Где-то посередине статьи мы поняли, что глубоко в подсознании были необъективны. Посмотрите на название — «Литература и Интернет». Как если бы вместо «человек с ружьем» сказать «человек и ружье». Мы не гилозоисты стволы не одушевляем; но вот вопрос: как они повлияли на человеческую культуру? А ведь всего-то — железка, не чета Сети.

Если приглядеться к жизни многих современных тинейджеров, то огорчит обстановка «детских»: художественных книг не наблюдается. Сплошные сидюки, магнитофонные и видеокассеты, раздрызганный, обклеенный стикерами компьютер, напротив койки — видак. «Овцы съели людей», электронный мир книги. Новое поколение ищет ответы на свои вопросы не в книгах. Или в книгах, но обретших иную форму?

Глиняные таблички и папирус уступили свой сектор рынка пергаменту, тот бумаге, свиток — тетрадям, сшитым в тома; на смену монахам с нарукавниками пришел печатный станок. Вероятно, переписчики недолюбливали это устройство. Его же кривошипов дело — убийство устного творчества. Последние певцы-рассказчики жаловались на молодежь: мертвую запись она-де предпочла живым сагам и мифам прямо из уст сказителей. Нынешние певцы бумаги сетуют на Интернет, вытесняющий Книгу. Но информации, заключенной в книгах, Сеть не страшна. Скорее наоборот — знания сохраняются, а пользование становится более удобным.

Преимущества хранения информации в электронном виде: малые вес и объем, высокая скорость поиска, причем по самым разным признакам — по автору, названию, отдельному слову или их сочетанию. Недостаток — потребность в компьютере. Средняя домашняя библиотека в 1500 томов помещается на одном CD, а если надо найти, в какой книге встречается слово «трубкозуб», то полный просмотр займет минуту. Компьютерная сеть прежде всего облегчает распространение. Без особых затрат и усилий человек может донести собственное творение до читателей. Увеличивается и надежность хранения произведения, и долговечность. Как ни легко уничтожить конкретный компьютерный файл, но текст, однажды попавший в Сеть, скорее всего, где-то удастся отыскать — его тем легче найти и хранится он тем надежнее, чем нужнее людям: чаще скачивают и не стирают, когда чистят машину. Хотя при хороших линиях связи тексты можно читать прямо из Сети, не храня их у себя, поэтому накопление частных электронных библиотек при прочих равных условиях идет медленнее, чем бумажных, и тем медленнее, чем лучше связь. И накапливаться будут только любимые книги — те, к которым читатель предполагает возвращаться, те, которые хочется иметь.

В электронных сетях существуют свои книжные развалы, читальни и дискуссионные клубы — платные и бесплатные, тематические и бессистемные, художественные, научные, справочные, технические... В компьютерном пространстве нет ни границ, ни государственной цензуры (кроме некоторых восточных стран), и каждый владелец компонует личную или публичную библиотеку на свой вкус. Первыми файлами, еще во времена СССР, оказались именно запрещенные книги, за хранение которых можно было получить срок. Участники тогдашнего литературного процесса вспоминают, что еще не было Интернета и ФИДО, а произведения Стругацких, Высоцкого, Пастернака, Платонова, Набокова, Солженицына и тексты сексуальной тематики уже имелись на магнитных лентах ЭВМ. И по ночам на ВЦ не только работали и общались: в определенных кругах распечатка Стругацких была лучшим подарком ко дню рождения (преподносилось со словами — «нет, нет, потом посмотришь...»). С появлением компьютеров у физических лиц поток оцифрованных книг увеличился на порядки. Однако и это было мелочью, если сравнить с тем, что произошло после появления сканеров и Сети.

Что есть и чего нет в этой статье? Она — компромисс между широтой охвата, логикой и, простите за грубое слово, интересностью. О некоторых вещах, логически относящихся к теме, но показавшихся скучными, мы будем упоминать, как пишут математики, «для полноты». Для нее и скажем, что ныне Интернет и литература активно используют друг друга в технических целях. В Сети есть реклама и продажа бумажной литературы (без, с частичным и полным размещением текстов), она используется бумажными изданиями как источник информации и объект обсуждения, а также как место, где бумажная литература обсуждается. В бумажной литературе, прежде всего — адресованной соответствующему слою читателей, появляются сюжеты, связанные с Сетью. Существует журнал «Третье тысячелетие» (бумажный), целиком состоящий из сетевых материалов, ибо, как справедливо замечает его редакция, компьютеры есть не у всех, а выход в Интернет — тем более.

Мы не будем рассматривать чисто техническую сторону взаимодействия оцифровку, распознание, корректуру, передачу, распечатку, устройство интернет-библиотек, проблемы поиска и поисковые системы, отдельные интересные проекты. Заметим лишь, что, как оно обычно и бывает в жизни, трудно провести резкую границу между техникой и нетехникой. Например, размещение в Сети не «голого текста», а натурального вида страниц (привычный для нас объект творчества) может увеличить читающий контингент (при соответствующей скорости перекачки информации, естественно). Шорох страниц тоже можно имитировать, равно как и вопль «брось эту глупость, сходи за продуктами!». Бумажная литература в этом вопросе обогнала Интернет — некоторые журналы, причем не только компьютерные, используют иногда «компьютерный облик» (обращаясь к соответствующему слою читателей).

Тема этой статьи соприкасается с несколькими другими, и эти границы кое-где указаны. Материал, пишущийся по готовому впечатлению, которое автор имеет внутри себя, не предполагает явного указания такого разграничения, да и вообще не касается проблемы позиционирования — вдохновенному творцу не до того. Попытка выяснить у него, о чем он пишет, а о чем — не пишет, вызовет тягостное недоумение. Статьи-исследования устроены противоположно: авторы уточняют границы предмета, и оговорить их в тексте кажется вполне естественным.

