрения.

Из самого определения кредита вытекает одно весьма существенное положение, а именно, что кредитная сделка сама по себе не создает ценности, но содействует лишь передвижению ценностей из рук в руки. В самом деле, если А имеет 1000 рублей, которые дает в заем Б, то совокупность средств обоих от этого не увеличилась, но часть средств А временно перешла в пользование Б. Лицо А имеет долговое требование, т. е. право на получение известных ценностей, и это требование следует считать составной частью его имущества; но за то у лица Б есть обязательство отдать эти ценности, которое надо исключить из имущества Б. Вообще кредитная сделка имеет предметом уже готовые ценности, так что заключение такой сделки не увеличивает народного богатства.

Это ясное само по себе положение затемняется тем фактом, что кредитные обязательства нередко служат для денежных расчетов, заменяя собой монету. Так например, А, получив от Б обязательство на 1000 рублей, может заплатить им свой долг третьему лицу В тоже в 1000 рублей, и В не откажется принять это обязательство вместо наличных денег при уверенности, что он получит наличные деньги от Б. Отсюда возникла теория, которая признает за выданным долговым обязательством значение самостоятельной ценности, другими словами, утверждает, что кредитная сделка создает новые ценности. При этом упускается из виду, что долговое обязательство, служа средством расплаты, есть только представитель той суммы денег, которая в нем означена, что ценность его заключается исключительно в праве требования уплаты по нему наличными деньгами и что, когда по долговому обязательству платеж произведен, оно утрачивает всякую ценность. Между тем упомянутая теория, игнорируя эти положения, приводила на практике к весьма пагубным последствиям, ибо в чрезмерном умножении долговых обязательств она усматривала средство к обогащению страны.

Но если кредитная сделка не создает новой ценности, то из этого отнюдь не следует, что кредит не производителен. Все дело в том, какое назначение получают взятые в ссуду деньги. Цель займа может заключаться или в приобретении предметов потребления или в производительных затратах на расширение промышленного дела и торговых оборотов. По назначению своему кредит, таким образом, может быть двоякий — потребительный и производительный. В первом случае, если деньги заняты у капиталиста, который мог пустить их в оборот, и обращены на приобретение предметов роскоши, или если вообще заемщик затратил деньги неумело или легкомысленно, то кредит оказал в экономическом отношении прямо вредное влияние. Но, когда капиталы, праздно лежащие у лиц, не умеющих или не желающих поместить их в торгово-промышленное дело, переходят при помощи кредита в руки предприимчивых людей, дающих им производительное назначение, тогда кредит становится важным фактором экономического прогресса.

Кредитная сделка и в этом случае сама по себе не создала новой ценности, но она передвинула праздно лежавшие капиталы, дала им возможность работать и создавать новые ценности. В этом и состоит огромное значение кредита для народного хозяйства. Кроме того, кредит оказывает и другую важную услугу. Как отмечено выше, кредитные обязательства употребляются в расчетах вместо денег, и этим достигается огромное сбережение в расходе монеты, уменьшается ее порча, не говоря уж о больших удобствах, представляемых этим способом расчетов для плательщиков ввиду громоздкости звонкой монеты. Вообще с появлением кредита народное хозяйство вступает в более совершенную стадию своего развития.

По продолжительности того промежутка времени, которое проходит между получением ценности и полным возвратом равноценности, кредитные сделки делятся на краткосрочные и долгосрочные. Деление это соответствует (хотя и не вполне с ним совпадает) делению капиталов на оборотные и основные. Оборотные капиталы, необходимые торговцу на покупку товара с целью перепродажи, или промышленнику — на приобретение сырого материала для переработки, на расчеты с рабочими и т. п., восстанавливается сразу из выручки за товары и продукты производства; поэтому если такие капиталы получаются посредством займов, то займы эти могут быть краткосрочными. Напротив, основные капиталы, затраченные на приобретение недвижимой собственности, на постройку новых зданий (фабрик, заводов) и рас ширение существующих, на приобретение сложных механизмов и машин и т. п., восстанавливаются постепенно, в течение продолжительного времени, а потому и займы, заключаемые для указанных целей, должны быть долгосрочными, с постепенным ежегодным погашением. Установить точно грань между краткосрочными и долгосрочными сделками весьма трудно. На Западе краткосрочными считаются займы, не превышающие 3-месячного срока; у нас вследствие большей продолжительности торговых оборотов кредитные сделки для получения оборотных средств заключаются и на более длинные сроки — на 6, 9, 12 месяцев и даже долее. Долгосрочные займы по своей продолжительности иногда превышают 60-летние сроки, а государственные займы заключаются на сроки еще более продолжительные.

Особенность долгосрочных займов состоит в том, что они погашаются не сразу, а ежегодными уплатами, которые производятся двояким способом. Во-первых, можно условиться так, чтобы ежегодно уплачивалась одинаковая часть капитального долга и сверх того проценты на остальную непогашенную его часть, причем общий платеж будет ежегодно сокращаться. Так например, если 10 000 рублей заняты на 10 лет, то ежегодное погашение составит 1000 рублей, а общий платеж с процентами (считая 5 % годовых) будет в первый год (1000 руб. + 500 руб.) равен 1500 рублям и в последний год (1000 руб. + 50 руб.) — 1050 рублям. Во-вторых, возможно установить ежегодный платеж в одной неизменной на все время займа сумме, состоящей из процентов и погашения (так называемый аннуитет), причем по мере погашения займа проценты на остальную сумму, конечно, уменьшаются, но соответственно увеличивается доля, отчисляемая на погашение. Это называется погашением по банковым правилам, и для исчисления годовых платежей по ссудам, погашаемым на таких основаниях, существуют особые таблицы, в которых указано, сколько рублей нужно платить в год на каждые занятые 100 рублей для того, чтобы погасить долг в определенное число лет (10, 20, 30 и т. д.), начисляя в пользу кредитора известный процент (4, 5, 6 и т. д.). Например, если ссуда выдана на 48 лет из 5 %, то заемщику приходится по этой таблице ежегодно платить 5 % интереса за пользование ссудой и сверх того 0,5 % на погашение, всего 5 рублей 50 копеек в год на сто рублей, или 2 рубля 75 копеек в каждое полугодие. По мере того как долг сокращается, сумма процентов на остающуюся часть все уменьшается, а так как общий платеж (5 руб. 50 коп. на каждые 100 руб.) остается неизменным, то соответственно усиливается погашение долга. Так, когда долг будет погашен наполовину, то из ежегодного платежа только 2 рубля 50 копеек на 100 рублей будет составлять процент за пользование ссудой, а остальные 3 рубля пойдут на погашение долга. Затем погашение будет все возрастать, и через 48 лет ссуда будет погашена полностью.

Кредит может быть основан исключительно на доверии к заемщику лишь в том случае, если он известен заимодавцу как лицо безусловно благонадежное, а также если есть уверенность в его доброй воле уплатить и в том, что он будет в состоянии произвести уплату. Но участники кредитной сделки могут быть близко другу другу не известны. Капиталисты, желающие отдавать деньги в ссуду, могут вовсе не знать лиц, желающих занять, и если бы кредитные сделки основывались только на личном доверии, то в большинстве случаев они вовсе не могли бы состояться. Даже и по отношению к лицам известным и безусловно благонадежным кредит только по личному доверию может представлять известную опасность, например, в случае смерти заемщика или изменений в его денежных обстоятельствах, причем эта опасность, конечно, тем больше, чем продолжительнее сроки кредитной сделки. Отсюда является необходимость дополнительного обеспечения сделок. Таким образом, кредит распадается на два вида: 1) личный, основанный только на доверии к личности должника, и 2) залоговой (вещный), имеющий имущественное обеспечение. При этой последней форме кредитор в случае неисправности должника может обратить взыскание на определенное его имущество и погасить долг из вырученной от продажи суммы. Это право закрепляется за ним особым актом, который называется закладом, если ссуда обеспечивается движимым имуществом, или залогом, если в обеспечение представляется недвижимость. Собственно и при личном кредите, кредитор может искать удовлетворение с неисправного должника обращением взыскания на его имущество, но он не гарантирован в том, что имущество не будет ранее продано самим должником и вырученная сумму утаена или что на то же имущество обращены будут взыскания других кредиторов, так что каждый из них получит только частичное удовлетворение. Между тем при закладке или залоге интересы кредитора гарантированы (конечно, если имущество представляет достаточную ценность). С момента заклада движимости эта последняя по общему правилу вовсе изъемлется из владения ее собственника, так что он фактически лишен возможности передать ее другому лицу. На недвижимое же имущество, представляемое в залог, налагается особым порядком так называемое запрещение, и самое долговое обязательство облекается в форму закладной крепости. Сила запрещения заключается в том, что в случае продажи заложенного имущества другому лицу на нового приобретателя переходит и обязательство по обеспеченной на имуществе ссуде. Затем, если вследствие неисправности собственника кредитор будет вынужден прибегнуть к мерам взыскания, то из вырученной от продажи суммы прежде всего удовлетворяется долг, обеспеченный закладом или залогом, а другие кредиторы получают лишь остаток за погашением обеспеченных имуществом долгов. Таким образом, заклад или залог дают кредитору, прибегнувшему к этой форме обеспечения, преимущественное перед другими кредиторами право удовлетворения.

На том же недвижимом имуществе может быть обеспечено несколько долгов, каждый долг особым запрещением, причем все они означаются порядковыми номерами (первая закладная или ипотека[6], вторая, третья и  т. д.). В случае неисправности заемщика и продажи имущества прежде всего получает удовлетворение кредитор по первой закладной, затем по второй и т. д.

Кредитная сделка предполагает выдачу одним участником долгового обязательства, предоставляющего другому участнику право на получение известной ценности. Формы, в которые облекаются кредитные сделки, весьма разнообразны. Простейшей является обыкновенная расписка в получении ссуды; далее следуют заемные письма и, наконец, наиболее совершенная форма — вексель.

Долговые обязательства по сделкам, обеспеченным имуществом, именуются закладной на движимое имущество, заемным письмом с закладом движимого имущества, закладной крепостью на движимое имущество. В этих формах заключаются кредитные сделки между частными лицами; долговые обязательства разных частных и общественных учреждений и банков являются в форме облигаций, закладных листов, банковых билетов и т. п.

Остановимся на двух наиболее распространенных формах обязательств, которыми являются по краткосрочному кредиту — вексель, а по долгосрочному — облигация.

Особенность и преимущество векселя заключается в том, что он по своей форме может легко переходить из рук в руки и что взыскание по векселю производится особым упрощенным порядком. Вследствие этого, векселя имеют большое распространение и обращаемость. Вексель пишется по установленной в законе форме и на особой гербовой бумаге. Форма векселей двоякая: или вексель выдается от имени должника, который обязуется уплатить, или он выдается от имени кредитора, который приказывает должнику произвести уплату. В первом случае вексель называется простым; содержание его может быть выражено так: я (такой-то) обязуюсь (повинен) уплатить такому-то (указывается сумма и срок платежа). Во втором случае вексель называется переводным; его формула следующая: заплатите мне или такому-то (следует указание, кто должен платить, т. е. должник, а затем подпись дающего приказ, т. е. кредитора). Происхождение того и другого векселя одинаково. Если лицо Б заняло 1000 рублей у лица А, то Б или может прямо подписать обязательство на имя А на 1000 рублей (простой вексель), или же Б может позволить А написать приказ на его имя об уплате 1000 рублей (переводный вексель). Очевидно, что Б согласится исполнить приказ А в том лишь случае, если Б должен А; если бы А дал приказ платить такому лицу, которое платить за него не обязано, то ясно, что это лицо откажется принять вексель. Поэтому необходимо, чтобы обязанный платить по векселю изъявил согласие платить, т. е. принять вексель; это согласие выражается особым актом, называемым акцептом (от итальянского слова accettare — принимать). Коль скоро переводный вексель акцептирован, то получивший приказ платить становится обязанным произвести уплату так же, как и подписавший простой вексель.

 Обязавшийся платить по простому векселю называется векселедателем, а получающий платеж — векселедержателем. Переводный вексель иначе называется траттою; лицо, дающее приказ (кредитор) — трассантом, а обязанный платить (должник) — трассатом.

Векселя переходят по передаточным надписям, которые делаются на обороте. Если А имеет получить от Б по векселю 1000 рублей и в то же время А должен 1000 третьему лицу В, то А пишет на оборотной стороне векселя свое имя (так называемый бланк), и передает вексель В; тогда 1000 рублей по векселю получит уже не А, а В. В свою очередь, и В может передать вексель своему кредитору Г и т. д. И если по наступлении срока векселя Б не заплатит, то перед последним векселедержателем будут отвечать все лица, сделавшие на обороте передаточные надписи (бланконадписатели).

Если по векселю не будет в срок уплачено, то плательщику обыкновенно дается несколько льготных дней; но в последний льготный день в случае неисправности заемщика неплатеж должен быть оглашен особым актом, который называется протестом векселя. Если протеста не было сделано, то вексель уже утрачивает те преимущества, которые присвоены этой форме обязательств (взыскание упрощенным порядком).

Долгосрочные займы разных промышленных компаний и банков совершаются преимущественно в форме облигаций. Это суть процентные обязательства, писанные обыкновенно на предъявителя (хотя бывают именные), в круглых сотнях и тысячах денежных единиц (рублей, франков), снабженные порядковыми номерами. Обязательства эти продаются лицам, желающим поместить свои свободные средства в ссуду из процентов.

Облигации обеспечиваются по большей части залогом недвижимого имущества (государственные облигации — всем достоянием государства). Для получения процентов облигации снабжаются особыми отрезными квитанциями — купонами с указанием на них сроков платежа (чаще по два раза в год). С наступлением сроков, купоны оплачиваются по предъявлении. Что касается уплаты капитала по облигациям, то она определяется жребием — тиражом, причем из общей совокупности номеров всех выпущенных облигаций вынимается каждые полгода (или в другие сроки) известное число номеров так, чтобы облигации за этими номерами составили сумму, назначенную к погашению в данный срок. Облигации за вынутыми номерами считаются вышедшими в тираж, т. е. изъятыми из обращения, уплата по ним процентов прекращается и владельцам уплачивается номинальная стоимость облигаций. Тираж производится по определенному плану погашения, так, чтобы к концу срока, на который облигации выпущены (например, 48, 60 лет и т. д.) весь выпуск был погашен.

Облигации государственные, гарантированные правительством, а также облигации разных солидных предприятий и банков являются очень верной и удобной формой помещения капиталов из процентов, вследствие чего они имеют огромное распространение. На первой ступени своего развития кредит не имеет определенной организации. В этом фазисе не существует лиц или учреждений, которых профессия и назначение заключались бы именно в оказании кредита, т. е. в ссуде денег. Ссуды даются в виде личного одолжения, а кредитные сделки ограничиваются кругом близких друг другу людей, вполне сохраняя домашний характер. Но затем мало-помалу являются лица, которые специально занимаются отдачей денег в заем, причем получаемый по ссудам процент составляет для них средство к существованию.

Такие лица именуются ростовщиками (от слова «рост», т. е. процент с капитала) и банкирами. Последнее наименование, происходящее от итальянского слова banco — скамья, имеет свою историю. В средние века при разнообразии монет и обращении в большом количестве монеты порченой бьшо очень важно получить возможность обменивать монеты на такие деньги, которые беспрепятственно обращались бы в данной местности. Вследствие этого возникла, прежде всего в Италии, особая профессия менял, которые являлись с мешками монет на рынки и площади и здесь располагали на скамьях {banco) эти мешки для производства размена; отсюда и название банкиры. Таким образом, первый банкир был менялой⁷. Имея для целей размена известный запас монеты, менялы эти к операции размена присоединяли и другую операцию — выдачу денежных ссуд из этого запаса.

В русском языке для слова «банкир» нет точного выражения, ибо понятие ростовщика с ним не совпадает. Под ростовщиками понимаются такие заимодавцы, которые эксплуатируют нуждающихся в кредите требованием крайне тяжелых условий займа и в особенности высокого роста.

Размер роста подчинен общему экономическому закону спроса и предложения и зависит от соотношения имеющихся свободных капиталов и спроса на них. Говоря о спросе на капиталы, надо иметь в виду такой спрос, который исходит от лиц, заслуживающих доверия или обладающих достаточным имущественным обеспечением, притом в пределах этого доверия или обеспечения. Если кредита ищут лица, благонадежность которых сомнительна или неизвестна, а имущественное обеспечение отсутствует или недостаточно, то очевидно, что общее количество свободных капиталов, ищущих помещения из процента, не имеет особого значения для таких лиц, ибо количество это может быть весьма велико, а число капиталистов, готовых дать деньги в ссуду такого рода заемщикам, крайне незначительно. Этим и объясняется возможность повышать процент по такого рода кредитным сделкам почти до произвольной величины при низком общем уровне рыночного процента. С одной стороны, при сильной нужде в деньгах и безвыходном иногда положении, ищущий ссуды готов заплатить какой угодно процент тому, кто согласится ссудить его деньгами, при невозможности найти деньги в другом месте; с другой стороны, ростовщик эксплуатирует такое положение заемщика и делает его источником наживы, назначая ростовщический процент, хотя должно заметить,

На базарах Востока такие менялы встречаются поныне. что в этом проценте значительную долю составляет страховая премия для покрытия убытков, весьма возможных по такого рода сделкам.

Эксплуатация неимущего класса ростовщиками встречала всегда сильное осуждение как в обществе, так и в научных сочинениях. Выше указано, что даже закономерность процента вообще вызывала сомнение; чрезмерный же процент, явно отяготительный для нуждающегося в кредите, признавался противным доброй нравственности и требующим репрессалий со стороны законодательной власти. Вследствие этого явились законы о ростовщиках и ростовщических действиях. Разрешение вопроса на практике казалось с первого взгляда очень простым: следует установить предельный процент, который дозволяется назначать по долговым обязательствам (так называемый указный рост), а взимание высшего процента воспретить; затем сделки, совершенные с нарушением этого правила, признавать недействительными и лиц, взимающих высший процент против указного (так называемые лихвенные проценты), привлекать к уголовной ответственности. В этом смысле изданы были законы во многих государствах, в том числе и в России. Но на практике скоро выяснилась их несостоятельность, так как они давали широкий простор к обходу. Вместо того чтобы выговорить в долговом обязательстве 50 %, заимодавец может потребовать от должника, получившего в ссуду 100 рублей, написание долгового обязательства на 150 рублей и достигнет своей цели. Таким образом, в этом виде закон не ограждает должника. Но мало того. Опасение уголовной ответственности уменьшает число ростовщиков, а остающиеся еще более возвышают процент, так как к страховой премии за риск потерять капитал присоединяют еще премию за риск подвергнуться уголовной ответственности. Наконец, установление указного процента представляет ту практическую трудность, что размер процента вообще не одинаков по разным местностям, и то, что можно признавать умеренным в одном пункте, представляется чрезмерным в другом.

Поэтому все культурные государства стали постепенно отменять законы об указном росте, с предоставлением права определять размер процента свободному соглашению сторон. Но отмена эта отнюдь не должна была иметь последствием свободу ростовщических действий. Напротив того, вслед за отменой указного процента, признано было необходимым издать законы, направленные к стеснению ростовщичества, причем отличие этих законов от прежде действовавших заключается в том, что признание сделки ростовщической обусловлено не столько размером роста, сколько особыми условиями сделки. Именно, если заимодавец, пользуясь стесненным положением заемщика, понудил его взять ссуду из чрезмерного процента на условиях, крайне для него обременительных, то за такие действия виновный подвергается уголовной ответственности, а самая сделка признается ничтожной. При такой постановке чрезмерный рост сам по себе не делает договора о займе ростовщическом, а заимодавца наказуемым по уголовным законам. Необходимо, чтобы сверх того сделка была действительно крайне стеснительна и тягостна для заемщика. В этом именно смысле изданы законы о ростовщичестве в Германии, в Австрии и в России. Наш закон (24 мая 1893 года) подвергает наказанию за ссуду капитала в чрезмерный рост или под обеспечение чрезмерной неустойки в случае, если заемщик был вынужден своими стесненными обстоятельствами, известными заимодавцу, принять условия ссуды, крайне обременительные или тягостные по своим последствиям, или если заимодавец скрыл чрезмерный рост каким-либо способом, как то: включением роста в капитальную сумму в виде платы за хранение, или неустойки и т. п. При этом ростовщическое обязательство признается не имеющим силы. Подобное же постановление издано и для ссуд сельским обывателям хлебом, или припасами, или же деньгами, под условием возврата хлебом, припасами или работой. Упомянутый в законе чрезмерный рост точно определен, а именно свыше 12 %. Норма эта определяет лишь тот предел процентов, до которого взимание их безусловно не наказуемо и превышение которого может влечь ответственность лишь при других указанных в законе признаках ростовщичества.

В предыдущей лекции мы указали простейшую форму организации кредита — через посредство отдельных лиц, занимающихся отдачей собственных денег в ссуду из процента. Выгодность этого промысла вызвала образование особых учреждений — ссудных касс или ломбардов (последнее наименование происходит от того, что упомянутые кассы получили первоначальную организацию в Ломбардии), которые выдавали денежные ссуды под обеспечение движимым имуществом, т. е. под ручные залоги, преимущественно под драгоценные вещи, слитки из благородных металлов, предметы домашнего обихода. Учреждения такого рода существуют и в настоящее время. Но пока отдельные банкиры и ссудные кассы производили выдачу ссуд исключительно из своих средств, они не могли дать ей широкого развития вследствие ограниченности этих средств. С целью увеличения оборотов, они стали привлекать к себе чужие деньги в виде вкладов (или депозитов), и, таким образом, в банкирском деле явилась новая операция — депозитная. Сначала вклады эти отдавались банкирам для хранения за особую плату, ввиду необеспеченности хранения денег дома. Получая чужие деньги на хранение, банкиры замечали, что, несмотря на обратное истребование вкладов, у них постоянно имеется известный остаток помещенных денег, и отсюда явилась мысль не держать эти деньги непроизводительно, а отдавать их в ссуду из процента. Первоначально выдача ссуд из депозитов делалась скрытым образом, ибо в этой операции заключалась неправильность — раздача того, что вверено на хранение. Но когда практика доказала полную безопасность операции при разумной ее постановке, банкиры признали выгодность прямо привлекать к себе чужие деньги во вклады, уплачивая по ним процент, и затем выдавать их в процентные ссуды. Таким образом, депозиты совершенно изменили свой характер. Вместо депозитов для хранения явились депозиты для обращения; вместо взыскания с вкладчиков платы за хранение, банкиры им платят проценты за пользование их вкладами. В этом сочетании вкладной и ссудной операций и заключается сущность банкирского и банкового дела в самой совершенной его организации. Банкир становится посредником в кредите. В данной местности может быть, с одной стороны, много лиц, ищущих помещения для своих капиталов, а с другой — много лиц, желающих получить капиталы в ссуду, но все эти лица друг другу не известны. Банкир их сводит и, принимая капиталы во вклады от одних, отдает эти капиталы в ссуду другим, причем обе стороны остаются друг другу неизвестными, и каждая из них знает только банкира. Банкирское предприятие становится, таким образом, резервуаром, куда стекаются свободные капиталы, ищущие помещения, и откуда их черпают нуждающиеся.

Пользование для ссуды чужими деньгами дает возможность широко развить ссудную операцию, и скоро это дело становится непосильным для единоличных банкиров. Они поэтому соединяются в товарищества и образуют банкирские дома и конторы. Затем создаются крупные банкирские учреждения, состоящие из многочисленных участников, имеющие особо организованное управление, действующие на основании утвержденных правительством уставов и обладающие для своих операций более или менее крупным капиталом, вносимым участниками. Такие учреждения получают название банков.

Сущность банкового дела заключается, как упомянуто, в сочетании двух главных операций — вкладной и ссудной, причем взимая по ссудам высший процент, чем платимый по вкладам, банки и банкиры извлекают из этой разницы свою прибыль. Занимая, с одной стороны, деньги (поступающие к нему во вклады), банк становится по этим вкладам в положение должника; с другой стороны, он дает деньги в ссуду и является кредитором. То, что сам банк должен, принято называть его пассивом, а то, что он имеет получить с других, — его активом; первый (пассив) представляет собой совокупность средств, которые банк имеет для производства операций, второй (актив) — помещение этих средств. Ясно, что средства и их затраты должны взаимно уравновешиваться, балансироваться; отсюда состояние всех счетов банка на определенное число как по активу, так и по пассиву, называется его балансом.

Баланс составляется таким образом, что на правой стороне выписываются все пассивные счета, а на левой против них — все активные. К пассиву относятся не только вклады, но и другие займы, а также все вообще средства банка, которыми он может располагать для операций; таковы прежде всего собственные капиталы банка, затем разные второстепенные суммы (например, проценты, причитающиеся вкладчикам по вкладам и ими неистребованные и т. п.). С другой стороны, в актив входят не только ссуды, но и всякие помещения средств банка, например, покупка процентных бумаг, а также деньги, остающиеся, за этими помещениями, свободными и находящиеся в кассе банка. В простейшем виде баланс может быть изображен так:

Актив, млн руб.

Пассив, млн руб.

Касса

2,5

Капиталы банка

2,0

Ссуды

11,0

Вклады

14,0

Процентные бумаги

3,0

Разные второстепенные счета

0,5

Баланс

16,5

16,5

Так как банк затрачивает вклады в свои активные операции, то для устойчивости банка необходимы гарантии в том, что требования вкладчиков о возврате вкладов будут удовлетворены без замедления. Если вкладчики имеют в этом уверенность, то они без нужды и не будут предъявлять значительных требований на вклады. Упомянутые гарантии заключаются в соответствии активов банка с его пассивами. Это соответствие есть основное правило банкового дела. Если вклады, принятые с условием возврата по востребованию, будут помещены банком в долгосрочные ссуды, то в случае требований о возврате вкладов на сумму, превышающую свободную наличность в кассе банка банк не будет в состоянии удовлетворить эти требования до тех пор, пока не наступит срок ссуд, в которые деньги вкладчиков помещены. Между тем стоит произойти небольшой заминке в возврате вкладов, как сразу поколеблется доверие к банку и заявлены будут массовые требования о возврате вкладов, которые могут привести банк к несостоятельности. Для предупреждения этого, банку, имеющему долгосрочные ссуды при краткосрочных вкладах, было бы необходимо иметь очень большую кассовую наличность, т. е. оставлять непроизводительной значительную часть своих средств. Но такие затруднения не могут возникнуть, если сроки выдаваемых банком ссуд соображены со сроками принимаемых им вкладов. Чем больше в банке вкладов до востребования, тем краткосрочнее должны быть его ссуды, ибо по краткосрочным ссудам бывает постоянный прилив в банк выданных денег, которые в случае нужды и могут быть обращены на возврат вкладов. Что касается более долгосрочных ссуд, то выдача их должна быть соображаема со сроками возврата срочных вкладов, а также с совокупностью постоянных средств банка, к которым принадлежат собственные его капиталы.

Независимо от соответствия по срокам должно быть соответствие актива и пассива также в количественном отношении. Само собой разумеется, что не все средства банка могут быть розданы в ссуду; необходимо, чтобы известная их часть была свободна и находилась в кассе как для производства дальнейших ссуд, так и на случай такого истребования вкладов, которое не покрывалось бы поступлениями. Как велика должна быть свободная наличность, это определяется в каждом отдельном случае на основании данных о движении вкладов и ссуд за известные предшествующие периоды времени. Чем точнее соблюдено вышеупомянутое правило о соответствии пассивов и активов по срокам, тем менее значительной может быть свободная наличность.

Наконец, обеспеченность пассивов банка зависит от качества его активов. Недостаточно, чтобы ссуда была выдана на короткий срок, но важно, чтобы она была в этот срок погашена. Поэтому, надлежит выдавать ссуды с особой осторожностью, притом лицам вполне благонадежным как в нравственном, так и в имущественном отношениях. Без соблюдения этого правила, ссуды, самые краткосрочные на бумаге, могут оказаться безвозвратными и в лучшем случае весьма долгосрочными на деле.

Итак, соответствие банковых активов и пассивов по качеству, количеству и в отношении срочности должно составлять главную заботу всякой банковой администрации. Отдавая вклады до востребования на долгие сроки или даже затрачивая свои средства на короткие сроки, но на такие операции, из которых средства эти не легко могут быть извлечены, банк ставит себя в положение, которое легко может привести его к несостоятельности.

По роду производимых операций, банки распадаются на две крупные группы: банки краткосрочного кредита (коммерческие) и банки долгосрочного кредита (земельные, ипотечные). В первой группе выделяются банки эмиссионные, т. е. такие, которым принадлежит право выпуска особых обязательств, так называемых банковых билетов или банкнот.

По способу образования своих капиталов различаются банки: 1) государственные, капитал которых образуется из средств государственного казначейства; 2) акционерные, с капиталом, образуемым посредством выпуска акций, причем между этими банками выделяются в западных государствах банки центральные с полуправительственной организацией; 3) банки общественные и корпоративные, капитал которых образуется из сумм общественных учреждений (городские банки) и 4) общества взаимного кредита, в которых капитал составляется взносами участников, связанных круговой друг за друга ответственностью по выданным ссудам.

Основные капиталы банков служат частью для производства операций, а частью для покрытия убытков. Для этой последней цели в банках образуются также особые запасные капиталы, накопляемые посредством отчислений из чистых прибылей банков.

К главным операциям банков краткосрочного кредита относятся учет векселей и других обязательств, ссуды под залоги, покупка и продажа ценных бумаг, прием и выдача вкладов.

Под именем учета долгового обязательства разумеется досрочная выдача заимодавцу следуемого ему по обязательству платежа. Если купец продал товар в кредит и взял с покупщика вексельное обязательство об уплате ему стоимости товара через 3 месяца, то в течение этого срока он не может располагать следуемыми ему за товар деньгами. Между тем они ему необходимы для дальнейших оборотов, т. е. для покупки других товаров с целью перепродажи. Ввиду этого купец обращается в банк и просит учесть вексель, т. е. выдать ему немедленно означенную в нем денежную сумму, с тем чтобы по наступлении срока векселя банк получил ее с должника. Если банк знает этого должника как лицо благонадежное, которое в свое время оправдает обязательство, то у банка нет никакого риска произвести досрочную выдачу денег, тем более что по вексельному праву в случае неисправности должника он может взыскать деньги с купца, представившего вексель к учету (так называемого предъявителя векселя). При этом, так как деньги банк выдает немедленно, а получить их может от должника только через некоторое время, то за выданную ссуду он взыскивает известный процент, который удерживает из подлежащей выдаче суммы.

В большей части банков краткосрочного кредита учет векселей является главной активной операцией, существенно облегчающей торгово-промышленные обороты. Если бы не было возможности учесть вексель, то многие торговые сделки не могли бы вовсе состояться — когда у покупщика нет денег для покупки за наличный расчет, а продавец не имеет возможности продать в кредит, нуждаясь в наличных деньгах для других оборотов.

Кроме векселей, банк учитывает и другие ценности, например, купоны от процентных бумаг, которым еще не наступил срок, процентные бумаги, вышедшие в тираж, до наступления срока их оплаты и т. п. Во всех этих случаях сущность операции одна и та же — досрочная выдача денег по бесспорному обязательству с удержанием с предъявителя известного процента по срок обязательства.

При учете векселей главное, на что должен обращать внимание банк, это обеспеченность ссуды, уверенность по наступлении срока векселя взыскать с векселедателя ту сумму, которая была выдана из банка авансом предъявителю векселя. Поэтому прежде всего необходимо, чтобы плательщик по векселю бьш лицом вполне благонадежным как в нравственном, так и в имущественном отношении (ибо недостаточно одного желания уплатить, нужна еще возможность произвести платеж). Но эта гарантия сама по себе недостаточна, ибо положение заемщика может измениться, в оценке его благонадежности могла произойти ошибка. Ввиду этого необходимо, чтоб, в случае неплатежа по векселю была возможность взыскать выданную сумму с того лица, которое получило ее из банка, т. е. с предъявителя векселя, а для этого требуется, чтобы и предъявитель бьш лицом вполне благонадежным. Таким образом, по каждому учтенному векселю перед банком должны отвечать по крайней мере два благонадежных лица. По банковой терминологии, это положение выражается так, что "банк принимает к учету векселя, обеспеченные в платеже не менее как двумя благонадежными подписями". По уставам некоторых банков требуется, чтобы подписей было не менее трех. Благонадежность подписей обыкновенно определяется особыми, образуемыми при банках учреждениями, которые называются учетными комитетами и состоят из лиц от администрации банков и выборных представителей от торговли и промышленности.

Второе условие доброкачественности принимаемого к учету векселя заключается в существе той сделки, из которой возник вексель. Наилучший вексель тот, который выдан за полученный в кредит товар, так как здесь сверх общей ответственности векселедателя платеж обеспечивается этим товаром, по продаже которого должник получает возможность из вырученной суммы оплатить вексель. Наиболее же опасными представляются такие векселя, в основание которых вовсе нет никакой кредитной сделки и никакой передачи ценностей и которые написаны единственно с целью получить деньги в банке посредством учета. Так например, одно лицо выдает другому лицу вексель на 1000 рублей, не получив от него ни товара, ни денег; этот другой учитывает вексель в банке, и полученная сумма делится между обоими участниками векселя.

Наконец, при оценке качества принимаемых к учету векселей имеют большое значение сроки, остающиеся до времени платежа. Выше объяснено, что банки, принимающие во вклады деньги на короткие сроки или до востребования, должны давать им краткосрочные помещения, вследствие чего уставами банков обыкновенно установлены предельные сроки, до которых векселя могут быть принимаемы к учету. На Западе предельные сроки обыкновенно ограничиваются тремя месяцами; у нас вследствие большей продолжительности торговых оборотов эти сроки длиннее. Краткосрочные векселя доброкачественнее долгосрочных еще и потому, что чем короче срок векселя, тем менее опасения, что ко времени платежа изменится положение лиц, обязанных по векселю.

Сочетание всех приведенных условий дает наилучшие векселя. Таковыми надлежит, следовательно, признавать векселя товарные, краткосрочные, снабженные не менее как двумя вполне благонадежными подписями. Учет подобных векселей составляет здоровую и весьма полезную операцию коммерческих банков. Нарушение при учете вышеуказанных условий может привести к печальным последствиям, как для самих банков, допускающих эти нарушения, так и для всего народного хозяйства.

Выдача ссуд под ручные залоги (драгоценные вещи, металлы, предметы домашнего обихода и т. п.) выделилась в особые предприятия, сохраняющие до сего времени наименование ломбардов {ссудных касс). С другой стороны, ссуды под недвижимое имущество, выдаваемые преимущественно на долгие сроки, производятся особыми банками долгосрочного кредита (земельные, ипотечные банки). Ссудная операция банками краткосрочного кредита производится главным образом под ценные бумаги и отчасти под товары.

Для правильной постановки ссудной операции главное значение имеет осторожный выбор принимаемых залогов. Ценные бумаги должны быть безусловно верные (преимущественно государственные, гарантированные правительством или обеспеченные недвижимостью), товары должны быть из числа неподверженных легкой порче и имеющих обеспеченный сбыт. Затем необходимы осторожная оценка залогов и выдача ссуд не в полном размере оценки, а в известной ее части, на случай могущего быть понижения цен (например, до 3/4 или 2/3 оценки). Наконец, и эти ссуды должны быть краткосрочными.

Покупка и продажа ценных бумаг производится банками как по поручениям частных лиц, желающих продать или купить бумаги, так и для помещения в бумаги собственных свободных средств. Как и в ссудной операции, здесь существенно важно наблюдать, чтобы средства банка затрачивались исключительно на вполне верные бумаги, которые в случае нужды могли бы быть проданы без потери.

Вносимые в банки вклады по категориям собственников их разделяются на следующие группы: 1) казны и разных правительственных мест; 2) общественных учреждений (городов, земств и т. п.), и 3) частных лиц и учреждений.

По срокам вклады бывают срочные, т. е. с указанием сроков, ранее которых они не могут быть взяты вкладчиками обратно, и бессрочные, до востребования, с обязательством банка выдать их вкладчику обратно во всякое время, по первому требованию. Между этими последними особое развитие имеют так называемые вклады на текущий счет.

В то время как по вкладам срочным и бессрочным вкладчику выдаются особые документы на определенную, внесенную им сумму {вкладное свидетельство), по текущему счету вкладчик может делать частичные взносы и получать внесенные суммы обратно также по частям. Для этого ему открывается в книгах банка счет, на который заносятся все поступления и с которого списываются все выдачи. Для занесения этих оборотов вкладчик при открытии счета получает из банка особую расчетную книжку. Выдачи денег производятся по письменным приказам вкладчика банку, которые называются чеками; они выписываются на особых бланках, отрываемых из чековой книжки, которую вкладчик получает при открытии счета. Чеки могут быть именные, т. е. банку поручается произвести выдачу денег определенному лицу, или же выдаются на предъявителя.

В торгово-промышленном мире на Западе (особенно в Англии) чеки имеют широкое распространение и при известности подписи лица, выдавшего чек, употребляются при расчетах как наличные деньги, чем достигается большое сбережение в расходовании денежных знаков. Расчеты еще более упрощаются, если все участники в них имеют текущие счета в банке. Тогда следуемые по расчетам суммы будут списаны с текущих счетов должников и зачислены в текущие счета кредиторов, причем передачи наличных денег вовсе не потребуется. Подобная система расчетов имеет огромное развитие на Западе. Там все деловые люди имеют в банках текущие счета и производят свои платежи перечислением следуемых сумм со счета на счет, получая тем же путем причитающиеся им поступления, так что расход наличных денег сокращается этим путем до минимума. Посредничество банков в производстве расчетов перечислениями по текущим счетам называется операцией giro (итальянское слово, означающее круг), т. е. круговым передвижением сумм с одного текущего счета на другой и обратно.

По вкладам срочным банки обыкновенно уплачивают вкладчикам проценты, так как никто не лишит себя права распоряжаться своими средствами в течение известного срока без соответствующего вознаграждения. По вкладам же на текущий срок проценты уплачиваются не всегда. В странах, бедных капиталами, для привлечения этих вкладов банкам приходится платить проценты; там же, где свободные деньги имеются в изобилии, их охотно помещают и на беспроцентные текущие счета, так как, с одной стороны, этим достигается безопасное хранение денег, а с другой — вкладчики получают возможность пользоваться выгодами операции giro.

Вышеизложенным исчерпываются главные операции обыкновенных коммерческих банков. Некоторые другие операции, как то: исполнение разного рода комиссионных поручений, прием ценных вкладов на хранение и т. п. имеют второстепенное значение и не требуют особых пояснений.

Но между банками краткосрочного кредита имеются такие, которым разрешено производство особой операции — выпуск банковых билетов {банкнот). Это так называемые эмиссионные банки. На них необходимо остановиться.

Лица, имевшие вклады в банках, получали от банков квитанции в приеме вкладов, и такие банковые квитанции (банковые билеты) принимались всеми охотно в платежи при уверенности получить из банка по первому требованию означенную в квитанции сумму доброкачественной монетой. Квитанции эти имели иногда даже преимущество перед наличными деньгами как ввиду громоздкости звонкой монеты, так и потому, что в средние века имела широкое распространение порченая монета, а банки по своим квитанциям выдавали монету доброкачественную. Эти удобства обращения банковых вкладных квитанций и возраставший на них спрос бьши побуждением для банков развить операцию и расширить выпуск билетов, оплачиваемых по предъявлении наличными деньгами. Подобно тому как вклады, первоначально сохранявшиеся в неприкосновенности, сделались впоследствии источником для выдачи ссуд, так что действительная наличность монеты в банке далеко не соответствовала сумме вкладов (с сохранением за вкладчиками права требовать возврата бессрочных вкладов во всякое время), так точно вкладные квитанции, вначале строго соответствовавшие количеству принятых вкладов, перешли в банковые билеты, выдаваемые банком свыше суммы вкладов, но с непременным обязательством их размена на наличные деньги.

Банковый билет {банкнота) есть беспроцентное обязательство банка уплатить по предъявлении означенную в нем сумму ходячей звонкой монетой. Банковые билеты выпускаются банками по своим операциям вместо наличных денег, и основание их обращения — доверие к банку, т. е. уверенность в том, что по предъявлении они будут оплачены монетой. Банковый билет есть тот же вексель, но выданный учреждением, пользующимся известностью и авторитетом. Лицо, имеющее обыкновенный товарный вексель, может уплатить им вместо денег лишь тому, кто знает векселедателей и доверяет им; но круг таких людей ограничен, и потому замена векселем денежных знаков возможна лишь в более или менее тесных пределах. А банковый билет при доверии к банку может иметь самое широкое распространение наравне с монетой. Поэтому выдача банковых билетов по учету есть в сущности замена долгового обязательства частного лица таким же обязательством крупного и хорошо известного учреждения, имеющим легкую обращаемость.

Банковые билеты заменяют, таким образом, в торгово-промышленном обороте наличные деньги. В этом отношении они тождественны с бумажными деньгами, к выпуску которых прибегают правительства многих стран. Но вместе с тем они отличаются от государственных бумажных денег способом выпуска. Государственные бумажные деньги выпускаются для производства платежей (обыкновенно вызванных какими-нибудь чрезвычайными обстоятельствам, как, например, войной); банковые же билеты выдаются по ссудам, т. е. по обязательствам срочным. Каждому банковому билету, выпущенному по учету векселя или по ссуде под ценные бумаги, соответствует право требования со стороны банка о возврате выданной суммы, и, таким образом, по истечении срока обязательств, банковые билеты приливают обратно в кассу банка; а если платеж производится монетой, то в кассе банка сосредоточивается соответствующее выпущенным билетам количество монеты. Иначе обстоит дело с бумажными деньгами. Будучи выданы в платежи, они имеют стремление оставаться в обращении. Поэтому выпуск бумажных денег имеет последствием длящееся увеличение денежных знаков, что может при злоупотреблениях повести к расстройству денежного обращения. Выпуски же банковых билетов увеличивают количество денежных знаков лишь временно, сообразно потребностям торгово-промышленных оборотов. Впрочем, следует оговориться, что и с выпусками банковых билетов возможны злоупотребления; в особенности опасно, когда выпуски эти производятся по требованию правительственной власти для казенных надобностей. Но такие отступления и нарушения коренных правил для выпуска билетов нисколько не изменяют истинного значения последних.

Так как обращаемость банковых билетов основана на уверенности в получении по ним, по предъявлении, наличной монеты, то существенное значение имеет вопрос о гарантиях, которыми размен билетов должен быть обставлен. В прежнее время таких гарантий не было установлено, существовала полная свобода эмиссионной операции и выпуск билетов производился многочисленными, притом даже самыми второстепенными банками. Этот порядок привел к весьма дурным последствиям. Банки злоупотребляли эмиссионным правом, выпускали билетов более чем могли по состоянию своих средств, и в результате получалось прекращение обмена и обесценение билетов. Вследствие этого началось правительственное вмешательство в эмиссионную операцию, которое выразилось, с одной стороны, предоставлением эмиссионного права ограниченному числу банков, а с другой — установлением особых условий для выпуска банковых билетов. В настоящее время эмиссионным правом в европейских государствах пользуются лишь немногие банки, причем по мере ликвидации старых банков пользовавшихся этим правом, число эмиссионных банков постоянно сокращается, и выпуск банковых билетов сосредоточивается в главном (центральном) банке каждого государства.

Что касается условий выпуска билетов, то, с первого взгляда, наибольшее значение должно иметь достаточное обеспечение билетов звонкой монетой.

Так как банковый билет должен по предъявлении быть оплачен монетой, то, казалось бы, что для обеспечения размена достаточно иметь в банке известный запас монеты (так называемый металлический или разменный фонд). Но такой взгляд представляется несомненно односторонним. Проводя этот взгляд последовательно, пришлось бы прийти к заключению, что для полной устойчивости банка необходимо иметь металлическое покрытие на всю сумму выпущенных банком билетов, так как даже при запасе звонкой монеты в 90 % суммы этих билетов размен с указанной точки зрения представлялся бы не вполне обеспеченным. Между тем выпуск билетов лишь в пределах имеющегося металлического запаса вернул бы их к первоначальной форме депозитного билета, из которой они возникли, т. е. свидетельств на действительно лежащую в банке звонкую монету.

Практика эмиссионной операции постепенно выяснила, что главный залог ее прочности заключается не столько в наличности известного запаса звонкой монеты в кладовых банка, сколько в правильном ведении банком своих ссудных операций. Если банк выпускает билеты только под краткосрочные вполне благонадежные обязательства, возникшие вследствие продажи товаров в кредит, то количество выпущенных билетов будет всегда соответствовать потребности торговых оборотов в денежных знаках, и не явится избытка билетов, который представлял бы опасность, в случае предъявления его к размену. Вместе с тем при соблюдении указанного условия происходит постоянный возврат выпущенных билетов в кассы банка в виде платежей по обязательствам, которым наступил срок, и, сокращая новые выдачи, банк всегда может уменьшить количество выпущенных билетов, если бы это оказалось необходимым. Для того же, чтобы сократить выдачи, банку стоит только значительно повысить процент по ссудам и таким образом уменьшить спрос на ссуды. По этим соображениям, в банковой технике установилось правило так называемого банкового покрытия билетов, которое заключается в требовании, чтобы все количество выпущенных банковых билетов, превышающее металлический фонд, обеспечивалось благонадежными, краткосрочными торговыми обязательствами (векселями).

На практике условия, которыми определяется в настоящее время выпуск банковых билетов, представляют в большинстве случаев комбинацию обоих правил банкового и металлического покрытия. С одной стороны, устанавливается известный металлический фонд, который определяется двояко. Или фонд этот должен быть не менее известной части выпущенных в обращение билетов, например 1/3 части (Германия), или же указывается, какое количество билетов может быть выпущено без всякого покрытия металлом, но с тем, чтобы уже каждому выпущенному сверх того банковому билету соответствовала равная сумма металлического покрытия (Англия). С другой стороны, эмиссионным банкам, по их уставам, предоставляется производство исключительно краткосрочных ссудных операций, под вполне благонадежные обязательства, и этим достигается банковое покрытие выпущенных билетов.

Обращаемость банковых билетов зависит, как сказано выше, от степени доверия к ним публики, от уверенности, что эмиссионный банк в состоянии выполнить принятое на себя обязательство обмена билетов на деньги. Поэтому существенно важно, чтобы эмиссионный банк пользовался надлежащей авторитетностью и чтобы были гарантии в том, что установленные для выпуска билетов правила будут действительно соблюдаемы. Достигается это особой организацией управления этими банками, которые получают полуправительственный характер или являются банками государственными в чистом смысле.

Потребность в долгосрочном кредите главным образом возникает, как уже замечено, для снабжения разного рода предприятий основными капиталами; кроме того, долгосрочные ссуды могут предназначаться для приобретения недвижимых имений (покупкой, при семейных разделах и т. п.). Первоначально, когда не было правильной организации долгосрочного кредита, подобные ссуды брались на более короткие сроки и затем, по наступлении сроков, долговые обязательства обменивались на новые. Но такой порядок представлял неудобства как для заемщиков, не имевших уверенности, что обязательство будет возобновлено, так и для банков, которые производили подобные выдачи за счет вкладов краткосрочных или до востребования. Поэтому для выдачи долгосрочных ссуд возникли специальные банки, так называемые ипотечные или земельные, получающие средства на производство ссуд посредством выпуска долгосрочных обязательств (облигаций, закладных листов). Операция эта поставлена на следующих основаниях.

Лицо, желающее получить ссуду, представляет в обеспечение свое недвижимое имущество, которому банк производит оценку или на основании нормальных цен, существующих в данной местности для подобных имуществ, или на основании осмотра имения, и затем разрешает ссуду в известном отношении к этой оценке (обыкновенно не выше 60 % ее). В обеспечение ссуды, ранее ее выдачи, на имущество налагается запрещение в размере ссуды, чем и закрепляется за банком преимущественное право удовлетворения перед прочими кредиторами заемщика, если бы он оказался неисправным. Параллельно разрешению ссуд банк производит, в размере ссуд, выпуск своих облигаций (или закладных листов), писанных на круглые суммы — 100, 500, 1000 рублей и т. д. — и приносящих определенный процент, реализует эти облигации (т. е. продает их на бирже или через посредство коммерческих банков) и вырученную сумму обращает на выдачу ссуд или же выдает ссуды самими облигациями, которые обращаются в наличные деньги уже заемщиками. По получении ссуды заемщик производит банку периодические платежи (обыкновенно по полугодиям), которые заключают в себе условленный процент за пользование ссудой и, сверх того, погашение, исчисленное по банковым правилам в зависимости от срока ссуды. Соответственно погашению ссуд происходит и погашение выпущенных по этим ссудам облигаций посредством периодических (также полугодичных) тиражей по особому плану, рассчитанному таким образом, чтобы каждый выпуск облигаций был погашен сполна в течение того периода времени, в который погашены будут соответствующие этому выпуску ссуды.

Подобно тому как выпуск банковых билетов под учет векселей есть замена долговых обязательств частного лица, имеющих ограниченное обращение долговым обязательством крупного учреждения, пользующегося известностью и авторитетом, так точно выпуск ипотечных облигаций, под закладные на недвижимые имущества, есть замена частных долговых обязательств такими общеизвестными ценностями, которые всегда легко могут быть обменены на наличные деньги.

Итак, сущность деятельности ипотечных банков сводится к выпуску под обеспечение недвижимыми имуществами долгосрочных обязательств, с выдачей из суммы, вырученной от продажи этих обязательств, долгосрочных ссуд владельцам принятых в залог недвижимостей.

По роду своей деятельности ипотечные банки разделяются на две группы: 1) банки поземельные, выдающие ссуды преимущественно под сельскохозяйственные имения, причем выпускаемые ими обязательства носят название закладных листов, и 2) кредитные общества — для выдачи ссуд под городскую недвижимость, обязательства которых по большей части именуются облигациями.

Большинство ипотечных банков учреждается на акционерном начале и имеет основной капитал, образуемый выпуском акций. Доходы банков составляются из поступлений от заемщиков, с которых сверх процентов по ссудам и погашения обыкновенно взыскиваются еще некоторые дополнительные взносы на расходы по управлению и образованию запасного капитала для покрытия могущих быть убытков. Из этих поступлений покрываются все расходы банков, и прежде всего платежи по облигациям, а затем остаток составляет дивиденд на акционерный капитал.

На случай неисправности заемщиков уставами ипотечных банков назначаются известные льготные сроки для уплаты недоимок, по истечении которых имения назначаются в продажу, причем покупщик или погашает долг сполна, или принимает его на себя, уплачивая банку всю недоимку.

Общества взаимного кредита отличаются от других коммерческих банков своим устройством, но не операциями. Они основаны на началах товарищества, причем личным кредитом в этих банках могут пользоваться лишь участники (а не посторонние лица), и те же участники несут ответственность за могущие быть убытки. Общества взаимного кредита не имеют, в отличие от акционерных банков, точно определенного капитала, но капитал их образуется из взносов участников и потому изменяется с изменением их числа. Новые члены принимаются по личному доверию, по поручительству или же по представлении обеспечения (недвижимым имуществом или ценными бумагами). Каждому участнику открывается кредит, в размере которого он, с одной стороны, может пользоваться ссудами в обществе, а с другой — должен отвечать по его долгам, в чем выдает обществу особое обязательство; при самом вступлении, он должен сделать взнос в известной доле открытого кредита (например, 10 %). Сумма обязательств участников составляет капитал обеспечения, а сумма взносов — оборотный капитал. Источником для выдачи ссуд являются как оборотный капитал, так и вклады членов и посторонних лиц, привлекаемых на общих основаниях.

Ссудные операции обществ взаимного кредита одинаковы с операциями, производимыми обыкновенными коммерческими банками, с тем лишь отличием, что большинство таких обществ выдают ссуды исключительно участникам (хотя некоторые допускают выдачу ссуд под залоги также сторонним лицам). Прибыль от операций распределяется между членами соразмерно их участию (обыкновенно пропорционально открытым кредитам). Так же распределяются и могущие произойти убытки, причем в случае неуплаты участником падающей на него по разверстке доли, взыскание обращается на представленное им обеспечение, а в случае недостаточности этого обеспечения — на прочее имущество. На началах взаимности учреждаются и поземельные банки долгосрочного кредита.

В предыдущей лекции было объяснено, что свобода выпуска банковых билетов в европейских государствах постепенно ограничивалась с подчинением этих выпусков правительственной регламентации. Прежде эмиссионным правом пользовалось значительное число сравнительно мелких банков, действовавших наряду с крупными центральными банками. Мало-помалу дарованные этим последним банкам привилегии были расширены, и, наконец, за ними закреплено было монопольное право выпуска банкнот, за что банки, со своей стороны, оказывали правительствам существенные услуги (выдача ссуд государственному казначейству, уступка в пользу казны части прибылей и т. п.). Таким образом, явились привилегированные центральные банки с исключительным правом выпуска банковых билетов.

Центральные банки называются государственными банками в обширном смысле этого слова. Но, в сущности, они являются банками смешанного типа, так как капитал их принадлежит частным лицам — акционерам, которые принимают в большей или меньшей степени участие в управлении делами банков. В чистом виде государственными банками следует признавать такие, которые не имеют формы акционерных обществ и получают свои капиталы из казны. Таков наш Государственный банк.

Против чисто государственных банков приводятся два соображения. Во-первых, этим банкам в особенности присущ общий недостаток центральных банков, именно чрезмерное подчинение правительству, в руках которого они делаются послушными орудиями для разного рода финансовых операций; во-вторых, государственные банки в чистом виде построены на бюрократическом начале, их служебный персонал склонен проявлять формализм и начальственное отношение к клиентам, вследствие чего такие банки мало приспособляются к живому банковому делу.

Соображения эти не могут быть, однако же, признаны безусловно основательными. Что касается второго довода, то указанный недостаток устраним надлежащим подбором служащих и установлением возможно простых правил для делопроизводства и банковых операций. Серьезнее представляется первое возражение. Но следует заметить, что и акционерные центральные банки также не свободны от правительственного вмешательства; они также легко подчиняются предъявляемым к ним требованиям финансового ведомства, с одной стороны, рассчитывая получить этим путем различные выгоды, например, расширение или продление эмиссионной привилегии, а с другой стороны, просто уступая силе. История всех центральных банков на Западе испещрена страницами правительственного вмешательства в их дела, приводившего нередко к роковым для банков последствиям. Возникновение самого независимого из этих банков — Английского банка — обусловлено было необходимостью для правительства получить ресурсы на ведение войн. Вся история Английского банка, особенно в течение XVIII столетия, тесно связана с финансовыми затруднениями правительства, которому банк вынужден был приходить на помощь в ущерб своим коммерческим операциям. Только ценой согласия на ссуды казначейству банк получал разрешения на продление своих привилегий. Вследствие этих постоянных позаимствований банк неоднократно испытывал стеснения в денежных средствах и вынужден был прибегать к выпуску процентных обязательств, а в конце прошлого столетия те же обстоятельства заставили банк приостановить размен. Во Франции в эпохи политических затруднений правительство постоянно обращалось к помощи Французского банка, и значительные позаимствования, достигнувшие, например, в войну 1860–1871 годов колоссальной цифры 1,5 миллиарда франков, вынуждали банк приостанавливать размен банкнот, получавших принудительный курс. Особенно поучительна в рассматриваемом отношении история Австро-Венгерского банка. Правительство не только постоянно черпало свои ресурсы у банка, но даже было вынуждено прямо нарушать его привилегии. События 1848 года довели цифру позаимствований государственного казначейства у банка до 189 миллионов гульденов, причем размен банкнот был приостановлен, и правительство само стало выпускать процентные кредитные билеты в нарушение эмиссионной привилегии банка. В 1866 году привилегия эта была подтверждена, количество банкнот точно ограничено, но в том же году новые политические затруднения заставили правительство прибегнуть, несмотря на формальные протесты банка, к выпускам государственных бумажных денег, количество которых быстро возросло до 400 миллионов гульденов.

Изложенное показывает, какое значение может иметь независимая организация эмиссионного банка, когда дело идет о насущнейших интересах государства. Вообще вопрос о том, какая форма организации лучше — государственная в чистом виде или смешанная, — не может получить безусловного разрешения. Ответ зависит от обстоятельств данного случая и прежде всего от строя государства. У нас, при самодержавной форме правления, центральный банк должен быть непременно государственным. При самодержавии не может быть опасности, что банк будет служить интересам той или другой политической партии, но есть полная гарантия, что на первый план будут поставлены интересы общегосударственные; с другой стороны, обусловленное вмешательством частных акционеров ограничение свободы действий банка, направленных под руководством облеченного высочайшим доверием лица, к удовлетворению общегосударственных интересов, совершенно не соответствует принципу самодержавия.

Итак, на вопрос — какова должна быть организация русского центрального банка — не может быть двух ответов: этот банк должен быть банком государственным в тесном смысле слова.

Центральные банки Англии, Франции, Германии и Австро-Венгрии, как уже упомянуто, образованы на акционерном начале; тем не менее все они (кроме Английского банка) подчинены в значительной степени высшей правительственной власти.

Устройство управления вышеупомянутыми эмиссионными банками представляет много общего. Во главе каждого банка стоит коллегиальное учреждение — совет или правление, председатель которого есть вместе с тем управляющий банком. Затем установлены общие собрания акционеров, ведению которых подлежат главным образом утверждение годового отчета, избрание некоторых должностных лиц и обсуждение изменений устава. Но, несмотря на эти общие черты, подробности организации каждого банка представляют существенные особенности.

Наиболее свободным от влияния правительства является Английский банк. Его управляющий и члены совета (24 директора) избираются акционерами. Во Франции управляющий и его товарищи назначаются правительством, а члены совета, так же как в Англии, избираются акционерами. Та же постановка в Австрии: управляющий и его товарищи назначаются императором по представлению министров финансов обеих половин монархии, а члены генерального совета избираются общим собранием. Из состава совета выделяется особый комитет под председательством управляющего банком для заведования текущими делами. Для правительственного надзора установлены должности двух правительственных комиссаров, которые присутствуют на общих собраниях и заседаниях совета, причем их протест приостанавливает исполнение решения. Еще более усилен государственный элемент в управлении Германским банком. Там не только управляющий банком, но и члены правления назначаются императором, причем акционеры имеют лишь право избрания депутатов для присутствия в совете с совещательным голосом. Банк поставлен под непосредственное наблюдение имперского канцлера, при котором для этой цели состоит особая коллегия (Bank-Kuratorium) из членов по назначению императора и имперского союзного совета. Отчетность банка подлежит ревизии государственного контроля.

Таким образом, организация управления эмиссионными банками от полной независимости в Англии постепенно переходит в Германии к принципам государственного банка в чистом его виде.

Что касается местных учреждений, то только Английский банк очень централизован — он имеет всего 10 отделений. Другие банки учредили целую сеть отделений, охватывающую всю страну.

Основные капиталы эмиссионных банков ныне составляют: в Англии — 14,5 млн фунтов стерлингов, во Франции — 182,5 млн франков, в Германии — 180 млн марок и в Австрии — 90 млн гульденов.

Операции, предоставленные эмиссионным банкам, весьма однородны, а именно: 1) учет благонадежных краткосрочных векселей; 2) краткосрочные ссуды под ценные бумаги, драгоценные металлы, а в некоторых банках (в Германском и Австро-Венгерском) также под товары и товарные документы; 3) прием беспроцентных вкладов до востребования и на текущий счет, с производством транспортов со счета на счет и переводов (операции giro); 4) разные комиссионные операции (получение и производство платежей, покупка процентных бумаг по данным поручениям и т. п.); 5) прием вкладов на хранение; 6) покупка и продажа золота и серебра.

Организация эмиссионной операции перечисленных банков представляет три различные системы. В Англии определяется не покрытое металлом количество банкнот, которое безусловно не может быть превышено; избыток против этого количества должен быть покрыт на равную сумму металлом. В Германии и Австрии система более сложная. Во-первых, определяется отношение металлического покрытия к выпущенным банкнотам (в Германии — 1/3, в Австрии — 2/5); во-вторых, устанавливается предельная сумма непокрытых банкнот, свыше которой выпуск банкнот допускается не иначе, как с уплатой с излишка 5-процентного налога в пользу казны. Наконец, проще всего система во Франции. Здесь ограничиваются требованием, чтобы количество выпущенных банкнот не превышало 5 млрд франков.

Другие постановления, касающиеся эмиссионной операции, сводятся к следующему: 1) центральные банки пользуются монопольным правом выпуска банкнот (кроме Германии и Англии, где еще вымирают остатки прежних частных банков); 2) банкноты разменны на звонкую монету (кроме Австрии, где размен был приостановлен и денежная реформа, имеющая целью его восстановить, еще не закончена); 3) банкноты обязательны к приему во все платежи, также и между частными лицами (кроме Германии); 4) мелкие купюры банкнот не допускаются.

Все эмиссионные банки несут обязанности по оборотам с казенными суммами (прием их на текущий счет и выдачи), оплачивают купоны по государственным фондам и даже непосредственно заведуют государственным долгом (Англия). Что касается позаимствований для нужд казначейства, то свободен от них только Германский банк. В Англии значительная часть основного капитала выдана в ссуду правительству (свыше 11 млн фунтов стерлингов). Французский банк по договорам 1857 и 1878 годов выдал казне ссуды в 140 млн франков, которые не погашены до сих пор, причем при продлении привилегии в 1897 году они обращены в беспроцентные и, сверх того, выдана еще ссуда в 40 млн франков. В Австрии по-заимствования имели хронический характер, и от них остался постоянный долг в 80 млн гульденов.

Кроме Английского банка, прочие центральные банки уплачивают казне за пользование привилегиями определенную сумму. Так, по новому соглашению Французский банк должен платить известную долю прибыли от учета, но не менее 2 млн франков в год; в Германии и Австрии правительству принадлежит известное участие в общих прибылях в зависимости от размера дивиденда, получаемого акционерами.

Русский Государственный банк образован в 1860 году из бывшего Коммерческого банка, который возник в 1817 году из государственных кредитных учреждений прошлого столетия.

Эти учреждения, начало которым положено в 1754 году, были четырех типов: во-первых, учреждения поземельного кредита для выдачи долгосрочных ссуд под недвижимые имения (Дворянский заемный банк 1754 года, сохранные казны 1772 года, приказы общественного призрения 1775 года), во-вторых, учреждения коммерческого кредита — вексельного и подтоварного (первоначальный Коммерческий банк 1754 года, упраздненный в 1782-м, учетные конторы 1797 года); в-третьих, банки для ссуд под ручные залоги (ссудные казны 1772 года), и в-четвертых, эмиссионные банки (променные банки и Ассигнационный банк 1768–1769 годов).

В 1817 году были приняты решительные меры к преобразованию наших государственных кредитных установлений. К этому году относится прежде всего учреждение Совета кредитных установлений (просуществовавшего до 1896 года), в видах введения гласности и общественного контроля в деле государственного кредита. Совет этот был образован из председателя Государственного Совета, министра финансов и государственного контролера, шести депутатов от дворянства и стольких же от купечества. Одновременно был учрежден новый Коммерческий банк, получивший из казны основной капитал в 30 миллионов рублей. Банку было предоставлено учитывать векселя, выдавать ссуды под товары, принимать вклады для обращения и на хранение, а также вклады для перевода по текущим счетам (операция giro). Во главе банка поставлены управляющий и правление, состоящее из восьми директоров — четырех от правительства и четырех от купечества. В последующие годы было открыто восемь контор этого банка, в Москве и других больших городах.

Коммерческий банк не оправдал возлагавшихся на него надежд. Из всех разрешенных ему операций огромное развитие получили вклады, другие же операции выражались ничтожными сравнительно цифрами.

Накоплявшиеся вклады и слабое развитие коммерческих операций побуждали банк искать иных помещений для своих свободных сумм. С одной стороны, эти суммы передаваемы были в заемный банк, который давал им долгосрочные помещения, а с другой, они заимствовались Государственным казначейством в самом широком размере, причем к 1859 году долг казначейства государственным кредитным установлениям достиг 443 миллиона рублей. Выпуск кредитных билетов вследствие Крымской войны вызвал усиленный прилив вкладов в эти установления, и обилие вкладов представляло для банков серьезную опасность, в случае их истребования. Ввиду этого решено было отвердить вклады, т. е. обратить их в процентные бумаги, не подлежащие погашению, или выпущенные на долгие сроки (4-процентные непрерывно-доходные билеты и 5-процентные банковые билеты). Опасность, угрожавшая банкам, была этим отвращена; но пережитые затруднения доказали несостоятельность прежних кредитных установлений, и правительство приступило к их преобразованию, причем устав Коммерческого банка был подвергнут пересмотру и вместо этого банка учрежден нынешний Государственный банк.

В основание преобразования Коммерческого банка положено то общее положение, что, сообразно своему прямому назначению, банк должен употреблять доверенные ему суммы не иначе как в оборотах краткосрочных, которые одни могут соответствовать принимаемым им на себя обязательствам по вкладам. Поэтому ему может быть предоставлено производство ссуд исключительно под торговые ценности сроком не далее 9 месяцев; что же касается ссуд под недвижимые залоги, то эти операции были устранены как несвойственные кредитному учреждению, имеющему целью содействовать облегчению и оживлению собственно торговых сделок.

Высочайшее утверждение устава Государственного банка последовало 31 мая 1860 года. Тем же высочайшим повелением было определено упразднить Государственный заемный банк, передать в непосредственное ведение министра финансов сохранные казны, а также приказы общественного призрения в отношении возложенных на них кредитных операций, все вклады государственных кредитных установлений передать в Государственный банк с возложением на него платежа процентов и возврата капиталов, а ссуды из этих установлений, выданные Государственному казначейству и казенным местам, соединить в один общий долг Государственного казначейства Государственному банку.

Таким образом, Государственный банк получил тяжелое наследие — ликвидацию прежних кредитных установлений. С одной стороны, к нему поступали платежи по ссудам, выданным из этих установлений; с другой — он производил возврат вкладов, и обороты по этим операциям достигали весьма крупных размеров.

Затем следует отметить то положение, в котором оказался Государственный банк в отношении к Государственному казначейству по произведенным этим последним позаимствованиям из прежних кредитных установлений. Позаимствования эти пополнялись посредством выпуска бумажных денег (государственных кредитных билетов), которые ко времени учреждения Государственного банка не были разменны на звонкую монету. К 1861 году находилось в обращении кредитных билетов на 713 млн рублей, обеспеченных разными ценностями всего на 93 млн рублей; разность между этими суммами (620 млн руб.) была зачислена беспроцентным долгом Государственного казначейства за кредитные билеты.

В 1894 году устав Государственного банка 1860 года был видоизменен. Главные изменения коснулись организации высшего надзора за деятельностью банка, устройства управления банком, с преобразованием бывшего правления в совет, облегчения нескольких ранее допущенных операций (особенно учетной и подтоварной), с введением нескольких новых, увеличения основного капитала и т. д.

В 1897 году, в связи с исправлением денежного обращения, последовал знаменательный для Государственного банка высочайший указ 29 августа, которым установлены твердые основания для выпуска государственных кредитных билетов, причем на Государственный банк возложены обязанности, свойственные эмиссионным банкам Западной Европы. На этом указе необходимо остановиться.

При своем учреждении Государственный банк не получил эмиссионного права. Хотя государственные кредитные билеты выпускались банком, снабжались подписью его управляющего, а надпись на них делала их разменными в кассах банка, но выпуски эти производились по требованиям правительства исключительно для казенных надобностей, причем правил для этих выпусков не существовало, и в действительности размен был приостановлен. Банк фактически не нес никаких обязательств по этим билетам. Все выпуски значились в особом отделе баланса банка, и там же показывался разменный фонд, причем сумма не обеспеченных фондом билетов числилась долгом казначейства. Восточная война вызвала новые выпуски кредитных билетов, сумма которых к 1879 году достигла 468 млн рублей. Но все эти выпуски, обращавшиеся на надобности казны, отнюдь не усиливали средств банка для ведения его коммерческих операций, как то бывает в банках эмиссионных.

Эмиссионное право в собственном смысле предоставлено Государственному банку лишь упомянутым высочайшим указом 29 августа 1897 года, которым постановлено, что государственные кредитные билеты выпускаются Государственным банком в размере, строго ограниченном настоятельными потребностями денежного обращения, под обеспечение золотом. Сумма золота, обеспечивающая билеты, должна быть не менее половины общей суммы выпущенных в обращение кредитных билетов, когда последняя не превышает 600 миллионов рублей. Кредитные билеты, находящиеся в обращении свыше 600 миллионов рублей, должны быть обеспечены золотом по крайней мере рубль за рубль. Затем высочайшим указом 14 ноября 1897 года об изменении надписей на кредитных билетах подтверждена обязанность банка производить размен билетов на золото, по нарицательной цене.

Таким образом, ныне Государственному банку принадлежит эмиссионное право, причем максимальное количество непокрытых золотом билетов определено в 300 миллионов рублей, с обязанностью банка разменивать билеты на золото по предъявлении. Для предоставления банку фактической возможности размена в его распоряжение передан весь прежний разменный фонд и, сверх того, часть принадлежавшего Государственному казначейству золота; но, с другой стороны, кредитные билеты, которые банк обязан, в случае требования, разменивать на золото, введены в его обязательства, т. е. полной суммой включены в его пассив; разница между переданным золотом и выпущенными билетами составляет долг Государственного казначейства банку.

На этом основании Государственный банк в сентябре 1897 года принял на себя обязательство по размену кредитных билетов, находившихся в то время в обращении на 1068,8 млн рублей, получил от казны золота на 862,5 млн и записал за казною долгом остальные 206,3 млн. Последующими уплатами долг этот ныне уменьшился до 50 млн рублей.

По своему уставу Государственный банк имеет целью облегчение денежных оборотов, содействие посредством краткосрочного кредита отечественной торговле, промышленности и сельскому хозяйству, а также упрочение денежной кредитной системы.

В этой формулировке назначения банка особое значение имеет указание на краткосрочность его ссудных операций, что вытекает из основного правила банковой техники — соответствия банковых активов и пассивов. Что касается возложенного на него упрочения денежной кредитной системы, то с изданием указа 29 августа 1897 года главная, вытекающая отсюда обязанность банка заключается в обеспечении размена кредитных билетов на золото. Для этого банку надлежит, во-первых, иметь постоянно не менее указанного в законе запаса золота и, во-вторых, вести все свои операции, строго сообразуясь с правилами банковой техники, чтобы не последовало усиленного отлива золота. В действительности наличные запасы золота в банке значительно превышают требуемую законом норму.

Независимо от достаточной наличности золота в кассах банка, для прочности денежного обращения необходимо, чтобы в обороте находилось возможно большее количество золотой монеты, с соответствующим сокращением кредитных билетов. Эту цель банк настойчиво преследовал и достиг таких результатов, что со времени издания указа 29 августа 1897 года количество кредитных билетов, выпущенных в обращение, уменьшилось с вышеуказанной цифры 1068,8 млн до 630 млн рублей, а количество золотой монеты в обращении возросло с 65 млн до 639 млн рублей (на 1 января 1900 года).

Основной капитал банка увеличен до 50 млн, а запасной определен в 5 млн рублей, причем накопление его до этой нормы производится отчислениями из прибылей банка. Убытки банка подлежат отнесению сначала на запасной капитал, потом на основной и по исчерпании этого последнего — на средства Государственного казначейства, которое, таким образом, отвечает по операциям банка. С другой стороны, чистая прибыль банка по покрытии всех расходов и по производстве отчислений в запасной капитал и некоторых других поступает в доход казны. Чистая прибыль банка в некоторые годы достигала 12,5 млн рублей, причем отчисление в казну определялось в цифре 9 млн рублей.

Выше было указано, что в 1817 году учрежден Совет государственных кредитных установлений, надзору которого был подчинен бывший Коммерческий банк, а затем и Государственный банк. При преобразовании этого последнего в 1894 году было принято во внимание, что надзор за банком со стороны Совета был совершенно фиктивным и утверждение Советом отчетов банка сводилось к простой формальности.

Поэтому банк был освобожден от надзора Совета, который вслед за тем вовсе упразднен. Но при этом высшее наблюдение за банком было возложено на Государственный Совет, в который и подлежит ныне вносить отчет Государственного банка.

Независимо от этого высшего наблюдения со стороны Государственного Совета, деятельность банка во многих отношениях поверяется Государственным контролем.

Государственный банк как по прежнему, так и по новому его уставу непосредственно подчинен министру финансов. Это подчинение выражается в том, что министру финансов принадлежит высшее руководство деятельностью банка; он представляет на высочайшее утверждение или сам утверждает в должностях высшие чины банковой администрации, дает необходимые указания управляющему банком, наконец, утверждает постановления совета банка по особо важным делам.

Высшая распорядительная власть принадлежит совету и управляющему банком. В этом отношении новый устав банка существенно разнится от прежнего, по которому вместо совета образовано было правление, состоявшее главным образом из членов, подчиненных управляющему банком (сверх того в него входили депутаты от дворянства, купечества и Государственного контроля). Совет же банка состоит, под председательством управляющего, из членов от Министерства финансов, назначаемых высочайшей властью по представлению министра финансов, директора Кредитной канцелярии названного министерства, члена от Государственного контроля, членов от дворянства и купечества, по одному от каждого, и трех высших чинов банковой администрации. Такой состав совета в достаточной степени обеспечивает независимость совета от управляющего банком.

Круг ведомства совета двоякий. Во-первых, он является высшей распорядительной инстанцией, т. е. окончательно решает дела, которые превышают компетенцию управляющего банком; во-вторых, он имеет значение совещательного органа при министре финансов по важнейшим делам банкового управления, и постановления совета по таким делам представляются на утверждение министра.

Управляющий банком есть непосредственный начальник всего персонала служащих этого учреждения. Он является тем органом, через который министр финансов осуществляет предоставленное ему по уставу руководительство деятельностью банка.

Совет и управляющий банком составляют центральное управление банка, при котором состоят несколько отделов; действия отделов распространяются на все учреждения банка.

Местные учреждения банка установлены двух типов: во-первых, конторы, учреждаемые в наиболее крупных торгово-промышленных центрах (числом 9), и, во-вторых, отделения, существующие почти во всех остальных губернских городах и наиболее значительных уездных (всего 113).

