Пока Князь спит...

Клиомена

Пока Князь спит…

1. От скуки, как говорится…

— Пока Князь спит со своей… мы остались не у дел! — зло буркнул Ариас, сжимая пузатый бокал.

Четверо одетых с утонченным вкусом мужчин дружно вздохнули и уставились на гладкую поверхность ромбовидного столика. Мелкие трещинки на мраморной столешнице вполне соответствовали печали, отчетливо сиявшей в глубинах их обсидиановых глаз.

— Проклятье! — прошипел Пелифор. — После мессы нам всегда оставалось, чем поживиться. А теперь?

Новый горестный всхлип разбавил тишину, царящую в пыльном зале. Витавшее в воздухе напряжение можно было резать ножом и намазывать на хлебцы для икры, которой небрежно закусывали обильно пьющие посетители.

Четыре сошедших с глянцевой обложки красавца с весьма кислыми выражениями на идеально вылепленных лицах в этот вечер были единственными, кто заглянул в забытый бар у края второстепенного шоссе. Только на сцене в дальнем углу брошенные музыкальные инструменты поблескивали в лучах заходящего солнца, которое ежедневно осмеливалось нарушать покой этой обители полумрака.

Внешний вид холеной четверки абсолютно не гармонировал с упадком вокруг них, который, однако, чертовски точно отражал их настроение.

— А теперь мы сидим в баре "Сладкая Лили" и напиваемся как последние…

— Теперь Князь не соизволит с нами поделиться! — почти выкрикнул, потрясая в воздухе полупустой бутылкой шерри, единственный в этой преимущественно темноволосой компании блондин. Его длинные волосы были сколоты на затылке замысловатыми шпильками с инкрустацией из черных бриллиантов, что придавало его тонкому профилю весьма недвусмысленно женственный шарм.

— Тшшш, Ариас! — шикнул на него сидящий слева коротко остриженный брюнет, в мочках обоих ушей которого красовались маленькие серьги с такими же черными камнями. — Если ОН сейчас за нами наблюдает… — продолжил он замогильным голосом, склоняясь почти вплотную к щеке друга. От обжигающе горячего дыхания гладкая кожа и искусно-вылепленная ушная раковинка порозовели.

— И не договаривай, — вмешался новый хриплый баритон.

На правое плечо блондина легла мощная ладонь с удивительно длинными пальцами и легонько тряхнула.

— Ай, Каспиан, больно же! — взвизгнул Ариас и повел плечом, сбрасывая руку товарища, но тот упорно не желал поддаваться.

— Кирия сама нас растерзает за такие мысли, даже если Князь и пощадит по старой дружбе, — украшенный перстнем с неизменным черным бриллиантом указательный палец Каспиана коротко ударил блондина по носу.

Под дружный смех Ариас взревел и вскочил со стула, роняя бутылку на пол.

— Хватит лапать, Касс, Пел!

— Да, братья мои, — задумчиво протянул до этого момента сидящий, молча, на противоположном краю стола четвертый мужчина, — нам явно не хватает определенного рода занятий.

— Ну-ну, Дамиан, поучи нас уму-разуму! — буркнул все еще стоящий блондин.

Он недовольно поджимал пухлые губы и искоса поглядывал на откровенно посмеивающихся над ним Каспиана и Пелифора.

— И как ты только управляешься со всеми этими военными разборками, Ари? Ума не приложу. Ведь порой ведешь себя, как красна девица, — поинтересовался Каспиан и едва успел увернуться от полетевшего в его сторону стула.

— Хватит! — рявкнул Дамиан. — Пел, Касс, вы и мертвого достанете своими намеками. Не видите разве, что наш малыш не в духе… Эй! Я сказал — хватит!

Дамиан оттолкнул подскочившего к нему с кулаками Ариаса так, что тот очутился на полу.

Двое других мужчин рванулись, было, помочь блондину подняться на ноги, но он грозно сверкнул глазами и растворился в воздухе.

— Ну, Ари, ну прости, ну мы больше не будем так шутить, — одновременно захныкали темноволосые, когда через четверть часа их товарищ не появился.

— Будете, — донеслось от барной стойки. — Я вас знаю.

— Раз знаешь, так иди сюда, и давайте вместе подумаем, чем нам заняться, пока мы не перебили друг друга от безделья, — всегда спокойный тон Дамиана мгновенно усмирил разбушевавшихся Всадников.

Каспиан поднял и услужливо подставил подошедшему неспешно-грациозными шажками Ариасу стул. Когда тот удобно устроился, его соседи заискивающе улыбнулись.

— Мир?

— Мир.

— И со мной?

— И с тобой, чудо вечно голодное. Чума на оба ваши дома.

Картинно закатив на последней фразе глаза, Ариас заливисто рассмеялся, давая тем самым понять, что больше не сердится.

Они откупорили новую бутылку, и в зале бара "Сладкая Лили" вновь повисла тишина. Было слышно, как за окнами ветерок шуршит опаленной летним зноем травой.

Внезапно Дамиан резко поставил свой бокал и просиял лучезарной улыбкой, что случалось с Всадником Смерти весьма не часто.

— Что придумал? — хором выпалили Голод, Чума и Война, пристально уставившись на потирающего нежные ладони собрата. Бриллианты в широких браслетах задорно переливались всеми оттенками тьмы, вторя хитрому прищуру миндалевидных глаз своего хозяина.

— Я вспомнил некую девицу Карлу, что бы с Кирией, когда Князь встретил ее в этом самом баре.

— Девицу? — ревниво переспросил Война.

— В этом баре? — взгляд Голода полыхнул жадным любопытством.

— Не понял… — приподнял брови Чума.

Дамиан заулыбался еще загадочней.

— Вы не знаете эту историю так, как знаю я. Вы все тогда были заняты. А я сидел вооон там, за тем столиком. Рядом с Князем.

— Да врешь ты! — Каспиан недоверчиво махнул рукой.

— А ну-ка давай в деталях, — вкрадчиво протянул Пелифор.

— Я весь твой и жду, — томно прошептал Ариас, за что был вознагражден тройным убийственно-огненным взглядом.

— Не нарывайся, — тяжелая ладонь Каспиана огладила его светловолосую макушку, причем пальцы не преминули запутаться в золотистом шелке локонов.

— Так я продолжу? — поинтересовался Дамиан, когда витающие в воздухе флюиды перестали искрить.

Получив утвердительные кивки, Всадник Смерти неторопливо обвел взглядом помещение, словно воскрешая в памяти картину того, что намеревался поведать своим братьям.

— Кирия со своей подругой Карлой забрели к нам на огонек. Уж не знаю были ли то происки Князя или и вправду даже в Преисподней происходят случайности… Не суть! Эти две милые пташки с изрядно промокшими перышками попались в наши силки. Люцифер сразу приметил Кирию, но медлил. А ребятки наши, вы же знаете, особым терпением не отличаются. Трио инкубов решило пойти в атаку, так сказать. Запустили свое стандартное шоу — Карла эта мигом оказалась в их лапах.

— А потом и Кирия? — встрял не обладающий ни малейшим терпением Пелифор.

Смоляная бровь Дамиана недовольно выгнулась.

— Тихо, Пел, — Ариас хлопнул его по коленке, — а то мы до утра будем ждать, пока Дамиан перестанет дуться, что его перебивают.

Искры вылетели из глаз Смерти, но не достигли цели, так как Каспиан успел прикрыть смазливое личико Войны своей широкой ладонью. Зашипев сквозь стиснутые зубы от мгновенной боли, он гневно уставился на Дамиана. Взгляд, оказавшийся красноречивей любых слов, заставил того поежиться.

— Знаю-знаю. Мы договаривались так больше не делать, — как-то неуверенно процедил он. — Но ведь вы же знаете, что единственная вещь, которую…

— Которую ты не терпишь, это когда тебя перебивают! — воскликнул Пелифор. — Говори короче, ведь и ты знаешь, чего я не терплю.

— Ты вообще терпеть не умеешь, — тонко хихикнул Ариас, за что тут же получил от Каспиана увесистый тычок в бок.

— Стоп! — рявкнул Дамиан. — Говорю коротко: Кирия отдала свою девственность в обмен на то, чтоб инкубы оставили ее подругу в живых. Мне же пришлось подчистить ей память.

Тройной возглас удивления сменился вздохом разочарования.

— Я думал, она согласится сама… — прошептал Пелифор.

— Опять ты не можешь дослушать! Да, память я ей стер, но успел покопаться в ней. Думаю, эта Карла будет весьма не против совместного времяпрепровождения. Столько нереализованных фантазий в одной женской головенке мне еще не доводилось читать.

— Ну, так что ж мы тут сидим? — вскочил на ноги Пелифор.

— Надо бы разузнать, что да как, — протянул Каспиан. — При столь буйной фантазии она может оказаться…

— Мне все равно, я гоооолоден, — оборвал его Голод.

— А я до смерти хочу смертную женщину, — взвизгнул Ариас, радуясь тому, что похоже на сегодня подшучивания над ним закончились.

— Это должен был сказать я, — буркнул Дамиан.

— Извини, брат, на войне и в любви — каждый сам за себя.

— Ари, не нарывайся.

— Касс, ведь это единственное, что наш малыш умеет хорошо делать!

— И где же эта девица? — наконец-то поддавшись общему нетерпению, спросил Каспиан.

— В Нью-Йорке, должно быть, — не совсем уверенно ответил Дамиан.

— Вперед! — выкрикнул Пелифор и дематериализовался.

— Догоню его, пока он все не испортил, — воскликнул Ариас и исчез.

— Дамиан, ты бы сначала точно определил, где она, а потом рассказывал… — сокрушенно вздохнул Каспиан.

— Иди, брат, — повел плечом Смерть. — Я все сейчас проверю.

Через мгновение бар "Сладкая Лили" утратил последнего посетителя.

Карла Юджиния Дивейн, единственная дочь Тэда и Натали Дивейн — весьма состоятельной и удачливой во всех отношениях пары, с комфортом проживающей в Ниагара-Фоллз, была обыкновенной — как сейчас модно говорить "среднестатистической" — жительницей Нью-Йорка. На будущей неделе ей исполнялось двадцать семь. Чудный возраст, когда мир все еще лежит, призывно маня, у твоих ног, но уже хватает ума не вступать во… всякую гадость.

Поправка: должно хватать ума.

Ум миз Дивейн временами уходил в бессрочный отпуск, оставляя свою хозяйку на весьма сомнительное попечение эмоций. А уж эмоции миз Дивейн не поддавались никакому логическому анализу. Об этом довольно удручающем факте при каждой встрече неустанно напоминала Карле ее лучшая — еще со времен школы — подруга Лилиан Карвер. Обе девушки приехали в Нью-Йорк в поисках более динамичной жизни, которую не мог им дать родной городишко. Лилиан являлась полной противоположностью ветреной Карлы — холодная, рассудительная, не позволяющая себе расслабиться даже в кругу близких друзей.

Поправка: так было раньше. Вот уже более полугода миз Карвер словно бес попутал. Настолько раскрепощенной и лучащейся сексуальным довольством женщины Карла еще не встречала. Тем более не могла вообразить, что такой станет пресловутая "Лили-лед", как шутливо называли миз Карвер подруги.

Единственной обидной мелочью для Карлы оставалось то, что Лилиан упорно не желала посвящать ее в причины столь разительного преображения. Конечно, Карла радовалась за нее, но любопытство, не получившее свою дозу информации, донимало миз Дивейн нещадно.

Владея некоторым опытом, Карла понимала, что у подруги появился мужчина. Причем, должно быть, настолько умопомрачительный, что Карла боялась давать волю воображению. Ибо только из ряда вон выходящий представитель противоположного пола смог бы растопить "Лили-лед".

— Хотела бы я на него взглянуть, хоть одним глазком, — мечтательно проворковала Карла Дивейн, набирая телефонный номер упомянутой Лилиан Карвер.

Серия длинных гудков — серебристый слайдер очутился на мягком ковре. Карла сердито поджала некрашеные, бледно-розовые губки и потрепала себя по остриженному затылку. Шумно выдохнула, сдувая лезущие в глаза пряди косой челки.

Не так давно она решительно заявила своему стилисту, что немедленно желает избавиться от длинных волос. Живя с родителями, она подчинялась их желанию любоваться пышными кудрями доченьки. Позже — делала это по инерции. Но проснувшись хмурым мартовским утром после бурной вечеринки, надумала сменить образ. Когда поутихли горестные вздохи Эрнесто и щелканье его ножниц, из зеркала на нее взглянула Карла Дивейн нового, улучшенного — как она сама себе заявила — образца. И сколько бы ни сокрушались все ее знакомые, самой себе этот улучшенный образец безумно нравился.

— Придется идти по клубам одной. Лили наверняка опять со своим мистером У*. Хотя с ней что иди, что не иди… Как только начинается самое "горячее", у нее мгновенно звонит мобильник. И Лили-не-лед уносится прочь, как торнадо.

После сборов длительностью в час с небольшим Карла Дивейн была готова погрузиться в жизнь ночного Йорка. Уик-энд только начинался и сулил новые встречи, жизнь без которых напоминала хозяйке модного бутика однотонную сорочку "синего чулка".

Карла любила шум, дымный полумрак, толпящихся полупьяных людей, прячущих под масками беззаботности иные маски, которые они привыкли носить в повседневной жизни.

Одинаково обожала, как становиться частью этой кутерьмы, так и наблюдать ее со стороны. Сегодня вечером по ряду причин выбор пал на второе.

Во-первых, она не могла перестать злиться на Лили, не ответившую за последние пару дней ни на один из ее звонков.

Во-вторых, нажимая на кнопку лифта, она умудрилась сломать ноготь и теперь каждые тридцать секунд ей нестерпимо хотелось кому-нибудь отомстить за это.

В-третьих?

О, а в-третьих, миз Дивейн неожиданно ощутила подкрадывающийся к ней возраст. Подобные приступы случались с ней почти весь прошлый год, а накануне дня рождения участились. Конечно же, никто из близких людей не знал об этом маленьком секрете — для всех она оставалась бездумной Карлой-хохотушкой, в русоволосой голове которой ветер свищет. Но почему-то именно здесь, посреди всеобщего веселья ночного клуба ей захотелось спросить у самой себя: "Стоп! Куда же я иду?"

Чтобы перестать терзаться и получить удовольствие от вечера, она не придумала ничего лучшего, чем повысить жар в крови алкоголем.

Закинув ногу на ногу, от чего ее слишком короткая юбка задралась еще выше, девушка допивала очередной коктейль у барной стойки и расфокусированным взглядом скользила по залу клуба. Веселящаяся в мелькание прожекторов толпа напоминала ей колеблющийся у ночного берега планктон, светящийся при малейшем к нему касании.

Заказав новую выпивку, Карла вздохнула и решила все-таки перейти за столик. Уж слишком откровенно рассматривал ее голые ноги сидящий рядом парень. Не то чтобы это ее злило, но все же.

"Вполне подходящий кандидат на ночь", — подсунул мысль порядком захмелевший мозг. — "Но пусть еще постарается меня увлечь".

Не успела она сделать и двух шагов, как кто-то бесцеремонно схватил ее под локоть. Готовясь дать отпор, она развернулась, и нос к носу столкнулась с упомянутым парнем.

— Простите, миз, но вы оставили бокал, — невинно улыбнувшись, он кивнул в сторону бара.

Тепло его прикосновения понравилось Карле, но, придерживаясь стратегии, она резко дернула рукой, освобождаясь. Тут же почувствовала удар — кто-то проходил мимо нее слишком близко и встретился с ее острым локотком. Карла не сдержала визга — руку одновременно, словно током пронзило и обожгло, как огнем.

— Эй, поосторожней, — крикнул ее новый еще-не-знакомый в спину неторопливо уходящему мужчине.

Карла обратила внимание на сверкнувший на запястье браслет с темными драгоценными камнями, когда он, даже не соизволив обернуться, небрежно махнул рукой.

Дрожь, вызванная соприкосновением, осела в низу живота тянущим чувством, а сердце забилось где-то в горле. Карле на миг стало тяжело дышать, хотя низко вырезанный топ не затруднял ее дыхания.

"А это уже нечто новенькое. Чтоб так завестись от… такой малости"

— Вот видите: такой красивой девушке нельзя ходить одной по клубам, — заботливо подводя ее обратно к стойке, заявил желающий понравиться молодой человек.

— А ты готов составить мне компанию, дружочек? — уже придя в себя, изогнула бровь Карла.

Возбуждение угасло так же стремительно, как и нахлынуло.

— Колин Эндрюс к вашим услугам миз..?

— Карла.

— Очень рад, Карла. На ты?

Девушка кивнула и тут же отвернулась, сделав вид, что потирает ушибленный локоть. На самом деле она хотела знать, куда ушел вызвавший в ней столь странный жар неуклюжий незнакомец. Со спины она успела рассмотреть только аккуратно уложенные волосы цвета горького шоколада и темно-синий костюм. От наблюдения ее оторвал настойчивый тон мистера Эндрюса.

— Больно? Может, стоит догнать того типа?

— А? — недоуменно уставилась на него Карла.

Почему-то этот парень уже перестал казаться ей хорошей забавой на сегодняшнюю ночь.

— Пойдем за столик, — видя ее растерянность, он решил покомандовать.

— Пойдем, — задумчиво ответила она, опять оглядываясь по сторонам.

Легкая беседа ни о чем и новые коктейли сумели развеять дурное настроение миз Дивейн. Уже через четверть часа она отплясывала с Колином под тягучее R'n'B, перемежающееся классическими струнными мелодиями для медленных танцев. Он весьма недвусмысленно выказывал ей свою симпатию, прижимаясь в танце намного более откровенно, чем стоило после получасового знакомства. Карле это и нравилось, и немного раздражало.

Покоя не давало пустяковое происшествие у бара.

Девушка несказанно обрадовалась, когда чувствуя на себе горячий изучающий взгляд, еще раз осмотрелась и заметила-таки того мужчину. Он сидел в глубине зала и, не отрываясь, осматривал ее. Даже сквозь дым и мелькающие огни танцпола, она разглядела интерес в его широко распахнутых, миндалевидных глазах.

Ей мгновенно опротивели настойчивые объятия Колина Эндрюса. Не дотанцевав до конца песни, она остановилась.

— Хочу еще выпить, — заявила Карла не терпящим возражений тоном.

— Как скажешь, детка!

"Гррр!" — про себя пробурчала девушка — она ненавидела это обращение.

Уж слишком часто ей приходилось слышать его по отношению к своей великолепной персоне. А то, что слышишь часто, приедается. Но говорить об этом случайному знакомому, с которым она уже совсем передумала знакомиться ближе, Карла не стала.

Пока Колин ходил к бару, она поискала глазами интересующую ее личность.

Мужчины уже не было на том месте, где она его заметила.

— Проклятье! — тихо выругалась она. — Куда же он делся?

Вернувшийся с бокалами молодой человек расслышал ее последние слова и довольно улыбнулся, приняв их на свой счет.

— Детка, я уже здесь, — склонившись, прошептал он и лизнул открытое стрижкой ухо Карлы.

Девушка дернулась. Пронзила его гневным взглядом, но тут же расслабилась, заметив поверх плеча Колина на краю танцпола своего загадочного брюнета.

"Вот ты где, мой мистер Н**! Мой? Карла, сбавь обороты, душечка"

— Не делай так, пока я не разрешу, — снисходительно проговорила она, забирая у молодого человека свой бокал.

Немного огорченный, он сел напротив и залпом проглотил порцию виски. Прислушался к новой мелодии.

— Потанцуем еще?

— С удовольствием! — Карла чуть не захлопала в ладоши, предвкушая возможность изобразить нечто томно-совращающее на паркете.

Ведь мистер Н вполне мог оказаться рядом, хотя не похоже было, что он явился сюда танцевать. Скрестив руки на груди, он стоял у поручня на краю площадки для танцев.

Карла медленно кружила в объятиях Колина, но все мысли ее были обращены к тому загадочному брюнету, который пристально наблюдал за ней. Когда встречались их взгляды, Карле казалось, что между ними пролегал некий сумрачный тоннель, соединяющий воедино и отгораживающий их ото всего остального мира. Возбуждение штормовым прибоем то накатывало на нее, то вновь отпускало.

Девушка прислушалась к словам песни.

"Lay me in the cool shade, where there's nothing grows

Leave me in the cool shade, when nobody knows"

"Я бы не отказалась возлечь с ним в прохладе…" — мечтательно промурлыкала миз Дивейн. И мгновенно едва уловимая улыбка заскользила по лицу брюнета, будто он услышал ее потайное желание.

"Tell me you'll be here in the End of times

And nobody gonna judge us for our crimes"

— Хорошая девочка, — вынес вердикт Всадник Смерти. — Людишки так и липнут к ней. Даже утрата волос не портит ее. Хотя Каспиан расстроится, он так любит путаться в женских волосах.

Сверкнув браслетами, он пригладил волосы и спрятал руки в карманах брюк.

— Что ж придется ему довольствоваться локонами Ари, тот уж точно никогда не распрощается со своей шевелюрой.

Дамиан вздохнул и, бросив последний взгляд на извивающуюся под плавную музыку толпу, пошел к выходу.

— Надо же найти этих бестолковых.

Отделаться от настойчиво напрашивающегося в гости мистера Эндрюса оказалось весьма непросто. Но миз Дивейн привыкла спать со случайными знакомыми только в том случае, если действительно хотела этого. В данный момент она хотела или того таинственного брюнета из клуба, или забраться в свою постель с надеждой, что он приснится ей.

Колин Эндрюс в планы миз Дивейн не входил. Она никогда не придумывала нелепых отговорок — усталость, ранний подъем на работу и прочая чушь — потому молодой человек услышал, что просто не интересует ее на сегодняшнюю ночь и остался один у парадного входа.

К его счастью, Карла Дивейн не имела привычки оборачиваться, уходя от незадачливого кавалера, иначе неприличные жесты, которыми он сопроводил ее уход, окончательно лишили бы его шанса на новое свидание.

Всадник Смерти перенесся в бар "Сладкая Лили" и послал ментальный зов своим демоническим собратьям. Первым появился Пелифор, тут же разразившийся отборной руганью.

— Спокойно, Пел, — сухо отрезал Дамиан. — Кричишь, как на бирже.

— Почему ты не сказал, где именно ее искать?! Я бродил…

Гневную тираду прервало появление Каспиана, любовно прижимающего к себе изрядно помятого Ариаса.

— Я вижу, вы неплохо провели время, ребятки! — воскликнул Дамиан, окидывая насмешливым взором обнявшуюся парочку.

— Ну, все, Касс, — взбрыкнул Ариас, почувствовав на себе заинтересованный жаркий взгляд Пелифора. — Я бы и сам с ними разобрался.

— Веселящаяся компания приняла нашего Ари за ищущую приключений девицу, — сдерживая смех, сообщил Каспиан, очень медленно выпуская из рук изящное тело Всадника Войны. — А малыш так опешил от подобной наглости, что забыл о своих силах.

— Рад, что ты извлек пользу из маленького путешествия, Каспиан, — буркнул Голод и обратился к Дамиану.

— А ты? Ты все время сидел здесь?

Тот довольно ухмыльнулся, складывая ладони у подбородка и сверкая черными бриллиантами своих браслетов.

— Терпение, друзья мои, наибольшее благо — даже среди демонов.

— Начинается, — проворчал Каспиан.

Пелифор, молча, сверлил его взглядом. Ариас же юркнул в дальний угол, пользуясь тем, что внимание от его персоны было отвлечено.

— Пока вы бесцельно шатались по городу, я нашел нашу девицу и даже продумал детали будущей забавы.

Две пары непроницаемо-черных глаз уставились на него.

--------------------------

* — умопомрачитель

** — неизвестный

2. К сожалению, день рождения только раз в году

Выбираться из постели жутко не хотелось, особенно в свете предстоящих торжеств по поводу дня рождения. Карла Дивейн сладко потянулась и на миг прикрыла глаза, вспоминая детали утреннего сна. Ей опять снился таинственный брюнет из клуба — ее любимый эротический сон на этой неделе.

Девушка села и, подтянув колени к подбородку, уткнулась в них подбородком. Довольная улыбка осветила лицо с тонкими чертами и выразительными серыми глазами, в которых то и дело вспыхивали золотые искорки.

— Вот бы он на сегодняшней вечеринке выпрыгнул из торта, — мечтательно поднимая взгляд к потолку, прошептала Карла. — Ах, девичьи мечты! Жаль, что я не верю в Санту или Пасхального кролика…

Раздавшийся из гостиной телефонный звонок заставил ее упрятать потайное желание поглубже. Первой, как обычно, поздравляла единственную доченьку мама. Попутно извиняясь за то, что из-за сверхзанятости отца они не смогут приехать в Нью-Йорк. Карла изобразила для вида огорченный тон.

Нет, она, конечно, любила родителей и временами скучала, но картина того, как время нещадно расправляется с ними, не придала бы сейчас ей особой радости. Ведь это лишний раз напомнило бы, сколько свечей надо втыкать в именинный торт.

Не успела она пресечь короткие гудки, как телефон заиграл вновь. Сейчас Карла улыбнулась по-настоящему — тепло, открыто — высветился номер Лили Карвер.

— И как поживает самая беззаботная в мире новорожденная? — насмешливый, слегка охрипший голос Лилиан разлился по квартире через "громкий звук".

Карла решила сварить кофе, чтобы день окончательно приобрел яркие краски.

— Новорожденная гадает, что же ей подарят в честь столь знаменательно некруглой даты, — ответила именинница, истерично не любившая сюрпризы.

Этот факт она тщательно скрывала от окружающих, сама не зная зачем, и каждый раз восторженно хлопала в ладоши, разыгрывая радость.

"Каждому дозволено сходить с ума по-своему", — любил повторять ее отец, ни разу в жизни не осудивший причуды дочери. Сколько бы ни пришлось выложить за них денег.

— Ну, Карла, это будет сюрприз, — укорительно возразила Лили.

— А что это Вы хрипите так, миз Карвер?

— Да простыла слегка, — смущение явственно послышалось в тоне Лилиан.

"Ага, в середине лета! Небось кричала всю ночь под своим мистером У", — проворчала себе под нос Карла, засыпая смолотые зерна в кофеварку.

— Ты что-то сказала? Связь ни к черту… — Лилиан внезапно осеклась.

Послышалась возня, тихий вскрик и короткие гудки.

— Вот ведь бессовестная! — вспылила Карла. — Наверное, еще из его объятий не выпрыгнула.

Лилиан перезвонила опять, когда Карла уже добралась до своего бутика и принимала поздравления персонала.

— Извини, солнечная, я за городом, вот и прервалось, — с ходу выпалила Лилиан, не дожидаясь обвинений.

— Да ладно, можешь не объяснять, — Карла таяла, когда подруга так ее называла, совершенно не понимая, что такого "солнечного" находит в ней Лили. — Хотя постой, как это ты за городом посреди рабочей недели?

— Я ушла из фирмы, — немного помедлив, сообщила миз Карвер.

И без того большие глаза Карлы округлились. Она предупредительно поставила на столик бокал с шампанским, опасаясь выронить его, услышав о причинах.

— КАК?

— Ушла и все. Надоело, — сухо проговорила Лили.

— Надоело ТЕБЕ? Ты ведь жилами этими цифрами!

— Солнечная, в жизни так много всего, о чем я понятия не имела, спрятавшись за денежные потоки, — голос девушки искрился радостью, которая поневоле передавалась и Карле.

— Лилз, слышать такие слова от тебя — лучший подарок в мой день рождения.

— Не спеши, — предупредила Лили. — Настоящий подарок от меня будет чуточку позднее.

Разбирать подарки после праздника Карла обожала. В особенности если праздник не оправдал возложенных на него чаяний. Сегодня был именно тот случай. Или это "чаяния" оказались заоблачными? Таинственный мужчина из торта не выпрыгнул.

Хотя много других симпатичных молодых людей в клубе, где Лилиан устроила вечеринку-сюрприз, с радостью согласились бы выполнять пожелания именинницы.

"Настоящим подарком" от Лили оказался платиновый кулон в виде замысловатого знака лабиринта, усыпанный маленькими черными и традиционно-прозрачными бриллиантами.

— Хочу, чтобы ты знала, как я люблю тебя, солнечная хохотушка, — пресекла возражения подруги по поводу дороговизны своего подарка Лили-не-лед.

Заключив Карлу в объятия, она добавила низким шепотом:

— Скоро я поделюсь с тобой самым большим секретом в своей жизни.

"Неужели познакомишь с мистером У", — едва не ляпнула девушка, но успела придержать язычок.

— Серебро на черном, — задумчиво протянула Карла, постукивая ногтем по плотной картонке, — что-то ооочень знакомое.

Аккуратная визитка приглашала миз Карлу Дивейн посетить сегодня в полночь некое собрание по указанному адресу. Тщательно выведенные вензеля переливались серебром, маня откликнуться на зов. Сдув лезшую в глаза челку, она прикусила нижнюю губу и хотела уже бросить визитку на стол к остальным открыткам и подаркам, как вдруг просияла улыбкой. Взгляд упал на висящий на шее подарок.

— Серебро на черном! Ответ прямо под носом. Это же любимые цвета Лилз в последнее время! Может девочки решили устроить мне настоящий сюрприз?

Захотелось тут же набрать лучшую подругу и все разузнать. Рука уже метнулась к мобильнику, но замерла в воздухе.

— Нет. Она и так смеется над моей несдержанностью. "Вечно ты умудришься испортить все", — подражая голосу миз Карвер, процитировала Карла. — На этот раз, дорогуша, я согласна играть по твоим правилам. Пора взрослеть!

Девушка еще раз перечитала адрес.

— Совсем рядом с домом Лилиан. Ну, точно это ее задумка!

Более не раздумывая, миз Дивейн направилась в гардеробную, ведь нельзя же идти на это "таинственное" собрание в том же самом наряде.

Выйдя из такси, Карла слегка поежилась под сорвавшимся к полуночи ветром. Накинутый на плечи палатин не грел так же, как, пусть и длинное, но тонкое платье. Запрокинув голову, она попыталась разглядеть светятся ли окна пентхауса, но это оказалось невыполнимой задачей.

— Надеюсь, все уже там и ждут виновницу торжества.

Лифт доставил ее на десятый этаж. Дрожь предвкушения заставила девушку помедлить у входной двери и не нажать сразу на кнопку звонка.

"А если это не то, что я думаю?" — встрепенулась обычно спящая мертвецким сном осторожность миз Дивейн.

"Пошли!" — прикрикнуло на нее безрассудство и заставило Карлу утопить кнопку. Мелодичная трель усыпила остатки опасения.

— Минутку, — послышался из-за двери не менее мелодичный голос, и в дверном проеме нарисовался стройный блондин. — Проходите, миз Дивейн.

В голосе не слышался вопрос, будто этот красивый, как рисованный ангелок, мужчина знал ее всю жизнь. Он развернулся вполоборота, шагнул внутрь, приглашая девушку следовать за ним.

"За такую шевелюру девчонки удавились бы", — мысленно отметила Карла, переступая порог и рассматривая струящиеся по темной ткани пиджака золотые локоны.

В просторной прихожей ее ждал очередной сюрприз — трио темноволосых, не менее сногсшибательных мужчин.