Один из пограничных вопросов — торговля бумажными книгами через Интернет. Компьютерные программы, базы данных, вообще всякую информацию по Сети продавать очень удобно. Или билеты, которые, по сути дела, тоже просто информация. А вот духи или дамские сумочки — нельзя. Женщина использует разную косметику и запахи в зависимости от времени года и дня, ситуации и настроения... Она хочет подержать в руках, потрогать, понюхать. Для многих женщин сам поход в магазин — сакральный акт, ритуал и отдельный кайф. В социологических анкетах, которыми пользуются маркетологи, попадаются вопросы типа «При покупке вещи имеете ли Вы обыкновение проводить по ней рукой, гладить ее?» или «Важен ли для Вас запах покупаемой вещи?» Кажется, в одном интернет-магазине установлена вебкамера, и продавец может повертеть перед ней — то есть перед покупательницей — сумочку. Но сомнительно, чтобы для женщины это было полноценной заменой личного общения с вещью. Книги же (в смысле интернет-торговли) — довольно интересный товар, так сказать, пограничный: важна и собственно информация, и вид, облик. Но книготорговцы до веб-камер пока не дошли (да и клиент мелок), даже вид страниц они, кажется, не показывают.

Отдельный и интересный вопрос — адаптация магазина к покупателю. Клиент отдела эзотерической литературы «Библиоглобуса» отличается от клиента «Пути к себе», и умный книготорговец учтет это при заказе литературы. Субкультурные особенности у сайтов в Интернете есть — сайт толкинистов от сайта нацистов можно отличить, даже не зная языка. В книжках по веб-дизайну рассказывается, как учитывать наличие пользователей с ослабленным зрением или дальтоников.

Сложнее с национальным по форме и содержанию — на первый взгляд, между Западом и Дальним Востоком разница есть, но что-либо более содержательное сказать трудно. Во всяком случае, в самой Сети этот вопрос отрефлектирован слабо, и похоже, что сегодня он ждет еще не автора, а исследователя. Пока что обзора, описывающего национальные особенности сайтов, нет, как создавать сайты со своими национальными особенностями — никто не пишет (рыба не замечает воды), единственное, что есть, — как создавать сайты с учетом чужих национальных особенностей. Умные люди рекомендуют при создании сайтов «на экспорт» — мультиязычных и для международного использования (психологически это не то же самое, что влезть на инокультурный сайт) обращать внимание на выбор языка (языков), удобство перевода (в том числе автоматического), символику цвета, идиомы и жестикуляцию, характерные для разных культур, написание географических названий и политическую ситуацию (например, в системе Тайвань-Китай). Если делается даже моноязычный, но мультикультурный сайт, то следует учитывать, что не для всех посетителей сайта данный язык — родной, а даже если он и родной, то не во всех случаях это один и тот же язык (стандартный пример: английский — британский и американский, есть и другие примеры, в основном среди языков империй и стран массовой эмиграции). Следует учитывать различия в профессиональном, половом и возрастном составе пользователей сайта «страны назначения» и «страны отправления». В целом можно сказать, что два пути создания политкорректного сайта — это либо опираться на инварианты и избегать национальных особенностей вообще, либо изучать и понимать разные культуры. Но как это будут делать люди, десять лет живущие в атмосфере дебильных шуток насчет политкорректности? В новом мире успешность бизнеса будет, кажется, зависеть от уровня культуры, а на молодежь здесь надеяться трудно — в Интернете этих глупостей не меньше, чем в респектабельной бумажной прессе.

Вернемся, однако, к книжкам. Их через Интернет продают, причем нередко вместе с рецензией в «обычных» журналах помещают и ссылку на Интернет-сайт, где разбираемое творение можно купить. В самом сетевом магазине рядом с «товаром» могут быть рецензии, справочные материалы, данные об авторе, звук (автор или профессиональный диктор может читать книгу) и даже кино. А вот применяемое иногда полиграфистами этакое чуть шероховатенькое покрытие обложки, которое так приятно взять в руки — вот его по Сети пока не передают.

Но уже создана компьютерная мышь, которая создает в пальце тактильные ощущения. И скоро мы вместо «давай зайдем ко мне... посмотрим на книжки... и родителей сегодня нету...» скажем/услышим «давай зайдем ко мне... посидим в Интернете... у моей мышки такая бархатная шерстка...»

Впрочем, гораздо важнее может оказаться удобство платежей и стоимость доставки. Книжный интернет-магазин на той стороне Большой Соленой Воды преуспевает не благодаря веб-камерам, а потому, что платишь за книгу «одним щелчком», по почте она приходит через три дня, стоимость доставки намного меньше даже дешевой книги, а при сбое фирма немедленно и самостоятельно возвращает денежки.

С точки зрения рядового читателя, электронные книги — это чудо, о котором раньше даже не мечтали. Чтобы заказать книгу по международному абонементу, надо было потратить уйму времени и сил (об ограничениях гусары, молчать!). Да и высылали не все; один из авторов на всю жизнь запомнил эпическую фразу на «отказе», полученном с той стороны океана. Подстрочник был таков: «Мы не посылаем томов через моря». Правда, когда сообщил, какие статьи нужны, быстро и бесплатно прислали пачку ксерокопий. Дежурная по залу предупредила, что унести можно, но выкидывать нельзя, формально они — собственность библиотеки... Попутно — в России понятие частной собственности по сей день на уровне не третьего, а непонятно какого мира: почитайте список того, что вы не можете вывозить за рубеж, или на что должны просить разрешение, или за что платить. Платить за свои вещи... И даже вовсе не собираясь никуда ехать, подумайте с «чистого листа» — какого черта?., это же ваша собственность, просто ваша... Но Государство по-прежнему считает иначе.

А тогда в Ленинке на копирование стоял хвост на часы, читатели говорили «серокопия» (это была не шутка про качество, а новое слово, которое не все знали, как писать), копировать можно было только для работы, то есть технарь (в номере читательского билета есть информация о специальности) копировать художественную литературу не мог — сидел человечек, который контролировал. Нынче, не выходя из дома, можно заглянуть в крупнейшие библиотеки мира, полазить по частным коллекциям библиофилов, тут же прочитать или скопировать для себя любую понравившуюся вещь. Даже если нет доступа в Интернет — в любительской сети ФИДО существуют файловые книжные эхоконференции: подписался — и скачивай файлы, отправленные доброхотами из других городов и стран. Правда, выбираешь не сам, а доброжелатель-отправитель; обычно фэны какого-нибудь автора или жанра обмениваются между собой коллекциями, одновременно снабжая всех подключившихся. Впрочем, обзаведясь знакомствами, можно и попросить прислать что-то определенное. Не нравится читать с монитора или устают глаза? Распечатай на бумаге любимым шрифтом, хоть Wingdings'oM, хочешь — с картинками, хочешь — без. Лазерный принтер выплюнет роман среднего размера без иллюстраций минут за 10-15. Дороговато, правда, но до того можно пробежать файл по диагонали и решить — распечатать, купить или пойти иным путем, за пивом. Правда, остается проблема переплета, но и ее кто-то завтра решит: выпустит на рынок «корочки» с карманами для бумаги или клеевым слоем, а вместе с книгой будет пересылать файл с картинкой на обложки и корешок.

