– Ну, поедем. Я обещаю, тебе понравится. Ты еще в жизни такой красоты не видела, – Силуянов нежно обнял Марго за талию.

– Не люблю я этих почти запретных греховных заведений. Всю жизнь с ними боролась. А теперь, на те, любуйтесь – казино «Маргарита». Дожила. Моим именем уже злачные места называют. Нет уж, увольте. Тем более, что я только, что из больницы выписалась, мне покой требуется. Так что, дорогой мой, давай там без меня ленточку перерезай, девушек в мини обхаживай. А я тут, наконец, воспитанием дочери займусь, вплотную. Да и бюро сыскное должно функционировать, вдруг клиент нагрянет денежный.

– Королева, ну как ты не поймешь? Мне твой профессиональный взгляд там нужен. Приедешь, посмотришь, что у нас не так и все – свободна. Не хочешь на банкет оставаться – не надо.

– «Сила», что я могу подсказать бывшему «законнику»? Кто из нас профи? Это ты налётчик со стажем. А я только и делала, что тебе подобных ловила. Так какая от меня будет польза? Я так понимаю, что охранять казино твои дружки будут? Они, вероятно, свое дело туго знают. Вот, ежели, твою новую игрушку, не приведи господи, грабанут, ну тогда милости просим в сыскное агентство «Крулевская и партнеры». Тогда я уж со своими партнерами расстараюсь, отыщу злодеев непременно.

Однако ехать через всю область Маргарите все же пришлось. Увы, игровая зона располагалась за три – девять земель от города. Ровно там, где решением правительства ей и надлежало быть.

Обойдя шикарное строение, выполненное в псевдо старинном стиле, проверив пункт охраны и помещения для хранения денег и фишек, Марго нашла лишь один недостаток.

– Понимаешь, дорогой мой хозяин, – обратилась она к следующему за ней по пятам Силуянову. – Все у тебя, хорошо. Все продумано, но вот против элементарного наглого налета, когда грабители просто ворвутся в казино, постреливая и бросая дымовые шашки, достойной защиты ценностей я, увы не вижу.

– Что ты такое говоришь? Какой налет, какие шашки? Все уважаемые люди. Он сделал ударение на слове «уважаемые». – Все знают, кому это заведение принадлежит. Кто посмеет? Ну, а если вдруг какие залетные «гопники» появятся, так мои орлы не зря свой хлеб едят. Отобьемся. Хотя ты права. Дополнительные стальные двери, закрывающиеся по тревоге, надо будет установить.

Обратная дорога совсем утомила женщину, сказалось недавнее обострение болезни. Она положила голову на могучее плечо Силуянова и пыталась уснуть. Получалось плохо. В мозгу мелькали картины прошлой жизни. Окончательный диагноз и пребывание в хосписе под названием «Чудо», построенном на берегу красивейшей бухты Энгал, в рощице из стройных кавказских сосен. Ей снилось, что следователи тоже люди; так бывает, что влюбляются они в тех, кого призваны карать. Что не смогли они пожениться с Силуяновым по той простой причине, что вор в законе этого сделать не может, и детей у нее нет по той же причине. В голове проносились картинки бессонных ночей, когда она металась между долгом и чувством, как потом новоиспеченный олигарх в шикарной белой тройке, припав на одно колено, по – рыцарски просил ее руки, но было уже поздно. Диагноз обжалованию не подлежал. Она смутно видела образ чудотворной иконы «Всецарица» – последней надежды онкологических больных, глаза удивительных врачей, готовых пожертвовать своими жизнями ради жизни своих подопечных. Ей снилось «Сыскное бюро» и дела, которыми приходилось заниматься.

Ноющая боль в боку сквозь дрему напоминала Маргарите Сергеевне Крулевской, что она пока все еще на этом свете. Мысли как-то сами собой унеслись в далекую юность, когда молодая стажерка юрфака без памяти влюбилась с симпатичного курносого медицинского эксперта. Молодые ребята – опера наперебой приглашали ее в кино и на танцы, более солидные офицеры, тайком снимая с пальца кольца, звали в ресторан, а она искала любой повод, чтобы лишний раз забежать в служебное помещение экспертного отдела. Не сложилось у нее и с экспертом. Ни с кем не сложилось.

Потом было распределение, работа в прокуратуре, бурная и опасная жизнь сыщика, удивительные приключения, встречи и расставания и еще много разных событий. А позже – удочерение непоседы тинэйджера – девочки Лилии, знакомство с удивительным человеком – Иннокентием Николаевичем по прозвищу «Мельник»…

Силуянов легонько толкнул её в плечо:

– Приехали, королева. Мы уже дома.

Называть её королевой, производной от ее польской фамилии, могли только самые близкие и преданные ей люди. Олигарх Силуянов был одним из них.

В просторный холл казино «Маргарита» вошел красивый молодой человек, держа в руках огромный букет цветов. Вышколенный охранник заученным движением попросил положить букет на стол и поднять руки.

– У вас в кармане, что – то звенит. Достаньте и положите всё металлическое на стол.

Парень улыбнулся:

– Простите великодушно. Связку ключей забыл достать.

Он быстро вытащил из кармана увесистую связку ключей. Металлоискатель больше не пищал.

– Можете проходить. А кому букет, если не секрет? спросил охранник, отходя в сторону.

– Какой же секрет, это для моей девушки. Она тут крупье работает. Ей несказанно повезло. В такой глуши и такая работа. Сегодня ее первая смена, вот пришел поздравить.

Войдя в зал, красавчик громко свистнул. От резкого звука все разом повернулись.

Букет отлетел в сторону, открывая обрез многозарядного ружья. Раздался оглушительный взрыв. Из букета, упавшего на пол, выпали и взорвались две шумовые гранаты.

– Деньги быстро сюда! – налетчик с ловкостью фокусника извлек большой целлофановый мешок.

Ворвавшийся в зал охранник схватил ртом воздух и ничком упал на пол. Реакция у парня была молниеносная. Пуля, выпущенная из обреза, попала охраннику точно в сердце. Вторая, вылетевшая почти сразу за первой, убила второго охранника, целившегося из-за колоны.

С улицы раздалась автоматная очередь. Присутствующие дружно, как по команде, упали на пол. Спустя минуту наступила оглушительная тишина. Молодой человек исчез. Комната с деньгами была открыта, в горле девушки – кассира торчал нож, на полу сиротливо лежали несколько сто долларовых купюр.

Силуянов негодовал. Почти прыжками он перемещался из угла в угол комнаты, при этом теребя свой небритый подбородок.

– Нет, ну это же надо?! Накаркала! Оракул новоиспеченный. Кассандра! – ему очень хотелось материться, но он все же сдержался.

– А у тебя не возникла мысль отложить открытие казино на пару тройку дней, пока не привезут и установят «тревожные» металлические жалюзи? – совершенно спокойно, усевшись с ногами в большое уютное кресло, парировала Марго. – Куда, было так спешить? Можно было три раза отмерить, а потом резать.

– Ну, как ты не понимаешь? Были приглашены солидные люди, и сейчас еще летят и едут со всех концов страны. Я в таком дерьме давно не был. Давай, компаньон, подключайся по полной. Прошу тебя. Очень прошу.

– Понимаешь, мне надо постоянно быть там, все самой осмотреть, ощупать. Допросить всех свидетелей. Но я не могу надолго Лилю одну оставить и с собой взять не могу.

