20 марта 1793 года

Огарок сальной свечи мерно покачивался на камне, пламя отбрасывало причудливые тени. Запах гари был не очень приятен, но это был не самый удушливый аромат, витавший вокруг него. В воздухе пахло сыростью и плесенью. Покрытые мхом каменные стены, крысиный помет, отвратительно грязные человеческие тела… До сегодняшней ночи Эрик старался беречь свечу, зная, что новой ему не получить. Сейчас это было уже не важно. С рассветом он взойдет на гильотину.

Эрик закрыл глаза, стараясь не смотреть на пляшущие по стенам и потолку тени, которые, казалось, смеются над ним, и поджал ноги. В дальнем конце камеры человек забился в удушающем кашле. Рядом кто-то стонал во сне. Лишь Эрик не мог заснуть этой ночью. Всем здесь сидящим суждено принять смерть. Но не завтра. Он думал, страдал ли так же отец в ожидании назначенного часа? Удалось ли маме и младшей сестре Жаклин перебраться через пролив и спастись? Он сдерживал толпу крестьян, пока хватало сил. За спасение двух дорогих ему женщин стоит отдать эту жалкую, никчемную жизнь. Эрик никогда не был таким, как все, всегда считался немного странным. Он полагал, что не много потерял, проведя большую часть своей тридцатипятилетней жизни в одиночестве.

Почувствовав спазмы в желудке, Эрик согнулся и сильнее прижал колени к груди, чтобы заглушить урчание в животе. Три дня он не прикасался к пище и воде — помои, которые здесь давали, способны убить быстрее голода. Может, он умрет раньше, чем его обезглавят. Мысль о том, что он лишит этих ублюдков их варварского развлечения, заставила Эрика презрительно скривить пересохшие губы.

Дверь темницы с оглушающим скрипом отворилась, но он даже не поднял головы, предпочитая быть погруженным в свои мысли, нежели наблюдать за выходками стражников. Послышался незнакомый голос, слишком благородный, чтобы принадлежать этим неотесанным свиньям.

— Оставьте нас! Я позову, когда закончу.

Говорил человек, явно наделенный властью и привыкший повелевать. Дверь с шумом захлопнулась, но Эрик оставался недвижим.

Шаги приближались, и говоривший остановился рядом с ним.

— Шевелись, Маркгванд, я не намерен провести здесь ночь.

Эрик попытался сглотнуть, но застрявший в глотке песок царапал горло. Мужчина смотрел отсутствующим взглядом и улыбался, поглаживая искусно завязанный на шее шарф. В тусклом отблеске свечи его волосы казались цвета воронова крыла, но при этом глаза были еще темнее.

— Кто вы? — сумел произнести Эрик. Горло защемило от многодневного молчания и жажды.

— Я Роланд. Пришел, чтобы помочь тебе, Эрик. Поднимайся, у нас мало времени.

— Монсеньор, если это шутка…

— Уверяю, что нет. — Мужчина крепко взял Эрика за руку и рывком, который практически не доставил ему усилий, поставил на ноги.

— Вы… вы даже меня не знаете. С какой стати незнакомцу помогать мне? Вы рискуете своей жизнью. Кроме того, мне уже не помочь. Моя судьба решена. Я умру сегодня утром.

Человек, назвавшийся Роландом, внимательно выслушал сбивчивую речь Эрика и кивнул.

— Да, ты и вправду достойный. Не говори со мной, парень, не трать силы. Вижу, с какой болью дается тебе каждое слово. Лучше слушай. Я знаю тебя. Знаю с того момента, как ты сделал первый вздох.

Тяжело дыша, Эрик отступил на шаг и попытался разглядеть в визитере знакомые черты. Не сводя глаз с Роланда, Эрик нащупал свечу и поднял ее выше.

— То, что вы говорите, невозможно, монсеньор. Вы меня точно ни с кем не путаете? — Он прикрыл глаза, чтобы мерцание свечи не мешало воспоминаниям.

Роланд разочарованно вздохнул и отстранился от пламени.

— Убери эту дрянь от моего лица. Говорю, я знаю тебя. Я пришел помочь, а ты еще споришь. Неужели хочешь лишиться головы?

Эрик вернул свечу на место.

— Когда тебе было четыре года, ты упал в пролив и едва не утонул. — Роланд нагнулся и приблизил лицо почти вплотную к Эрику. — Не помнишь человека, который спас тебя, вытащив из ледяной воды? В канун десятилетия тебя едва не сшибла карета. Не помнишь, кто вытащил тебя из-под копыт?

Слова незнакомца хлестнули Эрика, и он поморщился. Белое, словно мел, лицо, глаза такие темные, что не видно зрачков, — лицо человека, который был рядом тогда. Эрик был вынужден признать это. Однако что-то в лице мужчины казалось пугающим.

— Ты не должен бояться меня, Эрик Маркгванд. Я твой друг. Доверься мне.

Роланд впился в него взглядом, словно гипнотизировал. Эрик успокоился.

— Я верю и благодарен. Но друзья мне не помогут. Не знаю, сколько часов мне осталось. Еще темно?

— Да, парень, иначе меня бы здесь не было. Но рассвет близок. Мне потребовалось больше времени, чем я думал, чтобы подкупить стражу. Если хочешь отсюда выбраться, делай, как я велю, и не задавай вопросов. — Роланд замолчал и приподнял брови в ожидании ответа.

Эрик лишь кивнул, не имея сил сосредоточиться и обдумать его слова.

— Хорошо, — сказал ночной гость. — Теперь снимай шарф.

Пальцы путались в грязной, изорванной ткани.

— Что у вас за план, монсеньор?

— Хочу проследить, чтобы ты остался в живых, — ответил Роланд так, словно все уже было позади.

— Думаю, ничто не способно изменить мою судьбу. — Эрик наконец справился с шарфом и стянул его с шеи.

— Ты не умрешь, Эрик, ни завтра, ни в другой день. Иди сюда.

Ноги не слушались и, казалось, приросли к полу. Глаза едва не вылезли из орбит, когда он почувствовал, как сжалось горло.

— Знаю, тебе страшно! Но неужели я страшнее гильотины? — Роланд почти кричал.

Эрик испуганно озирался, но тела лежали не шелохнувшись.

— Почему? Почему они не просыпаются?

Роланд подошел и сжал его плечи.

— Не понимаю. Почему никто не проснулся?

— Время вышло! — раздался голос стражника.

— Еще пять минут!

Эрику показалось, что от голоса ночного гостя затряслись стены.

— Я в долгу не останусь! А сейчас иди!

— Две минуты! Не больше! Послышалась тихая брань и удаляющиеся шаги.

— Проклятие. Надо успеть. Извини, парень, что напугал тебя. — Произнеся это, Роланд с невиданной силой притянул к себе Эрика.

Одной рукой он запрокинул его голову назад и, несмотря на сопротивление, впился зубами в горло.

Крик ужаса вырвался из груди Эрика, и в этот момент он почувствовал влагу на губах. Ему стало еще хуже, когда он увидел перед собой вскрытую вену на запястье, из которой толчками вытекала кровь. Роланд силой прижал руку к губам Эрика, и ему ничего не оставалось, как сделать глоток.

Мерзкая, отвратительная? Нет. Теплая и соленая. Он понял, что хочет еще. Что происходит? Он лишился рассудка? Конечно! Это, вероятно, голод и жажда заставили его пить кровь чужого человека. Эрик даже не поежился от поразившей его мысли. Вампир. Страх нарастал, а кровь Роланда наполняла его тело. Эрик почувствовал слабость, казалось, он погружается в темную бездну, из которой так хотелось убежать. Кровь пьянила. Роланд отступил.

Эрик не мог стоять на ногах. Ощутив внутреннюю пустоту и слабость, он рухнул на пол, не почувствовав удара. Голова словно парила над ним, в кожу вонзились тысячи острых игл.

— Ч-что ты с-со мной с-сделал? — Слова давались с трудом, язык не слушался.

— Спи, сынок. Проснувшись, ты станешь свободным, обещаю. Спи.

Эрик старался не закрывать глаз, но веки сомкнулись. Он ощутил холод, исходящий от рук, повязавших ему шарф. Роланд подошел к двери и кликнул надсмотрщиков.

— Боюсь, он не доживет до казни. — Его голос словно доносился издалека.

— Черт, что ты несешь? Он был в порядке.

— Смотрите сами. Видите, как он лежит? Держу пари, до рассвета не доживет. Я пришлю повозку забрать тело. Проследите за ним, хорошо?

— Деньги вперед, сэр.

— Держите. Если сделаете, как велю, получите еще больше.

— Теперь, если помрет, прослежу, чтобы тело погрузили в вашу повозку. Если же нет, свидания с плахой ему не избежать. Конец в любом случае один. В земле. Да, мистер? — Грубый смех сотряс стены, хлопнула дверь.

Она бежала во сне. От чего-то, к чему-то. К кому-то. Погружалась в лесную чащу, иголки впивались ей в ноги, ветки хлестали по лицу и отбрасывали назад. Туман над самой землей кружил в водовороте, окутывая щиколотки. Она не видела, как ноги ступают по траве. И все время звала его, но, как и прежде, проснувшись, не могла вспомнить имени.

Волосы прилипали к мокрому от слез и пота лицу. Дыхание было тяжелым, как у марафонца после дистанции. Она хватала ртом воздух, не в силах надышаться. Сердце готово было разорваться. Голова кружилась так сильно, что пришлось закрыть глаза. Она резко села, откинула волосы со лба и посмотрела сначала на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, затем в окно, где брезжил рассвет.

Время она и так знала. Этот кошмар преследовал ее из ночи в ночь, становясь мрачной приметой и без того беспокойного сна. Бессонница и подавленное, вялое состояние в течение дня, ночные кошмары, всегда одни и те же, стали вечными ее спутниками. У нее появилась привычка, возвратившись с работы, сразу бежать к себе в комнату, чтобы вздремнуть. Это было единственное время, когда можно поспать. Она спала как убитая до самого вечера, чтобы проснуться от привычного кошмара.

Прогнав остатки ужаса, Тамара встала с кровати, надела халат и пошла в ванную, оставляя следы на пушистом ворсе ковра. Открыв воду, добавила несколько капель масла и опустила в воду руку. В этот момент раздался требовательный стук в дверь, и она поспешила открыть.

Седые брови Дэниэла были сурово сдвинуты, бледно-голубые глаза смотрели взволнованно.

— Тэм? С тобой все хорошо?

Тамара закрыла глаза и вздохнула, чтобы не закричать. Она почувствовала, что теряет благоразумие и готова сорваться, но не могла позволить себе быть несдержанной с человеком, который уже двадцать лет был ей как отец.

— Конечно, почему ты спрашиваешь?

— Я… слышал, ты кричала. — Дэниэл слегка прищурился, вглядываясь в ее лицо. Тамара надеялась, что он не заметит круги под глазами. — Ты уверена, что?..

— Нормально, все нормально. Я просто прищемила палец ножкой кровати.

— Выглядишь устало. — Он все еще смотрел на нее с подозрением.

— Собиралась принять ванну и привести себя в порядок к вечеру. — Тамара постаралась улыбнуться, но нахмурилась, увидев перекинутое у него через руку пальто. — Ты собрался уходить? Дэниэл, но весь день идет снег. Дороги…

— Я не собираюсь садиться за руль, Там. Кертис за мной заедет.

По спине пробежала дрожь, перехватило дыхание.

— Опять будешь шпионить за тем человеком? Правда, Дэниэл, эта твоя навязчивая идея…

— Шпионить! Я просто веду наблюдение. И не называй это навязчивой идеей, Тамара. Это научная работа. Следует понимать такие вещи.

Она вскинула брови.

— Это пустая болтовня, вот что это такое. А если ты не перестанешь следить, как ищейка, за каждым его шагом, он будет вправе отдать тебя под суд. Дэниэл, ты уже несколько месяцев за ним шпионишь. Уже пора сделать выводы, что он…

— Дэниэл! — прервал ее голос Кертиса, спешно поднимающегося по ступенькам к дверям ее спальни. — Ты готов?

— И ты туда же? — сказала Тамара, будто он был свидетелем их разговора. — Поверить не могу, что вы открыли охоту на ведьм. Господи, мы все каждый день проводим в офисе из стекла и бетона, окруженные самыми современными технологиями. Вы живете в двадцатом веке, ребята. В городе Вирам, штат Коннектикут, а не в пятнадцатом веке в Трансильвании!

Курт смотрел на нее не мигая. Затем он склонил голову набок и развел руками. Тамара вздохнула, дав ему возможность задать вопрос.

— Так и не спишь ночами? — Голос прозвучал мягко и заботливо.

Она тряхнула головой.

— Боюсь оставлять ее одну, — сказал Дэниэл, будто ее тут вовсе и не было.

— Мне надо закончить эксперимент в лаборатории внизу, но могу побыть здесь, если ты согласен работать в одиночку, — предложил Курт, обнимая Тамару.

Она вырвалась из рук Курта и замотала головой, протестуя.

— Мы с Дэниэлом знаем, что делаем, Тэм. — Он вновь обнял ее, стараясь успокоить. — Мы занимаемся этим намного дольше тебя. В отделе о нем собраны тома документов. И это уже не легенда.

— Я хочу видеть эти бумаги. — Тамара в упор посмотрела на Курта.

— У тебя нет права доступа к этой информации, — сказал он, поджав губы.

Тамара ожидала именно такого ответа, поскольку получала его всякий раз, когда просила дать ей возможность изучить материалы, собранные отделом по исследованию паранормальных явлений на этого подозрительного вампира Маркгванда. Она опустила голову и отвернулась, почувствовав, как рука Курта легла на ее плечо.

— Тамара, не злись. Это для твоего же…

— Знаю. Для моего же блага. Ванна, должно быть, уже наполнилась.

Она сделала шаг назад и закрыла дверь. Сейчас Кертис закроется в лаборатории в цокольном этаже и забудет о ней. Он никогда не беспокоился, как Дэниэл, который опекал ее последнее время больше, чем когда-либо. Однако Курт считал себя начальником и позволял соответствующий тон. Тамара пожала плечами, дав себе слово больше не думать о манерах Кертиса.

Выключив воду, она еще долго смотрела на наполненную ванну — это совсем не то, что поможет ей заснуть. Тамара перепробовала все методы, начиная с горячего молока и заканчивая двойной дозой снотворного, которое заставила доктора ей прописать. Ничего не помогало. Зачем бороться с организмом?

Вздохнув, она направилась в спальню и прислонилась к огромным, от пола до потолка, стеклянным дверям, ведущим на балкон. Через несколько секунд, поддавшись внезапному капризу, распахнула их. С темного неба, казавшегося серебристо-голубым на западе, хлопьями валил снег. Пока Тамара спорила со своим опекуном и его коллегой, солнце успело зайти. Она стояла на балконе и пристально смотрела на снежинки, исполняющие одним им понятный танец. Внезапно захотелось стать одной из них. Почему она должна лежать в кровати и нервничать, пытаясь заснуть, и разглядывать белый балдахин? Ведь сон не придет раньше чем через несколько часов. Она же может позволить себе отвлечься? Тамара подумала, как давно у нее не было возможности отложить все дела и заняться чем-то в свое удовольствие.

Она поспешила в спальню, довольная принятым решением. Натянув теплые легинсы, Тамара надела толстый свитер, две пары носков и пушистые меховые наушники. Затем достала из шкафа куртку и коньки, которые бросила в рюкзак вместе с дамской сумочкой. Оглядевшись, Тамара вышла из комнаты.

На мгновение она прислушалась. В доме не раздавалось ни звука. Она на цыпочках прошла по коридору и спустилась по лестнице. Задержавшись у входной двери, чтобы надеть ботинки, Тамара выскользнула из дома.

Бодрящий мороз обжег щеки, и в воздухе появилось маленькое облачко от ее горячего дыхания. Через двадцать минут чудесной прогулки с танцующими снежинками Тамара добралась до катка. Ее охватил ребяческий восторг при виде сверкающего льда, окруженного вязами и кустарниками городского парка. Пройдя по извилистым аллеям, припорошенным снегом, Тамара села на причудливо изогнутую железную скамейку с деревянными сиденьями, оглядела урны для мусора, окрашенные в нарядный зеленый цвет, и стала переобуваться.

Проснувшись, Эрик чувствовал себя так, будто голова набита мокрыми тряпками. Он знал, что над городом нависла белая пелена и сгущаются сумерки. Его разбудило не это. Уже много недель он просыпался от ее крика, эхом разносящегося в голове и мешающего отдыхать. В нем был страх и мольба о помощи. Казалось, нож вонзается ему в сердце. Однако Эрик колебался. Внутренний голос убеждал не принимать поспешных решений. В ее ночном зове крылась неминуемая опасность. Это была не физическая боль и не жизненные перипетии. Тогда что же?

Одно то, что она звала его, уже было невероятно. Люди не могут звать вампиров. Поражало и осознание того, что не только смертельная опасность способна вывести его из состояния блаженного бездействия. Невероятно хотелось разыскать ее, задать вопросы, которые рождались в голове. Но Эрик не был уверен. Когда-то давно он уехал из этих мест, поклявшись не приближаться к девушке в надежде, что мистическая связь исчезнет с течением времени. Но этого не произошло.

Эрику удалось расслабиться приблизительно на час. Когда солнце скрылось за горизонт, он ощутил резкий прилив энергии. Чувства обострились, как хорошо наточенный клинок, тело было легким и полным сил.

Эрик оделся и стал отпирать многочисленные замки тяжелой входной двери. Он шел сквозь непроглядную тьму коридора к выходу, закрытому огромной каменной плитой. Она поддалась без всякого сопротивления, и Эрик оказался в самом обычном подвале. С внешней стороны потайная дверь выглядела как винный шкаф. Эрик аккуратно закрыл ее и стал подниматься по лестнице, ведущей к центральному входу в дом.

Он должен ее увидеть. Эрик всегда это знал, но старательно противился таким мыслям. Однако перед зовом женщины было трудно устоять. В голосе слышались адские муки и страдания, доходившие до него сквозь пелену сна. Эрик хотел узнать, что же стало причиной такого беспокойства. Он прошел в фойе и, подойдя к большому окну, раздвинул портьеры.

Шпик из отдела, как и все последние месяцы, сидел прямо напротив ворот. Еще одна причина соблюдать осторожность. Деятельность отдела начиналась с того, что группа болванов задалась целью уничтожить все и вся, казавшееся им непонятным и странным, пришедшее в современный мир из глубины веков. Ходили слухи, что сейчас они работают под покровительством ФБР, и это делает их еще более опасными противниками. Как удалось выяснить Эрику, отдел полностью занимает офисное здание Уайт-Плейнз, а их подразделения разбросаны по всем Соединенным Штатам и даже в Европе. Человек у ворот, похоже, избрал Эрика своим личным врагом. Из дома был только один выход, у которого он и сидел каждый день от заката до самого рассвета, и раздражал Эрика не меньше назойливой мухи.

Закутавшись в темное пальто, Эрик вышел из дому через гостиную и пошел по лужайке в прямо противоположном от центрального входа направлении, в сторону каменистого утеса над проливом близ Лонг-Айленда.

Дойдя до высокого железного забора, ограничивавшего владения, Эрик легко перепрыгнул через него, затем миновал деревья, растущие вдоль дороги, за которыми и сидел человек, так внимательно следивший за ним.

Пройдя еще несколько ярдов, Эрик остановился и закрыл глаза, чтобы привести мысли в порядок. Он был весь сконцентрирован на ощущениях, позволяя работать инстинктам и тайным силам, дремавшим все это время. Эрик содрогнулся, словно рядом взорвалась бомба. В голове смешались голоса и звуки, тело пронзал то невероятный страх, то детский восторг, заставляя испытывать боль и удовольствие одновременно. Эрик приложил все силы, чтобы не поддаться мозговому штурму и огородить себя от разрывавших тело противоречивых чувств и мыслей. Он мог настроиться на конкретного человека, только если он посылал соответствующий сигнал, и сейчас он его получил.

Легко преодолевая все преграды, Эрик шел на зов. В некоторые моменты он отчетливо слышал голос и двигался в нужном направлении. Эрик едва не вскрикнул, когда добрался до катка в городском парке и увидел в темноте очертания женской фигуры. Она кружилась на льду, словно купалась в лунном свете, лицо сияло от переполнявшего чувства влюбленности в эту ночь. Женщина остановилась, вскинув руки в балетном па, затем увеличила темп, выписывая восьмерку на искрящемся серебристом покрытии, и прокатилась вдоль ограды, исполняя дорожку.

Горло защемило. Прошло двадцать лет с того момента, как он покинул детскую больницу, оставив лежать на кровати спасенную им маленькую черноволосую девочку. Мысленно он вернулся в ту ночь и вспомнил ее взгляд и легкое прикосновение руки. Она произнесла его имя, хотя никогда раньше не видела, и просила не уходить. Эрик понял, насколько прочна связь между ними, но решил уйти.

Помнит ли она об этом? Узнает ли, если увидит вновь? Конечно, он не ставил себе цель получить ответы на эти вопросы. Эрик хотел лишь взглянуть на нее и понять причину истязавших ее душу ночных кошмаров.

Девушка подъехала к скамейке, на которой лежали вещи, сняла меховые наушники и бросила их в рюкзак. Встряхнула головой, и кудрявые волосы цвета воронова крыла разметались, покрыв ее черной вуалью. Затем она сняла куртку и положила ее на скамью, поправив, чтобы не упала на снег. Сделав глубокий вздох, она вернулась в центр катка.

Эрик постарался выбросить из головы все посторонние мысли и сконцентрироваться лишь на ней. Потребовалось не больше секунды, и он вновь поразился, как прочна связывающая их нить. Он читал ее мысли без малейшего напряжения, они казались ему музыкой, неслышным аккомпанементом к ледовому танцу. Она придумывала элементы, подбадривала себя…

— Аксель, Тэм, давай. Прибавь скорость… вот сейчас!

Она задержала дыхание, прыгнула в полтора оборота и приземлилась, практически идеально, высоко подняв ногу, но внезапно покачнулась и упала. Эрик едва не кинулся на помощь, однако сдержался, услышав суровый внутренний приказ. Через мгновение он услышал ее звонкий смех, переливистый, словно горный ручеек, бегущий по каменистым склонам.

Девушка встала, потерла ушибленное место и покатилась дальше, преследуемая внимательным взглядом. В этот момент Эрик заметил шпиона, выходившего из припаркованной на другой стороне улицы машины. Дэниэл Сен-Клер!

В ту же секунду Эрик засомневался. Это не мог быть Сен-Клер, он бы почувствовал его приближение. Приглядевшись внимательнее, Эрик понял, что это автомобиль не Сен-Клера, но определенно принадлежит кому-то из отдела. И этого человека интересовал не он, а Тамара.

Эрик решил подойти ближе и разглядеть незнакомца. Сделав шаг, он наступил на что-то и пригнулся. Это был рюкзак. Ее рюкзак. Переведя взгляд на Тамару, он увидел, что она полностью увлечена катанием. Приехавший человек также наблюдал за ней. Не раздумывая Эрик поднял находку и растворился в темноте. Кроме ботинок, он обнаружил маленькую дамскую сумочку. Взяв ее в руки, Эрик погладил мягкую лайковую кожу.

Вмешательство в частную жизнь? Да, он знал это. Если за ней следили те же люди, что и за ним, он должен знать причину. Возможно, Сен-Клер каким-то образом узнал о существовавшей между ними связи и расставил ловушку. Эрик медленно извлекал содержимое, рассматривая каждый предмет. Внутри небольшого кошелька он обнаружил пластиковый ключ работника отдела с именем Тамары. Боль пронзила его насквозь, словно разряд тока.

— Нет, — прошептал Эрик.

Не сводя глаз с кружащейся на льду фигуры, он разложил все по местам, положил сумочку в рюкзак и вернулся к тому месту, где обнаружил находку. Грудь сдавило, когда он наблюдал за Тамарой, такой красивой и трогательной. На ее волосах, словно россыпь бриллиантов, искрились в мягком лунном свете снежинки. Могла ли эта девушка быть иудой? Предателем в обличье ангела?

Эрик постарался глубже проникнуть в ее сознание, но ощутил лишь легкость и восторг.

Музыка в ее голове звучала даже громче, чем раньше, в движениях чувствовалась гармония духа и тела. Внезапно все стихло.

Тамара остановилась, чуть повернула голову, словно услышала какой-то тревожный звук. Она смотрела прямо на него, хотя Эрик знал, что невидим ночью за кустами в темном пальто. Тамара нахмурилась и двинулась в его сторону.

Бог мой, неужели связь так сильна, что она физически ощущала его присутствие? Или она поняла, что он читает ее мысли? Эрик отвернулся и решил было бежать, но почувствовал ее движения совсем рядом, казалось, до него доходит тепло ее тела. Теперь она его увидит. Понимая всю нелепость ситуации, зная, что совершает ошибку, Эрик повернулся к Тамаре.

Она озадаченно смотрела на него. Шеки горели, кончик носа покраснел. Тамара часто дышала, выпуская маленькие белые облачка в холодный морозный воздух. Даже когда Эрик отвел взгляд, он знал, что с ней происходит, в голове и в душе. Вероятно, именно так Бетховен ощущал звуки музыки. Эрик посмотрел на Тамару, понимая, что не в силах оторваться от огромных, темных, бездонных глаз, словно она посылала ему команды, как и он посылал ей. Господи, она уже выглядит как одна из нас.

Тамара нахмурилась и помотала головой, словно хотела стряхнуть с волос снежинки.

— Извините. Я думала, вы…

Эрик приложил все усилия, чтобы понять, узнала ли она его, показалось ли ей что-то смутно знакомым? Но не ощутил ничего похожего.

— Доброй ночи, — кивнул он, заставляя себя отвернуться.

Сделав шаг, он услышал молчаливую просьбу: Не уходи! Пожалуйста!

Эрик опять повернулся, не в силах поступить по-другому. Голос разума призывал не забывать о карточке работника отдела, лежащей в сумочке. А ему хотелось обнять Тамару, ведь она выросла такой красавицей. От одного взгляда на эту женщину у любого мужчины перехватит дыхание. В глазах Тамары появились слезы.

— Я уверена, что знаю вас. — Голос ее дрожал. — Скажите, кто вы?

Эрик понял, что ей необходимо это знать, в словах не было ни лжи, ни злости. Однако одно то, что она работник отдела, представляло для него опасность. Он ощутил волнение приехавшего мужчины, должно быть, нервничает, что Тамара задержалась.

— Думаю, вы ошиблись, — ответил Эрик, боясь, что она заподозрит ложь. — Уверен, мы никогда не встречались.

Он собрался уходить, но Тамара сделала шаг и протянула к нему руку. Она оступилась, и лишь отменная реакция Эрика спасла ее от падения. Он подхватил ее хрупкую фигурку и прижал к груди.

Эрик не мог заставить себя разжать объятия, а Тамара не сопротивлялась. Ее голова лежала рядом с лихорадочно бьющимся сердцем Эрика, его дурманил запах ее тела. Тамара обхватила руками его шею. Эрик был готов умереть тысячу раз, но не отпускать ее никогда.

Тамара подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза:

— Я знаю тебя, правда?

Тамара старалась отвести взгляд, но не могла. Она стояла так близко к незнакомцу, что касалась его всем телом, а руками обвивала шею. Мужчина крепко обнимал ее за талию. Тамара запрокинула голову и пристально посмотрела в его глаза, чувствуя, что попала в западню.

Он казался таким знакомым!

Они сверкали, эти глаза, как два огонька, в обрамлении пушистых черных ресниц. Красивые дуги соболиных бровей. Тамара готова была поклясться, что он приподнимает одну бровь, когда удивляется или озадачен чем-то. От этой мысли сжалось сердце.

Но я его не знаю.

Губы шевельнулись, словно он хотел что-то сказать, и сомкнулись вновь. Какие они мягкие! Как красиво он улыбается. Она так скучала по этой улыбке.

Что я говорю? Я никогда в жизни не встречалась с этим человеком.

