«В начале сотворил бог небо и землю» (Бытие, I, 1). Так начинается книга Бытия, написанная никак не раньше 2500 лет тому назад. Когда же было это библейское «вначале»? Верующие в то, что написано в библии, исчисляют существование мира «от начала сотворения мира» до сегодняшнего дня в 7445 лет[6].

На минуту поверим и мы в это. Но пытливый человеческий ум никак не может на этом успокоиться. Если 7445 лет тому назад бог начал творить небо и землю, то что же было до этого времени? На это синодальное издание библии отвечает: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и дух божий носился над водою» (Бытие, I, 2).

Существует множество переводов библии, написанной сначала на древнееврейском языке. Эти переводы иногда очень разнятся один от другого. Эти переводы были пересмотрены целой дюжиной знаменитейших профессоров богословия во главе с профессором Каучем. И вот после этой проверки и сличения с еврейскими подлинниками оказалось, что это место библии надо читать так: «Земля же была пуста и пустынна (по-еврейски: тогу вабогу), и тьма лежала (висела) на океане (по-еврейски: тегом), и дух божий (по-еврейски: руах Элогим) носился над водой (гамаим)». Более же точный перевод слов «тогу вабогу» дает нам такую картину земли: «Земля же была первобытной водной гладью». Значит, была первобытная водная гладь, а над этой гладью носился «руах Элогим», т. е. носилось дыхание, дух бога Элогима (впоследствии мы увидим, что это был только один из множества богов, в которых верили древние евреи).

Где же носился этот дух Элогима, или дух божий? Он носился в той самой тьме, что висела над Землей и над бездной. Значит, картина была такая, как говорят в шуточном рассказе о сотворении мира: и в середке была бездна, и по краям пусто. А над этой пустотой, над первобытным морем нашей планеты носился (и не надоедало же ему это пустое занятие!) дух божий.

Если начало миротворения было 7445 лет тому назад, то что же делал этот самый дух бога Элогима до этого начала? Сколько лет, сколько тысяч лет носился он над бездной? Откуда взялся этот самый дух божий? Откуда взялся сам библейский бог?

Попы очень любят задавать нам, безбожникам, вопросы: откуда взялся мир, откуда взялась материя, что породило движение? Это очень серьезные и нужные вопросы, на которые мы, безбожники, отвечаем и ответим. Но попы очень не любят, когда мы отвечаем, что материя существовала вечно. В то же время они считают возможным морочить верующих сказкой о каком-то «духе» божием, духе еврейского бога Элогима, духе одного из тысяч богов, созданных человеческой фантазией полудикаря, полупастуха, полукочевника, Духе Элогима, который миллиарды лет носится над «пустой бездной». Ну, не пустой ли этот самый руах Элогим после этого?! Не мыльный ли это пузырь, который лопается, как только притронешься к нему, как только поднесешь к нему свет науки?!

Из дальнейшего рассказа о сотворении мира в книге Бытия мы увидим, что еврейский бог Элогим, который впоследствии сделался богом-отцом бога-сына Иисуса, предавался этому скучному занятию летания над бездной просто потому, что не знал, выйдет ли что хорошее, если он изменит этот порядок, или, вернее, беспорядок. Но все же, как рассказывает библия и как уверяют попы, около 7445 лет тому назад этот самый бог вдруг заговорил. Говорил ли он что-нибудь до этого? Ни из библии, ни из каких-либо других книг мы ничего не знаем. Откуда же стало известно, какой была земля до ее устройства? Кто видел, как дух божий носился над миром до сотворения самого мира? Кто слышал эти первые слова бога Элогима? Не ясно ли, что и первые слова бога и вся эта история сочинены, придуманы? На это церковники отвечают: библия (в данном случае мы имеем в виду так называемое («Моисеево пятикнижие») есть откровение божие, все, что в ней записано, есть запись, которую сделал Моисей на горе Синайской. Мы на этом еще остановимся не раз и на гору Синайскую пойдем, посмотрим, чем там занимался Моисей, сколько у него было стенографисток, чтобы записать рассказы бога Иеговы.

А пока посмотрим, как приступает бог к сотворению мира.

Книга Бытия рассказывает:

Не приходило ли вам в голову, верующие, что этот самый вечный бог ровно ничего не знал? Он даже не знал, что свет хорош. Откуда ему было знать, когда он никогда не видел света? Не приходило ли вам в голову: как же это так — носился миллиарды, триллионы, квадрильоны лет, вечно носился во тьме этот бог, которому стоило только сказать слово, чтобы стало светло, и не сказал его?!

Не подумали ли верующие, каково было этому самому богу или духу божию, обреченному вечно носиться в пустоте и темноте, как ему было скучно, как ему не с кем было словом перемолвиться. Можно себе представить, какая это была несносная жизнь: терпеть вечно хаос и тьму, как пуста и бессодержательна была жизнь этого еврейского бога, который тыкался во все стороны в темноте, как слепой котенок, покуда он не пролепетал три только слова: да будет свет!

Итак, из первой главы книги Бытия мы узнаем, что еврейский бог Элогим после миллиардов лет полного безделья (ведь нельзя же назвать делом то, что «дух» этого бога «носился над бездной»), после вечного пребывания в хаосе, во тьме, после вечного одиночества и вынужденного молчания приступил, наконец, к сотворению мира 7445 лет тому назад. И в первый день сотворения он создал свет. Он отделил свет от тьмы. Свет назвал днем, а тьму — ночью. Увидал, что свет хорош.

Неужели этакая сказка может удовлетворить человека? А между тем миллионы людей верят этому, потому что они ничего не знают о происхождении и развитии нашей планеты — Земли, на которой мы живем и которая постоянно изменяется, как и все остальные миры.

Но вернемся к библии. Поверим невозможному: поверим, что 7445 лет тому назад впервые был создан свет по слову еврейского бога Элогима. Какой же это был свет? Солнечный? Лунный? Какой-нибудь другой звезды, другого солнца? Какого же? Или, может быть, бог Элогим развел костер и при свете костра начал свою творческую работу? Или зажег электрические либо газовые фонари? Увы, ни электрических станций, ни газовых заводов еврейский бог не имел, ибо все это создано человеком, как и сам еврейский бог Элогим.

По библии, солнце, луна и звезды созданы в четвертый день творения. Выходит, значит, что первые три дня день и ночь сменялись на Земле без Солнца, Луны и других звезд! А что такое смена дня и ночи? Отчего происходит смена дня и ночи? Всякий школьник теперь знает, что смена дня и ночи происходит оттого, что наша шарообразная планета, Земля, вращается в пространстве вокруг своей собственной оси. В течение суток, т. е. в течение 24 часов, Земля делает полный оборот вокруг оси. За эти 24 часа каждая отдельная часть земного шара попадает на время под освещение солнечных лучей; когда на одной половине земного шара ночь, на другой в это же время — день. Когда на одном полушарии утро, на другом — вечер. Не будь Солнца, светом которого освещается Земля, и света бы не было на Земле, и не было бы таких смен дня и ночи, самой Земли не было бы. День и ночь на земле сменяются только потому, что есть Солнце, вокруг которого в течение года обращается Земля, в 24 часа делающая полный оборот и вокруг своей собственной оси. Стало быть, нелепостью, выдумкой дикаря, темного, невежественного человека является библейская сказка о том, будто бог создал какой-то свет на Земле прежде, чем Земля освещалась Солнцем. Сказка, выдумка, будто в «первый и второй, и третий дни» Земля освещалась каким-то другим способом, не тем светом, как в последующие дни.

На чем же основана эта сказка? Она основана на том, что прежде люди, не изучив Земли, не исследовав «небесных», т. е. мировых, пространств, не имея ни телескопов^{3}, ни других астрономических инструментов^{4}, совершенно по-другому представляли себе устройство Земли и неба. Земля им казалась неподвижной (а другие думали, что Земля стоит на трех китах; третьи полагали, что Земля плавает, как блин в масле, в водном пространстве). Небо казалось им хрустальным куполом, упирающимся в края Земли. А свет на Земле, как они думали, может исходить и не от Солнца. Ведь бывает же светло в дни, когда солнца не видно! Ведь становится же по утрам светло задолго до того, как солнце появляется на горизонте!

Но это понимание устройства мира впоследствии сменилось более правильным, хотя все еще далеким от истины. Наблюдая из года в год за сменой времен года, за движением звезд, люди все-таки стали понимать, что смена времен года, как и смена дней и ночей, зависит именно от светил. В результате этого впоследствии и был создан другой рассказ о сотворении света, описанный в первой главе книги Бытия.

«14. И сказал бог: да будут светила на тверди небесной для освещения земли и для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов;

15. И да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так.

16. И создал бог два светила великие: светило большее — для управления днем, и светило меньшее — для управления ночью, и звезды;

17. И поставил их бог на тверди небесной, чтобы светить на землю.

18. И управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел бог, что это хорошо.

19. И был вечер, и было утро: день четвертый».

Так рассказывают сочинители библии. И эту нелепую сказку о сотворении света попы до революции вбивали в головы миллионам детей в школах, в это заставляют верить полмиллиарда человечества! Эту сказку они вбивают в голову всюду.

Эти рассказы являются не чем иным, как свидетельством очень несовершенного, неверного понимания устройства мира. Древние думали, что Земля — центр вселенной, а все остальное создано только для того, чтобы обслуживать Землю. Чтобы не было темно на земле, бог вроде как бы зажигает лампады: побольше — днем, поменьше — ночью. Эти лампады будто бы неподвижно прикреплены к «тверди небесной», как прибиты гвоздями лампы к стене.

И опять старый еврейский бог Элогим, приколотив эти лампады, которые он вытряхнул из карманов, подобно тому как фокусник в балагане вытряхивает из рукава запрятанные там раньше предметы, — опять он увидел, что это хорошо, только тогда, когда сделал. А до этого не знал, будет ли хорошо или нет. И это всеведущий и всемогущий бог! Поистине жалок этот Элогим, лазящий по тверди небесной с лестницей, гвоздями и связками звезд и приколачивающий светила по небесному куполу!

По библии, самое большое светило — Солнце, освещающее Землю. А мы теперь знаем, что наше Солнце — только одно из миллионов других солнц и что многие из этих солнц гораздо более ярки. Существуют звезды (Бетельгейзе, Антарес и др.), которые во много миллионов раз больше нашего солнца! Мы знаем, что наша планета, Земля, с ее спутницей Луной, составляет только небольшую часть солнечной системы (с центральным телом — Солнцем), а вся солнечная система — только маленькая песчинка в огромном пространстве, наполненном другими мирами, другими солнцами. А нас хотят заставить верить в то, во что верили невежественные еврейские пастухи, ассиро-вавилонские земледельцы, будто небольшая Земля — центр мира.

Последние годы характерны громадными успехами электрификации. Человек постепенно огромными усилиями добился того, что понял многие явления природы, научился подчинять себе, хотя еще в малой степени, некоторые силы природы. Он проник в глубины земные и из этих глубин извлекает торф, нефть, уголь — остатки похороненных когда-то в земле огромных лесов со всем, что населяло тогда Землю. Он знает, что в этих недрах — запас когда-то поглощенной животными и растениями солнечной энергии — теплоты и света. Он научился, сжигая эти остатки прежней жизни, извлекать похороненную, скованную в этих остатках солнечную энергию — световую, двигательную и прочую. Он превращает ее в электричество и замыкает эту силу в сложную сеть проводов и токов. Он управляет ими.

Кто он — великий ученый, философ, мудрец? — Простой рабочий. Недавний раб. Его веками угнетали рабовладельцы, феодалы-помещики, капиталисты. Его лишали знаний. Но он их завоевал. Он — творец. Еще только народившийся, он становится великаном. Он молнию с неба запирает в провода электрических станций, и движение ветра и движение вод и вообще всякое движение материи он сковывает в винтах и поворотах рычагов, турбин, шестерен, моторов. И в глубокой ночи, когда кругом тьма, когда ни солнце, ни луна, ни звезды не освещают нашего жилища, свет творит он — пролетарий! Он подходит к рычагу, к выключателю станции. Под ним гудят в подземельях, как скованные звери, динамомашины, в которых каждый винтик, каждый рычажок предусмотрен заранее, вычислен заранее, каждое движение заранее рассчитано.

Октябрьская социалистическая революция в нашей стране открыла громаднейшие возможности для широчайшего развития научных знаний и применения науки в деле переустройства мира. Освободившиеся от эксплуататоров трудящиеся нашей страны создали крупную промышленность и крупное механизированное сельское хозяйство, построили громадные электростанции, из которых мощность одной только Днепровской равна свыше миллиона лошадиных сил.

Научные знания в нашей стране стали достоянием миллионов трудящихся города и деревни. Они — эти миллионы трудящихся — сознают себя настоящими творцами нового мира и поэтому отбрасывают всякие наивные, дикарские сказки о богах — творцах мира.

«Да будет свет!» — говорит пролетарий. И поворачивает рычажок, выключатель, штепсель. И на сотни километров кругом вспыхивает над городами и селами свет. Напрасно стал бы молить шахтер из подземелья небесных богов, чтобы они осветили ему подземелья, штреки, галереи. Нет! Он знает, что эти боги бессильны, потому что их нет. И хотя бы все попы земного шара об этом молили своих богов, этого чуда не будет. Нет, шахтер из подземелья подходит к телефонной трубке, сделанной тем же пролетарием, он за десятки, за сотни верст говорит с таким же пролетарием. И его слышат на станции. Он не возносит молитв, не кланяется — он требует: «Дай света!» И пролетарий ему отвечает: «Да будет свет и у тебя в подземелье!» И мигом в подземных глубинах зажигаются большие и маленькие солнца. На дне моря может он зажечь эти солнца, он может согреть этим светом, дать жизнь растениям и животным, заменить наседку над яйцами, солнце для растений и животных. Он двигает поезда железных дорог, и могучие океанские корабли, и стальные легкие птицы — аэропланы, пересекающие облака, и плуги на пашне, и миллионы веретен и станков, сверлит, режет, пилит, плавит сталь. Исцеляет хромых и слепых, ревматиков и других больных.

Как жалок библейский Элогим перед этим освободившимся пролетарием — недавним рабом, использующим все величайшие достижения науки и техники!

Миллионы трудящихся нашей страны, пользуясь этими достижениями науки и техники, активно участвуют в борьбе за новый мир, за социализм.

В первый и в четвертый день библейский бог занимается устройством освещения, ставит на тверди небесной для освещения Земли Солнце, Луну и звезды. Но в первый день, когда он неизвестно каким светом осветил вечную тьму, в которой пребывал до этого, Земля все еще была безвидна, все представляло собой первобытный хаос. И только на другой день, по словам библии, бог Элогим опять произнес несколько слов, и этого было достаточно, чтобы упорядочить устройство мира.

Библия рассказывает, будто бы Элогим в этот день сделал так:

«6. И сказал бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. (И стало так)».

Прямо поражаешься, с какой легкостью это существо разрешало этакие сложные задачи по устройству Земли! Сказал несколько слов — и стало так! Но тем сильнее и даже у верующего человека должны возникнуть вопросы: отчего бы раньше бог не мог сказать этих нескольких слов? Почему, если так легко было одним словом это сделать, почему бог Элогим не устроил Землю сразу? Кто слышал произнесенные богом слова, когда никого, кроме этого бога, не было? Конечно, библия вам не даст ответа на эти вопросы, потому что библейские рассказы нелепы, а образование Земли происходило совсем не так, как рассказывает библия.

Заметим, однако, что, согласно стиху 6 первой главы книги Бытия, бог творит небо по слову. А в стихах 7 и 8 он опять занимается этим делом, но делает это, по-видимому личным трудом.

«7. И создал бог твердь; и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так.

8. И назвал бог твердь небом. (И увидел бог, что это хорошо.) И был вечер, и было утро: день вторый».

Слово твердь здесь переведено не совсем правильно, так как еврейское слово «ракиа» переводится словами: «твердая стена». Как же в одном случае, в стихе 6, бог просто словом творит твердую стену, которую потом называет небом, а потом уже в стихах 7 и 8 снова творит эту же стену, но не словом, а делом? Все дело здесь, по-видимому, в том, что сначала возник один рассказ, а потом другой, вписанный позднее в виде главы VI.

Подобные рассказы могли возникнуть у народов, которые небо себе представляли твердым, вроде купола, крыши над землей. Раньше почти все так понимали небо, да и теперь найдется много миллионов людей, которые думают, что над ними твердое небо, вроде хрустальной крыши, что звезды и тучи «ходят» по небу, вроде как бы ползают по потолку, как мухи; что там, на небе, живут их боги и ангелы; что туда же, на небеса, возносятся души, а иногда и целые туши человеческие — Эноха, Илии, Моисея, Будды, Иисуса[7] и других. Подобные верования были у очень многих народов на низшей ступени их развития.

Это отразилось и на языке: небесным сводом, шатром неба называется у многих народов небо. Небо сравнивается с домом, с храмом, с теремом. Многие народы его кажущуюся выпукло-круглую форму сравнивают с черепом человеческой головы. Так, индийский рассказ утверждает, что небо создано из черепа бога Брамы, а по скандинавским сказаниям Эдды, оно произошло из черепа Имира.

Другие народы сравнивают небо с горой. Славянское слово «горе́» означает: вверх к небу. «Без ног, без рук на гору дерется» (дым). «Переселиться в горняя» — умереть, отойти к богу. В б. Тульской губернии записаны крестьянские рассказы, что на конце мира, где небо сходится с Землею, можно прямо с Земли взобраться на выпуклую поверхность небесного свода; живущие там бабы затыкают свои прялки и вальки за облака.

По понятиям древних греков, на вершине горы Олимп жили бессмертные боги, Олимп был небесным жилищем; Гомер[8] называет его великим небом. В старинном славянском рассказе сообщается, что бог создал небо хрустальное на железных столбах. Финский народ создал рассказы о творце неба — герое-певце и боге Вейнемейнене. Этот бог в то же время кузнец. Молотом выковывает он небесный свод, украшает его Солнцем, Луной и звездами. Древние люди представляли себе небо в несколько этажей — семиэтажным. Попасть на седьмое небо — попасть в рай. Поэтому раньше людей хоронили часто с лестницами (см. «Житие князя Константина Муромского»). В некоторых местах на «вознесенье» пекут из теста семиступенчатые лесенки и бросают их кверху; и по тому, как упадет лесенка, гадают, на какое небо попадут после смерти. Около 400 лет тому назад новгородский архиепископ Василий писал тверскому «владыке» Федору: «А Ефросин был в раю, и три яблока принес из рая… А то место святого рая находил Мстислав-новгородец, и сын его Яков… Долго носило их ветром и принесло к высоким горам… И пребыша долго время на том месте, а солнца не видеша, но свет был многочастный, паче солнца (должно быть, там, в раю, электрификация! — Ем. Я.), а на горах тех гласы и ликования много слышахуть» (более подробно обо всем этом смотри: А. Афанасьев — «Поэтические воззрения славян на природу», т. I и II).

Конечно, кто допускает достоверность библейского рассказа о сотворении мира, может легко допустить и достоверность других, подобных же рассказов.

Что же такое небо? Если оно не свод, не шатер над Землею, если Солнце, Луна и звезды не прикреплены на небе, если нельзя вознестись на небо, если там нет ни богов, ни ангелов, — то что же там, как оно устроено?

Прежде всего: наука давно уже установила, что Земля не плоская, не блин, а шарообразная. Кругом Землю как бы опоясывает на несколько сотен километров воздушная оболочка. То, что прежде казалось твердым небом, твердью небесной, теперь исследовано человеком: аэропланы подымаются вверх, за облака, на несколько километров. Ни в облаках, ни выше нельзя, конечно, жить. Никто по облакам не может ездить.

Частицы воздуха и мелкие пылинки, носящиеся в воздушной оболочке, обладают особым свойством: они рассеивают, отбрасывают во все стороны один вид лучей — голубые или синие. Все остальные роды лучей (желтые, зеленые и т. д.) они до некоторой степени задерживают. По этой именно причине небо представляется нам голубым или синим при солнечном свете и когда в воздухе немного облаков. Следовательно, видимое нами при дневном свете голубое небо на самом деле есть не что иное, как наша воздушная оболочка (атмосфера), освещенная Солнцем. А истинное, действительное небо есть темное необъятное безвоздушное пространство, окружающее земной шар со всех сторон. В этом пространстве — бесчисленные миры: Солнце, Луна, звезды, планеты и т. д. Наша Земля — это лишь одна из планет, обращающихся вокруг Солнца. Она, подобно Венере, Марсу, Юпитеру, Сатурну и другим планетам, является небесным светилом. Солнце является лишь ближайшей к нам звездой, так что сколько звезд, столько и солнц. Итак, мы живем в «небе», т. е. мы окружены со всех сторон тем, что люди раньше называли небом. На небольшую, пока, высоту этого «неба» мы можем с Земли возноситься на аэроплане. Движущиеся в нем миры — Луна, Венера, Марс, Сатурн, Юпитер, Солнце, Сириус и другие миры-солнца — движутся, как и Земля, в этом необъятном пространстве по определенным путям. Эти движения можно изучить, вычислить, проверить, даже предсказать на основании точных вычислений. Огромные телескопы (трубы подзорные) дают человеку возможность заглянуть в далекую-далекую глубину этого неба, на биллионы и триллионы миль, и нигде, никогда, никто из исследователей не находил там ни бога, ни ангелов, ни святых, о которых нам рассказывают различные религии, учат попы, повествует библия и которые распоряжались бы движением этих миров. «Я исследовал небо и нигде не нашел следов бога», — сказал великий астроном Лаланд. Когда император Наполеон спросил великого астронома Лапласа, почему он нигде в своих сочинениях об устройстве мира не говорит о боге, он ответил: «У меня не было никакой надобности в этой гипотезе»^{5} (см. Л. Бюхнер — «Сила и материя»).

Да, в настоящее время наука не нуждается в библейских сказках о создании неба руками или словами бога. Ученый знает, что небо — это не твердь, что Солнце, Луна и звезды не прикреплены к тверди, что все это огромные миры и что среди этих миров наша Земля не занимает никакого исключительного положения. Он знает, что материя при различных изменениях, претерпеваемых ею, не создается вновь и не исчезает, т. е. не возникает «из ничего» и не превращается в «ничто». Отсюда следует, что материя вечна: она всегда существовала и всегда будет существовать. Вместе с тем доказано, что движение является неотъемлемым, неотделимым качеством материи или — как говорят ученые — формой существования материи. Как нет движения без материи (всегда движется «что-то»), так не существует материи без движения. Материя всегда существует в той или иной форме движения, т. е. движение не входит в материю откуда-то извне, снаружи, так что нечего говорить о том, что кто-то «толкнул» материю (вселенную), «пустил» ее в движение и т. д.

Все, что происходит во вселенной, вся история мира, развертывается перед нами как процесс самодвижения, самоизменения материи. Этот процесс соединил частицы материи в те колоссальные скопления газов и метеоров (камней и пылинок), которые мы наблюдаем в мировом пространстве в виде так называемых туманностей различных форм (неправильных, шаровидных, веретенообразных, спиралевидных). Из этих туманностей возникают звезды и все обращающиеся вокруг них миры, которые постепенно переходят в раскаленное состояние, достигают наивысшей температуры и наконец остывают, превращаются в темные холодные тела, подобные нашей земле. Но на этом процесс превращения материи не останавливается: угасающие миры дают материал для новых туманностей, из которых в конце концов образуются новые солнца, планеты и т. д. Стало быть, во вселенной происходит безостановочный круговорот миров, нескончаемая смена форм материи.

Откуда человек это знает? Написано это в каких-нибудь библиях? Какие-нибудь боги, ангелы, святые открыли ему эти тайны природы? Нет, он сам вырвал эти тайны у природы путем наблюдения и опыта, силой науки и техники, силой мысли множества поколений. Точные, руками созданные инструменты и приборы дают человеку возможность изучать все превращения материи, все ее изменения. Они позволяют видеть за миллионы километров, определять и вычислять перемещение, запечатлевать формы планет, комет и туманностей на фотографиях, различать свет далеких звезд и узнавать, из чего состоят эти небесные тела и в каком они состоянии.

И библейская сказка о двукратном творении неба еврейским богом в течение двух дней и сотни других подобных сказок других народов — вся эта так называемая «священная история» есть детский лепет человечества на ранней заре его умственного развития. Она вдребезги разбивается всем тем, что наука узнала о вселенной.

В пластах каменного угля, песчаника, известняка или разных пород сланца находятся отпечатки окаменевших животных и растений, давным-давно исчезнувших. Целые меловые и другие горы составлены из скелетов, чешуи, раковин мельчайших животных, населявших когда-то моря. По этим и другим остаткам мы можем изучать прошлое земли. Каждый слой земли для науки — это записанная самой природой страница из истории жизни на земле. Эти каменные страницы, пласты земной коры, пласты дна когда-то бывшего моря, когда-то красовавшихся других лесов, других долин, скелеты и отпечатки странных для теперешнего мира животных и растений, то гигантских чудовищ, то мельчайших, видимых под микроскопом (увеличительным прибором) животных — они не могут лгать, они рассказывают правдивую историю о пережитых тысячелетиях. И самое главное, о чем они учат, — это то, что формы животных и растений постоянно изменяются, как изменяется окружающая их природа. Начиная с мельчайшего, простейшего организма — клеточки, животные и растения — до самого совершенного — человека — составляют непрерывную цепь развития. Можно проследить эту цепь, восстановить ее, несмотря на миллионы лет, ведущих к ее началу. И тогда становится совершенно ясно, что земля существует миллионы, сотни миллионов лет.

Откуда мы это знаем? Какой бог, ангел, пророк открыл это людям? Человек сам, исследуя природу, выпытывая у нее ее «тайны», внедряясь в землю, изучая ее недра, изучая бывшее дно исчезнувших морей и поднятые извержениями вулканов горы, узнал все это. Он узнал, что для одного только выращивания огромных лесов каменноугольного периода и для того, чтобы эти похороненные в земле леса могли превратиться в тот черный, тяжелый, плотный горючий каменный уголь, который мы теперь добываем из земли, понадобилось много десятков миллионов лет. На отложение огромных слоев ила, глины, песчаников, известняков потребовались еще более значительные промежутки времени. А вся Земля старше этих пластов, ибо она когда-то находилась в раскаленном состоянии. Лишь постепенно остывая, она в конце концов покрылась твердой корой, на которой зародилась жизнь.

Существует руда, содержащая вещества, названные ураном и урано-свинцом. Опыты показали, что урано-свинец образуется из урана в определенном процентном отношении. Следовательно, если в руде найдены уран и урано-свинец, то процентное отношение этих двух веществ позволяет определить возраст руды. Расчет показал, что этот возраст больше 1600 миллионов лет. Значит, в меньшее время образование твердой земной коры произойти не могло; более вероятно, что возраст Земли гораздо выше. Целый ряд веских соображений заставляет признать, что наша планета существует больше двух тысяч миллионов лет!

В свете этих цифр ясно, насколько смехотворна цифра в 7445 лет, которую на основании библейской басни о миротворении называет церковь. Нелепым становится и все другое, что рассказывает религия о «создании» мира и живых существ.

Как же библия объясняет происхождение животных и растений? На это в библии существует два ответа. Один ответ — в книге Бытия, глава I, 11–13, 19–26, а другой — в главе II, 1–6.

Растительный мир, по библии, создается тогда, когда еще нет ни Солнца, ни других светил, — на третий день творения. На самом деле без Солнца жизнь на Земле не могла бы существовать.

Происходило это будто бы так:

«11. И сказал бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя (по роду и по подобию ее и), дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так.

12. И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду (и по подобию) ее, и дерево (плодовитое), приносящее плод, в котором семя по роду его (на земле). И увидел бог, что это хорошо».

Значит, дело идет здесь только о травах и деревьях. А водоросли (и не всегда зеленые), растущие и не на земле, а мхи, а лишайники, а грибы и другие растения? Об их творении вы ничего не узнаете из библии.

Объясняется это, конечно, прежде всего тем, что составители библии плохо знали ботанику и им в голову не приходило обезопасить свой сборник басен какими-нибудь правдоподобными фактами. А во-вторых, это объясняется тем, что ведь все это библейское творение мира — с самого начала до конца — выдумка. Подумаешь, чем нас утешает сочинитель библии: каждое растение производит не какие-нибудь плоды, какие вздумается, а только те, что оно должно производить по роду их, — ну, еще бы апельсины родились один год на соснах, а другой — на березах, а на третий — на апельсинных деревьях, или пшеница нынче — на осоке, а через год — на тростниковом стебле! А вот факт, что человек сам создает новые и новые формы растений! Если сравнить дикое яблочко с многочисленными сортами яблок, созданными трудом, уходом, наукой человека, то мы сразу же поймем, что мир можно не только изучить, не только понять, но изменить. Из невзрачных, диких корней человек сумел путем отбора, сортировки, помесей, скрещивания, прививки, прищепа, рассады и т. п. создать многие породы растений, прежде не существовавших. Это делал наш знаменитый ученый садовод Мичурин.

Но человеку хочется знать: если не бог создал травы, деревья, животных, человека, то откуда же они? Кто же их создал?

Многих не удовлетворяет ответ науки: материю, движение, пространство никто не создавал, они существовали вечно. И этих же людей удовлетворяет сказка о носящемся веками в хаосе старике, по слову которого создается жизнь. А наука, нигде, ни в каких небесах, ни на каких планетах, ни в одном клочке земного шара не нашедшая ни малейших следов этого старого бога, говорит: жизнь образовалась, возникла в далекие-далекие времена. Тела живых организмов состоят из тех же веществ, из которых состоят звезды, и Солнце, и воздух, и горы, и камни, и моря.

И маленькое, невидимое простым глазом (только в увеличительный прибор — микроскоп — можно увидеть) одноклеточное существо (например, амеба), и огромный слон, и дуб столетний — они из тех же веществ, из которых построен весь мир. Соединение частиц этого вещества, движение этих частиц происходило в разное время, в соответствующих условиях. В одних условиях, в одной обстановке эти соединения образовали кристаллы минералов, в других — клеточки живого вещества. В продолжение многих миллионов лет от простейших организмов образовались знакомые нам ныне существующие растительные и животные формы. Эти формы меняются на наших глазах. Сам человек изменяет их, поскольку он на основе изучения законов развития живых существ становится из слепой силы природы ее властелином, ее организующей силой.

На пятый и шестой день творения библейский бог Элогим занялся миром животных. Начинает он прямо с пресмыкающихся и птиц, хотя наукой точно установлено, по древнейшим пластам земной коры, что раньше, чем произошли пресмыкающиеся и птицы, существовали более простые по устройству животные.

Пресмыкающиеся появляются только в так называемом каменноугольном периоде истории Земли, а птицы — еще позже. Но какое дело библейскому богу и проповедникам религии до науки о Земле — геологии?! Если библия противоречит науке, говорят они, тем хуже для науки! А библия изображает дело так:

«20. И сказал бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. (И стало так).

21. И сотворил бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую, по роду ее. И увидел бог, что это хорошо».

Хорошо ли, плохо ли все это было — об этом мы еще поговорим дальше, а здесь отметим только, что Элогим начинает творить животных прежде всего водяных. В стихах 24–25 говорится о гадах. Этот рассказ, как и весь первоначальный рассказ о первобытном мире, мог возникнуть у народа, жившего около больших водных пространств. Евреи, несомненно, заимствовали этот рассказ у других народов, например у вавилонян, которые в свою очередь могли перенять его у других.

Другой рассказ, как мы уже отметили, заключается в главе II. Там говорится:

«4. Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда господь бог (Ягве-Элогим) создал небо и землю.

5. И всякий полевой кустарник, которого еще не было на земле, и всякую полевую траву, которая еще не росла; ибо господь бог не посылал дождя на землю и не было человека для возделания земли…»

«19. Господь бог образовал из земли всех животных полезных и всех птиц небесных…

20. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым…»

Прочтите всю главу II Бытия: вы не найдете в ней ни одного слова о водяных животных. Рассказ в главе I, совершенно отличный от рассказа в главе II, был создан при других условиях жизни, в другой обстановке и, может быть, другим даже народом: его (этот второй рассказ) могли создать только люди, жившие в безводных местах, в степных или гористых, где человек больше всего имеет дело с полевыми животными, полевыми кустарниками, полевыми травами. Как мы увидим в дальнейшем, оба рассказа о сотворении мира еще более разнятся, когда дело доходит до сотворения человека. Здесь мы подходим к особенно интересному моменту из творческой работы разных богов. Почти все народы создали свои сказания о сотворении человека. Эти сказания во многом сходятся между собой у разных народов, хотя и не у всех, так как каждый народ придумывал себе своего собственного бога-творца.

Да, в самом деле: откуда взялся «первый» человек? Кто создал «первого» человека? Об этом — в главе пятой.

Откуда взялся «первый» человек? Миллионы людей сразу же успокаиваются, когда им говорят, что первый человек, Адам, создан был богом, тем самым библейским богом, который приколачивал к тверди небесной солнце и звезды, творил по слову животных и растения. Стоит только принять на веру, что был и есть такой бог, чтобы все непонятное объяснить волей этого бога. Если поверить библии, то и человек создан был 7445 лет тому назад, как и весь остальной мир. А между тем есть памятники старины, созданные людьми, которые старше этого возраста. В пластах земли, которые хранят в себе кости давно погибших животных, находят кости человека, пролежавшие там во много раз дольше, а именно много десятков тысяч лет. Уже одно только это говорит за то, что библия рассказывает неправду о сотворении «первого» человека.

Но послушаем поповско-библейскую историю о сотворении человека.

Прежде всего в библии имеется не один рассказ о сотворении мира, а несколько, разбросанных по всей библии. Два из них находятся в книге Бытия: один — в первой, другой — во второй главе. В первой главе бог творит человека по своему слову на шестой день мироздания.

«26. И сказал бог: сотворим человека по образу нашему; (и) по подобию нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными (и над зверями), и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.

27. И сотворил бог человека по образу своему, по образу божию сотворил его: мужчину и женщину сотворил их.

28. И благословил их бог, и сказал им бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими (и над зверями), и над птицами небесными (и над всяким скотом, и над всею землею), и над всякими животными, пресмыкающимися по земле…»

«31. И увидел бог все, что он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестый».

Некоторым людям особенно приятно думать и верить, что они сотворены по образу и подобию бога. Что же делает сам человек, как он понимает своего бога? Он обыкновенно рисует своего бога в образе человека: у бога борода, усы, два глаза, двое ушей, нос, две руки, две ноги— все, как у человека. Правда, некоторые изображают бога с большим количеством членов. Так, есть изображения богов со многими головами, с сотнями рук и ног и глаз, повернутых во все стороны, — как же иначе изобразить, что бог вездесущий, всевидящий, всеслышащий, всемогущий и прочее?

Чтобы показать, насколько велик их бог, еврейские богословы в Кабба́ле[9] так изображают Иегову: это старец, который имеет один миллиард и семь тысяч кудрей, рост его — ровно полмиллиарда миль, пальцы — длиною в миллион двести тысяч миль, а кисть руки — в 240 002 мили; вот до чего точно измерили еврейские раввины кудри на голове своего бога и длину его пальцев! Как сделали они такие измерения, это их тайна, тем более, что никто из смертных, по словам библии, не видал этого бога иначе, как сзади, то есть видели только спину и задницу богову. Но все же почти все христиане, как и большинство других религиозных людей — евреев, магометан, буддистов, — верят, что они созданы по образу и подобию бога, которого они представляют себе в образе человека; и выходит, что человек сам создает себе своего бога по образу и подобию своему.

Но так как бог, по учению библии, создал сразу мужчину и женщину по образу и подобию своему, то на кого же он похож? На мужчину или женщину? Ведь мужчина и женщина устроены неодинаково; какого же пола бог — мужского или женского? Или он бесполый? Или он обоего пола (гермафродит)? Бывают такие уродливые люди, у которых так устроены половые (детородные) органы, что у них есть и мужские и женские признаки.

Многие народы верили, что бог — обоеполый (гермафродит). Некоторые еврейские толкователи библии также думают, что первый человек был создан обоеполым.

Попы не любят, когда им задают вопрос, кто создан по подобию божию: мужчина или женщина; многие попы объясняют, что «сие надо понимать духовно и таинственно», что не тем похож человек на бога, что у него усы и глаза, и борода, ноги, как у бога, устроены, а тем, что у человека, как у бога, бессмертная душа. Об этом — о душе этой самой — мы еще потолкуем, но вот скажите: слыхали ль вы, чтобы священник протестовал против того, что бог Саваоф или сын его Иисус изображались с человеческим лицом? И сами попы способствовали распространению сотен миллионов икон и других изображений бога в виде человека. А потому они обязаны ответить: какого пола бог — мужского или женского, или он бесполый, или двуполый?

Но в библии есть другой рассказ о сотворении человека, который совершенно разнится от только что разобранного. В главе первой рассказывается, что человек явился на свет как венец творения мира, как завершение его, после растений и животных. А во второй главе рассказывается о том, что бог сначала создал человека, а потом уже все остальное. Читайте, проверьте!

«4. Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда господь бог создал землю и небо,

5. И всякий полевой кустарник, которого еще не было на земле, и всякую полевую траву, которая еще не росла; ибо господь бог не посылал дождя на землю, и не было человека для возделывания земли;

6. Но пар поднимался с земли и орошал все лицо земли.

7. И создал господь бог человека из праха земного и вдунул в лицо его дыхание жизни; и стал человек душою живою».

До сих пор мы видели, как все сотворилось по слову бога: и небо, и Земля, и светила — весь мир, а здесь начинается творение во второй раз. Так как библия составлялась множеством разных лиц, в разное время, переписывалась, подправлялась, то вторая глава является скорее всего первой: люди сначала проще понимали устройство мира, и ихний древний бог создавал мир и все предметы личным трудом, работой; а рассказ о сотворении мира путем творческого слова — это уже гораздо более поздний. Бог, по рассказу II главы Бытия, замешивает из земли (из глины) и вылепляет человека, как горшечник лепит горшок, как скульптор (ваятель) делает разные фигуры руками. Слепивши фигуру, он дует в нее, и человек стал «душою живою». Ну, а у остальных животных, что же, нет такой же «души», как у человека? Попы напрасно стараются это доказать, так как на самом-то деле между устройством и свойствами тела человека и животных есть много общего, родственного, схожего, и никакой душой ни человек, ни животные не обладают. Человек обладает большим умственным развитием, а это объясняется не тем, что бог «отличил» человека, дав ему разум, а историей самого человеческого общества. Благодаря труду и изготовлению орудий труда человек выделился из среды всего остального животного мира, частью которого он является. Поэтому человек должен быть назван общественным животным, изготовляющим орудия труда. (См. Ф. Энгельс — «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека»).

Затем во II главе рассказывается о том, как еврейский бог насадил Эдем — райский сад и опять-таки трудился над этим личным трудом:

«8. И насадил господь бог рай в Эдеме на востоке, и поместил там человека, которого создал».

«18. И сказал господь бог: нехорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему.

19. Господь бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных и привел (их) к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей.

20. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему».

Обратите внимание. Звери и птицы и вообще животные во второй главе создаются также не по слову, а из земли. Затем еврейский бог устраивает перед первым человеком парад: проводит парами всех животных (почему только полевых, как сказано в библии?). Для чего это он делает? Оказывается, для того, чтобы видеть («всемогущий», «всевидящий» Иегова-Элогим еще не знает наперед этого!!), как назовет Адам животных и птиц. И, оказывается, здесь была еще и другая цель: не выберет ли Адам из животных или птиц помощника себе? И «священная» библия говорит торжественно: «Но для человека не нашлось помощника, подобного ему».

Вы только на минуту представьте себе, что это был за парад. В настоящее время существует несколько сот тысяч пород животных. Судя по остаткам в земле, многие животные уже вымерли; значит, число это надо увеличить во много раз. И вот бог собирает со всего земного шара животных, объявляет специальную мобилизацию и совершает над ними крещенье — и все это в один день. Бедный первый человек! Бедный Адам! Он должен был непрерывно болтать, моментально придумывая названия всем этим животным четвероногим, крылатым, носатым, хвостатым, различать по родам, видам, разновидностям, породам! Ведь в каждом названии — «лошадь», «собака», «волк» — заключается сотня признаков, которые все охватываются этим словом: библейский Адам, которому было не больше пяти дней от роду, был так образован, как будто окончил университет по курсу естественных наук!

Но ведь дело происходит в раю: со всего земного шара (как это они успели моментально!) сбежались, слетелись, приползли, приплыли они к Адаму, чтобы креститься у него. Как приплыли по «райским рекам», из которых самая большая — Евфрат, морские киты, морские львы, морские коровы и другие животные, — этого не опишет никакая фантазия: никакие аэропланы и электропоезда не смогли бы их примчать.

Но, скажет какой-нибудь неосторожный буквоед, зачем же было морским животным приплывать к Адаму; ведь он занимался крещеньем только полевых зверей и птиц. Но кто же тогда назвал остальных животных, лесных, водяных, земных недр, насекомых? А кто назвал растения?

Недурное развлечение устроил бог своему первенцу, Адаму; но неужели он думал, что Адам возьмет себе в жены слониху или ослицу?

После того как мудрый еврейский бог библии удостоверился, что Адам не желает ни ослиц, ни слоних, ни гусынь, ни других животных, он уложил его спать. В первый раз уснул человек, проделав за несколько часов своей жизни такую работу, какую на самом деле проделали со времен греческого мудреца Аристотеля сотни величайших ученых мира, когда они, изучая мир, описали его и дали названия животному и растительному миру.

Адам после проделанной работы по классификации (разделению по родам и видам) и наименованию всех животных так устал, что даже не заметил во сне, как его потрошил Элогим-Ягве.

Для чего же уложил библейский бог Адама спать? А вот послушайте, какой это был хитрый бог.

«21. И навел господь бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребер его, и закрыл то место плотью.

22. И создал господь бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку.

23. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа (своего)».

Всемогущий бог до этого либо творил посредством слова, либо из земли. Почему понадобилось женщину создавать из ребра мужчины, когда все остальные самки животных, по той же библии, создавались так же, как и самцы, — это тайна тех составителей, сочинителей библии, которые писали эту «замечательную», с позволения сказать, «священную» историю. Можно себе представить Адама, у которого бог вырезывает ребро, как повар режет телятину или баранину на отбивную котлету. Какое ребро бог вынул у Адама, лучше всего поймет каждый, кто сравнит скелеты мужчины и женщины: у обоих одинаковое количество ребер одинакового устройства. Ничего более смешного, наивного, детского не могла придумать человеческая фантазия первобытного человека. Почему именно ребро понадобилось, зачем это всемогущему богу надо было потрошить Адама, конечно, ни один поп не объяснит.

Бог «привел» Еву к Адаму: откуда он ее приводил, где он строил из адамова ребра женщину?

Сочинители библии не рассчитывали на эти вопросы. Ведь попы учили, что грех расспрашивать о тайнах бога, выпытывать их, а надо слепо верить. И служители церкви сами говорили: «Верую, господи, помоги моему неверию». «Верую, господи, хотя и наперед знаю, что это — ерунда…»

В первой главе Бытия рассказывается, как бог сотворил весь мир в шесть дней словом. Каждый день он произносил всего несколько слов. И вдруг мы читаем (II, 2–3):

«2. И почил в день седьмой от всех дел своих, которые делал.

3. И благословил бог седьмой день, и освятил его; ибо в оный почил от всех дел своих, которые бог творил и созидал».

Вся-то работа этого еврейского бога состояла, как мы видели, в том, что он говорил: да будет то-то! И вдруг — устал и на целый день закатил себе субботний отдых! Просто — лодырь придумал и этот отдых, и этот рассказ. И библейский бог Элогим, как видим, тоже порядочный лодырь. Шесть дней ничего не делал, седьмой — отдыхает…

Когда вспомнишь, что сотни миллионов маленьких и взрослых детей воспитываются церковью на этой «священной» истории о сотворении мира, негодование охватывает и обида за тех трудящихся, особенно крестьян, которых больше всего дурачили этими рассказами сотни и сотни лет попы, а многих дурачат и по сие время. Рабочие — те все-таки давно уже меньше верят этим россказням.

Наука же давно установила, что человек произошел так же, как и все остальные животные. Он является частью животного мира и возник на определенной ступени развития этого мира. Прежде всего наука о развитии земного шара (геология), и наука об ископаемых организмах (палеонтология), и наука об устройстве органов тела у человека и остальных животных (сравнительная анатомия), а также наука, занимающаяся изучением развития зародышей различных животных (эмбриология), — все эти науки установили, что человек появился на Земле много миллионов лет спустя после того, как возникли другие млекопитающие животные.

Наука установила, что не каждый отдельный вид животного возникал самостоятельно, а что тот или иной вид животных благодаря изменившимся условиям жизни и влиянию окружающего мира давал начало новым формам. Наука установила дальше, что устройство тела человека (его костяк, его мускулы, хрящи, внутренности, нервы, кровеносные сосуды и другие органы) имеет близкое сходство с устройством тела некоторых животных, в особенности человекообразных обезьян. А это, конечно, указывает на родство человека и других животных.

Коротко, — что установила каждая наука? Геология и палеонтология установили, что человеческие костяки и другие остатки человека лежат в таких пластах земли, что им не меньше как около полумиллиона лет. Палеонтология и анатомия, далее, установили, что древние костяки человека больше всего подходят к костякам некоторых пород так называемых человекообразных обезьян: совершенно одинаковое, числом 200, количество отдельных костей, почти одинаковое их устройство, только черепная крышка вместилища мозга у человека больше. Сравнительная анатомия учит нас, что не только костяки так называемых человекообразных обезьян и костяки первобытных людей сходны, но сходство распространяется и на другие части тела. Так, например, устройство женской матки; только у обезьян и человека имеется нераздвоенная грушевидная матка; только у обезьян и человека глазная впадина черепа совершенно отделяется от височной костной перегородкой; особенно же сходно у обезьян и человека устройство черепа и рук: человек этими чертами вполне сходен с обезьянами. Из обезьян так называемые «узконосые» еще напоминают человека устройством зубов: как и у человека, у них 32 зуба, причем такое же количество клыков, резцов и коренных, как и у человека. Крестец у человекообразных бесхвостых обезьян состоит из 5 сросшихся позвонков, как и у человека. У человекообразных обезьян образуется такая же, как и у человека, плацента, т. е. послед детский, отпадающая оболочка и пуповина. Мускулов у обезьяны ровно столько же, сколько и у человека (300). Так же расположены волосы на голове и теле. Так же устроено сердце. Разница лишь в форме и величине. Но ведь и у разных людей есть эта разница.

Наконец возьмем физиологию, т. е. науку об отправлениях нашего тела: питании, кровообращении, дыхании и т. д. Деятельность сердца и выделительных органов (разные железы) обнаруживает полное сходство у человека и узконосых бесхвостых человекообразных обезьян. Особенно замечательно, что у многих видов обезьян самки, достигшие половой зрелости, подвержены периодическим кровотечениям из матки (регулы, менструации, «месячные очищения» у женщины). Так же одинаково выделяется у них молоко и происходит кормление грудью. Не менее замечательно то, что эти виды обезьян могут быть заражены такими болезнями, которые считались чисто человеческими (например, сифилисом).

На основании этих и многих других фактов великий английский ученый Чарльз Дарвин доказал происхождение человека из обезьяноподобных предков.

Но есть еще одно очень существенное научное доказательство. Это доказательство дает наука о развитии зародыша — эмбриология. Доказательство это заключается в следующем. Изучая жизнь зародыша, люди увидели (под увеличительными стеклами микроскопа), что мужское семя состоит из маленьких-маленьких «живчиков», которые быстро движутся своими жгутиками и устремляются во время и после полового акта к женскому зародышу (он в науке называется яйцом). Только один мужской живчик проникает в середину женского зародыша, после чего начинается развитие этого зародыша: одна клеточка делится на две, на четыре, восемь, шестнадцать и так далее. Дальнейшее развитие ведет к тому, что клеточки начинают складываться определенным образом и образуются разные органы тела.

И вот, если сравнить на известном моменте развития зародыши различных животных, начиная с низших и идя к высшим, скажем, начиная с лягушки, затем какого-нибудь цыпленка, теленка, обезьяны и наконец человека, то окажется, что зародыш человека как бы проходит через все эти ступени; то он в некоторых своих чертах похож на лягушачий, потом на цыплячий, потом на телячий, потом на обезьяний, потом уже принимает вполне человеческий облик.

О чем говорит это наблюдение? О том, что современный человек образовался путем чрезвычайно медленных изменений в течение многих миллионов лет, он вышел из животного мира, и ступени своего исторического развития он в самом общем виде повторяет в своей зародышевой жизни.

Когда доказано было, что солнце движется, что и земля вокруг солнца вращается, это показалось многим неправдоподобным. Да и сейчас есть еще миллионы людей, которые не знают этого. Люди спорили и говорили: где же это видано, чтобы огонь обносили вокруг жаркого на вертеле, а не наоборот? Одна чиновница очень возмущалась: как же это она, жена титулярного советника, да на вертушке будет жить! Ни за что!

И многие по своему неразвитию и темноте считают, что это очень обидно, что далекими предками их являются обезьяны. Как! Да чтобы я, Иван Иванович Довгочхун, происходил от обезьяны?! Ни в жизнь!

Успокойтесь, Иван Иванович Довгочхун, ничего унизительного в этом нет: из одинакового вещества состоит самая маленькая козявка и самый умнейший и добродетельный человек. Как раз наоборот: человек может гордиться тем, что он, будучи по своему происхождению близок к другим животным, сумел так высоко над ними подняться благодаря главным образом тому, что человек — единственное в мире животное, умеющее делать орудия труда. Унизительно для человека лишь то, что до сих пор еще приходится многим доказывать, что мир не создан в шесть дней, что никакого бога не существует и что вообще все религиозное мировоззрение совершенно извращенно, неверно отвечает на все вопросы мироздания.

Кто внимательно прочел изложение I и II глав Бытия, тот видел уже, что в библии имеются два рассказа. Эти два рассказа созданы в разное время и даже разными народами; и теперь, когда открыты древневавилонские памятники и люди научились читать клинообразные надписи на этих памятниках, стало совершенно ясно, что евреи переняли эти рассказы о сотворении мира у вавилонян и вписали их уже после вавилонского пленения[10] в книгу Бытия. Оба рассказа совершенно противоречат друг другу, и надо совершенно ослепнуть, надо потерять способность честно думать, надо проникнуться мыслью, что в библии всякая глупость священна, сознательно обманывать или обманываться, чтобы не замечать этой путаницы двух противоречивых рассказов. Теперь доподлинно установлено, что первый рассказ, заключающийся во II главе Бытия, составлен несколько тысяч лет тому назад, в Аккадии, второй (в I главе Бытия) — в Вавилонии, несколько позднее первого. Вот вкратце эти два противоречивых рассказа.

Иной скажет: вот видите, 6 тысяч лет тому назад в Вавилонии записаны же были подобные рассказы. Значит, не одни евреи знали такие рассказы о сотворении мира, а очень многие.

В этом, на самом деле, нет ничего удивительного. Плуг, например, изобретен был людьми в разных концах земного шара, как и многие другие орудия производства, совершенно самостоятельно. Да и не только орудия производства. Одинаковые совершенно идеи, мысли приходят в голову людям иногда одновременно в разных концах земного шара. Некоторые одинаковые нравы, верования, обычаи мы встречаем у народов, живущих вдали один от другого; значит, у них эти верования, обычаи возникали самостоятельно: вера в души умерших предков, почитание предков, поклонение солнцу, жертвоприношения, умыкание невест, убийства стариков и т. д. Что нужно для того, чтобы стали возможны подобные факты? Нужна одинаковость условий жизни, одинаковость способов добывания пищи, одинаковые производственные отношения. Вот почему, когда капитализм врывается в отсталую страну, когда там образуется эксплуатируемый, угнетаемый класс, пролетариат, лишенный средств и орудий производства, вынужденный продавать капиталисту свою рабочую силу, — этот класс проникается быстро способностью усвоить коммунистическое учение. И это — всюду.

Вот почему мы встречаем у разных народов почти одинаковые предания о сотворении мира; при одинаковых условиях жизни сложились и одинаковые верования. А так как народы жили все-таки в несколько различной обстановке, то и предания у многих из них, в общих чертах сходные, расходятся в деталях.

Посмотрим, какие же предания сохранились у разных народов о сотворении мира.

Вот рассказ маори — народа, живущего в Новой Зеландии, имеющего довольно древнюю культуру.

Вначале была тьма — хаос… потом возникли ощущения, потом желания и мысль. Потом возникло движение… и возникли Ранги и Папа — небо и земля. От них произошли боги. В помощь себе Ранги и Папа породили сына божия Коне или Тоне, воздушного бога, «духа святого». Сын божий Тоне создал жену себе Хине, а она родила ему дочь. Ранги и Папа имели еще одного сына, Рехуа, который был воплощением небесного огня, был богом солнца и звезд. Темные пятна на луне объясняются тем, что мужчина и женщина хотели посмотреть на луну, подняты были на нее змеей, и маори видят и теперь эти существа на луне.

Другие племена островитян считают, что острова были выловлены в море каким-нибудь предком-героем. Этого героя они считают богом. Очень распространены рассказы о происхождении мира из яйца морской птицы. Есть рассказ о том, как герой-бог Мауи с Гавайских островов создал солнце и все живущее и принес сам или послал в красном яйце огонь солнца. Он привязал солнце огненными лучами и водит его вокруг земли, он отбил одну ногу у солнца, чтобы оно медленнее двигалось и высушило одежду матери-земли.

В одной старинной рукописи, найденной на островах, говорится о творце мира Таароа:

«В бесконечных пустынных пространствах существовал только Таароа. Не было ни неба, ни земли, ни моря, ни человека. И вот воззвал Таароа свыше и создал образы мира, Таароа стал почвой для корней, подпочвой для скал, Таароа — морской песок, Таароа — далеко вокруг, Таароа светит, как свет; Таароа господствует в небе, Таароа — везде, Таароа — мудрость: он создал страну Гавайскую».

На Маркизских островах жители рассказывают: «После того как Нукагива божественной силой поднялся из бездны, он создал дочь моря, так же как зародыши животных и растений». Близость вулканов и их устрашающее действие заставили островитян придать им особенно важное значение, и они думают, что человек и его главная пища — рыба — были выброшены вулканическим извержением.

У негров существует, у различных племен, много разных преданий, кое в чем сходных. Названия их богов, как Модимо, Рубанга, Ликобе, Укулункулу, Млунго, Калунга, Катонга, Катонда, Норо, Дендик, Муни, Ньякам, Ньямбе и т. д., на негритянских наречиях означают: «предок», «старейший», также «счастье» и «создатель», «творец».

Укулункулу — бог зулусов — сын бога Итонга. Он вышел из хаоса и вызвал оттуда человека, затем деревья, затем всех зверей. Племя ашанти верит, что этот бог под именем Одоманкана поднялся на небо, за ним хотели последовать люди, они стали подниматься на небо, становясь друг другу на плечи, но свалились (Вавилонская башня). Согласно верованиям племени сакалава (на Мадагаскаре), мир был создан двумя богами: все доброе — Занхором, все злое — Ньянгой. Путешественник Ратцель записал предание племени динка, песнь о творении мира:

«В день, когда бог сотворил предметы, сотворил он солнце — и солнце поднялось и опустилось и снова вернулось; создал он луну — и луна взошла и опустилась и снова вернулась; и создал он звезды — и звезды взошли и опустились и снова вернулись; создал он человека — и человек ушел, сошел на землю и не вернулся».

История творения мира по иранской библии — «Авесте»[11].

«Так сказал Аура-Мазда (Ормузд) святому Заратустре:

— Я создал, о, Заратустра, мир там, где ничего не существовало. Если бы я его не создал, мир превратился бы в небытие.

В противоположность этому миру Ариман создал другой, мертвый, в котором было только два летних месяца и десять зимних, когда замерзало все на земле и холод был основой зла.

Тогда я создал гаон (рай), самое прекрасное место на земле, оно усеяно розами, населено птицами в рубиновых перьях».

Тогда Ариман сотворил насекомых, которые губят животных и растения и т. д.

Каждому творению светлого бога Аура-Мазда (Ормузда) его соперник, Ангри-Манья (Ариман), противопоставляет свое и портит дело.

У буддистов (индусов). Когда Ананда, ученик Будды, спрашивает учителя о причинах землетрясения, Будда отвечает: Великая земля, Ананда, утверждена на воде, вода на ветрах, а ветры эти покоятся в пространстве. И вот в такое время, когда могучие ветры начинают дуть, воды колебаться могучими ветрами, от движущихся вод содрогается земля.

