В этот поздний час станция метро была почти пустынна. Шум и суету дня сменила гулкая тишина, и всего пять или шесть запоздалых пассажиров стояли у платформы в ожидании поезда. Все они торопились скорее попасть домой, поглядывали на часы. Впрочем, человек средних лет, сидевший на скамейке поодаль, явно никуда не торопился. Сидел он там уже давно, пропуская поезд за поездом, и, судя по не слишком опрятному виду и трехдневной щетине, его вряд ли ждала дома любящая семья.

Напряженный, нервный взгляд этого человека то и дело останавливался на фигуре пассажира, стоявшего у самого края платформы, отдельно от других. Тот был одет в дорогой элегантный костюм, имел модную прическу и холеное лицо, и в каждом его движении читалась самоуверенность. Он улыбался каким-то приятным мыслям и задумчиво поглядывал в сторону туннеля, совершенно не замечая недоброго взгляда в спину.

Решиться, пора наконец-то решиться. Сколько уже можно ждать?!

Поезд, похоже, задерживался. Пассажиры переминались с ноги на ногу, смотрели на часы.

Ничего, сейчас он уедет, и уже не нужно будет ждать. Можно будет уйти домой, в свою грязную, захламленную берлогу, напиться и забыться. Как это было вчера, позавчера… Как будет и завтра.

Взгляд небритого мужчины снова уперся в спину франтоватого пассажира. Тот, похоже, не следил за временем, предаваясь приятным мыслям. Видимо, знал, что, как бы поздно он ни вернулся, его встретят с любовью, без укора…

И зачем сюда приходить, спрашивается? Все равно ведь не решусь. Тряпка, безвольная тряпка, трус и неудачник! Потому-то все так и вышло.

А может, прямо сейчас все и сделать? Вот сейчас, не откладывая? Встать, тихонько подойти, выждать момент и…

Мужчина сделал движение, чтобы подняться, но снова плюхнулся на скамейку.

Нет. Не смогу. Потому что тряпка и неудачник.

Так может быть, лучше плюнуть и уйти? Вернуться домой, зажить нормальной жизнью, все простить и забыть?

А вот этого я тем более не смогу!

Никогда.

– Сделай это! Чего ты медлишь?

Человек на скамейке едва не подскочил от неожиданности. Рядом с ним сидела девочка лет десяти – он и не заметил, как она пришла. Милые детские черты, нарядный костюмчик, пышные длинные волосы – это дитя можно было бы назвать ангелочком, если бы не тяжелый, недетский взгляд, устремленный ему прямо в глаза.

– Ч-что?

– Ты каждый вечер ждешь его здесь, – спокойно и властно продолжала девочка. – Но ничего не делаешь.

Откуда… откуда она знает?! Как она может знать то, о чем он только что думал? А смотрит-то как – сердце в пятки уходит! Да помилуйте, ребенок ли это?!

– Кто ты?! – в ужасе прошептал он.

– Не ты должен страдать, – тем же властным и одновременно вкрадчивым тоном продолжила девочка и указала глазами на франта у края платформы, – а он. Это он все разрушил… Он украл ее у тебя… – искушающий голос наполнял сознание, завораживал. – Ему с ней хорошо. А ты – ты страдаешь…

Да, черт возьми, да! Никакими словами не передать, как он страдает, а тем временем холеный красавчик радуется жизни, улыбается своим приятным мыслям.

Ненавижу!!!

Он больше не думал о том, кто эта девочка и откуда она все знает. Он думал о чудовищной несправедливости, которая требовала мести, жестокой мести. И если бы не проклятая слабохарактерность, не позволившая решиться до сих пор…

Шум приближающегося поезда донесся из туннеля. Детская ладошка коснулась руки мужчины:

– Сейчас идеальный момент. Сделай это!

Голос прозвучал как приказ. Все сомнения разом исчезли, способность мыслить тоже отключилась, и теперь для него существовала лишь цель.

Это оказалось очень просто: несколько быстрых шагов, толчок… Словно сквозь туман до него донесся предсмертный хрип ненавистного красавчика, скрежет тормозов, испуганный визг какой-то пассажирки…

Тонкие губки Агнессы скривила чуть заметная довольная ухмылка.

Яркие лучи солнца щедро заливали узкий двор гимназии. Еще вовсю лежал снег на голых ветвях старых деревьев вдоль корпуса и на вытоптанных клумбах у входа, но солнышко, не по-зимнему яркое солнышко сегодня манило, дразнило, давая понять, что весна, а там и долгожданное лето уже не за горами.

Прозвенел звонок с последнего урока, и ученики веселой толпой повалили к выходу. В этот день среди старшеклассников царило общее приподнятое настроение. И только одиннадцатиклассница Маша Аверина с хмурым видом медленно брела по вестибюлю. Хорошо им веселиться, они-то тест сдали – кто на «отлично», кто хоть на троечку. А она… Директриса Алла Сергеевна не только назвала Машину работу худшей из худших, но и обещала позвонить родителям. А это уже было чревато…

– Забей! Ну позвонит она родителям, и что? – Катя, лучшая Машина подружка, шла рядом с сочувствующим видом.

– Как будто ты мою маму не знаешь, – уныло ответила Маша.

– Ну не съест же она тебя! Думай лучше о хорошем! Завтра вечеринка года, помнишь?

Конечно же Маша помнила. Она давно ждала, просто считала дни до этой вечеринки, на которую возлагала большие надежды. Ведь там… там будет Дэн, обязательно будет. Парень, появившийся в их классе пару месяцев назад и покоривший ее сердце, который – она знала! – тоже был к ней неравнодушен. Все остальное в данный момент отошло на второй план. Может, потому она и запустила учебу…

– А, попалась!

Одноклассник Гоша налетел сзади и обнял не успевшую увернуться Катю. Та взвизгнула и стала шутливо отбиваться.

– Сбежать решила?

– От тебя сбежишь! – засмеялась Катя и торжественно протянула ему свою сумку.

Хорошо им, с легкой завистью думала Маша, глядя, как эта парочка идет в обнимку и целуется. У них все замечательно, да еще сегодня директриса с гордостью поставила Гошину работу всем в пример. А Катя, конечно, хорошая подруга, но сейчас для нее Гоша важнее всех Машиных проблем, вместе взятых…

Вздохнув, Маша отвернулась и… встретилась взглядом с Дэном, который в компании приятелей шел прямо к ним. Это был красивый парень с правильными чертами лица и ладной спортивной фигурой.

Смутившись, девушка опустила глаза.

– Всем привет! – Дэн подошел поближе. – Идете на вечеринку?

– А то! Я уже парадные носки постирал! – не преминул блеснуть остроумием Гоша.

– Парадные шнурки погладить не забудь, – съязвила Катя.

– Маш, а ты придешь? – на этот раз взгляд Дэна был пристальным, и в нем сквозило отнюдь не праздное любопытство. Щеки девушки зарделись, сердце отчаянно заколотилось.

– Конечно, – кивнула она, с трудом преодолевая смущение.

– Тогда до завтра, – довольно улыбнулся Дэн и махнул рукой на прощание. Маша еще больше смутилась и только кивнула в ответ, не в состоянии выдавить из себя ни слова. Завтра! Завтрашний день будет для нее самым счастливым на свете!

Наконец Маша сделала глубокий вдох, собравшись идти дальше, но вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она настороженно оглянулась. Вокруг сновала масса народу – проходили гимназисты и учителя, резвилась малышня…

Высокий худой человек в длинном темном пальто неподвижно стоял поодаль, и хотя его лицо было скрыто низко надвинутым широким капюшоном, сомнений не оставалось – это он пристально смотрел на Машу, не делая, впрочем, попыток подойти и заговорить.

– Кто это? – испуганно прошептала она, косясь на странного незнакомца.

– Где? – Катя повернулась в ту же сторону.

– Тот странный мужчина… В капюшоне…

Катя с Гошей какое-то время добросовестно смотрели в указанном направлении, но потом недоуменно переглянулись.

– Странная тут только ты, Аверина, – засмеялся Гоша. – Никого там нет!

На миг толпа проходящих ребят закрыла Маше обзор, а когда они прошли, незнакомца на месте не оказалось. Девушка оглянулась по сторонам – его не было нигде.

Привиделось, что ли? Недоумевая, Маша хотела идти дальше, но тут откуда ни возьмись к ней подбежал Сашка, ее младший брат. За ним, настороженно озираясь, спешил его друг и одноклассник Андрей Жарков, худенький белобрысый пацаненок.

– Маш, стой! Ты домой? – окликнул брат.

– Домой, а что?

– Можно… – замялся тот. – Можно, мы с тобой?

– Проводить хотите? – съязвила Маша, но, проследив, куда поглядывали мальчишки, поняла, в чем дело. У выхода, залихватски сплевывая в сторону, стоял Сашкин одноклассник Серый с двумя дружками. Или они были на год старше? Этим Маша не интересовалась, для нее все они были малолетками.

– Они к тебе пристают? – серьезно спросила она у брата.

– К Андрюхе…

Понятненько, подумала Маша, опять эти разборки между детишками в песочнице. Хотели спрятаться за ее юбку, очень мужской поступок! Ну да какое ей дело, она же не мать Тереза.

– А-а, – протянула она. – Так у Андрюхи же есть ты. Друзьям надо помогать, братишка!

Маша хлопнула брата по плечу и убежала.

А Сашка с Андрюхой, понурив головы, поспешили вернуться в свой укромный уголок за колонной, где давно уже прятались от Серого и его шестерок. И стали дальше терпеливо ждать, когда те уйдут.

Едва Маша переступила порог родной квартиры, как эйфория от предстоящей вечеринки мигом улетучилась. С первого же взгляда на маму было ясно: директриса сдержала обещание и позвонила ей. А папа уткнулся носом в свои рисунки – как всегда, когда назревали проблемы. Он терпеть не мог семейных разборок.

Мысленно Маша была готова к тяжелому разговору – не первому и уж точно не последнему. Ладно, пыталась она утешать себя, переживем как-нибудь!

Но в этот раз, похоже, гроза надвинулась серьезная. Гневу мамы не было предела:

– Худший результат в классе! Ты хочешь вылететь из гимназии со справкой?!

– Да сдам я эти экзамены, сдам!

– Конечно сдашь, – неожиданно спокойно повернулась к дочери Елена. – Потому что будешь заниматься, – она многозначительно кивнула. – С сегодняшнего дня – домашний арест! Больше никаких гулянок вечером, пока не исправишь оценки.

Чего угодно она ожидала, но не этого. Стоп, а как же завтрашняя вечеринка?! Дэн! Все, на что она надеялась… Нет!

– Мам, подожди! У нас же вечеринка завтра…

– Ты не идешь!

– Но… но там будут все!

– «Все» прекрасно повеселятся и без тебя, – спокойно и жестко отрезала Елена.

На глазах Маши рушилась ее мечта, развеивалась прахом надежда. Да что же это такое, неужели никто не поможет?

– Пап, скажи ей… – бросилась она к молчавшему до сих пор отцу, старательно корпевшему над рисунком.

Вадим и рад был бы вступиться за дочь, но спорить с разгневанной супругой у него не хватало смелости. Поэтому он лишь беспомощно развел руками:

– Мама права, Машунь. Ты же хочешь поступить в институт?

– Зачем?! – заорала Маша. – Чтобы, как ты, полжизни сидеть без работы?!

Звонкая материнская пощечина обожгла ее лицо. Маша схватилась за щеку, отскочила и, не в силах больше сдерживаться от захлестнувшей ее обиды, схватила куртку и выбежала за дверь.

Давно стемнело, сквозь заснеженные ветки старых лип и тополей проглядывали крупные звезды. Ударил крепкий морозец. В домах одно за другим гасли окна – пора было ложиться спать.

Маша сидела на скамейке у дома и отстраненно смотрела на освещенные окна родной квартиры. Весь сегодняшний вечер она бродила по городу, не зная, куда себя деть, а теперь ежилась от мороза и думала – возвращаться или нет. Было холодно, хотелось домой, где ждал и ужин и теплый душ, но в итоге гордость все же пересилила. К ним – ни за что!

Мамин силуэт то и дело появлялся в окне, она наверняка видела Машу. Но ведь не вышла, не попыталась помириться! А куртка, в которой днем было жарковато, теперь совершенно не спасала от холода.

Вот замерзну я здесь, сами же будете плакать, думала она с обидой. Тогда и поймете, насколько были не правы, только поздно будет!

Невеселые размышления Маши прервал странный звук. Из темноты раздалось угрожающее рычание, и оно приближалось.

Доберманы. Два огромных черных пса в жестких ошейниках подскочили к Маше и стали с интересом ее обнюхивать. Та сжалась от страха, боясь даже шелохнуться.

– Не бойся, не укусят, – раздался из темноты насмешливый голос. Вслед за собаками на освещенной площадке появилась и их хозяйка, и это была однозначно «крутая» особа. Черный кожаный костюм плотно облегал почти модельную фигуру, стильная прическа и не менее стильный броский макияж, перчатки без пальцев и многочисленные замысловатые перстни – все это выглядело… опасным. Черная пантера, ночная хищница – такое сравнение поневоле пришло на ум, хотя незнакомка была блондинкой.

– Да я не боюсь… – пробормотала Маша.

Впрочем, «пантера» тут же широко заулыбалась, уселась рядом на скамейку и любезно представилась:

– Я Кира.

– М-маша…

– Холодно? – взгляд девицы скользнул по короткой Машиной юбке и тоненьким колготкам.

Девушка только пожала плечами. Еще как холодно, только какое кому до этого дело, если даже родителям – она вновь покосилась на окна – на нее плевать!

Но Кира все поняла правильно:

– А домой идти не можешь – поругалась с предками, да?

Маша промолчала. Что тут говорить, когда и так все понятно?

– Не хочешь рассказать? – Кира придвинулась поближе.

– Да что рассказывать… Завтра вечеринка, а меня не пускают. Буду сидеть дома и… учиться, учиться, учиться.

– А на вечеринке будет один парень… – вкрадчиво подмигнула Кира. – Да? Который тебе нравится?

Маша потупила глаза.

– Ты должна пойти туда, Маша! – убедительно твердила Кира.

– Меня не отпустят…

– Родители не должны тебе мешать! – в голосе случайной знакомой прозвучали металлические нотки.

– Что же мне делать? – развела руками Маша.

– Избавься от них! Убей их.

– Это шутка, да? – нервно засмеялась Маша, но осеклась, увидев совершенно серьезное лицо Киры.

Наконец Кира невинно улыбнулась:

– Конечно!

На миг Маше почудилось… Глаза Киры… что с ними?! Они сверкнули и разом налились мраком, стали походить на черные дыры…

Все поплыло перед взором Маши, голова закружилась. Словно в трансе, она видела, как Кира наклонилась к ней, глубоко втянула воздух, словно пытаясь уловить аромат Машиных духов, и раздался ее возбужденный, хриплый шепот:

– Как давно я не встречала такую чистую душу!

С этими словами «пантера» отстранилась и пошла прочь. Словно по команде – хотя таковой не последовало – встали и синхронно двинулись за хозяйкой черные псы. Через несколько метров Кира оглянулась – глаза ее теперь были нормальными, но этот хищный взгляд сковывал сердце леденящим страхом.

– Еще увидимся, милая! – елейным голосом бросила она и посмотрела вверх. Маша тоже подняла голову…

Звездное небо на глазах затягивали тучи – низкие, тяжелые, но при этом двигавшиеся неестественно быстро.

А потом вдруг откуда-то сверху обрушился снежный вихрь – бешеный, ледяной, непроглядный. В этой круговерти не стало ничего видно, были только холод, тьма и пронизывающий ветер, согнувший кроны старых тополей чуть ли не до земли. Он бросал в лицо колючий снег, забивал дыхание, слепил…

Маша вскочила со скамейки и, прикрыв лицо воротником, со всех ног бросилась к подъезду.

Вот и родная квартира. Полутемная прихожая встретила Машу теплом, здесь было уютно и хорошо. Родные стены в зеленоватых обоях, мерное бормотание телевизора из родительской спальни, запах свежеиспеченного пирога, доносившийся с кухни… Но Маше было жутко. Кто эта странная, нет – страшная особа, чего она от нее хотела? Убить родителей – какая кощунственная мысль! Неужели она это всерьез предложила?! Ненормальная, наверное. Просто Маше померещилось… Вот и страшно.

Но в глубине души девушка понимала, что на самом деле ничего ей не померещилось и то, что предложила Кира, – никакая не шутка.

Они не должны тебе мешать!.. Убей их!

Маша тряхнула головой, пытаясь избавиться от мерзких навязчивых мыслей, бросила на полочку ключи и подошла к большому зеркалу трюмо. На Машу смотрело отражение – испуганные светло-карие глаза в обрамлении роскошных ресниц, длинные волосы цвета спелой пшеницы, красиво очерченный рот, красные с мороза щеки…

Но что это?! Зрачки вдруг вытянулись, стали по-кошачьи вертикальными, глаза сверкнули, загорелись желтовато-зеленым светом, который тут же сменился чернотой, превратив глаза в два страшных провала…

Даже не вскрикнув, Маша отскочила. Ее ум отказывался такое воспринимать. Это показалось, показалось!

Спустя полминуты она решилась вернуться к зеркалу и увидела свое привычное отражение, ужасно перепуганное, но без каких бы то ни было демонических признаков. Это просто расшалились нервы, и все. Надо взять себя в руки, выпить чаю и успокоиться.

Позабыв снять куртку, Маша побрела на кухню. Сейчас она выпьет чаю, возьмет любимый томик Шекспира, расслабится, и все будет хорошо.

Отчего же так страшно, почему по-прежнему кажется, что Кира где-то здесь, поблизости? Да не просто поблизости, а стоит за спиной, хищно ухмыляется, смотрит прямо в затылок своими зловещими глазами-провалами, касается рукой Машиных волос…

Девушка на самом деле ощутила легкое прикосновение к волосам. Оглянулась в испуге, но за спиной никого не было.

Они не должны тебе мешать…

А ведь и правда. Какое они имеют право ломать Маше судьбу?

Внезапно Маша почувствовала наполняющую дикую, безудержную силу. Она не позволит никому собой командовать!..

Дальше мыслей уже не было. Был нож, лежащий на блюде с пирогом. Длинный, широкий, а главное – острый. То, что надо!

С шумом закипел и выключился чайник, но Маша и не глянула в его сторону. В родительской спальне мерно бубнил телевизор…

Яростные вихри кружились в воздухе, бились в окна горстями снега. Окутанный ночной тишиной дом безмолвствовал, глядя темными окнами на заснеженную улицу. Жильцы предавались сну, и ни одного запоздалого прохожего не было во дворе. А потому ни единая живая душа не услышала истошных криков из окна спальни Авериных.

Впрочем, одна свидетельница преступления все же была. Девушка в черном кожаном костюме, стоявшая у дома и внимательно глядевшая на окна, услышав крик, расплылась в улыбочке.

– Вот и все! – довольно констатировала она. – Свершилось.

– Катя, Катя, да возьми же трубку!..

Машин мобильник почти полностью разрядился и грозил отключиться.

– Привет! Скажите что-нибудь приятное, и я вам перезвоню. Может быть, – беззаботным Катиным голосом промурлыкал автоответчик.

– Катя! – срывающимся голосом зачастила девушка. – Я совершила что-то ужасное… Катя, я… я убила своих родителей!

Как жутко прозвучали в ночной тишине эти слова! Она убила своих родителей. Мамы с папой больше нет, а что теперь будет с ней?..

Маша стояла одна среди темного двора, осознавая ужас произошедшего. Она даже толком не запомнила, как все случилось. Остался в памяти лишь нож, с которого капала кровь. А свою куртку, окровавленную, страшную, Маша бросила в первый попавшийся мусорный бак, и теперь холод пронизывал ее до костей. На свитере, правда, тоже осталась пара кровавых пятнышек, но его ведь не снимешь…

– Катя, мне страшно! Я не знаю, что делать!..

Мобильник отключился. Да и какой от него толк? Катя все равно ничем не могла ей помочь, и никто, никто не мог… Было ужасно холодно, но Маша и подумать боялась о том, чтобы вернуться за теплой одеждой домой, туда, где…

Нет, ни за что! Отчаяние и паника так охватили девушку, что она упала на колени, обхватила голову руками и зарыдала. Больше всего ей сейчас хотелось умереть.

– Один билет, пожалуйста, – Маша протянула в окошко вокзальной кассы всю мелочь, которую удалось наскрести по карманам.

– Куда? – посмотрела поверх очков сердитая кассирша.

В самом деле, куда? Этого Маша не знала.

– Ну… Куда-нибудь.

– Девушка, – язвительно протянула кассирша, окинув пренебрежительным взглядом Машины капиталы и отодвинув их обратно. – Вам этих денег хватит только на трамвае покататься.

Маша отошла от кассы и побрела в зал ожидания. Там хотя бы было тепло. В этот момент объявили о прибытии поезда, и люди направились к выходу. Какая-то женщина, похоже, очень спешила, потому что не заметила, как с ее плеч свалилась голубоватая шаль.

– Вы потеряли! – воскликнула Маша, поднимая шаль с пола. Но женщина уже исчезла за дверью.

И тогда Маша закуталась в находку – так все же теплее! – и вышла прочь из здания вокзала. Делать ей здесь было нечего. Впрочем, и идти некуда.

Совершенно убитая, она бродила по улицам, пока не забрела в подземный переход. Здесь было теплее, чем снаружи, не донимал ветер и имелась скамейка, где можно было отдохнуть.

Что теперь будет? Девушка горько плакала, уткнувшись лицом в шаль, давно мокрую от слез. Потом слезы закончились, и она просто тупо смотрела перед собой, уже мало что соображая…

– Привет, куколка! Отдыхаешь? – раздался рядом гнусавый голос, и на Машу резко накатила волна перегара и густого сигаретного дыма.

Девушка слегка повернула голову. Рядом стояли три не слишком трезвых типа и разглядывали ее самым откровенным образом. Руки одного из них щедро покрывали наколки, у второго на небритой физиономии красовалась пара свежих шрамов.

– А чё неразговорчивая такая? – осведомился тот, что со шрамами, и подошел вплотную.

– Не бойся, мы не обидим, – ухмыльнулся третий, накачанный тип с откровенно бандитской физиономией.

– Мне все равно, – простонала Маша.

– О, дама согласна! – захохотал тип в наколках и схватил ее за руки. – Вставай, киса, пошли.

Только теперь до девушки дошло, что эти трое отнюдь не школьные зубоскалы и намерения у них вовсе не шуточные. Боже, только этого не хватало! Маша с ужасом осознала, что спасти ее абсолютно некому, и даже крик вряд ли поможет – вокруг глухая ночь, нигде ни души.

– Нет! – она попыталась вырваться. – Помо…

Но качок с бандитской рожей ловко зажал ей рот ладонью, а второй рукой схватил за шею и прижал головой к стенке:

– Не рыпайся.

– Оставьте ее! – грозно и властно прозвучал в гулкой тишине перехода незнакомый голос.

Три негодяя одновременно обернулись. Хватка на Машином горле ослабла, и она увидела знакомую фигуру. Тот самый человек в черном пальто с капюшоном, закрывавшим лицо, скрестив руки на груди, стоял в нескольких метрах от них.

– Иди куда шел, дятел, и мы о тебе забудем, – посоветовал тип со шрамами и презрительно сплюнул в его сторону.

Незнакомец не двинулся с места, и на лицах отморозков похоть сменилась злобой.

– Ну, сам напросился, – татуированный в мгновение ока вооружился шипастым кастетом, и они все втроем бросились на незнакомца.

Но что это?! Не успели они даже приблизиться, как человек в капюшоне резко выбросил вперед руку, и… хулиганов, словно взрывной волной, отбросило по дуге на добрый десяток метров!

– Ну его на фиг, валим! – тип в наколках с трудом поднялся.

Остальные двое и сами уже как-то поняли, что для них лучшее – поскорее смыться, и все трое быстро исчезли за поворотом перехода.

Маша стояла на месте, ошалев от неожиданности, и настороженно смотрела на своего спасителя. То, что произошло на ее глазах, она прежде видела разве что в фильмах про всяких магов и волшебников. Кто он такой, как и зачем появился здесь?! Сегодня она уже успела убедиться, как жесток и опасен мир, и теперь не знала, чего ждать от этого человека, чье лицо по-прежнему скрывалось под низко надвинутым капюшоном.

Словно прочтя ее мысли, незнакомец отбросил капюшон. У него оказалось приятное, простое и доброе лицо, возраст же определить было сложно: это был вроде бы и молодой, но явно немало повидавший и переживший человек. И – что это? Полумрак вокруг его фигуры рассеялся, пространство наполнилось удивительным теплым светом, отчего Маше неожиданно стало уютно и хорошо. Громко всхлипнув, девушка в порыве чувств бросилась ему на грудь.

И тут случилось странное. На ее глазах полутемный подземный переход вокруг сменился каменистым морским побережьем, а вместо стойкого запаха курева и помойки потянуло влажным морским ветром.

Вопреки всякой логике, Машу не тревожил вопрос, как могло произойти такое чудо, она просто с наслаждением вдыхала этот воздух. Казалось, все происходит так, как и должно быть.

– Ты в порядке, Маша? – голос незнакомца оказался под стать – мягким, добрым.

– Вы меня знаете?

– Я слежу за тобой со дня твоего рождения, – просто ответил он. – Меня зовут Ян.

– Кто же вы?!

– Друг, – ответил Ян. – Ты должна была наслаждаться беспечной юностью еще несколько месяцев. Но теперь… теперь все изменилось.

– Я… не понимаю…

– Ты кое-что сделала, Маша, – Ян многозначительно посмотрел ей в глаза. – И стала другой. Навсегда.

Это «навсегда» прозвучало как приговор. Да, конечно, она ведь преступница, убийца, просто на несколько минут осмелилась забыть об этом. Кровь на свитере… мама…

– Ты посланник, Маша. Ты ангел.

Что-что, она не ослышалась?! Если он шутит, то это слишком жестокая шутка! Ведь он знает, конечно же он все знает, и это Машу уже не удивляло.

– Я?! Как я могу быть ангелом, если… – выпалила Маша и осеклась, не в силах произнести вслух страшные слова. Она убила маму и папу, вот почему! Какой там ангел – она самая гадкая из преступниц!

Но во взгляде Яна не было осуждения, он смотрел с жалостью… нет, не с жалостью – с сочувствием, с явным желанием помочь.

– Хочешь увидеть их живыми?

Спросил тоже! Конечно она хочет, но ведь это невозможно! Хотя… Маша уже поняла, что имеет дело не с простым человеком. А вдруг…

Исполнившись смутной, отчаянной надежды, она всхлипнула и закивала.

– Да будет так, – прозвучало негромко и торжественно.

На глазах изумленной Маши вокруг Яна вновь разлилось неяркое, но такое теплое и доброе свечение, и у нее на душе вдруг стало легко-легко, а недоверие сменилось окрепшей надеждой.

И тогда Ян вынул из кармана книгу и протянул Маше.

– Помни: с этого момента ты служишь силам добра, – строго сказал он.

Маша несмело взяла ее в руки. Это был старинный фолиант – на синем бархатном переплете красовался витиеватый знак изящного золотого тиснения, но нигде не было никаких надписей. Девушка уже хотела раскрыть фолиант, но тут…

– А-а-а!!!

Маша проснулась с криком и села в своей постели. Было раннее утро, и первые, самые приветливые лучи яркого солнышка пробивались через нежный тюль гардин.

Она что, дома?!

Да, действительно, это была ее комната. Но как же так? Последнее, что она помнила, – полутемный подземный переход, Ян, книга… Приснилось ей, что ли?

Маша судорожно отбросила одеяло, осмотрела себя. На ней был тот же свитер, в котором она весь день проходила вчера. Но с одним очень существенным различием. Вчера на ее свитере – вот здесь, на рукаве – оставалась пара пятнышек крови, небольших, но хорошо заметных.

А сейчас этих пятнышек не было, не было, не было!!!

Выходит, все-таки приснилось? И взаправду ничего страшного не произошло?

– Проснулась? Вставай, а то в школу опоздаешь.

Мама, живая и невредимая, вошла в комнату.

– Мама… – прошептала Маша, не веря своим глазам. – Ты… С тобой все хорошо?

– Конечно нет, – вздохнула мама, присаживаясь на край Машиной кровати. – Всю ночь не спала. Я не хотела с тобой ссориться, я…

Боже мой, ссора – какая же это ерунда! Все еще не в состоянии поверить в реальность происходящего, девушка бросилась на шею матери и крепко-крепко обняла. И мама не исчезла, не растворилась бесплотным фантомом, она была живой, теплой и родной.

– Мамочка, прости! Прости меня, пожалуйста!

Елена немного удивилась: обычно ее дочь в конфликтных случаях чаще дулась, чем просила прощения. И невдомек было матери, за что Маша на самом деле просит прощения!

– И ты прости меня, Машунь! – растрогалась Елена и тоже крепко обняла дочку.

– Мама… Я очень-очень тебя люблю!

Маша была счастлива. Весь пережитый ужас оказался лишь кошмарным сном, хотя и до жути реалистичным. Странно, конечно, обычно она твердо знала, где сон, а где явь. Ну да ладно, чего только в жизни не бывает.

Мама тоже была рада примирению. Она облегченно вздохнула, встала и бодро пошла к двери:

– Ну все, теперь умываться и завтракать. О, а это еще что такое?

Маша обернулась и увидела: мама подняла с пола и теперь разглядывала какую-то голубоватую тряпку, почему-то до боли знакомую. Вот мама расправила ее, подняла двумя руками…

Шаль, подобранная вчера на вокзале и согревавшая Машу в те отчаянные часы.

Это была она! Значит, значит…

– Откуда это? – нахмурилась мама.

– Это… Катя забыла, – с трудом выдавила из себя Маша.

– Пойду повешу в прихожей, – и мама вышла, унося шаль с собой.

Маша стояла шокированная. Выходит, это был не сон?!

Зеркало преподнесло Маше другой сюрприз. На лбу у виска, еще вчера чистом и белом, теперь темнела свежая ссадина. Как раз в том месте, где ее ударил о стену отморозок в ночном переходе!

Хорошо, хоть мама не заметила…

Не зная, что и думать, девушка растерянно огляделась вокруг, и тут ее взгляд упал на Книгу. Старинный фолиант в синем бархатном переплете с золотым тиснением лежал на тумбочке у кровати, и по тонкому узору – это Маша четко увидела – плавным переливом прошло золотое сияние. Девушка попыталась раскрыть Книгу, но ничего не получилось. Ничем не удерживаемые, казалось бы, страницы ни за что не хотели делиться с ней своей тайной, обложка стала словно каменной.

Игорь Жарков, начальник охраны супермаркета, сидел за столом перед мониторами, но даже не смотрел на них, занятый рутинной возней с документами.

Внезапно на столе запищала рация. Жарков ответил не глядя:

– Да?

– Игорь Анатольевич, шестой сектор, – услышал он приглушенный голос охранника.

Перевел взгляд на монитор. Оп-па, а что это там такое?

Между рядами с косметикой неторопливо прохаживалась элегантно одетая дамочка. Она взяла с полки флакончик, рассмотрела его со всех сторон и… сунула к себе в сумочку – спокойно, не таясь, не озираясь, как это обычно делают воришки. После чего царственной походкой прошлась к другому стеллажу и стащила какой-то пузырек уже оттуда. Словно почувствовав, что за ней наблюдают, дамочка подняла голову и вызывающе усмехнулась, глядя прямо в объектив камеры слежения.

Таких наглых воровок Жарков еще не видел!

– Веди ее ко мне! – велел он охраннику. И с задумчивым видом наблюдал, как дамочка без споров и сопротивления позволила себя увести. Нет, это не воровка! Скорее какая-нибудь авантюристка, которой не хватает адреналина. Или, может быть, светская львица, решившая от скуки магазинными кражами побаловаться.

Пойманная воровка при ближайшем рассмотрении оказалась красивой жгучей брюнеткой. Она вошла уверенной походкой, по-хозяйски, и без приглашения уселась в самое удобное кресло, закинув ногу за ногу. Свой клатч она при этом небрежно, по-барски бросила Жаркову.

Начальник охраны отпустил охранника и принялся извлекать из сумочки похищенное. Шампунь, пена для ванн, одеколон…

– Так себе ассортимент у вас, – светским тоном заметила похитительница.

– Зачем же позарились? – усмехнулся Жарков, поворачиваясь к ней.

Эге, а дамочка-то хороша! Очень даже аппетитная красотка – и ножки высший класс. А уж как обворожительно смотрит!

– Бес попутал, – томно проворковала красавица и призывно улыбнулась, как бы невзначай проведя языком по губам.

– А, ну это все меняет, – усмехнулся Жарков. Теперь понятно, каких приключений ищет эта «авантюристка». Что ж, она их получит!

– Я все вернула. Так я могу идти? – томно поинтересовалась обольстительница, даже не предприняв попытки встать.

– Боюсь, что нет, – ухмыльнулся Жарков. – Вы совершили преступление, я должен вызвать полицию.

– Зачем же сразу полицию? – игриво ответила красотка, одну за другой расстегивая пуговицы на шубке. – Можешь сам меня обыскать.

Шубка медленно поползла с полуобнаженных плеч.

– Я не убегу, – услышал он хрипловатый страстный шепот…

– Папа! Папочка! – Маша вихрем ворвалась на кухню и повисла у отца на шее. Не понимая, в чем повод для восторга, он вопросительно покосился на жену, но та лишь улыбнулась блаженной улыбкой и развела руками.

– Ого! Я смотрю, наше настроение улучшилось!

– Прости, я вчера не хотела… – виновато сказала Маша, поднимая на отца глаза. – Ты самый лучший!

И ты у меня самая лучшая, подумал отец с любовью.

Семья села за стол.

– Бери пирог, Машунь!

Девушка повернулась туда, куда с улыбкой указывала мама, и вздрогнула. На большом блюде лежал румяный мамин пирог, а рядом – нож. Тот самый нож, большой, широкий, острый…

Какой уж там пирог! В Машиной памяти промелькнула картина – она роняет на пушистый ковер спальни этот самый нож.

Но тут отец сделал телевизор громче.

– … правоохранительные органы изучают обстоятельства убийства в подземке, – раздался голос диктора. – Преступник столкнул на рельсы неизвестного мужчину. Нам удалось получить записи камер видеонаблюдения. На кадрах, которые вы видите, запечатлен момент убийства.

На экране возникло черно-белое, не слишком четкое изображение станции подземки. Маша увидела хмурого дядьку и девочку лет десяти, сидящих на скамейке. Она уже поняла – этот мужик и есть убийца, и сейчас на экране произойдет что-то страшное.

– Бедная девочка, – сочувственно сказала Маша. – Увидеть такое…

– Девочка? – мама покосилась недоумевающе.

– Ну вон, рядом с ним, – пояснила Маша.

Все пристально уставились на экран. Там на скамейке пустынной станции метро сидел мужчина. Неопрятный, небритый. И он был один.

Совершенно один.

– Маш, – внимательно глядя на дочь, сказал Вадим. – Там нет никакой девочки.

Он что, прикалывается? Но мама и брат дружными кивками подтвердили его слова. Значит… Они ее не увидели?!

А тем временем девочка на экране что-то говорила своему соседу. Жаль, камеры наблюдения не могли записать ее речь. Девочка говорила, и на лице мужчины читались сначала недоумение и страх, а потом возникла решимость. Он резко встал и быстро пошел к платформе, где стояли ни о чем не подозревающие пассажиры…

Догадка, озарившая Машу, была проста: да ведь родители не могут видеть эту девочку. Так же, как ребята не увидели Яна! И Киру… Да, пожалуй, и Киру. Теперь Маша все поняла. Настоящим убийцей в этом случае был вовсе не мужчина на скамейке.

– Наверное, показалось, – пробормотала Маша, глядя, как на нежном личике ребенка возникла не по-детски циничная ухмылка…

Да, ошибки не было.

Первым уроком в тот день был глубоко нелюбимый Машей английский, на который она, как всегда, опоздала.

– Извините, можно?

– Быстрее, Маша, – недовольно бросил учитель, и она тихонько юркнула на свое место рядом с Катей.

– Кто-нибудь переведет? – спросил «англичанин», закончив писать на доске какую-то фразу по-английски. Маша привычно втянула голову в плечи: максимум, что она могла, – это прочесть написанную фразу по слогам.

Дэн, видимо, решил ее выручить, поднял руку и перевел:

– «Душа моя мрачна».

– Спасибо, Даниил, – похвалил учитель. – Сегодня мы будем переводить стихотворение Джорджа Гордона Байрона.

Он стал писать на доске строки стихотворения.

Маша с нежностью посмотрела на Дэна, и тот поймал ее взгляд, ответив заговорщической улыбкой.

– Чего трубку не берешь?! Ты меня так напугала! – набросилась на нее Катя.

– Ты о чем?

– О сообщении твоем! – негодованию подруги не было предела. – С ума сошла так шутить?!

– Я тебе вчера не звонила…

– Да? Тогда что вот это такое?!

Катя выхватила свой телефон, нажала на клавишу и сунула Маше.

«Мне страшно! Я не знаю, что делать!..» – услышала девушка свой собственный, задыхающийся в отчаянии голос.

– Аверина! – раздался возмущенный учительский окрик. – К доске!

Маша вздрогнула, вернула телефон Кате и поплелась к доске.

– Займешься телефоном на перемене, – иронично заметил учитель. – Попробуй-ка исправить двойку.

Маша подошла к доске и попыталась прочесть то, что там было написано:

– Май соул из…

– Дарк, – шепнули из класса.

– Тихо! – прикрикнул Леонид Николаевич, стер написанное и протянул ей мел. – Пиши на доске.

Что писать, Маша понятия не имела. Она неуверенно поднесла мел к доске и вдруг…

Неожиданно девушку охватило странное состояние – это было похоже на транс, но теперь она все, все знала!

«My soul is dark – Oh! Quickly string, the harp I yet can brook to hear» [1] , – твердо и уверенно вывела ее рука. Это было так же легко, как и по-русски, но Машу нисколько не удивляли неожиданно появившиеся способности. Она просто делала то, что умела, причем умела хорошо. Все быстрее и быстрее девушка четко, уверенно выводила на доске стихотворение Байрона.

Учитель замер на месте, раскрыв от удивления рот, класс затаил дыхание. А Маша писала все быстрее и быстрее. Ее рука мелькала с такой скоростью, что никто не успевал за ней следить, и только ровные, без единой ошибки строки ложились на доску.

В классе воцарилась полная тишина – от Авериной такого не ожидал никто. Учитель так и стоял с отвисшей челюстью.

– Неожиданно! – очнулся он наконец. – Ты что, выучила стихотворение наизусть?

– I’ve got everything I need – not more, not less [2] , – не раздумывая, ответила Маша.

У педагога снова отвисла челюсть. Если стихотворение девчонка еще могла зазубрить наизусть, то вот так запросто шпарить английскими фразами, и кто – Аверина!

– Fine… Можешь повторить для всех?

– Не могу, – пробормотала она.

– Ладно, садись, «пять», – помолчав, он вынес, наконец, вердикт. Маша в полной тишине пошла на место. Да уж, подумал учитель, детишки всегда сумеют преподнести сюрприз.

Едва прозвенел звонок, Маша первая выскочила из класса. После необычного подъема она чувствовала себя отвратительно, нахлынула противная слабость, ей ужасно хотелось побыть одной, обдумать произошедшее.

– Маша!

Девушка обернулась. Прямо к ней с лучезарной улыбкой направлялся Дэн.

– Не знал, что ты любишь Байрона, – усмехнулся он.

Она любит Байрона? На этот вопрос Маша сейчас и сама не могла ответить. Мысли путались как в тумане.

– Да… наверное…

– Тогда у нас много общего, – заговорщическим тоном сказал Дэн, наклонившись и глядя ей прямо в глаза. – Увидимся вечером?

Ах да, вечеринка, дошло до Маши. О которой она за последними событиями уже успела забыть. И на которую она не пойдет…

– Я не пойду на вечеринку, – с тоской вздохнула она. – Родители не пускают.

– Да ладно, сбеги! – подмигнул Дэн и снова посмотрел ей в глаза долгим внимательным взглядом, который Маша не выдержала, смутившись донельзя.

– Не смотри на меня так, – опуская глаза, прошептала она.

– Как? – он ослепительно улыбнулся.

Ну почему, почему они не поторопились! Когда прозвенел звонок с урока, весь класс дружно повалил за дверь, и только Сашка Аверин с Андреем Жарковым списывали домашку и задержались на минуту. И эта минута стала роковой. Когда они наконец собрались, в пустой класс ввалились Серый с двумя дружками, и их гнусные ухмылки не сулили приятелям ничего хорошего. Точнее, Сашка вполне мог сбежать, он не интересовал Серого, своей жертвой эта троица уже давно наметила Андрея Жаркова.

Нет, Андрей ничего плохого Серому не сделал. Просто он был самым щуплым и самым безответным в классе. А еще он не имел привычки ябедничать, что бы Серый ни вытворял. А раз так – почему бы не поразвлечься? Приятелей-подхалимов, которые заглядывают тебе в рот, нужно развлекать, иначе какой ты лидер!

Андрей двинулся было к двери, но один из дружков Серого лихо преградил ему дорогу.

– Ты куда, дохляк? – предвкушая забаву, начал Серый. – Пришло время расплаты.

– Да что я тебе сделал? – мальчик попятился.

– Родился, – цинично ухмыльнулся тот. Дружки заржали. Сашка, постаравшись придать голосу как можно больше уверенности, сказал:

– Серый, отстань от него!

– Рот закрыл, – небрежно бросил Серый, вовсе не собираясь отвлекаться на такие мелочи. Сашка взвился, сжал кулаки, бросился к нему…

Нет, его не били. Дружки Серого просто прижали Сашку к стенке, чтоб не мешался, а сам Серый вплотную подошел к Андрею, которому пятиться было уже некуда – он уперся в парту.

– Боишься, – удовлетворенно констатировал Серый. – Правильно. Принесешь пять штук до физры – можешь жить спокойно.

– У меня нет столько…

– Тогда бойся.

Серый дал знак своим дружкам, те бросили Сашку, и троица развязной походкой вышла из класса.

С колотящимся сердцем Андрей мчался домой. Дом близко, за перемену как раз успеет. Только бы дома нашлась нужная сумма! Конечно, родители ему таких денег не дадут, потребуют объяснений, – а что им скажешь? Что вымогают? И какой результат получится – они нажалуются учителям, те отругают Серого, будет скандал, и в итоге он, Андрей, останется на всю жизнь с клеймом стукача. А уж Серый тогда вообще озвереет.

А потому лучше взять деньги у родителей тайком, авось не заметят.

Отца дома не было, но в прихожей стояли мамины туфли, а из ванной слышался шум льющейся воды.

Где родители в квартире прячут деньги, Андрей не знал. То и дело оглядываясь на дверь, он спешно перерыл ящики стола, но нигде ничего не нашел. А может, денег и нет? Тогда он пропал…

Внезапно на глаза мальчику попалась мамина сумка. Ну конечно, там должны быть деньги, ведь мама каждый день покупает продукты!

Андрей прислушался, снова покосился на дверь ванной. Дрожащими руками он вынул из сумки кошелек, и в нем обнаружилось несколько заветных купюр. Недолго думая, мальчик сунул их в карман, и уже хотел положить кошелек обратно…

– Андрей, ты почему не в школе?

Он затравленно оглянулся, сердце сжалось от страха. Мама в банном халате стояла в двери. А злосчастный кошелек так и оставался у него в руке.

– Ты рылся в моей сумке?! – не поверила своим глазам мать, подошла и выхватила кошелек у него из рук. Открыла, и лицо ее побагровело от гнева.

– Я… мне… это… – промямлил Андрей. – Нам сказали сдать деньги на праздник.

– И потому ты решил украсть их?!

В этот момент хлопнула входная дверь – пришел отец.

– Вот, полюбуйся, – бросилась к нему мать, потрясая сумкой. – Дожили! Наш сын стал вором!

Игорь Жарков, начальник охраны супермаркета, вернулся домой с работы, и в его мыслях полностью царил образ обольстительной Марго. Какая женщина! А завтра… может быть, завтра у них снова будет свидание. А сейчас он устал и очень хотел отдохнуть.

И вот нате! Только он перешагнул порог дома, как его вырывают из царства грез и грузят какими-то дурацкими проблемами. Сын стал вором, смотри ты! Небось стянул двадцатник на мороженое, а она уже глотку рвет, дура. Как же она надоела! После очаровательной Марго законная супружница показалась Жаркову полнейшей уродиной, а главное – давно приевшейся. Да еще и достала его своим нытьем.

– Воспитывать надо было лучше! – раздраженно бросил он. – Сидишь дома, ничего не делаешь!

Жена опешила. Такого она не ожидала.

– Игорь, это серьезно, – попыталась настаивать. – Поговори с ним!

– А ты здесь на что?! – заорал Жарков. – Я сутки работал без продыху – могу я дома просто отдохнуть?

– Игорь, но…

Как же она надоела со своими бабьими хлопотами, курица безмозглая! Вместо ответа Жарков выхватил у нее из рук сумку и швырнул в коридор.

– Проблема решена? – спросил он грозно. – Все! Отстаньте от меня оба.

И, громко хлопнув дверью, ушел на кухню.

Мать суетливо подтолкнула сжавшегося от страха Андрея к двери:

– Иди на уроки, после поговорим.

Ему не пришлось долго искать Серого – вместе с дружками тот лупил мячом в стену за углом гимназии. Увидев Андрея, все трое с интересом развернулись, а Серый придержал мяч ногой.

– Вот… Тут шестьсот тридцать четыре рубля, – Андрей выгреб из карманов все, что там было, и протянул на ладони.

– Я не понял, это сдача или чё? – неторопливо протянул Сергей, и его приспешники в один голос заржали.

– Это все, что у меня есть…

Серый брезгливо, двумя пальцами выбрал купюры, а потом ударил по ладони Андрея снизу, и мелочь разлетелась на асфальт.

– На колени встал.

– Ч-что? – Андрей подумал, что ослышался.

– На колени, сказал, – повелительно повторил Серый.

– Серый, за что? – Андрей затравленно оглянулся в надежде увидеть кого-нибудь из взрослых, но напрасно – вокруг не было ни души. Так, наверное, чувствует себя мышь, загнанная в угол кошкой – не голодной, но желающей поиграть.

– А за то, что считать не умеешь.

Страх парализовал волю Андрея, он смертельно боялся этих троих, согласен был на что угодно, чтоб только не били, – и под их выжидающими взглядами опустился на колени.

Серый, недолго думая, с размаху ударил по мячу и попал прямиком в голову Андрея. Мальчик упал, а три малолетних отморозка весело загоготали. Андрей вскочил на ноги и выкрикнул в бессильной злобе:

– Скотина!

После чего развернулся и бросился бежать в гимназию.

Красная от смущения, Маша влетела в туалет и долго ополаскивала пылающее лицо холодной водой из крана. Прозвенел звонок, и шум в коридорах стих, но Маша не спешила на урок. Ей хотелось получше привести себя в порядок – и лицо, и мысли.

Внезапно Маше показалось, что она не одна среди этой мертвой тишины пустых коридоров. Интуиция упорно подсказывала – кто-то близко, кто-то рядом, стоит за спиной…

Девушка набралась смелости и резко обернулась. Нет, сзади никого не было. Маша вздохнула с облегчением и повернулась к зеркалу. И вздрогнула – за ее спиной возвышалась темная фигура в капюшоне.

– Ян?!

Она снова оглянулась – и снова никого рядом с собой не увидела. Но Ян по-прежнему смотрел на нее из зеркала, которое оказалось способным отразить невидимое.

Может, хватит уже удивляться, подумала Маша. То ли еще будет!

– Ты меня напугал, – искренне призналась она.

Молчание было ответом, и тогда Маша решила поделиться своими переживаниями.

– Что со мной? – спросила она напряженно. – Мне страшно…

– Наберись терпения, Маша, – мягко ответил Ян, его негромкий голос слышался совсем рядом. – Скоро ты сама все поймешь.

– Я теперь знаю английский?

– И не только. Ты можешь говорить на любом языке.

– Даже на древнекитайском?

– Если захочешь, – чуть заметно улыбнулся он.

– Круто! – поразилась Маша. Она бы и не поверила, если бы не сегодняшний урок. – А что еще могут ангелы?

– Многое, – снова улыбнулся Ян. – У тебя будет все, что нужно, – ни больше ни меньше.

Маша хотела сказать что-то еще, но в этот момент снаружи раздался топот, и она машинально бросила взгляд на дверь. А когда вновь посмотрела в зеркало, Яна там не было.

Дверь туалета распахнулась.

– Андрей?! – поразилась Маша, увидев на пороге Сашкиного одноклассника, который остановился, тяжело переводя дух. Он что, собрался в женский туалет?!

Но в следующий момент все прояснилось. Андрей Жарков пулей влетел внутрь и закрылся в одной из кабинок, а несколько секунд спустя на пороге возник другой представитель сильного пола и бесцеремонно оглядел помещение туалета:

– Где этот дохляк?

С огромным стыдом Маша припомнила, как вчера Андрей и Сашка искали у нее защиты от Серого и что она им ответила… Нет уж, теперь все будет по-другому!

– Вообще-то это женский туалет, – с нажимом сказала она.

Но Серый не обратил на нее никакого внимания. Он стал одну за другой открывать кабинки, и Маше ничего не оставалось, как заслонить собой дверцу, за которой спрятался Андрей.

– Отвали, – своим привычным повелительным тоном бросил Серый, но Маша и с места не сдвинулась. Напротив, посмотрела ему в глаза пренебрежительно:

– А то что? Ударишь? Или ты только тех, кто помладше, бьешь?

Серый привычно замахнулся кулаком – этого, как он давно убедился, все девчонки боялись, даром что эта дылда была старше его. Но, к его огромному удивлению, девчонка даже не дрогнула – смотрела спокойно и с насмешкой.

И тогда Серый сам струхнул, не рискнул ее тронуть. Раз девчонка не боится – мало ли, вдруг каратистка какая? Вдруг он ударит, а она сдачи даст! К такому Серый не привык.

– Ладно… – он отступил, презрительно сплюнул на пол и сказал громко: – Еще встретимся, трус!

После чего поспешил слинять.

– Выходи, он ушел! – окликнула Маша.

Андрей вышел из кабинки, стыдливо опустив глаза:

– Извини…

– За что? – удивилась Маша. – Слушай, может, поговоришь с директрисой?

Мальчишка глянул исподлобья:

– Я не стукач!

– Но он не отстанет! – стояла на своем Маша. – Так и будешь всю жизнь по туалетам прятаться?

И, увидев, что в глазах мальчика мелькнуло сомнение, добавила ободряюще:

– Хочешь, пойду с тобой?

Но Андрей молчал, и Маша направилась к выходу. В конце концов, это его выбор, а ей пора было на урок. Но в двери остановилась, оглянулась.

Это был самый обычный дом, хотя и относящийся к элитному жилью, но все же типовой в своем роде. Самой обычной, если судить по планировке, была и квартира номер шестьдесят шесть в этом доме, а ее обитатели вызывали у новой соседки Любы Зубовой, из квартиры напротив, симпатию и уважение. И хотя молодые и импозантные супруги Феликс и Марго ни с кем из соседей особой дружбы не водили, но были со всеми предельно вежливы, и, как это всем наглядно демонстрировалось, в этой семье царили мир да любовь.

Вот по-настоящему хорошие и приличные люди, думала Люба, по-доброму завидуя. Не то что хамоватые соседи этажом выше или семейка за стенкой, откуда постоянно доносились ругань и детский плач.

Иногда у нее мелькала отстраненная мысль, что было бы неплохо подружиться семьями или хотя бы познакомить детей, пусть дружат, – у Любы была семилетняя дочурка Верочка, а у Марго с Феликсом – милая крошка Агнесса, на вид лет десяти. Но всякий раз эта мысль терялась за бытовой рутиной, и Люба ограничивалась тем, что при встрече перекидывалась с соседями парой досужих фраз.

Если бы соседка могла знать, что на самом деле скрывает милая и благополучная семья из шестьдесят шестой квартиры, то наверняка бежала бы из этого дома без оглядки! Но она даже представления не имела, какие древние, жестокие и коварные существа скрываются под обликом благопристойного семейства. Демоны – Марго, Феликс, Кира и Агнесса – тщательно позаботились о том, чтобы выглядеть самыми обычными людьми, живущими в самой обычной квартире. И не привлекать к себе лишнего внимания.

Увлеченная своими мыслями, Люба вышла из подъезда, ведя Верочку за руку. Во дворе она увидела идущую навстречу Марго с маленькой Агнессой. Марго, заметив соседку, взяла Агнессу за руку, изобразив заботливую мамочку.

– Здравствуйте! – заулыбалась Люба. – Вы с прогулки?

– Были в поликлинике, – учтиво ответила Марго. – У Агнессы разболелся живот.

– Надеюсь, ничего серьезного? – прониклась сочувствием Люба.

– Уже все прошло, – ответила Агнесса, глядя прямо в глаза соседке.

– Ну и замечательно! – порадовалась та и кивнула, собираясь уходить.

Марго поморщилась. Ее всегда раздражали эти пустопорожние разговоры, но вдруг она почуяла – Агнесса что-то задумала. Короткого взгляда на мнимую дочь было достаточно, чтобы понять – в ее кудрявой головушке созрела очередная мерзопакость.

Так и есть. Люба, уже отошедшая на несколько метров, под пристальным взглядом в спину остановилась и медленно, словно через силу, обернулась:

– Маргарита, извините…

Марго и Агнессе не нужно было слов, чтобы действовать слаженно.

– Вы будете дома вечером? – преодолевая робость, начала Люба. Ей вдруг сейчас – именно сейчас – ни с того ни с сего ужасно захотелось осуществить задуманное и познакомить детей поближе. – Просто… мы недавно сюда переехали. И у Верочки пока нет подруг. Может, девочки поиграют вместе?

Марго лишь пожала плечами и посмотрела на Агнессу – дескать, пусть девочки сами и решают. И Люба спросила:

– Агнесса, ты поиграешь с Верочкой?

– Если она захочет.

Верочка, все это время завороженно смотревшая на новоявленную подружку, согласно закивала.

– Ну вот и хорошо, – обрадовалась Люба. – Агнесса, ты любишь кукол?

– Очень, – многозначительно ответила та.

– Привет, семья! – раздался рядом жизнерадостный тенорок. Модный красавчик Феликс, глава этой добропорядочной семьи, резвым шагом миновал дорожку через двор.

– Здравствуй, дорогая, – с показной нежностью приветствовал он Марго.

– Привет, – бросила та.

– Солнышко! – он присел рядом с Агнессой и чмокнул ее в щечку. – Поцелуешь папу?

Но «солнышко» только недовольно скривилась.

– Добрый день! – это уже адресовалось соседке.

– Добрый… – улыбнулась она, чуть умиленная. – Тогда до вечера? Я приведу к вам Верочку часов в шесть?

– Будем ждать, – вежливо кивнула Марго.

Хлопнула дверь подъезда. Благополучная семья возвращалась домой.

Наверняка соседи, и та же Люба в первую очередь, ужасно удивились бы, если бы им довелось побывать в этой квартире. За обычной, хотя и роскошной, с безупречным вкусом обставленной прихожей следовали комнаты, чье убранство более подошло бы старинному дворцу, чем современной квартире. Здесь горел настоящий камин с мраморными статуями псов по обе стороны, а темная дубовая мебель, старинный рояль и свечи в бронзовых канделябрах и вовсе позволяли забыть, какой год на календаре. Впрочем, обстановка в квартире нередко менялась по необходимости или из-за капризов ее обитателей, и невозможно было догадаться, какие тайны могла скрывать эта квартира…

– Ты завела себе новую подружку, солнышко? – паясничал Феликс, входя в прихожую. – А она знает, что ты ее немного старше? Лет этак на шестьсот?

– Заткнись, Феликс! – процедила Агнесса, окинув его мрачным, недобрым взглядом. – И не смей больше меня целовать, меня от тебя тошнит!

Тот сразу стушевался, попятился, улыбка на лице сменилась растерянностью и плохо скрытым испугом.

В этот момент из кухни вышла Кира. Она была чем-то очень довольна, на лице сияла улыбка, а в руке девица держала бокал темного, как кровь, вина. С победоносным видом Кира прошествовала через гостиную и плюхнулась на диван, отсалютовав бокалом всем вошедшим.

– У тебя очень довольный вид, – заметила Агнесса. – Случилось что-нибудь плохое?

– Не то слово! – самодовольно ухмыльнулась Кира. – Настоящая трагедия!

Агнесса вперила в нее внимательный, испытующий взгляд, а потом бросила через плечо Марго и Феликсу:

– Оставьте нас.

Те испуганно переглянулись – похоже, Кира навлекла на себя серьезные неприятности. А может, и не только на себя… И Марго тут же засобиралась в ванную, а Феликс вознамерился потереть ей спинку, но под ее жестким взглядом сник и убрался в свою комнату.

Агнесса уселась напротив Киры.

– Я нашла одну девушку, – с гордым видом объявила Кира. – Она – ангел! Такой чистой души я не встречала уже лет сто!

– И что ты сделала, – спросила Агнесса иезуитским тоном, пронзая Киру своим тяжелым, буравящим взглядом, – с этой чистой душой?

– То же, что и со всеми остальными, – самодовольно ответила Кира.

– Ее зовут Маша Аверина?

Только теперь Кира напряглась:

– Откуда ты знаешь?

– Где она сейчас?

– В полиции… сидит в наручниках, дает показания… наверное, – пробормотала Кира. До этой минуты она была уверена, что так и есть, но теперь ее охватило смутное сомнение.

– Ты уверена? – не предвещающим ничего доброго тоном уточнила Агнесса.

– Она угрохала своих предков, это точно! – воскликнула Кира и осеклась, осененная неожиданной догадкой: – Не может быть… Ян?!

– Ее родители живы, – спокойный голос Агнессы звучал как приговор. – Целы и невредимы.

Кира съежилась, с ужасом глядя, как глаза маленькой девочки наливаются чернотой.

– А-а-а!!! Нет! Нет, Агнесса, не надо!

Бокал выпал из рук Киры, вино кровавым пятном растеклось по полу. Она схватилась за виски, вскочила, но тут же рухнула на пол и стала кататься от невыносимой боли.

– Мы следили за ней много лет, – ледяным тоном цедила девочка. – Еще пара месяцев – и Ян ничего не смог бы сделать. Но влезла ты.

Кира, корчась от страшной боли, простонала:

– Я не знала! Перестань… Я все исправлю, клянусь!

– Даже не думай, – ответила Агнесса, и страшные черные провалы на ее лице вновь стали детскими глазками. – Подойдешь к ней еще раз – пеняй на себя.

Игорь Жарков сидел в своем кабинете и нервно теребил папку с документами, пока в конце концов не отбросил ее прочь. Какая там работа! Сегодня он впервые поднял руку на жену. Причем даже не за какую-то особую провинность. Просто… она так надоела, эта жалкая курица! Ни хозяйство вести не умеет, ни сына воспитывать, ни за собой не следит – одета как клуша, прическа дурацкая, кудряшки эти, смотреть противно! И как он до сих пор ее терпел? Впрочем, до сих пор ему особо не с кем было сравнивать…

Да она сама напросилась, утешал себя Жарков. Сказал же ей – оставь меня в покое, дай отдохнуть! Нет, примчалась на кухню, устроила концерт со слезами – сын, видите ли, вор. Как она была омерзительна ему в этот момент! Потому он и не удержался, ударил со всего размаху…

И тут его размышления прервались самым неожиданным образом – он почуял тонкий запах знакомых духов, а в следующий момент кто-то обнял его сзади.

– Марго?!

Жарков с удивлением обернулся – позади действительно стояла прелестница, мечты о которой не покидали его с той самой минуты, как они расстались.

– Как ты вошла?

Страстный поцелуй в губы был лучшим из ответов.

– Я соскучилась, – лукаво улыбнулась красавица. – А ты?

Она еще спрашивает!

Все мысли о жене и вообще обо всем на свете разом вылетели из головы. Жарков бросился к прекрасной гостье, прижал к себе, покрыл неистовыми поцелуями лицо, шею…

– Когда ты рядом, – выдохнул хрипло, – мне кажется, я схожу с ума!

– Это только начало, – Марго запустила пальцы в волосы Игоря, отчего тот блаженно зажмурился: – Ты даже не представляешь, как хорошо тебе будет… со мной.

Вот ты и попался, подумала Марго. Попался, как глупый мальчишка. Ты даже не представляешь… что тебя ждет. Теперь ты полностью в моей власти, хочешь того или нет.

Чуть заметная ухмылка тронула губы роковой красотки. Ухмылка, от которой мороз прошел бы по коже даже у бывалого ловеласа. Но Жарков уже не видел этого…

Андрей задумчиво брел по школьному коридору. Никогда еще у него на душе не было так черно, как сегодня. Только что приходила мама, они вместе пошли к директрисе. И что? Да ничего. Директриса все поняла правильно – что его бьют, вымогают деньги. Она настойчиво выспрашивала имена обидчиков, но Андрей, разумеется, не сказал. Он скорее умрет, чем станет стукачом!

Так они и ушли, ничем им директриса не помогла.

А еще у мамы на виске была свежая ссадина, правда тщательно замазанная косметикой и прикрытая волосами, но он все же заметил. И все прекрасно понял. Утром этого не было; это наверняка отец избил маму за то, что плохо его, Андрея, воспитывала. За то, что он стал вором.

Мама нервничала, злилась, а когда вышли от директрисы, велела ему идти на урок. А как туда пойдешь, если после уроков Серый снова его подкараулит? Но мама не понимала этого или не хотела понимать. У нас и без того полно проблем, так она сказала.

На минуту Андрей остановился, задумался. А может, и правда пойти в класс, и будь что будет?

Впрочем, известно, что будет. Будет травля со стороны Серого, на первой же перемене они с дружками наверняка изобьют Андрея. А дома… дома будут родители, для которых он теперь стал проблемой, стал вором. Он представил, как мама всякий раз проверяет деньги в кошельке – не украдены ли. Как папа с искаженным от злости лицом бьет ее кулаком в висок…

Он им только мешает, он вообще не нужен никому. Разве что Маша Аверина, Сашкина сестра, вступилась за него. Но это только потому, что она добрая. А сам по себе Андрей не нужен и ей.

Мальчик глубоко вздохнул. Он любил маму, любил сейчас больше, чем когда-либо, и мысль о том, что она из-за него страдает, причиняла ему самую страшную боль. Хотелось избавить ее от этого любым способом. И один способ имелся…

Ладно, мама, будет у тебя одной проблемой меньше, с тоской подумал Андрей. Пусть он дохляк и слабак, как величают его подхалимы Серого, но он не трус! И докажет это. Всем, и себе тоже, пусть и ценой собственной жизни.

А маме будет только легче…

Исполнившись решимости, Андрей сначала медленно, а потом бегом направился по коридору – туда, где находилась лестница наверх.

Звонок с последнего урока был воистину долгожданным для будущих выпускников, ведь впереди их ждала вечеринка!

Правда, не всех. Маша, Катя и Гоша шли к выходу из гимназии и пытались решить архисложную проблему – как помочь Маше преодолеть запрет родителей. Только ничего умного в голову не приходило.

Из полутемного холла троица вышла на крыльцо, прищурившись от яркого солнца, но тут же все трое заметили, что во дворе гимназии что-то не так. Действительно, вместо привычной толчеи и беготни все находившиеся во дворе ребята столпились и взволнованно галдели.

Маша отыскала в толпе брата:

– Что случилось?

– Там Андрюха! – воскликнул Сашка, указывая вверх, и во всю глотку заорал: – Андрей, не надо!!!

Маша проследила за его взглядом и только теперь с ужасом заметила: на парапете, ограждающем крышу гимназии по краю, стояла крошечная с такого расстояния ребячья фигурка. Стараясь не смотреть вниз, переминаясь с ноги на ногу, то и дело взмахивая руками, чтобы не упасть, Андрей с трудом удерживался на обледенелом бордюрчике парапета.

– Оставьте меня в покое! – донесся до толпы внизу его срывающийся голос. – Не поднимайтесь – я прыгну!

В этот момент он резко качнулся, отчаянно взмахнул руками, едва не рухнув вниз, и только каким-то чудом сохранил равновесие.

Толпа внизу в ужасе ахнула.

Маша осознала всю трагичность происходящего. Доведенный до отчаяния, Андрей решил покончить с собой, поняла она. И ни один из собравшихся здесь зевак, похоже, не собирался ничего предпринимать для его спасения. Кто-то растерялся, а для кого-то это было просто интересным зрелищем.

Ни секунды не колеблясь, Маша со всех ног бросилась обратно в здание гимназии.

Андрей стоял, покачиваясь, на узеньком парапете и собирался с духом. Он уже почти решился, сделал первое движение, чтобы прыгнуть, – но едва почувствовал, что теряет равновесие, как инстинкт самосохранения заставил его вернуться в исходное положение. Ноги мальчика окоченели, он почти не чувствовал их и понимал, что долго так стоять не сможет.

Но спуститься, постыдно уйти с крыши не позволяли обида и гордость. Ведь его видят все, вон и Серый со своими прихвостнями стоят в сторонке – лыбятся небось. И сколько будет для них веселья, если он сейчас струсит и позорно спустится! Нет, обратного пути быть не может, все уже решено…

Но как же страшно умирать!

– Андрей!

Он повернул голову и увидел в нескольких шагах от себя раскрасневшуюся, запыхавшуюся Машу.

И в этот момент Андрей снова едва не потерял равновесие.

– Осторожно!

– Не подходи! – обрел он наконец способность говорить. – Я прыгну, правда!

– Хорошо, хорошо, – торопливо закивала девушка, останавливаясь. – Только дай мне пару минут, ладно?

– Не надо! – отрезал Андрей. – Я все решил.

И тогда Маша решилась на отчаянный поступок. Не раздумывая, она молча пробежалась по крыше и вскочила на обледенелый парапет недалеко от Андрея.

В этот момент она не думала об опасности. Ей просто было жаль, безумно жаль этого тихого и безответного мальчишку. Но, оказавшись на парапете, Маша поняла, насколько рискует. У нее на миг закружилась голова, а люди, замершие от волнения внизу, с высоты пятого этажа показались маленькими-маленькими. Под ее ногами разверзлась пропасть. Одно неловкое движение – и…

Но Андрей, маленький и взъерошенный, стоял рядом, в нескольких шагах, и его надо было спасать. Маша собралась с силами и сделала небольшой, насколько сумела, шаг к нему.

– Уходи! – в отчаянии крикнул мальчик.

– Андрей, не надо, – у Маши хватило смелости еще на один шажок. – Подумай о маме!

– Ей так будет лучше, – с грустью ответил он. – Они с отцом из-за меня только ссорятся.

– А я вот думаю, ты ее единственная радость, – возразила Маша, еще чуть-чуть сокращая расстояние. – А про Сашку подумал?

Конечно, подумал он и про Сашку. Сколько верному другу доставалось тумаков за одну лишь попытку защитить Андрея!

– Я для всех только обуза…

Маша остановилась в двух шагах.

– Ты не прав! Знаешь, есть вещи, которые исправить невозможно! Смерть, например. А все остальное можно, и ты со всем справишься! Все наладится! – как можно убедительнее заговорила девушка и улыбнулась: – Ты ведь даже не влюблялся еще ни разу. А это так здорово!

– Мне никто не нравится, – смутился Андрей и, неожиданно для самого себя, выдал сокровенное: – Кроме тебя.

Зардевшись, он смущенно посмотрел на Машу. Первый раз в жизни он решился сказать такое девчонке!

– Ну так я никогда себе не прощу, если с тобой что-то случится! – решительно ответила девушка и умоляюще протянула Андрею руку: – Прошу тебя!..

Ян, никем не видимый, стоял среди толпы и так же тревожно наблюдал за Машей.

И Андрей решился. Медленно и неуверенно он повернулся к девушке и взял ее за руку, после чего оба спрыгнули с парапета на крышу. Снизу послышались ликующие возгласы, свист и аплодисменты.

Наконец-то! Маша с облегчением перевела дух и в порыве радости обняла Андрея за плечи:

– Ты молодец!

Только теперь она почувствовала, как занемели от напряжения ее ноги, как дрожит все тело. С трудом сгибая затекшие коленки, Маша взяла Андрея за руку и повела его к выходу, но через несколько шагов он резко остановился и выдернул руку.

– Ты чего?..

– Ничего не изменится! – закричал он отчаянно. – Я снова струсил, понимаешь?!

– Андрей, ты все можешь изменить! – воскликнула девушка.

Какой-то миг они смотрели друг другу в глаза.

– Ты права, – медленно кивнул он. – Могу. И изменю! Я не буду больше трусом!

И не успела Маша даже слова сказать, как Андрей сорвался с места и бросился к противоположному краю крыши.

– Андрей, стой! – Маша помчалась следом.

Он взлетел на парапет и, ни секунды больше не раздумывая, прыгнул вниз.

Маша, вообще не соображая, что делает, перемахнула эту невысокую преграду и бросилась за ним…

У тебя будет все, что нужно, – ни больше ни меньше.

Маша еще успела обозвать себя идиоткой. И подумать, что через пару секунд будет очень больно. Но в тот же миг, вместо жуткого ощущения падения, она вдруг почувствовала прекрасное, знакомое с детских снов чувство полета. И вновь замелькали перед глазами картины из Книги – какие-то небоскребы… полыхающее на горизонте зарево… полет орла в поднебесье… золотые купола… дым над руинами…

Последнее, что она увидела, была фигурка Андрея, чуть-чуть не долетевшего до земли и, словно в обратной перемотке фильма, взлетевшего обратно на крышу гимназии. Или это было по-настоящему?!

– Маша!!!

Девушка потрясла головой, приходя в себя. Она стояла у стены на заднем дворе гимназии, стояла на ногах, целая и невредимая! А Андрей, тоже живой и здоровый, орал ей с крыши, перегнувшись через парапет:

– Маша! Ты живая?

Девушка еще раз оглядела себя – цела вроде.

– Вниз спускайся! – сердито велела она Андрею. – Только по ступенькам!

На этот раз Андрей послушался. Маша еще раз осмотрела себя и, убедившись, что все же цела, медленно побрела вокруг гимназии к центральному входу, где толпился народ, и вошла внутрь. Она не могла понять, как с ней такое произошло. Упасть с пятого этажа – и приземлиться на ноги как ни в чем не бывало! Помнится, Ян называл ее ангелом, но она не думала, что это включает в себя возможность летать!

– С пятого этажа – и прям на ноги! Вообще нереально! – глаза Андрея, сбегавшего по лестнице, горели восторгом.

– А ты не прыгал? – с сомнением спросила Маша.

– Я не такой смелый, как ты, – грустно покачал он головой.

– Слушай, никогда так больше не делай! – строго сказала девушка. – Никогда! И ты не трус, запомни!

Не трус… Все, что Андрей о себе помнил, говорило об обратном. Все беды и проблемы происходили именно от его трусости. Но теперь, побывав на краю смерти, он стал другим! Маша была права – только смерть нельзя исправить, все остальное – ерунда по сравнению с этим, а стало быть, поправимо. Больше он не будет трусом! И впредь не намерен искать в смерти решения проблем – для этого есть более достойные способы.

– А знаешь, ты права! – решительно сказал Андрей и, круто развернувшись, помчался к выходу.

Толпа во дворе не спешила расходиться. Когда Андрей, живой и здоровый, вышел на улицу, у многих вырвался вздох облегчения. Сашка Аверин бросился ему навстречу:

– Андрюх, ты как? Нормально все?

Андрей молча кивнул, целеустремленно направляясь сквозь толпу, живо расступавшуюся перед ним. Он знал, куда шел; он их видел, пока стоял на парапете крыши. Они и сейчас были там же, ухмылялись, сплевывали по сторонам – Серый с двумя своими шестерками. Но когда Андрей остановился и в упор посмотрел ему в глаза, малолетний хулиган занервничал. Не было больше страха в его недавней жертве, и от этого страшно стало ему самому. Ведь он, Серый, на самом деле был трусом, как и все ему подобные, он боялся всякого, кто сильнее его, оттого и пытался самоутвердиться за счет слабых. Андрей, стоявший сейчас перед ним, не был больше трусишкой и слабаком, это Серый понял моментально. Но он взял себя в руки, нацепив на физиономию свою привычную глумливую ухмылку:

– Ну чё, прыгун? Разбега не хватило?

Ни слова не отвечая, Андрей внезапно и со всей силы впечатал кулак в эту наглую рожу.

Вот это был удар, он и сам не ожидал, что способен на такое! И Серый, которого он до недавних пор боялся до дрожи в коленках, шлепнулся задом в лужицу талой воды. Вид у него был жалкий и униженный, по губе стекала кровь, а на глазах неожиданно выступили слезы.

Какая-то девочка из класса Андрея ахнула и зааплодировала, и к ней присоединились другие – и девчонки, и мальчишки.

– В расчете, – бросил Андрей, вытер кулак носовым платком, развернулся и пошел прочь, сопровождаемый одобрительными возгласами ребят. Его хлопали по плечу, поднимали большой палец – дескать, класс! Никто и не глянул на Серого, который сидел в луже, усеянной его же собственными плевками, готовый лопнуть от бессильной ярости. Наконец подхалимы помогли подняться своему опозоренному «кумиру».

Довольный Жарков откинулся на роскошную атласную подушку. Ощущение эйфории не спешило покидать его; наверное, ни одна женщина в мире не способна была доставить мужчине и сотую долю того удовольствия, что подарила ему сейчас прекрасная, несравненная Марго.

Сегодня обольстительница сочла свидание в кабинете на продавленном диванчике пошлым и вульгарным и пригласила Игоря к себе домой. О, у нее оказались роскошные апартаменты и по-настоящему царская опочивальня.

Но вместе с тем Игоря не покидало странное ощущение какой-то неприятной перемены, произошедшей с ним. Что это было – он не мог определить, да и не пытался, гнал от себя все лишние мысли, теперь для него существовала лишь она – богиня, сошедшая с небес, чтобы разделить с ним ложе. Иначе это никак нельзя было назвать.

– Никогда… Никогда такого не было! – с наслаждением выдохнул он.

– И не будет. Я лучшая из женщин на земле и на небе… – игриво произнесла она, поднося свои нежные губы к его губам.

Жарков зажмурился в предвкушении нового сладкого поцелуя, но его не последовало.

– Думаешь о жене? – спросила вдруг Марго, отстранившись. Жарков недовольно поморщился и открыл глаза, – она лежала рядом, подперев рукой голову, и саркастически улыбалась.

О жене? Фу! Меньше всего Игорю сейчас хотелось вспоминать законную супругу. Это было все равно что думать за праздничным обедом о прокисшем супе. Жарков скривился:

– Ну зачем об этом сейчас, Марго?

– Потом будет поздно, – ответила она. – Я скоро влюблюсь в тебя, захочу быть с тобой каждую ночь… – тонкие пальцы коснулись его груди, скользнули ниже, – и каждый день… и каждое утро… А я не делю мужчин с их женами.

Последовал долгожданный поцелуй, вновь повергший Жаркова в пучину счастья.

– Я разведусь с ней, хочешь? – с готовностью выпалил он. – Завтра! Нет, сегодня!

Но Марго отстранилась и села с обиженным видом:

– Она не отпустит тебя. Потерять тебя для нее просто смерть. Уцепится зубами и будет держать до последнего.

