Рождественские стихи русских поэтов

Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви ИС 13-315-2236

Дорогой читатель!

Выражаем Вам глубокую благодарность за то, что Вы приобрели легальную копию электронной книги издательства «Никея».

Если же по каким-либо причинам у Вас оказалась пиратская копия книги, то убедительно просим Вас приобрести легальную. Как это сделать – узнайте на нашем сайте www.nikeabooks.ru

Если в электронной книге Вы заметили какие-либо неточности, нечитаемые шрифты и иные серьезные ошибки – пожалуйста, напишите нам на info@nikeabooks.ru

Спасибо!

Сергей Аверинцев

(1937–2004)

Благовещенье

Вода, отстаиваясь, отдаетосадок дну, и глубина яснеет.Меж голых, дочиста отмытых стен,где глинян пол и низок свод; в затворемеж четырех углов, где отстояласьтакая тишина, что каждой вещивозвращена существенность: где каменьвоистину есть камень, в очагеогонь – воистину огонь, в бадьевода – воистину вода, и в нейесть память бездны, осененной Духом, —а больше взгляд не сыщет ничего, —меж голых стен, меж четырех угловстоит недвижно на молитве Дева.Отказ всему, что – плоть и кровь; пределтеченью помыслов. Должны умолкнутьземные чувства. Видеть и внимать,вкушать, и обонять, и осязатьединое, в изменчивости днейнеизменяемое: верность Бога.Стоит недвижно Дева, покрываломпоникнувшее утаив лицо,сокрыв от мира – взор, и мир – от взора;вся сила жизни собрана в уме,и собран целый ум в едином словемолитвы.Как бы страшно стало нам,когда бы прикоснулись мы к такойсосредоточенности, ни на мигне позволяющей уму развлечься.Нам показалось бы, что этот светесть смерть. Кто видел Бога, тот умрет, —закон для персти.Праотец людей,вкусив и яд греха, и стыд греха,еще в раю искал укрыть себя,поставить рай между собой и Богом,творенье Бога превратив в оплотпротиву Бога, извращая смыслподаренного чувствам: видеть все —предлог, чтобы не видеть, слышать все —предлог, чтобы не слышать; и рассудоксменяет помысл помыслом, страшасьостановиться.Всуе мудрецыоб адамантовых учили гранях,о стенах из огня, о кривизнепространства: тот незнаемый предел,что отделяет ум земной от Бога,есть наше невнимание. Когда бнам захотеть всей волею – тотчасоткрылось бы, как близок Бог. Едвадостанет места преклонить колена.Но кто же стерпит, вопрошал пророк,пылание огня? Кто стерпит жарсосредоточенности? Неповинный,сказал пророк. Но и сама невинностьс усилием на эту крутизнуподъемлется.Внимание к тому,что плоти недоступно, есть для плотиподобье смерти. Мысль пригвождена,и распят ум земной; и это – крествнимания. Вся жизнь заключенав единой точке, словно в жгучей искре,все в сердце собрано, и жизнь к немуотхлынула. От побелевших пальцев,от целого телесного составажизнь отошла – и перешла в молитву.Колодезь Божий. Сдержана струя,и воды отстоялись. Чистотаначальная: до дна прозрачна глубь.И совершилось то, что совершилось:меж голых стен, меж четырех угловявился, затворенную без звукаминуя дверь и словно проступивв пространстве нашем из иных глубин,непредставимых, волей дав себяувидеть, – тот, чье имя: Божья сила.Кто изъяснял пророку счет временна бреге Тигра, в огненном явясьподобии. Кто к старцу говорил,у жертвенника стоя. Божья сила.Он видим был – в пространстве,но пространствудавая меру, как отвес и ось,неся в себе самом уставы те,что движут звездами. Он видим былмеж голых стен, меж четырех углов,как бы живой кристалл иль столп огня.И слово власти было на устах,неотвратимое. И власть былав движенье рук, запечатлевшем слово.Он говорил. Он обращался к Ней.Учтивость неба: он Ее назвалпо имени. Он окликал Еетем именем земным, которым матьЕе звала, лелея в колыбели:Мария! Так, как мы Ее зовемв молитвах: Благодатная Мария!Но странен слуху был той речи звук:не лепет губ, и языка, и неба,в котором столько влажности, не выдохиз глуби легких, кровяным тепломсогретых, и не шум из недр гортани, —но так, как будто свет заговорил;звучание без плоти и без крови,легчайшее, каким звезда звездумогла б окликнуть: «Радуйся, Мария!»Звучала речь, как бы поющий свет:«О Благодатная– Господь с Тобою —между женами Ты благословенна».Учтивость неба? Ум, осиль: Того,Кто создал небеса. Коль эта вестьправдива, через Вестника Творецприветствует творение. Ужельвернулось время на заре временнеоскверненной: миг, когда судилСоздатель о земле Своей: «ДоброЗело», – и ликовали звезды? Где жпроклятие земле? Где, дочерь Евы?И все легло на острие меча.О, лезвие, что пронизало разум досердцевины. Ты, что призвана:как знать, что это не соблазн? Как знать,что это не зиянье древней бездныбезумит мысль? Что это не глумленьеиз-за пределов мира, из-за гранипоследнего запрета?Сколько девязыческих, в чьем девстве – пустотабезлюбия, на горделивых башняхзаждались гостя звездного, чтоб онсогрел их холод, женскую смесивс огнем небесным кровь; из века в вексидели по затворам Вавилонаслужанки злого таинства, невестынебытия; и молвилась молвао высотах Ермонских, где сходилидля странных браков к дочерям людейво славе неземные женихи,премудрые, – и покарал потопих древний грех.Но здесь – иная Дева,в чьей чистоте – вся ревность всех пророковИзраиля, вся ярость Илии,расторгнувшая сеть Астарты; Дева,возросшая под заповедью той,что верному велит: не приниматьязыческого бреда о Невестепревознесенной. Разве не навекотсечено запретное?Но Вестникуже заговорил опять, и речьего была прозрачна, словно граньмежду камней твердейшего, и такучительно ясна, чтобы воззватьиз оторопи ум, смиряя дрожь:«Не бойся, Мариам; Ты не должнастрашиться, ибо милость великаТебе от Бога».О, не лесть: ни словао славе звездной: все о Боге, толькоо Боге. Испытуется душа:воистину ли веруешь, что Богесть Милостивый? – и дает ответ:воистину! До самой глубины:воистину! Из сердцевины сердца:воистину! Как бы младенца плач,стихает смута мыслей, и покойнисходит. Тот, кто в Боге утвержден,да не подвижется. О, милость, милость,как ты тверда.И вновь слова звучати ум внимает:«Ты зачнешь во чреве,И Сын родится от Тебя, и дашьЕму Ты имя: Иисус – Господьспасает».Имя силы, что во дниНавиновы гремело. Солнце, станьнад Гаваоном и луна – над доломАиалон!«И будет Он велик,и назовут Его правдиво СыномВсевышнего; и даст Ему Господьпрестол Давида, пращура Его,и воцарится Он над всем народомизбрания, и царствию Егоконца не будет».Нет, о, нет концаотверстой глуби света. Солнце правды,от века чаянное, восстаетвозрадовать народы; на возвратобращена река времен, и царствовосстановлено во славе, как во дниначальные. О, слава, слава – златобез примеси, без порчи: наконец,о, наконец Господь в Своем дому —хозяин, и сбываются словаобетований. Он приходит – Тот,чье имя чудно: Отрок, Отрасль – тонкийросток процветший, царственный побегот корня благородного; о Компорой в загадках, а порой с нежданнымдерзанием от века весть неслисжигаемые вестью; Тот, пред Кемв великом страхе лица сокрываютШестикрылатые —Но в тишиненеимоверной ясно слышен голосОтроковицы – ломкий звук землинад бездной неземного; и словатекут – студеный и прозрачный токтрезвейшей влаги: Внятен в тишине,меж голых стен, меж четырех угловвопрос:«Как это будет, если яне знаю мужа?» —Голос человекапред крутизной всего, что с человекомтак несоизмеримо. О, зарокстыдливости: блюдут ли небеса,что человек блюдет? Не пощадит —иль пощадит Незримый волю Девыи выбор Девы? О, святой затворобета, в тесноте телесной жизнихранимого; о, как он устоитперед безмерностию, что границне знает? Наставляемой мольбао наставлении: «как это будет?»—Дверь мороку закрыта. То, что Божье,откроет только Бог. На все судилОн времена: «Мои пути – не вашипути». Господне слово твердо. Тайнугадания не разрешат. Не тем,кто испытует Божий мрак, себяобманывая сами, свой ответбезмолвию подсказывая, бездненашептывая, – тем, кто об ответевсей слезной болью молит, всей своейнеразделенной волей, подаетсяответ.И Вестник говорит, и вновьвнимает Наставляемая, умк молчанию понудив:«Дух Святой —тот Огнь живой, что на заре временвитал над бездной, из небытиятварь воззывая, возгревая водглубь девственную, – снидет на Тебя;и примет в сень Свою Тебя, укрывкак бы покровом Скинии, крылаШехины простирая над Тобой,неотлучима от Тебя, как Столпсвятой – в ночи, во дни – неотлучимбыл от Израиля, как слава та,что осияла новозданный храми соприсущной стала, раз одинв покой войдя, – так осенит ТебяВсевышнего всезиждущая сила».О, сила. Тот, чье имя – Божья сила,учил о Силе, что для всякой силыдает исток. Господень ли глаголбез силы будет? Сила ль изнеможетперед немыслимым, как наша мысльизнемогает?Длилось, длилось словоучительное Вестника – и вотчто чудно было:ангельская речь —как бы не речь, а луч, как бы звезда,глаголющая – что же возвещалаона теперь? Какой брала примердля проповеди? Чудо – о, но чудожитейское; для слуха Девы – вестьсемейная, как искони ведетсямежду людьми, в стесненной теплотеплотского, родового бытия,где жены в участи замужней ждутрождения дитяти, где неплоднымлишь слезы уготованы. И Девасемейной вести в ангельских устах внимала – делу силы Божьей.«ВотЕлисавета, сродница Твоя,Бесплодной нарицаемая, сынав преклонных летах зачала; и месяцуже шестой ее надеждам».Знактак близок для Внимающей, да будетЕй легче видеть: как для Бога всевозможно – и другое: как примерасмирение – той старицы стыдливотаимая, в укроме тишинылелеемая радость – гонит прочьвсе призраки, все тени, все подобьясоблазна древнего. Недоуменьеушло, и твердо стало сердце, словноГосподней силой огражденный град.И совершилось то, что совершилось:как бы свидетель правомочный, Вестниквнимал, внимали небеса небес,внимала преисподняя, когдаслова сумела выговорить Деваединственные, что звучат, вовекине умолкая, через тьму временглухонемую:«Се, раба Господня;да будет мне по слову Твоему».И Ангел от Марии отошел.

Благовещенская песнь

Ангел предстал Гедеонуи сказал ему: «Господь с тобою!»Он ведет тебя путем неизвестным,и верность Его – вовеки.Он явит для тебя чудо, знаменьеСвоей правды:сойдут небесные росы,напитают руно на камне.Он ведет тебя путем неизвестным,Он ведет тебя путем веры.Не в числе воинов спасенье,не во многом множестве рати:с тремястами лакавших водуты низложишь гордых и сильных,и дрогнут враги от вопля:«Меч Господа и Гедеона!»Ангел предстал Благодатнойи сказал Ей: «Господь с Тобою!Он ведет Тебя путем неизвестным,Он ведет Тебя за все пределы.Он явит для Тебя чудо,знаменье Своей силы:сойдут небесные росына руно Твоего Девства.Не в громах и гласе трубном,но тихо, как роса на травы,сойдет на Тебя действо Духа,осенит Тебя Всевышнего сила.Все у Бога возможно,и милость Его – шире неба,милость выше созвездий,милость глубже преисподней,милость – без меры и предела,но вмести ее в Твоем сердце.Как от века твердили Пророки,пели боговещие Жены,Дева зачнет во чреве,Сына родит Отроковица.Сбываются древние обеты,от слова сбываются до слова!Ты наречешь Ему имя,как весть вечного спасенья;примет Он престол Давида,царство в народе верных;цари земные изнемогут,но царство Его – вовеки.Не в злате и сребре богатство,не в коне и всаднике – сила:Он трости надломленной не сломит,курящегося льна не угасит,как овца, пойдет на закланье,не отверзнет уст Своих, как агнец, —и дрогнет мощь Аваддонапред кротостью Его страшной;и преклонится всякое коленонебесных, земных и преисподнихо имени Твоего Сына,Льва от колена Иуды».

Алексей Апухтин

(1840–1893)

24 декабря

Восторженный канон ДамаскинаУ всенощной сегодня пели,И умилением душа была полна,И чудные слова мне душу разогрели.«Владыка в древности чудесно спас народ…»О верю, верю. Он и в наши дни придетИ чудеса свершит другие.О Боже! не народ – последний из людейЗовет Тебя, тоскою смертной полный…В моей душе бушуют также волныВоспоминаний и страстей.Он волны осушил морскиеО, осуши же их своей могучей дланью!Как солнцем освети греховных мыслей тьму…О, снизойди к ничтожному созданью!О, помоги неверью моему!

1883

Белла Ахмадулина

(1937–2010)

Елка в больничном коридоре

В коридоре больничном поставили елку. Онаи сама смущена, что попала в обитель страданий.В край окна моего ленинградская входит лунаи недолго стоит: много окон и много стояний.К той старухе, что бойко бедует на свете одна,переходит луна, и доносится шорох старанийутаить от соседок, от злого непрочного снанарушенье порядка, оплошность запретныхрыданий.Всем больным стало хуже. Но все же – канунРождества.Завтра кто-то дождется известий, гостинцев,свиданий.Жизнь со смертью – в соседях. Каталкавсегда не пуста —лифт в ночи отскрипит равномерностьее упаданий.Вечно радуйся, Дево! Младенца тыв ночь принесла.Оснований других не оставлено для упований,но они так важны, так огромны,так несть им числа,что прощен и утешен безвестныйзатворник подвальный.Даже здесь, в коридоре, где елка —причина для слез(не хотели ее, да сестра заносить повелела),сердце бьется и слушает, и – раздалось,донеслось:– Эй, очнитесь! Взгляните – восходитЗвезда Вифлеема.Достоверно одно: воздыханье коровы в хлеву,поспешанье волхвов и неопытной Материлокоть,упасавший Младенца с отметиной чуднойво лбу.Остальное – лишь вздор, затянувшейся лжимимолетность.Этой плоти больной, изврежденнойтрудом и войной,что нужней и отрадней столь простоописанной сцены?Но корят – то вином, то другою какою винойи питают умы рыбьей костью обглоданнойсхемы.Я смотрела, как день занимался в десятом часу:каплей был и блестел, как бессмысленныйчерный фонарик, —там, в окне и вовне. Но прислышалосьобщему сну:в колокольчик на елке названивалкрошка звонарик.Занимавшийся день был так слаб, неумел,неказист.Цвет – был меньше, чем розовый: родомиз робких, не резких.Так на девичьей шее умеет мерцать аметист.Все потупились, глянув на кроткийи жалобный крестик.А как стали вставать, с неохотой глазаоткрывать,вдоль метели пронесся трамвай, изнутризолотистый.Все столпились у окон, как дети:– Вот это трамвай!Словно окунь, ушедший с крючка:весь пятнистый, огнистый.Сели завтракать, спорили, вскоре устали,легли.Из окна вид таков, что невидимостиЛенинградаили невидали мне достанет для слез и любви.– Вам не надо чего-нибудь?– Нет, ничего нам не надо.Мне пеняли давно, что мои сочиненья пусты.Сочинитель пустот, в коридоре смотрюна сограждан.Матерь Божия! Смилуйся!Сына о том же проси.В день Рожденья Его дай молиться и плакатьо каждом!

1985

Юргис Балтрушайтис

(1873–1944)

Вифлеемская звезда

Дитя судьбы, свой долг исполни,Приемля боль, как высший дар…И будет мысль – как пламя молний,И будет слово – как пожар!Вне розни счастья и печали,Вне спора тени и луча,Ты станешь весь – как гибкость стали,И станешь весь – как взмах меча…Для яви праха умирая,Ты в даль веков продлишь свой час,И возродится чудо рая,От века дремлющее в нас, —И звездным светом – изначально —Омыв все тленное во мгле,Раздастся колокол венчальный,Еще неведомый земле!

1912

Владимир Бенедиктов

(1807–1873)

Елка

Отрывок

Елка, дикую красуСхоронив глубоко,Глухо выросла в лесу,От людей далеко.Ствол под жесткою корой,Зелень – все иголки,И смола слезой, слезойКаплет с бедной елки.Не растет под ней цветок,Ягодка не спеет;Только осенью грибок,Мхом прикрыт – краснеет.Вот сочельник Рождества:Елку подрубилиИ в одежду торжестваЯрко нарядили.Вот на елке – свечек ряд,Леденец крученый,В гроздьях сочный виноград,Пряник золоченый.Вмиг плодами порослиСумрачные ветки;Елку в комнату внесли: – Веселитесь, детки!Вот игрушки вам. – А тут,Отойдя в сторонку,Жду я, что-то мне дадут —Старому ребенку?Нет, играть я не горазд:Годы улетели.Пусть же кто-нибудь подастМне хоть ветку ели.Буду я ее беречь, —Страждущий проказник, —До моих последних свеч,На последний праздник.К возрожденью я иду;Уж настал сочельник:Скоро на моем ходуНужен будет ельник.

24 декабря 1857

Привет старому 1858 году

А! Новый! – Ну, милости просим.Пожалуйте. – Только уж – нет —Не вам, извините, приносим,А старому году привет.Характер ваш нам неизвестен,Вы молоды слишком пока, —А старый и добр был, и честен,И можно почтить старика.К чему же хитрить, лицемерить,Заране сплетая вам лесть?Нам трудно грядущему верить,Мы верим тому, что уж есть.А есть уже доброго много,От доброго семени плодНе худ будет с помощью Бога.Не худ был и старенький год.По солнцу он шел, как учитель,С блестящей кометой на лбу,И многих был зол обличитель, —С невежеством вел он борьбу.И мир был во многом утешенИ в прозе, и в звуке стиха,А если в ином был он грешен,Так где же и кто ж без греха?Да! В медные головы, в грудиСтучит девятнадцатый век.Внизу начинаются люди,И есть наверху Человек.Его от души поздравляем…Не нужно его называть.Один он – и только, мы знаем,Один он – душа, благодать.Один… за него все молитвы.Им внешняя брань перешлаВ святые, крестовые битвыС домашнею гидрою зла.

Декабрь 1858

На 1861 год

«О Господи! Как время-то идет!» —Твердило встарь прабабушкино племя,И соглашался с этим весь народ.Да полно, так ли? Движется ли время?У нас в речах подчас неверен слог,Толкуем мы о прошлом, преходящемИ будущем, а в целом – мир и БогВсегда живут в одном лишь настоящем.И нету настоящему конца,И нет начала. Люди вздор городятО времени, – оно для мудрецаВсегда стоит, они ж идут, проходятИли плывут по жизненной рекеИ к берегам относят то движенье,Которое на утлом челнокеСвершают сами. Всюду – заблужденье.О род людской! Морщины лбовСчитает он, мытарства и невзгоды,Число толчков, число своих гробовИ говорит: «Смотрите! Это – годы.Вот счет годов – по надписям гробниц,По памятникам, храмам, обелискам».Не полно ль годы цифрами считатьИ не пора ль меж новостей, открытийОткрытому сознанью место дать,Что мир созрел для дел и для событий?О, вознесись к Творцу, хвалебный глас,От всей России в упованье смелом,Что новый год, быть может, и для насОзначится великим, чудным делом!О, если б только – в сторону мечи!И если бы средь жизненного пираКровь не лилась! Господь нас научиТворить дела путем любви и мира!Воистину то был бы новый год,И новый век, и юбилей наш новыйИ весь людской возликовал бы род,Объят всемирной Церковью Христовой.

