В стихотворной форме автор описывает, как герой рассказа зашел в кофейню, покурил гашиша и что с ним потом произошло.
Ты видишь, лик мой тощ и бледен; Я нищ и стар; я скорбью съеден.Я был и молод, и богат —Я расточил свое богатство;Промчалась юность; много крат Врагов изведал я злорадство И лживую печаль друзей:То казнь была моей гордыне.Уж мне не жаль минувших дней!С судьбою примирившись ныне,Я в поте дряхлого лица Тружусь и жизни жду конца;Но памятен мне день ужасный,Когда, презренный и несчастный,Один, без крова, в поздний час,Я очутился в первый раз.Уж тенью Самарканд покрылся,Народ с базара расходился,Дервиша смолк унылый крик,Закрылся торг, кончались споры… Дородный сарт, седой старик,С усильем надвигал запоры На двери лавочки; огонь Блеснул в потемках; чей-то конь, Понуря голову, лениво Брел без хозяина домой.Все утихало, лишь порой По сонной улице пугливо Перебежать из дома в дом Спешила женщина; потом,Как мышь, в тени двора скрывалась — И вновь молчанье водворялось.Счастливый час для богачей!Их ждут объятья жен стыдливых Иль пир в кругу друзей шумливых, При пляске молодых батчей.Уж за стеной раздались клики,И музыки веселый звук,И пляски быстрой топот… Вдруг Смятенье, рев несется дикий:Батча лукавый угодил,Восторг собранье охватил;Бегут, и мечутся, и стонут….Но вот опять все звуки тонут В ночном молчании…ЛунаИз-за садов свой лик являла И город сонный освещала.В ту ночь казалась мне она Бледна и зла. Людьми забытый,И к стене прижавшися, немой,С поникшей долу головой Стоял я; злобой ядовитой Томилася больная грудь, — Мне было негде отдохнуть!И о судьбе своей жестокой В тиши я плакал одинокий;Но нищему внимал Алла;К нему печаль моя дошла:Он помощь мне послал нежданно. Вдруг, вижу я, — передо мной Старик с дрожащей головой Стоит; таинственно и странно Мерцает беспокойный взгляд Очей, луною озаренных;В устах, усмешкой искривленных,Зубов темнеет черный ряд…И звуки вкрадчивого слова Я слышу в тишине ночной:- О чем ты плачешь? — Я без крова.- Кто ты? — Наказанный судьбой,За то, что… — Удержись! Причину Мне знать не нужно; проходя,В ночи твой плач услышал я И захотел твою кручину Советом мудрым облегчить.- Отстань старик! Твое участье Не нужно мне; мое несчастье Никто не может исцелить!- Смири порыв гордыни ложной.Вот кошелек; мой дар ничтожный Прими и слушай: средство естьВ печалях ведать наслажденье И, позабыв судьбы гоненье,С отрадой бремя жизни несть.Ты плачешь; но в земной юдоли Унынья, нищеты, забот Алла спасенье подает Рабам его священной воли.Алла могуч! Гашиша дым Для счастья нищих создан им!Скорей же, горем отягченный,Иди в приют уединенный,Струю волшебную вдыхай, — И тяжесть скорби безъисходной С души спадет, и, вновь свободный, Ты на земле познаешь рай.Сказал и быстро удалился,Оставив дар в руке моей…В кофейне огонек светился, — Шатаяся, побрел я к ней.Вошел… Средь дымного тумана Сидели люди вкруг кальяна.Кто сам с собой вел разговор, Кто, на огонь уставив взор,В торжественном оцепененьи, Казалось, созерцал виденье;Кто, мирно голову склонив На грудь, в дремоту погружался,Кто пеньем сладким упивался…Я сел угрюм и молчалив,Чубук схватил рукою жадной, Вдохнул гашиша дым отрадный И дожидаться стал. Порой,Объят неведомой мечтой,Кофейни гость в восторге диком Вставал и хохотом, и криком Вертеп убогий оглашал;Тогда хозяин прибегал,Чтобы унять безумца бранью;Но, предан чудному мечтанью,Окрест не видя ничего,Счастливец презирал его Ничтожный гнев и в пляс пускался. Но вдруг почудилося мне,Что сам, как будто в странном сне, Я громким смехом заливался.