Откровения русской души
Что есть человек и каково его место в мире, что такое русская душа и русский дух, чего мы ждем от жизни, как любим и страдаем – об этом говорят наши знаменитые соотечественники. Ведь мчится, мчится куда-то Русь – великая «птица-тройка»! Аж дух захватывает… Мудрые мысли всегда заставляют взглянуть на вещи по-новому, изменяют человека, а с ним и окружающий его мир. Может быть, афоризмы российских писателей, ученых, мыслителей смогут приоткрыть нам с вами новые грани нашей души.
В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.
© Кожевников А. Ю., текст, 2010
© ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», издание, 2012
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
От составителя
Мудрые мысли всегда заставляют взглянуть на тот или иной предмет по-новому, подталкивают к поиску, изменяют думающего и ищущего, а с ним – и окружающий мир. Как отмечал А. С. Пушкин, «следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная». Думается, что сопоставлять мысли разных людей, отыскивая противоречия и «общие места», – занятие не менее увлекательное.
История отечественной афористики, по сравнению с восточной и западно-европейской, достаточно молода. Однако, как отмечал А. М. Горький, сама «наша речь преимущественно афористична, отличается своей сжатостью, крепостью». По его же мнению, «мышление афоризмами характерно для народа». И пожалуй не будет преувеличением сказать, что вряд ли найдется еще такой народ, у которого бы сложился и активно использовался в повседневной речи столь богатый и разнообразный арсенал пословиц – поистине бесценный клад народной мудрости.
«Я очень много учился на пословицах, иначе – на мышлении афоризмами», – писал А. М. Горький, и представляется, что в большинстве своем отечественные писатели именно на русских пословицах «учились» лаконичности, предельной сжатости и точности выражения мысли, оттачивая свой индивидуальный стиль, а в общем – формируя и развивая наш родной язык. Достаточно вспомнить, например, что в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» встречается более полусотни афоризмов, значительная часть которых воспринимается нашими современниками в качестве пословиц («Счастливые часов не наблюдают»; «Грех не беда, молва не хороша» – и т. п.). А сколько афористических высказываний в романе «Евгений Онегин» А. С. Пушкина, «Отцах и детях» И. С. Тургенева, в эпопее «Война и мир» Л. Н. Толстого, пьесе «На дне» А. М. Горького?..
Если посмотреть на афоризм как на особый малый литературный жанр, то, действительно, нельзя не согласиться, что «молод еще», «зеленый» наш российский афоризм. Но если же посмотреть на него как на явление, то, пожалуй, ничем мы и не уступаем ни западной, ни восточной традиции.
В XIX в. начинают появляться сборники отечественных афоризмов и авторские издания, включающие мысли, размышления, заметки и т. п. (В. О. Ключевский, Л. Н. Толстой и др.); появляются знаменитые пародийные афоризмы Козьмы Пруткова, существенно повлиявшие на дальнейшее развитие отечественного афоризма.
В советское время «афористика подверглась деформации значительно больше, чем другие жанры литературы», «главным в эти годы было издание книг зарубежных классиков… а также “перелопачивание” старых, в основном зарубежных, афоризмов в периодических изданиях» (Н. Т. Федоренко). Тем не менее, именно XX в. подарил нам сборники мудрых мыслей В. В. Розанова, И. Шевелева, В. Солоухина, В. Стариченко и некоторых др.
В настоящем издании представлены афоризмы отечественных мыслителей и философов, известных ученых и общественных деятелей, писателей и художников (преимущественно XIX – начала XX вв.), чьи мысли по праву входят в золотой фонд «Мудрости России». Издание несомненно будет интересно всем, кому свойственно думать и рассуждать, искать ответы на «вечные вопросы», а также просто любителям увлекательного, но полезного чтения.
Красная площадь в Москве (
Россия и русские
Гадающая Светлана.
Русь!.. Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?
Святая Русь – страна деревянная, нищая и… опасная, а русскому человеку честь – только лишнее бремя.
Сердечное убеждение, что святая Русь достигнет некогда высочайшей степени благоденствия, что не вотще дарованы русскому народу его чудные способности, его язык, богатейший и сладостнейший между всеми европейскими, что предопределено россиянам быть великим, благодатным явлением в нравственном мире…
Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности.
Россия по преимуществу – страна будущего.
В нашей стране даже темная ночь может стать ярким солнечным утром.
В России центр на периферии.
Говорят про Россию, что она не принадлежит ни к Европе, ни к Азии, что это особый мир. Пусть будет так. Но надо еще доказать, что человечество, помимо двух своих сторон, определяемых словами – запад и восток, обладает еще третьей стороной.
Говоря о России, постоянно воображают, будто говорят о таком же государстве, как и другие; на самом деле это совсем не так. Россия – целый особый мир, покорный воле, произволению, фантазии одного человека, – именуется ли он Петром или Иваном, не в том дело: во всех случаях одинаково, это – олицетворение произвола.
Еще не было в истории примера, чтобы какой-нибудь народ так обабился, как мы. Россия – баба. Вечноженственное: «нет, нет!», а в сущности – уже покоряются и слушаются со смаком, с упрямством длительным – не оторвешь.
Мало солнышка – вот все объяснение русской истории. Да долгие ноченьки. Вот объяснение русской психологичности. Мы не зажжем инквизиции. Зато тюремное ведомство – целое министерство.
Можно благоговеть перед людьми, веровавшими в Россию, но не перед предметом их верования.
Новые хозяева (
Нет для нашего сердца милее края, чем Россия, чем ее свежие леса и перелески, поля и заливные луга, тихие реки, звон родников и светлые зори над росистыми зарослями…
Неслышно и тихо совершается переворот в обществе; иноземные начала перерабатываются, превращаются в кровь и сок; восприимчивая русская природа, как бы ожидая этого влияния, развивается, растет не по дням, а по часам, идет своей дорогой, – и со всей трогательной простотой и могучей необходимостью истины возникает вдруг, посреди бесполезной деятельности подражания, дарование свежее, народное, чисто русское, – как возникает со временем русский, разумный и прекрасный быт и оправдывает наконец доверие нашего великого Петра к неистощимой жизненности России.
Отрицание России во имя человечества есть ограбление человечества.
Одно только страшное потрясение могло бы уничтожить в России закоренелое рабство; нынче же политическая наша свобода неразлучна с освобождением крестьян, желание лучшего соединяет все состояния противу общего зла, и твердое, мирное единодушие может скоро поставить нас наряду с просвещенными народами Европы.
Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение.
Россия – громадная равнина, по которой носится лихой человек.
Россия – самая лучшая, самая сильная и самая красивая страна в мире… Россия – несчастная страна…
Россия – страна великих возможностей и очень большой темноты!
Россия – это пароход, потерпевший в море крушение. Мы должны спасти гибнущую страну и самих себя. Довольно розни и вражды.
Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись; горе тому, кто это думает, двойное тому, кто действительно без нее обходится.
Россия гибнет или находится на краю гибели, потому что колеблется между двумя душами – восточной и западной. Чтобы спастись, надо перестать колебаться, надо сделать выбор…
Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, при стуке топора и при громе пушек.
Россия действительно огромна, и многие факторы влияют на русский народный характер; влияет и размашистость, необозримость самой страны; пожалуй, больше ни в одной из мировых литератур сама география так плодотворно не отразилась на богатстве народного характера, как в русской.
Россия слишком могущественна, чтобы проводить национальную политику; ее дело в мире есть политика рода человеческого…
Русский суровый климат располагает к лежанью на печке, к небрежности в туалете.
Портрет М. И. Лопухиной.
Самолюбие и самомнение у нас европейские, а развитие и поступки азиатские.
Свежая мысль в России хоть и в муках, но всегда пробивалась.
У России – две души – азиатская, восточная, и европейская, западная.
Чужой западноевропейский ум призван был нами, чтобы научить нас жить своим умом, но мы попытались заменить им свой ум.
Москва есть, по преимуществу, город широких русских натур, которые, как известно, любят не столько наслаждаться, сколько разбрасывать Божье добро зря, под стол.
Во всей нашей печальной истории нет ничего более страшного, чем лишить человека его естественного убежища – закона и права…
У России нет прошедшего; она вся в настоящем и будущем.
Черный хлеб – родной брат русского человека. Он – свидетель истории. Горя и счастья.
Смазали хвастунишку по морде – вот вся «История социализма в России».
Русское хвастовство, прикинувшееся добродетелью, и русская лень, собравшаяся «перевернуть мир»… – вот революция.
Для преобразования России нужно было, чтоб шалопаи были на глазах, чтоб они не гадили втихомолку, а делали это, буде хватит смелости, в виду всей публики.
К силе – все пристает, с силою – все безопасно: и вот история нигилизма или, точнее, нигилистов в России.
Воображать легче, чем работать: вот происхождение социализма (по крайней мере ленивого русского социализма).
В России вся собственность выросла из «выпросил», или «подарил», или кого-нибудь «обобрал». Труда собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается.
Нигде время так не бежит, как в России: в тюрьме, говорят, оно бежит еще скорее.
В России две беды: дураки и дороги.
После грозы.
Россия без дураков теряет свою интеллектуальную привлекательность.
Множество явлений русской жизни, русской действительности оказываются необъяснимыми или объясняются фальшиво, ложно и досадно терзают вашу наблюдательность потому только, что источник этих явлений отыскивается не в особенностях земледельческого труда, сотканного из непрерывной сети, на первый взгляд, ничтожных мелочей, а в чем-либо другом.
Русскость – это терпение и сила, мудрость и простодушие.
Интересно что: немец, француз, англичанин, американец, японец, индус, еврей, даже самоед, – все это определенные существительные, как старое россиянин. Для нового времени нет существительного для русского человека. Есть слово «русский», существительное, образованное из прилагательного, да и звучит только как прилагательное. Неопределенен русский человек! Но еще менее определенен «советский житель». Как чутки слова!
Всякий русский в глубине души не любит ни одного иностранца.
О России много сказано, а сколько о ней еще предстоит сказать. Россия, как и все на свете, непрерывно менялась и меняется; это неисчерпаемая тема…
Только революционная голова, подобная Мирабо и Петру, может любить Россию так, как писатель только может любить ее язык.
У русского человека глубок, хотя и не развит еще инстинкт истины!
Русский человек произносит имя божие, почесывая себе задницу.
В русских удивляет сплав расслабленной доброты с крайней жестокостью, причем переход от одного к другому молниеносен.
В сердце русского живет такая горячая любовь к родине, что одно ее священное имя, произнесенное перед публикой, вызывает приветственные клики одобрения и участия.
Мы, русские, умеем жить плохо – научились.
Когда русскому человеку особенно плохо живется, он обвиняет в этом жену, погоду, Бога – всех, кроме самого себя. Такова русская натура, мы всегда жалуемся на кого-то со стороны, чтобы оправдать нашу глупость, лень, наше неумение жить и работать.
Дорога́ человеку русскому своя изба, мир да покой.
Но жизнь и честь отечества ему всего дороже.
За него он добро свое, себя отдаст.
Историческое значение каждого русского человека измеряется его заслугами родине, его человеческое достоинство – силою его патриотизма.
Русскому в высшей степени свойствен возвышенный образ мысли, но почему же в жизни хватает он так не высоко?
При нашей несерьезности, при неумении и непривычке большинства вглядываться и вдумываться в явления жизни, нигде, как у нас, так часто не говорят: «какая пошлость!», нигде не относятся так слегка, часто насмешливо к чужим заслугам, к серьезным вопросам. И, с другой стороны, нигде так не давит авторитет, как у нас, русских, приниженных вековым рабством, боящихся свободы.
Мартовский снег.
Склонность к грубой потехе – склонность, к сожалению, свойственная русскому человеку.
Не может же русский человек быть счастлив в одиночку, ему нужно участие окружающих, а без этого он не будет счастлив.
Самобытность русского человека и в хорошем и в дурном по меньшей мере равна его восприимчивости.
Народы – в такой же мере существа нравственные, как и отдельные личности. Их воспитывают века, как отдельных людей воспитывают годы. Но мы, можно сказать, некоторым образом – народ исключительный. Мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы не входят в состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь важный урок.
Русский человек любит посмеяться над ближним и смеется безжалостно.
Русский человек плохо умеет представлять себе хорошее, светлое…
Всегда поражали жизнестойкость русского человека, его природный юмор, ум, склонность к выдумке.
Вовсе не университеты вырастили настоящего русского человека, а добрые безграмотные няни.
Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения.
Мы, русские, – наследники целого мира. Мы возьмем как свое все, что составляет исключительную сторону жизни каждого европейского народа, и возьмем ее не как исключительную сторону, а как элемент для пополнения нашей жизни, исключительная сторона которой должна быть – многосторонность.
Русский народ – самый удивительный, и никому не известно, что он может сделать.
Для нашего народа священна вся русская земля, каждый город и каждая деревня в ней.
Мы, русские, от природы слишком беспечны, ленивы, равнодушны, склонны ко сну, пока крайняя нужда не заставит нас поискать новых средств, пока какой-нибудь внешний удар не пробудит нас к действию.
Русские люди – самые изолгавшиеся люди в целом свете; а ничего так не уважают, как правду, ничему так не сочувствуют, как именно ей.
Есть русские люди, боящиеся даже русских успехов и русских побед… они боятся и удач и побед русских потому-де, что явится после победоносной войны самоуверенность, самовосхваление, шовинизм, застой.
Мы любим русский народ и Россию, но не одержимы никаким патриотическим любострастием, никаким бешенством русомании.
Витязь.
Русские люди вообще широкие люди… широкие, как их земля, и чрезвычайно склонны к фантастическому, к беспорядочному; но беда быть широким без особенной гениальности…
Вообще несчастие жизни семейственной есть отличительная черта во нравах русского народа. Шлюсь на русские песни: обыкновенное их содержание – или жалобы красавицы, выданной замуж насильно, или упреки молодого мужа постылой жене. Свадебные песни наши унылы, как вой похоронный.
Русский народ – в силу условий своего исторического развития – огромное дряблое тело, лишенное вкуса к государственному строительству и почти недоступное влиянию идей, способных облагородить волевые акты.
Русский народ – этот сторукий исполин, скорее перенесет жестокость и надменность своего правителя, чем слабость его; он желает быть наказываем – но справедливо, он согласен служить – но хочет гордиться своим рабством, хочет поднимать голову, чтоб смотреть на своего господина, и простит в нем скорее излишество пороков, чем недостаток добродетелей!
Русский народ исполняет свою великую и национальную и человеческую задачу, в ней ровно и дружно работают все силы великого народа, от царя до пахаря и солдата! Когда всё тихо, покойно, все, как муравьи, живут, работают, как будто вразброд; думают, чувствуют про себя и для себя; говорят, пожалуй, и на разных языках; но лишь только явится туча на горизонте, загремит война, постигнет Россию зараза, голод – смотрите, как соединяются все нравственные и вещественные силы, как все сливается в одно чувство, в одну мысль, в одну волю – и как вдруг все, будто под наитием святого духа, мгновенно поймут друг друга и заговорят одним языком и одною силою!
Выражается сильно русский народ! И если наградит кого словцом, то пойдет оно ему в род и потомство, утащит он его с собою и на службу, и в отставку, и в Петербург и на край света.
Народ наш в части языкового творчества – очень талантливый народ, но мы плохо с этим считаемся. Мы не умеем отобрать то, что у него талантливо.
Верь в свой народ, создавший могучий русский язык, верь в его творческие силы.
Одна из глубочайших особенностей русского духа заключается в том, что нас очень трудно сдвинуть, но раз мы сдвинулись, мы доходим во всем, в добре и зле, в истине и лжи, в мудрости и безумии, до крайности.
Ах, эта вечная русская потребность праздника! Как чувственны мы, как жаждем упоения жизнью, – как тянет нас к непрестанному хмелю, к запою, как скучны нам будни и планомерный труд!
Только один Господь ведает меру неизреченной красоты русской души.
Жизнь русскую, не установившуюся, задержанную и искаженную, вообще трудно понимать без особенного сочувствия.
Да, русская старина нам дорога, дороже, чем думают иные. Мы стараемся понять ее ясно и просто; мы не превращаем ее в систему, не втягиваем в полемику; мы ее любим не фантастически вычурною, старческою любовью: мы изучаем ее в живой связи с действительностью, с нашим настоящим и нашим будущим, которое совсем не так оторвано от нашего прошедшего, как опять-таки думают иные.
Московская девушка XVII века.
Любуясь, как реформа преображала русскую старину, не доглядели, как русская старина преображала реформу.
Дороже всего, чем украшается жизнь, – природный дар, талант, живущий в русском простом человеке.
И я особенно подозрительно, особенно недоверчиво отношусь к русскому человеку у власти, – недавний раб, он становится самым разнузданным деспотом, как только приобретает возможность быть владыкой ближнего своего.
Чины сделались страстию русского народа.
Взгляните на русского крестьянина: есть ли и тень рабского уничижения в его поступи и речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего. Переимчивость его известна. Проворство и ловкость удивительны.
Немец старается исправить недостатки своего народа, убедившись размышлением в их вреде; русский еще долго будет сам болеть ими.
А все сам-самородок, живой и бойкий русский ум, что не лезет за словом в карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а вылепливает сразу, как пашпорт, на вечную носку, и нечего прибавлять уже потом, какой у тебя нос или губы – одной чертой обрисован ты с ног до головы.
Силы такой не найти, которая б вытрясла из россиян губительную склонность к искусствам…
Драматическое искусство, как и вообще все искусства и художества, занесено в Россию извне, но благодаря нашей благодатной почве принялось и пустило корни.
Русская интеллигенция – болезненно распухшая от обилия чужих мыслей голова, связанная с туловищем не крепким позвоночником единства желаний и целей, а какой-то еле различимой тоненькой нервной нитью.
Русская интеллигенция скоро почувствует себя в положении продавщицы конфет голодным людям.
Русская интеллигенция так любила родину, что в конце концов залюбила ее до смерти.
Как не отстояли мы всего того, что так гордо называли мы русским, в силе и правде чего мы, казалось, были так уверены?
Это еще ничего, что в Европе за наш рубль дают один полтинник, будет хуже, если за наш рубль станут давать в морду.
Русский язык – живой, как жизнь.
Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины – ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!.. Нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!
Натуральное богатство русского языка и речи так велико, что не мудрствуя лукаво, сердцем слушая время, в тесном общении с простым человеком и с томиком Пушкина в кармане можно сделаться отличным писателем.
Что русский язык – один из богатейших языков в мире, в этом нет никакого сомнения.
Грачи прилетели.
Язык – это история народа. Язык – это путь цивилизации и культуры… Поэтому-то изучение и сбережение русского языка является не праздным занятием от нечего делать, но насущной необходимостью.
Для учащихся грамматика русская есть наука трудная, тяжелая, скучная, внушающая страх и отвращение… для русского мальчика легче выучиться грамматике какого угодно иностранного языка, чем грамматике своего родного…
Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово – значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус.
Нет сомнения, что охота пестрить русскую речь иностранными словами без нужды, без достаточного основания, противна здравому смыслу и здравому вкусу; но она вредит не русскому языку и не русской литературе, а только тем, кто одержим ею.
Берегите наш язык, наш прекрасный русский язык, – это клад, это достояние, переданное нам нашими предшественниками! Обращайтесь почтительно с этим могущественным орудием.
Берегите чистоту языка, как святыню! Никогда не употребляйте иностранных слов. Русский язык так богат и гибок, что нам нечего брать у тех, кто беднее нас.