Жарков разозлился. Скорее всего, умничка Марго права: куда этой глупой курице деваться без него – у нее ведь нет ни работы, ни своей квартиры. Глядишь, еще судиться надумает, раздел имущества затеет. Ах она дрянь!.. Но ничего, он знает, как ее поставить на место. Вот прямо сейчас пойдет и…

– Отпустит, – зло ответил Жарков.

– Ты плохо знаешь женщин.

– А ты плохо знаешь меня. Как я скажу, так и будет! – взревел Жарков. – Я мужчина, и я решаю! Да она мне в глаза смотреть боится!

– Если женщина не смотрит в глаза, – промурлыкала обольстительница, – значит, она что-то задумала.

Ее руки тем временем скользнули по торсу Игоря, а губы как бы невзначай нашли его губы. О Марго!.. Все на свете готов был отдать Жарков, только чтоб эта женщина навсегда осталась с ним, чтобы она не сердилась, не говорила ни о каких проблемах, а целовала, целовала, целовала…

– Я хочу, чтоб ее не стало!

– Ее не будет, – торопливо закивал Жарков, смутно соображая, что говорит. – Нас разведут за неделю, я договорюсь…

– Ты не понял, – руки Марго скользнули на его плечи, а глаза смотрели в упор: – Я хочу, чтобы ее не стало вообще. Ты сможешь это сделать… если решаешь действительно ты!

Теперь до Игоря дошло, что имела в виду капризница. Ей был нужен не развод, а… убийство?! Она хочет, чтобы он совершил преступление?! Но нет, он не может, он же не преступник! Да и опасно это. Нет и нет! Может, лучше бежать отсюда подальше, пока до тюрьмы не довели? Да, наверное…

Но первый же взгляд, брошенный на роковую красавицу, вымел из головы Жаркова все мысли. Марго улыбнулась, зазывно изогнула стан, протянула к нему свои прекрасные руки…

Нет, он не в силах был противиться этому призыву.

Полчаса спустя, когда усталая Марго свернулась калачиком и уснула, Игорь тихонько оделся и на цыпочках вышел из спальни. В голове его царил сумбур, заполонившая его душу страсть чередовалась со страхом.

– Ну как тебе моя мама? – неожиданно раздался детский голосок.

Жарков вздрогнул – он-то думал, что они с Марго в квартире одни. Но, обернувшись, увидел в кресле у камина девочку лет десяти. Вот так да, она что же, была здесь все это время?!

Игорь невероятно смутился:

– Я и не знал, что у Марго есть…

– Дочь? – подхватила девчушка. – Не бойся. Я никому не скажу, чем вы там занимались.

– Э… – растерялся он. – А почему ты не в школе?

– Меня исключили, – с невинным видом пожала плечиками малышка. – Учитель сделал мне замечание, а я за это воткнула ему карандаш в глаз. А они сказали – так нельзя. Дураки.

От ее мрачного, леденящего взгляда Жаркову стало не по себе:

– Ладно, я пойду…

– Возвращайся, – серьезно сказала малышка. – С нами ты будешь намного счастливее.

Ничего не ответив, он поспешно выскользнул за дверь.

Агнесса посмотрела ему вслед и удовлетворенно улыбнулась.

Дома Маша закрылась в комнате, убедилась, что домашние заняты своими делами и не побеспокоят ее, и решила испытать свои новые способности. Вот здорово, если она действительно умеет летать!

Маша залезла на кровать, расправила руки подобно крыльям, сконцентрировалась, оттолкнулась…

И с грохотом упала на пол.

Ладно, первый блин комом, у всех бывают неудачи. Маша снова залезла на кровать.

Услышав из комнаты дочери четырежды подряд тяжелый грохот, как будто уронили что-то в тонну весом, родители в своей спальне подняли головы – мама от книги, а папа от нового рисунка. Переглянулись недоуменно.

За стеной в пятый раз что-то уронили.

– Маша! Что там у тебя происходит? – крикнула Елена.

– Все в порядке! – донесся голос Маши. – Это книга упала.

Елена с Вадимом снова переглянулись, причем Вадим прыснул, а Елена нахмурилась:

– Интересно, что там за книга такая?

Услышав мамины шаги, Маша оглянулась в поисках какой-нибудь книги, но на глаза попался только фолиант в синем бархатном переплете, который так и лежал на тумбочке у кровати. Маша схватила его и хотела раскрыть, но страницы словно слиплись, книга ни в какую не хотела открываться.

– Ты что тут делаешь? – мама вошла в комнату.

– Ничего… Читаю. Э-э… тебе опять на ночное дежурство? – быстро сменила она тему.

– Да, – ответила мама. – В приемном сегодня.

– И без тебя, как всегда, не справятся!

Елена с нежностью погладила Машу по волосам – надо же, повзрослела дочь, беспокоится о матери!

– Это моя работа – спасать людей, – вздохнула она. – Но самый главный человек в моей жизни – это ты!

Ей захотелось сделать для Маши что-нибудь хорошее, и тут ее осенила идея:

– У меня хорошая новость. Мы с папой решили отпустить тебя на вечеринку!

– Спасибо, спасибо! – счастливая Маша бросилась маме на шею.

Елена еще раз обняла дочь и уже хотела идти собираться на работу, как вдруг заметила на Машиной кровати незнакомый синий фолиант с золотым тиснением.

– Красивая, – отметила она, беря Книгу в руки. К огромному удивлению Маши, мама запросто раскрыла фолиант, но внутри оказались лишь чистые листы. – И очень содержательная.

– Это… для записей, – на ходу придумала Маша. – Вот, купила сегодня, но пока не придумала, что с ней делать.

– В этом вся ты! Сначала покупаешь, потом думаешь…

Едва мама вышла, девушка взяла Книгу. Теперь-то она открывалась, вот только страницы по-прежнему были пусты. Похоже, на сегодня лимит чудес был исчерпан. Маша встала, намереваясь выйти в ванную, как вдруг ее словно что-то толкнуло – оглянись!

Медленно и с опаской Маша развернулась… По золотому тисненому знаку на обложке Книги прошло уже знакомое девушке сияние. А потом она вдруг распахнулась, обнажив белые страницы, и они стали сами собой перелистываться на глазах у изумленной девушки. Чистые листы мелькали один за другим до тех пор, пока на одной из страниц не появилась надпись.

Язык был чужой, незнакомый, Маша сразу догадалась, что какой-то древний, в памяти всплыло слово «арамейский». Буквы появлялись одна за другой справа налево, словно их писала невидимая рука. А потом страница перевернулась…

Там был нарисован знак. Он напоминал причудливым образом переплетающихся змей, которые свивались в какой-то символ, а по обе стороны от этого символа были изображены два маленьких кинжальчика – изогнутых, с длинными витыми рукоятками.

Подсознательно Маша чувствовала, что от знака веет чем-то недобрым. Но что означает этот символ и зачем он ей? Чудеса закончились, начались загадки!

Ну да Интернет на что? Она ввела в поисковик фразу «знак змеи», и перед ней возникла уйма картинок. Перстень со змеей, медицинский символ, где змея обвивает чашу, куча татуировок и всевозможной символики, но все это было не то, совсем не то…

Неожиданно в блестящем экране монитора Маша заметила какое-то движение у себя за спиной, обернулась…

– Тебе что, нравится меня пугать?!

– Прости, – мягко улыбнулся Ян, ибо это был он

– Что это? – спросила Маша, придвинув Яну раскрытую Книгу.

Он внимательно оглядел таинственный знак:

– Это подсказка.

– И для чего она?

Но Ян покачал головой:

– Книга разговаривает только с тобой. И только ты можешь понять ее послание.

– И как же я его пойму?

– Не торопись, – задумчиво ответил Ян. – Слушай себя, и ты скоро сама все поймешь.

– Опять одни загадки! – рассердилась Маша.

– Машунь, к тебе пришли! – раздался из-за двери голос папы.

Маша вскочила. Ян исчез так же внезапно, как и появился, а в комнату впорхнула нарядная Катя.

– Как, ты еще не готова? – возмутилась она.

– Ой… я быстро, – Маша поспешно закрыла поисковик с картинками и покосилась на Книгу. Ее страницы были девственно чисты.

Мама перед уходом велела Маше надеть на вечеринку платье. Платья у нее были, и даже красивые, вот только не любила она их, предпочитая исключительно джинсы и мини-юбки. Но маму огорчать не хотелось, да и было желание выглядеть необычно.

Увы, реальность разочаровала. Надев самое красивое из своих платьев, Маша почувствовала себя в нем весьма неловко и неудобно. А Катя, увидев подругу в таком прикиде, не скрыла иронии:

– Ого! Платье!

– И как? – несмело спросила Маша.

– Ну ты… В общем, это не ты.

– Понятно.

И Маша переоделась опять в свои проверенные джинсы.

– Вот, теперь узнаю боевую подругу! – сразу же одобрила Катя. – Давай быстрее, Гошка звонил – уже все в сборе.

И подруги поспешили на вечеринку. Но если бы Маша, выходя, оглянулась, то увидела бы, что на странице Книги, которую она так и не удосужилась закрыть, вновь появился странный символ – фигура в виде причудливо переплетающихся змей. И два маленьких кинжала рядом.

Медальон в виде причудливо переплетающихся змей висел на шее у Киры, которая стояла возле зеркала и с мрачной решимостью рассматривала свое отражение. Вот она взялась двумя руками за медальон и вынула из хитро устроенных ячеек два изогнутых ритуальных кинжала. Осмотрела, сунула обратно, так что наружу остались торчать длинные витые рукоятки. Все готово. Можно идти.

Один долгий, повелительный взгляд Киры – и две мраморные статуи собак, стоящие по обе стороны камина, шевельнулись, потянулись, открыли красные горящие глаза, подошли к своей хозяйке.

– За мной!

Андрей сидел за столом на кухне. Мама суетилась, стараясь подсунуть ему то одно, то другое блюдо, но мальчик ни к чему не прикасался. Жаркова уже смыла макияж, и теперь багровая ссадина на ее лице выглядела ужасающе. Мысли Андрея были мрачными. С Серым-то он разобрался. Но как спасти маму от отца, ставшего садистом и тираном? Какое он имел право поднимать на нее руку? Ладно, Андрей украл, Андрей виноват, пусть бы его и наказывал. Но мама – она такая хрупкая, беззащитная…

Мириться с этим он не собирался. Потому что теперь знал: все зло на свете происходит от безнаказанности и безропотности. И еще потому, что он больше не был трусом.

– Ешь, пожалуйста, – упрашивала мама, жалобно заглядывая Андрею в глаза. – Вот блинчики с творогом, твои любимые…

Андрею было жаль маму. Она узнала о том, что случилось сегодня на крыше, и теперь с виноватым видом пыталась ему угодить.

– Спасибо, – ответил он, хотя к блинчикам и не притронулся.

– Зачем ты… – мама осторожно подбирала слова. – Зачем ты… полез на крышу?

– Потому что так было бы лучше для всех.

– А обо мне ты подумал?! – в глазах матери появились слезы.

– Я потому и прыгнуть хотел, что о тебе думал!

– Что ж я тебе-то сделала, сынок? – в ужасе прошептала она, то и дело вытирая глаза. – Стараюсь как могу… Целыми днями готовлю… убираю. Только бы вам с папой было хорошо.

– Почему ты никому не скажешь, что он тебя бьет? – в упор спросил сын.

Мать смутилась:

– Стыдно это, милый.

– И больно! – пылко продолжал Андрей. – А если он тебя совсем убьет?

Жаркова не сразу нашлась что ответить.

– Не убьет, – голос ее прозвучал неуверенно. – Он нас любит… Просто устал. Работает целыми днями, чтобы нас кормить…

– Ты тоже работаешь! – гневно возразил сын. – Ты посуду моешь! И суп варишь! И стираешь!

Вот этого Жаркова не ожидала. Она ведь знала – дети редко ценят труд матерей, для них готовые обеды и чистота в доме – норма жизни и ничего особенного. А у нее – такой сын! Слезы гордости и умиления навернулись ей на глаза, она только поспешно махнула рукой – дескать, разве это работа?

Но Андрей был настроен решительно.

– Если ты боишься, – твердо сказал он, вставая, – то я сам про него полиции расскажу!

Больше никто ничего сказать не успел, потому что на пороге кухни выросла зловещая фигура отца. Мутным и недобрым был взгляд, которым он окинул жену и сына.

– Игоречек, будешь ужинать? – тут же засуетилась мать, доставая тарелку. – Все горячее!

– Про кого же это вы полиции расскажете? – не предвещающим ничего хорошего тоном спросил Жарков.

Андрей видел, как мама побледнела, как отпрянула назад. Она боится… и защитить ее некому. Есть только он, Андрей. И он не имеет больше права быть трусом. Конечно, ему было страшно. Но после разговора с Машей в душе Андрея зародилось какое-то новое, неведомое прежде чувство. Оно помогло ему победить Серого, должно помочь и теперь. Главное – выстоять, не сломиться.

– Заговор у вас тут, да? – продолжал цедить Жарков. – Все дружно против отца?!

– Игорь, что ты? – сказала мама добродушно. – Мы тебя ждали…

– Я вижу, как вы ждали! – рявкнул отец.

И он с силой ударил жену по лицу. Жаркова упала, в глазах у нее помутилось, но тут Андрей решительно встал перед отцом:

– Не трогай ее!

На миг изверг оторопел. Да что он себе позволяет, этот сопляк! Не дорос еще отца учить!

– Еще только раз тронь ее, – тихо, но твердо повторил Андрей. Он знал, что сейчас будет, но был готов уже ко всему.

– Ты как с отцом разговариваешь? – лицо Жаркова-старшего медленно багровело, он занес руку для затрещины.

Но теперь перед ним был не тот прежний трусишка. Андрей коротко размахнулся и ударил первым. Со всего размаха, как это было сегодня с Серым.

– Ах ты…

Жарков схватил Андрея за плечи, встряхнул и поволок в комнату.

– Не тронь ребенка! – Мать попыталась встать, но голова у нее очень сильно кружилась, ноги не слушались, и в придачу ужасно мутило… Она вновь обессиленно рухнула на пол и горько зарыдала в отчаянии…

– О, какие люди! Здравствуй, Верочка!

Феликс, радушный глава семейства, гостеприимно распахнул дверь.

Маленькая Верочка, прижимая к груди куклу, несмело сказала:

– Здравствуйте! Я пришла поиграть с Агнессой, она дома?

– Проходи-проходи! – расплылся в улыбке Феликс и сделал широкий жест. – Мы всегда рады гостям! Агнесса! К тебе гости, милая, встречай.

Ух ты! Верочка ахнула, войдя в комнату. Такого она еще не видела. Эта чудесная старинная мебель и близко не была похожа на обстановку ее собственной детской комнаты, а еще здесь горел самый настоящий камин, на полочках красовались восхитительные фигурки. Прямо как у принцессы в мультике, подумала девочка. Сама же Агнесса сидела за фортепиано, и ее пальчики быстро бегали по клавишам.

– Красиво! – восхитилась Верочка. – Ты ходишь в музыкальную школу, да?

– Ходила в позапрошлом веке, – ответила Агнесса, вставая. – Во что будем играть?

– В дочки-матери, – ответила Верочка. Она решила познакомить новую подружку со своей «дочкой» и протянула ей куклу. – Это Василиса!

Агнесса повертела в руках куклу, потом посмотрела на Верочку и одним махом оторвала кукле голову.

– Это не Василиса. Это пластизоль, полиэстер и моноволокно.

После чего вернула куклу и ее голову изумленной хозяйке. Верочка попыталась пристроить голову на место, но ничего не получилось. Она хотела обидеться и убежать, но Агнесса сказала примирительно:

– Да что ты ноешь! Хочешь посидеть в кресле у камина?

Верочка сразу вытерла слезы. В таком роскошном кресле, у настоящего камина – еще бы! А Василису мама починит, ничего страшного… И девочка решила не обижаться на новую подружку. Покрепче прижав к себе куклу и ее голову, она мигом взобралась на кресло. Ух, какое мягкое, как в нем хорошо! Можно даже лечь, свернувшись клубочком. И попрыгать, наверное, было бы здорово. Верочка и хотела это сделать, но увидела, как Агнесса села в кресло напротив. Села по-взрослому, по-деловому, закинув ногу на ногу.

– Пока ты играешь в куклы, все так и будут считать тебя маленькой девочкой, – проговорила она. – Разве ты этого хочешь?

Верочка покачала головой. Конечно, она не хотела, чтобы ее считали несмышленой малявкой, но Василису было жаль.

– Я любила играть с ней…

– А теперь не будешь, – властно ответила Агнесса. – Сожги ее!

– Мне ее жалко! – прохныкала Верочка.

– Хочешь, чтоб я тоже считала тебя маленькой девочкой?

– Н-нет…

– Станешь моей подругой, и у тебя будут любые игрушки, – вкрадчиво сказала Агнесса. – Интереснее, чем эта кукла, в сто раз! О чем ты мечтаешь больше всего?

– Честно-честно? – робко спросила Верочка.

– Да, – с терпеливой улыбкой ответила Агнесса.

– О лошади! Как у принцессы в мультике.

– У тебя будет лошадь.

– Настоящая? – Верочке не верилось.

– Я никогда не обманываю, – ответила Агнесса таким тоном, что сомнения как-то сразу исчезли. Лошадка будет, конечно же будет! – А теперь, – жестко и властно велела новая подружка, – сожги ее!

Верочке было жаль, безумно жаль свою любимую Василису. Но опозориться в глазах такой крутой девчонки, как Агнесса, ей очень не хотелось. Ну ладно, если ей за это подарят настоящую лошадку…

И кукла полетела в огонь камина. Верочка сначала с испугом, а потом с интересом смотрела, как плавился в огне пластик, бывший ее любимицей. Все, она теперь взрослая и больше не играет в куклы! Теперь у нее будет настоящая лошадка и много-много всего, и не стоит плакать о каком-то куске пластмассы.

Девочка вернулась в кресло и села, закинув, как Агнесса, ногу на ногу, украдкой поглядывая на новую подружку – довольна ли она?

Агнесса была довольна. На ее лице, озаренном бликами пламени, играла удовлетворенная ухмылка.

…Люба привычно вышла на стоянку к своей машине и, не глядя, «на автопилоте» щелкнула брелоком сигнализации. Но ожидаемого сигнала не последовало.

Женщина насторожилась, повернулась – и ахнула. На месте ее автомобиля стояла… белая лошадь! Живая белая лошадь, аккуратно привязанная кем-то к ограде. Лошадь испуганно фыркала, трясла головой, грациозно перебирала ногами. Люба испуганно огляделась – ее машины нигде не было. Зато лошадь – была. Она вертела головой и с недоверием косилась на женщину.

Вся в счастливом предвкушении, Маша вслед за Катей перешагнула порог кафе. Вечеринка была уже в полном разгаре. На девочек обрушилась, увлекая за собой, модная, исполненная огня музыка, в центре зала танцевало множество пар. За столиками веселились компании, слышался смех.

– Сколько народу! – поразилась Маша, глядя по сторонам в поисках Дэна. В самом деле, просторный зал едва вмещал всю публику. Выпускные классы явились в полном составе, и была еще уйма незнакомых личностей.

– Стасик уже здесь, готовься! – шепнула Катя.

Маша досадливо скривилась. Стас учился в их классе и уже не первый год донимал ее своими несмелыми попытками ухаживать. Нет, когда-то давно была у них любовь, они даже целовались – в детском саду. Но теперь, увы, он совершенно ей не нравился. Со своей простаковатостью и неказистой внешностью он не шел ни в какое сравнение с уверенным в себе красавцем Дэном. Маша относилась к Стасу как к другу, но и только.

– Привет, девчонки, – Стас возник перед ними, словно верный джинн из бутылки. – Потанцуем? – робко предложил он Маше.

Той вовсе не хотелось с ним танцевать, но и послать куда подальше тоже было жаль – в конце концов, Стас был неплохим парнем. Маша покосилась на Катю – выручи, дескать.

– Стасик, не сейчас, – ответила Катя. – Мы же только пришли, лучше принеси нам что-нибудь перекусить.

И с этими словами она ловко отвела Машу в сторону. Стасик растерянно посмотрел им вслед и побежал выполнять Катину просьбу.

А Маша тем временем увидела того, кого искала. Дэн стоял чуть поодаль, у барной стойки, и болтал с какими-то ребятами. Увидев Машу, он приветственно улыбнулся ей, но не сдвинулся с места.

– Иди! – подтолкнула Катя. – Поговори с ним!

Но Маша вновь смутилась. Она так надеялась, что Дэн подойдет к ней сам, первым заговорит, подбодрит ее, поможет преодолеть проклятую застенчивость, пригласит на танец… Всю дорогу сюда она об этом мечтала. По крайней мере, утром он недвусмысленно намекнул ей, что на вечеринке они будут вместе. А подойти самой, заговорить первой? Это было слишком трудно для Маши.

– Может, позже, – пробормотала она.

– Ты что! – округлила глаза подруга. – Терять время?! Это как красивая шмотка на распродаже – позже заберут и без тебя.

И хотя Машу слегка покоробило такое сравнение, она понимала – Катя права. Ее ненаглядный Дэн был слишком красивой «шмоткой», и наверняка найдется немало любительниц примерить ее на себя. Маша растерянно глянула по сторонам и неожиданно заметила как раз такую охотницу.

Эта эффектная блондинка резко выделялась в толпе, имела броский макияж и вызывающее вечернее платье. Она стояла неподалеку и открыто смотрела на Дэна, причем смотрела так, будто хорошо его знала. Но Маше эта красавица была незнакома.

– А это еще кто?

Катя перевела взгляд на незнакомку и едва не плюнула от отвращения:

– О, смотрите, кто приехал!

– Ты ее знаешь?

– Это Лиза! Училась с нами, окончила школу три года назад. Ты ее не помнишь?

Маша покачала головой.

– Знаешь, с кем она мутила? – понизила голос Катя и, не дожидаясь ответа, шепнула Маше на ухо имя и отчеством.

– С учителем?!

И подружки захихикали.

Но тут Маше стало не до учителя и не до смеха: хозяйской походкой блондинка направилась к Дэну, и тот довольно улыбнулся ей в ответ. Парни, с которыми он разговаривал, тут же испарились, оставив парочку наедине. Лиза подошла поближе, обвила руками шею Дэна и припала к его щеке своими пухлыми губами.

– Они знакомы? – упавшим голосом спросила Маша, пораженно глядя, как ее любимый парень целует эту нахалку в ответ.

– По ходу да…

У Маши словно разорвалось что-то внутри. Дэн, ее любимый Дэн обнял эту мерзкую Лизу, прижал к себе, и их губы надолго слились в страстном поцелуе…

Девушка отвернулась, не в силах на такое смотреть. А она-то надеялась!.. Права, ох, права была Катя.

Ну и пусть, пусть! Да пошел он… шмотка на распродаже!

С огромным трудом Маша сдержала слезы. Нет, ее слез никто не увидит!

Вот тебе и вечеринка…

А вокруг продолжалось веселье. Компания одноклассников заливалась хохотом, и никому не было дела до того, как черно сейчас у Маши на душе. Даже верную Катю увел на танец ее ненаглядный Гоша, и теперь они, увлеченные только друг другом, кружились среди прочих пар.

Маша не глядя взяла с подноса стакан с каким-то соком, отошла подальше, в уголок, и вынула из сумочки томик Шекспира. Книги всегда были лучшими ее друзьями, способными утешить в тяжелые минуты, отвлечь от любых неприятностей. Маша открыла книгу наугад…

Неожиданно для себя девушка прочла эти строки вслух. Ну и ладно. Все вокруг шумят, веселятся, и на нее никто не обращает внимания.

Уже громче, не таясь, она стала читать дальше…

– «…Там брезжит свет. Джульетта, ты как день!» – неожиданно услышала Маша голос из-за спины, произнесший эти строки вместе с ней. Обернулась – это был Дэн!

Обида и ревность мигом забылись. Он здесь, с ней, он пришел!

Маша опустила книгу. Но Дэн продолжал читать наизусть – проникновенно, красиво:

– Шекспир… Ты умеешь удивлять! – выдохнула Маша.

– Это хорошо или плохо?

– Интригует.

– Ты пишешь стихи? Признавайся, – шутливо спросил юноша.

Маша вспомнила о своей тайной тетрадке, слегка покраснела и неопределенно пожала плечами. Но Дэн, похоже, все понял правильно:

– Дашь почитать как-нибудь?

– Они глупые… Ни за что!

– А я люблю глупые стихи, – игриво подмигнул Дэн и поднес свое лицо близко-близко к Машиному.

– Ты тоже пишешь? – прошептала она.

– Нет, – снова улыбнулся он. – Но ты можешь меня научить! Возьмешься?

Он смотрел ей прямо в глаза, и Маше почудились в этом взгляде и тепло, и нежность, и…

– Дэн, дай мне свой телефон, у меня батарея села, – раздался рядом недовольный голос. Маша вздрогнула, увидев возле себя ненавистную Лизу. С царственным видом та шагнула к Дэну и по-хозяйски положила руку ему на плечо. Смерила Машу ледяным взглядом и спросила ревниво:

– О чем шептались?

– О Шекспире, – непринужденно ответил Дэн.

– Ну надо же, как интересно, – язвительно процедила блондинка.

Маша молчала. В глубине души она ждала, что Дэн прогонит эту ядовитую стерву и останется с ней, Машей, но, похоже, он не собирался этого делать. Дэн спокойно отдал Лизе свой мобильник, да еще и решил представить девушек друг другу:

– Лиза, это Маша. Мы учимся вместе…

– А я подумала, она классе в девятом, – светским тоном ответила Лиза, бросив на Машу все такой же убийственный взгляд, а потом повернулась к Дэну и проворковала нежно: – Потанцуем, милый?

И он согласился. Как ни в чем не бывало коротко кивнул Маше – и ушел с Лизой танцевать. Даже не оглянулся, не сказал ничего, что могло бы сгладить ситуацию. Оглянулась только Лиза, чтобы одарить соперницу змеиной улыбочкой.

Из мрачных раздумий Машу вывела Катя. Весело пританцовывая, подружка подскочила к ней с тарелкой в руках:

– Канапешки – нереальные! С ветчинкой! Хочешь?

И протянула Маше тарелку. Натянуто улыбнувшись, Маша взяла одно канапе и чуть-чуть откусила…

Что такое? На вкус оно оказалось выше всех похвал, но едва девушка проглотила этот малюсенький кусочек, как желудок моментально взбунтовался, и ее согнул вдвое жестокий приступ тошноты. Маша зажала руками рот и помчалась в туалет.

Освободив желудок, девушка еще долго умывалась холодной водой, пытаясь привести себя в порядок. Вдруг дверь за спиной приоткрылась, впустив внутрь громкую музыку – и новую посетительницу. В туалет вошла Лиза, и Маша увидела ее в зеркале, перед которым стояла.

Только этого не хватало! Увидев отражение Лизы рядом со своим, девушка невольно сравнила: эффектная, безупречная внешность соперницы, стильная прическа вкупе с шикарным вечерним платьем, и сама Маша – джинсы, футболка, волосы растрепались, лицо красное…

Лиза, прихорашиваясь перед зеркалом, тоже провела такое сравнение и беззаботным тоном заметила:

– Вижу, вечеринка удалась.

– Слишком много лишних людей, – попыталась съязвить Маша.

– Точно, тесновато, – усмехнулась соперница и принялась красить губы.

– Чтоб ты подавилась своей помадой! – тихо и с ненавистью прошептала Маша.

То, что случилось в следующий момент, стало для нее шоком. Лиза вдруг дернулась, словно в припадке, а потом конвульсивно закашлялась, захрипела, тщетно пытаясь вдохнуть. Глаза ее выпучились, лицо резко покраснело. Колпачок от помады загремел в раковину.

– Лиза, что с тобой?!

Но Лиза не ответила – она задыхалась! Маша, не осознавая толком, что надо делать, обхватила ее сзади за талию, надавила под диафрагму. Изо рта Лизы вылетело и шмякнулось в раковину что-то маленькое и розовое.

Теперь Лиза приходила в себя, с громким шумом втягивая воздух, и ее тело сотрясала крупная дрожь. Наконец она перевела дыхание, вытерла выступивший пот и прошептала в ужасе:

– Что это было? Я чуть не умерла! Мне… нужно выпить воды…

Она убежала, а Маша наклонилась над раковиной. То, что выпало у Лизы изо рта, при детальном рассмотрении оказалось цилиндриком яркой Лизиной помады.

Чтоб ты подавилась своей помадой!

Как часто Маша в гневе кидалась такими пожеланиями, но никогда не думала, что ее слова могут исполниться, да еще и немедленно. Это что же, еще одна из ангельских способностей, присущих ей теперь?

Но, помилуйте, разве ангелы так поступают? Ангелы же добрые! А она, в таком случае, кто?

Маша посмотрела на себя в зеркало, провела рукой по лицу, губам… Девчонка как девчонка. Ага, из-за слов которой чуть человек не погиб. А если все, кому она в порыве эмоций пожелает лопнуть, провалиться или сдохнуть, именно так и сделают?!

– Я чудовище… – пробормотала девушка.

Впрочем, долго совесть Машу не мучила. На смену ее угрызениям пришла замечательная мысль – да ведь теперь она обладает необычайными способностями! Маше очень хотелось кому-нибудь показать, что умеет, и она вышла из туалета.

– Маша, вот ты где!

Маша вздрогнула от неожиданности. Конечно же, это опять Стас – стоит сияет счастьем, рад, что нашел ее. Как он достал уже!.. Впрочем, нет, сейчас он был кстати – Маше требовался зритель.

– Стас, ты умеешь хранить секреты?

– А то! – с готовностью заверил парень, довольный ее вниманием. – Могила!

Девушка начала осторожно:

– Скажи, ты веришь, что у человека могут быть сверхъестественные способности?

– Наверное. А какие способности?

– Пойдем со мной.

Маша решила начать с простейшего: поставила на стойку бутылку и решила разбить ее силой мысли. Она концентрировала внимание, отдавала мысленные приказы, но бутылка по-прежнему стояла, целая и невредимая.

– Не получается! – с досадой пробормотала Маша.

Неизвестно, поверил ли Стас в ее способности, но подбодрил:

– Может, еще раз попробуешь?

Маша снова сосредоточилась – и снова потерпела неудачу. Причем от нее не укрылось разочарование, мелькнувшее в глазах Стаса. А сразу-то он, похоже, поверил! Эх, как обидно.

Девушка окинула взглядом толпу – не заметил ли еще кто-нибудь, как она опозорилась?

И вздрогнула: у входа стояла Кира. Она сверлила Машу хищным, недобрым взглядом, от которого у той задрожали поджилки.

А Кира перевела взгляд на Машину бутылку, презрительно хмыкнула – и бутылка разлетелась вдребезги.

– Ничёссе! – заорал от неожиданности Стас. – Как ты это сделала?!

Но девушке было не до того – Кира взглядом поманила ее за собой и вышла за дверь.

Натянув на ходу куртку, Маша выбежала на улицу и оглянулась. После громкой музыки, веселья и ярких огней кафе здесь казалось сумрачно, холодно, неуютно. Вокруг не было ни души, только снег белел по обочинам тротуаров да ветер завывал где-то высоко, в темных вершинах тополей. И тишина, мертвенная зловещая тишина стояла вокруг.

Вдруг из темноты донеслось быстро приближающееся рычание, и через секунду перед ней возник огромный черный доберман. С угрожающим видом пес преградил Маше путь к отступлению, его глаза зловеще светились в темноте.

– Не меня ищешь?

Маша оглянулась – Кира стояла в нескольких шагах. Это была все та же ночная хищница, сильная и опасная, и теперь она с гордым видом приблизилась к Маше, демонстрируя свое превосходство. Второй пес неторопливо шествовал рядом с ней, готовый выполнить любой приказ хозяйки.

– Кто ты? Что тебе от меня надо? – хладнокровный тон Маше совсем не удался, в голосе прозвучало напряжение.

Кира еще раз прошлась мимо, красуясь и разглядывая Машу, а потом ответила с некоторым пафосом:

– Я – твоя противоположность. Мы с тобой как две стороны одной монеты, как ночь и день, как инь и ян…

Она улыбнулась, подошла совсем близко:

– Но в одном мы похожи. Мы обе очень любим убивать.

– Я никого не убивала!

– Да что ты! – ехидно прищурилась Кира. – А я слышала крики твоих родителей той ночью.

Ах ты гадина, разозлилась Маша. Сама же подтолкнула, а теперь еще издевается!..

– Иди к черту! – заорала она и оттолкнула Киру.

Но наглая девица только ухмыльнулась, а потом изо всей силы нанесла Маше такой удар по лицу, что та, не удержавшись, грохнулась на асфальт. Из разбитой губы тонкой струйкой потекла кровь.

Девушка приподнялась на локте, попыталась встать, но Кира в один миг оказалась рядом, прижала ее к земле, уселась верхом и наклонилась к самому лицу.

– Тебе не уйти от меня, – томно шепнула она Маше на ухо и слизнула каплю крови с ее губы, – моя сладенькая!

Маша попыталась вырваться, но силы явно были неравны. Кира самодовольно выпрямилась, восседая верхом на Маше. И тут девушка увидела то, что прежде скрывала темнота: на шее у Киры, перед самым Машиным лицом, висел большой медальон в виде извивающихся змей. Тот самый знак, который показала ей Книга!

Но это было еще не все. По обе стороны медальона торчали два длинных завитых выступа, которые можно было бы принять за часть узора, но Маша знала – это рукоятки двух изогнутых кинжалов, аккуратно вставленных в медальон и ждущих своего часа. Вот о чем предупреждала Книга…

– Ну вот и всё! – с хищным предвкушением промурлыкала Кира. И по-хозяйски, не торопясь, протянула обе руки к медальону.

Впоследствии Маша сама не могла понять, как это у нее вышло. Она первой ухватилась за медальон и… выдернула кинжалы.

Кира оторопело ахнула – она уже приготовилась насладиться медленной расправой над беспомощной жертвой, но такого не ожидала. Правда, Кира не растерялась: легко и ловко она поймала Машины руки за запястья и с такой нечеловеческой силой прижала их к земле, что девушка от боли выпустила кинжалы.

– Шустрая какая! – услышала Маша злобный шепот над собой. – Думала убить меня? Есть на свете вещи гораздо страшнее, чем смерть…

– Отпусти ее! – вдруг раздался рядом голос Дэна, и Кира со злобой оглянулась:

– Отвали!

– Отпусти, я сказал! – рявкнул он.

Несколько секунд Кира думала, а потом вскочила, подобрала свои кинжалы и отступила:

– Ничего, еще встретимся, дорогая!

Коротким свистом Кира окликнула своих псов и вместе с ними исчезла во тьме.

– Чего она от тебя хотела? – допытывался Дэн, помогая Маше встать. Та лишь пожала плечами. Теперь, когда ужас отступил, на девушку нахлынула полнейшая апатия и дикая усталость вкупе с головной болью. Она чувствовала себя совершенно разбитой и хотела теперь только одного – вернуться домой и уснуть.

Дэн мило улыбнулся Маше и приобнял за плечи, желая увлечь за собой:

– Вернемся в кафе?

Но девушка не дала себя увести. Мягко, но решительно она высвободилась из его объятий:

– Иди один. У тебя там хорошая компания.

И, не вступая в дальнейшие разговоры, Маша пошла прочь, ни разу не оглянувшись.

Раннее утро застало Лизу в подъезде. Наспех одетая, всклокоченная, не накрашенная, она спускалась по грязной лестнице, усеянной плевками и окурками. Глаза то и дело натыкались на специфические надписи на стенах, способные вогнать в краску какую-нибудь кисейную барышню, но мысленно Лиза сейчас употребляла еще и не такие фразеологизмы.

А как хорошо все начиналось! Она вчера на вечеринке была королевой бала, все мальчики просто сходили по ней с ума – уж она-то видела, как эти недоросли пускают слюни при виде ее аппетитного бюста, умело упакованного в глубоком декольте. И Дэн тоже…

Что же она не так сделала? Или ночью чем не угодила? Ну уж нет, на это еще никто пока не жаловался. Ночью Дэн был в восторге… А утром проснулся хмурый, лежал без сна, угрюмо ходил по комнате, смотрел в окно, о чем-то думал. А потом велел ей убираться. Вот просто взял и сказал в ответ на ее ласки: не пора ли тебе домой?

О чем он думал, Лиза не могла понять. Неужели о той дурацкой школьнице, на которую поглядывал на вечеринке и которая Лизе в подметки не годится? Да быть того не может!

Впрочем, опасения на этот счет имелись. Интуиция редко подводила Лизу…

Было чувство, будто ею воспользовались, как последней гулящей девкой, а потом прогнали. Разве что смятые сто зеленых вслед не швырнули…

И вот так каждый раз.

Но теперь она не намерена была отступать.

– Ты мой кошмарный сон, да? Все время повторяешься, – не очень довольно спросила Маша, продирая заспанные глаза. Ох уж эта привычка Яна возникать неожиданно! Да еще и в такую рань. Где он был вчера вечером, спрашивается?

– Мне казалось, я не такой уж и страшный, – улыбнулся Ян, усаживаясь рядом в кресло.

Маша на миг задумалась. У нее к Яну постоянно имелась куча вопросов, но задать их она вечно не успевала из-за его привычки исчезать так же неожиданно, как и появляться. Потому медлить не следовало, и Маша рассказала ему о вчерашнем случае.

– Этот знак в форме змеи. Он был на медальоне у той девушки. Книга хотела меня предупредить?

– Книга спасла тебе жизнь.

Маша вспомнила вчерашние события и поежилась. Потом решительно села на кровати:

– Кто она такая?

– Это Кира. Слуга Дьявола, исчадие ада. Каждый, кто проводит с ней ночь, превращается в убийцу.

Совсем хорошо, подумала Маша. Особенно учитывая, что вчера это «исчадие ада» обещало ей новую встречу, и она уже успела убедиться – такие обещания в аду держать умеют.

– Но зачем ей понадобилось меня убивать?!

– Потому что ты уже начала выполнять свою работу.

Мягкий, неторопливый и спокойный тон Яна вообще-то нравился Маше, но сейчас разозлил ее:

– Какую еще работу, черт возьми?! Опять ты говоришь загадками!

– Лучше бы ты не выражалась, – последовал столь же мягкий укор. – Ты же ангел все-таки.

– Да какой я ангел! – вконец рассердилась Маша. – У ангелов крылья! Ангелы не пьют, не ругаются, не спят с парнями!

– И где ты видела таких ангелов? – хмыкнул ее собеседник.

– Нигде! Потому что их не существует!

– Серьезно? – развеселился Ян и стал осматривать себя на предмет наличия.

У Маши потемнело в глазах. Да что же это такое? Жила себе спокойно, как все, а теперь нате вам – ее назначили ангелом и требуют исполнять какую-то работу, за которую еще и убить хотят! Спросили бы – оно ей надо?!

– А если я не хочу быть ангелом? Если я хочу быть обычным человеком?

– Боюсь, у тебя нет выбора, – от былого веселья Яна не осталось и следа. – С этого дня начнешь развивать свои тринадцать чувств.

– Я думала, их пять…

– У ангелов есть свои преимущества, – снова улыбнулся он и, помолчав, добавил: – И пожалуйста, не рассказывай никому, кто ты.

Маша с досады хлопнулась на кровать и накрыла голову подушкой:

– Ругаться нельзя, рассказывать нельзя, что вообще можно?!

– Бороться со злом.

– С каким злом? – простонала Маша.

– С демонами, падшими ангелами, – на этот раз Ян был серьезен и суров.

Девушка не могла собраться с мыслями: до недавних пор она в эту инфернальную лабуду не верила, а теперь от нее требовали не просто поверить, но и бороться с демонами. Бред какой-то. Она что, Баффи – истребительница вампиров, что ли?

Словно угадав ее мысли, Ян продолжал:

– Все, что пишут о них в книгах и показывают в кино, – неправда. Все гораздо хуже. И их намного больше, чем может вместить любая сказка. Они вокруг тебя, Маша… и они очень опасны.

Кира с бокалом вина гордо прошествовала мимо Марго, наносящей последние штрихи макияжа. Глаза Марго метали молнии.

– Убить Машу! Как ты вообще могла додуматься до этого?! Ты что, не понимаешь, что она нужна нам живая?! – Она отбросила пудреницу и повторила по слогам: – Жи-ва-я!!!

Кира вальяжно отхлебнула вина и поставила бокал на стол.

– Мне все равно, – с независимым видом заявила она. – Спрашивать разрешения я ни у кого не собираюсь.

Это было уже слишком. Марго развернулась и медленно пошла на Киру. Та стояла не шелохнувшись, смотрела с вызовом.

«Глупая девчонка, – думала Марго, окидывая Киру испепеляющим взглядом, – ей всегда недоставало ума».

Наотмашь, изо всей силы Марго ударила Киру по лицу, умелым жестом блокировала ответный удар и еще одним неуловимым движением лишила возможности двигаться.

Тонкая, с изысканным маникюром рука сдавила горло Киры и легко подняла ее вверх, словно нашкодившего котенка.

– Мы целую вечность искали такую чистую душу, – медленно цедила Марго, пока ее жертва хрипела и тщетно пыталась вырваться. – А ты хочешь все испортить.

Наконец она бросила Киру. Та упала, шумными рывками втягивая воздух:

– Стерва!

– Сочту за комплимент, – расхохоталась Марго.

Если бы взглядом можно было убивать, Марго уже давно лежала бы мертвой. Но она лишь поправила прическу, брызнула духами на запястье и с наслаждением вдохнула их аромат.

– И что такого Ян в ней нашел? – пробормотала Кира, отряхиваясь.

– Не знаю, – соблаговолила ответить Марго. – Маша теперь знает, что она ангел. Но она падет! И мы ей в этом поможем. Но уже без тебя!

С этими словами она подхватила сумочку и выпорхнула за дверь, оставив за собой шлейф тонкого французского аромата.

В кабинете начальника охраны было тихо и душно. Игорь Жарков сидел, наклонив голову, в своем кресле и отрешенно смотрел в пол. Сегодня он был небрит, растрепан и взъерошен, а его состояние мало-помалу приближалось к панике.

Марго, обольстительная Марго… Почему он забыл, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а за удовольствия надо платить? Жарков думал, напряженно думал над тем ультиматумом, что она ему поставила, и понимал, что загнан в угол. Марго… он желал ее – и в то же время боялся. Боялся того, на что она его толкала, понимал, что за этим наверняка кроется какая-то подстава. И в то же время осознавал, что не сможет, не наберется духу отказать этой женщине, столь же опасной, как и очаровательной. Марго… Жарков догадывался теперь, какое исчадие ада скрывается за прелестной оболочкой, но понимал, что уже не сможет, не найдет в себе сил противостоять той власти, которую Марго быстро и прочно обрела над ним.

Стук в дверь полоснул по нервам.

– Войдите! – рявкнул Жарков, весь напрягшись.

– Игорь Анатольевич, к вам пришли!

И не успел Жарков ничего ответить, как в кабинет неторопливо вошла Марго. Как всегда обворожительная и сексуальная, она снова маняще улыбнулась:

– Я скучала…

Но в этот раз не страсть, а ужас охватил Жаркова. На миг ему показалось, что глазами прекрасной женщины на него сейчас смотрит жуткое чудовище, явившееся по его душу. Нестерпимо захотелось выскочить за дверь и бежать прочь без оглядки.

Нет, пожалуйста, не надо, уйди, уйди, уйди…

Жарков вскочил, с огромным трудом подавляя панику.

– Тебе не стоило сюда приходить, – быстро и нервно заговорил он, пытаясь подобрать убедительные слова, но они не находились. – Нас не должны пока видеть вместе…

Но Марго прекрасно знала, что делать. Не тратя время на болтовню, она проворно обвила руками шею Игоря и припала к его губам в страстном поцелуе.

Нет, нет! Оттолкнуть ее, бежать! Бежать, пока не поздно…

Но в следующий момент сладкая истома уже привычно разлилась по телу, и все мысли куда-то исчезли, сменившись одной – припасть к этим губам и целовать, целовать…

Руки Марго плавно скользнули по его спине, коснулись брючного ремня и кобуры, а в следующий момент…

В висок оторопевшего Жаркова уперся ствол его же собственного пистолета.

– Ты должен быть осторожнее! – изрекла Марго. – Это опасная штука. Пиф! Паф! – пистолет в ее руке дважды вздрогнул.

– Марго, это не игрушка! – заорал Жарков, в ужасе отскакивая и лихорадочно вспоминая, заряжен пистолет или нет. По всему выходило, что заряжен. Что она задумала?!

Но она лишь смерила его пренебрежительным взглядом и подняла оружие вверх.

– Мне надоело ждать, – словно приговор, прозвучали ее слова. – Или ты делаешь это, – Марго красноречиво взмахнула пистолетом и швырнула его обратно Игорю, – или не звони мне больше.

Жарков торопливо убрал пистолет обратно в кобуру.

– Я… не могу! – закричал он. – Это не выход!!!

– Это как раз и есть выход, – вкрадчиво и чарующе прозвучал ее голос, а нежная рука вновь скользнула по волосам. – И тогда я смогу целовать тебя всю ночь… каждую ночь… вечность! Ты будешь только мой…

Нет, не в силах он был ей противиться. Кто бы она ни была, женщина или дьявол, ее власть над ним была безграничной. Широко раскрыв глаза, не соображая уже больше ничего, Жарков слушал, вбирал в себя этот вкрадчивый шепот:

– Нужно всего лишь нажать на курок… и завтра мы будем далеко отсюда!

Мыслей больше не было – было тупое, безумное желание обладать этой женщиной, любой ценой!

Он преодолеет все испытания. Он выполнит все, что она требует. А требует-то она… всего-то один выстрел, это займет совсем немного времени, фактически ничего…

– Всего лишь одна секунда, – прошептал Игорь.

– Всего лишь одна секунда, – удовлетворенно кивнула Марго и зловеще усмехнулась. – Одна секунда – и ты мой. Навеки.

– Все, хватит! Еще чуть-чуть, и мой мозг взорвется, – Катя захлопнула учебник и поднялась.

Маша, прикорнувшая над книгой, подняла спросонья голову и захлопала глазами. Ребята сидели в школьной библиотеке и готовились к контрольной.

– Может, чайку? – предложила Катя.

– Я – за, – с готовностью подхватил Гоша.

– Маш?

– Дочитаю главу и приду.

Катя с Гошей не стали настаивать – через пару секунд их в библиотеке и духу не было. Хорошо им, подумала Маша. Двоек нет, можно и расслабиться. А с такими «хвостами», как у нее, об отдыхе и мечтать не стоило.

И девушка, вздохнув, снова уткнулась в книгу, пытаясь заново врубиться в текст. Ну и муть же их заставляют учить!

Но вдруг ее внимание привлек Андрей Жарков. Мальчик стоял возле стеллажа с книгами и смотрел прямо ей в глаза – серьезным немигающим взглядом. И было в этом что-то не то…

– Привет! – улыбнулась Маша. Но Андрей не шелохнулся, не улыбнулся в ответ, не кивнул даже – только смотрел с мольбой. А еще на скуле Андрея багровела свежая ссадина, разбитая губа припухла. Кто его избил?! Серый? Вряд ли – этот «герой» теперь был тише воды ниже травы, даже девчонок не задирал.

– Помоги мне… Помоги…

Маша могла поклясться, что Андрей не раскрывал рта. Тем не менее она четко услышала сейчас его голос, просивший о помощи. Откуда?

Маша обернулась. Из-за соседнего стола на нее смотрел… Андрей! Смотрел умоляюще, и лицо его было так же разбито. Когда он успел туда переместиться?

Она глянула в другую сторону – стоявший там высокий рыжий парень сразу же повернулся к ней, и это тоже был Андрей! То же избитое лицо, те же серьезные, умоляющие о помощи глаза…

– Помоги мне… Помоги…

Маша ошалело вертела головой. Все, на кого падал ее взгляд, словно по команде поворачивались к ней, и каждый из них оказывался Андреем Жарковым. И в глазах – мольба, мольба, мольба…

– Помоги мне… Помоги!

Рассудок отказывался это воспринимать. Она упала лицом на стол, закрыла глаза руками, мысленно сосчитала до десяти. Выпрямилась. Несмело подняла глаза…

В библиотеке было полно ребят, но ни один из них больше не являлся Андреем Жарковым и не имел телесных повреждений. Маша повернулась к стеллажу, возле которого стоял тот, «первый», Андрей. Думалось, что он-то и был «настоящим», а остальные померещились. Но у стеллажа никого не было.

Маша вскочила, внимательно осмотрела библиотеку – Андрея нигде не было.

Что же это тогда было?!

«Помоги мне… Помоги…»

И это разбитое лицо… Похоже, Андрей в беде! Как видно, чудеса уже становятся обыденной частью моей жизни, думала Маша, спешно собирая учебники.

Выскочив в коридор, она помчалась к Сашкиному классу. Брат сообщил ей, что Андрей в этот день не пришел в гимназию и на звонки не отвечал.

И Маша все поняла. Тринадцать чувств ангела – вот они, значит, какие! Сомнений не оставалось – Андрей в беде, и спасти его может только она, Маша. И похоже, дело решали секунды, от ее скорости зависела его жизнь!

Путь до дома Жарковых был коротким, и Маша преодолела его бегом. Не дожидаясь лифта, взлетела на четвертый этаж, долго звонила в дверь. Никто не открывал, и Машу понемногу охватывало отчаяние – неужели она опоздала и случилось что-то страшное? Но наконец внутри послышались негромкие, осторожные шаги, светлый кружок глазка с той стороны заслонила тень.

– Кто там? – раздался голос матери Андрея.

– Это Маша… Сестра Саши Аверина, одноклассника Андрея, – пояснила девушка. – Откройте, пожалуйста, это очень важно.

На какое-то время воцарилось молчание, а потом щелкнул замок. Мама Андрея приоткрыла дверь, опасливо и вопросительно посмотрела на незваную гостью. Маша заметила, как женщина быстрым движением набросила распущенные волосы на щеку.

– Андрей в школе, – сказала Жаркова. – А что случилось?

– Я только что оттуда. Его там нет.

– Как нет? – обеспокоилась хозяйка. – А где он?

– Я думаю, вам лучше знать. Нам надо поговорить, – твердо сказала Маша. – Можно я войду?

– Это снова из-за того мальчика, который не дает Андрюше проходу? – усталым тоном спросила Жаркова, усаживаясь за стол напротив Маши. – Как его, Сережа?

– Нет, он его больше не трогает, – ответила девушка. – Андрей смог за себя постоять. Он очень смелый!

– Да, он смелый, – тихо и гордо произнесла мать и машинальным движением отбросила назад свои длинные волосы…

И тут Маша увидела на ее скуле внушительных размеров ссадину.

– Кто это сделал? – строго спросила она.

Жаркова смутилась, поспешила прикрыть травму длинной прядью, опустила глаза:

– В ванной поскользнулась… Ну, тебе пора, наверное?

– Это сделал мой отец!

Обе повернули головы в сторону двери. Маша чуть не ахнула: у двери в домашних трениках стоял Андрей, и на лице его были видны устрашающие следы побоев. Точно такие же, какие она видела в школьной библиотеке.

Жаркова подскочила, засуетилась:

– Андрей, мы все обсудили, кажется…

– Я не буду больше терпеть, – решительно ответил мальчик. – И тебе не дам!

– Андрей, ну зачем при посторонних? – торопливо зашептала мать. – Папа исправится! Он обещал исправиться! – Она повернулась к Маше и забубнила: – Игорь Анатольевич хороший человек, просто устает…

– Я иду в полицию, – твердо заявил Андрей.

– Андрюша! – в отчаянии всплеснула руками мать. – Ты не понимаешь, что ты делаешь!

Она испуганно заметалась, с мольбой посмотрела на Машу в поисках поддержки.

– Понимает, – со значением кивнула девушка. – Послушайте сына! Вы не должны это терпеть!

Черный джип въехал во двор. Марго уверенной рукой вела свою машину, а испуганный Игорь Жарков сидел рядом. Только теперь, когда он увидел окна родного дома, до него окончательно дошло, что же он собирается делать. Некстати вспомнилась свадьба, рождение сына… А ведь Жарков был когда-то счастлив в этом доме!

И сейчас он одним махом перечеркнет все. Всего лишь одна секунда…

В нем вдруг проснулся маленький мальчик: а может, не надо?

Марго остановила джип у подъезда и ободряюще положила Игорю руку на колено.

– Я не буду глушить двигатель, – сказала многозначительно и протянула пистолет.

В самом деле, всего лишь одна секунда… Дрожащими руками Игорь взял оружие, проверил наличие патронов.

Да как же так вышло-то? Что я делаю?! Нет, не хочу, не надо!

Коварная искусительница наклонилась к нему, посмотрела в глаза, ее взгляд проникал в самую душу, подчинял, лишал воли.

– Они твои враги, твое неудачное прошлое. Они тебе мешают. Думай о нас, хорошо?

Жарков кивнул – растерянный, подавленный. Всего одна секунда…

Видя, что Игорю недостает решимости, Марго наклонилась к нему вплотную, обвила руками за шею:

– Поцелуй меня…

После долгого и страстного поцелуя сомнений у Жаркова не осталось. Его вдруг охватил безумный азарт, и он уже с уверенностью сунул пистолет в карман и взялся за ручку дверцы.

Марго довольно улыбнулась: вот теперь, кажется, то, что нужно. Хотя пришлось повозиться…

– Я люблю тебя, – сказала она на прощание. – И жду!

Неуверенно озираясь, мама Андрея вышла из подъезда. В руках ее был тяжелый чемодан, а шедшие за ней Андрей и Маша несли сумки с вещами.

Разговор оказался недолгим. Мать убедила сына не заявлять пока на отца в полицию, а в качестве компромисса было принято решение уехать на время к бабушке.

– Ну и правильно, – говорила мама, пытаясь подбодрить не столько мрачного Андрея, сколько саму себя. – Поживем у бабушки, она нас давно звала. А папа пока отдохнет, соскучится…

И осеклась. Потому что тот, кого она так боялась, стоял прямо перед ней, и его свирепый вид не предвещал ничего хорошего.

– Что здесь происходит? – взревел он.

Чемодан выпал из рук Жарковой, а сама она едва не лишилась чувств от страха.

Первой сориентировалась Маша. Она поняла – это не просто охамевший домашний тиран, здесь присутствовало нечто куда худшее, и мирные переговоры, о которых она вначале думала, были в данном случае бесполезны.

У тебя будет все, что нужно. Ни больше, ни меньше.

И Маша поняла, что должна делать. Девушка бросилась вперед, преградила Жаркову путь:

– Андрей, идите домой! Звоните в полицию!

– Я тебя не оставлю! – заявил Андрей, бросая свою ношу.

– Уводи мать в дом! Делай, что я говорю!

И Андрей послушался. Схватил за руку полумертвую от страха мать и, на ходу доставая ключи, помчался в подъезд.

Жаркову вовсе не нужна была эта неизвестно откуда взявшаяся девчонка. Но она злонамеренно преграждала ему путь!

– Ах ты паршивка! Решила со мной потягаться?!

Он выхватил пистолет и направил его на Машу.

Но девчонка и не думала пугаться. Глядя прямо в глаза Жаркову, она сделала шаг вперед.

– Отойди, – процедил тот.

– Вы не будете стрелять.

– Отойди! – рявкнул Жарков.

Марго, опустив стекло машины, с интересом наблюдала за происходящим.

Однако дрянная девчонка и теперь не думала пугаться, а уж тем более уйти с пути. Она дерзко смотрела в глаза Жаркову, и эта дерзость взбесила его окончательно. И он выстрелил. Несколько раз подряд и почти в упор.

Но что это – девчонка, которую он фактически изрешетил и которая должна была валяться на асфальте мертвой, стояла на прежнем месте – целая и невредимая!

Маша и сама удивилась, с трудом веря в происходящее. Она вообще поражалась тому удивительному состоянию, в котором пребывала сейчас. Точно так же было, когда она прыгнула с крыши гимназии… Вот она какая, ангельская сила, с восторгом подумала Маша, после чего без страха шагнула навстречу растерявшемуся Жаркову, выхватила у него пистолет и с размаху съездила им ему по физиономии.

Жарков не ожидал такого. Взвыв, он отшатнулся, размазывая по лицу кровь, и вдруг встретился глазами с Марго. Ледяным и презрительным был взгляд, которым она окинула незадачливого любовничка, после чего взревел мотор и черный джип укатил прочь со двора.

– Я тебя убью! – скрежетнул зубами Жарков и, не помня себя от ярости, двинулся на Машу.

И вдруг то чудесное состояние, которое Маша мысленно называла ангельской силой, покинуло ее. Она снова была самой обычной девчонкой, не умеющей драться.

Размытое пятно над головой при детальном рассмотрении оказалось лицом человека в белом халате.

– Так, теперь терпим.

– А-а!!!

– Пистолета не испугалась, а укола боится, – засмеялся молодой врач, опуская шприц. – Удивительный вы народ, девчонки!

Оглядевшись по сторонам, Маша поняла, что лежит в машине «Скорой помощи». Голова болела зверски, а на лице противно мешала какая-то нашлепка через весь нос. Девушка попыталась подняться, и в переносицу отдало острой болью.

– Лежим-лежим, – велел доктор. – Рано пока вставать. Погоди минуту, я сейчас.

Он вышел, а Маша попыталась приподняться. Голова сразу же закружилась, но девушка справилась с этим и села. Осторожно дотронулась рукой до повязки на лице и чуть не застонала от боли. Нос, похоже, был сломан.

Дверца осталась открытой, и Маше был виден двор и знакомый подъезд. Сейчас во дворе стояла полицейская машина, а толпа зевак у входа поглядывала на дверь подъезда. Вот она распахнулась, и двое крепких полицейских вывели закованного в наручники Жаркова.

В первый момент Маша испугалась за Андрея и его мать, но быстро нашла их в толпе. Женщина плакала и прижимала к себе сына. Сам же Андрей, сжав губы, с ненавистью смотрел отцу вслед.

Дверца полицейской машины захлопнулась.

– Полиция успела приехать вовремя, – вдруг раздалось почти над самым Машиным ухом. – Ты спасла им жизнь.

Девушка дернулась от неожиданности. Ну конечно же, это Ян – кто еще имеет привычку возникать из ниоткуда, и обязательно за спиной!

– И поплатилась за это своим носом! – недовольно ответила она, морщась от боли. – Мог бы и помочь!

– Ты отлично справилась сама, – улыбнулся он.

«Ага, отлично, – подумала девушка. – Только на кого я теперь похожа!»

Маша вынула зеркальце и ужаснулась. Мало того что сломанный нос прикрывала уродская повязка, так еще и под обоими глазами налились фиолетовые синяки. Кошмар! Как она теперь в гимназии появится?!

– И так теперь будет всегда? Ну уж нет, я увольняюсь!

– Маша, это невозможно, – терпеливо, словно непонятливой первоклашке, повторил Ян. – Сегодня мы победили, но зло все еще существует.

– Мне не нравится, что у меня сломан нос!

– С твоим носом все в порядке, – улыбнулся ее собеседник. – Ты можешь снять бинты.

Маша с удивлением уставилась на него. Да до ее носа дотронуться нельзя – и это он называет «в порядке»?

Тем не менее она снова взялась за повязку – вроде не больно. Тогда Маша аккуратно отклеила пластырь, посмотрела в зеркальце – и ахнула. Нос в самом деле был целехонек, а страшные темно-синие «фонари» исчезали на глазах!

– Как ты это сделал? – радостно взвизгнула Маша. Но ответа не последовало, и она убедилась, что находится в салоне «Скорой помощи» совершенно одна. Ян исчез внезапно и без предупреждения, как, впрочем, и всегда.

И тут вернулся врач. Даже не глянув на пациентку, он захлопнул заднюю дверь машины, а сам сел в кабину.

– Едем в больницу, там тебя починят! – весело сообщил он через окошко.

Маша хотела было крикнуть, что она в порядке и никуда ее везти не надо, но врач уже закрыл окошко, и машина тронулась. Ну что ж, подумала девушка, пусть везут. Увидят в больнице, что она здорова, и выпустят, проблем-то.

Машина «Скорой помощи» на средней скорости двигалась по улице. От нечего делать Маша смотрела в окно. Впереди возникла огромная красная буква «М», и тут «Скорая» чуть притормозила у светофора. Вдруг Маша напряглась. Ко входу в станцию метро шла девочка, и Маша ее сразу узнала. Сомнений не оставалось: это была та самая девочка, которую Маша видела в новостях. Которая толкнула мужчину в метро на убийство и которую никто, кроме Маши, не мог видеть. А значит, и остановить!

Сейчас она снова шла в метро…

Выбирать не приходилось. Маша отчаянно забарабанила в окошко, которое отделяло ее от кабины:

– Остановите! Срочно остановите машину!

Машина остановилась, и Маша, схватив куртку и сумочку, опрометью выскочила наружу.

– Девушка, вы куда?

Вот и платформа. Народу не много… где же эта девчонка? Здесь еще не случилось никакой трагедии?

Внимательно осмотревшись, Маша заметила ее на другой стороне платформы. «Невинное дитя» на Машиных глазах подошло к худощавому нервному молодому человеку и стало что-то вкрадчиво ему втолковывать. Юноша внимательно слушал, и Маша увидела в его глазах тоску и обреченность. Пары взглядов, брошенных парнем в сторону рельсов, хватило, чтобы догадаться: этот человек намерен свести счеты с жизнью, а «милая девочка» собирается помочь ему в этом.

Маша замерла. Да, точно, все как тогда: во взгляде молодого человека появилась мрачная решимость, и он сделал первый шаг навстречу возникшему из тоннеля поезду.

– Стойте! – завопила Маша, со всех ног бросаясь к самоубийце. – Подождите! Не делайте этого!!! Прошу вас, не надо!

Этот истошный крик словно вырвал парня из транса. Он остановился и с некоторым недоумением покосился на явно ненормальную девицу. Чего она орет, что ей надо?

– Не-ет!!! – кричала Маша, понимая, что не успеет добежать до самоубийцы раньше, чем тот окажется у края платформы.

Стемнело. Уставшая, но довольная, Маша медленно вошла во двор своего дома. Настроение было приподнятым: классно у нее сегодня все получилось, спасла несколько человек. Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее, думала Маша. Теперь она чувствовала заметную разницу между собой нынешней и той робкой, бестолковой школьницей, какой она была еще совсем недавно.

– Подожди! – окликнули ее сзади.

Девушка остановилась, обернулась. К ней неторопливо шла Лиза, поигрывая ярким брелоком от машины. Какое-то время она с высокомерным видом разглядывала соперницу, а потом соблаговолила сказать:

– Просто хотела предупредить: Дэн мой! А я не делюсь тем, что принадлежит мне. Так что не трать зря время!

Ну надо же, подумала Маша, кто б еще так побеспокоился о ее времени!

– Ты меня боишься? – спросила она напрямик.

– Нет, просто предупреждаю, – отрезала Лиза и, круто развернувшись, пошла прочь.

– Фу-ты ну-ты, как страшно, – хмыкнула Маша и потопала к своему подъезду. Мысли поневоле переключились на Дэна. Кажется, он хотел поговорить с ней – давно-давно, еще в самом начале этого длинного и богатого приключениями дня. Интересно, где он сейчас? Дэн, милый Дэн…

Дэн стоял у бордюрчика парковой аллеи, низко опустив голову. В этот вечерний час в зимнем парке было пусто и безмолвно, и фонари, выстроившиеся в длинную шеренгу вдоль аллеи, бросали рыжеватый свет на широкую обледенелую дорожку. Стояла тишина – мертвая, звенящая, зловещая тишина, неестественная для парка даже в это время года.

Навстречу ему по аллее двигались четверо. Феликс, Марго, Агнесса и Кира, ведущая на поводках своих доберманов, шли в ряд, и глаза их скрывали темные очки. Приблизившись к Дэну, демоны разом остановились. Марго отделилась от остальных и подошла к юноше.

– Не верь никому, а Маше особенно, – сказала она.

– Почему вы так ненавидите ее? – спросил Дэн, не поднимая головы.

– Она не с нами – все просто, – ответствовала Марго, а потом наклонилась к нему поближе и зашептала: – Не волнуйся, ты легко завладеешь ею.

– Что я должен делать?

Марго мягко провела рукой по щеке Дэна:

– Используй все способы, чтобы соблазнить ее. Она не устоит перед тобой. – И приподняв его голову за подбородок, продолжала: – Ты был таким же, как она, но выбрал наш путь. Стал падшим ангелом. Подтолкни ее – и Маша станет одной из нас.

Она отступила, на прощание одарила Дэна своей чарующей улыбкой:

– Скоро, скоро…

За окном комнаты быстро вечерело. Маша уютно устроилась в широком кресле за компом и лениво бродила по Интернету, предаваясь вполне заслуженному отдыху.

Глухой звук заставил девушку вздрогнуть. Так и есть – Книга упала на пол и раскрылась, хотя ее никто не трогал. А значит… Значит, снова жди чудес и приключений, подумала Маша и осторожно подняла ее. Страницы сами собой перелистнулись в руках, и на открывшемся развороте оказалось… изображение дельфина.

– Дельфин! Прекрасно, – с иронией сказала Маша. – Ну и что я должна с этим делать?

Она пролистала остальные страницы, вернулась к картинке, присмотрелась. Дельфин как дельфин, никаких тайных знаков или других намеков. Девушка провела по картинке рукой, и та вдруг быстро стала бледнеть и исчезла с листа.

И что бы это значило?

Ксения, тренер дельфинария, сидела на краю бассейна и кормила дельфинов свежей рыбой. Она хмурилась и сокрушенно качала головой – самка по имени Юта отказывалась есть. Ветеринар никакой болезни не нашел, зато Ольга, вторая тренерша и лучшая Ксюшина подруга, обещала договориться с зоопсихологом. Есть и такая профессия, оказывается, – психолог для животных. И сегодня обещанный доктор должен был явиться. Ксения ждала с нетерпением – она очень любила своих питомцев.

Тут входная дверь открылась, и в проеме возникла высокая мужская фигура. Неужели психолог уже приехал в такую рань? Но в следующий момент Ксения поняла – это не психолог, это Женя приехал к ней! Женя, ее любимый парень, проводил свою жизнь в разъездах и командировках, а Ксюша – в вечном ожидании. В последнюю командировку Женя уезжал надолго, и она не ожидала, что он вернется так быстро.

– Так я и думал – опять на работе ни свет ни заря! – весело сказал он, подходя к девушке. Она вскочила и обняла его – осторожно, стараясь не коснуться руками, испачканными в рыбе. При этом Ксения внимательно смотрела на губы Жени, а когда он договорил, отстранилась, чтобы ответить, и ее руки быстро замелькали у лица.

Ксения была глухонемой.

Впрочем, для Жени это преградой давно не являлось. За тот год, что они встречались, он успел выучить язык глухонемых и прекрасно понимал ее жестикуляцию, а сама она читала по губам.

«Когда ты приехал?» – взволнованно спросила девушка.

– Сегодня утром, – вслух ответил Женя. – С вокзала – и сразу к тебе.

«Что-нибудь случилось?» – не успокаивалась Ксюша.

– Да, случилось, – весело ответил парень. – Я очень соскучился по тебе!

И с этими словами он снова крепко обнял девушку. Но она продолжала смотреть настороженно, ревность и подозрительность читались в этом взгляде.

Крик дельфина привлек внимание парня.

– Что, Юта все еще отказывается от еды? Неужели так и ревнует Арчи к новенькой? – полюбопытствовал Женя.

Ксюша грустно кивнула:

«Так и ревнует. Как увидела новенькую, так сразу накинулась на нее, чуть не съела».

– Чуть не съела новенькую? Надо же! – Женя многозначительно посмотрел на свою ревнивую подругу. – Дельфин – а совсем как человек.

Тем временем Юта высунула голову из воды и позволила Жене себя погладить. Но в этот же момент открылась дверь, и на пороге предстала симпатичная молодая женщина. Это была Ольга – коллега и подруга Ксюши.

– Женя, привет!

Парень весело помахал ей рукой.

– Пойду поздороваюсь с Ольгой, – сказал он Ксении и по-приятельски чмокнул в щеку Ольгу. Та не преминула пристать к Жене с расспросами, как бы невзначай положив руку ему на плечо.

Ксюша вернулась к дельфинам, но видела, как ее любимый человек с ее подругой весело болтают и смеются. О чем – она разобрать не могла, ревность ядовитой змеей шевельнулась в душе.

В то утро в доме Авериных царило приподнятое настроение. Папа, сияя от счастья, готовил для всех завтрак – жарил яичницу с ветчиной. А причина для такой радости была значительной – он наконец-то нашел работу, да не какую-нибудь, а по специальности и по душе.

– После стольких месяцев поиска – такая удача! – довольно говорил он, деловито накрывая на стол. – Сказали, что это издательство, выпускает детские комиксы. Никогда не слышал о таком.

– А почему выбрали именно тебя? – недоверчиво спросила Елена, которая вместе с Сашей уже сидела за столом.

– Резюме было с моей лучшей фотографией! – беззаботно рассмеялся Вадим.

– Ты будешь рисовать для них, пап? – уточнил Саша, одновременно запихивая в рот аппетитный кусок яичницы.

– Очень на это надеюсь, но еще надо пройти собеседование, – вынужден был признаться Вадим. – А оно сегодня вечером.

– Надеюсь, в этот раз тебе повезет, – бодро сказала Елена. – А что хоть за издательство?

– Издательский дом называется «Хельд», – знаете, что это обозначает?

– «Герой» по-немецки, – в кухню вплыла Маша. Она на ходу взъерошила волосы брата и пояснила удивленной маме: – У меня неожиданно обнаружилась тяга к языкам.

– Отлично, Машунь, отлично! – отец весело поднял большой палец, после чего заботливо поставил перед ней тарелку с яичницей и тонко нарезанной ветчиной: – Кушай хорошо, чтобы хватало сил на учебу.

Маша взяла тонкий ломтик ветчины, сложила вдвое и с аппетитом отправила в рот. Мясо было невероятно вкусным, но едва девушка попыталась его жевать, как желудок мгновенно взбунтовался. Она почувствовала внезапную тошноту, и, прикрывшись салфеткой, отвернулась и выплюнула злосчастную ветчину.

– С тобой все в порядке? – испугалась мама. – Поедешь сейчас со мной в больницу, надо выяснить, что с тобой такое.

– Мам, я не могу, у меня контрольная сегодня, – ответила Маша. Она уже догадывалась, в чем была причина.

Зловредный брат ехидно улыбнулся и «диагностировал» с видом знатока:

– Да она беременная, наверное!

– Саша, не болтай чушь! – прикрикнул отец.

Маша схватила стакан с водой и хотела выпить, но вдруг увидела на дне маленькую пластиковую рыбку. Рыбку… нет, дельфинчика.

А тем временем Дэн, прежде чем идти на занятия, привычно заглянул в Интернет. Там оказалось письмо от Лизы, а в нем – целая серия ее фотографий. Он равнодушно просмотрел снимки. Когда перед ним предстало фото, где Лиза руками прикрывала обнаженную грудь – скептически хмыкнул. Кто это снимал, интересно?

Услышав приближающиеся шаги отца, Дэн быстренько прикрыл крышку ноутбука.

Олег Яковлев, отец Дэна, был журналистом средней руки и писал неплохие статьи. Но, в отличие от уверенного в себе сына, Олег был мягким и нерешительным. Может быть, поэтому ему в работе не слишком везло? Вот и теперь он даже не мог решить, какой ему галстук надеть, и, как это часто бывало, решил спросить совета у Дэна – уж тот всегда умел выбрать себе шикарный прикид. Дэн помог отцу, но удивился – галстуки тот надевал редко.

– Пап, ты куда собираешься?

– Беру интервью у Жанны Славинской! – гордо ответил Олег, мучаясь с галстуком.

– У Славинской?! – поразился сын. – Единственной россиянки в списке Forbes?

– Откуда такая осведомленность в финансовых вопросах? – в свою очередь удивился отец.

– Мне нравятся целеустремленные женщины с характером, – усмехнулся тот.

– Всем нравятся! – с той же гордостью продолжал Олег. – А интервью Славинская даст только мне. Редакция ждет эксклюзива!

Наконец он справился с галстуком и повернулся к сыну:

– Ну как?

– Порядок!

Олег надел новый пиджак, используемый столь же редко, как и галстук.

– От этого интервью зависит очень многое. Пожелай мне удачи!

– Удачи, пап! – от души пожелал сын.

Задумчивый, он вернулся в свою комнату и остолбенел от неожиданности. За его столом сидела Агнесса и с самым циничным выражением разглядывала откровенное фото Лизы на мониторе:

– Эта девушка… зачем она тебе?

– И тебе доброе утро, – буркнул Дэн.

Но Агнесса проигнорировала его иронию:

– Так зачем она тебе?

– Ну… Чтобы Маша ревновала меня к ней. Это план.

– Это чушь! – процедила Агнесса, поворачиваясь к нему и глядя в глаза. – Убей ее.

Дэн только опустил глаза. Убийство Лизы в его планы никак не входило, и вообще…

Маша долго раздумывала и не могла понять, о чем же Книга хотела ее предупредить. Дельфин… Что бы это значило, черт возьми? Ах да, ей чертыхаться не положено, она же Ангел, черт… Тьфу! Ладно, черт с ними со всеми. Итак, дельфин. А где в Москве можно найти дельфина? В дельфинарии, конечно, где же еще! Вот так все просто, выходит?

Но других идей не было. И когда ребята снова сидели в библиотеке, Маша неожиданно предложила:

– Может, сходим в дельфинарий?

Все разом отвлеклись от своих занятий и посмотрели на девушку несколько странно. Гоша первый приложил руку ко лбу Маши и задумчиво спросил:

– Мне показалось или она действительно это сказала?

Друзья долго иронизировали по поводу такого предложения, но в конце концов Катя и Стас согласились составить Маше компанию. И только Гоша отказался, заявив, что ему нужно в зоопарк. Зато Катя успела пригласить с собой Дэна, заглянувшего на минутку в библиотеку, и тот без возражений согласился.

Расстроенная Гошиным уходом, Катя отдала Маше свой бутерброд с индейкой, который перед тем собиралась съесть. Маша откусила кусочек, но, не успев даже проглотить, почувствовала резкую тошноту. Зная, что сейчас будет, она вскочила и помчалась в туалет.

Когда Маша привела себя в порядок, Катя спросила:

– Скажи честно, что с тобой происходит?

– Если я скажу честно, – вздохнула Маша, – ты решишь, что я чокнутая!

– Ладно, спрошу в лоб – ты залетела?

– От кого?! От Святого Духа? – возмутилась Маша.

Она призадумалась – отчего же ей на самом деле может быть плохо? Со здоровьем проблем нет, то, о чем говорила Катя, исключается…

И тут ее осенило. Канапешки с мясом… ветчина… теперь вот индейка. Мясо! Ей становится плохо от мяса. Но как же так, ведь раньше она спокойно его ела… ровно до того момента, когда в ее жизни все круто изменилось. «Теперь ты служишь добру», – вспомнились слова Яна. Ага, теперь она Ангел, а ангелам мяса есть не положено, так выходит?

– Ксюша, хочу кое-кого тебе представить! – с улыбкой сказала Ольга, подошедшая сзади к Ксении. Ксюша встала и увидела рядом с ней молодого человека в клетчатом костюмчике, который тут же умильно ей заулыбался. – Это Виктор Янсен, зоопсихолог из Таллинна, он приехал в Москву на семинар, а заодно и поработать с нашими дельфинами, – тут Ольга повернулась к зоопсихологу и пояснила: – Ксюша не говорит и не слышит. Смотрите на нее, когда говорите, – она читает по губам.