Кроме контор и отделений, местными органами Государственного банка являются все казначейства, которым предоставлено производство простейших операций, не требующих особого знакомства с банковой техникой. Кассы казначейств входят составной частью в банковую кассу, и упомянутые выше операции казначейства производят за счет банка.

Расходы по содержанию учреждений банка, как на личный состав, так равно расходы хозяйственные (содержание домов, отопление, освещение и т. п.) и некоторые расходы по операциям (пересылка монеты, телеграммы и пр.) определяются сметой, которая рассматривается в совете банка, затем препровождается в Государственный контроль и, с заключением последнего, представляется на утверждение министра финансов.

Согласно основной статье устава Государственного банка о его назначении, банк производит исключительно краткосрочные операции.

Главнейшая из этих операций есть учет векселей.

В эмиссионном банке весьма существенное значение имеет правильное назначение процента по учету векселей. Очевидно, чем ниже процент, тем больше спрос на выдачи по векселям, и наоборот. Выдача по учету — это главный канал, по которому деньги уходят из коммерческого банка, тогда как платежи по векселям являются главным каналом, по которому деньги уходят из коммерческого банка, тогда как платежи по векселям являются главным каналом, по которому деньги приливают. Поэтому если наличность средств в банковом резервуаре ослабевает, то надо сузить первый канал, служащий путем для отлива этих средств, что и достигается повышением учетного процента, которое уменьшает выдачи. Так как при этом второй канал, пополняющий резервуар, продолжает действовать, то средства банка вновь восстанавливаются.

Ввиду особой важности вопроса об учетном проценте устав Государственного банка требует, чтобы все изменения процента проходили через совет банка, постановление которого по этому предмету требует утверждения министра финансов. Кроме векселей, Государственный банк принимает к учету разные другие бесспорные документы, которым срок еще не наступил, например, тиражные облигации, досрочные купоны и т. п.

Затем Государственный банк выдает ссуды под государственные и гарантированные правительством бумаги, а равно под такие частные бумаги, которые принимаются в залог по казенным подрядам и поставкам. Предельный срок ссуд установлен в 6 месяцев, по истечении которых допускается трехмесячная отсрочка.

Кроме срочных ссуд под бумаги очень распространена другая форма пользования ссудами, а именно — по специальному текущему счету под бумаги. В то время как срочные ссуды выдаются на определенные сроки, берутся обыкновенно полностью и по каждой ссуде заемщик выдает обязательство — по специальному счету открывается кредит, обеспеченный ценными бумагами, и в пределах этого кредита заемщик может производить частичные позаимствования и частичные же уплаты, которые заносятся на его счет. По прошествии известного времени, счет заключается и производится подсчет процентов, которые причитаются банку за сделанные позаимствования, и затем пользование возобновляется.

Разного рода промышленные предприятия, нуждаясь в наличных деньгах для оборотных расходов (рабочая плата, покупка сырья, ремонт машин и т. п.), могут предъявлять в банк по учету векселя с подписью других благонадежных лиц. Но промышленнику не всегда легко найти требуемую подпись, и потому он нередко предпочитает выдать банку вексель с одной своей подписью, но с дополнительным каким-нибудь залогом. Такой вексель с одной подписью, выданный заемщиком непосредственно кредитному учреждению, называется соло-векселем, причем вторая на нем подпись заменяется другим обеспечением; чаще всего этим обеспечением бывает недвижимое имущество.

Ссуды промышленным предприятиям всякого рода (как сельскохозяйственным, так и фабрично-заводским) под соло-векселя с обеспечением, называются в уставе Государственного банка промышленными ссудами.

Основания операции следующие. Заемщик, испрашивающий ссуду, представляет в залог недвижимое имущество, оценка которого производится учетным комитетом банка, причем одновременно определяется личная благонадежность заемщика и выясняется назначение ссуды. Ссуда должна служить для снабжения дела оборотными средствами, а отнюдь не для капитальных затрат, ибо и при производстве промышленных ссуд Государственный банк должен держаться того коренного начала, что операции его не могут быть долгосрочными.

По выяснении упомянутых обстоятельств заемщику разрешается кредит для пользования ссудами под соло-векселя с наложением на имущество его запрещения. Размер кредита не может превышать 75 % потребных для ведения дела оборотных средств и 75 % оценки сельскохозяйственных имений или 50 % оценки фабрично-заводских предприятий. В пределах кредита заемщик может пользоваться ссудами по мере надобности  и по погашении их — брать новые ссуды, причем срок каждой ссуды не должен превышать 12 месяцев.

Государственный банк выдает также ссуды под неподверженные легкой порче товары. Выдача ссуд производится преимущественно под сырые продукты, так как прием готовых изделий представляется более рискованным. Главным образом ссуды выдаются под зерновой хлеб, а также под некоторые другие продукты сельского хозяйства (шерсть, хлопок, виноградное вино и др.); затем, вторую по назначению группу товаров, хотя значительно уступающую первой, составляют металлы.

Предельный срок ссуды установлен в 9 месяцев для всех товаров, кроме металлов, а для последних — в 15 месяцев; по истечении этих сроков допускаются отсрочки, каждая не долее 3 месяцев. Краткосрочность товарных ссуд вытекает не только из общего правила о соответствии активов и пассивов банка, но она оправдывается самой целью операций. Цель эта рельефнее всего видна в отношении ссуд под хлеб. Осенью каждого года, по снятии урожая, особенно если он обильный, происходит огромное предложение хлеба в продажу, которое давит на цены, вследствие чего они имеют тенденцию понижаться. В это время и приходит на помощь производителям хлеба подтоварная операция Государственного банка, давая им возможность повременить с продажей. Принадлежащий им хлеб "снимается с рынка", что влияет благоприятно на цены, а затем, с улучшением цен, заложенный хлеб постепенно продается с погашением выданных под него ссуд. Таким образом, продажа хлеба распределяется более равномерно, и колебания цен смягчаются.

Предельный размер ссуд установлен в 2/3 стоимости товара по оценке учетного комитета; но для лиц, вполне благонадежных, давших дополнительное обеспечение в виде соло-векселя, допускается увеличение ссуды до 3/4 стоимости товара.

Кроме ссуд собственно под товары, банк выдает также ссуды под документы на товары, назначенные к перевозке. Так например, если собственник товара сдал его на железную дорогу для перевозки к месту сбыта, то он может представить в залог полученную от железной дороги квитанцию и взять ссуду, которая погашается по прибытии товара на место. Гарантия банка по этой операции заключается в том, что без предъявления квитанции товар не выдается, а квитанция удерживается учреждением банка до погашения ссуды.

Видное место среди активных операций банка занимают кредиты частным банкам. Эти последние для производства своих операций имеют средства, доставляемые их капиталами и вкладами. Но для банков весьма существенно скорее освобождать средства, затраченные в операции как для того, чтобы помещать их в новые обороты, так и для удовлетворения вкладчиков, если наличность кассы банка почему-нибудь оказывается недостаточной. По учетным векселям частный банк должен выжидать для получения платежей срока векселей; нуждаясь же в деньгах, он может принести эти векселя в Государственный банк, который, при условии их доброкачественности, выдает досрочно частному банку следуемую сумму (удерживая в свою пользу известный процент) и затем получает ее, по наступлении срока, от векселедателя. Эта операция называется переучетом. Положим, например, что А выдал Б вексель в 1000 рублей на 6 месяцев; не ожидая срока, например через 2 месяца, Б учитывает вексель в частном банке и получает 1000 рублей, с удержанием процентов за остающиеся до срока 4 месяца (простой учет); в свою очередь, частный банк, также не ожидая срока векселю, предположим через 2 месяца, переучитывает вексель в Государственном банке и получает 1000 рублей, с удержанием процентов за остающиеся до срока 2 месяца (переучет). По наступлении срока платежа Государственный банк получает 1000 рублей с А; в случае же его неисправности, за платеж отвечают как Б, так и частный банк. Таким образом, для Государственного банка здесь получается вексель с тремя подписями.

Кроме позаимствований под векселя, частные банки занимают деньги в Государственном банке также под ценные бумаги, преимущественно в указанной выше форме специального текущего счета.

Частным банкам, желающим пользоваться ссудами в Государственном банке в той или другой форме, открывается для этого кредит по соображению с положением банка, его капиталами, направлением деятельности и т. п., в пределах открытого кредита могут делаться позаимствования.

В уставе банка есть особый отдел ссуд через посредников. Собственно, это не есть какая-либо отдельная операция, но упомянутые выше промышленные и товарные ссуды могут быть производимы банком как непосредственно самим заемщикам, так и через посредство других лиц и учреждений, именно в тех случаях, когда заемщики лично банку неизвестны и благонадежность их не проверена. Поэтому посредничество применяется преимущественно к мелким заемщикам, особенно к крестьянам.

Особый интерес представляют посреднические ссуды в связи с учреждениями мелкого народного кредита. В России мелкие народные банки учреждаются преимущественно на началах взаимности, по типу обществ взаимного кредита. Такие банки именуются ссудо-сберегательными товариществами, причем операции их, как и коммерческих банков, заключаются в привлечении вкладов и помещении их в ссуды из процентов. В настоящее время (с изданием закона 1895 года о мелком кредите) стали появляться народные банки другого типа, так называемые кредитные товарищества, которые учреждаются при условии образования основного капитала, тогда как ссудо-сберегательные товарищества такого капитала не имеют, и он заменяется обязательствами участников и их взносами. Государственный банк и приходит на помощь ссудо-сберегательным и кредитным товариществам, а через их посредство — мелким заемщикам, не имеющим возможности пользоваться ссудами непосредственно в Государственном банке. Помощь эта выражается в двух формах: 1) открытием товариществам кредитов, в счет которых они делают позаимствования под векселя правлений для выдачи мелких ссуд своим заемщикам и 2) выдачей в ссуду основного капитала кредитным товариществам (полностью или в известной части). Первая форма имеет назначением доставление товариществам оборотных средств для ведения операций, причем по мере погашения ссуд заемщиками товариществ эти последние возмещают Государственному банку сделанные позаимствования. Вторая форма имеет более долгосрочный характер, ибо сделанное позаимствование возмещается, по мере возможности, из прибылей товариществ. Такая операция, не вполне отвечающая требованию краткосрочности всех затрат Государственного банка, допущена лишь во внимание к особому значению народного кредита, тем более что затраты на нее ограничиваются весьма умеренными суммами.

Что касается бланковых кредитов, под которыми разумеются выдачи, производимые без всякого обеспечения, то подобная операция, крайне опасная по своему существу, Государственному банку не предоставлена.

Государственный банк производит покупку за свой счет разного рода ценных бумаг, а также векселей. Приобретать бумаги дозволено только правительственные и гарантированные, а из частных лишь те, которые принимаются в залог по казенным поставкам.

Особенного внимания заслуживают операции Банка по продаже и покупке переводных векселей на иностранные места, требующая ближайшего пояснения. Международные платежи во избежание пересылки денег принято производить заграничными векселями (траттами). Если русский купец должен германскому за полученный товар 1000 марок, то вместо пересылки денег натурой, он старается купить в России вексель, по которому другой русский купец должен, напротив того, получить из Германии 1000 марок за отправленные туда товары, и посылает этот вексель в Берлин своему кредитору для получения денежной суммы на месте, по наступлении срока векселю. Так как лица, желающие произвести платеж в Германии и нуждающиеся в векселях на эту страну, не знают, у кого именно можно приобрести такие векселя, то они направляют свой спрос на биржу, где сосредоточивается предложение этих векселей. Если бы одна страна должна была произвести в данное время столько же платежей в другую страну (например на 10 млн марок), сколько ей следует оттуда получить (тоже 10 млн марок), то дело обстояло бы очень просто: на бирже было бы заявлено требование векселей на сумму 10 миллионов марок, и предложение векселей составило бы ровно эту сумму, так что спрос вполне покрылся бы предложением. Но на практике бывает иначе. Требование и предложение векселей не совпадают, и является то избыток их, то недостаток. При избытке держатели векселей готовы отдать их хотя бы с уступкой, при недостатке, напротив, они требуют за них дороже. Таким образом, устанавливается цена на иностранные векселя в зависимости от общего экономического закона спроса и предложения. Эта цена называется вексельным курсом. Так например, 100 рублей по содержанию золота составляют 216 германских марок, и если бы векселей на Берлин было ровно столько, сколько их требуется, то за вексель в 216 марок приходилось бы уплатить 100 рублей (это называется вексельное pari); если таких векселей в предложении больше, чем требуется, то они дешевеют, и за 100 рублей можно купить не 216 марок, а несколько больше, например 216 марок 50 пфеннигов; если, напротив, ощущается недостаток векселей, то они дорожают, и за 100 рублей приобретается, быть может, всего 215 марок 50 пфеннигов. Но колебания вексельного курса не могут быть значительны; для них есть естественный и очень тесный предел. Вексель употребляется для расплаты, собственно, потому, что пересылка монеты стоит известных расходов, и, кроме того, чужестранная монета оценивается за границей несколько дешевле, чем туземная, так как ее принимают по весу чистого золота и делают еще некоторую скидку для покрытия расходов на перечеканку в свою монету. Все это составляет известную потерю для плательщика, и потому он избегает пересылать монету, а платит векселями. Но если векселя вздорожали бы настолько, что потеря при покупке векселя превысила бы потерю при пересылке монеты, то плательщик предпочтет переслать монету. В данном примере пока за 100 рублей можно приобрести вексель в 215 марок 50 пфеннигов или даже в 215 марок 5 пфеннигов, русскому купцу выгодно платить векселем; но если бы вексельный курс стоял 215 марок и ниже, то было бы выгоднее послать русскую золотую монету в Берлин и там уплатить ею долг. Наоборот, для германского купца, желающего произвести платеж в России, выгоднее платить векселем, пока цена его за 100 рублей будет 216 марок 50 пфеннигов или даже 216 марок 90 пфеннигов; но если эта цена повысится до 217 марок и дороже, то ему выгоднее послать монету. Те пределы, в которых могут колебаться вексельные курсы, называются золотыми точками {gold points). Если вексельный курс выше или ниже золотой точки, то становится выгоднее пересылать монету.

Колебания вексельного курса и фактическая пересылка монеты происходили бы значительно чаще, если бы в это дело не вмешивались банки, которые покупают тратты, когда они предлагаются в избытке и цены на них падают, и продают, когда является усиленный спрос на тратты и цены на них повышаются. Увеличивая в первом случае спрос, а во втором — предложение, банки смягчают колебания курса. Такую же операцию производит и Государственный банк, и участие его в ней тем действительнее, что банк располагает за границей значительными суммами, которые находятся на текущем счету у иностранных банкиров. Поэтому Государственный банк в случае усиленного спроса может не только продавать те тратты, которые он купил в период избытка их предложения, но может прямо писать и продавать тратты на упомянутых банкиров, т. е. давать им приказ уплатить предъявителю означенную в тратте сумму, списав ее с текущего счета Государственного банка.

Государственный банк принимает вклады на общих основаниях, свойственных коммерческим банкам. Вклады эти следующих категорий: 1) вклады срочные, на сроки до 10 лет, по которым банк уплачивает проценты в зависимости от срока вкладов, 2) вклады бессрочные, которые могут быть истребованы во всякое время и 3) вклады на текущий счет. Операция эта поставлена в Государственном банке на общих основаниях и не представляет особенностей. Рассматривая эти вклады по роду вкладчиков, следует отметить огромную наличность казенных сумм, значительно преобладающую над частными вкладами. Объясняется это тем, что Государственный банк является кассиром Государственного казначейства, ибо в банке сосредоточиваются все свободные суммы казны и с этих сумм списываются все казенные выдачи. Большая часть государственных доходов поступает, как известно, в казначейства (некоторые вносятся непосредственно в Государственный банк), а так как кассы казначейств входят в состав кассы Государственного банка, то эти поступления попадают в кассовую наличность банка и затем записываются на текущий счет департамента Государственного казначейства. С другой стороны, казенные расходы, производимые из казначейских касс, также отражаются на кассовой наличности банка и списываются с упомянутого текущего счета.

Особую и весьма сложную операцию составляет прием и выдача вкладов за счет сберегательных касс. Суммы, поступающие в эти вклады, обращаются в процентные бумаги, а свободный их остаток в наличных деньгах, еще не обращенный в бумаги, зачисляется на текущий счет сберегательных касс в Государственном банке.

По способу пользования текущие счета разделяются на простые и условные. По первой категории банк только принимает от вкладчиков поступления и производит их выдачи, тогда как по условным счетам банком исполняются разного рода поручения вкладчиков (оплата обязательств вкладчика из его наличности на текущем счету, производство других платежей, прием платежей в пользу вкладчика и т. п.).

Для той же цели служат и некоторые другие операции банка, а именно: переводная, выдача кредитивов, облегчение взаимных расчетов между частными лицами при посредстве так называемых расчетных контор и производство расчетов между железными дорогами.

Переводная операция имеет целью облегчение платежей между различными пунктами. Если лицо, проживающее в Санкт-Петербурге, желает уплатить известную сумму в Харькове, то вместо пересылки денег оно вносит эту сумму в Санкт-Петербургскую контору банка и получает переводный билет, по предъявлении которого в Харьковской конторе производится выдача переведенной суммы. В случае спешности, переводы могут быть произведены по телеграфу.

Кредитивы требуются обыкновенно путешественникам во избежание крайне опасного передвижения наличных денег. Отправляющийся в путешествие вносит в учреждение банка, по месту отправления, сумму денег, которую предполагает израсходовать, или же представляет на эту сумму обеспечение в виде ценных бумаг, а учреждение банка выдает ему лист {кредитив), на котором означается внесенная или обеспеченная залогом сумма. Предъявитель этого листа может получать у банкиров деньги по частям до полного исчерпания суммы, указанной в кредитиве.

Расчетные конторы (clearing houses) суть учреждения, посредствующие в расчетах между участниками путем зачета взаимных претензий. Если одно лицо должно другому 1000 рублей, а последнее первому 1200, то вместо передачи в одну сторону 1000 рублей, а в другую 1200, может быть произведен зачет двух претензий, и тогда окажется, что для погашения их надо, чтобы один уплатил другому всего 200 рублей. Таким образом, вместо передвижения 2200 рублей последует передача только 200. На этом принципе основаны расчетные конторы, имеющие большое развитие в иностранных государствах. Такие учреждения образованы и у нас при Санкт-Петербургской, Московской и Варшавской конторах Государственного банка. По примеру однородных иностранных учреждений в них принимают участие очень крупные фирмы, имеющие частные взаимные расчеты. Представители этих фирм ежедневно дважды являются в определенные часы в особое помещение при конторах банка и здесь под руководством чинов банка производят свои расчеты. Деятельность расчетных контор дает, таким образом, огромное сбережение в расходе денежных знаков, и за границей, особенно в деловом мире Англии, Германии и Соединенных Штатов, этот способ расчетов становится преобладающим.

Совершенно на том же принципе, как расчетные конторы, основаны взаимные расчеты железных дорог через посредство Государственного банка. Эти расчеты возникают по перевозкам прямого сообщения, когда провозная плата взимается одной дорогой за счет другой. При этом также получаются взаимные претензии и, вместо того, чтобы каждая дорога платила полностью то, что она должна, производится зачет претензий и уплачивается только разница.

В заключение обзора операций банка следует еще упомянуть об одной операции, которая не сопряжена с поступлением или выдачей денег и потому не отражается на его балансе. Эта операция — прием вкладов на хранение.

Банк принимает на хранение драгоценные вещи, ценные бумаги и документы. Первая категория вкладов не имеет развития; хранение же ценных бумаг достигает весьма крупных размеров, что объясняется безопасностью такого хранения и удобствами, которые банк предоставляет вкладчикам. Вклады принимаются с выдачей именных расписок на двояком основании: 1) для простого хранения, причем банк ограничивается лишь выдачей процентов (или купонов натурой) и исполнением отдельных поручений вкладчиков (например, замена вышедшего в тираж билета новым и т. п.) и 2) для управления, причем банк принимает на себя уже непосредственно заведование такими вкладами, следя за тиражами, заменяя новыми вышедшие в тираж билеты, производя обмен бумаг при конверси-ях, приобретая ценные бумаги на доходы от вклада и пр.

  Окончив обзор всех операций Государственного банка, приведем, для выяснения сравнительного их значения данные баланса банка на 1 января 1900 года.

Соединяя однородные суммы, можно этот баланс изобразить в таком виде:

Если устранить из приведенного баланса кредитные билеты, выпущенные в обращение, которые являются обязательством банка лишь в том смысле, что банк обязан производить по ним размен, то оказывается, что главные средства банка составляют вклады — 776 млн и его капитал — 53 млн рублей, причем из этих средств на разные ссуды обращено 389 млн рублей; остальные же суммы имеются в наличности главным образом в золоте.

Кроме Государственного банка, служащего для краткосрочного кредита, в России существуют еще два государственных банка для кредита долгосрочного, именно банки Дворянский и Крестьянский.

Дворянский банк учрежден в 1885 году. Цель его, согласно уставу, заключается в поддержании землевладений потомственных дворян посредством выдачи наличными деньгами ссуд под залог принадлежащих им земель.

По существу, операции этого банка ничем не отличаются от операций частных ипотечных банков. Как и в частных банках, ссуды из Дворянского банка обеспечиваются запрещениями на недвижимое имущество, причем средства для выдачи ссуд получаются посредством выпуска закладных листов. Уплата по этим листам процентов и погашения производится из сумм, поступающих от заемщиков в платежи по ссудам. Размер ссуд не должен превышать 60 % оценки имений; в виде исключения допущена выдача ссуд до 75 % оценки. Срок ссуд определен от 11 до 67 лет.

Главная особенность банка заключатся, кроме его сословности, в характере выпускаемых им закладных листов. Они обеспечиваются не только заложенными в банке имениями, но и всеми средствами, в распоряжении правительства состоящими, другими словами, эти листы суть гарантированные правительством бумаги. Обстоятельство это дает возможность банку дешевле занимать необходимые для ведения операций средства. Кроме того, следует заметить, что в 1889 году произведен был выпуск особых закладных листов Дворянского банка с выигрышами, и эти листы, которые при нарицательной цене в 100 рублей были помещены по 215, дали банку очень крупный дешевый капитал. Располагая, таким образом, более дешевыми средствами, Дворянский банк может оказывать разные льготы своим заемщикам, и рядом высочайше дарованных дворянству милостей проценты по ссудам были понижены с первоначально назначенного размера 5 годовых до 4 1/2 и 4, а в 1897 году для ссуд, выданных до 1 мая того же года, процент был понижен до 3 1/2.

Сумма выданных из Дворянского банка ссуд к началу 1900 года составляла 606 миллионов рублей.

Устройство управления Дворянским банком аналогично с управлением, существующим в Государственном банке. Во главе банка поставлен управляющий и коллегиальное учреждение — совет. Отношения банка к министру финансов определяются примерно так же, как и в Государственном банке.

В 1894 году Дворянскому банку разрешена особая операция выдачи ссуд на покупку имений в девяти западных губерниях. Ссуды эти выдаются в размере до 75 % оценочной стоимости приобретаемых имений.

При Дворянском банке состоит особое учреждение, ведающее ссудами, выданными из бывшего Общества взаимного поземельного кредита. Это общество, действовавшее на общих началах ипотечных банков, имело ту особенность, что выдавало ссуды не только в кредитных рублях, но и в рублях золотом, и выпускало закладные листы частью также на рубли золотом. Поэтому, когда курс кредитного рубля стал падать, заемщики общества оказались в очень стесненном положении, и оно стало испытывать большие затруднения в производстве платежей по своим закладным листам. Вследствие этого решено было приступить к ликвидации общества, и в 1890 году дела его переданы были в Дворянский банк, причем для заведования ими в этом банке учрежден Особый отдел.

Крестьянский банк учрежден ранее Дворянского банка именно в 1882 году. На основании действующего его устава, высочайше утвержденного 27 ноября 1895 года, банк имеет целью оказывать крестьянам содействие к приобретению в собственность предлагаемых для продажи земель. Это содействие выражается в том, что банк выдает под покупаемые крестьянами земли ссуды в размере до 90 % оценочной стоимости земель. Таким образом, крестьяне могут приобретать земли, имея наличными деньгами лишь 10 % их стоимости и получая остальную сумму при посредстве Крестьянского банка. Кроме того, банк выдает ссуды под купленные крестьянами без содействия банка земли для погашения обеспеченных на этих землях долгов по покупке земель.

Ссуды производятся на общих основаниях ссудной операции в ипотечных банках (под обеспечение землями). Проценты по ссудам, установленные при учреждении банка в 5 1/2 годовых, были последовательно понижены до 4 годовых.

Что касается средств для производства операций, то они получаются главным образом посредством выпуска долгосрочных обязательств, которые именуются свидетельствами Крестьянского банка. Подобно закладным листам Дворянского банка, свидетельства Крестьянского банка обеспечиваются как принятыми в залог землями, так и всеми средствами, состоящими в распоряжении правительства, т. е. пользуются правительственной гарантией. Кроме выпуска долгосрочных обязательств, для усиления средств банка производится с 1895 года ежегодное отчисление некоторой части поступающих с крестьян выкупных платежей, с целью предоставления банку возможности оказывать большему числу лиц из крестьянского сословия содействие к приобретению земель. Отчисления эти должны продолжаться до тех пор, пока собственный капитал банка не достигнет 50 млн рублей.

Сумма ссуд, выданных из Крестьянского банка, составляла к началу 1900 года 170 млн рублей.

Сверх выдачи ссуд на указанных выше основаниях Крестьянскому банку, по новому его уставу, дозволено временно производить покупку земель за свой счет и продажу этих земель, по возможности, крестьянам.

Управление Крестьянским банком организовано так же, как и Дворянским банком. Во главе его поставлены совет и управляющий банком, обязанности которого возложены на управляющего Дворянским банком. Крестьянский банк непосредственно подчинен министру финансов.

Нам уже известно, что наряду с полноценной монетой в обращении находится так называемая разменная монета, внутренняя ценность которой совершенно не соответствует ее нарицательному достоинству. Несмотря на то что разменная монета представляет собой условный денежный знак, суррогат настоящих денег, опыт показывает, что в известных пределах она беспрепятственно исполняет функцию платежного средства. Вообще было замечено, что потребность в меновом орудии — денежных знаках — настолько велика, что даже испорченная и истертая монета иногда продолжает служить в качестве платежного средства в полном соответствии со своим нарицательным достоинством. Этому явлению денежного обращения обязана своим происхождением мысль о выпуске бумажных знаков.

Непосредственным же поводом к выпуску бумажных денег послужил предшествовавший опыт обращения билетов депозитных банков.

Выше было уже объяснено, что банки возникли в форме сохранных учреждений, которые принимали вклады металлами и выдавали вкладчикам вкладные квитанции или вкладные свидетельства, по предъявлении которых металл выдавался обратно. Ввиду громадных удобств, представляемых вкладными свидетельствами для производства платежей, по сравнению с металлом, в прежние времена, когда пересылка металлических денег была далеко не безопасна, эти свидетельства получили широкое распространение и прочно обосновались в торговых оборотах. По мере того как вкладные свидетельства все более и более входили в обращение, банки стали замечать, что далеко не все свидетельства представляются к обмену на металл и что для всякого банка силой вещей устанавливается известный минимум, ниже которого не опускается обращение вкладных свидетельств, т. е. что во всякое данное время известная сумма вкладных свидетельств находится в связанном состоянии в торговых оборотах. Это обстоятельство навело банки на мысль, что можно выпускать депозитные свидетельства и без обеспечения их металлом, лишь бы количество этих необеспеченных свидетельств не превышало того уровня, ниже которого не опускалось обращение вкладных свидетельств.

Итак, банки стали выпускать билеты, по предъявлении которых выдавался металл, но сами не имели полного запаса металла на всю сумму билетов, а только на часть их, исходя из того положения, что вся сумма выпущенных ими билетов не может быть предъявлена к обмену на металл, ибо известная часть их постоянно находится в обращении в связанном состоянии.

Доверие, которым пользовались среди населения билеты некоторых крупных банков, послужило основанием мысли о возможности широкой, малоограниченной обращаемости бумажных денежных знаков и о выгодах, которые могут извлекать правительства из бумажно-денежного хозяйства для удовлетворения своих финансовых нужд. Первый в Европе крупный опыт бумажно-денежного обращения произведен был во Франции Джоном Ло (1716–1720) — опыт, окончившийся страшным финансовым кризисом. Выпущенные в огромном количестве банковые билеты с ограниченным разменом скоро стали падать в своей цене и, несмотря на все меры, принятые к удержанию их ценности наравне со звонкой монетой, обесценение банковых билетов, выпущенных Ло, дошло до крайних пределов и закончилось полным банкротством всех финансово-коммерческих предприятий шотландского финансиста. Печальный опыт Джона Ло во Франции не помешал, однако и другим правительствам прибегать от времени до времени к бумажным деньгам, как к обильному источнику удовлетворения государственных нужд, и долгое время в обществе и литературе находились защитники бумажно-денежного обращения. Ввиду этого представляется особенно важным выяснить экономическую природу бумажных денег и определить их влияние на народное и государственное хозяйство.

Бумажные деньги представляют собой бумажные денежные знаки, которые, сообразно имеющейся на них надписи, заступают место звонкой монеты, но не размениваются на нее. Ценность бумажных денег определяется их надписью, т. е. им придается принудительный курс, и в то же время они являются законным платежным средством. Никто по закону не в праве отказываться от приема бумажных денег и требовать уплаты другими денежными знаками. Таким образом, основными признаками бумажных денег, отличающими их от всяких других орудий денежного и кредитного обращения, являются неразменностъ, принудительный курс и обязательность в качестве законного платежного средства.

Первое из указанных трех свойств, именно неразменность, превращает бумажные деньги из условного знака, суррогата денег, в нечто, будто бы имеющее самостоятельное значение как орудие обмена. Своей неразменностью бумажные деньги отличаются от чеков на предъявителя и других кредитных знаков, предназначаемых к временному обращению. От кредитных знаков и банковых билетов бумажные деньги отличаются, кроме того, и основанием своего выпуска. Кредитные документы свидетельствуют о существовании кредитного обязательства, долженствующего быть погашенным в определенный срок. Ценность кредитного документа и соответствует величине обязательства. Между тем бумажные деньги не служат доказательством долга; они являются законным окончательным платежным средством, и передачей бумажных денег всякие долговые отношения прекращаются. Затем банковые билеты выпускаются банком по поводу каких-либо торговых сделок, при совершении операций, входящих в состав коммерческой его деятельности; количество выпускаемых банковых билетов вообще не может быть выше потребностей торгово-промышленного оборота, иначе избыток их будет немедленно предъявлен к размену в банк. Бумажные же деньги выпускаются по мере надобности правительства в расходных средствах, и, следовательно, размеры этих выпусков не ограничены; при отсутствии размена нет клапана, который давал бы выход излишку бумажных денег, находящихся в обращении.

Второе свойство бумажных денег — принудительный курс — создает из них мерило всех ценностей. В стране, где ценность бумажно-денежных знаков зависит от выпускающего их правительства, силой закона, обязывающего всех граждан принимать бумажные деньги сообразно их неизменному нарицательному достоинству, все товары должны обмениваться на бумажные деньги, и о понижении ценности бумажных денег свидетельствует лишь повышение цен на все товары.

Наконец, третье свойство — обязательность приема в качестве законного платежного средства не только между частными лицами, но и в уплату налогов, пошлин и других государственных и общественных повинностей — обеспечивает уверенность населения в свободном и повсеместном обращении этих денег.

Таким образом, правительство, выпускающее бумажные деньги, принимает все меры к тому, чтобы превратить условный денежный знак в настоящее денежное орудие.

Мы уже знаем, что деньги в качестве орудия обмена и мерила всех ценностей должны обладать возможно большей устойчивостью собственной своей ценности. В какой же степени требованию постоянства ценности отвечают бумажные деньги? Многолетний опыт бумажно-денежного обращения во всех странах дает на этот вопрос ответ отрицательный: бумажные деньги совсем не могут служить прочным измерителем ценности. Крайняя неустойчивость цены бумажных денег объясняется следующими явлениями бумажно-денежного обращения.

Как известно, бумажные деньги лишены всякой внутренней реальной ценности. Свободная обращаемость их в хозяйственном обороте основывается на доверии к выпустившей их правительственной власти, которая, во-первых, сама принимает бумажные деньги в уплату налогов (так называемое податное обеспечение) и, во-вторых, силой закона обязывает все население признавать их общим платежным средством. Однако никакое правительственное распоряжение не в состоянии создать из ничего реальную экономическую ценность, и бумажные деньги, несмотря на принудительный курс, остаются лишь плохим суррогатом настоящих денег. Ввиду этого появление их в обращении производит такое же действие, по отношению к полноценной монете, как и всякая "порча монеты", т. е. бумажные деньги, точно так же, как и худая монета, вытесняют из обращения хорошую монету, или полноценные металлические деньги (закон Грешэма). Это исчезновение металла, т. е. вытеснение его бумажными деньгами, происходит в таком порядке. Сначала на звонкую монету, как на лучшую, появляется небольшой лаж, другими словами, обмен номинально равноценного количества бумажных денег на звонкую монету производится уже с дополнительной приплатой. Такая приплата или премия, носящая техническое название лажа, растет по мере увеличения количества бумажных денег. Вместе с тем монета перестает служить денежным орудием и превращается в товар, переплавляемый в изделия или отправляемый за границу, где он не подвергся искусственному обесценению в роли орудия денежного обращения. Таким образом, после ряда выпусков бумажных денег обыкновенно наступает момент, когда в стране остаются одни бумажные деньги.

На ценность бумажных денег оказывает влияние, в повышательном или понижательном направлении, целый ряд явлений. Так, прежде всего следует отметить состояние спроса на металл. Чем спрос этот сильнее, тем выше становиться лаж на металл и тем ниже падает курс бумажных денег, т. е. цена их, выражаемая в металле. Затем ценность бумажных денег находится в зависимости от отношения между потребностью торгово-промышленного оборота в денежных знаках и количеством выпущенных бумажных денег. Дело в том, что известная часть бумажных денег находится в связанном состоянии, поместившись твердо в хозяйственном обороте; падение ценности бумажных денег является следствием увеличения свободной, не нашедшей еще помещения, части бумажных денег. Представим себе, что в обращении имеется 100 миллионов рублей бумажных денег и произведен их новый выпуск еще на 25 миллионов. Если за этим выпуском не произойдет вследствие изменившихся общих экономических условий такого оживления в торгово-промышленной деятельности, что все вновь выпущенные 25 миллионов бумажных денег найдут помещение и окажутся связанными, то новый выпуск произведет заметное влияние на ценность бумажных денег. Таким образом, общие экономические условия, определяющие потребность торгово-промышленного оборота в денежных знаках, отражаются на ценности бумажных денег.

От общих экономических условий в стране зависит и финансовая политика правительств, с направлением которой, в свою очередь, связана и вероятность новых выпусков. Разумеется, большая или меньшая вероятность новых выпусков не может не влиять на ценность бумажных денег и не вызывать заметных ее колебаний. Наконец, необходимо иметь в виду, что выпуски бумажных денег первоначально сопровождаются обещанием размена на звонкую монету. Правда, с увеличением выпусков размен фактически обыкновенно приостанавливается; но ожидание восстановления размена остается. Вероятная возможность восстановления размена через более или менее продолжительный промежуток времени находится, без сомнения, в зависимости от общих условий страны; следовательно, экономический подъем, позволяющий надеяться на скорое восстановление размена, влияет благотворно на ценность бумажных денег, и наоборот, периоды экономического застоя, отдаляющие возможность размена, понижают их ценность. Таковы внутренние условия хозяйственного положения страны, влияющие на ценность бумажных денег.

Перейдем теперь к выяснению влияний, вытекающих из условий международного обмена. За пределами данной страны спрос, а вместе с тем и ценность ее бумажно-денежных знаков, зависят главным образом от размеров ее вывоза. Чем больше вывоз страны с бумажно-денежным обращением, тем большую сумму платежей производят иностранные купцы и тем значительнее спрос на бумажные деньги, а, следовательно, тем выше их оценивают на металл, т. е. тем выше их курс. Наоборот, с уменьшением вывоза, уменьшается за границей спрос на бумажные знаки оплаты, а следовательно, и курс их. Размеры ввоза товаров в страну бумажно-денежного обращения производят на курс обратное действие. Чем больше ввозится иностранных товаров, оплачиваемых металлом, тем значительнее спрос на монету, а следовательно, и лаж на нее, т. е. тем ниже курс бумажных денег. По тем же соображениям, уменьшение ввоза товаров должно вести к повышению курса бумажных денег.

Очевидно, таким образом, что колебания торгового баланса в ту или другую сторону отражаются на курсе бумажных денег; размеры превышения вывоза над ввозом, сокращаясь или возрастая, вызывают соответственно понижение или повышение курса бумажных денег. Но платежные отношения между странами не исчерпываются одним торговым обменом; сюда надо присоединить уплаты по государственным займам, по заказам правительства и всякие вообще платежи страны за границу и обратно. Платежи эти вместе с торговым балансом выражают общий расчетный баланс страны, состояние которого оказывает самое серьезное влияние на ценность бумажных денег. Влияние это получает наглядное выражение в так называемом вексельном курсе, т. е. в расценке переводных векселей. Реализация взаимных денежных расчетов между разными странами производится обыкновенно не пересылкой звонкой монеты, а обменом переводных векселей. Этим способом уплаты устраняются издержки по транспортировке, страхованию и перечеканке пересылаемой звонкой монеты. Покупатель заграничного векселя лишь в том случае приплатит премию против нарицательной стоимости векселя, если премия будет ниже издержек на пересылку звонкой монеты и ее перечеканку. Следовательно, цена заграничных векселей, или вексельный курс на данную страну, например, Берлина на Петербург, будет колебаться в зависимости от спроса и предложения таких векселей, причем колебания его не могут переходить границы, определяемой издержками пересылки и перечеканки монеты. Так это и бывает при нормальных условиях денежного обращения. Но совершенно другую картину представляют вексельные курсы страны с бумажноденежным обращением. В этом случае колебания вексельных курсов составляются из двух элементов: из действительного вексельного курса, сообразующегося с состоянием международного расчетного баланса, и из дополнительного элемента, в который входят все вышеуказанные условия, влияющие на ценность бумажных денег, а именно — количество выпущенных бумажных денег, размер потребности торгово-промышленного оборота в денежных знаках, общее положение экономических и финансовых дел в стране, связанная с ними вероятность новых выпусков бумажных денег или, напротив, вероятность восстановления размена их на звонкую монету и т. д. Сюда же следует присоединить влияние международных политических условий, спекулятивную деятельность бирж и т. п. Все эти факторы, влияющие на ценность бумажных денег, оказывают влияние и на вексельный курс. Поэтому для страны с бумажно-денежным обращением размахи колебаний вексельного курса несравненно значительнее, чем для стран с металлической валютой. Тогда как в последних колебания курса не выходят из пределов 2–3 %, бумажно-денежные вексельные курсы способны в короткое время подниматься и опускаться на десятки процентов.

Из всего вышеизложенного следует, что бумажные деньги являются в высшей степени изменчивым мерилом ценности. А так как деньги служат измерителем ценности всех товаров, обращающихся в стране, то очевидно, что при бумажно-денежной системе должны иметь место постоянные и резкие колебания товарных цен, крайне вредно отражающиеся на народном хозяйстве страны. Эти колебания происходят крайне неравномерно для различных категорий товаров и неодновременно в различных частях страны. Товары привозные и отпускные наиболее следуют в своих ценах за колебаниями курса. Непосредственное воздействие курса на цены привозных товаров особенно чувствительно, если привозные товары вошли во всеобщее употребление, как, например, предметы питания (чай, кофе и пр.) или сырье и орудия, необходимые для местной промышленности. Другие товары испытывают более слабое, косвенное воздействие колебаний курса, но все же достаточно заметное. Так, многие туземные товары конкурируют на рынке с заграничными; естественно, что колебания курса, удорожая или удешевляя заграничный товар, изменяют условия конкуренции для туземных товаров. Затем многие производства нуждаются в заграничных полуфабрикатах, машинах и орудиях; следовательно, издержки производства здесь будут изменяться вследствие колебаний курса.

Равным образом колебания курса влияют и на цены отпускных товаров. При бумажных деньгах вздорожание и удешевление отпускных товаров преимущественно обусловливаются не состоянием производства и сбыта, а совершенно посторонним фактором, именно денежным курсом страны. Отсюда крайняя неустойчивость отпускной торговли. Несмотря на то, что за границей металлическая цена на отпускной товар остается без изменения, экспортер получает тем большую сумму бумажных денег, чем ниже курс их. Следовательно, экспортеру страны с бумажно-денежным обращением всегда выгоден низкий курс; всякое же улучшение курса действует угнетающе на отпускную торговлю и на те отрасли производства, для которых низкий курс является своего рода премией за вывоз. Как раз обратное действие оказывает курс на ход привозной торговли. Здесь понижение курса означает вздорожание товаров, хотя их металлическая цена осталась без перемены; повышение же курса создает премию за ввоз иностранных товаров, ибо повышение курса означает удешевление иностранных товаров для страны с бумажно-денежным обращением. Сообразно с повышением или понижением курса, привоз заграничных товаров возрастает или сокращается.

Наряду с неравномерностью влияния курса бумажных денег на различные категории товаров и на состояние отпускной торговли, наблюдается и неравномерность распространения этих влияний по отдельным местностям страны. В крупных торговых центрах, в пограничных городах, в местах, связанных железнодорожным сообщением, цены товаров быстрее приспособляются к колебаниям курса, чем в местах, отрезанных от удобных путей сообщения и удаленных от торгового движения.

Итак, вредные последствия для народного хозяйства от действия бумажно-денежной системы прежде всего выражаются в отсутствии прочного измерителя ценности, в колебаниях товарных цен и в неустойчивости привозной и откупной торговли. Но расстроенная валюта влечет за собой еще целый ряд других отрицательных явлений. Особенно важное для интересов денежного обращения преимущество металлической системы перед бумажно-денежной заключается в ее эластичности, т. е. в способности ее естественным путем уравновешивать спрос и предложение денег в стране. Металлические деньги имеют одинаковое хождение на всем мировом рынке и быстро перемещаются из пункта, где оказывается их избыток, в пункты, где чувствуется в них недостаток. Бумажно-денежная система совершенно лишена этого свойства расширяться и сжиматься, сообразно с потребностями торгово-промышленного оборота в денежных средствах. Страна с бумажно-денежным обращением представляет собой изолированный денежный рынок. Бумажные деньги не признаются за границей платежным средством, и потому они не могут из своей родины уходить для надобностей других стран. С другой стороны, в страну с бумажно-денежным обращением не могут притекать чужие металлические деньги, так как они не пользуются здесь устойчивой ценностью. Таким образом, страна с бумажно-денежным обращением совершенно не пользуется благами той регулирующей силы, которая распределяет деньги по всему мировому рынку, сообразно потребности каждой страны.

Не получая помощи извне, от мирового рынка, страна с бумажно-денежным обращением в то же время оказывается лишенной и внутренней эластичности денежной системы. В такой стране всегда остается то количество денежных знаков, какое было выпущено, без соответствия с наличными потребностями торгово-промышленного оборота. Мы уже знаем, что спрос на деньги определяется суммой цен товарных сделок, быстротой товарного обмена и степенью распространения кредитных знаков; следовательно, количество потребных для хозяйственного оборота денежных знаков в разное время представляет разные величины. Бумажные деньги, выпускаемые не для удовлетворения коммерческих нужд страны, не для удовлетворения хозяйственного спроса на деньги, лишены клапана, через который излишек против спроса мог бы уходить из обращения. В этом отношении бумажные деньги резко отличаются от банковых билетов, дополняющих систему металлического обращения. Как выше было уже указано, банковые билеты выпускаются банками в обращение по учетно-ссудным операциям, т. е. по сделкам срочным, обусловливающим своевременный возврат полученных сумм. Обратное течение банковых билетов в банк, как путем соответственных банковых операций, так равно и путем размена, обеспечивает равновесие между спросом и предложением банковых билетов. Совсем другой характер имеет выпуск бумажных денег. Они вошли в оборот не путем ссуд, а в виде уплат правительством по каким-либо чрезвычайным расходам, и никакой срочности пребывания их в обороте не имеется.

Отсутствие эластичности бумажно-денежной системы причиняет народному хозяйству огромный вред, ибо нет соответствия между размерами спроса и предложения денег, и периоды изобилия денег чередуются с периодами недостатка их. В первом случае производительность в стране искусственно возбуждается, во втором — искусственно угнетается. Отсюда крайняя неустойчивость промышленной деятельности. Новые выпуски бумажных денег, умножая свободные капиталы, ведут к повышению цен на все товары. Это поощряет производителей расширять производства и устраивать новые предприятия; начинается лихорадочное возбуждение промышленности. Но за искусственным оживлением промышленной деятельности наступают реакция и застой, расстройство в коммерческих делах, банкротства, словом, целый ряд явлений, объединяемых общим понятием "кризис".

На неустойчивость промышленной деятельности, кроме указанных факторов, оказывает влияние и неравномерное действие покровительственной системы, когда пошлина уплачивается золотом, как это, например, было у нас. Размер приплаты за пошлину, включаемую в цену привозного товара, меняется сообразно колебаниям лажа на золото; следовательно, и степень защиты, предоставляемой покровительствуемой отрасли, оказывается неодинаковой, в зависимости от состояния курса. Ввиду этого установить размеры покровительственной пошлины в соответствии со степенью покровительства, в котором нуждается данная отрасль, оказывается невозможным. Колебания курса нарушают все расчеты, полагаемые в основание покровительственного тарифа.

Дальнейшим последствием бумажно-денежного хозяйства является дороговизна коммерческого кредита, обусловливаемая главным образом изолированностью рынка. Все страны с металлической валютой суть члены одного денежного союза. При недостатке денег в одной из них привлечение денежных капиталов из других стран достигается повышением учетного (ссудного) процента. Совсем иные условия требуются для привлечения иностранных капиталов в страну с бумажной валютой. Оценка кредитоспособности частных предприятий производится здесь не только на основании убеждения в их выгодности и солидности, но главным образом в зависимости от доверия к финансовой политике правительства и общему экономическому положению страны с бумажной валютой. Вообще частно-хозяйственный кредит в такой стране тесно связан с состоянием государственного кредита. И тот и другой характеризуются высоким уровнем процента, в который кредитор включает особую страховую премию за риск от перемен в курсе. Дороговизна кредита особенно возрастает при заключении долгосрочных сделок, так как при таких сделках необеспеченность оказывается еще более значительной. По тем же основаниям, привлечение иностранных предпринимательских капиталов в страну с бумажно-денежным обращением крайне затруднительно. Нет доверия к прочности экономического и финансового порядка в стране; страх потерь вследствие курсовой разницы, при долгосрочном помещении капитала, останавливает иностранных капиталистов от предпринимательства, и в результате естественные богатства такой страны остаются без разработки, а промышленность развивается крайне слабо.

Если прочное хозяйственное развитие чрезвычайно затрудняется в странах с бумажной валютой, то, с другой стороны, открывается широкий простор для всякого рода спекулятивной деятельности. Твердый коммерческий расчет, основанный на соображениях экономического и технического характера, становится здесь невозможным вследствие постоянных колебаний ценности денег. Не имея прочного денежного базиса, торгово-промышленные предприятия неминуемо принимают характер спекулятивный, ввиду неизвестности условий, при которых придется реализовать то или другое начинание, ту или иную сделку. И этот спекулятивный отпечаток налагается на весь торгово-промышленный оборот страны.

Наконец, одно из тягостных последствий бумажно-денежной системы представляет общая дороговизна всех товаров. Дороговизна эта есть последствие обесценения бумажных денег, упадка их покупной силы. Но это вздорожание товаров, и особенно предметов первой необходимости неодинаково отражается на хозяйстве различных классов общества и потому является совершенно несправедливым фактором перераспределения богатств в стране. Дороговизна сильнее угнетает менее обеспеченные классы общества, доходы которых не скоро приспособляются к изменившимся товарным ценам. Сюда прежде всего следует отнести рабочие классы, а у нас и крестьянское население. Цена труда представляется наименее гибкой и наименее приспособляющейся к изменениям товарных цен, почему заработная плата даже в периоды сильной дороговизны имеет очень слабую повышательную тенденцию. Рабочему приходится увеличивать свой заработок удлинением рабочего дня, чтобы не сокращать своего и без того скудного питания. Точно так же размеры жалованья служащих в государственных и общественных учреждениях или в частных предприятиях не изменяются сообразно с движением цен на предметы потребления. Лица либеральных профессий также не могут повышать доходность своего труда в периоды общей дороговизны. Вообще все те классы общества, источником существования которых является труд, безразлично физический или интеллектуальный, особенно терпят от бумажной валюты. В несколько лучшем положении находятся торгово-промышленные классы, которые сами своими предпринимательскими капиталами и деятельностью участвуют в экономической борьбе. Но и в торгово-промышленной среде действие бумажной валюты крайне неравномерно. Движение товарных цен попеременно удручает то одну, то другую отрасль промышленности; то одной то другой отрасли производства приходится или сокращать свою деятельность, или работать в убыток, выжидая необходимого ей повышения цен. Другой фактор перераспределения богатства заключается в несоответствии реальной величины долговых обязательств, при их заключении, с их величиной в момент погашения долга. Вследствие переоценки товаров, долговые обязательства, обозначаемые в денежных суммах, получают с течением времени совсем иную реальную покупную силу, и, таким образом, одна из договаривающихся сторон обогащается за счет другой. Если деньги подешевели против прежнего, то должники обогащаются за счет кредиторов; если деньги вздорожали, то, напротив, кредиторы обогащаются за счет должников.

Порождая расстройство частных хозяйств, бумажно-денежная валюта не может, конечно, не отражаться самым тягостным образом на самом крупном из хозяйств в стране — на хозяйстве государственном, т. е. на государственных финансах. Повреждение государственного хозяйства выражается прежде всего в ослаблении податной способности населения. Неисправное поступление прямых налогов и замедление роста косвенных являются неизбежным следствием вышеуказанных стеснений, которым подвергается, по причине колебаний курса, трудовая деятельность населения. В то же время упадок покупной способности бумажных денег влечет за собой увеличение государственных расходов. При покупном масштабе казенного хозяйства даже незначительные приплаты вследствие общего вздорожания товаров выражаются в весьма значительных цифрах. Очень чувствительны также потери на курсе при уплате процентов по государственным заграничным займам. Весьма естественно, что при таких условиях поддержание бюджетного равновесия оказывается затруднительным, и дефициты представляют собой обычное явление в росписях государств с бумажной валютой.

Для покрытия бюджетных дефицитов приходится прибегать к займам. Но и кредитоспособность страны оказывается поврежденной. Вследствие недоверия к прочности ее экономического и финансового строя, условия, на которых заключаются займы, бывают весьма тяжки; не только приходится соглашаться на очень высокий процент, но и самая реализация достигается с большими потерями на выпускной цене займов.

Наконец пользование бумажными деньгами в обычное, мирное время ослабляет возможность использования чрезвычайного бумажно-денежного ресурса в военное время. Для стран с благоустроенной денежной системой выпуск бумажных денег является весьма удобным источником удовлетворения огромной денежной нужды государства в особо критические минуты, например во время войны. Ни один из экстраординарных ресурсов не обладает способностью такого быстрого и обильного доставления средств, как выпуски бумажных денег. Но для этого необходимо, чтобы в мирное время этот ресурс оставался неиспользованным. В стране же, переполненной бумажными деньгами, выпуски этих денег для военных целей ведут к быстрому понижению их покупательной способности и могут вызвать экономическую катастрофу, как тому и было уже не мало исторических примеров.

Введение бумажных денег везде приводило к вышеуказанным вредным последствиям для народного государственного хозяйства. Поэтому является естественное стремление изыскивать меры к восстановлению благоустроенной денежной системы. В конечном результате это достигается уничтожением принудительного курса бумажных денег и установлением свободного размена их на звонкую монету. Но при значительном обесценении бумажных денег восстановление валюты представляется задачей чрезвычайно сложной и требующей как значительного напряжения финансовых сил государства, так и особого искусства со стороны финансового управления.

Существует три способа, которыми может быть достигнуто восстановление металлической валюты: 1) поднятие ценности бумажных денег до номинальной стоимости их и затем восстановление размена по номинальному курсу, 2) восстановление размена по тому пониженному курсу, который фактически установился в стране, и 3) признание совершенной ничтожности бумажных денег. Выбор одного из этих способов находится в зависимости от степени обесценения бумажных денег, количества их обращения и от общего финансового и экономического положения страны.

Если цена бумажных денег упала почти до нуля, то нет иного способа, как совершенно нуллифицировать бумажные деньги, которые фактически уже лишились всякого реального значения, т. е. всякой покупательной способности. Нуллификация бумажных денег представляет собой признание правительством всех находящихся в обращении бумажных денег ничтожными; деньги эти не должны быть больше принимаемы в платежи ни казной, ни частными лицами. На эту меру, равносильную объявлению государственного банкротства, следует, однако, смотреть как на крайность, допускаемую исключительными и неотвратимыми обстоятельствами.

В тех случаях, когда обесценение бумажных денег незначительно, возвышение ценности их до паритета со звонкой монетой представляется возможным. Средством к этому должно служить не столько извлечение излишних бумажных денег в целях уменьшения предложения денег, сколько усиление спроса на них в стране — путем известной совокупности мер экономического и финансового характера. Сюда относятся все меры, расширяющие производство в стране, содействующие разработке лежащих втуне богатств, улучшению состояния железных и водных путей сообщения и т. п. Плодотворное действие этих мер общеэкономического характера на бумажную валюту несомненно. Но в тех случаях, когда расстройство денежной системы длилось уже значительное время, влияние вышеуказанных мер оказывается слишком медленным. Поэтому наряду с увеличением спроса на деньги прибегают и к сокращению количества бумажно-денежных знаков посредством особых мер специально финансового характера. Меры эти заключаются в извлечении из обращения путем государственных займов известного количества бумажных денег и в их уничтожении. Это решительное средство к восстановлению ценности бумажных денег обходится, однако, весьма дорого и ведет к обременению населения новыми податными тягостями. Как уже упомянуто, заграничные займы при бумажно-денежной системе обыкновенно заключаются на тяжелых условиях, а возрастание заграничных платежей по государственным долгам ухудшает положение расчетного баланса, что, в свою очередь, ведет к понижению курса бумажных денег; заключение же для той же цели внутренних займов отвлекает капиталы от производительного помещения, ослабляет многие отрасли местной промышленности и стесняет весь денежный оборот страны, уже освоившийся с известным количеством денежных знаков.

Неудобства поднятия ценности бумажных денег до паритета, при более или менее значительном падении их курса, привели к мысли о восстановлении размена бумажных денег путем так называемой девальвации, т. е. понижения нарицательной цены бумажных денег до фактической их ценности, иначе, посредством узаконения пониженного курса бумажных денег. Девальвация может быть выполнена двумя способами. По первому способу, упавшие в цене бумажно-денежные знаки обмениваются на билеты нового образца, по расчету действительного курса их в момент девальвации. Так например, у нас в 1839 году было принято, что ассигнационный рубль равняется лишь 28 4/7 копейки или что 3 1/2 ассигнационного рубля должны быть обменены на 1 рубль кредитный. Таким образом, общая сумма бумажных денежных знаков уменьшилось в 3,5 раза. По второму способу количество бумажных денежных знаков не уменьшается, но пониженный курс их в отношении золотой монеты фиксируется, и соответственно этому содержание металла в монете уменьшается до курсовой стоимости бумажных денег. Преимущество второго способа, так называемой фиксации курса, перед девальвацией заключается в том, что при фиксации в расценке товаров не происходит никаких перемен. Фиксация курса узаконивает и упрочивает фактическое положение вещей. Счет продолжают вести посредством той же бумажной денежной единицы, к которой население привыкло, с той лишь разницей, что фактическая курсовая ценность бумажных денег после фиксации курса получает уже металлическое основание вследствие признания равноценности бумажных денег с металлическими и восстановления свободного их размена.

До царствования Екатерины II в России обращались только металлические деньги, причем главным денежным орудием являлись медные монеты. Были в обращении также серебряные и золотые монеты, но в сравнительно незначительном количестве. При отсутствии в то время правильных воззрений на денежное обращение правительство считало вполне дозволительным чеканить монету по цене, значительно превышавшей ее действительную стоимость. Пока выпуск неполноценной монеты ограничивался одной серебряной и золотой монетой, денежное обращение не испытывало сколько-нибудь серьезных затруднений. С первыми же выпусками в царствование Алексея Михайловича неполноценной медной монеты в России, наступил денежный кризис. Ценность медных монет (копеек), выпущенных взамен серебряных, стала быстро падать, и вскоре за 1 рубль серебра давали 15 и даже 17 рублей медных. Последовавшее затем сильное вздорожание всех товаров вызвало брожение в народе, окончившееся мятежом, получившим название Медного бунта. Правительство вынуждено было прекратить дальнейший выпуск медной монеты и начать обменивать ее на серебро.

При Петре Великом и его преемниках выпуски полноценной медной монеты опять возобновились, но производились в меньшем размере, и притом номинальная цена выпускаемых монет была гораздо ближе к действительной. Благодаря этому не происходило и таких сильных кризисов, как при Алексее Михайловиче. Беспрерывные выпуски неполноценной монеты вносили, однако, расстройство в денежное обращение и создавали большие затруднения для экономической деятельности населения. Правительство не раз делало попытки к улучшению денежного обращения, но только при Императрице Елизавете Петровне удалось произвести денежную реформу. По предложению графа Ягужинского, 5-копеечные медные монеты путем постепенного понижения номинальной их стоимости бьши доведены до их действительной стоимости на серебро, т. е. до 1 копейки.

Уже при обсуждении этой реформы делались предложения о выпуске бумажных денег для замены ими медных и облегчения денежного обращения в стране. Мысль эта, однако, получила осуществление лишь при Екатерине П. Именно манифестом от 29 декабря 1768 года императрица определила выпустить так называемые ассигнации, для выдачи и размена которых бьши основаны ассигнационные банки в Москве и Петербурге. Ассигнации выпускались с обязательством правительства, при всяком требовании, выдавать по ним из банков соответственные суммы монетой, почему всякий выпуск ассигнаций по закону должен был обеспечиваться внесением в банк равной суммы металлических денег. Первоначально выпущено было ассигнаций на 1 млн рублей, и в каждый банк положено было по 500 тысяч рублей разменного фонда. Кроме того, банки имели в запасе некоторое количество новых ассигнаций, которые выдавались частным лицам в обмен на всякого рода монету, а также на серебро и золото в слитках и изделиях. Вскоре, однако, правительство стало выпускать ассигнации без обеспечения их соответствующей суммой денег для размена. Сознание опасности таких выпусков для народного хозяйства побудило правительство ограничить их известным пределом, который был определен в 20 млн рублей. Потребность правительства в деньгах не позволила, однако, остановиться на этой предельной сумме, и выпуски ассигнаций без обеспечения соответственной суммой монет, продолжалось, так что к концу 1786 года в обращении их находилось уже на сумму 46 млн рублей. Курс ассигнаций тем не менее не обнаруживал значительного падения, и они ходили почти al pari со звонкой монетой (98–99 %); очевидно, что количество их не многим превышало тогдашнюю потребность денежного обращения. В 1787 году для выдачи ссуд дворянству и городам и на другие государственные надобности произведен был новый выпуск ассигнаций на 54 млн рублей, и вместе с тем беспрепятственный размен их был прекращен. В обращении находилось, таким образом, ассигнаций уже на 100 млн рублей. Сумма эта объявлена была предельной и дальнейших выпусков правительство обещало не производить. Однако обстоятельства заставили скоро перейти и этот предел. К концу царствования Екатерины II сумма обращавшихся ассигнаций дошла почти до 158 млн рублей и затем, постепенно возрастая под влиянием потребности в средствах на чрезвычайные расходы, достигла к 1810 году 533 млн рублей при сильном понижении курса ассигнационного рубля. После Тильзитского мира правительство стремится сократить выпуск бумажных денег, и делается попытка упорядочить монетную систему. По плану Сперанского, в 1810 году у нас была принята система серебряного монометаллизма, и монетной единицей объявлен серебряный рубль, содержащий 4 золотника 21 долю чистого металла; вместе с тем было точно установлено достоинство разменной серебряной и медной монеты; существовало также предположение приурочить цену ассигнаций к серебру. Но приближавшиеся события 1812 года не дозволили окончить валютную реформу. Правительство было вынуждено обратиться снова к выпуску ассигнаций и для упрочения доверия к этим знакам установить обязательное обращение их по определенному курсу. Огромные выпуски ассигнаций, произведенные во время Отечественной войны, все больше и больше роняли их цену, которая в 1813–1814 годах упала до своего низшего предела — 20 копеек серебром за 1 рубль ассигнациями. В 1817 году количество выпущенных ассигнаций достигло максимальной цифры в 836 млн рублей, причем курс их был 25 1/6 копейки серебром за ассигнационный рубль.

Такое сильное обесценение денег и постоянное колебание их курса оказывали чрезвычайно вредное влияние на народное хозяйство. Производительная деятельность народа утратила прочный и устойчивый фундамент, все расчеты и имущественные отношения перепутались. С 1817 года правительство приступает к исправлению денежного обращения. Главной задачей своих мероприятий оно ставит поднятие ценности ассигнаций путем уменьшения их количества. Для извлечения ассигнаций из обращения необходимы были, однако, денежные средства, и правительство добыло их займами, заключенными в 1817–1822 годах. Этим путем удалось уменьшить к концу 1823 года сумму ассигнаций на 240 млн рублей, так что в обращении их осталось еще 596 млн. За изъятием такого количества ассигнаций можно было ожидать значительного улучшения их курса, но на деле этого не оказалось — результаты получились самые ничтожные. Между тем займы обошлись правительству весьма дорого. Заключенные номинально на сумму 426 млн, они при реализации дали лишь около 322 млн рублей. Ввиду дороговизны и ма-лоуспешности этого способа, пришлось отказаться от дальнейших попыток поднять курс ассигнаций путем уменьшения их количества.

С назначением министром финансов графа Канкрина, заключение займов для погашения ассигнаций совершенно прекратилось. Усилия правительства направляются теперь на укрепление курса ассигнаций. Благодаря принятым мерам, курс ассигнаций настолько упрочился, что в течение шести лет (в 1833–1838 годах) он оставался почти на одном уровне.

По этому фактически установившемуся курсу правительство и произвело девальвацию ассигнаций. Манифестом 1 июля 1839 года курс ассигнаций в размере 3 1/2 ассигнационных рублей за 1 рубль серебром объявлен неизменным. Для перехода к металлическому обращению необходимо было усилить разменный фонд, а также приучить население к кредитным знакам, ходящим наравне с серебром и золотом. С этой целью в 1840 году была открыта депозитная касса для приема серебряной монеты, слитков серебра и золота и для выдачи вместо этих вкладов депозитных билетов. Билеты эти разменивались на серебро во всякое время и на всякую сумму и скоро приобрели общее доверие. Когда хождение депозитных билетов настолько упрочилось, что они почти перестали предъявляться к обмену, и когда, таким образом, в депозитной кассе накопилось около 49 млн рублей серебром и золотом, было приступлено, по почину императора Николая Павловича, к дальнейшей реформе денежного обращения. По манифесту 1 июня 1843 года начался обмен всех ассигнаций на государственные кредитные билеты, которые должны были беспрепятственно размениваться на звонкую монету alpari. Таких кредитных билетов было выпущено на 170 млн рублей, которые и заменили собой 596 млн рублей ассигнациями. Для обеспечения размена кредитных билетов образован бьш металлический фонд золотой и серебряной монеты в размере 1/6 части суммы выпущенных билетов.

В течение девяти лет после этой реформы, т. е. до 1853 года, наше денежное обращение было в цветущем положении. Несмотря на увеличение суммы кредитных билетов, курс их благодаря соответственному увеличению разменного фонда держался почти alpari. Начавшаяся вскоре Крымская война потребовала громадных денежных затрат, и правительство вынуждено было произвести ряд выпусков кредитных билетов на общую сумму около 400 млн рублей, так что к концу 1857 года общая сумма билетов превышала 700 млн. Первые выпуски еще обеспечивались звонкой монетой в принятом размере, но при последующих в разменный фонд вносилась лишь незначительная часть стоимости выпущенных билетов. Удержать размен при таких обстоятельствах было невозможно, и в конце 50-х годов он бьш приостановлен. За прекращением размена, кредитные билеты сделались бумажными деньгами с принудительным курсом. Ввиду, однако, наступившего после войны оживления у нас торгово-промышленной жизни курс кредитных билетов держался до середины 60-х годов на уровне 90–95 копеек.

Чтобы довести ценность рубля до его нарицательного достоинства, в 1862 году правительством была сделана попытка открыть размен кредитных билетов по постепенно повышающемуся курсу. Для пополнения разменного фонда бьш заключен внешний заем, который дал 96 миллионов рублей. Фонда этого оказалось, однако, недостаточно для размена, и Государственный банк, чтобы не исчерпать его окончательно, вынужден бьш через год приостановить размен.

Восточная война 1877–1878 годов заставила опять обратиться к новым чрезмерным выпускам, и к 1 января 1879 года общая сумма кредитных билетов достигла небывалой дотоле цифры — 1,188 миллиарда рублей. Столь быстрое и значительное увеличение количества кредитных билетов немедленно отразилось на их курсе, который упал до 63,1 копейки. В 1881 году правительством решено было изъять из обращения всю сумму кредитных билетов, выпущенных во время войны, и в связи с этим издан бьш указ о погашении кредитных билетов в течение 8 лет (ежегодно по 50 млн руб.). Предположение это, однако, не было осуществлено в полном объеме, и к 1887 году кредитных билетов было изъято всего на 87 млн рублей. Потребность в денежных знаках к этому времени настолько увеличилась, что уже в следующем году явилась необходимость в новом выпуске кредитных билетов на 30 млн рублей. Как этот выпуск, так и все последовавшие за ним в 90-х годах так называемые временные выпуски производились под обеспечение золотом рубль за рубль.

Отказавшись от мысли поднять ценность рубля путем уменьшения количества денежных знаков в обращении, правительство все усилия свои направило затем к укреплению курса рубля и к накоплению металлического фонда. Посредством покупок золота за границей и отчислений из государственных средств, наш металлический фонд к 1897 году был доведен до 500 миллионов рублей, т. е. увеличен за десятилетие почти в 3 раза. С целью упрочения курса рубля предпринят был ряд мер, направленных к ограничению спекулятивных сделок с рублем и к непосредственному воздействию на его курс путем покупки и продажи тратт. Меры эти дали вполне благоприятный результат, и колебания курса постепенно уменьшились.

Накопление значительного золотого запаса и устойчивость курса рубля позволили, наконец, в 1895 году привести в исполнение меру, проектированную еще в царствование императора Александра III, именно, разрешить сделки на русскую золотую монету и допустить взнос ее во все правительственные кассы по установленному Министерством финансов курсу. В декабре 1895 года курс определен был в 1 рубль 50 копеек кредитных за 1 рубль золотом. Курс этот был закреплен на неопределенное время и, наконец, окончательно фиксирован указом 3 января 1897 года. Этим же указом цена золотой монеты была приноровлена к цене кредитного рубля, и установлено чеканить золотую монету с прежним содержанием чистого золота, но с обозначением цены: на полуимпериалах вместо 5 рублей — 7 рублей 50 копеек и на империалах вместо 10 рублей — 15 рублей. Таким образом было введено у нас золотое металлическое обращение. С этих пор фактически восстановлен размен кредитных билетов на золотую монету.

В 1897 году была установлена чеканка новой золотой монеты 5-рублевого достоинства в 1/3 империала, и денежной единицей определен золотой рубль, равный 17,424 долей чистого золота; с 1898 года стала чеканиться золотая монета в 10 рублей. Наконец в 1899 году издан монетный устав, который объединил в себе все новые постановления о монетной системе.

Обращение кредитных билетов определяется высочайшим указом 29 августа 1897 года об основаниях выпуска этих билетов и указом 14 ноября того же года о надписях на кредитных билетах. На основании первого из этих указов, кредитные билеты выпускаются Государственным банком в количестве, строго ограниченном настоятельными потребностями денежного обращения, и не иначе как под обеспечение золотом. Пока сумма выпущенных кредитных билетов не превышает 600 миллионов рублей, обеспечение золотом должно быть не менее половины суммы выпущенных билетов; кредитные же билеты, выпускаемые сверх 600 миллионов рублей, должны быть обеспечены золотом по крайней мере рубль за рубль.

Вторым из упомянутых указов на Государственный банк возложена обязанность разменивать кредитные билеты на золотую монету без ограничения суммы, причем размен этих билетов, как государственных денежных знаков, обеспечивается независимо от металлического покрытия билетных выпусков всем достоянием государства; кредитные билеты обращаются на тех же основаниях, как и золотая монета, представителями которой они служат. В настоящее время кредитные билеты выпускаются четырех достоинств — в 500,100,25 и 3 рубля. В обращении имеются также билеты прежних выпусков достоинством в 10, 5 и 1 рубль, которые постепенно извлекаются из оборота.

Кредитные билеты печатаются в Экспедиции заготовления государственных бумаг. Экспедиция учреждена в 1818 году и находится в ведении Министерства финансов; ближайшее заведование ею возложено на управляющего и его товарища. Устройство казенной фабрики для печатания бумажных денежных знаков, каковой является Экспедиция, имеет целью путем усовершенствованных технических приемов изготовления затруднить подделку этих знаков и тем обезопасить страну от появления фальшивых денег. В тех же видах в Экспедиции печатаются и остальные государственные бумаги, как, например, свидетельства государственных займов, почтовые и гербовые марки и т. п., а равно более ценные частные бумаги, главным образом акции и облигации торгово-промышленных предприятий. Представляя собой самостоятельное казенное предприятие, Экспедиция содержится за счет платы, получаемой от заказов. В видах предупреждения злоупотреблений, производство Экспедиции подчинено строгой регламентации и контролю.

Средства сообщения имеют весьма важное значение в народном хозяйстве. Быстрота сообщений, удобство, срочность и дешевизна передвижения товаров существенно необходимы для развития меновых оборотов, а следовательно, и для экономических успехов страны. Усовершенствование способов и средств сообщения влечет за собой расширение сбыта продуктов на более дальние расстояния и увеличение потребления. Вследствие удешевления перевозки продукты захватывают все новые и новые рынки, а большая быстрота и срочность сообщений дают потребителю возможность приобретать товары самых отдаленных стран. Особенно выигрывают от удешевления провоза и улучшения средств передвижения товары малоценные (хлеб, каменный уголь, лес и т. п.), которые, однако, необходимы для удовлетворения наиболее насущных потребностей человека. Расширение же сбыта и потребления обусловливает собою и увеличение производства и его концентрацию. Обороты торговли как посредствующего звена в обращении ценностей должны при этом увеличиваться до громадных размеров. Вместе с развитием торговых оборотов является большая равномерность цен продуктов на разных рынках: на местах производства они возвышаются вследствие увеличения спроса, а на местах потребления становятся более умеренными вследствие усиленного предложения со стороны торговцев. Только с улучшением и расширением почт и телеграфов, с постройкой железных дорог и с развитием пароходства стали возможны те колоссальные размеры торговли, какие достигнуты в новейшее время.

Со средствами сообщения тесно связаны не только экономические интересы, но и культурное развитие человечества, ибо вся кипучая духовная его деятельность может происходить единственно при условии, если ей обеспечены необходимые средства сообщения.

Понятно поэтому, что вопрос о средствах сообщения люди ставили всегда на первый план, и мы видим, что народы даже в младенческой поре своего развития не щадят никаких усилий и не останавливаются ни перед какими трудами, чтобы преодолеть расстояние и обеспечить себе возможность беспрепятственного сообщения.

Все средства сообщения можно разделить на две группы. Одни из них направлены к удовлетворению потребности преимущественно духовного общения, к передаче через большие расстояния мыслей и желаний; таковы — почта, телеграф и телефон. Другие имеют в виду удовлетворение потребностей материального свойства — перевозку пассажиров и грузов; таковыми являются собственно пути сообщения — водные, гужевые и железные. Необходимо оговориться, что это деление грешит некоторой неточностью, а именно, почта до сих пор удерживает, кроме перевозки писем, еще и перевозку посылок, т. е. грузов в небольших количествах, а в более редких случаях— и перевозку пассажиров; но это лишь остатки старого порядка вещей.[7]

Сначала мы рассмотрим средства сообщения первой группы.

Почта как учреждение для передачи всего того, что один человек желает сообщить другому, известна была в глубокой древности. Разумеется, пока гражданственность была слаба, до тех пор не существовало правильно организованной почты. Но по мере того как утверждалась постоянная власть, вопрос о почте выдвигался на первый план. Уже в древнем мире — в Персии, Египте, Греции, Риме — правительства содержали особых гонцов для передачи устных и письменных сообщений. В Риме пользование правительственной почтой разрешалось лишь в государственных целях и определенным должностным лицам. Что же касается частных лиц, то к их услугам существовали в Риме особые предприниматели, которые занимались как пересылкой корреспонденции, так и перевозкой пассажиров и грузов.

После распадения Западной Римской Империи в мелких средневековых государствах возникли местные почты, которые устраивались как отдельными городами, так и духовными и светскими корпорациями (монастырями, университетами, купеческими гильдиями) для своих специальных нужд; но этими почтами пользовались также и частные лица. В Германии славились своей точностью в соблюдении сроков гонцы Ганзейских городов; затем известны были гонцы университетов в Болонье, Неаполе, Париже, почта мясников в Германии и пр.

С усилением государственной власти стала зарождаться современная централизованная почта. Первая попытка в этом направлении была сделана во Франции королем Людовиком XI, который учредил для надобностей правительства должности королевских курьеров и устроил по всей стране сеть станций для перемены лошадей. Дальнейшим крупным шагом в развитии почтового дела явилось предприятие членов рода Таксисов из Бергамо в Италии, которые организовали почтовую службу на широких международных началах, притом не только для правительственных надобностей, но и для пользования частных лиц. В 1504 году Францу фон Таксису дано было государственной властью право учредить и содержать почтовые сношения в Нидерландах, Германии, Франции, Италии, а затем это право было распространено и на Италию. С течением времени почтовое дело обратилось в наследственное предприятие рода Таксисов, которые оказали большие услуги развитию почтовых сообщений. Особенно прочно утвердилась и долго держалась почта Таксисов в Германии, где она просуществовала до 1867 года.