Сердцеведением и мудрым познаньем жизни отзовется слово британца; легким щеголем блеснет и разлетится недолговечное слово француза; затейливо придумает свое, не всякому доступное умно-худощавое слово немец, но нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырывалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и живо трепетало, как метко сказанное русское слово.
Наша речь преимущественно афористична, отличается своей сжатостью, крепостью.
Надо любить и хранить те образцы русского языка, которые унаследовали мы от первоклассных мастеров.
Русский язык еще не установился, – и дай бог, чтоб он еще как можно долее не установился, потому что чем больше будет он устанавливаться, тем лучше и богаче установится он…
Русский язык необыкновенно богат для выражения явлений природы…
Русский язык один из счастливейших языков по своей способности передавать произведения древности.
Русский язык очень богат, и для выражения тех или иных понятий существует много слов.
Русский язык чрезвычайно богат, гибок и живописен для выражения простых, естественных понятий… В русском языке иногда для выражения разнообразных оттенков одного и того же действия существует до десяти и больше глаголов одного корня, но разных видов…
Наш русский язык, более всех новых, может быть, способен приблизиться к языкам классическим по своему богатству, силе, свободе расположения, обилию форм.
Русский язык неисчерпаемо богат и все обогащается с быстротой поражающей.
Масленица (
В неисчерпаемой сокровищнице русского языка, народного русского языка для всякого писателя вполне достаточно таких слов, в которых он найдет яркое, сильное, четкое оформление для своего материала.
В продолжение XVIII века новорусская литература вырабатывала тот звучный богатый язык, которым мы обладаем теперь; язык гибкий и могучий, способный выражать и самые отвлеченные идеи германской метафизики и легкую, сверкающую игру французского остроумия.
В русский язык по необходимости вошло множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло множество иностранных понятий и идей.
Главный характер нашего языка состоит в чрезвычайной легкости, с которой все выражается на нем – отвлеченные мысли, внутренние лирические чувствования, «жизни мышья беготня», крик негодования, искрящаяся шалость и потрясающая страсть.
Дивишься драгоценности нашего языка, что ни звук, то и подарок: все зернисто, крупно, как сам жемчуг, и, право, иное названье еще драгоценней самой вещи.
Давно ли стали мы писать языком общепонятным? Убедились ли мы, что славянский язык не есть язык русский и что мы не можем смешивать их своенравно, что если многие слова, многие обороты счастливо могут быть заимствованы из церковных книг, то из сего еще не следует, чтобы мы могли писать: «да лобжет мя лобзанием» вместо «цалуй меня» etc…
К образованию чтецов способствует и язык наш, который как бы создан для искусного чтения, заключая в себе все оттенки звуков и самые смелые переходы от возвышенного до простого в одной и той же речи.
Как материал словесности, язык славяно-русский имеет неоспоримое превосходство пред всеми европейскими: судьба его была чрезвычайно счастлива. В XI веке древний греческий язык вдруг открыл ему свой лексикон, сокровищницу гармонии, даровал ему законы обдуманной своей грамматики, свои прекрасные обороты, величественное течение речи; словом, усыновил его, избавя таким образом от медленных усовершенствований времени. Сам по себе уже звучный и выразительный, отселе заемлет он гибкость и правильность. Простонародное наречие необходимо должно было отделиться от книжного, но впоследствии они сблизились, и такова стихия, данная нам для сообщения наших мыслей.
Для всего, что существует в природе, – воды, воздуха, неба, облаков, солнца, дождей, лесов, болот, рек и озер, лугов и полей, цветов и трав – в русском языке есть великое множество хороших слов и названий.
Карл Пятый, римский император, говаривал, что ишпанским языком с богом, французским – с друзьями, немецким – с неприятелями, италианским – с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность италианского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языков.
Красота, великолепие, сила и богатство российского языка явствует довольно из книг, в прошлые веки писанных, когда еще не токмо никаких правил для сочинений наши предки не знали, но и о том едва ли думали, что оные есть или могут быть.
Литературный и речевой язык наш обладает богатейшей образностью и гибкостью, не зря Тургенев называл его «великим, прекрасным».
Весна – большая вода.
Нам дан во владение самый богатый, меткий, могучий и поистине волшебный русский язык.
Начиная с Пушкина, наши классики отобрали из речевого хаоса наиболее точные, яркие, веские слова и создали «великий, прекрасный язык»…
Не одни местоимения сей и оный, но и причастие вообще и множество слов необходимых обыкновенно избегаются в разговоре. Мы не говорим: карета, скачущая по мосту, слуга, метущий комнату; мы говорим: которая скачет, который метет и пр., – заменяя выразительную краткость причастия вялым оборотом. Из того еще не следует, что в русском языке причастие должно быть уничтожено. Чем богаче язык выражениями и оборотами, тем лучше для искусного писателя.
Но ученость, политика и философия еще по-русски не изъяснялись – метафизического языка у нас вовсе не существует; проза наша так еще мало обработана, что даже в простой переписке мы принуждены создавать обороты слов для изъяснения понятий самых обыкновенных; и леность наша охотнее выражается на языке чужом, коего механические формы уже давно готовы и всем известны.
Повелитель многих языков, язык российский, не токмо обширностию мест, где он господствует, но и собственным своим пространством и довольствием велик перед всеми в Европе.
Пред вами громада – русский язык! Наслажденье глубокое зовет вас, наслажденье погрузиться во всю неизмеримость его и изловить чудные законы его… Начните с первоначальных оснований.
Русский язык в умелых руках и в опытных устах – красив, певуч, выразителен, гибок, послушен, ловок и вместителен.
Русский язык достаточно богат, он обладает всеми средствами для выражения самых тонких ощущений и оттенков мысли.
Русской речи предстоит одно из двух: либо испошлеть донельзя, либо, образумясь, своротить на иной путь, захватив притом с собою все покинутые второпях запасы. Взгляните на Державина, на Карамзина, на Жуковского, на Пушкина и на некоторых нынешних даровитых писателей, не ясно ли, что они избегали чужеречий; что старались, каждый по-своему, писать чистым русским языком?
Русский язык открывается до конца в своих поистине волшебных свойствах и богатстве лишь тому, кто кровно любит и знает «до косточки» свой народ и чувствует сокровенную прелесть нашей земли.
С русским языком можно творить чудеса. Нет ничего такого в жизни и в нашем сознании, что нельзя было бы передать русским языком. Звучание музыки, блеск красок, игру света, шум и тень садов, неясность сна, громыхание грозы, детский шепот и шорох морского гравия, нет таких звуков, образов и мыслей – сложных и простых, – для которых не нашлось бы в нашем языке точного выражения.
Сам необыкновенный язык наш есть еще тайна. В нем все тоны и оттенки, все переходы звуков от самых твердых до самых нежных и мягких; он беспределен и может, живой, как жизнь, обогащаться ежеминутно, почерпая, с одной стороны, высокие слова из языка церковно-библейского, а с другой стороны – выбирая на выбор меткие названья из бесчисленных своих наречий, рассыпанных по нашим провинциям, имея возможность таким образом в одной и той же речи восходить до высоты, недоступной никакому другому языку, и опускаться до простоты, ощутительной осязанию непонятливейшего человека – язык, который сам по себе уже поэт.
Портрет А. П. Чехова.
Сверх того поэты наши сделали добро уже тем, что разнесли благозвучие дотоле небывалое. Не знаю, в какой другой литературе показали стихотворцы такое бесконечное разнообразие оттенков звука, чему отчасти, разумеется, способствовал сам поэтический язык наш.
Сильное красноречие Цицероново, великолепная Вергилиева важность, Овидиево приятное витийство не теряют своего достоинства на российском языке.
Я не люблю видеть в первобытном нашем языке следы европейского жеманства и французской утонченности. Грубость и простота более ему пристали.
Я уверен, что для полного овладения русским языком, для того, чтобы не потерять чувство этого языка, нужно не только постоянное общение с простыми русскими людьми, но общение с пажитями и лесами, водами, старыми ивами, с пересвистом птиц и с каждым цветком, что кивает головой из-под куста лещины.
Язык наш выразителен не только для высокого красноречия, для громкой, живописной поэзии, но и для нежной простоты, для звуков сердца и чувствительности. Он богатее гармониею, нежели французский; способнее для излития души в тонах; представляет более аналогичных слов, то есть сообразных и с выражаемым действием: выгода, которую имеют одни коренные языки.
Язык, которым Российская держава великой частью света повелевает, по ея могуществу имеет природное изобилие, красоту и силу, чем ни единому европейскому языку не уступает. И для того нет сомнения, чтобы российское слово могло приведено быть в такое совершенство, каковому в других удивляемся.
Мы живем в стране, где только писатель может быть глашатаем правды, беспристрастным судьею пороков своего народа и борцом за его интересы… Только он может быть таким, и таким должен быть русский писатель.
Читайте, читайте русскую литературу как можно больше, все читайте! Это лучшая литература в мире.
Я боюсь, что у русской литературы одно только будущее – ее прошлое.
Язык – народ, в нашем языке это синонимы, и какая в этом богатая глубокая мысль!
Везде, кроме отечества, ты чужой.
Сколько жизней можно отдать за одно мгновенье небесного, чистого восторга, который наполнял… сердца русских! Нет, любовь к отечеству не земное чувство! Оно слабый, но верный отголосок непреодолимой любви к тому безвестному отечеству, о котором, не постигая самой тоски своей, мы скорбим и тоскуем почти со дня рождения нашего!
Народность, или, скажем лучше, национальность – не в одном языке выражается. Она в духе единения мысли, чувств, в совокупности всех сил русской жизни!
В русском – татарин, в болгарине – турок, в немце – прусс, в англичанине – сакс, и только расисты всех наций – «чистопородные арийцы».
Иван-Царевич на Сером Волке.
Как ни удивительно, но не сбылись предсказания Передового Учения, что национализм увядает. В век атома и кибернетики он почему-то расцвел. И подходит время нам, нравится или не нравится, – платить по всем векселям о самоопределении, о независимости, – самим платить…
Национализм… самое тяжелое из несчастий человеческого рода. Как и всякое зло, оно скрывается, живет во тьме и только делает вид, что порождено любовью к своей стране. А порождено оно на самом деле злобой, ненавистью к другим народам и к той части своего собственного народа, которая не разделяет националистических взглядов.
Это святая обязанность – любить страну, которая вспоила и вскормила нас, как родная мать.
Наша любовь всегда должна быть сильнее нашей ненависти. Нужно любить Россию и русский народ больше, чем ненавидеть революцию и большевиков.
Счастливую и великую родину любить не велика вещь. Мы ее должны любить, именно когда она слаба, мала, унижена, наконец глупа, наконец даже порочна. Именно, именно когда наша «мать» пьяна, лжет и вся запуталась в грехе, – мы и не должны отходить от нее…
Вся Россия – пьющий Гамлет.
Чужое небо и чужие страны радуют нас только на очень короткое время; несмотря на всю свою красоту. В конце концов придет пора, когда одинокая ромашка на краю дороги к отчему дому покажется нам милее звездного неба над Великим океаном, и крик соседского петуха прозвучит как голос родины, зовущей нас обратно в свои поля и леса, покрытые туманом.
В имперском своем могуществе Россия объединяла – в прошлом. Должна быть терпима и не исключительна в будущем – исходя именно из всего своего духовного прошлого. Истинная Россия есть страна милости, а не ненависти.
Русский человек <больше> любит быть обиженным, чем обидчиком. В натуре это русского человека!
Одиннадцать веков стоит Русь, много знала врагов и много вела войн. А предателей – много ли было на Руси?.. Как будто нет. Как будто и враги не обвиняли русский характер в предательстве, в переметничестве, в неверности.
Я предпочитаю бичевать свою родину, предпочитаю огорчать ее, предпочитаю унижать ее, – только бы ее не обманывать.
Расея без власти – сирота.
Русский народ не знает чувства мести и не умеет ненавидеть. Это влияние иное.
Русский народ всегда хочет мира.
Вечерний звон (
Мир и человек
Портрет Т. С. Любатович.
Глядя на мир, нельзя не удивляться!
Жизнь мира – жизнь, тайна которой есть наше вечное и великое мучение…
Вселенная есть шествование. И когда замолкнут шаги – мир кончится.
Как известно, мир несовершенен. Устоями общества являются корыстолюбие, страхи, продажность. Конфликт мечты с действительностью не утихает тысячелетиями. Вместо желаемой гармонии на земле царят хаос и беспорядок.
Конечно, мир устроен разумнее, чем кажется.
Мир движется вперед благодаря тем, кто страдает.
Мир не так плох, как нам кажется. Но и не так хорош, как нам бы этого хотелось.
Мир живет великими заворожениями. Мир вообще есть ворожба. И «круги» истории, и эпициклы планет.
На земле, а может быть, почем знать, и в целом мироздании, существует один-единственный непреложный закон: «Все на свете должно рано или поздно окончиться, и никто и ничто не избежит этого веления».
Вращаться в мире чудесных, глубоких загадок бытия, тратить энергию своего мозга на разрешение их – вот истинно человеческая жизнь, вот где неисчерпаемый источник счастья и животворной радости!
Земля должна быть достойна человека, и для того, чтоб она была вполне достойна его, человек должен устраивать землю так же заботливо, как он привык устраивать свое жилье, свой дом.
Когда бы люди захотели вместо того, чтобы спасти мир, спасать себя, вместо того, чтобы освобождать человечество, себя освобождать, – как много бы они сделали для спасения мира и освобождения человечества!
Существует только человек, все же остальное – дело его рук и мозга!
В деле изучения и завоевания природы нет места личному произволу; тут нельзя изобретать, надо только наблюдать и понимать, пользоваться от века существующими силами и разгадывать от века существующую связь причин и следствий.
Соборная площадь в Московском Кремле (
Принимая выгоды культуры, нельзя разрывать самой тесной связи с природой…
В природе из мерзкой гусеницы выходит прелестная бабочка, а вот у людей наоборот: из прелестной бабочки выходит мерзкая гусеница…
В природе нам дорого, что жизнь в смысле бессмертия одолевает смерть.
В природе нет воли; она – произведение вечной необходимости…
В природе рождается человек, и потому мы часто говорим: мать-природа… Природа является местом борьбы человека за существование. Значит, природа человеку и мать и злая мачеха.
В самой природе нет ничего ухищренного и мудреного, она никогда не щеголяет, не кокетничает; в самих своих прихотях она добродушна.
Все, что есть в природе, математически точно и определенно.
Все мы точно любим природу – по крайней мере, никто не может сказать, что он ее положительно не любит; но и в этой любви часто бывает много эгоизма. А именно: мы любим природу в отношении к нам; мы глядим на нее, как на пьедестал наш.
Любой выпускник Академии имени Баумана знает о природе не меньше, чем Дарвин. И все-таки Дарвин – гений. А выпускник, как правило, рядовой отечественный служащий. Значит, дело в нравственном порыве.
Грандиозные вещи делаются грандиозными средствами. Одна природа делает великое даром.
Люди, которые не любят природы, – и не любят жизни, потому что нельзя любить жизнь, оставаясь равнодушным к солнцу, синему небу, всей божественной красоте мирозданья.
Мы хозяева нашей природы, и она для нас кладовая солнца с великими сокровищами жизни.
Нужно всегда думать о школах, больницах и тюрьмах. Это единственный способ победить природу.
Никакая отрасль знаний не приучает так ума к твердому, положительному шагу, к смирению перед истиной, к добросовестному труду и, что еще важнее, к добросовестному приятию последствий такими, какими они выйдут, как изучение природы…
Потому мы и радуемся, попадая в природу, что тут мы приходим в себя.
Природа – царство видимого закона; она не дает себя насиловать; она представляет улики и возражения, которые отрицать невозможно: их глаз видит и ухо слышит.
Природа бесстрастна к человеку; она не враг и не друг ему; она то удобное, то неудобное поприще для его деятельности.
Природа есть родина всех талантов, начиная от росинки-солнца, сверкнувшей всеми огнями, кончая талантами, переходящими в историю культуры.
Природа предлагает нам свою мудрость, а не навязывает ее нам. Но мы туповаты, нам подавай приказ следовать мудрости.
Крестьянка с косой и граблями.
Природа решительно ускользает от взводного ранжира, даже от ранжира по возрастам.
Природа сильно действует на русскую душу… но одна природа удовлетворить вполне человека не может.
Природа слепа и лишена способности оценок. Она бьет без разбора.
Природа учит нас понимать прекрасное. Любовь к родной стране невозможна без любви к ее природе.
Природа явилась нам, как родина, и родина-мать обратилась в отечество.
Природу остановить нельзя: она – процесс, она – течение, перелив, движение, она уйдет между пальцами.
Чем более вникают в деяния природы, тем видима наиболее становится простота законов, коим следует она в своих деяниях.
Природа и жизнь производят прекрасное, не заботясь о красоте: она является в действительность без усилия и, следовательно, без заслуги в наших глазах, без права на сочувствие, без права на снисхождение.
Вся наша история – продукт природы того необъятного края, который достался нам в удел.
Все явления природы одеты работой нашего разума в слова, оформлены в понятия.
Разве можно гордиться своим происхождением, званием, чином, если все мы одинаковые пылинки великой природы!
Все стремления и усилия природы завершаются человеком; к нему они стремятся, в него впадают они, как в океан.
Образование только развивает нравственные силы человека, но не дает их: дает их человеку природа.
Создает человека природа, но развивает и образует его общество.
Человека не может не занимать природа, он связан с ней тысячью неразрывных нитей; он сын ее.
Самый крепкий организм надламывается или по крайней мере истаскивается и утомляется, когда он чересчур роскошно пользуется дарами природы.
Только люди, не помнящие своего духовного родства, люди, тупо равнодушные к культуре своей страны, к ее прошлому, настоящему и будущему, могут… безжалостно уничтожать ту высокую культурную ценность, что несут в себе природа, пейзаж и его красота.
Страх естественной смерти уничтожится от глубокого познания природы.
К явлениям, которых я не понимаю, я подхожу бодро и не подчиняюсь им. Я выше их. Человек должен сознавать себя выше львов, тигров, звезд, выше всего в природе, даже выше того, что непонятно и кажется чудесным, иначе он не человек, а мышь, которая всего боится.
Человек кончает обыкновенно тем, что одолевает и природу…
Открытие памятника «Тысячелетие России» в Новгороде в 1862 г. (
Человек – бездна. Что таится в той бездне, неведомо даже ему самому.
Непонятыми остаются только те люди, которые либо еще сами не знают, чего хотят, либо не стоят того, чтобы их понимали.
У каждого человека под покровом тайны, как под покровом ночи, проходит его настоящая, самая интересная жизнь; каждое личное существование держится на тайне.
Всякий современный человек, в смысле представителя своего века, как бы он ни был дурен, не может быть дурен, потому что нет дурных веков, и ни один век не хуже и не лучше другого, потому что он есть необходимый момент в развитии человечества или общества.
Если человек, бьющий своего ближнего по щекам, возбуждает негодование, то человек, бьющий по щекам самого себя, возбуждает презрение.
Нам нельзя понять, что мы и зачем, и только смиряться надо…
Настоящий человек – это тот, кто побеждает… Ужасно только, что никогда не узнать наверняка, кто победит в конце концов.
Человек всегда дороже мозгового вывода, в силу простой математической аксиомы, говорящей нам, что целое всегда больше части.
Человека создает его сопротивление окружающей среде.
Боже мой, как все эти люди страдают от умствования, как они встревожены покоем и наслаждением, которое дает им жизнь, как они неусидчивы, непостоянны, тревожны; зато сама жизнь такая же, как и была, не меняется и остается прежней, следуя своим собственным законам.
Будь чистосердечен с друзьями твоими, умерен в своих нуждах и бескорыстен в своих поступках.
