Соломон Давидович сидел у рабочего стола и занимался своим делом: писал.

Вошла его жена:

— К тебе, Соля, пришел человек. Говорит, старый твой товарищ.

— Старый товарищ? Что ж, проси его.

Вошел седой, с окладистой бородой человек и с подчеркнутой торжественностью прокричал:

— Здравствуй, Шлойма! С праздником тебя!

— Что?

— Ты не узнаешь меня?

— Да никак Мендель? Мендель Вайсман! Узнаю. Здравствуй! Здравствуй! Но почему с праздником?

— В праздник поздравляют с праздником. Поздравляю тебя с новым годом и желаю: лешоно тойво тикосев весехосем!

— Сейчас, по-моему, октябрь 1959 г.

— А по летосчислению евреев сегодня первый день нового 5720 г. Думай, что не погрешим против Советской власти, против социализма, если отметим и будем праздновать день еврейского нового года.

— Рошашоно[1] не национальный, а религиозный праздник.

— Ну и что? Не понимаю, почему вы больше паписты, чем сам папа! Празднуют же советские люди новый год, новый 1959, 1960 г. от рождества Христова. От рождества Христова, значит, можно, а от сотворения мира богом нельзя. У нас в Советском Союзе, слава богу, равноправие наций. Почему же нам, евреям, не праздновать наш, еврейский новый год? Кому от этого плохо? Кому это мешает?

— Как ты поздравил меня с праздником? Какие пожелания ты выразил в традиционном «лешоно тойво»? Переведем это пожелание на русский язык. Гласит оно, если не ошибаюсь, так: «Да будет тебе написан и подписан хороший год».

— Ты не забыл того, чему нас учили в хедере[2]. Перевод безупречный. Ну и что ж?

— Кем, в какой канцелярии это должно быть написано и подписано?

— Богом, господом богом это должно быть написано и подписано. Ты говоришь: «В какой канцелярии?» Говоришь с иронией. А я скажу тебе: не может знать человек, не дано ему знать пути господни. А народная пословица говорит: «Без бога — ни до порога». Это мудрость народная, проверенная.

— Даже проверенная? Ты веришь, что твоя судьба в руках бога Ягве[3], ты считаешь, что от его воли зависит твое личное благополучие, благополучие народа, судьба мира. Поэтому ты сегодня три или четыре часа стоял в синагоге, молил Ягве, хвалил его всемогущество, его мудрость, его справедливость, его силу, его великодушие и долготерпение. Ты молил его простить тебе твои грехи и ниспослать тебе всякие блага. Ты падал на колени и признавал свою ничтожность. Ты с трепетом (так полагается) слушал, как старый раввин или другой служитель культа выдавливал из бараньего рога трубные звуки, которые должны прогнать сатану и открыть молитвам «зеленую улицу» к престолу Ягве!

— Да, да, да! И напрасно ты тратишь столько слов на описание новогодней молитвы и ритуала. Я их прекрасно знаю. Я верующий еврей.

— Ты делаешь вид или в самом деле недоумеваешь, почему я не признаю, что Ягве в новый год предопределяет судьбу человека! Ведь именно это означает твое требование признать иудейский новый год национальным праздником. Мало того, ты еще хочешь, чтоб я признал, что мир был сотворен богом Ягве 5720 лет тому назад. Сотворен в шесть дней.

— А летосчисление от рождества Христова?

— Сгинь, сатана!

— Да, наука установила, что Христос не историческая личность, то есть такого человека никогда не было, а рассказ о его чудесном рождении наука считает такой же легендой, как и библейский миф о сотворении мира. Практическое признание летосчисления от рождества Христова не связано с религией. Летосчисление от рождества Христова не обязывает к признанию ни рождения Христа, ни самого исторического существования Христа. В Советском Союзе, например, празднование нового года не совпадает с празднованием нового года православной церковью; в Германии и Франции летосчисление от рождества Христова введено лишь в XVI веке, в Англии — в XVIII веке, в России — с 1700 г.

— Ну, ладно, хватит рассказывать о Христе. Я и так не верю в чудеса его рождения, смерти и воскресения.

— Я отвечаю на твой вопрос, Мендель, и объясняю различие между празднованием нового года новой эры и празднованием иудейского нового года. Первый праздник — гражданский, второй — сугубо религиозный. А мы — атеисты.

— Вы безбожники. Я это знаю, и поэтому я пришел к тебе. Я хочу побеседовать с тобой, моим старым товарищем по хедеру, о высоких материях. Не смейся. Да, о высоких материях. Религия — это самая высокая материя.

Я иудей, то есть еврей, верующий в единого бога, в его Тору[4], в учение наших мудрецов — мудрецов Талмуда, а Тора и Талмуд — это глубочайший кладезь мудрости, дна которого никто из наших современников достать не может. Тора и Талмуд учат нас, что бог сотворил мир и что он, бог, управляет миром, определяет судьбу людей, решает судьбу мира. И мы должны всеми нашими деяниями заслужить благоволение божье.

— Чем заслужить?

— На этот вопрос мы отвечаем в молитве «Слушай, Израиль», которую все благочестивые евреи с большим душевным волнением читают ежедневно. В этой молитве мы говорим: «И будет, если вы прислушиваться будете к заветам, которые я завещаю вам сегодня (говорит бог), — любить бога вашего Ягве и служить ему всем сердцем и всей душой, то я дам дождь на землю вашу вовремя… А если отвернетесь от меня и будете служить другим богам… и возгневится Ягве и уймет он небо и не будет дождя»… Все в воле божьей.

— И ты, и все верующие евреи молили сегодня бога, падали перед ним на колени и просили его уготовить вам счастливый год. Вы верите, что бог в новый год определяет судьбу каждого человека в отдельности: кому жить, кому умереть; определяется богом даже то, кто какой смертью должен умереть: кто погибнет в воде, кто в огне и т. д. Раз так, то, надо полагать, фашисты, уничтожая шесть миллионов евреев, выполняли предопределение бога Ягве. Этот бог, единый и единственный бог, управляющий миром, является организаторов еврейских погромов; он, бог Ягве, избравший себе народ Израиля, избрал своим посланцем Гитлера, чтобы уничтожить в величайших, неслыханных муках миллионы людей — евреев и неевреев. Да, это бог милости и справедливости.

— Он и бог мести.

— За что бог Ягве мстил детям, отправляя их в газовые камеры, в крематории? Сейчас империалисты угрожают делу мира безудержной гонкой вооружений, безответственно балансируют на грани войны. Если верить великому учению почитателей бога Ягве, нечего вести борьбу против поджигателей войны, против возрождающегося фашизма в Западной Германии! Надо лишь молиться богу, не гневить его, не вызывать его мести, А за что, за какие грехи он мстит народам? За их свободолюбие, за их нежелание быть рабами американских миллиардеров и гитлеровских головорезов? За что?

— Мы путей господних не знаем и знать не можем.

— А мы пути и способы борьбы за свободу, за независимость знаем… Ты на войне был?

— И верующие люди борются за мир. Даже духовенство. И еврейские раввины.

— Да, и верующие люди борются за мир. Ибо практика жизни показала им, что полагаться на бога в этом деле — значит отдать свою судьбу в руки врагов свободы, врагов человечества. И некоторые из духовного сословия, не желающие порвать с простым народом, примыкают к борющимся за мир. Они ведь тоже люди и знают, что ждет человечество в случае войны. Приходится им отложить в сторону некоторые религиозные догмы… Ты, Мендель, был на войне?

— На первой мировой. На этой не пришлось. На Отечественной войне были три моих сына… Вернулся только один…

— А о Майданеке, Освенциме, о минском, виленском, варшавском гетто читал? Есть книги об этих гетто.

— Брат мой, старший брат (ты помнишь Иосифа?), он со своей семьей: с женой, дочерью, внучкой — все они погибли в минском гетто. Спасся только один внук его, тогда четырнадцатилетний парнишка. Убежал к партизанам. Сейчас живет в Минске.

— И все это по воле божьей?

— Об этом же я и хочу говорить с тобой. Я иду к тебе прямо из синагоги, не заходя даже к сыну. Я пришел к товарищу детства, которого я не видел четыре десятка лет. Я знал, что иду к безбожнику. Дай, думаю, зайду к нему, посмотрю на него, поговорка с товарищем, с которым вместе учились в хедере, вместе купались в одной речке, вместе играли в дни хануке[5] в волчок; поговорю, если он снизойдет со своей высокой ученой и партийной вышки до беседы с беспартийным старым евреем, посещающим в праздник синагогу. Я знаю, у нас по конституции, по Советской Конституции, существует свобода совести. Так вот, прихожу я к тебе со своей свободной совестью и говорю открыто, честно, по совести: я человек советский, а верю в бога. Работаю я честно. Мне уже за шестьдесят лет, а я работаю. Я сейчас в отпуске. Беру всегда отпуск во время осенних еврейских праздников — в новый год, судный день. В субботу и в другие наши праздники я работаю. А вот эти праздники хочу соблюдать. Вот я и приехал в дни наших праздников в гости к моему сыну. Он инженер. Живет в Москве. Он такой же, как и ты. Для него еврейский праздник — трейф[6]. Знать не хочет. Трейф также и родной отец, носящий еврейскую бороду. Пришел я к тебе, поздравляю с новым годом, и ты меня встречаешь в штыки. Какой, мол, новый год? Что за праздник? Трейф! Долой! Как будто ты родился не в Смиловичах, а в Ростове-на-Дону, где евреям рождаться не позволено было. Но я повторяю: хочу с тобой, Соломон, поговорить о вопросах, волнующих меня.

— Скажи, Мендель, когда ты начал верить в бога?

— Когда начал верить в бога? Не знаю. Узнал я о существовании бога, надо думать, когда мне было два-три года. Узнал из утренней молитвы. Я думаю, что и ты тогда узнал о боге. Сколько тебе было лет, когда тебя научили читать «Мойде ани»?

— Два года. «Благодарю тебя, царь небесный, что ты вернул мне душу». Еще не ходили мы в хедер, еще не умели мы читать, а знали наизусть уже много молитв. Повторяли за отцом, за матерью и заучили. Берешь кусок хлеба в рот — благодари бога: благословен господь бог, владыка вселенной, производящий хлеб из земли. Пьешь глоток воды — молись: благословен господь бог за то, что все создано по слову его. Кушаешь яблоко — благодари за то, что он создал плоды на деревьях. Вышел из уборной — благодари бога за то, что он так искусно создал человека с входными и выходными отверстиями. Не всех молитв мы знали смысл (они ведь на древнееврейском языке). Узнали мы его уже в хедере. А там уже прибавились без конца молитвы и молитвы. Целый день, с утра до вечера, мы учили молитвы. А шести-семи лет мы уже узнали из Пятикнижия о том, как бог сотворил небо и землю, людей и животных. Мы уже знали смысл слов некоторых молитв и с полной искренностью произносили вслед за «Мойде ани» уже более длинную молитву, про душу: «Боже мой, душа, которую ты дал мне, чистая. Ты ее создал, ты ее в меня вселил, ты ее охраняешь во мне, ты ее заберешь у меня, и ты ее вернешь на том свете. Благодарю тебя, Ягве, бог мой и бог моих предков, создатель всех творений, властитель всех душ. Благословен будь, господь, за то, что ты возвращаешь души мертвым трупам». Каждый день в утреннюю молитву мы повторяли (в шесть-семь лет мы уже каждый день молились): «Ты, господи, существовал до сотворения мира, ты создал вселенную, ты — на этом свете, ты и на том свете». Так нас с детства научили верить в бога и служить ему. А выражается это служение богу верующим евреем в том, что он молится три раза в день, благодарит бога, хвалит бога при отправлении своих потребностей, умоляет бога и падает на колени перед ним, приносит жертвы на словах, ходит в ритуальную баню.

— Ты неплохо, как я вижу, помнишь все заветы, которые каждый еврей, обязан выполнять. Но я их и без тебя знаю. Их всего 613.

— И выполнение этих «заветов» составляет ритуальный культ евреев.

— Я охотно слушаю тебя. Я не сомневаюсь, что и ты не откажешься выслушать меня. Вот ты говорил о том, как нас с самого детства учили верить в бога, служить ему. Выходит, что идея бога не самопроизвольно возникла в наших головах, а ее нам привили? Пусть так. Но кто привил эту идею первому человеку?

— Ты веришь, что существовал «первый человек»? Слыхал ты когда-нибудь об известном английском ученом Дарвине?

— Слыхал.

— А о его учении о происхождении видов на земле, о происхождении человека?

— Не читал, но слыхал, будто человек происходит от обезьяны. Но это противоречит Библии, а я верю Библии, учению Моисея.

— Ну и как ты, Мендель, ответишь на поставленный тобой вопрос: кто привил «первому человеку» идею бога?