В другой сутре (главе) брамин Касиопа объяснял: «На чем покоится земля?» — «На окружности водной». — «А водная окружность?» — «На ветру». — «А ветер?» — «На эфире». — «А эфир?» — «Ты идешь слишком далеко, о брамин. Эфир ни на чем не покоится, его ничто не поддерживает» («Энциклопедия религии и этики», Джемс Гастингс, т. 4).

Мексика. В давние времена боги собирались в Теотихуаке с целью выяснения, кто же должен управлять миром и кто должен быть солнцем (светом), так как еще не было дневного света. Божество по имени Текуцистекатль предложило осветить мир. Не нашлось среди богов ему помощника, все отказывались, прятались. Наконец согласился Нанауатуин. Развели огонь, и оба принесли свои жертвы. Потом одели церемониальные одежды. Их поставили по обе стороны костра. Вначале вошел Нанауатуин, потом Текуцистекатль. Остальные боги сидели вокруг и ждали, когда охваченные пламенем выйдут из костра. Небо вдруг сделалось багровым, и появился предутренний свет. Боги пали на колени, они не знали, где выйдет светило, так как кругом было светло. Наконец на востоке появилось оно светлым сиянием. Потом показалась луна. Она была такою же светлой, как солнце. Боги заспорили об их первенстве. Тогда один из них подбежал и ударил в лицо Текуцистекатля, и он стал луною. Так как боги спорили, то ветер убил всех богов. Но солнце все еще стояло неподвижно, тогда ветер задул так яростно, что заставил солнце начать свое путешествие по небу.

Так разлучены были луна и солнце.

У финнов есть предания старины, собранные в так называемой «Калевале»[12]. В первой же главе (руне) этой книги рассказывается про деву, непорочную Ильматар (или Каве) — мать-создательницу воды, дочь воздуха, дочь творенья, которая после очень долгого скитания над бездной вод спустилась вниз:

Потом на колени девицы спустилась птица и снесла шесть золотых яиц, одно железное. Когда Ильматар стало очень жарко и она задвигала коленом, яйца упали в море и разбились.

По корану (священная книга мусульман) вот что говорится о сотворении мира:

«Посмотри, каждую вещь создали мы с известным назначением. И наш приказ — это лишь единственный (акт), подобный одному только миганию ресницы» (сура — глава — 59).

«Истинно, мы создали небо и землю и все, что лежит между ними, в шесть дней, и нас не охватило утомление» (сура 50).

«Он создал небо без видимых столбов и бросил на землю неподвижные горы, чтобы она не колебалась вместе с вами, и распространил на нее все роды животных; и с неба упали воды и произрастили по паре каждого рода» (сура 79).

«Разве вы, люди, можете создать небо, которое он построил?» (сура 79).

Наконец, приведем позднейшее украинское сказание, в котором уже сказывается библейский рассказ о сотворении мира:

«Ото як задумав господь сотворить свiт, — рассказывают на Украине, — тай говорит до найстаршего ангела Сатанаила: а що, каже, архангел мiй, ходiм творити свiт. — Да ходiмо, боже, каже Сатанаил. Ото вони пийшли над море, таке темне-темне — сказано: безодня. Ото бог и каже до Сатанаила: бачишь оттую безодню? — Бачу, боже. — Идиже, каже, у тую безодню на самое дно, та дютань мени жменю писку; та гляди — як будешь брати, то скажи про себе: беру тебе, земле, на iмя господне. — Добре, боже. I впернув (нырнул) Сатанаил у самую безодню на самий писок; та-й зазлистно ему стало; ни, каже, боже, приточу я и свое iмя; нехай буде разом и твое, и мое. И бере вин тай каже; беру тебе, земле, на iмя господне и свое. Сказав; прийшлося виносити, а вода ему той писок так и измивает. Той так затискае жменю, але де вже бога ошукати, затим вигулькнув из моря, так того писку як не було — геть вода змила. Не хитри, Сатанаиле, каже господь; иди знову, та не приточуй своего iмя. Пишов знову Сатанаил; примовляе: беру тебе, земле, на iмя господне и свое, — и знову писку не стало. Аж за третим разом сказав уже Сатанаил: беру тебе, земле, на iмя господне, — и ото уже несе тай не стиская жмени, так и несе на долони, щоб то вода змила. Але дарма: як избрав повну руку, то так и вынис до бога. И узяв господь той писок, ходит по мори тай розсивае, а Сатанаил давай облизовати руку: хочь трохи, думае, сховаю для себе, а потом и землю сбудую. А господь розсияв: що, каже, Сатанаиле, нема билыпе писку. — А нема, боже. — То треба благословити, каже господь, тай благословив землю на всю чотири части, и як поблагословив, так тая земля и почала рости. Ото росте земля, а тая що у роти и соби росте; дали так розрослася, що-й губу росперае. Бог и каже; плюнь, Сатанаиле. Той зачав плювати да харкати, и де вин плював — то там виростали гори, а де харкав — там скали».

По другому преданию, от этого произошли болота, пустынные и бесплодные места. «От через що у нас и земля не ривна. Воно ще кажуть, что набито ти скали та гори бог знае доки-б росли, а то Петро да Павло як закляли их, то вони вже-й не ростут. А то вже господь и каже до Сатанаила: теперь, каже, тилько-б посвятити землю, але вехай вона соби рости, а ми видпочиньмо. А добре, боже, каже Сатанаил. И легли спочивати. Господь почивае, а Сатанаил и думае, щоби землю забрати; и ото подняв его та-й бижить (чтобы кинуть в воду), а моря нема; здарився на пивничь — и там не видати. Побивався на все чотири части свiта — нигде нема моря… Бачить вин, що ничого не вдие, несе бога на то саме мисце та-й сам коло него лягае. Полежав трохи та-й будить бога: вставай, боже, землю святити. А бог ему и каже: не журись, Сатанаиле, земля моя свячена, освятив я ий сеи ночи та вся чотири боки».

Целые десятки книг исписаны разными преданиями о сотворении мира. Иному смешно, как думают негры или, скажем, мексиканцы, иные от души посмеются над украинской передачей рассказа о сотворении мира. Но чем еврейский и христианский (оба они одинаковы) рассказ, изложенный в библии, лучше, правдоподобнее?

Древние евреи читали или слышали у вавилонян, будучи у них в плену, рассказы о сотворении мира. Их передавали из уст в уста, пока кто-нибудь не записал их. Теперь эти рассказы считаются «истинными» и верующим евреем, и христианином.

И право же, в рассказах каких-нибудь маори или негров нисколько не меньше святости и правды, чем в библейском полудикарском рассказе о сотворении мира.

Мы нарочно привели эти несколько рассказов. Поставьте их рядом, сравните, выбирайте любой: они все одинаково являются, как говорит основоположник научного социализма Фридрих Энгельс, фантастическим отражением в головах людей окружающего их мира.

Прочтите первую и вторую главы библии, и вы увидите, как еврейские боги Элогим-Ягве радовались всему тому, что они создали. Бог каждый день отмечал в своей записной книжке, как хорошо он устроил мир и в первый, и во второй, и во все шесть дней творения. Бог видел все, что он создал, и вот «хорошо весьма» (I, 31). И так как это был всемогущий бог, по слову которого из всех нор вылезали звери, гады, выплывали рыбы, вылетали птицы и вырастали деревья и травы, то читатель библии настраивается сразу на такой лад, что бог, действительно, хорошо все устроил. И вдруг оказывается, что вышло совсем нехорошо. Глава третья начинается с того, что змей «был хитрее всех зверей полевых, которых создал господь бог. И сказал змей жене: «подлинно ли сказал бог: «Не ешьте ни от какого дерева в раю»? И сказала жена змею: «Плоды с деревьев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть». И сказал змей жене: «Нет, не умрете; но знает бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (III, 1–5). Видите, как нехорошо вышло все. Змей оказался хитрее всех зверей. Но кто же его сделал хитрым? Ведь, по библии, все животные и все, что создано на земле, создано богом, значит, особой хитростью змея наградил тот же бог (Элогим), или, вернее, библейские боги.

Во второй главе рассказывается о том, что эти боги насадили сад и сказали человеку: «От всякого дерева в саду ты будешь есть; а от дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (II, 16–17). Что же это, в самом деле, за история? Что это за змей, который искушает первую женщину? И, должно быть, еврейские боги создали женщину тоже с таким характером, что она оказалась более податливой на искушения, что змей к ней подкатился. Когда мы начинаем расспрашивать попов об этом самом змее и об истории с первым грехопадением, они объясняют нам, что под змеем надо понимать дьявола, который явился Еве в образе змея. Но ведь ни в первой, ни во второй главе Бытия нет ни слова о дьяволе. Откуда же взялся дьявол, и кто создал этого дьявола, и на кой чорт создан был дьявол? Попы, основываясь на различных местах «священного писания», а вернее сказать, просто-напросто повторяя рассказы о духах-демонах и чертях разных диких и полудиких народов, объяснили дело так, что дьяволы созданы богом, так же как и ангелы. Епископ Макарий, митрополит московский и коломенский[13], составил и напечатал в свое время настольную книгу для попов — «Православно-догматическое богословие». В этом сочинении Макарий сам, конечно, ничего не придумал. Он только повторял то, что до него тысячи лет проповедовали такие же шарлатаны, обманщики, как митрополит Макарий. Митрополит Макарий рассказывает нам басню о том, как бог для своих надобностей создал себе слуг. Этих слуг он назвал ангелами. Попы спорят о том, в который день созданы были ангелы. Одни говорят, что до сотворения неба и земли, другие — что в первый день, а третьи — что после шести дней творения. Попы долго спорили о том, есть ли тело у ангелов. Некоторые из них утверждали, что у ангелов есть тело. Так, Ориген, Мефодий и Феогност[14] считали, что у ангелов есть тело. Какого же пола это тело? Они долго спорили о том, мужского или женского, а потом решили, что ангелы — бесполые (другими словами, обоеполые — гермафродиты). Но большинство христианских священников уже стыдится этого понятия или просто не хочет осрамиться в глазах верующих и изображает в настоящее время ангелов бесплотными. Ангелы разделяются на «чины». Число этих ангелов очень велико. «Представь, — говорит «святой» Кирилл Иерусалимский[15],— как многочисленны народы римские; представь, как многочисленны другие народы грубые, ныне существующие, и сколько их умерло за сто лет; представь, сколько погребено за тысячу лет; представь людей, начиная от Адама и до настоящего дня: велико множество их, но оно еще мало в сравнении с ангелами, которых более. Их девяносто девять овец; а род человеческий есть одна только овца; по обширности места должно судить о многочисленности обитателей. Населяемая нами земля есть как бы некоторая точка, находящаяся в сосредоточии неба. Посему окружающее ее небо столь же больше имеет число обитателей, сколько больше пространства; а небеса небес содержат их необъятное число».

Ангелы, по учению отцов церкви, разделяются по чинам и степеням. Митрополит Макарий говорит, что православная церковь должна придерживаться мнения «святого» Дионисия Ареопагита[16], а именно, что «ангелы разделяются на девять ликов, а сии девять — на три чина. В первом чине находятся те, кои ближе к богу, как-то: престолы, херувимы и серафимы. Во втором чине — власти, господства и силы. В третьем — ангелы, архангелы и начала».

Неужели вас не охватывает просто ужас при мысли о том, что миллионы людей учили таким нелепостям, выдумкам, глупостям? Вы только представьте себе: бог творил их отчасти для своего развлечения, отчасти для того, чтобы иметь посланцев для поручений (ведь у него не было ни телефона, ни телеграфа, ни радио для того, чтобы посылать людям сообщения о своей воле). Ну, хотя бы в прокламации, которую напечатал бы и сбросил с неба, он бы объявлял свою волю, так нет у него там типографии, да и ангелы все неграмотны — ни писать, ни читать, ни печатать не умеют. По еврейскому и христианскому учению, эти ангелы занимаются тем, что всю ночь напролет поют славу богу. Шум от этого, должно быть, там стоит такой страшный, что старый еврейский бог давным-давно оглох и не слышит воплей раввинов и верующих, которые несутся к нему. Магометане тоже населили небо миллиардом ангелов, которые славословят аллаха. Так как на земле государственный строй был такой, что вокруг царя, короля, султана, императора были министры, вельможи и чиновники разных степеней и чинов, то и на небе попы создали небесного царя по тому же самому образцу, как и на земле. Те же чины, те же чиновники, начиная с 1-го до 14-го класса.

Ну, а дьявол откуда же все-таки взялся? Оказывается, по учению православной церкви, бог создал чертей ангелами (хороши ангелы, которые стали чертями!). Создал их добрыми, они сами уже сделались злыми. Можете ли вы себе представить что-нибудь более дикое, чем это учение? Бог всемогущий и всеведущий создает ангелов. Эти ангелы через короткое время перестают слушаться бога, откуда-то проникаются гордостью, и бог сбрасывает их с неба и превращает их в дьяволов, в руки которых он предает человека и при жизни и после смерти. Он дает этому дьяволу огромную силу. Иногда дьявол, сатана берет верх даже над богом. Зло побеждает добро, и человек совершает грех. Откуда же это учение? Да это все древнее учение о борьбе в мире — в природе и в человеческом обществе двух начал — доброго и злого, света и тьмы. Древние религии полны этим. Одни боги у них изображаются добрыми, другие — злыми, одни — ангелами, другие — дьяволами, в одних богах они воплощают силы природы, им благоприятные, в других — враждебные. А церковникам такие сказки очень выгодны, и они создали целое учение о том, как разными колдовствами, молитвами, кадилами, образами, свечами, крестом и другими вещами и знаками можно побороть злую силу и доставить торжество добру. Ведь за это колдовство, специалистами которого они сделались, им платят верующие люди. Ведь с помощью этого колдовства они помогали и помогают эксплуататорам господствовать. Ведь с помощью этого колдовства попы и кулаки боролись и в нашей революции против рабочих и крестьян. Ведь не только православные, но и другие церкви — еврейская, магометанская и др. населили мир всевозможными шайтанами, шейдим (чертями), которые, по учению этих религий, сторожат каждого человека на земле, дожидаются его грешного тела после смерти, чтобы мучить его и терзать в христианском, еврейском, мусульманском аду.

Итак, церковники учат, что дьяволы были созданы сначала в виде ангелов. Когда же случилось их превращение в дьяволов? На этот счет, как ни шарлатанили попы, они не могут ничего сказать, но зато они «точно» знают, как пали злые духи. Все ли разом? Нет, отвечает поп. Сперва пал один главный, а потом увлек за собой и всех прочих. И, конечно, где же было уследить библейскому богу за тем, что он создавал в такой спешке. Ведь такая мудреная штука — в шесть дней создать весь мир и более миллиарда ангелов! Ну конечно, не приметил, как создал такого смутьяна, который потом увлек за собой всех других, не пожелавших подчиниться старому еврейскому богу. Святые отцы много спорили о том, кем же был этот первый падший ангел. Одни из них утверждали, что он был самым совершенным из всех ангелов; другие награждали его чином духа первоверховного, которому в подчинение был отдан целый ряд ангелов; ну, а он этих ангелов и возмутил. И даже о том, каким грехом пали эти ангелы, превратившиеся в бесов, святые отцы имеют точные сведения. Одни из них утверждают, что эти ангелы состояли в неестественных связях с дочерьми человека, и ссылаются при этом на слова библии (VI, 2): «Тогда сыны божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал». Другие уверяют, что ангелы пали гораздо раньше, еще до появления первого человека, и что грех их — это зависть (а кто же наградил их завистью?). Наконец, третьи уверяют, что первым грехом была гордость (а гордость откуда?). Как долго дьяволы будут оставаться дьяволами, станут ли они еще раз ангелами? На это церковь отвечает, что дьяволы осуждены на вечную каторгу и в то же самое время они вечно исполняют обязанность мучителей человеческих по воле того же всемогущего бога, ибо ведь без воли божьей даже волос с головы человека не упадет.

А теперь вернемся к грехопадению человека. Значит, дьявол, который был создан на земле в виде ангела, забрался, по рассказам поповским, в змея и уговорил Еву вкусить яблочка от дерева познания добра и зла. Заметьте: дьявол не говорит: «бог», а говорит: «вы будете, как боги», знающие добро и зло. Да и во всей книге Бытия, и в первой, и во второй, и во многих других главах, где бог называется словом «элогим», речь идет не об одном боге, а о многих богах, ибо слово «элогим» означает «великие, могущественные боги». Эти великие, могущественные боги запрещают человеку есть определенные плоды. Они боятся, что тогда все остальные люди уподобятся им.

Но, должно быть, первые библейские люди были уже бунтовщиками против своих господ, богов (элогим). «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания» (III, 6–7). Итак, запретный плод был съеден, и ни Адам, ни Ева не умерли. Угроза еврейских богов, элогим, оказалась пустой угрозой, запугиванием. Но и в то же время, как рассказывает библия, «услышали голос господа бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица господа бога между деревьями рая. И воззвал господь бог к Адаму, и сказал ему: (Адам), где ты? Он сказал: голос твой я услышал в раю и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал (бог): кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты от дерева, с которого я запретил тебе есть?» (III, 8–11).

Обратите внимание, что библейские боги запрещают семье человеческой питаться плодами определенного дерева. Они придают этому дереву таинственное, чудодейственное значение. Вот точно так и дикари считают очень многие предметы запрещенными, табу[17], потому что первобытные народы думали, что в определенных животных, и в растениях, и в камнях, как и во всех предметах, таятся боги и духи, таятся добрые и злые силы, от которых зависят и жизнь, и смерть, и все существование. Еврейские боги библии мало чем отличаются от этих дикарей: у них тоже есть свое «табу» — запретное дерево. Эти боги насадили сад, в котором работают и который сторожат люди из семейства Адама и Евы. А боги, устроивши этот сад и отдохнувши, спускаются в него и ходят по саду, под тенистыми деревьями, когда жарко (на небе-то, должно быть, нет лесов). Эти боги разговаривают на еврейском языке, и от них Адам и Ева могут даже спрятаться, и всемогущие боги, всевидящие, никак не могут их найти среди деревьев и окликают Адама: «Адам, где ты?» Совершенно непонятно, для чего всеведущий бог расспрашивает Адама, когда он, по учению попов, все должен знать наперед. Верующие люди говорят: «А это для того, чтобы испытать Адама». Хорошо, зачем же ему испытывать Адама, когда он наперед должен знать, если он всеведущий, что скажет Адам?

Адам, конечно, ссылается в рассказе на жену: «Это жена, которую ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел». В сущности говоря, Адам совершенно прав. Если бы все было, как по библии, если бы действительно бог создал Еву, то, конечно, вся ответственность за то, какова эта Ева, ложится на этого бога. Если бы еще бог этот дал Еву маленьким ребенком Адаму на воспитание, а он бы ее воспитал дурной, — ну, тогда с него можно спрашивать; а то ведь он с ней прожил-то всего несколько дней, да и то в полном неведении, потому что не вкушал еще от дерева познания добра и зла.

Еврейский бог приступает к допросу Евы: «И сказал господь бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела». Ева тоже права, потому что, действительно, способность обольщать создал ведь не кто иной, как тот же бог, который все создал, по библии. Услышав вполне разумный ответ Евы, который должен был бы устыдить Элогима (если бы он просто был порядочным существом), ибо ведь это он послал провокатора-змея, этот бог начинает ругаться и проклинать им же самим сотворенное: «И сказал господь бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей» (III, 14). Вот оно — страшное проклятие Элогима. На самом деле, когда мы обратимся к изучению животного царства, то мы увидим, что змей вовсе не так уж проклят и обижен природой, что он проворнее, ловчее, сильнее многих других животных, очень приспособлен к окружающей обстановке и вовсе он не проклят перед ними. Просто смешно читать, как разгневанный дикарь Элогим обещает змею, что тот будет питаться прахом (т. е. землей) во все дни жизни. На самом деле змей вовсе не питается прахом, и всякий знает, что он ест лягушек, мышей и других животных, а крупные тропические змеи могут проглотить даже теленка; выходит, что змей просто не послушался этого еврейского бога. А жене еврейский бог сказал: «Умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рожать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою» (III, 16). Подумайте только, особенно вы, женщины: когда вы рожаете ребенка, когда совершается рождение нового человека и вы обливаетесь кровью и страдаете, то, согласно этой религиозной дикарской сказке, это не от того происходит, что тело ваше устроено недостаточно совершенно, чтобы рожать без мук, а, по учению «святой церкви, оттого, что в незапамятные времена какая-то дикая женщина из племени Адама, которую звали Евой, скушала яблочко! Что сказали бы вы о человеке, который, насадивши сад, проклял бы все будущие поколения за то только, что какой-нибудь мальчик уворовал бы у него запретное яблоко из сада? Вы назвали бы его жестоким, диким, сумасшедшим, а вот еврейский бог (он же и христианский) проклинает еще более страшным проклятием род человеческий за одно яблочко. Попы пользуются этим рассказом не для того, чтобы показать жестокость бога, а для того, чтобы внушить выгодную для эксплуататоров всех времен мысль о том, что все страдания человеческие — от «первородного греха», оттого что Адам и Ева скушали яблочко. Попы пользуются этой сказкой для внушения трудящимся, что страдания, на которые они обречены в обществе, где господствуют эксплуататоры — капиталисты и помещики, есть наказание божье за это самое яблочко, которое несуществовавшая Ева съела в несуществующем раю. Этому верят еще миллионы людей в разных странах, обманутые попами, и это мешает людям избавиться от страданий, от господства капитала.

Неужели же не стыдно верить в это? Посмотрите на весь мир животных. Разве животные, разве корова, например, не мучается, когда рожает теленка, разве не умирают часто животные во время родов? Что же в библии ничего не рассказано о грехопадении коровы? И чем же согрешила корова, что и она должна рожать в муках? Обратитесь к науке, и вы увидите, как бессмысленна эта сказка о причинах страдания при рождении нового существа. Вы узнаете, что в устройстве тела существует очень много нецелесообразного, и страдания человека происходят от несовершенства устройства его тела и оттого, что люди все еще живут нездоровой, ненормальной жизнью, а в классовом обществе бесчеловечная эксплуатация создает особенно тяжелые условия жизни трудящихся. Но оказывается, что вовсе не обязательно, чтобы женщины в муках рожали детей. Успехи науки сделали возможными массовые обезболивания родов в Стране Советов. Советские ученые отменили старое «проклятие божье».

Библейский бог не довольствуется проклятием женщин и змея, он весь род человеческий проклинает и даже всю землю. «Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором я заповедал тебе, сказав: «не ешь от него», — проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей. Тернии и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою. В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты и в прах возвратишься» (III, 17–19). Когда ребенок ушибется обо что-нибудь, он считает ударивший его предмет виноватым, он иногда бьет стол и стену, о которую ударился, приговаривая: «Вот тебе». Дикарь мало чем отличается от этого ребенка. Если его ударит упавший камень, он считает этот камень живым, он либо молится этому камню, просит его не причинять ему больше зла, либо проклинает этот камень, бьет его. Еврейский бог мало чем отличается от этого дикаря. Он проклинает землю, которая ведь ему ничего не сделала, которую он сам будто бы сотворил, по рассказам библии. И, несмотря на эти явные несообразности, библия является прекрасным орудием для попов и для эксплуататорских классов, чтобы доказать трудящимся, что только в поте лица они должны есть хлеб свой, т. е. только кровавым, тяжелым трудом добывать его. В удел этим трудящимся — тернии и волчцы, т. е. сорные травы и полевые травы, и это на всю жизнь. Но почему же богатые люди, господа помещики и капиталисты всех стран, никогда не едят ни терний, ни волчцов, ни полевой травы, а едят то, что им вздумается, и лучшее из того, что есть на земле? Почему они никогда в поте лица не добывают хлеб свой? Или еврейский бог проклял только трудящиеся массы, и проклятие его на господ не распространяется?

Все эти библейские «проклятия божьи», все те муки и страдания, на которые, по учению попов, бог обрекает человека, не имеют силы в СССР — стране победившего социализма. В СССР нет безработицы, нищеты и страданий масс. Труд, который, по библии, проклят был богом, труд в нашей стране является делом чести и славы.

В довершение господь превратился в портного: «и сделал господь бог Адаму и жене его одежды кожаные, и одел их» (III, 21) (Мастер на все руки!). Первый портной шьет кожаные одежды. В раю таким образом открылась первая портновская мастерская с такой вывеской: «Ягве-Элогим и компания. Шьем кожаную одежду». Приодевши их, этот портной сказал: «Вот, Адам стал, как один из нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно». И выслал его господь бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама и поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (III, 22–24). Другими словами, Адам и Ева были сосланы в места не столь отдаленные, приговоренные к вечным каторжным работам, а у входа в имение еврейских богов Ягве-Элогим и компания был поставлен небесный городовой с пламенной саблей, который запрещал всем вход. Но так как они уже перестали быть рабами Элогима, то, как вольноотпущенники, получили одежду.

Вспомните, что рай, по библии, был устроен на земле, и даже место этого рая указано, и даже реки, протекавшие по этому раю, обозначены, и эти реки сейчас существуют — эти реки в Азии и Африке. Все эти местности были хорошо исследованы, нет клочка, где бы не побывала нога человека; и сейчас именно на этом самом месте живут люди, и вовсе там нет никакого рая.

Но в капиталистических государствах дерево жизни и дерево познания, т. е. блага жизни и науки, превращены в частную собственность эксплуататорских классов, и попы всех вер являются теми городовыми, которые преграждали и преграждают доступ трудящимся к этим благам. Религия была и остается огромным препятствием к тому, чтобы создать на земле действительный рай. И не только еврейские боги, но все боги, все «Элогимы», все господа боятся того, чтобы знания, наука не стали достоянием народных масс, ибо тогда не будет места поповскому и капиталистическому обману.

Неужели же только для оправдания господства над массами был придуман этот рассказ? Конечно нет. Известный социалист Лафарг[18] дает следующее остроумное объяснение происхождения этих легенд об Адаме и Еве. Он объясняет, что в далекие времена было так: одни, более могучие, племена покорили себе более слабые. Более сильное племя было племя «Элогим». Эти «Элогим» считались предками. В свое время их просто почитали как предков. Воздавали им такие же почести, приносили им такие же жертвы, какие приносят все дикие и полудикие народы своим умершим предкам. Но с течением времени наделили этих предков особыми свойствами, присочинили много об их могуществе и, как у всех дикарей, сделали их не только родоначальниками человечества, но и творцами мира. Ведь и другие племена, не только еврейские, считают многих своих богов своими предками. И вот, племя «Элогим» держало в своем подчинении другое племя, которое называлось «Адам». «Элогим» запретили этому племени есть плоды некоторых деревьев, которые они считали для этого племени запретными, «табу», а могли есть только сами. Сами они ходили в одежде, а племя «Адам» ходило голым, как это и было в старину, что рабы и рабыни были голые, когда их господа были одеты. А когда рабы Адам и Ева скушали запретные плоды, эти рабовладельцы «Элогим» стали бояться, как бы они не вышли из-под их власти, как бы они не стали, как один из этих «Элогим». Что касается борьбы со змеем, то вся история первобытных народов полна рассказами о змее, о драконе, как одном из божеств, борющемся с другими божествами. Многие народы считали змея своим предком. Они воздвигали ему храмы и молились ему так же, как и другим богам, которых тоже считали предками рода человеческого. Иногда какой-нибудь народ назывался именем змея. Это было родовое имя. И Лафарг думает, что племя из рода «Змей» и подговорило племя «Адам» восстать против племени «Элогим». Отсюда и обещание «Элогима» посеять вражду между этими двумя племенами (Поль Лафарг — «Миф об Адаме и Еве»).

И даже слова, касающиеся отношений между женщиной и мужчиной, объясняются условиями жизни первобытных народов. Во второй главе, стих 24, говорится: «Человек оставит отца своего и мать свою и прилепится к жене своей». А в стихе 16, глава III, говорится совершенно другое: Элогим объявляет женщине, что отныне воля ее будет подчинена воле ее мужа и что он будет господином ее. Что это значит? Это значит, что было такое время, когда не мужчина брал себе жену и подчинял ее себе, а женщина брала себе мужа, оставаясь в семье своей матери. Было время, когда на земле был материнский семейный строй (матриархат), когда во главе семьи стояла женщина; а впоследствии, в результате изменений хозяйственных условий жизни, способов добывания средств к жизни, во главе семьи стал мужчина. Муж стал брать себе жену и господствовать над нею. И тогда женщины, подобные библейской Руфи, говорили: «Куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить, народ твой будет моим народом, и твой бог — моим богом».

Во всем этом ровно ничего «святого» нет, а есть далекие-далекие воспоминания, запутанные позднейшими составителями этих воспоминаний о дикарских временах.

Лет 70 тому назад на левом берегу реки Тигра немецкий ученый Рич открыл под песком и землею похороненный древний город Ассирии, упоминаемый в библии, Ниневию[19]. Этот город раскопали, и раскрыли огромные дворцы ассирийских царей, сады, улицы, каменные дома и храмы, покрытые старинными надписями и изображениями героев и богов. И то, что было скрыто землею в течение многих веков, вновь открылось перед взором человеческим. Замечательнее всего были открытые там огромные царские библиотеки. Книги в них были не бумажные, а кирпичные: на кирпичных плитках вдавлены непонятные письмена. Долго не могли прочесть эти книги, но потом понемногу разобрали. И вот среди этих книг на разломанных плитках нашлись и записи старинного ассирийского сказания о потопе. Эти надписи были сделаны за много столетий до того времени, как, по рассказам библии, жил сказочный герой Моисей. Так как ассирийское царство одно время (около 2650 лет тому назад) завоевало еврейское царство, то евреи переняли вместе с многими обычаями ассириян и их религиозные верования. Многие свои религиозные верования, вошедшие и в библию, евреи переняли также у вавилонян, под власть которых они тогда подпали. Так, например, рассказ о Мардохее и Эсфири есть, несомненно, отголосок вавилонских рассказов о Мардуке и Иштар. А вместе с тем они переняли у ассириян и вавилонян и рассказ о всемирном потопе. Эти рассказы еврейскими позднейшими писателями переделывались и переписывались, разные списки потом были соединены вместе и образовали рассказ библии «о ноевом потопе», в котором, как мы дальше увидим, на самом деле имеются два рассказа, составленные разными лицами и даже разными племенами. Что же рассказывает ассирийский рассказ «о потопе»?

Содержание этого сказания в основном следующее.

Развращение среди людей достигло крайней степени. Тщетно для их вразумления и предостережения боги насылали одно за другим различные бедствия: лихорадку, засуху, неурожай, бесплодие и голод, — ничто не помогало. Тогда они решили поразить землю и уничтожить грешное человечество потопом.

В это время в вавилонском городе Шуриппаке царем был некий Ут-Напиштим, по прозванию «Хасисатра», т. е. «Премудрый». Бог мудрости и водной стихии — Эа, узнав о плане богов и желая спасти своего любимца-царя, явился однажды ему и сказал: «Человек Шуриппака, разрушь свой дом, выстрой судно, оставь богатства, думай о жизни, — ненавидь богатства ради жизни, погрузи семена всей жизни во внутренность судна». Затем Эа указал Ут-Напиштиму размеры судна и научил его, как отвечать на возможные недоуменные вопросы со стороны жителей города относительно построения им корабля.

Ут-Напиштим последовал совету божества: в несколько дней он выстроил огромное судно, обшил его, обмазал смолою, разгородил внутри на ряд отделений, приделал руль, поставил мачту и затем погрузил в него все свое движимое имущество, семью, родственников, «все семя жизни… скот полевой и зверей полевых».

Вечером в назначенный день хлынул страшный ливень; царь вошел внутрь судна и захлопнул двери. С раннего утра вовсю разыгралась сильнейшая буря: на небо вползла огромная черная туча, из средины ее гремел бог бури Адад, другие боги и небесные духи свирепствовали вместе с ним, гром потрясал небо, молнии освещали землю. Весь мир окутался мраком, брат не видел брата, люди не узнавали друг друга. Сами боги испугались потопа и в страхе укрылись на высшее небо, к верховному божеству Ану. Богиня Иштар горько плакала по гибнущему роду человеческому и жалела, что согласилась на потоп.

Шесть дней и шесть ночей бушевала буря, и воды заливали землю; лишь с утра седьмого дня наводнение стало спадать, и потоп прекратился. Землю покрывало необозримое море воды, «все человечество стало грязью, выше кровель легло болото». Ут-Напиштим открыл окно, взглянул на мир и заплакал. Судно остановилось на горе Низир и шесть дней не могло тронуться с места. На седьмой день Ут-Напиштим выпустил голубя, но голубь не нашел сухого места и возвратился обратно. То же затем случилось и с ласточкой. На третий раз был выпущен ворон; ворон увидел спад воды, стал питаться трупами и не вернулся.

Тогда Ут-Напиштим вышел из судна и совершил благодарственное жертвоприношение богам. «Боги почуяли запах (жертв), боги почуяли добрый запах, боги слетелись, как мухи, над приносящим жертву». Богиня Иштар в вечное воспоминание о страшном бедствии распростерла по небу свое ожерелье из ляпис-лазури, радугу, и гневно сетовала из-за гибели людей по адресу главного вдохновителя потопа — бога Бела. Бел при виде спасшихся Ут-Напиштима и его близких рассвирепел на богов, выдавших тайну его планов. Премудрый Эа указал ему крайнюю суровость наказания людей, среди которых погибла масса невинных, и советовал лучше применить бы хищных зверей, или голод, или чуму, а только не потоп. Бел смягчился, поднялся на судно, благословил спасшихся и поселил их «у устья рек» — в раю.

А теперь перейдем к библейскому сказанию о «ноевом потопе». Как мы уже раньше объясняли, в библии существует смесь разных рассказов: одни рассказы, составленные евреями, веровавшими в богов «Элогим» (элогистские рассказы), а другие — евреями, веровавшими в бога «Ягву» или «Ягве» (ягвистские рассказы). Мы опускаем здесь в библии главы IV и V, к которым мы еще вернемся скоро. Когда мы приступаем к главе VI, то вдруг узнаем, что, «когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда сыны божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали себе их в жены, какую кто избрал». Для нас ничего удивительного нет в этом рассказе о сыновьях божьих, которые женятся на дочерях человеческих. Почти все народы придумали такие рассказы о сыновьях божьих. Очень многие люди возводились в божественный сан, их происхождение считалось божественным. Цари, например, так те прямо приказывали, чтоб им сочиняли родословную, из которой было бы видно, что они происходят от богов. Такие родословные сочинили по адресу Александра Македонского, императора Августа, Чингизхана[20] и других. Китайские императоры назывались сынами неба, а японский микадо — сыном восходящего солнца (да ведь и о Николае II попы учили, что он — «божий помазанник»). Что же удивительного, что евреи, которые ничем не отличались в свое время от других диких и полудиких народов, сочинили такой же рассказ о сыновьях божьих, которые женились на дочерях человеческих?

В главе VI, стих 4, заключается новый рассказ — об исполинах: «В то время, — рассказывает библия, — были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны божии стали ходить к дочерям человеческим, и они стали рождать им. Это сильные, издревле славные люди». Библейские сыновья божьи — не больше не меньше, по-видимому, как сказочные герои или духи, которых евреи считали своими родоначальниками, издревле сильными и славными людьми. Конечно, с течением времени они стали придавать им и особые свойства, считать их исполинами. Ведь почти у всех народов сложились такие рассказы об исполинах и великанах. Между тем нигде в земной коре, среди остатков прежних времен, и следов таких великанов нет, о которых рассказывает библия.

Казалось бы, все происходило на земле довольно хорошо, настолько хорошо, что даже сыновья божии женились на дочерях человеческих. И вдруг мы читаем (глава VI, ст. 5–7): «И увидел господь (бог), что велико развращение человеков на земле и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце своем. И сказал господь: истреблю с лица земли человеков, которых я сотворил, от человека до скотов и гадов и птиц небесных, истреблю; ибо я раскаялся, что создал их». И дальше, стих 11–12: «Но земля растлилась перед лицом божиим, и наполнилась земля злодеяниями. И воззрел господь бог на землю, и вот, она растленна: ибо всякая плоть извратила путь свой на земле». Каждый верующий вправе спросить: кто же эту землю-то растлил? Кто развратил людей? Уж не те ли сыновья божьи, которые сходили к дочерям человеческим? И еще каждый вправе спросить: если бы даже согрешили люди, с которыми бог все-таки разговаривал, то почему же было нужно истребить всех животных и птиц небесных? Чем, например, согрешила ворона или воробей чем согрешил перед богом? И какой это путь-то им был предписан, который они извратили? Конечно, таких вопросов можно задать очень много, и ни один поп никогда сколько-нибудь внятно на них не ответит, кроме того, что скажет, что на то «воля божия», что «пути господни неисповедимы». Но ведь рабочие и крестьяне не могут удовлетвориться такими пустяковыми ответами.

Затем в библии идет маленькая родословная Ноя, в которой сказано буквально следующее: «Вот житие Ноя: Ной был человек праведный и непорочный в роде своем; Ной ходил перед богом. Ной родил трех сынов: Сима, Хама и Иафета» (VI, 9–10). Вот и все жизнеописание. Библия рассказывает, что бог потопил всех людей на земле, оставил только Ноя и трех его сыновей, и каждый верующий мог бы ожидать, что ему расскажут о каких-нибудь особенных заслугах Ноя, а все-то его заслуги заключаются в том, что он «ходил перед богом». Как это он ходил перед богом, передом или задом, направо или налево, об этом библия не рассказывает. Приходится ограничиться только голословным заявлением библейского писателя, что Ной был человек праведный и непорочный, а о трех сыновьях, которые были спасены от потопа, о них ровно ничего не говорится, даже неизвестно, «ходили» ли они перед богом. А дальше уже идет рассказ о потопе. Если вы выделите, как это сделали исследователи библии, в главе VI стихи 13–22, в VII — от 6 до 9, затем во II стих 13–15 до половины 16, затем от 13 до 21 и 24 стих, а в VIII стихи 1 и половину 2; половину стиха 3 до 5, затем от 13 до 19, в главе IX стихи от 1 до 17, то вы получите один рассказ; остальные части главы VI со стиха 5 до конца и главы VII и VIII относятся ко второму рассказу. Чтобы было более ясно, оба рассказа здесь приведены отдельно, причем вместо слов «бог» в соответственных местах вставлены слова «Элогим» и «Ягве».

Элогистское сказание о потопе гласит:

«И сказал Элогим Ною: конец всякой плоти пришел пред лице мое; ибо земля наполнилась от них злодеяниями; и вот я истреблю их с земли. Сделай себе ковчег из дерева гофер; отделения сделай в ковчеге и осмоли его смолою внутри и снаружи. И сделай его так: длина ковчега триста локтей; широта его пятьдесят локтей, а высота его тридцать локтей. И сделай отверстие в ковчеге, и в локоть сведи его вверху, и дверь в ковчег сделай с боку его; устрой в нем нижнее, второе и третье (жилье).

И вот я наведу на землю потоп водный, чтоб истребить всякую плоть, в которой есть дух жизни, под небесами; все, что есть на земле, лишится жизни. Но с тобою я поставлю завет мой, и войдешь в ковчег ты, и сыновья твои, и жена твоя, и жены сынов твоих с тобою.

Введи также в ковчег (из всякого скота, и из всех гадов, и) из всех животных, и от всякой плоти по паре, чтобы остались в живых (с тобою, мужского пола и женского пусть они будут). Из (всех) птиц по роду их, и из (всех) скотов по роду их, и из всех пресмыкающихся по земле по роду их, из всех по паре войдут к тебе, чтобы остались в живых (с тобою, мужского пола и женского). Ты же возьми себе всякой пищи, какою питаются, и собери к себе; и будет она для тебя и для них пищею. И сделал Ной все; как повелел ему Элогим, так он и сделал…

Ной же был шестисот лет, как потоп водный пришел на землю. И вошел Ной, и сыновья его, и жена его, и жены сынов его с ним в ковчег от вод потопа. И (из птиц чистых и из птиц нечистых, и) из скотов чистых и из скотов нечистых (и из зверей), и из всех пресмыкающихся по земле по паре, мужского пола и женского, вошли к Ною в ковчег, как Элогим повелел Ною.

В шестисотый год жизни Ноевой, во второй месяц, в семнадцатый день месяца, в сей день разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились…

В сей самый день вошел в ковчег Ной, и Сим, Хам и Иафет, сыновья Ноевы, и жена Ноева, и три жены сынов его с ним…

И вошли к Ною в ковчег по паре (мужского пола и женского) от всякой плоти, в которой есть дух жизни; и вошедшие к Ною в ковчег мужской и женский пол всякой плоти вошли, как повелел ему Элогим…

Вода же усиливалась и весьма умножалась на земле; и ковчег плавал по поверхности вод. И усилилась вода на земле чрезвычайно, так что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом; на пятнадцать локтей поднялась над ними вода, и покрылись (все высокие) горы…

Вода же усиливалась на земле сто пятьдесят дней.

И вспомнил Элогим о Ное, и о всех зверях, и о всех скотах (и о всех птицах, и о всех гадах пресмыкающихся), бывших с ним в ковчеге; и навел Элогим ветер на землю, и воды остановились. И закрылись источники бездны и окна небесные…

И стала убывать вода по окончании ста пятидесяти дней. И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских. Вода постоянно убывала до десятого месяца; в первый день десятого месяца показались верхи гор…

Шестьсот первого года (жизни Ноевой) к первому (дню) первого месяца иссякла вода на земле; и открыл Ной кровлю ковчега и посмотрел, и вот — обсохла поверхность земли. И во втором месяце, к двадцать седьмому дню месяца земля высохла. И сказал Элогим Ною: выйди из ковчега ты и жена твоя, и сыновья твои, и жены сынов твоих с тобою; выведи из ковчега всех животных, которые с тобою, от всякой плоти, из птиц, и скотов, и всех гадов, пресмыкающихся по земле, пусть разойдутся они по земле и пусть плодятся и размножаются на земле. И вышел Ной, и сыновья его, и жена его, и жены сынов его с ним; все звери, и (весь скот, и) все гады, и все птицы, все движущееся по земле, по родам своим, вышли из ковчега».

Таков один библейский рассказ о потопе.

Те же части, которые вошли в библию из другого ягвистского сказания о потопе, таковы:

«И увидел Ягве, что велико развращение человека на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Ягве, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце своем. И сказал Ягве: истреблю с лица земли человеков, которых я сотворил, от человека до скотов и гадов и птиц небесных истреблю; ибо я раскаялся, что создал их. Ной же обрел благодать пред очами Ягве. Вот житие Ноя: Ной был человек праведный и непорочный в роде своем; Ной ходил пред Ягве, Ной родил трех сыновей: Сима, Хама и Иафета. Но земля растлилась пред лицом Ягве и наполнилась земля злодеяниями. И воззрел Ягве на землю; и вот она растленна: ибо всякая плоть извратила путь свой на земле.

И сказал Ягве Ною: войди ты и все семейство твое в ковчег, ибо тебя увидел я праведным предо мною в роде сем. И всякого скота чистого возьми по семи, мужского пола и женского. Также и из птиц небесных (чистых) по семи, мужского пола и женского; (и из всех птиц нечистых по две мужского пола и женского), чтобы сохранить племя для всей земли. Ибо через семь дней я буду изливать дождь на землю сорок дней и сорок ночей; и истреблю все существующее, что я создал, с лица земли…

Чрез семь дней воды потопа пришли на землю…

И лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей…

Они, и все звери (земли) по роду их, и всякий скот по роду его, и все гады, пресмыкающиеся по земле, по роду их, и все летающие по роду их, все птицы, все крылатые (вошли к Ною в ковчег)… и затворил Ягве за ними (ковчег). И продолжалось на земле наводнение сорок дней (и сорок ночей), и умножилась вода, и подняла ковчег, и он возвысился над землею…

И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди; все, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих на суше, умерло. Истребилось всякое существо, которое было на поверхности (всей) земли: от человека до скота, и гадов, и птиц небесных — все истребилось с земли: остался только Ной и что было с ним в ковчеге.

И перестал дождь с неба… По прошествии сорока дней Ной открыл сделанное им окно ковчега и выпустил ворона (чтобы видеть, убыла ли вода с земли), который, вылетев, отлетал и прилетал, пока осушилась земля от воды. Потом выпустил от себя голубя, чтобы видеть, сошла ли вода с лица земли. Но голубь не нашел места покоя для ног своих и возвратился к нему в ковчег; ибо вода была еще на поверхности всей земли; и он простер руку свою, и взял его, и принял к себе в ковчег. И помедлил еще семь дней других; и опять выпустил голубя из ковчега. Голубь возвратился к нему в вечернее время, и вот свежий масличный лист во рту у него; и Ной узнал, что вода сошла с земли. Он помедлил еще семь дней других и (опять) выпустил голубя, но он уже не возвратился к нему…

И устроил Ной жертвенник Ягве; и взял из всякого скота чистого и из всех птиц чистых и принес во всесожжение на жертвеннике. И обонял Ягве приятное благоухание, и сказал Ягве в сердце своем: не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого — зло от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как я сделал.

Впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся».

Оба эти рассказа библии о потопе, как видит читатель, неодинаковы.

Прежде всего в еврейском подлиннике оба эти рассказа легко отличаются тем, что в одном рассказе везде бог называется «Элогим», во втором называется «Ягве». В первом рассказе бог велит взять по паре мужского пола и женского от всякой твари, в которой есть дух жизни, а во втором рассказе говорится: «от всякого скота чистого возьми по семь пар мужского и женского, а из скота нечистого по две, так же птиц». В первом рассказе говорится о том, что дождь лил 150 дней, а во втором — 40 дней. По первому сказанию, вода убывала 5¹/₂ месяцев, а по второму — 21 день. По первому сказанию, потоп происходил от тех вод, которые над твердью небесной, т. е. от первобытного моря, оттого что раскрылся океан небесный; во втором рассказе — просто от дождя. Если мы теперь попробуем сравнить оба рассказа с приведенным нами вначале ассирийским рассказом о потопе, то увидим, что большая часть библейского рассказа просто-напросто заимствована из написанного гораздо раньше ассирийского рассказа.

А теперь представим себе только картину этого потопа, как она изображена в библии. Приходит бог к праотцу Ною и объявляет ему, что через 7 дней начинается потоп. За эти семь дней Ной с сыновьями должен был сделать такую работу: построить ковчег — корабль, который мог бы вместить по семи пар чистых и по одной паре нечистых животных и птиц и других животных, да продовольствие заготовить на все время, каждому такого рода, к какому он привык, да собрать всех этих животных со всего земного шара. Не знаем, хороший ли был плотник Ной. Но если принять на веру библейский рассказ о размерах ковчега, то теперь строят морские корабли намного побольше этого ковчега, весь-то этот ковчег во всяком случае по размерам поменьше бывшего Зимнего дворца в Ленинграде. Радио у Ноя не было, телеграфа — тоже, а надо было объявить и полярным медведям, и полярной сове, и песцу, и белой куропатке, и другим полярным зверям, и тропическим, чтобы они явились для отправки в путешествие в ноевом ковчеге, потому что в ноев-то ковчег пускали только по плацкартам, а то в такой суматохе без плацкарт-то набилось бы, конечно, не по одной паре и не по 7 пар. И вот представьте себе: в 7 дней приползли, прилетели, прибежали, прискакали звери и птицы, гады и насекомые отовсюду, со всех концов земного шара; ведь библия рассказывает о всемирном потопе, и если какая парочка не попала на ноев ковчег, то она должна была погибнуть, так как библия утверждает, что все остальные погибли. Как они туда влезли, в этот ноев ковчег, это трудно сказать — должно быть, пищали да лезли, потому что иные животные были таких громадных размеров, что ни в какие «ноевы ворота» не влезли бы. Потом для этих животных надо было почти на целые 5 месяцев заготовить продовольствие. Не знаем, кто был наркомпродом в ноевом ковчеге и по какой норме выдавали зверям. Но даже если бы им выдавали и по маленькой норме, то и тогда для всех этих животных нужно было бы приготовить такое громадное количество продовольствия, что никакой ноев ковчег, хотя бы у него были две-три баржи прицеплены, не поместил бы его. Ведь животных, и птиц, и пресмыкающихся имеется несколько тысяч видов. Библия рассказывает, что пищу надо было взять такую, какою питаются звери, — значит, для волков надо было запасти овец или коров, для львов — тоже животных, оленей или чего-нибудь в этом роде, так же для тигров, для медведей, для леопардов и пр. и пр. Огромные запасы сена для жвачных. Надо было поймать парочку львов, и тигров, и носорогов, и бегемотов, и кабанов, и насекомых, и всех птиц надо было поймать хоть по парочке. И если нас иногда мучает клоп, или таракан, или вошь, то мы должны помнить, что библейский бог спас их от потопа, хотя бы по одной паре на расплод.

Можно себе представить, какое это было веселое путешествие! Какой там стоял невообразимый шум и запах! Один из верующих объяснял мне как-то на диспуте: ведь нельзя же думать, что там все звери расположились с удобствами; ну, скажем, стоял верблюд, объяснял он мне, а промеж ног у него стояли звери поменьше. Можно себе представить верблюда, который стоит пять месяцев, раскорячившись на одном месте, и не погибает. Тут уж никак не обойдешься без поповского изречения, что «для бога все возможно». Затем, каким образом хищники уживались там с травоядными? Об этом нам библия не рассказывает, да об этом и рассказать нельзя. Через пять месяцев этот корабль останавливается на горе Араратской. Казалось бы, что путешествие кончилось довольно благополучно. Все, кто был в ковчеге, прибыли на станцию Арарат в полном здоровье, а все остальные живые существа погибли. Бог велел всем выйти из ковчега, и они все разбрелись по земле. И тут, в конце рассказа, происходит довольно странная вещь:

«И устроил Ной жертвенник господу; и взял от всякого скота чистого, и из всех птиц чистых, и принес во всесожжение на жертвеннике. И обонял господь приятное благоухание, и сказал господь в сердце своем: не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого — зло от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как я сделал. Впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся» (VIII, 20–22). Заметьте, что это все сказано в конце того рассказа, где говорится о том, что всего было взято по паре от всякой плоти; но, если Ной принес от всякого скота в жертву, то что же осталось? Откуда пошло размножение от всех этих «чистых животных»? Представьте себе только картину этого бога, который все потопил, который истребил младенцев на всей земле (они-то чем согрешили?), а потом сидит и нюхает жареных баранов, овец, быков и других животных, которых ему поджаривает Ной с сыновьями. Чем же это отличается от ассирийского рассказа о богах, которые собрались после потопа и вдыхают сладкое благоухание, которые, «как мухи, собрались над приносящим жертву». В еврейском рассказе бог опускает радугу, и в ассирийском госпожа богов опустила радугу. Но что следует отметить, так это то, что евреи переделали ассирийский рассказ о наводнении в одной только местности в рассказ о всемирном потопе, а в ассирийском рассказе вовсе не говорится о том, что потоп был всемирный.

Даже напротив. В нем идет речь не о потопе, а о наводнении, и не всемирном, а местном. И случилось, согласно этому рассказу, это наводнение в одной только стране и уж никак не во всех. И этот потоп, по словам ассирийского сказания, продолжался не целый год, а всего лишь семь дней; а сбывала вода не месяц, а всего лишь одни сутки. Кроме того, в ассирийском сказании прямо говорится, что вода не покрывала всех вершин гор: там сказано, что корабль Ут-Напиштима остановился у горы Низир как раз тогда, когда потоп был в самом разгаре.

Горы Низир существуют и по сие время, и вышиною они всего лишь сто метров — это самое большее!

Значит, потоп, который мог лечь в основу ассирийского рассказа, был вовсе даже и не потоп, а месопотамское наводнение, к тому же довольно обыкновенное и частое в тех местах. Евреи превратили этот рассказ в сказку о всемирном потопе. На самом деле никакого всемирного потопа никогда не было.

Конечно, местные наводнения бывали и бывают и сейчас, и рассказы о потопах существуют почти что у всех народов, живущих вблизи водных пространств. Но ведь библия и попы не этого добиваются; они добиваются того, чтобы путем библии объяснять научные факты. Все то, что добыто наукой о земле (геологией) и другими науками, противоречит библии. И вот попы, которые поученее, те стараются сейчас «доказать», что наука и религия друг другу не противоречат. Что им приходится для этого делать? Им приходится для этого подгонять, буквально за волосы притягивать, извращать факты. Но когда подходишь к изучению вопроса с исторической меркой, когда приводишь такие факты, как нами приведенный ассирийский рассказ о потопе, то здесь и слепой видит, что никакой священной истории в библии нет, а есть лишь собрание сказаний, сложившихся в продолжение длительного времени у еврейского народа и у других народов, с которыми соприкасались в своей борьбе евреи. А такие же рассказы, то есть воспоминания о наводнениях, были почти у всех народов. Только не все додумались до того, чтобы объяснять наводнение гневом бога, который сам же все создал, а потом раскаивается в том, что создал, и топит в потоках ярости все живое.

Тысячи лет люди не только довольствовались этими сказками в качестве объяснения мироздания, но и верили, что в этих сказаниях воплощается высший разум божественный. Но такая младенческая вера теперь не удовлетворит ни одного мыслящего рабочего, ни одного колхозника, который хочет познать истину до конца. Если первая попытка помочь разобраться в библии хоть сколько-нибудь поможет познанию этой истины, я буду считать свою задачу выполненной. В дальнейшем я остановлюсь на всех сколько-нибудь значительных местах библии, имеющих отношение к научному миропониманию или к объяснению явлений общественной жизни.

Ем. Ярославский

В этой книге собраны отдельные статьи, которые печатались в еженедельной антирелигиозной газете «Безбожник»[21]. Опыт издания отдельной книгой статей, касающихся библейских рассказов о сотворении мира, показал, насколько велик интерес народных масс к такого рода книге. В настоящее время вышло уже второе издание первой части книги Бытия. Поэтому своевременным является издание и последующих рассказов. Собранные вместе, они дают простой, доступно для каждого изложенный материал, пользуясь которым верующие и неверующие могут дать правильную оценку того, что преподносилось нам в виде «закона божия» служителями церкви.

Может быть, лучшей оценкой этой работы является то, что священники касаются ее в проповедях, вынуждены говорить в церкви о безбожной библии Ярославского. Они вынуждены это делать именно потому, что уже теперь эту библию читают с гораздо бо́льшим интересом, чем поповскую. Это убеждает автора в том, что он стоит на верном пути, что необходимо под тем же углом зрения перебрать всю библию.

Автор

Библия рассказывает, что после грехопадения Ева родила Каина и сказала: «приобрела я человека от господа». По библейскому рассказу, уже первая женщина была уверена, что она родила от бога, и, таким образом, по библии, не Иисус Христос, а Каин был первым сыном божьим, родившимся от женщины. Затем у него родился брат Авель. Про божественное происхождение Авеля библия ничего не рассказывает, но она рассказывает о том, что Авель был пастырь овец, а Каин был земледелец. А мы знаем из истории, что земледелие развилось гораздо позднее, чем скотоводство, и между первобытными земледельцами, которые должны были жить оседло, занимать постоянные участки, притом выбирать наиболее плодородные участки, с одной стороны, и скотоводами, с другой стороны, которые должны были со своими стадами кочевать с одного места на другое, возникали постоянные стычки, шла борьба, иногда очень кровавая. Во всяком случае, прежде чем люди стали земледельцами, прошло много тысячелетий борьбы.

Эта борьба между скотоводами и земледельцами, по всей вероятности, и послужила материалом, из которого сложилось сказание о Каине и Авеле. Библия рассказывает (IV, 3–5):

«Спустя несколько времени Каин принес от плодов земли дар господу, и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их (тук — это просто-напросто более жирные, вкусные части — сальник и почки: бог был лакомка. — Ем. Я.), и призрел господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел».

Можете себе представить картину такого жертвоприношения. Авель, как и тысячи таких же пастухов, режет для своего бога барана и жарит его на огне. К этому еще прибавляет сальник. Конечно, мясо горит на огне гораздо лучше, чем какая-нибудь тыква или огурец, или виноград. Дым от барана идет высоко кверху, потому что развивается сильное течение воздуха вокруг костра, а дым от какой-нибудь капусты или винограда низко стелется по земле, чадит, не поднимается кверху.

Темные, суеверные люди воспринимают это таким образом: богу нравится баран, не нравится капуста и тыква. А кто этот бог? Это, конечно, какой-нибудь умерший предок из рода Авеля и из рода Каина, которому приносят жертву, — другими словами, подкармливают его и после смерти, так как первобытные народы были убеждены в том, что предки их и после смерти нуждаются в пище и что они, если их время от времени кормить, если им жарить баранов, голубей и т. д. и приносить другие жертвы (иногда даже человеческие), будут добрыми и будут им помогать в хозяйстве[22].

