Гордость, сила и зима [СИ]

Гордость, сила и зима

Глава первая, ознакомительная.

Духота, стоявшая вокруг, просто сводила с ума. Казалось, что воздух превратился в какую-то вязкую субстанцию, которую можно спокойно разрезать ножом. Небо было затянуто тучами, но долгожданный дождь так и не начинался. В общем, погодка не особо располагающая к восприятию текста. Со вздохом закрыв книгу на главе «Применение полевых трав», я поднялась с земли, отряхнула штаны и направилась к особняку, который виднелся за деревьями. Пожалуй, лучше всего это трехэтажное здание характеризовало слово «внушительный». Построенное из серого камня, оно уже издалека казалось надежным и крепким, а также хорошо защищенным. Именно такое впечатление производило родовое поместье клана Прайд, к которому я и принадлежала.

Мысленно проклиная жару, я наконец-то вышла к дорожке, ведущей к дому. Ну, точнее, к здоровенной махине, которая по случайному недоразумению называлась нашим домом. У нас легко смог бы разместиться со всем комфортом какой-нибудь небольшой монашеский орден. На деле же половина помещений пустовала, ими не пользовались даже тогда, когда в гости приезжали родственники или устраивался очередной шумный прием. В общем, особняк однозначно был слишком велик для нашей семьи, но традиции есть традиции.

Открыв тяжелую дубовую дверь, я уже было направилась к лестнице, представив, как погружаюсь в прохладную ванну и смываю налипшую пыль.

Жара разогнала всех по относительно прохладным комнатам, но обычно на первом этаже всегда мелькал кто-то из слуг. Главное теперь проскользнуть наверх, не наткнувшись при этом на отца, который уже пару дней пытался отловить меня для серьезного разговора. Пока я успешно скрывалась, восхваляя тот день, когда территория вокруг особняка была превращена в парковую зону. Отец, разумеется, знал, что его непутевая дочурка где-то на территории особняка, поэтому особой паники не поднимал. А знал он это, потому что, реши я покинуть территорию особняка без его ведома, об этом тут же бы доложили.

– Валерия! – раздался откуда-то из пустоты окрик, не предвещавший ничего хорошего.

Помяни демона! Похоже, долголетие моему отцу, а это был именно он, обеспечено. Караулил у входа, решив поймать тепленькой во всех смыслах этого слова? Это вполне в его стиле. Если странствующий всадник по доброй воле не идет к проповеднику, дабы покаяться во всех своих грехах, то проповедник притаится около входной двери и до смерти напугает его. Судя по голосу, Дориан Прайд находился не в самом благоприятном расположении духа; в лучшем случае купание откладывалось часа на полтора, в худшем – славный род Прайдов лишится своего самого юного представителя, то есть меня.

Мысленно вознеся молитвы всем известным богам, я покрепче вцепилась в книгу, как в свою единственную защиту на данный момент, и обернулась:

– Да, папа?

– Будь добра, зайди в мой кабинет!

– Обязательно прямо сейчас? – умоляюще заглянула в глаза, пытаясь разжалобить. Вот откуда он здесь вообще взялся? Не прятался же за статуей!

– Обязательно! Я тебя уже два дня ищу по всему поместью. Никто из слуг толком не может сказать, куда запропастилась моя дочь! У меня начинают закрадываться подозрения, что ты меня избегаешь.

– Ну что ты, как можно? – «невинно» удивилась я, про себя похвалив его за проницательность. От слуг тоже приходилось усиленно прятаться на территории.

– Ну-ну, – насмешливо протянул отец. – А твоя новоприобретенная привычка - уходить из дома, когда я еще сплю, а возвращаться, когда я уже сплю - всего лишь воздействие погоды. Шагом марш в мой кабинет! И никаких отговорок!

Завершив свою тираду, он круто развернулся на каблуках и стремительно направился прямо по коридору, а затем скрылся за поворотом. Хотел попасть в кабинет за пару минут до меня, чтобы успеть войти в образ «Суровый старец отчитывает провинившегося отрока». Подождав немного, я последовала за ним. Потянув на себя дверь, обнаружила «сурового старца», в задумчивости стоящего у окна и смотрящего куда-то вдаль. Руки были сложены на груди, а правой ногой папа нетерпеливо постукивал по полу. В общем, полное попадание в образ. «Отрок» смущенно кашлянул:

– О чем ты хотел поговорить?

– Присаживайся, – он указал мне на низкое кресло, стоящее перед письменным столом. – Как ты помнишь, тебе недавно исполнилось восемнадцать лет.

– О да, своими постоянными напоминаниями о возрасте ты просто не даешь мне это забыть! – проворчала я, кладя книгу на стол и подходя к креслу. Сев в него, я тут же провалилась между подушек, попав в мягкий плен, а колени оказались практически на уровне ушей. Попытки принять более благородную позу не принесли никаких результатов. Со стороны это наверняка смотрелось забавно, а отец даже позволил себе короткую усмешку.

– Не перебивай, Вэл. Сама понимаешь, что я не вечен, а тебе пора бы уже остепениться и подумать о собственной семье, – отец уже начал ходить из стороны в сторону, – а ты только и делаешь, что копаешься в черноземе да сушишь свои гербарии. Хотя, нет, иногда ты отлавливаешь какого-нибудь несчастного и начинаешь лечить его, независимо от того, болен он или нет.

– Что-то ты не так сильно возмущался, когда я зимой твою сломанную ключицу сращивала.

– Я ведь не предлагаю забыть про твой дар и больше не вспоминать о нем. Просто сейчас тебе пора бы уже вспомнить о более важных вещах, в частности…

Вдохновенная речь о правах и обязанностях перед предками и потомками, а также о поведении истинной леди продолжалась еще пятнадцать минут. Отец продолжал ходить из угла в угол, а я, в свою очередь, украдкой наблюдала за ним. Что уж скрывать, в свои неполные сорок пять лет выглядел Дориан Прайд в глазах многих женщин весьма и весьма привлекательно – волосы были так же черны, как и на портрете, который писался в год двадцатилетия отца, а голубые глаза не утратили своего насыщенного оттенка. Стройный и подтянутый, он до сих пор вызывал одним своим появлением восхищенный шепоток у женщин и заставлял присутствующих мужчин втягивать животы. Одна половина высшего общества боготворила его, мечтала завязать с ним если не дружбу, то хотя бы стабильные деловые отношения, другая – завязать не менее крепкую петлю на его шее. Уже почти двадцать лет он и его младший брат Дэниэл, мой дядя соответственно, успешно руководили семейным предприятием – наша семья более трехсот лет разводила лошадей и поставляла их по всей Ламелии. Сейчас дядя и его жена Роксана отправились на переговоры в Зельну – соседнее государство, граничащее с Ламелией на западе. Если все сложится удачно, то наша семья официально займется поставкой лошадей в другие страны.

Кстати, фразы в духе «ты же девушка» или «леди себя так не ведут» были в нашем доме часты. Лично у меня в голове существовала своя классификация девушек: «настоящие леди» и «как-то так». Себя я относила ко второму варианту, а папе очень бы хотелось, чтобы дочь принадлежала к первой группе. Но детство с горячо любимым двоюродным братом сделало свое грязное дело – если выбирать между платьем и штанами, я всегда склонялась к штанам (точнее, склонялась бы, поскольку поездки с отцом всегда означали, что надо надеть юбку). Потому что в платьях трудно залезать на деревья, это я усвоила еще в младые годы, когда карабкалась с Кристофером на очередную высоту. Сколько одежды мы изорвали, страшно вспомнить. Крис, разумеется, на правах старшего всегда брал вину на себя, за что иногда получал дозу лекарства со скромным названием "Нравоучения". Рукоприкладство не относилось к традициям нашей семьи. Но иногда в голове проносились мысли, что от пары шлепков, может быть, мозг бы у меня вернулся в правильное для девушки русло.

Нет, я не вела себя, словно падшая женщина. И приличному обществу меня тоже можно было представить. Однако я абсолютно не находила для себя привлекательными шумные сборища с танцами, которые так должны нравиться дамам. Что сулило будущее? Замужество. Об этом отец неустанно напоминал, он хотел, чтобы обо мне кто-то позаботился. А я хотела быть в состоянии сама о себе позаботиться, хотелось самостоятельности. Главный минус аристократии – неустанный контроль, практически не оставляющий лазеек. Но кто ищет – тот всегда найдет. К чести отца надо заметить, что он тоже не желал, чтобы его дочь была слишком уж изнеженной. Так что у меня имелась иллюзия относительной самостоятельности, например, разрешенные поездки на лошади за территорию особняка. Но под бдительным контролем, который осуществлялся таким образом, что наблюдателей видно не было, но они точно находились где-то рядом.

– … Выезжаем завтра в пять часов вечера! И будь добра, надень что-нибудь поприличнее, – произнеся эту фразу, папа сел за стол и начал перебирать бумаги, всем своим видом показывая, что разговор закончен.

– Куда мы едем завтра? – слегка опешила я. Неужели настолько задумалась, что пропустила какую-то важную информацию?

– Мы приглашены на прием к Райвэнам. Очень кстати, для тебя это прекрасная возможность познакомиться с сэром Уорреном, который тоже там будет, прекраснейшим человеком и моим старым знакомым.

– Надеюсь, с него хотя бы песок не сыпется? А то, что-то подсказывает, что ты будешь активно пытаться меня сосватать этому Уолтеру.

– Не язви! Во-первых, он Уоррен, а во-вторых - представитель одного из древнейших родов, владелец ткацких мастерских, в общем, прекрасная кандидатура для брака.

– Все твои предыдущие «прекрасные кандидатуры» годились мне в дедушки, в лучшем случае – в отцы, – возмутилась я, вспомнив предыдущего ухажера. Тот еще был старикашка – лысый, какой-то плюгавый, с хитрыми глазенками. Все ходил по имению и тянул свои загребущие ручонки к нашим подсвечникам. Помнится, в какой-то из своих визитов к нам он оставил свой зуб в бифштексе. А потом он как-то перестал к нам заглядывать: то ли нашел себе другую невесту, то ли слабительные капли, подмешанные в пунш, пришлись ему не по душе. Согласна, выходка со слабительным больше напоминает детскую проделку, но нужно же было отвадить его как-то. А то во время танца он уже начинал хватать меня отнюдь не за талию. Воистину говорят – седина в бороду, демон – в ребро!

– Да, и будь добра, не подсыпай больше ничего никому. Это негативно может сказаться на твоей репутации. Страшное дело, пообщавшись с Валерией Прайд, мужчины потом не могут расстаться с уборной! Согласись, не самый приятный слух. До ужина, дочка.

Да, еще пара баллов к проницательности. Интересно, сам догадался про капли или все-таки кто-то из слуг нашептал? Еще один минус аристократии – слуги, которых не всегда видно. Но которые видят тебя.

Глава вторая, посвященная детским воспоминаниям

Вернувшись от отца, первым делом направилась в ванную, где провела почти целый час. Когда вода окончательно остыла, я вылезла из бадьи и кинула в нее серебристый кристалл, который мгновенно впитал воду. Все-таки, какое удобное изобретение – магические кристаллы! Нужно нагреть воду? Пожалуйста, красный кристалл к вашим услугам. Желаете охладить? Воспользуйтесь синим, соответственно. Удовольствие это было, конечно, недешевое, но потраченные деньги того стоили.

Я надела заранее приготовленный халат и подошла к полочке с различными флаконами и пузырьками. Где-то среди них лежала расческа. Точнее, лежала бы, будь я аккуратной девушкой. Еще одна иллюзия самостоятельности – спорами и уговорами мне все-таки удалось убедить слуг ничего не перекладывать в моей комнате. Уборку они должны были осуществлять, огибая предметы. Моя бы воля – вообще бы никого не пускала и лично бы прибиралась. В конце концов, я не белоручка. И прекрасно знала, с какой стороны швабру держать. Сколько раз тайком заметала осколки от разбитых ваз и перевернутых горшков с цветами.

Прислуга, кстати, давно смирилась со странностями господской дочки и перестала цепенеть, обнаружив меня, допустим, под диваном пятой точкой вверх, когда я искала какую-нибудь закатившуюся вещь. А вот наш новый управляющий до сих пор не привык к тому, что я могла оказаться на кухне. Недавно он обнаружил меня, вытиравшую там пол – случайно опрокинула стакан с молоком, когда тянулась за пирожком. Звать кого-то было лень, тем более, что от протирки полов еще никто не умирал. А вот Брэм, так звали управляющего, придерживался другого мнения, пришлось еще долго его успокаивать и заверять, что я не сошла с ума и вообще чувствовала себя просто прекрасно.

Расческа так и не была обнаружена, так что я осталась с носом, точнее, со спутанными волосами. Попыталась причесать взъерошенные кудряшки пятерней, но тоже в этом не преуспела. Волосы свои я не очень любила, если честно. Они были не очень густые, зато достаточно сильно вились. Из-за чего кошмарно путались, заставляя вспоминать такие слова, которые девушкам вообще знать не следовало бы. Впрочем, в минуты благодушия, приходилось невольно признавать, что каштановые локоны смотрелись вполне неплохо.