— Отвечу: никто не прививал. Не было в этом надобности: Адам узнал о существовании бога из первоисточника, как сейчас любят выражаться.

— Из какого первоисточника?

— Бог говорил с ним. Мне же не нужны доказательства, что ты, Соломон, существуешь. Я говорю с тобой лицом к лицу, и я знаю, именно знаю, что ты существуешь. Адам говорил с богом и узнал о существовании бога. Да и не только Адам. Были в древности времена, когда бог открывался людям. И не только с Адамом говорил господь. Говорил он и с Ноем, и с Авраамом, да не только с праведниками, но и с грешным человеком — с Каином.

— И Каин даже пытался обмануть бога. «Где Авель, брат твой?» — спрашивает бог, а Каин ему в ответ: «Не знаю, разве я сторож брату моему?»

— Совершенно верно.

— Ты веришь этому?

— «Тойрес Мойше» — учение Моисея. Пятикнижие — святое учение; Библия — священная книга. Я не имею права сомневаться в том, что в этой книге написано. По нашему закону в ней, в этой книге, священна каждая буква, каждый знак. Если сотрется хотя бы один знак в свитке Торы, она уже считается непригодной для публичного чтения в синагоге. Понимаешь: один «таг», один знак. И я верю, что все, все в ней неоспоримо верно, все свято.

— Значит, ты, правоверный еврей, не имеешь права сомневаться. Я, как тебе известно, не правоверный и имею это право и беру смелость не только сомневаться, но и доказывать, что эта книга не священная. Это доказывал и доказал еще триста лет тому назад великий философ Спиноза. Вот, возьмем на второй книжной полке Библию, раскроем книгу Второзаконие, главу 34, и прочтем стихи 5–8. Ты без очков, дай я прочту. «И умер там Моисей, раб Ягве, в земле Моавитской, по слову Ягве. И погребен на долине в земле Моавитской против Вефегора, и никто не знает могилы его до сего дня». Это написано в Пятикнижии Моисея. Автором этих строк является Моисей. Так?

— Так.

— И Моисей написал о своей смерти, о месте, где он похоронен?

— В Торе запрещено искать логику, последовательность. Нет в Торе «раньше» и «позже», говорится где-то, в Талмуде, кажется. И спрашивать об этом мы не имеем права. Моисей записал Тору со слов Ягве.

«…И умер я в земле Моавитской, и никто не знает, где я похоронен…»

— И Ягве диктовал Моисею, что он, Моисей, умер и неизвестно, где он похоронен. Странно, Мендель, что в течение одного часа ты представляешься мне в двух лицах: то ты говоришь разумно, логично, то логика покидает тебя и ты твердишь что-то заученное, ничего общего не имеющее со здравым смыслом.

— Ты подозреваешь меня в двуличии? Что ж… Если бог в представлении многих умных людей может быть представлен в трех лицах, то Мендель Вайсман может предстать перед своим товарищем по хедеру одновременно в двух лицах. Когда человек находится в двойственном положении, он может оказаться и в двух лицах.

Когда правоверный еврей в самый страшный, можно сказать, праздник, после того как он молился богу и выпрашивал у него счастливый год, приходит добровольно к еретику и выслушивает его нечестивые речи, то он, этот еврей, оказывается в противоречивом положении. Вот и ищи логику!

— Ты сейчас доказал, что ты умеешь логически мыслить и рассуждать.

— А я пришел к тебе не экзаменоваться по логике. Я хочу слушать твою логику, хотя я за это любопытство могу потом жариться на сковороде в аду кромешном. Я тебя слушаю.

— Мы с тобой говорили о святости «священного писания». И неразумно твердить: я верю, хотя это противоречит здравому смыслу. Нас с тобой учили, что бог сотворил мир в шесть дней и в седьмой день отдыхал. Веришь ты в это?

— Обязан верить.

— Опять притворяешься простачком. Наука доказывает, что Земля существует как планета миллионы лет и процесс ее образования продолжался миллионы лет; наука говорит, что у вселенной нет начала и не будет конца — она бесконечна, а ты говоришь: должен верить! Веришь ты в то, что люди науки создали искусственный спутник Земли?

— Я сам наблюдал своими глазами, как он движется.

— Веришь ли ты, что люди науки открыли атомную энергию?

— Всем известно, что это так и что наша страна идет впереди других стран в мирном применении энергии атома!

— Веришь ты, что наука может за много лет вперед предсказывать с большой точностью солнечное и лунное затмения?

— Знаю, что может. Знаю достоверно.

— То, что мы в состоянии использовать достижения науки в практической жизни, является лучшим доказательством правильности научного понимания природы вещей и явлений. Так же как самолет, радио, телевидение, атомная электростанция, спутник Земли свидетельствуют о безошибочном раскрытии законов физики, так же предсказания солнечного затмения свидетельствуют о правильном понимании наукой устройства вселенной.

Наука рассказывает нам об истории Земли, об истории человека и человеческого общества.

Раз ты уже совершил, Мендель, такой грех против бога и позволил себе в рошашоно беседовать с еретиком, с безбожником, так давай рассмотрим рассказы Библии о сотворении мира, о сотворении человека.

— Вот на второй книжной полке, что поближе к тебе, рядом с Библией стоит книга «Библейские сказания». Достань ее, пожалуйста. Прочтем с тобой несколько сказаний из этой книги. Хочешь, читай, а я слушать буду.

— Без очков могу прочитать только название книги, а текста не разберу. Читай уж ты.

— Раз ты передоверяешь это дело мне, то разреши мне не читать дословно, а излагать кратко их содержание. Нужно экономить время.

— Экономь, экономь. Где-то у нас сказано: день короток, работы много, а работники ленивы. Как говорится, слово из песни не выкинешь. Ни тебя, ни себя я ленивым не считаю, а слушать тебя готов хоть целый день. Шуточка, сорок лет не виделись! Читай, читай или рассказывай. Как тебе удобнее.

— Слушай такой рассказ.

Сначала бог создал мир, деревья, пресмыкающихся, затем он вылепил из глины двух людей: мужчину и женщину. Когда бог закончил в этот день свою работу и лег спать, пришла большая змея и съела этих людей. Так это повторялось два-три раза подряд. И бог не знал, что ему предпринять. Дело в том, что вылепить двух людей — работа не легкая. На это он потратил целый день, не меньше 12 часов. И спать ему тоже нужно было, иначе он не выдержал бы. Что же тут делать? И вот ему пришла в голову счастливая мысль. Он встал раненько и начал свой рабочий день с того, что создал собаку, вдохнув в нее жизнь, а потом уже создал двух людей. Ночью бог оставил собаку беречь вновь созданных людей. Когда змея пришла, собака начала лаять и прогнала ее. Вот почему, когда человек умирает, лают собаки.

— Как называется книга, в которой написан этот рассказ? Кажется, «Библейские сказания»? Ведь это явная фальсификация. Ничего подобного в Библии нет. Как его зовут, автора этой фальшивки?

— Автора этой книги зовут Джемс Фрезер.

— Англичанин?

— Известный английский ученый.

— И еще известный! Марксист?

— Буржуазный ученый.

— Зачем ты мне читаешь эту чепуху?

— Я прошу тебя проявить терпение… Слушай еще один рассказ.

— Этого фальсификатора?

— Слушай.

Бог сотворил человека и оставил его на земле. Когда бог вернулся посмотреть на свое творение, он увидел, что злой дух уничтожил его. Два раза повторилось то же самое: бог создает, злой дух уничтожает. Тогда бог создал собаку.

— Опять собака?

— Да, создал собаку. Собака охраняла человека, и таким образом человек был спасен.

— И тоже из книги «Библейские сказания»? Жаль, признаюсь, что не захватил своих очков. Своими глазами прочитал бы эту брехню. Я спрашиваю: где, где он нашел в Библии такую несусветную чепуху?

— Нашел, по-видимому, где-то.

— Ты, Соломон, достаточно хорошо знаешь Библию. Ты был, можно сказать, лучшим учеником в хедере, тебя прочили в раввины. Ты лучше меня знаешь, что это фальшивка. Это богохульство.

— Спокойнее. Слушай. Все разъяснится. Бог вылепил на земле человека и поднялся к себе на небо взять душу и вдохнуть ее в тело человека. Охранять созданное тело бог оставил собаку. И пришел сатана, подул на собаку холодным ветром и при этом подарил ей теплую шубу, чтобы притупить ее бдительность.

— Говоришь так, как будто читаешь газету.

— Так передает это сказание. Затем сатана так заплевал и загадил человеческое тело, что бог, когда он вернулся и увидел это, был очень опечален. Так как бог не мог совершенно очистить человека, то он придумал такой фокус: он вывернул человеческое тело наизнанку. Вот почему у человека такие нечистые внутренности.

— Слушай, Соломон, меня уже начинает тошнить и от автора, и от его рассказов. Я тебя спрашиваю: какое все это имеет отношение к Библии? Зачем такую чепуху печатает советское издательство? Разве только чтобы глумиться над Библией? Или, может быть, эта книга напечатана не у нас?

— Она издана в Англии на английском языке, а у нас в переводе с английского — на русском языке.

— Не нашли лучших книг для перевода?

— Тебя тошнит? Так я прочту более близкие тебе рассказы.

Создатель Джуок вылепил всех людей из земли и все время, пока продолжалось дело творения, странствовал по миру. В стране белых он нашел совершенно белую землю или песок и создал из нее белых людей. Потом он пришел в Египетскую страну и здесь из нильского ила произвел красных или коричневых людей. Наконец, он пришел в страну племени шиллук и, найдя здесь черную землю, сотворил из нее черных людей.

— Это не из Библии, но остроумно.

— Бог Тики создал человека из красной глины. И так похож был этот человек на самого Тики, создателя племени маори, что бог назвал его тика-агуа, то есть подобие Тики.

— Не из Библии. Но хорошая мысль: по образу и подобию.

— Теперь, Мендель, послушай рассказ из другой книги, которая тебе знакома и для тебя более приемлема. Рассказывается так: «…И бог создал человека по своему образу и подобию. Мужчину и женщину создал он». Знакомо?

— Вот это из Библии. Вот это правильно!

— А далее, на другой странице, там же, в Библии, рассказывается: в тот день, когда бог Ягве создал небо и землю, на земле не было никакой растительности, не было человека, который бы возделывал землю. И бог Ягве создал человека из земли. Ты слушаешь? Бог Ягве создал человека из праха земного и вдунул ему в ноздри душу жизни. И далее бог сказал: нехорошо быть человеку одному — создам ему помощника, соответственного ему. И создал бог Ягве из земли всех животных полезных и всех птиц небесных и привел их к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, а как назовет человек всякую душу, так и имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, соответственного ему. И навел бог Ягве крепкий сон на человека, а когда он уснул, вырезал у него ребро и сотворил из ребра жену и привел ее к человеку.

— Так это же из Библии.

— Вот именно. Так ты первые рассказы считаешь возмутительными, нелепыми, а этот, из Библии, признаешь правдивым?! Так и запишем. Но напрасно ты плевался и возмущался автором книги «Библейские сказания». Фрезер — добросовестный автор. Он не приписывает эти сказания Библии. Первый рассказ принадлежит племени куми, живущему в Бирме. Слышал этот рассказ и сообщил о нем капитан Левин, посетивший это племя. Второе сказание записано в Индии, у племени гази. Третий миф существовал у народа мари, четвертый — у племени шиллук, жившего по Белому Нилу в Африке, пятый — у племени маори, в Новой Зеландии.

— Какое же отношение имеют эти наивные рассказы, эти бабушкины сказки про собак к Библии?

— Да, ты прав, в рассказе Библии о сотворении человека действительно нет одного действующего лица, занимающего видное место в других сказаниях, которые я имел удовольствие прочитать тебе.

— И доставил мне удовольствие слушать их. Рад я, однако, что этот Фрезер не приписывает их Библии.

— Да, он не приписывает. Но попытаемся мы с тобой сравнить, сопоставить эти рассказы с рассказом Библии о сотворении богом человека. И куми и гази верят, что бог создал, вылепил человека из глины. Древний еврей, судя по тексту Библии, верил и вслед за ним все ортодоксальные евреи нашего времени, то есть евреи, считающие Библию священной книгой, верят…

— Христиане тоже считают Библию священной.

— Принимаю эту поправку и говорю: все правоверные евреи и христиане верят, что бог сотворил человека из земли. Разница как будто небольшая. И гази и куми верят, что бог вдунул душу в глиняное тело. Правоверные евреи также считают это безусловным фактом. Гази, куми имеют такое представление о боге, что он работает, устает, нуждается в отдыхе и должен поэтому спать, отдыхать. Религиозный еврей не работает в субботу, потому что он верит, что бог в седьмой день недели отдыхал после того, как он в течение шести дней работал над со зданием вселенной. Не видишь ли ты, что у куми, у гази, у иудеев есть что-то общее в их сказаниях, в их представлениях о происхождении человека? Такие сказания, такие представления возникли у людей, когда они находились еще на очень низкой ступени развития.

