Then the pearl ear-rings dangled under her rosy, small ears (и вот жемчужные серьги повисли под ее розовыми маленькими ушками; to dangle – свободно свисать, качаться). She shook her head sharply, to see the swing of the drops (она резко покачала головой, чтобы увидеть качание сережек; drop – капля; серьга; подвеска; висюлька). They went chill against her neck, in little, sharp touches (они бились холодно о шею = холодили шею легкими резкими касаниями; chill – холодный). Then she stood still to look at herself (потом она замерла, чтобы посмотреть на себя), bridling her head in the dignified fashion (горделиво подняв голову; to bridle – взнуздывать; обуздывать, сдерживать; задирать нос, важничать; bridle – узда, уздечка; dignified – обладающий чувством собственного достоинства; величественный, горделивый). Then she simpered at herself (затем она жеманно улыбнулась себе; to simper – жеманно, самодовольно или глупо улыбаться). Catching her own eye, she could not help winking at herself and laughing (поймав /в зеркале/ собственный взгляд, она не смогла удержаться и подмигнула себе, засмеялась; to catch smb.’s eye – поймать, привлечь чей-л. взгляд, привлечь внимание кого-л.; to catch – поймать; уловить; to help – помогать; избегать, удерживаться).

She turned to look at the box (она повернулась, чтобы посмотреть на коробочку). There was a scrap of paper with this posy (там лежал клочок бумаги с этим стишком; posy – маленький букет цветов; /уст./ девиз /на кольце, кулоне/; короткий стих):

She made a grimace and a grin (она сделала гримасу = поморщилась и усмехнулась; grin – оскал зубов, усмешка). But she was drawn to the mirror again, to look at her ear-rings (но ее снова потянуло к зеркалу – посмотреть на свои серьги; to draw – тянуть/ся/, тащить/ся/; притягивать, привлекать).

Whiston had made the fire burn, so he came to look for her (Уистон уже развел огонь: «заставил огонь гореть», поэтому пошел ее искать; to make – делать; заставлять; приводить в какое-л. состояние). When she heard him, she started round quickly, guiltily (когда она услышала его, то вздрогнула и быстро повернулась с виноватым видом; guilt – вина). She was watching him with intent blue eyes when he appeared (она следила за ним = встретила его пристальными голубыми глазами, когда он появился).

He did not see much, in his morning-drowsy warmth (он не увидел много в своем сонном утреннем тепле = по-утреннему сонный, размягченный, он ничего не заметил). He gave her, as ever, a feeling of warmth and slowness (он, как всегда, принес ей ощущение тепла и неторопливости). His eyes were very blue, very kind, his manner simple (его глаза были очень голубые, очень добрые, его манеры простые; manner – метод, способ; манера, поведение).

“What ha’ you got?” he asked (что у тебя? – спросил он; ha’ = /диал./ have).

“Valentines,” she said briskly (поздравления на Валентинов день, – живо/проворно сказала она), ostentatiously turning to show him the silk handkerchief (хвастливо поворачиваясь, чтобы показать ему шелковый носовой платок; ostentatiously – напоказ, для виду; хвастливо). She thrust it under his nose (она сунула его ему под нос). “Smell how good,” she said (понюхай, как приятно /пахнет/, – сказала она).

 She made a grimace and a grin. But she was drawn to the mirror again, to look at her ear-rings.

Whiston had made the fire burn, so he came to look for her. When she heard him, she started round quickly, guiltily. She was watching him with intent blue eyes when he appeared.

He did not see much, in his morning-drowsy warmth. He gave her, as ever, a feeling of warmth and slowness. His eyes were very blue, very kind, his manner simple.

“What ha’ you got?” he asked.

“Valentines,” she said briskly, ostentatiously turning to show him the silk handkerchief. She thrust it under his nose. “Smell how good,” she said.

“Who’s that from?” he replied, without smelling (от кого это? – спросил он, не понюхав; without – без; без того, чтобы; так, чтобы не).

“It’s a valentine,” she cried (это подарок на Валентинов день, – воскликнула она). “How da I know who it’s from (откуда мне знать, от кого это; da = do)?”

“I’ll bet you know (готов поспорить, ты знаешь; bet – пари; to bet – держать пари, биться об заклад; быть уверенным),” he said.

“Ted! – I don’t!” she cried, beginning to shake her head (Тед! не знаю! – воскликнула она, начиная мотать головой), then stopping because of the ear-rings (потом прекращая из-за серег).

He stood still a moment, displeased (он секунду стоял неподвижно, недовольный; moment – момент, миг, минута; to please – радовать, доставлять удовольствие; получать удовольствие).

“They’ve no right to send you valentines, now (теперь они не имеют права посылать тебе подарки на Валентинов день),” he said.

“Ted! – Why not (Тед! почему нет)? You’re not jealous, are you (ты ведь не ревнуешь, правда; jealous – ревнивый; ревнующий)? I haven’t the least idea who it’s from (у меня нет ни малейшего представления, от кого это; idea – мысль, идея; представление). Look – there’s my initial” – she pointed with an emphatic finger at the heliotrope embroidery (смотри – вот мой инициал, – она подчеркнуто указала пальцем на лиловую вышивку; emphatic – выразительный; подчеркнутый; настойчивый) —

 “Who’s that from?” he replied, without smelling.

“It’s a valentine,” she cried. “How da I know who it’s from?”

“I’ll bet you know,” he said.

“Ted! – I don’t!” she cried, beginning to shake her head, then stopping because of the ear-rings.

He stood still a moment, displeased.

“They’ve no right to send you valentines, now,” he said.

“Ted! – Why not? You’re not jealous, are you? I haven’t the least idea who it’s from. Look – there’s my initial” – she pointed with an emphatic finger at the heliotrope embroidery —

“E for Elsie (Э – значит Элси),

Nice little gelsie (милая девчушка; gelsie = girlie – девчушка; girl – девочка; девушка),”

she sang (пропела она; to sing – петь).

“Get out (выкладывай; to get out – произнести, вымолвить /с трудом/; стать известным /о тайне/; раскрыть /правду/),” he said. “You know who it’s from (ты знаешь, от кого это).”

“Truth, I don’t,” she cried (правда не знаю, – воскликнула она).

He looked round, and saw the white stocking lying on a chair (он огляделся и увидел белый чулок, лежащий на стуле).

“Is this another (это еще один /подарок/)?” he said.

“No, that’s a sample (нет, это образец /из магазина/),” she said. “There’s only a comic (там только картинки; comic – юмористический журнал /особ. с комиксами/; комический, юмористический; comics – комиксы).” And she fetched in the long cartoon (и она принесла длинную открытку; to fetch – /сходить и/ принести).

He stretched it out and looked at it solemnly (он развернул ее и посмотрел на нее серьезно; to stretch – тянуть/ся/; растягивать/ся/).

 “E for Elsie,

Nice little gelsie,”

she sang.

“Get out,” he said. “You know who it’s from.”

“Truth, I don’t,” she cried.

He looked round, and saw the white stocking lying on a chair.

“Is this another?” he said.

“No, that’s a sample,” she said. “There’s only a comic.” And she fetched in the long cartoon.

He stretched it out and looked at it solemnly.

“Fools!” he said, and went out of the room (дураки! – сказал он и вышел из комнаты; fool – дурак, глупец, болван).

She flew upstairs and took off the ear-rings (она взлетела по лестнице и сняла серьги; to fly – летать, лететь; нестись, мчаться). When she returned, he was crouched before the fire blowing the coals (когда она вернулась, он сидел на корточках перед камином, раздувая угли; to crouch – присесть, припасть к земле /чаще о животном/; to blow – дуть; раздувать; coal – /каменный/ уголь; coals – тлеющий уголь, уголек). The skin of his face was flushed, and slightly pitted (кожа его лица была красная и слегка покрыта ямками; to flush – вспыхнуть, покраснеть; раскраснеться; приливать /о крови, краске/; flush – внезапный прилив /жидкости/; прилив, приток крови /к лицу/; краска, румянец; pitted – изрытый, в ямах; покрытый впадинками; изрытый оспой; to pit – делать ямки; оставлять следы, отметины; pit – яма, ямка), as if he had had small-pox (словно он переболел оспой; pox – болезнь с высыпаниями на коже /напр., оспа/). But his neck was white and smooth and goodly (но его шея была белой, гладкой и красивой; goodly – красивый; хорошо выглядящий). She hung her arms round his neck as he crouched there, and clung to him (она обвила руками его шею, пока он там сидел, и прильнула к нему; to hang – вешать, подвешивать; висеть, свисать; to cling – прилипать; цепляться). He balanced on his toes (он балансировал на носках).

“This fire’s a slow-coach (этот огонь /такой/ копуша; slow-coach – /брит., разг./ копуша, медлительный человек; slow – медленный; coach – карета, экипаж),” he said.

“And who else is a slow-coach (а кто еще копуша)?” she said.

“One of us two, I know,” he said, and he rose carefully (один из нас двоих, я знаю, – сказал он и осторожно встал).

 “Fools!” he said, and went out of the room.

She flew upstairs and took off the ear-rings. When she returned, he was crouched before the fire blowing the coals. The skin of his face was flushed, and slightly pitted, as if he had had small-pox. But his neck was white and smooth and goodly. She hung her arms round his neck as he crouched there, and clung to him. He balanced on his toes.

“This fire’s a slow-coach,” he said.

“And who else is a slow-coach?” she said.

“One of us two, I know,” he said, and he rose carefully.

She remained clinging round his neck, so that she was lifted off her feet (она осталась /висеть,/ держась за его шею, так, что ее ноги оторвались от земли).

“Ha! – swing me,” she cried (ага! – покачай меня, – воскликнула она).

He lowered his head, and she hung in the air, swinging from his neck, laughing (он опустил голову, и она повисла в воздухе, качаясь на его шее и смеясь; to lower – опускать/ся/). Then she slipped off (потом она соскользнула /на пол/).

“The kettle is singing,” she sang, flying for the teapot (чайник поет, – пропела она, спеша за заварочным чайником; to sing – петь; трещать; звенеть; свистеть; стрекотать; teapot – чайник /для заварки/). He bent down again to blow the fire (он снова наклонился, чтобы раздуть огонь). The veins in his neck stood out, his shirt collar seemed too tight (вены на его шее выступили, ворот рубахи, казалось, был слишком тесен).

“Doctor Wyer (доктор Плюй),Blow the fire (огонь раздуй),Puff! puff! puff! (пых! пых! пых!; to puff – дуть порывами; пыхтеть; puff – дуновение, порыв /ветра/; /короткий/ выдох)”

she sang, laughing (пропела она, смеясь).

 She remained clinging round his neck, so that she was lifted off her feet.

“Ha! – swing me,” she cried.

He lowered his head, and she hung in the air, swinging from his neck, laughing. Then she slipped off.

“The kettle is singing,” she sang, flying for the teapot. He bent down again to blow the fire. The veins in his neck stood out, his shirt collar seemed too tight.

“Doctor Wyer,Blow the fire,Puff! puff! puff!”

she sang, laughing.

He smiled at her (он улыбнулся ей).

She was so glad because of her pearl ear-rings (она была так рада из-за своих жемчужных серег).

Over the breakfast she grew serious (за завтраком она сделалась серьезной; to grow – расти; делаться, становиться). He did not notice (он не заметил). She became portentous in her gravity (она стала напыщенной в своей серьезности; portentous – зловещий; необыкновенный, удивительный; важный, напыщенный). Almost it penetrated through his steady good-humour to irritate him (это почти проникло через его непоколебимое добродушие и раздражило его; to penetrate – проникать внутрь, проходить; steady – прочный, твердый; непоколебимый; good-humour – хорошее настроение; humour – юмор; настроение, расположение духа; to irritate – раздражать, сердить).

“Teddy!” she said at last (Тедди! – сказала она наконец).

“What?” he asked (что? – спросил он).

“I told you a lie,” she said, humbly tragic (я сказала тебе неправду, – произнесла она, смиренно-трагичная; lie – ложь; to tell a lie – врать, говорить неправду; humbly – скромно, робко; смиренно).

His soul stirred uneasily (его душа тревожно встрепенулась; soul – душа; сердце; to stir – шевелить/ся/, двигать/ся/; помешивать; волновать/ся/, возбуждать/ся/).

 He smiled at her.

She was so glad because of her pearl ear-rings.

Over the breakfast she grew serious. He did not notice. She became portentous in her gravity. Almost it penetrated through his steady good-humour to irritate him.

“Teddy!” she said at last.

“What?” he asked.

“I told you a lie,” she said, humbly tragic.

His soul stirred uneasily.

“Oh aye?” he said casually (ах, неужели? – спросил он небрежно; aye – /диал./ да).

She was not satisfied (она не была довольна). He ought to be more moved (ему следовало бы быть более взволнованным; to move – двигать/ся/; трогать, волновать; вызывать /какие-л. чувства, эмоции/).

“Yes,” she said.

He cut a piece of bread (он отрезал кусок хлеба).

“Was it a good one?” he asked (это была порядочная ложь? – спросил он; good – хороший; подходящий; оправданный; справедливый; one – заменяет уже употребленное слово).

She was piqued (она была уязвлена; to pique – уколоть, задеть, уязвить /гордость, самолюбие/). Then she considered – was it a good one (потом задумалась – была ли это порядочная ложь; to consider – рассматривать; обдумывать)? Then she laughed (потом засмеялась).

“No,” she said, “it wasn’t up to much (нет, она была пустячная; to be up to – отвечать, соответствовать /стандарту/; not up to much – /разг./ не многого стоит, не заслуживает внимания).”

“Ah!” he said easily, but with a steady strength of fondness for her in his tone (ага! – сказал он непринужденно, но с твердой силой любви = с непоколебимой любовью к ней в своем голосе; easily – легко; непринужденно; tone – тон; эмоциональный оттенок, окраска голоса, тон, голос). “Get it out then (тогда давай рассказывай).”

 “Oh aye?” he said casually.

She was not satisfied. He ought to be more moved.

“Yes,” she said.

He cut a piece of bread.

“Was it a good one?” he asked.

She was piqued. Then she considered – was it a good one? Then she laughed.

“No,” she said, “it wasn’t up to much.”

“Ah!” he said easily, but with a steady strength of fondness for her in his tone. “Get it out then.”

It became a little more difficult (это стало немного труднее).

“You know that white stocking,” she said earnestly (ты знаешь = видел тот белый чулок, – сказала она серьезно). “I told you a lie (я солгала тебе). It wasn’t a sample (это не был образец). It was a valentine (это был подарок на Валентинов день).”

A little frown came on his brow (он немного нахмурил лоб; frown – сдвинутые брови; хмурый, недовольный вид; brow – бровь; лоб).

“Then what did you invent it as a sample for (тогда зачем ты выдумала, что это образец; to invent – изобретать; придумывать)?” he said. But he knew this weakness of hers (но он знал эту ее слабость). The touch of anger in his voice frightened her (нотка гнева в его голосе пугала ее; touch – прикосновение; чуточка; примесь; оттенок; to frighten – пугать; fright – сильный внезапный испуг).

“I was afraid you’d be cross,” she said pathetically (я боялась, ты разозлишься, – жалобно сказала она; afraid – испуганный; боящийся; cross – /разг./ сердитый, злой, раздраженный).

“I’ll bet you were vastly afraid,” he said (уверен, ты очень боялась; vastly – чрезвычайно, безмерно; /разг./ очень, крайне; vast – обширный, огромный; безбрежный).