— А… а где… — недоумение заставило серебристые глаза Карлы округлиться до размеров чайного блюдца, стоило в одном из брюнетов узнать героя своих сновидений. — И ВЫ кто?

Не получив ответа, она еще раз пристально осмотрела выстроившихся перед нею в ряд умопомрачительно красивых мужчин. Именно их не хватало на довольно пресном праздновании ее дня рождения.

Поправка: того единственного, который стоял дальше всех и старательно отводил глаза, когда она пыталась встретиться с ним взглядом.

— Должно быть, я ошиблась адресом, — пробормотала девушка, делая шаг к двери.

Нехорошее предчувствие шевельнулось холодной змейкой где-то чуть ниже горла.

— Ты Карла Дивейн? — тягучий, как ликер, голос незнакомца с серьгами в ушах заставил ее вернуться к реальности. — Правильно?

Она кивнула, пытаясь плотнее запахнуться палатином. Уж очень откровенными взглядами скользила по ее телу эта четверка. Точнее, тройка — брюнет из клуба тщательно изучал огни за окном, которое виднелось в прилегающей комнате.

Краем сознания Карла отметила, что нотки возбуждения уже примешиваются к общей панике, завладевшей ее сознанием. Таких сумбурных чувств давненько не бушевало в ее трепещущем сердечке. Жажда приключений, подстегнутая присутствием парня из снов, заглушала разумные доводы в пользу того, что надо немедленно уносить ноги.

— Значит, ошибки никакой нет. Ведь ты пришла сюда по приглашению? — почти пропел открывший ей дверь длинноволосый блондин. Он стоял к ней ближе всех и исходящий от него пьянящий аромат начинал кружить ее голову.

"Красавчики!" — либидо Карлы уже было готово сдаться им.

"Проклятье! А ведь и правда красавчики", — согласилась разумная ее часть.

Девушка кивнула, непроизвольно облизав пересохшие губы. На этот раз даже ее таинственный красавец не удержался и подарил ей горячий взор.

— Мы ждали тебя, чтоб сделать подарок в честь дня рождения, — становясь напротив блондина, сообщил молчавший до сих пор мужчина в темно-красном свитере, цвет которого смутил Карлу.

"Будто в крови искупался", — вздрогнула она и тут же едва не отскочила в сторону, когда он взял ее запястье.

— Пойдем.

"Привык командовать. Ну-ну…"

— Так, мальчики, что-то я никак не могу понять…Это что, какой-то такой дурацкий розыгрыш?

— Это подарок, Карла, — наконец-то соизволил проронить незнакомец из клуба. — Пойдем с нами.

"Голос, мама мия, какой у него голос. От него одного кончить можно. Если он еще раз назовет меня по имени…"

— И кто же решил преподнести мне вас в подарок? — решила отшутиться она, не ведая как близка к истине ее нелепая фраза.

— У тебя хорошие друзья, — туманно ответил, продолжающий держать ее кисть мужчина.

Блондин переплел свои пальцы с пальцами другой ее руки.

— Пойдем. Ты не пожалеешь.

Нечто гипнотичное было в этих мужчинах — Карла позволила им увлечь себя на террасу.

На стеклянном столике стоял праздничный торт, фрукты, хрусталь.

— Мальчики, так не честно, — усаживаясь в предложенное ей кресло, надула губки миз Дивейн. — Я до сих пор не знаю ваших имен. Или это тоже тайна?

Мужчины разом улыбнулись и по очереди назвали себя.

— Каспиан, Пелифор, Ариас и Дамиан, — указывая тонким пальчиком, повторила, как школьница заученный урок, Карла.

— Все правильно, — подтвердил Пелифор — любитель серег. — За наше долгожданное знакомство стоит поднять тост.

— Нет, Пел, — перехватывая у него бутылку, вмешался Дамиан — незнакомец из клуба, — первый тост мы поднимем за именинницу.

— И за ее чудные глазки! — воскликнул Ариас — длинноволосый блондин.

— Вы положительно начинаете мне нравиться, мальчики, — пригубив из поданного ей Дамианом бокала, промурлыкала Карла.

— А вскоре понравимся еще больше, — подмигнул ей Каспиан, слепя отблеском лунного света от своего перстня.

Девушка на миг опустила ресницы, успокаивая сбивчивое дыхание. Выпитое не могло столь быстро ударить в голову, значит, так действовал витающий в воздухе тестостерон.

"Я что же собираюсь спать с ними?" — изумилось благоразумие.

"А почему бы и нет?" — поинтересовалось либидо.

"Карла, ты рехнулась!" — осторожность второй раз за этот вечер отринула сон.

"Спокойно, будет, о чем вспомнить, покачиваясь в гамаке на лужайке у дома престарелых" — заявила похоть.

"Ага. Если тебе удастся дожить до этого гамака", — вставил инстинкт самосохранения.

"Молчать!" — мысленно шикнула Карла на разбушевавшиеся эмоции.

Из раздумий ее вывела негромкая музыка, доносившаяся из глубины пентхауса.

— Это наш Ари, — пояснил Пелифор, протягивая ей руку. — Пойдем, Карла, будем смотреть твой подарок.

— А разве это не вы? — поднимаясь самостоятельно, спросила она.

Смех Каспиана оглушил ее на минуту.

— Похоже, девица, раскусила, что к чему. Дамиан, может, не будем ходить вокруг да около и скажем все, как есть?

Тот промолчал и вопросительно уставился на Карлу.

— Я жду, Дамиан, — имя его скользнуло по языку, отправив импульсы удовольствия куда-то пониже талии.

Мужчина улыбнулся уголками губ, но вместо ответа кивнул в сторону многоярусного торта.

— Разве мы не дадим имениннице разрезать этот шедевр? Касс, не торопись.

— Я не ем сладкое среди ночи, — возразила девушка и вложила пальцы в раскрытую ладонь Пелифора.

"И что я творю?" — последний проблеск разума угас, стоило горячей мужской руке сжать ее кисть.

Каспиан довольно улыбнулся, опаляя огнем, пляшущем на дне темных омутов его глаз.

В спальне, присев на край огромной, застеленной белым шелком кровати, их ждал Ариас.

— Я приготовил для тебя уютное местечко, Карла, — похлопывая по простыням рядом с собой, сказал он.

— Не зарывайся, Ари, — грубо оборвал его Каспиан. — Кто сказал, что ты будешь первым?

— Вот именно, — сильнее стискивая руку девушки, прошипел Пелифор.

Карле безумно захотелось услышать голос Дамиана, но он молчал, остановившись сразу, едва притворил за собой дверь.

Вдохнув поглубже, она высвободилась от медвежьей хватки Пелифора.

— Мальчики, мальчики, не ссорьтесь! Вы можете спать со мной по очереди. Всех вместе я вас вряд ли вытерплю… То есть я хотела сказать… — она запнулась, краснея. — Черт, а вы дурно на меня влияете. Стоило вообразить — уже хочу попробовать.

— Не спеши, девица, — предостерегающе поднял кисть Каспиан. — Не все твои фантазии стоит тут же воплощать.

— А ты у нас ворчун, да?

Она провела пальцем вдоль выреза его кроваво-красного свитера. Мужчина дернулся от невинной ласки. Карла томным движением облизала губы, но не спешила убирать руку.

Погладив еще раз и, чувствуя, что можно запросто обжечься, девушка отступила немного назад. Скрестила руки под обтянутой тонким шелком грудью, про себя отмечая, как мгновенно три пары глаз метнулись вслед за ее жестом. Улыбнулась, склонив голову к плечу.

— А вы и вправду изголодались по женскому обществу, — осматривая их из-под челки, прошептала Карла. — Что же мне с вами делать, нетерпеливые вы мои?

Ариас порывисто поднялся и шагнул вперед.

— Позволим даме выбирать? — проговорил он, быстрым движением сбросив пиджак и с треском стянув через голову футболку.

— Ари, не нарывайся! — воскликнул Пелифор, рассыпая по полу пуговицы своей рубашки.

— Ух-ты! Прям парад! — захлопала в ладоши Карла, радуясь, точно маленькая девочка новой игрушке. — А ты, ворчун, чего ждешь?

Каспиан послушался и тоже оказался обнажен по пояс.

— Загляденье, мальчики, — промурлыкала Карла, проходя мимо них и играючи касаясь рельефных мышц каждого из них.

Под гладкой кожей чувствовалась бушующая лава. Их дрожь передалась девушке, и ей пришлось сжать кулак, чтоб унять ее. Призывно улыбнувшись по очереди всем троим, она пожала плечами и отвернулась.

— Не хочется вас огорчать, но свой выбор я сделала уже давно. Ты, — Карла указала пальцем на стоящего поодаль Дамиана, — будешь первым.

Затаившие до этих слов дыхание Голод, Война и Чума разом выдохнули и повернулись к недоуменно приподнявшему брови собрату. Но Карла опередила любые готовые сорваться с их уст слова негодования.

— Ты приглянулся мне еще в том клубе, — обращаясь к одному только Всаднику Смерти так, словно других здесь и не было, сказала она, — когда очень недвусмысленно таращился на меня. Думаешь, такие взгляды могут остаться безнаказанными?

Теперь пришел черед Дамиана увлажнять пересохшие губы. Как-то он не ожидал такого рвения к своей персоне.

— Вот теперь и поглядим, что еще ты умеешь, кроме как смотреть.

Карла подошла к нему вплотную. Его ставшее вдруг неровным дыхание коснулось ее лба. Пальцы девушки легли на запястья Дамиана, легонько сжали, подбадривая.

— Так и будешь стоять мраморным изваянием? — шепнула Карла, прижимаясь к нему всем телом. — О, да ты меня и не хо…

Мужчина молниеносно накрыл ее рот своим, проглатывая остаток фразы. Карла довольно заурчала, ощутив, как нечто твердое и обжигающе-горячее уперлось ей в живот.

— Как всегда! — выкрикнул Ариас и вылетел из комнаты.

Дамиан нехотя отстранился от податливо раскрывшихся ему навстречу губ и одарил оставшихся двоих тяжелым взглядом. Девушка проследила за ним и соблазнительно улыбнулась начавшим пятиться Каспиану и Пелифору.

— Потерпите, мальчики. Или хотите понаблюдать?

— А что, я бы остался, — процедил Пелифор.

— Вон! — рявкнул Дамиан, сверкнув глазами так, что воздух вокруг них с Карлой заискрился.

— Пошли, — буркнул Каспиан, хватая под локоть побледневшего Всадника Голода.

Едва они остались наедине, Дамиан переплел свои пальцы с ее и поднес руки девушки к губам. Горячий выдох коснулся кожи, приводя в возбуждение все нервные окончания. Мужчина улыбнулся, заметив, как затуманился ее взор. Бархатистый кончик его языка заскользил, лаская каждый палец. Карла почувствовала, что устоять на ногах ей не удается, и, сбросив туфли, подалась вперед. Сдавленно охнула, почувствовав силу его желания. Он ловко поддержал ее, крепче прижимая к себе.

— Я часто поступала безрассудно, — призналась она, чтоб заполнить повисшую паузу. — Но эту ночь я буду вспоминать, как самое безрассудное безрассудство. Ты ведь сделаешь так, чтобы мне было о чем вспоминать?

— И я, и мои братья, — поглаживая кончиками пальцев ее щеку, прошептал Дамиан.

— Братья? — выгнула бровь девушка.

— В некотором роде мы ими являемся…

— Вы не похожи, — задумчиво протянула она, — разве что ваши глаза… Стоит в них посмотреть и хочется застыть, как… как кролик перед удавом!

Карла Дивейн часто ляпала первое, что приходило на ум. Мужчина рассмеялся — тепло, радостно — вторя нотному перебору инструментальной мелодии.

— Забавная! — успокоившись, продолжил он. — И такая желанная. Потанцуй со мной.

Положив руки ему на плечи, Карла окончательно отпустила палатин. Золотистую ткань принял в объятия пушистый ковер, прижавшись так же любовно, как двое танцующих.

Позволив музыке вести, они, молча, наслаждались соприкосновениями своих тел в танце. Дамиан исподволь изучал малейшие оттенки настроения Карлы, самодовольно радуясь тому, что она выбрала именно его. Перебирая вариации ее бесконечных фантазий, он не знал, какую же из них хочет воплотить в данный момент. Мелодия кружила их по спальне, все ближе подводя к девственно-белому ложу.

Первой не выдержала Карла: заглянув в полуприкрытые ресницами глаза мужчины, она спросила:

— Почему ты так смотрел на меня?

— Хотел оказаться на месте того парня.

— У меня ничего с ним не было, — торопливо сообщила девушка.

— Разве я спрашивал?

Карла смущенно опустила голову. Уловив нотку разочарования, он коснулся губами ее волос. Раскрытой ладонью успокаювающе провел вверх-вниз по спине девушки, попутно расстегивая молнию платья. Слегка оттолкнув от себя, он прижался губами к плечу. Неспешно спустил одну за другой бретельки. Платье окутало ее шелковым коконом, белье через минуту оказалось рядом. Требовательные губы смяли рот, сильные руки обхватили за талию, на миг она оказалась в воздухе. Дамиан бережно уложил ее на кровать.

— Чудное ложе, — наслаждаясь холодящим пылающую кожу шелком, похвалила Карла.

"Ложе Люцифера", — подумал Дамиан. — "Надеюсь, мой Князь никогда не прознает об этой маленькой шалости. Хотя… после того разгрома… он сюда не ногой"

— Иди ко мне, — девичий голос отвлек его от размышлений.

Осматривая плавные изгибы ее нагого тела, он с трудом сдержался, чтоб не воспользоваться силами и мгновенно лишиться удушающей его одежды. Пришлось раздеваться по-человечески. Затаив дыхание, Карла наблюдала, как он снимает свои покровы.

"Я и не думала, что такие… самцы… иначе и не скажешь!.. еще встречаются", — пронеслось ее в мыслях.

Всадник Смерти изогнул губы в улыбке, послушав ее комплименты.

— Помнится, ты хотела возлечь со мной в прохладе, Карлита?

— Ты что, мысли читаешь? — дернулась, садясь, девушка, но жаркая ладонь, оказавшегося рядом Дамиана, вернула ее на место.

— Ты упрекала меня в откровенности взглядов, а сама… Мне — видавшему виды, — он успел опомниться и проглотить слово "демону", — становится не по себе от исходящих от тебя флюидов.

Польщенная Карла прильнула к нему, обвиваясь всем телом, как плодоносящая лоза. Мужчина застонал от соприкосновения с ее гладкой кожей, перекатился поверх и наконец-то дал на волю своему демоническому вожделению.

Но стоило Дамиану погрузиться в пылающий жар ее лона, Карла закричала.

И отнюдь не наслаждение прозвучало в этом крике. Ужас, клокочущий в ее голосе, многократно отразился от стен пентхауса и лавиной накрыл ожидающих в гостиной менее удачливых Всадников.

Карла широко распахнула глаза и уставилась в перекошенное страстью лицо любовника. Что-то до боли знакомое виделось ей сейчас в его чертах. Почувствовав напряженный взгляд, Дамиан замер, стиснул зубы, чтобы усмирить бунтующую против промедления плоть. Он приподнял веки, и девушку буквально ослепили пляшущие на дне обсидиановых глаз молнии.

Память миз Дивейн начала подсовывать размытые кадры замедленной съемки.

— Ты! Это был ты! — взвизгнула она, отталкивая Дамиана.

Отточенные ноготки с аккуратным французским маникюром оставили багровые следы на светлой коже плеч и груди мужчины.

— Тихо, тихо, девочка, — он поймал ее руки и, наваливаясь всем корпусом, прижал их к кровати над ее головой.

— Отвали! — забилась под ним Карла.

Воспоминания волнами цунами накатывались на нее: бар "Сладкая Лили", танцующее на сцене трио красавчиков, вот уже она рядом с ними, под ними, в их власти.

— Ооо, — простонала девушка, зарываясь пылающим лицом в простынях. — Твои дружки уже делали это со мной… А потом ты…

Дамиан ощутил внезапный прилив жалости и укол вины.

"А это уже что-то новенькое", — мысленно пробормотал он, осторожно покидая тело Карлы.

Перевел дыхание, наступая на горло причиняющему адскую боль вожделению.

Лишенная его пламенеющего присутствия, девушка тихонько заскулила и, робко повернув голову, встретилась взглядом с пристально изучающим ее любовником.

— Ты… ты… я помню, — с трудом ворочая присыхающим к небу языком, пролепетала она. — Ты смотрел на меня вот так же.

Дамиан отпустил ее запястья, походя погладив по рукам от кисти до плеч. Не удержавшись, прикоснулся губами к розовеющим вершинкам груди и на краткий миг спрятал лицо в ложбинке меж них.

— Такая нежная, ты заставляешь меня почти жалеть, что некогда я избрал путь служения моему Князю, — прошептал он прежде, чем осознал, что говорит вслух.

Карла поерзала под давящим весом его тела, пытаясь вдохнуть глубже и успокоить бешено колотящееся сердце. Он поднялся на локтях и их взгляды вновь сошлись в молчаливом поединке. Желание Карлы истерить пропадало с каждой новой секундой, в течение которой она тонула во тьме миндалевидных глаз этого мужчины.

— Ты пугаешь меня, — она наконец-то решилась нарушить тишину, — и влечешь. Тогда после этих…

Он приложил палец к ее истерзанным его зубами губам.

— Ты не должна была вспоминать. Моя ошибка — моя вина.

Карла подалась инстинкту и коснулась кончиком языка его кожи. Он резко отвел руку, сжал кулак и ударил им по подушке в дюйме от головы девушки. Она испуганно вскрикнула. Дамиан поднялся и сел на краю.

— Да что все это означает? Кто ты? Кто вы такие? — выкрикнула она, хватаясь за простыни, чтобы прикрыть свою — внезапно начавшую смущать — наготу.

— Спроси у своей подруги… — едва слышно проговорил Дамиан.

— Что? — брови ее поползли вверх. — У кого? Лили?

— Закрой глаза, — игнорируя вопросы, отрезал он.

Ее проницательность начинала раздражать. Вся эта затея перестала казаться удачной идеей. Ситуация вышла из-под его контроля, а это Всадник Смерти не любил даже сильнее, чем то, что собеседник его перебивает.

Она отрицательно взмахнула рукой.

— Закрой глаза, девочка, — приказал он, оборачивая сладкой патокой не терпящий неповиновения тон.

Она вздернула подбородок, устремив на него взгляд широко-распахнутых глаз, в серых радужках которых заискрились золотистые огоньки.

Дамиан зарычал и сжал ее плечи так, что послышался хруст. Повалил ее на спину.

— Закрой глазки, Карлита, — прошептал он. — Послушай меня, девочка.

Девушка энергично замотала головой. Он сжал ладонями ее лицо, принялся по очереди целовать веки.

— Послушай меня, Карлита, — увещевал он ее между поцелуями, пока девушка окончательно не затихла. — Хорошая моя девочка.

Запечатлев последний поцелуй на ее губах, Дамиан навеял сонные чары и перенесся в гостиную.

Всадники разом подскочили, завидев материализовавшегося посреди комнаты обнаженного Дамиана.

— Быстро за мной! — гаркнул он, пресекая готовящиеся сорваться с их уст вопросы.

Три недоуменных взгляда прожгли его насквозь.

— Я сказал: за мной! Иначе здесь через миг будет Князь!

Угроза подействовала, и четверка Всадников покинула злополучный пентхаус мистера Ифера Люциана Лайта.

3. Глаза широко раскрыты!

Горячие струи; ледяные…

Шум, заглушающий вопящее в ушах сознание…

Кран вправо — холод, кран влево — жар, слизывающий с кожи грязь прикосновений.

— Черт, черт, черт! — упрямо повторяют искусанные губы. — Прямо на сцене…

Лоб вжимается во влажный кафель.

— Еще и куча зрителей вокруг…

Ногти с облупившимся лаком царапают стекло душевой кабинки.

— Не зарывайся, Карла, не будет кому откапывать! Не зарывайся… сто раз просила меня эта святоша, с которой дружит…

Мгновенная тишина.

— Черт! — истошный вопль отражается от стены и едва не сбивает с ног свою родительницу.

— Лили, — хриплый стон. — Где была в это время Лили? Почему не помогла?

Обнаженное тело сползает на пол.

— А что она могла? О, сама с собой беседую. Поздравляю, Карла, ты рехнулась!

Девушка вскочила на ноги, закрыла кран и вышла из душа. Зеркало отразило лихорадочный блеск и золотые огоньки, бушующие в серой бездне ее глаз.

— Быть может, и она попала в их лапы. А потом этот… этот…

Сдавленный всхлип, руки обвились вокруг плеч, сгорбленная спина, предательские слезы.

— Нет!

Резкий взмах головы, влажные пряди прилипли к вискам.

Оборачивая соблазнительные изгибы мягким полотенцем, Карла решительным шагом покинула ванную комнату.

Ступив в полумрак коридора, Карла почувствовала, как придающая силы злоба покидает ее.

— Я все еще в этой чертовой квартире!

Прислонившись к шершавой стене, она закрыла глаза, вспоминая утреннее пробуждение в чужой шелково-ледяной постели.

"Здорово же мы вчера погуляли" — хмыкнула она, потешаясь над тем, что абсолютно не помнит, где она и как здесь очутилась.

Но едва босые ступни утонули в пушистом ворсе ковра, память открыла шлюзы, чтобы оглушить ее потоком событий вчерашней полуночи.

— Мама мия, — пролепетала девушка, сжимая пульсирующие виски. — Это же надо было в такое вляпаться и ничегошеньки не помнить. Да еще и повестись на записку.

Она робко осмотрелась по сторонам, словно не веря, что в этой самой спальне собиралась заняться сексом с четырьмя мужчинами.

— Да, Карлита, вот это ты зарвалась…

Ласковое обращение напомнило ей о парне из клуба.

— Да-ми-ан, — растягивая гласные, произнесла она.

Чувственная дрожь, родившаяся на языке, лаская, прошлась до кончиков пальцев.

— Он ведь тоже был там, — напомнило благоразумие.

— Черт-черт-черт! — выпалила Карла, внезапно ощутив приступ отвращения к самой себе. — Он смотрел, как они… как я… И теперь привел новых дружков… "Братья"! — передразнивая его тон, прорычала она и ринулась на поиски ванной, желая смыть память его прикосновений. Проплутав в лабиринте коридоров и запертых дверей, она отыскала-таки желаемое.

Но сейчас чувствуя, как капли влаги стекают с волос по шее, струясь вниз и напоминая нежные касания любовника, она поняла, что не сможет просто смыть с себя Дамиана. Для этого понадобится нечто большее.

Настойчивая мелодия мобильника вернула ее к реальности. Девушка встрепенулась.

— Как бы здесь не заблудиться, — проворчала она, направляясь на звук.

Добравшись до валяющейся у выхода на террасу сумочки, Карла вытащила уже молчащий телефон.

— Лили?! — радостно воскликнула она. — Ты-то мне и нужна! Стоп, спокойно.

Карла закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов-выдохов. Гадкие подозрения внезапно шевельнулись в ее душе.

— Ну, а вдруг она с ними заодно? — пробормотала она.

Тряхнула головой, отгоняя подобную ересь.

— Ты, и правда, рехнулась, Карлита, раз о таком подумала. Черт, Карлита!

Сумка выпала из задрожавших пальцев. Подсознание раз за разом воскрешало в памяти его голос.

— Надо выбираться отсюда быстрее, пока не вернулись… хозяева.

Не удержавшись от мелкой мести и сбросив на пол и не тронутый вчера торт, Карла ушла, оставив двери нараспашку, надеясь, что воры заберутся в пентхаус.

Поймать такси в разгар рабочего дня оказалось настоящей проблемой.

— Манхэттен, мать твою, — шипела сквозь стиснутые зубы Карла, отчаянно маша рукой очередному желтому четырехколесику. Настроение, слегка улучшившееся от недавних пакостей в квартире ее обидчиков, сползло к минус сто. И продолжало скатываться в пропасть.

Прохожие временами одаривали растрепанную девушку в мятом и до неприличности прозрачном в лучах полуденного солнца платье. Как никогда ранее, сегодня ей было противно повышенное внимание к себе. Хотелось стать серой мышкой и по канализационным трубам добраться до своей квартирки, где никто не будет доставать ее похотливыми улыбочками.

Наконец-то, отработав карму пары-тройки предыдущих жизней, она уселась на заднее сидение такси. Назвала адрес и пообещала приплатить, лишь бы водитель перестал на нее таращиться.

— Странные вы… — начал, было, мужчина.

— Еще сотня, если Вы просто заткнетесь и, молча, довезете меня до дома.

Хмыкнув в курчавые усы, водитель выполнил ее просьбу.

Оказавшись в родных стенах, миз Дивейн опрометью бросилась на кухню — все эти треволнения вызвали у нее дикий аппетит. Следующим пунктом стало переодевание.

— Никаких мини и шелков, — настраивала она саму себя, натягивая джинсы и плотную хлопковую рубашку. — Пусть я буду похожа на мальчишку, зато ни один… гад… не вздумает, что запросто соглашусь… Да пошли они все!

Одевшись и приведя в порядок волосы, она села в любимое кресло и только теперь набрала номер подруги. Попутно вспоминая, что неплохо было бы заехать в свой магазин, она старалась успокоить пропускающее удары сердце.

— Черт, Лилз, ну где тебя носит.

— Карла? — слегка встревоженный голос миз Карвер заставил ее сердце вообще замереть на миг. — Ты где? Почему все утро трубку не берешь? Я уже волноваться начала.

Поток вопросов позволил Карле совладать с собой и спокойно ответить.

— У меня телефон был на бесшумном режиме, Лилз. Вот только увидала и сразу звоню.

— Ты в своем стиле, Солнечная.

— Лили, — пропуская укор подруги, перешла к сути дела Карла, — ты можешь сейчас со мной встретиться? Ты в городе?

— А где же мне быть? Я дома — приезжай.

— Договорились.

Карла решила пройтись пешком, чтобы тщательно продумать вопросы, которые она будет задавать. Солнышко нещадно припекало, заставляя девушку жалеть о ненадетом коротком платье. Однако, почти полное мужское невнимание к ее особе, компенсировало взмокшую спину.

Лилиан радостно встретила подругу, окинув насмешливым взглядом ее наряд.

— Взрослеешь?

Недоуменно поднятые брови Карлы заставили ту пояснить.

— Даже не думала, что в твоем гардеробе есть подобные хлопчатобумажные изделия, — теребя рукав ее рубашки, рассмеялась Лилиан.

— Ах, это, — в ответ улыбнулась Карла. — Да, надоели вечно пялящиеся на меня мужики.

Теперь брови Лилиан взметнулись вверх.

— Надоели? Тебе? Что-то неслыханно новое!

— Кто бы говорил! Не ты ли бросила фирму, за которую готова была пойти в пекло?

Лилиан сникла и поторопилась провести подругу в гостиную, спеша замять неприятный осадок, всколыхнувшийся в душе от последних слов.

— Я принесу тебе чего-нибудь холодненького, — сказала она, намекая на капли пота на лице Карлы.

— Хорошо бы, — согласно кивнула та.

Девушка неуютно ерзала на диване, ожидая пока хозяйка квартиры отдаст дань ритуалу гостеприимства. Холодный лимонный чай освежил и придал решимости.

— Лили, скажи мне, дорогуша, — вкрадчиво начала реализовывать задуманное миз Дивейн, отставив высокий стакан, — мы ведь с тобой так и не доехали до вечеринки у Тони Маринелли прошлым летом.

Утверждение — не вопрос.

Лилиан поперхнулась. Уронила свою чашку и растерянно посмотрела на подругу.

— Что?

— Значит, правда. Все правда, — процедила Карла, зачарованно наблюдая, как расплываются остатки недопитого кофе на светлом ковролине. Черное пятно смутно напоминало улыбающуюся рожицу из тех, что любят рисовать в электронной переписке.

— Карла, что, правда?

— Все то, что я вспомнила вчера. А судя по твоей реакции, ты и не забывала. "Сладкая Лили", правильно, Лили? Чудный бар, где трое мужиков поимели меня прямо на сцене!

Голос Карлы сорвался на визг.

— А потом некий умопомрачительный красавчик почистил мне мозги, убрав ненужное. Да, Лили? Так все было? И что вообще это такое было?

Девушка вскочила и заметалась по комнате, красочно расписывая свои воспоминания о том злополучном баре и сыпля отборной руганью.

Лили оторопело взирала на нее, не в силах что-то сказать.

"Люциан, как же это? Она не должна была вспоминать? Как мне теперь рассказать? Ведь я хотела поделиться с ней, рассказать о нас. А теперь что?" — лихорадочные мысли толпились в голове миз Карвер, наталкиваясь друг на друга, с грохотом колотясь о внутреннюю поверхность черепа.

— Что это было? — пальцы внезапно выросшей перед ней Карлы вцепились в плечи с неимоверной силой. — Что ты молчишь? Ты что была с ними заодно?!

— К-к-карла, — заикаясь, пролепетала Лилиан. — Как заодно… Как ты такое могла подумать?!

Сломленная искренним возмущением в ее голосе, Карла Дивейн рухнула на пол у ног подруги и спрятала пылающее лицо у нее на коленях. Рука Лилиан невесомо погладила ее по волосам, даря минутное успокоение.

— Лили, что все это значит? Кто они такие? Ведь ты знаешь, — она приподняла голову, но наткнулась на отрешенный взгляд. — Знаешь?

— Ты не должна была ничего помнить, Солнечная, — проговорила Лилиан после долгих минут молчания. — Как случилось, что ты вспомнила?

Карла отрицательно мотнула головой.

— У тебя свои секреты от меня, пусть и у меня будут свои. Но твои появились раньше, тебе первой и признаваться.

Лили выгнула дугой бровь.

— И не надо здесь разыгрывать оскорбленную невинность, дорогуша, — поспешно заявила Карла. — Ты сама не своя Лили-не-лед последнее время. Подозреваю, что и с тобой в том баре что-то случилось.

— Случилось, Солнечная, — устало опуская плечи, призналась Лили. — И об этом я хотела тебе рассказать.

— Самый большой секрет в твоей жизни, — процитировала недавнее ее обещание Карла.

Миз Карвер кивнула.

— Так говори, пока я окончательно не рехнулась.

— Может быть, все же объяснишь, как ты вспомнила? — сделала последнюю попытку Лили.

— Я уже объяснила тебе очередность наших признаний, — упрямо вздернула подбородок Карла.

— "Сладкая Лили" — пристанище темных сил, сверхъестественных сил. Те парни… ну, они были… демонами похоти, Карла. Они бы убили тебя, ели бы… Выслушай, не перебивай.

— Но, Лили!

— Ты хотела правду — так получай: там я лишилась девственности в обмен на твою жизнь, моя Солнечная ветреница. Я заключила сделку с Люцифером. И теперь принадлежу ему, более того я…

— ЛИЛИ! — пронзительно закричала, не выдержав более ни секунды, Карла. — Лили, что ты такое говоришь? Ты сама себя слышишь? Демоны, Люцифер?! Лили, ты, что сидишь на героине? Это ни в какие ворота… Ни на какую голову не налазит. Лили, это ты, видать, рехнулась?!

Лилиан Карвер решила не прерывать словесный водопад подруги.