Силуянов быстро достал сотовый и набрал номер.

– Слушай сюда, – произнес он неизвестному собеседнику. – Место в частной школе на Мальте для Лилии Крулевской, немедленно. Пансионат самый лучший на троих – для нее, моего повара и охранника. Вылетают завтра, прямым чартером. Визы всем срочно. На месяц, пока на месяц, там видно будет. Мне что тебя учить надо? Свяжись с нашими в Европе. Да, частные уроки английского языка, живописи… Ну, и всего что надо. Счет в бухгалтерию по графе «меценатство». Через час не доложишь, считай, что уже стоишь на учете в бирже труда. Все, выполняй.

Он положил трубку.

– У тебя коньяк есть? Налей полный бокал. Пожалуйста.

Марго нехотя поднялась, открыла сервант, достала початую бутылку «Х. О.» и плеснула на дно бокала.

– Что? И это все? Ну, ты не то, что не любишь меня, но даже не уважаешь, – Силуянов скривил на лице недовольную гримасу.

– Пока с тебя хватит, ответишь на мои вопросы полно и правильно – получишь еще. Давай работать, клиент.

Она достала блокнот и включила диктофон.

– Итак, начнем, помолясь. Вопрос номер один. Сколько охранников одновременно находятся в зале и в холле?

Маргарина приготовилась записывать и вертела в руках любимый «Паркер».

– Трое. Один на приеме гостей, двое в зале. Еще трое находятся в служебке у мониторов, отдыхают и следят за происходящим. Меняются каждый час.

– Почему так мало? Наверное, надо было увеличить число охранников в зале.

– Марго, у меня не банк, а элитное казино. Моё казино, понимаешь – моё! На кой ляд мне охранники в зале нужны? Там солидные и уважаемые люди. А охрана маячит перед публикой, раздражает. Так, если вывести кого, то пару человек хватит. Они же у меня все спортсмены, один даже мастер спорта по боксу был. Другой кмс по дзюдо. Он помолчал, и потом добавил, опустив голову: «Был».

– Понятно. Двое убиты, а третий куда запропастился? Он где во время налета был?

– Говорит, что в сортире. Желудок у него с утра крутило. Мои ребята уже с ним конкретно побеседовали. Вроде, не врет. А когда в зал прибежал, там уже никого не было. Блин, если бы не трупы, я бы сам с твоей помощью во всем разобрался. А сейчас «следак» приехал, все записи с камер забрал, людей допрашивает. Будет ли от него толк, как считаешь?

– Ивашев мужик известный. Хотя, конечно, нервы потрепать любит. Не мне тебе объяснять. Да еще столичных, наверняка, подгонят, дело ведь нешуточное – три трупа и сколько там у тебя экспроприировали? Только честно.

– Пол ляма зеленых, – Силуянов еле выдавил из себя эту фразу.

– Хорошо, хоть деньги в основном мои, без помощников. А то бы вообще. Он не договорил. Но Марго четко представила, какие слова могли последовать за словом «вообще».

– А почему так много? Клиентов, как я знаю, не полный зал был.

– Это я дал команду завести на тот случай, если у кого крупный выигрыш будет. Ну, в общем, в первый день надо было показать, что казино щедрое. У меня на вечер сценарий соответствующий заготовлен был. Как тебе объяснить, что бы понятно было? Ожидалось прибытие нужных людей из мэрии, из столицы, из разных нужных ведомств. Они, сама понимаешь, должны были обязательно выиграть. Согласись, выигрыш есть выигрыш, это не банальная взятка.

– Будь добр, с этого момента, пожалуйста, поподробней. Кто из твоих людей знал, что в казино будет такая крупная сумма? Кто разрабатывал этот самый пресловутый сценарий? Кто в нем должен был участвовать?

– Ну, ты совсем меня за лоха не держи. Я же тебе говорил, мои люди уже всем, кому надо, мозги прочистили. Ничего подозрительного, все на местах. Конечно, кроме тех, кто в морге. Никто не исчез после ограбления. Охранник, ну, тот который живой остался, действительно чего-то сожрал не то, врач подтвердил. Наверное, на халяву, на нашей кухне умял лишку. Это ему жизнь и спасло. Да он парень проверенный, не трус. Я его не один год знаю, потому и взял. Дамочки – крупье тоже не из робкого десятка, но, когда на тебя ствол наставят, да еще пару гранат рванут, любому как-то не по себе становится.

– Я вот что думаю, – перебила Марго олигарха. – Есть у нашего с тобой хорошего знакомого Родиона Петровича Гиреева, да, того самого, который работает главврачом в хосписе «Чудо», закадычный друг психиатр от Бога – доктор наук, профессор и прочая – Олег Валерьевич Ким. Я как-то читала его работы в специализированном журнале, мне Родион давал в свое время ознакомиться. Так вот, он намного лучше любого детектора лжи фальш и вранье в людях распознает. Надо бы весь персонал казино через этого доктора пропустить. Я думаю, ты со мной согласишься?

– Я тебе еще не все рассказал. Там, в казино, был один важный чин из столицы. Нет, лично он никак не пострадал, только обделался со страху. Так вот, он по своим каналам добивается того, чтобы это дело переквалифицировали в «терроризм» и я думаю, добьется обязательно. А это совсем другой уровень, это тебе не местный Ивашев.

– Так чего же ты мне сразу об этом не сказал?! Приедут крутые москвичи из Лубянки, мигом найдут похитителя и вся недолга. Сыскное бюро «Крулевкая» отдыхает. Не по Сеньке шапка.

– Марго, ты у меня женщина умная и сообразительная. ФСБ, оно ФСБ и есть. Даже мне с ними тягаться не с руки. Начнут лес рубить, я одними щепками не отделаюсь. Бомбиста они найдут, а как еще чего у меня найдут мимоходом, ты об этом подумала? По всему выходит, что мы с тобой до приезда звезд «московского разлива» должны как можно больше нарыть. В общем, собирай в команду кого считаешь нужным. Завтра устроим прием у этого Кима – психиатра. Что еще от меня требуется? Излагай.

Олег Валерьевич Ким действительно был специалистом от Бога. Профессию свою любил превыше всего. Его методики использовались почти во всех психиатрических больницах страны. Соответственно и завистников всех мастей у него хватало. По сему, потолком его карьеры была должность главврача в соответствующей клинике областного центра.

Прочитав рекомендательное письмо от своего старинного друга и посмотрев через окно на стоящий перед забором новенький внедорожник известного немецкого бренда, обещанный ему в качестве гонорара, доктор, поломавшись для порядка минут пять, согласился.

Ему отвели в казино большой кабинет, помогли установить и настроить довольно громоздкую аппаратуру.

Врач, казалось бы, задавал самые банальные вопросы о жизни, о семье, о детях и родственниках. Просил найти закономерности в каких-то замысловатых рисунках. На каждого посетителя тратил не более десяти минут. Марго, Силуянов и Гиреев сидели в стороне молча, наблюдали за работой мастера.

После того, как были опрошены все сотрудники казино, он повернулся к присутствующим и тихо произнес:

– Никто из них не лгал, все говорили правду.

– Но ведь этот злыдень как-то узнал, что в казино поступила приличная сумма. Он же не пошел на убийство просто так, зайдя в заведение по объявлению в газете, – возмутился Силуянов.

