И только Он томился своим божественным существованием. Сидя одесную брата в мрачном царстве мертвых, под землей, Люцифер тихо ненавидел свой рок. Надо же было родиться единоутробным братом этого бестолкового Аида, да еще младшим. Он всегда считал, что их матушка Рея перепутала, что первым был он. Однако его мнение мало кого интересовало: сразу после рождения их полоумный параноик-папаша Крон проглотил обоих, не разбираясь в старшинстве.

По другую руку от Аида восседала его женушка Персефона. Прекраснокудрая дочь Деметры, чья неистовая краса перекликалась с ярким пламенем Преисподней.

"Милая штучка", — подумал Люцифер, впервые увидав похищенную красавицу.

Аид души в ней не чаял, потакая любым прихотям. Благо, что она отвечала ему взаимностью, иначе Люцифер бы сам приударил за ней. Но отбирать добычу брата — нет, такая низость претила ему. Пусть он втихомолку и недолюбливал Аида за первородство, за дурацкий выбор владений при разделе мира…

Князь Ада не испытывал недостатка в женском внимании. Все поголовно обитательницы царства Аида с радостью принимали его на своем ложе. Гипнотический взгляд темных, как сам Тартар, очей мгновенно лишал их всех желаний, кроме одного — усладить своего Властелина. Сама грозная Геката становилась ручной кошечкой в его объятиях. Не избежали подобной участи и некоторые из светлых богинь: вестница богов Ирида весьма охотно бралась передавать волю Зевса подземным владыкам.

Первое время он находил в этом удовлетворение, некое развлечение. Однако неразборчивость в любовных связях быстро наскучила Люциферу. Втайне он завидовал любви Аида и Персефоны, их преданности, страсти, сквозившей в каждом жесте. Вот незадача-то: порочно прекрасный принц Преисподней не находил достойного объекта для проявления чувств.

Закинув левую ступню на правое колено, Люцифер поерзал на троне. Благо, он не любил греческих хламид, предпочитая более практичное изобретение кочевников — кожаные брюки. Иначе у находящихся в зале божественных созданий женского пола случился бы коллективный припадок. Каждая из них и без того призывно подглядывала на него. Каждая мечтала запутаться пальцами в его вьющих, темных локонах, в беспорядке спадавших по мощным плечам и спине. Ощутить его властные поцелуи, иступленные ласки и покориться безжалостному натиску его плоти. В любви Люцифер был безжалостен, мало заботился о стремлениях партнерши, доминируя в каждой мелочи, не позволяя ей проявить себя в малейшем движении. Однако именно это их привлекало. Каждая жаждала оказаться глиной в пальцах гончара, древесиной под рукой резчика, железом под молотом кузнеца. Если только в роли умельца выступал Князь Света.

— Лилиан, ты не представляешь, кого я встретила сегодня! — на ходу прокричала Карла, вбегая в офис.

— И кого? — вяло поинтересовалась Лили, устало потерев виски. Желанная денежная акула никак не хотела попадаться в сети.

— Тони Маринелли! — с возбужденным блеском в глазах заявила Карла.

— И что? Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к нашим бывшим одноклассникам. Я не хочу никого видеть. Ни единого человека из этого чертова прошлого я не хочу перетягивать будущее!

— Да ладно тебе! Хватит, Лили-лед. Он же такой красавчик! — мечтательно прикрыла веки Карла, — И на тебя имел виды когда-то…

— Именно поэтому его я хочу видеть меньше всего. Этот итальянский жеребец мне поперек горла стоял всю мою юность, — брезгливо скривилась Лилиан. — Так что ему надо-то было?

— А я не говорила, что ему что-то надо… — протянула Карла, — как ты догадалась?

— Ха! Когда речь идет о Тони Маринелли, всегда жди подвоха. Он предсказуем. Ну, так что? — спросила Лили, подняв бровь.

— Э-эм… Он спросил, общаюсь ли я с тобой… подожди, не перебивай! — поспешно сказала Карла, — Он просто хочет, чтобы мы пришли на вечеринку, которую он устраивает на своей загородной вилле.

В висках Лилиан запульсировало еще сильнее. Как она ненавидела эти глупые вечеринки, знал бы Бог… если б был.

— Я — пас. Развлекайтесь без меня.

— Лили… До каких пор будешь такой затворницей?! Девственница, что ли, ей-богу! — засмеялась Карла.

Лицо Лилиан окаменело. Она была счастлива, что у нее такой скрытный характер, благодаря которому никто, включая Карлу, ее так называемую близкую подругу, не знал, что творится у нее в душе. Всю жизнь она была одиночкой. И наличие подруги нисколько это не изменило.

— Что ты хочешь от меня, Карла? Чтобы я поехала на эту вечеринку, проскучала весь вечер в компании придурков?

— Времена школы давно прошли, они все изменились, неужели неинтересно, кто кем стал?

— И кто с кем спал… и спит. Нет, неинтересно, — сказала Лили, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку кресла.

— Какая ты зануда! — обиженно поджала губы Карла, — Сколько раз я составляла компанию тебе, когда ты шла на великосветские приемы этих снобов? Вечные разговоры об инвестициях, банковских кредитах… скука смертная!

— Эти люди умеют думать. И извлекать из этого деньги. Это другой уровень, Карла, — холодно произнесла Лилиан.

— Лили, пожалуйста, поехали, отдохнешь от работы… развеешься. И вернешься к своим любимым толстосумам, — лучезарно улыбнулась Карла.

С минуту Лилиан смотрела на нее. "Пойти, что ли, посмотреть, кто во что горазд стал… Может, найдется хоть один светлый ум для нашей компании…" — как всегда практично подумала она и сказала:

— Хорошо.

— Ииееаассс! — завизжала Карла, аж подпрыгивая на каблучках.

Лили трагически закатила глаза. "Ну что с нее взять. Если Карла не подцепила себе очередного кавалера, день прожит зря".

Следующие пару дней промелькнули в стараниях позабыть об этом событии. Следует заметить — бесплодных. Встретившись за ленчем с Карлой, она убедилась, что у той не было абсолютно никаких воспоминаний о баре "Сладкая Лили". Карла считала, что они провели вечер на зажигательной вечеринке у бывшего одноклассника.

— Ой, Лили, а ты еще идти не хотела, — подмигивала поверх чашки ей Карла.

— Да уж, стоило послушать свое подсознание, — пережевывая листья салата, ответила Лилиан. — Вечно ты втравишь меня в историю…

— О чем ты, дорогуша? Ведь ничего плохого не случилось. Выпили, потанцевали — всего и делов.

Лилиан нахмурилась и сдержалась от грубого словечка, что так и вертелось на языке. Что ж хозяин бара сдержал слово — Карла не помнила ровным счетом ничего. Почему же ее память с каждым часом подсовывала ей все более отчетливые картины произошедшего.