“I was, Teddy (боялась, Тедди).”

 It became a little more difficult.

“You know that white stocking,” she said earnestly. “I told you a lie. It wasn’t a sample. It was a valentine.”

A little frown came on his brow.

“Then what did you invent it as a sample for?” he said. But he knew this weakness of hers. The touch of anger in his voice frightened her.

“I was afraid you’d be cross,” she said pathetically.

“I’ll bet you were vastly afraid,” he said.

“I was, Teddy.”

There was a pause (возникла пауза). He was resolving one or two things in his mind (он обдумывал пару: «одну или две» вещей в уме; to resolve – решать, принимать решение; решать /проблему и т. д./; mind – ум, разум).

“And who sent it?” he asked (и кто это прислал? – спросил он).

“I can guess,” she said, “though there wasn’t a word with it – except (могу догадаться, хотя с этим не было ни слова, кроме…) —”

She ran to the sitting-room and returned with a slip of paper (она убежала в гостиную и вернулась с листком бумаги; slip – длинная узкая полоска).

“Pearls may be fair, but thou art fairer (жемчужины могут быть прекрасны, но ты прекраснее).Wear these for me, and I’ll love the wearer (носи их для меня, и я буду любить носящую /их/).”

He read it twice, then a dull red flush came on his face (он дважды прочел это, затем тускло-красная краска залила его лицо).

“And who do you guess it is?” he asked, with a ringing of anger in his voice (и кто это, по-твоему? – спросил он со звучанием гнева в голосе; ringing – звон; to ring – звенеть; звучать).

 There was a pause. He was resolving one or two things in his mind.

“And who sent it?” he asked.

“I can guess,” she said, “though there wasn’t a word with it – except —”

She ran to the sitting-room and returned with a slip of paper.

“Pearls may be fair, but thou art fairer.Wear these for me, and I’ll love the wearer.”

He read it twice, then a dull red flush came on his face.

“And who do you guess it is?” he asked, with a ringing of anger in his voice.

“I suspect it’s Sam Adams,” she said, with a little virtuous indignation (думаю, это Сэм Адамс, – сказала она со слабым благородным негодованием; to suspect – подозревать; думать, полагать; little – маленький; незначительный; мелкий; virtuous – добродетельный; целомудренный /о женщине/; /ирон./ благородный /о негодовании и т. д./).

Whiston was silent for a moment (Уистон помолчал немного; silent – молчаливый; безмолвный).

“Fool (дурак/болван)!” he said. “An’ what’s it got to do with pearls (и при чем здесь жемчужины)? – and how can he say ‘wear these for me’ when there’s only one (и как он может говорить «носи их для меня», когда чулок один)? He hasn’t got the brain to invent a proper verse (у него ума не хватает придумать подходящие стихи; brain – головной мозг; ум, разум; интеллект; proper – присущий; правильный, должный).”

He screwed the sup of paper into a ball and flung it into the fire (он скрутил кусочек бумаги в шарик и швырнул его в огонь; to screw – привинчивать; выжимать; sup – маленький глоток).

“I suppose he thinks it’ll make a pair with the one last year (наверное, он думает, что чулок составит пару с тем, от прошлого года),” she said.

“Why, did he send one then (а что, он и тогда прислал)?”

“Yes (да). I thought you’d be wild if you knew (я думала, ты взбесишься, если узнаешь; wild – дикий; бурный, необузданный; обуреваемый страстями).”

 “I suspect it’s Sam Adams,” she said, with a little virtuous indignation.

Whiston was silent for a moment.

“Fool!” he said. “An’ what’s it got to do with pearls? – and how can he say ’wear these for me’ when there’s only one? He hasn’t got the brain to invent a proper verse.”

He screwed the sup of paper into a ball and flung it into the fire.

“I suppose he thinks it’ll make a pair with the one last year,” she said.

“Why, did he send one then?”

“Yes. I thought you’d be wild if you knew.”

His jaw set rather sullenly (его челюсть застыла угрюмо = его рот скривился в угрюмом выражении; sullen – угрюмый; замкнутый; сердитый; мрачный).

Presently he rose, and went to wash himself (вскоре он встал и пошел умываться), rolling back his sleeves and pulling open his shirt at the breast (закатав рукава и рывком расстегнув рубашку на груди; to pull – тянуть, тащить; дергать). It was as if his fine, clear-cut temples and steady eyes were degraded by the lower, rather brutal part of his face (казалось, будто его прекрасные, аккуратно подстриженные виски и спокойные глаза плохо сочетались с нижней, весьма грубой частью его лица; clear-cut – ясно очерченный; четкий, ясный; to cut – резать; стричь, подстригать; to degrade – ухудшать/ся/; портить; /геол./ размывать). But she loved it (но лицо ей нравилось). As she whisked about, clearing the table (пока она сновала взад-вперед, убирая со стола; to whisk – смахивать /пыль/; быстро удаляться; юркнуть; to clear – очищать/ся/; убирать, устранять препятствия), she loved the way in which he stood washing himself (она любовалась тем, как он стоял и умывался). He was such a man (он был таким мужчиной = настоящим мужчиной). She liked to see his neck glistening with water as he swilled it (ей нравилось смотреть, как его шея блестит от воды, когда он облил ее водой; to swill – полоскать, обливать водой). It amused her and pleased her and thrilled her (это забавляло ее, радовало, приводило в трепет; to amuse – забавлять, развлекать; /приятно/ удивляться). He was so sure, so permanent, he had her so utterly in his power (он был так уверен /в себе/, так надежен, он держал ее полностью в своей власти; sure – уверенный; верный, надежный; permanent – постоянный, неизменный; utterly – весьма, крайне, совершенно). It gave her a delightful, mischievous sense of liberty (это давало ей сладостное, озорное ощущение свободы). Within his grasp, she could dart about excitingly (находясь рядом с ним, она порхала взволнованно; within – в, внутри; в пределах; grasp – крепкое сжатие; хватка; власть, контроль; within one`s grasp – близко; так, что можно достать рукой; to dart – бросать, метать; рваться, кинуться, помчаться; to excite – возбуждать, волновать).

 His jaw set rather sullenly.

Presently he rose, and went to wash himself, rolling back his sleeves and pulling open his shirt at the breast. It was as if his fine, clear-cut temples and steady eyes were degraded by the lower, rather brutal part of his face. But she loved it. As she whisked about, clearing the table, she loved the way in which he stood washing himself. He was such a man. She liked to see his neck glistening with water as he swilled it. It amused her and pleased her and thrilled her. He was so sure, so permanent, he had her so utterly in his power. It gave her a delightful, mischievous sense of liberty. Within his grasp, she could dart about excitingly.

He turned round to her, his face red from the cold water, his eyes fresh and very blue (он обернулся к ней, его лицо было красным от холодной воды, глаза свежими и очень голубыми).

“You haven’t been seeing anything of him, have you?” he asked roughly (ты с ним не встречалась, правда? – грубо спросил он; to see – видеть; видеться, встречаться).

“Yes,” she answered, after a moment, as if caught guilty (встречалась, – ответила она через секунду, будто пойманная с поличным; guilty – виновный; guilt – вина). “He got into the tram with me (он вошел со мной в трамвай), and he asked me to drink a coffee and a Benedictine in the Royal (и пригласил меня выпить кофе с ликером в /ресторане/ «Ройял»; to ask – спрашивать; просить; приглашать; Benedictine – бенедиктин /сорт ликера/; royal – королевский, царский).”

“You’ve got it off fine and glib,” he said sullenly (ты так хорошо и складно это говоришь, – сказал он угрюмо; to get off – /разг./ откалывать, выкидывать /номера/; высказать /мнение и т. д./; glib – бойкий /о речи/; легкий, беззаботный; легкий, беспрепятственный /о движении/). “And did you (и ты пошла)?”

“Yes,” she replied, with the air of a traitor before the rack (да, – ответила она с видом изменника /, стоящего/ перед дыбой; rack – вешалка; дыба).

The blood came up into his neck and face, he stood motionless, dangerous (кровь бросилась ему в шею и лицо, он стоял неподвижный, опасный).

 He turned round to her, his face red from the cold water, his eyes fresh and very blue.

“You haven’t been seeing anything of him, have you?” he asked roughly.

“Yes,” she answered, after a moment, as if caught guilty. “He got into the tram with me, and he asked me to drink a coffee and a Benedictine in the Royal.”

“You’ve got it off fine and glib,” he said sullenly. “And did you?”

“Yes,” she replied, with the air of a traitor before the rack.

The blood came up into his neck and face, he stood motionless, dangerous.

“It was cold, and it was such fun to go into the Royal (было холодно, да и так весело пойти в «Ройял»; fun – веселье, забава; развлечение),” she said.

“You’d go off with a nigger for a packet of chocolate (ты бы сбежала с черномазым за пачку шоколада = за шоколадку; to go off – уходить, уезжать; сбегать),” he said, in anger and contempt, and some bitterness (сказал он в гневе и презрении, с некоторой горечью). Queer how he drew away from her, cut her off from him (странно, как он отдалился от нее, отрезал ее от себя; queer – странный, необычный).

“Ted – how beastly!” she cried (Тед, как отвратительно! – воскликнула она; beastly – животный, грубый; противный; грязный, гадкий; нареч. отвратительно, ужасно; beast – животное, зверь /тж. о человеке/; /бран./ скотина; свинья). “You know quite well (ты весьма хорошо = отлично знаешь…) —” She caught her lip, flushed, and the tears came to her eyes (она закусила губу, вспыхнула, и слезы выступили на ее глазах).

He turned away, to put on his necktie (он отвернулся и стал надевать галстук; necktie – шейный платок; галстук; neck – шея; tie – бечевка; лента; галстук). She went about her work, making a queer pathetic little mouth (она приступила к своей работе, корча странную жалостную мину = трогательно поджав губы; to go about – расхаживать; начинать /делать что-л./, приступать /к чему-л./; mouth – рот; гримаса; to make a mouth – стоить рожи, гримасничать), down which occasionally dripped a tear (на которые изредка скатывалась слезинка; occasionally – изредка, временами; иногда, порой; occasion – случай; to drip – капать; стекать).

 “It was cold, and it was such fun to go into the Royal,” she said.

“You’d go off with a nigger for a packet of chocolate,” he said, in anger and contempt, and some bitterness. Queer how he drew away from her, cut her off from him.

“Ted – how beastly!” she cried. “You know quite well —” She caught her lip, flushed, and the tears came to her eyes.

He turned away, to put on his necktie. She went about her work, making a queer pathetic little mouth, down which occasionally dripped a tear.

He was ready to go (он был готов уходить). With his hat jammed down on his head (натянув шляпу на голову; to jam – зажимать, сжимать), and his overcoat buttoned up to his chin, he came to kiss her (и застегнув пальто до подбородка, он подошел поцеловать ее; to button – застегивать/ся/ на пуговицы; button – пуговица). He would be miserable all the day if he went without (он будет несчастным весь день, если уйдет без /поцелуя/). She allowed herself to be kissed (она позволила себе быть поцелованной). Her cheek was wet under his lips, and his heart burned (ее щека была мокрой под его губами, а сердце его пылало; to burn – гореть, пылать). She hurt him so deeply (она ранила его так глубоко). And she felt aggrieved, and did not quite forgive him (и она чувствовала себя обиженной и не совсем/не полностью простила его).

In a moment she went upstairs to her ear-rings (через секунду = едва он ушел, она поднялась по лестнице к своим серьгам). Sweet they looked nestling in the little drawer – sweet (прелестно они выглядели, уютно лежа в маленьком ящичке, – прелестно; sweet – сладкий; милый, прелестный; to nestle – угнездиться; уютно, удобно устроиться; nest – гнездо; drawer – выдвижной ящик /стола, комода/; to draw – тянуть/ся/; вытаскивать, вытягивать)! She examined them with voluptuous pleasure (она осмотрела их с чувственным наслаждением; to examine – рассматривать, осматривать), she threaded them in her ears (вставила в уши; to tread – продевать нитку /в иголку/; нанизывать; tread – нитка, нить), she looked at herself (поглядела на себя), she posed and postured and smiled (принимала то одну позу, то другую, улыбалась; to pose – позировать; принимать позу, вид; pose – поза; to posture – ставить в позу; принимать позу, позировать; posture – поза, положение), and looked sad and tragic and winning and appealing (делала лицо то грустным, то трагичным, то обаятельным, то трогательным; winning – выигрывающий; обаятельный; привлекательный; appealing – трогательный; привлекательный; обаятельный; to appeal – апеллировать, взывать; привлекать; волновать, трогать), all in turn before the mirror (всё /это/ по очереди перед зеркалом; turn – поворот; перемена /состояния/; очередь). And she was happy, and very pretty (и она была счастлива и очень хороша; pretty – милый, прелестный; привлекательный; хорошенький /о женщине, ребенке/).

 He was ready to go. With his hat jammed down on his head, and his overcoat buttoned up to his chin, he came to kiss her. He would be miserable all the day if he went without. She allowed herself to be kissed. Her cheek was wet under his lips, and his heart burned. She hurt him so deeply. And she felt aggrieved, and did not quite forgive him.

In a moment she went upstairs to her ear-rings. Sweet they looked nestling in the little drawer – sweet! She examined them with voluptuous pleasure, she threaded them in her ears, she looked at herself, she posed and postured and smiled, and looked sad and tragic and winning and appealing, all in turn before the mirror. And she was happy, and very pretty.

She wore her ear-rings all morning, in the house (она носила серьги все утро в доме). She was self-conscious, and quite brilliantly winsome, when the baker came, wondering if he would notice (она была застенчива и весьма блестяще привлекательна = и блистательно хороша, когда пришел булочник, и ей было интересно – заметит ли он; winsome – приятный, миловидный; обаятельный; baker – булочник, пекарь; to bake – печь, выпекать; to wonder – удивляться; интересоваться, желать знать; задаваться вопросом). All the tradesmen left her door with a glow in them (все коробейники покидали ее дверь, наполненные теплом; tradesman – торговец, лавочник; trade – занятие, ремесло; торговля; glow – отблеск, зарево /пожара, заката/; ощущение тепла; взволнованность; пыл, жар), feeling elated, and unconsciously favouring the delightful little creature (пребывая в приподнятом настроении и невольно оказывая любезность прелестному созданию; to elate – поднимать настроение, воодушевлять; unconscious – невольный, бессознательный; не сознающий; conscious – сознающий; осознанный; to favour – благоволить, быть благосклонным; оказывать любезность; creature – создание, творение; человек, создание /обычно с эпитетом/), though there had been nothing to notice in her behaviour (хотя в ее поведении нельзя было заметить ничего /особенного/).

She was stimulated all the day (она весь день была воодушевлена; to stimulate – возбуждать, стимулировать). She did not think about her husband (она не думала о муже). He was the permanent basis from which she took these giddy little flights into nowhere (он был постоянной основой, с которой она совершала эти дурманящие короткие полеты в никуда; giddy – испытывающий головокружение; головокружительный; легкомысленный, ветреный). At night, like chickens and curses, she would come home to him, to roost (вечером, точно цыплята на насест и проклятия /к проклинающему/, она возвращалась домой к нему; night – ночь; вечер; ср. посл.: curses like chickens come home to roost: «проклятия, подобно цыплятам, возвращаются домой на свой насест» – не рой другому яму, сам в нее попадешь; как аукнется, так и откликнется; roost – курятник; насест).