Какие жанры пользуются популярностью в отсутствие идеологического давления? Ответить на этот вопрос не очень просто — хотя внутри каждой электронной библиотеки статистику получить можно, но есть еще частный поток файлов. Многие библиотеки имеют специализацию, и по их посещаемости тоже можно судить о популярности разных сортов литературы. В начале 2002 года восьмерка самых посещаемых электронных библиотек выглядела так: Библиотека Максима Мошкова (сетевой адрес lib.ru; все жанры; 12,5 тыс. посетителей в день), Библиотека Экслера (www.exler.ru; юмор; 6,2 тыс.), Online библиотека (bestlibrary.org.ru; фантастика, триллеры, женские романы, детективы; 3,8 тыс.), Эротическая библиотека (sexlib.ru; эротика; 3,5 тыс.), Стихи.Ru (www.stichi.ru; современная поэзия; 3,4 тыс.), Морковка (morkovka.kot.ru; развлекательная литература; 2,4 тыс.), Omen-Чтиво (omen.aport.ru; фантастика, любовь, поэзия; 2,3 тыс.), Русская фантастика (www.rusf.ru; фантастика; 2,3 тыс.), Журнал «Самиздат» (zhurnal.lib.ru; для начинающих; 2,0 тыс.). Но что именно у них скачивали? У бесспорного фаворита, Библиотеки Максима Мошкова, представлены все жанры, а качают фантастику и фэнтези — 34,8%, на втором месте — классика и современная проза (включая сказки, приключения, вестерны, нефантастические боевики, баталистику) — 30,7%. Детективы, поэзия, научнопопулярные книги отстают в разы (7,8%, 6,5%, 5,4%). Эти цифры не надо слишком обобщать, любитель поэзии будет скачивать новинки скорее со специализированного сайта Стихи.Ru, а за детективами постоянный читатель полезет в Online библиотеку, но в целом научная фантастика превалирует над другими жанрами. Естественно предположить, что популярность научной фантастики, фэнтези, ужастиков и триллеров объясняется просто: это любимые жанры молодежи и технарей, самых крупных племен сетевого мира (в отличие от несетевого мира, племена пересекаются).

Вот, если угодно, точные цифры — что скачали эти 12,5 тысяч посетителей библиотеки Мошкова за ничем не выдающийся день 19 февраля 2002 года.

В стране, где каждый второй от бедности — Кулибин, легкость превращения бумажного текста в сетевой оказалась востребована. И в 1997 году произошли первые серьезные столкновения авторских интересов и сетевой публики. Сначала разразился скандал в связи с выходом первой электронной библиотеки на лазерном диске «Text Collection version 1.0». Среди сотен авторов, чьи произведения были представлены (удостоился этой чести и один из авторов данной статьи), лишь чуть больше трех десятков знали об этом и дали свое согласие. Остальных издатель даже не поставил в известность, и писатели узнали о выходе CD постфактум. Дело едва не дошло до суда, но стороны как-то замирились — большинство произведений сканировалось с уже распроданных изданий. Но вскорости начался новый скандал: питерский фантаст Святослав Логинов дал знакомым черновик файла с новым романом «Колодезь». А через несколько дней некто разослал новинку известным интернетовским и фидошным библиофилам, а еще через два дня роман стал достоянием сетевиков всего русскоязычного Интернета — более чем одной шестой части суши... Издательство предпочло не грузиться поисками виновного, материально наказало автора и задержало выпуск бумажного тиража. Помимо материальных издержек, автор понес и моральный ущерб: поди докажи господам издателям, что это не по твоей вине текст попал в Сеть. Кроме того, были нарушены основные права сочинителя, ибо согласно статье 15 Закона РФ от 9 июля 1993г. No 5351-1 «Об авторском праве и смежных правах» разрешить обнародовать произведение в любой форме может только автор.

Тогда литагенты начали снимать с книжных сайтов все произведения своих подопечных, отзывали разрешения, а упиравшимся грозили судебным преследованием. В 1997 году закрылось много легальных электронных библиотек и на смену им пришли пиратские. Трудно преследовать сайт с развалом свежеотсканенной русскоязычной литературы, который находится, например, в Буркина-Фасо. Хотя, как говорят заинтересованные лица и компетентные товарищи, работа в этом направлении ведется. Попутно: эффективность этой работы ограничена, как это ни странно, эффективностью работы всех граждан в течение всего последнего века. Потому что приведение в действие западной правоохранительной системы требует денег (как оплата любого труда), а наличие денег — следствие работы. Далее — см. у В.И. Ленина: «Производительность труда — это самое важное, самое главное для победы нового общественного строя» (цитируем по памяти и полагаем, что автора этим не обижаем, скорее наоборот). Заметим, что так называемое внеэкономическое принуждение (частный случай — танки Варшавского договора и советские МБР) тоже на самом деле зиждется на труде. Просто одни стратегии вложения труда эффективны на коротких временных интервалах, другие — на длинных. Странно другое — что долговременную стратегию, работающую на общество в целом и будущие поколения выбрали индивидуалисты, а те, кто радел за общество и меньше думал о себе, поступили как раз наоборот.