– Вы совершенно правы, – спокойно ответил Ким. – Следовательно, мы опросили не всех. Были еще люди, которые знали о доставке денег. Может быть, эти люди непосредственно не связанные с казино.

Силуянов как-то сразу осекся и сник. Пауза затянулась.

– Господин Силуянов, – так же спокойно продолжил доктор. – Не надо обманывать ни меня, ни себя. Я уже давно понял, что такие люди есть. Их сейчас нет в казино, но вы их знаете. Давайте договоримся так, пока у меня здесь все настроено, вы их доставите в этот кабинет. В противном случае, я имею честь откланяться.

После получасового перерыва к зданию казино подкатил микроавтобус. Он доставил человек двенадцать мужчин и женщин разного возраста. Марго стояла у окна, смотрела вниз на вновь прибывших, знакомых среди них не было. «Кто-то из них не побоялся олигарха и является сообщником убийцы. Какой мотив должен быть у человека, пошедшего против бывшего „вора в законе“? На что он рассчитывал?». Знаменитый тумблер в голове Крулевской молчал, ответа на свой вопрос она пока не находила.

Доктор Ким продолжал работать. Входили люди, рассматривали мудреные картинки, отвечали на вопросы. Бездушная видео камера фиксировала каждый их взгляд, каждый жест и даже мимику лица. Ничего необычного в их поведении не было. Удивление и небольшой испуг от того, что их неожиданно вытащили из привычных офисных кресел на каждом лице, конечно, присутствовал, но не более того.

Олег Валерьевич повернулся к присутствующим:

– Давайте выйдем. Нам надо кое – что обсудить. Пусть молодой человек немного без нас поскучает.

Все удивленно переглянулись, но гуськом проследовали за врачом.

Сотрудник одной из многочисленных силуяновских контор остался один.

– Я камеру не выключил, – пояснил доктор. – У меня есть серьезные подозрения, что этот человек не совсем откровенен с нами.

Силуянов тут же потянулся к мобильнику. Ким остановил его руку:

– Это пока только мои подозрения. Через несколько минут мы узнаем правду. Дело в том, что этот парень, в отличие от других, пытается управлять своей мимикой. Может быть, это только привычка. А может быть, это попытка скрыть свое волнение.

– Мои хлопцы враз его расколят, он мне все выложит, как на исповеди, – Силуянов опять полез в карман.

– Прошу вас, не надо. Он думает, что остался один и расслабится, а мы зайдем и посмотрим запись. Уверяю вас, я и без хлопцев ваших, как вы говорите, его расколю. Пойдем, уже время.

Просмотрев запись с камеры, Ким обратился к парню:

– А теперь отвечайте, любезнейший, кому и когда вы рассказывали о казино и деньгах? Тон его голоса резко изменился.

Силуянов встал рядом с врачом, наклонился к сидящему парню и посмотрел ему в глаза.

– Я, я ни кому. Честное слово, залепетал молодой человек. – Я только девушке одной знакомой говорил, что казино скоро откроется. Что все по высшему уровню организованно будет и в первый день можно там будет крупно выиграть. Но нам, сотрудникам, играть вообще запрещено, вот и все. Предложил ей самой приехать и поиграть. Она такая хорошая, ласковая, мне пообещала, если выиграет… Ну, вы знаете, что девушки в таких случаях обещают. А сама вечером не пришла. Потом я узнал, что в казино случилось. Поверьте мне, она не причем, она хорошая. Я ей звонил, но телефон молчит. Вот и все, что я знаю.

– Ты про деньги конкретно что говорил? Отвечай быстро, – Силуянов с силой сжал лицо парня.

– Я ничего не говорил, только сказал, что денег много привезут, что бы на крупные выигрыши всем хватило. Первый день все – таки.

Маргарита позвонила Ивашеву. Старик долго ворчал и возмущался их самоуправством, но прислал специалистов и копию записи с камер видео наблюдений.

Знакомой девушки в зале молодой человек не обнаружил. Фоторобот кое-как составили.

– Немедленно всем нашим, – сказал Силуянов, передавая листок вошедшему человеку.

– Ты не особенно на этот робот надейся, – Марго взяла фоторобот и еще раз внимательно посмотрела на него. – Скорее всего, парик. И вообще, женщине изменить внешность – раз плюнуть.

К великой радости местных полицейских чиновников дело об убийстве и ограблении в казино было признано терактом и передано в местное УФСБ, к которому прикомандировывались сотрудники из Москвы Сергей Иванович Шитов и Марина Альметова. Каким образом удалось включить в следственную группу Маргариту Сергеевну Крулевскую одному Силуянову известно, но факт остается фактом. Высочайшим распоряжением с Лубянки полковник юстиции в отставке прикомандировывалась на время следствия к созданной опергруппе.

– Королева, пойми, мне там нужны свои глаза и уши. Вдруг они помимо поисков этого злыдня еще и в мой бизнес полезут, так ты дай знать, сигнализируй сразу. Я же со своей стороны, поверь, сделаю все возможное, ты же меня знаешь. Все чем могу, так сказать.

– Силуянов, а как же тайна следствия и честь офицера, хоть и в отставке? Ты об этом подумал? Что-то я не припомню случая, чтобы я тебе какую – либо следственную инфу сливала. Наоборот – было и не раз, так что извиняйте, барин. «Стукачкой» я никогда не была и не буду. Сохраняй свой бизнес сам. У тебя это получится, я знаю.

Их диалог прервал звонок Силуяновского мобильника. Выслушав собеседника, олигарх изменился в лице и тихо спросил:

– Не возражаешь, к нам сейчас один очень важный клиент приедет? Хочет тебе дело поручить, ну очень денежное.

– Нет, вы только посмотрите на него. Компаньон, ты меня и в могиле достанешь. По твоей милости я оказалась в следственной группе УФСБ и теперь ты мне еще и левак подкидываешь. Позволь тебе напомнить, что в нашем с тобой сыскном бюро один штатный сотрудник, это я. Что мне прикажешь, разорваться? Пусть дело твоего собутыльника подождет до лучших времен, пока мы с казино не разберемся.

Женщина даже раскраснелась от негодования.

– Марго, ты меня до конца дослушай, а лучше вон его выслушай, – Силуянов показал в окно, где уже разворачивался огромный представительский «Мерседес». – Потом сама решишь – соглашаться тебе на его предложение или нет.

В кабинет практически вбежал толстый, маленький, практически лысый человек в дорогом итальянском костюме.

– Моисеев Виктор Викторович, – с порога представился он, доставая платок и вытирая лысину. – Можно я присяду, что-то ноги плохо держат.

Следом за ним вошли два рослых охранника, но Силуянов дал им знак оставаться у входа.

– Госпожа Крулевская, мне о вас много чего хорошего говорили. Помогите, пожалуйста. Вот господин Силуянов не даст соврать, я человек не жадный, деньгами не обижу. Пожалуйста, назовите свою сумму, я тут же дам команду и вам переведут деньги.

– Витя, ты успокойся, пожалуйста, и расскажи толком Маргарите Сергеевне, что там у тебя стряслось. Я смотрю, ты жив и это уже само по себе не плохо. Рассказывай и, пожалуйста, во всех подробностях.