Тамара чувствовала, как в широкой груди бьется мужественное сердце. Волосы, такие же черные, как и ее, только прямые, блестели в лунном свете. Они не лежали на плечах, а были заплетены в косичку и скреплены бархатной резинкой. Тамара коснулась затылка незнакомца, хотя знала, что права. Ей внезапно захотелось растрепать ему волосы, зарыться в них лицом, чувствовать щекой их нежное прикосновение.

— Кто ты? — заставила она себя спросить еще раз.

— Ты не знаешь?

Эти слова опять навеяли смутные воспоминания.

— Я думаю, что… наверное… знаю. — Тамара покачала головой и зажмурилась. Она старалась не смотреть на губы незнакомца. В глубине души ей казалось, что встреча с ним заполнила какую-то пустоту внутри. Слова вертелись на языке, но Тамара сдержалась и не выпалила на одном дыхании то, что даже она сама сочла абсурдным. Слава богу, ты вернулся… Я так скучала… пожалуйста, не покидай меня… Я не переживу еще одну разлуку.

Глаза наполнились слезами, хотелось убежать, чтобы незнакомец их не видел. Боль появилась в его глазах лишь на секунду. Тамара даже засомневалась, не померещилось ли. Мужчина пристально смотрел на нее, и она твердо уверилась, что он способен видеть насквозь и читать мысли.

Хотелось бежать и бежать прочь. И еще хотелось, чтобы он никогда не выпускал ее из объятий. Я схожу с ума.

— Нет, дорогая. Ты в здравом рассудке, не сомневайся. — Голос был ласковым и нежным.

Тамара резко выдохнула. Она не произносила это вслух. Он… Господи, он читает ее мысли.

Невероятно! Невозможно! Взгляд упал на его лицо, и она облизала пересохшие губы. Он читает ее мысли? Хочу, чтобы ты поцеловал меня, подумала Тамара.

В ее голове прозвучал ответ: Проверка? Я и надеяться не мог, что она будет такой приятной.

Она стояла словно парализованная. Незнакомец наклонил голову, его губы были совсем близко. Тамара приоткрыла рот. Теплый мягкий язык проник внутрь. Ее поразило даже не внезапно возникшее физическое желание, нет, потрясло ощущение, похожее на разряд тока, пронзившее все тело от макушки до пяток. Тамара почувствовала слабость и обмякла в объятиях незнакомца.

Руки Эрика нежно касались ее спины, поднимаясь выше, гладили волосы, зарываясь все глубже. Он крепко прижал ее к себе, не давая возможности вырваться, язык обжигал, казалось, до самого живота.

Наконец, он немного отстранился, и Тамара решила, что поцелуй закончен, но ошиблась. Незнакомец коснулся губами ее щеки, ласкал и целовал ее нежную шею. Она положила руку ему на голову и прижала к себе. Тамаре было так легко, что казалось, еще немного, и она потеряет сознание. Острые резцы коснулись горла, и она ощутила, что он посасывает кожу, как младенец сосет материнскую грудь.

Эрика бросило в дрожь, похожую на агонию, он громко застонал. Он поднял голову и пристально посмотрел ей в глаза, на мгновение блеснувшие неестественным светом, исходившим глубоко изнутри.

Голос Эрика стал грубым и нервным, совсем не похожим на тот нежный и сладкий, так ласкавший слух.

— Что ты хочешь от меня, Тамара? И будь осторожна, не проси слишком многого. Боюсь, я не смогу тебе отказать.

— Я не… — Она едва не задохнулась. — Откуда ты знаешь мое имя?

В одну секунду пелена упала с ее глаз. В голове стало проясняться. Что она делает? Где это видано, целоваться ночью в парке с незнакомцем?

— Ты тоже знаешь мое. — Голос постепенно становился мягче.

— Я не знаю! И как ты… Почему… — Она зло помотала головой, не сумев закончить фразу. В конце концов, она сама хотела, чтобы он ее поцеловал.

— Хватит, Тамара. Мы оба знаем, что ты сама позвала меня сюда. Я только хочу знать, что тебя беспокоит.

— Позвала тебя? Я совершенно точно тебя не звала. Как? Мы даже незнакомы.

Одна бровь на лице Эрика поползла вверх. Тамара прикрыла рот рукой, вспомнив именно это выражение его лица. В этот момент прозвучал еще один странный вопрос:

— А его ты знаешь?

Эрик смотрел в сторону дороги. Проследив за его взглядом, Тамара увидела машину Курта. Она заметила пятно ржавчины на дверце водителя прямо под зеркалом и поняла, что это именно его машина. И едва не задохнулась от негодования, возмущенная тем, что Кертис позволил себе следить за ней.

— Он следит за мной, — прошептала она. — Почему этот чертов…

— Очень хорошо. Думаю, я знаю причину, по которой он здесь. Это ловушка, верно? Ты заманила меня сюда, а твои друзья…

— Заманила тебя? Почему, скажи на милость, я должна тебя сюда заманивать и как? Повторяю, мы раньше никогда не встречались.

— Ты зовешь меня по ночам, Тамара. Ты умоляла меня прийти, пока я не понял, что начинаю сходить с ума.

— Не думаю, что на это понадобится много времени. Я тебя не звала и имени твоего не знаю.

Незнакомец вновь пронзил ее взглядом и нахмурился.

— Полагаю, тогда ты мне скажешь, почему за тобой следит этот джентльмен?

— Зная Курта, думаю, для моего же блага. Что еще ему делать здесь в такое время. — Раздражение стало утихать. — Он, вероятно, волновался за меня. Знаю, Дэниэл… это мой опекун. Честно говоря, я и сама нервничала. Я давно не сплю ночами. Совсем. Могу заснуть только днем или немного подремать. Уже дважды засыпала за столом на работе. Как только возвращаюсь домой, сразу же засыпаю, и сплю как убитая, но лишь до наступления темноты. Всю ночь мне снятся кошмары, и я кричу на весь дом. Просыпаюсь и лежу без сна… — Она замолчала, удивившись тому, что рассказывает о своей жизни постороннему человеку.

— Пожалуйста, продолжай. — Эрику не терпелось узнать как можно больше. — Что это за кошмар? — Он видел, что Тамара нервничает. Протянув руку, Эрик погладил ее по щеке. — Я просто хочу помочь. Не бойся меня.

Она кивнула и покрутила пальцем у виска.

— Сумасшедший.

— Но ты же в здравом уме.

Эрик погладил ее по затылку и притянул к себе. Тамара и не думала сопротивляться. На душе уже много месяцев не было так спокойно, как сейчас, когда она находилась в его объятиях. Он нежно провел рукой по волосам, прижал к широкой груди, словно она была маленьким ребенком.

— Расскажи мне все, Тамара.

Она вздохнула, не в силах противостоять его обаянию, хотя понимала, как все это нелепо и бессмысленно.

— Я нахожусь в темном непроходимом лесу, похожем на джунгли. Под ногами грязь, по земле стелется туман. Я очень долго бегу, не понимая, откуда и куда. Лишь знаю, что ищу кого-то, кто точно сможет указать дорогу. Я зову и зову, но никто не откликается.

Эрик внезапно перестал гладить ее по голове и замер в напряжении.

— Кого ты звала?

— Это-то и сводит меня с ума. Я никак не могу вспомнить. Просыпаюсь совершенно без сил, дышу так, словно правда бежала по лесу, помню, что звала его, но имени не помню.

— Тамара, расскажи о своих ощущениях. Что ты чувствуешь? — спросил Эрик, тяжело дыша.

Тамара внимательно посмотрела ему в глаза:

— Ты психолог?

— Нет.

— Не надо мне было все тебе рассказывать. — Она не могла оторвать взгляд от знакомого лица. — Я совсем тебя не знаю.

Тамара вздрогнула, услышав, что ее зовут.

— Тэмми!

— Ненавижу, когда он так меня называет, — произнесла она с презрением и вновь посмотрела на незнакомца, поймав себя на мысли, что чувствует себя счастливой, словно долгожданная встреча с тем, кого она так ждала и боготворила, наконец произошла.

— Ты реально существуешь, или я теряю рассудок?

Нет, не отвечай, сразу же подумала Тамара, не желаю знать!

— Пожалуй, пойду, пока Курта не хватил удар.

— Он имеет право нервничать?

Тамаре был неприятен этот вопрос.

— Если тебя интересует, не муж ли он мой, то нет. Мы очень близки, но не в том смысле. Он что-то вроде… старшего брата.

Тамара резко повернулась и покатилась, разрезая коньками лед. Она чувствовала на себе неотрывный взгляд незнакомца. Повернувшись, она не смогла разглядеть, стоит ли он на том же месте. Курт спешил по льду ей навстречу, и Тамара остановилась.

Крепко взяв за руку, Кертис потащил ее к ближайшей скамейке, не обращая внимания на то, что Тамаре трудно передвигаться и коньки утопают в земле.

— Что это был за мужчина?

— Просто случайный прохожий, — спокойно ответила она, пожав плечами и немного успокоившись. Незнакомец не был плодом ее больного воображения, раз Курт тоже его видел.

— Как его зовут?

Тамара нахмурилась. Конечно, он всегда говорил с ней начальственным тоном, но сейчас переходил все границы.

— До знакомства дело не дошло. В любом случае тебя это не касается.

— Если я правильно понял, ты не знаешь, кто это такой?

Тамара кивнула.

— Проклятье, она не знает! — взорвался Курт. Он сжал ее плечи и поставил на ноги. Его взгляд непременно напугал бы Тамару, если бы она не знала его так хорошо. — Как ты думаешь, зачем он прокрался сюда этой ночью? Ну?

— Кататься на коньках! Ой!

Пальцы сильнее впились ей в плечи.

— Я просто каталась, Курт. Ты знаешь, я не могу уснуть, вот и решила, что разомнусь немного…

— Черт! Ты пришла сюда, чтобы встретиться с ним?

— С кем? С тем милым мужчиной, с которым мы немного поболтали? Умоляю тебя, Кертис…

— Поболтали? Как трогательно. Я видел вас, Тамара. Он тебя обнимал.

— Даже если бы я занималась сексом на самом катке, это не твое дело, Кертис Роджерс, — гневно произнесла Тамара. — Я взрослая женщина. Почему ты за мной следишь? Меня не волнует, что взбрело Дэниэлу в голову, я не позволю тебе за мной шпионить. Отчитываться в своих действиях я тоже не собираюсь. Что ты о себе возомнил?

Курт несколько раз сильно тряхнул Тамару.

— Говори правду! Черт, ты все мне расскажешь! — Он тряс ее, пока голова не упала на грудь. — Ты же знаешь, кто это был? Ты специально пришла сюда. Говори!

— От…пус…ти… Кер…тис… мне… боль… но…

Тамара устала и была ошарашена тем, что, как оказалось, совсем не знала Кертиса. Однако она смогла заметить очертания фигуры, стоящей за его спиной. Тамара знала, кто это был. Она чувствовала его присутствие. И еще что-то… Ослепляющий гнев.

— Убери от нее руки! — крикнул незнакомец.

Кертис замер. Он опустил руки, глаза были полны ужаса. Тамара поспешила отойти в сторону, растирая плечи, и подняла голову. Мужчина неотрывно следил за ее движениями, и черные бездонные глаза яростно сверкнули.

Откуда я это знаю?

Курт повернулся и попятился. Слава богу, теперь можно не сомневаться, что незнакомец существует. Они смотрели друг на друга, не в силах оторваться. Тамара почувствовала на губах его прикосновение, мужчина, кажется, понял это. В словах не было необходимости. Незнакомец был готов вцепиться Кертису в глотку.

Прежде чем Тамара сообразила, как поступить, раздался голос Курта:

— Маркгванд!

Тамара никогда не слышала, чтобы Кертис говорил таким тоном.

Слова хлестнули по лицу. Она перевела взгляд на незнакомца и увидела на его губах кривую улыбку, затем он кивнул. Рука Курта скользнула в карман пиджака, таким движением герои в кино выхватывают пистолет, однако он достал лишь золотое распятие и вытянул побелевшую от напряжения руку в сторону Маркгванда.

Незнакомец замер на мгновение, не сводя глаз с креста. Оправившись от состояния шока, Тамара с интересом наблюдала за ним. Холодными пальцами она прикоснулась к шее, вспоминая происходящее в кустах. Неужели он правда вампир?

Улыбка незнакомца стала болезненно-презрительной, он негромко выругался и вырвал распятие из руки Курта. Повертев его и внимательно рассмотрев, он попытался вернуть его владельцу.

— Впечатляюще, — произнес Эрик.

Кертис стоял не шевелясь, и распятие упало на землю.

Только сейчас Тамара поняла, почему произошла их случайная встреча.

— Ты действительно Маркгванд? — спросила она обиженно.

Эрик слегка поклонился.

Тамара не смогла выдержать его взгляд, смущенная тем, что так серьезно отнеслась к тому, что между ними произошло, хотя это была всего лишь игра.

— Я понимаю, что ты зол на моего опекуна. Он будет гоняться за тобой до самой смерти. Хочу сказать, что не имею к этому никакого отношения. Я защищала тебя до хрипоты. С меня хватит. Ценю, что ты не подал на Дэниэла в суд, не стоит больше меня использовать.

Тамара заметила, что он опять приподнял одну бровь.

— Опекун? Ты уже что-то говорила, но Я… — Глаза смотрели удивленно. — Сен-Клер?

— Думаю, на этом можем закончить это маленькое представление. — Тамара тряхнула головой и вновь коснулась небольшого пятнышка на шее. — Было бы даже весело, если бы не было так печально… — Она замолчала, почувствовав, что не может вздохнуть.

— Тамара, это совсем не то, что я…

Она жестом остановила его:

— Считай, Дэниэл получил твое послание. Может быть, он и свинья, но я очень его люблю и не хочу, чтобы ты впутал его в судебный процесс.

Закончив короткую речь, она резко повернулась, собираясь уходить.

— Тамара, подожди! Что произошло с твоими родителями? Как он… Тамара!

Не обращая внимания на его слова, она ступила на лед и направилась к противоположному борту, рядом с которым на скамейке оставила свои вещи. Тяжело опустившись на деревянное сиденье, она принялась развязывать шнурки коньков. Ее трясло, как в лихорадке, руки не слушались, слезы застилали глаза.

Почему ее так впечатлила глупая мужская выходка? Почему она чувствует себя преданной?

Потому что я схожу с ума, вот почему.

Внезапно словно невидимая рука заставила ее поднять голову, она гневно посмотрела на Маркгванда. При этом Тамара не прервала своего занятия, сняла с одной ноги конек и, надев ботинок, принялась его зашнуровывать. Эрик схватил Курта за лацканы пиджака и тряс с невероятной силой, как несколько минут назад Кертис тряс саму Тамару. Затем он толкнул его и повалил на снег. Она видела лишь спину Маркгванда, но отчетливо слышала, что он говорил Курту. Слова вихрем проносились в голове.

Если я еще хоть раз увижу, что ты поднял на нее руку, Роджерс, ты заплатишь за это жизнью. Я, надеюсь, ясно выразился?

Для меня абсолютно ясно, — подумала Тамара.

Кертис был сейчас вне опасности, его жизни ничего не угрожало. Тамара быстро побросала коньки в сумку и поспешила удалиться, пока спорившие мужчины не обратили на нее внимание.

Эрику показалось, что в грудь воткнули острый кинжал, когда он увидел на снегу пушистые розовые наушники, в спешке забытые Тамарой. Рядом лежала куртка. Он поднял ее и перекинул через руку.

Роджерс догнал Тамару лишь через несколько минут. Злость и раздражение заставили ее идти очень быстро.

— Извини, Тэмми. Клянусь, я не хотел причинить тебе боль. Пойми, я был страшно напуган, когда увидел тебя в его объятиях. Господи, ты понимаешь, что могло произойти?

Эрик прислушался к мыслям этого подонка Роджерса и удостоверился, что Тамара вне опасности. На всякий случай он проверил еще раз, когда они добрались до мрачного особняка Дэниэла Сен-Клера. Эрик хотел быть уверенным, что за Тамару он может не волноваться.

Черт возьми, как же Сен-Клер умудрился стать ее опекуном? Когда Эрик видел Тамару много лет назад, рядом были родители, обожавшие дочь и едва не лишившиеся рассудка оттого, что могли потерять ребенка. Он и сейчас их помнит. Миранда — хрупкая русоволосая женщина с красивыми зелеными глазами, смотревшими на дочь с любовью и нежностью. Той ночью в больнице у нее случилась истерика. Эрик видел, как она слушала врача, вцепившись руками в белый халат, и быстро качала головой, словно отгоняя сказанное им.

Из глаз не переставая лились слезы. Ее муж молчал, но производил еще более жалкое впечатление. Казалось, из него ушла жизнь, он выглядел совершенно опустошенным. Кеннет опустился на стул, словно больше не собирался с него вставать, прядь волос упала на лоб и закрыла один глаз.

Что же с ними произошло? Эрик сел на трухлявый, припорошенный снегом пень во дворе дома Сен-Клера и обхватил голову руками.

— Я не должен был терять ее из виду, — раздавался в ночи его громкий шепот. — Не должен был.

Он сидел так до тех пор, пока небо на востоке не стало светлеть. Тамара теперь будет думать, что он использовал ее, чтобы навредить Дэниэлу. Она определенно его не помнила и не знала об их ментальной связи. Тамара звала его только во сне, в приступе невероятных мук подсознания. И даже не помнила его имени.

Ее крик разбудил его раньше обычного. Эрик зажмурился, напрягая и так плотно сжатые веки, словно это помогало ему сосредоточиться. Просыпаясь до заката, он чувствовал себя гак же, как люди после вечеринки с обильными возлияниями, затянувшейся на всю ночь. Все его мысли были сфокусированы на Тамаре. Эрик хотел помочь ей справиться с болью. Если ему удастся облегчить ей муки сознания, она почувствует себя лучше, бессонница может отступить, хотя Эрик был не очень в этом уверен. Случай был, несомненно, уникальным.

Он услышал напряженный шепот.

Где ты, Эрик? Почему не приходишь? Мне одиноко. Ты мне нужен.

Сконцентрировав всю мысленную энергию, Эрик послал мощный луч, пронзающий время и пространство.

Я здесь, Тамара.

Я тебя не вижу!

Ответ пришел мгновенно. Эрик в очередной раз удивился, как тонко она чувствовала его, как быстро читала мысли.

Я рядом. Я скоро приду к тебе, моя любовь. А сейчас тебе надо отдохнуть. Не зови меня больше в своих снах. Я все знаю и найду тебя.

Ответа не последовало. Эрик ощущал невероятное напряжение, он так хотел помочь Тамаре, но сейчас он больше ничего не мог сделать.

Солнце еще не зашло. Он не видел, но чувствовал это. Свет забирал все его силы. Немного помедлив, Эрик встал и подошел к камину, чтобы разжечь потухшее пламя. Затем он взял длинную каминную спичку и зажег три масляные лампы, стоящие в разных местах комнаты. В воздухе появился аромат вишни. Пламя осветило старинные ковры на полу, картины в массивных позолоченных рамах, мебель красного дерева. Однако жилище Эрика больше походило на склеп. Он медленно опустился в резное антикварное кресло-качалку и позволил себе расслабиться. Опустив голову на подушку, Эрик протянул руку и не глядя нажал кнопку на пульте. Тяжелые веки опустились, комнату наполнили звуки музыки.

На губах заиграла улыбка, знакомая мелодия возвращала Эрика в далекое прошлое, будила воспоминания.

— Жду тебя. — Он не сводил с нее глаз. Тамару возмутило его присутствие.

— Очень глупо. Откуда ты знал, что я именно здесь?

Его взгляд был властным и жестким.

— Я позвал тебя сюда, Тамара, как ты всегда зовешь меня ночами во сне.

Она нахмурилась и тряхнула головой.

— Ты уже говорил об этом, но я до сих пор не могу понять, что это значит.

— Тамара… — Он медленно поднял руку и, сделав грациозное движение, нежно коснулся пальцами ее щеки.

Она непроизвольно закрыла глаза, переполняемая восторгом, но быстро взяла себя в руки, отступая на шаг.

— Слушай свое сердце. Оно хочет тебе сказать…

— Что я знаю тебя. — Тамаре казалось, что в животе, как в силках, бьется маленькая птичка. Она была словно в бреду, стараясь найти какой-нибудь ответ в бездонной глубине подсознания. — Я думала об этом. Скажи, Маркгванд, где мы встречались. Твое лицо… иногда кажется знакомым.

Знакомым — это не то слово, которое хотела произнести Тамара. Скорее, родным, по которому она так скучала.

В глазах Эрика мелькнуло замешательство и боль. Он зажмурился и покачал головой.

— Ты сама вспомнишь, когда придет время. Я не имею права давить на тебя, твое сознание еще не готово. На данный момент я лишь прошу тебя доверять мне. Я не причиню тебе вреда, Тамара.

Его глаза открылись, словно ощупывая ее лицо. Эрик поглощал ее взглядом, сожалея, что не может подобрать слова, чтобы убедить в своей честности. Тамара подумала о том, что не стоит забывать, как он вел себя той ночью. Какую игру он затеял? Она пожала плечами и вздернула подбородок.

— Твое сообщение передано, Маркгванд. Дэниэл все знает о нашей встрече. Я постаралась ему объяснить. — Она инстинктивно коснулась синяка на шее. — Возможно, это ничего не изменит. Он не слушает моих советов, я не могу повлиять на его решения. Оставь меня в покое, наконец. Если хочешь что-то передать Дэниэлу, скажи ему сам.

Эрик слушал. Забавно было слышать ее слова и мысли одновременно. Когда Тамара замолчала, он слегка наклонил голову набок.

— Полагаешь, я поцеловал тебя только для того, чтобы об этом узнал Сен-Клер? — Он говорил словно нараспев, растягивая слова. — Это не дает тебе покоя?

Тамара возмущенно вскинула брови.

— Почему меня должно это волновать? Я тебя не знаю. Мне все равно…

— Тебя одурманил мой поцелуй, милая моя Тамара. Тебе показалось, что земля уходит из-под ног, голова закружилась, а сердце бешено забилось. Тело приобрело невероятную чувственность, внутри нарастало возбуждение. Когда ты была в моих объятиях, для тебя больше ничего не существовало. Ничего, — повторил он, видя, как она качает головой, собираясь возразить. — Я знаю это, потому что ощущал то же самое. Когда ты прижималась ко мне всем телом, касалась меня руками, а я чувствовал сладкий вкус твоих губ, то больше всего боялся потерять над собой контроль.

Тамара покраснела. Щеки горели все сильнее с каждой минутой. Она почувствовала приятное возбуждение. Ей хотелось прервать его, сказать, что ничего подобного не было, но не могла вымолвить ни слова.

Эрик провел пальцами по ее щеке, но на этот раз она не оттолкнула его руку. На глаза навернулись слезы.

— Тамара, клянусь, что, когда мы встретились у катка, я даже не знал, что ты знакома с Сен-Клером. Я нашел тебя, потому что ты умоляла прийти. Во сне.

Тамара начала немного расслабляться, веки стали тяжелыми, но внезапно она в ужасе распахнула глаза. Как он мог узнать про сны?

— Нет, это ложь.

— Что — ложь? Что каждый вечер, когда ты засыпаешь после работы, тебе снится один и тот же кошмар? Или что он сводит тебя с ума? Ты кричишь и зовешь кого-то, чье имя никак не можешь вспомнить. Не забывай, ты сама мне все рассказала.

Тамара облегченно вздохнула.

— Правильно, я забыла. — Она сама ему рассказала, это все объясняет.

— Но сегодня сон был совсем другим, правда? — мягко спросил Эрик.

Тамару вновь охватил страх. Сон был другим. Он не мог этого знать, она ничего не говорила.

— Я не могу вспомнить имени, но это точно не Маркгванд. Что это за игра?

— Я хочу лишь облегчить твои страдания. Это правда, ты никогда не звала меня по фамилии. Ты произносила мое имя. — Эрик провел рукой по красивым вьющимся волосам.

— Я не знаю твоего имени, — прошептала Тамара сдавленным голосом.

— Знаешь, Тамара. — Он смотрел так, словно заглядывал в душу. — Ты знаешь, как меня зовут. Скажи.

И она сказала. Она знала имя человека, которого звала во сне, так же хорошо, как свое собственное. Оно внезапно всплыло из глубины подсознания. Неужели это он?

— Ты же не…

— Да, это я. — Его руки крепко обнимали Тамару за плечи. Она дернулась, поскольку он надавил на синяки, оставшиеся после разговора с Куртом. По его лицу скользнула тень, словно он почувствовал ее боль. — Скажи же, Тамара.

— Эрик? — произнесла она сквозь слезы.

Маркгванд кивнул и слегка улыбнулся.

— Да, Эрик. Если хочешь проверить, Сен-Клер тебе подтвердит.

Тамара опустила глаза, стараясь расслабиться. Ей не нужны доказательства. Она знала, что Эрик говорит правду. Но почему именно он ей снился?

— Ты просила прийти, Тамара, и вот я здесь. — Он коснулся ее подбородка, приподнимая голову. — Я здесь.

Ей хотелось броситься в его объятия и умолять никогда ее больше не бросать. Это похоже на сумасшествие. Она лишилась разума.

Тамара плакала и качала головой.

— Это сон. Этого не может быть на самом деле. У меня галлюцинации. Или я сплю.

Эрик прижал ее к себе, нежно обхватив руками, погладил по плечам, откинув волосы.

— Это не сон, а явь, Тамара. Я здесь, ты чувствуешь мои прикосновения. Я реальнее, чем что-либо в твоей жизни. — Он коснулся губами ее волос, виска, затем щеки, опускаясь все ниже. — Как случилось, что Сен-Клер стал твоим опекуном? Что произошло с твоими родителями?

Тамара расслабилась в его объятиях, ей было легко и спокойно.

— Когда мне было шесть лет, я упала, разбив огромное зеркальное окно, — произнесла она голосом, который даже ей показался странным. — Артерии на обеих руках были перерезаны, потеря крови была почти смертельной. Все уже похоронили меня. С моей группой крови было очень сложно найти донора, но случилось чудо, я осталась жива. — Тамара глубоко вздохнула. Она практически не помнила тот несчастный случай, как и всю свою жизнь до шести лет. Казалось, рядом всегда был только Дэниэл, Тамара старалась не думать о произошедшем много лет назад. Она убеждала себя, что прошлое лучше не ворошить. Видимо, мозг неспроста заблокировал воспоминания. Ощущение неминуемой смерти не самое приятное для шестилетней девочки. Тамара тяжело выдохнула. — Когда я еще была в больнице, родителей госпитализировали с неизвестным вирусом. Они оба скончались, прежде чем врачам удалось установить диагноз.

— Мне очень жаль, Тамара, больше, чем ты думаешь. — Эрик говорил очень мягко, его дыхание ласкало кожу. — Сожалею, что меня там не было.

— Меня тоже, — прохрипела Тамара и откашлялась. — Там был Дэниэл. Он тогда подрабатывал в лаборатории в больнице. Как только до него дошли слухи о чудесном спасении ребенка, он поднялся ко мне в палату. Потом он стал приходить каждый день. Дэниэл приносил мне подарки и рассказывал, как хотел бы иметь маленькую дочку. Мы очень быстро стали лучшими друзьями, а когда родители умерли, он получил право на опеку. У меня нет других родственников. Если бы не Дэниэл, я бы осталась совсем одна.

Тамара почувствовала, как Эрик внутренне напрягся.

— Как же я сожалею. — Это был почти крик души. Он еще крепче обнял ее и стал слегка покачивать, как ребенка.

Господи, но почему же его прикосновения доставляют ей такое неземное блаженство? Дают такое чувство защищенности и покоя?

— Дэниэл помог тебе устроиться на работу в отдел? — спросил Эрик, едва сдерживая волнение.

Она кивнула, тихонько потершись щекой о его грудь.

— И что же входит в твои обязанности? Вы работаете вместе?

— Нет, — пробормотала она, — мой уровень доступа… — Тамара замолчала, шокированная пришедшей в голову мыслью. Бог мой, теперь ясно, чего он добивается! — Отдел находится в ведении ФБР, а ты один из тех, кого они разрабатывают. Твое дело для них самое долгое и сложное. Я не собираюсь обсуждать с тобой, в чем заключается моя работа. — Она отвела взгляд. — Ну и хорош же ты! Как я могла купиться? Тебе же просто нужна от меня информация.