Дождь, тем временем, все-таки начался, и комнату постепенно наполняла долгожданная прохлада. Я всегда любила его, особенно мне нравилось засыпать под звуки бившихся в стекло капель, сразу появлялось чувство какой-то защищенности, спокойствия. Помню, когда была маленькой, во время дождя я обычно прибегала к маме, мы вместе садились в кресло около камина, и она рассказывала мне разные истории. Именно мама первая узнала о моем даре. Как же она обрадовалась! Ей всегда была интересна магия во всех ее проявлениях, но ни она, ни отец не обладали никакими магическими талантами, зато во мне проснулось, так сказать, наследие предков. Дар исцеления передался от маминой бабушки, но я ее не застала, да и мама тоже смутно помнила. Из напоминаний о ней были только записи, связанные с лечением, которые поступили в мое полнейшее распоряжение. Однако, судя по рассказам, внешне мы с прабабушкой чем-то были похожи. Во всяком случае, глаза у меня тоже ее – серо-зеленые, тогда как у отца и матери они голубые.

Мама… Амелия Прайд, в девичестве Родон, представляла собой классический образец истинной леди. Она умело сочетала в себе твердость характера и милосердие, красоту и ум. Я всегда ею восхищалась и никак не могла понять, как этой хрупкой светловолосой женщине удавалось сдерживать далеко не кроткий нрав отца. Мать могла успокоить его одним движением тонкой брови. Ну а уж лошадей она просто обожала и с удовольствием участвовала в семейном деле. Много раз она помогала заключить прибыльные сделки, отчасти очаровывая партнеров своей красотой, отчасти – обаянием. Все, кто жил в доме, обожали мать и благодарили небеса за их с отцом союз.

Мамы не стало восемь лет назад. В жизни у нее было два страстных увлечения – лошади и рисование. В тот день она отправилась к озеру, прихватив с собой мольберт и кисти с красками. За рисованием мама могла провести целый день, поэтому в особняке никто не удивился, что она не приехала к ужину. Когда же ее конь Ветер вернулся без всадницы, отец начал бить тревогу. Мама была великолепной наездницей, да и не мог Ветер сбросить свою обожаемую хозяйку. Помню, как папа в жуткой суете оседлал свою лошадь и вместе со слугами поскакал на ее поиски. Я же повела Ветра к конюшне, чтобы отдать на попечение конюха. Сняв седельные сумки и открыв одну из них, я обнаружила законченный пейзаж – озеро, на берегу которого паслась семья оленей – два взрослых и два олененка. Тут мне стало по-настоящему страшно – мама уже собиралась ехать домой, а скорее всего что-то случилось уже в пути. Заплакав от ужаса, я бросилась в свою комнату и принялась молиться всем известным богам.

Спустя некоторое время отец вошел в особняк с мамой на руках. Я не знаю, сколько времени прошло с его отъезда, может даже и полчаса, но мне они показались целой вечностью. Из груди матери торчала стрела, а из горла время от времени вырывались хрипы. Это был единственный раз, когда я видела папу таким испуганным, впервые в жизни он действительно ничего не мог сделать. А я стояла на лестнице, как вкопанная, и не могла сойти с места, с ужасом смотря на капающую на пол кровь.

– Не смотри, Вэл, не смотри! – почти кричал отец. – Демон! Да уведите ее кто-нибудь уже!

Кто-то взял меня на руки и отнес наверх, я же просила пустить меня к маме. На что мне был дан ответ: «Немного позже». Я сидела у себя в комнате на полу, прижавшись спиной к стене рядом с дверью и прислушиваясь к суматохе в коридоре. Помню, потом папа вошел в комнату, его лицо было все еще неестественно бледным.

– Пойдем к маме, Вэл, пока не приехал доктор.

Наш семейный доктор не проживал с нами постоянно, а обитал в Гасте – ближайшем городке, до которого минут пятнадцать езды. Но, как на грех, тогда он вообще уехал из города в столицу, поэтому пришлось в спешном порядке искать другого врача. Но первую помощь маме смогли оказать, оставалось только надеяться, что она доживет до прихода доктора.

– С ней же все будет хорошо? – прошептала я.

– Ты, главное, ничего не бойся, доктор уже в пути.

Наверное, вы сейчас мысленно произносите: ты же целитель, что тебе стоило пойти и вылечить мать? Сейчас, восемнадцатилетняя я пошла бы и исцелила эту рану. А тогда, в десять лет, я была маленьким напуганным ребенком, которому больше всего хотелось накрыться с головой одеялом, чтобы хоть как-то защититься от жестокости реального мира, так неожиданно обрушившейся на меня. Даже если бы я не была так напугана, то все равно не смогла бы полностью залечить ранение, в те годы я максимум могла заговорить зубы или снять головную боль, хотя пару раз все-таки залечивала царапины.

Мама лежала на кровати, ее длинные светлые волосы в беспорядке разметались по подушке, а все тело колотило от лихорадки. За своими приглушенными всхлипами я четко слышала ее частое и прерывистое дыхание, срывавшееся иногда на хрипы. Я подошла к кровати и присела на краешек, взяв мамину ладонь в свои детские ручки. Мама находилась в полубеспамятстве, но все равно смогла легонечко сжать свои пальцы. А я сидела и вглядывалась в ее бледное лицо с посиневшими губами и носом. Но даже в таком состоянии она казалась мне красивой, потому что… Потому что это моя мама, по-другому не могло быть.

Спустя некоторое время она провалилась в полусон-полузабытье. Тогда я все-таки решила попробовать исцелить ее рану. Если бы я не предприняла никаких попыток, то никогда бы себе этого не простила. Взяв с тумбочки ножницы, я аккуратно разрезала бинты, стараясь не потревожить маму. Вид окровавленной раны до сих пор иногда являлся мне во сне. Стоило снять повязки, как кровь потекла с удвоенной силой и нехорошо запузырилась. Помню, отчаянно зажимала ранение пальцами и никак не могла сосредоточиться, такая захлестнула паника. Кровь стекала по моим пальцам, а ранение все не затягивалось, как я ни старалась себе это представить. Никогда в своей жизни я не испытывала такого липкого ужаса, который ощутила тогда – у кровати умиравшей матери, сделав ей еще хуже. Комната так и заполнилась моими всхлипами и стонами ужаса.

Внезапно кончики моих пальцев озарились зеленоватым сиянием, из-под них начали вылетать маленькие искорки. Увидев это, я испугалась и зажмурилась, но рук не убрала. Сколько тогда просидела – не знаю, но внезапно дверь открылась, и на пороге появились папа и лекарь, пожилой мужчина плотного телосложения. Папа что-то крикнул и буквально оттащил меня от кровати, крепко прижав к себе. Услышав голоса, мама вздрогнула и слегка приоткрыла глаза. Доктор же наклонился к больной и начал осмотр.

– Господин Прайд, – произнес он спустя некоторое время с легким недоумением, – когда я вошел в дом, вы сказали, что у вашей супруги пробито легкое. Но я могу смело заявить – это не так. Более того, несмотря на то, что рана не представляет опасности для жизни леди Амелии. Я не знаю, что произошло в этой комнате, но это определенно можно считать чудом.

Все это время, что доктор осматривал маму, папа продолжал держать меня на руках. Звуки до меня долетали, как сквозь подушку, а в глазах иногда появлялась темнота. Единственное, что выхватывал взгляд – мои окровавленные руки. Но я все равно смогла расслышать, как облегченно выдохнул отец.

– Иди сюда, Дориан, – прошептала мама. Ей наверняка нельзя было говорить, но она ничего не смогла с собой поделать.

Папа подошел к кровати и поставил меня рядом. Мама медленно подняла руку и провела ей по моим волосам. Последнее, что я запомнила, прежде чем окончательно погрузиться в темноту – это мамина теплая улыбка, ставшая моим последним воспоминанием о ней.

Утром мамы не стало. Приехавшие специалисты установили, что причиной смерти Амелии Прайд стало отравление ядом, а не ранение от стрелы. Лекарь не смог распознать отравление, потому что зараза попала прямиком в кровь, не оставив внешних следов. Мама должна была ощущать ноющую боль в груди, но это списали на ранение. Если бы яд был принят внутрь, то его бы смогли опознать, но… Кому понадобилась выпустить в мою мать отравленную стрелу, дознаватели так и не смогли выяснить; следствие продолжалось около года, а потом дело закрыли, и оно осело где-то в архивах.

Похороны я смутно помнила, кажется, меня опоили тогда успокоительной настойкой, и все было покрыто туманной пеленой. Единственное яркое пятно – это папины полубезумные глаза. В какой-то момент я испугалась, что он прыгнет в могилу вслед за гробом. Хвала небесам, этого не произошло. Следующие полгода отец находился в ужасной депрессии. Он мог сутками сидеть, закрывшись в их спальне, не реагируя на стуки в дверь. Лучше бы папа рыдал и убивался, чем был фактически живым трупом. Мое состояние было ничем не лучше, казалось, что отец винит меня в смерти мамы. Я сама себя в этом винила, а полное игнорирование отцом только усугубляло положение дел. Однажды я подошла к нему и прямо об этом спросила. Тогда он наконец расплакался и сказал мне, что мама умерла от яда, а я подарила ей еще одну ночь жизни.

Наверное, что-то в его голове тогда щелкнуло, и папа понял, залившись до ушей алкоголем, он не воскресит жену. Но он должен достойно воспитать дочь, которая рано осталась без матери. А еще он должен найти убийцу жены. Я знала, что папа вел собственное расследование уже семь лет, но он никогда не делился догадками. Пару раз пыталась заглянуть в его записи, но каждый раз меня ловили с поличным и наказывали. А я, в свою очередь, активно изучала яды, чтобы распознать их в любой ситуации.

Раскат грома вырвал меня из потока воспоминаний. Вытерев непрошеные слезы, я подошла к шкафу, чтобы переодеться. Когда открыла его, то первым делом увидела на полке расческу! Совершенно не помню, чтобы ее туда клала! Переодевшись в серое домашнее платье, я подошла к туалетному столику и попыталась расчесать спутавшиеся волосы. Мои не слишком удачные попытки в этой деле прервал торопливый стук в дверь. В коридоре обнаружилась девушка примерно моего возраста, это Кристина – дочь нашей кухарки Марты. Сначала я даже не решила, что начался пожар - но это бликовали огненно-рыжие волосы девушки. Кристина частенько забегала ко мне по вечерам, и мы подолгу сидели и болтали о всякой ерунде. Но сейчас она явно не была настроена на длительные беседы, поскольку выглядела очень встревоженной.

– Госпожа Валерия, – сбивчиво начала она. – Там… Мама… Рука…

– Сколько раз просила называть меня просто по имени, – слегка улыбнулась я. – Не тараторь так, что произошло?

– Мама на кухне руку поранила сильно, кровищи натекло – жуть! Она пальцев не чувствует! Я ее в комнату отвела, но мама бледная - жуть просто!

– В шкафчике на кухне возьми флакон из зеленого стекла, с красной крышкой, он там один. Налей немного в стакан и дай выпить матери – это снимет боль. Я сейчас возьму, все, что нужно и прибегу. И еще, подготовь тазик с водой.

Кристина помчалась вниз, а я быстро подошла к комоду и открыла верхний ящик – там лежала аптечка. Вытащив ее, я выбежала из комнаты. Онемение пальцев – не шутка, если промедлить, то руку можно и не спасти. Комнаты прислуги размещались на первом этаже. Подбежав к нужному повороту, я случайно зацепила установленные там каким-то нехорошим человеком рыцарские доспехи. Грохот и громкие проклятья торжественно объявили Кристине и ее матери о моем приближении. Влетев в распахнутую дверь, обнаружила сидящую на кровати Марту. Правую руку она держала на весу, ее ладонь была вся в крови. Рядом с кроватью стояла табуретка, а на ней тазик.

– Марта, как же тебя так угораздило? – спросила я, присаживаясь рядом с ней так, чтобы свет попадал на ладонь. Выглядела рука не лучшим образом.

– Тык, я это. Графин с водой столкнула, а собирать осколки-то стала – оступилась да шмякнулась, прям на них, – охотно начала рассказывать Марта – полноватая женщина с волосами пшеничного цвета. Говорила она всегда громким голосом. Обезболивающее уже начало действовать, поскольку кухарка, по-видимому, не ощущала никакого дискомфорта.

– Ну что же ты так неаккуратно, – продолжила заговаривать я ее. Осколков в ране было, к счастью мало, так что я достаточно быстро вытащила их пинцетом. – Пошевели, пожалуйста, пальцами.

Она пошевелила.

– Другой рукой, – усмехнулась я

Медленно, но неуверенно, пальцы все-таки шевельнулись. Ура! Я еще раз промыла рану, а заодно и вновь ополоснула руки. Коснувшись своими пальцами ее ладони, я закрыла глаза и представила, что рана затягивается. Зеленоватые искорки полетели из-под моих пальцев, я почувствовала, как дернулась Марта и как удивленно вскрикнула Кристина. Спустя пять минут о порезах напоминали только красные тонкие полоски.