В каждом человеке должно различать две стороны: общую, человеческую, и частную, индивидуальную; всякий человек прежде всего человек и потом уже Иван, Сидор и т. д.
В грусти человек – естественный христианин. В счастье человек – естественный язычник. Две эти категории, кажется, известны и первоначальны. Они не принесены «к нам», они – «из нас». Они – мы сами в разных состояниях.
В каждом человеке должно быть что-нибудь свое…
В каждом человеке есть что-то живое. Надо его за живое задеть – и все тут.
В свете все так: кто глуп, тот и добр; у кого зубов нет, тот хвостом вертит.
В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли.
Во всякой человеческой жизни нет ни одной минуты, в которую было бы позволительно относиться к человеку легкомысленно и беспечно.
Естественные стремления человечества, приведенные к самому простому знаменателю, могут быть выражены в двух словах: «Чтоб всем было хорошо».
«Вот-те и батькин обед».
Все – в человеке, все для человека!
Все мы «с хвостиками», но обращенными в разные стороны.
Всякая стадность – прибежище неодаренности, все равно верность ли это Соловьеву или Канту, или Марксу. Истину ищут только одиночки и порывают со всеми, кто любит ее недостаточно.
Где же познается истинное величие человека, как не в тех случаях, в коих он решается лучше вечно страдать, нежели сделать что-нибудь противное совести?
Главное в человеке – это не ум, а то, что им управляет: характер, сердце, добрые чувства, передовые идеи.
Если в мире существует нечто поистине священное и великое, так это только непрерывно растущий человек, – ценный даже тогда, когда он ненавистен мне.
Если хотите, человек должен быть глубоко несчастен, ибо тогда он будет счастлив. Если же он будет постоянно счастлив, то он тотчас же сделается глубоко несчастлив.
Есть множество средств сделать человеческое существование постылым, но едва ли не самое верное из всех – это заставить человека посвятить себя культу самосохранения, победить в себе всякое буйство духа и признать свою жизнь низведенною на степень бесцельного мелькания на все то время, покуда будет длиться искус животолюбия.
Есть прекрасные деревья, которые до самых морозов сохраняют листву и после морозов до снежных метелей стоят зеленые. Они чудесны. Так и люди есть, перенесли все на свете, а сами становятся до самой смерти все лучше.
Есть по обращению два сорта людей. Одни – с тобою, очевидно, такие же, как и со всеми. Приятны они или нет, это дело вкуса, но они не опасны; другие боятся тебя оскорбить, огорчить, обеспокоить или даже обласкать. Они говорят без увлечения, очень внимательны к тебе, часто льстят. Эти люди большей частью приятны. Бойся их. С этими людьми происходят самые необыкновенные превращения… в противоположности – из учтивого делается грубый, из льстивого – оскорбительный, из доброго – злой.
Живой человек носит в своем сердце, в своей крови жизнь общества: он болеет его недугами, мучится его страданиями, цветет его здоровьем, блаженствует его счастьем вне собственных, своих личных обстоятельств.
Злато искушается огнем, а человек – напастями.
И если человек не сумеет отвести мелочи надлежащее ей место, поддастся ей, а поддавшись, сделает ее своим господином – он превращается в самое жалкое и нелепое существо в мире.
Имей сердце, имей душу, и будешь человек во всякое время.
Зимний пейзаж в лесу.
Каждый отдельный человек – должник общества за свое умственное развитие.
Каждый человек – дробь; достоинства – это его числитель, а то, что он о себе думает, – знаменатель.
Каждый человек – загадка не только для других, для себя. Увидеть себя со стороны удается немногим, и те, кому это удается, иногда приходят к ложным представлениям, оправдывая то, что не заслуживает оправдания.
Каждый человек гордится своей драмой или трагедией в жизни.
Как ни притворяйся, как ни вихляйся, а человеком родился, человеком и помрешь.
Какую клевету ни возведи на человека, он, в сущности, заслуживает в двадцать раз хуже того.
Любят люди пожар. Любят цирк. Охоту. Даже когда кто-нибудь тонет – в сущности, любят смотреть: сбегаются.
Ко всякому отвратительному положению человек по возможности привыкает, и в каждом положении он сохраняет по возможности способность преследовать свои скудные радости…
Лишь бы человек был хороший, в окольных дорогах проку нет.
Люди воображают, что живут в обществе, когда стеснятся в города, в селы. Как будто собраться в кучу, вместе пастись, как бараны, называется жить в обществе!
Люди делятся на человекоподобных и Человека. Первых большинство, а потому они нормальны в жизни. Человек – ненормален. Во всем. Идите к этой ненормальности. Это огромное, к чему должен подойти человек. Это не парадокс.
Люди всегда добивают того, кто уже ранен природой.
Люди испугались бы, увидев своими глазами, во что превратились их души.
Люди обыкновенно не столько наслаждаются тем, что им дано, сколько горюют о том, чего им не дано.
Малый человек и на горе мал; исполин и в яме велик.
Многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря. Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы: полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов; душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она знает, что без гроз постоянный зной солнца ее иссушит…
Мы призваны решить большую часть проблем социального порядка, завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, какие занимают человечество.
Московский дворик (
Можно стереть человека, обратить в грязную ветошку, но все-таки где-нибудь в самых грязных складках этой ветошки сохраняются и чувство, и мысль – хоть и безответные, и незаметные, но все же чувство и мысль.
Мы должны быть мужественней и не прекращать своей деятельности от неудач. Надо искать их причины и устранять их.
Мы рождаемся для любви. И насколько мы не исполнили любви, мы томимся на свете. И насколько мы не исполнили любви, мы будем наказаны на том свете.
Мыслящий и работающий человек есть мера всему. Он есть огромное планетное явление.
Наверное, самое трагическое из несовершенств – несовершенство человека.
Надо быть ясным умственно, чистым нравственно и опрятным физически.
Назначение человека именно то, чтоб делать добро.
Найти свою дорогу, узнать свое место – в этом все для человека, это для него значит сделаться самим собою.
Народы живут лишь могучими впечатлениями, которые оставляют в их душе протекшие века, да общением с другими народами. Вот почему каждый отдельный человек проникнут сознанием своей связи со всем человечеством.
Не найдется двух людей на свете, которые бы видели третьего одинаково.
Не от голода, не от любви, не от страха, не от злобы все наши мученья, а от нашего тела все зло на свете. От него и голод, и любовь, и страх, и злоба.
Нет опаснее человека, которому чуждо человеческое, который равнодушен к судьбам родной страны, к судьбам ближнего.
Никакой человек не достоин похвалы. Всякий человек достоин только жалости.
Нужно, чтобы о ком-нибудь болело сердце. Как это ни странно, а без этого пуста жизнь.
Нужны умные, образованные люди; по мере приближения человечества к лучшей жизни число этих людей будет увеличиваться, пока они не составят большинства.
Один ушедший человек продолжает удивительно жить в другом уходящем человеке, ибо все мы, как известно, – уходящие.
Весна. Плотничья и Каличья башни Троице-Сергиевой лавры.
Около хорошего человека потрешься, как медная копейка о серебро, и сам потом за двугривенный сойдешь.
Окружающие любят не честных, а добрых. Не смелых, а чутких. Не принципиальных, а снисходительных. Иначе говоря – беспринципных.
Предоставленный самому себе, человек всегда шел лишь по пути беспредельного падения.
Покой и довольство человека не вне его, а в нем самом… Обыкновенный человек ждет хорошего или дурного извне, а мыслящий – от самого себя.
Прекрасный человек – и именно в смысле вот этом: «добрый», «благодатный», – есть лучшее на земле. И поистине мир создан, чтобы увидеть его.
Прометей принес людям огонь – благо это или беда? Огонь жжется, им можно спалить жилище, человека, но он же помог людям стать людьми.
Род людской вообще наклонен к несправедливости.
С годами устаешь от веры в человеческие достижения, и так мало-помалу все мы делаемся до известной степени пессимистами, но это разочарование нисколько не мешает жить, любить, делать умное, доброе, красивое и полезное дело, напротив, вот тут только и начинает человек мало-мальски походить на человека, когда он разочаруется в человечестве.
Родился Человек! Человек, обреченный на счастье!
Рождается человек – рождается целый мир.
Сколько прекрасного встретишь в человеке, где и не ожидаешь… И сколько порочного, – и тоже где не ожидаешь.
Со времени Аристотеля человеческий мозг не изменился. Тем более не изменилось человеческое сознание. А значит, нет прогресса. Есть – движение, в основе которого лежит неустойчивость.
Страшно выговорить, но люди видят только то, что хотят видеть, и слышат только то, что хотят слышать. На этом свойстве человеческой природы держится 90 % чудовищных слухов, ложных репутаций, свято сбереженных сплетен.
Тогда человек станет лучше, когда вы покажете ему, каков он есть.
Только осуществляя свои лучшие мечты, человечество продвигается вперед.
Москворецкий мост (
Только тогда легко жить с человеком, когда не считаешь ни себя выше, лучше его, ни его выше и лучше себя.
Только тогда станешь человеком, когда научишься видеть человека в другом.
Только человек дивится своему собственному существованию, думает о нем. Это его главное отличие от прочих существ…
Тот, кто лишен чувства печали, так же жалок, как человек, не знающий, что такое радость, или потерявший ощущение смешного. Выпадение хотя бы одного из этих свойств свидетельствует о непоправимой духовной ограниченности.
Тот, кто поймет, что смысл человеческой жизни заключается в беспокойстве и тревоге, уже перестанет быть обывателем.
Трудно допустить существование человека, который смеет быть самим собой.
Человек – это величайшая скотина в мире.
У всякого человека должно быть то, что он мог бы любить, во что он мог бы верить, что осмысливало бы его жизнь.
Ум гибнет от противоречий, а сердце ими питается. Можно ненавидеть человека, как подлеца, а можно умереть за него, как за ближнего.
Хорошо быть ученым, поэтом, воином, законодателем и прочее, но худо не быть при этом человеком.
Человек – временен. Кто может перенести эту мысль…
Человек – не «образ божий», а потомок дикого, хищного зверья. И дивиться нужно не тому, что в человечестве так много этого дикого и хищного, а тому – сколько в нем все-таки самопожертвования, героизма, человеколюбия.
Человек – целый мир, было бы только основное побуждение в нем благородно.
Человек все может… лишь бы захотел…
Человек более склонен знатным примерам удивляться, нежели им последовать.
Человек всегда был и будет самым любопытнейшим явлением для человека.
Человек выше сытости!
Человек должен быть умен, прост, справедлив, смел и добр. Только тогда он имеет право носить это высокое звание – Человек.
Человек должен окончить тем, чем начал; он должен свои прежние инстинктуальные познания найти рациональным образом; словом, ум возвысить до инстинкта.
Человек должен трудиться, работать в поте лица, кто бы он ни был, и в этом одном заключается смысл и цель его жизни, его счастье, его восторги.
Человек есть сумма Мира, сокращенный конспект его; Мир есть раскрытие Человека, проекция его.
Портрет мальчика.
Человек есть существо ко всему привыкающее.
Человек есть человек, и страсти его непоборимы.
Человек искренен в пороке и неискренен в добродетели.
Человек ко всему может примениться.
Человек ловится на мелочах, в крупном – можно «притвориться», мелочь всегда выдает истинную «суть души», ее рисунок, ее тяготение.
Человек может верить и не верить… это его дело! Человек – свободен. Он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум – человек за все платит сам, и потому он свободен!..
Человек начинается там, где, радостный вокруг себя, он внутри принимает страдание.
Человек принадлежит обществу.
Человек не должен быть одинок – таково мое мнение. Человек должен отдавать себя людям, даже если его и брать не хотят.
Человек о многом говорит интересно, но с аппетитом – только о себе.
Человек пытлив, он хочет все объяснить себе – и во вселенной, и в себе самом. Как же без этого жить? Исследовать, понять должен человек, а не спешить забыться – махнуть рукой.
Человек рожден к общежитию и дружбе.
Человек способен на все – дурное и хорошее. Мне грустно, что это так. Поэтому дай нам Бог стойкости и мужества. А еще лучше – обстоятельств времени и места, располагающих к добру.
Человек таков, каково его представление о счастье.
Человек человеку… как бы это получше выразиться – табула раса. Иначе говоря – все, что угодно. В зависимости от обстоятельств.
Человек создан трудиться, работать и наслаждаться. Он всех тварей живучее, он все перенести может. Для него нет совершенного лишения, совершенного бедствия, кроме бесславия.
Человек создан для счастья, как птица для полета.
Человек создан для общества.
Человеку свойственно теряться, когда он не находит способа привести себя в связь с тем, что ему предшествует, и с тем, что за ним следует.
Человечество всегда ползет, как раки из корзины; все сомневается; куда-то стремится, не понимая ценной сущности стремлений своих.
Чем больше человек дает людям и меньше требует себе, тем он лучше; чем меньше дает другим и больше себе требует, тем он хуже.
Чем выше человек по умственному и нравственному развитию, тем он свободнее, тем большее удовольствие доставляет ему жизнь.
Пляска (
Что может быть страшнее человека? Зверь убивает, чтобы насытиться. Ему – зверю – наплевать на честолюбие, на жажду власти, на карьеру. Он не завистлив! А вот мы – можем ли знать, кто жаждет нашей смерти, кого мы, сами не зная о том, обидели? Обидели самим существованием своим…
Что положено в основу всего? Только одно – природа самого человека. В ней одной… источник его обязанностей и прав.
Что человек есть, то он и есть.
Чтобы иметь влияние на людей, надо думать только о них, забывая себя, а не вспоминать о них, когда понадобится напомнить о себе.
Вечно люди осуждены гоняться за игрушками; одно детство счастливо ими без раскаяния.
Есть люди, которые становятся скотами, как только начинают обращаться с ними, как с людьми.
Люди вообще настолько имеют значения и влияния, насколько нужны.
Люди изменяются до конца, до своей плоти и крови… они перерождаются и меняют нравы, сбрасывают указанный природою костюм, забывают свой язык…
Люди не ангелы, сотканные из одного света, но и не скоты, которых следует гнать в стойло.
Люди не ангелы, что их искушать-то.
Народные массы подчинены известным силам, стоящим вверху общества. Они не думают сами; среди них есть известное число мыслителей, которые думают за них, сообщают им импульс к коллективному разуму народа и двигают его вперед.
Люди по большей части самолюбивы, беспонятны, легкомысленны, невежественны, упрямы; старая истина, которую все-таки не худо повторить. Они редко терпят противоречие, никогда не прощают неуважения; они легко увлекаются пышными словами, охотно повторяют всякую новость; и, к ней привыкнув, уже не могут с нею расстаться.
Может быть, скажут, что люди меняются? Нет, люди остаются те же.
Нам нельзя бежать за другими; нам следует откровенно оценить себя, понять, что мы такое, выйти из лжи и утвердиться в истине.
Уж лучше разочароваться и страдать, чем совсем не верить в людей.
Дети, бегущие от грозы.
И сколько вообще расходуется бедного человечества но мелочам, в одиночку, не всегда в глуши каких-нибудь пустынь, лесов, а в многолюдных городах!
Сколько времени нужно людям, чтобы понять прожитое ими столетие? Три столетия. Когда человечество поймет смысл своей жизни? Через три тысячи лет после своей смерти.
Трудно отделиться от семьи, от народа – еще труднее; от человечества – вовсе невозможно…
Человечество еще далеко не дошло до той степени совершенства, на которой все люди, как существа однородные и единым разумом одаренные, согласятся между собою в понятиях об истинном и ложном, справедливом и несправедливом, законном и преступном…
Гуманность есть человеколюбие, но развитое сознанием и образованием.
Чувство гуманности оскорбляется, когда люди не уважают в других человеческого достоинства, и еще более оскорбляется и страдает, когда человек сам в себе не уважает собственного достоинства.
Когда человек поступает с людьми, как следует человеку поступать с своими ближними, братьями по естеству, он поступает гуманно…
Человека достойный памятник только один – земляная могила и деревянный крест. Золотой же памятник можно поставить только над собакою.
Одно из крепко засевших в нас желаний есть желание припомнить первое наше впечатление о мире, в котором мы начали жить.
В мире мало симметрии и нет абсолютно прямых линий.
Весь огромный мир кругом меня, подо мною, надо мной полон неизведанных тайн. И я буду открывать их всю жизнь, потому что это самое интересное, самое увлекательное занятие в мире.
Все прекрасно и даже величественно на свете. Все замечательно нравится. И все должно нравиться до последних дней, до самого последнего дыхания, до самого последнего взора.
Каждая минута, каждое брошенное невзначай слово и взгляд, каждая глубокая или шутливая мысль, каждое незаметное движение человеческого сердца, так же как и летучий пух тополя или огонь звезды в ночной луже, – все это крупинки золотой пыли.
Люди, не прерывающие связь с природой, не могут почувствовать себя вполне одинокими. Как в мечтательном детстве, по-прежнему раскрыт перед нами прекрасный солнечный мир. Все чисто, радостно и привольно в ослепительном этом мире.
Человек существует в двух измерениях: в бескрайнем мире Мысли и узком мире Суеты.
Осенний лес. Сокольники.
Мораль и нравственность
Портрет Л. Н. Толстого.
Для человека нет блаженства в безнравственности; в нравственности и добродетели только и достигает он высшего блаженства.
В науке надо повторять уроки, чтобы хорошо помнить их; в морали надо хорошо помнить ошибки, чтобы не повторять их.
Мысль без морали – недомыслие; мораль без мысли – фанатизм.
Я еще не такой подлец, чтобы думать о морали. Миллион лет прошло, пока моя душа выпущена была погулять на белый свет, и вдруг бы я ей сказал: ты, душенька, не забывайся и гуляй «по морали». Нет, я ей скажу: гуляй, душенька, гуляй, славненькая, гуляй, добренькая, гуляй, как сама знаешь. А к вечеру пойдешь к Богу. Ибо жизнь моя есть день мой, и он именно мой день, а не Сократа или Спинозы.
Самый искренний и правдивый моралист вреден тем, что ведет за собою десятки лицемеров, прикрывающихся его именем.
Беспощаднее, чем совесть, нет инквизитора.
Без совести и при большом уме не проживешь.
Берегись всего того, что не одобряется твоею совестью.
Если душе хорошо, то и на свете все хорошо.
Если судить самого себя, то всегда будешь судить с пристрастием или больше в сторону вины, или в сторону оправдания. И вот это неизбежное колебание в ту или иную сторону называется совестью.
Непременный всеобщий закон совести есть отрицание: «Не делай ничего такого, что признаешь противным благу».
Связи связями, но надо же и совесть иметь.
Совесть – барометр нравственности.
Чувство вины – не самобичевание, а угрызение совести, стремление к нравственной незапятнанности и порядочности.
Совесть – верный руководитель жизни людей.
Совесть – когтистый зверь, скребущий сердце.
Совесть – это сила, непобедимая лишь для слабых духом, сильные же быстро овладевают ею и порабощают ее своим желанием.
Совесть вернее памяти.
Совесть есть память общества, усвояемая отдельным лицом.
Человек должен оставаться человеком, в какие бы обстоятельства жизнь его ни ставила, какое бы давление и с какой стороны на него ни оказывалось. Он должен быть верен себе, самому себе и не участвовать ни в чем, против чего восстает его совесть, что противоречит его человечности.
Стыд есть драгоценнейшая способность человека ставить свои поступки в соответствие с требованиями той высшей совести, которая завещана историей человечества.