Поначалу Лилиан даже не могла вспомнить его лица. Теперь же оно беспрерывно всплывало пред глазами: жестокое…прекрасное…гипнотичное. Слова негодяя звенели в ушах: "Красивая… сладкая…следующий раз"

"Так недолго и в психушку попасть", — подумала Лилиан и тряхнула головой — заколка выпала из волос.

— Как здоровски у тебя получилось, — захлопала в ладоши подруга. — Прям, как в кино.

Девушка откинула упавшие на лоб пряди и прожгла Карлу взглядом.

— Тебе бы только хохотать. Когда ты уже повзрослеешь?

— В тот день, когда ты оттаешь, — серьезно заявила Карла. — Вот если б не знала наверняка, то думала бы, что в детстве над тобой измывался отчим.

— Глупости, ты же знаешь, что мама… — девушка умолкла. Эта тема не значилась в списке фаворитов.

Карла накрыла ее ладони. Попутно оценивая свой маникюр.

— Прости, милочка. Меня занесло.

— Знаю, что ты не со зла, — успокоила ее Лилиан, но руки все-таки отдернула. Заколола волосы. — В нашем-то возрасте, Карла, пора бы думать перед тем, как говорить.

Вертихвостка закатила глаза. Задорный смех привлек внимание симпатичных парней за соседним столиком.

— Я прошу тебя, Лилз. Какие наши годы!?

Лилиан откинулась на спинку стула. Хотела осадить подругу, но ее опередил подошедший красавчик — блондин с карими глазами.

— Простите мою дерзость, — обратился он к девушкам, — мы с друзьями невольно подслушали вашу беседу…

— Простите меня вы, — поднимаясь на ноги, пресекла его болтовню Лили, — но мне пора в офис. Карла, ты идешь?

— Лилиан, душечка, я еще не закончила с едой. Да к тому же я сама себе начальница, — наиграно извиняющимся тоном пропела та.

— Созвонимся, — бросила через плечо девушка. Стоило Карле завидеть на горизонте симпатичные брюки — подруги могли катиться на все четыре стороны.

"А ведь ради тебя я пожертвовала…", — с легкой грустью подумала Лилиан, неторопливо шагая по тротуару. — "Ладно, когда-то этот момент должен был прийти. Что не делается…"

Она не успела додумать. Услышала визг тормозов, отборную ругань и обнаружила, что стоит посреди дороги, которую намерилась перейти в неположенном месте.

— Мамочки, — воскликнула девушка и попятилась назад.

Такого с отличницей Лили Карвер не было никогда. К своему счастью, девушка пребывала в неведении, что скоро в ее жизни будет часто случаться то, чего не было никогда.

Люциан вежливо придвинул ей стул. Отошел на свой край стола. Сейчас, когда их разделяло столько метров и различных блюд, Лилиан попыталась трезво обдумать свое поведение.

"Ничего ужасного от одного ужина не произойдет. К тому же ты никогда не пробовала греческую стряпню, Лилз"

"Особенно из рук такого обалденного повара", — тихонечко промурлыкало либидо.

Лили сжала в руках салфетку и заставила умолкнуть свое грешное подсознание.

— Советую попробовать саламис или гоферна пиана, — указывая на блюдо, сказал Ифер. — К ним весьма подходит хиосское. Когда-то это было одно из лучших вин Ойкумены, — задумчиво протянул он.

Сдвинув брови, Лилиан пыталась уловить скрытый смысл его слов.

— Это рыба, Лилиан, пусть вас не смущают чудные названия. Если вы предпочитаете мясо, то…

— И вы все это приготовили?

— Собственноручно.

— Мистер Лайт, я бы хотела выяснить…то есть, понять…ну, уточнить…

Ее лепет, должно быть, забавляет этого сукина сына? Лилиан Карвер принудила свой рот артикулировать отчетливо и размеренно.

— Как мне обращаться к вам?

Мужчина улыбнулся. По-доброму, не привычной ехидно-чувственной ухмылкой, а по-настоящему.

"Эта девочка заставила меня улыбаться?"

— Люциан мое…второе имя. Доверяюсь вашему выбору, миз Карвер.

Потом чувственным шепотком добавил:

— Какая разница в именах, сладкая Лили?

— Мне нравятся оба, — произнесла Лили прежде, чем поняла, что городит.

"У меня их так много…", — мысленно закончил свою фразу Люцифер, чувствуя, как проникается дружеской симпатией к этой девочке, не подозревающей с кем она ужинает и в какую переделку попала.

— Миз Карвер, на третьей линии мистер Лайт, — поставил в известность голос Джейн.

— Соедини, — быстрее, чем следовало, ответила Лилиан.

Холодеющими пальцами вцепилась в телефон.

— Калисфера*, сладкая Лили, — раздался в трубке эротичный баритон Люциана. Меж ног девушки мгновенно потеплело, в животе вспорхнула стайка бабочек.

— Слушаю… Вас, мистер Лайт.

— Разделите со мной лэнч, миз Карвер? Жду Вас в "Керамике".

Гудки не дали Лилиан отпереться, хотя ей и не хотелось этого делать. До ленча еще час: как же его переждать. После тех танцев на крыше она была готова сломя голову лететь на свидание. Уронив пылающий лоб на скрещенные руки, девушка боролась за самоконтроль с распоясавшимся либидо.

"Керамик" был второсортной кафешкой, где ежедневно питались офисные служащие. Странно, что такой приверженец роскоши выбрал его для встречи.

Он уже поджидал ее за столиком в дальнем углу. Как всегда одет с иголочки, волосы скреплены серебряной заколкой, дорогой одеколон окутывал его порочным облаком. Прилегающие к нему столики пустовали, будто посетители побаивались находиться ближе. Стараясь из всех сил выглядеть невозмутимо, Лилиан приблизилась. Люциан поднялся, окинул оценивающим взглядом, вежливо помог устроиться за столом.

— Я взял на себя смелость сделать заказ, — сообщил он.

— Да, — только и сумела проговорить она.

— Вам известно, что означает столь древнее название сего заведения?

Лилиан, которая гораздо больше интересовалась делами сегодняшними, чем древностью, покачала головой.

— Нет? В Афинах времен античности на Керамике поклонники оставляли гетерам предложения о свиданиях. Если цена устраивала ее, то она подписывала место и время встречи. Тогда ведь не было Интернет-форумов.

Лили почувствовала, что невольно краснеет. Мужчина спрятал улыбку — слова достигли цели.