– Так, еще раз пошевели. Отлично! Вот, помажешь с утра еще раз, – я протянула баночку с мазью, которой до этого обработала полоски, – и не нагружай пару дней руку, пожалуйста, а то все лечение впустую будет.

– Спасибо, миледи.

– Марта! – возмутилась я. – Ну сколько раз просила по имени называть, мы же практически родные люди.

– Извини, Вэл. Кстати, ужин уже накрыт, а господин Дориан о тебе уже спрашивал.

– Хорошо, пойду посмотрю, что за вкуснятину сегодня на ужин, а ты – отдыхай.

Отец уже сидел за столом и ждал меня. Пока дядя с женой были в отъезде, мы ели, в основном, вдвоем. Кристофер пару месяцев назад уехал «собирать материал для диссертации», иными словами, развлекался и кутил. Он достаточно часто писал мне, описывая свои приключения, письма я надежно прятала, иначе тетю Роксану точно хватил бы удар. Крису скоро стукнет двадцать два года, и в следующем году он закончит Академию, но его страсть к проделкам так и не прошла. И иногда я уже приправляла свои письма брату дозой нравоучений, потому что авантюры его иногда становились слишком опасными.

Поужинав, мы с отцом разошлись по своим комнатам. Я собиралась лечь спать, потому что хочешь - не хочешь, а к пресловутым Райвэнам ехать придется. Прием, скорее всего, завершится далеко за полночь, поэтому надо отоспаться.

Примечание к частиДэниэл - младший брат Дориана, ему 43 года. Сын Кристофер у него родился в 21 год. Валерия родилась, когда Дориану было 26 лет.

Амелии был 31 год, когда она умерла.

Глава третья, рассказывающая о женском любопытстве

Я отчего-то проснулась. Пару минут ворочалась с одного бока на другой, но сна не было ни в одном глазу. Решение встать с постели и подышать воздухом на балкончике пришло как-то само собой. Свесив ноги на пол, я попыталась нащупать свои домашние туфли. Ничего. Ругнувшись сквозь зубы, я слезла с кровати и начала шарить рукой под ней. Наконец, обувшись, мне удалось осуществить первоначальную затею – выйти на балкон.

Окна моей комнаты выходили на задний двор, прямо на парковую зону, где я сидела сегодня днем. Небо было усыпано звездами, а из-за тучки виднелся краешек месяца. Прохладный ветерок окончательно взлохматил волосы и приятно защекотал обнаженные руки. Внезапно внимание привлекла странная вспышка желтого цвета. На краткий миг она показалась среди деревьев. Сначала я решила, что мне померещилось, но вспышка повторилась. Странно. Судя по расстоянию, источник света находился либо в конце парка, либо совсем рядом с нашей территорией, за забором. Учитывая что вспышка периодически появлялась, а испуганных воплей и криков о помощи, доказывающих, что сторожевые псы, на ночь спущенные с привязи, кого-то поймали, не было, то второй вариант. Я продолжала вглядываться и вслушиваться в темноту, но это не принесло никаких результатов. А вспышка, видимо решившая, что хорошего понемножку, прекратила свои показательные выступления. Ну и ладно, не больно-то и хотелось. Тем более, что сонливость накатила с новой силой. Конечно, можно было бы пойти и посмотреть, что там происходит, но я не любитель одиночных ночных прогулок по темному парку, даже если он и находится на нашей территории. К тому же, трава после дождя все еще мокрая. Взвесив все за и против, я решила отправиться в теплые объятия постельки.

В очередной раз глаза я открыла, к моему немалому удовольствию, поздним утром. Выйдя на балкон, посмотрела вниз на солнечные часы – половина одиннадцатого. Ого, здорова же ты спать, матушка. Взгляд снова упал на деревья, видневшиеся вдалеке. Там, разумеется, ничего не было. Я мужественно боролась со своим любопытством, но уже через пару минут позорно ему проиграла. Поэтому сначала решила перекусить чем-нибудь, а потом уже направиться к забору, чтобы проверить территорию. О том, чем заканчивались истории про любопытство, я старалась не думать.

Проведя водные процедуры, я переоделась в привычные штаны и свободную рубашку голубого цвета, надела сапоги. Подумав, засунула в голенище сапога кинжал. Уже по пути вниз я стягивала волосы в косу, которая заканчивалась где-то на уровне лопаток. На кухне никого не обнаружилось, зато там стояла тарелка со свежими пирожками с малиновым вареньем – то, что нужно для быстрого завтрака. Наскоро перекусив, я вышла из дома и направилась в сторону парка.

Спустя десять минут я подошла к каменному забору. Его высота составляла примерно три моих роста, венчали забор небольшие, но наверняка очень острые пики, так сказать, от нежелательных визитеров. Следы вокруг имелись только мои собственные. Значит, вспышка появлялась все-таки за забором. Соблазн посмотреть, что же там такое, был очень велик, но каменная кладка не содержала в себе никакой щелочки. Я представила себя, натужно пыхтящую и несущую лестницу. Ну да, а еще можно сразу созвать всех и попросить подсадить, Всевышний с ней, с конспирацией.

Ветви дуба, растущего практически впритык к каменной кладке, раскинулись широко, заканчиваясь за забором. Спустя минут пять я сосредоточенно ползла по ветке, которая оказалась достаточно широкой и крепкой, в сторону забора, обхватив ее руками и ногами. Наверное, со стороны это было похоже на откормленную гусеницу. Пики сейчас были как раз подо мной. Я представила, что срываюсь вниз, и содрогнулась. Ну, зато вопрос о свадьбе отпал бы сам собой.

Луч солнца, проскользнувший между листвы, пробежал по траве и отразился от чего-то, ослепив меня на мгновение. Приглядевшись, увидела, что в траве лежит какой-то предмет. Как слезть вниз и посмотреть, что это, я не знала. Точнее, имела примерное представление, но это было бы последнее действие в моей жизни. Так ничего и не придумав, я дала задний ход. О том, какэтосмотрелось со стороны, я старалась не думать.

Слезая с дерева, я все-таки заработала ссадину. Придется завернуть домой и обработать ее заживляющей мазью, той самой, что я дала вчера Марте. Спокойно залечивая раны другим, самой себе я не могла исцелить простейшую царапину, нужная энергия просто не направлялась. Выйдя из парка, еще раз посмотрела на солнечные часы и прикинула оставшееся время. Вполне успею съездить на лошади на ту сторону. Попросив конюха оседлать моего жеребца, я вошла в дом. Обработка ссадины не заняла много времени. Определенно, сегодня аксессуаром к платью будут перчатки, так как находилась она на ребре левой ладони.

Перед домом уже стоял Дьёго - жеребец-трехлетка белого цвета, иногда на солнце его шерсть отсвечивала жемчужным сиянием, тогда как грива и хвост были насыщенного черного цвета. Через некоторое время я уже скакала рысцой вдоль забора. Прибыв на место, слезла с лошади, намотала уздечку на ветку и подошла к предполагаемому месту нахождения предмета. Первичный осмотр местности ни к чему не привел, пришлось присесть и поворошить рукой траву. Ага, нашла. Я с удивлением обнаружила, что держу порванную золотую цепочку с небольшим медальоном. Цепочка ничем особенным не отличалась, если только сломанными звеньями, а вот медальон был весь в каких-то непонятных символах, которые располагались по кругу. В центре была витиеватая буква «Ф». Интересно, медальон потерял наш ночной гость? Или он пытался найти пропажу? Если так, то, он скорее всего, вернется. Но что это за «Ф» и что ему нужно рядом с нашим поместьем? Так и не найдя ответы на свои вопросы, я положила цепочку в карман, запрыгнула на Дьёго и направилась к дому.

Поразмышляв, я решила пока не говорить отцу о своей находке, не стоит лишний раз его волновать. В конце концов, медальон могла обронить какая-нибудь Фелиция или Франческа, которая случайно там проходила. А то, что посреди ночи кто-то копошился в лесу… Этому я не смогла придумать никакого-то достойного объяснения. Если же вспышки будут повторяться, то я сообщу об этом папе.

Ровно в пять часов вечера мы с папой вышли из дома и направились к уже заранее приготовленной карете. На папе был черный бархатный камзол с зелеными манжетами, брюки и сапоги были также черные. В руках он держал свою любимую трость из красного дерева, которая была увенчана набалдашником, выполненным в виде головы орла. Я, в свою очередь, надела длинное платье изумрудного цвета, дополнив его черными перчатками и такими же туфлями на высоких, но устойчивых каблуках. Лучше бы выбрать обувь на плоской подошве, но тогда юбка волочилась бы по полу. Само платье было без бретелек, плотно сидело на верхней части туловища, юбка расширялась и струилась вниз красивыми складками.

– А нам обязательно ехать в карете, пап? В них так трясет.

– А если ехать верхом, то ты вся растреплешься и будешь похожа на ведьму. На очень хорошенькую и молодую ведьмочку, – исправился папа, поймав мой укоризненный взгляд.

– Все равно, верхом я чувствую себя гораздо комфортнее, я могла бы ехать в дамском седле, ехали бы, не спеша, любовались бы природой…

– А потом ты бы начала выкапывать очередной лопух, который представляет огромную ценность для врачевания. Не надейся, пропустить прием не получится, – папа в очередной раз угадал мои намерения.

Так, препираясь и подтрунивая друг над другом, мы скрасили время в дороге. На дороге около усадьбы Райвэнов уже собралось множество карет. Они что, созвали все королевство? Выглянув из кареты и посмотрев назад, я убедилась в своих предположениях. Сзади карет было еще больше. Подготовившись к не самым лучшим часам своей жизни, я направилась вслед за отцом в особняк. Хозяева стояли на ступенях, ведущих к входу, и приветствовали гостей. Судя по их вымученным улыбкам, они сами уже были не рады, что решили созвать такое количество гостей.

От нарядов пестрило в глаза – большинство девушек выбирало для своих платьев насыщенные оттенки, а обилие кружев и воланов, очевидно, было главным писком этого сезона. Присоединившись в группке девушек, я некоторое время постояла с ними и поддержала светскую беседу, сводившуюся к пустой болтовне, которая ничего не значила. Главная тема для обсуждения – его Величество король Филипп, недавно взошедший на престол после скоропостижной смерти своего отца от когтей вервольфа. Королю Филиппу, если мне не изменяла память, в этом году исполнилось двадцать пять лет. Он не женился, хотя был достаточно хорош собой, а статус короля придавал ему в глазах девушек особую венценосную привлекательность. Молодость правителя и отсутствие наследника – два компонента, идеально способствующие плетению дворцовых интриг. Многие его недолюбливали, в основном потому, что он стремился построить свое правление на чести и справедливости, а очень немногие из знати нажили свое богатство именно таким способом. На него уже было совершено несколько покушений, к счастью, неудачных. Лично я симпатизировала политике нашего нового короля, но мое мнение никто, собственно, не спрашивал.

И тут начались танцы. Одна заканчивалась, тут же начиналась другая, кавалеры менялись, слово стеклышки в калейдоскопе. В какой-то момент я оказалась в паре с высоким, голубоглазым красавцем-блондином, которому на вид было чуть меньше двадцати пяти лет. Его красота не поддавалась критике, словно само божество спустилось с небес. Девушки так и стреляли в его сторону глазками, а он, зная, какое впечатление производит, упивался своим триумфом. В общем, на редкость неприятный тип.

– Юная леди не желает прогуляться? – наклонившись, прошептал мой партнер, руки которого тем временем начали скользить все ниже и ниже. – Уй! Больно же.

– Извините, милорд. Иногда я бываю такой неловкой, – с нажимом сказала я, посильнее надавливая на каблук. – Пожалуй, вам стоит поискать себе другую партнершу, позвольте откланяться.

Я присела в реверансе, хотя на губах была плохо скрытая усмешка. Оставив слегка покалеченного красавчика в одиночестве, которое, впрочем, продолжалось недолго, я вышла из зала. Спустившись по лестнице, направилась было в сторону фонтана, но заметила большое скопление народа. Решив посмотреть, что их так заинтересовало, я подошла поближе. Ого, похоже, Райвэны прилично потратились, пригласив этих двух магов, которые сейчас создавали удивительные иллюзии. Выглядели миражи практически как настоящие, если бы не их неестественный цвет – малиновые единороги и синие орлы, желтые волки и зеленые лисицы, чародеи даже поднапряглись и создали огромного серебряного дракона, который со свистом пронесся над головами, выпустив при этом изо рта струю золотого огня. Иллюзии даже были осязаемые, присев, чтобы потрогать лисицу, я с изумлением почувствовала под рукой мягкую шерсть.

Мое внимание привлек один молодой мужчина, который смотрел на все не с восхищением, а скорее с профессиональным интересом. Прямые черные волосы до плеч, карие глаза, чуть смугловатая кожа выдавали в нем выходца южных островов. На правой брови виднелся тонкий шрам. На какой-то момент мне показалось, что он смотрит на магов с осуждением, видимо, считал, что негоже чародеям с дипломом размениваться на балаганные фокусы. Почувствовав, что на него кто-то смотрит, он поднял взгляд и улыбнулся мне уголком рта, а затем затерялся в толпе.