– У меня есть, вернее, был толковый заместитель Тимашев Виталий. Как говорится, моя правая рука. Вчера звонит мне и говорит, что нашел очень нужного для нашего бизнеса клиента, ну, такого стратегического инвестора. Предварительно обо всем с ним переговорил и просит меня уделить этому человеку пару часов, что бы обсудить все детали нашего совместного бизнеса. Честно признаться, для нас это очень ценная находка. Я, разумеется, отменил все намеченные встречи и стал ждать. Однако этот, с позволения сказать «инвестор», приехал один, без Виталия. Моя охрана его, конечно, проверила. Все чин по чину: сумка, в ней ноутбук, оружия ни холодного, ни «горячего» нет. Провели его в мой кабинет. Он ноут достает, интернет подключает и листок мне какой-то подталкивает. На листке его фоторобот. Знаете, такой «Их разыскивает полиция». Я было кнопку вызова охраны жать, а он мне так по зубам съездил. Я в кресло и плюхнулся. «Бумагу видел? – говорит, – А теперь кино посмотри» и ноутбук ко мне поворачивает, а там, на экране мой Тимашев скотчем к стулу прикрученный. И представляете, прямо на моих глазах ему в голову стреляют. Я чуть в обморок не грохнулся. А этот тип говорит: «Ты сейчас дашь команду, чтобы суда принесли лимон зеленью в сумке спортивной». Я ему говорю, что нет у меня в офисе налика. А он, гад, улыбается. «Твой Виталий для нас пару часов зарезервировал, пусть твои шестерки пошустят, иначе». Он кладет мне в карман коробочку. «Там, – говорит, – „пластит“, для твоего тщедушного тельца хватит. А взрыватель у меня. Принесут, я пересчитаю, и ты меня проводишь мимо своих церберов. Вот когда я отъеду, можешь считать, что ты второй раз родился». И смеется. А у меня перед глазами простреленная голова моего зама стоит. Все сделал, как он велел. Словно в тумане был. Как его машина отъехала, я сразу «Силе» звонить и сюда.

Он опять вытер свою мокрую лысину.

– А где «пластид»? – спросила Марго, словно речь шла не о взрывчатке, а о банальном детском пластилине.

Моисеев полез в карман и дрожащей рукой вытащил блестящую коробочку. Силуянов молча взял ее и открыл. Внутри действительно находился брусок желтого пластилина.

– Это он? – Марго протянула посетителю фоторобот.

– Он, точно он. Этот гад мне точно такую бумагу показывал.

Маргарита уже звонила кому-то по телефону.

– Сергей Иванович, скажите, вы давали команду фоторобот по городу расклеивать или по телевизору показывать? Нет? Понятно. Спасибо большое. Только сотрудникам полиции? Тогда я вас поздравляю. В наших стройных рядах завелся крот. Факты? Факты я вам представлю чуть позже с письменным отчетом.

– Маргарита Сергеевна, я вас умоляю, не надо полиции, – бледный бизнесмен еле поднялся с кресла. – Он же найдет меня и убьет. Ему же это раз плюнуть. Бог с ними, с деньгами. Давайте мы сами, так сказать, по-свойски с ним разберемся, без правоохранительных органов. Вы же сейчас сами сказали, что у него в полиции есть свой человек. Он моего помощника прямо на моих глазах… И меня, значит, того…

Маргарита подошла к аптечке, накапала «карвалола», протянула стакан посетителю.

– Виктор Викторович, он свой ноутбук с собой забрал или у вас в кабинете оставил?

– У меня в кабинете. Я его с собой привез, в машине лежит.

Охранники принесли ноутбук. Марго осторожно, беря его за края, включила, нашла сайт загрузки. Изображения не было.

Она еще раз позвонила по телефону.

– Ноутбук в лабораторию. Отпечатки пальцев сравнить с теми, которые сняли в казино и, пожалуйста, если можно, восстановите видео, которое последний раз прокручивалось на этом ноутбуке. Когда подъехать за результатами? Понятно. Совещание? Конечно буду, что за вопрос?

Силуянов в стороне о чем-то шептался с Моисеевым. Марго поняла, что война войной, а деньги по расписанию. Сыскное бюро при любом раскладе должно приносить прибыль. И чем больше, тем лучше.

– «Сила», а он игрок. Он здорово умеет блефовать, – Марго налила в большую красивую чашку чая и поставила перед мужчиной. Ей было приятно ухаживать за ним. Они вдвоем сидели на кухне, ей хотелось обнять и утешить этого большого и сильного человека. Она же женщина, в конце концов, и ей хочется, чтобы у её мужчины все было в порядке. Даже, если этот мужчина олигарх и бывший «вор в законе».

– Скажи честно, ты бы так смог – прийти в контору, где полным полно охранников, положить в карман кусок пластилина и умыкнуть миллион баксов?

– Все мои с ног сбились, но ничего не нарыли. Он в блатных кругах никогда не светился, – Силуянов отхлебнул из чашки.

– Я знаю, все пальчики, которые мы сняли с ноутбука и в казино, ни по одной картотеке не проходят.

– Деньги у него есть. Как ты думаешь, он заляжет на дно, исчезнет из города или будет рисковать дальше? Как бы ты поступила на его месте? – Силуянов посмотрел на Маргариту, хлопотавшую у плиты.

– Я никогда не буду на его месте. Если ты не забыл, я вообще-то женщина и у меня женский склад ума. Но то, что он мыслит нестандартно, это факт. Мне кажется, он постарается эти деньги легализовать.

Силуянов чуть не поперхнулся.

– Поясни. Как ты себе это представляешь?

– «Сила», помнишь девиз МММ «Из тени в свет перелетая»? Ты сам, на какие честно заработанные коврижки покупал свои активы?

– Я, как Робин Гуд, отбирал награбленное, уже готовое. А потом, расширял, укрупнял, модернизировал. Кредиты, между прочим, брал и отдавал. Так вот.

– Мне кажется, что этот человек, как минимум учился. Может быть, закончил весьма приличный ВУЗ, поэтому и разберется, какие активы покупать и куда экспроприированное пристроить. Он не урка, на баб, кабаки и машины бабки не спустит. Хотя, я бы попросила тебя, чтобы за всеми автосалонами и авторынками был пригляд. Их не так уж много у нас, да и в соседних городах тоже.

– Он же может купить тачку по объявлению, у частника. Сейчас это не проблема, – Силуянов уже доставал свой мобильник. – Ты права, я немедленно распоряжусь.

– И главное – ГИБДД. Я, конечно, сомневаюсь, что он сам пойдет машину регистрировать, у него, наверняка, есть сообщники. Кто-то же бедного Тимашева убивал на камеру? Но чем черт не шутит. Если вообще ему тачка нужна. Может быть, у него их целый таксопарк, – Марго тоже достала телефон. – Марина, подскажите, пожалуйста, машину, на которой уехал наш злодей из казино, нашли? Понятно, обгоревшая шестерка с угона в лесопарке. А та, на которой наш герой уехал из офиса бизнесмена, БМВ? К сожалению, номера никто не запомнил. А камеры видеонаблюдения у офиса? Ясно, номер был покрыт чем-то светоотражающим и не записался на флешпамять. Умелец, нечего сказать. Еще вопрос. Марина, я просила его фоторобот показать по деканатам хотя бы местных ВУЗов. Пока нет результатов? Понятно. Я думаю, что он все же не местный. Чувствуется высокий полет. Тем не менее, я прошу эту работу продолжить. По женщине, с которой общался этот парень с конторы господина Силуянова. Тоже пока ничего? Хорошо, спасибо больше не буду вас беспокоить. Да, завтра совещание, я помню. Конечно буду.