"Пусть выговориться. Да уж, мистер Лайт, все это будет гораздо сложнее, чем я надеялась"

— Да ты вообще слушаешь меня, Лили-с-ума-спятивший-лед? Я тебе о серьезный вещах толкую. Эти ребята в баре оттрахали меня, промыли мне мозги. А ты чушь несусветную несешь.

— Карла, — наконец-то решилась вмешаться Лилиан. — Послушай…

— Да иди к черту, Лили Карвер! — выкрикнула Карла, вихрем выбегая в коридор.

Стук входной двери засвидетельствовал то, что возможно Лилиан Карвер лишилась лучшей подруги и единственной вероятной кандидатки в подружки невесты.

— Карла, — побелевшими губами прошептала она. — Ведь ты не должна была вспоминать… Люциан, мать твою, ты же обещал!

Она опустилась в кресло, подняла с пола пустую чашку. Пару минут рассеяно повертела белоснежный фарфор в оледеневших пальцах. Резко вскочив, она запустила ею в окно. Звон разбивающегося стекла слился с ее хохотом.

4. Все без ума от Мэри (с)

Колин Эндрюс — достаточно привлекательный и достаточно успешный владелец сети фитнесс-центров — не привык отказывать себе в удовольствии заполучить понравившуюся ему женщину. Избалованный вниманием нежного пола, он решительно не желал верить тому, что за целую неделю его новая знакомая не вспомнила о нем ни разу. И не захотела позвонить ему. Оставляя ей визитку, он был уверен, что уже назавтра услышит в своем мобильном ее голос.

— Вот ведь маленькая ***, - прошипел он, старательно высматривая дом, до дверей которого он проводил Карлу. — Даже имени ее полностью не узнал, ***.

Он не позволял себе ругаться вслух, но мысленно костерил и девушку, и себя самого на чем свет стоит.

Пришлось пустить в ход все очарование и несколько купюр из дизайнерского портмоне, чтобы выпытать у консьержки заветное имя.

— Карла Дивейн, — с неким подобием благоговения выдохнул молодой человек. — А могу я еще поиметь счастье узнать, в какой квартире она живет?

— Это уже настоящая наглость!

Колин Эндрюс — недостаточно везучий и недостаточно щедрый ловелас — был выставлен пожилой афро-американкой за порог.

— Старая ***! — выпалил он, едва за женщиной закрылась дверь.

Как бы он ни был раздосадован, пачкать рот бранью он не собирался.

— У меня есть имя, будет и его хозяйка.

Поправив воротничок тонкой льняной рубашки, мистер Эндрюс бодро зашагал, горя нетерпением залезть в сеть и найти информацию о миз Дивейн, лукавый взгляд из-под светлой челки которой преследовал его много дней подряд.

Трое мужчин, внешность и небрежно накинутая одежда которых внушали одновременно и восторг, и опасения, дружно хмурились, наблюдая за своим четвертым собратом.

Дамиан, Всадник Смерти, правая рука Люцифера, метался кругами по бару "Сладкая Лили" в чем мать родила. Поправка: матери у него не было и в помине, вернее, он забыл, что она когда-то у него имелась. Временами он менял форму, принимая истинное обличье Всадника Апокалипсиса, сверкая выбеленным веками скелетом и распространяя аромат тлена. После чего становился огромным облаком черного дыма, которое упиралось в потолок, грозясь сорвать крышу. Золотистые молнии зарождались и опадали внутри устрашающего вихря. Через миг по бару опять носился вылепленный искусным творцом мужчина, чьи взъерошенные темные волосы плясали по рельефным плечам. Сжимаемые кулаки и лихорадочно шепчущие что-то пересохшие губы выдавали крайнее волнение вперемешку с гневом.

Однако неприкрытый ничем плотский образ этого демона порядком действовал на нервы теряющим всякое терпение Голоду, Чуме и Войне. Последний уже не раз, и не два ловил на себе похотливые взгляды расположившихся по бокам от него брюнетов.

Исподволь отвечая им гневными взорами, Ариас мысленно умолял Дамиана остановиться и объяснить свое поведение. Однако наталкивался на искрящие молниями ругательства на древнем языке, которым Всадники пользовались в особенных случаях. Например, когда хотели, чтобы никто — включая Князя Тьмы — не смог подслушать их. Они пришли на службу к Люциферу из религии столь древней, что сам греческий демиург не знал всего о своих верноподданных.

Каспиан в очередной раз материализовал предметы мужского гардероба и швырнул под ноги Дамиана. Но их постигла участь предшественников. Остановившись на миг, Смерть сверкнул взглядом и испепелил ни в чем не повинные одежки.

— Это начинает утомлять, — проворчал Пелифор и отошел к бару в поисках спиртного.

— А ведь я так старательно выбирал цвет и размер, — выкрикнул обиженный Всадник Чумы. — Мы уже полдня наблюдаем сию картину, Дамиан. Остановись и объясни.

— Ты что убил ее там? — Ариас решился высказать вслух мучивший его вопрос.

Дамиан замер на полушаге, обернулся. Блондин съежился под его тяжелым, наэлектризованным взглядом, но все же договорил:

— Почему же она так кричала?

Смерть исчез, а через миг оказался прямо перед Войной и вцепился тому в горло.

— Не смей задавать идиотские вопросы!

Длинные, холеные пальцы Чумы сжали плечо Дамиана. Черный бриллиант засветился, выдавая скрытую злобу хозяина.

— Отпусти, — процедил Каспиан. — Если ты свихнулся от траха с этой девкой, то…

Он не договорил, ибо выполнив его приказ, Дамиан убрал руку с горла Ариаса, но только для того, чтобы сжав кулак, отправить одним ударом Всадника Чумы на пол.

Подоспевший вовремя Пелифор не позволил этим троим сцепиться.

— Обычно ты разводишь нас в стороны, Дами! — воскликнул он, оттаскивая его в дальний угол. — Утихомирься!

Как ни странно, но на это раз Смерть утих. Прижав колени к подбородку, он уткнулся в них лицом и позволил волосам укрыть себя непроницаемой завесой.

— Так-то лучше, — помогая Каспиану подняться на ноги, прохрипел Ариас. — И вообще разве мы не имеем права…

Предусмотрительный Всадник Чумы зажал ему рот, пока нежные пухлые губки блондина не выпустили в свободное плаванье очередную глупость. Он безумно устал смотреть на марш-истерику Дамиана, да и ушибленная скула побаливала. Не так он планировал провести вчерашнюю ночь, и, возможно, сегодняшнее утро и большую часть дня.

"Интересно, насколько бы хватило нам этой Карлы? А к чертям ее в котлы!"

При этой мысли он невольно сжал руку сильнее. Ариас протестующе замотал головой и легонько куснул его за пальцы.

— Малыш, мне расценивать это как предложение? — склоняясь к нему, мгновенно севшим от неудовлетворенной страсти тоном поинтересовался Каспиан.

Война дернулся всем корпусом, и был отпущен смеющимся другом подобру-поздорову.

— Давайте выпьем-закусим, пока наш смертельно сердитый братец остынет в своем пыльном уголке, — предложил Пелифор, начиная заполнять один из столиков любимыми лакомствами Всадников.

— За что и люблю тебя, Пел, — довольно прихлопывая в ладоши, протянул Каспиан. — Ты никогда не забываешь о наших бессмертных аппетитах.

Тишина.

Вокруг суетятся люди, но они — просто картонные декорации, издающие скрип различной тональности.

Пустота.

Вокруг яркие краски лета, но твой взгляд скользит, улавливая лишь оттенки серого.

Холодно.

Вокруг течет жизнь, отсчитывая ритм шагами прохожих, но внутри тебя время остановилось.

Страшно. Больно. Одиноко.

— Кто сказал, что узнавать новое — благо? — зло спросила Карла Дивейн.

Она сидела на лавочке одной из аллей Централ-парка и бездумно всматривалась в начинающее темнеть небо. Коллаж разноцветных мыслей толпился в голове, заставляя ее сжимать пальцами виски. Уперев локти в согнутые колени, она начинала жалеть, что вообще задала Лилиан вопрос, ответ на который выбил почву у нее из-под ног. Такой потерянной она не чувствовала себя никогда.

"Скоро здесь станет небезопасно", — напомнил вернувшийся из бессрочного отпуска ум.

— А чего мне бояться? — хмыкнула девушка сквозь стиснутые зубы.

И тут же испуганно оглянулась по сторонам. Пусть в жизни она избрала для себя образ беспечной хохотушки, солнечной ветреницы (память о придумавшей это прозвище подруге отвесила ей ощутимый тумак), но все же хорошо знала одну прописную истину. Стоит только вообразить, что хуже уже быть не может, как вот оно это хуже — легко на помине. Поглядывает на тебя опалесцирующими глазищами, уютно устроившись на блюдечке с голубой каемочкой.

— Демоны, — процедила миз Дивейн, поднимаясь на ноги.

Последние тут же запротестовали, ведь хозяйка целый день немилосердно заставляла их трудиться. Выбежав из квартиры Лилиан, Карла не вернулась домой, не пошла на работу, не занялась чем-либо приносящим пользу. Отнюдь, большую часть дня она провела, бесцельно бродя по улицам. Пыталась отвлечься от роя вопросов, рождающихся каждую секунду.

"Как? Сошла Лили с ума? Быть может я? Сон? Галлюцинация? Розыгрыш? Правда?"

Она вспоминала "подарок" на день рождения, вернее четырех "подарков" и понимала, что они отлично вписываются в правду Лилиан.

— Разве простые смертные могут быть такими сногсшибательными? — спрашивала она свое отражение в витринах магазинов.

— Разве могут от прикосновений обыкновенного мужчины так подкашиваться ноги? — интересовалась она у дна бумажного стаканчика с кофе.

— И все же я скорее соглашусь, что непорочное зачатие — факт, чем поверю в это! — кричала она облакам, равнодушно проплывающим в вышине июльского неба.

Шаг, еще шаг, глубокий вдох, новый шаг.

Темная пустынная аллея казалась бесконечной. Уставшая Карла заставляла себя двигаться быстрее, борясь с овладевшим ею иррациональным страхом темноты. Внутри все сжималось о холода так, словно она галлон жидкого азота проглотила. И теперь он растекался вьющимися струйками по мышцам, превращая их в непослушные осколки.

— Где же выход из этого чертового парка? — прошипела она и обернулась.

Никого. Только ветерок шелестит листвой, да еще ночные зверушки выбираются на прогулки. Звук, похожий на тяжелую мужскую поступь, донесся откуда-то со стороны, и, взвизгнув, как последняя трусиха, Карла бросилась бежать. Сердце колотилось у горла, пальцы сжались в кулаки, впиваясь в кожу едва ли не до крови, забыв усталость, ноги несли ее вперед. Туда, где виднелись отблески уличного освещения.

Оказавшись у цели, среди неоновых вывесок и шума автомобилей, она была готова целовать асфальт. Поймать такси удалось с первого раза — очевидно, это она заслужила утренней эпопеей.

Перевести дыхание она позволила себе, когда прижалась к запертой изнутри на два замка и цепочку двери своей квартиры.

— Мама мия, за что мне это?

Полумрак не внушал воодушевления. Карла включила все, какие имелись в наличии, светильники, задернула портьеры и жалюзи.

Тишина угнетала. Отыскав любимые диски, она заполнила каждый угол квартиры музыкой, вырывающейся на полной громкости из пульсирующих динамиков.

Распластавшись на пушистом ковре в гостиной, девушка уставилась в потолок.

— Легче? — задала себе риторический вопрос.

Через два часа и тридцать три звонка соседей миз Дивейн нашла решение.

— Бежать, — выключая музыкальный центр, произнесла она.

Ариас усердно поглощал нарезанные замысловатыми фигурками фруктовые дольки, щедро приправляя их взбитыми сливками.

— Второго такого сладкоежки в Аду не сыщешь, — лаская взглядом тонкий профиль Войны, ухмыльнулся Каспиан. — Малыш, да ты весь перепачкался.

— Позволь помочь, Ари? — мгновенно подключился Пелифор, хватая со стола салфетку.

Пытаясь быстрее проглотить лакомство, блондин предупреждающе замахал руками.

— Мы же помочь хотим, — одновременно воскликнули Каспиан и Пелифор.

Но продолжить им не удалось — тихий полустон-полувсхлип донесся из угла, где встал табором Дамиан.

Все трое разом обернулись к нему и закричали от чувства, отдаленно напоминающего страх простых смертных. Дамиан сжимал побелевшими от усилия пальцами внушительных размеров зазубренный кинжал и выводил им узоры на своей ладони. Рубиновые капельки выступали на лебяже-белой коже и за считанные секунды исчезали, превращались в красноватый дымок. Отрешенный взгляд Смерти говорил в пользу того, что он вряд ли отдает отчет своим действиям.

Мужчины вскочили, моментально теряя игривый настрой.

— Что творишь?! — завопил Пелифор.

— Дами, — взвизгнул Ариас.

— Рехнулся — забыл, что может натворить наша кровь? — обычно непроницаемо-спокойное лицо Каспиана перекосило от ужаса.

— Не походите, — каким-то чужим — слишком жалостливым и надломленным — голосом попросил Дамиан.

Всадники замерли в нескольких шагах от него.

Он смотрел на них снизу вверх, и золотистые искры кружились на дне воспаленных, окруженных тенями, глаз. Кривая усмешка потянула уголки запекшихся губ вверх. Кинжал прекратил рисовать. Но не успели братья издать облегченный вздох, как рука Дамиана совершила молниеносный бросок. Темные блестящие пряди волос упали на пол. Затем еще и еще, обнажая шею и затылок мужчины.

Всадник Чумы опомнился первым и поймал запястье друга.

— Хватит, — гаркнул он так, что несколько окон лишились своих замызганных стекол.

Кинжал полетел прочь, а Каспиан рывком поставил Дамиана на ноги. Удерживая за плечи, он впился пристальным взглядом в его лицо, старательно пробиваясь сквозь умелую ментальную защиту собрата.

— Впусти меня, — отчаявшись преодолеть барьер, взмолился он. — Я должен знать, чтобы понять, как тебе помочь.

Смерть едва заметно покачал головой. Закрыл глаза, шумно выдохнул и обмяк в цепкой хватке Каспиана. Тот прижал его к стене, помедлил, будто обдумывая варианты.

— Помогите, — решившись, приказал он двум другим Всадникам. — Против троих ему не выстоять.

— Касс, но ведь это… насилие… — пробормотал Ариас, но все же стал рядом. Плечом к плечу, словно прося у брата частичку его уверенности.

— Дамиан не простит нам этого, — оставаясь на месте, ответил Пелифор.

— Он прав, Касс, не прощу, — глухой, но уже абсолютно спокойный голос Смерти заставил Каспиана разжать пальцы и отступить на шаг. — Все, я в норме.

Ариас посиял улыбкой и обнял его за шею.

— Я так за тебя испугался!

— Все, малыш, все в порядке, — Дамиан погладил его золотовласую макушку и осторожно, но уверенно, отстранился.

Окинув ошарашенных внезапной переменой своего настроения друзей, он фыркнул и направился к столу. Мускулы перекатывались под светлой кожей при каждом шаге Дамиана, заставляя Всадников невольно любоваться.

— Пел, вы что-нибудь вкусное оставили для меня? Ари, не пялься так на меня — досмотришься! Касс, подавай свои шмотки!

— Узнаю нашего Дами, — стряхивая минутное оцепенение, воскликнул Пелифор. — Не успел прийти в себя — сразу команды раздает.

Пропустив мимо ушей замечание, Дамиан принялся за еду. Каспиан бросил на стул рядом с ним очередную пару брюк.

— Над остальным потрудишься сам, — проворчал он, наблюдая, как Смерть поглощает одного омара за другим. — Что набегался, лохматый? Оголодал?

Дамиан сердито отшвырнул тарелку и зло сузил глаза.

— Только без молний, — взмолился Ариас. — А с волосами я тебе помогу. Так даже лучше. И можно еще…

— Мы ждем объяснений, Дамиан, — прерывая болтовню Войны, сухим, не терпящим промедления тоном, проговорил Каспиан.

— Хорошо, — кивнул Смерть. — Моя затея с этой девушкой оказалась ошибкой, огромной ошибкой. Больше мы к ней ни ногой, и ни слова — даже между собой — о том, что мы вообще к ней приближались. Князь нас за это…

— Допустим, приближался, — акцентируя каждый слог, ответил Пелифор, — только ты один.

— Но накажет Князь нас всех! — выкрикнул Ариас. — Мы же знаем, кто у него в любимчиках ходит.

— Хорошо, Дамиан, мы оставим ее, — кивнул Каспиан. — "Хоть и не хочется. Лакомый кусочек" — мысленно продолжил он. — Но неужели ты думаешь, что не должен пояснить причину?

Повисла пауза. Дамиан скользил взглядом по лицам Всадников, машинально теребя браслеты то на левом, то на правом запястьях, что говорило о напряженных раздумьях. Бриллианты поочередно вспыхивали и затухали, будто вторя ходу мыслей своего хозяина.

— Дами, мы ждем, — напомнил Пелифор.

— Она вспомнила, — сдаваясь, проговорил Дамиан. — Бар и то, что с ней здесь было. Если она пойдет к Кирии, а та — к Князю…

— Можешь не договаривать, — махнул рукой Голод.

Смерть кивнул, даже не рассердившись на то, что его оборвали на полуслове.

— Втравил ты нас в историю, — проворчал Ариас, запуская в рот шоколадное пирожное для поднятия настроения.

— Надо будет за ней понаблюдать, — предложил Каспиан. — И если что…

— Что?! — прогремел Дамиан, моментально теряя внешнее спокойствие.

— Оденься, вот что! — парировал Чума. — Надоело смотреть на твою эрекцию. Неужто, она так хороша оказалась?

Пелифору ценой увесистого тычка под ребра Дамиану вновь удалось не дать им ввязаться в драку.

— Итак, друзья мои, — замогильным голосом, от которого даже у Всадников кожа покрылась мурашками, заявил Дамиан, потирая ушибленный бок и отходя на несколько шагов. — Никто не приближается, никто не наблюдает. Я все испортил — мне и исправлять. Вы же о ней просто забываете.

Не дожидаясь утвердительного ответа, Всадник Смерти растворился в воздухе.

— А ведь так могло быть весело, — сокрушенно вздохнул Ариас. — Такая хорошенькая эта Карла и без предрассудков.

— Эй, блондинка, подумай головой! — шикнул на него Пелифор. — Если эта — без предрассудков — нажалуется Кирии… Лучше послушать, Дамиана.

— Один раз уже послушали. Он же сам нас к ней и привел. Затейник.

— Не ворчи, Касс, — одернул его Ариас. — А ты, Пел, не смей называть меня так! Или я…

— Сделаешь что? — наступая на изящного Всадника Войны, вкрадчиво промурлыкал Пелифор. Он был выше на полголовы — самый рослый из четверых — и, несмотря на стройность, казался в данный миг вдвое больше Ариаса. Но тот решил не поддаваться и, раздувая ноздри, дерзко вскинул голову, сжал кулаки и встал в боевую стойку. Пелифор ехидно хмыкнул, делая новый шаг на встречу.

— Успокоились оба! — крикнул Каспиан, становясь меж ними. — Хватит на сегодня выяснений. Пусть, Дамиан, сам разгребает, что наворотил.

— Пел, тебя в Африке не заждались? — поинтересовался Ариас, смотря на него поверх плеча Чумы.

— По норам! — взревел Каспиан.

Оба спорщика исчезли одновременно. Устало вздохнув, последний Всадник сел за стол с остатками роскошных блюд.

— Умеет Пел угодить, — похвалил он. — А с этой Карлой, полагаю, мы еще встретимся. Так или иначе, а Всадники Апокалипсиса всегда едины. И раз она уже досталась Дами, то у меня есть бесспорное право на нее. Чем бы там Смерть нас не пугал.

— Красавица моя, что это за битые окна? Что за беспорядок? Почему глаза на мокром месте? Кто обидел мою Княгиню? — град вопросов внезапно возникшего в квартире Лилиан Карвер Люцифера отвлек ее от увлекательного занятия — нарезания очередного глянцевого журнала на мелкие кусочки.

Она медленно отложила ножницы и поднялась с кровати. Пара шагов — девушка уткнулась лицом в изгиб его шеи. Лилиан всегда это делала, когда искала защиты и утешения, стремясь утонуть в грешном — с нотками серы и гари — аромате своего демонического любовника.

— Никто… — прошептала она, легко касаясь губами, лаская кончиком языка пульсирующую под кожей — так по-человечески — тонкую вену. — Это все ты… Вернее, это все моя дурная наследственность.

Покоившиеся на талии Лилиан ладони Ифера взмыли к ее плечам, сжимая и отталкивая от себя.

— Так, — процедил он, одаривая возлюбленную гневным взглядом. — И чем, позволь узнать, тебе не угодило наше былое родство?

— Карла… Люциан, Карла никогда не примет моей правды.

— Ты, что рассказала ей?

— Попыталась. Она решила, что я увлекаюсь героином и пулей вылетела отсюда. Уже два дня трубку не берет. А встречаться с ней я боюсь…

— Так, так, так.

Люциан отпустил Лили. Она мгновенно озябла посреди лета без жара его ладоней, но позволила ему обдумать сказанное. Следила зачарованным взглядом, как высокая фигура Князя Тьмы грациозно перемещается по ее девичьей спальне, сминая разбросанные обрезки журналов. Тихий шорох бумаги остался единственным звуком в повисшем между ними напряженном молчании.

— Ну, хочешь, я сам поговорю с ней? — резко развернувшись к Лилиан, спросил Ифер. — Уж мне-то она поверит.

Смоляные, аристократично изогнутые брови исполнили его любимый танец заигрывания, невербально демонстрируя несерьезность слов хозяина.

— Ага, еще заявись к ней в настоящем облике, — всплеснула руками Лили. — Слушай, а ведь ты даже мне его не показывал!

— И не покажу, — дразнясь, Люциан высунул кончик языка.

Этот детский жест привел Лилиан в небывалый восторг. Она рассмеялась и бросилась ему на шею.

— Люц!

— Лили, — запуская пальцы в копну ее волос, простонал Люцифер, чувствуя, как мгновенно уходят прочь мелкие неприятности.

— Так что же мне делать с твоей подругой? — через долгие минуты и сотню поцелуев, поинтересовался мистер Лайт. Они сидели на полу, прислонившись к изножью кровати. — Ведь наш союз должен быть подтвержден двумя. Помнишь, что я тебе говорил?

— Помню — вздохнула Лили,

Странно, но в эту минуту она внезапно расхотела рассказывать, почему именно Карла не хочет с ней разговаривать. Заглушая слабый писк их взаимной клятвы "всегда говорить правду", она теснее прижалась к нему.

"Надо мне самой выяснить детали. Как бы Князь не начудил от злости"

— Люциан, я попробую сама разобраться с нею, — проговорила вслух Лилиан. — Ведь мы столько лет знаем друг друга. А то ты как влезешь.

— Что? — недовольство металлом зазвенело в голосе Ифера, заставляя окна опасливо вздрогнуть.

— Тихо-тихо. В моей квартире бить стекла позволено лишь мне, — играя бровями и подражая привычке Люциана, заявила Лили. — Подумай сам, что ты можешь? Перепугаешь девушку до смерти.

— Не очень-то она пугалась, как я помню, трахаясь с моими красавчиками, — хмыкнул Люцифер, сально улыбаясь.

Кулачок миз Карвер пребольно впечатался в его плечо. Он зашипел и недоуменно-обиженными глазами уставился на нее.

— Сколько раз просила — не вспоминать! — прикрикнула Лилиан, игнорируя портрет вселенской непорочности, написанный на любимом лице Люциана.

— Так или иначе, а ты все равно стала бы моей, пайди.

Девушка выгнула бровь, кладя обе руки ему на плечи.

— Расскажи-ка мне.

— Что?

— Что? — передразнила она, крепче впиваясь ногтями. — А то, не ты ли это все подстроил?

— Не я, — сокрушенно вздохнул Ифер Лайт. — Моя кровь привела тебя ко мне. Теперь я верю в предначертание. Своим проклятьем Зевс определил мою судьбу. Это должно было случиться раньше или позже. В этом поколении или одном из последующих. Неважно когда, но так должно было быть.

С каждым его словом Лилиан казалось, что она делает шаг к краю бездны. Бездны, окутанной упоительно-порочной дымкой, манящей окунуться в ее раскрытые объятия.

— Больно же, красавица!

Горячие, сильные руки сжали ее пальцы.

— Лилиан?

— Не важно когда, не важно с кем! — взвизгнула девушка, прожигая его синим пламенем взора.

— Хорошо, что у тебя нет моих сил, иначе Ад лишился бы своего Князя…

— И это все, что тебя заботит!

Осознав, ошибку своих рассуждений, Люциан поспешил оправдаться.

— Я не правильно выразился. Только так и только с тобой, глика му. Ведь ты знаешь, что я люблю тебя, Лилиан Карвер. Знаешь, на что я пошел, чтоб вырвать тебя из лап смерти.

— Не стоит напоминать, — немного остывая, прошептала она. — Я благодарна…

— Лилиан, кровь и плоть моя, зои му…

Люциан прижал ее к себе так, что в глазах девушки замелькали черные молнии, а следующий вдох дался также трудно, как Магеллану его кругосветное путешествие.

— Зачем мы ссоримся, глика му?

— Это не я… это все…

Шелково-гладкие, теплые губы прижались к ее губам, даря огненные вспышки и привкус полыни.

— Горький, — прошептала Лилиан, когда он отстранился, чтоб глотнуть воздуха, и погладила его нижнюю губу, едва ощутимо оцарапывая ноготком.

— Я уже предупреждал тебя, пайди, что со мной не бывает мягко и сладко.

— Насчет сладкого, это ты лукавишь, мой Князь, — улыбнулась Лили и, скользнув раскрытой ладонью вдоль торса, ловко нашла уже ноющую от желания плоть мужчины.

— Проклятье! — выругался Люциан, дернувшись от откровенности ее прикосновения. — Нельзя так резко сменять гнев на милость, красавица.

Лилиан игриво приподняла брови, медленно убирая руку.

— Что ж я, конечно, могу еще поорать на тебя, — задумчиво проговорила она, — могу побить пару окон. Хочешь этого?

Пальцы Люцифера поспешно вернули ее ладонь на место. Не сдержавшись, он застонал, отвечая без слов.

— Унеси меня отсюда, — попросила девушка, ощущая, как вздрагивает под ее лаской Князь Тьмы.

Отвлекая поцелуем, он радостно подчинился.

Тэд Дивейн не доверял мыльным пузырям фондовой биржи.

"Золото, девочка моя, никогда не лопнет!" — с уверенной улыбкой наставлял он дочь.

И вот теперь Карла радовалась доходам не столько своего магазина, сколько благоразумно организованного отцом трастового фонда.

Итак, ей захотелось убежать. От суеты Большого яблока, от обязанностей, от подруг, от памяти… От самой себя!

— Что ж желания надо исполнять, — решила Карла, заказывая билет на чартер. Маленький островок посреди Карибского моря, чьи пляжи улыбались ей из рекламного буклета, подходил по всем параметрам.

И вот она уже лежит на том самом пляже с картинки, подперев рукой щеку, рассматривает волнующуюся водную лазурь.

— Отличное местечко. Надо будет посмотреть, какие еще развлечения оно предлагает вечерком.

Вообразив, как она будет танцевать при свете тропической луны на открытой площадке, миз Дивейн довольно просияла. Тут же нахмурилась, вспоминая другую открытую площадку, свет луны и день своего рождения.

— Побег пока не удается, — проворчала Карла, переворачиваясь на другой бок.

К тому же мысли девушки непрестанно возвращались к странной посылке, доставленной перед самым ее отъездом. Серебристая коробка, полная белых лепестков роз, поверх которых лежал один кроваво-красный цветок. И записка: "Вспомни пыль звезд".

— Что за ерунда? — гадала она, лениво отряхивая с кожи песок. — Вспомни пыль звезд?

Карла несколько раз повторила про себя эту фразу, словно пытаясь нащупать ответ.

— Проклятье! — наконец-то догадавшись, выкрикнула она. — Звездная пыль! Так это же клуб!

Села, осматриваясь по сторонам и скользя убийственными взглядами по заинтересованным ее воплем мужским лицам. Откровенное желание, написанное на большинстве из них, отталкивало ее так же сильно, как раньше порадовало бы.

— Достали, — прошипела Карла, поднимаясь и направляясь к воде. — И кто же прислал мне это: Д… — она запрещала себе произносить это имя, — или тот парень… Как его там? Не помню… Хоть бы подписался!

Ласковые волны коснулись щиколоток девушки, приглашая отдаться их умелым ласкам. Неспешно ступая по мягкому дну, Карла зашла по горло. Еще раз окинула взором пляж и поплыла прочь. Подальше от настойчивого внимания, которое продолжало ее нервировать.

Наигравшись с волнами и вымотав остатки сил, она легла на спину звездочкой. Вода шумела в ушах, неспешно проплывающие по небу перистые облачка дарили умиротворение. Хотелось смотреть на их замысловатые хороводы, забывая обо всех неприятных мыслях и переживаниях. Сама того не заметив, Карла начала впадать в дрему, одновременно погружаясь под воду. Не успела она прийти в себя и начать всплывать, как пара мощных рук обхватила ее за талию и вытолкнула на поверхность.

— Синьорина, не стоит заплывать одной так далеко. Да и спать лучше в кровати, — раздался рядом насмешливый голос с сильным испанским выговором.

— Я и не собиралась, — огрызнулась Карла, выплевывая воду и поворачиваясь к "спасителю". Белозубая улыбка, сожженная дочерна кожа, рельефные плечи пловца — идеальный образ островного ловеласа. Но, как ни странно, мелькнувший в его взгляде интерес определенного рода понравился Карле.

— Спасибо, — уже более приветливо сказала девушка и осмотрелась, ища берег.

Испуг заискрился в ее расширившихся глазах, а неловкие движения создали угрозу нового ухода под воду. Молодой человек мгновенно оказался рядом и помог ей удержаться на плаву.

— Мама мия, — прошептала Карла, вцепляясь в услужливо подставленное плечо. — Далеко…

Островок тонкой полоской маячил на горизонте.

— Течение, — пояснил он. — Не бойтесь, синьорина, я помогу.

Она недоверчиво уставилась на него.

— А как ты здесь оказался, друг любезный?

— Уже друг? — усмехнулся он. — Раньше работал здесь спасателем — привычка, синьорина… — вопросительная интонация предлагала ей назвать свое имя.

— Карла Дивейн, — ощущая странную неловкость под пронзительным взглядом его — слишком больших и чересчур незамутненно зеленых, как для мужчины — глаз.

— Меня можешь называть Ал, — коротко бросил он. — Поплыли?

— Ал?

— Алонсо, если полностью. Побеседуем еще? — широкая бровь вопросительно изогнулась, заставляя Карлу раздраженно стиснуть зубы. — Ты так дрожишь, что меня самого потряхивать начинает, — указывая на ее мертвую хватку на своем плече, добавил он.

— Дрожу? Черт, правда, дрожу. Поплыли!

Карла оттолкнулась от него и рывком подалась вперед. Смех Алонсо полетел ей вдогонку, а через секунду он уже скользил рядом, плавно рассекая волны размеренными взмахами.