Дойдя все-таки до фонтана, я присела на его бортик и сняла туфли, с наслаждением погрузив стопы в траву. Слева послышались шаги, обернувшись, я увидела Веронику Кроули, мою хорошую подругу.

– Привет, Вэл, – сказала она, чмокнув меня в щеку и присев рядом. – Что ты тут сидишь в одиночестве? Пойдем, потанцуем!

– Давай попозже чуть-чуть, я уже ног совсем не чувствую.

– Пока будем сидеть здесь, всех красавчиков расхватают, – подмигнула мне Вероника. В этом вся она – любительница пококетничать со всеми, при этом, не переходя грани дозволенного. Как ей это удавалось, для меня всегда оставалось загадкой.

– Ты лучше расскажи, как у тебя дела? Ты давно к нам не заглядывала, все сопровождаешь родителей на приемах?

– Да. И надо сказать, мне это очень нравится, ты же знаешь, что я готова веселиться круглыми сутками. Чего о тебе не скажешь. Тебя вообще в свете не увидишь, все пропадаешь где-то.

– Ты же знаешь, что я не любитель шумных мероприятий, я и сюда-то не особо желала ехать, но папа поставил перед фактом, уж очень он переживает, что я замуж не выйду.

– И правильно переживает, ты ж всех женихов отвергла! Год-другой, никто и не захочет тебя в жены брать. Никому не нужен перестарок.

– Кто бы говорил, – засмеялась я. – Ты же меня старше на год, а приглашения на твою свадьбу я еще так и не получила. Так что мне некуда спешить.

– Ну, я другое дело, я хотя бы даю ухажерам небольшую надежду. И не жду от них, в отличие от кое-кого, ничего сверхъестественного. А вообще, хватит уже о мужчинах, я так и не сказала, что ты сегодня выглядишь просто великолепно, потрясающее платье, – искренне похвалила меня подруга. Тут к ней подошел слуга и что-то сказал.– О, меня родители ищут, я оставлю тебя ненадолго, смотри, не засни тут.

С этими словами, она встала и направилась вслед за слугой, что-то весело ему рассказывая. На самом деле, эту девушку невозможно не любить, одним своим появлением она как будто озаряла все вокруг. Вот и сейчас, Вероника уже скрылась из виду, а я продолжала сидеть с улыбкой на губах. Откуда-то из кустов появился молодой человек, споткнувшись о мои туфли, он чуть было не упал, но вовремя ухватился за бортик фонтана.

– Ох, извините. Вы не ушиблись?

– Ничего страшного, давай, будем считать, что меня сбила с ног красота сидящей рядом девушки, – сказал он, присев на бортик и улыбнувшись озорной мальчишеской улыбкой. На вид парень был примерно моего возраста, может, чуть старше, пепельные волосы сильно растрепались, а серые глаза со смехом смотрели на все вокруг.

– Давай, – улыбнулась я, сразу переходя на «ты». Почему-то мне было комфортно сидеть рядом с этим парнем. – Это, конечно, не мое дело, но тебе не кажется, что кусты – не самое веселое место здесь?

– Так и ты не в самом эпицентре веселья, – беззлобно хохотнул юноша.

– И все же, почему ты выбирался оттуда? Неужели прикопал там сокровища или свежий труп? Или все-таки ищешь кого-то? Валерия.

– Что - Валерия?

– Мое имя, а тебя как зовут? Согласись, немного невежливо разговаривать, не зная имени собеседника, особенно когда вокруг собрались такие ценители морали.

– Эван. Я смотрю, ты не в восторге от всего происходящего. Обычно девушки любят подобного рода мероприятия, во всяком случае, когда у нас устраивается что-то подобное, все дамы в восторге.

– Просто не очень люблю шумные сборища, – начала говорить я. Тут взгляд упал на шею моего собеседника. На ней висела цепочка с точно таким же медальоном, который я нашла днем. Неужели это наш ночной гость? Нет, его медальон на месте, вон, висит себе спокойненько. Значит, кто-то из его знакомых. – Красивый медальон. Он что-то обозначает? Или просто красивая безделушка?

– Слышал бы тебя мой отец, точно бы уши оборвал, – снова улыбнулся Эван, видимо, его позабавило мое высказывание. – Эта, как ты выразилась безделушка, обозначает принадлежность к клану. Как только рождается ребенок, ему сразу изготавливают такой медальон. Так что, если видишь такой же медальон, то можешь быть практически полностью уверена, что перед тобой один из членов клана Форс. Эй, тебе плохо?

Видимо, я все-таки очень сильно побледнела. На какой-то момент у меня все потемнело перед глазами, если бы я не сидела, то точно бы рухнула на землю. Небо! Не Франческа, не Фелиция, а Форс!

Глава четвертая, в которой просыпается совесть

Несмотря на то, что наша страна являлась достаточно развитой, кровная вражда все еще встречалась между кланами. Конечно, это не та тема, которая обсуждалась на светских приемах, но о вражде как-то становилось известно, и представителей враждующих между собой кланов старались не приглашать на одно мероприятие. Встретив своего кровного врага, член клана обязан произнести душещипательную речь, в которой упоминались бы все славные деяния предков оного, а также все мыслимые и немыслимые грехи враждебного клана, попросить благословение небес и торжественно заколоть подвернувшегося под руку недруга. Именно так я должна была поступить с Эваном Форсом, который и знать не знал, с кем сейчас разговаривал. Кодекс кровной вражды как-то никто не придумал, официальные способы убийства кровников не оговаривались, так что не думаю, что мой собеседник стал бы заморачиваться поисками благородного оружия, а попросту утопил бы меня в этом несчастном фонтане, если бы узнал, кто я такая.

Кланы Прайд и Форс враждовали между собой не одно столетие, хотя истинных причин вражды уже никто не помнил. То ли мой пра-пра-пра-пра и так далее дедушка увел у кого-то из Форсов пра-пра-пра-пра и так далее бабушку, то ли наоборот, какой-то Форс подкинул к алтарю Прайду невесту, тем самым испортив ему всю жизнь. В общем, история уже давно поросла пылью времен, но точно была как-то связана с женщиной. С младых лет мне вдалбливали в голову, как надо вести себя при встрече с кем-то из Форсов – образец вы уже прочитали выше, я же все сделала с точностью да наоборот. Вместо того, чтобы убить Эвана и по-тихому прикопать его тело в тех самых кустах, из которых он недавно вылез, я вела с ним весьма приятную беседу. Приятную до тех пор, пока не выяснилось, что он Форс.

Я по своей натуре достаточно миролюбивое создание и без причины никогда не нападала. Но неизвестно, узнай Эван, что я из клана Прайд, остался бы он таким же улыбчивым. Я ведь знала, как выглядят его родители – Грегори и Кассандра Форс – и даже слышала, что у них двое сыновей, но узнать, как выглядят они, почему-то не потрудилась. Теперь надо поскорее уйти отсюда, да так, чтобы он ничего не заподозрил, осталось только уточнить кое-что.

– А ты здесь с родителями? – постаралась сказать это как можно беззаботнее.

– Ну… – на какой-то момент он слегка стушевался. – Я здесь не совсем официально. Я тут со своим старшим братом и, наверное, другом, по одному делу.

– И по какому делу? – без особого интереса спросила я, мысленно произнеся нецензурное словечко. Их еще и два здесь! Одно радовало, что Грегори Форса нет, иначе они бы точно сцепились с моим отцом.

– Да так, ничего интересного, – ушел от ответа. Определенно что-то замышлял.

– Знаешь, я, пожалуй, пойду, что-то голова разболелась, приятно было познакомиться, – это я, конечно, покривила душой, ну да ладно. Вежливость все-таки никто не отменял, даже по отношению к кровнику.

Быстро надев туфли, я поспешила на поиски отца, надо убедить его уехать. В конце концов, никто не гарантировал того, что он не знал в лицо младших Форсов. Эван, кажется, еще что-то сказал мне вслед, но я его уже не слышала. Если бы не вражда, мы, наверное, могли бы стать неплохими друзьями, все-таки уж очень он подкупал своим оптимизмом и жизнелюбием. А так, извини, для твоей же безопасности будет лучше, если мы сейчас разойдемся в разные стороны.

Папа обнаружился в зале, он разговаривал Виктором Кингом, подойдя поближе, я поняла, что речь о работе сэра Кинга – он был выдающимся адвокатом. Если он брался за какое-то дело, то выигрывал его. Доказывая невиновность своих подзащитных, он нередко проводил собственные расследования. И врагов у него было предостаточно, я бы даже сказала, больше, чем нужно.

– Добрый вечер, сэр Кинг. Как поживаете?

– Здравствуй, Валерия. Все просто прекрасно.

– Папа, можно тебя на пару минут? – отозвала я отца в сторону.– У меня что-то так голова разболелась, может, поедем домой?

– Хорошо, поедем через полчаса. Жаль, что не вышло представить тебя сэру Уоррену, он, к сожалению, не смог прибыть. Иди, попрощайся с подругами, встретимся у кареты. А я пока решу пару деловых вопросов с Виктором.

Я уже направлялась к каретам, как взгляд мой наткнулся сэра Кинга, который спускался вниз из бального зала по лестнице. Отца рядом с ним не было, я надеялась, что он уже ждет меня возле входа, так что не мешало бы поторопиться. Но внутри все почему-то сжалось в комок от какого-то нехорошего предчувствия.

Внезапно на сэра Виктора откуда-то выпрыгнула серая тень, сбив его с ног. Они покатились по траве, а вокруг тел появилась точно такая же вспышка желтого света, какую я видела сегодня ночью. Что за ерунда? В эту же секунду со стороны лестницы раздался мощный взрыв. Воздух наполнился запахами дробленого камня, серы и жженой травы. Все вокруг было затянуто серой дымкой, где-то валялись куски камня вперемешку со стеклами. Я же, не удержавшись на ногах, полулежала в метрах двадцати от места взрыва и пыталась прокашляться. В ушах невыносимо звенело, легкие, казалось, сейчас разорвутся от какофонии ароматов. Откуда-то, как сквозь одеяло, доносились испуганные крики. Наконец, начав более или менее ориентироваться, я с опаской огляделась. Слава Всевышнему, окровавленных трупов не наблюдалось. Гости были либо в танцевальном зале, либо гуляли по парку. Пострадать люди могли от разбившихся от взрывной волны стекол, если находились рядом с окнами.

Так вышло, что рядом с проклятой лестницей были я, сэр Кинг, который по ней спускался, сбивший его с ног человек, в котором я с изумлением распознала привлекшего мое внимание южанина, и … Эван Форс! Мужчина, оказавшийся магом, быстро уводил сэра Виктора куда-то в более безопасное место. Их все еще окружало желтое сияние, теперь я точно могла сказать, что это щитовые чары. Младший Форс же лежал на траве, придавленный отколовшимися кусками камня, и отчаянно пытался выбраться. Но обломки завалили Эвана таким образом, что практически полностью сковывали движения. Я видела, как он трепыхался, подобно выброшенной на берег рыбе, но вылезти не мог. Люди в доме предавались охвачены паникой, да и парке воцарился сумбур, никто просто не обращал внимания на парня, лежащего на траве. Помощи бедняге было ждать неоткуда. Спустя некоторое время клан Прайд избавится от одного кровника.

Выругавшись сквозь зубы, я сняла туфли, отломила у них каблуки, все равно потом выбрасывать, и завязала подол платья узлом повыше колена. Надев то, что осталось от моих туфель, я поспешила к Эвану, все еще кашляя и чихая. Подойдя, попыталась приподнять один из обломков, чтобы юноша мог хотя бы начать шевелиться. Бесполезно, не хватало сил. Все еще проклиная свою совесть, не позволившую бросить парня, я стала звать на помощь. Конечно, моего сиплого крика никто не услышал.

– Валерия? – с изумлением спросил парень. – Ты что тут делаешь?

– А сам как думаешь? Конечно же, на барабанах играю! Демон, да помогите кто-нибудь!

– Бесполезно, слишком тяжело для тебя.

– Ты удивительно проницателен, – съязвила я. Огляделась вокруг, понадеявшись увидеть что-то, что можно будет использовать в качестве рычага, тогда, возможно, я бы смогла приподнять один из несчастных обломков. Я опасалась, что может прогреметь второй взрыв, тогда нам точно конец. Умереть рядом со своим кровным врагом, не о такой гибели я мечтала. Да я вообще о гибели не мечтала.

Откуда-то сверху спрыгнул недавно покалеченный мною парень. Увидев нашу сладкую парочку, он бросился на помощь.

– Братец, ты как? Не шевелись, я сейчас приподниму камень, а ты вылезешь из-под него! – встревоженным голосом практически прокричал он. Вот я и встретилась со еще одним Форсом. То-то он мне сразу не понравился!

– Демон, Дик, я уж думал, что ты не придешь. Как там в зале дела?