На рассвете у Воскресенского моста. Конец XVII века (
Человеческая совесть побуждает человека искать лучшего и помогает ему порой отказываться от старого, уютного, милого, но умирающего и разлагающегося – в пользу нового, сначала неуютного и немилого, но обещающего свежую жизнь.
Яко врачебное некое зелие, совесть есть лекарство злых дел.
Совесть – орудие производства судьи. Это основное.
И покуда в людях еще существует чувство стыда, они живы, они еще люди.
Ничто вернее того, чего человек стыдится и чего не стыдится, не показывает ту степень нравственного совершенства, на которой он находится.
Самые закоренелые проходимцы – и те понимают, что в стыдящемся человеке есть нечто выделяющее его из массы бездельников и глупцов.
Стыд перед людьми – хорошее чувство, но лучше всего стыд перед самим собой.
Усилие есть необходимое условие нравственного совершенствования.
Разумное и нравственное всегда совпадают.
Сила влияния нравственного выше всяких сил.
Без глубокого нравственного чувства человек не может иметь ни любви, ни чести, – ничего, чем человек есть человек.
Важнейший капитал нации – нравственные качества народа.
Все расчеты: как воспитывать детей? К чему их готовить? На что направить труд взрослых? И чем занять их досуг? – все это должно выводиться только из требований нравственности.
Высшая нравственность – это жертва своей личности в пользу коллектива.
Жизнь без нравственного усилия – это сон.
Есть духовные ценности, без которых не может существовать человек, по крайней мере обыкновенный, средний человек. К ним в первую очередь принадлежит нравственная мирооценка. Если вы отнимите у человека его этический критерий, не давая ему нового, – вы погружаете его в мрак, вы толкаете его, слепого, на бездорожье, готовите ему гибель.
Жизнь скучна без нравственной цели, не стоит жить, чтобы только питаться, это знает и работник – стало быть, надо для жизни нравственное занятие.
Лучшие люди познаются высшим нравственным развитием и высшим нравственным влиянием.
Люди определяют наиважнейшие действия своей жизни по нравственной ясности.
Нам приказано любить ближнего, но для чего? Для того чтобы мы любили кого-нибудь кроме самих себя. Урока нравственного тут нет, это просто логика.
Нельзя плевать в алтаре, а потом молиться там же, на заплеванном полу.
Портрет Екатерины II.
Нравственность есть отношение силы разума к силе чувства. Чем сильнее чувство и чем ближе к нему разум, тем больше человек в его человеческом деле.
Нравственность есть та часть философии, которую гораздо более толкуют, а меньше всего исполняют.
Нравственность утверждается в народе совокупностью духовных, естественных и политических законов. Все на нее влияние имеет, и поэтому составляется она совокупностью правильного действия граждан по всем сим разнообразным соотношениям.
Нравственность, оторванная от жизни, так же безнравственна, как жизнь, утратившая всякое нравственное содержание.
Собственно нравственность (не в книжно-теоретическом значении, а в житейском и практическом) есть такая вещь, о которой так же не говорят, как о воздухе или кровообращении, «нужны ли они»? Можно ее отрицать, но пока дело не коснулось
Приличье, вкус – все так условно.
Умственное спокойствие покупается ценой нравственного достоинства.
Частная нравственность всегда в зависимости от общественной.
Человек высокочестный и нравственный в своей жизни вполне достоин уважения общества именно за свою честность и нравственность. Пусть его жизнь не озарилась блеском какого-нибудь необыкновенного деяния на пользу общую – все-таки его нравственное значение не потеряно.
Чем выше человек по умственному и нравственному развитию, тем он свободнее, тем большее удовольствие доставляет ему жизнь.
Порядочных в настоящем смысле можно встретить только среди людей, имеющих определенные консервативные или либеральные убеждения…
Честь, порядочность, совесть – это качества, которыми дорожить нужно так же, как мы дорожим своим здоровьем, ибо без этих качеств и человек – не человек.
Порядочный человек не тем отличается от пошлого, чтобы он был вовсе чужд пошлости, а тем, что видит и знает, что в нем есть пошлого.
Что такое нравственность? В чем должна состоять нравственность? В твердом, глубоком убеждении, в пламенной, непоколебимой вере в достоинство человека, в его высокое назначение. Это убеждение, эта вера есть источник всех человеческих добродетелей, всех действий.
Ищи в других людях всегда хорошую сторону, а не дурную.
Хорошие люди всегда побеждают в конце концов… Но некоторые из них иногда погибают, не дождавшись победы.
Хороший человек нигде не пропадет, а дурного и не жаль.
Всякий человек не всю жизнь плох, иной раз и плохой похвалы достоин. Человек – не камень, а и камень от времени меняется.
Крещение Руси (
Трудно человеку развить из самого себя хорошее под влиянием одного только дурного.
Если человек сам стал хуже, то все ему хуже кажется.
Всегда неприятно видеть, что человек, которого ты считаешь хуже и ниже себя, любит или ненавидит то же, что и ты, и, таким образом, становится похож на тебя.
Честь – это достоинство нравственно живущего человека.
Честь есть краеугольный камень человеческой мудрости.
Честь нельзя отнять, ее можно потерять.
Известно из опыта, что чувство долга может иногда пасовать и слабнуть от причин, несравненно менее достойных, чем перемена погоды.
И в рубище почтенна добродетель.
Безнравственное сочетание есть то, коего целию или действием бывает потрясение правил, на коих основано счастие общественное или человеческое достоинство.
Гласность и обобщение – злейшие враги безнравственности…
Люди бездушные никогда и ни о чем не тоскуют.
Всякий найдет в себе довольно сил, чтобы быть добродетельным. Надобно захотеть решительно, а там всего будет легче не делать того, за что б совесть угрызала.
Добродетель должна быть следствием сознания долга и внутреннего убеждения, а делать добро по заказу или по страху наказания – мелко и недостойно человека.
Добродетель только тогда и получает вкус, когда перестает быть ей. Порок – лучшее украшение добродетели.
Добродетелью я называю навык действий, полезных общественному благу.
Достижение высших добродетелей есть цель человека. В достижении их не должно ставить себе никаких пределов.
Если где слишком много толкуют о добродетели – это все равно, как если бы в комнате у больного слишком накурено благовониями; наверно, перед этим совершилась какая-нибудь пакость.
Чувство собственного достоинства развивается только положением самостоятельного хозяина.
Когда хотят сделать людей добрыми и мудрыми, терпимыми и благородными, то неизбежно приходят к желанию убить их всех. Робеспьер верил в добродетель: он создал террор. Марат верил в справедливость: он требовал двухсот тысяч голов.
Крестьянские девочки в лесу.
Нельзя не любить правил добродетели. Они – способы к счастью.
Ничто полезнее, приятнее и наших трудов достойнее быть не может, как то, теснейшим союзом связанное с человеком и предметом своим имеющее добродетель, благоденствие и счастие его.
В 99 из 100 случаев «добродетель» есть просто: «Я не хочу», «Мне не хочется», «Мне мало хочется»… «Добродетельная биография» или «эпоха добрых нравов» (в истории) есть просто личность добровольно «безличная» и время довольно «безвременное». Всем «очень мало хотелось».
Вынужденная добродетель теряет всю свою цену.
Все благо, и велико, и разумно – в свое время и на своем месте.
Беспорочность поставляет себе правилом не делать того другому, чего бы не пожелал себе. Добродетель распространяет сие правило гораздо далее и велит делать то другим, чего бы пожелал себе.
Безумие в том, что палач Марат и мученица Шарлотта Корде с одним и тем же сознанием подвига хотели восстановить добродетель и справедливость на земле.
Нормою человеческих действий должна служить справедливость.
Справедливость – доблесть избранных натур, правдивость – долг каждого порядочного человека.
Справедливость должна быть основанием и действий, и самих желаний наших.
Быть справедливым в мыслях – не значит еще быть справедливым на деле.
Будьте мягки, человеколюбивы, доступны, сострадательны и щедры; ваше величие да не препятствует вам добродушно снисходить к малым людям и ставить себя в их положение, так чтобы эта доброта никогда не умаляла ни вашей власти, ни их почтения.
Кто пожил, да не сделался снисходительным к другим, тот сам не заслуживает снисхождения.
Благодарность не есть право того, кого благодарят, а есть долг того, кто благодарит; требовать благодарности – глупость, не быть благодарным – подлость.
Будьте строго точны в уплате за добро, содеянное вам! Ибо нет на земле ничего печальнее и противней человека, подающего милостыню ближнему своему!
Меня трогает, когда люди благодарны мне за сделанное добро. Я благодарен, когда мне сделали хорошее. Но меня глубоко возмущает, когда сделавший мне добро ждет от меня благодарности. Тогда все его добро обесценивается, мне хочется заплатить ему с процентами за сделанное и отвернуться.
Кто не любит просить, тот не любит обязываться, то есть боится быть благодарным.
Благожелательный человек… изменяет формы жизни незаметно, потихоньку, но его работа есть единственно прочная.
Великодушие сердца – лучший вдохновитель разума.
Зимний пейзаж (
Мелочи человеческой жизни преодолеваются великодушием.
Жалейте друг друга. Жалейте – и вы будете счастливы!
Жалеть всех невозможно, и ежели плакать обо всем, так слез недостанет.
Жалеть… Нужно жалеть или не нужно жалеть – так ставят вопрос фальшивые люди. Ты еще найди силы жалеть. Слабый, но притворный выдумывает, что надо – уважать. Жалеть и значит уважать, но еще больше.
И едва ли даже когда-нибудь человека нужно пожалеть… Лучше – помочь ему.
Нельзя не жалеть человека, когда он страдает.
Жалость и любовь к миру – едины.
Кому порок не гадок, тот сам понемногу втянется.
Вечно угрюмые постники мне всегда подозрительны; если они не притворяются, у них или ум, или желудок расстроены.
Когда переведутся Дон-Кихоты, пускай закроется книга Истории. В ней нечего будет читать.
Если все время человеку говорить, что он «свинья», то он действительно в конце концов захрюкает.
Есть люди, в которых самые пороки милее и безвреднее, чем у иных добродетели.
Ничто так не обескураживает порок, как сознание, что он угадан и что по поводу его уже раздался смех.
Наблюдение чужих пороков очень полезно для самоисправления: собственный порок становится особенно противен, когда увидишь его в другом и почувствуешь, как неприятно обладать тем, что сейчас осмеял, ибо мы любим осмеивать всех и вся, кроме себя и своего.
О безобразие самодовольной, непреклонной, дешево доставшейся добродетели, – ты едва ли не противней откровенного безобразия порока!
Черти в аду мучительно завидуют, наблюдая иезуитскую ловкость, с которой люди умеют порочить друг друга.
Всякий дурной поступок носит в себе кнут для спины своего виновника.
Желают, волнуются, страдают из-за дурного. Хорошее совершается без волнения.
Неизбежен ли этот закон, по которому то, чего мы особенно желаем избежать, более всего притягивает нас?
Варька.
Грязная муха может опачкать всю стену, а маленький грязненький поступочек может испортить все дело.
Из всех человеческих пороков самым отвратительным является благоразумие.
Равнодушие – это самое коварное оружие! Можно бороться со всякою силою, но как одолеть это гробовое молчание невидимого врага, это непризнавание значения, прав…
Говорят, что философы и истинные мудрецы равнодушны. Неправда, равнодушие – это паралич души, преждевременная смерть.
Моральное равнодушие – болезнь слишком образованных людей.
Нужно уважать и свое равнодушие и не менять его ни на что, так как равнодушие у хорошего человека есть та же религия.
От равнодушия недалеко до порока.
О некоторых сердцах можно сказать, что они свойства непромокаемого: слезы ближних не пробивают их, а только скользят по ним.
С какою изумительною быстротой поселяется в сердце вялость и равнодушие ко всему, потухает огонь любви к добру и ненависть ко лжи и злу!
Ты никогда никем не пренебрегай, потому что никто не может знать, за что кто какой страстью мучим и страдает.
Трусость – самый тяжкий порок.
Трус умирает сто раз, храбрый однажды, и то не скоро.
Под влиянием гнева мы возводим такие обвинения на человека, возбудившего в нас гнев, какие показались бы нам забавными в спокойную минуту.
Гнев везде неуместен, а больше всего в деле правом, потому что затемняет и мутит его.
Как ни неприятен для других гнев, он более тяжел для того, кто его испытывает. То, что начато в гневе, кончается в стыде.
Состояние бестолкового, необузданного гнева так же гибельно, как и состояние бестолковой доброты или нежности.
Бойтесь тихих людей, которыми овладел гнев, и унылых людей, одержимых удачей.
Если даже тебе случится рассердиться на кого бы то ни было, рассердись в то же время и на себя самого, хотя бы за то, что сумел рассердиться на другого.
Сердиться же – совсем немыслимо; сердятся только молодые люди, которые воображают, что только и света, что в их окошке…
Издевательство над чужими страданиями не должно быть прощаемо.
Вид памятника Петру I на Сенатской площади в Петербурге (
Жестокость утомляет и может наконец внушить органическое отвращение к ней, а в этом отвращении – ее гибель.
Ведь у людей, умеющих за себя отомстить и вообще за себя постоять, – как это, например, делается? Ведь их как обхватит, положим, чувство мести, так уж ничего больше во всем их существе на это время и не останется, кроме этого чувства. Такой господин так и прет прямо к цели, как взбесившийся бык, наклонив вниз рога, и только одна стена его останавливает. (Кстати: перед стеной такие господа, то есть непосредственные любители и деятели, искренне пасуют…)
Ну разве можно, разве можно хоть сколько-нибудь уважать себя человеку, который даже в самом чувстве собственного унижения посягнул отыскать наслаждение?
Унизительных положений нет, если сам не унизишься.
Меня обворовывают точно так же, как и других, но это хороший знак и показывает, что есть что воровать.
Что сходит с рук ворам, за то воришек бьют.
Не ищите подлецов. Подлости совершают хорошие люди.
Негодование против глупости и подлости вообще понятно, хотя, впрочем, оно так же плодотворно, как негодование против осенней сырости или зимнего холода. Но негодование против той формы, в которой выражается глупость или подлость, делается уже совершенно нелепым.
Будучи подлецом, не воображай, что это оригинально.
В самых растленных обществах имеется своего рода стыдливость; и самый великий, самый несомненный подлец никогда еще не доходил до такого цинизма, чтоб всенародно признавать себя за подлеца и гордиться этим званием.
Есть три рода подлецов на свете: подлецы наивные, то есть убежденные, что их подлость есть высочайшее благородство, подлецы, стыдящиеся собственной подлости при непременном намерении все-таки ее докончить, и, наконец, просто подлецы, чистокровные подлецы.
Подлец всегда свиреп; герой великодушен.
Подлецы потому и успевают в своих делах, что поступают с честными людьми как с подлецами, а честные люди поступают с подлецами как с честными людьми.
Хороший честный человек – брат, а прохвост, хоть и брат – прохвост.
Низкая душа, выйдя из-под гнета, сама гнетет.
Человек, себя за ничто почитающий, не может к другим иметь никакого почтения и в обоих случаях являет низость мыслей.
Последней умирает в человеке – низость.
Лель (
Для низких натур ничего нет приятнее, чем мстить за свое ничтожество, бросая грязью своих воззрений и мнений в святое и великое.
Подхалимовы – это особенная порода такая объявилась, у которой на знамени написано: ври и будь свободен от меры.
Приспособляясь, люди хотят сохранить себя и в то же время теряют себя.
Стремление человека быть центром общего внимания людей – пагубно для него, ибо ничто не умертвляет душу так быстро, как жажда нравиться людям.
Слепой фанатизм и дешевый скептицизм одинаково часто встречаются в людях ограниченных.
Фанатизм во имя порядка готов внести анархию.
Всякое достоинство, всякая сила спокойны – именно потому, что уверены в самих себе.
Две тысячи душ и без помещичьих достоинств всегда две тысячи душ, а достоинства без них – какие к черту достоинства.
Когда пустой и слабый человек слышит лестный отзыв насчет своих сомнительных достоинств, он упивается своим тщеславием, зазнается и совсем теряет свою крошечную способность относиться критически к своим поступкам и к своей особе.
Тот, кто не понимает своего назначения, всего чаще лишен чувства собственного достоинства.
Чувство гуманности оскорбляется, когда люди не уважают в других человеческого достоинства, и еще более оскорбляется и страдает, когда человек сам в себе не уважает собственного достоинства.
Достойный человек не тот, у кого нет недостатков, а тот, у кого есть достоинства.
Человеку врожденна и мужественность, надо будить ее в себе и вызывать на помощь, чтобы побеждать робкие движения души и закалять нервы привычкою.
Если кто кому хорошего не сделал, тот и худо поступил…
Истинное мужество немногоречиво: ему так мало стоит показать себя, что самое геройство оно считает за долг, не за подвиг.
Мужество воспитывается изо дня в день в упорном сопротивлении трудностям.
Мужество есть великое свойство души: народ, им отмеченный, должен гордиться собой.
Мужество идет обыкновенно рядом с мягкостью характера, и мужественный человек более других способен на великодушие.
Не тот мужественен, кто лезет на опасность, не чувствуя страха, а тот, кто может подавить самый сильный страх и думать об опасности, не подчиняясь страху.
Терпение – мать мужества, а мужеству нужно учиться.
Девушка, заплетающая косу.
Самое трудное – мужество повседневного, многолетнего труда. Найди себе идеал мужества и неотступно следуй ему.
В храбрости есть высшее самолюбие.
Как может цвести дерево, если у него высохли корни? Так и здесь: пока в царстве не будет должного порядка, откуда возьмется военная храбрость? Если предводитель не укрепляет постоянно войско, то скорее он будет побежденным, чем победителем. Ты же, все это презрев, одну храбрость хвалишь; а на чем храбрость основывается – это для тебя неважно.
Кто храбр – тот жив. Кто смел – тот цел.
О храбрости больше всего говорят трусы, а о благородстве – прохвосты.
Хотя храбрость, бодрость и мужество всюду и при всех случаях потребны, только тщетны они, ежели не будут истекать от искусства.
Смелость – жизненная энергия души.
Храбрость для защиты отечества – добродетель, но храбрость в разбойнике – злодейство.
Храбрость получает свой выигрыш от трусости других.
Храбрость сердца доказывается в час сражения, а неустрашимость души во всех испытаниях, во всех положениях жизни. И какая разница между бесстрашием солдата, который на приступе отваживает жизнь свою наряду с прочими, и между неустрашимостью человека государственного, который говорит правду государю, отваживаясь его прогневать. Судья, который, не убояся ни мщения, ни угроз сильного, отдал справедливость беспомощному, в моих глазах герой.
Природная смелость есть та глыба драгоценного мрамора, из которой страх вырабатывает величественную статую мужества.
Смотреть в глаза смерти, предвидеть ее приближение, не стараясь себя обмануть, оставаться верным себе до последней минуты, не ослабеть и не струсить – это дело сильного характера.
Страх, не умеряемый смелостью, делает человека трусом; смелость же, не умеряемая страхом, производит гибельную дерзость и буйство.
Смелому случится на горке стоять, пули мимо летят, боязливый в кустах захоронится, а пуля его найдет.
Первая отвага в человеке – коли денег много; а деньги под исход – так человек скромнее бывает и чувствительнее, и об доме вспомнит, и об семействе.
Что человека из дому-то гонит? Отвага. А ежели отваги нет, ну и сидит дома.
К сожалению, смелость слишком часто бывает следствием чувства обесцененной жизни, тогда как трусость – всегда следствие ложного преувеличения ее ценности.
Различие между храбрым и трусом в том, что первый, сознавая опасность, не чувствует страха, а второй чувствует страх, не сознавая опасности.