Силы Карлы быстро иссякли — пришлось переворачиваться на спину и позволять улыбающемуся — он что, всегда и всему рад? — спасателю буксировать себя до тверди земной.

Стук в дверь ознаменовал приход Алонсо, любезно предложившего показать Карле ночную жизнь острова. Хотя по собственному мнению она прекрасно справилась бы с этим сама, обижать так вовремя подоспевшего ей на выручку симпатичного пловца ей не хотелось.

Танцы, звезды, выпивка, морской бриз…

Время с Алонсо летело незаметно. Бывший спасатель оказался настоящим фонтаном веселья, которое в данный момент целительным бальзамом обволакивало растревоженную душу миз Дивейн. События последних дней отступали все дальше и дальше с каждым новым клубом — если так можно назвать соломенные шалаши на песке — и каждой новой шуткой обаятельного спутника.

Алонсо разрушил первое впечатление о себе, как о красивой пустышке, а на его место встал внимательный кавалер с богатым запасом интересных тем. К сожалению, Карле абсолютно не хотелось разговаривать.

Через два часа их свидания девушку озаботил навязчивый вопрос: как можно так зажигательно улыбаться без передышки?

Еще через полчаса она почувствовала легкое раздражение, а через следующие полчаса — готова была любым способом стереть эту улыбочку с его лица.

На выходе из очередного увеселительного заведения Карла остановилась и, запрокинув голову, всмотрелась в ночное небо, подумывая о том, как бы поскорее завершить сегодняшний вечер.

— К тебе или ко мне? — внезапно спросил Алонсо, почти прижавшись губами к ее уху.

Она повернулась к нему, еще не веря, что правильно расслышала. Серьезный вид и прямой вопрос мужчины подействовал на Карлу лучше всякого афродизиака и отмел мысли о фиаско.

"С места в карьер?! А это уже то, что мне нравится!"

Она кивнула и медленно провела языком по нижней губе, проверяя, как он отреагирует. Алонсо не заставил намекать дважды: властно притянул ее за талию, обжигая горячим дыханием с легким алкогольным ароматом и впервые за время знакомства рассматривая Карлу без улыбочки.

"Вот теперь он мне начинает нравиться. Возможно, вечер продлится…"

— Мне повторить вопрос? — прижимая ее к себе так, чтобы она могла ощутить его "интерес" сквозь тонкие слои одежды, проговорил Алонсо.

Карла еще раз облизала губы, стараясь заглушить непонятно откуда вынырнувшие нотки раздражения.

— А мне — ответ?

Мужчина улыбнулся, но на этот раз — ну наконец-то! — по-иному. Без приевшегося веселья. Чистая страсть плескалась в девственной зелени его глаз. Карла почувствовала, как дрожь желания нарождается там, где его шершавая ладонь касалась кожи.

По дороге они останавливались через каждые два шага, целуясь, как влюбленные подростки. Карла позволяла ему вести, стремясь утонуть в лавине обрушиваемых на нее ласк. Короткий топ и воздушная шелковая юбка позволяли его пальцам беспрепятственно изучать ее тело, в то время как сама она взъерошивала светлые, выгоревшие на солнце волосы Алонсо и выгибалась навстречу его напряженной, жаждущей плоти.

Переступая порог его бунгало, она окончательно решила, что проведет с ним эту, а если все будет на уровне, то и последующие ночи своего маленького "побега".

"Не люкс, конечно", — отметила девушка. Рот Алонсо, припавший к ее соску, на несколько минут отключил мыслительные функции. Тихий всхлип, слетевший с ее губ, был встречен радостным рыком и новым градом поцелуев и ласк.

Оказавшись придавленной к узкой кровати недюжинным весом мускулистого тела, Карла приготовилась к удовольствию, но вместо этого ощутила, как начинает протестовать каждая клеточка ее сознания против шарящих по телу рук. Не успевший разгореться достаточно ярко костер желания угасал с каждым новым поцелуем Алонсо.

Карла не могла понять происходящего: тело реагировало на его ласки, но как-то механически. Ни дрожи, ни нетерпеливого стремления оказаться ближе к партнеру, слиться с ним на краткий миг.

Она вывернулась из-под него и уселась верхом, надеясь, что желание возродится. Вид распростертого под ней любовника, сдающегося на милость ее прихотей, всегда сводил миз Дивейн с ума. Склоняясь к Алонсо, она внезапно поймала себя на мысли, что вспоминает бурю страсти, вызванную последним ее визави. Карла зло простонала и впилась поцелуем в шею мужчины, пинками отправляя память прочь.

Однако смена диспозиции не помогла: технически все работало — выражаясь фигурально — но вот чувства, душа — если хотите — отчаянно противилась.

— Что не так, синьорина? — перекатываясь поверх и опираясь на локти, спросил Алонсо.

— Все так, — буркнула Карла и притянула его к себе в отчаянной попытке вернуть очарование дороги до бунгало. Опять же тело откликнулось, но чувства — чувств не было. Только пустота, только холод, только… лицо Дамиана перед глазами.

Карла вскрикнула, отгоняя наваждение.

— Хватит! — приказала она и попыталась выбраться из удушающих ее объятий. Принявший ее сопротивление за новую игру Алонсо не отпустил, напротив усилил хватку.

— Хочешь грубости? — пробормотал он, прикусывая мочку уха девушки. — Хочешь, чтобы я покорил тебя?

— Ничего я не хочу. Отпусти, — прорычала Карла, впиваясь ногтями в его предплечья.

— Не глупи. Расслабься — тебе же нравилось…

— Игра окончена. Алонсо, оставь меня, — взвизгнула она, чувствуя, как он рвет с нее топ. Треск ткани отозвался недобрым холодком страха внутри. Грубые касание к груди заставили ее усилить сопротивление, за что она и получила увесистую оплеуху.

— Что, американской сучке не нравятся простые парни? — сдергивая с нее юбку, прошипел Алонсо.

— Пож-пожалуйста, хватит. Не надо, не сейчас, — взмолилась девушка, понимая, что прямым противоборством не добьется ничего.

— Нет уж! Сейчас! — прокричал он, расталкивая коленом ее ноги. — Я хочу тебя — ты будешь моей.

— Гордыня — смертельный грех, Алонсо Майерс, — низкий, нечеловеческий баритон разлился по комнате, мгновенно понижая температуру. — В Аду для таких, как ты, есть отдельные котлы.

Невидимая сила оторвала его от Карлы и, подняв в воздух, ударила о потолок. Карла в ту же секунду оказалась стоящей на ногах у двери. С трудом осознавая происходящее, девушка переводила взгляд с лежащего в неестественной позе тела Алонсо на огромную тень, что виднелась в изголовье кровати.

— Не бойся, Карлита, — вновь раздался тот же голос.

Но уже без угрозы, безо льда и останавливающих сердце раскатов грома. Только забота, только тепло и ласка слышались в каждом звуке ее имени. Она шумно выдохнула, впуская в мозг знание того, кто именно обращается к ней.

Принявший человеческий облик Всадник Смерти подхватил сползающую по стенке, бесчувственную Карлу Дивейн. Если бы демоны умели плакать, то капли влаги, блестевшие в уголках его миндалевидных глаз, можно было бы назвать слезами.

5. И свет во тьме сияет, и тьме его не покорить

Мягкий, белоснежный и хранящий дневной жар песок жалобно поскрипывал под каблуками идущего по берегу мужчины. Свет ущербной луны выхватывал отдельные черты его напряженного лица и боязливо отступал. Бурлившая золотыми вихрями в его глазах тьма грозилась вырваться наружу и поглотить любого, кто осмелится приблизиться.

— Если бы мой Князь не приказал следить за ней… Если бы он приказал не мне… Если бы я, как последний безмозглый слабосильный дух, остался… Этот… сделал бы с ней…

Дамиан присел у выдающейся в море гряды валунов, потому что душившая его ярость заставляла сжимать в кулаки дрожащие пальцы. Он боялся выронить драгоценную ношу. Устроив голову девушки на своем плече, он позволил себе расслабиться и осторожно прижаться губами к ее макушке.

— У тебя ведь талант, Карлита, попадать в истории. Одна "Сладкая Лили" чего стоила.

Он прикрыл на миг глаза, отгоняя неприятные воспоминания о том, чему был невольным свидетелем.

— Самцы липнут к ней, точно она из меда. А ведь и, правда, медовая девочка…

Он провел рукой по волосам Карлы, убирая со лба длинные пряди, чтобы лучше рассмотреть ее лицо.

— Моя Карлита, — кончик указательного пальца скользнул по тонким бровям, вдоль линии носа и очертил пухлые губы девушки.

Она вздохнула, невольно лаская его кожу теплом своего дыхания.

Дамиан отдернул руку, но ее глаза остались закрыты. Она лишь поворочалась — удобнее устраиваясь в его объятиях.

— Солнечная, — вспомнил он, улыбаясь уголками губ.

"Присмотри за ней, но не смей вмешиваться" — зазвучали в его ушах слова Люцифера.

Дамиан сдавлено зарычал сквозь стиснутые зубы, вспоминая встречу с Князем Тьмы.

Он стоял на пустынной вершине горы, попеременно осматривая то темные воды пролива, то степные курганы давно покинувших эту землю племен. Воспоминания волнами охватывали его. Оставив собратьев в баре "Сладкая Лили" он перенесся на берега древней Киммерии, где некогда располагался вход в сумрачный мир Аида. Именно здесь, на этой самой горе, застроенной храмами и святилищами, они решили стать частью воинства Тьмы, дав кровную клятву вечного служения. Где-то здесь, под новым, дерзко взмывающим ввысь памятником, покоился алтарь, выточенный силой их крови.

— Меняем образ? — раздался за его спиной мелодичный мужской голос.

Возвращаясь к реальности, Дамиан вздрогнул и почувствовал, как горячие пальцы Люцифера, Князя Тьмы и суверена Ада, прошлись по его остриженному затылку.

— Вы редко приходите сюда, особенно ты, — задумчиво проговорил Люцифер, становясь плечом к плечу с Дамианом.

— Мы некогда были сердцем этой земли…

— Тоскуешь, друг мой? — изогнул бровь Князь. — По власти? Разве мало ее тебе я дал?

— Я всем доволен, Господин.

— А по виду этого не скажешь.

Дамиан промолчал, старательно удерживая сползающую с лица маску спокойствия. К счастью, Люцифер не стал развивать дальше эту тему, а просто дал ему задание.

Задание, от которого дрожь пробрала демона до самых глубин его бессмертного естества.

Он еще долго оставался там, следя за свинцовыми водами Понта Эвксинского и шепотом повторяя приказ Князя.

То сердясь, то радуясь, то испытывая нечто похожее на трепет нетерпения. Все никак не решаясь приступить к его выполнению. Когда же он сделал это, мысленно потянувшись к Карле Дивейн, лучшей подруге возлюбленной Люцифера, то предрассветную дымку наполнил громкий нечеловеческий вопль.

Пережив заново охватившую его в тот момент бурю эмоций, не поддающихся ни определению, ни объяснению, Дамиан непроизвольно сильнее стиснул Карлу в объятиях и тут же услышал испуганный всхлип. В первый раз за все свое существование он боялся посмотреть правде в глаза, точнее посмотреть в глаза лежащей на его коленях простой смертной.

— Дамиан! — раздался в тишине ночи звонкий голос.

Наступив на горло опасениям, он заставил себя опустить взгляд.

— Здравствуй, Карла.

"Ничего глупее сказать я не мог", — мысленно проворчал он.

Девушка тихо охнула, но вопреки его ожиданиям осталась на месте. В неверном свете луны глаза ее напоминали жидкое серебро, кипящее сотней переживаний, отражавшихся на его поверхности.

"Я должна была бы с воплями бежать прочь или же вцепиться ему в глотку, а я… — подумала Карла, недовольно поджимая губы. — Что я делаю?"

Миз Дивейн, не шевелясь, оставалась добровольной пленницей его рук и наслаждалась теплом распростертого под ней сильного мужского тела. Восторженно ощущая, как учащенно бьется и замирает ее сердце, вторя ритму вспыхивающих и угасающих огоньков на дне широко распахнутых глаз Дамиана. Он также не спешил нарушать тишину.

"Да что же это с тобой!" — вскричал здравый смысл.

Она дернулась, стряхивая томное оцепенение, но ладонь мужчины предупредительно легла на ее щеку, успокаивающе поглаживая.

— Не бойся меня, не бойся, — попросил он. — Ничего плохого я тебе не сделаю.

— Но и хорошего вряд ли дождешься, — взвизгнула Карла, окончательно приходя в себя.

Она вырвалась из его рук и, поднявшись на ноги, поежилась под неожиданным порывом морского бриза. Автоматически обхватила себя за плечи и только тут поняла, что из одежды на ней… Изумленный взгляд вниз…

— Хорошо, что я не люблю стринги, — проворчала девушка.

Тихий смешок заставил ее обратить внимание на оставшегося сидеть Дамиана.

— Если ты вздумаешь что-то сказать или улыбнуться, — прошипела Карла, сверля его злющим взглядом.

Сохраняя бесстрастное выражение, мужчина коротко махнул рукой. На плечи миз Дивейн лег белоснежный махровый халат с вензелем гостиницы, где она остановилась. Потеряв дар речи, Карла шокировано уставилась на него. Дамиан встал, отряхнул песок со штанин и подошел к ней. Скользя пустым взором по лицу девушки, он заботливо помог ей продеть руки в рукава и завязать пояс. Отойдя на шаг, осмотрел ее с ног до головы и, явно оставшись доволен зрелищем, вздохнул.

— Теперь я могу улыбнуться? — тихо спросил он, пряча руки в карманах брюк.

Карла молчала пару минут, пытаясь осознать то, что только что произошло. Пытаясь признать то, что находится в компании не совсем человека. И что с этим совсем не человеком она…

— Ты настоящий, самый взаправдашний демон? — спросила Карла, наконец-то решив признать истину.

— Во плоти, — коротко кивнул Дамиан.

— С ума сойти, — тонкие пальцы вцепились в мягкий ворот халата. — Подруга утверждает, что отдалась Люциферу. А я… а меня только что демон спас от… изнасилования. Хотя применительно ко мне это слово…

— Ты лучше, чем хочешь казаться, Карлита, — едва слышно произнес мужчина. — А этот… — голос зазвучал громко и злобно, — еще легко отделался.

— Так ты не убил его?

— Утром придет в себя.

Карла с облегчением перевела дыхание.

— Слушай, а ты кто? — внезапно поинтересовалась она.

Дамиан растерянно — абсолютно по-человечески — улыбнулся.

— Демон, — утвердительно заявила девушка. — Это я уже уяснила. Но чем именно ты занимаешься в этой своей демонической жизни?

— Я один из Всадников Апокалипсиса, Смерть, правая рука Князя Тьмы.

— Ух-ты, — выдохнула Карла, садясь на валун. — Звучит.

— Забавная ты, Карлита, — пристраиваясь рядом, усмехнулся мужчина.

— А что ты еще умеешь делать, кроме как стирать память и спасать от всяких уродов?

— Хочешь спросить, велика ли моя сила?

Она кивнула.

— Странно, — удивленно пожал плечами Дамиан. — Не таких я ожидал от тебя вопросов. Я вообще не ожидал, что ты будешь разговаривать со мной.

— Думал, убегу? — игриво приподнимая бровь, Карла повернула к нему голову, всматриваясь в благородный профиль демона. — Наверное, стадии отрицания и негодования я уже прошла.

— И теперь? — продолжая смотреть вдаль, спросил он.

— Теперь меня разбирает любопытство. Покажи мне настоящего себя!

Дамиан отрицательно покачал головой.

— Но ведь я уже видела! Ты был большой черной тенью, когда… когда спасал меня. Если я не поверила на слово лучшей подруге, то почему тебе должна… Проклятье, запуталась совсем…

Всадник наконец-то соизволил одарить ее взглядом.

— Не поверила на слово? — выхватывая из ее речи только важное для него, повторил он. — Ты рассказала о том вечере Кирии?

Дамиан ощутимо напрягся, от чего Карле стало тяжело дышать. Судорога, мелькнувшая по его телу, ударила девушку, будто взрывной волной.

— Ведь сам сказал — спроси у своей подруги! — оправдываясь, она заглянула в глаза Всадника Смерти.

Отшатнулась, обжегшись отблесками кипящего в них гнева.

— Черт! — воскликнула, догадавшись о его причине, Карла. — Так если Лили расскажет своему Князю, что вы… что ты… тебе несдобровать? Да? Черт-черт-черт!

— Не призывай понапрасну, девочка, он может и явиться, — замогильным тоном произнес мужчина.

Карла отмахнулась и потерла виски. От всего этого — слов для описания, по крайней мере цензурных, в ее лексиконе не находилось — у нее начинала дико болеть голова.

— Дамиан, быстрее… Слышишь, Дамиан, — она вскочила и схватила его за руки, зашипела от прикосновения, поразившего ее словно током. — Больно же… — обиженно прошептала, потирая ладони.

Мужчина медленно поднялся, окинул Карлу с ног до головы пристальным взглядом.

— Ну, хватит, я и так уже как кучка пепла. Дамиан, быстрее перенеси меня к Лили. Раз Князь еще ничего не сделал тебе… Ведь он ничего не сделал?

Утвердительный кивок.

— Значит, она ничего не сказала. Черт, да ей и нечего рассказать! Вот я дура.

Вздох облегчения сорвался с губ девушки, и она плюхнулась обратно на нагретый за день камень.

Дамиан остался на ногах, нависая над ней и продолжая сверлить огненным буром, коим стал его взор.

— Как это нечего рассказать? — вкрадчиво поинтересовался он после длительного молчания.

Непонимание мотивов ее поступков начинало сильно напрягать любившего ясность в малейших деталях Всадника.

— Я… ну, Дамиан, сама не знаю почему, но я спросила ее только о том приключении в баре…

— О дне рождения?

— Нет.

— Вас смертных невозможно понять, — сокрушенно вздохнул Дамиан.

— Можно подумать, что ты — чистый лист, — иронично усмехнулась Карла. — Мы идем к Лили?

— Мы — нет, — коротко ответил он.

— Ну, почему?

Дамиан вновь сел, но на этот раз оставил между ними расстояние.

— Я и так уже нарушил приказ Князя… К тому же сейчас ночь, а…

— Ясно, — перебила Карла, поняв, к чему он ведет. — Я сама все сделаю.

Девушка поднялась. Ее начинала тяготить эта ситуация. Хотелось просто сбежать.

— Спасибо еще раз, что избавил от… Ну, ты знаешь… Мне пора, Дамиан.

— Как скажешь, Карлита.

"Черт, мог бы и удержать меня".

— Прощай, — отворачиваясь, сухо процедила она.

Шорох песка — сильные руки легли ей на талию.

— Не стоит бродить одной ночью, — поучительным тоном прошептал ей на ухо Дамиан.

— Да ладно, — как можно беззаботнее постаралась ответить она.

От его близости у нее начинали подкашиваться коленки и сладко ныть в груди. С трудом сдерживаясь, чтобы не податься назад — в его объятия, она сделал шаг и…

Невесомость на миг окружила ее, заставляя зажмуриться от страха.

Почувствовав под ногами опору, она открыла глаза и увидела, что находится в своем номере. Одна.

— Дамиан, — робко позвала она, но никто не откликнулся.

— Дамиан! — громко крикнула Карла.

Тишина.

— Ну и проваливай, — зло прошипела девушка и плюхнулась на застеленную кровать.

Обняв подушку, она уснула, мысленно проклиная всех и вся.

Ковыряясь вилкой в омлете, миз Дивейн отчаянно пыталась привести в порядок отплясывающие дикую джигу мысли. Головная боль не покидала ее с момента пробуждения. Аппетит же, напротив, не желал просыпаться. Отодвинув тарелку, девушка обреченно посмотрела на радостно сияющее за окном солнышко.

"Взбодрись, солнечная!" — приказала она себе и с двойным усердием вернулась к упорядочиванию мыслей.

Выловить удалось немного.

Первое: убедиться, что с Алонсо — как там его фамилия? — на самом деле все нормально.

Второе: ответить на очередной звонок Лилиан.

Третье… нет, о третьем она думать сейчас не будет.

"О нем лучше вообще забыть!" — настойчиво прорычал разум, который, похоже, вздумал с особым усердием отрабатывать прогулянные годы.

К сожалению или же к счастью — пока сказать трудно — миз Дивейн научилась обходиться без оного за время его отсутствия. Поднося к губам чашку с дымящимся кофе, девушка мечтательно прикрыла глаза, мысленно возвращаясь к событиям прошлой ночи.

Она словно опять почувствовала, как уютно лежать в объятиях Дамиана и тонуть в бархатной бездне глаз.

Перескакивая на пару дней назад, в тот злополучный пентхаус, Карла едва не замурлыкала, вновь ощущая ласкающие ее горячие руки и дарящие негу губы, с горьковатым привкусом.

"Черт-черт-черт!"

Блюдце жалобно звякнуло, встретившись с дном чашки.

Выругавшись еще пару-тройку раз, Карла решительным шагом направилась к выходу из ресторана.

— Пойдем по порядку. Вспомнить бы еще, где живет мой "спасатель". Черт! Развелось вокруг желающих спасти меня, — сжимая кулаки, бормотала девушка.

Отыскав похожее бунгало, она постучала в дверь. Ей открыл незнакомый хмурый парень лет шестнадцати.

— Хм… Простите, должно быть я перепутала… — проговорила Карла, собираясь уходить.

— Наверное, ты ищешь Алонсо? Еще бы! Ко мне такие красотки с утра пораньше не приходят.

"Избавься от прыщей — придут и к тебе", — хмыкнула она, но тут же одернула себя. — "Что-то злая я с утра… Разве нет на то причин? Стоп!"

— Можно с ним поговорить?

— Нет, — парень бесцеремонно продолжал ее разглядывать.

Стоит ли говорить, что Карла мгновенно пришла в ярость? Излишнее внимание, что так радовало ее, стало дико бесить девушку после дня рождения.

— Послушай…

— Ух, аккуратней! Таким взглядом убить можно.

— Где Алонсо?

— На кортах.

— Так бы сразу и сказал, мальчик, — миз Дивейн наградила его напоследок убийственной улыбкой, более походящей на оскал.

— И что брат находит в таких стервах? — пробормотал он ей в спину.

Не оборачиваясь, Карла улыбнулась, ехидно радуясь тому, что теперь вряд ли станет героиней его фантазий.

— Ал, привет! — окликнула Карла молодого человека, резво бегающего с ракеткой.

Остановившись, тот растерянно повертел головой. Посмотрев мимо нее, он достал очередной мячик и запустил им в стену.

— Алонсо, — выходя на корт, опять позвала Карла.

Он обернулся, но узнавание не появилось в его взгляде.

— Мы знакомы? — поинтересовался он, скользя холодным взглядом по ее лицу.

— Да… — изумленно выдохнула Карла.

— Сомневаюсь, синьорина. И знакомится нам некогда — я очень занят.

Он приподнял ракетку, словно отгораживаясь ею.

— Что за ч…

Карла умолкла, внезапно осознав причину странного поведения.

"Никак Дамиан руку приложил. Знакомая картина"

— Простите, обозналась, — в тон ему ответила девушка, не желая больше ни минуты оставаться рядом.

Воспоминания о его обманчивой симпатии и лживой улыбке, едва не обернувшихся грубым насилием, вызвали у нее раздражение.

"К черту этот остров! Пора возвращаться"

Находясь в невидимом для человеческого глаза состоянии, Дамиан стоял на вершине горы и, нетерпеливо постукивая носком туфли, ждал собратьев.

Яростно сопротивляясь желанию посмотреть, чем данный момент занята Карла, он начал пересчитывать пенные вершинки набегающих на берег волн.

Первым явился Пелифор, распространяя вокруг себя манящий аромат свежей выпечки.

— Ты когда-нибудь думаешь не о еде? — не отрываясь от своего увлекательного занятия, поинтересовался Дамиан.

— Думать — удел смертных, я же ею просто наслаждаюсь. Круасан?

Смерть махнул рукой, превращая еще теплое изделие кулинарного мастерства в горстку пепла.

— Мне хватило бы и простого "нет", — отряхивая ладони, обиженно процедил Пелифор.

Начать перепалку им не удалось, так как точно между ними материализовался Ариас.

— Что за спешка, Дамиан? — буркнул он. — Я только нашел себе…

— Разговор не терпит отлагательств, — пронзив блондина злым взглядом, Дамиан нахмурился. — А где?

— Прямо за тобой, — тяжелая рука Каспиана легла на его плечо, принуждая повернуться.

— Все в сборе, — кивнул Смерть, игнорируя недовольную физиономию Чумы.

Помедлив пару минут, в течение которых он внимательно всматривался в лица братьев, Дамиан вздохнул. Почему-то обсуждать с ними Карлу Дивейн с каждым разом становилось все тяжелее.

"Это последний разговор", — заверил он себя.

— Я обо всем позаботился, — конец-то проговорил он. — Девушка ничего не рассказала и не расскажет Кирии. Можете быть спокойны на этот счет.

— А что так? — поинтересовался Пелифор, задумчиво теребя серьгу в мочке левого уха.

— Наш смертельно-прекрасный братец не растратил за годы своего обаяния, — воскликнул Каспиан. — И во скольких позах тебе пришлось убеждать ее сохранить наш "пти сёкре"?

— Лучше всего у Дами получается "глаза-в-глаза"! — зазвенел рядом заливистый смех Ариаса.

Дамиан сжал кулаки, впиваясь до крови, но не дал воли гневу.

"Хватит и того цирка в баре", — не вдумываясь в смысл комментариев, мысленно твердил он.

— Все высказались?

Недоуменное молчание было ему ответом.

— Дами, а ты и вправду поставил точку в этой забаве. Раз наш треп тебя не задел, — радостно выпалил Ариас.

— Ари, выбирай выражения, — прорычал Пелифор. — Треплешься здесь только ты.

— Пел, а ты что зол, как черт? Оторвался от ст…

— Утихли, — спокойным, замогильным голосом приказал Дамиан, меняя человеческую маску на свое истинное обличье.

Остальные Всадники одновременно отшатнулись в стороны, но уловив ментальный зов брата, последовали его примеру.

— Хочу, чтобы здесь, где погребен алтарь нашего единения, мы подтвердили клятву, что ничто и никогда не встанет между нами.

Звуки древнего языка сплетались с криком чаек и свистом ветра. Белесая дымка пала на вершину Митридата, вынуждая немногочисленных туристов покинуть ставшую негостеприимной гору.

Посреди жаркого дня холод сковал воздух. Казалось, что души, покоящихся в курганах кочевников, на миг вернулись из призрачных далей и обступили четверку Всадников.

Смерть протянул братьям правую руку, раскрытой ладонью вверх. На выбеленных временем костях поблескивала алая капля.

— Клянетесь? — настаивал Дамиан.

Ариас извлек из складок своего плаща стилет с витым лезвием и, быстро уколов ладонь, приблизил свою руку к Дамиановой.

Сохраняя молчание, Каспиан и Пелифор повторили его действия.

Когда четыре руки образовали своеобразный крест, Дамиан начал тихо напевать.

Четыре дымящихся рубиновых шарика, плавно вращаясь, поднялись в воздух.

Ускоряя ритм напева, Смерть прошелся взглядом по лицам остальных Всадников, приглашая присоединиться.

Капли их крови танцевали, то сближаясь, то убегая друг от друга, повинуясь звукам голосов своих хозяев.

Алый туман постепенно окутывал демонов, в черных пропастях глаз которых горели костры Преисподней.

— Клянусь, — наконец-то проговорил Дамиан, взмахнув левой рукой.

— Клянусь, — эхом ответили ему Каспиан, Ариас и Пелифор.

Повинуясь воле Всадников, рубиновые капли столкнулись, образуя крошечный взрыв и на миг окрашивая все вокруг в кровавые оттенки.

— Подтверждаю, — прошелестел рядом с ними вкрадчивый голос Князя Тьмы.

Всадники, несмотря на то, что оказались застигнуты врасплох, не утратили самообладания и разом повернулись к Люциферу, учтиво склоняясь пред сувереном.

— Именно такими вы нужны мне — едиными, — похвалил с улыбкой Князь. — Именно теперь, когда на ваши плечи ляжет большая часть моих забот. Следуйте за мной!

Выслушав торжественную, напыщенную речь Люцифера о его предстоящей женитьбе и вытекающих из нее последствиях, Всадники подтвердили готовность выполнять возлагаемые на них обязанности.

Удостоверившись в лояльности своих подданных, Люциан оставил их в тронном зале дворца.

Не успел след Князя остыть, как Всадник Смерти последовал его примеру. Игнорируя оклики братьев, он унесся прочь.

Кроме Митридата было еще только одно место на Земле, где Дамиан мог найти уединение и привести в порядок мысли.

Вот и сейчас он носился черным облаком над ледяными просторами Антарктиды, не в силах унять лавину обуревавших его чувств.

Холод, останавливающий сердца простых смертных не страшил демона, ведь у него не было сердца.

"Тогда что же так ноет в груди от рассказа Люцифера о будущей Княгине?" — мысленно вопрошал он себя в тысячный раз.

Почему так тяжело выполнить задание Князя и просто проследить, чтобы подруга Кирии не встряла более в какую-нибудь историю?

Не найдя ответов, Дамиан остановился и принял человеческий облик.

Полярная ночь, не баловавшая Антарктиду солнечным светом, немного отступила, подарив вечной мерзлоте сумерки. Ледяные скалы, отвесно обрывающиеся в воды океана, были окружены мягким жемчужным ореолом.

— Как глаза моей Карлиты, — сквозь стиснутые зубы процедил Дамиан и тут же взвыл, словно имя ее причиняло бездушному демону адскую боль.

Вторя нечеловеческому голосу, прибрежные льды затрещали и покрылись извивистыми трещинами. Несколько десятков айсбергов одновременно отправились в свободное плаванье.

Дамиан сел на краю обрыва и прикрыл веки.

— Прощай, Карлита, — вымученно заговорил он после длительной паузы, будто каждое слово приходилось с кровью отрывать от губ. — Как сильно бы мне ни хотелось обратного, но я никогда не предам братьев и не позволю тебе стать яблоком раздора меж нами.

Он прижал ладони к щекам, кончиками пальцев ощущая, как становятся влажными ресницы. Как слезы — его слезы? — превращаются в льдинки. Скатываются ему на колени и ударяют, причиняя боль, сравнимую по силе с внутренними терзаниями.

— Никогда, Карла, — стонал он. — Никогда не должен был я приводить их к тебе…

Ногти впились в кожу, оставляя кровавые полумесяцы, которые не спешили затягиваться, как обычно. Казалось, демоническое естество Всадника Смерти слабело от переживаний своего хозяина.

— Никогда, никогда не должен был я вспоминать о твоем существовании… Карлита…

На фоне девственно-белого снега укутанная фалдами черной мантии, сгорбленная фигура демона являла миру дивный образец скорби.

— Дами, чем ты так озабочен? — напевный голос Всадника Войны коснулся оцепеневшего сознания Дамиана.

Он вздрогнул так, что ледник лишился еще нескольких квадратных метров площади.

— Аккуратней, сбросишь меня в воду, — взвизгнул Ариас, хватаясь за плечо Смерти.

Тот медленно отвел руки о лица и одарил друга пустым, ничего не видящим взглядом.