Большинство российских сетевиков сегодня лояльно относятся к «пиратству», в России и ближнем зарубежье на большинстве компьютеров стоят добытые этим методом программы. Взлом защищенных программ (подбор ключа крэк или отключение защитных модулей — хакинг) до сих пор у компьютерщиков является чем-то вроде символа квалификации, особенно у более молодых. Желание обосновать потребность пользоваться чем-то (в первую очередь программным обеспечением) бесплатно поддерживается сегодня в России и экономической ситуацией, и моралью. Крали всегда, и это неминуемо приводит к созданию системы оправдания и облагораживания. Развиваются теории, что пиратство непобедимо, что за ним будущее, что это проявление здравого смысла и законов природы, что этические и юридические принципы отстали от технических возможностей и так далее.

В компьютерном сообществе действительно есть бесплатные вещи операционные системы, программы, информация. Есть вещи, которые можно взять, и лишь потом — и лишь по желанию — заплатить, причем сколько сочтете нужным. Многие свободно раздают созданные ими программы, разрешая их и распространять, иногда даже без ссылки на автора. В некотором смысле это напоминает тот самый «свободный труд», который воспели классики. Отсюда можно сделать кое-какие выводы о людях, занимающихся такой деятельностью, и об их системе ценностей. В проблеме авторского права в Интернете смешаны увы! — и простая нечистоплотность, и оправдывающая ее мораль, и действительные идеологические отличия.

Многие из аргументов борцов с авторским правом остроумны и интересны, как всегда аргументы борцов за ниспровержение (задор как следствие молодости и применение интеллекта как компенсация экономической слабости); некоторые, естественно, уязвимы или неверны. Вопрос заслуживает отдельного рассмотрения, но не в этой статье, а в другой, специально посвященной эволюции понятия «собственность», соответствующих норм, традиций и права. Причем Интернет — одна из основных площадок, где разыгрывается действие. Реальная жизненная ситуация устанавливается в зависимости от двух вещей готовности людей дороже платить и технической возможности украсть. Юридическая система и мораль — инструменты, созданные обществом для нахождения оптимальной точки. Поскольку техническая возможность нынче в разных странах почти одинакова, а вот готовность и возможность платить сильно различаются, то и уровень защиты авторских прав, и мораль будут различными.

Вопрос об авторских правах стоит у программистов иначе, чем у писателей, например потому, что адаптация или усовершенствование чужой программы часто кажутся нужными для работы, а с текстами ситуация иная, и, применяя аргументы, относящиеся к сфере программирования, апологеты пиратства лукавят. Соображения о том, что авторское право на программы тормозит прогресс, трудно применить к художественной литературе.

На Западе никому не придет в голову выложить на своем Интернет-сайте роман без разрешения автора. Это удовольствие обойдется слишком дорого. Для текстов тамошних электронных библиотек либо испрошено разрешение у владельцев, либо предлагаемое является «public domain» (публичным достоянием) за давностью лет. Всякие нарушения немедленно караются заинтересованными лицами. А уж распространение неопубликованного произведения — вовсе нонсенс. Издатель с автором только обрадуются, узнав о таком случае, — ведь без особых хлопот с тиражами, типографиями и распространением с нарушителя можно будет получить всю «неизвлеченную прибыль». То есть закон об авторском праве работает в полную силу. У нас напротив — наиболее распространенная фраза в сетях: «Где можно взять файл последней книги такого-то?» Сегодня в России противодействие несанкционированному размещению в Интернете оказывает не закон, а авторитет. Например, в сетевой конференции, посвященной книгам Перумова, вопрос «где можно взять» считается нарушением правил (с вытекающими последствиями). В этих правилах указано, где лежит все, что автор разрешил к распространению в Сети.

Введение в редакциях и типографиях жесточайшего режима учета и хранения электронных публикаций не спасет: едва книга выйдет, как добровольные распространители изготавливают файл и через несколько дней он делается public и бесплатен. Фэнов, которые отслеживают выпуски любимых авторов и делятся с приятелями своими новыми приобретениями, дабы потом всласть пообсуждать понравившееся, — предостаточно, причем делают они это совершенно бескорыстно, не жалея времени и сил. В итоге мало-мальски привлекательное произведение появляется в электронных сетях уже на четвертый день после выхода из типографии. Казалось бы, о переизданиях не может идти и речи. Но книги переиздаются, а значит — покупаются.

Проблемой авторского права в применении к Сети заниматься всерьез в России начнут не скоро. Пока что обиженные авторы могут жаловаться, как сказали бы древние китайцы, прямо в небесную канцелярию или действовать самостоятельно. По крайней мере пока удавалось договориться полюбовно. В книжном бизнесе убивали — значит, там вертятся серьезные (с учетом российских цен на силовые регуляторы рынка) деньги, и при угрозе больших потерь у книготорговцев может возникнуть серьезное желание «создать проблемы» интернетным шалунам. Но пока этого никто не делает, и вот почему. Все мы видим (на прилавках), какая литература приносит основной доход книготорговцам. Читатели этой литературы для чтения Сетью не пользуются.

Двумя исключениями могут стать фантастика и учебная литература. Школьный учебник, объявленный обязательным, — товар в значительной мере жесткого спроса, как хлеб и водка, да и деньги бюджетные. Для издателей учебников Интернет мог бы стать костью в горле, но школьники, в массе своей, пользователями Сети не являются. А если и являются, то используют ее иначе. Для того, чтобы школьники начали пользоваться Интернетом в учебных целях, их должна приучить к этому школа, как она это делает, например, в Америке. Но даже там бумажный учебник не вытеснен из школы Сетью — она используется широко, но как источник информации при подготовке заданий. Поэтому издатели учебной литературы тоже могут пока спать спокойно. Школа — не просто место учебы, а — социальная институция, занимающая важное место в обществе. Поэтому ее трудно реформировать; ровно по той же причине дистантное образование, при всех его плюсах, не заменит обществу вуза.

А как обстоят дела с фантастикой? Она с Сетью взаимодействует активно: среди популярных сетевых конференций нет таких, где обсуждаются женские романы или детективы, а посвященных фантастике — больше десяти. Многие писатели-фантасты участвуют в работе сетевых конференций. Можно ли говорить в этом случае, что Сеть подавляет книгу?

Сегодня — не зло, а благо для автора: ущерб от электронных публикаций часто преувеличивают, в то же время бесплатной и мощной рекламой Интернет уже стал. Известны книги, которые сначала появились в Сети и лишь затем на бумаге. Книги у нас стоят недешево (средний россиянин может купить на месячную зарплату 50 книг, американец — 200), поэтому человек вынужден быть осторожен.