В жизни… всегда есть место подвигам.
Чаепитие в Мытищах (
Великим подвигам легче удивляться, нежели последовать.
Одно остается безрассудным – это жажда подвига. В этой жажде трепещет живое человеческое сердце, скрывается пытливый и никогда не успокаивающийся человеческий разум.
Славнейший подвиг и величайшая жертва – подвиг, приводящий к смерти, жертва жизни.
Герой – это тот, кто творит жизнь вопреки смерти, кто побеждает смерть.
Истинный герой отличается простотою нравов и нежностию чувств в мирное время, мужеством и храбростью на поле брани и пламенной любовью к Отечеству.
Слава безумцам, которые живут себе, как будто они бессмертны, – смерть иной раз отступает от них.
Победа над собой возможна и действительна, когда есть борьба; рост духа труден, как рост тела.
В важные эпохи жизни иногда в самом обыкновенном человеке разгорается искра геройства, неизвестно доселе тлевшая в груди его, и тогда он совершает дела, о коих до сего ему не случалось и грезить, которым даже после он сам едва верует.
Будьте настойчивы, упорны, но не упрямы. Не цепляйтесь за свои выводы. Помните, что на свете есть много умных людей, которые могут заметить у вас ошибки, и, если они правы, не стесняйтесь согласиться с ними.
Кто, жертвуя собою, вздумал бы сперва рассчитывать и взвешивать все последствия, всю вероятность пользы своего поступка, тот едва ли способен на самопожертвование.
Подвижники нужны, как солнце. Составляя самый поэтический и жизнерадостный элемент общества, они возбуждают, утешают и облагораживают. Их личности – это живые документы, указывающие обществу, что кроме людей, ведущих спор об оптимизме и пессимизме, пишущих от скуки неважные повести, ненужные проекты и дешевые диссертации, развратничающих во имя отрицания жизни и лгущих ради куска хлеба, есть еще люди иного порядка, люди подвига, веры и ясно осознанной цели.
Покорность не значит подлость, не значит искательство и низкопоклонничество, не значит слабоумие и апатия; покорность не наушничество, не лукавство исподтишка, не лицемерие…
С юных лет приучайся прощать проступки ближнего и никогда не прощай своих собственных.
Учтивость основана на том, чтобы не иметь худого мнения ни о себе, ни о ближнем.
Благородство – это готовность действовать наперекор собственным интересам.
Хочешь быть спокойным? Знайся с людьми, но живи один, не предпринимай ничего и не жалей ни о чем.
Истинная сила человека не в порывах, а в нерушимом спокойствии.
Надо жить, сеньор, как учат нас философы: ничему не удивляться. Достойно пожилого человека во всех случаях жизни сохранять философское спокойствие.
Митрополит Филипп и Малюта Скуратов (
Спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы: полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов.
Если человек с детства и юности своей не давал нервам властвовать над собой, то они не привыкнут раздражаться и будут ему послушны.
Наши недостатки растут на одной почве с нашими достоинствами, и трудно вырвать одни, пощадив другие.
Если мы видим свои недостатки и если, замечая их, стараемся исправить, то и ошибки наши уже являются источниками искупления.
Чем лучше вещь, тем резче бросаются в глаза ее недостатки.
У всех у них один недостаток: они – не ты!
В людской мерзости самое страшное не мерзость, а привычка окружающих к ней.
Некоторые наши привычки сидят в нас так глубоко, что, как бы нас потом жизнь ни ломала, мы от них ну никак не можем избавиться.
Успевает всюду тот, кто никуда не торопится.
Самый чистый пуританизм вреден уже тем, что делает сердце суровым и жестоким…
Рассеянный человек и есть сосредоточенный. Но не на ожидаемом или желаемом, а на другом и своем.
Бывают, конечно, и такие счастливые натуры, что до глубокой старости сохраняют способность с удивительной легкостью перелетать с цветка на цветок.
Есть простодушие, которое доверяется всем и каждому, не подозревая насмешки. Такие люди всегда ограничены, ибо готовы выложить из сердца все самое ценное перед первым встречным.
К беде неопытность ведет.
Мы слишком много прощаем… Это слабость… Она убивает уважение друг к другу…
Люди глупо доверчивы… Вся реклама мира основана на трех принципах: «Хорошо, много и даром». Поэтому можно давать скверно, мало и дорого.
Непоследовательность губит всех благодетелей человечества.
Реакции никогда не бывают умеренны.
Подавлять в себе долг и не признавать обязанности, требуя в то же время всех прав себе, есть только свинство.
Быть славным – хорошо, спокойным – лучше вдвое.
Когда-нибудь спросят: а что ты можешь, так сказать, предъявить? И никакие связи не помогут тебе сделать ножку маленькой, душу – большой, а сердце – справедливым.
Утро стрелецкой казни (
Слово и дело
Портрет А. С. Пушкина.
Человеческое слово. И нет ничего дороже его. Нет ничего сильнее его. Город возьмет. Врага остановит. Сердце полонит. Мертвого воскресит. Живого умертвит. На путь наставит, с пути собьет. Ненавидеть научит. За собой позовет. Народы из темноты выведет. Солнцем им засветит. Крылья вырастит… Все подвластно ему. Ежели, конечно, это большое, настоящее слово, а не пустой балабольный звон…
Вся жизнь во всей ее сложности и красоте – навеки зачеканена в золоте слов.
Искусство говорить слова для слов всегда возбуждало великое восхищение в людях, которым нечего делать.
Нет ничего такого, что нельзя было бы уложить в простые ясные слова.
Слова не изобретаются Академиями: они рождаются вместе с мыслями или в употреблении языка, или в произведениях таланта, как счастливое вдохновение.
Слова принадлежат веку, мысли – векам.
Блаженство рода человеческого, коль много от слова зависит, всяк довольно усмотреть может.
В простоте слова – самая великая мудрость, пословицы и песни всегда кратки, а ума и чувства вложено в них на целые книги.
Велика магическая сила слова, оживленного любовью!
Вообще фраза, как бы она ни была красива и глубока, действует только на равнодушных, но не всегда может удовлетворить тех, кто счастлив или несчастлив.
Главный рычаг образования душ, без сомнения, слово: без него нельзя представить ни происхождения сознания отдельной личности, ни его развития в человеческом роде.
Если в мире есть вещи, достойные названия «чуда», то слово, бесспорно, первая и самая чудесная из них.
Всякое слово оставит след в остающихся душах, даже мои личные черты не пропадут, – если не в моих детях, то в племянниках, братьях, – они отразятся, и только разве мое сознание пропадет, то есть сознание моей личности как Таня Толстая.
Всякое слово, само по себе невинное, но повторенное двадцать раз, делается пошлее добродетельного Цинского или романов Булгарина.
Есть чудеса: улыбка, веселье, прощение и… вовремя сказанное, нужное слово. Владеть этим – значит владеть всем.
Знание точного значения слов и их различия между собою, хотя бы и самого легкого, есть необходимое условие всякого истинного мышления, ибо слова суть выражения понятий, а можно ли мыслить, не умея отличать, во всей тонкости, одного понятия от другого?
Бой в Хиосском проливе 24 июня 1770 г.
Как в слове впервые человек сознает свою мысль, так в нем же прежде всего он видит ту законность, которую потом переносит на мир.
Какое бы ни было слово, свое или чужое, лишь бы выражало заключенную в нем мысль…
Мы были бы очень умными и очень счастливыми людьми, если бы многие истины, обратившиеся уже в пословицы или украшающие собой азбуки и прописи, перестали быть для нас мертвыми и избитыми фразами.
Наши лучшие слова – интонации.
Не литература, а литературность ужасна; литературность души, литературность жизни. То, что всякое
Обращаться со словом нужно честно.
Опасно шутить писателю со словом. Слово гнило да не исходит из уст наших! Если это следует применить ко всем нам без изъятия, то во сколько крат более оно должно быть применено к тем, у которых поприще – слово, и которым определено говорить о прекрасном и возвышенном. Беда, если о предметах святых и возвышенных станет раздаваться гнилое слово; пусть уже лучше раздается гнилое слово о гнилых предметах.
Произнесенное метко, все равно что писанное, не вырубливается топором.
Рождаемость не есть ли тоже выговариваемость себя миру…
Слово – одежда всех фактов, всех мыслей.
Слово дано для того человеку, чтобы свои понятия сообщать другому.
Слово дано человеку не для самоудовлетворения, а для воплощения и передачи той мысли, того чувства, той доли истины и вдохновения, которым он обладает, – другим людям.
Слово есть действующая сила речи, глагол творящий.
Подразумеваемое слово сильно под своим флером и всегда прозрачно для того, кто хочет понимать. Обузданная мысль заключает в себе больше смысла, – в ней видно раздражение; говорить так, чтоб мысль была ясна, но чтобы слова сами приходили к читателю, это – лучший способ убеждать.
Слово звучит лишь в отзывчивой среде.
Слово не есть… внешняя прибавка к готовой уже в человеческой душе идее необходимости. Оно есть вытекающее из глубины человеческой природы средство создавать эту идею, потому что только посредством него происходит и разложение мысли.
Царь Иван Васильевич Грозный.
Слово отражает мысль: непонятна мысль – непонятно и слово…
Существует магия открытого слова. Знать про себя, среди молчания, всеобщего и своего, и вдруг услышать громко высказанным то, о чем молчишь, – это ошеломляет уже само по себе.
Толковать слова народным толком – самый лучший и короткий метод.
Тысячелетиями накапливаются и вечно живут в слове несметные сокровища человеческой мысли и опыта.
Чем проще слово, тем более оно точно, чем правильнее поставлено, тем больше придаст фразе силы и убедительности.
Пустым людям легче спрашивать, нежели дельным отвечать…
Ведь иногда словом-то обидишь больше, чем делом!
Где не погибло слово, там и дело еще не погибло.
Между словом и делом может быть дистанция в целое поколение.
На словах-то… прикажи строго-настрого, а на деле не всякого виноватого казни, а иного и помилуй.
Надобно иметь силу характера говорить и делать одно и то же.
Когда слишком много сил тратится на обещание, слишком мало остается на исполнение.
Слово еще не есть дело; всякая истина, как бы ни была она несомненна, но если не существует в делах и поступках, произносящих ее, – есть только слово, пустой звук – та же ложь.
Великие истинные дела – всегда просты и скромны.
Всякий по чужим делам судит.
Всякое дело любовью освещается.
Прачки.
Всякое дело надо любить, чтобы хорошо его делать.
Дело большого рассудка требует.
Дело не в том, что Вы сделали, а в том, что у Вас в душе; важна та работа, которая совершается в душе, приближая нас к Богу…
Ежели ты хорошее сделаешь с трудом, труд минется, а хорошее останется, а ежели сделаешь что худое с услаждением, услаждение минется, а худое останется.
Если ждать минуты, когда всё, решительно всё будет готово, – никогда не придется начинать.
Если каждый человек на куске земли своей сделал бы все, что он может, как прекрасна была бы земля наша!
Какова бы ни была деятельность, но привычка и приобретаемое через нее умение действовать – великое дело. Кто не сидел сложа руки и тогда, как нечего было делать, тот сумеет действовать, когда настанет для этого время.
Ко всякому делу сноровка требуется, да еще и своя живинка полагается.
Когда год за годом твердишь о намерении что-то сделать и тебе уже тошно оттого, что никак не можешь на это решиться, гораздо проще убедить всех, что ты уже это свершил, – и до чего же приятно забыть наконец всю эту историю!
Кто не тянет, с того и не спросишь, а кто тянет – и за двоих потянет.
Мы не должны употреблять паровой машины, чтобы поднять соломинку.
На свете нет ничего невозможного.
Не начинайте дела, конец которого не в ваших руках.
Нелепо приниматься за дело, когда нет сил на него.
Испортишь дело – выйдет мерзость.
Никогда не рано спросить себя: делом ли я занимаюсь или пустяками?
Великие дела тем и отличаются от малых, что они кажутся легкими для всех, хотя действительно легки для весьма немногих.
Плачем горю не пособишь, нужно дело делать.
Почти все, что мы делаем, – преступление, и только слепой не видит этого.
Теперь, когда порядочный рабочий человек относится критически к себе и к своему делу, то ему говорят: нытик, бездельник, скучающий; когда же праздный пройдоха кричит, что надо дело делать, то ему аплодируют.
Терем царевен (
Хорошего дела никогда откладывать не должно!
Хорошие дела делает хороший человек.
Чтобы жизнь имела смысл, нужно делать какое-то огромное, важное дело, следы которого останутся в веках.
Я представить не могу положения, чтоб когда-нибудь было нечего делать.
Всегда некогда, когда ничего не делаешь, а когда начнешь что-нибудь делать, времени кажется ужасно много.
О человеке судят не по тому, что он о себе говорит или думает, а по тому, что он делает.
Прекрасным стремлениям души мы не придаем никакого практического значения, пока они остаются только стремлениями; да, мы ценим только факты и только по действиям признаем достоинство людей.
В разумном, нравственно свободном и страстно энергическом деянии человек достигает действительности своей личности и увековечивает себя в мире событий. В таком деянии человек вечен во временности, бесконечен в конечности, представитель рода и самого себя, живой и сознательный орган своей эпохи.
Деятельность человека пуста и ничтожна, когда не одушевлена идеей.
Не делать – не жить. Кто в самом себе не носит источника жизни, то есть источника живой деятельности, кто не надеется на себя, – тот вечно ожидает всего от внешнего и случайного.
Только в честной и бескорыстной деятельности заключается условие человеческого достоинства, только в силе воли заключается условие наших успехов на избранном поприще.
Надо делать так, как хочется, чтобы тогда, когда сделаешь дурно, чувствовать это. А если всегда делать хорошо, то делаешься собой довольна, и это очень противно.
Лицо человека – его поступки; изнанка человека – мотивы его поступков.
Излишний покой расслабляет тело и бывает причиною многих и тяжелых заболеваний.
От праздности происходит умственная и физическая дряблость.
Праздная жизнь не может быть чистою.
Праздность – корень всему злу, особливо военному человеку.
Праздность есть мать скуки и многих пороков.
Быть праздным, значит, поневоле прислушиваться всегда к тому, что говорят, видеть, что делают; тот же, кто работает и занят, мало слышит и мало видит.
Портрет М. Ю. Лермонтова.
Апатия и лень – истинное замерзание души и тела.
Богатство, грубость наслаждений порождают лень, а лень порождает рабов.
Ленивый боится при деле труда, а праздный не терпит самого дела.
Ленивый человек в бессчетном покое сходен с неподвижною болотною водою, которая, кроме смраду и презренных гадин, ничего не производит.
В пустой и бесцельной толчее, которую мы все называем жизнью, есть только одно истинное безотносительное счастье: удовлетворение работника, когда он, погруженный в свой труд, забывает все мелочи жизни и потом, окончив его, может сказать себе с гордостью: «Да, сегодня я создал благое».
Все богатство общества без исключения заключается в его труде.
Если вы удачно выберете труд и вложите в него всю свою душу, то счастье само вас отыщет.
Земля должна быть огранена трудом, как драгоценный камень.
К трудам хвала, – без того сердце унывает.
Когда труд – удовольствие, жизнь – хороша! Когда труд – обязанность, жизнь – рабство!
Когда человек не трудится совершенно серьезно, то есть когда он не зарабатывает себе собственным трудом кусок хлеба, которым он питается, – тогда он не может быть счастлив.
Крестьяне, которые больше всего трудятся, не употребляют слова «труд».
Цена человеку – дело его.
Люди почему-то всегда думали, что есть труд высокий и низкий. Они думали, что вдохновение способно водить кистью, но не киркой.
Неусыпный труд все препятствия преодолевает.
Мы забыли, что человек создан не для одних удовольствий, забыли, что для человека обязателен труд, что труд врачует, укрепляет душу…
Надо поставить свою жизнь в такие условия, чтобы труд был необходим. Без труда не может быть чистой и радостной жизни.
Нет слаще покоя, покупаемого трудом.
Нет сомнения, что труд есть то оживляющее начало, которое в каждом благоустроенном обществе представляет собой главный государственный нерв.
Отдых после умственного труда – это не ничегонеделание, а труд физический, что не только приятно, но и чрезвычайно полезно. Необходимо чередовать труд умственный с физическим.
Боян (
По степени уважения к труду и по умению оценивать труд соответственно его истинной ценности – можно узнать степень цивилизации народа.
Тогда только труд и не тяжел, когда имеешь уверенность, что он будет вознагражден впоследствии.
Только тот труд, который заставляет целиком всего человека обратиться к себе и уйти в себя, есть наш избавитель.
Только труд дает душевное здоровье – упорный, бодрый труд.
Только труд может сделать человека счастливым, приводя его душу в ясность, гармонию и довольство самим собою.
Тот, кто работает, всегда молод. И иногда мне кажется, что, может быть, труд вырабатывает какие-нибудь особенные гормоны, повышающие жизненный импульс.
Труд – дело святое, всякому подобает.
Труд – проклятие и труд – великая радость!
Труд – это благороднейший исцелитель от всех недугов.
Труд есть деятельность мозга и мускулов, составляющая природную, внутреннюю потребность.
Труд есть единственный источник богатства; богатство, добываемое трудом, есть единственное лекарство против страданий бедности и против пороков праздности. Стало быть, целесообразная организация труда может и должна привести за собою счастие человечества.
Труд составляет самую крепкую и надежную связь между тем человеком, который трудится, и тем обществом, на пользу которого направлен этот труд.
Трудовой процесс, если он свободен, кончается творчеством.
Монахи спасались от минут ропота молитвой. У нас нет молитвы: у нас есть труд. Труд – наша молитва.
Характер закаляется трудом, и кто никогда не добывал себе собственным трудом насущного пропитания, тот в большей части случаев остается навсегда слабым, вялым и бесхарактерным человеком.
Хлеб слаще нажитый трудом!
Если труд целой жизни человека поносится одним легкомысленно кинутым словом, то на это и отвечать бы нечего; но если слово это содержит в себе прямое обвинение, то на него отвечать должно и отвечать не ради личности своей, а ради дела.
Человек в труде познается, а в отдыхе раскрывается.
Деньги, нажитые трудом, – деньги умные.
Если вы будете работать для настоящего, то ваша работа выйдет ничтожной; надо работать, имея в виду только будущее. Для настоящего человечество будет жить только разве в раю, оно всегда жило будущим.
Труд есть совесть.
Основание Москвы. Постройка первых стен Кремля Юрием Долгоруким. 1156 г. (
Кто работает с любовью, тот вносит поэзию во всякую работу.
От работы человек добрым и честным делается.
Рабочие руки все могут!
Вот когда человек чувствует, что ему не хочется работать, тогда он должен беспокоиться.
Кто работает, тот не скучает.
Каждый человек так создан, что ему одно дело приходится делать; специальность есть признак всякого живого организма…
Трудолюбивая душа должна всегда быть занята своим ремеслом, и частые упражнения для нее столь же живительны, как обычные упражнения для тела.
Карьеры, пробитые собственною головою, всегда прочнее и шире карьер, проложенных низкими поклонами или заступничеством важного дядюшки.
Сам черт не разберет, отчего у нас быстрее подвигаются те, которые идут назад.
Ничто так не позорит человека как протекция.
Бездействие и бессмысленная суетня действуют на человека самым опошляющим образом.
В мире ничего нет разрушительнее, невыносимее, как бездействие и ожидание.
Никакое положение не оправдывает бездействия; всегда можно делать что-нибудь не совершенно бесполезное; всегда надобно делать все, что можно.
Нет злейшего страдания, как ничего не делать.