Да где же горе? — Горя нет!О чем я плакал так недавно?На что сердился своенравно?Мне счастье нежный шлет привет!Я все забыл… я в упоеньи…То было райское мгновенье!Я понял, что гашиша дым Уж духом властвовал моим.Быть может, житель стран холодных, Суровых, темных и бесплодных,Не ведал ты в снегах своих О чудных таинствах Востока?Я расскажу тебе о них Во славу Бога и Пророка.Внемли ж словам моим, пришлец, И верь правдивому рассказу!За слово лжи пускай Творец Пошлет на плоть мою заразу,Пусть иссушит источник вод Мне на пути в степях горючих И облаком песков летучих Мой труп истлевший занесет!Забыв житейские тревоги, Унылых мыслей не тая,На войлоке, поджавши ноги, Сижу я, весел, как дитя! Куда ни обращаю взоры, Повсюду дивные узоры И разноцветные ковры. Роскошной Персии дары; Шелками шитые халаты,В сияньи золота чалмы,За миг — и бледны, и темны, Теперь — прекрасны и богаты, — Пестреют ярко предо мной Игривой, радужной красой!А люди, люди! Не похожиОни вдруг стали на людей:Забавный вид! Какие рожи!То сонм невиданных зверей!Один ветвистыми рогами Товарища бодает в бок;Другой, с руками и ногами В ковровый спрятавшись мешок, Клубочком по полу катится;Кто вырос вдруг до потолка,А кто стал мельче паука…Все пляшет, мечется, кружится — Быстрей, быстрей — и, увлечен В тумане дикого вращенья,Из глаз теряю я виденья И вдруг, как будто дальний стон,Раздался звон.Так чуден он,Что, упоен,Я в сладкий сон.Им погружен И все кругом,Объято сном,Внимает в сумраке немом,Как, потрясая небосклон,Несется он,Тот дивный звон.Звон — и широко раскрылись зеницы; Звон — и на воле; подул ветерок; Звон — пробудилися певчие птицы,Алой зарей разгорелся восток.С звоном сливаются новые звуки:Каплет роса с оживленных дерев, Ветви в одежде зеленых листов Манят меня, как мохнатые руки,В темные сени роскошных садов.Ропщут там воды — прозрачные воды!К ним, покидая узорные своды Пышных гаремов, веселой гурьбой Жены эмира с зарей прибегают,Песни их громкие страсть распаляют, Будят желанья в груди молодой… Крепкие стены красу их скрывают…Но, как тигрица на гриву коня,Бешено на стену кинулся я.Прыгнул — и вот за ревнивой оградой Жадно дышу благовонной прохладой; Спрятавшись в чаще кудрявых кустов, Жду я видений; но тех голосов,Что долетали ко мне за мгновенье, Смолкло волшебно-лукавое пенье.Все в неподвижно-нависших садах Пусто… Но чу! Недалеко в кустах Слышится шепот, призыв потаенный:«Спеши, мой яхонт драгоценный, Ко мне, ко мне! Я здесь одна; Тревогой грудь моя полна.Я жажду наслаждений новых, Безумных, молодых страстей.Я ускользнула от очей Эмира евнухов суровых,Чтоб убежать с тобою в даль. Ужель тебе меня не жаль?Я молода… не в силах доле У старика скучать в неволе; Возьми меня, люби меня.Ты смел и молод — я твоя!»И та, чей голос соловьиный Меня так чудно призывал,Явилась мне, и стан змеиный К груди с весельем я прижал.Меня отталкивали руки.«Боюсь… ступай…» шептал язык, «Не уходи», с улыбкой мукиМолил откинувшийся лик.Я видел взор сердито-нежный Сквозь сеть опущенных ресниц: Пылал он страстию мятежной,Как туча, полная зарниц!Я чуял сердца трепетанье (Так голубь бьется молодой В когтях орла, еще живой)…И жгло меня любви дыханье,Как вихрь пустыни, в страшный час, Когда, играя и кружась,Самум с полудня налетает И караваны заметает Горячей пылью…Чудный сон!