Мой «плимут» по-прежнему стоял напротив номера 8789. Шел дождь. Я сидел в машине, слушал его звуки и вполне понимал чувства Ноя на 39-й день потопа. Дым четвертой сигареты просачивался через боковое стекло на улицу, растворяясь во влажном воздухе. Я вдруг понял, кто убил Амоса Спейна, и почему тот был так странно одет. Все, что я видел и слышал с тех пор, как зашел в приемную и нашел на диване убитого, выстроилось по кирпичику в стройную картину. Теперь не хватало лишь одного, самого главного.

К дому одна за другой подъезжали машины. Но я ждал того, кто должен попасться в поставленную мной крысоловку. Подъехал мебельный фургон и, выгрузив обеденный стол и пару дверей, уехал. Я достал еще одну сигарету, положил ногу на ногу и всерьез подумал, что неплохо бы найти телефон-автомат и позвонить Ланду — пусть приезжает и сам берет этого убийцу-виртуоза. Пусть попотеет, чтобы добыть недостающий кирпичик. С меня хватит.

Но что-то мешало мне позвонить в полицию. Этого мне хотелось выследить самому. Он пришел ко мне в контору и на моем диване убил моего без пяти минут клиента. И именно меня подозревала полиция. Правда, всего лишь подозревала, но с полицией лучше вообще не связываться — себе дороже.

Прошло еще двадцать минут. Там наверху, в квартире ЗС, они мечутся, пытаясь найти выход. Ждут с отчаянным упорством, хотя и боятся, что я, быть может, что-то знаю, просто не подал виду, и уже поднял на ноги полицию.

Я бы дорого отдал, чтобы узнать, чего они ждут.

Но, когда такая возможность появилась, я едва не упустил ее.

У обочины, тяжело хрипя, остановился древний «форд» с откинутым брезентовым верхом. Из машины, чтобы лучше рассмотреть номер дома, вышел молодой человек без шляпы в мокрой серой униформе, с сигаретой, прилипшей к углу рта, и белым конвертом в левой руке. «Почтальон. Заказные письма разносит»,— подумал я и вдруг вспомнил первый вопрос, который задала мне миссис Монро.

Рывком открыв отделение для перчаток, я схватил пистолет, сунул его за пояс и распахнул дверь. В два прыжка преодолев расстояние до подъезда, я ворвался в фойе как раз в тот момент, когда почтальон оторвал палец от кнопки звонка ЗС. Пришлось для вида достать свои ключи, чтобы он, не дай бог, не подумал, будто домушник Вилли Саттон вырвался на свободу. Однако все эти предосторожности оказались излишними. Малый не обратил на меня никакого внимания.

— Вам заказное письмо,— сказал он в микрофон. В ту же секунду щелкнул замок, почтальон вошел в вестибюль и, не оборачиваясь, стал подниматься по лестнице. Дверь в холл после меня никто не запер, так что, когда квартира ЗС открылась, я оказался рядом с дверью в квартиру ЗБ и разглядывал ее, словно заблудился.

— Письмо Амосу Спейну,— сказал почтальон.

Ему ответил низкий голос:

— Я Амос Спейн.

Человек расписался в квитанции, и конверт перекочевал ему в руки. Он не успел закрыть дверь — я тут же возник на пороге.

— Здравствуйте, это опять я.

Передо мной стоял узкогрудый мужчина с длинным желтым лицом, маленькими круглыми глазами и безвольным подбородком. Тонкий нос слегка свернут вправо, к продолговатому черепу прилипли пряди черных волос. Том Монро.

Ужас, сомнение и, наконец, гнев, боролись, сменяя друг друга на его лице. Подбородок задрожал, длинный кадык задергался. Он вцепился в дверь, чтобы захлопнуть ее у меня перед носом, но, видимо, не решался. Несколько минут прошли в полной тишине.

Почтальон остался безучастным к нашему немому диалогу. Он забрал свой карандаш и вышел из холла, думая только о том, когда же, наконец, кончится его рабочий день. Уперев руку в узкую грудь, маячившую передо мной, я втолкнул Тома Монро в комнату и прошел вслед за ним, захлопнув дверь ногой.

— Давайте сюда,— сказал я и выдернул конверт из его онемевших пальцев.

Хорошо запечатанное письмо было липким от клея, а марок на нем хватило бы, чтоб уплатить подоходный налог.

Бросив быстрый взгляд в дальний угол комнаты, я увидел уже знакомую женщину в цветастом халате, шарившую под подушкой. Я подскочил к ней, стащил с дивана на пол, сунул руку под подушку и вытащил оттуда отличный «смит-вессон» 32 калибра. Магазин был полон и слегка испачкан темно-красным лаком для ногтей.

— Ну вот, что и требовалось доказать,— сказал я жизнерадостно.