Я бы убил себя, если бы я хотя один день не работал.
Смертной ненавистью ненавижу бездельников, которые развивают бешеную деятельность, только бы ничего не делать. Которые способны убить дело, только бы ничего не делать.
У того, кто ничего не делает, всегда много помощников.
Если хочешь, чтобы у тебя было мало времени, ничего не делай.
Что может быть любопытного в жизни человека, который на сем свете ровно ничего не делал!
Делай добро не разбирая кому. Добро, которое ты сделал, не пропадет, хотя бы ты и забыл про него.
Бездельники и взбалмошные головы вредны для народного благосостояния.
Труд облагораживает человека.
Кто малого не может, тому и большее невозможно.
Генерал М. Д. Скобелев на коне.
Добро есть вечная, высшая цель нашей жизни. Как бы мы ни понимали добро, жизнь наша есть не что иное, как стремление к добру, то есть к Богу.
Добро есть стремление к счастью.
Добро по указу – не добро.
Добро создано разумом, без сознания – нет добра!
Добро, которое ты делаешь от сердца, ты делаешь всегда себе.
Добро, сделанное врагом, так же трудно забыть, как трудно запомнить добро, сделанное другом. За добро мы платим добром только врагу; за зло мстим и врагу, и другу.
Живут лишь те, кто творит добро.
Кем довольны все, тот не делает ничего доброго, потому что добро невозможно без оскорбления зла.
Кто хочет приносить пользу, тот и с буквально связанными руками может сделать бездну добра.
Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро! Если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чем-то более разумном и великом. Делайте же добро!
Человек очень редко сознает творимое им добро; часто ему ничего не стоит поступок, который со стороны представляется подвигом сверхчеловеческой доблести. В наших действиях, по видимости самых героических, нередко всего меньше бескорыстия.
Человек создан так, что величайшее наслаждение из всех, ему дарованных, он испытывает, делая добро…
Чтобы поверить в добро, надо начать делать его.
Добром платите только за добро. И никогда не платите больше того, сколько получено вами, дабы не поощрять в человеке чувство ростовщика. Ибо человек – жаден.
Некоторые люди никогда не творят добро из-за одного удовольствия, доставляемого добрым поступком; немудрено, что они не могут постигнуть абсолютного блага, а понимают, по их же словам, одно только благо относительное. Постигнуть совершенство дано только тем, которые к нему стремятся с единой целью стать к нему ближе.
Добрые дела не разлетятся дымом; они долговечнее самой сияющей красоты…
Быть бессмысленно добрым так же глупо, как и быть безумно строгим.
Добрый человек не тот, кто умеет делать добро, а тот, кто не умеет делать зла.
Жить в довольстве да палец о палец не ударить для ближнего – это еще не значит быть добрым.
На пашне. Весна (
Доброжелательство, неизмеримая любовь к ближнему, вот что украшает жизнь истинным благополучием.
Будьте добры друг к другу. От зла происходит зло.
Линия, разделяющая добро и зло, пересекает сердце каждого человека. И кто уничтожит кусок своего сердца?
О, скажите, кто это первый объявил, кто первый провозгласил, что человек потому только делает пакости, что не знает настоящих своих интересов; а что, если б его просветить, открыть ему глаза на его настоящие, нормальные интересы, то человек тотчас же перестал бы делать пакости, тотчас же стал бы добрым и благородным, потому что, будучи просвещенным и понимая настоящие свои выгоды, именно увидел бы в добре единственную свою выгоду?
Разумеется, существует врожденное предрасположение к добру и злу. Более того, есть на свете ангелы и монстры. Святые и злодеи. Но это редкость.
Снисхождение к злу очень тесно граничит с равнодушием к добру.
Творить зло гораздо увлекательней, чем творить добро.
Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?
Привыкая все делать без рассуждений, без убеждения в истине и добре, а только по приказу, человек становится безразличным к добру и злу и без зазрения совести совершает поступки, противные нравственному чувству, оправдываясь тем, что «так приказано».
Одно хорошо: от жизни человечества, от веков, поколений остается на земле только высокое, доброе и прекрасное, только это. Все злое, подлое и низкое, глупое в конце концов не оставляет и следа: его нет, не видно.
Чтобы уметь быть злым, надо выучиться быть добрым: иначе будешь просто гадким.
Зла никогда не желают тем, кого презирают; а обыкновенно желают зла тем, кто имеет право презирать.
Человек с добрым сердцем старается обращать всякую вещь и дело в добро; человек с дурным сердцем старается в добре найти злое.
Множество зол возникает именно оттого, что происходящее в глубине нашей мысли резко расходится с необходимостью подчиняться общественным условиям.
Есть только один способ положить конец злу – делать добро злым людям.
Зло есть грубейшая форма невежества.
Зло порождает зло.
Зло существует, чтоб с ним бороться, а не взвешивать на коромысле.
Зло тихо летать не может.
Кто поет, зла не мыслит.
Шахтерка.
Найти причину зла – почти то же, что найти против него лекарство.
Оправдайте, не карайте, но назовите зло злом.
Самая надежная защита против зла состоит в крайнем индивидуализме, оригинальности мышления, причудливости, даже – если хотите – эксцентричности. То есть в чем-то таком, что невозможно подделать, сыграть, имитировать; в том, что не под силу даже прожженному мошеннику.
Со временем будут удивляться лжи, с какою теперь борются со злом, служа лицемерно тому же злу; например, говорят о свободе, широко пользуясь услугами рабов.
Человек должен быть непременно твердым, а то злые люди любят мягких и добрых и делают их своими костылями. Так и надо помнить: настоящее зло хромое и ходит всегда на костылях добродетели.
Я хочу не такого общества, где бы я не мог делать зла, а такого именно, чтоб я мог делать всякое зло, но не хотел его делать сам.
Всякие бывают люди и всякие страсти. У иного, например, всю страсть, весь пафос его натуры составляет холодная злость, и он только тогда и бывает умен, талантлив и даже здоров, когда кусается.
Злость – это малодушие своего рода.
И хотя я за свою длинную жизнь иногда видела злобу и ненависть между людьми, – я знаю, что такое отношение так же неестественно, как болезнь. И так же, как болезнь, происходит от нарушения самых первоначальных человеческих законов.
Признательность народная скоро сообщается и любит выражаться в громких восклицаниях; одна ненависть скрытна и молчалива.
От недоброго – добром ничего получить нельзя.
Зло в человеке всегда связано с непониманием другого человека, с мучительным чувством зависти, с еще более мучительным чувством недоброжелательности, с недовольством своим положением в обществе, с вечной, съедающей человека злобой, разочарованием в жизни. Злой человек казнит себя своею злобою.
Злой человек всегда безрассуден точно так же, как безрассудный всегда зол. Это две парные способности, и лишение одной парализует другую.
Если вы злы, то почему умеете творить добро своим детям, а если вы считаетесь добрыми и сердечными, то почему же вы не творите так же добра нашим детям, как и своим?
По всеобщему «совестливому» мнению, никаких иных средств для острастки злодеев, кроме истязания нет. Спрашивается: из каких таких источников выходят люди, способные заниматься такими злодейскими делами?
Мы утратили возможность бесхитростно и просто выражать события мира физического… принимая метафору за самое дело, разделяя словами то, что соединено действительностью. Этот ложный язык приняла сама наука: оттого так трудно и запутано все, что она рассказывает. Но науке язык этот не так вреден – весь вред достается обществу.
Тон вопроса дает тон ответу. Сделай вопрос напыщенный, получишь и ответ напыщенный…
Объяснение.
Мужчина и женщина
Портрет Е. А. Нарышкиной.
Дело женщины по самому ее назначению другое, чем дело мужчины. И потому идеал совершенства женщины не может быть тот же, как идеал совершенства мужчины.
Расположение женщины можно только услугами приобресть.
То, что я могу сказать тебе о женщинах, было бы совершенно бесполезно. Замечу только, что чем меньше любим мы женщину, тем вернее можем овладеть ею.
У женщин нет характера, у них бывают страсти в молодости; вот почему так легко изображать их.
Ближе всех к природе рождающая женщина: она одной стороной даже сама природа, а с другой – сам человек.
Быть дородною, иметь природный румянец на щеках – пристойно одной крестьянке, но благородная женщина должна стараться убегать такого недостатка: сухощавость, бледность, томность – вот ее достоинства.
В женщине характер – большое достоинство.
В любви и женщины что надобно скрывают.
Если пишешь о женщинах, то поневоле должен писать о любви.
Во-первых, для женщины слезы стоят недорого, а во-вторых, женщины ничего не жалеют и все переносят для любимого человека.
Да разве бывают женщины без капризов!
Если женщина добродетельна, то об этом знает только она одна. Если порочна – кто не знает?
Для женщины уроков нет…
Для нас нет большего несчастия, как, взяв на себя нравственную ответственность в счастии женщины, растерзать ее сердце, хотя бы и невольно.
Для утонченной женщины ночь всегда новобрачная…
Любовь есть высшее благо, особенно для женщины кроткой.
Если женщина пытается своими чарами соблазнить мужчину, наряжаясь для этого в непристойные одежды; если она полагает, что главная связь мужчины и женщины – в наслаждении, и избегает материнства для сохранения своей красоты, то такая женщина – существо презренное и опасное для общества.
Видеть и уважать в женщине человека – не только необходимое, но и главное условие возможности любви для порядочного человека нашего времени.
Есть женщины, в которых никто не влюбляется, но которых все любят. Есть женщины, в которых все влюбляются, но которых никто не любит. Счастлива только та женщина, которую все любят, но в которую влюблен лишь один.
Портрет С. П. Дягилева с няней.
Есть женщины, которым стоит только показаться восторженным, страстным, и они ваши; но есть женщины, внимание которых к себе мужчина может возбудить только равнодушием, холодностью и скептицизмом, как признаками огромных требований на жизнь или как результатом мятежно и полно прожитой жизни.
Женщина – исподнее существо. Договаривают: «и – преисподнее». – Нет, она небесное существо.
Женщина большого света сравнена с голландским сыром, который тогда только хорош, когда он попорчен…
Женщина для любимого человека готова на все на свете.
Женщина мала в малых делах и велика в великих. Никогда мужчина не бывает так мелочен в мелочах и так самозабвенен в подвиге.
Женщина не только способна понять самопожертвование: она сама умеет пожертвовать собой.
Женщина необыкновенно склонна к рабству и вместе с тем склонна порабощать.
Женщина обладает драгоценными качествами, не присущими мужчине, и она неправильно поступает, желая сравняться с ним в правах, которых лишена.
Женщина творение слабое, увлекающееся!
Женщина, когда рассердится, так воображает, что может наговорить ужасно много горьких истин.
Женщина, можно сказать, живет для одной любви, и кажется, нет еще той приятности, которою не пожертвовала бы женщина, которая очень сильно влюблена.
Женщина, не забывающая о Генрихе Гейне в тот момент, когда в комнату входит ее возлюбленный, любит только Генриха Гейне.
Женщины, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только оттого, что у мужчины красивые ноги?
Женщина, чтобы преуспеть в жизни, должна обладать двумя качествами. Она должна быть достаточно умна для того, чтобы нравиться глупым мужчинам, и достаточно глупа, чтобы нравиться мужчинам умным.
Женщине легче поцеловаться с чертом, не во гнев будь сказано, чем назвать кого красавицей.
Женщину безвозвратнее точит и губит всепожирающий Молох любви.
Женщину мы обожаем за то, что она владычествует над нашей мечтой идеальной.
Женщины все прощают, кроме одного – неприятного обращения с собою.
Женщины говорят о любви и молчат о любовниках, мужчины – обратно.
Женщины обыкновенно бывают целомудренны с людьми заслуженными, а с повесами редко.
Владимир и Рогнеда.
Жизнь женщины по преимуществу сосредоточена в жизни сердца; любить – значит для нее жить; а жертвовать – значит любить.
Каждая женщина, которая любит, – царица.
Когда женщина разрушает, как мужчина, то это находят естественным, это все понимают, когда же она хочет или пытается создавать, как мужчина, то это находят неестественным и с этим не мирятся.
Мужчина может сказать, что дважды два не четыре, а пять или три с половиной, а женщина скажет, что дважды два – стеариновая свеча.
Молодая, красивая женщина часто бывает привлекательнее в простой утренней блузе, чем в богатом бальном платье.
Надо воспитать женщину так, чтобы она умела сознавать свои ошибки, а то, по ее мнению, она всегда права.
Некоторые женщины умнее других дур только тем, что сознают свою глупость. Разница между теми и другими только в том, что одни считают себя умными, оставаясь глупыми; другие признают себя глупыми, не становясь оттого умными.
Нет ничего парадоксальнее женского ума: женщин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами; порядок доказательств, которыми они уничтожают свои предубеждения, очень оригинален; чтобы выучить их диалектике, надо опрокинуть в уме своем все школьные правила логики.
Никогда не посягай на личность женщины ни словом, ни делом. Оружие против женщины – снисхождение, наконец, самое жестокое – забвение.
Меркою достоинства женщины может быть мужчина, которого она любит.
Нравится тебе женщина – старайся добиться толку; а нельзя – ну, не надо, отвернись – свет не клином сошелся.
Обыкновенно у женщин такое понятие, что хоть на разбой ходи, только для нее и дому будь добычник.
Острота женского разума быстрее и проницательнее нашего, воображение их живее и яснее. Подумаем о красоте и приятности женской: возможно ли не дивиться, видя их вид величавый, смирение и приятную лепоту?
Первым делом, женщину надо хвалить в глаза.
Почему красивые женщины пользуются большим успехом, чем умные?.. Это же очевидно – ведь слепых мужчин совсем мало, а глупых пруд пруди.
Неизвестная (фрагмент).
Поприще женщины – возбуждать в мужчине энергию души, пыл благородных страстей, поддерживать чувство долга и стремление к высокому и великому – вот ее назначение, и оно велико и священно.
Поставим себе в пример женщин, станем учиться у них: у них нет науки быть пригожею, но пригожею казаться – вот одно искусство, над которым многие лет по семидесяти трудятся и часто с успехом.
Почти каждая женщина способна в любви на самый высокий героизм… она целует, обнимает, отдается – и она уже мать. Для нее, если она любит, любовь заключает весь смысл жизни – всю вселенную!
Раз вышедши замуж, покорно уступают первому случайному увлечению… судьба, дескать, страсти, женщина – создание слабое.
Разве у хорошеньких женщин должен быть характер? Главное – это глаза, зубы, ручки и ножки.
Там, где есть строгость и требовательность женщины, девушки, юноша становится настоящим мужчиной.
Русская женщина всегда одинакова: и в городе и в деревне она что-то вечно ищет, какую-то потерянную булавку, и никак не может умолчать, что находка этой булавки может спасти мир.
У женщин есть необыкновенная способность порождать иллюзии, быть не такими, каковы они на самом деле.
У женщин есть средство хорошее: слезы.
У женщины… два главные двигателя всех их поступков: каприз и хитрость.
Удивительное недоразумение весь так называемый женский вопрос, охвативший, как это должно быть со всякой пошлостью, большинство женщин и даже мужчин!
Умная женщина непременно должна почувствовать глубокое отвращение к тому мужчине, который в разговорах с нею никогда не может или не хочет забыть ее пол, то есть всегда говорит с нею как с женщиной и никогда не говорит с нею как умный человек с умным человеком.
Умные женщины любят, когда для них делают глупости, особенно дорогие. Только большей частью при этом они любят не того, кто делает глупости, а другого.
Хорошая женщина, выходя замуж, обещает счастье, дурная – ждет его.
Чтобы женщина ни сделала с тобой, изменила, охладела, поступила, как говорят в стихах, коварно – вини природу.
Девочка с персиками.
Чтобы подчинить женщину своей воле – нужно применять к ней мягкий, но сильный и красивый в своей силе, непременно красивый, деспотизм.
А баба-то ведь хомут.
Всякая баба дрянь, хоть ты золотом осыпь, все ей самой-то цена – грош.
Вот свяжись с бабами разговаривать, не согреша согрешишь.
Дамы только тем и обнаруживают в себе присутствие ума, что часто сходят с него.
Девицы вообще подобны шашкам: не всякой удается, но всякой желается попасть в дамки.
Да девку никакими замками не удержишь, коли она что сделать задумает.
Девушки еще за куклами так же часто говорят «люблю», как дьячки «аминь».
Лучшее украшение девушки – скромность и прозрачное платьице.
Все женщины – актрисы, вот в чем дело! Русские женщины по преимуществу драматические актрисы… все героинь хотят играть.
Женщины любят только мерзавцев. Однако быть мерзавцем дано не каждому.
Женщины вообще любят драматизировать свои чувства и поступки; сделать сцену почитают они обязанностью.
Женщины всегда будут любить того, кто умеет сильно ласкать, хотя бы и был он сед, хотя бы и в морщинах было лицо его – в силе красота, а не в нежной коже и румянце щек.
Женщины завистливы, любить-то не всякая умеет, а ревновать-то всякая мастерица.
Женщины любезны и слабы, как дети: надобно многое спускать им.
Женщины любят думать, что они свободны и могут располагать собой, как им хочется. А на деле-то они никак и никогда не располагают собой; а располагают ими ловкие люди.
Женщины – это такой предмет!.. Одни глаза их такое бесконечное государство, в которое заехал человек – и поминай как звали!
Женщины наполняют пустоты жизни так, как пшено промежутки в виноградном бочонке: пшено ничего не стоит, никуда не годится, а между тем необходимо, чтобы виноград не испортился.
Женщины не прощают тому, кто не замечает их красоты.
Женщины подобны людям и живут около людей.
Женщины, женщины… формируют вас, и потому без них невозможно, невозможно…
Ростов Великий (
Женщины составляют истинный клад для талантливых натур, которые в семействе любят играть, по преимуществу, роль трутней.
Очень многие женщины… понимают любовь, когда идут за каждым шагом мужчины, хотят знать каждую его мысль, – в сущности, мешают мужчине жить, мешают ему думать и работать.
Женскими слабостями надо пользоваться, а разговаривать о них не стоит.
Женское сердце мягко. Мягко-то оно мягко; зато ведь уж и злей-то женщины ничего на свете нет, если ее обидеть чувствительно. Страшно становится. Женщина отомстит ужасно, она может такую гадость придумать, что мужчине и в голову не придет.
От женского ума порядков больших и требовать нельзя.
Глупо делить людей на плохих и хороших. А также – на коммунистов и беспартийных. На злодеев и праведников. И даже – на мужчин и женщин.
Браните мужчин вообще, разбирайте все их пороки, ни один не подумает заступиться. Но дотроньтесь сатирически до прекрасного пола – все женщины восстанут на вас единодушно – они составляют один народ, одну секту.
Даже если допустить, что женщина и мужчина равны в своих способностях, я должен указать, что у нее есть свойство, которого нет у нас.
Женщины без мужского общества блекнут, а мужчины без женского глупеют.
Когда мужчина признает равноправность женщины с собою, он отказывается от взгляда на нее, как на свою принадлежность.
Мужчина занимается женщиной, как химик своей лабораторией: он наблюдает в ней непонятные ему процессы, которые сам же и производит.
Мужчина слушает ушами, женщина глазами, первый – чтобы понять, что ему говорят, вторая – чтобы понравиться тому, кто с ней говорит.
Мужчина любит обыкновенно женщин, которых уважает; женщина обыкновенно уважает только мужчин, которых любит. Поэтому мужчина часто любит женщин, которых не стоит любить, а женщина часто уважает мужчин, которых не стоит уважать.
Всегда и везде первым женским достоинством была скромность.