Библия рассказывает:

«Каин сильно огорчился, и поникло лицо его (ну, еще бы не огорчиться, ведь он был сын бога. — Ем. Я.). И сказал господь Каину: почему ты огорчился? Отчего поникло лицо твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит, он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним».

Бог разговаривает со своим сыном и расспрашивает его. Это еще не такой всеведущий бог, который все знает. Он старается выпытать у Каина, нет ли у него каких-нибудь замыслов, но Каин упорно молчит, ни слова не отвечает своему папаше.

«И сказал Каин Авелю, брату своему» (что он ему сказал, так мы ничего и не знаем из библии. — Ем. Я.). «И, когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его, и сказал господь Каину: «Где Авель, брат твой?» Он сказал: «Не знаю; разве я сторож брату моему?»

Как видите, бог был довольно нехитрый следователь. Ведь людей-то всего было на земле, если верить библии, двое — Каин и Авель; чего же ему было расспрашивать, кто убил Авеля? Ведь больше-то некому было убивать! А древний бог продолжает свой разговор с Каином и рассказывает ему о том, что «голос крови» Авеля взывает к нему от земли. «Голос крови»! Ведь у древних, в особенности со времени охотничьего периода, когда большинство людей умирало на их глазах от ран, нанесенных зверями, истекало кровью, кровь олицетворяла в их глазах жизнь, в крови, по представлению людей, помещалась душа^{6}, кровь была тем самым началом жизни, посредством которого скреплялись договоры, давались кровавые обеты, и, как увидим впоследствии, даже еврейский бог заключает с Авраамом договор, который тот скрепляет кровью, обрезывая себе крайнюю плоть. И ничего удивительного поэтому нет, что древние указания вкладывают в речь бога слова о голосе крови, который вопиет от земли. Бог проклинает Каина:

«И ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей. Когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя. Ты будешь изгнанником и скитальцем на земле».

Итак, это уже вторая ссылка, на которую приходится еврейскому богу обрекать людей! Первая парочка, которую он создал, когда он похвастался, что все у него так хорошо выходит, оказалась такой, что ее пришлось через несколько дней выгнать из рая и сослать на поселение. Но яблочко от яблони недалеко катится.

И Каин, о котором Ева говорила, что она приобрела его от господа, подвергся еще более горькой участи. Он осужден был быть вечным бродягой, и земля не должна была давать для него пристанища. Но Каин подает кассационную жалобу.

«И сказал Каин господу: наказание мое больше, нежели снести можно (виноват, господин бог, сознаюсь откровенно. — Ем. Я.). Вот ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица твоего я скроюсь и буду изгнанником и скитальцем на земле, и всякий, кто встретится со мной, убьет меня».

Почему же Каин так боялся, что всякий, кто встретит, убьет его? И кто же это был «всякий»? Ведь в то время как будто, по рассказам библии, людей-то других не было, так что совершенно непонятно, кто же его мог убить. Рассказ этот был, по-видимому, создан в то время, когда шла борьба между отдельными племенами, когда племя, встретивши чужака, либо убивало его, либо калечило, как об этом рассказывает Поль Лафарг в своем объяснении мифа о Каине и Авеле (см. Поль Лафарг[18] — «На капиталистической каторге»). Чтобы его не убили, Каину нужен какой-то знак на теле, какая-нибудь татуировка, по которой можно было бы знать, что его убивать нельзя; нужно было сделать какой-нибудь знак — «табу», т. е. запрещается убивать, другими словами, выдать ему охранную грамоту, мандат, что ли, как говорят по-теперешнему[23].

Такую охранную грамоту ему обещает и дает еврейский бог. И сказал ему господь:

«Всякому, кто убьет Каина, отомстится всемеро. И сделал господь Каину знамение (дал ему мандат. — Ем. Я.), чтобы никто, встретившись с ним, не убил его».

Как видите, между богом и людьми происходят такие разговоры, как между обыкновенными людьми. Это подтверждает, что человек создал бога по образу и подобию своему, что он представлял себе этого бога (или богов) похожим на людей, думающим и разговаривающим, как обыкновенные смертные.

Итак, потомство Каина должно было превратиться в народ бродяг, которые нигде не имеют постоянного пристанища. Но вот мы читаем в этой же главе IV, ст. 16–17, следующее:

«И пошел Каин от лица господа, и поселился в земле Нод, на востоке от Эдема, и познал Каин жену свою, и она зачала и родила Еноха, и построил он город и назвал город по имени сына своего: Енох».

Затем библия рассказывает про многочисленное потомство Каина. От одной из жен Ламеха родился Иавал — отец живущих в шатрах со стадами. Брат его Иувал был отцом всех играющих на гуслях и свирелях, т. е., другими словами, прародитель музыкантов. Другая жена Ламеха, Цилла, родила Тувалкаина, который был ковачом всех орудий из меди и железа, другими словами, Тувалкаин был прародитель всех слесарей, механиков и кузнецов, лудильщиков, литейщиков, котельщиков и проч.[24]

Читатель, хотя бы и верующий, конечно, в праве остановиться на этом. Как же так? Только что бог проклял Каина за убийство Авеля, сказал ему, что он будет вечным изгнанником и бродягой, и вот через три строчки этот самый бродяга строит уже города. Правда, не совсем понятно, как это он этот город строит, если людей-то не было? Точно так же не совсем понятно, на ком он женился, так как библия совершенно не рассказывает, что были другие мужчины, кроме Адама, и о том, что были другие женщины, кроме Евы. На ком мог жениться Каин — совершенно непонятно, если только верить библии; поэтому приходится библии не верить.

Сказкой является библейский рассказ о происхождении людей от сотворенной будто бы богом пары людей.

Города возникли, конечно, на поздней ступени развития человеческих обществ. Для постройки городов нужен не только материал, — нужна техника и развитие ремесла и развитие орудий производства, и, самое главное, нужен такой хозяйственный строй, при котором города были бы необходимы людям, нужно такое разделение труда, при котором промышленность отделяется от сельского хозяйства. Прежде чем люди достигли этого, прошли века и века. Библейский рассказ о том, что сын «первой женщины» построил город, конечно, является совершеннейшим вымыслом.

Как видите, по этому библейскому рассказу, никакого возмездия Каин на самом деле не получил — наоборот, бог обещает ему, что если кто убьет Каина (или кого-нибудь из рода Каина), то за того отомстится всемеро. Один из потомков Каина произнес перед своими женами такую речь:

«Ада и Цилла, послушайтесь голоса моего, жены Ламеховы, внимайте словам моим. Я убил мужа в язву мне и отрока в рану мне. Если за Каина отомстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро» (в 490 раз).

Вот, значит, какая кровавая месть господствовала в древние времена, и убийство влекло за собой страшное наказание[25].

Жилось потомкам библейского Каина, как видите, не так плохо. Были у них и пастухи, были и кузнецы, ковали они медные и железные орудия, играли на свирелях и гуслях, плодились и размножались, жили по девятьсот с лишком лет, как рассказывает библия. А затем и Ева утешилась. И про нее рассказывают, что она опять родила сына божия (IV, 25).

«И познал Адам еще жену свою, и она родила сына и нарекла ему имя Сиф. Потому что, — говорила она, — бог положил мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин».

Итак, это уже третий сын божий рождается на земле. Христианский «сын божий», Иисус Христос, как видите, не первый.

При этом произошло событие, о котором вскользь упоминает библия и которое опровергает все то, что было написано до этой главы.

«У Сифа также родился сын, и он нарек ему имя Енос, тогда начали призывать имя господа».

Значит, до этого, оказывается, не призывали имя господа. Но тогда с кем же до этого разговаривали Адам и Ева, Каин и Авель? Кому они жертву свою приносили? В библии вы найдете много таких удивительных мест, которые противоречат одно другому (см. Приложение I, стр. 373–376, «Противоречия в библии»).

Объясняется это просто. Библия состоит из отдельных рассказов. Составляли ее бесчисленные рассказчики, каждый вставлял что-нибудь свое. Родословная Адама и Евы, конечно, высасывалась из пальца, имена брались с потолка. Редко-редко рассказы библии являлись отголоском какого-нибудь далекого воспоминания, объяснением какого-нибудь события.

В чем же смысл рассказа о Каине и Авеле? Исследователи этого сказания пришли к правильному выводу, что в этом сказании в детской, дикарской форме передается рассказ о том, как земледельческие племена победили скотоводческие, какие устанавливались кары в свое время за убийство члена того или другого рода. А попы из этих рассказов сделали предмет своих «высоконравственных» проповедей о душе человеческой, о зависти и о прочих смертных грехах, не замечая, что этот рассказ больнее всего бьет их же самих. Еврейский бог, будто бы создавший человека, вложивший в него бессмертную душу, сделавший его по образу и подобию своему, создает не больше не меньше как человека-братоубийцу. Этот братоубийца считается сыном божиим, мать считает, что она приобрела его от бога. Отец этот проклинает его, превращает его в бродягу, а через несколько строк черным по белому верующие и неверующие могут прочесть о том, как этот бродяга строит город, размножает бесчисленное потомство и является прародителем всех живущих в шатрах, всех металлистов и музыкантов.

Такова эта «священная» библия!

Истребивши все человечество, кроме Ноя и трех его сыновей, библейский бог поставил радугу на небе и объяснил Ною, что радуга — это как бы знамя завета между богом и землей, и пообещал:

«И будет, когда я наведу облако на землю, то явится радуга на облаке, и я вспомню завет мой, который между мною и между вами и между всякой душою живою во всякой плоти, и не будет более воды потоком на истребление всякой плоти».

Хорош тогда был бог, попросту разговаривал с людьми, вот как мы с вами разговариваем, — даже контракты с ними заключал, обещания всякие давал.

Однако всякий школьник теперь знает, что радугу можно устроить искусственно. Стоит только набрать в рот воды и брызнуть против солнышка, и в струе воды появится радуга. И всякий знает, что радуга — это просто-напросто отражение солнечных лучей в каплях воды. Так как, по библии, солнце существовало и до потопа (мы оговариваем — «по библии», ибо, как читатель уже знает, «библейский» рассказ о потопе — сказка), а дождь также шел до библейского потопа, то вода и радуга существовали «до потопа».

Но запомним это обещание библейского бога, что он радугу устроил, так сказать, для памяти. Вот как памятную ленточку закладывают в книгу, чтоб не забыть, на каком месте надо начать читать, так бог устроил радугу, чтобы вспомнить завет вечный между богом и между плотью на земле. Библия снова повторяет это (IX, 17):

«И сказал бог Ною: вот знаменье завета, который я поставил между мной и между всякой плотью, которая на земле».

Сколько же раз этот библейский бог нарушал свое обещание! Не прошло и короткого времени, как ему пришлось опять участвовать в ужаснейшем злодеянии. Дело было так: библейские писатели, забывшие, что они уже писали о том, что отправили путешествовать в ковчеге трех сыновей Ноя — Сима, Хама и Иафета, снова вспоминают, что

«сыновья Ноя, вышедшие из ковчега, были: Сим, Хам и Иафет».

Должно быть, это напоминание для того, чтобы знали, что никакого приплода в ковчеге не получилось. И тут же сообщает библия, что Хам был отцом Ханаана, т. е. родоначальником ханаанского племени. И для того, чтобы не было никаких сомнений в том, что люди произошли только от Адама и только от спасшегося после потопа Ноя и его сыновей, библейский рассказ снова подтверждает:

«Сии три были сыновья Ноевы, и от них населилась вся земля».

В предыдущем мы уже видели, что это не так.

Казалось, все идет хорошо. Так как эти три праведника, три сына Ноя, были выделены из всего остального человечества, то можно подумать, что они-то были очень уж хорошие, без единого, можно сказать, пятнышка. Но оказалось совсем не то. Прежде всего дело началось с выпивки:

«Ной начал возделывать землю и насадил виноградник, и выпил он вина и опьянел, и лежал обнаженный в шатре своем. И увидел Хам, отец Ханаана, наготу отца своего и, вышел, рассказал двум братьям своим. Сим же и Иафет взяли одежду и, положивши ее на плеча свои, пошли задом и покрыли наготу отца своего. Лица их были обращены назад, и они не увидели наготы».

Вот, значит, как было дело. Только что Ной стал заниматься земледелием, а уж завел виноделие. Какое же преступление сделал Хам? Хам увидел, что отец лежит пьяный. Что он увидел пьяного отца, — в этом ведь виноват не он, а виноват отец, который лежал пьяным. Что он увидел наготу отца своего, — виноват в этом опять-таки Ной, который до того был пьян, что даже разделся (хотя в жарком климате ходят голые, даже будучи совершенно трезвыми). Хам рассказал об этом своим братьям. Братья его пошли задом к своему отцу, поэтому они не видели обнаженным отца своего. Большого зла как будто в этом нет, как нет и особой добродетели в том, что люди пятились задом к пьяному своему отцу, чтоб не видеть его. Но вот что произошло:

«Ной проспался от вина своего и узнал, что сделал над ним меньший сын его (подумаешь, какая невинность!), и сказал: проклят Ханаан, раб рабов будет он у братьев своих. Потом сказал: благословен господь бог Симов, Ханаан же будет рабом ему, да пошлет господь благодать на Иафета, и да вселится он в шатрах Симовых, Ханаан же будет рабом ему… И жил Ной после потопа 350 лет. Всех же дней Ноевых было 950 лет, и он умер» (IX, 24–29).

Царство ему небесное, этому праотцу Ною! Сколько же вина выпил этот пьяница за 950 библейских лет, которые он прожил на свете!

Но вот на что здесь следует обратить внимание. Библия «объясняет» здесь не больше не меньше как происхождение рабства, и объясняет так, как это нужно рабовладельцам, эксплуататорам. Выходит, по «священному писанию», что рабство произошло от того, что один из Ноевых сыновей увидел своего пьяного отца и рассказал об этом братьям своим. Не то здесь смешно, что такое сказание существовало у какого-нибудь дикого племени, а то возмутительно, что это учение в течение двух тысяч лет преподавалось в школах детям как «закон божий», что рабство объяснялось как установленное богом наказание потомкам Хама за то, что он был непочтительным к пьяному Ною, первому самогонщику, первому виноделу.

Мы знаем, что рабство в первобытном обществе возникло на первых ступенях разделения труда в результате войн и насилий более сильных племен над более слабыми. Мы знаем, что рабовладельцы всегда были насильниками, а рабами были люди, которые не имели силы освободиться от них. А библия все извращает, представляет дело в таком виде, будто рабство явилось справедливым возмездием одной части человечества. Эта библейская сказка служила и служит эксплуататорам для оправдания всяких видов порабощения трудящихся: крепостнического, современного капиталистического и др. Рабство богом установлено в наказание «за грехи», а потому трудящиеся не смеют восставать и бороться против рабовладельцев, против эксплуататоров — вот смысл этой библейской сказки. Мы знаем, что порабощение одной части людей другой — пролетариев, трудящихся буржуазией и помещиками — явилось последствием образования частной собственности, что рабами становятся неимущие всех наций. И пусть какой-нибудь поп укажет народ не-ханаанского племени, не «потомков Хама», у которого не было бы рабства или у которого трудящиеся не были бы порабощены. Что же — русские, англичане, французы, немцы, евреи, индусы, китайцы, чьи же они потомки? Тоже Хама? А попы так вбили в голову народа эту библейскую сказку, а эксплуататорские классы так прониклись удобством такого объяснения рабства, что иначе не обращались к трудящимся, как со словами: «хамское отродье». Вот оно, откуда это «хамское отродье»-то идет! Согласно библейскому рассказу, первый винодел, первый пьяница и самогонщик библейский Ной пустил в оборот это прозвище, а попы всех вер и господа эксплуататоры всех стран с удовольствием применяют это прозвище по отношению к порабощенным ими народам.

Разрушая веру в библейское предание, раскрывая истинный смысл его, народ тем самым разрушает и силу этого заклятия для темных, обманутых религией людей. Ведь по библии выходит, что рабство — навсегда, что за неподчинение Хама своему пьяному папаше люди вечно должны работать на потомков Сима и Иафета, т. е. на аристократию и капиталистов. Так будто бы от бога положено.

Рабочий класс, руководствуясь марксистско-ленинским учением, пользуясь знанием истории человеческого общества и законов развития этого общества, говорит: неправда, рабство создано было людьми; современное рабство трудящихся, существующее во всех буржуазных странах, основано на частной собственности на средства и орудия производства небольшой кучки имущих, в то время когда неимущие являются рабочей силой этих господ. Рабство создано людьми. Рабство и будет уничтожено людьми.

Оно уже уничтожено на территории одной шестой земного шара — на территории СССР в результате пролетарской революции 1917 г. За уничтожение капиталистического, колониального, крепостнического и др. рабства ведут борьбу трудящиеся всего мира, отказываясь верить учению попов о том, что рабство должно вечно существовать. Мы в СССР уничтожили порабощение трудящихся тем, что лишили власти рабовладельцев — буржуазию и помещиков, отменили частную собственность на средства и орудия производства и в основном уже построили социалистическое общество, в котором нет Хамов, Симов, Иафетов, а где есть свободные труженики города и деревни.

Попы силятся доказать, что, кроме сыновей Ноевых, других людей на земле не было. Да, если верить библейскому рассказу о том, что все люди от одной пары произошли, действительно другим людям неоткуда было взяться. Но уже из истории с Каином мы узнаем, что он женился в стране Нод, на восток от Эдема. И там построил город. Но так как библия рассказывает, что, кроме Адама и его двух сыновей, не было других людей, то, спрашивается, откуда появилась будущая жена Каина. На этот вопрос церковники и их начетчики не могут ответить.

Когда Христофор Колумб[26] в конце XV века, излагая свои планы насчет Америки (о которой европейцы тогда еще не знали и которую он открыл), высказал мысль, что земля шарообразна, что ее можно объехать кругом, нигде не найдя края, что на противоположной стороне земли живут также люди, попы его признали еретиком и требовали отречения от этих взглядов: «Как, — говорили они, — если это правда, если есть еще земли, населенные людьми, тогда, значит, не один только Ной спасся от потопа, и были люди, кроме Адама, иначе они бы не могли попасть туда». Попы всех вер, в том числе и баптисты, и евангелисты, знают, что вся древняя библейская храмина, что все их учение, основанное на библии, распадается, как только выпадут отдельные болты, скрепы. Вот таким болтом, такой скрепой библейского предания является сказание о первых людях. Разрушьте его, и не будет веры остальному!

В согласии с этой выдумкой о созданном еврейским богом первом человеке библия рассказывает (Бытие, XI, 1–2):

«На всей земле был один язык и одно наречие».

«Двинувшись с востока, они нашли в земле Сеннар равнину и поселились там».

Во-первых, маленькая поправка: наши далекие предки, жившие небольшими, разрозненными группами, родами, племенами, знали только маленький клочок земли, всей земли они не знали и знать не могли: для этого у них не было никаких средств сообщения.

Во-вторых, большая поправка: никогда не было на земле одного языка, а всегда было много языков.

Так как люди жили в разных странах, в разных условиях, на разных ступенях развития, то и говорили и говорят они на разных языках.

Язык человеческий зависит от очень многого, и прежде всего от общественных условий. «Развитие труда, — писал вождь и учитель пролетариата — коммунист Фридрих Энгельс, — по необходимости способствовало более тесному сплочению членов общества… формировавшиеся люди пришли к тому, что у них явилась потребность что-то сказать друг другу». От степени развития данного человеческого общества, его культурности зависит и богатство его языка: есть и в наше время народы, язык которых очень беден словами, в то же время у многих современных народов язык очень богатый, очень развитый. Язык меняется у одного и того же народа, обогащается новыми словами. Мы знаем, что за годы революции в нашем языке возникло много новых слов.

Многие слова произносятся сейчас совсем не так, как раньше. По-русски прежде говорили: млат, млад, вран, а теперь говорят: молот, молодой, ворон. Образуются и новые языки.

А в прошлом существовало столько наречий и языков, сколько было отдельных племен. Теперь трудно даже установить, какой язык является самым древним, тем более что во всех почти языках встречаются похожие слова. Существует легенда, что лет триста тому назад в Индии жил хан по имени Джелал-эддин-Мохаммед, по прозвищу Абкар (великий). Вот этот хан Абкар захотел узнать, на каком языке говорили первые люди, то есть какой язык надо считать наиболее древним. Ему говорили, что этот язык — еврейский, так как на нем будто бы говорил первый человек — Адам. Он решил проверить.

Он отдал приказ взять 12 грудных детей, отвести их в отдельный дворец около Агры, к детям приставить 12 немых кормилиц. Ни один человек не мог заговорить с ними до 12 лет. И вот велел хан привести детей и созвал ученых, знающих разные языки: на каком языке дети заговорят без выучки, тот и является прирожденным. Все ученые ждали, что дети заговорят именно на их языке.

Но что же оказалось?

Дети не говорили ни на одном языке. Они мычали, кричали и издавали самые разнообразные звуки, похожие на крики животных. Из этого следует, что рассказ библии о том, что все люди говорили сначала на одном языке, был бы правилен только в том случае, если бы вместо «все люди» сказано было о людях какого-нибудь одного племени.

Видите, как приходится распутывать это библейское вранье, которым забивали до сих пор головы. Теперь вернемся к библейскому рассказу (Бытие, XI, 3–10):

«И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем.

И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести.

И сказали они: построим себе город и башню высотою до небес; и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли.

И сошел господь посмотреть город и башню, которую строили сыны человеческие.

И сказал господь: вот один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать.

Сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого.

И рассеял их господь оттуда по всей земле, и они перестали строить город (и башню).

Посему дано ему имя Вавилон, ибо там смешал господь язык всей земли, и оттуда рассеял их господь по всей земле».

Кто хоть сколько-нибудь добросовестно изучает историю развития человечества, его прошлое, тот знает, какими мучительными путями люди дошли до искусства обжигать кирпичи и строить города. А по библии все выходит очень просто — сказали друг другу: «наделаем кирпичей и обожжем огнем» — и сделали. Тысячи и тысячи лет потребовалось на то, чтобы люди научились этому искусству. Существуют еще и сейчас племена, не знающие этого искусства. Но все-таки искусство делать кирпичи в Египте, например, было известно более 15 тысяч лет тому назад (судя по остаткам построек и надписям).

Библия рассказывает, как люди стали строить башню до небес. Очень возможно, что древние люди думали, что можно добраться по высокой башне до неба, ведь есть же и сейчас люди, уверенные, что на краю земли небо с землею сходится и бабы втыкают в том месте вальки прямо за край неба. Большие башни — пирамиды египетских фараонов, построенные 7–8 тысяч и более лет тому назад, существуют и доныне. Где же башня вавилонская? Ведь не могла же она исчезнуть без следа, а в библии и слова нет об ее исчезновении.

В библии говорится, что боги испугались, как бы до них не добрались люди. Поэтому «сошел» Элогим (вернее: сошли) «посмотреть город и башню», которую строили сыны человеческие.

Еврейские боги с неба не могли даже разглядеть башню, поэтому они «сошли»! Хорош всевидящий бог!

«И увидели боги и испугались». «Не отстанут они от того, что задумали делать». «Сойдем же (опять мы сойдем — боги. — Ем. Я.) и смешаем там языки их, так чтобы один не понимал речи другого».

Выходило так: первые библейские люди образовали интернационал, чтобы разрушить величие и силу богов. Но боги смешали языки и рассеяли их по всей земле. И они перестали строить город Вавилон. Боги разрушили первый библейский «интернационал».

Нет ничего смешнее и глупее этой библейской сказки. Я уже объяснил, откуда взялись разные языки.

Во-первых, мы уже говорили, что разные языки существовали у первобытных людей, у разных племен.

Во-вторых, никакой башни вавилонской, как об этом рассказывается в библии, не строили.

В-третьих, история города Вавилона довольно хорошо изучена на основании древних памятников письменности и благодаря раскопкам городов бывшего Вавилонского царства, и изучение этой истории разрушает нелепую сказку о смешении языков и рассеянии по земле.

В-четвертых, люди хотя и говорят на разных языках, но понимают друг друга, выучиваются новому языку. Следовательно, угроза богов, что они «смешали» языки, дабы люди не понимали друг друга, не оправдалась, и библейские боги оказались бессильны свою угрозу осуществить.

В-пятых, и теперь люди, говоря на разных языках, умеют объединиться для общих целей: пример — наш Коммунистический Интернационал.

И хотя сейчас на всей земле существует более восьмисот разных языков (в Азии — 153, в Африке — 114, в Австралии и Океании — 117, в Америке — 423, в Европе — 53), а если считать наречия, то всех их на земле больше трех с половиною тысяч, это не мешает рабочему классу разных стран быть заодно, бороться за одну цель. Это не мешает нам бросать по радио наш коммунистический призыв на одном языке, а его очень скоро после этого читают уже переведенным и отпечатанным на все языки.

И не надо нам башни вавилонской, чтобы заставить всех богов спуститься на землю. Мы стащили их и без того с небес, и все видят, что эти боги созданы людьми. И никакие боги не помешают нам во всем мире создать братский союз трудящихся.

Каждый учившийся в дореволюционной школе может вспомнить, как в детские годы священник, расхаживая по классной комнате, рассказывал о праведных делах патриархов Авраама, Исаака и Иакова[27], как за эти праведные дела возлюбил их господь бог; как заключал с ними договоры, которые иногда скреплял даже кровью (обет обрезания); как обещал размножить их потомство, как песок морской и звезды небесные; как испытывал их преданность и честность, а за их преданность и честность награждал их множеством рабов, жен, скота и даровал им победы над другими кочевниками, а иногда и над царями.

Если бы только попы занимались этим делом. Но в том-то и дело, что не только попы. Возьмите сектантов различных толков, которые очень не любят православных попов-церковников. Вспомните адвентистов, евангелистов, даже толстовцев[28]. Конечно, толстовец очень удивится, если сказать ему, что он мало чем отличается от какого-нибудь невежественного, суеверного и занимающегося обманом людей священника или раввина. Как, он, последователь учения Л. Н. Толстого, который столько сделал для борьбы с церковниками, ставится на одну доску с попами!? Но из песни слова не выкинешь, приходится это сравнение сделать, хотя оно совсем не в пользу проповедников различных религий.

Л. Н. Толстой в своей книжке «Что такое религия и в чем сущность ее» утверждает, что вера библейских патриархов и вообще вера древних евреев делала их высоконравственными.

«Так например, — пишет он, — древний еврей, веровавший в то, что есть высшее, вечное, всемогущее существо, которое сотворило мир, землю, животных и человека и т. п. и обещалось покровительствовать его народу, если народ будет исполнять его закон, не верит во что-либо неразумное, не согласное с его знаниями, а напротив — это верование разъясняло ему многие без того не разъяснимые явления жизни».

Давайте посмотрим эту жизнь библейских патриархов так, как об этом рассказывает библия. Об одном только не надо забывать, что в этих рассказах библии отражается быт не современных скотоводов-пастухов, а крупных владельцев стад, живших тысячи лет тому назад. Поэтому прикладывать к ним мерку сегодняшнего дня мы, коммунисты, не станем. Но не забудем также, что в своих проповедях попы всегда пытались нам доказать, что именно эта древняя жизнь патриархов-скотоводов и рабовладельцев Авраама, Исаака, Иакова и компании должна служить для нас образцом величайшей нравственности. Вот на этих образцах мы несколько и задержим внимание верующих и неверующих…

Мы не станем касаться родословной праотца Авраама, которая, конечно, просто-напросто взята с потолка, так как эти «патриархи» — и Авраам, и Исаак, и Иаков, и другие лица — вымышленные, несуществовавшие. В главе XI Бытия мы узнаем краткие сведения биографического характера об Аврааме и Сарре; узнаем, что Сарра была неплодна и бездетна. В XII главе Бытия рассказывается о том, что бог отдал приказ Аврааму:

«Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дому отца твоего в землю, которую я укажу тебе. Я произведу от тебя великий народ и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение. Я благословлю благословящих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные».

Так разговаривал древний бог Элогим с одним из своих рабов. Аврааму было тогда 75 лет, жена его была немножко моложе. И вот что рассказывает библия о похождениях этого «святого», выдавая эти его похождения как образец нравственности. Когда голод в стране Ханаанской заставил Авраама прийти в Египет[29], этот праведный патриарх решил проделать такого рода выгодную спекуляцию: уступить на время свою жену Сарру египетскому фараону для того, чтобы за это получить, во-первых, безопасное проживание в этой стране, а во-вторых, кое-какие подарки. Библия об этом рассказывает немножко не так, как священники рассказывают в школе:

«Когда же он приближался к Египту, то сказал Сарре, жене своей: вот я знаю, ты женщина, прекрасная видом, и когда египтяне увидят тебя, то скажут: это жена его, и убьют меня, а тебя оставят в живых; скажи же, что ты мне сестра, дабы мне хорошо было ради тебя и дабы жива была душа моя через тебя. И было, когда пришел Авраам в Египет, египтяне увидели, что она — женщина весьма красива (недурна была старушка, должно быть. — Ем. Я.). Увидели ее вельможи фараоновы и похвалили ее фараону; и взята была она в дом фараонов. И Аврааму хорошо было ради нее, и был у него мелкий и крупный скот, и ослы, и рабы, и рабыни, и лошади, и верблюды. Но господь поразил тяжелыми ударами фараона и дом его за Сарру, жену Авраамову. И призвал фараон Авраама и сказал: что ты сделал со мной, для чего не сказал мне, что она жена твоя, для чего ты сказал: она сестра моя, и я взял ее себе в жены. И теперь вот жена твоя; возьми и пойди. И дал о нем фараон повеление людям, и проводили его и жену его, и все, что у него было» (XII, 11–20).

Недурной рассказ, не правда ли? Вот пусть попробуют из этого рассказа вывести настоящую мораль и сказать детям: «Дети, когда вы вырастете и очутитесь в таком же положении, в каком очутился Авраам, то не задумайтесь, солгите и скажите, что ваша жена — не жена ваша, а сестра, отдайте ее какому-нибудь насильнику и получите за это не только жизнь, но и золото, и серебро и всякие другие богатства и удобства, ибо такова величайшая добродетель одного из библейских патриархов, возлюбленных господа бога».

В капиталистических странах есть множество женщин, которые из-за нужды торгуют собою. Их тело покупают, но к ним относятся обыкновенно с презрением даже те, кто покупает их тело. Их называют проститутками и всякими другими словами, которые считаются позорными. Но не только женщины торгуют собой. Есть и такие мужчины, которые продают свое тело богатым женщинам, поступают к ним на содержание. Их также презирают, называя их содержанцами и прочими обидными прозвищами. Но есть и такие господа, которые торгуют своей женой, своей любовницей и живут за счет ее тела. Это презренные люди, сутенеры. Никому не придет в голову ставить их кому бы то ни было в образец добродетели. А разве в приведенном нами буквальном отрывке из главы XII Бытия перед нами не проходит такой сутенер — сказочный библейский патриарх Авраам, который сначала из трусости, чтобы спасти свою шкуру, и ради наживы отдает свою жену первому попавшемуся, принимает за это подарки и потом со спокойной совестью берет возвращенную ему жену, когда обман раскрылся, и уходит, довольный, что господь бог помог ему нажить верблюдов и ослов, рабов и рабынь?

Эта выгодная операция, как рассказывает библия, принесла большие доходы скотоводу Аврааму. В главе XIII рассказывается:

«И был Авраам очень богат скотом и серебром и золотом» (по-современному — настоящий буржуй). Эта операция ему очень понравилась, и при первом же удобном случае он ее вновь повторил. В главе XX Бытия рассказывается о том, как значительно позже Авраам поселился между Кадесом и Суром и временно находился в Гераре. Дальше рассказывается:

«И сказал Авраам о Сарре, жене своей: она — сестра моя (помнил он, какие выгоды принесла ему первая такая операция. — Ем. Я.). И послал Авимелех, царь герарский[30], и взял Сарру. И пришел бог к Авимелеху ночью во сне и сказал ему: Вот ты умрешь за женщину, которую ты взял, ибо она имеет мужа. Авимелех же не прикасался к ней и сказал: Владыко! неужели ты погубишь и невинный народ. Не сам ли он сказал мне: она — сестра моя? И она сама сказала: он — брат мой. Я сделал это по простоте сердца моего и в чистоте рук моих. И сказал ему бог во сне: и я знаю, что ты сделал все в чистоте сердца твоего, и удержал тебя от греха передо мною, поэтому и не допустил тебя прикоснуться к ней; теперь же возврати жену мужу, ибо он пророк и помолится о тебе, и ты будешь жив (как просто. — Ем. Я.), а если не возвратишь, то знай, что непременно умрешь ты и все твои. И встал Авимелех утром рано и призвал всех рабов своих и пересказал все слова сии в уши их; и люди сии весьма испугались. И призвал Авимелех Авраама и сказал: что ты с нами сделал? Чем я согрешил против тебя, что ты навел было на меня и на царство мое великий грех? Ты сделал со мной дело, каких не делают. И сказал Авимелех Аврааму: Что ты имел в виду, когда делал это дело? Авраам сказал: Я подумал, что нет в месте сем страха божия и убьют меня за жену мою; да она и подлинно сестра мне: она — дочь отца моего, но только не дочь матери моей, и сделалась женой моей; когда бог повел меня странствовать из дома отца моего, то я сказал ей: сделай со мной сию милость, в какое ни придем место, везде говори обо мне: это брат мой. И взял Авимелех мелкого и крупного скота, и рабов, и рабынь и дал Аврааму; и возвратил ему Сарру, жену его… И Сарре сказал: вот я дал брату твоему тысячу сиклей серебра. Вот это тебе покрывало для очей перед всеми, которые с тобою, и перед всеми ты оправдана» (XX, 2–14, 16).

Я привел этот рассказ, не выбросив ни одного слова. Здесь образец нравственности тот же. Рассказчик привел только разговор еврейского бога с царем Авимелехом. Так как весь разговор происходил во сне, то, конечно, даже если бы это было в наше время, невозможно проверить то, что было во сне. Во сне бог предупреждает Авимелеха, чтобы он не особенно льстился на эту старушку. Авимелех возвращает Сарру по принадлежности и укоряет Авраама, что он его обманул, а с Авраама, как с гуся вода. И хотя библия рассказывает, что Авимелех к ней даже не прикоснулся, но все-таки Авраам извлекает пользу из этого приключения, получает тысячу сиклей серебра, мелкий и крупный рогатый скот. Сарра тоже получает подарок, и все кончается очень хорошо. После этого, получив богатый калым за свою жену, «помолился Авраам богу, и исцелил бог Авимелеха и жену его, и рабынь его, и они стали рождать» (XX, 17).

Прочтите внимательно эти места библии, и вы увидите, что все вертится вокруг размножения, вокруг плодовитости. О чем молится Авраам своему богу, который устраивает ему такие выгодные аферы? А вот, видите ли, перестали размножаться рабы и рабыни, и скот перестал размножаться у Авимелеха. Да и сам праотец Авраам все время заботится о том, чтобы умножить потомство, а так как жена его, переходящая из рук в руки, от одного фараона к другому, все никак не может родить, то пришлось прибегнуть даже к тому, чтобы заполучить детей от служанок.

В главе XVI Бытия рассказывается о том, как Авраам сделал женой своей служанку Агарь, и этот рассказ тоже церковь выдает за образец высокой нравственности, который религиозные люди хотели бы поставить в пример растущим теперь детям. Авраам все не верит богу, что у него будет большое потомство, и даже во сне разговаривает постоянно с богом (в религиозных сказках люди главным образом во сне разговаривают с богами, потому что иначе как во сне и не увидишь такое существо, которое называется богом). И вот этот самый еврейский бог будто бы во сне дал ему такое доказательство правдивости своих слов:

«Возьми мне трилетнюю телицу, трилетнюю козу, трилетнего овна, горлицу и молодого голубя. Он взял их, рассек их пополам и положил одну часть против другой… И налетели на трупы хищные птицы; но Авраам отгонял их» (XV, 9–11).

Все это происходило во сне. Во сне же приснилось Аврааму, что пламя прошло между рассеченными животными. Мало ли чего не приснится во сне, а библия делает из этого выводы. Оказывается, в этот день бог подписал договор с Авраамом и сказал ему, что он дает ему такие-то и такие-то земли, которые по одну сторону «от реки Египетской до великой реки».

Но перейдем к рассказу об Агари (Бытие, XVI, 1–16):

«Но Сарра, жена Авраама, не рождала ему. У ней была служанка-египтянка именем Агарь. И сказала Сарра Аврааму: вот господь заключил чрево мое, чтобы мне не рождать (и акушерскими-то делами занимается господь бог. — Ем. Я.). Войди же к служанке моей, может быть, я буду иметь детей от нее».

Для современного человека это, конечно, непонятно, как это одна женщина может иметь детей от другой женщины. Для древних народов это было понятно. Не то чтобы тогда одни женщины рождали через других женщин, а в рабовладельческом обществе, там, где были рабы и господа, ребенок рабыни считался ребенком госпожи, если его, новорожденного, клали на колени госпожи. Усыновление детей, хотя бы и чужих, происходило таким образом, и, если ребенок полежал на коленях у мужчины или женщины, он считался их ребенком.

«Авраам послушался слов Сарры. И взяла Сарра, жена Авраама, служанку свою, египтянку Агарь, по истечении 10 лет пребывания Авраама в земле Ханаанской, и дала ее Аврааму, мужу своему, в жены. Он вошел к Агари, и она зачала. Увидев же, что она зачала, она стала презирать госпожу свою».

Не правда ли, очень интересный роман описывается в главе XVI Бытия? Рабыня стала женой своего господина. Госпожа ее — уже старушка, ей больше 70 лет, и так как, по-видимому, любовь скотовода Авраама в это время целиком была на стороне более молодой Агари, то служанка начинает презирать свою госпожу. Саррой овладевает ревность.

«И сказала Сарра Аврааму: в обиде моей ты виновен; я отдала служанку в недро твое, а она, увидевши, что зачала, стала презирать меня. Господь пусть будет судьею между мною и между тобою (я — бедная женщина, меня всякий обидеть может. — Ем. Я.). Авраам сказал Сарре: вот служанка твоя в твоих руках, делай с нею, что тебе угодно. И Сарра стала притеснять ее, и она убежала от нее».

Нравится вам эта семейная сцена? Вот если бы священник рассказал детям точно так, как рассказаны в библии все эти сцены, то какое он отсюда может делать высокоморальное поучение? Агарь — жена Авраама, она должна родить ему ребенка. Женой его она сделалась с согласия «законной» жены Авраама, Сарры. И как только в ревности Сарра начинает выкладывать ему свои обиды, Авраам, как ни в чем не бывало, говорит: ведь она же служанка, делай с ней, что хочешь. И Сарра притесняет ее. В те времена, когда прислуги были рабынями, рукоприкладство превращалось просто-напросто в истязание — наказывали розгами, плетьми, потому что ведь Агарь была рабыней. Агарь убежала. Что же тут поучительного, что здесь нравственного? Чему мы должны учиться у этих рабовладельцев? В дело вмешивается бог. Он посылает одного из своих курьеров (ангела господня) на поиски бежавшей рабыни. Тот находит ее в пустыне и говорит ей строго:

«Агарь, служанка Саррина, откуда ты пришла и куда идешь? (притворяется, что не знает. — Ем. Я.). Она сказала: я бегу от лица Сарры, госпожи моей. Ангел господень сказал ей: возвратись к госпоже своей и покорись ей».

Мораль: раз ты раба, то покорись госпоже своей, хотя бы она над тобой издевалась. Такова поповская библейская мораль. Ну, конечно, к этому еще прибавляется, что тут же этот самый курьер библейского бога Элогима наобещал ей с три короба. Пообещал так умножить потомство Агари, что нельзя будет даже и счесть его от множества. Утешил он ее еще тем, что пообещал ей, что «сын ее будет между людьми, как дикий осел, руки его на всех и руки всех на него. Жить он будет перед лицом всех братьев своих».

Правда, как будто утешение маленькое: быть между людьми, как дикий осел, но библейский писатель уверяет, что Агарь этому обрадовалась, вернулась к Аврааму и родила ему сына Измаила, когда Аврааму было уже 86 лет[31]. Папаша был хоть и старенький, но с этого времени он только еще начинает дальнейшее размножение своего потомства.

Вот вкратце внутрисемейная жизнь Авраама. Пусть те, кто считает библию «священным писанием», имеют мужество сказать детям и взрослым: живите так, как жил праотец Авраам, обманывайте, лгите, если вам это выгодно. Ради спасения собственной шкуры можете продавать свою жену, ради наживы тоже можете продавать свою жену. Если у вас завелись дети вне той семьи, которую вы имеете, то относитесь с презрением к их матерям, отдавайте их на поругание «законной» жене; законная ваша жена может бить служанок, которых она вам приводит сама к постели.

Мы постараемся в следующей главе ознакомиться с другими сторонами жизни библейских патриархов, и вы увидите, какая «красота» развертывается перед вами в библии, какая «высокая мораль», какие там «высокие образцы» храбрости, добродетелей, братства и прочих хороших вещей, о которых нам проповедуют попы всех вер.

Нам могут сказать, что нельзя подходить с теперешними понятиями о нравственности к далеким библейским временам. Верно. Мы и не подходим с этой меркой. Но как раз попы подходят с этой меркой к библейским рассказам и из них выводят мораль для наших дней. Как раз они рабскую мораль библии хотят навязать трудящимся. К числу таких «нравоучительных» библейских рассказов во всех учебниках «закона божия» помещен рассказ о гибели Содома и Гоморры[32] и о кровосмесительном браке праведника Лота[33] с двумя его праведными дочерьми. А об этом стоит рассказать.

Начинается эта история с рассказа о том, как библейский бог, разговаривая с Авраамом (а боги раньше, как мы видим из библии и рассказов других народов, были очень разговорчивы и обо всем говорили с людьми), стал жаловаться Аврааму:

«Вопль содомский и гоморрский, велик он, и грех их, тяжек он весьма.

Сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко мне, или нет; узнаю» (Бытие, XVIII, 20–21).

Старенький, слепенький, ничего не знающий «бог»! С неба он уже ничего не видит! Ему надо «сойти», «посмотреть», «узнать»! Черт их знает, жалуются на содомлян, что они — грешники, а может быть, это и неправда! Надо посмотреть! Таков этот всемогущий, всевидящий, всезнающий и пр., и пр.!

Авраам начинает уговаривать этого бога: нельзя же убить весь город, если кто-нибудь и согрешил. И вот торгуется Авраам с богом. И доторговываются до того, что если в Содоме окажутся только 10 праведников, то и тогда Элогим не уничтожит Содома.

И вот в Содом вечером являются два следователя-ангела. Лот бездельничал в это время (сидел на завалинке) у ворот города. Увидав этих ангелов (вид у них, должно быть, очень важный), Лот поклонился до земли (вот оно, отражение рабства) и сказал будто бы: «государи мои, зайдите в дом раба вашего…» Библия вкладывает в уста Лота приветственную речь человека, привыкшего к рабству; Лот называет себя рабом, а пришедших — своими «государями».

Начинается упрашивание ангелов: те хотят ночевать на улице, а Лот их уговаривает. Наконец «уговорил»! Испек он им лепешки, и они ели. А затем рассказывается, что еще прежде, чем ангелы легли спать (значит, ангелы-то едят и спят, как люди!), явились все жители города и потребовали у Лота: «Где люди, пришедшие к тебе на ночь? Выведи их к нам, мы познаем их…» Другими словами, у жителей Содома были распространены нравы, которые называются педерастией, то есть совокупление с мужчиной. Это было распространено в Греции, Риме, всюду в христианских монастырях, где монахи давали обеты целомудрия, клялись не прикасаться к женщине, как существу нечистому, «сосуду дьявола» и проч., но сожительствовали с иноками, послушниками. И до сих пор печать разных стран от времени до времени сообщает о судебных процессах по поводу половых насилий монахов над мальчиками.

Но Лот хочет защитить, спасти своих гостей (таков обычай гостеприимства). Что же он предлагает?

«И сказал: братья мои, не делайте зла; вот у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно; только людям сим не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего» (XIX, 7–8).

Выходит, что отдать на изнасилование толпе двух девушек-дочерей — это лучше.

Ну, конечно, тут надо было придумать какое-нибудь чудо. И попы придумали:

«Тогда, — рассказывает библия, — мужи те простерли руки свои и ввели Лота к себе в дом, и двери заперли; а людей, бывших при входе в дом, поразили слепотою от малого до большого, так что они измучились, искавши входа».

Прямо замечательно! Ангелы (!) не могут иначе спастись сами, как спрятавшись в доме. Лота они также не могут иначе спасти, как заперши дверь. И в то же время они могут всех поразить слепотой. Если они так могущественны были, что могли поразить слепотой, то отчего же они не могли поразить их просвещением? В том-то и дело, что библия может только поражать слепотой, затемнять! Зачем надо было поражать слепотой младенцев содомских, совершенно непонятно. А между тем библия рассказывает, как все «от малого» были ослеплены и замучились. Всякого человека, который сделал бы такую вещь, назвали бы злодеем, но это ведь бог — Элогим.

«Мужи те, по милости к нему господней, взяли за руку его и жену его, и двух дочерей его и вывели его и поставили его вне города. Когда же вывели их вон, то один из них сказал: спасай душу свою: не оглядывайся назад и нигде не останавливайся в окрестности сей» (XIX, 16–17).

После этого, рассказывает библия, «Пролил господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от господа с неба, и ниспроверг города сии и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и (все) произрастания земли» (XIX, 24–25).

В основу этой сказки о гибели двух городов, описанной в библии, могло лечь представление пастушеского племени об извержении вулкана. Люди, не умея объяснять этого явления природы, воображали, что бог с неба кидает пламенем, и камнями, и серой, и расплавленной лавой. Такие явления происходили раньше, и теперь бывает, что еще не остывшая, огненно-жидкая, раскаленная масса внутренних слоев земли прорывается через ту или другую трещину и хоронит под собой целые города и округа. Так, еще недавно были извержения вулканов в Сицилии (Италия), в Южной Америке и др. местах. А дикари присочинили к этой картине свое объяснение, передавая этот рассказ из рода в род, а потом рассказ попал в библию. А попы выдают его за священную историю, как проявление педагогических, учительских способностей бога.

Между тем нет ничего бессмысленней, как представить себе, что какой-нибудь бог за грехи, за ошибки людей заливает серой живых, неповинных ни в чем детей и даже истребляет растительность (видно, и трава согрешила содомитскими грехами).

В конце этой картины прибавлено:

«Жена же Лотова оглянулась позади его, и стала соляным столбом» (XIX, 26).

Конечно, кто знает химию, тот знает, что соль состоит из хлористого натрия, а тело наше состоит в основе из совершено других элементов — из азотистых, углеродистых веществ, а солей в организме человека ничтожное количество. Как может углерод или белок наших клеток превратиться в соль, в хлористый натрий, этого вам не объяснит ни один поп, и ни один честный человек не посмеет вам сказать, что это возможно. Но то говорится про честных людей, а библию нам выдавали и выдают за священное писание шарлатаны, которые и сами знают, что азот нельзя превратить в натрий и уголь в хлор, но народ обманывали, а простодушным детям в школе говорили: «видите, дети, как нехорошо не слушаться бога и старших, — вот как бог наказал мадам Лотову за ее непослушание, неверие и любопытство».

На этом в школе заканчивался рассказ про Содом я Гоморру. Но остается неясным, в чем же была праведность Лота и его дочерей, что всех людей бог истребил, а их спас. Нельзя ли об этом узнать из библии? И вот что мы узнаем о жизни этих праведников:

«И вышел Лот из Сигора, и стал жить в горе, и с ним две дочери его, ибо он боялся жить в Сигоре (чего же он боялся, если на его стороне был сам бог?! — Ем. Я.). И жил в пещере и с ним две дочери его. И сказала старшая младшей: отец наш стар, и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли: итак, напоим отца нашего вином и переспим с ним и восстановим от отца нашего племя. И напоили отца своего вином в ту ночь, и пошла старшая и спала с отцом своим: а он не знал, когда она легла и когда встала (пьян был, ничего не помню! — Ем. Я.). На другой день старшая сказала младшей: вот я спала вчера с отцом моим, напоим его вином и в эту ночь; и ты войди и спи с ним, и восстанови от отца нашего племя. И напоили отца своего вином и в эту ночь; и вошла младшая и спала с ним, и он не знал, когда она легла, и когда встала. И сделались обе дочери Лотовы беременными от отца своего; и родила старшая сына… И младшая так же родила сына» (XIX, 30–38).

Таковы-то эти «праведники», которых вывел еврейский бог из Содома. Старый пьяница, который напивается до бесчувствия и от которого делаются беременными его две дочери. Пьян до того, что не знает, когда ложится с ним дочь и когда встает. И дочки, рассуждающие о том, что вот, мол, женихов-то нет, а потомство надо продолжать. Дочки уговариваются и по очереди становятся женами своего отца. Но ведь они — праведники все!

После Октябрьской революции зарубежная буржуазия и поповщина в своей клевете на Советский Союз распространяла и распространяет сказки, будто у нас по советским законам разрешаются браки между родителями и детьми. Эта клевета распространяется нашими врагами в целях возбуждения вражды к стране пролетарской диктатуры. На самом деле сама «священная» библия христиан и евреев как образец нравственности и добродетельности преподносит нам рассказ о Лоте, сожительствовавшем со своими дочерьми. Ни одного слова в библии нет, которое осуждало бы это. Попы всегда пропускают это место. Совершенно напрасно. Оно рассказывает о том, что было время, когда брак с дочерьми допускался[34]. Но что здесь поучительного для нас, для нашего времени?

В поповском библейском учении говорится, что волос с головы человеческой и кирпич с карниза не упадет без воли на то божьей. А крестьяне по-своему это выражают: «Бог не захочет, — и чирей не вскочит». Раз уж лысеет человек, на то, значит, воля божья. Но все же и верующий человек помажет лысину помадой, если прочтет, что помада помогает. Если же кирпич с карниза упадет кому-нибудь на голову, то хотя без воли божией он как будто и не мог упасть, но я еще не встречал таких людей, которые стали бы винить в этом бога, а всегда винят домохозяина, который вовремя не произвел ремонта. А между тем, если верить попам, то в таких поступках первым виноватым является ихний бог: чего же не доглядел, допустил?

Когда с человеком случится несчастье, попы объясняют это двояко: либо бог наказал человека (если он был «грешником»), либо испытывает, искушает человека («праведника»): дескать, выдержит ли он испытание? Иногда происходит путаница профессии: черт отбивает иногда хлеб у бога и сам принимается за дело искушения. Строго даже не разберешь, кто лучше искушает — поповский бог или поповский дьявол. И тот и другой обыкновенно обещают или выдают премию, награду, если человек выдержал испытание.

Попы сочинили много сказок о таких испытаниях. В библии есть воспоминания о практиковавшихся когда-то страшных обрядах человеческих жертвоприношений. Если бы просто рассказать сейчас в библии, что вот, мол, праведники какие были, святые праотцы — Авраам и проч., которые богу приносили в жертву людей, — ничего, кроме отвращения, это не вызовет среди живущих теперь людей. Поэтому сочинители библии приукрасили рассказы о человеческом жертвоприношении всякими нравоучениями, и получается опять сказочка для детей и для простодушных взрослых, с помощью которой им говорят: вот видите, рабы божии, как надо слушаться бога; если даже родного отца вам бог во сне велит зарезать или ребенка, исполните это. В самом деле, что рассказывает библия?

«И было, после сих происшествий бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я. Бог сказал: Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака (хотя, как мы знаем, Исаак вовсе не был единственным сыном, так как был другой, от Агари, Измаил, о котором библия рассказывает только что перед этим. — Ем. Я.), и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой я скажу тебе» (Бытие, XXII, 1–2).

Что бы сделал современный человек, даже верующий, если бы ему приснился такой сон? Неужели он исполнил бы повеление этого бога? Конечно, нет! Но в далекие времена подобные «всесожжения» богу (человеческие жертвоприношения) были настолько обыкновенны, так часто сжигали на алтарях богов людей, что Авраам, если судить по рассказу библии, нисколько не удивился этому приказанию своего бога. Библия рассказывает:

«Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двух из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения и, встав, пошел на место, о котором сказал ему бог (когда он ему об этом говорил, библия этого не рассказывает. — Ем. Я.). На третий день Авраам возвел очи свои и увидел то место издалека. И сказал Авраам отрокам своим: «Останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся и возвратимся к вам». И взял Авраам дров для всесожжения и возложил на Исаака, сына своего; взял в руки огонь и нож и пошли оба вместе» (XXII, 3–6).

Вы только представьте себе эту картину: перед вами форменный еще дикарь. Он не умеет быстро разводить огонь, он несет его с собой готовым в виде горячих углей в черепке. Он наваливает на юношу, которого собирается зарезать, дрова, на которых хочет его сжечь, держит в руке нож, которым собирается зарезать сына, — таков праведник библейский! Конечно, сын тревожится.

«И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой (так как никого около них в то время не было, то трудно проверить, такой ли действительно был разговор. — Ем. Я.). Он сказал: Вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения? Авраам сказал: бог усмотрит себе агнца для всесожжения, сын мой. И шли далее оба вместе и пришли на место, о котором сказал ему бог; и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего, Исаака, положил его на жертвенник поверх дров. И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего» (XXII, 7–10).

Собственно говоря, библейский писатель мог бы на этом поставить точку, потому что ясно, что происходило в этих условиях при человеческих жертвоприношениях. История Финикии[35], Греции, Мексики и целого ряда других стран сохранила нам описание самых ужасных человеческих жертвоприношений, где иногда гибли сотни и тысячи людей, зарезанных и сожженных «для бога», и тысячи таких попов-жрецов, наподобие сказочного библейского Авраама, резали и сжигали детей и взрослых на жертвенниках.

Но если бы на этом месте кончался рассказ, то библией нельзя было бы одурачить людей. Поэтому к каждому такому рассказу прибавляли обязательно еще что-нибудь «чудесное» для нравоучения. Чудесное в библейском рассказе заключается в том, что:

«Ангел господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: Вот я. Ангел сказал: Не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего; ибо теперь я знаю, что боишься ты бога и не пожалел сына твоего единственного для меня. И возвел Авраам очи свои и увидел: и вот назади овен (баран. — Ем. Я.), запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошел, взял овна и принес его во всесожжение вместо сына своего» (XXII, 11–13).

Мы знаем, что человеческие жертвоприношения сменились жертвоприношениями животных. Может быть, здесь в этой сказке и нашел себе отражение этот переход от человеческого к животному жертвоприношению, эта замена человеческой жертвы животной жертвой, да только рассказано это почудесней.

Но вот что напрашивается само собою для верующего и неверующего: зачем это богу, который ведь является вездесущим, всезнающим богом, зачем это ему надо было «испытывать» Авраама? Разве он не знает заранее, что сделает Авраам? И тут прежде всего для каждого должно быть ясно — и для верующего и для неверующего, — что понятие это о боге — человеческое, что богу всегда придаются те же свойства, что человеку. Бог не знает, что будет делать Авраам, он испытывает его, а затем только говорит: «Ну, теперь я знаю, что ты слушаешься меня». И тут же следует премия за послушание, награда. Бог говорит и даже клянется, божится (значит, полагает еще, что Авраам-то ему может не поверить без клятвы):

«Мною клянусь, — говорит господь, — что так как ты сделал сие дело и не пожалел сына твоего, единственного твоего, то я благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря, и овладеет семя твое городами врагов твоих» (XXII, 16).

Другими словами, бог посулил Аврааму, что он будет всемирным завоевателем. Конечно, этот бог не мог сдержать своей клятвы просто потому, что его не существовало и не существует. Но здесь любопытно именно то, что религия основана на коммерческом расчете: ты мне дай вот своего сына, а я тебе за это пообещаю города.

Верующие могут сказать: а все-таки Авраам не зарезал своего сына, и нет указаний в библии, чтобы благочестивые люди убивали для бога своих детей или взрослых. Но это, конечно, неверно. В библии рассказывается, как полководец Иеффай[36] в трудную минуту дал обет богу, что принесет ему в жертву первое, что встретит по возвращении домой. Так как бог все делает исходя из коммерческого расчета, то он за это обещание даровал победу Иеффаю.

И вот, когда Иеффай возвращается домой, то навстречу ему вышла приветствовать его дочь; и в библии рассказывается о том, как Иеффай принес в жертву богу единственную дочь и как ее оплакивали.