Средний покупатель издания с незнакомыми фамилиями с лотка в руки не очень-то и берет. Зачем, если рядом лежат не читанные классики любимых жанров? Но в результате чтения по Сети, сетевых и несетевых разговоров он получает информацию. Книги в файлах интересны в основном фэнам. Их намного меньше, но именно они рекомендуют покупать что-либо или не покупать своим друзьям и знакомым, которым недосуг читать с монитора.

Подавляющее большинство текстов в Сети — творения начинающих сочинителей. И это вполне логично. Закончил, к примеру, некто свой первый опус... Нести в редакцию? В какую? Да и страшно. И вообще... чужой мир. Публиковать за свои? У большинства не так много своих... а вдруг это и впрямь никуда не годится? Одно — услышать похвалу подруги или приятеля, совсем другое — распродать тираж готовой книги, чтоб хотя бы частично вернуть инвестиции. В своей гениальности уверены на самом деле очень немногие. Иное дело компьютерная сеть: выложил текст на всеобщее обозрение — и через два-три дня читаешь ругательные (или неругательные) отзывы читателей из городов, city'ей и весей. Если же произведение удалось, то и предложения от издателей могут последовать. Так и происходит — достаточно взглянуть на даты создания некоторых файлов и выходные данные книг с аналогичным названием. В результате хождения электронных копий и обсуждения в Сети многие читатели нашли новые имена в литературе — чем не польза писателям, о которых раньше конкретный читатель ничего не слышал?

Интересное и перспективное применение Интернета — агентство по авторским правам. Если просто взять и вывалить все тексты в Сеть, издатель посмотрит, ужаснется, сплюнет и пойдет себе дальше. Надо найти интересные тексты, разгребая... все это, выгодно их представить, приманить издателя, заключить договор и так далее — один перечень того, что надо делать, займет большой абзац. Но дело архиважное, и мы его делаем.

Разумеется, в Сети достаточно много совершенной графомании, и тут ничего не поделаешь. Плата за либерализм — снижение среднего уровня. «Литературу совсем без входного контроля, без внутренних рецензий и тактичной квалифицированной редактуры можно уподобить прыжкам в высоту без планки. То же можно сказать, и с не меньшими основаниями, про сегодняшнюю литературу Сети...» (Николай Работнов, «Знамя», 2002, No1). Это еще один довод за то, что Интернет не вытеснит книгу, а будет с ней сосуществовать.

Некоторые уже осознали, что бороться с Сетью бессмысленно, напротив нужно из этого явления извлекать пользу, перенимая опыт западных коллег: авторы или издатели выкладывают в широкий доступ не только фрагменты готовящихся к публикации произведений, но и полную подборку опубликованного с уже распроданными тиражами (Юрий Никитин, Павел Шумилов, Сергей Лукьяненко, Виктор Пелевин). Резон таков — хоть люди слушают музыку на халяву по радио и телевидению, но и ходят на концерты и покупают записи. А артисты рангом ниже сами вкладывают немалые деньги, чтобы засветиться на экране. Кстати, как вы думаете, сколько стоит фото игриво прикрывающейся красотки на обложке иного глянцевого журнала?.. Вы почти угадали, но это не журнал заплатил ей, а она — ему! Поэтому, кстати, эти красотки вызывают не слюноотделение, а удивление. Сделать Синди Кроуфорд можно не из всякого...

Разумеется, писатель сам должен решить — будет ли он кормить внуков правнуков переизданиями одного романа в течение 50 лет — как по нынешнему российскому закону, или кинет в Сеть без всякой оплаты. А захочет — вообще никому не покажет, как Н. Гоголь со вторым томом «Мертвых душ». Но в нынешней редакции закона совершенно не оговорена практика и порядок объявления своих произведений «public domain» при жизни писателя, не дожидаясь оговоренных законом 50 посмертных лет, хотя такое в Интернете встречается сплошь и рядом. Из-за этого случаются казусы: даст автор свою вещь в Сеть, а спустя годы издательство в суд готово подать, если на библиотечных сайтах увидит это произведение. Просто автор продал права какому-нибудь издательству, невзирая на то, что сам же пустил текст в свободное плавание.

Хороший пример взаимодействия автора и Сети — Стругацкие: авторы не столько подталкивают сам процесс, сколько наблюдают за ним, не мешая. Тут мы видим эффект в чистом виде. Впрочем, диффузия АБС в Сеть ускорена тем, что среди их читателей всегда было много компьютерщиков. Сегодня в Сети представлено большинство текстов братьев-фантастов, причем некоторые — с вариантами в той или иной редакции и сопоставлением оных; размещены иллюстрации к их книгам; с января 1997 года существует персональная страничка Стругацких; есть статьи, указатели и прочие материалы, относящиеся к их творчеству; интервью, данные как бумажным СМИ, так и электронным (с июня 1998-го существует off-line интервью — ответы на вопросы в Сети, которое регулярно перепечатывается бумажными изданиями, иногда — несанкционированно); с февраля 2000 года работает и «форум», то есть место обсуждения, разговоров на тему; известно сетевое on-line интервью (чат), которое проводилось «Компьютеррой» (позже оно было частично опубликовано на бумаге). Заметим, однако, что в Сети имеются не все тексты АБС,- пока что отсутствуют варианты, вошедшие в последнее издание и считающиеся наиболее полными и выверенными.

В Сети имеются страницы, посвященные ролевым играм по произведениям Стругацких, самодеятельные продолжения и развития сюжетов, подражания и, разумеется, пародии. Особенно часто появляются «полные версии» стихов и песен, упомянутых или частично «процитированных» в текстах братьев-писателей, а также произведения «авторов», упомянутых в их книгах. Имеются гибридные стругацко-толкинистские продолжения — с сочетанием реалий, причем как шуточные, так и серьезные. Возможно, что все это многообразие никогда б не появилось, если бы Стругацкие запретили сетевое распространение своих произведений.