Декабрь 1860

Валентин Берестов

(1928–1998)

* * *В день Рождения ХристаВ мир вернулась красота.Январский лед сиянье льет.Январский наст пропасть не даст.Январский снег нарядней всех:Днем искрометный и цветнойИ так сияет под луной.И каждый из январских днейЧуть-чуть, но прежнего длинней.И так пригоден для пировИ встреч – любой из вечеров.

Ясли

Ясли, – так мечтал один ребенок, —Можно склеить из цветных картонок,Сделать из бумаги золотойПастухов с Рождественской звездой.Ослик, вол – какая красота! —Встанут рядом с яслями Христа.Вот они – в одеждах позолоченныхТри царя из дивных стран восточных.По пустыне в ожиданье чудаИх везут послушные верблюды.А Христос-Младенец? В этот часОн в сердцах у каждого у нас!

Перевод с франц. из М. Карема

Колыбельная елочке

Спи, елочка-деточка, под пенье метели.Я снегом пушистым тебя уберу.Усни на коленях у матушки-ели,Такая зеленая в белом бору.Усни и не слушай ты всякого вздора,Ни ветра, ни зверя, ни птиц, никого!Как будто возьмут нашу елочку скороИ в дом увезут, чтоб встречать Рождество.Нет, в чан с оторочкой из старой бумагиТебя не поставят у всех на виду.Не будешь держать ты гирлянды и флаги,Игрушки и свечи, шары и звезду.Нет, спрячешь ты заиньку – длинные ушки,Тебя разукрасят метель и мороз,И вспыхнет звезда у тебя на макушкеВ тот час, как родился Младенец Христос.

Перевод с франц. из М. Карема

Сергей Бехтеев

(1879–1954)

Святая ночь

Слава в вышних Богу, и на земли

мир, в человецех благоволение!

Лк. 2: 14

Ночь и мороз на дворе;Ярко созвездья горят;В зимнем седом серебреМолча деревья стоят.Дивен их снежный убор:Искр переливчатый ройРадует трепетный взорДивной стоцветной игрой.Блещут в Тобольске огни,В мраке сверкая, дрожат;Здесь в заточеньи ониСкорбью монаршей скорбят.Здесь, далеко от людей,Лживых и рабских сердец,В страхе за милых детей,Спит их Державный Отец.Искрятся звезды, горя,К окнам изгнанников льнут,Смотрят на ложе Царя,Смотрят и тихо поют:«Спи, Страстотерпец Святой,С кротким Семейством Своим;Ярким венцом над ТобойМы величаво горим.Спи, покоряясь судьбе,Царь побежденной страны;Ночь да откроет ТебеВещие, светлые сны.Спи без тревог на челеВ тихую ночь Рождества:Мы возвещаем землеДни Твоего торжества.Светочи ангельских слезЛьются, о правде скорбя;Кроткий Младенец ХристосСам охраняет Тебя!»

24 декабря 1917

Александр Блок

(1880–1921)

Ночь на Новый год

Лежат холодные туманы,Горят багровые костры.Душа морозная СветланыВ мечтах таинственной игры.Скрипнет снег – сердца займутся —Снова тихая луна.За воротами смеются,Дальше – улица темна.Дай взгляну на праздник смеха,Вниз сойду, покрыв лицо!Ленты красные – помеха,Милый глянет на крыльцо…Но туман не шелохнется,Жду полу́ночной поры.Кто-то шепчет и смеется,И горят, горят костры…Скрипнет снег – в морозной далиТихий, кра́дущийся свет.Чьи-то санки пробежали…«Ваше имя?» Смех в ответ.Вот поднялся вихорь снежный,Побелело всё крыльцо…И смеющийся и нежныйЗакрывает мне лицо…Лежат холодные туманы,Бледнея, кра́дется луна.Душа задумчивой СветланыМечтой чудесной смущена…

31 декабря 1901

* * *Три светлых царя из восточной страныСтучались у всяких домишек,Справлялись: как пройти в Вифлеем?У девочек всех, у мальчишек.Ни старый, ни малый не мог рассказать,Цари прошли все страны;Любовным лучом золотая звездаВ пути разгоняла туманы.Над домом Иосифа встала звезда,Они туда постучали;Мычал бычок, кричало Дитя,Три светлых царя распевали.

Перевод из Г. Гейне Январь 1909

* * *Был вечер поздний и багровый,Звезда-предвестница взошла.Над бездной плакал голос новый —Младенца Дева родила.На голос тонкий и протяжный,Как долгий визг веретена,Пошли в смятеньи старец важный,И царь, и отрок, и жена.И было знаменье и чудо:В невозмутимой тишинеСреди толпы возник ИудаВ холодной маске, на коне.Владыки, полные заботы,Послали весть во все концы,И на губах ИскариотаУлыбку видели гонцы.

1902

* * *Кто плачет здесь? На мирные ступениВсходите все – в открытые врата.Там – в глубине – Мария ждет молений,Обновлена Рождением Христа.Скрепи свой дух надеждой высшей доли,Войди и ты, печальная жена.Твой милый пал, но весть в кровавом полеВесть о Любви – по-прежнему ясна.Здесь места нет победе жалких тлений,Здесь всё – Любовь. В открытые вратаВходите все. Мария ждет молений,Обновлена Рождением Христа.

1902

Сочельник в лесу

Ризу накрест обвязав,Свечку к палке привязав,Реет ангел невелик,Реет лесом, светлолик.В снежно-белой тишинеОт сосны порхнет к сосне,Тронет свечкою сучок —Треснет, вспыхнет огонек,Округлится, задрожит,Как по нитке, побежитТам и сям, и тут, и здесь…Зимний лес сияет весь!..Так легко, как снежный пух,Рождества крылатый духОзаряет небеса,Сводит праздник на леса,Чтоб от неба и землиСветы встретиться могли,Чтоб меж небом и землейЗагорелся луч иной,Чтоб от света малых свечДлинный луч, как острый меч,Сердце светом пронизал,Путь неложный указал.

1912

Рождество

Звонким колокол ударомБудит зимний воздух.Мы работали недаром —Будет светел отдых.Серебрится легкий инейОколо подъезда,Серебристые на синейЯсной тверди звезды.Как прозрачен, белоснеженБлеск узорных окон!Как пушист и мягко неженЗолотой твой локон!Как тонка ты в красной шубке,С бантиком в косице!Засмеешься – вздрогнут губки,Задрожат ресницы.Веселишь ты всех прохожих —Молодых и старых,Некрасивых и пригожих,Толстых и поджарых.Подивятся, улыбнутся,Поплетутся дале,Будто вовсе, как смеютсяДети, не видали.И пойдешь ты дальше с мамойПокупать игрушкиИ рассматривать за рамойЗвезды и хлопушки…Сестры будут куклам рады,Братья просят пушек,А тебе совсем не надоНикаких игрушек.Ты сама нарядишь елкуВ звезды золотыеИ привяжешь к ветке колкойЯблоки большие.Ты на елку бусы кинешь,Золотые нити.Ветки крепкие раздвинешь,Крикнешь: «Посмотрите!»Крикнешь ты, поднимешь ветку,Тонкими руками…А уж там смеется дедкаС белыми усами!

Иосиф Бродский

(1940–1996)

Рождество

Спаситель родился в лютую стужу.В пустыне пылали пастушьи костры.Буран бушевал и выматывал душуиз бедных царей, доставлявших дары.Верблюды вздымали лохматые ноги.Выл ветер. Звезда, пламенея в ночи,смотрела, как трех караванов дорогисходились в пещеру Христа, как лучи.

1963–1964

Рождество 1963 года

Волхвы пришли. Младенец крепко спал.Звезда светила ярко с небосвода.Холодный ветер снег в сугроб сгребал.Шуршал песок. Костер трещал у входа.Дым шел свечой. Огонь вился крючком.И тени становились то короче,то вдруг длинней. Никто не знал кругом,что жизни счет начнется с этой ночи.Волхвы пришли. Младенец крепко спал.Крутые своды ясли окружали.Кружился снег. Клубился белый пар.Лежал Младенец, и дары лежали.

Январь 1964

24 декабря 1971 года

V. S.

В Рождество все немного волхвы.В продовольственных слякоть и давка.Из-за банки кофейной халвыпроизводит осаду прилавкагрудой свертков навьюченный люд:каждый сам себе царь и верблюд.Сетки, сумки, авоськи, кульки,шапки, галстуки, сбитые набок.Запах водки, хвои и трески,мандаринов, корицы и яблок.Хаос лиц, и не видно тропыв Вифлеем из-за снежной крупы.И разносчики скромных даровв транспорт прыгают, ломятся в двери,исчезают в провалах дворов,даже зная, что пусто в пещере:ни животных, ни яслей, ни Той,над Которою – нимб золотой.Пустота. Но при мысли о нейвидишь вдруг как бы свет ниоткуда.Знал бы Ирод, что чем он сильней,тем верней, неизбежнее чудо.Постоянство такого родства —основной механизм Рождества.То и празднуют нынче везде,что Его приближенье, сдвигаявсе столы. Не потребность в звездепусть еще, но уж воля благаяв человеках видна издали,и костры пастухи разожгли.Валит снег; не дымят, но трубяттрубы кровель. Все лица как пятна.Ирод пьет. Бабы прячут ребят.Кто грядет – никому не понятно:мы не знаем примет, и сердцамогут вдруг не признать пришлеца.Но, когда на дверном сквознякеиз тумана ночного густоговозникает фигура в платке,и Младенца, и Духа Святогоощущаешь в себе без стыда;смотришь в небо и видишь – звезда.

Январь 1972

Сретенье

Анне Ахматовой

Когда Она в церковь впервые внеслаДитя, находились внутри из числалюдей, находившихся там постоянно,Святой Симеон и пророчица Анна.И старец воспринял Младенца из рукМарии; и три человека вокругМладенца стояли, как зыбкая рама,в то утро, затеряны в сумраке храма.Тот храм обступал их, как замерший лес.От взглядов людей и от взоров небесвершины скрывали, сумев распластаться,в то утро Марию, пророчицу, старца.И только на темя случайным лучомсвет падал Младенцу; но Он ни о чемне ведал еще и посапывал сонно,покоясь на крепких руках Симеона.А было поведано старцу сему,о том, что увидит он смертную тьмуне прежде, чем Сына увидит Господня.Свершилось. И старец промолвил: «Сегодня,реченное некогда слово храня,Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,затем что глаза мои видели этоДитя: Он – Твое продолженье и светаисточник для идолов чтящих племен,и слава Израиля в Нем». – Симеонумолкнул. Их всех тишина обступила.Лишь эхо тех слов, задевая стропила,кружилось какое-то время спустянад их головами, слегка шелестяпод сводами храма, как некая птица,что в силах взлететь, но не в силах спуститься.И странно им было. Была тишинане менее странной, чем речь. Смущена,Мария молчала. «Слова-то какие…»И старец сказал, повернувшись к Марии:«В лежащем сейчас на раменах Твоихпаденье одних, возвышенье других,предмет пререканий и повод к раздорам.И тем же оружьем, Мария, которымтерзаема плоть Его будет, Твоядуша будет ранена. Рана сиядаст видеть Тебе, что сокрыто глубоков сердцах человеков, как некое око».Он кончил и двинулся к выходу. ВследМария, сутулясь, и тяжестью летсогбенная Анна безмолвно глядели.Он шел, уменьшаясь в значеньи и в теледля двух этих женщин под сенью колонн.Почти подгоняем их взглядами, оншел молча по этому храму пустомук белевшему смутно дверному проему.И поступь была стариковски тверда.Лишь голос пророчицы сзади когдараздался, он шаг придержал свой немного:но там не его окликали, а Богапророчица славить уже начала.И дверь приближалась. Одежд и челауж ветер коснулся, и в уши упрямоврывался шум жизни за стенами храма.Он шел умирать. И не в уличный гулон, дверь отворивши руками, шагнул,но в глухонемые владения смерти.Он шел по пространству, лишенному тверди,он слышал, что время утратило звук.И образ Младенца с сияньем вокругпушистого темени смертной тропоюдуша Симеона несла пред собою,как некий светильник, в ту черную тьму,в которой дотоле еще никомудорогу себе озарять не случалось.Светильник светил, и тропа расширялась.

16 февраля 1972

* * *Снег идет, оставляя весь мир в меньшинстве.В эту пору – разгул Пинкертонам,и себя настигаешь в любом естествепо небрежности оттиска в оном.За такие открытья не требуют мзды;тишина по всему околотку.Сколько света набилось в осколок звезды,на ночь глядя! как беженцев в лодку.Не ослепни, смотри! Ты и сам сирота,отщепенец, стервец, вне закона.За душой, как ни шарь, ни черта. Изо рта —пар клубами, как профиль дракона.Помолись лучше вслух, как второй Назорей,за бредущих с дарами в обеихполовинках земли самозваных царейи за всех детей в колыбелях.

1980

Рождественская звезда

В холодную пору, в местности, привычнойскорей к жаре,чем к холоду, к плоской поверхности более,чем к горе,Младенец родился в пещере, чтоб мир спасти;мело, как только в пустыне можетзимой мести.Ему все казалось огромным: грудь матери,желтый париз воловьих ноздрей, волхвы —Балтазар, Гаспар,Мельхиор; их подарки, втащенные сюда.Он был всего лишь точкой. И точкой былазвезда.Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,на лежащего в яслях ребенка издалека,из глубины Вселенной, с другого ее конца,звезда смотрела в пещеру. И это былвзгляд Отца.

24 декабря 1987

Бегство в Египет

…погонщик возник неизвестно откуда.В пустыне, подобранной небом для чуда,по принципу сходства, случившись ночлегом,они жгли костер. В заметаемой снегомпещере, своей не предчувствуя роли,Младенец дремал в золотом ореолеволос, обретавших стремительно навыксвеченья – не только в державе чернявых,сейчас, но и вправду подобно звезде,покуда земля существует: везде.

25 декабря 1988

* * *Представь, чиркнув спичкой, тот вечерв пещере,используй, чтоб холод почувствовать, щелив полу, чтоб почувствовать голод – посуду,а что до пустыни, пустыня повсюду.Представь, чиркнув спичкой, ту полночьв пещере,огонь, очертанья животных, вещей ли,и – складкам смешать дав лицо с полотенцем —Марию, Иосифа, сверток с Младенцем.Представь трех царей, караванов движеньек пещере; верней, трех лучей приближеньек звезде, скрип поклажи, бренчание ботал(Младенец покамест не заработална колокол с эхом в сгустившейся сини).Представь, что Господь в Человеческом Сыневпервые Себя узнает на огромномвпотьмах расстояньи: бездомный в бездомном.

1989

* * *Неважно, что было вокруг, и неважно,о чем там пурга завывала протяжно,что тесно им было в пастушьей квартире,что места другого им не было в мире.Во-первых, они были вместе. Второе,и главное, было, что их было трое,и все, что творилось, варилось, дарилосьотныне, как минимум, на три делилось.Морозное небо над ихним приваломс привычкой большого склоняться над малымсверкало звездою – и некуда детьсяей было отныне от взгляда Младенца.Костер полыхал, но полено кончалось;все спали. Звезда от других отличаласьсильней, чем свеченьем, казавшимся лишним,способностью дальнего смешивать с ближним.

25 декабря 1990

Presepio[1]

Младенец, Мария, Иосиф, цари,скотина, верблюды, их поводыри,в овчине до пят пастухи-исполины —все стало набором игрушек из глины.В усыпанном блестками ватном снегупылает костер. И потрогать фольгузвезды пальцем хочется; собственно, всемипятью – как Младенцу тогда в Вифлееме.Тогда в Вифлееме все было крупней.Но глине приятно с фольгою над нейи ватой, розбросанной тут как попало,играть роль того, что из виду пропало.Теперь Ты огромней, чем все они. Тытеперь с недоступной для них высоты —полночным прохожим в окошко конуркииз космоса смотришь на эти фигурки.Там жизнь продолжается, так как векаодних уменьшают в объеме, покадругие растут – как случилось с Тобою.Там бьются фигурки со снежной крупою,и самая меньшая пробует грудь.И тянет зажмуриться, либо – шагнутьв другую галактику, в гулкой пустынекоторой светил – как песку в Палестине.

Декабрь 1991

Колыбельная

Родила тебя в пустынея не зря.Потому что нет в поминев ней царя.В ней искать тебя напрасно.В ней зимойстужи больше, чем пространствав ней самой.У одних – игрушки, мячик,дом высок.У тебя для игр ребячьих —весь песок.Привыкай, сынок, к пустынекак к судьбе.Где б ты ни был, жить отнынев ней тебе.Я тебя кормила грудью.А онаприучила взгляд к безлюдью,им полна.Той звезде, на расстояньистрашном, в нейтвоего чела сиянье,знать, видней.Привыкай, сынок, к пустыне.Под ногой,окромя нее, твердынинет другой.В ней судьба открыта взоруза версту.В ней легко узнаешь горупо кресту.Не людские, знать, в ней тропы!Великаи безлюдна она, чтобышли века.Привыкай, сынок, к пустыне,как щепотьк ветру, чувствуя, что ты нетолько плоть.Привыкай жить с этой тайной:чувства тепригодятся, знать, в бескрайнейпустоте.Не хужей она, чем эта:лишь длинней,и любовь к тебе – приметаместа в ней.Привыкай к пустыне, милый,и к звезде,льющей свет с такою силойв ней везде,точно лампу жжет, о Сынев поздний часвспомнив, Тот, Кто сам в пустынедольше нас.

Декабрь 1992

25. XII. 1993

М. Б.

Что нужно для чуда? Кожух овчара,щепотка сегодня, крупица вчера,и к пригоршне завтра добавь на глазокогрызок пространства и неба кусок.И чудо свершится. Зане чудеса,к земле тяготея, хранят адреса,настолько добраться стремясь до конца,что даже в пустыне находят жильца.А если ты дом покидаешь – включизвезду на прощанье в четыре свечи,чтоб мир без вещей освещала она,вослед тебе глядя, во все времена.

1993

Бегство в Египет (2)

В пещере (какой ни на есть, а кров!Надежней суммы прямых углов!),В пещере им было тепло втроем;пахло соломою и тряпьем.Соломенною была постель.Снаружи молола песок метель.И, припоминая его помол,спросонья ворочались мул и вол.Мария молилась; костер гудел.Иосиф, насупясь, в огонь глядел.Младенец, будучи слишком мал,чтоб делать что-то еще, дремал.Еще один день позади – с еготревогами, страхами; с «о-го-го»Ирода, выславшего войска;и ближе еще на один – века.Спокойно им было в ту ночь втроем.Дым устремлялся в дверной проем,чтоб не тревожить их. Только мулво сне (или вол) тяжело вздохнул.Звезда глядела через порог.Единственным среди них, кто могзнать, что взгляд ее означал,был Младенец; но он молчал.

Декабрь 1995

Иван Бунин

(1870–1953)

Источник звезды

Сирийский апокриф

В ночь рождения ИсыСвятого, любимого Богом,От востока к закатуЗвезда уводила волхвов.В ночь рождения ИсыПо горным тропам и дорогамШли волхвы караваномНа таинственный зов.Камнем крови, рубиномГорела звезда перед ними,Протекала, склонялась, —И стала, служенье свершив:За долиной, на склоне —Шатры и огни в Рефаиме,А в долине – источникПод ветвями олив.И волхвы, славословя,Склонились пред теми огнямиИ сказали: «Мы видимСвятого селенья огни».И верблюды припалиК холодной воде меж камнями:След копыт и донынеТам, где пили они.А звезда покатиласьИ пала в источник чудесный:Кто достоин – кто видитВ источнике темном звезду?Только чистые девы,Невесты с душой неневестной,Обрученные Богу,Но и то – раз в году.

