В пионерской республике

Другу артековцев

Дмитрию Борисовичу

КАБАЛЕВСКОМУ

ЗДРАВСТВУЙ, КРЫМ!

В скалистые тиски зажато море, Укрыт зелёным бархатом Артек, А волны, с непокорной галькой споря, Без устали ведут свой вечный бег. Согреты солнцем дали голубые, Медведь-гора из моря воду пьёт. В Артеке, познакомившись впервые, Сдружились дети всех земных широт. Все ждали с нетерпеньем этой встречи, И вот пришла счастливая пора: Волне морской они подставят плечи И вместе помечтают у костра. Пусть песни их звучат смелей и шире, Пусть эхом грянет горная гряда, Недаром песни Праги и Сибири Везли в Артек суда и поезда. Ребят с гостеприимством и любовью Встречает белокаменный Гурзуф. И солнце Каждой смене шлёт здоровье, Лучами золотыми обернув.

НАД ЛАГЕРНОЙ МАЧТОЙ

Гладит полотнища Тёплый ветер. Над лагерной мачтой — Флагов соцветие: Флаги — Советский, Польский И финский, Флаг итальянский И флаг румынский… Флаги — в обнимку В синем просторе, А небо за ними Впадает в море. И наши сердца — В обнимку в Артеке. За месяц знакомства Сдружились навеки Сердца советские, Польские, Финские, Сердца итальянские И румынские. И мы Сидим в обнимку на сборе В лучах вечернего света, И песня над нами кружит. Ласкают нас Тёплые волны моря, И тёплые волны ветра, И тёплые волны дружбы…

НА ПЛЯЖЕ

Вся природа ранним утром Пробудилась ото сна. Отливая перламутром, Плещет ласково волна. Сотня быстрых белых чаек К морю весело спешит, — Словно это стая чаек, Словно снегом пляж покрыт. Солнце брызнуло в долины Миллионами свечей, Солнце щедро льёт на спины Жаркий дождь своих лучей. Пусть сильней печёт лопатки, Пусть загар к ним пристаёт, — Этой солнечной зарядки Хватит нам на целый год!

АБСОЛЮТ

Тихо В просторной и светлой палате, Как будто в палате Пустые кровати. Но в этих кроватях Сорок ребят. Сорок ребят Неподвижно лежат, Сорок ребят Абсолютно молчат. Надо лежать Девяносто минут, Надо молчать Девяносто минут — Это и есть абсолют. Девяносто минут тишины Для здоровья очень важны. Тихо В просторной и светлой палате, Как будто в палате Пустые кровати. Хочется сладко-сладко зевнуть… А может, вздремнуть Чуть-чуть? Сорок ребят Неподвижно лежат, Сорок ребят Абсолютно молчат. Сорок ребят Спят… Спят девяносто минут — Это и есть абсолют.

ПРИ СВЕТЕ ЛУНЫ

Наспех поужинал пятый отряд, Кофе ребята пить не хотят. Причина для этого веская — Крепость их ждёт Генуэзская. Там хворост Уже приготовлен с утра, Там сбор состоится При свете костра… Ветер колышет Отрядный флажок. Уселись ребята В уютный кружок. Луна Убралась деликатно за тучи. Сейчас затрещат Крючковатые сучья, Жаркое пламя К звёздам взовьётся, Беседа о крымских легендах начнётся: О спящем Медведе, Волшебных чарах, О сёстрах морских — Близнецах Айдаларах… Минута проходит, Другая минута… Спичкой не чиркнет никто почему-то. Послышался шёпот, За шёпотом ропот… Кажется, спичек никто не принёс. Костра не разжечь… И обидно до слёз. Не видно ни зги, Чернильная тьма… Тут луна Обо всём догадалась сама. Поднялась над зубцом крепостной стены, И сбор состоялся При свете луны.

