Пейринг: Гарри Поттер/Гермиона Грейнджер Альбус Дамблдор Руфус Скримджер Нимфадора Тонкс Лорд Волдеморт

Рейтинг: General

Жанр: AU/POV

Размер: Миди

Статус: Закончен

События: Шестой курс, Финальная битва с Волдемортом

Саммари: Волан-де-Морт в один прекрасный момент решил, что лучший способ уничтожить Гарри Поттера - это поймать его на живца. События идут по его сценарию, вот только финал получается не таким, как он рассчитывал

Коментарий автора: Я постарался сделать характеры героев максимально похожими на канонные. Получилось, или нет, судить вам.

Благодарности: Моей верной бете Ире за ее бесконечное терепение. Моя грамотность увы, весьма далека от идеала.

Файл скачан с сайта Фанфикс.ру - www.fanfics.ru

Главный зал старинного особняка Малфоев был погружен в таинственную полутьму. Беллатрикс Лестрейндж, которую почти все британские волшебники видели либо в образе надменной аристократки, либо сурового бойца, сейчас больше всего напоминала жалкую тряпку. Стоя на коленях перед креслом, расположенном в самом темном углу, она заискивающим голосом пыталась рассказать гордо восседающей перед ней мрачной фигуре свой очередной план поимки проклятого Гарри Поттера. Несколько Упивающихся Смертью почтительно замерли у дальней стены, ожидая приказаний своего грозного господина.

Величайший темный волшебник современности, сам себя именовавший не иначе, как Лорд Судеб Волан-де-Морт, и чье имя подавляющее большинство магов даже боялось произносить, в данный момент размышлял о своей невеселой судьбе. Раболепно согнувшаяся Лестрейндж несла очередную чушь на тему того, как она когда-нибудь поймает Поттера, но Темный Лорд не слушал ее, с первых же слов поняв, что Беллатрикс в очередной раз вместо четкого вменяемого плана сочинила обычный бред.

Волан-де-Морт уже давно понял, что его окружают одни идиоты, но со временем стал замечать, что, пожалуй, он даже недооценивал убогость их умственных способностей. Эти «великие маги» были не способны выполнить простейший приказ своего господина, не испортив все, что только можно. Прекрасным примером служила схватка в Министерстве Магии дюжины его лучших бойцов с шестью школьниками. Заранее предполагая, что Поттер придет за пророчеством не один, а с парой-тройкой помощников, Волан-де-Морт выделил более чем достаточное количество людей Люциусу Малфою, от которого всего лишь требовалось отобрать у мальчишки сферу с пророчеством.

Предположительный итог этого дела, исходя из имевшегося расклада сил, был очевиден любому разумному человеку, но Темный Лорд не сомневался, что его доблестные слуги и здесь сумеют отличиться. Как и обычно, Волан-де-Морт оказался прав, и результатом экспедиции элиты британских темных волшебников стало то, что пророчество было уничтожено, а дети без особого труда сумели победить его бойцов. Более того, эти чистокровные «аристократы» умудрились почти в полном составе попасть в руки Департамента Магического Правопорядка. Спастись удалось одной только Белле, и то исключительно потому, что Темный Лорд лично эвакуировал ее из министерства. Остальных идиотов, а точнее, тех из них, кто еще представлял хоть какую-нибудь ценность, Волан-де-Морту теперь придется опять же лично вытаскивать из Азкабана, что не добавляло ему хорошего настроения. Впрочем, с этим делом Темный Лорд не спешил, здраво рассуждая, что, сидя в тюрьме, эти деятели, по крайней , не смогут испортить его великие планы.

В последнее время Волан-де-Морт развлекался тем, что давал своим слугам несложные поручения, и после того, как они с блеском их проваливали, наказывал неудачников Круциатусом. За то время, что он потратил, пытаясь добиться от них хоть сколько-нибудь осмысленных действий, вполне можно было научить медведя кататься на велосипеде, но, похоже, его подчиненные не дотягивали в своем развитии даже до уровня животного. И ладно, если бы такими были только старые слуги — Темный Лорд списал бы их «повышенную толковость» на то, что их мозги с годами успели полностью атрофироваться, — но ведь и молодежь была не лучше.

Драко Малфой, достойный наследник своего отца, вот уже несколько месяцев пытался справиться с элементарной задачей: провести в Хогвартс данную ему команду из числа проштрафившихся Упивающихся Смертью и вместе с ними напасть на Дамблдора. Конечно, Волан-де-Морт не верил, что эта компания сумеет одолеть директора Хогвартса, но, по крайней мере, они смогли бы в результате очередной неудачи попытаться наконец-то осознать всю степень своего ничтожества. К тому же всегда оставался шанс, что они между делом сумеют по чистой случайности нанести хоть какой-то урон прихвостням Дамблдора, хотя, признаться, шансы на подобную удачу были более чем призрачными.

Наиболее очевидным способом провести в школу группу людей являлось то, чтобы подойти к Хвосту или Снейпу и получить у них информацию о тайных ходах в Хогвартс. Но Малфой-младший, видимо, в подражание своему хитромудрому папаше, не искал легких путей и вместо этого занялся починкой сломанного исчезающего шкафа. Волан-де-Морт не сомневался, что работы там было от силы на полчаса, но с кривыми мозгами Малфоя ремонт тянется уже больше полугода. Только то, что Темный Лорд изначально не рассчитывал на успех этого мероприятия, пока избавляло мать этого «истинного слизеринца», Нарциссу Малфой, от сурового наказания. Но это только пока...

Волан-де-Морт, конечно, любил развлекаться, пуская пыточные проклятия, но однообразие подобного времяпрепровождения уже порядком достало его. Пора было заняться более серьезными делами, однако на пути всех его планов стояли два человека — Альбус Дамблдор и Гарри Поттер.

Директор Хогвартса, несмотря на старческий маразм, все еще оставался весьма сильным волшебником, и опыт боя с ним в Министерстве Магии показал, что один на один сражаться с Дамблдором — не самая умная затея. Однако сведения, полученные от Снейпа, говорили о том, что старый маг слабеет, так что, скорее всего, с ним особых проблем не возникнет, нужно лишь немного подождать. А вот Гарри Поттер был гораздо более серьезной проблемой. Мало того, что мальчишка уже несколько раз дрался с ним и до сих пор остался жив, что само по себе было чудом, так он еще умудрился между делом уничтожить один из крестражей.

Темный Лорд сильно подозревал, что узнай он содержание уничтоженного пророчества, то понял бы причину неуязвимости Поттера, однако этот путь стал недоступен благодаря Люциусу и его подельникам. Волан-де-Морт подумал, что стоит сегодня лишний раз наказать Беллу, которая была не меньше Малфоя виновата в этом провале. Пусть мозгов ей это не добавит, но, по крайней мере, он сам получит удовольствие.

Волан-де-Морт не один раз анализировал все свои предыдущие встречи с мальчишкой и выявил одну интересную закономерность. Вместо того чтобы без затей убить Поттера, он зачем-то каждый раз устраивал шоу, финалом которого должна была быть смерть ребенка, и каждый раз за то время, что он тратил на разговоры, случалось нечто, спасавшее Поттера. Наверняка его сбивало с толку какое-то особо коварное заклятие, наложенное на Поттера Дамблдором с целью напакостить величайшему Темному магу современности. Ну а то, что планы, благодаря реализации которых Волан-де-Морт встречался с Поттером, готовились его слугами и всегда оказывались очень долгими и излишне запутанными, говорило лишь о полном отсутствии мозгов у этих тупиц.

Осознав это, Темный Лорд убедил себя, что не ошибается только тот, кто ничего не делает, так что теперь, доберись он до мальчишки, зря терять времени не станет. Все, что следует услышать Поттеру перед смертью, вполне можно выразить всего парой слов; мальчишке этого будет более чем достаточно. И это произойдет весьма скоро, так как Поттер окажется в его руках не стараниями упивающихся не пойми чем идиотов, а по гениальному плану самого Лорда. Волан-де-Морт не собирался больше наступать на одни и те же грабли.

Конечно же, наиболее простым способом избавиться от мальчишки было поручить Беллатрикс Лестрейндж охранять Гарри Поттера и особо приказать любой ценой не допустить его гибели. Волан-де-Морт был уверен, что уже через пару месяцев такой опеки мальчишка, благодаря умению Лестрейндж проваливать все, что ей поручалось, отправился бы к своим родителям и не отравлял бы своим существованием жизнь Темного Лорда. План был хорош, однако у него имелся один существенный недостаток: его окружение могло начать шептаться, что Волан-де-Морт уже не тот, что раньше, и даже с Гарри Поттером не может самостоятельно справиться. Такие настроения следует пресекать в зародыше, и Поттеру будет оказана честь умереть от руки самого Темного Лорда.

Волан-де-Морт постарался вспомнить все, что он знал о жизни Поттера, и особенно о его окружении. Сам мальчишка почти все время находился либо в Хогвартсе, под охраной старого маразматика, либо у своих родственничков-маглов, где он был защищен магией жертвы своей мамаши-грязнокровки. Но Темный Лорд отлично знал, что если у человека есть привязанности, то он вполне уязвим, будь он хоть трижды сверхмогучим магом. Нетрудно догадаться, что сам Волан-де-Морт не испытывал к своим соратникам никаких теплых чувств и окружающие вызывали у него лишь презрение, так как они были слабы по сравнению с ним. В том числе и его слуги. Тот же Люциус был готов униженно ползать на коленях перед любым человеком, если от этого будет зависеть жизнь его жены или сына.

Судя по всему, Дамблдор ожидал от Темного Лорда только и исключительно прямых попыток добраться до Гарри Поттера. Ну что же, Волан-де-Морт сумеет удивить старого хитреца, организовав дело так, что Поттер сам придет к нему, и даже не придет, а прибежит. Темный лорд восхитился простотой и элегантностью своего плана уничтожения Мальчика-Который-Пока-Еще-Жив. Естественно, его слугам и в голову не могло прийти ничего столь же гениального. И кстати, о слугах.

— Круцио! — палочка в руке Волан-де-Морта почти на минуту замерла, указывая на Лестрейндж. — Ты разочаровала меня, Беллочка. Похоже, ты годишься только на то, чтобы подносить мне тапки. Если так пойдет и дальше, я, пожалуй, остановлюсь именно на этом варианте использования твоих способностей.

Вид скрючившейся на полу «аристократки», которая могла только жалобно поскуливать, слушая слова господина, доставил Темному Лорду огромное удовольствие. Нищий полукровка, на которого вначале богатенькие чистокровные снобы смотрели как на пустое место, стал полновластным повелителем представителей древних волшебных родов, и Волан-де-Морт наслаждался, унижая их. А детишки этих ублюдков, которые в Хогвартсе изображали из себя высокомерных гордецов, прыгали от счастья, если он позволял им целовать полы его мантии. Эти снобы вполне заслужили все то презрение, которое Темный Лорд испытывал к ним.

— Яксли, останься, остальные пошли вон! — Волан-де-Морт изволил остановить свой взгляд на Хвосте. — И кстати, унеси эту неудачницу!