Монро стоял не двигаясь и исподлобья смотрел на меня. В маленьких беспокойных глазах бился страх. Женщина с трудом поднялась на ноги, не глядя на нас, она присела на краешек кресла и закрыла лицо руками.

Взгляд Тома Монро быстро перебегал от жены ко мне. Наконец он разлепил тонкие пересохшие губы и хрипло выдавил:

— Какого черта вам здесь надо! Какого черта вы сюда вломились и хватаете чужое!

Я помахал конвертом у него перед носом.

— Говоришь, чужое? Но ведь и не твое, правда?

— Конверт принадлежит моему свекру. Я просто расписался за него.

— Кончай вешать лапшу на уши,— сказал я устало.— Со мной этот номер не пройдет. Ты позарился на кусок, который тебе не по зубам, Том. Пойми, убийство не для таких недоумков, как ты.

Не отнимая рук от лица, женщина надрывно застонала.

— Заткнись, Кора,— равнодушно бросил Том, глазами продолжая ощупывать мое лицо.— Убийство? Какое еще убийство? Это вы приходили сюда часа полтора назад и рассказали Коре об ее отце?

— Я ей ничего не рассказывал. Она все знала задолго до моего прихода. От вас.

— А вы попробуйте, докажите!

— Докажу, будь уверен! — сказал я.

Подложив револьвер на подлокотник дивана, я взглянул на конверт. На штемпеле значилось, что письмо отправили вчера из Нью-Йорка, на конверте корявым почерком был выведен обратный адрес: Б. Джонс, до востребования, Рэйдио-Сити, Нью-Йорк. Я вскрыл конверт и вытряхнул содержимое. Оттуда выпали три необычные на вид марки, завернутые в простую почтовую бумагу. Одна марка была круглая — черные буквы на бледно-розовом фоне, две другие — квадратные: оранжевая и голубая. На обеих — аляповатое изображение королевы Виктории. С такими даже открытку не отправишь.

Монро не отрываясь глядел на марки и кусал губы. Того и гляди хлопнется в обморок. Женщина смотрела на меня, нервно теребя край халата. Черты ее бледного лица исказила бессильная ярость.

— Ну что ж, все сходится,— сказал я.— Я еще два часа назад должен был догадаться, что здесь все дело в марках. Сколько они стоят?

— Не знаю,— ответил Монро неприязненно.— Их не мне прислали. Я их впервые вижу.

Я стряхнул марки с ладони в конверт и сунул его в карман.

— Не прикидывайся овечкой, дружище. Следил бы получше за своим тестем, может, все бы и обошлось.

— У вас нет против нас улик! Катитесь к черту!

— Если бы ты знал, дружище, сколько у меня улик. Довольно, чтоб хоть сейчас отправить тебя на виселицу. Нет, я не хвастаюсь. То, что я сделал, по силам любому полицейскому.

Я взял револьвер, взвесил его на ладони, сел на диван. В стекло монотонно стучали тяжелые капли дождя, было слышно как на кухне гудит холодильник.

— Ну так вот, друзья мои. Попробую воссоздать перед вами полную картину происшедшего. К некоему Б. Джонсу попадают в руки несколько редких марок. Незаконно. Он знает, что есть коллекционеры, которые охотно скупают краденые марки, и выходит на Амоса Спейна. Они созваниваются или списываются, и Джонс посылает Спейну марки. Каким-то образом — неважно, как — вы узнаете об этом. Марки уже отправлены, в пути их не изъять. Однако есть другая возможность. Ее-то вы и выбираете. Итак, сегодня утром вы встаете чуть свет и заходите в комнату старого Спейна. Он еще спит. Вы связываете его и, заткнув ему рот кляпом, оставляете лежать в кровати, а сами тем временем выходите в гостиную и ждете почтальона.

Но Амос Спейн не сдается. Он распутывает веревки, одевается и вылезает через окно по пожарной лестнице. Он понимает, что вы можете появиться с минуты на минуту, поэтому успевает надеть самое необходимое — лишь бы не задержали на улице за непристойный вид. Вот почему на нем не было носков и пиджак не подходил к брюкам.

Амос Спейн спускается по лестнице, и тут входите вы и видите, что комната пуста, а окно открыто. Выглядываете на улицу — Амос Спейн бежит без пальто и шляпы — и пускаетесь вдогонку. Схватить его на улице невозможно. Остается последняя надежда: подстеречь где-нибудь в безлюдном месте и прикончить. Убедительно излагаю?

— Все это одни слова,— сказал Монро хрипло.

— Слова,— сказал я,— лучшие друзья человека. Они нас кормят, женят, хоронят. Если хотите, могу прочесть о словах целую лекцию.

— Да пошел ты...

Я опустил револьвер, зажег сигарету и улыбнулся.