При взгляде в целом на мир, построенный на книгах Стругацких, можно констатировать, что Сеть облегчает и ускоряет взаимодействие, уменьшает живое общение в малых группах и увеличивает в больших. Действительно, зачем ехать к другу на край города, если можно сесть к компьютеру? Но зато случаются встречи «вживую» нескольких десятков участников сетевого общения. Часто в одном форуме участвуют люди из многих стран, мир делается однороднее, а круг общения — шире. Но половина времени тратится на выяснение смысла слов — ибо к дискуссии время от времени подключаются новые люди. Важно то, что некоторые виды деятельности могут возникать только при определенной плотности общения (например, любовь и дружба). Поэтому Сеть может качественно изменить литературную ситуацию, породив новые виды деятельности. Вообще же влияние Интернета на общество — тема весьма важная и интересная, но это тема другой статьи.

«...в ближайшее время ничего существенного в издательском деле и вообще в положении бумажной книги на рынке не произойдет. Слишком сильны вековые традиции. Слишком много преимуществ имеет сегодня бумажная книга перед «электронной». Слишком мал процент (об этом говорят все доступные мне социологические опросы) тех, кто предпочитает чтение с экрана. Но лет через тридцать, я думаю, положение начнет меняться, а может быть, и уже изменяется. Будущее, конечно, за электронной книгой — просто потому уже, что занимает она несравненно меньше места и во многих отношениях удобнее бумажной: ее легче листать в поисках нужного места, ее можно снабжать иллюстративным материалом, который Гутенбергу с Федоровым и не снился, ее, черт возьми, можно даже озвучивать!»

Поставим чистый эксперимент: представим себе, что исчезли все книги, написанные на бумаге, — в библиотеках, домах, магазинах, сейфах музеев и спецхранов, на помойках — все. Станет пи человечество воссоздавать бумажную литературу на основе Интернета? Для меня очевидно — да, станет. Но бумажная литература-2 будет отличаться от существующей сегодня качеством носителя. Другой мысленный эксперимент — представим себе, что сегодня в ноль часов на всех стопах появились компьютеры с экраном формата A3, скорость перекачки информации стала бесконечной, а сканеры начали сами листать страницы и исправлять ошибки. Долго ли после этого просуществует бумажная литература? Полагаю, что не менее 160 лет, то есть времени жизни двух поколений, массовая литература и 200-250 лет — так сказать, библиофильская литература. Даже если будет создана электронная книга, по весу, объему и прочности не уступающая бумажной, умеренной стоимости и удобная в эксплуатации, причем закачка файлов стоит не больше бумажной книги, эта оценка сильно не изменится.

Часто спрашивают — не убьет ли Сеть книгу? Не убьет, потому что книга это не просто набор букв. Это элемент культуры, связанный со всеми ее элементами, причем по многим «линиям», в том числе неочевидным. В книге отражено, причем очень тонко (мы социализированы и этого не замечаем), кто ее написал, для кого, кому она по зубам и нет, ставить ее в шкаф и в какой ряд (или прочитал и выбросил) и тд. За книгой стоят интересы миллионов людей, Интернет ее не отменит. Сегодня, когда у человека в соответствующем возрасте возникает вопрос о передаче культурных ценностей, он обращается к книге. Серьезные изменения возможны только в долгосрочной перспективе, за десятилетия. Становление литературы как социального института происходило через оформление, в том числе и правовое, понятия «автор». Поэтому если Интернет как-то изменит понятие авторского права, то он может серьезнее, чем кажется на первый взгляд, повлиять и на понятие «автор» и, следовательно, на понятия «литературное сообщество» и «литература».

Что на самом деле может лечь под нож Интернета? (Нам дорога именно эта ассоциация, потому что во время написания статьи один из авторов мотал срок в ЦИТО). Справочную литературу и энциклопедии на бумаге Интернет потеснит, когда все, ими пользующиеся, начнут активно работать с Сетью. Реально для этого надо, чтобы из дома качался не килобайт в секунду, а хотя бы десять, как на работе. Само же информационное наполнение Интернета улучшается на глазах и интуитивно кажется, что через несколько лет в Сети ситуация с информацией станет лучше, чем на бумаге. Процесс мог бы пойти быстрее, но опять же, экономика! — издателю Сеть пока не очень-то и выгодна. Он не приносит денег и не будет их приносить, пока не наладится система сетевых платежей. Вот когда она заработает, это будет третий звонок для специальной литературы на бумаге. Но до этого — годы.

Журналы уязвимы, потому что состоят из статей, которые могут читаться по отдельности (да и не все интересны). Трудно прочесть с экрана роман, да и непривычно как-то, а вот научный или научно-популярный журнал — отчего бы и нет? Статью сегодня, другую завтра, третью — дома, следующую — на работе... Да и читатель научного журнала к экрану привык. Чем ближе журнал к справочнику, комплекту слабо связанных между собой статей, тем опаснее ему Сеть. Чем большей работы для чтения требуют статьи в журнале, чем сильнее они связаны между собой и с оформлением, чем более журнал является «целым», а не суммой частей, — тем более он защищен и тем более он и есть явление культуры. Некоторые научно-популярные журналы в последние годы пошли по пути упрощения и облегчения содержания. Этот путь позволяет сохранить тираж, но в перспективе может привести к гибели — когда потенциальные читатели сядут к компьютерам. Для поддержания или создания журнала на уровне «явления культуры» нужны понимание ситуации, желание, силы, деньги.

Все, сказанное выше, верно при «инерциальном прогнозе» относительно цен на услуги связи и политики властей в информационной сфере. Власть в России (и в СССР) всерьез вмешивается в ситуацию только тогда, когда ощущает угрозу себе, — потому что именно сохранение себя у власти всегда являлось ее главной задачей. Как сказано у Стругацких — «у них две цели, одна главная, другая — основная. Главная — удержаться у власти. Основная получить от этой власти максимум удовлетворения. Среди них есть и незлые люди, они получают удовлетворение от сознания того, что они — благодетели народа. Но в большинстве своем это хапуги, сибариты, садисты, и все они властолюбивы...» Реально подавление Интернета, если оно и будет идти, то не по политическим причинам, ибо его влияние на избирателя существенно слабее, чем влияние TV. Причины для роста интереса государства к Сети в основном будут экономическими (прикрывается это, конечно, разговорами о высоком — информационной безопасности, здоровье нации, морали, для более простого слушателя — о растлевающем влиянии, всемирном заговоре и так далее). Просто в какой-то момент Интернет начнет приносить деньги, тогда чиновник и поймет, что вымя созрело, пора запрещать и разрешать, пора доить, бидон продукта просит... Это приведет к росту цен на услуги и соответствующему замедлению роста. Почему так происходит — понятно: человек, делающий дело, хочет его делать и детям своим передать, то есть он заинтересован в развитии рынка, а чиновнику, который завтра будет сидеть в другом кресле (или, простите, на нарах), важно положить в карман сегодня.