– Все стандартно, дамы в истерике, мужчины пытаются их успокоить. Жертв нет. Впрочем, доктора там уже осматривают всех. Что с Кингом?

– Лекс его увел, в парке тоже все без жертв обошлось, только вот меня зацепило, когда я уже отходил.

– Извините, что прерываю вашу семейную идиллию, но, может, все-таки вытащим его и перейдем в более безопасное место? – мне до ужаса хотелось отойти подальше.

– А, ты та ненормальная, чуть не сломавшая мне ногу. Одного брата чуть инвалидом не сделала, теперь решила второго добить? – он наконец-то соизволил убрать обломки, давая брату возможность выбраться.

– Дик, она помочь пыталась, – прохрипел Эван, выползая. Выглядел он неважно, рубашка была запачкана известью от камня, на правом плече виднелось кровавое пятно.

Взяв под руки Эвана, мы отошли к фонтану и положили его на траву.

– Лежи и не шевелись, – практически приказала ему я. Внутренний голос подсказывал, что надо бежать со всех ног отсюда, но проклятая совесть опять начала грызть. – Я сейчас осмотрю тебя.

– Может, лучше подождать профессионала? Я не хочу, чтобы мой брат лишился жизни из-за того, что какая-то истеричка возомнила себя светилом медицины, – практически прошипел Дик.

– Может, тебе лучше заткнуться? – мысль об убийстве кровника больше не казалась мне такой ужасной.

Сняв перчатки и ополоснув руки в фонтане, я стала проводить ладонями над телом лежащего парня. Из-под пальцев посыпались серебристые искорки – знак идущей диагностики.

– Ого, так ты целитель! Надо же! Я о вас только слышал, но никогда не сталкивался с таким, нас все больше обычные лекари на ноги ставят, – похоже, старший Форс был действительно удивлен.

– Твои ценные комментарии ну ни капельки не отвлекают! – огрызнулась я, пытаясь сосредоточиться. В ушах все еще периодически звенело, а голова теперь действительно разрывалась от боли.

Надо отметить, что Форс-младший оказался просто идеальным пациентом, во время диагностики он гордо прикидывался полутрупом, не задавая глупых вопросов. В его глазах я отчетливо смогла прочитать благодарность, но не удивление. Такое чувство, что он знал о моем даре. Да уж, еще одна нерешенная за сегодняшний день загадка.

Диагностика показала, что внутренних повреждений не было, даже ребра не оказались сломаны. Оставалось осмотреть рану. Сняв рубашку, я с облегчением увидела, что это всего лишь большая ссадина, видимо, чиркнул какой-то камень. Залечить ее было делом пяти минут, в прямом смысле.

– Леди Прайд! Леди Прайд! – к нашей живописной группе быстро приближался дворецкий.– Пойдемте скорее, я провожу вас к карете. Тут такая паника начинается, вам лучше уехать поскорее.

Вот и конец. Сейчас один из братьев точно меня убьет. Или они оба разорвут на мелкие кусочки. Если Эван смотрел на меня с удивлением и разочарованием, то Дик явно хотел выполнить наставления предков, у него даже рука потянулась к мечу, который он, хвала небесам, не нашел. Голубые глаза смотрели с невероятной злобой. Торопливо встав, я практически бегом направилась к карете, опасаясь, что в спину всадят нож. Ножа не было, впрочем, как и заверений в вечной дружбе и обещаний никогда меня не убивать. Завернув за угол, я с облегчением увидела целого и здорового отца. Он, видимо, впечатлился моим перекошенным лицом, потому что даже не стал задавать вопросов. Вскочив в карету, мы начали быстро удаляться от Райвэнов.

Глава пятая, рассказывающая о законах тяготения

Спустя несколько дней после событий, произошедших в доме Райвэнов, я сидела у себя в комнате и пыталась понять, что же там все-таки случилось. Итак, на деле мы имеем: взрыв, мимо проходившего сэра Кинга, странную троицу и меня, случайную свидетельницу событий. Я закрыла глаза и представила минувшие события. Вот Виктор Кинг спускался по лестнице, он уже был на последней ступени, когда внезапно его сбили с ног, а вокруг образовалось защитное поле. Случись это секундой позже, то пришлось бы заказывать гроб. Появившийся позже старший Форс уточнил, что с Кингом. Неужели то «неинтересное дело», о котором говорил Эван – устранение адвоката? Да, дракон меня раздери, устранение его подальше от эпицентра взрыва! Может, в своем очередном расследовании он копнул так глубоко, что от него решили избавиться? Еще повезло, что рядом с лестницей никого не было. Повезло? Нет, дело вовсе не в везении, а том, что буквально за несколько минут эти парни ловко устранили всех гостей подальше. Произошедшее все больше и больше напоминало заранее спланированную операцию.

Что же получается? Эван и Дик Форсы в компании мага-южанина, кажется, его зовут Лекс, тайком пробрались на прием к Райвэнам, чтобы спасти зашедшего слишком далеко адвоката. Их действия никак нельзя назвать внезапно появившимся благородством, эти трое точно знали, где и когда произойдет покушение.

Я потянулась к шкатулке с украшениями и достала найденный медальон. Теперь я была практически полностью уверена, что его потерял старший из Форсов – на нем такой цепочки не оказалось. И что же он забыл около нашей территории? Или не он, а они?

Я посмотрела в окно – уже достаточно стемнело, так что можно отправляться к забору и занять мою наблюдательную позицию. Уже несколько дней я, дождавшись наступления темноты, приходила в парк и залезала на облюбованную ветку, надеясь, что догадки подтвердятся. Пока что попытки не увенчались успехом, и я заработала только ноющие мышцы да укусы комаров. Но что-то подсказывало, что медальон захотят вернуть. Конечно, можно было бы кинуть его туда, где я его нашла, но, что скрывать, мне было до жути интересно самой посмотреть, что произойдет.

Большую часть своей жизни я провела в поместье, изредка выезжая на приемы с отцом или выбираясь в лес за травами. Но даже поездки в лес не осуществлялись в полном одиночестве, за мной был приставлен небольшой отряд стражников. Их, конечно, не было видно, но ощущение взгляда в спину никогда не оставляло в такие моменты. Читая письма двоюродного брата, я до смерти ему завидовала: то он какую-нибудь барышню спасет, то на разбойников наткнется. Сами понимаете, я сейчас в том нежном возрасте, когда душа просила романтики, а нижняя половина страстно желала приключений. И сейчас мне подвернулся случай, смахивающий на увлекательную историю. Если в первую ночь, увидев вспышку, я колебалась, то теперь, узнав личину гостя, просто не могла так это оставить. Тем более, ну не упускать же такую возможность!

Я повесила за спину меч в заплечных ножнах и положила в карман штанов узелок с засушенными плодами петунии и цветами пижмы. Первое – на всякий случай, а второе – от собак на территории. Вышеуказанное сочетание не давало животным ощутить мое присутствие, так что я без проблем добралась до дуба. К ветке были привязаны качели, по веревке от которых я и забиралась наверх. Передвинувшись по ветке над забором, я поудобнее, насколько это было возможно, устроилась и стала ждать.

Через пару часов я уже позевывала в кулак, а мое одиночество так никто и не стремился скрасить. Чтобы не заснуть, пришлось в уме начать перебирать названия лекарственных трав в алфавитном порядке. Я успела дойти до жимолости обыкновенной, когда внизу послышались голоса. Еще спустя некоторое время территория озарилась светом пульсара, и я увидела источник голосов. Так я и думала! Вся троица в полном составе!

– Ты хотя бы уверен, что обронил его на этой территории? Знаешь, «где-то здесь» – не самые четкие координаты, – произнес маг, всем своим видом показывая, что ночное блуждание среди деревьев не входит в число его скрытых увлечений.

– Уверен. Вместо того, чтобы задавать глупые вопросы, лучше добавь пару своих светляков. Если не найдем, я – труп, отец меня убьет.

– Да нет, убить не убьет, – впервые подал голос Эван. – Но из клана точно может выгнать. А мне совсем не хочется взваливать на себя потом ответственность за весь род.

– А в чем проблема, обратись к ювелиру да закажи копию медальона. К отцу вы не скоро поедете, он ничего и не заметит.

– Маленькая проблема, на медальоне оттиск клановой печати. Ее незаметно одолжить – никак не получится. Мы и так уже сколько дней потеряли, может, его затоптали в землю. Или вообще местные воришки уволокли.

Неизвестно, чем бы закончились их пререкания, если бы не пролетевшая мимо сова. Проклятая птица сбросила прямо на меня пойманную мышь. Я, не ожидавшая от нее такой подлости, позорно свалилась вниз.

Поцелуй с землей-матушкой не состоялся по объективным причинам – меня оперативно поймал маг. Впрочем, он не менее оперативно отправил в дальнейший полет неожиданно свалившуюся на него ношу. Еще через секунду к моей груди был приставлен меч. Вот тебе и приключения! Даже в таком положении я не могла не отметить отличную реакцию старшего Форса. Я уже представила, что через пару мгновений он разворотит мне грудную клетку. Но тут меч вылетел из его рук и со звоном ударился о камень. Я не стала ждать другого подарка судьбы и на локтях отползла назад. Кое-как встала на ноги и прижалась спиной к ближайшему дереву, пытаясь унять дрожь во всем теле.

– С каких это пор благородный Ричард Форс атакует беззащитных девушек? – слегка нараспев протянул южанин, он-то и выбил этот злосчастный меч. – Впрочем, – взгляд его скользнул по моему мечу, который все еще висел за спиной, – эта девушка за себя постоять сможет.

Я не стала его в этом разубеждать. С мечом я действительно умела управляться, не то чтобы очень хорошо, но вполне сносно. В конце концов, всегда можно бросить оружие на ногу противнику, выгадав тем самым немного времени для бегства.

– Не лезь, Лекс! Она – кровник, и я обязан ее убить! Она наверняка следила за нами, чтобы по-тихому прикончить. Эван, не стой столбом, стреляй из арбалета!

Я с такой оригинальной идеей была совсем не согласна. Но младший брат и не спешил выполнять указания.

– Дик, успокойся! Если бы она хотела нас убить, то сделала бы это сразу, как только бы мы пришли сюда.

Как-то надоело, что обо мне говорят в третьем лице, да и первичный шок прошел, поэтому я решила слегка напомнить о себе.

– Вы не могли бы выяснять отношения потише? Не нужно привлекать внимание ночного патруля.

– Лучше скажи-ка, дорогуша, что ты тут делаешь посреди ночи? Только не надо говорить, что мимо пролетала, – прошипел Дик.

– Я хотя бы, до недавнего времени, была на своей территории, а там я могу делать все, что душе угодно.

– Получается, если я перелезу через забор, то окажусь прямо во дворе Прайдов? И даже смогу попытаться убить главу клана? – удивился мой невольный собеседник.

Настал мой черед обнажать меч.

– Шевельнешься – это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни, – мрачно пообещала я.

– Шевельнешься, я выстрелю, – тихо сказал Эван, направляя на меня арбалет.

– Довольно! Устроили тут детские разборки! – не выдержал Лекс, выбивая магией оружие из наших рук. – Либо вы объясняете, какого демона здесь происходит, либо я вас так заколдую, мать родная не узнает!

– Меня зовут Валерия Прайд, – вздохнув, начала я. – Исторически так сложилось, что Прайды и Форсы – кровные враги. Поэтому эти двое не слишком рады меня видеть. Да я предпочла бы не связываться с ними.

– Я тебя не понимаю, – перебил меня Эван. – Зачем ты спасала меня после взрыва? Ведь тебе уже было известно, что я Форс, по идее, могла бы просто добить.

– Может, не хотелось перчатки пачкать? На самом деле, я совсем не понимаю эту кровную вражду, ну увел кто-то у кого-то бабушку. Так эти люди уже давно отправились в мир иной, зачем растягивать кровавую цепочку на несколько столетий? Лично ты мне ничего не сделал, брат твой, правда, чуть мечом не проткнул только что, ну так я могу отомстить ему без летального исхода.

– Так, ладно, с этим более или менее разобрались. На дерево тебя как занесло?

– Уж лучше вы скажите, что за световое представление вы тут устроили в ночь перед приемом у Райвэнов?

– Ты всегда что ли на этом дереве сидишь? – удивился маг.

– С балкона вспышку увидела. И все же, чем вы тут занимались, и как это связано с покушением на Виктора Кинга?

– А про покушение тебе кто сказал? Официально все представили как несчастный случай, мол, магический светильник взорвался, – всполошился Ричард.

– Догадалась.

– А не слишком ли ты догадливая? Может, сама организовала покушение, ты и рядом крутилась, – не хотел униматься старший Форс.

Три укоризненных взгляда заставили его слегка покраснеть.

– Ну, может, и не организовала. Но все равно, как-то многовато она знает для простого очевидца!

– Просто я свою голову по назначению использую, а не как ты – чтобы прическу делать!

– Вы можете хотя бы пять минут не препираться? – не выдержал Эван. – Да, мы действительно были здесь неподалеку в ночь перед покушением. Тренировались перекидывать щитовые чары. Точнее, я кидал в Дика предметы, а Лекс пытался накрыть его щитом. А то, что мы делали это рядом с твоим домом – чистая случайность, честно.