Жалкое существо бросилось вперед, спеша выполнить волю своего грозного господина, пока тому не пришло в голову выместить на нем свое неудовольствие. В отличие от него, Яксли подошел к трону Темного лорда, сохраняя некое подобие достоинства.

— Мой господин, я счастлив, что мои услуги понадобились вам, — пожилой упиванец преклонил колено перед своим лордом.

После нескольких минут молчания, в ходе которых Волан-де-Морт еще раз мысленно проверил свой план, он наконец обратил внимание на склонившегося слугу. В отличие от большинства Упивающихся Смертью, Яксли, да еще, пожалуй, Снейп, отличались наличием зачатков интеллекта, что позволяло им правильно выполнять хотя бы элементарные приказы Темного Лорда.

— Яксли, завтра, когда будешь в министерстве, ты скопируешь списки маглорожденных учеников Хогвартса, с их домашними адресами. — Волан-де-Морт очень надеялся, что его слуга все же способен успешно выполнить столь простое дело. — И ты никому не будешь говорить о своем задании. Можешь идти!

* * *

Гарри Поттер устало отложил перо, закончив переписывать на чистовик свое эссе по зельям. Заметив, что он освободился, к нему тут же подсел Рон, предложив сыграть партию в шахматы. Сидящая рядом Гермиона чуть нахмурилась, видя, что Уизли в очередной раз забросил работу над домашним заданием, едва у него появился повод побездельничать.

— Рон, я не думаю, что профессор Слагхорн будет счастлив, когда завтра прочтет твое незаконченное эссе, — она сурово посмотрела на него. — У тебя же еще даже черновик не готов!

— Ай, не приставай! — отмахнулся Уизли, привычно начав с «Е2-Е4». — У меня еще куча времени. А перепишу я завтра утром, там между завтраком и зельями свободная пара.

Поттер рассеяно командовал фигурами, не прислушиваясь к перепалке друзей. Он обдумывал слова Дамблдора, сказанные на последнем «дополнительном занятии», а именно фразу директора, что ему придется сразиться с Волан-де-Мортом не потому, что он должен сделать это из-за пророчества, а потому, что это его собственное желание. Профессору не удалось до конца убедить гриффиндорца в своей правоте, хотя Гарри и не стал спорить с директором. Конечно, ему хотелось своими руками придушить тварь, которая испортила ему жизнь, вот только не будь пророчества, скорее всего, не было бы и этого желания.

Не услышь о пророчестве Волан-де-Морт, он никогда не начал бы охоту на Гарри, а значит, вполне возможно, и не убил бы его родителей. Раньше или позже этому самозваному Темному лорду пришлось бы встретиться лицом к лицу с Дамблдором и с позором проиграть. Уж в этом-то Поттер не сомневался, после того, как видел прошлым летом их бой в Министерстве Магии. И не было бы никакого Мальчика-Который-Выжил, зато директор Хогвартса получил бы еще один орден Мерлина, и все были бы счастливы.

Следовательно, дело было не в том, что Трелони произнесла несколько фраз, а в том, что в них поверили. Поверили Дамблдор и Волан-де-Морт и повернули тем самым историю в совсем иное русло. Благодаря их совместным усилиям, Гарри, так или иначе, теперь придется вновь схватиться с Волан-де-Мортом, независимо от того, хочет сам он такой судьбы или нет. И хотя Гарри желал смерти этому типу с тех пор, как узнал, что тот убил его родителей, но желание лично уничтожить его на самом деле пришло позже, после того, как погибли Седрик и Сириус. И хоть пророчество здесь, на первый взгляд, ни при чем, но ведь не будь его, и этих смертей не было бы, или же они не имели бы отношения к Гарри. И вновь желание Поттера уничтожить Волан-де-Морта являлось следствием этого самого пророчества.

Как бы то ни было, но Гарри действительно считал, что без Волан-де-Морта мир станет лучше, и готов был приложить все силы к тому, чтобы помочь этому самому Темному лорду благополучно отправиться в небытие. И в этом году Дамблдор наконец-то стал прилагать определенные усилия к тому, чтобы Гарри понял, как можно достичь столь приятного результата. К сожалению, профессор Дамблдор на своих уроках лишь давал ему информацию о том, что может быть крестражами Тома Риддла. Сам Гарри полагал, что ему не помешало бы и умение сражаться, так как после уничтожения этих сосудов души темного мага в любом случае им с Волан-де-Мортом предстоит сойтись лицом к лицу. Но Гарри привык доверять директору и предполагал, что Дамблдор считает, что у него будет достаточно времени подготовиться к этому бою после того, как они обезвредят крестражи.

Портрет Толстой Дамы приоткрылся, и в гостиную Гриффиндора с каким-то отстраненным видом вошла кудрявая первокурсница, имя которой Гарри не помнил, а точнее, даже не знал. Оглядев комнату, девочка направилась прямо к Поттеру.

— Тебе просили передать письмо, — безучастно произнесла она и протянула Гарри конверт.

— О, наверняка это приглашение на свидание от одной из твоих тайных поклонниц! — рассмеялся Рон. — Думаю, тебе стоит сходить, набраться опыта.

Гарри увидел, как Джинни Уизли, о чем-то беседующая с девочками со своего курса, нахмурилась, услышав слова брата. А секундой позже он заметил, что на лице Гермионы появилось точно такое же выражение, как и у рыжей гриффиндорки. Гарри не был особенно силен в психологии, но интуиция подсказывала ему, что эти взгляды должны что-то означать. Поттер аккуратно раскрыл конверт и с невозмутимым лицом достал послание. Сам он вполне резонно полагал, что, вопреки мнению Уизли, это записка от Дамблдора, так что ничего, кроме времени их следующего занятия, в письме оказаться не могло.

К сожалению, отправителем письма был кое-кто другой, хотя его личность также была хорошо знакома Гарри. Он дважды перечитал послание и замер на несколько секунд. Очень хотелось поверить, что это розыгрыш, но вряд ли кто-то посмел бы так шутить. Здравый смысл говорил ему, что надо немедленно бежать за помощью к Дамблдору, но одного взгляда, брошенного на лучшую подругу, хватило для того, чтобы отказаться от этой идеи. Гарри был уверен, что если поступит так, то его корреспондент выполнит свои обещания, а покупать собственную безопасность ценой жизни других людей он категорически не желал. Значит, предстояло в последний раз поступить, руководствуясь доводами не разума, а сердца.

— Акцио, Молния! — Гарри решил, что метла будет самым быстрым способом покинуть Хогвартс.

— Гарри, что случилось? — Гермиона встревоженно смотрела на него. — Куда ты собрался?

Поттеру очень захотелось сказать ей что-нибудь на прощанье, но подарок Сириуса уже лег в его руку. К тому же произнесение речей никогда не было сильной его стороной. Гарри привычно оседлал метлу и без лишних слов направил ее в окно.

— Редукто! — осколки стекла разлетелись, и Гарри вылетел в освободившееся от препятствий отверстие.

* * *

— Он сошел с ума? — Рон с ошарашенным видом уставился на Гермиону. — Что на него могло найти?

Судя по всему, подобными вопросами задавался не он один, так как замершие при виде столь неадекватных поступков национального героя ученики наконец очнулись и принялись горячо обсуждать это происшествие. Гермиона, которая впала в ступор, когда Гарри метнул взрывное заклятие, пришла в себя и тут же схватила письмо, которое Поттер оставил на столе, взяв зачем-то лишь конверт.

«Уважаемый мистер Поттер,

Я пишу эти строки, находясь в доме твоей подружки Грейнджер. Ее родители любезно согласись составить мне компанию, и мы вместе с ними с нетерпением ждем твоего появления здесь, чтобы я мог сказать тебе пару слов. Ну а так как ждать я не люблю, то если через пятнадцать минут ты не обрадуешь нас своим приходом, эти маглы умрут, как, впрочем, и в случае, если ты придешь не один. Если ты успеешь, я даю слово, что они останутся живы.

Искренне твой,

Лорд Судеб Волан-де-Морт.

P.S. На всякий случай сообщаю, что на письмо наложены Протеевы чары, надеюсь, ты в курсе, что это такое. Так что в данный момент я уже знаю, что ты читаешь его. Время пошло!

P.S. P.S. Ты вроде бы уже научился аппарировать, но на всякий случай конверт является порталом в этот дом. Активируй его фразой «Спасти Грейнджеров», когда покинешь пределы Хогвартса».

Первой мыслью Гермионы было то, что это все какой-то дурацкий розыгрыш, но прикрепленная к письму колдография, с которой ей радостно улыбалась Беллатрикс Лестрейндж, стоящая в гостиной ее дома рядом со связанными телами ее родителей, сняла любые сомнения. Гермиона замерла от ужаса, но тут же взяла себя в руки. Был единственный шанс спасти Гарри и ее папу с мамой, и она не собиралась его упускать. Не тратя время на объяснения что-то пытающемуся сказать ей Рону, Гермиона бросилась к выходу из гостиной. Ей надо было срочно сообщить обо всем единственному человеку, которого боялся Волан-де-Морт, Альбусу Дамблдору. Она была так сильно поглощена этой идеей, что даже не заметила, как следом за ней побежал ничего не понимающий Рон.

* * *

Когда запыхавшаяся Гермиона влетела в кабинет директора и, не будучи в силах произнести хоть слово, бросила на стол письмо, она надеялась, что директор тут же разовьет бурную деятельность по организации спасательной операции. Однако тот обманул ее ожидания. Отправив нескольким членам Ордена Феникса и министру Скримджеру своего патронуса с сообщением о необходимости срочной встречи, Дамблдор задумчиво уставился на один из непонятных приборов, стоящих в углу кабинета.

— Сэр, мы же должны торопиться! — нетерпению Гермионы не было предела. — Там же Гарри, мы наверняка еще можем его спасти! И мои родители, их же могут пытать, а затем...

Гермиона не хотела договаривать, что должно произойти потом, так как прекрасно понимала всю тщетность своих надежд. Если для волшебного мира захват заложников и был чем-то новым, то обычные люди слишком хорошо знали, что происходит в подобных случаях. Как бы ни хотелось ей надеяться на лучшее, она догадывалась, что, скорее всего, ее родители были мертвы задолго до того, как Гарри начал читать письмо. И Поттер, который, как и она, вырос в большом мире, тоже должен был понимать это, однако он не смог отказаться даже от минимального шанса спасти ее родителей. К сожалению, эмоциональная просьба Гермионы не заставила Дамблдора выйти из задумчивости, он лишь махнул рукой, прося не отвлекать его. Зато Рон Уизли, вбежавший в кабинет вместе с Гермионой и до сего момента хранивший молчание, наконец-то решил, что понял, в чем дело.

— Гермиона, ты не должна отвлекать директора из-за каких-то маглов, — Рон постарался сделать умное лицо. — Если с ними что-то и случилось, это их проблемы. Лучше объясни, куда улетел Гарри.

— Рон, это не какие-то маглы, а мои родители! — Гермиона неверяще смотрела на Рона. — Ты что, не понял, что они в беде?