Мужчине женщина всегда вредна: когда она хороша, она возбуждает у других желание обладать ею, а мужа своего предает мукам ревности; когда она дурна, муж ее, завидуя другим, страдает от зависти; а если она не хороша и не дурна, мужчина делает ее прекрасной и, поняв, что он ошибся, вновь страдает через нее, эту женщину…
Мы зреем и совершенствуемся, но когда? Когда глубже и совершеннее постигаем женщину.
Большая часть мужчин требует от своих жен достоинств, которых сами они не стоят.
Портрет А. П. Струйской.
Разница между мужчиной и женщиной: женщина, старея, все более и более углубляется в бабьи дела, а мужчина, старея, все более и более уходит от бабьих дел.
Да, женщины – всё!.. Они иногда явный, иногда скрытый мотив всякого человеческого дела; их присутствие, веяние, так сказать, женской атмосферы, дает цвет и плод жизни. Мы, мужчины, только орудие, рабочая сила, на нас лежит всякая черная работа… словом, мы – материя, женщины – дух…
Девица губит красоту свою блудом, а мужчина мужество – воровством.
В некотором азиатском народе мужчины каждый день, восстав от сна, благодарят бога, создавшего их не женщинами.
Всякий мужчина коли он не дурак, так плут.
Забывать службу ради женщины непростительно. Быть пленником любовницы хуже, нежели быть пленником на войне; у неприятеля скорее может быть свобода, а у женщины оковы долговременны.
Мужчина падает на колени перед женщиной только для того, чтобы помочь ее падению.
Мужчина с женоподобным характером есть самый ядовитый пасквиль на человека.
Мы часто видим, что мужчина кое-какой, а женщина превосходная. Это значит, мы не знаем скрытого достоинства этого мужчины, оцененного женщиной: это любовь избирательная, и, вероятно, это-то и есть настоящая любовь.
Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешить ему то, что не разрешают ему дома. Например, курить или ездить, куда вздумается. Ну а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье.
Брак есть средство спасения себя от страсти в любви.
Что-то недоброе… таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжело больны, или втайне ненавидят окружающих. Правда, возможны исключения.
Все мужчины интересничают при женщинах. Один изображает пессимиста, другой – Мефистофеля… А сами – просто лентяи.
Без равенства нет брака. Жена, исключенная из всех интересов, занимающих ее мужа, чуждая им, не делящая их, – наложница, экономка, нянька, но не жена в полном, в благородном значении слова.
В браке три четверти счастья человечества, а в остальном – едва ли четверть.
Брак есть действительность любви. Любить истинно может только вполне созревшая душа, и в таком случае любовь видит в браке свою высочайшую награду и при блеске венца не блекнет, а пышнее распускает свой ароматный свет, как при лучах солнца…
Брак холодит душу.
Утро в деревне.
Брак по любви… О, это, конечно, очень хорошая вещь! К сожалению, такие браки очень редки. Чаще всего под ними разумеются браки по влюбленности. Да ведь такие браки – самые ужасные из всех! Ужаснее даже, чем холодные браки по взаимному расчету. Там люди, по крайней мере, видят, что берут.
Брак, как условие, есть обязательство двух людей разных полов иметь детей только друг от друга. Нарушение этого условия есть обман, измена и преступление.
Брак, основанный на взаимной склонности и на рассудке, есть одно из величайших благ человеческой жизни.
Браки между людьми неравного состояния по большей части торговые сделки.
Брачное небо совершенно безоблачно не бывает; нет согласия совершенного, то есть неразрывного; но счастливыми могут почесться те браки, в коих виновен бывает один муж.
Если боитесь одиночества, то не женитесь.
В браках, которые основаны на денежных расчетах, любовь пропорциональна деньгам: чем больше денег, тем больше и любви; убывают деньги, и любовь убывает; кончаются деньги, и любовь кончается…
Нет ничего опаснее, чем связывать свою участь с участью женщины за то только, что она прекрасна и молода.
Нет, как известно, равенства в браке. Преимущество всегда на стороне того, кто меньше любит. Если это можно считать преимуществом.
По моему кровному убеждению, союз брачный должен быть чужд всякой публичности, это дело касается только двоих – больше никого.
Что может быть печальнее! Жених и невеста, которым не стать мужем и женой.
Жениться интересно только по любви: жениться же на девушке только потому, что она симпатична, это все равно, что купить себе на базаре ненужную вещь только потому, что она хороша.
Если человек, достигнув тридцати лет, не женился, то он делается болен…
Жениться – все равно что запустить руку в мешок со змеями, чтобы вынуть угря.
Жениться надо всегда так же, как мы умираем, то есть только тогда, когда невозможно иначе.
Жениться надо никак не по любви, а непременно с расчетом, только понимая эти слова как раз наоборот тому, как они обыкновенно понимаются, то есть жениться не по чувственной любви и по расчету где и чем жить, а по тому расчету, насколько вероятно, что будущая жена будет помогать, а не мешать мне жить человеческой жизнью.
Женятся потому, что обоим деваться некуда.
Обыкновенно женятся на надеждах, выходят замуж за обещания. А так как исполнить свое обещание гораздо легче, чем оправдать чужие надежды, то чаще приходится встречать разочарованных мужей, чем обманутых жен.
Купчиха.
Кто любит как следует, только тогда выйдет замуж или женится, когда уверен, что он сделает счастливым любимого человека.
Замуж бабе выйти – все равно как зимой в прорубь прыгнуть…
Замужество – как второе рождение, как поправка к первому рождению! Где недоделали родители, доделывает муж. Он довершает девушку, и просто – тем, что он – муж.
Как иногда люди женятся и выходят замуж? Хорошие наблюдатели утверждают, что едва ли в чем-нибудь другом человеческое легкомыслие чаще проглядывает в такой ужасающей мере, как в устройстве супружеских союзов. Говорят, что самые умные люди покупают себе сапоги с гораздо большим вниманием, чем выбирают подругу жизни.
Для счастья в супружеской жизни весьма важно, чтобы выбор с обеих сторон был непринужденный и вполне свободный.
Жить вместе, вдвоем – это целая наука.
Супружество как замок и дужка: если чуть-чуть не подходят – то можно только бросить. «Отпереть нельзя», «запереть нельзя», «сохранить имущество нельзя». Только бросить (расторжение брака, развод). Но русские ужасно как любят сберегать имущество замками, к которым «дужка» только приставлена. «Вор не догадается и не тронет». И блаженствуют.
В семейной жизни главное – терпение… Любовь продолжаться долго не может.
Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.
Если цель брака есть семья, то тот, кто захочет иметь много жен и мужей, может быть, получит много удовольствия, но ни в коем случае не будет иметь семьи.
Какого вы мнения о семейной жизни вообще? Ее можно сравнить с молоком… но молоко скоро киснет.
Семейная любовь – самое важное и самое благотворное из всех добрых чувств человека.
И коль раз уж была любовь, коль по любви венчались, зачем любви проходить! Неужто нельзя ее поддержать? Редко такой случай, что нельзя поддержать… Первая брачная любовь пройдет, правда, а там придет любовь еще лучше. Там душой сойдутся, все дела свои сообща положат; тайны друг от друга не будет.
Несколько испуганная и встревоженная любовь становится нежнее, заботливее ухаживает, из эгоизма двух она делается не только эгоизмом трех, но самоотвержением двух для третьего; семья начинается с детей.
Семейные ссоры – штатный ремонт ветшающей семейной любви.
Семья – не ячейка государства. Семья – это государство и есть. Борьба за власть, экономические, творческие и культурные проблемы. Эксплуатация, мечты о свободе, революционные настроения. И тому подобное. Все это и есть семья.
Все женатые, когда ухаживают, говорят одно и то же. Чтоб оправдать свой поступок и возбудить к себе сострадание, они обыкновенно жалуются на жен.
Портрет Ф. И. Шаляпин в роли Бориса Годунова.
Сожитие под одной крышей само по себе вещь страшная, на которой рушилась половина браков. Живя тесно вместе, люди слишком близко подходят друг к другу, видят друг друга слишком подробно, слишком нараспашку и незаметно срывают по лепестку все цветы венка, окружающего поэзией и грацией личность.
У нравственного человека семейные отношения сложны, у безнравственного – все гладко.
Цель обеда есть питание и цель супружества – семья.
Каждому известно, что если муж и жена живут согласно и счастливо, то взаимная привязанность их усиливается с каждым годом и наконец достигает такого развития, что они буквально «не могут жить друг без друга».
Только в математике две половины составляют одно целое. В жизни совсем не так: например, полоумный муж и полоумная жена – несомненно две половины, но в сложности они дают двух сумасшедших и никогда не составят одного полного умного.
Береги жену, не давай ей воли.
Есть только две породы мужей – те, которые боятся своих жен, и те, которые скрывают, что они их боятся! Правило без исключений!
Жена к тебе вроде цепью на всю жизнь прикована… И оба вы с ней на манер каторжников. И старайся идти с ней стройно в ногу, а не сумеешь – цепь почуешь.
Никогда любовь мужа не может сравниться с родительскою.
Никогда не ручайтесь в делах, бывших между мужем и женой или любовником и любовницей. Тут есть всегда один уголок, который всегда всему свету остается неизвестен и который известен только им двоим.
И никто-то, никто-то не должен знать, что между мужем и женой происходит, коль они любят друг друга. И какая бы ни вышла у них ссора, – мать родную, и ту не должны себе в судьи звать и один про другого рассказывать. Сами они себе судьи.
Надобно, чтоб муж твой повиновался рассудку, а ты мужу, и будете оба совершенно благополучны.
Буржуазная мудрость: в жизни надо иметь одну жену, а менять – любовниц.
Все равно, иметь ли мужа или быть связанной.
Давно ли удивлялись мы глупости, нерасчетливости, бесстыдной откровенности, с которой законные жены устраивают сцены своим мужьям…
Доброй хозяйки должность есть: быть тихой, скромной, постоянной, осторожной; к Богу усердной, к свекру и свекрови почтительной; с мужем обходиться любовно и благочинно, малых детей приучать к справедливости и любви к ближнему; перед родственниками и свойственниками быть учтивой, добрые речи слушать охотно, лжи и лукавства гнушаться; не быть праздной, но радетельной на всякое изделие и бережливой в расходах.
Не имей ты к мужу своему любви, которая на дружбу походила б. Имей к нему дружбу, которая на любовь бы походила. Это будет гораздо прочнее.
Девушка у изгороди.
Душа жены – хранительный талисман для мужа, оберегающий его от нравственной заразы; она есть сила, удерживающая его на прямой дороге, и проводник, возвращающий его с кривой на прямую; и наоборот, душа жены может быть его злом и погубить его навеки.
Жена – не любовница, но друг и спутник нашей жизни, и мы заранее должны приучиться к мысли любить ее и тогда, когда она будет пожилою женщиною, и тогда, когда она будет старушкою.
Не всякая жена позволит себя бить, а которая позволит, так она, значит, больше того и не стоит.
Никакой красотой женщина не может заплатить мужу за свою пустоту.
Смотри на жену, как смотрел на невесту, знай, что она каждую минуту имеет право сказать: «Я недовольна тобой, прочь от меня»; смотри на нее так, и она будет внушать тебе такое же поэтическое чувство, как невеста.
Все ясно в ревности – а доказательств нет!
Хорошая жена – венец мужу своему и беспечалие, а злая жена – горе лютое… Червь дерево точит, а злая жена… дом своего мужа истощает… Злая жена всю жизнь своего мужа погубит.
Между людьми, которые… близки друг другу, никакая тень не может пройти незамеченной.
Никогда так не любишь близких, как в то время, когда рискуешь потерять их.
Антипатия, боязнь, подозрение и ревность вытекают из недостатка доверия и уважения.
В истинно любящем сердце или ревность убивает любовь, или любовь убивает ревность. Совершенно противоположное бывает со страстью.
Зависть и ревность – опасные чувства: мужчины это знают хорошо и этим пользуются… Из зависти и ревности женщина много дурного способна натворить.
Ревность легковерна, как дитя, и бешена, как дикое животное.
Ревность… свойственна или людям по самой натуре эгоистическим, или людям неразвитым нравственно. Считать ревность необходимою принадлежностью любви – непростительное заблуждение.
Я всегда ненавидел ревность: она слишком похожа на зависть.
Развод – регулятор брака, тела его, души его. Кто захотел бы разрушить брак, но анонимно, тайно, скрыл «дело под сукно» – ему достаточно было бы испортить развод.
Играет.
Развод при несчастном браке кажется мне нравственнее, чем неразрывность брачных уз, потому что разводом устраняется обман.
Холостой человек думает о службе, а женатый о жене.
Редкий холостой человек не вздохнет, видя красоту и счастие детей, скромность и благонравие женщин.
Жить – значит быть любимым. Он жил или она жила – это значит только одно: его или ее много любили.
Женская любовь, точно уголь, который, когда пламенеет, то жжется, а холодный – грязнит!
Любовь без радости для женщины обидна.
Любовь женщины дает мужчине минутные наслаждения и кладет на него вечные обязательства, по крайней мере, пожизненные неприятности.
Ревнивые люди ревнуют без всякого повода.
Любовь к женщине – трагическая обязанность мужчины.
Умная женщина и ревнивая женщина – два предмета разные…
Измену простить можно, а обиду нельзя.
Нет ничего более ненужного на свете, чем любовь женщины, которую не любишь.
От любви к женщине родилось все прекрасное на земле.
Теряя любовь женщины, можно обвинить только самого себя за неумение сохранить эту любовь.
Любить непременно чистых – это эгоизм; искать в женщине того, чего во мне нет, – это не любовь, а обожание, потому что любить надо равных себе.
Прежде чем полюбить в девушке женщину, полюби в ней человека.
Человек, который расстается с женщиной, некогда любимой, в тот горький час и великий миг, когда он невольно сознает, что его сердце не все, но вполне проникнуто ею, этот человек, поверьте мне, лучше и глубже понимает святость любви, чем те малодушные люди, которые от скуки, от слабости продолжают играть на полупорванных струнах своих вялых и чувствительных сердец.
Только тот любит, кто помогает любимой женщине возвышаться до независимости.
Любящая женщина та, которая понимает сильного мужчину в минуту его слабости.
Несчастная любовь в своем роде прерогатива мужчин; в том смысле, что она возможна для них без душевного ущерба. Она их даже украшает.
Любовь помогает нам делать настоящие чудеса.
Богоматерь с Младенцем.
Жизнь и смерть
Забытое кладбище.
Боль жизни гораздо могущественнее интереса к жизни. Вот отчего религия всегда будет одолевать философию.
Быть в мире и ничем не обозначить своего существования – это кажется мне ужасным.
В важных делах жизни всегда надо спешить так, как будто бы от потери одной минуты должно было все погибнуть.
В диалоге с жизнью важен не ее вопрос, а наш ответ.
В жизнь нужно входить не веселым гулякою, как в приятную рощу, а с благоговейным трепетом, как в священный лес, полный жизни и тайны.
Видеть дно жизни – еще не самое страшное. Самое страшное – это когда это самое дно человек начинает – навсегда – чувствовать в своей собственной жизни…
Возненавидеть жизнь можно только вследствие апатии и лени…
Вот наша жизнь! Не успеешь допить свой стакан до половины, а к нему уже потянулась новая рука…
Два ангела сидят у меня на плечах: ангел смеха и ангел слез. И их вечное пререкание – моя жизнь.
Всякая жизнь, какая ни есть, – это мир упущенных возможностей.
Где нет жизни – нет идеи; где нет бесконечного разнообразия – нет жизни.
Да, мы куда-то идем, куда-то ведут нас; но ни мы не знаем – куда, ни те, которые ведут нас.
Друг мой, я видел весь земной шар – жизнь везде такова! Все это ложь и вздор, чем будто бы живут люди! Нет у них ни Бога, ни совести, ни разумной цели существования, ни любви, ни дружбы, ни честности, – нет даже простой жалости. Жизнь – скучный, зимний день в грязном кабаке, не более…
Единственная честная дорога – это путь ошибок, разочарований и надежд. Жизнь – есть выявление собственным опытом границ добра и зла.
Все, что неожиданно изменяет нашу жизнь, – не случайность, оно в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действием.
Долгая жизнь при здоровом сознании позволяет на себя самого поглядеть со стороны и подивиться переменам в себе самом.
Есть только две формы жизни: гниение и горение.
Красная площадь в Москве (
Жизнь – борьба, в борьбе – счастье.
Жизнь – дело в высшей степени прогрессивное, и главные двигательные пружины ее прогресса сосредоточиваются в мыслях и стремлениях лучших, то есть самых здоровых и нормально организованных представителей нашей породы.
Жизнь – искусство смотреть на все своими глазами.
Жизнь – искусство находить во всем красоту и радость.
Жизнь – колесо, что сегодня внизу – завтра наверху.
Жизнь – только щель слабого света между двумя идеально черными вечностями.
Жизнь (моя и всякая) есть… вечное ожидание: ожидание не только счастья, какой-то особенной полноты его, но еще и чего-то такого, в чем (когда настанет оно) эта суть, этот смысл вдруг наконец обнаружится.
Жизнь дается один раз, и хочется прожить ее бодро, осмысленно, красиво.
Жизнь есть не что иное, как постоянно побеждаемое противоречие.
Жизнь есть упускаемая и упущенная возможность.
Жизнь кажется великой, громадной, а сидишь на пятачке.
Жизнь как отдельного человека, так и всего человечества есть неперестающая борьба плоти и духа. В борьбе этой дух всегда остается победителем, но победа эта никогда не окончательная, борьба эта бесконечна, она-то и составляет сущность жизни.
Жизнь не в том, чтобы жить, а в том, чтобы чувствовать, что живешь.
Если допустить на одно мгновение, что жизнь человеческая может управляться разумом, то исчезнет сама возможность жизни.
Жизнь можно уподобить петербургскому климату: сегодня оттепель, с крыш капает, льет, на улицах почти полая вода, а завтра двадцатиградусный мороз гвоздит… И, однако ж, живут – ухитряются люди!
Жизнь продолжается, даже когда ее, в сущности, нет.
Жизнь разумная прерывается всякий раз, как исчезает сознание жизни.
Жизнь только для того красна, кто стремится к постоянно достигаемой, но никогда не достижимой цели.
Жизнь состоит из двух сил, называемых в общем любовью; одна сила – это любовь рождающая (родовая сила), другая – любовь образующая (сила личности). На одной стороне – роды, на другой – смерть: роды в смерть и смерть в бессмертие.
Мечтам и годам нет возврата.
Портрет неизвестной крестьянки в русском костюме.
Новое поколение родилось после старого и… оно в общем счете жизни человечества старее старого и потому раньше старого стало жить и чувствовать.
В судьбе, вкусах и характере человека огромное значение имеет его детство, влияние людей, среди которых воспитывался и вырастал. Слова, которые слышали мы от своей матери, цвет увиденного над землей неба, ласковое тепло земли, березка под окном родительского дома навеки остаются в памяти нашей.
Годы детства – это прежде всего воспитание сердца.
Детские скорби жгучи, но они растают во сне и исчезнут с завтрашним солнцем.
Замечено, что впечатления, какие мы получаем в детстве, бывают всегда чрезвычайно сильны, живы и долговечны, оставляя в душе неизгладимые следы на всю оставшуюся жизнь.
Ничто так не обижало во мне «человека» в детстве, как что не дозволяли ходить в погреб за квасом «самому».
Без детей нельзя было бы так любить человечество.
Вся прелесть детей для нас, особая, человеческая их прелесть, неразрывно связана с надеждою, что они будут не то, что мы, будут лучше нас.
Детей не отпугнешь суровостью, они не переносят только лжи.