– Силуянов, я сейчас сморозю глупость, – продолжила Марго, – но ты все равно намотай на ус. Поработай среди наших ночных бабочек. Понятное дело, местным операм они ничего не скажут, а твоим, может быть. Вдруг да что и обломится. Только прошу тебя, самым интеллигентным образом. Узнаю, что кто из твоих обидел этих несчастных, сама покараю, жестоко.

Утром в кабинете Шитова все смотрели видео. Умельцы соответствующих лабораторий ФСБ каким – то чудесным образом, вероятно шаманя с бубном в руках, смогли восстановить видеозапись, которую смотрел потерпевший Моисеев. Изображение было не очень хорошего качества, но факт убийства был отчетливо виден. Кто стрелял в молодого человека – мужчина или женщина, оставалось неизвестным. Сцена жуткой казни, не смотря на весь ее многолетний опыт, вызывала у Крулевской признаки подкатывающей к горлу рвотной реакции. Однако, руководитель группы полковник Сергей Иванович Шитов буквально впился в экран, раз за разом просматривая по кадрово жуткую сцену смерти. Наконец, он оторвался от монитора:

– Ну, что скажите, господа сыщики? – обратился он к присутствующим. – Жду от вас конкретных предложений.

В кабинете воцарилась тишина. Предложений не последовало.

– Ну, раз нет предложений, я предлагаю еще раз посмотреть боевик. Нет, не этот, а с внутренних камер казино.

Он нажал кнопку на пульте и большой плазменный телевизор, висящий на стене, стал транслировать кадры ограбления казино «Маргарита». Все присутствующие видели эту запись не один десяток раз.

– И эта запись не родила в ваших головах новых мыслей? – строго спросил Шитов.

– У меня родила, – неожиданно для самой себя произнесла Крулевская. – Налетчик – левша. Он обрез в левой руке держит.

Все дружно повернулись к женщине. Надо же, столько раз смотрели запись и не заметили.

– Нам надо искать мастера спорта по стрельбе, который за полминуты убил двух охранников, стреляя с левой руки. Если честно, я за все время службы таких асов еще не встречала.

– И у меня родила. Только не эта запись, а предыдущая. Я на своем веку много смертей повидал. Было дело, в других странах служил, в службах специального назначения. И сам убивал, и меня убивали. Так вот, сдается мне, что убийство Виталия Тимашева очень хорошая, можно сказать, первоклассная инсценировка, – Шитов встал и стал расхаживать вдоль длинного стола для совещаний.

– Маргарита Сергеевна, спасибо огромное. Видать, нашему начальству было виднее, что дало добро на ваше участие в этом деле. А я, грешным делом, сомневался. И так – первое. Альметова, срочно поднять все дела по стрельбе с левой руки за последние лет пять. Дайте запросы в школы снайперов, спортсменов и т. д. Эта очень важная зацепка. Второе. Местным участковым в срочном порядке искать труп Тимашева. Есть труп, есть убийство и наоборот. Третье. Местным провайдерам. Пусть расстараются и соберут всю возможную информацию по этой трансляции. Все, расходимся. Работаем. Маргарита Сергеевна, задержитесь, пожалуйста.

Они остались в кабинете одни. Моложавый, спортивного телосложения мужчина, по внешнему виду лет тридцать пять-сорок, действующий полковник всесильного ФСБ и женщина, чего уж греха таить, в возрасте – слегка за пятьдесят. Тоже полковник, но уже много лет, как в отставке. Пауза длилась уже довольно долго. Маргарита молчала, не решаясь начинать разговор первой. А Сергей Иванович сосредоточенно думал, как его начать.

– Маргарита Сергеевна, для начала прошу вас обращаться ко мне на ты и по имени. Для меня так будет проще и удобней. Надеюсь вам тоже. Мне все известно про ваши отношения с Силуяновым, про ваше сыскное бюро «Крулевская и партнеры» и даже почему это злосчастное казино называется «Маргарита». По всем нашим канонам и инструкциям вас, как лицо заинтересованное, на пушечный выстрел нельзя допускать к расследованию, но у нас страна такая, если нельзя, но очень хочется, то можно. Теперь о главном. Вы, как профессионал, понимаете, что наш противник чрезвычайно опасный человек, можно сказать не волк, а матерый тигр, и он пойдет до конца. Пожизненное ему уже гарантированно, а сколько на нем будет трупов – три или десять, для него уже значения не имеет. Подобраться к нему чрезвычайно сложно, почти не возможно. Поэтому я прошу вас взять в разработку его помощников. Я так полагаю, что это, как минимум, мужчина и женщина. Вполне возможно они местные, а здесь вам и карты в руки. И еще, как это не банально звучит, мы работаем строго в рамках закона. Доведите, пожалуйста, данную истину до вашего друга-олигарха. Если я вдруг обнаружу бурную уголовную деятельность даже в нужном нам направлении, он отправится в кутузку, не смотря на все его меценатские и прочие заслуги. Надеюсь, вам это понятно? Кстати, с сегодняшнего дня мы будем называть нашего подопечного «Македонским». Уверен, что если он так здорово стреляет с левой руки, то и с правой у него получается не хуже. А это называется стрелять «по-македонски». Был, если помнишь, такой знаменитый урка. Даже с Бутырки сбежал. Грохнули его в Греции. Тоже стрелял из двух рук. Ну, это я так, к слову.

Дни летели за днями. Город погрузился в сонную осень. Ни убийств, ни серьезных резонансных ограблений больше не было. Казалось, что убийца выполнил план и теперь почивает на лаврах до нового квартала или полугодия. Опергруппа регулярно собиралась, сотрудники, в нее входящие, добросовестно отчитывались о проделанной работе. Они покорно выслушивали полученную информацию о том, что среди спортсменов «македонские» стрелки не встречаются, уголовных преступлений с подобным способом стрельбы в ближайшие годы не зафиксировано. Труп убиенного Виталия Тимашева до настоящего времени не обнаружен. В общем, в расследовании наступил ступор. Не лучше шли дела и у Силуянова. Не смотря на самые серьезны предупреждения Маргариты, люди олигарха рыли землю, чтобы найти хоть какую-нибудь информацию о «Македонском» и его подельниках. Убийца и его помощники как сквозь землю провалились.

Вернулась из месячного средиземноморского вояжа дочка Лилия. Квартира Крулевской моментально наполнилась звонким девичьим голосом, разбросанными вещами, немытой посудой и кучей подружек.

– Лилия, когда, в конце концов, будет помыта посуда и убран весь этот хлам? – самым строгим голосом вопрошала мать носящуюся по квартире дочь.

– Ну, мамочка, ну как ты не поймешь, я не могу выбросить этот пакет, пока не покажу Таньке вот эту кофточку. Должна же она знать в каком пакете кофточка лежала. Потом обязательно выброшу, обещаю.

– А посуду тебе тоже Татьяна мыть мешает?

– Нет, не Татьяна, а инстаграм, фейсбук и твиттер. Я же не виновата, что умные люди все это разработали и всунули ко мне в телефон. Ну, сама посуди, что важнее – какая-то банальная посуда или сиюминутное общение со всем миром? Мысли глобально, ты же у меня самая прогрессивная на свете.