Несмотря на успех частной почты Таксисов, идея почтовой регалии, т. е. исключительного права правительства содержать в пределах государства почтовые учреждения, распространялась все более и более. Возникнув в конце XVI столетия, идея эта уже в XVII веке стала местами проводиться в жизнь, а впоследствии сделалась руководящим принципом во взглядах правительств на почтовое дело и повела к сосредоточению этого дела в руках правительств.

В настоящее время нет более государства, в котором не действовала бы почтовая регалия. В Германии для заведования всем почтовым делом образовано особое учреждение, состоящее в ведении статс-секретаря почт и подчиненное непосредственно имперскому канцлеру. В Австро-Венгрии главное управление почт входит в состав министерства торговли. Во Франции почта вместе с телеграфом находилась некоторое время в ведении особого министерства, затем подчинена была министерству финансов и, наконец, в последнее время входит в состав министерства торговли и промышленности. В Англии почта объединена в одно управление с телеграфом и находится в ведении генерал-почтмейстера, который состоит членом кабинета министров. На таких же основаниях организовано управление почтой и в Северо-Американских Соединенных Штатах. В других государствах почта, по большей части соединенная с телеграфом, точно так же управляется правительственной властью, либо составляя особое министерство, либо входя в состав министерств внутренних дел, путей сообщения, финансов или торговли. В Китае, где до самого последнего времени не было правильной почты, начиная с 1896 года организовывается имперская почта, которая поручена ведению главного начальника морских таможен. В Японии управление почт и телеграфа находится в ведении министерства путей сообщения. Даже отдаленнейшие страны земного шара, как колонии Южной Африки, Австралии, Сандвичевы острова и т. п. в настоящее время устроили у себя правильно организованную почту по тому или иному из европейских образцов.

В Древней Руси, как и в других странах, правительственные приказания первоначально передавались особыми гонцами. Впоследствии многим городам и селениям, лежавшим на больших дорогах, вменено было в обязанность содержать для этой цели положенное число лошадей и людей.

Москва была соединена с более крупными городами (Новгородом, Псковом и др.) посредством ряда пунктов, в которых производилась перемена лошадей и которые получили название ямов (от монгольского слова «дзям» — дорога). Первоначально ямское дело было исключительно натуральной повинностью, лежавшей на жителях придорожных селений. В XVI веке ямская натуральная повинность была превращена в денежную, и правительство стало заводить постоянных ямщиков, которых оно наделяло землей и жалованием и расселяло целыми слободами в соответственных пунктах. Ямщики обязаны были возить казенные бумаги и должностных лиц. За известную плату правительство предоставляло право пользоваться ямскими лошадьми и частным лицам, выдавая им для этого особые грамоты или подорожные. В начале XVII века в Москве учрежден был ямской приказ, заведовавший всем ямским делом. Первая у нас частная почта, специально для сношения с заграничными государствами, была устроена иностранцем фон Сведеном в 1665 году и отправлялась сначала через Ригу, а позже через Смоленск до польской границы. При Петре I почтовое дело получило значительное развитие и было устроено несколько новых линий. В 1721 году была учреждена должность генерал-почт-директора. Из преемников Петра I наибольшие перемены в почтовом деле произвела Екатерина П. При ней сословие ямщиков было упразднено, содержание почтовых лошадей и станций стало сдаваться с торгов в аренду. Всем губернаторам было приказано составить планы почтовых путей. Всякие различия между видами почт были уничтожены и введена однообразная поверстная плата (по поясам) для писем и проезжающих. По учреждению министерств 1811 года почтовое ведомство вошло особым департаментом в состав министерства внутренних дел, в периоды 1830–1868 и 1880–1881 годов оно составляло сначала (до 1865 года) самостоятельное управление, а затем отдельное министерство и, наконец, в 1884 году получило организацию, которая действует по настоящее время.

Почтой вместе с телеграфом ведает у нас Главное управление, которое входит в состав Министерства внутренних дел. В ближайшем ведении Главного управления находятся почтово-телеграфные учреждения обеих столиц и городов Варшавы и Одессы; для ведения остальными почтовыми и телеграфными учреждениями империи образовано 35 почтово-телеграфных округов, во главе которых стоят начальники; для приема и выдачи корреспонденции установлены почтово-телеграфные конторы и отделения. С 1890 года почтовая часть Финляндии соединена с почтовой частью всей империи, и таким образом завершено объединение всего почтового дела в империи в руках правительства.

Подобно почте, и телеграфное дело составляет монополию правительственной власти. Потребность в передаче важных известий с большой быстротой, конечно, ощущалась людьми уже на первых порах гражданской и государственной жизни, но эта потребность удовлетворялась в весьма слабой степени. Еще в глубокой древности для быстрой передачи известий пользовались сигнальными огнями, которые зажигались на вершинах гор или на построенных для этого башнях. Но такой способ сообщения, пригодный для предупреждений о приближении врага или для извещения о событиях, которых все ожидали, не мог иметь широкого применения. Значительное усовершенствование в этом деле бьшо произведено в 1793 году Клодом Шаппом, изобретателем так называемого оптического телеграфа. Способ Шаппа состоял в устройстве зданий с высокими мачтами, на вершине которых укреплялись подвижные перекладины; при помощи различных наклонений этих перекладин получалась возможность передавать с одной станции на другую связную речь. Оптический телеграф Шаппа нашел себе распространение как во Франции и других западно-европейских государствах, так и в России. Однако он представлял то существенное неудобство, что не мог действовать в ночное время, а в дурную погоду, при снеге, туманах и сильных ветрах, вследствие неясности и неточности знаков, давал ошибочные показания.

Дело коренным образом изменилось, когда гений человека узнал и подчинил себе электрическую силу. После первых опытов, произведенных в начале XIX века, применение электричества к передаче известий стало на твердую почву, благодаря изобретениям, сделанным в 30-х годах бароном Шиллингом и Якоби в России и Гаусом и Вебером в Германии. Новым изобретением воспользовались очень широко, и дело бьшо сразу организовано на правильных основаниях. В большинстве государств телеграф с самого начала был объявлен правительственной регалией, а затем присоединен к почте и объединен с ней в одном управлении.

В деле развития телеграфов Россия старалась не отставать от других европейских государств. Первая телеграфная линия — Царскосельская — проведена была в 1843 году, а затем расширение телеграфной сети шло довольно быстро. Правительство старалось, по возможности, сосредоточить это дело в своих руках, и если не считать единичных концессий, выданных частным предпринимателям на такие телеграфные предприятия, которые имеют самостоятельный характер, как, например, устройство подводного телеграфа между Россией, Данией и Швецией или устройство индо-европейской телеграфной линии, то вся остальная сеть телеграфных линий находится в ведении правительства. Хотя при постройке железных дорог частными предпринимателями последние устраивали также телеграфные линии вдоль этих дорог, но эксплуатация и этих линий находится под особым надзором правительства.

Таким образом, фактически и почта, и телеграф повсюду сделались государственной регалией. Этот результат зависел от нескольких причин. Во-первых, для успеха почтово-телеграфного дела требуется уверенность каждого в том, что сообщение будет производиться правильно и беспрерывно, а такую уверенность может дать только гарантия правительственной власти. Затем, почте и телеграфу вверяются слишком важные интересы, чтобы эти средства сообщения можно бьшо оставлять в руках частных лиц или даже обществ. Наконец, вмешательство частной предприимчивости в это дело представляется нежелательным и потому, что частный предприниматель всегда ставит на первый план материальные выгоды; между тем с почтовыми и телеграфными сообщениями тесно связываются задачи культурные, и ради осуществления этих задач может возникнуть необходимость в таком удешевлении пользования почтой и телеграфом, на которое может решиться только государство, а не частный предприниматель.

Вопрос о таксе за пользование почтой и телеграфом представляет для решения весьма большие трудности. Неудобства могут возникнуть как от слишком низкой таксы, так и от слишком высокой. Если бы в целях чисто культурных правительство пожелало довести эту таксу до минимума, то в результате получился бы, конечно, значительный убыток по почтово-телеграфному делу, и этот убыток пришлось бы покрывать общегосударственными доходами. В таком случае содержание предприятия, которое служит преимущественно высшим и средним слоям населения, оплачивалось бы главным образом низшими слоями. С другой стороны, если бы правительство пожелало за почтово-телеграфные услуги взимать очень высокую плату, то этим достигалась бы цель чисто фискальная — прибыль от почтово-телеграфного дела, что не всегда могло бы соответствовать общим интересам. Очевидно, ни тот, ни другой результат не желателен, и такса должна представлять благоразумный компромисс между указанными крайностями.

Хотя все европейские государства извлекают в настоящее время из почтово-телеграфного дела весьма значительные доходы (например, Англия получает свыше 42 млн рублей чистого дохода, Германия — около 20 млн рублей и Россия, за 1899 год, — около 12,9 млн рублей), тем не менее такса в этих государствах достаточно низка, чтобы признаваться налогом на сообщения.

Имея в своем ведении почтово-телеграфное дело, правительства получили возможность заключать между собой конвенции относительно порядка передачи корреспонденции из одного государства в другое. Постепенно число подобных конвенций увеличилось, и в настоящее время имеется почтовый союз, который можно назвать почти всемирным. В 1897 году территория государств, входящих в этот союз, составляла более 90 миллионов квадратных верст, с населением в 1,2 миллиарда душ.

К числу средств сообщения рассматриваемой нами категории относится еще телефон — изобретение сравнительно недавнего времени.

Хотя телефон представляет собой, как и телеграф, одно из приложений электрической силы, однако он очень существенно отличается от телеграфа. С одной стороны, телефон представляет значительное преимущество в отношении скорости сообщения. Как ни скоро передается по кабелю телеграмма, тем не менее, если принять во внимание время, необходимое для доставки написанного на станцию отправления и для передачи адресату станцией назначения, получается при благоприятных условиях несколько часов, тогда как по телефону цель достигается в несколько минут. Кроме того, большое преимущество телефона — это возможность непосредственного разговора, при котором предмет, интересующий разговаривающих, может быть надлежащим образом выяснен. Зато, с другой стороны, телефон уступает телеграфу в отношении пространства своего действия. По крайней мере при настоящем техническом состоянии телефона, им невозможно пользоваться для разговоров между очень отдаленными пунктами. При таких условиях телефон, как всякого рода комфорт городского обихода, может эксплуатироваться частными предпринимателями. Исходя из этого соображения, правительство, в начале введения телефона в России (в 1881 году), сделало попытку привлечения к этому делу частных предпринимателей, которым, на определенных условиях, и представило устройство телефонов в обеих столицах, Варшаве, Одессе и Риге. Однако через несколько лет после того произведен бьш опыт правительственной эксплуатации телефонов, и этот опыт оказался довольно успешным, так что в настоящее время сеть правительственных телефонов гораздо значительнее, чем сеть телефонов частных.

Вторую группу средств сообщения, имеющих целью преимущественно перевозку пассажиров и грузов, составляют, как мы сказали, пути сообщения. К этой группе относятся, во-первых, водные пути, которые, в свою очередь, разделяются на внешние и внутренние; во-вторых, гужевые пути, которые также можно подразделять на примитивные и искусственные, и, наконец, в-третьих, железные пути, которые, в зависимости от рода двигателя, бывают конные, электрические и паровые.

Развитие морских сообщений началось еще в глубокой древности. Сначала развилось плавание каботажное, т. е. прибрежное, от мыса к мысу, от острова к острову, при котором плавающий не теряет из виду земли. Такое плавание не требует ни астрономических знаний, ни особых технических усовершенствований, а потому является весьма дешевым способом перевозки пассажиров и грузов. Кроме того, развивая в населении привычку к морским плаваниям, оно служит школой, где подготовляются будущие мореплаватели. Поэтому каботажное плавание всегда находилось под покровительством правительственной власти, которая и принимала меры для его упрочения и правильного развития. Обыкновенно государства признают каботаж, т. е. плавание между принадлежащими им побережьями, привилегией своих подданных и лишь в исключительных случаях предоставляют право каботажа жителям соседних государств.

Переход от каботажа к настоящему мореплаванию совершился после того, как усовершенствовалась техника кораблестроения и расширились астрономические познания. Применение пара произвело в этой области переворот, поставив мореплавание в значительной мере вне зависимости от погоды и удешевив перевозку. Много способствовало успеху дела также прорытие морских каналов (как, например, Суэцкого), сократившее морские переходы. В настоящее время коммерческое мореплавание достигло колоссальных размеров. Постоянные сообщения и срочные рейсы поддерживаются как между портами различных европейских государств, так и между портами Старого и Нового Света, и перевозимые грузы исчисляются миллиардами пудов.

В России, как в стране континентальной по преимуществу, мореплавание не получило до сих пор широкого развития, и морское коммерческое движение производится большей частью на иностранных судах. Суда под русским флагом составляют у нас по количеству около 10 %, а по вместимости даже несколько менее 10 % всех судов заграничного плавания. В общем, русское морское судоходство до настоящего времени сохраняет скорее характер большого каботажа. Тем не менее оно развивается, и по портам наших внешних морей (Белого, Балтийского и Черного с Азовским) насчитывается уже до 3 тысяч судов, причем общая перевозка грузов на них достигает до 300 миллионов пудов в год. Между русскими морскими коммерческими предприятиями на первое место должны быть поставлены Русское общество пароходства и торговли и "Добровольный флот".

Гораздо значительнее развитие внутренних водных сообщений. Как известно, огромное большинство населения в России расположилось у рек, и это обстоятельство дало ему возможность использовать речное сообщение, насколько позволяли естественные условия. Общее протяжение водных путей в Европейской России, считая озера, реки и каналы, превышает 100 тысяч верст, но надо заметить, что большая часть рек годна лишь для сплава, а часть, по мелководью, доступна лишь для небольших судов. Тем не менее количество грузов, которые перевозятся по внутренним водным путям, очень значительно и из года в год растет. Число речных судов, по последней переписи (1895 год), превышает 23 000; общее же количество грузов, перевозимых на этих судах, простирается свыше 1,7 миллиарда пудов, причем около половины этого количества падает на бассейн Волги. Главнейшими грузами, перевозимыми по внутренним водным путям, являются лесные строительные материалы, дрова, хлебные товары и нефтяное топливо.

Нет сомнения, что сообщения по внутренним водным путям России могли бы развиться в гораздо более значительной степени, если бы не встречался целый ряд препятствий со стороны географических и климатических условий страны. Значение водных путей у нас умаляется прежде всего тем, что в течение всего зимнего периода они замерзают, и навигация по ним совершенно прекращается. Этот период, для различных местностей различный, в среднем продолжается около 4–5 месяцев. Другим неудобством является то, что самая большая река, Волга, впадает не в открытое море, а в замкнутое озеро, соединяющее Россию лишь с второстепенными азиатскими государствами. Для того чтобы при таких условиях все же можно было извлечь значительную пользу из этого великого водного пути, государство вынуждено было затратить громадные суммы на искусственное соединение Волги с Невой. Построенная для этого целая система каналов не может, однако, давать тех удобств сообщения, какие представляет свободная река. Наконец на всех наших реках встречаются так называемые перекаты, т. е. места обмеления, которые крайне затрудняют и во всяком случае замедляют водное сообщение.

Все эти причины и дают в результате то, что перевозка грузов по внутренним водным путям в России не может получить столь широкого развития, как в странах западно-европейских, поставленных в этом отношении в более благоприятные условия.

Переходя к обозрению гужевых сообщений, можно сказать, что история их начинается вместе с историей человеческой жизни на Земле. Известно, что еще в древнем мире были прекрасно устроенные дороги, по которым можно было ездить со скоростью до 150 верст в день. Впоследствии, при развитии почтового дела, дороги, составляя предмет особливой заботливости государственной власти, довольно хорошо удовлетворяли своему назначению. Когда появились железные пути с применением, вместо живого двигателя, паровой силы, назначение гужевых путей коренным образом изменилось, как изменился весь вообще строй экономической жизни. Железные дороги, по своим особым преимуществам, сразу получили значение настоящих магистральных дорог, а гужевые пути превратились в пути подъездные. В самое последнее время, по мере того как техника железнодорожного дела подвигается вперед, в больших западноевропейских государствах замечается стремление устраивать железнодорожные линии второстепенного значения и подъездные рельсовые пути по крайней мере от всех крупных промышленных и торговых центров. При таких условиях, гужевые пути отодвинутся со временем еще более на второй план и будут служить лишь для сообщений между селами и мелкими пунктами.

Хотя в России развитие железнодорожной сети, особенно в последние годы, идет довольно быстро, и протяжение ее в настоящее время превышает 50 тысяч верст, однако при громадности территории железные дороги далеко не удовлетворяют всей потребности в путях сообщения. Поэтому вопрос о гужевых путях имеет у нас особенно важное значение, тем более что и железные дороги не могут приносить всей пользы, если не обеспечен подвоз грузов к их станциям. В отношении этого подвоза у нас вследствие почвенных и климатических условий встречаются такие затруднения, которые не известны на западе Европы. Мягкая черноземная поверхность гужевых путей периодически два раза в год — весной от таяния снега и осенью от обилия атмосферной влаги — делается почти непроездной, и вследствие этого прекращается правильное сообщение; кроме того, даже зимой при удобном санном пути, временами вследствие частых перемен погоды езда по разбитому пути представляет большие трудности. Эти неудобства отражаются удорожанием провоза грузов по гужевому пути и, следовательно, потерями для торговли и промышленности.

При таких условиях ограничиваться одними грунтовыми дорогами невозможно; необходимо создавать искусственные гужевые пути, т. е. шоссированные дороги. Таких дорог в пределах Европейской России имеется не более 26 000 верст; из них часть находится в ведении Министерства путей сообщения, а другая — земств и губернской администрации (в губерниях, где нет земских учреждений). Признавая столь малое количество шоссейных дорог крайне недостаточным, правительство в 1895 году решило прийти в этом деле на помощь местным учреждениям и освободило земства от целого ряда платежей казне, с тем чтобы эти суммы употреблены были на образование дорожных капиталов. Затем разрешено было выдавать земствам ссуды из казны на устройство или улучшение дорожной части. Указанные меры не могут пройти бесследно, и некоторое улучшение в этом деле будет достигнуто.

Во всяком случае вопрос о гужевых путях, как и вопрос о внутренних водных путях сообщения, заслуживает самого серьезного внимания. Было бы заблуждением думать, что развитие железнодорожной сети устраняет заботу о других дорогах. Все три категории дорог при правильной постановке дела отнюдь не должны конкурировать между собой, но дополнять друг друга. Водные пути имеют громадное преимущество перед всеми другими в дешевизне перевозки, но значительно уступают в скорости доставки, а потому они пригодны для таких товаров, которые перевозятся большими массами и не требуют особой скорости, как, например, лесные материалы, дрова, хлеб и пр. С другой стороны, гужевые пути, перевозка по которым вообще обходится дорого, имеют назначением служить подъездными путями для главных торговых артерий, т. е. железных дорог.

Железные дороги по своему развитию представляют явление беспримерное в истории. Без преувеличения можно сказать, что ни одна отрасль промышленности не развивалась со столь поражающей быстротой и не достигла таких громадных результатов в короткое время, как железные дороги.

Развитие железных дорог началось с тридцатых годов XIX столетия, но возникновение их в виде рельсовых путей относится к весьма отдаленному времени. Известно по крайней мере, что еще в XV веке нередко применялась укладка продольных брусьев, по которым могли легче катиться колеса повозок. Впоследствии деревянные брусья стали заменяться железными полосами. Но так как движущая сила оставалась без изменения, то, в сущности, подобные дороги не представляли большого отличия от обыкновенных гужевых дорог. В Англии, например, в начале XIX века устраивались по такому типу конно-железные дороги, преимущественно для соединения пунктов, между которыми происходило большое движение грузов, а в двадцатых годах XIX столетия таких линий насчитывалось уже несколько десятков. Но деятельность их не давала заметных результатов.

Решительный переворот в этой области произвел паровоз Стефенсона, в первый раз пущенный в ход в 1829 году. С изменением двигательной силы, с заменой живой тяги механической главная задача была разрешена и успех дела был обеспечен. Сначала, пока значение нового изобретения еще не вполне выяснилось, к железным дорогам относились с недоверием, и даже некоторые из выдающихся государственных деятелей смотрели на них, как на забаву. Однако вскоре стали открываться новые и неожиданные стороны этого дела, перед людьми предприимчивыми стали рисоваться самые заманчивые перспективы, и тогда началась спешная, лихорадочная постройка новых путей сообщения. Цивилизованные народы наперерыв одни перед другими прилагали все старания, напрягали все силы, чтобы выстроить побольше этих путей, и успехи, достигнутые в этом отношении, заслуживают удивления. Приводимые ниже цифры показывают развитие железных дорог в главнейших западно-европейских государствах и в Северо-Американских Соединенных Штатах, начиная с 1840 по 1899 год.

Протяжение сети железных дорог (в верстах)

* По 1898 г.

Соответственным образом шло развитие железных дорог и в других государствах, хотя, конечно, не с такой быстротой и напряженностью. Азия, Африка и Австралия не остались чуждыми общему движению: железные дороги получили и здесь широкое распространение, в особенности в последние десятилетия. В настоящее время рельсовая сеть всех стран в совокупности имеет общее протяжение свыше 700 тысяч верст (т. е. в 18 с лишним раз длиннее экватора) и представляет ценность не менее 70 миллиардов рублей. Насколько колоссальной представляется работа железных дорог, можно судить по тому, например, что в одних только Соединенных Штатах перевозка пассажиров достигла за последнее время свыше 500 миллионов человек, а грузов — 46 миллиардов пудов в год.

В частности, Россия не составила исключения в деле развития железнодорожной сети и достигла в этом отношении больших успехов. Первая железнодорожная линия — от Петербурга до Царского Села — разрешена была еще в 1835 году, т. е. в то время, когда это дело было совершенно новым; затем в 1839 году последовало разрешение на постройку дороги от Варшавы до Вены. Это были первые попытки, при которых имелись в виду скорее удобства проезда пассажиров, нежели экономические нужды государства. Первой линией, имевшей значение именно с экономической точки зрения, явилась линия между Петербургом и Москвой, названная Николаевской в честь монарха, гениально прозревшего великое значение железных дорог тогда, когда в этом сомневались самые выдающиеся из современников. Николаевская железная дорога, оконченная постройкой в 1851 году, была первым звеном в целой сети дорог, которые должны были связать главнейшие районы империи. Затем железнодорожное дело развивалось у нас очень быстро. Общее протяжение железных дорог в империи составляло в 1860 году 1488 верст, в 1880 году — 21 885 верст, в 1890 году — 29 376 верст, а к концу 1900 года составит 51 432 версты, в том числе 2508 верст в Финляндии и 7409 верст в Азиатской России.

В пределах Азиатской России сооружение железных дорог началось еще в 70-х годах, но особенного развития достигло в последнее десятилетие XIX века. В ближайшем будущем, с окончанием сооружаемых ныне линий магистрального типа, протяжение железных дорог в Азиатской России превзойдет 10 000 верст.

Кроме магистральных дорог, в выше показанные итоги железнодорожной сети империи вошли также дороги второстепенного значения, дороги узкоколейные и подъездные пути, которые в скором времени, когда будут закончены уже разрешенные линии, составят протяжение около 3000 верст.

Для характеристики работы русских железных дорог можно указать на то, что перевозка пассажиров по всей сети империи достигает 95 миллионов человек, а перевозка грузов — 7 с лишком миллиардов пудов в год, причем для этой последней перевозки делается до 1800 миллиардов пудо-верст.

Следует заметить, что одновременно с развитием железных дорог повсюду, не исключая и России, получили широкое развитие конно-железные дороги и так называемые трамваи {tram-way), т. е. железные дороги с паровым двигателем малого размера, который не может передвигать больших тяжестей. В последнее время начинает применяться новый тип железных дорог с электрическим двигателем. Такие дороги представляют собой весьма удобное средство сообщения в тех случаях, где не требуется ни большой скорости, ни передвижения больших тяжестей, а важна лишь дешевизна перевозки; поэтому они получили применение в крупных городах и торгово-промышленных центрах, в которых сосредоточивается большое население. Нет сомнения, что эти дороги приносят в городах большую пользу, но по своему значению они не могут быть сравниваемы с железными дорогами магистрального типа. Впрочем, техника электрического дела далеко еще не сказала последнего слова, и, несомненно, в будущем окажется возможным применить к перевозке тяжестей электрическую силу в такой же мере, в какой применяется ныне сила пара. Если вместе с тем удастся достигнуть дальнейшего удешевления перевозки, то это будет огромным приобретением для человечества.

Возвращаясь к вопросу о железных дорогах магистрального типа, мы видим, что они достигли за 60 лет необыкновенного развития. Это объясняется тем, что ни одно из известных прежде средств сообщения не оказывало такого влияния на народное хозяйство, какое оказали именно железные дороги, благодаря своим совершенно исключительным свойствам. Железные дороги в нынешнем своем виде как сочетание прочного рельсового пути, сильного двигателя и подвижного состава большой подъемной силы представляют целый ряд особенностей.

На первом плане стоит быстрота движения, которая сокращает самые большие расстояния и как бы сближает отдаленные местности между собой. Движение по самым лучшим гужевым путям может совершаться со скоростью 12–15 верст в час, а передвижение грузов происходит, конечно, гораздо медленнее; паровоз же с курьерским поездом развивает скорость в 45–50 верст в час, и, если нужно, скорость может быть доведена до 100 и более верст; грузы же передвигаются по 300–400 верст в сутки. Во-вторых, движение по железным дорогам может совершаться без всякого перерыва. В то время как водные и гужевые пути подвержены влиянию климатических условий и в зависимости от них либо становятся вовсе непригодными для движения, либо портятся настолько, что движение сильно затрудняется, железные дороги могут работать беспрерывно в течение круглого года. Единственное препятствие для движения в зимнее время — снежные заносы — успешно устраняются системой заграждений и посадок деревьев по обеим сторонам пути. В-третьих, двигательная сила работает на железных дорогах с механической точностью, что дает возможность заранее распределить не только часы, но даже минуты отправления и прибытия поездов в разные пункты и тем гарантировать срочность доставки. Четвертое преимущество железной дороги заключается в возможности передвигать громадные тяжести. Обыкновенный состав товарного поезда принимается в последнее время в 50 груженых вагонов по 750 пудов в каждом, что составляет 37 500 пудов; а так как при достаточной провозной и пропускной способности дороги можно пускать поезда один за другим с небольшими промежутками, то получается возможность перебрасывать с места на место громадные массы товаров. Для примера укажем на Николаевскую дорогу, первую в России по интенсивности движения, которая перевозит грузов средним числом по 1 миллиону пудов в день, не считая своих собственных, так называемых служебных, грузов. Наконец еще одно преимущество железных дорог, являющееся результатом всех вышеуказанных, это возможность перевозить сравнительно дешево. В то время как перевозка по гужевым путям обходится обыкновенно около 1/10 копейки с пуда и версты, железная дорога может довольствоваться платой в 1/40 копейки с пуда и версты. Надо заметить, что эта плата представляет собой среднюю; в отдельных же случаях она может понижаться очень значительно, даже до 1/150 копейки.

Этими преимуществами и объясняется то исключительное влияние, которое оказали железные дороги на весь строй народного хозяйства. Следствием быстроты и срочности доставки грузов явилась возможность перевозить скоропортящиеся товары главным образом предметы потребления. Овощи, фрукты, молоко и молочные скопы, яйца, битая птица и дичь, мясо и тому подобные товары, которые до развития железнодорожных сообщений могли доставляться на места потребления лишь из ближайших окрестностей, теперь благодаря железным дорогам перевозятся в обыкновенных или специальных вагонах за сотни и тысячи верст. Таким образом, поставщиками на крупные потребительные рынки могут быть сельские хозяева весьма отдаленных местностей. Далее как следствие дешевизны провоза явилась возможность передвигать такие грузы, которые прежде вследствие их малоценности или вовсе не перевозились, или перевозились лишь на короткие расстояния. Таковы хлебные грузы и топливо — каменный уголь, нефтяные остатки и дрова.

Перевозка хлебных грузов на большие расстояния произвела коренной переворот в международной хлебной торговле, а вместе с тем и в сельском хозяйстве. Из наших заволжских губерний хлеб доставляется в Германию, и притом с такой регулярностью, что будущие хлебные поставки нередко котируются на бирже. Это обстоятельство, важное само по себе как открытие новых рынков для сельского хозяйства, имеет еще то значение, что дает возможность внести и в сельское хозяйство принцип разделения труда. Английский сельский хозяин, например, не имеет нужды заниматься земледелием, так как зерновые продукты доставляются ему из отдаленнейших краев, а потому может вести хозяйство более культурное, заниматься скотоводством и т. п. Вместе с тем в тех отдаленных местах, откуда хлеб поставляется на мировые рынки, земля, не имевшая до того цены, начинает возделываться, доходность ее поднимается и государство обогащается.

Не менее важное значение имеет и перевозка топлива. Как известно, металлургическое производство за последние десятилетия двинулось вперед гигантскими шагами главным образом потому, что топливо стало при дешевой перевозке легкоподвижным. Петербург теперь может получать каменный уголь из Донецких копей, а нефтяные остатки — из Баку.

Являясь орудием для преодоления больших расстояний, железная дорога оказывает на экономическую жизнь народа двоякое влияние. Во-первых, как более удобное средство сообщения, она ведет к сбережениям на перевозке тех товаров, которые перевозились прежде по более дорогой цене, а во-вторых, — что неизмеримо важнее, — открывая возможность перевозки больших масс грузов, она дает толчок увеличению самого производства в прорезываемых ею районах, и, следовательно, содействует укреплению и развитию старых и возникновению новых отраслей промышленности. Таким образом, железная дорога является не только вспомогательным средством обмена, но и могучей производительной силой.

Но этим не исчерпывается экономическое значение железных дорог. Есть еще одно обстоятельство, также заслуживающее внимания. Железная дорога сама по себе представляется крупнейшим, если не самым крупным, промышленным предприятием в государстве, и как таковое, с одной стороны, открывает широкое поприще для приложения народного труда, а с другой — вызывает к жизни целый ряд новых специально железнодорожных отраслей производства. Так например, на сети русских железных дорог работает свыше 400 тысяч служащих, т. е. столько, сколько не содержит никакая другая отрасль промышленности. Затем, подвижной состав железнодорожной сети империи состоит из 270 тысяч вагонов и 11 500 паровозов, а так как в последние годы постройка нового подвижного состава и ремонт старого производятся исключительно на отечественных заводах, то понятно, в какой мере это способствует развитию заводской деятельности в государстве.

Наконец, кроме экономического значения, железные дороги имеют большое культурное значение. Прежде всего в этом отношении важна перевозка пассажиров. 95 миллионов пассажиров, перевозимых ежегодно железными дорогами в России, свидетельствуют несомненно о развивающейся в народе потребности в общении. Едва ли можно отрицать, что каждая поездка из глуши деревень и сел в крупные центры и наоборот — из этих последних пунктов в деревни — способствует взаимному общению разных общественных классов, которое полезно именно в культурном отношении. Кроме того, железные дороги ускоренным движением развивают почтовую корреспонденцию до таких размеров, о которых не могло быть прежде и речи. Затем железные дороги, привлекая к себе на работу сотни тысяч людей, с одной стороны, требуют от них подготовки, начиная с высшего технического и общего образования и кончая хотя бы простой грамотностью, а с другой — и сами оказывают цивилизующее влияние, как школа теоретическая и практическая, причем не столько сама железная дорога приспособляется к местным условиям, сколько эти последние применяются к ее потребностям. Железная дорога является как бы ферментом, вызывающим в населении культурное брожение, и если бы даже она встретила на пути своем совершенно дикое население, то в короткий срок цивилизовала бы его до необходимого ей уровня.

Следует прибавить, что в России влияние железных дорог должно быть еще больше, нежели в западно-европейских государствах, вследствие особенностей самой страны. Во-первых, при обширности территории России, сближение районов имеет здесь более важное значение, чем в других государствах, где расстояния вообще не столь значительны. Во-вторых, железные дороги на западе Европы явились на смену вполне благоустроенных гужевых путей, которые при благоприятных климатических условиях в достаточной степени удовлетворяли экономическим нуждам, тогда как в России искусственных путей сообщения ко времени открытия дорог было крайне недостаточно, а следовательно, переход к усовершенствованным путям сообщения явился особенно резким. Наконец, Россия в силу исторических судеб, будучи долгое время обречена выдерживать на себе стремительный натиск восточных народов, ко времени открытия железных дорог отстала в культурном отношении от своих западных соседей, и поэтому влияние дорог должно было сказаться заметнее и плодотворнее здесь, чем на Западе.

Однако на первых порах во многих странах, в том числе и в России, действительность не вполне оправдала возлагавшиеся на железные дороги надежды. Зависело это исключительно от того, что сначала по новизне дела не умели организовать на правильных и целесообразных началах сооружение и эксплуатацию железных дорог.

Так, в Англии, где прежде всего стали сооружаться железные дороги, правительство не обратило вовсе внимания на особенности, представляемые этими дорогами. Как в прежнее время перевозка грузов была делом частной предприимчивости, так и передвижение их по новому способу было предоставлено частным лицам и учреждениям, и на открытие каждой новой дороги требовалось лишь разрешение парламента. Недостатка в предприимчивости не было, и концессии на железные дороги раздавались во множестве. Конкуренция между предпринимателями привела к подкупам парламентских деятелей, так что самым крупным расходом по постройке дороги считались так называвшиеся парламентские издержки. Железнодорожных обществ вскоре возникло до двухсот, причем линии их большей частью конкурировали между собой, а вследствие этого началось необузданное соперничество тарифами. Ошибочно думать, что конкуренция между железными дорогами всегда полезна для населения. Так как она неминуемо ведет к понижению дохода предприятия, то для компенсации тарифы повышаются насколько возможно в тех пунктах, для которых конкуренции не существует. То же самое обнаружилось и в Англии. Тарифы для перевозки между конечными станциями, для которых преимущественно опасна конкуренция, понижались до минимума, тогда как для промежуточных пунктов они повышались до максимума. Такая система тарификации, или, правильнее, такой произвол в эксплуатации железных дорог вскоре дал себя почувствовать вредными последствиями для торговли и промышленности, и железные дороги вызвали в обществе негодование. Правительство вынуждено было вмешаться в железнодорожное дело и законодательными актами ограничивать права железнодорожных обществ. Но так как эти ограничения касались не существенных сторон дела, то они не могли устранить неурядиц. Некоторый порядок внесен был в железнодорожное дело тогда, когда, убедившись на опыте, что конкуренция вредна прежде всего для самих дорог, общества стали входить между собой в соглашения, и в конце концов, масса мелких обществ слились и образовали семь крупных акционерных компаний, которые, так сказать, разделили между собой страну. Жалобы на тарифы и после этого не прекращались, и в 1888 году правительство издало закон об учреждении особого органа для надзора за тарифной политикой железных дорог; но сколько-нибудь серьезных результатов от этого не получено. И до сих пор в Англии сооружение и эксплуатация железных дорог остаются делом частной инициативы.

Совершенно то же явление повторилось в Северо-Американских Соединенных Штатах, с той лишь разницей, что все увлечения и неправильности, допущенные в Англии, обнаружились здесь в более сильной степени. Конкуренция между железнодорожными обществами в Штатах дошла до настоящих "тарифных войн", от которых разорялись и сами дороги, и входившие в район их отрасли промышленности. Здесь также государственная власть не раз делала попытки упорядочить это дело, назначались правительственные комиссии, издавались законодательные акты, но в конце концов особенного успеха не достигнуто.

Полную противоположность этой системе представляет система сооружения и эксплуатации железных дорог, принятая в Бельгии и Пруссии.

Бельгийское правительство с самого начала сосредоточило железнодорожное дело в своих руках, само строило дороги и управляло движением по ним. Впоследствии ввиду недостатка средств сделана была попытка привлечь к делу частных предпринимателей, но оказалось, что между частными и казенными дорогами возгорелась конкуренция. Чтобы положить конец злу, правительство начало выкупать частные линии, и в настоящее время их остается уже немного. Приблизительно то же происходило в Пруссии, только в более крупных размерах. Первые линии были построены на средства казны, но затем стали привлекаться и частные капиталы, а когда участие частных предпринимателей стало сказываться дурными последствиями, правительство решило выкупить их дороги. В течение 80-х годов выкуп был сделан в обширных размерах, так что в эксплуатации акционерных обществ осталось не более 7–8 % всей сети.

В остальных государствах Западной Европы применялась с некоторыми изменениями то одна, то другая система ведения железнодорожного дела.

Что касается России, то здесь применена была особая система, заимствованная из Франции. Правительство с самого начала не хотело выпускать железнодорожного дела из своих рук, но в то же время, желая привлечь к участию частных предпринимателей, стало выдавать им концессии на постройку и эксплуатацию железных дорог на льготных условиях. Главное основание всех выданных в первое время концессий состояло в том, что казна гарантировала предпринимателям чистый доход в размере 5 % на затраченный капитал, который составлялся из акций (в небольшой части) и облигаций, причем нередко, за невозможностью разместить облигации в частные руки, правительство оставляло их за собой. Таким образом, фактически железные дороги строились на государственные средства или на средства, гарантированные государством, которое из-за этого вошло в громадные долги, управление же всем железнодорожным делом отдано было частным предпринимателям почти в бесконтрольное ведение. Эта система имела двойную невыгоду. С одной стороны, весь риск предприятий, которые в первое время должны были давать значительные убытки, несло государство, а с другой — страна подвергалась всем последствиям хозяйничанья на дорогах частных предпринимателей. Россия была как бы разделена между многими железнодорожными обществами, самостоятельные действия которых угнетали экономическую жизнь страны. Тарифы не публиковались или публиковались несвоевременно, число тарифных изданий было так велико, что никто их в точности не знал, и следить за ними и составлять правильные коммерческие расчеты не бьшо возможности. При этом потери казны на приплатах обществам по гарантии их доходов достигали 60 миллионов рублей в год.

Такое положение не могло долго быть терпимо, тем более что затрата вполне частных капиталов на железные дороги была ничтожна (едва 5 % всей суммы), и переворот в железнодорожной политике государства не замедлил совершиться. В 1887 году издано бьшо высочайше утвержденное мнение Государственного Совета о том, что правительству принадлежит руководительство действиями железных дорог в сфере тарифов; в следующем году последовало высочайшее повеление, чтобы тарифное дело железных дорог было всецело передано в Министерство финансов, и, наконец, в 1889 году опубликовано положение о железнодорожных тарифах и об учреждениях по тарифным делам. В основе этого мероприятия лежала одна важная и плодотворная мысль, а именно, что при составлении железнодорожных тарифов должны быть ограждены от ущерба интересы торговли, промышленности, населения и казны. Вместе с тем правительство начало выкупать частные железные дороги, отчасти пользуясь наступлением срока выкупа, отчасти по специальному соглашению с акционерами, а те общества, которые остались при своих линиях, согласились внести в уставы существенные изменения в пользу казны. Новая железнодорожная политика в течение последнего десятилетия проводится столь решительно и неуклонно, что в настоящее время около 70 % сети магистральных железных дорог находится непосредственно в руках казны, а над остальными дорогами, принадлежащими акционерным обществам, правительство имеет постоянный надзор как в тарифном, так и в финансовом отношении. И вся сеть не только не требует от казны никаких жертв, но в последние три года приносит чистую прибыль.

Шестидесятилетний опыт эксплуатации железных дорог за границей и у нас дает достаточно указаний, чтобы ответить на вопрос о том, как лучше вести железнодорожное дело — непосредственно ли правительственным управлением или же через посредство частных предпринимателей. В железнодорожном деле, как мы видели, сосредоточивается и перекрещивается такая масса разнообразных и важных интересов, что оставлять дороги в бесконтрольном ведении частных предпринимателей представляется крайне рискованным. Частное предприятие имеет свои собственные задачи и интересы, и следовательно, в лучшем случае при совершенно правильном ведении частного дела интересы населения, а тем более интересы общегосударственные могут отойти на второй план. Поэтому управление железными дорогами непосредственно правительственной властью является формой, наиболее обеспечивающей удовлетворение дорогами их назначения. Однако нельзя не видеть, что эта форма, при всех ее преимуществах, имеет и свои недостатки. Железные дороги, особенно в России, должны нередко выходить и границ чисто перевозочного предприятия и отвечать различным потребностям населения, как, например, устройством элеваторов, оборудованием пристаней, организацией ссудных и других побочных операций и т. п. На все такие потребности частная предприимчивость способна отзываться гораздо скорее, чем казенное управление, по необходимости стесненное многими формальностями.

Мудрой политикой в железнодорожном деле нужно признать ту, которая соединяет казенное управление с частным, но то и другое в меру необходимости и полезности в данное время. Угадать эту меру, может быть, нелегко, но зато такое сочетание дает наилучшие плоды.

Рассмотрим теперь, как организуется управление столь сложным делом, каким представляется железная дорога. Путем долгого опыта выработались определенные формы для эксплуатации железной дороги акционерным обществом. В главных чертах они состоят в следующем.

Управление дороги разделяется на местное и центральное. Местное управление, непосредственно заведующее дорогой, помещается обыкновенно в наиболее крупном из тех пунктов, через которые дорога проходит. Управление дорогой во всем его объеме вверяется одному лицу — управляющему дорогой (у нас на казенных дорогах он называется начальником дороги), который и является ответственным за все управление дороги. Для заведования главными элементами дороги — путем, подвижным составом и порядком движения, имеется три главных отдела управления, которые принято называть службами, а именно: 1) служба ремонта пути и зданий, 2) служба тяги и подвижного состава и 3) служба движения и телеграфа.

Первая из этих служб несет ответственность за состояние рельсового пути и всех искусственных сооружений, на нем находящихся. Надзор за путем требует довольно сложной организации. Вся дорога разделяется на участки пути, и над каждым участком поставлен начальник; в заведовании начальников находятся дорожные мастера, дорожная стража и рабочие. Кроме надзора за состоянием пути и ремонта его, та же служба заведует работами, которые производятся на дороге, будут ли то работы по усилению дороги, или капитальный ремонт искусственных сооружений и зданий, или же текущие мелкие исправления их.

В заведовании службы тяги и подвижного состава находятся прежде всего паровозы и вагоны, т. е. наблюдение за подвижным составом и ремонт его. Затем эта служба ведает подвижным составом во время движения, а потому ей подчинены все агенты дороги по тяге, т. е. машинисты, их помощники, кочегары, смазчики и т. д. Наконец, в ее же ведении находятся все мастерские, а также паровозные и вагонные здания. В отношении тяги дорога также разделяется на участки, во главе которых стоят начальники; им подчинены все остальные агенты участков тяги.

Служба движения и телеграфа (в последнее время и телефона) наблюдает за порядком движения. Соответственно этому, она составляет графики (т. е. расписания) движения поездов и заведует всей станционной службой (начальники станций, телеграфисты и пр.) и службой поездов (кондукторскими бригадами). В отношении движения дорога также разделяется на участки, во главе которых стоят начальники отделений по движению. Главная задача этой службы, кроме наблюдения за порядком движения, заключается в том, чтобы наличный подвижной состав распределен был по станциям, по возможности соразмерно требованиям движения и был, таким образом, наиболее утилизирован.

Кроме этих служб, управление дороги состоит из ряда второстепенных отделов, которые принято называть частями. Такие части бывают следующие: 1) хозяйственная, или материальная, часть, которая заведует приобретением всех материалов, потребных для дороги, выдачей этих материалов по требованиям отдельных служб и хранением всех вообще запасов дороги; 2) коммерческая часть, имеющая своей задачей изучение района дороги в экономическом отношении, с целью возможно лучшего удовлетворения местных потребностей (составление проектов новых тарифов, улучшение условий перевозки и т. п.); 3) счетоводная часть, или главная бухгалтерия, которая заведует всем счетоводством дороги, т. е. с одной стороны, ведением баланса дороги, а с другой — учетом расходов всех служб и частей для составления годового отчета и сметы на будущий эксплуатационный период; 4) контроль сборов, занимающийся счетом доходов дороги, главным образом проверкой кассиров и товарных таксировщиков; 5) медицинская часть, на которую возложено наблюдение за состоянием всех зданий в санитарном отношении и безвозмездное лечение заболевших служащих дороги, и 6) юрисконсультская часть, которая дает заключение по всем предъявляемым к дороге претензиям и ведет тяжебные дела дороги в судебных местах.

Центральное управление — так называемое правление или совет управления — для удобства сношения с правительственными учреждениями помещается обыкновенно в столице. Правлению принадлежит общее руководство всеми действиями местного управления, назначение высших служащих, утверждение инструкций и правил внутреннего распорядка всех служб и частей управления, рассмотрение проектов строительных работ, утверждение договоров и расчетов с другими дорогами, с поставщиками и подрядчиками дороги, представление смет, отчетов и докладов по главным хозяйственным и финансовым вопросам общему собранию акционеров и т. п. Над правлением стоит общее собрание акционеров, которое фактически является собственником дороги; оно выбирает правление в составе 3–5 лиц из среды акционеров и решает все те вопросы, которые выходят за пределы компетенции правления.

Такова организация управления железными дорогами в том случае, когда эксплуатация их производится акционерными обществами. В России при тех обязательных отношениях, в которых железнодорожные общества стоят к правительству, в эту организацию введены некоторые изменения, имеющие в виду ограждение интересов казны; именно в состав правлений нередко назначаются директора от правительства, а эксплуатационные отчеты, утвержденные общим собранием, поступают на ревизию Государственного контроля.

По примеру частных дорог организована и эксплуатация казенных дорог, конечно, с соответственными изменениями в зависимости от организации министерств. Так, во-первых, вся деятельность местного управления подчинена фактическому контролю. Для этого на каждой казенной дороге учрежден так называемый местный контроль, который имеет на дороге своих агентов для проверки на месте всех без исключения действий управления. Все денежные ассигновки местного управления должны быть разрешены местным контролем, иначе по ним не могут быть произведены выдачи денег. Если же в экстренных случаях такие выдачи производятся, то под условием, что впоследствии на управление может быть сделан начет. Второе изменение, менее важное, состоит в том, что все функции, выполняемые на частных дорогах контролем сборов, подчиненным местному управлению, на казенных дорогах возложены на местный контроль. Затем изменения касаются центрального управления. Применительно к деятельности правлений и общих собраний акционеров, на казенных дорогах, после нескольких опытов, решено образовать, при начальнике дороги под его председательством, советы управлений, которым предоставлено решать, за немногими исключениями, все счетные, хозяйственные, коммерческие и финансовые вопросы. Обязанность общих собраний акционеров исполняет центральное управление железных дорог; оно решает те вопросы, которые превышают пределы компетенции местных советов.

Подчинение деятельности частных железнодорожных обществ правительственному надзору вытекает из государственной потребности обеспечить, во-первых, безопасность и исправность движения, во-вторых, правильную тарификацию и, в-третьих, точное разделение того, что составляет достояние казны. Соответственно этому и надзор правительства сосредоточивается в трех ведомствах. Министерство путей сообщения наблюдает за тем, чтобы постройка железных дорог производилась по правилам технического искусства, а эксплуатация их была согласна с установленными правилами; Министерство финансов, которое ведает также интересами торговли и промышленности, наблюдает за тем, чтобы новые дороги строились по направлениям, наиболее соответствующим экономическим потребностям, чтобы тарифы открытых дорог не нарушали интересов торговли, промышленности, населения и казны и чтобы дороги выполняли свои финансовые обязательства относительно казны; наконец, Государственный контроль наблюдает за тем, чтобы при постройке дорог все назначенные для того капиталы были действительно употреблены в дело, а отчеты по эксплуатации отражали истинное положение дела. Затем вне указанной сферы, подлежащей надзору со стороны того или другого из трех ведомств, железнодорожные общества действуют самостоятельно и могут по собственной инициативе принимать меры с целью извлечения из дела наибольших выгод.

Казенные железные дороги находятся в непосредственном управлении правительства, откуда вытекает двойственное отношение к ним правительственных учреждений. С одной стороны, наблюдение, которое правительство имеет за частными дорогами в отношении безопасности движения, целесообразной тарификации и правильной отчетности, должно распространяться и на дороги казенные, а с другой стороны, необходимо такое правительственное учреждение, которое производило бы эксплуатацию казенных дорог на тех же приблизительно началах, на каких производится эксплуатация частных дорог.

В этих видах в Министерстве путей сообщения образовано Управление железных дорог, в котором сосредоточено высшее заведование эксплуатацией казенных дорог, а также надзор за частными дорогами. Кроме того, в составе того же Министерства учреждено особое Управление по сооружению железных дорог, которому равным образом подчинены все дороги, как казенные, так и частные.

Надо добавить, что некоторое участие в эксплуатации железных дорог принимают также и Министерства военное и внутренних дел. Железные дороги, кроме экономического и культурного значения, имеют и стратегическое значение, одни — большее, другие — меньшее. Для извлечения из дорог тех выгод, которые они могут дать в стратегическом отношении, военное ведомство должно иметь специальных агентов на дорогах с определенными правами и обязанностями. Отсюда вытекает необходимость надзора над железными дорогами со стороны военного ведомства для обеспечения правильной перевозки войск и воинских грузов. Надзор этот одинаково распространяется как на частные, так и на казенные дороги. Точно так же все железные дороги находятся под надзором Министерства внутренних дел в отношении полицейском. Железнодорожная полиция организована из жандармских чинов, причем для достижения наибольшей полицейской безопасности железные дороги обязаны исполнять различные предписания и распоряжения уполномоченных для этого жандармских чинов. К ведению Министерства внутренних дел отнесены сверх того все железные дороги с живым двигателем.

В ряду преимуществ, представляемых железными дорогами в сравнении с гужевыми путями, одним из главных является дешевизна перевозки. В то время как гужевая перевозка при благоприятных условиях, стоит приблизительно 1/10 копейки с пуда и версты, перевозка по железным дорогам обходится в среднем около 1/40 копейки, следовательно, в четыре раза дешевле. Но если бы железные дороги взимали действительно эту среднюю ставку со всех грузов, они едва ли перевезли бы десятую часть того, что на самом деле ими перевозится. Во множестве случаев они понижают свои ставки до крайне малого размера, например, до 1/150 копейки с пуда и версты, взимая зато в других случаях более высокие платы — до 1/5 копейки. Таким образом единичные ставки железных дорог представляются крайне разнообразными. Отсюда возникает весьма трудная задача — выбрать для каждого товара наиболее подходящую для него ставку, т. е. установить правильные тарифы.

Тариф — жизненный нерв железной дороги, и если тариф установлен неправильно, то железная дорога перестает удовлетворять своему назначению. Поэтому вопрос о тарифах железных дорог заслуживает особенного внимания.

На первых порах деятельности железных дорог тарифы почти вовсе не обращали на себя внимания ни правительств, ни акционерных обществ, которые строили и эксплуатировали новые пути. Казалось, что железные дороги должны только заменить собой существовавшие до них пути сообщения, т. е. шоссейные и грунтовые дороги, а так как эти пути никаких затруднений в отношении тарифов не представляли, то и от новых усовершенствованных путей, способных ускорить движение, никаких тарифных затруднений не предвиделось. О том, что железные дороги, помимо скорости, представляют множество других преимуществ перед прежними путями и, между прочим, открывают возможность передвижения колоссальных масс грузов и притом по самым разнообразным провозным платам, начиная с необычайно низких, не было и речи. Даже те правительства, которые участвовали сами так или иначе в железнодорожных предприятиях и желали обеспечить стране как можно больше выгод, ограничивались только установлением так называемых предельных норм провозных плат с целью лишить монопольные железные дороги возможности назначать за провоз слишком дорогую цену. Но эта сторона дела, как выяснилось, менее всего должна была внушать опасения, ибо впоследствии сами железные дороги стали понижать тарифные ставки, причем нередко их стремления к тарифным понижениям становились даже опасными с точки зрения общегосударственных интересов, и правительствам приходилось сдерживать эти стремления, иногда крутыми мерами. Словом, боязнь, чтобы монопольные дороги не устанавливали очень высоких провозных плат, оказалась в высшей степени преувеличенной. Но вначале только эта сторона и обращала на себя внимание.

Тарифы первых железных дорог отличались необыкновенной простотой и, действительно, почти не рознились от тарифов прежних почтовых и проселочных дорог. Перевозились преимущественно товары дорогие, как, например, мануфактурные, москательные, бакалейные, притом в количествах сравнительно небольших и за плату весьма умеренную. Так, тариф железнодорожной линии между Берлином и Потсдамом (до 1846 года) состоял из одной ставки, которая применялась ко всевозможным грузам, причем, когда груз отправлялся в значительном количестве зараз, делалась известная скидка (по аналогии с торговцами, которые всегда делают скидку оптовым покупателям). Точно так же и первые железные дорогих в Америке некоторое время имели одну только ставку для всех товаров.

Однако этот период в истории развития железнодорожных тарифов продолжается короткое время, и по мере развития и роста железнодорожного дела картина меняется.

Прежде всего выяснилось то важное обстоятельство, что одними дорогими товарами, выдерживающими высокую провозную плату, железные дороги довольствоваться не могут, так как доход от этих грузов оказывается слишком недостаточным для покрытия огромных железнодорожных расходов. Отсюда явилось естественное стремление дорог привлечь к перевозке такие грузы, которые до того времени не провозились по железным дорогам и вообще по своей малоценности считались предметами малоподвижными; явилось простое и правильное соображение о том, что сила — не в единичной ставке, взимаемой дорогой, а в количестве грузов, к которым эта ставка применяется. Поэтому железнодорожная администрация стала приурочивать свои тарифы к различным товарам таким образом, чтобы самые разнообразные по своей ценности предметы могли провозиться по железным дорогам, а для этого пришлось установить и разнообразные тарифы: более высокие — для товаров дорогих, менее высокие — для товаров дешевых. Таким образом, естественно возникла классификация товаров.

Первоначально были установлены только немногие классы (от 3 до 5), и между этими классами или разрядами тарифных ставок были распределены по своей сравнительной ценности все грузы, перевозимые обыкновенно по железным дорогам. Но вскоре обнаружилось, что этой классификации недостаточно. Оказалось, что есть много грузов, которые только тогда могут перевозиться по железным дорогам на большие расстояния, когда тарифная ставка будет доведена до крайне низкого предела; таковы — минеральное топливо, камень, песок, земля и разные другие строительные материалы и т. п. Не желая лишиться перевозки подобных грузов, железные дороги должны были выработать для них соответственные специальные тарифы, т. е. тарифы, применяемые к немногим товарам, находящимся в известных специальных условиях. Далее, являются такие грузы, которые по своей ценности в состоянии выдержать нормальную железнодорожную плату лишь при коротких расстояниях, а как только расстояние увеличивается, плата за провоз становится уже настолько высокой, что перевозка оказывается невозможной. Не желая упускать и эти грузы, администрация железных дорог вынуждена была прибегнуть к системе дифференциальных тарифов, т. е. устанавливать такие тарифы, которые, начинаясь с определенной единичной ставки, понижаются по мере увеличения расстояния, пробегаемого грузами. Наконец, бывают грузы, которые находятся в совершенно исключительных условиях. Чтобы и эти грузы могли провозиться по железным дорогам, необходимо было установить особые тарифы, на данное ли время, между данными ли станциями, при данных ли только условиях перевозки — словом, тарифы совершенно исключительные.

Таким образом, раз железная дорога стала на путь классификации грузов по ценности их или вообще по различным экономическим соображениям, возникло вместо первоначального тарифа, состоявшего из одной только ставки, множество самых разнообразных тарифных ставок, подверженных притом постоянным изменениям. Нет сомнения, что подобный тариф, с обилием разнообразных ставок, представляет удобство, открывая торговле и промышленности возможность широко пользоваться усовершенствованными путями сообщения и в то же время обеспечивая железнодорожным обществам или правительствам, эксплуатирующим железные дороги, наибольшую доходность от этих предприятий. Однако именно с возникновением разнообразных тарифов и начинают раздаваться жалобы на железные дороги. Объясняется это прежде всего тем, что эксплуатация железных дорог на первых порах их деятельности предоставлялась обыкновенно акционерным обществам, действовавшим исключительно на коммерческих началах. Коммерческий расчет, примененный к железным дорогам, приводит неизбежно к тому, что тарифы устанавливаются крайне односторонне, исключительно в интересах доходности железных дорог. Администрация дорог, с одной стороны, стремится взять с каждого груза самую высокую провозную плату, какую возможно назначить, не рискуя вовсе лишиться перевозки или в значительной степени уменьшить ее, а с другой стороны, употребляет все усилия к развитию перевозки тех грузов, которые доставляют дороге наибольший доход. Такая точка отправления при установлении тарифов приводит к полнейшей неравномерности тарифов и к нарушению во многих случаях важных интересов отдельных промышленных районов и даже интересов общегосударственных.

Нет сомнения, что если бы оказалось возможным, без риска уменьшить движение грузов, установить очень высокую тарифную ставку, однообразную для всех грузов, дороги эту ставку назначили бы. Но во множестве случаев железным дорогам необходимо в собственных выгодах понижать свои тарифы и прежде всего потому, что железные дороги далеко не везде и не всегда представляют собой монопольное предприятие, и им приходится выдерживать серьезную конкуренцию с другими перевозочными предприятиями. Не только водные пути являются опасным соперником железных дорог, но весьма часто и гужевой извоз может отнять грузы от железнодорожных линий. Очевидно, что при таких условиях тарифные ставки приходится устанавливать в размерах, какие только возможны, а во многих случаях возможны очень низкие ставки. Вследствие этого оказывается огромная разница между тарифами тех районов, в которых железные дороги вынуждены конкурировать между собой или с другими перевозочными предприятиями, и тарифами тех районов, в которых дороги такой конкуренции не встречают.

В Америке, где коммерческое начало эксплуатации железных дорог получило очень широкое развитие, выработалась определенная формула для железнодорожной администрации: "взимай, сколько груз может дать". Очевидно, что самым полным выражением такого принципа было бы совершенное отсутствие каких бы то ни было заранее установленных тарифов. При этом железнодорожная администрация имела бы широкий простор входить с отправителями в соглашения и с каждого предъявляемого к отправке груза взимать ту провозную плату, какая при данных условиях может быть взята. И если до этого нигде еще дороги не доходили (хотя, впрочем, на американских дорогах массовые грузы часто перевозятся по особым соглашениям грузохозяев с железными дорогами), то единственно потому, что такой порядок представляется крайне неудобным для самих дорог, так как, ввиду необходимости поручать таксировку грузов многочисленному штату железнодорожных агентов, отсутствие определенных тарифов создало бы обширное поле для всевозможных злоупотреблений со стороны этих агентов.

К этому надо прибавить, что при полной свободе действий железнодорожных компаний тарифы не в состоянии удовлетворить одному весьма существенному в торговле требованию, а именно требованию постоянства и устойчивости взимаемых дорогами провозных плат. Так как рыночные условия, вообще говоря, меняются непрерывно, то соответственно этому и тарифы на перевозку различных грузов также изменяются очень часто, и заинтересованные в этом деле представители торговли иногда вовсе не знают о тех тарифных мероприятиях, которые будут введены или даже уже введены на железных дорогах. Затем при эксплуатации железных дорог частными предпринимателями вся рельсовая сеть государства по необходимости разбивается на целый ряд отдельных участков или линий, из которых каждая представляет обособленное целое, со своими собственными интересами и задачами, иногда диаметрально противоположными интересам и задачам других линий. Каждая отдельная дорога имеет множество самостоятельных тарифов, а ввиду этого положение отправителей, когда им приходится провозить свои грузы по нескольким дорогам, чрезвычайно затрудняется.

Таким образом, когда установление тарифов зависит исключительно от усмотрения частных предпринимателей, жалобы со стороны населения являются неизбежными. Главный мотив жалоб заключается не в высоте тарифов. Эти последние, во всяком случае, подчиняются закону спроса и предложения, в силу которого возвышению их препятствует не только конкуренция водяных и сухопутных сообщений, но также и то обстоятельство, что интерес железных дорог состоит не во взимании наибольшей провозной платы, а в получении наибольшего чистого дохода, который большей частью достигается не при слишком высоких тарифах. Жалобы обусловливаются целым рядом побочных обстоятельств, вредно влияющих на ход промышленности и торговли. К числу этих обстоятельств относятся, во-первых, конкуренция между дорогами, которая заставляет их иногда безрассудно понижать тарифы, причем потери на этой конкуренции дороги стараются наверстать за счет тех отправителей, которые не имеют для своих товаров никаких других путей сообщения; во-вторых, разобщенность железных дорог, существующая при принадлежности их разным обществам и крайне затрудняющая так называемое прямое сообщение, т. е. перевозки по нескольким дорогам; в-третьих, частые перемены в тарифах, о которых не всегда знают те, кому приходится пользоваться тарифами; в-четвертых, отсутствие правильных публикаций о переменах как в тарифах, так и в условиях перевозки грузов; наконец, частные дороги не считаются с такими потребностями, которые имеют большое значение с точки зрения государственной, но не сопряжены с какими-либо выгодами для обществ.

Неудобства такого положения становятся настолько ощутительными, что в среде самих представителей железных дорог возникает мысль о необходимости соглашения между отдельными железнодорожными линиями с целью достижения тарифного однообразия. Как видно на примере всех без исключения государств, по инициативе самих дорог образуются союзы, которые сначала обнимают интересы немногих дорог, а затем к ним примыкают все новые и новые члены. Однако все эти попытки упорядочить дело остаются одним паллиативом. Пока эксплуатация железных дорог остается в бесконтрольном ведении акционерных обществ и железные дороги считаются обыкновенными коммерческими предприятиями, причем рельсовая сеть представляется состоящей из множества частей, до тех пор и все тарифные неурядицы, т. е. разнообразие, неравномерность, сложность и изменчивость тарифов, являются делом совершенно неизбежным.

Третий период в развитии тарифного дела характеризуется поворотом во взглядах относительно роли и значения железных дорог. Начинает преобладать мнение, что железные дороги являются не обыкновенными коммерческими предприятиями, имеющими целью приносить доход лицам, их эксплуатирующим, а представляют крупнейший и выдающийся фактор государственной жизни, обнимающий собой интересы торговые, промышленные, стратегические, культурные и пр. Под влиянием такого взгляда правительства принимают меры к ограничению прав частных дорог. С этой целью постепенно усиливается правительственный контроль над исполнением железнодорожной администрацией всех требований закона, а затем большей частью правительство принимает на себя и прямое руководительство действиями железнодорожных обществ в сфере тарифов, образуя для этого специальные учреждения или прибегая по необходимости к выкупу в казну всех или по крайней мере главнейших железнодорожных линий. При этом, разумеется, интересы отдельных линий неизбежно уступают место интересам всей сети железных дорог, рассматриваемой как единое целое; соперничество между отдельными линиями ослабляется, а вместе с тем уничтожается повод к возникновению разных тарифов на разных дорогах, вследствие чего получается возможность установить целесообразные тарифы на всех дорогах.

Мы видели, что железнодорожные общества, при полной свободе действий, придерживались, если оставить в стороне увлечения конкуренцией, коммерческой системы тарифов, в основе которой лежит закон спроса и предложения. Как реакция против тех ненормальных явлений, которыми сопровождалась коммерческая система, явилась другая система тарификации, известная под названием натуральной. По этой системе со всех грузов должна взиматься одна и та же провозная плата в зависимости лишь от веса и расстояния, и следовательно, пуд дорогого мануфактурного товара и пуд каменного угля должны таксироваться одинаково. Действительность показала, однако, что размера расхода по перевозке пуда того или другого товара на определенное расстояние, несмотря на продолжительное существование железных дорог, ни за границей, ни у нас не удалось установить точно. Дело в том, что для правильного исчисления расходов перевозки известной единицы груза необходимо иметь данные как об общей сумме расходов железных дорог за известный период времени (обыкновенно год), так и об общем количестве перевезенных единиц. Но именно этих-то данных и нельзя получить в совершенно точном виде. Во-первых, многие из тех расходов, которые произведены дорогой в данном году, не могут быть отнесены целиком только к этому году: шпала или рельс, уложенные в данное время и показанные в расходах данного года, пролежат не один год, а несколько лет; здание, построенное в данном году, простоит десятки лет и т. д. Затем, нельзя определить с точностью, какая часть расхода должна быть отнесена на пассажирское движение и какая на движение товарное. Точно так же с весьма грубым приближением можно выяснить, какая часть расходов в товарном движении падает на перевозку поштучных предметов и какая на перевозку предметов по весу.

Если бы за всем тем и удалось получить после крайне сложных вычислений некоторую фиктивную среднюю величину расхода по перевозке одного пуда груза на расстояние одной версты, то надо иметь в виду, что эта средняя, выведенная по данным за истекшее время, без большой погрешности не может быть взята как средняя для будущего, ибо на ее размер влияет количество перевозимых товаров, которое из года в год меняется. Очевидно, чем больше будет движение, тем общая сумма эксплуатационных расходов будет значительнее и тем меньше будет доля этих расходов, падающая на каждую единицу груза, и наоборот. То же самое надо сказать и о другой весьма значительной части расходов, именно о расходах по погашению капитала на сооружение дороги и по уплате процентов по этому капиталу. И здесь также при малом грузовом движении доля этих расходов, падающая на единицу груза, будет велика, при большом — незначительна.

Если бы определенная крайне искусственным путем тарифная ставка оказалась слишком высокой, то первым следствием введения подобной ставки явилось бы сильное сокращение перевозки грузов, так как целая масса их может выдержать железнодорожную перевозку только при условии ее дешевизны. Все те грузы, перевозка которых только потому и стала возможна, что тарифные ставки для них понижались до крайней степени, при новых тарифных условиях либо отошли бы к водным путям сообщения, либо снова стали бы грузами малоподвижными, как до постройки железных дорог. Лишившись их, железные дороги лишились бы очень значительной части своего дохода, а это, в свою очередь, повело бы к тому, что увеличились бы эксплуатационные расходы, падающие на единицу груза. Тогда, оставаясь последовательным, в сохранении принципа полного равенства тарифа соответствующему эксплуатационному расходу, пришлось бы неизбежно еще выше поднять тарифную ставку и тем еще более сократить перевозку грузов. Таким образом, эта система постепенно привела бы железные дороги к полной несостоятельности. Но вместе с железными дорогами, как коммерческими предприятиями, пострадала бы также очень чувствительно и вся вообще торговля и промышленность страны. Раз многие товары лишены были бы возможности быстро и дешево передвигаться на большие расстояния, само собой разумеется, что это вызвало бы крайние замешательства во всех сферах торгово-промышленной жизни.

С другой стороны, если бы тарифная ставка оказалась слишком низкой, то в железнодорожном хозяйстве неизбежен дефицит, для покрытия которого остается один источник — общегосударственный бюджет. Но если для покрытия железнодорожного дефицита средства будут заимствоваться из налогов, уплачиваемых всем населением страны, то, несомненно, получится целый ряд несправедливостей. Тот, кто никогда не пользовался услугами железных дорог, должен будет уплачивать за содержание дорог, которыми пользовались другие, а эти последние будут уплачивать гораздо меньше, чем с них следовало бы получить. Один район, покрытый густой сетью рельсовых путей, окажется привилегированным перед другим, который дорог еще не имеет; население первого, помимо того, что оно пользуется усовершенствованными путями, еще и за провоз грузов будет платить дешево, тогда как население второго района, вынужденное довольствоваться гужевой перевозкой и платить за нее дорого, не может и надеяться на постройку новых железнодорожных путей, так как государственный бюджет и без того обременен железнодорожным дефицитом. Очевидно, что подобная система железнодорожных тарифов создает несправедливое распределение благ между равноправными членами общества.

Все сказанное приводит к тому заключению, что наиболее целесообразным представляется установление тарифов на основаниях чисто коммерческих, но при условии тех ограничений со стороны правительственной власти, которые обеспечивают следующие свойства тарифов: 1) равномерность их для всех районов государства, 2) устойчивость их в течение более или менее продолжительного периода, 3) общедоступность их (своевременное опубликование во всеобщее сведение) и 4) простота расчетов при перевозках по нескольким дорогам.

Надо прибавить, что этим именно путем удалось за последнее десятилетие достигнуть в России упорядочения тарифов как для грузов, так и для пассажиров.

При современных способах ведения войны усовершенствованные пути, а в числе их в особенности железные дороги, имеют чрезвычайно важное значение в смысле обороны страны от вторжения неприятельских сил и защиты интересов государства в различных случаях проявления внешней опасности.

Быстрота передвижения по железным дорогам предоставляет возможность в сравнительно короткие промежутки времени сосредоточивать наличные военные силы, которыми располагает государство, в тех именно местах, где в данное время в них встречается особая надобность, чтобы дать скорый и сильный отпор неприятелю и в возможной мере предотвратить неблагоприятные последствия занятия им территории государства.

Для нашего отечества, занимающего громадное пространство и имеющего чрезвычайно длинную линию границ, железные дороги представляют в этом смысле преимущественную важность. Россия соприкасается на материках Европы и Азии — или непосредственно, или при посредстве сравнительно небольших водных пространств — со значительным числом отдельных самостоятельных государств, к числу которых относятся Швеция и Норвегия, Германия, Австро-Венгрия, Румыния, Турция, Персия, Афганистан, Китайская империя, Корея, Япония и Северо-Американские Соединенные Штаты. С этими государствами, по причинам крайне разнообразным, могут быть различные случаи политических осложнений и даже столкновений. При этом для защиты интересов империи и отпора враждебных действий не всегда можно в полной мере рассчитывать на местное население и на те военные силы, которые по обстоятельствам мирного времени могут находиться в пункте возникшей опасности, — обстоятельство, обусловленное разнохарактерностью в племенном, религиозном и культурном отношении обитателей России и сравнительно слабой ее населенностью во многих местностях, непосредственно прилегающих к иностранным государствам. Если железные дороги имеют очень серьезное значение как средство скорого сообщения с нашими восточными и южными границами, то еще более следует отметить важность быстроты передвижения к западной границе, представляющей на большом протяжении удобный доступ со стороны густо заселенных государств Западной Европы, в особенности Германии и Австро-Венгрии.

По отношению к двум последним империям необходимо иметь в виду, что, стоя на высшей степени культурного развития и располагая, в случае возникновения политических недоразумений и враждебных действий, наиболее значительными военными силами сравнительно со всеми прилегающими к нашему Отечеству странами, эти государства будут пользоваться теми же средствами, как и Россия, а в том числе в широкой мере железными дорогами, представляющими в них более густую, лучше устроенную и оборудованную чем у нас сеть путей.

В предположении возможности встретить неприязненные отношения со стороны различных государств в отдельности или в известной их совокупности, Военное ведомство разрабатывает планы сосредоточения войск в наиболее угрожаемых и важных для современного отпора пунктах. Планы эти разрабатываются последовательно, в связи с изменяющимися обстоятельствами времени и политическими настроениями, а также в зависимости от имеющихся сведений о численности и распределении военных сил в соседних государствах и на основании стратегических соображений о наиболее вероятных наступательных движениях войск наших противников. При этом в интересах быстроты массовых перемещений войск принимаются в соображение все средства сообщения, но главным образом — железные дороги, которые с наибольшим успехом могут выполнить эту сложную задачу во всякое время года и дают громадное преимущество в смысле кратчайшего по времени сосредоточения боевых сил.

Планы изготавливаются Военным ведомством в различных предположениях как на случай общей мобилизации войск, так и на случай частной мобилизации в некоторых военных округах, в целях сосредоточения армий в тех или иных районах ожидаемых военных действий. Планы вводятся в действие с высочайшего соизволения и подвергаются периодическим изменениям. Обыкновенно они меняются через 2–3 года, но частные изменения в этих планах совершаются чаще.

В тесной зависимости от планов, составляемых Военным ведомством, разрабатываются мобилизационные планы для всех железных дорог империи, в видах одновременного введения этих планов в действие с того момента, когда вводятся соответствующие планы в войсках.

Мобилизационные планы железных дорог обнимают в строгой системе все действия по приведению дорог в положение, соответствующее условиям движения военного времени, а также по выполнению всех перевозок по мобилизации и сосредоточению армий согласно заданиям Военного ведомства.

Для выполнения предположенных по объявлении мобилизации перевозок на всех дорогах заблаговременно, до введения каждого нового плана мобилизации, разрабатываются местными управлениями дорог, по соглашению с заведующими передвижением войск, особые графики и расписания движения поездов военного времени, существенно отличающиеся от графиков и расписаний коммерческого движения. В интересах скорейшего осуществления в военное время воинских перевозок и предоставления для них возможно большего числа поездов в направлениях, определяемых планом мобилизации, допускается крайнее ограничение пассажирского движения не только на тех дорогах, по которым наиболее усиленно передвигаются войска, но и на остальных дорогах, более свободных. На последних уменьшение пассажирских поездов обусловливается необходимостью освободить паровозы и классные вагоны для перемещения их на важнейшие стратегические линии.

Вследствие этого на большинстве железных дорог остаются в военное время в обращении только почтовые или соответствующие им поезда, по одному в сутки в каждом направлении. Вместо товарных поездов обычного коммерческого движения, назначаются в военное время специальные воинские поезда увеличенной, по сравнению с товарными, скорости, что достигается как ускорением хода поездов, так и сокращением времени стоянок на малых промежуточных станциях. Более продолжительные остановки этих поездов назначаются только в пунктах, где в том имеется надобность, собственно для посадки и высадки войск, продовольствия, перевозимых людей, горячей пищи и для водопоя лошадей. В общем, при пользовании воинскими поездами, достигается возможность совершать переезды в 350–400 верст в сутки.

Из числа воинских поездов только незначительная часть предоставляется для перевозок самых необходимых хозяйственных грузов, без которых было бы невозможно поддержание успешной деятельности самих железных дорог. Затем коммерческое товарное движение в военное время почти совершенно прекращается, и все перевозочные средства дорог обращаются на удовлетворение надобностей Военного ведомства.

Такие улучшенные в видах ускоренной перевозки войск расписания движения поездов вводятся со второго дня мобилизации одновременно на соответствующих дорогах сети, по заранее определенному порядку перехода от коммерческих расписаний.