1906–1911

Новый Завет

С Иосифом Господь беседовал в ночи,Когда Святая Мать с Младенцем почивала:«Иосиф! Близок день, когда мечиПерекуют народы на орала.Как нищая вдова, что плачет в час ночнойО муже и ребенке, как пророкиМой древний дом оплакали со Мной,Так проливает мир кровавых слез потоки.Иосиф! Я расторг с жестокими завет.Исполни в радости Господнее веленье:Встань, возвратись в Мой тихий Назарет —И всей земле яви Мое благоволенье».

24 марта 1914. Рим

* * *На пути из НазаретаВстретил я Святую Деву.Каменистая синелаСамария вкруг меня,Каменистая долинаШла по ней, а по долинеСеменил ушастый осликМеж посевов ячменя.Тот, кто гнал его, был в пыльномИ заплатанном кунбазе,Стар, с блестящими глазами,Сизо-черен и курчав.Он, босой и легконогий,За хвостом его поджатымГнался с палкою, виляяОт колючек сорных трав.А на нем, на этом дробном,Убегавшем мелкой рысьюСером ослике, сиделаМать с Ребенком на руках:Как спокойно поднялисяАравийские ресницыНад глубоким теплым мраком,Что сиял в Ее очах!Поклонялся я, Мария,Красоте Твоей небеснойВ странах франков, в их капеллах,Полных золота, огней,В полумраке величавомДревних рыцарских соборов,В полумгле стоцветных оконСакристий и алтарей.Там, под плитами, почиютКороли, святые, папы,Имена их полустертыИ в забвении дела.Там Твой Сын, главой поникший,Темный ликом, в муках крестных.Ты же – в юности нетленной:Ты, и скорбная, светла.Золотой венец и ризыБелоснежные – я всюдуИх встречал с восторгом тайным:При дорогах, на полях,Над бурунами морскими,В шуме волн и криках чаек,В темных каменных пещерахИ на старых кораблях.Корабли во мраке, в буряхЛишь Тобой одной хранимы.Ты – Звезда морей: со скрипомЗарываясь в пене ихИ огни свои качая,Мачты стойко держат парус,Ибо кормчему незримоСветит свет очей Твоих.Над безумием буруновВ ясный день, в дыму прибоя,Ты цветешь цветами радуг,Ночью, в черных пастях гор,Озаренная лампадой,Ты, как лилия, белеешь,Благодатно и смиренноПреклонив на четки взор.И к стопам Твоим пречистым,На алтарь Твой в бедной нишеПри дорогах меж садами,Всяк свой дар приносим мы:Сирота-служанка – ленту,Обрученная – свой перстень,Мать – свои святые слезы,Запоньяр – свои псалмы.Человечество, венчаяВластью божеской тиранов,Обагряя руки кровьюВ жажде злата и раба,И само еще не знает,Что оно иного жаждет,Что еще раз к НазаретуПриведет его судьба!

31 июля 1912

Бегство в Египет

По лесам бежала Божья Мать,Куньей шубкой запахнув Младенца.Стлалось в небе Божье полотенце,Чтобы Ей не сбиться, не плутать.Холодна, морозна ночь была,Дива дивьи в эту ночь творились:Волчьи очи зеленью дымились.По кустам сверкали без числа.Две седых медведицы в лугуНа дыбах боролись в ярой злобе,Грызлись, бились и мотались обе,Тяжело топтались на снегу.А в дремучих зарослях, впотьмах,Жались, табунились и дрожали,Белым паром из ветвей дышалиЗвери с бородами и в рогах.И огнем вставал за лесом мечАнгела, летевшего к Сиону,К золотому Иродову трону.Чтоб главу на Ироде отсечь.

21 октября 1915

Вечерний ангел

В вечерний час над степью мирной,Когда закат над ней сиял,Среди небес, стезей эфирной,Вечерний ангел пролетал,Он видел сумрак предзакатный,Уже седел вдали восток…И вдруг услышал он невнятныйВо ржах ребенка голосок.Он шел, колосья собираяИ васильки, и пел в тиши,И были в песне звуки раяНевинной, неземной души.«Дитя, – сказал посланник Бога,И грусть и радость затая, —Куда ведет твоя дорога,И где сложилась песнь твоя?»Ребенка взор был чист и светел,Но он в смущении стоял.«Не знаю…» – робко он ответил.«Благослови меньшого брата, —Сказал Господь, – благословиМладенца в тихий час закатаНа путь и правды и любви!»И осенил дитя с улыбкойВечерний ангел, – развернулСвои воскрылья в сумрак зыбкийИ на закате потонул.И как алтарь весенней ночи,Заря сияла в вышине,И долго молодые очиЕй любовались в тишине.И в созерцании впервыеДитя познало красоту,Лелея грезы золотыеИ чистой радости мечту.

1891

Петр Быков

(1844–1930)

Рождественская звезда

На волнах голубого эфираРодилась на Востоке звезда —Дивный светоч спасения мира,Не светивший еще никогда.Над пастушьей пещерой убогойЗасверкала впервые она —Отражение южного Бога,Пробудившего землю от сна.С мира ветхого сбросив оковы,Возвещая Христа Рождество,Пронизала она мрак суровый,Чтоб сияло любви торжество.Чтобы солнце Христова ученьяСогревало, бодрило сердца,Грубой силы смягчая мученья,Чтобы кровь не лилась без конца.Чтобы воронов алчная стаяНе терзала сердца и тела…И в хоромах и в избах святаяЛучезарная правда цвела!

Константин Вагин

(1899–1934)

* * *Палец мой сияет звездой Вифлеема.В нем раскинулся сад, и ручей благовонный звенит,И вошел Иисус, и под смоквой плакучею дремлетИ на эллинской лире унылые песни твердит.Обошел осторожно я дом, обреченный паденью,Отошел на двенадцать неровных, негулких шаговИ пошел по Сенной слушать звездное тленьеНад застывшей водой чернокудрых снегов.* * *Грешное небо с звездой ВифлеемскоюМилое, милое баю, бай.Синим осколком в руках задремлешь —Белых и нежных девичьих гробах.Умерла Восточная звезда сегодня.Знаешь, прохожая, у синих воротВетер идет дорогой новогодней,Ветер в глазах твоих поет.

Максимилиан Волошин

(1877–1932)

Реймская Богоматерь

Марье Самойловне Цетлин

Vuе de trois-quarts, la Cathedrale de Reims evoqueune grande figure de femme agenouillee, en priere.

Rodin[2]

В минуты грусти просветленнойНароды созерцать моглиЕе – коленопреклоненнойСредь виноградников Земли.И всех, кто сном земли недужен,Ее целила благодать,И шли волхвы, чтоб увидатьЕе – жемчужину жемчужин.Она несла свою печаль,Одета в каменные ткани,Прозрачно-серые, как дальСпокойных овидей Шампани.И соткан был Ее покровИз жемчуга лугов поемных,Туманных утр и облаков,Дождей хрустальных, ливней темных.Одежд Ее чудесный сон,Небесным светом опален,Горел в сияньи малых радуг,Сердца мерцали алых роз,И светотень курчавых складокСтруилась прядями волос.Земными создана руками,Ее лугами и реками,Ее предутренними снами,Ее вечерней тишиной.…И, обнажив, ее распяли…Огонь лизал и стрелы рвалиСвятую плоть… Но по ночам,В порыве безысходной муки,Ее обугленные рукиПростерты к зимним небесам.

19 февраля 1915. Париж

Хвала Богоматери

Тайна тайн непостижимая,Глубь глубин необозримая,Высота невосходимая,Радость радости земной,Торжество непобедимое.Ангельски дориносимаяНад родимою землейКупина Неопалимая.Херувимов всех Честнейшая,Без сравнения Славнейшая,Огнезрачных Серафим,Очистилище чистейшее.Госпожа ВсенепорочнаяБез истленья Бога родшая,Незакатная звезда.Радуйся, о Благодатная,Ты молитвы влага росная,Живоносная вода.Ангелами охраняемый,Цвет земли неувядаемый,Персть, сияньем растворенная,Глина, девством прокаленная,—Плоть, рожденная сиять,Тварь, до Бога вознесенная,Диском солнца облаченная,На серпе луны взнесенная,Приснодевственная Мать.Ты покров природы тварной,Свет во мраке, пламень зарныйПутеводного столба!В грозный час, когда над нами,Над забытыми гробамиПротрубит труба,В час великий, в час возмездья,В горький час, когда созвездьяС неба упадут,И земля между мирами,Извергаясь пламенами,Предстанет на Суд,В час, когда вся плоть проснется,Чрево смерти содрогнется(Солнце мраком обернется),И как книга развернетсяНебо надвое,И разверзнется пучина,И раздастся голос Сына: «О, племя упрямое!Я стучал – вы не открыли,Жаждал – вы не напоили,Я алкал – не накормили,Я был наг – вы не одели…»И тогда ответишь Ты:«Я одела, Я кормила,Чресла Богу растворила,Плотью нищий дух покрыла,Солнце мира приютила,В чреве темноты…»В час последний в тьме кромешнойНад своей землею грешнойТы расстелишь плат:Надо всеми, кто ошую,Кто во славе одесную,Агнцу предстоят.Чтоб не сгинул ни единыйКом пронзенной духом глины,Без изъятья, – навсегда,И удержишь руку СынаОт последнего проклятьяБезвозвратного Суда.

1919

Тварь

Отрывок

А медведь вот Серафиму служит…Радуйся! Чего нам унывать,Коли нам лесные звери служат?Не для зверя, а для человекаБог сходил на землю. Зверь же раньшеЧеловека в Нем Христа узнал.Бык с ослом у яслей ВифлеемскихДо волхвов Младенцу поклонились.Не рабом, а братом человекуСоздан зверь. Он приклонился долу,Дабы людям дать подняться к Богу.Зверь живет в сознанье омраченном,Дабы человек мог видеть ясно.Зверь на нас взирает с упованьем,Как на Божиих сынов. И звериВеруют и жаждут воскресенья…Покорилась тварь не добровольно,Но по воле покорившего, в надеждеОбрести через него свободу.Тварь стенает, мучится и ищетУ сынов Господних откровенья,Со смиреньем кротким принимаяВесь устав жестокий человека.Человек над тварями поставленИ за них ответит перед Богом:Велика вина его пред зверем,Пред домашней тварью особливо.

1929

Зинаида Гиппиус

(1869–1945)

Наше Рождество

Вместо елочной, восковой свечибродят белые прожекторов лучи,сверкают сизые стальные мечивместо елочной, восковой свечи.Вместо ангельского обещаньяпропеллера вражьего жужжанье,подземное страданье ожиданьявместо ангельского обещанья.Но вихрям, огню и мечупокориться навсегда не могу.Я храню восковую свечу,я снова ее зажгуи буду молиться снова:родись, Предвечное Слово!Затепли тишину земную.Обними землю родную…

Декабрь 1914. СПб.

Белое

Рождество, праздник детский, белый,Когда счастливы самые несчастные…Господи! Наша ли душа хотела,Чтобы запылали зори красные?Ты взыщешь, Господи, но с нас ли, с нас ли?Звезда Вифлеемская за дымами алыми…И мы не знаем, где Царские ясли,Но все же идем ногами усталыми.Мир на земле, в человеках благоволенье…Боже, прими нашу мольбу несмелую:Дай земле Твоей умиренье,Дай побеждающей одежду белую…

Декабрь 1915. СПб.

Второе Рождество

Белый праздник – рождается Предвечное Слово,белый праздник идет, и снова —вместо елочной, восковой свечи,бродят белые прожекторов лучи,мерцают сизые стальные мечи,вместо елочной, восковой свечи.Вместо ангельского обещаньяпропеллера вражьего жужжанье,подземное страданье ожиданьявместо ангельского обещанья.Но вихрям, огню и мечупокориться навсегда не могу,я храню восковую свечу,я снова ее зажгуи буду молиться снова:родись, Предвечное Слово!Затепли тишину земную,обними землю родную…

Федор Глинка

(1786–1880)

Бегство в Египет

Из поэмы «Таинственная капля»

Затмитесь, звезды Палестины!Затихни, сладкий шум ручьев!Не пробуждайтеся долиныВечерней песнью соловьев,Ни горных горлиц воркованьем!Оденься в тяжкую печаль,О дар Иеговы, Палестина!Какая Мать какого СынаНесет с собой в чужую даль?!А вы, небесные светила,Вы – звезды, солнце и луна,Спешите все к разливам Нила:К его брегам спешит Она!По утренним зарям,Когда роса сребрилась по долинамИ ветерки качали ветви пальм,Шли путники дорогой во Египет.Был старец сед, но бодр и величав.В одной руке держал он жезл высокий,Другой рукою вел осла,И на осле сидела, как царица,Святая Мать с Своим Младенцем чудным,Которому подобного земляНи до Него, ни после не видала.И Матери подобной не видали!!.Какой покой в лице Ее светился!Казалось, все Ее свершились думыИ лучшие надежды уж сбылись;И ничего Ей более не надо:Все радости и неба и земли,Богатства все, всё счастье мировое,Лежали тут, – в коленях, перед Ней,Слиянные в одном Ее Младенце,Который Сам – прекрасен так и тих, —Под легкою светлелся пеленою,Как звездочка светлеет и горитПод серебром кристального потока…В одежды алые Жена одета,Скроенные как будто из зари,И голубой покров – отрезок неба —Вился кругом главы Ее прекрасной…

Леонид Грилихес

(Р. 1961)

Песнь Вифлеема

Приди, Михей, возвести свое слово,Воструби, что писала рука твоя.– Не мал Вифлеем в уделе своем,Град Давида средь тысяч Иудиных.Из тебя выйдет Тот, о Ком клялся Господь,Кто народ упасет Свой Израиля.Град Давида царя,Встречай Царя —Бога и Человека!– Я ждал Тебя испокон веков,Ждал Того, Чье царство от века.Я слышал как Ноеминь звала себя горькой Марою,А ныне слышу, Мария: Ублажат Мя —взывает – все роды.Та вышла от нас с достатком, а вернуласьс пустыми руками.Сия шла к нам с пустыми руками, а нынеГосподь на руках Ее.Там, где Руфь подбирала колосья за жнецамис земли меж снопами,Ныне Клас пророс хлеба небесногоВладычествующий над жнецами.Там, где древо посажено Руфью, дом Иессеямоавитянкою,Ныне Росток произрос, предуказанныйу Исаии.Я помню, как Иессей склонялся над люлькойДавида,А ныне вижу, как Дева склонилась над СыномДавидовым.Я видел, как сын Овида укутывалмладшего сына,А ныне: дочь Иоакима спеленалаСвоего Первенца.На полях, где Давид пас стада,Побросали овец пастухи мои.Где ходил сын Иессея за овцами,Пастухи спешат к Сыну Агницы.Ты – Агнец мой, я – Твой хлев.Ты – Хлеб мой, я – Твоя житница.Я – начало земных путей Твоих,Пришел ко мне Путь и Истина.Средь дворов моих вписали имя Твое —Творца мира, за именем плотника:Иисус дитя, сын Иосифа,Дом Давида, царя над Израилем.Град Давида царя, встречай Царя —Владыку, Чье Царство от века!– Я ждал Тебя испокон веков —Царя – Бога и Человека.Вифлеем, Дом хлеба, распахни свою дверь,Поднимите, стражи, ворота!Из тебя вышел Тот, о Ком клялся Господь,Кто народ упасет Свой Израиля.

2006

Слово на Рождество

Ныне Бог является в мире,Небесный сходит на землю;Свет преумный полагается в ясли,И Слово повивается пеленами.Один от Трех стал Одним из нас,Ни один из нас да не будет вне праздника.Облечемся в слово, вознесем хвалу,Прославим Слово, облекшееся плотью.Ты Сын Мой! – речет Отец.Ты Сын мой! – взывает Мать-Дева.Я ныне родил Тебя! Проси у Меня —Народы в наследие дам Тебе.Как Один от Трех, сущий в лоне Отца,Из девичьего лона приемлется лоном вертепа?Как Один от Трех, соприродный Отцу,Сопрягается человеку?Приклонил небеса и сошел к нам Всевышний.Приклонивши колена, поднимемся на высоту.Соединим три в одно – ум, душу и сердце —И прославим Единородное Слово,ставшее ради нас плотью.Се знак!Се чудо!Се удивление!Се радость! Песнь!Се хвала!Се слава в вышних!Се мир на земле!Се к людям Божие благоволение!Днесь звезда встречается с Солнцем,И ангелы славят Владыку,Пастухи спешат припасть к Пастырю,И волхвы обретают Премудрость.Днесь радуются праотцы,И празднуют праведники,Веселятся премудрые,И славословят священники.Днесь ликуют цари,И торжествуют пророки:Воплощением Бога-СловаВоплощаются их слова.Ибо им Он открылся в пророчествах —нам в исполнениях,Им в обетованиях – нам в дарованиях,Им прикровенно – нам откровенно,Им тайно – нам явно,Им в видениях – нам во плоти,Им в букве – нам в Духе,Им в Писаниях – нам в Слове,Им в Законе – нам в благодати,Им в облаке осеняющем —нам в облике человеческом,Им в столпе огненном —нам в Младенце незлобивом,Им в молнии облеченный —нам пеленами спеленутый,Им в громе и гласе трубном —нам при ангелов пении,Им в пустыне ужасной —нам в городе царском,Им на горе синайской —нам в пещере вифлеемской,Им в кусте неопалимом —нам в яслях скотских,Им в отросли Иессеевой —нам же в Самом Иисусе Христе.Слава, Господи, Рождеству Твоему!

2006

Изабелла Гриневская

(1854–1942)

Звезда

Рождественская песнь

На широком небосводе,В звездном ярком хороводе,Светит дивная звезда.Всюду луч она заронит,Где людское горе стонет, —В села, рощи, города.Луч доходит до светлицыИ крестьянки, и царицы,И до птичьего гнезда.Он вскользнет и в дом богатый,И не минет бедной хатыЛуч волшебный никогда.Всюду ярче радость блещет,Где тот звездный луч трепещет,И не страшна там беда,Где засветится звезда.

Федор Достоевский

(1821–1881)

Божий дар

Крошку-Ангела в сочельникБог на землю посылал:«Как пойдешь ты через ельник, —Он с улыбкою сказал, —Елку срубишь, и малюткеСамой доброй на земле,Самой ласковой и чуткойДай, как память обо Мне».И смутился Ангел-крошка:«Но кому же мне отдать?Как узнать, на ком из детокБудет Божья благодать?» —«Сам увидишь», – Бог ответил.И небесный гость пошел.Месяц встал уж, путь был светелИ в огромный город вел.Всюду праздничные речи,Всюду счастье деток ждет…Вскинув елочку на плечи,Ангел с радостью идет…Загляните в окна сами, —Там большое торжество!Елки светятся огнями,Как бывает в Рождество.И из дома в дом поспешноАнгел стал переходить,Чтоб узнать, кому он долженЕлку Божью подарить.И прекрасных и послушныхМного видел он детей. —Все при виде Божьей елки,Все забыв, тянулись к ней.Кто кричит: «Я елки стою!»Кто корит за то его:«Не сравнишься ты со мною,Я добрее твоего!» —«Нет, я елочки достойнаИ достойнее других!»Ангел слушает спокойно,Озирая с грустью их.Все кичатся друг пред другом,Каждый хвалит сам себя,На соперника с испугомИли с завистью глядя.И на улицу, понурясь,Ангел вышел… «Боже мой!Научи, кому бы мог яДар отдать бесценный Твой!»И на улице встречаетАнгел крошку, – он стоит,Елку Божью озирает, —И восторгом взор горит.«Елка! Елочка! – захлопалОн в ладоши. – Жаль, что яЭтой елки не достоинИ она не для меня…Но неси ее сестренке,Что лежит у нас больна.Сделай ей такую радость, —Стоит елочки она!Пусть не плачется напрасно!» —Мальчик Ангелу шепнул.И с улыбкой Ангел ясныйЕлку крошке протянул.И тогда каким-то чудомС неба звезды сорвалисьИ, сверкая изумрудом,В ветви елочки впились.Елка искрится и блещет, —Ей небесный символ дан;И восторженно трепещетИзумленный мальчуган…И, любовь узнав такую,Ангел, тронутый до слез,Богу весточку благую,Как бесценный дар, принес.