— А собака?

— Тебе недостает при сопоставлении этих рассказов собаки! Ты считаешь эти сопоставления недостаточными, потому что не хватает этой детали… Талмуд ты считаешь религиозной книгой?

— Талмуд — книга мудрости. Это — гениальнейшее толкование Библии. Я бы сказал, он дополняет Библию, и недаром мы считаем его как бы приложением к Библии, а толкование его обязательным для каждого истинно верующего иудея.

— Знаешь ли ты, что в Талмуде есть такое утверждение: собаки играют — пророк Илья в городе; собаки воют — ангел смерти в городе. Собака, оказывается, имеет преимущество перед человеком: человеку не дано видеть Илью, не может он видеть ангела смерти, а собака их видит.

— А может быть, только чувствует.

— Пусть так, во всяком случае собака имеет то преимущество, что она ближе к богу, к era ангелам, к его пророкам. Ты почему-то не спрашиваешь о змее. По-видимому, потому, что ты сам знаешь, что она в рассказе Библии играет весьма ответственную роль в жизни первых людей и в дальнейшей судьбе всего человечества. Да, было время на очень ранних ступенях развития человеческого общества, когда люди почитали животных, поклонялись им, считали их выше человека. Ты, вероятно, читал сказку о рыбаке и рыбке. Не только взрослые, но и дети, которым очень нравится эта сказка, считают сказку сказкой, а религиозный еврей, считающий Библию священной книгой и все, что в ней написано, непреложным фактом, уверен в том, что Валаамова ослица заговорила человеческим языком и что она видела ангела божьего.

Раскроем Библию. Вот глава 22 книги Числа. Почитаем этот рассказ.

«И встал Валаам поутру и оседлал ослицу свою и пошел к князьям Моавитским. И воспылал гнев божий за то, что он пошел, и стал ангел Ягве на дороге, чтобы воспрепятствовать ему; он же ехал на ослице своей и с ним двое слуг его. И увидела ослица ангела Ягве, стоявшего на дороге с обнаженным мечем в руке, и своротила ослица с дороги и пошла на поле; и Валаам стал бить ослицу, чтобы возвратить ее на дорогу. И стал ангел Ягве на узкой дороге между виноградниками, где с одной стороны забор и с другой стороны забор. А ослица, увидев ангела Ягве, прижалась к стене и прижала ногу Валаамову к стене, и он опять стал бить ее. Ангел же Ягве опять перешел и стал в тесном месте, где некуда своротить ни направо, ни налево. А ослица, увидев ангела Ягве, легла под Валаамом. И воспылал гнев Валаама, и стал он бить ослицу палкой. И отверз Ягве уста ослицы, и она сказала Валааму: «Что я тебе сделала, что ты бил меня вот уже три раза»…»

Далее идет диалог между ослицей и Валаамом с репликами ангела Ягве.

— И ты сравниваешь Библию — эту книгу, получившую мировое признание, книгу, я бы сказал даже, высокой поэзии, с примитивными, глупыми верованиями каких-то гази и куми.

— Обижен? А возражения по существу? Ты должен понять, Мендель, что у меня нет никакого желания или намерения чернить Библию. Библия, без сомнения, является замечательным памятником определенной эпохи. Вопрос состоит в том, является ли эта книга священной, кто ее автор, какую она играла роль и каково ее настоящее значение. Ученые много труда и времени отдают изучению памятников старины, в том числе и Библии. Написаны сотни книг, посвященных разбору, критике Библии. Ты же хочешь знать правду, так не обижайся на нее, на правду…

— Говори. Я слушаю.

— Знаешь ли ты, что на двух-трех страницах книги Бытие излагаются два рассказа о сотворении мира? Припомним эти рассказы. Если ошибусь, ты поправь меня, Мендель.

— Не мне поправлять тебя. Ты мог бы быть раввином в любом городе по твоим знаниям Библии и Талмуда. Говори, говори.

— Вот краткое содержание первого рассказа. 1. Вначале было колоссальное море, окутанное кромешной тьмой. Над этим морем парил дух господень. 2. И бог приказал: да будет свет. И свет понравился ему. И отделил он свет от тьмы. Свет он назвал «день», а тьму — «ночь». 3. Потом бог сказал: да будет твердь посреди воды — и сделал перегородку внутри воды. Этой перегородке дал название «небо». Таким образом часть воды оказалась на небе, а часть под небом. 4. Воду под небом бог собрал в одно место. Тогда обнаружилась суша. Собранную воду бог назвал «море», а сушу — «земля». 5. Потом бог повелел, чтобы земля произрастила зелень и плодовые деревья. 6. Затем бог создал солнце, луну и звезды и прикрепил их к небу. 7. После этого бог создает сначала морских животных, затем птиц и, наконец, скот и зверей. После того как бог создал всех тварей, он создал человека: мужчину и женщину одновременно. Правильно я изложил этот рассказ о сотворении мира?

— Как будто это вчера было в твоем личном присутствии.

— Ты не лишен чувства юмора. Веришь ты в этот рассказ о сотворении мира?

— Это рассказ Библии. Все, что написано в Пятикнижии, для меня и для всех иудеев (прибавлю: и для христиан) свято.

— Значит, веришь. А вот второй рассказ того же «священного писания».

1. В тот день, когда бог Ягве создал небо и землю, на земле не было никакой растительности, ибо бог Ягве не посылал еще дождя на землю, и еще не было человека, который обрабатывал бы землю. 2. И создал бог Ягве человека из праха земного и вдунул в ноздри его душу жизни. 3. Потом бог посадил сад в Эдеме и поселил там человека, чтоб он его обрабатывал и хранил. 4. Далее бог сказал: нехорошо быть человеку одному — создам ему помощника. 5. И бог усыпил человека, вырезал у него ребро и сделал из ребра женщину. Так? И в этот рассказ веришь?

— Верю, потому что верую.

— Ну хорошо. Сличим сейчас оба рассказа. Не будем вдаваться в подробности. Возьмем их основные положения. По первому рассказу человек создан последним, после того как уже созданы были растения и все живые существа. Во втором рассказе — наоборот, сперва создан человек, а затем растения, звери и птицы. В первом рассказе говорится, что бог создал одновременно мужчину и женщину; во втором — сначала мужчину, а затем лишь, из его ребра, женщину. В какой из этих двух рассказов ты веришь?

— В оба.

— Да не прикидывайся ты простачком, извини меня.

— Я не простачок. Я верующий еврей.

Первая хирургическая операция

— А это несовместимо? Я тебя, Мендель, глупым не считаю. Ты прикидываешься им. Ладно. Когда мы вчитываемся в оба рассказа, мы замечаем, что первый рассказ полон воды, а второй страдает от засухи. По первому рассказу, вначале были вода и тьма. В воде бог построил стену, которую назвал небом. Из воды обнаружилась суша. Первые живые существа были водяные. По второму рассказу, первозданная земля была суха, лишена воды; ни слова в этом рассказе нет о морях, ничего здесь нет о водяных существах… И ты веришь в оба эти рассказа?!

— Я слышал, есть такое толкование рассказа Библии о сотворении мира: шесть дней творения не надо понимать в буквальном смысле: день — 24 часа. У бога дни длинные. У него может быть день — тысяча лет и больше.

— Значит, работал шесть тысяч лет или шесть миллионов лет, а потом выходной — миллион лет.

— Я говорю, есть такое толкование. Правоверный еврей не может так толковать Библию. Ведь вселенная создана по слову бога: «И сказал господь: да будет свет, и стал свет». И грешно было бы думать даже, что богу, всемогущему богу, требуется такое долгое время для сотворения своего «дворца». Я говорю, есть такие толкователи, но эти умники, по-моему, ни то ни се, ни наши, ни ваши.

— Ошибаешься, Мендель. Они ваши. Они видят, что наука побеждает, и хотят разными выкрутасами выручить бога.

— А ты как по-ученому объясняешь происхождение этих рассказов? Пусть по-твоему: Пятикнижие не священное писание, но и не дураки же его писали.

— Этот твой вопрос вполне законный. Но до того, как я попытаюсь ответить на него, разреши мне сообщить тебе некоторые объяснения богословов, касающиеся возникающих у читателя Библии недоумений о порядке сотворения вселенной.

Соломон поудобнее устроился в кресле и продолжал:

— Согласно Библии, свет создан в первый день творения, а солнце — лишь в четвертый. А люди убедились из практики жизни, что свет на земле связан обязательно с солнцем, что именно солнце является источником света. И спрашивает один ученый-богослов у другого: как объяснить появление света до сотворения солнца. И ученый ему отвечает: «Бог окутал себя белой тогой, которая распространила лучи света от одного конца мира до другого».

А вот другое рассуждение богослова о солнце: «Колесо солнца имеет футляр. Рядом с футляром пруд. Раньше чем выпустить солнце утром из футляра, бог его окунает в воду, чтоб оно не сожгло весь мир. Если бы солнце находилось в первом небе, ни одно живое существо не могло бы выдержать жары. Настанет время, когда бог высвободит солнце из его футляра и сожжет им всех грешников».

Конечно, в наши дни мало кто поверит в такие примитивные сказки. А ведь они излагаются в «Мидраше» — толковании Пятикнижия. И авторов подобных «открытий» иудаизм называет мудрецами Талмуда. Эти рассуждения ты можешь прочитать в сборнике Равницкого и Бялика «Книга сказаний» или же в первоисточнике — в «Мидраше берешит».

— Да, по-видимому, не всякий мудрец мудр, — задумчиво заметил Мендель.

— Может быть, привести тебе еще несколько «умных» рассуждений из Талмуда, например о «яйце, которое родилось в праздник»?

— И без тебя знаю. Этот трактат о «яйце» мы, кажется, вместе с тобой, Соломон, изучали в хедере в течение целого полугодия. Ты должен мне объяснить по-ученому происхождение рассказов Библии о сотворении мира. Есть у евреев поговорка: «Если уж кушать свинину, так жирную». Раз я грешу в рошашоно, так уж в полную меру и с пользой. Рассказывай.

— Я тебе привел некоторые высказывания «Мидраша» об истории мироздания. Высказывания мудрецов Талмуда с точки зрения современности кажутся наивными до глупости. Но в былые времена эти взгляды вовсе не выглядели столь нелепыми. Да и, кроме того, далеко не все содержание Талмуда сводится к «истинам», столь откровенно нелепым, как вышеприведенные. В том же «Мидраше» есть такое рассуждение: «Тора говорит: я была планом сотворения мира. Когда царь строит дворец, он приглашает архитектора. Архитектор составляет планы, чертежи: где быть коридорам, где залам. Так бог заглядывал в Тору и создавал вселенную» («Мидраш берешит», I).

Как же должны были себе представлять возникновение вселенной первобытные люди или люди, скажем, родового строя? Мир первобытного человека ограничен местом, где он проводит всю свою жизнь. То, что он видит в ближайшем окружении, — это, по его представлению, и есть вселенная. Его представления о возникновении мира соответствуют поэтому естественной среде, в которой он жил, и тому, в какой мере и какими средствами он мог использовать силы природы или овладевать ими.

Вот какой миф существовал, например, на островах Гаваи и Таити. Вначале было безбрежное море. Над морем было небо. На небе жил Тангалоа со своими божественными детьми. И послал Тангалоа свою дочь в образе морской птицы разузнать, есть ли где-нибудь в мире суша. Но морская птица не нашла сухого места и печальная вернулась обратно.

— Совсем как у Ноя в ковчеге.

— И послал ее отец еще раз искать, и она опять вернулась ни с чем. Тогда Тангалоа сбросил с неба большие глыбы земли. Из них и образовалась суша. После этого Тангалоа дал своей дочери растение, чтобы она его посадила во влажную землю. Дочь полетела на землю и выполнила поручение отца. Растение размножилось, на его корнях во влажной, теплой почве образовались черви и другие живые существа — первая жизнь на земле. Со временем их число увеличивалось, формы разнообразились, и наконец появился человек.

— Интересная, красивая легенда, похожая немножко на ваше учение о развитии.