— Тебе лучше знать. — В голосе Эрика отчетливо слышалась злость.

Тамаре впервые стало страшно оставаться с ним наедине. Она попятилась и почувствовала, что уперлась спиной в кованую ограду балкона. Эрик Маркгванд стоял между ней и дверями в комнату, преграждая путь.

— Я хотел лучше узнать тебя, чтобы понять, можно ли тебе доверять. Сен-Клер хочет меня уничтожить. Мне было важно знать, действуете ли вы заодно.

— Дэниэл и мухи не обидит! — Тамаре показалось нелепым утверждение, что ее любимый, добрый опекун способен на отвратительные поступки.

— Я знаю, что считать ошибочным, а что верным. У меня уже есть доказательства, подтверждающие намерения Сен-Клера. Я хочу быть уверенным в тебе. Скажи мне, Тамара, что входит в твои обязанности?

Тамара гордо вскинула голову:

— Нет. Я не предам общее дело и… Дэниэла.

— Ты готова предать меня?

Она мотнула головой, пытаясь собраться с мыслями:

— Я не могу тебя предать, мне о тебе ничего не известно.

— Ты легко можешь стать для меня инструментом уничтожения.

— Но я не…

— Тогда говори. Отвечай на мои вопросы. Они жизненно важны.

Тамара вновь отрицательно покачала головой. Эрик вздохнул и провел рукой по волосам. Затем он пристально посмотрел ей в глаза:

— Ты знаешь, я могу тебя заставить.

По коже побежали мурашки.

— Если ты только прикоснешься ко мне, я закричу.

— Нет необходимости к тебе прикасаться. Я могу заставить тебя подчиниться, как заставил сегодня быть здесь. Силой мысли.

— Думаю, тебе нужна помощь, Маркгванд. Тебе, должно быть, еще хуже, чем мне.

Одна бровь на его лице поползла вверх.

— Ты сомневаешься в том, что я говорю правду? — Эрик посмотрел на нее парализующим взглядом, его зрачки стали расширяться и засверкали.

Луч света, устремившийся откуда-то изнутри, пронзал ее насквозь. В голове образовалась пустота, ноги окутал горячий воздух, ее словно закручивало в воздушную воронку. Волосы разметались в стороны, полы халата задрались выше бедер. Невероятная сила подталкивала ее к Эрику.

Он взял ее руками за горло, большие пальцы давили на ключицу и сжимали плечи. Как по команде, ветер развязал пояс халата. Эрик медленно снял его, бросив к ногам. Тамара не могла пошевелить даже пальцем, чтобы противостоять Маркгванду. Она приказывала телу повиноваться, но все усилия были тщетны. Эрик не держал ее и не связывал, но она не могла сделать даже маленький шаг.

Она стояла и смотрела на красную ткань, лежащую на полу, но Эрик взял ее пальцами за подбородок и поднял голову, пристально смотря в глаза.

В глубине души бушевал протест, однако тело жаждало его прикосновений. Эрик наклонился и взял губами мочку ее уха. Прикосновение было едва ощутимым, но Тамара почувствовала прилив возбуждения. Он целовал ее лицо и страстно впился в губы. Она ждала этого, моля о поцелуе. Одна рука Эрика скользнула по спине и сжала ягодицы, силой прижимая к себе, другой он гладил ее бедра, проникая в самые интимные места. Его пальцы ласкали ее тело, словно изучая. Тамара негромко вскрикнула, ей показалось, что это была не она, так далеко прозвучал этот возглас. Внутри все горело, ей казалось, что кровь сейчас закипит. Проклятие, она так мечтала об этом наслаждении!

Эрик положил руки ей на живот и стал медленно гладить, поднимаясь все выше. Дрожь пробежала по всему телу, ожидание казалось невозможной пыткой. Эрик не отрывался от ее губ, поцелуй становился все более глубоким и настойчивым. Его язык неутомимо исследовал, ласкал, дразнил, сводил с ума. Руки, наконец, коснулись груди. Он взял каждый сосок двумя пальцами, и Тамара застонала. Эрик сильнее сжал пальцы, приводя ее в состояние экстаза.

Тамара внезапно осознала, что ее руки ожили и нежно гладят Эрика по голове, со всей силы прижимая к себе. Их тела сплелись воедино, Тамара со всей страстью ответила на его поцелуй, стараясь проникнуть языком все глубже. Она забыла обо всем на свете, существовал только он и невероятное наслаждение, от которого сердце было готово разорваться на части.

Когда Тамара почти растворилась в своих чувствах, Эрик оторвался от ее губ и стал нежно целовать лицо, обжигая дыханием щеки, затем шею и плечи. Она откинула голову, его руки поддерживали ее за спину, ни на минуту при этом не прекращая гладить ягодицы и бедра. Склонившись над ней, Эрик припал губами к груди. Он ласкал возбужденный сосок, слегка покусывая, до тех пор, пока Тамара не закричала, не в силах больше сдерживаться. Она крепко обняла его, боясь, что наслаждение неминуемо скоро закончится.

Дыхание сбивалось, она так хотела его, что уже не могла управлять собой. Боль внизу живота усиливалась, требуя удовлетворения желания.

Эрик выпрямился, потянув за собой Тамару, придерживая, пока она не обрела равновесие. Он не переставал читать ее мысли, с удивлением обнаружив, как часто меняется ее настроение. Она испытывала неуверенность, страх, иногда появлялось чувство свободы и легкость, сменяемые желанием оттолкнуть его, даже ударить. Она этого не сделала. Эрик чувствовал, что Тамара была готова отдаться ему с животной страстью. Она злилась на себя за это, злилась на него и на свой мозг, который заблокировал информацию, так ей необходимую, чтобы все понять.

Эрик поднял халат и накинул Тамаре на плечи.

— Убедилась? — произнес он мягко.

— Что ты со мной делаешь? — Голос ее дрогнул.

Тамара крепче затянула пояс, боясь поднять на Эрика глаза. Она старалась взять себя в руки.

— Не с тобой, Тамара, а для тебя. Сегодня ночью я пришел сюда ради тебя. Чтобы помочь, если позволишь.

— Значит, то, что ты делал, — это помощь?

Не дождавшись ответа, она подняла голову и заставила себя посмотреть на Эрика. К ее удивлению, он отвел взгляд.

— Нет, — сказал он. — Я хотел показать… Не думал, что зайду так далеко.

Тамара нахмурилась, посмотрев уже смелее. Его глаза еще пылали страстью, которую он не смог скрыть. Он часто, отрывисто дышал. Господи, он так же наслаждался происходящим, как и она! Эрик вышел на балкон, положил дрожащие руки на ограду и посмотрел вниз. Его взгляд был устремлен вдаль, в иссиня-черную ночь. Ничего не нарушало покой и безмолвие. Лишь снежинки, пританцовывая, ложились на землю, покрывая ее искрящимся ковром. Путь был свободен, но Тамара стояла и смотрела на его мощную, широкую спину.

— Думаю, попытка не удалась, — тихо сказал Эрик. — Я не хотел тебя пугать или заставлять. Ты не безразлична мне, Тамара. Давно.

Она молчала, пытаясь осознать сказанное.

— Я верю тебе.

Эрик резко повернулся к ней и застыл, словно подбирая слова.

— Но я правда пришел потому, что ты звала. У меня не было никаких других мыслей. Поверь.

Тамара тихо вздохнула:

— Я работаю с мальчиком, у которого появились сверхъестественные способности. Другие сотрудники тоже проводят с ним сеансы, не только я. Но он показывает лучшие результаты со мной. Думаю, у нас неплохие шансы на успех. Может быть, у меня есть какие-то скрытые экстрасенсорные способности? И ты действительно слышал мой крик? Вполне возможно.

Тамара всячески пыталась найти объяснение происходящему, пусть и самое невероятное. Что ей еще оставалось делать?

Казалось, ее слова придали Эрику смелости.

— Я пришел только потому, что в твоем крике было столько отчаяния. Клянусь тебе. Мне и в голову не приходило, что Сен-Клер твой опекун. — Он шагнул вперед, сделав умоляющий жест рукой. — Представь, каково мне было узнать об этом от тебя, Тамара. Женщина, которая отчаянно зовет меня много ночей подряд, живет под одной крышей с человеком, мечтающим меня уничтожить. Что еще я мог заподозрить? Только ловушку!

Она молча слушала его объяснения, понимая, что они вполне разумны. На его месте она бы подумала то же самое.

— Допускаю, твоя подозрительность не случайна. — Тамара опустила голову, кусая губы.

Она пыталась оценить ситуацию, отбросив эмоции в сторону. Правда была в том, что она почти не владела информацией. — У меня почти ни к чему нет допуска. Иногда мне кажется, что я одна такая. — Тамара усмехнулась, взглянув на Эрика. — Бесчисленное количество раз я пыталась разубедить Дэниэла, что ты…

Почему она не может закончить предложение? Проглотив вставший в горле ком, она смогла продолжить:

— У него всегда находятся контраргументы на все мои разумные доводы. И каждый раз он отказывает мне, когда я прошу показать документы. Всегда один и тот же ответ, что у меня нет на это допуска. — Тамара не сводила с Эрика глаз, но так и не смогла понять, верит ли он ей. Он лишь внимательно слушал. — Я никогда не говорила ему о кошмаре, не хотела волновать.

Эрик кивнул:

— Он мог узнать от кого-то еще?

— Как? Прочитать мои мысли? — Она моргнула и отвела взгляд. — Только если…

Он замер в ожидании. Тамара решилась. Этим она не причинит вреда Дэниэлу, даже может помочь, если сохранит с Маркгвандом хорошие отношения.

— Несколько раз я кричала так громко, что Дэниэл просыпался и приходил в мою спальню. Он уверял, что не расслышал, что я говорила во сне, но, возможно, он просто скрыл это от меня.

— Или думал, что я подставляю тебя, и ждал.

До этого момента Тамара делала все, чтобы понять его точку зрения. Слова Эрика разозлили ее.

— Выбрось эту мысль из головы. Допустим, Дэниэл следил за тобой, прятался в засаде у твоего дома и наблюдал за твоим поведением. Но почему, скажи на милость, он хотел заманить тебя в ловушку? Что бы он с тобой сделал, если бы поймал?

— Дэниэл специализируется на расследовании, а не на слежке. Как, по-твоему, что делают с представителем, как он считает, неизвестного вида?

Сердце Тамары забилось сильнее. Она прижала руку ко рту и зажмурилась.

— Это же просто смешно! Дэниэл никогда… Он самый добрый из всех, кого я знаю. — Она так отчаянно замотала головой, что волосы разлетелись в разные стороны. — Нет, нет, он на это не способен.

— Ты не знаешь его так хорошо, как думаешь. — Голос Эрика звучал мягко и сочувственно. Однако тон не вызывал сомнений в его уверенности в собственной правоте. — Тебе не приходило в голову, что он всегда знал о связи между нами, поэтому и хотел, чтобы ты была рядом?

Широко открыв глаза, Тамара опять затрясла головой, не в силах поверить ему.

— У меня никогда не было повода так думать. Дэниэл меня любит, а я люблю его! Он моя семья. Как ты мог предположить… — Тамара замолчала, едва не задохнувшись от негодования. Внезапно в висках застучало, сказывалось недосыпание. Все тело сковала невыносимая боль.

— Ты обязана, по крайней мере, не исключать такую возможность. Он знал обо мне, я докажу, если…

— Хватит! — Она обхватила голову руками.

— Тамара…

— Пожалуйста, Эрик, — прошептала она, почувствовав, что у нее больше нет сил спорить. — Я ничего не хочу больше слышать. Мне кажется, что я схожу с ума. Уже не понимаю, где сон, а где явь. Я так больше не могу.

На глаза навернулись слезы, и она не видела, что Эрик подошел к ней совсем близко. Он нежно обнял ее и прижал к себе. На этот раз в этих объятиях не было никакого сексуального влечения, лишь желание защитить.

— Прости меня, Тамара. Мои рассуждения ранили тебя. Я потерял здравый смысл. — Он вздохнул. — Я сильно заблуждался.

Ей было так хорошо рядом с ним. Она чувствовала себя спокойной и защищенной. Это было немыслимо. Надо держаться от него подальше. Тамара выпрямилась и отступила на шаг.

— Думаю… тебе лучше уйти.

В его глазах она увидела такую боль, что не выдержала и отвела взгляд. Эрик печально поклонился:

— Как пожелаешь. Пожалуйста, не забывай о том, что я тебе сказал сегодня ночью. Если понадоблюсь, только позови, и я приду.

Тамара кивнула, решив не говорить, что его обвинения кажутся чудовищными. Может, он и знает ее сны, но ведь не думает же, что их связь останется навсегда. Тамара не успела ничего спросить. Эрик распахнул створки и подтолкнул ее в комнату. Внезапно ей стало холодно. Озноб охватил все тело. Тамара повернулась, чтобы спросить, как он смог попасть на ее балкон, но Эрика там уже не было. Она растерянно огляделась, размышляя: был ли он в ее комнате сегодня ночью?

Джейми Брайент ерзал на стуле. Пейзаж за окном занимал его больше, чем речи Тамары или коробка на столе.

— Давай, Джейми, соберись. — Ей было стыдно просить его сделать невозможное.

Весь день Тамара думала о Маркгванде. Каждый раз, закрывая глаза, она видела его лицо, ощущала его прикосновения, поцелуи. Ее охватывало счастье, которое она испытывала только в его объятиях. Больше всего не давал покоя несчастный взгляд, когда он уходил.

Потом опять появлялось чувство нереальности происходящего. Эрик казался видением, плодом ее воображения. Как еще объяснить, что он мгновенно исчез с балкона? Он же не мог спрыгнуть. По меньшей мере, он сломал бы ногу. Значит, его не было…

Нет, он был. Тамара знала, что был. То невероятное наслаждение, подаренное им, не приснилось ей, такое просто не могло привидеться.

Джейми вздохнул и уставился на картонную коробку. На лице появилась недовольная гримаса. Подавшись вперед, Джейми задержал дыхание и через несколько секунд его лицо покраснело. Через мгновение ее подопечный выдохнул и вновь откинулся на спинку стула.

— Не могу, — сказал он. — Можно я пойду?

Тамара постаралась улыбнуться:

— Ты ненавидишь эти занятия, да?

Мальчик нахмурился, посмотрел в окно, потом опять на коробку:

— Мне бы хотелось быть таким же ребенком, как все. Мне кажется странным, что я угадываю многие вещи. А если чего-то не знаю, чувствую себя дураком. Иногда в голову приходят мысли, которые кажутся совсем глупыми и бессмысленными. Понимаешь, словно я что-то знаю, но не понимаю что.

— Думаю, да.

— Что же хорошего в том, что я это знаю, если не понимаю зачем?

— Джейми, ты совсем не глупый. У каждого человека какие-то способности развиты лучше. Например, гимнасты могут делать такие упражнения, которые не под силу обычным людям. Так же и с экстрасенсорными способностями. Тебе дано именно это. Просто такой талант менее понятен людям.

По выражению лица Джейми Тамара поняла, что его не очень убедило ее объяснение.

— Может, расскажешь, что случилось?

Джейми выдохнул и покачал головой:

— Наверное, ничего. Не хочу пугать тебя понапрасну.

— Пугать? Это касается меня?

Мальчик кивнул, стараясь не смотреть ей в глаза.

Тамара встала, вышла из-за стола и присела перед ним на колени. Они уже шесть месяцев работали вместе, она хорошо его изучила. Иногда Тамаре казалось, что она не могла бы любить больше даже собственного ребенка. Ее расстраивало, что Джейми беспокоит что-то, в чем замешана и она. Они хорошо чувствовали друг друга. Мальчик многое знал о Тамаре, в том числе о ночных кошмарах и бессоннице, понимал, отчего у нее плохое настроение.

— Расскажи мне, Джейми. Тем более раз это связано со мной. Я могу понять больше тебя, и мы разберемся вместе.

Он строго посмотрел на нее. Такое выражение лица делало его похожим на взрослого мужчину.

— Меня не покидает чувство, что с тобой что-то случится. Тебя кто-то обидит. — Джейми понуро опустил голову. — Что толку, что я это знаю. Я не могу сказать, что и когда произойдет.

Тамара мягко улыбнулась:

— Последнее время со мной происходит много странных вещей. В личной жизни. Меня многое расстраивает. Думаю, поэтому у тебя такое ощущение.

— Правда? — Он с надеждой посмотрел на Тамару большими карими глазами. — Все нормально?

Она неуверенно кивнула:

— Надеюсь, что все разрешится само собой. Кошмары мне больше не снятся.

— Отлично, — ответил Джейми, но его лицо оставалось озабоченным. — Но все-таки тебе угрожают какие-то люди. Ты знаешь человека по имени Эрик?

Тамаре показалось, что ее сильно ударили в живот. Стало трудно дышать. Она встала, едва не упав.

— Эрик? — спросила она сдавленным голосом. — Он в этом замешан?

— Не знаю. В голову иногда приходят случайные мысли, какие-то разрозненные. Это меня больше всего огорчает. Я не умею их читать. Может, это его мысли.

Состояние паники постепенно прошло. Неужели Эрик способен причинить ей вред? Тамаре не хотелось, чтобы Джейми понял ее чувства. Несколько раз глубоко вздохнув, она повернулась к мальчику и улыбнулась.

— Большое спасибо за предупреждение, Джейми, но думаю, ты несколько преувеличиваешь. Послушай, а ты ведь так и не открыл коробку. Я и сама уже забыла, что там внутри.

Он внимательно посмотрел на Тамару и, убедившись, что не напугал ее, потянулся за коробкой. Там лежала кассета с видеоигрой.

— Ура! Мама везде ее искала. Где ты купила?

— Твоя мама не искала. Я ее попросила. Хотела сама тебе подарить.

Джейми не сводил горящих глаз с красочной упаковки.

— Спасибо, Тэм. — Ему явно не терпелось оказаться скорее дома.

— А теперь иди. Мама ждет тебя внизу.

Мальчик кивнул и направился к выходу.

— Джейми, — окликнула его Тамара. — Если непонятные мысли будут преследовать тебя, звони, разберемся вместе. У тебя есть мой номер. Договорились?

— Конечно, Тэм. — Он счастливо улыбнулся. После того как он все рассказал, на душе стало легче.

Тамара осталась одна в кабинете обдумывать то, что так долго мучило мальчика.

Тамара работала до позднего вечера, стараясь отвлечься с помощью привычной рутинной работы. Однако у нее это плохо получалось.

Она поехала домой, зная, что дома никого нет. Ведь уже стемнело, и Дэниэл с Кертисом приступили к своей ночной слежке. Несмотря на то, что Эрик Маркгванд плохо отзывался о близком ей человеке, Тамаре стало его жалко. Утомительно осознавать, что каждый вечер за твоим домом ведется наблюдение.

Сев в свой старенький «фольксваген»-«жук», она выехала на шоссе. Вскоре в свете фар показался особняк в викторианском стиле. Изначально белая краска со временем пожелтела. Огромные окна были похожи на грустные глаза. Тамара вышла из машины и стала открывать дверь гаража, тихо ругая себя, что в очередной раз не смогла настоять на установлении автоматической системы. Она заводила этот разговор с Дэниэлом каждую осень три года подряд, но так и не добилась успеха. Дэниэл не хотел, чтобы по дому сновали рабочие, а сам он ничего не мог сделать.

Гараж был пуст, значит, он уехал на своей машине. В душе зародилось беспокойство. Сейчас на дорогах скользко и опасно. Тамара до сих пор не могла успокоиться после его аварии, случившейся всего два месяца назад.

Немного утешало, что Кертис и Дэниэл, скорее всего, уехали вместе.

Тамара открыла дверь и зажгла свет. Зазвонил телефон. Она сняла трубку в гостиной, даже не успев разуться.

— Тэмми, тебе давно пора быть дома. Где ты была?

Она едва сдержалась, чтобы не сказать какую-нибудь грубость.

— Кертис, Дэниэл с тобой?

— Да, но это не ответ на мой вопрос.

— Я была в офисе, работала. Да и дорога заняла больше времени в такую погоду. Скажи Дэниэлу, чтобы не садился за руль.

— Не переживай за него. Послушай, Тэм, ты никуда не собираешься?

— Почему тебя это интересует?

Кертис начал что-то говорить, потом прервался и начал снова:

— Да, это все из-за той встречи на катке. Мы с Дэниэлом считаем… э-э-э… что тебе стоит вечерами быть дома. Знаю, как тебя раздражает чрезмерная опека, но это все для твоего блага.

— Да, знаю. — Тамара вздохнула. — Послушай, у меня нет никаких планов. Я буду дома. Потом, как я понимаю, вы следите за каждым шагом Маркгванда.

— Следим, но…

— Тогда не о чем волноваться. Приму ванну и лягу спать. Я смогла тебя успокоить?

— Да. Мы так переживаем.

— Я все понимаю. Спокойной ночи.

Тамара поспешила повесить трубку, пока Кертис не разозлил ее окончательно, и поднялась наверх, решив, что ванна ей не помешает. А что касается сна, его она себе обещать не могла. На работе ей казалось, что она заснет прямо стоя, но сейчас чувствовала себя бодрой и свежей.

После ванны Тамара надела джинсы и уютный, теплый свитер. Наскоро высушив волосы, девушка спустилась вниз поужинать, устроилась на диване в гостиной с большой тарелкой, разложив на ней сэндвич с беконом, листья салата и помидоры. Она поставила на журнальный столик банку колы, и в этот момент раздался звонок в дверь.

Тамара удивилась, но отставила тарелку и пошла открывать. Ее раздражение мгновенно улетучилось, когда она увидела Эрика Маркгванда. Он возник из ночи и вошел в дом. Прежде чем закрыть дверь, Тамара с волнением посмотрела на дорогу:

— Тебе опасно здесь находиться, Эрик. Если Дэниэл тебя застанет, его удар хватит.

— Не застанет. Они с Роджерсом будут сидеть перед моим домом до рассвета, как и каждую ночь. Поверь мне. Они меня не заметили, хотя мне пришлось нелегко.

Тамара старалась скрыть охватившую ее радость. Глупо испытывать такой восторг при виде незнакомого человека.

— Я думал, ты меня выгонишь, после моего вчерашнего поведения.

— Я… нет. — Она была околдована его взглядом. — Нет, не выгоню. Проходи. Я ем сэндвич, могу приготовить и тебе.

— Спасибо, я уже ужинал. Если я мешаю тебе…

— Нет, просто решила перекусить. Вряд ли можно назвать это ужином.

Они прошли в гостиную, и Эрик сел рядом с ней на диван, игнорируя предложение Тамары сесть в кресло, стоящее напротив.

— Может, колы? — спросила она, взяв банку.

— Нет, спасибо. — Эрик откашлялся. — Я пришел, потому что… Я просто не мог не прийти. Тамара, давай прогуляемся. Даю слово не говорить ничего плохого о Сен-Клере и не задавать вопросы об отделе. Просто хочу провести вечер вместе.

Тамара улыбнулась. Сможет ли она решиться на это свидание, несмотря на все предостережения и увещевания Дэниэла?

Эрик взял ее руки в свои:

— Можешь мне не верить. Просто подумай: если ты считаешь, что я хочу свести счеты с Сен-Клером, он может хотеть того же.

Она медленно кивнула:

— Думаю, ты прав. Хорошо, я принимаю твое приглашение. Мне переодеться? Куда мы идем?

— Ты прекрасна в любой одежде. Не возражаешь, если мы просто покатаемся, пока не надоест? Не хочу, чтобы вокруг было много народу.

— Хорошо. Возьму пальто, на улице холодает. Подожди, как покатаемся? Ты же без машины.

— Это сюрприз. Доешь сэндвич, Тамара.

— Ах, это… Я совсем не хочу есть. Просто жевала что-то от скуки…

Она достала самое теплое пальто в мелкую клетку, повязала черный шерстяной шарф и взяла перчатки. Надевая ботинки, Тамара заметила, что Эрик стоит и очень внимательно на нее смотрит.

— Тебе часто бывает одиноко? — мягко спросил он.

По непонятной причине ей захотелось рассказать ему правду.

— Иногда мне кажется, что я самый одинокий человек на земле. У меня есть только Дэниэл, пара коллег на работе… но я чувствую себя другой, не похожей на них. Между нами существует какой-то невидимый барьер. — Тамара опустила голову. — С тобой я этого не чувствую.

Огоньки во взгляде на время потухли. Он все понимал.

Тамара, словно вспомнив о чем-то, побежала в гостиную и сняла трубку телефона. Затем она поднялась к себе в комнату, свернула одеяло и прикрыла сверху покрывалом. Со стороны казалось, что кто-то спит, накрывшись с головой.

Она оглянулась, почувствовав, что Эрик стоит рядом.

Одна бровь удивленно поползла вверх.

— И все это для Сен-Клера?

— Теперь я могу расслабиться и хорошо провести вечер.

От взгляда Тамары не ускользнул огонек в его глазах и немного таинственная усмешка.

Эрик опустил глаза и сейчас смотрел на ее губы словно завороженный. Она непроизвольно провела по ним языком.

— Я дал себе слово, что не прикоснусь к тебе сегодня, хотя не могу представить, как мне устоять.

— Ты же не сможешь все время сдерживаться. Может быть, решим этот вопрос сразу и навсегда?

Ни один мускул не дрогнул на лице Эрика. Тамара сделала шаг и приподняла голову. По телу Эрика пробежала дрожь, когда она положила руки ему на плечи.

Ее губы оказались в какой-то момент так близко, что Эрик не смог совладать с собой и впился в них. Тамаре показалось, что некая необыкновенно мощная сила провела вокруг них круг, словно отделяя от всего мира. Эрик целовал ее долго и так искусно, словно только он и имел на это право. Голова Тамары была закинута назад, волосы растрепались, его руки скользили по ее телу, и она чувствовала, как страсть охватывает его целиком. Когда Тамара подумала, что они уже не смогут остановиться, Эрик отстранился от нее.

— Нет, так нельзя, Тамара. Я бы мечтал обладать тобой прямо сейчас, даже здесь, на полу, черт возьми. Но это было бы неверно. На следующий день ты бы меня возненавидела. Я не должен позволять себе потерять контроль.

Сгорая от желания, Тамара никак не могла взять в толк, что он говорит. Разумом она понимала, что Эрик прав. Она совсем его не знает, хотя иногда он кажется ей очень близким человеком. Это все равно что заниматься любовью с первым встречным. Потом ей, несомненно, было бы стыдно за свое поведение.

— Ты прав, извини, — сказала она, смущенно отступая назад.

— Никогда не извиняйся за такие вещи, Тамара. Твои поцелуи стали бы наградой и для королей! Я буду счастлив, если когда-то ты откроешь мне свои объятия.

Эрик огромным усилием воли заставил себя остановиться. Тамара сводила его с ума своей красотой, превращая в чудовище, способное думать только о плотских утехах. Однако иного пути не было. Сексуальное возбуждение и жажда крови связаны в нем воедино, одно без другого невозможно. Если бы Эрик не сдержался, он мог напугать Тамару. Она узнала бы всю правду и презирала его.

Или еще хуже…

Нет, она не может быть членом команды Сен-Клера.

Не верить — не значит быть правым.

Возможно, Тамара выполняла задание? Нет, он бы сразу это почувствовал.

Вампиры умеют скрывать свои мысли от посторонних. Способна ли на это Тамара?

Она же не вампир. Эрик никогда не встречал людей, способных на такое.

Он никогда не знал и таких женщин, как Тамара.

Они собирались уходить, когда Эрик заметил полоску света под дверью в дальнем конце коридора. Поскольку Тамара выключила все лампы, он повернулся к ней:

— А в той комнате свет ты не выключишь?

Тамара быстро тряхнула головой, собираясь что-то возразить, но замолчала.

Лучше найти другое объяснение, прежде чем Эрик прочтет ее мысли, если он и правда на это способен.