— Пока мы ждем, хочу сразу перейти к делу, — как ни в чем ни бывало продолжил он. — Мне нужна ваша помощь, миз Карвер. Хозяин "Керамика" влез в большие долги, прибыль от кафе не сможет покрыть их и за сто лет. Я хотел бы помочь бедолаге, но не называть себя. Вы сможете оформить ссуду через вашу компанию?

— Вы хотите дать ему взаймы, но…

— Мне нравиться "Керамик", да и мы — греки — привыкли помогать друг другу.

— Ой, вы такой же грек, как я… — Лилиан повела рукой, будто отмахиваясь от назойливой пчелы.

Мужчина перехватил ее руку на лету, до боли сжимая запястье.

— Никогда не шути над моими словами, девочка, — в полголоса прошипел он.

Его глаза потемнели, зрачки расширились, даже на белки пала тень. Внутри у Лилиан все похолодело.

— П-про-сти-те, — запинаясь, пролепетала она.

Люциан улыбнулся уголками губ, погладил ее пальцы, потом вдруг нежно их поцеловал. Отпустил. Откинулся на спинку стула и вздохнул.

— Просто, запомни это.

Повисла неловкая тишина. Принесли заказ, но Лили не притронулась к еде.

— Итак, вы поможете мне, миз Карвер, — заявил Люциан, уплетая сладкий греческий омлет.

— Но это же абсолютно невыгодное вложение. Прибыль будет…

Его взгляд заставил ее прикусить язычок и вцепиться в столовые приборы: в надежде, что нож с вилкой помогут ей на случай самозащиты. Такими пугающими взглядами Люциан не одаривал ее ранее.

— Деньги ради денег не интересуют меня, миз Карвер. Я знаю, что гораздо прибыльней заключать фьючерсы на энергоносители или инвестировать в японскую робототехнику, и все же…**

— У вас так много денег, что вы позволяете себе ними разбрасываться?

— Я всегда знаю, где их взять, Лили. Ты поможешь мне? — на это раз тон был вопросительным.

— Да, — выдохнула она и решилась попробовать кусочек омлета. — Сладкий…

Люциан тут же склонился к ней через столик и неспешно провел кончиками пальцев по щеке, задевая губы.

— Как и ты…

Лилиан прикрыла веки, ожидая поцелуя, жаждя поцелуя, требуя поцелуя. Вместо этого услышала сухой тон Ифера:

— В благодарность за эту маленькую услугу я приглашаю Вас на уик-энд за границу.

Глаза девушки резко распахнулись. Лицо Ифера было все еще рядом, но без тени желания. Оторопело вглядываясь в него, она отрицательно качнула головой.

— О, не отказывайтесь так поспешно, — он вытащил из внутреннего кармана пиджака глянцевый проспект и положил перед ней.

"Дубаи. Арабская башня" заявляла надпись.

— Позвольте мне показать то, чего ты не видела и ты вряд ли увидишь, сладкая, — голос мужчины источал чувственность и обещание.

— Я подумаю, — кивнула она.

— Лили, умоляю, расслабься, ты не даешь мне войти до конца, — прорычал мужчина, прикусывая мочку ее уха. В ответ девушка лишь еще судорожнее сжалась. После всех этих его намеков и завуалированных обещаний, она ожидала какой-то особенной сказки. Он же был весьма замкнутым, отстраненным, хотя и прикасался к ней изысканно и умело.

— Проклятье, — выругался Ифер.

Покинув ее, сел рядом. Долго молчаливо смотрел на лежащую перед ним обнаженную красавицу. Лилиан боялась пошевельнуться, вдохнуть глубже.

"Дура набитая", — повторяла про себя.

— Зачем ты пришла? — наконец, мрачно протянул Люциан. — Ты не хочешь меня, — констатировал он.

— Нет, то есть да — я хочу, — пролепетала девушка. — Просто…немного…боюсь.

Его глаза еще минуту назад злые и холодные, неожиданно нежно скользнули по ее лицу. Поймали взгляд. Он ласкал Лили, не касаясь, только смотрел так, что источаемое его взором пламя разливалось у нее под кожей.

— Пожалуйста, — жалобно захныкала девушка. — Пожалуйста, возьми меня. Сейчас.

Не удостаивая ответом мольбу, он переместился к изножью кровати. Потянул ее к себе за лодыжки, разводя ноги в стороны. Склонился над ней, коснулся языком живота. Гладил бедра. Сладкий трепет овладел ею, опалил огнем, прогнал остатки страха.

Когда его губы притронулись к нежным складкам ее плоти, Лилиан застонала. Он поднял голову, торжествующе усмехаясь.

— Жарко, Лили?

— Да, — сумела выдохнуть она.

— Тебе еще страшно?

— Нет, нет, нет, — воскликнула девушка, выгибаясь ему навстречу.

— Тогда, полагаю, у меня получиться быть хозяином своих слов.

Лилиан уловила намек на облегчение в его голосе.

Он целовал и покусывал, дразнил и погружался языком, пока горячая волна экстаза не омыла тело Лилиан. Не дожидаясь пока затихнут стоны, Люциан вторгся в нее. Замер.

— Ты принимаешь меня, Лилиан? — хриплым от вожделения голосом спросил он. — Принимаешь?

— Да, о да, — не менее страстно ответила девушка, подаваясь ему навстречу и впиваясь пальцами в плечи.

— Скажи мне, — требовал он.

— Я принимаю тебя, Л… — любовник поцелуем заглушил звук имени на ее устах.

Огонь окутал их, сжигая и вознося пеплом к небесам, откуда тот спадал, кружась и вновь становясь ими — мужчиной и женщиной. Новый порыв пламени охватывал Люциана: он владел Лилиан, упиваясь ее покорностью, страстным приветствием и откликом на его ласки. Удовлетворение накрыло их, как лава извергшегося вулкана.

Утром Лили думала, что это был дурной сон, пока не столкнулась с мистером Лайтом, выходя из своей спальни. Безупречно чувственная улыбка заиграла на его губах.

— Ты что все это время был здесь? — громче, чем следовало бы, выкрикнула она. Неуравновешенность тона выдавала ее внутреннее смятение: он здесь, в ее квартире, пока она спит пьяным сном. Беспомощная. Легкодоступная. Невольно прижала руку к животу, точно спрашивая себя, не было ли между ними того, о чем она не помнит.

— Да! — в тон ей воскликнул мужчина. — И скажу тебе, что в комнате для гостей не мешало бы тоже постелить постель. Я ужасно не выспался!

— Тогда проваливайте восвояси, мистер Лайт!

— Красивая, а ты всегда так вежлива по утрам? — иронично склонив голову на бок, спросил он. Коснулся ее спутанных после сна волос. Девушка попятилась, хотя либидо побуждало ее прильнуть к нему.

— Приводи себя в порядок, через полчаса мы отправляемся в наше романтическое путешествие.