Meanwhile Whiston, a traveller and confidential support of a small firm (тем временем Уистон, коммивояжер и доверенное лицо одной мелкой фирмы; traveller – путешественник; коммивояжер; to travel – путешествовать; ездить в качестве коммивояжера; confidential – конфиденциальный; доверительный; пользующийся доверием; support – поддержка, помощь), hastened about his work, his heart all the while anxious for her (спешил по работе = хлопотал по делам, и всё это время его сердце стремилось к ней; while – время; промежуток времени; anxious – беспокоящийся; тревожный; стремящийся /к кому-л., чему-л./), yearning for surety, and kept tense by not getting it (жаждая уверенности /в ее честности/ и пребывая в напряжении от того, что не обретало этой уверенности; to yearn – томиться, тосковать; жаждать, стремиться; surety – уверенность; поручительство, гарантия; to keep – держать, хранить; сохранять, удерживать /состояние, положение/; пребывать /в каком-л. состоянии/; tense – натянутый; возбужденный, напряженный).

 She wore her ear-rings all morning, in the house. She was self-conscious, and quite brilliantly winsome, when the baker came, wondering if he would notice. All the tradesmen left her door with a glow in them, feeling elated, and unconsciously favouring the delightful little creature, though there had been nothing to notice in her behaviour.

She was stimulated all the day. She did not think about her husband. He was the permanent basis from which she took these giddy little flights into nowhere. At night, like chickens and curses, she would come home to him, to roost.

Meanwhile Whiston, a traveller and confidential support of a small firm, hastened about his work, his heart all the while anxious for her, yearning for surety, and kept tense by not getting it.

“Now then, Elsie,” he said, with a curious caress in his voice (ну, Элси, – сказал он с необыкновенной лаской в голосе; curious – любопытный; любознательный; странный, чудной, необычный) that seemed to lap the outside of her body in a warm glow, delicious (который будто окутал ее тело страстным, восхитительным теплом; to lap – завертывать, окутывать; окружать, захватывать; outside – внешняя, наружная сторона; warm – теплый; жаркий; страстный, пылкий; glow – отблеск, зарево /пожара, заката/; тепло, ощущение тепла; delicious – восхитительный, прелестный). She gave herself to it (она отдалась этому теплу). She liked it (ей это понравилось).

He was an excellent dancer (он был превосходным танцором). He seemed to draw her close in to him by some male warmth of attraction (казалось, он притягивал ее к себе каким-то мужским теплом привлекательности = мужской теплой привлекательностью; to draw close – пододвигать/ся/; подтягивать/ся/; close – близко), so that she became all soft and pliant to him, flowing to his form (так что она вся стала мягкой и податливой ему, перетекающей в него; pliant – гибкий; мягкий; податливый, уступчивый; to flow – струиться, течь; form – форма; внешний вид; фигура /человека/), whilst he united her with him and they lapsed along in one movement (в то время как он соединял ее с собой, и они скользили в одном движении; to unite – соединять/ся/; объединять/ся/; to lapse – отклоняться /от правильного пути, стандарта и т. д./; впадать /в какое-л. состояние/; течь, проходить /о времени и т. д./). She was just carried in a kind of strong, warm flood (ее просто уносило словно каким-то сильным, теплым потоком; just – именно, как раз; /эмоц. – усил./ прямо, совсем; kind – сорт, класс; вид, род; flood – наводнение; поток), her feet moved of themselves, and only the music threw her away from him (ее ноги двигались сами собой, и одна только музыка отбрасывала ее от него), threw her back to him, to his clasp, in his strong form moving against her, rhythmically, deliriously (бросала ее назад к нему, в его объятия, к его сильному телу, соприкасавшемуся с ней ритмично, исступленно; clasp – пряжка, застежка; пожатие; объятие; against – против; напротив; о, по, к /соприкосновение или столкновение с чем-л./; deliriously – в бреду; безумно, дико; delirium – бред; исступление; экстаз).

 “Now then, Elsie,” he said, with a curious caress in his voice that seemed to lap the outside of her body in a warm glow, delicious. She gave herself to it. She liked it.

He was an excellent dancer. He seemed to draw her close in to him by some male warmth of attraction, so that she became all soft and pliant to him, flowing to his form, whilst he united her with him and they lapsed along in one movement. She was just carried in a kind of strong, warm flood, her feet moved of themselves, and only the music threw her away from him, threw her back to him, to his clasp, in his strong form moving against her, rhythmically, deliriously.

When it was over, he was pleased and his eyes had a curious gleam (когда танец закончился, Адамс был доволен, в его глазах был странный огонек; gleam – слабый свет, проблеск) which thrilled her and yet had nothing to do with her (который приводил ее в трепет и в то же время не был никак с нею связан). Yet it held her (однако этот огонек захватил ее). He did not speak to her (он не говорил с ней). He only looked straight into her eyes with a curious, gleaming look (он только смотрел прямо в ее глаза странным мерцающим взглядом) that disturbed her fearfully and deliriously (который волновал ее ужасно и безумно; fear – страх, ужас). But also there was in his look some of the automatic irony of the roué (но в его взгляде также была некоторая доля непроизвольной иронии развратника; automatic – автоматический; машинальный, непроизвольный). It left her partly cold (это оставило ее частично холодной = она поостыла; to leave). She was not carried away (она не была охвачена /страстью/; to carry away – уносить; увлекать, охватывать /о чувстве/).

She went, driven by an opposite, heavier impulse, to Whiston (она подошла, движимая противоположным, более сильным порывом, к Уистону; heavy – тяжелый; сильный, интенсивный; impulse – удар, толчок; порыв, побуждение). He stood looking gloomy, trying to admit (он стоял с мрачным видом, пытаясь признать; gloomy – темный, мрачный; угрюмый, печальный; gloom – мрак; темнота; мрачность, уныние) that she had a perfect right to enjoy herself apart from him (что у нее есть полное право развлекаться отдельно от него; perfect – совершенный; полный, абсолютный; to enjoy – любить /что-л./, получать удовольствие /от чего-л./; наслаждаться; to enjoy oneself – весело проводить время; joy – радость; веселье; apart – в стороне; отдельно). He received her with rather grudging kindliness (он встретил ее с довольно скупой добротой; to receive – получать; принимать /гостей/; встретить; воспринять; to grudge – жалеть, давать неохотно).

“Aren’t you going to play whist?” she asked (разве ты не идешь играть в вист? – спросила она).

“Aye (иду: «да/так точно»),” he said. “Directly (немедленно; directly – прямо; сразу, немедленно; direct – прямой; непосредственный; прямо; сразу, непосредственно).”

 When it was over, he was pleased and his eyes had a curious gleam which thrilled her and yet had nothing to do with her. Yet it held her. He did not speak to her. He only looked straight into her eyes with a curious, gleaming look that disturbed her fearfully and deliriously. But also there was in his look some of the automatic irony of the roué. It left her partly cold. She was not carried away.

She went, driven by an opposite, heavier impulse, to Whiston. He stood looking gloomy, trying to admit that she had a perfect right to enjoy herself apart from him. He received her with rather grudging kindliness.

“Aren’t you going to play whist?” she asked.

“Aye,” he said. “Directly.”

“I do wish you could dance (мне бы очень хотелось, чтобы ты умел танцевать/как жаль, что ты не умеешь танцевать; to wish – желать, хотеть; жаль, что не).”

“Well, I can’t (что ж, не умею),” he said. “So you enjoy yourself (поэтому веселись /сама/).”

“But I should enjoy it better if I could dance with you (но я бы веселилась больше, если бы могла танцевать с тобой; better – лучше; полнее; сильнее, в большей степени).”

“Nay, you’re all right (нет, тебе и так хорошо; nay – /диал./ нет; all right – удовлетворительный, хороший, неплохой; right – правый; верный; подходящий, уместный, хороший),” he said. “I’m not made that way (уж такой я человек = я и танцевать-то сроду не умел).”

“Then you ought to be!” she cried (тогда тебе нужно научиться! – воскликнула она).

“Well, it’s my fault, not yours (что ж, это мой недостаток, не твой). You enjoy yourself,” he bade her (а ты веселись, – пожелал он ей; to bid – предлагать цену /на аукционе/; произносить /приветствие, пожелание и т. д./; /уст./ приказывать; просить). Which she proceeded to do, a little bit irked (к чему она и приступила, немного раздраженная; to proceed – продолжать; приступать /к чему-л./; bit – кусочек, частица; немного; to irk – раздражать, надоедать).

She went with anticipation to the arms of Sam Adams (она пошла с предвкушением в объятия Сэма Адамса), when the time came to dance with him (когда пришло время танцевать с ним). It was so gratifying, irrespective of the man (это было так приятно, независимо от мужчины; to gratify – удовлетворять; доставлять удовольствие; радовать).

 “I do wish you could dance.”

“Well, I can’t,” he said. “So you enjoy yourself.”

“But I should enjoy it better if I could dance with you.”

“Nay, you’re all right,” he said. “I’m not made that way.”

“Then you ought to be!” she cried.

“Well, it’s my fault, not yours. You enjoy yourself,” he bade her. Which she proceeded to do, a little bit irked.

She went with anticipation to the arms of Sam Adams, when the time came to dance with him. It was so gratifying, irrespective of the man.

And she felt a little grudge against Whiston (и она почувствовала небольшую обиду на Уистона; grudge – недовольство; злоба; обида), soon forgotten when her host was holding her near to him, in a delicious embrace (вскоре забытую, когда ее хозяин держал ее близко к себе, в восхитительном объятии; to forget – забывать; host – хозяин /по отношению к гостю/). And she watched his eyes, to meet the gleam in them, which gratified her (и она всматривалась в его глаза, чтобы встретить в них огонек, радовавший ее).

She was getting warmed right through (она согревалась полностью, вся; to get – доставать; получать; становиться, делаться; right – правильно; прямо; /эмоц. – усил./ полностью, совершенно), the glow was penetrating into her, driving away everything else (тепло проникало в нее, вытесняя что-то ещё = всё остальное; to drive – гнать; to drive away – прогонять, отгонять). Only in her heart was a little tightness, like conscience (лишь в ее сердце было небольшое стеснение, похожее на совесть; tightness – напряженность; tight – тугой; плотный).

When she got a chance, she escaped from the dancing-room to the card-room (когда у нее выдалась возможность, она сбежала из танцевального зала в игорный; to escape – бежать /из заключения/; избежать опасности, спастись; card – карта /игральная/). There, in a cloud of smoke, she found Whiston playing cribbage (там, в облаке дыма, она застала Уистона, играющего в криббидж; to find – находить, обнаруживать; заставать). Radiant, roused, animated, she came up to him and greeted him (сияющая, возбужденная, оживленная, она подошла к нему и поприветствовала его; radiant – сияющий; блестящий, лучезарный /тж. перен./; to rouse – поднимать /дичь/; будить; побуждать, подстрекать; возбуждать /чувства и т. д./; to animate – оживить, вдохнуть жизнь; оживлять; воодушевлять; будоражить). She was too strong, too vibrant a note in the quiet room (она была слишком сильной, слишком звонкой нотой в тихой комнате; vibrant – трепещущий, дрожащий; вибрирующий; резонирующий /о звуке/). He lifted his head, and a frown knitted his gloomy forehead (он поднял голову и нахмурил угрюмый лоб; frown – сдвинутые брови; хмурый, недовольный вид; to knit – вязать; соединять/ся/; хмурить /брови/; хмуриться).

 And she felt a little grudge against Whiston, soon forgotten when her host was holding her near to him, in a delicious embrace. And she watched his eyes, to meet the gleam in them, which gratified her.

She was getting warmed right through, the glow was penetrating into her, driving away everything else. Only in her heart was a little tightness, like conscience.

When she got a chance, she escaped from the dancing-room to the card-room. There, in a cloud of smoke, she found Whiston playing cribbage. Radiant, roused, animated, she came up to him and greeted him. She was too strong, too vibrant a note in the quiet room. He lifted his head, and a frown knitted his gloomy forehead.

“Are you playing cribbage (ты играешь в криббидж)? Is it exciting (это интересно; exciting – возбуждающий, волнующий; захватывающий /о рассказе, новости и т. д./; to excite – возбуждать, волновать; вызывать /интерес, зависть и т. д./)? How are you getting on (как успехи: «как ты преуспеваешь»; to get on – делать успехи, преуспевать)?” she chattered (трещала она; to chatter – болтать, трещать; щебетать).

He looked at her (он посмотрел на нее). None of these questions needed answering (ни один из этих вопросов не требовал ответа), and he did not feel in touch with her (и он не чувствовал себя связанным с нею/не чувствовал связи между ней и собой; touch – прикосновение; касание; общение; связь, контакт; to be in touch with – быть в контакте, поддерживать отношения, связь с /кем-л./). She turned to the cribbage-board (она обратилась к доске с колышками; cribbage-board – доска с отверстиями и колышками для подсчета очков при игре в криббидж).

“Are you white or red?” she asked (у тебя белые или красные? – спросила она).

“He’s red,” replied the partner (у него красные, – ответил партнер).

“Then you’re losing,” she said, still to Whiston (тогда ты проигрываешь, – сказала она, по-прежнему /обращаясь к/ Уистону; to lose – терять; проигрывать). And she lifted the red peg from the board (и она подняла красный колышек с доски). “One – two – three – four – five – six – seven – eight (один – два – три – четыре – пять – шесть – семь – восемь) – Right up there you ought to jump (прямо сюда тебе нужно прыгать…) —”

“Now put it back in its right place,” said Whiston (ну-ка поставь обратно, на свое место, – сказал Уистон).

 “Are you playing cribbage? Is it exciting? How are you getting on?” she chattered.

He looked at her. None of these questions needed answering, and he did not feel in touch with her. She turned to the cribbage-board.

“Are you white or red?” she asked.

“He’s red,” replied the partner.

“Then you’re losing,” she said, still to Whiston. And she lifted the red peg from the board. “One – two – three – four – five – six – seven – eight – Right up there you ought to jump —”

“Now put it back in its right place,” said Whiston.

“Where was it?” she asked gaily, knowing her transgression (где он был? – спросила она весело, осознавая свой проступок). He took the little red peg away from her and stuck it in its hole (он забрал у нее маленький красный колышек и вставил его в отверстие /на доске/; to stick – втыкать/ся/, вонзать/ся/).

The cards were shuffled (карты были перемешаны = карты стасовали; to shuffle – шаркать; волочить ноги; тасовать /карты/; перемешивать).

“What a shame you’re losing!” said Elsie (какой стыд, что ты проигрываешь! – сказала Элси).

“You’d better cut for him,” said the partner (вам лучше снять за него, – сказал партнер; to cut – резать, срезать; /карт./ снимать колоду).

She did so, hastily (она так и сделала, торопливо). The cards were dealt (сдали карты; to deal – распределять, раздавать; сдавать /карты/). She put her hand on his shoulder, looking at his cards (она положила руку ему на плечо, заглядывая в его карты).

“It’s good,” she cried, “isn’t it (хорошо, – воскликнула она, – не правда ли)?”

He did not answer, but threw down two cards (он не ответил, а сбросил две карты).

 “Where was it?” she asked gaily, knowing her transgression. He took the little red peg away from her and stuck it in its hole.

The cards were shuffled.

“What a shame you’re losing!” said Elsie.

“You’d better cut for him,” said the partner.