На цокольном этаже находилась лаборатория Дэниэла. Тамаре было строго-настрого запрещено туда заходить. Эрик не отказался бы от возможности попасть туда, просмотреть документы и секретные материалы, но он дал ей слово, что пришел сюда только ради нее. И это было правдой. Эрик не мог поступить иначе. Больше всего его волновала безопасность Тамары.

Сен-Клер с самого начала знал об их ментальной связи, это очевидно, поэтому и сделал все, чтобы получить опеку над девочкой. Затем он смог внушить Тамаре, что любит ее, как родную дочь. Взял работать в отдел, чтобы она всегда была рядом. Для Сен-Клера это работа. Очередное дело для исследования, и ни о каком другом отношении не могло быть и речи. Эрику все было предельно ясно. Как же тяжело оставлять Тамару наедине с этим старым лисом! Надо стараться проводить с ней больше времени, тогда он будет в курсе планов Сен-Клера. Эрик сможет спасти Тамару. Он убьет ради нее кого угодно. За те три раза, что они виделись после долгой разлуки, он многое понял. Время ничего не изменило. Он по-прежнему боготворит эту девочку.

Все как-то резко изменилось. Девочка выросла, ей уже не нужны были сказки на ночь и леденцы на палочке. Тамара стала взрослой красивой женщиной, наделенной невероятным темпераментом. Эрик знал, какие чувства к ней испытывает. Не стоит постоянно убеждать себя в обратном. Сейчас для Тамары он был незнакомцем, с которым она встретилась совсем недавно. Так будет до тех пор, пока воспоминания о событиях прошлого не вернутся к ней. Она должна сама все вспомнить.

Может, как раз сегодня?

Тамара заперла дверь и повернулась к Эрику.

Он осторожно положил руку ей на плечо. Несмотря на данное себе слово, Эрик не мог не касаться ее совсем. Его влекло к Тамаре, как никогда раньше. Да и пальто было слишком плотным, чтобы эти объятия могли на него подействовать.

Они шли вниз по улице, и Эрик чувствовал, как растет ее удивление от того, какое транспортное средство он выбрал. Послышалось лошадиное ржание.

— Я решил, что такая повозка подойдет нам больше, чем что-то другое.

Глаза Тамары светились счастьем.

Ее улыбка едва не свела Эрика с ума. Он как-то сразу засуетился у повозки, поправляя и подтягивая сбрую. Красавец конь задрал голову вверх, выставив вперед одно ухо.

Тамара стояла и как завороженная смотрела в темные влажные глаза коня.

— Его зовут Макс, — сказал Эрик. — Мне кажется, что он был очарован тобой с первой минуты, как и я когда-то.

Тамара подняла голову и внимательно посмотрела в глаза, словно пыталась проникнуть в его мысли.

— А это, — Эрик указал на пегую лошадь, запряженную рядом, — Мелинда.

Тамара нежно потрепала лошадей за гривы, погладила шеи.

— Какие же вы красивые! Они твои, Эрик?

— К сожалению, нет. Я просто взял их в аренду на ночь. — Эрик чувствовал, что Тамару восхитила его идея. — Теперь подумываю купить их, — добавил он.

Каждый раз, когда он видел, какое удовольствие ей доставляет общение с животными, ему хотелось купить всех животных на свете.

— Ой! — с восторгом воскликнула Тамара. — У тебя есть конюшня?

— Думаю, минимум одну надо построить, — ответил Эрик серьезно, и Тамара залилась веселым смехом.

Эрик помог ей сесть в повозку, и лошади тронулись.

— Когда я была маленькой, мечтала жить на ранчо, чтобы там были сотни лошадей.

Эрик кивнул. Он очень хорошо помнил о ее любви к лошадям и надеялся, что ничего не изменилось. Эрик что-то крикнул лошадям и взмахнул хлыстом. Вскоре они свернули на заснеженную проселочную дорогу. Эрик чаще смотрел на Тамару, чем на дорогу. Ему доставляло удовольствие видеть, в какой восторг ее приводит искрящийся белый снег под полозьями, полная яркая луна на небе, близость мощных, сильных животных, резво бегущих по снегу.

Эрик удовлетворенно кивнул, хотя понимал, что это не его праздник. Ему было приятно смотреть, как радуется Тамара, приятно доставить ей удовольствие. Ее щеки раскраснелись, волосы разметались, глаза горели в мистическом лунном свете. Он мог лишь наблюдать за ней, ощущая рядом теплоту ее тела и прислушиваясь к мелодиям, звучащим в ее голове.

— Эрик, как же это чудесно. — Тамара положила голову ему на плечо. — Так же, как… Я уже и не помню, когда мне последний раз было так хорошо.

— Мне тоже, — прошептал Эрик. — Но ты должна решить, будем ли мы кататься всю ночь или ты захочешь вернуться?

— Я не устану за всю ночь, даже не надейся! Она казалась такой возбужденной и счастливой. Однако Эрик немного нервничал.

— А ты сможешь поспать потом в течение дня?

— Нет, мне надо будет работать. Хотя иногда пара часов, чтобы вздремнуть в середине дня, у меня есть. Я тебе надоедаю? У тебя другие планы?

— Совсем нет!

— Это же французский, правда?

— Что?

— Твой акцент.

— Я был уверен, что его нет.

Черт, как же она прекрасна!

— Совсем легкий. Я сама заметила только потому, что хотела. Так я права?

Эрик кивнул:

— Я родился во Франции.

— А где?

Эрик улыбнулся, удивленный ее вопросом:

— В Париже. Уже тысячу лет там не был…

— Похоже, ты очень скучаешь. Почему бы тебе не поехать на родину?

— Слишком много плохих воспоминаний. Отца там казнили, а я спасся чудом благодаря доброму старому другу. — Он заметил, как широко открылись ее глаза. Эрик старался быть откровенным с ней, не выдав при этом главного секрета. Ему хотелось, чтобы у Тамары создалось впечатление, что они давно и хорошо знакомы.

Она крепко сжала его руку:

— Это ужасно. Тебе многое пришлось пережить.

Эрик согласно кивнул:

— Прошло уже много времени, Тамара. Я давно все забыл.

— Да? — В ее голосе звучало подозрение. — Ты говорил с кем-нибудь еще об этом? Одному очень сложно переносить такие муки.

— Понимаешь, это было… сложное, я бы сказал… политическое дело. Я остался без семьи, а если бы не Роланд, то и без друзей. — Эрик внимательно следил за реакцией Тамары. — Я всегда чувствовал себя не таким, как все, и держался обособленно. У меня никогда не было много друзей или приятелей.

— Не стоит объяснять. Я тебя отлично понимаю.

Эрик проникновенно посмотрел ей в глаза:

— Да, думаю, ты меня понимаешь.

— Расскажи мне о своем друге. Вы еще общаетесь?

Эрик усмехнулся про себя:

— Видимся, но не часто. Сейчас он как раз гостит у меня.

Глаза вспыхнули.

— А я могла бы с ним познакомиться?

— Почему тебе так этого хочется? — нахмурился Эрик.

Тамара ответила не сразу.

— Ты говорил, что он спас тебе жизнь и… — Она положила ладони на колени. — Я бы хотела поблагодарить его.

Эрик закрыл глаза, пытаясь сердцем прочувствовать всю теплоту сказанного.

— Он живет затворником, но я постараюсь с ним поговорить. В отличие от меня он до сих пор гражданин Франции, хотя и редко там бывает. У него замок в долине Лауры, я там скрывался после того, как спасся от смерти.

Когда Эрик вновь взглянул на Тамару, она сидела с задумчивым лицом, погруженная в свои мысли. Он не решился прервать ее размышления.

— Ты необыкновенный человек, — прошептала Тамара.

— Я самый обычный мужчина.

— Хотела бы я побывать у тебя дома…

— Думаю, лучше в другой раз, когда мой друг уедет, иначе он меня не поймет. — Устроившись удобнее, Эрик обнял Тамару. — Мой дом отделан в античном стиле. Электричество там, конечно, есть, но я редко им пользуюсь. Предпочитаю свет масляной лампы, электричеством пользуюсь только в лаборатории.

— Ты ученый?

— Нет, занимаюсь парочкой интересующих меня проектов.

— Мне казалось, что ты художник.

Эрик равнодушно пожал плечами:

— Когда-то ты говорила мне, что больше всего любишь горячий шоколад. Ничего не изменилось?

Впервые за много лет Тамаре было так легко и просто с незнакомым человеком. Она не замечала, как бежало время. Они говорили обо всем на свете — от музыки и искусства до политики. Эрик совершенно ее заворожил. Чем больше он рассказывал о себе, тем больше ей хотелось знать. И конечно, она была совершенно уверена, что между ними пробежала искра. Тамара специально села так, чтобы касаться его своим телом. Ей нравилось сидеть рядом и чувствовать на себе его ласкающий взгляд. Эрик не имел ничего против. Он тоже часто прикасался к Тамаре, то поправляя волосы, то смахивая снежинки. Так они и ехали, довольные обществом друг друга, по этой снежной целине, залитой ночным лунным светом. В какой-то момент чувства переполнили Эрика, он подался вперед и поцеловал Тамару. Она уже решила для себя, что Эрик прав, не стоит торопить события, все должно идти своим чередом. Тамара не ответила на поцелуй, но нежно прижалась щекой к его лицу.

Что же между ними происходит? Определенно нечто магическое и необъяснимое. Тамара никогда в жизни не испытывала ничего подобного к кому-либо. Ей очень хотелось поговорить с Эриком об этом, но она не знала, как начать. Однако время шло, и их чудесной поездке суждено было скоро закончиться. Они подъехали к дому Тамары, и Эрик ждал, пока она искала в сумке ключ. Ключ был найден, но вместо того, чтобы открыть дверь, Тамара повернулась к Эрику.

— Я бы хотела еще раз тебя увидеть. — Голос прозвучал неожиданно застенчиво, учитывая, что между ними было.

— Я и представить не могу, что хоть один вечер проведу без тебя, Тамара. Не сомневайся, мы очень скоро увидимся.

Тамара размышляла, покусывая нижнюю губу.

— Странно, что я, взрослая женщина, вынуждена так глупо себя вести. Ты отлично знаешь, что мог бы наладить нормальные отношения с Дэниэлом. Приходи к нам днем и…

— Он только будет больше озадачен, дорогая, если увидит меня днем у вас в доме. Тут уж ничего не изменишь. У меня свой образ жизни. Или ты предлагаешь мне потакать капризам Сен-Клера, который мечтает меня уничтожить?

— Нет! Я совсем не это имела в виду! Мне просто очень не хочется обманывать Дэниэла.

— Послушай, Тамара, если Сен-Клер узнает о наших встречах, он найдет способ все прекратить.

Тамара смогла выдержать его взгляд.

— Предоставь это мне. Он будет пытаться все выяснить, но у него ничего не получится. Обещаю.

— Рада это слышать. — Тамара поняла Эрика верно.

Она знала, что он ее поцелует. Она увидела, как в глазах загорелся огонек. Тамара крепко прижалась к его мускулистому телу. Эрик обнял ее и поцеловал. Несмотря на то, что их тела разделяла плотная ткань пальто, Тамара была уверена, что чувствовала тепло его тела, его бархатистую кожу.

У Тамары был небольшой сексуальный опыт, приобретенный ею еще в колледже. Несмотря на то, что она жила под одной крышей с Дэниэлом, могла позволить себе вести достаточно свободный образ жизни, не ограниченный множеством правил и инструкций.

У Тамары было не так много романов, но они были полны страсти и эмоций.

Сегодня с Эриком Тамаре очень хотелось большего, внутри словно образовалась огромная пустота, которую только он способен заполнить.

Тамара выпрямилась, стараясь не думать об этом, зная, что Эрик с легкостью поймет, что она от него хочет. Его лицо на секунду исказилось, словно от боли.

— Я должен идти, — глухо произнес он и подтолкнул Тамару к входу.

В его прикосновении не было ни тепла, ни нежности. Тамара почувствовала, что в носу защипало и на глазах выступили слезы. Она быстро повернулась и вошла в дом.

Следующим утром ровно в семь Тамара сидела за большим столом напротив Дэниэла, зажав руками чашку крепкого кофе, и боролась с головной болью.

— Думаю, это просто какой-то вирус, поэтому я чувствую себя больной, — повторила она вновь. — Полежу денек в постели и завтра утром опять буду в норме.

Губы Дэниэла вытянулись в ниточку.

— Я постараюсь сегодня работать дома, так будет лучше.

— Мне не нужна нянька.

— Я и не говорю, что нужна. Просто я думаю, мне лучше быть рядом, если я понадоблюсь.

Тамара резко поставила чашку на стол и встала.

— Дэниэл, это когда-нибудь кончится?

— Что, Тэм? Я просто забочусь о тебе.

— Знаю. — Тамара провела рукой по волосам. Сегодня она чувствовала себя отвратительно, не было сил даже спорить. — Знаю, ты любишь меня и переживаешь, но посмотри на меня. Я уже не маленькая девочка, я молодая самостоятельная женщина. А вы с Куртом продолжаете опекать меня, как Красную Шапочку, проверяя, нет ли за каждым кустом волка.

Дэниэл опустил глаза:

— Все так плохо?

— Даже еще хуже. Но я все равно вас люблю.

Их взгляды встретились, и Дэниэл медленно покачал головой.

— Прости меня, Тэм. Я не считаю, что тебе нужна опека, как маленькому ребенку. Понимаешь, это все из-за Маркгванда. Я очень переживаю, что он опять захочет с тобой встретиться.

Тамара постаралась расслабиться. Эрик говорил, что Сен-Клер с самого начала знал об их связи. Может, он и прав?

— С чего ты взял?

Дэниэл посмотрел на нее с укоризной:

— Тамара, ты красивая женщина. Курт сказал, что мужчина тогда на катке был определенно увлечен тобой. Еще бы, надо быть слепым, чтобы не заметить твоей красоты. У этих тварей сумасшедшее сексуальное либидо, даже у более старых, чем Маркгванд.

Тамара отвернулась, чтобы не рассмеяться. Эрик не тварь и совсем не старый. На лице практически не было морщин, а движения легки и грациозны. По нему было видно, что он в отличной физической форме и полон энергии. Тамара потянулась за кофе.

— Так сколько же ему лет?

— Двести тридцать с чем-то. Его должны были казнить во времена Французской революции, как и его отца.

Тамара едва не выронила чашку. Эрик и правда рассказывал, что его отец был казнен в Париже и что дело было политическим. Господи, неужели Дэниэл говорит правду? Этого просто не может быть!

Но я никогда не видела Эрика при дневном свете.

Тамара постаралась отмести все сомнения. Это чушь, полная чушь.

— Он очень умен, Тэм, и очень опасен. Я не могу позволить ему использовать тебя, чтобы подобраться ко мне.

А Эрик говорит, что они используют меня, чтобы подобраться к нему.

— Надеюсь, все будет хорошо, — сказала она вслух.

— Я знаю, дорогая, но прошу тебя, немедленно сообщи мне, если он опять пойдет на контакт. Надо быть очень аккуратной. Он — воплощение зла.

— Да, ты мне говорил. Он истинный дьявол. Обещаю обязательно тебе сообщить. Доволен?

Дэниэл внимательно посмотрел на Тамару и кивнул.

— Теперь можешь спокойно работать, — шутливо командовала она, — Маркгванд не сможет выйти со мной на контакт днем.

Тамара старалась все утро не думать об этом разговоре. Она была такая уставшая, что мечтала лишь забраться под одеяло и хорошенько выспаться.

Тамара совершила большую ошибку, слишком явно демонстрируя последние несколько недель, что у нее все хорошо со сном. Теперь ей пришлось остаться в офисе и мучиться ожиданием.

В голове занозой сидела еще одна мысль, от которой Тамара не сможет избавиться, пока не найдет ответ. Она должна доказать, что Эрик Маркгванд не вампир. Ей казалось, что это так же просто, как доказать, что Земля круглая, а Луна — не головка сыра с дырками.

Через несколько часов она стояла перед домом Эрика Маркгванда и смотрела на часы. Солнце зашло спустя лишь час с небольшим. Тамаре очень хотелось отложить все это на завтра или вообще навсегда. Тем не менее, она не ушла, понимая, что, если не сделает это сейчас, не сделает никогда. Узнать адрес тоже было непросто, она же не могла спросить Курта или Дэниэла, не перепугав обоих до смерти. Чтобы найти информацию в компьютере, нужны были коды доступа, которых Тамара не знала. В результате она несколько часов рылась в картотеке. Тут ее тоже подстерегали сложности. У Эрика не было прав, на его имя не была оформлена машина. У него даже не было права на дом, в котором он жил. Тамара случайно наткнулась на нужную информацию в разделе «Налоги». Эрик жил всего в нескольких милях от дома Дэниэла.

Все дорогу Тамара спорила сама с собой. Может, ей просто кажется, что она в здравом рассудке? Интересно, это нормально — прийти к мужчине, чтобы убедиться, не вампир ли он?

Тем временем Тамара припарковала машину у нужного дома. Если приехала, надо идти. Она заглушила мотор и направилась к воротам. По обеим сторонам стояли огромные колонны, а на кованых витых створках изображена виноградная лоза и листья. Чуть дальше она заметила такие же колонны. По обеим сторонам дороги, ведущей к дому, росли вековые деревья. Тамаре пришлось немного покрутиться, чтобы понять, в каком направлении ей двигаться. Она еще раз оглядела здание. Это было старое трехэтажное строение из красного кирпича, с большими окнами. По крайней мере одно, которое хорошо было видно Тамаре, было арочным и очень большим.

Она толкнула запертые ворота и случайно заметила маленький звонок. Она нажала на кнопку, радуясь такой удаче. Тамара подождала, но не услышала никаких звуков, из дома никто не вышел. Становилось немного жутко. Огромные змеи на колоннах грозно смотрели на нее свысока. Поежившись, Тамара решила, что из любой ситуации должен быть выход. Чтобы обойти вокруг дома, пришлось пробираться через заросли кустарника, растущего вдоль высокой ограды. Она изучила каждый дюйм в надежде, что в каком-то месте может быть хоть маленькая лазейка. Не найдя ничего, Тамара устало опустилась на основание колонны. Ветер пробирался под теплое пальто. Что же делать? Возвращаться домой после всех этих поисков? Потратив столько усилий впустую?

Тамара подняла голову и оглядела толстые металлические прутья ограды с острыми наконечниками и перевела взгляд на ворота. Другого выхода нет. Она ухватилась правой рукой за виноградную лозу, а левой за лист. На улице было безлюдно и тихо, слышалось лишь завывание ветра. Ее охватил азарт, она старалась аккуратно переставлять ноги, подыскивая более прочную опору, и злилась, что попала в такое глупое положение. Но она обязана доказать, что Эрик Маркгванд не вампир.

Наконец, Тамаре удалось перелезть через ворота. Ветер растрепал волосы, нос покраснел, а руки совсем окоченели.

Ей просто необходимо попасть внутрь и поговорить с Эриком, пока он не принял ее действия за шпионаж. Тамаре совсем не хотелось, чтобы он так же возмущался ее глупым поступком, как негодовал от слежки Дэниэла.

Она поднялась на ноги, отряхнула мокрые и грязные джинсы. Из пальца текла небольшая струйка крови. Тамара поежилась от пронизывающего ветра и пошла по тропинке к дому Эрика. Она постучала в большую стеклянную дверь, похожую на ту, что была в доме Дэниэла. Никто не ответил.

Видимо, его нет дома. Тамара подумала, что будет ждать во дворе столько, сколько потребуется. Ей было холодно и неуютно, руки тряслись и замерзли. Она даже не знала, когда вернется Эрик и вернется ли сегодня. Если ждать всю ночь, легко можно получить обморожение, особенно если на тебе мокрые джинсы. Нет, она обязана попасть внутрь. Эрик может злиться сколько угодно, но она должна высказаться. Дверь казалась не стеклянной, а стальной. Впрочем, если это такие же двери, как в доме Дэниэла, она могла бы ее открыть.

Тамара порылась в карманах в поисках чего-то подходящего. Да! Маленькая острая пилочка для ногтей. То, что нужно. Она повернулась к двери и сосредоточилась. В этот момент с неба повалил мокрый снег. Тамара аккуратно просунула пилочку между двумя панелями, и дверь открылась. Она быстро вошла внутрь. В доме было значительно теплее, кроме того, в камине еще тлели угли. Рядом лежало несколько поленьев. Тамара сняла мокрые ботинки, пальто и протянула руки, ощутив наконец блаженное тепло. Подбросив свежие дрова и дав пламени разгореться, она счастливо вздохнула.

Через некоторое время Тамара подняла голову и огляделась. Зажмурилась и опять открыла глаза. Такое впечатление, что она попала в другую эпоху. За ее спиной стояло великолепное вышитое кресло — истинное произведение искусства далеких веков. Рисунок представлял собой нечто похожее на картины райского сада — птицы, цветы и листья. Ножки и подлокотники были изящно изогнуты. Рядом стояла скамеечка, выполненная в той же манере. Тамара не смогла удержаться и коснулась пальцами великолепной ткани. Остальная мебель относилась к тому же периоду и была выполнена в похожей причудливой манере. Тамара не была знатоком, но предположила, что это, вероятно, период Людовика XV. При этом все предметы казались новыми, в таком они были идеальном состоянии. Столик с мраморной столешницей, еще одно кресло, похожее на первое, диван, вернее, канапе. По сравнению с современными диванами это была слишком миниатюрная и тонкая вещь. Ткань глубокого изумрудно-зеленого цвета великолепно контрастировала с деревянными подлокотниками и ножками. Тамара еще раз внимательно изучила комнату и не заметила ни люстры, ни канделябра. В одном конце комнаты на стене весели вполне современные полки, на которых стояла весьма дорогая аппаратура. Рядом был бар, который смотрелся весьма примитивно на фоне антикварной мебели и паркета. Она также заметила несколько масляных ламп. Тамара подошла к бару и облизала пересохшие губы.

Если Эрик сможет простить ей такое неожиданное вторжение, он не будет возражать, если она выпьет стаканчик. Тамара обошла стойку и стала изучать полки. Ни одной бутылки. Лишь разнообразные стаканы. Затем она обратила внимание на небольшой холодильник, встроенный в стену. Улыбнувшись собственной сообразительности, она потянула за ручку.

Сердце едва не остановилось. Тамаре сразу стало холодно, по спине пробежала дрожь, словно из холодильника повеяло морозным воздухом. Тамара сделала шаг назад, боясь поверить увиденному. Кровь. Пластиковые пакеты, наполненные кровью. Ей показалось, что она падает в какую-то бездонную яму, она не видела ничего, кроме этой темной жидкости, в голове стоял шум. Тамара толкнула дверцу холодильника, но она не закрылась и вскоре стала медленно распахиваться. Тамара не заметила этого. Она уже бежала прочь от бара, закрыв лицо руками.

Этого не может быть. Просто потому, что не может. Сейчас я вернусь обратно и посмотрю еще раз. И ничего не увижу, потому что этого не может быть.

Однако она не вернулась. Тамара стояла в оцепенении и смотрела на входную дверь. Внутри все дрожало, мысли путались. Надо бежать. Она пошла к двери, потом заметила, что стоит в одних носках. Надо всего лишь пройти через двор. Тамара вернулась и взяла еще влажные ботинки.

— Я сошла с ума, — бормотала она. — Зачем я здесь? Сумасшедшая.

Она уже стояла у двери, когда Эрик коснулся ее плеча. От этого привычного движения ее всю обдало холодом. Сердце сильнее забилось от страха. Она подняла на него глаза, изучая лицо, словно видела впервые. Глаза Эрика блестели. Господи, Дэниэл был прав во всем.

— Что ты здесь делаешь, Тамара?

В горле моментально пересохло.

— Конечно шпионит. Я предупреждал тебя, Эрик, что ей не стоит доверять. Она же из отдела, — раздался рядом незнакомый голос.

Мужчина стоял рядом с баром и указывал на открытый холодильник.

При беглом взгляде на незнакомца у Тамары пропали последние искорки надежды на лучшее. Он был одет в длинный черный плащ, покрывавший его, словно мантия. Его движения были по-звериному грациозны. Кроме того, от незнакомца исходила такая мощная сексуальная энергия, что Тамара физически ее ощущала. Во всем его облике чувствовалась многовековая мудрость. Пока она рассматривала друга Эрика, он подошел к бару и взял два стакана, затем наклонился и достал из холодильника один пакет. Тамара никогда в жизни не падала в обморок, но сейчас она была близка к этому. Голова безвольно упала на плечо, а ноги подкосились. Перед глазами словно задернули черный бархатный занавес, и Тамара неминуемо упала бы, если бы Эрик не отреагировал раньше. Он подхватил ее буквально в последний момент и бережно усадил на канапе.

Тебе было необходимо это делать, Роланд?

Тамара услышала словно издалека его гневный окрик, хотя прекрасно понимала, что он и рта не раскрыл.

Тамара сидела, прислонившись спиной к одному из поручней. Эрик сидел рядом и нежно гладил по руке.

— Отойди от меня, — процедила она сквозь зубы. — Я хочу домой.

— Ты обязательно поедешь домой, Тамара, как только расскажешь, зачем приходила сюда. Роланд прав? Тебя отправили сюда из отдела? Может, и сам Сен-Клер?

Отрицай все, отрицай все, Тамара, и я поверю тебе. Даже если это будет стоить мне жизни, я поверю тебе.

Эрик внимательно следил за ее лицом, пытаясь прочесть мысли. Он почувствовал… страх. Она невероятно боялась его.

— Тамара, тебе нечего бояться. Я скорее причиню вред себе, чем обижу тебя. — Он взглянул на Роланда. — Оставь нас на некоторое время, пожалуйста. — Эрик сказал это нарочито громко, чтобы Тамара точно услышала.

Он был уверен, что Роланд понял его.

— А она не впустит агентов через заднюю дверь? — громко и четко спросил он, глядя на Тамару. — Что ж, девушка, скажите же что-нибудь? Вы пришли одна? Как вы смогли проникнуть в помещение?

Эрик грозно посмотрел другу в глаза:

— Прошу тебя, Роланд, позволь мне самому решить эту проблему. Ты только пугаешь ее.

— Я? Пугаю ее? А как, ты думаешь, я должен себя чувствовать в присутствии смертного в доме? Эрик, у меня такое чувство, что меня вот-вот поджарят на вертеле!

— 3-значит, это п-правда, — способность говорить вернулась к Тамаре и привлекла взгляды обоих мужчин. — В-вы о-оба, оба…

— Вампиры, — закончил Роланд. — Это слово не является ругательством, по крайней мере в нашей среде.

Тамара застонала и обхватила голову руками. Роланд раздраженно отвернулся, а Эрик опять сел на канапе. Ему хотелось помочь ей, но он не знал как. Он взял ее руку и положил себе на ладонь.

— Тамара, посмотри на меня, пожалуйста.

Она подняла голову, но не смогла посмотреть ему в глаза.

— Постарайся абстрагироваться от страха и внезапного разоблачения. Просто посмотри на меня. Я тот же, что и вчера и несколько дней назад. Тот же человек, который обнимал и… целовал тебя. Тогда ты меня не боялась? Я дал тебе повод бояться меня? Что изменилось?

Тамара посмотрела ему в глаза, и Эрику показалось, что ее взгляд немного прояснился. Она помотала головой, как ему показалось, уже более уверенно.

— Я не монстр, Тамара. Я никогда не обижу тебя, скорее убью любого, кто попробует это сделать. Прислушайся к своему сердцу, и ты поймешь, что это правда. — Он нежно погладил ее по руке и, когда она не отдернула руку, поцеловал ее ладонь. — Поверь мне.

Тамара нахмурилась, словно обдумывала сказанное. Роланд кашлянул, и его взгляд, равнодушный всего минуту назад, вновь стал злым и колючим.

— А как ты напугала меня? Я не такой доверчивый, как мой дорогой друг, но даже я бы не стал мстить тебе. Твое присутствие здесь разозлило меня только потому, что это была прямая угроза моему существованию. — Последнюю фразу он произнес, многозначительно посмотрев на Эрика.

— Тамара, — Эрик подождал, пока она опять обратит на него внимание, — многие считают, что лучший момент убить нас — во сне. Я считал, что моя система защиты безупречна. Пожалуйста, расскажи, как ты сюда проникла?