Как дым мгновенный, скрылся он.В волнах нежданных тьмы глубокой Призыв промчался одинокий, Прощальный, беспомощный стон!И страх пред местию жестокой Внезапно душу обуял…То было краткое мгновенье;Но непостижное мученье Я в то мгновенье испытал!Темницы тесной мрак и холод, Терзанье пытки, жажду, голод, Неумолимый гнет оков…Казалось мне — рои клопов Въедались в плоть мою; землею Я был засыпан с головою [1];Я погибал! И вдруг на миг,Среди ужасного мечтанья,Во мне проснулся луч сознанья;В кофейне я услышал крик:«Вяжи его!» — и в то ж мгновенье Я навзничь с грохотом упал,И кто-то руки мне связал, — И вновь насмешки, брань и пенье…Но скоро в вихре новых дум Исчез земли презренный шум.И чую я — крылья растут за плечами, Орлиные крылья! И тучи кругом Таинственно шепчут, несутся клубами… Вдруг молнии блеск, оглушительный гром… И мчусь я в пространстве, обвитый грозою,Любуяся с неба далекой землею.Там лентой сребристою вьется река,В ней так же, как в небе, бегут облака! Склонившись на берет, аул одинокий Задумчиво дышит прохладой волны,А справа и слева по степи широкой Пасутся киргизских коней табуны—И вижу я в дымке степного тумана— Торжественно движется цепь каравана.Мне слышится шорох песчаных зыбей, Шаганье верблюдов и ржанье коней; Цветистой, сверкающей, длинною цепью Плывут, извиваясь над желтою степью, Лениво колеблясь, взрывая пески,И ярко на солнце белеют тюки;А черные кони, как черные тучи,То медлят, то мчатся, послушно-могучи.Вот близится всадник… Отец мой, отец! Тебя я узнал! Посмотри, твой птенец,Давно от гнезда непогодой отбитый,Тобою, быть может, уже позабытый Опять отыскался… Тебя он зовет,К тебе он летит… Но бесплоден полет: Скрывается призрак степного обмана И нет уж верблюдов, коней, каравана…Безлюдно все снова вокруг.Не бьются усталые крылья,С уныньем и стоном бессилья На землю я падаю вдруг.И снова один Средь мертвых равнин Лежу на песке В безмолвной тоске,А хищник степной,Орел, надо мной Летает, кружит,В глаза мне глядит—И, страхом объят,Я понял тот взгляд:Он говорил с насмешкою спокойной:Усни, усни недвижным, мертвым сном! Пусть солнца луч в степи пылает знойной: Накрою я тебя своим крылом.Зачем держать в уме пустые грезы?Зачем блестит в глазах твоих слеза?Я съем твой ум, я выпью твои слезы,Я выклюю ненужные глаза.Мятежные волнуют сердце страсти—Я сердце отыщу в груди твоейИ выну вон, и разорву на части:Оно умрет для горя и страстей!И зверь придет, прожорливый и смелый,И хлынет дождь, и ветер набежит;Над грудою костей сухой и белой Вновь солнца луч веселый заблестит.Но и тогда тебя я не покину:И день, и ночь, орел сторожевой,Я стану криком оглашать равнину И охранять костей твоих покой!Я молча внимал.Орел подлетал Все ближе ко мне…Но вдруг в тишине Дрогнула степь, поднимается ропот,Шум и оружий бряцанье, и топот.Вижу: несутся, как ветер легки,Всадники… Враг!.. Ты творишь ли молитвы? Сабли их остры; как лес, бунчуки Подняты, вьются, предвестники битвы. «Полно, товарищ, покоиться, встань! Верному ль время терять за мечтами?Вот тебе конь и оружье; за нами Ты поспеши на великую брань.»С края земли,В знойной пыли,Звук,Стук Слышен вдали.То не обман,Бьет барабан,Там К нам С западных стран Вышли полки,Блещут штыки.В строй!В бой!Близки враги!И кони с весельем заржали, и в сечу Быстрее крылатых, погибельных стрелПомчались неверным гяурам навстречу… И сталь засверкала, и бой загудел.