She did so, hastily. The cards were dealt. She put her hand on his shoulder, looking at his cards.

“It’s good,” she cried, “isn’t it?”

He did not answer, but threw down two cards.

It moved him more strongly than was comfortable (это взволновало его сильнее, чем было спокойно = для него невыносимо было; to move – двигать/ся/; трогать, волновать; вызывать /какие-л. чувства, эмоции/; comfortable – удобный; расслабленный, спокойный), to have her hand on his shoulder, her curls dangling and touching his ears (чувствовать ее руку на плече, ее свисающие локоны, касающиеся его ушей; to dangle – свободно свисать, качаться), whilst she was roused to another man (тогда как она была распалена другим мужчиной). It made the blood flame over him (это заставило кровь вскипеть в его жилах; to flame – гореть, пылать ярким пламенем; вспыхивать, пылать /о страсти и т. д./; вспыхнуть, покраснеть; over – над, выше; по всей поверхности).

At that moment Sam Adams appeared, florid and boisterous (в эту минуту появился Сэм Адамс, цветущий и шумный), intoxicated more with himself, with the dancing, than with wine (опьяненный больше самим собой и танцами, чем вином). In his eyes the curious, impersonal light gleamed (в его глазах мерцал всё тот же странный, отчужденный огонек; impersonal – обезличенный; равнодушный; холодный, отчужденный; personal – личный).

“I thought I should find you here, Elsie (я так и думал, что найду вас здесь, Элси),” he cried boisterously, a disturbing, high note in his voice (громко выкрикнул он, с волнующей высокой нотой в голосе).

“What made you think so (что заставило вас так думать)?” she replied, the mischief rousing in her (ответила она с пробуждающимся озорством; mischief – вред; беда, зло; озорство, проказы).

The florid, well-built man narrowed his eyes to a smile (цветущий, хорошо сложенный человек прищурился и улыбнулся: «сузил глаза до улыбки»).

 It moved him more strongly than was comfortable, to have her hand on his shoulder, her curls dangling and touching his ears, whilst she was roused to another man. It made the blood flame over him.

At that moment Sam Adams appeared, florid and boisterous, intoxicated more with himself, with the dancing, than with wine. In his eyes the curious, impersonal light gleamed.

“I thought I should find you here, Elsie,” he cried boisterously, a disturbing, high note in his voice.

“What made you think so?” she replied, the mischief rousing in her.

The florid, well-built man narrowed his eyes to a smile.

“I should never look for you among the ladies (я бы никогда не стал искать вас среди дам),” he said, with a kind of intimate, animal call to her (сказал он со своего рода интимным, животным призывом к ней; intimate – внутренний, глубокий, сокровенный; интимный; call – крик; зов; тяга, влечение). He laughed, bowed, and offered her his arm (он засмеялся, поклонился и предложил ей руку).

“Madam, the music waits (мадам, музыка ждет).”

She went almost helplessly, carried along with him, unwilling, yet delighted (она ушла почти беспомощно, увлекаемая им, против воли, однако счастливая; unwilling – нежелающий, несклонный; will – воля; delighted – восхищенный, очарованный; довольный, счастливый; delight – восторг, восхищение; наслаждение; источник наслаждения).

That dance was an intoxication to her (этот танец был для нее опьяняющим; intoxication – опьянение; упоение). After the first few steps, she felt herself slipping away from herself (после первых нескольких шагов она почувствовала, как теряет над собой контроль: «выскальзывает из себя»; to slip – скользить; ускользать; выскальзывать). She almost knew she was going, she did not even want to go (она с трудом понимала, что двигается, она даже не хотела этого; almost – почти; едва не). Yet she must have chosen to go (однако она, должно быть, сама захотела танцевать; to choose – выбирать; /разг./ хотеть, желать). She lay in the arm of the steady, close man with whom she was dancing (она лежала в руке = откинулась в объятиях надежного, близкого человека, с которым танцевала), and she seemed to swim away out of contact with the room, into him (и, казалось, потеряла связь с залом, слившись с партнером; to swim – плавать, плыть; плавно двигаться, скользить).

 “I should never look for you among the ladies,” he said, with a kind of intimate, animal call to her. He laughed, bowed, and offered her his arm.

“Madam, the music waits.”

She went almost helplessly, carried along with him, unwilling, yet delighted.

That dance was an intoxication to her. After the first few steps, she felt herself slipping away from herself. She almost knew she was going, she did not even want to go. Yet she must have chosen to go. She lay in the arm of the steady, close man with whom she was dancing, and she seemed to swim away out of contact with the room, into him.

She had passed into another, denser element of him, an essential privacy (она перетекла в другую, более сокровенную его часть, в самую глубину души; to pass – идти; проходить; переходить в другое состояние; dense – густой, плотный; element – элемент, составная часть; стихия; essential – неотъемлемый; составляющий сущность; важнейший; privacy – уединение; уединенность; тайна, секретность). The room was all vague around her, like an atmosphere (зал вокруг нее был совершенно туманным, словно /непрозрачный/ воздух; vague – неопределенный, неясный, туманный; atmosphere – атмосфера; воздух /в помещении, городе и т. д./), like under sea, with a flow of ghostly, dumb movements (словно под морем = словно виден сквозь толщу моря, и в нем – поток призрачных, беззвучных движений; ghost – привидение, призрак; dumb – немой; бессловесный; безмолвный; неслышный). But she herself was held real against her partner (но саму ее действительно прижимал к себе партнер; real – реальный, действительный), and it seemed she was connected with him (и, казалось, она была соединена с ним), as if the movements of his body and limbs were her own movements (словно движения его тела, рук и ног были ее собственными движениями), yet not her own movements – and oh, delicious (и вместе с тем не ее собственными… о, /как/ восхитительно)! He also was given up, oblivious, concentrated, into the dance (он тоже отдался танцу, ничего вокруг не замечающий, сосредоточенный; oblivious – забывчивый; не замечающий /чего-л./, не обращающий внимания /на что-л./). His eye was unseeing (его глаза не видели; unseeing – невидящий; слепой; не замечающий). Only his large, voluptuous body gave off a subtle activity (лишь его большое, роскошное тело производило едва уловимое движение; voluptuous – чувственный; сладострастный; пышный, роскошный /о фигуре, формах тела/; to give off – испускать; subtle – тонкий, нежный; трудно уловимый, едва различимый; activity – активность; деятельность). His fingers seemed to search into her flesh (его пальцы словно пронизывали ее плоть; to search – искать; обшаривать; пронизывать, проникать). Every moment, and every moment, she felt she would give way utterly, and sink molten (каждый миг, каждое мгновение она ощущала, что вот-вот поддастся полностью и растает; to give way – отступать, давать дорогу; уступать, поддаваться, предаваться /какому-л. чувству/; utterly – крайне, совершенно; utter – полный, совершенный; категорический; to sink – тонуть; погружать/ся/; впадать /в какое-л. состояние/; molten – расплавленный; to melt – таять /тж. перен./; плавить/ся/): the fusion point was coming when she would fuse down into perfect unconsciousness at his feet and knees (приближалась точка плавления, когда она истает в совершенном беспамятстве у его стоп и коленей; fusion – плавка; расплавление; to fuse – плавить/ся/; unconsciousness – бессознательное состояние, беспамятство, забытье).

 She had passed into another, denser element of him, an essential privacy. The room was all vague around her, like an atmosphere, like under sea, with a flow of ghostly, dumb movements. But she herself was held real against her partner, and it seemed she was connected with him, as if the movements of his body and limbs were her own movements, yet not her own movements – and oh, delicious! He also was given up, oblivious, concentrated, into the dance. His eye was unseeing. Only his large, voluptuous body gave off a subtle activity. His fingers seemed to search into her flesh. Every moment, and every moment, she felt she would give way utterly, and sink molten: the fusion point was coming when she would fuse down into perfect unconsciousness at his feet and knees.

But he bore her round the room in the dance (но он кружил ее по залу в танце; to bear – носить, нести; переносить), and he seemed to sustain all her body with his limbs, his body, and his warmth seemed to come closer into her, nearer (и, казалось, поддерживал все ее тело своими руками, своим телом, и его тепло словно проникало глубже в нее, всё глубже; to sustain – подпирать, поддерживать; to come closer – подходить ближе), till it would fuse right through her (пока не /охватит и не/ расплавит ее всю, полностью), and she would be as liquid to him, as an intoxication only (и она будет для него такой же жидкой, как только опьянение = и она опьянит его, точно вино).

It was exquisite (это было бесподобно; exquisite – изысканный, изящный; острый, сильный /об ощущении/). When it was over, she was dazed, and was scarcely breathing (когда танец закончился, она была оглушена и едва дышала; dazed – изумленный, потрясенный, ошеломленный; /мед./ полубессознательный; to daze – оглушить ударом; изумить; ошеломить). She stood with him in the middle of the room as if she were alone in a remote place (она стояла с ним посреди зала так, будто находилась одна в уединенном месте; middle – середина; remote – дальний, далекий, отдаленный). He bent over her (он наклонился к ней/склонился над ней). She expected his lips on her bare shoulder, and waited (она надеялась /ощутить/ его губы на своем обнаженном плече и ждала; to expect – ждать, ожидать; надеяться, рассчитывать; bare – голый, нагой, обнаженный). Yet they were not alone, they were not alone (однако они были не одни, не одни). It was cruel (это было мучительно; cruel – жестокий, безжалостный; мучительный, тягостный).

 But he bore her round the room in the dance, and he seemed to sustain all her body with his limbs, his body, and his warmth seemed to come closer into her, nearer, till it would fuse right through her, and she would be as liquid to him, as an intoxication only.

It was exquisite. When it was over, she was dazed, and was scarcely breathing. She stood with him in the middle of the room as if she were alone in a remote place. He bent over her. She expected his lips on her bare shoulder, and waited. Yet they were not alone, they were not alone. It was cruel.

“’Twas good, wasn’t it, my darling (это было хорошо, не правда ли, дорогая; ’twas = /уст., поэт./ it was)?” he said to her, low and delighted (сказал он ей тихо и довольно; low – низкий; тихий; низко; негромко, тихо). There was a strange impersonality about his low, exultant call that appealed to her irresistibly (какая-то странная отчужденность была в его тихом, ликующем призыве, которая манила ее неотразимо; to appeal – апеллировать, взывать /к кому-л./; привлекать, манить; волновать, трогать; irresistibly – неотразимо; непреодолимо; to resist – сопротивляться; не поддаваться; устоять /против чего-л./). Yet why was she aware of some part shut off in her (и всё же отчего она чувствовала, что какая-то часть в ней замерла; aware – знающий, /о/сознающий; to shut – закрывать/ся/, запирать/ся/; to shut off – отключать /воду, электричество и т. д./; отрезать, отдалить)? She pressed his arm, and he led her towards the door (она сжала его руку, и он повел ее к двери; to press – жать, нажимать; to lead).

She was not aware of what she was doing, only a little grain of resistant trouble was in her (она не сознавала, что делает, лишь крупица противящейся тревоги была в ней; grain – зерно; крупинка; песчинка; мельчайшая частица, крупица /тж. перен./; resistant – сопротивляющийся; стойкий, прочный; trouble – беспокойство, волнение, тревога). The man, possessed, yet with a superficial presence of mind, made way to the dining-room (мужчина, охваченный /страстью/, однако внешне сохраняющий самообладание, направлялся в столовую; to possess – обладать, владеть; овладевать, захватывать /о чувстве, настроении/; superficial – поверхностный, неглубокий; кажущийся; presence of mind – присутствие духа, хладнокровие, самообладание; mind – ум, разум; дух, душа; to make one`s way – пробивать себе дорогу; двигаться, продвигаться вперед; направляться; to dine – обедать; давать обед), as if to give her refreshment, cunningly working to his own escape with her (будто чтобы угостить ее чем-нибудь освежающим, хитро устраивая свой побег с ней; refreshment – восстановление сил; отдых; что-л. освежающее, восстанавливающее силы; еда, питье; to work – работать; /разг./ устраивать; пробираться, продвигаться). He was molten hot, filmed over with presence of mind, and bottomed with cold disbelief (он был расплавлено-горячий = распален желанием, снаружи – самообладание, а внутри – холодное неверие; to film – снимать фильм; покрывать/ся/ пленкой; застилать/ся/ дымкой; film – пленка; тонкий слой чего-л.; легкий туман, дымка; to bottom – приделывать дно; касаться дна; доходить до сути, вникать; bottom – низ, нижняя часть; дно; суть, основа; belief – вера; доверие; убеждение).

 “’Twas good, wasn’t it, my darling?” he said to her, low and delighted. There was a strange impersonality about his low, exultant call that appealed to her irresistibly. Yet why was she aware of some part shut off in her? She pressed his arm, and he led her towards the door.

She was not aware of what she was doing, only a little grain of resistant trouble was in her. The man, possessed, yet with a superficial presence of mind, made way to the dining-room, as if to give her refreshment, cunningly working to his own escape with her. He was molten hot, filmed over with presence of mind, and bottomed with cold disbelief.

In the dining-room was Whiston, carrying coffee to the plain, neglected ladies (в столовой был Уистон, подносивший кофе невзрачным дамам, оставшимся без кавалеров; to carry – /пере/носить; разносить; plain – очевидный; простой, обыкновенный; невзрачный; to neglect – пренебрегать; не обращать внимания; игнорировать). Elsie saw him, but felt as if he could not see her (Элси увидела его, но ей казалось, словно он не мог видеть ее; to feel – трогать, осязать; чувствовать, ощущать; полагать, считать). She was beyond his reach and ken (она была вне его досягаемости и кругозора = была для него недосягаема, невидима; beyond – вне, за пределами; reach – протягивание /руки/; досягаемость). A sort of fusion existed between her and the large man at her side (нечто вроде слияния существовало между ней и крупным мужчиной рядом; fusion – плавка; расплавление; слияние; side – сторона; бок /туловища/; место рядом). She ate her custard, but an incomplete fusion all the while sustained and contained her within the being of her employer (она ела заварной крем, но неполное слияние всё это время поддерживало и удерживало ее внутри работодателя; to eat; to contain – содержать; вмещать; сдерживать, удерживать; being – жизнь, существование; существо, суть /человека/).

But she was growing cooler (но она остывала; to grow – расти; делаться, становиться; cool – прохладный; спокойный, хладнокровный). Whiston came up (подошел Уистон). She looked at him, and saw him with different eyes (она посмотрела на него и увидела его другими глазами; different – иной, отличный). She saw his slim, young man’s figure real and enduring before her (она увидела его стройную фигуру молодого человека, реального и терпеливого, /стоящего/ перед ней; enduring – прочный; стойкий; выносливый; to endure – вынести, вытерпеть /что-л./; стойко держаться). That was he (это был он). But she was in the spell with the other man, fused with him (но она была очарована другим мужчиной, слилась с ним; spell – заклинание; чары, очарование, обаяние), and she could not be taken away (и нельзя было ее оторвать /от него/; to take away – убирать; уносить; уводить; отбирать, отнимать).

“Have you finished your cribbage?” she asked, with hasty evasion of him (ты уже закончил свой криббидж? – спросила она с поспешным уклонением от него = поспешно предваряя его вопрос; evasion – уклонение /от обязанностей, забот и т. д./; уклонение /от удара, преследования/).