— Перелезла через ворота, — хрипло произнесла она. — Там есть выступ… — Она посмотрела на Роланда. — Я никого сюда не приводила, никто даже не знает, куда я поехала.

Тамара нервно кусала губы.

— Выступ? — эхом отозвался Эрик.

Он впервые за этот вечер внимательно разглядел ее. Джинсы были мокрые и грязные, волосы спутаны, на ладони, которую он держал в руках, запеклась кровь. Он провел пальцем по ране, и Тамара поморщилась.

— Где ты порезалась?

— Я… упала, и на воротах… много острых краев И вот.

Роланд тихо выругался и вышел из комнаты. Эрик не обращал на все происходящее внимания, он пытался прочувствовать все, что произошло с Тамарой этим вечером. Страх, боль, паника. Когда он думал о ней, злость и раздражение проходили сами собой, он только переживал, что не сможет помочь ей, окажись она в опасности, когда он будет спать. Вернулся Роланд, припал на одно колено перед канапе и поставил на стол таз с теплой водой. Он оторвал кусок чистой белоснежной марли и протянул его Эрику. Он наблюдал, как Эрик аккуратно протирал руки и лицо Тамары, очищая от грязи. У Роланда вытянулось лицо, словно он не мог поверить в происходящее. Он принес пузырек йода и собственноручно обработал каждую ранку. Затем он достал из-под плаща чистый бинт и еще один пузырек. Смочив его, он протер каждый палец Тамары.

— Всего несколько царапин, — приговаривал Роланд, когда она болезненно морщилась.

Он остановился на мгновение и усмехнулся.

— Иногда я забываю, какой сейчас век, — сказал он немного застенчиво. — У вас есть прививки от столбняка. А были времена, когда такие вот царапины могли стоить целой руки, если не жизни. — Помедлив, он поймал удивленный взгляд Тамары. — Ты думала, что мы набросимся на тебя при виде крови, как голодные волки?

— Хватит, Роланд, — прервал друга Эрик. — Ты не имеешь права обвинять ее в непонимании. Она находилась под влиянием такого человека. А надо было просто самой все увидеть и сделать выводы. — Он заметил, что Тамара не слушает их, а разглядывает бинт на руках, словно видит впервые.

У Эрика сжалось сердце. Сколько ей пришлось перенести сегодня! Она лазила через заборы, вскрывала двери, а потом еще и узнала шокирующую правду. Надо быть с ней мягче.

— Тамара, ты расскажешь нам, зачем ты сюда пришла?

Она подняла голову:

— Я должна была выяснить. Должна была.

— Значит, Сен-Клер не знает, что ты поехала ко мне?

В глазах Тамары опять появились страх и ужас.

— Никто не знает, что я здесь.

Он должен задать следующий вопрос, хотя это было и непросто.

— Ты приехала, чтобы узнать мой секрет и доложить своему покровителю?

— Я бы никогда так не поступила! — Она помотала головой и выпрямилась. Страх в глазах исчез. — Я была честной с тобой, Эрик. Ты знаешь обо мне такие вещи, которые я никогда никому не рассказывала. Я доверяла тебе. — Голос срывался, и она замолчала.

В этот момент Роланд кивком дал понять Эрику, что удовлетворен услышанным и собирается оставить их вдвоем. Он исчез в темном дверном проеме. Тамара обрела вновь возможность говорить и продолжала:

— Я рассказала тебе о ночных кошмарах, о том, что думала, что схожу с ума. Я открыла перед тобой душу, а ты обманывал меня. Дэниэл был прав. Ты только использовал меня, чтобы подобраться к нему.

Эрику показалось, что в сердце впилась острая игла. Единственное, о чем Тамара мечтала сейчас, — это уйти и никогда его не видеть.

— Я не обманывал тебя, Тамара, — сказал Эрик, превозмогая боль.

— Я понимаю, ты случайно обманул меня.

— Я хотел тебе все рассказать в свое время. Мне казалось, ты еще не готова услышать правду.

— Правду? Ты имеешь в виду твой план, как избавиться от одного надоедливого человека, используя при этом меня?

— Все совсем не так. Я понятия не имел, что Сен-Клер твой покровитель, пока ты сама мне не сказала. Потом я только думал, как защитить тебя от этих подонков.

— Защитить меня? От Дэниэла?

Эрик опустил голову:

— Если бы я лгал тебе, ты бы почувствовала. — Он произнес эту фразу медленно, четко выделяя каждое слово. Она была в бешенстве, и он это чувствовал. — Между нами существует связь, Тамара. Ты не можешь это отрицать. Ты чувствуешь всю силу этой связи. Помнишь, как ты звала меня каждую ночь, как я вызвал тебя на балкон? Могла ли ты тогда поверить, что зовешь меня силой своего разума и я слышу тебя?

— Сон — это совсем другое. Я не могла что-то делать осознанно.

— Могла. Проверь, если ты не веришь мне.

— Нет уж, спасибо. Я хочу домой… и…

— Не говори этого, Тамара, ты знаешь, что это не так.

Тамара внимательно посмотрела на него:

— Я больше никогда не хочу тебя видеть. Я не хочу, чтобы меня использовали как предателя против отдела и Дэниэла.

— Разве я хоть раз просил тебя о чем-то подобном? — Он обнял ее за плечи. — Ты сама обманываешь себя, Тамара, себя и меня. Ты хочешь, чтобы я больше не приближался к тебе? Скорее, наоборот.

Она отчаянно замотала головой.

— Ты хочешь меня. Доказать тебе это еще раз? Ты хочешь меня с такой же сумасшедшей страстью, с какой я хочу тебя. Наша связь становится только крепче, причем это взаимно.

Она беспомощно посмотрела на Эрика:

— Я не могу испытывать к тебе это. Не могу.

— Потому что я вампир?

Она закрыла глаза, чтобы скрыть слезы.

— Я даже не знаю, что это значит. Я знаю только, что ты ненавидишь человека, который стал самым дорогим для меня в целом мире.

— Мне некого ненавидеть. Да, не скрою, есть человек, которому я не доверяю, но совсем не желаю ему зла. Клянусь тебе!

Тамара внимательно посмотрела ему в глаза.

— Пойми, я никогда не смогу обидеть тебя. Не смогу сделать то, что будет тебе неприятно. Если я чем-то наврежу Сен-Клеру, это тебя обидит, а я не могу этого допустить.

— Я не знаю, чему верить. — Она покачала головой. — Я хочу уехать, здесь невозможно думать.

— Я не могу отпустить тебя в таком состоянии, — мягко сказал Эрик, — не пытайся все выстроить в схему, Тамара. Почувствуй, что происходит между нами. Это не исчезнет просто так. — Взгляд Эрика упал на ее губы, и, прежде чем смог себя остановить, он обнял ее, крепко прижал к груди и поцеловал.

Тамара никак не могла расслабиться, губы дрожали, внутри чувствовалось невероятное напряжение.

— Отключи разум, прислушайся к своему сердцу. Не думай. Чувствуй, — прошептал Эрик, оторвавшись на мгновение от ее губ.

По ее телу пробежала дрожь, затем Эрик ощутил, что оно становится мягче, податливее. Тамара обвила руками его шею и прильнула к нему в поцелуе. Когда его язык проник внутрь, она стянула с его волос резинку и зарылась в них руками. Эрик просунул ладонь между спиной Тамары и деревянным поручнем канапе, обнимая ее и в то же время стараясь, чтобы дерево не причиняло боль. Свободной рукой он гладил ее волосы, плечи. Эрик жадно целовал ее, словно хотел напиться чудодейственного эликсира.

Тамара застонала. Эрику показалось, что внутри вспыхнул пожар. Он повернулся к ней лицом и, встав на одно колено около диванчика, почти всем телом прижался к ее бедрам. Рука скользнула под джинсы, плотнее прижимая ее к себе. Эрик знал, что желание охватило ее целиком. Он покрывал поцелуями ее лицо, опускаясь ниже, туда, где на шее пульсировала маленькая венка. Он словно пробовал на вкус ее кожу, чувствуя языком, как потоки крови проносятся под тонкой нежной кожей. Дыхание его стало тяжелым и прерывистым, все тело горело от невероятного возбуждения.

Тамара извивалась под ним, Эрик чувствовал, что страсть захватывает ее. И он потерял контроль — сорвал с Тамары одежду и резко вошел в нее. От неожиданности она вскрикнула. Он сильнее прижал ее к себе, не отнимая губ от ее нежной шеи. Тамара дрожала, дрожали даже руки, обнимавшие его спину. Она тихо стонала, словно просила о пощаде, не совсем уверенная, что хочет этого.

Эрик собрал все силы и оторвался от Тамары так резко и внезапно, что едва не упал на пол.

— Почему… — начала было она.

— Извини, Тамара. Ты заставляешь меня забыть обо всем. Я совершенно потерял голову.

— Тогда… тогда почему же ты остановился?

Эрик закрыл глаза. Он не мог видеть ее лицо, когда она так на него смотрела. Тамара смахнула с глаз слезы.

— Я рядом с тобой, чтобы помогать тебе, защищать тебя. Ты звала меня для этого, когда тебе казалось, что ты сходишь с ума. Поэтому я рядом, а не для того, чтобы удовлетворять собственные желания.

Эрик встал и протянул ей руки. Положив на них свои ладони, Тамара встала, смущенно глядя в пол.

— Ты еще очень многого не понимаешь. Как бы я ни хотел тебя, я не имею права позволить себе забыться, я должен мыслить здраво. Ты к этому не готова.

Тамара подняла голову и внезапно слегка улыбнулась.

— Хоть мне и кажется, что я давно знаю тебя, но, в сущности, я ничего о тебе не знаю. Одно могу сказать точно, что ты был прав, говоря, что ты не такой, как все. Это точно. Ни один мужчина не смог бы остановиться в такой момент. Когда я с тобой, все складывается так, как я хочу. Меня это немного пугает.

Эрик кивнул. Он отлично понимал ее чувства. Какие-то вещи происходили помимо ее воли, она не могла их контролировать. Порой ему казалось, что с ним происходит то же самое, но он научился всегда все держать под контролем.

— Скажи, почему я так хорошо тебя знаю? Когда мы успели так сблизиться?

Эрик погладил ее по плечу. Он больше не мог бороться с искушением прикоснуться к ней вновь. Он провел рукой по ее волосам, откидывая их назад.

— Тебе сегодня много пришлось пережить, Тамара. Твой разум сам даст тебе все объяснения, позволит многое вспомнить и понять, когда придет время. Поверь, я готов ответить на любой твой вопрос, но сейчас тебе лучше отдохнуть.

Она склонила голову набок, соглашаясь с тем, что он сказал. Но вдруг спросила:

— Ты говорил, что твой отец был казнен в Париже. Это было во время революции?

Эрик вздохнул и обнял Тамару за плечи, увлекая за собой. Она покорно пошла за ним. Пройдя по коридору, Эрик открыл массивную дверь, и они оказались в библиотеке. Эрик щелкнул выключателем. Он не любил электрический свет и потому редко им пользовался. Но сейчас так было проще. Жестом он показал на портреты своих предков, развешанные на стенах. Его родители были изображены вскоре после свадьбы, это был самый лучший и счастливый период их жизни, период молодости и расцвета.

— Твои родители? — Тамара едва не задохнулась, когда он кивнул. — Какая она красивая, такие тонкие черты, а кожа словно фарфоровая. Волосы как у тебя.

На Эрика нахлынул поток воспоминаний. В голове возник образ его милой матушки, ее мягкие волосы и нежный голос. Она не терпела никаких нянек и воспитывала детей сама. Укладывая их вечером спать, она пела им колыбельную. Эрик не обратил внимания, что Тамара в упор смотрит на него. Он вернулся в реальность, лишь когда она всхлипнула и смахнула с глаз слезы.

— Ты, наверное, очень по ней скучаешь.

— По крайней мере, им удалось избежать кровавого террора. Они с сестрой прожили всю оставшуюся жизнь в Англии. Моему отцу не так повезло. Его казнили. Меня ждала та же участь, если бы не Роланд.

— Ты тогда… изменился? — осторожно спросила Тамара.

Эрик кивнул.

— Почему же после освобождения ты не уехал к маме и сестре?

— Я не мог к ним поехать, Тамара. Я бы никогда не стал для них прежним братом и сыном. Я слишком отличался от остальных людей. И внутренне я очень изменился, стал более уверенным в себе, властным. Да и как я бы объяснил им, что могу видеться с ними только после заката?

— Думаю, для них это не имело бы значения, — мягко сказала она, положив руку ему на ладонь.

— Или напугало и заставило ненавидеть. Я бы не смог смотреть в глаза матери, видя в них боль и отвращение. Нет. Было проще, чтобы они верили в то, что казнь свершилась.

Это была ночь откровений. То, что сначала так напугало, потом обернулось совсем другой стороной, характеризуя Эрика Маркгванда иначе. Он был вампиром. Интересно, что это значит? Что солнечные лучи способны его убить? Она поняла, что ему не нужно пить кровь живых людей, чтобы выжить. Он никого не убивал.

Эрик рассказал ей, как помог матери и сестре выбраться из Парижа, но сам был арестован. Тамара умело задавала вопросы, и он рассказал ей почти половину своей жизни. Веселил ее рассказами о своих детских шалостях. Так трогательно говорил о матери, что Тамара прослезилась. Может, он и был не совсем человеком, но испытывал все эмоции и чувства, свойственные людям. Тамара почувствовала, какую он испытывает боль, считая себя неполноценным. Сколько веков таких мучений может выдержать человек и не сойти с ума?

Ей нравилось, что она может скрасить его одиночество, и испытывала некое подобие родства с этим благородным мужчиной. Когда Эрик проводил ее до машины, Тамаре уже казалось, что они знакомы всю жизнь.

Она приехала домой чуть за полночь и столкнулась с Дэниэлом и Кертисом, поджидавшими ее, словно сторожевые псы.

— Где ты была? — спросили они почти хором.

— Опять начинается? — пробормотала Тамара, пряча забинтованную руку в карман. — Гуляла. Мне надо было кое-что сделать. Вы оба знаете, как я люблю ясные морозные ночи. Просто я забыла о времени.

Тамара испытала настоящий шок, когда Кертис подошел к ней ближе и внимательно стал рассматривать ее шею.

— Ты встречалась с Маркгвандом, да, Тэмми?

— Думаете, я сказала бы вам, даже если бы встречалась? Ты что, мой сторож, Курт?

Он отвернулся и провел рукой по волосам. Настала очередь Дэниэла.

— Он просто переживает за тебя, как и я, дорогая. Я говорил тебе, мы думаем, что Маркгванд еще раз постарается с тобой встретиться. Прошу тебя, ты обязательно должна будешь нам рассказать. Это для твоего же блага.

Тамара подумала, что, если рассказать правду, Дэниэла хватит сердечный приступ. Она подавила возникшее раздражение. Врать было неприятно.

— Я сегодня вообще ни с кем не встречалась, Дэниэл. Я совершенно запуталась. Мне необходимо побыть одной.

Ей удалось произнести это. Тамара чувствовала себя иудой из-за того, что обманывала самых дорогих людей.

Кертис сел на диван, потянув Тамару за руку:

— Пришло время тебе узнать несколько неприятных вещей. Первое: я имею право спрашивать, потому что я люблю тебя. Я всегда надеялся, что ты это заметишь и выйдешь за меня замуж. Правда, ты позже стала вести себя со мной так, словно я чужой человек. Давай выясним все сейчас раз и навсегда. Я не позволю Маркгванду встать между нами.

— Встать между… Что? Кертис, это невозможно, нет никаких нас.

Кертис вздохнул и посмотрел на Тамару, как на безмозглую идиотку.

— Ты прекрасно меня поняла. Пойми, что бы он ни говорил, нельзя забывать, кто он такой, — продолжал он уже более мягким голосом. — Он способен так искусно лгать, что поверишь в каждое слово. Он убедит тебя, что заботится о тебе, но правда в том, что его заботят только собственные интересы и существование. Он может неожиданно задать вопрос про Дэниэла. Ты не должна верить его речам, Тэмми. Мы единственные, кто любит тебя.

Тамара собиралась что-то ответить, но внезапно на нее навалилась усталость.

— Я догадываюсь, что происходит, — не унимался Кертис. — У этих существ невероятные физические возможности. Готов поспорить, что ты попалась на самый старый трюк, который он разыграл. Маркгванд заставил тебя поверить, что ты давно знаешь его. Тебе кажется, что он твой старый друг, но ты не помнишь, где и когда вы познакомились. Ты инстинктивно доверяешь ему, но это не инстинкт. Он внушает тебе это. Он отлично умеет это делать. Он заморочил тебе голову, но на самом деле все совсем не так, как тебе кажется. Господи, а если он прав?

— Ты совсем запуталась, Тэм, — аккуратно вставил Дэниэл. — Он заставляет тебя не спать ночами, используя свое влияние на тебя. Поэтому днем ты ходишь сонная. Маркгванд отдыхает и не может на тебя воздействовать. Ты спишь все меньше, слабеешь, и ему проще на тебя влиять. Я сталкивался с этим и раньше.

Тамара перевела взгляд с одного воспитателя на другого. То, что они говорили, было очень похоже на правду. Но в глубине души она верила, что они ошибаются. Или то, что она считала своими мыслями, внушил ей Эрик? Как отличить собственные чувства от чужих?

— У меня нет причин обманывать тебя, Тэм, — сказал Дэниэл.

Тамара помотала головой. Она ни за что не скажет им правду, это значило бы предать Эрика. Но, скрывая от них истину, она предает их. Тамара разрывалась на части.

— Все это не имеет значения, потому что вы оба не правы. Я не видела Маркгванда с того вечера на катке. Никто не влияет на меня, кроме вас двоих, которые постоянно хотят меня в чем-то убедить. У меня была бессонница из-за стресса. Теперь все прошло, я отлично сплю. И сейчас бы с удовольствием легла.

Тамара встала с дивана и пошла по лестнице в свою комнату. Закрыв дверь, она повалилась на кровать и зарылась лицом в подушку. До рассвета она не сомкнула глаз. Связано ли это с Эриком? Почему он пытался копаться в ее голове? Может, она просто убедила себя, что мыслит лучше, когда он рядом? Разве он не продемонстрировал ей силу своего воздействия ночью на балконе?

Тамара села в кровати. Как же ей покончить с этим?

— Я не должна с ним больше встречаться, — прошептала она. — Я должна держаться от него подальше, чтобы самой все обдумать, без влияния Эрика. Надо рассуждать объективно. Я никогда его больше не увижу, — с горечью в голосе произнесла она.

— Она меня презирает. — Эрик оторвался от микроскопа и посмотрел на друга, который вошел в лабораторию, где Эрик проводил уже третью ночь подряд.

— Думаю, она просто боится тебя. Не забывай, ее воспитывали люди, которые считают нас чудовищами. Дай ей время привыкнуть.

— Она не воспринимает никакие доводы. — Он помассировал болевую точку на лбу. — Я ничего не могу сделать, хотя факты говорят о том, что у нее проблемы.

Роланд нахмурился:

— Опять ночные кошмары?

— Нет, и она больше не зовет меня. Но она не спала с тех пор, как я видел ее последний раз. Я чувствую, что она застряла на одном вопросе и не может найти ответ и идти дальше.

— С вашей последней встречи?

Эрик, это было три ночи назад.

— Сегодня уже четвертая. Она на грани изнеможения. Я должен идти к ней. Но боюсь, что мое появление может принести больше вреда, чем пользы. Особенно в ее теперешнем психическом состоянии.

— Полностью согласен. — Роланд кивнул. — Но ты погубишь себя, оставаясь безучастным.

Эрик вздохнул:

— Еще хуже то, что я не уверен, что смогу помочь, и захочет ли она принять мою помощь? Почему она не спит? Это как-то связано с нашей последней встречей или с чем-то другим? Неужели моя кровь так ее изменила, что эффект сохранился на столько лет? Может быть, ей так плохо, потому что я рядом? Наверное, мне лучше опять уехать из страны.

— О чем ты говоришь, Эрик! Ты оставишь ее одну с этими подонками, называющими себя учеными?

— Нет, это невозможно. Я не удивлюсь, если они будут ставить на ней опыты.

— А ты уверен, что они еще этого не делают?

— Я бы почувствовал, если бы Тамаре было больно.

— Может, это безобидный опыт, без экстремальных вещей, — предположил Роланд.

— Нет, она меня не зовет, но я ее чувствую. Она выстроила стену, чтобы защититься от меня. Она запрещает себе даже думать обо мне.

Даже в свете масляной лампы было видно, как тяжело ему, как боль сдавила сердце.

Эта ночь была самой сложной. Тамара допоздна осталась в офисе. У нее было много на то причин. Одна из них: после захода солнца ей удавалось работать гораздо плодотворнее. Не имело значения, как она чувствовала себя в течение дня, сумерки придавали ей силы. Она спрашивала: почему Эрик так поступает с ней? Она не могла теперь отдохнуть в дневное время. Правда, Тамара убедила Дэниэла, что ей лучше, и на какое-то время он, кажется, даже ей поверил. По крайней мере, он перестал постоянно за ней следить. Теперь Тамара покидала дом только для того, чтобы поехать в офис. Кертис стал еще одной проблемой. Несколько раз в день он проверял, на работе ли Тамара. Ей каждый раз приходилось широко открывать глаза, выражая удивление. К счастью, он больше не высказывал нелепое предположение, что она может выйти за него замуж. Тамара была ему за это очень благодарна. Она знала, что Курт не любит ее, но в ее голове не возникало ни одной мысли, зачем он сделал это предложение. Хотел предостеречь ее от общения с Эриком Маркгвандом? И иметь возможность контролировать Тамару двадцать четыре часа в сутки, особенно в ночные часы? Кертис понимал, что она стала старше и они с Дэниэлом не могут контролировать ее теми методами, что раньше. Став мужем, он получал возможность на строжайший контроль. Тамара не могла на это обижаться. Они просто очень любят ее и переживают.

Собрав все папки с документами, Тамара направилась в кабинет, чтобы расставить их по местам. Солнце постепенно скрывалось за горизонтом, и она чувствовала нарастающий прилив сил. Это пугало и настораживало. Сколько дней человек может не спать?

Существовал еще один вопрос, на который не было ответа. Днем Тамара с легкостью избегала подобных мыслей, но с наступлением вечера это становилось невозможным. Почему внутри образовалась пустота? Почему она так по нему скучает? Смешно, они же едва знакомы. Или нет? Тамаре не хотелось верить, что чувство, которое она испытывала к Эрику, всего лишь гипноз. Она была уверена, что это появилось не в ее голове, а в душе. Тамара испытала почти болезненное ощущение необходимости увидеть Эрика. Это было ее собственное желание, никто ей ничего не внушал.

— Тамара?

Она повернулась. Голос звучал так мягко, что на глаза навернулись слезы.

Тамара улыбнулась Хилари Гарнер. Та улыбнулась в ответ, но удивленно разглядывала Тамару.

— Выглядишь так, словно пробежала несколько миль и взмокла. То, что ты решила задержаться в офисе, на всех произвело сильное впечатление. Ты выходила сегодня на обед?

Тамара вздохнула. Она не могла смотреть девушке в глаза. Хилари была самым близким ей человеком после Дэниэла и Кертиса. Они многое делали вместе. До тех пор, пока Тамара не стала все свободное время думать только об Эрике.

— Я не специально, просто у меня в голове много всяких мыслей, — ответила она как можно спокойнее.

Рука Хилари мягко опустилась на ее плечо.

— Не хочешь ничего мне рассказать?

На глаза вновь навернулись слезы, в горле встал ком.

— Я не могу, — прошептала Тамара.

Хилари согласно кивнула:

— Не можешь так не можешь. Поедешь домой, в этот мавзолей, и будешь всю ночь размышлять над своей проблемой? Поехали со мной!

Хилари говорила веселым, беззаботным голосом, кроме того, Тамара была ей благодарна, что подруга не стала проявлять дальнейшее любопытство. Она подняла голову и посмотрела ей в глаза.

— А что потом?

— Ничего ужасного. Не смотри на меня так. Мы можем поужинать в каком-нибудь уютном местечке и излечим твою хандру.

Тамара испытала огромное облегчение, что можно не ехать домой, где Дэниэл и Кертис обязательно начнут читать наставления, или придется сидеть одной, если они заняты в лаборатории или шпионят за Эриком.

В дверях появился Дэниэл, и Тамара улыбнулась ему почти искренне.

— Я еду ужинать с Хилари, — сообщила она. — Дома буду поздно, и ты очень меня расстроишь, если будешь понапрасну волноваться.

Дэниэл нахмурился, но не стал возражать против ужина.

— Обещай мне, что ты сразу поедешь домой, никуда не будешь заезжать.

— Хорошо, Дэниэл.

Он достал из кармана ключи и протянул Тамаре:

— Возьми «кадиллак». Не хочу, чтобы ты ехала в ресторан на своей старенькой «букашке».

— А ты не боишься, что моя старушка заглохнет прямо посреди улицы?

— Меня отвезет Кертис. — Он посмотрел на Тамару долгим взглядом, словно хотел добавить что-то еще, но вышел, сказав, однако, что ему не очень нравится ее идея похода в ресторан.

Но это того стоило. Подруги провели в ресторане три великолепных часа, порадовав себя множеством вкуснейших блюд. Они заказали по огромному салату, затем наваристый суп, стейки с запеченным картофелем и морковью и даже десерт — вишневый торт. Тамара выпила вина, не потому, что ей очень хотелось, просто она надеялась, что после обильного ужина с алкоголем сможет, наконец, заснуть. Официант три раза наполнял ее бокал, а когда Хилари решила заказать дижестив, попросила, чтобы и ей тоже принесли.

Они болтали обо всем, как в былые временя, когда еще не было ни ночных кошмаров, ни бессонных ночей. На какое-то время Тамаре даже показалось, что она нормальная молодая женщина с устойчивой здоровой психикой. Когда ужин закончился, они с Хилари попрощались на стоянке и поспешили каждая к своей машине. Сев за руль, Тамара посчитала количество выпитого. Четыре бокала за четыре часа. Она чувствовала себя превосходно. Понимая, однако, что лучше ехать медленнее, она аккуратно выехала со стоянки.

Тамара не хотела думать ни о чем плохом, поэтому включила радио. Она решила, что, добравшись до дому, выберет в библиотеке Дэниэла какую-нибудь интересную книгу и не будет всю ночь думать о вампирах и прочей ерунде.

Однако ее мечтам не суждено было сбыться. Тамара благодарила Бога, что родилась под счастливой звездой. Она ехала достаточно медленно и смогла остановиться в нужный момент, когда лопнуло колесо. Она свернула на обочину, дрожащими руками держась за руль.

Я никогда не смогу поменять колесо, — мелькнула в голове единственная мысль.

Оглядевшись, она увидела огни заправочной станции не более чем в трехстах ярдах. Вздохнув, Тамара выбралась из машины. Она очень надеялась, что сможет найти возможность добраться до дому, а может, даже поменять колесо. Тамара рассмеялась своим мыслям. Она знала, что колесо ей, скорее всего, придется менять самой. Мимо проехала машина, из которой доносились звуки тяжелого рока. Автомобиль притормозил, из него вышли двое молодых парней. Тамара подумала, что лучше бы доехать до заправки, пусть и со спущенным колесом. Не успела она открыть дверь, около нее с ревом остановился ржавый «мустанг», и водитель вышел из машины. Он медленно приближался к Тамаре, а она пыталась разглядеть, что он держит в руках. Это был какой-то нож. С другой стороны к ней приближались двое парней. Машин на дороге не было. Тамара решила стоять на месте, ей некуда было бежать, они бы в любом случае ее поймали.

Она старалась их запомнить. Один был в джинсах и рубашке, расстегнутой на груди. На втором был свитер и кожаная куртка. Обоим не мешало бы подстричься и помыться, но Тамаре казалось, что они настроены вполне мирно. Она едва не задохнулась, когда почувствовала руку на своем плече и повернулась. Перед ней был вполне зрелый мужчина ростом немного ниже ее, но достаточно плотный. Длинные волосы стянуты резинкой. Он усмехнулся ей щербатой улыбкой. Не говоря ни слова, выхватил ее сумочку и, покопавшись, перебросил через голову. Нож он держал в руке.