– А принимать пищу, ты собираешься из грязной посуды или будешь питаться исключительно своим твиттером?

– Вот ты не помнишь, а я тебе говорила, что уже давно пора переходить на одноразовую посуду или, на худой конец, купить посудомоечную машину. Между прочим, на Мальте местные жители не заставляют своих детей мыть посуду и вообще питаются в местных тавернах. Давай и мы перейдем на прогрессивное питание в кафе или закусочных, а дома будем только кофе пить или чай. Чашки, так и быть, я обязуюсь мыть регулярно. Хотя напитки пить можно и из пластиковых стаканчиков. Вкус будет одинаковый, конечно, если не придираться сильно.

На диване и в креслах лежали эскизы с видами далекой страны.

– Мама, ты только ничего не убирай. Это у меня здесь такое биенале, девчонки придут, посмотрят, а потом я все обязательно в папки сложу.

– Дочь, а сидеть больной матери, где прикажешь?

– Муль, так у нас еще табуретки имеются, вон их на кухне сколько в ряд выстроилось.

– Значит, если матери на спинку опереться захочется, так не получится? Сиди, выходит, в одной позе, пока любимая доча свое биенале проводит.

– Мам, это не на долго. Хочешь, я к соседям за стулом сбегаю, а лучше дай денег, я быстренько в мебельный и мгновенно куплю тебе прекрасный стул, да еще и с мягкой спинкой. Какие проблемы? Магазин-то вот в паре кварталов всего.

Мать и дочь весело расхохотались, было по-домашнему тепло и весело. Казалось, все плохое осталось в прошлом и больше не будет ни убийств, ни ограблений. А будет спокойная работа по поиску пропавших породистых собачек и кошечек, уличению мужей и жен в супружеской неверности, ну, на худой конец, надо будет разыскивать похищенные шедевры искусства.

– Муль, пойдем вечером в наш парк. Там сейчас такие красивые листья падают. Я этюдник возьму, а ты почитаешь чего-нибудь или, хочешь, я тебе фотик дам, будешь у меня фотохудожником.

Она звонко чмокнула мать в щеку и нежно прижалась к ней.

– Хорошо, пойдем в парк, но только после того, как наша с тобой берлога приобретет жилой вид. Кстати, твоя идея о покупке посудомоечной машины нашла положительный отклик в моей душе.

Лиля театрально вздохнула.

– Вот если бы еще твой кошелек так же положительно откликнулся. Ладно, так и быть, попрошу кого-нибудь из наших верных рыцарей – мужчин купить нам эту милую безделушку. В конце концов, природа создала этих увальней с толстой кожей, что бы они делали нам, женщинам, что-то приятное.

Маргарита легонько шлепнула дочку чуть ниже спины.

– Много ты знаешь про мужчин. Иди лучше приготовь бутерброды для своих подружек – «свистулек». Одной твоей живописью сыт не будешь.

Увы, широко разрекламированный поход в парк не состоялся ни в этот день, ни на следующий, ни даже через месяц.

Вечером того дня на местном рынке прогремел взрыв. Один из заезжих торговцев получил серьезное ранение, несколько человек были госпитализированы с ранениями средней тяжести.

Рынок уже давно превратился в базар. Гости с близлежащих южных стран успешно вытеснили местных бабушек и дачников на самые задворки обширной территории. Они бесцеремонно хватали посетителей за рукав.

– Ти не покупай, ти только пробуй. Бери. Кушай. Изюм, как мед, кишмиш, как сахар. Я тыбе хароший скидка дам, патом благодарить будешь. Давай, открывай сумка. Тыбе одын килограмм или два килограмм?

Руководство рынка имело свой интерес и не вмешивалось в процесс купли-продажи. За то вмешались скинхеды. Один раз они учинили кулачные разборки, но получили достойный отпор от хорошо организованных и далеко не робких южан. Прибывшие сотрудники полиции в полном составе оказались на стороне торговцев. И вот сегодня прогремел взрыв. Для города – дело не шуточное. На задержание подозреваемых выехала объединенная группа полиции и сотрудников ФСБ.

К ночи в местном отделении полиции состоялись первые допросы. Скинхеды валили вину друг на друга. Лишь одна девушка молчала и отказывалась подписывать какие-либо бумаги. Марина Альметова показывала всем фотороботы «Македонского» и девушки-соучастницы. В основном так, для порядка, не надеясь на успех. Но вот девушка-скинхедка задержалась взглядом на фотографиях дольше остальных.

– Узнаете их? – строго спросила Альметова.

Девушка отрицательно покачала головой. Согласно полученным указаниям Марина позвонила Шитову и Крулевской.

– Сергей Иванович, дай мне поговорить с девушкой. Конечно под мою ответственность. У меня в конторе. Если хочешь, поставь своих людей у дома. Я думаю, она никуда не сбежит. Но она точно знает кого-то из них, а может быть и обоих. Извини, мне надо срочно позвонить. Потом расскажу. Кому? Нет, не Силуянову, не беспокойся.

– Олег Валерьевич, Крулевская беспокоит. Надеюсь, вы меня помните? Мне нужна ваша помощь и срочно.

В офисе сыскного бюро «Крулевская и партнеры» девушка – скинхедка общалась с Олегом Валерьевичем Кимом и с Маргаритой. Она почти полностью успокоилась и с удовольствием пила травяной чай с медом. Рассказала, что зовут ее Екатериной. Ее чуть было не изнасиловали торговцы, поэтому она согласилась помогать скинхедам и сделать для них детанатор, так как совсем недавно закончила химфак и кое-что понимает в устройстве взрывателей. Ей очень не хочется в тюрьму, и она согласна помогать следствию, если ей это зачтется. Девушку на бумаге она узнала, это ее бывшая сокурсница Антонина Дебовая. Но она взяла академ после первого курса и больше они не встречались.

На этот раз уже Маргарита предложила Киму выйти на кухню, а девушку оставить одну.

– Олег Валерьевич, у меня есть план. Я хочу использовать Екатерину, как приманку. Ну, как живца, понимаете? Через нее надо выйти на Антонину. Как вы думаете, Катя сможет? Не раскроется?

– Маргарита Сергеевна, в таком случае мне надо с ней основательно поработать. Тут нужно время. У нее сейчас сильный стресс, и если вы сейчас ей предложите сотрудничество, то, боюсь, ничего хорошего из этого не выйдет. Пожалуйста, дайте мне время. Ты понимаешь, что это крайне рискованно? – Шитов, как всегда, расхаживал по кабинету и теребил свой плохо выбритый подбородок.

– Во-первых, мы не знаем, кто стрелял в Тимашева. Вполне возможно, что это была Дебовая. И мы своими руками посылаем человека в лапы убийцы. Во-вторых, твой план очень сырой. Нам не известно, но следует предположить, что такая дамочка, как Антонина, запросто может уложить пару тройку отъявленных хулиганов. И главное, в третьих, где-то рядом бродит сам «Македонский», а он эки-воки разводить не будет. Пырнет ножом и вся недолга. Кто будет отвечать за жизнь этой юной «бомбистки»?

– У вас, – Маргарита осеклась. – У тебя есть альтернатива? Давай, излагай. Сколько времени прошло? Никто в банк сумку с наличными долларами не притащил. Все наши многочисленные запросы во все инстанции дали отрицательный результат. Одна единственная, косвенная зацепка – Екатерина, и ты кочевряжешься. Решайся. Или пан или пропал.