— Таких легенд о происхождении вселенной есть очень много у жителей островов Тихого океана. Легенды эти отличаются друг от друга некоторыми подробностями, но в основе их всех лежит представление, что суша возникла из воды. И это совершенно понятно. Обитатели островов видят вокруг себя необъятные пространства воды и небольшой клочок суши — остров. И первобытный человек соображает, вернее, воображает: эту сушу, этот остров, создали духи…

У жителей степей и пустынь бытуют совершенно другие легенды о сотворении мира. Масаи (племя, живущее в Восточной Африке), например, рассказывают: вначале земля представляла собой сухую пустыню, охраняемую драконом. Раз с неба сошел Нгай, прародитель этого племени, и победил дракона. Из тела дракона вылилось много крови на землю. От этого земля стала плодородной, и в пустыне стали расти красивые растения. Потом Нгай сделал солнце, луну, звезды и, наконец, человека. Мужчину Нгай создал на небе и спустил его на землю, а женщина вышла из земли. Нгай указал им место в оазисе, образовавшемся на том месте, где пролита была кровь дракона. Мужчина и женщина; созданные Нгаем, не выполнили его заветов, и он их выгнал в пустыню. Нгай разрезал большую бычачью шкуру на полосы и спустил на них на землю коров, ослов и козлов. Так масаи получили скот и стали скотоводами.

— Наивные представления, хоть и красивые. Ты, по-видимому, хочешь доказать мне, что и рассказы Пятикнижия наивны.

— А ты их считаешь научными?

— Я этого не говорю. Я говорю: они божье откровение.

— Я привел тебе рассказы обитателей островов и пустынь, чтобы сделать некоторый вывод относительно происхождения двух рассказов Пятикнижия о сотворении мира.

Первый рассказ книги «Бытие» возник у людей, живших в окружении больших масс воды — на островах или у берега моря, второй рассказ — у людей, живших в степи или пустыне. Но люди не живут постоянно на одном месте. Вместе с людьми кочуют их легенды. На новое место пришельцы приносят с собой легенды и узнают, перенимают легенды старожилов. Легенды, созданные в одном месте, переплетаются с легендами другого места, и получается часто такая смесь, в которой один элемент не клеится с. другим, одна часть противоречит другой. Вот такая смесь и получилась в библейских рассказах о сотворении вселенной. Здесь смешаны два рассказа двух разных племен из разных мест, у которых были разные боги. Не только рассказы двух глав Библии отличаются друг от друга, но и боги, о которых говорится в этих рассказах, разные.

— Как разные?

— В первом рассказе бог именуется «Элогим», что, собственно, означает «боги», (элога — бог, элогим — боги); во втором рассказе бог именуется «Ягве».

— Я не могу ничего противопоставить твоим логичным соображениям, Соломон. Я к этому не подготовлен. Я не противник науки. Разумный человек не может быть против науки. Но я верю. Верю в бога, верю в Тору. А по-твоему, Библия не имеет никакого исторического значения? Одни сказки?

— Я этого не говорил. Я, да и все марксисты, никак не отрицаем исторического значения этих литературных памятников. Но ведь это вовсе не значит, что нужно признать божественным содержание этих книг, а описываемые в них легенды — историческими фактами. Эти книги многое говорят нам о быте и нравах наших далеких предков. Они свидетельствуют об экономических и политических порядках, которые господствовали в те далекие времена. А такими творениями человеческого духа, такими художественными произведениями, как «Песнь песней», мы восхищаемся и ставим их наравне с «Илиадой» или «Одиссеей».

— Ты говоришь: творение человеческого духа; значит, ты все-таки признаешь существование души?

— Отнюдь нет.

— Ты же сам говоришь: человеческий дух.

— Наличие душевной деятельности вовсе не означает наличия души, существующей вне тела и независимо от тела.

— Хорошо. Отложим пока этот вопрос, хотя у меня есть одно соображение, которое я хотел бы высказать тебе. Но пока отложим вопрос о душе. Поговорим о нем потом, по душам. Я хотел бы продолжить разговор о значении Библии.

— Пожалуйста.

— Ты говоришь: сказки.

— Я сказки назвал сказками. Есть в Библии и законы и выступления пророков, и исторические сведения (хотя к ним нужно подходить очень осторожно, критически).

— Есть, кажется, где-то в Талмуде такой рассказ, — после некоторого молчания заметил Мендель. — Спросили одного видного талмудиста (не помню имени его): «Скажи мне, пока я стою на одной ноге, содержание всей Торы». И тот ответил: «Люби ближнего, как самого себя».

— Ответ гласил так: «Что тебе не любо, не делай ближнему».

— Это, по-моему, то же самое. Разве уже одно это предписание Торы не стоит того, чтобы считать ее великой священной книгой?

— Знаешь ты, что в конце XVIII века во Франции была революция?

— Знаю. Ее, кажется, называют буржуазной.

— Да, это была буржуазная революция, и она была прогрессивной революцией, направленной против феодальных порядков. Лозунг этой революции был: «Свобода, равенство, братство». Но достаточно посмотреть, как живут помещики и капиталисты, с одной стороны, и рабочие и трудящиеся крестьяне, с другой стороны, чтобы видеть, каково истинное значение этого равенства в капиталистических странах.

В наше время империалисты США и их сподвижники в Англии и Франции именуют свои государства странами свободного мира. А каковы эти радетели свободы в действии? Всюду, где только угнетенный народ подымается на борьбу против своих поработителей, «свободный лагерь» железом и кровью стремится подавить это движение, насадить там своих ставленников — злейших реакционеров, душителей свободы и независимости народов.

— Это правда. Но ты отклоняешься в сторону от существа нашего разговора.

— Я не отклоняюсь. «Люби ближнего, как самого себя» не единственное предписание Торы. Чтобы понять истинное значение этого завета, нужно посмотреть, как оно сочетается с другими заветами, с законами Библии. Как, например, сочетать завет «Люби ближнего, как самого себя» с рабством, освящаемым Библией? В Библии ты читаешь благословение Исааком своего сына Иакова: «Да будут служить тебе народы и поклоняться пред тобою племена». Равенство и братство? Да? Или, может быть, любовь к ближнему?

— Но рабство ведь было не только у евреев…

— Правильно. Через рабство исторически прошло почти все человечество. Но я говорю о законах рабства в Библии не ради разоблачения народа, а для раскрытия завета «Люби ближнего, как самого себя» и его прогрессивного якобы значения. Это пустая фраза, а вернее, обманчивый лозунг.

— Ты говоришь: фраза. Но ведь есть же и прогрессивные для того времени законы, которые претворяются в благородные действия, в хорошие дела. Я имею в виду, например, закон отпущения. Знаешь этот закон? То есть помнишь его?

— Помню. Сейчас прочтем текст этого закона в Библии. Это должно быть, помнится, в книге Исход.

Вот он. Глава 21. «Если купишь раба еврея, пусть он работает тебе шесть лет, а на седьмой пусть выйдет на волю даром».

— Видишь?

— Вижу. Вижу, что Библия, которую ты считаешь священной книгой по настоящее время, узаконяет, освящает куплю рабов. Но будем читать дальше: «Если же господин его дал ему жену и она родила ему сынов и дочерей, то жена и дети ее пусть останутся у господина ее, а он (раб) выйдет один». И далее: «Но если раб скажет: люблю господина моего, жену мою и детей моих, не пойду на волю, то пусть господин его приведет его перед богом и поставит его к двери или к косяку, и проколет господин его ухо шилом, и он останется рабом его вечно». Раб не хочет выйти на «волю», потому что он не хочет разлучиться со своей женой, со своими детьми, он «любит» своего господина, как голодный рабочий «любит» своего хозяина — капиталиста… И вот за то, что раб «любит» своего господина, за то, что он не хочет расстаться со своей женой и детьми, за эту «любовь» он должен, по закону «священного писания», остаться вечным рабом.

— Такие были времена.

— Но ты же считаешь сейчас, в XX веке, живя в стране социализма, этот закон законом бога, а книгу, в которой этот закон записан, священной. Раз мы уж открыли Библию, прочтем в той же главе и такие законы: «Если кто продаст дочь свою в рабыни, то она не может выйти, как выходят рабы»… «Если кто ударит раба своего или служанку свою палкой и они умрут под рукою его, то он должен быть наказан».

— Видишь?

— Слушай дальше: «Но если они день или два переживут, то не должно наказывать его, ибо это его серебро». Что ты скажешь на эти иллюстрации к проповеди «Люби ближнего…»?

— Никто же из верующих не станет защищать или проповедовать законы рабства.

— Ошибаешься, дорогой мой. Законы капиталистического рабства господствуют в капиталистических странах. Эти законы охраняются танками и бомбами. Их защищают господствующие классы всюду, где власть принадлежит эксплуататорам. А заповедь «Люби ближнего…» нужна этим современным рабовладельцам, чтобы держать в узде угнетенные классы и народы.

— Ну, а такой лозунг (я уже говорю твоим языком), как «все люди братья», разве он не прогрессивный?

— Откуда ты взял это изречение?

— А ты не знаешь изречения «все евреи товарищи»?

— Это «товарищество» мало чем отличается от «любви к ближнему». В этом изречении два основных положения. Во-первых, верующий еврей не должен делать различия между классами в самом еврейском народе. «Все евреи товарищи», а потому один еврей не должен считать другого еврея своим классовым врагом. Ротшильд и еврейский рабочий, барон Гинзбург и еврейский ремесленник — все они «товарищи», «Все евреи товарищи», а потому еврейский рабочий не должен бороться против еврейского капиталиста, еврейский мелкий лавочник должен любить еврейского процентщика. Еврейский фабрикант имеет право эксплуатировать еврейского рабочего, еврей-процентщик на законном основании может разорить еврейского ремесленника. На законном основании. По законам, установленным самим господом богом. Бог благословил Ротшильда богатством, распространил на него свою благодать. Богатство и бедность установлены богом и им освящены. «Нищие всегда будут среди земли». А богачи получают возможность угождать богу благотворительством. Фабриканта бог благословил фабрикой, а рабочего — рабочей силой. И оба должны быть благодарны богу за его милость. Против такого «товарищества» фабрикант, понятно, ничего иметь не может. А еврейский рабочий, если он не хочет навлечь на себя гнев божий, тоже должен с этим согласиться. Вот и получается: «Все евреи товарищи».

— Ты сказал: во-первых, а во-вторых?

— Скажу и во-вторых. Этот «человеколюбивый» лозунг противопоставляет еврейский народ всем другим народам. Еврейский народ — «народ избранный». Бог избрал его среди всех народов, он его «любит», он «вознес» его над всеми народами.

— Да, это, пожалуй, не то, что нужно. Это пора вычеркнуть из наших молитвенников.

— Евреи — «избранники божьи», а потому они не должны смешиваться с другими народами. Не должен поэтому еврейский рабочий объединяться с нееврейским против их общего врага — капиталистов, и еврейских и нееврейских. А у нас лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

— И я его признаю.

— Если ты его признаешь, ты должен отказаться от шовинистического «Ато бохартону»[7].

— Я только что сказал: его надо вычеркнуть. Вредный он.

— А в синагоге сегодня ты выбросил его из молитвы?

— Слово из песни не выкинешь. Молимся, как написано в молитвеннике. Я думаю, что можно остаться верующим в бога и не признавать эту молитву.

— А с тобой согласны все молящиеся?

— Этого я сказать не могу. Я за них не отвечаю…

— Не только из молитвенника нужно это выбросить. Нужно это искоренить из сознания людей.

— И все-таки, Соломон, я лично не отказался еще от своего отношения к «священному писанию». Есть, я говорю, в Библии прогрессивные общечеловеческие идеи, мысли. Вот, например, бери «Притчи Соломона».

— Хорошо, беру. Какие притчи ты считаешь прогрессивными?

— Хотя бы… дай припомню. Я считаю все их мудрыми, полезными. Недаром они входят в канонизированную Библию. Ну, вот возьми, например, такую притчу: «Сын мудрый радует отца, а сын глупый — огорчение для своей матери».

— Хорошо сказано, мудро. Ты мог бы привести еще и такое изречение: «Начало мудрости — страх господень».

— Да, мог бы. Но не привел, потому что заранее знаю, что в оценке этой притчи наши мнения не сойдутся.

— Давай прочтем несколько притчей. Вот, Мендель, притча из главы 19. Что ты скажешь о ней? «Не прилична глупцу пышность, тем паче рабу господству над князьями».

— Время такое было.

— Как ты думаешь, доставляла большое удовольствие рабу эта мудрость? А князю?

— Прошли эти времена.

— Нет, существует еще в мире капиталистическое рабство. А вот «мудрая» притча из главы 27: «Кто стережет смоковницу, тот будет есть плоды ее, и кто бережет господина своего, тот будет в чести». Хороша?

— Умная. Полезна ли, зависит от того, каков этот господин.

— Тем самым ты признаешь законность существования господ и рабов. Желательно только, чтобы господа рабовладельцы были хорошими, добрыми. А «философское» объяснение законности существования эксплуататоров и эксплуатируемых ты найдешь в главе 22: «Богатый и бедный встречаются друг с другом: того и другого создал Ягве». Ничего не поделаешь: воля божья. Пути господни неисповедимы! А в главе 30 читаем: «Не может земля носить: раба, когда он делается царем, глупого, когда он досыта ест хлеб, и служанку, когда она занимает место госпожи своей». Да, есть немало «умных» изречений у авторов притчей.