— Держи карман шире! Это ты отправляешься в путешествие на… — тут с ее губ полетела отборная ругань. Люциан невозмутимо дослушал тираду до конца, лишь едва заметно прищурившись.

— Если вежливое приглашение вам не по душе, миз Карвер, — ровным тоном проговорил он, одновременно вытаскивая ремень из брюк, — мы сделаем это по-быстрому.

Не успела она и пикнуть, как уже оказалась прижатой лицом к дверному косяку. Он ловко скрутил ей руки ремнем, на глазах через миг оказался ее собственный шарфик. Мужчина перекинул ее через плечо и понес в коридор. Спустился в лифте.

Когда уличный шум и утренняя прохлада окутали девушку, вопросительная мысль пронзила ее мозг.

"Неужели средь бела дня можно нести связанную, полураздетую женщину как бревно на плече и выйти сухим из воды? Где наша полиция нравов? Где вообще полиция? Эй, кто-нибудь позвоните в это чертово 911!"

Лилиан почувствовала, что оказалась на сиденье машины.

— Действуем, как было оговорено, — сказал он кому-то. — Я встречу вас на месте…

Девушка хотела закричать, привлечь внимание прохожих, но тут влажная, со специфическим душком тряпка накрыла ее лицо. Окружающий мир разлетелся блестящими осколками.

– — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — - — -

*Се латрево — греч. обожаю тебя

**Се тело — греч. хочу тебя

Лилиан приходила в себя медленно — черная бездна не желала отпускать их своих когтей. Первым вернулся слух и тут же наполнился шорохом листвы, криками чаек, свистом ветра. Ветра, который гулял по ее — голой? — коже. Тут она почувствовала еще одно прикосновение: ее настойчиво целовали в самом интимном местечке, а теплые ладони гладили бедра. Лилиан тряхнула головой, побуждая проясниться зрение, и увидела темноволосую макушку Люциана, устроившегося в развилке ее бедер.

Отпрянула, села, но слова негодования застыли на языке. Люциан поднял на нее взгляд: его глаза искрились страстью, потемневшие белки превращали их в темные ущелья. Губы мужчины были влажными, поблескивающими от ее…

"Ох, неужели мое тело и в беспамятстве откликается ему?" — мысленно простонала девушка. Ифер с улыбкой переместился и сел рядом с ней. Он тоже был абсолютно голым, а восставшая плоть откровенно бросала вызов ее занывшему желанием животу. Люциан взял ее за подбородок и притянул к себе для поцелуя, но она оттолкнула его и вскочила на ноги. Тут же ошеломленно вскрикнула, нескладно замахала руками, пытаясь удержать равновесие.

Через миг мужчина оказался позади нее, покровительственно принимая в объятия свою дрожащую любовницу. Ища опоры, Лилиан прильнула к нему спиной и вцепилась обеими руками в сгиб локтя, прижатый к ее шее.

Они стояли на краю высоченного обрыва, что возвышался над громадным озером, тянущимся узкой лентой до самого горизонта. Над правым берегом бродили серые клочья туч, отбрасывая на сине-зеленую воду замысловатые тени. Вдали, на южной стороне, ярко светило солнце, золотыми лучами прорезая плотное небо. На побережье щедрой рукой строителей были разбросаны курортные домики.

Прямо над их головами зависло небольшое грязно-белое облачко, лишая обнаженные тела солнечного тепла. Под ними виднелся выступ полустрова с причалами, у которых мерно покачивалось несколько десятков яхт. Лилиан с трудом переводила дыхание.

— Где мы?

— Это венгерский Балатон. А за твоей прелестной спинкой Тиханьское аббатство, где покоится прах их ненаглядного Андраша.

— И как мы здесь оказались? — вздрагивая от порыва ветра, спросила она.

— Ты проспала наш маленький вояж, — как ни в чем ни бывало сообщил мистер Лайт, будто это вовсе не он скручивал ее и усыплял вонючей гадостью. Но близость его горячего, невзирая на прохладную погоду, тела лишала ее привычной остроты мысли и слов.

— Правду говорят эти шарлатаны от психологии, что человек испытывает необычайные переживания, взирая на мир с высоты, — сказал Люциан.

"А если в придачу в твою голую попу тычется стальная плоть мужчины, которого ты хочешь до боли в зубах…", — одними губами добавила Лилиан.

— У тебя болят зубы, сладкая, — наигранно заботливо поинтересовался мистер Лайт.

— Как? — Лили резко повернула к нему голову. — Я что говорила вслух?

— Нет, но ты так скрежещешь зубками, будто бы они ужасно ноют.

Девушка отрицательно покачала головой. Он пристально уставился на нее, улыбнулся, и задорные искорки желания вспыхнули в его темных очах. Лилиан тонула в них, знала, что идет ко дну, но и пальцем не шевельнула, чтоб вынырнуть.

— Я хочу тебя, — вдруг так трогательно и ранимо признался мужчина, что ее коленки подогнулись.

— А я — тебя, — выложила она, прежде чем поняла, что городит.

— Тогда зачем все эти игры, красивая?

Ладони Люциана скользнули по ее плечам, разворачивая к себе лицом. Теперь горячая головка его члена уткнулась ей в живот, и Лили задохнулась от электрических импульсов пронзивших ее нутро.

— Зачем эти игры? — вкрадчиво повторил он.

Не двигался, ласкал ее одним взглядом. Решившись, она шагнула вперед, обнимая его за талию и прижимаясь всем телом. Одобрительный вздох слетел с губ Люциана.

— Се латрево, глика му Лили.

— Се тело, Люциан, — ответила она.

Улыбка мистера Лайта приобрела оттенок порочности.

— Ты быстро учишься, красивая.

Припал к ее губам, подхватил на руки, унес к расстеленным одеялам. Лилиан крепко держалась за любовника, будто боялась что, отпустив, изменит принятому решению. Люциан же утратив свою небрежную медлительность, торопился слиться с нею.

Неловко, почти грубо опрокинул на спину, через секунду оказался сверху, коленями расталкивая ее ноги в стороны.

— Люциан подожди, пожалуйста, мне неудобно, — взмолилась девушка, уворачиваясь от настойчиво стремящейся в нее тугой плоти. — Здесь так жестко!

— Со мной в постели не бывает мягко, — прошипел сквозь стиснутые зубы мужчина. — Привыкай, сладкая.

Погрузился. Зарычал. Эхо его экстаза сломило остатки ее сопротивления, окутывая жаром. Теперь Лилиан радостно отдалась его ласкам.