— Ты же сама не хотела проводить с ними время даже на каникулах, — Уизли удивленно уставился на нее. — Ты ведь волшебница, у тебя своя жизнь, и они уже давно чужие для тебя люди.

Гермиона хотела наорать на него, но тут в кабинет почти одновременно вошли МакГонагалл и Снейп, а через камин начали прибывать члены Ордена Феникса. Так что она решила, что ругаться в присутствии посторонних — это не то, что может помочь делу, и опустила взгляд в пол. Тем более, слова Рона содержали в себе определенную долю истины. Гермиона с ужасом подумала, что в последние годы она почти не видела своих родителей, все время проводя в школе, да и летом, на каникулах, при первом же удобном случае она возвращалась в волшебный мир.

Гермиона представила себе, как скучали по ней папа и мама, и как они, наверное, обижались, когда она, пробыв дома всего пару недель, говорила им, что собирается поехать в Нору или на площадь Гриммо. Конечно, Гарри тоже стремился как можно быстрее вернуться в волшебный мир, но его-то не ждали дома любящие родители. Гермионе стало невыносимо стыдно за свое поведение, тем более что, скорее всего, судьба не даст ей шанса исправить свое поведение. Но она поклялась, что, если случится чудо и ее родители останутся живы, она постарается впредь проводить вместе с ними как можно больше времени

* * *

Гарри пришлось воспользоваться порталом, предоставленным Темным Лордом, так как он довольно смутно представлял себе расположение дома Грейнджеров. Хотя на самом деле Гермиона пару раз упоминала, что живет в Кроули. Поттер догадался, что это пригород Лондона, но вот найти это место было бы для него весьма проблематично. Подлетая к границе антиаппарационных чар Хогвартса, Гарри успел еще подумать, что ему почему-то никогда не приходило в голову предложить Гермионе встретиться во время летних каникул в обычном мире.

Странно, если семья Рона была ему прекрасно известна, то о родителях Гермионы он почти ничего не знал. Если же быть совсем откровенным, то и о жизни самой Гермионы за пределами волшебного мира он имел весьма смутное представление. Гарри пришло в голову, что неплохо было бы пообщаться с ее родителями на будущих каникулах, но он сообразил, что шансы на это, мягко говоря, невелики. Скорее всего, он сегодня в последний раз видел друзей, и оставалось только сожалеть, что умные мысли приходят в голову слишком поздно. Впрочем, долго предаваться сожалениям Поттеру не пришлось, так как он заметил, что уже вылетел за пределы школы, и, не желая зря тратить время, сразу же активировал портал.

Тот, кто готовился встретить Гарри, явно рассчитывал, что он прибудет на своих двоих, и разместил точку выхода рядом с домом на высоте нескольких футов над землей. Это, как догадался Гарри, было обычной практикой для упиванцев и их главаря, учитывая позапрошлогодние события. На своем опыте Гарри уже убедился, что после приземления с такой высоты некоторое время человек остается полностью дезориентированным и, как следствие, беззащитным. Но на этот раз Поттер был на метле, поэтому его прибытие обошлось без ушибов, травм и прочих малоприятных вещей.

Как оказалось, комитет по встрече Гарри Поттера, состоящий из двух закутанных в балахоны фигур, довольно неумело прячущихся в тени, был абсолютно не готов к тому, что их клиент после прибытия будет находиться в состоянии доброго здравия. Во всяком случае, пока они пытались сообразить, что происходит, Гарри, недолго думая, успел влететь в дом, предоставив недалеким упиванцам следовать за ним. В голове Гарри успела промелькнуть злорадная мысль, что его старый оппонент вряд ли поблагодарит их за халатность на посту.

Разумеется, после того, как Поттер наблюдал в министерстве сцену поединка между Дамблдором и Волан-де-Мортом, он понимал, что его шансы в бою против этого темного мага равны нулю, и не строил иллюзий. Но его гордость требовала, чтобы он сам пришел к своему давнему врагу, а не его привели. Не стоило доставлять этому типу лишний раз наблюдать унижение его жертвы.

Влетев в залу, Гарри сначала увидел двух связанных людей, лежащих у дальней стены, и Беллатрикс Лестрейндж, стоящую рядом с ними. При виде этой твари, убившей Сириуса, у Гарри появилась мысль, что он еще может успеть сделать что-то хорошее в этом мире. Тем более Поттер был уверен в том, что Волан-де-Морт не станет отыгрываться на Грейнджерах за его маленькую вольность. Это было слишком мелко для Темного лорда, тем более, когда рядом с ним находился его «любимый» противник.

— Сектумсемпра! — заклятье слетело с палочки Поттера раньше, чем он соскочил с метлы. — Ступефай! Конъюнктивитус! Экпульсо!

К некоторому разочарованию Поттера, его атака лишь частично достигла своей цели. Пусть и слегка оглушенная, с несколькими кровоточащими порезами, Беллатрикс, тем не менее, сумела сохранить боеспособность, что немедленно и доказала.

— Круцио! — дикий визг женщины едва не оглушил еле успевшего отпрыгнуть Поттера. — Авада...

— Довольно! — резкий окрик заставил Лестрейндж опустить палочку и почтительно отойти в сторону.

Гарри не стал упорствовать в своем желании сократить жизненный путь ненавистной твари и переключил все внимание на своего знаменитого врага. Тем более, что он заметил, что Грейнджеры подавали явные признаки жизни, а значит, оставался шанс, что его жертва не окажется напрасной. Конечно, сейчас змееликому убийце не до них, но все же не стоило давать ему повод сорвать на них свою злость. Или хотя бы попытаться сделать это.

Волан-де-Морт бесшумно прошествовал в центр залы и встал прямо перед Гарри, молча его разглядывая. Если он рассчитывал таким образом смутить своего противника, то немного ошибся, так как Гарри мысленно уже попрощался с жизнью и теперь гордо выпрямился перед человеком, одно имя которого приводило большинство волшебников в ужас.

— Ты хотел мне сказать пару слов, Том? — Гарри, прекрасно понимавший, что конец его жизненного пути весьма близок, решил напоследок подразнить убийцу своих родителей, зная, что тот болезненно воспринимает упоминание его настоящего имени. — Я тебя внимательно слушаю.

Поттер подумал, что Волан-де-Морт разразится своей фирменной речью на полчаса, описывающей, как он велик и как он сейчас разделается с Мальчиком-Которого-Никак-Не-Удается-Убить, однако Риддл на этот раз сумел удивить его.

— Авада Кедавра! — зеленая вспышка была последним, что увидел Гарри перед тем, как погрузиться в темноту.

* * *

Волан-де-Морт затаил дыхание, глядя на оседающее тело Поттера. Он наслаждался этим моментом, которого ждал долгих шестнадцать с половиной лет. Невольный враг, который сумел остановить его, когда он, Темный Лорд, находился в одном шаге от захвата власти, наконец-то был мертв. И для этого потребовалось всего лишь самому взяться за дело, а не доверять ловить мальчишку своим горе-помощничкам.

— Прощай, Поттер. Ты жил благодаря жертве своей матери-грязнокровки, а умер, спасая жалкие жизни маглов, — Волан-де-Морт презрительно скривил губы. — Это получилось весьма символично.

По мнению великого Темного Лорда, подобный образ Мальчика-Который-Умер как нельзя лучше должен отражать всю бессмысленность сопротивления ему. И мрачная фигура, возвышающаяся над телом ребенка, однозначно говорила о величии и славе Волан-де-Морта.

— Мой лорд! — Лестрейндж поспешила первой напомнить о себе хозяину. — Прикажете прикончить этих маглов?

— Я разве разрешал тебе открывать свой рот? — Волан-де-Морт был не в восторге от того, что Белла прервала его размышления о славной победе над этим несносным мальчишкой. — Они останутся жить и поведают Дамблдору и его прихвостням о том, как умерла их надежда. Мир должен содрогнуться от рассказа о гибели «великого» Поттера. Мы уходим!

* * *

Первыми в дом, над которым висела Темная Метка, осторожно вошли Кингсли Бруствер и Тонкс. Авроры знали, что упиванцы могли устроить любую гадость, и были готовы к тому, что их может ждать засада темных магов. Министр Скримжер, еще недавно сам встречавшийся лицом к лицу с подонками магического мира, следовал прямо за ними, исполняя обязанности старшего боевой тройки. Когда Дамблдор сказал ему, что срочно требуется присутствие министра, он «забыл» добавить, что ожидается встреча с самим Волан-де-Мортом, иначе здесь были бы собраны все авроры, которых удалось бы найти, и Скримжеру не пришлось бы изображать героя.

К счастью, среди людей, собранных Дамблдором, нашлась пара представителей правоохранительных органов, что позволило сформировать штатный боевой порядок из тех, кому и положено идти в бой. Самодеятельная «армия» Дамблдора вызывала некоторый скепсис у министра, так как вчерашний аврор плохо представлял себе эффективные действия в бою преподавателей школы или же гражданских чиновников. С другой стороны, то, что его авроры готовы были подчиняться не только министру или главе Департамента магического правопорядка, но и «лидеру светлых сил», не вызывало у Скримжера особого восторга. Однако в данный момент министра волновали не отвлеченные рассуждения, а реальная боевая задача. С Бруствером и Тонкс министр собирался разобраться в более спокойной обстановке.

— В холле три тела, темных нет! — голос Кингсли слегка дрожал. — Один из них Поттер!

— Проверьте первый этаж, я держу холл! — Скримджер не особенно верил в то, что в доме остались упиванцы, но... бывают старые авроры и бывают авроры, пренебрегающие наставлениями, вот только это всегда разные люди. Так что министр не собирался нарушать инструкции, написанные кровью.

После успокаивающих докладов «Чисто» авроры проверили второй этаж, благо дом Грейнджеров имел стандартную планировку, и вход во все помещения просматривался из холла.

— Бруствер, Тонкс займитесь хозяевами, — Скримджер кивнул на связанные тела, которые явно подавали признаки жизни. — Дамблдор, можете войти в дом!

Сам министр встал рядом с телом Поттера, лежащим посреди комнаты, приготовившись к непростому общению с тем, кого все считали мощнейшим волшебником настоящего времени. Дамблдор не заставил себя ждать, а следом за ним в комнате появились и несколько представителей «тайного» Ордена Феникса. Наличие рядом с Дамблдором Минервы МакГонагалл, Аластора Муди и Ремуса Люпина не вызывало удивления, но вот присутствие Гермионы Грейнджер и Рона Уизли вносило некоторое разнообразие в толпу приверженцев директора Хогвартса.

— Мама, папа! — Гермиона бросилась к родителям, но тут увидела тело друга. — Гарри?

Если мистер и миссис Грейнджер, благодаря усилиям авроров, в данный момент выглядели более-менее прилично, то лежащее на полу тело Гарри Поттера вызывало сомнение в том, что сегодняшний день можно записать в актив противникам Волан-де-Морта. И если у окружающих и были некоторые сомнения, то краткий допрос Грейнджеров заставил всех признать жестокую реальность: магический мир лишился Мальчика-Который-Выжил.