 In the dining-room was Whiston, carrying coffee to the plain, neglected ladies. Elsie saw him, but felt as if he could not see her. She was beyond his reach and ken. A sort of fusion existed between her and the large man at her side. She ate her custard, but an incomplete fusion all the while sustained and contained her within the being of her employer.

But she was growing cooler. Whiston came up. She looked at him, and saw him with different eyes. She saw his slim, young man’s figure real and enduring before her. That was he. But she was in the spell with the other man, fused with him, and she could not be taken away.

“Have you finished your cribbage?” she asked, with hasty evasion of him.

“Yes,” he replied (да, – ответил он). “Aren’t you getting tired of dancing (ты не устаешь танцевать; tired – усталый, уставший; пресытившийся)?”

“Not a bit (ни капельки),” she said.

“Not she,” said Adams heartily (только не она, – с жаром сказал Адамс; heartily – сердечно, искренне; энергично, с жаром; heart – сердце). “No girl with any spirit gets tired of dancing (ни одна девушка с задором не устает танцевать; spirit – дух; душа; живость, горячность). – Have something else, Elsie (выпейте-ка что-нибудь еще, Элси). Come – sherry (давайте… хереса; to come – приходить; ну! живо! давай! /побуждение к действию/). Have a glass of sherry with us, Whiston (выпейте с нами бокал хереса, Уистон; glass – стекло; стакан, бокал).”

Whilst they sipped the wine, Adams watched Whiston almost cunningly, to find his advantage (пока они потягивали вино, Адамс наблюдал за Уистоном почти хитро, чтобы обнаружить его преимущество = понять, в чем тот превосходит его; to sip – пить маленькими глотками; потягивать; sip – маленький глоток; небольшое количество).

“We’d better be getting back – there’s the music (нам лучше возвращаться – музыка играет),” he said. “See the women get something to eat, Whiston, will you, there’s a good chap (позаботьтесь о том, чтобы дамы что-нибудь съели: «получили что-нибудь съесть», Уистон, будьте добры, вы славный малый; to see – смотреть, видеть; позаботиться /о чем-л./; проследить; chap – /разг./ малый, парень).”

And he began to draw away (и он начал удаляться). Elsie was drifting helplessly with him (Элси беспомощно пошла с ним; to drift – относить, гнать /ветром, течением/; перемещаться, сдвигаться /по ветру, течению/).

 “Yes,” he replied. “Aren’t you getting tired of dancing?”

“Not a bit,” she said.

“Not she,” said Adams heartily. “No girl with any spirit gets tired of dancing. – Have something else, Elsie. Come – sherry. Have a glass of sherry with us, Whiston.”

Whilst they sipped the wine, Adams watched Whiston almost cunningly, to find his advantage.

“We’d better be getting back – there’s the music,” he said. “See the women get something to eat, Whiston, will you, there’s a good chap.”

And he began to draw away. Elsie was drifting helplessly with him.

But Whiston put himself beside them, and went along with them (но Уистон пристроился: «поставил себя» рядом и пошел вместе с ними; to go along with – сопровождать). In silence they passed through to the dancing-room (в молчании они прошли до танцевального зала). There Adams hesitated, and looked round the room (там = на пороге Адамс остановился в нерешительности и оглядел зал; to hesitate – колебаться; медлить, не решаться). It was as if he could not see (он словно не видел /ничего/).

A man came hurrying forward, claiming Elsie, and Adams went to his other partner (какой-то мужчина спешил к ним, требуя /свой танец с/ Элси, и Адамс ушел к другой партнерше; forward – вперед; to claim – требовать /как принадлежащее по праву/; претендовать). Whiston stood watching during the dance (Уистон стоял и наблюдал во время танца). She was conscious of him standing there observant of her, like a ghost (она чувствовала, как он стоит там и следит за ней, словно призрак; conscious – сознающий; понимающий; ощущающий; observant – внимательный, наблюдательный; to observe – наблюдать, следить /за чем-л./), or a judgment, or a guardian angel (или высший судия, или ангел-хранитель; judgment – приговор, решение суда; наказание, /божья/ кара; суд Божий; to judge – судить, выносить приговор; guardian – /юр./ опекун, попечитель; страж, хранитель; to guard – охранять; оберегать, защищать). She was also conscious, much more intimately and impersonally (она также чувствовала – гораздо более глубоко и бесстрастно), of the body of the other man moving somewhere in the room (тело другого мужчины, танцующего где-то в зале). She still belonged to him, but a feeling of distraction possessed her, and helplessness (она всё ещё принадлежала ему, но смятение овладело ею, и беспомощность; distraction – отвлечение /внимания/; беспорядок; смятение; возбуждение; помрачение рассудка; безумие; to distract – увлекать, уводить в сторону; приводить в смятение, растерянность; расстраивать). Adams danced on, adhering to Elsie, waiting his time, with the persistence of cynicism (Адамс продолжал танцевать, не отпуская Элси, ожидая своего времени с упорством цинизма = с циничным упорством; to adhere – прилипать, приклеиваться; твердо держаться, придерживаться).

 But Whiston put himself beside them, and went along with them. In silence they passed through to the dancing-room. There Adams hesitated, and looked round the room. It was as if he could not see.

A man came hurrying forward, claiming Elsie, and Adams went to his other partner. Whiston stood watching during the dance. She was conscious of him standing there observant of her, like a ghost, or a judgment, or a guardian angel. She was also conscious, much more intimately and impersonally, of the body of the other man moving somewhere in the room. She still belonged to him, but a feeling of distraction possessed her, and helplessness. Adams danced on, adhering to Elsie, waiting his time, with the persistence of cynicism.

The dance was over (танец закончился; to be over – закончиться). Adams was detained (Адамс был /кем-то/ задержан). Elsie found herself beside Whiston (Элси оказалась: «обнаружила себя» возле Уистона). There was something shapely about him as he sat, about his knees and his distinct figure, that she clung to (он сидел, и было что-то статное в нем, в его коленях и выделяющейся фигуре, к которой она прильнула; shapely – статный, стройный; хорошей формы; shape – форма, очертание; /физическая/ форма; distinct – ясный; отчетливый; особый, индивидуальный; to cling – прилипать; цепляться). It was as if he had enduring form (у него словно была выносливая/стойкая фигура; form – форма; фигура /человека/). She put her hand on his knee (она положила руку ему на колено).

“Are you enjoying yourself?” he asked (ты весело проводишь время? – спросил он).

“Ever so,” she replied, with a fervent, yet detached tone (очень, – ответила она пылким, однако отчужденным голосом; ever so – /разг./ очень, крайне, чрезвычайно; detached – отдельный, обособленный; беспристрастный; бесстрастный, отрешенный; to detach – отделять/ся/, отсоединять/ся/).

“It’s going on for one o’clock (/время/ близится к часу; to go on for – приближаться к /о времени/),” he said.

“Is it?” she answered (правда? – спросила она). It meant nothing to her (это ничего для нее не значило).

“Should we be going (может, нам пора уходить)?” he said.

 The dance was over. Adams was detained. Elsie found herself beside Whiston. There was something shapely about him as he sat, about his knees and his distinct figure, that she clung to. It was as if he had enduring form. She put her hand on his knee.

“Are you enjoying yourself?” he asked.

“Ever so,” she replied, with a fervent, yet detached tone.

“It’s going on for one o’clock,” he said.

“Is it?” she answered. It meant nothing to her.

“Should we be going?” he said.

She was silent (она молчала). For the first time for an hour or more an inkling of her normal consciousness returned (в первый раз за час или более нечто похожее на ее нормальное сознание вернулось; inkling – намек; отдаленное представление). She resented it (она была недовольна; to resent – негодовать, возмущаться; обижаться).

“What for (зачем)?” she said.

“I thought you might have had enough (я подумал, может, ты уже достаточно /потанцевала/),” he said.

A slight soberness came over her (легкая трезвость охватила ее = ее сознание немного прояснилось), an irritation at being frustrated of her illusion (/она почувствовала/ раздражение оттого, что ее иллюзии рассеяли; to frustrate – расстраивать, срывать /планы/; разочаровывать; обманывать /надежды, ожидания/; illusion – иллюзия; несбыточная мечта).

“Why (почему)?” she said.

“We’ve been here since nine (мы тут с девяти /часов/),” he said.

That was no answer, no reason (это не было ни ответом, ни основанием). It conveyed nothing to her (это ей ни о чем не говорило; to convey – перевозить; сообщать; передавать, выражать /смысл, мысль/). She sat detached from him (она сидела, далекая от него/чуждая ему). Across the room Sam Adams glanced at her (Сэм Адамс взглянул на нее из другого конца зала: «через зал»). She sat there exposed for him (она сидела, открытая для него; to expose – выставлять напоказ; делать видимым, обнажать).

 She was silent. For the first time for an hour or more an inkling of her normal consciousness returned. She resented it.

“What for?” she said.

“I thought you might have had enough,” he said.

A slight soberness came over her, an irritation at being frustrated of her illusion.

“Why?” she said.

“We’ve been here since nine,” he said.

That was no answer, no reason. It conveyed nothing to her. She sat detached from him. Across the room Sam Adams glanced at her. She sat there exposed for him.

“You don’t want to be too free with Sam Adams,” said Whiston cautiously, suffering (тебе не нужно быть слишком вольной = слишком вольничать с Сэмом Адамсом, – осторожно сказал Уистон, страдая; to want – хотеть, желать; /разг./ быть нужным; требоваться; free – свободный; распущенный; вольный). “You know what he is (ты знаешь, что он за человек).”

“How, free?” she asked (как /это/ – вольничать? – спросила она).

“Why – you don’t want to have too much to do with him (ну… тебе не надо слишком уж знаться с ним; to have to do with – иметь дело, иметь отношение /к кому-л., чему-л./; быть связанным /с кем-л., чем-л./).”

She sat silent (она сидела молча). He was forcing her into consciousness of her position (он принуждал ее осознать свое положение; to force – заставлять, принуждать; force – сила; воздействие; принуждение; consciousness – сознание; осознание, понимание). But he could not get hold of her feelings, to change them (но он не мог понять ее чувств, чтобы их изменить; to get hold of – схватить; захватить, овладеть /чем-л./; осознать, понять /что-л./; hold – удерживание; захват; схватывание, понимание). She had a curious, perverse desire that he should not (у нее возникло странное, упрямое желание не дать ему этого сделать; perverse – порочный, извращенный; упрямый, упорствующий /в своей неправоте/).

“I like him,” she said (мне он нравится, – сказала она).

“What do you find to like in him?” he said, with a hot heart (что ты в нем находишь? – спросил он с горячим сердцем).

“I don’t know – but I like him (не знаю… но он мне нравится),” she said.

 “You don’t want to be too free with Sam Adams,” said Whiston cautiously, suffering. “You know what he is.”

“How, free?” she asked.

“Why – you don’t want to have too much to do with him.”

She sat silent. He was forcing her into consciousness of her position. But he could not get hold of her feelings, to change them. She had a curious, perverse desire that he should not.

“I like him,” she said.

“What do you find to like in him?” he said, with a hot heart.

“I don’t know – but I like him,” she said.

She was immutable (она была непреклонна; immutable – неизменный, непреложный). He sat feeling heavy and dulled with rage (он сидел мрачный, подавленный гневом; heavy – тяжелый; отягощенный; мрачный; to dull – делать тупым, вялым; притуплять; оглушать; rage – ярость, гнев, бешенство). He was not clear as to what he felt (он сам не понимал, что чувствует; clear – чистый; ясный, понятный; as to – что касается, относительно). He sat there unliving whilst she danced (он сидел, стараясь забыть /прошлое/, пока она танцевала; to unlive – уничтожить, стараться исправить или забыть /прошлое/; to live – жить, существовать). And she, distracted, lost to herself between the opposing forces of the two men, drifted (а она, смятенная, потерявшаяся: «потерянная для себя» между противодействующими силами двух мужчин, безвольно плыла /в танце/). Between the dances, Whiston kept near to her (между танцами Уистон держался близко к ней = не отходил от нее). She was scarcely conscious (она едва понимала /, что происходит/). She glanced repeatedly at her card, to see when she would dance again with Adams, half in desire, half in dread (она то и дело поглядывала на свою карточку, чтобы проверить, когда будет снова танцевать с Адамсом, и жаждая, и страшась этого: «наполовину в желании, наполовину в ужасе»; repeatedly – часто, неоднократно; повторно; to repeat – повторять/ся/). Sometimes she met his steady, glaucous eye as she passed him in the dance (иногда она встречала его неотступный серовато-голубой взгляд, когда проходила мимо него в танце; glaucous – серовато-зеленый, серовато-голубой; тусклый; eye – глаз; взгляд). Sometimes she saw the steadiness of his flank as he danced (иногда она видела его устойчивое, массивное тело, когда он танцевал; steadiness – устойчивость; стабильность; равномерность /движения/; flank – бок; сторона; бочок /часть мясной туши/). And it was always as if she rested on his arm, were borne along, upborne by him, away from herself (и все время казалось, будто она опирается на его руку, и он, поддерживая ее, увлекает в танце, прочь от самой себя; always – всегда, все время, неизменно; to bear – /пере/носить; гнать; to upbear – поддерживать; приподнимать). And always there was present the other’s antagonism (и неизменно ощущалось противодействие другого /мужчины/; present – присутствующий, имеющийся налицо; antagonism – вражда; неприязнь; антагонизм, противоборство). She was divided (она разрывалась на части; to divide – делить/ся/ на части).

 She was immutable. He sat feeling heavy and dulled with rage. He was not clear as to what he felt. He sat there unliving whilst she danced. And she, distracted, lost to herself between the opposing forces of the two men, drifted. Between the dances, Whiston kept near to her. She was scarcely conscious. She glanced repeatedly at her card, to see when she would dance again with Adams, half in desire, half in dread. Sometimes she met his steady, glaucous eye as she passed him in the dance. Sometimes she saw the steadiness of his flank as he danced. And it was always as if she rested on his arm, were borne along, upborne by him, away from herself. And always there was present the other’s antagonism. She was divided.

The time came for her to dance with Adams (пришло время ей танцевать с Адамсом). Oh, the delicious closing of contact with him, of his limbs touching her limbs, his arm supporting her (о, это восхитительное соприкосновение с ним, с его руками, ногами, касающимися ее рук и ног, его рука, поддерживающая ее; closing – закрытие; смыкание, замыкание; limb – конечность /человека или животного/). She seemed to resolve (она, похоже, разрешила свои сомнения/сделала свой выбор; to resolve – решать, принимать решение; разрешать /сомнения и т. д./;). Whiston had not made himself real to her (Уистон уже не существовал для нее: «не сделал себя реальным для нее»). He was only a heavy place in her consciousness (он был всего лишь тяжелым местом в ее сознании = лишь оставил в душе какую-то тяжесть).

But she breathed heavily, beginning to suffer from the closeness of strain (но она тяжело дышала, начиная страдать от неистового напряжения; closeness – духота, спертость; плотность). She was nervous (она нервничала; nervous – нервный; нервничающий, взволнованный). Adams also was constrained (Адамс также был напряжен; constrained – вынужденный; неестественный, натянутый; напряженный; to constrain – заставлять, принуждать; сдерживать, стеснять /движения/). A tightness, a tension was coming over them all (напряженность, натянутость охватывало их всех; to come – приходить; охватывать /о чувстве/). And he was exasperated, feeling something counteracting physical magnetism (и Адамс был рассержен, ощущая какой-то противодействующий телесный магнетизм; to exasperate – сердить, раздражать, выводить из себя), feeling a will stronger with her than his own (чувствуя волю, влияющую на нее сильнее его собственной; strong – сильный; мощный; имеющий силу, власть), intervening in what was becoming a vital necessity to him (вмешивающуюся в то, что становилось для него жизненной необходимостью).