— Почему у «авторов»? Есть у них один автор: царь Соломон, твой тезка. Помнишь, тебя в хедере звали «Соломон мудрый»? Да и само название говорит об этом: «Притчи Соломона».

— Об авторстве я еще скажу. Что же касается мудрости, то мы подходим с классовой, исторической оценкой к каждой притче в отдельности.

— Соломон! Вот в главе 4, я припоминаю, есть такая притча: «Не вступай на стезю нечестивых и не ходи по пути злых». Или вот: «Обдумай стезю для ноги твоей, и все пути твои да будут тверды. Не уклоняйся ни направо, ни налево; удали ноги твои от зла». Это же можно прямо в наш советский учебник вписать: «Ни направо, ни налево».

— Чтоб не уклоняться вправо или влево, Мендель, надо хорошо знать главное направление, правильный путь; надо знать, что такое хорошо и что такое плохо, надо знать, что понимать под словом «зло». А из всей этой книги в целом следует: хорош порядок, установленный на земле богом, порядок, при котором освящена власть господ над рабами. Что же касается вопроса о том, кто эту книгу написал, то критики Библии отрицают авторство Соломона. Даже Раши, самый авторитетный религиозный комментатор Библии и Талмуда, признает, что в книге «Притчей» имеются изречения позднейших мудрецов, живших не только после Соломона, но и после царя иудейского Хилкии. А Талмуд в фолианте «Баба Батра» приписывает составление книги царю Хилкии и его сподвижникам. — Один ум — хорошо, два — лучше, а много — еще лучше. А что ты скажешь, Соломон, о пророках?

— Среди них были умные, одаренные люди, замечательные трибуны, обличавшие преступные деяния представителей господствующего класса, угнетавших и грабивших простой народ. Не все пророки таковы. Разные были: разных направлений и разного таланта. Настоящим народным пророком был пастух Амос. Пророк Осия тоже из крестьян. Пророк Исайя изобличал социальную несправедливость и выражал надежду, что за периодом тяжелых катастроф последует время, когда Ягве смилуется над своим народом и наступит мир на земле. Тогда люди будут жить как братья, дикие звери превратятся в домашних животных, а мечи будут перекованы в орала.

— Ну, чем не коммунист?

— Да, некоторые пророки выступали резко против социальной несправедливости, с обличением мерзостей господ и жрецов. Но они не звали народ к борьбе, не призывали трудящихся восстать против своих угнетателей. Они ждали чудес Ягве. Призыв пророков служить только Ягве в высшей степени нравился царям и жрецам, он их вполне устраивал. А говорили пророки всегда от имени Ягве, будто они непосредственно от бога получают задание выступить с теми или другими предостережениями, с предсказанием будущего.

— А я нередко встречаю в газетах выражение «пророческие слова».

— Да, иногда мы употребляем это выражение, имея в виду научное предвидение. Но по существу пророчество как божественное откровение и научное предвидение не имеют ничего общего между собой. Приведу несколько примеров.

Астроном Леверье на основании законов движения планет, открытых Кеплером, пришел к выводу, что должна существовать еще одна, неизвестная до тех пор планета, и определил посредством вычисления место, занимаемое ею в небесном пространстве. Руководствуясь вычислениями Леверье, эту планету обнаружил астроном Галле в 1846 г. Предсказание Леверье не было божеским откровением. Оно основано на знании законов движения небесных тел и явилось научным доказательством правильности солнечной системы Коперника.

Русский ученый Дмитрий Иванович Менделеев открыл в 1869 г. принцип классификации элементов. Составляя таблицу, Менделеев оставил в ней пустые места для элементов, которые в то время еще не были известны. В 1871 г. он с большой точностью предсказал свойства некоторых из них. Предвидение Менделеева полностью оправдалось: в 1875 г. был открыт элемент галлий, в 1879 г. — скандий, в 1885 г. — германий. Эти элементы заняли оставленные для них в таблице места. Предсказанные Менделеевым свойства этих элементов совпали со свойствами, установленными опытным путем, после того, как эти элементы были открыты.

Предсказание Менделеева также не пророчество, а научное предвидение. Оно подтверждает способность человека познавать законы природы.

Не пророчеством, а научным предвидением была и высказанная Владимиром Ильичем Лениным около 60 лет тому назад (в 1902 г.) мысль, что русский пролетариат, когда он свергнет царизм и таким образом разрушит самый могучий оплот европейской и азиатской реакции, сделается авангардом международного революционного пролетариата.

Только на основании знания законов развития человеческого общества Владимир Ильич мог в 1923 г. писать, что Восток (Индия, Китай и т. п.) втянулся в такое развитие, которое не может не привести к кризису всего всемирного капитализма.

Вошла жена Соломона Давидовича.

— Простите, что я помешала вашему разговору. Я хочу вас пригласить к столу. Пора обедать.

— Познакомься, Соня, с моим товарищем детства. А ты, Мендель, прости, что я тебя раньше не познакомил. Заговорились. Вот что, Соня. Товарищ мой на диете, он мяса не ест. Приготовь для него, пожалуйста, что-нибудь диетическое.

— Хорошо, будет сделано.

Когда хозяйка дома вышла из комнаты, Мендель вопрошающе посмотрел на товарища.

— Откуда ты взял, что я на диете?

— У меня стол, как ты, вероятно, догадываешься, не кошерный. Вот я и нашел для тебя выход.

— Очень благодарен тебе за то, что ты избавил меня от нескольких дополнительных розог в аду. Отдаю должное твоей чуткости.

— А сейчас пойдем помоем руки.

— Вот видишь, есть же у нас прогрессивные, полезные правила поведения в быту. Вот, например, мытье рук перед едой. Не будешь же ты отрицать, что наши мудрецы Талмуда имели правильные представления о гигиене.

— Как гигиеническое правило мытье рук перед приемом пищи можно только приветствовать, но когда оно становится религиозным ритуалом, оно превращается в свою противоположность.

— Ничего не понимаю в этой твоей философии. Значит, так: когда ты моешь руки — это гигиена, а когда я мою руки — это антигигиена?

— Если ты моешь руки по всем правилам религиозного ритуала, твое мытье ничего общего с гигиеной не имеет. Я не знаю, когда ритуал этот был установлен. По-видимому, в то время, когда мыла еще не существовало. Всякое правило, любой закон, сделавшись каноном, застывает, не идет в ногу с жизнью. Особенно это относится к правилам религиозным. Сейчас, когда существует мыло, верующим евреям не разрешается пользоваться им при мытье рук перед едой, после посещения уборной. Он должен (ты это прекрасно знаешь) по определенному ритуалу лить воду на одну руку, потом на другую. Да и смысл этой процедуры религия извращает. Она считает, что задача не в том, чтобы грязь смыть, а чтобы прогнать нечистый дух с ногтей. Ведь так и называется эта операция — «омовение ногтей»…

— У вас, если не ошибаюсь, это называется «догма». Но должен тебе сказать, что умный еврей находит выход из положения: он сначала моет руки с мылом, а потом — по ритуалу.

За обедом разговор продолжался. Начал его Мендель Аронович.

— Я сказал тебе, о душе поговорим по душам. Думаю, что теперь самое подходящее время. Во время обеда человек менее склонен к философии. Поговорим об этом без философствования, хотя все евреи «немножко философы». Ты говоришь: есть душевная деятельность. Я говорю: есть душа. Раз есть душевная деятельность, то есть и душа, которая производит эту деятельность. Какая тут, собственно, разница? И какое это может иметь значение в жизни?

— Ты сам не замечаешь, Мендель, как ты говоришь богопротивные вещи.

— Так ты же должен быть этому рад.

— Не всякая ересь — правда. Тем более, что высказанная тобой сейчас мысль, неправильная с нашей, марксистской точки зрения, находится в полном противоречии и с твоими религиозными взглядами. Ведь вся еврейская религия (да и христианская, а также все другие) держится на вере в существование духа, не связанного с грешным телом, существующего отдельно и вне его.

— Я сказал, давай не философствовать, давай говорить по-домашнему.

— Нет, дорогой мой, нельзя по философскому вопросу не философствовать. Но можно говорить по философским вопросам не мудрствуя, простым человеческим языком. Так и сделаем. Вера в существование души гораздо старше, чем иудейская религия, чем вера в Ягве. Она прошла через различные стадии, но сущность осталась такая же, как у первобытного человека.

— Да. Когда австралиец, загнанный английскими цивилизаторами в глубь материка и сохранивший первобытные обычаи и представления, приносит дар духу своего деда, он обращается к нему со словами: «Вот тебе хорошее, вкусное блюдо. Позаботься, чтоб мне сегодня на охоте попалась хорошая кенгуру».

— Дико. Я понимаю, ты сейчас приведешь кое-что похожее на это и у нас, иудеев. Но мы ведь верим в единого бога.

— И в духов своих предков.

— Так ли?

— В детстве я не раз наблюдал, как у нас в местечке (уверен, что это и тебе знакомо) в случае болезни ребенка мать идет на кладбище — на могилу своего отца, дедушки и с плачем и рыданиями умоляет их ходатайствовать перед богом или перед святыми о выздоровлении ее ребенка. На могилах цадиков[8], раввинов можно было видеть записки, в которых содержались обращения к ним с мольбами о помощи в беде или нужде. А что такое молитвы изкер (за упокой души)? Евреи молятся в синагоге за упокоение душ умерших родственников и одновременно обращаются к этим душам с петициями…

— Но большинство молящихся не знает, что говорит. Все молитвы ведь на древнееврейском языке.

— Поэтому-то самыми показательными и являются молитвы женщин. Они их читают на разговорном языке. У меня имеется несколько таких тхинес (молитв), напечатанных в 1927 г. Могу доставить тебе удовольствие прочитать некоторые из них.

— Любопытно.

— Сейчас принесу… Вот: «И вы, души святые, за которые мы молимся и за спасение которых мы просим бога, должны также помнить о нас. Не забывайте нас, как мы вас не забываем. Не забывайте ваших детей, которых вы оставили на земле, которых вы воспитывали в нужде и мучениях, в плаче и слезах, которых вы пестовали и от которых вы глаза не снимали. Так и сейчас не снимайте глаз с нас. Помните о нас, о наших мужьях и наших детях. Встаньте из вашего вечного и священного покоя и ходатайствуйте за нас перед всевышним богом. Пусть он с нами обходится не по закону, пусть не взыскивает с нас за грехи наши, пусть обходится с нами с жалостью и милостью, пусть посылает нам успехи в наших делах» и т. д.

— Да, бабьи слезы.

— Над бабьими слезами нечего смеяться. Эти слезы вызваны их тяжелой жизнью. А что касается их верований…

— Суеверие.

— …что касается их верований, их веры в бога, черта, душу, так она у мужчин и женщин одинакова. Суеверие нельзя отделить от веры. Скажи, Мендель, откровенно: ты веришь в загробную жизнь?

— Мне нечего таить. Я иудей и верю в загробную жизнь.

— Ты, следовательно, веришь, что души твоего отца и матери, дедушки, бабушки после их смерти где-то обретаются на небе (в раю или э аду) и что твоя душа туда же уйдет после твоей смерти. Ты хоть и шутишь, но боишься мучений ада за несоблюдение законов божьих.

— Я вовсе и не шучу. Мы часто не соблюдаем предписаний врачей, хотя и знаем, что это влечет за собой плохие последствия: для нашего организма. Вот, например, врачи запрещают пить водку, а мы, пьем и курим, хотя это сокращает нашу жизнь, Я сейчас должен был пойти на реку и сбросить туда все мои грехи (как раз время), а я не иду…

— Не думай, что в моем вопросе есть недобрый намек. Почему ты не идешь?

— У меня так много грехов, что, боюсь, они, будучи брошены в Москву-реку, могут вызвать наводнение. Не хочу, чтобы вся Москва расплачивалась за мои грехи.

— И все-таки шутишь. Ты человек с юмором.

— Да, да, смеюсь. Над собой смеюсь. Так ты говоришь, нет души вне тела. А в теле есть душа?

— Ты сейчас говорил о том, что врачи запрещают водку пить. Почему они запрещают?

— Я не доктор. Досконально объяснить не могу. Ты, я думаю, это лучше знаешь. Я понимаю, что ты спрашиваешь это с какой-то целью. Ну, скажу: потому что это вредно для организма. Удовлетворен?

— Удовлетворен. Ты когда-нибудь был пьян?

— Был. В симхос-тойре (праздник Торы).

— Так ты и на собственном опыте, и на примере других людей мог убедиться, что стоит человеку выпить лишнее, как меняется его настроение (одни плачут, другие чрезмерно веселы, лезут целоваться, третьи дерутся), говорит он не то, что нужно, рассуждает нелогично, — словом, меняется вся его душевная деятельность. По-твоему, душа опьянела. А по мнению людей науки, алкоголь нарушил нормальную деятельность головного мозга. Вся душевная деятельность — функция головного мозга. Как по-твоему, может существовать мысль без мозга?