— Ну что же, случилось то, что и должно было случиться, — устало произнес директор Хогвартса. — Гарри Поттер и Волан-де-Морт встретились лицом к лицу, и один из них умер.

— Значит, все бесполезно и мы обречены? — голос Люпина дрожал. — Он убил Джеймса и Лили и теперь закончил свое дело!

Изможденное лицо оборотня в этот момент могло служить символом отчаяния. Потерявший в войне с Волан-де-Мортом всех близких людей Ремус Люпин, похоже, окончательно сломался под свалившимся на него несчастьем. Министр Магии, который мысленно прикидывал возможность использования Ремуса в своих планах, вынужден был поставить крест на этом человеке.

— Все только начинается, — холодно одернул своего соратника Дамблдор. — До сих пор пророчество защищало Тома Риддла и Гарри Поттера, и никто другой не мог убить ни одного из них, но теперь оно свершилось! И Волан-де-Морт своими руками уничтожил собственное бессмертие.

В голове у министра начала складываться цельная картина стратегического плана Дамблдора. Директор Хогвартса явно рассчитывал, что после смерти Поттера именно он выйдет на бой с Темным Лордом и победит его, как когда-то победил Грин-де-Вальда. Сокрушить за свою жизнь целых двух Темных Лордов — это, пожалуй, достойная заявка на вхождение в историю. Хотя следовало бы кое-что уточнить.

— Скажите, Дамблдор, а почему на доме не было защитных чар? — подобная беспечность несколько удивила Скримджера. — Ведь было же довольно очевидно, что родители подруги Гарри Поттера могут попасть под удар упиванцев.

— Вы забываете о статусе секретности, министр, — Верховный чародей Визенгамота с удовольствием демонстрировал свое превосходство над Скримджером, лишь недавно ставшим министром. — Мы не можем нарушать правила, защищая дома маглов. И мы не должны уподобляться нашим противникам, нарушающим законы.

Ну да, для чистокровных волшебников статус секретности всегда стоял на первом месте. Министр соглашался с его важностью, но, по его мнению, вера Дамблдора в святость закона была несколько наигранной. Когда это было нужно директору, он нарушал любые законы. Но, разумеется, он поступал так не для обеспечения безопасности каких-то маглов, а исключительно ради себя любимого.

* * *

Ворвавшись в комнату и увидев, что ее родители живы, Гермиона бросилась к телу Гарри и упала рядом с ним на колени. Ее друга, мальчика, который изменил всю ее жизнь, больше не было! Гермиона помнила то отчаяние, которое заставило ее рыдать в туалете второго этажа на первом курсе, когда казалось, что у нее никогда не будет друзей. Она восприняла тролля, пришедшего убить ее, как избавление от несправедливости жизни, но появился ОН и заставил ее поверить, что она не моральный урод, которого сторонятся другие дети, а такой же человек, как и все.

Сколько она знала Гарри, он никогда ничего не просил для себя, а наоборот, жил для того, чтобы помогать другим, и вот теперь его не стало. Это было так несправедливо, что Гермиона даже не пыталась сдерживать своих слез. Множество людей, без которых мир стал бы только лучше, продолжали жить, а Гарри погиб, спасая жизнь ее родителей.

Жестокие слова профессора Дамблдора, который, казалось, радовался тому, что Поттер наконец-то погиб, ударили ее, словно плеть.

— Вы хотели, чтобы Гарри погиб, и вы добились своего! — Гермиона бросила в лицо Дамблдору всю свою боль. — Вы специально ничему его не учили, чтобы он гарантированно пал от руки Волан-де-Морта! Вам было плевать на него!

— Мисс Грейнджер, я прощаю вам вашу истерику лишь по причине того, что вы только что подверглись тяжкому испытанию, — небрежно произнес Дамблдор. — Неужели вы и в самом деле полагаете, что за несколько лет мальчик, пусть даже весьма талантливый, смог бы достаточно подготовиться, чтобы справиться с матерым волшебником, который изучал боевую магию более полувека? Гарри был обречен с момента своего рождения, и все, что я мог, — это немного отсрочить его смерть. Но сегодня Поттер сделал свой выбор и пал смертью героя. Думаю, образ Мальчика-Который-Выжил, отдающего свою жизнь за маглов, будет весьма полезен для воспитания подрастающего поколения.

Гермиона в ужасе смотрела на человека, который был олицетворением сил добра в волшебном мире. И этот великий маг вместо того, чтобы думать, как спасти ребенка, хладнокровно ждал его гибели. Более того, он не просто ждал, но и создавал все условия для этого. Гермиона, конечно, не могла за секунду пересмотреть всю историю их жизни в Хогвартсе, но она чувствовала теперь, что практически ежегодные встречи Гарри с Волан-де-Мортом были далеко не случайными.

— Вы могли бы изменить Гарри имя, отправить его в другую страну, где Волан-де-Морт не нашел бы его, — слезы текли по ее щекам, но Гермиона не обращала ни них внимания. — А вместо этого превратили его жизнь в ад.

— И сколько волшебников должно было бы заплатить своими жизнями за безопасность Поттера? — наставительно произнес директор. — Пока мальчик был жив, Волан-де-Морта невозможно было уничтожить. И он бы бесконечно продолжал убивать людей. Но зато Гарри был бы жив и здоров.

— Все мои действия относительно Гарри Поттера были продиктованы исключительно интересами общего блага, — на лице Дамблдора застыло выражение «отца народа», вещающего неразумной толпе незыблемые истины.

Слова директора об «общем благе» стали для Гермионы звонкой пощечиной. В отличие от большинства учеников Хогвартса, она интересовалась историей и читала не только школьные учебники, но и дополнительную литературу. Хотя со времени войны с Грин-де-Вальдом прошло уже более пятидесяти лет, тем не менее, эта тема была очень слабо освещена в английской литературе. Но Гермиона не просто так посещала магические кварталы Парижа и Софии, а с удовольствием заходила в книжные магазины, и не только для того, чтобы купить путеводители. Конечно, с болгарским языком она была незнакома, но ее французский был вполне неплох, да и англоязычная литература в этих странах не была такой уж большой редкостью.

И, в отличие от англичан, зарубежные авторы довольно подробно описывали биографию Грин-де-Вальда и идеологию, с помощью которой тот пришел к власти. И после того как директор Хогвартса открытым текстом заявил свою приверженность основному лозунгу свергнутого Темного Лорда, мисс Грейнджер была совсем не уверена в чистоте помыслов Дамблдора. Но главным для нее было даже не это.

Гермиона внезапно поняла, что весь этот волшебный мир с их идеями «чистоты крови» и откровенным пренебрежением по отношению к обычным людям был ей глубоко чужд. Она увидела, что основным мотивом, заставлявшим ее из года в год радоваться возвращению в Хогвартс, была именно встреча с друзьями. И не просто с друзьями, а в первую очередь с Гарри. А возвращаться в школьные стены, в которых его не было, никакого желания не наблюдалось. Да и для того, чтобы познавать магию, вовсе не обязательно находиться в этой застойной среде, она ведь уже совершеннолетняя и может жить так, как считает нужным.

— Мистер Уизли, мисс Грейнджер, вам пора возвращаться в школу, — не терпящим возражения тоном отдал приказ Дамблдор. — Остальным волшебникам следует отправиться со мной на экстренное заседание Ордена Феникса. Приглашение касается и вас, министр, я думаю, вы услышите там немало полезного. А сюда пришлите кого-нибудь, чтобы все подчистили.

— Я не собираюсь возвращаться в вашу школу! — четко проговорила Гермиона. — Думаю, волшебный мир, в котором теперь нет Гарри Поттера, прекрасно обойдется без меня.

Гермиона встала перед директором, с вызовом вскинув голову. Она посмотрела на Уизли, стыдливо уставившегося в пол, и поняла, что сегодня она лишилась не одного, а целых двух друзей. Единственное, что до сих пор связывало ее с Роном, — это их дружба с Гарри. А теперь, когда Гарри не стало, она видела перед собой совершенно чужого человека, с которым у нее даже не было общих интересов. Рона, для которого ее родители были «какими-то маглами», вряд ли согласился бы с ее идеей жить одновременно в обоих мирах. Тем более что теперь это «в обоих» означало для нее обычный мир.

— Как хотите, мисс Грейнджер, это ваше право, — безразлично сказал Дамблдор. — Можете на днях заехать за вещами.

Величайший волшебник современности с гордо поднятой головой покинул дом Грейнджеров. За ним потянулись остальные маги. Рон на секунду остановился в двери, глядя на Гермиону, но, услышав повелительный окрик директора, вышел из дома. Гермиона лишь грустно покачала головой, вспомнив, что еще недавно считала, что испытывает к этому человеку романтические чувства.

В комнате, кроме хозяев дома, их дочери и лежащего на полу Гарри Поттера, остались только министр магии и Нимфадора Тонкс. Последняя отказалась уходить, несмотря на то, что Ремус Люпин чуть ли не силой пытался вывести ее, напоминая ей о приказе Дамблдора. Но Тонкс зашипела на него не хуже какой-нибудь гадюки, и Ремус предпочел оставить Нимфадору в покое.

— Ну что же, мисс Тонкс, судя по всему, вы больше не можете сказать, что вы «человек Дамблдора», — министр прямо посмотрел на молодого аврора. — Позвольте же узнать, куда подевалась ваша лояльность к нашему уважаемому «Лидеру светлых сил»?

— Мне не нравится бездумно подчиняться человеку, для которого люди — разменные пешки, — выплюнула Нимфадора. — И уж если выбирать себе лидера, то я предпочла бы быть «человеком Поттера».

— Оригинальная мысль. А вы, мисс Грейнджер, тоже больше не считаете себя «человеком Дамблдора»? — министр повернулся к Гермионе, но так и не дождался от нее ответа. — Впрочем, это и так очевидно.

Скримджер ненадолго замер, пытаясь что-то высмотреть на потолке, а затем медленно повернулся к телу Гарри Поттера.

— А вы, мистер Поттер, теперь вновь повторите, что вы «человек Дамблдора»? — количеству яда в голосе министра позавидовал бы и тысячелетний василиск.

Гермиона в ужасе уставилась на Скримджера. Похоже, министр магии сошел с ума, если обращается к мертвому Гарри.

— Нет, сэр, больше нет, — раздался тихий голос, и у Гермионы подкосились ноги. — Но это еще не значит, что я стану «человеком Скримджера».

— Гарри! — забыв обо всем, Гермиона тут же оказалась рядом с Гарри и обхватила руками его голову. — Гарри, ты жив, жив!

— Ты же знаешь, у меня иммунитет к Аваде, — усмехнулся Поттер. — К тому же я так и не успел познакомиться с твоими родителями, а согласись, умирать у них в доме, не будучи даже представленным, это крайне невежливо.

* * *

Когда зеленый луч ударил в грудь, Гарри задохнулся от волны боли, обрушившейся на него. Он ведь думал, что за гранью жизни его ждет отдых, но, как оказалось, не тут-то было. Его окружила тьма, но боль упорно не желала уходить, и вдобавок он почувствовал, что к его лицу прилипла какая-то отвратительная липкая субстанция.