 The time came for her to dance with Adams. Oh, the delicious closing of contact with him, of his limbs touching her limbs, his arm supporting her. She seemed to resolve. Whiston had not made himself real to her. He was only a heavy place in her consciousness.

But she breathed heavily, beginning to suffer from the closeness of strain. She was nervous. Adams also was constrained. A tightness, a tension was coming over them all. And he was exasperated, feeling something counteracting physical magnetism, feeling a will stronger with her than his own, intervening in what was becoming a vital necessity to him.

Elsie was almost lost to her own control (Элси была почти потеряна для собственного контроля = почти утратила над собой контроль). As she went forward with him to take her place at the dance (когда она шла с ним, чтобы занять свое место для танца), she stooped for her pocket-handkerchief (то наклонилась за своим носовым платком; to stoop – наклонять/ся/, нагибать/ся/). The music sounded for quadrilles (заиграла музыка для кадрилей; to sound – звучать; давать сигнал /к чему-л./). Everybody was ready (все были готовы). Adams stood with his body near her, exerting his attraction over her (Адамс стоял возле нее, воздействуя на нее своей притягательностью; to exert – напрягать /силы/; прилагать /усилия/; проявлять). He was tense and fighting (он был напряжен и напорист; fighting – боевой, воинственный; to fight – драться, сражаться; бороться). She stooped for her pocket-handkerchief, and shook it as she rose (она наклонилась /и достала/ свой носовой платок и встряхнула его, поднявшись). It shook out and fell from her hand (он /платок/ развернулся и выпал из ее руки). With agony, she saw she had taken a white stocking instead of a handkerchief (в ужасе она увидела, что взяла белый чулок вместо платка; agony – мука, мучение, страдание /душевное или физическое/). For a second it lay on the floor, a twist of white stocking (секунду он лежал на полу, скомканный белый чулок; twist – кручение; изгиб, поворот; скрученный бумажный пакет, фунтик). Then, in an instant, Adams picked it up, with a little, surprised laugh of triumph (затем в один миг Адамс поднял его с маленьким удивленным смехом победы = с удивленным победным смешком).

 Elsie was almost lost to her own control. As she went forward with him to take her place at the dance, she stooped for her pocket-handkerchief. The music sounded for quadrilles. Everybody was ready. Adams stood with his body near her, exerting his attraction over her. He was tense and fighting. She stooped for her pocket-handkerchief, and shook it as she rose. It shook out and fell from her hand. With agony, she saw she had taken a white stocking instead of a handkerchief. For a second it lay on the floor, a twist of white stocking. Then, in an instant, Adams picked it up, with a little, surprised laugh of triumph.

“That’ll do for me,” he whispered – seeming to take possession of her (это меня устроит, – прошептал он, будто завладев ею; to do – делать; годиться, подходить; быть достаточным; possession – владение, обладание). And he stuffed the stocking in his trousers pocket, and quickly offered her his handkerchief (и он сунул чулок в карман брюк и быстро предложил ей свой носовой платок; to stuff – набивать; засовывать, запихивать).

The dance began (танец начался). She felt weak and faint, as if her will were turned to water (она чувствовала слабость и головокружение, словно ее воля превратилась в воду; faint – слабый, ослабевший; чувствующий слабость, головокружение; to turn – поворачивать/ся/; делаться, превращаться). A heavy sense of loss came over her (тяжелое чувство утраты охватило ее). She could not help herself anymore (она больше не могла ничего с собой поделать). But it was peace (но было так спокойно; peace – мир; покой, спокойствие).

When the dance was over, Adams yielded her up (когда танец закончился, Адамс оставил ее; to yield – отступать; уступать; сдавать /позицию, крепость/). Whiston came to her (Уистон подошел к ней).

“What was it as you dropped?” Whiston asked (что это ты уронила? – спросил Уистон).

“I thought it was my handkerchief – I’d taken a stocking by mistake (я думала, это мой платок… я взяла чулок по ошибке),” she said, detached and muted (сказала она, отчужденная и притихшая; to mute – приглушать звук; надевать сурдин/к/у).

“And he’s got it (и он /теперь/ у него)?”

“Yes.”

 “That’ll do for me,” he whispered – seeming to take possession of her. And he stuffed the stocking in his trousers pocket, and quickly offered her his handkerchief.

The dance began. She felt weak and faint, as if her will were turned to water. A heavy sense of loss came over her. She could not help herself anymore. But it was peace.

When the dance was over, Adams yielded her up. Whiston came to her.

“What was it as you dropped?” Whiston asked.

“I thought it was my handkerchief – I’d taken a stocking by mistake,” she said, detached and muted.

“And he’s got it?”

“Yes.”

“What does he mean by that (что он этим хочет сказать)?”

She lifted her shoulders (она подняла плечи = пожала плечами).

“Are you going to let him keep it?” he asked (ты собираешься позволить ему оставить чулок? – спросил он; to be going to – собираться /сделать что-л./; to let – /в/пускать; позволять, разрешать).

“I don’t let him (я ему не позволяю).”

There was a long pause (наступила долгая пауза).

“Am I to go and have it out with him (мне пойти и разобраться с ним; to be to – быть должным /сделать что-л./; to have it out with – объясниться /с кем-л./; разрешить вопрос /с помощью обсуждения или драки/)?” he asked, his face flushed, his blue eyes going hard with opposition (спросил он, его лицо вспыхнуло, а голубые глаза делались твердыми от негодования; opposition – сопротивление, противодействие; неприятие).

“No,” she said, pale (нет, – сказала она, побледнев; pale – бледный).

“Why (почему)?”

 “What does he mean by that?”

She lifted her shoulders.

“Are you going to let him keep it?” he asked.

“I don’t let him.”

There was a long pause.

“Am I to go and have it out with him?” he asked, his face flushed, his blue eyes going hard with opposition.

“No,” she said, pale.

“Why?”

“No – I don’t want to say anything about it (нет… не хочу ничего говорить об этом).”

He sat exasperated and nonplussed (он сидел разгневанный и растерянный; to nonplus – приводить в замешательство; ставить в тупик).

“You’ll let him keep it, then?” he asked (значит, ты позволишь ему оставить чулок? – спросил он).

She sat silent and made no form of answer (она сидела молча и не дала никакого ответа: «не сделала никакой формы ответа»).

“What do you mean by it?” he said, dark with fury (что ты этим хочешь сказать? – спросил он, темный от ярости). And he started up (и вскочил).

“No!” she cried (нет! – воскликнула она; to cry – кричать; вскрикнуть, воскликнуть). “Ted!” And she caught hold of him, sharply detaining him (Тед! и вцепилась в него, резко задерживая его; to catch hold of – схватить, ухватиться).

It made him black with rage (это сделало его черным от ярости = заставило его почернеть от ярости; to make – делать; заставлять, побуждать /делать что-л./; приводить в какое-л. состояние).

“Why (почему)?” he said.

 “No – I don’t want to say anything about it.”

He sat exasperated and nonplussed.

“You’ll let him keep it, then?” he asked.

She sat silent and made no form of answer.

“What do you mean by it?” he said, dark with fury. And he started up.

“No!” she cried. “Ted!” And she caught hold of him, sharply detaining him.

It made him black with rage.

“Why?” he said.

Then something about her mouth was pitiful to him (в ее губах было что-то, вызывающее у него жалость; pitiful – сострадательный; жалостливый; жалостный; pity – жалость, сострадание). He did not understand, but he felt she must have her reasons (он не понимал, но чувствовал, что у нее должны быть свои причины).

“Then I’m not stopping here (тогда я здесь не останусь),” he said. “Are you coming with me (ты идешь со мной)?”

She rose mutely, and they went out of the room (она безмолвно поднялась, и они вышли из комнаты). Adams had not noticed (Адамс не заметил).

In a few moments they were in the street (через несколько секунд они были на улице).

“What the hell do you mean?” he said, in a black fury (что, черт возьми, это значит? – спросил он в черной ярости; hell – ад, преисподняя).

She went at his side, in silence, neutral (она шла рядом с ним, в молчании = молчаливая, безучастная; neutral – нейтральный; безразличный, безучастный).

“That great hog, an’ all,” he added (вот ведь огромный боров, – прибавил он; an’ = /диал./ and; and all – /разг./ и так далее, и всё такое прочее).

 Then something about her mouth was pitiful to him. He did not understand, but he felt she must have her reasons.

“Then I’m not stopping here,” he said. “Are you coming with me?”

She rose mutely, and they went out of the room. Adams had not noticed.

In a few moments they were in the street.

“What the hell do you mean?” he said, in a black fury.

She went at his side, in silence, neutral.

“That great hog, an’ all,” he added.

Then they went a long time in silence through the frozen, deserted darkness of the town (потом они шли долгое время в молчании сквозь промерзшую, пустынную тьму города). She felt she could not go indoors (она почувствовала, что не может войти в дом; indoors – внутри дома, в помещении). They were drawing near her house (они приближались к ее дому).

“I don’t want to go home,” she suddenly cried in distress and anguish (не хочу идти домой, – вдруг воскликнула она в горе и страдании). “I don’t want to go home.”

He looked at her (он посмотрел на нее).

“Why don’t you (почему ты не хочешь)?” he said.

“I don’t want to go home,” was all she could sob (не хочу домой, – вот и всё, что она смогла промолвить, рыдая; to sob – рыдать; всхлипывать; говорить, всхлипывая от рыданий).

He heard somebody coming (он услышал, как кто-то идет).

“Well, we can walk a bit further,” he said (что ж, мы можем пройти немного дальше; to walk – идти, ходить /пешком/; гулять).

 Then they went a long time in silence through the frozen, deserted darkness of the town. She felt she could not go indoors. They were drawing near her house.

“I don’t want to go home,” she suddenly cried in distress and anguish. “I don’t want to go home.”

He looked at her.

“Why don’t you?” he said.

“I don’t want to go home,” was all she could sob.

He heard somebody coming.

“Well, we can walk a bit further,” he said.

She was silent again (она снова замолчала). They passed out of the town into the fields (они вышли из города в поля). He held her by the arm – they could not speak (он держал ее под руку – они не могли говорить).

“What’s a-matter?” he asked at length, puzzled (что стряслось/в чем дело? – спросил он наконец, озадаченный; matter – вещество; дело, вопрос; the matter – неприятное дело, неприятность; length – длина; протяженность; длительность; at length – детально; наконец).

She began to cry again (она снова начала плакать).

At last he took her in his arms, to soothe her (наконец он обнял ее: «взял ее в свои руки», чтобы успокоить). She sobbed by herself, almost unaware of him (она всхлипывала, словно была одна, почти не замечая его; by oneself – самостоятельно; в одиночестве).

“Tell me what’s a-matter, Elsie (скажи мне, в чем дело, Элси),” he said. “Tell me what’s a-matter – my dear – tell me, then (скажи мне, что случилось… милая… ну скажи же…; dear – дорогой, милый; дорогая, милая /тж. в обращении/) —”

He kissed her wet face, and caressed her (он целовал ее мокрое лицо и ласкал ее). She made no response (она никак не отвечала; response – ответ, отклик; реакция). He was puzzled and tender and miserable (он был озадачен, нежен и несчастен).

 She was silent again. They passed out of the town into the fields. He held her by the arm – they could not speak.

“What’s a-matter?” he asked at length, puzzled.

She began to cry again.

At last he took her in his arms, to soothe her. She sobbed by herself, almost unaware of him.

“Tell me what’s a-matter, Elsie,” he said. “Tell me what’s a-matter – my dear – tell me, then —”

He kissed her wet face, and caressed her. She made no response. He was puzzled and tender and miserable.

At length she became quiet (наконец она утихла). Then he kissed her, and she put her arms round him (тогда он поцеловал ее, и она обхватила его), and clung to him very tight, as if for fear and anguish (и прижалась к нему очень крепко, будто от страха и страданий). He held her in his arms, wondering (он держал ее в руках = обнимал ее, ничего не понимая; to wonder – удивляться; интересоваться, желать знать; задаваться вопросом).

“Ted!” she whispered, frantic (Тед! – жарко прошептала она; frantic – неистовый, яростный). “Ted!”

“What, my love?” he answered, becoming also afraid (что, любовь моя/любимая? – спросил он, тоже начиная бояться; afraid – испуганный; боящийся).

“Be good to me,” she cried (будь добр ко мне! – воскликнула она). “Don’t be cruel to me (не будь жесток ко мне).”

“No, my pet,” he said, amazed and grieved (конечно, лапочка, – сказал он, изумленный и опечаленный; pet – любимое домашнее животное; баловень, любимец; /разг./ лапочка, лапушка; to amaze – изумлять, поражать; to grieve – огорчать, печалить). “Why (отчего же)?”

“Oh, be good to me,” she sobbed (о, будь добр ко мне, – всхлипывала она).

And he held her very safe, and his heart was white-hot with love for her (и он обнимал ее очень бережно, и сердце его раскалилось добела от любви к ней; safe – безопасный; находящийся в безопасности; осторожный; white-hot – раскаленный добела). His mind was amazed (ум его был изумлен). He could only hold her against his chest that was white-hot with love and belief in her (он только и мог прижимать ее к груди, раскаленной добела от любви и веры в нее). So she was restored at last (и она наконец оправилась; to restore – возвращать на место; возвращать в прежнее состояние, восстанавливать).

 At length she became quiet. Then he kissed her, and she put her arms round him, and clung to him very tight, as if for fear and anguish. He held her in his arms, wondering.

“Ted!” she whispered, frantic. “Ted!”

“What, my love?” he answered, becoming also afraid.

“Be good to me,” she cried. “Don’t be cruel to me.”

“No, my pet,” he said, amazed and grieved. “Why?”

“Oh, be good to me,” she sobbed.

And he held her very safe, and his heart was white-hot with love for her. His mind was amazed. He could only hold her against his chest that was white-hot with love and belief in her. So she was restored at last.

And she began to dance slowly round the room (и она начала медленно танцевать по комнате), kicking up her feet half reckless, half jeering, in a ballet-dancer’s fashion (вскидывая ноги наполовину беспечно, наполовину насмешливо, подобно балерине; to kick – ударять ногой, пинать; ballet-dancer – артист/ка/ балета, танцовщик, танцовщица, балерина; ballet – балет; dancer – танцор; танцовщик, танцовщица; fashion – форма; образ, манера действия; in a fashion – некоторым образом). Almost fearfully, yet in defiance, she kicked up her legs at him, singing as she did so (почти со страхом, и всё же с неповиновением, она вскидывала ноги перед ним, напевая при этом: «когда она делала так»; fearfully – ужасно, страшно; defiance – вызывающее поведение; открытое неповиновение; явное пренебрежение; in defiance of – вопреки /чему-л./; не считаясь /с чем-л./; с явным пренебрежением /к чему-л./). She resented him (она обиделась на него).

“You little fool, ha’ done with it (дурочка, довольно; have done with – /разг./ довольно…, хватит…),” he said. “And you’ll backfire them stockings, I’m telling you (и ты сожжешь эти чулки, уж ты мне поверь: «я говорю тебе»; to backfire – зажигать встречный огонь; /тех./ давать обратную вспышку; backfire – встречный огонь /для тушения лесного пожара/; them = /диал./ those).” He was angry (он был зол). His face flushed dark, he kept his head bent (его лицо побагровело, он держал голову наклоненной). She ceased to dance (она перестала танцевать).