Да и не только библейский Иеффай приносил человеческие жертвы. В главе XXI второй книги Царств рассказывается о семи сыновьях из дома Саулова, которых Давид выдал гаваонитянам;

«И они повесили их (на солнце) на горе перед господом… И умилостивился господь над страной после того» (XXI, 9, 14).

Значит, богу потребовалось ни больше ни меньше как 7 сынов из дома Саулова для того, чтобы он «умилостивился». Как они их повесили «перед господом», мы точно сказать не можем, но, по-видимому, их просто-напросто повесили перед изображением этого господа или перед его алтарем, перед жертвенником, принесли богу в жертву.

В книге Числ (XXV, 4) сказано:

«И сказал господь Моисею: возьми всех начальников народа и повесь их господу перед солнцем и отвратится от Израиля ярость гнева господня».

Значит, на этот раз богу потребовалась большая жертва, чтобы отвратился гнев его, и пришлось повесить господу перед солнцем всех начальников народа.

В книге Иисуса Навина рассказывается, как Иисус Навин посвятил всех жителей завоеванного города Гая господу, а «царя гайского повесил на дереве до вечера» (должно быть, этому царю было все равно, повесили ли его до вечера или до утра, но дело здесь, по-видимому, в том, что повесили его до захода солнца). В главе X книги Иисуса Навина рассказывается:

«Потом поразил их (пять царей. — Ем. Я.) Иисус и повесил их на пяти деревах, и висели они на деревах до вечера» (X, 26).

Здесь, конечно, бросается в глаза то, что жертвы приносятся господу перед солнцем, и это относится к тому времени, когда почитание солнца было связано с культом еврейского бога Ягве[37]. Факт многочисленных человеческих жертвоприношений в древности остается несомненным, и они нашли свое отражение в библии. Только значительно позднее эти человеческие жертвоприношения были запрещены.

Если бы попы были добросовестны, то они могли бы рассказать таким образом: «Дети, в древности существовали человеческие жертвоприношения богам. Об этом рассказывает XXII глава Бытия, об этом рассказывается в книгах Царств, Числ, Иисуса Навина и других. Теперь мы не требуем, чтобы на алтарях в храмах приносили в жертву людей, но если для нашего бога потребуется истребить миллионы людей, то мы призовем вас именем бога, и вы, верующие в бога, идите, убивайте, вырезывайте, сжигайте города! Бог, сидящий на небесах, вам за это отплатит хорошей жизнью после вашей смерти, а некоторых наградит еще при жизни богатством, домами, рабами, скотом и проч., и проч.».

Это было бы куда проще и правдивее. Но как можно искать какой бы то ни было правды у людей, которые своей профессией, своим ремеслом сделали обман, задача которых заключается в том, чтобы посредством этого обмана сделаться наиболее ловкими «ловцами душ человеческих»?

Православная церковь празднует праздник обрезания господня (1 января). Если спросить верующих, что значит этот праздник, то можно наверняка сказать, что девяносто человек из ста не ответят на этот вопрос. Об этом обрезании господнем рассказывает евангелист Лука:

«По прошествии восьми дней, когда надлежало обрезать младенца, дали ему имя Иисус» (Лука, II, 21).

Таким образом, в день обрезания господня празднуется как будто бы именно тот факт, что одному из людей обрезали крайнюю плоть полового органа так, как это делалось по отношению ко всем младенцам у евреев.

Если бы верующие христиане были вполне последовательны, если бы они во всем подражали жизнеописанию Иисуса, в которого они верят как в бога и божьего сына, то, само собой разумеется, они и над собою должны были бы совершать тот же самый обряд. И, в действительности, есть такая секта, которая называется «субботниками»: субботники исповедуют христианское учение, но в то же самое время они совершают над своими детьми обряд обрезания. Этот обряд сохранился у евреев, у магометан и еще у некоторых народностей. Христиане же ссылаются на Деяния апостолов, где говорится о том, что, после того, как Христос крестился водою, обрезание стало уже необязательным.

Если евангелие рассказывает об обрезании сына божьего, то в библии рассказывается как будто бы об обряде обрезания чуть ли не самого бога. (Читающие библию, наверное, заметили, что библейский бог запросто разговаривал с людьми, торговался, ссорился, даже вступал в рукопашную, гневался, радовался.) Так, в начале книги Исхода мы читаем о том, как бог все уговаривал Моисея, чтобы он занялся творением чудес. Моисей все не соглашался, и в качестве одной из причин он отговаривается: «Разве фараон захочет выслушать меня, чьи губы не обрезаны?» (В синодском издании библии переведено: «Как же послушает меня фараон, а я не словесен») (VI, 12).

Этот обычай надрезывать губы, уши и другие части тела существовал как очень древний обряд. Нет никакого сомнения, что он относится к тому времени, когда люди не знали еще употребления других орудий, кроме каменных. В библии рассказывается, что когда Моисей со своим семейством путешествовал в землю египетскую, то по дороге с ним произошло следующее происшествие (Исход, IV, 24–26):

«Дорогою на ночлеге случилось, что встретил его господь и хотел умертвить его. Тогда Сепфора (это была жена Моисея — Ем. Я.), взявши каменный нож, обрезала крайнюю плоть сына своего и, бросивши к ногам его, сказала: ты жених крови у меня. И отошел от него господь. Тогда сказала она: жених крови — по обрезанию».

Конечно, для настоящего времени для огромного большинства людей это совершенно непонятно. Во-первых, бог встречается на дороге, как самый обыкновенный путник, набрасывается на мирную семью и собирается убить одного из членов семьи («хотел умертвить его»). Если бы случилась с кем-нибудь сейчас такая история, то этого самого господина просто-напросто связали бы и поволокли бы в милицию или же вздули бы палками как следует. А тут, как видите, женщина-мать сейчас же находит другой способ избавиться от этого разбойника. Она берет каменный нож и обрезает крайнюю плоть у своего ребенка (в более точном подлиннике сказано, что она коснулась крайней плоти бога) и еще уговаривает: «Ты жених крови у меня, жених крови по обрезанию».

Что это за «жених крови», и имеют ли смысл эти слова? В книге Бытия (глава XVII) рассказывается об обрезании Авраама. Аврааму было девяносто девять лет (не больше, не меньше), когда к Аврааму явился тот же самый господин Иегова и изрек: «Я бог всемогущий, ходи передо мной (!) и будь непорочен». После этого заявления господин Иегова сейчас же обещает: «И поставлю завет мой между мною и тобою и весьма, весьма размножу тебя». Библейские боги обыкновенно, когда они хотят перетянуть кого-нибудь на свою сторону, обещают: «Размножу тебя, как песок морской, как звезды небесные, и скот твой размножу, и рабов твоих размножу». Ну, конечно, Авраам сейчас же в ножки: «И пал Авраам на лицо свое». В таком лежачем положении, по-видимому, продолжался дальнейший разговор с богом:

«Вот завет мой с тобой: ты будешь отцом множества народов, и не будешь ты больше называться Аврамом и будет тебе имя Авраам, ибо я сделаю тебя отцом множества народов и весьма, весьма распложу тебя и произведу от тебя народы, и цари произойдут от тебя (должно быть, еще еврейский бог тогда не предвидел пролетарской революции, когда этим царям головы поснимут. — Ем. Я.). И поставлю завет мой между мною и тобою и между потомками твоими после тебя в роды их, завет вечный в том, что я буду богом твоим и потомков твоих после тебя; и дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, — всю землю Ханаанскую во владение вечное, и буду им богом» (не предвидел этот самый бог, что наступит пролетарская революция, когда частная собственность на землю будет уничтожена и все прежние договоры, даже с самим господом богом будто бы установленные, будут аннулированы. — Ем. Я.).

Какой же платы требовал себе еврейский бог за это обещание «в вечное владение» отдать землю, расплодить племя Авраамово и на веки-вечные остаться у потомков Авраама в качестве бога? Оказывается, он требовал изувечения тела:

«И сказал бог Аврааму: ты же соблюди завет мой, ты и потомки твои после тебя в роды их. Сей есть завет мой, который вы должны соблюдать между мною и между вами и между потомками твоими после тебя. Да будет у вас обрезан весь мужеский пол; обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между мною и вами. Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий младенец мужеского пола, рожденный в доме и купленный за серебро у какого-нибудь иноплеменника… Непременно да будет обрезан рожденный в доме твоем и купленный за серебро твое, и будет завет мой на теле вашем заветом вечным» (Бытие, XVII, 9–13).

В то время, когда еще не было никакого книгопечатания, никакой письменности, на теле человека делались те или иные заметки, которые должны были обозначать принадлежность к тому или другому роду, клану, племени. Племя Авраама должно было иметь крайнюю плоть обрезанной, и, таким образом, по библии, на теле человека как бы писался договор между человеком и его тогдашним богом. Ну, а как же быть с «необрезанными»?

«Необрезанный же мужеского пола, который не обрежет крайней плоти своей, истребится душа та из народа своего, ибо он нарушил завет мой» (XVII, 14).

Таким образом, принадлежность к племени, к роду требовала совершения этого обряда. Обряд обрезания был распространен у многих древних народов. Библия рассказывает о том, что «Авраам был 99 лет, когда была обрезана крайняя плоть его. А Измаил, сын его, был 13 лет, когда была обрезана крайняя плоть его. В тот же самый день обрезаны были Авраам и Измаил, сын его, и с ним обрезан был весь мужской пол в доме его, рожденные в доме и купленные за серебро у иноплеменников» (XVII, 24–27).

Напрасно думают, что это увечье полового органа совершалось только у мужчин. В древние времена оно совершалось также и у женщины. Так, у некоторых народов ставилось изображение бога в виде мужской фигуры, и девушки перед тем, как сделаться женами, нарушали свою девственность, садясь на статую этого бога, на половой член. Почитался самый половой орган (культ фаллуса). У некоторых народов еще недавно были записаны такие обычаи, как вырезывание некоторых частей женского полового органа (клитора). У базутов и бечуанов в Африке совершают обряды обрезания над мужчинами в возрасте от 13 до 17 лет, и этот обряд превращает подростков во взрослых мужчин. До этого обряда мальчик считается ребенком, после — взрослым. Обрезание совершается острым кремневым ножом. Этот обычай указывает также на его древность, его корни уходят в каменный век. В Мексике, когда туда проникло христианство, существовал обряд обрезания на 29-й день от рождения. Один путешественник, Дюран, описывает этот обряд как обряд обрезания крайней плоти или ранения крайней плоти каменным агатовым ножом, причем ранения также делались и на ушах. В книге пророка Иеремии разгневанный бог говорит по адресу неверных: «Вот ухо у них не обрезанное, и они не могут слышать». Что означает это «необрезанное ухо»? А то, что уши и губы обрезывались, и обрезывались именно в знак принадлежности к племенному союзу, и обрезывались и увечились часто в честь бога (смотри также Деяния апостолов VII, 51: «Жестоковыйные! Люди с необрезанным сердцем и ушами!»). По-видимому, метки делались разные: метили рабов так же, как метят сейчас иногда скот, делая надрезы на ушах, и в библии же рассказывается о том, что если в юбилейный год раб почему-либо хотел остаться у господина, то его приводили к дверной скобе и там пробивали ему ухо около дверной скобы. После этого обряда он уже считался рабом навеки, он как бы пригвождался к дому господина своего. Можно было бы насчитать многочисленные примеры других увечий, которые делались в качестве религиозного обряда, но в основе которого лежало то или иное социальное явление (обращение в рабство, посвящение в совершеннолетие, знак брака и т. д.), практиковалось при этом и выбивание переднего зуба, и обрезывание пальца (туземцы Нового Южного Уэльса отрезывали младенцам женского пола два сустава мизинца левой руки; этот обряд они объясняли таким образом: они отдают кусочек пальца с мизинца для того, чтобы не взяли всего человека) и др.

Итак, обряд обрезания — очень распространенный, древний. Возник он в незапамятные времена, еще тогда, когда люди употребляли только каменные орудия (каменный век). Он возник, несомненно, из обычаев человеческого жертвоприношения. Ведь боги разных народов так же, как в свое время библейский еврейский бог, требовали, чтобы в жертву приносили первенцев не только от скота, но и от людей. Во второй книге Моисеевой — Исход бог требует себе:

«И сказал господь Моисею, говоря: освяти мне каждого первенца, разверзающего всякие ложесна между сынами Израилевыми от человека до скота, — (потому что) мои они. Отделяй господу все (мужского пола), разверзающее ложесна; и все первородное из скота, какой у тебя будет мужского пола, (посвящай) господу; а всякого из ослов, разверзающего (утробу), заменяй агнцем; а если не заменишь, выкупи его; и каждого первенца человеческого из сынов твоих выкупай» (XIII, 1, 2, 12, 13).

Значит, сначала считалось, что богу обязательно надо приносить человеческие жертвы. Потом, когда возникли меновые отношения, когда можно было покупать и продавать, тогда человека стало можно выкупать, заменять его животным. Но вместе с тем пережитки кровавых жертвоприношений остались. Если нельзя всего человека принести в жертву, то хотя бы часть его: отрезать кусок пальца, кусок губы, уха или хотя бы надрезать их, чтобы кровь текла, и кровью помазать изображение бога, жертвенник его или край жертвенника. Обрезать крайнюю плоть считалось особенно важным. Увечить половые органы — органы размножения — считалось особенно серьезной жертвой. С течением времени обряд калечения младенцев был перенесен на более взрослый возраст, так как многие младенцы этой операции, по-видимому, не выдерживали. Обряд этот отнесли к таким моментам, когда совершались важные события в жизни человека, как переход от детства к возмужалости.

Прошли уже тысячи, десятки тысяч лет с того времени, когда возник этот обряд. Он давным-давно потерял всякое значение. Христиане, если они празднуют праздник обрезания господня, празднуют его теперь совершенно лицемерно. Никто из них над собой этого обряда уже не совершает. Но миллионы верующих у магометан, у евреев, все еще под властью религии, все еще под властью раввина, муллы, которые за каждую такую кровавую операцию берут себе плату, все еще совершают над собой и своими детьми этот кровавый обряд обрезания крайней плоти полового члена, подвергают мучениям ребенка и очень часто подвергают детей опасности смерти от этой операции. Правда, еврейские раввины пытаются часто объяснить этот обряд медицинскими, гигиеническими соображениями, заботой о здоровье: будто бы обрезанные половые органы меньше подвержены заразным заболеваниям (их будто бы легче содержать в чистоте). На самом деле статистика половых заболеваний у обрезанных и необрезанных вовсе не показывает здесь различия, так что это соображение, конечно, меньше всего можно принимать всерьез. Вот почему широкие слои еврейских трудящихся уже не совершают обряд обрезания над своими детьми, справедливо считая этот обряд пережитком далекого варварства. В древние времена, согласно указаниям библейского бога, их просто-напросто убили бы за это, за то, что они не хотят увечить своих детей, а мы должны помочь верующим изжить этот суеверный, дикий обряд звериной человеческой жизни каменного века.

О детстве Исаака библия рассказывает только историю о том, как папаша чуть было его не зарезал для того, чтобы зажарить своему богу. Затем идет очень большой пропуск в биографии (жизнеописании) этого патриарха, приблизительно в тридцать лет, и затем библия рассказывает о том, как папаша Исаака посылал свата, одного из своих рабов, чтобы взять ему жену из родственного племени. Чтобы успешнее выполнить сватовство, сватушка взял подарки, «калым» за невесту: 10 верблюдов и украшения из драгоценных металлов. А дальше рассказывается романическая история о том, как этот самый раб загадывал: ежели выйдет девица, напоит из кувшина раба и верблюдов, тогда он и возьмет ее в жены своему молодому господину (а этому «молодому господину» было 40 лет, — глава XXV, стих 20). Как выбирал раб жену своему господину? Во-первых, нужно было выбрать из родственного племени, во-вторых, покорную, в-третьих, работящую. Невеста эта вряд ли польстилась бы на рассказы о святости Исаака.

Сватовство начинается с того, что преподносятся дорогие подарки:

«Когда верблюды перестали пить, тогда человек тот взял золотую серьгу, весом полсикля, и два запястья на руки ей, весом в десять сиклей золота» (какая точная бухгалтерия!)[38] (XXIV, 22).

Родители Ревекки, должно быть, тоже были падки на золото. Брат Ревекки, Лаван, «когда он увидел серьгу и запястья на руках у сестры своей», принял очень радушно свата. Но без богатого калыма в те далекие времена нельзя было получить невесту хотя бы даже и самому «святому» патриарху Исааку. Поэтому:

«Вынул раб серебряные вещи и золотые вещи и одежды и дал Ревекке; также и брату ее и матери богатые подарки. И ели и пили он и люди, бывшие с ним, и переночевали» (Бытие, XXIV, 53–54).

Так за золото и серебро и за подарки богатый библейский скотовод Авраам купил своему сыну Ревекку.

Затем библия рассказывает про рождение двух близнецов Иакова и Исава. Исав — зверолов, человек полей, а Иаков — маменькин сыночек, живущий в шатрах. Нет никакого сомнения в том, что в рассказе об Иакове и Исаве, как и в рассказе о Каине и Авеле, отразилась борьба различных племен и различных культур: рассказ напоминает переход от охотничьего периода к скотоводческому, и библейский писатель простодушно рассказывает:

«Исаак любил Исава, потому что дичь его была по вкусу его (значит, просто был любитель дичины, объедала, лакомка. — Ем. Я.), а Ревекка любила Иакова» (XXV, 28).

А дальше рассказывается, как тихоня Иаков надул охотника-дикаря Исава:

«И сварил Иаков кушанье; а Исав пришел с поля усталый, и сказал Исав Иакову: дай мне поесть красного этого, ибо я устал… Но Иаков сказал: Продай мне теперь же свое первородство. Исав сказал: Вот я умираю; что мне в этом первородстве? Иаков сказал: поклянись мне теперь же. Он поклялся ему и продал первородство свое Иакову. И дал Иаков Исаву хлеба и кушанья из чечевицы, и он ел и пил, и встал, и пошел; и пренебрег Исав первородством» (Бытие, XXV, 29–34).

Вот и весь рассказ. При патриархальном строе старший в роде, наследующий большую часть имущества, конечно, имеет превосходство. А батюшки всякие в школах на уроках закона божия обыкновенно увлекались, расписывая добродетель Иакова и пустоту Исава: вот, дескать, какой был человек — за чечевичную похлебку продал свое первородство!

Но попробуйте поставить этого самого Иакова за образец — и что получится? Получится эксплуататорская, кулацкая, ростовщическая мораль: ежели к тебе придет голодный и усталый человек и попросит у тебя есть, то ты его прижми хорошенько и обяжи его заплатить тебе дорогой ценою за ту чечевичную похлебку, которую ты ему даешь, хотя бы это был брат твой.

Следующая глава (XXVI) буквально повторяет рассказ о том, как Исаак, подобно своему папаше, не прочь был спекульнуть своей женой:

«Исаак поселился в Гераре. Жители места того спросили о (Ревекке) жене его, и он сказал: «это сестра моя», потому что боялся сказать: «жена моя», чтобы не убили меня, думал он, жители места сего за Ревекку, потому что она прекрасна видом. Но, когда уже много времени он там прожил, Авимелех, царь филистимский, посмотрев в окно, увидел, что Исаак играет с Ревеккою, женою своею, и призвал Авимелех Исаака и сказал: вот это жена твоя, как же ты сказал: она сестра моя? Исаак сказал ему: потому что я думал, не умереть бы мне ради ее (какое благородство, какая храбрость! — Ем. Я.). Но Авимелех сказал: Что это ты сделал с нами? Едва один из народа не совокупился с женою твоей, и ты ввел бы нас в грех» (XXVI, 6–10).

Значит, праматерь Ревекка не согрешила только потому, что не успела.

Если вы спросите: а что же еще такого великого совершил этот самый Исаак, кроме того, что породил двух сыновей и чуть было не продал свою жену, то из библии вы ничего особенного не узнаете, кроме того, что его рабы выкопали несколько колодцев, а он сам устроил несколько жертвенников и несколько раз во сне разговаривал с богом.

Заканчивается это замечательное жизнеописание (биография) рассказом о том, как сынок праотца Исаака, будущий патриарх Иаков, и его верная супруга Ревекка форменным образом надули умирающего старика, воспользовались его слепотою и заставили его благословить Иакова, как старшего[39]. Попы очень любили рассказывать, а дети — слушать про маскарад, который Ревекка устроила своему любимчику, как она выворачивала козлиные шкуры и покрывала ими тело «маменькина сына» Иакова. Удивительно ли, что этого плута, жулика Исав хотел просто-напросто убить? Иаков только бегством спасся от его гнева.

Я добросовестно пересказал все, что в библии написано про Исаака. За что же попы и раввины выдают его за святого праотца, в чем его святость, в каком отношении может он служить примером?

Мы изгнали из школ рассказы об этих святых праотцах. Темные люди жалеют об этом: как же, закон божий отменили! Пусть подумают, какой смысл, какая польза от того, что дети в школах тратили свои молодые годы на то, чтобы заучивать, запоминать, рассказывать этакие побасенки!

Начал свой жизненный путь библейский Иаков вымогательством и обманом. Но обман даже ближнего своего далеко не считался, по-видимому, преступлением. Хотя Исаак знает, что Иаков обманом и хитростью вынудил его благословение, но действительного первенца он благословляет только после горького плача Исава. Исав так разгневан подлым обманом, что готов убить брата и громко это высказывает. Мамаша его, Ревекка, любит, однако, своего любимчика Иакова и спасает его, посоветовав бежать к дяде Лавану.

Библия рассказывает, как бог, когда Иаков направлялся в поисках невесты в Харран, устроил ему цирковое зрелище. Он заставил ангелов, когда Иаков спал, кувыркаться вверх и вниз по лестнице, как настоящих акробатов, а сам поместился наверху лестницы и оттуда наобещал с три короба этому жулику: народ его будет, как песок земной[40]. Конечно, это чистейший вздор, бахвальство, потому что в одной кубической сажени столько песчинок, что если бы превратить их в людей, то на земле они просто-напросто не поместились бы. Но библейскому богу во сне тем легче было давать обещания, что они никогда не исполнялись. Ну, конечно, раз слепой Исаак обещал перед смертью господство над другими народами, то бог должен это подтвердить. Как всегда, это происходит во сне. Иакову снится форменная чертовщина: лестница с кувыркающимися ангелами, а библия старается нас уверить: видите, как чудесно!

В главе XXIX Бытия рассказывается о сватовстве Иакова. Это настоящий любовный роман с приключениями. Вначале идет разговор между пастухами, какой можно и сейчас подслушать у пастушеских народов где-нибудь в Африке или Азии. У колодца происходит трогательное свидание родственников: ведь Иаков — двоюродный брат Рахили.

«И поцеловал Иаков Рахиль, и возвысил голос свой и заплакал» (просто, значит, разрюмился маменькин сынок. — Ем. Я.) (XXIX, 11).

Между тем Лаван смекнул, что можно сделать выгодное дельце, когда увидел, что младшая дочка пришлась по вкусу Иакову. Иаков остался жить в семье Лавана и принялся за пастьбу скота. Притворно Лаван спрашивает племянника: «Что же, даром, что ли, работать-то будешь? Скажи, чем заплатить тебе?» Иаков соглашается семь лет быть батраком за Рахиль. Но что же делать со старшей, больной глазами, Лией? Лаван делает вид, что он согласен. Семь лет — как семь дней. А когда наступает срок отдать ему жалованье в виде дочери (недурной калым за дочь — семь лет работником!), то Лаван подсовывает Иакову ночью дочь Лию, в придачу ему дает служанку Зелфу. Иаков только наутро увидал, кого ему подсунули. «Утром же оказалось (здорово!), что это Лия». Пьян был с радости, что ли, Иаков, в течение ночи не разобрал, кто его жена?

Наутро, конечно, объяснение: что же это за обман такой?

«Что это ты сделал со мною? Не за Рахиль ли я служил у тебя? Зачем ты обманул меня?» (XXIX, 25).

А хитрый дядюшка только хохочет. Вас, дураков, учить надо. Что же ты не знал, что ли, что у нас такой обычай — раньше выдавать старшую дочь? Поработай еще семь лет, тогда получишь Рахиль. Ну, конечно, «Иаков так и сделал». Прослужил еще семь лет и получил в виде заработной платы Рахиль, а на придачу служанку Валлу.

Поучительная история, не правда ли? Интересный любовный роман? Но почему это — «священная» история? Почему надо было ее две тысячи лет заучивать в школах? Зачем надо было забивать головы запоминанием имен служанок какого-то несуществовавшего древнего пастуха Иакова? Сосчитайте, сколько загубили люди времени на эту «работу». Эксплуататоры всех стран разукрасили эту сказку, как образец верности любимой женщине. Дескать, вот как любил: четырнадцать лет работал, чтобы получить невесту. А кто знает нравы скотоводческих народов, тот знает, что бедняк и теперь у них нередко продает свой труд на 10–15 лет, чтобы получить себе невесту, своим трудом выплачивает калым за невесту.

В скотоводческой семье признаком богатства прежде всего является (как в древности, так и теперь) количество скота. Но для пастьбы скота надо иметь либо многочисленную семью, либо рабов. Мы уже видели, что и у библейского Авраама, и у Исаака были в изобилии и скот и рабы: это были настоящие рабовладельцы. Когда эти скотоводы во сне разговаривают со своим богом, то они просят его о приплодии стад и жен своих. А боги обещают им дать богатый приплод, так что даже старухи рожают. Для скотовода Иакова первый вопрос тот же — побольше детей и скота. Если от одной жены нельзя иметь много детей, то Иаков имеет их несколько: официально у него четыре жены. Хотя две из них являются служанками, наложницами, но дети этих служанок, как только родятся, кладутся на колени «настоящих жен» и считаются детьми этих «законных» жен.

Библия рассказывает:

«Иаков вошел и к Рахили и любил Рахиль больше, нежели Лию» (Бытие, XXIX, 30).

Лия-то была ведь чуть ли не слепой. Но тут вмешивается еврейский бог. Он устраивает так, что нелюбимая Лия становится беременной раньше любимой Рахили. Четверых сыновей рожает подряд и каждый раз приговаривает:

«Господь призрел на мое бедствие (и дал мне сына); ибо теперь будет любить меня муж мой. И зачала опять и родила сына, и сказала: теперь-то прилепится ко мне муж мой. И опять зачала и родила сына, и сказала: Господь услышал, что я не любима, и дал мне и сего… И еще зачала и родила сына, и сказала: теперь-то прилепится ко мне муж мой» (Бытие, XXIX, 32–34).

Рахиль ревнует, завидует.

«И сказала Иакову: дай мне детей; а если не так, я умираю. Иаков разгневался на Рахиль и сказал: Разве я бог, который не дал тебе плод чрева?» (XXX, 1–2).

Недурной разговор, не правда ли? Рахиль упрекает мужа: вот, Лие-то ты сделал четырех ребят, а мне ни одного. А Иаков оправдывается: разве я не стараюсь? Раз уж в это дело вмешался сам бог, так чего проще: мог бы наделать ребят и той, и другой вдоволь. Но тут начинается новое соревнование. На сцену выступают служанки. Рахиль посылает Иакова к своей служанке:

«Вот служанка моя Валла; войди к ней: пусть она родит на колени мои, чтобы и я имела детей от нее» (XXX, 3).

Таким путем библия приписывает двух сыновей Рахили, хотя обоих родила служанка. И Рахиль даже хвастается:

«Борьбою сильною боролась я с сестрою и превозмогла» (XXX, 8).

Но и Лия не зевает. Подложила свою служанку Зелфу и приписала себе двух рожденных ею детей. А дальше борьба за супружеское ложе, за право зачатия идет еще дальше. Библия рассказывает:

«Рувим пошел во время жатвы пшеницы и нашел мандрагоровые яблоки в поле, и принес их Лии, матери своей. И Рахиль сказала Лии: дай мне мандрагоров сына твоего. Но она сказала ей: неужели мало тебе завладеть мужем моим, что ты домогаешься и мандрагоров сына моего? Рахиль сказала: так пусть он ляжет с тобою эту ночь за мандрагоры сына твоего. Иаков пришел с поля вечером, и Лия вышла ему навстречу и сказала: войди ко мне (сегодня), ибо я купила тебя за мандрагоры сына моего. И лег он с нею в ту ночь» (XXX, 14–16).

Вы только подумайте! Попы уверяют, что библия — божественное откровение, что все, в ней написанное, есть священное писание; бог будто бы все это рассказал Моисею. Значит, этот бог подслушивал разговоры двух ревнующих друг к дружке женщин, подглядывал за ними, считал, когда с какой из них или из служанок спит скотовод, праведный патриарх Иаков. И вдобавок, когда купленный за мандрагоровые яблоки Иаков оплодотворяет Лию, она это объясняет так: «Бог дал мне возмездие зато, что я отдала служанку мою мужу моему». Вот этот библейский «единый» бог за то, что Иаков не ленился спать с жениными служанками и они от него рожали ребят, награждал этого человека. Что же такого хорошего сделал Иаков, что бог вознаграждает его за эту жеребячью способность? Чему здесь учиться нам? Ведь всю эту мерзость попы за границей в школах и до сих пор вбивают в детские головы.

От этого места в библии прямо-таки пахнет случным пунктом, где роль быка играет патриарх Иаков, но попами и раввинами все это преподносится в прикрашенном виде, и получается совсем «по-божественному». Читатель спросит: а что это за мандрагоровые яблоки, что за них можно было, словно девку с бульвара, привести Иакова? Мандрагор — из той же породы, как и картофель. Его клубни имеют иногда человекообразную форму, вроде китайского корня «жень-шень»[41]. В древности мандрагору приписывали чудодейственную силу, как приворотному корешку. Вот за этот-то приворотный корешок Лия и купила себе на ночь дикаря-пастуха Иакова, по рассказу библии.

Народив дюжину детей, Иаков сказал будто бы тестю Лавану: «Отдай жен моих и детей моих, за которых я служил тебе, и я пойду». Тестюшка, обманувший в свое время Иакова, уговаривает зятя остаться и торгуется насчет жалованья. Иаков делает вид, что ему ничего не надо: что вы, что вы, тестюшка, да разве мы, да разве я, да неужто… и так далее. И уговаривается, что будет брать себе пеструю скотину, а тестю — чистую оставлять. А так как он сам пас овец, то он и давай устраивать на случном пункте такие фокусы, чтобы скот рождался пестрый от сильных маток и баранов, а от слабых — тестюшке. Библия подробно дает священное описание этого случного пункта.

Иаков клал пестрые «прутья с нарезкою перед скотом в водопойных корытах, куда скот приходил пить, и где, приходя пить, зачинал перед прутьями. И зачинал скот перед прутьями, и рождался скот пестрый и с крапинками и с пятнами». «И доставался слабый скот Лавану, а крепкий — Иакову. И сделался этот человек весьма-весьма богатым и было у него множество скота, и рабов и рабынь, и верблюдов, и ослов» (XXX, 38–39, 42–43).

Всем ясно, что Иаков попросту обокрал тестя. Чувствует это и Иаков, но он пытается объяснить это тем, что бог сам заставлял козлов подыматься над матками так, чтобы родился пестрый скот. В этой случке не обошлось без бога и без ангелов, принимавших в ней участие. Библия об этом рассказывает:

«И отнял бог (весь) скот у отца вашего и дал (его) мне. Однажды в такое время когда скот зачинает, я взглянул и увидел во сне (все это во сне происходит): и вот козлы, поднявшиеся на скот (какая божественная история! сколь сие описание священно!!!), пестрые с крапинками и с пятнами. Ангел божий сказал мне во сне: Иаков! Я сказал: вот я! Он сказал: возведи очи твои и посмотри: все козлы, поднявшиеся на скот, пестрые, с крапинками и пятнами» (XXXI, 9–12).

Таков этот праведный праотец Иаков, такова «священная история» о том, как богатели жульничеством, обманом, эксплуатацией, грабежом скотоводы-рабовладельцы.

Награбив скота, рабов и рабынь, Иаков решил отделиться. Это обычное выделение одной родовой ветви описывается в библии очень подробно. Надо оправдать при разделе возможно больший захват имущества. В этом помогают и женщины.

«Рахиль и Лия сказали ему в ответ: Есть ли еще нам доля и наследство в доме отца нашего? Не за чужих ли он нас почитает? Ибо он продал нас и съел даже серебро наше. Посему все богатство, которое бог отнял у отца нашего, есть наше и детей наших» (Бытие, XXXI, 14–16).

Иаков так и поступил и со всем добром удалился тайком, когда Лаван стриг овец в поле. Рахиль выкрала отцовских идолов, а Иаков украл «сердце у Лавана арамеянина, потому что не известил его, что удаляется». Тесть — в погоню за зятем. Семь дней гнался, настиг на горе Галаадской. Надо бы посчитаться с зятюшкой, но за того опять бог. «Пришел бог к Лавану арамеянину ночью во сне и сказал ему: берегись, не говори Иакову ни доброго, ни худого!» Ну еще бы! Ведь он же был сообщником Иакова, ведь это сам бог подымал пестрых козлов над матками. Лаван все-таки упрекает Иакова: зачем тайком ушел, не простился, а главное — зачем богов украл? А Иаков божится, клянется:

«У кого найдешь богов твоих, тот не будет жив; при родственниках наших узнавай, что (есть твоего) у меня, и возьми себе» (XXXI, 32).

Произвели обыск. Добрались до шатра Рахили.

«Рахиль же взяла идолов и положила их под верблюжье седло и села на них. И обыскал Лаван весь шатер, но не нашел. Она же сказала отцу своему: да не прогневается господин мой, что я не могу встать перед тобою, ибо у меня обыкновенное женское (т. е. у нее шли, будто бы, женские месячные выделения, «крови». — Ем. Я.). И он искал, но не нашел идолов» (XXXI, 34–35).

Ну, после этого неудачного обыска Иаков и накинулся на тестя. Что ты, мол, честных людей подозреваешь да срамишь! Пришлось заключить союз с разбогатевшим зятем и закончить все жертвенным пиром.

Поучительно в этой истории только одно: домашние боги настолько ценились, что их воровали; кто владел изображением предка-бога, тот пользовался его милостью — таковы были верования этих скотоводов. Идолы были настолько маленькие, что несколько их помещалось под неудобосказуемым местом праматери Рахили.

Настало время Иакову столкнуться с братцем Исавом, которого он когда-то обманул, получив вместо него духовное завещание отца. И тут про Иакова можно сказать: блудлив, как кошка, а труслив, как заяц. Сначала он задабривает брата через послов: себя называет рабом, а Исава господином своим, когда он узнал, что у Исава 400 человек рабов (тоже был крупный рабовладелец-скотовод).

«Иаков очень испугался и смутился, и разделил людей, бывших с ним, и скот мелкий и крупный, и верблюдов… И сказал: если Исав нападет на один стан и побьет его, то остальной стан может спастись» (Бытие, XXXII, 7–8).

Но он не надеется на эту хитрость. Он молит своего бога, напоминает ему прежние обещания (которые тот давал во сне):

«Избавь меня от руки брата моего, от руки Исава, ибо я боюсь его, чтобы он, пришедши, не убил меня и матери с детьми» (XXXII, 11).

После этого он заготовляет богатые подарки, сотни голов скота и отправляет эти подарки с рабами впереди себя. Но из этого все равно ничего не вышло бы, если б Иакову не удалось схватить бога живьем и если б Иаков не вынудил у бога благословения.

Рассказывается об этом в библии так:

«И остался Иаков один. И боролся Некто с ним до появления зари, и, увидев, что не одолевает его, коснулся сустава бедра его и повредил сустав бедра Иакова, когда он боролся с Ним» (XXXII, 24–25).

Бог увидел, что по всем правилам цирковой борьбы ему не справиться с Иаковом (здоровила, должно быть, был!), потому он повредил Иакову сустав^{7}. Но и тут ему не удалось вырваться. И сказал:

«Отпусти меня, ибо взошла заря» (ст. 26).

В самом деле, на что это похоже! Ну, еще ночью, во сне бороться богу с человеком — туда-сюда. А тут белый день, люди увидят, что Иаков наддает под-микитки своему богу, смеяться станут.

«Иаков сказал: Не отпущу тебя, пока не благословишь меня» (ст. 26).

После этого еврейскому богу ничего более не осталось, как, благословив Иакова (в который раз!!), переменить ему имя.

Иаков же был уверен, что видел бога лицом к лицу.

«Ибо, говорил он, я видел бога лицом к лицу, и сохранилась душа моя» (ст. 30).

Ну, после этого все пошло, как по маслу. Свидание братьев состоялось без кровопролития, хотя Иаков сильно трусил еще, семь раз кланялся до земли, называл Исава господином и прочее.

Какое же нравоучение выводит библия из всего этого? Позднейший какой-то писатель или переписчик прибавил к этому объяснение обычая евреев не есть жилы из бедра, потому что сам библейский бог коснулся ее и повредил ее. Значит, это своего рода дикарское «табу» — запретное. Но насколько верны эти объяснения, видно из того, что заяц в библии причислен к животным, питающимся жвачкой, а всем известно, что зайцы жвачки не жуют.

Библия учит национальной ненависти, ненависти одного народа к другому. Если ты обрезанный, то все необрезанные — враги тебе. Их можно обманывать, убивать, совершать над ними какие угодно насилия и гнусности. История полна примеров такой национальной ненависти, которая разжигалась эксплуататорами, в своих классовых целях оправдывавшими и прикрывавшими это гнусное дело религией.

Глава XXXIV Бытия изображает сначала любовные приключения Иакова, Дины и княжеского сына Сихема.

«Дина, дочь Лии, которую она родила Иакову, вышла посмотреть на дочерей земли той. И увидел ее Сихем, сын Еммора Евеянина, князя земли той, и взял ее и спал с нею, и сделал ей насилие. И прилепилась душа его к Дине, дочери Иакова, и он полюбил девицу и говорил по сердцу девицы» (ст. 1–3).

Казалось бы, чего лучше: и он полюбил девицу, и слова его пришлись по сердцу девице. Тут бы свадьбу сыграть и породниться. Но тут-то и начинается спекуляция, извлечение выгоды из того, что Сихем переспал с Диной.

Сихем посылает отца сватать Дину. Иаков молчит — дети в поле, — а сам в душе думает злую думу (праведник!!!). Когда пришли дети с поля «и когда услышали, то огорчились мужи и воспылали гневом, потому что бесчестие сделал он Израилю, переспав с дочерью Иакова». Отец Сихема просит:

«Сихем, сын мой, прилепился душою к дочери вашей; дайте же ее в жены ему; породнитесь с нами; отдавайте за нас дочерей ваших, а наших дочерей берите себе; и живите с нами; земля сия перед вами, живите и промышляйте на ней, и приобретайте ее во владение» (ст. 8–10).

Сихем готов как угодно искупить перед обиженными свой поступок:

«Только бы мне найти благоволение в очах ваших, я дам, что ни скажете мне. Назначьте самое большое вено (выкуп. — Ем. Я.) и дары; я дам, что ни скажете мне, только отдайте мне девицу в жены» (ст. 11–12).

Вы видите, эти люди мирные, они вовсе не хотят силой взять Дину; они готовы породниться, жить мирно, дружно; но библия не знает таких отношений; библия есть учение борющегося, воюющего, грабящего пастушеско-разбойничьего племени. Поэтому сыновья Иакова отвечают с лукавством, т. е. обманывают простодушных жителей той земли.

Они говорят им:

«Только на том условии мы согласны с вами, если вы будете, как мы, чтобы у вас весь мужской пол был обрезан» (ст. 15).

Сихем и отец его согласились, уговорили жителей города своего последовать их примеру и обрезаться, чтобы у Иакова и его сыновей не было никаких поводов для вражды с ними.

«И послушались Еммора и Сихема, сына его, все выходящие из ворот города его: и обрезан был весь мужской пол, — все выходящие из ворот города его».

Но, оказывается, это была только военная хитрость.

«На третий день, когда они были в болезни, два сына Иакова, Симеон и Левий, братья Динины, взяли, подняли свой меч и смело (великая смелость — напасть на больных людей. — Ем. Я.) напали на город и умертвили весь мужской пол. И самого Еммора и Сихема, сына его, убили мечом; и взяли Дину из дома Сихемова и вышли. Сыновья Иакова пришли к убитым и разграбили город… Они взяли мелкий и крупный скот их, и ослов их, и что ни было в городе. И все богатство их, и всех детей их, и жен их взяли в плен и разграбили все, что было в (городе, и все, что было в) домах» (ст. 25–29).

Что же вы думаете — библия это осуждает? Ничего подобного! А попы, раввины, сектантские проповедники, читая эти сказки верующим, — осуждают они эти злодеяния? Ничего подобного! Библия лишь рассказывает, что праведник Иаков только испугался, как бы ему за это не отомстили, и поспешил убраться из земли ханаанеян и ферезеев со всем награбленным добром.

Правда, библия везде приговаривает, что так поступили эти люди, чтобы отомстить за бесчестие Дины. Но попробуйте следовать библии, попробуйте жить по ее законам, и вы должны будете превратиться в таких же разбойников, обманщиков, грабителей, избивающих целый город за то, что один из этого города переспал без поповского благословения с девицей.

Другое поучение из этого рассказа вы можете извлечь, если узнаете, что этот самый Левий, который устроил обман, ограбление и избиение мирных жителей, был потом главою всех священников, левитов. От него, по словам библии, пошло все еврейское поповское отродье, которому народ должен был, кроме всяких других жертв и поборов, платить десятину, т. е. десятую часть всего урожая, приплода и производства. Каков родоначальник, таково и племя — яблочко от яблони недалеко падает.

В библии много рассказывается о двенадцати сыновьях Иакова, о двенадцати братьях. Как многие пастушеские племена насчитывают в своем далеком прошлом предков, о которых у них сложилось много всяких сказаний, как о богатырях сказочных, так и у пастушеского племени евреев сложилось много сказаний о героях-предках, от которых они будто бы произошли. И хотя никто не записывал и не мог записывать того, что говорили отдельные люди, жившие будто бы среди этого пастушеского племени несколько тысяч лет тому назад, однако они передают слова этих далеких предков так, как будто бы они были записаны. Когда умирает Иаков и благословляет своих сыновей, библия записывает речь Иакова так, как стенограф записывает речь оратора[42].

«Иуда, тебя восхвалят братья твои. Рука твоя на хребте врагов твоих. Поклонятся тебе сыны отца твоего. Молодой лев Иуда с добычей, сын мой, поднимается. Преклонился он, лег, как лев и как львица; кто поднимет его? Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не придет примиритель, и ему покорность народов. Он привязывает к виноградной лозе осленка своего и к лозе лучшего винограда сына ослицы своей. Моет в вине одежду свою и в крови гроздов одеяние свое. Блестящи очи его от вина, и белы зубы от молока».

Так библия передает предсмертную речь Иакова по адресу Иуды. Конечно, воображение человека того времени не могло идти дальше того, что вот он будет такой богатый, что даже белье будет стирать в вине, и зубы его будут белы от молока, а глаза блестеть от того, что он всегда будет немножко навеселе; осла своего будет привязывать к виноградной лозе и т. д.

Но за что же Иуде такие блага, такие почести? Чем он прославился так при жизни Иакова? Библия о нем рассказывает в XXXVIII главе Бытия довольно неприличную историю, и, когда познакомишься с этой историей, которую в учебниках «закона божьего» стыдливо опускают, тогда еще острее встает этот вопрос: почему же такие блага Иаков обещает Иуде?

В этой главе рассказывается о том, как Иуда отошел от братьев своих и поселился близ одного одолламитянина, которому имя Хира, затем женился на дочери ханаанеянина, от которой имел трех сыновей. Затем он женил сына на некоей Фамари. Неизвестно почему, за какие грехи этого старшего сына, Ира, «умертвил господь». Библия рассказывает:

«Ир, первенец Иудин, был неугоден перед очами господа, и умертвил его господь» (XXXVIII,7).

Значит, еврейский библейский бог поступает, как самый обыкновенный деспот: кто ему «неугоден», того он просто «умерщвляет».

«И сказал Иуда Онану: войди к жене брата твоего, женись на ней, как деверь, и восстанови семя брату твоему» (ст. 8).

В древности был обычай не только у евреев, но и у многих других народов, что после смерти брата следующий за ним брат женился на его жене. Он как бы продолжал род этого брата, и его дети считались в то же самое время как бы детьми умершего.

«Онан знал, что семя будет не ему, и потому, когда входил к жене брата своего, изливал (семя) на землю, чтобы не дать семени брату своему» (ст. 9).

Другими словами, человек попросту был больной, страдал пороком, который теперь называется онанизмом, который надо было лечить; но библия советует другой способ лечения — убийство такого человека. «Зло было перед очами господа то, что он делал, и он умертвил и его» (ст. 10).

Так как младший сын был еще очень маленький, то Иуда посоветовал Фамари пожить вдовой в доме отца своего, пока подрастет младший сын, чтобы на ней жениться.

А затем этот Иуда становится снохачом. У Иуды умерла жена. Библия говорит, что Иуда утешился и пошел в поле к скоту. И вот Фамарь уведомили об этом.

«И сняла она с себя одежду вдовства своего, покрыла себя покрывалом и, закрывшись, села у ворот Енаима, что на дороге в Фамну… И увидел ее Иуда и почел ее за блудницу, потому что она закрыла лицо свое. Он поворотил к ней и сказал: войду я к тебе, ибо не знал, что эта — невестка его. Она сказала: что ты дашь мне, если войдешь ко мне? Он сказал: я пришлю тебе козленка из стада. Она сказала: Дашь ли ты мне залог, пока пришлешь? Он сказал: Какой дать тебе залог? Она сказала: печать твою и перевязь твою, и трость твою, которая в руке твоей. И дал он ей и вошел к ней; и она зачала от него. И, встав, пошла, сняв с себя покрывало свое, и оделась в одежду вдовства своего. Иуда же послал козленка через друга своего, одолламитянина, чтобы взять залог из руки женщины, но он не нашел ее. И спросил жителей того места, говоря: где блудница, которая была у Енаима при дороге? Но они сказали: здесь не было блудницы. И возвратился он к Иуде и сказал: я не нашел ее, да и жители места того сказали: «Здесь не было блудницы». Иуда сказал: пусть она возьмет себе, чтобы только не стала над нами смеяться: вот я послал этого козленка, но ты не нашел ее. Прошло около трех месяцев, и сказали Иуде, говоря: Фамарь, невестка твоя, впала в блуд, и вот она беременна от блуда. Иуда сказал: выведите ее; и пусть она будет сожжена. Но, когда повели ее, она послала сказать свекру своему: я беременна от того, чьи эти вещи. И сказала: узнавай, чья это печать и перевязь, и трость. Иуда узнал и сказал: она правее меня, потому что я не дал ее Шеле, сыну моему. И не познавал ее более» (ст. 14–26).

Конечно, все это сказка: он сказал, она сказала, он сказал, она сказала, — а кто их слышал-то, говорили они это или нет? Но суть обычаев тогдашних рабовладельческих народов передана в совершенстве. И у этих рабовладельцев церковь велит верующим учиться.

Из этого рассказа вырисовывается ярко «праведник», рука которого должна быть, по завещанию Иакова, на хребте его врагов и которому должны были поклоняться все остальные братья. Конечно, нам до этого очень мало дела, а интересно здесь совершенно другое. Верующие евреи и до сих пор считают, что когда умирает один брат, то следующий за ним брат должен жениться на вдове. А то, что описывается в библии про Иуду, это очень широко известно было в крестьянской среде под именем «снохачества», когда свекор живет со своей снохой. При этом библейский Иуда попал в очень смешное положение: в руках Фамари оказались его печать, его трость, его перевязь. Он готов поступиться всем этим, только чтобы не узнали и не смеялись над ним. Что он сам «утешился» сейчас же после смерти жены первой встречной женщиной, думая, что это блудница, — это библия не считает дурным, и никто за это не думает его убивать. Наоборот, друг его, одолламитянин, отправляется с козленком для того, чтобы взять залог из рук женщины. Но когда ему сказали: «Вот Фамарь, невестка твоя, впала в блуд, и вот она беременна от блуда», то это уже другое. Тут Иуда требует: «Выведите ее, и пусть она будет сожжена». И это исполняется. Ее спасает только то, что она показывает Иуде его печать, перевязь и трость.

Это отношение к женщине, унизительное, рабское, скотское, библия пронесла через века. Библия воспитывает людей именно в таком презрении к женщине. То, что можно мужчине, женщине нельзя. Можно привести тысячи примеров все в том же роде; некоторые из них прямо поразительны. «Если дочь священника осквернит себя блудодеянием (а блудодеянием был просто-напросто брак без согласия отца)… огнем должно сжечь ее» (Левит, XXI, 9). «Сын блудницы не может войти в общество господне (т. е. не может быть священником), и десятое поколение его не может войти в общество господне». Библия пронесла через века самые дикие, подлые взгляды на женщину. Глава XXII Второзакония советует:

«Если кто возьмет жену и войдет к ней, и возненавидит ее, и будет возводить на нее порочные дела, и пустит о ней худую молву и скажет: «я взял сию жену и вошел к ней, и не нашел у нее девства», — то отец отроковицы и мать ее пусть возьмут и вынесут признаки девства отроковицы к старейшинам города к воротам; и отец отроковицы скажет старейшинам: дочь мою отдал в жены сему человеку, и (ныне) он возненавидел ее, и вот он возводит на нее порочные дела, говоря: «я не нашел у дочери твоей девства». Но вот признаки девства дочери моей. И расстелет одежду перед старейшинами города. Тогда старейшины того города пусть возьмут мужа и накажут его».

«Если же сказанное будет истинно, и не найдется девства у отроковицы, то отроковицу пусть приведут к дверям дома отца ее, и жители города ее побьют ее камнями до смерти» (ст. 13–18, 20–21).

И можно представить, сколько было таких несчастных женщин, которых возненавидели их мужья почему-либо и которые погибали, побитые камнями, только потому, что родители их не могли «доказать девства своей дочери». Не даром каждый верующий еврей молится ежедневно: «Благословен ты, господь бог наш, за то, что не сотворил меня женщиной».

Пусть каждый прочтет отмеченную мной главу и пусть подумает: и это тоже священная история? Ведь священники говорят, что это есть божие откровение, что бог все это рассказал Моисею, а Моисей записал. Недурные и довольно веселые истории рассказывал бог Моисею. В настоящее время подобная история была бы помещена в лучшем случае в виде заметки где-нибудь в хронике происшествий. Но что здесь священного, почему это выдается за «священную историю»? А между тем еще и сейчас найдется немало простодушных людей, которые думают, что это действительно священная история. А ну-ка, верующие, объясните неверующим, что здесь священного!

Библия рассказывает много чудесных сказок про Иосифа, сына Иакова. Древние много значения придавали снам, так как они считали, что сны являются пророчествами. Они поэтому пытались истолковать каждый сон. Были особые ловкие люди, вроде ворожей и знахарей, которые занимались толкованием снов. При дворах даже особые снотолкователи содержались, которых призывал царь или его министры, когда им снился какой-нибудь сон. Если хорошенько пересмотреть ветхий и новый завет, то окажется, что в этих книгах записано до сотни, если не больше, снов. Многие библейские события происходили только во сне. Во сне Иаков видит кувыркающихся акробатов-ангелов; во сне плотник Иосиф и дева Мария узнают про рождение сына божия и так далее.

Мы не станем останавливаться на снах так же, как и на сказках о продаже Иосифа братьями: на Востоке, у восточных народов, где продажа людей в рабство была обычным делом, можно услышать сотни подобных рассказов не только про Иосифа. Нас интересуют те места, которые рисуют общественные нравы времени составления всех этих сказок. Такова история Иосифа[43] с женой начальника телохранителей царских Потифара.

Иосиф имел смазливое лицо и стройный стан, он понравился придворной даме.

«И обратила взоры на Иосифа жена господина его и сказала: спи со мною. Но он отказался и сказал жене господина своего: вот господин мой не знает при мне ничего в доме и все, что имеет, отдал в мои руки. Нет больше меня в доме сем, и он не запретил мне ничего, кроме тебя, потому что ты жена ему; как же сделаю я сие великое зло и согрешу перед богом?» (Бытие, XXXIX, 7–9).

«Когда так она ежедневно говорила Иосифу, а он не слушался ее, чтобы спать с нею и быть с нею, случилось в один день, что он вошел в дом делать свое дело, и никого из домашних тут в доме не было; она схватила его за одежду его и сказала: ложись со мною. Но он, оставив одежду свою в руках ее, побежал и выбежал вон. Она же, увидев, что он оставил одежду свою в руках ее и побежал вон, кликнула домашних своих и сказала им так: «Посмотрите, он привел к нам еврея ругаться над нами. Он пришел ко мне, чтобы лечь со мною; но я закричала громким голосом, и он, услышав, что я подняла вопль и закричала, оставил у меня одежду свою, и побежал, и выбежал вон». И оставила одежду его у себя до прихода господина его в дом свой. И пересказала ему те же слова, говоря: «Раб-еврей, которого ты привел к нам, приходил ко мне ругаться надо мною (и говорил мне: лягу я с тобою), но, когда я подняла вопль и закричала, он оставил у меня одежду свою и убежал вон». Когда господин его услышал слова жены своей, которые она сказала ему, говоря: «так поступил со мной раб твой», то воспылал гневом; и взял Иосифа господин его и отдал в темницу, где заключены узники царя. И был он там, в темнице. И господь был с Иосифом, и простер к нему милость, и даровал ему благоволение в очах начальника темницы» (ст. 10–12).

Попы очень любят рассказывать эту историю как образец верности добродетели. Но, кто знает по историческим памятникам нравы египетского двора и вообще нравы того рабовладельческого времени, тот сразу же поймет, что история эта от начала до конца выдумана. Если бы хоть что-либо подобное случилось с рабом по отношению к его господину или госпоже, он был бы немедленно обезглавлен, убит.

Неправдоподобность, выдуманность этой истории поэтому прямо бросается в глаза. Допустим, однако, что все было так, как описано.

Все это до революции рассказывали, а за границей и теперь рассказывают в школах детям. Для чего-то нужно рассказать о развратной барыне — жене египетского царедворца, которая хотела любовных ласк молодого слуги? Полезнее в тысячу раз рассказать про русских цариц, как Екатерина или Александра это проделывали, про их истории с Орловыми, Потемкиным, Распутиным[44], как распутные царицы раздавали своим любовникам сотни тысяч крепостных крестьян. Или то же про царей. Это не выдумка, а правда. Эту правду нужно рассказывать детям, чтобы воспитывать в них вражду к царям, ко всякого рода эксплуататорам. Но этой правды попы не рассказывали и не рассказывают. Распутных цариц и царей они объявляли «помазанниками» богов. Как раз выдумками-то и питали и питают попы народ, а правды боятся, как огня. Поэтому-то им и надо было рассказывать в школах под видом «закона божьего» этакие выдумки.

Так и вспоминается сейчас фигура попа, а другие, вероятно, могут вспомнить и меламеда в ермолке (еврейский религиозный учитель) или муллу, который рассказывает библейскую сказку о том, как фараону снился сон про семь коров тощих, пожирающих семь коров тучных. Конечно, если бы кто-нибудь попробовал себе это представить, то он понял бы всю бессмыслицу этого. Но религия велит верить. Так как в библии очень многое происходит во сне, а снам придается пророческое значение, то и этот сон обожравшегося фараона был истолкован будто бы так, что вот, мол, сначала будет семь урожайных годов, а потом семь неурожайных, и потом уже описывается все, как по маслу: так, мол, оно и вышло, как Иосиф прекрасный растолковал.

Но нас интересует другое. Библия писалась, по-видимому, тогда, когда было крепостничество: крепостничество, как и рабство, по учению библии, в порядке вещей, и рабство и крепостное право были, учит религия, самим богом установленные порядки, и попы проповедовали и проповедуют. Рабы должны повиноваться господам своим, учит религия. Вот почему и библия рассказывает о возникновении крепостного права так, как будто в этом нет ничего плохого, а, наоборот, похваливает даже тех, кто помогал его созданию. Вот что рассказывает библия. Фараону понравились советы Иосифа собрать в городах большие запасы зерна, а Иосиф советовал:

«И ныне да усмотрит фараон мужа разумного и мудрого и да поставит его над землею египетскою. Да повелит фараон поставить над землею надзирателей и собирать в семь лет изобилия пятую часть (всех произведений) земли египетской; пусть они берут всякий хлеб наступающих хороших годов и соберут в городах хлеб под ведение фараона и пищу и пусть берегут. И будет сия пища в запас для земли на семь лет голода, которые будут в земле египетской, дабы земля не погибла от голода. Сие понравилось фараону и всем слугам его. И сказал фараон слугам своим: найдем ли мы такого, как он, человека, в котором был бы дух божий?» (Бытие, XLI, 33–38).