"Три — счастливое число", — подумала девушка прежде, чем раствориться в неистовстве страсти Люциана. И хотя он был неимоверно властен и доминировал в малейшем движении, она добровольно подчинялась. Знала, что вознаграждением ей будет непередаваемое словами наслаждение, как тогда в его особняке. Хотя на этот раз могло быть даже лучше: он явно жаждал ее — иначе, зачем везти соблазнять через полмира.

— Лилиан, прекрати думать о всякой ерунде! — раздался недовольный шепот над ее ухом.

Девушка послушно выключила свои мыслительные процессы и в благодарность за это получила пылкий поцелуй. И не только поцелуй.

— Мне пора домой, Люциан, — садясь на край кровати и заворачиваясь в простыню, сказала Лилиан. — Отвези меня или дай водителя.

— Деточка, где ж я возьму его тебе посреди ночи? Сам не рискну за руль — мы же пили.

Девушка нахмурилась. Он совсем не был пьян. Ну, разве что самую малость в начале их любовных игр — по иному, где-то на уровне подсознания, ощущались его ласки.

Игры! Лучше и не скажешь о том, что проделывал с ней в постели Люциан. Он играл ею как кот бантиком. Большой, урчащий, пылающий жарким пламенем.

Управлял, подавлял, подчиняя снова и снова. Не позволял проявлять и малейшей инициативы. По правде говоря, Лили и не стремилась к этому. Удовольствие окутывало ее бархатистыми волнами, лишая силы воли, и вообще всей силы. Оставался лишь страстный голод, превращавший ее в мягкий воск в руках мастера.

О, да, Ифер Лайт был Мастером. Он знал, как касаться ее так, чтобы весь мир отступал пред ним в голове Лилиан. Он был ее Властелином. И такая самоуверенная, независимая Лили-лед в эти часы не имела ничего против. Она радостно подчинялась, в душе зная, что он ее не обидит.

Хотя так же глубоко в душе она знала, что он не очень хороший человек, может даже ужасный. Было что-то в манере его поведения…демоническое.

Вот напасть-то, ну почему это слово так и липло к ее ошеломительному любовнику?

Но страсть, в конце концов, отступала. И тогда ее мозг включался. После любви с ним ей всегда хотелось сбежать от него.

— Мне надо домой, — настаивала она.

— Почему бы тебе не остаться со мной?

— Хватит того, что я сплю с тобой. Не хватало еще и с…

— Ну, ты даешь пайди! Значит, трахаться со мной тебя устраивает, — выделяя интонацией слово "трахаться", воскликнул Люциан. — А спать со мной в одной постели… брезгуешь?

Он сел, и прикрывавшая его простыня скользнула вниз, представляя ее взору вновь напрягшееся достоинство.

"Ой, этот самец никогда не утомляется", — пропело сладеньким голоском либидо.

Однако, воля Лилиан вернулась и закусила удила. Она грозно сдвинула свои брови.

— Мне надо быть в офисе рано утром! Я не останусь с тобой!

Ифер молчал и созерцательно оглядывал ее. Затем ехидненько так заулыбался. Это было последней каплей. Девушка подскочила с постели, но он рывком потянулся, хватая ее. Однако Лилиан вывернулась, оставив в его руках лишь шелковую белую простыню. Так — голой — она и выбежала в коридор. Шлепанье ее босых ножек привело Люциана в неимоверный восторг. Он откинулся на спину и засмеялся.

— Беги, беги, Лили-лед.

Затем повернулся на бок, зарываясь лицом в подушку, где совсем недавно покоилась голова его любовницы. Вдыхал сохранившийся там аромат, ощущая мучительную потребность так же прижать к себе настоящую Лилиан из плоти и крови.

— В эту игру можно играть вдвоем, сладкая.

Когда прошло немного времени, а девушка не возвращалась, Люциан занервничал. Снова хихикнул.

— Князь Ада одержим смертной девчонкой. Вот бы потешились мои слабосильные братишки и сестрицы в Переходе, расскажи им кто-нибудь. Правда, никто не пожелает отправиться туда вестовым добровольно.

Прошло еще довольно много времени, прежде чем Ифер мысленно потянулся к Лили, пытаясь разузнать, почему она не возвращается.

Увиденное привело его в ярость. Звериный многоголосый рык заставил окно задребезжать. Он опрометью вылетел из спальни. Сбежал по лестнице. Ворвался в гостиную. Внутреннее зрение не соврало: отвернувшись лицом к спинке, на диване мирно посапывала Лилиан. Вид плавных изгибов ее лежащего на боку тела, воспламенил Люциана до предела. Тут он заметил то, чего не было в его мысленной картинке. Едва пригубленная ними бутылка абсента валялась на полу — пустая. Однако лужица, почти впитанная ковром, окружала ее. Мужчина выдохнул с облегчением.

— Так значит мой абсент тебе милее меня самого, глика?

Устраиваясь позади нее на диванчике, он горячо благодарил девушку за то, что она такая худышка, и им вполне хватит места здесь. Для того что он задумал.

Дьявольская усмешка искривила его чувственные губы, когда рука накрыла ее грудь. Играла с сосками, скользила вниз к развилке бедер, разводила их, погружалась, пробуждала. Аромат аниса витал вокруг них.

Лилиан еще не совсем очнулась, когда он грубо пронзил ее. Она вскрикнула, хотела вырваться. Крепкое мужское тело сильнее прижало ее к спинке дивана.

— Ты не покинешь меня, Лилиан. Никогда, — рыча, заверил ее Люциан, с силой поворачивая лицо девушки к себе, мощно сжимая подбородок. Его губы накрыли ее, забирая дыхание.

Поцелуй покорил, смял и подарил удовольствие. Грубые движения его тела опять лишали сил перечить.

Мужчина перекатился на спину, крепко держа и не покидая ее тела. Она замерла, пораженная — такого он еще не делал. Растянувшись на нем, спиной касаясь его груди, ощущая в себе его пульсирующую плоть, Лилиан тяжело дышала. Жажда нарастала в ней. Его руки вдруг резко подтолкнули ее под лопатки, заставляя сесть на себе верхом. Она схватилась за диван, восстанавливая равновесие и сдерживая стон наслаждения от нового угла их соединения. Недоуменно взглянув через плечо, Лили заметила хищный блеск его глаз, что вызвал волну сладострастного трепета.

— Придется потрудиться тебе, сладкая Лили. Хватит прохлаждаться на спинке, — промурлыкал он. Поглаживая упомянутую часть ее тела, заставляя выгибаться под его руками, он добавил:

— Ты очень нравишься мне в таком ракурсе, а будет еще лучше, когда начнешь двигаться.

— Я… я…не… умею, — со стыдом в голосе пробормотала девушка.

Его руки захватили ее талию, сжали, разжигая огонь под кожей.

— Слушай свое тело — оно подскажет.