Психолог протянул Ксении руку:

– Ольга сказала, дельфины понимают вас без слов.

– Для этого надо иметь такое доброе сердце, как у Ксюши, – серьезно сказала Ольга. – Дельфины удивительно чуткие существа.

Зоопсихолог окинул взглядом дельфинов, подплывших к краю бассейна, и обратился к Ксении:

– Познакомите?

«Молодого дельфина зовут Клепа, а вот та, старше, – Юта», – на языке жестов сказала девушка.

– Клепа и Юта – очень редкие имена, – вслух с легким акцентом ответил зоопсихолог.

Ольга и Ксения переглянулись, удивленные такими познаниями таллиннского гостя.

– Вы знаете язык глухонемых? – удивилась Ольга.

«Немного», – изобразил жестами тот.

– Это большой плюс! – обрадовалась она. – Раз так, оставляю вас вдвоем. У меня важная встреча, не хочу опоздать.

И, махнув на прощание рукой, девушка умчалась.

Разумеется, он знал язык глухонемых, и не только. Не было в мире такого языка, на котором Феликс – а это был именно он – не смог бы при надобности ответить. Это для демона было детской забавой.

– Надеюсь, она не опоздает из-за меня, – проговорил он с деланой заботливостью. – Когда я пришел, она увлеченно разговаривала с одним парнем. Он красавчик!

И, заметив, как напряглась Ксения, Феликс как ни в чем не бывало перевел тему:

– Так значит, Юта отказывается есть? Давно это с ней?

«С тех пор как появилась новенькая, Бэлла».

– С тех пор как появилась новенькая Бэлла? – переспросил Феликс и обратился к дельфину: – Так ты ревнуешь? Не Юта, а настоящая Кармен!

С этими словами он протянул руку к дельфину, но чутье умного животного сработало – Юта испуганно закричала и отплыла подальше. Феликс засмеялся. Но Ксения не видела этого – она смотрела вслед ушедшей Ольге, и взгляд этот был недобрым. Очень недобрым.

Между тем Гоша, выйдя из гимназии, отправился, разумеется, ни в какой не зоопарк. Была у него тайна, которой он не спешил делиться ни с кем. Он шел повидать Антона, своего старшего брата.

Гоша любил общаться с братом. Антон был человеком незаурядным и рассказывал Гоше много интересного. Любовь к философии и познаниям вела Антона по жизни, заставив прочесть массу книг и изучить основы разных религий и учений. А сейчас Антон был послушником при монастыре, всерьез готовясь принять монашеский постриг.

Казалось бы, что тут такого и зачем из этого делать тайну? Но на это у Гоши были свои причины…

В этот морозный день Антон чистил лопатой снег на дорожках вокруг монастыря. Услышав шаги за спиной, он привычно посторонился, пропуская прохожего. Мимо прошла одетая во все черное прихожанка со строгим платком на голове. Антон хотел было возобновить свою работу, когда женщина вдруг развернулась к нему.

– Батюшка, мне нужно исповедаться, – смиренным тоном сказала она.

– Я всего лишь послушник, помогаю по хозяйству в монастыре, – ответил он. – Вам лучше обратиться к отцу Григорию.

Но женщина схватила его за руку:

– Здесь очень деликатное дело. Ты можешь хотя бы выслушать меня?

Антон посмотрел на ее руку, считая невежливым оттолкнуть ее. Рука была тонкой, нежной, с красивым розовым маникюром. А сама женщина, несмотря на строгий наряд и отсутствие косметики, поразила его своей красотой. Таких он видел на обложках журналов, о таких втайне мечтал, будучи подростком…

– Я не…

– Всего лишь выслушать и посоветовать, что мне делать, – вкрадчивым тоном настаивала красотка. – Ты же будущий священник, ты должен уметь слушать.

Вообще-то Антон намеревался стать не священником, а монахом, но, с другой стороны, было бы не по-христиански оттолкнуть того, кто просит о помощи. Он воткнул лопату в снег:

– Хорошо, чем я могу помочь?

Женщина взволнованно посмотрела ему в глаза:

– Я сплю со священником.

Антон отшатнулся. Меньше всего на свете ему хотелось разговаривать на эту опасную для него тему… Греховное вожделение, с которым он боролся во время своего пребывания в монастыре, вспыхнуло с новой силой.

– Если бы ты знал, как он скучен, – продолжала красавица. – В нем нет страсти, нет огня!

Антон снова отшатнулся, попытался высвободить руки, но тонкие пальцы женщины крепко впились в его ладони.

– А я сгораю от вожделения и задаюсь вопросом: почему? Почему он не может излечить меня от моей страсти? И почему, предаваясь греху, он не может отдаться ему полностью, со всем жаром?

Лоб Антона покрылся испариной, но он не мог оторвать взгляда от обольстительницы. А она, коварная, приблизила свое лицо почти вплотную, отчего он ощутил дразнящий аромат ее сладких духов.

– Отпустите меня…

– Ведь это естественный инстинкт, который овладевает нами безраздельно, – выдохнула она ему почти в самое ухо. – Ради него люди теряют голову, меняют свою суть.

Будущий монах прижался к стене, закрыл глаза. Постом и молитвой смирял он свою плоть все это время – но как теперь устоять перед искушением?

Обольстительница прижалась к нему вплотную, казалось, еще миг – и тело Антона перестанет ему повиноваться, отдавшись тому инстинкту, о котором она говорила. Его пальцы привычно скользнули к четкам на поясе, деревянному крестику…

– Ты чувствуешь могучие силы, исходящие от меня сейчас? Хочешь услышать свое сердцебиение рядом с моим? Скажи, что мне выбрать сегодня – смерть или безудержную страсть?

«Господи, помилуй… Дух могуч, плоть же немощна… Отче наш…» – в отчаянии бормотал Антон, из последних сил пытаясь отстраниться.

И в этот миг над храмом ударил колокол. Громко, звучно, казалось, над самым ухом.

Дьявольское наваждение исчезло, Антон вздрогнул и открыл глаза. Он стоял один на дорожке, которая хорошо просматривалась в обе стороны, – коварной красотки не было нигде. Только на снегу виднелись свежие следы женских сапожек. Не раздумывая, он бросился по следам, выбежал за угол монастыря и… столкнулся нос к носу со своим братом Гошей.

– Куда несешься, Антон? – весело спросил тот.

– Ты женщину в черном не видел?

– Нет. А с чего ты бегаешь за женщинами?

Антон снова оглянулся. Здесь, на просторном монастырском дворе, кроме них, никого не было, а следы женских сапожек терялись на гладко вытоптанной дорожке.

Он поднял глаза к небу:

– Господи, почему это происходит именно со мной?

– Что случилось? – удивился Гоша.

– Ничего, Гош… Так бывает перед постригом… Это все искушения…

Братья договорились встретиться в кафе.

Это было то самое кафе, где не так давно выпускники устраивали вечеринку. Войдя, Антон без лишних слов вынул из-под куртки книгу и протянул брату.

– Что это, Антон?

– Подарок. Мне было столько же лет, сколько тебе, когда эта книга перевернула мой мир.

Гоша развернул книгу к себе названием. Это оказался Ричард Бах, «Чайка по имени Джонатан Ливингстон». Парень стал с интересом листать книгу, потом закрыл ее и спросил:

– Та женщина, которую ты искал… ты нашел ее?

– Нет, а с чего ты о ней вспомнил?

– Не знаю, просто… Ты так бежал за ней.

– Она просто несчастная одержимая, – глухо ответил Антон.

– Ты что-то бормотал про искушения.

– Искушения – всего лишь препятствия на пути. Чем ближе я к своей цели, тем серьезнее искушения.

– Фигня все это! – заявил Гоша. – Человек так устроен… Бог нас такими создал, если хочешь! То, что ты называешь искушением, – нормальные отношения мужчины и женщины. А главное – зачем? Зачем такое самоистязание?

– Ты уже задавал мне этот вопрос, – тепло, по-отечески улыбнулся старший брат. – Через ограничения…

– Знаю, знаю, открываются новые формы познания мира. Но зачем ограничивать себя в любви? Есть же и женатые священники…

– У каждого свой путь к Богу, – ответил Антон. – Если захочешь понять меня, прочти эту книгу. Я чувствую в себе силы подняться на вершину, но для этого я должен быть один, понимаешь?

– Не понимаю! – воскликнул Гоша. – То, о чем ты говоришь, – просто эгоизм!

– Ты не понял меня.

– Главное, чтобы у тебя без женщин крыша не поехала! Сегодня, когда ты выскочил из-за угла, я подумал, что ты совсем свихнулся.

– Постараюсь не свихнуться, поверь. Если заметишь, что со мной что-то не так, скажи, хорошо?

– Говорю – с тобой что-то не так!

Антон поднялся.

– Ты не знаешь, останешься ли в нашем городе после принятия монашества? – спросил Гоша напоследок.

– Не знаю. Мало кто остается. Отправлюсь куда пошлют, сам понимаешь…

– Тогда завтра встретимся здесь, – вздохнул Гоша и взял со стола книгу. – Постараюсь что-нибудь прочитать.

– Не торопись, читай в удовольствие.

Феликс довольно потирал руки. Сегодня фортуна ему явно благоволила. Он был так мил, заботлив и внимателен, что ему удалось завоевать симпатию и доверие глухонемой красотки. Мало того, она согласилась пойти с ним пообедать, и куда – в торговый центр! В нем имелось замечательное кафе, а самыми замечательными там были прозрачные стеклянные стены.

Феликс выбрал столик у стены, за которой был виден общий переход торгового центра, – и не прогадал. Дело в том, что Женя решил в тот день купить для своей ревнивой возлюбленной дорогой подарок и предложил Ольге в качестве консультанта пройтись с ним в ювелирную лавку. А ювелирная лавка располагалась где? Правильно, в том же самом торговом центре со стеклянными стенами.

Да, Ксения была ревнива. Патологически ревнива от природы, и этим «природным даром», считал Феликс, глупо не воспользоваться. А потому он для начала рассказал ей трагическую и поучительную историю про то, как он любил девушку и верил ей, а она ему изменяла направо и налево.

Ксения внимала рассказу, все больше хмурилась, и Феликс радовался: семена подозрения упали на благодатную почву ревности, остается лишь ждать всходов.

– Не стоит слепо доверять людям, – с умным видом продолжал Феликс. – Тебе сначала кажется, что у вас все хорошо, а потом он начинает отдаляться… Ты понимаешь, о чем я?

Ксения с готовностью внимала его речи, кивала.

– И однажды он не позвонит… Не напишет, не придет… Будет искать оправдания…

И тут в общем переходе появились они. Женя и Ольга шли под руку, болтали, смеялись, и Женя примерял на палец Ольге только что купленный золотой перстень. Ольга и Ксюша часто делились между собой бижутерией и знали – у них пальцы одного размера. Вот поэтому Ольга и предложила, чтоб не ошибиться, примерить перстень на ее палец.

Так они и шли по переходу, веселясь, и любой незнакомый человек принял бы их за влюбленных. Ксюша заметила – вздрогнула, подалась вперед, не отрывая глаз от коварной парочки.

– И тогда ты поймешь, что ваши отношения на самом деле – сплошная ложь, – завершил свой монолог Феликс и спросил беззаботно: – Что такое, ты там кого-то увидела?

Но Ксения уже взяла себя в руки и отрицательно покачала головой.

Первый акт представления удался, довольно констатировал Феликс. Запасайтесь попкорном, зрители, вас ждет вторая серия!

А Женя и Ольга ни о чем не подозревали. В наилучшем настроении они вошли в лифт торгового центра.

– Спасибо за помощь, подруга! – довольно сказал Женя.

– Надеюсь, это кольцо Ксюше понравится! – весело ответила та.

Второй этаж, первый… И вдруг кабина лифта дернулась и остановилась. Погас свет.

– Что происходит? – взвизгнула Ольга.

Женя в полной темноте стал шарить по кнопкам, попытался вызвать диспетчера.

– Не работает…

И ни один из них не заметил, как в темном лифте бесшумной тенью возникла третья фигура. Ловкие пальцы скользнули в оттопыренный карман Жени и извлекли заветную коробочку с кольцом.

В тот вечер перед представлением Феликс… ах нет, простите, здесь он был не Феликс, а зоопсихолог Томас из Таллинна, – вошел в раздевалку дельфинария, где пока еще никого не было. Вынул из коробочки похищенное кольцо, повертел в руках, полюбовался. Да, недурен выбор! У женишка и подружки однозначно есть вкус.

Пальцы Феликса напряглись, кончики их едва заметно засветились, и на внутренней стороне кольца с шипением и треском появилась гравировка: «С любовью к тебе, моя Ольга!»

Простецкая фраза, ну да ладно, сойдет для сельской местности.

Хлопнула дверь, и кольцо пришлось поспешно спрятать. Пришла Ольга.

– Ну как вам работается с Ксюшей? – она приветливо улыбнулась зоопсихологу, отпирая свой шкафчик и вынимая оттуда гидрокостюм.

– Прекрасно! Какое взаимопонимание между тренером и животными, есть чему поучиться, – искренне ответил Феликс.

– Дельфины изменили жизнь Ксюши. Она была замкнутой, зажатой, ни с кем не общалась…

– Вы давно с ней знакомы?

– Года три. Мы с ней крепко подружились, и я ее очень люблю.

Ольга ушла за ширму переодеваться. Феликс забрался в ее шкафчик и бросил коробочку с кольцом в Ольгину сумку.

– Вы останетесь на представление? – из-за ширмы спросила она.

– О да, конечно! Разве можно пропустить такое! – ухмыльнулся Феликс многозначительно.

Но Ольга не ждала подвоха, переоделась и убежала.

А «представление» шло по плану. Бедная Ксюша, явившаяся сразу после ухода Ольги, не выдержала и рассказала таллиннскому гостю о том, как коварны оказались ее возлюбленный и ее подруга. Ей нужно было кому-то исповедаться, а этот милый человек был так внимателен и заботлив…

Феликс сделал вид, что не поверил. И тогда Ксюша решительно распахнула дверцу Ольгиного шкафчика и стала бесцеремонно рыться в ее вещах. Несколько секунд спустя она обнаружила злополучную коробочку.

Кольцо! Оно было тем самым, которое Женя надел на палец Ольги! Еще и надпись имелась…

– «С любовью к тебе, моя Ольга!» – вслух прочел Феликс. – Фи, какая банальщина!

Старичок-дворник неторопливо чистил снег на дорожке у дельфинария, и Маша лениво наблюдала за его работой. Они с Катей взобрались с ногами на скамейку, и Катя ежилась от мороза, пытаясь отогреть закоченевшие руки. Вопреки ее ожиданиям, Гоша так и не пришел сюда. Дэн тоже запаздывал, лишь верный Стас явился раньше всех и теперь, по-ребячьи радуясь, лепил снеговика.

– Девчонки, смотрите! – довольно провозгласил он.

Оказалось, умный мальчик решил их позабавить: слепил большого, в человеческий рост снеговика и воткнул заранее припасенную морковку не туда, где полагалось быть носу, а… мягко выражаясь, ниже пояса.

– Дурак, – улыбнулась Маша.

– Шуточки на уровне детского сада, – прокомментировала замерзшая Катя. – Хотя что это я – мы же в дельфинарий пришли, все правильно.

– Да ладно вам, – заржал Стас и все-таки вставил морковку на место носа.

– По ходу Дэн решил нас «прокатить», – разозлилась Катя. – Еще пять минут – и уходим!

– Мы и так давно ждем, – ответила Маша, слезая со скамейки. – Пошли!

И тут все трое увидели Дэна под руку с Лизой, неспешно шагающих к ним по аллее. Лиза сегодня перестаралась – была одета эротично, но явно не по сезону.

– Он взял эту моржиху смотреть на дельфинов! – поразилась Катя. – Извини, Маш, я думала, он умнее.

– Мы немного опоздали, – беззаботно сообщил Дэн.

– Совсем на чуть-чуть, только я на ногах пальцы не чувствую! – съязвил Стас, внутренне все же довольный присутствием Лизы. А она, снова ощущая свое превосходство, окинула мрачную, сконфуженную Машу пренебрежительным взглядом.

И компания направилась в дельфинарий.

Внезапно Маша, шедшая последней, вздрогнула и остановилась. Хотя, казалось бы, ничего не произошло, все было по-прежнему – кучи снега, счищенного старательным дворником, возвышались на месте клумб, а сам дворник теперь колол длинным ломом лед на краю дорожки. И Маша, словно завороженная, следила за его движениями. Удар, еще удар. Лом… Длинный, прочный, блестящий с острым концом… Что-то в этом было. Что-то подсознательное, недоброе, тревожное…

Вопреки ожиданиям Маши, ничего страшного не происходило. Представление было интересным, дельфины – милыми и забавными, а ее друзья, которые так пренебрежительно отзывались об этом походе, теперь радовались и веселились как дети.

Вот только Маше было совсем не весело. Дэн то и дело целовался с Лизой, словно назло выбирая моменты, когда Маша смотрела в их сторону. На глаза девушки наворачивались слезы, она пыталась отвлечься на дельфинов, но это мало помогало.

– Ты пришла сюда, чтобы плакать?

Голос принадлежал Яну. Маша огляделась по сторонам, но нигде его не увидела. Однако голос продолжал звучать, словно Ян находился совсем рядом:

– Я знаю, тебе больно. Но ты должна учиться быть терпеливой и мудрой. Книга дала тебе знак, – продолжал он. – И поэтому ты здесь.

– Там был нарисован дельфин, – тихо ответила Маша. – Но я не понимаю, что от меня требуется.

– Спасти душу, которая нуждается в твоей помощи. Ее зовут Ксения.

– Ксения? Но как я узнаю ее?

– Всему свое время, Маша. И кстати, прекрати есть мясо. Твоя новая сущность отвергает его.

– Да я уже догадалась, – буркнула девушка и внезапно разозлилась: – А дальше что? У меня вырастут крылья? Бред! Я не собираюсь быть ангелом!

– Ты уже ангел. И прошу, помни – Ксении нужна твоя помощь… – призрачный голос Яна звучал теперь все тише и тише, пока не умолк совсем.

– Маш, – шепнула справа Катя, – с тобой все в порядке?

Катя была права. Маша кивнула и села на место. Ксения… Какая еще Ксения, где ее искать?

– Дорогие зрители! Наше представление подходит к концу! – разнесся над залом торжественный голос Ольги. – Для вас работали Михаил Трофименко и Ксения Вальцова!

Маша вздрогнула:

– Она сказала – Ксения?

– Ну да, – недоуменно ответил Стас. – А что такое?

Маша не отвечала. Она внимательно смотрела на девушку в гидрокостюме, которая при последнем имени стала махать зрителям рукой.

Женя решил преподнести сюрприз Ксюше сразу после представления, но неожиданно обнаружил, что кольцо исчезло. Может быть, осталось у Ольги? Или она хотя бы помнит, куда он его дел?

Ксюша еще раскланивалась перед публикой, когда увидела приближающегося Женю. Однако подошел он не к ней, а к Ольге, и они стали тихо беседовать.

С трудом сдерживая слезы, Ксюша убежала в раздевалку. Маша, не сводившая с нее глаз, бросилась следом.

В это время Дэн упоенно целовался с Лизой. То есть это Лиза целовалась упоенно, а сам он время от времени бросал осторожные взгляды на Машу. И когда в очередной раз Маши на месте не оказалось, он отстранился от Лизы и стал оглядываться по сторонам. Увы, Маши не было нигде. И тогда Дэн побежал к выходу.

– Знакомого увидел, – недоуменно предположила Лиза.

А Дэн спешил по коридору дельфинария, заглядывая во все подряд помещения, но Маши нигде не было. Зато в одной из комнат обнаружилась Агнесса.

– Что, потерял ее? – процедила она.

Тем временем Маша нерешительно вошла в раздевалку. Ксения сидела на скамейке и вытирала слезы.

– Ксения?

Та подняла голову на незваную гостью.

– Привет, ты Ксения? – уже громче повторила девушка.

Теперь Ксения кивнула.

– Мы не знакомы. Меня зовут Маша, – начала девушка, решительно не зная, что нужно сказать. – Я пришла… чтобы помочь тебе.

«А почему ты решила, что мне нужна помощь?» – на языке жестов спросила Ксения.

Так она глухонемая, дошло до Маши. А еще до нее как-то буднично, без особого удивления дошло, что она понимает жесты глухонемых, и в частности поняла вопрос Ксении.

У тебя будет все, что нужно, ни больше, ни меньше…

Она села на скамейку рядом с Ксенией и осторожно заговорила:

– Мне поручили… защищать тебя. Не спрашивай, почему я так говорю, но ты должна быть осторожной. Ты в опасности.

«Откуда ты знаешь?»

– Понимаешь, есть некто… кто сообщает мне, когда такой человек, как ты, попадает в беду.

И тут в раздевалку заглянул запыхавшийся Дэн:

– Маша, ты куда пропала?! Тебя все потеряли!

– Я просто хотела сказать спасибо за интересное шоу, – пробормотала Маша.

– Да, было здорово… А вы знакомы?

– Теперь – да, – Маша заговорщически улыбнулась Ксении.

– Ну что, идем?

Маша встала.

– Пока, – кивнула она на прощание Ксении. – Будь осторожна.

Хорошо знакомая Дэну парковая аллея, освещенная скупым светом вечерних фонарей, казалась совершенно безлюдной. Снова стояла звенящая тишина, только ледяная корка хрустела под ногами.

– Похоже, Дэн, ты облажался, – раздался сзади ехидный голос.

Парень молниеносно оглянулся – за его спиной на дорожке к дельфинарию стоял Феликс и не скрывал глумливой усмешки. «Вот шут гороховый!» – со злостью подумал Дэн.

– О чем ты? – бросил он с вызовом.

– Маша успела предупредить глухонемую, а ты не уследил.

– Маша неопытна и вряд ли сможет на что-то повлиять!

– Равно как и ты, – продолжал насмехаться Феликс и тут же мечтательно закатил глаза. – Как это восхитительно – совращать ангела! Маша такая свежая, такая чистая. Оставь ее мне!

Дэн даже дернулся от ненависти.

– Размечтался! – процедил он.

– Думаешь, я хочу стать бессмертным и быть таким, как ты?! – рявкнул Дэн и, не дождавшись ответа, круто развернулся и быстро зашагал прочь.

– Ох уж эти подростки! – Феликс скорчил рожу ему вслед и вновь мечтательно поднял глаза кверху. – То ли дело мы с Марго – вечная испепеляющая страсть!

Марго сидела на скамейке у монастыря и плакала – громко, навзрыд. Ее расчет оказался верен – вскоре послышались приближающиеся шаги, и из темноты вышел послушник Антон. Марго сжалась комочком, уткнула лицо в колени и затряслась в рыданиях.

– Простите, что случилось? – спросил Антон, увидев это живое воплощение горя и страданий. Но когда Марго подняла голову, он в испуге о: тшатнулся:

– Вы?..

– Простите! Простите меня! – возопила Марго и, недолго думая, хлопнулась перед опешившим послушником на колени. – Я не хотела оскорблять ваши чувства своими проблемами! Я знаю, что оскорбила ваш слух своими рассказами… Простите меня!

– За что мне вас прощать? – пробормотал Антон. Он наклонился, пытаясь поднять эту кающуюся грешницу на ноги, и при этом вновь ощутил дразнящий аромат ее духов. – Хотите, я провожу вас к батюшке, он исповедует вас…

– Это бесполезно, исповедь мне не поможет! – покачала головой Марго, сидя прямо на снегу. – Все, кто исповедует, говорят одни и те же слова – так холодно, так отстраненно… Легче не становится!

Все-таки Антону удалось ее поднять, и она сразу же стыдливо потупила глаза.

– Вы очень замерзли, – сказал послушник. – Давайте я провожу вас в храм.

– Я недостойна быть в храме, – смиренным тоном ответила Марго. – И простите меня еще раз за сегодняшнее!

– Я не держу на вас зла.

– Спасибо. Я чувствую себя обманутой и одинокой. Иногда выслушать и понять дорогого стоит! – полным страдания голосом ответила Марго, после чего, пошатываясь, сделала пару шагов по тропинке. – Я сегодня хотела свести счеты с жизнью, но вы спасли меня, просто выслушав и не оттолкнув от себя. Я очень признательна за это.

Антон топтался на месте, не зная, что ответить этой странной женщине, но она кивнула на прощанье, развернулась и пошла к выходу.

Противоречивые чувства боролись в этот момент в душе послушника… Задумавшись, сделал он шаг к монастырю, но тут его нога зацепилась за что-то мягкое. Это оказалась женская сумочка, которую он уже видел у незнакомки. Антон бросился было к выходу, желая вернуть ее хозяйке, но тут впереди послышался шум заводимого двигателя, и в следующий момент большой черный джип покатил прочь от монастыря. Антон добежал все-таки до ворот, но лишь для того, чтобы убедиться: странная незнакомка уже уехала. Тогда он сунул сумочку под куртку, еще раз огляделся вокруг и не спеша пошел к монастырю.

Никем не видимая, Марго наблюдала за ним из-за заснеженных кустов, и на лице недавней «кающейся грешницы» больше не было ни раскаяния, ни страдания. Проводив презрительной ухмылкой будущего монаха, которого ей так и не удалось совратить, коварная обольстительница покинула монастырский двор.

– Зачем ты туда ходила? – послышался вдруг за ее спиной хорошо знакомый голос.

Марго остановилась, медленно повернулась. В нескольких метрах от нее, отбросив назад капюшон, стоял Ян, и лицо его было сурово.

– Вела занимательную беседу о спасении души с одним очень интересным человеком, – язвительно ответила она.

– Разве у тебя есть душа, Марго? – в голосе Яна, как ей показалось, промелькнуло не осуждение, а сочувствие. Или, может быть, что-то еще?

– Раньше ты в это верил, – уже серьезно сказала Марго, неспешно подходя к Яну, который не сходил с места. – Что ты ко мне чувствуешь, Ян?

– То же, что и всегда, – своим обычным мягким тоном ответил он.

И тогда на лице Марго проступила скрытая тень надежды:

– Нежность?

– Жалость, – с грустью сказал Ян.

Этого Марго не простила бы никому. Взвившись от ярости, она коротко размахнулась и нанесла Яну такой удар в лицо, что тот отлетел на несколько метров. С трудом удержавшись на ногах, Ян медленно выпрямился и резко выбросил вперед правую руку. Марго отлетела прочь, завертелась юлой и вдруг оказалась внутри полупрозрачного кокона, продолжавшего вращать ее вместе с собой.

Через пару минут Марго уже стояла на нетвердых ногах, пытаясь прийти в себя.

– Оставь Машу в покое, – строго сказал Ян.

– Этот ангелочек будет нашим! – вне себя от злости выкрикнула Марго. – Она падет!

– Она не такая, как ты, Марго.

– Сколько нужно веков, чтобы ты меня простил?! – с обидой произнесла она. – Я начинаю уставать от этой чертовой вечности!

Ян молча развернулся и пошел прочь.

Собеседование, на котором должен был решиться вопрос о новой работе для Вадима, сотрудница издательства предложила провести в неформальной обстановке, выбрав для этого близлежащее кафе. И вот теперь Вадим, слегка волнуясь, сидел за столиком и смотрел, как эта самая сотрудница рассматривает его рисунки. Сама она оказалась колоритной, стильно одетой блондинкой со смелым макияжем, и было в ней… что-то хищное. У нее были мягкие движения и вкрадчивый голос, но Вадима не покидало ощущение, что все это может в любой момент смениться стремительным броском и смертоносным ударом…

– Буду честной, – девица закрыла альбом. – Мне нужны более реалистичные работы. Более мрачные – о вечной борьбе Добра и Зла.

Она плавным движением вернула альбом Вадиму, и у него снова возникло ощущение, что рядом с ним – пантера, коварная и опасная хищница. Но он и представить себе не мог, что такое же точно сравнение возникало в мыслях у его дочери, когда она видела эту особу. Да, это была Кира, та самая Кира, которая уже однажды едва не довела его семью до страшной трагедии.

– Но… зачем? – растерянно спросил Вадим. – Я намеренно избегаю жестокости…

– Да ведь жестокость везде – прищурилась Кира. – В действиях людей, в их душах, в их сердцах. Надеюсь, вы не будете этого отрицать… с вашим-то жизненным опытом?

Вадим окончательно растерялся:

– У меня не такой уж богатый опыт… Или вы намекаете, что я старый? – он натянуто улыбнулся, пытаясь перевести разговор в шутку.

– Я не намекаю, я прямо говорю – вы старый!

У Вадима все внутри сжалось – это уже напрямую напоминало отказ. Но он взял себя в руки и снова улыбнулся.

– Может, я и староват… Но дайте мне еще один шанс! – продолжил он решительно. – И я вам докажу – у меня тоже есть темная сторона души!

– Ладно, – загадочно улыбнулась Кира, вставая из-за стола. – Присылайте мне новые работы. Только помните – у меня есть и другие претенденты. Но скажу честно, Вадим, – пока я отдаю предпочтение вам, – она взяла сумочку и добавила многозначительно: – Молодые не могут быть гениями.

Ксения уже переоделась, чтобы идти домой, ей осталось только зашнуровать ботинки, когда в раздевалку вошел Женя.

– Что случилось? – коснулся он рукой плеча девушки. – Почему ты убежала из зала?

Ксения не отвечала, поджав губы и сосредоточенно завязывая шнурки.

Женя еще раз коснулся ее, привлекая внимание:

– Давай я отвезу тебя домой?

Но девушка сердито обошла его и направилась к выходу.

– Да что случилось?! – он догнал Ксению и схватил за руку. Она круто развернулась, посмотрела на незадачливого кавалера в упор и со всего размаху отвесила ему пощечину. После чего выбежала за дверь, а недоумевающий Женя помчался следом.

Феликс вскочил со скамейки и весело захлопал в ладоши. Все это время он был здесь, невидимый для других. Он просто не мог уйти, не полюбовавшись на результаты своих деяний. Но то ли еще будет!

Озябшая Маша шла по аллее парка, мечтая поскорее попасть в тепло. Внезапный порыв ледяного ветра пронизывал ее до костей, а из-за спины, в пугающей близости, раздался детский голосок:

– Не иди против ветра!

– Чего ты хочешь?! – резко обернулась Маша.

Агнесса стояла в нескольких шагах и смотрела с превосходством:

– Рано или поздно ты станешь одной из нас.

– Извини, я не очень люблю толкать людей под поезд! – съязвила девушка.

– Наивная дурочка! Мы всесильны. Ты не сможешь нам противостоять! – заговорила Агнесса, и в ее темных глазах заплясало пламя. – Мы – повсюду! Даже там, где ты меньше всего ожидаешь нас встретить, – добавила она многозначительно.

Увы, Маша не могла видеть, как в этот момент выбежала из дельфинария заплаканная Ксения, а за ее спиной заливался злорадным хохотом Феликс… Не могла она видеть, что и Дэн, ее любимый парень, шел по коридору, а его глаза превращались в зловещие черные провалы… Что ее родной отец выходил из кафе в сопровождении Киры, да еще и благодарил ее за предоставленный шанс проявить темную сторону своей души.

– Наше влияние безгранично! – продолжала Агнесса, и ее голос звучал вкрадчиво, убеждал, внушал. – Многие сопротивлялись, но пал каждый, кого мы захотели взять в свои ряды! Мы можем поднять со дна души самые низменные чувства. Чем сильнее сопротивление – тем приятнее победа. И ты не сможешь спасти глухонемую – игра началась!

Агнесса замолчала. И тогда Маша схватила ее за плечи и затрясла:

– Вы не имеете права вмешиваться в жизнь людей!

– Никто не способен противостоять нам, – возразила Агнесса.

Маша разозлилась. Больше всего ей сейчас захотелось шарахнуть эту маленькую дрянь о ближайший столб. Кем бы она ни была, но уж точно – не малолетним ребенком.

– Ничего, – кивнула девушка. – У меня хватит сил противостоять такому злу, как ты.

Но тут Агнесса ловко вывернулась и сама заломила Маше руку с такой силой, что та едва не закричала от боли и упала на колени в снег. Теперь их лица были на одном уровне, темные глаза Агнессы буквально сверлили Машу насквозь:

– И ты падешь! Это только вопрос времени.

Но девушка не отвела взгляда.

В прихожей хлопнула дверь.

– Отец пришел! – досадливо пробормотал Дэн, поднимаясь с кровати. – Вечно он не вовремя!

Еще как не вовремя, зло подумала Лиза, натягивая на всякий случай одеяло повыше. И надо же было этому старикашке припереться именно в такой момент!

Между тем «старикашка» в прихожей говорил с кем-то по телефону, и то, что он говорил, насторожило Дэна. Он поспешно натянул брюки и, велев Лизе не высовываться, шмыгнул за дверь.

– …Давайте в двенадцать посмотрим обе квартиры, – продолжал Олег Яковлев разговор по телефону, попутно черкая что-то в блокноте. – Мы с сыном хотим переехать до конца месяца. Спасибо.

– Мы хотим переехать?! – ошеломленно спросил Дэн, хорошо это расслышавший. – И куда?

Отец устало опустил блокнот:

– В Лермонтово. Пятьсот тысяч народу, метро нет, зато есть трамвай. И сады, сады…

Дэну показалось, что он ослышался:

– В Лермонтово?! Да мы сюда переехали два месяца назад! Что тебя здесь не устраивает?!

– Здесь у меня нет работы, а в Лермонтово есть! – отрезал отец и налил себе в граненый стакан чего-то крепкого. – И спасибо за поддержку, сынок! – добавил он совсем сердито.

– Но ты же сегодня брал интервью у Славинской! – изумился Дэн. – Она глава холдинга, звезда…

– И сегодня эта «звезда» мне в десятый – юбилейный – раз отказала! А для какого-то блогера с первого звонка готова! – Олег махнул рукой и залпом выпил половину стакана. – А знаешь, как называют журналиста, которого персона номер один на порог не пускает? Лучше и не знай!

Дэн призадумался. Переезд в такую даль вовсе не входил в его планы. Напротив, он ни в коем случае не имел права покидать этот район. А все из-за того, что его отец – слабовольный, неуверенный в себе неудачник! К этому выводу любящий сынок пришел не так давно – только что ему теперь делать?

А ведь я теперь многое могу! Несравнимо больше, чем когда был простым школьником. Так отчего бы не пустить свои новые таланты в дело?

– Ты что, переезжаешь? – Лиза все же не утерпела и высунулась из комнаты, нарядившись в рубашку Дэна.

– Вернись в комнату! – жестко велел он. Но Лиза, не терпевшая командного тона, напротив, вышла и встала с независимым видом.

– А она хорошенькая, – иронично заметил захмелевший отец. Дэн отобрал у него стакан и отставил подальше.

– Ладно! – решился он. – Если Славинская даст тебе интервью, тогда что?

– Все кончено, сынок, все кончено, – со страдальческим видом покачал головой Олег и вновь потянулся к стакану. – Мне очень жаль.

– Тебе жаль? – взвился Дэн. – Как я устал от твоего нытья!

Вот еще размазня, зло подумал он. Все приходится делать самому!

Решительно развернувшись, Дэн быстрым шагом прошествовал мимо оторопевшей Лизы в свою комнату и захлопнул дверь у нее перед носом, после чего заперся на ключ и уселся за компьютер.

«Жанна Славинская» – набрал он в поисковике, и перед ним возникла россыпь фотографий. Пресловутая бизнес-леди оказалась довольно молодой, красивой и элегантной.

– Славинская… Холдинг… Крупнейший проект… Благотворительный фонд… – бормотал Дэн, одну за другой открывая вкладки. – Таинственный скандал в фонде…

Спустя полчаса он знал о Славинской все, что ему требовалось знать.

– Здравствуйте, мы договаривались об интервью!

Обаятельный молодой человек лет восемнадцати, мило улыбаясь, продемонстрировал журналистское удостоверение. Жанна Славинская привычно скользнула взглядом по фамилии – Ярослав Косарев, все правильно, тот самый блогер. Такие вещи приходилось проверять, потому что от «желтых» писак спасу не было.

– Я и не знала, что вы такой молодой, – она царственным жестом пригласила гостя в номер. – Проходите.

– А я, наоборот, знаю о вас все, – многозначительно ответил юноша.

Номер был роскошен. Такие апартаменты Дэн прежде видел только по телевизору и теперь, отбросив последние угрызения совести, предвкушал то, что сейчас должно было произойти.

– Это правильно, – одобрила бизнес-леди. Не оборачиваясь, она прошла к бару и налила себе бокал вина. – Настоящий журналист должен быть хорошо информирован. Ну, с чего начнем?

– Давай начнем… вот с этого.

Жанна настороженно оглянулась. Тот, кого она приняла за журналиста, вальяжно расселся на ее необъятной кровати и жестом предлагал ей присоединится.

– Вы что себе позволяете?! – возмутилась Славинская.

Вместо ответа Дэн жестом опытного ловеласа притянул ее к себе и крепко сжал в объятиях.

– Я позову полицию! – закричала Жанна и с трудом вырвалась.

– Отличная идея, Жанна! – на лице лжежурналиста снова засияла лучезарная улыбочка. – А заодно расскажем им и об этом.

В его руке возникла карточка с какими-то цифрами.

– Ч-что это? – опешила Славинская.

– Это? – глумливо усмехнулся Дэн, вертя перед собой карточку двумя пальцами. – Это счет, на который ты сливаешь деньги из своего благотворительного фонда.

Жанна стояла ни жива ни мертва, и лицо ее было бледнее мела. Дэн между тем продолжал свою циничную речь:

– Только представь себе заголовки газет – «Жанна Славинская ворует у сирот!» Ах да, ты же хотела позвонить в полицию? – и он церемонно протянул ей мобильник.

Жанна набрала побольше воздуха, но сказать ничего не успела. Потому что бусы на ее шее вдруг стали тесными-тесными, давили на горло. Она хотела их поправить, но неожиданно поняла, что не может не только сдвинуть их с места, но и вдохнуть – проклятые бусы удавкой впились в шею…

Ноги Жанны подкосились, и женщина упала на пушистый ковер. Несколько секунд она хрипела, борясь за глоток воздуха, но при этом видела, что незваный гость по-прежнему стоит и улыбается, направив на нее мобильник, словно это был пульт управления. Наконец он опустил руку, и смертельная хватка бус ослабла.

Теперь Славинская сидела на полу, с шумом и хрипом втягивая воздух.

– Кто ты? – прошептала она, дрожа от страха, даже не решаясь сорвать проклятые бусы и отшвырнуть куда подальше.

Дэн галантно помог ей подняться, заботливо поправил растрепавшиеся волосы.

– Ты позвонишь журналисту Олегу Яковлеву, – задушевно сказал он, – и дашь ему интервью, которого он ждет уже месяц. Поняла?

Разумеется, она поняла. И разумеется, была теперь на все согласна…

И снова Феликс довольно потирал руки и приплясывал на радостях.

– Браво, Феликс, браво! – аплодировал он сам себе.

Еще бы – все шло по плану. Утром Ксюша в гневе прогнала Женю прочь, а днем сладкая парочка помирилась – потому что глухонемая ревнивица послушалась его, Феликса, совета – не уступать своего парня сопернице.

Право, приятно было ощущать себя вершителем судеб! Когда эти двое, уже окончательно помирившись, сидели в кафе и Женя отлучился, чтобы расплатиться… Ух, не стоило тебе, Женечка, оставлять на столике свой мобильный, никак не стоило. Или ты забыл, что женщины любопытны, а тем более ревнивые женщины? Разумеется, Ксюша взяла Женин мобильник в руки, а раз так – ваш выход, маэстро Феликс!

И на Женькин мобильник тотчас же прилетели две эсэмэски, одна за другой. Их содержание было весьма эротическим, а номер, разумеется, Ольгин.

Слезы брызнули из глаз Ксюши, она швырнула мобильник на стол, вскочила и бросилась прочь из кафе.

«Ай-яй-яй, – подумал Феликс, с ухмылкой глядя ей вслед. – Разве тебя, детка, не учили, что читать чужие письма нехорошо?»

Разумеется, на уроки Дэн в этот день явился с опозданием – как раз во время третьей по счету перемены. Маша, скучавшая в холле, увидела, как он вошел, и полюбопытствовала:

– Привет! Решил сегодня прогулять?

– У меня была уважительная причина – я отцу помогал! – сообщил он чистую правду и тепло улыбнулся Маше.

Ах, эта улыбка, на которую невозможно было насмотреться… И снова Маша готова была все забыть и простить, лишь бы только он был рядом – человек, которого она любила больше всего на свете.

– Может пойдем прогуливать вместе? – весело предложил он. – Тем более там история Византии, а ей и без нас досталось.

– Если я пропущу еще одно занятие, мне достанется больше, чем Византии! – ответила Маша, и ее щеки вновь налились краской. Ужасно смутившись, девушка хотела убежать, но Дэн преградил ей путь.

– Представляешь, – словно стесняясь, начал он, – Лиза меня к тебе ревнует. Правда, глупо?

– Это действительно глупо, – засмеялась Маша, пытаясь таким образом скрыть смущение. – А… давно вы вместе?

– Месяца полтора. Это много?

– Не знаю, – с деланым равнодушием пожала плечами Маша.

И тогда он наклонился к ней и зашептал:

– Странно, что у тебя нет парня. Когда я впервые тебя увидел, то подумал – у меня нет шансов. Эта девушка лучшая, в нее наверняка влюблена вся школа. В нее нельзя не влюбиться…

Дэн ушел, а Маша еще долго стояла очарованная, не в силах сойти с места от счастья.

Так уж повелось в семье Авериных – отец занимался творчеством в первой половине дня, когда никого не было дома. Вот и сегодня он старательно трудился над новым заданием, как вдруг позвонили в дверь.

Вот это был сюрприз! К Вадиму явилась собственной персоной сотрудница редакции!

– Привет! – бодро сказала Кира. – Я нашла ваш адрес в резюме. Хочу посмотреть эскизы, – и, усмехнувшись его растерянному виду, напомнила: – Вы даже не предложите мне войти?

Рисунки лежали на рабочем столе – это был стиль комиксов, где мускулистые рогатые демоны шли в атаку против крылатых, увенчанных нимбами ангелов в военной форме. Вадим с внутренним трепетом наблюдал, как «редакторша» просматривает их и кривится.

– Вы правда думаете, что это выглядит реалистично? – разочарованно спросила она. – Как будто ребенок рисовал – ангелы с крыльями, демоны с рогами, и все вместе дерутся на переменке за бутерброд.

– Значит, я не получу работу? – вздохнул Вадим.

– Я этого не говорила, – уклончиво ответила Кира. – Я только сказала, что этот рисунок похож на детский.

Тут она встала и прошлась по комнате, рассматривая обстановку и, словно невзначай, коснувшись головы художника.

– Так значит, это ваш дом? Вы всегда здесь работаете?

– Когда я один дома, – растерянно ответил тот. – Скоро вернутся жена и дети, и тогда уже будет не до работы.

Кира остановилась у буфета. Ее привлекла фотография, стоявшая на полке в рамочке. На ней весело улыбался стильно одетый молодой человек с броской прической и пирсингом в брови.

– Это ваш старший сын? – заинтересовалась гостья.

Вадим нахмурился, ответил не сразу:

– Да.

– Симпатяга! Дадите мне его телефончик?

– Ничего не выйдет, – печально вздохнул отец.

– Почему? – игриво подмигнула Кира. – Неужели вы ревнуете? Он уже взрослый мальчик!

– Мы не видели Романа уже полтора года. Он пропал без вести…

Внезапно зазвонивший телефон Вадима прервал эту печальную беседу. Звонила Елена, и супруги долго обсуждали домашние дела. Кира, слушая этот разговор, не смогла удержаться от шуточки. Она подошла поближе и томным, но достаточно громким голосом спросила:

– Где у вас ванная?

Вадим вздрогнул, прикрыл трубку рукой, но, поняв, что жена уже все слышала, жестами указал Кире нужное направление и пустился в торопливые пояснения:

– Что? А? Это редактор из издательства!..

Кира хмыкнула и вышла за дверь. Но пошла, конечно же, не в ванную – ее интересовала Машина комната.

Книга в бархатном синем переплете лежала на кровати.

Да ведь это та самая!..

Кира недолго думая схватила Книгу в руки, раскрыла. Сначала перед ней замелькали пустые страницы, а потом… Это было настолько внезапно, что Кира просто не успела опомниться – ее отбросило от Книги словно взрывной волной, и она с размаху ударилась о стену. Корчась от боли, Кира сползла по стенке вниз.

А Книга мягко и плавно опустилась на пол.

Хлопнула входная дверь.

– Пап, я дома! – раздался из прихожей Машин голос. – Я на пять минут и снова в школу – реферат писать!

Кира, медленно приходя в себя, с трудом села. К комнате приближались быстрые шаги.

Маша распахнула дверь. Все было на месте, только Книга почему-то лежала на полу, и это насторожило Машу. Она подняла ее, пролистала и, ничего не найдя, положила в свою сумку. Так было надежнее.

Когда вошла Маша, Кира еле успела спрятаться в шкаф, и ей ничего не оставалось, как при помощи телепортации вернуться домой.

– Я голодна, – вместо приветствия сообщила сидящая в высоком кресле Агнесса.

– Сейчас что-нибудь приготовим, – кивнула Кира, сама не прочь подкрепиться как следует.

– Нет, – мрачно сказала Агнесса. – Я очень голодна.

У Киры радостно заблестели глаза – она прекрасно знала, что это означает.

В дверь позвонили. Это оказался разносчик пиццы – флегматичный молодой парень, жующий жвачку. В его руках были четыре большие фирменные коробки.

– Пиццу заказывали?

– Входите! – расцвела в улыбке Кира. – Поможете донести до стола?

И он, конечно же, вошел, понес в гостиную свои коробки. Агнесса сидела прямо на столе, лениво болтала ногой и задумчиво смотрела на него.

Кира заперла дверь на оба замка, сунув ключи себе в карман.

Лучшим отдыхом для Ксении было плавать в бассейне с дельфинами. А еще это было лучшим лекарством и, конечно же, незаменимым антидепрессантом. Что еще делать, если предали любимый человек и лучшая подруга? Кто остается, кому верить? Только дельфинам. Это самые верные друзья, они не обманут и не предадут. С ними Ксюша всегда находила отраду, что бы ни происходило в ее жизни.

К ним она пришла и теперь. Последней каплей стал тяжелый разговор с Ольгой, только подтвердивший Ксюшины опасения – у Ольги на заставке мобильника оказалась весьма компрометирующая фотография. Расстроенная Ксюша прямо в одежде бросилась в бассейн и нырнула к своим любимцам. Те радостно забили хвостами, приветствуя девушку.

– Бедная, бедная Ксения! – у прозрачной боковой стенки бассейна словно из ниоткуда материализовался Феликс, и Ксюша прочла по губам его слова. – Ольга говорит, что друг тебе? Врагам не пожелаю таких друзей.

Ксения, похоже, забыла, что находится под водой, – она завороженно «слушала» Феликса.

– Мужчины так наивны, – продолжал тот, не отводя от Ксении своего гипнотического взгляда. – Женщина – вот кто настоящий хищник! Ольга – акула, она покусилась на твоего мужчину. Но ты знаешь, что делать. Или ты – или она!

Ксения так же завороженно кивнула и только после этого поднялась на поверхность.

В тот день в школьной библиотеке собралась едва ли не половина класса – предстояла годовая контрольная. Маша, обложившись учебниками, конспектировала до тех пор, пока не перестала вообще что-либо соображать. Чтобы немного развеяться, она вынула томик Шекспира, но тут ее взгляд зацепился за экран планшета, на котором мелькали знакомые лица. Оказывается, Стас, пристроившийся рядом с ней, вместо того чтобы прилежно учиться, смотрел потихонечку «Закрытую школу».

– Подожди! Верни назад! – толкнула его Маша. – Я не смотрела эту серию!

Стас недоуменно выполнил ее просьбу, и Маша надела наушники. На экране возникли Максим Морозов и Мария Вершинина.

– Что поделать? – разочарованно произнес Максим. – Ксюше уже не помочь. Поздно!

– Неправда, – возразила Мария. – Маша уже спешит.

– Спешит?! Она читает Шекспира! Чего она ждет – когда серия закончится?

Маша вскочила как ошпаренная. То, что она сейчас услышала, не имело никакого отношения к «Закрытой школе» – это было адресовано ей, и только ей! Потому что именно она обязана была спасти Ксюшу – и сделать это, похоже, требовалось безотлагательно!

Девушка сорвала наушники и бросилась кидать в сумку вещи:

– Мне надо идти!

– Говорила я тебе, Стас, – достал ты уже всех своими сериалами! – проворчала Катя, глядя на убегающую Машу.

Дождавшись, когда из школьного туалета все выйдут, Маша достала из сумки Книгу. Хорошо, что она взяла ее с собой – авось подскажет, как быть. Но картинка, возникшая на первом же развороте, сильно озадачила Машу. На ней было нарисовано… что-то вообще непонятное. Какие-то бледные розовато-голубоватые пятна, усеянные точечками, черточками, какими-то веточками, и через все это шли коряво написанные буквы – VOW.

И что бы это значило? Маша присела и надолго задумалась. Она разглядывала рисунок так и этак, в конце концов перевернула Книгу вверх ногами…

И вздрогнула. То, что она принимала за буквы, теперь превратилось во что-то похожее на сугробы – точнее, кучи снега, отброшенного старательным дворником за пределы дорожки. Словно молния, осенило Машу воспоминание – дорожка, снежные кучи, дворник скалывает лед, в его руках лом. Лом…

И тут взгляд Маши упал на зеркало, перед которым она, собственно, и стояла. Непонятная латинская надпись, перевернутая и отраженная в зеркале, смотрела оттуда на Машу зловещим словом: ЛОМ.

Когда запыхавшаяся Маша влетела в зал дельфинария, там было пусто.

– Девушка, вам кого? – строго спросил мужчина в гидрокостюме, выходя из-за колонны.

– Я ищу Ксению, дрессировщицу.

– Ксении нет, она ушла домой.

– А… вы не знаете, где она живет? – поинтересовалась девушка.

Но мужчина вместо ответа подошел к бассейну, тоненько посвистел в свисток, и один из дельфинов тут же высунул голову из воды, выпрашивая лакомства.

– Вы любите дельфинов? – спросил он.

– Да…

– Хотите погладить? Идите сюда, только верхнюю одежду снимите.

На секунду Маша задумалась, но решила, что за пару минут ничего не случится, сняла куртку и подошла к бассейну.

– Чувствуете, какая у него гладкая кожа? – проникновенно заговорил сотрудник дельфинария, когда Маша вслед за ним осторожно погладила дельфина. – Общение людей с дельфинами – своего рода терапия, вы не знали?

– Я пойду, – заторопилась Маша, но он удержал ее за руки.

– Вы очень взволнованны, – его взгляд проникал в самую душу, гипнотизировал. – Берите пример с дельфинов… абсолютный покой и абсолютная гармония… не надо никуда спешить…

– Мне нужно найти Ксению! – тихо, но твердо сказала Маша, борясь с непонятно откуда взявшейся тошнотой.

– Посмотри мне в глаза! – властно повысил он голос. Маша подняла голову…

Глаза незнакомца вдруг стали желтыми, с вертикальными зрачками, а потом налились чернотой…

– Ты один из них! – в ужасе осознала девушка.

– Один из них? – расхохотался Феликс. – У-у, как звучит!

– Что вы сделали с Ксюшей? – Машу уже шатало от дурноты, она с трудом держалась на ногах.

– Не мешай Ксении пройти свой путь. Знаешь, раньше я был таким, как ты, – Феликс подошел к девушке вплотную, отчего ей стало совсем плохо. – Пока однажды триста лет назад кое-кто не показал мне путь. – Он обхватил голову Маши ладонями и привлек к себе. – Позволь показать его и тебе. Поверь, ты не пожалеешь.

С этими словами он попытался поцеловать Машу, но она, вместо того чтобы поддаться его демоническому обаянию, вывернулась и бросилась бежать.

Феликсу хватило пары секунд, чтобы догнать ее и сбить с ног. Теперь он был в ярости – женщины редко ему отказывали…

– Ксюшу спасать собралась? – процедил он и с силой окунул Машу головой в воду. – Спаси сначала себя!

Маша вырывалась изо всех сил, но силы были неравны.

– Что, не получается дышать как дельфин? – зло проговорил Феликс, то отпуская голову Маши, то снова погружая ее в воду.

Когда Маша перестала подавать признаки жизни, он сбросил ее в бассейн и поспешил убраться. Впереди его ждало интересное зрелище, и Феликс никак не мог его пропустить.

Ольга села в свою машину и уже собиралась уезжать, когда зазвонил телефон. Звонил встревоженный Женя – он нигде не мог найти Ксению.

– Я тоже, – вздохнула Ольга. – Мы поругались, и она убежала, ума не приложу, где она!..

Ольга не успела договорить. Раздался страшный удар над самым ухом, и прямо на девушку брызнули мелкие осколки разбитого бокового стекла. Вот тут Ольга и увидела Ксению. С перекошенным от ярости лицом та занесла тяжелый острый лом, готовясь нанести новый удар.

Ольга распахнула дверцу машины, оттолкнув ею разъяренную Ксению, выскочила и с криком бросилась бежать. Но на высоких каблуках по обледенелой дорожке бежать было трудно, и уже через несколько шагов она поскользнулась и упала. Ксения мигом нагнала ее и занесла лом над головой.

– Нет! Не надо! – помертвев, прошептала Ольга и, не в силах от страха двинуться с места, закрыла голову руками.

Но Ксения лишь злобно кивнула и нацелила лом ей прямо в лицо.

– Ксюша!!!

Крик раздался со стороны дельфинария. В мокрой одежде, с мокрыми волосами по дорожке бежала Маша:

– Не делай этого!!!

Ксения замерла с ломом в руках, ошалело глядя на Машу. Дело в том, что она услышала ее крик.

– Прошу тебя! – кричала Маша, подбегая ближе.

– Кто ты? – спросила Ксения, дивясь сама себе – теперь она говорила не на языке жестов, а самыми настоящими словами!

– Я уже говорила, – выдохнула Маша. – Я здесь, чтобы помочь.

– Почему я слышу тебя? – Ксюша все еще не могла поверить в случившееся чудо.

– Ты слышишь не меня, а свое сердце, – убедительно закивала Маша. – Оставь ее, пожалуйста.

Лом со звоном упал на дорожку. С наваждением было покончено.

Этот ужин больше напоминал королевскую трапезу. Играла органная музыка, стол поражал изысканностью сервировки, на изящном фарфоровом блюде в центре дымился румяный окорок. Мерно позвякивали приборы, звенели бокалы… Агнесса, нарядная, в старинном платье и со сложной прической, восседала во главе стола. Кира и Марго, сидевшие по бокам, чинно ужинали, вот только вид у Марго был напряженный. Разумеется, от всевидящей Агнессы не укрылось сегодняшнее происшествие с Яном, и она наверняка не откажет себе в удовольствии уколоть Марго в самое больное место…

Так и есть. Покончив с лежавшим на тарелке куском мяса, Агнесса с ухмылкой посмотрела на нее и без обиняков заявила:

– Эта девушка лучше тебя.

– Какая девушка? – Марго попыталась выглядеть беспечной.

– Маша, – охотно пояснила Агнесса. – Ян умеет выбирать!

Ответить Марго было нечего. Она закусила губу и в ярости швырнула вилку на тарелку. Но тут хлопнула входная дверь, и в гостиную ввалился мрачный, хмурый Феликс.

– О, Феликс, как раз к ужину! – обрадовалась Кира.

– Пришел праздновать свой провал? – прищурилась Агнесса.

– Приятного аппетита! – бросил Феликс и громко захлопнул за собой дверь своей комнаты.

Агнесса вновь переключилась на Марго, которая уже без аппетита ковыряла вилкой в тарелке.

– Стареешь, Марго! – злорадно протянула она. – А Яну нравятся молоденькие.

– Не хочешь поплавать с дельфинами, Марго? – подключилась Кира. – Говорят, это лечит возрастные проблемы.

Этого Марго уже не стерпела. Она вскочила, отшвырнула вилку и процедила:

– Хватит. Эта сказка затянулась. Я не буду ждать, когда наступит хеппи-энд!

Когда за Марго захлопнулась входная дверь, Агнесса с Кирой хитро переглянулись.

– Отличное мясо! – светским тоном сказала Агнесса, накладывая себе новую порцию.

– Мы должны чаще заказывать пиццу! – многозначительно добавила Кира.

Агнесса засмеялась. Ужин определенно удался.

Путь Марго лежал к дельфинарию. Поплавать с дельфинами… Кажется, глухонемая это любила, и, если Марго не ошибалась, именно это она сейчас и делала.

Вообще-то убийство ради убийства было неинтересно демонам. То ли дело – спровоцировать какого-нибудь человека на преступление, сыграть на его низменных чувствах, заставить его свернуть на путь зла. О, это ценилось! Особенно если человек был чист душой.

А просто убить – какой в этом смысл?

Но сегодня был особый случай. Марго была в ярости, она жаждала мести! Мести этой малолетней соплячке, которую так обожает Ян и которая считает, что победила. Победила, да? Спасла глухонемую?

А вот это мы еще посмотрим!

За окнами уже стояла полная темень. Маша полулежала на диване с томиком стихов, расслабившись, давая отдых натруженным ногам. Наконец-то можно было прийти в себя после такого суматошного и напряженного дня! Мягкий свет торшера падал на книгу, в комнате было тихо и уютно. Где-то на кухне бубнил телевизор… Хорошо! И на душе легко. Ни много ни мало – предотвратила преступление, все остались живы-здоровы. Маша отвела глаза от книги и счастливо улыбнулась. Приятно все-таки быть ангелом!

И вдруг до девушки донеслось знакомое слово – «дельфинарий». Похоже, по телевизору на кухне передавали новости. Дельфинарий? Неужели там что-то случилось?

Маша встала и медленно, прислушиваясь, пошла на кухню.

– …чрезвычайное происшествие, – донесся до нее голос диктора. – Юта, прима труппы дельфинов, сегодня вечером напала на своего тренера Ксению Вальцову. Несмотря на оказанную помощь, спасти девушку не удалось.

Сердце Маши оборвалось, она едва сдержала крик. Ксения! Как такое могло случиться?!

На негнущихся ногах Маша вошла на кухню. На экране телевизора показывали знакомый бассейн дельфинария, каких-то людей, среди которых мелькнуло заплаканное лицо Ольги и тело, накрытое белой простыней.

– Как известно, дельфины обладают довольно миролюбивым характером. Специалисты предполагают, что Юта могла приревновать своего тренера к другому дельфину, – продолжал голос диктора.

Дельфины… Маше вспомнилось, как ласково и заботливо Ксения обращалась с дельфинами. Она их так любила… от них и приняла смерть. Скорее всего, здесь постарались те, с черными глазами. Может ли быть что-то кощунственнее!

И она, Маша, не смогла ее спасти. Хотя откуда ей было знать, когда и как это произойдет? Она же не ясновидящая, а из подсказок – только хваленая Книга, которая не столько подсказывает, сколько шарадами и головоломками голову морочит!

Машу охватил гнев. Никакой пользы от этой Книги нет, раз она не смогла спасти человека!

Была уже глубокая ночь, в свете фонарей роились крупные снежинки. Елена Аверина ехала с корпоратива в приподнятом настроении. Сесть за руль после пары бокалов вина она не сочла зазорным. У Нины, заведующей больницей, а по совместительству доброй приятельницы Елены, был день рождения, а за такое грех не выпить! Благо ехать недалеко, дорога практически пуста, да и пешеходов в такой поздний час уже не видно. Несмотря на мороз, в машине было жарко, и Елена опустила боковое стекло.

Она остановилась на светофоре, бросив беглый взгляд на черный внедорожник слева от себя – откуда он взялся так неожиданно? Впрочем, ей до этого не было дела, и она снова улыбнулась, вспоминая веселую вечеринку.

– И чем это я вас насмешил? – раздался вдруг голос с легким акцентом. Женщина увидела, как на внедорожнике опустилось боковое стекло и водитель игриво ей улыбнулся.

– Извините, вы тут ни при чем, – беззаботно ответила женщина.

– А может, кофе выпьем? – не отставал ловелас из внедорожника. – Или чего покрепче? Вместе и посмеемся. Кстати, я – Мартин.

Конечно, Елена не собиралась заводить никаких несерьезных знакомств, но все же ей было приятно внимание этого молодого вальяжного незнакомца.

– Вы боитесь? – усмехнулся он.

– Извините, уже поздно. Меня ждут дома, – улыбнулась она, подняла стекло и поехала дальше. Пару раз оглянулась, не преследует ли ее черный внедорожник, но тот, видимо, куда-то свернул, потому что трасса снова была пуста.

И вдруг…

Все произошло молниеносно. Позади кто-то засигналил, Елена оглянулась, а в следующее мгновение с ужасом наблюдала, как ее машина летит прямо на темную фигуру пешехода, неподвижно стоящего на трассе…

На подгибающихся ногах женщина вышла из машины. Пешеход лежал без признаков жизни, и это оказался… тот самый Мартин, с которым она разговаривала пару минут назад.

Вокруг не было ни души.

– Это не телефон, а лом какой-то! – Саша в ярости швырнул на стол свой мобильник, который уже отчаялся отремонтировать.

– Возьми мамин старый, – посоветовал отец. – Я в твое время из телефона-автомата за две копейки звонил, и ничего.

Семья завтракала. Отец с сыном налегали на жареные колбаски, а Маша задумчиво чистила апельсин. Она вспоминала жуткий, недобрый сон, который ей сегодня приснился. Сон был о маме – она во сне кого-то сбивала на машине, кому-то что-то кричала по телефону, в ужасе отбивалась от какого-то злодея… Последнее, что видела Маша, были исполненные ужаса мамины глаза – и окровавленный скальпель в руке.

И теперь Маша не могла найти себе покоя – что-то должно было случиться…

Между тем отец заметил, что она не прикоснулась к своей тарелке.

– Опять апельсин? – осведомился он. – На завтрак, обед и ужин?

– Ты же сам сказал – человеку нужны витамины! – пожала плечами Маша.

– Человеку нужен телефон! – зло выкрикнул ее брат.

Мама вышла из спальни позже обычного. Она была мрачна, выглядела неважно и от предложенного завтрака отказалась.

– Все нормально, мам? – с тревогой спросила Маша.

– Да, только голова болит…

– Это называется – похмельный синдром, – усмехнулся папенька. – Ваша мама, детки, пришла среди ночи пьяненькая, буянила…

– Был бы телефон – можно было бы снять! – не утерпел Сашка.

Но мама только поморщилась – похоже, она о чем-то напряженно думала. Так и не прикоснувшись к еде, она рассеянно попрощалась и заторопилась на работу. Но когда она, надев сапоги и куртку, уже собиралась выходить, в коридор выглянула Маша:

– Мам?

Елена обернулась.

– Я видела странный сон про тебя… Будь осторожна!

Мама отвернулась, но в следующий момент взяла себя в руки и сказала своим обычным строгим тоном:

– У меня трудная операция. Мне пора.

И Маша, исполненная смутных недобрых предчувствий, вернулась в кухню. Как всегда в таких случаях, она остановилась у фотографии Романа, пропавшего без вести старшего брата. Всю жизнь он был самым родным для нее человеком, ему она поверяла все тайны, с ним делилась всеми бедами, которые Ромка нередко мог решить в одно мгновение. Но теперь ей оставалось лишь с грустью смотреть на фотографию в рамке – и считать дни, прожитые без брата.

Но что это? Рядом с фото на полочке лежали мамин мобильник и талисман. Да, именно талисман. Дело в том, что, сколько Маша себя помнила, ее мама не расставалась с круглой блестящей вещицей, напоминавшей колесико. По словам мамы, эта вещица досталась ей в юности при каких-то мистических обстоятельствах, о которых мама не желала говорить. Но всякий раз в сложные моменты она брала талисман в руки. Вот и сегодня утром, припомнилось Маше, мама нервно теребила его в руках. Нет, что-то все же случилось.

Стоп! Да ведь мама говорила о предстоящей операции! Мама, лучший хирург в клинике, еще ни разу в жизни не пошла на операцию без своего талисмана, а теперь он остался дома…

Маша долго не раздумывала. Быстренько собравшись, она сунула забытые мамой вещи в карман и отправилась к ней в клинику.

В своем кабинете мамы не оказалось. Девушка шла по больничному коридору, удивительно пустынному в такое время, и искала, кого бы спросить. И тут ей навстречу вышел человек в белом хирургическом костюме. Вообще-то Маша знала практически всех маминых сотрудников, но этот приятный на вид доктор со светло-русыми волосами и коротко стриженной бородкой был ей явно не знаком. Лицо его было встревоженным.

– Извините, – обратилась к нему Маша. – Я ищу доктора Аверину, а в кабинете ее нет…

– А вы кто? – повернулся к ней доктор.

– Ее дочь, – пояснила девушка. – Это срочно, понимаете… Она забыла телефон и…

Она осеклась под его пристальным взглядом. Он не торопился с ответом, вместо этого смотрел на нее внимательно и с некоторым удивлением, будто увидел какого-то неизвестного науке зверя.

– Что? Почему вы так смотрите?

– Извините, – добродушно улыбнулся доктор. – Надо выспаться после ночной смены, а то уже людей пугаю!

– Маша, ты что здесь делаешь?

– Инга Олеговна! – обрадовалась та, увидев знакомую медсестру. – Вы маму не видели?

– Не знаю, может, она на «летучке» у главного…

Странный доктор повернулся и пошел прочь по коридору. Маша невольно проводила его глазами. Было в нем действительно что-то… не то. Вот почти как в Яне. С виду обычный человек, но это только на первый взгляд.

– Маша! – окликнула медсестра. – Ты меня слышишь?

– А? Что?

– Мама твоя, говорю, просто герой! Мужчину ночью сбили какие-то уроды и уехали, а она сюда доставила. Без нее, может, и не выжил бы!

У Маши оборвалось сердце, она тут же вспомнила свой сон. Мама резко жмет на тормоза, темная фигура перед машиной падает… Мама в ужасе выхватывает телефон…

И тут из-за угла вышла мама:

– Маша? Ты откуда здесь?

– Ты забыла! – девушка сунула ей в руку талисман. – Как же ты без него на операции? И мобильник вот…

Елена опустила оба предмета в карман и спросила строго:

– Как я понимаю, в школу ты сегодня не пошла?

– Но мам…

– Спасибо. Тебе пора на уроки.

– Мам, подожди! А что это за мужчина, которого ты ночью спасла? Что там произошло?

Елена, уже повернувшаяся, чтобы уйти, вздрогнула и резко остановилась.

– На уроки! – тихо и гневно велела она дочери. – Ты меня слышишь?!

Что было делать? Маша кивнула, тяжело вздохнула и поплелась на выход. Похоже, ее вопрос попал в цель – но чем она могла помочь?

Елена шла по направлению к кабинету заведующей, и сердце ее сжималось от страха. Только поистине железное самообладание и воля помогали женщине сохранять видимое спокойствие и хладнокровие – как, впрочем, и всегда. Никто и никогда не видел Елену Аверину на работе испуганной, взбешенной или задерганной. Только спокойствие, только хладнокровие, только трезвый рассудок. Хирургу иначе нельзя. А она по праву считалась лучшим хирургом больницы.

Вот только сегодня у нее был нешуточный повод нервничать…

С Ниной, заведующей, Елена столкнулась в дверях ее кабинета.

– Тебе повезло, – сдержанно сказала Нина, протянув Авериной папку с анализами и снимками. – Серьезных повреждений у него не обнаружено.

– Когда он очнется, я поговорю с ним, – облегченно вздохнула Елена и добавила смущенно: – Если бы не ты…

– Поговори-поговори, – жестко ответила Нина. – Лена, пойми, из-за тебя я пошла на должностное преступление! И если он напишет заявление в полицию…

– Не напишет, – голос Елены прозвучал не слишком уверенно. – И… ты очень выручила меня, Нина. Спасибо.

Нина была права. Елена так и не решилась признаться, что она сама сбила этого Мартина. Приехавшей бригаде «Скорой помощи», а также сотрудникам больницы, куда доставили пострадавшего, было объявлено, что Елена Аверина нашла его на дороге без сознания, кем-то сбитого. Правду знала только заведующая Нина, подруга Елены. Ну и, конечно, сам пострадавший.

Мартин неподвижно лежал в одиночной палате под капельницей. Когда вошел доктор, встревоженная медсестра, дежурившая у постели, бросилась к нему:

– Не понимаю, как такое возможно! Никаких повреждений – а до сих пор без сознания.

Доктор подошел к постели. Это был тот самый человек с благообразным лицом и короткой светлой бородкой, повстречавшийся Маше в это утро.

– Миша, сам посмотри, – продолжала медсестра. – Поступил ночью, его сбила машина…

Но Михаил не слушал – он смотрел на пациента цепким буравящим взглядом и все больше хмурился. Пациент лежал неподвижно, и веки его ни разу не дрогнули.

Ни слова не сказав, врач круто развернулся и вышел, медсестра вышла за ним.

– В чем дело? Кто отменил капельницу? – возмутилась Елена Аверина, входя в палату. Мартин, вальяжно раскинувшийся на кровати, при виде ее ухмыльнулся. Он был обнажен до пояса, и только бинты на ребрах чуть прикрывали его красивый мускулистый торс.

– Там одна вода, – беззаботно ответил он. – Привет!

– Привет, – Елена позволила себе ответную улыбку, после чего снова приняла строгий вид. – Как вы себя чувствуете?

– Вроде жив.

– Вы попали под машину… – осторожно начала Аверина.

– Под твою? – ехидно заметил Мартин.

– Да… Простите… Но я правда не понимаю, как вы оказались посреди дороги…

– Прости-ите! – передрознил он. – Да ты меня чуть не убила! Ты была пьяная…

Елена не нашлась что ответить. А Мартин подвинулся на кровати и нагло предложил:

– Присядь.

И, видя замешательство женщины, повторил уже мягче:

– Да ладно, присядь. Бинт очень давит, помоги.

Немного поколебавшись, Елена все же присела на край кровати и осторожно взялась за бинты. Обнаженный торс Мартина смущал ее, настраивал не на ту волну.

– Вот здесь, – Мартин взял ее руки и прижал к своим ребрам.

– У вас ребра сломаны, – изумилась Елена, ощупав больное место. Она хотела высвободить руки, но нахальный пациент продолжал их удерживать. Елена вскочила, рывком освободила руки, бросила сердито:

– Скажу, чтобы вам сделали снимок.

После чего решительно направилась к двери.

– Подожди! – окликнул Мартин.

Аверина вопросительно повернула к нему голову.

– Я тебе нравлюсь, – ухмыльнулся негодяй. – Я знаю этот взгляд. Сначала ты отказываешь мне, потом сбиваешь своей машиной. Что дальше?

– Что за чушь вы несете?!

– А если я умру, доктор? – театрально простонал Мартин, после чего схватился за горло и захрипел, довольно натурально изображая предсмертные стоны. Елена стояла молча. В конце концов он прекратил паясничать, ухмыльнулся и заявил цинично:

– Позаботься обо мне, доктор. Это в твоих интересах!

Телефонный звонок оторвал Вадима от напряженной работы. Раздраженно бросив карандаш и недорисованного монстра, он взял трубку:

– Алло?! Да, это я… Как – украл?! Сейчас приеду…

Известие было более чем шокирующим. Саша, его любимый сын, надежда и опора, за которым сроду не водилось никаких грехов страшнее тройки в четверти, украл у одноклассника мобильник!

– Он не признавался, пока владелец мобильника не позвонил на свой номер. Мобильник зазвонил в Сашиной сумке! – возмущенно рассказывала директриса, когда Вадим явился в школу. Сашка, набычившись, стоял рядом и раскаяния, похоже, не испытывал.

Выслушав нотации директрисы – она на первый раз решила ограничиться предупреждением – и пообещав ей принять строгие меры, Вадим взял сына за руку, и они вышли из гимназии во двор. В душе отца еще теплилась надежда, что на самом деле Сашка не виноват, что его оклеветали, подбросили чужую вещь в портфель.

– Что за выходки, Саш? – мягко спросил он. – Зачем ты взял чужое?

Если бы Сашка сейчас ответил, что не виноват, Вадим бы с радостью поверил. Но сын ответил невозмутимо и уверенно, даже с упреком:

– Купили бы мне телефон – не было бы никаких проблем.

– Ты понимаешь, что это воровство?! – возмутился отец. – Если бы люди так рассуждали, все вокруг были бы преступниками!

Сашка не слушал. Он увидел стоящую в сторонке девочку, которая украдкой от Вадима показывала ему поднятый кверху большой палец.

Эту странную девочку он впервые встретил сегодня утром, и она открыла ему глаза на многие вещи. Например, рассказала о том, что в жизни всегда побеждает не просто сильнейший, а тот, кто способен отбросить жалость и идти по трупам. О том, что самыми великими людьми в истории навсегда остались завоеватели и тираны, а вовсе не какие-нибудь пацифисты. И о том, что начинать надо с малого. Нужно тебе что-нибудь, сказала она, не жди подачек от судьбы, а пойди и возьми.

Он и взял… И теперь чувствовал себя крутым, настоящим героем.

Девочка жестом поманила его к себе. И Саша, вырвав руку, направился к ней. Но Вадим, не настроенный шутить, поймал его за рукав и дернул на себя.

– Идем домой, – велел он. – У меня много работы.

– Мы можем поговорить? – Агнесса устремила на Вадима свой мрачный, недетский взгляд.

Тот недоуменно остановился:

– А ты почему не в школе? Проводить тебя в класс? – он хотел заботливо взять малютку за руку, но она отстранилась и процедила:

– Только тронь меня, и я тебе зубы выбью!

Дэн вошел в библиотеку, и Маша заметила у него на лбу внушительную ссадину.

Ребята снова готовились к уже неизвестно какой по счету контрольной по геометрии, и Гоша, в котором в последнее время проснулся философ, рассуждал так заумно о добре и зле, что в конце концов Катя не выдержала и посоветовала ему смотреть футбол, как все.

Впрочем, Дэн слушал с интересом.

– Что это? – поинтересовалась Маша, будто невзначай коснувшись рукой его лба.

Дэн резко отстранился:

– Ничего… Просто упал.

Маше стало грустно и обидно. Конечно, у него есть другая девушка, – но неужели ему так неприятно даже случайное ее прикосновение?

Прозвенел звонок, и все стали собирать вещи.

Маша сунула тетради в сумку, и в этот момент рука Дэна весьма недвусмысленно легла на ее запястье. Но девушка с обидой сбросила ее и встала, собираясь уйти.

– Извини, если напряг, – Дэн, похоже, обиделся.

– Что тебе от меня надо? – жестко спросила Маша. – У тебя есть девушка!

– А если бы ее не было?

– Да повзрослей ты уже! – возмутилась Маша и, подхватив сумку, быстро вышла из библиотеки.

Но, вопреки всем доводам разума и собственным решениям, ей все равно было приятно его внимание. Мелькнула соблазнительная мысль – а что, если он правда бросит Лизу?

А когда уроки кончились, Дэн догнал ее в вестибюле гимназии:

– Мы не договорили.

– Ну, говори.

– Я не хочу играть в остроумие… я хочу услышать тебя. Ты хочешь быть со мной?