Почему-то я ему верила.

– А про покушение вы как узнали?

– Давай, я лучше расскажу тебе все по порядку, – произнес Лекс, – меня зовут Александр Винтер, этих двоих, я так понимаю, представлять не нужно. Мы – члены ордена святой Линды, его после смерти отца основал Его Величество король Филипп. Параллельно с нами еще работают две группы по четыре человека.

– А вас почему трое? Не нашелся тот псих, который бы с вами связался? Или четвертый в кустах шпионит?

– Не нашелся надежный человек, который не предаст при первой же удачной возможности. Поэтому, в ордене всего одиннадцать человек, не считая Его Величества, и каждый из нас поклялся защищать короля и королевство любой ценой. Так вот, наш орден берет на себя, скажем так, деликатные дела, с которыми обычные дознаватели не могут справиться или делают вид, что не могут справиться. И вот недавно нам стало известно, что Виктора Кинга собираются убить. Ну, а что было дальше – тебе известно. Кинг, кстати, под надежной охраной, можешь не переживать за него, я так понял, что он близкий друг вашей семьи.

– А как вы узнали, когда именно и где будет совершено покушение? Неужели успели поймать кого-то и допросить?

– Кхе-кхе, – прокашлялся Эван. – Пожалуй, моя очередь рассказывать. Знаешь, Валерия, практически у каждого члена нашего ордена есть прирожденные способности. Правда, есть парочка просто очень хорошо подготовленных бойцов. Но большей части – у нас там кладезь талантов. Я – обладатель дара предвидения. Он, конечно, не всегда срабатывает тогда, когда нужно – так что порой я знаю о событиях, которые не имеют никакой важности.

– Вот почему ты не удивился, когда я тебя обследовала! У тебя было видение с моим участием! – озарило меня.

– Ты права. И мы бы в ближайшее время не встретились, если бы этот недотепа, – кивнул он на старшего брата, – не потерял где-то здесь фамильный медальон.

– Помолчал бы! Скорее всего, из-за тебя цепочка порвалась, ты ж в меня всем, чем можно и нельзя кидался.

– А ты хорошо подготовленный боец или носитель дара?

Мой вопрос был нагло проигнорирован. Я повторила.

– Я – вещевик, – буркнул Дик.

– Вещевики – работают с предметами, в частности, могут определить историю его происхождения, а также проследить его путь от владельца к владельцу, – объяснил Александр.

– Может, нам следует прекратить пустую болтовню и продолжить поиски? – в очередной раз вскипятился старший Форс.

– Ты всегда такой нервный? Похоже, уж очень нужна тебе эта цепочка… Хоть и пытался ты сегодня меня убить, я практически не в обиде. В общем, цепочку твою подобрала я, она лежит у меня в комнате. И если ты пообещаешь не причинять мне вреда, хотя бы сегодня, то я ее тебе отдам, а дальше – разойдемся, как в море корабли. По рукам?

– По рукам! Вернешь медальон, и я не стану тебя убивать. Пока не стану. Лекс, сможешь слевитировать ее обратно через забор?

Я сунула руку в правый карман своих брюк и похолодела.

– Эм, есть небольшая загвоздка – придется подождать до рассвета.

– Что на этот раз? Так не терпится побыть подольше в нашем обществе? – опять занервничал Форс.

– Если меня переправят через забор, то тут же налетят собаки, гуляющие по территории. Свою, конечно, распознают, но сначала перебудят своим лаем всех в доме. А мне бы не хотелось рассказывать, что я была за забором в компании трех малознакомых мужчин, двое из которых – мои кровники.

– Но сюда же ты как-то добралась, ведь не с захода солнца ты на дереве куковала.

– Я потеряла где-то мешочек с травами, который не давал псам почуять меня. Еще вопросы? Или все-таки хочешь встретиться с главой клана?

Судя по молчанию, встречи он не очень жаждал. Да уж, кажется, ночка будет длинной…

Глава шестая, нужная для того, чтобы скрасить ночные посиделки

Бывают такие ночи, которые как будто специально предназначены для душевных посиделок с друзьями возле костра – безоблачное небо с перемигивающимися звездами, звуки природы, ласкающие слух, и теплая погода. Эта ночь – была одной из таких. Вот только окружавшие не приходились мне друзьями. Да и костер как таковой отсутствовал, ограничились пульсарами. Звуки природы вместо того, чтобы расслаблять, только нагнетали обстановку.

– Сэр Винтер, – обратилась я к чародею, сидевшему слева от меня. – Не сочтите за наглость, но могу я кое-что у вас уточнить?

– Да ты не «сэркай», я не из аристократов, обращайся по имени и на «ты». Я тебя старше всего лет на десять. Сколько тебе, шестнадцать? Семнадцать? И ничего, что я «тыкаю», а то кто вас, благородных, знает.

– Восемнадцать. Ничего, не люблю, когда ко мне на «вы», сразу чувствую себя древней бабулей.

– Ну а мне двадцать шесть зимой стукнуло, Ричарду двадцать два, а Эвану – девятнадцать. Даже сам не знаю, как меня угораздило связаться с этими малолетками. Еще и ты на голову свалилась, – подмигнул мне Лекс.

«Малолетки», сидевшие напротив, возмущенно засопели.

– Мы, вообще-то совершеннолетние, – проворчал Эван.

– И что? Один вечно по бабам шляется, другой – так и норовит какую-нибудь гадость предсказать.

– Я не шляюсь, вообще-то, а приношу им радость в жизнь!

– Все, понеслись кудахтать. Так что ты хотела спросить? – спохватился Александр.

– Это, конечно, не мое дело, надеюсь, что своим любопытством я вас… тебя не обижу. Винтер – фамилия достаточно распространенная в нашей полосе, но вот внешность твоя больше характерна для выходцев южных островов…

– И тебя интересует, в кого я такой загорелый? – хохотнул Лекс. – А ты наблюдательная девочка. Моя мать южанка, а отец – из этих земель. Он однажды посетил острова, где познакомился с мамой. Потом, сама понимаешь, пестики-тычинки, спустя девять месяцев появился я. Отец к тому времени давно уплыл к себе на континент. Мама, конечно, не растерялась, на последние сбережения приехала к нему и наглядно продемонстрировала пополнение в семействе. А папа, в свою очередь, оказался порядочным человеком – женился на ней. Надо сказать, они до сих пор вполне счастливы в браке и воспитывают моих пятерых братьев, а вот сестрички я от них так и не дождался.

Я вспомнила мамину последнюю картину – ту самую с семьей оленей. Никогда никому об этом не говорила, но, попытавшись спасти ее, я четко ощутила в ней недавно зародившуюся жизнь – мой так и не родившийся братик. Или сестричка.

– А где ваши лошади? Вы ведь не пришли от города пешком? До него километров десять.

– А мы и не из города пришли. Я телепортировал нас прям из столицы.

– Подожди, то есть ты можешь переместиться в абсолютно любое место? Это вам и кони тогда не нужны.

– Не совсем. Во-первых, я могу переместиться только туда, где был хотя бы один раз в жизни. А во-вторых, не очень я люблю это заклинание, то недолет, то перелет, своим ходом надежнее. Да и энергии много на него уходит.

– Я лично, после одного случая, вообще к телепортации с опаской отношусь, – хихикнул Эван. – Мы тогда родителей навестить собрались, попросили Лекса отправить нас прямо к дому. Ну он и переправил нас, прям на клумбу. Все бы ничего, но матушке на день рождения откуда-то из другой страны привезли жуткие на вид растения, от которых она пришла в восторг – зеленые, больше на шишки похожие, все в колючках. И из всех клумб, угадай, на какую нас выкинуло? Правильно. Лично я несколько дней нормально сидеть не мог.

– Я так понимаю, перебрасывать щит на другого человека тоже не всегда получается? Кинга-то пришлось с ног сбивать, и потом уже ты защиту создал.

– Это да, ну да я попрактикуюсь на досуге. А то, сама понимаешь, у нас особо не было времени оттачивать мастерство. И так чуть момент не упустили…

Маг еще что-то говорил, но я его уже не слышала, поскольку медленно погружалась в сон. Сидя и прислонившись спиной к дереву, это было выполнить достаточно проблематично. Но я хотя бы не мерзла, потому что мужчины проявили благородство (видимо, это один из особых критериев для члена ордена) и пожертвовали мне свои куртки, из которых я соорудила что-то похожее на гнездо. Выглядело это, наверное, забавно - ведь торчала только одна голова. Но представить свой внешний облик я не успела, поскольку окончательно провалилась в темноту.

Как ни странно, но я все-таки проснулась – рек крови вокруг не было, а мой меч не торчал из груди. Протерев заспанные глаза, я увидела, что мои вынужденные спутники сладко спали, прислонившись к деревьям. Солнце уже начинало вставать, значит, пора действовать.

– Эй, сони, вставайте! Скоро совсем рассветет.

Нда, крепкий у мужчин сон. Что мне теперь ждать, пока они выспятся? Я присела рядом с магом и аккуратно дотронулась до его плеча. Пришлось брать свои слова обратно. Я и моргнуть не успела, как Александр вскочил на ноги и плавно перетек в боевую стойку, а с кончиков его пальцев в любой момент была готова сорваться молния.

– Ты что так подкрадываешься? Я ж мог испепелить тебя!

– На голос никто из вас не среагировал. Давай, буди остальных, побыстрее разберемся со всем и разбежимся. Собак уже убрали, но зато теперь вокруг забора раз в два-три часа будет ходить наряд караульных.

Посмотрев на взъерошенных братьев, которых бил озноб от недосыпа, я невольно умилилась – ну как вот на них меч может подняться. Впрочем, умиление мое продолжалось недолго.

– Так, Лекс, забрасывай девчонку наверх, а то уже сил смотреть на нее нет.

– Ты, как всегда, джентльмен, Ричард. Не волнуйся, мне тебя тоже не очень приятно лицезреть. Александр, можешь до ветки меня поднять?

– Уверена?

Я утвердительно кивнула. Спустя несколько мгновений ноги оторвались от земли! Ощущение полной свободы накрыло с головой. Но полет длился недолго – почти сразу я оказалась на ветке дерева. Сунув руку в левый карман своих штанов, я достала медальон и кинула его на землю.

– Так он все это время был у тебя с собой?! Из-за тебя нам пришлось ночевать под деревьями в обнимку с насекомыми! – опять развопился Дик.

– Нужны же были хоть какие-то гарантии, что ты не попытаешься меня убить. Если Лекс и Эван – воспитанные и разумные люди, то в твоих умственных способностях я, мягко говоря, сомневаюсь.

– Все, я сейчас точно пристрелю эту заразу! Эван, дай арбалет!

Я не стала дожидаться, пока Форс выполнит свои угрозы, и быстро, по мере возможностей, скрылась в листве, мысленно пожелав им удачи.

Примечание к части

Технически Ричарду на данный момент - 21.

Т.к. дело происходит в начале лета, а день рождения у Дика в середине лета (Червенец-месяц), то Лекс просто округлил.

Глава седьмая, описывающая ловлю мотыльков

С момента последней встречи с ребятами прошел где-то месяц, и жизнь моя снова вошла в привычное русло. Дядя и тетя вернулись домой, заключив договор с представителями соседней страны, а вот Кристофер так и не объявился. Как он писал своей матери – «поиски материала для диссертации затянулись». Ага, диссертация. Ну-ну, ему диплом сначала защитить надо, а он диссертацию «писал». Впрочем, его родители прекрасно понимали, в чем дело, но палок в колеса не ставили и на немедленном возвращении в родное гнездо не настаивали.

Этот вечер ничем не отличался от предыдущих. Я уже собиралась ложиться спать и сидела за туалетным столиком, причесывая волосы. В зеркале отражался кусочек моей комнаты и приоткрытая дверь в ванную комнату. Внезапно там появился промелькнувший силуэт. Я резко встала и обернулась.

– Какого демона ты здесь делаешь?! – рука помимо воли швырнула в Ричарда Форса, а это был именно он, расческу.

– Разве так гостей встречают? – усмехнулся этот нахал, беззастенчиво меня разглядывая.

Девушка из приличной семьи не должна расхаживать перед мужчинами, особенно перед кровными врагами, в одной ночной сорочке, даже если оная скрывает полностью ноги. По идее, я должна была проскользнуть за ширму и предстать в подобающем облике, но мне сейчас было не до правил приличия. Больше всего хотелось медленно и со вкусом придушить этого паршивца, посмевшего влезть в мою спальню. Примерившись взглядом к шее, я с грустью осознала, что сломать ее никак не удастся. Никакого оружия под рукой тоже не было, поэтому следующей в незваного гостя полетела домашняя туфля.

– Нет, правда, ты могла бы быть поприветливей! – увернулся он от обуви.

– Да неужели? Не ты ли при каждой нашей встрече хочешь меня убить? Если ты так показываешь свое добродушие, то тебе следует поменять стратегию, эта не действует! – вторая туфля все-таки нашла цель.