– Вот вы, женщины, умеете убеждать, – Шитов присел на стул. – Но «бомбистку готовить, как следует. Сделает все, как следует, пойдет по делу скинхедов простым свидетелем.

Он нажал кнопку селектора.

– Марина, зайди. И материалы по Антонине захвати.

Через минуту Альметова протянула ему тощую папку.

– Читай вслух. Мы с Маргаритой Сергеевной послушаем, что ты там насобирала.

– Из родственников только сестра и маленький племянница. Родители погибли в автокатастрофе несколько лет назад. Она тогда ещё училась на первом курсе института. Работает в рекламном агентстве. Совсем недавно закончила местный полиграфический институт. Живет в квартире покойных родителей. Сестра и племянница живут отдельно за городом. По части мужчин данных у меня нет. За мужем официально она никогда не была. Вот собственно и все.

– Не густо. Маргарита Сергеевна, как считаете – стоит нам устроить ей очную ставку с этим сотрудником Силуянова? Ну, с тем, который проболтался про деньги.

– Я думаю, что не стоит. Да, признается она, что встречалась и про деньги слышала. А в казино не ходит принципиально, по идейным соображениям. Не любит она злачные места и все тут. Что мы еще можем ей предъявить?

– Понятно. Марина, за дамочкой организовать круглосуточную слежку. Глаз с нее не спускать. Желательно бы конечно в ее квартире обыск учинить. Да боюсь, что прокурор ордер не даст. Слишком мало материала на нее. Пока следим и все. Крулевская, я твой план утверждаю, но смотри, провалимся – тебя опять в запас, а меня в твое бюро рядовым сотрудником. Согласна?

– Марго, сиди дома, никуда не исчезай. Я сейчас к тебе приеду. И чайник поставь, разговор у нас будет долгий, – трубка запищала сигналом отбоя.

Олигарх появился минут через тридцать, весь в пакетах со снедью и букетом цветов.

– Будь добра, поставь цветы в вазу. Это тебе, – он попытался её поцеловать, но Марго умело отстранилась.

– «Сила», ты хоть на старости лет научишься хорошим манерам? Пакеты надо поставить на пол, букет галантно, я подчеркиваю, галантно преподнести даме. Возможно, поцеловать даме ручку, если она, конечно, позволит. А ты стоишь в прихожей с палкой колбасы, торчащей из «Ашана», пахнешь, правда, дорогим сыром. Но это все равно не делает тебе чести. Ладно уж, проходи. Прощаю тебя, но лишь потому, что ты притащил съестные припасы, тем самым избавил меня от бездарного похода в магазин. Рассказывай, что там у тебя. Налетчик с извинениями принес тебе украденное или ты быстренько провернул очередную аферу и компенсировал финансовые потери?.

– Дай же мне хоть слово сказать, – Силуянов уселся в кресло и достал блокнот. – У тебя, между прочим, научился записи вести. Слушай и, главное, не перебивай.

Мои, скажем так, хорошие знаковые зацепили в Москве одного киношника. Бутафора. Что бы тебе понятнее было – специалиста по спецэффектам. Он там, в казино, только не в легальном, как у меня, а в совсем подпольном нехилые бабки спускал. Понятное дело, был изрядно под шафе. И когда окончательно продулся, то потребовал, чтобы ему, значит, разрешили в долг играть. Кричал, что враз заработает деньги и его скоро опять позовут розыгрыш про убийство ставить. Есть, говорит, у него знакомый парень, миллионер, который свое убийство на пленку записывает. Мне эту новость быстренько слили, а я прямиком к тебе. Моисеева позже порадую, что его помощник, вполне возможно, еще на этом свете болтается.

Марго внимательно слушала.

– Если этот бутафор говорит правду, то почему он сам еще жив? Зачем надо было оставлять свидетеля?

– Королева, я и сам над этим парадоксом голову ломал. Или он им еще будет нужен, или они боялись огласки. Бутафор в своих киношных кругах личность известная, можно сказать, знаменитая. Его очень влиятельные режиссеры в свои фильмы приглашают. Убери они его, хай поднялся бы почище ограбления какого-то заурядного провинциального казино.

«Если Тимашев жив, то мы уже знаем двух из трех. Или их больше?» – подумала Марго, а в слух произнесла:

– Силуянов, я тебя в очередной раз прошу, пожалуйста, не лезь по перед батьки в пекло. Не ищи сам этого парня. Ты же понимаешь, какие там монстры орудуют? За инфу спасибо большое. Если что еще нароешь, приноси – чаем так и быть, угощу.

– Крулевская, ты не исправима. За что и люблю. Скажи, Лилия скоро придет?

– Нет, у нее еще дополнительные уроки сегодня. А к чему вопрос?

Силуянов не ответил. Он привлек себе женщину и начал жарко целовать в губы.

Наружка докладывала:

– Антонина Дебовая целый день провела на работе, потом отправилась в торговый центр, была там до закрытия. Обошла все магазины, купила одну кофточку. Поехала домой. Все. Ночью следить?

– Я же сказал – следить. Круглосуточно следить. Она в торговом центре кофе пила. Чашку забрали? – Шитов бушевал. – Сказано было, глаз не спускать ни днем, ни ночью. Зачем переспрашивать?

– Альметова, что у тебя по этому Тимашеву? Докладывай.

– Окончил МГУ с отличием, знает европейские языки. Хороший экономист. Делал блестящую карьеру, но потом все бросил и приехал сюда. Работал помощником у Виктора Викторовича Моисеева. Зарабатывал прилично. Не женат. Не привлекался. Не судим.

– Ты мне еще доложи, где он ангельские крылья получил. Обул своего патрона на лимон баксов, тихоня. Удалось его отпечатки достать? Нет? Очень жаль. Еще раз сходите к нему домой, снимите пальчики со всех стаканов, с ложек, с тарелок. Я думаю, он дома без перчаток обедал. А если к нему в гости и «Македонский» заходил, ну, тогда совсем хорошо будет.

Шитов снял трубку.

– Олег Валерьевич, это Шитов из ФСБ. Извините за поздний звонок. Дело не терпит отлагательств. Скажите, ваша подопечная в ближайшие дни сможет приступить к работе? Спасибо, я понял. Доброй ночи.

Он положил трубку аппарата на стол, но она моментально зазвонила.

– Слушаю. Какой пар, что за чушь? Какие щели? Давай все сначала и подробней. Так, Тимашев жил, живет на первом этаже старого дома и что? В полу щели? Ну, и что? В подвале проходит труба парового отопления и ее прорвало. И что дальше? Пар через щели в полу попал в квартиру. Затем он конденсировался. Везде, на всех предметах. Что дальше? В комнате нет никаких отпечатков пальцев? Я знаю, что это потовые выделения, я тоже учился в школе полиции, правда, очень давно. А вот он учился в МГУ и вас, как слепых котят… Все, марш в контору рапорт писать.

Он бросил трубку. «Ну, просто какая-то банда Мариарти», – подумал Шитов, закрыл глаза и тут же провалился в глубокий сон. Третьи сутки без сна давали о себе знать.