Он смотрел честно, даже с мольбой. Маша растерялась. Больше всего на свете ей хотелось сейчас броситься ему на шею, прижать покрепче и не отпускать уже никогда-никогда. Но… Имелся горький опыт, уже кое-чему ее научивший. А потому девушка не спешила с ответом.

И, как выяснилось, не зря. Спустя несколько мгновений входная дверь распахнулась, и в вестибюль вихрем ворвалась Лиза. С ходу оценив ситуацию, красотка вклинилась между Машей и Дэном, оттеснила их друг от друга:

– Ну сколько тебя можно ждать?!

И Дэн не оттолкнул ее, не прогнал… Маша, ни слова не говоря, повернулась и пошла прочь.

День у Елены выдался по-настоящему тяжелым. Мало того что этот наглец Мартин слонялся по отделению и не давал ей проходу, так еще и новый пациент, Алексей Кравцов, которому срочно нужно было делать операцию, заартачился и ни за что не соглашался ложиться под нож. Упрямый старик не пожелал слушать даже родную дочь, которая вместе с врачами пыталась его уговорить.

– Отец считает, что будет жить вечно! – грустно сказала дочь Кравцова, когда медики, так и не добившись согласия, вышли из палаты. – Однажды он попал в авиакатастрофу, все погибли, а он единственный выжил. С тех пор считает себя везунчиком.

– Да он и есть везунчик, – ответила Нина. – Знаете, сколько пациентов к Елене Васильевне попасть хотят?

Елена смущенно улыбнулась и попросила:

– Пожалуйста, поговорите с ним еще раз.

– Я постараюсь, – вздохнула Кравцова.

Старик остался в палате один. Разговор врачей в коридоре стих, и наступила полная тишина. Но вскоре дверь бесшумно скрипнула, и в палату проник незнакомый Кравцову человек, одетый не как врач, а скорее как «лежачий» пациент. Недолго думая, незваный гость взялся за кислородную маску старика.

– Вы кто? – испугался Кравцов. – Что вы здесь делаете?

– Тсс! – Мартин приложил палец к губам. – Делаем вдох!

И с этими словами он перекрыл кислород и накрыл маской лицо старика.

Кравцов задергался, пытаясь бороться, но силы были неравны. Он захрипел, и вскоре его руки бессильно упали на кровать… Из аппарата дыхания полетел тревожный непрерывный гудок.

– Вы что здесь делаете? – раздался гневный голос из-за двери.

Михаил, тот самый врач со светлой бородкой, стоял в двери.

Мартин быстро убрал руки от маски.

– Посторонним нельзя здесь находиться! – жестко сказал врач, бросаясь к Кравцову. – Вон отсюда!

Елена вошла в свой кабинет и ахнула от возмущения. Мартин, бесцеремонно рассевшись в ее кресле и забросив ноги на стол, небрежно листал документы и насвистывал.

– Что вы делаете в моем кабинете?!

– Я ждал тебя, ужасно соскучился, – нахально ответил «больной» и вновь принялся листать бумаги. – Врачебный почерк… У тебя не было летальных исходов… пока?

Елена подошла, выхватила документы:

– Послушайте, так не может больше продолжаться! Что вам от меня надо?!

Мартин встал, подошел к ней вразвалочку, а потом вдруг резким движением схватил за талию и притянул к себе:

– Мне нужна ты! С той минуты, как я тебя увидел…

Елена пыталась отбиваться, но его руки были словно тиски.

– Стань падшей женщиной, – сладострастно зашептал он ей на ухо. – Худшей из всех… или… лучшей для меня…

Один его быстрый жест – и на двери сам собой защелкнулся замок, а документы из рук Елены полетели на пол.

Женщина пыталась вырваться, но кричать боялась. Что подумают люди – этот извечный женский страх сковывал даже сильнее, чем железные объятия Мартина.

– Оставь меня…

– Ты же хочешь этого, – ухмыльнулся он и припал к ее губам долгим страстным поцелуем. И от этого поцелуя все поплыло в глазах у Елены, сознание покинуло ее, голова безвольно свесилась. Мартин положил ее обмякшее тело на диван, ухмыльнулся:

– Теперь все изменится, Елена!

– Лена, у меня новости… – в кабинет Авериной вошла заведующая. И остолбенела: Елена мирно спала на диванчике, прикрытая сверху лишь белым халатиком.

– Лена! Что с тобой? Почему ты в таком виде?!

Аверина спросонья захлопала глазами, ничего не понимая, но в следующий момент все вспомнила.

– Вздремнула немного, – пробормотала она, поспешно одеваясь.

– Извини, но… допустить тебя к операции в таком состоянии я не могу! – покачала головой заведующая.

– К какой операции?

– Кравцов дал согласие на шунтирование! Уже и операционную готовят…

– Я буду готова через десять минут, – решительно ответила Елена. – Я в порядке, Нина.

– Ты уверена, что справишься? – с сомнением спросила та.

Через десять минут Елена вошла в операционную. Таких операций она в жизни сделала немало, и еще ни одна из них не закончилась трагически. Вот только в этот раз никак не получалось сосредоточиться, в голове царил какой-то туман. Это заметил и Слава, ее ассистент:

– Ты готова?

Елена кивнула.

– Все хорошо?

– Да, все отлично, – собираясь с мыслями, ответила Елена.

И операция началась. Елену выручал профессионализм – даже рассеянные мысли не мешали ей делать все как положено.

– Скальпель!

Медсестра приняла из рук Елены инструмент и подала ей другой. Аверина взяла его, собираясь сделать новый надрез в глубине раскрытой грудной клетки пациента, но вдруг замерла на месте.

Протяжная мелодия неожиданно зазвучала в ее ушах. Флейта… нет, это был свист, самый обычный свист, но от него у Елены снова все поплыло перед глазами, а руки перестали слушаться.

– Лена, сейчас будь очень осторожна, – голос Славы вывел женщину из оцепенения.

– Я делала это сто раз! – сердито бросила Елена. Но едва она занесла скальпель, как свист снова парализовал ее сознание. На лбу выступил пот, женщина тяжело дышала, и скальпель задрожал в ее руке. Силой воли она пыталась вернуться в нормальное состояние, но ничего не получалось.

– Что такое? – испугался Слава. – Лена, мы можем продолжать?!

– Минуту… одну минуту…

Кое-как собравшись с мыслями, Аверина сказала хрипло:

– Я в порядке. Могу продолжать.

– Не в таком состоянии, – возразил Слава, переглянувшись с анестезиологом и медсестрой.

– Это мой пациент! – рявкнула Аверина. – Операцию провожу я!

И занесла над пациентом скальпель в дрожащей руке.

– Что ты делаешь! Ты убьешь его! – ассистент попытался отвести ее руку.

– Не мешай мне! – Елена нечаянно зацепила скальпелем его щеку. На белый халат упали капли крови.

– Вон из операционной! – грозно повысил голос Слава.

– Пульса нет! Мы его теряем! – закричал анестезиолог.

Ассистент оттолкнул Аверину, и она словно отрешенно смотрела, как они вдвоем с анестезиологом пытаются реанимировать больного…

На негнущихся ногах Елена вышла из операционной и, словно в тумане, брела по коридору.

– Елена Васильевна, как все прошло? – бросилась к ней дочь Кравцова.

Елена молчала.

– Елена Васильевна! Что с моим отцом?! Он жив?! – в отчаянии закричала молодая женщина.

В тот день после занятий одноклассники Маши договорились снова собраться в кафе, где не так давно была достопамятная вечеринка. Только теперь по другой причине – они решили оказать моральную поддержку Кате. Потому что Катя устроилась в это кафе подрабатывать после занятий, и сегодня был ее первый рабочий день.

Когда Маша вошла в кафе, уже почти все были в сборе. Катя в форменной одежде старательно протирала барную стойку.

– Ну как первый рабочий день? – подошла к ней Маша.

– Это выступление – исключительно ради тебя. Только не оборачивайся, – шепнула Катя, косясь куда-то за спину Маши.

– Какое выступление? – Маша, разумеется, обернулась. Там за столиком сидели Дэн с Лизой и самозабвенно целовались.

– Говорила же – не смотри! Он же только и ждал, чтобы ты их заметила!

– И что? – пожала плечами Маша. – У них любовь, хотят – обнимаются, хотят – целуются.

– Конечно! Только почему-то эта любовь проснулась именно сейчас, когда зрители появились, – иронично ответила Катя. – Весь вечер на арене…

Катин голос оборвался на полуслове, как и все остальные звуки. Вокруг Маши стало вдруг темно, тихо и пусто, и не было больше рядом ни людей, ни самого кафе – только темень и тишина.

Она даже не успела удивиться такой странной метаморфозе, как из темноты выступил Ян:

– Ты играешь с огнем.

Маша поняла, что он имеет в виду, и равнодушно ответила:

– Мне все равно.

– Где Книга?

– Я ее выбросила. Она бесполезная! Она не помогла мне спасти ту девушку из дельфинария.

– Иногда мы проигрываем, – мягко сказал Ян. – Но не сдаемся.

– А я сдаюсь, – отрезала Маша. – Проигрывайте без меня.

Ян вздохнул с сожалением:

– Ты должна вернуть Книгу! Хочешь или нет, но ты та, кто ты есть.

– Без вариантов, – огрызнулась Маша. – Книга давно в мусоре!

– Ты потеряешь свою семью, – тихо и с горечью ответил Ян. – И уже ничего не сможешь сделать.

– Это угроза? Ты пугаешь меня?!

Ян молча покачал головой. Маша разозлилась, схватила его за плечи и стала трясти:

– Ты мне угрожаешь?! Угрожаешь?!

И снова вокруг стало светло, шумно и многолюдно, и Маша увидела, что трясет за плечи не Яна, а ошарашенную Катю.

– Аверина, ты чего?! – Катя наконец-то оттолкнула ее. – Сейчас Дэн решит, что ты от ревности сошла с ума!

– Извини…

Маша решила не обращать внимания на Дэна, пусть хоть на столе пляшет со своей Лизой. Куда больше ее беспокоила мама. Что с ней? Сначала этот сон, потом предупреждение Яна… Маша позвонила ей, но мама не взяла трубку. Спустя пять минут она позвонила еще, потом еще и еще – трубку по-прежнему не брали. Конечно, у нее сегодня сложная операция, но должна же она когда-нибудь закончиться! А время шло, и Машу одолевало мрачное предчувствие.

Ее грустные мысли были прерваны грохотом и криками. Маша подняла голову. Ну конечно же, это был Егор Нежин, одноклассник Маши, парень слегка без башни.

– Давай играй, козлина!

Окружающие не решались вмешиваться – попадать Егору под горячую руку было чревато.

– Эй, ты чего, сломаешь! – возмутилась Катя, но Егор не слушал, продолжая яростно дубасить ни в чем не повинный автомат.

– Ну Егор, ты чего, – бросился к нему Стас и похлопал по плечу. – Мы пришли Катьку поддержать, а ты чего творишь…

Вместо ответа Егор сильным ударом сбил его с ног и принялся с остервенением пинать, так же, как до этого пинал автомат.

Маша решительно вскочила и бросилась к ним, готовая вмешаться в драку. Но тут из-за столика поднялся Дэн. Парой сильных движений он заломил Егору руки и оттащил от Стаса.

– Все, успокоился! – жестко велел он. – Успокоился, сказал!

Егор вырвался, окинул всех злобным взглядом и выбежал вон из кафе. Дэн постоял еще немного и тоже ушел. Остальные одноклассники столпились над пострадавшим Стасом, и тут Маша заметила валяющиеся на полу часы. Это были часы Дэна.

Маша с трудом поборола смущение и нажала кнопку звонка. Дэн, открыв дверь квартиры, был весьма удивлен.

– Привет! Думала, ты ближе к школе живешь, – девушка потупила глаза. – Вот… часы твои принесла.

Дэн взял часы, надел на руку. Маша мялась на пороге, не зная, что еще сказать.

– Может, зайдешь?

И она вошла. Вот так все просто, победоносно подумал Дэн, невольно коснувшись своей ссадины на лбу. Утро сегодняшнего дня было для него совсем не добрым. Потому что Кира с Марго оказались крайне им недовольны и весьма ясно внушили, что задания нужно выполнять вовремя.

Он не мог понять, зачем демоны так страстно жаждали заполучить в свои ряды Аверину. Именно ради этого они устроили его переезд в этот район два месяца назад, благодаря им он учился теперь в одном с ней классе. От него требовалось только заманить эту девочку-ангела в свою постель. И тогда она станет падшим ангелом, как это было когда-то и с ним. Вспоминать об этом было больно…

Дэн провел Машу в свою комнату. Вот сейчас он задание и выполнит.

– День такой суматошный, – начал он, с невинным видом присев на кровать. Но Маша вдруг замерла, прислушалась к тихой музыке, лившейся из колонок, а потом потребовала:

– Сделай погромче, пожалуйста!

– Это «Утопия»…

– Я знаю! – перебила Маша. – Это группа моего старшего брата!

– «Роман Аверин», – прочел Дэн на коробочке от диска. – Ничего себе! А я и не знал, что у тебя есть брат.

– Он исчез! Пропал без вести. Семнадцать месяцев назад… и двадцать три дня.

– Смотри, – Дэн протянул ей коробку диска. Там оказался автограф: «Моим поклонникам, которые будут любить меня вечно!».

Маша схватила коробку, прижала к сердцу и нежно провела пальцами по надписи:

– Это он… его почерк. Когда он тебе его подписал?

– Это мне один приятель подарил, давно уже. Забирай!

Дэн взял Машины руки в свои, приглашая ее на медленный танец. Глаза их встретились, Дэн привлек ее к себе, приблизил лицо, собираясь поцеловать…

– Ну все, мне пора, – улыбнулась Маша, быстренько отстраняясь, сунула подарок в сумку и помахала рукой на прощание.

Возвращаясь домой, Маша увидела на скамейке у подъезда съежившегося, дрожащего Сашку.

– Вот ты где!

– Отвали! – злобно буркнул он.

Тем не менее Маше удалось уговорить его вернуться домой, попутно узнав о неприятностях, случившихся в ее отсутствие.

– Заходи и ничего не бойся, – ободряюще сказала она брату, входя в квартиру.

– Нет, пусть боится! – взревел отец, выглянувший в прихожую. – Пусть сильно боится!

Он схватил Сашку за руку и потащил в гостиную, где стояла расстроенная мама, уже вернувшаяся с работы.

– А теперь рассказывай! Все рассказывай!

– Мне нечего рассказывать! – буркнул Сашка.

– А про мобильник, который ты украл?! А деньги из моего кошелька? – Вадим в ярости потряс бумажником.

Сашка молчал. Мобильник он украл, это да, но денег не трогал. Дело в том, что в этот день у отца таинственным образом исчезли из бумажника деньги, когда он собирался в магазин за канцтоварами. Дома в этот момент был только Сашка, он-то и стал главным и единственным подозреваемым. Потому и молчал теперь – в его невиновность все равно никто бы не поверил, особенно после кражи мобильника. Ему и в голову не могло прийти, что это сделала та самая «крутая девчонка»…

Мама, усталая и раздраженная, выхватила у отца бумажник из рук и швырнула на пол:

– Хватит! Посмотри, который час!

– Это ты посмотри, который час! – заорал Вадим.

Маша поплелась в свою комнату. Родители, забыв и о ней, и даже о Саше, еще долго ругались и кричали, упрекая друг друга во всевозможных прегрешениях. Таких скандалов между мамой и папой она не могла припомнить.

Ты потеряешь свою семью. И уже ничего не сможешь сделать.

Маша взяла из буфета фото, где весело улыбались родители, Сашка и она сама. Неужели Ян был прав? Неужели этот привычный, знакомый с детства мир рухнет, навсегда исчезнет? Что же делать?!

Ответ был прост – надо найти Книгу…

И тут раздался характерный звук – на Машин мобильник пришла эсэмэска:

«Я не могу уснуть. Я не могу не помнить о тебе. Прости… Дэн».

– Доставлено, – сухо и равнодушно буркнул Дэн, глядя на дисплей своего мобильника.

– Молодец, хороший мальчик, – похвалила Марго, возлежавшая на широкой постели Дэна в своем соблазнительном французском платье. – Можно я у тебя переночую?

– Да ты просто мастер, Мартин, – усмехнулся Феликс, глядя на экран фотоаппарата. – Я смотрю, вам было весело!

– Завидуешь? – тот самодовольно ухмыльнулся.

– Кому – тебе?!

Вместо ответа Мартин поднялся, взял у Феликса фотоаппарат и, развалившись на своей больничной койке, стал сам любоваться фотографиями. Да, снимки получились на славу – он с Еленой Авериной был запечатлен в таких откровенных позах, что Феликсу было впору лопнуть от зависти, а законному мужу – застрелиться от злости. Мартин усмехнулся – может, этот неудачник и правда застрелится, было бы забавно.

– Не хочешь отправить фото ее мужу?

– Да ты прямо читаешь мои мысли! – саркастически хмыкнул Мартин и стал набирать в телефоне имейл Вадима. – Сюрприз!

Феликс вяло зааплодировал.

Была уже почти полночь, когда Маша выскользнула из квартиры и направилась к мусорным бакам. В какой же из них она бросила злосчастную Книгу? Вроде в этот…

Бак был заполнен меньше чем наполовину, и Маше пришлось так низко перегнуться через бортик, что она чуть не грохнулась прямо в мусор. Но Книги там не было.

– Смотри не упади! – донеслось сзади.

Маша вздрогнула и тут же «вынырнула» из мусорника, больно ударившись головой о крышку. Неподалеку, в тусклом свете фонаря, стоял молодой человек в черной кожанке и со стильной прической.

Маша застыла в немом оцепенении, не веря своим глазам. А потом сорвалась с места и бросилась ночному прохожему на шею с истошным криком:

– Ромка!..

Перед ней стоял ее старший брат, пропавший без вести полтора года назад. Та же прическа, та же куртка. Не веря своему счастью, Маша крепко обхватила его за плечи, словно боясь, что он опять исчезнет.

– Не может быть… Ромка…

– Привет, сестренка!

– Ромка, ты живой! – из глаз Маши потекли слезы. – Как же мне тебя не хватало!

Наконец она отпустила его и счастливо заулыбалась:

– Только не смейся… Я теперь – ангел, я спасаю людей.

– Правда? – приподнял бровь брат.

– А мне был знак, что ты вернешься! Мне подарили диск с твоим автографом.

– Дэн?

Этот вопрос удивил Машу:

– Да… Ты его знаешь?

Ромка кивнул.

– Почему ты ушел от нас?

– Ты правда хочешь это знать? – тут же погрустнел он. – Брось все, и пойдем со мной. Забудь о Книге.

Ошалевшую от радости Машу даже не насторожил тот факт, что вновь обретенный брат знает о Книге. Она лишь покачала головой:

– Мама и папа в ссоре… Я нужна им.

– Больше, чем мне? – тон брата стал холодным, и он сделал шаг в сторону, словно намереваясь уйти.

– Ромка, не уходи, пожалуйста! – Маша догнала его и снова обхватила за плечи, уткнувшись лицом в черную кожанку…

Это была безусловно кожанка ее брата… вот только запах у нее был другой, чужой, но почему-то знакомый. И если бы она в этот момент подняла глаза, то увидела бы, что сжимает в объятиях отнюдь не брата. Дэн, чьи характерные черты проступили в этот момент сквозь морок, смотрел в сторону – холодно и зло.

А тем временем Вадим, разбитый и несчастный, обессиленно сидел на диване, и в его глазах стояли слезы. Такого шока он не испытывал никогда в своей жизни. Пять минут назад он получил электронное письмо под милым названием «Сюрприз». Но, боже, он не пожелал бы никому получать такие «сюрпризы»! Его жена… в постели с каким-то типом…

Елена с убитым видом стояла рядом, не решаясь приблизиться к мужу:

– Я ничего не помню… Уверена, он меня чем-то усыпил!

– Хватит! – взвыл Вадим. – Избавь меня от подробностей!

– Но я не виновата!

Вадим тяжело вздохнул и поднялся:

– Я видел фотографии, Лена! Я не выдержу подробного рассказа, мне достаточно и этого!

Елена немного помолчала, а потом тихо спросила:

– Ты не сможешь простить меня?

Вадим тяжело вздохнул. Он бы и рад поверить в ее невиновность, он с удовольствием простил бы ее – но эти мерзкие фотографии так и стояли перед глазами. Любой взгляд на жену напоминал ему о них, и это причиняло невыносимую боль. Он не хотел, нет – он просто не мог видеть сейчас Елену, прикасаться к ней.

– Нет, – выдавил он. – Сейчас я… просто не могу.

Эту ночь он провел на диване.

Утром угрюмая, невыспавшаяся Маша в тяжелых раздумьях вошла в школьный двор.

– Привет! – Дэн со своей ослепительной улыбочкой появился словно из ниоткуда. – Ты чего без настроения?

– Потеряла…

– Расскажешь, в чем проблема? – Дэн заботливо взял ее за плечи. – Может, я смогу помочь?

– Вряд ли, – покачала головой Маша. – В моей семье сейчас…

Она не успела договорить – из за угла донеслись громкие крики, похоже, там шла драка. Среди прочих Маша узнала голос Сашки. Недолго думая, она бросилась туда, и Дэн поспешил следом.

– Вор! Мочи его!

Протолкавшись сквозь толпу зевак, Маша с ужасом увидела, как двое прихвостней Серого прижали Сашку к стене, а их вожак с удовольствием лупил его кулаками:

– Ты это надолго запомнишь! Чтоб знал, как воровать!

– Отвали! – орал Сашка, с разбитой губы которого капала кровь. – Я же извинился!

– Извинений мало, – заржал Серый, а следом и его подхалимы. – Попробуй только посмотреть на мой рюкзак, и тебе конец!

С этими словами он так ударил Сашку в живот, что тот скорчился и, если бы его не держали, упал бы.

– Перестаньте! – заорала Маша, расталкивая зевак. – Отпустите его!

Серый замахнулся для нового удара, но тут его руку перехватил Дэн:

– Хватит.

– Чего лезешь?! Он спер у меня мобильник, – Серый попытался высвободить руку, но ему это не удалось.

– Но вернул же?

– Вернул, и что?

– И то, – категорично ответил Дэн, не выпуская его руки. – Конфликт исчерпан.

Серый нагло ухмыльнулся прямо ему в лицо, и тогда Дэн заломил ему руку так, что тот взвыл от боли.

– И еще, – спокойно продолжал он, держа руку Серого в том же положении. – Если я еще раз увижу тебя с ним рядом, мобильник станет самой незначительной твоей потерей. Понял?

– Понял…

Дэн отпустил его.

– Чего уставились? – рявкнул Серый на толпу. – Шоу закончилось!

Его прихвостни наконец отпустили Сашку и поспешили смыться вслед за своим лидером. Сашка, держась за живот, сел прямо на снег.

– Саш, ты как? – подскочила к нему сестра. – Может, врача?

– Я в порядке, – огрызнулся он и, неуклюже поднявшись, заторопился на уроки.

Сашка, прежде чем идти на уроки, решил привести себя в порядок. Он зашел в туалет, умылся, полюбовался на распухшую губу. На душе было отвратительно. Вчера, наслушавшись мудрых, как ему казалось, речей той странной девочки, он взял чужое без спросу и чувствовал себя крутым, которому все нипочем. А сегодня – избит и опозорен на всю школу. Выходит, быть плохим – совсем не так круто, как она говорила?

– Никто не имеет права так обращаться с тобой! – раздался за спиной знакомый голос. – Не позволяй Серому унижать себя.

Сашка вздрогнул, поднял голову – и увидел в зеркале ту самую девчонку, стоящую у него за спиной. Резко оглянулся – рядом никого не было.

Что за дьявольщина?! Он заметался, хотел бежать прочь, но в этот момент зловещая девчонка вышла из-за угла.

– Ты же помнишь, до чего он довел Андрея, – невозмутимо продолжила она. – А теперь взялся за тебя.

– Что тебе от меня надо? – нервно спросил Сашка. Ему было страшно.

– Мне от тебя – ничего, – глядя ему в глаза, ответила Агнесса. – Это я нужна тебе. Серый заставил смеяться над тобой всю школу, – тон ее стал повелительным. – Отомсти ему!

Вот этого Сашка жаждал сейчас больше всего на свете!

– Но… как это сделать?

И тогда эта невероятная девчонка вынула из кармана дорогой мобильник и протянула ему. Сашка сразу узнал его – это был новенький телефон директрисы. Что требовалось от Сашки – он как-то сразу понял без слов.

Елена Аверина переступила порог больницы с тяжелым сердцем. И дурные вести не заставили себя ждать. Сначала на нее набросилась дочь Кравцова, грозила судом. Учитывая, что она была по профессии адвокатом, это были не простые угрозы. Сам Кравцов был еще жив, но в критическом состоянии. Ему срочно требовалась повторная операция, но заведующая, Нина, и слышать не хотела, чтобы ее проводила Аверина.

– Люблю больницы! – разглагольствовал Феликс, развалившись на кровати Мартина и сплетая трубки из капельницы какую-то несуразную фигурку. – В них постоянно кто-то умирает.

– А я люблю принимать в этом деятельное участие, – подхватил Мартин, оседлавший тумбочку.

– Я заметил, – ухмыльнулся Феликс. – И выходит весьма недурно.

– Это комплимент?

– Погоди, дай подумать, – важным тоном изрек Феликс, подняв палец. – Э-э-э… Нет!

Демоны весело захохотали.

– Выметайтесь отсюда. Оба!

В двери палаты стоял человек в хирургическом костюме.

– Ваше место в преисподней, – тихо и грозно сказал Михаил, подходя ближе.

– Потому что ты так сказал? – осклабился Мартин, поднимаясь, и оба демона двинулись навстречу неожиданному противнику.

– Потому что так было и будет всегда.

Один короткий взмах – и оба, не успев опомниться, по дуге отлетели назад и шмякнулись в стенку. Какое-то время длилась потасовка, в которой были задействовано все, что попадалось под руку, включая подставку для капельницы, судно и мебель. Наконец Мартин, шатаясь, поднялся:

– Ты же знаешь, что тебе нас не убить!

Под властным взглядом Михаила Мартин, а за ним и Феликс, потирая ушибленные места, побрели на выход. Михаил проследил в окно, как они забрались в большой черный внедорожник, идиотски улыбаясь, помахали ему руками и укатили.

А Маша вся извелась, пытаясь дозвониться до мамы. Чувство тревоги перешло все границы. Уроки, перемены – она звонила и звонила, но трубку никто не брал.

В конце концов девушка не выдержала и, сбежав с последних уроков, направилась в больницу.

В больничном холле было пустынно. Маша свернула в знакомый коридор, как вдруг услышала за спиной мужской голос:

– Ее нет.

Не обратив внимания, она хотела последовать дальше, но голос повторил громче:

– Маша! Твоей мамы нет в больнице.

Теперь она оглянулась. Тот самый странный доктор стоял у стены, озаренный, как ей показалось, каким-то теплым сиянием…

– Меня зовут Михаил, – сказал он. – Я такой же, как ты.

– Как я… – Маша поняла, что он имеет в виду. – Понятно. Тебя послал Ян?

– Нет. Я поддерживаю жизнь в человеке, которого чуть не убила твоя мама.

– Моя мама?! – не поверила своим ушам девушка. – Где она? Чем я могу ей помочь?!

– Ты должна вернуть Книгу, Маша. Тогда ты сможешь спасти свою семью.

– Но ее нигде нет! – в отчаянии воскликнула она. – Я пыталась найти… Помоги мне!

– Я не в силах тебе помочь, – развел руками Михаил. – Ты должна по-настоящему захотеть этого, тогда Книга найдет тебя сама.

Саша напряженно приник к стеклянной двери классного кабинета. Минуту назад туда вошла директриса, и теперь он слушал, как она жаловалась биологичке на пропажу мобильника.

Саша бысто набрал номер директрисы на своем вечно ломающемся телефоне, который сегодня неожиданно стал работать исправно.

В классном кабинете зазвучала мелодия популярной песни. Директриса и учительница вздрогнули и повернулись в сторону задних парт. Мобильник заливался в чьем-то рюкзаке.

– Такая же мелодия стоит у тебя на звонке, – ошеломленно сказала биологичка.

Она бегом кинулась на звук и моментально вычислила рюкзак, в котором звонил телефон.

В этот момент прозвенел звонок, и в класс стали заходить ребята. Серый беззаботно прошел к своей парте.

– Сергей, это твой рюкзак? – спросила биологичка.

– Мой, – не чувствуя никакого подвоха, ответил Серый.

– Открывай, – велела она.

– Пожалуйста, не надо, – попыталась вмешаться Алла Сергеевна. – У нас могут просто совпадать музыкальные вкусы…

Но учительница уже запустила руку в раскрытый рюкзак, и на свет был извлечен мобильник директрисы. В классе воцарилась немая сцена.

– Завтра же родителей в школу! – вынесла гневный вердикт Алла Сергеевна.

Сашка мрачно уставился в пол. Месть свершилась, справедливость восторжествовала – но отчего же на душе было так тяжело?

За окном уже совсем стемнело. Вадим рисовал, ломая карандаши и чертыхаясь, он старательно трудился все эти дни, и сегодня у него получилась наконец достойная внимания картина. Ангел и демон сходились в своей извечной битве. Внешним видом они напоминали обычных людей – никаких рогов, хвостов и крылышек, – но все же сразу было видно, что это не просто люди, а именно ангел и демон – живые воплощения Добра и Зла. И победить в этой схватке должен был демон. Потому что в руках он держал пылающий огненный меч – у ангела же не было ничего, да и выглядел он слабее. Зло всегда побеждает – эти слова художник услышал вчера от сына, и огненный меч тоже позаимствовал с его рисунка.

– Вадик… Ужин готов, – робко предложила Елена.

– Спасибо, я не голоден.

Жена открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала и, понурившись, побрела на кухню.

Маша тяжело переживала этот разлад. Она подошла к отцу, положила ему руку на плечо:

– Ты почему не идешь ужинать, пап?

И тут ее взгляд упал на рисунок.

– Папа, что это?!

Так и не дождавшись ответа, Маша в ужасе прошла в свою комнату, села и заплакала. Ее семья рушилась, и она ничем не могла этому помешать.

– Ну где же ты, Книга, когда ты так нужна?!

Она долго лежала в темноте, погруженная в свои тяжелые мысли, пока в конце концов ее не сморил крепкий сон.

А когда Маша утром проснулась, то первым делом увидела Книгу, лежащую на прикроватной тумбочке. Остатки сна слетели мгновенно, Маша подскочила, схватила фолиант в руки, раскрыла.

В этот раз там не было никаких изображений: из Книги просто полился свет – мягкий, теплый, он разливался вокруг, окутывая Машу с ног до головы, и ее охватило удивительное состояние, чем-то похожее на невесомость.

– Ма-аш! – раздался с кухни голос брата. – Кое-кто проспал!

– Иду, – ответила Маша, одеваясь.

– Мам, – ябедничал братишка. – Кое-кто решил прогулять!

– У меня проблемы с дикцией? – громко спросила Маша, выйдя из комнаты. – Сказала же – иду.

Похоже, брат ее не услышал, потому что покосился на дверь и проворчал:

– Если бы я проспал, меня бы в одних трусах на улицу вытолкали.

Оглох он, что ли, подумала Маша. Сашка встал из-за стола и пошел к холодильнику. Он шел прямо на сестру, даже не пытаясь обойти ее. Она в последний момент отпрянула, но все равно брат налетел на нее плечом.

Удивительное дело – Маша совершенно ничего не ощутила, прошла как сквозь воздух! Сашка, похоже, тоже не заметил столкновения.

– Ну что ты кричишь? – в кухню, ссутулившись, вошла мама, и вид у нее был несчастный и замученный. – Отца разбудишь.

Отец спал на кухонном диванчике. Он коротал здесь уже вторую ночь.

– А почему Маше можно прогуливать, а мне нет? – обиделся Сашка.

– Маша не прогуливает, она ушла раньше тебя, – ответила мама. – А вот ты опаздываешь.

И тут до девушки дошло – да ведь они не видят ее! Она стала неосязаемой невидимкой, которую вдобавок невозможно услышать!

– Доброе утро, мам! – как можно громче сказала Маша.

Мама даже не посмотрела в ее сторону. Догадка оказалась верной. Она – ангел. А ангелы бывают невидимыми. Они творят добрые дела тихо, и подсказанные ими советы люди обычно воспринимают как свои собственные мысли…

Еще одна догадка озарила Машу. Так вот что она должна сейчас делать!

Сашка ушел на занятия, а мама еще какое-то время стояла и смотрела на спящего мужа. Наконец она тяжело вздохнула и пошла собираться на работу.

– Подожди, мам! – сказала Маша уверенно.

Мама остановилась. Обернулась, о чем-то раздумывая. Маша сконцентрировала свое внимание на спящем отце – и мама подошла к нему.

– Поцелуй его, – сказала Маша.

Елена наклонилась и поцеловала.

– Прости меня, пожалуйста, – прошептала она.

– Конечно я тебя прощаю, – сказала Маша отцу едва ли не в самое ухо. Тот приоткрыл глаза.

– Конечно я тебя прощаю! – повторила Маша.

– Конечно я тебя прощаю, – ответил Вадим жене.

Елена просто расцвела в улыбке. На цыпочках выйдя из кухни, она пошла собираться на работу.

А Вадим встал, прошелся по кухне, разминаясь, и направился к своему рабочему столу. Маша следовала за ним. Он взял со стола завершенный вчера рисунок, где демон убивал огненным мечом поверженного ангела, и залюбовался – хорошо сделано!

Маша стояла рядом и, сконцентрировав все внимание, смотрела на отца пристально и сурово.

Вадим перестал улыбаться. Теперь он смотрел на рисунок словно впервые и недовольно качал головой.

Что я рисую? Зачем мне нужно это торжество Зла над Добром? Насиловать себя, свой талант ради денег?!

Ну уж нет! Душа художника не продается! И не нужна мне такая работа!

Вадим решительно разорвал рисунок, бросил в пепельницу и поджег. Секунду спустя туда отправились остальные эскизы и наброски с демонами и чудовищами. В пепельнице заполыхал настоящий костер, нарисованные монстры корчились в пламени. Машин взгляд зацепился за темную фигурку демона, прежде вздымавшего огненный меч, а теперь словно пытавшегося прикрыть рукой голову. Но тут по картинке пополз огонь, и через пару секунд демон обратился в щепотку серого пепла.

Вадим снова улыбнулся – казалось, у него с души свалился камень.

Елена Аверина и Слава шли больничным коридором и беседовали, а за ними, никем не видимая, кралась Маша. Впрочем, кралась она скорее машинально – все равно ее никто не видел и не слышал. По словам Славы, Кравцов был еще жив только каким-то чудом.

Они вошли в кабинет заведующей, и Маша юркнула следом.

Девушка молча слушала, как мама пытается убедить Нину позволить ей провести повторную операцию, но та была категорична:

– Я не могу идти на такой риск!

– Нина! – взмолилась Елена. – Наша работа – спасать людей! Я совершила ошибку, но я не могу бросить пациента в таком состоянии. Я врач прежде всего. Пожалуйста! Ты можешь отстранить меня после, даже если операция пройдет успешно.

Нина на миг задумалась, но вновь покачала головой:

– А если нет?

– Нельзя терять время! В таком состоянии он долго не протянет.

В поисках поддержки Аверина оглянулась на Славу, но тот тоже покачал головой:

– Без согласия дочери Кравцова мы ничего не можем делать.

– Получи ее согласие, – обратилась Елена к заведующей. – Просто не говори, что оперировать буду я.

– Лена, – осторожно подбирая слова, ответила Нина. – Ты лучший хирург из тех, с кем я когда-либо работала. Но – нет. Я не могу…

– …я не могу помешать тебе провести эту операцию. Все в твоих руках. Будь осторожна. Удачи, – заговорила Маша, сконцентрировав на заведующей все внимание.

– …не могу помешать тебе провести эту операцию, – неожиданно для себя сказала Нина. – Все в твоих руках, будь осторожна. Удачи!

Лицо Славы вытянулось, а Елена едва не подпрыгнула от радости:

– Спасибо! Я не подведу!

И она чуть не бегом выскочила из кабинета. Маша поспешила за ней.

– Ты разрешила ей? – изумился Слава.

– Я же сказала, – властным начальственным тоном ответила Нина и тут же растерянно переспросила: – Что? Я так сказала?

Операционную приготовили быстро.

– Ну как настрой, готова? – поинтересовался Слава, пока Елена мыла руки.

– Да. Через две минуты начнем.

– Не волнуйся, мама, – с улыбкой сказала Маша. – У тебя все получится.

Елена, конечно, не услышала этих слов, но почувствовала себя немного спокойнее. Она сделала глубокий вдох и шагнула в операционную. Немного подумав, Маша пошла следом.

Во время операции Слава то и дело поглядывал на Елену, но ничего странного в этот раз не происходило. Аверина вновь подтверждала свою славу лучшего хирурга больницы.

– Все идет отлично! Молодец!

Елена только улыбнулась в ответ и продолжила свою работу.

И вдруг в ее голове вновь зазвучал уже знакомый протяжный свист. Аверина попыталась отогнать дьявольское наваждение, но тут в сознании снова все поплыло, она почувствовала, что руки стали плохо ее слушаться, а сама она впадает в какое-то странное, похожее на наркоз состояние.

Слава это заметил тут же:

– Лена? Что случилось?

На лбу у Елены выступил пот, медсестра хотела промокнуть его тампоном, но Аверина молча покачала головой и – от греха подальше – отдала ей скальпель.

– Я не могу…

– Лена, опять? – рассердился Слава. – Да что с тобой?!

– Не знаю… – простонала Аверина, чувствуя, как ее охватывает паника. – Не могу… Продолжай ты.

Она тяжело дышала, ее бросало то в дрожь, то в пот.

– Мама! – закричала Маша. – Возьми себя в руки! Ты можешь, ты сильная!

Мартин, довольно улыбаясь и зажмурив от наслаждения глаза, стоял посреди больничного коридора и самозабвенно насвистывал.

– Концерт окончен! – жестко велел Михаил, останавливаясь рядом.

– Тихо, – театрально воздел руки демон. – Смерь рядом с нами, не спугни. Дай насладиться этой музыкой!

Вместо ответа Михаил схватил его за грудки и швырнул вперед. Демон пролетел совсем немного и упал, приземлившись всем телом на песок. Не больничные стены были теперь вокруг, а пустынный каменистый морской берег и древние безжизненные руины чуть поодаль. Рваные облака застилали небо, закрывая солнце.

Впрочем, Мартин тут же вскочил на ноги и набросился на Михаила, стоявшего рядом. Сбив его с ног, демон попытался ударить в лицо, но был отброшен в сторону. Быстрее молнии он снова оказался рядом, и за этим последовала яростная схватка. Демон в черной кожанке и Михаил в своем хирургическом костюме бились не на жизнь, а на смерть. Вцепившись друг другу в глотки, они упали и покатились по камням.

– Зачем ты притащил меня сюда?! – прохрипел Мартин, подхватываясь. – Сам знаешь, что тебе никогда нас не победить. Ни-ког-да! – он зло рассмеялся. – Вы нуждаетесь в нас! Нет света без тьмы, добра без зла. Признай это!

Михаил ничего не ответил, только окинул демона взглядом, в котором сквозила жалость. Мартин взмахнул рукой, и возникшая ударная волна едва не сбила Михаила с ног, но все же он устоял.

И тогда Мартин метнул в Михаила длинный кривой нож. Михаил ловко увернулся, но за первым ножом последовал второй, третий, четвертый, десятый… Михаил вынужден был отступить. В этот момент среди рваных темных туч на миг показалось солнце. Яркий его луч упал на землю, а вместе с ним – длинный светящийся меч. Оба соперника бросились к нему, но перехватить сияющее оружие успел все-таки Михаил.

С легкостью отразив мечом последние брошенные ножи, он пошел прямо на Мартина. Тот испугался, метнулся прочь, но зацепился за камень и упал, а в следующий миг Михаил приставил меч к его горлу.

– Тьма – это отсутствие света. Мы не нуждаемся в вас, – сказал он. – Пришел твой последний час, Мартин.

С этими словами Михаил вонзил сияющий клинок в грудь демону. Глаза Мартина налились чернотой, но в следующий миг тело его охватило пламенем, оно в считаные секунды обуглилось и рассыпалось в прах.

Холодный морской ветер тут же принялся разметать этот пепел во все стороны, и только почерневший меч остался торчать посреди каменистой площадки.

Михаил повернулся и пошел прочь – по больничному коридору.

…Елена Аверина сделала глубокий вдох. Дьявольская мелодия прекратилась так же внезапно, как и началась.

– Мама! – теребила ее Маша. – Возвращайся к работе, спаси его.

Елена замерла – ей показалось, что она услышала голос дочери. Еще раз глубоко вдохнув, женщина подошла к операционному столу:

– Позволь мне продолжить.

– Лена, ты не можешь в таком состоянии вести операцию, – возразил Слава.

– Со мной уже все в порядке, – уверенно ответила Елена. – И больше этого не повторится. Мы должны спасти его.

– Поздравляю! – расплылась в улыбке Нина, когда уставшая, но довольная Елена вышла из операционной. – Слава сказал, ты была на высоте.

– Спасибо!

– Я знала, что ты справишься.

Маша стояла за спиной у матери. И вдруг она увидела Михаила. Тот шел по коридору шатаясь, белоснежный его костюм был перепачкан, а на щеке запеклась глубокая рана. Но ореол теплого света вокруг него, казалось, стал чуть ярче.

– Подожди! – окликнула Маша, подбегая ближе. – Я вернула Книгу!

– Я не сомневался в этом, – с ласковой улыбкой ответил он. – А теперь мне пора.

– Ты уходишь? Но куда? А если мне понадобится твоя помощь?

– Ты не останешься одна. А за меня не волнуйся, я прожил прекрасную жизнь. Удачи тебе!

И он пошел дальше по белоснежному, ярко освещенному больничному коридору, пока не исчез с глаз в потоке света…

– Маша?! – изумленный мамин возглас вырвал девушку из раздумий. – Ты что здесь делаешь?

– А-а… – промямлила Маша, соображая, что теперь она снова видна. – Ты не отвечала на звонки, и я беспокоилась. А почему вы такие счастливые?

– Твоя мама провела самую трудную операцию в своей жизни! – гордо объявила заведующая. А мама вдруг, поддавшись порыву чувств, заключила Машу в объятия:

Саше было страшно. Эта зловещая девчонка, чьи речи поначалу казались ему такими убедительными, преследовала его на каждом шагу. На переменах он то и дело ощущал на себе тяжелый, жуткий взгляд ее темных глаз. Теперь он боялся ее, а еще у него было тяжело на душе из-за всего того, что он натворил по ее наущению. Он ведь не хотел этого, правда! Просто… просто эта девчонка обладала каким-то дьявольским умением внушать. Гипнотизерка она, что ли?..

Так Саша раздумывал, шагая по коридору по направлению к холлу. И вдруг его сердце ушло в пятки – страшная девчонка стояла прямо посреди прохода и не сводила с него своего немигающего взгляда.

Что она еще задумала? Из-за нее он уже стал вором, а теперь, чего доброго, она его толкнет и на убийство?!

Сашка, не задумываясь, юркнул в дверь туалета. Прислушался, подождал пару секунд…

– Ты слабак!

Сашка боязливо оглянулся – знакомая темная фигурка стояла у него за спиной.

– Неправда, – собрался он с духом. – Я не слабак!

– Теперь Серый будет изо дня в день над тобой издеваться, пока ты не прыгнешь с крыши, как Андрей, – своим властным тоном продолжала девочка.

Ну точно, провоцирует на самоубийство, подумал Сашка.

– Уходи! – заорал он. – Я не буду тебя слушаться!

И тут девочка исчезла прямо на его глазах! Но не успел Сашка удивиться, как она снова вышла из-за угла, загородив путь к выходу.

– А ведь я могу дать тебе все что угодно! – теперь ее голос был вкрадчивым. – Это легко.

– Дай пройти!

– Тебе надо всего лишь плохо себя вести, и я подарю тебе все, что захочешь! – она смотрела ему прямо в глаза. – Как тебе такой план?

– Кто ты? – не удержался Сашка от мучившего вопроса.

– Угадай, – ухмыльнулась Агнесса.

– Ты – зло, – только так он и сумел выразить свою догадку.

– Ой, только не плачь! – хмыкнула она.

– Уходи! – решительно заорал Сашка. – Я не хочу тебя больше видеть! Слышишь? Я не хочу быть плохим!

Сказав эти слова, он крепко зажмурился, чтобы не поддаться ее дьявольскому гипнозу. И решился открыть глаза, лишь когда хлопнула дверь и раздались чьи-то посторонние шаги.

В туалет вошел Дэн.

– Ты чего такой зашуганный? – обратился он к Сашке. Тот оглянулся по сторонам:

– Она ушла?

– Кто? – удивился Дэн.

– Злая девочка …

– Саш, ты в мужском туалете!

– Ладно, проехали, – смутился мальчик и выбежал в коридор.

– Саш, а почему Маша не в гимназии? – крикнул Дэн ему вслед, но тот был уже слишком далеко.

Тогда Дэн – в который уже раз за сегодня – попытался дозвониться до Маши, но автоответчик вежливо посоветовал ему перезвонить позже или оставить сообщение.

– Маш, привет, – сказал он тогда в трубку. – Я понимаю, что ты отключила мобильник, чтобы отдохнуть от назойливых поклонников, но пожалуйста, перезвони мне. Я волнуюсь…

– В твоем положении только и остается, что волноваться, – прищурилась «злая девочка», материализуясь рядом.

А Сашка дошел до конца коридора, но прежде, чем свернуть за угол, остановился и прислушался. Там, за углом, находился кабинет директрисы, и сейчас до мальчишки донесся ее строгий голос:

– …Такие поступки в нашей школе недопустимы! Но в этот раз мы ограничимся предупреждением и трудотерапией.

Сашка осторожно выглянул из-за угла. У кабинета стояли Алла Сергеевна и родители Серого, и он сам топтался рядом, уныло разглядывая пол.

– Сережа! – горестно вздыхала мать. – Я до сих пор не могу понять – почему? У тебя же все есть…

– Вот именно! – рявкнул отец. – Не отказывали ни в чем, и вот они, плоды вседозволенности! Теперь ни телевизора тебе, ни компьютера – месяц!

– Не надо кричать, я тебя прошу, – схватила его за руку жена. – Не на всю школу…

– Уже и так вся школа знает, что наш сын вор!

И тогда Саша решительно вышел из-за угла:

– Серый не вор!

– Саша, неприлично вмешиваться в разговор, тем более, если тебя это не касается, – сказала Алла Сергеевна.

– Только меня он и касается, – мотнул головой мальчик. – Это я украл ваш телефон!

Только вечером Маша вспомнила о своем мобильнике, который отключила еще утром, отправляясь в больницу. Включила – и обнаружила голосовое сообщение.

«…Перезвони мне, я волнуюсь!» – звучал из трубки милый сердцу голос. Обрадованная Маша несколько раз подряд набрала номер Дэна, но услышала только долгие гудки. Тогда она отправила ответное сообщение:

– Дэн, привет! Я в порядке. Тут такое было! Позвони, как получишь это сообщение. Пока!

И, счастливая, растянулась на кровати, предаваясь мечтам.

«..Позвони, как получишь это сообщение. Пока!» – прослушивал Дэн, направляясь в свою комнату.

Почти одновременно с Машей он нажал кнопку «отбой» и бросил телефон на кровать.

– Даже не перезвонишь ей?

У окна, скрестив руки на груди, стоял Ян. Вот уж кого Дэн никак не ожидал здесь увидеть!

Пока парень пытался подыскать слова для ответа, Ян разочарованно протянул:

– Значит, это все-таки игра. А я-то думал…

– Я не обязан тебе ничего объяснять!

– Когда Маша узнает, кто ты, тебе придется объясниться с ней, – продолжал Ян.

Дэн растерялся, но постарался сохранить невозмутимость:

– Если ты так заботишься о Маше, то почему не расскажешь ей про меня?

– Маша должна сама все узнать, – возразил Ян. – Когда-нибудь она научится распознавать истинное зло, несмотря на свои чувства.

– Ты знаешь, кто я, – Дэн сумел изобразить саркастичную ухмылку. – Зачем тогда пришел?

– Ты был другим, – грустно ответил Ян, и Дэн перестал ухмыляться. – Каждую минуту я слежу за тобой…

Сашка в резиновых перчатках долго и безуспешно пытался смыть со стены гимназии большое и уродское граффити, но краска только размазывалась по стене. В сердцах он швырнул тряпку на землю. Вот такую «трудотерапию» ему прописали в наказание за украденный мобильник.

– Что, запрягла тебя директриса? – ухмыльнулся проходивший мимо Серый. – Да не дрейфь! – добавил он, видя, как Сашка отшатнулся, и протянул руку.

Сашка пожал ее прямо в своей измазанной перчатке.

Серый деловито оглядел Сашкино чистящее средство.

– Этим ты еще долго оттирать будешь. Это я тебе как автор граффити говорю! – усмехнулся он. После чего вытер руки о штанину и удалился, беззлобно бросив на прощание: – Приятного тебе вечера, лузер!

Маша вошла в холл гимназии. Навстречу ей шел Стас, держа в одной руке какие-то бумаги, а в другой – надкушенный гамбургер.

– Маша, привет. Будешь? – он протянул гамбургер Маше. – Помогает от нервов перед экзаменом.

– Я не ем мяса, – отмахнулась она, проходя мимо. – И тебе не советую.

Стас неловко повернулся, уронил свои бумаги, и они разлетелись по полу.

Через несколько шагов Маше встретилась Катя.

– Ненавижу экзамены! А особенно экзамены в пятницу. У меня всю неделю такой мандраж! – пожаловалась она.

Тут из кабинета вышел Дэн:

– Маша!

– Дэн? Ты что здесь делаешь?! – гневно воскликнула она.

– Учусь вообще-то, – шутливо ответил он. – И мы с вами, девушка, кажется, в одном классе.

Но Маше было совсем не смешно:

– Зачем ты пришел?!

– Дай-ка подумать… – Дэн изобразил глубокие размышления. – Так… сегодня пятница… Бинго! У нас же экзамен!

Маша хотела что-то ответить, но тут к ним подрулил Гоша. Не так давно он приобрел навороченный мобильник с видеокамерой и теперь изображал из себя репортера, чем уже успел всех достать.

– Хроника сорок шестой гимназии, – тоном диктора вещал он, наведя на друзей свою камеру. – Суровые лица гимназистов… За пять минут до экзамена по литре…

– Гоша, убери телефон, или я…

Рассерженная Маша осеклась. Потому что хлопнула входная дверь и в холл вошел Егор Нежин. Выражение его лица не сулило ничего хорошего, а правая рука была спрятана под курткой.

– Дэн! – выкрикнул он.

Дэн обернулся, повернулись и остальные.

– Дэн! Ты заплатишь за все! – брызжа слюной, заорал Егор. – Сдохни, урод!!!

С этими словами он выхватил из-за пазухи пистолет и выстрелил.

Дэн покачнулся, неловко взмахнул руками и упал на спину. По его свитеру быстро расползалось кровавое пятно.

– Дэн! – завизжала Маша, бросаясь рядом на колени. – Дэн, только не умирай, пожалуйста, – лепетала она, неуклюже пытаясь приподнять его голову. Дэн судорожно втянул ртом воздух, глаза его закатились…

– Дэн, скажи что-нибудь! Не уходи!

Взгляд Дэна, остановившийся на Маше, остекленел, и девушка поняла, что это значит. С криком она упала ему на грудь, обняла, прижала к себе…

– Маша! – услышала она над собой изумленный Катин голос. – Маш, вставай…

Маша подняла голову и обнаружила, что лежит на полу в том же школьном коридоре. Но только Дэна рядом не было и нигде не наблюдалось ни единого кровавого пятнышка. Проходящие мимо ребята недоуменно косились в ее сторону, а рядом стояла чуть сконфуженная Катя.

– Машка, ты чего? Люди смотрят!

Обескураженно оглянувшись по сторонам, Маша торопливо встала, пытаясь понять, что это было – сон, видение или реальный случай? Впрочем, последнюю версию можно было смело отбросить. Потому что Дэн, живой и здоровый, в данный момент направлялся к ним.

– Дэн! – подскочила Маша. – С тобой все в порядке?

– А были варианты? – засмеялся тот и стал осматривать себя: – Руки на месте, ноги на месте… Голову тоже вроде дома не забыл.

Но, заметив, как пристально и без тени улыбки Маша смотрит на его свитер, Дэн посерьезнел:

– Что-то не так?

– Нет, все отлично, – пробормотала она. – Свитер тебе идет…

Так ничего и не поняв, он ушел в кабинет.

– Кать, какой сегодня день? – растерянно спросила Маша.

– Понедельник с утра был. Подруга, ты здорова вообще?!

Понедельник… А речь шла о пятнице. Видение будущего – вот что это было! В пятницу случится беда!

До пятницы оставалось четыре дня. Четыре дня, чтобы предотвратить трагедию…

Весь первый урок Маша раздумывала. С чего бы Егору Нежину понадобилось убивать Дэна? Конечно, этот чокнутый гот был неуравновешенным. Он нарочно шел на конфликт с учителями, бросая им вызов где надо и где не надо. С физруком у Егора вообще шла постоянная война из-за спортивной формы – даже на уроках физкультуры Нежин появлялся исключительно в своем «готичном» одеянии, с подведенными черным глазами и пирсингом в брови.

За такой прикид над Егором многие насмехались, но он чаще всего игнорировал это. А вот стычки между Егором и Дэном случались регулярно с тех пор, как последний появился в их классе. Егор, конечно, всегда лез первым. Но в чем же могла быть причина?..

Вот и в этот день между парнями произошла стычка, пока их не разнял проходивший мимо физрук.

– Это Дэн начал драку! – подскочила Зоя Румянцева, верная подружка Егора.

Но физрук не поверил ей и, пригрозив Нежину отчислением, отправил его к директору. Егор ушел, смерив на прощанье Дэна полным ненависти взглядом.

Все это не укрылось от Маши, стоявшей рядом. Все-таки между Дэном и Егором существовал какой-то конфликт, и ей следовало срочно выяснить его причину.

– Дэн!

Парень оглянулся.

– Нам надо поговорить, – решительно сказала Маша, подходя ближе. – После уроков, хорошо? Это важно.

– Ладно, – покладисто кивнул Дэн и направился в класс.

Прозвенел звонок с последнего урока. Егор и Зоя вышли из гимназии.

– Клоуны! Придурки! – захохотали им вслед мальчишки из параллельного класса, слонявшиеся по двору. Кто-то из них запустил снежком прямо в спину Егору.

Егор картинно продемонстрировал им средний палец, даже не глянув в их сторону. Ему уже давно было плевать на чужое мнение о своей внешности.

Зоя лишь крепче сжала его руку. Она преданно любила Егора, любила таким, какой он есть – брутальный, независимый, не терпящий возражений. Ради него она тоже стала готом, хотя и не слишком понимала эту культуру, ради него тоже шла на конфликт с учителями. Она старалась всегда быть рядом, по возможности удерживала от опрометчивых поступков, по мере сил выручала, если он влипал в неприятности, успокаивала, когда он злился. Егор не сторонился ее, но всякий раз давал понять, что они всего лишь друзья, и не более того. Однако Зоя и этому была рада.

Покинув школьный двор, Егор и Зоя отправились в парк и уселись на скамейку под навесом.

– Дэн идиот! – злобно бросил Егор. После директорского нагоняя его настроение упало ниже плинтуса.

– А прикидывается пай-мальчиком, – поддакнула Зоя.

– Двуличный козел! Сам первый начал, а люлей навешали мне!

– Точно…

– Физрука вообще ненавижу! – распалялся Егор. – Из-за того, что мы не носим их форму…

– А мне не важно, – попыталась Зоя его успокоить. – Наплевать. Тебе разве нет?

Егор вынул сигарету, долго шарил по карманам в поисках зажигалки, но так и не нашел. Зоя встала и обратилась к проходившему мимо интеллигентному пожилому человеку:

– Огоньку не найдется?

– Не курю! – с явным осуждением ответил тот. – И тебе не советую. Никотин убивает.

– Мы в курсе, – флегматично отозвался Егор со скамейки. – Минздрав уже предупредил.

– Твой отец знает, что ты куришь? – строго обратился к нему прохожий.

– Шли бы вы своей дорогой.

– Стыдись, Егор! Твой отец замечательный человек, он не заслужил такого сына!

– Может, мы с отцом сами разберемся?! – вскинулся Егор. Прохожий сокрушенно покачал головой и пошел дальше.

– Ты его знаешь? – Зоя села рядом.

– Сосед! Вечно лезет куда не просят. Так и хочется заехать кулаком в его постную харю!

– Плюнь на него, забудь, – успокаивала Зоя.

– Чтоб он сдох, урод! – выкрикнул Егор, совершенно не заботясь о том, что его могут услышать.

И его услышали. Феликс, якобы невзначай присевший отдохнуть на ту же скамейку, заинтересованно слушал их разговор. Тем временем сосед Егора прошел мимо, а навстречу ему с другого конца аллеи двигалась не очень трезвая компания каких-то гопников. Феликс хихикнул, щелкнул пальцами – и вдруг портфель в руках соседа затанцевал, завертелся и огрел по голове одного из них.

– Эй, мужик, ты офигел?!

Сосед тщетно пытался удержать свой взбесившийся портфель. По мановению руки Феликса второй, а затем и третий гопник получили портфелем по голове.

– Чувак, шел бы ты отсюда!

Но «чувак» никуда идти явно не хотел – его портфель продолжал яростно лупить парней по головам. Терпение их оказалось коротким:

– Мочи его!

Услышав шум и крики о помощи, Егор со злорадством наблюдал, как подвыпившая гоп-компания пинала ногами его соседа. Возникла мысль пойти им помочь, но Егор решил, что они сами справятся.

Наконец парни сочли воспитательную работу оконченной и смылись.

– Я нечаянно! – сокрушенно развел руками Феликс.

Конечно, Маша попыталась поговорить с Дэном, убедить его не связываться с Егором. Но это мало что дало – Дэн не воспринял ее слова всерьез, заявив, что претензий к Егору не имеет и что тот всегда первый к нему цепляется.

Это последнее безусловно было правдой. Именно Егор имел что-то против Дэна, а никак не наоборот. И Маша решила зайти с другой стороны – попытаться наладить контакт с Нежиным и узнать правду от него самого.

Как завести с ним дружбу, Маша не знала и обратилась за советом к Кате. Подружка сочла Машино желание идиотским, но все-таки дала совет простой и дельный. Она предложила устроить домашнюю вечеринку и пригласить на нее Егора с Зоей. Не откладывая в долгий ящик, Маша сразу же и позвонила Егору.

– Ну? Чего надо? – услышала она в трубке недовольный голос.

– Мы собираемся у меня дома, – как можно приветливее заговорила Маша. – Хотела пригласить вас с Зоей.

– К тебе? Зачем? – Егор удивился.

– Ну… Поболтаем, музыку послушаем, всякое такое… Придете?

– Не знаю, – неуверенно ответил Егор. – Наверное, нет…

Но все же они пришли. Просто из любопытства – что за вечеринку такую задумала Аверина, что даже их позвала?

Впрочем, Егор почти сразу пожалел об этом. Ни веселой компании, ни крутой музыки, ни даже выпивки не оказалось, и теперь они с Зоей уныло сидели на диване, вертя в руках бокалы с соком.

Маша тоже была недовольна. Разговор с Егором не получился, к тому же ей было неудобно за такую скучную вечеринку. Кроме этой пары к ней пришли только Катя и Стас, да она больше никого и не звала.

Неунывающая Катя тем временем бодяжила на кухне какой-то бешеный коктейль, щедро добавляя в томатный сок соус табаско.

– Это их точно взбодрит! – хихикала она.

Наконец Маша отобрала у нее бутылочку с соусом:

– Ну куда ты столько чили! Огнетушителя нет.

– Зажжем танцпол, детка! – веселилась Катя.

В это время на кухне возник Стас. Недолго думая, он макнул палец в коктейль и облизал его. Глаза его тут же вылезли на лоб, он разинул рот и бросился к водопроводному крану.

– Вы хотите чьей-то смерти?!

– А тебя в детстве не отучили совать пальцы куда не надо?

– Я ж не в розетку…

Катя зачерпнула ложкой свою адскую смесь и чуть-чуть лизнула ее. Тут уж и у нее глаза на лоб полезли:

– Немного перестаралась…

Звонок в дверь заставил всех вздрогнуть. Егор с Зоей тревожно переглянулись, а Стас потопал открывать.

Щелкнул замок, и вошли двое новых гостей – Дэн и Лиза.

– Мы опоздали? – лучезарно улыбнулся Дэн. Егор напрягся, его внимательный взгляд устремился на Лизу.

– А я думала, здесь будет вечеринка, – капризно надула губки Лиза.

– А здесь только мы, – засмеялась Катя. – Зато у нас веселье через край! Правда, Маш?

– Вообще-то мы хотели позаниматься, – холодно ответила Маша. – У нас экзамен.

– Но пиво хотя бы есть? – невозмутимо поинтересовалась незваная гостья.

– Холодильник в твоем распоряжении, – с язвительной любезностью процедила Маша. – А еще мы приготовили отличный коктейль – угощайся!

Лиза без лишних церемоний ушла на кухню. Егор встал и тоже куда-то вышел.

– Мы некстати? – осведомился Дэн.

– Нет, что ты! – Маша сделала честные глаза. – Очень кстати! Здесь было только готичненько, а теперь еще и гламурненько.

– Всегда готов добавить красок в твой мир! – легкомысленно улыбнулся Дэн.

Маша оттащила Катю в сторону:

– Это ты их позвала?

– Его! – поправила подружка. – Откуда же я знала, что он с ней придет?

– А догадаться было суперсложно!

– Машка, не наезжай! – обиделась Катя. – Пока ты тут новых друзей заводишь, я твою личную жизнь хоть как-то пытаюсь устроить.

– Так тебе еще спасибо сказать?! – вспыхнула Маша.

Их спор прервал визг, донесшийся с кухни:

– Отстань от меня, придурок!

Девушки бросились туда. Выяснилось, что «придурок», то есть Егор, хотел сфотографировать Лизу на мобильник, а ей это не понравилось.

В два прыжка рядом оказался Дэн, он оттащил Егора от Лизы и стал между ними:

– Оглох?! Она сказала – не лезь!

– Сам отвали! Без твоих соплей обойдемся! – с угрозой ответил Егор и снова как ни в чем не бывало навел на Лизу мобильник. – Улыбочку!

Дэн толкнул его в грудь. Мобильник выпал из рук Егора.

– Дэн, не надо! – вклинилась Маша.

Егор поднял мобильник.

– Если ты его разбил… – злобно начал он, но убедившись, что все в целости и сохранности, вернулся в гостиную. – Зоя, валим отсюда! Фигли мы вообще здесь забыли!

Когда все гости разошлись, раздосадованная Маша решила попытать совета у Книги.

Книга открылась легко, Маша перелистывала страницу за страницей, переворачивала и трясла фолиант, но никаких подсказок не находила. Наконец, словно смилостивившись, на одной из последних страниц возник рисунок – карандашный, едва заметный. Муха. Обыкновенная серая муха притаилась в уголке страницы. Маша замерла над Книгой, раздумывая, что это может значить, но вдруг из разворота одна за другой стали выползать настоящие мухи. Они взлетели с противным жужжанием, закружились роем вокруг Маши. Девушка вскочила, отмахиваясь, и выбежала из комнаты. Рой последовал за ней, она вбежала в ванную и быстро захлопнула за собой дверь. А когда вернулась, мух уже не было, зато в кресле у окна сидел человек.

– Черт! – выругалась Маша, узнав Яна.

– Будь осторожнее со словами.

– Почему?! Потому что я долбаный ангел и мне запрещено выражаться?

Ян улыбнулся, встал и прошелся по комнате.

– Ян, – поспешила спросить Маша, – мои видения – что это? Все так и случится?

– Как много вопросов о том, чего еще не произошло.

– Я видела будущее! Все должно случиться в пятницу. Дэн… умрет?

– Если ты видела – ты можешь это предотвратить.

– Как?!

– У тебя есть еще четыре дня, – ответил Ян. – И преимущество: ты знаешь, что должно произойти.

– Но зачем Егору убивать Дэна? Откуда у него пистолет?

– Это Зло, Маша. У него свои причины и свои пути.

– Что же мне делать?

– Есть только один способ борьбы со Злом. И когда все закончится, ты уже не будешь прежней.

– О чем ты? – воскликнула Маша. – Ян?!

А Егор в сопровождении Зои тем временем подошел к своему подъезду.

– И все же я не понимаю, зачем ты ее фоткал? – в который уже раз допытывалась Зоя. Она чувствовала уколы ревности, но не могла себе позволить устроить сцену.

– Я же сказал – для фотожабы, – раздраженно буркнул Егор. – Загружу их фотки в Интернет и разукрашу по полной.

И Зоя предпочла поверить, что так и есть:

– Покажешь потом?

– Конечно, – равнодушно пожал плечами Егор, наблюдая, как из подъезда выходит сосед – весь в синяках и с рукой на перевязи. – Поржем вместе.

Позволив ей чмокнуть себя на прощание, он взошел на крыльцо и хотел уже открыть дверь подъезда, как вдруг увидел у своих ног какой-то темный предмет. Это оказался большой складной нож с длинным выдвинутым лезвием. Оглядевшись по сторонам, Егор поднял его и сунул в карман.

И снова перед глазами плыл школьный коридор. Стас с бутербродом… Катя с жалобой на мандраж… Гоша с мобильником… И выстрел. Перепуганные крики, собственные руки в крови…

Маша с криком села на кровати. Видение повторилось, только теперь во сне. Значит, вчерашний день ничего не изменил и ей нужно искать другие пути.

Тяжело вздохнув, Маша поплелась в душ.

– Поехали! – скомандовал физрук и дал сигнал свистка.

Игра в баскетбол была серьезной. Играли все, за исключением Зои и Кати, сидевших в стороне на скамейке. Катя в этот день пришла с температурой и периодически чихала, пока в конце концов учитель не отпустил ее домой.

А Зоя в своем готическом наряде просто не могла играть в баскетбол, спортивную же форму она не надевала из солидарности с Егором. Сам Егор хоть и был без формы, но играл с азартом, рьяно пытаясь отнять мяч у противника. Противником же его, как на грех, оказался Дэн.

– Отдай мяч, придурок!

– А ты отними, – усмехнулся тот.

Между парнями возникла нешуточная потасовка, и вдруг из кармана Егора выпал нож. Физрук заметил это первым и направился к нему.

– Егор! – тревожно крикнула Зоя. Тот оставил Дэна, подхватил нож и спрятал за спину.

– Что это, Егор? – строго спросил учитель.

– Это мое! – с вызовом ответил Егор, продолжая держать нож за спиной.

– Дай сюда!

– Это мое, и точка! Я ничего не сделал и показывать не обязан!

– Это последняя капля, Нежин! – возмутился физрук. – Ходишь без формы, ведешь себя по-хамски, теперь еще нож. Я отстраняю тебя от урока! И не надейся, что этим закончится, – я обо всем доложу директору.

Егор презрительно улыбнулся и с независимым видом пошел к выходу. Зоя вскочила и побежала за ним.

– Румянцева, ты куда?

– Я тоже без формы, не видите? – бросила она с показным презрением.

Выйдя на улицу, Егор и Зоя бесцельно бродили по пустому школьному двору, пока Егору не попалась на глаза новенькая машина, припаркованная у ограды.

– А это тачка физрука, кстати, – глаза его заблестели недобрым огнем.

– И что? – не поняла Зоя.

– Сейчас мы поквитаемся!

Несмотря на протесты Зои, он вынул свой злополучный нож и лихим ударом всадил его в колесо физруковой машины, а затем и в другое. С громким шипением из проколов вырвался воздух, но тут посторонний звук заставил Егора оглянуться. Прямо к ним направлялась Катя, которую физрук отпустил с уроков. Ее ошарашенный вид не оставлял сомнений – девчонка все видела.

– Чего уставилась? – грозно выпрямился Егор.

– Ничего, я…

– Кому-нибудь расскажешь – и… – он красноречиво поднес нож почти к самому ее лицу.

Марго вошла в свою комнату и сразу почувствовала, что она здесь не одна. Резко оглянувшись, она увидела у себя за спиной до боли знакомую высокую фигуру.

Сердце ее учащенно забилось, но демонесса быстро взяла себя в руки и изобразила ироничную усмешку:

– Какие люди, глазам не верю! Забрел на огонек?

– Ты же этого хотела, – невозмутимо пожал плечами Ян и слегка облокотился на стол.

– Откуда тебе знать, чего я хочу?! – с вызовом бросила она.

– У Маши было видение…

– Отлично! – злорадно прищурилась Марго. – Тем больнее ей будет потом! Она не сможет помешать и поймет, что бороться бесполезно!

– Ты ошибаешься, – спокойно ответил Ян. – Она справится.

– Какой ты наивный! – засмеялась демонесса. – Ты правда хочешь, чтобы Маша спасла Дэна?

– А ты допустишь, чтобы он умер? – Ян сделал шаг в ее сторону.

– Он умрет, а Маша будет винить себя – и вас! – хищно оскалилась Марго. – И ее ангельские перышки – пфф! – унесет ветром. Она будет гореть в аду! Когда Дэн умрет – она падет.

– Она не такая, как ты, – покачал головой Ян.

Эти слова больно ударили Марго, но она привычно скрыла свои чувства за язвительной улыбкой:

– Почему же ты ей не скажешь, кто на самом деле ее любимый Дэн? Думаешь спасти его душу?

– Как знать…

– Он порочный! – оборвала Марго. – Злой и безжалостный! Но ты… Ты полон милосердия…

Последние слова вырвались у нее непроизвольно. Во взгляде Яна она уловила тепло и грусть, и вновь ее сердце дрогнуло. Поддавшись чувствам, Марго хотела погладить его по щеке, но Ян перехватил ее руку за запястье. Какое-то время они стояли молча, глядя друг другу в глаза.

– А что ты чувствуешь ко мне? – решилась спросить Марго. – Любовь? Страх?

– По-прежнему жалость.

– Лучше бы ты меня ненавидел! – зло прошипела она, выдергивая руку.

В тот день Дэн, вернувшись с уроков, неожиданно застал в своей комнате Марго, с царственным видом возлежащую на диване. Она завела речь о Егоре.

– Провоцируй все самое худшее в нем, – велела наставница. – Пусть он ненавидит тебя всем сердцем.

– Да он просто жалок!

– Что плохого в легкой добыче?

Но тут Дэн вспомнил о недавнем разговоре, и в его душу закралось подозрение:

– Постой, Маша тоже говорила мне о Егоре. Просила держаться от него подальше. Может, ты чего-то не договариваешь? Маша уверена, что он опасен.

– Не для тебя, – игриво улыбнулась Марго. – Я никому не позволю причинить тебе вред.

Вспышка яркого света…

– Сдохни, урод!!!

Выстрел, окровавленный свитер, крики…

Маша открыла глаза и тяжело вздохнула. Еще один день прошел, а она снова ничего не сделала. Что там у нас сегодня – среда? Осталось два дня.

И что ей делать? Была, правда, одна зацепка. Вчера в кафе перепуганная Катя шепотом рассказала им с ребятами, как Егор продырявил колеса машины физрука, а потом пригрозил ей расправой, если она проболтается. Маша тогда обрадовалась – узнай об этом учителя, Егора бы отстранили от занятий или вообще выгнали из гимназии. Но насмерть перепуганная Катя буквально вырвала у Маши клятву, что она никому не расскажет.

Теперь Маша глубоко сожалела об этой клятве, но рассказывать боялась. От Егора можно было ожидать чего угодно.

Порог гимназии Маша переступила с тяжелым сердцем.

– Девушка, скажите «сы-ыр»! – тут же кинулся к ней Гоша со своим мобильником.

– Гоша, ты достал уже! – процедила Маша.

– Я мобилмэн – забыла? Супергерой!

– Вот и лети со своим супертелефоном сам знаешь куда.

– Да что ты сегодня такая суровая!

Не удостоив приколиста ответом, Маша увидела впереди Катю и направилась к ней. Но не успела она приблизиться, как вдруг дверь директорского кабинета распахнулась, оттуда выскочил мрачный Егор и быстрым от злости шагом понесся к выходу. За ним, пытаясь догнать, торопилась Зоя, а следом из кабинета вышли родители Зои и отец Егора.

Увидев Катю, Егор подскочил к ней и выкрикнул на бегу:

– Готовься, малышка!

– Я ничего не говорила, клянусь! – закричала Катя ему вслед. Но он даже не обернулся.

Последней из кабинета вышла директриса.

– Алла Сергеевна, что случилось? – бросилась к ней Маша.

– Егор отстранен от занятий на неделю. И он, и его подруга Зоя Румянцева, – ответила директриса и заторопилась по своим делам.

Лицо Маши расплылось в улыбке, она радостно подскочила к Кате:

– Егор неделю не появится в гимназии! Это отлично!

Но подруга ее восторгов не разделяла:

– А мне теперь всю жизнь не выходить из дома? Подкараулит меня в темном подъезде…

Маша на секунду задумалась. Насчет Кати она никаких предупреждений не получала, стало быть, Кате ничего и не грозит. Верно, как же иначе!

– Ничего не случится, поверь мне. Тебе ничего не грозит, главное – чтобы он в пятницу не пришел в гимназию!

А Егор тем временем вышел на школьный двор. Пропустив вперед родителей и Зою, он, уже не торопясь, спускался по ступенькам, обдумывая план мести.

– Эй, придурок! – раздался вдруг голос за спиной, и Егора самым непочтительным образом дернули за рукав.

Он оглянулся – рядом стоял Дэн и нагло ухмылялся прямо ему в лицо.

– Это я тебя сдал! – с довольным видом сообщил он. – Я настучал директрисе, я тоже вас видел. Катя просила не говорить.

– Ублюдок!

Но попытка ударить не удалась. Дэн перехватил его руку и, продолжая ухмыляться с самым издевательским видом, крепко удерживал за запястье. Егор снова бросился в бой, но снова потерпел фиаско, а тут еще отец кинулся его оттаскивать. С огромным трудом у него это получилось.

– Стукач! Крыса! – бессильно орал Егор, пытаясь отпихнуть отца, который тащил его к выходу. А Дэн все стоял на крыльце и ехидно улыбался.

– Марго не сможет убить Дэна, – беззаботно сказал Феликс, размешивая ложечкой чай.

– Сможет, если ты ей немного поможешь, – ответила Агнесса, слизывая крем с пирожного. – Без Марго мы не справимся. Против Яна нужны все наши силы.

Они сидели за столиком в кафе, вызывая умиление у окружающих, – ни дать ни взять добрый дядюшка с очаровашкой-племянницей.

– Простите, где у вас туалет? – спросил у барменши один из посетителей у барной стойки. Его лицо «украшали» синяки, а рука была на перевязи. В недобрый для себя час сосед Егора решил культурно отдохнуть в этом заведении. Барменша кивнула в нужном направлении, и он поспешно скрылся за дверью с мужской фигуркой на табличке. На соседней двери красовалась такая же табличка с женской фигуркой.

– Дядя Феликс, я иду в туалет! – елейным голоском прощебетала Агнесса.

– Конечно, детка! – сладенько заулыбался «дядя Феликс». – Не забудь вымыть ручки.