— Считайте, что вы потеряли ее, мадам. — Затем повернулся к двоим парням, стоявшим рядом. — У дамочки спустило колесо, поменяйте его быстренько и поедем веселиться.

— У меня нет запаски, — тихо сказала Тамара.

Ей совсем не хотелось, чтобы, поменяв колесо, они еще и угнали машину Дэниэла.

— Но ты же собиралась ее купить, дорогая?

Она промолчала.

Парень в кожаной куртке опять запустил руку в ее сумку.

— Девяносто пять баксов — и все поменяем.

Мужчина с ножом заулыбался:

— Возьми «мустанг», привези колесо и поменяй. — Он ткнул Тамару острием ножа в грудь. — А я пока составлю компанию дамочке.

Парни уехали, а коротышка заломил Тамаре руку за спину.

— Мы их подождем, не хочешь присесть?

— Конечно подождем, — зло сказала она и попыталась ударить мерзавца ногой.

Он успел перехватить ее и повалил Тамару лицом в снег.

— Отлично, раз тебе так удобнее, — прохрипел он ей в ухо.

Тамара закричала и сразу же почувствовала холодное лезвие ножа у горла. Она лежала лицом в снегу, а он расстегивал ее блузку, тихо ругаясь. От его прикосновений Тамару начинало тошнить.

Бог мой, подумала она, я погибла. Дэниэл не будет волноваться, он уверен, что она ужинает с Хилари. Если он и будет ее искать, сюда точно не приедет. Тамара сопротивлялась, как могла. Она старалась помешать бандиту, намеревавшемуся расстегнуть ей джинсы, пыталась убрать его руки со своей груди. Господи, он сделает это. Не надо паниковать, надо что-то придумать. Ей срочно нужна помощь. Перед глазами возникло лицо Эрика, в голове прозвучали слова:

«Я никогда не обижу тебя, скорее убью любого, кто причинит тебе вред».

Тамара закрыла глаза. Он и правда смог бы так поступить?

В голове раздался голос Эрика:

Ты еще не поняла, что можешь звать меня лишь силой мысли, я услышу тебя за много миль.

Сможет ли она? Он откликнется?

Если я буду нужен тебе, Тамара, позови, и я приду.

Бандиту удалось расстегнуть «молнию» на ее джинсах, Тамара продолжала сопротивляться, но у нее плохо получалось.

Помоги мне, Эрик! Пожалуйста, если ты говорил правду, помоги мне!

Тамара зажмурилась и кричала что было сил. Это чувство было ей знакомо. Так она звала Эрика во сне.

Эрик! Помоги мне ради всего святого!

Эрик прекратил перемешивать жидкость в колбе, наклонил голову и нахмурился.

— Что это еще за фокус-покус?

Он посмотрел на Роланда, приподняв одну бровь:

— Я стараюсь выделить одну частицу из человеческой крови, которая нам жизненно необходима.

— А что потом? Сделаешь таблетки, и мы будем ими питаться?

— Это было бы намного удобнее, мой дорогой друг, чем грабить банки крови. — Он улыбнулся, но улыбка моментально сошла с лица.

Стеклянная колба упала на пол.

Роланд вскрикнул от неожиданности.

— Что случилось, Эрик?

— Тамара.

Он вскочил и стал стягивать резиновые перчатки, снял халат и бросился в коридор, задержавшись лишь на секунду, чтобы взять пальто. Добежав до ворот, он успел развить невероятно высокую скорость, для обычного прохожего он казался просто размытым пятном. Эрик чувствовал, что Роланд рядом. Он настроился на Тамару и почувствовал леденящий душу страх.

Минуты. Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться до нее, но они показались Эрику часами.

Он остановился на мгновение, придя в бешенство оттого, что какой-то подонок повалил Тамару на снег и пытается стащить с нее джинсы. Она сопротивлялась, закрыв глаза, и твердила безмолвно: «Эрик, Эрик, пожалуйста».

Он схватил парня за ворот рубашки и отбросил в сторону. Нагнувшись, немного приподнял его и с силой ударил по лицу. Он бил его с остервенением, пока не услышал тихий стон Тамары. Обернувшись, Эрик увидел, что она так и лежит на снегу, и отшвырнул парня, чье лицо уже было похоже на кровавое месиво.

Он встал на колени рядом с Тамарой и аккуратно взял ее на руки. Подняв девушку без всяких усилий, Эрик стал укачивать ее, как ребенка, и успокаивать:

— Все хорошо, все кончено. Он ничего тебе не сделает. — Он зарылся лицом в ее волосы и закрыл глаза. — Тебя никто никогда не обидит. Я не позволю.

Тамара несколько раз вздохнула и обняла Эрика за шею. Она посмотрела через плечо на корчившегося в отдалении бандита и зарыдала, громко и отчаянно. Тамара прижималась к Эрику, как к спасительному буйку, а он просто стоял и держал ее, давая возможность выплакаться. Эрик тихо шептал ей на ухо слова утешения, пытаясь хоть немного успокоить. Все хорошо. Теперь она в безопасности.

— Ты пришел. Ты действительно пришел. Я так звала тебя, — повторяла сквозь рыдания Тамара.

На глаза Эрика навернулись слезы.

— Я не мог поступить по-другому. Что тебя так удивляет? Я же говорил тебе, не так ли?

Она кивнула.

— Я тебя не обманываю. Никогда не лгал тебе и, клянусь, никогда не буду.

Эрик внимательно вгляделся в лицо Тамары, словно пытался убедиться, что она поверила. В этот момент он заметил, что ее блузка разорвана в клочья, «молния» на джинсах расстегнута. Она была вся мокрая от снега и тряслась, как в лихорадке, то ли от холода, то ли от пережитого шока. Роланд крутился вокруг машины, жестом указав на стоящее рядом с автомобилем колесо. Он поднял его и швырнул в открытый багажник. Затем он внимательно оглядел Тамару:

— У тебя что-то болит? Ты можешь ходить?

— Все в порядке. Просто меня немного знобит.

Эрик открыл заднюю дверцу машины, аккуратно поднял Тамару и усадил на сиденье. В этот момент Роланд захлопнул багажник.

А где остальные? — обратился к нему Эрик с безмолвным вопросом.

Они редко произносили слова вслух.

Разбежались, дорогой друг, — так же ответил Роланд.

И ты дал им уйти? Роланд, ты должен был наказать их.

Как насчет того парня? Ты убил его?

Пока нет. — Он почувствовал, как внутри опять нарастают гнев и ненависть к мерзавцу, который пытался изнасиловать Тамару. — Но я обязательно это сделаю, а потом убью и остальных, которые ему помогали.

Ты уверен, что тебе необходимо это убийство, Эрик? Те двое еще совсем мальчишки. Не трогай их. Так будет лучше всего.

Тамара встала с сиденья. Эрик понял, что не закрыл дверь. Она подошла к нему и положила руку на плечо:

— Роланд прав, Эрик. Они же еще совсем дети. Когда они увидели, как ты отделал их главаря, они убежали, поняв, как им повезло избежать встречи с тобой. И ты знаешь, что не сможешь вернуться и хладнокровно добить того парня. Это был бы не ты.

Роланд смотрел на нее широко открыв глаза, весь его вид выражал невероятное удивление.

— К таким вещам сразу сложно привыкнуть. Странно осознавать, что смертные слышат мои мысли. Хотя, полагаю, это происходит, только когда я разговариваю с тобой, Эрик. Она слышит то, что и ты.

Эрик кивнул. Он снял пальто и набросил его на плечи Тамары.

— Она слышит все, что слышу я, — подтвердил он. — Если прислушается к себе, может узнать мои чувства. Она легко читает мои мысли. Я ничего не могу от нее скрыть. — Эрик разговаривал с Роландом, но все, что он говорил, предназначалось Тамаре. Он пытался убедить ее, что она может ему доверять. — Надо отвезти ее домой. Поехали?

Роланд отскочил от машины, словно боялся, что она его укусит.

— В этом?

Тамара не смогла сдержать улыбки. Эрик поймал ее взгляд и тоже улыбнулся. С ней все будет хорошо.

— Мне очень приятно, что вы оба разделяете мою ненависть к этой машине. Я попробую доехать сама, спасибо за помощь.

Роланд в своем черном плаще поклонился и быстро скрылся в темноте.

Эрик обошел вокруг машины и сел на водительское место. Тамара сидела рядом. Он несколько минут просто любовался ею, вглядываясь в такие родные черты, затем перевел взгляд на приборную панель:

— Я водил довольно давно, но, насколько помню, нужен ключ.

Тамара смотрела на него теплым, согревающим взглядом.

— Они были в моей сумке.

Эрик огляделся и увидел ее сумку на заднем сиденье. Он достал ключ, нашел отверстие и вставил его. Когда он сидел за рулем последний раз, зажигание было на панели. Эрик повернул ключ и вздрогнул, когда машина издала отвратительный звук. Тамара рассмеялась. Эрик обрадовался этому смеху. Ему казалось, что вместе с ним она избавляется от излишнего напряжения.

— Когда же ты последний раз водил машину? — со смехом и удивлением в голосе спросила Тамара.

— Точно и не вспомню, но не пугайся, я быстро учусь. — Он пошарил ногой рядом с педалями. — А где же сцепление?

— Это автомат, — сказала Тамара, придвигаясь ближе. — Вот две педали: газ и тормоз. Ставь ногу на тормоз.

Эрик обнял ее за плечи и прижал к себе. Ногу он положил на педаль. Тамара указала на небольшой рычаг:

— Смотри на надписи: «Парковка», «Назад», «Нейтральная», «Движение». Переключи на «Движение».

Эрик послушно следовал ее указаниям. Он медленно ехал по улице, пока не привык к управлению. Вскоре он уже ловко со всем управлялся и уверенно выехал на шоссе.

— Ты сказал, что никогда не смог бы меня обмануть, — сказала Тамара. — Это правда?

— Я мог бы тебе соврать, но никогда этого не делал. Если ты все внимательно обдумаешь, поймешь, что это правда. У меня нет причин лгать тебе, Тамара.

Она кивнула:

— Знаешь, мне совсем не хочется домой. Остановись где-нибудь, поболтаем немного.

Тамара могла и не говорить, что больше всего на свете ей хочется стереть из памяти и с тела следы произошедшего. Она была поражена, как он все понимает. Эрик привез ее к себе домой, припарковавшись за оградой так, чтобы с улицы машина была незаметна. Затем он настоял, чтобы она позвонила Дэниэлу и объяснила, что задержится.

Тамара сказала, что они с Хилари собрались в ночной клуб после ужина и что она не знает, когда вернется. Дэниэл был недоволен, но не стал долго ворчать.

Когда она повесила трубку, в гостиную вошел Эрик, неся поднос с бутылкой коньяку и невероятной красоты пузатыми бокалами. Тамара пыталась прикрыть ладонью обнаженную грудь в том месте, где была разорвана блузка.

— Тамара, ты так прекрасна и невинна, всякие свиньи не должны касаться тебя.

— Я чувствую себя… словно меня вываляли в грязи.

— Знаю. Это нормальная реакция, насколько я понимаю. Думаю, тебе станет лучше после ванны.

— Да. — Она блаженно закрыла глаза. — Хочется соскрести с себя все это.

— Так я и думал. Пока ты говорила с Сен-Клером, я наполнил ванну.

— Да?

Эрик поставил поднос на стол, налил почти полбокала коньяку и протянул Тамаре. Обняв за плечи, он повел ее по длинному коридору.

Ванная освещалась несколькими масляными лампами и множеством свечей в высоких подсвечниках. Ванна цвета слоновой кости на изогнутых ножках в форме лап была наполнена водой с ароматной пеной. Эрик взял из рук Тамары бокал и поставил на столик. Он нажал кнопку на пульте, и комната наполнилась звуками классической музыки. На стенах и потолке плясали тени от пламени свечей, создавая неповторимую, волшебную атмосферу. Тамара опустила руку и поиграла с пузырьками.

— Не могу поверить, что все это ты сделал для меня, — сказала она, поворачиваясь к Эрику.

— Хочу, чтобы тебе было хорошо, Тамара, чтобы ты быстрее забыла все плохое. Я буду заботиться о тебе. И знаешь что?..

У нее на глаза навернулись слезы, так трогательно было это слышать.

— На этот раз я не потеряю контроль. Это было бы неправильно, после того, что тебе пришлось пережить. Я просто буду ублажать тебя.

Эрик взял руку Тамары и поцеловал каждый ее пальчик, потом прижался губами к ладони. Он слышал ее мысли, знал, что она согласна. Эрик снял изорванную блузку и лифчик. На правой груди проступил синяк, Тамаре показалось, что следы чужих рук навсегда останутся на ее теле.

— Это всего лишь след на коже, это пройдет.

Поддерживая за руку, он помог ей стянуть мокрые джинсы. Тамаре не хотелось, чтобы он смотрел на нее, она все еще чувствовала себя грязной. Эрик не сводил с нее глаз, когда она медленно погрузилась в воду, откинула голову и закрыла глаза. Почувствовав на руке прохладу стекла, она взяла бокал.

— Пей. Расслабляйся под музыку гениального Вольфганга, — прозвучал совсем рядом голос Эрика.

Тамара сделала глоток и открыла глаза.

— Великолепно.

— Да, это хороший коньяк.

Раздался всплеск, и Тамара почувствовала прикосновение ткани к ее шее.

Она нахмурилась, не открывая глаз:

— Кажется, есть легенда о вампире и воде.

Эрик глухо засмеялся. Он еще раз намылил марлю и вновь принялся нежно водить по телу Тамары, отмывая, казалось, не только тело, но и душу.

— Это полная ерунда, дорогая. Еще говорят про чеснок и волчий корень. И распятие, как ты уже поняла.

— А солнечный свет?

— Да, солнце — мой враг. Это один из вопросов, который я пытаюсь решить в лаборатории. Хочу найти ответ на вопросы, почему и что делать. — Эрик вздохнул, его рука опускалась все ниже. — Передать тебе не могу, как я скучаю по солнцу.

— А осиновый кол?

— Меня может убить не только осиновый кол, любой острый предмет, если им правильно воспользоваться. Вампиры похожи на больных гемофилией, могут легко истечь кровью до смерти. — Рука скользнула между ее ног и затем принялась массировать бедра.

— Почему между нами такая ментальная связь? — Тамара сделала еще глоток и открыла глаза, чтобы видеть лицо Эрика.

— Постараюсь начать тебе объяснять. Понимаешь, на самом деле не так много людей могут стать вампирами. Для этого необходимо обладать одновременно двумя качествами. Первое — это родословная. У этих людей общий предок, хотя я думаю, что все началось намного раньше его.

— Кто?

Эрик взял в руки ее ступню и стал массировать.

— Граф Влад Третий, больше известный как…

— Дракула.

— Совершенно верно. Второе — это сама кровь. — Эрик продолжал массировать ее ногу. — Существует такой антиген белладонна.

Тамара от неожиданности села в ванне:

— У меня он есть.

Эрик неотрывно смотрел на грудь Тамары, сделав какое-то неопределенное движение рукой в воде, отчего брызги полетели в разные стороны. Он облизал пересохшие губы.

— Да. И с предком тоже все в порядке. Такие люди, обладающие обоими качествами, встречаются редко. Мы называем их Избранными. Между нами всегда существует ментальная связь, хотя люди и не всегда об этом знают. Если им грозит опасность, мы всегда приходим на помощь. Знаешь, тот случай в Париже был тоже не первым, когда Роланд спас мне жизнь. — Эрик заставил себя перевести взгляд и вернулся к массажу. — Вот когда началась наша связь, а почему она стала крепче, тебе надо будет вспомнить самой.

Тамара опять погрузилась в воду. Она верила ему и больше не сомневалась. То, что она могла читать его мысли, стало лучшим доказательством его правоты. Тамара, например, знала, что ей лучше не задавать много вопросов о прошлом Эрика. Ему это не нравится. Она и не будет. Сейчас Тамара хорошо чувствовала, каких усилий ему стоит сдерживаться. Ей много пришлось пережить сегодня, поэтому он даже не пытался поцеловать ее, хотя все внутри горело желанием. Эрик любит ее.

Его любовь — мягкое, теплое одеяло, защищающее от невзгод. Это огромное счастье быть настолько любимой, даже обожаемой.

— Перевернись, — сказал Эрик.

Тамара легла на живот, положив руки под голову. Его сильные умелые пальцы стали массировать спину и плечи. Он массировал и мыл ее одновременно, и каждое прикосновение его рук повергало Тамару в экстаз. Интересно, а каково заниматься с ним любовью?

Руки Эрика задрожали, и Тамара поняла, что он услышал ее мысли. Набравшись смелости, она решила поговорить с ним об этом.

— Скажи, почему ты постоянно сдерживаешь себя?

— Не думаю, что нам стоит это обсуждать сейчас, когда ты голая, мокрая и пьяная от коньяка.

Тамара перевернулась и посмотрела Эрику в глаза.

— Ты хочешь меня?

— Даже больше, чем сделать следующий вздох.

— Тогда почему?

— Замолчи. — Эрик взял огромное полотенце и развернул его. — Это для твоей же пользы, Тамара.

Она вышла из ванны, и он обмотал ее полотенцем.

— Не буду мешать тебе одеваться, — сказал Эрик и собрался уходить.

— Лучше бы ты не мешал мне раздеваться. — Она не знала, что злило ее больше: то, что она хотела его, или то, что он отказался.

— Твоя блузка совсем порвана, я приготовил тебе свою рубашку. — Сказав это, он вышел из ванной.

— Для моей же пользы, — пробормотала Тамара вслед. — Почему то, что меня раздражает, всегда делается для моей пользы? Будто я сама не знаю, чего хочу, а чего нет.

Она замотала полотенце и закрепила так, чтобы оно не упало. Она уже не ребенок и знает, чего хочет. Тамара хотела Эрика, и ей все равно, кто он. А он хотел ее. Все это сводило Тамару с ума.

Сегодня больше чем когда-либо ей хотелось ему принадлежать. Тамара медленно прошла по коридору и вошла в гостиную. Эрик стоял к ней спиной у камина и подбрасывал поленья. Она неслышно ступала босиком по паркету, но он почувствовал, что она рядом. Тамара остановилась на небольшом ковре прямо рядом с Эриком и положила руки ему на плечи. Тамара прикоснулась к его мускулистым рукам, и Эрик вздрогнул. Он повернулся, и в его глазах она увидела нескрываемую боль.

— Зачем ты все усложняешь?

Пуговицы на рубашке были расстегнуты, и она провела рукой по его груди.

— Давай займемся любовью, Эрик.

— Ты же знаешь, я бы не отказывался, если бы мог.

Она никогда не слышала, чтобы он говорил таким голосом.

— Тогда объясни мне.

— Я не человек! Что еще ты хочешь знать?

— Все. — Она обвила рукой его шею, а другой нежно гладила грудь с черными завитками волос вокруг сосков. Затем ее рука поползла ниже, к «молнии» на брюках. — Ты же хочешь меня, Эрик. Это чувствуется в каждом твоем взгляде. Я взрослая женщина и тоже хочу тебя.

Он внимательно смотрел на нее, и Тамара чувствовала, что он сдерживается из последних сил. Она решила сыграть на его любви.

Она подошла ближе, и Эрик обнял ее.

— Ах, Эрик, мне было так страшно. Никогда в жизни я так не боялась. Он ткнул меня лицом в снег… мне было трудно дышать… а он… его руки…

— Все кончено, дорогая. Тебя никто больше не обидит.

— Но я не могу забыть его лица, и от него так воняло.

— Фу.

— Помоги мне забыть это, Эрик. Я знаю, ты можешь. — Тамара положила голову ему на грудь, ее руки теребили его волосы. Она посмотрела на него и увидела, как глаза вспыхнули страстью. — Ты необходим мне сейчас, Эрик.

Он слегка коснулся ее губ, но внезапно отпрянул. Обняв ее, он тихо прошептал ее имя и прильнул к ее губам. Это был страстный поцелуй двух истосковавшихся любовников. Тамара гладила его шелковистые волосы, а потом зарылась в них, наслаждаясь окутавшим ее ароматом. Она целовала его лицо, спускаясь ниже к открытой груди. Эрик задрожал и стал расстегивать рубашку, ставшую невыносимой преградой. Тамара провела ладонью по его мускулистому торсу и коснулась языком сосков, сходя с ума от того, как он ласкал ее грудь. Ее руки скользнули вниз и стали расстегивать ремень на брюках. Через секунду она коснулась его возбужденной плоти. Эрик застонал, и Тамара сильнее сжала руку. Он посмотрел на нее, и его глаза сверкнули. Эрик дернул за конец полотенца, и оно упало к ее ногам. Он прижался к ней, и его шелковистая кожа касалась ее, сильные руки обнимали и ласкали. Он аккуратно положил ее на ковер рядом с камином, лег рядом и припал к губам страстным поцелуем. Одной рукой он жадно ласкал ее тело, сжимал и гладил соски, пока они не стали твердыми. Вскоре его рука оказалась в ложбинке между бедрами. Тамара закрыла глаза и застонала, чувствуя, как желание принадлежать ему становится нестерпимым. Эрик слегка покусывал грудь, ласки становились все более страстными и настойчивыми. Тамара открыла глаза и оглядела его обнаженное тело, освещенное пламенем камина. Эрик был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. Он был мускулистым и подтянутым, а кожа гладкая, словно атлас. Он смотрел ей в глаза, безмолвно спрашивая: «Ты уверена?»

Вместо ответа, Тамара сильнее прижалась к нему и поцеловала. Эрик медленно вошел в нее, он двигался все быстрее, а Тамара думала, что это нечто большее, чем секс. Это походило на какой-то мистический обряд. Он принадлежал ей в ней, а она ему в нем. Эрик положил руки ей на ягодицы и сильнее прижал к себе. От ощущения его силы она вскрикнула.

Тамара была погружена в бурю ощущений. Губы Эрика скользили по ее шее. Они двигались в унисон в бешеном ритме. Ему хотелось проникнуть в нее глубже и глубже, Тамаре передавались его чувства, и она испытывала двойное наслаждение.

Дыхание Эрика стало тяжелым и прерывистым. Он открыл рот и припал к ее шее, слегка касаясь кожи зубами. Тамара почувствовала необъяснимое возбуждение и потянулась к нему, подставляя пульсирующую вену.

— Пожалуйста, сейчас, Эрик, сейчас!

Его движения стали более резкими и глубокими. Тамара знала, что он доверяет ей. Ее накрыла волна невиданной ранее страсти и желания соединиться с ним. Казалось, она стоит на краю пропасти и обязательно должна прыгнуть. Эрик издал какой-то звериный рев, и его зубы сомкнулись. Почувствовав, как острые резцы вошли в горло, Тамара сильнее прижала его голову к себе. Водопад эмоций обрушился на нее: боль, радость, наивысшее блаженство. Она чувствовала, как он высасывает кровь, и испытала восторг, что ее тело питает его и доставляет удовольствие. Волны экстаза накрывали ее одна за другой, она знала, что Эрик испытывает то же самое. Его язык ласкал ее шею, раздался протяжный стон. Он аккуратно вытащил резцы и повалился без сил. Тамара обняла его, голова Эрика лежала на ее груди.

— Пожалуйста, не двигайся, — прошептала она, — просто обними меня.

Не слушая ее, Эрик перекатился на ковер и сел, глаза его сверкали. Он коснулся пальцами ее шеи и закрыл глаза.

— Господи, что я наделал? Какое же я чудовище, что позволил себе…

— Не говори так. — Тамара тоже села и обняла его за плечи.

— Нет, тебе лучше не двигаться. Лежи. Отдыхай. — Эрик нежно гладил ее волосы. — Прости меня, Тамара. Я так виноват.

Она нахмурилась и покачала головой:

— Мне не было больно, Эрик. Господи, это было невероятно…

— Я же пил твою кровь!

— Я отлично понимаю, что ты делал. Единственное, что я не понимаю, — почему ты сейчас ведешь себя так, словно произошла трагедия. Когда я порезалась стеклом, то потеряла куда больше крови! — Она ласково посмотрела на него и погладила по щеке. — Эрик, а что теперь будет? Я стану вампиром?

— Нет, для этого надо смешать…

— Мне будет плохо?

— Нет, может быть легкое головокружение, если ты встанешь, но это пройдет.

— Почему же ты так мучаешься? — Она медленно встала и поцеловала его. — Мне понравилось то, что ты сделал. Я хотела этого так же, как и ты.

— Этого не может быть.

— Но это так. Не забывай, я испытываю все твои чувства. Теперь я понимаю, почему ты сдерживался раньше. Для тебя это часть наивысшего наслаждения.

Он с благоговением посмотрел на нее.

— Видишь, я все понимаю. Я чувствовала то же самое.

— И это не вызвало у тебя отвращения?

— Отвращения? Эрик, я люблю тебя. — Тамара даже не сразу поняла, что сказала. — Я люблю тебя.

Два часа ночи. Тамара лежит в своей кровати и разглядывает белый балдахин, моля Бога, чтобы он вознаградил ее сном. После ее признания в любви Эрик предложил отвезти ее домой. Он был немного шокирован. Даже испытывал некоторую неловкость, словно не знал, что ей ответить. Тамару это смутило. Чего он хочет от нее? Только физической любви без всяких чувств? Но между ними уже была ментальная связь, глубокая и нерушимая, как она сейчас начинала понимать. Тамара думала, что Эрик тоже любит ее. Он говорил, что испытывает к ней чувство любви. Интересно, это одно и то же?

Она повернулась и взбила подушку. Взгляд упал на бутылку коньяку, стоящую на прикроватной тумбочке. Эрик настоял, чтобы она взяла его с собой, раз он так ей понравился. Тамара подумала, что неудивительно, что коньяк показался ей восхитительным. На бутылке стояла дата: 1910 год. Она налила себе немного в стакан, решив использовать напиток как снотворное. Если она сейчас не заснет, то просто упадет в обморок на работе на глазах у всех сослуживцев. Интересно, как тогда поступит Дэниэл? Может, отправит домой отдыхать?

Через полчаса бодрствования Тамара встала и пошла в ванную. Что же делать с Эриком? Дэниэл сойдет с ума, если узнает правду, а она его любит. Было бы очень неприятно огорчать его. Тамара открыла аптечку, порылась в ней и нашла коричневый пузырек. Она и раньше принимала снотворное в разных количествах, но оно не помогало ей даже задремать. Она высыпала на ладошку четыре маленькие пилюли и проглотила, ожидая реакции. Кого она обманывает? Тамара знала, что не сомкнет глаз до рассвета. Запив таблетки водой, она вернулась в спальню. Ложась в постель, она заметила, что все еще держит пузырек с транквилизаторами в руках, и поставила его на тумбочку.

— Убить его мало за это.

Дэниэл? Это его голос заставил ее вспомнить о честности. Он говорил зло и нервно.

— Я предупреждал тебя. — Кертис был более сдержан. — Она должна быть под постоянным наблюдением. И тогда мы поймаем этого ублюдка.

— Если твой наркотик сработает. Его никто не испытывал. У нас нет гарантии, что он не сможет двигаться.

— А как, скажи на милость, можно их проверить? Дать объявление и найти волонтеров? Послушай, мы все предусмотрели. Ничего не остается, как рискнуть и попробовать.

Попробовать что? На ком? И почему они оба просто в ярости?

— Он изнасиловал ее, Кертис, — прозвучал вновь голос Дэниэла. — Ему мало ее крови, ему необходимо еще и тело. Этот сукин сын изнасиловал ее да еще оставил синяки на теле. Неудивительно, что она боялась нам признаться.

— Никогда бы не подумал, что Тэмми пойдет таким путем. Таблетки и коньяк! — Голос Курта звучал довольно грубо. — Какого черта она все нам не рассказала? Мы бы сами разобрались.

Изнасиловал? Тамара вспомнила подонка на дороге, его руки, отвратительный запах. Но он ее не насиловал. Пришел Эрик и… Господи, они решили, что Эрик наставил все эти синяки. Она открыла глаза. Она все им объяснит.