“I shan’t (не сожгу; shan’t = shall not),” she said. “They’ll come in very useful (они мне очень подойдут; to come in useful – пригодиться, прийтись кстати; to come in – входить; приходить, прибывать; useful – полезный).”

He lifted his head and watched her, with lighted, dangerous eyes (он поднял голову и внимательно посмотрел на нее вспыхнувшими опасными глазами).

“You’ll put ’em on the fire back, I tell you (ты положишь их в камин, говорю же тебе; ’em = /разг./ them),” he said.

 And she began to dance slowly round the room, kicking up her feet half reckless, half jeering, in a ballet-dancer’s fashion. Almost fearfully, yet in defiance, she kicked up her legs at him, singing as she did so. She resented him.

“You little fool, ha’ done with it,” he said. “And you’ll backfire them stockings, I’m telling you.” He was angry. His face flushed dark, he kept his head bent. She ceased to dance.

“I shan’t,” she said. “They’ll come in very useful.”

He lifted his head and watched her, with lighted, dangerous eyes.

“You’ll put ’em on the fire back, I tell you,” he said.

It was a war now (теперь это была война). She bent forward, in a ballet-dancer’s fashion (она наклонилась вперед, точно балерина), and put her tongue between her teeth (и показала язык: «просунула язык между зубов»).

“I shan’t backfire them stockings,” she sang, repeating his words (я не сожгу эти чулки, – пропела она, повторяя слова), “I shan’t, I shan’t, I shan’t (не сожгу, не сожгу, не сожгу).”

And she danced round the room doing a high kick to the tune of her words (и она в танце кружилась по комнате, делая высокий удар ногой = вскидывая ногу в унисон со словами; tune – мелодия, мотив; унисон; согласие, гармония). There was a real biting indifference in her behaviour (в ее поведении было действительно язвительное безразличие; biting – едкий, острый; резкий; язвительный, колкий; to bite – кусать/ся/; жечь /о приправах/; щипать /о морозе/; колоть, язвить).

“We’ll see whether you will or not,” he said, “trollops (посмотрим, сожжешь или нет, потаскуха)! You’d like Sam Adams to know you was wearing ’em, wouldn’t you (тебе бы хотелось, чтобы Сэм Адамс знал, что ты носишь эти чулки, не правда ли)? That’s what would please you (вот что тебе бы понравилось; to please – радовать, доставлять удовольствие; получать удовольствие).”

“Yes, I’d like him to see how nicely they fit me, he might give me some more then (да, мне бы хотелось, чтобы он увидел, как хорошо они мне идут, тогда, может, он мне еще подарит; to fit – быть впору, подходить).”

And she looked down at her pretty legs (и она посмотрела на свои красивые ноги; pretty – милый, прелестный; привлекательный; хорошенький /о женщине, ребенке/).

 It was a war now. She bent forward, in a ballet-dancer’s fashion, and put her tongue between her teeth.

“I shan’t backfire them stockings,” she sang, repeating his words, “I shan’t, I shan’t, I shan’t.”

And she danced round the room doing a high kick to the tune of her words. There was a real biting indifference in her behaviour.

“We’ll see whether you will or not,” he said, “trollops! You’d like Sam Adams to know you was wearing ’em, wouldn’t you? That’s what would please you.”

“Yes, I’d like him to see how nicely they fit me, he might give me some more then.”

And she looked down at her pretty legs.

He knew somehow that she would like Sam Adams to see how pretty her legs looked in the white stockings (каким-то образом он знал, что она хочет, чтобы Сэм Адамс увидел, как прекрасно ее ноги выглядят в белых чулках). It made his anger go deep, almost to hatred (это заставило его гнев возрасти, почти до ненависти; to go deep – углубиться; усилиться).

“Yer nasty trolley,” he cried (ах ты мерзкая потаскушка! – вскричал он; yer = /разг./ you, your; nasty – отвратительный; скверный, неприятный; trolley – /брит./ тележка; столик на колесиках; зд.: потаскушка). “Put yer petticoats down, and stop being so foul-minded (опусти юбки и прекрати быть такой непотребной; foul – грязный, отвратительный; гадкий, скверный; непристойный; – minded – обладающий /каким-л./ складом ума или характера; mind – ум, разум; склад ума).”

“I’m not foul-minded (я не непотребная),” she said. “My legs are my own (мои ноги – мои собственные). And why shouldn’t Sam Adams think they’re nice (и почему бы Сэм Адамс не счел их красивыми)?”

There was a pause (наступила пауза). He watched her with eyes glittering to a point (он пристально смотрел на нее глазами, сверкавшими /и сузившимися/ до точки).

“Have you been havin’ owt to do with him?” he asked (ты с ним знаешься? – спросил он; havin’ owt = /диал./ having anything; aught = ought – что-либо вообще, что бы там ни было).

“I’ve just spoken to him when I’ve seen him (я только поговорила с ним, когда его встретила),” she said. “He’s not as bad as you would make out (он не так плох, как ты уверяешь; to make out – разобрать, увидеть; понять, разобраться; утверждать, стараться доказать).”

 He knew somehow that she would like Sam Adams to see how pretty her legs looked in the white stockings. It made his anger go deep, almost to hatred.

“Yer nasty trolley,” he cried. “Put yer petticoats down, and stop being so foul-minded.”

“I’m not foul-minded,” she said. “My legs are my own. And why shouldn’t Sam Adams think they’re nice?”

There was a pause. He watched her with eyes glittering to a point.

“Have you been havin’ owt to do with him?” he asked.

“I’ve just spoken to him when I’ve seen him,” she said. “He’s not as bad as you would make out.”

“Isn’t he?” he cried, a certain wakefulness in his voice (лучше? – воскликнул он с некоторым бодрствованием в голосе = словно очнувшись; wakeful – бодрствующий, неспящий). “Them who has anything to do wi’ him is too bad for me, I tell you (те, кто с ним имеет дело, слишком плохи для меня, вот что).”

“Why, what are you frightened of him for?” she mocked (а за что ты его боишься? – с насмешкой спросила она; frightened – испуганный, напуганный; to frighten – пугать; fright – сильный внезапный испуг).

She was rousing all his uncontrollable anger (она пробуждала всю его неукротимую ярость; to rouse – поднимать /дичь/; будить; побуждать; возбуждать /чувства и т. д./; uncontrollable – неуправляемый; неудержимый; to control – управлять; контролировать; сдерживать). He sat glowering (он сидел нахмурившись). Every one of her sentences stirred him up like a red-hot iron (каждое ее предложение терзало его, точно раскаленное докрасна железо; to stir up – волновать/ся/, возбуждать/ся/, будоражить). Soon it would be too much (скоро это будет слишком). And she was afraid herself (а она и сама боялась); but she was neither conquered nor convinced (но не была ни побеждена, ни убеждена; to conquer – завоевывать, покорять; побеждать).

A curious little grin of hate came on his face (странная легкая усмешка ненависти возникла на его лице; grin – оскал зубов, усмешка). He had a long score against her (у него была длинная отповедь для нее: «против нее»; score – счет; долг /в баре и т. д./; /разг./ удачная ответная реплика, острота).

 “Isn’t he?” he cried, a certain wakefulness in his voice. “Them who has anything to do wi’ him is too bad for me, I tell you.”

“Why, what are you frightened of him for?” she mocked.

She was rousing all his uncontrollable anger. He sat glowering. Every one of her sentences stirred him up like a red-hot iron. Soon it would be too much. And she was afraid herself; but she was neither conquered nor convinced.

A curious little grin of hate came on his face. He had a long score against her.

“What am I frightened of him for?” he repeated automatically (почему я его боюсь? – машинально повторил он; automatically – автоматически; машинально, непроизвольно). “What am I frightened of him for? Why, for you, you stray-running little bitch (да из-за тебя, блудливая сучка; stray – заблудившийся, отбившийся от стада; бездомный, бесприютный; to stray – заблудиться, сбиться с пути; сбиться с пути истинного).”

She flushed (она вспыхнула). The insult went deep into her, right home (оскорбление глубоко проникло в нее, прямо в цель; home – домой; точно в цель; в /самую/ точку).

“Well, if you’re so dull —” she said, lowering her eyelids, and speaking coldly, haughtily (что ж, если ты настолько туп… – произнесла она, опуская веки и говоря холодно, надменно; eye – глаз, око; lid – крышка, колпак; веко).

“If I’m so dull I’ll break your neck the first word you speak to him,” he said, tense (если я так туп, то сломаю тебе шею при первом слове, которое ты ему скажешь, – сказал он напряженно; tense – натянутый; возбужденный, напряженный).

“Pf!” she sneered (пф! – ухмыльнулась она). “Do you think I’m frightened of you (ты думаешь, я тебя боюсь)?” She spoke coldly, detached (она говорила холодно, отрешенно; detached – отдельный, обособленный; беспристрастный; бесстрастный, отрешенный).

She was frightened, for all that, white round the mouth (она была напугана, тем не менее, белая вокруг рта = даже губы побелели; for all that – несмотря на всё это, при всём этом, тем не менее).

His heart was getting hotter (его сердце становилось всё горячее).

 “What am I frightened of him for?” he repeated automatically. “What am I frightened of him for? Why, for you, you stray-running little bitch.”

She flushed. The insult went deep into her, right home.

“Well, if you’re so dull —” she said, lowering her eyelids, and speaking coldly, haughtily.

“If I’m so dull I’ll break your neck the first word you speak to him,” he said, tense.

“Pf!” she sneered. “Do you think I’m frightened of you?” She spoke coldly, detached.

She was frightened, for all that, white round the mouth.

His heart was getting hotter.

“You will be frightened of me, the next time you have anything to do with him (ты меня испугаешься, в следующий раз, как спутаешься с ним),” he said.

“Do you think you’d ever be told – ha (думаешь, тебе вообще сообщат… ха)!”

Her jeering scorn made him go white-hot, molten (ее презрительная насмешка заставила его стать раскаленным добела, расплавленным = раскалила его добела, расплавила). He knew he was incoherent, scarcely responsible for what he might do (он сознавал, что мысли его путаются, что он едва отвечает за то, что может сделать; incoherent – несвязный, бессвязный; responsible – ответственный; отвечающий /за что-л./). Slowly, unseeing, he rose and went out of doors, stifled, moved to kill her (медленно, /ничего/ не видя, он встал и вышел на улицу: «за пределы дверей», задыхаясь, движимый /желанием/ убить ее; out of doors: «вне дверей» – на открытом воздухе, на улице; to stifle – душить; задыхаться).

He stood leaning against the garden fence, unable either to see or hear (он стоял, прислонившись к садовой изгороди, не способный ни видеть, ни слышать; to be able to – мочь, быть в состоянии /сделать что-л./; able – способный, обладающий способностью). Below him, far off, fumed the lights of the town (под ним, вдалеке, дымили огни города; to fume – окуривать; дымить). He stood still, unconscious with a black storm of rage, his face lifted to the night (он стоял неподвижно, /ничего/ не понимая от черной бури ярости, его лицо было поднято к ночи = к ночному небу).

 “You will be frightened of me, the next time you have anything to do with him,” he said.

“Do you think you’d ever be told – ha!”

Her jeering scorn made him go white-hot, molten. He knew he was incoherent, scarcely responsible for what he might do. Slowly, unseeing, he rose and went out of doors, stifled, moved to kill her.

He stood leaning against the garden fence, unable either to see or hear. Below him, far off, fumed the lights of the town. He stood still, unconscious with a black storm of rage, his face lifted to the night.

Presently, still unconscious of what he was doing, he went indoors again (вскоре, по-прежнему не сознавая, что делает, он снова вошел в дом). She stood, a small stubborn figure with tight-pressed lips (она стояла, маленькая упрямая фигурка с плотно сжатыми губами) and big, sullen, childish eyes, watching him, white with fear (и большими, сердитыми, ребяческими глазами наблюдала за ним, белая от страха; sullen – угрюмый; замкнутый; сердитый; мрачный; childish – детский; ребяческий; инфантильный; child – ребенок, дитя). He went heavily across the floor and dropped into his chair (он тяжело прошел по полу и опустился в кресло; to drop – ронять, бросать; падать, опускаться; chair – стул; кресло).

There was a silence (царило молчание).

“You’re not going to tell me everything I shall do, and everything I shan’t (ты не будешь говорить мне всё, что я должна делать, и всё, что не должна),” she broke out at last (выпалила она наконец; to break out – вспыхивать, разражаться /о пожаре, войне, эпидемии/; внезапно начать делать /что-л./).

He lifted his head (он поднял голову).

“I tell you this,” he said, low and intense (я говорю тебе это = вот что, – сказал он тихо и напряженно). “Have anything to do with Sam Adams, and I’ll break your neck (свяжешься с Сэмом Адамсом – и я сломаю тебе шею).”

She laughed, shrill and false (она засмеялась, пронзительно и фальшиво).

 Presently, still unconscious of what he was doing, he went indoors again. She stood, a small stubborn figure with tight-pressed lips and big, sullen, childish eyes, watching him, white with fear. He went heavily across the floor and dropped into his chair.

There was a silence.

“You’re not going to tell me everything I shall do, and everything I shan’t,” she broke out at last.

He lifted his head.

“I tell you this,” he said, low and intense. “Have anything to do with Sam Adams, and I’ll break your neck.”

She laughed, shrill and false.

“How I hate your word ‘break your neck’,” she said, with a grimace of the mouth (как я ненавижу твои слова «сломаю тебе шею», – сказала она, скривив рот: «с гримасой рта»). “It sounds so common and beastly (они звучат так вульгарно и противно; common – общий; обычный, простой; грубый, вульгарный; beastly – животный, грубый; противный; гадкий; скотский, свинский; beast – животное, зверь /тж. о человеке/; /бран./ скотина; свинья). Can’t you say something else (ты не можешь сказать что-нибудь еще…) —”

There was a dead silence (наступила мертвая тишина).

“And besides,” she said, with a queer chirrup of mocking laughter (и кроме того, – сказала она со странным смеха глумливым смешком; chirrup – щебет, щебетание, чириканье; щебетание, болтовня /человека/), “what do you know about anything (что ты знаешь о чем-то = много ли ты вообще знаешь)? He sent me an amethyst brooch and a pair of pearl ear-rings (он прислал мне аметистовую брошь и пару жемчужных серег).”

“He what?” said Whiston, in a suddenly normal voice (он что? – спросил Уистон внезапно обычным голосом; normal – нормальный, обыкновенный; обычный). His eyes were fixed on her (он не сводил с нее глаз; to fix – устанавливать; прикреплять, закреплять; устремлять, сосредоточивать /взгляд, внимание и т. д./).

“Sent me a pair of pearl ear-rings, and an amethyst brooch (прислал мне пару жемчужных серег и аметистовую брошь),” she repeated, mechanically, pale to the lips (машинально повторила она, побледнев до губ).

 “How I hate your word ’break your neck’,” she said, with a grimace of the mouth. “It sounds so common and beastly. Can’t you say something else —”

There was a dead silence.

“And besides,” she said, with a queer chirrup of mocking laughter, “what do you know about anything? He sent me an amethyst brooch and a pair of pearl ear-rings.”