И «детка» направилась к двери с женской фигуркой на табличке. Правда, никто из посетителей не обратил внимания, что секунду назад таблички на дверях непостижимым образом поменялись местами.

Детский вопль заставил всех вздрогнуть.

– Дядя Феликс! – Агнесса в слезах выбежала из туалета. – Дядя Феликс! Там, в туалете для девочек, дядя без штанов!

– Да что ж это делается! – возмутился «дядя Феликс», прижимая к себе заплаканную «племянницу». – Нельзя уже в кафе сходить с ребенком!

И тут все увидели, как из двери с женской фигуркой, поправляя на ходу штаны, вышел человек с рукой на перевязи.

– Вот он, этот дядя! Он расстегнул штаны и говорит – смотри, что у меня есть! – «невинное дитя» горько зарыдало.

– А ну-ка иди сюда!..

Из-за соседнего столика поднялись два накачанных парня, ухватили недоумевающего мужика за грудки и поволокли на улицу. Какое-то время оттуда были слышны истошные крики и просьбы о помощи, но помогать никто не собирался.

Вечером Катя как ни в чем не бывало протирала барную стойку, когда в кафе уныло вошла Маша и уселась рядом.

– Что такая кислая? – задорно спросила Катя.

Маша только вздохнула. Не рассказывать же подруге, как она только что, наплевав на гордость, пришла к Дэну домой, чтобы отговорить его идти в пятницу на экзамен. И что? Застала их с Лизой. В одном нижнем белье. Эх…

– Не знаю, – ответила она подруге. – Мне плохо, я как ни стараюсь, а все делаю не так.

– Забей, – весело посоветовала Катя, наливая минералку в высокий стакан. – Попей водички – за счет заведения. И не заморачивайся – все пройдет.

Маша взяла стакан и вдруг заметила, что у нее на руке сидит муха.

– Фу, откуда тут мухи? – она брезгливо тряхнула рукой.

– Маша, – настороженно посмотрела на нее Катя, – тут нет мух.

Между тем наглая муха, которую Катя в упор не желала замечать, ползла прямо перед ними по барной стойке.

– Поверь мне, они есть, – ответила Маша, взяла тряпку и прихлопнула нахалку. Но когда она подняла тряпку, мухи под ней не оказалось.

– Это тебя перед экзаменом колбасит, вот и мерещится всякое, – сделала вывод Катя, над головой которой уже вился целый рой мух.

– Маша… – раздалось над ухом

Маша медленно повернула голову. Рядом у стойки стояла Лиза.

– Тебе не кажется, что нам надо поговорить?

Только этого недоставало, подумала Маша, тем не менее взяла свой стакан с минералкой и поплелась за Лизой в глубь зала.

Сейчас Лиза не была похожа на недавнюю роковую красавицу. Перед Машей сидела грустная, казавшаяся старше своих лет женщина, измученная проблемами и невеселыми мыслями.

– Только не надо притворяться, – первой заговорила она. – Я знаю, ты меня ненавидишь.

– Я и не притворяюсь.

– Все правильно, – просто ответила Лиза. – Ты влюблена в Дэна, а Дэн со мной.

– Кто, я? Это смешно!

– Ма-аша, – поморщилась Лиза.

– Ну ладно, – признала Маша. – Он классный, у нас много общего. Но мы просто…

– …просто друзья? Почему же ты, когда видишь нас вместе, готова меня убить?

Маша не ответила, сделав вид, что пьет воду.

– А ведь это я должна тебя ненавидеть, – с горечью продолжала Лиза. – Потому что ты ему нравишься.

– О чем ты? – смутилась Маша.

Лиза криво усмехнулась и заговорила, глядя прямо перед собой:

– Я прекрасно понимаю, что я для Дэна очередное увлечение. Мы не состаримся вместе и не умрем в один день.

Лизе тяжело давались такие откровения, но она пересилила гордость и заставила себя продолжить:

– Я не учусь, не работаю, моя жизнь – полный провал. Но – у меня есть Дэн. Понимаешь, о чем я говорю?

Маша мрачно слушала.

– Нам осталось недолго. Но тем временем, которое у нас еще есть, я хочу насладиться сполна. – Лиза отпила глоток сока и посмотрела Маше прямо в глаза: – Оставь его мне!

Маше стало жаль Лизу.

– При одном условии, – сказала она, чуть поразмыслив. – Ты сделаешь так, чтобы Дэн держался подальше от Егора Нежина. И я обещаю, что даже не посмотрю в его сторону.

– От Нежина? – удивилась Лиза. – Этого чокнутого гота?

Маша кивнула, и лицо Лизы прояснилось:

– Значит, договорились?

– Договорились.

Егор и Зоя коротали вечер на скамейке в парке. Пойти было некуда, а сидеть дома с предками – скучно. Хотя, надо отдать должное, родители относились к ним с пониманием, отец Егора даже намеревался пойти в гимназию и выяснить, кто оклеветал его сына.

– В гимназию больше не вернусь, – злился Егор.

– Можно перевестись, – предложила Зоя. – Мама говорит, что легко все устроит, будем учиться в другой школе.

– А смысл?! Там будет та же фигня! Кому нужен этот аттестат?

– Предки хотят, чтобы я поступила в универ…

– Предки сами торчат в офисе с девяти до шести каждый день, и для нас хотят того же! Ненавижу! – вскинулся Егор.

– А чего ты хочешь? – несмело спросила Зоя.

– Свалить из этой страны! В Норвегию или в Японию. Там всем плевать, какой у тебя пирсинг, и культуру готов уважают!

– А как же отец?

– Переживет.

Больше он не успел сказать ничего. Прямо напротив их лавочки остановился дорогой автомобиль. Водительская дверца приоткрылась.

– Привет, детишки, – томно произнесла сидевшая за рулем блондинка и поманила Егора пальчиком. – Меня зовут Кира.

Заинтригованный Егор тут же встал и пошел к машине, Зоя, как всегда, двинулась за ним.

– Сгораю от желания познакомиться с вами поближе, – продолжала таинственная незнакомка. – Давайте вместе отметим ваши успехи.

– Какие еще успехи? – насторожилась Зоя. Если Егору льстило внимание этой крутой особы, то ей эта Кира сразу не понравилась.

– Все только и говорят о вас! – заманчиво подмигнула блондинка. – Вы настоящие герои, и вас ждет шикарный сюрприз!

С этими словами она открыла заднюю дверцу машины, приглашая их внутрь. Зое ужасно не хотелось никаких сюрпризов от этой девицы, но по воодушевленному лицу Егора она поняла, что его не переубедить. А потому забралась на заднее сиденье и подвинулась, освобождая для него место. Но Егор не сел рядом с ней – он занял переднее кресло. Для Зои это было очень обидно, но Егор даже не обернулся – он с интересом рассматривал Киру.

Машина тронулась.

В тот вечер квартира демонов преобразилась до неузнаваемости. На окнах висели черные бархатные портьеры, витые черные свечи создавали зловещий полумрак, играла мрачная музыка, а множество гостей в самых продвинутых готических нарядах пили, танцевали и развлекались.

Егор ахнул, переступив порог. На такую крутую вечеринку он попал впервые в жизни. Зоя тоже ахнула, но скорее от испуга.

– Добро пожаловать в ад! – пылко шепнула Кира, вталкивая их в гостиную, и растворилась в толпе гостей.

Егор оглянулся по сторонам. Ему здесь определенно нравилось. А Зоя испуганно втянула голову в плечи и прижалась к Егору.

– Приветствую вас, новобранцы! – перед ними возник Феликс с двумя коктейлями в высоких бокалах и обнял обоих за плечи. – Твоя девушка?

– Не, мы просто друзья, – беспечно мотнул головой Егор.

– А как сосед? – подмигнул Феликс. – Больше не беспокоит? Люди, люди… Стоит немного поиграть у них на нервах, и они начинают сходить с ума. Так забавно!

Он ловким движением обнял Зою за талию и увлек за собой:

– Пойдем со мной, детка!

Зоя испуганно попыталась схватиться за Егора, но он и не глянул на нее – его внимание приковала Кира. Теперь она была одета в миниатюрное черное платье и танцевала прямо на столе. Потягивая коктейль через соломинку, он стал пробираться к ней сквозь толпу танцующих и даже не оглянулся на Зою, которую Феликс закружил в танце.

– Не думай о завтрашнем дне! – проворковала Кира, спрыгнув со стола и приблизившись к Егору вплотную. – Его не существует. Ты здесь и сейчас, и только это имеет значение.

И она вновь вспорхнула на стол. И тут к Егору, поигрывая бокалом вина, приблизилась Марго. Едва глянув на нее, парень тут же забыл про Киру.

– Привет! – выдохнула Марго. – Ты был плохим мальчиком?

– Я… – замялся Егор, не сводя с нее плотоядного взгляда.

– Надо быть очень плохим, чтобы попасть сюда, – усмехнулась она. – Хочешь, я покажу тебе дом?

Егор кивнул, отхлебнул коктейля для храбрости и вышел вслед за Марго в какую-то дверь.

Зое было не по себе в этой ужасной, похожей на склеп квартире, среди этих гадких, неприятных готов, которые потащили ее танцевать, не особо спрашивая разрешения. Наконец ей удалось от них вырваться, но когда она посмотрела вокруг, то увидела, что Егора нигде нет. Испуганная Зоя бросилась было к выходу, но ей преградила путь девочка в черном платье.

– Что ты здесь делаешь, девочка? – опешила Зоя. – Где твои родители?

– Они мертвы, – мрачно ответила Агнесса и подняла на девушку тяжелый, недетский взгляд.

Зоя отшатнулась и предпочла вернуться обратно. Что-то внутренне ей подсказывало – бояться здесь стоит не готов и не Киры, а именно этой девочки со страшными глазами.

Тем временем Марго проводила Егора в свою спальню, которая тоже имела готический вид – те же черные бархатные портьеры, черное шелковое покрывало на безбрежном ложе обольстительницы…

Егор присел на край этого ложа, ожидая, что же будет дальше. Марго подсела к нему, потянулась губами…

– Ты со мной переспишь? – грубовато осведомился Егор.

– А ты правда этого хочешь? – вкрадчиво спросила демонесса. – Я тебе нравлюсь?

Егор кивнул.

– Врунишка! – усмехнулась прелестница. – Тебе нужна только Лиза.

– Откуда ты знаешь?! – подскочил Егор.

– Я все про тебя знаю, – нежные руки обвили его шею. – Ты мечтаешь о ней день и ночь, с первого момента вашей встречи. Совершенная… Недостижимая… Богиня… Но ты всегда знал, что она будет твоей.

– Лиза была моей… – пробормотал Егор

– Пока не появился Дэн, – напомнила Марго.

– Козел!..

– А хуже всего то, что он ее даже не любит! Он обманывает ее. На самом деле ему нужна Маша.

Егор потрясенно слушал.

– Дэн просто играет чувствами Лизы, – продолжала Марго. – Он заставляет ее страдать. Ты же не хочешь, чтоб Лиза страдала?

Егор, как в тумане, помотал головой.

– Ты не должен допустить этого!

Егор кивнул.

Он не допустит. Он уже смирился с тем, что Лиза предпочла другого. Но раз этот проклятый Дэн так с ней поступает – он дорого за это заплатит!

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге предстала Зоя. Ее лицо медленно вытянулось от изумления:

– Егор, ты здесь? Я хочу уйти.

– Почему? Тебе не весело? – Марго наконец отстранилась от Егора.

– Ты что здесь делаешь? – воскликнула Зоя, не в силах подавить обиду.

– Мы разговариваем, не видишь?! – огрызнулся он, но потом поднялся. – Ладно, если хочешь уйти, пошли.

Остаток вечера Егор провел за компьютером в своей комнате. В эту комнату не было доступа никому – ни друзьям-приятелям, если таковые у Егора имелись, ни Зое, ни даже родному отцу. Дверь запиралась на ключ изнутри и снаружи.

«Лиза, отзовись!» – писал он ей на электронную почту письмо за письмом, но ответа по-прежнему не было. С тех пор как появился Дэн, Лиза перестала отвечать на письма Егора.

Тогда он поднялся, подошел к стене напротив. На ней висело множество фотографий Лизы – разных размеров, сделанных с разных ракурсов и в разное время. Некоторые были не слишком удачными, как это нередко бывает во время фотоохоты. Лиза улыбалась ему с групповых фотографий, на которых Егор попросту оторвал изображения всех остальных. Он бережно гладил эти фотографии пальцами, прикасался щекой, с тоской вспоминая то короткое и счастливое время, когда они были вместе.

Проклятый Дэн…

Вспышка света.

– Сдохни, урод!!!

Выстрел. Дэн медленно оседает на пол. Маша и Катя кричат в ужасе… И пламя – слепяще-белое пламя, поглощающее все…

Тяжело дыша, Маша села на кровати. Рядом заливался будильник, а к его трелям примешалось жужжание одинокой мухи.

Четверг. А ей так и не удалось ничего изменить. В отчаянии Маша схватила Книгу, но стоило ее раскрыть, как оттуда вылетел целый рой мух и закружился вокруг девушки.

– Опять? Ну сколько можно! – чуть не заплакала Маша. Она-то ожидала от Книги подсказки…

– Всем пока, я ушла в школу! – Маша подхватила сумку с учебниками и шагнула за порог.

– Привет! Решил вот за тобой зайти…

Вот это был сюрприз! За дверью ее ожидал Дэн.

– Привет, – насторожилась Маша. – А почему ты решил зайти?

– А просто так нельзя?

Но на этот раз коронная улыбка Дэна не произвела никакого эффекта.

– А просто так ты обычно с Лизой, – желчно ответила девушка и нажала кнопку лифта.

– Ладно, не просто так, – сдался Дэн. – То, что ты говорила про пятницу и про Егора… Я хочу знать, что происходит.

Все-таки Дэна мучило подозрение. Марго клятвенно заверяла, что ему ничего не угрожает, зато Агнесса не так давно намекнула, что бывает с теми, кто тянет с выполнением задания. И теперь его беспокоило, что же такое знает Маша.

Но Маша не могла рассказать правду. Она понимала – в такое никто не поверит.

– Почему я не должен завтра идти в гимназию? – допытывался Дэн, пытаясь заглянуть ей в глаза. Но девушка отвела взгляд и нетерпеливо забарабанила по кнопке вызова лифта:

– У меня предчувствие.

– Предчувствие?! – настороженность Дэна сменилась иронией.

В этот момент приехал лифт, и девушка вжалась в угол, мечтая о том, чтобы скорее доехать и убежать от Дэна. Она даже мысленно считала – один, два, три…

– Три, два, один, – усмехнулась Марго, сидевшая в кресле у камина. Щелчок пальцами – и кабина, дернувшись, остановилась между этажами.

– Зараза! – выругалась Маша и стала колотить по кнопкам лифта. Разумеется, это было безуспешно. Маша вынула мобильник, но оказалось, что он вне зоны доступа. Дэн забарабанил в дверь:

– Эй, люди! Есть тут кто-нибудь?!

Маше ситуация показалась такой идиотской, что она прыснула со смеху. Какое-то время оба смеялись и дурачились, а потом Дэн резко посерьезнел:

– Маш, давай поговорим?

– О клаустрофобии? Или о пользе ходьбы по лестницам? – веселилась Маша.

– О твоем предчувствии.

Она сразу понурилась, отвернулась:

– Лучше не надо! Слушай, Дэн, ты скажи лучше – когда видишь муху, о чем ты думаешь? Что приходит в голову?

– Муху? – удивился Дэн. – Муха, Муха-цокотуха, позолоченное брюхо. Кто над нами вверх ногами. Муха села на варенье, вот и все стихотворенье…

– Я серьезно! – воскликнула Маша и заулыбалась. – Муха, мухи… Рой мух…

Дэн открыл было рот, да так и замер, осекшись. Но потом взял себя в руки и тоже заулыбался:

– Да ничего. Мухи – они и в Африке мухи. Жарко, грязно. Котлета… газета…

– Опять не то! Что-то другое, плохое… Может быть, недавно, рядом?

– Маш, к чему это? – не выдержал Дэн. – Почему мухи? Это связано с твоим предчувствием?

– Все, проехали, – отмахнулась Маша.

– Лучше скажи, чего ты боишься? – настаивал Дэн. – Что произойдет завтра? Меня укусит муха цеце, которую притащит Егор?

– Обещай мне, – она с мольбой посмотрела на него в упор, – обещай мне не ходить завтра в гимназию!

И он сдался:

– Обещаю.

– Спасибо! – у девушки вырвался громкий вздох облегчения.

– Маша… – голос Дэна дрогнул. – Почему ты так заботишься обо мне?

– По той же причине, по которой ты переживаешь за меня, – ответила Маша.

Они стояли рядом и смотрели друг другу в глаза. Дэн наклонился, чтобы поцеловать Машу, но она вдруг резко отстранилась:

– А как же Лиза?

– А если бы ее не было?

– Не надо, – решительно покачала головой Маша.

– Мы одни, никто ничего не узнает… – он снова приблизил лицо, но Маша отвернулась и принялась стучать по кнопкам лифта.

И лифт поехал.

Маша вышла из подъезда с самым серьезным видом. Но Дэн дурачился – он то клал ей руку на плечо, шепча на ухо всякие глупости, то пытался приобнять за плечи, а потом забежал вперед и внезапно притянул Машу к себе…

А тем временем Николай, сосед Егора, в недобрый для себя час вздумавший читать ему мораль, вернулся домой, усталый и разбитый. Его лицо украшали новые синяки. Внезапно зазвонил мобильник. Николай взял трубку и тут же нахмурился:

– Как это – уволен?! Вы не можете так поступить, я же на больничном! Что? Я не был виноват в той драке в баре, на меня напали какие-то отморозки! Не понимаю, почему меня, пострадавшего, забрали в полицию…

Швырнув в сердцах мобильник на кресло, он кое-как доковылял до кровати, сел на край, приподнял одеяло – и вдруг чуть не вскрикнул от неожиданности. Под одеялом лежала незнакомая блондинка, и она была совершенно голая.

– Кто вы? – пролепетал Николай. – Как сюда попали?

Девица улыбнулась:

– Тсс! Я здесь, чтоб залечить твои раны.

– Но… вы же голая…

– Только снаружи! – захохотала Кира удачной шуточке.

Хлопнула входная дверь:

– Коля, Коленька, я забежала в аптеку…

На пороге комнаты предстала жена Николая. У нее медленно округлялись глаза.

– Ты же говорил, что эта старая кошелка сегодня на работе! – девица уселась на постели, продемонстрировав по ходу законной супруге свою ослепительную наготу, и помахала ей рукой: – Пока!

Егор в своей комнате перегонял снимки Дэна и Маши с фотоаппарата на компьютер, когда из-за стены донеслись крики и ругань. Какое-то время он терпел, потом ударил кулаком в стену:

– Заткнитесь, уроды!

Не подействовало. К ругани присоединился звон бьющейся посуды и звук падения чего-то тяжелого.

– Заткнитесь! И они еще жалуются на мою музыку!

Но соседи не заткнулись. Тогда Егор сделал максимальную громкость, показал стене средний палец и вернулся к фотографиям.

Немного не дойдя до класса, Маша резко остановилась. На площадке у лестницы она заметила знакомую фигуру в капюшоне. Пропустив вперед Дэна и остальных, она сделала шаг на площадку… и вдруг снова оказалась на теплом морском побережье. Ян сидел неподалеку, у самой воды.

– Как ты это делаешь? – невольно восхитилась Маша.

– Это ты сделала.

Но Маше уже было не до любования красотами.

– Что будет завтра? – резко спросила она.

– Я не могу видеть будущее.

– Теперь все будет хорошо? – допытывалась она. – Егора отстранили, Дэн обещал не приходить. Или этого мало?

– А что в Книге?

– Мухи! – возмутилась Маша. – Завтра случится непоправимое, а в Книге лишь мухи! Что это значит?

– Книга говорит только с тобой, – покачал головой Ян. – Только ты можешь понять ее подсказки.

– Спасибо! – вконец разозлилась Маша. – Ты мне очень помог! Дэн умрет?!

Ян молчал, глядя в землю.

– Скажи мне, что нет!

– Это слова не ангела, а влюбленной девушки.

– Зачем мне быть ангелом, если я не могу никого спасти?!

– Научись доверять себе, – поднял голову Ян. – Чувствуешь, что надо действовать – действуй.

– Как? Что я должна сделать?

Был поздний вечер, когда Егор перешагнул порог жилища демонов. Там снова была вечеринка – горели черные свечи, играла та же музыка, продвинутая молодежь веселилась и танцевала.

– Добро пожаловать в ад! – страстно шепнула ему Кира у входа и тут же исчезла в толпе.

– Приветствую вас, новобранцы! – перед ним, как и вчера, возник Феликс. Одной рукой он обнял за плечи Егора, а второй – кого-то воображаемого. – А твоя девушка?

– Она сегодня не пришла, – ответил Егор. – И я уже говорил – мы просто дру…

– А как сосед, не беспокоит? – перебил Феликс. – Люди, люди… Стоит немного поиграть у них на их нервах – и они начинают сходить с ума. Так забавно!

Он подвел его к столу, на котором снова, как и вчера, танцевала Кира.

– Привет! Ты был плохим мальчиком? – поигрывая бокалом вина, подошла Марго.

Егор опешил. Ему показалось, что это какое-то дежавю. Вчерашний вечер повторялся в точности.

– Почему все повторяется? – недоуменно спросил он. – Все это уже было вчера!

– Если бы ты сделал что-то стоящее, у нас были бы и другие развлечения, – ответил Феликс, и Марго кивнула. – Чтобы перейти на следующий уровень, на уровень VIP, ты должен стать очень плохим!

– Не думай о завтрашнем дне, – Кира спустилась со стола и притянула Егора к себе за отвороты куртки. – Его не существует. Ты здесь и сейчас, и только это имеет значение.

Проснулся Егор глубокой ночью и обнаружил, что лежит на том же диване, без одежды, прикрытый лишь какой-то подушкой. Возле его правой руки лежал пистолет.

Оглянувшись, он увидел рядом в кресле Марго.

– Ты когда-нибудь держал в руках пистолет?

– Нет, – Егор сел на диване, прикрываясь подушкой, и стал озираться в поисках своей одежды. Она оказалась раскиданной повсюду.

– Я тебя научу, – пообещала Марго.

– Что здесь было?

– Ты правда не помнишь?

– Нет.

– Странно. Кира говорила, ты был великолепен и вы здорово оттянулись.

Егор, как ни старался, ничего не мог припомнить. Недоумевая, он взял пистолет:

– Он заряжен?

Марго только хмыкнула и поднялась с кресла:

– Одевайся.

– Зачем? – потянулся Егор.

– Пора стать героем. А герой без штанов – жалкое зрелище. Завтра будет большое испытание. Завтра – день нашей победы.

– Почему ты так уверена в победе? – Голос Яна заставил Марго вздрогнуть. Яркий свет замигал прямо перед ее лицом, а в следующий момент оба – она и Ян – оказались в темном школьном коридоре.

– Потому что в ней не уверен ты! – захохотала Марго, и пустые школьные стены отразили ее голос гулким эхом. – Ты знаешь, что у тебя ничего не получится. Смирись!

Ян только иронично усмехнулся.

– Меня не обманешь! – добавила Марго.

– Ты правда думаешь, что Дэн… – Ян сделал несколько шагов ей навстречу.

– Я не думаю, – она уверенно вздернула подбородок. – Я точно знаю.

– Дэн не такой, как вы, – ответил Ян, и его спокойствие взбесило Марго. – Хотя бы потому, что он еще сомневается.

Рассвет пятницы Маша встретила без сна. За всю ночь она так и не решилась смежить веки. Однако прозвенел будильник – надо было вставать.

Первым делом она позвонила Дэну и удостоверилась, что он действительно не собирается в этот день в гимназию.

Немного успокоенная, Маша приняла душ и вернулась в комнату, вытирая волосы.

Что это?!

Книга лежала посреди стола раскрытой, и на ее белых страницах проступали страшные кровавые пятна. Кровь растекалась по белой бумаге, заливала разворот…

Маша чуть не закричала, но вовремя взяла себя в руки. Нужно не плакать-убиваться, а действовать. Девушка схватила мобильник и набрала номер директрисы…

Алла Сергеевна готовилась к экзамену, когда услышала знакомую мелодию.

– Слушаю. Да, я… Что?!

– Вы слышали! Бомба! – изменив голос, затараторила Маша. – Вы должны немедленно эвакуировать людей!

– Кто это? – строго спросила директриса.

– Школа взорвется через час! Все, кто останется внутри, погибнут, слышите?!

– Я вызываю полицию.

– Нет! – испугалась Маша, но тут же поправилась: – Да-да, вызывайте! Пусть они никого не впускают!

И тут до Аллы Сергеевны дошло:

– Не впускают? Как раз сегодня, когда у нас экзамен? А ты случайно не из одиннадцатого «Б»?

Маша испугалась – вдруг директриса ее узнала? Но отступать было поздно.

– Если что-то случится, это будет на вашей совести!

Из трубки донеслись короткие гудки.

Что же делать?..

Мимолетный взгляд на стол… Книга сияла чистыми листами без единого пятнышка.

Но не успела Маша облегченно вздохнуть, как на столе вдруг сам собой включился компьютер. На экране возник какой-то видеоблог, а в следующий миг там появилось лицо Егора, полное мрачной решимости.

– Сегодня твой последний день, Дэн, – донесся из динамиков его голос, и в руках появился пистолет. – Лживый, подлый козел! Думал, тебе всегда все будет сходить с рук?! Кончилось твое счастье. Этот день войдет в историю. Я стану героем! А ты – ты умрешь.

Егор направил дуло пистолета прямо в камеру:

– Бум!

На этом запись закончилась. Маша схватила со стола ручку, записала на руке адрес блога и бегом бросилась к вешалке. Теперь-то у нее имелись аргументы для директрисы! Но сначала следовало зайти к Егору…

А Дэн решил послушаться Машу. Она ведь явно что-то знала, просто не хотела говорить. Он встал, приготовил себе кофе, взял книжку и с наслаждением раскинулся в кресле.

– Ты должен идти! – голос Марго, тут же возникшей рядом, был требователен. – Маша в беде.

– С каких пор тебя это заботит? – иронично спросил Дэн, поднимаясь. Он уже понял, что расслабиться ему в это утро не дадут.

– Я не хочу ее смерти. Она должна стать одной из нас.

– Ее смерти?!

– Если ты будешь торчать здесь, она точно умет! – раздраженно бросила Марго.

– Я обещал ей не выходить сегодня из дома…

– Ты просто влюбился в эту девчонку! Болван! Я думала, ты умнее.

Дэн растерянно оглянулся, хотел задать вопрос, но обнаружил, что Марго больше нет в комнате.

Визит к Егору ничего не дал. Его расстроенный отец сообщил Маше, что сын не ночевал дома, и где он – неизвестно. Спускаясь по лестнице, Маша встретила Зою, но верная подружка Егора и сама удивилась, узнав от Маши о его исчезновении.

– А тебе-то он зачем? – ревниво прищурилась она.

– Просто он сегодня задумал… ужасную глупость, – ответила Маша. – Просто смертельную глупость.

И, не дождавшись ответа, она побежала по лестнице вниз. А Зоя остановилась в мрачных раздумьях. Где, в самом деле, мог ночевать Егор? Разве что…

И дом, и квартиру, где вчера проходила «адская» вечеринка, она нашла сразу. Дверь открыла та самая девочка, что напугала ее тогда, но страх за человека, которого она любила, придал Зое решительности:

– Я ищу Егора!

Девочка молча посторонилась и пропустила Зою внутрь.

– Егор!

Он вышел ей навстречу, на ходу запихивая что-то в рюкзак, и направился к выходу. По его мрачному виду Зоя поняла – Маша была права и он действительно задумал нечто очень плохое.

– Что ты тут забыла? – зло буркнул Егор.

– Егор, не надо! Не ходи туда, не делай этого!

– Тебя забыл спросить.

Это было сказано с такой ненавистью, что Зоя отшатнулась, на глаза ей невольно навернулись слезы:

– Егор… Ты что, совсем меня не любишь?

Егор, дошедший уже до двери, казалось, был оскорблен таким вопросом. Он развернулся и ответил:

– Да ты посмотри на себя! Кому ты нужна такая? В гробу я тебя видал, жалкая тупая уродина! И не ходи за мной, поняла?

У бедной Зои перехватило дыхание от обиды, в то время как Егор быстро вышел из квартиры.

Путь его – для начала – лежал к родному дому. Войдя во двор, Егор увидел у подъезда «труповозку», в которую мрачные мужики грузили большой черный пакет. Рядом стояла молчаливая толпа, одна соседка горько рыдала и убивалась.

Отец Егора, стоявший там же, кинулся ему навстречу:

– Сынок! Ты в порядке?

– Кого грохнули? – Егор небрежно кивнул в сторону машины.

– Сосед наш, покончил с собой…

– Отлично! Одним придурком меньше, – буркнул Егор и зашагал к подъезду. – Дэн, ты следующий…

Он прошел в свою комнату, не снимая куртки и не разуваясь. Ни к чему уже. Егор бережно снял со стены и уложил в рюкзак все фотографии Лизы, а после этого включил компьютер.

Маша вбежала в гимназию, огляделась по сторонам. Нет, по счастью, все было совсем не так, как в ее сне. Катя стояла у стены с учебником, остальных знакомых личностей вообще видно не было.

– Кать, привет. Егора не видела?

– Машка, его отстранили, ты забыла? – ответила Катя, не отрывая глаз от учебника. – Ты все выучила?

– Экзамена не будет, – отмахнулась Маша. – В школе бомба!

– Как – бомба?

Но Маша уже бежала навстречу директрисе:

– Алла Сергеевна! Почему вы не вызвали полицию? Вы должны всех эвакуировать!

– Так это ты звонила? – изумлению директрисы не было предела. – Аверина! До чего докатилась – наврать про бомбу!

– Ладно, я не должна была врать, – оглядываясь на дверь, зачастила Маша. – Но у меня не было выхода…

– В мой кабинет! – велела директриса. – Сейчас же!

– Я все объясню. У меня есть доказательства!

В директорском кабинете Маша, не спрашивая разрешения, влезла в компьютер и принялась искать блог по адресу, записанному у нее на руке. Директриса ошалело наблюдала за ее действиями:

– Какие доказательства, Аверина?

– Подождите минутку…

Нужный блог нашелся, но записи с угрозами от Егора там уже не было. На ее месте красовалась надпись, что это видео больше недоступно.

– Он его удалил! – расстроилась Маша. – Но я полчаса назад его видела…

– Кого ты видела? – недоумевала Алла Сергеевна.

– Запись! Это правда, случится что-то ужасное…

– Аверина, я звоню твоим родителям! – потеряла терпение директриса.

– Зачем родителям, звоните в полицию! – в отчаянии закричала Маша. Но видя, что верить ей никто не собирается, она выбежала из кабинета.

– Эй, стой! Сейчас же вернись…

Но Маша уже бежала по коридору. По пути едва не сбила с ног Стаса, чинно шагавшего навстречу с какими-то бумагами в руке.

– Маш, привет! Будешь? Говорят, помогает от нервов.

И он протянул ей надкушенный бутерброд.

– Нет! – застонала Маша, торопливо пробегая мимо. – Замолчи, пожалуйста.

– Ладно, как скажешь, – недоуменно пожал плечами Стас и уронил свои бумаги.

– Ненавижу экзамены в пятницу! – Машу догнала Катя, вокруг которой, как всегда, увивался Гоша с мобильником. – У меня всю неделю такой ма…

– Хватит, замолчи!

Теперь уже Катя осталась стоять с разинутым ртом. В этот момент она и подумать не могла, что ненавистный экзамен – отнюдь не самое страшное, что может произойти в школе…

– Маша!

Девушка резко обернулась. К ней от входной двери направлялся Дэн с рюкзаком в руке.

У Маши едва не выскочило сердце:

– Дэн?! Что ты здесь делаешь? Ты же обещал мне не приходить!

Дэн растерянно хлопал глазами. Но не успел он ничего ответить, как в гимназию ворвалась Лиза – растрепанная, бледная от злости, она подбежала к Дэну и Маше и закричала:

– Вот вы где! Ты нарушила свое обещание!

Стоявший неподалеку Гоша тут же направил свой мобильник на эту троицу. Наконец-то он, как настоящий журналист, снимет скандал!

– Двуличные придурки! – заорала Лиза на Дэна. Она обошла Машу и стояла теперь лицом к лицу со своим неверным возлюбленным.

Маша растерянно пробормотала:

– А вот тебя здесь быть не должно…

И тут хлопнула входная дверь.

– Дэн!

Дэн развернулся, Маша подняла глаза…

У порога стоял Егор. Его рука была под курткой, в глазах полыхала ненависть:

– Ты заплатишь за все! Сдохни, урод!

С этими словами он выхватил из-за пазухи револьвер и выстрелил.

И тогда Маша, на которую это замедление не подействовало, одним огромным прыжком подскочила к Дэну и повалила его на пол, сама рухнув сверху.

В следующий миг пространство наполнилось шумом и движением. Кто-то кричал, кто-то в страхе улепетывал.

– Ты спасла мне жизнь! – обескураженно проговорил Дэн.

Маша поднялась, глядя на Егора – не собирается ли он снова стрелять? Но Егор, уронив пистолет, смотрел на них в ужасе и шептал побледневшими губами:

– Лиза…

Лиза стояла рядом с лежащим Дэном и с некоторым удивлением осматривала свою кофту, по которой в районе живота расплывалось страшное кровавое пятно.

Так и не успев осознать происходящее, Лиза медленно осела на пол, повалилась на спину, глаза ее закатились.

– Нет, Лиза, нет! – кричал Дэн, поднимая ее голову. – Кто-нибудь, вызовите «Скорую»! Лиза, нет! Я здесь, с тобой…

– Это моя вина. Это моя вина… – повторяла Маша, глядя, как он приподнимает Лизину кофту. И обмерла: на животе у Лизы, рядом с кровоточащей раной, она увидела татуировку мухи. Обыкновенной серой мухи, она была точь-в-точь как в Книге.

Взгляд Лизы, устремленный в потолок, остекленел. Дэн рыдал, упав головой ей на грудь:

– Это моя вина!..

Алексей Смирнов, угрюмый и злой, сидел за своим рабочим столом, провожая злобным взглядом каждого проходящего мимо сотрудника. Сегодняшний день, без преувеличения, был одним из самых поганых в его жизни. Только что у него произошел весьма неприятный разговор с Марьяной, его начальницей. И она на полном серьезе объявила, что если проект, над которым Алексей в данный момент работал, не принесет положительных результатов, то его, Смирнова, немедленно уволят. Таково, дескать, решение совета директоров.

И это при том, что он работал в этом бизнес-центре со дня его открытия, потратив на его раскрутку свои лучшие годы! Разве он виноват, что в последнее время дела бизнес-центра шли неважно, а сам Алексей по независящим от него обстоятельствам потерпел несколько неудач?

– Это бизнес, Леша, ничего личного, – так сказала Марьяна.

Хотя, по мнению Алексея, личные причины у Марьяны все же были. Когда-то между ними был бурный роман, едва не завершившийся свадьбой, но потом в офис пришла Инга, и Алексей влюбился в нее. Теперь они жили вместе, а с Марьяной расстались, как он думал, друзьями…

Инга слышала весь разговор и не сразу решилась подойти к Алексею.

– Видела, как меня кинули? – проворчал он. – Я лузер… Сколько лет пашешь на эту компанию, а в благодарность – пинок под зад!

– Ты не должен просто так сдаваться. Испортим жизнь Марьяне!

– Как? – огрызнулся Алексей. – Намажем ей стул клеем?

Инга подмигнула и достала из сумочки свой амулет в форме пентаграммы. Понятно, с тоской подумал Смирнов, опять она за свое. Дело в том, что Инга была помешана на магии, колдовстве и всяких гаданиях, чем прожужжала ему все уши. Сам он в магию не слишком верил, а уж в колдовские способности Инги и подавно.

Тем не менее, когда вечером все сотрудники разошлись, Алексей по просьбе Инги остался в офисе. То и дело прикладываясь к фляге с виски, которая тайно хранилась в столе, он наблюдал, как его подруга зажигает на столе переговоров черные свечи, кладет между ними фото Марьяны.

– Должно получиться что-то дико страшное, да? – захмелевшему Алексею стало весело.

– Мы заставим эту стерву страдать! – уверенно заявила Инга.

– Извини, дорогая, и как это работает? – осведомился он со смехом.

– Нужно написать на листке ее имя, сжечь, положить пепел на яйцо и ждать, пока оно не почернеет.

Алексей снова захохотал:

– Я не силен в черной магии, но по биологии у меня была пятерка. Яйцо не может почернеть.

– Леш, благодаря черной магии я получила тебя. В этот раз тоже сработает, я уверена.

– Хорошо, я все понял, давай помогу! – Алексей отложил опустевшую флягу, сел рядом с Ингой и обнял ее за плечи. Она кивнула и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.

– О темные силы, придите к нам, мы вызываем вас! – нарочито серьезно воззвал Алексей. – И прихватите с собой виски, у меня закончился!

– Ты пьян! – рассердилась Инга и оттолкнула его от стола, но Алексей весело заорал:

– Эй, кто там самое главное зло? Живо сюда!

– Что ты делаешь?! Молчи! – испуганная Инга попыталась закрыть ему рот рукой, но он вывернулся и, театральным жестом указав на фото Марьяны, закончил свое «заклинание»:

– Приходите скорее, чтобы проучить ее!

Он притянул Ингу к себе и принялся покрывать ее лицо поцелуями…

Пламя свечей дрогнуло, и в тот же миг фото на столе вспыхнуло и сгорело. Но Алексей и Инга, занятые друг другом, не заметили этого.

…А тем временем внизу, по пустынному холлу бизнес-центра, неторопливо процокали высокие каблучки. Ночной охранник спросонья поднял голову и остолбенел – перед ним стояла эффектная блондинка и, обаятельно улыбаясь, протягивала ему папку с какими-то документами:

– Добрый вечер. Я принесла свое резюме.

– Так поздно? Ночью?

– Я прихожу, когда меня вызывают, – многозначительно ответила Кира.

Занятия в этот день отменили, как, впрочем, и экзамен в день убийства. На прощание с Лизой явилась почти вся гимназия, а Машин класс был в полном составе. Не пришел только Дэн, и это очень обеспокоило Машу. Бедный, думала она, как ему, должно быть, тяжело…

Дверь открыл отец Дэна.

– Мы учимся вместе, – пояснила Маша в ответ на его вопросительный взгляд. – На прощании были все, кроме Дэна.

– Я хотел, чтобы он пошел. Но Дэн не любит все эти траурные церемонии.

– Как он? – негромко спросила Маша.

– Не очень, – вздохнул Олег. – Все-таки Лиза была его девушкой.

Когда Маша открыла дверь в комнату Дэна, тот лежал на диване и бездумно швырял скомканную шариками бумагу в баскетбольное кольцо на двери. Один такой шарик чуть не попал Маше по голове.

– Маша? Извини, я чуть не попал в тебя своим трехочковым.

– Почему тебя не было на прощании? – строго спросила девушка. На ее взгляд, Дэн не казался таким уж убитым горем.

– Я не смог ей помочь, когда она была жива. Зачем я ей сейчас?

– Мне так жаль! Я знала, что у него пистолет. И ничего… – из глаз Маши хлынули слезы, и она не смогла договорить.

Дэн встал, осторожно взял ее за руку и усадил на край дивана:

– Ты ни в чем не виновата. Пожалуйста… Я не могу смотреть, когда ты плачешь.

– Она не должна была появляться там! Я оттолкнула тебя… Она стояла сзади… – плакала Маша.

Дэн осторожно отвел волосы от ее лица, вынул из кармана свернутый листок и протянул Маше. Та недоуменно развернула – это оказались стихи.

Весь мир готов шагами мерить,

Не разделяя километры.

вслух прочла девушка.

Чтобы увидеть отраженье

Свое в глазах твоих бездонных

И не терять тебя уже… —

подхватил Дэн.

– Как красиво! Кто это написал?

– Я. Не мог уснуть сегодня ночью.

Глаза их встретились, лица приблизились, и Дэн потянулся к Маше губами

– Что ты делаешь?!

– То, что велит мне сердце, – ответил он.

Ей такое показалось кощунственным. Только-только похоронили Лизу, а он уже лезет с поцелуями. Есть ли у него вообще сердце, в конце концов!

– Я просто пришла убедиться, что с тобой все в порядке, – отрезала Маша и, не прощаясь, ушла.

Директриса чувствовала себя виноватой в случившемся. Ее ведь предупреждали! Она могла послушать Машу и принять меры, но не придала значения ее словам. Ей еще долго мерещились кровавые пятна на полу и было не по себе ходить по коридору, где произошло преступление. Но Алла Сергеевна не могла показать окружающим своей слабости, ей приходилось держать себя в руках. Кроме того, в этот день случилась еще одна неприятность – неожиданно уволился преподаватель мировой культуры. Ему, видите ли, предложили более выгодную работу в частной школе. И теперь директриса битый час звонила в разные инстанции, но тщетно – найти в разгар учебного года нового учителя было нереально…

– Марго! Послушай, что пишут! – веселился Феликс, перебирая стопку свежих газет: – «Стрельба по школьникам»! «Бойня в гимназии»! А вот мое любимое – «Гот-убийца из 11 «Б»!

– Нет ничего лучше, чем хорошие вести, – ледяным тоном ответила Марго, усевшись рядом в кресло.

– Но заметь – ни одного слова о падшем ангеле! – ехидно продолжил Феликс. – Ты теряешь время впустую.

– Я разрушаю Машину жизнь.

– Помнится, Маша Лизу ненавидела, – возразил Феликс.

– Поэтому она чувствует себя виноватой в ее смерти.

– Ах да, теперь у Маши чувство вины! Да это настоящий триумф, Марго!

Марго нечего было ответить. Теперь, когда ее план – убить Дэна и тем самым толкнуть Машу на путь зла – с треском провалился, насмешки остальных демонов были вполне ожидаемы.

В этот момент Дэн вошел в гостиную. Он был одет в стильный деловой костюм и аккуратно причесан.

– А ты чего ждешь? – бросил ему Феликс.

– В школе сегодня нет занятий…

– Отмазы, Дэн! У тебя есть какой-нибудь грандиозный план, в твоем стиле? Например, дрожжи в туалет подложить?

– Указания раздаю я, Феликс, – строго сказала Агнесса, до сих пор молча читавшая газеты. – И у него уже есть задание на сегодня.

Марго, хмыкнув, встала и направилась в свою опочивальню, Феликс тут же увязался за ней.

А Дэн в задумчивости подошел к окну.

– Что тебя гнетет, Дэн? – Агнесса отложила газету в сторону.

– Ничего.

– Я хочу дотронуться до твоих волос, – повелительно сказала Агнесса. И Дэн опустился на колени рядом с ее креслом, низко склонив голову.

Детская ручка погладила его по волосам:

– Скажи правду, Дэн. Я чувствую, ты сомневаешься в нас?

Дэн поднял глаза:

– Когда Егор стрелял… Эта пуля предназначалась мне, но случайно попала в Лизу. Что я должен думать?

– Ты думаешь, мы хотели убить тебя? – укоризненно спросила Агнесса, сжимая его подбородок и глядя прямо в глаза своим гипнотизирующим взглядом. – Я не стала бы рисковать твоей жизнью. Верь мне. Что я для тебя, Дэн?

– Абсолютное зло.

Агнесса довольно кивнула:

Напуганный обещанным увольнением, Алексей Смирнов спешно подыскивал себе новую работу. Но везде искали молодых специалистов, а узнав, что ему сорок пять, просто бросали трубку. Неужели никому не нужны опытные сотрудники, сокрушался он. В конце концов Алексей разместил объявление в Интернете.

В тот же день у Марьяны появилась новая секретарша. Это была роскошная блондинка, которую Инге пришлось учить пользоваться факсом.

– Отлично! – возмущался Смирнов. – Меня увольняют, а на должность секретарши берут девицу, которая не знает, что такое факс!

Все утро он безуспешно пытался закончить отчет, но никак не мог сосредоточиться. Нервы были на пределе. Алексей то хватался за телефон в поисках новой работы, то бегал к кофейному аппарату взбодриться и пожаловаться на жизнь коллегам.

Он в очередной раз стоял у кофейного аппарата, когда за спиной раздался томный голосок:

– Не выручите мелочью?

Алексей оглянулся. Это оказалась новая секретарша. Вблизи она выглядела еще привлекательнее. Он стал рыться в карманах, но, увы, мелочи больше не было. Между тем красотка поглядывала игриво:

– Как ваш отчет?

– Прекрасно! Я почти закончил, – врать Алексей не умел, и тон вышел неуверенным. Секретарша разочарованно вздохнула:

– О вас вытирают ноги, а вы продолжаете выполнять их приказы.

– Вообще-то вас не должны волновать чужие дела в первый рабочий день!

– Хороший совет, – усмехнулась Кира. – Теперь моя очередь. Вы должны сказать Марьяне все, что о ней думаете. Стерву давно пора поставить на место.

– Вы просили мелочь…

– Пожалуй, покажу вам один фокус. Может, это поможет вам поправить финансовое положение.

Она подошла к кофейному автомату, зло улыбнулась и приподняла свою узкую юбку. Не успел Алексей удивиться такому «фокусу», как она, подобно заправскому футболисту, широко размахнулась ногой и со всей силы ударила по автомату. Оттуда сразу же посыпалась мелочь, много мелочи.

– Надо быть жестче, и они сами дадут вам все, что надо, – резюмировала Кира и, бросив на ошарашенного Алексея томный взгляд, удалилась вальяжной походкой.

Из полного ступора Смирнова вывел звонок мобильника.

– Да, это я, здравствуйте… Не может быть! – его лицо озарила улыбка. – Сегодня сумасшедший день!.. Месяц испытательного срока? Подходит!

Алексей был доволен: ему предложили работу. Правда, на более низкой должности, с меньшей зарплатой и без соцпакета. И компания была какая-то неизвестная, он даже толком не понял, чем она занималась. Но Смирнов уже представил, как гордо хлопнет дверью перед носом у Марьяны, не дожидаясь, пока его выгонят. Ему есть куда уйти – и это главное!

Алексей выслал резюме по указанному адресу и с нетерпением ждал звонка.

Тем временем Дэн, выйдя из квартиры демонов, направился прямиком к бизнес-центру. Кивнув охране, миновал турникет. Охранники, приняв молодого человека в солидном деловом костюме и с бейджиком на шее за сотрудника, вежливо с ним поздоровались.

А Дэн тем временем набрал номер Алексея. Собственно, это он и звонил ему по поводу «работы».

Мобильная трель вырвала Смирнова из раздумий.

– Здравствуйте, – он понизил голос, чтоб не слышали сотрудники. – Я выслал вам резюме… Какие-то проблемы? Я не совсем вас понимаю.

– Я говорил, что ваше образование и опыт бесценны, – отвечал Дэн, входя в лифт. – Но поймите и вы – у нас серьезная организация. И рекомендации с прошлого места работы очень важны для нас.

– Конечно, я понимаю, и я готов получать меньше… Алло, я не слышу вас!

– Теперь слышите? – спросил Дэн, пару секунд спустя выйдя из лифта и подмигнув проходившей мимо Кире. – К сожалению, вы нам не подходите.

– Зачем же вы…

– Я хотел сказать вам об этом лично, – сказал Дэн, подходя к Алексею со спины.

Тот оглянулся, ошарашенный:

– Что вы здесь делаете?!

– Я только что был у Марьяны, – пояснил Дэн. – Мы разговаривали с ней о вас. Вообще-то она не любит такие беседы, но тут ее было не остановить.

– И что она вам рассказала? – насторожился Алексей.

– Вы опаздываете на работу, на всех орете, разломали кофейный аппарат, ведете себя как подросток, – тут Дэн понизил голос и сказал ему на ухо: – Она считает, что вы с катушек съехали. Но я хочу услышать ваше мнение об этом.

– Она врет, это неправда! – вскочил Смирнов.

– Между вами был роман? – задушевно поинтересовался Дэн, садясь в кресло Алексея и по-хозяйски выдвигая ящики его стола. – Женщины мстительны, когда их бросают.

– Я не собираюсь обсуждать это!

– А вот она обсуждает. И о проблемах с этим, – Дэн вынул из стола флягу, – тоже рассказала.

В этот момент к Смирнову подошел один из сотрудников:

– Марьяна просила тебя собрать вещи.

Дэн вернулся домой задумчивый, взял томик стихов, завалился на диван и пролежал так больше часа. Отец смотрел на него с печалью, полагая, что сын грустит по погибшей подруге. Заметив, что Дэн за целый день не прикоснулся к еде, Олег предложил ему бутерброд. Но сын лишь молча покачал головой.

– Так и будешь лежать, пока ноги не отнимутся? – осведомился отец.

Дэн кивнул.

– Значит, в школу будешь не ходить, а ползать, – хмыкнул Олег. – Я уже обговорил это с твоей директрисой.

– Ты ходил в школу? – подхватился Дэн. – Зачем?!

– Чтобы поговорить о том, что произошло, – невозмутимо ответил отец. – Да, сын, и не смотри на меня так.

И это была правда. В этот день Олег побеседовал с Аллой Сергеевной, и она убедила его, что Дэну не стоит менять место учебы, как отец поначалу планировал. Кроме того, узнав, что гимназия лишилась преподавателя мировой культуры, Олег сделал широкий жест – поддался на уговоры директрисы и согласился заменить его до тех пор, пока не найдут нового.

Директриса была довольна, но на самом деле Олег согласился поработать в школе, чтобы быть ближе к сыну. Ведь он знал, что пуля, убившая Лизу, на самом деле предназначалась Дэну, и теперь просто боялся за него.

– А смысл, пап? – вздохнул Дэн. – Нас преследует проклятие. Сначала мама, теперь вот это…

– Мама погибла из-за несчастного случая, – удивленно поднял брови Олег.

– Ты правда так считаешь? – в голосе Дэна прозвучала горькая ирония.

– Конечно. Пожар возник из-за непотушенной сигареты.

Дэн медленно покачал головой, угрюмо глядя перед собой. Но ничего не сказал. Пусть отец считает так, как гласит официальная версия, от правды никому легче не станет.

– То, что случилось, могло произойти с каждым, – Олег потрепал сына по волосам. – Но жизнь продолжается, сынок… Жизнь продолжается!

С тех пор как Катя устроилась работать в кафе, ее одноклассники стали там завсегдатаями. К примеру, вечно голодный Стас торопился туда каждый день, надеясь разжиться то орешками, то колой «за счет заведения», в чем добродушная Катя своим друзьям не отказывала.

Вот и в этот день он сидел за барной стойкой и наворачивал орешки за обе щеки, а Маша, устроившись рядом, рисовала в своем блокнотике. Рисовала не что-нибудь, а баночку йогурта, причем смятую.

– Маш, у тебя по черчению двойка? – осведомился Стас, заглянув через плечо.

Маша не ответила. Она и сама не могла понять, чем ее зацепили эти смятые баночки, но что-то с ними определенно было не так. Дело в том, что вчера, когда они с Катей накрывали на стол, в упаковке йогурта все баночки оказались смяты, причем все одинаковым образом. Они напоминали формой… Маша не могла понять, что именно, но что-то в этих очертаниях казалось ей знакомым. Катя еще пошутила, что у Маши очень тяжелая рука. Маша посмеялась над шуткой, а сегодня ей стало не до смеха. Потому что сейчас она снова захотела йогурта, и Катя принесла ей две баночки… смятые таким же точно образом. Причем сама Катя ничего не заметила.

Можно, конечно, было грешить на совпадения или не обратить на это внимания, но Маша уже знала – для нее случайных совпадений не бывает, наверняка ей снова подают какой-то знак. Вот только какой? Очередная головоломка, которую не разгадаешь, пока не случится что-то плохое…

Об этом она сейчас и думала.

В кафе вошел Гоша – как всегда, со своим мобильником.

– Угощайся, – Стас придвинул ему орешки. – Добыты в честном бою.

– Ладно, ребята, мне пора, – Маша поднялась, потянулась за курткой. – Не объешь Катю, Стасик.

Она вернулась домой и раскрыла Книгу. Теперь у нее легко получилось сосредоточиться и мысленно обратиться за подсказкой.

И она появилась. На странице книги возникла горящая свеча, и в воздухе запахло дымком.

– В тебе снова нуждаются, – услышала она голос Яна, а в следующий момент увидела себя в каком-то незнакомом месте. Было тепло, светило солнышко, она сидела под деревом и была одета по-летнему.

– Зато я не нуждаюсь в тебе! – отрезала Маша, поднимая глаза. – Уходи, я не хочу тебя видеть!

Она была зла на Яна. Вот уже второй раз гибли люди, вверенные ее защите, а Ян не торопился помочь ей подсказкой.

– Ты злишься. А это недопустимо для ангела, – ответил голос Яна откуда-то поблизости.

– Почему я должна страдать больше других?! Я не собираюсь быть ангелом!

– Ты уже Ангел. Но эмоции берут верх над тобой. Ты не поняла знаков Книги из-за ненависти к Лизе.

– Это не так!

– Ты желала ей смерти, Маша.

– Я не хотела этого всерьез! – на глаза девушки навернулись слезы.

– Ты должна себя контролировать.

– Я пытаюсь…

– Нет. Ты думаешь только о Дэне.

– По-твоему, я должна была позволить ему умереть?

– Ангел не может быть эгоистичным, Маша, – Ян вышел из-за толстого дерева и подошел к ней. – Книга дает тебе знак. Кому-то нужна твоя помощь.

– Свеча…

– Попытайся понять суть. Что ты чувствуешь?

Маша зажмурилась, и вдруг перед ее мысленным взором понеслись беспорядочные, но четкие картинки: черные свечи и безумно хохочущий мужчина, потом тот же мужчина, нацеливший нож на женщину, чей-то крик, взрыв, огонь…

– Что-то случится. Но я не могу понять что и где…

Алексей, исполненный решимости, ворвался в кабинет Марьяны.

– Ты принес отчет? – буднично спросила она.

– Зачем ты распускаешь слухи про меня? – он оперся обеими руками на стол. – За что ты так меня ненавидишь?

– О чем ты, Леша? – Марьяна смотрела непонимающе, и это еще больше его разозлило:

– Ты хочешь втоптать меня в грязь?! Уничтожить мою жизнь?! Просто уволить меня тебе мало? Не можешь простить мне другую женщину?

– Немедленно покинь мой кабинет или я вызову охрану, – жестко сказала начальница и, давая понять, что разговор окончен, взялась за телефонную трубку.

И тут Алексей увидел на столе нож для бумаг – длинный и достаточно острый. Новая секретарша позаботилась о том, чтобы на столе у начальницы все нужное было под рукой.

Вне себя от ярости, Алексей схватил его и направил на Марьяну. В первый момент женщина напряглась, отшатнулась, но потом заметила в глазах Алексея нерешительность – и сразу успокоилась. Такой человек способен только грозить, но ударить не сможет.

– Ну давай, выдвигай свои требования, – с иронией сказала она. – Мешки денег, вертолеты?

– Мне нужно всего лишь уважение! – прорычал Алексей.

– Я уважаю тебя. Это было не мое решение.

– Неправда! Ты распускаешь обо мне сплетни, плетешь заговоры. Ты змея, Марьяна!

– Ты бредишь, – спокойно ответила она и направилась к двери. Но он поймал ее за руку и поднес нож почти к самому горлу:

– Ты не посмеешь рассказать об этом всем, слышишь?

– А то что? – она бесстрашно посмотрела ему в глаза. – Ты не сможешь мне ничего сделать, и мы оба знаем это. Положи нож, Леша.

И он сдался. Рука с ножом опустилась, плечи поникли.

– Я сделаю вид, что ничего не произошло. Потому что уважаю и… – она понизила голос, – люблю тебя.

Алексей остался в кабинете один. Он сел в кресло, раздумывая о своем незавидном положении и все больше погружаясь в тоску. Как подошла Кира, он даже не заметил.

«Убей ее!» – прозвучало в голове.

Рука снова легла на нож.

Убей ее!

Маша вошла в холл бизнес-центра. Хотела незаметно юркнуть через вертушку, но была задержана бдительной охраной:

– Вы кого-то ищете?

– Да, ищу… – Маша и сама не знала толком, кого искала и что от нее требовалось. – Человека… наверное.

Охранник засмеялся, но ее не пропустил.

В холл вышла Марьяна. Маша насторожилась – это была женщина из ее видения. А следом за ней, на некотором расстоянии, шел мужчина. Его лицо застыло неподвижной маской, взгляд был остекленевшим, он двигался словно под гипнозом, ни на кого не обращая внимания, а еще от Маши не укрылось, что он прячет что-то в рукаве.

– Я к нему! – воскликнула Маша.

– К Алексею Смирнову? – удивился охранник.

– Да, к Алексею!

Она подбежала к Алексею и обняла его. В этот момент она не думала ни о правилах приличия, ни о том, что подумают окружающие, – она просто чувствовала, что должна делать. И едва заметный теплый свет озарил их обоих, изгоняя дьявольское наваждение. Глаза Алексея ожили, лицо приняло осмысленное выражение, он почувствовал что-то похожее на благодать.

– Не делай этого, ты будешь жалеть всю жизнь, – сказала Маша.

– Кто ты? – Смирнов блаженно закрыл глаза.

– Теперь я твой друг.

– Я не знаю тебя…

– Теперь знаешь.

Алексей облегченно засмеялся.

– Отдай мне то, что ты прячешь, – потребовала Маша, и он послушно отдал ей свое оружие.

– Я действительно собирался это сделать…

– Я знаю, – Маша отстранилась, ласково провела рукой по его щеке. – Но теперь все в прошлом, возвращайся к своей работе.

Улыбнувшись на прощание, она пошла к выходу. Алексей проводил ее благодарным взглядом, в глазах его стояли слезы.

– А она ничего так! – похлопал его по плечу охранник. Алексей встряхнулся, возвращаясь к действительности, и вернулся в офис.

Вечером, когда сотрудники разошлись, Смирнов снова приложился к своей фляге с крепчайшим виски. Его одолевала тоска. Достойной работы он не нашел, куда теперь – грузчиком на рынок?

– Можно глоточек?

Лукаво улыбаясь, рядом стояла новая секретарша. И почему он опять не заметил, как она подошла? Смирнов дал ей флягу, предупредив, что напиток крепчайший. Все так же обаятельно улыбнувшись, Кира осушила ее до дна и даже не поморщилась.

– Первый и последний раз в жизни шикую на работе, – невесело усмехнулся Алексей.

– Перед тобой открываются новые возможности, – в руках у Киры возникли два бокала, она поставила их на стол и вынула бутылку шампанского.

– Сорок пять лет! Возможностей море – голодай, бедствуй, спивайся…

– Мне нравится твой настрой, – Кира погладила его по плечу, якобы невзначай скользнув рукой вниз по рубашке. – Но ты достоин большего. Тебе нужна моя помощь.

– И насколько влиятельны секретарши? – иронично спросил Алексей, тоже позволив своим рукам некоторую вольность.

– Прошлой ночью вы с Ингой призвали могущественного покровителя, – серьезно пояснила секретарша. – Он может исполнить все, что ты захочешь, любое желание.

– Хочу… печеньку! – пьяно захохотал Алексей, допив свое шампанское. – Нет. Хочу, чтобы Марьяна назначила меня генеральным директором.

– Отлично, мы сделаем это.

– Нет, я устал участвовать в этих войнах!

– Чего ты боишься? – улыбнулась Кира. – Ты уже все потерял.

– Сегодня я чуть не совершил роковую ошибку…

– Давай совершим роковую ошибку вместе, – Кира придвинулась вплотную, расстегнула пуговичку на воротнике.

– Что тебе нужно взамен? – спросил он, уже не в силах противостоять желанию.

– Твою душу! – игриво усмехнулась красотка.

– Боюсь, она тебе не понравится. После стольких лет разочарований она как сморщенный изюм…

Не успел он договорить, как Кира разбила стакан и осколком чиркнула его по ладони. Не выпуская ладонь из рук, демонесса с наслаждением слизала с нее кровь.

– Что ты делаешь?!

Гостиную неярко освещали свечи. Марго разливала по бокалам красное вино.

– Ты звала меня? – Дэн неслышно подошел сзади, и Марго молча предложила ему бокал.

– Нет, спасибо.

– Ты слишком часто отказываешься от удовольствий, особенно от рисковых.

Дэн все же взял у нее бокал и прошелся по гостиной, остановившись перед огромной картиной на стене. Это была средневековая живопись в стиле барокко, изображавшая ангела, который пылающим мечом низвергал с небес демонов.

– Нравится? – спросила Марго.

– Более чем.

– Это работа Луки Джордано. Безупречное исполнение! У него были отморожены руки, но он продолжал писать, – Марго задумчиво смотрела на картину и улыбалась приятным мыслям. – Это была одна из самых суровых зим в Неаполе, тысяча шестьсот пятьдесят пятый год.

– Ты знала его? – удивился Дэн.

– Я тогда была совсем другой, – грустно кивнула Марго.

– Ты была ванильным ангелом?

– Как Маша… Наивная глупая девочка.

– Это архангел Михаил? – спросил Дэн.

– Все так считают, – многозначительно ответила Марго.

– Это Ян?!

– Я знаю, до чего доводит любовь, – резко развернулась к нему Марго. – Ты становишься слабым. Из-за Маши.

– Я контролирую ситуацию…

– Не успеешь! Пока Маша чувствует себя виноватой, ты должен давить на больное.

Дэн отвел глаза. Казалось, только теперь до него окончательно дошло, чего же именно от него требуют… Маша. Милая, добрая Маша, которая так трепетно к нему относилась и при мысли о которой так теплело на сердце, должна была перейти на темную сторону. Стать такой же, как он. Нет, Дэн не желал ей такой участи, он и сам уже тысячу раз пожалел, что связался с демонами. Заманили сладкими обещаниями, а теперь он вынужден исполнять их приказы, от которых у самого содрогается все внутри…

Марго смотрела с подозрением и угрозой:

– У тебя есть только один выход – подчиниться.

В ту ночь Маша сквозь полудрему почувствовала, как чья-то теплая рука легла на ее плечо, погладила по распущенным волосам.

– Я не хочу причинять тебе боль, Маша, – голос Дэна, исполненный тоски и тревоги, прозвучал над самым ухом.

Сон мигом слетел с Маши, она отбросила одеяло и села на кровати. В спальне, кроме нее, никого не было.

На следующий день Марьяна вместо школы привела своего сына Марка в бизнес-центр. У них имелся корпоративный детский сад, где сотрудники могли оставить и детей постарше, если за ними некому было присматривать.

Марк, не по годам вдумчивый и серьезный мальчик, проводил здесь много времени – Марьяна была матерью-одиночкой и оставлять сына дома ей было не с кем. Но этот день был особым: сегодня Марку исполнялось восемь лет, и мама решила устроить для него праздник в детском саду.

– Доброе утро! – расцвел в улыбке охранник, увидев маму с сыном. – Кто к нам пришел?

– Меня заставили прийти, – мрачно ответил Марк. – Здесь скучно!

– Может быть, это поднимет твое настроение? – охранник протянул мальчику леденец, и тот с радостью взял.

Как только они прошли через турникет, в холл вошла Кира, ведя за руку Агнессу.

– А маленькие принцессы любят сладкое? – охранник и ей протянул леденец. Агнесса окинула его тяжелым взглядом и процедила:

– Оставь себе. У тебя изо рта пахнет!

Заведующая Аня была наряжена в легкомысленную блузку с воланчиками. Видимо, она таким образом пыталась быть ближе к детям. Узнав, что Марк именинник, она расплылась в улыбке:

– Восемь лет! Да ты уже взрослый, поздравляю. Мы пригласим клоуна, чтобы веселить твоих гостей. Вот будет здорово!

– Я не доверяю клоунам, – ответил мальчик.

– Но почему? Они же такие веселые!

– Они злые.

– Дорогой, клоуны не могут быть злыми, – мама погладила Марка по голове. – Они любят детей.

– Им есть что скрывать.

И тут вошли Кира с Агнессой.

– Аня, знакомься, это наша новая сотрудница, – представила Марьяна. – Она спросила, можно ли ей привести племянницу.

– Конечно можно! У нас места достаточно для всех. Привет, я Аня!

Тем временем Агнесса деловито отрывала головы куклам и ставила в ряд на полочку.

– Ты такая большая, – покосилась Аня на это безобразие. – Наверное, ты уже не любишь играть.

– Ты тоже старовата для этих воланчиков, – отбрила Агнесса.

– У Агнессы довольно сложный характер, – пояснила Кира. – Но она с каждым может найти общий язык. Если захочет.

Тогда Агнесса уселась рядом с Марком, который без особого энтузиазма что-то рисовал.

– Скажи, что ты хочешь большую свинку, – еле слышно шепнула Агнесса Марку, и тот, не успев сообразить что к чему, послушно повторил:

– Мама, я хочу сегодня большую свинку!

– Конечно, мой любимый, мы выберем самую большую! – пообещала Марьяна.

Тем же утром Маша шла по коридору в кухню. Дверь в Сашкину комнату была приоткрыта, за ней виднелись светлые обои, а на их фоне ярким розовым пятном выделялась большая свинья-копилка, стоявшая на тумбочке. Маша задержала на ней взгляд, и вдруг…

Отовсюду звучали детские голоса и смех… дети вокруг веселились, маленькие дети… И вдруг все это перекрыл громкий звук взрыва, от которого у Маши на миг заложило уши.

Маша тряхнула головой и протерла глаза. Разумеется, никаких детей вокруг не было, да и взрыва, по сути, тоже. Но вдруг свинья-копилка, к которой никто не притрагивался, разлетелась вдребезги, и ее обломки вперемешку с мелочью усеяли пол.

– Ты зачем разбила мою свинку?! – по-детски заныл Сашка, вскакивая с кресла. – Тебе своих денег мало?

– Саш, этих денег на жвачку не хватит! – засмеялась Маша, собирая монетки.

– Уходи, а то еще что-нибудь разобьешь! – насупился брат и отобрал у нее собранную мелочь.

– Куплю я тебе свинку, не плачь! – пообещала Маша и побежала к себе.

Это определенно был знак, и с этим следовало разобраться. Маша схватила Книгу и раскрыла ее. Там снова красовался клоун со злой гримасой.

– Взрывающаяся свинья и злой клоун – вот это сочетание! – пробормотала Маша и попыталась сосредоточиться, как в прошлый раз.

И у нее получилось. Снова детский смех – и колба с какой-то жидкостью. Откуда-то была уверенность, что это нитроглицерин.

Маша открыла глаза и прямо перед собой увидела Яна. В первый момент она испугалась и чуть со стула не рухнула:

– Ян! Чем может помочь людям заикающийся ангел с нервным тиком?!

– Он может рассмешить, – улыбнулся тот.

– Лучше бы помог со знаками, мистер шутник! Что означает клоун? А колба? А свинья? О, как я хорошо знаю этот взгляд – я должна во всем разобраться сама, да? Но я же отговорила Алексея от убийства, почему меня до сих пор преследуют свиньи?

– Не закрывай глаза, – посоветовал Ян. – Держи их открытыми, и тогда решение придет к тебе само. Чтобы стать сильным ангелом, нужно развивать свои способности.

– Да я только этим и занимаюсь…

Но тут вошла мама, и Ян исчез.

Тем временем Алексей Смирнов стоял у окна в коридоре бизнес-центра и уныло смотрел на улицу.

– Сегодня у тебя дебют! – объявила Кира, выходя из-за угла.

– Я думал, твои бредовые идеи выветрились с парами алкоголя!

– Не забывай, что мы заключили договор и этот «бред» ты подписал кровью! – серьезно напомнила она, кивнув на его забинтованную руку. – Сегодня мы отомстим Марьяне, и я исполню свою часть договора.

– И в чем заключается твой коварный план? – усмехнулся Смирнов.

– Сегодня день рождения Марка, сына Марьяны. Праздник будет здесь, в детском саду. Будут дети, родители, друзья… свиньи…

– И?

Грустная и задумчивая, Маша подходила к гимназии, когда кто-то дотронулся до ее плеча:

– Привет.

Это оказался Дэн. Только сейчас он выглядел слишком серьезным и, казалось, был чем-то подавлен. От былой самоуверенности не осталось и следа.

– Что-то случилось?

– Я хотел извиниться за то, что произошло у меня дома, – ответил он, глядя в землю. – Я не сдержался… Прости меня.

– Давай сделаем вид, что ничего не произошло, – добродушно кивнула Маша и сделала пару шагов к гимназии. – Пойдем? А то на улице холодно.

Но Дэн остался стоять на месте.

– Маша… – тихо сказал он. – Я не смогу больше ходить в школу.

– Но почему?!

– Я еще не говорил об этом с отцом, – казалось, Дэну с трудом дается каждое слово, – но для себя уже все решил. Я уеду.

– Куда? – изумилась Маша.

– В другой город или страну… Еще не знаю.

– Ты ведь это не серьезно?!

– Я не могу каждый день возвращаться сюда, ходить по этому коридору, вспоминать, что случилось с Лизой… Это так тяжело.

– Так ты пришел попрощаться? – дошло до Маши. – Я больше никогда не увижу тебя?

Дэн чуть заметно кивнул, не поднимая глаз. Ему особенно тяжело было сейчас врать. На самом деле причина его бегства крылась не в тяжелых воспоминаниях, а в том, что от него требовала Марго. Маша, милая Маша… Он не мог с ней так поступить.

Дэн решительно развернулся и зашагал прочь.

– Дэн, подожди!

Он нехотя обернулся.

– Я не могу поверить в это… – Маша не находила нужных слов. – Неужели ты… даже не поцелуешь меня на прощанье?

Дэн медленно подошел к Маше, взял за плечи. Она закрыла глаза, ожидая поцелуя… Он поцеловал ее в щеку – нежно и целомудренно.

– Прощай, Маша…

Перед началом занятий директриса собрала в холле всех учеников.

– Я не хочу обсуждать то, что вы и так знаете, – начала она. – Поговорим о каждом из вас – и о нас в целом… Вы должны продолжать учиться, жить, общаться. И ваша дружба должна быть главным доказательством того, что такое больше никогда не повторится.

Ребята внимательно слушали ее речь. Под конец почтили память Лизы минутой молчания и отправились на урок.

Маша вошла в библиотеку. Там было темно, только слабый свет из-за плотных штор немного разгонял полумрак. Внезапно ее взгляд упал на фотообои на стене, на которых в черно-белом изображении была нарисована заснеженная аллея. Высокие старые деревья стояли в ряд. А за деревьями… Нет, Маше не показалось – там она увидела тоненькую девичью фигурку в длинной белой рубахе. И… эта фигурка шла вперед по аллее, приближалась! Маша узнала в ней Лизу и в ужасе отскочила к выходу.

Но тут дверь открылась, едва не сбив Машу с ног, и в библиотеку вошел, включив свет, отец Дэна.

– Маша? – удивился он. – Что случилось?

– Ничего, – выдохнула она, успокаиваясь. – Темно, я была одна. Испугалась. Не ожидала вас здесь увидеть!

– Не поверишь, но я стал вашим учителем! – усмехнулся Олег.

– Вот это да! И по какому предмету?

– По мировой культуре. Правда, я заменяю, всего пара уроков…

– Я обещаю их не прогуливать.

– Кстати, ты Дэна не видела? Я заглянул в класс, но не нашел его…

По тому, как Маша изменилась в лице, Олег понял, что случилось что-то нехорошее.

– Не знаю, могу ли рассказать вам, – печально вздохнула Маша. – Но я очень волнуюсь за вашего сына. Дэн сказал, что собирается уехать из города.

Дэн стоял на остановке междугородных автобусов. Он то и дело оглядывался по сторонам, был угрюм и задумчив. Удастся ли сбежать, или найдут? И можно ли сбежать от демонов? Ни одного знакомого лица рядом не наблюдалось, и это вселяло надежду.

Зазвонил мобильник. На дисплее высветился номер отца, и Дэн отключил звук. Прости, папа, так надо…

Наконец подошел автобус. Водитель неторопливо собрал билеты, одного за другим пропуская пассажиров в салон. Дэн занял место и устало откинулся на спинку.

– Далеко собрался? – невинно поинтересовались сзади. Он вздрогнул, оглянулся – там сидела Марго и мило улыбалась.

На перемене Маша с Катей обсуждали произошедшее.

– Дэн даже тебе ничего не сказал? – удивлялась Катя.

– Даже его отец не знает, где он.

– Вот это мексиканские страсти!

Прозвенел звонок. Навстречу Маше шли две пятиклашки.

– Петров на уроке вел себя как клоун! – сказала одна.

– Ему и грим не нужен – одно лицо! – согласилась другая, и они засмеялись.

Детский смех… клоун… свинка… взрыв…

Остолбеневшая Маша даже не удивилась, увидев у одной из девчушек рюкзачок в форме поросенка. Но что же все это значит? Где-то должен произойти взрыв – но где? Дети… Может быть, в школе?

И тут она увидела через раскрытую дверь кабинета химии, как учитель взял в руки колбу с какой-то жидкостью и поднес к ней руку, намереваясь что-то туда бросить.

Колба… взрыв…

– Остановитесь! – Маша с криком ворвалась в кабинет. – Подумайте о детях! Отдайте колбу мне! Я видела, как взрывается свинка!

– А что вы, собственно, здесь делаете? – опешил учитель.

– Так вы не собираетесь ее взрывать? – дошло до Маши.

Класс грянул хохотом, а учитель философски заметил:

– Мне говорили, что здесь учатся странные дети. Но чтоб настолько…

Пристыженная Маша отступила к двери, а учитель вернулся к уроку:

Клоун, приглашенный на праздник, облачался в свой наряд, когда у него зазвонил телефон.

– Ребенок заболел, праздник отменяется, – услышал он женский голос. – Но не беспокойся, мы все компенсируем. Занеси свинью в офис. До встречи.

Клоун скорчил скорбную физиономию, нажал на бутоньерку, и в зеркало брызнули бутафорские слезы. Свинка-пиньята [3] , которую он должен был принести на праздник, стояла на столе.

Дверь гримерки с громким скрипом сама собой медленно отворилась.

– Эй, кто здесь?! – всполошился клоун.

Дверь тихонько открылась, и на пороге предстал Феликс. На нем было роскошное боа и шляпа из пайеток. Он очаровательно улыбнулся и спросил:

– Мне идет?

Клоун, недоумевая, кивнул.

Феликс галантно раскланялся, сняв шляпу, и присел на край стола:

– Клоун, значит? Ну давай шути.

Глаза клоуна забегали, он не знал, что ответить.

– Шути, я сказал! – тихо, но с угрозой повторил Феликс и ударил кулаком в красный клоунский нос.

В это же время Алексей Смирнов сидел в клоунском костюме перед зеркалом, и Кира наносила ему грим.

– Ну улыбнись, Лешенька! Это же детский праздник. Все должны умереть… со смеху.

Алексей понимал, что серьезно влип, но еще не знал точно, что ему предстоит. А еще он боялся, и очень сильно боялся, тех, кто находился сейчас рядом с ним. Он уже понял – это страшные люди… если вообще люди.

Агнесса рядом копалась в чемодане. Наконец она вынула термос, из которого достала небольшую колбу, закрытую крышкой.

– Что это? – насторожился Алексей.

– Нитроглицерин, – ответила Агнесса.