У КОСТРА

Усталое солнце спустилось За спины темнеющих гор, И пламя над лагерем взвилось, — Зажжён пионерский костёр! Товарищ, садись вместе с нами — Дневные дела позади, — Словцом перекинься с друзьями, На яркий огонь погляди. Нехитрая наша беседа Обходит сомкнувшийся круг, И чувствуешь локоть соседа, И знаешь, что он тебе друг. Весёлые, звонкие песни Парят, не боясь, над огнём. И море поёт с нами вместе О чём-то своём, дорогом. Товарищ, а если ты родом Из братской соседней страны, — Послужит тебе переводом Приветливый рокот волны.

ДЕНЬ ЗАВЕРШЁН

День завершён, Близится сон, Парк опустел, в тишину погружён. Ветер устал кипарисам шептать: Спать, Спать, Спать… Еле слышна, Плещет волна, Сон навевает на берег она. Волны ложатся В прибрежную падь: Спать, Спать, Спать… Дремлют цветы, Дремлют кусты, Лагерь встречает Приход темноты. Вышли горнисты артековцев звать Спать, Спать, Спать…

ПИСЬМО ПРО БЕЛОГО БЫЧКА

Серёжа Пишет домой подробно. Коротко маме писать Неудобно. Вон Миша Отправил открытку такую: «Здравствуй, здоров, До свиданья, целую». А маме Писать обстоятельно надо: Письма от сына — Для мамы отрада. Утром Серёжа, Проделав зарядку, Садится описывать всё по порядку. Пишет про первый отрядный костёр И про бескрайний морской простор, Пишет про чаек и альбатросов, Пишет про шефов — военных матросов… И каждое утро кончает: «Спешу, Вернусь — допишу». Конверт ожидает, К отправке готовый: «Калуга, Советская, 10. Пановой». Вчера уж задумал письмо отослать, Да рыбную ловлю забыл описать. А завтра экскурсия в чеховский дом, Решил — расскажу заодно и о нём. Маме Писать обстоятельно надо: Письма от сына — Для мамы отрада. И снова ложатся на белом листочке Фразы и строчки Фразы и строчки… А в лагерь от мамы Пришла телеграмма: «Тревожусь молчаньем от сына ни слова Прошу сообщить о здоровье Панова».

ПОТЕРЯННЫЙ АППЕТИТ

В столовой дежурит Четвёртый отряд. Немало Серьёзных забот у ребят: Надо начистить Вилки и ложки, Вымыть посуду, Вымести крошки, Хлеб для обеда Нарезать тонко, Соли добавить Во все солонки. Бойко работа На кухне кипит, Но у дежурных Пропал аппетит… Не ели борща, И тефтели Не ели, — Быть может, Дежурные вдруг заболели? Волнуется старший вожатый: — В чём дело, Скажите, ребята! — Сегодня мы очень устали — На третье арбуз нарезали…

ОРИГИНАЛЬНАЯ КОЛЛЕКЦИЯ

Горная фабрика В лагере есть. Ребята Коллекции делают здесь. Работа на фабрике дружно идёт: Сперва разбирают обломки пород, Потом их дробят молотком на куски И клеят на них Ярлычки-номерки. Номер один — минерал диорит, Номер четыре — жёлтый кварцит. Тут и кристаллы исландского шпата, И лава вулканов, бурливших когда-то… И вот минералы с наклейками Лежат в коробках с ячейками. Юра сегодня Без дела болтается — Он геологией не увлекается. Но беда на него Свалилась нежданная — К ребятам гости пришли иностранные. Переводчик Юру к себе подозвал: — Расскажи, как ты это всё собирал. К Юре прикованы взоры, Тяжко приходится Юре: — В моей коллекции — горы, Горы в миниатюре. Вот этот булыжник лиловый — Обломок горы Столовой; Камень в цветную крапину Достал я на мысе Шаляпина; Камень, красный как медь, — Кусок от горы Медведь. А серый тот минерал — Копия Пушкинских скал. Пионерам глаза Застилает слеза, А туристы Смотрят во все глаза. Туристы бормочут: — О’кэй! О, йес!.. — Они не видали Таких чудес. Им нравится эта коллекция, Им нравится Юрина лекция, — Ему пожимают руки За новое слово в науке… А вечером Юре вручён был жетон С надписью посередине: ЮРА МЮНХАУЗЕН, БЫВШИЙ БАРОН, ИЗВЕСТНЫЙ ГЕОЛОГ НЫНЕ.