— О человеке, который плохо мыслит, мы говорим: безмозглый человек.

— Или возьмем такой пример. Заболел человек психической болезнью. Его помещают в психиатрическую больницу. Его лечат различными лекарствами, физическими методами, воздействуют на его органы тела, на его мозг (на материальный мозг!), и человек выздоравливает. Восстановлена нормальная деятельность его центральной нервной системы. Не какая-то душа-невидимка принимала лекарства, а тело человека! И результат налицо.

— Я думаю, что в этом деле вы можете даже ссылаться на Библию. Можно доказать, что Библия смотрит на душу как на нечто материальное. Библия запрещает евреям есть кровь. Там сказано: «Только крепись, чтобы не есть крови, потому что кровь есть душа; и не ешь души вместе с мясом».

— Мы не спекулянты и не обманщики. Наука не нуждается в фальсификации исторических документов. Да, было время, очень далекое, на заре человечества, когда люди на основании опыта своей жизни поняли, что жизнь человека связана с наличием крови в его теле и что потеря крови влечет за собой смерть.

Естественная смерть была для первобытного человека необычным явлением, она наступала очень редко. Как правило, человек погибал, растерзанный диким зверем, умирал от тяжелых ран, полученных в схватке с врагами, тонул в водах бурных рек, становился жертвой страшных эпидемий и т. д. В большинстве случаев переход организма от жизни к смерти сопровождался кровотечением. Поэтому и возникло представление, что жизнь и смерть зависят от наличия или отсутствия крови в организме. Кровь дает организму жизнь; ушла кровь — ушла и жизнь. Это представление первобытного человека отразилось и в Пятикнижии, отдельные части которого были созданы в разные эпохи и отражают быт, нравы, верования людей с разным уровнем развития. Поэтому-то мы видим столько противоречий и в Библии и во всей иудейской религии, включающей в себя верования разных народов. Некоторые из этих представлений отпали, другие сохранились, несмотря на их противоречивость. Зачем же мне опираться на эти ошибочные взгляды?

Вся иудейская религия (как, кстати, и христианская) насквозь проникнута идеей существования души и загробной жизни, то есть жизни души после смерти тела. По утверждению мудрецов Талмуда, этот мир только коридор, ведущий в чертоги потустороннего мира — «того света», где человека ждет вечное блаженство, если только он будет здесь, на земле, послушным рабом божьим. Земное существование — один миг вечного существования. Всю свою жизнь на земле верующий должен рассматривать как подготовку к «тому свету». Все помыслы и деяния его должны быть направлены на то, чтобы заслужить у бога почетное и удобное место в раю. Стоит ли заботиться здесь, на земле, об улучшении жизни, когда она только краткое введение в вечную жизнь на небе. Евангелие проповедует, что «легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому попасть в царство небесное».

— Я не евангелист, в Христа не верю, и нечего мне об этом говорить. Но как богачи терпят такое учение?

— Богачей оно вполне устраивает. Их не оскорбляет сравнение с верблюдом, их не огорчает трудность попадания в царство небесное. Во-первых, они уверены, что за деньги можно все устроить, а во-вторых, они считают, что это слово божье является надежной охранной грамотой их богатств на земле, предотвращающей покушения на них со стороны простых людей. Пусть бедняки надеются попасть в царство небесное по своему имущественному положению. Богатым от этого только спокойнее.

— Вот это правильно.

— Потому, что я это говорю против христианского учения?

— А как обстоит дело с иудейским?

— А не Талмуд ли учит, что каждый еврей должен быть доволен своей участью! Нет здесь никакой разницы между иудаизмом и христианством. Вера в потусторонний мир притупляет мысль, расслабляет волю людей, учит их покорности. Надежда трудящегося человека на райскую жизнь на «том свете» обеспечивает капиталистам и помещикам рай на этом свете, на земле.

— Но вера в существование мира вечной жизни, вера в «тот мир» — большое утешение в жизни на грешной земле. Эта вера облегчает страдания человека в этом мире.

— По этому поводу Ленин приводит слова Фейербаха: «Кто утешает раба, вместо того, чтобы поднять его на восстание, является пособником рабовладельцев».

— Для нас это уже не имеет значения: у нас нет рабовладельцев, нет рабов.

— Есть борьба за коммунизм. Эта борьба требует активного участия людей в жизни общества, развития науки, техники, литературы, искусства. Люди, строящие коммунизм, твердо уверены в том, что они здесь, на земле, могут создать свободную, хорошую, красивую жизнь!

— Словом, стоит жить на этом свете!

— И нет другой жизни, кроме жизни на этом свете!

— А может быть, и на Марсе?

— Марс тоже на этом свете. И люди, которые, может быть, уже совсем скоро полетят туда, не встретятся ни с дьяволом, ни с архангелами. Марс — частица природы, а природа, вся природа представляет собой этот свет. Вне природы нет ничего.

— Я чувствую, Соломон, что ты устал. Замучил тебя твой непрошеный гость.

— Я очень рад, что ты пришел ко мне. Но отдохнуть немного не мешало бы. Если для тебя не утомительно, я посоветовал бы тебе почитать несколько страниц. Пойдем ко мне в комнату.

— У меня же нет очков с собой. Я осмелюсь просить у тебя… просить у тебя… разрешения, прости меня за навязчивость… прийти к тебе завтра продолжать нашу беседу. А книгу дай мне с собой. Бог знает, когда мы еще увидимся с тобой. Мы люди старые.

— Напрасно извиняешься. Я не разрешаю тебе прийти ко мне… Я тебя прошу.

Назавтра, во второй день рошашоно, Мендель пришел рано.

— И ты не был в синагоге?

— Не думай, что я отрекся от иудейской религии. Просто не уживаются в сердце в один и тот же день шойфер[9] и твои речи. Но давай продолжим нашу вчерашнюю беседу. Ты сказал: о боге Ягве мы поговорим особо.

— «Сказание о пасхе» ты, я думаю, знаешь наизусть. Сколько лет уже ты повторяешь его в пасхальную ночь!..

— Разбуди меня среди ночи, и я его тебе скажу слово в слово.

— Есть там такое утверждение: «Вначале наши предки были идолопоклонниками, а сейчас господь приблизил нас, чтобы мы служили ему».

— Да, есть.

— А ты сказал, что наши предки Адам, Ной, Авраам сами беседовали с богом, сами воочию убедились в его существовании.

— Я сказал то, что написано в Пятикнижии. Эти предки знали о существовании настоящего бога, а дальнейшие поколения, более близкие предки наши, свернули с пути отцов и стали верить в другие божества.

— Да, верования людей менялись в зависимости от условий их жизни. Вся вселенная, вся земля и все, что на земле, и человек в том числе, развивается. Изменялись экономические формы жизни, ее общественные условия, совершенствовалось земледелие, добивались все новых успехов техника, промышленность, становились иными формы собственности, развивалась торговля, пути сообщения, наука…

Изменялись и представления людей о вселенной, о земле, о боге. Наука объясняет, доказывает, что иудейская религия, как и все на свете, проделала долгий путь развития. Сама Библия об этом рассказывает.

— Сама Библия?

— Да, сама Библия, если подходить к ней с научным анализом. Скажи мне, Мендель, какую пищу Ягве предпочитает: мясную или молочно-растительную?

— Не богохульствуй. Не думал я, что мне придется напомнить члену Коммунистической партии об определенном пункте ее программы.

— А разве этот вопрос оскорбляет твое религиозное чувство?

— И религиозное и человеческое. Я все-таки не такой уж невежда и не идолопоклонник.

— А такое предписание, как запрещение при жертвоприношениях самим есть жир внутренностей и кровь жертвы, потому что эти части принадлежат богу, тебя не оскорбляет?

— А может быть, это в каком-то переносном смысле?

Раскроем Библию и прочтем в книге Левит, в главе 3, это предписание:

«И принесет (священник) из ней дар свой в огненную жертву Ягве тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них… Это хлеб, огненная жертва, благоухание приятное, весь тук Ягве». И далее: «Это ваш закон на вечные времена». А в другом месте — в книге «Числа», глава 28,— бог Ягве говорит Моисею: «Повели сынам Израилевым, и скажи им: наблюдайте, чтобы приношение мое, хлеб мой, в огненную жертву мне, в приятное благоухание мне, приносить мне в свое время… А в день субботний приносите двух агнцев однолетних без порока, и в приношение мучное две десятых части ефы лучшей муки, смешанной с елеем, и возлияние при нем…» Оскорбляет?

— Устарело, очень устарело…

— Но это же в «священном писании», где каждое слово, каждая буква, каждый знак «священны». Я вынужден повторить свой вопрос: представляешь ли ты своего бога человекоподобным, с человеческими потребностями, с человеческими желаниями и капризами?

— Нет, не так мы его себе представляем. Мы считаем, что у бога нет тела и нет подобия тела.

— И этот бог, сотворивший одним своим словом вселенную, нуждается в мясопоставках со стороны его почитателей?

— Ты хотел рассказать, как смотрит наука на возникновение и развитие еврейской религии.

— Припомним, Мендель, некоторые рассказы из Пятикнижия. Я думаю, что ты их помнишь не хуже меня и нам нет надобности обращаться к текстам. Помнишь историю с кражей, которая открылась при бегстве Иакова и Рахили из дома Лавана?

— История с кражей? Ты имеешь в виду то, что Рахиль захватила идолы (терафим) своего отца Лавана?

— Да, да.

— Конечно, помню. Когда Лаван спохватился, что его дочь и зять удрали, и обнаружил при этом, что исчезли идолы, он взял с собой братьев и пустился в погоню за беглецами. Когда Лаван догнал их, он набросился на Иакова: «Почему ты украл богов моих?» А Иаков не знал, что Рахиль их захватила с собой, и чистосердечно заявил: «Знать не знаю, ведать не ведаю. Пожалуйста, обыщите нас». А Лаван не поленился и обыскал их. Но своих идолов он так и не нашел. Рахиль спрятала их под седло, на котором она сидела… Я понимаю, Соломон, зачем тебе понадобился этот рассказ из Пятикнижия. Ты хочешь сказать, что эти идолы нужны были Рахили, что она считала их богами…

— Совершенно правильно.

— А может быть, она это сделала, чтобы лишить своего отца-идолопоклонника его идолов?

— Ты предполагаешь, что Рахиль вела антирелигиозную пропаганду административными методами? Но такое предположение ведь бессмысленно. Если бы у тебя украли твои филактерии[10], ты бы перестал верить в заповедь надевать тефиллим во время молитвы? Если бы украли у христианина его иконы, он разве перестал бы верить в Христа?

— Предполагать же можно.

— При условии, что в этом предположении есть логика. А в твоем она отсутствует. А сейчас я изложу один рассказ из библейской книги Судей (глава 17). Расскажу коротко.

Был где-то на горе Ефремовой праведный человек по имени Миха. Этот человек заказал себе за 300 сиклей серебра изображения своих терафим. Потом он пригласил к себе в дом левита, который служил этим терафим в качестве священника. Случилось так, что вооруженные отряды из племени дан напали на дом Михи и похитили эти терафим. Когда священник сказал налетчикам: «Что вы делаете?», — они ответили ему: «Молчи! Зачем тебе служить священником в одном доме, когда ты можешь быть священником у целого племени». Так терафим Михи стали терафим племени дан.

— И что ты этим хочешь доказать?

— Что у разных племен, из которых впоследствии образовалось иудейское государство, даже у отдельных семей, были свои родовые, племенные, семейные боги. Культ терафим не исчез даже тогда, когда культ Ягве стал господствующим в Иудее. Он не исчез вплоть до вавилонского пленения. Вот читай, что сказано в книге пророка Иеремии: «Как вор, когда поймают его, бывает осрамлен, так осрамил себя дом Израилев: они, цари их, князья их, и священники их, и пророки их говорят дереву: «ты мой отец», а камню: «ты родил меня»».

Деревянные и каменные статуи, как видишь, представляли изображения богов-предков.

А помнишь библейскую историю о том, как наш прародитель Иаков боролся с богом Ягве и победил его?

— Ты все-таки признаешь Иакова нашим прародителем.

— В данном случае я говорил о моем родстве с Иаковом по мифам Библии о нем. Миф остается мифом, то есть легендой. Легенда не исторический факт. Но легенда сложилась при определенных условиях жизни людей, и по ней мы в известной мере можем судить об этих условиях: о быте, нравах, верованиях, морали людей той эпохи, когда легенда возникла, жила и развивалась.

— Ты говоришь о жизни легенды?