Но через миг гнев наполнил обсидиановые омуты его глаз.

— Только без молний! — отпрянул на шаг Ариас. — Я ведь помочь пришел.

— Помочь? — бровь Дамиана вопросительно изогнулась.

— Что мучает тебя, Дами? Я чувствую — мы все чувствуем — твои терзания. Моя кровь леденеет от твоих переживаний…

Дамиан поднялся на ноги и встал лицом к лицу с блондином. Повисшее между ними молчание нарушал лишь шепот волн.

— Дами… — начал Ариас, но умолк, когда пальцы Смерти легко коснулись его губ.

— Прости, малыш, что сделал тебе больно.

— Не страшно, — шепнул Ариас, наслаждаясь жаром прикосновения. — Но это тебе больно, Дами, а почему…

Дамиан сильнее надавил, заставляя его молчать.

— Со мной все будет в порядке.

Он склонился так, что почти коснулся лба Войны, щекоча его своими волосами.

Ариас зажмурился и сдавленно застонал о невинной ласки.

— Ари, — позвал мужчина. — Посмотри на меня.

— Нет, — блондин мотнул головой и резко отстранился. — Не делай больше так! Ты обещал хранить тайну, Дамиан. Забыл?

Смерть сжал руки в кулаки и, шумно выдохнув, кивнул.

— Прости, малыш. Иногда ты сам будто желаешь, чтобы…

— Молчи, — узкая ладонь Ариаса зажала ему рот и тут же была отброшена грубым движением Дамиана.

— Не нарывайся! — рявкнул он.

— Проклятье, Дами! Вы скоро забудете мое имя из-за этого вечного "не нарывайся".

Смерть смерил хрупкую фигурку Ариаса оценивающим взором и расхохотался.

Грохот его смеха породил снежную бурю вокруг них, но узорчатые снежинки робко кружились, не смея касаться тел демонов и опадая в неистовом танце к их ногам.

Наблюдая за хохочущим собратом, Всадник Войны тихо чертыхался себе под нос, а это грозило смертным новым вооруженным противостоянием.

Ариас давно привык вымещать на человечестве свои переживания и невзгоды, и плевать ему было на все договора, заключенные между Князем Тьмы и Владыкой Небес.

Отсмеявшись, Дамиан радушно привлек замечтавшегося блондина в объятия и прошептал в скрытое золотым водопадом волос ухо.

— Спасибо, малыш. Ты, как и всегда, спас меня от меня самого.

Наградив хлопком по спине, он быстро оттолкнул Войну от себя.

— Ступай, Ариас! Обещаю больше не причинять боли ни тебе, ни Каспиану с Пелифором.

— Дами…

— Ступай, малыш. Ледники плохая компания для такого нежного создания как ты.

— Лили! — голос Карлы звучал неуверенно и слегка виновато.

Миз Карвер вцепилась в трубку так, словно та была ее последним шансом выбраться из трясины сомнений.

— Солнечная, — выдохнула Лилиан. — Где ты? Ты в порядке?

— Да, Лилз. Все в норме, но…

— Когда ты повзрослеешь? — закричала она, выпуская наружу накопившийся за прошедшие дни гнев. — Вывалила не меня кучу…, - девушка глотнула неприличные слова, — и сбежала. Я уже все пороги оббила, разыскивая тебя.

— Лилз, не ори, — тоже переходя на повышенный тон, ответила Карла. — Если кто что на кого и вываливал, так это не я…

— Ладно. Но где ты?

— Открой дверь.

— Ты… ты…

"Когда-нибудь я придушу ее", — про себя договорила миз Карвер, бросая на кресло телефон.

Открыв дверь, она увидела радужно улыбающуюся Карлу. Покрытая легким загаром кожа и чемодан у ее ног мгновенно сообщили Лилиан, где же пропадала ее подруга.

— Ну и наглость! — всплеснула руками она. — Я места себе не нахожу, а ты…

— Да я ездила отдохнуть, — кивнула Карла, ничуть не смущаясь от укоров Лили. — Впустишь? Я из аэропорта сразу к тебе. Мы так и не договорили.

— По чьей, интересно знать, вине? И кто, интересно знать, не брал трубку все эти дни?

— Ты еще руки в бока упри, аки женушка ревнивая. Лилз, душа моя, может быть, я войду, или мы расскажем все соседям?

Лилиан открыла и закрыла рот от стойкого ощущения дежавю.

"Так и Люциан когда-то говорил"

Она без слов отошла в сторону, пропуская подругу и ее немаленький чемодан.

Устроившись на диване в гостиной, девушки обменялись серией приглашающих к беседе взглядов и дружно прыснули от смеха. Обнялись, продолжая хохотать и давая тем самым понять, что пробежавшая меж ними черная кошка не смогла навредить многолетней дружбе.

— Как дети малые, — низкий, напевный голос присоединился к звону колокольчиков девичьего веселья.

Смех оборвался. Подруги разомкнули объятия. Оторопело уставились на возникшего в дверном проеме высокого брюнета, чьи слегка вьющиеся волосы аккуратной волной падали на плечи. Снежно-белая майка открывала рельефные мускулы рук и груди. Лукавый прищур темных глаз заставил бы сердце мертвеца забиться в учащенном ритме.

— Люциан! — нотки злобы окрасили исполненный любви голос Лилиан.

— Мама мия, — охнула Карла, вцепляясь в подлокотники дивана. — Мистер У.

Почти неуловимо улыбнувшись, Ифер Лайт кивнул и, грациозно преодолев разделяющее их расстояние, приглашающе протянул Карле руку.

— Рад личному знакомству, миз Дивейн, — проговорил Люцифер, приветственно потягивая Карле руку раскрытой ладонью вверх. Точно загипнотизированная она коснулась кончиками пальцев его руки и застыла. Мужчина легко пожал ее пальцы и заговорчески подмигнул Лилиан.

— Как видишь, глика, она абсолютно не боится меня. А ты переживала, агапимено*.

— Вижу, — выходя из минутного ступора, буркнула миз Карвер.

Тут же ее кулачок врезался в обнаженное плечо Ифера Лайта.

— Люц, прекрати свои штучки. Доведешь мне девушку до…

— Одним взглядом? — проведя языком по губам, он изогнул бровь, излучая все 380 вольт чистейшего сексуального напряжения. — А что, я бы смог…

Он перевел взгляд на Карлу, которая продолжала недоуменно наблюдать милую семейную перепалку.

Но едва смысл намеков мистера У дошел до нее, она резко подалась назад, вырывая руку из бархатного плена.

— Ифер! — в голосе Лилиан звучала неприкрытая угроза — ни оттенка нежности не оставила в нем разыгрываемая Люцианом инсинуация.

— Прости, глика му, — повинно склонив голову, прошептал он, вплотную приближаясь к возлюбленной. — Заигрался.

Лилиан щелкнула его по носу, а потом, смеясь, обвила руками за шею.

На миг Карла почувствовала себя пустым местом.

А еще через миг, когда тишину комнаты наполнили звуки поцелуев, ей вспомнился жаркий взгляд Дамиана, которым он ласкал ее, невзирая на танцующих вокруг посетителей ночного клуба.

Мысленно взвыв, девушка прикусила губу, чтобы не выдать себя.

"Ведь мистер У наверняка тоже умеет читать мысли, как и мой… Опять "мой"! Душечка, Карла, успокойся"

— Прости, Солнечная, — оторвала ее от самовнушения Лилиан. — Просто этот…

— Образец мужской прелести, — помог ей Люцифер.

— Неисправим, — Лилиан прижалась к его плечу.

Подавляя минутную боль от лицезрения этой счастливой парочки, Карла Дивейн улыбнулась и решилась вступить в разговор.

— Мне тоже очень приятно наконец-то лично высказать благодарность тому, кто сумел оживить нашу Лили-лед. Видели бы вы ее год назад!

— Рад, что сумел оказать такую неоценимую слугу, — Люцифер немного жеманно поклонился и, не сдержавшись, расхохотался.

— Иф, ну где твои манеры, — укорила его Лили.

— Прости, глика, но твоя подруга на самом деле особенная.

— Наверное, у меня дар смешить демонов, — под нос себе пробормотала Карла.

— Демонов? А ты много их видала помимо меня? — мгновенно утратив веселый настрой, поинтересовался Князь.

Девушка торопливо замотала головой, изо всех сил изгоняя образ Дамиана из мыслей.

— Ифер, не пугай мою подругу, — Лилиан стала между ними, защищая Карлу от пристального изучения. — Разве забыл, какую роль она должна сыграть на нашем обручении?

— Думаю, она не откажется, — отстраняя девушку, самоуверенно заявил Люциан. — Ведь все маленькие девочки с детства мечтают попасть в волшебную сказку. Правда, оморфия**?

Миз Дивейн изумленно смотрела в завораживающие глаза Князя Тьмы, понимая, что выполнит все, о чем бы он ни попросил.

— Люц, последний раз предупреждаю, — грозно хмуря брови, процедила Лилиан.

— Я же только хочу произвести благоприятное впечатление! — оправдываясь, воскликнул мужчина. — Илико***, ведь так зовет тебя моя Княгиня? Ты же поможешь нам?

— Помогу, — кивнула Карла прежде, чем поняла, что делает.

— Проще простого, глика, а теперь расскажи все нашей милой девочке, — Люциан мимоходом обнял Лили. — А у меня дела.

Медоточивый голос Люцифера еще звенел в комнате, а хозяин его растворился в воздухе.

* агапимено — греч. любимая;

**оморфия — греч. красавица;

***илико — греч. солнечная.

6. Брачные обычаи

Бутик "Divine fair", удачно обыгрывавший фамилию своей владелицы — по ее твердокаменному мнению — пользовался популярностью не столько благодаря богатому ассортименту, сколько в силу живого, искрометного нрава все той же владелицы.

Миз Дивейн, окажись она в пустыне, сумела бы и песок продать бедуинам.

Большую часть дня она проводила в отделе мужского одежды, выручка от реализации которой составляла львиную долю доходов. Только Карла могла убедить клиента вдобавок к приобретенной в июне паре — необычайно стильных! — перчаток выложить кругленькую суму на безделушки для — существующей или потенциальной — дамы сердца.

Но в этот уикенд "Divine fair" был закрыт без боязни финансовых потерь. Хозяйку менее всего заботили денежные вопросы.

— Итак, Лили, душечка, какое же платье тебе предложить? — задумчиво проговорила Карла, придирчиво осматривая фигуру подруги в громадном зеркале примерочной.

Лилиан Карвер откинула на спину заплетенные в тяжелую косу волосы и лукаво подмигнула, прекрасно зная, что ни одного изъяна не будет найдено.

— Мода — твоя парафия, илико.

Карла залилась довольным румянцем.

— Сладко льстишь, глика!

Девушки обменялись вызывающими взглядами и рассмеялись.

— Расширяем кругозор благодаря твоему жениху, — утирая выступившие слезы, констатировала Карла. — Слушай, а в новой коллекции Сааба есть пара-тройка белоснежных шедевров, абсолютно воздушных и таких… пушистых!

Говоря, она захлопала в ладоши и направилась, было, прочь, но Лилиан схватила ее за локоть, одаривая хмурым взглядом.

— Какой белый и пушистый, Солнечная? Забыла, кто такой мистер Лайт?

— Да уж его забудешь, — мечтательно улыбаясь, почти пропела девушка.

Тихий вздох — разочарования? — слетел с ее ярко накрашенных губ, и заставил Лилиан напрячься. Склонив голову к плечу, она окинула подругу с ног до головы недоверчивым взглядом.

— Карла, а ведь ты так и не рассказала мне одну маленькую тайну…

— И не расскажу! — воскликнула та, показав язык.

Минутное молчание прервала печальная мелодия мобильного Карлы, несказанно удивившая Лили словами о боли без любви. Задать вопрос она не успела, еще сильнее удивленная резким тоном, которым подруга приказала вышвырнуть… она не расслышала что. Или кого?

После этого Карла резко развернулась и прокричала в трубку пару непристойностей.

Всматриваясь в стриженый затылок Солнечной хохотушки, миз Карвер с досадой пожалела, что не обладает способностью Люцифера читать мысли.

Затолкав слайдер в задний карман брюк, Карла повернулась с абсолютно безразличным выражением на лице, словно это не она только что накричала на собеседника.

— Черный, как я понимаю, ты также забракуешь, — стремительно возобновив тему выбора наряда, она пресекла возможные расспросы. — Хотя нет, здесь я тебя опережу. Ну, что за невеста в черном?! Нет, не и еще раз нет!

Она задумчиво сощурилась и потрепала себя по волосам.

— Знаю! Синий! К твоим изумительным глазам!

— Карла, когда в последний раз я надела по твоему совету синее платье, то едва не лишилась подруги.

"И провела потрясающие выходные на озере!"

— О чем ты? Ах, да! Ну, душечка, эта ханжа Петра просто позавидовала. Самой-то пришлось укутаться ярдами кружев, чтобы скрыть последствия кулинарных пристрастий.

— Солнце мое, не все же обладают твоей силой воли, чтобы часами истязать себя на тренажерах.

— Точно! — девушка картинно положила руки на талию, молчаливо хвалясь ее объемом. — Хотя ты со своей французской диетой меня перещеголяла!

— Диетой? — удивилась Лили, но вспомнив любимый анекдот подруги о сексе и кексе, улыбнулась.

— Да уж, стараниями Ифера я могу не исключать мучное.

— Тебя не учили в детстве, что хвастаться не красиво? — почти зло поинтересовалась Карла, мгновенно утратив шутливый настрой.

Белая зависть к счастью Лилиан временам начинала темнеть. Особенно когда из тайников памяти всплывали миндалевидные очи ее персонального демона.

"Черт-черт-черт, не будь дурой!" — мысленно обругала себя девушка, поспешно отворачиваясь от пристального взгляда миз Карвер.

— Знаешь, Лили, давай ты сама решишь, что надеть, — проговорила она, отходя к кассе. — У меня еще ворох накладных, в которых разобраться надо…

— Солнечная, я тебя чем-то обидела? — искреннее недоумение в глазах Лилиан неприятно кольнуло Карлу.

"Она ведь не виновата, что Дамиан — трус. Черт, я что же никогда не выкину его из головы?"

— Карла? — Лили положила руку на плечо подруги.

— Да все нормально, — отмахнулась та, надевая привычную маску беззаботности. — Просто один ненормальный охапками присылает мне цветы. Звонила миссис Гривз — консьержка в моем доме — на мое имя опять доставка.

— Цветы? Романтичный он этот твой поклонник?

Карла кивнула.

— Надо будет позвонить ему наконец-то, а то эти бесконечные посыльные жутко нервируют миссис Гривз. Она любит, чтобы тихо было, как на кладбище.

— Ты не перестаешь меня удивлять, илико. Только что говорила, что он ненормальный, а теперь собираешься ему звонить.

— Ага, не логично, — безрадостно улыбнулась Карла. — Этот… — пару секунд ушло на вспоминание имени, — Колин! Симпатичный парень, но…

"Но в моей глупой голове засел Всадник Смерти!"

Лилиан легонько щелкнула Карлу по носу.

— Ты на самом деле взрослеешь. Стали появляться "но". Помнится, кто-то не мог и дня пожить без очередного кавалера?

— Помнится, кого-то дразнили Лили-лед? — парировала Карла. — И вообще ты так толком мне и не объяснила, что это будет у вас за церемония. И в чем я должна помочь.

— Люциан и мне не объяснил всех деталей, — поговорила Лилиан, потирая переносицу и дивясь тому, как ловко Карла научилась уходить от неугодных ей тем. — Наш союз должен быть подтвержден двумя сторонами. Нужен человек… Нужна ты, ведь кому еще я могу рассказать такое…

— Такое, — эхом повторила Карла. — Оказывается, это будет не свадьба с гостями и всем прочим?

— Свадьба тоже будет, но после обряда.

— Обряда?

— Карлита, ну не мучь меня, для меня это все тоже в новинку!

Миз Дивейн дернулась так, будто ласковое обращение подруги превратилось в плетку-семихвостку и прошлось по открытой ране на ее сердце. Она побледнела и сжала кулаки.

— Больше так меня не называй, — едва слышно прошептала она.

Лили уставилась на нее широко распахнутыми глазами, но не стала возражать или выпытывать причину внезапной нелюбви к уменьшительному имени.

— Когда состоится этот обряд?

— Ифер сказал, что мы ждем ближайшего полнолуния.

— Романтично, — протянула Карла. — А точную дату он не удосужился назвать?

— Шесть дней, не считая сегодня.

— У нас море времени на выбор нарядов. И не только.

— Задумала что-то?

— Ах, — вздохнула Карла. — Перезвоню Колину, пока он не опустошил все цветочные магазины. Твой сияющий вид пробуждает во мне желания определенного рода…

— И это я только что сказала, что ты взрослеешь!

— Спокойно. Ведь я сказала: перезвоню, а не пересплю!

— Надеюсь, что ты уже научилась видеть разницу в этих глаголах.

Карла погрозила ей указательным пальцем и ушла к своим накладным.

Свет ущербной луны заливал спальню миз Дивейн, которая, устроившись на подоконнике, внимательно рассматривала ночное светило. То и дело прижимаясь пылающей щекой к прохладной стеклянной поверхности, она шевелила губами, повторяя, как мантру:

— Пять дней.

Одинокое облачко, набежавшее на диск Луны, привлекло ее внимание. Девушка подняла глаза и улыбнулась, но в серой глубине не засветилась радость.

— Завтра полнолуние. Моя подруга обручится с Князем Тьмы. А я… — шумный вздох, донесшийся из глубины комнаты, заставил ее обернуться. — А я так и не научилась различать глаголы…

Разметавшись во сне, на ее кровати лежал Колин Эндрюс, причем делал он это уже пятый раз подряд. Первое же свидание затянулось до завтрака в постель.

Уступая настойчивости галантного кавалера, миз Дивейн проводила последующие вечера в его обществе.

Вспоминая сегодняшнее посещение спектакля, Карла улыбнулась тому, с каким довольным видом Колин представлял ее паре своих друзей. Она почувствовала себя золотой медалью на груди олимпионика. Как ни странно, подобное чувство не задело ее. Карле безумно хотелось, чтобы ею гордились, чтобы ценили ее общество, радовались возможности быть с нею рядом. Делали все то, от чего отказался…

Девушка тихо выругалась и спрыгнула с подоконника. Осторожно, стараясь не шуметь, села на кровать.

Скользнула взглядом по рельефным очертаниям рук любовника, пытаясь вспомнить ощущения, которые испытывала, когда они обнимали ее. И не смогла. Колин проявлял незаурядные умения, но так и не смог затронуть нужные струны в ее душе. Сумел потешить женское тщеславие и залатать пораненную гордость — не более.

"А ведь он не так уж плох", — подумала она, разглядывая аккуратную ямочку на его подбородке. — "Когда улыбается, ямочки появляются и на щеках. Мило… Хотя мне больше нравится, когда он серьезно смотрит на меня, как будто я — ценность, которую он боится потерять. Вот если бы так смотрел…"

Она прикусила щеку, заставляя прогнать запретные мысли, и ощутила привкус крови. Отмахнувшись от поднимающейся в груди волны печали, она легла рядом и мгновенно оказалась в кольце мужских рук.

— Обряд завершен? — прошептал Колин, касаясь шелковистыми губами ее уха.

Карла дернулась от неожиданности, ведь полагала, что он десятый сон видит. Щекотавшее кожу дыхание Колина послало электрические импульсы, заставляя тело заговорить на языке страсти. Слабая дрожь нарождающегося желания прошлась от горла до кончиков пальцев.

— Обряд? — заставляя голос звучать ровно, переспросила она.

— Каждый раз после… ну, когда ты думаешь, что я уже сплю, ты уходишь. И сидишь там у окна. А я… я притворяюсь спящим, чтобы любоваться тобой.

— Кол…

— Шшш, — его пальцы накрыли ее губы, — ты такая красивая, детка.

— Просила же, никаких "деток", — прошипела Карла, стараясь не поддаваться внезапному влечению. — У меня имя есть.

— Есть, — согласно кивнул он, ласкающими движениями поглаживая ее нижнюю губу. — Такое же красивое, как его хозяйка. К-а-р-л-а… К-а-р…

— Перестань, — оборвала она, чувствуя, как внутри все сжимается в ожидании, что он назовет ее именем, на которое наложено табу.

— Карла, ну что ты? — обиженно заглядывая ей в глаза, спросил Колин. — Люблю твое имя… Да и тебя, кажется…

— Хватит! — резко воскликнула Карла и вывернулась из его объятий.

Отбежала от кровати, оказавшись в центре дорожки лунного света, проникающего через окно.

— Красавица моя, нельзя же так издеваться, — прохрипел мужчина, придвигаясь на край. — Иди ко мне.

— Нет. И сделай любезность — уходи, — Карла бросила ему его брюки. — У меня завтра важный день. Хочу выспаться.

— Детка, ну и шутки у тебя.

Он подошел и взял ее за плечи.

— Это не шутки, — хмурясь, Карла отстранилась.

— Уверена? — светлая бровь Колина приподнялась и опустилась, а в глазах мелькнула печаль.

— Не обижайся, — уже раскаиваясь в излишней грубости, девушка легко поцеловала его в щеку. — Мне на самом деле надо…

— Хорошо, я уйду, — сухо проговорил Колин. — Не люблю быть в тягость.

— Колин…

— Шшш, — он запечатал ее губы нежным касанием. Не поцеловал, но просто прижался на миг, словно желая сладких снов.

Быстро одевшись, он без слов покинул спальню.

Стук захлопнувшейся двери вывел Карлу из оцепенения. Девушка обвела взглядом пустую комнату, остро ощущая поселившееся в ней одиночество.

— Зачем я его прогнала? — спросила она у самой себя. — Неужели хотела спровоцировать на…

Осознание подспудного желания насилия испугало ее.

— Я безнадежна, — простонала Карла и забралась под простыню, еще хранившую тепло мужского тела.

Укуталась по самые глаза, вдыхая запах мистера Эндрюса.

— А Колин… он хороший парень, в отличие от некоторых. Он бы не дал повода Д… — девушка запнулась, не желая произносить заветное имя, — меня спасать.

Полежав, не меняя позы, она вздохнула.

— Неужели, это наваждение никогда не уйдет?

Смахнув злые слезы, она взбила подушку и уткнулась в нее лицом.

"Надо будет извиниться перед ним", — засыпая, решила Карла. — "Но послезавтра"

— Мы готовы? — уточнила Лилиан Карвер, еще раз осматривая себя в зеркале и любуясь переливом серебристой вышивки вдоль края хитона.

— Должна извиниться, что высмеяла твою идею, Лилз, — приглаживая складки золотистого химатиона, ответила Карла. — Так здоровски получилось!

Глаза ее сверкнули, вторя блеску обволакивающей ее ткани.

— Извинения приняты.

Подруги обменялись оценивающими взглядами и довольно улыбнулись.

— Теперь ты по-настоящему "солнечная", Карла, — одобрительно кивая, похвалила Лилиан.

— Но черт меня забирай, я в первый раз жалею, что подстриглась! Твоя прическа, Лилз, — вздохнула Карла, растерянно взъерошивая свою завитую челку. — Просто слов нет.

— А у твоего Эрнесто были… причем не все из них оказались пристойными. Бедолага намучился, сооружая ее по моим картинкам!

Давясь смехом, они вспомнили перекошенное лицо стилиста, узревшего распечатку с чернофигурными вазами.

— Это он еще не видел наших нарядов а-ля "Елена из Трои", — наконец-то смогла выговорить Карла. — Скажи мне все же, с чего в твою прекраснокудрую голову взбрела такая мысль?

— Илико, генная память — жуткая вещь, — многозначительно поигрывая бровями, ответила невеста Князя Тьмы.

Напомаженные губки миз Дивейн приоткрылись, выпуская изумленный выдох, да так и остались раскрытыми. В переливающихся серебром глазах отразилось непонимание, граничащее с испугом.

— Память? — переспросила она. — Чувствую, что сейчас Лили-тайна-а-не-лед посвятит меня в нечто…

— Давай потом, Карла, — начала, было Лилиан, но передумала. — Хотя… какой смысл… Слушай! Люцифер знал и любил мою пра-пра и еще много раз "пра" бабку, которая имела счастье жить на Крите, так что…

— Стоп! — вмешалась Карла. — Любил твою пра… пра… Ты что тоже того… слегка демон?

От потрясения он сделала шаг назад, будто опасаясь, что у ее одетой по обычаям предков подруги могли вырасти клыки или что-то в таком духе.

— Не бойся. Крови Люцифера больше нет во мне. И не смотри так, это же я. Я не кусаюсь!

— Ну-ну, и какие еще сюрпризы ждут меня? — прижимая ладони к щекам, выдохнула Карла.

— Сигноми, Кирия, — раздался за их спинами глубокий баритон, в котором перекатывались раскаты грома, и шелестела опавшая листва.

Миз Дивейн мгновенно узнала визитера и прикрыла веки, чтобы взгляд не выдал взметнувшиеся со дна сознания чувства.

— Дамиан? — Лили вопросительно изогнула бровь, оборачиваясь и одаривая недовольным взглядом одетого в безупречно сидящий серый костюм Всадника Смерти.

— Мой Князь велел сопроводить Вас, — лишенным эмоций тоном произнес он.

— А сам он не мог прийти? — поинтересовалась Лили, отмечая, что ее подруга буквально превратилась в каменное изваяние и до сих пор стоит лицом к зеркалу с закрытыми глазами.

— Мой Князь не хотел нарушать обычаи Вашего мира, — ответил Дамиан, старательно избегая открыто смотреть на Госпожу.

— Обычаи? Ах, поняла! Как мило…

Она подхватила с кресла шитый серебром светло-синий химатион и, подойдя к Карле, тряхнула ее за плечо.

— Илико, не бойся. Этот… — Лили помедлила, не зная как лучше назвать Дамиана. — Он отведет нас на место, — договорила девушка, решив не вдаваться в подробности.

Ее начинало смущать повисшее в комнате напряжение, от которого покалывало кожу, а каждый новый вдох давался труднее предыдущего.

Медленно, словно преодолевая сопротивление атмосферы, Карла повернулась. Ей пришлось едва ли не крови прикусить язык, чтобы не выдать себя восторженным воплем или другой глупостью.

Их взгляды встретились, вспыхнули, сцепились, прожигая друг друга, молчаливо делясь печалью разлуки. Карла затрепетала, следя за танцующими золотыми искорками в бездне его глаз.

Дамиан первым разомкнул контакт, учтиво кланяясь и протягивая руку Лили.

— Позвольте, Кирия, — произнес он.

Лилиан улыбнулась, коснулась его раскрытой ладони кончиками пальцев.

Всадник снова повернулся к Карле, с заметной неуверенностью подавая руку и ей.

Но девушка отпрыгнула назад, буквально вжимаясь в зеркало.

Химатион сполз вниз, открывая пристальному взору Дамиана, одетую лишь тонкой тканью эксомиды бурно вздымающуюся грудь и подчеркнутые широким поясом изгибы бедер. Демон на миг прикрыл веки, вспоминая, как все это великолепие было лишено покровов и распростерто под ним.

— Чего ты испугалась, илико? — насмешливо укорила ее Лили. — Он ведь не страшнее Люцифера, а уж пред ним ты не робела!

Не получив ответа и не заметив, как гневно оскалился при последних словах Дамиан, она протянула Карле руку.

— Давай же. Дамиан, ведь это тоже сработает?

Демон кивнул, благодаря всех грешников Ада за то, что сумел совладать с инстинктом собственника.

"Князь встречался с моей Карлитой? Тише, демон! Никаких "моя"! Спокойно".

Едва девушки соединили руки, он мысленно нарисовал картинку пункта назначения и переместился.

Морской бриз коснулся кожи крепко зажмурившейся Карлы, вызывая невольную дрожь.

— Я уже заждался вас, — слегка ворчливый голос мистера Лайта заставил ее приоткрыть веки и осмотреться.

Дыхание мгновенно перехватило от вида простирающегося во все стороны морского пейзажа.

— Если Карла ослабит хватку, то я смогу поприветствовать тебя, агапимено, — в тон ему ответила Лилиан, взглядом указывая на свои побелевшие пальцы.

— Дамиан, должно быть, испугал нашу илико? — нахмурился Князь, но глаза его смеялись.

Он подошел, чтобы разнять их, но остановился в шаге, рассмотрев в свете луны наряды девушек. Помолчал, отмечая жарким взглядом малейшие детали стройных тел, не скрываемые струящимися, полупрозрачными одеяниями.

— Твоя идея, глика?

Лилиан кивнула, краснея от столь откровенного желания, написанного на лице жениха. Карла наконец-то выпустила руку подруги и поглубже запахнулась химатионом.

Хотя Люцифер всего секунду смотрел на нее, она почувствовала себя голой. Короткая — выше колен — эксомида оставляла открытыми руки, правое плечо и верхнюю часть груди, так что миз Дивейн была скорее раздета, чем одета.

Тонкий химатион, в который она усердно куталась, лишь подчеркивал соблазнительные изгибы.

— Так-так, — Люциан склонил голову к плечу, скользя взглядом по длинному небесно-голубому хитону Лилиан. — Теперь понятно, почему мой Всадник задержался и так часто дышит…

Дамиан вспыхнул и с негодованием уставился на Князя Тьмы.

— Тише, друг мой. Я и сам благодарю бездну, что мы с тобой облачились в тройки от Армани, иначе человеческие наши оболочки заставили бы нас краснеть.

Он захохотал и хлопнул Дамиана по плечу.

Лилиан вымученно улыбнулась, а Карла предпочла сделать вид, что не поняла суть шутки. Отчаянно стараясь не искать ниже пояса Всадника подтверждение словам Люциана, она вернулась к осмотру места, где они оказались таким причудливым образом.

Вокруг одиноко возвышающейся скалы, на вершине которой их ждал Люцифер, мерно покачивалась водная гладь. Лунная дорожка высвечивала россыпь острых валунов у подножья, о которые разбивались тяжелые волны. Только их плеск нарушал повисшее молчание.

"Почему же Лили не сказала, что он тоже будет участвовать в их обряде?" — кусая нижнюю губу, мысленно спросила Карла. — "Я бы не выглядела такой ошарашенной идиоткой, если бы знала, что увижу его. А так — у меня, наверное, все на лбу можно было прочесть… Черт!"

"И как я мог надеяться, что Кирия в свидетели возьмет не Карлиту. Вот ведь наивность! Как мне теперь этот обряд перетерпеть? А еще шуточки Князя!" — Дамиан сдавленно зарычал, впиваясь удлинившимися когтями в ладони.

"Какая аппетитная подружка у моей любимой! И как же ей повезло, что моя глика так ее любит. Или это мне повезло?" — подумал Ифер Лайт.

И только Лилиан Карвер не замечала ничего, кроме сияющих любовью глаз Князя Тьмы.

— Возвращение к истокам? — протянул он, раскрывая объятия. — Отлично, глика му. Простите нашу первую реакцию, милые дамы. Мы… — он помолчал, переглядываясь с успевшим принять невозмутимый вид Всадником, — просто сражены вашей прелестью. Мне вспомнились старые добрые времена…

— Мой Князь, — почтительно, но твердо, оборвал его Дамиан, жестом указывая вверх.