Фараон делает Иосифа первым министром своим и поручает ему хозяйничать так, как он хочет:

«И снял фараон перстень свой с руки своей и надел его на руку Иосифу; одел его в виссоновые одежды, возложил золотую цепь на шею ему; велел везти его на второй из своих колесниц и провозглашать перед ним: преклоняйтесь! И поставил его над всею землею египетскою. И сказал фараон Иосифу: я фараон; без тебя никто не двинет руки своей, ни ноги своей во всей земле египетской. И нарек фараон Иосифу имя Цафнаф-Панеах; и дал ему в жены Асенефу, дочь Поти-фера, жреца Илиопольского. И пошел Иосиф по земле египетской» (XLI, 42–45).

Начинается собирание хлеба, огромных его запасов, а так как это происходит в рабовладельческое время, то можно себе представить, какими способами собирается этот хлеб. Но хлеб был собран на 7 лет для страны египетской:

«И собрал он всякий хлеб семи лет, которые были (плодородны) в земле египетской, и положил хлеб в городах; в каждом городе положил хлеб полей, окружающих его. И скопил Иосиф хлеба весьма много, как песку морского, так что перестал и считать, ибо не стало счета». (XLI, 48–49).

Другими словами, хлеб просто-напросто отбирался у крестьян, а затем началось закабаление крестьян. Так как крестьянам неоткуда было брать хлеба, то фараон из своих житниц давал крестьянам хлеб, отбирая у них все, что у них имелось:

«И прошли семь лет изобилия, которое было в земле египетской. И наступили семь лет голода, как сказал Иосиф. И был голод во всех землях, а во всей земле египетской был хлеб. Но когда и вся земля египетская начала терпеть голод, то народ начал вопиять к фараону о хлебе. И сказал фараон всем египтянам: пойдите к Иосифу и делайте, что он вам скажет. И был голод во всей земле; и отворил Иосиф все житницы и стал продавать хлеб египтянам. Голод же усиливался в земле египетской. И из всех стран приходили в Египет покупать хлеб у Иосифа, ибо голод усилился по всей земле» (XLI, 53–57).

Отобравши все серебро, все деньги у крестьянского населения, Иосиф принялся за реквизицию всего скота (не части какой-нибудь для прокормления, скажем, голодного населения, а именно всего скота, всех денег, всего хозяйства, всей земли). Нужно было лишить совершенно крестьян средств и орудий производства. Главное, на чем зиждется крестьянское благополучие, — это скот и земледелие. И скот, и земля должны перейти к самому крупному землевладельцу — фараону:

«И не было хлеба по всей земле, потому что голод весьма усилился, изнурены были от голода земля египетская и земля ханаанская. Иосиф собрал все серебро, какое было в земле египетской и в земле ханаанской, за хлеб, который покупали, и внес серебро в дом фараонов. И серебро истощилось в земле египетской и в земле ханаанской. Все египтяне пришли к Иосифу и говорили: дай нам хлеба, зачем нам умирать перед тобою, потому что серебро вышло у нас. Иосиф сказал: пригоняйте скот ваш, и я буду давать за скот ваш, если серебро вышло у вас. И пригоняли они к Иосифу скот свой; и давал им Иосиф хлеба за лошадей и за стада мелкого скота, и за стада крупного скота, и за ослов, и снабжал их хлебом в тот год за весь скот их» (XLVII, 13–17).

Таким образом, весь скот перешел к фараону. Можно было приняться за обезземеление крестьян, и фараоновский первый министр принимается. И это было с благословения божия:

«И прошел этот год; и пришли к нему на другой год и сказали ему: не скроем от господина нашего, что серебро истощилось и стада скота нашего у господина нашего; ничего не осталось у нас перед господином нашим, кроме тел наших и земель наших; для чего нам погибать в глазах твоих, и нам, и землям нашим? Купи нас и земли наши за хлеб, и мы с землями нашими будем рабами фараону, а ты дай нам семян, чтобы нам быть живыми и не умереть, и чтобы не опустела земля. И купил Иосиф всю землю египетскую для фараона, потому что продали египтяне каждый свое поле, ибо голод одолевал их. И досталась земля фараону» (XLVII, 18–20).

Обезземелевши все крестьянство, отобравши у него и деньги, и весь скот, и всю землю, превратив крестьянство в рабов фараона, Иосиф, однако, делает исключение для попов. Если можно отобрать и деньги, и землю, и скот у крестьянина, то как можно отобрать у попов все это? Ведь попы являются помощниками фараона. Поэтому фараон оставляет их землю нетронутой:

«И народ сделал он рабами от одного конца до другого. Только земли жрецов не купил, ибо жрецам от фараона положен был участок, и они питались своим участком, который дал им фараон; посему и не продали земли своей». (XLVII, 21–22).

Но ведь фараон сам землю не обрабатывает. И попы сами не обрабатывают землю; им нужны для этого рабочие руки, крестьянские руки. Поэтому, обезземеливши совершенно крестьян, отобравши у них весь решительно скот, Иосиф дает приказ: можете, мол, брать семена для посева, а затем вы мне на веки-вечные будете платить одну пятую часть всего урожая:

«И поставил Иосиф в закон земле египетской, даже до сего дня: пятую часть давать фараону, исключая только землю жрецов, которая не принадлежала фараону» (XLVII, 26).

Я не помню, чтобы попы рассказывали в школе такую историю происхождения крепостного права. В их рассказе все это выходит как-то умилительно: дескать, был неурожай; Иосиф был такой мудрый, что собрал запасы хлеба, а потом из этих запасов наделял голодающих. А на деле-то вон оно что было. На деле такие Иосифы — а их было много, они были во всех странах — помогали фараонам сосредоточивать, скоплять в своих руках все земли крестьянские, весь их скот и самих их обращать в рабов. Библия — это книга, написанная в рабовладельческое время, и книга, служащая интересам рабовладельцев. Поэтому библия освящает рабство. Поэтому-то тот, кто борется против рабства, борется и против влияния библии.

Мы читали, как библейский бог, носившийся над бездной веками в хаосе и темноте, наскучивши этой должностью летчика в пустынном пространстве, в шесть дней сотворил небо и землю и весь звездный мир — одним словом, всю вселенную; как он населил ее всевозможными существами, развел бесчисленное множество бактерий — холерных, тифозных, чумных; сотворил комаров, сеющих лихорадку; размножил бесчисленное множество клопов, тараканов, блох и вшей; населил землю гадами и всевозможного вида и рода животными — летающими, ползающими, бегающими, рогатыми, хвостатыми, крылатыми, — одним словом, устроил мир.

Там же мы узнали, как он все приговаривал, что все это очень хорошо (гречневая каша сама себя хвалила!), а затем мы увидели, как все это было совсем не хорошо. Мы узнали, что этот библейский бог создал бесчисленное множество ангелов, слуг своих, а многие из этих ангелов были так хороши, что превращались чуть ли не на другой же день после творения в дьяволов.

В той же книге говорится, как этот вездесущий, всезнающий и всемогущий бог оказался ничего не знающим, ничего не ведающим, ничего не видящим и бессильным богом, которого обвел вокруг пальца им же созданный дьявол, перерядившийся в змея.

Мы узнали из книги Бытия лживую сказку о том, почему хлеб достается труженику с таким трудом, а богатому — с такой легкостью; мы узнали, что все страдания на земле, начиная от родовых мук женщины и кончая войнами, происходят будто бы от того, что на заре человечества пара людей, созданных еврейско-христианским богом, скушала райское яблоко, которое бог насадил только для себя (и для своего семейства).

Мы узнали из библии, что у этого библейского бога были сыны божьи, которые женились на дочерях человеческих, и что от этого сверхъестественного брака между боженятами и людьми рождались исполины.

Мы узнали, что этот «прекрасно» созданный богом мир оказался через короткое время настолько развращенным, что даже воробьи согрешили перед господом и извратили пути господни и что даже бедных баранов пришлось топить потому, что они сделались величайшими грешниками.

Мы читали сказки о «всемирном потопе». Мы узнали из библии, как во время этого потопа Ной, построивши баржу, собрал в нее со всех концов света животных — чистых и нечистых, и, потопив людей, библейский бог сохранил скотов и гадов, блох и вшей, для того чтобы терзать ими человечество еще целые века, и как этот мудрый бог нюхал после потопа благовоние от сжигаемых ему баранов и птиц и других чистых животных.

Мы узнали оттуда же, как родились первые сыны божьи от жены Ноя и как эти сыны божьи друг друга убивали.

Мы читали также о том, как проклятый богом Каин преспокойно отправился в страну Йод, где люди возникли без воли божьей, сами по себе, и размножились от какой-то ветви — не от Адама и Евы.

Затем перед нами прошел праведный Ной, шатаясь от вина, и лежал пьяный, а проснувшись, проклял своего непочтительного сына Хама за то, что тот не пятился к нему задом, и, проклиная, обрек все потомство, все будущее поколение Хама на рабство у других племен.

Далее перед нами прошли благородные патриархи, святые праотцы и почтенные скотоводы Авраам, Исаак и Иаков с их многочисленными потомствами, с их гаремами, множеством жен, рабов и бесчисленными стадами скота.

Библия рассказывает, как Авраам готов был зарезать собственного сына для того, чтобы зажарить его господу богу, как этот же Авраам торговал своей женой, и очень прибыльно торговал, выдавая ее за сестру, извлекая довольно большую денежную выгоду. Мы узнали, как в угоду своей «законной» жене Авраам выгнал другую свою жену («незаконную») с сыном в безводную степь и как советовал ей терпеливо переносить побои и оскорбления своей «законной» супруги.

Мы читали об ангелах, сходивших с небес. Эти ангелы пили и ели, обжирались, как заправские земные обжоры (на небе-то изголодались — облаками да воздухом не очень сыт будешь!). Эти ангелы занимались главным образом гаданием на кофейной гуще; во время завтрака, уплетая за обе щеки, они предсказывали рождение детей, когда видели, что к тому идет дело.

Затем мы читали, как патриархи заключили договор с библейским еврейским богом и этот договор скрепляли кровью от половых органов, обрезая крайнюю плоть; договор писали на теле человека, и бог им за это обещал бесконечное размножение как их человеческого потомства, так и скотского. И хотя бог этот после потопа раскаялся (сколько раз этот греховодник каялся — все напрасно!) и обещал, что впоследствии все будет хорошо и он уже не будет совершать таких жестоких вещей, однако ничего хорошего не получилось. Приходилось целые города сметать с лица земли.

Перед нами прошли и «строители» вавилонской башни, никогда не существовавшей и никем не строившейся. И прошел перед нами испуганный библейский бог, которому страшно стало, что вот-вот построят башню и доберутся до самого господа бога. Напрасно! Через две-три тысячи лет добрались-таки до него: просверлили небо аэропланами, стратостатами, подзорными трубами — телескопами проложили дорогу на небо, обшарили все уголки и всю паутину, сплетенную на небе, распутали, разрушили и не оставили места для жительства господа бога и для его святых и обильного семейства, для всех злых и добрых духов, для бесов и ангелов.

Перед нами прошел праведный Лот, жена которого превратилась в соляной столб, который давным-давно уже съели по щепоткам, посыпая соленой женой суп и огурцы. Несчастная дошла до жизни такой якобы только потому, что оглянулась на Содом и Гоморру, а бог ее сейчас же — трах! — и обратил в живую солонку. Перед нами прошла жизнь праведного Лота с двумя его дочерьми, которых он одно время предлагал жителям Содома и Гоморры с тем, чтобы они сделали с ними, что им угодно, а так как те этого не сделали, то Лот сам переспал с ними и сделал их матерями.

И Иаков прошел перед нами, хитрый, лживый проныра, обманом получивший право на первородство, маменькин сынок, который вместе с маменькой обманывает умирающего отца и которого библейский бог благословляет как праведника. Он всю жизнь боится обманутого брата-охотника, покрытого волосами, при встрече с ним кланяется рабски, называет себя рабом его, высылает ему подарки, а на всякий случай готовится к нападению на него. Таков этот праведник.

Перед нами прошел Иаков, разговаривавший без конца во сне с господом богом, боровшийся с богом до зари. Этот Иаков так стиснул бога, что тот аж запищал и должен был пообещать Иакову все, чего Иаков хотел, и вырвался от него только тогда, когда дал подножку Иакову (ведь срам-то какой: солнце встало, люди идут на работу, а бог не может вырваться из рук какого-то пастуха Иакова).

Перед нами прошла борьба жен и служанок Иаковлевых за то, с кем он будет спать и кто из них родит больше детей. Нарожали они ему целую дюжину, да на придачу еще одну девицу неудачливую. Мы видели, как из-за этой девицы уничтожили население целого города, как обманывали жителей этого города.

Прошли перед нами и кровосмесители, и онанисты, и снохачи — и все они праведники, всех их попы и раввины нам рекомендуют как святых.

Потом в конце мы читаем умилительные рассказы про Иосифа и его братьев — рассказы, которыми пичкали детские головы в школах; про голод читали, про игру в кошки и мышки Иосифа с братьями, про чудовищные и невероятные сны обожравшегося фараона. Перед нами прошла картина жизни праведного Иосифа в Египте, которая заключалась в том, что он обездолил и сделал крепостными рабами целый народ.

Какие все прекрасные, какие священные истории, как много знаний дали они нам! Какая высокая нравственность может быть извлечена из всех этих рассказов современным человечеством! Сколь поучительны для людей XX века все библейские рассказы из скотоводческого и охотничьего быта! Как велика мудрость в этих дикарских сказках о сотворении мира в шесть дней, о сотворении женщины из ребра мужчины, обо всех этих колдовских действиях, выдаваемых за священную историю мироздания!

Все эти сказки служили и служат в руках эксплуататоров для одурманивания сознания трудящихся с самого их детства. Все эти типы библейских святош — рабовладельцы, разбойники, обманщики, именем бога выдавались они верующим за праведников, и они, верующие рабочие и крестьяне, призывались и приучались любить и покорно терпеть рабство, эксплуатацию, гнет рабовладельцев, помещиков и капиталистов. Ничего нет в библии поучительного, полезного для трудящегося. Наоборот, вся ее мораль, вся ее нравственность вредна для масс. Все эти несуществовавшие герои — Авраам, его сыновья, Ной, Лот и др., если только исходить из библейских рассказов, творят весьма и весьма отвратительные дела. И если попы всех вер нападают на нашу коммунистическую нравственность, нравственность, направленную на уничтожение рабства и эксплуатации, на построение бесклассового общества, и противопоставляют ей свою, религиозную нравственность, то пусть верующие хорошенько разберутся в том, что им подсовывают попы. Их вывод тогда будет не в пользу библии, не в пользу религии.

Я писал главу за главой; я искал в этой книге Бытия все, что может быть действительного и ценного и для верующих и для неверующих. Я знаю, что есть люди, которые ищут сокровенного смысла в каждом слове и в каждой букве библии. Цепкая книга — библия, паутинная, липкая, и опутывали ею головы и мозги человеческие веками.

Я надеюсь, что я помог многим верующим увидеть в истинном свете книгу Бытия, что мне удалось отделить зерно исторического знания в этой книге от шелухи и выдумок поповских. Я надеюсь, что помог неверующим бороться с дурманом религии своим жизнерадостным подходом к «благочестивым» библейским рассказам, тем, что я безбоязненно открывал наготу всех пьяных Ноев и показал библейских патриархов в их истинном свете.

События, описанные в так называемой «второй книге Моисеевой» — Исходе, служили и служат для попов разных вер канвой, на которой сплетаются хитрые узоры рассказов о чудесах божьих. Избиение еврейских первенцев в Египте, чудесное рождение еврейского спасителя Моисея, все эти жабы, песьи мухи, мошки, нарывы, кровавые дожди, избиение египетских первенцев и прочие фокусы еврейского бога и египетских колдунов-священников, горящий и не сгорающий терновый куст, переход по Чермному морю, аки по суху, беседа с богом на горе Синайской, законодательство Моисеево, манна и перепела, с неба падающие на пропитание будто бы излюбленному народу — евреям, подробные планы постройки храма и проч., разрабатываемые небесными архитекторами, — это не только материал для веселых анекдотов, для легких рассказов о чудесах в решете. В книге Исход изложены основы рабовладельческой библейской нравственности, рабовладельческого законодательства. Духом национальной ненависти, религиозной нетерпимости, изуверского фанатизма, жестокости рабовладельческой, поповской жадности и поповского обмана проникнута эта книга, почитаемая и в христианской и в еврейской религиях, как «священная» книга.

«Библия для верующих и неверующих» нашла своих читателей, для которых она и написана, — она проникла и все глубже проникает в деревню. Каждый раз, когда пишущий эти строки принимается за новый отрывок библии, перечитывает и обдумывает его, у него мысль прежде всего о том, как относится к этому отрывку крестьянин, что надо сказать крестьянину. Успех I и II части Бытия в моем изложении побуждает меня собрать и издать отдельно отрывки из «Библии для верующих и неверующих», написанные по поводу Исхода.

Пусть этот труд поможет хоть немногим совершить свой трудный «исход» из плена и рабства поповских вымыслов, национальной ненависти, религиозной нетерпимости.

Автор

Начинается книга Исход с перечисления имен сынов Израилевых, которые вошли в Египет с Иаковым. Одно это перечисление показывает, что книга писалась в другое время, чем книга Бытия, потому что иначе зачем было бы опять перечислять всех двенадцать сынов Иакова, которые раньше перечислялись не один раз?

Затем рассказывается, что Иосиф умер, и умер весь род Иосифа и братьев его, а потомство его так расплодилось, что фараон стал побаиваться их и сказал будто бы народу своему: «Перехитрим же его (т. е. народ израильский), чтобы он не размножался» (Исход, I, 10). Как же он решил перехитрить евреев, чтобы они не размножались?

Он наложил на них тяжелые работы: они будто бы ему построили два города для запаса. Удалось ли ему перехитрить евреев? Оказывается, что нет. Библия рассказывает: «Чем более изнуряли его, тем более он (народ израильский) умножался и тем более возрастал… поэтому египтяне с жестокостью принуждали сынов Израилевых к работам» (Исход, I, 11–12). Подумайте только: сам же автор рассказа говорит, что, чем больше изнуряли народ израильский, тем больше этот народ умножался, а дальше он поясняет: поэтому египтяне увеличили свою жестокость, т. е., другими словами, помогали евреям размножаться. Получается: в огороде бузина, а в Киеве дядя.

Но дальше идет совсем веселая история:

«Царь египетский повелел повивальным бабкам евреянок, из которых одной имя Шифра, а другой — Фуа, и сказал: когда вы будете повивать у евреянок, то наблюдайте при родах: если будет сын, то умерщвляйте его, а если дочь, то пусть живет. Но повивальные бабки боялись бога и не делали так, как говорил им царь египетский, и оставляли детей в живых. Царь египетский призвал повивальных бабок и сказал им: для чего вы делаете такое дело, что оставляете детей в живых? Повивальные бабки сказали фараону: еврейские женщины не так, как египетские, — они здоровы, ибо прежде, нежели придет к ним повивальная бабка, они уже рождают. За сие бог делал добро повивальным бабкам, а народ умножался и весьма усиливался. И так как повивальные бабки боялись бога, то он устроял домы их. Тогда фараон всему народу своему повелел, говоря: всякого новорожденного у евреев сына бросайте в реку, а всякую дочь оставляйте в живых» (Исход, I, 15–22).

Во-первых, выходит так, что у целого еврейского народа, весьма размножившегося и настолько многочисленного, что он угрожал всему египетскому народу, были всего только две повивальные бабки, и даже имена их библейский писатель записал: Шифра и Фуа. Во-вторых, фараон призывает повивальных бабок, которых он мог бы просто-напросто заменить какими угодно своими приверженками, и пытается вступить с ними в сделку — уговорить их убивать всех младенцев-евреев мужского пола. Но эти акушерки оказываются богобоязненными и не слушаются. Тогда фараон во второй раз зовет к себе повивальных бабок и с ними беседует, а те ссылаются на то, что еврейские женщины очень уж здоровы рожать, и не успеешь к ним прийти, а они уже рожают. А библейский бог с неба наблюдает за действием повивальных бабок, принимает во всей этой истории большое участие и награждает повитух. Библия прямо говорит, что так как эти повитухи боялись бога, то бог устраивал дома их.

Вот как было в старину: бог и акушерскими делами занимался и выдавал награды одним акушеркам, а других оставлял без внимания.

А затем идет рассказ о младенце в корзинке, который вы можете встретить не только у еврейского народа, но и у целого ряда других народов: рассказ о спасителе, которого скрывают либо в плетеной корзинке на воде, либо в яслях, и который спасается именно таким чудесным образом, каким дочь египетского фараона спасает Моисея. Рассказ этот заключается в следующем:

«Некто из племени Левиина пошел и взял себе жену из того же племени. Жена зачала и родила ему сына, и, видя, что он очень красив, скрывала его три месяца; но, не могши долее скрывать его, взяла корзинку из тростника и осмолила ее асфальтом и смолою и, положивши в нее младенца, поставила в тростнике у берега реки. А сестра его стала вдали наблюдать, что с ним будет. И вышла дочь фараонова на реку мыться, а прислужницы ее ходили по берегу реки. Она увидела корзинку среди тростника и послала рабыню свою взять ее. Открыла и увидела младенца; и вот дитя плачет. И сжалилась над ним и сказала: это из еврейских детей. И сказала сестра его дочери фараоновой: не сходить ли мне и не позвать ли к тебе кормилицу из евреянок, чтобы она вскормила тебе младенца? Дочь фараона сказала ей: сходи. Девица пошла и призвала мать младенца. Дочь фараона сказала ей: возьми младенца сего и вскорми мне его; я дам тебе плату. Женщина взяла младенца и кормила его. И вырос младенец, и она привела его к дочери фараоновой, и он был у нее вместо сына и нарекла имя ему: Моисей, потому что, говорила она, я из воды вынула его» (Исход, II, 1–10).

Почти совершенно такую же историю рассказывают про персидского царя Кира, про ассирийского царя Саргона и других героев древности[45]. Подобные рассказы, должно быть, были очень широко распространены на всем Востоке, переходили от одного народа к другому, а в подходящих условиях возникали самостоятельно, разукрашивались чисто восточным воображением и преподносились как истинное событие.

Сказки о чудесном спасении царей или избавлении их от опасностей служили орудием внушения массам покорности и преданности царям — этим «помазанникам» божьим.

Здесь, в рассказе о Моисее, интересно следующее: в то время как, согласно библейскому рассказу, египетский фараон отдает приказ об истреблении всех младенцев-евреев мужского пола, дочь его отдает ребенка-еврея на воспитание еврейке. Мать его побоялась больше держать у себя, но в то же самое время дочь фараона дает Моисея на воспитание опять-таки его же матери, и библейскому писателю не приходит в голову то, что всякому может прийти в голову: как же это так — утром мать боялась воспитывать своего сына, а через час она его берет на воспитание и не боится? Мало того, когда вырастает младенец, то она приводит его к дочери фараоновой, и та его усыновляет. Но еще непонятнее дальнейшее. Заметьте: в библии нет ни одного слова, что мать Моисея имела на него какое-нибудь влияние. Будучи младенцем, Моисей делается приемышем дочери фараоновой. Допустим, что это было так. Значит, воспитание его происходит при дворе фараона, воспитывают его египетские царедворцы, египтяне, среди которых, по словам библии, господствовало презрительное отношение к евреям, даже ненависть к ним, смешанная с боязнью. В этом же духе ненависти к евреям должен был воспитаться и Моисей. Однако мы читаем совершенно неожиданные вещи сейчас же после этого:

«Спустя много времени (т. е., значит, много времени с той поры, когда Моисей находился во дворце фараона. — Ем. Я.), когда Моисей вырос, случилось, что он пошел к братьям своим, сынам Израилевым, и увидел тяжелые работы их и увидел, что египтянин бьет одного еврея из братьев его. Посмотревши туда и сюда и видя, что нет никого, он убил египтянина и скрыл его в песке» (Исх., II, 11).

Весь этот рассказ, конечно, придуман от начала до конца, как и все позднейшие рассказы о никогда не существовавшем Моисее.

Так как убийство египтянина стало широко известно, то Моисей «убежал от фараона и остановился в земле Мадиамской и сел у колодезя» (Исход, II, 15).

И дальше рассказывается, как семь дочерей священника мадиамского пришли напоить овец отца своего (должно быть, у мадиамского попа порядочные-таки были стада, если семь поповен надо было гнать, чтобы напоить овец). Пастухи прогнали их. Тогда встал Моисей и защитил их и напоил овец их. Мадиамский поп, узнав об этом, очень обрадовался. Он велел позвать Моисея, и Моисею понравилось жить у попа, а через некоторое время он женился на одной из дочерей — Сепфоре.

Для чего приведен в библии этот рассказ? А все для того же, для чего рассказано и про убийство египтянина, — вот, дескать, какой был хороший человек: притеснителя-египтянина убил, а беззащитных поповских дочек защитил, а хорошему человеку везде хорошо. Вот видите, за это его мадиамский поп у себя устроил и женил его на своей дочери.

Проживая у своего тестя, Моисей занимался скотоводством. Библия рассказывает, что однажды «он провел стадо далеко в пустыню и пришел к горе, божией Хориву» (Исход, III, 1). Что это за «гора божия»? А остальные-то горы, выходит, не божьи горы, а чертовы, что ли?

У дикарей многие горы вызывали удивление, страх: высокие, неприступные, в них прятались хищники. Иногда облако задерживалось на вершине горы, в долине уже рассеивались тучи. Иные своим причудливым видом вызывали удивление. На высоких горах ставились алтари, жертвенники (ближе к богу). И теперь еще христиане ставят на верхушках гор часовни, кресты. Вот и получались «божьи горы».

Что же случилось с Моисеем?

«И явился ему ангел господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает»[46] (III, 2).

Ясно, Моисею захотелось увидеть, что это за несгорающий куст.

«Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает».

Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему бог из среды куста и сказал: Моисей, Моисей. Он сказал: вот я. И сказал бог: не подходи сюда, сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая» (III, 3–5).

Во втором стихе говорится о том, что перед ним явился ангел господень, а через два стиха говорится о том, что уже был не ангел, а сам господь, причем он увидел, что Моисей идет смотреть на него, и испугался, закричал ему, чтобы тот остановился. Ну, конечно, Моисей послушался и не пошел дальше, потому что, по верованиям евреев, в лицо богу нельзя было смотреть, а можно было созерцать только его спину и заднюю часть. И вот так, стоя перед пылающим кустом, Моисей якобы разговаривал с богом.

«И стенали сыны Израилевы от работы и вопияли и вопль их от работы восшел к богу. И услышал бог стенания их, и вспомнил бог завет свой с Авраамом, Исааком, Иаковом» (Исход, II, 23–24).

Значит, до этого сколько времени мучились эти люди и за что мучились, — неизвестно, в течение не одного десятилетия, потому что ведь все потомство двенадцати сынов Иаковых за это время успело вымереть.

Значит, прошло уже несколько поколений, и стонали и вопияли евреи, и ихний бог не слышал их, но, наконец, вопли от работы их взошли к богу. И вот он услышал этот вопль и «вспомнил бог завет свой». Вспомнить можно только то, что позабыл, иначе какой же смысл имеет это выражение? Если я чего-нибудь не забыл, так что же мне вспоминать об этом? Значит, бог — это такое существо, которое может на многие десятки лет забыть договор, который он подписывает со своими возлюбленными патриархами-скотоводами, и только очень уж громогласные вопли донеслись, наконец, до чертогов библейского бога и заставили его вспомнить обещания. Обещать — самое легкое дело. Когда-то, рассказывает библия, бог обещал с три короба библейским патриархам, заключая с ними завет и скрепляя этот завет кровью с обрезанных половых органов. А теперь он опять, заградившись костром так, чтобы не видно было этого обманщика, кричит Моисею:

«Я увидел страдания народа моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; я иду избавить его от рук египтян и вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед» (III, 7–8).

Теперь уже бог обещает не только плодовитость еврейскому народу, а молочные и медовые реки в кисельных берегах. Пообещать — трудное ли дело? Но на всякий случай он советует все-таки евреям прибегнуть к некоторой мошеннической операции. Он обещает Моисею, что выведет евреев из Египта, но вместе с тем советует ему выходить не с пустыми руками, — бог-то бог, да не будь и сам плох:

«И дам народу сему милость в глазах египтян. И когда пойдете, то пойдете не с пустыми руками: каждая женщина выпросит у соседки своей и у живущей в доме ее вещей серебряных и вещей золотых и одежд, и вы нарядите ими и сыновей ваших, и дочерей ваших и оберете египтян» (III, 21–22).

Так библейский бог учил Моисея жульничать и обманывать. Такова «священная история»?!

Бог, говорят попы, всемогущ. Однако этот всемогущий бог должен прибегать ко всяким хитростям для того, чтобы достигнуть своих целей. Бог может заставить человека сделать все, что ему нужно, но для того, чтобы какой-нибудь египетский фараон выполнил волю этого бога, этому богу пришлось наказывать всю страну Египетскую, весь народ и даже скот египетский и растения, растущие в Египте, всевозможными казнями. А так как, по учению библии, весь мир создан богом, то посудите сами, как премудро устроил этот бог весь мир, что нужно учить его посредством песьих мух, жаб, мошек, саранчи, моровой язвы, нарывов, града, тьмы египетской, истребления первенцев и проч., и проч.

Библия рассказывает про историю «исхода» евреев из Египта именно таким образом, что богу пришлось все эти хитрости применять по отношению к фараону для того, чтобы он отпустил евреев из Египта.

Когда вы обратитесь к подлинной истории, ко всевозможным многочисленным египетским памятникам, из которых мы узнаем события, нравы, законы глубокой древности Египетской страны, мы там не находим ни слова, ни намека на подобные происшествия, описанные во второй книге библии, мы не найдем вообще никаких указаний на пребывание евреев в Египте, и все, что библия рассказывает об исходе, — это детские сказки о событиях, никогда не происходивших.

А между тем еврейские попы, а следом за ними и попы христианские, как раз эти вот детские побасенки о казнях египетских в школах выставляли (а за границей и поныне выставляют) как пример божьей мудрости и божьей милости по отношению к еврейскому народу. Вот, дескать, как он его любил и как исполнял свои обещания, что готов был не только двенадцать казней, а если бы понадобилось, то и 144 казни напустить на египетский народ.

Моисей, учит библия, спаситель евреев; но сына этого же самого Моисея незадолго перед этим бог готов был убить за то только, что у него немножко длинная крайняя плоть была у полового органа. Библия об этом рассказывает так:

«Дорогою на ночлег случилось, что встретил его господь и хотел умертвить его (за что?). Тогда Сепфора (жена Моисея), взявши каменный нож (обязательно каменный, потому что, как мы раньше уже писали, это обряд еще из каменного века), обрезала крайнюю плоть сына своего и, бросивши к ногам его, сказала: ты жених крови у меня. И отошел от него господь» (Исход, IV, 24–26).

Вот, значит, как этот библейский бог ценил спасителя народа еврейского, что чуть было не умертвил его сына, и спасла его мать, обрезав кусочек его полового органа.

На дорогу бог награждает Моисея колдовскими принадлежностями, дает ему такую палку (жезл), которую тот может, как фокусник, превращать в змею и обратно. Другими словами, бог научил Моисея таким фокусам, которые заставили бы египетского фараона поверить в Моисея, как в кудесника.

Но не думайте, что только бог может наградить таким волшебным орудием и что это может делать только еврейский бог. Языческий бог (в данном случае египетский бог) мог, по словам библии, делать такие же штуки, и он египетских жрецов наградил также способностью совершать всякого рода фокусы; но библия только одно хочет доказать, — что еврейский кудесник Моисей был гораздо сильнее, чем египетские кудесники, и что еврейский Иегова сильнее египетского бога Озириса, который таких фокусов не умел делать, какие умел делать еврейский бог.

Моисей трусил немножко, боялся, что он даже не может выступить, говорить, как следует, потому что у него язык не так ворочался. Тогда, рассказывает библия, бог ему придал в помощь адвоката Аарона[47] («брехунец» или «пидбрехач» по-украински), который должен был произносить речи за него.

И вот они отправляются к египетскому царю, фараону, для того чтобы заставить его отпустить евреев, и начинается состязание между фокусниками.

Бог учит Моисея, как устроить так, чтобы вода в реках и озерах египетских превратилась в кровь и чтобы в них вымерли рыбы, чтобы вода засмердела и чтобы египтяне не могли пить воды из реки. Моисей и Аарон проделывают этот фокус:

«И была кровь во всей земле Египетской» (VII, 21).

Значит, вся вода в Египте превратилась в кровь, и все живое в этой воде вымерло. И вслед за этим вы читаете:

«И волхвы египетские чарами своими сделали то же» (VII, 22).

Вы подумайте только над этой бессмыслицей: Моисей и Аарон превратили в кровь всю воду, и все вымерло. Как же после этого волхвы египетские сделали то же? Над чем они сделали «то же»? Ведь вода перед этим была вся обращена в кровь. Что же они обращали в кровь? Что же умирало у египетских волхвов? Зачем понадобилось рассказывать о том, что волхвы египетские тоже делали этот фокус? А это, видите ли, вот для чего: дескать, такое-то вот чудо еще могли сделать попы (волхвы) египетские, а других-то чудес уже не смогли; тут-то уж библейский еврейский бог оказался посильнее египетского бога и еврейские фокусники Моисей и Аарон — посильнее египетских чародеев и волхвов.

Проходит семь дней. Фараон не слушается. Мало ли к чему люди привыкают? Ну, нет чистой воды — можно пить молоко, вино.

Очевидно, не так уж дело печально обстояло, потому что тут же рассказывается, что египтяне рыли колодцы и оттуда доставали чистую воду.

Библейский бог принимается во второй раз за дело. Ежели, говорит, фараон не отпустит евреев, тогда ты выведи жаб на землю Египетскую.

«Аарон простер руку свою на воды египетские, и вышли жабы и покрыли землю Египетскую» (VIII, 6).

Значит, земля Египетская была покрыта жабами по крайней мере в один ряд. Но оказывается, что это вовсе уже не такой большой фокус. Библия сейчас же после этого рассказывает:

«То же делали и волхвы (египетские) чарами своими и вывели жаб на землю Египетскую» (VIII, 7).

Стало быть, не такой уж это был фокус, и волхвы египетские тоже навели жаб откуда-то (откуда они их вывели и во сколько рядов они покрыли землю Египетскую жабами, — об этом библия умалчивает).

Но как доказать, что эти жабы происходят от бога? (Однако от кого же исходили те жабы, которых навели египетские фокусники, из каких складов они их брали? Тоже из божьих запасов, или у них были свои собственные запасы жаб?) А библия это очень просто доказывает.

Жабы не понравились фараону, и тот стал просить, как бы от них избавиться. Моисей тут как тут. Мы, говорит, готовы помолиться, чтобы жабы исчезли повсюду, пусть только в реке остаются, а ты назначь день, чтобы мог убедиться, что это от бога. Фараон назначает день на завтра. И брехач, и пидбрехач, Моисей и Аарон, отправляются и подают прошение господу богу насчет жаб.

«И Моисей воззвал ко господу о жабах, которых он навел на фараона. И сделал господь по слову Моисея» (VIII, 12–13).

Ну, одним словом, жаб вывели. Неймется фараону. Это, говорит, пустяки. Не отпущу, все равно, евреев.

И в третий раз принимается бог за работу: заполняет всю землю Египетскую мошками.

«И сказал господь Моисею: скажи Аарону: простри жезл твой и ударь в персть земную. И сделается персть мошками по всей земле Египетской. Так они и сделали. Аарон простер руку свою с жезлом своим, ударил в персть земную, и появились мошки на людях и на скоте. Вся персть земная сделалась мошками по всей земле Египетской» (VIII, 16–17).

Совершенно непонятно, почему превратить всю воду в кровь — это дело, одинаково доступное еврейскому богу и египетскому богу (или черту); вывести жаб и покрыть ими землю Египетскую — это тоже плевое дело для тех же египетских волхвов, а вот заполнить землю мошками — это уже оказалось труднее. Видите, дескать, еврейский-то бог оказался сильнее. Он и мошек может напустить, и песьих мух, и моровую язву, саранчу, и пр., и пр. Вот каков бог!

Ну, а после этого все, как в сказке: семь верст до небес и все лесом, да густым-прегустым, а в этом лесу повстречались семь волков, и все серые…

«Старались также и волхвы чарами своими произвести мошек, но не могли» (VIII, 18).

Но и мошки показались пустяком фараону. Должно быть, рабы отгоняли этих мошек от фараона, так что они на него и не садились. Тогда еврейский бог еще пуще того рассерчал. Я, говорит, его дойму песьими мухами! Что это за песьи мухи, это только составителям библии известно. Спросите попа, пусть он вам скажет, что это за «песья муха»?

Песьи мухи не понравились фараону; опять наша парочка, Моисей и Аарон, помолились богу насчет песьих мух, и их не стало. Так рассказывает библия:

«И сделал господь по слову Моисея, и удалились песьи мухи от фараона, от рабов его и от народа его; не осталось ни одной».

Теперь всякий ребенок знает, что из ничего ничего не бывает, что если ни одной песьей мухи не было, то и не могло появиться от них потомства, и множества не могло быть. А в библии так все время происходит: то миллиарды этих мух покрывают землю Египетскую, или жабы, или саранча, а то не осталось ни одной.

Так как и песьи мухи не помогли, то библейский бог, подумавши и почесав за ухом, решил: ну, дойму я тебя тогда моровой язвой. При этом еврейский бог будто бы так хитро устроил, что моровая язва была только на египетском скоте, а на еврейском скоте ее не было. И опять, как песьи мухи перевелись начисто до одной, так и тут:

«И вымер весь скот египетский» (IX, 6).

Значит, ни одной скотины не осталось. Но при чем же тут скотина? И почему такое различие между скотиной, принадлежавшей евреям, и скотиной, принадлежавшей египтянам? Разве египетская скотина виновата была в том, что фараон не отпускал евреев? И не проще ли было бы этого самого фараона моровой язвой удушить, чем душить всю скотину, заставлять страдать весь египетский народ, всех крестьян египетских, которые ведь ни в чем не повинны были?

Нет, говорит библия, тогда ничего не выйдет; надо, чтобы почуднее было, а то это будет неинтересно, если просто убить фараона: тогда и рассказывать не о чем будет.

Но и моровая язва, оказывается, не помогла. Тогда на сцену выступает воспаление с нарывами на людях и на скоте, и делается это тоже вроде фокуса. Фокусник Моисей и Аарон берут пеплу из печки, бросают пепел к небу, и от этого происходит воспаление.

Вот после такого идиотского рассказа и попробуй объяснить верующему человеку, что воспаление и всякие болезни происходят от естественных причин, что всякое воспаление можно лечить и вылечить. Как же будешь лечить, ежели верить, что воспаление с нарывами посылает бог и устроить воспаление можно тем, что распылишь по небу горсточку пепла из печки?

Вот этими бабушкиными сказками забивали и забивают раввины и попы голову крестьянину и рабочему и мешают им понять истинную причину, отчего болеют живые существа. Чтобы показать, насколько сильный это был фокус, библия прибавляет:

«И не могли волхвы устоять перед Моисеем по причине воспаления, потому что воспаление было на волхвах и на всех египтянах» (IX, 11).

Но и к воспалению можно привыкнуть. Что же, мол, воспаление — так воспаление! Так, должно быть, решили египтяне. После кровавой воды, жаб, мошек и моровой язвы на закуску можно было принять и воспаление.

— Ах, так вы так, сукины дети? — говорит бог. — Так я вас градом сейчас ошарашу:

«Вот я пошлю завтра, в это самое время, град весьма сильный, которому подобного не было в Египте со дня основания его доныне» (IX, 18).

«И был град и огонь между градом (град) весьма сильный, какого не было во всей земле Египетской со времени населения ее. И побил град по всей земле Египетской все, что было в поле от человека до скота. И всю траву полевую побил град и все деревья в поле поломал» (IX, 24–25).

Вот он какой страшный — библейский бог! Казалось бы, после этого сдастся фараон. Нет, оказывается, не сдался. Так как пшеница и полба (просо) еще не были побиты (посев был поздний), то фараон решил, что он и этим прокормится.

Видит бог еврейский, что не берет град фараона. Врешь, говорит, доконаю тебя: саранчу пошлю, коли на то пошло! И торгуется Моисей с фараоном:

«А если ты не отпустишь народа моего, то вот завтра (в это самое время) я наведу саранчу на твою область» (X, 4).

«Тогда господь сказал Моисею: простри руку твою на землю Египетскую, и пусть нападет саранча на землю Египетскую и поест всю траву земную (и все плоды древесные), все, что уцелело от града. И простер Моисей жезл свой на землю Египетскую, и господь навел на сию землю восточный ветер, продолжавшийся весь тот день и всю ночь. Настало утро, и восточный ветер нанес саранчу. И напала саранча на всю землю Египетскую и легла по всей стране Египетской в великом множестве; прежде не бывало такой саранчи и после сего не будет такой; она покрыла лицо всей земли, так что земли не было видно, и поела всю траву земную и все плоды древесные, уцелевшие от града, и не осталось никакой зелени ни на деревьях, ни на траве полевой по всей земле Египетской» (X, 12–15).

Значит, саранчу, согласно библии, тоже бог посылает; сидит это он на небесах и каждый год распределяет по карте географической: дескать, в этом году я Муганскую степь саранчой выжгу да в Московской области захвачу какой-нибудь район, да в Харьковской области два района, да в Саратовской области, да в Иране, да в Индии. А на следующий год опять смотрит: глядишь, кроме Муганской степи, еще захватит кусок.

Нравится вам эта картина? А ведь эту картину не безбожники выдумали; эту картину попы изобразили в библии, как бог с неба распределяет саранчовскую благодать по лицу земли: сегодня посылает ее в Египетскую страну а завтра — в Саратовскую область.

А что сделает господь бог теперь, когда мы саранчу убиваем газами, распыливаемыми с аэропланов, как он будет это «добро» дарить людям? Пользуясь достижениями науки, мы саранчу выведем, но никогда еще не было того и быть не могло, чтобы молитвами навести или побороть саранчу. А между тем библия обманывает верующих, убеждая, что стоило только Моисею помолиться — и опять кончено с саранчой:

«Моисей вышел от фараона и помолился господу. И воздвигнул господь с противной стороны западный весьма сильный ветер, и он понес саранчу и бросил ее в Чермное море; не осталось ни одной саранчи во всей стране Египетской» (X, 18–19).

И опять не осталось ни одной саранчи во всей стране Египетской, хотя всякий знает, что этого никогда не бывает, чтобы не осталось ни одной саранчи. Даже когда саранча улетает, то всегда остается в довольно большом количестве на месте и обязательно оставляет в земле «кубышки» с яичками, из которых на другое лето вылупляется молодая саранча.

Но и саранча не помогла. Тогда бог напускает тьму египетскую на землю, причем тьма только для египтян, а для евреев светло. Вот какие чудеса в решете устраивал бог раньше (при царе Горохе, когда людей было трохи).

Но и это не помогло, и бог назначает последнюю казнь. Уж после этого, говорит, так я ошарашу народ египетский и фараона, что он отпустит вас. И производит еврейский бог истребление младенцев в Египте.

«И сказал Моисей: Так говорит господь: в полночь я пройду посреди Египта. И умрет всякий первенец в земле Египетской от первенца фараона, который сидит на престоле своем, до первенца рабыни, которая при жерновах, и все первородные от скота. И будет вопль великий по всей земле Египетской, которого не бывало и какого не будет более. У всех же сынов Израилевых ни на человека, ни на скот не пошевелит пес языком своим, дабы вы знали, какое различие делает господь между египтянами и между израильтянами» (XI, 4–7).

Почему должны были погибнуть вместе с сыном фараона дети рабынь и всех остальных египтян? Почему должны были все первенцы, бараны и телята, погибнуть за жестокосердие фараона, этого вам никто не объяснит. Так рассказывает библия. Так изображает она «казни египетские», которые приводятся в доказательство могущества этого бога. А если бы верующие немножко задумывались над этим поглубже, то они должны были бы прийти к такому выводу: какой же это бог бессильный! Какого-нибудь фараонишку, владельца небольшой Египетской страны, он не мог заставить выполнить свою волю, прежде чем не измучил всего народа египетского, прежде чем не заставил переболеть десятками разных болезней, прежде чем не истребил множества скота, не перебил градом всего скота и не уничтожил посевов, прежде чем не истребил всех первенцев от людей до скота. Какое это бессильное, кровожадное, злобное, мстительное существо, этот бог библии!

Рассказы о казнях египетских дают нам понятие о том, каков был библейский бог: в одно и то же время бессильный и кровожадный, ничего не знающий и мстительный, чудовищно-жестокий и глупый. Все эти жабы и песьи мухи (блохи, что ли?), мошки, и саранча, и град, и тьма, и язвы, и чума, и проч. и проч., посылаемые им в изобилии на правых и виноватых, конечно, придуманы досужей фантазией. Не то, что никогда не было саранчи или чумы: и то, и другое было не раз, бывает и теперь. Глупо, бесстыдно, бессовестно, подло, нечестно рассказывать теперь, будто все было так, как описывают библейские сказания все эти чудеса, все эти разговоры с богом.

Особенно дика последняя казнь: истребление первенцев. Бог будто бы уговорился с Моисеем и Аароном, как он произведет истребление первенцев людей и скота всего народа египетского. Чтобы вернее убивать, он уговаривается, что евреи помажут кровью пасхального ягненка косяки и перекладины домов своих:

«И пусть возьмут от крови его и помажут на обоих косяках и на перекладине дверей в домах, где будут есть его» (Исход, XII, 7).

«А я в сию самую ночь пройду по земле Египетской и поражу всякого первенца в земле Египетской, от человека до скота, и над всеми богами египетскими произведу суд. Я господь.

И будет у вас кровь знамением на домах, где вы находитесь, и увижу кровь и пройду мимо вас, и не будет между вами язвы губительной, когда буду поражать землю Египетскую» (XII, 12–13).

Здесь еврейский бог расправляется с египетскими богами, своими соперниками. Для древних евреев египетские боги, как и боги других народов, существовали так же, как и их Иегова. Они только были для них чужие боги, чужого племени; по верованиям евреев, они были слабее Иеговы, и их жрецы всячески старались в этом уверить темных верующих.

Наверное многие слыхали о Варфоломеевской ночи[48]. В ночь на 24 августа (день «святого Варфоломея») в 1572 г. в Париже произошло избиение католиками 2 тысяч человек гугенотов, а в провинциях Франции — до 30 тысяч человек. Одни христиане избивали других христиан, потому что это нужно было одной группе господствовавших тогда классов. Там тоже заранее «метили» дома людей.

И впоследствии, когда в царской России устраивались еврейские погромы черносотенцами, христианские дома мелом отмечались крестом, чтобы рука убийц миновала эти дома.

Черносотенцы имели в далеком прошлом славного предшественника, бога Иегову, который убивал виноватых и невиноватых людей и скот только за то, что они были египтяне или принадлежали египтянам.

«В полночь господь поразил всех первенцев в земле Египетской, от первенца фараона, сидевшего на престоле своем, до первенца узника, находившегося в темнице, и все первородные из скота…

…И сделался великий вопль во (всей земле) Египетской, ибо не было дома, где не было бы мертвеца» (XII, 29–30).

Библия сообщает, что именно в память этой кровавой ночи еврейский бог устанавливает праздник пасхи[49], и эту кровавую ночь празднует евангельский Иисус Христос со своими учениками. Кровавой жертвы требует он для себя: агнец пасхальный впоследствии и является этой жертвой. Но богу надо много жертв. Он не напрасно работал, по мнению библейских писателей, в ту погромную ночь. Ему надо за это отплатить.

«Освяти мне каждого первенца, разверзающего всякие ложесна между сынами Израилевыми, от человека до скота, (потому что) мои они» (XIII, 2).

«Отделяй господу все (мужского пола), разверзающее ложесна; и все первородное из скота, какой у тебя будет, мужского пола (посвящай) господу» (XIII, 12).

Впоследствии, когда человеческие жертвоприношения заменились жертвами скотом (главным образом баранами), бог смилостивился и допустил замену: ослов и людей можно было выкупить и заменить их баранами:

«А всякого из ослов, разверзающего утробу, заменяй агнцем; а если не заменишь, выкупи его; и каждого первенца человеческого из сынов твоих выкупай» (XIII, 13).

За что же этот выкуп?

Библия отвечает на это совершенно спокойно устами самого бога:

«И когда после спросит тебя сын твой, говоря: «Что это?», то скажи ему: «Рукою крепкою вывел нас господь из Египта, из дома рабства: ибо, когда фараон упорствовал отпустить нас, господь умертвил всех первенцев в земле Египетской, от первенца человеческого до первенца из скота — посему я приношу в жертву господу все, разверзающее ложесна мужеского пола, а всякого первенца из сыновей моих выкупаю» (XIII, 15).

Кому же шли эти первенцы, и этот выкуп кому шел? Конечно, священники грели свои руки мясом жертвенных животных, им приводили множество скота, им несли выкуп. Чтобы лучше выматывать соки из легковерного пастушеского еврейского народа, попы-священники запугали его, как это делают попы других религий, а позже сочинили сказки об исходе, о казнях египетских, подогревали и поддерживали в нем дикарское понятие о грозном, кровожадном, мстительном Иегове[50].

Таков этот «закон божий», когда посмотришь на него поближе.

Мы уже знаем, как библейский бог подговаривал евреев, как им лучше обокрасть египтян перед уходом, но все эти чудеса с блохами, жабами, чумой, язвами и прочими подобными фокусами показались составителям библии еще недостаточными, и они нагромоздили в Исходе одно чудо на другое.

И бог этот, который все эти штуки выкидывает, так ими и называется: «творец чудес», другими словами, чудотворец (Исход, XV, 11). Здесь, в этом стихе библии, составители ее прямо заявляют, что существует множество богов, а только еврейский бог самый сильный:

«Кто, как ты, господи, между богами? Кто, как ты, величествен святостью, досточтим хвалами, творец чудес?»

Мы еще раз отмечаем, что напрасно в истории мы будем искать фактов, которые подтверждали бы описанное в библии переселение евреев из Египта в землю Ханаанскую, но на минуту поверим, что это действительно было так. Если бы евреи шли только по нескольку часов в день, ну, часа по два, по три, что ли, то и то расстояние между Чермным морем (Красное море) и землей Ханаанской, т. е. Палестиной, они могли бы пройти максимум в 2–3 года, со всякими остановками. А по библии им понадобилось чуть не 40 лет для того, чтобы пройти это расстояние, и почти все до одного вышедших из Египта вымерли за это время в пустыне.

А между тем библия рассказывает нам, что бог шел перед ними для того, чтобы идти им и днем и ночью. Другими словами, путал он их по пустыне без конца, ибо сам-то этот библейский не существовавший и не существующий бог не знал дороги. А в библии, в Исходе, описаны, по всей вероятности, отрывки воспоминаний о перекочевках с места на место кочевых пастушеских еврейских племен. Эти воспоминания разукрашены и приукрашены, подобно тому как приукрашены воспоминания о прежних временах у других народов, где к капле действительности припутаны моря чудесных вымыслов. Позднейшие переписчики и составители, которые ставили себе задачу укрепить веру в бога, старались нанизать побольше чудесного. Ну и перестарались.

Если теперь серьезно взяться за эти рассказы, то от них останется только мокрое место. Так, в главе XIII, стихи 17–18, рассказывается:

«Когда же фараон отпустил народ, бог не повел его по дороге земли Филистимской, потому что она близка, ибо сказал бог: чтобы не раскаялся народ, увидев войну, и не возвратился в Египет. И обвел бог народ дорогой пустынной к Чермному морю. И вышли сыны Израилевы, вооруженные, из земли Египетской».

Одно из двух: либо этот библейский бог действительно был всемогущий бог. Тогда вопрос: что же он испугался филистимлян? Ведь ему ничего не стоило напустить на филистимлян, так же как и на египтян, песьих мух, блох, жаб и других таких же прелестных животных, истребить их первенцев, напустить тьму, одним словом, проделать те фокусы, какие он проделал в Египте, или ослепить их, как об этом рассказывается в библии про содомлян. Он вообще, если бы действительно существовал всемогущий бог, мог бы внушить филистимлянам, чтобы они не трогали евреев. Однако он вынужден прибегать к такой хитрости, к какой прибегают обыкновенные люди.

О чем это говорит? Да о том, что евреи сами создали своего бога и приписали ему свои, человеческие черты.

А в общем из приведенного библейского рассказа каким жалким вырисовывается этот бог, если он боится свой избранный народ повести короткой дорогой, чтобы он не раскаялся в том, что бог ведет его в «страну обетованную».

До революции попы рассказывали в школах, как бог перехитрил фараона, а когда прочитаешь в библии, так прямо отвращение получается от всей этой хитрости. Это целый военный заговор, причем бог здесь хитрит, как какой-нибудь индеец из рассказов Густава Эмара, готовящийся содрать кожу с черепа своих врагов[51].

Об этом рассказывается в главах XIV и XV Исхода. Сначала бог велит расположиться лагерем около моря, а потом хвастается Моисею: дескать, узнает фараон, что евреи остановились у моря, и скажет: «заблудились они». А я, мол, тем временем ожесточу его сердце, ион погонится за вами. Вот тут-то я его и настигну.

А дальше рассказывается:

«И возвещено было царю египетскому, что народ бежал; и обратилось сердце фараона и рабов его против народа сего, и они сказали: Что это мы сделали? Зачем отпустили израильтян, чтобы они не работали нам?» (XIV, 5).

Этот стих прежде всего противоречит тому, что писалось раньше в библии. Зачем было возвещать царю о том, что народ еврейский вышел, когда в главе XII, стих 33, библия рассказывает:

«И понуждали египтяне народ, чтобы скорей выслать его из земли той».

А в стихе 31 сам фараон говорит Моисею и Аарону ночью:

«Встаньте, выйдите из среды народа моего, как вы, так и сыны Израилевы».

Так что же ему было возвещать это, когда он сам велел ему удалиться? А затем, конечно, что нужно было придумать почуднее. И вот библия рассказывает, как евреи проходят через расступившиеся воды Чермного моря, и воды стоят стеной по обе стороны, а они идут по сухому дну. А когда по этой же дороге пытался нагнать их фараон со своим войском, то бог начинает с ними играть плохие шутки: снимает колеса с телег, так что они двигаться не могут: «и отнял колеса у колесниц их, так что они влекли их с трудом» (XIV, 23), а затем топит их среди моря.

Среди духовенства есть много таких, которые пытаются доказать, что наука и библия между собой не расходятся. Но как же объясняют они этот рассказ? А очень просто, говорят они: в море бывают приливы и отливы; евреи прошли по такому мелкому месту, где во время отлива моря обнажается дно, а египтяне погнались за ними, когда отлив уже кончился и начался морской прилив. Во-первых, в Чермном, или Красном, море нигде нет такого места, где бы вода во время отлива оголяла дно так, чтобы можно было перейти море; во-вторых, если бы даже что-либо подобное и было, то египтяне об этом так же хорошо знали бы, как и евреи, так что весь этот рассказ о переходе через Чермное море придуман именно для того, чтобы было почудесней.

После того как составители библии утопили фараона с его войском в водах Чермного моря, они сочинили хвалебную песнь, которую будто бы евреи запели по этому случаю. «Из песни слова не выкинешь» — поверим на время, что эта песня была записана в то время так, как ее пели. И вот эта-то песня и выдает составителей библии. В ней поется:

«Ужас объял жителей филистимских; тогда смутились князья Едомовы, трепет объял вождей моавитских, уныли все жители Ханаана…» (XV, 14–15)[52].

Ведь песню-то запели, как только вышли на сухое место. Никого еще не встретили, не видели ни жителей филистимских, ни князей едомовых, ни вождей моавитских, ни жителей Ханаана. Откуда же могли евреи знать про жителей Ханаана, если, по словам библии, в землю Ханаанскую вступили они на полстолетие позже? Откуда они могли знать про настроения племен моавитских, филистимских, едомских и других? Понятно отсюда, что эта часть библейского рассказа и басня о хождении по морю, как по суху, сочинены в разное время.

Начинается странствование по пустыне кочевых пастушеских еврейских племен, и библия записывает ряд «чудес». Уже в XV главе мы неожиданно узнаем, что там, в пустыне Сур, через три дня странствования по безводным местам, «бог дал народу устав и закон и там испытал его» (XV, 25). А в главе XIX того же Исхода мы узнаем, что законы и устав евреи получили в Синайской пустыне, через три месяца после выхода из Египта. Таких противоречивых мест в библии сколько угодно, одно место библии бьет другое, вся она белыми нитками шита. Да очень уж слепота, темнота народная была велика, что не видели люди этих грубых обманов, а если кто понимал, что это все обман, и пытался выступить против него, то с ним жестоко расправлялись.