БЛИЗОРУКИЙ ЛЕТОПИСЕЦ

Всем в походе Хватит дела. Каждый Быть полезным рад. Йодом раны мажет Стела, Оля варит концентрат. Летописцем избран Лёва — Он поэт, Владеет словом. Дали мы ему тетрадку, Пусть всё пишет по порядку. А сегодня На привале Хором летопись читали: «Эту ночь я спал тревожно, Спать в палатке невозможно. Мне мешали до утра Теснота И мошкара… … По горам идти опасно, Пробирает даже дрожь. Я считаю, что напрасно Нас ведут на Роман-кош…» Словно горная громада Обвалилась в этот миг — Прорвалась у всех досада. Гневный шум И гневный крик: — Это летопись отряда Или личный твой дневник?! — Эх, историк! — Жаль тетрадку! — Ты о том бы написал, Как мы ставили палатку, Как Рагиль змею поймал, Как мы с дымом, Но без соли Ели кашу из фасоли… — Тут вступился Лёвин друг: Лёва просто близорук. Он не видит ничего, Кроме носа своего…

КАТЕР УХОДИТ В НЕЙТРАЛЬНЫЕ ВОДЫ

Катер уходит В нейтральные воды, Его посылает Советский Союз. Дети — посланцы разных народов — Везут на нём Необычный груз. На палубе Грудой бутылки лежат. В них не кефир И не лимонад. В этих бутылках Из-под кефира Посланья дружбы, Посланья мира. Берег исчезнет вскоре, В двенадцати милях граница… Груз будет отдан морю, А катер В Артек возвратится. Ветер Подарит крылья Бутылочной мировой флотилии. Плыть к берегам иностранным Конвертам этим стеклянным… Их забросит волна шальная В устье Прута и в устье Дуная, Их выловит сейнер советский, И рыбак подберёт турецкий… Катер уходит В нейтральные воды, И пусть эти воды Сближают народы. Пусть станут нейтральными Все океаны, — Пусть станут друзьями Люди и страны!

ФЕДИН АЛЬБОМ

Целых сорок дней подряд Щёлкал Федин аппарат. В толстом Федином альбоме Всё найдёшь о Крыме, Кроме… Вот буруны штормовые, Чайка на лету. Вот красавица «Россия» В Ялтинском порту… Вот военный санаторий, Древний кипарис, Вот в рассерженное море Впился острый мыс… Не попал лишь в объектив Пионерский коллектив.

ПРОСТОЕ РЕШЕНИЕ

Тяжёл чемодан, Одному не поднять. Придётся Рашиду его разгружать. Но выбросишь разве Коробку значков, Коллекцию бабочек, крабов, жуков, Ракушки, морским языком говорящие, Или оленьи рога настоящие?.. Вынул Рашид Запасные носки, Вынул пиджак, Полотенце, Платки… И вот уже вещи в газете, И адрес готов на пакете. И спрятан пакет под кровать И надпись: «Просьба прислать…»

ГОВОРЯЩАЯ СКАТЕРТЬ

Название это — несколько странное, Но правда в нём — несомненная. И скатерть — не самобраная, А самая обыкновенная. Скатерть уже не белая, Скатерть уже не целая, Скатерть уже не новая, Но служит ещё в столовой. Спросишь: Какой был сегодня обед? И скатерть Правильный даст ответ: Первое — щи зелёные, Второе — рулет с макаронами, Потом — абрикосы сочные. Ответы — самые точные. А как это скатерть может сказать, Попробуй сам угадать.