Дети необыкновенно памятливы, и часто неосторожно сказанное при них слово служит им поощрением к такого рода поступкам, которых они не сделали бы, не услыхав этого ободрительного слова.
Теперь дети не играют, а учатся. Они все учатся, учатся и никогда не начнут жить.
У философов и у детей есть одна благородная черта – они не придают значения никаким различиям между людьми – ни социальным, ни умственным, ни внешним.
Жизнь тасует нас, как карты, и только случайно – и то ненадолго – мы попадаем на свое место.
Пусть дитя шалит и проказит, лишь бы его шалости и проказы не были вредны и не носили бы на себе отпечатка физического и нравственного цинизма.
Человек до ста лет – дитя; да если б он и до пятисот лет жил, все был бы одной стороной своего бытия дитя.
Ничто в свете не очищает, не облагораживает так отроческий возраст, не хранит его, как сильно возбужденный общественный интерес.
В юности мы все немного пессимисты, кажется, потому, что хотим многого, а достигаем мало.
Жизнь человеческая замерла бы на одной точке, если бы юность не мечтала, и зерна многих великих идей созрели незримо в радужной оболочке юношеских утопий.
Юность дается человеку только раз в жизни, и в юности каждый доступнее, чем в другом возрасте, всему высокому и прекрасному. Благо тому, кто сохранит юность до старости, не дав душе своей остыть, ожесточиться, окаменеть.
Окно.
Не дай душе забыть, чем силы в юности кипели…
Юность – это пора, когда человек не знает своего будущего и не умеет подсчитывать время (это умение еще быстрее старит людей, чем умение считать деньги).
Юность сама по себе есть уже поэзия жизни, и в юности каждый бывает лучше, нежели в остальное время своей жизни.
Юность, где только она не иссякла от нравственного растления мещанством, всегда непрактична. Быть непрактичным – далеко не значит быть во лжи; все, обращенное к будущему, имеет непременно долю идеализма. Иная восторженность лучше всяких нравоучений хранит от падений.
Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое, ожесточающее мужество, – забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге: не подымете потом!
«Все преодолею», говорит молодость. «Да, но все кончится», говорит смерть.
Береги свою молодость! Нет ничего на свете лучше ее. Ничего нет дороже ее! Молодостью, ровно золотом, всё, что хочешь, то и сделаешь.
В молодости все мы слишком заняты собой, чтобы видеть и понимать мир. С годами утрачивается интерес к себе. И странно: именно тогда мы и открываем в себе самое духовное и сокровенное.
Кто в молодости не связал себя прочными связями с великим и прекрасным делом или, по крайней мере, с простым, но честным и полезным трудом, тот может считать свою молодость бесследно потерянною, как бы весело она ни прошла и сколько бы приятных воспоминаний она ни оставила.
Много дрязг плавает в шумных волнах молодости и уплывает с ними; а все-таки лучше этих волн нет ничего.
Молодость – время свежести благородных чувств.
Молодость есть прелестная эпоха бытия нашего! Сердце в полноте жизни творит для себя будущее, какое ему мило; все кажется возможным, все близким.
Молодость счастлива тем, что у нее есть будущее.
Мы молоды, пока нас любят!
Юность – весеннее время человека, в которое засеваются семена на будущие годы жизни.
О молодость! Молодость!…Может быть, вся тайна твоей прелести состоит не в возможности все сделать, а в возможности думать, что ты все сделаешь.
Всадница.
Тратить свои молодые годы на какие бы то ни было увеселительные потехи – значит наверняка готовить из себя в будущем дрянного, тяжелого и несчастного человека.
С печалью вижу, как мало обращает внимания молодежь на язык, стремясь не к пластичности фразы, а к фигурности, редко удивляя и почти никогда не убеждая.
Молодой человек подобен воску.
Кто достигнет старости, тот почувствует болезни от роскошей, бывших в юности, следовательно, в молодых летах должно от роскошей удаляться.
Пускай старая мудрость направляет юную бодрость и силу, пускай юная бодрость и сила поддерживают старую мудрость.
Кто не обучился в юности, того старость бывает скучна.
Честолюбие – добродетель в юношеские годы и при хороших средствах, но оно делается пошлостью и недостатком, когда человек уже не в состоянии удовлетворить этой страсти.
В молодости вся жизнь проходит бесследно, едва зацепляя сознание, в старости же каждое малейшее ощущение гвоздем сидит в голове и поднимает уйму вопросов.
В молодости мы очень богаты жизнью и охотно всем в долг раздаем свои богатства, но когда под старость пойдем долги собирать – никто не дает. И это очень обидно. И вот почему так редко встречаются добрые: в старости видеть добро мешает обида.
Хочешь ты ее узнать, эту тяжкую вину, которую ты не силах понять, которую я растолковать тебе не в силах? Вот она: ты – молодость; я – старость.
Всякая преждевременная зрелость похожа на растление в детстве.
Сорок лет. О, какой мучительный возраст! Мучительный своей двойной близостью – к молодости, которая недостижима, и к старости, которая неизбежна.
Если вы стары, то вы знаете; если вы молоды, то узнаете; если вы стары и не знаете, то мне вас очень жаль.
Вы сами знаете: не лета человека старят, а заботы.
Стареть скучно, но это единственный способ жить долго.
Ясное старение – это путь не вниз, а вверх. Только не пошли, Бог, старости в нищете и холоде.
К старости почти перестаешь чувствовать весну, лето, осень, зиму. Только: тепло, холодно, мокро, ветрено.
Сосны, освещенные солнцем.
Очень трудно в вечер жизни припомнить, понять ее утро – меняется освещение, меняется и восприятие того, что видишь.
Под старость глаза перемещаются со лба на затылок: начинаешь смотреть назад и ничего не видеть впереди, то есть живешь воспоминаниями, а не надеждами.
Стариковское дело – спокойно думать о смерти. И тогда-то и открывается человеку вся сокрытая, изумительная, вечная красота Жизни. Кто-то хочет, чтобы человек напоследок с болью насытился ею. И ушел.
Старику должно веселитися, ибо к смерти ближе он.
И почему это именно в старости человек следит за своими ощущениями и критикует свои поступки? Отчего бы в молодости ему не заниматься этим? Старость и без того невыносима.
Старости в том нет, кто любил прекрасное, кто вдохновлялся, умилялся, тот так же будет вдохновляться и плакать перед красотой, когда ему будет и сто лет.
Старость – это время, когда свечи на именинном пироге обходятся дороже самого пирога, а половина мочи идет на анализы.
Старость для человека, что пыль для платья, – выводит наружу все пятна характера.
Старость не может быть счастьем. Старость может быть лишь покоем или бедой. Покоем она становится тогда, когда ее уважают. Бедой ее делают забвение и одиночество.
Старость имеет свою красоту, разливающую не страсти, не порывы, но умиряющую, успокаивающую…
Старость наша есть болезнь, которую нужно лечить, как всякую другую.
Старость, в постепенности своей, есть развязывание привязанности. И смерть – окончательный холод. Больше всего к старости начинает томить неправильная жизнь: и не в смысле, что «мало насладился» (это совсем не приходит на ум), – но что не сделал должного.
Старость, это когда беспокоят не плохие сны, а плохая действительность.
Старые мехи не выдерживают молодого вина, а старое сердце не выносит молодых чувств.
Нет ничего отвратительнее и нет ничего прекраснее старческих лиц. И нет их правдивее. На старческом же лице жизнь души вырезывается всем видною, нестираемою печатью.
Будущее есть область преданий о нас, так же как прошлое – есть область гаданий о нас (хотя кажется наоборот). Настоящее же есть всего-навсего крохотное поле нашей деятельности.
Царевна-Лебедь.
Время больше пространства. Пространство – вещь. Время же, в сущности, мысль о вещи.
Если время играет роль панацеи, то в силу того, что не терпит спешки, ставши формой бессонницы…
В самом деле: пройдут годы и столетия, и время сотрет даже самую память о тысячах тысяч живущих ныне людей. Но далекие грядущие потомки, о счастии которых с такой очаровательной грустью мечтал Чехов, произнесут его имя с признательностью и тихой печалью.
Время – большое дело.
Время – великий мастер разрубать все гордиевы узлы человеческих отношений.
Время даже дороже денег считается.
Время подобно непостоянной и капризной любовнице: чем более за ней гоняешься, чем более стараешься ее удержать, тем скорее она покидает тебя, тем скорее изменяет.
Время создано смертью.
Время, которое мы имеем, – это деньги, которых мы не имеем.
Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся. Когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них?
А время идет, не останавливаясь. Парус у времени крепок, пути извечны, предел ему – беспредельный в пространстве океан.
Если можешь, иди впереди века, если можешь, иди с веком, но никогда не будь позади века.
Есть минуты, в которые переживаешь сознанием гораздо более, чем в целые годы.
Из всех критиков самый великий, самый гениальный, самый непогрешимый – время.
Какого горя не уносит время? Какая страсть уцелеет в неравной борьбе с ним?
Концы лестницы, ведущей в будущее, упираются в прошлое.
Над прошлым, настоящим и будущим имеет власть человек.
Очевидно, время есть величина непостоянная. Очевидно, оно движется, то ускоряясь, то более медленно. Иногда, по всей вероятности, двадцать лет протекают скорее, чем один день.
Прошлое и будущее – величайшее из противопоставлений…
Когда долго не бывает тех замечательных событий, которые резко изменяют в чем-нибудь обычное течение дел и круто поворачивают его в другую сторону, все года кажутся похожими один на другой.
Московский дворик (
Человеку нужно слышать тон времени и идти по своей тропе.
Мгновение полноценно, лишь если оно приобщено к вечности…
Смысл – не в Вечном; смысл в Мгновениях. Мгновения-то и вечны, а Вечное – только «обстановка» для них. Квартира для жильца. Мгновение – жилец, мгновения – «я», Солнце.
Бывает время, когда иначе нельзя устремить общество или даже все поколение к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости.
Борьба – вот радость жизни.
Какое емкое явление – век! В нем успевают вместиться много поколений, событий, изменений лица культуры.
Уважение к минувшему – вот черта, отличающая образованность от дикости.
Есть в воспоминаниях всякого человека такие вещи, которые он открывает не всем, а разве только друзьям. Есть и такие, которые он и друзьям не откроет, а разве только себе самому, да и то под секретом. Но есть, наконец, и такие, которые даже и себе человек открывать боится, и таких вещей у всякого порядочного человека довольно-таки накопится.
Большинство людей не любит, боится лишнего взгляда в прошлое, особенно на себя в нем, а вдруг придется осознать свою ошибку?
Надо, чтобы народы сперва научились знать и ценить друг друга, чтобы они знали свои пороки и свои добродетели, чтобы они научились раскаиваться в содеянных ими ошибках, исправлять сделанное ими зло, не уклоняться от стези добра. Лишь в ясном понимании своего прошлого почерпнут они силу воздействовать на будущее.
Так, если героизм добродетели или вдохновение гения и не вытекали из мысли отдельного человека, они являются все же плодом мысли прошедших веков.
Там хорошо где нас нет: в прошлом нас уже нет, и оно кажется прекрасным.
Я не умею любить прошлое ради его «погибшей прелести» – всякая погибшая прелесть внушает мне сомнения: а что, если погибшая она во сто раз лучше, чем непогибшая? Мертвое никогда не может быть лучше живого.
Зоркость этой эпохи корнями вплетается в те времена, неспособные в общей своей слепоте отличать выпадавших из люлек от выпавших люлек.
В сущности, никто не знает, в какую эпоху он живет. Так и мы не знали в начале десятых годов, что жили накануне первой европейской войны и Октябрьской революции.
Прошедшее нужно знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, не сумело убрать своих последствий.
Русская Венера.
Прошедшее не корректурный лист, а нож гильотины: после его падения многое не срастается и не все можно поправить. Оно остается, как отлитое в металле, подобное, измененное, темное, как бронза.
Прошедшее оставляет в истории ступню, по которой наука рано или поздно восстановляет былое в основных чертах.
Бывает так, что на горизонте мелькнут журавли, слабый ветер донесет их жалобный крик, а через минуту, с какой жадностью ни вглядывайся в синюю даль, не увидишь ни точки, не услышишь ни звука – так точно люди с их лицами и речами мелькают в жизни и утопают в нашем прошлом, не оставляя ничего больше, кроме ничтожных следов памяти.
Венец каждой человеческой жизни есть память о ней, – высшее, что обещают человеку над его гробом, это память вечную. И нет той души, которая не томилась бы втайне мечтой об этом венце.
Действительность всегда есть воплощение идеала, и, отрицая, изменяя ее, мы делаем это потому, что идеал, воплощенный нами же в ней, уже не удовлетворяет нас, – мы создали в воображении иной, лучший.
Воспоминания – это богатства старости.
Нет в мире смерти, нет гибели тому, что было, чем жил когда-то! Нет разлук и потерь, доколе жива моя душа, моя Любовь, память!
Но что же такое эта самая память? – Не что иное, как действие воли: это видно из того, что мы помним не более того, что желаем вспомнить…
Память сохраняет только то, что вы сами даете ей на сохранение.
Цивилизацией движет память.
Человек не любит вспоминать плохое. Это свойство людской натуры делает жизнь легче.
Действительность представляет такое разнообразное сплетение гнусности и безобразия, что чувствуется невольная тяжесть в вашем сердце… Кто ж виноват в этом? Где причина этому явлению?
Человеку должно знать не одно прошедшее, забывая о настоящем; равным образом ему не должно знать одного будущего, забывая о настоящем.
Есть люди настоящего, прошлого и будущего. В зависимости от фокуса жизни.
Жизнь наша делится на две эпохи: первую мы проводим в будущем, а вторую в прошлом.
Полнее сознавая прошедшее, мы уясняем современное; глубже опускаясь в смысл былого, раскрываем смысл будущего; глядя назад, шагаем вперед.
Люди никогда не довольны настоящим и, по опыту, имея мало надежды на будущее, украшают невозвратимое всеми цветами своего воображения.
Стоит только попристальнее вглядеться в настоящее, будущее вдруг выступит само собою.
Страшась будущего, обворовываешь себя в настоящем.
Глухая провинция (
Надо мечтать как можно больше, как можно сильнее мечтать, чтобы будущее обратилось в настоящее.
У всех твоих планов есть одна замечательная особенность: они всегда, как полуоткрытые двери, и захлопываются от первого ветра.
Не делайте планов, не предполагайте, что есть время, место и люди, которые могут быть нужны и важны для Вашей жизни…
Жизнь – раба мечты. В истории истинно реальны только мечты. Они живучи. Их ни кислотой, ни огнем не возьмешь. Они распространяются, плодятся, «овладевают воздухом», вползают из головы в голову. Перед этим цепким существованием как рассыпчаты каменные стены, железные башни, хорошее вооружение. Против мечты нет ни щита, ни копья.
Жизнь обгоняет мечту.
Чтобы человеку жилось не скучно и не тяжело, он должен быть немножко фантазером… он должен – хоть не часто – заглядывать вперед, в будущее…
Будущее – это огромные материк, к которому мы еще не пристали.
Будущее, как известно, бросает свою тень задолго до того, как войти.
Все настоящее, хорошее приобретено борьбой и лишениями людей, готовивших его; и лучшее будущее должно готовиться точно так же.
Если бы человеку, самому благополучному, вдруг открылось будущее, то замерло бы сердце его от ужаса и язык его онемел бы в ту же минуту, в которую он думал назвать себя счастливейшим из смертных!
Вовремя уйти всегда лучше…
Только оканчивая жизнь, видишь, что вся твоя жизнь была поучением, в котором ты был невнимательным учеником.
Жизнь – большой сюрприз. Подозреваю, что преподнесет сюрприз и смерть – быть может, еще больший.
Жизнь есть, несомненно, любовь, доброта, и уменьшение любви есть всегда уменьшение жизни, есть уже смерть.
Как пуст, и вял, и ничтожен почти всякий прожитый день! Как мало следов оставляет он за собою! Как бессмысленно глупо пробежали часы за часами! И между тем человеку хочется существовать; он дорожит жизнью, он надеется на нее, на себя, на будущее… О, каких благ он ждет от будущего!
Как день, хорошо употребленный, дает радостный сон, так жизнь, хорошо прожитая, дает радостную смерть.
Смертельное манит повсюду, в этом – жизнь…
Вот арктический полюс. Пелена снега. И ничего нет. Такова смерть… Смерть – конец. Параллельные линии сошлись. Ну, уткнулись друг в друга, и ничего дальше. Ни «самых законов геометрии». Да, «смерть» одолевает даже математику. «Дважды два – ноль».
Вид на Биржу и Адмиралтейство от Петропавловской крепости (
Страх смерти – вот что мешает людям быть смелыми, красивыми, свободными людьми.
Никакая смерть не может отнять у нас то, что есть самого доброго на свете, – отношений с людьми и любви к ним. И не любви к отдельным избранным людям, а ко всем без исключения.
Возможно, страх смерти есть не что иное, как воспоминание о страхе рождения.
Все интересуются, что там будет после смерти? После смерти начинается – история.
Всякое зло оставляет горечь в памяти, кроме величайшего – смерти, которая разрушает память вместе с жизнью.
Да здравствует смерть! Если мы не в состоянии постичь ее, то зато смерть позволяет понять нам, что жизнь – прекрасна.
Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Даже умирая, человек учится умереть так, чтобы смерть вошла в жизнь, – это очень трудная наука.
Желание смерти показывает самое ложное и призрачное состояние духа.
Когда в наших сердцах бледнеют воспоминания, смерть заставляет их вновь расцвести в своих руках.
Люди совсем не одинаково чувствительны к смерти. Есть люди, что весь век живут под ее знаком, с младенчества имеют обостренное чувство смерти (чаще всего в силу столь же обостренного чувства жизни).
Мудрец под конец жизни понимает, что смерть страшна только со стороны, для близких людей, но для себя смерти нет, и сам человек в себе как родится бессмертным, так и уходит от нас…
Надо помнить, что смерть – это не наказание, не казнь. У меня развилось как раз такое отношение к смерти: она – наказание. А может быть, так оно и есть? Тогда за что? Тогда рождение – наказание со своим еще более трудно объяснимым «за что»?
Нам не разрушение, не смерть страшны – напротив, в этой минуте есть что-то поэтическое, стремящее вихрем душевное наслаждение; нам жалка наша милая чувственность, нам жалка прекрасная земля наша.
Ничего нельзя сказать человеку, которому улыбается смерть, ничего не скажешь ему такого, что возвратило бы в душу его любовь к жизни.
Ничто не исчезает, и никому не дано умереть до конца. Смерть не более совершенна, чем жизнь.
Но что же такое смерть? Та минута в целом бытии человека, в которую он перестает видеть себя в теле. Вот и все.
Смерть есть перемена или исчезновение предмета сознания. Само же сознание так же мало может быть уничтожено смертью, как перемена зрелища может уничтожить зрителя.
Аленушка.
Самое умное в жизни – все-таки смерть, ибо только она исправляет все ошибки и глупости жизни.
Смерть – это тоже религия. Другая религия.
Смерть для того поставлена в конце жизни, чтобы удобнее к ней приготовиться.
Смерть страшна, но еще страшнее было бы сознание, что будешь жить вечно и никогда не умрешь.
Старая штука смерть, а каждому внове.
Умирает в человеке лишь то, что поддается нашим пяти чувствам, а что вне этих чувств, что, вероятно, громадно, невообразимо, высоко и находится вне наших чувств, остается жить.
Хуже смерти ничего не случается – а смерти не минешь.
Что можно сказать о смерти до поры, пока не умрешь?