С самого же начала путешествия в пустыне происходят удивительные вещи, каких в действительности никогда нигде не происходило. Библия рассказывает, что началось с хождения по морскому дну, но через три дня восторженные песни были забыты, жажда заставила кочевников роптать. Нашли, наконец, воду, да горькую. Тогда рассказывает библия, «Моисей возопил к господу, и господь показал ему дерево, и он бросил его в воду, и вода сделалась сладкою» (XV, 25). Возопил — значит, закричал, заплакал, зарыдал. Таково понятие народа о боге. Богу надо закричать громко, «возопить» надо, ведь он — старик, оглох малость, да дел-то у него много. Казалось бы, для бога все возможно: химия ему нипочем, горькое обратить в сладкое, как человека в соляной столб, а ребрышко Адама в мадам Еву ему — раз плюнуть. Однако он здесь мудрит. Он показывает Моисею дерево, от которого горькая вода делается сладкой. Значит, в этой пустыне растет такое дерево? Ничего подобного! С таким же успехом можно было бросить в воду любой булыжник. А между тем попы с таким же успехом до сего дня «превращают» самую обыкновенную воду из речки или лужи в «святую». И обманывают, будто эта вода от их колдовства, от их движений руками, от их приговариваний тех или иных слов теряет способность загнивать и приобретает особые целительные свойства. Моисей, каким его рисует библия, такой же обманщик и шарлатан.

В пустыне Сур «избранный богом» народ опять начинает роптать на голодную жизнь. Вспоминает, какие полные котлы с мясом оставил он у своих господ в Египте. «У бога милостей много!» У него на небе в то время, должно быть, были еще продовольственные склады, которых теперь нет уже. «И сказал господь Моисею: вот я одождю вам хлеб с неба» (XVI, 4).

И все это бог будто бы делал для непостоянных, как их рисует библия, вечно ропщущих, всегда недовольных евреев. И делал это для того, чтобы только не роптали, не ворчали. И не только хлеб, но и мясо давал ежедневно. Мяса на ужин, а хлеба по утрам выдавал паек досыта. При этом он еще и объявлял об этом заранее. Газет тогда не было (бог и его избранные дети не умели печатать), так он через Моисея все переговаривался.

«И сказал господь Моисею, говоря: я услышал ропот сынов Израилевых; скажи им: вечером будете есть мясо, а поутру насытитесь хлебом — и узнаете, что я господь, бог ваш» (XVI, 11–12).

И вот налетают с вечера стаи перепелов, чуть ли не жареных, а на утро бог покрывает землю белой крупой, манной, вкусом, как лепешка с медом[53]. И богу ничего не надо от евреев, кроме того, чтобы они собирали по одному пайку, не брали бы в запас, кроме как на субботу, да в субботний день чтоб лежали на боку без дела.

Если верить библии, все это произошло больше трех тысяч лет назад. С тех пор неоднократно бывал голод на земле то в той, то в другой стране. В странах, где господствуют капиталисты и помещики, трудящиеся — и «язычники», и буддисты, и мусульмане, и евреи и христиане — голодают. В странах с низкой культурой, со слабым развитием хозяйства голодовки повторяются через каждые 5–10–20 лет. И как голодают! Не три дня каких-нибудь, а бывает, что голодают подряд два — три года. Целые области, страны вымирают от голода.

В колониальных странах, находящихся под гнетом империалистов, голод миллионов людей является обычным явлением. В капиталистических странах миллионы семей безработных обречены на постоянные голодовки.

Голод поражает одинаково: и безбожников, и верующих, и «грешных» людей, и невинных ни в чем детей малых. Вымирает и скотина бессловесная, которая ни в чем не может «согрешить». Так вот, подумать надо верующему человеку, как же это так: ни молитвы, ни слезы, ничто, никакие просьбы никогда не помогали тогда, когда та или иная страна подвергалась голоду. Не было случая, чтобы «с неба» что-либо упало, кроме дождя, снега, града. Хоть бы крошка хлеба! А тут вот нам велят верить, будто целые стаи перепелов да манная крупа рассыпались для них с неба. И произошло это только потому, что евреи возроптали, а бог не хотел с ними ссориться. Да при этом еще через Моисея предупредил их: скажи им, дескать, «я услышал ропот сынов Израилевых». А стонов голодных не слышал? А стонов умиравших от голода в Поволжье в 1921–1922 гг.[54] не слышал?

Всякий должен понять, что это обман, что это выдумка, сказка, а не священное писание. Да, насмешкой над здравым смыслом, над сознанием является этот рассказ о том, как евреи сорок лет питались крупой, которая каждый день падала им в пустыне с неба, да перепелами.

В пустыне вода особенно ценится. Там, в иссушающей жаре, и капля воды спасает умирающего от жажды. Поэтому пастушеские народы, кочевники, кочующие со стадами по степи, по пустыне, особенно чтут колодцы и другие водные источники. Вероятно, люди, которые догадались вырыть колодец в пустыне, казались кочевникам прямо чудотворцами. Всякий, кто жил в безводных местах, знает, что иногда вода сохраняется в камнях, между камнями в углублениях. Воспоминание об открытии такого колодца в пустыне со временем обволакивается чудесными присказками. Вот вероятно такое воспоминание кочевников — еврейских пастухов и могло подать повод для рассказа о том, как герой еврейских сказаний Моисей ударом жезла по скале извлекает из скалы воду.

Но в библии обязательно к этому присочинен и бог. Бог разговаривает с Моисеем и все это проделывает только потому, что еврейские пастухи его искушали: есть ли бог? И вот он, чтобы доказать пастухам, что он существует, извлек воду из камня.

И опять-таки пусть вспомнит каждый верующий: сколько раз, десятки и тысячи раз, человечество погибало от засухи. Не было дождя. Поля гибли, земля трескалась. Скот погибал, гибли люди. Верующие в таких случаях впадали в отчаяние и громко плакали перед иконами и другими идолами: «господи, если ты существуешь, помоги нам!»

Но молчали небеса. Бездушно и безмолвно смотрели мертвые иконы и мертвые истуканы на гибель людей. Потому что бога не было и нет, а библия уверяет нас, что стоило евреям возроптать, как бог через несуществовавшего Моисея дал им воду!

Что касается колодцев в безводной пустыне, то теперь всюду роют так называемые артезианские колодцы. В одном месте приходится рыть поглубже, в другом вода находится ближе к поверхности земли. Но делают это — добывают воду — без всякой помощи богов, и делают это простые механики-рабочие, и не чудодейственным жезлом Моисеевым, а буром.

Наука и техника в стране пролетарской диктатуры, стране, где разгромлена власть эксплуататоров и построено в основном социалистическое общество, вытесняют из сознания человека бога, устраняют его, делают его ненужным.

Подумайте только, что было бы, если б и теперь люди плакали в пустыне или в засушливых районах вместо того, чтобы с помощью науки и техники обводнять засушливые районы? Они погибли бы.

А впрочем не желаете ли сделать, верующие, опыт: пошлите в пустыню безводную самых святых ваших монахов, попов, раввинов, мулл, хоть самого папу римского и всех митрополитов. И пусть молят о чуде появления воды в пустыне. А рядом пойдут инженер и техник-рабочий — безбожники — с инструментами для рытья артезианского колодца. Мы ручаемся вам:

Попы могут вопить к небесам хоть сотни лет — пустыня не даст воды.

А безбожники — инженер и рабочий — пророют артезианский колодец и добудут воду в пустыне.

Мы добьемся того, что настолько обводним свои поля, что не страшны нам будут никакие засухи. Но сделать это мы сможем тем скорее и успешнее, чем скорее широкие массы трудящихся, крестьян в первую очередь, поймут, что никакие боги им в этом не помогут, что только своими силами мы сможем этого добиться.

В той же главе библии рассказывается о первом сражении евреев в пустыне. Рассказ об этом сражении способен прямо животики надорвать, и поэтому приводим его целиком.

«И пришли амалекитяне и воевали с израильтянами в Рефидиме.

Моисей сказал Иисусу: выбери нам мужей (сильных) и пойди сразись с амалекитянами; завтра я встану на вершине холма, и жезл божий будет в руке моей. И сделал Иисус, как сказал ему Моисей, и пошел сразиться с амалекитянами; а Моисей и Аарон и Ор взошли на вершину холма.

И когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль, а когда опускал руки свои, одолевал Амалек; но руки Моисеевы отяжелели, и тогда взяли камень и подложили под него, и он сел на нем. Аарон же и Ор поддерживали руки его, один — с одной, а другой — с другой стороны. И были руки его подняты до захождения солнца. И низложил Иисус Амалека и народ его острием меча, И сказал господь Моисею: напиши сие для памяти в книгу и внуши Иисусу, что я совершенно изглажу память амалекитян из поднебесной» (Исход, XVII, 8–14).

Вот точь-в-точь историк-летописец осады Иваном Грозным Казани описывает, как татарские волхвы-колдуны выходили на крепостные стены и махали рукавами своих одежд и нагоняли ветер на русских воинов, который мешал им воевать. Если и теперь верующие простые люди думают, что бога или черта можно заставить сделать то или иное, стоит только произнести известные слова молитвы или заклятья; если и теперь многие верят, будто от размахивания кадилом или просто руками («крестное знамение»), от поклонов, пения, бормотания молитв может измениться судьба человека, то тем более верили в это древние люди.

Но вы представьте только картину. Храбрый полководец стоит на холме, а его руки поддерживают двое других целый день до захода солнца. У Моисея от усталости опускаются руки. А как же у них-то не опускаются?

Допустим на минуту, что победа происходит оттого, что Моисей держит руки поднятыми. Значит, выходит, что библейскому богу хотелось, чтобы он держал руки вверх. Почему же он не дал силы держать руки кверху своему любимцу, с которым он неоднократно в библии беседует? Если Моисей не имеет силы держать руки вверх, то разве этот библейский бог не видит, что это просто жульничество, что Моисей не сам держит свои руки кверху, а ему их поддерживают двое? Весь этот рассказ смешон до последней степени. Верить ему может только слепой человек, который не хочет и не умеет думать.

Не лучше и окончание рассказа. Когда амалекитяне побеждены, бог будто бы говорит Моисею: «Запиши все это для памяти в книгу». Да еще обещает: «Внуши Иисусу, что я совершенно изглажу память амалекитян из поднебесной».

Прочтите внимательно библию до этого места, скажите, попробуйте объяснить: за что этот жестокий, мстительный, кровожадный бог обещает уничтожить целое племя амалекитян? Вы ни слова об этом не найдете. Национальную ненависть проповедует библия, потому что она книга национальной борьбы кочевых еврейских племен. Вожди этих племен знали, как действовать на затуманенные религией мозги: все жестокости, все преступления они объясняли волей выдуманного ими бога. Этот бог, чтобы доставить торжество сказочному Моисею, готов стереть с лица земли все народы.

Но зачем же эту звериную религию с ее дикарской моралью и еврейские и христианские попы, и проповедники разных сект проповедуют в XX веке?

В главе XVIII Исхода описывается, как тесть Моисея, мадиамский «языческий» поп Иофор, научил Моисея более правильному судоустройству и судопроизводству. Мы не станем останавливаться на описании встречи в пустыне тестюшки и зятя. Отметим только, что языческий поп, узнав от Моисея о последних чудесах в Египте и пустыне, признал себя побежденным.

«Ныне узнал я, — сказал он будто бы, — что господь (Иегова) велик паче (больше) всех богов…» (ст. 11).

Значит, и Моисей и все евреи верили во многих богов, но только своего племенного бога они считали самым сильным. Поэтому Иофор стал приносить жертвы еврейскому богу:

«И принес Иофор, тесть Моисеев, всесожжение и жертвы богу: и пришел Аарон и все старейшины Израилевы есть хлеб с тестем Моисеевым перед богом» (ст. 12).

Вся, значит, святость была в том, что уписывали перед жертвенником бога за обе щеки хлеб!

Но интересна эта глава другим. Главное в ней — это рассказ о том, как Моисей судил. Он выдавал все свои решения за решения самого бога — так было крепче, иначе не верили. Описывается этот суд так:

«На другой день сел Моисей судить народ, и стоял народ перед Моисеем с утра и до вечера. И видел (Иофор) тесть Моисея все, что он делает с народом, и сказал: «Что это такое делаешь ты с народом? Для чего ты сидишь один, а весь народ стоит перед тобою с утра до вечера?» И сказал Моисей тестю своему: «Народ приходит ко мне просить суда у бога; когда случается у них какое дело, они приходят ко мне, и я сужу между тем и другим и объявляю (им) уставы божии и законы его» (ст. 13–16).

Да, в самом деле, недурная картина суда?

Тесть учит Моисея: зря ты изводишься, парень, и других мучаешь. А ты выбери начальников, десятников, сотников, тысяченачальников и других — и пусть судят, а тебе только важные дела докладывают.

Этот рассказ очень интересен. До поры до времени поп, священник, жрец выполняет роль и начальника, и священника, и судьи. Затем выделяются специалисты. Воспоминание о таком разделении обязанностей в библии облечено в форму рассказа, который рисует Моисея бестолковым, ничего не понимающим человеком, который сам до такого пустяка додуматься не мог, несмотря на то, что постоянно беседовал лично с еврейским богом: только мадиамский попик, его тесть, надоумил его, как перестать мучить народ, заставляя его стоять перед ним с утра до вечера на ногах.

Религия в прежнее время была еще большей силой, чем теперь. Больше, чем теперь, была власть природы над людьми; силы природы, явления природы были необъяснимы, непонятны, чудесны и обожествлялись. Больше, чем теперь, был беспомощен человек ввиду отсталости его хозяйства. Религия переплетала все общественные отношения: священник, жрец занимался медициной, лечил; вымаливал кровавый дождь, песьих мух, чуму и манну небесную; вымаливал помощь бога в сражении, объявлял мир; предсказывал будущее; руководил походом.

Каждый народ на известной ступени своего развития создавал свое законодательство. И у народов, еще не знающих письменности, есть свое законодательство, хотя бы и неписаное: оно хранится в памяти старейшин. Но там, где общество уже разделилось на классы, там законы составляются в интересах господствующего сословия или класса. А еврейское скотоводческое общество уже таило в себе классовое разделение, оно было рабовладельческим. Вот почему, просматривая еврейское законодательство в том виде, как оно изложено и описано в книгах Исхода, Числ, Второзакония и Левит, мы видим, как закон прежде всего стремится утвердить право собственников-скотоводов. Частная собственность подтверждается и освящается религиозным законом, как и право владеть рабами, как и право тунеядцев-попов на значительную долю продуктов.

Но как лучше заставить рабов повиноваться рабовладельцам? Как лучше заставить верующих нести обильные жертвы попам? Как лучше и легче оправдать самые гнусные, унизительные меры порабощения женщин?

Лучше и легче всего это делается тем, что закон рабовладельцев объявляется божественным, божественного происхождения. Сам бог будто бы установил эти законы и приказал их исполнять, и потому нарушавший установленные рабовладельцами законы приравнивался к нарушающему законы самого бога.

Попы выдают пятикнижие Моисея за книгу, написанную самим Моисеем, а законы, в ней изложенные, — за законы, которые бог диктовал Моисею на горе Синайской.

Прежде всего надо остановиться на том, действительно ли Моисей написал эту книгу.

Теперь точно установлено, что заголовки пяти книг: «Первая книга Моисеева», «Вторая книга Моисеева» и др. вставлены сравнительно недавно, в первоначальных списках библии их не было. Но вот что любопытно: во Второзаконии (XXXIV, 5, 6, 8) описываются смерть и похороны Моисея:

«И умер там Моисей, раб господень, в земле Моавитской, по слову господню. И погребен на долине в земле Моавитской, против Веффегора, и никто не знает места погребения его даже до сего дня…

И оплакивали Моисея сыны Израилевы на равнинах Моавитских (у Иордана, близ Иерихона) тридцать дней».

Эти слова ясно показывают, что книга написана другим лицом, но не тем Моисеем, о котором пишет библия, и что Моисей — личность вымышленная. Разве Моисей, если бы таковой действительно существовал, мог бы описывать сам свою смерть, свое погребение и то, что было после его смерти? Разве он мог бы написать про себя: «И никто не знает места погребения его даже до сего дня»? До какого дня? Ясно, что эти слова написаны другим лицом. Ни один человек в здравом уме не может поверить, чтобы Моисей описывал свою собственную смерть и свои собственные похороны. Это было бы все равно, как если бы покойник шел позади собственного своего гроба, провожая свое тело в могилу.

В книге Бытия (XXXVI, 31) говорится:

«Вот цари, царствовавшие в земле Едома прежде царствования царей у сынов Израилевых».

Ведь каждому ясно, что эти слова написаны тогда, когда у евреев царствовали цари. А при Моисее, как это видно из библии, никаких царей у евреев не было, как не было и государства. Такое же указание дают слова в гл. XII, ст. 6: «В этой земле тогда жили ханаанеи». Эти слова могли быть написаны только после сказочного Моисея, когда, по рассказу библии, ханаанеи покинули эту страну. Значит, и книга Бытия написана другим лицом, а не Моисеем, как этому учит церковь, и написана она не одним, а многими лицами, и на много лет позже тех событий, какие ею описываются. Писали, следовательно, не очевидцы. Сами эти события, о которых пишет и книга Бытия и другие библейские книги, никогда не происходили.

Возьмем книгу Числ, глава XII, стих 3. Там неизвестный писатель описывает Моисея: «Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле». Кто поверит, что Моисей сам о себе писал такие слова? Или «гречневая каша сама себя хвалит»? И Моисей сам про себя писал в книге Второзакония, как сам себя хоронил?

Или возьмите главу XX той же книги Числ. В стихе 1 там описываются события, которые произошли в 1-й месяц 3-го года после «исхода», а через 20 строк, в стихе 22, описываются уже события, которые произошли через 38 лет, к 5-му месяцу 40-го года странствования. Если бы книгу эту писал сам руководитель движения, странствования, то как он мог запамятовать, пропустить целых 38 лет?

Мы уже не говорим о грубых противоречиях, которые встречаются в разных книгах библии. Эти противоречия происходят главным образом оттого, что книги эти писались разными лицами и в разное время.

Как на одно из самых грубых противоречий, укажем на 10 заповедей.

Возьмем главу XXXIV Исхода. Там рассказывается о том, что бог велел Моисею вытесать две каменные доски (скрижали) и написать на них те самые слова, которые были на разбитых Моисеем в гневе на грешных евреев скрижалях. Что же было написано на них?

В главе XX Исхода эти слова будто бы обозначали:

«1. Да не будет у тебя других богов перед лицом моим.

2. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо я, господь бог твой, бог-ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода ненавидящих меня и творящий милость до тысячи родов любящим меня и соблюдающим заповеди мои.

3. Не произноси имени господа бога твоего напрасно…[55]

4. Помни день субботний, чтобы святить его[56]. Шесть дней работай и делай всякие дела твои. А день седьмой — суббота господу богу твоему: не делай в этот день никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни вол твой, ни осел твой, ни всякий скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих. Ибо в шесть дней господь создал небо и землю, море и все то, что в них, а в день седьмой почил. Посему благословил господь день субботний и освятил его.

5. Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую господь бог твой дает тебе.

6. Не убивай.

7. Не прелюбодействуй.

8. Не кради.

9. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

10. Не желай дома ближнего твоего, не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его (ни всякого скота его), ничего, что у ближнего твоего» (XX, 2–17).

Таков кодекс, краткий свод законов, которые будто бы, по словам книги Исход, бог дал евреям через Моисея.

А теперь посмотрите главу V Второзакония. Там также указывается на то, что именно эти слова были написаны на скрижалях.

А в главе XXXIV Исхода (ст. 14–26) эти же десять заповедей совсем другие. А между тем в этой главе говорится (ст. 28), что Моисей именно эти слова записал на скрижалях (приводим их несколько сокращенно):

«1. Ты не должен поклоняться богу иному, потому что имя его «ревнитель»; он бог-ревнитель.

2. Не делай себе литых богов.

3. Праздник опресноков соблюдай.

4. Шесть дней работай, а в седьмой покойся, покойся и во время посевов и жатвы.

5. И праздник седьмиц совершай, праздник начатков жатвы пшеницы и праздник собирания плодов в конце года[57].

6. Три раза в году должен являться весь мужской пол твой пред лицо владыки, господа бога Израилева.

7. Не изливай крови жертвы твоей на квасное.

8. Жертва праздника пасхи не должна переночевать до утра.

9. Самые первые плоды земли твоей приноси в дом господа, бога твоего.

10. Не вари козленка в молоке матери его»[58].

Какие же 10 заповедей надо считать правильными?

Какие из них написал бог на каменных досках?

Сравните хорошенько эти десять заповедей[59]. Вы увидите, что они совершенно разные, значит, их писали и составляли разные составители, а не один человек.

Если же правда, что первый раз на скрижалях было написано то, что мы читаем в XX главе Исхода и V главе Второзакония, а во второй раз бог написал то, что мы читаем в XXXIV главе Исхода, тогда остается верующему человеку допустить одно: когда Моисей разбил скрижали и понес их на гору, чтобы его соучастник в составлении заповедей записал их снова, то бог позабыл (сколько раз старичок уже забывал и раньше) то, что он писал первый раз, да и закатил в заповеди насчет съестного — опресноков и квасного хлеба — и насчет того, чтобы первые плоды земли несли попам, и т. д.

Дело объясняется гораздо проще. Ни одна книга библии Моисеем не написана, ибо никакого Моисея, о котором библия рассказывает, не существовало. Не написаны Моисеем и законы. Рассказ о том, что бог составил эти законы, — выдумка еврейских попов, чтобы легче было околпачивать народ и заставить массы подчиняться созданным эксплуататорами законам. Законы, как и книги библии, составлялись людьми в разное время, изменялись и пополнялись.

Цари называют себя «помазанниками божьими». В истории разных народов бывало не раз, что путем кровавых злодеяний взберется тот или иной властитель на царский престол, а попы помажут его, наденут корону, венец и объявят, что он — «божьей милостью» царь, «помазанник божий». А затем объявят, что его надо слушаться, как бога.

Мало этого, многие цари считались и объявляли себя божественного происхождения: сын неба (китайский император); сын солнца (японский микадо); сын божий или сын солнца Ра (так назывались египетские фараоны); «божественный» («августейший» — «священнейший») — так назывался император у римлян; через византийцев это перешло и к русским царям. Мудрено ли, что цари требовали равных с богами почестей?! («Бога бойтеся, а царя чтите»). Мудрено ли, что свои законы они объявляли данными от бога, как и свою власть?!

Еврейские цари и эксплуататоры свои законы так же объявляли божьими, как и последующие властители, как судьи, цари, наместники (при римлянах) объявляли свои человеческие законы законами божьими. Такое «обожествление» законов больше гарантировало царям повиновение масс и выполнение ими этих законов.

Библия рассказывает, а попы это повторяют две тысячи с лишком лет и внушают эту чепуху миллионам темных верующих людей, что эти законы дал евреям бог на горе Синайской. Мы уже приводили в прошлой главе доказательство того, что эти утверждения в самой библии противоречат одни другим. А теперь познакомимся ближе с Синайской горой.

В главе XIX Исхода библия рассказывает, будто бог позвал Моисея на гору.

«Моисей взошел к богу на гору, и воззвал к нему господь с горы, говоря…» (ст. 3).

В этих словах ничего удивительного нет для того, кто изучал историю религии. Греческие боги, по верованиям древних греков, жили на горе Олимпе. Высокие горы считались обиталищем богов[60]. А особенно обиталищем богов считались у разных народов (да и теперь считаются) так называемые вулканические горы, к которым относится и гора Синайская. Особенность этих вулканических гор та, что они время от времени извергают из недр земли расплавленные огненно-жидкие массы (вот как были извержения вулканических гор в Италии, в Японии). Время от времени такие вулканические горы раскрывают свои жерла, и тогда из них выходят дым и огонь и пары, а иногда из них льется расплавленная каменная масса — лава. А есть и такие вулканы, что действуют постоянно, они еще не остыли: эти дымятся, постоянно из них выходит пламя, выбрасывается пепел. Оттого они еще называются огнедышащими горами.

Последуем дальше за библейским рассказом. Вот к такой горе и привел Моисей евреев. Моисей взбирается на гору к богу. Значит, бог живет на горе? Значит, у него голос такой, что его можно слышать? Значит, его можно видеть? А если его можно видеть и слышать, если он живет на горе, — значит, его можно и измерить, и описать? Древние так и понимали своего бога.

Но в библии вы на этот счет единого взгляда не найдете. Так, в Бытии (XXXII, 30) говорится:

«Я видел бога лицом к лицу».

А в I послании Иоанна (IV, 12) говорится:

«Бога никто никогда не видел».

В Деяниях апостолов (IX, 7) говорится:

«Люди же, шедшие с ним (т. е. с Павлом), стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя».

А те же Деяния (XXII, 9) опровергают это:

«Бывшие же со мною свет видели и пришли в страх; но голоса, говорившего мне, не слышали».

А здесь, в Исходе, на горе Синайской бог не только разговаривает с Моисеем, но еще так, что все слышат его голос.

«И сказал господь Моисею: вот я приду к тебе в густом облаке (темна вода в облацех! — Ем. Я.), дабы слышал народ, как я буду говорить с тобою, и поверил тебе навсегда» (XIX, 9).

Но если бог живет на горе, если он разговаривает, отчего же не пустить к нему всех евреев? Пусть бы они разок на него взглянули, поразились его величием, услышали бы его голос. Но как раз этого-то и боялся библейский герой Моисей, этого-то и боятся все попы, и все это сочинено. Сказка эта в свою очередь должна была служить средством укрепить в народе почтение к жрецам (попам), как к особой породе людей, с которой бог изволит разговаривать, не то что с простым смертным.

Но библейский автор идет дальше. Чтобы массы поверили, будто на горе обитает господь бог, надо было их запугать сначала. И Моисей это проделывает. Он говорит евреям: мне сам бог велел вам сказать, что если вы будете его слушаться, если исполните его законы (а каковы эти законы, мы еще посмотрим), то он вас озолотит. А если не исполните, отомстит вам.

«…И воззвал к нему господь с горы, говоря: так скажи дому Иаковлеву и возвести сынам Израилевым:

…Итак, если вы будете слушаться гласа моего и соблюдать завет мой (если будете пай-мальчиками, будете слушать папу и маму, дам вам пряника. — Ем. Я.), то будете моим уделом из всех народов, ибо моя вся земля; а вы будете у меня царством священников и народом святым» (Исход, XIX, 3, 5–6).

Ну, конечно, народу это понравилось. Что могли евреи ответить на такое предложение? Конечно, согласились, раз Моисей им всю землю может пообещать от имени бога.

«И весь народ отвечал единогласно, говоря: все, что сказал господь (а мы пока еще от него ничего не слыхали, кроме обещаний. — Ем. Я.), исполним» (XIX, 8).

Моисей опять на гору лезет: дескать, пойду передам ваши слова богу.

Вот комедия-то! Ведь бог-то этот — всемогущий и всезнающий. Он бы должен знать, что евреи не будут соблюдать его заповеди. Но библейский бог на каждом шагу обманывается, потому что он выдуман.

Походивши по горе, Моисей опять следует к евреям и говорит: «Через три дня бог сойдет перед вашими глазами (значит, можно его видеть?) на гору». Ну, конечно, евреям очень захотелось взлезть на гору. Тогда они увидали бы, что бога там нет. Поэтому Моисей старается запугать евреев. Он объявляет, что бог запретил подходить даже к подошве горы. Бог будто бы сказал:

«И проведи для народа черту со всех сторон и скажи: берегитесь восходить на гору и прикасаться к подошве ее: всякий, кто прикоснется к горе, предан будет смерти. Рука да не прикоснется к нему, а пусть побьют его камнями или застрелят стрелою (если б тогда были револьверы или пулеметы, винтовки, бог бы, наверно, сказал: пусть его застрелят из маузера, браунинга или пулемета или винтовки; а то ведь стреляли только стрелами, как дикари, да камнями дрались. — Ем. Я.), скот ли то (даже скотов боялся!) или человек, — да не останется в живых» (XIX, 12–13).

Вот как строго! За что же смерть? Даже скотине? А так надо было попам, чтобы держать народ в страхе. Вы, говорит, должны вымыться, одежды чистые надеть и не прикасаться к женам. (Эта жеребячья порода считает ведь женщину «сосудом дьявола», существом нечистым. Прикосновение к ней оскверняет, по мнению попов.) Заметьте противоречие: в стихе 13-м говорится:

«Во время протяжного трубного звука могут они взойти на гору».

Что же мы узнаем через несколько строк, когда раздался этот трубный звук?

«И звук трубный становился сильнее и сильнее. Моисей говорил, а бог отвечал ему голосом» (XIX, 19).

Как еще можно говорить было, если не голосом, понять трудно. Конечно не пальцами, как глухонемые разговаривают. Но что же сказал этот бог?

«Сойди и подтверди народу, чтобы он не порывался к господу видеть его и чтобы не пали многие из него; священники же, приближающиеся к господу, должны освятить себя, чтобы не поразил их господь» (XIX, 21–22).

Так, значит, и во время трубного звука тоже нельзя всходить народу на гору? Бог вторично предупреждает, что ни один простой смертный не должен всходить на гору, иначе обман народа будет раскрыт. Пугает смертью смельчака. Но священникам как будто можно все-таки взойти, если они освятят себя, — люди ведь свои!

Но через строчку уже забыл об этом и говорит:

«Пойди сойди, потом взойди ты и с тобой Аарон; а священники и народ да не порываются восходить к господу, чтобы господь не поразил их» (XIX, 24).

Раздумал, значит, господь и насчет священников, без свидетелей-то лучше — околпачивать спокойней. А ну вдруг какой-нибудь поп и правду скажет? Хоть редко, а все-таки бывает такой грех.

Но все-таки Аарона-то он велел привести с собой. Однако мы видим в главах XX, XXI и XXIII, что Моисей один разговаривает с богом, без Аарона. Значит, совсем без свидетелей! Так-то спокойней.

Составители библии как бы предвидели, что это будет вызывать сомнение. Поэтому в главе XXIV бог опять обращается к Моисею:

«И Моисею сказал он (а кому же он говорил до этого? — Ем. Я.): взойди к господу ты и Аарон, Надав и Авиуд и семьдесят из старейшин Израилевых и поклонитесь (господу) издали. Моисей пусть один приблизится к господу, а они пусть не приближаются, и народ пусть не восходит к ним».

Зачем это понадобилось? А для того, чтобы сказать: никто и не мог слышать, кроме Моисея, так как бог, под страхом смертной казни, запретил приближаться.

Между прочим, все эти делегаты (всего 74 человека) еврейского народа будто бы все-таки видели бога.

«И видели (место стояния) бога Израилева, и под ногами его (значит, у бога есть ноги) нечто подобное работе из чистого сапфира и, как самое небо, ясное. И он не простер руки своей на избранных из сынов Израилевых. Они видели (место) бога и ели и пили» (XXIV, 10–11).

Не совсем ясно: вместе ли они с богом закусывали и выпивали? Как будто вместе. Но, как только дело доходило до серьезного разговора, Моисей опять отсылал их подальше и принимался за разговоры о законодательстве.

А в это время Синайская гора будто бы дымилась, тряслась, и из нее шел дым, «как из печки» (XIX, 18). Должно быть, вулкан все-таки действовал, но так, что на его склонах были безопасные места (как это и теперь на склонах некоторых действующих вулканов бывает). Моисей сидел на горе (как видно, не без запаса пищи, иначе что ели бы и пили 74 человека? Запас-то, видно, был изрядный захвачен) и никого туда, на гору-то, не пускал. А потом спускался с горы и говорил: вот что бог мне велел вам сказать.

А может быть, и так: чтобы пострашней было (может быть, и извержения вулкана не было), развел кострище, гремел в барабан да дудел в трубу. Народ-то запуган ведь был насмерть. Стоял внизу и прикоснуться к горе не смел. Всему верил.

Так библейский сказочный Моисей пускал пыль и дым в глаза обманутому народу.

Попы разных вер уверяют, будто на горе Синайской евреи получили от самого бога закон через Моисея[61]. Моисей был только стенографом, т. е. записывал под диктовку бога разными знаками так быстро, что в течение сорока дней бог ему успел продиктовать все законы. Должно быть, говорил при этом бог скороговоркой, иначе бы он не мог столько наболтать за такой короткий срок, а Моисей — записать. Мы уже объясняли в предыдущих главах, что все это — чистейший вздор, что и сами книги Моисеевы написаны вовсе не Моисеем, а разными лицами, жившими гораздо позже этого сказочного еврейского героя-законодателя. Затем в предыдущей главе читатели имели возможность познакомиться, как шарлатански обставляется в библии это самое законодательство. Моисей запрещает кому бы то ни было приблизиться к горе, и все эти фокусы-покусы с трубными звуками, с громом и дымом («как из печки») с вершины горы проделываются так, что и свидетелей-то никаких близко нет, а потом объявляют, что все это, дескать, бог устроил. Все это настолько сшито белыми нитками, что только слепой не видит здесь обмана. О том, каковы были первые законы (десять заповедей), читатели нашей «Библии» успели уже узнать. Оказывается, в одном месте говорится об одних законах, а в другом месте — о других, так что и здесь не спелись; о чем же бог, главным образом, говорил — то ли насчет почитания родителей, то ли насчет того, чтобы не пожелать жены ближнего и осла его, раба его, или не прелюбодействовать, то ли о том, чтобы приготовлять особым образом тесто и вообще исполнять некоторые поварские советы бога, так как в двух разных местах библии записаны два разных списка, разных текста десяти заповедей.

Но если мы обратимся теперь к законодательству, изложенному в книгах Исход, Левит, Числ и Второзаконие, то здесь мы увидим, что под именем «закона божия», или «Моисеева закона», составлен был в разное время целый кодекс (свод) законов, который время от времени пополнялся, видоизменялся, но в основном сохранил свой рабовладельческий характер. Повсюду подчеркивается: одни законы для богатых, а другие — для бедных; одни законы для господ, а другие — для рабов.

Мы остановимся отдельно на этих законах, а для примера только укажем сейчас же на то, что вслед за десятью заповедями начинается законодательство о рабах.

«И вот законы, которые ты объявишь им: если купишь раба-еврея, пусть он работает (тебе) шесть лет, а в седьмой (год) пусть выйдет на волю даром. Если он пришел один, пусть один и выйдет. А если он женатый, пусть выйдет с ним и жена его. Если же господин его дал ему жену, и она родила ему сынов или дочерей, то жена и дети ее пусть останутся у господина ее, а он выйдет один. Но если раб скажет: «Люблю господина моего, жену мою и детей моих; не пойду на волю», то пусть господин его приведет его перед богом и поставит его к двери или к косяку, и проколет ему господин его ухо шилом, и он остается рабом его вечно» (XXI, 1–6).

Вот на этом маленьком вступлении к «закону божию» стоит остановиться. Прежде всего, что поощряет этот «закон божий»? Рабовладелъчество, право богатых людей покупать бедняков и обращать их в рабов своих. Богатый еврей по этому закону мог покупать не только иноверцев, но и еврея мог обратить в раба; и раз он его уже купил, то шесть лет он должен был работать на господина бесплатно; на седьмой год (льготный или юбилейный год, как он назывался) он мог как будто бы выйти на свободу даром. Но тут начинаются оговорки: если господин его дал ему жену, то выйти он может один без жены. Но откуда же он мог взять жену, когда он был рабом, если не у господина своего, т. е. жениться на такой же рабыне? Какая же свободная женщина во время рабовладельчества, в то время, когда положение раба было такое приниженное, угнетенное, выходила замуж за раба? Рабы женились на рабынях. Вот тут-то рабовладелец выступает с «законом божиим». Это, дескать, не просто закон такого-то рабовладельца, а это сам бог велел так. Рабовладелец говорит рабу: я тебя не держу, можешь идти, а жена твоя и дети останутся у меня. Что остается делать рабу? Конечно, он остается рабом и на седьмой год; но если уж он хочет остаться на седьмой год рабом, тогда он остается рабом навеки. Чтобы скрасить этот жестокий господский закон, библия вкладывает в уста рабу слова о любви к господину. Каждый раб должен сказать: «Люблю господина моего, жену мою и детей моих; не пойду на волю». Но ведь мы наверняка знаем, что раб любил жену свою и детей своих, а господина своего ненавидел, но его заставляли говорить: «Люблю господина моего». Рабовладелец пользовался этим своим правом и делал метку на ушах своего раба, что он уже навеки раб; вот так, как крестьяне надрезывают ухо скотине, чтобы отметить ее какой-нибудь отметиной. Другими словами, происходило клеймение раба по закону божьему.

Вот первый закон, который мы отыскали в «законе божием». И этот рабовладельческий закон проходит через всю библию. Чего нельзя сделать по отношению к свободному человеку, то можно сделать по отношению к рабу; одна мерка для господ, другая — для рабов. Бывало, что приглянется какая-нибудь рабыня хозяйскому сынку, — закон божий разрешает рабовладельцу взять к себе для утехи рабыню. Но хозяйскому сынку ничего не стоило взять себе другую жену. Как же тогда он должен поступить с рабыней? «Закон божий» отвечает так:

«Если же другую возьмет за него, то она не должна лишаться пищи, одежды и супружеского сожития. А если он сих трех вещей не сделает для нее, пусть она отойдет даром, без выкупа» (XXI, 10–11). Значит, по отношению к рабыне можно было просто-напросто надругаться над ней, а потом выкинуть ее вон. И все это попы нам выдают за образец нравственности!

«Закон божий», или «Закон Моисеев», не знает жалости. Закон этот жестокий и вырабатывался в то время, когда происходила кровавая борьба кочевого еврейского племени с целым рядом других таких же племен.

«А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб» (XXI, 23–25).

Но это только по отношению к равному, т. е. господин к господину мог предъявлять такие требования, а для рабов были другие законы. Мог ли раб за выбитый ему господином глаз выбить глаз господину? По закону не мог.

«Если кто раба своего ударит в глаз или служанку свою в глаз и повредит его, пусть отпустит их на волю за глаз. И если выбьет зуб рабу своему или рабыне своей, пусть отпустит их на волю за зуб» (XXI, 26–27).

Таким образом, по отношению к рабу можно было довольно безнаказанно выбить ему глаза и зуб, а так как в законе ровно ничего не говорилось о том, какое же наказание за два или за три зуба, то господин мог безнаказанно изувечить этого раба своего, выбить ему все зубы, выбить ему оба глаза и пустить его, слепого и искалеченного, «на свободу».

Так как это был народ скотоводческий, то целый ряд законов касается главным образом скотоводства: как поступать в случае повреждения скота, если попадет в яму скот и изувечится, если забодает одна скотина другую или скотина забодает человека и проч. И вот, если вол забодает человека, мужчину или женщину, причем хозяин знает, что скотина была бодливая, то и скотина и хозяин предавались смерти. Но это, если скотина забодает господина, а если дело касается раба, то закон другой:

«Если вол забодает раба или рабу, то господину их заплатить тридцать сиклей серебра, а вола побить камнями» (XXI, 32).

Кстати, здесь следует отметить, что евреи вовсе не были единобожниками. В том же самом законе говорится: «Пусть господин его приведет его перед богов». Попы стараются объяснить это место, ссылаясь на псалом 81, ст. 1, 2, 6, что здесь имеются в виду судьи. Но это объяснение буквально за волосы притянуто и совершенно ничего не объясняет.

Если бы не было других, еще более жестоких законов по отношению к рабам, то одного этого было бы достаточно для того, чтобы показать, каков этот «закон божий». «Закон божий» — это есть закон рабовладельцев, направленный всецело к тому, чтобы удержать в повиновении рабов. И если эти «законы», если библию во всех странах буржуазия распространяет в массах в миллионах экземпляров, то это делается для того, чтобы воспитывать массы трудящихся на этих законах рабовладельцев, приучить их к покорности современным рабовладельцам — капиталистам и помещикам. К этому законодательству о рабовладельцах мы еще вернемся, а пока отметим другую, столь же яркую черту этого законодательства — это закрепление власти духовенства, священнической власти, жреческой касты, поповского сословия, прежде всего обеспечение ему всяких богатств. Об этом написано очень много «божьих законов». При этом еврейские попы очень боялись конкуренции других попов; поэтому они устами Моисея требуют смертной казни для всякого, кто будет поклоняться другим богам.

«Приносящий жертву богам, кроме одного господа, да будет истреблен» (XXII, 20).

Таких мест мы найдем в библии очень много. Библия проповедует страшную нетерпимость по отношению к чужому верованию, чужому мнению, никакой религиозной свободы библия не допускает; наоборот, она требует смерти для тех, кто захотел бы кланяться другим богам, кроме еврейских богов.

«Закон божий» неоднократно напоминает:

«Не медли приносить мне начатки от гумна твоего и от точила твоего, отдавай мне первенца из сынов твоих. То же делай с волом твоим и с овцой твоею. Семь дней пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай их мне» (XXII, 29–30).

«Наблюдай праздник опресноков… и пусть не являются перед лицо мое с пустыми руками» (XXIII, 15).

«И сказал господь Моисею, говоря: скажи сынам Израилевым, чтобы они сделали мне приношения; от всякого человека, у которого будет усердие, принимайте приношение мне» (XXV, 1–2).

Какого же приношения требовали еврейские попы, прикрываясь именем бога? Да совершенно таких же, каких требуют себе все попы всего мира. В божьем (т. е. в поповском) хозяйстве все пригодится.

«Вот приношения, которые вы должны принимать от них: золото, и серебро, и медь и шерсть голубую, пурпуровую и червленую (т. е. красную), и виссон[62], и козью, и кожи бараньи красные, и кожи синие, и дерево ситтим (не дурак был, плохого дерева не хотел брать. — Ем. Я.), елей для светильника, ароматы для елея, для помазывания (т. е. парфюмерию, духи, одеколон. — Ем. Я.) и для благовонного курения, камень оникс и камни вставные для ефода и для наперсника (т. е. бриллианты и др. драгоценные камни — губа не дура! — Ем. Я.). И устроят они мне святилище и буду обитать посреди их» (XXV, 3–8).

Значит, давайте, дескать, все, что под руку попадется, но постарайтесь все наиболее драгоценное прибрать к своим рукам; а так как дураков, верующих в меня, много, то вы уговорите их, что сами-то вы живете в домах, так и для бога надо построить дом, в котором он будет жить и обитать посреди вас, — не ночевать же ему на бульваре!

И вот бог на небе будто бы занимается с Моисеем, как с архитектором, составляет план, как построить храм и из чего его построить, показал ему этот план и даже маленькую модель этого самого храма, образцы всяких домов, поповских и священных сосудов показал, а затем подробно разговаривал с Моисеем, обсуждая план, как этот самый храм построить.

«Все (сделайте), как я показываю тебе и образец скинии и образец всех сосудов ее; так и сделайте» (XXV, 9).

И вот начинается описание, которое тянется с главы XXV до главы XXIX. На целых четырех страницах тянется описание того, как должен быть построен храм, и отдельные его подробности. Неужели еще найдутся сейчас дураки, которые могут поверить, что будто бы несколько тысяч лет назад на вершине одной из аравийских скал еврейский пастух, пасший поповских коров незадолго до этого, сорок дней разговаривал со всемогущим, вездесущим и всезнающим богом и занимались они такими делами?

«Сделайте ковчег из дерева ситтим; длина ему два локтя с половиною и ширина ему полтора локтя… И обложи его чистым золотом, изнутри и снаружи покрой его; и сделай наверху вокруг его золотой венец… И вылей для него четыре кольца золотых и утверди на четырех нижних углах его: два кольца на одной стороне его, два кольца на другой стороне его. Сделай из дерева ситтим шесты и обложи их золотом. И вложи шесты в кольца, по сторонам ковчега, чтобы посредством их носить ковчег… Сделай также крышку из чистого золота; длина ее два локтя с половиною, а ширина ее полтора локтя (как будто крышка могла быть меньше ковчега! Ведь всякий дурак понимает, и всякий плохой плотник знает, что и покрыть нельзя, если сделать меньше. — Ем. Я.). И сделай из золота двух херувимов[63] (это еще что за звери? — Ем. Я.): чеканной работы, сделай их на обоих концах крышки. Сделай одного херувима с одного края, а другого херувима с другого края (чтобы не подрались, должно быть. — Ем. Я.); выдавшимися из крышки сделай херувимов на обоих краях ее; и будут херувимы с распростертыми вверх крыльями, покрывая крыльями своими крышку, а лицами своими будут друг к другу; к крышке будут лица херувимов. И положи крышку на ковчег сверху (какая премудрость господня! Как будто крышка кладется снизу когда-нибудь. — Ем. Я.). В ковчег же положи откровение, которое я дам тебе» (XXV, 10–21).

Всякий, кому не надоело читать это описание шкапа, который заказывал себе бог, может прочитать четыре главы библии, и его поразит эта поповская изобретательность. Ведь народ так не давал бы золота, серебра и пр.; поэтому надо было убедить, что это все от имени бога делается. Нужно, например, попам дать красивую и богатую одежду. Если бы попы просто пошли и стали бы требовать себе эту одежду, так им бы не дали, тогда это делается от имени бога, и суеверные люди на эту поповскую удочку поддаются легче. Бог будто бы сказал Моисею:

«И возьми к себе Аарона, брата твоего, и сынов его с ним, от среды сынов Израилевых, чтобы он был священником мне, Аарона и Надава, Авиуда, Елеазара и Ифамара, сынов Аароновых. И сделай священные одежды Аарону, брату твоему, для славы и благолепия» (XXVIII, 1–2).

«Вот одежды, которые должны они сделать: наперсник, ефод, верхняя риза, хитон стяжной, кидар и пояс. Пусть сделают священные одежды Аарону, брату твоему, и сынам его, чтобы он был священником мне. Пусть они возьмут золота, голубой и пурпуровой и червленой шерсти и виссона, и сделают ефод из золота, из голубой, пурпуровой и червленой шерсти, из крученого виссона искусною работою. У него должны быть на обоих концах его два связывающие нарамника, чтобы он был связан. И пояс ефода, который поверх его, должен быть одинакой с ним работы, из золота, из голубой, пурпуровой и червленой шерсти и из крученого виссона. И возьми два камня оникса и вырежь на них имена сынов Израилевых» (XXVIII, 4–9).

Мы очень советуем всем верующим людям прочитать подробно это описание, а неверующим тем более. Им доставит величайшее удовольствие прочесть, как бог Моисею наказывал, чтобы он четыре ряда камней велел ювелиру поставить в наперсник для попа:

«И вставь в него оправленные камни в четыре ряда рядом: рубин, топаз, изумруд, — это один ряд. Второй ряд: карбункул, сапфир и алмаз. Третий ряд: яхонт, агат и аметист. Четвертый ряд: хризолит, оникс и яспис. В золотых гнездах должны быть вставлены они» (XXVIII, 17–20).

Мало этого. Так как в попы была пристроена родня Моисеева не вся, то надо было еще некоторых родственничков пристроить, и вот Моисей говорит: бог мне велел подряд на постройку этого храма сдать таким-то и таким-то подрядчикам. Это тоже делается от бога.

«И сказал господь Моисею, говоря: Смотри, я назначаю именно Веселиила, сына Уриина, сына Орова, из колена Иудина. И я исполнил его духом божиим, мудростью, разумением, ведением и всяким искусством, работать из золота, серебра и меди, резать камни для вставления и резать дерево для всякого дела. И вот я даю ему помощника Аголиава, сына Ахисамахова, из колена Данова. И в сердце всякого мужа я вложил мудрость, дабы они сделали все, что я повелел тебе: скинию собрания и ковчег откровения, и крышку на него, и все принадлежности скинии, и стол, и принадлежности его, и светильник из чистого золота, и все принадлежности его, и жертвенник курения, и жертвенник всесожжения, и все принадлежности его, и умывальник, и подножие его, и одежды служебные, и одежды священные Аарону-священнику, и одежды сынам его для священнослужения, и елей помазания, и курения благовонные для святилища — все так, как повелел тебе, они сделают» (XXXI, 1–11).

Вот, значит, какие делишки обделывались там, на горе Синайской; подробнейшим образом был разработан план околпачивания еврейского народа — и что с него взять, и как с него взять, и под каким видом с него взять, и кому взять, и как распределить награбленное. А потом Моисей вышел оттуда, из своего прикрытия, и объявил: вот что, мол, велел бог сделать.

У евреев, как и у других народов древности, существовали человеческие жертвоприношения богам. Потом они заменены были выкупом. В главе XXII Исхода об этом говорится так:

«Отдай мне первенца из сынов твоих, то же делай с волом твоим и овцою твоею» (ст. 29 и 30).

Но какой же должен быть выкуп за человека?

«Закон божий» точно определяет таксу за человека в главе XXVII книги Левит (ст. 1–9):

«И сказал господь Моисею, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им: если кто дает обет посвятить душу господу по оценке твоей,

то оценка твоя мужчине от 20 до 60 лет должна быть 50 сиклей серебряных (по сиклю священному)[38].

Если же это женщина, то оценка твоя должна быть 30 сиклей.

От 5 до 20 лет оценка твоя должна быть 20 сиклей, а женщине — 10 сиклей.

А от месяца до 5 лет оценка мужчине должна быть твоя 5 сиклей серебра, а женщине оценка твоя — 3 сикля серебра.

От 60 лет и выше мужчине оценка твоя должна быть 15 сиклей серебра, а женщине — 10 сиклей.

Если же он беден и не в силах отдать по оценке твоей, то пусть представляет его священнику, и священник пусть оценит его.

Соразмерно с состоянием давшего обет пусть оценит его священник».

Вот она — такса божья на человечину, на человечье мясо. Женское ценилось подешевле. Стариковское и детское — тоже. Тут бог до тонкости дошел, в этой оценке. Ведь это все бог делал, по словам библии и верующих людей: бог с Моисеем выдумывал, сколько с кого взять.

На этом примере каждый верующий человек может убедиться в том, что все эти беседы бога с Моисеем — ловкие выдумки еврейских попов, специально составленные для того, чтобы легче было обирать народ. Ребенок-первенец посвящался богу. Когда-то его приводили к жрецу-священнику и закалывали перед алтарем бога и сжигали на огне перед каким-нибудь жертвенным камнем. Потом, с развитием меновых отношений и рабовладельчества, стали заменять эту кровавую жертву выкупом. Но раз можно у бога (т. е. у попов боговых) выкупить жертву, то надо установить таксу. Даже бедняк не мог избежать этой таксы. В крайнем случае поп определял ему скидку. Но платить выкуп должны все: дети и старики, мужчины и женщины.

В дальнейшем мы покажем, что этот выкуп, этот налог на человечину был только небольшой частью тех поборов, главным образом, натурой (при скотоводческо-земледельческом хозяйстве эта форма налога была естественной), которые установили попы.

Понятно, народ не хотел платить. Как его заставить?

Моисей и его помощники и устраивали комедии с переодеванием на горе Синайской, уверяя народ, что эти таксы на человечину установили не они, попы, а сам бог.

Когда поп ныне кадит кадилом в церкви, он обезьянничает с тех дикарей, которые перед своими деревянными и каменными идолами на своих жертвенниках бросали в огонь всякие пахучие травы, коренья, жгли бараньи почки и сальник для этих богов. Эти дикари думали, что их деревянные и каменные боги — изображения их предков — нюхают эти благовония. Они мазали их по губам кровью или салом, или сметаной и воображали, что те действительно пробуют эту пищу. Между прочим, в Сев. Америке, на родине табака, индейцы курят для своих богов табак — ихние боги не любят ладана, а любят табачок (по учению Карла Маркса, это и получается: «бытие определяет сознание»).

Впоследствии, когда в представлении людей боги перенеслись на небо, им продолжали зажигать костры, огни, жечь на них пахучие вещества, чтобы дым доходил до богов. Христианские попы сохранили этот «языческий» обряд.

У евреев также употребляли разные курения, причем библия рассказывает подробно, какие надо устроить богу курильницы, чем их смазывать, чем курить, какое курево бог любит.

Как подействовать на воображение людей, на их чувства? Звуками, красками, запахами. Надо и слух, и обоняние, и глаз поразить. Отсюда — церковное пение и церковная музыка, отсюда — разрисовка и украшение церквей, позолота и краски, золото и драгоценные камни, отсюда — курения, сохранившиеся до наших дней. Попы понимают, что в церкви должен быть особенный запах, что вся обстановка должна быть такой театральной, чтобы она привлекала верующих[64].

Но еврейские попы должны были с нищего народа собирать большие средства. Поэтому они говорили: давайте того и другого, тащите нам побольше, — так бог приказал.

В главе XXX Исхода (стихи 22–24) на горе Синайской происходит такой разговор библейского бога с Моисеем:

«И сказал господь Моисею, говоря: возьми себе самых лучших благовонных веществ:

смирны самоточной………500 сиклей

корицы благовонной………250»

тростника благовонного………250»

кассии………500»

масла оливкового………1 гин.

и сделай из сего миро (крем, мазь. — Ем. Я.) для священного помазания, масть составную искусством составляющего масти: это будет миро для священного помазания».

Аптекарь написал бы теперь по-латыни такой рецепт:

Rp.: Gummi Smyrnensis………500,0

Cort. Cynnamomi………250,0

Cannae odoratae………250,0

Cort. Cassiae………500,0

Ol. Olivarum………1000,0

M. f. Unguentum.

S. Мазь для поповского тела гражданину Моисею Египетскому.

Доктор Иегова Элогимский.

Как видите, этот бог — просто аптекарь, который передает Моисею рецепт приготовления душистой мази, которую любой теперешний аптекарь приготовит лучше и душистей. Получается что-то среднее между французской горчицей, мазью, гуталином для обуви и помадой для волос.

Для чего же эта мазь понадобилась библейскому богу?

«И помажь им скинию собрания и ковчег откровения, и стол и все принадлежности его, и светильник и все принадлежности его, и жертвенник курения, и жертвенник всесожжения и все принадлежности его, и умывальник и подножие его. И освяти их, и будет святыня великая: все, прикасающееся к ним, освятится. Помажь и Аарона, и сынов его, и посвяти их, чтобы они были священниками мне» (XXX, 26–30).

Итак, эта мазь служила для натирания всех принадлежностей поповского колдовства, поповского обмана, а также для натирания самих попов. Но если от натирания мазью делаешься святей, отчего же всем не мазаться ею? Моисей и другие попы очень боялись конкуренции, поэтому Моисей говорил народу: бог, дескать, запретил вам натираться этой мазью[65].

«А сынам Израилевым скажи: это будет у меня миро священного помазания в роды ваши. Тела прочих людей не должно помазывать им, и по составу его не делайте подобного ему. Оно — святыня: святынею должно быть для вас. Кто составит подобное ему или кто помажет им постороннего, тот истребится из народа своего» (XXX, 31–33).

Вот как запугивали народ: если намажешься сей мазью, которою попы мажутся, — помрешь.

А мы предлагаем верующим: пусть спросят любого аптекаря, доктора, пусть сами попробуют эту мазь, и никто от нее умереть конечно не может; но и святости никакой от нее не будет, — так только, запачкаешься. Попахнет, попахнет, да и выдохнется эта мазь богова.

То же и с куревом для божьего кадила.

В той же главе Исхода библейский бог дает такой рецепт приготовления этого курева:

«И сказал господь Моисею: возьми себе благовонных веществ: стакта, ониха, халвана душистого и чистого ливана, всего поровну, и сделай из них искусством составляющего масти курительный состав, стертый, чистый, святой.

И истолки его мелко и полагай его перед ковчегом откровения в скинии собрания, где я буду открываться тебе: это будет святыня великая для вас» (XXX, 34–36).

И опять-таки теперь, через 2–3 тысячи лет, когда читаешь этот рецепт курева богова, смешно и грустно, и стыдно делается за миллионы людей, которые верили и еще верят в подобные глупости. А попы и по поводу этого курева запугивали: не задумайте сами себе сделать что-нибудь подобное — будете наказаны смертью:

«Курения, сделанного по сему составу, не делайте себе; святынею да будет оно у тебя для господа. Кто сделает подобное, чтобы курить им, истребится из народа своего» (XXX, 37–38).

Еврейские, христианские попы! Евангелисты и баптисты, освящающие всякую строку библии! И вы все, верующие в святость библии!

Кто из вас смеет утверждать, что смерти достоин тот, кто приготовит для себя такую мазь или такое курево?

А если не смеете, что же остается от этих мест библии?

Поповский вековой обман, поповская игра на темноте народной дикарскими обрядами и дикарскими верованиями.