В истории человечества многие вроде бы технические новинки в итоге очень сильно влияли на культуру и общество, например фотография, а вначале это не было очевидно. Интернет влияет на общество, причем это влияние наиболее сильно для системы обучения, от школы до научных конференций и фэнов, всякого рода увлеченных людей, групп, которые кристаллизуются вокруг объекта своего увлечения. Особенность российской ситуации в том, что Интернет пришел в момент, когда были нарушены сложившиеся пути коммуникации и воспроизводства культуры. Школы, вузы, библиотеки, журналы — все существует, но оно во многом изменилось и функционирует по-новому. В этой ситуации Интернет компенсирует провалы в системах коммуникации и репродукции культуры. Кроме того, возникают «сети своих», приватное общение, и Сеть помогает технически реализовать эти «сети». Интернет не убивает книгу — в культуре вообще новое не убивает старое, оно его изменяет, усложняет; Интернет же скорее дает оформление уже изменившимся вещам, открывает им клапан, путь. Сеть — элемент постиндустриального общества, общества с меньшим числом границ, более подвижного.

Интернет — удобная система для этого общества, но и способ взглянуть на него, понять его.

Некоторое время назад появился гибрид компьютера и книги, так называемая электронная книга. Представьте себе устройство по весу и габаритам равное обычной книге, имеющее экран размером со страницу, на котором и появляется изображение страницы книги. При некоторых вполне очевидных дополнительных условиях (прочность, окупаемость, время автономной работы, время зарядки аккумуляторов и так далее) такие устройства вполне могут составить конкуренцию бумажной книге. Тем более, что электронная книга может включать, как и вся интернет-литература, анимацию и звук. Технические проблемы сейчас на грани решения; кажется, что в ближайшие годы они сдадутся. Тогда вопрос будет в экономике издателю должно быть выгодно продавать файлы, а не «распечатки». Пока это не так, и непонятно, когда станет так, хотя бы потому, что с нашей ментальностью мы начнем немедленно копировать все друг у друга. Опять же, нет соответствующей системы платежей.

Разумеется, электронная книга более чем естественно связывается с Интернетом, вплоть до того, что электронная энциклопедия может регулярно обновляться (это предсказал Станислав Лем еще в 1973 году — «Экстелопедия Вестранда»). Распространению компьютерных книг может помешать предлагаемый некоторыми разработчиками и технически вполне осуществимый контроль продаж и даже потребления, то есть самого акта чтения. Имеется в виду реализовать ситуацию, когда пользователь платит за каждое прочтение или за время пользования. Жадность изготовителей электронных книг может в этом случае сработать на пользу бумажной книге, но наш народ что-нибудь да придумает...

Попутно — кое-что об изобретательности. Одного из авторов этой статьи занесло как-то на проводимый неким фондом загородный семинар для педагогов. Кормили отменно — он так не питался много лет до и после, правда, и работать приходилось непрерывно. Но больше половины зала — судя по гладкости щек — живого школьника видели хорошо если десять лет назад. Или вообще... Энный докладчик подряд сетует на пассивность школьников, они, де, «ничего не хотят», им «ничего не интересно». Автор просит слова и, нарушая правила игры, рассказывает, что его школьники (зал напрягается) не далее как три дня назад поведали — просто к слову пришлось — семь или восемь (он сбился со счета) способов звонить из автомата без монеты. И они были разобраны с точки зрения физики. После паузы автор елейным голосом спрашивает — не следует ли из этого, что некоторые вещи школьникам интересны? Что пассивность может быть связана с изучаемым материалом или методом изучения?.. Правду сказал французский социолог Пьер Бурдье система прощает все, даже предательство, но не прощает неприятия правил игры. Аминь.

Так что с электронными книгами мы тоже справимся, но возникает вопрос почему мы почти всегда почитаем за честь обмануть продавца, причем делаем это не в укромном углу и потупив глаза, а радостно и помогая ближним? Не исключено, что это — наследие социализма, обобществления и работы на государство. Имея работодателем государство, я не сталкиваюсь с последствиями хищения — крадется «у всех», на мне это не сказывается. А помогая в этом деле ближним, я вместе с другими людьми противостою государству, которое само обкрадывает меня и их. Дело доходит до смешного — школьники подсказывают на экзамене, и не в школе, а на приемном экзамене в институт. А вот если я — мелкий и мельчайший частный собственник и лавочник, то регулярно узнаю, что жульничество — это плохо. Я вынужден повторять это детям и говорить другим людям (даже если в душе считаю, что плохо, только когда крадут у меня). И в результате в общественное сознание понемногу проникает эта поразительная мысль...

Литературу, живущую в Сети, можно разделить на изначально бумажную, но помещенную в Сеть; ту, которая изначально не имела бумажной версии, но будучи перенесена на бумагу, ничего не потеряет; и наконец, собственно сетевую. Последняя — это литература, которую нельзя вполне адекватно перенести на лист. Конечно, «дьявол — в деталях» в данном случае в слове «вполне». По ходу дела увидим, где хвост, а где — рога.

Сетевая литература может иметь несколько отличий от бумажной. Первое из них, собственно, не сетевое, а компьютерное — в текст могут быть вмонтированы (избавляясь от текстоцентризма, следует сказать — часть произведения могут составлять) музыка и движущиеся картинки или анимация. Заметим, что бумажная литература со звуковым содержанием известна — в незапамятные времена в журналах «Кругозор» и «Колобок» были страницы в виде гибких пластинок. А в комиксах при некотором напряжении фантазии можно увидеть прообраз анимации. Компьютерное произведение может быть сделано многооконным, гипертекстовым, содержащим многочисленные внутренние ссылки и переходы, имеющим многослойную, древовидную и вообще любую структуру и схему подчиненности и связанности кусков, включающую описания событий с разных сторон. Кое-что из этого имеется в бумажной литературе (описание с разных сторон, многоплановость повествования, известны попытки создать и гипертекст (например, М. Павич «Хазарский словарь», В. Пелевин «Желтая стрела», X. Кортасар «64. Модель для сборки»).