— Ты абсолютно прав, мой друг, нам лучше приступить, пока Селена не скрылась с небосвода.

Дамиан прошел к виднеющемуся на краю скалы возвышению.

Князь опустил руки и издал вздох сожаления о том, что не смог прижаться к неимоверно желанному телу возлюбленной до предстоящего обряда.

"После", — пообещал он своему либидо, — "у нас будет все время мира, глика му. Грот Дикты ждет нас, оморфия"

Предоставленная самой себе Карла не могла не залюбоваться силуэтом Всадника Смерти, словно выточенным из серого гранита на фоне темного, беззвездного неба, в то время как лунный свет плавно обтекал его, боясь прикоснуться. Сердце девушки билось у горла, кровь плеснула жаром по щекам, а коленки готовились малодушно подогнуться.

— Следуйте за мной, — позвал Люциан, проходя вперед.

Лили потянула Карлу за край накидки, но та осталась на месте.

— Пойдем, — вырывая ее из сладостного марева мечтаний, сказала Лилиан.

Решив, что подруга испугалась, она озабоченно оглянулась на уходящего Ифера и поняла, что должна справиться с ситуацией самостоятельно.

— Карла, послушай, — легко обнимая за плечи, Лилиан склонилась к ее уху. — Только, пожалуйста, ничего не бойся. Люциан обещал, что ничего плохого ни с кем из нас не случится. Это всего лишь ритуал, но его нельзя прерывать. Просто делай все, что будут говорить…

— Хорошо.

— Что бы это ни было — не пугайся, не перечь.

— Хорошо, — повторила Карла, ощущая, как вопреки словам у нее начинают трястись поджилки.

— А дрожишь-то тогда отчего?

— Холодно.

— Войдите в круг, — приказной тон Всадника Смерти оборвал их милую беседу.

Лили в последний раз, молча, одним только взглядом попросила подругу не трусить, и пошла на зов.

"Какой круг?" — пожала плечами девушка, но последовала примеру невесты и пошла к ожидающим их мужчинам.

Люцифер взял Лилиан за руки, а Карле кивком предложил встать напротив него.

Оказавшийся рядом Дамиан начал напевно произносить короткие фразы на незнакомом языке. Изобилующая гласными речь переливались по воздуху, вторя шепоту волн внизу. С каждым новым словом на земле у их ног вспыхивал очередной крошечный костерок. Отблески его пламени скользили по лицу Всадника, заставляя сердце Карлы то и дело пропускать удары, а язык — увлажнять катастрофически пересыхающие губы.

Демонстрация силы этого демона взывала к неуемному любопытству миз Дивейн. Чувствуя, что еще несколько этих непонятных, и потому неимоверно волнующих заклятий, и она бросится ему на шею, Карла перевела взгляд на парочку брачующихся.

В глазах Люцифера плясала тьма, изливалась наружу яркими потоками, которые обволакивали Лилиан рваным, пульсирующим коконом.

Карла вздрогнула, но помня просьбу подруги, отогнала страх и только тут поняла, что Дамиан обращается к ней. Повернулась к нему, отмечая, что они оказались в кругу огня, языки которого поднимались выше плеч, но не жгли, а ласкали золотым светом.

— Карлита, — в очередной раз позвал Дамиан, и девушка смущенно улыбнулась.

— Протяни руки, ладонями вверх, — игнорируя ее улыбку, сухо приказал демон.

Едва она это выполнила, как серый туман бурлящим облачком затанцевал над ее пальцами.

Дамиан коротко сморгнул — молнии вырвались из его глаз и пронзили туман, разогнали, оставляя ощущение прохлады и тяжести на коже. Карла стиснула зубы, глотая вопль и обещая отругать Лили на чем свет стоит.

"Хоть предупредила бы, что тут будет твориться!"

Изумлению ее не было границ, когда она поняла, что в руках ее появился кинжал с витым лезвием и металлическое стило для письма.

"Мама мия! Урок чистописания?"

Дамиан шагнул к ней и взял кинжал, попутно успокаивая ласкающим взглядом.

"Не бойся — я рядом", — раздался в ее голове голос, и легкая усмешка искривила губы демона.

Вернувшись на место, он продолжил напевать. Потом вытянул руку раскрытой ладонью вперед и, подержав у самой кромки огня, быстро прочертил по ней острием кинжала. Кровавый крест на светлой коже вспыхнул мириадами искр и опал.

— Подай стило, — сказал он, и на этот раз Карла повиновалась мгновенно.

Дамиан погрузил кончик стержня в отрытую рану и подошел к Лилиан.

Тьма отступила, оставляя лишь тонкую линию, связующую их тела на уровне сердец.

Не отрывая завороженного взора от лица жениха, Лили подала Всаднику левую руку. Слегка поморщилась, когда он начал выводить на ее ладони имя Князя.

"Черт, а у него в жилах не кислота ли течет?" — подумала Карла и опять пропустила момент, когда Дамиан к ней обратился.

— Теперь ты, — повторил Всадник, протягивая ей кинжал.

Глаза миз Дивейн округлились, но рука послушно взялась за рукоять кинжала. Металл жег холодом, заставляя кисть дрожать.

— Я помогу, — видя растерянность Карлы, Дамиан сжал кинжал поверх ее пальцев.

Стиснув запястье другой руки, он повторил свои ранние действия, после чего аккуратно порезал ее ладонь. Выступившая кровь также заискрилась, приводя Карлу в неописуемый восторг и затмевая боль.

— Пиши, — напомнил Дамиан, обмакнув в ее кровь стило.

Люцифер подал ей руку, поощрительно кивая.

— Что?

— Имя Кирии, — подсказал Дамиан.

Контраст между горячей кожей Князя и холодом письменной принадлежности заставил кровь зашипеть.

Карла дрожала, рисуя первую букву. После второй пришло подобие спокойствия, но закончились "чернила". Она остановилась, не решаясь окунуть стило в ноющую рану.

— Все хорошо, илико, — раздался над ухом голос Дамиана, а сильные пальцы переплелись с ее пальцами, помогая довести начатое до логического завершения.

Когда последняя буква засияла багрянцем на коже Люцифера, Дамиан отпустил Карлу и соединил руки жениха и невесты. Яркая вспышка заставила миз Дивейн прикрыть веки, но Всадник Смерти тут же тряхнул ее за плечо.

— Говори вместе со мной.

— Я же не…

Указательный палец демона скользнул по ее губам.

— Подтверждаю союз, — он помедлил, ожидая, когда Карла сообразит. Как только девушка произнесла эти же слова, он продолжил, — пред Тьмой и Бездной, пред Светом и Пустотой. И кровь моя тому порука. Что соединили луна и огонь, то не будет разрушено ничем.

Карла вторила Дамиану, чувствуя, как крохотные слезинки собираются в уголках глаз и катятся по щекам — магия торжественности момента струилась по венам.

Забыв страх, она любовалась светящимися счастьем лицами. Внезапно круг огня заколебался, как от сильного ветра, и угас.

Повернувшись к Дамиану, она оторопело воззрилась на происходящие с ним перемены. В глазах его замелькали уже привычные ей золотые вспышки, но человеческий облик начала поглощать тьма. Очертания скульптурно вылепленного тела растворились, и через несколько мгновений на месте Всадника Смерти возвышалась громадная, в два роста простого смертного, угольно-черная туча. Молнии сверкали по ее поверхности, а где-то на верхнем крае светились золотом глаза причудливого, миндалевидного разреза.

Карла отшатнулась, но удержалась от испуганного крика, встретившись с укорительным взглядом Люцифера.

Он кивнул, и тут же туча метнулась к Лилиан, вырывая ее из рук Князя. Закружила, покачивая, танцуя, обвивая и поднимая над землей. Раздался голос Дамиана, произносящий очередное заклятие. Черное облако взмыло в небо.

Карла запрокинула голову, наблюдая за маленькой фигуркой подруги на фоне лунного диска. Всадник Смерти вознес будущую Княгиню Ада к небесам, бросая вызов ее красотой. Затаив дыхание, свидетельница этого необычайного обряда увидела, как тело Лилиан отделилось от Дамиана-тучи и стремительно полетело вниз. Онемев от ужаса, миз Дивейн прижала руки к груди и уставилась на излучающего абсолютную безмятежность Люцифера.

"Она же разобьется!" — пульсировало в висках, но язык прилип к небу, не желая повиноваться.

Мистер Лайт расплылся в самодовольной ухмылке и, подмигнув ей, взмыл ввысь. Не успела Карла опомниться, как он вновь оказался на земле, прижимая к груди драгоценную "добычу".

Ощутив движение за своей спиной, она обернулась и встретилась взглядом с так же довольно улыбающимся Дамианом.

— Это… — начала, было, она, но демон приложил палец к губам и преклонил колени, молча, призывая и ее опуститься.

Карла стала рядом, купаясь в тепле, исходящем от его человеческой оболочки.

— Восхвалим Владыку Ада и его Кирию, — проговорил демон, и она повторила, уже не ожидая напоминания.

Люцифер кивком поблагодарил их и исчез.

— Можешь уже открыть глазки и перестать так сильно за меня держаться, глика, — насмешливо проворчал Люциан.

— Мы точно больше не летим? — спросила Лилиан, все еще не решаясь поднять веки и крепко держась за шею супруга.

— Точно. Сейчас я и крылья уберу…

— Погоди! — выпалила она, мгновенно оживляясь и спрыгивая на землю.

Люцифер довольно улыбнулся, склоняя голову к плечу.

— И как?

Два громадных, опалесцирующих крыла красовались у него за спиной, тихо шелестя и вздрагивая, должно быть, в такт дыхания Князя Тьмы.

Лилиан вздрогнула, ощущая, как начинает пульсировать кожа на ее левой ладони. Сжав кулак, она протянула руку и коснулась черных перьев костяшками. Кожу пронзило тысячей иголок, но девушка продолжила исследовать заинтересовавшую ее часть возлюбленного, ведь раньше она даже не подозревала, что таковая у него имеется.

Распластав ладонь, она погладила крыло, наслаждаясь шелковистой мягкостью.

— Лили.

— Почему ты мне их никогда не показывал? И как… — вторая ладонь прошлась по обнаженному торсу, намекая на отсутствие одежды. — Когда успел раздеться?

Люцифер фыркнул.

— Еще не привыкла к моему могуществу?

Пальцы Лилиан вновь заскользили по перьям, перебирая, рисуя узоры, взъерошивая. Кожа Князя у самого горла, где ее коснулись губы Лили, отозвалась пылающим жаром, заставляя девушку застонать. Она чуть сжала в руке длинные перья — Князь отразил ее стон.

— Глика! — прохрипел Люциан, обнимая ее за талию и притягивая к себе для жадного поцелуя, в то время как его крылья образовали вокруг них трепещущий, ласкающий кокон.

— Ты самая лучшая женщина, Лилиан, — прошептал он. Зубами вытащил шпильки, скалывающие ее хитон на плечах. — И теперь ты только моя.

— Я всегда была только твоей, Ифер. Сагапо, мой Князь.

— Эго имэ агапи су, глика му.

Грот на склоне возвышающейся над Критом Дикты укрыл их ото всего мира, сущего и призрачного. Видавшие виды камни в его сводах перешептывались, вспоминая свою юность, когда им единожды довелось быть свидетелями подобной страсти.

Оставшись вдвоем на вершине одинокой скалы, Карла и Дамиан продолжали стоять на коленях и никак не решались взглянуть друг на друга. Карла тоскливым взглядом скользила по окружающему их со всех сторон морю, теряясь в догадках, что же теперь делать.

— И что вся эта… Это уже все? — решилась заговорить она.

— Дальше Князь справится и без нас, — не поворачиваясь, ответил Дамиан.

— А где это мы, вообще? И может быть ты, наконец-то, мне объяснишь суть этих полетов.

Мама мия, я так перепугалась, что чуть…

— Как же я устал! — внезапно упав на спину, пожаловался Дамиан.

Он потянулся всем телом и, раскинув руки, уставился в небо.

Миз Дивейн поначалу оторопела от неслыханной наглости, с которой был прерван поток ее вопросов, а потом посмотрела на вальяжно распластавшегося демона и забыла сделать вдох. Мгновенно представила, как прижимается к его груди, ласкает языком открывшуюся ее взору длинную шею, как запускает пальцы в его волосы, как…

"Грр!" — чувствуя, как ей становится нестерпимо жарко посреди ночной прохлады, она тихо выругалась и поднялась.

"Чтоб ему пусто было. А с Лили я еще разберусь! Бросила меня на милость этого… этого…О, да что же он творит?!"

Она посмотрела вниз на пальцы Дамиана, гладящие ее ступню в открытой сандалии.

Встретив ее недоуменный взгляд, демон порочно улыбнулся и сел.

"Черт-черт-черт! Лили, я тебя с твоими "обычаями предков" удушу. На мне же белья нет, а он…"

А он обнял ее колени, прижимаясь щекой к бедру, не прикрытому короткой эксомидой.

— Не только Князю понравилась идея Кирии, — признался он, лаская ее кожу своим дыханием. — Ты просто восхитительна в этом наряде, илико.

Легкий поцелуй — он резко вскочил, едва не сбив Карлу с ног.

— Дамиан, — взмолилась она, ошарашенная его поведением. — Дамиан, что ты…

— Мы на Кикладах, Карлита. На осколке Санторина, если быть точным. Днем эти острова гораздо более приветливы. Пойдем, — он протянул ей руку. — Здесь нам больше делать нечего.

Подождав пару минут и не дождавшись ее реакции, он положил ладони ей на плечи и переместился.

Оказавшись посреди гостиной в своей квартире, миз Дивейн стряхнула сковавшее ее оцепенение и недовольно уставилась на Всадника Смерти.

— Не хочешь объяснить?

— Обряд? — Дамиан расслабленно устроился в кресле, смерив Карлу оценивающим взглядом. — Это было нечто вроде "прыжка веры". Кирия вручила свою жизнь в руки Князя, демонст…

— Заткнись! — оборвала его Карла. — Не это я просила объяснить, хотя это тоже… Тебе хорошо известно, что я имела в виду. Потому просто заткнись.

— Илико, — Дамиан ощутимо напрягся, но сохранил благодушное выражение лица, — а ты всегда так гостеприимна?

— Только с такими… — она запнулась, побоявшись обругать его привычным способом.

"Все-таки демон" — трусливо пискнул здравый смысл.

Дамиан поднялся, подошел к двери и прислонился к косяку.

— Хотел похвалить твое платье, а не злить тебя, девочка, — прошептал он еле слышно.

Но Карла поняла каждое слово и, залившись румянцем, невольно подалась к нему. Остановилась, уткнулась глазами в пол, опасаясь очередной непредсказуемой выходки с его стороны.

— И совсем ты не боишься находиться рядом с демоном? — вкрадчиво поинтересовался Дамиан.

Встрепенувшись и отразив его лукавую улыбку, Карла сделала еще шаг, чтобы почувствовать тепло его ауры.

— А что ты утащишь меня в свое темное логово на съедение?

— Нет, — сразу отрезал он. — Хотя очень хотелось бы…

Прежде чем девушка успела отшатнуться, испуганная хищным оскалом, промелькнувшем на его лице, он взял ее руку в свои, переплетаясь пальцами.

Карла подавила волну страха и, сузив глаза, всадила ногти в его ладонь.

— Шуточки у вас демонов, однако.

— Некоторым нравились…

— Некоторым больше нравится в вас другое, — решившись сделать свой ход в начатом на скале сближении, Карла положила свободную руку ему на плечо.

— Карлита, — почти простонал он.

— Меня влечет к тебе, Дамиан. Мне и страшно, и хорошо от этого.

Не получив ответа, она сильнее впилась ногтями в его руку.

— Эй, слушаешь меня?

— Знала бы ты… — начал Дамиан, но осекся.

— Что?

Демон покачал головой, отчего темные пряди скрыли его глаза, лишая Карлу возможности прочесть в них ответ.

— Дамиан, — произнесла она, наслаждаясь тем, как перекатываются звуки его имени на языке. Хотелось повторять его снова и снова.

— Знала бы ты, как мне хочется прижаться к тебе, утонуть в тебе, забыть обо всем, — не смотря на нее, признался он.

— Дами, — срываясь на стол, позвала девушка, ощущая, как кровь бешено стучит в висках от его слов.

Но Всадник Смерти внезапно исчез.

— Дамиан, да чтоб тебе! — Карла ударила кулаками по стене и взвыла от пронзившей руки боли.

Злые слезы обожгли глаза, но она не успела ударить второй раз, так как цепкие пальцы сжали ее запястья. Безошибочно узнав горьковатый аромат Дамиана, Карла сделала шаг назад и вжалась спиной в сильный торс.

— Не делай себе больно, мэли*, - прошептал он, обнимая ее и стискивая запястья так, что девушка закрыла глаза от сладкой боли.

"Пусть хоть сломает, лишь бы не отпускал"

Она повернула голову, слепо тычась ему в шею. Несмело поцеловала, наслаждаясь тем, как пульсирует под гладким атласом кровь демона.

— Карлита, — прошептал он, прижимаясь губами к ее волосам.

Девушка резко подняла лицо, скользя по его щеке и ища желанные губы Дамиана.

Он помог ей — на несколько минут они выпали из реальности, сплетаясь в головокружительном поцелуе, утопая друг в друге, теряясь в невероятном ощущении единения. Не веря в реальность происходящего, Карла попыталась укусить кончик хозяйничающего у нее во рту языка.

Но Дамиан увернулся и, низко зарычав, вновь растворился в воздухе.

Утратив опору, миз Дивейн не устояла и села на пол.

— Черт! — она ударила кулаком по полу, но на этот раз никто не удержал ее руку.

7. Свадебные церемонии

— Калисфера, илико, — пропел женский голос, нарушая тишину рабочего кабинета хозяйки "Divine fair".

— Вот черт, — выругалась Карла и воззрилась на материализовавшуюся в кресле по другую сторону стола Лилиан Карвер. — Войти через дверь — ниже достоинства… как там тебя… Кирии!

Злое шипение подруги не сумело стереть сияющую самодовольством улыбку с лица супруги Люцифера. Она наклонилась вперед и шутливо погрозила ей пальцем.

— Ты напугала меня, Лилз, — смягчаясь, призналась Карла. — А если бы здесь был кто-то еще?

— Люциан знал, что ты одна, — снисходительно произнесла Кирия. — А у меня важные новости для тебя.

Миз Дивейн глубоко вдохнула, скрестила руки на груди, выпустила воздух и выжидающе посмотрела на гостью. Пронаблюдав мини-спектакль, Лилиан улыбнулась.

— Завтра в доме мистера… — она откашлялась, — и миссис Лайт состоится праздник в честь их бракосочетания. Ты — моя почетная гостья.

Минутное молчание прервал скрип отъехавшего кресла.

— Лили, я больше не хочу участвовать ни в каких праздниках! — выпалила Карла и бросилась прочь.

— Солнечная, выслушай же ты меня! — вспылила Лилиан, догоняя Карлу у двери кабинета. — Ну, что ты как маленькая? Чуть что — сразу в бега!

Девушка обернулась, недовольно нахмурилась.

— Легко тебе говорить… — буркнула она. — Пропадаешь, появляешься, а я всегда должна быть на подхвате и радоваться…

Кирия обняла ее, успокаивающе похлопав по спине. Карла уткнулась подбородком ей в плечо, утопая в аромате солнца и ветра, которым пропитались локоны подруги.

— Это будет совершенно обыкновенный вечер, — заверила Лили. — Никакой магии… за исключением гостей, конечно… но все они явятся в людских обличьях!

Карла отстранилась.

— Черт, бал Люцифера? — кривая усмешка тронула ярко накрашенные губы миз Дивейн. — Забавное будет зрелище…

— Да ничего забавного или необычного: закуски, музыка, разговоры… Скука смертная!

— Ага, — печальный вздох.

— Завтра в семь будь готова.

Карла затаила дыхание, ожидая, когда Лили сообщит, что и на этот раз ее сопроводит Всадник Смерти.

— Иф пришлет за тобой машину.

Карла едва не завыла от разочарования.

— Надеюсь, мне не надо больше облачаться в наряды твоих предков?

— Нет. Не хочу, чтобы все демоны Ада, давясь слюной, разглядывая тебя. Хватит и того, как Дамиан таращился…

— Что?

— Да он бы съел тебя с потрохами, илико. Будь осторожней, ведь я же тебя знаю. Стоит поманить… а у них компания еще та.

— Кто бы говорил!

— Люциан один, а Всадников четверо.

Карла отошла к столу, перебирая драгоценные воспоминания о дне своего рождения.

"Кому ты рассказываешь… Четверо… Мне бы и одного хватило…"

Образы Дамиана замелькали пред ее мысленным взором: сексуальная ухмылка, растерянность в пылающих золотом глазах, пульсирующая гневом тень, несущийся в ночном небе вихрь. Стискивающие до боли руки, горьковатый вкус его поцелуя. Горький, но такой…

— Илико, о чем ты? — вопрос Лилиан вернул ее к действительности.

— А? — испуганно переспросила Карла, старательно прогоняя всколыхнувшуюся грусть.

— Ты бормотала что-то о горечи.

— Пустое, Лили, — отмахнулась она, надеясь, что Князь не научил ее читать мысли.

— Хорошо. Завтра в семь.

Она легко поцеловала подругу в щеку и позвала:

— Иф?

— До завтра, Лил…з!

Не успела Карла договорить, как осталась в кабинете одна.

— Вся эта чертовщина начинает меня тихо бесить, — пробормотала себе под нос миз Дивейн. — Куча хлопот и никакой радости… Что бы это надеть завтра?

Дамиан допивал очередной бокал, исподлобья наблюдая за льнущей к его собратьям Карлой. Он двести раз проклял ветреную красотку и тысячи раз себя самого. С самого начала этого злополучного вечера Карла игнорировала его, а ему не хватало решительности…

Сделать что?

Привлечь внимание Князя усердными ухаживаниями — тот уже и так высмеял его за слишком плотоядные взгляды во время обряда.

Оттащить ее от Каспиана, который увлеченно посвящал девушку в особенности алкогольной культуры подземного мира?

Или не позволить Ариасу угощать ее очередной конфетой — неужели она сама не может положить сладость в рот, без помощи тонких пальчиков этого блондинистого нахала! Благо, Пелифор еще не отдал дань желудку — лавируя меж столов, Всадник Голода не вызывал у Дамиана удушающих приступов ревности.

Каспиан с Ариасом же напротив, казалось, решили довести его до бешенства. Они увлекли Карла на площадку для танцев и устроили показательные выступления.

"Кому-то сильно не поздоровится, если все мы переживем этот вечер", — пообещал Дамиан, скользя взглядом по извивающейся фигуре Ариаса. — "А кое-кто лишится существенных частей тела, если сейчас же не уберет их от моей… Грр! Касс — ты мертв"

Всадник Смерти прикрыл веки, чувствуя, что еще немного и человеческая оболочка его разлетится ошметками, а сам он черным вихрем пронесется по залу. Поразит молниями зарвавшихся друзей, подхватит Карлу и…

"И пусть все катится в тартарары!"

Открыв глаза, он увидел, что девушка — хвала Тьме! — осталась одна.

Ринулся к ней, схватил под локоть и выволок на террасу.

— Что творишь? — прорычал он ей на ухо, приперев к стене и удерживая за плечи, но сохраняя подобие дистанции.

— А ты что? — отталкивая Дамиана, взвизгнула Карла. — Зачем портишь веселье?

— Веселья хочешь, девица?

Карла вздернула подбородок, с откровенным вызовом всматриваясь в глаза Дамиана.

— У нас осталось одно незавершенное дельце, — напомнила она.

Языки пламени взметнулись в его взгляде, а пальцы сильнее впились в плечи девушки. Дрожь прошла по телу Карлы: страсть, страх, предвкушение.

— И ты не боишься? Даже зная правду обо мне?

Она решительно мотнула головой и прижалась к нему, от чего ее чувственная дрожь передалась мужчине. Он сдавленно зарычал и впился в ее губы.

— Наконец-то! — простонала она меж поцелуями.

— Моя! — хриплый рык прорезал ее слух, завибрировал, проникая по венам, заставляя тело пылать, плавиться, корежиться.

Карла ощутила, что твердая опора в виде пола и стены за спиной исчезает, а воздух вокруг нее начинает шевелиться.

Но не успела испугаться, как вновь оказалась прижатой к чему-то плотному. Дамиан разорвал поцелуй.

Открыв глаза, Карла увидела, что они уже не на террасе, а в полутемной комнате. Она стояла у обитой гобеленом стены, а над нею нависал Всадник Смерти, о котором она мечтала с того момента, как он столкнулся с ней в клубе.

— Здоровски, — улыбнулась она и потянулась к Дамиану за новым поцелуем.

Он увернулся, подался назад и вопросительно уставился на нее.

— Ты ни капельки не сомневаешься, Карлита?

Вместо ответа девушка обхватила руками его за шею и притянула к себе.

— Я хочу тебя, Дамиан, — прошептала она и закинула ногу ему на талию, одновременно вцепляясь зубами в нижнюю губу мужчины.

Он схватил ее за бедра и подсадил выше, отбрасывая прочь всякую осторожность. Карла радостно взвизгнула, ощущая рвущуюся к ней мощь его желания. Их языки сплелись в неистовом танце, зубы сталкивались, прикусывая нежную кожу губ. Карла стонала, но Дамиан проглатывал звуки ее удовольствия, стремясь дать больше, проникнуть глубже.

Желая чувствовать его голой кожей, она принялась стаскивать с него пиджак. Он отстранился на миг и хитро улыбнувшись, щелкнул пальцами. Карла смогла только охнуть — ведь ее Всадник оказался совершенно обнажен.

Его горячая плоть прижалась к ней сквозь кружево трусиков. Она сглотнула, но смело встретила его не менее горячий и пытливый взор.

— Уверена? — пальцы Дамиана отвели в сторону разделяющую их ткань.

Кивок — девушка закричала, ощутив, как молниеносным рывком он насадил ее на себя.

Мужчина не шевелился, хотя на этот раз в крике ее не было ужаса, лишь едва уловимая нотка боли, да и та уже угасла, а он все никак не мог заставить себя двигаться.

— Дамиан, — Карла прижалась щекой к его щеке.

Он почувствовал влагу на ее коже и губами осушил соленые капли. Несмотря на бурлящую страсть, что уже причиняла ему — бесчувственному демону — дикую боль, он засомневался и решил, было, отпустить девушку.

Словно прочитав его мысли, Карла вцепилась ногтями в его плечи, фиксируя любовника на месте.

— Если ты сейчас покинешь меня, клянусь, что…

Она не успела придумать угрозу, так как Дамиан вновь начал перемещаться. Через секунду она оказалась распростертой под ним на кровати, а он — о, хвала всем демонам Преисподней! — принялся покрывать ее лицо, шею, ключицы, грудь короткими поцелуями и погружаться в изнывающее от желания тело. Его мощь пронзала Карлу, вызывая пульсирующие волны наслаждения, от которого замирало сердце и трепетала душа. И хотелось требовать еще и еще этой приторно-горькой боли. Она выгнулась ему навстречу, запрокинула голову и закричала.

— Тише, тише, девочка, — горячее дыхание обожгло ее щеку. — Сюда сейчас сбегутся все гости Князя.

Она замотала головой и громко застонала, ощутив новый толчок.

— Карла, — взмолился Дамиан.

Выполняя просьбу, она впилась зубами в его плечо, чтобы заглушить рвущийся из горла крик. Пришел черед Всадника вопить. Смакуя непривычный, полынный, вкус его крови на языке, Карла рассмеялась и зализала уже начавшую затягиваться ранку.

— Карлита, — простонал Дамиан и, резко толкаясь вперед, припал к ее губам.

Больше он не просил ее не шуметь, ибо и сам едва сдерживал стоны удовольствия.

Первобытный танец их тел, как показалось Карле, длился вечность и еще дольше.

Она изо всех сил сжимала его плечи, стремясь оказаться к нему еще ближе, чтобы еще сильнее обжечься о бушующий под его гладкой кожей огонь. Еще больнее, еще слаще.

— Еще, еще, — сорванным от крика голосом просила она.

И Дамиан покорно выполнял ее мольбу, сливаясь воедино в водовороте экстаза со своей смертной возлюбленной.

Почувствовав, как трепещет под ним девушка, и, испив до последней капли восторг ее наслаждения, он позволил своему удовлетворению взорваться внутри нее.

Золотые молнии родились под веками Дамиана, но он не дал им вырваться наружу, уткнувшись лицом в подушку. Карла вплела пальцы в его волосы и поцеловала в висок, наслаждаясь бешено колотящимся пульсом.

— Ты умеешь не только смотреть, — похвально проговорила она и спрятала лицо в изгибе его шеи.

Дамиан улыбнулся, но промолчал.

У него просто не было сил подыгрывать ей — такого интенсивного и опустошающего удовольствия от близости со смертной он еще не испытывал.

Сколько он так лежал, наслаждаясь затухающими вспышками страсти и ощущая под собой податливые изгибы нежного тела Карлы — его Карлиты — Всадник Смерти не знал.

Лишь осознав, что его любовница спит, он нехотя покинул ее тело.

Поднялся с кровати, махнул рукой — костюм спрятал его наготу.

Наклонился над Карлой, вернул на место ее белье и одернул вниз подол платья. Нахмурившись, прикрыл ее покрывалом, чтобы все выглядело так, будто она просто легла отдохнуть.

Дамиан направился к выходу из комнаты, но, уже взявшись за дверную ручку, остановился. Вернулся. Прилег рядом, опираясь на согнутую в локте руку. Принялся рассматривать спящую девушку, отпечатывая в памяти каждую черточку ее лица. Вздохнул, провел кончиками пальцев по ее лбу, отвел прилипшие пряди русых волос.

— Моя Карлита, — прошептал он, вкладывая в эти звуки всю нежность своего демонического естества.

Девушка улыбнулась во сне, и он мгновенно отпрянул, испугавшись, что она услышала его. Но Карла просто отвернулась от него, сворачиваясь клубочком.

— Отдыхай, безрассудно-храбрая девочка, — выдохнул Дамиан и растворился в воздухе, решив не привлекать лишнего внимания к этой комнате.

Празднование находилось в самом разгаре, когда Всадник Смерти материализовался на той же террасе, откуда исчез вместе с лучшей подругой Кирии. Оглянувшись и убедившись, что никто не заметил его появления, Дамиан потер прокушенное плечо и, довольно улыбнувшись, направился внутрь дома.

— Дамиан, — настойчивый оклик отвлек его от размышлений.

Оставив недопитый бокал, он приблизился к креслу Кирии. Учтивый кивок — Всадник Смерти весь превратился в слух, втайне радуясь, что Князя нет рядом.

"Проклятье, сейчас прочесть мои мысли проще простого"

— Я давно не видела Карлу, — в голосе Лилиан звучала неприкрытое волнение. — Не знаешь, где она?

Дамиан постарался изобразить искреннее недоумение, резче, чем следовало бы, разводя руками и отрицательно качая головой. Однако обмануть удалось только Лили. Стоящий неподалеку Каспиан уловил сытый блеск его глаз и быстрым шагом направился на поиски остальных собратьев.

— Еще и Люциан куда-то запропастился, — сокрушенно выдохнула Лили.