Очень скоро Гарри понял, что его боль исходит именно от этого непонятного вещества, которое решило «оседлать» Поттера. Или, что казалось все более и более вероятным, это было не вещество, а существо. Во всяком случае, судя по ощущениям Гарри, липкая масса пыталась двигаться, явно желая устроиться поудобнее. И судя по всему, наглый паразит делал это не для того, чтобы порадовать Гарри. Скорее уж оно готовилось без лишних слов полакомиться своим носителем.

Столь неприятное соседство не входило в планы Поттера, и он решил, что смерть еще не повод, чтобы терпеть подобные неудобства. Гарри не был уверен, что тело ему полностью подчиняется, но, тем не менее, он старался оторвать от себя липкую гадость. Поначалу дело шло плохо, но Гарри не прекращал своих усилий. И вот он начал ощущать, что его лицо сантиметр за сантиметром освобождается от чужака. Еще чуть-чуть и пришелец был отброшен в сторону, издав при этом дикий вопль.

По глазам Гарри ударил яркий свет, и он инстинктивно зажмурился. Еще миг и Поттер почувствовал, что он вновь вернулся в реальный мир и в данный момент валяется на какой-то твердой поверхности, чем-то подозрительно напоминающей пол. Рядом послышались чьи-то шаги, и Гарри внутренне напрягся. Если это Волан-де-Морт и его упиванцы, то не было сомнений, что, обнаружив вновь выжившего Поттера, они тут же повторят свою попытку добить его. И Гарри почему-то совершенно не хотелось проверять, получится это у них на этот раз или нет.

Услышав голос Кингсли Бруствера, которого он встречал в штаб-квартире Ордена Феникса, Гарри расслабился и собрался «ожить». Но далеко не всем планам человека суждено претвориться в жизнь. Не успел Гарри даже раскрыть глаза, как его тело отказалось подчиняться ему. Ощущение было до боли знакомым по тренировкам перед третьим туром Турнира Трех Волшебников, когда они с Гермионой и Роном отрабатывали различные заклинания, в том числе и заклинание заморозки. Оставалось только надеяться, что тот, кто обездвижил его, сделал это с самыми лучшими намереньями. Но жизнь успела научить Поттера не слишком-то рассчитывать на приятные сюрпризы.

* * *

— Мистер Поттер, я надеюсь, вы слышали все, о чем говорилось в этой комнате, — Скримджер являл собой эталон спокойствия, стоя чуть в стороне от Гарри, которого в этот момент пытались одновременно обнять Гермиона, ее родители и Тонкс.

— Да, сэр, — Гарри удалось наконец-то подняться на ноги, несмотря на бурные протесты окружающих его представительниц прекрасного пола. — Ваше замораживающее заклинание никак не повлияло на мой слух.

— Согласитесь, в данной ситуации было довольно интересно увидеть реакцию людей на вашу смерть, — усмехнулся министр. — Мне не хотелось разочаровывать некоторых личностей, поэтому и пришлось немного отсрочить ваше возрождение.

— Вы с самого начала знали, что Гарри жив, и молчали! — Гермиона пыталась прожечь министра взглядом. — Вам, видимо, нравится наблюдать чужое горе!

— В отличие от Дамблдора и его компании-любителей, служба в аврорате предоставила мне возможность увидеть слишком много трупов, чтобы я принял за таковой Поттера. А Бруствер, который также мог заметить некоторую неправильность «трупа», в этот момент был слишком занят, — министр не выглядел человеком, ощущающим хоть какую-то вину. — А что касается ваших чувств, то для вашего друга будет гораздо безопаснее числиться среди мертвых, а не среди живых.

Судя по лицу Гермионы, можно было с уверенностью сказать, что слова Скримджера не произвели на нее сильного впечатления. Все же пережить смерть Гарри было для нее слишком тяжело. Гарри подумал, что Гермиона не вполне справедлива к министру. Все же хоть недолго пожить без угрозы смерти от рук ненормального убийцы было бы совсем неплохо.

Хотя, конечно, если бы все сразу увидели, что Поттер жив, то Дамблдор никогда не рассказал бы про то, что Гарри был его пешкой, обреченной на смерть. И самой Гермионе тогда не пришлось бы покидать Хогвартс.

— Гермиона, ты можешь вернуться в школу, я уверен, что тебя еще не исключили, — Гарри попытался успокоить ее. — Или, раз уж так получилось, ты можешь доучиться в Шармбатоне, у меня хватит денег на оплату твоей учебы. Мне-то они, похоже, не понадобятся.

— Что значит — не понадобятся? — мисс Грейнджер мгновенно забыла о министре. — Ты же не собираешься послушно гибнуть по «мудрому» приказу Дамблдора?

— Гермиона, а ты думаешь, я смогу спокойно сидеть в сторонке и смотреть, как Волан-де-Морт уничтожает всех, кто ему не нравится? — Гарри попытался объяснить ей свою мысль. — Дамблдор прав в одном: моя жизнь не дороже, чем жизни сотен людей. Хотя я, конечно, предпочитаю делать свой выбор сам, а не быть куклой директора.

Гермиона попыталась что-то сказать ему, но вместо этого уселась на пол и уткнулась лицом в ладони. Поттер беспомощно огляделся вокруг, и миссис Грейнджер поспешила прийти к нему на помощь, присев рядом с дочерью и обняв ее.

— И вы, мистер Поттер, заранее согласились, что не сможете победить так называемого Темного Лорда? — Скримджер уселся в кресло, стоящее перед телевизором, повернув его так, чтобы видеть всю залу. — Решили сдаться, даже не пытаясь получить помощь, раз уж не верите в свои силы?

— Получить помощь было бы замечательно, — Гарри не собирался ловиться на провокации министра и сохранял спокойствие. — Вот только от Дамблдора ждать ее не приходится, а лично я не уверен, что министерство отличается от директора Хогвартса в лучшую сторону. По крайней мере, мой опыт говорит, что ничего хорошего ждать от официальных властей не приходится. К тому же эти самые власти даже боятся произнести имя нашего общего врага!

Гарри подумал, что министр обидится на его слова, но на лице Скримджера, к немалому удивлению Поттера, наоборот, появилось выражение некоего удовлетворения.

— Да, да, я понимаю, что любить Корнелиуса Фаджа вам особенно не за что, — усмехнулся министр. — Но, помнится, по отношению ко мне единственной вашей претензией был арест Стэна Шрайбека, кондуктора «Ночного рыцаря». Возможно, вы недовольны еще чем-то, но мне вы, во всяком случае, этого не высказывали.

— А вы считаете, что кинуть в тюрьму невинного человека недостаточно для того, чтобы я не верил вам? — поинтересовался Поттер. — Если этого мало, могу добавить еще Долорес Амбридж, которая пытала школьников в прошлом году, и меня самого в том числе, а сейчас работает в министерстве, как ни в чем не бывало.

Гарри сам удивился своему задору, но ничего не мог с собой поделать. Волнение, пережитое от встречи с Волан-де-Мортом, еще не улеглось. Да и раздражение от интриг, плетущихся вокруг него и вылезших сегодня на свет, требовало выхода, и Скримджер оказался наиболее подходящей мишенью. А выплескивать свое раздражение на других людей, находящихся в комнате, было бы слишком жестоко.

— Ну что же, мистер Шрайбак, конечно, не Упивающийся смертью, тут вы абсолютно правы, — министр согласно кивнул. — Он всего лишь сообщал эту сомнительную версию своей жизни замужним женщинам и требовал от них близости в обмен на безопасность их семей. Но метки у него и в самом деле нет, так что, согласно вашим жизненным принципам, в Азкабане ему делать вроде бы и нечего. Или же нет?

Гарри удивленно уставился на министра, пытаясь переварить полученную информацию. Он помнил, что Стэн был не самым приятным типом, но верить, что он способен на подобную подлость, все же не хотелось. Хотя с другой стороны, министр не сказал ничего, что противоречило бы информации, полученной от Дамблдора и мистера Уизли. Скримджер лишь добавил одну деталь, которая в корне меняла отношение Поттера к этому вопросу.

— И кстати, Поттер, я не боюсь называть Волан-де-Морта по имени, — отчеканил министр. — Просто как официальное лицо я вынужден учитывать привычки своих собеседников. Министр магии, шокирующий окружающих, это не то, на что рассчитывают волшебники.

— Сэр, но почему министерство сообщило лишь, что Шрайбек подозревается в принадлежности к Упивающимся Смертью? — решилась уточнить Тонкс. — Ведь не один только Поттер считал, что тот невинно брошен в тюрьму.

— А чтобы ни один идиот не думал, что можно безнаказанно бравировать своей принадлежностью к преступникам, — отрезал Скримджер. — И не важно, чего он добивается таким образом! Если летом нашлась еще парочка таких же подонков, занимающихся шантажом, то после того, как Стэна и этих типов бросили в Азкабан, других желающих демонстрировать свою мнимую крутость не нашлось! И кстати, Дамблдор, как верховный чародей Визенгамота, прекрасно знает об этой ситуации, но, похоже, не спешит поделиться ей со своими соратниками.

Ну что же, министру действительно удалось поколебать неверие Поттера. По сути, его неприятие Скримджера основывалось не на том, что он реально представлял из себя, а на том, что о нем говорил ему Дамблдор. Вернее, не что конкретно говорил, а какие делал намеки. Гарри вынужден был признать, что директор Хогвартса превосходно владел искусством убеждения и попасть под чары его голоса мог, наверное, даже гораздо более опытный человек, чем шестнадцатилетний гриффиндорец.

— А как же Амбридж? — Гермиона, поняв, что министр не просто так заговорил с Поттером, взяла себя в руки. — Вы боретесь с последователями Волан-де-Морта, но она не слишком отличается от них, однако же спокойно работает в министерстве.

— Мисс Грейнджер, вы, судя по всему, предполагаете, что я могу уволить любого чиновника, который не нравится лично мне? — Скримджер удивленно вскинул бровь. — Так вот, вы очень сильно ошибаетесь. Я мог бы уволить Амбридж, если бы на нее имелись официально поданные жалобы. Но, увы, ничего подобного сделано не было. И кстати, уточню, что на действия этой дамы в Хогвартсе за несовершеннолетних магов должен был подать жалобу Дамблдор, но он этого не сделал. А без официальных обвинений я даже не могу понизить ее в должности.

В голове Гарри сложился еще один пазл. Профессор Дамблдор фактически дал Амбридж индульгенцию, а он, Гарри, неизбежно должен был проникнуться еще большим недоверием к министерству, видя, что там по-прежнему сидит эта жаба. И опять же, директору школы для этого не требовалось даже разговаривать с Гарри и его друзьями, они сами делали выводы. Вот только непонятно, почему же Дамблдор так потворствовал откровенным преступникам. Одно дело — запудрить мозги школьнику, но правосудие-то тут при чем? На всякий случай Гарри задал этот вопрос министру.