— Да, о жизни легенды. С развитием жизни развиваются, изменяются или видоизменяются легенды. На них нарастают наслоения новой эпохи, исчезают отжившие представления. Часто бывает так, что рядом уживаются элементы, противоречащие друг другу, но по традиции они остаются жить вместе. В Библии уживаются противоречащие друг другу элементы отдельных мифов и мифы, противоречащие друг другу. Уживаются терафим, Эл, Ягве, Золотой телец и многое другое. Но я отклонился. Вернемся же к поединку Иакова с богом. В книге Бытие, в главе 32, говорится о том, что однажды ночью Иакову во время его странствий явился некто и стал с ним бороться. «И боролся Некто с ним до появления зари; и, увидев, что не одолевает его, коснулся состава бедра и повредил состав бедра у Иакова, когда он боролся с ним. И сказал ему: отпусти меня, ибо взошла заря. Иаков сказал: не отпущу тебя, пока не благословишь меня. И сказал: как имя твое? Он сказал: Иаков. И сказал ему: отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с богом, и человеков одолевать будешь».

В этом поединке Иаков и бог дерутся на равных правах. Бог не может победить Иакова и поэтому прибегает к нечестному приему в борьбе — вывиху бедра. Но победителем-то все же остается Иаков!..

— Откуда ты это заключаешь? В хедере нам говорили как раз обратное.

— Не победитель же просит у побежденного: «Отпусти меня», — и не побежденный может говорить: «Я тебя не отпущу»! Эта легенда объясняет также происхождение имени (или названия) Израиль. Предки племени в древнейшие времена обожествлялись. Мифический Иаков был предком племени или рода. Со временем прародитель превратился в представлении этого племени в бога и получил новое имя: Исро-Эл. Прародители — боги других племен также носили подобные имена: Йшмо-Эл, Михо-Эл и т. д. и т. п. Люди, принадлежавшие к тому или другому племени, считали себя детьми своего предка и называли себя «дети Ишмо-Эл», «дети Михо-Эл», «дети Исро-Эл» (дети Израиля). Израиль — мифическое имя племенного бога.

Много было богов у древнееврейских племен, и все они по-разному изображались. Тут и Золотой телец, и бык, и змея…

Не из каких-нибудь враждебных Библии и богу Ягве источников мы узнаем это, а из самой Библии. Именно в Библии рассказывается, как тебе известно, о Золотом тельце, который иудеи отлили, когда Моисей задержался на Синае; о боге в образе быка, которому Иеровоам построил жертвенник; о медной змее, один взгляд на которую излечивал от укуса змеи.

Ты помнишь молитву, которую верующие иудеи произносят в пятницу вечером, на встрече «принцессы Шаббат»? Это 95-й псалом.

— Помню ли я? Я его повторяю сорок восемь раз в году в течение 60 лет, а в високосный год пятьдесят два раза. Ну, и что?

— Третий стих этого псалма гласит: «Ягве — великий бог и великий государь над всеми богами». Тут ясно выражено представление автора этого псалма, что помимо Ягве существуют и другие боги; что Ягве — государь над всеми ими; что он главный бог. Этот псалом сложен ранее той эпохи, когда иудеи стали монотеистами, раньше, чем они стали верить в существование лишь одного бога.

В книге Царств рассказывается, что в царствование Иосии (в VII веке до новой эры) «нашли» «книгу завета», которая будто бы была потеряна и забыта иудеями. На основании этой «найденной» книги, которую в действительности составили жрецы из преданий и представлений, уже существовавших в народе, царь распорядился очистить храм от статуй разных богов, сжечь священные деревья, разбить памятники, вырубить священные рощи. Вот, читай некоторые стихи из этих глав — 22, 23: «И повелевал царь Хелкии первосвященнику и священникам вторым, вынести из храма Ягве все вещи, сделанные для Ваала и для дубрав, и для всего воинства небесного, и сжег их за Иерусалимом, на поле Кедрон…»

Далее: «И отставил жрецов… кадивших Ваалу, солнцу и луне и созвездиям и всему небесному». «И отменил коней, которых ставили цари иудейские солнцу…». «И изломал статуи, и срубил дубравы, и наполнил место их костями человеческими…»

— Хватит… Ясно… А все-таки вера в единого бога, по-моему, является прогрессом в сравнении с идолопоклонством, с верой в множество богов.

— Сам факт, что люди перешли от веры в множество богов или от веры в местных богов к вере в единого бога, был в свое время выражением прогресса в человеческом мышлении, как было прогрессивно и образование единого централизованного государства. Но религия объективно была и осталась вредным явлением на всех этапах своего развития.

— Так ты разделался с богом Ягве.

— Я только хотел показать тебе, что не бог Ягве создал человека, а человек создал бога Ягве.

— Значит, вопрос «кто — кого» решен в пользу человека?

Религия всегда была и остается реакционной во всех ее видах. Религия всегда, на всех этапах развития человеческого общества была извращенным, фантастическим отображением действительности. Она тормозила человеческую мысль, она задерживала процесс познания человеком законов природы и использования их на благо человечества, она, наконец, всегда была орудием затемнения сознания трудящихся. Религия препятствовала освобождению рабов от ига рабовладельцев, она помогала крепостникам в подавлении борьбы крестьян против помещиков. Религия служила и служит одним из средств держать в узде рабочий класс в странах капитализма. С особой ясностью обнаруживается эта роль религии там, где сильно влияние католической церкви, — в Италии, Франции и т. д. Тебе известно имя Хьюлетт Джонсон?

— Это, кажется, известный борец за мир.

— Да, это известный борец за мир и друг Советского Союза. Он настоятель Кентерберийского собора.

— Видишь, священник и борец за мир.

— Сейчас есть и такие. Джонсон очень образованный человек. Он понял на практике жизни, на опыте Советского Союза, что будущее принадлежит коммунизму и что это будущее создается в настоящем Советского Союза. И вот этот священник пишет в своей книге «Христиане и коммунизм»: «В XIX веке лорд Шефтсбери 14 лет добивался введения в Англии закона о 10-часовом рабочем дне… В Ланкашире 35 тысяч детей в возрасте от 5 до 13 лет работали по 14–15 часов в сутки… Шефтсбери рассказывает в своем дневнике, что он сталкивается с поразительными контрастами: «поддержка со стороны атеистов и неверующих, противодействие или равнодушие со стороны религиозных людей»… «Вчера вечером удалось протолкнуть законопроект. Оппозиция была позорной: грешники были со мной, святые против меня». Духовенство… «в страхе повинуется капиталистам и властям»» (стр. 101–102).

— Я могу согласиться с тобой в оценке роли католической церкви и всех церквей вообще. Ты мне скажи, в какой степени эта оценка роли религии касается иудаизма. Ведь известно, что иудейская религия нигде не была господствующей или государственной и не является таковой во всем мире, разве только в государстве Израиль. Но там живет небольшая часть еврейского населения земли.

— Я уже сказал, Мендель, о реакционной роли всех религий, в том числе и иудейской. Ты, видимо, ставишь вопрос о роли церкви, а у иудеев — синагоги, то есть о роли духовенства.

— Да, да. Возьмем, например, православную церковь, православное духовенство. Оно служило верой и правдой (а может, и кривдой) царизму. Оно было на содержании у царского правительства. Иудейские же раввины не были на иждивении у царя, он им жалованья не платил. Раввины были частью еврейского народа, а народ преследовался, угнетался царской властью. Как же можно утверждать, что иудейское духовенство было на стороне антисемитского правительства?

— Иудейское духовенство было на стороне царизма вопреки тому, что еврейский народ преследовался и угнетался царской властью. Оно было на стороне реакции, потому что идеология иудаизма, как и идеология всякой религии, реакционна, враждебна прогрессу. Оно было на стороне реакции, потому что стояло на стороне интересов господствующих классов. Вот у меня есть книжка на еврейском языке под названием «Служители культа в борьбе против рабочего движения». В ней говорится исключительно об иудейских служителях культа. Оказывается, что иудейские служители культа в борьбе против рабочего движения не уступали православной церкви. Вот, читай!

— Что здесь читать?

— Открой любую страницу, и ты увидишь, какую позорную роль играло иудейское духовенство в борьбе против рабочего революционного движения в России, против еврейских рабочих.

— Все духовенство?

— Были исключения, но редкие… Вот читай. В лодзинской нелегальной газете на еврейском языке «Колокол свободы» рассказывается в номере первом за 1901 г.: «В забастовке у Вишлицкого и Тикашинера наш набожный раввин выступил в качестве посредника между фабрикантами и рабочими. Рабочие охотно доверились раввину… Наш богобоязненный раввин пытался нас уговорить сдаться хозяевам. Он хотел повлиять на нас ссылками на «священное писание». А когда мы сдаваться не согласились, так этот защитник народа Израиля пригрозил нам полицией. И допустил-таки, чтобы нас выслали этапным порядком… Был еще такой случай: во время одной демонстрации полиция арестовала всех, кто был в это время на улице. Среди арестованных были и гуляющие, которые никакого отношения к демонстрации не имели. И этот же раввин дал такой совет жандармерии: пусть проверят — кто из арестованных носит цицес[14]. У кого есть цицес, того можно освободить, а кто не носит цицес, тот «стачечник»».

А вот читай «извещение» мезерического раввина. В начале «извещения» он осведомляет свою паству, что некоторые парни и девушки города стали участвовать в нелегальных сборищах, где их учат, как отвернуться от иудейского закона и «идти против правительства». Затем сообщается, что в городе организовано общество под названием «Ревнители закона», во главе которого стоит «раввин священной общины». Члены этого общества «будут ходить по местам, где происходят собрания парней и девушек, и заявят об этом жандармскому… Каждый человек, который знает, где происходят эти собрания, обязан заявить об этом раввину».

— Это было давно. А сейчас и церковь, и синагога в СССР лояльны по отношению к Советской власти.

— Да, духовенство в СССР сейчас, когда победа социализма очевидна, лояльно. Некоторые духовные лица даже активно участвуют в борьбе за мир. Но религия по самому существу своему была и остается реакционной, а иудейское духовенство наряду с духовенством христианским продолжает, как и прежде, поддерживать в сознании трудящихся отсталые, антинаучные представления о природе и обществе, нанося этим огромный вред делу коммунистического воспитания трудящихся. Что касается иудейского духовенства в капиталистических странах, то там оно активно участвует в кампании клеветы против страны Советов. И все это идет под вывеской защиты национальных интересов своего народа. Буржуазия всех стран говорит от имени нации. Она не перестает твердить, что интересы нации для нее якобы превыше всего… и предает свой народ ради интересов капитализма, ради прибылей и наживы.

Мы видели своими глазами, как буржуазия предает свое отечество, приглашает чужие войска для подавления революционных рабочих и крестьян своей же нации.

— Благонадежен!..

Это делала украинская буржуазия, продаваясь каждому, кто только шел на подавление революции на Украине, на уничтожение Советской власти. Она была в объятиях германского кайзера, она отдалась французской буржуазии, она дешево продавала интересы народа польской шляхте. То же самое сделала грузинская буржуазия, призвав в свою страну английских интервентов для подавления революции грузинских рабочих и крестьян. Не было ни одной мерзости, ни одной провокации империалистических правительств Запада и Востока, в которых не принимали бы участия русские «патриоты» — белогвардейцы, белая эмиграция.

— Что ты разошелся по поводу предательской роли буржуазии разных стран и наций? Это всем известно. Можешь ли ты это утверждать по отношению к еврейскому духовенству?

— Я хочу показать тебе, что еврейская буржуазия, иудейское духовенство, еврейские буржуазные партии не отставали в деле контрреволюции от своих собратьев других наций. Когда царское правительство натравливало трудящихся одной нации на трудящихся другой, чтобы таким образом расколоть силы революции, когда это правительство организовывало погромы против евреев, еврейские банкиры других стран давали займы этому правительству на подавление революции. Когда петлюровские банды разоряли сотни еврейских местечек, насиловали еврейских женщин и убивали десятки тысяч еврейских мужчин, женщин и детей, сионист Жаботинский заключил союзный договор с палачом Петлюрой. Недавно вышла книга «Государство Израиль, его положение и политика». В этой книге приводится остроумная заметка одесской газеты по поводу смерти Петлюры. В 1926 г. Петлюра был убит в Париже. Газета «Одесские известия» поместила тогда карикатуру, на которой был изображен находившийся в эмиграции Жаботинский, склонившийся над трупом палача Петлюры и произносящий скорбное напутствие своему другу, ушедшему в мир иной: «Да будет земля тебе пухом… из еврейских перин».

— Попали в точку.

— Когда Деникин и его банды устраивали дикие кровавые бани евреям в тех местах, где только ступала нога этих бандитов, один из видных руководителей сионистов — доктор Пасманик обратился к евреям с посланием, в котором он призывал вступать в добровольческую армию.

— А иудейское духовенство?