— Прикажете найти… — начал, было, Дамиан.

— Князя? — Лилиан помолчала, — нет, Дами. Сам вернется. Да и Карле я не нянька. Ступай.

— Да, Кирия, — Всадник Смерти поклонился и затерялся в веселящейся толпе.

Выбравшись на террасу, Дамиан мысленно потянулся к Карле и убедился, что та спит. Умилившись тому, что ей снится их первая встреча в клубе, он устроился в плетеном кресле и позволил собственному внутреннему контролю ослабнуть. Погружаясь в подобие человеческой дремоты, Дамиан опять коснулся плеча, на котором зубы миз Дивейн — его Карлиты — оставили метку.

Теплые, атласно-гладкие пальцы гладили ее лицо. Обещающая утехи улыбка Дамиана-из-сна заставляла сердце сладко замирать. Просыпаться жутко не хотелось, но едва уловимый незнакомый запах тревожил, взывая к инстинкту самосохранения. Что-то мягкое и шелковистое скользнуло по ее шее, щекоча и прогоняя оцепенение.

Карла хотела, было, коснуться кожи в том месте, но внезапно поняла, что не может пошевелиться — холодный металл оков удерживал ее руки и ноги. Открыв глаза, она поняла, что лежит на каменном… алтаре?.. в полутемной комнате, освещенной факелами. Отблески их танцующего пламени рисовали на окрашенных в багрянец стенах причудливые, зловещие узоры.

— Наша прелестница проснулась, — раздался над нею хриплый, несомненно, мужской голос.

Только сейчас Карла увидела, что округ нее стоят трое мужчин, одетых в коричневые балахоны. Один из них, откинув капюшон, дразнит прядью длинных светлых волос ее обнаженную кожу.

"Ариас?" — мгновенно узнала его Карла.

Осознание происходящего вломилось в разнеженный сбывшейся мечтой мозг подобно удару ледоруба. Девушка дернулась, оцарапывая спину о шершавую поверхность алтаря, и исполненным ужаса взглядом потянулась к двум другим Всадникам.

— Что это? Зачем?

— Шшш, — пахнущий корицей палец Ариаса, запечатал ее губы. — Подарок заждался тебя, именинница.

— Да, красавица, ведь мы так и не поздравили тебя, как следует, — Каспиан подошел к изголовью. — Полагаю, сегодня тоже неплохой повод для небольшого торжества?

— Тор… тор… торжества? — запинаясь, пробормотала она, лихорадочно пытаясь придумать, как спастись от готовящегося покушения на свою честь.

"Черт-черт-черт! Вот дура, зачем было с ними флиртовать? Хотя Дамиан отреагировал… Черт, что же придумать?"

Тем временем Ариас наклонился и игриво обвел языком ее пупок.

— Тебе понравится, — порочно ухмыляясь, он легко погладил ее по бедру, вызывая предательскую дрожь. — Не бойся, тебе ооочень понравится…

— Ари, — Пелифор грубо тряхнул его за плечо, — с чего ты взял, что будешь первым?

— Потому, что Касс мне обещал это!

— Обещал? — Всадник Чумы нахмурился, скрестив руки на груди. — Не припоминаю такого…

— Малыш, не пристало тебе враньем опошлять такие милые губки, — укорительно покачал головой Пелифор и оттащил Ариаса от алтаря. Каспиан тут же бросился на защиту блондина.

— Поаккуратней, Пел, или вообще не получишь ничего. Ведь это мы ухаживали за нашей девочкой, пока та пузо набивал.

Минутная перепалка Всадников дала Карле возможность поразмыслить и ухватиться за внезапно родившуюся идею.

— Ну, все мальчики я не играю в ваши игры! — заставляя голос звучать уверенно, выкрикнула она. — Мы ведь еще в прошлый раз договорились, кто будет первым. Но раз его здесь нет…

— Не пытайся обмануть нас, девица, — отрезал Каспиан. — Смерть уже получил свое. Он сам сказал.

— Теперь наш черед, — буркнул Пелифор.

— Точнее мой! — выкрикнул Ариас.

Сорвав с себя одежду, он оказался меж разведенных ног пленницы. Грубый толчок — сдерживая крик боли, она прикусила губу, не желая показывать слабость своему насильнику.

— Ну же, малышка, — слегка обиженно проворчал Ариас, — впусти меня. Слово даю, тебе понравится.

"А ведь не так давно я хотела их всех", — простонала про себя девушка. — "Может, стоит расслабиться и попытаться получить удовольствие?"

С опозданием дошедший до нее смысл слов Всадника Чумы смел, как ураган, подобную глупость.

"Смерть получил свое!" — едва не взвыла Карла. — "Какая же я дура! Дамиан просто отдал им меня"

Девушка закрыла глаза, пытаясь удержать злые слезы. Обида душила, не позволяя эмоциям отключиться и дать телу силы выдержать все то, что намеревались сотворить с ним демоны.

Тонкие — с острыми коготками — пальцы Ариаса заскользили по самому укромному уголку ее тела, гладя, лаская, дразня, пытаясь вызвать ответный огонь. Пульсирующая мужская плоть настойчиво пыталась проложить себе путь внутрь ее лона. Память подбросила ей картинки недавнего соития с желанным мужчиной, и боль затопила все уголки ее сознания.

Ариас замер на миг, наклонился над ней, рассыпая по коже шелк своих волос, лаская языком ее соски. Карле опротивело собственное откликающееся на эти действия тело. Пальцы девушки сжались от желания вцепиться в бабские кудри Войны и оттащить его от себя.

"Если бы только я не была скована! Я бы выцарапала вам ваши гадкие глазенки. А потом добралась бы до…", — она не смогла даже в мыслях произнести его имя. — "Ему бы… О, ему бы я перегрызла глотку!"

Карла забилась под придавившим ее весом, стремясь освободиться.

— Пошел вон, грязный демон, — прошипела она. — Ты не получишь меня.

Тут же получила звонкую пощечину от вставшего над ее головой Пелифора. Всадник Голода рванул с себя балахон и рассмеялся, заметив в расширившихся глазах девушки страх.

— Правильно, девица, бойся, — напевно проговорил оказавшийся рядом Каспиан, касаясь пальцами ее лица. — Однажды, я уже предупреждал, что не стоит желать воплощения всех фантазий.

Блеск черного камня в его перстне заставил Карлу прикрыть веки. Шорох материи сообщил ей, что и третий демон вступил в игру. Она приказала своим эмоциям умолкнуть, почувствовав, как твердая плоть прижалась к ее рту. Подчиняясь силе давления, ей пришлось принять вожделеющего ее Всадника.

— Не вздумай сжать свои милые зубки, — голос Каспиана ударился в барабанную перепонку. — Иначе, когда наступит мой черед, я не буду так нежен, как мои собратья.

Карла зажмурилась сильнее — мимолетное удовольствие, рожденное ласками Ариаса, ушло, оставив только пустоту. Ни боли, ни страха, ни обиды, ни злобы — только пустота.

"Я такая дура. Спутала счастье Лили со своим случайным…", — девушка зарычала, стирая воспоминания о недавних объятиях Дамиана. — "Они — моя расплата. За всех!"

Долгожданную пустоту вновь попыталась заполнить боль, и Карла издала сердитый хрип.

— Ари, хватит с ней панькаться. Если не можешь взять — отойди. Эта девица распаляет мое желание, — выкрикнул Каспиан. — Давай, милая, позлись еще. Пел, отвали, дай девушке вдохнуть.

Раздались звуки возни, недовольное ворчание в два голоса — мучители покинули тело Карлы. Воцарилась звенящая тишина, давшая ей несмелую надежду, что они перебили друг друга к чертовой матери.

Она подождала пару минут и приподняла веки.

"С моим-то счастьем", — подумала она, увидев, что все трое остались в комнате, — "придется избыть эту фантазию до конца. Спокойно, Карла, подобное уже было. Переживем"

Война и Голод топтались у дальней стены, зло поглядывая на направляющегося к развилке алтаря Каспиана. Вдоль позвоночника Всадника Чумы змеей вилась татуировка из темно-зеленых листьев странной формы. Его мускулы играли при каждом шаге, и рисунок напоминал живую лозу винограда, только без плодов. Зачарованная зрелищем, Карла не заметила, как он подошел вплотную. Лишь почувствовала, как его голодный липкий взгляд заметался по телу.

— Пел, подай чашу, — приказал он.

Пелифор что-то буркнул, но послушно принес требуемое.

— Да не мне, болван, напои ее! — рявкнул Каспиан, по-хозяйски оглаживая живот девушки.

Карла не собиралась повиноваться, как Голод, поэтому им втроем пришлось потрудиться, чтобы влить ей в рот содержимое. Горькая жидкость опалила внутренности, но через пару секунд усилила безразличие к происходящему. Холод, зародившийся где-то в солнечном сплетении, медленно расползался по венам, даря блаженный покой. Карла закрыла глаза, впадая в оцепенение.

Не успела она погрузиться на самое дно, как громкий выкрик огласил помещение.

— Всем стоять!

Девушка повернулась на звук знакомого голоса — рядом с ней возвышалось нечто огромное, темное, леденящее воздух вокруг себя и сверкающее золотыми молниями.

— Дамиан, тебе здесь нечего делать, — начал было Каспиан, раздосадованный неудовлетворенным до сих пор желанием.

Ариас по-быстрому ретировался, а Пелифор отступил на пару шагов, узрев, что в руках принявшего человеческое обличье Всадника его излюбленное орудие — Темный жнец — Коса смерти.

— Прочь! — рявкнул Дамиан, направляя лезвие Косы в сторону Всадника Чумы, не желающего уступать жертву.

— И что, ты поднимешь руку на брата? — поинтересовался тот, все еще оставаясь на месте.

— Она — МОЯ! — проговорил Дамиан, кладя ладонь на плечо Карлы.

— Брось, Дамиан, мы же всегда всем делились, — улыбнулся Каспиан, проводя пальцами между ног девушки. — Я тоже хочу знать, так ли сладка ее плоть, раз ты от нее с ума сошел…

— Прочь! — от силы голоса Дамиана задрожали стены, сорвалась с петель потайная дверь алтарной комнаты пентхауса мистера Лайта.

Всадник Чумы, однако, решил пойти до конца, устремившись внутрь распростертого перед ним тела. Карла дернулась. Но Каспиану не удалось довершить начатое — серебристое лезвие полоснуло его шею, грудь, живот. Взвыв и прижав к ранам руки, он отпрыгнул.

Дамиан же, разорвав путы, удерживающие Карлу на алтаре, переместился вместе с нею из этой треклятой комнаты.

8. Страх в пригоршне пыли

— Девочка моя, — прошептал Дамиан, наклоняясь над забившейся в угол Карлой. — Ты слышишь меня, Карлита?

Она подняла на него затуманенные глаза, но узнавание в них не отразилось.

— Илико, — сокрушенно выдохнул он, поднял ее на руки и уложил на кровать.

— Не трогайте меня, пожалуйста, — взмолилась Карла, отползая к изголовью.

Дамиан содрогнулся, потому что бурлящая смесь гнева, жалости и беспомощности выжигала замысловатые узоры в его сознании, но повиновался и сделал шаг назад.

Девушка уткнулась подбородком в согнутое колено, продолжая пустым взглядом смотреть прямо перед собой. Казалось, ничто — ни собственная нагота, ни присутствие Всадника Смерти, ни память о произошедшем — ничто не волновало ее. Обычно светящиеся эмоциями серые глаза неподвижно уставились в никуда.

Дамиан молчал, не зная, как подступиться к ней. Просто стоял, сжимая кулаки и мысленно посылая проклятья своим так называемым "братьям".

"Как они осмелились?"

"Сам виноват!" — внезапно раздалось в его голове. — "Надо было открыто заявить на нее права, а не прятаться по углам, подобно слабосильному духу"

"Вооон!" — мысленно прокричал Дамиан, узнав голос Пелифора.

— Черт-черт-черт, — выругался вслух, тут же осекся, вспоминая, о чем предупреждал Карлу по поводу ее любимой фразочки. — Не хватало еще…

Он прикрыл веки и выстроил ментальную защиту, чтобы никто не смог вторгнуться в их уединенный мирок. Потратив массу сил, Всадник Смерти ощутил легкое головокружение. Пошатнувшись, присел на край кровати.

Карла никак не отреагировала на прогнувшийся под его весом матрас, хотя ей пришлось опереться руками, чтобы не скатиться прямиком в объятия Дамиана.

Тот снова чертыхнулся, злясь, что трюк не сработал.

— Девочка моя медовая, — прошептал он. — Как будто из мрамора хол… Черт-черт-черт! Мрамор ведь не может кровоточить, а на запястьях Карлы отчетливо виднелась кровь, которая теперь пропитывала алыми пятнами белоснежный шелк простыней.

— Илико! — воскликнул он, оказавшись рядом, и тут заметил, что по внутренней стороне ее бедра стекает тонкий рубиновый ручеек.

Дамиан сгреб простыню и, скомкав, зажал ее меж ног девушки, надеясь, что это поможет.

— Я Всадник Смерти, а не врачеватель, — зло простонал он. — Я понятия не имею, как лечить смертных… Тебе больно, мэли?

Положил раскрытую ладонь на вздрагивающий живот Карлы, полагая, что так сможет уменьшить ее боль. Царапины на светлой коже девушки горели ярким напоминанием его беспечности — как мог оставить ее одну в логове, полном демонов? — от чего чувство вины липкими пальчиками сдавливало горло Всадника, заставляя сражаться за каждый новый вдох.

— Карлита, — склоняясь к ее лицу, позвал он.

Дамиан хотел, чтобы она расплакалась, разозлилась, сделала хоть что-то, а не безучастно сидела, как неживая. Демону казалось, что он сможет справиться с ее истерикой быстрее, чем сумеет пробиться сквозь покров равнодушия.

— Карлита, — опять позвал он, почти касаясь губами ее губ.

Не получив ответа, ткнулся носом ей в щеку, втянул воздух, желая насладиться ее ароматом, раз не мог добиться ничего иного. Научиться видеть красоту в малом — великое достижение для демона и, кажется, Дамиан только что сделал первый шаг по тропе познания.

— Что за… проклятье! — выкрикнул он, различив характерный запах особого зелья, которым они поили жертв для мессы.

— Я убью их! — прорычал Дамиан, осознав причину безразличия Карлы. — На кусочки изрежу, если только с моей Карлитой случится….

Он умолк, не в силах озвучить жуткое опасение, что его возлюбленную постигнет участь, которой неизменно удостаивались участницы их забав. Все они — выпитые до последней капли, иссушенные похотью исчадий Ада — погружались в ледяную пропасть небытия.

Вспоминая, как умирали эти несчастные, он взвыл, представив, что и его Карлита не сможет побороть последствий выпитого зелья.

— Нееееет! — сводчатый потолок отразил крик Дамиана, и Карла вздрогнула, словно наконец-то ощутила чужое присутствие.

— Пожалуйста, не надо, — пробормотала она.

— Карлита, все хорошо. Ты со мной, в безопасности, — поспешил уверить ее демон.

Она повернулась на звук его голоса, но узнавание по-прежнему не отразилось в ее взгляде.

— Это чертово зелье, — простонал Дамиан.

Карла безразлично наблюдала, как он укутывает ее пушистым меховым покрывалом, как прижимает к своей груди и укачивает, словно маленького ребенка. Терпкий дурман, бурливший в ее теле, не позволял эмоциям вырваться наружу.

Заметив, что она закрыла глаза и не реагирует на его призывы, Дамиан устроил ее на подушках и вышел из комнаты. Взмах руки — на месте двери образовалась каменная кладка.

"Легкомыслию больше нет места"

На ходу создавая пред собой ступени лестницы, демон поднимался по склону горы, у подножья которой ютился маленький домик, где он оставил человеческую женщину и то, что люди назвали бы сердцем.

"Проклятье", — прижимая ладонь к груди, выругал он, — "знай я, что это будет так больно… Уж лучше бы мучился от скуки…"

Оказавшись на вершине, он раскинул руки в стороны и закружился диким волчком. Багряно-синее небо прорезали черные вспышки, парящая в невесомости гора содрогнулась, словно пытаясь вторить танцу своего создателя. Янтарные, искрящиеся сотнями крохотных огоньков, молнии разлетались в разные стороны из-под ног Всадника Смерти, а он продолжал вертеться на месте, словно пытался изгнать обуревающие его непривычные чувства.

Осознав, что единственным из звуков остался свист ветра, а мерзкий шепот о его вине и слабосилии исчез, Дамиан замедлился и наконец-то остановился. Слегка растерянно осмотревшись, он отринул свою человеческую оболочку, упав на спину в своем истинном облике Всадника, которому дана власть умерщвлять.

"И что, неужели, я вот так просто взял да и влюбился в эту маленькую смертную девочку, эту безрассудную солнечную хохотушку, которую вечно приходится вытаскивать из переделок?" — спросил у себя Дамиан, скользя рассеянным взглядом по затухающему зареву багряных небес.

"Похоже на то", — признал он после длительных терзаний и задался новым вопросом. — "И что же мне с этим делать?"

Ответ незамедлительно родился в глубине его демонического естества.

"Как что?! Любить ее!"

Воспоминания о стонущей под ним, впивающейся ногтями ему в спину, выкрикивающей его имя девушке заставили губы Дамиана изогнуться в самодовольной усмешке. Тут же картинка подернулась рябью, сменяясь зрелищем распростертой на алтаре, беспомощно вздрагивающей Карлы в окружении его так называемых "братьев".

"Проклятье!"

Дамиан вскочил, на ходу возвращая себе человеческий вид.

"Она там одна. Под действием этой мерзости. А я здесь… жалею себя!"

Сбегая вниз по ступеням, он мысленно проклинал самого себя, Всадников и даже Люцифера. Оступившись, Дамиан замер.

"Идиот!" — выругался он и перенесся сразу в комнату.

Кровать была пуста, и ему показалось, что он провалился в узкий темный тоннель, стенки которого сдвигаются, грозясь раздавить свою жертву. Ужас от того, что его Карлиту вновь забрали у него, парализовал волю демона.

Тихий всхлип ударил молотом по сознанию. Дамиан дернулся, заставил себя присмотреться, увидел, что девушка сидит на полу у стены, обняв себя за плечи, и раскачивается из стороны в сторону. Светящиеся лихорадочным огнем, широко распахнутые глаза, взъерошенные волосы, запекшиеся губы — в этот момент он понял, что на самом деле готов перебить своих братцев.

Подбежав, Дамиан присел рядом, потянулся к ней и различил обрывки слов.

"Пожалуйста, не надо… оставьте меня. Нет, Дамиан, не отдавай меня… только не им… пожалуйста, не отдавай… не делай этого. Только ты, пожалуйста… Только ты…"

Брови демона поползли вверх, готовясь слиться с кромкой волос.

"Они сказали ей, что… Она думает, что я отдал ее им?"

Он зарычал, понимая, что все гораздо хуже, чем он понадеялся сначала. Руки сами потянулись к голове Карлы, пальцы уже впились в виски — он приготовился навсегда стереть эти воспоминания.

"Стой!" — напомнил внутренний голос. — "Она же все вспомнит, едва ты… Или ты готов отказаться от нее?"

"НЕТ!" — взвыл демон и отнял руки.

— Карла, Карлита, — безуспешно позвал он. — Все будет хорошо. Ты забудешь все это, но без магии. Дай только мне время.

Всадник поднял ее на руки, буквально обжигаясь льдом замершего в его руках тела.

"И надо же было мне делать здесь каменный пол? Дами, ты совсем не думаешь головой", — проворчал он, прижимая Карлу к себе.

Девушка опять пробормотала нечто невнятное и уткнулась лицом ему в шею. Дыхание, ласкающее его кожу, было невероятно холодным.

— Надо придумать что-то потеплее…

Он прикрыл веки, заставляя стены разъехаться в стороны, превращая комнату в купальню с теплым бассейном.

Дамиан спустился по ступеням в исходящую паром воду.

— Сейчас, илико, сейчас я согрею тебя.

Намокшая одежда неприятно липла к телу — Дамиан приказал ей исчезнуть. И мгновенно пожалел об этом: от прикосновения кожи к коже внизу живота образовалась тяжесть, посылающая в мозг весьма недвусмысленные импульсы. Человеческая оболочка Дамиана настойчиво стремилась слиться с неподвижно замершим у его груди соблазнительно-нагим телом.

Чувствуя, как теряет контроль, Всадник трансформировался — черный, с переливами золота, дым расплылся поверх водной глади, бережно покачивая в своих объятиях девушку. Нежные погружения в ласковое, плещущееся тепло, обволакивающие скольжения, мимолетные, как порхающие крылья бабочек, ласки — Дамиан ощутил, что Карла оттаивает, расслабленно сдается на милость его заботы.

— Дами, — едва различимый шепот слетел с ее порозовевших губ. — Спаси меня.

Всадник содрогнулся всем своим нечеловеческим обличьем, когда смысл сказанного достиг его разомлевшего сознания.

Карла вскрикнула, уйдя на миг под воду, и тут же нежные, но мощные руки вытолкнули ее на поверхность. Дамиан боялся посмотреть ей в глаза, потому удерживая девушку за талию, внимательно изучал узоры на кафеле вдоль бортика бассейна.

Пальцы Карлы скользнули вверх по его рукам, погладили плечи, стирая капельки влаги, помедлили на бешено колотящемся на шее пульсе.

Демон содрогнулся, когда Карла доверчиво прильнула к нему с нежным шепотом:

— Ты здесь, любимый…

Собрав остатки храбрости, он встретился с ее взглядом. К сожалению, она все еще находилась во власти зелья — серый туман не позволял Дамиану пробиться к ней.

— Здесь, моя Карлита, — только и смог он ответить, понимая, что еще минута подобных объятий, и она окажется распростертой под ним на мокром кафеле. И это будет так же отвратительно с его стороны, как и поступок Всадников.

Вообразив в дальнем углу альков с кроватью, устеленной мехом и шелком, Дамиан перенес их прямо на это великолепие. Попутно не забыв облачиться с ног до головы, чтобы хоть как-то усмирить бунтующую плоть.

Вспомнив о тепле, он соорудил по памяти камин с пылающим жаром пламенем.

Укутав послушную, словно тряпичную куклу, Карлу, Дамиан провел ладонью по ее волосам, представляя себе, что они сухие. Повторив ту же процедуру со своей шевелюрой, он обнял девушку, прижимая так крепко, будто пытался стать с ней единым целым, чтобы уже никто не посмел отобрать ее у него.

Очередное открытие поразило Всадника Смерти — посвящать себя заботам о другом живом существе может быть необычайно приятным занятием.

Прежде центром вселенной демона был он сам и его желания. Хотя, нет, стоит признать, что где-то на дальней орбите все же вращались братья-Всадники. Поправка: недруги.

Ну, и конечно же Князь Тьмы!

Однако всех их он воспринимал как данность, как непреодолимые обстоятельства, сохраняя ментальную дистанцию размером с волос ангела или вдох ребенка.

Он был рядом, но умел оставаться для них "вещью в себе".

Разве что с Ариасом… немного другая история. Нет, он клятву давал! И нежный — с виду — блондин не погладит его за разглашение.

Дамиан улыбнулся погребенным под грузом тысячелетий воспоминаниям и потерся губами о макушку лежащей на его груди Карлы.

— Он еще свое получит, маленький… грр, — зло пробормотал он. — За твою боль, илико, им придется ответить.

Словно услышав его, девушка заворочалась, сдавленно простонала и попыталась выбраться из удерживающих ее рук. Он почувствовал, как вновь нервная дрожь охватывает ее, как учащается биение сердца Карлы, а глаза застилает черная пелена ужаса. За проведенное вместе время Дамиан научился понимать ее с одного вздоха.

— Тише, тише, Карлита. Все хорошо. Сейчас все будет хорошо.

Лучше всего, как оказалось, бороться с внезапными приступами истерии с помощью теплой воды. Дамиану несказанно нравилось обнимать Карлу, находясь в форме черного дыма, скользить по ее влажной коже, будучи твердо уверенным, что в таком облике он полностью управляет своим вожделением и не обидит доверчиво льнущую к нему девушку. Он упивался тем, как замедляется ее пульс, а дыхание становится размеренным. Самодовольно радовался, что кошмары отступают пред его силой.

И каждый раз с отчаянной надеждой ждал, что Карла коснется его своим серебряным взглядом и узнает.

И каждый раз надежда рассыпалась осколками, больно раня то, что смертные называли сердцем, и чему Дамиан пока не придумал демонического эквивалента.

Вот и сейчас, вынося успокоившуюся Карлу из купальни, Всадник сокрушенно вздохнул. Девушка безучастно принимала его заботы, но не откликалась на призывы.

Привычно устроив ее в алькове, он решил подождать, пока Карла погрузится в сон. Хотелось уйти и повыть на луну от собственной беспомощности, украсть где-то терпения и веры в то, старания его не пойдут прахом. Надежда, что он еще когда-нибудь увидит солнечную хохотушку Карлу Дивейн в трезвом уме, таяла с каждой растворяющейся в вечности минутой. Демон опустил веки, проклиная себя за малодушие.

Наследник Морфея приветливо встретил влюбленную парочку в своем царстве.

Дамиан очнулся, потревоженный звоночком-предупреждением о том, что ментальный барьер, выстроенный вокруг их убежища, ослабевает. Он резко сел, проклиная попустительство своим слабостям, и на миг застыл.

Залюбовался Карлой, свернувшейся клубочком у него под боком. Переживания недавних событий не светились в ее взгляде, налет безмятежности и младенческой невинности окрасил правильные черты.

Демон не удержался и наклонился к ней для поцелуя. Замер в миллиметре от губ и резко отпрянул, ощутив настойчивый зов одного из братьев.

"Пошел вон, Ариас", — мысленно ответил он и послал гневный импульс, надеясь отбить у того охоту разыскивать его. Светловолосый Всадник войны не терпел боли.

Проверив барьер на прочность и укрепив его, он потратил пару минут на отдых и опять склонился к Карле. Провел подушечкой большого пальца по губам, наслаждаясь волной страсти мгновенно окатившей его с головы до ног.

Девушка открыла глаза. Вспышки золота в сером тумане — вполне осознанный взгляд заставил Всадника Смерти затаить дыхание.

— Поцелуй меня, Дамиан, — приказ, которому он радостно повиновался.

Неспешно провел кончиком языка по ее раскрывшим губам, прижался осторожно, опасаясь спугнуть чудное видение, в реальность которого боялся поверить. Лишь почувствовав пальцы Карлы на своем затылке, он осмелился поцеловать ее так, как ему хотелось: властно, жарко, открыто заявляя о праве собственника и упиваясь ответным огнем любовницы.

— Настоящий, — проговорила девушка, когда он оторвался от ее губ, не в силах более длить поцелуй. Отведя взгляд от его сияющего лица, она растерянно осмотрелась. — Где мы?

Настороженность в ее голосе не ускользнула от Дамиана, слегка озадаченного тем, что она не набросилась на него с кулаками. Он ожидал всего кроме просьбы о поцелуе. Хотя признаться честно ничего не имел против повторения.

— Хм… — Всадник потер тыльную часть шеи. — Даже не знаю, как тебе объяснить…

— Попробуй, — улыбнулась Карла.

— Это мой личный мир. Мое тайное измерение, в которое я никогда и никого не впускал, — признался демон.

— Здоровски! Вот это честь, — картинно закатив глаза, проговорила она.

— Хочешь чего-то? — Дамиан решил, что ее надо чем-то занять, отстрочив приход воспоминаний, которые, несомненно, разрушат нежданную близость, воцарившуюся меж ними.

Глупая затея, но, похоже, пришло время Всаднику Смерти познать все оттенки человеческой слабости.

— Хочу принять ванну, — смущенно опуская глаза, призналась девушка. — Мне такие гадкие кошмары снились. Хочу смыть их с себя…

— Я уже позаботился об этом и не раз.

Она изумленно подняла брови.

— Ты? Купал меня? Не помню… ничего не помню. Только бесконечные коридоры, по которым я шла и шла, а выхода все не было. Я звала тебя, а ты не приходил, и только шершавые стены… царапали меня, наступали… Бррр, — она передернула плечами. — Гадость какая!

— А до этого, что ты помнишь? — вопрос обрел жизнь до того, как Дамиан сообразил, что сам же и приближает пробуждение ее памяти.

— Что? Ну… помню тебя и… нас, — легкий румянец окрасил ее щеки.

— А потом? — Если в омут, так с разбега.

— Потом? — Карла с трудом сглотнула и резко замотала головой. — Нет, нет! Скажи, что это лишь часть кошмара…

Дамиан вздохнул, виновато отводя взгляд.

— Так это случилось на самом деле! — взвизгнула Карла, вскочила и отбежала прочь.

— Мэли. Все уже позади… Они не тронут тебя. Иди ко мне.

— Черта с два! Потешился сам — бросил дружкам.

— Нет! Я же спас тебя.

— Ага, просто передумал, отобрал игрушку. Решил пожадничать.

— Мэли, они обманули тебя. Я бы никогда не отдал…

— Ой, святая простота! Так какого же черта я голая, и здесь нет ничего, кроме этой… этой… — кивок в сторону кровати. — Кроме этого сексодрома.

Дамиан зарычал — глубоко оскорбленный в лучших побуждениях — порыв ветра снес все вокруг них, разметав обломки по вершине горы, на которой они внезапно оказались.

Онемев, Карла смогла лишь обхватить себя руками и расширенными от испуга глазами взирать на приближающегося к ней демона.

"Пожалуйста, не подходи", — взмолилась она, но голос отказался повиноваться — только прерывистый хрип сорвался с пересохших губ. — "Не тронь меня!"

Девушка зажмурилась, чтобы не видеть тьмы, танцующей в зрачках Всадника.

Она ожидала чего угодно — удара, насилия, смерти — но не нежного скольжения прохладного шелка по своей коже.

— Илико, я не причиню тебе вреда.

Карла приоткрыла один глаз.

Изумленно охнула — Дамиан стоял в шаге от нее на коленях.

Она же оказалась облаченной в нечто золотистое, отдаленно напоминающее наряд с тайного обряда Лилиан. Проведя руками по бокам, Карла нервно усмехнулась.

— И о белье позаботился.

— Карлита, — улыбнулся Дамиан, — поверь, я готов заботиться обо всех твоих желаниях. Мне безумно стыдно, что я не успел вовремя сообразить, что удумали мои… они… я…

Демон замялся, подбирая слова.

Просить прощение — это еще уметь надо, а если ты этого отродясь не делал, возникают определенные трудности. Слова упорно не желают сочетаться друг с другом.

— Карлита, поверь… не бойся меня… — он сделал новую попытку.

— Черт, голова-то как болит, — сжимая виски, призналась Карла, почти не слушая, что там бормочет коленопреклоненный демон. — И во рту пересохло, будто с похмелья… Кого здесь убить за глоток чего-то жидкого?

— Это все зелье, — сообщил Дамиан, с радостью посылая в тартарары стремление повиниться. Очевидно, сейчас Карле было не до его несуразных оправданий.

— То жуткое пойло! Его-то я помню.

Ее передернуло так, словно она опять ощутила, как терпкий вкус напитка стекает по горлу, обволакивая внутренности.