— Она скоро придет в себя. — Присутствие Дэниэла становилось более явным.

Тамара с трудом подняла тяжелые веки. Голова кружилась и болела, перед глазами все расплывалось. Она чувствовала, как он положил руку на лоб, который, как казалось, больше ей не принадлежал. Все перепуталось.

— Тамара? Все хорошо, милая. Мы с Кертисом рядом. Маркгванд больше не сможет ничего сделать.

Тамара металась на подушке, какой-то жесткой и очень большой. Наволочка была очень белая и сильно накрахмалена. Это не ее подушка.

— Нет… Эрик… не… он.

Черт, почему она не может нормально произнести предложение целиком?

— Эрик, — сказал Кертис, — я же говорил тебе, что она помнит. Не удивлюсь, если она сама пришла к нему. Мы же всегда знали, что они встречаются. Я не раз тебе говорил, что Тамара никогда не будет одной из нас. Это ты привел ее в отдел. Интересно, сколько секретов она уже разболтала?

— Тамара не предаст нас, Кертис, — ответил Дэниэл, но в голосе звучали нотки сомнения.

— Тогда зачем она смешала таблетки с выпивкой? Из-за чувства вины, поверь мне. Она продала нас и мучается.

— А что она могла ему рассказать? Она же ничего не знает о расследовании.

— Мы знаем что. — Курт многозначительно посмотрел на друга. — Думаю, Маркгванд захочет нас убить. Мы лучшие в деле разработки вампиров. Он избавится от нас, отбросив все достижения отдела на двадцать лет назад.

— Можно подумать, что я этого не понимаю.

Тамара пыталась что-то сказать, но внезапно провалилась в черную бездну. Разговор двоих мужчин, которых она так любила, стал глуше.

— Он должен прийти к ней. Как раньше.

— Мы будем начеку. Возьми наркотик и возвращайся.

Тамара закрыла окно, легла и притворилась спящей, хотя была полна сил и чувствовала себя отдохнувшей. Дэниэл вернулся через несколько минут после ухода Эрика и сел у окна. Тамара не пошевелилась. Она еще была не готова к конфронтации, но уже знала, что ее не миновать. Надо, чтобы он сам сказал ей, что Эрик был не прав.

Приближался рассвет, и на Тамару постепенно навалилась дремота. Она окутывала и завлекала в сети сна.

Она открыла глаза, когда последний солнечный луч исчез за горизонтом. Дэниэла в палате не было.

Тамара понежилась в постели, чувствуя, как тело наполняется силами. Удивительно, она спала днем уже два дня подряд, да так крепко, что ничего не слышала. Тамара встала, ощутив необыкновенный прилив сил, и открыла дверцы шкафа в поисках одежды. Пора выбираться из заточения. Обнаружив лишь ночную рубашку и клетчатое пальто, Тамара облегченно вздохнула, увидев ботинки.

Охранника у дверей не было. Вероятно, Дэниэл понял, что он нужен только после заката. Медлить нельзя. Тамара вызвала медсестру и сообщила, что выписывается. Она не могла уйти просто так, надо подписать необходимые документы и поговорить с врачом. Тамара заказала такси и стала собираться.

Менее чем через полчаса она уже поднялась по лестнице и открыла дверь здания, которое последние двадцать лет называла домом. Дэниэл стоял у входа, надевая пальто. Он удивленно взглянул на Тамару, улыбка сползла с лица.

— Надо поговорить, — сказала она вместо приветствия.

Дэниэл посмотрел на нее полинявшими голубыми глазами и отвел взгляд. Тамара кивнула и тихо вздохнула.

— Меня ждет такси. Только возьму сумку и…

— Я все улажу, — прервал ее Дэниэл и поспешил скрыться за дверью, прежде чем она успела что-либо сказать.

Машина отъехала, было слышно, как колеса врезаются в заледеневшую снежную корку. Вернулся Дэниэл, снял пальто и помог ей раздеться.

— Тебе следует подняться в комнату и лечь, Тэм. Можем поговорить и там.

— У двери опять стоит охранник из отдела?

Он так быстро опустил голову, что у Тамары не осталось сомнений в его виновности.

— Зачем это?

Дэниэл вздохнул, плечи опустились.

— Не буду тебе врать. Мы боялись, что Маркгванд попытается проникнуть в больницу.

— Потому что такое уже случалось, да?

Глаза опекуна поползли на лоб.

— Ты все помнишь?

Тамара развернулась и пошла в гостиную. В каждом ее движении, как и в голосе, была решительность. Она посмотрела Дэниэлу прямо в глаза:

— Нет. Честно говоря, практически ничего не помню. За последние несколько месяцев мне много раз казалось, что я схожу с ума. Что я могла вспомнить? Но я стараюсь. — В горле встал комок, Тамара откашлялась и продолжала: — Ты всегда знал о нашей ментальной связи с Маркгвандом, так? Скажи мне, ради бога, как ты мог скрывать от меня это?

— Тэм, я делал лишь то, что считал полезным для тебя, старался защитить…

— Наблюдая, как я схожу с ума? Господи, эти ночные кошмары, бессонница, как я мучилась. А ты знал, что все это связано с Эриком, и молчал.

— У тебя такая неустойчивая психика! Я просто боялся, что будет хуже.

— Конечно. Ты не смог ничего сделать, чтобы облегчить мои страдания, да? А Эрик мне помог. Ты же мог сказать мне, что знаешь, с чем это связано, что я не схожу с ума и скоро все вспомню, память вернется. Неужели трудно было меня успокоить?

Опекун был совершенно шокирован ее речами.

— Он… — постарался прервать ее Дэниэл.

— Тебе не надо было, чтобы я все вспомнила. — Тамару было уже не остановить. — Ты знал, что мы будем еще ближе друг другу и однажды Эрик придет. Все эти годы ты ждал и наблюдал.

Тамара ждала вспышки гнева, а увидела лишь раскаяние на лице Дэниэла. Что ж, продолжим. Она должна задать главный вопрос, ответ на который она даже боялась услышать.

— Поэтому ты решил получить опеку надо мной? Это была просто попытка выманить Эрика?

Дэниэл долго молчал. Тамара резко повернулась к нему спиной и скрестила руки на груди.

— Двадцать лет назад я был полон амбиций, Тэм. Меня интересовала только моя работа. Я готов был на все, лишь бы добраться до Маркгванда. Но сейчас все по-другому. — Он опустил голову и погладил Тамару по плечу. — Я полюбил тебя, милая. Тогда и перестал ждать прихода Эрика. Мне было страшно, что тебя не будет рядом со мной.

Из глаз Тамары потекли слезы.

— Вся моя жизнь — ложь. С той секунды, как ты увидел меня в палате, ты думал лишь о деле и просчитывал все ходы. Боюсь думать о том, что бы ты сделал с Эриком, если бы смог поймать его.

В этот раз на лице Дэниэла не было раскаяния. Оно посветлело, глаза засветились ненавистью.

— Не жалей его, Тэм. Он не лучше зверя, который не прекратит охоту, пока не насытится. О, у меня были большие планы. Я хотел получить ответы на все вопросы о нем и ему подобных. Теперь я лишь мечтаю защитить тебя.

— Делая больно ему, ты ранишь меня.

Дэниэл подошел к ней ближе, медленно качая головой из стороны в сторону.

— Я люблю его.

Дэниэл закрыл глаза и что-то забормотал. Казалось, звук идет откуда-то изнутри, из живота.

Тамаре не было его жаль. Она не испытывала никаких чувств к этому человеку.

— Ты говоришь, что любишь меня, но я не верю. Думаю, ты использовал меня все эти годы, только не можешь найти смелости признаться.

Дэниэл опять затряс головой:

— Это неправда! Я люблю тебя больше, чем мог бы любить собственного ребенка.

— Докажи это.

Дэниэл выпрямился и внутренне напрягся. Он понимал, о чем попросит его Тамара.

— Тэм, я…

— Прекрати расследование. Откажись от идеи поймать Эрика или кого-то другого. — Тамара сделала шаг и поняла, что готова на коленях молить его об этом, будь она уверена, что он согласится. — Эрик совсем не такой, каким ты его себе вообразил. Он добрый и чувственный, с ним интересно. Если бы ты встретил его на улице, никогда бы не подумал, что это не человек. Эрик никому не желает зла, он просто хочет, чтобы его оставили в покое. Если тебе нужны лишь ответы на вопросы, думаю, Эрик согласился бы на них ответить. Но он должен доверять тебе.

— Это абсурд! Если я окажусь в обозримом для него пространстве, я покойник. Тэм, ты его совсем не знаешь. Маркгванд очень хитрый, беспощадный и коварный. Ты обвиняешь меня в том, что я использую тебя как приманку, но он тоже пытается подобраться ко мне с твоей помощью.

— Вижу, мне до тебя не достучаться.

Сердце сдавило, словно тисками, казалось, у нее болит все внутри. Тамара развернулась и стала подниматься по лестнице.

— Куда? — прозвучало за спиной.

— В душ и переодеться. Потом я уйду. А завтра приеду, чтобы собрать вещи.

— Ты не можешь уйти к нему, Тамара! Господи, не делай этого!

— Я не могу остаться, даже если бы ты согласился на мою просьбу. Помни, Дэниэл, как ты обманывал меня все эти годы. Разве я так часто тебя просила о чем-то? Любил бы ты по-настоящему, не смог бы мне отказать. Так что тебя не должен расстраивать мой уход.

Тамара сделала все так, как и обещала. Дэниэл не пытался ее остановить. Когда Тамара подошла к входной двери, его не было ни в гостиной, ни в холле.

Почему же так быстро? — подумала Тамара, чувствуя, что приближается рассвет.

Она посмотрела на Эрика, лежащего с ней рядом, и в очередной раз отметила про себя, что никогда не видела такого красивого мужчины. На лице никаких следов щетины, оно такое же гладкое, как и раньше. Эрик поймал ее взгляд и улыбнулся.

— Мне скоро надо уходить, — сказал он.

Тамаре очень этого не хотелось, и она сильнее прижалась к нему.

— Куда? Ты спишь в гробу?

Эрик кивнул и потянулся за рубашкой.

— Это вызывает отвращение?

— Ничего, что связано с тобой, не вызывает во мне отвращения. — Она встала и принялась застегивать ему рубашку. — Хотя сомневаюсь, что хотела бы тебя в нем увидеть. Но почему гроб, а не кровать? Это традиция?

Эрик откинул голову назад и рассмеялся во весь голос. Тамара посмотрела на его мускулистую шею и прижалась к ней губами. Он погладил ее по голове.

— Это меры предосторожности. Понимаешь, в действительности гораздо больше людей знают о вампирах, чем ты думаешь. Большинство хочет покончить с нами навсегда. Можно спать в склепе или в запертой комнате, но безопаснее всего в гробу, который запирается изнутри, а под ним установлен люк.

— Люк? — Тамара застегнула последнюю пуговицу и с интересом посмотрела на Эрика. — А ты бы успел им воспользоваться?

— Ощущение неминуемой опасности разбудит меня, даже если заснуть очень крепко. Мне нужно всего лишь пошевелить пальцем, кнопка расположена под рукой. Тогда матрас опустится, и я окажусь в потайной комнате. Недостаток всего один — боль от падения.

— Сильная?

— Только не когда ты со мной. — Эрик привлек ее к себе. — Но это не то, что ты хотела услышать. В действительности я чувствую все более остро, чем живые люди. Жару, холод, боль. — Его рука теребила ее волосы. — Наслаждение, — добавил Эрик, наклонившись к самому уху Тамары. — Любая боль может вывести меня из строя. Но крепкий хороший сон излечивает любой недуг. Я восстанавливаюсь во сне, понимаешь? — Он коснулся губами виска, затем глаз, щек и наконец губ. — После такой ночи мне это просто необходимо.

Тамара улыбнулась. Затем она с ужасом почувствовала, что светает. Она посмотрела на Эрика сонными глазами.

— Иди отдыхай. — Она подала ему вещи. Скоро совсем рассветет.

— Почему так быстро? — Эрик подмигнул ей, взял брюки и стал надевать. — Мне не нравится твоя идея поехать сегодня к Сен-Клеру.

— Знаю. — Тамара застегнула джинсы и подошла к Эрику. — Но это необходимо. И я люблю тебя еще и за то, что ты не указываешь мне, что делать. Ты невысокого мнения о Дэниэле, как и он о тебе, но вы оба ошибаетесь, Эрик.

С приближением восхода солнца Эрик стал вдруг уже в плечах и выглядел понурым. Тамара обвила его руками за талию, а он положил руку ей на плечо. Она тоже чувствовала себя уставшей. Они вместе спустились по лестнице и слились в поцелуе.

В машине по дороге домой Тамара мечтала только о сне. Сначала она думала поспать пару часов и поехать на работу, но отказалась от этой идеи. Она больше не может работать в отделе, зная, что именно они столько лет доставляют Эрику проблемы. Кроме того, произошел явный конфликт интересов. Предмет ее любви был в разработке отдела.

Войдя в фойе, Тамара увидела Дэниэла. Он лежал в одежде на диване в гостиной, свесив ногу и руку. Скомканный плед лежал рядом, волосы были растрепаны. Подойдя ближе, Тамара почувствовала стойкий запах алкоголя, а на полу увидела пустую бутылку виски.

— Вспомнила о доме?

Она вздрогнула и обернулась. В дверях, ведущих в столовую, стоял Кертис с чашкой кофе в руках.

— Что ты здесь делаешь, Курт? — Тамара взглянула на часы, они показывали пять сорок пять утра.

— Ты провела всю ночь с ним?

Что-то было странным в его глазах и голосе, некая холодность, которая напугала Тамару.

— Я взрослый человек, и никого не касается, где я была.

Кертис поставил кофе на журнальный столик.

— Видишь, какие ты приносишь страдания. Твой Маркгванд — дикое животное! Да и ты ведешь себя как похотливая сучка. Господи, Тэмми, если тебе это так необходимо, достаточно было просто…

Тамара подошла к нему и со всей силы дала пощечину. Кертис даже пошатнулся.

— Убирайся отсюда!

— Даже не собираюсь. — Его глаза сверкали ненавистью.

Как она могла считать этого человека своим другом?

— Тебя околдовали, Тэмми, — сказал Кертис, повысив голос.

— Что здесь произошло вчера вечером? — спросила Тамара.

Она прошла в кухню, налила себе кофе и положила вдвое больше сахара, надеясь, что это придаст ей сил.

— Дэниэл напился до бессознательного состояния, вот что произошло.

Тамара сделала глоток.

— Он позвонил мне около полуночи, бормотал что-то про тебя и Маркгванда. И половины было не разобрать. Пока я сюда ехал, он прикончил бутылку. Дэниэл что-то говорил о прекращении расследования, что потеряет тебя навсегда. Что за игры, Тэм? Ты шантажируешь человека, который заменил тебе отца? Заставляешь его перечеркнуть сорок лет тяжелейшей работы, чтобы не мешал твоим сексуальным извращениям?

Тамара нисколько не злилась, она даже повеселела.

— Он был готов все бросить?

Кертис взглянул на нее, кипя от гнева:

— Он был слишком пьян, чтобы отдавать себе отчет в сказанном. Вот что, Тэм, я это так не оставлю. Дэниэл научил меня всему, что знает сам. Если он выйдет из игры, я сам продолжу дело. Мной ты не сможешь манипулировать.

Тамара собралась было сказать что-нибудь едкое, но увидела в дверях Дэниэла.

— Ты, Кертис, будешь делать то, что я велю. Это я помог тебе сделать карьеру, могу ее и разрушить. — Он сел на стул и откинулся на спинку, опустив голову.

— Дэниэл, ты в порядке? — Тамара налила чашку кофе и поставила на стол. — Я могу чем-то помочь?

Он несколько мгновений смотрел на нее, словно пытался что-то прочесть на лице, и, покачав головой, принялся за кофе.

— Я в долгу перед ней, Кертис, ты знаешь. Мы прекращаем расследование.

— Ты принимаешь ее игру? — Курт нервно заходил по кухне, вцепившись руками в волосы. — Она же тебя предала, Дэниэл, перешла на сторону врага. Ее тоже надо было изучать. Я говорил тебе, что в ней больше от вампира, чем от нормального человека!

— Что это значит? — вмешалась Тамара.

— Хочешь сказать, что не знаешь?

— Не знаю что?

Дэниэл встал и потер лоб.

— Все, Кертис. Ты можешь ехать. Нам с Тэм надо поговорить.

Прежде чем уйти, Кертис повернулся к Тамаре:

— Запомни мои слова: мы все погибнем из-за твоей любовной связи. На твоих руках будет моя кровь. И его. — Он кивнул в сторону Дэниэла. — Не говори, что я не предупреждал тебя.

Он развернулся и быстро вышел. Через секунду хлопнула входная дверь. Дэниэл сел за стол.

— Он немного погорячился, Тэм. Дай ему время привыкнуть.

Тамара села напротив и взяла его руки в свои.

— Он очень ошибается, Дэниэл. Эрик истинный джентльмен. Я хочу… — она глубоко вздохнула, — чтобы вы познакомились. Поговори с ним, и ты поймешь, что он совсем не чудовище и не зверь.

Он кивнул:

— Я знал, что ты попросишь об этом. Думаю, мне придется так поступить. Стыдно признаться, но я его боюсь. Хотя ученый во мне был бы рад такой встрече. Увидеть вблизи… — Дэниэл опять кивнул. — Понимаю, это неизбежно. Я постараюсь заключить с ним перемирие, Тэм. Я много всего передумал и пришел к одному выводу: я не хочу потерять тебя. — Он закрыл глаза. — Когда ты появилась в этом доме, моя жизнь круто изменилась. До этого я был…

Дэниэл открыл глаза, и Тамара увидела, что он плачет.

— Продолжай. Кем ты был?

— Совсем другим человеком, чудовищем, Тэм. Даже Маркгванд никогда бы таким не стал. Сейчас я очень раскаиваюсь, больше, чем ты думаешь.

Тамара опустила голову. Она знала, что это момент откровения, но не могла подобрать нужные слова. Допив кофе, она пошла спать. Ее никто не разбудил. Она проснулась от телефонного звонка и посмотрела на часы. Удивившись тому, что Дэниэл не ответил сам, она нащупала трубку и ответила.

— Тэм?

Голос был знакомым.

— Джейми? — Нахмурившись, она опять взглянула на часы. — А почему наш мальчик не в школе?

— Я ушел. — Он вздохнул, его голос задрожал. — Кое-что произошло, Тэм.

— Ты заболел? — От сна не осталось и следа. — Тебя кто-то обидел? Хочешь, я позвоню твоей маме?

— Нет, не в этом дело, тут совсем другое. — Опять вздох. — Даже не знаю, что это.

— Так, Джейми, успокойся и скажи мне, где ты?

— Я взял такси. Звоню из автомата в Бираме. Я не хотел заходить в дом.

Слава богу, он здоров. Джейми никогда не любил этот дом викторианской эпохи.

— Буду через десять минут.

— Поторопись, Тэм, мы можем опоздать.

Тамару окутал страх.

— Куда опоздать?

— Не знаю! Просто приезжай быстрее.

— Хорошо.

Дрожащей рукой она повесила трубку. Кажется, что-то серьезное. Джейми явно напуган. Страх сменился гневом. Кто посмел так напугать мальчика? Тамара быстро надела джинсы и кофту. Достала носки и кроссовки. Причесываясь на ходу, Тамара спустилась вниз. В фойе она столкнулась с Дэниэлом.

— Что случилось, милая?

— Джейми. С ним что-то произошло. Еду к нему на встречу. Попытаюсь накормить и разговорить.

Надев куртку, она выбежала на улицу. Через пять минут Джейми уже сидел в ее машине.

— Мне кажется, я схожу сума, — сказал он.

Первым желанием было сказать, что все это ерунда, но она сама недавно была в такой ситуации и частенько слышала подобный ответ.

— Так было уже два раза.

Тамара посмотрела в его юное лицо. Подобные мысли не должны возникать в голове одиннадцатилетнего мальчишки.

— Рассказывай.

— Скажи, ты ведь знаешь мужчину по имени Эрик?

Она кивнула.

— Надеюсь, ты знаешь, где он живет. Поехали к нему.

Не задавая лишних вопросов, она завела машину.

— А зачем?

Джейми закрыл глаза и потер лоб, словно у него болела голова.

— Его хотят убить.

— Господи! — Тамара вжала педаль газа в пол.

— Я только об этом и думал после звонка тебе, но, кажется, мы опоздали. У меня такое ощущение, что он уже мертв.

Машина неслась с максимальной скоростью, но лишь через двадцать минут они подъехали к воротам дома Эрика. Тамара едва не зарыдала, когда увидела машину Курта. Она быстро припарковалась, выскочила из машины и побежала к входу. Джейми не отставал от нее ни на шаг.

— Эрик! — Все ее мысли были направлены на него.

Джейми схватил ее за руку:

— Быстрее, Тэм.

Слезы непроизвольно полились из глаз. Она бежала не разбирая дороги. Дверь была открыта. Гостиная выглядела так, словно здесь побывал бешеный зверь. Может, так оно и было.

Мебель перевернута, у великолепного антикварного кресла сломана ножка, на полу осколки ваз, мраморные столики разбросаны. В столовой канделябром выбито окно, в кухне сорваны дверцы шкафов. Услышав звук разбивающегося стекла, Тамара огляделась и увидела открытую дверь, которую сразу не заметила. Если судить по уходящей вниз лестнице, она вела в подвал. Звуки доносились оттуда. Внутри все похолодело. Она понятия не имела, где стоит гроб Эрика, вполне возможно, что и там. Тамара понеслась вниз.

— Я вызвал полицию, — сказал Джейми.

— Хорошо. Иди и жди их у входной двери.

Однако он побежал за ней. Оказавшись на последней ступеньке, они остановились. В помещении было темно и душно, в воздухе витал аромат вина. Казалось, в комнате кто-то бил бутылки. Тамара пошла на звук.

— Кертис! — закричала она, и стало тихо. — Курт, хватит. Ты сошел с ума.

Глаза быстро привыкли к темноте, и она увидела очертания мужской фигуры. Кертис стоял около поваленного винного шкафа, в руках у него был топор. Полки были порублены в щепки, вокруг валялись вдребезги разбитые бутылки.

— Убирайся отсюда, Тэмми. Это касается только меня и Маркгванда. — Курт опять замахнулся топором.

Тамара запрыгнула ему на спину и схватила за руку. Кертис бросил топор и вцепился ей в волосы, пытаясь сбросить на пол. Она сорвалась и упала в лужу вина, но быстро встала на ноги, задыхаясь от злости.

— С минуты на минуту приедет полиция. Клянусь, Курт, я засажу тебя в тюрьму, если ты немедленно не уберешься отсюда.

Он подскочил к ней, схватил за грудки, едва не порвав тонкую ткань куртки, и швырнул на обломки шкафа. Тамара ударилась головой о деревянную доску, из глаз посыпались искры, затылок пронзила невыносимая боль.

— Где он, Тэмми?

Она подняла голову, колени задрожали. Пытаясь встать, Тамара ухватилась за доску и замерла. Ладонь коснулась чего-то металлического. Это не винный шкаф. Зачем вампирам вино? Как она сразу не догадалась? Только бы Курт этого не заметил.

— Его здесь нет, — процедила она сквозь зубы.

Кертис ударил ее в челюсть с такой силой, что хрустнули пальцы.

— Я спрашиваю, где он? Черт возьми, ты прекрасно знаешь и скажешь мне. — Внезапно он заплакал и схватил ее за плечи. — Бог мой, Тэмми, я не хотел тебя бить. Ты полностью подчинилась Маркгванду, но никогда не узнаешь, какой он на самом деле. Если я этого не сделаю, он убьет нас всех.

— Ты глубоко ошибаешься!

— Маркгванд даже не человек!

— Он человечнее тебя!

Курт опять замахнулся, но сзади кто-то поймал его руку.

— Не смей ее трогать! — закричал Джейми.

— Какого черта! — Кертис обернулся и легко вырвался. — Ах ты, маленький…

— Нет! — вскрикнула Тамара.

Мальчик наклонил голову и с силой ударил Курта в живот. Они сцепились и повалились на пол, прямо на разбитые бутылки. Тамара вскочила и ухватила Кертиса за руку, стараясь оттащить.

— Всем не двигаться!

Луч света пронзил тьму подвала. Один офицер оттащил ее в сторону, а второй заломил Курту руку и нагнулся к Джейми:

— Ты в порядке, сынок?

— Да. Это я вас вызвал. — Он указал пальцем на топор. — Вот этим он все разгромил.

Офицер присвистнул, помог мальчику встать и повернулся к Кертису.

— Это правда? — спросил он и подтолкнул его к лестнице.

Когда они поднялись наверх, полицейский попросил всех пройти в гостиную и представился Самнером.

— Вы владелица дома? — спросил он Тамару.

— Нет. Хозяин… сейчас в отъезде и попросил меня присмотреть за домом, — легко соврала она.

Стоящий рядом Джейми не произнес ни слова.

— Мне нужно имя и номер телефона, — сказал офицер, доставая блокнот.

— Он в дороге, но вечером должен быть дома.

Записав ее данные, он указал на челюсть:

— Его работа?

Тамара прикоснулась к синяку на щеке и кивнула, заметив, как сверкнули зеленые глаза полицейского.

— Мне надо отвезти Джейми домой и прийти в себя. Знаю, вам нужны показания, но не позволите ли мне приехать чуть позже?

Он внимательно посмотрел на нее и кивнул:

— Будете писать заявление?

— А эту ночь он проведет в участке?

— Это я вам гарантирую.

— Тогда, думаю, да.

Посоветовав ей обратиться к врачу, полицейские удалились, забрав Кертиса.

— Вы об этом пожалеете, — возмущался он. — Я офицер федеральных служб.

— Без ордера вы обычный преступник.

Джейми еще не отошел от шока. Тамара подошла и погладила его черные вьющиеся волосы.

— А ты просто молодец, дружок. Плохо, что тебе пришлось все это пережить, но я рада, что ты был со мной.

Джейми постарался улыбнуться:

— Что происходит, Тэм? Почему Кертис хотел убить Эрика?

— По многим причинам. Может быть, из ревности или страха. Он очень боялся Эрика. — Тамара не могла ему врать. — Понимаешь, Эрик другой, не такой, как все, многих это пугает. А кто-то даже хочет его уничтожить. Ты наверняка читал много сказок об этом. Вот и с Эриком примерно то же самое.

Джейми покачал головой, но успокоился. Испуганное детское выражение лица сменилось на взрослое, и Тамара поняла, что он обдумывает ее слова.

— Бойся не похожих на тебя, убей того, кого боишься.

Она изумленно посмотрела на него:

— Иногда ты меня поражаешь.

Они вышли на улицу и захлопнули дверь. Тамара подперла ворота булыжником, чтобы они хотя бы казались запертыми.

— Как думаешь, Эрик будет в безопасности, пока я не вернусь?

— У меня в голове уже ничего не прыгает, если ты об этом, — с улыбкой ответил Джейми.

— Знаешь, а ты ведь спас мне жизнь. Если бы ты не вызвал полицию… — она покачала головой, — ты спас и Эрика, и его друга Роланда.

Мальчик повернулся и посмотрел на дом.

— Они ведь там, да? — Это был риторический вопрос. — Они бы нам помогли, но не могли. Кертис убил бы их, если бы нашел.

Джейми не нужны были ответы, он сел в машину и молчал всю дорогу.

Кети, матери Джейми, они не стали рассказывать подробности, а изложили все вкратце, опуская острые моменты. Мальчик сказал, что взломали дом друзей Тамары и они едва успели прийти на помощь. Преступник арестован, все хорошо. Тамара поспешила попрощаться, отклонив приглашение войти. Она старалась стоять так, чтобы Кети Брайент не заметила синяк.

Вначале шестого Тамара уже парковалась перед домом Эрика.

Эрик открыл глаза. В нос ударил неприятный запах, в доме был настоящий погром. Он провел ужасную ночь, не на мягком матрасе, а на деревянном дощатом полу секретной комнаты. Голова сразу заболела, и Эрик зажал нос пальцами. В груди опять зарождался страх, который несколькими минутами раньше выдернул его из глубокого, почти летаргического сна. Он сразу проснулся и нажал на потайную кнопку. Ощущение неизбежной гибели отступило.