Петр Ершов

(1815–1869)

Ночь на Рождество Христово

Светлое небо покрылось туманноюризою ночи;Месяц сокрылся в волнистых изгибах хитонаночного;В далеком пространстве небес затеряласьзарница;Звезды не блещут.Поля и луга Вифлеема омыты вечерней росою;С цветов ароматных лениво восходит в эфирдым благовонный;Кипарисы курятся.Тихо бегут сребровидные волны рекиИордана;Недвижно лежат на покате стада овецмягкорунных;Под пальмой сидят пастухи Вифлеема.ПЕРВЫЙ ПАСТУХ:Слава Седящему в вышних пределах Востока!Не знаю, к чему, Нафанаил, а сердце моеутопает в восторге;Как агнец в долине, как легкий оленьна Ливане, как ключ Элеонский, —Так сердце мое и бьется, и скачет.ВТОРОЙ ПАСТУХ:Приятно в полудни, Аггей, отдохнутьпод сенью Ливанского кедра;Приятно по долгой разлуке увидетьсяс близкими сердцу;Но что я теперь ощущаю… Словами нельзяизъяснить…Как будто бы небо небес в душе у меняпоместилось;Как будто бы в сердце носил яВсезрящего Бога.ПЕРВЫЙ ПАСТУХ:Друзья! воспоем Иегову,Столь мудро создавшего землю,Простершего небо шатром над водами;Душисты цветы Вифлеема,Душист аромат кипариса;Но песни и гимны для Бога душистейвсех жертв и курений.И пастыри дружно воспели могущество БогаИ чудо творений, и древние лета…Как звуки тимпана, как светлые воды —их голоса разливались в пространстве.Вдруг небеса осветились, —И новое солнце, звезда Вифлеема, раздравполуночную ризу небес,Явилась над мрачным вертепом,И ангелы стройно воспели хвалебные гимныво славу рожденного Бога,И, громко всплеснув, Иордан прокатилсребровидные воды…ПЕРВЫЙ ПАСТУХ:Я вижу блестящую новую звезду!ВТОРОЙ ПАСТУХ:Я слышу хвалебные гимны!ТРЕТИЙ ПАСТУХ:Не Бог ли нисходит с Сиона?..И вот от пределов Востока является ангел:Криле позлащены, эфирный хитон на раменах,Веселье во взорах, небесная радость в улыбке,Лучи от лица, как молнии, блещут.АНГЕЛ:Мир приношу вам и радость, чада Адама!ПАСТУХИ:О, кто ты, небесный посланник?.. Сиянье лицатвоего ослепляет бренные очи…Не ты ль Моисей, из Египта изведший насдревлеВ землю, кипящую млеком и медом?АНГЕЛ:Нет, я Гавриил, предстоящий пред Богом,И послан к вам возвестить бесконечнуюрадость.Свершилась превечная тайна: Бог во плотиднесь явился.ПАСТУХИ:Мессия?.. О радостный вестник, приход твойот Бога!Но где, покажи нам, небесный Младенец,да можем ему поклониться?АНГЕЛ:Идите в вертеп Вифлеемский.Превечное Слово, его же пространство небесне вмещало, покоится в яслях.И ангел сокрылся!И пастыри спешно идут с жезлами к вертепу.Звезда Вифлеема горела над входом вертепа.Ангелы пели: «Слава сущему в вышних! мирна земли, благодать в человеках!»Пастыри входят – и зрят непорочную Матерьпри яслях,И Бога Младенца, повитого чистой рукоюМарии,Иосифа-старца, вперившего очив Превечное Слово…И пастыри, пад, поклонились.

1834

Сергей Есенин

(1895–1925)

* * *Тучи с ожеребаРжут, как сто кобыл.Плещет надо мноюПламя красных крыл.Небо словно вымя,Звезды как сосцы.Пухнет Божье имяВ животе овцы.Верю: завтра рано,Чуть забрезжит свет,Новый под туманомВспыхнет Назарет.Новое восславятРождество поля,И, как пес, пролаетЗа горой заря.Только знаю: будетСтрашный вопль и крик,Отрекутся людиСлавить новый лик.Скрежетом булатаВздыбят пасть земли…И со щек закатаСпрыгнут скулы-дни.Побегут, как лани,В степь иных сторон,Где вздымает дланиНовый Симеон.

1916

Певущий зов

Радуйтесь!Земля предсталаНовой купели!ДогорелиСиние метели,И змея потерялаЖало.О Родина,Мое русское поле,И вы, сыновья ее,ОстановившиеНа частоколеЛуну и солнце, —Хвалите Бога!В мужичьих ясляхРодилось пламяК миру всего мира!Новый НазаретПеред вами.Уже славят пастыриЕго утро.Свет за горами…Сгинь ты, а́нглийское юдо,Расплещися по морям!Наше северное чудоНе постичь твоим сынам!Не познать тебе Фавора,Не расслышать тайный зов!Отуманенного взораНа устах твоих покров.Все упрямей, все напраснейЛовит рот твой темноту.Нет, не дашь ты правды в ясляхТвоему сказать Христу!Но знайте,Спящие глубоко:Она загорелась,Звезда Востока!Не погасить ее ИродуКровью младенцев…«Пляши, Саломея, пляши!»Твои ноги легки и крылаты.Целуй ты уста без души, —Но близок твой час расплаты!Уже встал Иоанн,Изможденный от ран,Поднял с землиОтрубленную голову,И снова гремятЕго уста,Снова грозятСодому:«Опомнитесь!»Люди, братья мои люди,Где вы? Отзовитесь!Ты не нужен мне, бесстрашный,Кровожадный витязь.Не хочу твоей победы,Дани мне не надо!Все мы – яблони и вишниГолубого сада.Все мы – гроздья виноградаЗолотого лета,До кончины всем нам хватитИ тепла и света!Кто-то мудрый, несказанный,Все себе подобя,Всех живущих греет песней,Мертвых – сном во гробе.Кто-то учит нас и проситПостигать и мерить.Не губить пришли мы в мире,А любить и верить!

Апрель 1917. Петроград

* * *О Матерь Божья,Спади звездойНа бездорожье,В овраг глухой.Пролей, как масло,Власа луныВ мужичьи яслиМоей страны.Срок ночи долог.В них спит Твой СынСпусти, как полог,Зарю на синь.Окинь улыбкойМирскую весьИ солнце зыбкойК кустам привесь.И да взыграетВ ней, славя день,Земного раяСвятой Младень.

1917

* * *То не тучи бродят за овиномИ не холод.Замесила Божья Матерь СынуКолоб.Всякой снадобью Она поила житоВ масле.Испекла и положила тихоВ ясли.Заигрался в радости Младенец,Пал в дрему,Уронил Он колоб золоченыйНа солому.Покатился колоб за воротаРожью.Замутили слезы душу голубуюБожью.Говорила Божья Матерь СынуСоветы:«Ты не плачь, мой лебеденочек,Не сетуй.На земле все люди человеки,Чада.Хоть одну им малую забавуНадо.Жутко им меж темныхПерелесиц,Назвала я этот колоб —Месяц».

1916

Николай Заболоцкий

(1903–1958)

Бегство в Египет

Ангел, дней моих хранитель,С лампой в комнате сидел.Он хранил мою обитель,Где лежал я и болел.Обессиленный недугом,От товарищей вдали,Я дремал. И друг за другомПредо мной виденья шли.Снилось мне, что я младенцемВ тонкой капсуле пеленИудейским поселенцемВ край далекий привезен.Перед Иродовой бандойТрепетали мы. Но тутВ белом домике с верандойОбрели себе приют.Ослик пасся близ оливы,Я резвился на песке.Мать с Иосифом, счастливы,Хлопотали вдалеке.Часто я в тени у сфинксаОтдыхал, и светлый Нил,Словно выпуклая линза,Отражал лучи светил.И в неясном этом свете,В этом радужном огнеДухи, ангелы и детиНа свирелях пели мне.Но когда пришла идеяВозвратиться нам домойИ простерла ИудеяПеред нами образ свой —Нищету свою и злобу,Нетерпимость, рабский страх,Где ложилась на трущобуТень распятого в горах, —Вскрикнул я и пробудился…И у лампы близ огняВзор Твой ангельский светился,Устремленный на меня.

1955

Вячеслав Иванов

(1866–1949)

В рождественскую ночь

О, как бы я желал, огнем пылая верыИ душу скорбную очистив от грехов,Увидеть полумрак убогой той пещеры,Для нас где воссияла Вечная Любовь,Где Дева над Христом стояла Пресвятая,Взирая на Младенца взглядом, полным слез,Как будто страшные страданья прозревая,Что принял на Кресте за грешный мирХристос!О, как бы я хотел облить слезами ясли,Где возлежал Христос-Младенец, и с мольбойПрипасть, – молить Его о том, чтобы погаслиИ злоба, и вражда над грешною землей.Чтоб человек в страстях, озлобленный,усталый,Истерзанный тоской, жестокою борьбой,Забыл столетия больного идеалыИ вновь проникся крепкой верою святой, —О том, чтоб и ему, как пастырям смиренным,В рождественскую ночь с небесной высотыЗвезда чудесная огнем своим священнымБлеснула, полная нездешней красоты.О том, чтоб и его, усталого, больного,Как древних пастырей библейских и волхвов,Она всегда б вела в ночь Рождества ХристоваТуда, где родились и Правда, и Любовь.* * *И снова ты пред взором видящим,О Вифлеемская звезда,Встаешь над станом ненавидящимИ мир пророчишь, как тогда.А мы рукою окровавленнойЗемле куем железный мир:Стоит окуренный, восславленный,На месте скинии кумир.Но твой маяк с высот не сдвинется,Не досягнет их океан,Когда на приступ неба вскинется,Из бездн морских Левиафан.Равниной мертвых вод уляжетсяИзнеможенный легион,И человечеству покажется,Что все былое – смутный сон.И бесноватый успокоитсяОт судорог небытия,Когда навек очам откроетсяОдна действительность – твоя.

Георгий Иванов

(1894–1958)

* * *Наконец-то повеяла мне золотая свобода,Воздух, полный осеннего солнца,и ветра, и меда.Шелестят вековые деревья пустынного сада,И звенят колокольчики мимо идущего стада,И молочный туман проползаетпо низкой долине…Этот вечер однажды уже пламенелв Палестине.Так же небо синело и травы дымились сырыеВ час, когда пробиралась с Младенцемв Египет Мария.Смуглый детский румянец, и ослик,и кисть винограда…Колокольчики мимо идущего звякали стада.И на солнце, что гасло, павлиньи уборыотбросив,Любовался, глаза прикрывая ладонью, Иосиф.

1920

Архиепископ Иоанн (Шаховской)

(1902–1989)

Слава в вышних Богу

Мы слышим детский лепет, словно пеньеТех ангелов, что вдруг, для всей земли,Сквозь эту ночь и звездное гореньеК пустынным пастухам пришли.Мы замечаем братское согласьеИ ясность кроткую людей простых,Открытых Небу, ангелам и счастью,Что родилось в Святую ночь для них.Мы постигаем веру и терпеньеВолхвов, искавших вечной глубины,И снова слышим в этом мире пенье,Которым Небеса полны.О Господи, Великий, Безначальный,Творец всех звезд, былинок и людей,Ты утешаешь этот мир печальныйБезмерной близостью Своей!Ты видишь скорбь земли: все наше неуменьеТебя искать, любить, принять, найти;И оставляешь Ты средь мира это пенье,Как исполненье всякого пути.Горит Твоя звезда – святая человечность,И мир идет к своей любви большой;И если кто ее увидел, значит, вечностьОстановилась над его душой.

1960-е

К. Р. (Константин Романов)

(1858–1915)

* * *Когда, провидя близкую разлуку,Душа болит уныньем и тоской,Я говорю, тебе сжимая руку:Христос с тобой!Когда в избытке счастья неземногоЗабьется сердце радостью порой,Тогда тебе я повторяю снова:Христос с тобой!А если грусть, печаль и огорченьеТвоей владеют робкою душой,Тогда тебе твержу я в утешенье:Христос с тобой!Любя, надеясь, кротко и смиренноСвершай, о друг, ты этот путь земнойИ веруй, что всегда и неизменноХристос с тобой!

7 января 1886. С.-Петербург

Царь Иудейский

Отрывок

На память мне приходит ночь однаНа родине моей. Об этой ночиРебенком малым слышала нередкоЯ пастухов бесхитростную повесть.Они ночную стражу содержалиУ стада. Ангел им предстал; [и славаГосподня осияла их. И страхНапал на пастухов. И ангел Божий,Их ободряя, молвил им: «Не бойтесь!Великую я возвещаю радостьИ вам, и людям всей земли: родилсяСпаситель вам. И вот вам знак: в пещереНайдете вы Младенца в пеленах;Он в яслях возлежит». И появилосьНа небе много ангелов святых;Они взывали: «Слава в вышних Богу,Мир на земле, благоволенье людям!»И смолкло все, и в небе свет погас,И ангел Божий отлетел.] По словуЕго они пошли и увидалиИ ясли, и спеленатого в нихПрекрасного Младенца Иисуса,И радостную Мать Его, Марию.

1912

Сергей Киснемский

(1859–1906)

* * *Лежит Он в яслях, тих, прекрасен,С улыбкой дивной на устах,И Божий Промысел так ясенВ Его Божественных чертах.Пред Ним в раздумии глубокомСидит Его Святая МатьИ зрит в чертах духовным окомСтраданий будущих печать!..И в этот час Его Рожденья,Великой ночи поздний час,Раздался с неба трубный гласИ хора ангельское пенье, —То хоры ангелов толпой,Слетевши к Божьему чертогу,Запели «Слава в вышних Богу», —И песне дивной и святойПрирода чуткая внималаИ вся, казалось, трепетала,Исполнясь радостью живой.

1905

Дмитрий Кленовский

(1893–1976)

* * *Елочка с пятью свечамиБез игрушек и сластейРобко льет скупое пламяВ нищей комнате моей.Ах, не так же ль у порогаВ мой заветный ВифлеемСам стою я перед БогомНе украшенный ничем!Только иглами сухимиВсех земных моих тревог,Только свечками скупыми,Что Он Сам во мне зажег.И мою пуская душуВ путь, намеченный едва,Сам же скоро и потушит —До другого Рождества!

1947

Сергей Копыткин

(1882–1920)

В день Рождества

Если в этот день на времяВспомнит кто-нибудь из васПро Младенца в ВифлеемеЧудно-радостный рассказ,Если сердце в нем забьется,Точно птица за окном,Будто струн его коснетсяАнгел ласковым крылом;Если вдруг, как запах сада,Как дыханье ветерка,К сердцу кроткая отрадаДолетит издалекаИ в душе светло и жутко,Словно кто-то ходит там, —Это Сам Христос-МалюткаПостучался в сердце к вам.

Аполлон Коринфский

(1868–1937)

Благовестие

Веют в темном миреСкорби и бессильяАнгельские хоры,Ангельские крылья.Озарились ясноПеснью благостыниИ холмы, и долыВ скудной Палестине.Слышится та песняВ шири небосклонаОт вершин ЛиванаДо струи Кедрона…Мудрецы с Востока,К радости всемирной,Держат путь с дарами —С ладаном и смирной…Под святые звукиГорнего напеваОзарился сумракКаменного хлева.А в забытых ясляхЯрче век от векаСветит лик Младенца —Богочеловека…Двадцати столетийПронеслась громада,Но душа все так жеВдохновенно рада.Но на сердце так жеПри воспоминаньиЛегче груз заботыИ светлей страданье.И парят над миромСкорби и бессильяАнгельские хоры,Ангельские крылья!

Христославы

Под покровом ночи звезднойДремлет русское село;Всю дорогу, все тропинкиБелым снегом замело…Кое-где огни по окнам,Словно звездочки, горят;На огонь бежит сугробом«Со звездой» толпа ребят…Под оконцами стучатся,«Рождество Твое» поют.– Христославы, Христославы! —Раздается там и тут…И в нестройном детском хореТак таинственно чиста,Так отрадна весть святаяО рождении Христа, —Словно сам НоворожденныйВходит с ней под каждый кровХмурых пасынков отчизны —Горемычных бедняков…

Христос-Младенец

IТо не льется ли к долинамДальний говор волн морских,Не домчал ли песню моряВольный ветер и затих?То не шепчут ли деревьяВ полуночной тишине,Или полночь голубаяЗамечталась обо дне?То не птицы ли запели —Зазвенели по кустам,Голоса ли чуткой ночиРаздаются здесь и там?Или, может быть, с цветамиСговорилися цветы —Рассказать далеким звездамВсе желанья, все мечты?Или, может быть, и звездыС высоты своих небесШлют земле, объятой мглою,Вести, полныя чудес?!.Нет, не звезды, нет, не волны,Нет, не хоры птиц звенят;Это – сонмы сил небесных,Это – ангелы летят!..IIЗа строем строй,За клиром клир —Летят ониВ подлунный мир.Они летят,И шелест крылНемую дальЗаворожил.С полей небес —Как с выси гор —Спустился внизИх звонкий хор.Небесный гимнОни поют,Завет небесЗемле несут;Поют о том,Что в мир тревогПришел Христос —Младенец Бог,Что с Ним сошлиЛюбовь и мирВ обитель слез,В мятежный мир.IIIА Он – Божественный Младенец,А Он заснул и видит сон;И первый сон Христа-МладенцаКрылами тайны осенен.Небесных звуков сочетанье,Земных мелодий чудный стройЛелеет слух Христа-МладенцаСвоей волшебною игрой.Он видит: три бесплотных брата,Перед собой развеяв тьму,Пришли к Нему, к Христу-Младенцу,Царю и Богу своему.Он слышит, – первый молвил: «Слава —И на земле, и в небесах —Той, что в Своем Христе-МладенцеМессию держит на руках!..»Второй промолвил: «В темном миреНе льется в эту полночь слез, —Земле Собой Христос-МладенецСвет чистых радостей принес!..»И молвил третий – ангел скорби:«Он в мир пришел – за мир страдать!..»Но не слыхал Христос-Младенец,Но не внимала даже Мать…А ночь плыла над ВифлеемомПод гимны ангелов святых,Венчая сон Христа-МладенцаВенцом созвездий золотых…* * *

Вот, вот она опять, сметая злые годы,

Как в отдаленные от наших дней века,

На землю сходит ночь – светла и глубока,

Как чудо – высшее из всех чудес природы;

И в сердце льется вновь могучая река —

Река любви, надежд, и веры, и свободы…

«Христос рождается!» – звенят в душе слова, —

И полнится она отрадой безграничной,

Она – оторвалась от суеты обычной,

Чужда ей черных дум докучная молва, —

Как будто для нея нет больше жизни личной,

Как будто скорбь ея бессонная мертва…

О, ночь священная! Ночь тайны бесконечной,

Непостижимая холодному уму!..

Как властно говоришь ты сердцу моему

О том, что – волею Судьбы

судеб Предвечной —

Свет Воплотившийся рассеет жизни тьму,

Сотрет главу змеи – дух мысли человечной…

Христос – рождается… О, ночь волшебных

грез!..

Проснитесь, спящие! Свет Разума – сияет!

Пред Солнцем Правды – весь мрак лжи

и злобы тает!..

Иссякнет навсегда поток кровавых слез, —

Все – славу Небесам, все – мир земле

вещает…

Воспряньте, падшие! – Рождается Христос!..

Обремененные! Легко вам станет бремя, —

Грядите вслед за Ним уверенной стопой!

Приникни ты к Нему воскресшею душой,

Ты – всех униженных, всех

угнетенных племя!..

Смиритесь, гордые! – ударил час святой:

Звезда Любви взошла, исполнилося время!..