– Глицерин, кислота, – продолжила Кира. – Если их смешать и хорошенько встряхнуть, то бабах! – и добро пожаловать в ад.

– Террористы называют его «мать сатаны», – добавила Агнесса.

– Но это же безумие! – пролепетал Алексей. – Я же умру…

Кира призадумалась, а потом протянула ему клоунский нос:

– Не бойся. С этим носом ты в безопасности.

Алексей спешно надел нос, решив не снимать его, пока все не кончится. Кира с Агнессой переглянулись и захихикали.

– Но почему вы сами не можете отнести ее туда? – решился спросить Алексей.

– Ты заключил с нами договор, – сурово сказала Агнесса. – И обязан выполнить его.

– Ты должен быть очень плохим мальчиком, чтобы получить в собственность бизнес, – усмехнулась Кира. – Хороший человек – это еще не профессия. Или ты думаешь, что все миллионеры – отличные ребята?

В комнату вошел Феликс со свинкой-пиньятой в руках:

– Как же приятно возвращаться домой с подарками!

– Не пытайся сбежать от нас, – почти ласково сказала Марго, поднимая бокал вина. – Это еще никому не удавалось. Молчишь? Значит, твоя мать умерла напрасно?

– Я же просил не напоминать мне об этом, – процедил Дэн, глядя в окно.

– Это доставляет мне слишком большое удовольствие, – усмехнулась демонесса.

– Что будет, если Маша больше никогда меня не увидит?

– Тогда я собственными руками вырву твое сердце и заставлю тебя его съесть, – Марго улыбалась, но Дэн понял, что она не шутит.

– Оно съедобно?

Марго расхохоталась:

– Оно очень вкусное, поверь мне. Ты уже сделал свой выбор, Дэн. Докажи, что твоя мать умерла не просто так. Делай то, о чем мы тебя просим, и ты получишь бессмертие. Ты этого заслуживаешь.

– Здравствуйте. Я на детский праздник. Я… клоун.

– Я заметил, – усмехнулся охранник. – Ваши документы.

Смирнов напрасно отворачивал лицо – в этом гриме его не узнала бы и родная мать. Он бережно поставил на стойку пиньяту, бросил рядом сумку и протянул чужое удостоверение.

Охранник посмотрел на фото, затем на клоунский грим, и снова усмехнулся:

– Что у вас в сумке?

Смирнов молча открыл сумку. Среди шариков, кеглей и всякой всячины для него самого неожиданно в сумке обнаружился пистолет, причем по виду самый настоящий. Алексей схватил его и с легкомысленным видом направил на охранника.

– Стойте! Бросьте сейчас же! – закричал тот, выхватывая свой пистолет.

Смирнов нажал на спусковой крючок. В лицо охраннику брызнула вода, и Алексей закатился дребезжащим клоунским смехом.

– Дети! Наконец-то к нам на праздник пришел клоун! – объявила Аня. – Давайте похлопаем!

Алексей огляделся. Повсюду висели шары, на столах стояло угощение, а нарядные дети и их родители, среди которых он узнал многих сотрудников, дружно ему хлопали. Агнесса и Кира тоже были здесь.

Алексей вынул из кармана разноцветные шарики, стал неумело жонглировать, они попадали ему на голову. Дети засмеялись.

После занятий Маша зашла в кафе. Поболтав немного у стойки с Катей и мальчишками, она хотела пройти к столику. Но что это? За ближайшим столиком сидела компания, и все они были в клоунских масках. Маша удивилась, оглянулась – все посетители кафе были в таких же масках! И Гоша, и Стас, и Катя – на них тоже моментально оказались маски.

Маша в испуге отшатнулась и чуть не сбила с ног официантку. Та уронила поднос со столовыми приборами прямо Маше под ноги, и девушка увидела среди прочих вилок-ложек знакомый нож для бумаги. Точно такой же, какой она отобрала у Алексея.

И Маша поняла, что означают эти знаки.

– А вот и с-свинка, – проговорил клоун, внося пиньяту в зал. – Свинка! Свинка! – захлопали в ладоши дети. Клоуну подали стремянку, и он дрожащими руками подвесил игрушку к потолоку. Только что Агнесса на его глазах вложила в пиньяту смертоносную начинку.

– Чем могу помочь? – охранник поднял глаза от книги на запыхавшуюся Машу. Та не знала, что спросить, но вдруг ее взгляд упал на один из мониторов. Там резвились дети и прямо перед камерой висела большая розовая свинья.

– Где это происходит?! – Маша ткнула в экран.

– Праздник? В детском саду. А вам куда надо?

– В этой свинье бомба! Нужно немедленно всех эвакуировать!

– Я звоню в полицию, – один из охранников взялся за телефон.

– На это нет времени! – воскликнула Маша и, перепрыгнув через турникет, помчалась по коридору.

– Девчонка здесь, – мрачно сказала Агнесса. – Ее надо остановить.

Кира шагнула было к выходу, но Агнесса покачала головой:

– Не ты. У меня есть кандидатура получше.

Охранники уже почти настигли Машу, когда она, неожиданно для себя, сделала рукой замысловатый жест. Оба охранника резко остановились, и, не удержавшись на ногах, рухнули друг на друга.

Но удивляться было некогда, Маша бежала дальше. И тут из-за угла вышел Дэн и шагнул ей навстречу:

– Маша, подожди!

– Дэн? Что ты здесь делаешь? – девушка на миг остановилась, но потом снова бросилась вперед: – Мне надо бежать.

Дэн догнал ее, схватил за плечи, повернул к себе:

– Маша, подожди! Я здесь из-за тебя…

– Из-за меня? Почему?

– Я не могу смириться с тем, что потеряю тебя. Пойдем со мной.

Он пытался удержать ее, но она вырвалась:

– Понимаю, как это странно звучит, но если я не успею, здесь случится трагедия. Взорвется бомба!

Дэн снова схватил ее за руку, но она вырвалась:

– Как ты не понимаешь?! Там дети!

И побежала вперед. Дэн зажмурился, сжал кулаки, а потом решительно сказал:

– Я иду с тобой!

Но не успел он пройти и нескольких шагов, как услышал сзади знакомый голос, в котором звучала угроза:

– Дэн! Подойди.

Он развернулся – за спиной стояла Агнесса.

Алексей Смирнов с битой в руках стоял около свинки. Голова его кружилась, руки дрожали, он проклинал тот миг, когда согласился на эту жуткую авантюру. Но страх держал его крепко.

– Дети, мне нужна помощь одного из вас!

– Я! Я! Я! – раздалось со всех сторон.

– Только одного. Вот ты, выходи!

Марк важно вышел наперед. Алексей протянул ему биту, завязал глаза плотной повязкой и заставил покружиться.

– Марк! Марк! Марк! – выкрикивали дети хором, пока мальчик пытался сориентироваться, где же висит свинка. Он размахнулся – при этом Смирнов отскочил в сторону, – но не попал.

И тут в зал вбежала Маша. Она сразу отметила взглядом мальчика с битой, стоящего возле свинки, и клоуна, который ссутулился и прикрыл голову руками.

– Не дай этому произойти! – устремив взгляд на клоуна, велела она. Клоун медленно повернул к ней голову.

– Марк! Марк! Марк! – скандировали дети.

Мальчик с битой снова размахнулся, и на этот раз его удар обещал быть удачным, – если только это можно было назвать удачей.

– Отбери у него биту! – прошептала Маша, глядя в глаза клоуну.

Алексей успел в последний момент – бросился к Марку, перехватил биту и дернул на себя. Мальчик недоуменно стащил с глаз повязку и чуть не заплакал.

– Что вы делаете? – возмутилась Марьяна. – Отдайте ребенку биту!

Она подбежала к клоуну и попыталась отнять биту, но тот держал ее крепко.

– Да кто вы вообще такой?! – Марьяна сдернула с клоуна парик, и удивленный вздох прокатился по залу. – Леша?!

Теперь и грим не спас. Без парика Алексея узнали все сотрудники.

И тогда Маша закричала:

– Все назад, в свинье бомба!

Испуганная толпа с криками бросилась к выходу. Кроме Маши в зале остались только Марьяна и Инга.

Алексей вынул из кармана необъятных клоунских штанов пистолет и направил на Марьяну.

– Леш, что ты делаешь? – прошептала Марьяна.

– Что, непонятно? Шучу.

– Опусти пистолет. Ладно, я виновата, но зачем ты так?!

– Зачем? – Алексей не опускал пистолет. – Ты не оставила мне выбора.

И тогда Маша бросилась между ними и закрыла собой женщин.

– Оставь пистолет. Ты же знаешь, что это не выход, – сказала она, глядя в глаза Алексею. – Брось его, Леша.

Алексей был в панике. Из глаз его текли слезы, пистолет выпал из дрожащей руки.

– Уходите отсюда! Живо! – истерически заорал он и взмахнул битой, подходя к свинке. Марьяна с Ингой, а вместе с ними и Маша выбежали из зала и помчались вниз по лестнице.

– Наверху Алексей! В свинье бомба! – выпалила Марьяна, подбегая к посту охраны. – Вызовите полицию!

– Не надо полиции! – закричала Маша. – Я должна с ним поговорить.

– Это она! – закричал охранник, увидев Машу. Они схватили ее за руки, девушка пыталась сопротивляться, но силы были неравны. Тогда ей пришлось прибегнуть к хитрости.

– Ну хорошо, я больше не буду буянить, – сказала она, прекратив сопротивляться. – Все, я спокойна.

Охранники отпустили ее, а в следующий же момент Маша метнулась между ними, сиганула через турникет и вновь помчалась по коридору.

Алексей сидел возле свинки и рыдал. Теперь он понимал, что на самом деле означало «продать душу». Теперь он не принадлежал себе, а должен был выполнять приказы этих жутких существ. Демонов? Да, наверное. Он хотел, оставшись в одиночестве, ударить по свинке и покончить со всем этим, но у него недоставало решимости.

– Ты такой слабохарактерный, – рядом возникла Агнесса. – Но можешь не беспокоиться. У тебя еще будет шанс отомстить Марьяне.

– Больше никакой мести! Я не позволю собой управлять!

– Ты продал свою душу. Мы заключили договор.

– Я расторгаю его!

– Это невозможно, – властно ответила Агнесса. – Ты выполнишь свои обязательства.

Алексей поднялся. Сжал в руках биту.

– Не беспокойся, – вкрадчиво сказала Агнесса. – Скоро страдания других будут доставлять тебе удовольствие.

– Не будут, – коротко ответил Смирнов – и ударил битой по яркому розовому боку…

Взрывной волной выбило окна, полетела штукатурка и бетонная пыль. Машу, которая не успела добежать совсем немного, сбило с ног, и она упала на руки гнавшемуся за ней охраннику.

Несмотря на поздний час, Петр находился в своем кабинете. Он, владелец фабрики, отдавал ей все свои силы без остатка, и его стараниями производство процветало. Вот и теперь, когда ушли даже уборщицы, Петр не спешил покинуть офис, ожидая важного звонка. Наконец мобильник ожил. Звонил сын Павел, он же главный заместитель отца и будущий наследник всего капитала. Петр поднял трубку:

– Что значит – где я? В офисе! Я согласен на сумму, которую назвали украинцы, выгоднее все равно не найдем. Назавтра нужно подготовить контракт, займись. Все, пока.

Петр устало опустился в кресло. Выгодный контракт, можно сказать, был в кармане, а это сулило компании хорошую прибыль и открывало новые горизонты.

– Лида… Как жаль, что ты этого не видишь. Я довел дело до конца, я смог… – прошептал он стоящей на столе фотографии.

С фотографии на него смотрела Лидия – безвременно ушедшая супруга, с которой они вместе поднимали бизнес с нуля и чьей моральной поддержки и мудрого совета Петру теперь очень не хватало. Петр так и не смирился с кончиной любимой женщины – ему казалось, что она незримо всегда присутствует рядом, он часто видел ее во сне.

– Сонечка… Я так по тебе скучаю, – произнес Петр, взяв в руки другую фотографию. Маленькая девочка с косичками, изображенная на ней, была его дочерью. Много лет назад она вопреки воле родителей вышла замуж за недостойного, как им казалось, кандидата и уехала с ним в Англию. С тех пор отец и дочь не общались, и у Петра беспрестанно болела душа за свою любимицу. Только и осталось ему на память, что фотография дочери с надписью «Папочке от Сони», которая всегда стояла у него на столе…

Поставив фотографию на место, Петр поднялся. Была уже ночь, и следовало возвращаться домой. Окна кабинета выходили прямо в цех, безмолвный и полутемный в это время суток.

Но что это?! В окно, из цеха, на него смотрела, встав на цыпочки, маленькая девочка – видна была только верхняя половина личика. Увидев, что на нее смотрят, девчушка отскочила от окна и убежала – только косички мелькнули в воздухе.

– Это еще кто?! – Петр выскочил из кабинета и побежал по проходу между станками к тому месту, куда скрылась девочка.

А она не скрылась. Она стояла посреди прохода и смотрела на него большими серьезными глазами.

– Соня?! – ошарашенно пробормотал мужчина, останавливаясь. Сходство с фотографией было очевидным.

– Но как…

Как такое могло быть, если Соня давно выросла, хотел спросить Петр, но не успел. Из-за станка вышла высокая темноволосая женщина и взяла девочку за руку.

– Лида? Но как…

Это была Лидия. Только молодая и красивая, как на фотографии, а не такая, какой она была последние годы своей жизни.

Лидия и маленькая Соня, взявшись за руки, безмолвно приближались к нему из темноты цеха.

Петру перестало хватать воздуха, он схватился за грудь от резкой боли, а в следующий момент рухнул на пол и перестал подавать признаки жизни.

Кира с Агнессой переглянулись и захихикали. Им было совсем нетрудно немного видоизменить свою внешность.

Вот уже несколько дней Катя дулась на Гошу. У него завелась от нее тайна, и это было просто возмутительно! С тех пор как Катя стала подрабатывать в кафе, она часто видела там Гошу в компании с каким-то незнакомым ей человеком. Они усаживались за дальний столик, подолгу разговаривали, этот человек давал Гоше какую-то литературу. Гоша не только не хотел о нем рассказывать, так еще и однажды, беседуя с этим типом, отказался ее провожать!

С тех пор Катя на Гошу капитально обиделась и выдвинула ультиматум – или он знакомит ее со своим таинственным другом, или пусть ищет себе другую дурочку. И Гоша сделал одолжение – подвел к ней своего знакомого и сказал, что это его друг Антон. Но кто такой этот Антон, рассказывать не пожелал, и они опять поссорились.

Словом, между Катей и Гошей пробежала черная кошка. Девушка опасалась, что Гошу охмурили сектанты, но поделать с этим она ничего не могла. Зато Катя с удовлетворением наблюдала, как после гибели Лизы потеплели отношения между Машей и Дэном. Несколько дней назад, как она знала, Дэн хотел уехать из города, но передумал и вернулся – оказался не в силах расстаться с Машей. И теперь Катя часто видела, как они шли взявшись за руки, как нежно смотрели друг другу в глаза, как целовались… Это Катю радовало – подруга наконец-то счастлива.

Сама же Катя, неожиданно для себя, подружилась с учителем английского Леонидом Борисовичем. Началось все на каком-то уроке, где учитель и ученица завели философский диалог, сначала по-английски, потом перешли на русский, и этот диалог никак не хотел заканчиваться. Катя встречала Леонида на переменах, и они весело болтали о разных сферах жизни. Катя и не ожидала от учителя такого искрометного юмора, а от себя – такой к нему симпатии…

На одной из перемен Катя, проходя с Леонидом по коридору, заметила Машу с Дэном в укромном уголке – они явно собирались целоваться. На следующей перемене Катя не утерпела – догнала Машу и продекламировала:

– «Я вас люблю, хоть и таюсь, хоть это труд и стыд напрасный!»

– Пушкин не таился, ты что-то путаешь, – усмехнулась Маша.

– А, да, точно! – дурачилась Катя. – Это ты таишься, а Пушкин бесился. «И в этой глупости несчастной у ваших ног я признаюсь!»

– Можно уже перейти на прозу? – резко остановилась Маша.

– В прозе это называется – роман. И название у него такое, представь – «Маша поумнела и замутила наконец с Дэном»!

– Я такого не знаю, – щеки Маши слегка порозовели.

– Это новинка, еще пишется.

– А как ваш с Гошей роман? – перевела стрелки Маша.

– А наш, кажется, дописан, – Катя сказала это нарочито весело, но Маша заметила, как погрустнели при этом ее глаза.

– Кать, так нельзя! – строго сказала она. – Вы должны поговорить. Спокойно, честно все выяснить.

– Честно – это не про него, – вздохнула Катя. – Я бы и рада… Но он таскается всюду с этим стремным мужиком. Ведет себя странно. Я спрашиваю – Гоша, в чем дело? А он – ни в чем, все хорошо. Вот пусть и валит, раз хорошо!

Маша не нашлась что ответить.

Следующим уроком шла мировая культура. Отец Дэна оказался неплохим учителем, да и ему самому понравилось вести уроки. Но вот сам Дэн был недоволен. Он не без оснований считал, что отец нарочно устроился в школу, чтобы держать его под контролем, а уж этого он вытерпеть не мог. Отношения между отцом и сыном понемногу портились, а сейчас эти двое столкнулись у двери в класс.

Дэн сразу остановился.

– Тебе сюда, кажется, – мягко напомнил Олег.

– Я сам могу решать, куда мне, – с вызовом ответил Дэн.

– Дэн, это перебор…

– Перебор – это у нас семейное, – съязвил сын. – А то что, «пару» мне влепишь?

С этими словами он повернулся и пошел по коридору. А Олег в полном ступоре поплелся в класс. Такого его сын не позволял себе никогда…

Петр очнулся в больничной палате. Рядом суетилась медсестра, а сын со скучающим видом сидел в кресле у двери. Увидев, что отец пришел в себя, Павел пересел к нему на краешек постели и улыбнулся:

– Ты как? Получше?

Петр сразу вспомнил, что произошло. Лидия, Сонечка… Боль в груди…

И тут он увидел в дверном проеме женщину в темном платье. Высокая, стройная, с длинными волосами и карими глазами, она очень напоминала Лидию. Женщина стояла, сложив руки.

– Кто эта женщина?!

– Где? – Павел повернулся. – А, Софья, кто же еще.

– Сонечка! – на глаза отца навернулись слезы. – Она вернулась?

– Прилетела из Лондона еще вчера, – недовольно буркнул Павел, вставая. Его, в отличие от отца, неожиданный приезд сестры совсем не радовал.

– Всю ночь возле вас дежурила, пока вы спали! – весело сообщила медсестра.

– Я знал, что она вернется…

Софья, ожидавшая отцовского гнева и выяснения отношений, расцвела в улыбке и несмело подошла к Петру:

– Привет, пап…

– Даже не поцелуешь меня?

Молодая женщина бросилась к нему, обняла и поцеловала:

– Пап…

– Не надо, не говори ничего, – Петр прижал ее к груди.

Павел, нахмурившись, присел на краешек кресла. Вид у него был жалкий и потерянный.

Вечером после занятий Маша с Дэном сидели в кафе.

– Зря ты с урока ушел, – говорила Маша. – Твой отец очень интересно про английских романтиков рассказывал. Представляешь, даже Гоша перед звонком вызвался читать: «Скажи, мой друг, как путь найти прямей, когда притворство – общая зараза».

– Ну да, это любимая тема Гоши, – саркастично заметил Дэн.

Он хотел поцеловать Машу, но она отстранилась:

– Не здесь…

– Хорошо. Тогда приглашаю вас, мисс, ко мне в гости в среду вечером. Никого не будет – только мы, кино, попкорн, ну и книжный шкаф с английскими романтиками.

– А Олег Александрович?

– А, у него дела, – отмахнулся Дэн. – Так как, принимаете приглашение или прислать письмо голубиной почтой?

Маша смущенно улыбнулась.

Стас, мрачно наблюдавший за ними издали, вздохнул и пошел к выходу:

– Понятно… Лишний человек Стас сваливает.

Но этого никто не заметил.

Уже на следующий день Петр с утра был в своем кабинете.

– Я так рада, что вы вернулись! – приветствовала его секретарша, красивая блондинка в деловом костюме и со стильной высокой прической. – Быстро поправились, это хорошо!

– Директорство закаляет, Наталья, – благодушно ответил он, глядя сквозь стекло, как его сын и дочь идут по цеху и мирно беседуют. – Не могу я взаперти долго сидеть. И без работы не могу.

– Софья Петровна надолго к нам? – поинтересовалась секретарша.

– Не думаю. В Лондоне ее ждет муж. Но хоть немного да побудет рядом… Кстати, как там наши украинские друзья?

– Плохие новости, Петр Евгеньевич. Они не подписали контракт.

– Не понял… – Петр медленно развернулся. – Как это – не подписали?! Все было оговорено, они же сами торопили!

– Это было до вашего инфаркта, – пожала плечами Наталья. – Потом вы вышли из строя… на время. И они пересмотрели договоренности.

– Я был болен, но вы-то нет! – рассердился Петр. – А Павел что? Он же мой заместитель. Почему он не дожал украинцев?

– Он ухаживал за вами в больнице.

– Отговорки! – взревел Петр. – Пусть Павел зайдет.

Секретарша кивнула и направилась к двери, но Петр снова окликнул ее:

– Наталья! Организуй мне встречу с украинцами! Мне нужен этот контракт. Все по высшему разряду, поняла?

– Хорошо, Петр Евгеньевич, сделаем, – кивнула секретарша. Но, прежде чем выйти, кротко поинтересовалась: – Петр Евгеньевич… А вы по-прежнему планируете оставить фабрику после вашего ухода Павлу Петровичу?

Она словно прочитала мысли шефа. Он стоял у окна и внимательно наблюдал, как Софья ходит по цеху, внимательно смотрит на работу станков, беседует о чем-то с Павлом и рабочими. Возможно, она действительно стала бы ему достойной преемницей, думал Петр Евгеньевич. Он знал, что у нее с мужем в Англии есть свой бизнес, так что учить не надо.

– А ты права, – кивнул он. – У меня должно быть два наследника.

Секретарша Наталья, она же Кира, довольно усмехнулась. Быть секретаршей – второй раз за эту неделю – Кире нравилось. Начальство довольно проворной сотрудницей, дела идут по плану, а впереди предстоит веселая забава!

Маша сидела в школьной библиотеке. Но ее мысли были далеки от чтения – она думала о Дэне, ее переполняли самые теплые и прекрасные чувства. Перед ней лежала раскрытая Книга, и Маша не удержалась – взяла карандаш и нарисовала в ней сердечко с подписью «ДЭН».

– Разве Книга для этого? – строгий голос Яна вывел ее из раздумий. Но давно прошли те времена, когда Маша робела.

– Будешь отчитывать за порчу божественного имущества? – спросила она дурашливо.

– Нет, – улыбнулся Ян. – Вызову облачную полицию.

– А что, есть такая? – на миг испугалась Маша, но по взгляду поняла, что он шутит.

– Нужна твоя помощь, Маша, – тон Яна стал серьезным. – У тебя новая миссия.

– Мне обрадоваться или испугаться? – сострила Маша. – Что я должна сделать?

– Решить одну большую проблему… за час.

– За час???

– Ничего не понимаю! Кто с вами договаривался об интервью? – недоумевал Петр Евгеньевич.

– Никто… Просто… Мы в школьном сетевом издании проводили опрос, и оказалось, что многие наши ученики хотели бы знать, как организовать свое успешное дело…

– А я тут при чем?

– Вы смогли его организовать, – вежливо улыбнулась Маша. – Думаю, если подростки будут брать с вас пример, мир станет лучше…

– У меня ноль времени, – Петр посмотрел на часы.

Но он не возражал, чтобы Маша побеседовала с Софьей, а уж та охотно разоткровенничалась:

– Директором фабрики раньше была моя мама, Лидия Семеновна. У нее был управленческий талант. Она умела мотивировать людей.

– Умела? – переспросила Маша. – Она что, больше здесь не работает?

– Она погибла несколько лет назад. Была бы жива – фабрика продолжала бы развиваться. Но – увы…

– А ваш отец? Он вроде разбирается в бизнесе?

– Разбирается, – вздохнула Софья. – Но… не для газеты: уметь хорошо считать – это не управление. Надо правильно общаться с людьми. Ведь бизнес – это люди…

– А вы тоже работаете на фабрике? Помогаете отцу?

– Нет. Вряд ли мы когда-нибудь сработаемся. Я живу в Лондоне, а он здесь.

– Извините, я очень любопытная… А вы где остановились?

– Вы журналистка или шпионка? – в упор посмотрела Софья.

Маша вежливо засмеялась:

– Просто семья – это очень важная тема…

В этот момент Софью отозвали в сторону, и Маша осталась одна у станка. Колеса вращались на бешеной скорости в нескольких шагах от нее, Маша засмотрелась на них и не заметила, что из темного угла на нее пристально глядит Кира.

Глаза мнимой секретарши наполнились чернотой. И Маша, словно завороженная, сделала к станку шаг, затем другой. Протянула руку с блокнотом к вращающимся колесам…

– Стойте! Что вы делаете! – громкий крик Софьи вырвал Машу из дьявольского оцепенения. Девушка с ужасом смотрела, как разлетаются по воздуху клочки бумаги, бывшей пару секунд назад ее блокнотом.

Софья рывком оттащила Машу от станка:

– С вами все хорошо? Чуть без руки не остались!

Маша, заподозрив неладное, огляделась вокруг, но Кира уже исчезла. До девушки быстро дошло – Софья только что если не спасла ей жизнь, то уж точно не дала стать калекой.

– Софья Петровна! – с волнением воскликнула Маша. – Если вам вдруг понадобится помощь… Или просто поговорить по-дружески… Наберите меня, пожалуйста – в любое время дня и ночи!

Она подняла с пола клочок бумаги от своего блокнота, записала номер и протянула недоумевающей Софье.

– Сонь, надо поговорить, – к ним подошел Павел. – Это важно.

Маша распрощалась и ушла вниз по лестнице.

– Ты знаешь, что отец пригласил нотариуса? Он намерен делить фабрику на нас двоих, – напряженно проговорил брат. – Твоя работа?

Софья удивилась:

– Первый раз слышу об этом. Но разве это плохо? Я в любом случае имею право на наследство.

– Я так и знал! – взвился Павел. – Так и знал, что ты вернешься и начнешь под меня копать! Какого черта, а?!

– Паш, все не так…

– Коне-ечно! – сузил он глаза. – Ты тут вообще ни при чем! И как будто мы оба не знаем, что отец больше любит тебя! Я ведь не такой умный, не такой креативный, не умею так улыбаться, не помню каждого рабочего по имени… Только ты забыла, что я девятнадцать лет торчал здесь, пока ты занималась личной жизнью, которой у меня не было! Я всего себя посвятил отцу и фабрике! И ты не отнимешь ее у меня, поняла?

Агнесса в ярости вбежала в гостиную:

– Маша была на фабрике! Она вмешалась и в это дело!

Марго и Дэн разом повернулись к ней.

– Мы вмешались раньше, – Марго попыталась сохранить невозмутимый вид.

– «Вмешались раньше»! – передразнила Агнесса и указала Дэну на дверь. – Пошел вон!

Парень поспешил убраться, а разъяренная Агнесса вплотную подошла к Марго:

– Ты слишком расслабилась! Ты ничего не замечаешь вокруг из-за своей ревности!

Удар наотмашь по лицу сбил Марго с ног. Агнесса схватила ее за волосы и поволокла по полу:

– Ты плохо служишь мне! Ты, ни на что не годная!

– Ты закончила? – Марго попыталась сохранить остатки достоинства.

– Я только начала! – процедила Агнесса, подтаскивая ее к зеркалу. – Посмотри на себя! Хочешь знать, почему Ян выбрал ее? Маша чиста, а с тебя сыплется грязь!

Она подняла за волосы голову Марго так, чтобы той было видно зеркало. Перед Марго предстала жуткая картина – вместо ее красивого лица с зеркальной глади скалился череп в лохмотьях полуистлевшей плоти.

Наконец Агнесса отпустила ее. Марго села на полу, прижавшись к стене, и заплакала.

– Я не могу больше… Я устала…

Петр Евгеньевич был в гневе. Он срочно вызвал Софью к себе и бросил на стол перед ней раскрытую папку:

– Так значит, в Лондоне у тебя все прекрасно? Дела идут хорошо, все счастливы? Это возмутительно!

Софья заглянула туда и обомлела:

– Отличный поворот! Родной отец шпионил за мной…

– Это сделал я, – ухмыльнулся брат, выходя из темного угла. – Ради фабрики.

По правде говоря, злополучную папочку с компроматом Павлу сегодня утром преподнесла верная секретарша Наталья. И он бегом доложил отцу, что бизнес Софьи и ее мужа в Лондоне на грани краха.

– У нас все хорошо… было. До недавнего времени, – ответила Софья.

– Я говорил, что твой муж – катастрофа! – негодовал отец. – Но ты же у нас самостоятельная, хочешь строить свою жизнь без нас!

– Мой муж – это только моя проблема.

– Ошибаешься, теперь уже наша! – ввернул Павел.

– То есть ты знала, что он банкрот, что у вас долгов выше крыши, и не собиралась мне ничего рассказывать?!

Софья хотела ответить, но брат перебил ее:

– А зачем рассказывать, если можно втихую получить такой кусок? Одним махом закрываешь все долги! Она прекрасно понимала, зачем ехала сюда!

– То есть ты приехала только для того, чтобы получить фабрику? – грозно спросил Петр Евгеньевич.

И снова Павел перебил сестру:

– А зачем еще? Девятнадцать лет ее не волновали ни мы, ни фабрика. Интерес возник вместе с долгами!

– Прекрати немедленно! – закричала Софья.

– Ах да, это называется – совпадение, – язвил братец. – Вот чудо-то!

– Столько лет прошло, – медленно произнесла женщина. – А ты все мне завидуешь.

– Хватит, – отец хлопнул ладонью по столу. – Я не затем положил жизнь на эту фабрику, чтоб меня родная дочь из-за нее… продала.

– Отдала в счет долгов мужа, – поправил Павел.

– Ты не получишь и трети! Ты вообще ничего не получишь!

– И не надо, – пожала плечами Софья, с горьким укором глядя на брата. – Не нужна мне эта проклятая фабрика, делайте с ней что хотите!

Только в коридоре, убедившись, что никого нет, женщина дала волю слезам. На самом-то деле она приехала, как только узнала о болезни отца, и думать не думала о корысти. А они…

И не было рядом ни одной близкой души, с кем можно было поделиться горем, поплакаться. Софья вспомнила ту девочку, которая сегодня чуть в станок руку не сунула. Вот с кем можно отвести душу!

В кафе Софья пришла раньше Маши. Заказала с горя виски. Настроение было хуже некуда, хотелось напиться и забыться, и женщина понемногу тянула огненную жидкость.

– Это неправильно, – раздался голос из-за соседнего столика. – Ты не должна пить в одиночестве.

Она оглянулась. Симпатичный мужчина в модном клетчатом костюме сидел один, как и она, и мило ей улыбался:

– Я могу составить приятную компанию. Пригласи – и вечер станет веселее.

Поначалу Софья хотела прогнать его, но он так мило и обаятельно к ней подступился, что она махнула рукой:

– А, ладно. Садитесь, выпьем.

Он радостно закивал, подсел к ней и стал забавно тереть пальцами виски, изображая экстрасенса.

– Вижу проблемы! – выдал он тоном оракула. – В пятом доме Венеры! Точнее, просто в доме. С мужем, ближайшими родственниками… Так?

Софья улыбалась, но не спешила отвечать.

– Следующий сеанс ясновидения – после порции виски! – провозгласил «экстрасенс». – Два виски! Мне и вот этой прекрасной даме! Капнуть вам розовых духов в стакан, мадам?

Софья засмеялась. Этому забавному ловеласу удалось немного развеять ее тоску.

– За тебя! – он поднял бокал.

По мере выпитого виски Софья расслаблялась и все больше проникалась доверием к обаятельному красавчику, имени которого так и не спросила. Мало-помалу она рассказала, что у нее случилась размолвка с отцом и братом, не вдаваясь, правда, в подробности.

– Думаю, твоего брата стоит наказать! – весело засмеялся красавчик.

– Знаешь, ты начинаешь мне нравиться.

– Я буду нравиться тебе еще больше, когда решу твои проблемы! – пообещал ловелас.

– Ты что, медиум? Как ты собираешься их решать? – улыбнулась женщина.

– Давай отправим твоего брата куда подальше!

– Он не любит путешествовать, – подхватила «игру» Софья.

– Тогда – несчастный случай?

– Не получится – он очень осторожен.

– Можно просто выстрелить в голову, – тем же шутливым тоном продолжал незнакомец. – В висок или между глаз.

– Это совсем не смешно!

– Зато эффективно, – продолжал он веселиться. – Придет он утром на фабрику, как всегда раньше всех, и – БАХ!

– Откуда ты знаешь про фабрику? – хмель разом слетел с женщины.

– Ты же сама сказала, что я медиум.

И тогда Софья поставила недопитый стакан и поднялась:

– Мне эта игра совсем не нравится.

– А это и не игра, Соня, – серьезным тоном ответил Феликс.

– Ты что, – изумилась женщина, – действительно предлагаешь мне убить родного брата?

Феликс кивнул:

– Не волнуйся, найдем лучший способ. Может, даже гуманный. Хотя, мне кажется, ты бы хотела посмотреть на его мучения.

– Ты ненормальный! Замолчи!

– Да брось. Ты же сама в детстве хотела, чтоб твоего братца съели волки.

Удар попал в цель – Софья замерла с открытым ртом. А Феликс протянул ей черную визитку:

– Это мой номер. Просто позвони, когда дозреешь. Смелее, сестричка, мы заключим с тобой сделку века!

Он ушел, а Софья в первый момент накрыла визитку рукой, но потом смяла, бросила на стойку и медленно пошла к выходу.

Тут в кафе вошла Маша:

– Здравствуйте, Софья Петровна, извините, что опоздала.

Утром следующего дня Катя шла по школьному коридору в слезах. Только что она хотела помириться с Гошей, но вместо этого они еще больше поссорились.

– Привет! – ей навстречу шел учитель английского. – Смотрю, ты прекрасно написала контрольную.

Кате было не до контрольной. Вне себя от горя, она бросилась на шею Леониду Борисовичу и зарыдала. Тот опешил, не зная, что делать, потом приобнял ее за плечи.

Кое-как успокоившись через несколько минут, Катя смущенно вытерла слезы:

– Я, наверное, выглядела как идиотка.

– Это, в общем-то, свойственно людям – плакать периодически. Я и сам могу… – учитель улыбнулся и шепотом добавил: – Только ты никому не говори!

– Не знала, что вы такой…

– Какой?

– Добрый… к ученикам, – прошептала Катя и чмокнула Леонида в щеку, положив ему руки на плечи.

– Не ко всем, – засмеялся тот.

Дэн, стоя в двери класса, внимательно следил за ними, но ни учитель, ни ученица этого не заметили.

Но тут мимо прошла Маша, и он погнался за ней:

– Помнишь о вечере?

– Нууу…

– Ответ неправильный. Надо говорить – помню и жду!

Маша помолчала и тихо ответила:

– Помню.

– Помню, – мечтательно повторила Маша, входя в свою комнату и забрасывая рюкзак подальше. – И очень жду. И… очень боюсь.

В том же мечтательном настроении она упала на кровать, раскинув руки. Но вдруг Книга, сорвавшись с тумбочки, шлепнулась рядом с ней.

– Только не сейчас… Пожалуйста, – простонала Маша, но все же раскрыла Книгу.

На развороте она увидела изображение убитого мужчины с пулевым отверстием в виске. В этом человеке Маша узнала Павла.

Софья задумчиво шла по цеху, не зная, как ей быть. Только что она хотела пойти поговорить с отцом, но Павел, возомнивший себя царем всея фабрики, не пустил ее даже на порог, велев убираться к себе в Лондон. При этом он вел себя совершенно по-хамски, и было видно – ему плевать на отца, главное – не допустить дележа наследства. Впрочем, он всегда был таким.

– Маша? – поразилась Софья, когда девушка вышла из-за станка.

– Где ваш брат, Софья Петровна? – тревожно спросила Маша.

– Не знаю. С отцом, наверное.

– С ним все хорошо?

– Надеюсь… А что случилось?

– Он в опасности! С ним может произойти что-то страшное!

– А ты откуда знаешь? – опешила женщина.

Ответ Маша подготовила заранее:

– Это может показаться диким, но есть человек, который хочет его убить! Выстрелом в голову.

Маша вынула Книгу и стала торопливо листать, надеясь продемонстрировать доказательство.

– Что?! – Софья сразу вспомнила вчерашнего незнакомца в баре. Он дал ей визитку… Куда же она ее дела?

Софья торопливо шарила по карманам и в сумочке, но тут Маша раскрыла Книгу на заднем развороте – в нее была вложена смятая черная визитка.

– Откуда у тебя это? – Софья схватила визитку в руки и достала мобильник.

– Вы должны мне все рассказать, – потребовала Маша. – А потом и я вам кое-что расскажу.

Но Софья не слушала – она набрала номер:

– Вот что! Не знаю, как тебя зовут, но забудь о моем брате!.. Нет! Не было у нас никакого соглашения!.. Делай со мной что хочешь, но не смей трогать моего брата!

– Ты уверена? – ухмыльнулся Феликс. – За те же деньги избавиться от него навсегда… Хорошо, воля заказчика для меня закон. Клиент всегда прав. Чао, или, как говорят у вас в Лондоне – гуд бай!

Положив трубку, он сказал Агнессе:

– Маша снова нас переиграла.

– Мы ожидали этого, – мрачно ответила та. – Теперь займись братом.

Постаревшая, осунувшаяся Марго вошла в Машину комнату. Какое-то время она стояла в раздумье, трогала вещи, осматривалась. Затем перешла в ванную. Взяла с полки Машину расческу, провела несколько раз по волосам, положила. Заметила висящую на крючке Машину рубашку, взяла в руки. Рубашка, как и всякая поношенная одежда, хранила едва уловимый запах своей хозяйки. Марго поднесла ее к лицу, вдохнула этот запах, затем надела рубашку на себя…

Хлопнула входная дверь – вернулась Маша.

Что же он в ней нашел, что?! Чем она лучше меня?..

Маша вошла в ванную. Здесь все было на своих местах, только рубашка почему-то лежала на полу.

Маша переоделась, вернулась в свою комнату и долго придирчиво рассматривала себя в зеркале, то и дело поправляя прическу и одежду. Ей было радостно и страшно одновременно. Она собиралась на свидание к Дэну.

– Могу узнать, чему ты так радуешься?

Маша обернулась. Ну конечно же, Ян – как всегда, возник неожиданно, и, как всегда, за спиной.

– Всему, – ответила Маша. – Я успела спасти брата Софьи, а сама она возвращается в Лондон.

– Мы не можем быть в этом уверены, – грустно покачал головой Ян. – А куда ты идешь?

– Смотреть кино, – игриво ответила Маша. – А что? Ангелам это запрещается? Нет? Тогда я пойду!

Ян смотрел на нее с улыбкой, но когда она проскользнула мимо него и убежала в прихожую, сразу сник:

– Неплохой сериал, да? – заметил Дэн, запуская руку в миску с попкорном. Они с Машей, устроившись на диване, смотрели «Закрытую школу», и сейчас на экране происходили весьма жуткие события.

– Страшно, – скорее сама себе ответила Маша.

– Это же кино!

– Нет, я другого боюсь… Того, что будет после кино.

Дэн засмеялся, шутливо приобнял ее, но Маша напряженно отстранилась:

– Только не надо смеяться, ладно? Я и так себя полной дурой чувствую…

– Так ты не хочешь, чтобы это случилось?

– Хочу, но… не знаю.

– Маша, – серьезно ответил Дэн. – Если ты считаешь, что не готова, что сейчас не время… То ничего и не будет.

– Правда? – с надеждой спросила Маша.

– Правда-правда, – он снова улыбнулся. – У нас есть куча времени, я могу и подождать.

У Маши словно камень с души упал:

– Ты серьезно?

Дэн кивнул:

– Можешь расслабиться и спокойно смотреть сериал.

И Маша расслабилась. Резвясь, она смело закинула ногу на колени Дэну, они смеялись, целовались и кидались попкорном в экран.

Наконец кино закончилось, попкорн тоже. Маша, уже в куртке, стояла в прихожей, и Дэн вышел ее проводить.

– Спасибо, – искренне сказала Маша.

– Тебе спасибо.

Они слились в долгом и страстном поцелуе, который ни один из них не хотел прерывать.

– Пойдем в твою комнату! – прошептала вдруг Маша.

– Ты уверена?

– Да.

Он подхватил ее на руки и внес в свою спальню. Маша несмело сняла куртку, расстегнула кофточку. Дэн посадил ее к себе на колени и стал целовать, бережно поглаживая. Он не был новичком в этом деле. И Маша расслабилась, постаралась отбросить природную стыдливость, позволила себе поддаться охватившему ее желанию. Глаза ее затуманились, сладкий жар разлился по телу.

– Горячо, – простонала она.

– Мне остановиться?

– Нет, – ответила Маша и вдруг отстранилась. Зеленый огонь полыхнул в ее глазах, и она сама припала к губам Дэна – страстно, неистово. С неожиданной силой девушка повалила его на кровать и уселась сверху, то наваливаясь на него всем телом, то резко выпрямляясь, отчего ее длинные волосы взлетали высоко вверх. Наконец полетела прочь тонкая маечка, и Маша одним рывком разорвала на Дэне футболку.

Ему стало не по себе. Такой яростной, безумной страсти он еще не встречал. Маша снова набросилась на него с поцелуями, и он увидел, что ее глаза горят зеленым демоническим огнем – и безумием.

– Маша, Маша! – воскликнул испуганный Дэн и сбросил ее с себя.

Маша села на полу, возвращаясь в действительность. Из одежды на ней оставались брюки и бюстгальтер, и ей сразу стало стыдно.

– Я сделала что-то не так? – смущенно прошептала она.

– Нет, – сухо ответил Дэн. – Ты тут ни при чем, поговорим об этом завтра, ладно?

Совершенно убитая, Маша быстро оделась и поплелась домой. Дэн молча проводил ее до порога и запер за ней дверь. Ну конечно же, думала девушка, это она все испортила! Проклятая неопытность…

На следующее утро с Леонидом Борисовичем случилась неприятность. Перед самой гимназией его чуть не сбила машина. Она пролетела мимо на большой скорости почти вплотную, и учитель еле успел отскочить, рассыпав в мокрый снег свои бумаги. Он хотел запомнить номер, но тот был заляпан грязью, а стекла тонированы. Хотя сама машина показалась Леониду знакомой, кто-то из учеников ездил на такой. Вот только кто, он не мог вспомнить. Зато вспомнил, что эта машина не первый уже раз преследовала его по городу.

– Добрый день, профессор! Как вы себя чувствуете? – с улыбочкой поздоровался Дэн, когда Леонид, отряхивая мокрые бумаги, шел по коридору.

Учитель медленно обернулся:

– Ты ведь ездишь на машине, Дэн?

Парень кивнул и охотно продемонстрировал ключи от машины с оригинальным брелоком.

– За мной кто-то следит в последнее время, – строго сказал учитель. – Какой-то парень на машине, такой же, как у тебя.

Дэн с наглой ухмылкой подбросил ключи в руке:

– Вы меня в чем-то подозреваете?

– Нет. Пока нет. Но если это ты… остановись, пока не поздно. Пока тебя не выгнали из гимназии. Кивни, если понял.

С тем же нахальным видом Дэн кивнул, а потом крикнул вслед:

– У нас в стране презумпция невиновности!

Марго сидела на огромной каменной плите, смиренно сложив руки. Рядом плескались морские волны, а где-то в стороне виднелось кладбище.

– Эти люди родились на триста лет позже, чем я, – задумчиво сказала она. – И вот, они уже спокойно спят.

Но Ян, явившийся сюда по ее просьбе, не был настроен на философию:

– Что тебе нужно, Марго?

– А ты торопишься к своей подружке? – не удержалась она от яда. – Мне кажется или она похожа на меня?

– Кажется.

– И ты испытываешь к ней те же чувства, что и ко мне когда-то? – она подошла к нему и заглянула в глаза с надеждой.

– Снова показалось, – отрезал Ян. – Она лучше тебя, Марго.

Холодный морской ветер трепал его волосы. Он повернулся, чтобы уйти, но Марго окликнула:

– Подожди. Ты можешь кое-что сделать для меня.

– Я ничего не могу сделать для тебя, – Ян остановился.

– Ошибаешься! – воскликнула демонесса. – Прикончи меня!

Теперь он обернулся. Марго смотрела на него с отчаянием, в глазах блестели слезы:

– Я очень устала. Просто смертельно…

Ян растерялся. Он слишком хорошо знал Марго, чтобы ей верить.

– Что ты задумала? Я не верю ни одному твоему слову, Марго!

– Так избавься от меня! – пылко воскликнула она. – Отправь меня в ад! Небеса против не будут. Никто вообще не будет против. Никто…

И прежде чем он успел что-то ответить, она на миг прижалась щекой к его щеке, обняла за плечи – и исчезла.

Петр Евгеньевич, сильно не в духе, шагал по цеху, а за ним робко семенил Павел.

– Почему до сих пор не организована встреча с украинцами?!

– Она организована… почти, – замялся Павел. – Наталья договаривается.

Но Петра такой детский лепет еще больше разозлил:

– Почему никто, кроме меня, не может решить вопрос по контракту?! А что будет, когда ты сам станешь управляющим?

– Ну зачем ты так говоришь? – смутился сын. – Ты еще долго будешь директором…

– Немедленно займись контрактом с украинцами!

И тут Софья решилась и вышла из-за станка.

– Я зашла попрощаться, – с грустной улыбкой сказала она. – Переезжаю в гостиницу, а завтра самолет – возвращаюсь в Лондон.

Отец молчал, мрачно глядя на нее. Глаза Павла воровато забегали.

– Папа… Мне жаль, что все так получилось. Я не хотела тебя расстраивать. Я приехала не ради денег, а потому, что ты был болен. Правда! Будь здоров, пожалуйста…

Петр пристально смотрел на дочь, пытаясь понять, лукавит она или нет. А Софья между тем обратилась к брату:

– Паш, можно тебя на минуту?

Павел кивнул, и они отошли в сторону. Что угодно ожидал он услышать – обидные слова, угрозы, клятвенные заверения… Но слова сестры его всерьез обескуражили:

– Помнишь свою любимую игрушку? Оранжевый грузовичок?

– Ну… Помню. А что?

– Помнишь, ты потерял его? Ты так плакал тогда… Так вот. На самом деле это я его сломала.

Павел смотрел с удивлением. Сестра мягко положила руку ему на плечо:

– Паш, прости меня за всю ту боль, которую я тебе причинила. Я не хотела. Ну, кроме грузовичка… Прости, хорошо? Для меня ты так и остался мальчишкой, – она поцеловала брата в щеку. – Береги папу.

С этими словами Софья развернулась и быстро ушла. Павел растерянно смотрел ей вслед.

– Что она тебе сказала? – осведомился отец.

– Ничего, – тихо ответил Павел.

Дэн с ухмылкой наблюдал, как Катя и Леонид Борисович весело болтали и смеялись на перемене, отойдя в сторонку. Наконец учитель ушел, а Катя, все еще улыбаясь, прошлась по коридору.

– А ты не скучаешь, молодец! – с ироничной улыбочкой подрулил к ней Дэн. – Уже забыла Гошу? Новый парень у тебя… Староват, конечно, зато с контрольной может помочь.

Катя опешила. Она никогда не расценивала свою дружбу с учителем как роман.

– Это какой-то бред! – вырвалось у нее.

– А я думал, это Леонид Борисович, – хмыкнул Дэн, глядя учителю вслед. – Хорошо смотритесь вместе!

– Мы просто говорили… об английских идиомах, – напряглась Катя.

– Думаю, его волнуют не идиомы, и тебя, кстати, тоже, – похабно улыбнулся Дэн. – Как будет «любовь-морковь» по-английски?

– Дэн, ты чего? Никакой любви! Он мой учитель!

– А по-моему, это никого, кроме тебя, не парит, – осклабился парень. – Ты бы видела, как он на тебя смотрит…

– Хватит!

Дэн пожал плечами – хватит так хватит – и с той же пошлой улыбочкой направился в класс.

Наконец заветный контракт с украинскими партнерами был готов, и Павел вздохнул с облегчением. Теперь оставалось только передать его украинцам – и дело в шляпе. Ну да это было сущей ерундой.

Павел вошел в офис. Исполнительная Наталья уже вызвала курьера – это был серьезный молодой человек в деловом костюме.

– Это очень, очень важные документы! – сказал ему Павел, прежде чем вручить пакет. – Они не должны потеряться, и вы не должны опоздать.

– Понял, – кивнул юноша. – Будет сделано.

Павел не сразу решился расстаться с документами:

– Это точно хороший курьер? Я могу ему доверять?

– Как самому себе, – убедительно кивнула секретарша.

– Отзвонитесь, как передадите, – потребовал Павел. – Вы поняли?

– Более чем, – кивнул Дэн, принимая документы.

Кира за спиной у шефа хитро подмигнула «курьеру».

В глубокой задумчивости Гоша сидел в келье у Антона. Тот приготовил чай, поставил перед братом банку варенья:

– Наши монахи сами варят. Земляника, кажется. Или малина… Да, земляника – летом пахнет.

Но Гоше было не до варенья. Все его мысли стремились к Кате. Вчера вечером они со Стасом, как товарищи по несчастью, пошли принципиально в другое кафе, познакомились там с классными девчонками, потом одна из них пригласила его к себе домой «посмотреть книжки»… И что? Смотрели книжки. Потому что он не нашел в себе сил изменить Кате…

– Если человек не реагирует на земляничное варенье, значит, у него что-то случилось, – философски заметил брат. – Рассказывай.

– Катя, – сознался Гоша. – Она хочет знать, как мы с тобой познакомились, откуда ты взялся, и вообще…

– Так скажи ей.

– Как? – удивился Гоша. – Ты же сам просил не распространяться. Никто не должен знать, что ты мой брат, так ведь?

Антон внимательно посмотрел ему в глаза:

– Ты ее любишь?

– Люблю, – выдохнул Гоша.

– Значит, скажи. Между любящими людьми не должно быть тайн.

Из гимназии Катя вышла вместе с учителем. Они шли по улице и обсуждали предстоящий Катин реферат по английскому.

– Где лучше застревать – в самом начале реферата, в середине или в конце? – улыбалась Катя.

– Застревать вообще не надо, – шутливо погрозил ей пальцем Леонид Борисович.

– После такого – точно застряну!

– Я так понимаю, что теперь мне легче самому его написать. Но – нет. Ты сама прекрасно справишься.

Катя засмеялась:

– Спасибо.

Они остановились у шоссе – дальше им было идти в разных направлениях.

– Ну все, поеду домой, – сказал учитель. – Весело было с тобой поболтать.

– Весело? – смутилась Катя. – А я думала, что я скучная…

– Нет, абсолютно нет, – серьезно ответил Леонид. – Ты напоминаешь мне одного человека, с которым я очень давно не общался.

– Вашу подругу? – догадалась Катя.

– Может быть.

Они стояли, глядя в глаза друг другу, и не видели, как неподалеку остановился черный внедорожник и тонированное стекло на водительской дверце опустилось. С иронической улыбкой Феликс наблюдал, как Катя неловко попыталась обнять учителя на прощание, они стукнулись носами и снова засмеялись.

– Поцелуй ее! – прошептал Феликс. – Поцелуй…

Позднее Леонид Борисович и сам не мог понять, что на него нашло. Он притянул Катю к себе и стал страстно целовать в губы. Сама же Катя сначала опешила, а потом ответила объятиями на объятия, поцелуем на поцелуй…

Феликс вынул фотоаппарат и сделал несколько снимков.

– Отлично! Браво! Фееричный слив! – он спрятал фотоаппарат и завел машину. – Мой долг выполнен, рабочий день окончен.

Дэн долго думал, прежде чем решился на разговор с Машей. Она, снедаемая чувством вины за вчерашний неудачный вечер, пыталась с ним поговорить еще в школе, уверяла, что не спала из-за этого всю ночь.

Но сам он не был готов к этому разговору. Всегда уверенный в себе, Дэн теперь просто не знал, что ему говорить и как быть. С одной стороны, он любил Машу и втайне мечтал о близости с ней. И теперь, казалось бы, к этому не было препятствий. Но что после этого будет – Маша станет такой, как Марго или Кира? А вот этого Дэн не хотел допускать. Потому что теперь он любил Машу, любил по-настоящему и не желал ей такой судьбы, на собственном опыте убедившись, что этот путь ведет только в ад.

И теперь он не знал, как ему быть. Оставалось, как и прежде, балансировать по краю, тянуть время, надеясь непонятно на что…

Он догнал Машу у самого дома.

– Ты что здесь делаешь? – удивилась она.

– Я хочу признаться, – начал он таинственным тоном. – Я тоже.

– Что – тоже? – напряглась девушка.

– Я тоже не спал всю ночь, как и ты, думал, что это такое было вчера между нами… Ты сможешь меня когда-нибудь простить? Знаешь, последнее время происходит что-то странное, все меня в чем-то обвиняют. Может, я плохой человек?

– Нет, ты самый лучший! – выпалила Маша и сразу устыдилась своего порыва.

– Я просто не хотел, чтобы ты утром жалела. Понимаешь? А то получилось – пригласил, уломал…

– Уломал? – растерянно спросила Маша.

– А сегодня ты бы вдруг решила, что этот вечер – ошибка. И что?

– Что?

– И я тебя потеряю. А я не хочу этого, – он привлек ее к себе и поцеловал в губы. – И я готов вымаливать прощение!

– Тогда с тебя горячий чай, – ответила она делано строго. – И прогулка…

– Всего-то?

– До утра! – засмеялась Маша.

И они, взявшись за руки, пошли вдоль вечерней улицы, освещенной редкими фонарями.

Феликс немного слукавил, когда говорил об окончании рабочего дня. Закончив «фотосессию» целовавшихся учителя и ученицы, он прямиком направился домой к Леониду Борисовичу и успел туда раньше хозяина. За те несколько минут, что разделяли время их прихода, Феликс успел устроить в квартире полный разгром: он расшвырял вещи, разбил экран телевизора, вырвал фотографии из рамок, прикарманив найденную там заначку, и аккуратно положил на самое видное место ключи от машины отца Дэна с приметным брелоком.

А Дэн ничего не знал об этом. Он допоздна гулял по парку с Машей и не думал ни о каких неприятностях.

Следующее утро ознаменовалось для Петра Евгеньевича ужасной новостью: украинские партнеры не получили вчера никаких документов и, разуверившись в его компетентности, заключили договор с другим предприятием. Курьер исчез вместе с бумагами.

Свою злость Петр вполне справедливо выместил на сыне:

– Я просил тебя просто отправить документы! Это задача для ребенка, но ты даже с этим не справился. Дважды я подводил их к этому контракту, и дважды он срывался из-за тебя! Это был наш последний шанс! Не будет из тебя толку, Павлик, кого я обманываю…

Павел побежал разбираться к секретарше. Но у Киры был готов ответ:

– А ты не понимаешь, что произошло? За всем этим стоит твоя сестра. Завтра она устроит еще какой-нибудь форс-мажор, а послезавтра вернется, и отец принесет ей в зубах документы на фабрику!

Павел потрясенно заходил взад-вперед по комнате. Так вот какая змея эта Софья! А он-то поверил в искренность ее добрых чувств сегодня…

– Ненавижу ее!

– Не ты один, – усмехнулась Кира. – Но только ты сможешь что-то изменить. Если, конечно, тебе хватит мужества.

С этими словами она протянула Павлу смятую черную визитку с телефонным номером.

– Что это?

– Твой счастливый билет.

Это же утро оказалось недобрым и для Маши. Перед началом занятий к ним подошла директриса и велела Дэну немедленно пройти в ее кабинет. Он пробыл там довольно долго, а вернулся мрачнее тучи.

– Ну, что сказала Алла? – бросилась к нему Маша.

– Меня выгоняют из гимназии, – последовал лаконичный ответ.

– Как? За что?!

И Дэн рассказал ей, что вечером Леонид Борисович обнаружил в своей квартире разгром и нашел там вещдок – ключи от машины Дэна.

– Но ты ведь был со мной весь вечер! – поразилась Маша.

– Сам не пойму, как эти ключи там оказались, – мрачно пожал плечами Дэн. – Алла еле уговорила Борисыча не подавать заявление. Но это только отсрочка.

– Но ты же этого не делал?

– Нет, конечно!

– Тогда не о чем беспокоиться, – бормотала Маша, лихорадочно соображая. – Мы что-нибудь обязательно придумаем…

Но Дэн категорически запретил ей вмешиваться в это дело. Он быстро собрался и ушел домой.

– Обожаю высокие технологии! – довольно сообщил Феликс вошедшей в гостиную Марго. – Раньше, бывало, приходилось подбрасывать фотографии под дверь, а теперь – опа! – и они уже у адресата. Как ты думаешь, Маша сразу сольет учителя и подругу, чтобы спасти своего ненаглядного Дэна, или помучается полчасика?

Марго равнодушно скользнула глазами по фотографиям на экране ноутбука Феликса и ничего не ответила. Тогда демон схватил ее за руки, привлек к себе и шепнул:

– Ты мне должна, Марго…

Марго так же молча заломила ему руку и с отвращением отшвырнула от себя на несколько метров.

– Ну ладно, ладно, аут! – закричал Феликс. – Неблагодарная какая…

Марго всегда были мерзки его вечные приставания, а в эту минуту особенно. Теперь ей больше не было дела ни до фотографий, ни до Маши с Дэном, ни до всех прочих делишек. Только что она снова виделась с Яном, умоляла убить ее. И Ян хоть и заподозрил подвох, но согласился.

– Этот мужик – твой брат?! – глаза у Кати округлились.

– Да, родной, – вполголоса ответил Гоша. Они были вдвоем в библиотеке – именно это место Гоша выбрал, чтобы поделиться своей тайной и избавиться от недоразумения, поссорившего их с Катей.

– И ты молчал?

– Да я сам о нем узнал недавно… Месяца три назад… Ну и… Знаешь… Сначала офигел, потом обрадовался, а потом начал конкретно загоняться. Ведь Антоха просил не рассказывать… никому.

– Ничего себе!

– Отец не хочет даже слышать о нем… Там вообще темная история. Родители были совсем молодые. Бабушка и дедушка дали маме денег, чтобы она сделала аборт…

– Твой отец знал, что у него будет ребенок, – и отказался от него?! – Катя была в шоке.

– Ну, мы вообще-то как раз думали с отцом встретиться, – признался Гоша. – Надеюсь, тот признает, что не прав, если увидит Антоху. Антон ведь очень клевый! Прикинь – старший брат…

– А я уж решила – ты в секте!

– Я что, похож на идиота? Антон в порядке! Между прочим, он философский окончил.

– Вот и познакомил бы нас нормально, без этих тайн мадридского двора! – облегченно засмеялась Катя и шутя толкнула Гошу.

– Но-но, меня трогать нельзя! А то старшего брата позову, он знаешь какой здоровый!

Последовали объятия и поцелуи, а потом Гоша ушел, а Катя осталась в библиотеке – счастливая и довольная.

В таком состоянии и застала ее Маша, без лишних предисловий продемонстрировав только что полученные фотографии.

Катя пришла в ужас:

– Но ничего не было, Маш! Реально – ничего не было! Это подстава какая-то.

– То есть вы не целовались, это фотожаба? – сухо спросила Маша.

– Ну, целовались, но не в этом смысле! В смысле – просто по-дружески. Где ты взяла эти фотки?

– Кто-то прислал мне их.

Катю осенила ужасная мысль: она ведь только что помирилась с Гошей. И что будет, если он увидит эти фотки?!

– Надеюсь, только тебе, – испугалась она. – А то разнесут по гимназии. Ни мне, ни Леониду Борисычу такой пиар не нужен, их надо срочно удалить! Ведь ты удалишь их, да?

Катя с надеждой смотрела на Машу, но та не спешила с ответом. Она думала о Дэне, погроме в квартире Леонида и о том, как эту ситуацию можно разрулить. И Маша медленно покачала головой:

– Послушай, эти фотки – единственный шанс заставить Борисыча снять обвинение против Дэна. Иначе Дэна выгонят из гимназии. Я… не буду их удалять.

– Ты шутишь? Скажи, что ты шутишь! – Катя беспомощно подняла брови.

– Ты понимаешь, что завтра Борисыч подаст заявление в полицию?!

– А ты понимаешь, что будет, если их увидит Гоша?!

– Прости, Кать, – Маша поднялась. – Я должна помочь Дэну.

– Дэну?! – Катя тоже вскочила и стала швырять свои вещи в сумку. – Я не понимаю, что с тобой происходит. Когда ты стала такой… гадиной?!

Павел без особых разъяснений понял, что за «счастливый билет» преподнесла ему секретарша. Бюро добрых услуг, грязная работа. Колебался он ровно до того момента, когда услышал, как отец предлагает Софье вернуться и принять бразды управления фабрикой.

Вот тогда-то любящий братец и позвонил по номеру с черной визитки.

– Э-э, у меня проблемы с сестрой, – осторожно начал Павел, когда нагловатый молодой человек, назвавшийся Феликсом, явился к нему в кабинет и уселся, закинув ноги на стол. Он молчал, выжидая, и Павел, не сумев сформулировать просьбу, просто сунул ему пачку денег: – Это аванс… задаток… Пересчитайте.

Феликс жестом циркового фокусника раскрыл купюры веером и удовлетворенно кивнул:

– Люблю ответственных людей. Как убивать будем? По стандартной схеме или желаете экзотики?

– В смысле?.. – обалдел Павел.

– Можете выбрать по каталогу: удавление, утопление, отрубание головы, отравление, сжигание. Есть винтаж – четвертование, забивание камнями, заедание собаками, крысами, муравьями. А может, вам новую коллекцию? Есть, например, биосюрпризы – палочка Эбола… Смотрится очень эффектно, но… не советую, – Феликс задушевно подмигнул. – Долго, скучно и результат не всегда стопроцентный.

Павел смотрел на него совершенно безумными глазами:

– Мне все равно…

– Я так и думал, – разочарованно протянул Феликс. – А что касается предсмертных мучений? С мучениями дороже, но поскольку вы обратились после шести, то у нас скидка…

– Не надо… мучений, – промямлил Павел. – Когда я должен принести вторую половину денег?

– Я не тороплюсь, созвонимся, – покладисто ответил Феликс. – Можно по частям. Вы мне части денег, я вам – части сестры.

Вечерело. Уроки уже закончились, ученики разошлись, в гимназии было тихо. Леонид Борисович сидел один в пустом кабинете, задумчиво проверяя тетради. Вдруг распахнулась дверь, в класс резким шагом вошла Маша Аверина и остановилась перед учителем.

– Что случилось, Аверина?

– Леонид Борисович, я хочу поговорить с вами о Дэне.

– Тут не о чем разговаривать, Маша. Этот парень псих, и держалась бы ты от него подальше. Все, извини, мне некогда.

Маша не двинулась с места, глядя на него с вызовом. Учитель снова поднял голову от тетради:

– Что-то еще, Аверина?

– Вчера весь вечер Дэн был со мной, – жестко сказала Маша. – Он никак не мог разгромить вашу квартиру.

Учитель посмотрел на нее долгим взглядом, саркастически кивнул и снова принялся за тетради.

И тогда Маша вынула из сумки диск и положила перед ним на стол.

– Что это?

– Посмотрите на досуге, – язвительно ответила Маша. – Прислали с незнакомого номера. Надеюсь, только мне. Сначала я хотела использовать это против вас, но… Не могу. Копии я удалила.

Леонид взял диск, с тревогой глядя на Машу.

– Может быть, тогда вы поймете, что некоторые вещи совсем не таковы, какими кажутся, – добавила девушка, круто развернулась и зашагала к выходу. У двери оглянулась: – Вчера вечером Дэн был со мной, а не у вас дома.

Вечером, когда Маша уже готовилась ко сну, неожиданно зазвонил телефон.

– Привет! – услышала девушка веселый голос Дэна. – А мне сейчас звонила директриса, представляешь? Я, наверное, большой человек – кому еще поздним вечером директрисы звонят?

– И что сказала Алла?!

– Борисыч снял все обвинения! Сказал, что стопроцентно не уверен, и все такое. И пока не доказано обратное, я ни в чем не виноват. Честно говоря, я не слишком понимаю, что происходит.

– А я говорила, что все будет хорошо, – весело ответила Маша, садясь на кровать.

– Ты как-то не очень удивлена, – подозрительно заметил Дэн. – Скажи, ты ничего не делала?.. Алло, Маш? Ты на связи?!

Маша не отвечала. Веселая улыбка медленно сползла с ее лица. Потому что Книга, замерцав золотым тиснением, шлепнулась перед ней на пол и раскрылась. На белом листе проступил карандашный рисунок – лежащая на земле мертвая женщина с пулевым ранением между глаз. Маша узнала Софью.

Тем временем Софья шла по темному безлюдному цеху. Внезапный шорох заставил ее вздрогнуть.

– Паша?..

Из ниши в стене важно выступил Феликс:

– Сюрприз!

Софья метнулась назад, тревожно заозиралась, но вокруг не было ни души.

– Что тебе здесь нужно?!

– Вижу, ты мне совсем не рада, Соня, – вальяжно ответил демон. – Это неприлично, так не встречают гостей!

Кира украдкой заглянула в спальню шефа. Петр Евгеньевич уже дремал на своей половине широкой двуспальной кровати. Вторая половина со дня смерти супруги пустовала.

Неслышно ступая, Кира подошла к кровати и легла на эту половину. Петр сквозь дремоту что-то почувствовал, обернулся…

…и увидел рядом Лидию. Милые, родные глаза смотрели на Петра с тревогой и любовью.

– Лида! – слезы затуманили зрение Петра. – Я знал, что еще увижу тебя. Если б только ты была со мной…

– Я всегда с тобой, – ответила Лидия.

– Лида, мне так тяжело… Но я постарался быть справедливым. Скажи, я все сделал правильно?

– Ты должен был выбрать между нашими детьми и фабрикой, – сухо изрекла Лидия. – И выбрал работу. Ты все сделал неправильно.

– Что ты говоришь?!

– Ты слышал, мой милый, – голос жены звучал как приговор. – Наши дети стали врагами из-за тебя и твоей фабрики. Ты пробудил в них самое худшее!

Петр Евгеньевич вскочил. На второй половине постели никого не было. А в распахнутых дверях стояла секретарша Наталья, только теперь на ней был черный кожаный костюм и броский хищный макияж.

– Наталья? Ты что здесь делаешь?

Павел торопливо вбежал в цех. Увидев Феликса, подскочил к нему:

– Ну, ты разобрался с ней?

Но тот лишь глумливо ухмыльнулся и указал пистолетом на перепуганную Софью, стоявшую в тени станка.

– Паша?! – она не поверила своим глазам.

– Это что такое?! – возмутился Павел.

– А это мой маленький подарок вам, – шутовским тоном пояснил Феликс, вынул второй пистолет и направил один на Павла, другой на Софью. – У любой задачи есть два решения – можно решать, а можно не решать. А вы еще больше усложнили задачу – каждый из вас предложил мне убить другого. И я даже не знаю, кого убивать… первым.

– Не слушай его! – закричала Софья. – Я не…

– Ты – не? – передразнил Феликс. – А о чем мы договаривались в баре? Она любит виски, – повернулся он к Павлу. – Мужской вкус. У вас в семье мальчик – она?

– Это не так, он врет! – снова заорала Софья. – Паша, я не просила его убивать тебя! Я ничего не платила!

– Это снова совпадение, – развел руками Феликс, обращаясь к Павлу. – Как много в жизни совпадений, не чудо ли? Ну, если ты не платила, то кто ж тогда платил? Какой-нибудь другой брат?

– Не слушай его, Паша! Посмотри на меня!

– О да, посмотри на нее, – паясничал Феликс. – У нее в жизни все хорошо, есть одна проблема – ты. И как же решить нашу маленькую проблему?

– Я удваиваю сумму! – жестко сказал Павел.

– Вот это мужской разговор! – одобрил Феликс и повернул оба пистолета в сторону Софьи. – Это я понимаю. Ну потерпи чуть-чуть, милая. Представь, что ты летишь в Лондон.

– Нет, не надо! Пожалуйста! Паша! – завизжала женщина, пытаясь прикрыться руками. Павел молчал, с напряжением и страхом ожидая выстрела…

Но его не последовало. Феликс опустил пистолеты и сказал:

– Хотя… Договор был на одну сумму. Сейчас все на ходу меняется. Бизнесмены так не поступают. Не быть тебе директором, Паша. Почему бы вам раз в жизни не договориться? О том, кто умрет первым? Вы так хотите убить друг друга – надо дать вам шанс.

И он бросил пистолеты на пол и толкнул ногой – один в сторону Павла, другой – к Софье.

Павел тут же схватил свой пистолет и нацелил на сестру.

– Пока один-ноль, – прокомментировал Феликс. – Готов поставить на малыша Павлика.

– Не надо, Паша! Я очень тебя прошу – положи пистолет!

– Неужели уговорит? – вопросительно поднял палец Феликс. – А она умеет.

Павел прицелился сестре в голову. Тогда она тоже подняла пистолет, неумело поставила палец на спусковой крючок и направила в сторону Павла. Ей казалось, что так надежнее.

– Заткнись! – рявкнула Софья. – Мы не должны стрелять друг в друга! Я твоя сестра, и я тебя люблю!

– Любит так сильно, что готова отобрать у тебя все. Вспомни о наследстве! – подсказал Феликс и вдруг проникновенно добавил: – Оранжевый грузовичок, Паша. Твой оранжевый грузовичок…

И тогда Павел выстрелил. Точнее, стал нажимать раз за разом на спусковой крючок, и Софья, обезумев от страха, тоже нажала пару раз. Но выстрелов не последовало, раздавались лишь сухие щелчки – оба пистолета оказались незаряженными.

Софья почти сразу отбросила пистолет, а Павел еще долго лихорадочно щелкал, надеясь, что оружие все же выстрелит.

– Браво! – зааплодировал Феликс. – Кто там говорил про семейные узы, про братскую любовь? Ой, какая прелесть!

И в этот момент Кира выкатила в цех кресло-каталку с Петром Евгеньевичем. Его рот был заклеен скотчем, руки и ноги связаны.

– Ну что, Петр Евгеньевич, ты ими гордишься? – осведомился Феликс. – Отличный итог большой жизни большого человека. Поздравляю!

Когда в коридор вбежала Маша, там уже никого не было. Лишь высокая, печальная фигура Яна маячила между станками.

– Ты опоздала, Маша.

– Софья мертва?! Или Павел? – Маша оглядывалась, тяжело дыша, но ни мертвых тел, ни крови нигде не было видно.

– Есть вещи хуже, чем смерть, – ответил Ян. – Они разрушили эту семью, а ты им это позволила.

– Но я же сделала все, что могла!

– Ты в этом уверена? – вздохнул Ян.

– Я поговорю с ними! – решительно воскликнула Маша. – Софья меня послушает!

Марго привычно поправила макияж, причесала волосы.

– Собираешься к Яну? – мрачно осведомилась Агнесса. – Ты просто жалкая! Он бросил тебя двести лет назад, а ты все за ним бегаешь.

Марго повернулась и беззлобно, почти добродушно сказала:

– Прощай, Агнесса. Береги себя.

Агнесса уперла руки в бока:

– И что? Куда ты теперь пойдешь? Кому ты нужна?

Ничего не ответив, Марго тихо закрыла за собой дверь.

С тяжелым сердцем Ян ступил на каменистую землю морского побережья, навстречу порывистому морскому ветру. Он знал, что верить Марго нельзя, и теперь думал, какую же западню она могла ему приготовить. Хотя возможно, демонесса действительно решила свести счеты с жизнью. Марго… Она была его вечной печалью и болью, Марго, которую он когда-то любил. И которую не смог уберечь от падения.

Больше всего Яну хотелось, чтобы Марго вообще не явилась.

Но эти слабые надежды не оправдались. Марго уже сидела на прежнем месте в терпеливом ожидании, а увидев Яна, встала ему навстречу.

– Ты все же пришла, – мрачно констатировал он.

– Как я могла пропустить собственную смерть? – Марго, как всегда, была спокойна и иронична, но, помолчав, добавила вполне искренне: – Я знала, что ты не подведешь.

– Еще есть время, – тихо сказал Ян, глядя ей в глаза.

– Нет, Ян, – твердо ответила она. – Мое время закончилось. Где меч?

С этими словами Марго выхватила из-за спины короткий изогнутый клинок и бросилась на Яна. В первый миг он подумал о ловушке, но почти сразу понял, что для Марго это не поединок, а скорее какой-то ритуал, означающий, что она не сдалась без боя. Она не стремилась ни убить его, ни ранить. А когда в руку Яна упал с небес огненный меч и он выбил клинок из руки Марго – она больше не стала обороняться. Демонесса упала на колени, раскинув руки в стороны, и запрокинула голову.

Только теперь Ян понял, что ему предстоит. Он привычно ожидал коварных замыслов и хитрых ловушек, но действительность оказалась куда хуже. Ему предстояло собственноручно убить Марго… Сколько раз он мечтал это сделать, но только сейчас понял, как это трудно.

– Марго… – с трудом выдавил он. – Слуга зла… Ты пролила слишком много чужой крови и чужих слез… Твои дни на земле закончились…

– Да будет так! – с готовностью воскликнула Марго и зажмурилась.

Ян решительно размахнулся и… не смог ударить. Вся его сущность воспротивилась этому; разом вспомнилось все то доброе, что когда-то их связывало.

Марго открыла глаза и, видя, что он медлит, закричала в ярости:

– Чего ты ждешь?! Ну давай! Убей меня!

Ян стоял неподвижно с поднятым мечом. И Марго поняла – он не ударит.

– Давай! – в отчаянии заорала она. – Ты же обещал! Кто из нас ангел? Кто должен спасать, а кто – нарушать обещания?!

Она еще больше запрокинула голову, но Ян с убитым видом опустил меч.

– Ты… не смог? – Марго вскочила.

Ян отвернулся – что он мог ей сказать?

– Ты не смог любить меня, – в ее голосе звучали боль и презрение. – И убить меня ты тоже не смог. И теперь я каждый день буду гореть в своем собственном аду… из-за тебя!

– Я не хочу к ним в гости! Давайте не пойдем! – упрашивала маленькая Верочка, дергая маму за руку.

– Почему? – удивилась та. – Там будет весело. Поиграешь с Агнессой.

Вера только грустно ковыряла пол носком ботинка. А мама, аккуратно передав папе торт, уже звонила в дверь квартиры под номером шестьдесят шесть.

Люба была довольна. Вышло так, как она хотела – сначала Верочка пошла поиграть к соседской девочке Агнессе, а теперь они будут дружить семьями. И сегодня семейство Зубовых, то есть сама Люба, ее муж Анатолий и Верочка были приглашены к соседям в гости. По словам Марго, в прошлый раз девочки мило играли, и Люба не могла понять, почему это Верочка сейчас капризничает. Но щелкнул замок, и этот вопрос мигом вылетел у Любы из головы.

Феликс и Марго оказались радушными хозяевами и интересными собеседниками, и компания провела приятный вечер. Хозяева угостили гостей замечательным вином, но Люба отказалась, а потом смущенно призналась:

– Мы решили, что Верочке нужен братик.