В кабинете поджидал Дамиан, всадник Смерти, именно его ментальный зов заставил Люцифера покинуть на ложе Лили Карвер. Это сильно взбесило мистера Лайта, однако он не мог себе позволить пускать дела на самотек. Ведь он не хотел отправиться в Переход к своим родственничкам.

— Властелин, — склоняясь, почтительно приветствовал Люцифера Дамиан.

— Побыстрее говори, зачем явился. Ты же видишь, как я занят, — недовольным тоном ответил тот, намекая на красноречивое состояние своего тела.

Дамиан смиренно потупив, взгляд сообщил новости.

— К нам заявился мятежный Уриил. Бродит меж низшими кастами демонов, поговаривая о том, что Князь Ада нечасто бывает в Преисподней, что пришло время перемен… — заметив вспыхнувший в глазах Люцифера огонь, Дамиан помолчал. — Не вдаваясь в подробности: в Аду неспокойно.

— Ждите меня через четверть часа. Я отправлю этого щенка к Иегове, и напомню ему наш уговор, — рявкнул Люцифер.

— Спецагент Джейсон Сторм слушает.

— Здравствуй, Джейсон. Это Лилиан.

— Привет, детка.

— Джейсон…

— Ладно-ладно. Я ж понимаю, что ты бы не позвонила мне просто так. А жаль.

Он вздохнул.

— Что случилось?

— Пока ничего… Но у меня к тебе просьба. Ты не мог бы прислать мне файл на некоего мистера Ифера Лайта?

— Он… кто?

Лили фыркнула.

— Странный вопрос для спецагента.

— Он мой… клиент, Джейсон.

На том конце провода послышался смешок.

— Клиент нашей компании, — поспешила исправиться девушка.

— Хорошо. Я перезвоню тебе позже.

— Спасибо, Джейсон, — поблагодарила Лили и повесила трубку. Что-то сильно беспокоило, что-то, что ни объяснить, ни описать нельзя, но это чувствуешь.

Мистер Лайт вернулся через час и был весьма раздосадован увиденным. Девушка сидела на стуле у окна, укутавшись покрывалом. Платье валялось на полу.

— Почему ты еще не готова, Лили, — вкрадчиво поинтересовался мужчина, заходя ей за спину. Она дернулась точно испуганная его вторжением в ее ауру. Обернулась к нему: он заметил следы слез на щеках и искусанные губы.

— Что за глупости, сладкая? — сохраняя спокойный тон, спросил он.

Взяв в ладони ее лицо, потянул вверх, заставил подняться на ноги. Девушка повиновалась. Покрывало скользнуло на пол, обнажая ее дрожащее тело. Страх таился в глубине сапфировых глаз.

— Что с тобой? — теряя терпение, потребовал ответа Люциан.

— Я боюсь, — едва слышно произнесла она.

Одновременно сердясь и умиляясь, князь Ада припал к ее губам. Обжег пылом страсти, даря уверенность и крупицу своей мощи. Дрожь Лилиан утихала под сенью его ласки.

— У меня нет времени любить тебя сейчас…

— Я боюсь, — повторила она, — не заставляй идти…

Он резко оттолкнул ее, удерживая за плечи и всматриваясь в глаза.

— Чего ты хочешь?

— Не знаю… Может… может… Я понаблюдаю издалека, а потом…

— Ты стыдишься нашей связи?

— Нет! О, нет! — воскликнула она. — Просто мне страшно.

— Глупая, чего тебе бояться рядом с Князем Тьмы? — передернул плечами Люцифер.

Лилиан потупила взор. Купаясь в силе его объятий, она действительно не чувствовала страха. Однако без них встретиться с Подземным миром… В который еще вчера днем она не верила.

— Слишком много и слишком быстро…

— Ладно, Лили, — с оттенком грусти в голосе неожиданно даже для самого себя согласился Люциан. — Но держись поближе ко мне, иначе тебя могут ожидать сюрпризы.

— Да, да, да! — просияв улыбкой, выкрикнула девушка.

Первая победа над Князем чего-то да стоила!

— А теперь, мигом одеваться, — шлепая ее по голой попе, проворчал Люцифер.

Дни вертелись по кругу — дом, работа, дом. Иногда по вечерам она забредала в супермаркет, но чаще всего закупала не продукты, а под неодобрительным взглядом кассирши расплачивалась за единственную покупку — бутылку абсента. В память о вечере, когда Л…

Она запретила себе даже мысленно произносить это имя.

Лилиан безумно тосковала. Когда прошло первое потрясение, и тоска по нему — загадочному обольстителю — властно приняла ее в свои объятия, она поначалу сопротивлялась. Храбрилась. Но после встречи за чашкой кофе с подругами, в том числе и Карлой, которая была хоть и ненамеренной, но все же виновницей всей произошедшей с Лилиан…чертовщины, девушка поняла всю глубину своего отчаяния.

Девчонки так спокойно болтали о своих парнях, мужьях, об их отношениях, а она…что ей было поведать им о своем потустороннем любовнике? Раньше она могла иронизировать над ними, они так и звали ее "ледяная Лили". Но теперь изведав огня страсти, она изменилась.

— Лили-лед, а ты чего молчишь? — Лилиан вздрогнула и пролила свой кофе.

— Что с тобой, дорогуша? Ты и выглядишь неважно, — сочувственно сказала Карла. — После той поездки…

— Да работы много, — прервала её Лилиан, глазами намекая не упоминать о произошедшем. — И что-то я неважно себя чувствую, наверное, "птичий грипп" схватила, — уже более задорно закончила она.

— Ой, Лилиан, умора! Ну, так давай проваливай в больничку и лечись. Нам нужна наша циничная ледяная Лили, а не это вот ее подобие.

Девушка встала и попрощалась.

Так лучше, еще немного времени с ними, и она оттаяла бы, и вывалила им всю правду — плакалась бы в жилетку. Они бы посмеялись её вымыслам. Но, возможно, Петра — самая рассудительная и к тому же ярая католичка — сдала бы её в психушку. Или того хуже: на пропесочивание своим друзьям-иезуитам. Так что Лилиан быстро ретировалась и перестала отвечать на звонки.

— И с чем пожаловал приспешник Иеговы? — поглаживая подлокотники трона, приподнял бровь Князь Тьмы. — Моих подданных вы и на порог к себе не пускаете. Держите у Врат, точно прокаженных. А здесь разгуливаете, когда вам вздумается.

Архангел негодующе вспыхнул, но Люцифер не дал ему шанса возразить.

— Вот в былые времена вестницей при моем братце служила Ирида, — сально улыбаясь, предался воспоминаниям Князь. — Уж ей-то я завсегда был рад. А ты… ты не в моем вкусе, дружок Рами. Извини.