Умолкни навсегда, потемной злобы пир! —

Звезда Любви горит над безднами порока…

Погрязший в слепоте страстей своих глубоко,

Стряхни ярмо вражды с себя, безумный мир!..

Христос – рождается! Он – с высоты

Востока —

Несет на землю к нам уже не меч, а мир!..

Звезда Вифлеема

И вот свечерело… И ночь голубаяРаскинула плащ над снегами…И вспыхнуло небо от края до края,И вспыхнуло небо звездами.Алмазы – не звезды! Но в россыпи звезднойОдна всех ясней, всех заметней,Зажглась, как светильник над темною бездной,И светит теплей и приветней.Во мраке веков над далеким ВостокомОна в первый раз засияла,Царям и рабам, и вождям, и пророкамДорогу к любви указала.Все тленно, все временно в суетном мире:Погибнет и мудрость седая,Погибнет богатство в кичливой порфире,И сила погибнет живая.Одно лишь, одно не изменится вечно,Одно не погибнет на свете —Любовь, та любовь, что, как Бог, бесконечна.Что знают и старцы, и дети…Она родилась в Вифлеемской пещере,Зажглась, как звезда золотая,Весь мир укрепляет в надежде и вере,Зажглась и не меркнет, сияя…Без этой любви жизнь могилы темнее,А светит она между нами.И радость, и счастье рождаются с нею,Над жизнью мерцая звездами.

Александр Круглов

(1852–1915)

* * *Жизнь без любви и без тепла,Жизнь без молитв и упований…Мир задыхается от зла,Изнемогает от страданий.И тщетно вопиют уста,Ждут света плачущие очи!Ночь все темней… И без ХристаДень не придет на смену ночи.

1908

Михаил Кузмин

(1875–1936)

Волхвы

Тайноведением верыТе, что были на часах,Тихий свет святой пещерыПрочитали в небесах.Тот же луч блеснул, ликуя,Простодушным пастухам.Ангел с неба: «Аллилуйя!Возвещаю милость вам».Вот с таинственнейшим даром,На звезду направя взор,Валтасар идет с Каспаром,Следом смутный Мельхиор.Тщетно бредит царь угрозой,Туча тьмою напряглась:Над вертепом верной розойСтая ангелов взвилась.И, забыв о дальнем доме,Преклонились и глядят,Как сияет на соломеБожий Сын среди телят.Не забудем, не забылиМы ночной канунный путь,Пастухи ли мы, волхвы ли —К яслям мы должны прильнуть!За звездою изумруднойТайной все идем тропой,Простецы с душою мудрой,Мудрецы с душой простой.

1913

* * *Ангелы удивленные,Ризами убеленные,Слетайтесь по-старому,По-старому, по-бываломуНа вечный вертеп!Божьи пташечки,Райские рубашечки,Над пещерой малою,Ризою алоюСвивайте свой круг!Пастухи беспечные,Провидцы вечные,Ночными закатамиПробудясь с ягнятами,Услышьте про мир.Мудрецы восточные,Дороги урочныеПриведут вас с ладаномК Тому, Кто отрада нам,Охрана и Спас.И в годы кромешныеМы, бедные грешные,Виденьями грозными,Сомненьями слезнымиСмущаем свой дух.Пути укажите нам,Про мир расскажите нам,Чтоб вновь не угрозою,Но райскою розоюЗажглись небеса!О люди, «Слава в вышних Богу»Звучит вначале, как всегда, —Потом и мирную дорогуНайдете сами без труда.Исполнитесь благоволенья,Тогда поймете наставленьеРождественских святых небес.Сердца откройте, люди, люди,Впустите весть о древнем чуде,Чудеснейшем из всех чудес!

1915

Зима

Близка студеная пора,Вчера с утраНапудрил крыши первый иней.Жирней вода озябших рек,Повалит снегИз тучи медленной и синей.Так мокрая луна виднаНам из окна,Как будто небо стало ниже.Охотник в календарь глядитИ срок следит,Когда-то обновит он лыжи.Любви домашней торжество,Нам РождествоПриносит прелесть детской елки.По озеру визжат коньки,А огонькиНа ветках – словно Божьи пчелки.Весь долгий комнатный досуг,Мой милый друг,Развеселю я легкой лютней.Настанет тихая зима:Поля, дома —Милей все будет и уютней.

1916

Елка

С детства помните сочельник,Этот детский день из дней?Пахнет смолкой свежий ельникИз незапертых сеней.Все звонят из лавок люди,Нянька ходит часто вниз,А на кухне в плоском блюдеРазварной миндальный рис.Солнце яблоком сгораетЗа узором льдистых лап.Мама вещи прибирает,Да скрипит заветный шкап.В зале все необычайно,Не пускают никого,Ах, условленная тайна!Все – известно, все ново!Тянет новая матроска,Морщит в плечиках она.В двери светлая полоскаТак заманчиво видна!В парафиновом сияньиСкоро ль распахнется дверь?Это сладость ожиданьяНе прошла еще теперь.Позабыты все заботы,Ссоры, крики, слезы, лень.Завтра, может, снова счеты,А сейчас – прощеный день.Свечи с треском светят, ярки,От орехов желтый свет.Загадаешь все подарки,А загаданных и нет.Ждал я пестрой карусели,А достался мне гусар,Ждал я пушки две недели —Вышел дедка, мил и стар.Только Оля угадала(Подглядела ли, во сне льУвидала), но желалаИ достала колыбель.Все довольны, старый, малый,Поцелуи, радость, смех.И дрожит на ленте алойПозолоченный орех.Не ушли минуты эти,Только спрятаны в комод.Люди все бывают детиХоть однажды в долгий год.Незаслуженного дараЖдем у запертых дверей:Неизвестного гусараИ зеленых егерей.Иглы мелкой ели колки,Сумрак голубой глубок,Прилетит ли к нашей елкеБелокрылый голубок?Не видна еще ребенкуРазукрашенная ель,Только луч желто и тонкоПробивается сквозь щель.Боже, Боже, на дорогеБыл смиренный Твой вертеп,Знал Ты скорбные тревогиИ узнал слезовый хлеб.Но ведет святая дремаВорожейных королей.Кто лишен семьи и дома,Божья Мама, пожалей!

1917

Иосиф

Ю. Юркуну

Сомненья отбросив,На колыбельСмотрит Иосиф.Ангел свирель:«Понял ли, старче,Божию цель?»Молись жарче:Взойдет деньЗари ярче.Гони тень,Что знал вначале,И с ней лень.Кого ждали,Тот спитБез печали,Пеленами повит.Возле – МарияМирно стоит.О, Мессия!Конечно, я не святой,Но и на меня находит удивленье,И мне трудно сдержать волненьеПри мысли о вас.Конечно, я не святой,Но и я не избежал скукиИ ныл от ревнивой мукиВ былой час.Конечно, я не святой,Но и мне ангел открыл,Каким я глупым был,Не оберегая вас.Я вижу настоящее и будущее(Еще более головокружительное)Сокровище,Чей я небрежный хранитель(Так часто теперь самДелающийся хранимым).Я вижу еще никем не выраженную,Может быть, невыразимуюНежность,На которую так недостаточно, неумело(Не знаю, более любящий или любимый)Отвечаю.Я вижу исполненнымиСамые смелые желанья,Лелеемые мною с давних порВ скромном родительском домеИли в рассеяньи веселой и насмешливойжизни.Я вижу, немея, все,И еще больше,Чего вы и сами можете не видеть,И, как Иосиф Младенцу,Кланяюсь,И как голодный,Получивший краюху горячего белого хлеба,Благодарю в этот день небоЗа вас.

1918

Рождество

Без мук Младенец был рожден,А мы рождаемся в мученьях,Но дрогнет вещий небосклон,Узнав о новых песнопеньях.Не сладкий глас, а ярый крикПрорежет темную утробу:Слепой зародыш не привык,Что путь его подобен гробу.И не восточная звездаВзвилась кровавым метеором,Но впечатлелась навсегдаОна преображенным взором.Что дремлешь, ворожейный дух?Мы потаенны, сиры, наги…Надвинув на глаза треух,Бредут невиданные маги.

1921

Вильгельм Кюхельбекер

(1797–1846)

Рождество

Сей малый мир пред оными мирами,Которые бесчисленной толпойПарят и блещут в тверди голубой,Одна пылинка; мы же – что мы сами?Но солнцев сонм, катящихся над нами,Вовеки на весах любви святойНе взвесит ни одной души живой;Не весит вечный нашими весами.Ничто вселенна пред ее Творцом;Вещал же так Творец и Царь вселенной:«Сынов Адама буду Я Отцом;Избавлю род их, смертью уловленный, —Он не погибнет пред Моим лицом!»—И Бог от Девы родился смиренной.

1832

Архиепископ Леонид (Краснопевков)

(1817–1876)

* * *Над серебряной равниной,Освещенною луной,Древний храм златой вершинойБлещет ярко предо мной.Хладный воздух зимней ночи,Темно-синий свод небес,Бриллиантовые очиЭтих звезд, и мир чудес,Что за ними созерцаетСердце верою живой, —Все меня располагаетК умиленью пред Тобой!В преполовеньи ночи чуднойОт превыспренних высотК сей юдоли нашей скуднойСлово Божие сойдет,От престолов царских РатникНе мечом вооруженИ не в медь закован латник,Благодатью облечен.Судия, но не карательВ мир ниспослан от Тебя.Он погибших душ ВзыскательСам за них предаст Себя.Из-за яслей Крест сияет,Кровь струится… ИисусЧеловека искупаетОт греховных рабских уз.Он – Младенец – научаетЧистоте меня Своей,И с Креста Он призываетК распинанию страстей.Яслям Агнца поклоняюсь,Лобызаю Крест святой.Ночь преходит… озираюсь:Звезды блещут надо мной,Звонкий воздух разливаетШумный колокольный глас,Древний храм в огнях блистает…Сладкий, мирный, дивный час!

Михаил Лермонтов

(1814–1841)

* * *В часы тяжелых дум, в часы разуверенья,Когда находим жизнь мы скучной и пустойИ дух слабеет наш под бременем сомненья,Нам нужен образец терпения святой.А если те часы печали неизбежныИ суждено вам их в грядущем испытать,Быть может, этот Лик, спокойный, безмятежный,Вам возвратит тогда и мир и благодать!Вы обретете вновь всю силу упованья,И теплую мольбу произнесут уста,Когда предстанет вам Рафаэля созданье,Мадонна Чистая, обнявшая Христа!Не гасла вера в Ней и сердце не роптало,Но к небу мысль всегда была устремлена;О, будьте же и вы – что б вас ни ожидало —Исполнены любви и веры, как Она!Да не смущает вас душевная тревога;Да не утратите средь жизненного зла,Как не утратила Святая Матерь Бога,Вы сердца чистоты и ясности чела.

1853

Константин Липскеров

(1889–1954)

Волхвы

Из цикла «Три сонета»

Неистовствует царь. В неправедных шатрахПирует воинство, грозящее всемирно.И поняли волхвы: родился Тот, Кто мирноНароды поведет, отринувшие страх.Несут они ларцы, в чьих золотых нутрахСирийская смола, египетская смирна.Покровы путников горят златопорфирноИ перстни мудрости на поднятых перстах.Вот их привел пастух к неведомому хлеву,Парчой спугнув овец, они узрели Деву,Младенца под снопом навеса негустым.Он спит. Но луч сверкнул, дарыцарапнув резко, —И жмурится Дитя от радостного блеска,И ручки тянутся к забавам золотым.

1922

Елена Львова

(Середина XIX в.)

Рождество Христово

Благословен тот день и час,Когда Господь наш воплотился,Когда на землю Он явился,Чтоб возвести на Небо нас.Благословен тот день, когдаОтверзлись вновь врата Эдема;Над тихой весью ВифлеемаВзошла чудесная звезда!Когда над храминой убогойВ полночной звездной полумглеВоспели «Слава в вышних Богу!»—Провозвестили мир землеИ людям всем благоволенье!Благословен тот день и час,Когда в Христовом ВоплощеньеЗвезда спасения зажглась!..Христианин, с Бесплотных ЛикомМы в славословии великомСольем и наши голоса!Та песнь проникнет в небеса.Здесь воспеваемая долуПеснь тихой радости душиПредстанет Божию Престолу!Но ощущаешь ли, скажи,Ты эту радость о спасеньи?Вступил ли с Господом в общенье?Скажи, возлюбленный мой брат,Ты ныне так же счастлив, рад,Как рад бывает заключенныйСвоей свободе возвращенной?Ты так же ль счастлив, как больной,Томимый страхом и тоской,Бывает счастлив в то мгновенье,Когда получит исцеленье?Мы были в ранах от грехов —Уврачевал их наш Спаситель!Мы в рабстве были – от оковОсвободил нас Искупитель!Под тучей гнева были мы,Под тяготением проклятья —Христос рассеял ужас тьмыНам воссиявшей благодатью.Приблизь же к сердцу своемуТы эти истины святые,И, может быть, еще впервыеВоскликнешь к Богу своемуТы в чувстве радости спасенья!Воздашь Ему благодаренье,Благословишь тот день и час,Когда родился Он для нас.

Константин Льдов

(1862–1937)

Волхвы

В сияньи звездном к дальней целиСпешит усердный караван:И вот леса зазеленели,Засеребрился Иордан,Вот башни стен Ерусалима,Громады храмов и дворцов,Но горний свет неугасимоЗовет все дальше мудрецов.Струит звезда над ПалестинойЛучи прозрачные свои…Вот над уснувшею долинойГора пророка Илии.Все ниже, ниже свет небесный,Вот Вифлеем – холмов гряда…И над скалой пещеры теснойОстановилася звезда.Лучи небесные погасли:Янтарный отблеск фонаряЧуть озаряет ложе – яслиНоворожденного Царя.Волхвами вещий сон разгадан,Открылся Бог своим рабам.И смирну, золото и ладанОни несут к Его стопам.Младенец внемлет их рассказам,Небесный луч им светит вновь:В очах Христа – предвечный разум;В улыбке – вечная любовь.

Рождество Христово

Дева днесь Пресущественнаго раждает,

и земля вертеп Неприступному приносит.

Ангели с пастырьми славословят,

волсви же со звездою путешествуют…

Пустыня спит. Горят светилаНа ризе ночи голубой.Чья мысль их властно превратилаВ завет, начертанный судьбой?Кто поспешает в мраке зыбкомЗа звездным факелом вослед?К каким восторгам и улыбкам?К каким виденьям юных лет?То мудрецы, цари Востока,Провидцы в жизни и во снах,Рожденье нового ПророкаПрочли в небесных письменах.Они чеканные сосудыВезут с дарами… Путь далек.Идут, колеблются верблюды,Вздымая облаком песок…Святое всех роднит со всеми, —Как смерть, как совесть, как грехи.Под утро, в горном Вифлееме,Проснулись в страхе пастухи.Как озарилась их обитель!Само вещает Божество:«Рожден для смертных Искупитель,Идите, – узрите Его!»Смиренных духом сочеталоПреданье с мудрыми земли:Одно их чувство волновало,Одни надежды их влекли.Для них Избранник неизвестныйУже идет и в этот часНа подвиг Свой – на подвиг крестныйВо искупление за нас!

1890-е

Осип Мандельштам

(1891–1938)

* * *Сусальным золотом горятВ лесах рождественские елки,В кустах игрушечные волкиГлазами страшными глядят.О, вещая моя печаль,О, тихая моя свободаИ неживого небосводаВсегда смеющийся хрусталь!

1908

* * *Где ночь бросает якоряВ глухих созвездьях зодиака,Сухие листья октября,Глухие вскормленники мрака,Куда летите вы? ЗачемОт древа жизни вы отпали?Вам чужд и странен Вифлеем,И яслей вы не увидали.Для вас потомства нет – увы,Бесполая владеет вами злоба,Бездетными сойдете выВ свои повапленные гробы.И на пороге тишины,Среди беспамятства природы,Не вам, не вам обречены,А звездам вечные народы.

1920

Лев Мей

(1822–1862)

* * *То были времена чудес,Сбывалися слова пророка:Сходили ангелы с небес,Звезда катилась от Востока,Мир искупленья ожидал —И в бедных яслях Вифлеема,Под песнь хвалебную Эдема,Младенец дивный воссиял,И загремел по ПалестинеГлас вопиющего в пустыне…

1855

Дмитрий Мережковский

(1866–1941)

Елка

Не под кровом золоченымВеличавого дворца,Не для счастья и довольства,Не для царского венца —Ты в приюте позабытомВифлеемских пастуховРодился-и наг, и беден —Царь бесчисленных миров.Осторожно, как святыню,В руки Мать Его взяла,Любовалась красотоюБезмятежного чела.Ручки слабые МладенецВ грозно-сумрачный просторС беспредельною любовьюС лона Матери простер.Все, что борется, страдает,Все, что дышит и живет,Он зовет в свои объятья,К счастью вечному зовет.И природа встрепенулась,Услыхав его призыв,И помчался ураганомБурной радости порыв.Синева ночного небаСтала глубже и темней,И бесчисленные звездыЗасверкали ярче в ней;Все цветы и все былинкиПо долинам и лесамПробудились, воскурилиБлаговонный фимиам.Слаще музыка дубравы,Что затронул ветерок,И звучнее водопадомНизвергается поток,И роскошным покрываломЛег серебряный туман,Вечный гимн запел стройнееБезграничный океан.Ликовала вся природа,Величава и светла,И к ногам Христа-МладенцаВсе дары свои несла.Близ пещеры три высоких,Гордых дерева росли,И, ветвями обнимаясь,Вход заветный стерегли.Ель зеленая, олива,Пальма с пышною листвой —Там стояли неразлучнойИ могучею семьей.И они, как вся природа,Все земные существа,Принести свой дар хотелиВ знак святого торжества.Пальма молвила, склоняяДолу с гордой высоты,Словно царскую корону,Изумрудные листы:«Коль злобой гонимыйЖестоких врагов,В безбрежной равнинеЗыбучих песков,Ты, Господи, будешьПриюта искать,Бездомным скитальцемВ пустынях блуждать,Тебе я откроюЗеленый шатер,Тебе я раскинуЦветочный ковер.Приди Ты на отдыхПод мирную сень:Там сумрак отрадный,Там свежая тень».Отягченная плодами,Гордой радости полна,Преклонилася оливаИ промолвила она:«Коль, Господи, будешьТы злыми людьмиПокинут без пищи —Мой дар Ты прими.Я ветви радушноТебе протянуИ плод золотистыйНа землю стряхну.Я буду лелеятьИ влагой питать,И соком янтарнымЕго наливать».Между тем, в унынье тихом,Боязлива и скромна,Ель зеленая стояла;Опечалилась она.Тщетно думала, искала —Ничего, чтоб принестиВ дар Младенцу Иисусу,Не могла она найти;Иглы острые, сухие,Что отталкивают взор,Ей судьбой несправедливойПредназначены в убор.Стало грустно бедной ели;Как у ивы над водой,Ветви горестно поникли,И прозрачною смолойСлезы капают обильноОт стыда и тайных мук,Между тем как все ликует,Улыбается вокруг.Эти слезы увидалаС неба звездочка одна,Тихим шепотом подругамЧто-то молвила она.Вдруг посыпались-о, чудо! —Звезды огненным дождем,Елку темную покрыли,Всю усеяли кругом.И она затрепетала,Ветви гордо подняла,Миру в первый раз явилась,Ослепительно-светла.С той поры доныне, дети,Есть обычай у людейУбирать роскошно елкуВ звезды яркие свечей.Каждый год она сияетВ день великий торжестваИ огнями возвещаетСветлый праздник Рождества.

Николай Минский

(1855–1937)

* * *Заветное сбылось. Я одинок,Переболел и дружбой и любовью.Забыл – и рад забвенью, как здоровью,И новым днем окрашен мой восток.Заря! Заря! Проснувшийся потокМне голос шлет, подобный славословью.Лазурь блестит нетронутою новью,И солнце в ней – единственный цветок.Сегодня праздник. Примиренный духПрощается с пережитой невзгодой.Сегодня праздник. Просветленный духВстречается с постигнутой природой.Сегодня праздник. Возрожденный духВенчается с небесною свободой.