– Вот как? – с интересом вскинула брови Марго. – Это ответственное решение.

– Теперь пью только сок, – улыбнулась Люба, а довольный Анатолий взял ее за руку:

– Такая суматоха – врачи, анализы…

– Конечно, – кивнул Феликс. – Первый совместный ребенок – это всегда волнительно.

Родители недоуменно переглянулись, и Анатолий ответил:

– Вообще-то Верочка тоже наш общий ребенок.

– Прошу прощения, – Феликс делано удивился. – Верочка так похожа на Любовь, что я подумал, что это только ее дочь.

Люба улыбнулась и покачала головой, а ее муж с некоторым напряжением посмотрел на Феликса. Внезапно разговор прервал детский крик. Все повернулись туда, где в другой части необъятной гостиной играли девочки, и увидели, что у Верочки с руки капает кровь. Мать бросилась к ней и обнаружила на ладони большой порез. Девочка громко плакала.

– Как это случилось? – строго спросила Люба.

– Мы вырезали снежи-инки!.. – заныла Агнесса, державшая в одной руке искромсанный лист бумаги, а в другой большие ножницы.

Все всполошились, засуетились, а Феликс любезно предложил доставить пострадавшую в больницу на своей машине.

Он отвез Верочку с Анатолием не в районную травматологию, а в продвинутый медицинский центр, где раньше Зубовы никогда не были. И пока девочке оказывали первую помощь, Феликс взял на себя административные хлопоты.

– Вот карта Веры, – Феликс протянул Анатолию медицинскую карту, когда девочка уже сидела с забинтованной ручкой на диване в холле. – Проверь все данные и распишись.

И пока отец изучал данные, друг семьи философски заметил:

– Вот это удача – твоя дочь универсальный донор. Первая положительная.

– У Верочки вторая положительная, – покачал головой Анатолий.

– А врачи другого мнения, – Феликс указал на соответствующую графу новой карты. Там значилась первая положительная группа.

– Это невозможно, – нахмурился отец. – У нашего ребенка не может быть первой!

– Если это твой ребенок, – невинно заметил Феликс.

– О чем это ты?!

– То есть я хотел сказать, – Феликс вальяжно уперся локтем о стену, – если врачи не перепутали анализы.

– Да-да, перепутали… скорее всего, – растерянно пробормотал Анатолий.

– Не переживай, – утешил Феликс. – Ты всегда можешь сдать анализ повторно. Ладно, я подожду вас в машине.

Он ушел, а Анатолий еще долго так и этак изучал карту, о чем-то думал, хмурился…

В тот день Маша снова получила знак от Книги. Теперь она уже куда лучше умела понимать эти знаки – ее путь лежит в больницу. Ближайшей больницей оказался большой медицинский центр, туда-то девушка и направилась.

Войдя, она настороженно осмотрелась. Больница была как больница – регистратура, кабинеты, персонал, больные… Ничего вроде бы особенного. Взгляд зацепился разве что за плакат на стене – советских еще времен изображение женщины, прижавшей палец к губам, и надпись внизу – «Не болтай!».

Больше ничего примечательного не было. Маша присела на диванчик в холле, прижала Книгу к груди, пытаясь сосредоточиться. Рядом с ней сидела девочка лет семи с забинтованной ладошкой.

– Меня зовут Вера, – повернулась к ней малышка. – А тебя как?

– А меня Маша, – улыбнулась девушка. – Что с тобой случилось?

– Играла с ножницами и порезалась.

– Ножницы – опасная игрушка.

– Теперь знаю, – ответила девочка. – А ты тоже заболела?

– Нет. Я пришла поговорить кое с кем.

– А с кем?

– Не знаю еще…

– Как же ты узнала, что надо прийти? – не унималась Вера.

– Прочитала в Книге.

– В какой – в этой? – девчушка тронула пальчиком Книгу.

– Ты очень любопытная маленькая девочка, – рассмеялась Маша. А Вера стала повторять вслух считалочку, которой ее научила Агнесса:

Маша вздрогнула, вспомнив почему-то Фредди Крюггера. Слишком зловещая считалочка для такой малышки, подумала она. И, убедившись, что делать ей здесь больше нечего, она еще раз внимательно посмотрела на плакат с надписью «Не болтай!» и пошла домой.

На следующий день Люба с Верочкой уже по-свойски заглянули в гости к соседям. И пока взрослые пили кофе в гостиной, Агнесса увела Верочку в свою комнату:

– Все еще больно?

– Чуть-чуть, – ответила Верочка. – Папа отведет меня к врачу, и все пройдет.

– Я уже говорила – он тебе не папа, – властно сказала Агнесса.

Верочка надула губки:

– Это не так! Я его люблю!

Директриса раздала материал по теме:

– Дома прочтите внимательно.

– Но здесь ошибка, – подала голос Маша, а когда все повернулись к ней, пояснила: – «Тит Андроник» был написан Шекспиром в тысяча пятьсот девяностом, а не в тысяча шестисотом, как здесь указано.

Директриса сверилась и признала:

– Все правильно, исправьте у себя в конспектах. Молодец Маша!

– Скажи еще, что читала! – шепнула Катя.

– По телику передачу смотрела, – флегматично ответила Маша.

– Выберите один сонет Шекспира и напишите по нему сочинение, – сказала Алла Сергеевна. – Работы сдать в понедельник на пяти листах.

Класс возмущенно зашумел, директриса еще что-то говорила, но Маша не слушала. Сквозь гомон класса она четко слышала детский голосок.

– Аверина, ты где витаешь?! – голос директрисы привел Машу в себя, и она от неожиданности уронила ручку.

– Извините… Я думала о сонете…

Директриса недовольно покачала головой.

Это явно был знак, и его следовало разгадать. На перемене Маша побежала в холл и, убедившись, что ее никто не видит, раскрыла Книгу. На первой же странице она увидела ту самую считалочку, написанную большими буквами детским почерком. Девушка пролистала остальные страницы – и на каждой из них проступали неровные буквы зловещей считалочки.

Маша закрыла Книгу, подняла голову и чуть не вскрикнула: прямо перед ней на стене висело зеркало, а в нем отражалась она сама… с большим животом, как у беременной!

Маша в ужасе схватилась за живот – тот оказался плоским, как обычно. А секунду спустя и отражение в зеркале было нормальным.

– Что с тобой? – к Маше подошла Катя.

– Колики… Наверное…

Маша осторожно отошла от зеркала и, продолжая держаться за живот, пошла по коридору. Катя удивленно посмотрела ей вслед. Странная она какая-то в последнее время, эта Машка…

– Раз-два, враг вернется, три-четыре, ночь придет!.. – хором повторяли Агнесса и Верочка, резвясь в гостиной Зубовых.

– Девочки, вы не могли бы поиграть в другом месте! – раздраженно попросил Анатолий, сидящий за компьютером.

У него был повод нервничать. Загадка группы крови дочери не давала ему покоя. И теперь он, найдя в Интернете схемы наследования группы крови, пытался высчитать, может ли быть у Верочки первая группа. Только из-за шума никак не получалось сосредоточиться.

– У отца вторая… у матери четвертая…

Девочки перешли играть в другое место – они забрались на диван, стали прыгать на нем и выкрикивать свою считалочку во весь голос:

– Раз, два! Враг вернется! Три, четыре! Ночь придет!..

– У ребенка не может быть первой! – воскликнул Анатолий и, не удержавшись, рявкнул на девочек: – Да замолчите вы!!!

Нервы его были на пределе, сердце бешено стучало.

Если это твой ребенок…

Слова Феликса поминутно всплывали в памяти. Может быть, в самом деле врачи напутали. А может…

– Папа раньше никогда не кричал на меня так! – обиженно сказала Верочка, когда они с Агнессой перебрались в ее комнату.

– Теперь ты понимаешь, что я была права? Он тебя больше не любит.

Верочка уныло опустила голову.

– Не позволяй им обижать себя, – строго сказала Агнесса.

– Но что я могу сделать?

А в это время Маша с Дэном сидели у нее в комнате и, обложившись книгами, готовили задание по Шекспиру. За последние дни Дэн вообще стал в их доме частым гостем, и Машины родители не возражали против этого. Напротив, этот серьезный и обаятельный парень им пришелся по душе. Он был галантен и обходителен с Еленой, нашел о чем поговорить с Вадимом, и даже Сашка проникся к нему уважением. Он так и сказал Дэну сегодня утром, «как мужик мужику»:

– И что ты в Машке нашел? Она по жизни такой тормоз!

А сейчас Маша попросила Дэна принести попить, и он вышел на кухню. Вадим, как обычно сидел там за рисованием. Несколько готовых эскизов лежали рядом на столе.

– Очень крутые рисунки, – заметил Дэн, проходя мимо.

Вадим польщенно заулыбался.

– Как вам удается уделять столько внимания семье и вместе с тем сосредоточенно работать?

– На это уходит много времени, – расцвел от похвалы Вадим. – Наверно, поэтому я постоянно занят.

Тут Дэну попался на глаза диск группы «Утопия», который он сам не так давно подарил Маше.

– Отличная группа, – Дэн взял диск в руки. – Вы, наверное, гордитесь своим сыном?

– Я был главным его фанатом, – Вадим нахмурился, встал и прошелся по комнате. – Но мы постоянно ссорились. А теперь это все, что у нас от него осталось…

– Мне знакомы ваши чувства, – ответил Дэн. – Моя мама умерла не так давно.

– Прости, я не знал.

– В нашей старой квартире случился пожар… У вас есть хотя бы надежда, что Рома жив, а я уже никогда ее не увижу.

Вадим не нашелся, что ответить, только сочувственно смотрел на Дэна. А тот взял бутылку минералки и вернулся к Маше:

– Что так долго? Ты не заблудился?

– Я налаживал контакт с твоим папой.

– О чем вы с ним говорили? – напряглась Маша, но Дэн только загадочно улыбнулся, взял сборник Шекспира и прочел:

Маша смотрела на него как завороженная. Любимые стихи в устах любимого человека звучали просто божественно, и Машино сердце таяло от любви и счастья. А Дэн отложил книгу и читал теперь наизусть, проникновенно глядя в ее глаза:

Их губы встретились, руки сомкнулись в объятиях. Скрипнула кровать под тяжестью двух тел. В этот миг Маша была готова на что угодно, а Дэн забыл обо всем на свете – любовь, только любовь существовала для них сейчас.

И тут Дэн увидел стоящую у кровати Агнессу. Маленькая и мрачная, она приказала:

– Овладей ею. Перемани на нашу сторону.

И как он мог забыть… Нет, он не сделает этого. Он слишком любит Машу, чтобы обречь ее на такую страшную участь. И пусть она лучше считает его козлом и гадом, пусть больше не пожелает видеть – тем лучше. И пусть Марго потом делает с ним что хочет…

Он резко отстранился, переводя дух. Маша, раскрасневшаяся и счастливая, ничего не видела. Она потянулась за ним, чтобы поцеловать, но Дэн поднялся.

– Дэн, что опять случилось?!

– Мне пора домой, – он нарочито небрежно сунул руки в карманы и, буркнув что-то на прощание, ушел.

Маша села на кровати и взяла учебник, но тут же в ярости отшвырнула его прочь.

Козел! Гад! Он издевается, не иначе! Видеть его не хочу больше!

Какое-то время она предавалась гневным мыслям, пока не услышала за спиной знакомый звук. Оглянулась – так и есть. Книга снова упала на пол.

Детский голосок, казалось, звучал отовсюду. Маша схватила Книгу и увидела на странице знакомый плакат. Настороженная женщина прижимала к губам палец, внизу красовалась надпись «Не болтай!», а вверху – красный крест.

Спустя полчаса Маша уже вошла в холл знакомой больницы. И снова там не происходило ничего страшного. Плакат висел на месте, а у двери беседовали две медсестры, одна из которых держала в руках какие-то бумаги.

– Это анализы ревнивца? – спросила вторая.

– Да, – кивнула первая, передавая ей бумаги. – Да вот и он сидит. Пришел за анализами на отцовство. Смотри, как нервничает.

Маша проследила взглядом за ее жестами и увидела в дальнем углу холла знакомую девочку с перевязанной ручкой, сидевшую рядом с отцом. Анатолий в самом деле нервничал.

– Вот подозрительный тип! – хмыкнула вторая. – И что, в итоге грозит развод?

– Почему же? Это его ребенок. Зря только себя извел и дочку в больницу притащил.

Маша удовлетворенно улыбнулась. Вторая медсестра взяла документы и направилась к ревнивцу. Для этого ей следовало обойти регистратуру, расположенную посреди холла.

Маша не видела, как в боковую дверь, находящуюся как раз за регистратурой, вошел Дэн с каким-то листком в руках. Он столкнулся с медсестрой, уронившей все бумаги на пол. Лучезарно улыбаясь, Дэн собрал их и вернул медсестре, кокетливо улыбнувшейся в ответ.

Выйдя из-за регистратуры, медсестра подошла к Анатолию и вручила ему бумаги. Он взял Верочку за руку, и они пошли к выходу.

– Я сегодня сам разобрался во всем! Я идиот! Ты обманывала меня все эти годы!

– Но это невозможно… Верочка твоя дочь! Этому должно быть какое-то объяснение…

– Вот и объясни мне! Почему у меня вторая группа, у тебя четвертая, а у Веры первая?! Посмотри на анализы! Там все…

– Меня не волнуют анализы! – закричала Люба. – Я тебя спрашиваю – ты думаешь, что Вера не твоя дочь?!

Верочка, оставленная всеми, горько плакала в своей спальне. Она слышала, как ее родители ссорились и кричали, чего прежде не было никогда, и думала – пожалуй, Агнесса была права. А это значит… значит… что скоро ее, Верочку, сдадут в интернат.

– Думаю, что не моя, – ответил Анатолий.

…Маша, крепко прижимавшая к себе Книгу, осторожно открыла глаза. Да, телепортация для нее была в новинку, хотя она не сомневалась – со временем еще и не то придется освоить.

Маша обнаружила себя в незнакомой квартире, хотя догадывалась, чье это жилище. Она находилась в гостиной, и прямо перед ней лежал листок бумаги с какими-то обследованиями.

Вера Зубова, прочла Маша. Там значилась первая положительная группа крови, а внизу красными буквами было написано, что тест на отцовство отрицательный.

– Да ведь это не тот результат! – воскликнула девушка, вспомнив слова медсестры.

Ты должна развивать тринадцать чувств ангела, сказал ей когда-то Ян. И кое-что Маша уже умела. Она провела рукой по бумаге – и надпись изменилась на ту, что была изначально:

Вера Зубова. Группа крови вторая положительная. Тест на отцовство – положительный.

Дело было сделано, и Маша переместилась обратно домой. И вовремя. Минуту спустя заплаканная Люба ворвалась в гостиную:

– Где эти твои анализы?!

Схватив со стола листок, она пробежала его глазами и набросилась на вернувшегося с балкона мужа:

– И где ты прочитал, что она не твоя дочь?!

Женщина сунула злополучный тест прямо в лицо Анатолию.

– Что это?

– Это анализы, из-за которых ты обвинял меня десять минут назад!

Анатолий опешил:

– Но здесь было написано совсем другое! Не могло же оно магическим путем измениться?

– Пожалуйста… забудь об этом, – Люба обняла мужа за плечи. – Просто верь мне.

В конце концов Анатолий и сам поверил, что у него на почве ревности возникли галлюцинации, и супруги помирились.

И только Верочка, о которой никто не вспомнил, лежала без сна в обнимку со своим любимым плюшевым мишкой. Ей было грустно. Почему родители хотят от нее избавиться? Разве она была плохой девочкой, не слушалась их?

– Тебя никто не любит, – сказал вдруг плюшевый медведь вместо своего привычного «давай дружить». – Тебя никто не любит! Тебя никто не любит!

Этого уже Верочка не стерпела. Разозлившись, она выхватила из стола ножик, которым папа точил карандаши, и ударила плюшевого медведя в живот. Один раз, потом второй, третий… Но вдруг девочка увидела, что из порезов выступает темно-красная жидкость.

Люба и Анатолий помирились окончательно и договорились больше никогда не вспоминать об этом случае. Но следующий день стал для них по-настоящему кошмарным.

С Верочкой творилось что-то неладное. Утром мама нашла ее любимого плюшевого медведя с искромсанным животом, еще и намазанным чем-то красным. Отец попытался отчитать Верочку за такое безобразие, девочка расплакалась и закричала, что ее никто не любит. Все утро она была угрюмой, дулась на родителей и огрызалась.

Тогда родители решили свозить Верочку к детскому психологу. Но когда ей предложили сесть в машину, Верочка стала кричать, что никуда не поедет, потому что они собрались сдать ее в интернат. В конце концов Анатолий усадил ее в машину, но не успели далеко отъехать, как какой-то недоумок подрезал им путь и остановился перед самым капотом.

Пока Анатолий выходил разбираться, Верочка выскочила из машины и убежала.

Несколько жутких часов Анатолий и Люба бегали по улицам, искали, звали малышку, но она не отзывалась. И лишь когда начало темнеть, озябшая и уставшая девочка сама вернулась к родителям.

– Доченька… Родная… Хорошая… – запричитала Люба, покрывая ее поцелуями. – Нельзя так делать! Больше никогда! Я буду покупать тебе плюшевых медведей, и делай с ними что хочешь! Только будь дома!

– А какой сонет выбрал Дэн для сочинения? – поинтересовалась Елена, когда вечером семья села ужинать.

– Не знаю, – неприязненно буркнула Маша. – В последнее время он чаще с вами общается, чем со мной.

– А что, Дэн хороший парень, – сказал отец, и мама кивком его поддержала. – Главное, что тяжелая жизнь его не испортила.

– А что с ним случилось? – поднял голову Сашка.

– Его мать погибла при пожаре…

Они еще что-то говорили, но Маша не слышала. Все звуки вокруг разом смолкли, и в мертвой тишине раздался мерный детский голосок:

Маша зажмурилась, схватилась за голову. А когда открыла глаза, увидела, что в двери кухни стоит Ян и строго на нее смотрит.

– Маша, ты опять меня не слышишь? – словно издалека донесся голос мамы.

– Спасибо, все вкусно, – нервно подскочила девушка. – Я ненадолго в свою комнату.

Все проводили ее недоуменными взглядами, а мама покачала головой.

– Я даже вечером не могу отдохнуть? – сердито спросила Маша, войдя в свою комнату. Ян стоял у окна с раскрытым томиком сонетов.

– Если не справляешься в рабочие часы, приходится работать сверхурочно, – ответил он.

– Я все успела! – гордо заявила Маша. – Родители девочки помирились, все счастливы.

– Если ты все сделала, то почему до сих пор слышишь считалочку?

Выходные Люба с Анатолием решили провести в своем загородном домике. Чтобы Верочке там не было скучно, они предложили соседям отпустить с ними Агнессу, и те с удовольствием согласились.

Загородный домик Зубовых располагался среди леса, на достаточном удалении от других дач. Пока родители распаковывали вещи, девочки поднялись на второй этаж, в спальню Верочки, и завалились на кровать.

– Девочки, собирайтесь! – вскоре окликнула их Люба. – Идем гулять!

– Слышишь? – иронично прищурилась Агнесса. – Делают вид, что ничего не происходит. Но мы-то знаем…

– Они были так рады мне вчера, – несмело возразила Верочка.

– Они плохие люди и очень плохие актеры! – отрезала Агнесса, и Верочка сникла, боясь ей перечить. – Но я могу сделать так, чтобы все было как раньше. До того, как они решили завести нового ребенка.

– А ты можешь? – заинтересовалась Верочка.

– Конечно. Я же подарила тебе лошадь.

И это была правда. Верочка помнила эту лошадку. Правда, мама с папой не разрешили оставить ее дома – приехали какие-то дяди и лошадку увезли на большой машине. Но раз Агнесса такое может…

– Но у меня нет ничего взамен, – сказала Верочка. – Хочешь, я отдам тебе своего мишку?

– Мне такое не нужно, – пренебрежительно ответила Агнесса. – Ты должна доказать, что достойна моей помощи.

– Как?

– Сделать все, что я попрошу.

– Даже если это что-то плохое? – кротко спросила девочка.

– Особенно плохое! – довольно улыбнулась Агнесса. – А взамен я помогу тебе. Я могу все!

Раз-два, враг вернется,

Три-четыре, ночь придет.

Тот последним посмеется,

Кто от страха не умрет.

Сделай свой последний шаг,

И запомни – в доме враг.

– Я могу все! – констатировала Агнесса.

Прогулка по лесу была чудесной. Повсюду лежал снег, он искрился на солнышке, задорно хрустел под сапогами. Верочка и Агнесса убежали вперед, туда, где за голыми кронами деревьев виднелся просвет.

Взбежав на пригорок, девочки увидели, что за деревьями раскинулось большое лесное озеро, скованное льдом. Посреди озера виднелась прорубь, у которой сидели два рыбака.

Агнесса оглядела открывшуюся картину и довольно заулыбалась. Видимо, ей что-то здесь понравилось.

– Здесь так красиво, – сказала подошедшая сзади Люба. – Правда, Агнесса?

– Не то слово, – искренне ответила та. – Просто идеально.

Люба гуляла по лесу, любовалась природой, и на душе у нее было легко и радостно. Хорошо в лесу, не то что в городе! Здесь и воздух чистый, и дочку можно спокойно отпустить побегать, не боясь, что ее собьет машина. И она наслаждалась отдыхом, не особо следя за девочками.

Спохватилась Люба, когда поняла, что Верочка и Агнесса давно уже исчезли из ее поля зрения.

– Верочка! Агнесса! Вы где?

Девочек Люба увидела, когда подошла к домику. Они стояли в проеме чердачного прохода, куда вела длинная приставная лестница.

– Девочки, слезайте немедленно! Там же скользко.

– А я не зна-аю, как слезть, – плаксиво протянула Агнесса. – Я боюсь…

Верочка молчала. Не просто так залезла она сюда. Сегодня она узнала от Агнессы, как избавиться от будущего братика. Нужно только толкнуть маму с высоты – и не будет у нее никакого нового ребенка. Тогда она, Верочка, останется у мамы с папой единственной и любимой дочкой.

Люба оглядела лестницу – высоковато, ненадежно. Но другого выхода не оставалось.

– Ладно, сейчас помогу, стойте на месте, – сказала она и осторожно стала подниматься наверх.

– Будешь готова – скажи, – шепнула Агнесса. Верочка поставила ногу на верхнюю перекладину. Сейчас мама поднимется повыше, и…

– Вот вы где! – из-за угла вышел Анатолий. Увидев жену на лестнице, а девочек высоко вверху, он встревожился и бегом бросился на выручку. – Люба, ты зачем туда лезешь? Давай я помогу.

Маша долго и настырно звонила по домофону в квартиру Зубовых, но никто не отзывался. Она уходила, потом возвращалась, снова звонила – тщетно. Тревога ее росла – неужели она опять опоздала и с семьей маленькой Верочки произошло что-то плохое?

Вконец измучившись, она решилась позвонить соседям – может быть, они знают, где находятся Зубовы. Номер квартиры Зубовых был шестьдесят пятым, и Маша набрала на домофоне номер следующей квартиры – шестьдесят шесть…

Марго и Кира лениво потягивали вино, сидя в креслах. Дэн стоял рядом у окна.

– Ты уверен, что Толик считает дочку неродной? – осведомилась Марго.

– Я подменил результаты теста на отцовство, – хмуро ответил он.

– Это так забавно, молодец, Дэн, – одобрила Кира и томно добавила: – Меня так возбуждают злые мужские поступки!

– Ты слишком быстро возбуждаешься, – усмехнулась Марго, и демонессы захохотали.

И в этот момент раздался звонок.

– Извините, – донеслось из домофона. – Я ищу ваших соседей, Зубовых. Вы не знаете, где они?

Голос Маши узнали все трое.

– Вот так удача, – улыбнулась Марго. – На ловца и зверь бежит! Будет невежливым не впустить.

И она нажала кнопку домофона.

Маша вошла в подъезд.

Дэн пришел в ужас, попытался перехватить руку Марго, но было уже поздно.

– Дэн, не лишай нас гостей, – сказала Кира. – Если тебе наскучило ее общество, посиди в другой комнате.

– Что вы собираетесь делать?! – Дэну с трудом удавалось держать себя в руках.

– Ничего особенного. Рассказать, кто ты, кто мы.

– И погубить все дело?! – Дэн хватался за последнюю соломинку. Он и сам много раз порывался рассказать Маше правду, но каждый раз в последний момент отступал. Потому что боялся потерять ее навсегда.

– Можешь сам убить ее, – Кира встала.

– У тебя было время, – жестко ответила Марго, глядя прямо ему в глаза. – Пора покончить с этим цирком.

– Мы порвем ее на куски и отметим это бутылочкой хорошего вина, – Кира сладострастно облизнула губы.

– Зачем убивать ее?! – закричал Дэн в отчаянье. – Мы же не закончили наше дело.

– Если Маша не падший ангел, она нам не нужна, – отрезала Марго. – Ты заигрался, Дэн. Ты сейчас бесишься, потому что влюблен в нее!

– Это не так! – заорал Дэн, призвав на помощь всю свою ярость, и его глаза полыхнули зеленым дьявольским огнем. – Я ненавижу ее! Она станет нашей! И я докажу это! Она падет! Очень скоро! Я сделаю так, что она падет!

Марго нелегко было обмануть, но ему сейчас, похоже, это удалось. В этот момент Дэн не думал о будущем, о том, что когда-нибудь ему придется держать ответ за невыполненное задание. Все свои силы он нацелил только на одно: чтобы сейчас Маша не вошла в эту квартиру…

– Это то, что я хотела услышать, – уже другим, одобрительным тоном ответила Марго.

И они с Кирой снова сели в кресла допивать свое вино.

Маша позвонила в дверь шестьдесят шестой квартиры – раз, другой, третий… Никто не отзывался.

Дэн, напряженно припав к двери, слушал, как она нетерпеливо топталась на площадке. Наконец с той стороны, удаляясь, зацокали каблучки. Дэн облегченно выдохнул и обессиленно привалился к двери.

Проклятая считалочка теперь уже беспрестанно звучала над ухом. Маша сидела на своей кровати и лихорадочно набирала номер за номером из блокнота – больница, работа Анатолия Зубова, учительница Верочки… Никто не знал, где они находятся.

Наконец Маша отложила мобильник и рухнула на кровать.

– Хватит! – заорала Маша, зажимая уши руками.

Считалочка смолкла.

– Помоги мне… – Маша с мольбой посмотрела на Книгу.

– Агнесса, Верочка, вы где? – кричал Анатолий, идя по лесу. После обеда семейство снова вышло погулять, и девочки опять куда-то убежали.

Следы привели Анатолия в заброшенную бревенчатую сторожку в глубине леса.

– Агнесса! Верочка!

На его крик никто не отозвался, тишина вокруг стояла мертвая, нарушаемая лишь карканьем ворон. Анатолий был убежденным скептиком, но тут ему почему-то стало не по себе.

Войдя внутрь, он обомлел: заброшенная сторожка на первый взгляд напоминала детскую комнату. На замшелых стенах висели рисунки, на столе громоздились игрушки. Но стоило Анатолию посмотреть на это все повнимательнее, как у него от ужаса чуть не подкосились ноги. Игрушки были изувечены так, будто над ними потрудился изощренный садист. Под потолком болталась подвешенная за руку обезглавленная Барби, голова ее была пришпилена булавкой к животу. Симпатичный пупс в виде младенца был проткнут длинной спицей, и из прокола стекало что-то, по цвету напоминавшее кровь. У одних кукол были выколоты глаза, у других руки и ноги связаны весьма изуверским способом, и у всех был вспорот живот… Самым ужасным было то, что эти куклы принадлежали Верочке.

– Что за мерзость?!

На столе Анатолий увидел раскрытый альбом для рисования. На его страницах были нарисованы женские фигурки с перечеркнутыми окровавленными животами, а на последней, густо заштрихованной красным, детским почерком было написано: МАМА, УМРИ!

На негнущихся ногах, с альбомом в руке, Анатолий вышел за дверь. На крыльце стояли Агнесса и Верочка. И тут он снова чуть не упал в обморок. В первый момент ему показалось, что рты у девочек зашиты толстыми черными нитками, а лица смертельно бледны. Но потом он понял, что это самодельный «грим» – и белизна, и нитки были нарисованы красками.

– Вера, зачем ты это нарисовала?! – Анатолий протянул вперед раскрытый альбом. – Ты… зачем испортила игрушки?

Верочка молчала.

– Я тебя спрашиваю! Почему ты молчишь?!

– Как же она ответит, если у нее рот зашит? – сказала Агнесса, обе засмеялись и убежали.

– Вернитесь сейчас же!

Но Агнесса, ухватив Верочку за руку, быстро влекла ее прочь.

– Он нам мешает, – сказала Агнесса, когда они пробирались через лес. – Надо избавиться от него.

– Можно попросить его съездить за конфетами, – предложила Верочка.

Агнесса закатила глаза и усмехнулась:

– У меня есть идея получше.

На следующий день, в воскресенье, Верочке удалось уговорить отца съездить вместе с ней в город за конфетами. Анатолий и сам собирался за газетами и сигаретами, так что не отказался взять дочурку с собой. Подъехав к магазину, он велел Верочке посидеть в машине, а сам пошел за покупками.

Когда Анатолий вышел из магазина, то увидел – дверца машины раскрыта настежь, а Верочки внутри нет.

– Верочка?!

Дэн остановил отцовскую машину рядом с магазином и наблюдал, как встревоженный отец подбежал к Верочке:

– Как ты выбралась? С тобой все в порядке?

– Как ты выбралась? С тобой все в порядке? – словно попугай, повторила девочка.

– Сейчас не время шутить!

– Сейчас не время шутить, – снова повторила она.

– Вера, перестань, я сказал! – повысил голос отец и слегка встряхнул ее за плечи.

Но Верочка продолжала попугайничать, и Анатолий в сердцах изо всех сил затряс ее за плечи. И тогда Дэн вылез из машины:

– Ты чего пристал к ребенку? Отстань от девочки!

Анатолий выпустил дочь, и та бросилась бежать.

– Вера, стой!

Анатолий побежал за ней. Дэн попытался схватить его за руку, но тот оттолкнул его, и Дэн растянулся на тротуаре. Верочка заплакала навзрыд.

Марго в черном костюме спускалась по лестнице:

– Я готова.

– О, приоделась моя женушка! – расплылся в улыбке Феликс, дожидавшийся внизу. Еще в субботу утром они договорились с Зубовыми, что заедут за Агнессой в воскресенье. Оно настало, и сегодня их ждала славная забава.

Марго, презрительно фыркнув, прошла мимо «муженька», готового заключить ее в объятия, надела шубку и сказала:

– Поехали. А то все веселье пропустим.

– Возьмите меня с собой! – попросила Кира. – Я тоже хочу посмеяться над страданиями людей.

– Это закрытая вечеринка, кого попало туда не пускают, – ответил Феликс.

Но Кира не обиделась – ее сегодня ждала своя забава. Как только за Феликсом захлопнулась дверь, она взяла его фотоаппарат и стала изучать содержимое. Увидев фотографии, на которых Леонид Борисович целовал Катю, Кира злорадно захихикала. Сегодня ей скучать уж точно не придется!

Когда внедорожник Марго и Феликса подкатил к загородному домику, они увидели, что Люба складывает вещи в багажник.

– Куда это ты? – спросила Марго.

Вытирая слезы, Люба рассказала о случившемся.

– Тебе нельзя в таком состоянии за руль! – заботливо сказала Марго. – Ты должна думать о себе.

– Я не знаю, когда Толю выпустят, – плакала Люба. – Может быть, завтра, а может…

– Ты будешь ночью одна, если уедешь, – увещевала «добрая соседка». – А здесь мы останемся с тобой. Завтра поедем, когда скажешь.

– Нет, мне надо ехать, – Люба была настроена решительно. – Я должна выяснить, что происходит.

Она открыла дверцу машины, собираясь сесть, но Марго подошла сзади и ловко провела ей рукой по затылку. Глаза Любы сразу затуманились, и она чуть не упала.

– Ой… У меня кружится голова…

– Вот видишь! Ты переволновалась, ослабла. Тебе нужно прийти в себя. Оставайся, мы побудем с тобой.

Любе было плохо. Мутило, голова кружилась. Она безучастно позволила «добрым соседям» отвести ее в дом.

– Я не понимаю, что с ним произошло, – вздыхала Люба, пока Марго поила ее чаем. – Он голоса никогда не повышал, не то чтоб на дочку руку поднять…

– Может, это какая-то ошибка?

– Есть свидетели, что он ударил Верочку. И дочь говорит, что это не первый раз. Это происходило у меня под носом! И я не знаю, что мне теперь делать…

Действительно, Верочка, единожды солгав, уже не могла остановиться. Она рассказала матери, что отец бил ее неоднократно, когда они оставались наедине. И это стало для Любы самым большим шоком.

– Первым делом нужно перестать так нервничать, – ответила Марго. – У тебя осталось успокоительное?

– Да, но я не могу его принимать. Мы же решили завести второго…

– Тебе надо сейчас думать о Толе и Верочке, – строго сказала Марго. – В таком состоянии находиться опасно, ты подорвешь здоровье.

Люба согласно кивнула, и Марго, недолго думая, направилась за медикаментами.

Девочки в это время играли на полу. Агнесса негромко сказала Верочке:

– Готовься. Ты знаешь, что делать.

– А это точно надо делать? – нерешительно спросила та.

– Не разочаровывай меня!

Очнулась Люба на снегу между деревьев. Вокруг валялись пустые коробки из-под успокоительного, россыпь таблеток… У женщины все плыло перед глазами, не удавалось ни сфокусировать взгляд, ни собрать мысли воедино. Где она, что здесь происходит? Люба попыталась подняться, но ноги подкашивались, хотелось упасть и лежать.

Наконец Люба разглядела неподалеку бревенчатую сторожку. С горем пополам она поднялась и двинулась туда. Голова дико кружилась, тело не слушалось, ее шатало и заносило в разные стороны, женщина то и дело падала, хватаясь за деревья и кустарник.

Вот и сторожка. Люба тяжело привалилась к двери, собираясь открыть ее, но вдруг услышала изнутри веселый смех и голоса.

– Тихо-тихо! – донесся мужской голос. – А то придет мамаша и отберет у нас бутылку!

Внутри снова засмеялись. Люба приоткрыла дверь и увидела сидящих за столом мужчину и женщину. Они пили вино и веселились. Словно сквозь туман, Люба узнала в них своих соседей – Феликса и Марго.

– Что вы здесь делаете? – спросила женщина, вваливаясь внутрь и держась за дверь, чтоб не упасть.

– Что мы здесь делаем? – наморщила лоб Марго. – Ах да, мы отмечаем!

– Что вы… отмечаете?..

– Твои похороны! – торжественно ответил Феликс.

Несмотря на отвратительное состояние, соображала Люба хорошо. Теперь до нее доходило, в какой нешуточной опасности она находится. Она доверяла благопристойным с виду соседям, ничего о них толком не зная. Что они с ней сделали? И кто они? Грабители? Маньяки? И Верочка, что с Верочкой?!

Люба испуганно попятилась. Первой мыслью было броситься бежать куда глаза глядят. Но непослушные ноги подломились, и она упала на четвереньки в снег. Страх придал женщине сил, она поползла прочь, проваливаясь в сугробы.

– Куда мы ползем? – захохотал Феликс, тоже встал на четвереньки и проворно пополз следом. – Как же нам веселиться без виновницы торжества?

Люба вскоре выбилась из сил и упала на снег. Марго и Феликс подошли к ней вплотную.

– Кто вы? – простонала она.

– Мы твои добрые соседи! – елейным голосом ответила Марго.

– Ты нас не узнаешь? – удивился Феликс и потряс перед ее лицом пупсом со вспоротым животом.

– Не убивайте меня… Не делайте мне больно… Пожалуйста!

Из глаз Любы катились слезы. Феликс сделал вид, что задумался над предложением, а Марго ласково ответила:

– Не бойся, мы и пальцем тебя не тронем. Это сделает твоя доченька.

В стороне Люба заметила Верочку рядом с Агнессой.

– Не бойся, мама, больно не будет, – сказала дочь, и тут Люба увидела, что у Верочки рот зашит черными нитками. Естественно, это снова был самодельный грим, но Люба не смогла этого различить.

Маша сидела за компьютером. Она уже отчаялась найти Зубовых, как вдруг Книга снова шлепнулась на пол и стала сама собой листаться.

Зловещую считалочку теперь повторяли два детских голоса. Маша схватила Книгу. На левой стороне разворота было детской рукой нарисовано несколько женских фигурок с перечеркнутыми и окровавленными животами. Правая же страница была густо замалевана красным, поверх которого черными буквами было написано: МАМА, УМРИ!

Вот так картинка, что за маньяки малолетние, подумала Маша и стала лихорадочно листать Книгу дальше. На одной из страниц проступило карандашное изображение домика среди леса.

– Мария, к тебе Дэн пришел! – раздался голос отца. Маша раздраженно захлопнула Книгу и вышла в гостиную.

– Пойду ужин приготовлю, – Вадим тут же поспешил освободить влюбленным пространство, по пути ободряюще похлопав Дэна по плечу. Надо же, как подружились, с раздражением подумала Маша. Она была на Дэна очень зла и мириться с ним не собиралась. Пусть сначала объяснит свое странное поведение, с обидой думала она.

– Дэн, на тебя сосиски варить? – крикнул Вадим с кухни.

– Нет, он уходит! – жестко ответила Маша. – Нам лучше увидеться завтра, Дэн, извини.

– Я боюсь подавать голос, но можно мне поговорить с тобой? – взгляд его был просительным.

– Дэн, я не понимаю твоих игр – приближаешься, отдаляешься! – разозлилась Маша.

– Это только кажется, что я с катушек съехал, – серьезно ответил Дэн. – Но на самом деле всему есть объяснение.

– Да ладно! Правда? – съязвила Маша и распахнула перед ним дверь.

Так ничего и не ответив, Дэн вышел. В который уже раз он хотел открыть ей правду – и снова не удалось…

А грустная Маша вернулась к себе. И опешила:

– Сашка, ты не перепутал комнаты?! Положи Книгу на место!

Брат стоял у ее кровати и держал в руках Книгу. Да не просто держал, а вертел, тряс и даже пытался поддеть коленом.

– Я бы с радостью! – воскликнул он. – Но не могу, правда.

– Отпусти Книгу, я сказала! – Маша попыталась вырвать у него фолиант, но ничего не получилось.

– Да не могу я! Что за тупые шутки с клеем!

И тут вокруг Книги возник быстро увеличиваясь, яркий ореол золотого сияния.

– Что происходит, Маш?!

Сияние полыхнуло совсем уж ослепительно, а в следующий момент Маша увидела себя стоящей посреди заснеженного леса. На ней были зимняя куртка, шапка и сапоги. Шестым чувством она поняла, что брата Книга тоже забросила куда-то сюда.

– Сашка! Сашка, ты где?!

Никто не отзывался, и Маша наугад побежала по лесу.

Тем временем Марго с Феликсом дотащили бесчувственную Любу до опушки леса. Туда, где начинался берег лесного озера. Верочка и Агнесса подошли к проруби.

– Здесь? – робко спросила Верочка.

– Это идеальное место, – повторила Агнесса сказанные ранее слова. – Ну что, пойдем за мамашей.

Верочка готова была расплакаться, но боялась ослушаться Агнессу. Они подошли к Феликсу и Марго, державшим Любу под руки, но вдруг в нескольких шагах от них просто из ниоткуда рухнул Сашка. Паренек застонал от боли и тут же принялся удивленно озираться, пытаясь понять, куда же это он попал. Но долго раздумывать не пришлось.

– Что встали? – мрачно приказала Агнесса. – Приведите его сюда!

Марго с Феликсом бросили Любу на снег и направились к Сашке. Мальчишка решил, что перед ним преступники, и со всех ног пустился бежать, оставив погоню далеко позади.

Сашке было страшно. Он плутал между деревьями, спотыкаясь и налетая на стволы, и не понимал, где находится и куда ему следует бежать. Но тут прямо перед ним из-за толстого дерева вышел Феликс и сбил мальчишку с ног:

Агнесса и Верочка стояли возле проруби. У их ног лежала неподвижная Люба, ее правая рука зависла над ледяной водой.

– Ну и чего ты ждешь?

Верочка со страхом смотрела на мать. Мама, любимая мамочка… Без нее будет плохо, как и без папы. Если бы только она не собиралась сдать Веру в интернат!

Агнесса усмехнулась, смерила Веру презрительным взглядом и пошла навстречу Феликсу и Марго, которые вывели из леса Сашку. Он уже перестал сопротивляться, убедившись, что это бесполезно, но когда на его глазах свершилось такое злодеяние, резко дернулся, пытаясь вырваться:

– Что вы делаете, злые девчонки?!

– Тише, а то всю рыбу распугаешь, – усмехнулся Феликс. – Придется на живца ловить.

Верочка с убитым видом стояла над прорубью. Крик Сашки словно разбудил ее, и девочка медленно начала осознавать, что же она сотворила.

И тут Агнесса напряженно вгляделась в глубь леса и с досадой поморщилась:

– Ну что за…

Из леса выбежала Маша. Увидев брата в руках у Феликса, она без раздумий бросилась к нему:

– Сашка!

– Маша, там две девочки утопили женщину! – заорал брат.

– Мы не виноваты, – с детской интонацией заявила Марго. – Это все маленькая доченька Верочка, она нас подговорила!

– Маша, быстрей! – продолжал орать Сашка. Феликс толкнул его на снег:

– Хорош уже в ухо орать!

Сашка вскочил и бегом помчался к проруби. Его не остановили, демонов больше интересовала Маша.

– Так вот ты какая, – с интересом разглядывала Марго. – Давно хотела с тобой познакомиться.

И тогда Агнесса вынула короткий изогнутый клинок и пошла прямо на Машу. Марго и Феликс следовали за ней, тоже держа в руках холодное оружие. Маша попятилась, бросила быстрый взгляд по сторонам в поисках какой-нибудь палки для самообороны, но вдруг что-то заставило ее поднять голову и посмотреть в небо. Из-за сизых зимних туч проскользнул яркий лучик солнца, а вместе с ним вниз полетело что-то ослепительно сияющее и вонзилось в снег рядом с девушкой. Это оказался меч, полыхающий огнем.

Демоны отпрянули. Маша, не раздумывая, схватила чудесное оружие и взмахнула перед собой. Меч оказался весьма тяжелым, и обращаться с ним она, конечно, не умела. Но выбирать не приходилось. Взмах, другой… Адская троица синхронно шагнула назад. Еще взмах, еще…

Демоны отступили, не приняв боя, и растворились в воздухе. Здесь им больше было нечего делать. Только маленькая Верочка, оставшаяся одна, стояла в сторонке и плакала.

Маша выронила меч из уставшей руки, и он тоже исчез, едва коснувшись снега. Девушка развернулась и увидела, что Сашка сумел-таки вытащить утопленницу из проруби и теперь пытался волочить ее по снегу. Но тело Любы было слишком тяжелым для мальчика. Маша подскочила к ней, пощупала пульс и убедилась, что женщина жива. Тогда девушка приподняла ее и резко надавила на диафрагму. Изо рта Любы хлынула вода, она зашлась в кашле и очнулась.

– Мама, мамочка! – Верочка, про которую все забыли, в слезах бросилась к матери, размазывая по щекам нанесенный Агнессой грим. Люба крепко обняла дочь и тоже заплакала. Маша гладила обеих, прижимала к себе:

– Все хорошо, все закончилось…

Маша, Сашка и Верочка пили горячий чай на кухне загородного домика Зубовых. Саша никак не мог понять, как они здесь оказались и вообще что тут за дела такие происходят. Он потребовал от сестры объяснений.

– Ты грейся пока, – ответила Маша. – Скоро я тебе все расскажу.

Верочка с виноватым видом сидела на краю дивана.

– Я не хотела делать маме больно, честно-честно! Но они сказали, что, когда родится братик, меня сдадут в интернат.

Маша подсела к ней поближе:

– Ты должна помнить, что родители тебя очень любят. И знаешь, иметь младшего брата не так уж плохо, – она покосилась на Сашку и хихикнула. – Конечно, сначала он будет брать без спроса твои игрушки, съедать все твои конфеты… Но со временем вы станете лучшими друзьями.

– Верочка! – раздался голос Любы со второго этажа.

– Иди, – подтолкнула девочку Маша. – Она уже ничего не помнит. Но ты должна кое-что сделать для меня.

– Опять плохое?

– Нет. Ты должна сказать, что папа тебя не бил и что ты все это выдумала, – велела Маша, и, поднявшись, обернулась к брату: – Ну что, пошли домой?

– Как?!

– Просто обними меня, – девушка с улыбкой развела руками в стороны. Сашка обалдел от такого предложения, но все же послушался. И почти не удивился, когда они в следующий миг оказались дома.

А Верочка и не заметила, как гости исчезли. Она сидела на ступеньках и думала о произошедшем. О том, что на самом деле Агнесса плохая и врушка и она никогда-никогда больше не будет с ней дружить.

Сверху спустилась Люба, закутанная в плед, и присела рядом с дочкой.

– А где соседи? – недоуменно спросила она.

– Уехали, наверное, – Верочка не решилась рассказать правду.

– А почему у меня такое красное лицо?

– Наверное, гуляли долго.

Люба только недоуменно пожала плечами. Она в самом деле ничего не помнила.

Саша, проснувшись утром, недоумевал.

– Мне приснился такой странный сон, – признался он Маше. – Там было озеро, женщина в проруби и девочка-маньячка…

– Хорошо, что это только сон, – засмеялась Маша. – Нам только девочки-маньячки не хватало. Ну, вставай, опоздаешь в цитадель знаний!

В гимназию Маша явилась в приподнятом настроении. Еще бы – на этот раз все получилось как надо! Первой, кого она встретила, оказалась Катя, печально стоявшая у окна. Заметив Машу, она демонстративно отвернулась.

– Кать, что случилось?

Катя не удостоила ее ответом. Маша схватила подругу за руку, развернула к себе:

– Кать, ты чего?

В глазах Кати стояла обида:

– А то ты не знаешь! Подруга называется!

– Говори прямо, что случилось?

– О’кей, говорю прямо – ты разрушила мою жизнь, – Катя выдернула руку. – Спасибо тебе за это большое!

– Я решительно не понимаю, о чем ты! – покачала головой Маша.

– Ты не стесняйся. Повесь наши с Леонидом фотки на стенд с расписанием, хуже все равно не будет!

С этими словами Катя фыркнула и убежала. Маша осталась стоять в недоумении. Она не могла знать, что вчера вечером Кира, выбрав удобный момент, сбросила злополучные фотографии на Гошин электронный адрес, и Гоша тут же, в кафе, на глазах у довольной Киры, устроил Кате скандал и порвал с ней все отношения

.

Первый урок вела Алла Сергеевна, и тут Маша с запозданием вспомнила, что за всеми заботами совершенно забыла о сочинении по Шекспиру на пяти листах, которое нужно было принести сегодня. Собрав готовые работы, директриса вынула из стопки одну приметную, отличавшуюся от прочих красивым оформлением, и стала ее просматривать.

– Алла Сергеевна, я… – подняла руку Маша, придумав какую-то «отмазку» по поводу невыполненного задания.

– Ты, Маша, сдала очень хорошую работу, – одобрительно кивнула директриса, приподняв ту, что держала в руках. – А твоя где работа, Дэн?

– А я дома забыл, – без капли смущения ответил Дэн, откидываясь на спинку стула.

– А голову ты дома не забыл?!

Последовали долгие нотации, но Дэн лишь улыбался одними уголками губ, покаянно склонив голову.

На перемене Маша подошла к нему в библиотеке:

– Ты зачем сдал свою работу как мою?

– Не хотел, чтоб у тебя были новые проблемы с директрисой, – невозмутимо ответил он.

– Но ты сильно рискуешь…

– А я вообще рисковый парень, – он наклонился ближе и сказал негромко: – Маш, я хочу, чтоб ты знала – я думаю о тебе каждую минуту.

И снова их губы слились в поцелуе…

Начался урок английского. Леонид Борисович, как обычно, завершил опрос и начал новую тему.

– Записывайте: «Past Perfect», – учитель написал название темы на доске. – Кто скажет, что это за время – паст пёфект?

– Прошлое совершённое, – зло и достаточно громко процедил сквозь зубы Гоша, сидевший теперь за последней партой.

У Леонида Борисовича упало сердце. От добродушного весельчака Гоши он таких интонаций не слышал еще никогда и теперь все понял. Конечно же, учитель знал, что Гоша и Катя встречаются, но до сих пор искренне надеялся, что никто не узнает о том злосчастном поцелуе…

– Прошедшее совершенное, – поправил он, стараясь не смотреть на Гошу. – Тема сложная…

– Тема скорее скользкая, – с той же злобной интонацией перебил его Гоша.

В глазах Кати стояли слезы. Она умоляюще повернулась к Гоше, но он принципиально отвел взгляд и нагло продолжил:

– Чего там сложного? Тем более если совершённое, да еще в прошлом. Сделали и забыли.

– Васильев, прекрати! – учитель повысил голос. – Кто будет отвечать?..

– Вот вы и будете отвечать! – Гоша в ярости вскочил и ткнул в него пальцем. – Придется ответить.

– Гоша, позволь мне закончить урок, – сдержанно сказал Леонид Борисович. – А после поговорим, наедине.

– Зачем наедине? – Гоша уже не мог сдерживаться. – Всем же интересно, как вы… ухлестываете за гимназистками!

Закрыв лицо руками, Катя в слезах выбежала из класса, и Маша помчалась за ней.

– Расскажите им, как целовались с моей девушкой! – заорал Гоша, рухнул за парту и, одним махом сметя с нее все учебные принадлежности, упал лицом на руки.

В классе стояла мертвая, звенящая тишина. Все ошарашенно смотрели то на учителя, то на Гошу.

Леонид Борисович тяжело опустился на стул:

Когда учитель английского, втянув голову в плечи, выходил из гимназии, ему передали, что его срочно требует к себе директриса. Он догадывался, что за этим последует. И с тех пор Леонида Борисовича больше в этой гимназии не видели. А Катя с Машей в это время, обнявшись, плакали в библиотеке. Маше удалось убедить подругу в своей невиновности, но Кате от того было не легче…

Антон шел по улице, когда у него зазвонил мобильник. Не было надобности смотреть на номер, чтобы понять, кто звонит. Марго. Разумеется, это она.

Не так давно эта странная женщина обратилась в монастырском дворе к Антону за помощью, приняв его за священника. Тогда же она потеряла сумочку с мобильником внутри, а через некоторое время позвонила на мобильник и попросила Антона вернуть ей потерю. Он привез сумочку по указанному адресу и с тех пор бывал там не раз. Марго поила его чаем, жаловалась на своего любовника-священника и на одержимость демонами, а Антон, как умел, вел с ней душеспасительные беседы.

Но с тех пор жестокое искушение преследовало будущего монаха. Прекрасная грешница стала являться ему во сне, она то звала его на помощь, то просто манила к себе, дразня едва прикрытой наготой. Ни сна, ни покоя не стало Антону, тяжело было носить в себе эту тайну, да еще отец Григорий заметил, что послушник как-то странно изменился. Даже Гоша, частично посвященный в тему, предложил свою посильную помощь. Но Антон считал, что обязан сам справиться с искушением…

– Алло?

– Мне очень плохо! – прозвучал в трубке взволнованный голос. – Кажется, демоны опять одолевают меня! Я схожу с ума, помогите мне, умоляю вас…

– Сейчас я подъеду, – пообещал Антон.

Марго повесила трубку.

– Демоны! – кривлялся рядом Феликс, изображая страдальца. – Меня одолели демоны! Спасите мою душу! Лет триста назад они тебя одолели, не поздно спохватилась-то?

Когда Антон приехал, на звонок никто не открыл. Но дверь была не заперта, и он вошел внутрь. В квартире царил беспорядок, а Марго в черном пеньюаре лежала без чувств на полу спальни.

– Марго!

Антон поднял ее на руки и отнес на кровать. Тепло ее полуобнаженного тела и знакомый тонкий аромат духов вскружили ему голову, он с трудом гнал от себя греховные мысли.

– Марго! Что с тобой?

– Ты пришел? – она обворожительно улыбнулась, притянула к себе голову Антона и страстно поцеловала в губы.

Больше он не мог сопротивляться…

Когда Антон проснулся, яркие лучи утреннего солнца освещали комнату. Он лежал голый под одеялом, а Марго в своем пеньюаре задумчиво стояла у окна.

– Доброе утро, – повернулась она к нему.

Антон вспомнил, что было, и пришел в ужас:

– Мы не должны были… это ошибка…

– Ты спас меня, – наклонилась над ним Марго. – Ты спас мою душу. Теперь мы с тобой – одно целое.

Она снова поцеловала его, и он уже не сопротивлялся. Марго вынула откуда-то большую книгу в черном переплете и протянула Антону.

– Что это?

– Это книга, – серьезно ответила любовница. – Которая раскроет тебе глаза на этот мир и на твою миссию в нем.

Агнесса играла на пианино этюд Шопена и, казалось, не замечала ничего, всецело поглощенная музыкой. Марго за ее спиной нервно расхаживала по гостиной, а Феликс с бокалом вина блаженствовал на диване.

– Втюрился, – нарушил он молчание и, выдержав паузу, пояснил: – Дэн втюрился в нашего ангелочка!

– Позвольте мне прикончить его, – Кира поднялась из своего кресла.

– С каких это пор смерть – наказание? – философски заметила Марго. – Оно должно быть долгим и мучительным.

– Медлить нельзя, – настаивала Кира. – Маша с каждым днем становится все сильнее.

– А ты – все слабее! – умилился Феликс, за что тут же огреб по затылку.

– Нужно помочь Маше и Дэну сблизиться, – продолжала Марго. – Нужен толчок. Если Дэн потеряет свою семью, он останется один. И только Маша будет рядом.

– И что? – скептически заметила Кира. – До сих пор их уединение ни к чему не приводило.

– Безграничная благодарность и любовь Дэна сделают Машу слабой. Она не сможет противостоять ему и станет одной из нас.

– Плана тупее этого не придумаешь! – с вызовом заявила Кира и повернулась к Агнессе, которая продолжала наяривать на пианино. – Надеюсь, ты не поддашься ее уговорам? Дэн уже достаточно посмеялся над нами, и мы…

Агнесса прервала игру, резко ударив кулаками по клавишам:

– Кира! Пока ты в этом доме, ты подчиняешься. Как собака.

И вместо Шопена принялась играть собачий вальс. Кира обиженно поджала губы, Марго злорадно ухмыльнулась. Ее план был принят.

Прошло около двух недель с тех пор, как Олег Яковлев потерял работу. Сначала он отнесся к этому спокойно, рассудив, что хорошие журналисты всегда востребованны. Но теперь он, обзванивая разные издательства и редакции, все больше приходил в отчаянье. Одни ему просто отказывали, другие советовали обратиться через год, третьи – через месяц, когда главред из отпуска выйдет. А Олег не мог ждать ни года, ни месяца – накопленные деньги заканчивались, еще чуть-чуть – и придется в прямом смысле перейти на хлеб и воду.

Тем более что семейства прибавилось. Пару дней назад вернулась из Японии Настя, дочь Олега и старшая сестра Дэна. Два года назад, после того жуткого пожара, в котором погибла их мать, Настя уехала покорять Японию в качестве фотомодели. Но карьера не заладилась, и Настя, помыкавшись какое-то время на случайных заработках, вернулась домой без гроша в кармане. И начала с того, что «стрельнула» у отца последние деньги, чтобы навести марафет к новому кастингу. Иначе как моделью она себя в жизни не видела.

Вконец отчаявшись, Олег решился наступить на горло собственной гордости. Он нашел свою старую записную книжку и позвонил одному давнему знакомому:

– Алло, Василий?

Этот Василий был важной особой. Когда-то Олег Яковлев работал у него в редакции, и мог бы работать до сих пор, если бы не… Но об этом Олег старался не вспоминать, вычеркнув эту страницу из своей жизни.

Выслушав просьбу Олега взять его на работу, Василий охотно согласился:

– Хорошо, присылай резюме.

Настя была симпатичной девчонкой, но в толпе длинноногих кандидаток в модели смотрелась довольно скромно. Зато другая участница кастинга, роскошная статная блондинка, резко выделялась среди остальных. У девушек не было сомнений – уж эту красавицу обязательно возьмут.

По знаку кастинг-директора – холеной дамы неопределенного возраста с барскими манерами – Настя прошла и села на высокий стул перед фотографом.

– Меня зовут Настя Яковлева, мне двадцать три года. Я работаю моделью с шестнадцати лет…

– Повернитесь в профиль.

Настя повернулась, кастинг-директор бросила на нее безразличный взгляд:

– Достаточно.

– Но я еще не показала свое портфолио…

– Ваш возраст не подходит, – снисходительно улыбнулась дама. – Нам нужны молодые модели.

Расстроенная Настя встала. Мадам хотела назвать новую фамилию, но в этот момент красавица-блондинка вышла на середину:

– Простите, что значит – молодые?

Кастинг-директор окинула ее пренебрежительным взглядом и ответила:

– Не поверите, но это значит – не такие, хм, взрослые, как вы.

– Я прождала все утро! – возмутилась красотка.

– Имя?

Но блондинка только отмахнулась:

– Я не хочу тратить время на такую старую ведьму, как вы!

– Вас здесь никто не держит, все равно вы нам не подходите.

Настя с испугом смотрела, как блондинка бросила на пол табличку с номером и дала директорше ценный совет:

– Пора бы подтяжку сделать, а то полтинник уже ни за каким слоем штукатурки не спрячешь.

С этими словами она схватила Настю за руку:

– Пошли из этого дома престарелых!

Они вышли смеясь под обескураженным взглядом директорши. Но можно было представить выражение лица этой дамы, если бы она узнала, сколько на самом деле лет Кире – а это была именно она.

Маша вошла в гимназию, грустно глядя на шедшего впереди Дэна. Она категорически не понимала его поведения. Он то твердил, что жить без нее не может, то отталкивал ее, требовал держаться от него подальше, уверяя, что принесет ей только боль и неприятности. И вот этого Маша никак не могла понять. Она любила Дэна и не сомневалась в ответных чувствах, а наисильнейшей болью для нее была боль разлуки. Ей казалось, что в Дэне живут два разных человека. Он утверждал, что на это есть причины, но никак не хотел о них рассказывать.

Однако вчера такой разговор зашел слишком далеко и закончился тем, что Дэн объявил о разрыве отношений.

– Привет! – к девушке подошел Стас. Рука его была на перевязи – он только что вышел из больницы, куда угодил благодаря своему увлечению мотогонками. А сейчас, видя, что Маша идет одна, не преминул полюбопытствовать: – Вы что, поссорились?

– Мы расстались, – жестко ответила Маша. – Пойдем в класс?

На уроке Алла Сергеевна что-то рассказывала о «Мастере и Маргарите», но Маша не слушала. На душе у нее было горько, она безотрывно смотрела на Дэна. Ему и самому было очень больно, но он решил твердо: Маша не станет такой, как Марго. И пусть демоны делают с ним что хотят. Случайно поймав взгляд Маши, Дэн отвернулся и принялся копаться в сумке.

– Мы тебе не мешаем? – возмутилась директриса. – Как ты думаешь, что связывало Мастера и Маргариту? Пиши на доске.

Уверенной походкой Дэн прошел к доске и без раздумий написал: «Верность и любовь».

– Верность и любовь лежат в основе всех искренних отношений, – начала Алла Сергеевна, но Дэн перебил:

– Не только отношений. Верность, любовь и честь – то, что изображено на гербе моего рода.

– У твоей семьи есть герб?

– Да. Мой отец – потомок литовских дворян.

Дэн изобразил на доске герб с закругленными нижними углами, в верхней части которого нарисовал три звезды.

– На гербе – символы верности, любви и чести, – пояснил он, после чего провел под звездами черту, а в нижней части нарисовал меч острием вверх.

– Замечательно, – кивнула директриса. – Но мы отвлеклись от темы урока. Вытри доску, пожалуйста.

– Гербы не горят! – гордо заявил Дэн и выразительно глянул на Машу. Класс засмеялся.

Когда ученики вышли на перемену, то увидели стоявшую у кабинета незнакомую девчонку. Сначала многие подумали, что к ним пришла новенькая. И лишь при детальном рассмотрении выяснилось – это была Зоя Румянцева, впервые со дня гибели Лизы рискнувшая появиться в родной гимназии. А не узнали ее потому, что теперь она была одета как все нормальные люди и без готского макияжа.

– Я бы на ее месте не то что в школу не вернулась, а вообще из страны уехала!

– Катя, Зоя ни в чем не виновата, – строго ответила Маша и подошла к Румянцевой: – Привет, как дела? Тебе, наверное, сложно было вернуться?

– Как и всем, – невесело ответила Зоя. – Я не ожидала, что Егор будет способен на такое.

– Зоя, я всегда готова тебе помочь. Если что-то понадобится, обращайся.

Зоя слабо улыбнулась.

– А Зойке лучше без загробного мейкапа, – задумчиво пробормотал Гоша, стоявший в сторонке.

Вернувшись в этот день домой, Маша ощутила запах дыма. И точно – тонкая сизая струйка просачивалась из-под двери ее комнаты.

– Что за костер?! – девушка бросилась к себе и увидела, что дым исходит прямиком из Книги. Маша открыла ее и обомлела. Несколько страниц обгорели по краям, а на одной из них был нарисован… герб семьи Дэна. Его огонь пока не тронул, но был очень близко.

У Маши упало сердце:

– Дэн?!

Настя и Кира сидели в кафе. Насте было грустно, она рассказывала новой знакомой о своих постоянных неудачах на модельном поприще, о вечном безденежье.

– Стану снова подносы разносить, – вздыхала она. – Это у меня получается лучше всего.

– Я знаю, где можно заработать, не прикладывая никаких усилий, – сказала Кира и, увидев интерес в глазах Насти, пояснила. – Знаешь, как парни смотрят на таких красоток, как мы. А на особых вечеринках, где полно актеров, спортсменов, политиков… они готовы платить за наше внимание.

– Я не маленькая и знаю, как это называется – проституция!

– Это называется – не упусти шанс! – подмигнула Кира. – Не жалуйся на жизнь, получай удовольствие! Сегодня футболисты устраивают вечеринку – пойдем вместе?

– Это не для меня…

– Пообщаться с симпатичным парнем, еще и денежку получить? – подняла брови Кира.

Настя призадумалась. Продажная любовь была ей омерзительна, но, с другой стороны, она помнила, что выпросила у отца на этот кастинг его последние деньги.

– Настенька, – выдвинула Кира самый сильный аргумент, – тебе же не обязательно чем-то с ними заниматься. Если ты не захочешь – тебя никто не заставит.

Это был первый рабочий день Олега, и сегодня он получал от Василия свое первое задание. Ему предстояло взять интервью у знаменитого футболиста Дмитрия Узлова.

– Но я далек от футбола, – говорил Олег, пока они с Василием шли по офису.

– Ты серьезно? – делано удивился тот. – У меня каждый работник знает, что такое гандикап и дриблинг. Особенно мои секретарши – Люда и Мариночка! – он улыбнулся проходившим мимо красоткам, и те заулыбались в ответ. Люда работала у Василия давно, а вторая секретарша, представившаяся Мариной, пришла лишь пару дней назад, но уже успела зарекомендовать себя толковой сотрудницей. Марго вообще любила все делать хорошо…

Но тут Василий рассмеялся, и Олег, поняв, что про гандикап и дриблинг – это шутка, тоже улыбнулся, хоть ему было совсем не весело.

– Ты знаешь Дмитрия Узлова? – спросил Василий.

– Футболиста? Да его вся Россия знает!

– Его взяли из второго состава на замену… Потом решающий гол в матче с Испанией… Карьера пошла вверх. Благодаря ему наша сборная в Лиге Чемпионов. Я хочу, чтобы ты взял у него интервью. Это сделать не так-то просто, но мне он должен… Могу познакомить вас на сегодняшней вечеринке.

– Не беспокойся, я сам с ним свяжусь и представлюсь, – сухо ответил Олег.

Маша сидела на скамейке у входа в отель, который показала ей Книга. Рядом то и дело останавливались машины, из них выходили мужчины в дорогих костюмах в сопровождении девушек модельной внешности, и все они шли внутрь, туда, откуда доносилась музыка.

Однако сидеть становилось холодно. И зачем она пришла сюда? К кому? Что ей тут делать, кроме как превратиться в ледышку? Наконец девушка встала – хорошего понемножку!

Но прежде чем она успела уйти, рядом остановился еще один автомобиль. Из него вышли две девушки в коротких юбках и тоже пошли в отель. Маша моментально узнала в одной из них Киру, вторая была ей незнакома.

Осторожно оглядываясь, лавируя между гостями, Маша шла по банкетному залу. Народу было полно. Где же Кира, какую еще пакость она затевает?

И тут Маша увидела. Нет, не Киру, а вторую девушку, которая приехала с ней, а сейчас одиноко сидела на диванчике.

– Где она? Это очень важно! – без предисловий обратилась к ней Маша.

– Кто? – не поняла Настя.

– Та девушка, с которой ты пришла сюда.

– Не знаю – развела руками Настя.

Маше показалось, что она увидела Киру в толпе девиц на другом конце зала, и она поспешила туда. Но, подойдя поближе, поняла, что ошиблась. А красотки, покосившись на Машу, переглянулись между собой и захихикали. В самом деле, она в своих простецких джинсах выглядела белой вороной на фоне их модельных фигур и эксклюзивных нарядов.

Зато мужчины, похоже, были иного мнения. Один из них, полноватый подвыпивший дядька средних лет, тут же подхватил со стола два бокала и подошел к Маше.

– Да ты просто ангел! – он с медвежьей галантностью протянул девушке бокал. – По сравнению со всеми такая… космическая!

У этого выпивохи Маша и разузнала, что находится на вечеринке футболистов. Во время разговора она постоянно искала глазами Киру, но так и не нашла. Зато Кира увидела ее. Гнусно ухмыльнувшись, она резко дернула рукой с зажатым бокалом… И бокал в руке Маши вдруг дернулся, плеснув шампанским в лицо собеседнику. Не успела она извиниться, как пара вышколенных охранников тут же взяли ее под руки и выдворили с вечеринки.

А веселье продолжалось. И только Настя грустно стояла у окна в одиночестве.

– Спасибо тебе! – услышала она вдруг совсем рядом. Обернулась и увидела молодого красивого парня, поразительно знакомого. Слова благодарности он явно адресовал ей.

– За что?

– Что нашлась. Оказывается, я не один скучаю на этой вечеринке. – Он протянул руку: – Дима.

«Дмитрий Узлов!» – Настя вспомнила, что видела его по телевизору.

– Я знаю, кто ты. Меня зовут Настя.

Дима галантно поцеловал ей руку. Настя зарделась. Весело болтая, они прошли за столик, выпили шампанского. Дима был мил и остроумен, он не чванился, как стоило ожидать от такой знаменитости, и Настя совсем растаяла от его внимания. Поэтому, когда он предложил ей уединиться, девушка не стала отказываться. Ведь он ей так понравился, значит, все будет почти по любви…

На следующий день Василия на работе не было, там хозяйничала Марго… то есть секретарша Марина. Увидев в окно Олега Яковлева, направлявшегося сюда с какими-то бумагами, она как бы невзначай выдвинула ящик рабочего стола своего шефа.

– Добрый день! – постучался он в кабинет. – Я хотел бы передать Василию Николаевичу материалы…

– Его нет, – вежливо улыбнулась Марго. – Вы можете оставить их у него на столе.

Олег подошел к столу, положил папку. И вдруг увидел…

Наполовину заваленная бумагами, на столе лежала фотография покойной Натальи. Натальи, жены Олега, погибшей при пожаре.

Наташенька… Олег взял фото в руки, и ему сделалось дурно. Рядом с Натальей на фото стоял Василий. А чуть поодаль, за углом, Олег увидел собственное изображение, видимо, наложенное фотошопом.

– Вы знаете эту женщину?

– Моя жена, – пораженно ответил Олег. – Она умерла два года назад.

– Соболезную, – кивнула секретарша. – Если буду нужна – зовите. Я всегда рядом.

Она вышла. А Олег, поколебавшись, положил фотографию и тоже хотел выйти. Но его взгляд зацепился за открытый ящик стола. Там, поверх бумаг, лежали другие фотографии. И на верхней из них Василий и Наталья, крепко заключив друг друга в объятия, слились в страстном поцелуе.

Маша позвонила в дверь квартиры Дэна. Только что, прямо в школе, ей снова было видение, в котором упрямо мелькало лицо Олега. А еще отель, вечеринка, какие-то футболисты… Семье Яковлевых явно грозила опасность. Какая, откуда – Маша не знала, но предупредить следовало. Даже несмотря на то, что они с Дэном расстались и сегодня его у ворот гимназии встречала какая-то девица. Бог с ними, со всеми этими девицами… Ревность – не повод уклоняться от выполнения ангельских обязанностей, невесело подумала Маша.

Но когда Дэн – в одних брюках, без футболки – открыл дверь, она сама для себя неожиданно с порога выпалила:

– Кто это был?!

– Кто?

– Девушка, которая ждала тебя у школы!

– Моя сестра Настя, – заулыбался Дэн. Его радовала Машина ревность.

– Разве она не за границей? – Маша без приглашения вошла в прихожую и через открытую дверь увидела Настю, сидящую на диване в гостиной.

И тут Маша все поняла. В гостиной сидела девушка, которую она вчера встретила с Кирой на вечеринке! А возле школы Маша видела Настю лишь со спины… впрочем, прическа совпадала.

Вот в чем дело!

– Твоя сестра была вчера на вечеринке!

– Она уже взрослая девочка, – усмехнулся Дэн. – И может хоть дома не ночевать.

Маша досадливо тряхнула головой:

– Она была там с Кирой! Это трудно объяснить, но поверь: Кира – плохой человек! Дэн, очень важно, чтобы Настя больше не общалась с ней.

Маша не знала, как объяснить Дэну, кто такая Кира. Но он знал это и без нее и потому испугался: неужели Кира взялась за его сестру? Извинившись, Дэн вышел в свою комнату.

Настя тоже узнала Машу.

– Так вот откуда я тебя знаю! – дружелюбно засмеялась она. – Мой брат живет с твоей фотографией!

И тут Настя насторожилась. Если Маша была на вечеринке, так она может знать и про…

– Дэн не должен узнать, где я была вчера! Не смей ему ничего говорить! – потребовала она.

Но тут Дэн вернулся и строго спросил:

– Настя, ты знаешь девушку по имени… как там ее… Кира?

– Нет.

– Знаешь! – воскликнула Маша. – Вы с ней были вчера на вечеринке!

– Я не была ни на какой вечеринке и не знаю никакой Киры! – повысила голос Настя. – Я сижу дома и вышиваю крестиком.

– Настя, важно, чтобы ты сказала… – начал было Дэн, но сестра перебила:

– Я не вру, братик. Не знаю, зачем она пришла и все ли у нее в порядке с головой. Но я не хочу ее больше видеть у нас дома!

Фыркнув и испепелив Машу взглядом, Настя убежала в свою комнату.

Вечером, вернувшись домой, Дэн увидел в гостиной отца. Уже изрядно пьяный, тот сидел за столом и накачивался спиртным.

– Не взяли на работу? – осведомился сын.

– Взяли. Буду интре… интвер… ин-тер-вью буду брать, вот, – заплетающимся языком ответил Олег.

– Так ты празднуешь или с горя?

– Праздную? Нет, я пью за свободу. Вот возьму и не пойду интре… ивтре… брать. Пошлю все в жжжжж… – Олег допил последние капли и устало откинулся на подушки.

И тут Дэн увидел на столе фотографию матери. Когда-то она стояла в рамке на полочке, но после переезда ее не вынимали из шкафа.

Олег встал и, шатаясь, поплелся к бару за следующей бутылкой.

– Ты помнишь, – спросил он Дэна, пытавшегося его поддержать, – когда она умерла, я вел журналистское расследование во Владивостоке?

– Тебе за это дали тогда премию…

– Точно! – пьяный Олег поднял палец. – Премию. Василий настоял, чтоб ее дали именно мне. Я, конечно, не возражал и взял деньги…

– К чему ты клонишь, пап?

– Мама говорила, что собирается ехать ко мне на выходные? Говорила, что соскучилась?

– Она собирала чемодан, – пожал плечами Дэн. – Куда еще она могла поехать?

– Так я тебя и спрашиваю – она что-то говорила?! – пьяный голос Олега сорвался на визг.

– Ты напился! – рассерженный Дэн усадил отца на диван и оставил наедине с бутылкой.

– Она не сказала об этом даже твоей сестре…

Нет, Олег вовсе не послал новую работу «в жжжж», как собирался. На следующий день он, трезвый, аккуратный и выбритый, встретился с Дмитрием Узловым и взял у него прекрасное интервью, а потом они еще долго просто по-дружески болтали. Наконец Олег стал прощаться:

– Спасибо за уделенное время.

– Приятно было пообщаться. Теперь я обязан Василию еще и знакомством с вами.

При упоминании о Василии Олег нахмурился, но Дмитрий, ничего не заметив, продолжал:

– Он очень сильный человек. Пережить смерть любимой женщины при пожаре… Они хотели вместе сбежать от ее мужа – и вот те на!

Весело попрощавшись, он ушел, оставив Олега в мрачном оцепенении.

– Отец Григорий… Я нуждаюсь в вас, как никогда раньше, – негромко говорил Антон, горько склонив голову. – Я согрешил, отец Григорий… Эта женщина… я каюсь, что поддался ее чарам. Грех мой велик, но я молю о прощении. Я молю о знаке свыше. Помогите мне, отец Григорий, подскажите, как поступить…

Отец Григорий едва ли слышал послушника. Он лежал в больничной палате под капельницей и уже сутки не приходил в сознание.

Книгу, полученную от Марго, Антон пролистал, увидел там изображения демонов и не решился читать ее, не посоветовавшись со своим духовником. Отец Григорий взял книгу посмотреть… А наутро старого священника нашли у стен монастыря без сознания – его сбила неизвестная машина. Книга же исчезла.

Антон в слезах припал к безжизненной руке своего наставника.

– Дэн, я ангел! Хи-хи-хи! Ты боялся причинить мне боль… Хи-хи-хи!

Маша понимала, что простых увещеваний ни Дэн, ни Настя не послушают, поэтому решилась рассказать им всю правду. И теперь пыталась отрепетировать свою исповедь перед зеркалом, но выходило что-то дурацкое.

Зазвонил мобильный.

– Стас! Извини, но не сейчас. – Маша сбросила вызов.

Она вернулась к зеркалу, но телефон зазвонил снова.

С такой настырностью Стасу надо телефонные опросы проводить!

Но на этот раз звонил Дэн, и она взяла трубку.

– Маш, привет! Настя собирается в какой-то ресторан, я слышал, как она по телефону записывает адрес.

– С Кирой?

– Я пытался узнать, но она меня послала! – Дэн сильно нервничал.

– Ты должен помешать ей! У тебя есть адрес этого ресторана?

– Да, я отобрал у нее бумажку и заперся в ванной, чтоб она меня не убила! Вязовая, тринадцать.

Они договорились, что Дэн задержит сестру до тех пор, пока Маша не проверит указанный ресторан на предмет наличия Киры. И если ее там не окажется, то Дэн отпустит Настю.