— Ну, что ж, вернемся к нашей истории, мой простодушный друг. В ней еще рано ставить точку, так что вернемся к нашему Амосу Спейну. На этой стадии игры перед ним стояла серьезная проблема. Он не мог так вот запросто пойти к мальчикам в голубой форме и рассказать им о своих милых родственниках. Если полиция узнает, что он скупает краденые марки, ему не поздоровится. Но нужно убрать вас из квартиры до прихода почтальона. Как это сделать? Очень просто — нанять крепкого парня, который не станет задавать лишних вопросов. Где найти такого? В справочной книге им отведена целая колонка. Частные детективы. Только не крупные агентства — это не менее опасно, чем полиция. Маленькая, не слишком известная контора, простаивающая без работы. То, что нужно. По крайней мере, стоит попробовать.

Итак, Амос Спейн останавливается на моем адресе — это ближе всего — и решает воспользоваться моими услугами. Он не знает, что вы следуете за ним по пятам, поэтому, не таясь, идет по улице, где, как ему кажется, ничто не угрожает. Он приходит в мою контору, но меня пока нет на месте. Решает подождать. И тут приходите вы и всаживаете ему нож в сердце. Но это еще не все. Нужно сделать так, чтобы его опознали не сразу, во всяком случае постараться, чтобы полиция не установила личность вашего тестя до прихода почтальона. Украсть документы? Что ж, это может ненадолго задержать следствие. Но вам этого мало. Как многие мошенники, вы имеете привычку таскать с собой фальшивые удостоверения личности. Одно из них вы и кладете на место подлинного, забираете у Спейна все деньги, выходите из конторы незамеченным и быстро возвращаетесь домой. Ну как, пока все сходится?

Страх исчез из глаз Монро, тонкие, бескровные губы растянулись в глупой, самодовольной улыбке.

— Я все понял,— сказал он безмятежно.— Вы хотите помочь нам скоротать время в дождливый день. Ну что ж, очень мило с вашей стороны. Я присяду, не возражаете?

— Да хоть лягте. Я скоро закончу свой рассказ, и тогда мы все сможем посидеть и поговорить о предстоящих выборах до прихода полиции. Мне осталось добавить немного. Ну, например, я не забыл, что Кора еще утром, когда я впервые пришел к вам, знала мое имя. Я не представился, просто сказал, что я частный детектив. Но для Коры существовал только один частный детектив — тот, в чьей конторе вы убили ее отца.

— Руки вверх,— сказал кто-то тихо за моей спиной. Я похолодел. Револьвер Коры Монро лежал на подлокотнике дивана. Я мог бы попытаться схватить его — и получил бы пулю в затылок. Я стоял, не двигаясь. Передо мной возник худощавый мужчина лет сорока, который, неслышно ступая босыми ногами, вышел из-за моей спины. У него было длинное умное лицо, густые волосы с проседью и твердая рука человека, готового на все, в которой поблескивал никелированный револьвер.

— Руки вверх,— произнес он все так же тихо.— Я не стану повторять дважды.

Я поднял руки. Держа меня на мушке, он одним движением сбросил на пол револьвер Коры Монро. Револьвер покатился по ковру и ударился о стену.

— Я беру эти марки,— сказал он мягко.

— Валяй,— согласился я.— Да, надо было все-таки заглянуть в спальню. Я-то думал, что у двоих взрослых людей достанет сил справиться с тремя маленькими марками.

— Марки, мистер Пайн,— повторил незнакомец, на сей раз с угрозой в голосе.

— Да-да,— сказал я, сунул руку в карман и достал конверт, аккуратно и медленно, чтобы он понял, что я не буду делать глупости. Я протянул конверт и, когда он шагнул ко мне, изо всех сил наступил ему на босую ногу.

Он пронзительно взвизгнул и выстрелил — я услышал, как за моей спиной раскололась ножка торшера. С силой ударил его в челюсть. Седовласый незнакомец беспомощно вскинул руки, выронил револьвер и без звука рухнул на ковер. Том Монро, скорчившись, сидел у стены с револьвером Коры в руках. В его взгляде светилось безумие. Но пока он прицеливался, я рванул из-за пояса свой пистолет и выстрелил, Он зашатался, сделал три шага и упал на пол.

Кора Монро так и осталась сидеть в кожаном кресле, не в силах сдвинуться с места. Ее лицо окаменело, ногти вонзились в ладонь. Мне стало немного жаль ее. Я нагнулся, поднял конверт с пола и засунул его поглубже во внутренний карман пальто.

— Так сколько же они стоят, Кора? — спросил я.

Мне ответил лишь шум дождя.

Я нашел телефон, позвонил и сказал то, что говорят в подобных случаях.

Потом вернулся, сел и стал ждать.

И только через десять минут услышал далекий вой первых сирен.

Перевела с английского Ч. Толстякова.

_____________________________________

© Альманах «Вечерний дилижанс», 1990.