Владимир Набоков

(1899–1977)

Евангелие Иакова, гл. 18

И видел я: стемнели неба своды,и облака прервали свой полет,и времени остановился ход…Все замерло. Реки умолкли воды.Седой туман сошел на берега,и, наклонив над влагою рога,козлы не пили. Стадо на откосахне двигалось. Пастух, поднявши посох,оцепенел с простертою рукойвзор устремляя ввысь, а над рекой,над рощей пальм, вершины опустивших,хоть воздух был бестрепетен и нем,повисли птицы на крылах застывших.Все замерло. Ждал чутко Вифлеем…И вдруг в листве проснулся чудный ропот,и стая птиц звенящая взвилась,и прозвучал копыт веселый топот,и водных струй послышался мне шепот,и пастуха вдруг песня раздалась!А вдалеке, развея сумрак серый,как некий Крест, божественно-светла,Звезда зажглась над вспыхнувшейпещерой,где в этот миг Мария родила.

1918

Рождество

Мой календарь полуопалыйпунцовой цифрою зацвел;на стекла пальмы и опалымороз колдующий навел.Перистым вылился узором,лучистой выгнулся дугой,и мандаринами и боромв гостиной пахнет голубой.

1921

Волчонок

Один, в рождественскую ночь, скулити ежится волчонок желтоглазый.В седом лесу лиловый свет разлит,на пухлых елочках алмазы.Мерцают звезды на ковре небес,мерцая, ангелам щекочут пятки.Взъерошенный волчонок ждет чудес,а лес молчит, седой и гладкий.Но ангелы в обителях своихвсе ходят и советуются тихо,и вот один прикинулся из нихбольшой пушистою волчихой.И к нежным волочащимся сосцамзверек припал, пыхтя и жмурясь жадно.Волчонку, елкам, звездным небесам —всем было в эту ночь отрадно.

1922

В пещере

Над Вифлеемом ночь застыла.Я блудную овцу искал.В пещеру заглянул – и быловиденье между черных скал.Иосиф, плотник бородатый,сжимал, как смуглые тиски,ладони, знавшие когда-топлоть необструганной доски.Мария слабая на Чадоулыбку устремляла вниз,вся умиленье, вся прохладалинялых синеватых риз.А Он, Младенец светлоокийв венце из золотистых стрел,не видя Матери, в потокиСвоих небес уже смотрел.И рядом, в темноте счастливой,по белизне и бубенцуя вдруг узнал, пастух ревнивый,свою пропавшую овцу.

1924

Семен Надсон

(1862–1887)

Легенда о елке

Весь вечер нарядная елка сиялаДесятками ярких огней,Весь вечер, шумя и смеясь, ликовалаТолпа беззаботных детей.И дети устали… потушены свечи, —Но жарче камин раскален;[Загадки и хохот] веселые речиСо всех раздаются сторон.И дядя тут тоже: над всеми смеетсяИ всех до упаду смешит;Откуда в нем только веселье берется, —Серьезен и строг он на вид:Очки, борода серебристо-седая,В глубоких морщинах чело, —И только глаза его, словно лаская,Горят добродушно-светло.«Постойте, – сказал он, и стихло в гостиной… —Скажите, кто знает из вас, —Откуда ведется обычай старинныйРождественских елок у нас?Никто?.. Так сидите же смирно и чинно, —Я сам расскажу вам сейчас…Есть страны, где люди от века не знаютНи вьюг, ни сыпучих снегов;Там только нетающим снегом сверкаютВершины гранитных хребтов…Цветы там душистее, звезды – крупнее,Светлей и нарядней весна,И ярче там перья у птиц, и теплееТам дышит морская волна…В такой-то стране ароматною ночью,При шепоте лавров и роз,Свершилось желанное чудо воочью:Родился Младенец Христос;Родился в убогой пещере, – чтоб знали…»

1882

Иван Никитин

(1824–1861)

Елка

Посвящается

кн. Е. П. Долгорукой

Одиноко вырасталаЕлка стройная в лесу,Холод смолоду узнала,Часто видела грозу.Но, покинув лес родимый,Елка бедная нашлаУголок гостеприимный,Новой жизнью зацвела.Вся огнями осветилась,В серебро вся убралась,Словно вновь она родилась,В лучший мир перенеслась.Дети нужды и печали!Точно елку, вас, сирот,Матерински приласкалиИ укрыли от невзгод.Обогрели, приютили,Чист и светел ваш приют,Здесь вас рано научилиПолюбить добро и труд.И добра живое семяНе на камень упадет:Даст Господь, оно во времяПлод сторичный принесет.Начат сев во имя Бога.Подрастайте, в добрый час!Жизни тесная дорогаПораздвинется для вас.Но невзгода ль вас застанетНа пути, или порокСети хитрые расставит —Детства помните урок.Для борьбы дана вам сила;Не родное по крови,Вам свет истины открылоСердце, полное любви.И о Нем воспоминаньеДа хранит вас в дни тревог,В пору счастья и страданья,Как добра святой залог.

1855

Неизвестный автор

Рождество Христово

Во славном было городе Вифлееме,Во той стране было иудейскойНа востоке звезда воссияла —Народился Спаситель, Царь Небесный.Бог во убожестве приложился,Во убогих яслях возложился,Никто про Его, Света, не ведает.Спроведали персидские цари,Принесли Ему честные дары:И смирну, и злато со ливаном.Царие Царю поклонились:«Прими наши честные дары:И смирну, и злато со ливаном!»Царие Царя стали вопрошати:«Не ты ли есть Бог над богами,Не ты ли есть Царь над царями?» —«Гой еси, вы, персидские цари!Хощете Меня вы испытати,Про Меня царю Ироду сказати,На распятие жидам Меня предати,Безвинную кровь проливати». —«Не дай же нам, Господи, подумать,Не дай нам, Владыко, помыслить!Мы хощем с Тобой вкупе жити,Во едином Царстве Небесном!» —«Коли хощете со Мной вкупе жити,Ко Ироду-царю вы не ходите,Иным путем обратитесь,Ироду-царю вы поругайтесь».Царие Царю поклонились,Поклонившись, они прослезились.Прослезившись, и вовсе они просветились,Во своя страны воротились,Ироду-царю поругались.Безбожный царь про это проведал,Безбожный царь Ирод возъярился,Послал же он свое войскоВо ту страну иудейскую,Во все пределы вифлеемскиеПобить неповинные младенцыОт двою лет и нижаеЗа Спасителя Христа Бога.

Русские духовные стихи из Голубиной книги

Об Ироде и о Рождестве Христовом

Дева Мати ПречистаяС небес взята, Пресветлая.В темной ночи звезда просветила,Дала всем верным помощиОт роду Адамова.Родилися люди от Адама.Девица, всем Царица,Христа, Сына Божия породилаВ иудейской земле, во вертеп-горе.Пошли волсви Христа искатьПо звезде волсви по честной;Звезда идет, и волсви идут.Пришли волсви ко вертеп-горе,Принесли Христу честны дары;Наложил Господь на них златы венцы.Пошли волсви, радуются,Не путем во дома свои,Ироду-царю про Христа не споведали.Ирод-царь возмущается,Умом-разумом колыбается,Не хочет он Бога видети,Славу Божию слышати,Хочет Бога погубить.Посылает Ирод-царь посланниковПо всей земле святорусской:«Подьте вы, посланники,Побейте вы младенцев многосущиихДвух годов и полутора».Много они младенцев прибили —Три тьмы и три тысячи.Нигде Господи во младенцах не изыскался.Проречет Господь ко младенцам:«Подьте вы, младенцы, во Царствие,Во Царствие во НебесноеЗа ту за смерть за напраснуюКо святому Авраамию,Ко Исаку, ко Иакову».Поем славу Тебе великую,Песнь поем: аллилуия.

Русские духовные стихи из Голубиной книги

* * *Ночь тиха над Палестиной,Спит усталая земля,Горы, рощи и долины —Скрыла все ночная мгла.В Вифлееме утомленномВсе погасли огоньки,Только в поле отдаленномНе дремали пастухи.Стадо верно сосчитали,Обвели ночной дозор,И, усевшись, завязали,Меж собою разговор.Вдруг раздался шелест нежный,Трепет пастухов объял,И в одежде белоснежнойАнгел Божий им предстал:«Не пугайтесь, не смущайтесь,От Небесного ОтцаЯ пришел с великой тайнойВам возрадовать сердца.Милость людям посылаетСам Христос Владыка Царь,Грешный мир спасти желаетИ Себя приносит в дар».Ночь тиха над Палестиной,Спит усталая земля,Горы, рощи и долины —Скрыла все ночная мгла.

Колядки

* * *Шел, перешел месяц по небу,Встретился месяц с ясною зарей.– Ой, заря, где ты у Бога была? где теперьстанешь?– Стану я в Ивановом дворе,В Ивановом дворе, в его горенках,А во дому у него да две радости:Первая радость сына женити,А другая радость – дочку отдати.Будь здоров, Иван Терентьич,С отцом, с матерью, со всем родом.Со Иисусом Христом,Святым Рождеством!!!!* * *Пречистая Дева МарияИисуса Христа породила,В яслях положила.Звезда ясно сияла,Трем царям путь показала.Три царя приходили,Богу дары приносили,На колени припадали,Христа величали.* * *Славите, славите,Сами люди знаете:Христос родился,Ирод возмутился,Иуда удавился,Мир возвеселился.С праздником поздравляю,И вам щастья же желаю!Подавайте колбасу,Больше не прошу!* * *Коляда ты, коляда,Заходила коляда,Записала колядаГосударева двора,Государев двор среди Москвы,Середь каменныя.Кумушка-голубушка,Пожертвуйте лучинкиНа святые вечера,На игрища, на сборища.Спасибо, кума, лебедь белая моя,Ты не праздничала, не проказничала,На базар гулять ходила, себе шелку накупила,Ширинку вышивала, дружку милому отдавала.Дай тебе, Господи, сорок коров, пятьдесятпоросят, да сорок курочек.

* * *Пришла колядаНакануне Рождества,А дай Бог тому,Кто в этом дому.Ему рожь густа,Рожь ужимиста.Ему с колосу осьмина,Из зерна ему коврига,Из полузерна пирог.Наделил бы вас ГосподьИ житьем, и бытием,И богатством.И создай вам, Господи,Еще лучше того!* * *Рождество Христово, Ангел прилетел,Он летел по небу, людям песню пел:«Вы люди, ликуйте, все днесь торжествуйте,Днесь Христово Рождество!»Пастыри в пещеру первые пришлиИ Младенца Бога с Матерью нашли,Стояли, молились, Христу поклонились —Днесь Христово Рождество!Все мы согрешили, Спасе, пред Тобой,Все мы, люди, грешны – Ты Один Святой.Прости прегрешенья, дай нам оставленье —Днесь Христово Рождество!* * *Небо и земля, небо и земляНыне торжествуют.Ангелы, люди, Ангелы, людиВесело ликуют.Христос родился, Бог воплотился,Ангелы поют, славу воздают.Пастухи играют, Пастыря встречают,Чудо, чудо возвещают.Во Вифлееме, во Вифлееме,Радость наступила!Чистая Дева, чистая Дева,Сына породила!Христос родился, Бог воплотился,Ангелы поют, славу воздают.Пастухи играют, Пастыря встречают,Чудо, чудо возвещают.* * *Ты, хозяин, не томи,Поскорее подари!А как нынешний морозНе велит долго стоять,Велит скоро подавать:Из печи пироги,Либо денег пятачок,Либо щей горшок!Подай тебе БогПолный двор животов!И в конюшню коней,В хлевушку телят,В избушку ребятИ в подпечку котят!

Олеся Николаева

(Р. 1955)

Рождество

(Отрывок)

…И пустыня уже приготовила Ему вертеп.И небо уже зажгло для Него звезду,и пастухи уже развели огонь, разложили хлеб,и волхвы потекли в путь,и праведники вострепетали в аду…Словно бы им привиделся сияющий вертоград.И они Царю его сказали: «Благослови!»,пав пред ним…Блаженнейший виноградОн давал вкушать умирающим от любви…И на всем лежал отсвет этой звезды и покровмглы,и ангелов стало так много на остриенаитаинственнейшей иглы,пришившей небо к земле.И лестница протянулась от самых седьмыхнебесот первых и от последних днейдо этой сухой земли с ветрами наперевес,до этих бесплодных слез, до этих мертвыхкамней.И каждый стал думать, что ему принестиМладенцу, Мужу скорбей:пещера сказала: животных в теплой шерсти,пустыня сказала: люльку моих зыбей.Золото, ладан, смирну, – волхвы сказали,а твердьсказала: звезду,а нищий очаг – огня.А пастухи – свое ликованье,а Ирод сказал: «смерть»,а сердце мое: «меня,принеси меня!»

Борис Никонов

(1873–1950)

Легенда о рождественских розах

То было в давние года:Над спящим миром ночь царилаИ светозарная звездаНад Вифлеемом восходила.И дети бедных пастухов,Узнав, что родился Спаситель,Со всех сторон, из всех шатровС дарами шли в его обитель.Несли ему ягнят живых,И соты меда золотого,И молоко от стад своих,И хлеб от очага родного…И только девочка одна,В святой вертеп войти не смея,Стояла поодаль грустна,А дети шли, смеясь над нею…«О Боже! – плакала она. —Зачем меня Ты создал нищей?Я одинока, я бедна…С чем я войду в Его жилище?»Вдруг свет, как тысяча огней,Сверкнул вокруг во тьме унылой,И видит девочка: пред нейПосланник неба светлокрылый.«Не плачь, бедняжка, не грусти! —Промолвил кротко гость небесный. —Ты можешь Богу принестиСвоих слезинок дар чудесный.Взгляни, малютка: на земле,Куда твои упали слезы,Там вырастают, там во мглеЦветут прекраснейшие розы.Ты розы светлые сорви,Иди к заветному порогуИ дар страданья, дар любвиОтдай, дитя, Младенцу Богу!»И вот с кошницею цветов,Цветов, усеянных шипами,Она вошла под Божий кров,Сияя светлыми слезами…И ей в ответ в очах святых,Как искры звезд, сверкнули слезы,И изо всех даров земныхХристос-Младенец выбрал розы…

Борис Пастернак

(1890–1960)

Рождественская звезда

Стояла зима.Дул ветер из степи.И холодно было Младенцу в вертепеНа склоне холма.Его согревало дыханье вола.Домашние звериСтояли в пещере,Над яслями теплая дымка плыла.Доху отряхнув от постельной трухиИ зернышек проса,Смотрели с утесаСпросонья в полночную даль пастухи.Вдали было поле в снегу и погост,Ограды, надгробья,Оглобля в сугробе,И небо над кладбищем, полное звезд.А рядом, неведомая перед тем,Застенчивей плошкиВ оконце сторожкиМерцала звезда по пути в Вифлеем.Она пламенела, как стог, в сторонеОт неба и Бога,Как отблеск поджога,Как хутор в огне и пожар на гумне.Она возвышалась горящей скирдойСоломы и сенаСредь целой вселенной,Встревоженной этою новой звездой.Растущее зарево рдело над нейИ значило что-то,И три звездочетаСпешили на зов небывалых огней.За ними везли на верблюдах дары.И ослики в сбруе, один малорослейДругого, шажками спускались с горы.И странным виденьем грядущей порыВставало вдали все пришедшее после.Все мысли веков, все мечты, все миры,Все будущее галерей и музеев,Все шалости фей, все дела чародеев,Все елки на свете, все сны детворы.Весь трепет затепленных свечек, все цепи,Все великолепье цветной мишуры……Все злей и свирепей дул ветер из степи……Все яблоки, все золотые шары.Часть пруда скрывали верхушки ольхи,Но часть было видно отлично отсюдаСквозь гнезда грачей и деревьев верхи.Как шли вдоль запруды ослы и верблюды,Могли хорошо разглядеть пастухи.– Пойдемте со всеми, поклонимся чуду, —Сказали они, запахнув кожухи.От шарканья по снегу сделалось жарко.По яркой поляне листами слюдыВели за хибарку босые следы.На эти следы, как на пламя огарка,Ворчали овчарки при свете звезды.Морозная ночь походила на сказку,И кто-то с навьюженной снежной грядыВсе время незримо входил в их ряды.Собаки брели, озираясь с опаской,И жались к подпаску, и ждали беды.По той же дороге чрез эту же местностьШло несколько ангелов в гуще толпы.Незримыми делала их бестелесность,Но шаг оставлял отпечаток стопы.У камня толпилась орава народу.Светало. Означились кедров стволы.– А кто вы такие? – спросила Мария.– Мы племя пастушье и неба послы,Пришли вознести Вам Обоим хвалы.– Всем вместе нельзя. Подождите у входа.Средь серой, как пепел, предутренней мглыТоптались погонщики и овцеводы,Ругались со всадниками пешеходы,У выдолбленной водопойной колодыРевели верблюды, лягались ослы.Светало. Рассвет, как пылинки золы,Последние звезды сметал с небосвода.И только волхвов из несметного сбродаВпустила Мария в отверстье скалы.Он спал, весь сияющий, в яслях из дуба,Как месяца луч в углубленье дупла.Ему заменяли овчинную шубуОслиные губы и ноздри вола.Стояли в тени, словно в сумраке хлева,Шептались, едва подбирая слова.Вдруг кто-то в потемках, немного налевоОт яслей рукой отодвинул волхва,И тот оглянулся: с порога на Деву,Как гостья, смотрела звезда Рождества.

1947

* * *Снег идет, снег идет.К белым звездочкам в буранеТянутся цветы гераниЗа оконный переплет.Снег идет, и все в смятеньи,Все пускается в полет, —Черной лестницы ступени,Перекрестка поворот.Снег идет, снег идет,Словно падают не хлопья,А в заплатанном салопеСходит наземь небосвод.Словно с видом чудака,С верхней лестничной площадки,Крадучись, играя в прятки,Сходит небо с чердака.Потому что жизнь не ждет.Не оглянешься – и Святки.Только промежуток краткий,Смотришь, там и Новый год.Снег идет, густой-густой.В ногу с ним, стопами теми,В том же темпе, с ленью тойИли с той же быстротой,Может быть, проходит время?Может быть, за годом годСледуют, как снег идет,Или как слова в поэме?Снег идет, снег идет,Снег идет, и все в смятеньи:Убеленный пешеход,Удивленные растенья,Перекрестка поворот.

1956

Федор Пестряков

(1862–1911)

Рождественское утро

Льется звучными волнамиЗвон колоколов,В Божий храм валит толпамиЛюд со всех концов,И богатый и убогий,Пробудясь от сна, —Все спешат одной дорогой,Мысль у всех одна.Звон торжественный почуя,Все во храм идут.И с молитвой трудовуюЛепту в дар несут,В дар Тому, кто в ночь родилсяИ средь пастуховВ яслях, Кроткий, приложился,Принял дар волхвов.Кто пришел на землю худшихГрешных оправдать,И Своих овец заблудшихК Пастырю собрать.

Святая ночь

Давно померк закат огнистый,Последний луч зари погас:Мерцают звезды, ночь чиста.И близится полночи час.За дни грядущие спокоен,Одетый ризой световойМир весь молитвенно настроенПред Чудом тайны мировой…Плывет Святая ночь незримо,Свершая мира торжество,И славословят ХерувимыМладенца Бога Рождество.