– Да не кричи ты так! Давай, оповести всю округу, что у тебя мужчина в спальне! Я поговорить пришел!

– Хочешь рассказать мне о своей пустой голове? Так я и без этого в курсе. Сам уйдешь или хочешь, чтобы тебя вынесли вперед ногами? – осмотрелась в поисках того, чем можно было бы еще кинуть, но ничего подходящего рядом не оказалось.

– Нужна твоя помощь, Лекс…

Он не успел договорить, так как ручка двери начала опускаться, а потом раздался голос отца.

– Дочка, что у тебя там за шум?

Я стрелой подлетела к двери и не дала ее открыть.

– Папа, я не одета! Подожди пару минут! – взглядом я указала Форсу, чтобы он прятался под кровать, сама же подбежала к ширме и закуталась в халат. – Все, можешь входить!

– Что у тебя за шум?

– Ммм, мотылек! Мотылек в комнату залетел, а я его поймать пытаюсь.

– И обязательно было кидаться в бедную мошку туфлями?

Папа прошел к кровати и сел на нее. Проследив за ним взглядом, я чуть не упала в обморок – рядом с его ногой виднелась ладонь Форса, торчащая из-под покрывала.

– Возможно, я слегка погорячилась, но и ты меня пойми – ночь в компании мотылька – то еще удовольствие, всю ночь будет шебуршать своими крылышками, – подошла я к кровати и села рядом, попутно пнув руку, которая тут же нырнула вглубь.

– Ладно, но в следующий раз, в случае визита незваных гостей, выбирай менее шумные методы их устранения. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, папа.

Закрыв за ним дверь и повернув ключ в замке, я обернулась и посмотрела на Форса, выползающего из-под кровати.

– У тебя пять секунд, чтобы объяснить, что ты здесь делаешь. Я уже слышала, что тебе нужна помощь. Тебе не кажется, что ты обратился не по адресу?

– Лекс ранен, он умирает. Вэл, помоги ему. Пожалуйста.

Похоже, дело действительно серьезное, раз Дик просил о помощи меня, да еще и по имени называл. Вид у него был до того несчастный и потерянный, что я как-то разу поверила в то, что я в данном случае последняя надежда и опора больного. Но это чувство быстро прошло, поскольку я вспомнила, с кем разговариваю.

– А почему я должна верить тебе? Откуда мне знать, что ты не решил заманить в ловушку?

– Мы были на задании в Гасте, там что-то странное происходило – на кладбище бесчинства творились, каждое утро хоть одна могила да раскопана.

– Продолжай, – кивнула я. В последнее время ходили слухи, что на лежащем за ближайшим городом кладбище было нечисто.

– Приехав на место, мы выяснили, что не так давно отправился к праотцам владелец одной лавки. Родственники, впрочем, не особо горевали, поскольку моральная компенсация в виде наследства с лихвой возместила их потерю. Спустя неделю после похорон его старший сын возвращался из таверны, но до дома так и не дошел – его нашли в переулке с разодранным горлом. В общем, на кладбище прибавилась еще одна могила. А спустя еще пару дней было совершено нападение на дочь торговца, но нападавшего мы спугнули. Понимаешь, о чем я?

– Хочешь сказать, что…

– Именно, вурдалак. Иными словами, батя был недоволен тем, что детки редко навещали его могилку и решил исправить это упущение. Весьма оригинальным способом.

Я содрогнулась от ужаса. О вурдалаках я читала в какой-то книге, неделю после этого спать нормально не могла. Вурдалак – мертвец, по какой-то причине решивший оставить уютную могилку и отправиться поедать людей. Первоначально, впрочем, вурдалак питался трупами с кладбища, но спустя некоторое время, видимо, решал, что свежая кровь и плоть благотворнее влияет на пищеварение. И начинать монстр предпочитал со своих ближайших родственников. Укушенный вурдалаком спустя некоторое время тоже переходил на свежее мясо.

– Вы его выследили?

– Да, прошлой ночью он снова решил наведаться к дочурке. Там-то мы его и взяли. Надо сказать, что он не желал отправляться по своему новому месту жительства и явно решил захватить нас с собой. Добить все-таки удалось, но эта тварь, даже будучи на последнем издыхании, умудрилась подрать Лекса, причем, хорошо так подрать.

– Укусил? – этот вопрос я задала, направляясь к ширме с одеждой.

– Вроде нет, лекарь его осмотрел, прописал какие-то травки, но лучше ему не становится, наоборот, жуткая лихорадка. А раны не перестают кровоточить. Так ты посмотришь его? Я бы никогда к тебе не обратился, но Лекс, несмотря на то, что он заноза в одном месте, мой друг. Самый лучший друг. Только ему не говори.

– Постараюсь, – лаконично ответила я, выходя из-за ширмы и стягивая волосы косицу. – Где вы разместились?

– На постоялом дворе. Хозяйка дома, где мы второй раз упокоили ее мужа, предлагала нам остаться, но мы решили не пользоваться ее гостеприимством. Там особо и не настаивали – они со всем семейством явно решили сменить место жительства, уехали налегке, не дожидаясь рассвета. А сегодня мы видели, как рабочие складывают вещи в телеги. Ты готова?

– Надо аптечку взять еще. И будь добр, ответь все-таки на вопрос. Как ты попал ко мне в спальню - это я понимаю – на стене рядом с балконом очень качественный плющ, сама по нему пару раз залезала. Но вот как ты прошел мимо собак?

Вместо ответа он достал из кармана узелок. Приглядевшись, я узнала свою пропажу, из-за которой пришлось ночевать среди деревьев. Видимо, мое лицо приобрело какой-то нехороший оскал, потому что Дик сразу начал оправдываться:

– Я его не крал! Когда тебя Лекс наверх закинул, мешочек с ветки свалился. Я и подобрал. Как сегодня выяснилось, это твой сбор от собак.

– Ладно, я с тобой потом разберусь. Запомни, с рассветом я должна быть здесь. Надеюсь, хоть сегодня у тебя есть лошадь?

– Эван за забором ждет нас вместе с транспортом, мигом до города домчимся, – Ричард вышел на балкон и схватился за плющ. – Спасибо, – добавил он совсем тихо, но я его услышала.

Примечание к части

Жена, а точнее, вдова торговца и его дочь проживали в одном доме.

Глава восьмая, в которой проверяются факты из старых книг

Постоялым двором то место, где остановились ребята, можно было назвать с очень большой натяжкой. Это оказалась таверна не самого высокого уровня, владелец которой за символическую плату сдавал жаждавшим уединения посетителям комнатушки на втором этаже. Внешне здание выглядело, мягко говоря, неказисто. Бывают случаи, когда за внешней обшарпанностью скрывается настоящая жемчужина. К данному заведению это не относилось.

Поднимаясь на второй этаж по скрипучим ступенькам, я с ужасом ждала, что они окончательно сломаются подо мной. Этого не произошло, зато боковым зрением я увидела разбегающихся клопов и тараканов.

– А вы не могли найти более приличное место?

– В приличных местах редко бывают настолько непривередливые хозяева, этому же все равно, что происходит в комнате, лишь бы деньги исправно капали. Последняя дверь в конце коридора – наша. Эван, ты запер лошадей?

– Запер, запер, не переживай. Хорошо, что помимо нас сейчас нет посетителей, а то тебе, Вэл, пришлось бы отбиваться от настойчивых клиентов. Шучу, шучу. Надо же как-то взбодрить вас, а то словно на похоронах.

– Еще одна подобная шуточка, и я лично тебя закопаю на местном кладбище, составишь компанию упырю.

– Не упырю, а вурдалаку! Вот исцелишь Лекса, он тебе всю классификацию нежити расскажет. Кстати, как Дику удалось тебя уговорить?

– Пусть основной причиной будет моя душевная доброта.

Парни хмыкнули в унисон, явно усомнившись в моем милосердии.

Хозяин таверны весьма погорячился, когда назвал это помещение комнатой. Три кровати размещались практически впритык, расстояние до стола и стульев, расположенных около окна, составляло пару-тройку шагов. Единственное окно оказалось настолько грязным, что я сомневалась, проходил ли в него солнечный свет. Источником освещения была призвана служить одинокая свеча, стоявшая на столе. Если бы не магические светляки Лекса, то разглядеть что-либо просто не представлялось возможным. Острый запах пота и спекшейся крови висел в воздухе.

Сам маг выглядел лучше, чем я предполагала. Неестественно бледный, с расширенными зрачками и налипшими на лицо волосами, он все-таки узнал нас, даже смог кивнуть. Выглядел он, конечно, весьма потрепанным, но умирать определённо не собирался.

– Этот ненормальный все-таки тебя притащил… Не мог до утра потерпеть.

Так. Похоже, сейчас у меня будет серьезный разговор с Ричардом Форсом.

– Какого демона ты мне наплел, что Лекс без пяти минут покойник? Да он тебя переживет!

– А целители и продолжительность жизни определять могут? – этот нехороший человек даже не попытался оправдаться.

– Только в очень редких случаях. Тебе осталось жить от силы пару мгновений – я сейчас тебя лично отправлю к торговцу в гости! Неужели нельзя было дождаться утра?

Даже не знаю, что больше задело: то, что Форс обманул меня, сгустив краски, или то, что я так легко ему поверила.

– Да? И как ты себе это представляешь. Стучусь я к вам в ворота и говорю: «Здравствуйте, господин Прайд. У нас тут вурдалак мага подрал, можно Валерию к нему? Кто я? Ричард Форс. Что, где познакомились? Да я вашу дочку недавно чуть мечом не зарубил, а она мне ногу сломать пыталась. Что вы, у меня и мыслей нет ее убивать, а с моим младшим братом они вообще чуть ли не лучшие друзья». Так, по-твоему, я должен был поступить?

Самое обидное, что он был действительно прав. Но вслух я этого никогда бы не сказала. Обойдется.

– В любом случае, я уже здесь. Так что отойдите подальше и не мешайте мне.

Укусов на маге не было, но рваные раны от когтей протягивались поперек всего живота. Кровь действительно непрерывно сочилась из ран, хоть где-то Форс не наврал. Даже не проводя диагностику, я видела, что повреждения уже воспалились, в некоторых местах отчетливо выступал гной. Но я на всякий случай закрыла глаза, и от пальцев тут же начали бежать серебристые искорки – неизвестно, чем этот вурдалак закусывал до Лекса.

Но переживала я напрасно, Винтер действительно может прожить очень и очень долго – раны не очень глубокие, а кровоточили они из-за инфекции. Днем воспаление сойдет на нет, тогда можно будет залечить ему все раны. Но сначала нужно было обработать пораженные участки и остановить кровь.

Под скрип половиц, разрезавший тишину, я подошла к столу и начала разбирать сумку с аптечкой. Спустя некоторое время он оказался весь завален склянками и пузыречками. Но зеленого флакона, в котором содержалась настойка, снимающая боль, не было. Ничего, и так должна справиться. Вернувшись к кровати и присев на краешек, привычным движением наложила руки на рану и начала под нос себе бормотать слова заговора, с ладоней сорвалось красноватое сияние – верный признак того, что всё удается.

– Чувствуешь что-нибудь? – спросила я Лекса, аккуратно касаясь краев раны.

– Нет, – слегка хрипловатым голосом ответил маг. – Как ты это делаешь?

– Тс. Молчи.

Затем я долго и муторно вычищала грязь из ран и обрабатывала их настойкой календулы с добавлением шалфея, чтобы снять воспаление. Теперь можно было стянуть края и сделать перевязку. Я только-только закончила делать перевязку, как Лекс сразу же заснул.

– Вот это будете давать ему каждые два часа, – протянула братьям флакон с эликсиром, – это снимет лихорадку и убьет инфекцию, так сказать, изнутри.

– Но ты ничего ему не залечила, – удивился Эван.

– Я могу ему залечить раны прямо сейчас, но зараза все равно останется внутри. Я постараюсь приехать днем. Если ничего не получится - пришлю голубя, и кто-нибудь из вас заберет меня ночью. Кстати, постарайтесь найти ему бульон или какую-нибудь вязкую пищу. Только не в этом заведении, а то еще и расстройство желудка прибавится. Да и вам я бы не советовала бы здесь принимать пищу. Эван, отвезешь меня домой?

– Да, пошли. Спасибо.

– Спасибо… – донесся до меня голос Дика.

– Поблагодарите, когда Винтер на ноги встанет. И да, аптечку я здесь оставлю - не вздумайте что-то выпить или разбить.

Мы с младшим Форсом спустились вниз по лестнице и направились в сторону входной двери. Первый этаж этого заведения весь был заставлен столами и стульями, а сзади нас размещалась стойка, за которой обычно и трудился владелец. На освещении он предпочитал экономить, поэтому передвигались мы на ощупь.

Около входа что-то стояло. Ростом со среднего человека, и передвигалось это на двух ногах. На этом сходство заканчивалось. Колени существа были как-то странно подогнуты, а неестественно длинные руки наоборот не сгибались. Скрюченные пальцы заканчивались когтями, которые больше напоминали остро заточенные лезвия. Затем существо обернулось и уставилось на нас своими красными глазами. Я раньше никогда не видела вурдалаков, но сейчас почему-то была уверена, что это он.