— Ну, здесь-то как раз все понятно, Дамблдор всегда был против карательных мер, и по возможности он старается спасать преступников от наказания, — Скримджер слегка скривил лицо. Судя по всему, он уже достаточно натерпелся от этой «доброты» Верховного чародея Визенгамота. — Скорее всего, он считает, что люди сами должны осознать порочность своих действий и исправиться, а их наказание следует отдать высшим силам. Только он забывает, что преступники — это не набедокурившие школьники, на которых может подействовать замечание от учителя. Впрочем, это только мое мнение, и вы можете сами попробовать угадать иную причину действий Дамблдора.

— Мистер Скримджер, я признаю, что имел некоторое предубеждение насчет вас, — Поттер был на удивление спокоен. — И честно скажу, что сейчас я гораздо больше верю вам. Вот только вопрос, зачем вы затеяли этот разговор? Вряд ли вы хотите, чтобы я вернулся в Хогвартс, но я пока не слишком представляю себе, какое будущее вы мне готовите.

— Если бы вы раньше согласились нормально общаться со мной, вы бы, безусловно, были в курсе этого, — министр не упустил возможности посыпать солью раны Поттера. — Но, впрочем, лучше поздно, чем никогда. Лично я предлагаю вам наконец расстаться с детскими иллюзиями и начать реально готовиться к нашей общей победе над Тем-Кого-Якобы-Невозможно-Победить. Заметьте, не к битве, а именно к победе, ибо иной результат меня никоим образом не устраивает.

— Хорошо, сэр, я готов, — Гарри был согласен заключить договор хоть с дьяволом, явись тот с предложением помощи, если бы это помогло избавить мир от Волан-де-Морта. — Но я беспокоюсь о Гермионе и ее родителях и сразу хотел бы спросить, можете ли вы что-нибудь сделать для них?

— Вот это уже деловой разговор, — улыбнулся Скримджер. — Не волнуйтесь, у меня есть что предложить и мисс Грейнджер, и мисс Тонкс. Она ведь как раз выражала желание «стать человеком Поттера», так вот у нее появится шанс для этого.

* * *

Поздней ночью Гермиона спустилась в гостиную, чтобы выпить стакан минералки и тихонько посидеть перед камином. После волнений сегодняшнего дня ей никак не удавалось уснуть, и она хотела в спокойной обстановке разобраться со своими мыслями. Но, похоже, подобная идея пришла в голову не ей одной, так как место было уже занято Гарри Поттером.

— Не спится? — понимающе поинтересовался Гарри. — Я вот тоже не могу поверить, что за один вечер так много всего изменилось.

Гермиона улыбнулась и, усевшись на подлокотник кресла, обняла Гарри. Ей сейчас не хотелось говорить, а вот ощущение Гарри рядом было действительно тем, что ей было нужно. Поттер почувствовал ее настроение и, аккуратно сжав ее ладонь своими пальцами, продолжил смотреть на огонь. Спустя несколько минут Гермиона почувствовала, что ей стало значительно легче.

— Почему ты сразу полетел сюда, а не пошел за помощью? — она ласково взъерошила волосы друга. — Ты ведь понимал, что это ловушка.

— В прошлом году ты тоже понимала, что в министерстве нас ждет засада, но все равно пошла со мной, — Гарри скривился, вспоминая этот далеко не лучший момент его жизни. — Разве я мог поступить иначе и предать тебя. А помощь... тогда ордену понадобилось несколько часов, чтобы раскачаться и прибыть к нам на выручку. А сегодня счет шел на минуты.

Они помолчали еще немного. Гермиона представила себе, что случилось бы, если бы Поттер вместо того, чтобы идти на рандеву с Волан-де-Мортом, побежал бы за помощью к Дамблдору. Тот бы, конечно, пришел сюда, вот только, скорее всего, родители Гермионы были бы к этому моменту мертвы. И даже в этом случае она не упрекала бы Гарри, так как, конечно, никто не обязан жертвовать своей жизнью ради незнакомых тебе людей.

Но у Поттера было несколько иное мнение. На втором курсе он пошел в Тайную Комнату, чтобы попытаться спасти Джинни, с которой до этого не перемолвился и парой слов. Сегодня он бросился сюда, чтобы Гермиона не стала сиротой. Да и на первом курсе Гарри вспомнил о девочке, одиноко плачущей в туалете, и спас ее от тролля. А вот остальные волшебники по большей части предпочитали тихонько сидеть по углам, горько причитая о невинных жертвах.

— Ты обиделся на них? — Гермионе не надо бы объяснять, кого она имела в виду.

— Знаешь, как ни странно, нет. — Гарри снял очки и положил их на столик. — Для всех волшебников я не живой человек, а какая-то легенда: то спаситель мира, то жуткий кандидат в «Темные властелины». Ну, это когда я не сумасшедший с манией величия. Я надеялся, что хотя бы Рон воспринимает меня как просто Гарри, но, похоже, ошибся. Иначе он сейчас сидел бы здесь вместе с нами.

— Ну, ты не «просто Гарри», а самый замечательный Гарри на свете, — улыбнулась Гермиона. — Прости, мы много ссорились в этом году, я сама не знаю, что со мной было.

— Ну, я думаю, ты ревновала Рона, вот и вела себя немного странно, — в глазах Поттера мелькнула хитринка. — Все же у меня чувств чуть больше, чем чайная ложка, так что я все понимаю.

— Гарри, я не ревновала Рона, — тихонько рассмеялась Гермиона. — Просто мне тоже хотелось, чтобы на меня хоть иногда смотрели как на девушку. Так что я, скорее, завидовала Лаванде, ее красоте, ее популярности. И я понимала, что это не очень хорошо, вот и сердилась на себя, а заодно доставалось и тебе.

— Но, Гермиона, я уже давно заметил, что ты девушка, причем очень красивая, — удивился Поттер. — Помнишь, я даже сначала не узнал тебя тогда, на Рождественском балу, настолько хорошо ты выглядела. Так что ты напрасно переживала, уж что-что, а остаться без внимания тебе не грозит.

— Ну, пока что это заметил ты один, — Гермиона прижалась лбом к голове Гарри. — Да и то, тебе потребовалась помощь Крама.

— Ты же знаешь, какой я недогадливый, — шутливо возмутился Гарри. — Так что могла бы сжалиться надо мной и сама дать мне пару подсказок.

Гермиона подняла голову и серьезно посмотрела на него. Она уже очень давно хотела дать ему одну подсказку, но боялась, что это может повредить их дружбе. Но пытаясь скрыть свои чувства, она и так весь прошедший год мучила его и себя. Ведь дружбы без искренности быть не может, так что лучше разрубить этот Гордиев узел.

— Гарри, закрой глаза, — Гермиона дождалась, пока Поттер выполнит ее просьбу. — Попробую подсказать тебе еще раз.

Она наклонилась и накрыла губы Гарри своими. Секунду ей в ужасе казалось, что он не ответит ей, и между ними пропадет и та близость, что была раньше. Однако ее страхи развеялись, когда она почувствовала, что он подался навстречу, а его рука скользнула ей на спину. Гермиона незаметно переместилась на колени Поттера, крепко прижавшись к нему. Их первый поцелуй длился почти минуту, и Гарри с Гермионой с успехом восполнили недостаток опыта отменным энтузиазмом.

— Знаешь, я все же редкостный тупица, — счастливо улыбнулся Поттер, пытаясь отдышаться. — Боюсь, мне понадобится, чтобы ты дала мне еще несколько подсказок, причем более подробных.

* * *

На следующее утро Гарри чувствовал себя немного не в своей тарелке. Все, что произошло вчера ночью у них с Гермионой, казалось ему сном, пусть прекрасным, но все равно нереальным. Поттер опасался, что, разобравшись с утра со своими чувствами, Гермиона пожалеет о вчерашних признаниях, и вместо близости они получат разрыв их дружбы.

Сам Поттер уже давно считал, что единственной девушкой, которую он действительно хотел видеть рядом с собой, была Гермиона Грейнджер, однако ничего не делал для того, чтобы сблизиться с ней. С одной стороны, он опасался, что Гермиона неровно дышит к Рону, и не хотел вставать между ними, так как в этом случае их дружбе наверняка пришел бы конец. Сам Рон, как знал Гарри, считал Гермиону «своей территорией», так что влезать в чужие отношения со своими чувствами было бы как минимум бестактно. Да и по большому счету Гарри в глубине души не был уверен, что сможет пережить очередную встречу с Волан-де-Мортом, так что он только радовался, что Гермиона не останется после его почти неизбежной гибели одна.

К его немалому облегчению, Эммы и Дэна сегодня утром не должно было быть дома, так как независимо от наличия или отсутствия рядом Волан-де-Морта зубы у людей болеть не переставали, и родителям Гермионы надо было ехать на работу. Гарри спустился в гостиную, настороженно поглядывая на Гермиону, боясь получить в ответ холодный взгляд, означавший, что она уже пожалела о вчерашней слабости. Но, к его немалому облегчению, в глазах Гермионы читалась лишь робкая надежда. Действуя по наитию, Гарри подошел к ней и поцеловал в губы.

— Доброе утро, ты сегодня в порядке? — он осторожно посмотрел в ее карие глаза. — Я боялся, что ты будешь переживать из-за вчерашнего.

— Ты же знаешь, что я никогда не откажусь от тебя, — Гермиона покачала головой. — Или ты уже решил, что я тебя обманывала?

— Ну, вообще-то я имел в виду всего лишь нападение Волан-де-Морта, — улыбнулся Гарри, коварно переводя стрелки на своего заклятого врага. — Хотя если посчитать, то встречи с ним почему-то происходят у меня чаще, чем свидания с девушками. Так что ты права, этот тип не стоит того, чтобы вспоминать о нем в такое чудесное утро.

— Вредина, — Гермиона, которая без труда разгадала хитрость, шлепнула Гарри ладонью по груди. — Будешь издеваться надо мной, останешься без сладкого.

— А что у нас сегодня на десерт? — воодушевился Гарри, желудок которого ясно говорил, что настало время немного подкрепиться.

— Тебе понравится, — улыбнулась Гермиона и подтвердила свои слова делом, даря ему долгий поцелуй.

Гарри тут же предательски позабыл о столь желанном завтраке, но ему не суждено было остаться голодным.

— Так, так, пока родителей нет дома, кто-то весело проводит время, — ласковый голосок Тонкс заставил Гарри и Гермиону отпрянуть друг от друга. — Я бы могла еще полюбоваться на вас, но у нас мало времени.

Что бы ни думал Гарри о внезапном явлении Нимфадоры, он вынужден был признать, что им действительно стоило поторопиться. Его мнимая смерть не только давала определенные возможности для подготовки к решающей битве с Волан-де-Мортом, но и вызывала некоторые проблемы. В частности, его ближайшими родственниками в волшебном мире, которые должны были наследовать его имущество, оказались Нарцисса Малфой, мать Драко, и Андромеда Тонкс, мать Нимфадоры. И в довесок еще и печально известная Беллатрикс Лестрейндж. Однако ни Гарри Поттер, ни министр Скримджер не желали, чтобы средства из сейфов Поттеров и Блэков оказались в руках упиванцев.