Степан Пономарев

(1828–1913)

Вифлеем

Из «Палестинских впечатлений»

Итак, о чем мечтал когда-то,О чем молился я порой,Что душу радовало свято, —То вот я вижу пред собой!Твержу себе неумолимоИ сам не верю между тем,Что я у стен Иерусалима,Что я вот еду в Вифлеем!..Так много памятных явленийВстает пред бедною душой,Так много сразу впечатлений,Что я подавлен их толпой:Теснятся в душу быстро, смутно,Едва слежу их в тишине,И грусть, и радость поминутноЧредой сменяется во мне…Ерусалим – одно кладбище;Идем на родину Христа!Здесь путь ровней, и зелень чище;И веселей кругом места.А древность снова обступает!Смотри, живая голова:Цепь Моавитских гор сверкает;Над Мертвым морем синева;Там длинный слой густого параПовис вдоль гор и берегов,Как мгла от древнего пожараПяти библейских городов.Наш путь идет, то поднимаясь,То опускаяся слегка,Между горами, опираясьНа их отлогие бока.Здесь и по камням, по стремнинамПобеги зелени висят,И чуть не рощи по долинамВ глаза мне весело глядят.А по бокам все эти горыКаймой широкою идут;Они и ныне, как в те поры,К вертепу путников ведут.Благочестивые преданьяСопровождают каждый шагИ будят в нас воспоминаньяО днях чудес и дивных благ.Вот – ныне полный запустенья —Колодезь памятный сердцам,Как место нового явленьяЗвезды восточным мудрецам.И что-то веет пред душоюИ тихо шепчет мне: «Смотри —Какой влечешься ты звездою,Какие ты несешь дары!»Молчу… Ильинская обительНа горке высится над всем;Отселе разом видит зрительЕрусалим и Вифлеем.Здесь ангел некогда пророкаВоздвиг уснувшего: «Восстань!Тебе идти еще далеко,Востань и ешь: вот Божия дань!»И встал пророк, и укрепился,И сорок дней он шел, покаЕго душе Господь явилсяВ дыханьи кротком ветерка…И мнится мне, что будто кто-тоВдруг на меня слагает дланьИ, весь проникнутый заботой,Зовет найсточиво: «Восстань!..Восстань, объятый сном греховным!Очнись, опомнись: близок срок, —И пред тобой, рабом виновным,Господь в вертепе недалек!»И слышит сердце все внушения,И знает – истине укор;Но… жадно ловит впечатленьяОкрестных мест, далеких гор…Вон – по горе – в Хеврон и ГазуВерблюды тянутся гуськом;Так ясно видимые глазуС своим зыбучим седоком.А здесь – любимая дорогаЕвреев грустных: вот ониИдут в кругу своей родниПризвать Иаковлева Бога,Святого Праотца почтить,Взглянуть на памятник Рахили,У ней поплакать на могиле,Прошедшим душу освежить.С горой подушек и с узлами,Перину кинув на осла,На нем и боком и верхамиСидят еврейки без числа…С душой, прискорбием объятой,Спешу скорей их обогнутьИ между зелени богатойЯ продолжаю тихий путь.О, дай Бог кончить благодатноИ не смущаяся ничем!Уже глядит светло, приятноИзжелта-белый Вифлеем.Ему подножием далекоРельефно выдалась гора;Кругом террасами широкоВся опоясана она;За нею тесным полукругомДома приветливо встаютИ, поднимаясь друг над другом,К себе как будто бы зовут.Я в группе зданий беспрерывнойВертеп стараюсь угадать:«Не вот ли он? не там ли дивный?»И развлекаются опять.В краю, что небо возлюбило,Откуда царственный пророкИ Сам Господь его – все мило,И дорог каждый уголок.По белокаменной дорогеЗа нами весело следятИ вифлеемец босоногий,И куча смугленьких ребят,И их товарищ неразлучныйВ отважном беге по горам,Барашек крашеный и тучный,Как бы приросший к крутизнам.Вот с перламутровым издельемНас окружает молодежь,Шумя с рассчитанным весельем:«Москов хорош! купи, хорош!»Но крепче их, по горным склонамСады, красуяся, манятИ светло-палевым лимоном,И нежным яхонтом гранат.Там, под смоковницей широкой,Глядит так ласково, с сынком,Лицо арабки черноокой,В ея хитоне голубом…В таком же, может быть, нарядеТекла по этому путиПречистая, чтоб в малом градеСпасение миру принести…И этот город предо мною:О, здравствуй, тихий Вифлеем!..Я собираюся душою,Но весь взволнован я и нем…IIПрочь гордость, зависть, раздраженье!Прочь – все дурное из души!Ах, сердце, жданное мгновеньеДостойно встретить поспешиК Тому, кто сам Младенцем малымВ вертепе плакал и терпел,Иди и ты дитей бывалым,Как Он любил, как Он велел.И там, где хор духов небесныхС святою радостью парилИ пел о милостях чудесных,Явитесь хором, полным сил,Ты – свет души – живая вера,Ты – радость жизни всей – любовь!Явитесь: вот близка пещера,Вот сонмы Божиих рабов,Пришельцев дальних и соседних,Идут, теснясь, в пещеру ту, —Меня же хоть в числе последних,Введите к Господу Христу…Невольно внутренне я каюсь,Молю прощения себеИ тихо, следуя толпе,В вертеп все глубже опускаюсь.Там, словно ангелы с небес,Мерцают светлые лампады,Как бы глася: «Младенец здесь!И Он и Матерь всем вам рады;Дары Им больше не нужны,Лишь веры ждет от вас Создатель:Войди – из дальней стороны,Войди – окрестный обитатель;Войдите, бедный и богатый;Явись с любовью, верный раб,Пади со вздохом, виноватый!»И богомольная толпа,Крестясь, целует стены, двери,Целует место РождестваИ самый пол святой пещеры.Забыт весь путь, беды и грозы,И слышны вздохи от души,И полились живые слезыНа помост мраморный в тиши;Одна бежит, другая блещет;Тот пал – и медлит отойти;Так хочет свечку поднести,А жжет ее – рука трепещет!И долго-долго предо мнойТолпа святыню заслоняла,И за живой ея волнойДуша невольно наблюдала.Здесь вера дышит на тебяТак просто, ласково, семейно:Арабы молятся, любя,Войдут в вертеп благоговейноИ на коленях пред святымСидят и смотрят бесконечно:Здесь все так близко им, сердечно,И Бог-Младенец ближе к ним.С заметным чувством благодати,Теснятся малые туда жИ о Спасителе-дитятиКак будто думают: Он наш!И перед яслями Младенца,И перед местом РождестваКругом священного столпаОбвились ленты, полотенца,Чтоб, прикоснувшися к немуХоть на единое мгновенье,Понесть с собою освященьеИ радость дому своему…А я… смотря на вид прекрасный,На эту веру ко Творцу,С чем я паду, с чем я, несчастный,Явлюся Божию лицу?Дел добрых нету за душою,Труда пути не испытал:Что ж ныне я Тому открою,Кто за меня вот здесь лежал?!Одни намеренья благиеЯ разве выскажу пред Ним?Надолго ли?.. как в дни былыеОни рассеются как дым…Молитву ли в душе тернистойЗатеплю ныне я?.. увы!Ведь нет елея – веры чистой,Огня нет – пламенной любви…Мелькают в сердце, словно грезы,Слова и вздохи чередой:Ах, что слова! что наши слезы!Порыв мгновенный и пустой!И сознаю я понемногу,Что я в холодности окреп:Не так молиться нужно Богу!Не так являться в сей вертеп!Не так!.. и тяжко я смутился,Поник от немощи своей…Зачем я раньше не явился,Когда я веровал теплей!..Вот тот вертеп передо мною,Вот ясли те я увидал,О коих детскою душоюЯ в церкви Божией слыхал,Чему в рождественские Святки,Бывало, радовался я:Где ж веры той хотя остатки?Где радость прежняя моя?..Что ныне? скорбь одна, томленье;Душа болит от дел моих,И горько, страшно охлажденьеНа этом месте в этот миг!..В таком затмении плачевномКак я хотел бы пасть во прахИ в сильном трепете душевномРазлиться в пламенных слезахИ воплем огласить пещеру:«О Иисусе! возбудиОпять младенческую веруВ моей хладеющей груди!О Иисусе!.. я в волненьи,Я падаю: Спаситель мой,Дай руку!.. Вспомни день РожденьяИ радость Матери святой;И здесь, где Ты родился, нынеМеня духовно возроди,И Сам, как мать, в тиши святыни,В Свои объятья огради,Уйми сердечную тревогу,Спаси, как ведаешь, меня,Спаси, да с радостью и яВоскликну: слава в вышних Богу!..»

Май 1873. Иерусалим

Николай Реморов

(1875–1919)

Волхвы

Едет всадник вперед. Полон верою взорУстремил на звезду весь седой Мельхиор:Воле Божьей предался он с первого дня.Не спеша, погоняет вперед он коня.А за ним – за звездою – чернокудрый ГаспарВолхв надежды святой – той, что скорбному дар:Он науке отдал ум, и силы, и дни…Равномерно вперед погоняют они.Третий следом идет… волоса словно жар;Взор любовью горит; это маг Валтасар;Свое сердце он предал добру, говорят…Едут бодро вперед и на небо глядят.Там на небе горит золотая звезда;Не видали такой никогда-никогда:Она в небе горит, перед ними идет,Она к Богу зовет, она манит вперед!..И вся трепета, счастья и жизни полна,Над одним из домов опустилась она.И вступают туда, ускоряют свой шаг,Видят – Чудо-ребенок – у Девы в руках.«Вот мой Бог», – опустился седой Мельхиори воскурил перед ним фимиам дальних гор.«Это Царь», – и Царю чернокудрый ГаспарОпустил золотые изделия в дар.«Человека искал я весь юный свой век, —Вижу, вот он лежит предо мной человек!..Он беспомощен, слаб, на руках он лежитИ зараней об нем мое сердце болит!Вижу скорбной душою позор твой и суд, —И на тело твое принес смирны сосуд!» —Молодой Валтасар головою поник…И сказал Мельхиор, поднимая свой лик:«Вижу небо отверсто и Старец в лучах,Вижу милость к страдальцу в предвечных очах.А кругом их поют хоры ангельских силИ возносится дым от небесных кадил…»И закончил Гаспар речь волхва своего:«Да приидет скорее к нам Царство Его».

У яслей Христовых

Перед счастливою МариейМладенец в яслях возлежал:«Ты тот, о ком во дни иныеАрхангел с неба Мне вещал!»Взирает трепетно Иосиф…И, мир забыв, всему глухи,Склонившись к яслям, стадо бросив,С молитвой смотрят пастухи.Рассказу странному внималаМария, в счастье неземном,И в сердце бережно слагалаСлова о Господе своём…

Вера Рудич

(1872– после 1940)

В ночь на Рождество

В Святую ночь сиянием лучистымЯрчей горят созвездия светил,И кто внимает чутко сердцем чистым —Услышит зов незримых вышних сил:«Все, кто душою грешною робеетПред Богом славы в звездной высоте,Кто о своих скорбях рыдать не смеетПеред Страдальцем чистым на Кресте, —Молитесь ныне! В эту ночь Святую,Чтобы людским молениям внимать,На горнем месте, Бога одесную,Стоит с Младенцем благостная Мать!

1908

Григорий Сковорода

(1722–1794)

Рождеству Христову

С нами Бог, разумейте языцы.Сиречь: Помаза нас Бог Духом,посла Духа Сына Своего в сердца наша.Ангелы, снижайтеся,Ко земле сближайтеся,Господь бо сотворивший веки,Живет ныне с человеки.Станьте хором, вси собором,Веселитеся: яко с нами Бог!Се час исполняется!Се Сын приближается!Се лета пришла кончина,Се Бог посылает Сына.День приходит, Дева родит,Веселитеся: яко с нами Бог!Обещан пророками,Отчими нароками,Решит во последня лета —Печать Новаго Завета.Дух свободы внутрь нас роди,Веселитеся: яко с нами Бог!Даниилов каменю,Из купины пламенюНесеченый отпадаешь,Огнь сена не попаляешь.Се наш Камень! Се наш Пламень!Веселитеся: яко с нами Бог!Расти ж благодатиюНовый наш Ходатою,Расти да возможешь стати,Да попалишь супостаты.Се вселенну, зря спасенну,Веселимся вси, яко с нами Бог!Мы ж Тебе рожденному,Господеви блаженному,Сердца всех нас отверзаем,В душевный дом принимаем.Песню спевая, восклицая,Веселящеся, яко с нами Бог!

Константин Случевский

(1834–1904)

На Рождество

Верь завету Божьей ночи!И тогда, за гранью дней,Пред твои предстанет очиСонм неведомых царей,Сонм волхвов, объятых тайной,Пастухов Святой земли,Тех, что вслед необычайной,Ведшей их звезде пошли!Тех, что некогда слыхалиПесню неба… и, склонясь,Перед яслями стояли,Богу милости молясь!Подле, близко, с ними рядом,Обретешь ты право статьИ своим бессмертным взглядомСозерцать и познавать!

Николай Смирнов

(1898–1978)

* * *Голубою ризою одета,Благостно-лучистая лицом,Ты века сияешь, Матерь Света,Под Твоим торжественным венцом.Сколько позабытых поколенийШли к Тебе с любовью и тоской,Сколько душ в жару своих моленийОбретали радость и покой…Вот и я – свидетель лет мятежных,Раненный в невидимом бою,Пред Тобой, Споручницею грешных,На колени радостно встаю.Я касаюсь робкими устамиТонкого иконного стекла —И душа, пронзенная грехами,Хоть на миг становится светла.Эти слезы, сердцу дорогие,Песнопенья, слово и цветы —Все Тебе, Пречистая Мария,Образ вековечной красоты.

1958. Плес

Владимир Соловьев

(1853–1900)

Ночь на Рождество

Посвящается В. Л. Величко

Пусть все поругано веками преступлений,Пусть незапятнанным ничто не сбереглось,Но совести укор сильнее всех сомнений,И не погаснет то, что раз в душе зажглось.Великое не тщетно совершилось;Недаром средь людей явился Бог;К земле недаром небо преклонилось;И распахнулся Вечности чертог.В незримой глубине сознанья МировогоИсточник Истины живет не заглушен,И под руинами позора вековогоГлагол ее звучит, как похоронный звон.Родился в мире Свет, и Свет отвергнут тьмою,Но светит он во тьме, где грань добра и зла.Не властью внешнею, а правдою самоюКнязь века осужден и все его дела.

1894

Имману-Эль[3]

Во тьму веков та ночь уж отступила,Когда, устав от злобы и тревог,Земля в объятьях неба опочилаИ в тишине родился С-нами-Бог.И многое уж невозможно ныне:Цари на небо больше не глядят,И пастыри не слушают в пустыне,Как ангелы про Бога говорят.Но вечное, что в эту ночь открылось, —Несокрушимо временем оно,И Слово вновь в душе твоей родилось,Рожденное пред яслями давно.Да! С нами Бог, – не там, в шатре лазурном,Не за пределами бесчисленных миров,Не в злом огне, и не в дыханьи бурном,И не в уснувшей памяти веков.Он здесь, теперь, – средь суеты случайной,В потоке мутном жизненных тревог,Владеешь ты всерадостною тайной:Бессильно зло; мы вечны; с нами Бог!

1892

* * *…О Всесвятая, Благословенная,Лествица чудная, к небу ведущая!С Неба ко мне приклони Свои очи!Воду живую, в вечность текущую,Ты нам дала, голубица смиренная,Ты солнце правды во мрак нашей ночиВновь возвела, Мать, Невеста и Дочерь,Дева Всеславная,МиродержавнаяИ таинница Божьих советов!Проведи Ты меня сквозь земные туманыВ горние страны,В отчизну светов!

Александр Солодовников

(1893–1974)

* * *В яслях лежит Ребенок.Матери нежен лик.Слышат волы спросонокСлабенький детский крик.Придет Он не в блеске грома,Не в славе побед земных,Он трости не переломитИ голосом будет тих.Не царей назовет друзьями,Не князей призовет в совет —С галилейскими рыбакамиОбразует Новый Завет.Никого не отдаст на муки,В узилища не запрет,Но Сам, распростерши руки,В смертельной муке умрет.И могучим победным звономЛегионов не дрогнет строй.К мироносицам, тихим женам,Победитель придет зарей.Со властию непостижимойПротянет руку, один,И рухнет гордыня Рима,Растает мудрость Афин.В яслях лежит Ребенок.Матери кроток лик.Слышат волы спросонокСлабенький детский крик…

Сочельник

Встал я, бездомный бродяга,Под тротуарный фонарьСлушать любимую сагу —Песенку снега, как встарь.Тихая музыка снега,Тайное пение звезд…Пью тебя, грустная нега,Сердцем, поднятым на крест.В искрах серебряных ельник,Комната в блеске свечей,О, как сияет сочельникВ горестном ряде ночей!Легкая детская пляска,Дедушка – добрый шутник!О, если б страшная маскаС жизни упала на миг!Если бы жизнь улыбнулась,Как над подарками мать!Если б глухой переулокРадостью мог засиять!Если б в открытые двери,В музыке, в блеске, в огне,Все дорогие потериНынче вернулись ко мне!Встал я, бездомный бродягаПод тротуарный фонарь,Слушать любимую сагу —Песенку снега, как встарь!

31 декабря 1934

Алексей Толстой

(1817–1875)

Мадонна Рафаэля

Склоняся к юному Христу,Его Мария осенила,Любовь небесная затмилаЕе земную красоту.А он, в прозрении глубоком,Уже вступая с миром в бой,Глядит вперед – и ясным окомГолгофу видит пред собой.

1858

Алексей Ушаков

(1864–1943)

Вифлеемские пастыри

Звездами блещут небеса,Луна плывет меж облаками,И как алмазный дождь росаЛегла над сонными полями.Холмов песчаные вершиныВо мгле белеются ночной;Клубясь, плывет на дне долиныТуман сребристою волной,И над долиной ВифлеемСпит тихим сном и глух и нем.Кругом покрыты скаты горЕго тенистыми садами;За ними стелется коверЛугов с пугливыми стадами.Все тихо… Чуден вид природы!Легко вдыхает воздух грудь;Светил полночных хороводыСвершают стройно вечный путь,И пастухи в тиши ночнойВедут беседу меж собой…Вдруг слышат: из-за облаковНесутся звуки песнопенья,То Богу Вышнему хваленьеПоет незримый сонм духов.Звучат в той песни вдохновеннойСлова, неведомые им:«Господь дарует мир вселеннойБлаговолением своим;Ему и слава, и хвала!»И вот развеялася мгла:Небесным светом озаренныйКрылатый вождь святых духовПеред толпою изумленнойСтал вифлеемских пастухов.«Не бойтесь, – кротко он вещал, —Настало время жизни новой;Греха расторгнутся оковы, —Уж час спасения настал:Спаситель мира днесь рожден,Лежит в вертепе в яслях Он».Исчезло райское виденье,Как мимолетный чудный сон, —Лишь оглашает небосклонС высот небесных песнопенье.И вновь настала тишина…И пастухи порой ночною(Им гор не страшна крутизна)Спешат знакомою тропоюК пещерам, где приют дневнойСтада находят в летний зной.Пришли… Вертеп могилой темнойВсегда казался издали. —Теперь из двери его скромнойЛучи таинственно текли.Незримый светоч его сводыЛучом чудесным освещал,И Царь Небес и всей природыВ убогих яслях там лежал.Но где под кровлею земнойДышал бы райский мир такой!На лик Божественно-прекрасныйМладенца Бога в пеленахСмотрела Мать с улыбкой ясной,Как солнце в радостных лучах.И непонятное волненьеОбъяло пастырей сердца:И страх, и радость, умиленье,И мир, и счастье без конца…Они, склонившись до земли,Христу дань сердца принеслиИ снова прежнею тропою,Спеша к стадам своим, идутИ о виденьи меж собоюБеседу тихую ведут…А ночь торжественно блисталаИ в даль небесную звала,Где нет страдания и зла;И так светло и мирно сталоВ их торжествующих сердцах,Как в этих чудных небесах.