– Вы же избавились от торговца, – сиплым от страха голосом произнесла я, судорожно хватаясь за Эвана. Мы с ним начали пятиться назад.

– Это не торговец, это его сын, – судя по голосу, провидец находился уже в той же кондиции, что и я.

Вурдалак начал приближаться к нам, а мы в свою очередь спинами врезались в дверь, которая, хвала небесам, была открыта. Практически ввалившись в кухню, мы захлопнули дверь прямо перед носом у опешившего от такой наглости монстра. Он явно не собирался придерживаться диеты, о чем нам очень прямо сказал – начав царапать своими когтями дерево.

– Этот хлипкий засов долго не выдержит! Почему он вообще сюда притащился? Он должен начать с родственников! – судорожно осмотрела я кухню. Лунный свет, пробивающийся в крохотное окошко, слегка освещал ее, позволив увидеть стойку с ножами.

– Его дом пустой, а мы – последние, кто в нем был. И наш запах еще есть в городе, вот он и пришел за нами!

– Как его убить?

– Самое верное – голову отсечь, а потом сжечь.

– Этими ножами мы до утра возиться будем, вряд ли он будет дожидаться!

Предмет нашего разговора громогласно рыкнул за дверью, как бы намекая, что проголодался.

– Я в одной старой книге читал, что если вурдалак на своем пути встречает рассыпанное зерно или крупу какую, то он не будет продолжать погоню, пока все не пересчитает.

Сказано – сделано. Рассыпали мы все, что только можно. По большей части, случайно. И случайно же переколотили все бутылки, которые здесь были. К запаху вурдалака, доходившего до нас даже сквозь закрытую дверь, прибавились запахи плохого вина и масла. Засов все-таки не выдержал и вылетел из пазух, преграда с громким стуком распахнулась, явив пред наши светлы очи сына торговца.

То ли эта книга была очень старой, то ли нам попался такой вурдалак, который не любит считать, но он даже не заинтересовался рассыпанной по полу крупой. С угрожающим рычанием этот монстр начал приближаться. Почему-то ко мне. Наверное, решил что молодые девицы сочнее и нежнее на вкус. Стоит ли говорить, что я была решительно не согласна с его планами на ужин.

Вурдалак все-таки прыгнул. Я, взвизгнув, попятилась назад и поскользнулась на масле, приложившись лопатками о пол. Оттолкнувшись руками, я проехала по полу прямо между ног у удивленного покойника. Я даже умудрилась относительно быстро подняться с пола. И еще смогла достать из голенища сапога серебряный кинжал и кинуть его в спину вурдалака. Попала! Тварь зашипела и начала извиваться, пытаясь достать причиняющее боль оружие. Я задержала его где-то секунд на пять. Эвану хватило и одной. Он откуда-то выскочил и отсек монстру голову топором. Я даже не успела удивиться, откуда он его взял на кухне. Обезглавленное тело пару раз вздрогнуло и затихло. На этот раз навсегда.

– Насколько старая, говоришь, эта книга была? – спросила я, опускаясь на пол. Сердце все еще лихорадочно колотилось, а дыхание никак не желало восстанавливаться.

Внезапно в дверном проеме появились лысоватый мужичок – владелец таверны – и еще один Форс.

– Что здесь произошло? – гневно начал лысый своим пропитым голосом.

Оставив братьев разбираться с владельцем, я вышла во двор и стала судорожно пить из ведра с колодезной водой, черпая живительную влагу прямо руками. Вот тебе и осмотрела умирающего – чуть саму в гроб не загнали. Еще и штаны с рубахой испортила. Эван появился очень быстро и протянул мне кинжал, который уже успел протереть.

– Ты забыла в нашем госте. Ты как? Не зацепил? И часто ты в сапогах серебряные кинжалы носишь?

– Не забывай все-таки, с кем я ехала. Я нормально. А ты?

– Тоже. Поехали, а то уже светает.

Я села на лошадь сзади Эвана и устало уткнулась лбом ему в спину. Бессонная ночь, обезболивание, а затем и обработка ран, в завершение – встреча с разъяренным вурдалаком, я просто валилась с ног от усталости. А еще в спальню залезать через окно, но об этом я старалась не думать. Всю оставшуюся дорогу мы молчали, сил разговаривать ни у меня, ни у Эвана просто не осталось.

Глава девятая, о неудачных эскизах и неказистых женщинах

Проснулась я с тяжелой головой, искренне надеясь, что ночные похождения были всего лишь не самым приятным сном. Но испачканные в масле штаны и рубашка, висевшие на ширме, служили немым упреком и доказывали обратное. Повернувшись на другой бок, чтобы не видеть этого печального зрелища, я стала обдумывать варианты своего попадания в город.

Вариант первый – самый простой. Спокойно пойти в конюшню и попросить оседлать лошадь, сказав, что хочу покататься. Главный минус этой затеи – несколько человек охраны, которая будет непрерывно следовать за мной по пятам. Одну отец никуда меня не опускал, и я его, надо сказать, вполне понимала – достаточно часто совершались нападения на одиноких путников мужского пола, а про женщин, думаю, можно и не говорить, и так понятно, что в одиночку они не путешествовали. Хотя еще лет пять назад такого разгула разбойников не было.

Второй вариант – тайком перелезть через забор и добраться до города пешком. Но я не уверена, что самостоятельно смогла бы найти дорогу – ночью было темно, да и обзор загораживала спина Эвана, а до этого до Гаста мы с отцом добирались на лошадях. Тем более, неизвестно, сколько времени на это уйдет, меня запросто могут хватиться в особняке.

Третий вариант – дождаться темноты и повторить ночную вылазку. Похоже, придется все-таки воспользоваться им. Надо отправить голубя Форсам, чтобы кто-то из них забрал меня ночью.

У нас во дворе была целая голубятня с заговоренными птицами – специально нанимали магов. Каждый голубь был, так сказать, привязан к более или менее крупному городу, он долетал до почтового отделения, а из отделения письма уже разносились служащими. Если необходимо отправить послание в какое-то небольшое поселение, то нужно было выбрать самый ближний город. Впрочем, у моего двоюродного брата был специально обученный сокол, который доставлял послания непосредственно адресату в руки.

Написав на конверте название таверны и описание тех, кому следует его отдать, я направилась к голубятне. Когда я вышла во двор, то увидела, что папа и дядя Дэниэл вывели своих лошадей из конюшни и явно куда-то собрались.

– Доброе утро. Куда собираетесь ехать?

- В Гаст, уладить кое-какие вопросы.

На ловца и зверь бежит! Вот он – мой способ легально попасть в город!

– Ой, а мне тоже нужно, подождите меня, пожалуйста.

– Я тебе зачем? – с подозрением спросил меня отец.

– Мне нужно к… к портному. Я хотела его вызвать к нам, но раз уж вы едете в город, то и я с вами могу поехать – да и человека лишний раз не стоит гонять. И развеяться хочется.

– Ладно, егоза. Иди, переодевайся, а я скажу, чтобы Дьёго оседлали. Только сама с мастером разбирайся, мы тебя у него оставим, а потом с делами разбираться поедем. Уж не обижайся, но фасон твоего нового платья мы оценить не сможем.

Стоит ли говорить, каким бальзамом на мою душу пролились эти его слова?

У портного пришлось провести почти два часа – сначала дядя рассматривал шляпки для своей жены, потом все-таки решил сделать заказ по собственному эскизу. Изведя стопку бумаги, он наконец понял, что художник из него, мягко говоря, никакой, и выбрал какой-то из предложенных вариантов.

Когда до меня дошла очередь, я ткнула пальцем в первое попавшееся платье, и мы начали снимать мерки. То ли я отвыкла от этого, то ли мастер уже утомился, но мы чуть оба не заснули – в какой-то момент из его рук выпала измерительная лента. Наконец, освободившись, я выскочила во двор и практически ласточкой взлетела на Дьёго. Следовало поторопиться, чтобы успеть к возвращению отца и дяди.

Ехала я аккуратно, периодически осматриваясь, чтобы не натолкнуться на родственников. Надо было все-таки уточнить, в какой части города они должны находиться. Я живенько нарисовала в воображении картину нашей неловкой встречи и слегка поежилась. А еще я никак не могла вспомнить, как проехать к таверне. Вот бестолковая индейка! А те люди, у которых я спрашивала дорогу, как-то странно округляли глаза и начинали испытывать резкие приступы кашля, после чего они практически растворялись в толпе. Это позволило окончательно убедиться, что в то заведение приличные люди не ходят.

Внезапно я почувствовала, что кто-то дернул меня за подол платья. Посмотрев вниз, увидела очень высокую женщину, которой что-то было нужно.

– Милая госпожа, будьте так любезны, скажите напутствие ребеночку, – произнесла эти слова женщина хорошим таким басом, от которого я подпрыгнула в седле.

– Вы знаете, я тороплюсь… Эван?!

– Да, как ты так быстро догадалась?

– В жизни не встречала столь неказистой женщины. Что за маскарад? И как ты узнал, где я?

– Я же все-таки ясновидящий.

– Да, только ночью твой дар тебе как-то отказал.

– Это издержки, все же обошлось. Пойдем отсюда, в моем видении ты была рядом с отцом и еще каким-то мужчиной, недалеко отсюда. Собственно, из-за этого я и переоделся, женщина просит женщину пожелать что-то ребенку, что может быть невиннее? Правда, здорово придумано?

Если бы папа и дядя увидели такую женщину, то они бы наверняка разочаровались бы во всех жительницах этого славного города. Но Форс светился такой радостью, что я как-то не решилась его разочаровать, и мы быстро скрылись в ближайшем переулке.

Как выяснилось, вещи парень одолжил «в одном из домов». Точнее, какая-то хозяйка постирала свою одежду и вывесила на веревках сушиться. Она и предположить не могла, что ими воспользуется какой-то ненормальный, решивший поиграть в прятки с маскировкой.

Надо было придумать способ, как попасть в комнату, не воспользовавшись при этом парадной дверью. В противном случае придется прорываться с боем, потому что сейчас таверна полным полна мужчин различной степени порядочности, а точнее, непорядочности. Обсудив все возможные варианты, решили одолжить лестницу. Владельца рядом не наблюдалось, видимо, тоже пропадал в таверне.

Сначала было нужно залезть на крышу первого этажа, а потом по черепице пробраться к окну комнаты на втором. Вы когда-нибудь пробовали выполнить эти действия в длинном платье? И не пытайтесь. Пару раз я чуть не съехала по черепице на Эвана, который, в свою очередь, едва не упустил лестницу. Наконец, едва не выломав окно, мы ввалились в комнатушку.

– Угораздило же меня связаться с такими ненормальными.

– И тебе не хворать, – улыбнулся с кровати Лекс, выглядел он куда лучше, чем ночью, – я тут слышал, что вы с Эваном ночью с вурдалаком не поладили.

– Возникли разногласия с питанием. Как ты себя чувствуешь?

– Гораздо лучше, больше не лихорадит. Дик за бульончиком пошел, так что скоро совсем на ноги встану. А если и ты подлатаешь меня, то к вечеру вообще распрощаемся с городом.

Воспаление действительно спало, о чем мне сообщила проведенная диагностика. Раны не гноились, перестали кровоточить и больше не пугали своей отечностью. Теперь можно было со спокойной душой начать их залечивать.

Надо признать, это были первые серьезные ранения, которые мне доводилось лечить одним моментом. Сосредоточившись, я закрыла глаза и представила, как раны затягиваются под моими пальцами. Медленно, но верно, повреждения сходили на нет, а вот силы у меня убывали с катастрофической скоростью. Когда я закончила с ранами, мое состояние практически таким же, как ночью у Винтера – казалось, что каждая мышца в теле трясется сама по себе, в глазах то и дело прыгали мушки. Последнее, о чем я успела подумать: «Все-таки, надо было позавтракать».

Очнулась я, надо сказать, достаточно быстро – не очень-то просто лежать в обмороке, когда тебя трясут за плечи так сильно, что голова практически ходуном ходит. Я пробормотала что-то невразумительное, и меня догадались отпустить. Комната кружилась перед глазами, так что попыток сесть не было предпринято.

– Сколько я пробыла без сознания?

– Недолго, я быстро привел тебя в чувство! Часто с тобой такое? – с удивительной заботой спросил Эван, мой доморощенный врач на данный момент.

– Знаешь, целительство – явно не твой скрытый талант. Просто поесть не успела сегодня, вот и вырубило с непривычки. Сейчас пройдет. Эй, – тут я заметила стоявшего у двери Лекса, – не смей вставать! А то все лечение впустую будет – хотя бы пару часов отлежись.

– Слушай, это было действительно здорово! У меня даже шрамов не осталось! Я твой должник, ты спасла мое прекрасное тело!

Я хмыкнула, впрочем, мысленно с ним согласившись – мускулатура действительно была приличная, сразу видно, что он постоянно тренировался.