В волшебном мире, равно как и в обычном, законы следовало соблюдать, но при известном умении их было не сложно обойти. Поэтому прошлым вечером Гарри составил свое завещание, которое тут же было заверено министром магии, причем по обоюдному согласию оно было оформлено задним числом, дабы ни у кого не возникло лишних вопросов. В этом документе Гарри проявил чудеса лаконизма, просто указав, что все его имущество должно перейти к Гермионе Грейнджер. И сегодня безутешной наследнице следовало посетить Хогвартс, дабы забрать оттуда личные вещи — свои и Поттера.

Гарри особенно волновался о судьбе мантии-невидимки, являющейся единственной вещью, доставшейся от отца, и об альбоме с фотографиями родителей, и карте Мародеров. По большому счету, он вполне мог бы ограничиться и этим, хотя и был уверен, что Гермиона не позволит ему остаться без учебников, скопившихся в его чемодане за годы учебы.

Вчера Скримджер совместно с Тонкс лично накладывал на дом чары, призванные обезопасить его обитателей от агрессивно настроенных гостей. Конечно, следовало поручить это дело специалистам, но пока Гарри оставался в доме, приходилось довольствоваться аврорской скороделкой. Впрочем, уже завтра, когда Поттер покинет Грейнджеров, домом должны были заняться профессионалы. Пока же Скримджер дополнил защитные чары Нимфадорой Тонкс, которой пришлось на время отказаться от отдыха. Именно по этой причине девушка и находилась сейчас в доме.

— Если меня кто-нибудь накормит яичницей с беконом, я не стану рассказывать Эмме и Дэну о вашем поведении, — Тонкс сделала вид, что задумалась. — По крайней мере, до тех пор, пока снова не проголодаюсь.

— Думаешь, там, куда мы с тобой направляемся, тебе будут подавать завтрак в постель? — Гарри удивленно уставился на Нимфадору. — Не хочу тебя разочаровывать, но боюсь, что ты сильно заблуждаешься. Так что тебе следует начать заранее готовиться стойко переносить тяготы и лишения.

— Так и знала, что вы злые! — фыркнула Тонкс. — Ладно, раз у меня сегодня хорошее настроение, то, так и быть, сама займусь готовкой. А у вас будет целых десять минут для ваших нежностей.

— Лучше давай наоборот, — поспешно возразила Гермиона, видимо, помнившая, что мисс Тонкс и кухня были абсолютно несовместимы. — Ты посиди здесь, а мы с Гарри все приготовим.

— Ну вот, никто в меня не верит, — горестно вздохнула Тонкс. — Так и быть, идите на кухню, а я потерплю полчасика. Но не больше, а то я вас самих съем!

Как не трудно догадаться, спустя полчаса Тонкс все еще оставалась голодной, но в противоположность своим словам, она не спешила возмущаться по этому поводу. Молодой аврор знала, что в ближайшие недели у Гарри и Гермионы вряд ли появится возможность повидаться друг с другом, так что она дала им время побыть вдвоем.

* * *

Спустя три месяца после памятного разговора со Скримджером Гарри был уже абсолютно уверен, что ему было бы гораздо лучше обратиться за помощью к рогатому обитателю преисподней. Министр оказался человеком слова, и уже со следующего дня началась подготовка Мальчика-Который-Никак-Не-Умрет к бою с его главным противником. Вот только шла она не совсем так, как нафантазировал себе Гарри.

Министр был решительным человеком и полагал, что крайние обстоятельства требуют крайних мер. Предвидя, что власть Волан-де-Морта станет настоящим кошмаром для магической Англии, Скримджер обратился за помощью к правительству Ее Величества. Разумеется, министр предложил кое-что взамен, но он полагал, что будущая победа того стоит. А если они проиграют, то волшебный мир умрет сам собой, и уже будет не важно, о чем они договорились с премьер-министром.

Скримджер не был идиотом и вполне резонно полагал, что до поры до времени знать о его начинаниях должно как можно меньше волшебников. И уж тем более он не желал делиться своими планами ни с Упиванцами, ни с Орденом Феникса. Что придет в голову Дамблдору или Волан-де-Морту, обнаружившим, что министерство активно сотрудничает с маглами, не мог сказать никто, а значит, эти сомнительные личности должны были бы узнать о подобном изменении обстановки лишь тогда, когда уже ничем не смогут помешать этому.

Именно благодаря этим усилиям Скримджера в составе 22 полка SAS возникло отдельное подразделение, в состав которого входили как маги, так и обычные солдаты. Пока что эта «рота Майк» не участвовала в реальных операциях, а лишь занималась боевой подготовкой. И спецназовцам, и бывшим аврорам было совсем не легко освоить тактику действий в условиях, когда будет применяться как обычное оружие, так и магия, но они прикладывали все свои силы, чтобы стать полноценным подразделением.

Все бойцы этой роты хотели как можно быстрее опробовать свои наработки на реальном противнике, хотя подобная торопливость вызывала определенную обеспокоенность руководства. Но ведь недаром девиз их полка был: «Кто рискует, тот побеждает», так что очень скоро и обычные террористы, и упиванцы Волан-де-Морта должны были на своей шкуре испытать мощь роты Майк. И надо сказать, кое-каких результатов новому подразделению удалось добиться, даже не участвуя в боях. Зелье истины, которое «добровольно» приняли несколько ирландских террористов, весьма положительно сказалось на деятельности спецслужб Ее Величества.

Вот именно в эту теплую компанию и попал Гарри Поттер. Спецназовцы с большим недоверием восприняли появление в их рядах не отличающегося высокими физическими параметрами подростка, но приказы, как известно, не обсуждаются, и они приложили все свои силы, чтобы сделать из Гарри бойца.

— Моя бабушка в семьдесят лет выглядела лучше, чем ты, — презрительно процедил сержант Хейли, глядя на бессильно лежащего на земле Поттера. — Боец, в твоем возрасте я делал две сотни отжиманий и вскакивал, даже не запыхавшись! Хватит отдыхать, подъем и бегом на полосу!

Гарри с трудом поднялся и, крепко сжав зубы, направился в указанном направлении. Если бы кто-то еще совсем недавно сказал ему, что вместо сидения в уютном классе он будет целыми днями носиться по полигону, подгоняемый толпой садистов, даже не пытающихся скрыть свои порочные наклонности, он бы рассмеялся в лицо этому человеку. Но, увы, министр Скримджер считал, что если уж собрался воевать, то надо всерьез готовиться к этому делу, поэтому мистеру Поттеру приходилось стойко переносить все тяготы и лишения военной службы.

Вместе с Поттером на службу в спецназ поступила и новобранец Тонкс, которая до этого момента считала себя очень крутой девушкой. Увы, как выяснилось, ее представления о том, что является хорошей физической формой для бойца, резко отличались от идей сержантов спецназа. Только чудом они с Гарри смогли выдержать сумасшедший полуторамесячный испытательный срок, так как сержанты, занимающиеся их подготовкой, не собирались делать никаких поблажек на пол и возраст новобранцев.

Но одной физической подготовкой дело, разумеется, не ограничилось. Гарри пришлось освоить стрельбу из нескольких видов оружия, основы подрывного дела и полевой медицины и, конечно же, научиться тактически грамотно действовать как в одиночку, так и в составе подразделения. Здесь Тонкс быстро превзошла успехами не только Поттера, но и своих более опытных коллег. Все же талант к разрушению всего и вся, изначально присущий девушке, вкупе с современным оружием оказался весьма грозной силой.

Ну и само собой, Гарри усиленно изучал магию, а точнее, те ее разделы, которые могли пригодиться в бою. Спецназовцы уже оценили возможность облегчить свой нелегкий труд с помощью волшебства, и, к примеру, теперь Гарри учился превращать не мышей в чашки, а любой подручный материал в толовые шашки. Дезилюминационные, сигнальные чары, атакующие и защитные заклятия — все это Поттер должен был освоить в кратчайшие сроки. А поскольку инструкторы-маги не сильно отличались от своих магловских собратьев, жизнь надежды магического мира на протяжении последних трех месяцев с полным правом можно было сравнить с адом.

Как ни странно, самым трудным моментом в обучении для Поттера стала не дикая физическая нагрузка, а необходимость подчиняться строгой дисциплине. Привыкший за время учебы в Хогвартсе к независимости, Гарри с трудом воспринимал необходимость беспрекословного повиновения. Если бы не моральная поддержка Гермионы, Поттер, наверное, уже сломался бы, но постоянное общение с подругой, пусть и происходящее, в основном, по телефону, давало ему силы продолжать учебу.

После прохождения испытательного срока Гарри получил право на еженедельные увольнительные, которые он, как всякий примерный боец, проводил со своей девушкой. Здесь как раз ему очень помогло умение аппарировать, которое в ходе занятий по боевой подготовке Поттер успел отработать на весьма высоком уровне.

Сама Гермиона после нападения на дом ее родителей и «приятного» общения с Дамблдором и Скримджером решительно отбросила мысли об общественной деятельности и борьбе за чьи-то права и решила, что гораздо полезнее будет заняться медициной: как обычной, так и волшебной. Для поступления в университет требовалось сдать сложные экзамены, а для обучения на колдомедика в больнице Святого Мунго были необходимы результаты ЖАБА, но министр оказал ей всю посильную помощь.

Сама по себе учеба Гермиону не пугала, но работа с преподавателем обычно гораздо эффективнее, чем самостоятельное обучение. Поэтому магические дисциплины ей помогали осваивать подобранные министром учителя, а магловских репетиторов после тяжелых и продолжительных уговоров за свой счет нанял Поттер. Гермиона наотрез отказывалась брать деньги Гарри, однако он сумел-таки убедить ее, причем с использованием одного запрещенного приема. Ведь имитацию проведения искусственного дыхания методом рот-в-рот следует отнести именно к таким вещам.

* * *

После «гибели» Поттера Альбус Дамблдор принялся активно готовиться к окончательному уничтожению Волан-де-Морта. Из-за проклятия, уже убившего его руку, времени у директора Хогвартса было действительно мало, так что спешка была более чем оправданной. Министр Скримджер не пожелал прислушиваться к единственно правильному мнению лидера светлых сил, и рассчитывать приходилось только на своих людей.

Скримджер вообще последнее время вел себя странно, так как, по сообщениям Кингсли Бруствера, министр удалил из аврората многих опытных сотрудников, и теперь оставшихся сил мракоборцев с трудом хватало лишь на патрулирование Хогсмита и Косой аллеи. С некоторым злорадством Дамблдор отметил, что в числе сотрудников, покинувших аврорат, оказалась и Нимфадора Тонкс. Ей не следовало пренебрегать его покровительством, но ее жизненный опыт послужит наглядным примером для других членов Ордена Феникса.