Вот что будешь ты приносить на жертвеннике двух агнецев (т. е. двух баранов. — Ем. Я.) однолетних каждый день постоянно. Одного агнца приноси поутру (стало быть, на завтрак — Ем. Я.), другого агнца приноси вечером (на ужин. — Ем. Я.). И десятую часть ефы пшеничной муки, смешанной с четвертью гина[66] битого елея (масла), а для возлияния четверть гина вина, для одного агнца. Другого агнца приноси вечером: с мучным даром, подобным утреннему, и с таким же возлиянием, приноси его в благоухание приятное, в жертву господу. Это — всесожжение постоянное, из рода в роды ваши перед дверями скинии собрания, перед господом, где буду открываться вам, чтобы говорить с тобою» (Исход, XXXIX, 38–42).

Итак, библейский бог договаривался будто бы с Моисеем насчет постоянного прокормления его в одном только главном храме двумя баранами ежедневно. Да в придачу требовал себе муки, и масла, и вина, — как же можно было без выпивки такой шашлык жрать?! Как было объяснить верующим, что бог, живущий будто бы на небесах, будет кушать это жаркое? Моисей поэтому убеждал: это «в приятное благоухание». Значит, в одном только храме надо было для этого бога зажарить 730 баранов ежегодно с мукой, маслом и вином. Не дурак был поесть и полакомиться и выпить этот бог!

Казалось бы, не плохая порция — два жареных барашка! Но этого мало. По всякому случаю «закон божий» устанавливает взятку богу (конечно, почти все это шло попам). И Моисей преподносит с горы Синайской такую поваренную книгу по поводу посвящения Аарона и сынов его в попы (Исход, XXIX):

«Вот что должен ты совершить над ними, чтобы посвятить их во священники мне: возьми одного тельца из волов и двух овнов без порока (хромых или косых не смей жарить. — Ем. Я.), и хлебов пресных, и опресноков, смешанных с елеем (сдобных хочу. — Ем. Я.), и лепешек пресных, помазанных елеем (без масла в горло кусок нейдет богу. — Ем. Я.), из муки пшеничной сделай их (ржаной хлеб не по губе. — Ем. Я.); и положи их в одну корзинку, и принеси их в корзине, и вместе тельца и двух овнов» (XXIX, 1–3).

Правда, и здесь вкусы не очень прихотливые. В то время евреи были полускотоводческим-полуземледельческим народом. Природа вокруг была скудная. Питались мясом, хлебом, маслом. Бог не требует для себя каких-либо редких блюд, разносолов. Но как бог скотоводов и земледельцев он требует побольше мяса и хлеба по всякому поводу. Что же делать с этакой массой мяса и хлеба?

«И заколи тельца перед лицом господним при входе в скинию собрания… Возьми весь тук (жир, сало. — Ем. Я.), покрывающий внутренности и сальник с печени, и обе почки и тук (сало. — Ем. Я.), который на них, и воскури на жертвеннике» (XXIX, 11, 13).

Стало быть, нечто вроде особого шашлыка из почек с салом заказывал себе бог по случаю посвящения Аарона в попы. Это — на первое блюдо. Да при этом, причмокивая от аппетита, приговаривал Моисею: да смотри, почки положи, да сало с них, смотри, чтобы не снимали, подлецы! Вот они какими там «божественными» разговорами занимались!

«И возьми одного овна… и возьми крови его и покропи на жертвенник со всех сторон. Рассеки овна на части, вымой внутренности его и голени его и положи их на рассеченные части его и на голову его. И сожги всего овна на жертвеннике: это всесожжение господу, благоухание приятное, жертва господу» (XXIX, 15–18).

Так готовилось для бога второе блюдо. Целую скотинку себе требовал бог, и не тошнило его. Можно было бы подумать: из-за чего же старался поп, если все это сжигалось богу «в приятное благоухание»? На это библия отвечает:

«Возьми и другого овна (барана)… И заколи овна. И возьми крови его и возложи (т. е. помажь. — Ем. Я.) на край правого уха Ааронова и на край правого уха сынов его, и на большой палец правой руки их, и на большой палец правой ноги их… И возьми от овна тук (сало) и курдюк, и тук, покрывающий внутренности, и сальник с печени, и обе почки, и тук, который на них, правое плечо и один круглый хлеб, одну лепешку на елее (сдобную. — Ем. Я.), и один опреснок из корзины, которая перед господом. И положи все на руки Аарону и на руки сынам его и принеси это, потрясая перед лицом господним (дескать, видишь господи, какие вкусные и жирные блюда готовим тебе! — Ем. Я.). И возьми это с рук их и сожги на жертвеннике со всесожжением, и благоухание перед господом: это — жертва господу» (XXIX, 19–25).

Что же, скажет читатель, безбожник Ярославский меня обманывает: это бог себе третью скотину заказывал, как приготовить для него третье блюдо, а попам пока ничего не досталось, кроме того, что им ухо и пальцы намазали кровью? Но продолжайте эту «священную историю»:

«И возьми грудь (грудинку, стало быть. — Ем. Я.) от овна вручения, который для Аарона, и принеси ее, потрясая перед лицом господним (обязательно потряси ее перед богом. — Ем. Я.), и это будет твоя доля. И освяти грудь приношения, которая потрясаема была, и плечо возношения… И будет это Аарону и сынам его участок вечный от сынов Израилевых» (XXIX, 26–28).

Вот, стало быть, как это делалось: как будто приносили жертву для бога, но, между прочим, поп себя не забыл. Все предусмотрел, что на жаркое, что в суп. На одно блюдо поп себе оставлял (бог будто так велел!) грудинку и лопатку (плечо) баранью, а на другое — суп из мяса:

«Овна же вручения возьми и свари мясо его на месте святом: и пусть съедят Аарон и сыны его мясо овна» (XXIX, 31–32).

Может быть, какой-нибудь мирянин голодный захотел бы поесть из этой боговой кухни? Поп жаден, он боялся конкуренции. Но как оградить себя? Обычный способ: табу (запрещено), — говорил и Моисей и другие попы.

«…Посторонний не должен есть его, ибо это — святыня» (XXIX, 33).

Ну, конечно, раз святыня, то эту святыню может есть только поп.

Эту церемонию посвящения родственников Аарона, а вернее, церемонию невероятного обжорства, продолжали семь дней. И целую неделю жарили сверхкомплектно баранов и кормили до обжорства попов.

Когда мы перейдем к книге Левит, читатели нашей библии увидят, до каких сказочных размеров, по всякому поводу и без всякого повода, шло это обжорство. Но уже один этот «закон божий» показывает, что этот бог и его служители никогда не знали, что такое муки голода, ибо тук и курдюк, сальник и почки, хлеб и вино, масло, грудинка и прочие части жареных и вареных скотин были к их услугам в изобилии. А чтобы верующих людей запугать, прибегали ко всяким колдовским штукам: дескать, видите, какие священные обряды — мы не для того режем скотину, чтобы ее есть, а главное, чтобы кровью скотины помазать правое ухо, большой палец ноги и правой руки. Чистые колдуны! И эти колдуны-шарлатаны хотят, чтобы мы считали библию со всей ее рабской моралью и поповской обираловкой «священной». Ищите дураков подальше!

Но мало было попу грудинки и хлеба и прочих благ. Гони монету! За все, про все — с живого и с мертвого, на радостях и в горе, при рождении, при смерти, при жизни, после смерти, при венчании, при болезни — во все дни твои гони монету попу. Библия называет эту повинность «выкуп за душу свою господу». Куда шли эти деньги? Библия отвечает: «на служение скинии собрания». Совершенно непонятно, какие же для этого требовались расходы, когда все, начиная от штанов и рубахи попу и кончая жареным, вареным, печеным и пареным, согласно библии, доставлялось даром попам в страшном изобилии. Однако библия специально оговаривает подушную подать по полсикля серебра (больше полтинника с человека, — по тому времени сумма очень большая) в пользу попов.

«И сказал господь Моисею, говоря: когда будешь делать исчисление (т. е. вести перепись населения. — Ем. Я.) сынов Израилевых при пересмотре их, то пусть каждый даст выкуп за душу свою господу… Всякий поступающий в исчисление должен давать половину сикля… Богатый не больше и бедный не меньше (помилуйте, себе дороже стоит, никак уступить не можем) полсикля… И возьми серебро выкупа от сынов Израилевых и употребляй его на служение скинии собрания. И будет это для сынов Израилевых в память перед господом для искупления душ ваших»[67] (XXX, 12–16).

А ну-ка, верующие, попробуйте защищать эту взятку богу, этот выкуп души за полтинник у бога! Бог обещает: если заплатишь полтинник, не будет на тебе язвы губительной (XXX, 12). Будь ты трижды беден, нищ — гони полтинник, если не хочешь иметь на себе язву губительную. А не заплатишь — значит, не исполнишь предписаний бога. В своде законов этого бога, именуемом «законом божиим», имеются наказания, от которых дыбом волосы становятся. Этими страшными наказаниями, придуманными жестокой и развращенной поповской братией для народа, запугивали, затемняли сознание народа, чтобы освятить именем несуществующего бога утробный клич, клич поповской жадности: гони монету!

В библии очень часто описывается не только небылица, но наряду со всеми этими сказками и небылицами мы находим также и сведения о древних обрядах и верованиях, правда, часто искаженные, фальсифицированные в угоду и в интересах господствующей религии того периода, когда записывались библейские сказки. Было ли, что кланялись и молились изображению быка, тельца, барана и других животных, которыми кормились скотоводы-евреи? Конечно, было. И не только у евреев, но и у других народов. Рогатый скот у скотоводов составлял основу жизни. Поэтому даже жертвенник у евреев имел рога (Исход, XXIX, 12). А было время, когда сам бог изображался с рогами.

Но единобожники, которые составляли библию гораздо позднее, старались изобразить дело так, будто поклонение змее, тельцу и другим животным было только греховным отклонением евреев от правильного пути. А правильная, мол, вера евреев была в единого бога, жившего на небесах, которого в лицо почти никто не видал, а видели только сзади (спину и зад бога).

В Исходе, в главе XIX и последующих, рассказано, как Моисей всходил на гору Синайскую разговаривать с богом. Мы уже видели, о чем они там разговаривали: уславливались насчет постройки, насчет подрядов разных и боговой кухни, боговых мазей и проч., чем кормить бога, что ему жарить, во что попов одевать, чем их кормить, как судить, как людей обращать в рабство, за что и когда убивать и как убивать.

Так как эта комедия продолжалась, должно быть, очень долго, то оставшийся внизу под горой старший поп Аарон, о котором Моисей будто бы договорился с богом, как его посвятить в первосвященники, должен был сделать евреям бога. И он сделал бога, такого, какой нужен был скотоводческому народу. Библия об этом рассказывает:

«Когда народ увидел, что Моисей долго не сходит с горы, то собрался к Аарону и сказал ему: встань и сделай нам бога, который бы шел перед нами; ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось. И сказал им Аарон: выньте золотые серьги, которые в ушах у ваших жен, сыновей и ваших дочерей, и принесите ко мне. И весь народ вынул золотые серьги из ушей своих и принес к Аарону. Он взял их из рук их и сделал из них литого тельца и обделал его резцом. И сказали они: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской. Увидев сие, Аарон поставил перед ними жертвенник, и провозгласил Аарон, говоря: завтра праздник господу. На другой день они встали рано и принесли всесожжения и принесли жертвы мирные: и сел народ есть и пить, а после встал играть» (XXXII, 1–6).

Видите, как просто делается бог? Так же и все боги делаются человеком. А поп, хоть будь он трижды первосвященник, готов освятить эту выдумку. Не все ли равно, какому богу служить, перед каким богом жертвенник ставить, перед тельцом ли[68], змеем ли, Саваофом ли, Христом ли?! Первосвященник Аарон говорит: «Завтра праздник господу». Какому? Да не все ли равно ему? Лишь бы жареха была!

Но так как разные племена (даже среди самих евреев отдельные колена) имели своих собственных богов, то бог Иегова, бог одного из еврейских племен, воспылал гневом: как они смеют жарить баранов перед другим богом!

«И сказал господь Моисею: поспеши сойти, ибо развратился народ твой, который ты вывел из земли Египетской. Скоро уклонились они от пути, который я заповедал им; сделали себе литого тельца и поклонились ему, и принесли ему жертвы, и сказали: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской! И сказал господь Моисею: Я вижу народ сей, и вот, народ он — жестоковыйный. Итак, оставь меня, да воспламенится гнев мой на них, и истреблю их, и произведу многочисленный народ от тебя» (XXXII, 7–10).

Так расстроился Иегова, что даже праведника Моисея не мог вынести близко: уходи от меня! Но пусть вспомнят верующие, сколько раз этот бог хвастался раньше, что потомство Авраама, Исаака и Иакова он сбережет и размножит! Сколько раз он обещал больше не гневаться, не наказывать, не подвергать истреблению «избранный» народ свой! «Изничтожу, истреблю!» И вся-то вина этих людей, что они стали баранов и быков жарить не перед Иеговой, а перед другим богом, тоже с рогами. Как же можно терпеть такую конкуренцию!

Комедия, да и только! Моисей уговаривает этого бога, как обиженного малого ребенка, напоминает ему его клятвы Аврааму, Исааку, Иакову. И ведь усовестил! (XXXII, 11–13).

«И отменил господь зло, о котором сказал, что наведет его на народ свой» (ст. 14).

После этого доказывайте вы, верующие, что бог неизменен! А он, как ребенок, капризен, самодур: то истребить готов, забыв все свои клятвы, то берет свое слово обратно. Да надолго ли?

Моисей спускается с Синайской горы, и в руках у него две каменные доски (грифельные, что ли?), скрижали, на которых будто бы бог написал законы (грамотный был, видать). Но когда он «увидел тельца и пляски, тогда он воспламенился гневом и бросил из рук своих скрижали, разбил их под горою» (XXXII, 19).

Как же он это так: плод столь долгих разговоров с богом принес Моисей с горы, грифельные доски, на которых сам библейский бог написал будто бы свои законы, и вдруг — хлоп их об пол, эти законы?! Нате, мол, вам, сукины дети, закон божий! Вдребезги его раскрошу, а вам, негодяям, чтоб он не доставался. И вы, верующие, верите в чепуху?

А дальше читайте, как он вышибал телячью веру из мозгов и уничтожил телячьего бога.

«И взял тельца, которого они сделали, и сжег его в огне, и стер в прах, и рассыпал по воде, и дал ее пить сынам Израилевым» (ст. 20).

Кто же этому в здравом уме поверит? Золото на огне не превращается в прах (т. е. в пепел), не сгорает, а только плавится. А ведь телец-то был золотой. Так как же он в огне превратился в пепел? И как расплавленное золото можно рассыпать по воде? Как можно его пить?

Все это — чистейший вздор.

Что здесь дело шло о конкуренции между двумя богами, ясно видно из той же главы. Попенявши своему брату Аарону за то, что тот сделал золотого бычка, Моисей решается перерезать сторонников другой веры. Конечно, поп Аарон всю вину сваливает на других: я не я, и лошадь не моя, говорит он, я только слушался этих людей (XXXII, 21–24). Моисей вызывает банду левитов (это было поповское сословие), вооружает эту банду и вырезает три тысячи человек во славу Иеговы, господа бога.

«И стал Моисей в воротах стана и сказал: Кто господень, (иди) ко мне! И собрались к нему все сыны Левиины. И он сказал им: так говорит господь бог Израилев (значит, приказ именной — от самого господа бога Иеговы. — Ем. Я.): возложите каждый свой мечь на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего. И сделали сыны Левиины по слову Моисея; и пало в тот день из народа около трех тысяч человек. Ибо Моисей сказал: сегодня посвятите руки ваши господу, каждый в сыне своем и брате своем, да ниспошлет он вам сегодня благословение» (XXXII, 26–29).

Кажется, ясно: бей, губи брата, сына, друга, ближнего, посвятите сегодня себя палаческому делу, не жалейте крови и людей, бог благословляет вас на эти массовые убийства!

Вот, верующие, какова вера в бога! Жестока, кровава, полна преступлений, она разъединяет людей, отдает их в руки попов!

Так не все ли равно, какому богу молиться? Все они — одного поля ягоды. Все они выдуманы и созданы человеком. Все они не нужны, вредны трудящимся.

И смех, и грех, когда читаешь про то, как Моисей, рассердившись, разбил те самые грифельные доски (каменные скрижали), на которых под диктовку бога написал свод законов! Еще смешнее читать, как Моисей уговаривался с богом, упрашивал его и как договорился с ним насчет дальнейшего путешествия. Бог так рассердился на то, что у него появился конкурент рогатый, в виде золотого тельца, что отказался дальше путешествовать среди евреев. Так он и говорит:

«Сам не пойду среди вас, чтобы не погубить мне вас на пути, потому что вы народ жестоковыйный» (Исход, XXXIII, 3).

Вот до чего рассердился, что даже не мог ручаться за себя: дескать, если пойду с вами, то рассержусь на вас и погублю вас!

Ну, конечно, евреи расплакались, и до того, что, по словам библии, никто не возложил на себя украшений. Но любопытно вот что: в одном и том же месте библии слова этого библейского бога передаются по-разному. Стих 3 передает слова бога так:

«Ибо сам не пойду среди вас, чтобы не погубить мне вас на пути, потому что вы — народ жестоковыйный», а стих 5 совсем по-другому:

«Ибо господь сказал Моисею: скажи сынам израилевым, вы — народ жестоковыйный; если я пойду среди вас, то в одну минуту истреблю вас (иначе никак не может согласиться, как в одну минуту. — Ем. Я.). Итак, снимите с себя украшения свои, я посмотрю, что мне делать с вами».

По-русски это называется «в огороде бузина, а в Киеве дядя; я за то тебя люблю, что у тебя перстень». Вы подумайте только: сначала бог кочевряжится: «Не пойду с вами; вы, мол, такие и сякие!» Потом начинает сдаваться: «Если я пойду с вами, так я вас в одну минуту уничтожу». А потом вдруг, ни с того, ни с сего, говорит: «Итак, снимите с себя украшения свои». Он еще и сам не знает, что из этого выйдет, — этот всемогущий, всеведущий бог! Вы, говорит, снимите украшения, а тогда я посмотрю, что мне делать с вами.

Потом библия рассказывает, как Моисей устроил столб облачный у входа в свой шатер и как все ему поклонялись. Потом опять идет разговор бога с Моисеем, причем неожиданно рассказывается о том, что «господь с Моисеем говорили лицом к лицу, как бы кто говорил с другом своим». Неожиданно это потому, что во многих местах библии вы встречаете утверждение, что бога никто в лицо не видел, и евреи могли видеть только заднюю часть своего бога, а в лицо его никогда не видали.

Моисей не отстает от бога, продолжает его уговаривать:

«Если не пойдешь ты сам с нами, то и не выводи нас отсюда» (XXXIII, 15).

Еврейский бог не выдерживает, сдается окончательно. Ладно, говорит, черт с тобой, пойду с вами, только для того, чтобы доказать, что я люблю тебя: «Сказал господь Моисею: и то, о чем ты говорил, я сделаю, потому что ты приобрел благоволение в очах моих, и я знаю тебя по имени» (XXXIII, 17). (Бог-то был, видите ли, боязливый: как пойдешь с незнакомыми, еще тебе бока намнут, а тут — свой брат). Других, стало быть, он по имени не знал — этот всеведущий! И тут же, через несколько строк, позабыв о том, что Моисей только что разговаривал «лицом к лицу» со своим дружком Иеговой, составитель библии добавляет:

«И потом сказал он: лица моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть меня и остаться в живых. И сказал господь: вот место у меня; стань на этой скале. Когда же будет проходить слава моя, я поставлю тебя на расселине скалы и покрою тебя рукою моею, доколе не пройду. И когда сниму руку мою, ты увидишь меня сзади, а лицо мое не будет видимо» (XXXIII, 20–23).

Вот тут и разбирай, какую часть — заднюю или переднюю — видел Моисей.

После этих приятных разговоров и условий Моисей снова приготовил грифельную доску, чтобы отправиться на гору записывать законы божьи.

Библия рассказывает, что и на этот раз разговор с богом происходит наедине, без свидетелей. А это нужно попам для того, чтобы внушить верующему, что все ими, попами, сказанное — свято, покрыто великой чудесной тайной, о которой знают лишь избранные, а простые смертные обязаны лишь слушать и исполнять то, что служители церкви им велят.

На этот раз разговор идет по-другому немножко: бог занимается сначала больше по министерству иностранных дел. «Смотри, — предупреждает он Моисея, — не вступай в союз с жителями той земли, в которую ты войдешь, дабы они не сделались сетью среди вас» (XXXIV, 12). Боясь больше всего конкуренции, он дает указания: «Жертвенники их разрушьте, столбы сокрушите, вырубите священные рощи» (XXXIV, 13). Заповеди тоже изложены по-другому — ну, где же упомнить все! Долгонько проваландался во второй раз Моисей на горе Синайской — целых сорок дней и сорок ночей. Что же он там делал, не евши и не пивши сорок дней? Библия отвечает: написал на скрижалях слова завета, десятисловие. Подумаешь, премудрость какая! Да теперь всякий ученик первого класса напишет это десятисловие в одночасье, а Моисею, божьему советнику, с помощью самого бога, понадобилось сорок дней и сорок ночей, чтобы написать это десятисловие. Ну, конечно, после этого пришлось проделывать фокусы-покусы с переодеванием. То закроет лицо свое, то откроет и делает вид, что разговаривает с господом богом.

Разобравши все эти сказки из так называемой книги Исход, мы показали нелепость и противоречия в библии, вред библейских сказок для трудящихся, рабовладельческий характер библейской нравственности. И после этого пусть и верующий и неверующий знают — никакого исхода евреев из Египта никогда не было, никогда библейского Моисея не существовало, не происходило, следовательно, и всех тех чудесных похождений этого героя, о которых так противоречиво рассказывает библия.

Левит — попросту перевести — поп. Библия рассказывает, будто Иаков, благословляя сыновей своих и распределяя между ними наследство будущее, не отвел участка земли и особой доли поколению Левиину за то, что Левий вместе с другим братом перебили обманным образом дружественное племя и тем навлекли гнев и опасность войны на евреев. Но попы — потомки Левиины — изловчились и получили более прочный удел: стричь овец и баранов человеческого стада. Целое сословие поповское образовалось. Они не сеяли, не жали, а в житницы свои собирали десятину (десятую часть) и собирают до сих пор.

По библии выходило: «десятую часть господу богу твоему». Но бог-то высоко, — как до него достанешь? Вот посредником, поставщиком продуктов для бога, каптенармусом небожителей, фуражиром для несуществующих богов и ангелов, поваром и пекарем для них и мясником в одно и то же время и служили левиты у евреев. Да кроме десятины, получаемой обязательно (закон божий!), попы еврейские (как это делают и современные попы других религий) придумали поборы по всякому случаю, прикрывая этот грабеж именем бога.

В книге Левит вы находите точное перечисление: когда, в каких случаях, сколько жарить для бога быков, баранов, голубей, как их приготовлять, в жареном ли, в вареном ли виде готовить их богу, да с чем подавать (сколько муки, масла и других продуктов), — вроде как в ресторане или трактире расписание блюд (меню) на каждый день. Кое-какие примеры из этой книги я уже приводил и прежде, а теперь мы подробнее ознакомимся с божьей стряпней.

Затем в книге Левит мы находим правила, каких животных можно есть, а каких нельзя. Эти законы составлены были в то время, когда люди не изучили еще, как должно, животный мир, и потому мы можем найти такие, например, сказки: «не ешьте… и зайца, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены: нечист он для вас» (кн. Левит, XI, 6). Ну, кто же из малых ребят теперь не знает, что заяц не жует жвачки?! Кто же не знает, что у зайца вовсе нет копыт — ни раздвоенных, ни целых? А между тем и теперь еще богомольные люди не едят зайца, а кролика (ведь тот же заяц — прямая родня) едят! Вот что значит запутать и запугать людей!

Мне это место из библии очень напоминает рассказ про попа, который объясняет школьникам, что такое богочеловек. «Это, — говорит он, — не бог и не человек, а богочеловек! Вот, все равно, как если мы возьмем золото и серебро и сплавим. Что тогда получим? Ни золото, ни серебро! А что?» Поп выждал минуту напряженного молчания школьников и вдруг торжественно ответил сам себе: «Не золото и не серебро — а… янтарь!» Вот приблизительно такими познаниями, какими этот поп обладал, обладали и те еврейские попы, которые писали, что заяц жует жвачку! Некоторые видят в этих правилах медицинские предписания. Мы потом подробнее остановимся на них, чтобы показать, что медицина тут ни при чем.

В книге Левит имеется действительно много медицинских советов. Это не только поваренная книга для бога, но и сборник медицинских советов для попов, которые в то время были и лекарями.

Если прибавить к этому несколько предписаний о налогах, денежных поборах в пользу попов, то мы увидим, что перед нами учебник для еврейских попов, действовавших около 2500 лет тому назад, научающий их, как, и с кого, и сколько, и в каких случаях брать натурой и деньгами.

Еще и большевиков на свете не было, а уже народ сложил пословицы: «поповские глаза — завидущие, поповские руки — загребущие». Еще «Безбожником» и не пахло, а уже крестьяне поговаривали: «по небу поп пальцем похаживает, а по земле всей пятерней пошаривает». Книга Левит — тому яркий пример.

И всякий, кто навек вывихнул мозги поповщиной, сумеет их вправить, прочитав «Библию для верующих и неверующих» — книгу Левит.

На меня, безбожника, обиделись многие, когда я написал про богову кухню, про богову стряпню; обиделись, конечно, те, которые и сейчас под разными видами занимаются на этой самой боговой кухне боговой стряпней и называют себя живоцерковниками[69], или там еще как угодно, а на деле в тех верованиях, которые они проповедуют народу, недалеко ушли от тех пастушеских племен еврейских, которые жарили быков, баранов, овец, козлов, голубей и других животных своему господу богу Саваофу, Иегове, Элогиму, Элу, или как там еще его называли в разные времена и в разных местах.

И сейчас, когда пекут всякие просфоры[70] по определенному рецепту (тайна сия велика есть), когда католический поп дает облатку крахмала и втирает очки: это ты, мол, кушаешь тело господа (и удобство-то какое, без костей!), когда дают вино и уверяют, что это есть кровь господа, или когда попы брызжут водой, мажут маслом, кадят ладаном, жгут свечи и т. п., — все это из боговой кухни.

А теперь вы полюбуйтесь, как в боговой кухне тогда, когда, по словам священников, евреи веровали в единого бога и выполняли заветы этого бога, — полюбуйтесь на этого самого бога, который Моисею и Аарону отдает распоряжение, как, когда жарить животных, с чем их жарить, какие части, в каком количестве, по какому поводу.

Книга Левит начинается с такого поварского приказания:

«И воззвал господь к Моисею и сказал ему из скинии собрания, говоря: «объяви сынам израилевым и скажи им: когда кто из вас хочет принести жертву господу, то, если из скота, приносите жертву вашу из скота крупного и мелкого. Если жертва его есть всесожжение из крупного скота, пусть принесет ее мужского пола, без порока; пусть приведет ее к дверям скинии собрания, чтобы приобресть ему благоволение пред господом. И возложит руку свою на голову жертвы всесожжения и приобретет он благоволение, во очищение от грехов его. И заколет тельца перед господом; сыны же Аароновы, священники, принесут кровь и покропят кровью со всех сторон на жертвенник, который у входа скинии собрания. И снимет кожу с жертвы всесожжения и рассечет ее на части. Сыны же Аароновы, священники, положат на жертвенник огонь и на огне разложат дрова; и разложат сыны Аароновы, священники, части, голову и тук на дровах, которые на огне, на жертвеннике, а внутренности жертвы и ноги ее вымоет он водой и сожжет священник все на жертвеннике: это всесожжение, жертва, благоухание, приятное господу» (I, 1–9).

Тут точно сказано: скот должен быть обязательно мужского пола и без порока. Конечно, если вдуматься в условия скотоводства, то нам понятно будет, почему еврейские скотоводы приносили в жертву главным образом скот мужского пола. Им нужно было маток оставлять на расплод, для размножения. И сейчас на убой идет больше скот мужского пола. Ну и для господа бога тоже убивали главным образом быков, баранов.

Но, главное, обратите внимание на то, какое подробное наставление! Это ведь не всякий сумеет сделать. Тут надо, чтобы работал спец не только по мясной части, по поварской части, но чтобы он до тонкости знал, когда и какую часть надо зажарить, — иначе все колдовство пропадет. Все ведь на том и было основано, что, вот, если, скажем, почки зажаришь от барана да притом еще вот такие-то слова скажешь, тогда тебе и грех простится, а если чуть что не так, тогда, пожалуй, бог еще больше рассердится. Это было на руку еврейским попам, потому что давало им возможность вдоволь обманывать народ.

Давши указание, как надо поступать с крупным скотом, бог тут же дает указание Моисею, как поступать с мелким скотом:

«Если жертва всесожжения его из мелкого скота, из овец или из коз, пусть принесет ее мужского пола, без порока… И заколет ее пред господом на северной стороне жертвенника; и сыны Аароновы, священники, покропят кровию ее на жертвенник со всех сторон; и рассекут ее на части, отделив голову ее и тук ее, и разложит их священник на дровах, которые на огне, на жертвеннике; а внутренности и ноги вымоет водою, и принесет священник все и сожжет на жертвеннике: это всесожжение, жертва, благоухание, приятное господу» (I, 10–13).

И опять-таки тут надо быть спецом, на какой стороне жертвенника надо заколоть этого барана или козла, что надо раскладывать на огне. Может быть, кто нибудь подумает, что это неприятно богу, — так на этот счет библия успокаивает. Это, говорит она, «всесожжение, жертва, благоухание, приятное господу», — не сомневайтесь, дескать!

И опять бог предусматривает: а ну, как не окажется ни быка, ни барана, что же тогда попу-то голодному сидеть, что ли? И он дает указание, как быть, если налицо будет только птица. И тут он подробно наставляет Моисея, как надо свернуть голову голубю, на какую сторону жертвенника надо бросить зоб и перья, и опять успокаивает его: «это всесожжение, жертва, благоухание, приятное господу».

«Если кто согрешит тем, что слышал голос проклятия[71] и был свидетелем, или знал, но не объявил, то он понесет на себе грех. Или если прикоснется к чему-нибудь нечистому, или к трупу зверя нечистого, или к трупу скота нечистого, или к трупу гада нечистого, но не знал того, — то он нечист и виновен. Или если прикоснется к нечистоте человеческой, какая бы то ни была нечистота, от которой оскверняются, и он не знал того, но после узнает, — то он виновен. Или если кто безрассудно устами своими поклянется сделать что-нибудь худое или доброе, какое бы то ни было дело, в котором люди безрассудно клянутся, и он не знал того, но после узнает, то он виновен в том. Если он виновен в чем-нибудь из сих и исповедается, в чем он согрешил, то пусть принесет господу за грех свой, которым он согрешил, жертву повинности из мелкого скота, овцу или козу, за грех, и очистит его священник от греха его» (V, 1–6).

А если у него нет овцы или козы, тогда что же ему делать? Слышал голос проклятия и не объявил. Да ведь он уже исповедался в этом?! Нет, говорит поп, все равно, тащи жареное. Если не в состоянии принести овцу, то в повинность за грех свой пусть принесет в жертву двух горлиц или двух голубей, одного в жертву за грех, а другого за всесожжение. И опять инструкция попу, что делать с этими двумя голубями:

«Пусть принесет их к священнику, и священник представит прежде ту из сих птиц, которая за грех, и надломит голову ее от шеи ее, но не отделит; и покропит кровью сей жертвы за грех на стену жертвенника, а остальную кровь выцедит к подножию жертвенника: это жертва за грех; а другую употребит ко всесожжению по установлению; и так очистит его священник от греха его, которым он согрешил, и прощено будет ему» (V, 8–10).

Ну, а если он не в состоянии принести двух горлиц, тащи муки пшеничной.

«Если же он не в состоянии принести двух горлиц или двух молодых голубей, пусть принесет за то, что согрешил, десятую часть ефы[72] пшеничной муки в жертву за грех, пусть не льет на нее елея и дивана пусть не кладет на нее, ибо эта жертва за грех. И принесет ее к священнику, а священник возьмет из нее полную горсть в память и сожжет на жертвеннике в жертву господу, это жертва за грех. И так очистит его священник от греха его, которым он согрешил в каком-нибудь из оных случаев, и прощено будет ему. Остаток же принадлежит священнику, как приношение хлебное» (V, 11–13).

И опять-таки это «жертва, благоухание, приятное господу»! При этом поп не забывает себя никогда.

«И возьмет священник из сей жертвы часть в память, и сожжет на жертвеннике: это жертва, благоухание, приятное господу. А остатки приношения хлебного Аарону и сынам его: это великая святыня из жертв господних» (II, 9–10).

И вдруг бог вспоминает: а что, если позабудут посолить, — тогда ведь будет невкусно! Поэтому он специально отдает распоряжение Моисею:

«Всякое приношение твое хлебное соли солью и не оставляй жертвы твоей без соли завета бога твоего: при всяком приношении твоем приноси… соль» (II, 13).

Главное, дескать, соль — посолить не забудь! Надо иметь в виду, что соль в то время ценилась очень дорого. Одно время даже соль в плитках была разменной монетой. В пустыне, на далеких кочевьях, на пастбищах соль особенно была нужна. Поэтому попы предусмотрительно и написали такой закон насчет соляного налога в пользу попов.

Целых семь глав — третья, четвертая, пятая, шестая, седьмая, восьмая и девятая главы из книги Левит — это подробнейшая инструкция, как закалывать, что вырезывать, что жарить, кому какая часть принадлежит, попу ли, господу ли богу, может ли кто другой есть это мясо и кто именно должен есть, и подробно указано, могут ли есть женщины. Например, из той части, которую отделяют себе попы, могут есть родственники попов из мужского пола. Значит, попадье и поповнам не досталось! О чем это говорит? Ни о чем другом, как о скотском понятии о женщине, о приниженном и рабском ее состоянии, о том, что на нее смотрели, как на существо бесправное и нечистое.

Не посетуйте на меня за то, что я вам из этих семи глав отдельно приведу отрывки, — из песни слова не выкинешь. Хотите знать, какова библия, получайте то, что в ней есть.

Вот жертва мирная. Опять-таки она должна быть без порока. Подробно указано, где ее надо заколоть, что надо сделать с ее кровью, а потом, какую часть богу:

«И принесет он из мирной жертвы в жертву господу тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки, и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени; с почками он отделит это» (III, 3–4).

Это — если крупный скот; а если мелкий скот — опять инструкция:

«И пусть принесет из мирной жертвы в жертву господу тук ее, весь курдюк, отрезав его по самую хребтовую кость, и тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени; с почками он отделит это; священник сожжет это на жертвеннике: это пища огня — жертва господу» (III, 9–11).

А если козел или коза, то опять отдельная инструкция:

«И принесет из нее в приношение, в жертву господу тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени; с почками он отделит это; и сожжет их священник на жертвеннике: это пища огня — приятное благоухание (господу); весь тук господу» (III, 14–16).

Вот до чего доходила специализация! За все, про все — особую жертву. Бывает так, что «согрешишь» сознательно, но библия требует жертвы и за бессознательный грех, причем следует отметить то, что и сейчас бывает: чтобы искупить «грех» (а грехом попы объявляют все то, что им и господствующим классам невыгодно, опасно) какой-нибудь (а библия точно перечисляет, за какой грех, сколько, чего и как надо жарить или есть попу), надо обязательно принести жертву. И даже в том случае, если по ошибке кто согрешит, то и тогда все равно нужно жарить, нужна жертва. Глава четвертая книги Левит вся наполнена описанием такой жертвы. Прямо тошнит приводить ее всю. Вот почитайте сами.

«И приведет тельца к дверям скинии собрания пред господа, и возложит руки свои на голову тельца, и заколет тельца пред господом; и возьмет священник помазанный… крови тельца и внесет ее в скинию собрания, и омочит священник перст свой в кровь и покропит кровью семь раз пред господом, пред завесою святилища; и возложит священник крови тельца пред господом на роги жертвенника благовонных курений, который в скинии собрания, а остальную кровь тельца выльет к подножию жертвенника всесожжении, который у входа скинии собрания; и вынет из тельца за грех весь тук его, тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник на печени; с почками отделит он это, как отделяется из тельца жертвы мирной, и сожжет их священник на жертвеннике всесожжения; а кожу тельца и все мясо с головою и с ногами его, и внутренности его, нечистоту его, всего тельца, пусть вынесет вне стана на чистое место, где высыпается пепел, и сожжет его огнем на дровах: где высыпается пепел, там пусть сожжен будет» (IV, 4–12).

«Если же из птиц приносит он господу всесожжение, пусть принесет жертву свою из горлиц или из молодых голубей; священник принесет ее к жертвеннику, и свернет ей голову, и сожжет на жертвеннике, а кровь выцедит к стене жертвенника; зоб ее с перьями ее отнимет и бросит его подле жертвенника на восточную сторону, где пепел; и надломит ее в крыльях ее, не отделяя их, и сожжет ее священник на жертвеннике, на дровах, которые в огне: это всесожжение, жертва, благоухание, приятное господу» (I, 14–17).

Но не только одним мясом жить — и хлебушка хочется покушать, и масла, и прочего. Предусмотрительный еврейский поп написал и на этот счет закон. И, конечно, не от себя это пишет, а вот, дескать, «воззвал господь к Моисею и сказал ему». С таким же успехом он мог написать, скажем, сынам израилевым: пусть, дескать, мне доставят балыка осетрового по два фунта, икры зернистой по фунту, сыру голландского и прочего, и тоже можно было бы все это написать в законе, и получился бы «закон божий»! В самом деле, вот закон насчет хлебного приношения:

«Если какая душа хочет принести господу жертву приношения хлебного, пусть принесет пшеничной муки и вольет в нее елея, и положит на нее ливана[73], и принесет ее к сынам Аароновым, священникам, и возьмет полную горсть муки с елеем и со всем ливаном, и сожжет сие священник в память на жертвеннике; это жертва, благоухание, приятное господу; а остатки от приношения хлебного Аарону и сынам его: это великая святыня из жертв господних» (II, 1–3).

Ведь ясно же, что этот человек, который даже голубя не может поймать, бедняк из бедняков. Все равно, тащи муки, и поп предвидит: нельзя же все это богу, надо и себе оставить. Поэтому он в самом законе божьем пишет: остаток же принадлежит священнику как «приношение хлебное».

И глава VI — о том же. Здесь главным образом о приношении хлебном, и опять подробно, как надо испечь, из чего испечь, и кто может есть, и кто не может есть.

«Вот закон о приношении хлебном: (священники) сыны Аароновы должны приносить его пред господа к жертвеннику; пусть возьмет (священник) горстию своею из приношения хлебного и пшеничной муки и елея и весь ливан, в память на жертвеннике; это жертва благоухание, приятное благоухание, в память пред господом; а остальное из него пусть едят Аарон и сыны его; пресным должно есть его на святом месте, на дворе скинии собрания пусть едят его; не должно печь его квасным. Сие даю я им долю из жертв моих. Все потомки Аароновы мужского пола могут есть ее. Это вечный участок в роды ваши из жертв господних. Все, прикасающееся к ним, освятится».

«Скажи Аарону и сынам его: вот закон о жертве за грех: жертва за грех должна быть закалаема перед господом на том месте, где закалается всесожжение; это великая святыня; священник, совершающий жертву за грех, должен есть ее; она должна быть съедаема на святом месте, на дворе скинии собрания; и все, что прикоснется к мясу ее, освятится; и если кровию ее обрызгана будет одежда, то обрызганное омой на святом месте; глиняный сосуд, в котором она варилась, должно разбить; если же она варилась в медном сосуде, то должно его вычистить и вымыть водой; весь мужской пол священнического рода может есть его: это великая святыня» (VI, 14–18 и 25–29).

Глава седьмая — закон о жертве повинности — старается внушить: это великая святыня! И опять идут подробности, что и как жарить и кому есть:

«Вот закон о жертве повинности: это великая святыня; жертву повинности должно закалать на том месте, где закалается всесожжение, и кровию ее кропить на жертвенник со всех сторон; приносящий должен представить из нее весь тук, курдюк и тук, покрывающий внутренности, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени; с почками пусть он отделит сие; и сожжет сие священник на жертвеннике в жертву господу: это жертва повинности. Весь мужской пол священнического рода может есть ее: это великая святыня. Как о жертве за грех, так и о жертве повинности закон один: она принадлежит священнику, который очищает посредством ее» (VII, 1–7).

Но надо же народу дать какое-нибудь удовлетворение. Поэтому время от времени ему разрешали съесть кусочек от этой жертвы и уверяли его, что если он прикоснется к этой жертве, то он освятится, ему простятся его «грехи», поля его будут плодородны, скот его будет размножаться, он не будет болеть. И народ, темный, невежественный, весь во власти этих жадных паразитов-попов, шел к ним, вел им скот, нес им хлеб, масло, благовония, а они уверяли его, что все это идет господу богу.

Народу, конечно, хотелось увидеть этого господа бога, но попы говорили, что нельзя видеть его. И действительно, что могли они показать — бога-то ведь нет! Тогда они, попы, прибегали к испытанному средству — обману «чудесами». Вот мы вам покажем как-нибудь славу его в виде огня, который появится внезапно. И в главе девятой Левит описывается такой обман народа. Сначала отдается приказание, как это устроить и что при этом опять-таки надо зажарить и сколько чего:

«В восьмой день призвал Моисей Аарона и сынов его и старейшин израилевых и сказал Аарону: возьми себе из волов тельца в жертву за грех и овна во всесожжение, обоих без порока, и представь пред лице господне; и сынам израилевым скажи: возьмите козла в жертву за грех… и тельца, и агнца, однолетних, без порока, во всесожжение, и вола и овна в жертву мирную, чтобы совершить жертвоприношение пред лицом господним, и приношение хлебное, смешанное с елеем, ибо сегодня господь явится вам. И принесли то, что приказал Моисей, пред скинию собрания, и пришло все общество и стало пред лицом господним» (IX, 1–5).

Затем описывается, как Аарон заколол скот, мочил палец в крови, мазал кровью рога жертвенника, жарил сальник и почки, зажарил мясо за грехи — и все по уставу. Потом принесли ему хлеб, который он тоже жег на огне. Потом опять заколол вола и барана и опять кропил жертвенник со всех сторон. Потом бычье сало и бараний курдюк, и почки и сальник с печенью жарил на огне. Затем он взял грудину и правое плечо жареные и тряс этими кусками жареного мяса, будто бы перед богом, потом обратился к народу и этими окровавленными, замазанными салом и жареным мясом руками благословлял народ. А затем, рассказывает библия:

«Вошли Моисей и Аарон в скинию собрания, и вышли, и благословили народ. И явилась слава господня всему народу, и вышел огонь от господа и сжег на жертвеннике всесожжение и тук; и видел весь народ, и воскликнул от радости, и пал на лицо свое» (IX, 23–24).

Вы видите только, как легковерен был народ и как легко было его обманывать.

Да, скажут попы, зачем все это вспоминать, все это было, это все относится к тому далекому времени, когда евреи еще были так невежественны. Но зачем же вы поддерживаете в верующих мысль, будто бы библия есть священное писание, а не рассказы о том, как обманывали в старину народ ваши же коллеги — попы еврейского племени?

«Надав и Авиуд, сыны Аароновы, взяли каждый свою кадильницу и положили в них огня, и вложили в него курений, и принесли перед господом огонь чуждый, которого он не велел им; и вышел огонь от господа и сжег их, и умерли они перед лицом господним» (Левит, X, 1–2).

Так рассказывает книга Левит. За то, что молодые попы взяли огня не из боговой кухни, а из другого костра, бог убивает их. На самом деле, конечно, такого рода дела попами древних религий, как и современных, устраивались проще: попы конкурентов не любят. Если б в то время был хороший уголовный розыск, божьи дудки — Моисей и Аарон — попали бы на скамью подсудимых, а здесь, как увидим, дело осталось шито-крыто, так как Моисей и Аарон дурачили народ, что все это от «бога». Ведь это они внушили народу, что тот огонь, на котором жарят баранов и быков, и голубей богу, — священный. Это они внушили народу, что если взять огонь с другого костра, то это грех пред богом, наказуемый смертью. Попы кровавой ценой охраняли привилегии своего сословия. Помилуйте: ежели каждая головешка из любой печки равна и одинакова с головешкой из боговой кухни, тогда потеряется всякое уважение к боговой кухне и кончится поповская лавочка. Значит, надо показать, что бог наказывает тех, кто хочет с ним конкурировать, отбивать у него хлеб. Ведь если, скажем, любую булку из пекарни можно приравнять к просфоре, тогда каждый будет покупать просфору в пекарне, в кондитерской, тогда и к «тайне» поповского ремесла уважения и страха не будет; надо, стало быть, показать, что тут большая разница. Просвирня не просто печет маленькие булочки, а тело бога запекает в печке. Тайна сия велика есть, на то ее бог сподобил, чтобы у нее в квашне тело бога замешивалось из теста.

Прикончивши с еврейскими попами, которые хотели сорвать покров с «тайны» боговой кухни, Моисей пытается успокоить своего соучастника Аарона.

«И сказал Моисей Аарону: вот о чем говорил господь, когда сказал: в приближающихся ко мне освящусь и перед всем народом прославлюсь, Аарон молчал» (X, 3).

Не правда ли, сцена очень богатая? Лежат два убитых поповича, сыновья Аарона. Моисей ему объясняет: в этом убийстве прославился перед народом сам господь бог. Конечно, Аарон молчит: что ему сказать, ведь он — соучастник этого дела. А затем заметаются следы уголовщины.

«И позвал Моисей Мисаила и Елцафана, сынов Узиила, дяди Ааронова, и сказал им: пойдите, вынесите братьев ваших из святилища за стан. И пошли, и вынесли их в хитонах их за стан, как сказал Моисей» (X, 4–5).

Тут и дурак поймет, что вся сказка насчет того, что они сгорели, — сказка. Если сгорели люди, как же хитоны-то их (одежды) не сгорели?

Говорю вам, верующие и неверующие, дело это, если верить библии, давнее, темное, уголовное. Моисей и Аарон, по библии, были особы неприкосновенные, верил им народ, боясь гнева бога еврейского. И из библейского рассказа не трудно увидеть, что под покровом этой веры они обделывали в «святилище» делишки, от которых теперь только руками разводишь. Как только мы попробовали хоть маленькое следствие навести, сразу же видно, что весь этот рассказ библии нарочно рассчитан на то, чтобы внушать верующим: не смейте ослушиваться бога даже в мелочах — не то он вас сожжет огнем, изничтожит. А чтобы эти угрозы не остались пустыми, в алтарях под видом мести божией не раз на всем протяжении истории совершались попами, жрецами уголовные преступления как в еврейской церкви, так и в христианской.

После этого удивительного рассказа, как библейский бог сжег двух поповичей, сыновей Аарона, за то, что они в кадильницу положили угольки не из боговой кухни, мы вдруг присутствуем при самом неожиданном разговоре бога с Аароном. Подумайте: худо ли, хорошо ли поступили эти поповичи, но вина-то их была ведь пустяковая. Отец в расстройстве. И вдруг ни с того, ни с сего такой разговор бога с Аароном:

«И сказал господь Аарону, говоря: вина и крепких напитков не пей ты и сыны твои с тобою, когда входите в скинию собрания… чтобы не умереть; это вечное постановление в роды ваши, чтобы вы могли отличить священное от несвященного и нечистое от чистого» (X, 8–10).

Если б уголовный розыск, расследуя дело о таинственной смерти двух поповичей в «святилище», которые сгорели от огня таким образом, что одежды на них остались целы (когда пекут картошку, то бывает наоборот: шкура зажаривается, середка запекается), — если б уголовный розыск подслушал этот разговор бога Иеговы с Аароном, он смекнул бы: эге! дело-то не обошлось, видно, без самогона! С пьяных глаз перепутали богову кухню с какой-нибудь другой, у милой сударки, может быть, взяли огонька для кадила, чистое от нечистого не могли отличить.

Но вот что любопытно: попы говорят, что библия — священное писание. Почему же они сами не соблюдают этого приказа насчет водочки? Кто же не знает, что попы часто пьяные службу в церкви служат? А ведь это — постановление на все века для попов! Еврейский бог словно говорит Аарону: ты не вздумай с горя запить.

Затем Моисей тоже «утешает» Аарона: он перечисляет ему, что ему остается в удел от боговой кухни: 1) приношение хлебное; 2) «грудь потрясания и плечо возношения». Утешает попа: это тебе на всю жизнь.

В этом рассказе с особой яркостью показано, как, какими жестокими мерами поповское, жреческое сословие охраняло «тайны» своего искусства, своего колдовства, какими путями оно стремилось внушить народу, что собой представляет особа священника и все, что его окружает, и все средства и орудия производства поповского обмана — все эти кадильницы, угольки для кадильницы, бойня около жертвенника и самый жертвенник, что все это является «священными» предметами. Не наблюдали ли мы еще не так давно, в дни страшного голода в Поволжье 1921–1922 гг., как попы так же старались доказать, что все эти кадильницы, чаши и прочая посуда из боговой кухни — священные предметы и что бог накажет людей за то, что эти вещи обменяют на хлеб для простых смертных, голодных крестьян?

В старину поп имел гораздо больше власти. Было время (и как раз это время описывается в библии), когда поп (жрец, священник, особенно старший священник, первосвященник) обладал полнотой власти, мог издавать обязательные законы, казнить и миловать, издавал предписания, декреты, приказы по всем вопросам^{9}. Жрец, священник, как теперь говорят, регламентировал всю жизнь, то есть устанавливал распорядок всей жизни. Вот почему мы находим в библии и законы о том, что можно есть и чего нельзя, что можно и чего нельзя сеять, как лечить заразные болезни, как определять заразные болезни. Это и поваренная книга, и домашний лечебник, и ветеринарный устав, и военная история — в одно и то же время.

Глава XI книги Левит перечисляет тех животных, которых можно есть и которых — нельзя. И вот мы узнаем, что зайца нельзя есть потому, что у него копыта не раздвоены (что же, значит, у зайца цельные копыта?) и что он жует жвачку. Всякий мало-мальски смышленый крестьянский ребенок знает, что заяц — не жвачное животное (как, скажем, корова или овца), а относится к породе грызунов (по устройству зубов и желудка совершенно отличается от жвачных) и что у него никаких копыт нет. Невежество составителей библии изумительно. Значит, грешники те, кто едят зайца, ибо идут против предписаний бога.

Ну, а как обстоит со свиньей? Библейский бог-отец (отец бога-сына Иисуса) запретил есть свинину. Причина:

«И свиньи, потому что копыта у ней раздвоены, и на копытах разрез глубокий, но она не жует жвачки, нечиста она для вас; мяса их не ешьте и к трупам их (т. е. зайца и свиньи. — Ем. Я.) не прикасайтесь: нечисты они для вас» (III, 7–8).

Скажите, пожалуйста, верующие христиане, утверждающие, что библия — священное писание и что надо исполнять то, что в ней сказано. Я знаю, многие из вас зайца не едят. Ну, а свинушку, окорок, сало — кто из верующих не ест? Тот из вас, кто считает библию «священной книгой», тот не должен и есть свинины и зайца. Кто же из вас соблюдает эту «заповедь»?

Современные еврейские попы понимают конфузность и бессмысленность объяснения библии, почему нельзя есть зайца и свиньи. Поэтому они сейчас придумали другие объяснения. Дескать, в жарком климате свиное мясо есть вредно. Это абсолютно неверно. В Китае свинью (как и собаку) едят за милую душу, так же как и в Австралии, где так жарко. Да и почему тогда не сказать было того в библии: не ешьте свинины, особенно непроваренной, потому что часто непроваренная свинина является источником распространения трихины (род глиста). Тогда было бы ясно. А то ведь мы видим безграмотные рассуждения насчет копыт. Черт с ними, с копытами-то: их можно бы уступить Аарону и Моисею и всей их поповской родне. Законы эти свидетельствуют о низкой культуре, с одной стороны (незнание природы), а с другой — о том, что многие животные в свое время, вероятно, были «тотемами» (родовыми животными) тех или иных родов и племен и их было запрещено есть (табу); а это запрещение переходило из рода в род в виде предания[74].

Когда вы читаете список животных, четвероногих и птиц, которых нельзя есть, вы видите: перечислены невкусные животные: соколы, вороны, чайки, цапли. А, небось, индюшку можно, курицу, голубя, утку, гуся есть не запрещено: губа не дура у Моисея была, вот только насчет зайца и поросенка сплоховал, промахнулся и тем лишил правоверных евреев, а за ними и мусульман удовольствия и пользы — кушать свинину.

Между прочим, особенно не взлюбила библия хамелеона. Кто знает это милое животное, тот знает, что в пищу оно не годится, но что это — самое милое, безобидное и полезное животное (поедает массу насекомых и червей). Прикоснешься к этому животному — живому или мертвому — нечист будешь, посуду, на которую упадет хамелеон, надо разбить, очаг, печку сломать. Если на семя, приготовленное для посева, упадет частица хамелеона, это семя нельзя сеять.

Для попов такие законы были выгодны. Они отдавали трудящиеся массы народа в полную власть поповского, жреческого сословия. Каждый шаг был предусмотрен, каждый шаг во власти этого сословия паразитов.

Конечно, народ всегда нарушал эти законы при нужде. Но, нарушая их, он думал о том страшном наказании, которое ждет его за «грехи» перед богом, за то, что он скушал не того зверя, какого указал в законе еврейский поп, уверяя, что это от бога идет такой закон:

«Вот закон о скоте, о птицах, о всех животных, живущих в водах, и о всех животных, пресмыкающихся по земле» (Левит, XI, 46).

Мы, марксисты, материалисты, утверждали всегда, что бытие определяет сознание. Как раз эта вот глава книги Левит дает тому яркий пример. В ней говорится, между прочим:

«Из всех пресмыкающихся, ходящих на четырех ногах, тех только ешьте, у которых есть голени выше ног, чтобы скакать ими по земле; сих ешьте из них: саранчу с ее породою, солам[75] с ее породою, харгол с ее породою и хагаб с ее породою» (Левит, XI, 21–22).

Проще сказать: еврейское законодательство разрешало евреям питаться разными породами саранчи. Откуда это? Почти все кочевые народы пустынь Аравии, Сев. Африки и других прилегающих стран и теперь питаются этой саранчой, собирая ее в мешки. Это был своего рода хлеб пустыни. Саранчу поджаривают, сохраняют ее в таком виде высушенной и едят. Евреи в древности — один из кочевых народов — не могли не использовать эту пищу, когда саранча налетала тучами. Они пожирали ее. А законодательство Моисея задним числом уже записало, что саранчу есть можно, причем — курам на смех — причислило саранчу к пресмыкающимся (а не насекомым), да еще к таким, у которых голени выше ног!!! У всех животных голень — часть ноги. Но разве библейскому законодателю можно было знать хотя бы то, что знает теперь любой школьник!

Сотни тысяч трудящихся евреев и мусульман, отвернувшихся уже от религии, несмотря и вопреки этим запретам, едят и свинину и зайцев. Я советую всем верующим: плюньте вы на эти выдумки, на поповские побасенки. А саранчой угостите ваших раввинов, хасидов, цадиков и других святых ваших угодников. Угостите их саранчой и скажите им, что эту пищу заповедал библейский бог своим детям через Моисея.

Мы уже указывали на то, что священники, жрецы, волхвы в древности не только занимались сношениями с богом и богами, но также и лечением. Знахарство было также их ремеслом.

Когда какой-нибудь знахарь или знахарка отбивали у них хлеб, то они объявляли их колдунами, и в ту пору, когда уже сложились верования в «чистые и нечистые» силы, когда люди создали своим воображением добрых и злых духов, добрых и злых богов, добрых и злых ангелов (ангелы и дьяволы), тогда попы объявили себя всемогущими, способными повелевать всеми этими силами, а своих конкурентов, которые занимались этим делом, обвиняли в сношениях с нечистой силой, с дьяволом. Впоследствии попы добились того, что своих конкурентов по части обманывания народа сжигали на кострах, а сами они продолжали еще более бессовестно обманывать народные массы.

В библии имеется много предписаний, которые будто бы бог давал людям. Эти предписания — медицинские советы, как лечить опухоль, как распознавать опухоль, как узнавать, проказа это или лишай, и лишай не только на теле человека, но даже лишай на доме учил вылечивать бог. Библия, конечно, рассказывает это так, будто сам бог передавал Моисею и Аарону все эти медицинские предписания. Например:

«И сказал господь Моисею и Аарону, говоря: когда у кого появится на коже тела его опухоль или лишаи, или пятно, и на коже тела его сделается как бы язва проказы, то должно привести его к Аарону священнику, или одному из сынов его, священников» (Левит, XIII, 1–2).