Вихрь пыли и крови взвился над землею: Мелькают в нем головы пестрой толпою, Горящие очи, иссохшие губы,Страданьем и злобою сжатые зубы,В крови распростертые стройные станы, Предсмертные взоры и смертные раны…Но вот, перегнувшись на белом коне,Неведомый воин несется ко мне:Блестит его сабля, звенят его шпоры, — То русский, то враг! Наши встретились взоры… Грозя мне, привстал он на легком седле;Уж вижу морщины на старом челе,Наряд боевой и на бляхах насечку,И красные ноздри коня, и уздечку…Мгновенье — и бой загорится на смерть.Я дрогнул… Взглянул на далекую твердь:Там, с пристальным взглядом, зловеще унылый, Над битвой парил Азраил длиннокрылый;Казалось, он в битве кого-то искал…Нашел — и, сраженный, с коня я упал!И конь мой, испуган, взвился надо мною,Как буря, дыша и гремя в вышине;Взвился, покачнулся и черной скалою Внезапно застыл. И почудилось мне,Что неба достиг головой он косматой,Что бой раздавил он, что грудью подъятойЗатмил лучезарное солнце. Вокруг Все тенью ночною покрылося вдруг И звезды блеснули, и месяц далекий,Серпом перегнувшись, в лазури глубокойНовиснуд, янтарною тучкой обвит.Гляжу — то не конь надо мною стоит.То дикий утес при луне серебристой Вздымается гордо стеной каменистой.Он дремлет… Но сумрак окрестный гудит,Гудит голосами, и плеском, и ревом…Все громче и громче! И в ужасе новом Я вспрянул, взглянул — верь ты мне иль не верь, — Но целое море, щетинясь, как зверь,Объемля всю землю от края до края,Мильонами волн и дымясь, и сверкая,Бежало, как войско на приступ, ко мне.Я кинулся с воплем к отвесной стене,Но зверь-океан нагонял меня; вот К скале он прихлынул, скалу он грызет, Взметает и пену, и брызги, и пламень…Дрожащей рукой ухватившись за камень,Не в силах от пропасти глаз отвести,Висел я в пространстве. Одежды мои,Как крылья подстреленной птицы, метались,Мне били в лицо, трепетали и рвались…И видел я праздник подводных духов:Они веселились в пучине просторной;На каждой волне прыгал карлик проворный,Бил в бубны, коверкался на сто ладов,Плевал на меня в вышину и смеялся,Нырял и опять на поверхность являлся;И видел я глубь океана, и рыб Чешуйчатых, малых, больших и громадных,Вертлявых и пестрых, холодных и жадных,Стадами бродивших средь пенистых глыб.Все выше и выше вздымались те глыбы,Все ближе и ближе являлись мне рыбы.Уж карлы, скача на упругих волнах,Руками старались поймать мои ноги;Лишь месяц далекий, не зная тревоги,Все ярче и ярче блистал в небесах И звезды спокойно мерцали в лазури,Где нет ни морей, ни утесов, ни бури!И слышал я стоны пародов земных С полудня, с полночи, с заката, с востока, — Все гибло в кипящих пучинах морских,Все звало на помощь Аллу и Пророка!Но черная туча на небе взвилась,Как призрак, махая краями одежды;И скрылись звезды, и месяц погас—Последняя искра, последней надежды;И грянул впотьмах над вселенною гром,И голос победный послышался в нем:«Вот слово Мудрого, — Того,Кто сотворил моря и сушу:Рабы презренные! Чего Хотите вы? Я мир разрушу,Я новый в миг опять создам, Но в нем, отверженцы Пророка, Клянусь зрачком десного ока,Уже не будет места вам!Не надувайтесь же гордыней. Ответьте мне: где ваша мощь?Вы зрели тучу над пустыней И говорили — это дождь.Лжецы! То вихрь, несущий кару; Готовьтесь к грозному удару, Дрожите, падайте во прах!.. Зачем так исказились лики?Что означают эти крики?