Преимущественное значение для обороны страны всех западных железных дорог нашей сети вызывает особые заботы о возможно широком развитии их провозоспособности. С этой целью в течение целого ряда лет производились постройки новых линий и развитие пропускной способности существующих дорог посредством устройства разъездов на однопутных линиях и прокладки вторых путей с применением на этих последних блокировочной системы для пропуска возможно большего числа поездов. Этими мерами дороги западной части империи доведены до такого состояния, что дают возможность пропускать ежесуточно однопутные — до 16 пар, а двухпутные — до 30–36 пар воинских поездов.

Чтобы использовать такую большую пропускную способность западных железных дорог, имеющегося на них подвижного состава оказывается для военного времени недостаточно, равно как недостает необходимого состава различных категорий служащих, число которых определяется в зависимости от размеров движения. Поэтому в основу мобилизационных планов железных дорог полагается применение в весьма широких размерах системы взаимного воспособления подвижным и личным составами. Так как при сосредоточении армий к западной границе воинское движение на железных дорогах восточной России представляется менее значительным, чем производимые на них в мирное время перевозки коммерческих грузов, то остающиеся на этих дорогах в излишке паровозы, разного рода вагоны и личный состав перемещаются на западные дороги, которым предстоит наиболее оживленная деятельность.

Перемещение с одних дорог на другие подвижного и личного составов, производимое по объявлении мобилизации, должно совершаться в самые короткие сроки, чтобы дать возможность дорогам, для усиления которых назначаются пересылаемые подвижной состав и служащие, воспользоваться этими средствами в интересах скорейшего развития своего движения.

При введении каждого нового мобилизационного плана Министерством путей сообщения заблаговременно исчисляется (по определенным Военным ведомством размерам перевозок) для каждой дороги и даже для отдельных участков дорог потребность в подвижном и личном составе и (по соображении с наличными средствами железнодорожной сети) делаются расчеты — какое количество паровозов, товарных и пассажирских вагонов, классных и товарных, приспособленных для перевозки людей, затем платформ, а также разного рода служащих должно командировать с одних дорог на другие. Результаты этих расчетов в окончательном виде сообщаются дорогам с подробным указанием не только по дням мобилизации, но и по часам времени отправления подвижного и личного составов из определенных пунктов следования по промежуточным дорогам и прибытия по назначению.

При этом принимается во внимание возможность выполнения дорогами всех требуемых условий в отношении приспособления передаваемого в их пользование подвижного состава для той цели, которой он должен удовлетворять. Так, пересылаемые паровозы должны быть во многих случаях приспособлены к иному роду топлива, соответственно употребляемому на дороге, на которую паровозы пересылаются. Затем, все товарные вагоны должны быть снабжены приспособлениями по способу двойного оборудования, дающего возможность пользоваться каждым вагоном, смотря по надобности, для перевозки людей или лошадей. Это имеет особую важность в видах устранения тех затруднений, которые могли бы встретиться, если бы при недостатке в данном пункте потребного числа людских или конских вагонов каждый вагон имел только одно специальное назначение для той или другой перевозки. Вместе с подвижным составом пересылаются также запасные части к паровозам для обеспечения скорого их исправления при непредвиденных случайных повреждениях, а также съемные складные мостки, служащие для погрузки в вагоны и выгрузки из них лошадей, орудий и повозок. Мостки эти составляют, в определенном числе, обязательную принадлежность каждого воинского поезда и дают возможность произвести высадку воинских частей с артиллерией и обозом не только на тех станциях, где имеются соответственные для того устройства, но, в случае надобности, на каждой малой, неприспособленной для выгрузки станции и даже на пути между станциями.

Разработка и сообщение дорогам в мирное время точных указаний о перемещении подвижного и личного составов для усиления главнейших стратегических линий, в случае объявления мобилизации, имеют целью произвести это перемещение с возможной быстротой и без задержки начинающихся с первых дней мобилизации перевозок нижних чинов запаса, поступающих на укомплектование штатных частей войск, а также и перевозок этих последних частей. Кроме того, имеется в виду устранение для дорог следования затруднений, вызываемых массовым перемещением подвижного состава, и предоставление этим дорогам возможности осуществить все необходимые мероприятия к усилению своей провозной способности посредством открытия не действующих в мирное время разъездов и блок-постов, к приспособлению вагонов под перевозку войск, к распределению своих паровозов и вагонов и собственного личного состава по отдельным участкам дорог соответственно требованиям мобилизационного плана и к устройству временных пунктов продовольствия войск горячей пищей, коновязей, чанов и желобов для водопоя лошадей, а также особого типа временных отхожих мест на многих станциях, где назначены продолжительные остановки поездов. Особую заботу для дорог представляет прекращение коммерческого движения и освобождение от грузов вагонов и станционных платформ, застигнутых объявлением мобилизации в пути или на станциях и предназначаемых для перевозки воинских чинов и войсковых частей. В зависимости от условий собственной мобилизации железных дорог, приходится пользоваться для пропуска значительного количества подвижного состава возможно большим числом различных направлений передвижения, что позволяет совершать этот пропуск в сравнительно короткий период.

По одному из последних планов мобилизации требовалось переместить с одних дорог на другие 1360 паровозов, 1150 пассажирских и 28 800 товарных вагонов, и это перемещение надлежало произвести в течение первых 12 дней мобилизации, причем на пробег подвижного состава требовалось, в некоторых случаях, до 5 дней. По этому плану все пересылаемые паровозы поступали на дороги назначения не позже 9-го дня, а вагоны — не позже 12-го дня мобилизации.

Как уже упомянуто выше, ускоренное движение, происходящее на всей сети железных дорог в военное время, вызывает необходимость усиления их личного состава. На главнейших стратегических линиях, как, например, на Санкт-Петербург-Варшавской, МосковскоБрестской и других число служащих по некоторым должностям увеличивается в военное время вдвое против обыкновенного состава. Для исполнения несложных обязанностей дороги привлекают недостающие силы из местного населения. Но так как многие должности требуют специальных знаний и достаточного опыта, то замещение подобных должностей может быть произведено только из состава лиц, подходящих к требованиям службы. Эти лица командируются с других дорог, причем пополнение в значительной мере совершается путем перевода с младших должностей на соответствующие старшие. В этом отношении особую трудность представляет доведение до требуемого в военное время состава числа паровозных машинистов и их помощников. По тому же мобилизационному плану, о котором упомянуто выше, общее число служащих, перемещаемых с одних дорог на другие, составляло около 4600 человек; из них паровозных машинистов и их помощников было 1720.

Обеспечение железных дорог личным составом в военное время имеет столь важное значение, что в этом отношении правительством установлены особые законы и правила. К числу специальных по этому предмету законов относится высочайше утвержденное положение о железнодорожных служащих в военное время, в силу которого никто из лиц, занимающих на железных дорогах (хотя бы на частных и вообще по вольному найму) какую-либо из должностей, перечисленных в особом списке, приложенном к положению, не может без опасения уголовной ответственности отказаться от исполнения возложенных на него обязанностей железнодорожной службы не только на месте своего служения, но и при назначении на другие дороги в пределах империи, а в случае надобности — и вне ее пределов. Кроме того, для служащих на дорогах по вольному найму воинских чинов запаса установлены особые правила призыва, на основании которых призываемые в случае мобилизации чины запаса остаются на занимаемых ими железнодорожных должностях. Этим чинам запаса в мирное время ведется особый учет комендантами железнодорожных станций.

Разработка мобилизационных планов железных дорог представляет весьма сложный труд вследствие необходимости заранее предусмотреть в строгом порядке все те мероприятия, которые должны на железных дорогах быть выполнены в короткое время по объявлении мобилизации. При массовых перемещениях войск одним из главнейших условий обеспечения срочности исполнения является уверенность в том, что в каждом данном пункте, где происходит посадка воинских чинов штатных частей войск или погрузка воинских грузов, в назначенный день и час будет находиться соответственное количество подвижного состава с надлежащим его оборудованием. С другой стороны, подвижной состав по прибытии на станцию назначения и по высадке войск и выгрузке клади должен быть немедленно убран, чтобы не мешать выгрузке последующих поездов, прибывающих один за другим через короткие промежутки времени. Своевременная уборка подвижного состава, выполнившего перевозку, в связи с потребностью подать его вновь на места посадки, составляет одну из наиболее существенных задач мобилизационного плана. Чтобы не ставить успех срочного выполнения перевозок в зависимость от сообразительности младших распорядителей движения и предотвратить загромождение станции излишними порожними составами, признается безусловно необходимой подробная разработка в мирное время полного оборота поездных составов между станциями посадок и высадок мобилизуемых чинов запаса армии и войсковых частей.

Составляемые с этой целью на железных дорогах по особым формам на первый, примерно двухнедельный, период мобилизации наряды дают точные указания по дням и часам относительно отправления со станций посадок и прибытия на станции назначения поездов, предназначенных для перевозок: а) призываемых при мобилизации нижних чинов запаса, следующих на сборные пункты; б) воинских команд со сборных пунктов в войсковые части; в) укомплектованных штатных войсковых частей в пункты сосредоточения армий и г) разного рода воинских грузов, в том числе интендантских и артиллерийских. При этом обозначается в каждом отдельном случае, в каком составе должен быть приготовлен поезд, т. е. сколько в нем должно быть вагонов классных для генералов и офицеров, товарных, приспособленных для перевозки нижних чинов, товарных, приспособленных для перевозки лошадей, платформ для погрузки повозок и артиллерийских орудий и крытых товарных вагонов без приспособлений для помещения воинской клади.

В тех же нарядах предусматривается (также с указанием дней и часов) отправление поездов для перемещения порожнего состава, как пересылаемого с целью усиления перевозочных средств с одних дорог на другие, так и подаваемого в пределах каждой дороги для посадки и погрузки воинских чинов и грузов, с точным обозначением, с каких именно станций и на какие станции должны отправляться поезда и в каком числе паровозов и каждого рода вагонов.

Упомянутые документы, разрабатываемые в мирное время, признаются особо секретными, как содержащие данные, по которым можно составить соображения о плане сосредоточения армий в военное время. Поэтому все эти документы по окончательном изготовлении и отпечатании запечатываются в пакеты и размещаются в железных сундуках в заранее намеченных пунктах хранения в видах быстрой рассылки их тотчас по объявлении мобилизации с таким расчетом, чтобы все исполнители могли получить необходимые указания в первый же день мобилизации.

Разработку подобных документов на последующие, за первым двухнедельным, периоды мобилизации предполагается производить в военное время, но также заранее — до исполнения перевозок.

Параллельно с составлением всех точных расчетов и соображений о перевозках, подлежащих осуществлению по каждому плану мобилизации, ведется соответственная подготовка лиц, служащих на линиях железных дорог, к предстоящей им деятельности в военное время, причем каждый агент-распорядитель ознакомляется в мирное время, в пределах ему необходимых, с некоторыми секретными данными. Проверка знания служащими предстоящих им в военное время обязанностей, равно как и проверка подготовленности самих железных дорог производятся ежегодно местными комиссиями из чинов Министерства путей сообщения и Военного министерства.

Что касается последовательности главнейших операций железных дорог в военное время, то они совершаются в таком порядке.

По воспоследовании высочайшего повеления о мобилизации, с указанием, какой день должен считаться первым, железные дороги прекращают коммерческое движение и приступают к приведению в исполнение всех намеченных мероприятий по переходу в условия движения военного времени. Сюда относятся путевые и станционные устройства, приспособления крытых товарных вагонов для перевозки людей и лошадей и размещение, соответственно общему плану, личного и подвижного составов.

Одновременно с тем начинаются вызываемые мобилизацией перевозки нижних чинов. Размеры этого движения развиваются постепенно, по дням, преимущественно в первую неделю. За этими перевозками и наряду с ними совершается передвижение по сосредоточению самих армий. Все эти перевозки достигают своего наибольшего развития в течение второй недели мобилизации и совершаются непрерывно до окончания сосредоточения армий. В последующий период дороги выполняют перевозки по снабжению армий продовольствием и всеми предметами снаряжения, по передвижению воинских команд, идущих на пополнение убыли в войсках, и по эвакуации больных и раненых из действующих армий внутрь страны.

Вместе с тем дороги, обеспеченные запасами топлива лишь на определенное время, должны приступить к пополнению этих запасов, равно как и других потребных им материалов, а затем восстановить, хотя бы в ограниченных размерах, перевозку частных грузов для удовлетворения жизненных потребностей местного населения.

Дороги, входящие в район военных действий, наряду с исполнением общего плана мобилизации и сосредоточения армий несут службу в соответствии с теми обстоятельствами, в которых они могут оказаться по ходу операций, и в этом отношении подчиняются учреждаемым в военное время специальным органам Военного ведомства.

Хозяйственные блага, добытые производством, или остаются в том же хозяйстве, где они произведены и накоплены, или же перемещаются в другие хозяйства и распределяются между ними, пока не получат окончательного хозяйственного назначения. Таким образом, в области распределения хозяйственных благ намечаются три группы явлений:

1) хозяйственные блага составляют имущество или богатство данного хозяйства;

2) хозяйственные блага взаимно перемещаются из одного хозяйства в другое, т. е. они обмениваются, и наконец,

3) хозяйственные блага, поступающие в хозяйство и составляющие его доход, распределяются между участниками производства путем выдела доходов.

Совокупность хозяйственных благ, находящихся в обладании данного хозяйства, называется имуществом; если имущество, принадлежащее физическому или юридическому лицу, весьма значительно как по сравнению с суммой потребностей обладателя, так и по сравнению с имуществом других лиц, то оно именуется богатством.

Разным видам хозяйств (частных, народных и мирового) соответствуют и разные виды имущества или богатства, именно богатство частное, народное и мировое, которые различаются между собой по составу и условиям приращения.

К составу частного имущества или богатства принадлежат как предметы, приносящие непосредственную выгоду владельцу, так и права на имущества, состоящие у других лиц. Таковы права кредиторов по закладным и другим долговым обязательствам и права владельцев процентных бумаг и акций; привилегии на изобретения или право на монополию составляют также частную собственность, и обладание этими правами доставляет нередко значительные материальные выгоды. Состав имущества с частно-хозяйственной точки зрения находится в прямой зависимости от юридических норм, определяющих объем прав человека на обладание вещами. Нормы эти не представляют собой чего-либо неподвижного: они меняются соответственно изменчивым особенностям экономического развития и социального строя данного народа в разные моменты его исторической жизни. У нас, например, в эпоху крепостного права в состав частных имуществ могли входить крепостные крестьяне и отбываемые ими повинности; в настоящее время человеческая личность не может уже быть предметом частного обладания. Действующее законодательство, касаясь имущественных прав частных лиц, подробно устанавливает, какие лица могут владеть имуществом, какие предметы могут входить в состав имущества и какие правомочия могут принадлежать владельцам разных категорий хозяйственных благ. По мере развития культуры и усложнения экономических отношений, обладание важнейшими хозяйственными благами со стороны частных лиц подвергается разного рода ограничениям в интересах всего общества (лесоохранительные законы и т. п.).

Главнейшими составными частями народного богатства являются:

1) предметы, которые служат народу для непосредственного удовлетворения его нужд и доставляют ему пользу или удовольствие;

2) материальные средства, необходимые для производства разных хозяйственных предметов, как то: деньги, земля со всем, находящимся в ее недрах или на ее поверхности, машины, снаряды, материалы;

3) физические, нравственные и умственные силы народа;

4) долговые требования по отношению к другим народам.

Отсюда видно, что в состав народного богатства не входят те долговые требования, которые одни частные хозяйства имеют по отношению к другим, так как перемещение хозяйственных благ из одного хозяйства в другое не изменяет общего количества благ, которым пользуется данный народ для удовлетворения своих потребностей. В ином виде представляются долговые всякого рода требования подданных данного государства по отношению к подданным другой страны: с уплатой по этим требованиям соответственно увеличивается не только частное, но и народное богатство.

Понятие народного богатства, так же как и частного, представляется понятием относительным — оно меняется в зависимости от условий времени и места. Богатство есть тот идеал, достижение которого составляет цель хозяйственной деятельности как частного лица, так и всего народа. И как ни велики успехи в этом отношении новых культурных народов, трудно, однако, ожидать, чтобы когда-либо воцарился на земле золотой век. Это едва ли соответствует человеческой природе, в которую Промыслом Божиим вложено стремление к бесконечному развитию, к непрестанному исканию более высокого и более совершенного. Желаниям человека нет предела, и его потребности никогда не могут быть вполне удовлетворены.

Когда говорят о богатстве данного народа, то обыкновенно сравнивают этот народ с другим. Но при таком сравнении необходимо иметь в виду, во-первых, что народы тем богаче, чем больше у них материальных и духовных потребностей и чем полнее могут быть удовлетворены эти потребности; и во-вторых, что одного лишь существования, даже в обширном количестве, полезных и приятных предметов недостаточно для того, чтобы народ мог считаться относительно богатым. Предметы эти должны быть, кроме того, распределены таким образом, чтобы все общественные классы пользовались известной степенью достатка. В этом отношении особенно важно, чтобы трудовые усилия каждого отдельного лица к достижению возможного благосостояния не встречали препятствия со стороны гражданских законов, ставящих одних граждан в более привилегированное положение по сравнению с другими. Равенство всех подданных перед законом есть основное условие народного благосостояния и более равномерного распределения достатка в народной массе.

Вообще народное богатство обусловливается обильным и разнообразным производством различного рода вещественных и невещественных благ, их равномерным распределением и обеспеченным постоянством возобновления.

Что касается, наконец, мирового богатства, то оно составляется из богатств отдельных народов, входящих в состав международного общения. Но как долговые требования одного частного хозяйства по отношению к другому частному хозяйству той же страны не могут входить в состав народного хозяйства, точно так и долговые требования одного народа по отношению к другому не могут входить в состав хозяйства мирового. Чем больше участников международного общения, но, напротив того, они вполне соответствуют этим интересам и служат, в свою очередь, мощным двигателем общечеловеческого прогресса.

Неодинаковостью в составе богатств частного, народного и мирового обусловливается и различие в условиях их приращения.

Так как оценка частного имущества или богатства производится, при меновом хозяйстве, по меновой ценности хозяйственных благ, принадлежащих отдельному лицу, то частное богатство может возрастать как от прибавления к нему меновой стоимости новых благ, добытых в хозяйстве, так и вообще от увеличения меновой стоимости хозяйственных благ, входящих в его состав. Приращение частного богатства может последовать и по причинам случайным, не имеющим экономического характера, например, благодаря удачной карточной или биржевой игре вследствие получения дара, наследства и т. п.

В иные условия поставлено приращение народного богатства. Главнейшие составные элементы этого богатства указаны выше; очевидно, что количественный и качественный прирост этих элементов отражается на росте всего народного богатства. Необходимо, однако, иметь в виду, что к определению прироста народного богатства не может быть применена исключительно меновая или денежная оценка, как это имеет место в отношении частного богатства. Меновая оценка предметов влияет на увеличение или уменьшение народного богатства лишь в отношении обмена данной страны с другими странами, но не в отношении обмена в пределах одной и той же страны. Приращение народного богатства происходит преимущественно вследствие прибавки новых полезных вещей или через увеличение полезности уже существующих. Например, вследствие неурожая меновая ценность жатвы может быть выше, нежели в урожайный год, и это повлечет за собой увеличение богатства отдельных лиц, имеющих запасы хлеба, но отсюда еще не следует, чтобы при меньшем урожае целый народ стал богаче, нежели при большем. Когда речь идет об увеличившемся богатстве народа, то всегда имеется в виду не то, что поднялась цена земли, повысилась биржевая расценка процентных бумаг и т. п., но что увеличилась сумма и качество полезных предметов, производимых человеческим трудом — зданий, кораблей, вагонов, земледельческих, мануфактурных, горнозаводских произведений и т. п., а равно улучшились условия, благоприятствующие усилению производительности труда. В полную противоположность частному богатству народное богатство не может увеличиваться вследствие причин случайных или не имеющих экономического характера.

Что касается, наконец, приращения мирового богатства, то оно обусловливается развитием международных хозяйственных сношений и вообще культурного международного общения. В этом отношении особо важное значение имеют удобство путей сообщения, свобода и безопасность передвижения.

Имущество, кому бы оно ни принадлежало, не представляет определенной величины, а может подвергаться с течением времени увеличению или уменьшению. Сумма хозяйственных благ, присоединяющихся к хозяйству в течение определенного периода времени (месяца, года), называется валовым доходом. Этот доход составляет основной фонд, из которого удовлетворяются все потребности данного хозяйства. Если хозяйство живет не в ущерб будущему и старается не понизить ту степень благосостояния, на которой находится, то оно потребляет не больше своего валового дохода. Но валовой доход не весь идет на нужды хозяйства — часть его употребляется на восстановление орудий и материалов, затраченных в производство. Таким образом, из общей массы валового продукта покрывается прежде всего известная сумма затрат или издержек производства; затраты эти слагаются из разных составных частей, обусловливаемых характером и особенностями каждой данной отрасли производства. Отношение валового дохода к издержкам производства определяет степень выгодности предприятия. В этом отношении преимущественно выражается тот баланс между выгодами и затратами, который составляет характерную черту экономической оценки хозяйственной деятельности. В предприятии, работающем успешно, валовой доход превышает издержки производства. Часть валового дохода, которая остается за покрытием издержек производства, обозначается понятием чистого дохода. Чистый доход обыкновенно делится на две части: одна идет на удовлетворение нужд потребителей, другая — на увеличение средств для производства, на приращение капитала.

Соответственно трем главным видам хозяйств различается доход частный, народный и мировой.

С частно-хозяйственной точки зрения доходом является не одна лишь прибавка новых ценностей, но и прибыль, происходящая от простого перемещения реальных ценностей из одного хозяйства в другое. Например, при установлении дохода отдельного землевладельца принимается во внимание не только та сумма четвертей хлеба, которую он получит со своего поля в течение известного периода времени, но и та сумма хлеба, которая поступит к нему от сдачи земли в аренду или в виде процентов за хлеб, отданный в ссуду. Вообще частный доход может быть или хозяйственным, если он получается благодаря хозяйственной деятельности лица, или даже случайным, как, например, при выигрыше, получении дара и т. п.

Между тем с точки зрения народного хозяйства под доходом разумеется та сумма хозяйственных благ, которая в течение известного периода времени (например, года) составляет действительную прибавку к общему составу народного имущества. Таким образом, приращение дохода землевладельца вследствие сдачи земли в аренду или ссуды хлеба не составит для народного хозяйства особой статьи валового дохода, отличной от дохода арендатора земли или заемщика хлеба. Вообще, как бы ни были разнообразны перемещения материальных ценностей в пределах народного хозяйства, в общей сумме народного дохода не произойдет отсюда ни малейшего увеличения, хотя при этом доходы отдельных частных лиц могут подвергаться значительным изменениям.

Наконец, состав дохода мирового хозяйства определяется совокупностью тех материальных благ, которые в течение определенного периода поставляются каждым участником международного общения для целей международного оборота.

Указанным выше составом дохода частного, народного и мирового определяются и условия их приращения.

В современном меновом хозяйстве доход каждого частного лица переводится на деньги. Размер денежной выручки служит мерилом доходности каждого частного предприятия, и приращение частно-хозяйственного

дохода определяется не количеством произведенных ценностей, но денежной их оценкой.

Напротив того, денежная оценка не пригодна для определения прироста народного и мирового доходов: прирост этот определяется количеством вновь произведенных хозяйственных благ, поступающих на удовлетворение потребностей данного народа и международного общения.

Вся сумма хозяйственных благ, составляющих доход производства, распределяется между его участниками путем выдела. Часть дохода, составляющая вознаграждение за труд, называется заработной платой; часть, достающаяся обладателям сил природы, носит название ренты; часть, выпадающая на долю владельцев затраченного в производство капитала, называется прибылью; наконец, часть, которая за выделом всех других участников производства поступает в пользу предпринимателя, составляет предпринимательский барыш.

В практической жизни заработная плата, рента, прибыль и предпринимательский барыш редко получаются в чистом виде; но для полного выяснения сущности и оснований этих отраслей хозяйственного дохода их необходимо рассматривать отдельно.

Заработной платой называется та часть хозяйственного дохода, которая служит вознаграждением за труд. Качество труда, затрачиваемого в производство, бывает различно, и такому различию соответствуют главные виды заработной платы. Лица, участвующие в производстве только своим физическим трудом, получают или рабочую плату, если вознаграждение определяется количеством рабочего времени, или заделъную плату, если оно приурочивается к единице работы; представители творческого труда, предполагающего предварительную подготовку, наличность знаний, опытности, искусства, получают за свой труд или жалование в виде периодически выдаваемого вознаграждения, или гонорар в виде единовременно выдаваемого вознаграждения за выполненную определенную работу или за оказанную услугу.

Условиями, определяющими размер заработной платы в разных занятиях являются: 1) степень приятности и легкости труда; 2) продолжительность предварительного обучения работника; 3) величина риска.

В занятиях, требующих значительного физического или умственного напряжения, или неприятных по самому характеру работы, заработная плата вообще бывает выше, нежели в занятиях более легких и приятных, так как предложение труда на последние работы обыкновенно бывает значительнее. Многие охотно соглашаются взять меньшую плату, нежели идти на тяжелую и неприятную работу, хотя бы и лучше оплачиваемую. В занятиях более приятных, в особенности обставленных почетом и уважением, плата нередко бывает сравнительно низка. Служба по выборам на общественные должности вообще оплачивается ниже, иногда даже выполняется безвозмездно.

На увеличение размера заработной платы влияет также необходимость теоретической или практической подготовки работника в некоторык занятиях. Занятия, не требующие особенных знаний, искусства и других качеств, приобретаемых навыков и упражнением, оплачиваются ниже, потому что предложение простого труда бывает больше. С другой стороны, заработная плата лиц, имеющих научную и профессиональную подготовку, бывает выше, так как часть этой платы является как бы возмещением издержек, погашением капитала, затраченного на образование таких работников. Кроме того, сравнительная высота заработной платы лиц с научной и профессиональной подготовкой обусловливается и ограниченностью предложения труда высшего качества. Чем меньше распространено образование в народе, тем дороже оплачивается всякий умственный труд.

Наконец, размер заработной платы зависит от того, соединяется или нет данное занятие с каким-нибудь риском для личности рабочего или для его заработка. Некоторые занятия соединены с опасностью не только для здоровья рабочего, но и для его жизни (например, работа в рудниках); чтобы привлечь рабочих к таким занятиям, предприниматели должны давать им более высокую плату. В других занятиях риск заключается в непостоянстве работы, в опасности лишиться ее на более или менее продолжительное время вследствие климатических влияний и других часто случайных причин. Обстоятельство это отражается на высоте заработной платы, которая должна заключать в себе и страховую премию на случай потери и временной приостановки работы.

Но размер заработной платы в разных занятиях определяется не одними лишь указанными условиями. Есть много других обстоятельств и причин, которые часто парализуют действие рассмотренных выше условий и делают размер заработной платы различным даже в одном и том же занятии или промысле, притом в местностях, лежащих близко одна к другой. К числу таких обстоятельств и причин, между прочим, относятся следующие: степень потребности в заработной плате, зависящая от достатка рабочего; установившиеся по обычаю условия и отношения между хозяевами и рабочими; законы и мероприятия правительства, затрудняющие свободу передвижения и т. п.

Чем выше промышленное развитие страны, тем многочисленнее в ней класс лиц, живущих исключительно рабочей платой и тем серьезнее значение рабочего вопроса. Вопрос этот имеет огромную государственную важность, так как законодательные и правительственные мероприятия, регулирующие, с одной стороны, отношения между предпринимателями и рабочими, а с другой стороны — общественное и политическое положение рабочего класса в стране, касаются существеннейших интересов народно-хозяйственной жизни. Необходимо иметь в виду, что соперничество предпринимателей на рынке при сбыте продуктов постоянно требует от них понижения издержек производства, потому что на рынке побеждает тот, кто при одинаковом качестве продукта производит и продает его дешевле. А так как главнейшей и существеннейшей составной частью издержек производства является плата за труд, которую предприниматель выплачивает не только при выделке продукта, но и в цене сырья, топлива, орудий, машин и зданий, то понижение издержек производства в значительной степени сводится к понижению заработной платы. В действительности понижение издержек прежде всего обращается на плату рабочих потому что ренту как часть дохода, выплачиваемую за пользование силами природы, предприниматель не всегда может понизить, а понижение прибыли и предпринимательского барыша не соответствует его интересам.

Таким образом, соперничество между предпринимателями прежде всего и более всего отражается на заработной плате. Если же к этому присоединяется еще соперничество между наемными рабочими по приисканию работы, то положение их становится крайне тягостным, и рабочая плата понижается до такого низкого уровня, при котором она оказывается недостаточной для покрытия издержек существования. В случае болезни, увечья или смерти работника семья его впадает в нищету, потому что при скудном заработке рабочий не может делать никаких запасов и сбережений на черный день. Кроме того, под давлением соперничества часто является перепроизводство, за которым обыкновенно следует застой или промышленный кризис; многие предприниматели сокращают, приостанавливают свои дела, иногда совершенно ликвидируют свои предприятия. Тогда для рабочих наступает настоящее бедствие. При всем желании получить работу, даже за ничтожную плату, они не находят занятий. Нужда заставляет их становиться в ряды голодного пролетариата, жить за счет общественной благотворительности или даже добывать себе средства к жизни преступными путями.

Правительственная власть в Западной Европе сначала держалась принципа полного невмешательства в отношения между предпринимателями и рабочими. Отношения эти, однако, складывались все более и более неблагоприятно для рабочих. Некоторую пользу принесли рабочие союзы, которым удавалось путем переговоров и соглашений склонять предпринимателей к повышению рабочей платы и сокращению рабочего времени; вместе с тем эти союзы оказывали своим сочленам и их семьям существенную помощь во время болезни, старости, в случаях увечья, а главным образом при потере работы без вины со стороны рабочего. В последнее время распространяется практика третейских судов, которые нередко с успехом примиряли интересы предпринимателей и рабочих, устраняя, таким образом, возможность стачки, всегда связанной с невыгодными последствиями не только для заинтересованных сторон, но и для всей страны.

Мысль, что отношения между предпринимателями и рабочими ввиду особого их значения с точки зрения народно-хозяйственных и государственных интересов, не могут быть предметом частноправовых соглашений между заинтересованными сторонами, все более и более упрочивалась в сознании правительств. Со второй половины ХГХ столетия в разных государствах Западной Европы стали издаваться фабричные уставы и правила, требующие от предпринимателей соблюдения известных санитарных и гигиенических условий, а также устройства в машинах и аппаратах разных приспособлений, ограждающих рабочих от увечий; далее, законодательства некоторых стран стали возлагать на предпринимателей ответственность за несчастные случаи с рабочими. Вместе с тем правительства почти всех европейских государств нашли необходимым в видах здоровья и благосостояния рабочих воспретить на фабриках работы малолетних, а в некоторых отраслях производства — и работы женщин; для несовершеннолетних же рабочих установлено нормальное количество времени, более которого хозяева не могут заставлять их работать, причем совершенно запрещаются ночные работы несовершеннолетних. В последнее время делаются попытки ограничить продолжительность рабочего времени и взрослых рабочих. Наконец, германское правительство рядом законодательных постановлений ввело обязательное страхование рабочих на случай увечья, тяжкой болезни или старости, делающих рабочего неспособным к труду.

Для надзора за соблюдением законодательных и правительственных распоряжений, имеющих целью, с одной стороны, облегчение участи рабочих и их законных интересов, а с другой — ограждение предпринимателей от неосновательных требований рабочих, во всех промышленных государствах Европы учреждена фабричная инспекция.

Русское фабричное законодательство до начала 80-х годов представляло собой ряд постановлений, мало согласованных между собой, значительно устаревших и почти не соблюдавшихся в действительной жизни за отсутствием фабричной инспекции. Впервые закон о работе малолетних был издан в 1882 году, и с этих пор дети, не достигшие 12 лет, к работам не допускаются. Продолжительность рабочего дня малолетних от 12 до 15 лет не должна превышать 8 часов, при двухсменных же работах на фабрике — 9 часов чистой работы в сутки, причем в первом случае работа не должна продолжаться долее 4 часов сряду, а во втором — долее 4,5 часа; если же перерыва не производится, то продолжительность рабочего дня малолетних не должна превышать 6 часов. Между 9 часами вечера и 5 часами утра работа малолетних воспрещается; к особо вредным производствам малолетние вовсе не допускаются. По отношению к подросткам от 15 до 17 лет и женщинам действуют особые правила, установленные в 1890 году. Этими правилами воспрещена работа подростков и женщин на мануфактурах между 9 часами вечера и 5 часами утра; в губерниях Царства Польского женщинам воспрещены работы в рудниках. Что касается продолжительности работы взрослых мужчин в заведениях фабрично-заводской промышленности, то она сначала не подлежала никаким ограничениям. Этот пробел пополнен законом 1897 года, которым установлены следующие нормы: для рабочих, занятых исключительно в дневное время, рабочее время не должно превышать 11,5 часов в сутки, а по субботам и в кануны двунадесятых праздников — 10 часов; для рабочих же, занятых хотя бы отчасти в ночное время, рабочее время не должно превышать 10 часов.

Фабричная инспекция учреждена была у нас в 1882 году. Первоначально обязанности ее ограничивались лишь надзором за исполнением законов, относящихся до малолетних; надзор же за взаимными отношениями фабрикантов и рабочих до середины 1886 года в сферу ведения фабричной инспекции не входил, так как до этого времени в нашем законодательстве не существовало даже общих постановлений, на основании которых можно было бы регулировать эти отношения. Отсутствие подобного рода постановлений, обусловливая разнообразные порядки на фабриках и открывая широкий простор произволу как фабрикантов, так и рабочих, было невыгодно обеим сторонам. Дальнейшее развитие действовавшего фабричного законодательства, особенно ввиду возраставшего с каждым годом числа фабрично-заводских предприятий, стало настоятельным.

В 1886 году изданы правила о найме рабочих на фабрики, заводы и мануфактуры и особенные постановления о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих и о надзоре за заведениями фабрично-заводской промышленности в лице чинов фабричной инспекции и присутствий по фабричным делам. Особенные постановления о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих содержат, между прочим, нижеследующие главнейшие правила: договор о найме обусловливается обязательной выдачей рабочему расчетной книжки; расплата с рабочими должна производиться в точно определенные сроки, причем с рабочих могут быть делаемы только дозволенные законом удержания; размеры штрафов утверждаются фабричной инспекцией; штрафы поступают в особый капитал, расходуемый на нужды рабочих; фабричные лавки, из которых рабочие забирают необходимые продукты потребления, должны быть поставлены в условия, исключающие возможность эксплуатации нанятых на фабрику людей и т. п.

Затем законами 1891, 1894 и 1897 годов правила о надзоре за заведениями фабрично-заводской промышленности, о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих и об ограничении продолжительности рабочего дня, район применения коих был первоначально ограничен главным образом центральными промышленными губерниями, распространены на все 50 губерний европейской России, причем соответственно усилен личный состав фабричной инспекции. Центральным для каждой губернии учреждением по фабричному надзору явились губернские по фабричным делам присутствия, к обязанностям которых, между прочим, отнесено рассмотрение жалоб, подаваемых фабрикантами на распоряжения фабричных инспекторов.

Наконец, законом 1899 года организация фабричного надзора дополнена учреждением должностей окружных фабричных инспекторов, местные присутствия по фабричным делам преобразованы в присутствия по фабричным и горнозаводским делам, а при Министерстве финансов учреждено Главное по фабричным и горнозаводским делам присутствие. На окружных фабричных инспекторов возлагается наблюдение за точным исполнением чинами фабричной инспекции губерний, входящих в состав округа, их обязанностей и объединение действий этих чинов. Что же касается Главного по фабричным и горнозаводским делам присутствия, то оно создано для высшего наблюдения за правильным применением законоположений, касающихся соблюдения на фабриках, заводах и горных промыслах должного порядка и благоустройства. Главному присутствию, между прочим, поручено издание общих правил о мерах, которые должны быть соблюдаемы для охранения жизни, здоровья и нравственности рабочих во время работ и при помещении их в фабрично-заводских и горно— промысловых зданиях, а также о мерах по организации врачебной помощи, и издание дополнительных правил, касающихся отношений к фабричному, заводскому или горнопромысловому управлению подручных рабочих, а равно рабочих, работающих артелью или отдельными партиями.

Рентой называется та часть дохода, которая достается обладателям веществ и сил внешней природы. Однако не все природные вещества и силы дают ренту, а лишь такие, которые не общедоступны, существуют в ограниченном количестве и присвоены в частную собственность. Так как большая часть веществ и сил природы находится в связи с земельными участками, составляющими в культурных государствах предмет чьей-либо собственности, то под рентой преимущественно разумеют земельную ренту в смысле платы за пользование годными для хозяйственных целей свойствами земли. С рентой поэтому не имеют ничего общего те части дохода в хозяйстве, которые обусловливаются приложением к обработке земли труда и капитала. Наиболее наглядным примером земельной ренты может служить арендная плата за пустопорожние невозделанные участки городской земли, сдаваемые под постройку дома.

Если владелец земельного участка вместо сдачи в аренду сам будет вести хозяйство, то полученный при этом доход составится уже не из одной ренты, а в него войдут проценты на затраченный капитал, вознаграждение за труд и предпринимательский барыш. Для определения ренты земельного участка, на котором сам владелец ведет хозяйство, необходимо или предварительно вычесть из дохода указанные выше составные его части, если такой расчет возможен, или же определить ренту данного участка по сравнению его с другими однородными участками, которые отдаются собственником в чужое пользование без затраты собственного капитала, без удобрения почвы или других улучшений и без хозяйственного инвентаря. Таким образом, основной характер земельной ренты заключается в том, что она представляет собой доход от земли, не зависящий непосредственно от труда и капитала, вложенных в эту землю.

Условиями, определяющими размер земельной ренты, являются: 1) различие в плодородии почв; 2) местонахождение земли; 3) цены на земледельческие продукты.

В странах некультурных, со слабой населенностью, где земли, никем еще не занятой, много и всякий имеет возможность пользоваться ею по своему усмотрению, в каком угодное месте и в любом количестве, земля представляет даровую полезность. Никаких особых выгод владение землей не дает отдельным лицам, и ренты при этих условиях не существует. Но по мере экономического развития страны и усиления промысловой деятельности человека, по мере увеличения густоты населения и укрепления экономической, политической и даже нравственной связи человека с определенной местностью, та земля, с которой связано хозяйство человека, начинает приобретать в глазах его большую и большую ценность. Так как не все земли представляют одинаковые удобства для ведения хозяйства, то лучшие участки, естественно, занимаются прежде всего. Кто позже подыскивает подходящий для себя участок, тот должен довольствоваться худшей землей и извлекать из нее, при затрате одного и того же труда и капитала, меньшее количество продуктов, нежели владелец лучших земель. В подобных случаях излишек дохода с лучших земель, сравнительно с худшими, составляет земельную ренту. С возрастанием населения и переходом к худшим почвам все большее пространство возделываемых земель будет, таким образом, приносить ренту, и вместе с тем рента будет возрастать. Высота земельной ренты каждой почвы в каждое данное время равна разнице в количестве ее продуктов и продуктов, приносимых худшими из возделываемых почв, при равных издержках производства. Следовательно, первым условием, определяющим высоту ренты, является различие в плодородии почв.

Другим таким условием является местонахождение земли. Земельные участки в городах совсем не обрабатываются, а служат для постройки жилых домов, промышленных и торговых заведений, а равно для складов разных товаров и материалов; степень плодородия земли в данном случае не имеет никакого значения. Между тем рента, получаемая с этих участков в разных частях города, весьма различна. Разница в размере ренты зависит здесь исключительно от удобства местонахождения, от большей или меньшей близости участка к центру города — к рынку сбыта.

Вообще от местонахождения земли зависит стоимость привоза необходимых для производства предметов и сбыта произведенных продуктов. А так как цена на одном и том же рынке будет одинаковая как для продуктов, привезенных из участков наиболее отдаленных, так и для продуктов ближайших участков, то собственники ближайших к рынку участков получат больший доход сравнительно с собственниками отдаленных участков, и эта разница в их доходах, обусловленная местонахождением участков, составит ренту. Различие в местонахождении земельных участков относительно рынка заключается не в одном расстоянии, а также в путях сообщения. Из двух участков разного плодородия, находящихся на равном расстоянии от рынка, один может иметь хорошие пути сообщения (канал, судоходная река, железная дорога), другой — неудобные. Тогда собственник выгодно расположенного участка получит больший доход. С экономической точки зрения ближайшим к рынку участком считается тот, который пользуется наименьшей стоимостью перевозки.

Земля, настолько удаленная от рынка, что за покрытием издержек производства и доставки продукта на рынок может давать только нормальную прибыль на капитал, будет самой худшей из эксплуатируемых, т. е. безрентной, а все прочие земли, ближе расположенные к местам сбыта или лежащие при более удобных и дешевых путях сообщения, будут приносить ренту, величина которой равна разнице в расходах по доставке продукта на рынок.

Устройство железных дорог, каналов и вообще улучшение средств перевозки и путей сообщения между густо населенными центрами и местностями с редким населением уравнивают ренту настолько, насколько сокращаются издержки провоза продуктов из отдаленных мест на главные рынки. В местах, удаленных на значительное расстояние и глухих, с появлением хороших путей и средств перевозки рента возвышается, а в местах, ближе лежащих к рынку сбыта, она падает вследствие увеличившегося привоза продуктов из дальних стран и падения цены на них. Так, поземельная рента в Англии за последние десятилетия сильно упала вследствие увеличившегося привоза хлеба из России и заокеанских стран.

При существующей системе денежного хозяйства, когда всякий доход, а следовательно, и рента, получаемая с землевладельцев, измеряется деньгами, величина ее зависит от рыночных цен на земледельческие продукты. Рыночными ценами обусловливается и предел земледельческой культуры. Цены всех вообще товаров зависят от отношения между спросом и предложением и всегда стремятся, при свободном соперничестве, к своему естественному уровню — к издержкам производства. Рыночные цены земледельческих продуктов также находятся в соответствии с издержками производства, но не на лучшем, а на худшем из обрабатываемых разрядов земли. Если бы цена земледельческих продуктов устанавливалась сообразно со стоимостью производства на лучших землях, то обработка худших участков стала бы убыточной и должна была бы прекратиться. Следовательно, если цены на хлеб понижаются, то самые низшие разряды обрабатываемой земли перестают приносить прибыль и могут даже не окупать издержек производства. Землевладельцы, обрабатывающие их наемным трудом, прекратят обработку, как скоро не будут получать никакой прибыли, а хозяева, сами обрабатывающие свои земли, перестанут возделывать их, когда они не будут окупать издержек и давать достаточного вознаграждения за труд. Таким образом, предел культуры повысится, а размер ренты со всех земель должен уменьшиться. Напротив того, с каждым более или менее прочным повышением цен на земледельческие продукты, а особенно на хлеб, граница обработки земли понижается, т. е. захватывает земли все низшего качества, причем разница между доходностью лучших и худших из обрабатываемых земель, составляющая ренту, становится все больше.

Во всякой стране не только могут существовать земли, которые не дают ренты вследствие того, что остаются вне хозяйственного пользования, но и обрабатываемые участки распадаются на две группы — рентных и безрентных земель. Относительное количество последних находится в большой зависимости от господствующего в стране характера поземельной собственности. При преобладании крупной частной собственности на землю и извлечении из нее дохода преимущественно путем отдачи в чужое пользование, в аренду, безрентные земли остаются обыкновенно без обработки, так как землевладелец скорее оставит свою землю лежать впусте, чем отдаст ее бесплатно постороннему лицу. В более благоприятных условиях в этом отношении будет стоять хозяйство, если землей пользуются сами владельцы. В этом случае могут обрабатываться и безрентные земли, причем доход собственника будет соответствовать лишь тому вознаграждению, какое он получил бы за свой труд и капитал в других отраслях промышленности. Мелкий собственник-землевладелец всегда предпочтет вести хозяйство на своей, хотя бы безрентной земле, где он является самостоятельным хозяином, нежели идти в наемники и арендовать чужую землю.

Земля служит предметом купли-продажи. Так как продажа земельного имущества есть не что иное как обмен его на денежный капитал, то и продажная цена имения зависит вообще от его ренты и от существующей в стране высоты процента на денежный капитал. Исчисление продажной цены участка по величине даваемой им ренты и данного процента на капитал называется капитализацией ренты. С возрастанием и падением земельной ренты возрастают и падают в таком же отношении цены земельных участков; если рента остается без изменения, то цены имений возрастают с уменьшением высоты процента и падают с увеличением ее. Часто, однако, земельные участки продаются за высшую сумму сравнительно с той, какая получается при капитализации приносимой ими ренты. Это объясняется, во-первых, ожиданием, основанным на вековом опыте, дальнейшего повышения земельной ренты и понижения процента, вследствие чего подъем цен на землю представляется обеспеченным, и, во-вторых, тем, что владение землей продолжает до сих пор, в силу исторической привычки, считаться наиболее почетным из всех других видов имущественного владения.

Владельцы земельных участков или сами ведут на них хозяйство, или сдают пользование землей другим лицам за определенное вознаграждение, называемое арендной платой. Поземельную ренту не следует смешивать с арендной платой. В большинстве случаев в аренду сдаются имения с постройками, изгородями, иногда даже с рабочим скотом и орудиями. В таких случаях арендная плата заключает в себе, кроме ренты, вознаграждение за капитал, затраченный землевладельцем в имение. Арендная плата может даже вовсе не содержать в себе ренты, а представлять одно лишь вознаграждение за пользование капиталом, если имение приносит доход, едва достаточный на покрытие заработной платы и расходов капитала. Арендная плата совпадает с рентой только тогда, когда весь капитал, необходимый для пользования землей, принадлежит арендатору, как это бывает, например, при аренде естественных лугов.

Участие капитала в производстве обеспечивает, при одинаковой затрате труда, получение большей суммы ценностей или больший валовой доход. Поэтому собственник капитала, естественно, выговаривает себе вознаграждение при отдаче его в распоряжение других лиц или смотрит на часть дохода от своего хозяйства как на доход от капитала, если сам пользуется им для производственных целей. Часть хозяйственного дохода, служащая вознаграждением за участие капитала в производстве, называется прибылью.

Составными частями прибыли являются: 1) процент на капитал; 2) страховая премия; 3) амортизация.

Вознаграждение за пользование ссудным денежным капиталом обыкновенно выражается в процентах и называется процентом на капитал. Собственник капитала, решаясь отдать его в пользование другого лица, прежде всего принимает в расчет ту прибыль, которую он мог бы сам извлечь из своего капитала. При этом, отдавая последний в ссуду, он, естественно, может удовольствоваться и несколько меньшим доходом, ввиду того что подобное помещение капитала избавляет от многих хлопот и риска, связанных с самостоятельной предприимчивостью. Если ссудный процент, по мнению капиталиста, слишком мал, то последний скорее предпочтет держать деньги у себя, расходуя их по мере надобности на нужды потребления, нежели отдать их в посторонние руки. Таким образом, интерес, который представляет для собственника капитала отдача последнего в ссуду, определяет наименьшую величину ссудного процента.

Высший размер ссудного процента определяется, в свою очередь, интересом того лица, которое решается занять капитал, ибо никто не согласится платить по ссуде такие проценты, которые не соразмерны с выгодами, связанными с пользованием занятым капиталом. Если на взятый взаймы капитал смотрят как на средство для извлечения из него дохода, то этот доход при нормальных условиях должен превышать платимые по ссуде проценты.

Окончательный результат предприятия, в которое затрачивается капитал, не может быть определен с точностью вперед. В один год предприниматель получает значительные барыши, в другой — он может понести убыток. Никто поэтому не станет рисковать своим капиталом, если не будет получать особого вознаграждения, достаточного для покрытия возможных потерь в будущем. Это есть вознаграждение за риск и называется страховой премией. Размер ее в разных предприятиях не одинаков и соответствует величине риска. Страховая премия обыкновенно бывает выше в новых предприятиях, так как результат их деятельности менее известен по сравнению с предприятиями установившимися.

Средний размер страховой премии для всех предприятий в разных странах и в разные эпохи бывает различен и обусловливается степенью имущественной безопасности, прочностью государственного порядка и уровнем культурного развития общества. В странах малокультурных и неблагоустроенных ссудные капиталы оплачиваются высокой страховой премией. В эпоху промышленных и политических кризисов страховая премия повышается; напротив того, всякий успех в культурном развитии народа сопровождается ее понижением.

В практической жизни при отдаче капитала в ссуду плата за пользование им не отделяется от страховой премии, и обе эти части прибыли в обыденной речи носят название процента. Но в учении о составных частях прибыли под процентом надлежит разуметь только плату за пользование капиталом, без страховой премии, которая различна в разных предприятиях, тогда как размер процента в данное время одинаков во всех предприятиях. Как бы ни было различно назначение занимаемых капиталов, но если займы одинаково обеспечены, то и проценты, уплачиваемые заемщиками, будут одинаковы. В каждом частном случае нетрудно отделить процент от страховой премии. Стоит только сравнить плату, получаемую капиталистом в частном случае, с процентом на капиталы, помещаемые в той же стране и в то же время без всякого риска понести потерю. Если капитал, помещенный вполне надежно (например, в государственную ренту), приносит, положим, 4 %, то при всякой другой ссуде только 4 % и должны считаться платой за пользование капиталом или процентом в собственном смысле; часть же, превышающая эту нормальную величину роста, будет страховой премией, т. е. вознаграждением кредитора за риск.

Постоянный капитал (здания, машины, орудия и т. п.) имеет способность служит во многих операциях. Но как бы ни были велики заботы о его сохранении, он с течением времени становится неспособным оказывать дальнейшие услуги в производстве. Возможность такого исхода побуждает владельца капитала принять меры к постепенной его амортизации. Положим, что постоянный капитал может действовать в производстве в течение 20 лет; тогда в состав прибыли, приносимой предприятием, должна входить часть, благодаря которой в течение 20-летнего периода времени ценность затраченного и использованного капитала была бы возвращена сполна. Очевидно, что при ссуде постоянных капиталов должно, при прочих равных условиях, взимать больший процент, чем при ссуде капиталов в виде денег, когда возвращается та же сумма, но не те же предметы, утратившие от употребления некоторую долю своей ценности.

Высота процента в каждый данный момент устанавливается под влиянием спроса и предложения. Чем более предпринимателей, желающих взять капиталы, и чем меньше капиталистов, готовых отдать их в ссуду, тем выше процент, и наоборот. Однако величина процента, естественно должна сообразоваться с производительностью капитала и не может в виде общего правила превышать того увеличения дохода производства, которое является благодаря содействию капитала. С другой стороны, как бы ни была велика производительность капитала и, стало быть, какой бы высокий процент ни предлагался владельцам капиталов, они не согласятся отдать их в ссуду, если ввиду полнейшего отсутствия обеспечения личных и имущественных прав они имеют основание опасаться, что, выпустив из своих рук капиталы, они их не получат обратно. В этих крайних пределах процент и будет колебаться, устанавливаясь на известной высоте под влиянием спроса и предложения.

К этой нормальной высоте процента и стремятся все капиталы, занятые в разных отраслях промышленности. Если какая-нибудь отрасль предприятия начинает давать, при равенстве риска и хлопот, большую прибыль, то к ней обращаются все свободные, не занятые в производстве капиталы; часть оборотных капиталов, занятых в других менее выгодных предприятиях, извлекается из них и переносится в более доходную отрасль промышленности. Но усилившееся соперничество в этой отрасли неизбежно понижает размер прибыли, именно ту часть ее, которая является платой за пользование капиталом. Таким образом, происходит уравнение процента на капитал, затраченный в разных производствах.

С прогрессом культуры величина процента обнаруживала наклонность к понижению. Причина этого явления заключалась прежде всего в возрастании обеспеченности возвращения отданных в пользование капиталов. Чем более увеличивалась общественная безопасность, защита права, развивалась в обществе деловая честность и, следовательно, улучшалось качество заемщиков, тем менее становилась премия за риск. Другой существенной причиной понижения величины процента бьшо увеличение накопления капитала и его концентрации. В странах с развитой уже промышленностью, где запасы старых капиталов очень велики и накопление новых идет быстрее развития текущей предприимчивости, процент бывает низок. В молодых странах с только что начинающей развиваться промышленностью он высок, потому что здесь спрос на капиталы превышает их предложение. Отсюда следует, что с развитием народного благосостояния и облегчением кредитных сделок процент должен постоянно понижаться.

Против стремления процента к понижению выступают, однако, другие влияния, которые хотя не постоянно, но в известные периоды времени действуют с большей силой. Сюда относятся прежде всего войны и вообще тревожные политические обстоятельства, когда все боятся риска неизвестного и стараются сохранить или запрятать деньги; затем понижению процента противодействуют открытия новых производительных употреблений капитала, усиливающие спрос на него. Так например, в настоящем столетии понижение процента было задержано вследствие употребления огромных капиталов на преобразование путей сообщения и увеличение перевозочных средств (железные дороги, пароходы, телеграфы и т. п.). В богатых странах причиной, противодействующей понижению процента, является эмиграция капитала.

Эмиграция капитала ведет также к большему или меньшему уравнению величины процента в разных странах.

За выделом из хозяйственного дохода частей, причитающихся на долю труда, капитала и на уплату ренты, получается остаток, составляющий предпринимательский барыш или чистый доход от предприятия.

Отличительная черта барыша предпринимателя заключается в полной его неопределенности в противоположность ренте, заработной плате и проценту за пользование капиталом, которые представляют собой величины, определенные заранее, еще до начала производства. Вместе с тем барыш предпринимателя характеризуется элементом риска. Этот барыш выясняется окончательно только после сбыта произведенных продуктов или вообще после заключения всего промыслового оборота, причем величина этого дохода очень много зависит от степени правильности первоначальных расчетов.

Условиями, влияющими на размер предпринимательского барыша, являются: 1) обширность предприятия, т. е. количество соединенных в нем факторов производства; 2) колебания цен; 3) деловые способности предпринимателя.

Что обширность предприятия при наличности других благоприятных условий имеет влияние на размер предпринимательского барыша, это соображение не нуждается в особых объяснениях. Особенное значение имеют в данном случае размеры вложенного в предприятие капитала. В современном обществе капиталы все более концентрируются, крупные предприятия все более вытесняют мелкие и средние. Число капиталистов и предпринимателей, возрастая абсолютно, уменьшается относительно всего населения и роста национального капитала, а потому средний доход их возрастает. Теряя от понижения уровня прибыли, они выигрывают от увеличения ее суммы, и доходы их как в форме денежной, так и в форме продукта возрастают.

Затем непрерывно совершающиеся изменения в спросе и предложении товаров ведут к тому, что при тех же издержках производства цена одних товаров временно повышается, других — временно понижается, вследствие чего происходят постоянные колебания процента прибыли разных предпринимателей.

Наконец, условием, влияющим на размер предпринимательского барыша, являются деловые способности предпринимателя. Труд предпринимателя по большей части не ограничивается одним надзором за ходом дела, но требует больших хлопот как по первоначальному устройству, так и по дальнейшему ведению предприятия. Предприниматель должен быть хорошо знаком с условиями производства и сбыта своего продукта. Кто лучше других умеет оценить и приспособить вещества и силы природы, трудовые качества людей и разного рода капиталы, кто лучше других знает вкусы и потребности публики, лучшие места, средства и пути сбыта и выбирает удобнейшее время покупки и продажи, тот обыкновенно получает и больший предпринимательский барыш. Ведение каждого более или менее крупного промышленного предприятия требует, кроме больших знаний и опыта, еще сообразительности, ловкости, внимания и честности. Чем меньше распространены в народе профессиональные знания, чем слабее развиты в нем дух предприимчивости и все другие качества, потребные для успешного ведения предприятий, тем дороже ценится труд людей, обладающих этими познаниями и качествами, и следовательно, тем больше должна быть та часть дохода, которая служит вознаграждением за ведение предприятия.

Предприимчивость представляет чрезвычайно важное условие для развития народного хозяйства. Удачная предприимчивость нередко создает для местного населения новое поле для приложения труда, новые источники дохода и средств для существования массы населения. Пока какой-нибудь предприниматель не решится рискнуть своим трудом, личным спокойствием и капиталом — этих источников часто никто и не подозревает. В этом отношении предприниматели оказывают благотворное влияние в деле экономического развития страны и содействуют росту ее производительных сил.

Величина каждой из составных частей дохода не представляет чего-либо неизменного, а, напротив, постоянно меняется под влиянием разных условий хозяйственной жизни. Но изменения размера одной части дохода необходимо должны изменять размеры остальных частей. Допустим, что рента, составлявшая прежде 10 % всего дохода, повысится до 20 %; очевидно, что тогда на долю заработной платы и прибыли придется вместо прежних 90 % только 80 % из общей суммы народного дохода. Точно так же повышение заработной платы понижает прибыль, а увеличение прибыли при изменившейся производительности труда может явиться только вследствие понижения заработной платы. Вознаграждая личный труд и вообще деятельность предпринимателя, которая создает почву для дохода представителей земли, труда и капитала, предпринимательский барыш, несомненно, солидарен с другими отраслями дохода, и интересы предпринимателей, по существу, солидарны с интересами других классов населения. Но, с другой стороны, так как предпринимательский барыш определяется вычетом из валового дохода издержек производства, куда входит вознаграждение лиц, участвующих в предприятии своим трудом, капиталом и т. д., а валовой доход тем значительнее, чем выше цена, по которой сбываются произведенные продукты, то интересы предпринимателей отчасти противоположны выгодам всех других лиц до потребителей включительно. Таким образом, взаимные отношения между рентой, заработной платой, прибылью и предпринимательским барышом суть отношения противоположности. Это обстоятельство не имело бы большого значения, если бы каждый предприниматель обладал всеми тремя факторами производства; тогда для него важен был бы только общий итог дохода. Хозяева, работающие с помощью собственного капитала и имеющие в своем распоряжении необходимые для производства вещества и силы природы, обыкновенно и не задаются вопросом, какая часть из их дохода составляет ренту, какая — заработную плату или прибыль. Но в современном обществе обладание всеми факторами производства очень часто не совмещается в одном лице. Из общего состава населения выделились особые классы, обладающие одним каким-либо фактором — землевладельцы, капиталисты и наемные рабочие; первые живут главным образом рентой, вторые — прибылью, а для третьих заработная плата служит единственным источником существования. При таких обстоятельствах вопрос о распределении народного дохода на составные части имеет огромное практическое значение. С ним неразрывно связано большее или меньшее благосостояние целых общественных классов.

Однако из факта участия в создании народного дохода нескольких общественных групп еще нельзя вывести точные заключения о том, кто сколько сделал и кому сколько следует. Этот вопрос разрешается в каждый данный момент жизни народа исторически сложившимися общественными отношениями и хозяйственным строем. Огромное влияние имеют в этом отношении культурная деятельность государственной власти, общественная нравственность и особенно положительное законодательство, направленное к примирению противоположных экономических интересов и к подчинению эгоистических материальных стремлений отдельных общественных классов требованиям общего блага. Ни распределение в виде полнейшего равенства, которое повлекло бы за собой падение культуры, ни резкая имущественная противоположность классов не соответствуют потребностям здорового развития общественного организма.

Конечной целью хозяйственной деятельности человека является потребление. Все ценности производятся для того, чтобы служить удовлетворению потребностей, быть потребленными. Доходы, получаемые участниками в производстве, предназначаются для потребления или посредственно, или непосредственно. В первом случае они служат для образования собственности, во втором — для потребления в собственном смысле слова.

Образование собственности относится к наиболее ранним эпохам человеческого существования. Силы каждого отдельного человека ограниченны; для успешности борьбы за существование, следуя чувству обще-жительности, он соединяется с другими себе подобными; для увеличения своей физической силы он изобретает оружие. Таким образом, является понятие права частной личной собственности на дело рук отдельного человека. С течением времени, соответственно успехам человеческого общежития, право собственности распространяется на лица (рабство), на продукты человеческого труда и на землю.

У народов, находящихся на самой низкой степени гражданственности, право собственности свободного человека на свой труд нарушается или порабощением, или крайней зависимостью от общественной власти. Частная личная собственность относится лишь к движимым вещам и то только к предметам, которые не находятся в общем семейном или родовом обладании. Частного личного владения землей не существует, а поземельная собственность имеет племенной характер.

У народов земледельческих является сначала общинная земельная собственность; частная собственность на недвижимое имущество допускается лишь в отношении усадеб. По мере увеличения затрат в земледелии частная поземельная собственность распространяется на поля, и владения общины дробятся на части. Никто не станет затрачивать в почву капиталов надолго, никто не станет заботиться о бережливом пользовании производительными силами почвы и их сохранения, если нет уверенности в прочности владения землей и в беспрепятственной передаче этого владения потомству. Успехи частной собственности доставили человеку большую степень самостоятельности и независимости в хозяйственном отношении, а следовательно, и больший простор для производительного применения труда и более полного удовлетворения потребностей.

В своем историческом развитии право собственности не всегда имело одинаковые размеры и формы, и самим источником собственности не всегда являлся труд, а иногда лишь простой факт завладения бесхозяйственными вещами и захват имущества побежденных завоевателями. Завоевание играло не последнюю роль в образовании землевладения. Равным образом привилегированное положение сословий, господствующих и пользующихся особыми льготами, составляет бесспорно одну из главнейших причин образования собственности вообще. Владение землей на праве частной собственности долгое время признавалось исключительно принадлежностью высших сословий; распространение этого права на все сословия без изъятия совершилось с отменой барщинного труда и с уничтожением крепостного состояния (конец XVIII и первая половина XIX века; в России — 1861 год). На распространение частной недвижимой собственности имели огромное влияние законы, ограничивающие учреждение майоратов, постановления о разделе имений по наследству, а равно отмена ограничений по приобретению земли и недвижимых имуществ в городах. Из европейских государств Англия является страною преимущественно крупного, а Франция — мелкого землевладения. В Европейской России на долю мелкого крестьянского землевладения приходится 165 млн десятин удобной земли, или 38,5 % всей площади; земли частных владельцев достигают 85 млн десятин, или 20 %; казна и уделы владеют 148 млн десятин, или около 34,5 %.

Таким образом, собственность является установлением не только естественным, вытекающим из права человека на то, что приобретено производительными силами, которые находятся в его распоряжении, но и общественным, допущенным ради общего блага. Право собственности есть необходимое условие развития личности и свободы человека и большей успешности его хозяйственной деятельности. Каждый человек, естественно, стремится обеспечить себе исключительное обладание и пользование результатами своего труда, и это стремление вполне справедливо. Удовлетворяя требованию справедливости, право собственности служит в то же время лучшим средством к возбуждению большей энергии труда. Известно, что каждый работает на себя и лучше, и охотнее, чем на другого. Большая же производительность труда отдельных лиц увеличивает благосостояние всего общества. У народов восточных, стоящих на низкой степени культурного развития и материального достатка, отсутствует твердость права собственности; здесь это право весьма нередко нарушается самоуправно и произвольно. У европейских народов, культурных и богатых, охрана права собственности составляет основную задачу государственной власти.

Потреблением в прямом смысле этого слова называется всякое пользование предметами, при котором уничтожается или уменьшается только их ценность, а не самое вещество. Человек одинаково не может ни создать, ни уничтожить вещества, а только форму или внутренний состав его как в производстве, так и в потреблении. Предмет считается потребленным, коль скоро уничтожены те его качества, которые делали его годным к удовлетворению какой-нибудь потребности. Уничтожение этих качеств в одних предметах происходит разом и соединяется с разрушением их состава, как, например, в предметах пищи, освещения, отопления и т. п.; в других предметах ценность не уничтожается вдруг, а уменьшается потреблением медленно, постепенно; таковы, например, здания, книги, мебель и пр.

Смотря по цели, для которой служат предметы, употребляемые человеком, различают физическое и экономическое потребления. Потребление называется физическим, когда человек пользуется предметами для непосредственного удовлетворения своих личных потребностей; когда же люди пользуются ценностями как средствами для нового производства, т. е. употребляют их в виде капитала, тогда потребление называется экономическим. Расширение экономического потребления содействует увеличению народного богатства и дает больше средств к удовлетворению потребностей в будущем, а расширение физического потребления увеличивает безвозвратное уничтожение имущества, но зато доставляет людям больше наслаждений в настоящем, полнее удовлетворяя их текущие потребности.

Основной принцип хозяйственной деятельности, в силу которого человек должен стараться с возможно меньшими усилиями достигать наибольших результатов, сводится в области потребления к тому, чтобы при возможно меньших издержках или расходе с наибольшей полнотой удовлетворять свои разумные потребности.

Для отдельных частных хозяйств источником покрытия издержек потребления служит общий хозяйственный доход, и первое условие для нормального потребления заключается в том, чтобы оно, согласуясь с доходом, не превышало последний. Если увеличение потребления зависит от того, что хозяйством тратится на удовлетворение своих потребностей не только доход, но и часть капитала, то результаты увеличения потребления оказываются невыгодными и для народного хозяйства, так как с уменьшением капитала сокращается и падает производство.

Размеры потребления и его направление зависят от способа потребления. С этой точки зрения различаются потребление бережливое и потребление расточительное.

Бережливым называется такое пользование предметами, при котором они заботливо сохраняются и из них извлекается наибольшая польза. При бережливом потреблении принимаются в соображение не только настоящие, но и будущие потребности, оценивается их относительная важность, и каждая потребность удовлетворяется с возможно меньшими затратами, соответственно имущественному достатку потребителя. Надлежащая бережливость, если она не переходит в скупость, не только соответствует интересам отдельных хозяйств, но и оказывает благодетельное влияние на все народное хозяйство. Ближайшим последствием бережливости является увеличение капиталов, а размерами капиталов определяется развитие промышленной деятельности страны. Следовательно, бережливость должна вести к развитию производства и вместе с тем к более равномерному распределению народного дохода, потому что увеличение капитала понижает процент на него и возвышает заработную плату. Бережливость, таким образом, вовсе не уменьшает общего потребления; она сокращает только потребление предметов роскоши, но увеличивает производство и потребление полезных и необходимых предметов.

Степень развития бережливости в народе зависит от его характера и от уровня образованности. Хорошее воспитание и образование делают человека более бережливым. Круг потребностей образованного человека разнообразнее и шире, но такой человек более сознательно и предусмотрительно относится к вопросу о будущем и осторожнее взвешивает, какие из наличных потребностей заслуживают преимущественного удовлетворения и в какой мере удовлетворение той или другой потребности представляется для хозяйства посильным. Наиболее культурные европейские народы являются вместе с тем и наиболее бережливыми.

На развитие в народе бережливости имеет большое влияние и государство как всем своим строем, так и отдельными законами и мероприятиями. Всякое сбережение есть жертва настоящего в пользу будущего. Чтобы у человека бьша охота делать такую жертву, необходима уверенность в том, что, благодаря твердости и устойчивости существующего государственного порядка, он или его потомство беспрепятственно воспользуется сбереженным. Наконец, государство может содействовать развитию бережливости устройством особых учреждений, облегчающих накопление и выгодное помещение сбережений.

Расточительное потребление проявляется в больших тратах не только дохода, но и капитала, не оправдываемых необходимостью или пользой, производимых нерасчетливо, без всякого соображения с будущими потребностями. Расточительность оказывает действие, совершенно противоположное бережливости: от нее страдает благосостояние не одних расточителей, но и всего народа, потому что часть ценностей, служивших прежде капиталом, обращается на непроизводительное личное потребление, а уменьшение капитала сокращает спрос на труд и понижает заработную плату.

Для благосостояния народа необходимо равновесие между производством и потреблением. В действительной жизни производство и потребление постоянно стремятся к равновесию, выражающемуся в уравнении спроса и предложения. Усиление спроса на какие-нибудь продукты, возвышая на них цены, делает производство их более выгодным и привлекает к нему свободные капиталы до тех пор, пока предложение не уравняется со спросом. Сокращение потребления и спроса вызывает обратные явления и приводит к уменьшению предложения. Иногда и предложение влияет на спрос: большая дешевизна продуктов вследствие усиленного их предложения расширяет потребление и увеличивает спрос на них.

В тесной связи с учением о потреблении находится приобретшая всеобщую известность теория Мальтуса, изложенная им в исследовании, озаглавленном "Опыт о законе народонаселения" (вышло первым изданием в 1798 году). Основные положения теории Мальтуса заключаются в следующем.

Люди склонны к весьма быстрому размножению, и если оно не встречает препятствий, то, как показал пример Соединенных Штатов, население может удваиваться через каждые 25 лет. Однако в своем стремлении к размножению население встречает препятствие в скудости доставляемых природой средств к существованию. Если в первый период удвоения численности населения можно рассчитывать получить с того же участка земли удвоенное количество продуктов, то далее, по мере истощения почвы, ежегодное возрастание средней производительности земли будет постепенно и правильно уменьшаться. Улучшения способов обработки и технические усовершенствования не могут производиться с неослабным успехом. Средства пропитания, по мнению Мальтуса, могут увеличиваться через каждые 25 лет не более как на одно и то же количество. Таким образом, население стремится к возрастанию в геометрической прогрессии, а средства существования могут возрастать в прогрессии арифметической. В 25-летние периоды стремление населения к увеличению выразится цифрами: 1, 2, 4, 8, 16, 32 и т. д., а возможное возрастание средств существования выразится цифрами: 1, 2, 3,4, 5, 6 и т. д.

Для благоденствия рода человеческого необходимо равновесие между народонаселением и средствами существования. Такое равновесие достигается тем, что естественное размножение людей встречало и встречает целый ряд препятствий. Одни из них предупреждают размножение населения (нравственное воздержание, развитие разврата и т. п.); другие — уничтожают уже существующее население (тяжелые и нездоровые работы, бедность, болезни, война, голод и т. п.).

В каждой стране постоянно проявляют свое действие, с большей или меньшей силой, те или другие из указанных препятствий к безграничному в геометрической прогрессии приросту населения. Но все-таки мало стран, где население не стремилось бы расти скорее средств продовольствия. Это постоянное стремление столь же постоянно обрекает на нужду низшие классы общества и препятствует всякому более или менее значительному и продолжительному улучшению их положения.

Такова сущность теории Мальтуса, нашедшей многих последователей. Однако все попытки этих последних или оправдать формулу двух прогрессий — возрастания населения и средств пропитания — или предложить ее в исправленном виде остались бесплодными, так как они не могли быть основаны на точных статистических данных. Основная мысль Мальтуса, что физическая природа полагает предел для роста населения и для всего дальнейшего развития, поскольку таковое зависит от большей плотности населения, может быть верна, но она верна лишь для столь отдаленного времени, какое ныне даже и предусмотреть невозможно. Для настоящего времени теория Мальтуса лишена всякого практического значения. Достигнутые уже улучшения в технике оказываются столь значительными, что для отдельных местностей надолго оказалось возможным более быстрое увеличение производства, чем населения. Затем при развивающемся обмене произведений различных стран население может размножаться, не стесняясь недостаточным производством средств к жизни внутри страны. В Англии, например, 0,6 всего потребного для населения хлеба доставляется ввозом из других стран. Еще и теперь на земном шаре имеются огромные пространства земли, не занятые и не обрабатываемые. Наконец, существенное значение имеет и то обстоятельство, что по мере распространения образования и увеличения достатка в низших слоях населения оно обнаруживает меньшую наклонность к размножению. Явление это, удостоверенное рядом статистических наблюдений, как бы указывает на то, что развитой человек удерживается от основания семьи, если средств, которыми он располагает, достаточно только для удовлетворения его личных потребностей. Прирост населения у старых европейских народов, достигнувших значительной степени культуры и достатка, вообще слабее по сравнению с народами молодыми, менее культурными и богатыми.

В какой мере теория Мальтуса лишена практического значения, всего лучше доказывает пример Соединенных Штатов, рост населения которых послужил для Мальтуса основанием для установления его знаменитых прогрессий. С конца прошлого столетия, когда появился "Опыт о законе народонаселения", и до сих пор население Штатов продолжает быстро расти; при этом, невзирая на вывоз огромных количеств зерновых продуктов в европейские страны, не только не замечается несоответствия средств к жизни и потребности в них у коренного населения, но оказалось возможным принять и прокармливать еще около 12 миллионов человек эмигрантов с их потомством. Вместе с тем средний уровень благосостояния населения поднялся.

Несмотря, однако, на постоянное стремление производства и потребления к равновесию, последнее часто нарушается переменами как в размерах производства, так и в размерах потребления. Отклонения производства от его нормальной величины проявляются или в его недостатке, или в излишке. Когда производство сокращается в своих первоначальных размерах, наступает дороговизна продуктов. Она бывает тем сильнее и чувствительнее для потребителей, чем более необходимы для удовлетворения потребностей предметы, в которых обнаруживается недостаток. Особенно вредные последствия имеет недостаток производства хлеба и сырых продуктов, нужных для обрабатывающей промышленности. Дороговизна хлеба заставляет население сокращать потребление всех продуктов и особенно фабричных изделий; отсюда возникает застой в их сбыте. Затем недостаток сырых продуктов ведет к сокращению размеров обрабатывающей промышленности. Больше всего от этого страдают рабочие, вынужденные и дороже платить за главные предметы своего потребления, и получать меньшую плату за свой труд вследствие сокращения размеров производства и, следовательно, увеличения числа свободных рабочих рук.

Значительный излишек производства каких-нибудь продуктов так же вреден, как и недостаток, порождая кризис в сбыте товаров. Товары не находят покупателей, цены их понижаются, а с ними понижаются доходы предпринимателей и плата рабочих. Когда излишек производства происходит в обрабатывающей промышленности, он ведет к разорению многих предпринимателей. Фабриканты и заводчики, не находя сбыта своим продуктам за наличные деньги, но не желая в надежде на улучшение сбыта приостанавливать производство, сперва продолжают работать в кредит. Они уступают торговцам товары с большой рассрочкой платежей, а сами занимают деньги в банках и у капиталистов для закупки материалов и платы рабочим. Но от продолжения излишнего производства цены на их продукты не только не поднимаются, но продолжают падать. Когда наступают сроки платежей, ни торговцы, ни производители не в состоянии удовлетворить кредиторов. Сначала неспособность к уплате появляется только в отдельных случаях, но потом случаи несостоятельности повторяются все чаще и чаще. Несостоятельность торговцев, не успевших сбыть излишних товаров или сбывших их за бесценок, необходимо влечет за собой несостоятельность и производителей, а крупные несостоятельности фабрикантов отражаются на банках и частных лицах, ссудивших им свои капиталы. Кризис продолжается до тех пор, пока излишек производства не распределится между потребителями и не восстановятся прежние цены.