— Хватит! — воскликнул "Гром Божий" Рамиил, стискивая рукоять своего огненного меча.

— Не вздумай махать тут этой штукой, птичка, — наклоняясь вперед, спокойно, но грозно предупредил Люцифер. — Ощиплю и отправлю бандеролью в Рай.

Рамиил испуганно отступил на шаг. Потом его благообразное лицо на миг исказила злорадная усмешка. Моментально опомнившись, он опустил голову. Люцифер все же успел заметить эту улыбочку. Поднялся, сошел по ступеням и вплотную подступил к белокрылому, златовласому небожителю.

— Так, птичка, ану-ка выкладывай! — приказал он.

— Твоя ненаглядная "сладкая Лили" у нас.

Больше ему не удалось промолвить ни слова, так как пальцы Князя сомкнулись на его изящной алебастровой шее.

— Что? — рявкнул Люцифер. Эхо его голоса, многократно отраженное стенами дворца, донеслось до самых потаенных уголков Преисподней. Демоны и души-страдальцы содрогнулись и застыли от ужаса, ожидая, что Князь собственной персоной явится наказывать их за нерадивость или совершенные грехи.

— Лилиан Карвер стараниями одного агента из ФБР отдала Богу душу час назад, — по слогам процедил архангел.

— Как? — спросил Люцифер, всматриваясь в светящийся благочестием лик Рамиила бездонными омутами тьмы.

Он не замечал, но руки его дрожали. Ангел же чувствовал дрожь и ликовал: еще никому не удавалось вывести из себя вечно скучающего Князя Ада.

"Иегова будет доволен, когда увидит это моими глазами" — подумал он, морщась от нехватки воздуха. "А неприятное все же это ощущение, когда тебя душат"

— Как? — срывающимся шепотом повторил Люцифер. — Почему она до сих пор не здесь?

— Сюда мы ее не отпустим, — сумел просипеть архангел. — Я лично сопроводил ее на Небеса, выполняя свои обязанности, хотя она и неверующая.

— Если ее не будет в моем Аду, то я устрою Ад на земле! — взревел Люцифер, теряя остатки человеческого обличья. Сейчас он принял тот образ, в котором его с начала эры христианства рисовали в катакомбах и храмах. Падший ангел — ликом прекрасный, но полузверь плотью.

Люцифер всегда смеялся над этой мазаниной:

"Такому уроду вряд ли бы удалось соблазнить хоть одну душу! Эти слабонервные людишки с воплями разбежались бы кто куда!"

Вспомнив об этом, он слегка пришел в себя. Ослабил хватку.

— Мы предлагаем торг.

— Говори, птичка, — прошипел князь.

— Сначала, опусти руку.

— Говори!

— Ты отпустишь Уриила и других совращенных тобой замногие века небожителей. Иегова сам будет их судить, — отдышавшись, сообщил архангел.

— Оставь надежду всяк сюда входящий, — речитативом напел Люцифер. — Моя добыча не может покинуть сей юдоли.

— Придется изменить правила. Иначе душа Лилиан Карвер останется навеки слоняться у Врат. Ей — дьявольской прелюбодейке и кровосмесительнице — не место в Раю.

— Что ты сказал, Рами? — хватая архангела за грудки, спросил Люцифер.

— Ей не м…

— Это я и сам знаю, — перебил его Владетель Ада. — Мне не понятно употребление тобою слова "кровосмесительница".

Во второй раз злорадство засквозило в непогрешимо добродетельном облике архангела.

— Лилиан — твоя кровь и плоть. Ее прародительница — критянка Лилит, которую проклял Зевс.

— Что ты городишь, пернатый?

— Неужто Громовержец — да пребудет его дух в Забвении — так никогда тебе и не рассказал?

— Сейчас мне все расскажешь ты, Рам. Сию же секунду, — Люцифер приподнял его и одним движением руки усадил на свой трон. Грозно нависая, придавил за плечи к спинке.

— Говори.

— Лилит — огненновласую деву — обхаживал Зевс. А потом в его отсутствие ты завладел ею, оставив свое семя. Она родила дочь. Когда Зевс обратил к ней свой взор и узнал о случившемся, то проклял ее и весь ее род. Дочь Лилит могла познать мужчину только раз, после чего производила на свет младенца женского пола и утрачивала всякую привлекательность в глазах всех мужчин. Жила в одиночестве без мужской любви и ласки. И так из поколения в поколение.

— Постой, но она не беременна и не утратила…

— Лилиан Карвер — твоя дочь в шестьсот шестьдесят шестом колене. Вы одной крови. Проклятье не действует на тебя. Точнее сказать, действует, но наоборот.

Люцифер отпрянул, словно плетью исхлестанный словами Рамиила.

— Лили… моя девочка… Зевс… — бормотал он, спускаясь вниз по ступеням и возвращаясь к своему обычному облику. Сел на мраморный пол и склонил голову на скрещенные руки.

Архангел неслышно перелетел с трона Ада и встал над сгорбившимся Князем.

— Так что мне передать моему Господину, Люцифер?

Не поднимая лица, тот глухо проговорил:

— Что через час все они буду у него.

— Ты найдешь тело… а потом и душу Лилиан Карвер в своей алтарной комнате. Поторопись, пока труп не обнаружили. Тогда даже мы будем бессильны.

После горячей ванны Лилиан окончательно пришла в себя. Недовольно хмурясь, она разглядывала в зеркале розовеющий на груди шрам, когда руки Люциана властно обняли ее.

— Он не умаляет твоей красоты, девочка моя, — заверил мужчина, целуя ее шею.

— Ты так еще не называл меня, — задумчиво произнесла Лили, запахивая халат.

Князь подхватил ее на руки и унес в спальню. Но не положил на ложе, а усадил в кресло.

— У нас остался незавершенный разговор, девочка моя.

— Люциан…

Сверкнув глазами, он сжал ее колени.

— Лили.

Она заметила, что белки его начинают темнеть. И вряд ли от чувственного трепета.

— Не сердись, я все расскажу. Помнишь, в ту ночь, когда я застала тебя…

— Ты что-то лепетала про ФБР.

— Да, мой др… мой хороший знакомый… нашел тогда информацию про настоящего Ифера Лайта. Мы на днях встречались — он снова расспрашивал о тебе. Я думала, что убедила его… Видно, из меня плохая лгунья.

— Никудышная, судя по реакции твоего дружка. И почему это ты встречаешься с другими мужчинами за моей спиной?

— По их данным он пропал… — игнорируя ревнивый вопрос, продолжила Лили. — А тут я заявляю, что он клиент моей компании… ну сам понимаешь.

— Не очень.

— Наверное, Джей решил взять тебя, то есть Ифера Лайта… Хотя вы не похожи… Не знаю, что заставило его… Но это какое-то дурацкое совпадение!