— Вот и духовенство. Когда в 1930 г. папа римский поднял кампанию за крестовый поход против Советского государства, он нашел поддержку у иудейских раввинов в странах капитализма. Иудейские раввины забыли свою вражду к католицизму, простили католической церкви инквизицию и… объединились со всеми черными силами в борьбе против Советского Союза. Парижский раввин «по-братски» выступил на одном собрании с организатором еврейских погромов махровым черносотенцем архиепископом Евлогием и призывал к единому фронту против Советов. Такие совместные выступления были организованы в различных городах Европы. Щит Давида заключил союз с крестом и пошел в поход против серпа и молота.

— Ты говоришь о сионистах и иудейском духовенстве как о едином лагере. Можно ли поставить на одну доску сионистов и раввинов?

— Да, Мендель, они стоят на одной доске, несмотря на то что раввины проповедуют, что бог пошлет мессию и он поведет евреев в «страну обетованную», а сионисты зовут евреев ехать туда без визы мессии.

Когда возник сионизм, еврейское духовенство испугалось. Раввинам казалось, что реальный доктор Герцль — опасный конкурент мифического Моисея и, в особенности, мессии. Они опасались, что евреи станут приверженцами сионизма и отвернутся от бога Израиля. Но скоро испуг их прошел. Они убедились, что сионизм не конкурент мессии, а его агент. Раньше всех это поняли мизрохи — сионисты в ермолках, а потом уж это стало ясно и большинству иудейского духовенства. Они убедились, что сионисты делают то же дело, что и раввины. И создан был священный союз между сионистами и клерикалами, который существует и по сей день. Сионисты хотят уверить трудящихся, что «все евреи товарищи», противопоставляя евреев неевреям; клерикалы делают то же самое.

Сионисты не перестают твердить, что евреи везде, кроме Палестины, чужие; клерикалы проповедуют то же самое. Сионисты питают шовинистическую идею «избранности», но об этом же твердят и раввины. Сионисты возлагают все свои упования на помощь сильных мира в империалистических странах, а клерикалы защищают «богобоязненных» правителей капиталистического мира против безбожных коммунистов. Сейчас, когда в государстве Израиль у власти стоит партия правых социалистов — «Мапай» (поале-сионисты), законом государства закреплены такие ярко выраженные реакционно-клерикальные обычаи, как развод и «халица» по Талмуду.

— Я, Соломон, никогда не был приверженцем сионизма, и не по религиозным мотивам (хотя я в молитвах прошу бога прислать мессию, который поведет нас — если не при жизни, то после смерти — в Иерусалим), а потому, что Россия — моя родина, и я ни за что оставлять ее не хочу. Я и дореволюционную Россию считал своей родиной и любил ее. А о Советской России и говорить не приходится. Как верующий иудей в субботу получает добавочную душу и из «собаки» превращается в «принца», так евреи после революции получили «субботнюю душу» и превратились из рабов в свободных граждан. Да, я никогда, повторяю, не был сионистом. Но по правде говоря, они создали убежище для сотен тысяч евреев, пострадавших от гитлеровского нашествия.

— Не стремление евреев к созданию своего национального государства побудило сотни тысяч людей эмигрировать в Палестину, а затем в Израиль. Их гнали туда в основном последствия второй мировой войны. Это в большинстве осколки семей, истребленных Гитлером. Шесть миллионов евреев истреблены фашистами, а сотни тысяч остались без крова, без родных, без близких и друзей. Большинство из них остались без всяких связей со своими старыми насиженными местами, и они… эмигрировали. Эмигрировали так, как бежали в царское время после погрома.

— Но эмигрировали же евреи из Польши уже тогда, когда там установилась народная власть.

— Да, эмигрировали. Многие из них испугались трудностей, которые должна была преодолевать народная Польша при восстановлении колоссальных разрушений, причиненных фашистами. Многие евреи, которые эмигрировали из Польши, поняли свою ошибку и рвутся домой, в народную Польшу. Я повторяю: фашизм и все его пособники создали условия, которые заставили сотни тысяч евреев искать убежище. В этом повинны и все те реакционные партии, которые вели борьбу против коммунизма, против страны Советов, против коммунистических партий. Эти реакционеры были пособниками империализма, его агентурой. Такой агентурой были и остаются также и сионисты.

— Но американское, английское правительства все-таки воевали против Гитлера. Правда, не так, как следовало верным союзникам. Я хорошо помню, как они все откладывали да откладывали открытие второго фронта. Я все это знаю и, должен тебе сказать, еще тогда невзлюбил их за это. Ведь два моих сына остались там, на поле боя… Но в конце концов они, американцы, англичане, все-таки воевали…

— Когда Гитлер накинул петлю на шею всего человечества, эти господа пошли наконец против этого дикого зверя… Но кто вскормил гитлеризм? Эти же империалистические государства. Они помогали германскому милитаризму вооружаться, крепить его военную мощь, надеясь, что эта военная машина будет пущена против Советского Союза. Их воодушевлял антикоминтерновский пакт. И сионисты, так же как и другие правые партии, ведшие борьбу против коммунистов, повинны в жертвах фашизма. И сионисты, и их хозяева — американские и английские империалисты забывают уроки истории. Сионисты, правители государства Израиль, во всем подпевают американским и английским империалистам и поддерживают их политику возрождения немецкого реваншизма и фашизма. Вот и суди о защите сионистами национальных интересов своего народа.

— А иудейское духовенство?

— В Израиле оно идет в коалиции с сионистами, в других капиталистических странах оно (за некоторыми исключениями) идет в блоке с буржуазией.

Правители государства Израиль гордятся тем, что Израиль принадлежит к «свободному миру». В этом государстве свободно действует фашистская партия «Херут». Основателем этой партии был один из виднейших вождей сионизма, тот самый Жаботинский, который в свое время заключил «священный союз» с погромщиком Петлюрой.

— Херут? Ведь это в переводе значит «свобода»?

— Такова свобода «свободного мира».

— Но почему за них должен расплачиваться народ Израиля, который бежал туда от страданий? Ленин всегда, я знаю, стоял за защиту малых наций.

— Итак, едины?..

— Да, В. И. Ленину принадлежат слова «Позор проклятому царизму, мучившему и преследовавшему евреев. Позор тем, кто сеет вражду к евреям, кто сеет ненависть к другим нациям».

— Эти слова Ленина я сам слышал из его собственных уст, то есть я слышал их по записи на граммофонной пластинке. Я слышал голос Ильича.

— Мы с тобой, Мендель, сегодня читали высказывания Ленина по вопросу о роли евреев в демократических и социалистических движениях. Ему же, Владимиру Ильичу, принадлежит и такое высказывание: «Если мы воюем с Вильсоном, а Вильсон превращает маленькую нацию в свое орудие, мы говорим: «Мы боремся с этим орудием»».

— Какой это Вильсон? Президент США?

— Да, президент США, один из организаторов интервенции против Советского Союза в 1919 г.

— А где это сказано у Ленина?

— Он говорил это на VIII съезде партии. Смотри том 29, стр. 173. Дело народа государства Израиль — иметь у себя такое правительство, которое не превратило бы его в орудие вильсонов, а заботилось бы об истинных интересах трудового народа. Сионисты идут с империалистами, а интересы израильского народа совпадают с интересами всех свободолюбивых народов, борющихся против империализма, за мир, за социализм. Правильный путь борьбы народа ему указывает Коммунистическая партия, партия рабочего класса государства Израиль.

— Ты прав.

— Я чувствую, Соломон, что ты уже устал. Разреши мне только напомнить, что ты обещал объяснить мне причину религиозных настроений у части советского народа. Ведь в стране социализма для них как будто нет почвы.

— А ты сам как объяснил бы это явление?

— Я бы ответил, что человеку от рождения свойственно религиозное чувство, независимо от того, живет ли он в стране капитализма или социализма.

— И ты в этом убежден?

— Я не философ. Я не мог ничего убедительного противопоставить твоим аргументам в нашей беседе. Я говорю, я бы ответил, но эго не значит, что я так отвечаю. Я предвижу твои возражения. Я, собственно, слышал их уже от тебя. Не могу я утверждать, что у моего собственного сына есть это чувство, не могу отрицать факты, что у миллионов людей в нашей стране религиозное чувство не наблюдается, не проявляется. Я хочу от тебя услышать ответ на поставленный мной вопрос.

— Скажи честно: свою собственную веру в бога ты объясняешь врожденным чувством или воспитанием?

— Мы уже говорили об этом с тобой. Нас воспитывали в страхе божьем. Но вот я был и остался верующим, а ты стал безбожником.

— И ты уже не такой «божник», каким был.

— Это правда.

— Тебе лет 65. Более 20 лет ты жил при царской власти. В новую жизнь ты вступил со всем грузом предрассудков старого мира. Ты считаешь, что этот груз не мешает тебе двигаться вперед вместе со всем народом. Ты глубоко ошибаешься. Многие граждане, родившиеся и воспитанные при старом режиме, преданные сейчас социалистической Родине, принесли с собой в социализм свои религиозные предрассудки, не освободились от них за годы существования Советской власти. Эти люди не только сами не расстались со своими религиозными предрассудками, но воспитывали своих детей в этом же духе. Однако сама жизнь перевоспитывает их. Ты сам уже не тот верующий, что был.

Но верования и традиции, культивированные в течение многих столетий, очень цепки и не исчезают сейчас же за изменением условий жизни. Да и сама жизнь очень сложна. Сколько трудностей пришлось преодолевать народам Советского Союза за годы его существования! Гражданская война, блокада, трудности восстановления разрушенного хозяйства, трудности развития промышленности, сельского хозяйства, неимоверные страдания народа в войне против злейших его врагов — все это помогало проповедникам религии осуществлять свое влияние..

Мы вступили в период развернутого строительства коммунизма. И недалеко то время, когда люди будут работать по способностям, а получать по потребностям. Тогда и завершится процесс освобождения людей от религиозных предрассудков. Наша задача, задача людей науки, просвещения, всех марксистов-ленинцев, — помогать этим людям скорее освободиться от груза старого мира.

— Я хоть и не марксист, и не партийный, и к тому же еще верующий, но я очень хорошо понимаю всю важность такой работы.

Перед прощанием с тобой я хочу сказать, Соломон, вот что: я пришел к тебе, к безбожнику, в самый страшный для ортодоксального еврея день — в рошашоно. Пришел я как будто добровольно. Но это добровольность поневоле. Мы вчера в синагоге трубными звуками прогоняли сатану. Но он, сатана, по-видимому, за много лет привык к этим звукам, и они на него не подействовали. Мы его прогоняли и не прогнали. И этот сатана, он же змий, который подговорил Еву есть запретное яблоко с древа познания, гнал меня к тебе, гнал с непреодолимой силой. Иди, говорит, и беседуй. Подумай, говорит он, в какое время мы живем: люди соревнуются с богом в создании планет. Вот движется вокруг Земли искусственный спутник. Космические ракеты долетели до Луны и сфотографировали ее обратную сторону, спущен на воду атомный ледокол «Ленин», работают атомные электростанции. Люди, говорит он, создают новые миры, но они создают также и оружие, которое может разрушить всю нашу землю, всю жизнь на земле. От тебя, Мендель, говорит он, зависит, будет существовать жизнь на земле или нет. От тебя и от тебе подобных — от людей. Что думает бог об этом деле, тебе неизвестно и никому неизвестно. Допустил же он, чтобы Гитлер истребил шесть миллионов евреев и еще десятки миллионов разных, национальностей, верующих и неверующих. Люди сами должны позаботиться о себе, о своих детях и внуках. Есть на свете люди, которые строят свое благополучие на несчастье других. Коммунисты правы, говорит он, когда утверждают, что миллиардеры в Америке, Англии и где там еще заинтересованы в производстве оружия смерти (они думают, что смерть их пощадит!). Они готовят братскую могилу всем народам мира, надеясь, что одни останутся на земле. Ты правильно сказал, что они опять подкармливают хищного зверя. Я вижу, коммунисты искренне борются за мир. Но коммунисты… безбожники. А те, говорящие «господи, господи», клянущиеся именем бога, хотят уничтожить божеское творение Я, не колеблясь, выбрал, с кем мне идти: я советский человек. И пришел я к тебе говорить не о политике. В политике я, слава богу, разбираюсь. Послушался я сатану и пошел к Соломону мудрому проверить, все ли в моей голове в порядке по божеским вопросам. Я все-таки верующий еврей. Мы поговорили, хорошо поговорили и, как пишут в газетах, выяснили в откровенном разговоре свои позиции. А сейчас надо думать. Человеку дана голова, чтобы думать. Спасибо за внимание к товарищу детства. Очень хотел бы, чтобы ты считал меня товарищем и сейчас. Все советские люди товарищи. Будь здоров!

— Будь здоров, товарищ Мендель. Да поможет тебе твой…

— Сатана?

— Твой здравый ум.