Встав на табуретку, оставленную здесь специально, Эрик потянул за матрас и закрыл люк. Несколько раз подергал за ручку, проверяя, хорошо ли все закрыто, и, покачнувшись, упал на пол. Он легко встал на ноги, немного успокоился, уверившись, что опасность действительно миновала, и направился к гробу Роланда, установленному на носилках. Эрик тихонько постучал по крышке. Друг вскоре появился из потайной двери, встроенной в носилки. Роланд отряхнулся и поправил волосы.

— Скажи на милость, что произошло?

— Не уверен, но Тамара, кажется, здесь.

— Было еще трое, нет, четверо. Они ушли?

Эрик кивнул и стал открывать дверь. Они быстро миновали темный коридор и подошли к люку под винным стеллажом. Люк приподнялся лишь на несколько дюймов. Эрик надавил сильнее. Поднявшись в погреб, оба были поражены увиденным. Яркий электрический свет открыл их взору изрубленный в щепки стеллаж и две уцелевшие бутылки вина. У стены стояло пластиковое ведро, полное осколков, и старый веник. Пол был залит вином, его запах вызвал у Эрика приступ тошноты. Опустив голову, он увидел пятна крови рядом с люком. Это кровь Тамары.

Он бросился вверх по лестнице и вбежал в гостиную.

Она сидела, закинув ноги на мраморный столик с отколотым куском столешницы, приложив к уху старинные каминные часы. Оглядевшись, Эрик понял, что ей удалось немного навести порядок. Он поднял поваленное кресло и поставил на место. Тамара повернулась, и он увидел синяк на скуле.

— Тамара! — Эрик подошел к ней.

Она подняла глаза и бросилась в его объятия. Он крепче прижал ее к себе, чувствуя, как ей плохо. В этот момент в комнату вошел Роланд и замер, пораженный увиденным.

— Кто это был? — спросил Эрик, разглядывая кровоподтек.

— Это… это Кертис. Я в порядке, все не так плохо, как выглядит.

Слова застряли в горле, когда она увидела, как сверкнули его глаза. Эрик коснулся ее затылка, обнаружив рану.

— А эта рана?

— Он… — Тамара подняла на него глаза, собираясь соврать, но не смогла. Эрик все чувствовал. — Кертис ударил меня головой об стену, но у меня ничего не болит.

Да, все так и было, она не врет.

— Должно быть, он был похож на разъяренного быка, — вмешался Роланд.

— Я никогда его таким не видела, — подтвердила Тамара.

— И не увидишь, — добавил Эрик.

Он развернулся и пошел к двери. Роланд преградил ему дорогу:

— Думаю, надо выяснить все до конца, прежде чем принимать решения и действовать.

Внимательно посмотрев на друга, Эрик вернулся в гостиную.

— Однако помни, — сказал он, — этот Кертис прекрасно знает, что с ним будет, если он обидит Тамару.

Она подошла к ним немного шатаясь. Эрик подхватил ее на руки и посадил на диван. Роланд вышел. Через несколько минут он вернулся с одной из уцелевших бутылок вина.

— Расслабься, — сказал он, наполняя бокал, — расскажи все с самого начала.

Роланд сел в уцелевшее кресло, Эрик стоял рядом, мечтая о скорой мести.

— Если с самого начала, то все было не так уж плохо. — Она сделала глоток. — Я смогла убедить Дэниэла прекратить разработку. Сказала, что он никогда меня не увидит, если откажется.

— И он согласился? — Эрик удивленно поднял бровь.

— Да, и это не все. Он готов встретиться с тобой и поговорить.

— Ну и дела… — Он сел рядом.

— Такая идея мне совершенно не нравится, — вмешался Роланд. — Ладно, займемся этим позже. Продолжай, дорогая.

Тамара поднесла бокал к губам, едва не расплескав вино, так дрожали руки.

— Когда Дэниэл сказал Курту, что они прекращают дело, тот буквально взбесился, но спорить не стал. Сказал, что будет разрабатывать тебя в любом случае. Дэниэл пригрозил ему увольнением, тогда Курт ушел. Мне и в голову не приходило, что он может явиться сюда.

— Как же ты узнала?

— От Джейми, мальчика, с которым я работаю. У него дар ясновидения. Очень слабый, но в паре у нас хорошо получается. Он слышал твое имя в моих кошмарах. Потом у Джейми стали появляться мысли, ему казалось, что он сходит с ума. Мальчик позвонил мне, сказал, что Эрика хотят убить, и мы приехали.

Друзья переглянулись, но Тамара, увлеченная рассказом, ничего не заметила.

— Войдя в дом, мы обнаружили Кертиса в подвале. Он крушил все подряд. Джейми позвонил в полицию, а я попыталась его остановить. Мне было страшно, что ты спишь где-то рядом и Курт тебя найдет. — Тамара закрыла глаза, и Эрик почувствовал, как она боялась за его жизнь. — Джейми не захотел остаться у входной двери и пошел со мной.

— Упрямый мальчик, — подытожил Роланд.

— Вы бы его видели! Джейми бесстрашно набросился на Кертиса, когда тот попытался меня ударить.

— А сам не пострадал? — не унимался Роланд.

Эрик с интересом следил, как быстро меняется выражение лица Тамары, пытаясь понять, что за этим скрыто. Она замолчала. В душе Тамары зарождалось какое-то новое сильное чувство, и это отразилось на ее лице. Это увлекло Эрика.

— Если бы Курт ударил Джейми, я бы его убила, — произнесла Тамара чуть тише.

В ее глазах сверкнул огонь, но тут же потух.

Друзья опять многозначительно переглянулись.

— Потом приехала полиция. Я сказала, что буду писать заявление. Сейчас Кертис в участке, так что у нас есть время. — Она посмотрела на Эрика. — Извини, что пришлось вызывать полицейских. Сегодня вечером мы оба должны дать показания.

— Я очень зол на тебя, но совсем не из-за полиции. Зачем ты рисковала жизнью? Тебя могли убить.

— Без тебя моя жизнь стала бы бессмысленной, я бы все равно умерла. Как ты не поймешь? — Тамара обняла его и положила голову ему на плечо. — С домом надо что-то делать. Курт помашет своим удостоверением и к утру будет на свободе.

— Весьма непредусмотрительно пытаться так быстро покинуть столь безопасное место, как камера.

— Эрик, ты ведь ничего… ему не сделаешь? Пойми, этим ты только дашь очередной повод отделу начать слежку.

— Думаешь, меня это волнует?

— Меня волнует. — Тамара села и строго посмотрела на Эрика. — Я буду с тобой всегда, куда бы ты ни пошел. Мне хочется, чтобы мы были свободными, могли ходить куда пожелаем, наслаждаться жизнью. Иногда навещать Дэниэла. Пожалуйста, не разрушай то, что только начинается.

Ее слова отрезвили, словно на голову вылили ушат ледяной воды. В речах Тамары был здравый смысл. Несмотря на то, что он считал Сен-Клера моральным уродом, она его любила. Эрик беспомощно посмотрел на Роланда.

— Не могу не согласиться со столь разумными мыслями, — ответил тот.

Эрик вздохнул, понимая, что не сможет сейчас отомстить Кертису Роджерсу, но надежда остается всегда. С Тамарой бесполезно спорить, она слишком добрая и не поймет его желание. Да еще и мальчик оказался замешан в эту историю.

— Что же касается двери и ворот, — решил сменить тему Эрик, — я могу позвонить, и с первыми лучами солнца здесь будет вполне надежная бригада.

— Однажды Кертис уже смог попасть внутрь, — отметила Тамара.

— Собаки! — Роланд вскочил на ноги. — Они нас спасут. Десять, нет, двенадцать собак, про которых ты говорил. Доберманы, кажется.

— Думаю, сигнализация будет эффективнее, — весело отозвался Эрик, словно его это очень забавляло. Выражение лица Роланда стало жестче. — Не очень бы хотелось привлекать к этому полицию, но другого выхода пока нет. Потом я что-нибудь придумаю. — Эрик взглянул на Тамару. — Может, навестим полицейских и покончим с этим неприятным делом? У меня такой план…

Тамара сама не понимала, как Эрик смог рассмешить ее после всего произошедшего. Но он смог. Когда они вышли из участка, он сел за руль ее машины, которую называл «автомобиль неизвестной породы». Тамара сидела рядом и поражалась его технике вождения.

Дом был приведен в порядок, насколько было возможно. В камине, растопленном Роландом, плясали языки пламени и весело потрескивали поленья. В центре комнаты стояла ваза с двенадцатью белыми розами. Тамара заметила карточку и прочитала:

Едва взошло солнце, Тамара пробралась в комнату Дэниэла. Он спал не раздеваясь прямо на покрывале и громко храпел. Полупустая бутылка виски лежала на полу рядом с кроватью. Крышка была плохо завинчена, поэтому часть содержимого пролилась на ковер. В луже на тумбочке она увидела перевернутый стакан. Нахмурившись, Тамара подняла бутылку, взяла стакан и вышла. Что же заставляло его напиваться каждый вечер? За всю жизнь она не видела, чтобы Дэниэл выпивал больше двух порций и никогда не был пьяным.

Она вернулась с тряпкой и пледом. Убрав лужу и накрыв Дэниэла, Тамара тихо выскользнула из комнаты. Дэниэла что-то терзало, что-то большее, чем осознание того, что она спит с его заклятым врагом.

Тамара стала гнать от себя эти мысли, сегодня надо думать только о хорошем. Сегодня вечером встретятся двое ее любимых мужчин. Она была уверена, что со временем они подружатся. И Кертис тоже. Он умный, воспитанный человек, просто потерял голову от беспокойства.

Закрыв глаза, Тамара лежала в горячей ароматной ванне и размышляла. Будущее стало принимать конкретные очертания. Оно появилось в воображении в виде огромной черной дыры с вопросительным знаком посредине. Не стоит об этом думать. Сейчас надо сосредоточиться на настоящем, а когда все наладится, тогда можно заняться и будущим.

Тамара планировала принять ванну, переодеться и вернуться к дому Эрика, чтобы проверить, приехали ли рабочие. Погода была чудесная, ярко светило солнце и заметно поднимало настроение.

Погрузившись в свои мысли, она незаметно заснула. Сон был тяжелый и беспокойный. Тамаре приснилось, что она старая морщинистая старуха с седыми растрепанными волосами.

Затем она увидела каменную плиту со своим именем и Эрика, скорбно сидящего рядом, окруженного лишь ночной тьмой и морозным воздухом. Она резко села в ванне, широко распахнув глаза. Вода давно остыла, и Тамара еще сильнее затряслась от холода.

— Так не должно быть, — сказала она, стряхивая с себя остатки сна.

Эрик же объяснял ей, что значит быть Избранной. Они могут быть вместе вечно. Эта мысль молнией пронеслась в голове. Тамара задрожала как осиновый лист на ветру. Она может стать такой же, как Эрик.

Она прижала руку ко лбу. Потом, все потом. Сейчас нет сил думать об этом.

Тамара растерлась полотенцем, пытаясь разогреть покрытую мурашками кожу, и быстро оделась. Взглянув на часы, Тамара удивилась, как быстро пробежало время, уже день. Господи, Курт может…

Перепрыгивая через две ступеньки, она побежала вниз. В гостиной в удобном мягком кресле сидел Кертис и спокойно пил кофе. Дэниэл сидел рядом. При виде Тамары он встал и внимательно оглядел ее влажные волосы и небрежную одежду. Взгляд остановился на синяке на скуле.

— Твоих рук дело? — повернулся он к Курту.

Тот опустил глаза в пол:

— Я очень переживаю из-за этого, как никогда ни из-за чего не переживал. Прости меня, Тэмми, если сможешь.

Тамара подошла ближе, вглядываясь в его лицо, на котором читалось вполне искреннее раскаяние. Глаза молили о понимании.

— Я все еще беспокоюсь за тебя, — сказал Кертис, — и за всех нас.

— Я знаю, тебе страшно, Курт, но для страха нет причин. Если бы Эрик жаждал твоей смерти, он давно бы тебя убил. Вы оба столько времени не даете ему спокойно жить, а он ни разу не попытался поднять на вас руку.

Дэниэл откашлялся и обнял их обоих. Тамара заметила, что он гладко выбрит, одет в белую рубашку и коричневые брюки. Кожаный ремень, темно-синий галстук с золотой заколкой, тщательно отполированные ботинки дополняли его костюм. Значит, хочет сгладить впечатление о вчерашнем. Надеялся, что Тамара не заметит, что он пил?

— Должен признать, — начал Дэниэл, — мне будет трудно согласиться с тем, что ошибался все эти долгие годы. Но, как ученые, Кертис, мы должны быть беспристрастны и рассмотреть все варианты. Ради этого и ради Тамары я предоставлю возможность ее другу заставить меня сомневаться в своей правоте.

— Поверить не могу, что ты решился на встречу, — недоумевал Кертис. — Но если ты уже принял решение…

— Он согласился? — Дэниэл повернулся к Тамаре.

Она кивнула, с опаской посмотрев на Курта.

— Сегодня вечером? Здесь и не очень поздно? Маркгванд со всем согласился? Я не готов встречаться с ним в другом месте, несмотря на все твои уверения.

— Мне и не пришлось уговаривать Эрика прийти сюда. — Ее обидели такие подозрения. — Он сам предложил.

Дэниэл кивнул. Кертис закинул голову и вздохнул.

— Хорошо, если это неизбежно, я тоже хочу присутствовать, — сказал он.

— Нет, только не это! — Тамара вскрикнула так громко, что мужчины подскочили от неожиданности. — После вчерашнего я тебя близко не подпущу к Эрику. — Она старалась говорить спокойнее.

— Ты мне не доверяешь? — удивился Курт и опять вздохнул. — Да, не стоит тебя винить. — Он повернулся к Дэниэлу, но слова его предназначались Тамаре. — Хочется верить, что ты не ошибаешься насчет Маркгванда.

— Не ошибаюсь, — упрямо ответила она. — Я хорошо его знаю. — Тамара мельком взглянула на часы. Надо обязательно проверить, что сделали мастера. — Мне надо идти.

Кертис пристально смотрел на нее, словно пытался прочесть мысли.

— Ты не сказала, прощаешь ли меня за вчерашнее? — Он посмотрел на синяк и потупил взгляд. — Я очень страдаю.

Тамара закрыла глаза. Не стоит омрачать счастливый день обидами. В ней нет больше ненависти и страха.

— Эта неделя была очень тяжелой, Курт. Понимаю, ты не желаешь мне зла. Я обязательно прощу тебя, как только все закончится.

— Ты самая лучшая, Тэм.

Тамара поспешила удалиться и была рада остаться в одиночестве. Сев в машину, она поехала к дому Эрика Маркгванда.

У дома стояло несколько машин. Молодые мускулистые парни работали в футболках с короткими рукавами, несмотря на холод и снег. Припарковавшись в отдалении, Тамара решила подождать в машине, пока бригада все закончит. Подумав, что Эрик не должен ругать ее за это, она устроилась поудобнее.

За время ожидания ее несколько раз клонило в сон, но она заставляла себя открыть глаза. Тамара вышла из машины, решив, что морозный воздух быстро прогонит дремоту. Бригада работала до половины пятого. Скоро закат. Однако она дождалась, когда уедут рабочие.

Затем решила поехать домой, привести себя в порядок. Может быть, надеть красивое платье и уложить волосы так, как Эрик еще не видел.

Войдя в дом, она сразу поняла по лицу Дэниэла, что у него проблемы.

— Что случилось? — Тамара бросилась к нему, забыв снять куртку и стряхнуть снег с ботинок. — В чем дело?

— Думаю, ничего страшного. Не стоит паниковать, пока мы не будем точно уве…

— Говори!

— Час назад звонила Кети Брайент.

— Кети? — У Тамары заболела голова. — Что-то с Джейми?

Дэниэл кивнул:

— В школе говорят, что он ушел вместе со всеми. Но домой не вернулся.

— Он пропал?

Едва дыша, Тамара прошла в библиотеку и огляделась. Эрик был где-то рядом. Войдя в дом, она мельком видела его и запомнила красные разводы на лице. Кровь была и на белоснежной рубашке. Тамара опустила голову, стараясь понять, что произошло. Она вернулась в гостиную и увидела Дэниэла в луже крови, а на шее… Ужас буквально парализовал ее, отчаянный крик застрял в горле.

Тамара опустилась на пол, не обращая внимания на кровь, и положила голову Дэниэла себе на колени. Слезы душили ее, страх и чувство опустошенности отбросили все иные переживания на второй план. Наклонившись над телом, Тамара что-то шептала, казалось, она потеряет рассудок.

Курт потряс ее за плечо. Он что-то сказал, но Тамара ничего не слышала.

— Вызови скорую, — произнесла она. — Он ранен, нужен врач. Звони в скорую.

— Тэм, Дэниэл мертв. — Кертис попытался убрать голову с ее колен, но она только сильнее прижалась к ней и закрыла глаза.

— Он умер, — громко повторил Курт. Тамара мотала головой.

— Он ранен, нужен врач, — твердила она словно заклинание.

Сильная рука схватила ее за волосы.

— Посмотри на него. Открой же глаза, черт тебя побери!

Тамара подчинилась и посмотрела на посеревшее лицо, остекленевшие глаза и ужасающую рану на шее. Она помотала головой, стараясь прогнать наваждение. Разум стал возвращаться, и она убрала голову с колен. Курт рванул ее за руку, заставляя встать на ноги. Едва не упав, Тамара встала и огляделась. Повсюду была кровь. Безумие вновь подступило, сжав ее крепкими костлявыми пальцами.

— Я предупреждал тебя, что этим все кончится.

Тамара смотрела на него и хлопала глазами.

— Ты сама его видела. Это Маркгванд. Дэниэл закричал, я бросился сюда и не поверил своим глазам. Он… он хотел выпить его кровь. Я накинулся на Маркгванда, но опоздал. Артерия уже была перекушена. Дэниэл умер от потери крови, пока я боролся с этим вампиром.

Лицо Тамары потемнело. Она вспомнила следы крови на лице и рубашке. Нет, это ложь, этого просто не может быть. Она мысленно молила Эрика помочь ей, сказать правду. Его молчание выводило из себя. В то время как одна женщина внутри ее рассуждала на удивление спокойно, другая, в мокрой от крови одежде, теряла рассудок и не противилась этому. Тамара старалась сорвать с себя одежду, царапала лицо окровавленными ногтями и рыдала громче плакальщиц на похоронах. Кертис дважды пытался скрутить ей руки, пока она, трясясь в истерике, не повалилась на пол.

Курт вышел и вернулся со шприцем.

После укола очертания комнаты стали не такими четкими, звуки тише, реальность ускользала куда-то, и Тамара подумала, что должна закрыть глаза, иначе ей станет совсем плохо.

Когда она их открыла, за окном было раннее утро и солнце весело светило в окно. Тамара лежала в своей кровати, без единого следа крови и в чистой ночной рубашке. Немного болела скула. Тамара дотянулась до маленького зеркала и посмотрела на свое отражение. Еще один синяк на скуле. Видимо, это опять ударил Кертис, когда у нее началась истерика. Нет, ничего этого не было на самом деле, ей просто приснился дурной сон. Отбросив зеркало, Тамара встала с кровати, вышла из комнаты, затем миновала коридор и спустилась в гостиную. Она твердила себе, что это ночной кошмар или галлюцинация, ничего не случилось. Постояв немного у массивной двустворчатой двери библиотеки, она решилась войти. В нос ударил резкий металлический запах, ковер был покрыт высохшими пятнами крови, чуть в стороне мелом обрисован контур тела.

— Тэмми?

Тамара посмотрела на Кертиса и подумала, почему она такая беспомощная и мягкотелая. Пора посмотреть правде в глаза и признать факт, что ее опекун умер. Дэниэла больше нет.

— Дорогая, тебе не стоит во всем винить себя. Ты же не знала, что Маркгванд так долго использовал тебя. Видимо, он вынашивал свои планы не один месяц. Даже Дэниэл ему поверил.

Все верно, подумала Тамара. Эрик никогда ее не любил, просто соблазнил ради своего удовольствия. Использовал, чтобы лишить жизни ни в чем не повинного человека. Она практически застала его на месте преступления, разве не так?

Нет! Это ложь. Я не верю и никогда не поверю.

— Дело очень деликатное и должно быть закрыто в ближайшее время, — продолжал тем временем Кертис, даже не подозревая, о чем она думает. — Мы не хотим, чтобы им занимались местные полицейские.

Тамара постаралась сосредоточиться на его словах.

— Но ведь произошло убийство.

— Это нигде не фигурирует. Причина смерти — инфаркт.

— Инфаркт? — изумилась Тамара, покосившись на огромное пятно крови.

— Дэниэлом занимались наши медицинские эксперты. После их заключения его кремируют. Днем пройдет траурная церемония.

Тамаре не понравилось, что отдел взял все в свои руки. Она закрыла глаза и подумала, что Дэниэлом, скорее всего, занималась доктор Сверски. Она имела дело с теми клиентами, которые лежат в холодных железных ящиках или на столе лаборатории.

— Мне очень тревожно оставлять тебя одну, но многое надо сделать. Необходимо закончить все в максимально короткий срок, пока не пошли слухи. В два часа будь на церемонии в церкви Святого Бартоломея.

Тамара сидела и размышляла над словами Кертиса, пытаясь собраться с мыслями. Кремировать. У него даже не будет могилы, куда можно будет ей прийти. От ее единственного близкого человека через несколько часов останется лишь кучка пепла. Дэниэл покинул ее так неожиданно, что она не успела подготовить себя к этой мысли. С ним ушла в мир иной и частичка ее души.

В этот момент зазвонил телефон.

— Не заходи сейчас в библиотеку, Тамара. Скоро приедет бригада и наведет порядок! — крикнул он ей, прежде чем снять трубку.

О да, старые добрые чистильщики из отдела. После их уборки невозможно найти даже молекулу крови под микроскопом. Хотя сейчас это больше похоже на сокрытие улик, чем на наведение порядка.

— Нет, миссис Брайент, боюсь, Тамара не сможет сейчас подойти, но я передам…

Она вскрикнула, услышав имя Брайент, и выхватила у Курта трубку, не дав ему договорить. Как же можно было забыть о Джейми?

— Кети? Слушаю тебя. Какие новости? Никаких?

Тамара только вздыхала, слушая несчастную женщину, которая не спала всю ночь и сейчас находилась в полной прострации. Когда Кети стала уже заговариваться, Тамара прервала ее:

— Я обязательно найду его, Кети. Обещаю тебе. Позвоню позже, хорошо?

Тамара еще долго стояла у телефона, в изнеможении закрыв глаза. Сколько всего на нее свалилось. Несколько минут назад ей хотелось забиться в глубокую нору и никогда не вылезать. Хотелось плакать, плакать, пока не умрет от горя. Но сейчас необходимо взять себя в руки и максимально быстро постараться найти Джейми. Вечером Тамара решила поехать к Эрику и выслушать его объяснения. Она никогда не поверит, что он убил Дэниэла, пока он сам не признается. С другой стороны, она своими глазами видела кровь на его лице. Нет, еще рано делать выводы. Основная ее задача на данный момент — заняться поисками мальчика. Слава богу, она в здравом уме и не потеряла рассудок от горя.

Тамара стала подниматься в свою комнату.

— Не забудь, Тэмми, для всех Дэниэл скончался от инфаркта. Не забудь. Правду знает только Хилари Гарнер, которая помогла привести тебя в порядок вчера вечером, Милт Кромвел, ближайший помощник Дэниэла и, конечно, доктор Сверски. Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

Она кивнула. Надо срочно приниматься за дело, пока есть силы.

Когда Тамара спустилась вниз, машины Курта уже не было. Она надела куртку, проверила карманы и обнаружила, что марля, пропитанная хлороформом, на месте.

Джейми потряс головой и почувствовал нестерпимую боль. Было очень холодно, руки, связанные за спиной, сильно затекли. Сколько же он здесь пролежал?

Джейми попытался сесть. Грудь вновь пронзила мучительная боль, казалось, внутри сейчас все разорвет на части. Он замер в полулежачем состоянии, но стало еще хуже. Каждый вздох приносил невероятные муки. Сжав зубы, Джейми пополз дальше и вскоре с облегчением прислонился к стене. Боль немного отступила. Но в эту минуту он стал заваливаться, связанные руки задрожали, в них словно впились десятки острых шипов. Джейми закричал бы от боли, но не мог. Он испытывал какие-то странные ощущения. Так бывает, когда при плавании в легкие попадает вода. Хотелось откашляться, но Джейми старался сдержаться, так можно и задохнуться, если рот заклеен. Тем более если с ним произошло то, о чем он подозревает. Ощущения были такими, что кто-то палкой разрывает ему грудь. Вероятнее всего, падая, он напоролся на что-то острое. Если бы ему удалось откашляться, это была бы кровь. Джейми подумал, что, скорее всего, он прав, надо срочно что-то делать.

Тамара упала на колени перед Эриком и обхватила руками его голову. На мгновение показалось, что он умер. Забыв о слабости и головокружении, о ране на руке, она отрешенно смотрела перед собой, не веря, что любимый мог ее покинуть. Внезапно Эрик открыл глаза.

— Это не пуля, просто кровь, — прошептал он.

— Кровь, — повторила Тамара, не веря своему счастью. — Кровь?

В ту же минуту она вспомнила, что кровотечение может легко погубить вампира. Рана болела, рука почти не слушалась, но Тамара смогла уложить Эрика на пол и расстегнуть на груди рубашку. Встав на ноги, она стала искать бинты или марлю, но все необходимое для перевязки нашлось лишь в третьем шкафу. Каждый шаг, каждое движение давались с невероятным трудом. Голова кружилась сильнее, от слабости подкашивались ноги. Тамара вернулась к Эрику и начала аккуратно обрабатывать две небольшие ранки. Руки тряслись, движения были неловкими. Эрик стонал при каждом ее прикосновении. Вампиры острее ощущают боль, должно быть, это правда невыносимо. Сердце разрывалось от жалости, но Тамара заставила себя действовать быстро, не отвлекаясь на разговоры. Она перебинтовала ему грудь и закрепила пластырем.

Тамара покачнулась и едва не упала. Эрик сел и обнял ее за плечи. Он снял ремень, перетягивавший руку, взял бинт, марлевый тампон и забинтовал рану на запястье.

Опираясь друг на друга, они встали и медленно покинули страшную лабораторию, даже не взглянув на безжизненное тело Кертиса Роджерса.

Ночная мгла рассеялась, вскоре из-за горизонта появятся первые лучи солнца. Во дворе дома их ждал Роланд.

— Мне показалось, что я вам нужен. Вижу, что ошибся. Как Роджерс?

— Мертв, — коротко ответил Эрик.

— Я его застрелила, — добавила Тамара. — Единственное, о чем жалею, что не спросила его, что с Джейми.

— Мальчиком уже занимаются врачи. Я принес его в реанимацию.

Тамара смотрела на Роланда и не верила своим ушам. Это была единственная приятная новость за последние дни. Эрик крепче обнял ее за талию.

— Поезжай к нему, дорогая. В любом случае надо показать руку врачу.

— Я тебя не оставлю, пока не буду знать, что с тобой все хорошо. — Она подняла голову, посмотрела на небо и нахмурилась. — Надо спешить, иначе у вас обоих будут проблемы.

Роланд положил руку ей на плечо:

— Даю тебе слово, девочка, что к закату Эрик будет как новый. Мы окажемся дома быстрее, чем ты заведешь машину. Поезжай к мальчику.

Тамара с сомнением посмотрела на Эрика. Он нежно поцеловал ее. Губы были холодными и бледными, но поцелуй успокоил ее и придал уверенности.

— Хорошо, — кивнула Тамара и пошла к машине.

Взяв с заднего сиденья куртку, она надела ее, чтобы прикрыть окровавленное тело. Ничто не могло заставить ее войти в дом и переодеться. Эрик и Роланд проводили глазами выехавшую из ворот машину и поспешили покинуть злосчастный двор.