Следующее отличие — уже сетевое: части произведения могут не лежать вместе (в Сети это есть — некоторые сайты при обращении к ним сами обращаются к другим). Далее, произведение в качестве материала могло бы использовать реальность. Например, можно представить себе произведение, использующее в качестве субстрата реальные транспортные расписания или реальную погоду. И «шпион Джонс, длинный и черный, как змея», не «переползает Ленинский проспект» (анекдот 70-х годов о советской литературе 50-х годов), а перепрыгивает с самолета на самолет, пользуясь реальными расписаниями, тут же запрашиваемыми по Сети программой, под управлением которой развивается произведение. Наконец, развитие событий может в некоторой мере управляться читателем и могло бы развиваться отчасти стохастически. Интерактивные книги, например имеющие два эпилога, один из которых и должен выбрать читатель, уже существуют и на бумаге, и в Интернете. Другое дело, что два эпилога — это, скорее, демонстрация автором амбивалентности мира произведения, чем настоящая интерактивность. Настоящая интерактивность и вариабельность начинаются тогда, когда читатель не может обозревать весь контекст одномоментно. Это, впрочем, уже реализовано — и на бумаге, и в Сети.

Авиакомпании пока не предусматривают игровых возможностей на своих серверах, чтобы виртуальный Фалин мог делать искусственное дыхание виртуальной Марте в переходном модуле «Стратопорта».... «Я понял, что в ближайшие пятнадцать минут меня будут убивать всеми способами». Но со временем это может стать рекламным приемом.

Японские аристократы обменивались стихами. Это был прообраз того, что можно назвать «диалог-литературой». На бумаге она не получила развития, в частности, в силу технических трудностей. В Сети этих трудностей нет, и народ пишет «народные повести», дописывая сцены друг к другу. В толкинистской среде дописыванием строк друг к другу сочиняют шуточные пьесы, есть сайты, где дописыванием строк пишут стихи в японском стиле и фантастику. Возможна ситуация, когда каждый «ведет» своего персонажа, такая технология граничит с ролевой игрой; вроде бы есть литературные произведения, основанные на сыгранной ролевой игре. Но авторы сами не признаются.

Наконец, возможно вторжение в той или иной мере компьютера в процесс творчества. Пугаться этого не надо — хотя бы потому, что человек-редактор, тупо борющийся с повторением слов, способен исказить смысл текста и ухудшить его звучание не менее успешно, нежели компьютер. Даже успешнее на мнение компьютера многим наплевать проще, чем на мнение литредактора-человека. Другое дело, что существуют такие способы работы с текстом, что О'Брайен бы позавидовал. Но об этом — не на ночь. И не в этой статье.

Социальное же отличие сетевой литературы проистекает из того, что произведения оказалось технически легко размещать в Интернете, делая их немедленно доступными для десятков миллионов. И выяснилось, что сильнейшая человеческая страсть — это страсть к самовыражению. Многие из тех, кто технически смог это сделать, начали создавать свои «homepage», или «домашние странички», куда помещали информацию о себе любимом, фотографии своих котов и коттеджей, свои литературные произведения (иногда интересные тексты, а иногда «барсы, выведенные из барсенала») и всяческие завлекалочки (анекдоты, половые признаки, тесты и тексты — опубликованные и нет — и т.д.). Выложить произведение в Сети проще, чем опубликовать книгу, послать мэйл проще, чем письмо, поэтому Интернет более непосредствен, в нем меньше «суперэго». При всей свободе сегодняшнего российского общества не найти вам на бумаге текстов с таким количеством матерщины, как в Интернете. И таких смачных антисемитских пассажей вам тоже на бумаге не сыскать. Может быть, это происходит потому, что сейчас издательства, даже выпуская книги «за счет автора», подвергают материал цензуре (в договоре это называется «редактирование», и заказчик за него платит; бизнес, как всегда, умно использует политику). Интернет же — это комплекс реакций, не искаженных ни культурой, ни «редактурой». Поэтому он — интересный материал для изучения маркетологами и социологами.

По всему по этому собственно сетевая литература заслуживает отдельной статьи — хотя бы потому, что это новое, возникающее на наших глазах. Причем новое, нетривиально связанное со старым. О сетевой литературе есть вполне интересные аналитические статьи — видимо, потому, что среди ее создателей велика доля людей, привычных к рефлексии. Но этот материал не всегда легко передать средствами бумажной литературы. Собственно, тут опять возникает проблема построения культурного моста между классическим и новым, именно компьютерным. С другой стороны, даже при помещении обычной бумажной литературы в Сеть возникает акцент — например, хотя бы за счет отбора.

Сегодня Интернет дает возможность «опубликовать» быстро, дешево, и почти бесконтрольно (случаи государственного ,«наезда» в Сети были, но не на литературу). Конечно, текст делается доступным не всем, но очень многим. Достаточно многим, чтобы пишущий не страдал от отсутствия читателей, а если их все-таки нашлось слишком мало — остается корить только себя. Похоже, что Интернет стал прибежищем культуры, не попавшей в обойму, не умеющей (или не желающей) добывать гранты или государственную поддержку. Если так, то Интернет способствует поддержанию уровня культуры в ситуации, когда прочие экономические или политические факторы неблагоприятны.

Всякий серьезный технологический прорыв привлекает работоспособных и активных людей. Это происходило, например, при открытии Америки, при изобретении авиации и фотографии, при возникновении новых идеологических систем. Таким способом технология управляет движением интеллектуальной мощи человечества — и, следовательно, изменяет культуру. Нынче на наших глазах это делает Интернет.

Авторы благодарят своих коллег, особенно Дмитрия Бергельсона и Марию Гайнер за полезные замечания, а также Сьюзен Фаулер за информацию о национальных особенностях сайтов.