Он повесил трубку и увидел, как Настя при полном параде направляется к двери. Ни слова не говоря, Дэн запер дверь на ключ, вынул его из замка и сунул себе в карман.

– Иди лучше крестиком повышивай!

И, не обращая внимания на возмущенные крики сестры, закрылся у себя в комнате.

Это был дорогой ресторан. За элегантными столиками обедали пары и компании, но никого похожего на Киру Маша не увидела. Зато ее внимание привлек одиноко скучающий за столиком Дима Узлов, которого девушка узнала сразу. Маша подсела к нему.

– Вы – известный футболист? Дмитрий Узлов, я знаю!

Дима растерялся и немного смутился.

– Простите, но у меня встреча. Могу дать вам автограф или расписаться где-нибудь. Но извините, я жду человека.

– Настю? Это я тоже знаю! Ты встречаешься с Настей.

Вдруг Дима, до сих пор благодушно улыбавшийся, посмотрел куда-то мимо Маши, и его взгляд стал напряженным. Маша повернулась туда и увидела Киру, выходящую из ресторана.

– Ты один из них?!

Дима не ответил. Страшный спазм сдавил его горло так, будто его кто-то душил. Но Маша не обратила на это внимания. Она взяла его руку и разжала кулак. На ладони футболиста красовался шрам от глубокого пореза. Маше уже доводилось видеть такие порезы.

– Ты – их шестерка! – воскликнула Маша. – Заключил с ними договор – твоя душа в обмен на… что? Ах да, на успехи в спорте!

По пути к дому Маша позвонила Дэну и доложила обстановку.

– И с кем у нее была встреча?

– С обоими, я думаю, – ответила девушка.

– Названивают ей! – наябедничал Дэн, услышав трель мобильника сестры.

– Наверное, рассказывают про сумасшедшую, которая сорвала им встречу, – засмеялась Маша.

Дэн, помедлив, все же решился спросить:

– А откуда ты знаешь эту… Киру?

– Долго рассказывать!

Тут из комнаты вышла Настя в домашней одежде, мрачная донельзя:

– Можешь быть доволен – я никуда не иду! Посмотри на время, ты победил, можешь расслабиться!

Маша, услышав эти слова, утешила Дэна:

– Ничего, лет через пять она тебя простит! – и уже серьезно добавила: – Это для ее же блага, ты должен ей помочь.

Распрощавшись с Машей, Дэн положил трубку.

На следующий день Маша обедать дома не стала.

– Меня пригласили на ужин, разве я не говорила? – мечтательно пояснила она растерянным родителям и убежала.

Накупив суши и прочей снеди, Маша отправилась к Дэну. Былые размолвки после вчерашнего были забыты. Маша подумала, что они с Дэном составили бы неплохой тандем по борьбе с демонами, и даже хотела замолвить словечко перед Яном, когда тот появится.

– Спасибо за оперативную доставку! Только одна жалоба – слишком красивый курьер, – Дэн с нежностью посмотрел на Машу, а потом стал выкладывать продукты на стол. – А куда столько?

– Я взяла на троих, себе, тебе и Насте.

– Она сказала, что больше не будет есть никогда!

– Может, твой папа присоединится?

– Он ушел недавно. На футбол, наверное.

– На футбол? – насторожилась Маша.

– Ну да. Ему вчера дали два билета, он не хотел идти, но, видимо, передумал.

Когда с суши было покончено, Маша поймала на себе теплый взгляд Дэна.

– Почему ты на меня так смотришь?

– Я хотел сказать тебе спасибо.

– За что?

– За твое внимание, – нежно ответил он. – За помощь Насте. Ты сделала очень много для меня.

– Ты еще не понял, что я готова сделать для тебя все? – Маша подошла поближе.

Он понял, на что она намекает, и сдержаться ему стоило огромных усилий. Его влекло, непреодолимо тянуло к Маше, и никакой здравый рассудок не мог этого победить.

– Я не заслуживаю этого…

Маша подошла вплотную, взяла его за плечи:

– Я счастлива с тобой, Дэн. И мне кажется, что ты чувствуешь то же самое.

– Но мы все равно не можем быть вместе… – он из последних сил сопротивлялся сам себе.

– Из-за того, что ты боишься причинить мне боль? – спросила Маша. – Так вот, запомни. Единственная боль, которую ты можешь причинить мне, – это уйти от меня. Я буду с тобой, что бы ни произошло. Верь мне.

Их лица приблизились, губы вот-вот готовы были встретиться, но тут раздалось саркастическое покашливание.

– Не обращайте на меня внимания, – язвительно сказала Настя. – Должна же в этом доме хоть у кого-то быть личная жизнь!

А Олег Яковлев не пошел ни на какой футбол. Он весь вечер сидел в кафе и накачивал себя спиртным, пытаясь привычным способом «лечить» свои нервы. Да только легче не становилось. Уже заплетался язык и дрожали руки, но боль обиды оставалась прежней. События прошлого четко и ясно стояли перед глазами. Василий… Вот зачем он тогда отправил его во Владивосток вести журналистское расследование! Еще и премию дал… подачку. Гадина!

И надо же было случиться, что именно в такой момент в кафе вошел тот самый Василий.

– Я ищу тебя по всему городу! Куда ты пропал?

– Пью, не видишь? – Олег небрежно налил полный стакан водки и протянул Василию. Тот поморщился и отказался.

– Ты мне ничего не хочешь рассказать об интервью с Узловым?

Тогда Олег одним махом выпил все сам и принялся внимательно изучать дно стакана.

– Хочу. Ты его не получишь!

Василий нахмурился:

– Ты его не написал?

Олег поднял на него затуманенный взор, улыбнулся с пьяной легкомысленностью:

– О нет. Я его написал! – поднял он палец. – Это будет просто бомба! Я думаю, – добавил он с вызовом, – тебе будет интереснее всех.

Василий раздраженно облокотился на край стола:

– Если бы я знал, что ты будешь так себя вести, ни за что не дал бы тебе работу!

А ведет себя как ни в чем не бывало, подумал Олег. Благодетеля из себя строит! Хоть бы раскаялся, извинился. Впрочем, какой теперь от этого толк…

– И даже твое чувство вины меня не спасло бы, – сказал Олег тихо и четко, глядя в стакан.

– Что ты там бормочешь?

Яковлев вскочил так резко, что стаканы полетели со стола, а Василий в страхе отпрянул.

– Думаешь, я не знаю, что ты спал с моей женой?! И что она хотела бросить меня ради тебя?!

Василий был в шоке, он испуганно оглянулся и положил Олегу руку на плечо, пытаясь его утихомирить:

– Откуда ты узнал?

– Подонок! Предатель! – разорялся Олег, сбрасывая руку.

На них уставилось все кафе. Перепуганная Катя за стойкой выронила тряпку и спешно достала телефон.

– Мы с ней любили друг друга, – тихо говорил Василий. – Это было серьезно.

– А у нас, значит, хиханьки-хаханьки?! – снова взвился Олег. – И ты послал меня во Владивосток? Чтобы ничто не мешало…

– Мы собирались все тебе рассказать. Но после ее смерти я решил ничего не говорить, чтобы не делать тебе еще больнее.

Олег раскинул руки, чтобы не упасть, и отвесил низкий шутовской поклон. Василий поморщился:

– Это может случиться с каждым, не надо искать виноватых.

– Ага, особенно если виноватый – ты!..

Когда запыхавшиеся Дэн и Маша вбежали в кафе, Олег пьяно орал:

– Я сказал – извинись передо мной!

Василий повернулся, чтобы уйти, и тогда Яковлев схватил стул и обрушил ему на голову.

– Папа, что ты делаешь?! – Дэн бросился к отцу. Впрочем, Василий не пострадал. Наградив Олега на прощание парой нелестных комплиментов, он покинул заведение.

– С тобой все в порядке? Кто это был, пап?

– Никто, – Олег моментально взял себя в руки. – Просто человек, мимо проходил, а я решил ударить его стулом.

А тем временем Настя в гордом одиночестве смотрела футбол. Впрочем, ее интересовал не столько футбол, сколько некий футболист, которого она страстно мечтала увидеть снова.

В дверь позвонили. Даже не глянув в глазок, девушка открыла. На пороге стояла Кира.

– Привет! – удивилась Настя. – Ты что здесь делаешь?

– Пришла украсть тебя из-под домашнего ареста, – усмехнулась та. – Сегодня после игры будет вечеринка.

– Там будет Дима?!

– Вечеринка будет в доме Димы! – заманчиво подмигнула Кира.

– Класс! – захлопала в ладоши Настя. – Пойду переоденусь, я быстро!

– Нет, – Кира настороженно оглянулась. – Так мы… все веселье пропустим. Я дам тебе что-нибудь из своего.

– Настя! Мы вернулись! Понимаю, для тебя это не очень радостное событие… Настя?

Маша с Дэном под руки ввели в квартиру пьяного в стельку Олега. Дэн уложил его на диван и стал стаскивать пиджак. Маша метнулась по комнатам:

– Насти нигде нет. Она ушла.

Дэн выхватил мобильник, долго ждал ответа, но лишь долгие гудки неслись из трубки.

– Не отвечает…

– Скорее всего, она с этим Димой Узловым, – дошло до Маши.

Пьяный Олег открыл один глаз и сипло прокомментировал:

– Футболист? Узлов? Да знаю я этого урода, брал у него интервью. И знаю, где он живет. На поле – ноль, в жизни король…

Вечеринка проходила в загородном доме Узлова. В роскошной большой гостиной веселилось множество народа. Теперь Настя вошла смело и радостно, представляя, какой сюрприз это будет для Димы. Она так и хотела выкрикнуть – сюрприз!

Но слова застряли у нее в горле. Дима сидел на диванчике с какой-то девицей, и они страстно целовались. Настя опешила, с трудом сдержала слезы. Наконец Дима заметил ее и на секунду отвлекся от красотки.

– А я думал, ты и сегодня не придешь, – непринужденно сказал он.

– Я заметила.

– Извини, но сегодня я с тобой повеселиться не смогу, – как ни в чем не бывало, заявил Дима. – Но я хотел бы познакомить тебя с моим хорошим другом – Василием.

Только теперь Настя обратила внимание на этого самого Василия. Пожилой мужик, полноватый, обрюзглый, с покрасневшим от выпитого лицом, подошел к ним, окинул Настю оценивающим взглядом.

– Не обижай ее, – шутливо предупредил Дима и добавил: – Настя – умница.

У Насти дыхание перехватило от гнева: это что же получается, ее как вещь передают из рук в руки?! Она бросила на Диму испепеляющий взгляд, но он уже не обращал на нее внимания, снова занятый своей подружкой.

– Повеселимся? – подвыпивший Василий приобнял ее за талию. Первым желанием было вырваться и убежать, но потом Настю охватила мстительная мысль: назло гаденышу Диме флиртовать с другими, даже изменить ему с кем угодно, здесь и сейчас. Пусть даже и с этим Василием, все равно. И Настя осталась. Вполуха слушала болтовню Василия, стараясь не встречаться с его похотливым взглядом, а сама то и дело поглядывала на Диму и его подружку.

– Спорим, ты не слышала и половины из того, что я рассказывал? – сказал Василий.

– Прости, задумалась, – Настя изобразила улыбку. – Так ты это… журналист?

– Я тебе об этом уже полчаса рассказываю, – засмеялся Василий. Он наклонился к самому уху Насти, окатив ее запахом дорогого парфюма и перегара. – Может быть, уединимся в каком-нибудь более тихом месте?

Настя снова покосилась на Диму. Словно нарочно дразня ее, он принялся страстно обнимать свою пассию.

– Пошли! – Настя с решимостью взяла Василия за руку. Он повел ее по лестнице на второй этаж, где имелись несколько гостевых спален, предусмотренных как раз для таких случаев.

Дима проводил их взглядом. Теперь он понял, как жестоко обидел эту девчонку, которая пришла сюда ради него – и которая ему самому всерьез понравилась.

Он в сердцах оттолкнул свою подружку:

– Отвали!

Та, обидевшись, убежала, а на ее место вальяжно уселась Кира.

– Ты молодец! Вот уж не думала, что среди футболистов попадаются такие сообразительные экземпляры.

Узлов дернулся, чтобы встать, догнать, не допустить… Но Кира железной хваткой вцепилась в его руку и вернула на место.

– В условиях моего договора таких пунктов не было! – зло прошипел он.

– Не заставляй меня сомневаться в тебе, – промурлыкала Кира, забрасывая ноги к нему на колени. – Я же не зря дала тебе все, о чем ты просил.

Дима был в отчаянии. С одной стороны, он боялся этих опасных людей, с которыми заключил договор, и знал, что с ними шутки плохи. Но Настя… Настя… Он готов был сейчас отдать все на свете, чтоб только ее никто не тронул. И сейчас Дима с опаской глядел на лестницу в надежде на какое-нибудь чудо.

– Послушный мальчик, – ухмыльнулась Кира.

– Здесь нам будет лучше, – Василий снял пиджак и повесил на спинку стула у кровати. Настя сняла браслет и серьги, положила на тумбочку.

– Предпочитаю рассчитываться сразу, – Василий достал бумажник и протянул Насте несколько купюр. Девушка машинально взяла их, посмотрела недоуменно. Деньги. Она хотела изменить, отомстить. А вышло так, что ее купили. И придется обслуживать в постели старого, толстого, противного мужика.

Проститутка. Теперь она действительно проститутка.

– Что, мало? – не понял Василий.

Настя молча покачала головой.

– Так в чем проблемы? – он снял часы. – Ты пока готовься, я сейчас вернусь.

Раздумья Димы длились недолго. К черту контракт, к черту все – он не позволит надругаться над Настей! Дима выхватил мобильник, стал звонить Василию, но трубку никто не брал – Василий в это время был в ванной.

И тогда Узлов решился. Оттолкнув Киру, он бросился к лестнице и помчался наверх. Но Кира щелкнула пальцами – и парень оступившись, кубарем покатился с лестницы.

Василий вернулся быстро, облаченный в банный халат:

– Ну что, малышка, я готов!

Он притянул Настю к себе и поцеловал в шею. И девушка не выдержала. Она оттолкнула его, бросила деньги:

– Хватит!

– И как это называется? – возмутился Василий.

– Я не могу, – ответила Настя и направилась к двери.

– Что значит – не могу? Я заплатил!

Он догнал ее, схватил за руку и потащил обратно. Настя кричала и отбивалась, но Василия это лишь раззадорило. Он уже не мог остановиться в своем животном желании. Да и не собирался…

Превозмогая боль, Дима кое-как доковылял до второго этажа. До двери, из-за которой доносились крики, оставалась пара шагов, но тут у него на пути встала Кира с бейсбольной битой в руках:

– Плохой из тебя друг, да и деловой партнер тоже никакой.

– Отойди от двери! – потребовал Дима и решительно отодвинул ее в сторону.

С горем пополам Маше и Дэну удалось растормошить пьяного Олега и узнать у него адрес Узлова.

– Я знаю, где это, ехать минут сорок, – воскликнул Дэн и схватил куртку.

– Лишь бы заторов не было, – торопилась Маша. Но тут дверь открылась, и в прихожую вошла Настя. Тихая, угрюмая, она молча разулась и пошла в гостиную, даже не захлопнув входную дверь. Маша, только глянув в ее потухшие глаза, сразу поняла – случилось что-то ужасное.

– Настя? Что случилось? – Дэн преградил ей дорогу, взял за руку.

– Ничего не случилось, отвали, – сердито ответила сестра, сбросив его руку.

– Настя, мы просто хотим тебе помочь, – вмешалась Маша.

– Никто не просил вашей помощи!

Дэн хотел еще что-то спросить, но Маша жестом остановила его и попрощалась. Дэн пошел ее провожать.

Утром за завтраком мама отчитала Машу:

– Ты почему так поздно вчера вернулась? Мы волновались.

– Я была у друзей.

– Ха, у друзей, – Сашка поднял голову от газеты. – У Дэна!

Маша под столом пнула его ногой. Мама сделала паузу, переваривая информацию.

– На самом деле это здорово, что у тебя появился парень, – сказала она наконец. – Но Маш…

Маша закатила глаза:

– Мама, я – не маленькая, и если впредь буду где-нибудь оставаться или задерживаться, буду звонить. Хорошо?

– Вот, будь добра!

– Ничего ж себе! – воскликнул Сашка, отрываясь от газеты. – Известный футболист сломал обе ноги, по предварительным данным, упав с лестницы.

– Какой футболист? – спросила мама.

– Дмитрий Узлов. Как он теперь играть-то будет?

Маша молча отобрала у брата газету, впившись глазами в статью. Собственно, в статье не было ничего необычного, но Маша моментально поняла, что там случилось на самом деле. А еще там была указана больница, в которую попал пострадавший футболист.

– Можно? – Маша приоткрыла дверь палаты и, не дожидаясь ответа, вошла. Дима лежал на кровати, и обе его ноги были загипсованы. Увидев незваную гостью, он удивился:

– Не ожидал, что ты придешь. Как видишь, сегодня я не при параде.

– Все только и говорят о твоей травме. Как же ты теперь будешь…

– …играть? – Дима посмотрел на Машу так, что она без слов поняла: на футбольной карьере поставлен крест. – Вряд ли нашей сборной нужны инвалиды. Хотя, – он слабо улыбнулся, – там и своих инвалидов хватает.

– Ты разорвал сделку с демонами? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Маша.

Дима не стал отрицать:

– Именно поэтому я теперь в таком виде. Как… Настя?

– Плохо.

– Я не хотел делать ей больно. Хотел помочь… но было слишком поздно.

– Ты потерял карьеру, но обрел душу, – строго сказала Маша. – Береги ее.

Дима молчал, и девушка направилась к выходу.

– Подожди!

Маша оглянулась.

Тем же утром Антон, проснувшись в своей келье, обнаружил на столе книгу, полученную от Марго. Как она могла к нему попасть, он боялся даже думать. Вчера Антон испросил у настоятеля благословения покинуть монастырь, походная сумка уже была собрана. Он не справился с искушением и теперь хотел лишь одного – сбежать от этой кошмарной женщины, искать убежища в какой-нибудь другой обители, подальше отсюда.

Антон приступил к привычным утренним молитвам, как вдруг словно мягкая рука коснулась его плеча.

– Поддайся греху! – прозвучал над ухом томный женский голос. – Поддайся!

Он вскочил, в панике оглянулся по сторонам. В келье никого не было, но этот голос и дьявольский смех звучали, казалось, отовсюду, наполняли эхом всю келью:

– Иди за мной, Антон! Поддайся!

Бедный послушник зажал уши руками:

– Оставь меня в покое! Уходи!

И тут его взгляд упал на книгу. Вот в чем дело! Проклятая бесовская книга, это из-за нее пострадал отец Григорий!

Недолго думая, он схватил железную урну, бросил книгу туда, насовал бумаги и поджег. Дьявольский хохот прекратился, но Антон с ужасом смотрел, как выгорает бумага, темнеет от жара паркетный пол, но книга остается целой и невредимой.

Быстро собравшись, он подхватил дорожную сумку и вышел из монастыря. Теперь поймать попутку – и на вокзал, а там куда глаза глядят.

Остановив такси, он плюхнулся на заднее сиденье.

– Далеко собрался? – за рулем сидела Марго и улыбалась.

Антон как ошпаренный выскочил из машины:

– Далеко и навсегда! Мы больше не увидимся!

Он бросился через дорогу. Но что это – Марго шагала ему навстречу с противоположной стороны улицы:

– Куда бы ты ни уехал, от меня все равно не спрячешься. Теперь ты принадлежишь мне, дорогой.

В гимназию Маша попала только к окончанию первого урока. Как раз прозвенел звонок, все вышли на перемену.

– Ты чего на уроке не была, прогульщица? – весело подскочил Дэн.

– Дела были… Как там папа и Настя?

– Когда я вернулся, они оба спали как ангелочки! – засмеялся Дэн. – Как будто и не дебоширили всю ночь.

– Мне так жалко, что мы не смогли ничего сделать…

– А что мы могли сделать? – развел руками Дэн. Он взял Машу за плечи, нежно погладил по щеке: – Я в жизни не встречал никого добрее тебя…

Василий мрачно читал заголовки газет. Все только и писали что о травмированном футболисте, но его издание успело опубликовать материалы первым, с места событий. Вот только эта журналистская удача сейчас совсем не радовала Василия.

Марго вошла в кабинет и положила на стол новые газеты:

– Посмотрите, об этом пишут все! Такая сенсация, и снова вы первый. Браво!

– Я был там, когда это случилось, – процедил Василий.

– А интервью, которое брал Олег, опубликовали?

Василий вспомнил свою встречу с Олегом и нарочито небрежно отмахнулся:

– В этом нет надобности.

– Вы что?! – округлила глаза Марго. – Это будет просто бомба: интервью до трагедии! И заголовок – «Так рушатся надежды»!

– Олег не хочет отдавать интервью из-за личных мотивов, – отрезал Василий, не желая продолжать этот разговор. А уж связываться с человеком, которому он когда-то наставил рога, Василий и вовсе не имел желания, даже ради такой сенсации.

Марго незаметно щелкнула пальцами, и на мобильник Василия пришла эсэмэска.

– «Я виноват. Приезжай ко мне домой, все обсудим. Олег», – прочел главный редактор. – Что за…

– Постарайтесь убедить его, – посоветовала верная секретарша. – Я знаю, у Вас получится.

Шел урок русской литературы. Алла Сергеевна что-то вещала про Мастера и Маргариту, Маша слушала вполуха. И вдруг у нее возникла острая потребность взять Книгу – так иногда бывало, особенно в последнее время.

Маша вынула ее из сумки, раскрыла – и застыла в ужасе. Все так же были обуглены по краям несколько страниц, все так же на одной из них красовался герб рода Дэна… Но этот герб на глазах покрывался кровавыми пятнами, сливавшимися в одно.

– Алла Сергеевна, можно выйти?! – подскочила Маша.

– Нет, – строго сказала директриса. – Скоро будет звонок, тогда и выйдешь.

Маша села на место. Скорее бы этот звонок!..

Только отцу решилась Настя поведать о своей беде. Он и сам с полуслова догадался, что именно произошло. Правда, дочь ни в какую не хотела называть имени насильника. Олег был вспыльчив и мог натворить беды.

– Обещай, что не станешь ничего ему делать! – требовала Настя.

Но тут их разговор прервал звонок в дверь, и Олег пошел открывать.

– Ты?! – воскликнул он с порога. – Какого… ты здесь делаешь?

– Ты же сам отправил мне СМС, – ответил Василий, ибо это был он. – Я все понимаю и согласен поговорить спокойно.

Он без приглашения вошел в гостиную и вынул мобильник, чтобы показать сообщение от Олега. Но тут с дивана подорвалась Настя:

– Ты что здесь делаешь?! Убирайся из моего дома! Вон!

Олег опешил. Сам он собирался сказать Василию примерно то же самое, но не понимал, чем же тот не угодил Насте.

– В чем дело, дочка? Что случилось?

Василий растерянно хлопал глазами, переводя взгляд с Олега на Настю и обратно.

– Это твоя дочь?!

– Этот подонок изнасиловал меня вчера! – заорала Настя.

– Но я не знал, что это твоя дочь… Я думал, это проститутка…

Не следовало, ох, не следовало ему произносить такие слова. Потомок литовских рыцарей с яростным криком бросился на него и одним ударом кулака сбил с ног. Не дав опомниться, он схватил с полки мраморную статуэтку и в несколько ударов превратил голову обидчика в кровавое месиво…

Так и не дождавшись звонка, Маша решительно вскочила и помчалась к выходу. И в этот самый момент зазвонил телефон у Дэна. Заплаканная Настя сообщила ему о случившейся трагедии.

Когда он примчался домой, отца в наручниках выводили из подъезда. Насти дома не было, она от страха куда-то убежала. И тогда Дэн в ярости бросился к демонам.

– Зачем вы это сделали?! – закричал он, оттолкнув Феликса. – Вы сделали из моего отца убийцу!

– Ты не понял, что ли? Мы отомстили за тебя, – со своей вечной иронией ответила Марго.

– Вы разрушили мою семью!

– Мы уничтожили того, кто разрушил твою семью, – сказала Марго. – Он увел жену у твоего отца, изнасиловал твою сестру. Ты думаешь, он недостоин кары?

– Ты еще должен нас благодарить, – подкатил сзади Феликс, до сих пор весело корчивший рожицы у Дэна за спиной.

Парень едва сдерживался, чтоб не заплакать. Правду они говорили или издевались – скорее всего, второе, – но он ничего не мог им сделать.

– Дэн!

Из соседней комнаты вышла Настя.

– Ты что здесь делаешь?! – вскрикнул Дэн.

– Я не знала, куда идти… Кира привела меня к себе. Ты видел папу?

– Нет, мне не разрешили.

– Адвокат говорит, что поможет выиграть дело. Папа был в состоянии аффекта, – спокойно рассказывала Настя. – Этот подонок получил по заслугам.

– Что ты такое говоришь?!

– Ты же знаешь, что я права, – с уверенностью продолжала сестра. – Благодаря папе он больше не причинит нам вреда, и все будет хорошо. Мне надо лететь в Лондон, но я вернусь к процессу, – добавила она после паузы и счастливо сообщила: – Я нашла работу.

Дэн устремил злобный взгляд на Киру, но та развела руками:

– Я здесь ни при чем, она сама все сделала.

Дэн не верил. Слезы выступили у него на глазах.

– Все будет хорошо, – сказала Настя. – С тобой Маша, береги ее. Ты же знаешь, как нам не везет в любви. Измени это, Дэн.

Марго подошла сзади и деликатно увела Дэна от сестры.

– Вот видишь, все довольны и счастливы, – сказала она. – Мы заботимся о твоей семье.

Дэн уже не сдерживал слез. Марго погладила его по щеке:

– Ты один из нас. Мы твоя семья, Дэн. И так будет всегда. Понял?

Домой он шел словно в тумане, слезы застилали глаза. Сестра с ним не пошла, и он понимал, что, возможно, больше вообще ее не увидит.

Сорвав с двери бумажку с надписью «опечатано», Дэн вошел домой. Родная квартира встретила его вязкой, затхлой тишиной. В гостиной все было разбросано, стояли таблички с номерами улик, а возле дивана подсыхала кровавая лужа.

Один. Совершенно один. Тишина давила, захлестывала одиночеством и безысходностью. Дэн медленно сполз по стенке и долго сидел так, обхватив руками голову, чтобы не слышать этой проклятой тишины. Потом взял коробку со старыми фотографиями, долго перебирал их – маленькие отблески былых счастливых времен. Где они были вместе, улыбались, радовались… И где еще не было никаких демонов.

А теперь у него не осталось никого. Разве что Маша. Маша, которую он любил и от которой именно по этой причине старался держаться подальше. Что, правда, не всегда получалось…

И она пришла. Позвонила в дверь, спросила несмело:

– Я могу войти?

Они долго стояли у двери, смотрели друг на друга. Наконец Дэн нарушил молчание:

– Настя уехала работать в Лондон, решила сбежать из этого ада. Я остался один.

Маша схватила его за руки:

– Дэн, не надо! Это неправда, ты не один…

Он поднял на нее покрасневшие от слез глаза.

– Я с тобой! Я не могу видеть тебя таким, это разбивает мне сердце, – твердила Маша. – Я не смогла помочь, я…

– Ты сделала все что могла.

– Нет, это не так! – пылко возразила Маша. – Когда-нибудь я расскажу о себе все.

– Почему бы тебе не сделать это прямо сейчас?

– Потому что я не хочу терять тебя. Я люблю тебя так, что мне больно… И я буду рядом с тобой всегда, – она крепко обняла его, прижала к себе.

– Ты не понимаешь, что говоришь, – мрачно ответил Дэн.

Прошло несколько дней. Маша встречалась с Дэном, и все было прекрасно. Правда, дальше поцелуев дело не заходило. Маша даже пару раз сама намекнула, что согласна на все, но Дэн по какой-то непонятной для нее причине не спешил вкусить запретного плода.

Жил он теперь один, понемногу привыкая к такому положению дел.

В один из дней Маша, проснувшись утром, увидела знакомое золотое сияние, исходящее от Книги. Подошла с опаской – что же будет на сей раз?

В Книге оказались… деньги. Самые обычные российские рубли в количестве двадцати шести с половиной тысяч. И ничего более. Раздумывая, то ли это на благотворительность, то ли ангелам полагается зарплата, Маша вышла на кухню и услышала, как мама говорит по телефону. Лицо у мамы было встревоженным и вместе с тем печальным.

– Он здесь больше не живет, и не звоните сюда, пожалуйста, – сказала мама и повесила трубку.

– Что случилось?

– Звонили из музыкального магазина, – Елена вытерла слезу, – и сказали, что Рома должен деньги за гитару, купленную в рассрочку.

– Двадцать шесть тысяч пятьсот…

– Откуда ты знаешь? – тут же насторожилась Елена. Маша молчала, держа названную сумму за спиной.

Узнав у мамы, что речь идет о магазине «Настоящая музыка», Маша после уроков отправилась туда.

Иван Тихомиров, в прошлом рок-музыкант, теперь держал музыкальный магазин и рад был делиться с молодым поколением своими богатыми навыками.

Когда Маша вошла в магазин, он как раз инструктировал каких-то покупателей по поводу нюансов выбора струн для гитары.

Маша в ожидании прошлась по магазину, полюбовалась на развешанные вдоль стен инструменты. Ее внимание привлекло стоявшее в дальнем конце зала пианино. Ей вдруг захотелось коснуться этих клавиш…

Маша села на круглый стульчик и заиграла. Сначала гаммы, а потом ее руки сами собой стали исполнять какое-то сложное произведение Рахманинова. Маша сама удивилась в первый момент, но быстро поняла – это одна из ангельских способностей. Как и ее неожиданные познания в английском языке, проявившиеся когда-то на уроке. Она играла легко и свободно, просто наслаждаясь ситуацией и красивой музыкой.

– Круто играешь, молодец! – Иван подошел незаметно и слушал с довольной улыбкой. Уж он знал толк в музыке. – Давно занимаешься?

– Не очень, – Маша встала. Ее привлекла фотография довольно молодой и красивой женщины, висящая на стене. – Кто это?

– Марина Тихомирова, хозяйка магазина. Она умерла несколько лет назад.

Маша извинилась.

– Да ничего, уже нормально… Чем я могу помочь? Пианино ищешь, да?

– Нет, я пришла отдать долг. Вы звонили сегодня, Рома Аверин должен вам за гитару.

Маша отдала деньги, попутно рассказав печальную историю о Ромкином исчезновении. Она смутно надеялась, что, возможно, владелец магазина видел его или хоть что-то о нем знает. Но, увы, Иван даже не помнил, как он выглядит.

– Слишком много народу покупает в рассрочку, – развел он руками. – Твой брат – музыкант?

– Да.

– Тогда знаешь, что я скажу? – прищурился старый рокер. – Не иметь новостей – уже хорошая новость.

И тут, едва не сбив Машу с ног, в магазин ворвался ярко одетый парень примерно ее возраста. По-хозяйски прошествовав к прилавку, он с наглым видом открыл кассу.

– Стой где стоишь! – грубо рявкнул он Ивану.

– Стою, стою, – примирительно сказал тот. – Ты что-то ищешь, Тимур?

– И как ты догадался? – съязвил юноша, выгребая из кассы деньги.

– Ты не можешь вот так просто брать деньги из кассы!

– Да ты что! А ты не забыл, что это мой магазин?

– Он еще не твой, – возразил Иван. – И ты знаешь, что твоя мать поручила мне присмотреть за ним. И за тобой…

– Не напрягайся, смотритель, – презрительно бросил Тимур. – Скоро мне восемнадцать, тогда и магазин ко мне перейдет, и тебя от обязанностей освободим. Торжественно пошлем в задницу!

Не желая слушать дальнейшую перепалку, Маша тихонько вышла за дверь.

Новые способности однозначно были классными. Маша с удивлением поняла, что может теперь сыграть любое произведение, и Книга ей в этом помогала. Маша сидела на своей кровати, смотрела написанные в Книге ноты – и понимала все, пытаясь воспроизвести мелодию пальцами на воображаемом пианино. Может, ей и правда его приобрести?

– Генри, – одобрительно сказал Ян, материализуясь рядом в кресле.

– Генри?..

– Генри Перселл, – пояснил Ян, кивнув на Книгу с нотами. – Любишь музыку?

– Да!

– Музыка вечна…

Маша поняла, что разговор о музыке на самом деле только прелюдия и Ян пришел не просто так.

– Иван из музыкального магазина, – вспомнила она. – Кажется, у него проблемы с сыном.

– Пасынок. Тимур не его сын – он был сыном Марины, которая умерла.

– Я уже поняла. Этот Тимур – он просто гадкий… Такой хам!

Приемный сын был единственной отрадой и вместе с тем великой болью Ивана. Когда-то они жили одной семьей – Иван, Марина и маленький Тимур. И были счастливы. Все перечеркнул тот роковой вечер, когда Иван с Мариной ехали домой на машине. Это случилось мгновенно – из-за угла вылетела какая-то иномарка, столкновение лоб в лоб… На Иване не осталось ни царапины, а Марины не стало.

Иван растил маленького Тимура как родного сына, и тот рос неплохим мальчишкой. Почему так случилось, где он недоглядел – Иван не знал. Но теперь Тимур стал ему врагом. Он бросил учебу, слонялся где-то целыми сутками, нагло выгребал из кассы деньги. Но самое ужасное – он обвинял Ивана в смерти своей матери, в открытую называя убийцей. Иван подозревал, что пасынок связался с наркоманами, но не знал, что с этим делать.

Пару дней назад к Ивану заглянула в гости Ада – экстравагантная мулатка, ветреная подруга его холостяцких дней. Она – в который уже раз – купила в рассрочку музыкальное оборудование и хвасталась, что создала собственную группу и намерена записать свой первый диск. Ивану, правда, в это мало верилось.

Так вот, Ада предлагала ему способ обуздать охамевшего пасынка. Впрочем, Иван заранее предполагал, что это за способ. Он знал, что Ада общается с некими вудуистами – настоящими чернокожими из Гаити – и пользуется их магией. Она даже приводила Ивана на их обряд, от которого ему чуть не стало дурно – там пахло одуряющим зельем, какие-то немыслимо разрисованные негры били в барабаны, корчились в экстазе, взывали к Барону Самеди и чертили на лбу знаки жертвенной кровью…

Нет, в такую магию Иван не верил и впредь ходить туда не собирался. Несмотря на то, что именно этой магии, по словам Ады, она была обязана своим внезапным успехом на музыкальном поприще и в ближайшие дни собиралась дать в каком-то кафе свой первый концерт.

В этот вечер Ивана ждал неприятный звонок. Видимо, Тимуру оказалось мало денег, которые он днем выгреб из кассы. Сейчас он звонил и требовал срочно привезти пятьдесят тысяч, так как, по его словам, «круто заторчал бабок реальным пацанам».

Собрав все деньги, что у него были, Иван с прискорбием убедился, что не наберет и половины указанной суммы…

Друг-таксист подвез Ивана на пустырь за гаражами, где была назначена встреча. Выйдя, тот огляделся и увидел в темном закоулке нескольких парней явно наркоманского вида, среди которых был и его непутевый Тимур.

– Привез деньги? – бросился тот к Ивану.

– Кто эти уроды?

– Так привез или нет?!

– Привез, – мрачно ответил отчим и вынул пачку денег. Тимур быстро пересчитал и взвился:

– Что за фигня? Тут не все! Я сказал – пятьдесят штук, пятьдесят!

– Я привез сколько смог, – хмуро сказал Иван. – Дай мне с ними поговорить!

Но Тимур разозлился еще больше:

– Ты никуда не пойдешь! Хочешь еще больше все испортить?

– За что ты должен денег? – попытался Иван настаивать. – За наркотики, да? Если это наркотики, скажи, придумаем что-нибудь.

– Даже не пытайся казаться моим другом! Ты мне не друг, ты мне вообще никто, понял!

– Тима, зачем ты так со мной? – оскорбился Иван. – Я приехал, привез тебе деньги. Если бы мама…

– Если бы мама – что?! – разорялся Тимур. – Была жива? А она была бы жива, если бы не ты! Козел, ненавижу тебя! Ненавижу! Сдохни!!!

Понурив голову, Иван пошел прочь. А Тимур вернулся к своим дружкам-наркоманам, которые тут же расступились перед ним, дав дорогу к франтоватому красавчику, вальяжно рассевшемуся на скамейке.

– Я вернулся, – несмело заговорил Тимур.

А Иван, не заходя домой, пошел в бар, где долго топил в водке свои печальные мысли. Марина. Если бы не он, она была бы жива… По мере выпитого Ивану все больше верилось, что это так.

Горели черные свечи у ног статуй африканских божков. Темнокожие барабанщики выстукивали на ритуальных барабанах-джембе свои ритмы, жрицы-хунси извивались в экстатическом танце. Унган, главный жрец вуду, сидел на посыпанном мукой полу перед черной статуэткой богини Луны, беззвучной молитвой призывая богиню явиться к нему, смертному.

И вдруг дым от свечей стал гуще, заклубился светящимся смерчем, и в этом дыму перед Унганом возник стройный силуэт девушки. Ада – а это была она – шагнула из дверей и встала прямо перед жрецом.

– Богиня?

– Ты ждал меня? – властно спросила Ада.

– Каждую минуту, – Унган почтительно склонил голову. – Чего хочет богиня от простого смертного?

– Скоро узнаешь.

– Что бы это ни было – я тебя не разочарую, – клятвенно заверил жрец.

– Лучше, если это так и будет, – грозно сказала она. – Для твоего же блага.

Вечером за ужином мама как бы невзначай спросила у Маши:

– Что-нибудь слышно от отца Дэна?

– Дэн вчера был у него в тюрьме, – больше Маше ответить было нечего.

– Представляю, какой там ад, – грустно сказала Елена. – Не оставляй Дэна одного, Маша. Ему сейчас трудно.

– Я как-нибудь сама разберусь, – отрезала Маша.

– Просто хотелось помочь. Это вполне нормальное человеческое желание, – с обидой ответила мама.

Маша хотела что-то сказать, но вдруг ей стало совсем не до разговора. Перед ее глазами предстала заснеженная ночная трасса и одинокая машина, несущаяся на бешеной скорости. Маша увидела, что за рулем – Иван, и в его глазах – пьяное бездумье и злое лихачество. Миг – и он не вписался в поворот дороги и с размаху влетел в придорожный столб. Звон стекла, ужас, кровь…

Маша сжала виски, едва не закричав.

– Маш, с тобой все в порядке? – подскочила мама.

– Да. Да, да, – девушка терла виски, приходя в себя от жуткого видения. Проскользнув мимо испуганной мамы, она бросилась в свою комнату и схватила Книгу.

– Это уже было или только будет? – спросила громко, воздев глаза кверху…

…и увидела, как на нее падают одинокие крупные снежинки. Падают с ночного неба. А сама она стоит на обочине пустынной ночной трассы. Ни машин, ни людей… Это была та самая трасса, что предстала ей в видении.

И издалека быстро приближался свет фар одинокой машины…

Забыв об опасности, Маша выбежала на дорогу и замахала руками. Машина виляя неслась на огромной скорости, то и дело выезжая на встречную полосу, казалась неуправляемой. Маша кричала, махала руками, зажмурилась, ослепленная светом фар, – но с дороги все же не ушла.

Взвизгнули тормоза, и автомобиль остановился в нескольких метрах от Маши.

– Тебе что, жить надоело?! – пьяный Иван вывалился из машины, держась за дверцу, чтоб не упасть.

Маша облегченно перевела дыхание и замотала головой, давая понять, что жить ей еще очень даже хочется.

– Ты кто такая вообще? – прищурился Иван, пытаясь сфокусировать зрение. – Я тебя знаю?

– Я Маша. Сестра Ромы Аверина.

– И к-какого хрена ты делаешь на дороге, сестра Ромы Аверина? – логично осведомился Иван. – Я мог тебя убить!

– Вы себя чуть не убили, – рассердилась Маша. – Вы хоть понимаете, что вы пьяный?

– Все, аут. Уходи, – помотал головой Иван и сделал попытку снова залезть на водительское сиденье.

– Никуда я не уйду. Мы сейчас вместе будем ждать такси, – Маша вынула мобильник.

Потом они сидели в кафе, и Иван долго изливал душу. Рассказывал о своей жизни, о проблемах с пасынком, сокрушался о том, что будет с магазином, когда Тимур достигнет совершеннолетия.

– Попробуйте с ним поговорить, – посоветовала Маша.

– Бесполезно, – покачал головой Иван. – Уже бесполезно.

– А вы постарайтесь. Тимуру грозит большая опасность, и это очень серьезно, – убедительно говорила Маша. – Вы найдете какое-то решение, вместе найдете. Только не бросайте его.

Уходя, она оставила Ивану свой номер телефона.

Утром Катя угрюмо брела по коридору гимназии, слушая через наушники музыку под стать своему невеселому настроению.

С тех пор как Гоша получил те проклятые фотографии, где она целовалась с учителем, их отношения так и не возобновились, как она ни старалась. Мало того, его стали все чаще замечать в компании Зои Румянцевой. Отказавшись от черного прикида и зловещего макияжа, Зоя из мрачной готессы превратилась в простую милую девчонку. И сумела заманить Гошу в свои сети, со злостью думала Катя.

Гоша с Зоей теперь гуляли под ручку, он провожал ее домой. А вчера, вчера… Катя чуть снова не заплакала от обиды. Вчера она в очередной раз пыталась наладить отношения, предложила Гоше все забыть и чтоб все стало как прежде. Пригласила на концерт, который сегодня должен состояться в их кафе. А он выслушал спокойно и весело, убрал ее руки со своих плеч и – ушел с Зоей. Наверняка и на концерт сегодня с Зоей явится…

Из мрачных раздумий Катю выдернула Маша. Она подошла сзади и прижалась ухом к Катиному наушнику, пытаясь услышать музыку.

– Все нормально? – спросила она. – А то ты какая-то странная.

– Лучше не спрашивай…

– А музыка ничего, только мрачновата, – бодро сказала Маша. – Только вот слушаешь и чувствуешь, что тебе хуже и хуже…

– Хуже уже не будет. А музыка крутая. Послушай – сама поймешь, – Катя достала новенький диск и протянула Маше. – Они сегодня вечером у нас в кафе будут играть. Приходи.

Маша с удовольствием согласилась.

Весь день она видела Катю грустной и унылой, что для нее было, в общем-то, нехарактерно.

– Да не думай ты о нем! – не выдержала Маша, когда они после уроков торопились домой, чтобы не опоздать на концерт. – Я могу тебе чем-то помочь?

– Не напоминай мне о Гошке, – попросила Катя. – Все пройдет. Недельку поколбасит, и пройдет. Поговори со мной лучше… о чем-нибудь другом. Как у тебя с Дэном?

– Нормально.

– А это? – подмигнула подруга.

– Что – это?

– Было?

– Нет, – ответила Маша. – Мы… не хотим торопиться.

– Зря. Иногда стоит поторопиться, чтобы хоть что-то успеть, – грустно ответила Катя. – Никто не знает, что будет завтра.

В эту ночь Тимур домой не пришел. Не было его и утром, мобильник не отвечал, и Иван тревожился. Он то и дело поглядывал на дверь, но Тимура все не было.

Вместо него в магазин своей царственной походкой вплыла Ада. Она с гордостью заявила, что благодаря магии вуду у нее все получилось и сегодня состоится ее первый концерт в кафе:

– Мой первый концерт! Они сами позвонили и пригласили!

– Это же супер! – порадовался за нее Иван. – Ты молодчина!

– Придешь?

– Не могу, Тимка пропал. Буду искать.

Радостное настроение Ады сразу испортилось.

– Опять Тимур! Ты должен что-то сделать с этим мальчишкой, так больше продолжаться не может.

– Да ведь он хороший парень, я его с детства знаю, – горестно вздохнул Иван. – На гитаре играть учил… И что с ним случилось?

– Лучше подумай, что случится с тобой и с магазином! – логично заметила Ада. – Он уже не ребенок, а взрослый наркоман. Надо как-то решать эту проблему.

– Хотел я его в интернат математический отдать, да не примут. Вырос малыш…

– Есть другой способ. Тима больше не будет мешать тебе.

Но Иван и слышать не хотел ни о каких магических обрядах. На том и распрощались.

На концерт Маша пришла одна, но знала – Дэн обязательно явится. Она высматривала его среди посетителей, когда к ней присоединилась Катя. Она старалась казаться веселой и продолжила начатый в школе разговор:

– Ты же хочешь его?

– Ну да… Кажется.

– Ничего себе – кажется! – возвела глаза кверху подруга. – Да за такой срок можно было сойтись, разойтись и снова сойтись, но уже с другим. А ей все кажется.

Она долго давала Маше советы, и та слушала, понимая, что Катя права. Ей ведь в самом деле хотелось этого…

В это время Дэн вошел в зал.

– Ну, иди! – подтолкнула Катя. – Подавай сигналы.

– Какие?

– Ультразвуковые…

И Маша подошла, посмотрела игриво, подмигнула.

– Что? – не понял Дэн.

– Подаю сигналы. Ультразвуковые.

Она снова игриво подмигнула и прижалась к нему.

Весь концерт они то целовались, то стояли, прижавшись друг к другу, им было хорошо вместе.

А вот Катя страдала. Как она и предполагала, Гоша пришел с Зоей, и они целовались в уголке. Когда концерт закончился, зал взорвался аплодисментами. Многие бросились к темнокожей солистке за автографами, расценив ее как будущую звезду эстрады. Среди прочих подошла и Катя. Она протянула мулатке не блокнотик, а обнаженную руку.

– Прикольно! – усмехнулась та. – Я еще не расписывалась на живых людях.

– Можешь считать меня не живой, – в сердцах ответила Катя. – Просто мой парень… Он теперь с другой. Но я сама виновата. Напиши, что я дура!

Мулатка посмотрела, улыбнулась ободряюще и написала на руке у Кати: «Мы круче всех!»

– Прочти это сто раз, – велела она. – Я скоро закончу…

– И что? Поплачешь со мной?

– Нет. Помогу вернуть тебе твоего парня. Если хочешь, конечно.

Катя, подумав, кивнула. И отошла ждать.

Иван, после долгих и безуспешных поисков непутевого пасынка, вернулся в магазин. Но что это? Замок валялся на земле, а внутри сновали какие-то тени. Иван осторожно вошел внутрь…

Несколько людей в масках держали в руках снятые со стен электрогитары, еще один рылся в открытой кассе.

– Ну-ка положили инструменты! – закричал Иван.

Люди в масках застыли в нерешительности. Но тот, который рылся в кассе, небрежным движением сунул деньги в карман и пошел прямо на Ивана. На нем тоже была маска, неумело вырезанная из вязаной шапочки, но даже сквозь эти прорези Иван узнал пасынка.

– Тимур?!

Ни слова не отвечая, тот сбил Ивана с ног и нанес ему, лежачему, несколько жестоких ударов прямо в лицо.

Иван пошевелился, сплюнул кровь и просипел:

– Так это твои друзья украли мои лучшие гитары?

– Мои гитары! – заорал Тимур, срывая маску. – Это мой магазин! И если не хочешь сдохнуть – сваливай отсюда, урод!

Осыпав отчима нецензурной бранью, он еще несколько раз пнул его ногой, и грабители ушли.

Какое-то время Иван лежал неподвижно, потом превозмогая боль, попытался встать. Когда зазвонил мобильник, он хоть и не сразу, но снял трубку. Звонила Ада. Она хвасталась, что концерт прошел на ура, и наутро приглашала его к себе. То есть не к себе, а к своим друзьям, у которых она временно остановилась.

– Хорошо, – хрипло ответил Иван. – Утром я приеду.

Маша и Дэн, веселясь, в обнимку вышли из кафе. И вдруг Маша увидела, как Катя с Адой идут к машине. Но напрягло ее не это, а тот факт, что за рулем машины сидела девица, подозрительно похожая на Киру. Маша не успела даже окликнуть подругу – обе сели в машину и уехали.

Моментально высвободившись из объятий Дэна, Маша пробормотала:

– Извини, мне домой надо…

И прежде чем он успел что-то понять, девушка помчалась вслед за машиной и исчезла за углом.

Конечно, догнать машину было выше ее сил, поэтому Маша действительно прибежала домой и схватила Книгу.

– Где она?! Скажи, где Катя? Я тебя очень-очень прошу, хоть нарисуй что-нибудь!

Белые страницы замелькали в воздухе…

Войдя в помещение, куда привезли ее Ада с Кирой, Катя остолбенела. Такого она еще не видела, это было покруче сегодняшнего концерта! Настоящие чернокожие музыканты отбивали такт на туземных барабанах, вокруг стояли статуи африканских божков, чернокожие танцовщицы извивались в каком-то диковинном танце. И черные свечи… Она что, к сатанистам попала?

Между тем Ада вынула из деревянного сундучка соломенную куклу и длинную иглу с шариком на конце и протянула Кате.

– Ой, а мне больше машинки нравятся, – попыталась пошутить девушка.

Но Ада была серьезна:

– Это твоя соперница. Это та, кто портит тебе жизнь.

Катя испуганно оглянулась. Кира вышла, и они остались вдвоем, если не считать чернокожих «танцоров».

– Можно, я пойду? Я больше не играю…

– Это не игра! – властно сказала Ада. – Это твоя проблема, твоя беда. А может, и твоя смерть. На, смотри, запоминай ее!

– На Баскова похожа…

– Она уже забрала твоего парня. Теперь на очереди твоя семья, твоя учеба… И ты сама.

Кате было страшно. Если это и правда сатанисты, то лучше их не злить, а найти способ поскорее сбежать.

– Ладно… Скажите, что я должна сделать?

– Убей ее!

Катя взяла в руки куклу и иглу. В отличие от скептика Ивана, она немного знала о магии вуду. И – немного в это верила.

– Убить куклу? Давайте я лучше выйду и убью хот-дог!

– Нет! – повелительно сказала Ада, и Катя сникла. – Убей ее, или она убьет тебя.

Катя замахнулась иглой сначала так, потом этак. Вонзить ее в куклу не хватало решимости. Отчего-то казалось, что этим она совершит что-то страшное и непоправимое.

И тогда вся эта смуглая танцующая масса сошла со своей площадки и принялась кружить вокруг Кати. Девушка пришла в ужас.

– Я здесь совершенно случайно, – закричала она. – И кукла не моя, забирайте! И иголку тоже. Я и шить-то не умею!

Унган остановился перед ней:

– Эшу говорит, что ты здесь не случайно. Судьба делает поворот, не мешай ей. Ты – только тень Луны. Сделай это! Ты должна.

– Кому я должна? – забыв про страх, возмутилась Катя.

– Не спорь с Унганом, – грозно сказала Ада. – Делай что тебе говорят.

И Катя вновь занесла иглу над куклой. Долго примеривалась…

Но тут в помещение ворвалась Маша. Растолкав танцующих, она пробилась к Кате и выбила куклу у нее из рук.

– Машка?!

– Идем, – подруга схватила Катю за руку.

– А можно?

– Нужно!

Катя боязливо оглянулась. Ада стояла молча с досадливой миной на лице, Унган тоже молчал. Маша посмотрела на него выразительно – так учительница смотрит на двоечника, забывшего дома дневник, – и подруги вышли за дверь.

Маша и Катя шли по школьному коридору.

– Больше всего я люблю задачки на логику, – говорила Катя. – Считается, у женщин с этим проблемы. Вот у тебя есть проблемы с логикой?

– Как могут быть проблемы с тем, чего нет? – беззаботно ответила Маша.

Впереди появился Дэн. Маша улыбнулась, махнула ему рукой, окликнула. Дэн не прореагировал. И тут Маша увидела, что он не один. Дэн прижимал к себе и целовал в губы какую-то блондинку, стоявшую к ней спиной.

Маша ахнула.

– Не смотри на них! – тихо и тревожно заговорила Катя, пытаясь развернуть Машу в сторону. – Не смотри! Говори со мной. Задачки на логику. Теорема Пифагора. Химические формулы…

Блондинка, которую целовал Дэн, медленно обернулась…

Это была Лиза. Она жутко и пронзительно смотрела в широко раскрытые Машины глаза…

– А-а!!! – Маша с криком села на кровати.

Ян был в отчаянии. Он понимал, что план Марго вот-вот осуществится, но не мог, просто не имел права сказать Маше всего. Она сама должна была все узнать – таковы правила игры.

Он обращался к Дэну, но безрезультатно – Дэн заявил, что любит Машу и не сможет без нее. И тот аргумент, что эта любовь может дорого стоить Маше, на него не подействовал.

Тогда Ян решил обратиться к Марго.

Демонесса встретила его на опушке леса. Обменявшись привычными в таких случаях колкостями, Ян спросил напрямую:

– Есть ли способ заставить тебя не трогать Машу?

В этот момент он готов был на многие жертвы, но Марго лишь засмеялась:

– А я ее и не трону. Все сделает Дэн. Отличный способ для всех нас получить ее душу. Ты ведь хочешь, чтоб она пала?

Ян удивился.

– А если нет, почему ты ей не расскажешь, кто такой Дэн? Почему ты до сих пор не сделал этого?

– Она должна сама все узнать.

– Даже если будет слишком поздно?

– Никогда не бывает слишком поздно, – твердо ответил Ян. – Это правило.

– Ты строишь мир, созданный из правил, поэтому он будет разрушен, – с вызовом и отчаянием бросила Марго. – Маша падет, как пала я!

Утром Иван был у Ады. Точнее, в квартире «друзей», у которых она остановилась, – Киры и Феликса. Только взглянув на его избитое лицо, мулатка все поняла. Она усадила мужчину в кресло, смазывала его раны какой-то жгучей мазью и приговаривала:

– Терпи, ты же рокер! Будешь как новенький. Еще и песню напишем – «Как я защищал родную гитару».

Но не та боль мучила сейчас Ивана.

– Он больше не слушается меня…

– Нет, – она торжествующе подняла палец. – Он не только не слушается. Он унижает тебя, гробит ваш бизнес, ворует деньги, которые ты с таким трудом зарабатываешь. Кстати, он тебя еще и избил, если ты не заметил.

– Что же мне делать? Убить его?!

– Нет, – Ада ласково погладила его спину. – Есть другой способ.

– Опять чернокнижники? – хмыкнул он.

Вместо ответа Ада прикоснулась к ране на боку Ивана. Он дернулся от боли, но женщина вдруг наклонилась и лизнула рану языком. Иван, несколько опешив, посмотрел на свой бок. Боль исчезла, а на месте раны оказался белесый шрам.

– И боль вдруг прошла – о, чудо! Немножечко магии вуду! – продекламировала Ада.

И Иван согласился на ее «способ».

Маша с Дэном шли в обнимку по школьному коридору.

– Скорее бы завтра, – сказал Дэн, заманчиво ей улыбаясь.

– А что завтра?

– Сюрприз!

– Тогда скорее бы завтра, – кивнула Маша.

– Но… Ты мне будешь нужна… на всю ночь!

– Я попробую договориться с родителями, – девушка смущенно опустила глаза. Они как раз проходили мимо библиотеки. Маша сквозь открытую дверь увидела внутри фотообои с изображением аллеи. На миг ей стало страшно – она вспомнила свой сегодняшний сон.

– Что? – не понял Дэн.

– Ничего. Иди, я догоню, хорошо?

Она осторожно вошла в библиотеку, внимательно глядя на изображение аллеи. Но в этот раз Лизы там не было, и Маша уже хотела уйти. Сделала шаг к двери и… чуть не столкнулась лбом с Яном.

– Ян, хватит уже! Ты не можешь появляться как-нибудь… погромче?

– А ты можешь объяснить, что ты здесь делаешь?

– Мне показалось, что… я вижу призрак Лизы.

– Часто?

– Несколько раз было точно, – ответила Маша. – Еще и сон такой ужасный приснился, и она там была.

– Вот как, – грустно ответил Ян. – Я пока не знаю, что это значит. А ты ничего не хочешь мне сказать?

– Я? Нет…

– Тогда я скажу, – строго ответил Ян. – Понимаю, ты влюблена и для тебя никого, кроме Дэна, не существует, но, пожалуйста, не забывай о своем предназначении. Ты нужна Тимуру.

С Тимуром Маша честно попыталась поговорить в тот же день. Она нашла его в компании наркоманов где-то на задворках. Но разговора не получилось. Тимур решил, что Машу подослал его отчим, обхамил ее и велел убираться вон. Вот и помогай таким, с обидой думала Маша, уходя.

Как и все хорошие дела, обряд проходил ночью. Жрицы-хунси дергались в экстатическом танце, под конец уже больше напоминавшем эпилептический припадок. Жрец Унган взывал:

– Откройте свои сердца, впустите туда свет и кровь великого Эшу и детей его! Сила на силу! Кровь на кровь! Жизнь на жизнь!

Иван стоял в уголке, комкая в руках шапку Тимура. Ада велела взять с собой какую-то его вещь.

– Мракобесие какое-то. Вы всерьез в это верите? – осведомился он у Феликса, с участливым видом стоявшего рядом и выглядевшего среди этого «мракобесия» единственным нормальным человеком.

– Ну я же здесь, – дружелюбно ответил тот. – И я, кстати, очень религиозный человек.

И тут барабаны забили синхронно, Унган воздел руки – видимо, наступил какой-то торжественный момент.

– Теперь все зависит от тебя, – к Ивану подошла Ада. – Идем. Нельзя отступать.

– Ну что ж, – пожал плечами старый рокер. – Пойду знакомиться с Эшу, или с бароном Мюнхгаузеном, или с великим Мамбой… Надеюсь, это на телефон снимать не будут?

Ивана заставили опуститься на колени, дали отпить из бутылки какой-то хмельной дряни.

– Говори с собой! Говори с ночью! – велел Унган.

– Да не вопрос. А как?

– Открой свои двери, Эшу! Дай сойтись нашим мирам! Дай нам власть! – выкрикивал Унган, а потом достал из складок одежды куклу вуду и повелительно махнул рукой.

– Дай ему шапку, – подсказала Ада.

Иван протянул шапку. Одним ударом ножа ее располосовали на ленточки, завернули в них куклу и положили на дно деревянного сундучка.

– Скоро будет ночь, и будет прилив, и ты узнаешь ответ!

– А пораньше нельзя? – не удержался от шуточки Иван.

– Приведите девственницу! – скомандовал Унган.

– Девственницу?! – Иван отшатнулся. До сих пор ему все казалось игрой, но теперь стало жутко. Зато Феликс расторопно кивнул, выскочил за дверь и несколько секунд спустя привел девочку лет десяти с длинными волосами и мрачным недетским взглядом. Одета Агнесса была в обычное детское платье.

– Нам нужна ее кровь, – сказала Ада, а Унган протянул Ивану темный кривой нож.

– Не-ет… Я этого не сделаю…

И тогда, к великому ужасу Ивана, девочка взяла у него нож и, даже не поморщившись, полоснула себя по руке. Кровь большими каплями падала прямо в ящичек, где лежала кукла. Ящичек закрыли, сверху бросили несколько горстей земли.

Унган продолжил славословить Эшу, а Ада шепнула Ивану:

Тимур проснулся в полной темноте. Было холодно, но душновато, и он не мог понять, где находится. Огонек зажигалки развеял темноту, и парень закричал от ужаса. Он лежал в узком каменном ящике, больше всего напоминавшем гроб. В первый момент он не поверил своим глазам. Как такое могло быть – ведь только что они с Феликсом распили бутылочку, и… все. Больше ничего не было, тьма кромешная. И гроб. Но ведь он живой!

– Блин, что за фигня! Эй!

В это же самое время Иван, открывая утром магазин, с сожалением думал о том, что Тимура до сих пор нет. А вдруг он ушел из дома и уже не вернется? Несмотря ни на что, Ивану было жаль мальчишку, которого он привык считать своим сыном.

Телефон трижды подряд объявил, что абонент находится вне зоны доступа. Тогда Иван послал голосовое сообщение:

«Тим, я тебе звоню, звоню… Слушай… Короче, я не сержусь за ту драку. Просто возвращайся, я тебя очень прошу…»

Маша собиралась в гимназию, когда Книга упала с тумбочки и раскрылась. Девушка увидела кладбищенские аллеи, кресты, надгробия… И усыпальницу с колоннами и саркофагами.

– Помогите! – раздался тихий голос.

Маша оглянулась – в комнате никого не было.

– Помогите, кто-нибудь!

Приглушенный крик шел из Книги!

– Эй! – негромко сказала Маша, догадываясь, что на этот раз Книга решила сыграть роль телефона. И тот, кто звал на помощь, похоже, ее услышал.

– Я здесь, я здесь! Эй! – заорал он. – Не оставляйте меня!

– Я помогу тебе, – Маша низко склонилась над страницами, с которых лился свет. – Ты где?

– Не знаю! Я в гробу! Меня похоронили! Похоронили заживо! – захлебывался криком Тимур.

– Кто ты? Мне знаком твой голос.

– Я Тимур Тихомиров! Тим!

– Тим! – хлопнула себя по лбу Маша. – Меньше кричи, береги силы и воздух. Я помогу тебе!

Захлопнув Книгу, Маша первым делом отправилась в музыкальный магазин. Но Иван ничего не знал о местонахождении пасынка.

– Иван, он в большой опасности! – выпалила Маша.

– С чего ты взяла?

– Нет времени объяснять, – отмахнулась девушка. – У него были враги? Кто-нибудь, кто желал бы ему смерти?

Но Иван только рассердился:

– Не надо паники, ладно? Все нормально, иди в школу или куда ты там шла. Спасибо, до свидания.

– Вы в этом участвовали, да? – прищурилась Маша, а потом выпалила: – Он умирает, Иван! Он похоронен заживо! Ему осталось жить пару часов, пока не закончится воздух в гробу!

– В гробу?!

– Что вы сделали, Иван? Что?!

Несчастный рокер оторопело хлопал глазами, не в силах вымолвить ни слова. Кто она, эта девчонка, откуда у нее такие сведения?!

А Маша, поняв, что зря теряет время, бросилась вон из магазина.

Через несколько минут раздумий Иван все понял. Задрал футболку, посмотрел на шрам, оставшийся от вчерашней раны…

Выходит, магия вуду действительно сильна. Он разом вспомнил куклу в шапке Тимура, уложенную в ящик, присыпанный сверху землей, – чем не гроб? А теперь Тимур в гробу. Вот какой «способ» имела в виду коварная Ада!

Спустя мгновение он уже ворвался в квартиру демонов, едва не сбив Феликса с ног.

– Какие все нервные стали, – проворчал тот. – Ну и богема пошла, хуже могильщиков!

– Где Тимур?! Что вы с ним сделали? – Иван бросился к Аде, которая вышла ему навстречу.

– Не мы, а вы, – последовал спокойный ответ. – Кажется, это было твое решение – чтобы Тимур исчез.

– Но я не думал, что это зайдет так далеко! Я не желал ему зла. Я просто хотел…

– …чтобы его не стало, – закончила Ада.

– Я умоляю, мы должны ему помочь! – взмолился Иван. – Он сейчас на кладбище, в гробу…

И тут Ада изменилась в лице:

– Откуда ты знаешь про гроб?

– Мне сказали…

– Кто?

– Да какая разница!

– Это важно, – властно сказала Ада.

– Ну, девушка одна, Маша, не знаю, кто она… Что с Тимуром?!

– Хватит! – резко оборвала Ада. – Хватит ныть! Я просто сделала, как ты хотел. Так что иди и молчи в тряпочку.

В отчаянье Иван вышел на улицу. Что же делать, к кому обращаться? В полиции его сочтут психом, и будут правы. Остается только… Маша. Она одна не отнеслась равнодушно к его беде. Иван покопался в карманах, нашел смятую салфетку с записанным номером…

Маша шла по Введенскому кладбищу, сверяя ряды могил с теми, что были нарисованы в Книге. И тут зазвонил телефон.

– Иван? – обрадовалась девушка. – Я на Введенском кладбище. Спасибо, что вы мне поверили.

Иван пообещал срочно приехать, а Маша пошла дальше. Ряды могил внушали тоску, лица умерших людей смотрели с памятников, казалось, в самую душу, и девушке было не по себе. Она подошла к самым свежим могилам, на которых еще не были убраны венки. И вдруг – знакомое лицо мелькнуло на памятнике. «Елизавета Туманова, 1990–2013» – гласила надпись, и Маша поняла, что не ошиблась.

– Что тебе надо?

Маша вздрогнула. Лиза, полупрозрачная, в чем-то длинном и белом, стояла у памятника и смотрела на нее недобро.

– А что надо тебе? – набралась смелости Маша.

– Маша! Маша! – раздалось издали, и наваждение исчезло. Иван спешил к ней, пробираясь между могилами.

– Какие будут предложения? – спросил Иван, приблизившись. – Поставим на уши администрацию кладбища?

– Не успеем. Он замерзнет раньше.

– А ты вообще уверена, что он здесь? – в отчаянье воскликнул Иван. – Откуда такая информация, а?

– Хотите сейчас об этом поговорить? – сухо ответила Маша.

Он схватился за голову, согнувшись в немом рыдании. И вдруг увидел то, чего не заметила Маша. Вдали между могилами мелькнула какая-то фигура в черном балахоне. Нечто подобное он наблюдал на церемонии.

– Это там, скорее!

И они побежали. Следы привели их к небольшой часовенке, внутри которой обнаружился ход вниз.

Иван и Маша долго спускались по винтовой лестнице, пока не оказались в огромной подземной усыпальнице, стены которой терялись где-то в полумраке, и только слабый свет из лестничного проема немного разгонял тьму. Потолок подпирали толстые колонны, там и тут стояли каменные гробы… Маша узнала это место – оно было нарисовано в Книге.

– Он где-то здесь. Тимур!

– Тима, Тима! – подхватил Иван.

Слабый, сдавленный крик раздался из одного из каменных ящиков. Тимур, почти потерявший сознание от холода и духоты, нашел в себе силы ответить.

…Унган в это время стоял на коленях перед черной статуэткой богини ночи. – Мать ночи Мамбо! Царица моего сердца. Закрой глаза сыновьям своим, пусть они не видят гнева твоего. Приди, Мамбо! Помоги луне!

Резкий порыв ветра прошелся по усыпальнице. Маша и Иван, так и не сдвинувшие плиту, оглянулись и увидели позади фигуру в черном балахоне, державшую в руках уже знакомую им куклу вуду. Резким движением отбросив капюшон, она шагнула к ним.

– Ада?! – вырвалось у Ивана.

Это была она. Грозная, с надменной улыбкой, Ада сделала еще шаг и взмахнула рукой. В глазах у Ивана помутилось, и он рухнул как подкошенный.

– Придется мне искать другого бас-гитариста.

Маша сделала шаг назад, но смотрела без страха.

– Знаешь, что было с любопытной Варварой? С любопытной Марией сейчас будет то же самое, – усмехнулась Ада.

– Ты кто?

– Я Ада Мамбо, слуга Луны, огонь мира мертвых. Я та, кто заставит тебя замолчать навсегда.

– Не напрягайся. Ты все равно не сможешь мне навредить, – уверенно ответила Маша.

– А если смогу? Ты не знаешь, как я умею делать больно!

– Много слов!

Пораженная такой дерзостью, Ада вонзила иглу в ногу куклы, которую держала в руках. Маша упала на пол, оглушенная болью в ноге, но попыталась подняться. Не успела – Ада уже вонзила иглу во вторую ногу куклы, и Маша снова упала, корчась от боли. Последовало еще несколько таких уколов, а потом Ада с хохотом раскрутила куклу в воздухе за ногу и бросила. И Машу закружило, завертело в воздухе вниз головой и с размаху швырнуло прямо на каменный пол. Ада даже не сочла нужным вонзить иглу в сердце куклы – по ее мнению, наглой девчонке, возомнившей себя неизвестно кем, хватит и этого.

И тут Маша, у которой от боли помутнело в глазах, увидела в двух шагах от себя торчащий между каменных плит меч, загоравшийся все ярче. Раздумывать было некогда, Маша легко вырвала его из пола, вскочила на ноги и одним махом снесла Аде голову. Жрица вуду даже удивиться не успела.

Унган сидел перед статуэткой богини, как вдруг у статуэтки отлетела голова и шлепнулась на посыпанный мукой пол. Из обезглавленного тела потекла настоящая кровь. – Великая Мамбо! Богиня ночи, огонь и кровь… Нет! Нет! – в шоке лепетал он, пытаясь приставить голову на место. Но это было уже бесполезно.

Не раздумывая, Маша изо всех сил налегла на каменную крышку. По счастью, Иван быстро пришел в себя и бросился ей на помощь. Вдвоем они хоть и с большим трудом, но сдвинули крышку на полметра. В лицо им ударил спертый воздух, а потом Иван одним рывком вытащил из гроба посиневшего от холода, но живого Тимура.

– Прости меня… Прости…

Феликс и Кира сидели у камина, отдыхая от «трудов».

– Ады больше нет! – трагичным голосом проговорила Кира.

– Вот как? – заинтересованно поднял бровь Феликс.

– Ады Мамбо, прекрасной богини ночи, царицы вуду, больше нет! – со скорбным видом продолжала Кира. – Она вернулась в ад.

– Ада вернулась в ад! Как поэтично!

– Снова наша Маша!

– Хороша Маша, да не наша, – изрек Феликс. – Оказалось, что Ада была не такой уж и богиней.

Демоны переглянулись и захохотали.

Вечером Маша наряжалась с особой тщательностью. Чтобы отпроситься на ночь, ей пришлось привлечь на помощь Катю и соврать родителям, что в кафе будет вечеринка допоздна, а потом они заночуют у Кати. Подружка подтвердила, и родители поверили. Или сделали вид, что поверили…

– Молодец, Маша, хорошая работа.

Позади, в кресле, сидел Ян.

– Ты меня похвалил?! – не поверила Маша своим ушам и на радостях поцеловала его в щеку. – На самом деле я ни при чем, это все меч!

– Без тебя меч не имеет никакой силы, – грустно улыбнулся Ян. – Но то, что он появился, – знак.

– Какой знак?

– Что я не ошибся в тебе. Ты собираешься на свидание?

– Ага! – весело ответила Маша.

– К Дэну?

– Точно!

Маша счастливо улыбалась. Ян был печален. Даже в эту последнюю минуту он не мог, не имел права сказать ей правду о том, чем обернется для нее это свидание…

– А что такое? Ян, ты что-то хочешь сказать?

– Нет, – через силу ответил он.

Дэн напряженно думал, он не знал, как ему быть. Всей душой он жаждал этого свидания, но знал, что за этим последует. Ян был прав – цена любви для Маши окажется слишком высока… Но пересилить себя Дэн уже не мог. Да и потом, дав обещание, в последний момент отказаться – значит вызвать Машин гнев и причинить ей немалую боль…

И он надеялся, что Маша передумает. Или ее не отпустят родители, или еще что-то случится…

Зазвонил телефон.

– Привет! – раздался веселый голос Маши. – Я скоро заеду. Родители думают, что я ночую у Кати. Так что у нас будет время… поговорить.

Дэн в отчаянии воскликнул:

– Маша, послушай…

– Не делай этого, Дэн! – в голосе Маши зазвучали угрожающие нотки.

И он сдался. Отбросив все тревожные мысли – им он предастся потом, – Дэн попросил Машу не ехать к нему домой.

– А куда мы?

– На другую сторону луны. В наше королевство.

Дэн привез Машу в загородный домик Яковлевых. Когда он говорил о королевстве, то не слишком кривил душой – пейзаж вокруг был сказочным. Домик стоял среди высоких сосен и берез, а окна выходили прямо на озеро, дремавшее подо льдом. И в домике было тихо и хорошо. Потрескивали дрова в растопленной печи, создавая свой, ни с чем не сравнимый уют.

– Отец привозил нас сюда кататься на лыжах, когда мы были маленькими.

– Что это? – спросила Маша.

– Дом Снежной королевы. Из окна видна снежная страна – это ее владения.

– Здесь хорошо прятаться…

– Да, мы с пацанами часто прибегали сюда. Покурить, поболтать о девчонках. Потом нас засекли… В общем, сказки закончились.

Маша посмотрела в окно. Заснеженные березы качали голыми ветвями, между вершинами деревьев светила яркая полная луна.

– И ты думаешь, что это царство Снежной королевы?

– Да, – Дэн подошел к Маше. – Там замерзшее озеро. А это – ее занесенный снегом замок.

Он привлек ее к себе и нежно поцеловал в губы. Они стояли у печи, озаренные рыжеватыми отблесками огня, и смотрели друг другу в глаза.

И ни ангелы неба, ни демоны тьмы

Разлучить никогда не могли.

Не могли разлучить мою душу с душой

Обольстительной Аннабель Ли.

Маша со счастливой улыбкой продолжила:

– И всегда свет луны навевает мне сны

О пленительной Аннабель Ли.

И зажжется звезда – вижу очи всегда

Обольстительной Аннабель Ли.

И в мерцанье ночей я все с ней, я все с ней.

С незабвенной невестой моей.

Соскользнула и упала на пол блузка, затем чулки… Скрипнула кровать под тяжестью двух тел. Маша с любовью смотрела Дэну в глаза, обнимала за шею. Он бережно касался ее обнаженного тела, целовал. Наконец Маша крепко обняла его, повалила на себя и, словно кого-то стыдясь, набросила сверху плед…

Полная луна светила в окно, бросая на пол квадраты серебристого света. И вдруг ее сияющий диск начал покрываться черными пятнами, пока не стал полностью черным, слившись с ночным небом. Стемнело, только отблески огня из печки озаряли комнату.

Агнесса стояла у окна, задумчиво глядя на странное небесное явление.

– Тень зла объявит о прибытии своем, покрыв мир тьмой, – процитировала Марго, подходя сзади.

– Безлунная ночь, – сказала Агнесса.

Утром Дэн на своей машине привез Машу домой. Нежно расцеловав его, она со счастливым видом впорхнула в свой подъезд.

Дэн грустно проводил Машу взглядом.

Когда Маша вошла в квартиру, семья завтракала.

– Ты так рано, – удивилась мама. – Ну как все прошло?

– Это была лучшая ночь в моей жизни! – счастливо ответила Маша. – Мы писали сочинение по зарубежным классикам девятнадцатого века.

– Надо будет сходить в то кафе, – сострил Вадим. – Может, и на меня вдохновение снизойдет.

– Твое вдохновение уже здесь, – иронично заметила Елена.

– Кстати, вы видели лунное затмение ночью? – спросила Маша.

– Какое затмение?

– Ну, глобальное… Луны не стало совсем, мистика какая-то.

– Машунь… Ночью не было никакого затмения, – сказал отец. – Я хоть волшебный бар и не посещал, но рисовал полночи.

– А бар реально волшебный! – заржал Сашка. – Сколько нужно выпить, чтоб луна исчезла?

– Саша! – прикрикнула мама.

– Не, ну правда! Может, не пила, а нюхнула там… зеленого чаю, – веселился брат.

Маше стало не по себе. Она же видела! Выходит – снова знак? И что на этот раз?

А в это время Дэн отчаянно плакал во дворе на качелях: – Что же я наделал… Что я наделал…

Примечания

1

Стихотворение Дж. Байрона «Душа моя мрачна».

2

У меня есть все необходимое – ни больше, ни меньше (англ.).

3

Пиньята – большая игрушка из папье-маше, полая внутри. Предназначена для увеселительных мероприятий, где пиньяту наполняют конфетами или сюрпризами для гостей и один из участников должен с завязанными глазами разбить ее палкой.