— Илико, — Дамиан поспешно поднялся и привлек ее к своей груди. — Все прошло, — гладя по волосам, уверенно проговорил он. — Обещаю, больше никто не посмеет…

— Хватит! — Карла вырвалась из его рук. Почему-то забота демона злила ее. — Ты обещал мне ванну — я жду.

— Слушаюсь, госпожа.

Стены дома возникли, не успела она и глазом моргнуть. Сводчатый поток, витые канделябры с горящими свечами, камин в дальнем углу — старомодно, но так… мило.

"Романтик, чтоб ему пусто было", — подумала девушка. — "Но если я еще раз увижу ту… кровать…он получит все, что заслужили его братцы"

— Сюда, Карлита, — голос Дамиана вернул ее к действительности.

Он стоял возле фарфоровой ванны на вычурно изогнутых ножках. Бледно-розовый цвет заставил Карлу сжать кулаки.

"Лучше бы там не плавали лепестки роз!"

К счастью, ни одна роза не пострадала из-за стараний Дамиана.

— Отвернись, — коротко приказала девушка.

И только увидев напряженно сгорбленную спину Всадника, разделась и погрузилась в воду. Прижавшись щекой к бортику, она улыбнулась — вместо цветов он добавил в воду эфирные масла. Головная боль потихоньку начала сдавать позиции.

"Выпить бы еще. Самую малость, для храбрости"

— Не холодно? — спросил Дамиан, не оборачиваясь.

— Напротив, слишком горячо, — буркнула из вредности Карла.

Понимание того, что она черт знает сколько времени находилась в невменяемом состоянии в его обществе неимоверно раздражало. Это, а также то, что в такое положение ее поставила собственная беспечность, не добавляло веса самомнению миз Дивейн.

— Можно мне повернуться?

Занятая самокопанием, Карла не ответила, и Дамиан, предварительно обругав себя за смехотворную боязнь вызвать недовольство простой смертной, материализовал кувшин холодной воды и влил его в ванну.

— А что такого чуда техники, как водопровод здесь нет? — ерничая, поинтересовалась девушка.

Демон развел руками.

— Все это я делаю сам. Просто вспоминаю… и вещи появляются. Чтобы создать водопровод мне надо знать, как именно он работает. Это слишком… сложно. — Последнее слово позвучало с оттенком стыда.

— Хм, оказывается и ты не всесилен, десница Люцифера?

Пропустив колкость мимо ушей, Дамиан присел, стараясь не переводить взгляд ниже ее шеи. Человеческое тело уже не раз и не два настоятельно требовало удовлетворения своих бесхитростных желаний.

— Карлита, давай поговорим начистоту.

— Может быть, сначала ты поможешь мне утолить жажду? — Серьезный тон Всадника обещал выяснение отношений, к которому она не была готова.

— Тебе воды, сока или вина?

— Лучше яду, — с кривой усмешкой, пробормотала она.

Дамиан изумленно открыл рот.

— Шучу! — Карла плеснула в него водой. — Твое чувство юмора приказало долго жить, Дами, пока ты здесь наседкой меня выхаживал?

— Карррлита, — смакуя, протянул он. — Зато уж твое… мертвого воскресит и убьет опять!

— Наконец-то, мы говорим на одном языке. И хватит причитать…

Дамиан ошарашено уставился на нее.

— Странно, как-то слишком легко ты ко всему случившемуся относишься.

Она пожала плечами.

— А что, мне носиться за тобой с мачете наперевес? Или рыдать в три ручья? Или в монастырь податься? Или сигануть с той горы, где мы только что были?

Он не ответил — понять логику этой девушки оказалось непосильной задачей.

— Черт, Дамиан, я бесилась, вспомнив благодаря тебе Сладкую Лили; паниковала, узнав, кто такой ты и твои приятели; мечтала и грустила, когда ты дразнил и избегал меня…дико завидовала Лилл… Наверное, я просто устала истерить. Точнее, истерики — это не мое. Знаешь, как я буду думать о твоих дружках-Всадниках? Как о побочном эффекте флирта, который все же привел меня в твои объятия. Так и никак иначе!

Дамиан слушал, не перебивая, и удивлялся способности Карлы не циклиться на деталях, находя оправдание любой неприглядной ситуации.

"Восхитительно! Хотя не успей я вовремя, она вряд ли бы так спокойно рассуждала. Уж не мне ли знать, на что способен Каспиан"

— Будет мне наука: не хочешь скакать — не садись в седло. К тому не так сильно они меня и… помяли. Не скажу, что жутко приятно просыпаться прикованной к каменному… что это было, Дами? Алтарь, да? Хотя, дай подумать, если бы там был только ты один… Эй, слушаешь меня?!

Она щелкнула Дамиана по носу.

— Я тут душу изливаю, а он… Чего ты так на меня смотришь?

Демон лукаво улыбнулся, потом положил обе ладони ей на плечи.

— Мне все нравится в тебе, илико, — проговорил он. — Но порой ты не знаешь, когда надо замолчать.

— Ах, так! — возмутилась она и ударила по воде, обдавая его тучей брызг. — Даже если так, то такой чуткий джентльмен, как ты, мог бы и помочь мне умолкнуть.

— Так? — поинтересовался он, наклоняясь и легко касаясь губами ее губ.

— И так тоже, — подтвердила девушка, обнимая его за шею и целуя, упиваясь вкусом полыни и мяты.

Язык Дамиана скользнул по ее нижней губе, прося разрешения погрузиться. Карла игриво прикусила его и впустила, воображая, что также нежно он проникнет в нее и там, где сосредоточились в данный момент главные ее желания.

Дамиан приподнялся, и Карле пришлось встать на колени. Тереться голой грудью о его вязаный свитер было не очень приятно — погладив по спине, она потянула одежку вверх.

— Снимешь? — приподняв бровь, спросила она у отстранившегося Дамиана.

— Ты хочешь этого?

— А ты?

Вместо ответа он прижал ее к себе и прикрыл веки. Разделяющая их ванна исчезла, они стояли друг напротив друга на мягком ковре перед пылающим камином, а на Карле было надето простое белое платье.

Отвечая на ее вопросительный взгляд, Дамиан смущенно прошептал:

— Тебе же не понравилась кровать. Вот я и решил… Так лучше?

— Лучше, но почему теперь одета я, а ты… Оооо! Умопомрачительно!

— Хочу, чтобы та сама разделась для меня, илико, — склоняя голову на бок, сказал он, польщенный комплиментом своей наготе. — Сделаешь это? Разденешься для меня?

— Конечно, — выпалила она и взялась за подол платья, но вспомнив о чем-то, опустила руки.

— Карлита?

— Ты опять скажешь, что я не знаю, когда промолчать… — смущенно проговорила она. — Но мне так бы хотелось попасть к тебе… чистой, а не после стольких смертных и… бессмертных рук…

— Шшш, — Дамиан запечатал ее губы подушечкой большого пальца. — Ты со мной. Остальное — пепел на ветру. Иди ко мне, девочка.

Он сел, подогнув ноги, и устроив ее у себя на коленях.

— Когда-то очень давно… когда в голове у меня толпилась куча романтической чуши, — Карла вздохнула, и Дамиан тут же поймал губами ее дыхание, довольно прикрыв глаза и улыбаясь так, словно весь мир оказался в его власти.

Девушка замерла, не в силах совладать с неровным ритмом своего сердца, которое грозилось проломить ребра и упасть в руки этого демона.

— Продолжай, мэли, — не открывая глаз, попросил он. — Хочу знать о тебе все мелочи, все твои — самые тайные — желания.

Сглотнув, она обняла его за шею, прижимаясь еще сильнее, словно опасаясь, что следующие слова заставят его оттолкнуть ее.

— Я придумала одну фразочку, которую скажу только раз и только одному — очень особенному — мужчине.

Чувствуя, как напрягаются мускулы под ее ладонями, она замолчала.

"Может, зря я все это плету?"

— Не молчи, Карлита, — сипло проговорил Всадник Смерти. — Или я не тот?

— Тот, — оборвала его Карла. — Просто…

Она ткнулась губами ему в щеку. Зажмурилась и выговорила слова, которые уже и не надеялась когда-либо озвучить.

— Ты вошел в мою жизнь так обычно и просто — просто с неба упал, поскользнувшись на звездах.

Повисло молчание, нарушаемое для Карлы лишь пульсацией крови висках. Дамиан молчал и только дрожь пальцев, лежащих на ее бедрах, говорила Карле о том, что демон испытывает какие-то эмоции от услышанного. Она уже начала корить себя за болтливую искренность, когда он резко сжал ее за плечи и оттолкнул, чтобы заглянуть ей в глаза.

— В Аду невозможно увидеть звезды, девочка. Но здесь… здесь я покажу тебе все что угодно.

— Дамиан, — только и успела пробормотать она до того, как он закрыл ей рот поцелуем.

Сначала нежно, просительно проводя языком по губам, приглашая принять его. Едва она подчинилась, Дамиан отпустил свою страсть на свободу, до крови прикусывая верхнюю губу любовницы, мгновенно зализывая ранку и прикусывая нижнюю, топя девушку в омуте боли-наслаждения, когда его горячая плоть требовательно толкнулась в развилке ее бедер. Разделявшая их тонкая ткань не защищала Карлу от кипящего жара его желания. Девушка жалобно застонала, умоляя о большем, прося о новой боли, о погружении в море наслаждения, которое позволило бы стереть из памяти все, что было в ее жизни до Дамиана.

— Открой глаза, Карлита, — внезапно приказал он, разрывая поцелуй.

— Не хочу, Дами. Поцелуй меня снова.

— Открой!

Вокруг них танцевали и водили хороводы тысячи миллионов звезд. Единственной опорой оставался Дамиан, на коленях которого она продолжала сидеть. Перестав дышать, она сжала его талию бердами, опасаясь соскользнуть.

— Помнится, кто-то что-то говорил о нежелании садиться в седло, — поддразнил ее демон, — но ведь посадка у тебя отменная.

— А ты запоминаешь каждую глупость, что я умудряюсь ляпнуть?

Дамиан провел губами вдоль ее шеи, легко прикусывая кожу, добрался до уха.

— Илико, — горячий шепот заставил девушку вздрогнуть, — оглянись.

Она опасливо скосила глаза и восхищенно выдохнула. Появилась сияющая луна, которая в прозрачном, словно ледяном, воздухе висела неровным белым овалом. Далеко внизу можно было разглядеть очертания залитой лунным светом земли, вокруг которой мерцали, тяжело покачиваясь, волны, а айсберги напоминали бриллианты на темном бархате.

— Ну как? — решил напроситься на похвалу демон. — Не зря старался?

— Жутко красиво.

— Хочешь, я буду любить тебя прямо здесь?

— Что? Нееет! Давай уж лучше твой сексодром с балдахином.

— И где же ваш азарт, миз Дивейн? — поинтересовался Дамиан, но пронзенный красноречивым взглядом быстро свернул все это ошеломительное величие и перенес их в маленький домик у подножия горы.

Гораздо позже, не раз доказав на практике полезность громадных размеров созданной им кровати, Дамиан внимательно всмотрелся в полуприкрытые веками глаза возлюбленной и задумчиво произнес:

— Может быть, мне стоило сначала угостить тебя ужином, мэли?

Карла смеялась до слез, до судорожных всхлипов и прерывающегося дыхания.

9. Летала с ним, а просыпалась… одна (с)

Карла Дивейн проснулась в очередной раз от того, что теплые, несильно пахнущие полынью пальцы гладили ее лицо, шею, спускались вниз по груди, стремясь пробудить потайные желания и показать новые, еще неизведанные грани наслаждения.

— Дами, — призывно простонала она, не открывая глаз.

— Жаль огорчать тебя, красавица. — Знакомый голос Каспиана вызвал тошнотворную волну ужаса.

Взвизгнув, Карла рывком села, готовясь отбиваться от незваного гостя. Не обнаружив владельца омерзительного голоса, она поняла, что это был лишь сон. Дурной сон. Осмотревшись, Карла увидела, что ее Всадник — хотя кто кого седлает еще большой вопрос — сидел на краю, прислонившись к столбику, удерживающему балдахин. В камине тлели последние дрова, с трудом справляясь с подбирающейся изо всех углов темнотой. Поежившись, девушка подалась вперед, ища тепло в объятиях любовника.

— Дамиан, что-то здесь… — начала, было, жаловаться она, но оказавшись рядом, ощутила окружающее Всадника напряжение.

Тонкие волоски на ее теле встали дыбом — от предчувствия чего-то очень и очень нехорошего мгновенно пересохло во рту.

Дамиан вцепился в столбик с такой силой, что дерево прогнулось под его пальцами с побелевшими костяшками. Глаза демона были закрыты, но белки хаотично бегали под веками.

Подавив приступ паники, Карла несколько раз обратилась к нему по имени. Не получив ответа, она сползла вниз и встав на колени, оказалась меж его широко расставленных ног.

— Дами, — воскликнула девушка, заметив струйки темной, почни черной крови, неспешно стекающие по его верхней губе.

— Что с тобой?

Она потянулась, чтобы вытереть кровь, и увидела, что кровоточит не только нос демона. Темные капли сползали по мочкам его ушей, чертили дорожки по шее, пятная ворот белой рубашки.

Карла задрожала, понимая, что происходит что-то, с чем ее демон борется, но, кажется, поигрывает. Она ткнулась ему в колено, не в силах больше смотреть на перекошенный, окровавленный лик Всадника.

Тяжелая, словно пламенем обжигающая ладонь легла ей на макушку.

— Они нашли нас, — прохрипел Дамиан.

Карла испуганно отшатнулась, мимо воли опять взглянув ему в лицо. Ужас, теперь еще и кровавые слезы текли по его щекам.

— Дами…

— Я пытаюсь сдержать их нападки, вновь скрыть наше измерение, но… человеческая оболочка не выдерживает. Они сильнее.

В подтверждение этих слов плоть начала медленно сползать с его конечностей, обнажая скелет.

— Так борись с ними как демон! — выкрикнула Карла. — Давай, покажи им. Вставай, демон!

— Не могу. Ты рядом… в опасности…

Карла хотела возразить, что он чушь городит, но тут заметила, что там, куда падали капли крови Всадника Смерти, материя коробилась, растворялась, исчезала, оставляя зияющие дыры небытия. И пустоты эти все расширялись, подбираясь к ней.

— Дамиан!

— Скорее, дай мне руку! — крикнул он, поднимаясь на ноги. Точнее на то, что от них еще оставалось.

Карла замерла, взирая на нечто, что совсем недавно было самым желанным мужчиной на свете, а теперь выглядело как скелет с ошметками плоти.

— Руку, Карлита.

Крепко зажмурившись, она схватилась за протянутую ей костлявую кисть. Однако вместо могильного холода и тлена, почувствовала знакомую нежность прикосновения Дамиана, а ласковый голос Всадника зазвучал в ее сознании.

"Все будет хорошо. Сейчас ты окажешь дома. Тебя никто не тронет, илико"

Невесомость окутала девушку, но она еще успела различить громоподобный глас, наполнивший комнату тысячей вспышек тьмы, злобной и пульсирующей.

— Призываю к ответу!

Все вокруг завертелось бешеным вихрем и так же внезапно утихло.

Постояв в тишине и поверив, наконец-то, что под ногами твердый пол, Карла открыла глаза.

— Дом, милый дом, — грустно пробормотала девушка, узнав в сером утреннем свете очертания собственной гостиной.

Как только Дамиан остался один в своем персональном измерении, он сбросил остатки человеческой оболочки и приготовился встречать братьев. Прекратив сопротивление, он почувствовал, как энергия замыкается внутри него и начинает восстанавливаться.

"Хорошо, давайте же, приходите! Воздам каждому по заслугам"

В стене дома образовались трещины, расползающиеся неровными овалами.

"Вас только двое?" — Дамиан скрестил руки на ребрах.

В двух новообразовавшихся проемах забрезжило сияние, огнисто-золотое и бледно-голубое. Брань и Глад рвались на боле битвы.

"Так-так…значит, Касс боится порастерять внутренности"

Пульсирующими клубами внутрь ввалились два сгустка тумана. Всадники постепенно обрели очертания, отдаленно напоминающие человеческие фигуры.

Ариас — воинственный мальчик — в истинном обличье состоял из жидкого огня, струящегося и переливающегося, словно расплавленное золото.

Пелифор же напоминал точеную изо льда статую, под поверхностью которой кружились крошечные спиральки вихрей. Князь часто дразнил его Корой Партенос, на что Голод дико обижался и грозился разнести многострадальные руины творения Фидия по камешку. Примирение, как правило, они находили, утыкаясь вилками в центральное блюдо на середине стола в каком-нибудь дорогущем ресторане.

Дамиан мысленно улыбнулся. Поймав себя на мысли, что соскучился по своим собратьям-весельчакам, демон испугался.

"Неужели я позволю глупым воспоминаниям охладить мой гнев? Смерть, они хотели устроить мессу с твоей женщиной!"

Зарычав, Дамиан вызвал из тайника Темного Жнеца. Едва рукоять косы удобно устроилась в его руках, он ощутил, как силы его удвоились.

— Недобро пожаловать, непрошеные гости, — скрежеща костяными челюстями, приветствовал Всадников Дамиан.

Лед и пламя, молча, приближались к нему с противоположных сторон.

— Прекратите тотчас и мигом в тронный зал!

От рокота голоса Люцифера, отдавшего приказ, дом Дамиана разлетелся кусками.

— После тебя, Смерть, — звон колокольчиков слышался в тоне Ариаса в любом состоянии.

— Боишься, малыш? Правильно. После разговора с Князем, мы с тобой тоже потолкуем. Наедине.

— Оставь угрозы себе на память, — буркнул Пелифор, впервые за многие века вступаясь за блондина. — После разговора с Князем ты вряд ли будешь способен воплотить их в жизнь.

— Увидим, — надменно бросил Дамиан, рисуя в воображении дворец Князя Тьмы.

Оставшиеся на вершине горы Всадники обменялись обреченными взглядами и последовали за ним.

Открывая портал, Дамиан рассчитывал оказаться в тронном зале Люцифера.

"В аду и стены помогают", — вспомнилась ему любимая присказка Каспиана. — "Проклятье Касс, ну мы и начудили"

Не успели нотки сожаления окрасить злость Дамиана, как мощный поток энергии выдернул его, увлекая в неизвестном направлении.

Всадник падал внутри бесконечного тоннеля, а перед мысленным взором его рука безжалостного оператора демонстрировала, словно кинопленку, картинки прошлой жизни.

Сумрачные просторы Киммерии, свобода, вседозволенность, дикие пляски…

Костры, крики, стальные воды…

Холод, вспышки света…

Новое имя, новые владения…

Падение оборвалось так же неожиданно, как и началось.

Не успевший сгруппироваться и истощенный недавней схваткой с братьями демон сдавленно охнул, ударившись со всего размаху о каменистую почву.

Облако пыли, взвившееся при этом, на пару секунд затмило окружающий свет.

— Тысяча чертей и ни одного котла тебе в глотку! Что за шутки? — пробурчал он, пытаясь принять человеческий облик.

Материя не повиновалась — слишком мало сил осталось у него после противостояния.

— Помочь, дружочек? — медоточивый голос Люцифера взрезал зазубренным кинжалом сознание Дамиана.

"Боль, такая же сладкая, как душа моей Карлиты", — простонал он.

Пылающее огнем Преисподней прикосновение Князя заставило демона распахнуть глаза.

Яркое солнце, духота и дальний шум прибоя сообщили ему конечный пункт его путешествия.

Митридат.

"Когда Князь стремиться сыграть на моей лояльности, он всегда безошибочно выбирает это место. Но как же приказ о тронном зале? И где Ариас с Пелом? Как там Касс?"

— Мой Господин, — обрывая поток вопросов и с трудом садясь, почтительно произнес он.

— Да. Господин. И мне безмерно жаль, что ты забываешь об этом, — недовольно сдвинул брови Люциан. — Так помочь тебе?

Проследив за направлением взгляда Князя, Дамиан понял, что тот имеет в виду.

"Неужели ему претит мой истинный облик?" — недоумению демона не было границ.

Пальцы Люциана сильнее сжали костяное предплечье Дамиана, и он кивнул, соглашаясь принять помощь сюзерена.

Князь на миг прикрыл веки — человеческая плоть буквально заструилась от его ладони по скелету Всадника, пряча его и превращая устрашающее создание в привлекательного — по человеческим меркам — молодого мужчину.

— Видишь, дружочек, — прошептал Люциан, не отнимая руки и низко наклоняясь над ухом Дамиана, — ты всегда можешь на меня положиться. А что взамен я получил от тебя?

Ресницы демона дрогнули, но он выдержал пытливый взгляд Люцифера.

— Мой Князь, я…

— Умолкни, — прошипел владыка Ада и резко вскочил на ноги.

Опалесцирующие крылья маленьким торнадо разлетелись в стороны за его спиной. Запрокинув голову, он громко выругался, вызывая лавину льдистых иголок, моментально впившихся в ничем не защищенную кожу Дамиана.

— Встань, демон, — приказал Люцифер, шумно втягивая воздух.

Всадник Смерти поднялся, с тоской вспоминая времена, когда не служил никому, и когда некому было призывать его к ответу.

Поблескивающий лезвием Темный Жнец призывал поднять его и вернуть былую свободу.

Дамиан тряхнул головой — времена безрассудства канули в Лету навеки.

— Ты всегда был моим любимчиком. Тебе я доверял груз ответственности, которая не под силу остальным, — длинный выдох с едва заметными клубами дыма свидетельствовал о том, что злоба Князя начинает перегорать. — Почему?

Дамиан встретил полный разочарования взор Князя и хотел ответить, но неожиданно сильный удар крыла выбил почву у него из-под ног. Не удержавшись на краю огражденной площадки, он кубарем покатился вниз по поросшему травой склону, по пути близко знакомясь с каждым камнем, который сохранился как напоминание о былой роскоши храмов.

Он мог бы перенестись, стать черным дымом, смягчить падение, но ничего этого делать не хотелось. Посланные ему Люцифером переживания раненного Каспиана преумножили в тысячу раз чувство вины.

У подножья Князь Тьмы принял в объятия истерзанное, переломанное тело Всадника Смерти и взмыл в лазурное небо, оставаясь невидимым для взглядов толпящихся на Митридате туристических групп.

— Глаза открой, — голос Князя пробился сквозь пелену утихающей боли.

Человеческая оболочка исцелялась довольно быстро, но неприятные ощущения от этого не становились менее неприятными. Дамиан стиснул зубы, чтобы не стонать, и выполнил приказ.

Сдержать крик не удалось — поддерживаемый сильными руками, он парил наравне с чайками над морской гладью. Ветер свистел в ушах от быстроты полета.

Изломанное тело ныло. Отголоски пережитых чувств Каспиана не позволяли молить Князя о пощаде. Дамиан прочно утвердился в мысли, что тот решил довести его самобичевание до крайней стадии безумства.

"Лучше бы сразу в Переход отправил", — проворчал Всадник. — "Так нет же — позабавиться хочет. Медового месяца ему уже мало?"

— Я все слышу, — сообщил Люциан, даже не пытаясь скрыть порыв рассмеяться. Раскатисто и задорно. Так, как умел в редкие минуты смеяться только он, Князь Света. — А медовый месяц ты мне умудрился испортить своими выходками.

Дамиан мысленно прикусил себе язык.

— Готов к "прыжку веры"? — поинтересовался Люцифер, поднимаясь все выше в небо.

— Мой Князь… — выдохнул демон. — Я… Но…

— Хватит мямлить. Поднимая оружие на другого Всадника, ты не колебался. Или ты не доверяешь своему Господину?

Дамиан отчаянно замотал головой и тут же взвыл от боли в позвонках, еще не ставших на свои места.

— Так ты готов? — уточнил Князь.

— Да, мой Господин.

— Ты должен верить, Дами, — прошептал Люцифер, впервые за этот день называя демона по имени.

Он разжал объятия, и Всадник Смерти камнем рухнул вниз.

"Верить, верить, верить", — словно мантру повторял Дамиан, невольно наслаждаясь, тем как скользит по коже рассекаемый воздух. — "Кирия верила, когда я точно так же отпустил ее в небе над Санторином"

Воспоминания о Санторине вполне предсказуемо ввергли его в водоворот образов Карлы.

Вера, страх, чувство вины и все прочие эмоции сбежали за задворки, уступив место всепоглощающей тяге к смертной возлюбленной.

Поймав Дамиана над самой водой, Люцифер самодовольно улыбнулся и переместился наконец-то в свой дворец.

Задерживаясь на время исцеления в комнатах, отведенных Дамиану, он хмуро посматривал на поверженного демона.

"Хороши помощники. Один — с раскроенным брюхом, другой — с переломанными костьми. Войну вообще пришлось запугивать, чтобы заставить выступить против Дамиана. Похоже, его он боится даже больше меня. Ситуация…"

Люциан присел на резную скамью, опустил голову на руки и вздохнул.

Тяжело, почти по-человечески. Вот только у людей дым носом не идет.

— Что ж, Дами, — тихо проговорил он. — Вы не оставили мне выбора.

Материализовавшись у дверей, ведущих в спальню Карлы Дивейн, Всадник Смерти прислонился лбом к лакированному дереву.

В ушах до сих пор стояли обрывки разговора в тронном зале Владыки Ада.

"Запрещаю", — ледяной тон отметал любые попытки возражений. — "Запрещаю и близко подходить к ней. Еще не хватало, чтобы мои Всадники перебили друг друга из-за готовой лечь под кого угодно девки"

Но не возразить Дамиан не мог.

"Мой Князь, прошу простить мне дерзость, но она не девка!"

Последние слова уподобились рыку, от которого затряслись, словно хрустальные, сотканные из пламени окна.

Вспоминая, демон улыбнулся и расправил плечи. Но боль мелькнула в опаловых радужках его глаз.

"Все равно. Я запрещаю!" — Люцифер сорвался на крик.

"Я могу попрощаться с ней?"

"Даю тебе сроку до завтрашнего восхода солнца"

Шаг — он уже в спальне.

Взгляд с жадностью заскользил по спине Карлы, сидящей на низком пуфике перед туалетным столиком.

"Как рассказать ей? Как отпустить ее? Если бы я мог украсть солнце…"

— Карлита, — собравшись с силами, позвал Дамиан, выходя из невидимого состояния.

Девушка дернулась. Не веря своим глазам, уставилась на отражение Всадника в широком зеркале.

— Ты? — только и успела выдохнуть она до того, как оказалась в кольце обжигающих огнем объятий.

Слова утратили смысл.

Глаза, проникающие в глубину, пытливо выпрашивающие ответ.

Губы, впивающиеся в плоть, словно желающие испробовать на вкус саму душу.

Пальцы, блуждающие по коже, разрывающие одежду.

Жар тел.

Безумие сердец.

Танец любви.

Прижимая тяжело дышащую Карлу к своей груди, Дамиан все еще не знал, как он сумеет объяснить ей, что это их последняя встреча, что счет, возможно, идет на минуты, даже не на часы.

— Красиво, — прошептала она, водя указательным пальцем по одному из его браслетов. — Мне нравится, когда ты остаешься только в них.

Карла подняла голову и одарила Всадника мимолетным поцелуем.

— Я в душ. Не скучай, милый.

Дамиан перехватил ее за талию, усадил рядом и, смотря ей прямо в глаза, снял браслет с левой руки.

Прикосновение холодного металла, удерживающего россыпь черных бриллиантов, заставило девушку вздрогнуть. Но демон тут же одарил ее запястье дюжиной поцелуев, заставляя сердце зайтись в неровном ритме.

— Я вечно буду скучать по тебе, илико, — от печали, которой сочились его слова, только что бешено колотившееся сердце замерло.

— О чем ты, Дами? — брови Карлы взлетели вверх.

Недоброе предчувствие арктическим холодом растеклось по груди.

— Мне запрещено приближаться к тебе после того, как солнце взойдет этим утром.

— З-запрещено? — сбиваясь, повторила Карла. — Но почему… за что… Мы же…

Дамиан сжал ее ладони в своих, прикусывая нижнюю губу, чтобы сдержать рвущийся наружу крик.

Читать отчаяние на любимом лице — испытание для сильных.

Карла опустила голову. Видеть страдание в глазах демона было невыносимо.

— Князь не желает смуты меж Всадниками… — голос напоминал шорох сухой травы, которую нещадно опалило солнце, потрепал гуляка-ветер, истоптали ноги путников.

— А ты… ты для нас слишком большое искушение. И я поднял руку на брата. Князь такого не прощает, как бы покорно я не принимал любые его наказания.

— Наказания?! — воскликнула девушка. — Он причинил тебе боль? Ты же просто защищал меня!

— Причины не важны. Важен лишь порядок. Я связан клятвами. И я их нарушил.

Демон поднялся и отошел к окну.

Ночь спорила чернотой с тьмой, ступающей за ним по пятам.

Тишина заполнила комнату. Вязкая, удушающая. Обреченная.

Карла бездумно гладила браслет — как оказалось, прощальный дар — следя за игрой искр на дне граненых камней.

— Я все поняла Дамиан, — первой заговорила она. — Не всем так везет как Лили…

Дамиан мгновенно оказался рядом и заключил ее в объятия.

— Мэли… — начал, было, он, но тонкий пальчик лег на его искусанные в кровь губы.

— Сказала же, что все поняла. Я найду себе нормального "человеческого" парня и нарожаю ему дюжину детишек. А ты…

— А я буду изредка наблюдать за тобой и радоваться тому, что у моей девочки все хорошо.

Карла кивнула, чувствуя, как непрошеные слезы собираются в уголках глаз.

Она постаралась улыбнуться — не удалось.

— Карлита, солнце еще не взошло, — прошептал он, медленно поглаживая девушку по спине, обводя подушечками пальцев каждый позвонок.

— Мы можем "попрощаться" еще раз? — с надеждой в предательски дрожащем голосе встрепенулась Карла.

Вместо ответа Дамиан прижался губами к ее плечу, целуя, а потом слегка прикусывая теплую кожу.

"Мы не будем прощаться навсегда, моя Карлита", — пронеслось в мыслях Всадника Смерти. — "Только на время твоей земной жизни. А когда пробьет час, я еще поспорю с Рамиилом за твою душу, любовь моя"

Перемещаясь с поцелуями к пульсирующей на тонкой шее венке, он издал низкий рык.

"И я точно знаю, кто выйдет победителем из этого спора, Карлита"

Миз Дивейн блаженно закрыла глаза, запуская пальцы в шелк волос своего демона.

"Пусть твой Князь говорит, что угодно. Я-то знаю его "слабое место". И все слабые места этого "места". Так просто ты не уйдешь от меня, мой демон!"

Эпилог

Странные вещи порой творятся под солнцем и при свете луны. И в мирах, что для человеческого восприятия недоступны.

Дамиан, Всадник Смерти, десница Люцифера, черным облаком парил над вершиной Митридата. Золотые молнии прошивали клубящиеся бока, складываясь причудливыми узорами. Беспорядочная пляска вторила череде мыслей хозяина: "Долг или любовь?"

Изгнанный с супружеского — снежно-белого и шелкового — ложа Князь Тьмы мрачно наблюдал за метаниями своего Всадника.

"Трудное счастье ценится выше", — прошептал он, едва заметно улыбаясь. — "А времени заслужить его у тебя предостаточно, Дами"