Кризисы, которыми от времени до времени ознаменовывается хозяйственная жизнь европейских народов, могут быть частные или общие. Под частным кризисом разумеется тот, при котором совершается лишь перераспределение имущества между отдельными группами населения, народное же хозяйство ничего не теряет. Если, например, в надежде на повышение цен на какие-нибудь товары торговцы делают слишком большие запасы, а затем, не имея возможности выждать желаемого повышения цен или просто обманутые в своих расчетах, бывают вынуждены продавать свои товары по низкой цене, то усиленный сбыт тотчас еще более увеличивает падение цен. Спекулянты, которые в надежде на хорошие барыши запаслись товаром при содействии кредита, в случае невыгодной продажи могут оказаться несостоятельными перед своими кредиторами; последние, если также были увлечены спекуляцией, будут не в состоянии выполнить свои собственные обязательства. В конечном результате — ряд несостоятельностей и торговый кризис.

Такого рода частные кризисы (биржевой, торговый и т. п.) обыкновенно касаются сравнительно небольшой группы лиц и ведут за собой убытки для отдельных предпринимателей или торговцев, не вызывая общего застоя в промышленности.

Существенно иным представляется значение для народного хозяйства общего кризиса, когда является несоответствие между количеством произведенных продуктов и покупательными средствами населения. Так как покупательные средства получаются каждым из общего народного дохода путем распределения, то в условиях распределения и нужно искать основную причину всех общих кризисов. Если при распределении народного дохода каждый получает не более того, что ему нужно или что он привык тратить на удовлетворение текущих своих потребностей, то все частные доходы и обратятся на покупку разного рода товаров; спрос будет вполне соответствовать предложению; все, что произведено, непременно будет и продано. Но если при распределении одни будут получать меньше, чем им нужно, а другие больше, чем привыкли потреблять, то у первых окажется недостаток покупательных средств, а у последних явится излишек дохода, который не обратится на потребление, а будет сбережен. По мере накопления таких сбережений и обращения их в капиталы, с каждым годом растут производство и количество произведенных продуктов, развиваются кредит и спекуляция, вводятся разные усовершенствования производства, а между тем покупательные средства остальной части населения не только не увеличиваются, а сокращаются в той же мере, в какой у другой части населения идет капитализация. Несоответствие между количеством предлагаемых к продаже продуктов и спросом на них все увеличивается, а цены все более и более падают, пока не разразится кризис, характеризующийся тем, что наряду с перепроизводством и излишком товаров на рынке население отказывает себе в самом необходимом.

Таким образом, основная причина общего кризиса лежит в условиях распределения народного дохода между отдельными классами населения и в несоответствии этого дохода с потребностями каждого отдельного хозяйства. Поэтому чем значительнее излишки доходов у одних и недостатки у других, тем сильнее будут хозяйственные кризисы и тем чаще они могут повторяться.

Уничтожение тех качеств предмета, которые делали его годным для удовлетворения какой-нибудь потребности, не всегда происходит по воле человека. Стихия тоже нередко истребляет значительную часть созданных производством ценностей. Силы природы, которыми человек еще не научился управлять или с которыми ему почему-либо не удалось в данном случае справиться, уничтожают, иногда в короткое время, результаты хозяйственных усилий многих лет и даже целых поколений. Примером этого могут служить землетрясения, пожары, наводнения, град и т. п. Стихийное потребление созданных человеком ценностей понижает нередко уровень благосостояния целого ряда хозяйств.

Свою изобретательность, знания и опытность человек издавна направлял не только на то, чтобы покорить природу с целью сделать ее для себя полезной, но и на то, чтобы как можно вернее обезопасить себя от ее разрушительных влияний. Полное достижение этой последней цели не всегда доступно человеку. Но если целый народ не может вознаградить себя за убытки, причиненные народному хозяйству разрушительными действиями сил природы, то для отдельных хозяйств существует средство парализовать ущерб, наносимый стихийными силами. Средство это заключается в страховании. С экономической точки зрения страхование есть вид предохранительного потребления части имущества для возмещения хозяйству убытков, могущих произойти вследствие непредвиденных или неотвратимых бедствий.

Сущность страхования заключается в договоре между владельцем имущества — страхователем и лицом или обществом, принимающим это имущество на страх — страховщиком. По силе этого договора страховщик обязывается за известную сумму, получаемую им от страхователя, уплатить полную оценочную стоимость имущества в случае его гибели, или возместить ущерб в случае повреждения от действий стихийных сил.

Документ, содержащий договор страхования, называется полисом, а плата, единовременно или периодически вносимая владельцем имущества страховщику, носит название страховой премии. Величина премии в каждом данном случае определяется степенью опасности, которой может подвергнуться страхуемое имущество.

Так как всякий предусмотрительный хозяин старается предохранить себя от убытков посредством страхования, то в одном и том же страховом учреждении является более или менее значительное число страхователей. Из совокупности вносимых страхователями премий составляется капитал, за счет которого и выдаются вознаграждения страхователям, потерпевшим убытки. Таким образом, ущерб одного страхователя как бы раскладывается на всех других, застраховавших свои имущества в том же учреждении.

По предметам и источникам опасностей страхование делится на следующие главнейшие виды: морское, речное и сухопутное страхование; страхование от скотского падежа; страхование от градобития; страхование от огня и страхование жизни и пожизненных доходов. Наиболее распространено страхование от огня, потому что опасность для имущества от огня всего сильнее. Особенно большие убытки от частых пожаров терпит Россия. Общая сумма пожарных убытков в империи за время с 1886 по 1889 год составила около 281 млн рублей; уплачено же за это время всеми страховыми учреждениями вознаграждений на 135 млн рублей.

Страховые общества бывают или промышленные, имеющие целью, как и всякое другое коммерческое предприятие, получение прибылей, или взаимные, имеющие в виду путем соединения многих страхователей в одно общество оградить от убытков своих сочленов в случае какого-либо несчастья от разрушительных сил природы. Промышленное страхование является большей частью в форме акционерных обществ со значительным основным капиталом, который служит для страхователей ручательством в том, что они исправно получат условленное вознаграждение в случае бедствия. Чем больше у общества основной капитал, тем большим доверием оно пользуется. На практике бывают иногда такие случаи, когда бедствие (например, пожар) постигает большое число страхователей и причиняет столь значительные убытки, что не только всего годового сбора, но даже и запаса премий, обыкновенно делаемого обществами, оказывается недостаточно для вознаграждения страхователей; в подобных случаях для покрытия их убытков приходится прибегать к основному капиталу.

Взаимное страхование состоит в том, что многие лица, которым может угрожать однородная опасность, составляют общество и обязываются сообща нести все убытки, причиненные известным бедствием кому-либо из членов общества. Через избранных из своей среды доверенных лиц общество само собирает премии со своих членов и распределяет вознаграждение пострадавшим, принимает новых членов-страхователей, производит оценку имущества и назначает размер премий. Взаимные страховые общества в отличие от акционерных — промышленных — учреждаются без основного капитала, который им не нужен. Вместо него гарантией исправной уплаты убытков пострадавшим служит обязательство всех членов производить в случае надобности, т. е. когда годового сбора премий будет недостаточно для покрытия всех убытков, дополнительные взносы, которые, однако, не должны простираться свыше определенной заранее суммы.

В 1894 году издано у нас положение о надзоре за деятельностью страховых учреждений и обществ. Надзор сосредоточивается в Страховом комитете, который состоит при Хозяйственном департаменте Министерства внутренних дел. Ведая губернским взаимным страхованием, обществами взаимного страхования в городах и частными русскими и иностранными страховыми обществами, комитет наблюдает за исполнением правил страховыми учреждениями и обществами, за сохранностью и правильностью помещения их капиталов, назначая в случае надобности ревизию этих учреждений. Положение 1894 года определяет также другие стороны в деятельности страховых обществ — долю капитала, которая может быть отчисляема на первоначальное устройство предприятия, размеры запасного капитала, уведомление Страхового комитета о лицах, избираемых агентами, порядок ликвидации и т. п.

С точки зрения частного хозяйства выгоды страхования не подлежат сомнению и не нуждаются в доказательствах. Но и для народного хозяйства страхование имеет огромную важность. Хотя страхование не устраняет возможности уменьшения народного богатства в случае наступления стихийного бедствия, но оно сохраняет имущественные силы отдельных хозяйств и способствует скорейшему восстановлению уничтоженной части народного имущества.

Предметом изучения политической экономии, как мы уже знаем, служит хозяйственная жизнь народа или так называемое народное хозяйство. Хозяйство это, слагаясь из всех частных и общественных хозяйств, находящихся в пределах страны, обнимает собой всю сумму экономических связей и отношений, какие возникают между хозяйствами на почве особого, свойственного данному народу, экономически-правового уклада. В силу прочности и постоянства этих связей и отношений вся совокупность хозяйств в стране объединяется в одно национальное, органически-самостоятельное целое, скрепляемое единством государственных мероприятий. В центре этой народно-хозяйственной жизни стоит частное хозяйство, понимаемое как совокупность хозяйственных, т. е. основанных на хозяйственном расчете действий одного лица или известной группы лиц — действий, которые направлены к добыванию и расходованию материальных благ с целью удовлетворения чисто личных их интересов. Служа основой явлений народно-хозяйственной жизни, частное хозяйство представляет главный интерес для политической экономии.

Прямую противоположность чисто экономическому характеру частного хозяйства представляет хозяйство публичное, общественное (земское, городское) и в особенности хозяйство государственное, которое ведется не для личной выгоды хозяйствующих органов, а ради высших целей общежития, ради интересов всего общественного союза. Изучением государственного и вообще публичного хозяйства занимается особая вполне самостоятельная в настоящее время отрасль государственных знаний, известная под названием наука о государственном или финансовом хозяйстве, или просто — финансовая наука.

Слово «финансы» ведет свое начало от средневекового латинского термина finatio, означавшего производство обязательного платежа в конце платежного срока (finis). Позже в Германии (XVI–XVII века) выражение «финансы» (Funanz) употреблялось в дурном смысле, означая хитрость, лукавство, вымогательство, может быть потому, что осуществление finationis, т. е. взыскания платежей, сопровождалось вымогательством и притеснениями. Однако со временем это дурное значение термина исчезло, и сперва во Францию, а потом, вследствие всеобщего распространения французского языка с конца XVII века, и в других странах под словом «финансы» (les finances) стали понимать всю совокупность государственного имущества и вообще состояние всего государственного хозяйства. В смысле всей совокупности материальных средств, имеющихся в распоряжении государства, — его доходов, расходов и долгов — понимается это слово и теперь. Таким образом, точнее науку о финансах можно определить как науку о способах наилучшего добывания материальных средств государством и целесообразной организации расходования их для осуществления высших задач государственного союза или, короче, как науку о способах наилучшего удовлетворения материальных потребностей государства.

Само собой понятно, что государственное хозяйство, как и всякое другое, подлежит действию общих экономических законов, изучаемых политической экономией. Так, государство при закупке нужных ему продуктов или товаров, например провианта для армии, подчиняется общим законам рыночных цен, как и всякий частный хозяин; точно так же при заключении государством займов размер уплачиваемого процента определяется законом спроса и предложения ссудных капиталов и т. д. В подобных случаях образ действия государственного хозяйства ничем не отличается от образа действия любого частного хозяйства, кроме размеров хозяйственных операций.

Но наряду с такого рода общей экономической деятельностью государство выступает в качестве высшей общественной организации, обладающей в силу своих верховных прав особой принудительной властью. При этом обнаруживаются те коренные отличия государственного хозяйства от частного, которые заставляют выделять изучение его в особую науку о финансах, отличную по самым своим основам от науки о хозяйстве народном.

Отличия эти обнаруживаются уже в самой цели хозяйства. Тогда как частное хозяйство преследует личный интерес хозяина и всеми средствами стремится достичь возможно больших выгод лишь для своих участников, хозяйство государственное, преследуя выгоды государственной казны, подчиняется в своих действиях высшим интересам охраны народного благосостояния, а потому должно отказывать от фискальных выгод, идущих вразрез с преуспеянием народного хозяйства, споспешествование которому составляет одну из важных задач современного государства. С другой стороны, государственное хозяйство может преследовать цели гораздо более отдаленные, нежели хозяйство частное. Как организм вечный и во всяком случае независимый от смены одного поколения другим, государство может производить такие расходы, выгоды от которых наступят лишь в сравнительно очень отдаленном времени.

Столь же коренное различие существует между частным и государственным хозяйством и в отношении способов добывания материальных средств. Частное хозяйство может добывать свои средства лишь путем личной промысловой деятельности или путем эксплуатации принадлежащих ему капиталов. Государственное хозяйство в настоящее время добывает этими способами лишь незначительную долю своих средств (государственные имущества и казенные предприятия); главнейшая же часть государственных ресурсов получается путем налогов, т. е. принудительных взысканий с граждан известной части их личных доходов. Даже при добывании средств частно-хозяйственными способами, например, эксплуатацией лесов или сдачей в аренду казенных земель, государство руководствуется не столько заботами о величине доходов, сколько соображениями общей пользы и народного блага, и не в одних лишь интересах настоящего поколения, но и в интересах будущих поколений. Поэтому государство отказывается, например, от сплошных вырубок лесов, удерживает запасы девственных земель, сдает земли в аренду крестьянам за умеренную плату и т. п.

Указанные коренные особенности целей и средств государственного хозяйства настолько существенно отличают его от хозяйства частного, что вполне оправдывают выделение изучающей его науки в особую отрасль государственных знаний, и притом отрасль особой важности. Финансы оказывают всестороннее влияние на политическую, экономическую и культурную жизнь народов; об этом влиянии красноречиво говорят уроки истории. Стоит вспомнить французскую революцию 1789 года, борьбу с Англией, а затем и отпадение североамериканских колоний, многочисленные народные смуты и бунты в разных государствах. Основной причиной всех этих событий, без сомнения, служили финансовое расстройство, непомерно отяготительные подати и сборы, произвольные и разорительные для населения способы взимания их и тому подобные явления чисто финансового характера. Ныне при огромном расширении государственных задач и усложнении способов и средств удовлетворения их значение государственных финансов возросло еще в большей степени.

В какой мере современное расширение государственных задач воздействовало на усложнение финансового хозяйства, можно видеть при беглом обзоре соотношения государственных потребностей и средств к их удовлетворению в старинные времена, при зачатках финансового строя, и в наше время с широко развитой финансовой организацией. Содержание верховной власти и ее органов, охрана внешней безопасности и организации суда — вот все, к чему сводилась деятельность средневекового государства. Ни заботы о народном просвещении, ни устройства путей сообщения, ни положительных мероприятий для развития и споспешествования народному труду мы в это время не встречаем вовсе, а если что и делалось в этом направлении, то исключительно путем частных организаций и в особенности духовенства. Но и те немногие задачи, которые брало на себя средневековое государство, выполнялись им на началах скорее частного помещичьего хозяйства, путем отбывания повинностей натурой и лишь в редких случаях на деньги, получаемые от бенефиций, т. е. добровольных приношений граждан, и на контрибуции от покоренных врагов. Король, его двор и дружина содержались на доходы от королевских поместили хозяйство короля всецело сливалось с хозяйством государственным, нисколько не отличаясь, по существу, от частного хозяйства любого помещика; войско пополнялось вассалами, т. е. феодальными владельцами таких же, но меньших поместий, являвшимися не только с оружием, но и с дружиной; в руках тех же феодалов, как крепостных владельцев, сосредоточивалось и внутреннее управление; потребность внутренней безопасности удовлетворялась за счет самих граждан и часто даже их личными усилиями; наконец, суды и судьи содержались всецело за счет доходов от тяжущихся. Такую же картину представляла, по существу, и наша допетровская Русь. И наши князья были прежде всего крупными землевладельцами и на доходы со своих имений содержали себя и дружину, причем княжеское хозяйство вполне сливалось с хозяйством государственным; за службу производилась раздача поместий, и помещики обязаны были выходить на боевую службу с людьми и оружием, или, как в старину говорили: "конны, людны и оружны"; княжий и царский суд отправлялся дьяками и приказными из-за посул и пошлин; княжие мужи, воеводы и волостели "сидели на кормлении"; просвещение до Петра было по преимуществу церковным и находилось в руках духовенства, содержавшегося от доходов с монастырских и церковных земель и из десятинных сборов. Государственных забот о развитии производительных сил страны мы до Петра Великого почти вовсе не встречаем.

Совершенно иную картину представляет современное нам государство. Содержание верховной власти совершенно отделяется теперь от расходов собственно государственных. На Западе на содержание главы государства назначаются из государственных доходов определенные суммы, известные под названием цивильного листа; постановления о суммах, отпускаемых на содержание лиц императорского дома, имеются и в наших действующих законах (указ 2 июля 1886 года). Из государственных доходов содержатся далее органы верховной власти — высшие государственные установления и низшие исполнительные органы, причем содержание лиц служебного персонала строго определяется наперед утвержденными в законодательном порядке штатами. Громадные расходы несут современные государства на содержание огромных армий и флота как в военное, так и в мирное время; значительные суммы расходуются также на содержание полиции и юстиции, служащих органами охраны безопасности внутри государства. Немалые и все возрастающие суммы назначаются в современных государствах на удовлетворение так называемых культурных потребностей населения, именно на распространение народного просвещения, на попечение о народном здравии и общественном призрении, на содействие сельскому хозяйству, промышленности, торговле и на развитие путей и средств сообщения. Наконец, весьма значительные суммы поглощает оплата процентов и погашения по государственным долгам, заключенным государствами частью для производительных целей — на постройку железных дорог, на производство крупных реформ (например, у нас долг по выкупной операции, т. е. по выкупу от помещиков наделов крестьян, освобожденных от крепостной зависимости в 1861 году) — главнейше же на ведение войн, которыми так богато еще наше время. Для удовлетворения расходов, вызываемых всеми этими потребностями, современное государство, очевидно, нуждается в огромных средствах, и действительно, итоги современных государственных расходов поражают своей величиной и постоянно прогрессирующим ростом.

Эта сложность государственных задач и огромность государственных расходов обязывают современные правительства к особенной бдительности, осторожности и предусмотрительности в области финансов. Правда, разумное поведение всякого вообще хозяйства требует осторожности, расчетливости и предусмотрительности со стороны хозяина. Каждый добропорядочный хозяин соображает наперед свои будущие доходы и в соответствии с ними устанавливает размеры допустимых расходов или, как говорится, выясняет смету своего хозяйства; по окончании года он подводит итоги своим доходам и расходам, определяя свои чистые прибытки или величину образовавшегося долга. Тем более очевидны настоятельная необходимость составления такой сметы в обширном хозяйстве государства и тщательное выяснение получившихся результатов по окончании сметного периода. Но то, что в частном хозяйстве осуществляется самим хозяином или незначительным составом служащих, в огромном государственном хозяйстве естественно должно было породить весьма сложную организацию по заведованию, отчетности и контролю над финансами.

Органы финансового управления, как и всякого вообще управления, разделяются на законодательные, судебные и исполнительные.[8]

Законодательным органам принадлежит право утверждения сметы или росписи государственных доходов и расходов, право установления новых налогов и сборов, право организации исполнительных органов и установлений по финансовому управлению, право принимать на счет государства известные обязательства и гарантии по платежам и т. п. — короче говоря, законодательным органам принадлежит право издания финансовых законов и верховного управления финансами. На Западе это право принадлежит представителям верховной власти, т. е. монарху и палатам народных представителей. У нас в России вся полнота верховной власти принадлежит государю императору,[9] в его лице сосредоточена и законодательная власть в области финансов. Совещательными учреждениями по финансовым делам состоят: Государственный Совет в лице Департамента государственной экономии и Общих собраний (по делам сметным и вообще по законодательным делам в области финансов), Комитет министров (по делам высшей администрации) и Комитет финансов (для обсуждения дел, связанных с кредитом).[10]

Судебным органам принадлежит право разбора споров и пререканий между исполнительными органами финансового управления и частными лицами и решение споров, в которых казна выступает как юридическое лицо в гражданском процессе. Дела эти рассматриваются частью общими судебными учреждениями, частью же в административном порядке. У нас в России по спорным вопросам относительно податей допускаются жалобы министру финансов, а на его решения — обжалования Правительствующему Сенату как высшему истолкователю законов в империи. По другим, главным образом акцизным делам, споры разрешаются общими судебными учреждениями. В последнее время у нас сделана попытка организации административных судов, именно для разбора жалоб плательщиков на неправильное применение положения о новом промысловом налоге образованы под председательством губернаторов особые губернские присутствия, с характером апелляционных инстанций на решения местных финансовых органов.

Наконец, исполнительная финансовая власть принадлежит в настоящее время особым финансовым учреждениям, которые и являются органами финансового управления в тесном смысле слова. На обязанности этих органов лежит собирание государственных доходов, хранение их и наблюдение за их расходованием, для чего финансовому управлению предоставляется право издания обязательных, в установленных законом пределах, распоряжений и инструкций и право принятия как дисциплинарных мер по отношению к подчиненным ему органам, так и принудительных мер по взысканию платежей с неисправных плательщиков. К обязанностям финансового управления относится также управление государственным долгом, т. е. принятие мер для исправной уплаты текущих платежей и погашения по долгам, а равно организация и контроль денежного обращения в стране. Наконец, повсюду на обязанности финансового управления лежит составление бюджета и разработка законодательных предположений в области финансов для внесения их на рассмотрение высших государственных установлений. Кроме этих коренных функций, на финансовое управление возлагаются иногда и некоторые части управления, не относящиеся собственно к финансам; с другой стороны, некоторые чисто финансовые отрасли остаются в заведовании посторонних ведомств. В прежнее время такое смешение функций наблюдалось особенно часто, но с течением времени все финансовое управление стало сосредотачиваться в руках специально финансовых учреждений, хотя полного объединения почти нигде не достигнуто и до сих пор. В России заведование финансами выделено в особое управление лишь в начале XIX века с учреждением министерств (1802 год); до этого же времени заведование финансами соединялось нередко с заведованием разными другими отраслями управления.

В настоящее время Министерство финансов ведает не только государственными доходами и расходами и делами по государственному кредиту, но и попечением о развитии в России торговли и промышленности. При этом, однако, часть государственных доходов находится у нас в заведовании других министерств — Министерства земледелия и государственных имуществ (доходы с казенных земель и лесов), Министерства внутренних дел (почтовый и телеграфный доходы), Министерства путей сообщения (доходы от казенных железных дорог, шоссейных и т. п.).

Во главе Министерства финансов стоит министр финансов, права и обязанности которого определены в особом наказе, помещенном в Общем учреждении министерств (1811 года). Министру принадлежит вся совокупность исполнительной финансовой власти, и на его обязанности лежит составление государственной росписи доходов и расходов и вообще законодательных предположений по части финансов, промышленности и торговли[11]. При министре состоят: 1) товарищи, замещающие его в известных случаях или по его поручениям; 2) Совет министра из его товарищей, начальника Главного управления неокладных сборов и казенной продажи питей, директоров департаментов, командира Отдельного корпуса пограничной стражи и особых членов Совета, назначаемых по представлению министра высочайшей властью; 3) Совет по делам казенной продажи питей; 4) Совет по железнодорожным тарифным делам; 5) Тарифный комитет по железнодорожным тарифам; 6) Особое присутствие по вопросам о применении таможенного тарифа; 7) Главное присутствие по фабричным и горнозаводским делам; 8) Совет торговли и мануфактур (с отделением в Москве); 9) Совет по делам торгового мореплавания и 10) Совет по учебным делам (см. прим. на этой сранице.).[12]

Эти учреждения носят частью административный, частью совещательный характер и образованы преимущественно для коллегиального обсуждения подлежащих дел. Совет министра, кроме того, является еще своего рода дисциплинарным присутствием для наложения взысканий в административном порядке на чины министерства и для суждений о предании их суду.

Текущее управление распределено в Министерстве финансов между следующими учреждениями:

1) Общая канцелярия министра заведует личным составом высших должностных лиц министерства и делами, не относящимися к предметам ведения других учреждений министерства. При канцелярии состоят: а) ученый комитет, на обязанности которого лежит рассмотрение разных финансовых проектов, а также наблюдение за ходом финансовой части в европейских государствах, и б) юрисконсультская часть.

2) Особенная канцелярия по кредитной части заведует кредитным делом и сбором с доходов от денежных капиталов. В ведении ее состоят: а) Экспедиция заготовления государственных бумаг, б) Монетный двор и в) Государственная комиссия погашения долгов, которая ведет государственные долговые книги.

У) Департамент государственного казначейства ведает казначейской частью, т. е. приходом и расходом сумм в казначействах, а также счетоводством казенных палат и казначейств; на этом же департаменте лежит рассмотрение как предположений разных ведомств об отдельных мероприятиях, сопряженных с новыми для казны расходами, так и их смет, с дачей по тем и другим своих заключений, а равным образом составление проекта государственной росписи доходов и расходов; наконец, на департамент возложено заведование пенсионным делом. В ведении Департамента государственного казначейства состоит Главное казначейство, производящее отпуск сумм на содержание высочайшего двора и на расходы центральных управлений.

А) Департамент окладных сборов ведает системой прямых налогов, делопроизводством по выкупной операции и земскими повинностями, а также пошлинами крепостными, наследственными, гербовыми и канцелярскими. В ведении этого департамента состоит особое Гербовое казначейство.

5) Главное управление неокладных сборов и казенной продажи питей заведует акцизами с питей, табака, сахара, дрожжей, нефти и спичек, а также учреждениями по казенной продаже питей. В ведении этого управ ления состоит специальный Технический комитет.

6) Департамент таможенных сборов заведует таможенным управ лением и делами карантинно-таможенного характера.

7) Отдельный корпус пограничной стражи, шефом которого состо ит министр финансов, имеет задачей охрану внешней границы от ино странной контрабанды.

8) Для заведования делами торговли и промышленности в составе Министерства финансов образованы:

а) Отдел торговли, заведующий де лами о торговых установлениях, о торговых товариществах и акционер ных компаниях, о мерах и весах, о государственном промысловом налоге и других сборах, взимаемых с торговли и промыслов, и о внешних торго вых сношениях;

б) Отдел промышленности, который ведает делами о промышленных заведениях, о надзоре за благоустройством на фабриках и заводах, о таможенном тарифе, о выставках, о пробирной части, о приви легиях на изобретения и пр.;

в) Отдел торгового мореплавания и, нако нец, г) Учебный отдел, заведующий политехническими институтами, ком мерческими и художественно-промышленными учебными заведениями, состоящими в ведении Министерства финансов. Для объединения деятельности этих отделов и для общего руководства ими учреждена специальная должность товарища министра финансов, заведующего делами торговли и промышленности (см. прим. на с. 373)[13].

9) Департамент железнодорожных дел заведует железнодорожными тарифами и финансовыми расчетами железных дорог с казной и между собой и государственными сборами с пассажиров и грузов большой ско рости. На этом же Департаменте лежит рассмотрение сметы доходов и расходов по железным дорогам, а также участие в разрешении вопросов о проведении новых железнодорожных линий.

Кроме того, в составе Министерства финансов находятся еще банковые учреждения, рассмотренные уже в наших лекциях по народному хозяйству, именно:

10) Государственный банк;

11) Государственный дворянский земельный банк;

12) Крестьянский поземельный банк.

Таковы многочисленные центральные учреждения Министерства финансов. Им подчинены местные учреждения — губернские и уездные.

В каждой губернии учреждена Казенная палата, которая ведает в настоящее время делами по взиманию прямых налогов, ревизскими делами, пенсионными делами, заведует счетоводством и отчетностью по приходу и расходу сумм в казначействах, губернских и уездных, производит торги по казенным подрядам и поставкам и налагает штрафы за нарушение уставов казенного управления.

С 1885 года при казенных палатах состоят податные инспекторы. Они являются чисто местным податным органом, так как имеют в своем заведовании сравнительно небольшие участки — уезд, редко два. На них возложено наблюдение за раскладкой и поступлением так называемых окладных сборов, именно выкупных платежей с сельских обществ и поземельных сборов, а также выяснение причин недоимочности по этим платежам; далее на них лежат наблюдение за применением государственного промыслового налога, причем они производят генеральные и периодические поверки торговли и председательствуют в особых присутствиях по раскладке между торговцами и промышленниками дополнительного промыслового налога; кроме того, они обязаны оказывать содействие казенным палатам по приведению в известность ценности имуществ, подлежащих обложению в доход казны, именно городских недвижимых имуществ, имуществ переходящих по наследству и т. д.; на них же возложено выяснение квартирных плат для обложения городских жителей квартирным налогом. Недавно учреждены еще должности помощников податных инспекторов, с распределением их по наиболее трудным участкам. Для наблюдения за деятельностью податных инспекторов учреждены должности ревизоров по податной части при Департаменте окладных сборов.

Заведование на местах акцизами и казенной продажей питей сосредоточено в акцизных управлениях, в ведении которых находятся акцизные округа с окружными акцизными надзирателями во главе. С введением казенной продажи питей деятельность акцизных управлений значительно усложнилась.

Местными учреждениями Министерства финансов являются еще конторы и отделения банков — Государственного, Дворянского и Крестьянского, таможенные округа с сосредоточенными в них таможнями различных разрядов, округа Пограничной стражи, пробирные управления для клеймения золотых и серебряных изделий и Фабричная инспекция, учрежденная для наблюдения за исполнением законов, касающихся устройства быта фабрично-заводских рабочих.

Содействие Министерству финансов по взысканию казенных сборов возложено и на другие ведомства, а также на органы местного самоуправления — земские и городские управы и волостные правления.

Для правильного хода государственного хозяйства, кроме учреждения особого финансового управления, необходимо еще осуществление трех условий: 1) устройство правильной организации по приему, хранению, передвижению и расходованию государственных сумм; 2) правильное ведение счетоводства и 3) образование самостоятельного, независимого контроля над поступлением и расходованием казенных сумм.

Первое условие достигается целесообразным устройством государственных касс. В настоящее время для правильного функционирования государственных касс признается необходимым осуществление двух требований: а) проведение принципа так называемого единства кассы и б) отделение распоряжения средствами от хранения и расходования их.

Принцип единства кассы состоит в том, что все государственные доходы стекаются в кассы Министерства финансов, в них хранятся и из них же производятся все расходы по ассигновкам распорядительных ведомств. Такая организация касс представляет огромные и незаменимые преимущества для современного сложного финансового хозяйства по сравнению с системой существования особых приходных и расходных касс в каждом ведомстве. Лишь при системе единства кассы Министерство финансов во всякое время может знать действительное состояние государственных средств — сколько имеется наличных сумм, как поступают казенные доходы, сколько израсходовано, достаточно ли имеющихся в кассах сумм на производство предстоящих в ближайшее время расходов и т. п. Затем, при существовании единства кассы не может оказаться скопления свободных средств в одних ведомствах при недостатке их в других для выполнения неотложных расходов. Такая аномалия, напротив, нередко наблюдалась в прежнее время, при существовании у каждого ведомства своих собственных приходных и расходных касс. Получив разом или крупным авансом ассигнованные по росписи суммы, каждое ведомствостановилось полным хозяином их и не только хранило у себя значительные свободные средства в ожидании будущих, иногда еще очень отдаленных, расходов, но и в случае оказавшихся, за производством всех предусмотренных расходов, остатков, нередко расходовало их вне сметных предположений, считая их как бы «собственными» средствами, до которых другим ведомствам и Министерству финансов не должно быть дела. Наконец, при системе единства кассы достигается и отделение распоряжения казенными средствами от хранения и выдачи их, чем значительно облегчается контроль за расходованием и предупреждается надлежащее их употребление. Таковы преимущества системы единства кассы, которые заставили принять ее почти во всех европейских государствах, хотя эту систему, собственно говоря, нельзя еще признать вполне осуществленной. Кроме общих касс Министерства финансов, существуют еще и специальные кассы при различных учреждениях. Так, при почтовых, таможенных и некоторых других учреждениях для удобства публики имеются особые приходные кассы. Однако эти кассы, называющиеся у нас кассами специальных сборщиков, не нарушают единства кассы, если только они связаны с сетью остальных касс и возможно чаще пересылают скопившиеся у них суммы в общие кассы Министерства финансов.

При системе единства кассы государственные кассы учреждаются не по отдельным ведомствам или учреждениям, а по местностям поступления доходов и производства расходов. Кассы, в которые стекаются казенные доходы как непосредственно от плательщиков, так и из касс специальных сборщиков, носят название приходных, в противоположность кассам расходным, которые производят выдачу денег по предписаниям учреждений, распоряжающихся кредитами. Громадную выгоду в смысле легкости перевода сумм и полезного употребления свободных средств Государственного казначейства может представлять соединение системы государственных касс с центральным банковым учреждением и его местными отделениями.

Второе важное условие правильной постановки кассового дела заключается в установлении точного и ясного счетоводства, т. е. правильной записи государственных доходов и расходов, и в организации периодических и внезапных ревизий всех касс подлежащими органами администрации и контроля. Правильная и своевременная запись всех денежных оборотов необходима во всяком хозяйстве, но в частных хозяйствах по своей несложности она не представляет особого труда и не требует установления сложных правил и форм для ведения отчетности. Напротив, такие правила и формы являются вполне необходимыми по отношению к обширному государственному хозяйству, и без них был бы немыслим никакой контроль за действиями многочисленных органов управления. Формами и правилами государственного счетоводства определяется, какие должны делаться записи и какие должны вестись книги, по какой системе должно вестись счетоводство и т. д.В России принцип единства кассы был проведен в начале 60-х годов, и одновременно с преобразованием кассового устройства были преобразованы как кассовая отчетность, так и контроль. Преобразование это было совершено трудами государственного контролера В.А. Татаринова.

В настоящее время все доходы государства сосредоточиваются в кассах Министерства финансов, и из этих же касс производятся все расходы министерств и главных управлений по их ассигновкам в пределах кредитов, предоставленных им по росписи и открытых по отдельным кассам. Губернские и уездные казначейства, находящиеся в ведении казенных палат, суть кассы приходно-расходные. К приходным кассам относятся кассы специальных сборщиков (почтовые, железнодорожные, таможенные и т. д.); к расходным же принадлежат — Главное казначейство в Санкт-Петербурге и касса Государственной комиссии погашения долгов. Свободные суммы передаются казначействами в Государственный банк, где ведется постоянный текущий счет Государственного казначейства. По некоторым видам расходов Банк производит и платежи за счет Государственного казначейства. Благодаря посредничеству Банка и единству кассы потребность в денежных знаках значительно уменьшилась по сравнению с предшествовавшим временем существования особых касс в отдельных ведомствах. В последнее время вводятся также в казначействах некоторые банковые операции, из которых особое развитие получил перевод денежных сумм.

Одновременно с реформой касс были введены и новые правила государственного счетоводства, отчетности и ревизии, вошедшие в Общий счетный устав и в счетные уставы отдельных ведомств. На основании этих правил казначейства ведут свое счетоводство и ежемесячно представляют в казенные и контрольные палаты общие кассовые отчетные ведомости обо всех своих оборотах. По этим ведомостям составляются затем в Министерстве финансов общие ведомости о поступлении доходов и производстве расходов, благодаря чему министерство во всякое время может знать обо всех денежных оборотах с казенными суммами, а следовательно, может судить о ходе исполнения предположений государственной росписи и об общем состоянии средств Государственного казначейства.

Наконец, в видах большей сохранности казенных сумм установлены периодические и внезапные ревизии казначейств. Именно первого числа каждого месяца производится поверка сумм казначейств губернских — общим присутствием казенной палаты, с управляющим во главе, а уездных — особыми комиссиями из местных чинов разных ведомств. Внезапные ревизии могут быть производимы губернатором или назначаемыми от него чиновниками, управляющим казенной палатой или чиновниками по его назначению и особыми командируемыми от Министерства финансов чинами.

Таким образом, все обороты государственных касс постоянно проверяются органами и учреждениями самого же Министерства финансов. Однако одной этой поверки еще недостаточно, и наряду с нею повсюду учрежден в настоящее время контроль со стороны органов особо поставленного и совершенно самостоятельного контрольного ведомства. Задачи Государственного контроля сводятся не только к поверке правильности прихода и расхода сумм и сопоставлению их со сметными назначениями по государственной росписи, но и к оценке, по существу, самой целесообразности действий по расходованию казенных средств со стороны распорядительных органов различных ведомств.

По отношению к государственным доходам деятельность контроля сводится к наблюдению за тем, чтобы государство действительно получало все, что берется у плательщиков в пользу казны. При поверке поступлений по прямым налогам задача контроля значительно облегчается тем, что ему на помощь приходит собственный интерес каждого плательщика. Внося деньги в казначейство по строго определенным окладам прямых сборов, сам плательщик является естественно заинтересованным в том, чтобы сделанные им взносы были полностью записаны на приход. Напротив, когда размер поступающих в казну сборов или доходов нельзя точно определить, плательщик или заведующие хозяйством органы могут быть заинтересованы в том, чтобы скрыть часть доходов и оборотов для соответственного уменьшения платежей в казну; при таких условиях можно ожидать случаев не только недостаточно тщательного отношения со стороны податных органов к предметам обложения, но и прямых злоупотреблений. В этом случае проверка поступлений только по документам оказывается не всегда достаточной и по некоторым наиболее важным отделам доходов дополняется фактической проверкой самих действий финансовых органов, так называемым фактическим контролем. Этому последнему у нас, например, подлежат казенные железнодорожные доходы.

В отношении расходов задачи Государственного контроля сводятся к поверке действий не только касс по производству денежных выдач, но и к поверке действий органов распорядительных ведомств по выдаче ассигновок на расходы. В этом случае контроль может быть предварительным, последующим или документальным и, наконец, материальным или фактическим. Предварительный контроль, существующий в настоящее время в Англии, Бельгии и Австрии, состоит в том, что все денежные требования, предварительно их удовлетворения, поступают на рассмотрение Государственного контроля, который сличает их с оправдательными документами и с предусмотренными сметой кредитами и, таким образом, удостоверяет законность ассигновок. Последующий контроль, принятый в большинстве континентальных государств, в том числе и у нас, сводится к проверке уже произведенных расходов, причем в случае неправильной выдачи взыскание, или так называемый начет, налагается уже на орган, выдавший неправильную ассигновку. С этой стороны преимущество предварительного контроля бесспорно. Однако он представляет и неудобства в том отношении, что требует большого числа служащих, а следовательно, обходится слишком дорого и к тому же значительно замедляет выдачу денег. Наконец, фактический, или материальный контроль расходов состоит в проверке приобретаемых за счет казенных сумм материалов и последующего затем их расходования. Этот вид контроля имеет у нас применение, например, при производстве обширных строительных, железнодорожных и тому подобных работ.

Деятельность Государственного контроля[14] у нас в России заключается в настоящее время в следующем.

По составлении сметных предположений всеми ведомствами проекты смет вносятся в Государственный Совет и представляются одновременно в Министерство финансов и в Государственный контроль. Здесь эти проекты рассматриваются по существу, и заключения этих ведомств представляются в Государственный Совет (см. прим. на с. 421). Затем на Государственном контроле лежит документальная и фактическая проверка сумм и средств, находящихся в государственных кассах, для чего чины контроля производят внезапные ревизии касс. Наконец, учреждения контроля рассматривают отчетность различных ведомств с точки зрения законности и целесообразности совершаемых ими хозяйственных операций и производимых расходов. В конце года, следующего за отчетным, не позже ноября, Государственным контролем составляется на основании документальной проверки всех счетов общий годовой отчет об исполнении росписи, публикуемый затем во всеобщее сведение. Независимо от этого ежегодно составляется государственным контролером и представляется государю императору особый всеподданнейший отчет.

Во главе Государственного контроля стоит у нас государственный контролер, со своим товарищем. Он председательствует в Совете Государственного контроля, на котором лежит высшее наблюдение за ходом ревизии в империи. Членами его состоят генерал-контролеры и особо назначенные высочайшей властью лица. Дела в Совете решаются по большинству голосов.

Центральными учреждениями Государственного контроля, кроме Совета, являются следующие департаменты:

1) Департамент военной и морской отчетности, на обязанности которого лежит поверка расходов Морского министерства во всей империи и ревизия расходов центральных учреждений Военного министерства, а равно рассмотрение сметных предположений обоих ведомств.

2) Департамент гражданской отчетности, поверяющий сметные предположения и расходы центральных учреждений всех остальных министерств.

3) Департамент железнодорожной отчетности, учрежденный для специального контроля за финансовыми оборотами железных дорог.

Во главе каждого из этих департаментов стоит генерал-контролер со своими помощниками.

Затем к числу центральных учреждений Государственного контроля относятся:

4) Центральная бухгалтерия,

5) Канцелярия,

6) Комиссия для поверки отчетности установлений самого Государственного контроля и

7) Комиссия для поверки годовых отчетов частных железных дорог,

при которых не учреждено местного железнодорожного контроля.

Таким образом, на обязанности департаментов Государственного контроля, помимо участия в обсуждении смет, лежит контроль и ревизия главным образом центральных учреждений всех ведомств. Ревизия губернских и уездных учреждений производится местными контрольными палатами, а ревизии казенных железных дорог — особыми органами железнодорожного контроля. Ревизиям контрольных палат подлежат исполнительные действия финансовых касс и распорядительные действия заведующих кредитами учреждений. Рассматривая результаты ревизий в общих коллегиальных присутствиях, контрольные палаты делают постановления о начетах за обнаруженные неправильности и упущения, и притом в окончательной форме, если только против сделанных ими замечаний не возражают те учреждения, на чины которых сделаны начеты; в противном случае дело о начете переходит на решение Совета Государственного контроля, который и является высшим наблюдательным органом за контрольными палатами. Впрочем, в случае возникновения пререканий между Советом Государственного контроля и каким-либо министерством дела представляются на окончательное разрешение Правительствующего Сената, за которым, таким образом, сохранено значение высшего органа по наблюдению за правильным ходом всего государственного хозяйства.

Такова организация Государственного контроля, как она осуществлена у нас со времени реформы В.А. Татаринова. С тех пор контрольное дело стало у нас прочно на ноги, помогая всем ведомствам в искоренении злоупотреблений и хищений казенных сумм и содействуя Министерству финансов в осторожном и равномерном удовлетворении сметных требований остальных ведомств.

В настоящее время Государственному контролю подведомственны у нас доходы и расходы всех ведомств, кроме ведомства Министерства императорского двора и учреждений императрицы Марии; также изъяты из ведения Контроля расходы Святейшего Синода из специально принадлежащих ему средств. В Министерстве двора и уделов, в ведомстве учреждений императрицы Марии и при Святейшем Синоде имеются свои особые контрольные учреждения.

Для осуществления своих задач современное государство нуждается в личной службе своих подданных и в материальных средствах. Личная служба — исполнение воинской повинности, обязанностей присяжного заседателя — отбывается подданными по долгу гражданина обязательно и без вознаграждения. Но рядом с этой обязательной безвозмездной службой государство пользуется и добровольными услугами целой массы лиц, получающих уже за это определенное вознаграждение в виде постоянного жалованья и других денежных выдач. Кроме того, государство нуждается в очень многих предметах — казенных зданиях, крепостях, кораблях, пушках, ружьях, предметах материального снаряжения войск и т. п. Для оплаты жалованья служащих и для приобретения необходимых ему материальных предметов современное государство имеет надобность в значительных денежных средствах и потому вынуждено вести сложное финансовое хозяйство. Сущность этого хозяйства сводится к тому, чтобы удовлетворить возможно лучше и полнее назревшие потребности, израсходовать на это возможно меньше материальных средств. Очевидно, для достижения этой цели необходим прежде всего строгий и подробный учет потребностей и выяснение всех имеющихся для удовлетворения их ресурсов. Такой подсчет средств и потребностей или составление сметы ожидаемых доходов и расходов является необходимым, как мы это уже указывали, во всяком правильном и сколько-нибудь сложном хозяйстве; но в хозяйстве современного государства без такого подсчета, без сметы, обойтись уже прямо невозможно.

Раньше было упомянуто, что современное государство получает главную часть своих доходов путем принудительного взыскания с подданных известной части их дохода или имущества, т. е. посредством взимания с них разного рода налогов и сборов. Но при безграничности государственных задач потребности его собственно беспредельны. И если бы современное государство решилось на полное и немедленное их удовлетворение и, пользуясь своей принудительной властью, начало усиливать свои доходы путем возвышения налогов и сборов, то очень скоро оно могло бы истощить платежные силы своих подданных, затронув налогом ту часть народного дохода, которая необходима для восстановления народного капитала, затрачиваемого в процессе производства. За этим пределом началось бы уже не увеличение, а прогрессивное уменьшение доходов государства, и оно силой вещей принуждено было бы остановиться в дальнейшем преследовании своих безграничных задач. Вместе с тем платежным силам народа был бы нанесен непоправимый ущерб, и вся страна вместо развития и прогресса обречена бьша бы на упадок и обеднение. Доводить страну до такого положения не решится, очевидно, ни одно сколько-нибудь предусмотрительное правительство. Поэтому-то во всех современных государствах и приобрело такое крупное государственное значение составление государственной сметы, или росписи доходов и расходов, при обсуждении которой в подлежащих ведомствах и в высших законодательных учреждениях страны тщательно взвешиваются назревшие потребности и выясняются те максимальные средства, которые могли бы быть взяты у народа для его удовлетворения. Составленная финансовым управлением на определенный период времени роспись (смета) ожидаемых доходов и предстоящих расходов, рассмотренная законодательным органом и утвержденная верховной властью, носит название бюджет.

Слово «бюджет» (budget) заимствовано из Англии и происходит от латинского bulga — кожаный мешок. В старину в Англии канцлер казначейства при произнесении в парламенте речи, налагавшей план и смету будущих доходов и расходов, открывал свой кожаный портфель, или мешок с деньгами и документами; отсюда эта речь получила название budget, которое затем перешло и в другие страны, означая собой государственную смету или роспись.

Появление государственных бюджетов относится еще к средним векам. Как известно, средневековые государства добывали свои доходы главным образом путем частно-хозяйственной деятельности, преимущественно от эксплуатации государственных имуществ. Платеж постоянных сборов или налогов считался по понятиям средневекового гражданина несовместимым с положением свободного человека, и определенные оброки установлены были лишь с крепостных людей. Если же государю не хватало его собственных средств на содержание двора и войска, то феодальные владельцы — светские и духовные, — а также и горожане (третье сословие) приходили своими средствами на помощь суверену как бы добровольно. Для этого королевский министр излагал перед сословными чинами финансовое положение государства, убеждая их в необходимости дарования субсидий государю. Впоследствии усилившаяся королевская власть пыталась сама устанавливать сборы и налоги с подданных, но это вело к возмущениям и революционным попыткам, и борьба за бюджетное право — за право устанавливать налоги и определять предметы расходов — послужила на Западе почвой для усиления конституционных стремлений, пока в нынешнем веке не привела к учреждению почти во всех государствах парламентского образа правления. В Англии бюджетное право было признано за парламентом еще при Стюартах в XVII веке. С этого времени государственные бюджеты Англии становятся гласными и публикуются во всеобщее сведение. В прочих континентальных государствах государственные росписи составлялись и в период существования абсолютных монархий, как внутренняя мера для обеспечения необходимого порядка в финансовом управлении; но росписи эти сохранялись в строгой тайне, как и все, что относилось до государственных финансов. Только в течение XIX столетия, с окончательным упрочением парламентского режима на Западе, восторжествовало начало гласности в бюджете.

У нас в России попытки составления государственных смет делались уже в XVII и XVIII столетиях, но исключительно в целях упорядочения финансового хозяйства. Ни сословий в западно-европейском смысле, ни организованных общественных групп, с которыми бы приходилось бороться, собиратели Русской земли не встретили на Руси. Напротив, верховная власть сама вызвала у нас к жизни общественную группировку и создавала сословную организацию в интересах государственной пользы. Но эта вызванная сверху сословная жизнь находилась всегда в непосредственной связи с государственной властью и в прямой зависимости от нее, и ни о каких компромиссах между ними не могло быть, очевидно, и речи. Наши земские соборы, хотя и являлись собранием представителей всей земли, никогда, однако, не играли роли ограничивающих верховную власть законодательных собраний. Собирая земских людей, московское правительство ожидало от них выяснения платежных сил населения ввиду предполагавшегося усиления государственных расходов. И благоприятный ответ представителей земли являлся как бы всенародным поручительством в исправном несении возлагаемых на народ податных тягостей. С конца XVII века земские соборы перестают и вовсе собираться. С тех пор обновленная Петром Россия под мощной рукой русских самодержцев вступает мало-помалу на путь широких реформ всего государственного управления, центрального и местного. Упорядочению подвергалось постепенно и бюджетное дело. Уже при учреждении министерств в 1802 году на министра финансов возложено было составление ежегодно подробного «штата» общих государственных расходов. Более подробные правила по составлению государственных росписей были установлены в наказе министру финансов 1811 года, в основу которого лег финансовый план Сперанского. Однако составлявшиеся по этому наказу сметы страдали многими недостатками, и прежде всего бюджеты далеко не отличались необходимой полнотой, так как многие капиталы и целые отрасли государственных доходов сосредоточивались в руках отдельных ведомств и вовсе не вносились в общую государственную роспись. Можно сказать, что тогдашние сметы представляли собой механическое соединение смет отдельных ведомств, и то неполное, так что судить по ним об общем ходе государственного хозяйства было совершенно невозможно. По вступлении на престол императора Александра II комиссии В.А. Татаринова была поручена разработка коренных начал государственной отчетности и выработка правил по составлению, утверждению и исполнению государственной росписи и финансовых смет министерств и главных управлений. В 1862 году сметные правила удостоились высочайшего утверждения и были введены в действие с 1863 года. С того времени бюджетное дело подвергалось не раз изменениям. Особенно много важных для упорядочения нашего бюджета перемен было введено в царствование императора Александра III.

В настоящее время бюджет является финансовым законом, по которому должно управляться государственное хозяйство в течение определенного периода времени. С этой стороны бюджету принадлежит не только техническое значение финансового плана, но и огромное политическое значение. Если законы вообще устанавливают пределы власти правительства, цели и формы его деятельности, то бюджет определяет размеры материальных средств, в пределах которых оно может осуществлять эти цели, и, следовательно, является как бы необходимым дополнением к той нормировке правительственной деятельности, которая устанавливается законом. Вместе с тем им определяется и внутреннее соотношение различных предметов этой деятельности. Поэтому составление бюджета предоставляется во всех государствах законодательным учреждениям. Законосовещательное значение признано у нас за Государственным Советом; к его компетенции и отнесено у нас рассмотрение государственной росписи. Требование, чтобы государственная роспись прежде ее утверждения государем императором была рассмотрена Государственным Советом, соблюдается безусловно (см. прим. на с. 372).

Как финансовый закон и в то же время как необходимая административная мера для функционирования всего государственного управления государственный бюджет должен отвечать известным требованиям, из которых главнейшими следует признать требования ясности, точности и гласности бюджета.

Чтобы отвечать требованию ясности, бюджет должен представлять полную картину финансов страны. С этой целью все ожидаемые доходы и предстоящие расходы государства по всем ведомствам должны войти в одну общую государственную роспись, составляемую Министерством финансов из частных смет отдельных министерств. Далее, распределение отдельных статей доходов должно совершаться по установленной в законодательном же порядке классификации, чтобы было возможно сравнивать бюджеты за ряд лет. Классификация бюджета, имеющая высокое значение для его ясности, бывает двух родов: 1) с распределением статей в порядке, соответствующем ведомствам, или же 2) с распределением статей в порядке, соответствующем предметам доходов и расходов. В нашем русском бюджете роспись доходов составляется по предметной классификации, роспись же расходов составляется по ведомствам, что объясняется историческим происхождением нашей теперешней государственной росписи и отсутствием у нас единства министерств (кабинета).

В отношении ясности бюджета играет также известную роль способ составления его, а именно деление бюджетов на брутто-бюджеты (валовые бюджеты) и нетто-бюджеты (чистые бюджеты). В брутто-бюджете показываются полные цифры доходов без вычетов издержек по взиманию их; в свою очередь, и в группе расходов показываются не только расходы на содержание управлений и на активные мероприятия в пользу населения, но и расходы по взиманию и получению доходов. В нетто-бюджете доходы показываются уже за вычетом издержек взимания, и эти издержки не фигурируют более в расходном бюджете. Брутто-бюджет, очевидно, является более полным и потому может считаться более предпочтительным, хотя наряду с ним вообще желательно знать и действительную стоимость взимания государственных доходов. В России действует система брутто-бюджета.

Требованию точности бюджета отвечает осторожное исчисление в росписи ожидаемых доходов и расходов, основанное на действительных цифрах поступлений государственных доходов и произведенных государственных расходов за ряд последних бюджетных периодов, например, по соображении со средними данными за пять лет или за три года. Кроме того, против предположенных цифр доходов и расходов следует показывать и цифры прошлогодней росписи для сравнения. Эти требования выполняются при составлении и нашей росписи.

Существенным условием для выполнения требования точности бюджета является строгое соблюдение срока, на который он установлен. Для этого необходимо, чтобы время поступления предположенных доходов и производства разрешенных расходов было точно установлено при утверждении бюджета и чтобы на практике действительно держались установленных для действия бюджета сроков. Срок действия бюджета должен быть общим для всего государства, для всех его частей и самостоятельных управлений. Бюджетным периодом или сроком действия бюджета является обыкновенно финансовый год, который может совпадать с календарным, но может и не совпадать. У нас в России бюджетный год совпадает с календарным, т. е. начинается 1 января и заканчивается 31 декабря.

Кроме общебюджетного срока, большинство законодательств устанавливают еще особый льготный период, в течение которого должны быть закончены все счета по доходным и расходным сметам заключенного бюджета. Такое удлинение срока действия бюджета допускается обыкновенно лишь для «расходных» смет и притом на неодинаковое время для различных кредитов. Для «доходного» же бюджета льготных сроков обыкновенно не полагается. У нас в России льготный период установлен только для расходных смет. Для окончания расчетов по обязательствам с кредиторами казны полагается для расходов всех ведомств, кроме военного, три льготных месяца, до 31 марта следующего года; для военного же ведомства льготный срок истекает 30 апреля следующего за сметным года. Оставшиеся неудовлетворенными в течение льготного срока кредиторы заносятся в особые именные списки {кредиторские списки), действие которых продолжается до 31 декабря второго по заключении сметы года. В особом положении находятся кредиты строительные и по приобретению в казну доходных источников и вообще крупной частной собственности. Срок действий означенных кредитов продолжается по нашему закону в течение двух и трех лет. По истечении льготных сроков, а для кредитов, внесенных в кредиторские списки, сроков действия списков, все кредиты закрываются, и неиспользованные суммы поступают в общий доход государственного казначейства.

Что касается, наконец, требования гласности бюджета, то оно вытекает из понятий бюджета как финансового закона, обязательного к выполнению. Кроме того, только путем гласного ведения финансового хозяйства, с соблюдением полной ясности и точности в бюджетном деле, государство может рассчитывать на упрочение своего кредита, основанного всецело на доверии к государственным финансам страны. Поэтому все современные государства публикуют свои государственные росписи во всеобщее сведение.

Составление государственной росписи является вообще весьма сложным делом. Проект государственной росписи составляется в каждом государстве Министерством финансов, причем материалами ему служат частные сметы всех остальных ведомств и самого Министерства финансов, составляемые, в свою очередь, по сметным предположениям центральных и местных органов отдельных ведомств. В Министерстве финансов эти частные сметы рассматриваются с точки зрения соответствия их установленным законом штатам и постановлениям. Особенно внимательному обсуждению подлежат, конечно, требования новых кредитов, причем на Министерстве финансов лежит нелегкая и малоприятная обязанность по возможности ограничивать испрашиваемые кредиты в целях поддержания общего соответствия расходов с доходами, или так называемого бюджетного равновесия. Затем на Министерстве финансов лежит составление проекта доходной части бюджета, т. е. подыскание средств для покрытия предположенных расходов, а в случае их недостачи — указание способа покрытия бюджетного дефицита.

Составленный Министерством финансов проект бюджета поступает затем на рассмотрение законодательных учреждений. Обсуждение и голосование бюджета составляет на Западе одну из главных функций палат народных представителей.

Исполнение бюджета заключается в открытии административным органам кредитов для производства расходов, предусмотренных* росписью. Необходимым условием для закономерного функционирования бюджета является требование так называемой специализации бюджета, заключающееся в ограничении прав административных органов по своему усмотрению переводить кредиты из одной статьи сметы в другую. Специализация бюджета может быть полная и неполная. Полная специализация требует сохранения неизменной нормы ассигнований по всем делениям сметы; неполная — допускает пополнение недостатков сбережениями по второстепенным подразделениям сметы, не разрешая, однако, без законодательного утверждения перевода кредитов из одного главного отделения сметы в другое. Полная специализация представляет больше гарантий для целесообразного расходования государственных средств, но зато она крайне стесняет администрацию, лишая ее деятельность необходимой инициативы и жизненности. Поэтому в большинстве государств и у нас в России принята неполная специализация бюджета.

По окончании льготного срока наступает заключение бюджета и свод итогов для выяснения его конечных результатов — успешности выполнения или же получившегося дефицита. Отчет этот составляется как финансовым ведомством, по данным финансовых касс о движении сумм (кассовый отчет), так и контрольным ведомством — по представленной отчетности всех ведомств и учреждений. Составленный отчет представляется законодательным учреждениям, для которых он является существенным материалом при обсуждении государственной росписи на новый сметный период.

Если разрешенных государственной росписью кредитов оказывается недостаточно для удовлетворения потребностей, признанных неотложными, а также если внезапно возникает необходимость в производстве расходов на предметы, вовсе не предусмотренных росписью, то приходится прибегать к дополнительным или так называемым сверхсметным кредитам. Сверхсметные кредиты являются вообще весьма нежелательным и опасным элементом в государственном хозяйстве, так как они испрашиваются часто на очень большие суммы, а в то же время, по условиям своего возникновения, не допускают подробного обсуждения и сличения вызвавших их потребностей с другими также неудовлетворенными потребностями. Вследствие указанной опасности сверхсметные кредиты должны быть допускаемы в виде лишь редких исключений, в случаях полной невозможности отложить удовлетворение потребности до следующего сметного периода. Кроме того, повсюду признается необходимым соблюдение в отношении испрошения сверхсметных кредитов того же порядка обсуждения и принятия проекта расходов, который установлен и для основной государственной росписи. Вообще легкое отношение к сверхсметным кредитам не раз уже являлось причиной возникновения крупных финансовых затруднений для государств.

Что касается России, то порядок составления государственной росписи у нас в основных своих чертах бьш установлен сметными правилами 22 мая 1862 года. В настоящее время после всех изменений и дополнений, последовавших в развитие нашего бюджетного законодательства, порядок этот представляется в следующем виде.

Основанием государственной росписи являются финансовые сметы доходов и расходов отдельных министерств и главных управлений. Сметы эти составляются центральными органами ведомств из сметы собственных доходов и расходов и из частных сметных расписаний подчиненных им местных учреждений, представляющих в центральное ведомство сведения о разрешенных им расходах по штатам и другим ассигнованиям, законом утвержденным. Все расходные сметные назначения должны быть подкреплены или, выражаясь технически, «очищены» ссылками на соответствующие узаконения, штаты и высочайшие повеления, а по расходам операционным должны сопровождаться объяснениями в необходимости именно такой, а не другой цифры испрашиваемого кредита. Внесение в сметы новых расходов без предварительного законодательного разрешения самого предмета или размера расходования допускается лишь к так называемому условному отпуску, т. е. с тем чтобы к расходованию этих кредитов было приступлено не иначе, как по испрошении законодательным путем разрешения на самый предмет и размер расходования. В доходном отделе смет приводятся соображения о тех законодательных и фактических данных, которые послужили основанием для приведенных в смете цифровых выводов. Все цифры сметы, как доходные, так и расходные, должны быть занесены под тем параграфом, статьей и пунктом, которые установлены для доходов общей классификацией государственной росписи, а для расходов — утвержденной для каждой сметы формой. К подобной смете каждого ведомства должны быть еще приложены краткий перечень доходов и расходов и объяснительная записка об изменениях в сметных предположениях против прошлого года, с изложением соображений по этим пунктам подлежащего ведомства.

Вместе со своей основной финансовой сметой каждое ведомство представляет также особую смету по принадлежащим ему так называемым специальным средствам. Специальными средствами называются сборы, доходы и капиталы, которые образуются частью из остатков от казенных ассигнований, частью же из пожертвований с благотворительной целью и составляют как бы частную собственность данного ведомства для расходов его на точно определенные потребности. Если специальные средства расходуются на предметы однородные с теми, которые входят в состав финансовой сметы данного ведомства, то соответствующая сумма специальных средств переносится в финансовую смету доходов управления под рубрикой "Пособия государственному казначейству".

Составленные отдельными ведомствами сметы препровождаются одновременно в Министерство финансов, Государственный контроль и Государственный Совет. Исключением из этого правила является смета Министерства императорского двора и уделов, которая вовсе не рассматривается указанными установлениями, а лишь общей суммой, по заявлению министра двора, вносится в проект государственной росписи. Своевременное представление смет отдельными ведомствами имеет громадное значение для надлежащего их обсуждения и потому строго установлено у нас законом. По закону сроки представления смет отдельными ведомствами установлены между 1 августа и 18 ноября, и в этот промежуток времени должны быть доставлены не только все сметы, но и дополнения к ним. После указанных сроков никакие изменения в сметах уже не допускаются. По получении смет Министерство финансов и Государственный контроль поверяют их с точки зрения соответствия их с действующими законоположениями и штатами, сравнивают с действительным исполнением смет за прошлый год и составляют свои заключения о степени пользы, своевременности и производительности предполагаемых расходов на те или другие потребности по сравнению с другими невыполненными государственными потребностями и имеющимися для удовлетворения их средствами. Замечания эти сообщаются подлежащим министрам и препровождаются в Государственный Совет, которому принадлежит право высшей поверки смет с точки зрения общегосударственной пользы, своевременности и настоятельности заявленных расходов. На сделанные замечания подлежащие министерства представляют в Государственный Совет свои заключения. К 1 октября туда же поступает отчет Государственного контроля по исполнению государственной росписи за последний истекший сметный период (см. прим. на с. 359).

Самое обсуждение смет сосредоточивается в Департаменте государственной экономии Государственного Совета и происходит в присутствии министра финансов, государственного контролера и тех министров или главноуправляющих отдельными частями, чьи сметы рассматриваются. Свое заключение Департамент государственной экономии постановляет в форме журнала. По рассмотрении всех смет, в Министерстве финансов составляется из них общая государственная роспись доходов и расходов, причем, если она сводится с дефицитом, министр финансов представляет соображения о тех статьях расходов, которые, по его мнению, могут быть сокращены или отложены, или же указывает средства для покрытия дефицита. Затем государственная роспись вносится министром финансов в Департамент государственной экономии. Департамент экономии рассматривает государственную роспись и предположения министра финансов "в общих видах государственного хозяйства". Заключение Департамента государственной экономии по государственной росписи вносится затем в Общее собрание Государственного Совета, после чего государственная роспись представляется на высочайшее утверждение и распубликовывается во всеобщее сведение (см. прим. на с. 359).

Высочайше утвержденная и распубликованная государственная роспись становится обязательным к исполнению законом, и на основании ее министерствам и главным управлениям открываются разрешенные им кредиты. Относительно перевода кредитов действует, как уже упомянуто выше, система неполной специализации, именно распорядителям кредитов (министрам и главноуправляющим) предоставлено право заменять  при исполнении финансовых смет недостачи сбережениями по второстепенным подразделениям (статьям) в пределах одного и того же главного подразделения (параграфа). Кроме того, министрам, по соглашению с министром финансов, предоставлено право производить мелочные издержки до 1000 рублей из предвидимых вообще сбережений. Свободные остатки от сметных ассигнований по истечении льготных сроков причисляются к общим ресурсам Государственного казначейства. Исключение из этого правила представляют остатки от некоторых кредитов. Так например, остатки от кредитов на содержание соборов, монастырей, сельского и городского духовенства поступают в распоряжение духовного ведомства, а остатки от кредитов на содержание личного состава управлений и на канцелярские расходы идут на награды и пособия чиновникам.

Что касается сверхсметных кредитов, то по действующим у нас сметным правилам они должны быть испрашиваемы через Департамент государственной экономии, по предварительном сношении с министром финансов и государственным контролером, причем в представлении об открытии этих кредитов должны быть указаны причины, по которым размер или самый предмет расхода, признаваемого в данное время неотложным, не мог быть предвиден при составлении действующей сметы. Исключение из этого правила составляют сверхсметные кредиты, требующие по военным и политическим обстоятельствам особой быстроты и тайны, и затем сверхсметные кредиты по высочайшему двору. Эти кредиты испрашиваются всеподданнейшими докладами подлежащих министров, по соглашению с министром финансов, помимо Государственного Совета. Точно так же всеподданнейшими докладами министра финансов испрашиваются кредиты по расходам, относимым на счет общего занесенного в государственную роспись фонда на экстренные в течение года надобности. Наконец, непосредственному распоряжению министра финансов предоставлено открытие кредитов по некоторым неизбежным к производству расходам по системе государственного кредита, по решениям суда и по выдаче пенсий и пособий. Кроме того, в течение вакантного в Государственном Совете времени министру финансов предоставлено, в случаях особой неотложности, например, для предотвращения какого-либо народного бедствия, открывать авансом в счет сбережений по сметам кредиты на непредусмотренные сметами расходы. Но по возобновлении заседаний Государственного Совета министры, по ведомству которых были открыты означенные кредиты, должны войти с особыми представлениями об их утверждении (см. прим. на с. 359).

Бюджет, или государственная роспись доходов и расходов, должен представлять, как уже было сказано, полную картину финансов государства. В нем должны найти свое выражение все доходные статьи государства и все производимые за их счет расходные ассигнования. Такое объединение всех поступлений и платежей в одной общей росписи требует предварительного установления строгой классификации бюджета, т. е. систематизирования доходов и расходов соответственно отличающим их общим характерным признакам.

Прежде всего как теория, так и финансовая практика устанавливают разделение государственных доходов и расходов на обыкновенные и чрезвычайные, хотя и общепризнанных точных определений этих двух категорий ни теория, ни практика не дает. В общем, можно лишь сказать, что под обыкновенными доходами и расходами понимают поступления и ассигнования более или менее постоянного характера, повторяющиеся из года в год, вытекающие из нормального положения вещей в стране и направленные к удовлетворению текущих потребностей государственного управления, а потому и легко предусмотримые при составлении государственной росписи. К чрезвычайным же доходам и расходам относят поступления и ассигнования более или менее случайного характера, направленные к удовлетворению неожиданных и вообще временных потребностей, а равно назначенные на покрытие затрат долговременного характера, выходящих за пределы сметных назначений, посильных для одного бюджетного периода. На практике провести между этими категориями вполне ясную и резкую границу невозможно, в особенности же по отношению к расходам, и потому не удивительно, что бюджеты отдельных государств представляют в этом отношении большое различие, а некоторые, как, например, бюджеты Франции и Англии, и вовсе не содержат в себе подобных разделений. У нас в России доходы и расходы разделяются на обыкновенные и чрезвычайные.

Внутри указанных двух главных категорий все поступления и ассигнования могут быть сведены в несколько групп на основании отличающих их принципиальных различий. Остановимся прежде всего на делении обыкновенных доходов.

Все обыкновенные доходы по различию принципов их получения разделяются на две неравные группы: 1) частно-правовые доходы, или доходы, добываемые государством на правах частного хозяйства, и 2) общественно-правовые доходы, при получении которых государство выступает в качестве хозяйства общественного с принудительным характером.

К числу частноправовых доходов относятся доходы от государственных имуществ (земель и лесов) и промысловые доходы государства, т. е. доходы от принадлежащих государству промышленных предприятий и казенных капиталов. В этих случаях государство выступает в качестве частного хозяйства, подчиняясь действию законов конкуренции, издержек производства и прочих экономических законов, изучаемых политической экономией.

К общественно-правовым доходам относятся прежде всего доходы от промысловой деятельности государства, поставленной в монопольные условия. Этот вид государственных доходов называется иначе регалиями. Таков, например, доход государства от почты, телеграфа, монетного дела, словом, от всех тех отраслей промысловой деятельности, которые государство всецело берет в свои руки ввиду их огромного значения для общественных интересов. Вторую подгруппу общественно-правовых доходов составляют так называемые пошлины, т. е. особые сборы государства за оказываемые гражданам «специальные» услуги. Так например, при отправлении правосудия государство берет с лиц, обращающихся к судебным установлениям, особые судебные пошлины; за укрепление прав собственности при переходе недвижимостей — особые крепостные пошлины и т. п. Третью, наиболее важную и продуктивную группу общественно-правовых доходов составляют в настоящее время налоги, т. е. принудительные сборы с дохода и имущества подданных, взимаемые в силу верховных прав государства ради осуществления высших целей государственного общежития. За эти принудительные пожертвования подданные пользуются выгодами общежития, безопасностью и защитой внутри и извне страны и вообще всеми теми неоценимыми благами, которые доставляют современные культурные государства. Но размер налогового бремени, падающего на каждое отдельное лицо, определяется не степенью выгод, извлекаемых им от принадлежности к данному государственному общежитию, а величиной его доходов и имущества (в прямых налогах) и уровнем его потребления (в налогах косвенных). Это показывает, что налоги уже всецело основываются на общественно-правовых началах и, следовательно, представляют собой высшую форму общественно-правовых доходов государства.

Кроме этих основных групп, входящих в отдел обыкновенных доходов государства, к числу последних должны быть также присоединены некоторые поступления в казну, носящие как бы оборотный характер и являющиеся возмещением ранее произведенных расходов государственного казначейства. Таков, например, возврат ссуд, выданных из казны по ассигнованиям прежних росписей. К числу обыкновенных же доходов относятся и пособия из специальных средств отдельных ведомств, а также из сумм сословных, земских и городских, заносимые в сметы под рубрикой пособий государственному казначейству. Сюда входят, наконец, и некоторые мелкие доходы, заносимые под рубрикой доходов разного рода.

В нашей государственной росписи раздел обыкновенных государственных доходов содержит в себе девять отделов, состоящих каждый из нескольких параграфов. Отделы эти следующие:

I. Прямые налоги.

П. Косвенные налоги.

III. Пошлины.

IV. Правительственные регалии.

V. Казенные имущества и капиталы.

VI. Отчуждение государственных имуществ.

VII. Выкупные платежи.[15]

VIII. Возмещение расходов государственного казначейства.

IX. Доходы разного рода.

Таким образом, наша русская классификация обыкновенных доходов основана на различии самих источников доходов, независимо от распределения заведования ими между министерствами. Доходы, одинаковые по существу, но находящиеся в разных сметах, показываются под одними и теми же отделами и параграфами, вследствие чего и сводка их в общую роспись не представляет затруднений.

Если обыкновенных доходов государства недостает на покрытие всех признанных неотложными расходов, то приходится прибегать к доходам чрезвычайным. К числу их в старину относились в особенности доходы от отчуждения государственной собственности в чрезвычайных размерах (продажа и раздача домен в средние века), доходы от конфискации имуществ, широко практиковавшейся повсюду в средневековых государствах, и поступления от военных контрибуций. В настоящее время, конечно, все эти источники доходов отошли на второй план, и главную роль в составе чрезвычайных ресурсов получил государственный кредит.

В нашей государственной росписи к отделу чрезвычайных доходов отнесены:

I. Вклады в Государственный банк на вечные времена.

II. Значительные единовременные поступления от специальных капиталов, обращаемых в общие средства Государственного казначейства, или от продажи крупной государственной собственности.

III. Суммы, возвращаемые частными железнодорожными общества ми из облигационных средств в погашение выданных из Государственного казначейства ссуд.

IV. Поступления от займов и подобных кредитных операций.

До издания закона 1894 года к разделу чрезвычайных доходов относились у нас также и поступления от военного вознаграждения, выплачиваемого России в возмещение издержек на прежние наши военные кампании; но по закону 1894 года военное вознаграждение отнесено к разделу обыкновенных доходов по отделу возмещения расходов государственного казначейства.

Переходя к государственным расходам, остановимся сначала на рассмотрении состава обыкновенных расходов, т. е. расходов на удовлетворение текущих потребностей государства. Потребности эти, как мы уже говорили, с течением времени имеют наклонность видоизменяться и возрастать с большей или меньшей быстротой в зависимости от характера государственного управления страны и тех требований, которые предъявляются ее международной и внутренней политикой. Если, таким образом, характер государственных потребностей, виды и поводы их возникновения относятся к тем сторонам государственной жизни, которые изучаются наукой государственного права и государственной политики, то тем не менее общие размеры удовлетворения этих потребностей зависят от уровня платежных сил населения и от величины народного дохода, составляющих исходную посылку для науки государственного хозяйства. Для финансовой науки и практики представляется поэтому чрезвычайно важным правильное разделение государственных потребностей по степени их необходимости.

Безусловно необходимыми потребностями должны быть признаны, очевидно, те, без удовлетворения которых немыслимо дальнейшее существование государства. Прежде всего сюда относятся расходы по содержанию верховной власти и ее органов. Без этих расходов не могло бы происходить проявление государственной власти, а следовательно, не было бы и самого государства. Поэтому с расходами этой категории, независимо от источников их покрытия, мы встречаемся всюду, где появляется какой-либо зародыш государственной организации. В состав издержек на содержание верховной власти относятся в настоящее время расходы по содержанию монарха, его семьи и двора, а также тех учреждений научного, художественного и благотворительного характера, которые монарх берет под непосредственное свое покровительство. Расходы эти на Западе носят название цивильного листа и определяются обыкновенно при самом восшествии монарха на престол. К числу расходов по содержанию верховной власти в государствах конституционных и республиканских относятся также издержки на содержание народных представителей и законодательных учреждений, разделяющих верховную власть с главой государства. В республиках сюда входит содержание президента.