“He what?” said Whiston, in a suddenly normal voice. His eyes were fixed on her.

“Sent me a pair of pearl ear-rings, and an amethyst brooch,” she repeated, mechanically, pale to the lips.

And her big, black, childish eyes watched him, fascinated, held in her spell (и ее большие черные ребяческие глаза пристально глядели на него, завороженно, застыв в очаровании; to fascinate – очаровывать, восхищать; зачаровывать взглядом /обычно о змеях/; spell – заклинание; чары, очарование).

He seemed to thrust his face and his eyes forward at her, as he rose slowly and came to her (он будто резко приблизил к ней свое лицо и глаза, когда медленно поднялся и подошел; to thrust – толкать, тыкать; совать, засовывать;). She watched transfixed in terror (она следила за ним, скованная ужасом; to transfix – пронзать, прокалывать; приковывать к месту /об ужасе, удивлении и т. д./). Her throat made a small sound, as she tried to scream (ее горло издало слабый звук, словно она попыталась вскрикнуть; to scream – пронзительно кричать, вопить, визжать).

Then, quick as lightning, the back of his hand struck her with a crash across the mouth (потом, быстрая словно молния, тыльная сторона его ладони ударила ее по губам с глухим шлепком; to strike – бить, ударять; crash – грохот, треск; сильный удар при падении, столкновении), and she was flung back blinded against the wall (и она отлетела назад, ослепленная, к стене; to fling – бросать, кидать, швырять; кинуться, броситься). The shock shook a queer sound out of her (удар вытряс из нее странный звук = от удара она издала странный звук; to shake out – вытряхивать; выколачивать). And then she saw him still coming on (и тут она увидела, как он всё надвигается), his eyes holding her, his fist drawn back, advancing slowly (не сводя с нее глаз, отведя кулак назад, медленно приближается). At any instant the blow might crash into her (в любой миг удар мог обрушиться на нее; to crash – падать, валиться, рушиться с грохотом или треском; удариться с грохотом /обо что-л./; врезаться /во что-л./).

 And her big, black, childish eyes watched him, fascinated, held in her spell.

He seemed to thrust his face and his eyes forward at her, as he rose slowly and came to her. She watched transfixed in terror. Her throat made a small sound, as she tried to scream.

Then, quick as lightning, the back of his hand struck her with a crash across the mouth, and she was flung back blinded against the wall. The shock shook a queer sound out of her. And then she saw him still coming on, his eyes holding her, his fist drawn back, advancing slowly. At any instant the blow might crash into her.

Mad with terror, she raised her hands with a queer clawing movement to cover her eyes and her temples (обезумев от ужаса, она подняла руки со странным царапающим движением, чтобы закрыть глаза и виски; mad – сумасшедший; бешеный, безумный; обезумевший; to claw – царапать, скрести; хватать, рвать, тянуть когтями или пальцами; чесаться; claw – коготь), opening her mouth in a dumb shriek (открыв рот в безмолвном крике). There was no sound (звука не было). But the sight of her slowly arrested him (но ее вид медленно остановил его; to arrest – арестовать; задержать; приковать, остановить). He hung before her, looking at her fixedly (он застыл перед ней, неотрывно глядя на нее; to hang – вешать; висеть; зависать; нависать; медлить, мешкать), as she stood crouched against the wall with open, bleeding mouth (как она сжалась у стены с открытым, кровоточащим ртом; to crouch – присесть, припасть к земле /чаще о животном/; согнуться, сжаться), and wide-staring eyes (и широко распахнутыми глазами; to stare – пристально смотреть, уставиться), and two hands clawing over her temples (и руками, обхватившими виски). And his lust to see her bleed, to break her and destroy her, rose from an old source against her (и страстное желание видеть, как она истекает кровью, сломать ее, убить, возникло из старой обиды на нее; lust – вожделение, похоть; сильное желание, жажда /чего-л./; to bleed – кровоточить; истекать кровью; to destroy – разрушать, разбивать; уничтожать; убивать; to rise from – брать начало, начинаться /где-л./; source – исток /реки/; начало, источник, основа). It carried him (оно овладело им). He wanted satisfaction (он желал расплаты; satisfaction – удовлетворение; вызов на дуэль, сатисфакция /удовлетворение за оскорбление чести/; /рел./ искупление грехов, расплата).

But he had seen her standing there, a piteous, horrified thing (но он видел, как она там стоит, жалкое, напуганное существо), and he turned his face aside in shame and nausea (и отвернул лицо в сторону от стыда и отвращения; nausea – тошнота; отвращение).

 Mad with terror, she raised her hands with a queer clawing movement to cover her eyes and her temples, opening her mouth in a dumb shriek. There was no sound. But the sight of her slowly arrested him. He hung before her, looking at her fixedly, as she stood crouched against the wall with open, bleeding mouth, and wide-staring eyes, and two hands clawing over her temples. And his lust to see her bleed, to break her and destroy her, rose from an old source against her. It carried him. He wanted satisfaction.

But he had seen her standing there, a piteous, horrified thing, and he turned his face aside in shame and nausea.

He went and sat heavily in his chair (он пошел и тяжело опустился в кресло), and a curious ease, almost like sleep, came over his brain (и необычная легкость, почти как сон, охватила его мозг).

She walked away from the wall towards the fire, dizzy, white to the lips (она отошла от стены к камину, пошатываясь, белая до губ; dizzy – чувствующий головокружение), mechanically wiping her small, bleeding mouth (машинально вытирая маленький кровоточащий рот). He sat motionless (он сидел неподвижно). Then, gradually, her breath began to hiss (потом постепенно ее дыхание начало свистеть; to hiss – шипеть; свистеть), she shook, and was sobbing silently, in grief for herself (она затряслась и /теперь/ безмолвно рыдала от жалости к себе; grief – горе, печаль, скорбь). Without looking, he saw (не глядя, он видел /это/). It made his mad desire to destroy her come back (это заставило вернуться его безумное желание убить ее).

At length he lifted his head (наконец он поднял голову). His eyes were glowing again, fixed on her (его глаза снова горели, неотрывно глядя на нее).

“And what did he give them you for (и за что же он тебе их подарил)?” he asked, in a steady, unyielding voice (спросил он твердым, непреклонным голосом).

Her crying dried up in a second (ее плач прекратился в один миг; to cry – кричать; плакать; to dry up – высохнуть, пересохнуть; иссякнуть). She also was tense (она тоже была напряжена).

 He went and sat heavily in his chair, and a curious ease, almost like sleep, came over his brain.

She walked away from the wall towards the fire, dizzy, white to the lips, mechanically wiping her small, bleeding mouth. He sat motionless. Then, gradually, her breath began to hiss, she shook, and was sobbing silently, in grief for herself. Without looking, he saw. It made his mad desire to destroy her come back.

At length he lifted his head. His eyes were glowing again, fixed on her.

“And what did he give them you for?” he asked, in a steady, unyielding voice.

Her crying dried up in a second. She also was tense.

“They came as valentines,” she replied, still not subjugated, even if beaten (они прибыли в качестве подарков на Валентинов день, – ответила она, по-прежнему не покоренная, хоть и избитая; to subjugate – подчинять, покорять; to beat – бить, колотить; избить).

“When, today (когда, сегодня)?”

“The pearl ear-rings today – the amethyst brooch last year (жемчужные серьги сегодня… аметистовая брошь в прошлом году).”

“You’ve had it a year (она была у тебя /целый/ год)?”

“Yes.”

She felt that now nothing would prevent him if he rose to kill her (она поняла, что теперь ничто не помешает ему, если он встанет, чтобы убить ее). She could not prevent him any more (она больше не могла ему помешать). She was yielded up to him (она сдалась ему; to yield up – сдавать, сдаваться). They both trembled in the balance, unconscious (они оба были в одном шаге от трагедии, не сознавая; to tremble in the balance – быть в критическом положении, висеть на волоске; to tremble – дрожать, трястись; balance – весы; равновесие).

“What have you had to do with him?” he asked, in a barren voice (что у тебя с ним было? – спросил он равнодушным голосом; barren – бесплодный; пустой, бессодержательный; равнодушный).

 “They came as valentines,” she replied, still not subjugated, even if beaten.

“When, today?”

“The pearl ear-rings today – the amethyst brooch last year.”

“You’ve had it a year?”

“Yes.”

She felt that now nothing would prevent him if he rose to kill her. She could not prevent him any more. She was yielded up to him. They both trembled in the balance, unconscious.

“What have you had to do with him?” he asked, in a barren voice.

“I’ve not had anything to do with him,” she quavered (ничего у меня с ним не было, – ответила она дрожащим голосом; to quaver – дрожать /о голосе/; произносить дрожащим голосом).

“You just kept ’em because they were jewellery (ты просто оставила их, потому что это драгоценности)?” he said.

A weariness came over him (усталость охватила его). What was the worth of speaking any more of it (что толку дальше говорить об этом; worth – ценность, значение; стоящий; достойный, заслуживающий /чего-л./)? He did not care any more (больше он не беспокоился = теперь ему было все равно; to care – заботиться; беспокоиться). He was dreary and sick (ему было тоскливо и тошно; dreary – мрачный, безотрадный; тоскливый; скучный; sick – чувствующий тошноту; больной; чувствующий скуку, раздражение).

She began to cry again, but he took no notice (она снова начала плакать, но он не обращал внимания). She kept wiping her mouth on her handkerchief (она то и дело вытирала рот платком; to keep doing smth. – продолжать делать что-л.). He could see it, the blood-mark (он видел следы крови; mark – знак; метка; отметка; след, отпечаток). It made him only more sick and tired of the responsibility of it, the violence, the shame (это заставило его только еще больше тяготиться ответственностью за происшедшее, за жестокость, за стыд; to be sick and tired of: «быть больным и уставшим от» – быть сытым по горло, смертельно устать /от чего-л., кого-л./; violence – насилие; жестокость).

When she began to move about again (когда она снова начала двигаться), he raised his head once more from his dead, motionless position (он еще раз поднял голову из своего мертвого, неподвижного положения).

 “I’ve not had anything to do with him,” she quavered.

“You just kept ’em because they were jewellery?” he said.

A weariness came over him. What was the worth of speaking any more of it? He did not care any more. He was dreary and sick.

She began to cry again, but he took no notice. She kept wiping her mouth on her handkerchief. He could see it, the blood-mark. It made him only more sick and tired of the responsibility of it, the violence, the shame.

When she began to move about again, he raised his head once more from his dead, motionless position.

“Where are the things?” he said (где эти вещи? – спросил он).

“They are upstairs,” she quavered (они наверху, – дрожащим голосом произнесла она). She knew the passion had gone down in him (она понимала, что на него нахлынула ярость; passion – страсть; пыл; приступ гнева; гнев).

“Bring them down (принеси их),” he said.

“I won’t,” she wept, with rage (не принесу, – плакала она от злости; won’t = will not; to weep – плакать, рыдать). “You’re not going to bully me and hit me like that on the mouth (ты не будешь запугивать меня и бить так по лицу; to bully – грозить, запугивать).”

And she sobbed again (и она снова зарыдала). He looked at her in contempt and compassion and in rising anger (он смотрел на нее с презрением, жалостью и возрастающим гневом).

“Where are they (где они)?” he said.

“They’re in the little drawer under the looking-glass,” she sobbed (они в маленьком ящичке под зеркалом, – проговорила она, всхлипывая).

 “Where are the things?” he said.

“They are upstairs,” she quavered. She knew the passion had gone down in him.

“Bring them down,” he said.

“I won’t,” she wept, with rage. “You’re not going to bully me and hit me like that on the mouth.”

And she sobbed again. He looked at her in contempt and compassion and in rising anger.

“Where are they?” he said.

“They’re in the little drawer under the looking-glass,” she sobbed.

He went slowly upstairs, struck a match, and found the trinkets (он медленно поднялся наверх, зажег спичку и нашел побрякушки; to strike – ударять/ся/; высекать /огонь/; зажигать/ся/; trinket – безделушка; дешевое украшение). He brought them downstairs in his hand (он принес их вниз в руке).

“These?” he said, looking at them as they lay in his palm (эти? – спросил он, глядя на них, лежащих в его ладони).

She looked at them without answering (она посмотрела на них, не ответив). She was not interested in them any more (больше они ее не интересовали).

He looked at the little jewels (он посмотрел на маленькие драгоценности). They were pretty (они были прелестные).

“It’s none of their fault,” he said to himself (это не их вина, – сказал он самому себе = подумал про себя).

And he searched round slowly, persistently, for a box (и он медленно и настойчиво стал искать коробочку). He tied the things up and addressed them to Sam Adams (он перевязал /упакованные/ вещи и надписал адрес Сэма Адамса). Then he went out in his slippers to post the little package (потом вышел в домашних туфлях, чтобы отправить эту маленькую посылку).

When he came back she was still sitting crying (когда он вернулся, она по-прежнему сидела и плакала).

 He went slowly upstairs, struck a match, and found the trinkets. He brought them downstairs in his hand.

“These?” he said, looking at them as they lay in his palm.

She looked at them without answering. She was not interested in them any more.

He looked at the little jewels. They were pretty.

“It’s none of their fault,” he said to himself.

And he searched round slowly, persistently, for a box. He tied the things up and addressed them to Sam Adams. Then he went out in his slippers to post the little package.

When he came back she was still sitting crying.

“You’d better go to bed (тебе лучше пойти спать; to go to bed: «отправляться в постель» – ложиться спать),” he said.

She paid no attention (она не обратила внимания; to pay – платить; to pay attention – обращать внимание). He sat by the fire (он сел у камина). She still cried (она все еще плакала).

“I’m sleeping down here (я сплю здесь),” he said. “Go you to bed (иди же спать).”

In a few moments she lifted her tear-stained, swollen face (через несколько секунд она подняла свое заплаканное, опухшее лицо; tear-stained – со следами слез; заплаканный; to stain – пятнать; пачкать; stain – пятно; to swell – надувать/ся/, раздувать/ся/; набухать; опухать) and looked at him with eyes all forlorn and pathetic (и посмотрела на него совершенно жалкими и несчастными глазами; forlorn – жалкий, несчастный; заброшенный). A great flash of anguish went over his body (сильная вспышка боли пронзила его тело; flash – вспышка /тж. перен./; яркое проявление /чувств, настроения и т. д./). He went over, slowly, and very gently took her in his hands (он медленно подошел и очень нежно обнял ее). She let herself be taken (она позволила обнять себя: «позволила себе быть обнятой»). Then as she lay against his shoulder, she sobbed aloud (затем, уткнувшись в его плечо, она зарыдала в голос; aloud – вслух; громко; loud – громкий):

“I never meant (я вовсе не хотела…) —”

“My love – my little love (любовь моя… моя крошка…; love – любовь; предмет любви, возлюбленный; возлюбленная; милый; милая) —” he cried, in anguish of spirit, holding her in his arms (восклицал он в мучении души = с мятущейся душою, обнимая ее).

 “You’d better go to bed,” he said.

She paid no attention. He sat by the fire. She still cried.

“I’m sleeping down here,” he said. “Go you to bed.”

In a few moments she lifted her tear-stained, swollen face and looked at him with eyes all forlorn and pathetic. A great flash of anguish went over his body. He went over, slowly, and very gently took her in his hands. She let herself be taken. Then as she lay against his shoulder, she sobbed aloud:

“I never meant —”

“My love – my little love —” he cried, in anguish of spirit, holding her in his arms.