1895

Александр Федоров

(1868–1949)

Ночь в сочельник

Ночь близка, и робко звездыЗажигают небеса,И под снегом, притаившись,Дремлют темные леса.Не встречает ночь, как прежде, —Сумрак ласковой весны,Шорох трав и блеск зарницы,Лепет листьев и волны.Все молчит в пустыне снежной,Ночь блестящая мертва, —И плывет в мерцанье ночи —Светлый праздник Рождества…И как будто издалека,В этот радостный канунСлышны песни сил небесных,Точно звуки райских струн.И сулят святые звукиМир озлобленным сердцамИ земли благословенье;И святыню – небесам!..

Афанасий Фет

(1820–1892)

* * *Ночь тиха. По тверди зыбкойЗвезды южные дрожат.Очи Матери с улыбкойВ ясли тихие глядят.Ни ушей, ни взоров лишних, —Вот пропели петухи —И за ангелами в вышнихСлавят Бога пастухи.Ясли тихо светят взору,Озарен Марии лик.Звездный хор к иному хоруСлухом трепетным приник, —И над Ним горит высокоТа звезда далеких стран:С ней несут цари ВостокаЗлато, смирну и ливан.

1842

* * *Звезда сияла на востоке,И из степных далеких странСедые понесли пророкиВ дань злато, смирну и ливан.Изумлены ее красою,Волхвы маститые пошлиЗа путеводною звездоюИ пали до лица земли.И предо мной, в степи безвестной,Взошла звезда Твоих щедрот:Она свой луч в красе небеснойНа поздний вечер мой прольет.Но у меня для приношеньяНи злата, ни ливана нет, —Лишь с фимиамом песнопеньяПадет к стопам Твоим поэт.

1887

Явление Ангела пастырям

Встаньте и пойдитеВ город Вифлеем;Души усладитеИ скажите всем:«Спас пришел к народу,Спас явился в мир!Слава в вышних Богу,И на земли мир!Там, где отдыхаетБессловесна тварь,В яслях почиваетВсего мира Царь!»

К Сикстинской Мадонне

Вот Сын Ее, – Он, тайна Иеговы,Лелеем Девы чистыми руками.У ног Ее – земля под облаками,На воздухе – нетленные покровы.И, преклонясь, с Варварою готовыМолиться Ей мы на коленях сами,Или, как Сикст, блаженными очамиВстречать Того, Кто рабства сверг оковы.Как ангелов, младенцев окрыленных,Узришь и нас, о, Дева, не смущенных:Здесь угасает пред Тобой тревога.Такой Тебе, Рафаэль, вестник Бога,Тебе и нам явил Твой сон чудесныйЦарицу жен – Царицею Небесной!

1864

Константин Фофанов

(1862–1911)

* * *Еще те звезды не погасли,Еще заря сияет та,Что озарила миру яслиНоворожденного ХристаТогда, ведомые звездою,Чуждаясь ропота молвы,Благоговейною толпоюК Христу стекалися волхвыПришли с далекого Востока,Неся дары с восторгом грез,И был от Иродова окаСпасен властительный ХристосПрошли века… И Он распятый,Но все по-прежнему живойИдет, как истины глашатай,По нашей пажити мирской;Идет, по-прежнему обильныйСвятыней, правдой и добром,И не поборет Ирод сильныйЕго предательским мечом…

Гимн Богу

Тебе, подымавшему бездны,Бессмертную славу поетИ солнце, и звездное небо,И все, что под небом живет.Тебе, созидавшему в мракеПредвечные солнца лучи,И мирная ветка оливы,И мстительной правды мечи.Тебе, ниспровергшему в пропастьНадменного демона тьмы,Высокие мысли и думы,И полные правды псалмы.Тебе, ниспославшему СловоВ наш мир для прозренья слепцов,Огни, ароматы курильниц,Моленья во веки веков.Не Ты ль назначаешь дорогу,Не Ты ли горишь маяком?Мой дух не Твое ль дуновенье,И все мы не в духе ль Твоем?И Ты, совершающий тайныВ сияющем мире Своем,Ты слышишь, Ты видишь, Ты любишь,И жизнь Твоя в сердце моем!* * *Нарядили елку в праздничное платье:В пестрые гирлянды, в яркие огни,И стоит, сверкая, елка в пышном зале,С грустью вспоминая про былые дни.Снится елке вечер, месячный и звездный,Снежная поляна, грустный плач волковИ соседи-сосны, в мантии морозной,Все в алмазном блеске, в пухе из снегов.И стоят соседи в сумрачной печали,Грезят и роняют белый снег с ветвей…Грезятся им елка в освещенном зале,Хохот и рассказы радостных детей.

Владислав Ходасевич

(1886–1939)

* * *Мечта моя! Из Вифлеемской далиМне донеси дыханье тех минут,Когда еще и пастухи не знали,Какую весть им ангелы несут.Все было там убого, скудно, просто:Ночь; душный хлев; тяжелый храп быка,В углу осел, замученный коростой,Чесал о ясли впалые бока,А в яслях… Нет, мечта моя, довольно:Не искушай кощунственный язык!Подумаю – и стыдно мне, и больно:О чем, о чем он говорить привык!Не мне сказать…

Январь 1920, ноябрь 1922

Вечер

Красный Марс восходит над агавой,Но прекрасней светят нам они —Генуи, в былые дни лукавой,Мирные торговые огни.Меркнут гор прибрежные отроги,Пахнет пылью, морем и вином.Запоздалый ослик на дорогеТоропливо плещет бубенцом…Не в такой ли час, когда ночныеНебеса синели надо всем,На таком же ослике МарияПокидала тесный Вифлеем?Топотали частые копыта,Отставал Иосиф, весь в пыли…Что еврейке бедной до Египта,До чужих овец, чужой земли?Плачет мать. Дитя под черной тальмойСонными губами ищет грудь,А вдали, вдали звезда над пальмойБеглецам указывает путь.

1913

Алексей Хомяков

(1806–1860)

* * *В эту ночь земля была в волненьи:Блеск большой диковинной звездыОслепил вдруг горы и селенья,Города, пустыни и сады.Овцы, спавшие на горном склоне,Пробудившись, увидали там:Кто-то светлый, в огненном хитонеПодошел к дрожащим пастухам.А в пустыне наблюдали львицы,Как дарами дивными полныДвигались бесшумно колесницы,Важно шли верблюды и слоны.И в числе большого каравана,Устремивши взоры в небосклон,Три царя в затейливых тюрбанахЕхали к кому-то на поклон.А в пещере, где всю ночь не гаслиФакелы, мигая и чадя,Белые ягнята увидали в ясляхСпящее прекрасное Дитя.В эту ночь вся тварь была в волненьи:Пели птицы в полуночной мгле,Возвещая всем благословенье,Наступленье мира на земле.

Марина Цветаева

(1892–1941)

Рождественская дама

Из цикла «Деточки»

Серый ослик твой ступает прямо,Не страшны ему ни бездна, ни река.Милая Рождественская дама,Увези меня с собою в облака!Я для ослика достану хлеба(Не увидят, не услышат, – я легка!),Я игрушек не возьму на небо…Увези меня с собою в облака!Из кладовки, чуть задремлет мама,Я для ослика достану молока.Милая Рождественская дама,Увези меня с собою в облака!

1910

Лидия Чарская

(1875–1937)

За лучистой звездой

В ту ночь далекую, когда в степи безбрежнойВ душистой южной мгле, в тиши паслись стада, —Раздался в небесах звук гимна, тихий, нежный,И в облаках зажглась лучистая звезда.Хор светлых ангелов, спускаясь по эфиру,Тем гимном возвестил, что родился Христос,Что Он всему, всему страдающему мируС собой великое прощение принес…Звезда плыла в ту полночь роковую,И пастухи за ней в смятенье духа шли;И привела она к пещере, в глушь лесную,Где люди Господа рожденного нашли.С той ночи в небесах горючая, златая,Звезда является на небе каждый годИ, сердце трепетом священным зажигая,К Христу Спасителю рожденному зовет.

Федор Черниговец

(1838–1915)

* * *Когда из врат святого раяБыл изгнан падший человек,Стал кочевать он в край из края,Вдали от райских кущ и рек.Он населил леса и горы,Поморья, степи и луга;Повсюду с ближним вел раздоры,И в брате видел он врага.И вот поработил он брата.С природой в тягостной борьбеДобыл свободы он и златаИ поклонился сам себе.Но страсти, смуты и невзгодыРазбили в нем душевный мир.И стал шататься древний мирВ избытке рабства и свободы…Но вот на землю Он пришел,Людскую долю Сам изведал,И людям новый Он глаголИз уст Божественных поведал.И каждый, кто внимать хотел,То слово новое услышалИ для высоких чувств и делНа новый путь и подвиг вышел.Больному язвы он омыл,Согрел нагого в день холодный,В тюрьме страдальца посетил,И был накормлен им голодный.Распродал он достаток свойИ с неимущим поделился:И вновь к нему души покойИ рай забытый воротился.Опять легко вздохнула грудь,И человек тепло и святоБлагословил свой трудный путьИ во враге увидел брата…Но шли века, неслись года,Забылась заповедь Христова;Среди борьбы, забот, трудаДушевный рай утрачен снова.Вернем же снова мир души,Оставим хоть на миг усердьеК земным заботам – и в тишиСмиренным делом милосердьяПочтим святое РождествоТого, Кто вызвал в нас сердечность,Явивши в Боге – человечностьИ в человеке – Божество!.

Саша Черный

(1880–1932)

Рождественское

В яслях спал на свежем сенеТихий крошечный Христос.Месяц, вынырнув из тени,Гладил лен его волос…Бык дохнул в лицо МладенцаИ, соломою шурша,На упругое коленцеЗасмотрелся чуть дыша.Воробьи сквозь жерди крышиК яслям хлынули гурьбой,А бычок, прижавшись к нише,Одеяльце мял губой.Пес, прокравшись к теплой ножке,Полизал ее тайком.Всех уютней было кошкеВ яслях греть Дитя бочком…Присмиревший белый козликНа чело Его дышал,Только глупый серый осликВсех беспомощно толкал.«Посмотреть бы на РебенкаХоть минуточку и мне!» —И заплакал звонко-звонкоВ предрассветной тишине…А Христос, раскрывши глазки,Вдруг раздвинул круг зверейИ с улыбкой, полной ласки,Прошептал: «Смотри скорей!..»

1920

Сергей Ширинский-Шихматов

(1783–1837)

На Рождество Господне

Христос раждается – народы! славьте с кликом,Христос нисшел с небес – сретайте общим ликом,Христос в стране земной – неситесь выспрь умом;Христа возвеличай, вселенная! вовеки,Христа в веселии воспойте, человеки!Христос прославился в Рождении самом.Бог Слово! Сын Отца! Незримаго зерцало!Твое во времени, Превечный! РождествоСвет богознания вселенной воссияло,И веры Твоея настало торжество:Тогда, ея лучом, чудесно просвященны,Учились от звезды поклонники звездам,От буйства исхитив умы свои прельщенны,По новым шествовать к премудрости следам,И кланяться Тебе, о Солнце правды вечной!И знать Тебя и чтить, Восток от высоты!Господь! склонись и к нам – и дархвалы сердечнойОт нашей приими словесной нищеты.

1823

Ольга Шульчева-Джарман

Иосиф Обручник

«Старости не было в мире такой!Годы, пролившись, в песок не уйд ут!Вот Он, Иосифе, – рядом с тобой —Бог, обновляющий юность твою!Гимна вознес бы я древнего глас —Но разбудить побоялся Его.Словно Давид, я пустился бы в пляс —Только пещера тесна без того…»Снег, как печаль дохристовых времен,Тает в морщинах и складках пелен.Бодрствует молча в ночи Мариам,Сына Превечного слушая сон.

Над книгой пророка Аввакума

Не принесет лоза плода,Умрут от голода стада,И не созреет рожь,Умолкнут гусли и кимвал,Покроет ржавчина кинжал,В прах обратится нож.И радость не вернут пиры,А буря разнесет шатры, —Дома из сшитых кож…На обнажившейся земле,На светлой, как огонь, скалеНе уцелеет ложь.А у яслей – осел и вол…Склонись, гора! Наполнись, дол!Тогда возвысят голос свойИ скажут нищий с сиротой:«Как хорошо, что Ты пришел,и больше не уйдешь!»

Рождество

Он не творит еще чудес.Он только через год – пойдет.Звезда. Пещеры черный срез.Склоненный долу небосвод.То было тридцать лет назад —кому об этом вспоминать?Его шагов в Давидов гради Петр не в силах удержать.Ужель крепка любовь у тех,кто счастлив, исцелен и сыт?Зевак и стражи громкий смех,и каждый гвоздь – надежно вбит.…Он больше не творит чудес,по водам больше не пойдет.Пещеры каменистый срези неподвижный гроба свод.Спешащий чистой пеленойукрыть позорной казни срамИосиф рядом с Ним – иной.Здесь только та же – Мариам.

2006

Дмитрий Щедровицкий

(р. 1953)

Поклонение волхвов

Вступает ночь в свои права,В пещеру входят три волхваГаспар и Мельхиор…А детство чудно далеко,И столько выцвело веков,Что ты забыл с тех пор,Как звали третьего… ГаспарВнес ладан. А Младенец спал,Вдыхая аромат,И столько времени прошло,Что помнить стало тяжело,И петь, и понимать,О чем твердил небесный хор.Смотрел из ночи Мельхиор,Как золотился свет,Как подымался сладкий дым, —В нем вился холод наших зим,Сияли лица лет…

1980-е

Об издательстве

«Живи и верь»

Для нас православное христианство – это жизнь во всем ее многообразии. Это уникальная возможность не пропустить себя, сделав маленький шаг навстречу своей душе, стать ближе к Богу. Именно для этого мы издаем книги.

В мире суеты, беготни и вечной погони за счастьем человек бредет в поисках чуда. А самое прекрасное, светлое чудо – это изменение человеческой души. От зла к добру! От бессмысленности – к Смыслу и Истине! Это и есть настоящее счастье!

Мы работаем для того, чтобы помочь вам жить по вере в многосложном современном мире, ощущая достоинство и глубину собственной жизни.

Надеемся, что наши книги принесут вам пользу и радость, помогут найти главное в вашей жизни!

Приходите к нам в гости!

Теперь наши книги по издательским ценам в центре Москвы!

Друзья! Теперь книги «Никеи» по издательской цене можно купить в центре Москвы. Новый магазин расположился в помещении издательства около Арбата. Вы можете приходить и выбирать книги, держать их в руках, рассматривать, можете сесть в кресло и почитать. В магазине представлен полный ассортимент книг издательства: прикладная, детская и религиозная литература.

+7 (495) 510-84-12 (магазин)

+7 (495) 600-35-10 (издательство) Адрес: Сивцев Вражек, 21, домофон 27К

График работы: пн. – чт. 10.00–18.00

пт. 10.00–17.00

Присоединяйтесь к нам в социальных сетях! Интересные события, участие в жизни издательства, возможность личного общения, новые друзья!

Художественная и религиозная литература

facebook.com/nikeabooks

vk.com/nikeabooks

Детская и семейная литература

facebook.com/nikeafamily

vk.com/nikeafamily

Мы рекомендуем

Рождественские рассказы русских писателей

О чем эта книга?

Рождественский, или святочный, рассказ – это популярный и любимый, пожалуй, всеми литературный жанр. Казалось бы, все произведения, написанные в этом жанре, построены на основе одного сюжета – Рождества Христова. Но какие же они при этом разные! Множество судеб и переживаний – детских и взрослых, порой тяжкие жизненные испытания и неизменная вера в добро и справедливость, ведь родился Спаситель мира!

В этой книге собраны самые трогательные рождественские рассказы знаменитых русских писателей – Достоевского, Ку-прина, Чехова, а также менее известных – Евгения Поселянина, Павла Засодимского и многих других. Предлагаем всем вместе разделить согревающую сердце рождественскую радость!

Для кого эта книга?

Святочный рассказ – даже если он немножко грустный – всегда полон ожидания чуда. А чуда в жизни ждут не только дети, но и вполне взрослые люди. Эта книга прекрасно подойдет для совместного чтения в кругу семьи, ее интересно будет обсудить вместе с детьми и друзьями. А еще она станет прекрасным рождественским подарком для родных и близких.

«Изюминка» книги

Изначально отличительной чертой святочных рассказов был неизменно добрый финал. В русской классической литературе центральное место занимают внутренние переживания героя. Писатели затрагивают множество социальных проблем и порой неожиданных для Рождества тем.

Но самое удивительное, что эти рассказы не заканчиваются с финальной точкой. Очень многое из жизни героев остается «за кадром», и читатель становится соавтором произведения и будет еще долго размышлять: «А что же дальше?»

Мы рекомендуем

Рождественские рассказы зарубежных писателей

О чем эта книга?

Эта книга, конечно же, о Рождестве, о вере и самых чудесных событиях, которые происходят в человеческой жизни!

Жанр святочного рассказа удивителен в первую очередь тем, что при всей своей кажущейся наивности, сказочности и необычайности он во все времена был любим взрослыми. Быть может, потому, что все взрослые – немножко дети? Ведь это же радость, если мы не утратили детского восприятия мира и способности верить в чудо!

Зарубежные писатели-классики, начиная от родоначальника жанра Чарльза Диккенса, встретят вас рождественским приветствием на страницах этой книги!

Для кого эта книга?

Несмотря на то что в рождественских рассказах неизменно присутствует христианская атрибутика, они будут интересны и тем, кто еще не познакомился с Богом. Сочетая в себе поучительность притчи и волшебность сказки, рождественские рассказы помогут родителям в воспитании детей, да и в самовоспитании тоже.

Почему мы решили издать эту книгу?

Рождественский, или святочный, рассказ впервые появился в английской литературе и оказал сильное влияние на русских писателей. Именно поэтому мы решили издать рождественские рассказы зарубежных авторов отдельной книгой.

Где купить наши книги

Вы можете приобрести наши книги по издательским ценам на сайте www.nikeabooks.ru и в самом издательстве, заглянув к нам в офис по адресу: Москва, переулок Сивцев Вражек, д. 21.

В розницу наши книги можно купить в магазинах Москвы и других городов России:

Москва

Партнерские магазины «Символик»

тел.: 8-980-362-64-49, 8-980-362-67-34 «Библио-Глобус»

ул. Мясницкая, д. 6/3, стр. 1, тел.: (495) 781-19-00 «ТДК Москва»

ул. Тверская, д. 8, стр. 1, тел.: (495) 629-64-83 «Сретение»

ул. Большая Лубянка, д.19, тел.: (495) 623-80-46 «Православное слово на Пятницкой»

ул. Пятницкая, д. 51/14, стр.1, тел.: (495) 951-51-84 «Primus versus»

ул. Покровка, д. 27, стр. 1, тел.: (495) 223-58-2 °Cеть книжных магазинов «Новый книжный»

тел.: 8-800-444-8-444

«Московский Дом Книги», тел.: (495) 789-35-91 Санкт-Петербург

Партнерский магазин «Символик»

ул. Камская, д. 9,

тел.: (812) 982-68-26, +7 905 222-68-26

«Слово»

ул. Малая Конюшенная, д. 9, тел.: (812) 571-20-75 Сеть книжных магазинов «Буквоед»

тел.: (812) 601-0-601

Екатеринбург

Сеть книжных магазинов «Дом Книги» тел.: (343) 253-50-10

Киев

Партнерский магазин «Символик» Площадь Славы, ТЦ «Навигатор», пав. 38, s тел.: (096) 320-36-78

Сергиев Посад

Партнерский магазин «Символик»

ул. 1 Ударной Армии, д.4А, тел.: +7 968 832-00-67

Интернет-магазины:

Россия

«Лабиринт» www.labirint.ru «Озон» www.ozon.ru «Сретение» www.sretenie.com «Зерна» www.zyorna.ru «Благочестiе» www.blagochestie.ru «Риза» www.zlatoriza.ru

Украина

«Quo vadis» www.quo-vadis.com.ua

Наши электронные книги: www.litres.ru www.ozon.ru

www. wexler.ru

Для покупки книг оптом необходимо обратиться в отдел продаж издательства «Никея»:

тел.: (495) 600-35-10;