У нас в России расходы по содержанию верховной власти сосредоточены в ведении Министерства императорского двора. Из средств Государственного казначейства производится содержание государыне императрице, государю наследнику, его супруге и детям государя до совершеннолетия их, а детям наследника до совершеннолетия или до брака. На счет Государственного казначейства относится также выдача приданого великим княжнам и княжнам императорской крови. Содержание детям наследника и младшим сыновьям и дочерям императора с совершеннолетия, всем прочим великим князьям и князьям императорской крови с их семействами, а также великим княжнам и княжнам императорской крови до замужества, производится из особых удельных доходов, получающихся с имуществ и капиталов, выделенных в уделе на содержание членов императорского дома по учреждению императорской фамилии 1797 года, изданному императором Павлом I. Доходы Удельного ведомства не входят в состав государственной росписи. Не вносятся в нее также доходы от принадлежащих лично государю императору разных имений и капиталов, находящихся в заведовании Кабинета его императорского величества. К числу расходов по содержанию верховной власти относятся у нас также расходы по императорской главной квартире, исчисляемые по смете Военного министерства. В смете Министерства императорского двора находятся также и расходы на содержание императорских театров с их училищами, Академии художеств, Археологической комиссии и Музея императора Александра III.

Органы государственного управления разделяются на органы высшего правительства и органы исполнительные или подчиненного управления. Расходы по содержанию органов управления распадаются на две части: 1) издержки по содержанию собственно служебного персонала во время исполнения им своих обязанностей и 2) расходы по производству пенсий отставным чиновникам и их семействам в размерах, определяемых сроком службы служащих и величиной получавшегося ими содержания. Все эти расходы можно назвать расходами по государственному управлению в собственном смысле. В нашей государственной росписи расходы исчисляются не по предметам назначений, а по министерствам и главным управлениям, вследствие чего и расходы по государственному управлению содержатся в нескольких сметах. Особый отдел обыкновенных расходов посвящен лишь издержкам по содержанию высших государственных учреждений. Расходы по производству пенсий* отнесены у нас целиком к смете Министерства финансов, составляя по росписи на 1901 год крупную цифру в 41,6 миллиона рублей.

Вторую крупную группу обыкновенных расходов составляют расходы на содержание вооруженных сил для защиты государственной территории от иноземных вторжений. Расходы этого рода возникают впервые в эпоху появления регулярных войск. В более же ранние эпохи, при существовании вассальных дружин феодальных владельцев, а у нас — при существовании поместной системы, расходы по содержанию вооруженных сил покрывались, так сказать, натуральным образом, через раздачу ленов и поместий. В настоящее время, в переживаемый нами период вооруженного мира, расходы на содержание вооруженных сил поглощают все большую и большую часть государственных бюджетов, ложась тяжелым, иногда едва выносимым, бременем на податные силы населения*.

По нашей государственной росписи на 1901 год расходы Военного и Морского министерств исчислены в огромной цифре 418 млн рублей, что составляет свыше 25 % всех обыкновенных государственных расходов, с включением и всех оборотных (к числу последних относятся, например, столь значительные цифры оборотных расходов, как 304 млн рублей по эксплуатации и усилению железных дорог, 148 млн рублей по расходам на казенную продажу питей и др.).

Огромный и постоянный рост расходов на государственную оборону вызывал неоднократные попытки хотя бы несколько оградить интересы Государственного казначейства посредством установления для Военного и Морского министерств так называемых нормальных предельных бюджетов. Сущность их заключается в том, что вперед, на известный ряд лет, определяются возможные размеры расходов этих ведомств, с одной стороны, с целью оградить финансовое ведомство от предъявления к нему неожиданных требований на крупные суммы, а с другой стороны — предоставить подлежащим ведомствам необходимые им средства, избавив их от неприятных ежегодных хлопот по бюджетным ассигнованиям. Кроме того, в пределах средств, определенных нормальным бюджетом, обыкновенно предоставляется ведомствам более свободное распоряжение кредитами, причем все могущие оказаться остатки также поступают в распоряжение ведомства, образуя его особые запасные фонды. Несмотря на то, что установление нормальных бюджетов противоречит основным требованиям бюджетного дела, выработанным долговременной практикой культурных государств, к этому средству приходится все-таки волей-неволей прибегать с целью хотя бы несколько гарантировать Государственное казначейство от неожиданных и крупных к нему притязаний. Но само собой разумеется, что и это единственное достоинство нормальных бюджетов совершенно отпадает при допущении наряду с ним сверхсметных ассигнований. У нас в России для военного и морского ведомств, начиная с графа Канкрина, неоднократно устанавливались нормальные бюджеты; таковые существуют для них и в настоящее время. Справедливость требует отметить, что история именно наших нормальных бюджетов представляет наиболее примеров сверхсметных ассигнований, столь противоречащих самой идее нормальных бюджетов и столь опасных для бюджетного равновесия.

За расходами на содержание армии и флота идут расходы противоположного характера, имеющие своей главной целью предупреждение вооруженных столкновений между государствами, именно расходы на содержание дипломатических представителей при иностранных державах. К числу необходимейших расходов относятся также издержки по удовлетворению потребностей в суде и охране подданных внутри государства, т. е. расходы собственно на юстицию и полицию безопасности в тесном смысле. У нас расходы на дипломатическую часть сосредоточены всецело в Министерстве иностранных дел, а расходы на юстицию — главным образом в Министерстве юстиции. К смете последнего министерства относятся также расходы на тюремную и арестантскую части, находившиеся раньше в заведовании Министерства внутренних дел. Расходы по полицейской части сосредоточиваются главным образом в смете Министерства внутренних дел, но часть этих расходов, именно расходы на содержание отдельного корпуса жандармов, значатся в смете Военного министерства.

Столь же неизбежной, а следовательно, и необходимой, потребностью должно быть, наконец, признано правильное выполнение государством своих обязательств по заключенным им займам и другим операциям с характером государственного долга. Почти во всех современных странах государственная задолженность представляет крупные размеры, так что ежегодные платежи процентов и погашения по долгам поглощают повсюду значительную часть государственных бюджетов. Если мы обратимся к рассмотрению предметов, на которые были затрачены огромные суммы, полученные современными государствами посредством займов, то увидим, что большая часть их пошла на удовлетворение расходов, вызванных войнами и преобразованием вооружения и снаряжения военных и морских сил, в соответствии с требованиями военной техники. По нашей государственной росписи платежи по займам составляют особый отдел обыкновенных расходов и на 1901 год исчислены в огромной цифре 274,9 млн рублей. В сумме этих платежей значатся как проценты, так и погашение. Впрочем, по одной статье этих платежей, именно по внутренним бессрочным займам, расходы на погашение составляют лишь ничтожную часть по сравнению с суммой, определенной на уплату процентов, а именно, по росписи на 1901 год по этой статье назначено на оплату процентов — 103,1 млн, а на погашение — всего около 0,2 млн рублей. Это происходит оттого, что по ренте, составляющей значительнейшую часть внутренних бессрочных займов, погашения не производится*.

За покрытием всех этих наиболее необходимых расходов государству открывается возможность удовлетворения так называемых культурных потребностей населения. Таковы расходы на религиозные потребности и образование и расходы по содействию развитию производительных сил населения, куда входят издержки по попечению о народном здравии и общественном призрении, расходы на пути и средства сообщения (железные и грунтовые дороги, водяные пути, почта, телеграф и телефоны) и расходы по содействию всем отраслям народной промышленности (производство мелиорации, организация кредита, выдача премий, устройство выставок и тому подобные расходы, входящие в общий состав полиции благосостояния). Высокая полезность расходов, относящихся к этой категории, не может, конечно, подлежать ни малейшему сомнению. Однако бюджеты современных государств в состоянии уделять на эти культурные потребности лишь весьма незначительную долю расходов по сравнению с издержками на основные потребности государств. Правда, в этом отношении на помощь государству приходят местные самоуправления, повсюду уделяющие известную часть своих средств на удовлетворение указанных культурных потребностей. Но так как средства местных самоуправлений почти во всех государствах, за исключением Англии и Пруссии, сравнительно незначительны, то и общий итог расходов на культурные потребности из государственных и местных ресурсов оказывается повсюду весьма недостаточным. По нашей государственной росписи большинство упомянутых культурных назначений приходится на сметы ведомств; Святейшего Синода, министерств народного просвещения, торговли и промышленности, земледелия и государственных имуществ, путей сообщения, внутренних дел (врачебная и почтовая части и содержание духовенства иностранных исповеданий) и Главного управления государственного коннозаводства. Но и по всем остальным ведомствам производятся сравнительно небольшие расходы, имеющие чисто культурное значение, как, например, расходы на учебную часть, на выдачу премий и пособий из государственных сумм частным учреждениям разнообразного культурного характера и т. п.

Таковы главные категории обыкновенных расходов, т. е. расходов «текущего» управления. При правильном ведении государственного хозяйства все эти расходы должны целиком покрываться из обыкновенных же доходов. Но это оказывается возможным в большинстве случаев лишь при том условии, если из бюджета обыкновенных расходов будут изъяты все капитальные затраты на предприятия, носящие долговременный характер, каковы, например, расходы по сооружению новых железных дорог или выкупу уже существующих от частных обществ, а равно крупные экстраординарные расходы, вызываемые внезапно наступающими чрезвычайными обстоятельствами — войнами, неурожаями, эпидемиями и т. п. Такого рода расходы принято поэтому выделять в особую группу чрезвычайных расходов, покрытие которых может совершаться как на счет избытков по бюджету обыкновенных доходов над таковыми же расходами, так и на особые, чрезвычайные поступления — в наше время главным образом от займов.

В нашей государственной росписи в отдел чрезвычайных расходов включены:

I. Расходы по сооружению новых железных дорог.

П. Расходы на изготовление и приобретение в чрезвычайных размерах подвижного состава и железнодорожных принадлежностей для казенных дорог, находящихся в эксплуатации, и подобные же расходы для дорог, которые строятся казной.

Ш. Издержки, вызываемые войной, военными экспедициями и вообще народными бедствиями, каковы неурожаи, эпидемии и т. п.

IV. Расходы по досрочной уплате капитала по государственным займам, вне текущего, условиями займа определенного, погашения их.

V. Расходы по уплате капитализированной стоимости приобретаемых в казну от частных лиц или установлений крупной собственности и иных источников дохода.

В государственной росписи обыкновенные и чрезвычайные доходы и расходы должны друг с другом балансировать. Подведение баланса бюджета и составляет, как уже было сказано, одну из главных обязанностей министра финансов в бюджетном деле. В тех бюджетах, в которых придерживаются разделения доходов и расходов на обыкновенные и чрезвычайные, итоги подводятся отдельно по обеим этим категориям. Собственно балансировать должна в бюджете вся совокупность расходов и доходов, но так как более верное представление о действительном положении финансов страны дает главным образом соотношение обыкновенных доходов государства и обыкновенных же текущих его расходов, то подведение баланса между обыкновенными доходами и расходами представляет особый интерес, независимо от конечных результатов сведения всей вообще государственной росписи.

Баланс обыкновенных доходов и расходов может представить три случая: 1) бюджетное равновесие, когда сумма назначенных расходов равняется сумме ожидаемых доходов; 2) бюджетные избытки, когда обыкновенные доходы при самом исчислении их превышают сумму обыкновенных расходов, и, наконец, 3) дефицит, когда ожидаемых доходов недостаточно на покрытие всех обыкновенных расходов.

Бюджетное равновесие представляет основную цель, преследуемую при составлении государственной росписи. Как и во всяком правильно ведущемся хозяйстве, государственные расходы должны сообразоваться с имеющимися для покрытия их обыкновенными, так сказать нормальными, доходами. И если для покрытия некоторых чрезвычайных расходов государство может прибегать к пользованию чрезвычайными ресурсами, то для покрытия своих обыкновенных текущих расходов оно всегда и безусловно должно довольствоваться одними обыкновенными доходами. Осуществление этого правила и выражается в бюджетном равновесии.

Бюджетные избытки являются результатом благоприятного сведения государственной росписи по обыкновенному бюджету. Если превышение обыкновенных доходов над расходами предусматривается уже при самом сведении росписи, то в таком случае получающиеся избытки зачисляются на покрытие части чрезвычайных расходов, предусматриваемых той же государственной росписью. Гораздо чаще бюджетные избытки появляются уже по выполнении государственной росписи, завися как от превышения действительного поступления доходов, над их исчислениями, так и от невыполнения некоторых расходов полностью или частью. Случается, что такие превышения доходных поступлений против ожиданий сметы продолжаются в течение целого ряда лет, в результате чего из них накопляются значительные запасные фонды, составляющие так называемую наличность Государственного казначейства.

Нередко высказываются мнения против накопления подобного рода бюджетных избытков в запасные фонды. Указывая на то, что собирание доходов государством не является самостоятельной целью, а лишь средством для покрытия его текущих расходов, предлагают две меры для устранения бюджетных избытков — или сократить на всю сумму бюджетных избытков податное бремя населения, или же соответственно увеличить текущие государственные расходы. Однако нельзя не видеть, что такие советы применимы далеко не ко всякой стране. Действительно, в странах с развитой хозяйственной жизнью и с равномерным распределением народного труда по различным отраслям производительной деятельности, устойчивость, регулярность государственного доходного бюджета обеспечивается своего рода взаимным страхованием многообразных статей поступления, покоящихся на столь же разнообразных источниках национального дохода. В таких странах, как бы застрахованных в бюджетном отношении, быть может, и нет особой нужды в запасных фондах. Но совсем иное приходится сказать о странах экономически недоразвитых, где население живет преимущественно доходами от одного земледельческого промысла, от изменчивой судьбы которого зависит участь большей части государственного бюджета. В подобного рода странах, очевидно, запасные средства "про черный день" являются существенным условием для поддержания бездефицитного государственного хозяйства. Помимо этого, бюджетные избытки во всяком случае свидетельствуют о благоприятном положении баланса обыкновенных доходов и расходов страны. А так как по этому балансу судят об общем состоянии ее финансов, то с этой стороны понятно крупное значение бюджетных избытков для упрочения международного доверия к государству и его финансовым обязательствам.

Противоположное явление представляет так называемый дефицит, т. е. недостача государственных доходов на покрытие его текущих расходов. Иногда дефицит выясняется уже при самом составлении росписи, иногда же он открывается лишь при исполнении ее. В последнем случае он может быть случайным, временным явлением, зависящим, например, от запоздалого поступления государственных доходов или скорейшего, вопреки предположением, наступления государственных расходов. Для покрытия такого кассового дефицита лучшим средством является обладание государством свободной казначейской наличностью, составленной из бюджетных избытков от прежних росписей. В случае отсутствия таких запасов Государственное казначейство может покрыть кассовый дефицит посредством выпуска краткосрочных обязательств казначейства, погашаемых вслед за допоступлением запоздавших доходов (билеты Государственного казначейства).

Неизмеримо вреднее и опаснее такого временного кассового дефицита дефицит действительный, возникающий вследствие действительной недостачи средств на покрытие текущих государственных потребностей. Такой дефицит является первейшим и вернейшим признаком финансового ослабления. С внешней стороны, впрочем, бюджетный дефицит в государственном хозяйстве обыкновенно даже вовсе не обнаруживается во всей своей реальности, как это бывает в том частном хозяйстве, которое лишено возможности воспользоваться чрезвычайными ресурсами. Если дефицит предвидится при самом составлении государственной росписи, то в ней же указываются и средства для его покрытия, для чего служат главным образом государственные займы. Тем не менее бюджетные дефициты явственно обнаруживают болезненное состояние государственных финансов, а с тем вместе и всего государственного организма.

В финансовом отношении бюджетный дефицит означает, что страна желает жить выше своих средств, что она установила такой уровень обычных потребностей, для поддержания которого у нее не оказывается достаточных податных сил. При таких условиях стране остается лишь разложить бремя своих обыденных трат на плечи будущих поколений, эгоистически забывая, что каждое поколение имеет свои собственные и притом неизменно прогрессирующие нужды. Выступление государства на путь прожиточного кредита тотчас же отражается на его дальнейшей кредитоспособности, а с тем вместе дискредитирует и всю массу его прежних долговых обязательств, ибо доверие к исправности платежей покоится на финансовом благоустройстве страны. Международная расценка долговых обязательств страны понижается, ссудный процент возрастает и государственный кредит потрясается в своих основах.

В народно-хозяйственном отношении такое потрясение государственного кредита влечет за собой самые неблагоприятные последствия. Владельцы государственных долговых обязательств терпят имущественный ущерб соответственно понижению капитальной расценки бумаг. Иностранные держатели дискредитированных фондов стремятся сбыть их с рук и в изобилии выбрасывают их на рынок. Государственные фонды становятся чрезвычайно подвижным биржевым материалом, постоянно угрожая обратным приливом в задолженную страну со всеми вредными  оттого последствиями для расчетного баланса страны и благоустройства ее денежной системы. Понижение расценки государственных бумаг и повышение уплачиваемого по ним процента имеет своим последствием общее повышение ссудного процента в стране, что оказывает угнетающее действие на все производительные сферы страны, удорожая необходимый им оборотный капитал.

Наконец, и в политическом отношении дефицитное финансовое хозяйство с его угнетающим действием на государственный кредит, несомненно, должно оказывать столь же удручающее влияние и на свободу международного самоопределения страны, умаляя ее авторитет в международных действиях. Дефицитное хозяйство поражает два главнейших военных ресурса, без которых немыслимо ведение сколько-нибудь значительных войн — государственный кредит и выпуск бумажно-денежных знаков. Оба они утрачивают при существовании дефицитов способность к вызываемому военными обстоятельствами напряжению и оба налагают на страну, в случае необходимости обращения к ним, более тяжкие жертвы.

Таков огромный вред, причиняемый финансовому хозяйству, а вместе с тем и всему государственному организму, появлением дефицитов в обыкновенном государственном бюджете. К их устранению надо принимать самые быстрые и энергичные меры. Средством для этого может служить, с одной стороны, строгая экономия в государственных расходах, а с другой стороны — повышение существующих и введение новых налогов и вообще изыскание новых источников дохода. Обращение к государственным займам может быть оправдано лишь как мера временная, чрезвычайная, притом для покрытия дефицитов, появляющихся внезапно вследствие наступления каких-либо чрезвычайных обстоятельств. Но уже при составлении государственной росписи на следующий год финансовое ведомство должно принять все меры к полному покрытию обыкновенных расходов государства обыкновенными же доходами. На случай появления такого внезапного дефицита в высокой степени полезным оказывается существование запасного фонда из ранее накопленных бюджетных избытков.

Другой характер и иное значение имеет баланс чрезвычайных доходов и расходов. Здесь, в составе чрезвычайных доходов, поступления от государственных займов могут занимать вполне законное место, и обсуждению подлежит лишь вопрос о допустимых размерах обращения к государственному кредиту, о границах использования этого ресурса, определяемых как характером государственных расходов, так и общей совокупностью финансовых условий страны.

Относительно покрытия чрезвычайных расходов государства посредством займов существуют два противоположных воззрения. По мнению одних, государственный кредит является вообще крайне вредным и опасным средством, прибегать к которому дозволительно лишь в крайних случаях, когда этого требует спасение чести или даже самого существования государства. Указывают, что государственный кредит вовсе не избавляет его от необходимости усиливать податную тягость народа, но ведет лишь к продолжению ее на целый ряд лет, закабаляя население и легко приводя государственное хозяйство к полной несостоятельности. Поэтому для страны выгоднее покрывать всякие чрезвычайные расходы прямо на счет усиления налогов, не исключая даже и расходов на ведение войн.

Другие относятся к государственному кредиту, напротив, чересчур оптимистически. По этому воззрению, государственный кредит есть главный двигатель общественного прогресса, так что по величине государственного долга можно судить об успехах государства в деле удовлетворения требований и запросов, предъявляемых к нему постоянно развивающейся жизнью. Если государство мало пользуется кредитом, то это доказывает, что или оно слишком мало берет у современников, или же не стоит на высоте своих задач и недостаточно заботится об интересах населения.

Оба этих воззрения представляют очевидные крайности. Несомненно, без государственного кредита обойтись в настоящее время ни одно государство не в состоянии, как это и доказывает повсеместная практика финансового дела. Притом обращаться к государственному кредиту приходится не только тогда, когда государству угрожает прямая гибель, но и в других случаях. Ни выполнение крупных социально-экономических реформ, как наша крестьянская реформа 1861 года, ни сооружение в большом масштабе усовершенствованных путей сообщения немыслимо без обращения к государственному кредиту. Возложить все эти расходы на плечи одного поколения, покрыв их из одного, двух, трех, даже десяти бюджетных периодов, значило бы в большинстве случаев истощить, если не вовсе подорвать, платежные силы населения и тем неминуемо обречь его на долгий упадок. Подобное податное переобременение одного поколения являлось бы и несправедливым по существу, так как выгодами от осуществления социальных реформ, от сооружения сети железных дорог и тому подобных капитальных затрат долговременного значения воспользуются и последующие поколения. Что же касается таких чрезвычайных обстоятельств, как наступление войн, то здесь государство становится в положение необходимой обороны, а в этом положении, как известно, почти все средства защиты считаются дозволенными. Недостаток текущих, наличных средств, иссякли все сбережения — обращаются к займам; при невозможности заключить их по добровольному соглашению они заключаются принудительно, как это неоднократно имело место в финансовой истории; наконец прибегают к усиленному выпуску бумажных денег ценой полного расстройства денежного обращения.

С другой стороны, было бы неправильно преувеличивать значение и пользу государственного кредита. Преувеличения эти вытекают из известного учения о производительных и непроизводительных государственных расходах. Под производительными расходами понимают такие затраты государственных средств, следствием которых является непосредственно полезный экономический результат в виде нового доходоприносящего предприятия, например железной дороги, или в виде повышения общего хозяйственного благосостояния страны, как, например, при затратах мелиорации. Непроизводительными же расходами считают, напротив, такие затраты, которые не оставляют после себя видимого экономического улучшения. Первого рода затраты как бы возмещаются своим экономическим эквивалентом и потому не составляют будто бы бремени для населения. Отсюда вывод, что производительная затрата займов всегда и при всяких условиях доставляет выгоды народному хозяйству.

Несостоятельность изложенного взгляда очевидна. Прежде всего далеко не все займы, заключаемые государствами, получают производительное назначение в указанном смысле: напротив, большая часть займов была вызвана войнами, и следовательно, менее всего преследовала производительные цели. Затем и самое учение о производительных и непроизводительных расходах является весьма условным и скорее даже ложным в своем корне. По этому учению расходы на образование, за охрану безопасности, на устройство судебных учреждений и т. п. войдут в разряд непроизводительных, а между тем именно путем этих расходов и создаются главнейшие условия, обеспечивающие развитие производительных сил народа и способствующие упрочению его благосостояния. В создании таких условий и в обеспечении необходимого порядка для правильного функционирования народного труда и заключается гарантия "воспроизведения" населением государственных расходов, хотя бы непосредственно эти расходы и не создавали новых прибыльных источников для казны или для самого населения.

Таким образом, очевидно, что одинаково полезными могут явиться и займы, заключенные для непроизводительных в указанном смысле целей, каковы, например, займы для проведения каких-либо социальных реформ, преследующих преимущественно общественные, а не экономические цели. Но, с другой стороны, как эти займы, так и займы будто бы производительные могут оказаться пагубными для государственного хозяйства при неумеренном пользовании государственным кредитом. Не надо забывать, что покрытие каких угодно расходов из средств, добытых путем кредита, является всегда лишь отсрочкой, обходом покрытия их податным путем. Делать долги не трудно, но, накопляя их, приходится все большую и большую часть обыкновенных доходов государства уделять на уплату процентов и погашения по заключенным займам, а следовательно, приходится сокращать и ту небольшую часть этих доходов, которая расходуется на культурные потребности постоянного характера. Наконец, и самая возможность обращения к государственному кредиту не безгранична. По достижении известной степени задолженности кредитоспособность государства ослабляется, и оно лишается удобного источника к получению единовременно крупных средств при наступлении в них чрезвычайной надобности. Все это говорит за умеренность и строгую обдуманность в пользовании государственным кредитом.

В заключение общего учения о бюджете, нельзя не отметить, что нашей русской финансовой практике, к сожалению, знакомы многие заблуждения в области бюджетного дела. Русскому государственному хозяйству приходилось не раз встречаться с дефицитами, с обращением к прожиточному кредиту. Тяжелые военные испытания также оставили за собой след в государственной задолженности как по консолидированным займам, так и по чрезмерным выпускам бумажных денег. Хотя сметные правила были установлены у нас еще в 1862 году, но и после того сверхсметные кредиты неоднократно опрокидывали бюджетное равновесие, делая тщетными все попытки министров финансов установить нормальный порядок вещей в бюджетном деле. Достигнутое, наконец, укоренение в нашем бюджетном хозяйстве добрых правил государственного домоводства составляет одну из высоких заслуг императора Александра III. Непреклонное решение почившего монарха стоять на страже охраны бюджетного равновесия, тщательно соразмеряя расходы с доходами, создало органический фактор бездефицитного сведения наших государственных росписей. Можно сказать, что в этом отношении император Александр III был самолично министром финансов России, ибо его величеству не раз благоугодно было принимать на себя "тяжелую обузу Министерства финансов", умеряя расходные требования всех ведомств, не исключая и военного, и в особенности отклоняя испрошения сверхсметных кредитов — этого главного врага бюджетного равновесия. В то же время мирная политика почившего государя обеспечила народу возможность значительного преуспеяния по многим отраслям народного хозяйства, что, в свою очередь, укрепило наши государственные финансы и обусловило быструю смену дефицитов регулярными избытками в бюджетах.

Выяснив происхождение, порядок составления, состав и характер выполнения государственных бюджетов, обратимся к рассмотрению отдельных видов государственных доходов.

Налогами называются установленные законом обязательные денежные взносы населения на удовлетворение государственных нужд. Основание права государства взимать известную долю с имущества граждан на удовлетворение своих потребностей заключается в безусловной необходимости государственной организации для человеческого общежития и в чрезвычайной важности осуществляемых государственной властью задач, которые ни усилиями единичных лиц, ни деятельностью менее сильных организаций достигнуты быть не могут. Однако государство, обладая правом отчуждать в свою пользу посредством налогов некоторую долю имущества частных лиц, должно руководствоваться в своей налоговой политике определенными этическими и экономическими началами; в противном случае, отягощая население несправедливыми и непосильными сборами, оно подрывало бы самый смысл и разумное основание своего существования.

Принципиальные требования правильной системы налогов были указаны еще Адамом Смитом и могут быть формулированы в следующих четырех положениях. Во-первых, налоги должны быть всеобщими, т. е. к участию в платеже налогов должны быть привлекаемы все лица и хозяйства, пользующиеся охраной данного государства; во-вторых, налоги должны быть равномерными, т. е. необходимо распределять налоги сообразно платежной способности каждого; в-третьих, должно стремиться к возможному удешевлению издержек взимания налогов, чтобы население как можно меньше переплачивало сверх того, что действительно остается в распоряжении государства на покрытие его расходов; в-четвертых, налоги должны быть взимаемы в наиболее удобной для плательщиков форме, т. е. время, место и способ уплаты налогов должны быть согласованы с хозяйственными интересами плательщиков. К этим четырем требованиям налоговой политики, охраняющим интересы населения, в наше время необходимо присоединить еще и фискальное требование, которому должна  удовлетворять налоговая система, а именно, она должна отличаться продуктивностью и эластичностью, т. е. быть способной доставлять государству значительные и притом неизменно прогрессирующие ресурсы. Последнее требование представляется крайне важным ввиду беспрерывного роста государственных потребностей в современных государствах. Устройство системы налогов, удовлетворяющей всем указанным требованиям, представляет собой чрезвычайно сложную и трудную задачу, и нисколько не удивительно, что все существующие на практике системы в большей или меньшей степени лишь приближаются к достижению этих требований, но еще очень далеки от полного их удовлетворения.

Прежде чем перейти к изложению отдельных видов и типов налогов, нам следует остановиться на выяснении некоторых вопросов общей теории обложения.

При всяком обложении необходимо установить, во-первых, кто должен нести налог, т. е. кто является субъектом налога, во-вторых, из какой части имущества плательщика налог должен взиматься, т. е. что является объектом налога, и, в-третьих, каков размер платежной обязанности субъекта, т. е. какой величины должна быть доля, взимаемая с данного имущества.

Ответ на первый вопрос — кто является субъектом налога — согласно указанному выше требованию всеобщности налогов, должен быть формулирован так: все пользующиеся охраной государства должны нести податное бремя, т. е. обязанности платить налоги распространяется на все физические и юридические лица, находящиеся в пределах страны. От нагловатого бремени не должны быть освобождаемы и иностранцы, проживающие в стране, так как наравне с гражданами данного государства они пользуются охраной и услугами государственной организации и, следовательно, должны участвовать в несении налогового бремени. Принцип всеобщности налогов сделался, однако, господствующим лишь в недавнее время. В средние века высшие классы населения (дворянство и духовенство) были свободны от платежа прямых налогов, лежавших исключительно на низших классах населения. Уплата прямых налогов считалась признаком принадлежности к низшему сословию. У нас деление на податное и неподатное сословия сохранилось и поныне, хотя оно уже утратило свое историческое основание, так как к обложению одинаково привлекаются и высшие, и низшие классы общества. Тем не менее практика обложения должна допустить некоторые изъятия из принципа всеобщности обложения. Так например, от платежа налогов во всех странах освобождаются главы государства, а от платежа прямых налогов освобождаются представители иностранных держав.

Переходя к объекту или источнику налога, следует сказать, что объектом налога может служить вообще имущество плательщика. Но во всяком имуществе должно различать капитал и доход. Как мы уже знаем, капиталом называется та часть имущества, которая служит для производства новых ценностей, а доходом — прирост имущества, получаемый от производительной затраты капитала. Очевидно, капитальная часть имущества должна быть по возможности освобождаема от обложения, так как всякий ущерб в размерах капитала ослабляет производительную деятельность страны. Покрывать государственные расходы из народного капитала было бы равносильно тому, как если бы частное лицо, не удовлетворяясь получаемым доходом, стало бы растрачивать свое имущество. Таким образом, объектом или источником налога должен служить преимущественно народный доход. Но надо различать доход валовой и чистый. Первый включает в себя не только чистый прирост, но и издержки производства. Если бы объектом налога являлся валовой доход, то при известной высоте обложения была бы затронута и часть капитала в виде издержек производства и, следовательно, производству новых ценностей был бы нанесен ущерб. Очевидно, нормальным, правильным источником налога должен служить исключительно чистый доход.

Определив, кто должен нести налоги и из какого источника их следует черпать, мы остановимся теперь на вопросе о мере или доле налогового обложения. Простейший способ определения доли обложения заключается в установлении пропорционального налога. Например, определяется налог в 1 % с дохода, и, следовательно, доход в 300 рублей будет обложен 3 рублями, в 500 рублей — 5 рублями, в 1000 рублей — 10 рублями и т. д. Однако эта система пропорционального возрастания налога слабо удовлетворяет требованиям равномерности обложения. Лицу, получающему ежегодный доход в 10 000 рублей, гораздо легче уплатить 100 рублей в год, нежели лицу, весь доход которого равняется 300 рублям, уплатить 3 рубля. У первого, за удовлетворением всех необходимых потребностей, остается еще значительный избыток средств, у второго же едва их достаточно на покрытие насущных жизненных потребностей.

Во избежание такой неравномерности пропорциональной системы обложения практикуются два приема. Первый состоит в том, что от обложения совершенно освобождается определенный минимум дохода, необходимый для покрытия насущнейших потребностей. Такое изъятие от обложения доходов ниже определенного уровня удовлетворяет не только требованию справедливости и гуманности, но и правильному экономическому и финансовому расчету. Обложение должно по возможности опираться на благонадежные источники. Обременение налогами неимущей части населения ведет часть к накоплению недоимок, которые и служат показателем неудовлетворительности оснований налоговой системы или способов ее применения.

Однако допущение свободного от обложения минимума дохода лишь смягчает неравномерность пропорциональных налогов, но не устраняет ее вполне. Притом же пропорциональные налоги отличаются слабой продуктивностью. Доля пропорционального налога не может быть очень высока, ибо в противном случае менее значительные доходы будут слишком обременены. Для установления более действительной равномерности и продуктивности обложения имеется второе средство, состоящее в прогрессивном повышении налога вместе с увеличением размера дохода. Так например, если с дохода в 300 рублей установлен налог в 0,5 %, то с 500 рублей взимается 0,75 %, с 1000 рублей — 2 %, с 2000 рублей — 3 %, с 3000 рублей — 5 % и т. д. Конечно, рост прогрессии может быть весьма различен и прекращаться на любом уровне. Преимущество прогрессивного обложения подтверждается многими соображениями. Как мы уже сказали, прогрессивная система обложения отличается большей продуктивностью, достигаемой притом без обременения несостоятельной части населения. Затем нельзя не видеть, что крупные доходы и имущества обладают не пропорциональной, а прогрессивной экономической силой накопления богатств. Наиболее доходные предприятия требуют от участников значительных капиталов; лица, обладающие большим доходом и имуществом, имеют больше шансов быстрее богатеть, чем лица с малым доходом.

Не следует, однако, забывать, что и наиболее совершенная система обложения не обеспечивает полной равномерности в распределении податного бремени среди населения. Причина этого кроется в явлении, известном под именем переложения налогов. Дело в том, что в силу существующей в экономической жизни борьбы интересов каждый стремится переложить часть лежащего на нем налогового бремени на других лиц, находящихся с ним в экономической связи. Так например, производитель товара, уплативший при производстве его определенный сбор, стремится возместить этот сбор в цене товара, т. е. вернуть с покупателя сумму, затраченную на уплату налога; купец, уплативший таможенную пошлину, взыскивает ее с покупателя, повышая соответственно цену товара, и, в конце концов, налоговое бремя ложится на потребителя товара.

Вообще при выборе системы обложения следует сообразоваться с исторически сложившимся социальным строем государства, так как прямолинейное проведение правильных с внешней цифровой стороны схем налогов может глубоко противоречить установившимся условиям быта населения и с этой точки зрения являться несправедливым.

Переходя к классификации налогов, мы остановимся прежде всего на разделении налогов на прямые и косвенные.

Прямыми налогами называются те, которые взимаются с владения ценностями или с производства ценностей (с имущества и дохода), косвенными же те, которые взимаются с потребления ценностей (с расхода и пользования вещами)*.

Что касается сравнительных преимуществ и недостатков прямого и косвенного обложения, то в пользу прямых налогов можно прежде всего сказать, что они отличаются большей равномерностью, нежели косвенные налоги. Основываясь на предварительной, более или менее точной оценке имущественной состоятельности плательщиков, прямые налоги более соразмеряются с платежной способностью граждан. Напротив, косвенные налоги, падая большей частью на предметы общераспространенные, потребление которых не находится в прямом соответствии с имущественной состоятельностью потребителей, ложатся особенно тяжело на бедные классы населения и нередко оказываются обратно пропорциональными к средствам плательщиков. Затем взимание прямых налогов не нуждается в сложной организации по надзору за производством, сбытом и потреблением товаров, как это имеет место при взимании косвенных налогов, и потому обходится дешевле. Вместе с тем прямые налоги не требуют надзора и регламентации промышленной деятельности, как это неизбежно при косвенном обложении. Вмешательство правительственной власти при косвенном обложении в частно-хозяйственную деятельность нередко задерживает правильное развитие промышленности. Иногда вследствие тяжести налога мелкие предприятия погибают, и обложенное налогом производство сосредоточивается в немногих крупных предприятиях. В бюджетном отношении преимущество прямых налогов заключается в том, что они обеспечивают государству большую определенность и устойчивость бюджета. Поступление прямых налогов отличается, в общем, большей регулярностью, нежели косвенных налогов, так как первые взимаются с заранее подвергнутых оценке имуществ и доходов, а вторые — с потребления, размеры которого подвергаются, в зависимости от разнообразных причин, значительным колебаниям.

Несмотря, однако, на эти несомненные преимущества прямого обложения, оно не занимает преобладающего места в современных податных системах. Причиной тому являются некоторые недостатки системы прямых налогов в фискальном отношении. Прямые налоги не могут обеспечить продуктивного обложения народных масс, и посредством этих налогов трудно собрать с народных масс те колоссальные суммы, какие требуются современными бюджетами. Затем уплата прямых налогов для слабообеспеченных классов населения представляет крайне тягостную повинность, взимание же их, сопровождаясь вторжением сборщика в частную жизнь, вызывает нередко принудительные меры взыскания и все-таки не обеспечивает безнедои-мочности поступления. Между тем та же народная масса, переплачивая на предметах косвенного обложения, иногда мало заметно для себя, копейками вносит в казну огромные суммы. В большинстве современных бюджетов европейских государств доход от косвенных налогов составляет от 70 до 80 % всей суммы, поступающей от налогов. У нас за 1899 год прямых налогов поступило 121,3 млн, косвенных — 669 млн и, кроме того, от казенной продажи питей — 110,5 млн рублей; таким образом, на прямое обложение у нас приходится не более 16 % двух последних поступлений. Особая продуктивность косвенного обложения объясняется не только тем, что косвенные налоги вносятся малыми, незаметными долями при покупке обложенных товаров, но и тем, что во всех прогрессирующих в экономическом отношении странах потребление быстро возрастает. Без всяких изменений в размерах самого налога косвенное обложение дает государству все более и более возрастающий доход вследствие увеличения численности населения, роста благосостояния и т. д.

Помимо высокой продуктивности, косвенные налоги отличаются еще и некоторыми другими преимуществами. Так, косвенные налоги падают одинаково на всех жителей страны безразлично, состоят они подданными государства или нет. Иностранцы, пребывающие кратковременно в стране, обыкновенно ускользают от прямого обложения и тем создают себе в податном отношении несправедливые льготы сравнительно с местными жителями. Косвенные налоги хотя отчасти привлекают и иностранцев к участию в расходах на поддержание того государственного порядка, удобствами и выгодами которого они пользуются во время своего пребывания в стране. Затем посредством косвенных налогов государство получает возможность до некоторой степени регулировать народное потребление. Повышая размер налога и тем удорожая тот или иной продукт, государственная власть может влиять на уменьшение размеров его потребления в видах, например, народного здравия, общественной нравственности и т. п., как это имеет место в отношении спиртных напитков. С другой стороны, косвенное обложение может служить в руках правительства средством поощрения тех или иных производств. Так например, повышением или понижением таможенных ставок те или другие отрасли промышленности могут быть поставлены в особо благоприятные условия производства и сбыта своих продуктов.

Наряду с перечисленными достоинствами косвенного обложения следует указать и на многие недостатки его. Кроме уже помянутых недостатков, как то: стеснения промышленности вследствие строгой и мелочной регламентации приемов производства, угнетения мелкого производства и сосредоточения обложенных отраслей промышленности в немногих руках, — косвенное обложение оказывает еще и некоторые другие вредные влияния на экономическую жизнь страны. Так, косвенные налоги, когда они входят в состав издержек производства, значительно увеличивают размеры необходимых для таких производств оборотных средств и тем отвлекают капиталы от других производств. Затем, удорожая товары, косвенные налоги стесняют народное потребление, что, с одной стороны, действует угнетающим образом на развитие промышленности, а с другой — нередко вредно влияет на народное питание. Материальные лишения, которые связываются с косвенным обложением предметов потребления, усиливаются еще и тем, что вздорожание обложенных продуктов оказывается не пропорциональным размеру налога, но выше, так как между производителем продукта и потребителем существует целая цепь посредников, из которых каждый возмещает уплаченный авансом налог с известной надбавкой в свою пользу. Но главнейшим недостатком косвенных налогов является крайняя неравномерность их. Косвенные налоги, падая обыкновенно на наиболее распространенные предметы потребления, особенно обременительны для малоимущих классов. Замечено вообще, что тягость косвенных налогов обратно пропорциональна размеру дохода: чем меньше доход, тем большую часть его отбирают косвенные налоги. Тяжесть косвенного обложения естественно увеличивается с возрастанием числа членов семьи, в которой плательщиком за многих является один работник.

Из сделанного обзора сравнительных преимуществ и недостатков прямого и косвенного обложения вытекает, что финансовая система, основанная на каком-либо одном из этих типов обложения, не может удовлетворить современным требованиям. Лишь сочетанием прямых и косвенных налогов может быть создана более или менее удовлетворительная система обложения, которая способна, не отягчая особенно плательщиков, не подрывая благосостояния массы населения и не препятствуя экономическому развитию страны, доставлять государству достаточные средства для покрытия его потребностей.

Кроме деления налогов на прямые и косвенные, следует указать еще на одно общее разделение налогов, а именно, по способу взимания различаются налоги раскладочные или распределительные и долевые или окладные. Раскладочными называются такие налоги, относительно которых заранее определяется общая сумма, подлежащая поступлению в казну со всего населения или известной группы плательщиков, а затем эта сумма распределяется между частями государства, округами, общинами и т. д., а внутри их — между отдельными группами плательщиков и, наконец — между отдельными лицами, входящими в состав этих групп. Долевыми или окладными называются налоги, в которых заранее определяется лишь известный оклад, общая же сумма поступления исчисляется вперед только приблизительно, с большей или меньшей вероятностью. Каждый из этих двух типов налогов имеет свои преимущества и недостатки. Достоинство раскладочных налогов заключается в том, что сумма поступления заранее определена и может представлять опорный пункт для сметных предположений финансового управления; в долевых же налогах сумма поступления исчисляется лишь приблизительно, причем возможны даже очень крупные ошибки в ожиданиях. С другой стороны, окладные налоги имеют способность, без изменения в размере оклада, естественно возрастать вместе с ростом народного благосостояния и населения, между тем как в раскладочных налогах увеличение поступления может быть достигаемо лишь путем повышения раскладываемой суммы.

Переходим к рассмотрению отдельных видов прямых налогов. Прямые налоги, смотря по объекту, разделяются на имущественные, промысловые, подоходные и личные. К имущественным принадлежат налоги, объектом которых является имущество (земля, недвижимость, денежный капитал и т. п.), а основанием к обложению служит владение или пользование соответственным имуществом. Промысловыми называются налоги, в которых основанием обложения служит занятие определенным промыслом, свидетельствующее о налогоспособности данного лица. Подоходными называются налоги, объектом которых служит чистый доход, весь вообще, или же с отдельных имуществ, промыслов и т. д. Наконец, личными называются налоги, объектом которых является самое лицо, независимо от имущественной состоятельности и налогоспособности его.

Одним из древнейших и самых распространенных видов прямого обложения является поземельный налог. Объектом этого налога служит редкий доход с земли; средним же доходом называется тот доход, который признается нормальным при данном состоянии сельского хозяйства в данной области государства. Правильная организация поземельного налога требует предварительного описания и оценки доходности земель для выяснения размера среднего дохода. Такое описание земель называется земельным кадастром. Кадастр бывает двух родов: валовой, когда земля в общей массе различается по роду угодий (пахотные земли, луга, выгоны, леса и т. п.) и по каждому угодью измеряется количество земли и определяется средняя доходность, и участковый или специальный, когда оценка доходности производится не только по разрядам угодий, но и по отдельным участкам. Земельный кадастр представляет чрезвычайно сложную и продолжительную операцию. Так например, во Франции кадастр, начатый в 1807 году, был закончен лишь в 1850-м. В настоящее время производство кадастра облегчается так называемой ипотечной системой, в основании которой также лежит точное описание земельной собственности для целей обеспечения земельного кредита*.

В России указание на существование поземельного налога под именем посошной подати встречается уже в татарский период. Опись земель для положения их в оклад составляла предмет так называемых писцовых книг, или книг посошного письма, В XVII веке посошная подать заменяется подворной, а при Петре I последнюю сменяет подушная подать. С тех пор до 1870-х годов поземельный налог исчезает из нашей системы общегосударственных налогов. Однако земельные владения продолжают нести разные, так называемые местные, повинности. Некоторые из этих повинностей (содержание полиции, шоссе, почтовых станций и др.) были с 1875 года переложены в размере 0,25 части на земли под именем государственного поземельного налога. Общая сумма этого налога с каждой губернии определяется помножением числа десятин подлежащей обложению земли на утверждаемой в законодательном порядке средний по губернии оклад налога с десятины удобной земли и леса. Величина окладов по закону 1884 года колеблется между 0,25 копейки и 17 копейками с десятины, но в настоящее время в силу высочайшего манифеста 14 мая 1896 года в течение 10 лет в Европейской России величина окладов понижена наполовину против существовавших средних по губерниям окладов, а в тех губерниях, где средний подесятинный оклад превышал 10 копеек, установлен оклад в 5 копеек. Сумма поземельного налога, назначенная на губернию, в земских губерниях распределяется губернским земским собранием между уездами соответственно ценности и доходности земель каждого из них, а в пределах уезда развёрстывается между отдельными владельцами уездной земской управой на основаниях, устанавливаемых уездным земским собранием для всех вообще земельных сборов; в губерниях не земских те же обязанности лежат на соединенном присутствии губернского распорядительного комитета и губернского по крестьянским делам присутствия. В 1899 году у нас поступило государственного поземельного налога 9,4 миллиона рублей.

Особый вид поземельного налога составляют у нас оброчная подать и выкупные платежи*.

Оброчная подать образовалась из добавочного к подушной подати душевого сбора с сельских сословий, свободных от крепостной зависимости. Целью такого добавочного сбора было уравнение в платежах государственных крестьян с крестьянами помещичьими, которые, кроме подушной подати, вносили еще оброк своим помещикам. Первоначально добавочный сбор был установлен в 1724 году с украинских однодворцев и в том же году распространен на прочие разряды государственных крестьян. Со второй половины XVIII столетия под влиянием возраставших государственных потребностей началось постепенное повышение душевного сбоpa. Но, вместе с тем, обнаружилось, что обложение крестьян разных местностей одинаковым душевым сбором неуравнительно, ввиду чего для согласования обложения с качеством земли и с зажиточностью крестьян губернии были разделены в 1798 году на четыре класса, и для каждого класса был назначен особый оклад добавочного сбора. В 1810и 1812 годах эти оклады были вновь повышены, причем добавочный сбор получил впервые название оброчной подати. Так как и по разделении губерний на классы оброчная подать продолжала оставаться налогом личным, несогласованным с доходностью земли, то для переложения этой подати с душ на землю были предприняты в 1843–1859 годах особые кадастровые работы, результатом которых явилось установление подесятинных окладов, определенных через отчисление в подать доли оценочного дохода с земли.

Затем по положению 1866 года казенные земли были отведены государственным крестьянам в надел за определенный по владенным записям ежегодный платеж государственной оброчной подати. С наступлением срока переоценки оброчной подати, государственные крестьяне в Европейской России были переведены с 1 января 1887 года на выкуп, через обращение оброчной подати в выкупные платежи, путем повышения ее до размера подушной подати, сложенной с государственных крестьян.

С сибирских государственных крестьян оброчная подать взыскивалась до самого последнего времени, и только с 1899 года она переложена с душ на землю.

Выкупными платежами (см. прим. на с. 381) называются установленные со времени освобождения помещичьих крестьян платежи для вознаграждения помещиков за предоставленные в пользование крестьян земельные наделы. Выкупная цена надела была определена капитализированием годового оброка из 6 %, т. е. помножением суммы годового оброка на 16 2/3, причем правительство взяло на себя обязанность ссудить крестьян необходимой им выкупной суммой, крестьяне же обязывались вносить ежегодно, в течение 49 лет 6 % с выкупной ссуды. В 1863 году положение о выкупных платежах было распространено и на бывших удельных крестьян, а с 1 января 1887 года, как уже было сказано, в выкупные платежи преобразована была и оброчная подать с бывших государственных крестьян, для которых срок выкупа назначен в 44 года. В начале 80-х годов выяснилось, что оклады выкупных платежей, установленные соответственно размерам крестьянских оброков времени освобождения, падают весьма неуравнительно на крестьянские хозяйства и в некоторых случаях им непосильны. Вследствие этого, в 1881 году в 49 губерниях Европейской России годовые оклады были понижены, и общая сумма понижения установлена была в 12 миллионов рублей. Но и после такого облегчения выкупные платежи продолжали поступать со значительными недоимками, особенно после неурожаев 1891 и 1892 годов. Поэтому в 1894 году было предоставлено министру финансов (по соглашению с министром внутренних дел) разрешать отсрочку и рассрочку недоимок выкупных платежей без ограничения суммы и продолжительности льготы, причем ежегодные на погашение недоимки взносы не должны превышать годового оклада выкупных платежей по данному обществу, а недоимки, отсроченные на время, следующее за окончанием выкупной операции, погашаются путем продления платежей в прежнем размере. Так как указанная льгота оказалась недостаточной ввиду того, что неисправная уплата выкупных платежей обусловливалась в некоторых случаях обременительностью для населения самих окладов, то с целью понижения последних законами 13 мая 1896 года и 31 мая 1899-го была установлена, где это требовалось, рассрочка выкупного долга. На основании этих законов выкупной долг пересрочивается на 56, 41 или 28 лет с уплатой ежегодно, смотря по числу лет, 4 1/2, 5 или 6 %. Если такая льгота оказывается недостаточной, то долг делится на две части: одна часть рассрочивается на 28 лет, а уплата второй части наступает по истечении 28 лет, причем в продолжение этого времени проценты на вторую часть не насчитываются.

В 1899 году поступило выкупных платежей с бывших помещичьих крестьян 40,6 млн, с бывших удельных — 3,2 млн и с бывших государственных — 51,8 млн, а всего 95,6 млн рублей.

Подомовой налог имеет своим объектом недвижимые городские имущества, а основанием обложения — доход, извлекаемый владельцем из отдачи в наем помещений под жилье и торгово-промышленные заведения. У нас подомовой налог в чистом своем виде существует в городах губерний Царства Польского, где он носит название подымной подати. Что же касается губерний Европейской России, то здесь установлен налог с недвижимых имуществ в городах, посадах и местечках, объектом которого являются как здания и строения, так равно земельные городские участки (сады, огороды, пустопорожние места и т. п.). Налог с городских недвижимых имуществ установлен в 1863 году взамен подушной подати с мещан. По форме взимания налог на городские недвижимые имущества — раскладочный. Ежегодно определяется общая сумма налога на каждую губернию, в пределах которой эта сумма раскладывается губернским земским собранием по городам и местечкам сообразно ценности имуществ, а внутри городов развёрстывается органами самоуправления на отдельные имущества. В 1899 году налога с недвижимых имуществ в городах, посадах и местечках поступило 8,8 млн, а подымной подати — 5,6 млн рублей*.

Кроме указанных нами главных видов поземельного и подомового обложения, у нас существуют еще специальные окраинные сборы с недвижимых имуществ; таковы разные поземельные сборы в губерниях Царства Польского, государственный поземельный налог в Туркестане и т. п.

Квартирный налог по форме взимания относится к прямым налогам, хотя по экономической своей сущности это — налог косвенный, так как взимается с расхода, а не с имущества или дохода. У нас государственный квартирный налог введен в 1894 году в городах и поселениях, поименованных в особом расписании, причем города и поселения сообразно со степенью дороговизны жилых помещений распределены на пять классов. В пределах каждого класса квартиры распределяются на разряды, соответственно размеру наемной платы, и для каждого разряда устанавливается особый оклад, прогрессирующий по мере увеличения наемных плат. В 1899 году квартирного налога поступило 3,6 миллиона рублей.

Аналогичный характер полу-прямого, полу-косвенного обложения имеют и так называемые налоги на роскошь. Предметами роскоши признаются такие, потребление или пользование которыми ввиду второстепенного значения их для жизненного обихода или ввиду сравнительно значительной ценности их распространено лишь среди зажиточных классов. Хотя обложение предметов роскоши вполне справедливо, но в системе государственных доходов налоги на роскошь при доказанной их мало-доходности не могут иметь особого значения и потому существуют главным образом в местном обложении (городском и земском). У нас налоги на предметы роскоши вообще мало распространены, между тем как в Западной Европе, например во Франции и Англии, установлены налоги на право охоты, на собак, лошадей, экипажи, в Англии — налог на содержание прислуги, во Франции — на велосипеды и фортепиано и т. п. У нас с 1892 года существует государственный налог на право охоты в виде 3-рублевого сбора с охотничьих свидетельств.

Промысловым налогом называется налог, объектом которого служит доход от торговли и других промыслов и содержания всякого рода торговых и промышленных предприятий. Из этого определения вытекает, что для организации промыслового обложения следует выяснить, во-первых, что должно понимать под промыслом, и, во-вторых, как определить размер доходности промысла. Промыслом называется предприятие или занятие, которое при помощи капитала и личной деятельности предпринимателя приносит известную прибыль. Отличительную черту промысла составляет непременное присутствие двух элементов — капитала и личного труда. Оба эти фактора, участвуя в торговых и промышленных предприятиях в различной степени и мере и создавая предпринимательскую прибыль, неразрывно связаны между собой. Промысловый налог и есть налог на предпринимательскую прибыль, в которой сливаются прибыль от капитала и прибыль от личной деятельности предпринимателя. Под это определение не подходят ни доход от заработной платы (исключительно от труда), ни доход от денежных капиталов (исключительно от капитала), а потому ни тот, ни другой доходы не подлежат промысловому обложению, точно так же, как не подлежат промысловому обложению промыслы сельскохозяйственные — земледелие, скотоводство, лесоводство и другие отрасли сельскохозяйственной деятельности. Объектом промыслового обложения остается фабрично-заводская деятельность, торговля, транспортное дело, кредитные учреждения, а в некоторых государствах — горные и горнозаводские предприятия и т. п.

Разрешение второго поставленного выше вопросы — определение доходности предприятия, т. е. предпринимательской прибыли — представляет огромные трудности. Оценку доходности торговых и промышленных предприятий, или так называемый промысловый кадастр, можно производить двояким путем — или на основании точных сведений о действительном доходе, или по внешним признакам, указывающим на размеры доходности. Первый способ применим, однако, лишь к некоторым видам предприятий, именно к тем, которые по своим уставам обязаны публичной отчетностью, как, например, акционерные общества, паевые товарищества и т. п. В других случаях приходится довольствоваться внешними признаками, каковы, например, число рабочих, количество машин, размеры помещений, количество перерабатываемого сырья, приблизительный размер затраченного капитала и т. п. Кроме того, принимаются во внимание условия сбыта, т. е. зависимость сбыта и размеров прибыли от района действия предприятия. При этом различают промыслы, рассчитанные на местные нужды, от промыслов, которые имеют в виду более обширные рынки; отличают предприятия, действующие в густонаселенных и оживленных торговых пунктах, от предприятий, работающих в глухих местах. Конечно, основанный на указанных внешних признаках промысловый кадастр дает лишь весьма гадательные данные для определения доходности предприятий, и потому даже при очень развитой технике промыслового обложения по внешним признакам обнаруживается значительная неравномерность, причем наиболее обремененными оказываются обыкновенно мелкие предприятия.

В России промысловое обложение, в основу которого еще с 1824 года положены были внешние признаки самого права торгово-промышленной деятельности, отличалось крайней неравномерностью и слабо затрагивало платежную способность торговых и промышленных предприятий. Для устранения этих недостатков в 1885 году были введены дополнительные процентный и раскладочный сборы по доходности предприятий. Однако и после этой реформы наша система промыслового обложения, состоя из нескольких самостоятельных и несогласованных между собой налогов, нуждалась в преобразовании. Задача эта осуществлена в новом положении о государственном промысловом налоге 1898 года, в котором не только объединяются разнородные элементы старой системы и вводится новая организация местных учреждений по промысловому обложению, но и в значительной степени расширяется сфера источников промыслового обложения, а вместе с тем вносятся начала подоходности и даже прогрессивности обложения (в отчетных предприятиях).

Основные черты существующей системы промыслового обложения заключаются в следующем.

Государственному промысловому налогу подлежат предприятия торговые, в том числе кредитные и страховые, торговое посредничество, подряды, поставки, предприятия перевозочные, фабрично-заводские, горные, горнозаводские, ремесленные и личные промысловые занятия. Освобождены от налога предприятия казенные, кабинетские, благотворительные, духовного ведомства, городские, сословные, а также предприятия, перерабатывающие сельскохозяйственное сырье*.

  Государственный промысловый налог состоит из основного и дополнительного.

Основной промысловый налог уплачивается посредством выборки промысловых свидетельств. Для определения размера основного налога все местности империи разделены сообразно степени развития в них торговли и промышленности на четыре класса (вне классов поставлены обе столицы), а все торгово-промышленные предприятия и личные промысловые занятия разделены на разряды (торговые на пять, промышленные на восемь и личные занятия на семь разрядов). Оклады основного налога колеблются по классам и разрядам в зависимости от размеров торгово-промышленных предприятий и выгодности промысловых занятий, причем в первый раз к промысловому обложению привлечен высший персонал акционерных обществ, уплачивающий налог в размере 2 % с получаемого им вознаграждения. Размеры окладов основного налога по классам и разрядам и самое деление на классы и разряды подлежат пересмотру в законодательном порядке через каждые пять лет.

Дополнительный промысловый налог взимается с акционерных и других обязанных публичной отчетностью предприятий в виде: 1) налога с капитала и 2) процентного сбора с прибыли, а с прочих предприятий, не изъятых законом от дополнительного налога, в виде: 1) раскладочного сбора и 2) процентного сбора с прибыли.

Дополнительный налог с капитала уплачивается в размере 15 копеек с каждой сотни рублей основного капитала предприятия; при этом в уплату налога засчитывается сумма основного налога, уплаченная по всем принадлежащим предприятию заведениям и складочным помещениям. Таким образом, фактически налог с капитала несут лишь предприятия, в которых 15 копеек с каждой сотни основного капитала превышают сумму основного налога.

Вторая часть дополнительного налога с отчетных предприятий — процентный сбор с прибыли — впервые вводит у нас в промысловое обложение начало прогрессивности. Процентный сбор платят лишь те обязанные отчетностью предприятий, в которых чистая прибыль превышает 3 % на их основной капитал, причем оклад налога имеет характер прогрессии, находящейся в зависимости от процентного отношения прибыли предприятия к его основному капиталу, а именно: при чистой прибыли от 3 до 4 % основного капитала уплачивается 3 % с суммы прибыли, при 4–5 % уплачивается 4 % и т. д. до 10,5 % при 100-процентной прибыли.

Предприятия, не обязанные публичной отчетностью, подлежат, как выше сказано, дополнительному раскладочному сбору и процентному сбору с прибыли.

Общая на империю сумма раскладочного сбора назначается в законодательном порядке на каждые три года и распределяется ежегодно между губерниями, сообразно степени развития в них торговли и промышленности. Назначенная на губернию сумма раскладочного сбора развёрстывается особыми присутствиями казенных палат, с участием выборных от плательщиков, между податными участками или отдельными отраслями торговли и промышленности. Затем в пределах участков или особых групп торгово-промышленных предприятий налог распределяется местными участковыми раскладочными присутствиями между отдельными предприятиями. При этом для отдельных предприятий вычисляется средняя или нормальная прибыль путем помножения цифры оборота предприятия, т. е. его валового дохода, на нормальный процент прибыльности, определенный для данного рода или данной группы предприятий. Впрочем, плательщику предоставляется объявлять и действительную прибыль на основании торговых книг. Сообразно исчисленным таким образом прибылям и развёрстывается назначенная на участок сумма раскладочного сбора.

От раскладочного сбора освобождаются предприятия двух самых низших разрядов, а также те, прибыль которых не достигает установленного в законе размера.

Однако дополнительный раскладочный сбор не вполне достигает цели равномерности обложения. Ввиду этого коррективой служит процентный сбор с прибыли, который взимается лишь с той части исчисленной для обложения раскладочным сбором прибыли, которая превышает увеличенный в 30 раз оклад основного промыслового налога, уплаченного за данное предприятие. Таким образом, процентный сбор взимается лишь с таких предприятий, для которых оклад основного налога составляет менее 3 1/3 % полученной ими прибыли, выясненной при распределении раскладочного сбора. Процентный сбор взимается в размере 1 рубля с каждый полных 30 рублей вышеозначенного излишка прибыли.

В 1898 году поступило сборов с торговли и промыслов 48,2 млн, а в 1899 году после введения нового промыслового положения 61,1 млн рублей.

Подоходным налогом называется налог, объектом которого служит чистый доход плательщика. Различают два вида подоходного налога: 1) общеподоходный налог, объектом которого является весь совокупный доход данного лица, без различия его источников, и 2) специальные подоходные налоги, падающие лишь на отдельные виды доходов, например, на доход от земли, денежных капиталов, промыслов и т. п. Мы рассмотрим сперва общеподоходный налог, возбуждающий до сих пор много споров среди теоретиков и практиков финансового дела.

Главное достоинство общеподоходного налога заключается в том, что при правильном устройстве он более чем какой-либо другой налог, может удовлетворить основным требованиям, предъявляемым к налогу, т. е. общности, равномерности, прогрессивности и вообще справедливости обложения. Подоходный налог отвечает принципу общности, так как к платежу его привлекаются все граждане, получающие определенный доход независимо от вида имущества, занятия или промысла их. Затем ни при каком другом налоге не может быть достигнута в такой степени равномерность обложения, как при подоходном налоге. Во всех видах специального обложения принимается во внимание доходность одного какого-либо источника, между тем как действительная налогоспособность лица определяется совокупностью всех источников его дохода. При подоходном налоге может быть принята в расчет и задолженность плательщика. Если по одному источнику дохода данное лицо имеет дефицит, то при подоходном налоге возможно вычесть этот дефицит из общей суммы дохода. Наконец, при подоходном обложении наиболее применимо начало прогрессивности обложения, так как только общая совокупность дохода дает правильное указание на платежную способность лица.

Однако несмотря на многочисленные достоинства общеподоходного налога, против него высказывается и много возражений. Прежде всего, размер чистого дохода частных лиц не поддается точному определению. Все существующие внешние признаки определения дохода дают лишь весьма приблизительное представление об его величине; самооценка же дохода плательщиками всегда далека от действительности. Обязанность показывать величину своего дохода порождает стремление утаивать истинные его размеры и ведет к общественной безнравственности. Но и помимо утаек во многих случаях определение величины чистого дохода даже при полном желании представляет чисто технические трудности. Затем величина дохода нередко не соответствует имущественной состоятельности данного лица, ибо в руках предприимчивого энергичного и бережливого хозяина небольшое имущество может дать больше дохода, чем крупное имущество в руках нерадивого или неумелого хозяина. Следовательно, подоходный налог является как бы обложением предприимчивости и бережливости и поощрением нерадивости, и потому в известной степени может ослаблять импульс к усилению доходности имуществ и к накоплению богатств. Притом по форме взимания подоходный налог более всех других налогов получает характер вторжения фиска в личные, интимные обстоятельства плательщика, вследствие чего он является крайне тягостным и неприятным для населения. Наконец, при допущении сколько-нибудь значительного свободного от обложения минимума подоходный налог утрачивает и свойство особой финансовой продуктивности, так как ложится лишь на незначительное меньшинство страны; в Пруссии, например, подоходный налог уплачивают лишь 8,7 % всего населения. Ввиду указанных недостатков общеподоходного налога едва ли можно считать правильным мнение некоторых лиц, что подоходный налог должен вытеснить все другие виды реального прямого обложения. Несомненно, однако, что в качестве дополнительного в системе прямого обложения налога подоходный налог может служить хорошей коррективой неравномерности специальных налогов, распространяясь на такие сферы источников дохода, которые недостаточно затрагиваются специальными налогами.

Что касается способов оценки доходов плательщиков, то существуют две системы. Первая состоит в назначении особой комиссии из местных жителей, которая и производит оценку доходов на основании разных внешних признаков. Вторая система заключается в декларации самого плательщика, т. е. в его собственном показании своих доходов, проверяемом местными и правительственными податными учреждениями. И та, и другая системы не дают точной оценки доходов. Применение каждой из них зависит от степени культурности населения, от его привычек, преобладающих форм занятий и т. д. Обыкновенно для определения совокупного дохода данного лица пользуются теми же внешними признаками, какие употребляются при определении имущественной силы плательщиков для специальных налогов, и некоторыми другими, указывающими на образ жизни и расходный бюджет данного лица.

Подоходный налог в настоящее время утвердился или в виде основного, или в виде дополнительного во всех главных европейских государствах, кроме Франции и России. Впервые он появился в Англии в конце XVIII века, но в 1816 году был уничтожен и восстановлен в 1842 году. В настоящее время, после ряда преобразований, подоходный налог в Англии взимается со всех доходов свыше 150 фунтов стерлингов, причем все подлежащие обложению доходы разделены на пять отделов. Налог определяется ежегодно в размере нескольких пенсов (обыкновенно от 5–7) на один фунт стерлингов дохода. Оклады налога отличаются большой эластичностью, приноравливаясь к потребностям государства в средствах. Кроме малых доходов (ниже 150 фунтов стерлингов), от налога освобождены доходы благотворительных и общественных учреждений и некоторые другие.

В Пруссии современная система подоходного обложения введена законом 1891 года. Все подлежащие налогу доходы разделены на 94 ступени, каждой из которых соответствует известный оклад.

В других европейских государствах подоходное обложение построено или по английскому или по прусскому типу. В России нет еще общеподоходного налога.

Специальные или частные подоходные налоги суть такие, которые взимаются не со всей совокупности чистого дохода лица, а лишь с отдельных доходных статей плательщика. Такой характер имеют, например, некоторые части нашего нового промыслового обложения. Но наиболее распространенным видом частичного подоходного обложения является налог на денежные капиталы. Объектом налога здесь служит чистый доход, получаемый от капиталов, помещаемых в государственные и общественные фонды и облигации акционерных предприятий, и от капиталов, находящихся в качестве вкладов в кредитных учреждениях. Налог на доход от ссудного капитала следует отличать от промыслового налога. В последнем обложению подлежит доход с капитала в неразрывном соединении с личным трудом, между тем как в первом случае налогу подлежит доход, поступающий без всякого труда со стороны его владельца*.

Несмотря на то что обложение доходов, получаемых в форме купонов и процентов, представляется наименее обременительным для плательщиков и наиболее соответствующим требованиям справедливости, налог этот вызы вает много возражений. Так указывают, что налог не достигает цели, ибо заимодавцы повышением ссудного процента перелагают налог на должников. Утверждают, что под влиянием налога на денежные капиталы последние уходят в страны, где подобного обложения не существует. Доказывают даже, что государство не имеет права взимать в свою пользу налог со своих кредиторов, так как этим оно нарушает договор с ними о платеже определенного процента. Все эти соображения, однако, не вполне выдерживают критику. В отношении переложения налога владельцы ссудных капиталов вовсе не находятся в каких-либо особо исключительных условиях. Размер ссудного процента в стране зависит от всей совокупности явлений экономического порядка, и повышение ссудного процента не может быть произведено заимодавцами произвольно. Затем в большинстве европейских государств существует налог на ссудный капитал, между тем вовсе не замечалось, чтобы капиталы перемещались именно под влиянием установления налога с них. Международное передвижение капиталов — явление в высшей степени сложное, и среди множества явлений, обусловливающих приток иностранных капиталов, сравнительно ничтожный размер обложения их может играть лишь весьма незначительную роль. С юридической точки зрения никакого нарушения договора с владельцами государственных фондов со стороны государства не производится; наоборот, если бы государство ставило в податном отношении своих кредиторов в более привилегированное положение, чем частных кредиторов, оно нарушило бы принцип равенства всех граждан перед законом. Государство не брало на себя никаких обязательств освобождать своих кредиторов от каких-либо налогов и сборов, которым они могут подлежать на общем основании. Для подобного обязательства со стороны государства требуется специальная оговорка при заключении займа, что, впрочем, иногда и делается.

Обложение ссудного капитала было у нас введено с 1885 года и установлено для доходов от разного рода процентных бумаг и от разного наименования вкладов в банковые учреждения. Налог взимается удержанием 5 % с суммы купонов процентных бумаг или отчислением 5 % при заключении периодических счетов по вкладам. От налога освобождены, во-первых, бумаги, относительно которых правительство объявляет заранее, что проценты с них ни в каком случае не подлежат налогам (к этому роду принадлежит около половины наших государственных фондов); во-вторых, вклады в сберегательных кассах, ссудосберегательных товариществах и сельских банках; в-третьих, доходы по акциям и паям акционерных обществ и товариществ, как подлежащие промысловому налогу. Следует упомянуть, что 5-процентным сбором обложены также акции железных дорог как гарантированные, так и негарантированные правительством, но некоторые из них, особо поименованные в законе, от налога освобождены. В 1899 году поступило сбора с доходов от денежных капиталов 16,7 миллиона рублей.

Личными налогами называются такие, объектом которых служит самое лицо плательщика, безотносительно к тому, владеет ли он каким-либо имуществом или доходом и даже обладает ли он вообще трудоспособностью. Личный или поголовный налог представляет собой наиболее древнюю и примитивную форму прямого обложения. Система обложения при личном налоге отличается крайней простотой. Не требуется подробного исследования имущества или промысла плательщика; достаточно самого грубого подсчета населения и назначения определенного оклада на каждую голову населения. Невзирая на явную несправедливость, неравномерность и отяготи-тельность для населения лично-поголовных налогов, они были очень распространены, пока не выработались другие, более совершенные, формы обложения. У нас личный налог в форме подушной подати существовал до самого недавнего времени, именно до 1887 года для Европейской России и до 1899 года для большей части Сибири. Особый вид личного налога составлял у нас еще паспортный сбор, являвшийся крайне стеснительным для населения, отправлявшегося в отхожие промыслы. Облегчение в обложении паспортным сбором для лиц бывших податных сословий последовало с изданием закона 1894 года о видах на жительство, а в 1897 году последовала полная отмена паспортного сбора.

Ранее нами уже было дано общее определение косвенных налогов как налогов на потребление или на расход, и были указаны главные достоинства и недостатки косвенного обложения и значение его в общей системе налогов. Теперь предварительно рассмотрению отдельных видов косвенного обложения, необходимо остановиться на выяснении форм взимания косвенных налогов.

По форме взимания косвенные налоги могут быть разделены на два крупных разряда — акцизы и таможенные сборы. Акцизами в широком смысле слова называются налоги с предметов внутреннего производства; таможенные сборы взимаются с товаров, привозимых из-за границы.

Объектами акцизного обложения принято выбирать предметы наибольшего распространения, потребление которых, однако, небезусловно необходимо; таковы, например, спиртные напитки, табак, сахар, нефть, спички и т. п. Существующие еще и в настоящее время акцизы на предметы первой необходимости, например на соль (во Франции и Германии), могут быть оправдываемы только крайней финансовой нуждой или давностью их существования. У нас обложение соли существовало исстари и уничтожено в 1881 году.

При выборе объектов акцизного обложения надо согласовывать интересы казны с экономическими интересами страны. С этой точки зрения наиболее пригодными оказываются вышеназванные общераспространенные предметы, широкое потребление которых обеспечивает государству крупный доход, с избытком покрывающий значительные издержки, связанные с организацией акцизного обложения.

По организации взимания акцизы делятся на три системы — откупную, государственной монополии и акцизную в тесном смысле слова. При откупной системе право производства и продажи данного продукта предоставляется определенным частным лицам за взнос в казну ежегодно известной суммы денег. При системе государственной монополии место откупщика занимает само государство, причем оно может сосредоточить в своих руках всецело и производство, и продажу данного продукта, или же лишь одно производство, или одну продажу. Наконец, при системе акцизной в тесном смысле слова как производство, так и продажа продукта остаются свободными при условии взноса в казну установленного сбора, взимаемого или с количества переработанного сырья, или с вместимости или силы аппаратов производства, или с действительного количества готового продукта.

Из названных трех систем акцизного обложения откупная система считается на основании опыта всех государств наименее выгодной для казны и наиболее вредной для населения. Оставив по себе своими злоупотреблениями весьма печальную память, откупная система не может уже иметь места в финансовом хозяйстве культурных государств. Более спорным является вопрос о преимуществах и недостатках монопольной системы сравнительно с акцизной в тесном смысле слова. Главным недостатком монопольной системы считается стеснение частной промышленной деятельности. Однако по отношению к производству некоторых продуктов, а именно более или менее вредных для народного здравия, многими отдается предпочтение монопольной системе. Преимущество монопольной системы заключается, во-первых, в большей продуктивности этой формы обложения; во-вторых, в возможности оказывать государственное воздействие на характер и размеры потребления продуктов; в-третьих, в возможности обеспечить доброкачественность продуктов. При акцизной системе торговцы, заинтересованные в возможно большем сбыте и возможно больших барышах, нередко прибегают для удешевления продуктов к разным фальсификациям, к отпуску товара в долг, под залог движимого имущества, и к другим неблаговидным способам расширения сбыта своих товаров. Особенно крупные злоупотребления имели место при частной продаже спиртных напитков в сельском быту, и эти злоупотребления способствовали сильному распространению пьянства в народе. Правительственная же монополия дает уверенность в том, что налог поступает именно только тогда, когда у плательщика имеются в наличности денежные средства, так как при продаже спиртных напитков исключительно из казенных лавок казенными служащими, не заинтересованными в количестве сбыта, не может иметь места корыстное спаивание народа. Борьба с пьянством возможна лишь при устранении частного интереса в питейной торговле, и это служит немаловажным доводом, к предпочтению правительственной монополии другим формам обложения спиртных напитков.

За указанными исключениями, общепринятой формой обложения предметов внутреннего производства является система акцизная в тесном смысле.

В организации всякого акцизного сбора наиболее существенное значение имеет определение объекта обложения, способа его измерения и момента взимания. Чем ближе момент взимания стоит к моменту потребления, тем менее акциз стесняет процесс производства. Но, с другой стороны, ввиду того что производство продуктов всегда сосредоточено в гораздо меньшем числе пунктов, нежели их сбыт, наблюдение и контроль в период производства продукта должны обходиться дешевле, чем надзор за сбытом. Способы измерения объекта, подлежащего обложению, различаются смотря по избираемому для этой цели моменту в процессе производства. Во-первых, акциз можно взимать в первичном моменте добывания сырья; например, старый прусский табачный акциз взимался с плантаций соразмерно засеянному табаком пространству. Во-вторых, акциз иногда взимается в момент фабрикации продукта, по количеству перерабатываемого сырья, например солода при пивоварении, свекловицы в сахарном производстве, или по заранее определенным результатам процесса производства, например по так называемым нормальным выходам спирта из пуда хлебного зерна, картофеля и т. д. В-третьих, акциз можно взимать с количества вполне готового продукта в момент выпуска его с фабрики или завода, например с веса сахара, табака и пр. Этот момент считается наиболее обеспечивающим равномерность и продуктивность налога, так как все расчеты, предшествующие моменту окончательного изготовления продукта, могут быть только гадательными. Обложение некоторых продуктов в готовом виде наиболее удобным образом осуществляется посредством так называемой бандерольной системы взимания (оклейка продукта бандеролью).