В настоящий момент своей основной задачей Дамблдор считал уничтожение всех крестражей Волан-де-Морта, дабы очередная встреча с этим темным магом завершилась окончательной победой светлых сил. И следует признать, что директор Хогвартса добился больших успехов в этом деле. Разумеется, Альбус в свое время не спешил делиться с Поттером всей информацией, а точнее, своими догадками о местах нахождения кусков души Тома Риддла. Мальчик сам должен был пройти весь этот путь, чтобы в конце самостоятельно прийти к решению отдать свою жизнь для спасения волшебного мира.

Теперь в столь хитром плане не было нужды, и крестражи один за другим находили свой конец. Первым был уничтожен медальон Слизерина, про который Дамблдор знал после прошлогодней беседы с Кричером. Следом за ним последовала Диадема Рейвенкло, благополучно лежавшая в Хогвартсе. Естественно, Том никак не мог пройти мимо этого символа магической Англии, чтобы не оставить в нем части себя. Не трудно было догадаться, что второй по значимости символ магической мощи, банк Гринготтс, тоже не миновал подобного счастья. Здесь возникли определенные трудности, а именно то, что надо было первоначально узнать, где именно в нем хранится артефакт Темного Лорда.

Дамблдор лишний раз восхитился своим умением подбирать нужных людей, когда Аластор Муди сумел решить эту проблему. Министр без лишних проволочек разрешил отставному аврору провести собственное расследование среди заключенных Азкабана, и теперь Дамблдор знал, что Чаша Хаффлпафф хранится в сейфе Беллатрикс Лестрейндж. Гоблины, конечно, неуступчивый народ, но директору удалось обменять Меч Гриффиндора на сокровище основательницы. Это решение далось ему особенно легко, учитывая то, что он знал, что в любой момент меч сможет вновь оказаться в его руке.

Когда между Томом Риддлом и его смертью остался лишь один крестраж, заключенный в его любимой змеюке, глава светлых сил решил, что наконец-то настал момент, ради которого он долгие годы терпел рядом с собой Северуса Снейпа. Зная решительный характер зельевара, Дамблдор не сомневался, что тот выполнит его приказ об уничтожении твари, так что можно было начинать наконец-то готовиться к решающему противостоянию. Удастся ли Снейпу спастись после своего славного подвига или же нет, Дамблдора волновало очень мало.

* * *

Две армии стояли друг напротив друга перед воротами Хогвартса. Расчет Дамблдора оправдался, и Волан-де-Морт, узнав о гибели своей змеи, потерял остатки здравомыслия и собрался добыть окончательную победу в решительном противостоянии. Сейчас толпа упиванцев, среди которых были и те, кто совсем недавно пользовался гостеприимством Азкабана, грозно поглядывала на Орден Феникса, выступивший на защиту оплота светлых сил. Рядом с людьми Дамблдора выстроились авроры Скримджера, но по опыту стычек с министерством упиванцы не слишком опасались мракоборцев, больше привыкших иметь дело с жуликами, а не с серьезными бойцами.

Аластор Муди, стоящий среди фениксовцев, с удивлением поглядывал на команду авроров. Если остальные люди Дамблдора не особенно вглядывались в лица своих союзников, то опытный мракоборец отметил, что сегодня среди них не было молодняка, зато хватало тех, кого Скримджер вроде бы отправил в отставку. И у этих людей, под накинутыми мантиями которых были одеты странные пятнистые костюмы, в руках находились непонятные артефакты, вызывающие какие-то смутные ассоциации.

Но вспомнить, где именно он видел подобные устройства, Муди не успел, так как из рядов противостоящих отрядов вышли их лидеры, собравшиеся решить исход великой битвы, в которой лицом к лицу сошлась почти сотня магов, личным поединком. Волан-де-Морт и Дамблдор встали в трех шагах друг от друга, и остальные волшебники замерли в ожидании поединка века. Впрочем, все понимали, что перед тем, как пустить в ход палочки, эти грозные маги сначала скажут друг другу несколько исторических фраз, и готовились донести их слова для потомков.

— Дамблдор, ты думал, что, если твой поганый шпион Снейп убьет моего фамильяра, ты что-то выиграешь? — надменный голос Темного Лорда был явно усилен заклинанием, так как был услышан, наверное, за несколько миль вокруг. — Это лишь рассердило меня, старик, и в итоге ты умрешь сегодня, хотя я планировал дать тебе пожить еще немного времени. И сегодня же ты встретишься с этим предателем, чья голова теперь украшает главный зал Малфой-мэнора.

— Ты слишком торопишься, Том, — Альбус Дамблдор тоже не забыл использовать Сонорус. — Ты надеялся жить вечно, но сегодня убедишься, что ты очень сильно ошибся.

— Не думаешь ли ты, старик, что лишил меня бессмертия! — расхохотался Волан-де-Морт. — Узнай же перед смертью, что я, как никто другой, продвинулся по пути отрицания смерти, и твои жалкие потуги меня не пугают.

— Ты сам себя лишил его, Том, — спокойный голос Дамблдора заставил Темного Лорда утратить части его величия. — Если бы ты полностью услышал пророчество, которое твои слуги пытались добыть в Отделе Тайн, то понял бы, что, пока был жив Гарри Поттер, никто другой не смог бы победить тебя. Но, убив мальчика, ты лишился защиты судьбы, и сегодня твой преступный путь наконец завершится. Том, я много лет знаю тебя и верю, что в глубине твоей души еще сохранилась человечность. Раскайся в своих деяниях, и ты сможешь спасти свою изувеченную душу.

Торжественность ситуации разрушили чьи-то ленивые хлопки. Удивленно осмотревшись, Аластор еле удержался от того, чтобы не ущипнуть себя за руку. На большом камне, стоящем на «нейтральной» территории, шагах в двадцати от двух великих магов, небрежно восседал Гарри Поттер, который и изобразил некое подобие оваций. Возле его ног серебрилась знакомая мантия-невидимка.

— Какой пафос, какая экспрессия! — Поттер одобрительно кивнул Дамблдору. — Я, признаться, искренне наслаждаюсь этим представлением, давно не был в цирке.

Выражение лиц Дамблдора и Волан-де-Морта стоило бы запечатлеть для потомков, ибо столь большое удивление редко когда можно было увидеть. Но если директора Хогвартса внезапное явление Мальчика-Который-Живее-Всех-Живых привело в состояние ступора, Темный Лорд оказался покрепче.

— Авада Кедавра! — зеленый луч полетел в грудь Дамблдора. — Ты сегодня очень вовремя, Поттер. Можешь не сомневаться, я не наступлю дважды на одни и те же грабли. Мы с тобой будем жить вечно, это я тебе обещаю!

Вот теперь Аластору Муди стало и в самом деле страшно. Судя по всему, мальчишка каким-то образом в очередной раз выжил, и теперь он вполне может договориться с Волан-де-Мортом. Тот не станет отказывать мальчику в его маленьких прихотях: вроде того, чтобы сделать неприкосновенными для упиванцев несколько друзей Гарри или же отдать на расправу того же Петтигрю. Ставки были слишком велики, и такие мелочи не затруднили бы Волан-де-Морта. А вот что станет с остальными волшебниками, вряд ли заинтересует Поттера. Магический мир был слишком жесток к нему, чтобы он всерьез раздумывал о его благе.

— Знаешь, Том, вечная жизнь — это, конечно, здорово, но есть вещи поважнее, — Гарри поднял правую руку. — Это верность, дружба, любовь. Впрочем, тебе этого уже не понять.

Поттер щелкнул пальцами, и голова Темного Лорда разлетелась на части. Вокруг Аластора раздались испуганные крики. Гибель двух величайших магов современности вызвала у людей панику. Ряды Упивающихся Смертью заколебались, и из них выскочила женщина, упав на колени рядом с Волан-де-Мортом.

— Мой повелитель, НЕТ! Вы не можете умереть! — на лице Беллатрикс Лестрейндж появились слезы. — Нет, этим тварям не убить вас, вы опять воскресните!

— Надо же, даже у этого монстра нашелся человек, который любит его, — задумчиво протянул Поттер, глядя на склонившуюся над безжизненным телом женщину.

— Поттер! Ты ответишь за это! — Белла вскочила, хватаясь за палочку. — Ты пожалеешь, что родился на свет!

Но стоило Лестрейндж попытаться направить палочку на Гарри, как опять раздался щелчок пальцев, и голова Беллы разлетелась так же, как голова ее любимого господина. Теперь упиванцы были полностью деморализованы. Видимо, им казалось невозможным противостоять мальчику, способному убить любого из них легким щелчков пальцев.

— А вы еще не сложили палочки и не сдались аврорам? — Гарри наигранно удивился. — Тогда продолжим.

Рука Поттера вновь поднялась вверх, и это стало последней каплей для упиванцев. Палочки гордых чистокровных магов, еще сегодня утром планировавших править магической Англией, полетели на траву. Авроры, до этого спокойно стоящие на месте, выдвинулись вперед, связывая одного упиванца за другим. Четверка бойцов Скримджера, несущих на плечах какие-то непонятные трубы, деловито направилась в ту сторону, где маячила тройка великанов, приведенных упиванцами на случай возможного штурма замка.

Внезапно двое Упивающихся бросились бежать в сторону Хогсмита, видимо, рассчитывая добраться до конца антиаппарационного барьера и банально удрать. Со стороны Авроров раздались хлопки, и сломанные тела неудачливых беглецов упали на землю. Муди наконец-то вспомнил, что магловские устройства, которые авроры держали в руках, назывались винтовками.

Министр Скримджер, который изначально стоял среди своих бойцов с довольной ухмылкой на лице, направился к Гарри Поттеру.

— Отличная работа, мисс Тонкс! — Скримджер шутливо отдал честь. — Я, признаться, почти поверил, что это был настоящий Поттер.

Лицо Гарри Поттера поплыло, и все увидели, что на месте героя магического мира чудесным образом оказалась всем известная Нимфадора Тонкс. В голове Аластора стремительно защелкали шестеренки. Ясно, что Скримджер подготовил этот сюрприз для Дамблдора и Волан-де-Морта, и, надо сказать, блестяще подготовил. Оборотное зелье не могло бы преобразовать человека в мертвеца, но метаморф был лишен подобных ограничений. Однако же все равно перед отставным аврором была загадка, которую он не понимал.

— Черт возьми, Скримджер! — прокашлялся Муди. — Может быть, ты все же объяснишь, жив Поттер или нет.

— А вы так и не поняли, сэр? — невинный взгляд мисс Тонкс не мог обмануть старого аврора, который видел, что наглая девчонка насмехается над ним. — Надо же, нам удалось запутать мистера «Постоянная бдительность»! Но если вам так интересно, что случилось с Гарри, вы можете спросить у него самого.

Тонкс картинно махнула рукой в сторону Запретного леса, и Муди заметил знакомую фигуру, неспешно направляющуюся в их сторону. Раздались вздохи орденцев, также узнавших Гарри Поттера, на плече которого покачивалась палка, похожая на те, что были в руках у авроров.

— Да, снайперская винтовка с глушителем — это страшная сила, — констатировала Тонкс, переведя взгляд на авроров, шустро приближавшихся к великанам. — Но противотанковый гранатомет все равно круче.

Файл скачан с сайта Фанфикс.ру - www.fanfics.ru