Как видите, не к доктору в приемный покой надо было вести больного, не к фельдшеру, а к попу. В главах XIII и XIV книги Левит описывается подробно, как нужно узнавать, лишай ли это или проказа, и как в таком случае поступать. Верующий может сказать: среди этих описаний есть кое-какие и практически полезные. Так, например, священники предписывали в случае появления какой-нибудь злокачественной опухоли или нарыва такого больного отделить от здоровых сначала на семь дней, а потом, если не исчезнет опухоль, то еще на семь дней, а если опухоль начнет распространяться еще дальше, тогда еще держать отделенным (как говорят теперь по-ученому: изоляция).

В этих предписаниях нет ничего божественного: длительный опыт и наблюдения подсказывали людям и в давние времена пользу от такой изоляции больного. Таким образом, решающее значение имела человеческая практика, опыт. И вот этот опыт попы монополизировали себе, простейшее правило общежития объявили божьей заповедью для того, чтобы за собой, как «уполномоченными» бога, сохранить влияние и власть. Затем, если считать эти простейшие советы божественными, то мы с большим правом должны любую медицинскую книгу назвать «священным писанием», так как в этих медицинских книгах даются действительно полезные советы борьбы с болезнями и предохранения от них.

Самая страшная болезнь была, и сейчас остается, проказа. Правда, теперь проказу, в особенности в самом начале, лечат, и очень успешно, рентгеновскими лучами, радием (такое вещество есть, очень редкое и очень дорогое: оно излучает из себя лучи, посредством которых лечат и проказу, и волчанку, разные раковые опухоли и другие тяжелые болезни; все эти болезни раньше считались неизлечимыми). Проказы боялись именно потому, что ее нельзя было вылечить. И вот священники пытались составить описание, как узнавать проказу, и когда видели, что язва на теле похожа на проказу, то этого человека объявляли прокаженным, нечистым, раздирали на нем одежду, пускали его простоволосым на улицу, и, где бы он ни появлялся, он должен был кричать: «я нечист, нечист!»

«Если у кого на голове вылезли волосы, то это — плешивый, он чист; а если на передней стороне головы вылезли волосы, то это лысый, он чист. Если же на плеши или на лысине будет белое или красноватое пятно, то на плеши его или на лысине его расцвела проказа; священник осмотрит его, и если увидит, что опухоль язвы бела или красновата на плеши его или на лысине его, видом похожа на проказу кожи тела, то он — прокаженный, нечист он; священник должен объявить его нечистым, у него на голове язва. У прокаженного, на котором эта язва, должна быть разодрана одежда, и голова должна быть не покрыта, и до уст он должен быть закрыт и кричать: нечист, нечист! Во все дни, доколе на нем язва, он должен быть нечист, нечист он; он должен жить отдельно, вне стана жилища его» (Левит, XIII, 40–46).

Стоит только внимательно прочитать это самое описание, как для каждого, кто сколько-нибудь сейчас знает медицину, ясно станет, что в прокаженные зачисляли очень многих людей, у которых был просто-напросто лишай или другая кожная болезнь. Болезни эти теперь легко излечиваются, а несчастных людей объявляли прокаженными, выгоняли из общества здоровых, заставляли жить вместе с действительно прокаженными.

От них они заражались проказой, и таким образом гибла масса людей.

В этих описаниях, как мы уже отметили, есть кое-что полезное. Например, отделение больных от здоровых, затем сжигание одежды больных, затем выбривание больных вплоть до того, что выбривали бритвой волосы на всех частях тела, где они растут, и подвергали больных самому тщательному омовению. Это все, конечно, результат наблюдения, опыта. Но попы не были бы попами, если бы не внесли в это дело шарлатанства и обмана. Поэтому наряду с этими медицинскими и санитарными мерами попы еще и колдовали над больными. Глава XIV книги Левит дает «закон о прокаженном», когда надобно его очистить.

«И сказал господь Моисею, говоря: вот закон о прокаженном, когда надобно его очистить: приведут его к священнику… Священник прикажет взять для очищаемого двух птиц живых, чистых, кедрового дерева, червленую нить и иссопа (уксус. — Ем. Я.) и прикажет священник заколоть одну птицу над глиняным сосудом, над живою водою… и покропит на очищаемого от проказы семь раз и объявит его чистым и пустит живую птицу в поле» (Левит, XIV, 1–7).

Попы этим как бы говорили окружающим: хотя этот человек сейчас уже здоров, но если я, отец Аарон или отец Иван, не зарежу вот эту птицу и в ее крови не омочу живую птицу и кусок кедрового дерева и всем этим не покроплю на здорового человека, то все равно ничего не выйдет, этот человек опять заболеет. А зачем, спросит кто-нибудь, отпускали живую птицу в поле? Вот об этом я и хочу сейчас рассказать. В древности люди думали так (а попы поддерживали их мысль и учили этим мыслям людей): болезнь — это какая-то «нечистая» сила (злой дух, бес), которая вселяется в человека. Ее можно заставить, как это рассказывается в евангельском рассказе, перейти из человека в стадо свиней, и тогда бес, который сидел в человеке, переходит в свиней, и свиньи бросаются в море, или болезнь может перейти в какое-нибудь другое животное.

Еще до недавнего времени в глухих деревнях (а кое-где и поныне) попы и сектантские проповедники «лечили» кликуш «изгнанием бесов»: о нервнобольных людях они объявили (и объявляют), что в них вселился бес, которого нужно изгнать молитвами, а то и ударами. Такое «лечение» раньше было довольно распространено в деревнях, и немало несчастных женщин погибло от такого «лечения», пав жертвой невежественных попов и сектантских проповедников. «Изгнание бесов» из больных и есть пережиток древнейших верований, следы которых мы находим в библии в том, что болезнь есть что-то вроде духа, злого существа, вселившегося в человека, которого можно изгнать совсем, заставить переселиться в дерево, животное и др.

В 1913–1917 гг. я жил в Якутской области. И вот якутские шаманы (колдуны-священники) таким образом «лечат» от всяких болезней: они изготовляют чучело человека — просто деревянную куклу, одевают ее приблизительно в такую же одежду, какую носит больной, и делают вид, что загоняют болезнь человека в эту куклу. Затем делают маленькую лодочку из дерева или из древесной коры, кладут эту куклу в лодочку, пускают ее вниз по реке и уверяют других, что таким путем болезнь из больного человека переходит в эту куклу. На этом же самом основано и колдовство другого рода, когда хотят загубить человека, но не могут его самого загубить, а делают его подобие или изображение, куклу, и губят эту куклу, закапывают ее в землю, рубят ее и воображают, что будто бы от этого может приключиться такое же зло и тому человеку, о котором при этом произносятся разного рода заклинания.

Библия в книге Левит (главы XIV–XVI) как раз и описывает такое колдовство, которым занимались еврейские попы. Когда они пускали окропленную кровью жертвы птицу в поле, то они как раз и объявляли, что эта улетающая в поле птица уносит с собой заразу больного человека. На этом же самом было основано и изгнание в пустыню козла отпущения (мы об этом потом подробнее скажем). Как раз на этого козла перекладывали все грехи и все преступления, пускали этого козла в пустыню, и козел должен был нести с собой все грехи, преступления и болезни людей.

Но и этого колдовства попам было мало. Надо было еще сильней подействовать на воображение: дескать, лечение — лечением, жертва — жертвой, а вот если я, поп Аарон, или Дормидонт, или Ферапонт, над ней не проделаю этаких еще штук, ничего не выйдет! Какие же еще штуки проделывали попы при этом? Об этом стоит рассказать. Прежде всего попы заботились о своем кармане, главное — нужна жертва. Выздоравливавший человек на восьмой день должен был взять двух овнов без порока, т. е. двух баранов здоровых, и одну овцу однолетнюю без порока, да еще пшеничной муки принести порядочный мешочек, да масла. Все это он должен принести попу, причем поп берет барана и приносит его в жертву, забирает с собой масло и делает вид, что все это уносит богу: «И принесет это, потрясая перед господом» (Левит, XIV, 12).

Затем барана режут, а далее проделывают следующую комедию:

«И возьмет священник крови жертвы повинности, и возложит священник на край правого уха очищаемого и на большой палец правой руки его, и на большой палец ноги его; и возьмет священник из лога елея и польет на левую свою ладонь; и омочит священник правый перст свой в елей, который на левой ладони его, и покропит елеем с перста своего семь раз перед лицом господа. Оставшийся же елей, который на ладони его, возложит священник на край правого уха очищаемого, на большой палец правой руки его, на большой палец правой ноги его, на места, где кровь жертвы повинности; а остальной елей, который на ладони священника, возложит он на голову очищаемого, и очистит его священник перед лицом господа; и совершит священник жертву за грех и очистит очищаемого от нечистоты его; после того заколет жертву всесожжения» (XIV, 14–19).

Вы только подумайте, ведь это — настоящий спец! Другой тут запутается. Надо все помнить: смазать кровью надо-де обязательно край правого уха да еще палец правой руки, да еще палец правой ноги; как только перепутают ногу или палец, или ухо, глядишь, все колдовство и пропало! Тут надо быть спецом, до тонкости знать это дело, чтобы ничего не перепутать, а то еще нальешь не на ту руку масло и не тем пальцем намочишь. Затем, простой человек, как он будет брызгать масло с перста своего семь раз перед лицом господа, когда он этого самого господа не видит? А поп делает вид, что он видит это самое лицо бога и брызжет на него маслом. Вы только подумайте, ежели во всех концах мира попы каждый день будут брызгать на господа маслом, сколько же на него этого масла набрызжут и какое жирное, масленое лицо должно быть у этого господа!

А если больной — человек бедный, то библия говорит, что надо сделать скидочку.

«Ежели же он беден и не имеет достатка, то пусть возьмет одного овна в жертву повинности для потрясения, чтобы очистить себя, и одну десятую часть ефы пшеничной муки, смешанной с елеем, в приношение хлебное, и лог елея, и двух горлиц, или двух молодых голубей, что достанет рука его, одну из птиц в жертву за грех, а другую во всесожжение» (XIV, 21–22).

И опять дальше идет повторение этой же самой комедии, как поп берет барана и логушек масла, трясет этим перед господом, режет барана, и опять начинается комедия с помазанием кровью правого уха, большого пальца правой руки и большого пальца правой ноги и левой ладони с брызганием на лицо господа маслом и прочее.

Когда читаешь сейчас эти строки, от них веет ужасом беспомощности, страхом перед силой этого священника, этого колдуна, который распоряжается твоей жизнью и смертью, который может за овцу, за барана очистить тебя от проказы или же может оставить тебя прокаженным и объявить нечистым, выгнать туда, за город, и заставить жить среди прокаженных. Страх окружал человека перед лицом непонятных ему явлений. Всякое пятно не только на теле, но и на одежде, на стенах дома пугало его. Он не умел даже отличать проказы на теле, злокачественной язвы на теле от простого стенного гриба на своем доме, и этого стенного гриба боялся так же, как проказы на своем теле.

Глава XIV книги Левит дает советы, как бороться с этой стенной грибницей. Если, говорит библия, вы захватите какой-нибудь дом и увидите, что на стенах дома зеленоватые или красноватые ямины, то дом этот надо на семь дней запереть. Если эти ямины не уничтожаются, тогда надо выломать камни, на которых язва, и бросить их вне города, на месте нечистом. Теперь просто-напросто побелили бы известкой (известь является хорошим обеззараживающим средством: известь убивает даже микробы холеры, как и других заразных болезней), устроили бы так называемую дезинфекцию, т. е. обеззараживание, посредством хлора или формалина, и дом был бы совершенно пригоден для жилья. Всякую заразу в доме можно убивать этими средствами. А тогда люди были так беспомощны, что не знали, что делать, и опять звали попа. Что же поп мог сделать?

«То священник придет и осмотрит, и если язва на доме распространилась, то это едкая проказа на доме, нечист он; должно разломать сей дом, камни его и дерево его и всю обмазку дома вынести вне города на место нечистое: и кто входит в дом во все время, когда он заперт, тот нечист до вечера; и кто спит в доме том, тот должен вымыть одежды свои… И кто ест в доме том, тот должен одежды вымыть свои… Если же священник придет и увидит, что язва на доме не распространилась после того, как обмазали дом, то священник объявит дом чистым, потому что язва прошла. И чтобы очистить дом, возьмет он две птицы, кедрового дерева, червленую нить и иссопа и заколет одну птицу над глиняным сосудом, над живою водою, и возьмет кедровое дерево и иссоп, и червленую нить, и живую птицу и омочит их в крови птицы заколотой и в живой воде, и покропит дом семь раз; и очистит дом кровью птицы и живою водою, и живою птицею, и кедровым деревом, и иссопом, и червленой нитью; и пустит живую птицу вне города в поле и очистит дом, и будет чист» (XIV, 44–53).

Как видите, чтобы очистить дом, нужно было опять резать птиц, и мочить кедровое дерево, и пускать живую окровавленную птицу в поле, чтобы она вынесла заразу из дома. И во все это вмешивался поп! Народ жил в страхе. Без попа — ни на шаг! А поп пользовался этой темнотой народа и держал его в страхе. Пусть подумает верующий: если у него сейчас появится сыпь на теле или краснота, или опухоль, к кому он пойдет — к попу или к врачу? Позволит ли он себя лечить зарезанными баранами, зарезанными голубями, мазать себе ухо, пальцы на ноге и на руке кровью, брызгать пред лицом господа маслом, потрясать зарезанным бараном или бутылкой масла? Конечно, нет. Он предпочитает религии науку. Он уже сам чувствует, что это — суеверие далекого прошлого. Он чувствует себя выше этого.

Но пусть он подумает и о том, что ведь это объявляется законом божьим, что об этом рассказывается, как о таком законе, который бог передал людям и которому нужно следовать, как высшей мудрости!

В библии прямо говорится:

«Вот закон о всякой язве проказы и о паршивости, и о проказе на одежде и на доме, и об опухоли, и о лишаях, и о пятнах, — чтобы указать, когда это нечисто и когда это чисто: вот закон о проказе» (XIV, 54–56).

Но пусть верующий подумает и вот о чем: если он считает, что в прошлом это было суеверие, почему же и сейчас он допускает совершенно такое же шарлатанство, когда он ставит свечи или клянется несуществующему богу и молится о выздоровлении больных или о даровании ему успеха в его делах? Разницы здесь никакой нет. Там потрясали перед богом бутылками с маслом и окровавленными баранами, здесь действуют свечами, кадилами с ладаном, серебряными и золотыми окладами икон, шелковыми покровами, бесчисленными поклонами, слезами, пением и прочими выражениями приниженности, мольбы, восхищения и бессилия перед лицом несуществующего господа бога. Разницы никакой нет. И тут и там — обман и самообман!

В предыдущей главе я познакомил вас с тем, какие советы давал библейский бог священникам насчет проказы. Вы должны были обратить внимание, насколько беспомощен был человек. Он даже боялся плеши, боялся лысины, и надо было, чтобы от имени бога написали такой закон: «А если у кого из головы вылезли волосы, то это плешивый — он чист»! Теперь малый ребенок знает, что если на голове вылезли волосы, то это плешивый, а библия всю эту «мудрость» выдает за закон божий! «А если на передней стороне головы вылезли волосы, то это лысый — он чист»! Скажите, пожалуйста, какое откровение божье насчет плешивых и лысых. Но в то время было бы немудрено, если бы священник объявил каждого лысого или плешивого нечистым. Страх и бессилие перед неизвестным, перед непонятными явлениями природы отдавали верующих целиком в руки священника, и священник предписывал им от имени бога такие законы, которые в настоящее время кажутся, конечно, совершенно невероятными.

Специальная глава XV книги Левит является «законом о нечистоте человека от истечения его». И когда вы вчитываетесь в эту главу, вы видите, что под «истечениями» здесь закон описывает самые разнообразные вещи: и половые болезни, и так называемые женские крови (менструации), и истечение семени. Обо всем этом библия считает необходимым дать закон.

«Если у кого будет истечение из тела его, то от истечения своего он нечист. И вот (закон) о нечистоте его от истечения его: когда течет из тела его истечение его и когда задерживается в теле его истечение его, это нечистота его; всякая постель, на которую ляжет имеющий истечение, нечиста, и всякая вещь, на которую сядет… нечиста; и кто прикоснется к постели его, тот должен омыть одежды свои и омыться водою и нечист будет до вечера; кто сядет на какую-либо вещь, на которой сидел имеющий истечение, тот должен вымыть одежды свои и омыться водою и нечист будет до вечера; и кто прикоснется к телу имеющего истечение, тот должен вымыть одежды свои и омыться водою и нечист будет до вечера; если имеющий истечение плюнет на чистого, то сей должен вымыть одежды свои и мыться водою и нечист будет до вечера; и всякая повозка, в которой ехал имеющий истечение, нечиста (будет до вечера); и всякий, кто прикоснется к чему-нибудь, что было под ним, нечист будет до вечера; и кто понесет это, должен вымыть одежды свои и омыться водою и нечист будет до вечера; и всякий, к кому прикоснется имеющий истечение, не омыв рук своих водою, должен вымыть одежды свои и омыться водою, и нечист будет до вечера; глиняный сосуд, к которому прикоснется имеющий истечение, должно разбить, а всякий деревянный сосуд должно вымыть водою» (XV, 2–12).

Откуда такие предписания? — От незнания, от беспомощности людей, с одной стороны, а с другой стороны, оттого, что священник пользовался этой беспомощностью и этим незнанием людей. И тут он не обходится одними санитарными предписаниями насчет чистоты, он обязательно присоединяет колдовство и приношение: без подарка к попу и не ходи!

«И в восьмой день возьмет он себе двух горлиц или двух молодых голубей и придет пред лице господне ко входу скинии собрания, и отдаст их священнику; и принесет священник из сих птиц одну жертву за грех, а другую во всесожжение и очистит его священник перед господом от истечения его» (XV, 14–15).

Это значит, что священник поддерживал такую веру: бог сидит на небесах и наблюдает за каждым человеком, и если у него прыщик какой-нибудь или если у него менструация, или если у него какая-нибудь половая болезнь, или что-нибудь другое, то уже бог требует, чтобы ему обязательно зажарили голубя, а другого голубя чтобы зажарили таким образом, чтобы мог полакомиться и священник, и только тогда «очистит его священник перед господом от истечения его».

Женщина вообще считалась в древности у народов в определенные периоды их исторического развития нечистым существом, неравноправной, и этот взгляд на женщину закреплен в современных религиях — в христианской, иудейской, мусульманской и др. Это объяснялось тем, что она играла в хозяйстве подчиненную роль. Поэтому каждый раз она считалась нечистой, когда совершался тот или иной естественный акт. Было ли это очищение кровей — она должна была нести после этого жертву богу, чтобы он ее очистил; было ли это рождение человека — и тогда она должна была нести жертву богу, чтобы он ее очистил. Самое рождение считалось нечистым делом. И вот специально по поводу так называемых месячных женских кровей библия издает закон:

«Если женщина имеет истечение крови, текущей из тела ее, то она должна сидеть семь дней во время очищения своего, и всякий, кто прикоснется к ней, нечист будет до вечера; и все, на чем она ляжет до очищения своего, нечисто; и все, на чем сядет, нечисто; и всякий, кто прикоснется к постели ее, должен вымыть одежды свои и омыться водою и нечист будет до вечера… Если проспит с нею муж, то нечистота ее будет на нем: он нечист будет семь дней, и всякая постель, на которую он ляжет, будет нечиста. Если у женщины течет кровь многие дни, не во время очищения ее, или если она имеет истечение долее обыкновенного очищения ее, то все время истечения нечистоты ее, подобно как в продолжение очищения своего, она нечиста; всякая постель, на которую она ляжет во все время истечения своего, будет нечиста, подобно как постель в продолжение очищения ее; и всякая вещь, на которую она сядет, будет нечиста, как нечисто это во время очищения ее; и всякий, кто прикоснется к ним, будет нечист и должен вымыть одежды свои и омыться водою и нечист будет до вечера. А когда она освободится от истечения своего, тогда должна отсчитать себе семь дней, и потом будет чиста. В восьмой день возьмет она двух горлиц или двух молодых голубей и принесет их к священнику… И принесет священник одну из птиц в жертву за грех, а другую во всесожжение; и очистит ее священник перед господом от истечения нечистоты ее» (XV, 19–30).

Конечно, при скотоводческом образе жизни жизнь женщины всегда была на виду. Где ей было спрятаться, кроме как в палатке? И все видели каждый шаг ее жизни, поэтому она даже скрыть не могла того, что она больна, и — больную — ее считали нечистой. Если кто-нибудь прикоснулся к ее вещи, к чему-нибудь на постели ее, или к той вещи, где она сидела, то он уже считался нечистым до вечера. В те дни, когда женщина болела, на нее смотрели, как на прокаженную. Бог библейский простирал свои заботы вплоть до того, что писал закон божий «о страдающей очищением своим и о имеющих истечение, мужчине или женщине, и о муже, который преспит с нечистою» (XV, 33).

Но иногда были такие грехи, что надо было придумать какие-нибудь особенные средства очищения от грехов. И вот библия оставила нам памятник о том, как еврейские попы колдовали совершенно так же, как колдуют сейчас якутские шаманы. Но это вовсе не называется в библии колдовством, а это называется законом божьим. Закон этот о том, как «очиститься от грехов» посредством козла отпущения, изложен в главе XVI книги Левит.

Сначала бог дает Моисею совет, каким образом Аарону входить в святилище, чтобы не умереть. Хитрость эта заключается в следующем:

«Скажи Аарону, брату твоему, чтобы он не во всякое время входил во святилище за завесу перед крышку (очистилище), что на ковчеге (откровения) дабы ему не умереть; ибо над крышкой я буду являться в облаке» (XVI, 2).

Священник убеждает верующих, что вход в «святилище» (в алтарь) опасен даже для попов, не говоря уже о простых смертных, которые и в мыслях не должны иметь о том, чтобы задумать проверить: что же делается в «святилище»?

Бог, говорит библия, убивал даже священника, если тот неосторожно подходил к крышке, над которой в облаке летал он, господь бог. А затем идет рассказ о том, каким образом очищаться от всех грехов посредством козла отпущения. Для этого нужно было взять двух козлов, поставить их пред лицом господа у входа в скинию собрания (храм походил, таким образом, больше на скотобойню, сюда непрерывно приводили скот, тащили птицу). И вот бог советует:

«И бросит Аарон об обоих козлах жребий: один жребий для господа, а другой жребий для отпущения; и приведет Аарон козла, на которого вышел жребий для господа, и принесет его в жертву за грех, а козла, на которого вышел жребий для отпущения, поставит живого перед господом, чтобы совершить над ним очищение и отослать его в пустыню для отпущения» (Левит, XVI, 8–10).

Я не буду перечислять здесь подробно все советы бога насчет того, как взять горящих угольев и полную кадильницу с жертвенника, как насыпать туда полную горсть мелко истолченного курения, как наполнить курением помещение, где все это колдовство совершалось таким образом, чтобы не видать было, что делается над крышкой в облаках дыма, где будто бы в это время летал бог. Но перед нами проделывается история, которая снова и снова подтверждает, что в далекие времена были кровавые жертвоприношения, и затем эти кровавые человеческие жертвоприношения заменены были жертвоприношениями скота. Козла убивают не просто потому, что богу нужно жаркое, а в жертву за грехи.

А если мы вспомним, что над крышкой в облаках дыма прячется библейский бог, тогда понятно станет, что эти капли крови, которыми обрызгивалось то место, где предполагался бог, были просто кровавой жертвой.

А с другим козлом проделывалось то же, что проделывалось с птицами, которых отпускали в поле. На этого козла «перекладывались» грехи совершенно так же, как якутский шаман, колдун, перекладывает болезнь с человека на деревянную куклу, которую пускает на лодочке вниз по реке. Так происходило и здесь:

«И возложил Аарон обе руки свои на голову живого козла, и исповедует над ним все беззакония сынов Израилевых, и все преступления их, и все грехи их, возложит их на голову козла, и отошлет с нарочным человеком в пустыню»[76] (XVI, 21).

И оказывается, что это «постановление навеки веков». Скажите вы, верующие: вот в библии сказано: «и да будет сие для вас вечным постановлением». Если вы считаете, что это действительно, как говорит библия, постановление вечное и что это закон божий, почему же вы сейчас не посылаете в пустыню козлов отпущения?

Для вас самих ясно, что тут никакого закона божьего нет, что это есть обряд, установленный священниками в далекие, далекие времена для пастушеских еврейских племен как замена кровавых человеческих жертвоприношений. Продумайте таким образом любую часть библии и посмотрите на нее человеческими глазами.

Если внимательно присмотреться к законам, изложенным в библии, особенно в книге Левит, мы увидим, что это законы рабовладельческого общества.

Моисей записывает законы бога (на самом деле эти законы составлялись и писались многими поколениями в разное время) именно потому, что стоявшие у власти рабовладельцы составили эти законы.

Вот перед вами закон такой: «Если кто преспит с женщиной, а она раба, обрученная мужу, но еще не выкупленная, или свобода еще не дана ей, то должно наказать их, но не смертию, потому что она несвободная» (XIX, 20). Значит, с рабыней можно «преспать», а со свободной женщиной нельзя.

Рабыня — это какой-то получеловек, по отношению к ней можно что угодно. Притом же всякое преступление и насилие, совершенное свободным человеком, рабовладельцем по отношению к рабу, очень легко библией прощается, и на этот раз дело оказывается очень просто. Согрешивший должен только принести барана в жертву повинности своей, «и очистит его священник овном (бараном) повинности перед господом от греха, которым он согрешил, и прощен будет ему грех, которым он согрешил» (XIX, 22).

Вы видите, как легко прощает рабовладельцу рабовладельческий бог. Мы знаем, кто внимательно прочтет книгу Левит, скажет: но ведь там не одни такие рабовладельческие законы, там есть и полезные правила, запрещающие, например, кровосмешение, половую связь с близкими родственниками, отца со своими детьми, братьев со своими сестрами и т. д., там есть законы, касающиеся того, чтобы не обвешивать и не обмеривать, чтобы обращаться с чужеземцами хорошо, чтобы не приносить кровавых жертвоприношений богу Молоху, не татуировать себя: «Ради умершего, не делайте нарезов на теле вашем и не накалывайте на себе письмен» (XIX, 28), чтобы не обращаться к ворожеям и гадалкам: «Не ешьте с кровью, не ворожите и не гадайте» (XIX, 26). А рядом такие законы: «Не стригите головы вашей кругом и не порти края бороды твоей» (XIX, 27).

Что бы сказали все парикмахеры, брадобреи и цирюльники, если бы мы стали проводить этот закон сейчас!

О некоторых полезных предписаниях, встречающихся в библии, можно сказать то же, что раньше было сказано о тех медицинских советах, которые явились результатом наблюдения и опыта. Обожествление этих правил имело целью усиление власти духовенства, укрепление религии и ее законов, выгодных для рабовладельцев. Если взять главное в библии, присмотреться ко всем ее предписаниям, изучить поближе ее запреты, тогда не трудно убедиться, что то, чему учит библия, ее мораль, ее законы — рабовладельческие законы, вредные для трудящихся и полезные для эксплуататоров.

В книге Левит содержатся законы, касающиеся так называемого юбилейного года. Юбилейным годом назывался седьмой год, в который земля не засевалась, отдыхала. В этот год урожай снимался только с того, что вырастало без посева. А через семь таких юбилейных лет, на пятидесятый год, объявлялась свобода от обязательств, связанных с землей.

«И насчитай себе семь субботних лет, семь раз по семи лет, чтоб было у тебя в семи субботних годах сорок девять лет; и воструби трубою в седьмый месяц, в десятый (день) месяца, в день очищения, вострубите трубой по всей земле вашей; и освятите пятидесятый год и объявите свободу на земле всем жителям ее: да будет это у вас юбилей; и возвратитесь каждый во владение свое, и каждый возвратитесь в свое племя. Пятидесятый год да будет у вас юбилей: не сейте и не жните, что само вырастет на земле, и не снимайте ягод с необрезанных лоз ее, ибо это юбилей: священным да будет он для вас; с поля ешьте произведение ее. В юбилейный год возвратитесь каждый во владение свое. Если будешь продавать что ближнему твоему или будешь покупать что у ближнего твоего, не обижайте друг друга; по расчислению лет после юбилея ты должен покупать у ближнего твоего, и по расчислению лет дохода он должен продавать тебе; если много остается лет, умножь цену; а если мало лет остается, уменьши цену, ибо известное число лет жатв он продает тебе» (XXV, 8–16).

Но за эти пятьдесят лет раб делался таким неоплатным должником, что уже не мог выкупить себя и оставался вечным рабом.

Можно бы еще насчитать ряд законов, которые как будто бы показывают, что эти рабовладельцы стремились ограничивать свое рабовладение: так, в главе XXV книги Левит мы читаем:

«Если брат твой обеднеет и придет в упадок у тебя, то поддержи его, пришлец ли он или поселенец, чтобы он жил с тобою. Не бери от него роста и прибыли и бойся бога твоего… чтобы жил брат твой с тобою; серебра твоего не отдавай ему в рост и хлеба твоего не отдавай ему для получения прибыли» (ст. 35–37).

Значит, выходило, что по отношению к своим одноплеменникам закон запрещал ростовщичество, кабальные сделки и прочее. А через несколько строк в той же самой главе мы читаем:

«Когда обеднеет у тебя брат твой и продан будет тебе, то не налагай на него работы рабской: он должен быть у тебя как наемник, как поселенец» (XXV, 39–40).

Значит, закон божий вовсе не запрещал покупать в рабство своих братьев. Рабовладельцы находили очень легкий выход для себя, закон божий разрешал им рабовладение в самых широких размерах. Стихи 44–46 разрешают рабовладение, даже наследственное:

«А чтоб раб твой и рабыня твоя были у тебя, то покупайте себе раба и рабыню у народов, которые вокруг вас; также и из детей поселенцев, поселившихся у вас, можете покупать и из племени их, которые у вас, которое у них родилось в земле вашей, и они могут быть вашей собственностью; можете передавать их в наследство сынам вашим по себе как имение, вечно владейте ими как рабами».

Удивительно ли после этого, что все крепостники, все рабовладельцы, помещики и капиталисты старались внушить крестьянам, что библия есть божественная книга?! Ведь библия от имени бога разрешила вечное рабское состояние, вечное рабовладение, куплю и продажу людей, передачу их по наследству, владение ими как вещью, которую можно перепродавать, дарить, наследовать. Библия запрещает жестокость только к своим; по отношению к рабу библия допускает жестокость до последней степени.

Впрочем, напрасно думать, что только посредством покупки приобретались рабы; огромное число рабов — это были пленники, захваченные во время войн.

И библейский бог прямо дает советы, как обращать себе в рабство захваченных пленников. В главе XX Второзакония дается такой совет:

«Когда подойдешь к городу, чтобы завоевать его, предложи ему мир; если он согласится на мир с тобой и отворит тебе ворота, то весь народ, который найдется в нем, будет платить тебе дань и служить тебе. Если же он не согласится на мир с тобой и будет вести с тобой войну, то осади его, и когда господь бог твой предаст его в руки твои, порази в нем весь мужской пол острием меча; только жен и детей, и скот, и все, что в городе, всю добычу его возьми себе и пользуйся добычей врагов твоих, которых передал тебе господь бог твой; так поступай со всеми городами, которые от тебя весьма далеко, которые не из числа городов народов сих. А в городах сих народов, которых господь бог твой дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души» (ст. 10–16).

Какой божественный совет, который дает бог верующим, и как эти советы вяжутся с болтовней поповской о милосердии божьем, о том, что этот бог всеблагой, всепрощающий и прочее и прочее!

А ну, верующие, у кого из вас хватит совести защищать этот закон божий?

У верующих и сейчас еще бывает так: если они хотят остановить совершение какого-нибудь поступка, который кажется им нехорошим, вредным, то они пугают: «Вот тебя бог накажет за это!»

Выходит, что бог верующих людей следит за всеми малейшими поступками человека, за каждым его шагом, за каждой его мыслью, за каждым движением. По мнению одних верующих, бог следит за тем, что ест человек каждый день, бреет ли он лицо, стрижет ли волосы, во что одевается, не спит ли с женой в известные дни, будто бы запрещенные для этого богом. По мнению других, он следит за тем, крестится ли человек двумя перстами или тремя или совсем не крестится, сколько раз в день становится на колени на молитву, на восток ли молится или на запад, сколько раз поет аллилуйя, причащается ли, то есть ест ли кусочек теста, испеченного просфирней, вместо тела бога или кусочки крахмальных облаток, сделанных на фабрике для католической церкви, и пьет ли вино вместо крови бога, ест ли он пресную мацу (пресные лепешки, испеченные на праздник еврейской пасхи) или нет.

Одним словом, этот бог, по мнению верующих людей, вникает во все мелочи. Ну, конечно, ему одному не углядеть за всем! У него есть министры. Каждый министр заведует каким-нибудь отдельным делом: Илья — погодой, громами, молнией, дождем; Николай больше насчет мореплавателей заботится, Фрол и Лавр — насчет скота, и Георгий Победоносец тоже по этой части немножко смекает, и ему надо в егорьев день молебны служить, скот святить. Словом, у этого бога есть десятки спецов, которые занимаются своим делом. Так верит простодушный народ. Эта вера укреплялась в нем попами в течение тысячелетий. Тысячи лет вбивали попы в голову простому народу, что на небе существует почти такое же устройство, как на земле: с царями, министрами, тюрьмами и палачами. Такая вера должна укрепить в народе преданность земным царям, эксплуататорам, палачам.

Вот почему и еврейские попы, которые составили книгу Левит, больше двух тысяч лет назад написали от имени бога всякие законы и требовали, чтобы эти законы, хотя бы самые жестокие, самые несправедливые, исполнялись во имя бога. За исполнение этих законов они обещали всяческие милости бога, за неисполнение — гнев и месть.

В главе XXVI, стихи 3–13, еврейский бог считает евреев рабами своими (перед тем он говорил: «потому, что сыны Израилевы мои рабы, они мои рабы, которых я вывел из земли Египетской»), обещает им свою защиту совершенно так же, как помещики, дворяне писали свои приказы своим рабам, крепостным: дескать, если вы, рабы мои, крепостные мои, будете меня слушаться и работать на меня и исполнять все мои предписания, как бы они ни были жестоки, то я вас буду защищать от нападения других грабителей — рыцарей, бояр, князей, графов, баронов, а вы под моим господством можете спокойно заниматься хозяйством. Совершенно так же еврейский бог говорит своим рабам, и невольно думается, что здесь речь идет о действительном землевладельце, который пишет приказы для своих крепостных.

«Если вы будете поступать по уставам моим и заповеди мои будете хранить и исполнять их, то я дам вам дожди в свое время, и земля даст произрастания свои, и дерева полевые дадут плод свой; и молотьба хлеба будет достигать у вас собирания винограда, собирание винограда будет достигать посева, и будете есть хлеб свой досыта, и будете жить на земле (вашей) безопасно; пошлю мир на землю (вашу), ляжете, и никто вас не обеспокоит; сгоню лютых зверей с земли (вашей) и меч не пройдет по земле вашей; и будете прогонять врагов ваших, и падут они перед вами от меча; пятеро из вас прогонят сто, и сто из вас прогонят тьму, и падут враги ваши перед вами от меча; призрю на вас… и плодородными сделаю вас, и размножу вас, и буду тверд в завете моем с вами; и будете есть старое, прошлогоднее, и выбросите старое ради нового; и поставлю жилище мое среди вас, и душа моя не возгнушается вами; и буду ходить среди вас и буду вашим богом, а вы будете моим народом. Я господь бог ваш, который вывел вас из земли Египетской, чтобы вы не были там рабами, и сокрушил узы ярма вашего и повел вас с поднятой головой».

Правда, из последнего стиха выходит как будто, что бог требует всего этого от евреев за то, что они перестали быть рабами, что они идут теперь с поднятой головой и что, наоборот, они сами могли брать тогда себе в рабство покоряемые народы. Но мы уже видели из предыдущего изложения, что бедняк-еврей также мог сделаться рабом.

Для того чтобы все эти законы выполнить, чтобы за каждый шаг нести попам муки и масла, вести баранов, быков, телят, голубей нести, чтобы строить храмы, чтобы отдавать десятую часть всех доходов попам, нужно было наложить на народ очень тяжелую узду. Этой уздой и был закон божий, посредством которого запугивали попы народ, застращивали его.

Вот как застращивают еврейские попы, а вслед за ними и другие, народ за неисполнение тех нелепых законов, которые они составили:

«Если же не послушаете меня и не будете исполнять всех заповедей сих, и если презрите мои постановления, и если душа ваша возгнушается моими законами, так что вы не будете исполнять всех заповедей моих, нарушивши завет мой, — то и я поступлю с вами так: пошлю на вас ужас, чахлость и горячку, от которых истомятся глаза и измучится душа, и будете сеять семена ваши напрасно, и враги ваши съедят их; обращу лицо мое на вас, и падете перед врагами вашими, и будут господствовать над вами неприятели ваши, и побежите, когда никто не гонится за вами» (XXVI, 14–17).

Подумайте только, если человек нарушит один из этих законов, которые составляли попы, например насчет субботы, насчет того, сколько голубей или баранов зажарить богу в том или ином случае, то этот бог грозится: как вы до бога, так и я до вас: пошлю на вас ужас, чахлость, горячку, чтоб истомились глаза, измучилась душа; он обещает превратить людей в безумных, страдающих так называемой манией преследования. Но это, оказывается, только цветочки! Послушайте дальше.

«Если и при всем том не послушаете меня, то я всемеро увеличу наказание за грехи ваши, и сломлю гордое упорство ваше, и небо ваше сделаю, как железо, и землю вашу, как медь; и напрасно будет истощаться сила ваша, и земля ваша не даст произрастаний своих, и дерева земли (вашей) не дадут плодов своих» (XXVI, 18–20).

Жестокость бога не знает пределов. Казалось, дальше идти некуда: на человека напал ужас, человек чахнет, у него горячка, у него истомились глаза, измучилась душа; он сеет напрасно; враги на него напали, господствуют над ним; он обезумел, бежит тогда, когда никто за ним не гонится. «Это все пустяки, — говорит библейский бог, — я вас всемеро еще накажу. Землю сделаю, как медь, а небо, как железо, и наведу полную голодовку на землю».

Но, составляя эти наказания, еврейские попы думали: ну что, а если все-таки и это не поможет, ну что, если и это не испугает народ и этот народ станет жить не по моей поповской указке, а по своему разуму. Надо, значит, еще больше напугать. Еще сильнее и опять в семь раз больше хотят наказать. Это уже выходит, что в 49 раз больше (семь помножить на семь). На меньшем попы и бог библейский не хотят помириться! Но, оказывается, и после этого нет уверенности в том, что послушается народ. Тогда придумывается еще большее запугивание, и опять в 7 раз больше против того, что было раньше, то есть на этот раз уже в 343 раза (7 умножить на 7 да еще на 7 — будет 343). На этот раз бог грозит довести людей до людоедства, когда они станут пожирать своих детей. Города обещает превратить в пустыни. А самое ужасное, чем он пугает: «они не будут обонять приятного благоухания жертв». Людей обещает отдать в рабство другим народам, обещает их превратить в безумных, которые будут бежать без оглядки, наталкиваться друг на друга и падать.

Так как дальше фантазия попа уже не действовала, трудно было найти еще какие-либо наказания: довели человека до безумия, изничтожили его, отдали его в рабство, отняли у него все, то на этом перечисление казней останавливается, и попы уверены, что этого будет вполне достаточно для того, чтобы наконец заставить одуматься «преступников», нарушающих составленные ими законы. После этого, разумеется, они должны будут покориться законам рабовладельцев, выдаваемым за законы божьи. Но вот что любопытно: кто же покорится-то, раз перед этим дело доходит до поголовного истребления всех? Подумайте только: в библии говорится: «И погибнете между народами и пожрет вас земля врагов ваших; а оставшиеся из вас исчахнут за свои беззакония в землях врагов ваших, и за беззакония отцов своих исчахнут» (XXVI, 38–39). Значит, все погибнут, а те, которые еще не погибли, просто-напросто исчахнут. А потом вдруг мы читаем: «Тогда признаются они в беззаконии своем и в беззаконии отцов своих…» (XXVI, 40). Тогда «вспомню для них завет с предками» (XXVI, 45). Для кого же он вспомнит? Для тех несчастных, которые исчахнут? Утешение чрезвычайно слабое, хотя попы и обещают, что после этого этих исчахнувших людей бог опять начнет приголубливать и ухаживать за ними.

Все это до необычайности глупо. Стыдно, что могут найтись теперь люди, которые в это верят. Стыдно, когда подумаешь, что есть люди, которые и сейчас, в случае неурожая, в случае войны, в случае бедствия, которое является делом рук человеческих, ищут объяснения всему этому в тех поповских угрозах наказаниями божьими, которые записаны в библии.

Об этом должны подумать особенно трудящиеся крестьяне, потому что и сейчас еще попы угрожают им карами божьими за то, что они хотят жить и живут своим разумом, строя новую жизнь, за то, что они строят зажиточную колхозную жизнь. Попы, конечно, недовольны, что рабочие и крестьяне сбрасывают с себя власть религии, которая тысячи лет опутывала их сознание, связывала их волю, мешала им устроить жизнь на земле так, чтобы на ней не было голода, не было войны, не было эксплуатации человека человеком, порабощения человека человеком.

Мы уже неоднократно приводили примеры, как бог грозит самыми суровыми наказаниями, если люди усомнятся в нем и если не будут исполнять все то, что написали в библии еврейские попы. Но, по-видимому, и в древности было достаточно безбожников, которых не очень-то запугивали все эти угрозы.

Попы и господствующие классы боялись безбожия. В старину не издавалась газета «Безбожник» (как, впрочем, не издавались и газеты вообще). Писать против бога или выступать открыто против бога было чрезвычайно опасно. Известного греческого мудреца Сократа обвиняли в безбожии только за то, что он критиковал, оспаривал правильность некоторых решений жрецов, священников, хотя сам он был глубоко верующим человеком.

Библия просто-напросто советует убивать всех безбожников. При этом в безбожники очень часто зачисляются личные враги или люди, неугодные правящим классам и попам. Чтобы погубить человека, достаточно было сказать: вот этот человек злословил бога, говорил против бога и его заветов! Еврейские священники для того, чтобы это было покрепче, издали даже закон. Конечно, они утверждают, что закон этот сам бог сочинить велел.

Библия об этом рассказывает (книга Левит, XXIV, 10–12):

«И вышел сын одной израильтянки, родившийся от египтянина, к сынам Израилевым, и поссорился в стане сын израильтянки с израильтянином; и хулил сын израильтянки имя (господне) и злословил. И привели его к Моисею… и посадили его под стражу, доколе не будет объявлена им воля господня». (Как можно было легко одурачить народ, будто надо выждать несколько дней, покуда Моисей успеет переговорить с господом богом относительно этого человека. — Ем. Я.)

Сколько дней просидел несчастный сын израильтянки, родившийся от египтянина, библия не рассказывает (заметьте, что и тогда очень пользовались тем, чтобы натравить на лиц «инородческого» происхождения: дескать, хотя он и израильтянин, но он родился от египтянина и, значит, чужой немножко). Но, наконец, должно быть, удосужился библейский бог переговорить относительно этого преступника с Моисеем:

«И сказал господь Моисею, говоря: выведи злословившего из стана, и все слышавшие пусть положат руки свои на голову его, и все общество побьет его камнями; и сынам Израилевым скажи: кто будет злословить бога своего, тот понесет грех свой; и хулитель имени господня должен умереть, камнями побьет его все общество» (XXIV, 13–16).

Так в древности перебиты были, вероятно, десятки тысяч людей, которые на мгновение вдруг открывали глаза и видели поповский обман, видели пустые небеса.

Им становился отвратителен запах этого жаркого, тягостны все эти поборы поповские, омерзительны все эти законы, созданные эксплуататорами и попами. И, когда они подымали свой голос против рабства и векового обмана, их убивали. Так было и в средние века. Сжигали на кострах десятки тысяч мучеников науки только потому, что им открывалась истина, и они больше не хотели верить в существование бога.

Библия писалась в разные времена в течение нескольких сот лет.

Хозяйство еврейских племен переживало за это время различные изменения: переходило от охотничьего быта к пастушескому, к земледельческому, от замкнутого, натурального хозяйства, рассчитанного только на удовлетворение потребностей участников этого хозяйства, к меновому хозяйству, товарному, к созданию ремесел, караванной торговле, мореплаванию, к обширным рабовладельческим хозяйствам.

Очень часто говорят, что моисеевский закон заключается в словах: «око за око и зуб за зуб». В этом, дескать, выражается старый завет, а новый завет, дескать, заменяется более человечным: «люби ближнего, как самого себя!»

В библии мы находим целый ряд законов, которые выражают просто-напросто меновые отношения. Например, в той же книге Левит (глава XXIV, ст. 18–23) мы находим ряд законов, которые указывают, что эта книга библии составлялась в то время, когда меновые отношения, товарные отношения не были еще достаточно развиты, так как за смерть человека требуется обязательно смерть другого человека («кто убьет человека, того должно предать смерти»). Но когда установились меновые отношения, тогда это нашло свое отражение в «божественном» законе. Отсюда закон:

«Кто убьет скотину, должен заплатить за нее скотиной за скотину. Кто сделает повреждение на теле ближнего своего, тому надо сделать то же, что он сделал: перелом за перелом, око за око, зуб за зуб, как он сделал повреждение на теле человека, так и ему надо сделать. Кто убьет скотину, должен заплатить за нее, а кто убьет человека, того должно предать смерти» (XXIV, 18–21).

Конечно, в жизни бывало не так. В жизни бывало, что сильный человек, а особенно рабовладелец, мог откупиться. Эти законы главным образом писались для бедняков, для рабов. Писали их господствующие рабовладельцы, священники. То, что эта часть библейских законов писалась в то время, когда между различными племенами, окружавшими евреев, и самими евреями были очень развиты меновые отношения, видно из того, что тут же приводятся законы об одинаковом суде для пришельцев, то есть иноземцев: «Один суд должен быть у вас как для пришельцев, так и для туземцев».

Международные договоры составлялись также на основе существовавших тогда меновых отношений. Вряд ли кто-либо из верующих, однако, признает, что сейчас нужно проводить в жизнь такие законы, а это значит, что так называемые законы божьи были просто-напросто человеческими законами, написанными господствующими классами в разные времена, давным-давно прожитые, и потому они не могут иметь никакого отношения к людям, живущим совершенно в другое время и основывающим свою жизнь на совершенно других началах.

Я получил письмо от т. Я. М. Карпушкина с Московско-Казанской железной дороги, требующее ответа не только для т. Карпушкина, но, по-видимому, для многих думающих подобно ему.

«Читал вашу книгу, — пишет он, — часть первая «Библия для верующих и неверующих», «Сотворение мира»; на стр. 74 у вас сказано: «Если иногда нас мучает таракан, клоп или вошь, то мы должны помнить, что библейский бог спас их от потопа, хотя бы по одной паре для расплода».^{10}

Тов. Карпушкин рассуждает так: не все, что существует, создано богом: одни живые существа созданы богом, а другие заводятся сами. Тов. Карпушкин не подозревает, что таким заявлением он наносит удар по библии и по религиозным верованиям, считающим бога творцом всего существующего на земле. Тов. Карпушкин, по-видимому, склонен думать, что клопы и тараканы заводятся от нечистоты. Попробуйте, т. Карпушкин, проделать такую вещь: сложите в какую-нибудь баночку какие угодно нечистоты и завяжите ее так, чтобы воздух совершенно не проникал, и она будет стоять годы и никаких ни тараканов, ни клопов в ней не заведется. Ни одно живое существо не заведется от нечистоты, нечистота служит только хорошей питательной средой для некоторых насекомых, но эти насекомые, так же как и всякие другие, вылупляются из яичек, хотя и очень маленьких. Самая маленькая вошь вылупляется из яйца, которое вошь же отложила (так наз. гниды). И такое маленькое яйцо не может «завестись», появиться «само по себе», оно сносится насекомым точно так же, как сам по себе не может появиться клоп, и нужно, чтобы откуда-то приползла клопиная матка, отложила яички в щель, и из этих яичек уже вылупятся клопики. Так же точно обстоит дело и с тараканами.

Среди невежественных людей распространено такое мнение, что некоторые насекомые и даже животные могут зарождаться сами по себе от грязи. На самом деле это не так: зарождаются они от себе подобных животных. Но тогда спрашивается: а откуда же взялись эти животные? Ответ на этот вопрос дает наука. Кто ищет правильного ответа на этот вопрос, должен искать его в книгах, в научной литературе. Тот ответ, который библия дает на этот вопрос, — лишь детская сказка. Это взгляды, верования темных людей далекого прошлого. Довольствоваться этой сказкой в наше время нельзя.

(«Безбожник», № 2, 1923 г.)

Один из читателей «Безбожника» прислал в редакцию письмо на мое имя. Он называет себя «горячо сочувствующим решительной борьбе с религиозным затемнением». Многое ему в «Безбожнике» нравится, но не нравится ему вот что: «Вы, — пишет П. Маслянковский, — с размаху отбиваете то носы, то головы и валите все в одну мусорную яму». А ведь «в библии масса образов и картин древнего быта. Это нельзя вычеркнуть».

Спасибо за указание. Если бы гр-н Маслянковский внимательно читал «Библию для верующих и неверующих», он бы не написал того, что он написал. Нигде в «Безбожнике» мы вовсе не говорим: все в библии — ложь. Мы стремимся лишь дать объяснение, согласное с выводами науки, всему тому набору сказок, преданий, рассказов, которые именуются библией. Против чего мы боремся и бороться будем беспощадно, это, во-первых, против попытки выдавать библию за нечто «священное»: мы показываем библию как творение рук человеческих; во-вторых, — против некритического доверия к тексту библии; в-третьих, — и это самое важное, — мы разоблачаем библию как орудие религиозного обмана; в-четвертых, мы боремся против попытки поработить сознание рабочих и крестьян моралью библейских сказаний-побасенок.

Но что дало повод критику обвинить «Безбожник» (в частности и меня) в непочтении к библии? А видите ли, я неточно изложил историю с содомитами и зря возвел поклеп на Лота^{11}. Оказывается, когда жители Содома пришли и потребовали, чтобы им выдали ангелов, то они хотели с ними не познакомиться, а совокупиться с ними: так, дескать, надо — и только так — перевести слова «познать их». И П. Маслянковский меня укоряет: «Ай-ай-ай! Нехорошо!.. Ем. Ярославский умышленно (почему вы думаете, что умышленно?! — Ем. Я.) не приводит место, где Лот, зная долг гостеприимства, жертвует своими двумя дочерьми; но жители упорствовали, желая изнасиловать только мужчин».

Допустим на минуту, что дело так именно и было. Ведь мужчины эти были, по словам библии, ангелы. Если ангелов можно «изнасиловать», — извините меня, П. Маслянковский, — позвольте мне после этого относиться без всякого почтения к этим «ангелам». А П. Маслянковский, уверяющий в начале письма, что он «горячо сочувствует решительной (!!!) борьбе с религиозным затемнением», в конце приведенного по моему адресу упрека восклицает: это ли не «праведность Лота и грехи содомлян!» Да, решительность очень большая!

Для чего я писал о содомлянах? Я озаглавил этот отрывок: «Содомитские грешники и содомитские праведники». До революции в России (а за границей и теперь) попы приводили всегда в школах на уроках «закона божия» этот рассказ, чтобы показать, как бог карает грешников и спасает праведников. Оказывается, что библейские грешники — педерасты, а праведники — кровосмесители. П. Маслянковский негодует против педерастов, но не возмущается кровосмесительством. Но он забывает, что в мужских монастырях практиковалась и практикуется и поныне педерастия. «Святая» церковь богата преступниками и дегенератами всех и всяких сортов. П. Маслянковский становится на сторону составителя библейского рассказа, который возмущается содомлянами, но ни словом не осуждает пьяного старика Лота, находившегося в половой связи со своими дочерьми.

Моя задача была в том, чтобы показать во всей прелести этих содомских «праведников», чтобы показать ту «нравственность», которой щеголяет церковь. Это я сделал. А меня упрекает П. Маслянковский: Ай-ай-ай! Как нехорошо! Лот был настолько великодушен, настолько уважал права гостеприимства, что готов был отдать на изнасилование своих двух дочерей, лишь бы не изнасиловали ангелов, а вы не цените этого праведника.

Нет, как ни прикрашивайте, библейские герои-праведники — весьма и весьма непривлекательные фигуры. До конца разоблачать «мораль», эксплуататорскую, рабскую, которую библия преподносит трудящимся, крайне важно.

Я постараюсь и впредь отбивать носы и головы у всех религиозных фетишей (идолов), у которых и в наши дни еще столько неожиданных защитников.

(«Безбожник», № 20, 9 мая 1923 г.)

Как в ветхом, так и в новом завете встречаются многочисленные противоречия. Они представляют собой столь неопровержимое доказательство против непогрешимости библии, что я позволю себе привести здесь целый ряд таких противоречий, хотя это все же будет только весьма малая часть их общего числа.

Мы в другой главе уже обращали внимание читателя на противоречия между II Цар., XXIV и I Парал., XXI, 1. В одном из этих текстов сказано, что народная перепись была совершена Давидом по повелению господа, а в другом, — что она была совершена по повелению сатаны. Эти два текста могли бы считаться непогрешимыми только в том случае, если бы бог и сатана были одним и тем же лицом.

Вот целый ряд таких противоречивых текстов, поставленных друг против друга для лучшего сличения:

С одной стороны, мы видим, что Давид согрешил, произведя народную перепись в Израиле, с другой — нам говорят, что Давид ни разу не совершил греха, за исключением похищения жены у хеттеянина Урия.

С одной стороны, нам рассказывают, как бог искушал того и другого, с другой стороны — он не искушал никого. У Иеремии мы видим, что он не только искушает, но даже обманывает людей.

Сравните также следующие тексты:

В библии встречается не менее четырнадцати мест, в которых говорится о раскаянии бога.

Разновидности десяти заповедей. Всякий внимательно изучавший библию знает, что десять заповедей приведены в ней не только в трех различных местах, но и в двух различных видах, и настолько различных, что нет никакой возможности отождествить их. Для лучшего сравнения я приведу эти два различных вида рядом.

1) Да не будет у тебя других богов пред лицом моим.

1) Ты не должен поклоняться богу иному, кроме господа, потому что имя ему «ревнитель»; он — бог-ревнитель.

2) Не делай себе кумира и никакого изображения.

2) Не делай себе богов литых.

3) Не произноси имени господа бога твоего напрасно.

3) Праздник опресноков соблюдай.

4) Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай и делай всякие дела твои; а день седьмой — суббота — господу богу твоему: не делай в оный никакой работы.

4) Шесть дней работай, а в седьмой день покойся; и покойся во время посева и жатвы.

5) Почитай отца твоего и мать твою.

5) И праздник седьмиц совершай, праздник начатков жатвы пшеничной и праздник собирания плодов при конце года.

6) Не убивай.

6) Три раза в году должен являться весь мужеский пол твой пред лице владыки, господа бога израилева.

7) Не прелюбодействуй.

7) Не изливай крови жертвы моей на квасное.

8) Не кради.

8) И жертва праздника пасхи не должна переночевать до утра.

9) Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

9) Самые первые плоды земли твоей принеси в дом господа бога твоего.

10) Не желай дома ближнего твоего.

10) Не вари козленка в молоке матери его.

Из этих двух видов у нас вошел в употребление только первый, т. е. XX гл. Исхода и V гл. Второзакония, несмотря на то, что в XXXIV гл. Исхода ясно сказано, что вторая форма и есть та самая, которая дана богом Моисею и была написана Моисеем по повелению бога на каменных скрижалях, «как слова завета», или «десять заповедей».

(Следует местами очень плохо сохранившийся рассказ о том, как небесные боги, узнав о приготовлениях Тиамат, собрались на совет и вручили свою судьбу юному богу Вавилона Мардуку, провозгласив его царем над собою.)

(Следует плохо сохранившийся текст, в котором рассказывается о сотворении солнца и определении его пути, о создании небесного Вавилона и о создании из другой половины тела Тиамат земли, растений и животных; затем Мардук приступает к созданию человека.)

«Гильгамеш», перевод Н. Гумилева, стр. 59–65, 1919 г.