Переходим теперь к рассмотрению отдельных видов акцизов и начнем с главнейшего из них — питейного налога.

Уже в Древней Руси крепкие напитки (мед, брага) составляли предмет обложения. Первоначально князья облагали данью места продажи вина (корчмы); затем постепенно право выделки и продажи напитков сделалось казенной регалией. При Иоанне IV частные корчмы стали преследоваться и всюду заводятся "царевы кабаки". В царских кабаках вино продавали "верные целовальники"; так назывались они потому, что казна поручала им продавать вино и вносить казенный доход "на веру", в чем они целовали крест. Заведование питейным делом в целом округе вверялось выборным кабацким головам, исполнявшим свои обязанности безвозмездно, как повинность. Обязанности голов состояли в заготовке запасов для выделки вина, в сборе с целовальников денег за проданное вино, в преследовании тайной продажи вина (корчемства) и в отчетности перед приказом в Москве, ведавшим питейным делом. Хотя с достоверностью установлено, что еще в XVI веке существовали казенные питейные дома, но лишь в уложении царя Алексея Михайловича 1649 года впервые встречается регламентация питейного дохода. Одновременно с казенной продажей практиковался и откуп. Усмотрению воевод предоставлялось в одних местах заводить царские кабаки, а в других отдавать продажу вина на откуп. Выделка вина разрешалась и частным лицам с уплатой особой пошлины — «явки». При Петре Великом кабацких голов сменили кабацкие бурмистры, подчиненные бурмистерской палате. С 1717 года заведование питейным делом перешло в камер-коллегию; выделка вина объявлена свободной, но обложена налогом по размеру кубов и количеству выкуриваемого вина; продажа вина производилась из казенных кабаков, а иногда отдавалась в откуп по отдельным городам.

С середины XVIII века, вследствие стремления правительства усилить питейный доход, откупная система вытесняет казенную продажу и с 1767 года вводится повсеместно (кроме Сибири). Откупа отдавались на каждые четыре года целыми уездами и губерниями. До 1799 года откупщики приобретали вино частью от казны, частью выделывали сами, но с этого времени заготовление вина всецело предоставлено было откупщикам. С введением откупной системы первоначально доход казны стал возрастать, но вскоре вследствие злоупотреблений откупщиков он начал понижаться. Между тем пьянство и корчемство чрезвычайно усилились, и правительство стало изыскивать меры к тому, чтобы, не уменьшая питейного дохода, ограничить распространение пьянства. До 1817 года меры эти главным образом сводились к увеличению цен на вино. Уже с середины XVIII века цены на вино постепенно повышались — с 1 рубля 88,5 копейки за ведро в 1750 году до 4 рублей ассигнациями в 1794 году. С 1811 года цена вина увеличена бьша до 6 рублей, причем за период 1811–1815 годов откупная сумма составляла более 53 миллионов рублей ассигнациями в год.

После Отечественной войны, вследствие разорения населения, с одной стороны, и злоупотреблений откупщиков — с другой, оказался значительный недобор по откупам. Ввиду этого откупная система бьша отменена и по предложению министра финансов графа Гурьева введена бьша казенная продажа вина, просуществовавшая десять лет. Вино продавалось оптом из казенных магазинов виноторговцам, а частным лицам не менее одного ведра из казенных ведерных лавок; цена вину назначена бьша в 1819 году 7 рублей, а с 1820 года 8 рублей ассигнациями за ведро. Раздробительная продажа предоставлена бьша частным лицам, обязанным продавать вино по казенной цене. Но заведующие раздробительной продажей начали заводить корчемные склады вина, и питейный доход стал падать.

В 1827 году по настоянию графа Канкрина откупная система бьша восстановлена. Заготовку вина казна брала на себя. Откупщики обязаны были выбирать определенное количество вина по установленной цене, а свыше заготовленного казной количества имели право выделывать частным путем. Откупная сумма по условиям 1827 года дала 72,5 млн рублей ассигнациями. В 1843 году многие откупщики оказались неисправными, и от них недобрано было 10,75 млн рублей. Ввиду этого правительство стало изыскивать средства к улучшению откупной системы. В 1847 году введено было по проекту В. Кокорева "Положение об акцизно-откупном комиссионерстве". Согласно этому положению, акцизные статьи по каждому уезду сдавались в откуп, причем взявший их делался и комиссионером по продаже казенного вина; на уезд отпускалась ежемесячная пропорция вина за определенную в положении цену, а откупщику назначался известный комиссионный процент. Откупщик-комиссионер получал вино в виде спирта, рассиропливал сам и обязан был продавать его установленной крепости и по определенной цене. Эта полумера не прекратила, однако, злоупотреблений откупщиков, и в 1861–1863 годах откупную систему пришлось заменить акцизной, которая в полной силе действовала до введения казенной продажи питей.

Обложение спиртных напитков по действовавшей у нас акцизной системе, ныне отчасти видоизмененной введением казенной продажи питей, слагается из нескольких отдельных налогов или сборов. Во-первых, взимаются особые сборы за переделку спирта в водочные изделия (разного рода водки, наливки и т. д.). Во-вторых, взимается собственно акциз, которому подлежат спирт и вино, выкуренные из разного рода хлеба, картофеля, патоки, винограда, фруктов и пр., затем пиво, портер и мед, а также брага, приготовляемая на особо устроенных заводах. В-третьих, как винокуренные и водочные заводы, так и заведения для продажи вина должны уплачивать особый, смотря по местности и роду заведения, патентный сбор, который является собственно специальным видом промыслового обложения.

Акциз со спирта взимается с градуса или 1/100 ведра безводного спирта (алкоголя). Размер акциза составляет ныне 11 копеек с градуса, за исключением спирта из винограда и фруктов, оплачиваемого 7 копейками с градуса.

В настоящее время акцизная система уступает место казенной продаже вин или питейной монополии. Впервые монополия введена была законами 8 июня 1893 года и 6 июня 1894 года в виде опыта в четырех восточных губерниях (Пермской, Уфимской, Оренбургской и Самарской); затем постепенно действие монополии бьшо распространено и на другие части империи, так что к 1901 году район питейной монополии распространялся уже на 42 губернии, а с 1 июля того же года обнимает всю Европейскую Россию.

По положению о казенной продаже питей, оптовая и раздробительная продажа спирта, хлебного вина и водочных изделий составляет исключительное право казны и производится из принадлежащих казне заведений, складов и винных лавок. В виде исключения разрешается продажа спиртных напитков из заведений, содержимых частными лицами (например, в трактирных заведениях, ренсковых погребах и пр.). Действие питейной монополии не распространяется на продажу виноградных вин, пива, портера, меда и браги. Винокурение по-прежнему предоставлено частным лицам на основании устава об акцизных сборах; но открытие новых винокуренных заводов и увеличение годового производства свыше наибольшей выкурки одного из последних периодов винокурения до введения монополии допускаются не иначе, как с разрешения министра финансов по соглашению с министром земледелия и государственных иму-ществ. Спирт для казенной продажи приобретается в количестве 0,8 годовой потребности от заводчиков района монополии по ценам, установленным министром финансов. Распределение означенного количества спирта производится между заводчиками на основании особого положения, по которому вся империя разделена на районы с определенными нормами   поставки спирта для каждого завода независимо от величины действительного его производства. Так, для губерний северо-западных норма принята в 10 тысяч ведер вина на завод, а затем постепенно повышаясь по отдельным районам в соответствии с силой существующих заводов, она достигает в губерниях центральной и восточной России 25 тысяч ведер на каждый завод. Остальное же количество до 0,8 потребности развёрстывается между всеми заводами пропорционально их выкурке. Количество спирта, не распределенное между заводчиками, приобретается с торгов, а спирт, не проданный с торгов, разрешается вывозить за границу или в те местности империи, где питейная монополия еще не введена. Все вино, поступающее в продажу, должно быть приготовлено из ректификованного спирта, подвергнуто холодной очистке через уголь и иметь крепость не ниже 40 градусов.

Продажа вина и спирта из казенных мест продажи производится исключительно на вынос в стеклянной, опечатанной казенной печатью посуде емкостью от 1/200 ведра и выше, по ценам, назначаемым ежегодно министром финансов в пределах норм, устанавливаемых в законодательном порядке, причем цена части ведра должна быть пропорциональна цене целого ведра. Водочные изделия приготовляются на частных заводах из ре-тификованного спирта, приобретаемого от казны, и выпускаются в продажу под бандеролью, цена которой установлена в 2 рубля с ведра изделий.

Результаты введения питейной монополии, насколько позволяет судить пятилетний опыт, можно считать благоприятными как с точки зрения финансовой, так и с точки зрения народного хозяйства, народного здравия и общественной нравственности. С одной стороны, доход казны значительно возрос, с другой — улучшилось качество вина, поступающего в продажу, и сократилось во многих местах прежнее кабацкое пьянство. Борьбе с пьянством должны содействовать также учреждаемые одновременно с винной монополией попечительства о народной трезвости.

В 1894 году весь питейный доход составляет 297,4 млн рублей; в 1899 году он возрос до 310,3 млн и сверх того от казенной продажи питей валового дохода поступило 110,8 млн рублей, а за исключением операционных расходов по казенной винной операции в 76,2 млн чистого дохода получилось 34,6 млн рублей; следовательно, в общем, по прошествии пяти лет с введения монополии, питейный доход возрос на 47,5 млн рублей*.

Акциз с пива и меда взимается по емкости чанов и котлов, в которых производится приготовление этих напитков, с пива по 40 копеек с ведра емкости заторного чана, а с меда — по 50 копеек с ведра емкости медоваренного котла. С 1 января 1902 года акциз с пива будет взиматься с пуда солода, употребленного на пивоварение, в размере от 1 рубля 10 копеек до 1 рубля 35 копеек в зависимости от его экстрактивности. В новом законе о пивоварении для улучшения качества пива и устранения произвольного увеличения содержания в пиве алкоголя установлены минимальный процент экстрактивности солода и максимальная крепость пива. В 1899 году дохода с пивоварения и медоварения поступило 8,8 миллиона рублей.

Акциз с прессованных дрожжей взимается по 10 копеек с фунта готовых и обандероленных изделий. Означенного акциза в 1899 году поступило 2,6 миллиона рублей.

Действующая у нас ныне система табачного акциза введена была в 1838 году. После ряда частичных изменений новый устав табачного акциза утвержден в 1882 году, а дополнения к нему сделаны в 1893 году. Организация взимания табачного акциза по действующему уставу представляется в следующем виде. Разведение табака составляет свободный промысел, за исключением Царства Польского, где размер плантаций подчинен некоторым ограничениям. Табаководы могут сбывать листовой табак лишь табачным фабрикантам и складчикам. Табачный налог слагается из акцизного сбора, взимаемого по бандерольной системе, патентного сбора с табачных фабрик и заведений для продажи табака и, наконец, из таможенной пошлины с привозного табака. Приготовление табачных изделий дозволяется только на табачных фабриках. Домашняя выделка папирос может быть производима лишь для собственного употребления, не иначе как из обандероленного табака и без участия особо нанятых для этой цели лиц. Для махорки и нюхательного табака учреждаются особые фабрики или особые отделения при общих табачных фабриках, обрабатывающих высшие сорта табака. Владельцы табачных фабрик обязаны ежегодно выбирать из казны определенное количество бандеролей. Цена бандеролей, смотря по сортам табака, колеблется для курительного табака от 18 до 90 копеек с фунта, а для махорки она составляет 9 копеек с фунта, причем в законе назначены и продажные цены всех сортов, кроме первого; затем для сигар цена бандеролей изменяется от 7,5 до 25 копеек с 25 штук и для папирос — от 0,9 до 2 копеек с 10 штук; для нюхательного табака цена бандероли составляет 48 копеек с фунта. С 1 января 1893 года введен, кроме акциза, уплачиваемого за бандероли, дополнительный акциз, который в настоящее время взимается в размере 4 рублей с пуда или 10 копеек с фунта табака (кроме махорки), заключающегося в табачных изделиях. Табачные изделия не должны быть выпускаемы из фабрик иначе, как в закрытых помещениях, оклеенных соответствующими бандеролями. Для проверки количеств поступившего на фабрики, перерабатываемого, готового и выпущенного табака производятся акцизным ведомством периодические ревизии. Табачного дохода поступило в 1899 году 38,9 миллиона рублей.

Способы взимания акциза с сахара можно свести к следующим главным системам: 1) обложение материала, т. е. свекловицы; 2) обложение по роду и работе употребляемых в процессе аппаратов (до 1881 года у нас); 3) обложение по густоте сахарного сиропа (Голландия, Бельгия) и 4) обложение готового продукта — наша современная система (Германия). Первая система представляет известные выгоды той свободой, которой при ней пользуется сахароварение, но зато она отличается крайней неравномерностью. Выходы сахара зависят не только от количества свекловицы,   но и от качества ее; следовательно, заводчики, употребляющие лучшие сорта свекловицы, будут уплачивать налог в меньшем размере, чем заводчики, которым приходится обрабатывать худшие сорта. Вторая система весьма полезна в смысле побуждения к усовершенствованию техники, что и имело место у нас до 1881 года. При ней заводчики стремятся к усилению производительности аппаратов сверх назначенных для акциза норм. Система эта, однако, не выгодна для казны и по своей неравномерности неудобна для заводчиков. Обложение по густоте сахарного сиропа равным образом не обеспечивает равномерности обложения, так как густота сиропа зависит не только от содержания в нем сахара, но и от других примесей. Наиболее правильной должно считать систему обложения по весу готового сахара.

В России акциз на сахар внутреннего производства был введен в 1848 году и взимался на основании установленных норм для выхода сахара из данного количества свекловицы и сообразно употребляемым аппаратам. В 1881 году введена нынешняя система сахарного акциза, по которой взимаются: 1) патентный сбор по 5 рублей с каждой тысячи пудов и 2) акциз с каждого пуда сахарного песку. Размер акциза с 1894 года определен в 1 рубль 75 копеек с пуда сахарного песку.

В 1895 году установлена у нас правительственная нормировка сахарного производства, вызванная особыми условиями этой промышленности. Сахарная промышленность, постепенно развиваясь, достигла размеров, значительно превышающих потребление сахара в России. Наряду с этим вывоз сахара на иностранные рынки встречал большие затруднения вследствие низких цен сахара на главном рынке его сбыта, именно в Англии, причем понижению цен немало способствовали вывозные премии, установленные во многих государствах для поощрения вывоза сахара. Устанавливать подобные премии у нас было признано нежелательным, ввиду того что, ложась новым расходом на средства казны, они вели бы к ненормальному развитию сахарной промышленности и поощряли бы вывоз сахара к выгоде иностранного потребителя. Поэтому было решено в 1895 году, не прибегая к установлению за счет казны поощрительных мер к вывозу сахара за границу, ввести для воспособления сахарной промышленности правительственную нормировку сахарного производства. Согласно закону 1895 года Комитетом министров ежегодно определяется: а) количество сахара, потребное для внутреннего рынка, б) количество обязательного запаса сахара на заводах и в) предельные высшие цены сахара на внутренних рынках, по достижении которых делаются министром финансов распоряжения о выпуске сахара из неприкосновенного запаса. На основании того же закона установлен дополнительный акциз в 1 рубль 75 копеек с сахара, произведенного сверх нормы, если этот излишек будет выпущен с завода на внутренний рынок.

Таким образом, сущность закона 1895 года сводится к ограждению внутреннего рынка от поступления на него сахара сверх потребности путем обложения его дополнительным акцизом, и к ограждению потребителей от высоких цен на сахар путем выпуска на рьшок из неприкосновенного запаса при поднятии цен на рынке. При действии означенного закона сахарная промышленность развилась. Выработка сахара с 42 млн поднялась до 48,2 млн пудов, потребление сахара на внутреннем рынке возросло с 27,8 млн до 36,5 млн пудов, а поступление сахарного дохода с 42,7 млн достигло в 1899 году 67,5 млн рублей.

Нефтяной акциз введен у нас в 1887 году. До 1872 года добыча нефти на Кавказе сдавалась на откуп, приносивший казне незначительный доход. В 1872 году откупная система была отменена, и казенные нефтяные источники сданы были в аренду. Одновременно с этим керосиновое производство было обложено акцизом, взимавшимся по емкости перегонных аппаратов за каждый день их действия (в среднем около 25 копеек с пуда керосина). Налог этот оказался несоответствующим тогдашним условиям нефтяной промышленности, и в 1877 году он был отменен. Освобождение нефтяного производства от обложения в связи с улучшением техники производства и способов перевозки (буровые скважины, нефтепроводы, наливные вагоны, баржи и т. д.), оказало весьма благоприятное влияние на развитие нефтяной промышленности. За Шлет (1877–1887) добыча нефти увеличилась почти в 10 раз, вырос также вывоз за границу и расширился внутренний рынок. Ввиду того что наша нефтяная промышленность достаточно окрепла, чтобы служить источником дохода для казны, признано было возможным восстановить нефтяной акциз, который с 1888 года был определен в размере 40 копеек с пуда легких масел и 30 копеек с пуда тяжелых (соляровых) масел; в 1892 году эти нормы были повышены до 60 копеек с пуда легких и 50 копеек с пуда тяжелых масел. Нефтяной акциз взимается в Бакинском районе при вывозе осветительных масел из пределов района; в других же местах учет масел, подлежащих акцизу, производится перед выпуском их с завода. При вывозе нефти за границу акциз слагается. В 1899 году поступило нефтяного дохода 26,2 миллиона рублей*.

Налог на спички существует в виде монополии во Франции. В России налог этот введен вторично в 1888 году (с 1848 года по 1859 год у нас также действовал очень высокий налог на спички). Акциз взимается в бандерольной форме в размере 0,25 копейки с каждого помещения, содержащего не более 75 спичек, 0,5 копейки с помещения, содержащего от 75 до 150 спичек, и 0,75 копейки с помещения, содержащего от 150 до 225 спичек. В видах распространения безопасных шведских спичек в 1892 году установлен двойной акциз с фосфорных спичек. Привозимые из-за границы спички облагаются акцизом также в двойном размере против приведенного выше тарифа. Кроме того, установлен патентный сбор (смотря по размеру фабрики) от 50 до 150 рублей, с обязательством выборки бандеролей от 1500 до 3000 рублей в год для каждой спичечной фабрики. Спички выпускаются с фабрик не иначе, как в оклеенных бандеролями закрытых помещениях. Спичечного дохода поступило в 1899 году 6,8 миллиона рублей*.

  Таможенные сборы неправильно принято в общежитии называть пошлинами. По существу своему, таможенные сборы представляют собой косвенное обложение товаров заграничного производства и не могут быть отнесены к группе пошлин, под которыми вообще разумеются сборы, взимаемые государством за специальные услуги, оказываемые государством гражданам. Кроме основного типа таможенных сборов — обложения привозимых товаров — таможенные сборы взимаются иногда при вывозе товаров внутреннего производства, при провозе товаров транзитом через территорию страны и, наконец, при передвижении из одной части страны в другую. Отсюда четыре разряда таможенных сборов — ввозные, вывозные, транзитные и внутренние. Внутренние таможенные сборы были распространены в средние века, когда города и области отделялись друг от друга таможенными заставами. В настоящее время внутренние таможенные сборы существуют во Франции, где они носят название октруа, в Италии, Австрии и части германских государств и взимаются в пользу некоторых городов и общин с ввозимых в них продовольственных припасов, а иногда и со строительных материалов. Что касается вывозных и транзитных пошлин, то фискальное их значение очень невелико. Главным объектом таможенных сборов служат в настоящее время ввозные товары. О таможенном обложении мы подробно говорили в лекциях по народному хозяйству. Таможенного дохода поступило в 1899 году 219,3 миллиона рублей.

Пошлинами, как мы уже говорили, называются сборы, взимаемые с граждан за особые услуги, оказываемые им государственными учреждениями. С теоретической точки зрения отличие пошлин от налогов заключается в том, что основанием для уплаты пошлин служит получение плательщиков какой-либо специальной услуги со стороны государства, между тем как налоги уплачиваются гражданами без всякого специального эквивалента, как бы за общую сумму выгод и удобств, получаемых под охраной государственного союза.

Однако в нашем законодательстве называются пошлинами многие сборы, в сущности ничем не отличающиеся от налогов. Таковы, например, таможенные сборы, шоссейные, гильдейские, сборы с железнодорожных пассажирских билетов и грузов большой скорости, со страхуемых имуществ и пр. Наименование таких сборов пошлинами объясняется историческим происхождением их, а частью характером взимания.

В историческом порядке пошлины являются одним из самых ранних видов государственных доходов и прежде действительно имели характер платы за услуги со стороны государства и других лиц и учреждений. Так, пошлины за передвижение возникли как плата за пользование путями сообщения; отчасти в связи с ними стояли таможенные пошлины как плата за пользование портами, гаванями и другими местами для торговли. Притом торговля и промыслы рассматривалась как особо разрешаемые государством занятия, и за принадлежность к цехам и гильдиям требовалась плата. Точно так же судебные пошлины первоначально имели своим назначением содержание тех правительственных органов и учреждений, услугами которых пользовались тяжущиеся. В Древней Руси, например, судебные пошлины шли в пользу князя, наместника, воеводы, тиуна и других лиц, чинивших суд и расправу, и служили для них важным источником дохода. Мало-помалу, однако, выяснилось, что судебные и административные учреждения оказывают услуги не только тем лицам, которым приходится непосредственно обращаться к их помощи, но всем гражданам вообще. Поэтому было признано справедливым взимать пошлины в меньшем размере и покрывать ими только часть расходов на содержание судебных и административных органов, остальную же часть расходов относить на общеподатные средства.

Следует заметить, что вследствие изменения характера многих сборов, именуемых пошлинами, и утраты ими значения платы за услуги некоторые исследователи выделяют такие сборы из разряда пошлин и считают их налогами в полном смысле слова, именно налогами на обращение имуществ и на хозяйственные сделки. Другие исследователи идут еще далее и пытаются построить учение о пошлинах на новых основаниях, совсем устраняя начало вознаграждения за услуги. По их мнению, пошлины должны признаваться налогами, объектом которых служат единичные действия и распоряжения частных лиц и учреждений в сфере экономических, юридических или сословных отношений. Но эти взгляды пока являются мнениями отдельных лиц и не вошли в круг общепринятых научных положений.

В фискальном отношении пошлинная форма взимания отличается следующими преимуществами. Во-первых, расходы по взиманию пошлин обыкновенно очень невелики, так как пошлины или вносятся самими плательщиками, или взимаются учреждениями попутно, при выполнении ими своих функций; во-вторых, контроль за точной уплатой пошлин не затруднителен; в-третьих, момент взимания пошлин сравнительно удобен для плательщиков, так как он совпадает с совершением желательных действий, предприятий и т. п., на которые приготовлены уже средства.

Отрицательным свойством пошлин, как способа извлечения государственных доходов, является их неравномерность, ибо они ложатся лишь на некоторую часть населения и притом без прямого соответствия с его общей податной способностью. Недостаток этот особенно усиливается при значительной высоте пошлинных сборов. По общему правилу, государство должно стремиться к тому, чтобы помощь и содействие государственных учреждений в случае надобности в них были одинаково доступны всем гражданам, и, следовательно, на всю совокупность их должно равномерно распределяться бремя расходов по содержанию государственных учреждений. Во всяком случае, пока принцип этот не получит на практике полного осуществления, следует остерегаться слишком высоких пошлинных сборов, дабы пользования услугами государственных учреждений не было слишком затруднено для населения.

Переходя к рассмотрению отдельных видов пошлин, остановимся прежде всего на наиболее распространенных гербовых пошлинах*.

Начиная с метрики о рождении и кончая похоронными счетами, все события в жизни человека, все проявления его воли в области экономической, юридической и вообще деловой, если только эти события или проявления воли удостоверены какими-либо письменными документами, подлежат гербовому сбору в том или ином размере. Сбор этот взимается или посредством наклеивания на документах установленных гербовых марок, или посредством употребления заштемпелеванной государственным гербом бумаги соответственной стоимости, или же приложением присутственным местом к документу штемпеля с государственным гербом. Отсюда и название гербового или штемпельного сбора. Удобства и дешевизна этой формы взимания государственных доходов способствовали широкому распространению гербовых пошлин во всех европейских государствах.

Система определения размеров гербовых пошлин бывает двоякая — неподвижная и пропорциональная. Первого рода пошлины взимаются в одном и том же размере со всех известного рода сделок и отношений частных лиц между собой и к государственным учреждениям, независимо от суммы, на которую совершаются сделки или акты. Второго ряда пошлины возрастают соразмерно сумме сделки.

В России гербовые пошлины существуют с Петра Великого. До последнего времени система взимания гербового сбора была основана на законе 1874 года с позднейшими изменениями, но в 1900 году получил утверждение новый устав о гербовом сборе, который введен в действие с 1 марта 1901 года. Этим уставом определяется гербовый сбор двоякого года: 1) простой или неподвижный — пяти окладов: в 5, 10, 15, 60 копеек и 1 рубль, и 2) пропорциональный, исчисляемый в процентном отношении к сумме акта. Пропорциональный сбор установлен, в свою очередь, двух видов: 1) вексельный — для личных долговых обязательств в размере 15 копеек с каждых ста рублей значащейся в долговых документах суммы, и 2) актовый — для актов и документов по другим имущественным сделкам, установленный двух окладов: а) высшего — по 40 копеек с каждой сотни рублей суммы акта до 10 000 рублей и по 4 рубля с каждой тысячи рублей, превышающей 10 000 рублей, и б) низшего — по 40 копеек с тысячи рублей суммы сделки. При этом как для вексельного, так и для актового сбора неполные сотни и тысячи рублей считаются за полные.

Простому гербовому сбору подлежат различного рода прошения, заявления, жалобы и тому подобные бумаги, подаваемые частными лицами и учреждениями в правительственные установления, и ответы на них; удостоверения, свидетельства и пр., выдаваемые как правительственными, так и земскими городскими и сословными установлениями и должностными лицами; наконец, различные документы, обращающиеся между частными лицами, именно доверенности, счета, расписки, накладные и пр.

Пропорциональный вексельный сбор взимается с векселей, заемных писем, долговых расписок и других личных долговых обязательств.

Пропорциональным актовым сбором высшего оклада оплачиваются: а) акты и документы по имущественным сделкам с определенной целью (главным образом не торгового характера), и б) процентные бумаги — акции, паи, облигации, закладные листы, — выпускаемые общественными и сословными учреждениями, а также русскими и иностранными торговопромышленными и кредитными предприятиями. Сбор с русских процентных бумаг уплачивается при выпуске их в обращение, а с иностранных — при первом появлении их в империи. Наконец, актовым сбором низшего оклада оплачиваются документы по сделкам преимущественно торгового характера.

Из приведенного в законе подробного перечня случаев, в которых взимается гербовый сбор, видно, что сбор этот стремится охватить все письменные деловые сношения частных лиц с государственными учреждениями и все денежные сношения частных лиц между собой. Таким образом, он нередко взимается в тех случаях, когда со стороны государства никаких специальных услуг не оказывается, почему сбор этот иногда приближается к типу налога.

Освобождаются от гербового сбора прошения на высочайшее имя, разные другие прошения, бумаги по делам уголовным и разбираемых в установлениях мировых, крестьянских и опекунских, документы по пожертвованиям в пользу учебных и благотворительных учреждений и пр. Главная масса изъятий от платежа гербового сбора установлена для прошений и тому подобных делопроизводственных бумаг и допущена в тех видах, чтобы не привлекать к обложению документов по таким житейским делам и отношениям, которые не могут выдержать этого сбора.

Взимание гербового сбора производится у нас посредством продажи казной знаков оплаты, т. е. гербовых марок, вексельной и актовой бумаги; иногда сбор вносится и наличными деньгами (например, сбор с процентных бумаг).

Гербового сбора поступило в 1899 году 35,3 миллиона рублей.

Крепостными пошлинами называются сборы, взимаемые при совершении актов по сделкам о возмездном переходе права собственности на недвижимые имущества от одного лица к другому. Акты эти совершаются особым крепостным или ипотечным порядком и вносятся правительственными учреждениями в актовые ресурсы или крепостные книги. Лица, совершающие такого рода сделки, заинтересованы в том, чтобы придать им официальную достоверность и доказательность, для чего установлено засвидетельствование подобных сделок правительственными органами и занесение их в особые реестры. Явка частных сделок перед правительственными органами и служит поводом к установлению крепостных пошлин. Таким образом, отличие крепостных пошлин от гербовых заключается в том, что первые взимаются за внесение в официальные реестры сделок специальной категории, тогда как гербовым сбором обложены самые разнообразные бумаги административно-судебного и коммерческого характера.

Фискальное достоинство крепостных пошлин как источника дохода состоит в том, что они настигают имущество в момент перехода его из рук в руки, следовательно, в момент, когда имущество обнаруживается и оценивается и когда имеются налицо достаточные средства в виде платежа за приобретаемое имение. Это обстоятельство представляет большое   удобство в финансовом отношении. Однако для продавца указанный момент не всегда представляется удобным, ибо отчуждение недвижимого имущества часто вызывается стесненными материальными обстоятельствами, например, долгами. Высокие пошлины понижают ценность переходящего недвижимого имущества и затрудняют его отчуждение, вследствие чего вообще задерживается циркуляция недвижимой собственности.

В России пошлины, имеющие характер крепостных, встречаются довольно рано. Уже в XVII веке взимались пошлины при записи крепостей в писцовые книги, а также за «кабалы» всякого рода и другие акты. Затем дальнейшее развитие крепостных пошлин как источника дохода было связано с историей нашего законодательства о формах приобретения прав на имущество. При Петре I вводится так называемый крепостной порядок для совершения всех без исключения имущественных сделок с взиманием крепостных пошлин. В царствование Екатерины II крепостной порядок был признан обязательным лишь для недвижимых имуществ, а для других сделок установлен явочный и домашний порядок перехода прав на имущества. Эта система, сохранившаяся в полной силе до введения в 1866 году нотариального положения, легла также и в основание последнего. Согласно этому положению совершение крепостных актов и засвидетельствование явочных производится нотариусами. Крепостные пошлины взимаются старшим нотариусом при утверждении акта о переходе недвижимости. Размер крепостных пошлин определен в 4 % с цены переходящего имения или с суммы, означенной в акте. Для предупреждения утайки в цене имения устанавливается особая казенная оценка различным родам имений, ниже которой они не могут записываться в акте, хотя бы имение действительно продавалось за низшую цену. При продаже по вольной цене имений, заложенных в кредитных установлениях, крепостные пошлины исчисляются с цены имения, за вычетом переводимого на покупщика долга кредитному учреждению. В 1894 году предоставлено министру финансов разрешать отсрочку и рассрочку пошлин на 5 лет с взиманием 50 % в месяц за остающиеся в долг суммы.

От крепостных пошлин освобождены крепостные акты на земли, приобретаемые при посредстве Крестьянского поземельного банка, данные на выкупаемые крестьянами наделы и усадебные места, акты на земли, приобретаемые русскими в западном крае от лиц польского происхождения, акты на недвижимые имущества, приобретаемые многими учебными и благотворительными учреждениями, и пр.

Крепостных пошлин поступило в 1899 году 23,1 миллиона рублей.

Пошлинами с наследств называются сборы, взимаемые с наследников при получении ими имуществ от умершего наследодателя. Рядом с пошлинами с наследств обыкновенно устанавливаются пошлины и на все другие способы безмездного перехода имуществ от одного лица к другому (дарение, выдел, пожалование, пожертвование), как в видах устранения возможности избежать наследственных пошлин посредством прижизненной передачи, так и вследствие однородности источника пошлинного обложения во всех случаях безмездного перехода имущества. Сборы с наследства и дарений только по форме относятся к разряду пошлин, а по существу представляют собой прямой поимущественный налог, приурочиваемый к моменту перехода имущества. Как чисто имущественный налог, падающий не на доход, а на имущество, наследственные пошлины затрагивают самый капитал и в этом отношении встречают те же возражения, как и всякие вообще налоги, падающие не на доход, а на капитал.

С другой стороны, за установление наследственных пошлин приводится то соображение, что государство является верховным охранителем всех наследственных прав, причем нередко ему приходится принимать даже особые меры к охране открывшегося наследства, к вызову наследников и т. п. На этом основании государство получает право как бы на сонаследование, особенно когда имущество переходит к боковым и дальним родственникам, которые без помощи государства нередко не могли бы ни осведомиться об открытии наследства в их пользу, ни получить самого имущества в полной сохранности. В фискальном отношении наследственные пошлины имеют то достоинство, что они непереложимы, организация взимания и контроль их крайне просты и, наконец, они падают на плательщиков в самый благоприятный момент внезапного обогащения их. В системе наследственных пошлин проводится обыкновенно принцип прогрессивности и притом в двояком отношении — соразмерно величине имущества и близости родства между наследником и наследодателем, т. е. пошлины повышаются для наследств более значительных и переходящих к более далеким родственникам.

В России до 1882 года взимались пошлины лишь с наследств, переходящих по завещанию к лицам, не имеющим права на законное наследство. По положению 1882 года о пошлинах с имуществ, переходящих безмездными способами, всякого рода безмездный переход имущества от одного лица к другому (в силу законного наследования, завещания, выморочного права, пожалования, дарения, выдела и т. п.) облагается пошлинами. Размер пошлин составляет 1 % с имуществ, переходящих к родственникам в прямой нисходящей или восходящей линии, к усыновленным детям, от одного супруга к другому и к супругам детей; 4 % — с имуществ, переходящих к пасынкам, падчерицам, братьям, сестрам и детям умерших братьев и сестер; 6 % — с имуществ, переходящих к родственникам в боковой линии третьей и четвертой степени, и 8 % — с имуществ, переходящих ко всем другим лицами. В случае перехода имущества к одному лицу в собственность, а к другому в пожизненное владение, пошлина взимается с того и другого наследника, именно, с собственника — в полном, с пожизненного владельца — в половинном размере. Цена имущества, с которого взимается пошлина, объявляется самими наследниками, душеприказчиками или лицами, участвовавшими в совершении акта о безмездном отчуждении; однако цена эта не может быть ниже законной оценки. Из цены имущества, подлежащего оплате пошлиной, исключаются долги по закладным и векселям или удостоверенные торговыми книгами, казенные, городские и земские сборы с накопившимися недоимками, недоданное жалование служащим, заработная плата рабочим и, наконец, расходы на погребение. В цену имущества, наоборот, входят долговые претензии наследователя к другим лицам; но с долговых имуществ пошлина взыскивается лишь при получении наследником сумм, числящихся в долговых документах. От уплаты пошлин совсем освобождаются: 1) имущества, ценность которых не превышает 1000 рублей; 2) земли в уездах, переходящие к супругам, нисходящим и восходящим родственникам; 3) надельные крестьянские земли при переходе к лицам сельского же состояния; 4) имущества, поступающие в пользу казны, благотворительных, ученых или учебных учреждений, церквей и монастырей, и 5) домашняя движимость, не приносящая дохода и не составляющая предмета торговли или промысла. При взносе пошлин допускается рассрочка для недвижимых имуществ на срок не свыше 5 лет с уплатой, начиная со второго года, по 50 % в месяц с остающейся суммы долга; для движимости отсрочка допускается на срок не свыше 1 года, без уплаты процентов.

Дохода от пошлин с имуществ, переходящих безмездными способами, поступило в 1899 году 7,3 миллиона рублей.

Кроме названных главных видов пошлин, у нас существуют еще следующие пошлины второстепенного значения: 1) судебные, взимаемые с исковых прошений, отзывов на заочные решения и апелляционных жалоб; 2) канцелярская актовая пошлина, взимаемая в размере 3 рублей по каждому акту за утверждение крепостных актов и засвидетельствование корабельных крепостей; 3) пошлины с межевых планов и книг; 4) пошлины с маклерских и нотариальных книг; 5) пошлины с привилегий на изобретения, за явку фабричных знаков и моделей и за свидетельства на товарные знаки; 6) пошлины с дипломов и грамот; 7) пробирные пошлины за клеймение изделий из благородных металлов; 8) паспортные пошлины, с 1898 года взимаемые лишь с заграничных паспортов и в Царстве Польском, а также некоторые другие.

К разряду пошлин у нас относятся также сборы с пассажиров железных дорог и с перевозимых по ним грузов, а также с застрахования имуществ. Железнодорожный сбор введен в 1879 году в размере 25 % с цены билетов I и II классов, 15 % с цены билетов III класса и 25 % со стоимости провоза пассажирского багажа и грузов большой скорости. В 1895 году, после введения удешевленного железнодорожного тарифа, установлен однообразный размер в 15 % для пассажиров всех классов и грузов большой скорости.

Страховой сбор взимается с застрахования от огня недвижимых и движимых имуществ, в размере 5 копеек в год с каждой сотни рублей застрахованной суммы.

Железнодорожный и страховой сборы, относимые по форме взимания к разряду пошлин, представляют собой, в сущности, налоги, а именно, первый является обложением пользования железнодорожным сообщением, т. е. налогом на расход, с этим связанный, а второй представляет собой поимущественный налог, момент взимания которого совпадает с обнаружением и оценкой имущества при его страховании.

Железнодорожного сбора поступило в 1899 году 12,8 млн, а с застра-хования от огня — 3,7 млн рублей.

Общая сумма дохода от всех пошлин в 1899 году составляла 96 миллионов рублей.

Переходим к следующему крупному отделу государственных доходов — регалиям.

Слово «регалия» имеет двоякое значение. В первом, более широком значении (так называемые regalia majora), регалии означают все вообще права, присущие верховной государственной власти: сюда относится право издавать законы, творить суд, взимать налоги и т. п. В более тесном смысле слова (так называемые regalia minora) регалии обнимают определенный круг промыслов, которые изъемлются из сферы частной деятельности и становятся исключительной привилегией государства. В область финансовой науки входит рассмотрение регалий лишь в последнем смысле.

Регалии представляют собой один из древнейших способов добывания государственных доходов. Среди промыслов, к которым государство предъявляло свои регальные права, первым по времени должно считать звериный промысел. В Древней Руси, например, князю и царю принадлежало право охоты повсюду, с частных же звериных промыслов взимался особый сбор. По завоевании Сибири обширная область звериных промыслов стала собственностью государства, уступавшего частным лицам право охоты за уплату из добычи определенного количества мехов. В таком же виде осуществлялась и рыбная регалия. Воды морей, озер и рек считались собственностью государства, и ловля рыбы разрешалась под условием поставки известного количества рыбы к княжескому или царскому столу или уплаты определенного оброка. И в настоящее время казна отдает у нас на откуп свои рыбные ловли, например, в Каспийском море. Затем собственностью государства считались недра земли со всеми содержащимися в них рудными богатствами; на этом основании добывание руд могло быть предпринимаемо лишь с разрешения правительства и с уплатой горной подати. Из тех же оснований вытекали права государства на добычу соли, получаемой из соляных озер или из недр земли; отсюда возникновение соляной регалии. Наконец, в прежнее время государство сосредоточивало в своих руках и многие другие промыслы, например, производство селитры, пороха, гонку смолы, сбор ревеня и пр.

Возникновение регалий, как источника государственных доходов, объясняется стремлением изыскать новые способы получения доходов в те времена, когда государственная власть вследствие своей примитивной организации не могла еще воспользоваться сложной системой налогов. Таким образом, регалии занимают среднее место между частноправовыми и общественно-правовыми источниками государственных доходов. С частноправовыми источниками, например, с государственными имущества-ми, регалии сходны в том отношении, что в обоих случаях государство действует в качестве частного хозяина-предпринимателя; с общественно-правовыми источниками доходов, например с налогами, у регалий та общая черта, что и те и другие носят принудительный характер.

Соответственно цели, для которой устанавливается регалия, различают две категории регалий. К первой категории принадлежат промыслы, которые государство исключает из сферы частной деятельности ради общественной пользы; это так называемые полицейские регалии — почта, телеграф, монетное дело. Вторую категорию составляют промыслы, которые изъемлются из частной деятельности исключительно ради фискальных целей; таковы, например, промыслы: соляной, питейный, табачный, спичечный и др. В последних случаях регалии являются лишь особой формой взимания налогов и носят название фискальных регалий.

О фискальных регалиях мы уже говорили при изложении учения о налогах, так что здесь мы остановимся лишь на полицейских регалиях.

К этой категории относится прежде всего монетная регалия, заключающаяся в исключительном праве государства чеканить монету, выпускать ее в обращение и переделывать. Монета может исполнять свою функцию всеобщего менового посредника лишь при условии полного доверия к ее доброкачественности. Между тем при допущении частной чеканки появление худой монеты, то есть порча монеты, была бы неизбежна. Это подтверждается опытом средних веков, когда отдельные феодалы и города чеканили свою монету и в действительности пользовались чеканкой как источником неблаговидного дохода. В обращении находились тогда монеты самого разнообразного вида и качества. Торговый оборот этим весьма затруднялся, так как приходилось каждый раз весьма тщательно исследовать монету, прежде чем принимать ее в уплату. Весьма важно, чтобы монета страны отличалась единством системы и чтобы она внушала полное доверие к себе не только внутри страны, но и при международных расчетах. Таким требованиям может вполне удовлетворять лишь государственная чеканка монеты. Ввиду этого чеканка монеты производится везде распоряжением государственной власти; в некоторых случаях частные лица могут приносить свой металл на монетные дворы для передела в монету, но самовольная чеканка ее воспрещается под угрозой уголовной кары.

 Установив за собой исключительное право на чеканку монеты, государство, однако, не должно смотреть на эту регалию как на источник дохода. Доверие к государственной чеканке именно и зиждется на том, что она гарантирует полное соответствие внутренней ценности монеты с ее нарицательным достоинством. Государство не должно понижать внутреннюю стоимость монеты против ее нарицательной цены с целью извлечения в свою пользу дохода от чеканки, иначе полицейско-хозяйственная цель государственной чеканки не будет достигнута. Исключение из этого правила может составлять лишь чеканка разменной монеты. При изложении учения о деньгах мы указывали уже основания, в силу которых разменную монету удобнее чеканить или из неблагородного металла, или из низкопробных сплавов драгоценных металлов. До предела, не переходящего размера действительной потребности в такой монете, правительство может производить выпуски разменной монеты и разницу между номинальной и действительной стоимостью этой монеты брать в доход государства. В России, в период времени с 1890 по 1895 год доход от передела серебра в разменную монету и от выделки медной монеты составлял в среднем 623,3 тысячи рублей в год, а за последние четыре года среднее годовое поступление этого дохода возросло до 14,6 миллиона рублей. Такое увеличение монетного дохода объясняется главным образом производившейся в последнее время усиленной чеканкой серебряной монеты, которая заменила собой кредитные билеты мелких достоинств, изъятые из оборота для упрочения у нас металлического денежного обращения. Второй вид монетного дохода образует у нас плата за обработку и передел в монету золота, приносимого с этой целью на монетный двор частными лицами. Основные положения монетной регалии содержатся в действующем у нас монетном уставе 1899 года*.

К числу полицейских регалий принадлежит также почтовая регалия. В пользу регальности почтового дела могут быть приведены следующие соображения. Во-первых, почта является необходимым орудием правительственной власти. Управление страной из одного центра немыслимо без правильных систематических сношений между верховной властью и местными административными органами. Во-вторых, только государство может при устройстве почты отрешиться от соображений о доходности каждой отдельной линии и, следовательно, покрыть всю страну равномерной сетью почтовых трактов и пунктов. В-третьих, только государство может ввести единство в организации почтовых учреждений и в системе почтовых тарифов, а также установить правильные и постоянные международные почтовые сношения. В-четвертых, государство более чем частные лица внушает доверие в смысле обеспечения тайны переписки и сохранности пересылаемых ценных пакетов и денег*.

Хорошо устроенная почта, служа важным фактором экономического и культурного развития страны, вместе с тем может служить для казны и финансовым ресурсом, как это и имеет место почти во всех странах. В 1899 году почтовый доход составил у нас 28,8 млн, телеграфный (вместе с телефонным) — 18,3 млн, всего 47,1 млн рублей, а расход по почтово-теле-графному ведомству 34,5 млн рублей.

Основания регальности телеграфа однородны с основаниями почтовой регалии. Телеграф представляет собой весьма важное орудие власти, и только правительственная эксплуатация может гарантировать сохранение тайны корреспонденции. Сосредоточение эксплуатации в одних руках дает возможность планомерной, систематической организации и создает большую экономию в издержках; соединением же почты с телеграфом государство получает возможность достигнуть еще более значительной экономии в расходах. Телеграфный доход (валовой) составил в 1899 году 16,7 млн, а телефонный — 1,6 млн рублей.

Среднее место между полицейскими и фискальными регалиями занимает горная регалия, под которой разумеется исключительное право государства на недра земли и заключающиеся в них рудные богатства, независимо от принадлежности поверхности земли тому или другому владельцу. Установление горной регалии имеет своей целью не только фискальную выгоду, но и интересы горной промышленности. Признав за собой право собственности на недра земли, государство может или само эксплуатировать их, или же уступать право горного промысла частным лицам за уплату особой горной подати или под условием сохранения за собой права преимущественной покупки добытых руд за установленную, несколько пониженную плату*.

Вопрос о регальности горного дела представляется довольно спорным. Под влиянием стремления землевладельцев распространить свое право собственности и на недра земли многие отстаивают интересы землевладельцев во имя права полной собственности. В Англии с давних времен отдельными актами парламента была ограничиваема, а затем и вовсе отменена существовавшая там в начале средних веков горная регалия. Юридическому началу права владельца поверхности земли на ее недра противопоставляют, однако, экономическое начало "горной свободы", заключающееся в свободе всякого и в особенности первого открывателя производить горный промысел на чужой земле с вознаграждением владельца за пользование ею. Обыкновенно начало горной свободы соединяется с началом горной регалии, и первая является до некоторой степени последствием второй. Признав за собой право на недра земли и обложив горный промысел известным налогом, государство объявляет добывание ископаемых свободным для всех желающих. Такой порядок принят горным законодательством Германии и в настоящее время считается наиболее соответствующим интересам горной промышленности и вообще народного хозяйства.

Против доводов, приводимых в защиту права владельцев на недра земли, высказывают следующие соображения. Во-первых, с точки зрения чисто юридической, в понятие о собственности должно входить сознательное отношение собственника к ее объекту, между тем как неопределенное и неизвестное землевладельцу содержание недр земли не может   войти в сферу его владения. Во-вторых, протяжение и границы подземных богатств не совпадают с пределами владений на поверхности земли, так что для разработки рук часто приходится прибегать к отчуждению соседних земель, что очень затрудняет развитие дела. В-третьих, горный промысел не имеет ничего общего с сельскохозяйственной промышленностью; горный промысел требует особых технических познаний, значительных капиталов, предприимчивости и риска. Все эти качества и средства могут отсутствовать у землевладельцев, и тогда чрезвычайно важные для страны минералы и металлы будут лежать втуне, без всякой пользы для владельца и в огромный ущерб благосостоянию страны. Без права свободно искать рудные богатства и свободно их эксплуатировать во многих странах не могло бы развиться горное дело и все промышленное развитие затормозилось бы.

В России горное дело начало заметно развиваться лишь при Петре I, который предпринял ряд мер с целью поставить это дело на прочное основание и дать ему надлежащее направление. Петр Великий, во-первых, обязал всякого, кто откроет руду, немедленно давать знать правительству для посылки опытных людей с целью разведок. В случае нахождения руды выдавались открывателю грамоты на разработку независимо от того, на чьих бы землях руда ни отыскалась. Таким образом, Петр I признал два начала — горную регалию и горную свободу, которые и приводятся в его регламенте Берг-коллегии, так называемой берг-привилегии 1719 года. В этом замечательном акте нашего горного законодательства разрешается всякому, какого бы чина и достоинства ни был, во всех местах, как на собственных, так и на чужих землях, искать и плавить всякие металлы, минералы, земли и каменья, "дабы Божие благословение втуне не осталось". В пользу казны устанавливается горная десятина с чистого дохода и право первой купли относительно золота, серебра и селитры. Кроме того, в течение первых лет по заведении дела горнопромышленникам предоставляются разные льготы.

Начало горной свободы, просуществовав более 60 лет, было отменено манифестом Екатерины II в 1782 году. На основании нового закона запрещалось разыскивать руду на чужой земле без соглашения с владельцем ее. Эта льгота, предоставленная землевладельческому классу, мало содействуя улучшению его благосостояния, затормозила у нас развитие горной промышленности. Хотя с 1806 года бьша предоставлена свобода добычи руд на казенных землях, но до 1887 года положение о частной горной промышленности на этих землях не было развито надлежащим образом. Недостаток этот был устранен новыми правилами о частной горной промышленности 1887 года, в которых указан порядок предоставления казенных земель для производства на них частного горного промысла. В виде исключения в 1870 году в Царстве Польском бьша разрешена свободная добыча некоторых металлов и минералов (свинца, цинка и каменного угля) на чужих землях под условием уплаты определенного вознаграждения землевладельцу. Результаты этой меры оказались блестящими. Количество добытых руд за 30 лет возросло в 60 с лишком раз. В 1892 году к числу ископаемых, служащих предметом свободного горного промысла в Царстве Польском, отнесены железные руды.

Развитие добычи у нас золота также находилось в зависимости от расширения свободы частной золотопромышленности. Частным лицам поиски золота бьши разрешены в 1812 году (на Урале). В 1826 году граф Канкрин выдал нескольким купцам привилегии на отыскание золотоносных руд в Вятской и Тобольской губерниях на казенных землях. В 1838 году издано первое положение о частной золотопромышленности в Сибири, определявшее, на каких казенных землях допускалось искать золото. Постепенно район земель, где дозволялись поиски золота, расширялся. Дальнейшие облегчения для золотопромышленности бьши допущены в уставе о частной золотопромышленности 1870 года, дополненном и измененном в 1881 и 1901 годах.

В силу этого устава частным лицам предоставлено право свободных поисков и добывания золота на землях, принадлежащих казне и Кабинету, при условии получения от местного горного управления дозволительного свидетельства и выполнения некоторых формальных требований. В пользу казны взимается посаженная или подесятинная плата, соразмерно отведенному для прииска количеству земли. Поиски и разработка золота на землях частных лиц допускаются только по добровольному соглашению с собственниками земель.

До последнего времени с золота, добываемого как на казенных, так и на частных землях, взималась в пользу казны горная подать в размере 3, 5 или 10 % натурой, смотря по разрядам местностей. Казна имела также право первой покупки золота и платины, причем частные золотопромышленники обязаны бьши представлять все добытое ими золото в казенные зо-лотосплавочные лаборатории (в Екатеринбурге, Томске и Иркутске), взамен чего им выдавались горными управлениями ассигновки на Санкт-Петербургский монетный двор. Покупка, продажа и вывоз за границу золота в виде песка или самородков (так называемого шлихового золота) бьши воспрещены*.

Облегчения, дарованные золотому промыслу уставом 1870 года, имели последствием значительное возрастание добычи золота. Средняя ежегодная добыча, составлявшая в период 1851–1870 годов около 1580 пудов, достигла за 20-летие 1871–1890 годов 2265 пудов. Однако в течение последних лет количество добываемого золота стало уменьшаться. Как выяснилось, причинами этого упадка явились, с одной стороны, тяжесть и неравномерность казенных податей, которые поглощали большую часть прибыли с предприятий, разрабатывавших прииски с умеренным содержанием золота, и препятствовали введению усовершенствованных технических приемов, с другой же стороны — воспрещение свободной продажи шлихового золота. Эта последняя мера обременила золотопромышленников значительными расходами по доставке золота в казенные лаборатории, а также не давала им возможности быстро реализовать добытое золото, вследствие чего золотопромышленники вынуждены были прибегать к частному кредиту, оплачиваемому высоким процентом. Вместе с тем не достигалась вполне и преследуемая указанной мерой цель — предупреждение похищения золота и утайки его от оплаты горной податью, так как воспрещение свободной продажи шлихового золота способствовало тайному сбыту его в Китай и притом по цене, не соответствовавшей его действительной стоимости.

Эти препятствия для дальнейшего развития нашей золотопромышленности будут в скором времени устранены. Законами 12 марта 1901 года, которые войдут в силу с 1902 года, отменяется, во-первых, горная подать с золота и платины и взамен того на предприятия, добывающие эти продукты, распространяется обложение государственным промысловым налогом. Основной промысловый налог будет уплачиваться путем выборки на каждый прииск промыслового свидетельства по цене, соответствующей занятому прииском пространству земли; дополнительный налог будет взиматься с чистой прибыли предприятия. Предприятия, применяющие при добыче золота новые технические приемы, которые требуют крупных затрат, могут быть на первое время освобождаемы от платежа дополнительного налога. Во-вторых, теми же законами отменено обязательное представление добытого золота в казенные лаборатории, и частным лицам предоставлено право устраивать лаборатории и всякого рода заведения для сплава и очистки золота, платины и серебра.

Доход казны от горного дела составил в 1899 году — 7,9 млн рублей; в том числе горной подати с золота, платины, меди, чугуна, цинка и ртути — 4,3 млн и поступлений от оброчных горных статей (аренды золотых приисков, угольных копей, нефтеносных участков, минеральных вод и пр.) — 3,6 млн рублей.

Под государственными имуществами в широком смысле слова разумеются всякого рода недвижимые и движимые имущества, принадлежащие государству как юридическому лицу и предназначенные непосредственно для достижения государственных целей. Сюда относятся здания присутственных мест и казенных учебных заведений со всем движимым инвентарем, железные дороги, крепости, корабли, предметы военного снаряжения, гавани, земли, леса и т. д. Из названных видов государственных иму-ществ следует выделить, с точки зрения финансовой науки, те, которые служат специально для извлечения из них дохода; таковы земли и оброчные статьи (например, рыбные ловли), леса, фабрики, заводы, железные дороги и денежные капиталы. Таким образом, в тесном смысле слова государственными имуществами называются недвижимые и движимые имущества, находящиеся в непосредственном ведении казны и приносящие доход.

Государственные имущества являются первым по времени источником доходов государства. Государственная власть, укрепляясь посредством победоносных войн и завоеваний, обыкновенно оставляла в непосредственном своем ведении значительную часть завоеванной территории. Затем все незанятые под частную собственность земли или, как они у нас назывались, «пустопорожние», государственная власть объявляла принадлежащими государству. В средние века недвижимые государственные имущества, или «домены», были очень обширны и составляли главнейший источник доходов правительства. Но к началу XIX века значительная часть домен была роздана или продана частным лицам. Так например, Франция продала большую часть своих государственных имуществ во время революции.

По мере того как размеры государственных земель сокращались путем отчуждений, раздач и пожалований, возник вопрос, насколько вообще желательно удержание в руках государства обширных земельных имуществ. При разрешении этого вопроса следует выделить владение лесами, о чем будет нами сказано особо. Что касается собственно земельных иму-ществ, то многие высказываются за полное их отчуждение на основании следующих соображений. Во-первых, сельскохозяйственная деятельность идет гораздо успешнее у частных хозяев, чем при казенной администрации, и, во-вторых, продажей домен удобно погашать государственные долги, ибо сумма процентов, списываемых этим путем с расходного бюджета, гораздо значительнее, чем ежегодный доход от государственных земель. Под влиянием убеждения в невыгодности казенного управления государственными землями, долгое время господствовала тенденция к отчуждению государственных земель. Но в последнее время выяснилось социально-политическое значение сосредоточения в руках государства значительных земельных пространств. По мере того как, с одной стороны, растет густота населения, а с другой — все более усиливается капиталистический строй и концентрируется земельная собственность, возрастает безземельный пролетариат. Наделение землей этих безземельных масс избыточного населения составляет одну из насущнейших социальных задач современного государства. Но достижение этой задачи доступно лишь в большей или меньшей степени для государств, в которых сохранились значительные казенные земельные имущества. Там же, где их нет, приходится допускать свободную эмиграцию избыточного населения и отыскивать для него новые колониальные страны. Поэтому в настоящее время государства стремятся удержать в своих руках государственные земли, производя их отчуждение лишь для указанной цели — устройства безземельных крестьян, и притом мелкими участками.

Оставляя в своем непосредственном владении государственные земли, правительство может извлекать из них доход трояким способом: 1) посредством казенной администрации; 2) через администрацию с поручительством и 3) путем аренды.

Первый способ, самый древний и простой, на практике оказывается мало выгодным; управляющие, получая определенное жалование от казны, мало заинтересованы в усовершенствовании производства, в увеличении дохода и в бережливом расходовании казенных сумм. Второй способ состоит в том, что лицо, которому вверяется управление казенным имением, ручается за определенный минимальный доход. В случае превышения действительного дохода против назначенного, управляющие имеют право на премию. Этот способ более выгоден, чем первый, но отличается также существенными недостатками: минимум дохода обыкновенно назначается очень низкий, а управляющие для увеличения своей премии иногда прибегают к хищническим приемам хозяйства. Третий способ применяется в двух видах: 1) аренда срочная и 2) аренда вечно-наследственная. Преимущества аренды перед другими двумя способами заключаются, во-первых, в том, что аренда дает верный и определенный доход; во-вторых, что доход может быть периодически повышаем при перемене условий аренды и, в-третьих, что издержки на администрацию и контроль сильно сокращаются. Из двух видов аренды срочная менее желательна ввиду того, что при срочной аренде хозяйство может принимать хищнический характер. Арендатор, не рассчитывая на возобновление аренды, стремится извлечь из земли, особенно в последние годы перед окончанием срока, все, что только возможно, и сдает имение в истощенном состоянии и с расстроенным инвентарем. При вечнонаследственной аренде арендатор, уверенный, что при исправном взносе арендной платы он передаст имение своим детям, относится бережно к земле, стремится усилить ее производительность и ввести возможные усовершенствования в приемах культуры.

В Древней Руси, как и на Западе в средние века, не различались личные имущества верховного властителя-князя от государственных; все, что не было частной собственностью, принадлежало князю как представителю государства. Князь, а впоследствии царь, раздавал эти княжеские или царские земли вместо жалованья служилым людям с обязательством выставлять известное число ратных людей, причем земли, отдававшиеся раньше в срочное и условное владение, мало-помалу закреплялись за владельцами и превращались в наследственные поместные имения. Первая попытка отделить государевы земли от государственных была сделана Иоанном Грозным, выделившим для себя и своей ближней свиты некоторые земли и села под названием опричнины; все прочие государственные земли стали называться земщиной. Несколько позже стали различаться дворцовые имущества, которые при императоре Павле были переименованы в удельные и назначены для содержания членов императорской фамилии. По мере территориального расширения государства увеличивалась и площадь казенных земель. Вся Сибирь, земли уничтоженного Тевтонского ордена в Лифляндии и Курляндии, государственные имущества Польши после раздела, секуляризованные в конце XVIII века монастырские земли — все эти государственные имущества были признаны собственностью государства. Одновременно с этим шла продажа и раздача государственных земель. Особенно усилилось отчуждение государственных земель при Петре I, но самых широких размеров оно достигло при Екатерине II, причем преобладали пожалования крупных имений.

Поворот в способах эксплуатации государственных земель наступил со времени учреждения Министерства государственных имуществ в 1837 году, поведшего за собой уменьшение, а затем и прекращение раздачи крупных имений частным лицам. Вместе с тем были приняты меры к приведению в известность размеров всей площади свободных государственных земель. Правительство стало смотреть на свободные государственные земли, как на фонд для наделения мелкими участками безземельных и малоземельных крестьян, переселенцев, отставных нижних чинов и т. п. С 1837 по 1881 год для этой цели было отведено из свободных казенных земель около 6,4 млн десятин. Кроме свободных ненаселенных земель в ведение Министерства государственных имуществ поступили в 1837 году и земли, населенные государственными крестьянами. В 1866 году эти земли в размере 56 млн десятин были предоставлены крестьянам в надел за определенный законом платеж государственной оброчной подати. В 1886 году подать эта преобразована в выкупные платежи на общих основаниях выкупной операции.

Что касается до свободных ненаселенных земель, оставшихся в руках казны за отводом участков на прирезку к малоземельным наделам, на водворение переселенцев, нижних чинов и т. д., то они сдавались с торгов в арендное содержание. Порядок сдачи в аренду мелких участков крестьянам бьш установлен правилами 1858 года. Для облегчения арендования крестьянами казенных земель в 1867 году разрешено бьшо им представлять к торгам вместо залогов мирские ручательства в исправном взносе арендной платы. В 1884 году крестьянам предоставлена новая льгота, а именно, разрешена отдача смежных с крестьянскими казенных земель в аренду без торгов. В настоящее время площадь казенных земельных оброчных статей в Европейской России занимает около 8,9 млн десятин, и главная масса их (около 94 %) сосредоточена в следующих тринадцати губерниях: Самарской, Астраханской, Пермской, Херсонской, Оренбургской, Саратовской, Таврической, Харьковской, Екате-ринославской, Тамбовской, Уфимской, Бессарабской и Воронежской. Доход с казенных земель в 1899 году составлял 6,4 млн рублей.

К неземельным оброчным государственным имуществам относятся рыбные ловли, тюлений и китовый промыслы, каменоломни, торфяники, мельницы, переправы, ярмарочные места и др. В старое время неземельные оброчные имущества были более разнообразны и многочисленны; к ним принадлежали бобровые гоны, соляные варницы, сенные покосы, огороды, бани, амбары, винокурни и т. д. Доход от неземельных оброчных статей в 1899 году составлял около 3 миллионов рублей.

Охрана государственного лесовладения, помимо общих с земельными государственными имуществами оснований, вызывается еще специальными соображениями о значении лесов в народном хозяйстве. По мере истощения лесов и обнаружившихся оттого вредных последствий для земледельческой и других отраслей промышленности, стало укрепляться сознание необходимости государственного вмешательства в дело охраны лесов от истребления. В видах достижения этой цели, кроме издания лесо-охранительных правил для эксплуатации частных лесов, особенное значение могут иметь казенные леса. Казна более чем кто-либо другой, может подать пример рационального ведения лесного хозяйства. Частный лесной собственник по большей части заинтересован в возможно скорейшей срубке своего леса, в извлечении возможно большего дохода как от продажи леса, как и от очищенной из-под него земельной площади. Казенное управление может эксплуатировать лес через правильные лесовозобнови-тельные периоды и вести рациональные лесоустроительные работы. У нас первые систематические мероприятия к установлению правильного лесного хозяйства в казенных лесах начинаются не ранее учреждения Министерства государственных имуществ и Лесного департамента, в котором с 1837 года сосредоточено управление казенными лесами. В губерниях заведование казенными лесами, разделенными на отдельные лесничества, принадлежит местным управлениям государственных имуществ. В Европейской России (кроме Финляндии) считается около 113,25 млн десятин казенных лесов. Относительно Сибири имеются сведения лишь о лесах в четырех Сибирских губерниях и Степном крае, где числится около 124 млн десятин. Впрочем, сведения эти основаны лишь на приблизительных подсчетах. Лесной доход составлял в 1890 году 47,6 миллиона рублей.

Казенные заводы и фабрики, в особенности горные и металлургические, стали у нас заводиться главным образом при Петре Великом. Большая часть их вследствие невыгодности казенной эксплуатации были проданы в 1860–1970 годах частным лицам или закрыты. Тем не менее и в настоящее время существуют еще казенные заводы на Урале, в Олонецком крае и в Царстве Польском. Валовой доход от горных заводов в 1899 году составлял 8,2 миллиона рублей, чистой же прибыли наши казенные горные заводы не дают.

До недавнего времени считалось почти аксиомой, что частные промыслы в казенном управлении не могут приносить той доходности, какая получается в руках отдельных хозяев. Устраивая казенные фабрики и заводы, государство обыкновенно и не преследовало фискальных целей, а руководилось стремлением ввести новые отрасли производства, создать образцовые фабрики, содействовать совершенствованию приемов производства или удовлетворить непосредственно своим потребностям в военном снаряжении и т. п. Впервые продуктивность казенного управления частно-хозяйственными предприятиями проявилась на железных дорогах. Постройка железных дорог, хотя первоначально обязанная частной инициативе, не могла обойтись без содействия и вмешательства государства. Во-первых, для проведения железных дорог приходилось и приходится прибегать к экспроприации земель частных владельцев; во-вторых, в стратегическом отношении государство заинтересовано в том или другом направлении дорог; в-третьих, то или иное направление дороги получает огромное экономическое значение вообще и для отдельных областей государства в частности. Ввиду всех этих соображений мало-помалу развилось вмешательство государства в железнодорожное дело, причем выработались две системы. Согласно первой системе государство передает постройку и эксплуатацию железной дороги частному лицу или обществу на известных условиях (система концессионная), сохраняя за собой право регламентирования железнодорожного дела и право выкупа через определенный срок в казну. При этой системе государство исходит из принципа регальности железнодорожного дела. По второй системе (хозяйственной) постройка железной дороги и заведование ею производятся непосредственно казенной администрацией. К концу 1899 года в России (без Финляндии) в казенной эксплуатации находилось 30 343 версты открытого для движения железнодорожного пути, в руках же акционерных обществ оставалось 16 599 верст. Из 30 343 верст казенных железных дорог, 15 716 верст перешло в казну посредством выкупа частных железных дорог, а 14 627 верст построено казной хозяйственным способом; кроме того, до 3000 верст железнодорожного пути находилось к концу 1899 года в постройке непосредственными распоряжениями казны. В 1899 году доход от казенных железных дорог составлял 347,5 млн рублей. Расходы на эксплуатацию казенных железных дорог в том же году составляли 206,9 млн рублей. Кроме того, бьшо израсходовано на улучшение и усиление железных дорог 43,8 млн, и на постройку новых железных дорог и приобретение для них подвижного состава израсходовано из чрезвычайных ресурсов 98,9 млн рублей.

Последнюю категорию государственных имуществ составляют денежные капиталы, находящиеся в ведении казны и правительственных установлений. Они состоят из пяти главных видов: 1) суммы, находящиеся в государственном казначействе; 2) оборотные капиталы государственных кредитных и других установлений; 3) так называемые специальные капиталы и сборы; 4) казачьи капиталы; 5) земские сборы и капиталы. К системе общих государственных доходов принадлежит лишь вторая категория, т. е. доходы от капиталов, находящихся в распоряжении кредитных учреждений и заграничных банков. Дохода с этих капиталов в 1899 году поступило 13,8 млн рублей, и в том числе от коммерческих операций Государственного банка 7,9 млн. Под специальными капиталами известны разного наименования капиталы, которые предназначены для удовлетворения строго определенных, особыми положениями и уставами, целей. К специальным капиталам принадлежат: общий продовольственный капитал, капитал пенсионных и эмеритальных касс, капиталы стипендиальные и учебных заведений, инвалидный капитал, благотворительные и вспомогательные капиталы, капиталы тюремные, церковные и многие другие. К 1899 году числилось специальных капиталов наличными деньгами 362,2 млн, в долгу за разными учреждениями 87,6 млн рублей. Поступило за 1899 год 175,5 млн, израсходовано 162,3 млн рублей. Оставалось к 1 января 1900 года 375,4 млн наличными и 94,6 млн рублей в долгу.

Многочисленные и разнообразные потребности государства не могут быть удовлетворены одними лишь текущими его доходами. Во-первых, государству, как и частному хозяйству, нередко приходится производить такие расходы, которые по времени не совпадают с поступлением соответственных доходов, и это несовпадение сроков поступления доходов и расходов понуждает государство изыскивать те или иные способы кредитного покрытия расходов впредь до поступления соответственных доходов. Затем государству приходится производить затраты, рассчитанные на много лет, результатами которых пользуется иногда целый ряд поколений. Таковы расходы, имеющие целью укрепление политического могущества (постройка крепостей, увеличение флота, перевооружение и т. п.), или коренное улучшение экономического благосостояния страны (примером подобных затрат могут служить у нас выкупная операция после отмены крепостного права, восстановление металлического обращения, проведение сети железных дорог и т. п.), или, наконец, насаждение духовно-культурных благ, важных не для одного ныне живущего, но и для целого ряда будущих поколений (устройство университетов, библиотек, музеев и т. п.). Создавать все эти материальных и культурные блага при помощи одних только текущих доходов государства значило бы требовать слишком тяжелых жертв от настоящего поколения, которое, быть может, мало воспользуется благодетельными последствиями этих государственных мероприятий. Такие затраты могут быть уподоблены помещению в предприятие постоянного или основного капитала, который воспроизводится лишь малыми частями в течение целого ряда лет и требует постепенного, долевого погашения. Участвуя в покрытии этого рода расходов по мере сил своими текущими доходами, государство вместе с тем старается разложить тяжесть затрат и на следующие поколения плательщиков. Подобно тому как государство производит рассрочку крупных расходов, непосильных для одного бюджетного периода, на несколько сметных лет, так точно капитальные расходы, непосильные одному поколению, рассрочиваются при помощи кредита на несколько поколений, на которые и возлагается равномерно тяжесть оплаты процентов и погашения.

Государственный кредит с внешней стороны имеет много общего с частным кредитом, ибо и в государственном кредите устанавливаются известные обязательственные отношения между государством как должником и отдельными лицами как кредиторами. Однако государственный кредит имеет и некоторые характерные особенности, которыми он существенно отличается от кредита частного. Существование государства не только более прочно и обеспечено, чем каких бы то ни было физических и даже юридических лиц, но по идее считается вечным. Поэтому, тогда как частный кредит непременно предполагает определенный срок, государственный кредит может быть бессрочным. Затем сколько-нибудь долгосрочные частные займы предполагают непременно обеспечение кредита каким-нибудь прочным залогом, например, недвижимой собственностью; государство же имеет возможность заключать займы на самые продолжительные сроки без всякого залога или обеспечения определенным имуществом. Хотя государственные займы обыкновенно обеспечиваются "всем государственным достоянием", но само собой понятно, что обеспечение это особого юридического значения не имеет, ибо большей частью нет той власти, которая могла бы понудить государство реализовать это достояние для удовлетворения претензий государственных кредиторов. Только политически слабые государства бывают подчас вынуждены в обеспечение процентов и погашения своих займов предоставлять определенные источники доходов, например таможенные сборы или какой-нибудь косвенный налог, причем кредиторам иногда дается право иметь своих представителей в администрации этой, как бы заложенной, статьи государственных доходов. Так например, турецкие займы обеспечены доходом от табачной монополии, штемпельным, питейным и некоторыми другими налогами; египетский заем обеспечен налогом на табак и т. п. Подобные государственные займы уже уклоняются от чистого типа государственного кредита, по идее не нуждающегося в специальном обеспечении. Такого же рода уклонение в сторону частно-хозяйственного кредита представляют собой займы некоторых государств, обеспечиваемые поручительством посторонних держав, как, например, некоторые египетские и китайские займы. Дальнейшая особенность государственного кредита сравнительно с частным заключается в том, что частный кредит всегда предполагает добровольное соглашение между обеими сторонами, государство же может при заключении своих займов до известной степени вносить элемент принуждения, например, при выпуске бумажных денег с принудительным курсом. Особенность государственного кредита можно также усматривать в его способности привлекать в огромных размерах иностранные капиталы. Частное лицо или даже крупная торговая фирма, каково бы ни было доверие к ним, не может пользоваться иностранным кредитом в той форме и в таких размерах, как это доступно государству. Прибегая к этому источнику в тех случаях, когда необходимые затраты, рассчитанные на долгий срок, не могут быть покрыты внутренними капиталами, кредитоспособная страна, финансы которой находятся в порядке, может получать таким путем необходимые средства и притом иногда из более низкого процента, чем процент, существующий в стране.

С другой стороны, некоторые свойства, присущие частному кредиту, выступают в государственном кредите с особенной силой. Благодетельное действие частного кредита состоит главным образом в возможности сосредоточивать разрозненные капиталы, ищущие помещения, и, таким образом, расширять производство страны путем затраты этих сборных капиталов. Ту же функцию выполняет и государственный кредит, но в еще большей мере, конечно, в тех случаях, когда он употребляется на производительные цели. Другое благотворное действие кредита, более сильное в государственном, нежели в частном кредите, заключается в том, что, открывая обеспеченное помещение для капиталов, он содействует накоплению сбережений, а следовательно, и умножению капиталов в стране. В какой степени государственный кредит способствует развитию духа бережливости, можно видеть на примере Франции, где в 1830 году государственных кредиторов было всего 12,5 тыс. лиц, в 1863-м — 833 тыс., в 1877 году около 4,5 млн и т. д.

На вопросе о пределах благоразумного пользования государственным кредитом мы не будем здесь подробно останавливаться, так как об этом мы говорили уже при изложении оснований бюджетной политики. Там мы указали, что по этому вопросу существуют два противоположных воззрения: одни признают государственный кредит средством крайне вредным и опасным и рекомендуют всячески избегать его; другие, наоборот, считают государственный кредит благодеянием, которым можно и должно пользоваться в самых широких размерах. Правильное же отношение к государственному кредиту, как мы указывали, заключается в соблюдении золотой середины между этими крайностями, из которых первая способна совершенно затормозить и политическое, и экономическое развитие страны, а вторая может привести государство к неисправности в платежах, т. е. к банкротству даже при самой производительной затрате занятых капиталов.

Как выше было сказано, государственный кредит имеет двоякое назначение — или способствовать своевременному производству расходов данного бюджетного периода при несоответствии сроков поступления доходов, или же давать средства для расходов, совершенно непосильных одному и даже нескольким бюджетным периодам. В первом случае мы имеем дело с краткосрочным кассовым кредитом, во втором — с долгосрочным государственным кредитом.

Краткосрочный кассовый кредит может проявляться в двух формах: в виде обыкновенного коммерческого кредита и в виде текучего государственного долга. Коммерческий кредит государства выражается в пользовании теми же обыкновенными кредитными операциями, какими пользуются и частные хозяйства; сюда относится вексельный, депозитный и банковый кредит.