Я отвечаю: это страх Творивших зло и преступленья; В великий день суда и мщенья Они ничто в моих глазах!Я ослеплю их всех туманом, Я затоплю их океаном,Я вскипячу тот океан. — Они погибнут в муках ада;Но ждет великая наградаТого, кто в жизни чтил Коран!» [2]Умолк — и мир поколебался,И в черном вихре я помчался,Куда — не знаю! Предо мной,Мгновенно слившись в рой летучий,Огонь и мрак, и дым, и тучи Мелькали с дикой быстротой,Безумным хором оглушая,Свистя, шипя и завывая,Как будто сонмы злых духов Слетались с четырех концов На праздник гибели вселенной.Но снова грянул гром священный—В миг шум сменился тишиной,Умчался ночи мрак бессильный,Разлился свет волной обильной…Но где же я и что со мной?Над головой, безоблачный, безбрежный, Небесный свод раскинулся в сияньи И радуги великие врата Семью цветами ярко трепетали.Казалося, в них камней самоцветныхНеистощимый, частый лился дождь,Волшебно в солнечных лучах играя И падая на блещущего солнца Бесценный, ослепительный алмаз.И в райские врата вступил я смело.Передо мной в туманном отдаленьи Зубчатых стен причудливый узор, Роскошные дворцы и минареты Являлись, как воздушные обманы,Как гения свободный мечты.Я видел их, но к ним мне не хотелось, Они лишь взор красой своей ласкали. Вокруг меня цвел дивный вертоградИ я вдыхал цветов благоуханье,То нежное, то страстное, как счастье Весенних грез и пламенных надежд; Напевы птиц, сливаяся с журчаньем Ленивых волн студеного потока,Меня влекли под сладостную сень Разросшейся над берегом оливы.Там хорошо в дремоте молчаливой Склониться, созерцая вечный день.И я пошел, и лег, и рой видений Слетел ко мне для страстных наслаждений,Для радости и неги, для любви,Незнающей печали и разлуки.Какой язык или какие звуки Их выразят? Закрыв глаза мои,Я пил вино небесного веселья И в облаке волшебного похмелья Мне слышалось: вкушай, вдыхай, лови—Все для тебя! плоды, цветы, лобзанья Покорных дев… Улыбки их очей,Их ласки, их напевы, их желанья…О, не страшись! Огня в груди твоей Не утолят блаженные мгновенья:Здесь в счастьи нет отравы пресыщенья, Как нет измен, притворства и цепей!И я открыл и взоры, и объятья Для счастия…Но что же это? Ночь? Дрожащий свет, толпа, кофейня?! Прочь! Прочь с глаз моих вы, призраки проклятья, Противный сор противной мне земли! Как смели вы явиться? Как могли Вы заслонить собой картины рая?Гашиш, спаси! О, дайте!..И срываяВеревки с рук моих и ног,Хотел вскочить я — и не мог!Взглянул — и стыд объял меня:Одежда ветхая моя Была разодрана в клочки.Да где ж чалма?. где башмаки?Где кошелек — случайный дар?Все, все похищено!.. Угар Над распаленной головой Носился смутною волной;Но ужас жизни сознал я И слез потоком залился.-Пришлец! С тех пор промчались годы. Поденщик, нищий, раб людей,Влачу без цели, без свободы Я бремя долгих, тяжких дней;Привык я к брани и презренью, Кормлюсь работой кое-как;Но лишь с небес отрадный мрак На землю падает и тенью,Как ризой ночи, облачен,Базар впадает в мирный сон,Забытый всеми, гнусный парий.Зажав в руке дневной динарий, Спешу в кофейню я и там До утра предаюсь мечтам,Пора! Ты видишь, солнце село, Томится дух, устало тело… Пришлец! Не хочешь ли со мной Ты испытать гашиша чары?Пойдем… Смеешься?.. Бог с тобой! Прощай… Но если бы удары Судьбы жестокой на тебя Обрушились и жизнь твоя Нежданным горем омрачилась, Припомни, что со мной случилось… Алла могуч! Гашиша дым Для счастья нищих создан им!С.-Петербург. Ноябрь. 1874 г.