НА РЫБНОЙ ЛОВЛЕ

Готовились тщательно К этому дню. Составили даже меню. Идея Зураба Была неплоха: К обеду — морская уха. Достали лодку, Удочки, Сети И все приманки на свете… Часы пролетают, А в банке — Ни камбалы, Ни султанки. Нахмурились рыбаки: Не глотают бычки Крючки… Совсем не клюёт белуга, И со ставридою туго. Не ловятся даже сардины, — Наверно, их съели дельфины… Висит над огнём Котелок, А в нём Один кипяток. И подумать вчера не могли бы, Что бывает уха Без рыбы. Тут Вася сказал, краснея: — Уху можно сделать вкуснее. Дала мне Дежурная Катя Банку бычков в томате…

ВАНО ЗА РАБОТОЙ

У Вано трудна работа, Градом катит пот с лица. Исписал он три блокнота От начала до конца. Он не спит, не есть, не пьёт — Адреса у всех берёт. Взял у Вани Из Казани, Взял у Нины С Украины, Взял у Пьера Из Анжера, У Ван-мина Из Пекина. Всем артековским ребятам, Всем артековским вожатым И завхозу заодно Обещал писать Вано. Всем отправить по письму — На год хватит дел ему!

НА ПЛОЩАДИ КОСТРОВОЙ

Окрасил свет багровый Серебряную даль. На площади костровой Сегодня фестиваль. На площади костровой Пылает шёлк знамён, На площади костровой Большой костёр зажжён. Простую песню скрипки Любой из нас поймёт, И дружеской улыбке Не нужен перевод. Мы с разным цветом кожи, Мы с разным цветом глаз, Но мир Всего дороже Для каждого из нас!

ЛУЧШАЯ ПАМЯТЬ

Приятно, пожалуй, Подумать сейчас: А вдруг Кто-то в будущем Вспомнит о нас! Дескать, в Артеке В такую-то смену Был пионер Огородников Гена. Дескать, в Артеке В такое-то лето Жила пионерка Шестрикина Света… Иной постарается Долгую память Ножом На коре кипариса оставить. Другой Размалюет скалу на виду, Чтоб все непременно узнали, Что сюда В пятьдесят девятом году Залезала Печёнкина Галя. И о том ещё Людям расскажет скала, Что не очень умна Эта Галя была. Встречается И поскромней человек, С фантазией небогатой. Напишет на стенке: «Прощай, Артек». И подпись. И точка. И дата. Ну что ж, Он придумать умней не смог. И надписи краткой Не троньте. Память об авторе этих Строк Сотрётся при первом ремонте. Уж если векам Заглянуть в лицо, Тут дело важнее слова, — Возьми посади Хоть одно деревцо — Кипарис или куст лавровый! Это самый надёжный и добрый след. И пусть на коре фамилии нет, Зато будет память о деле твоём Крепнуть и крепнуть С каждым днём!

СТОЛ НАХОДОК

Весь шестой отряд расстроен, Весь отряд обеспокоен: Не хватает Напоследок Пять панам и восемь шведок, Нет купальника, Очков И десятка гребешков! Петя галстук потерял… Объявляется аврал. Ищут в парке И на пляже, Кто-то в горы лазил даже. Положение серьёзно, — Спохватились Слишком поздно. Вдруг раздался крик Арама: — Братцы! Я нашёл панамы! Я нашёл купальник наш! — Где? — На выставке пропаж! В кипарисовой аллее Экспонаты, Как в музее, И плакатик аккуратный: «Растеряхам вход бесплатный». Здесь висят носки и шведки Полотенца и балетки, Здесь разложены очки, Щётки, мыльницы, значки, Даже фотоаппарат Угодил на этот склад. Экспонаты собирал Весь дежурный персонал.

УГОЛЁК

Момент отъезда недалёк, Прощаться уж пора. В моём кармане уголёк От нашего костра. Пусть мал и лёгок уголёк, Пусть в нём и грамма нет, — Но он горел, И в нас зажёг Великой дружбы свет. Он пронесёт через года Костра знакомый дым, И не погаснет никогда Огонь, зажжённый им.

СЕДЬМОЙ ОТРЯД

Трусы и шведки Сданы на склад, И каждый В своё одет. Стоят Тридцать пять Разношерстных ребят, А седьмого отряда Нет. Но так только кажется Со стороны, Что седьмого отряда нет. Ребята Дружбе Будут верны Ещё много десятков лет. Всю жизнь Будут этот союз крепить Тридцать пять человек. И в том, что седьмой отряд будет жить, Заслуга твоя, Артек!