Второй вид краткосрочного кредита составляет так называемый текучий долг (dette flottante), который выражается или в пользовании депозитными капиталами, или в выпуске краткосрочных обязательств.

Депозитными капиталами называются суммы, которые частные лица и учреждения обязаны в известных случаях вносить на временное хранение в государственные кассы. Так например, когда капиталы частных лиц являются предметом судебного процесса, эти капиталы должна находиться в государственном депозите. Залоги чиновников, подрядчиков точно так же вносятся в депозит. Иногда государство обязывает известных лиц или учреждения держать у него в депозите все свои свободные капиталы. Так сберегательные и вспомогательные кассы и другие учреждения обязываются держать свои капиталы в депозите у государственной казны. Во Франции даже существует особенный орган финансового управления, заведующий такими депозитами, именно Caisse des depots et des consignations, куда стекаются все депозиты судебных и административных учреждений, залоги подрядчиков и предпринимателей, вклады сберегательных касс, капиталы различных рабочих союзов для вспомоществования, страхования и т. п. Из года в год замечается постоянный прирост этих депозитных капиталов, так что государство может совершенно свободно пользоваться значительной частью их, даже не возвращая самих капиталов, а лишь начисляя на них проценты, как это и имеет место во Франции, где депозитный кредит даже перешел за пределы краткосрочного кассового кредита и сделался источником долгосрочного государственного кредита.

Краткосрочные обязательства, выпускаемые для потребностей текучего долга, носят название билетов казначейства (bons du tresor). Погашаются они по мере поступления государственных доходов. Билеты эти удобны тем, что, будучи выпущены на короткий срок и обеспечены государственными доходами, они охотно принимаются публикой, служа одновременно и платежным средством, и краткосрочным помещением для капиталов. И у нас первоначально билеты казначейства вполне носили характер текучего долга, но хронические дефициты в прежнее время способствовали тому, что билеты оставались долгое время в обращении и не погашались. Билеты эти носят у нас название серий, выпускаются на срок не более восьми лет, но на место погашенных обыкновенно выпускаются новые, так что долг по сериям приобрел у нас характер долгосрочное™. Серии находят большой спрос и обыкновенно стоят выше паритета. Выпускаются они небольшими купюрами, обыкновенно в 100 и 50 рублей, по ним уплачивается от 3 до 3,79 %, и они принимаются в платежи как наличные деньги. Поэтому серии и приобрели у нас значение как бы подсобных денежных знаков. В последние годы долг этот значительно сократился.

Мы уже указывали, что в тех случаях, когда предстоящие государству затраты не могут быть покрыты ни текущими средствами, ни кратко срочным кредитом, правительству приходится прибегать к долгосрочным займам.

Различаются два основных вида долгосрочного кредита — беспроцентный и процентный кредит. Беспроцентный кредит представляет собой исключительную и ненормальную форму кредита и обыкновенно является наследием неправильного финансового управления или больших войн. Осуществляется он или путем выпуска государственных бумажных денег с принудительным курсом, о чем уже говорилось в лекциях по народному хозяйству, или путем предоставления какому-нибудь частному банку исключительного права выпуска необеспеченных банковых билетов на сумму, заимствуемую правительством у банка. Так например, при основании Английского банка в 1694 году последний получил право выпуска банковых билетов без всякого покрытия на 1,2 миллиона фунтов стерлингов, т. е. именно на сумму, равную долгу правительству банку. Впоследствии с возрастанием долга правительства банку росло и количество банковых билетов, выпускаемых без покрытия; в 1888 году оно равнялось 16,4 миллиона фунтов. В настоящее время беспроцентная форма государственного кредита осуждается финансовой наукой и практикой, как нарушающая экономические интересы страны и подрывающая доверие к государственным финансам.

Обычной формой государственного долгосрочного кредита являются ныне процентные долгосрочные займы, заключаемые или внутри государства — так называемые внутренние займы, или за границей — так называемые внешние займы. Внутренние займы, при равенстве прочих условий, конечно, выгоднее для страны ввиду того, что проценты, уплачиваемые государством, остаются внутри самой страны, и таким образом население получает обратно ту часть налогов, которую оно вносит на расходы по оплате процентами государственных займов. Однако в финансовом отношении внешние займы представляются иногда более выгодными, ибо правительство получает возможность выбирать для заключения займа ту страну, где вследствие обилия капиталов ссудный процент стоит на более низком уровне и где с большим успехом и быстротой может быть произведена реализация займа. Долгосрочные государственные займы называются также консолидированными займами. Это название объясняется тем, что значительная часть долгосрочных займов вызвана необходимостью консолидировать, т. е. отвердить текучий государственный долг, другими словами, преобразовать накопившиеся краткосрочные кредиты в долгосрочные займы.

В механизме заключения долгосрочных займов необходимо отметить следующие моменты: 1) условия и источники погашения; 2) формы долговых обязательств; 3) способы реализации; 4) процент и эмиссионный курс.

Условия погашения займа являются чрезвычайно важным моментом в механизме заключения займов и служат основанием для разделения их на несколько типов. Прежде всего различаются займы погашаемые и непогашаемые (или рентные). Выше было уже сказано, что государство по самой своей идее является институтом вечным, и потому правительство может обещать беспрерывную и бессрочную уплату процентов без возврата самого капитала. При этом иногда государство, не обещая погасить долг в определенный срок, сохраняет за собой право, если сочтет нужным, выкупить его. Заключение рентных займов представляет для финансового управления важное преимущество в том отношении, что освобождает его от необходимости изыскивать средства для возврата капиталов в неудобное для него время. Но, с другой стороны, опасность этой формы займов заключается в том, что, освобождая правительство от заботы о погашении государственных долгов, она может повести к более легкомысленному пользованию государственным кредитом. При заключении погашаемых займов заранее устанавливается план погашения, в котором обозначаются как сроки, так и размеры ежегодных выплат. Иногда правительство обязывается начать погашение займа не ранее определенного срока, например, 5 или 10 лет со времени заключения займа, или же выговаривает себе право досрочного выкупа, если срок погашения отдален на продолжительное время, например, на 20, 30 или 50 лет.

Что касается самых способов погашения, то в этом отношении различаются две системы: или погашение производится посредством периодического тиража долговых обязательств и оплаты их по номинальной стоимости, или же долг погашается посредством присоединения к ежегодным платежам процентов известной погасительной доли капитала, так что к наступлению условленного срока весь долг оказывается погашенным.

Займы с последней формой погашения, т. е. с уплатой капитала одновременно с процентами, известны под названием срочных рент. В экономическом отношении срочные ренты представляют тот недостаток, что могут вести к легкому расходованию населением возвращаемых капиталов, вследствие выплаты их малыми долями.

В связи с установлением плана погашения займов находится вопрос об изыскании потребных для этого финансовых источников. Если государство не устанавливает постепенного погашения, а сохраняет лишь за собой право выкупа займа при благоприятных обстоятельствах, то возможность выкупа обусловливается подысканием каких-либо чрезвычайных ресурсов. Одним из таких чрезвычайных источников представляется продажа государственных имуществ. Если государственные имущества в казенном управлении приносят мало дохода, а вместе с тем представляется возможность продать их за значительную сумму, то, конечно, с чисто финансовой точки зрения, погашение займа посредством такой продажи можно считать выгодной операцией. Однако отчуждение государственных земель в сколько-нибудь крупных размерах противоречит важнейшим интересам народного хозяйства, лишая правительство запасного земельного фонда для устройства избыточного населения.

Другим специальным средством для погашения займов может служить образование особого погасительного фонда, накопляемого или посредством введения специальных налогов, или на счет отчислений из общих государственных доходов. Практика, однако, показала, что образование погасительных фондов не обеспечивает правильности погашения долгов, так как финансовое управление, имея в погасительном фонде постоянный запас свободных средств, обыкновенно пользовалось ими вопреки их назначению и черпало из них всякий раз, когда отыскание других источников сопряжено было с затруднениями. Система погасительных фондов, весьма распространенная прежде в Западной Европе, ныне повсюду оставлена.

В конце концов, ввиду повсеместного систематического роста государственной задолженности в наше время вопрос о погашении государственных долгов сводится скорее к вопросу о преобразовании прежней задолженности на новых, более выгодных для государства условиях, т. е. к так называемому конвертированию государственных займов. Конечно, при наличности особо благоприятных финансовых обстоятельств государство может предпринять и погашение части своего долга за счет бюджетных избытков. К сожалению, ввиду современного колоссального роста государственных потребностей заботы о погашении государственных долгов в наше время могут быть отнесены лишь к области благих пожеланий.

В отношении форм государственных займов можно различать три основных типа: 1) английские консоли, 2) французскую ренту и 3) облигационную форму, получившую распространение в средней Европе.

Английская система консолей заключается в том, что все долги государства заносятся в особую долговую книгу, в которой каждому кредитору открывается своя страница, где отмечается его имя и фамилия, сумма внесенного капитала и размер процента. Сумма всех записей, внесенных в долговую книгу, составляет так называемый консолидированный национальный долг, а каждая отдельная запись носит название консоли. Никаких документов, свидетельствующих о долге, на руки не выдается, и за получением процентов необходимо являться в учреждение, заведующее английским государственным долгом, именно в Английский банк. Для передачи долга другому лицу или для продажи своих консолей необходимо произвести надлежащую запись в долговой книге. Этой затруднительностью отчуждения консолей и объясняется, почему в числе кредиторов английского правительства фигурируют преимущественно одни крупные английские капиталисты. Однако необходимость придать консолям большую подвижность на денежном рынке заставила английское правительство отступить от своей старинной системы, и в 1865 году государственным кредиторам было предоставлено право получать из Английского банка облигационные свидетельства с купонными листами на сумму, записанную в долговой книге.

Во Франции в 1793 году была также заведена Большая книга государственных долгов. В эту книгу вносятся записи покупаемых у правительства рент, но в отличие от английской системы — без указания на капитальный долг. Однако уже в двадцатых годах XIX века французское правительство стало выдавать именные свидетельства, удостоверяющие внесение в Большую книгу рентного платежа в пользу данного лица, а с 1831 года и свидетельства на предъявителя. Другая особенность, отличающая французскую ренту от английских консолей, состоит в том, что в то время, как запись на последние принимается лишь в Английском банке, французскую ренту можно приобретать у всех сборщиков податей. Благодаря этому удобству, а также и тому обстоятельству, что французская рента допущена в купюрах до 5 франков ежегодного дохода, при взносе капитала около 100–150 франков рента эта получила широкое распространение в населении, которое мало-помалу приучилось помещать в этой ренте все свои даже самые мелкие сбережения.

Совершенно иной характер имеет так называемая облигационная система заключения займов. Сущность ее состоит в том, что правительство выдает своим кредиторам однообразные долговые документы, в которых обозначается сумма долга, обыкновенно в круглых цифрах (100, 500, 1000, 10000), размер процента, условия погашения и к которым приложен купонный лист. Облигации выпускаются именные и на предъявителя. Последняя форма является наиболее распространенной, так как лишь при ней правительство может рассчитывать на всемирный денежный рынок.

Сравнивая облигационную форму займов с английской консольной, следует заметить, что лишь последняя может рассчитывать на помещение займов в твердые руки, тогда как облигации легко подвержены спекуляции и биржевой игре. Французская рента на предъявителя, хотя по форме и близко подходит к облигациям, однако по характеру своего размещения среди бережливого французского населения не может служить удобным орудием для спекуляции. Тем не менее в Западной Европе и у нас утвердилась облигационная система ввиду того, что по современным экономическим условиям государственные кредитные документы должны обладать легкой подвижностью.

Обращаясь к способам реализации государственных займов, следует отметить два основных приема. Правительство может либо уступить всю сумму займа синдикату банкиров по условленному курсу, предоставляя им самим разместить заем в частные руки, либо объявить публичную подписку, в которой могут принять участие все желающие. Выбор того или другого способа зависит от состояния денежного рынка. При уступке займа синдикату банкиров, правительство обеспечивает себя от риска на случай неудачи подписки и получает возможность быстрее иметь в своем распоряжении необходимые средства, нежели при публичной подписке. Но, с другой стороны, правительство теряет всю скидку с номинальной стоимости займа, которую банкиры выговаривают в свою пользу (банкирская провизия). Впрочем, и при публичной подписке правительство обыкновенно принуждено прибегать к услугам банков и банкиров по размещению займа в публике, конечно, также за определенное комиссионное вознаграждение.

В связи с выбором способа реализации займа находится и определение высоты процента и курса, по которому правительство выпускает заем. Относительно процента следует заметить, что он может быть установлен или равным существующему в данное время на денежном рьшке проценту роста на капитал, или ниже, или же выше его; в зависимости от этого находится и высота курса, по которому реализуется заем, т. е. размер скидки с номинальной цены, которую правительство делает приобретателю облигации. Так например, предположим, что существующий уровень ссудного процента составляет 4 %; если в этом случае правительство пожелает заключить заем из 3 %, то оно не получит за каждую 100-рублевую облигацию полностью 100 рублей, а гораздо меньше, например, 75 рублей; правительство, уплачивая 3 рубля процентов на номинальную 100-рублевую облигацию, будет в действительности платить те же 4 % на полученный капитал. С другой стороны, при уровне роста в 4 %, выпуская заем из 5 %, правительство получает возможность поместить его по 125 рублей за каждую 100-рублевую облигацию, т. е. будет платить на полученный в действительности капитал те же 4 %. Таким образом оказывается, что займы, заключаемые из 3 или 5 %, вследствие разницы в реализуемом курсе в действительности оплачиваются правительством одинаково, как и заем из 4 %, реализуемый al pari. Спрашивается, что выгоднее — заключить ли заем из 4 %, выпустив его al pari, или из 3 и 5 %, выпустив его выше или ниже номинальной стоимости? На практике разрешение этого вопроса представляется очень сложным и зависит от условий денежного рынка и общей финансово-экономической политики страны.

Особым способом привлечения приобретателей для нового займа и обеспечения успеха подписки является выпуск процентных бумаг с премиями или выигрышами. Это так называемые лотерейные займы, представляющие одну из самых ранних форм государственного долгосрочного кредита. Ею пользовались уже в XVII веке в Голландии и Англии, с конца XVIII столетия в Австрии, а в XIX веке в Пруссии и России. Сущность лотерейных займов заключается в том, что проценты по займу целиком или частью обращаются на выдачу более или менее значительных выигрышей. Благодаря расчету на выигрыш, население охотнее помещает свои капиталы в лотерейный заем и приобретает его по высшему курсу, нежели при простом процентном займе. Лотерейные займы, однако, оказывают вредное влияние на народную нравственность и благосостояние, поощряя страсть к игре и легкой наживе и отвлекая капиталы от производительного помещения.

Как мы уже говорили, в наше время старания правительств не столько направляются на погашение займов, сколько на преобразование их, с целью уменьшения платежа процентов по ним. Этого рода операции известны под названием конверсии. Сущность конверсии состоит в том, что государство предлагает своим кредиторам или согласиться на новые, менее выгодные для них условия займа, или получить свои капиталы обратно. Само собой разумеется, что конверсии могут иметь место лишь по тем займам, по которым правительство оставило для себя в этом отношении свободу действий и не связало себя неизменным планом погашения. Кроме того, для осуществления конверсии необходимы определенные внешние условия, а именно понижение уровня ссудного процента в стране, где размещен заем, и затем возможность для государства найти наличные капиталы для удовлетворения таких владельцев конвертируемого займа, которые не пожелали бы согласиться на новые условия. При выборе удачного момента для конверсии, последняя представляет весьма выгодную для государства финансовую операцию. Что же касается до возражений, которые выставляются против конверсии со стороны заинтересованных лиц (собственников конвертируемых фондов), именно, что конверсия является нарушением со стороны государства своих обязательств, подрывающим даже его кредит, то подобные возражения представляются неосновательными. Предлагая владельцам фондов на выбор — согласиться на понижение процента или получить капитал обратно, — государство делает то же самое, что вправе сделать относительно своего кредитора всякий должник, не связанный нерасторжимостью сделки. С другой стороны, если бы правительство продолжало платить более высокий процент, когда есть возможность понизить его, оно поступало бы несправедливо по отношению ко всему населению страны, с которого собираются излишние средства для оплаты процентами государственного долга.

В России до второй половины XVIII века не было сколько-нибудь организованной системы государственного кредита. В случае недостатка текущих средств Московское правительство прибегало к реквизициям или принудительным займам и лишь отчасти к добровольным займам у монастырей и частных лиц; при этом возврат капитала и уплата процентов часто производились посредством зачета кредитору следуемых с него податей. При Алексее Михайловиче и Петре Великом источниками принудительного кредита является усиленный выпуск медной монеты.

Начало более правильной организации государственного кредита было положено Екатериной П. В это время выработались три основные формы государственного кредита: 1) выпуски ассигнаций, 2) позаимство-вание капиталов у казенных кредитных учреждений (Заемный банк, Приказы общественного призрения и Сохранная казна), в которые скоплялись денежные вклады частных лиц, и 3) заключение долгосрочных внешних займов. Первый внешний заем было заключен в царствование Екатерины II в 1769 году у голландских банкиров на сумму 5,5 млн гульденов. За ним последовал ряд подобных же внешних займов, и к концу царствования Екатерины II общая сумма всех государственных долгов, внешних и внутренних, достигала уже 215 млн рублей, в том числе 158 млн беспроцентного ассигнационного долга.

Начало XIX века, именно первое десятилетие, вследствие ряда войн, в которые Россия была вовлечена французской революцией и Наполеоном I, ознаменовалось быстрым ростом государственного долга. К 1811 году общая сумма долга возросла до 836,1 млн рублей ассигнациями, в том числе 148,7 млн внешнего долга, 110,4 млн внутреннего долга разным местам и лицам и 577 млн ассигнационного долга.

Крупные позаимствования у Заемного банка и других казенных кредитных учреждений ставили последние в затруднительное положение и лишали их возможности своевременно возвращать вклады по востребованию частных лиц. С другой стороны, громадное количество обращавшихся ассигнаций производило гнетущее влияние на народное хозяйство. Эти обстоятельства побудили министра финансов графа Гурьева прибегнуть к заключению новых займов. В 1817 году по мысли графа Гурьева преобразовывается учрежденная в 1810 году Государственная комиссия погашения долгов, в заведование которой отдаются все обороты по государственным долгам, а для высшего наблюдения за нею учреждается Совет государственных кредитных установлений. К 1 сентября 1817 года, т. е. ко дню открытия действий Государственной комиссии погашения долгов, было уже консолидированного долга: внешнего — 50,6 млн гульденов и внутреннего — 216,8 млн рублей ассигнациями и 3,6 млн рублей серебром. Ассигнационный долг составлял в 1817 году — 836 млн рублей. Одновременно с учреждением Комиссии погашения долгов учреждена при ней Государственная долговая книга, в которую должны быть заносимы все долги государства с подразделением на внешние и внутренние, срочные и бессрочные.

С переходом управления русскими финансами в руки графа Канкрина, несмотря на умеренное пользование консолидированными займами, государственный долг продолжает расти — с 1345 млн в 1823 году он доходит до 2049,4 млн рублей ассигнациями в 1843-м. Три войны — персидская 1827 года, турецкая 1828–1829 годов и польская 1831-го — вызвали заключение трех 5-процентных внешних займов, на номинальную сумму в 42 млн гульденов и 140 млн рублей ассигнациями, давших правительству около 200 млн рублей ассигнациями, по курсу в среднем 88,6 за 100. Кроме того, были заключены еще два 4-процентных внутренних займа на 33 млн рублей серебром, по курсу в среднем 88,1 за 100. Еще в более широких размерах граф Канкрин прибегал для покрытия финансовых нужд к позаимствованиям из казенных кредитных учреждений, составившим с 1828 по 1842 год сумму в 402,9 млн рублей ассигнациями. В то же время впервые были выпущены (в 1831 году) серии или билеты государственного казначейства, которые должны были служить текущим ресурсом и подлежать быстрому погашению; в действительности, однако, они превращались в постоянный долг. Первый выпуск билетов был на 30 млн рублей (при 4 % роста) с разделением билетов на три серии по 10 млн каждая.

На деятельности графа Канкрина по сокращению бумажно-денежного долга и на совершенной им девальвации рубля в 1839–1843 годах мы не будем останавливаться, так как об этом мы уже говорили в курсе народного хозяйства. После переоценки общей суммы государственного долга с ассигнационного рубля на серебряный в 1843 году эта сумма (2049,4 млн руб. ассигнациями) составила 585,6 млн рублей на серебро, в том числе неотвержденного долга— 339,3 млн, а консолидированного — 246,3 млн.

Преобладание неотвержденной части над консолидированной в составе государственного кредита, представляющее явный признак неправильной его организации, особенно возросло вследствие Крымской войны, потребовавшей чрезвычайного напряжения финансовых сил страны. Сверх усиленных выпусков кредитных билетов и позаимствований из казенных учреждений, практиковавшихся в этот период в особенно крупных размерах, выпущены были с 1843 по 1858 год три 4-процентных, один — 4 1/2-процентный и два — 5-процентных займа, всего на номинальную сумму 134 млн рублей серебром и 5,5 млн фунтов стерлингов, реализованные в среднем по курсу 90,9 за 100. Общая сумма государственного долга достигла к 1858 году 1759 млн рублей серебром, в том числе 1395 млн неотвержден-ного долга.

В 1857–1859 годах наступил кризис казенных кредитных учреждений, вследствие быстрого востребования частных вкладов, отданных в ссуду правительству. Для устранения кризиса пришлось ликвидировать старые банки и консолидировать казенные позаимствования посредством выпуска в 1859 году новых займов, именно 4-процентных непрерывно-доходных билетов на 277,8 млн рублей кредитных; остальную же часть долга банкам государственное казначейство отчасти уплатило из своих наличных средств, а отчасти приняло на себя обязательство производить по ним срочные платежи. Кроме названных займов, выпущены были в периоды с 1859 по 1861 год один 3-процентный заем на 7 млн фунтов стерлингов, один 4 1/2-процентный на 6,9 млн фунтов и один 4-процентный на 60 млн рублей металлических, реализованные в среднем по курсу 85,5 (3-процентный заем по 64,9). В этот же период открыт был прием 5-процентных вечных вкладов, которых поступило на 288 тысяч рублей кредитных.

После всех этих операций общая сумма государственного долга к началу 1862 года определилась в 17,8 млн фунтов стерлингов, 38,1 млн гульденов, 124,1 млн рублей металлических и 1617,7 млн рублей кредитных, что по среднему за 1861 год курсу (1,137 руб. кредитными билетами за 1 руб. металлический) составляло 1906,2 млн рублей кредитных, в том числе консолидированного долга — 1054,6 млн и неотвержденного — 851,6 млн.

В период с 1862 по 1870 год было заключено три 5-процентных внешних займа и четыре 5-процентных внутренних (в том числе два 5-процентных с выигрышами займа) на номинальную сумму 20,3 млн фунтов стерлингов, 79,4 млн гульденов и 225 млн рублей кредитных, реализованные в среднем по курсу 94,1 за 100. В то же время пришлось прибегнуть к новому выпуску серий, которых прибавилось к существовавшим уже в 1862 году 138 млн рублей кредитных еще на 78 млн. Добытые от займов средства обращены были на покрытие военных расходов по случаю польского восстания 1863 года, на осуществление выкупной операции и на консолидацию текущего долга государственного казначейства, образовавшегося вследствие бюджетных дефицитов. В тот же период, именно в 1867 и 1869 годах, выпущены были для образования особого денежного фонда, предназначенного для постройки железных дорог, 4-процентне облигации Николаевской железной дороги всего на нарицательный капитал 144,4 млн рублей металлических. В 1870–1875 годах было произведено 5 выпусков консолидированных облигаций российских железных дорог, из них четыре 5-процентных и один 4 1/2-процентный, всего на сумму 69 млн фунтов стерлингов. К началу 1877 года общая сумма государственного долга равнялась 100,7 млн фунтов стерлингов, 90,1 млн гульденов, 288,9 млн рублей металлических и 180,1 млн рублей кредитных, что по среднему за 1876 год курсу (1 руб. 15 5/13 коп. кредитными билетами за 1 руб. металлический) составляло 2933,5 млн рублей кредитных, в том числе 1927,5 млн консолидированного долга и 1006 млн неотвержденного.

Чрезвычайные военные расходы на войну 1877–1878 годов вновь вынуждают правительство к заключению огромных внутренних займов и к временным выпускам кредитных билетов. Один выпуск банковых билетов, три 5-процентных восточных займа и 5-процентный внешний заем 1877 года на нарицательную сумму в 900 млн рублей кредитных и 15 млн фунтов стерлингов, реализованные в среднем по курсу 89,6 за 100, доставили казне 933 млн рублей кредитных. К началу 1880 года общая сумма государственного долга составляла 113,6 млн фунтов стерлингов, 84,5 млн гульденов, 281,8 млн рублей металлических и 2979,6 млн рублей кредитных, что по среднему за 1879 год курсу (1,47 руб. кредитными билетами за 1 руб. металлический) составляло 4511,6 млн рублей кредитных, из коих 3132,1 млн падают на долю консолидированного долга, а 1379,5 млн — на долю неотвержденного.

С 1880-х годов правительство впервые выпускает непогашаемые рентные займы, а именно 6-процентную золотую ренту 1883 года, 5-процентную золотую ренту 1884-го и 5-процентную непрерывно-доходную ренту 1884-го в кредитной валюте.

С начала 1880 года начинается особо интенсивная и планомерная деятельность нашего финансового управления, направленная одновременно к упорядочению денежного обращения и упрочению государственного кредита, ввиду тесной связи этих двух важных устоев экономической и финансовой жизни страны. В 1881 году, по мысли министра финансов Бунге, приступлено было к уплате Государственному банку долга за временно выпущенные кредитные билеты, с целью изъятия их из обращения. В действительности, лишь часть этого долга была уплачена банку наличными деньгами, на остальную же сумму банку переданы были три выпуска (1885, 1886 и 1887 годов) нереализованной 5-процентной ренты. В то же время Министерство финансов стало стремиться к накоплению в Государственном банке запасов золота с целью восстановления металлического обращения, исходя из того положения, что прочным базисом для государственного кредита может служить лишь благоустроенная денежная система.

Одновременно с этим министр финансов Вышнеградский, воспользовавшись общим понижением ссудного процента на европейских денежных рынках, приступил с 1888 года к конверсии и выкупу большей части наших металлических займов, преобразовав их в 4-процентные и рассрочив погашение их на более долгие сроки. Конверсией было достигнуто заметное сокращение ежегодных платежей процентов, и, кроме того, значительная часть наших фондов нашла широкий доступ на новый для нас, богатый капита    лами французский рынок. За период с 1888 по 1893 год было конвертировано и выкуплено займов на номинальную сумму 876 млн рублей золотом, 38 млн рублей серебром и 454 млн рублей кредитных. К концу 1894 года сокращение ежегодных платежей, благодаря конверсиям, составило 13,4 млн рублей золотом и 30 млн рублей кредитных. С 1894 года конверсии и выкуп продолжаются в широких размерах, сопровождаясь унификацией большей части внутреннего долга в тип государственной 4-процентной ренты. За время с 1889 по 1899 год в общем было конвертировано и выкуплено займов на номинальную сумму в 3393,6 млн рублей (считая рубль равным 1/15 империала). Сверх того погашено за это время беспроцентного долга 431,8 млн рублей кредитных.

Обозревая движение государственного долга за 1889–1899 годы, мы замечаем, что в течение одиннадцати лет государственный долг увеличился на 1037,4 млн рублей (с 5237,7 млн в 1889 году до 6275,1 млн руб. в 1899-м), в то же время сумма платежей процентов увеличилась лишь на 33 млн, а сумма срочного погашения уменьшилась на 16,4 млн рублей. Увеличение капитальной суммы государственного долга на 1037,4 млн рублей вызвано: 1) расходами по постройке и приобретению в собственность казны за это время целой сети железных дорог, 2) погашением беспроцентного долга на сумму свыше 600 млн рублей и 3) конверсией 6-, 5 1/2-, 5- и 4 1/2-процентных займов в 4-процентные, причем капитал вновь выпущенных бумаг превышал капитал конвертированных бумаг в среднем на 10 %.

К концу 1899 года состав государственного долга представлялся в следующем виде: 1) долги на общегосударственные потребности: срочные

— 1416,2 млн, бессрочные — 2307,3 млн, всего — 3723,5 млн рублей, кроме того, числилось 50 млн рублей беспроцентного долга за кредитные билеты, ныне окончательно погашенного; 2) железнодорожные долги: срочные — 2162,6 млн, бессрочные — 339 млн рублей, всего — 2501,6 млн рублей. Итого весь государственный долг — 6275,1 млн рублей, в том числе неотвержденного долга (серии) 100,5 млн. Преобладающим типом наших займов в настоящее время являются 4-процентные займы (на сумму 4761 млн.руб.)*.

Государство представляет собой совокупность подчиненных ему территориальных общественных союзов, известных под именем провинций, земств, округов, городов, общин и т. п. Жители каждой из таких территориальных единиц, помимо общегосударственных интересов, связаны между собой целым рядом общественных и хозяйственных интересов, имеющих чисто местное значение. Для удовлетворения таких местных общественных нужд каждая из местных территориальных единиц сама изыскивает средства и ведет свое особое, местное хозяйство.

Финансовое хозяйство местных общественных союзов древнее по своему происхождению, чем государственное хозяйство. Еще в те отдаленные эпохи, когда государственная власть могла преследовать лишь элементарную задачу охраны страны от внешнего неприятеля и еще не брала на себя попечения о внутреннем благоустройстве, местные общины проявляли заботы об удовлетворении насущных потребностей внутренней жизни. Устройство дорог, переправ, мостов, борьба с пожарами, содержание приходских церквей и школ, призрение больных и нищих — все эти предметы уже исстари входили в круг попечения местных общин. Для удовлетворения этих нужд общины или извлекали доходы из общинных имуществ, или облагали жителей общины разными налогами и сборами. Общинное хозяйство управлялось при участии выборных лиц. Такой порядок общинного хозяйства в более или менее организованном виде встречается во всех странах и у всех народов.

С усилением и расширением сферы деятельности государства центральная власть берет удовлетворение известной части хозяйственных и духовных нужд в свое ведение. Тем не менее государство не разрушает хозяйства местных союзов; наоборот, предоставив им в известных пределах самостоятельное управление местными делами, правительство поручает им сверх того попечение о некоторых общественных потребностях, имеющих даже общегосударственное значение, но оставляет за собой право руководительства, надзора и контроля.

Местные общественные союзы, облеченные самостоятельными финансовыми правами, известны под именем союзов местного самоуправления. Под самоуправлением понимается право местных общественных союзов (провинций, земств, городов и общин) ведать определенными в законе делами, касающимися местных "нужд и польз", и изыскивать для этого особые средства из местных источников.

Отличие местного финансового хозяйства от государственного заключается, во-первых, в том, что органы общественного самоуправления сами по себе не являются субъектами финансового верховенства. Они действуют лишь на основании полномочий государственной власти и только в пределах этих полномочий. Право установления налогов и сборов с местных обывателей принадлежит им лишь в силу и в пределах закона, изданного государственной властью. Во-вторых, местное общественное хозяйство ограничивается предметами территории данного союза и кругом нужд, которые касаются жителей данной территориальной единицы.

Круг предметов, входящих в ведение местного финансового хозяйства, складываясь под влиянием исторических условий местной общественной и хозяйственной жизни, сводится к двум главным разрядам: 1) предметы, имеющие общегосударственное значение (сюда относятся, например, содержание полиции, мировой юстиции, арестных домов, устройство дорог и т. п.); государственная власть, возлагая на органы общественного самоуправления удовлетворение указанных общегосударственных потребностей, объявляет их обязательными для местного хозяйства; 2) предметы, которые главным образом имеют местное значение (сюда принадлежат разные отрасли местного благоустройства, например, водоснабжение, освещение, содержание мостовых и т. п.); предоставляя органам общественного самоуправления известную свободу деятельности в делах местного благоустройства, государство признает эти предметы необязательными для местных союзов. Впрочем, деление на обязательные и необязательные предметы местного общественного хозяйства не совпадают с делением на общегосударственные и чисто местные. У нас, например, попечение о народном образовании и здравии входит в состав необязательной части земного бюджета, хотя, без сомнения, и то, и другое принадлежит к разряду общегосударственных нужд. Объясняется это тем, что государственная власть обыкновенно выделяет из предметов местного хозяйства те стороны, в удовлетворении которых она наиболее заинтересована в данное время, и объявляет их обязательными, допуская, однако, что и другие стороны местной общественной жизни, которые представляются важными в глазах местных обывателей, могут получить удовлетворение в возможных пределах.

Переходя к вопросу, какие именно предметы общегосударственного значения могут быть предоставлены в ведение органов общественного самоуправления, следует заметить, что на пределы компетенции местных союзов существуют разные взгляды. Не входя в рассмотрение политических мотивов, расширяющих или суживающих пределы самоуправления и относящихся к области государственного права, можно высказать несколько соображений собственно о финансовых основаниях участия местных союзов в удовлетворении общественных потребностей.

Вопрос о компетенции местных общественных союзов с финансовой точки зрения сводится к вопросу, какие потребности должны быть удовлетворяемы за счет общегосударственных средств и какие за счет средств местных союзов, другими словами, на каких основаниях должно быть построено распределение расходов между государством и органами местного самоуправления. Распределение это прежде всего должно, конечно, удовлетворять требованиям равномерности обложения. Давно уже было замечено, что местное покрытие общегосударственных расходов иногда ведет к неравномерному, т. е. несогласному с платежной способностью населения, распределению их в пределах государственной территории, между тем как покрытие их из общегосударственных средств дает возможность разлагать их более равномерно на все население, насколько эта равномерность осуществляется в общей системе обложения. В самом деле, если бы каждая община или каждое земство должно было покрывать из своих средств расходы по содержанию и устройству тех общественных учреждений и сооружений, которые находятся в их пределах, то платежи отдельных общин или земств особенно тяжело ложились бы на более бедные территориальные единицы, в то время как более богатые не испытывали бы обременения. Платежные силы каждого из местных союзов определяются численностью его населения и степенью благосостояния жителей; сумма же расходов, необходимых для удовлетворения потребностей, лишь отчасти зависит от этих факторов, но в то же время находится в зависимости и от других условий. Так например, расходы на сооружение и содержание путей сообщения зависят от обширности территории данного союза, от физических свойств поверхности и т. п. Затем, равномерное удовлетворение общественных нужд по всем частям государства становится невозможным, если самое удовлетворение ставится в зависимость от размеров местных средств. При таких условиях, многие наиболее насущные потребности останутся вовсе без удовлетворения или будут удовлетворены очень слабо в бедных и малокультурных местностях. В то время как города с обширной торговлей, разнообразными промыслами и массой владельцев ценных имуществ, чиновников и лиц либеральных профессий в состоянии найти средства для удовлетворения даже второстепенных сторон местного благоустройства, малоземельные сельские общины должны будут оставаться без удовлетворения наиболее важных нужд общественной жизни (школ, больниц и т. д.). Таким образом, для достижения более равномерного распределения тягостей между отдельными частями государства и столь же равномерного удовлетворения главнейших общественных потребностей необходимо известную часть расходов общего благоустройства покрывать из общегосударственных средств. Указанное соображение не умаляет, однако, значения местного финансового хозяйства. Основания, по которым желательно привлекать местные союзы к участию в заботах о местных нуждах и к изысканию для этой цели средств, остаются все-таки в силе. Как бы хорошо ни была организована центральная власть, при сложности и обширности своих задач она все-таки не может не знать всех местных нужд, не изыскивать наилучшим и наискорейшим образом средств и способов и для их удовлетворения. Только местные деятели в состоянии основательно знать все условия, интересы и нужды местной жизни и изыскать необходимые средства. Поэтому признается серьезное значение для народного хозяйства за финансовой организацией местных территориальных союзов, и задача государственной и финансовой наук заключается в выработке оснований для плодотворного сотрудничества государства и местных союзов и правильного распределения между ними бремени удовлетворения общественных нужд.

Установление границ ведомства хозяйства местных общественных союзов, как мы уже сказали, принадлежит государственной власти и производится как определением круга предметов, лежащих на попечении органов самоуправления, так и определением источников доходов общественных союзов и норм местного обложения.

В зависимости от исторических и местных условий ведению органов самоуправления подлежат разнообразные отрасли местного управления, причем с ростом культурных потребностей населения число этих отраслей увеличивается. В общем круг предметов, предоставляемых попечению местного самоуправления, может быть сведен к следующим отделам: 1) заботы о поддержании общественного порядка и безопасности (сюда относится содержание полиции, мировой юстиции, арестных домов и т. п.), 2) заботы о внешнем благоустройстве (сюда входит устройство мостовых, водоснабжение, освещение, мосты и переправы, канализация, вывоз нечистот, содержание кладбищ и т. п.), 3) заботы об общем благосостоянии (сюда принадлежит устройство рынков, дорог, средств сообщения — городские трамваи и железные дороги, призрение бедных и нищих, доставление дешевых квартир и кредита — городские ломбарды — бедным классам населения и т. п.), 4) попечение о народном здравии (т. е. устройство больниц, амбулаторных лечебниц, родильных приютов, аптек, борьба с заразными болезнями, санитарный надзор за пищевыми продуктами и т. п.) и 5) заботы о духовных потребностях (сюда относится устройство школ, библиотек, читален, музеев, народных театров и развлечений и ДР-)-

Чем шире круг предметов, находящихся в ведении самоуправления, тем разнообразнее и значительнее должны быть и источники доходов, предоставленных в его распоряжение. В общем, органы самоуправления имеют в своем распоряжении те же категории доходных источников, что и государство, а именно: 1) доходы частно-хозяйственного характера от общественных имуществ, промыслов и т. п.; 2) сборы за пользование местными учреждениями (т. е. местные пошлины); 3) специальные налоги (прямые и косвенные), устанавливаемые в пользу местных союзов; 4) чрезвычайные ресурсы, каковыми являются продажа общественных имуществ, займы и пособия от государственного казначейства; наконец, 5) некоторые нужды могут быть удовлетворяемы посредством натуральных повинностей (например, исправление дорог, мостовых и др.).

Из названных здесь пяти категорий источников доходов главное значение имеют доходы от общественных имуществ и промыслов и местные налоги.

Что касается доходов от общественных имуществ, то это самый древний источник общинного хозяйства, занимающий и поныне важное место в местном общественном хозяйстве. Несмотря на значительные отчуждения общественных имуществ частным лицам, многие городские и сельские общины и в наше время владеют обширными и ценными недви-жимостями в виде пахотных земель, лесов, лугов, дворовых мест и зданий. Доходы, извлекаемые обыкновенно отдачей в аренду недвижимо-стей, составляют значительную статью бюджета большинства городов. Что касается промысловых предприятий общественных союзов (каковы, например, городские трамваи, ломбарды, газовые заводы, водопроводы и т. п.), то главной их целью служит не столько извлечение доходов, сколько наилучшее удовлетворение соответственных потребностей населения. Лишь избытки, остающиеся от эксплуатации общественных промыслов, заносятся в местные бюджеты.

За редкими исключениями преобладающее место, однако, в бюджете общественных союзов занимают налоги. Система местных налогов в общем соответствует системе государственных налогов с той разницей, что в местном обложении прямым налогам отдается безусловное преимущество. Основания к этому следующие. Во-первых, косвенные налоги требуют очень дорогой и сложной организации взимания, что особенно невыгодно в пределах небольшого района действия местных союзов. Во-вторых, местным органам самоуправления к более узкой сфере их деятельности значительно легче произвести оценку имущественной состоятельности и платежной способности отдельных лиц, чем органам центральной власти на протяжении всего государства. Лишь в виде исключения в некоторых странах (например, во Франции) сохранились косвенные налоги при ввозе товаров в черту города, так называемые привратные акцизы {octrois). Крупный недостаток привратных акцизов — это необходимость устройства внутренних застав и таможен, стесняющих передвижение товаров.

Наиболее распространенным объектом местных прямых налогов служит земля и в городах дома. Объясняется это тем, что владение землей или домом является наиболее заметным признаком принадлежности к местному союзу и большей или меньшей состоятельности и платежеспособности данного лица. Затем вторым объектом прямого местного обложения является торгово-промышленная деятельность. Сборы с торговли и промыслов представляют собой также видную статью, в особенности в городских бюджетах. Наконец, в состав местных сборов входят разного рода налоги на предметы роскоши (например, на экипажи, велосипеды и т. п.).

Что касается участия государства в местных расходах, то оно бывает троякого рода. Во-первых, государственная власть может назначать специальные и временные пособия из средств государственного казначейства на удовлетворение определенной местной потребности. Во-вторых, государственная власть может ассигновать ежегодное пособие на усиление средств местных общественных союзов, причем или точно указываются предметы и размеры расходов, или это предоставляется усмотрению местных органов самоуправления. В-третьих, наконец, государственная власть может передавать в распоряжение органов самоуправления источники дохода, которые прежде находились в ведении государства.

Что касается систем местного обложения, то их можно свести к двум основным типам: 1) системе самостоятельных местных налогов и 2) системе дополнительных сборов к государственным налогам.

В системах самостоятельного местного обложения на первом плане стоят прямые налоги. Типичной страной прямого местного обложения является Англия, где местное обложение составляется из ряда прямых сборов, взимаемых главным образом с владельцев и арендаторов недвижимой собственности. Сборы взимаются отдельно по приходам и графствам и отдельно в городах. Главнейший приходский сбор — это налог в пользу бедных, дающий около 3/4 всего приходского бюджета и большей частью расходуемый на предметы, не имеющие ничего общего с призрением бедных; затем имеются отдельные сборы на содержание дорог, стражи, освещение, на санитарные цели, сельскохозяйственные цели, на содержание церквей и многое другое.

К типу самостоятельного местного обложения принадлежат также местные налоги в Пруссии, где в 1893 году правительство передало местным общественным союзам прежние государственные налоги с недвижи-мостей и промыслов.

Система добавочного местного обложения получила применение во Франции.

Во Франции вся государственная территория делится на четыре административных подразделения: департаменты, округи, кантоны и общины — как городские, так и сельские. Из указанных групп только департаменты и общины обладают правами юридических лиц, могут владеть собственным имуществом, защищают свои интересы на суде и имеют свое особое финансовое хозяйство.

В ряду доходов, которыми пользуются департаменты и общины, особенное значение имеют так называемые добавочные сантимы (centimes additionnels), т. е. дополнительный сбор к казенным прямым налогам (поземельному, личному с поквартирным, подомовому и налогу с окон и дверей, промысловому); сбор этот исчисляется в сантимах на каждый франк основного казенного оклада разных видом прямых налогов. Основной оклад, будучи для первых трех упомянутых выше прямых налогов неизменным, служит основанием также для исчисления добавочных сантимов и в пользу казны, если в этом оказывается необходимость по бюджетным соображениям.

Добавочные сантимы, предназначенные для покрытия как обыкновенных, так и чрезвычайных департаментских расходов, не должны превышать в общей сложности 55 сантимов на 1 франк основного казенного оклада; предельные нормы добавочных сантимов, взимаемых с каждого отдельного оклада казенных налогов, установлены законом; высший предел добавочного обложения выносит лишь поземельный налог. Добавочные сантимы составляют около 3/4 всех ресурсов департаментского управления. Остальную четверть составляют пособия от казны и общин. Главнейшими статьями департаментских расходов являются: пути сообщения (в особенности проселочные дороги) и общественное призрение (в особенности содержание домов для умалишенных, воспитательных домов и детских приютов). Кроме того, значительная сумма затрачивается на погашение займов и уплату по ним процентов; займы эти делаются в видах удовлетворения чрезвычайных потребностей, для каковой цели служат также и специально разрешаемые законом чрезвычайные добавочные сантимы.

Гораздо меньшее значение имеют добавочные сантимы в доходной смете общин, где они составляют несколько более 1/3 всех доходных поступлений. В ряду этих поступлений первое место принадлежит приврат-ным акцизам, финансовое значение которых уменьшается сообразно уменьшению численности населения общин: для больших городов привратные акцизы доставляют от 40 до 45 % общей суммы доходов; в общем они не превышают, однако, 1/4 обыкновенного доходного бюджета. Далее значительные доходы извлекают общины от принадлежащих им недвижимых имуществ (земель, лесов, статей оброчных и т. п.). Наконец, в деле содержания и устройства проселочных дорог различных наименований один из наиболее важных ресурсов общины составляет плата взамен натуральной дорожной повинности. Обязательными расходами общин являются: содержание и ремонт обширных зданий и общинных канцелярий, перепись населения, ведение списков гражданского состояния, взимание налогов, общинная полиция, мировая юстиция, пенсии, народное образование, общественное призрение, потребности культа, проселочные дороги и т. д.

В отличие от других государств, где местное финансовое хозяйство занимает обособленное от государственного бюджета положение, во Франции доходы и расходы департаментов, а отчасти и общин, входят в государственный бюджет, как особое к нему прибавление под названием бюджета специальных фондов. Бюджет этот распределяется по сметам отдельных министерств и обнимает совокупность обыкновенных и чрезвычайных расходов и доходов департаментов и те доходы общин, которые поступают в государственное казначейство, т. е. все общинные добавочные сантимы. Департаментские доходы сливаются сполна в государственном казначействе с государственными суммами; расходы из них производятся на одинаковых основаниях с государственными расходами; порядок контроля над расходованием государственных и департаментских сумм один и тот же. Доходные поступления общин значатся в бюджете специальных сумм как специальные доходы, подлежащие возврату общинам; расходование их происходит независимо от центральной власти.

У нас местное обложение построено на смешанной системе: с одной стороны, действуют особые земские и городские сборы с недвижимых имуществ, с другой — взимаются добавочные сборы к государственному промысловому налогу.

В России местные финансы распределяются на три самостоятельные системы: 1) земское хозяйство, 2) городское хозяйство и 3) мирское хозяйство. Рассмотрим каждую из этих систем в отдельности.

До начала XIX века местное земское хозяйство развивалось у нас почти без всякого вмешательства центральной власти и находилось в весьма неудовлетворительном состоянии; раскладки не имели никаких определенных оснований и были крайне неуравнительны. С учреждением в 1802 году Министерства внутренних дел, земские повинности поступили в его заведование. Затем в течение полувека был издан целый ряд узаконений и правил о более уравнительном распределении земских повинностей. Окончательно круг земских повинностей и способы их выполнения были установлены в уставе 1851 года, сохранившем в значительной части и поныне силу в губерниях, в которых не введены земские учреждения. С 1864 года, после введения в 34 губерниях земских учреждений, одновременно стали действовать две различные системы управления земским хозяйством, а именно, в так называемых земских губерниях введение земского хозяйства возложено было на выборные учреждения, пользующиеся в установленных законом пределах правами самоуправления; в других же местностях империи, в так называемых неземских губерниях, земское хозяйство ведается особыми правительственными органами, именно уездными распорядительными комитетами (с 1874 года).

Круг предметов земского хозяйства составляется отчасти из земских повинностей по уставу 1851 года, а отчасти из новых обязанностей, возложенных положением 1864 году. В 1874 году вследствие отмены земского государственного сбора расходы, удовлетворявшиеся на его счет, отнесены на общий государственный бюджет, и в настоящее время в сферу земского хозяйства входят предметы, имеющие преимущественное местное значение. По действующему закону предметы земского хозяйства делятся на две группы — обязательные и необязательные расходы*.

  К обязательным земским повинностям принадлежат: 1) дорожная — устройство и содержание губернских дорог, мостов, переправ и т. п., 2) содержание местного гражданского управления — ежегодный отпуск особых сумм на усиление средств казначейств, хранящих и расходующих земские суммы, и расходы на разъезды некоторых должностных лиц, 3) по части военного управления — наем земель под лагеря для местных войск, провоз запасных и временно отпускных нижних чинов на места службы, 4) расходы по заведованию делами общественного призрения, 5) по части юстиции — устройство и содержание арестных домов (по приговорам мировых судей) и устройство и содержание этапных тюрем и провоз ссыльных, 6) меры против чумы на скоте и 7) расходы по пересылке сумм земских сборов.

Необязательные статьи земского бюджета составляют содержание земских управ, народное образование, медицинская часть и др.

Абсолютная величина земских бюджетов сильно возрастает, достигнув по сметным ассигнованиям на 1900 год 88,1 млн против 65,8 млн рублей в 1895 году. По отдельным предметам расходы в 34 земских губерниях распределяются (по сметам на 1900 год) следующим образом: медицинская часть — 27,6 %; народное образование — 17,4 %; уплата долгов — 11,3 %; дорожная повинность — 11,2 %; содержание земского управления — 9,8 %; участие в расходах правительственных учреждений — 7,7 %; все прочие расходы — 15 % общей суммы всех земских расходов*.

Источниками земских доходов являются частно-хозяйственные доходы и разного рода сборы и налоги. К первой категории принадлежат доходы от земских недвижимых имуществ и капиталов и доходы промысловые, например от содержания земской почты и т. п. Ко второй категории относятся сборы за пользование земскими учреждениями (например, за проезд по земским дорогам и мостам, плата за учение и лечение в земских учреждениях), судебные пошлины и штрафы и сборы по делам в мировых судебных учреждениях. Главной статьей земского бюджета служат особые налоги или так называемые земские сборы в тесном смысле. По закону губернские и уездные земские собрания могут назначать следующие земские сборы: 1) с недвижимых имуществ в городах и уездах, как то с земель, жилых домов, фабричных, заводских и торговых помещений и, вообще, со всякого рода зданий и сооружений за исключением особо указанных в законе, 2) с промысловых свидетельств.¹²

Земскому сбору с недвижимых имуществ подлежат земли — частные, общественные, казенные и удельные, а равно фабрики и заводы, находящиеся в пределах уездов и губерний. Общим основанием размера обложения служит доходность или ценность облагаемых имуществ, причем

По уставу о земских повинностях губернским и уездным земским собраниям было предоставлено также назначать земские сборы с патентов на заводы для выделки напитков, подлежащих оплате акцизом, и изделий из спирта или вина, а равно на заведения для продажи питей, но с введением казенной продажи вина эти сборы отменены, а в возмещение их установлена выдача из казны пособия в размере, соответствующем среднему сбору, получавшемуся за предшествовавшее пятилетие.

 В отношении фабричных и заводских помещений должны быть принимаемы в расчет только ценность и доходность самих помещений, без введения в оценку находящихся в них предметов промысла. В отношении же земель и других недвижимых имуществ положение 1864 года не давало никаких указаний на способы и основания оценок для земского обложения, а предоставило выработку системы оценок самим земствам. Вследствие этого существующие системы оценок отличались чрезвычайным разнообразием, и иногда в двух соседних уездах одной и той же губернии применялись разные системы, страдавшие нередко крупными недостатками. По отношению к доходности обложение колеблется между 10 и 20 %, и высота оклада зависит главным образом от развития местных потребностей, а также от обилия местных источников дохода. В губерниях со значительными городами и развитой торговлей и промышленностью земля обложена ниже, чем в губерниях земледельческих. Неуравнительность земского земельного обложения замечается также в пределах одного и того же уезда при раскладке между частновладельческими и крестьянскими землями, причем с последних оклады оказываются иногда выше. Особое внимание обращает на себя общее сильное возрастание земских поземельных окладов за последние тридцать лет. В некоторых местностях оклад на 1 десятину увеличился в три или четыре раза против первоначального и вызвал заметное напряжение платежных сил населения и значительное накопление недоимок (в общем около 38 % ежегодного дохода, а в некоторых уездах более 50 %).

При отмеченной неравномерности распределения земских окладов между отдельными видами землевладений, нежелательные последствия чрезмерного роста поземельного обложения сказывались с особенной резкостью. Обстоятельство это давно уже обратило внимание правительства, причем общей мерой, направленной к устранению означенных ненормальных условий, явилось издание законодательных правил 1893 года о производстве оценок недвижимых имуществ. Цель предпринятых оценочных работ, согласно этим правилам, состоит в том, чтобы установить по возможности правильные основания для исчисления окладных сборов, т. е. определить на однообразных и соответствующих местным условиям началах ценность и доходность облагаемых недвижимых имуществ. По мысли означенного закона, с выполнением оценок прежде всего явится возможность для земских учреждений распределить равномерно оклады платежей между всеми категориями имуществ, и кроме того, правительство получит в свое распоряжение данные, необходимые для распространения на земские сборы меры, уже применяемой к обложению недвижимых имуществ в пользу городских доходов, именно, для назначения в законодательном порядке того предельного размера ценности или доходности имуществ, которого не должны превышать ежегодные оклады земского сбора.[16]

При рассмотрении проекта упомянутого закона 1893 года, Государственный Совет имел в виду, что оценочные работы могут быть закончены приблизительно в продолжение двух лет. Предположения эти, однако, не оправдались. В 1898 году, т. е. по прошествии почти пяти лет с издания правил 1893 года, некоторые земства еще не приступали к оценкам, а в прочих земских губерниях оценочные исследования не выходили из стадии собирания подготовительного материала. Важнейшими причинами неуспешного хода этого дела, как оказалось по доставленным губернскими начальствами данным, были, с одной стороны, некоторые недостатки в распределении обязанностей по оценке между губернскими и уездными учреждениями, главным образом сосредоточение всех местных исследований в ведении уездных земств, не располагающих достаточным контингентом подготовленных к статистическим работам лиц, а с другой стороны — недостаточность в некоторых губерниях земских средств, необходимых для надлежащей постановки оценочных исследований. Поэтому, на основании закона 1899 года, введены необходимые изменения в организации оценочных учреждений в смысле возложения исполнительных обязанностей по оценкам на губернские земские управы и, кроме того, разрешен отпуск казенных средств на производство оценочных работ в размере 1 миллиона рублей в год. Хотя с принятием упомянутых мер следует считать оценочное дело поставленным гораздо более целесообразно, тем не менее, как выяснилось из собранных на местах данных, нельзя ожидать окончания оценок недвижимых имуществ во всех 34 земских губерниях ранее нескольких лет.

Между тем продолжающийся во многих уездах крупный и часто не согласованный с платежными силами населения рост поземельного земского обложения категорически оказывал на настоятельную необходимость принять немедленно решительные меры к обеспечению интересов землевладельческого и земледельческого классов. Эту последнюю цель преследует закон 12 июня 1900 года*. Исходя из тех соображений, что наряду с устранением в интересах плательщиков, замечаемого чрезмерного возрастания земских сборов, надлежит озаботиться предоставлением земствам достаточного притока денежных средств сообразно с естественным ростом местных потребностей, рассматриваемый закон вводит для осуществления этих задач две главные меры. Первая из них освобождает земские учреждения от целого ряда расходов общегосударственного характера, относившихся доселе на земские суммы (помещение воинских присутствий, квартирное довольствие полиции и судебных следователей и некоторые другие), а вторая устанавливает правило, по которому земские сборы с недвижимых имуществ не могут быть повышаемы по усмотрению земств более, нежели на 3 % в год. Но так как могут быть случаи, когда выполнение внесенных в земские сметы расходов потребует увеличения сборов с недвижимых имуществ за упомянутые пределы, то тем же законом предоставлено губернаторам при признании ими на основании заключений местных по земским и городским делам присутствий проектируемого земским собранием повышения сборов посильным для населения утверждать земские сметы, согласно предположениям земств. Если же губернское начальство найдет повышение обложения превышающим платежные силы населения, то Министрам внутренних дел и финансов предоставлено право, в случае невозможности сократить какие-либо земские расходы, выдавать земским учреждениям воспособления из особого отпускаемого Государственным казначейством по смете Министерства внутренних дел кредита и вместе с тем входить в Государственный Совет с представлениями об отнесении на будущее время некоторых земских расходов на средства казны. К изложенному необходимо прибавить, что установленным на изъясненных основаниях постановлениям закона 12 июня 1900 года придан временный характер с тем, что по окончании оценок предельный размер земского обложения будет определен в процентном отношении к исчисленной по оценочным данным ценности и доходности недвижимых имуществ.

Относительно сборов с торгово-промышленных предприятий законом установлены предельные нормы добавочного земского обложения, а именно с цены промысловых свидетельств на торговые предприятия первого и второго разрядов (включая и ярмарочные), на промышленные предприятия первых пяти разрядов, а также с цены промысловых свидетельств, выбираемых на пароходные предприятия, — не свыше 15 %, а с цены всех прочих промысловых свидетельств — не свыше 10 %.

Особым источником для удовлетворения земских потребностей служат так называемые земские капиталы. В распоряжении земских учреждений находятся капиталы, частью переданные им правительством с определенным назначением, частью образованные из отчислений, установленных законом, частью же составленные добровольно самими земскими учреждениями или полученные от жертвователей. К первой группе относятся губернские продовольственные капиталы, капиталы общественного призрения, дорожные капиталы. Вторую группу составляют капиталы на устройство мест заключения, образуемые из разных штрафов, а также на содержание полицейской и пожарной части в селениях — из сборов с нотариальных актов. К третьей группе относятся страховые капиталы (от огня и по страхованию скота), эмеритальные и пенсионные капиталы, специальные капиталы на народное образование, благотворительные заведения и т. п.

В случае недостаточности земских доходов для удовлетворения обыкновенных общественных потребностей или в случае предстоящих крупных затрат на обширные общественные предприятия земствам нередко приходилось прибегать к пособиям от государства.

Что касается кредита, как источника земских доходов, то земствам предоставлено право заключать займы, но все займы за исключением по-заимствований из специальных капиталов должны быть утверждаемы министром внутренних дел. Главным источником кредита для уездных земств служат капиталы губернских земств, из которых им выдаются ссуды как для подкрепления касс, так и для осуществления некоторых предприятий (постройки школ, больниц). Нередко, однако, земствам приходилось заключать займы и в частных банках, под залог принадлежащих им недвижимых имуществ*.

Земские сметы расходов и доходов составляются губернскими и уездными управами и утверждаются губернскими и уездными собраниями. Распределение повинностей между губернскими и уездными земскими учреждениями зависит от губернских собраний и отличается большим разнообразием: что в одних губерниях отнесено к губернским повинностям, в других входит в состав уездных, а в третьих выполняется совместно губернскими и уездными учреждениями. Земские сметы, утвержденные губернскими или уездными собраниями, представляются губернатору и сообщаются управляющему казенной палатой, который свои замечания представляет на рассмотрение губернатора. Если губернатор найдет в уездной земской смете нарушение закона, то он свои замечания против такой сметы предлагает губернскому земскому собранию. При несогласии губернатора с постановлениями губернского земского собрания, состоявшимися по замечаниям губернатора против уездных смет или против самой губернской сметы, такие постановления передаются на рассмотрение губернского по земским делам присутствия. Решение этого присутствия земское собрание может обжаловать в Правительствующий Сенат. В случае же если постановления земского собрания, по мнению губернатора, не соответствуют общегосударственным пользам и нуждам или нарушают интересы местного населения, то губернатор такое постановление вместе с заключением губернского присутствия представляет министру внутренних дел. Последний направляет доклад губернатора или в Государственный Совет, если от того должно последовать повышение земского обложения, или в Комитет министров — во всех прочих случаях. Кроме того, как указано уже выше, по закону о предельности земского обложения, губернатору предоставлено утверждать земские сметы, составленные с превышением установленной законом 3-процентной нормы обложения, в тех случаях, когда предположенное земством увеличение сборов с недвижимых имуществ будет признано им и губернским по земским и городским делам присутствием посильным для населения.

В неземских губерниях земские сметы составляются на каждые три года губернскими распорядительными комитетами и утверждаются в законодательном порядке.

Наше городское хозяйство в современном смысле этого слова ведет свое начало с конца XVIII века. В допетровской России не было резкого различия в порядке управления между городскими и сельскими поселениями. Городская жизнь была вообще слабо развита и плохо устроена; ввиду этого о городском хозяйстве в то время собственно не может быть и речи. Начало городовому устройству положено Петром I учреждением в городах земских изб и выборных бурмистров. Однако до конца XVIII века не было какой-либо определенной организации финансового хозяйства городов. Доходы и расходы городских поселений были крайне скудны, большая часть городских поселений были крайне скудны, большая часть городских потребностей удовлетворялась путем натуральных повинностей и специальными денежными складками, причем и те и другие отличались крайней неравномерностью и произвольностью. Первый серьезный опыт поставить городское хозяйство на прочные основания был сделан Екатериной II — в грамоте городам 1785 года. Заведование городским хозяйством было возложено на выборную общую и шестигласную городскую думу. Городам указаны доходы от принадлежащих им земель, лесов, пастбищ, рыбных ловель и др., и предоставлено участие в казенных доходах (питейном и таможенном). Тем не менее и в начале XIX века городское хозяйство находилось в весьма неудовлетворительном состоянии, даже в столицах. В течение всей первой половины XIX столетия правительство издает ряд частных положений, расширяющих хозяйство отдельных городов. Так например, в 1846 году было издано для Санкт-Петербурга новое положение о городском общественном управлении, введенное позже в Москве и Одессе. Вместе с тем для выяснения материальных средств городов, в 40-х годах приступлено было к составлению инвентарей городского недвижимого имущества. Вслед за тем в первой половине 60-х годов были предприняты особо учрежденные комиссиями исследования экономического положения городов, приведшие к сознанию необходимости коренной реформы городского общественного управления. Результатом этих работ явилось городовое положение 1870 года, построенное на началах самоуправления. В 1891 году вслед за изданием нового земского положения 1890 года, существенно изменившего самые основы местного самоуправления, было признано необходимым преобразовать и городское управление. Новое городовое положение 1892 года, регулирующее в настоящее время городское хозяйство, не ввело, однако, никаких существенных изменений собственно в финансовой стороне городского устройства. Организация городских сборов и круг обязательных городских расходов одинаковы в обоих положениях. Изменения коснулись главным образом отношений органов самоуправления к местной администрации, причем в новом положении усилено право вмешательства местной администрации в дела городского хозяйства.

По действующему положению в круг ведения городского общественного управления входят: заведование городскими сборами, повинностями, капиталами и другими городскими имуществами; попечение об устранении недостатка продовольственных средств; содержание в исправности и устройство улиц, площадей, мостовых, набережных, пристаней, бечевников, тротуаров, садов, бульваров, водопроводов, сточных труб, каналов, прудов, канав, мостов, гатей и переправ, а также освещение городского поселения; попечение о призрении бедных и прекращении нищенства; участие в мероприятиях по охранению народного здравия и предупреждению и пресечению падежей скота; развитие средств врачебной помощи городскому населению и устройство лечебных заведений и изыскание способов к улучшению местных санитарных условий; попечение о лучшем устройстве городского поселения по утвержденным планам, а также о мерах предосторожности против пожаров и других бедствий; участие в заведовании взаимным страхованием городских имуществ от огня; попечение о развитии средств народного образования, об устройстве школ, общественных библиотек, музеев, театров и других общеполезных учреждений; попечение о развитии местной торговли, устройство рынков, базаров и кредитных учреждений и содействие устройству биржевых учреждений; удовлетворение возложенных на общественное управление потребностей воинского и гражданского управления; дела, предоставленные ведению общественного управления на основании особых законоположений и уставов. Кроме того, городскому общественному управлению предоставляется иметь попечение об устройстве и поддержании в исправности и благолепии православных храмов, а равно иметь попечение об учреждениях, назначением которых является укрепление религиозного чувства и поднятие нравственности городского населения.

Для удовлетворения всех вышеуказанных потребностей городской жизни, помимо доходов от городских имуществ, дающих до 30 % общей суммы доходов всех городов империи, в пользу городов установлен ряд сборов. Главных сборов три: 1) оценочный с недвижимых имуществ; 2) с документов на право торговли и промыслов, и 3) с трактирных заведений. В случае надобности городские думы могут вводить сборы с извозного промысла, с лошадей и экипажей, с собак и с перевозного промысла.

Оценочному сбору подлежат все находящиеся в пределах города недвижимые имущества, за исключением императорских дворцов, удельных и казенных зданий, зданий, принадлежащих благотворительным и учебным заведениям, ученым обществам и др. Размер оценочного сбора определяется особой избираемой Думой комиссией, в процентах с чистого дохода недвижимых имуществ, а при невозможности определения чистого дохода — по стоимости имущества. Размер этот не может превышать 10 % чистого дохода с имущества или 1 % стоимости их.

Сборы с документов на право торговли и промыслов взимаются: с цены промысловых свидетельств на торговые предприятия первого и второго разрядов (включая и ярмарочные), на промышленные предприятия первых пяти разрядов, а также с цены промысловых свидетельств, выбираемых на пароходные предприятия, — не свыше 15 %, а с цены всех прочих промысловых свидетельств — не свыше 10 %.

Сверх того в пользу городов поступают и другие, менее важные сборы, а именно с нотариальных актов, за клеймение мер и весов, за употребление общественных весов и мер, с аукционных продаж движимого имущества. В некоторых городах существуют особые специальные сборы, например, за проезд по городским сооружениям, за стоянку судов, за привоз к пристаням товаров, сборы с грузов, проходящих через городскую станцию железной дороги. В Санкт-Петербурге и Москве установлены особые сборы с помещений торгово-промышленных заведений, с лиц, занимающихся разносным торгом; в Санкт-Петербурге — сбор за прописку паспортов и за свидетельствование документов; в Москве — сбор с огородов и др. Во многих портовых городах установлены были городские сборы за вывозимые за границу товары, причем часть дохода от этих сборов обращалась на улучшение портовых сооружений. С 1 января 1902 года эти городские сборы отменяются и взамен их устанавливаются в пользу казны во всех портовых городах корабельный сбор с приходящих в порты и отходящих из них морских судов и, кроме того, в главнейших портах попудный сбор со всех привозимых и отвозимых товаров. Часть дохода от этих сборов ежегодно будет передаваться городским общественным управлениям на покрытие расходов по содержанию и ремонту портовых сооружений и на другие нужды, удовлетворявшиеся ранее за счет сумм прежних городских портовых сборов.

Источником дохода, кроме городских имуществ и сборов, во многих городах служат разные промышленные предприятия, находящиеся в ведении городского общественного управления. Сюда принадлежат городские общественные банки, городские водопроводы, скотобойни, трамваи, газовые заводы, ломбарды. Впрочем, за исключением столиц и немногих крупных городов, доходы от общественных промышленных предприятий незначительны. Как на пример крупного дохода от городских промышленных предприятий можно указать на водопроводы в Петербурге, дающие с лишком 2 миллиона рублей ежегодного дохода.

По сведениям за 1897 год о денежных оборотах городских касс в 763 городских поселениях империи (сюда вошла Европейская и Азиатская Россия, кроме губерний Царства Польского) поступило доходов: обыкновенных — 56 млн; чрезвычайных[17] — 24,8 млн; всего — 80,8 млн рублей. По отдельным статьям указанная сумма обыкновенных городских доходов распределялась следующим образом: с городских недвижимых имуществ — 48,6 %; с оценочного сбора с недвижимых имуществ — 18,2 %; с трактирных заведений, постоялых дворов и съестных лавок — 8,8 %; с документов на право торговли и промыслов— 7,8 %; все остальные доходы (с извозного и перевозного промыслов, с засвидетельствования, протеста и представления к взысканию разных актов, с привозимых в город и отвозимых из него товаров, за проход и проезд по городским сооружениям и за стоянку судов и т. п.) — 16,6 %. В состав чрезвычайных городских доходов вошли следующие поступления: недоимки — 19,1 %; из городских капиталов — 16,7 %; от казны — 14 %; прибыли от городских банков — 5,2 %; из других источников, в том числе и от займов — 45 %. В городах губерний Царства Польского обыкновенные доходы в 1897 году достигали суммы 6,1 млн, а чрезвычайные — 3,1 млн; всего 9,2 млн рублей.

На городские средства законом возложен ряд обязательных расходов. Сюда принадлежат расходы по содержанию городского общественного управления, полиции, пожарного дела, городских общественных зданий и улиц, разные издержки по воинской повинности и др. За удовлетворением указанных законом потребностей, остальные городские средства могут быть употребляемы на другие предметы, относящиеся к общественным пользам города. При недостаточности доходов, могут быть производимы отчисления для образования запасного и специального капиталов.

Распределение городских расходов по всей империи, кроме губерний Царства Польского, представляется по данным за 1897 год в следующем виде (в процентах к общему итогу всех расходов): содержание городского общественного управления — 9,9 %; содержание благотворительных заведений — 9,6 %; платежи по городским займам и обязательствам — 8,5 %; содержание учебных заведений — 8,1 %; отправление воинского постоя и других воинских потребностей— 7,3 %; содержание чинов городской полиции — 6,7 %; содержание городских общественных зданий и памятников — 6,2 %; содержание и устройство мостовых — 4,9 %; пожарная часть — 4,2 %; единовременные строительные расходы и все другие городские надобности — 34,6 %. Всех городских расходов в империи в 1897 году было 78,8 млн, а вместе с губерниями Царства Польского — 87,1 млн рублей. Превышение доходов над расходами в городах империи и Царства Польского достигло в 1897 году 2,9 млн рублей.

Сметы городских доходов и расходов составляются ежегодно городской управой и по утверждении думой представляются губернатору и сообщаются управляющему казенной палатой, который свои замечания препровождает на усмотрение губернатора. Губернатор останавливает исполнение сметы, если он найдет, что она не согласна с законом, или что она не соответствует общим государственным пользам и нуждам, либо явно нарушает интерес местного населения. В первом случае дело переносится в Губернское по городским делам или в Губернское по земским и городским делам присутствие, постановление которого по проекту губернатора или по жалобе думы может быть отменено Сенатом. Во втором случае оно представляется с заключением присутствия министру внутренних дел и разрешается окончательно Государственным Советом, если от отмены постановления думы должно последовать возвышение городского обложения, а во всех других случаях — Комитетом министров (по отношению к столицам и губернским городам) или министром внутренних дел (по отношению к другим городам).

Мирское хозяйство обнимает собой совокупность так называемых мирских повинностей, отправляемых сельскими обществами и волостями для удовлетворения их внутренних потребностей. Мирские повинности, по положению 19 февраля 1861 года, подразделяются на обязательные и необязательные. К первым принадлежат содержание общественного управления — волостного и сельского; расходы по оспопрививанию (в губерниях неземских) и принятие предписываемых законом мер при появлении эпидемий и эпизоотии; устройство и поддержание сельских запасных магазинов; содержание в исправности проселочных дорог, меж и межевых знаков, проточных вод и канав на мирских землях; содержание караулов в деревнях; призрение круглых сирот, престарелых и увечных членов общества, не имеющих родственников, которые в состоянии были бы содержать их; принятие мер в случае пожаров (в том числе лесных), наводнений, а также для истребления саранчи, хищных зверей, сусликов или овражков и при других общественных бедствиях. К необязательным мирским повинностям относятся устройство и поддержание церквей, заведение сельских училищ, содержание учителей и другие общественные хозяйственные потребности. Сборы на удовлетворение необязательных повинностей могут быть устанавливаемы не иначе, как по приговорам сельских волостных обществ, составленным по согласию не менее 2/3 всех крестьян, имеющих право голоса на сходе.

Раскладка мирских повинностей между сельскими обществами, а в сельских обществах — между отдельными крестьянами, равно как и определение порядка счетоводства, хранения и употребления по назначению мирских сборов предоставлено сходам — волостным и сельским по принадлежности. В губерниях, где введено положение о земских начальниках, приговоры схода, относящиеся до установления порядка взимания мирских сборов, подлежат утверждению уездного съезда.

Мирские повинности, смотря по свойству их и усмотрению крестьянских обществ, отправляются или натурой, или посредством денежных сборов. Некоторые повинности, например тушение лесных пожаров, могут быть отправляемы лишь натурой.

Главнейшим источником мирских доходов является сбор по раскладкам, давший по последним сведениям, относящимся к 1894 году, 60,7 % общей суммы мирских сборов. Затем следует сбор на пастьбу скота — 15 %, доход от оброчных статей — 13,9 %, поступление недоимок — 3,9 %. Все другие мелкие источники дохода, как, например, штрафы, проценты с общественных капиталов, заключенные займы доставили в общем 6,5 %. Общая сумма всех мирских доходов простиралась в 1894 году до 63,2 млн рублей.

Общая сумма мирских расходов заметно возрастает за последние 20 лет. За 10-летие (1881–1891 годы) мирские расходы возросли на 31 % (с 32,1 млн в 1881 году до 42 млн руб. в 1891-м). В 1894 году мирские расходы достигли 64,6 млн рублей, т. е. в течение трех лет они увеличились вновь на 50 %.

По отдельным статьям мирские расходы в 1894 году распределялись следующим образом, в процентах к общему итогу расходов: содержание личного состава волостной и сельской администрации, суда и канцелярии — 22,9 %; постройка, ремонт и содержание зданий волостных и сельских правлений — 9,5 %; содержание разъездных и почтовых лошадей — 8,3 %; охранение общественной безопасности (сельская полиция) — 4,3 %; религиозные потребности — 9,1 %; народное образование — 8,5 %; больницы и оспопрививание — 1,1 %; хлебозапасные магазины — 2,7 %; пожарная часть — 2,1 %; благотворительность — 1,5 %; пути сообщения — 1,9 %; уплата долгов — 2,2 %; сельскохозяйственные расходы — 21,2 % и прочие расходы — 4,7 %. Таким образом, среди всех мирских расходов самыми крупными являются расходы на содержание сельской администрации и на сельскохозяйственные цели. Последние складываются из следующих статей: жалование пастухам (73,2 % всей суммы сельскохозяйственных расходов), покупка земель, аренда, размежевание земель, общественные запашки, содержание общественных производителей, уничтожение вредных насекомых, борьба с эпизоотиями, жалование полевым и лесным сторожам.

Из общего количества всех мирских расходов 1894 года волостные суммы составляли 40,9 %, сельские — 59,1 %. Если же исключить из общей суммы сельскохозяйственные расходы, которые почти во всем своем объеме производятся из сельских сумм, то волостные суммы составят — 51,2 %, а сельские — 48,8 %.

При сопоставлении общей суммы мирских расходов с числом волостей и сельских обществ в Европейской России, оказывается, что в 1894 году при 10 586 волостях и 105 984 сельских обществах в среднем приходилось расходов на одну волость 5819 рублей, на одно сельское общество — 552 рубля. На одну наличную душу крестьянского населения приходилось расходов 1 рубль 78 копеек, на один крестьянский двор — 5 рублей 56 копеек, на одну десятину — 43 копейки.