— У твоих объяснений чисто женская логика: ничего не понимаю, но именно так все и случилось. Случайно совпало!

Лилиан вспыхнула и попыталась вскочить на ноги, но он удержал.

— Ладно, девочка моя, я сам со всем разберусь, — вздохнул Люциан и отнес ее в постель. Навеял сон, укутал одеялом и присел рядом.

— Я со всем разберусь. Спи, глика.

Решение родилось после того, как пьяный угар выветрился из головы.

— Переход…, — пробормотал Люцифер, потирая виски. — Моей силы хватит… Ради тебя, сладкая.

Поднявшись с трона, он закрыл глаза, представляя громадные двери, покрытые письменами, которые не мог прочесть ни один из живущих сегодня лингвистов. Материализовавшись возле них, Люцифер взмахнул рукой, заставляя одну створку приоткрыться. Вошел, ощущая, как кожу начинает покалывать — Переход подбирался к его могуществу, желая испить до дна. Люцифер мгновенно поднял щит. Зал из сереющего в приглушенном освещении мрамора был заполнен шорохом, перешептываниями, восклицаниями.

"Родня узнала отбившуюся овечку", — хмыкнул он.

Фигура, отдаленно напоминающая Громовержца, ступила вперед. Только пылающий взор был тем же. Ненависть так и пенилась в нем горным потоком.

— Я пришел просить о помощи, брат, — в полголоса проговорил Люцифер.

— А где ты был БРАТ, когда я нуждался в твоей помощи? А Люцифер? Трахал избранницу моего сердца! — прогремел Зевс.

— Сигноми* Зевс, я не знал, — с горечью прошептал он.

— Не ври. Хотя все это было так давно…

— Пожалуйста, Зевс, помоги! Я предлагаю тебе обмен.

— Что ты хочешь? Что есть у такого слабака, как я? — встрепенулся бывший царь.

— Ты должен снять свое проклятие с потомков Лилит.

— Род Лилит существует и доныне?

— Да. Я предлагаю тебе открыть Портал, а ты снимешь свое проклятие.

— Что-то поздно ты спохватился. Тебя не волновала судьба Лилит и ее ребенка… твоего ребенка.

— Я не знал, что у нее… что у меня… — плечи гордого Князя Тьмы поникли. — Зевс, разве я мало предлагаю… взамен.

Рокот пронесся среди толпящихся вокруг силуэтов. Бывший царь богов окинул взглядом зал. Сколько раз в мечтах воображение рисовало, что придет некто и освободит их. Но он не мог помыслить, что это будет Люцифер.

— Я не могу… — тихо ответил он.

Люцифер раздраженно отвернулся, приспуская силовой щит. Призрачные руки тут же потянулись к нему.

— Его мстительность будет держать вас вечно в этом месте, — воскликнул он.

— Ты никогда не умел слушать, — эхом прозвучал тяжелый вздох Громовержца. — Я не могу отменить проклятие, но в состоянии положить ему конец. Дочь ныне живущей Лилит будет свободна от него. Так сказано — так будет.

— А мать?

— Если она уже была с мужчиной — я бессилен. Ух, как ты побледнел! — воскликнул Зевс. — Что тебе до нее?

— Она — моя! — разлетелся по залу громогласный рев Люцифера.

Тени бывших властителей Олимпа отпрянули, уязвленные могуществом сородича.

— Красавец Люц влюбился, — раздался через пару мгновений хохот за его спиной.

Люцифер обернулся. К нему плавно приблизилась Афродита. Почему-то ему вспомнилось, как много раз пыталась она увлечь его в свои сети.

— И что же такого она умеет делать своим ртом? — ехидно ухмыльнулась бывшая богиня любви.

— Внутри нее не пена, а в голове не ракушки, — огрызнулся он.

Афродита обиженно вздохнула и отошла.

— Зевс, — вплотную подходя к брату и опаляя того жаром своей мощи, прорычал Князь Тьмы. — Ты должен исторгнуть из нее мою кровь.

— Твой аппетит просто ненасытен сегодня, Люцифер, — процедил Громовержец, отступая от лучащегося могуществом брата.

— Повторюсь Зевс: я открою для вас Портал, и вы сможете уйти.

Бывший царь Олимпа некоторое время пристально всматривался в Люцифера.

— Хорошо, — наконец-то сухо проговорил он.

Одобрительный гул пронесся по залу. Зевс порылся в складках своей мантии и протянул Люциферу перстень с острым прозрачным кристаллом.

— С его помощью ты заберешь у нее свою кровь. Прямо из сердца. Потом сразу же приходи к нам. Мы устали томиться в Переходе.

Сказав это, Зевс отвернулся и направился вглубь зала. Люцифер, потрясенный предстоящим, пару минут стоял в нерешительности.

Два силуэта приблизились к нему. Аид с Персефоной.

— Ты должен знать, адэрфос**, что открыв Портал, окажешься в опасности.

— Аид, о чем ты?

— Подумай…

Персефона неслышно оказалась с другой стороны.

— Ты что по-настоящему влюбился, Люц? — как обычно она бесцеремонно перебила своего супруга. Аид же по-прежнему любовно одарил ее улыбкой.

"Вот это любовь! Даже бессилие Перехода не остудило ее", — подумал Люцифер и коротко кивнул.

— Тогда скажи ему, Аид. Пусть Зевс останется с носом.

— Ты не сможешь остаться в Переходе. Подумай, ведь он рассчитан на прохождение в одну сторону. Тебя утянет вместе со всеми нами.

Руки Люцифера сжались в кулаки.

— Ах, он подлый…

— Не стоит. Люцифер, у меня есть идея, как помочь и тебе, и нам. Воспользуйся перстнем Зевса, но не возвращай кровь себе. Принеси перстень мне. Мощи твоей крови будет достаточно, чтобы я смог открыть Портал, но уже после того, как ты окажешься в безопасности.

– — - — - — - — - — - — - — - — - -

*сигноми — греч. извини

** адэрфос — греч. брат

Однажды утром, когда их дочери Фрине исполнялось сем лет, Лилиан проснулась раньше мужа и внимательно рассматривала ставшее родным лицо Князя Тьмы. Заметив тонкие морщинки на некогда безупречно гладкой коже, она вздрогнула и провела пальцем у его губ.

Не открывая глаз, Люциан накрыл ее руку своей.

— Что тебя встревожило, глика му?

— Их здесь не было… — пролепетала она.

— Мы будем стариться вместе, — обнимая жену, снисходительно улыбнулся мистер Лайт и перекатился поверх нее. — Я же обещал тебе в тот день, что если ты дождешься меня, то мы все будем делать вместе.