– Антонина! Какая встреча! Сколько зим, сколько лет? Ты что, меня совсем не узнаешь? Это же я – Катюха! Вот ты даешь, совсем забыла, как мы на заднем столе на лекции по физколлоидной химии парням косточки перемывали. Ну, вспомнила? Слушай, а давай завалимся в кафешку, отметим нашу встречу пирожинками. Я помню, ты заварные предпочитала. Ну-ка, повернись. Фигурка у тебя ничего, нормуль. Еще лет десять можно без диеты, – девушка схватила Дебовую за руку и потащила к ближайшему кафе.

– Давай, колись – за мужем, парень есть, может и детишек успела народить? Работаешь, учишься или, может, солидный спонсор имеется? С твоими данными это без проблем.

Екатерина щебетала без умолку. Служба наружного наблюдения докладывала Шитову, что первый контакт проходит по плану.

Марго в красивом домашнем халате пыталась сварганить что – то похожее на обед. Приготовление блюд всегда было ее ахиллесовой пятой. Ну, вот не дано человеку и все тут. Кто-то из простой яичницы может мигом сотворить кулинарный шедевр, а кто-то даже из пармезана и финской салям не в состоянии приготовить обыкновенную закуску.

«Ну, почему же он такой твердый?», – думала женщина, всем телом наваливаясь на кухонный нож, из-под которого вылетали кусочки сыра самой разной величины. «У Лильки и то лучше получается. Не вышла ты, Маргоша, замуж и правильно сделала – отравила бы супруга своей стряпней, а потом сама бы это злодейство и расследовала». Тем не менее, настроение у Крулевской было хорошее, не так часто им с Силуяновым удавалось побыть наедине. Наконец, что-то отдаленное похожее на полдник было поставлено на стол.

– Силуянов, мой руки и за стол, – скомандовала она голосом, не терпящим возражения, и пошла переодеваться.

Ее мужчина был не прихотлив в еде. Долгая воровская жизнь приучила Силуянова радоваться и тюремной баланде, и ресторанным изыскам. Он ел молча, размышляя о каких-то своих делах. А Маргарите хотелось похвалы. Ей хотелось, чтобы ее великие муки в борьбе с продуктами были по достоинству оценены.

– Ну, чего молчишь? Вкусно или нет? – не выдержала Маргарита, заглядывая в глаза Силуянова.

– Марго, молчание знак согласия. Что ты от меня хочешь услышать? Еда не из моего ресторана, это уж точно. Но для тебя – вполне достойно. Почти, как у Веры Марковны. Выйдешь на пенсию, такие пироги готовить будешь, вся округа сбежится. Ты мне вот, что лучше скажи. Вот у тебя куча баксов имеется. В банк менять ты их понести не можешь. У местных блатных тем более. Вывести их из страны можно, но сложно, да и там налик всегда подозрение вызывает. Купить что-то серьезное, виллу, например, у нас тоже за валюту не получится. Так куда ее девать?

– Ты все о том же. Мы уже на эту тему говорили. Сидит наш подопечный над своим златом, как кащей, и чахнет. Выжидает. Что я могу тебе еще сказать? Я же в его голову не влезу. Хотя у него есть такой финансовый гений, как Виталий Тимашев, вот он обязательно что-то придумает.

В комнате стало тихо. Оба погрузились в свои мысли.

– Силуянов, да ты гений! – Марго хлопнула себя по лбу. – Рейдерство они купили или покупают что-то дорогое, что стоит много дороже миллиона долларов. Конечно не у нас, а в соседних областях или вообще в другом конце страны. Как я раньше об этом не подумала? – она наклонилась и чмокнула Силуянова в щеку. – Верно, ведь говорят, одна голова хорошо, а две, пусть и старые, лучше. Надо срочно позвонить Шитову и Марине, пусть проверят по оперативным сводкам.

– Не надо никому звонить. Если то, что ты говоришь, правда, то они отбирают не совсем легальный бизнес и прежние хозяева в милицию не побегут. Тут мои каналы нужны. Но ведь трех человек мало для таких дел – бригада нужна. У них есть бригада, как считаешь?

– Бригаду, конечно, можно нанять, но тогда ты или твои нукеры про это обязательно узнают. Нет, тут, что – то другое требуется. Ладно, сейчас Лиля придет. Давай мы позже к этой теме вернемся.

После выпитой бутылки «Камю» и съеденной тарелки эклеров Екатерина и Антонина, как и в прежние времена, вновь стали лучшими подругами. На завтра был назначен совместный поход в массажный слон к известному визажисту и, вообще, на шопинг по полной программе. Денег у Антонины было много, тратила она их без разбора. На просьбу подруги научить ее так зарабатывать, обещала подумать. Так незаметно пролетела неделя, потом вторая и третья. Дебовая ни с кем не встречалась. Согласно подсчетам Екатерины, в магазинах и салонах спустила не менее своей годовой зарплаты. Даже все покупки подруги сама оплатила. Однако, наружка сообщила, что за Дебовой следят. Наблюдение велось очень профессионально, как и полагается, двумя машинами, номера которых засечь не удалось. Но машины были практически новые, последних моделей.

– Еще один ребус. Нам только левой слежки за подозреваемой не хватает. Крулевская, это не твой дружек там орудует? Я же предупреждал. Учти, узнаю, ей Богу, найду повод, за что в кутузку упрятать. Я слов на ветер не бросаю, – Шитов в своей любимой манере расхаживал по кабинету.

– Сергей Иванович, сделай милость, сядь и угомонись. Наши местные, скажем так, доморощенные пинкертоны, профессионально вести слежку не умеют. Не обучены сим премудростям. Лучше почитай, что столь не любимый тобой олигарх Силуянов нарыл. Не волнуйся, не у тебя под боком, а в соседней области, – Маргарита протянула полковнику флешку. – Ознакомься, я подожду. Будут вопросы, обсудим.

Текст, записанный на флешку, содержал невероятное количество грамматических ошибок и изложен был почти полностью на блатном языке. Однако, содержание его заставило полковника прийти в полное уныние.

На пустыре за городом в соседней области состоялась «стрелка». Молодой человек, назвавшийся Виталием, с помощью всего одного своего охранника заставил подписать документы о передаче прав собственности на сеть местных автосалонов. При этом были убиты практически все сопровождающие прежних владельцев, в живых остался только генеральный директор, который и подписал все нужные бумаги. По его словам, охранник Виталия стрелял с двух рук с такой скоростью, что его противники даже не успели вытащить свое оружие. Самое удивительное заключалось в том, что после подписания бумаг, гендиректора усадили в машину и вручили сумку с лимоном баксов. То есть, бизнес не просто отобрали, а купили по сходной цене, все как полагается.

Шитов снял трубку.

– Альметова, набери мне срочно УФСБ соседнего района.

Марго не дала ему договорить.

– Сергей, положи трубку и успокойся. Не надо гонять Марину зря. Я уже все проверила. Автосалоны те мгновенно перепроданы честным и порядочным московским коммерсантам, правда, за сумму несколько большую, чем миллион долларов и, главное, в рублях.

– Так заблокировать счет, на который поступили деньги. Кому он принадлежит? Срочно.

– Я же тебе говорила, повторю еще раз. Мы имеем дело с интеллектуалами. Один из них МГУ окончил, второй тоже, вероятно, не в нашем ПТУ учился. Деньги в оплату за автосалоны ушли в банки других стран, таких, которые не любят представлять какую-либо информацию о своих клиентах. И, что вероятнее всего, уже разбиты на разные суммы в депозитах на предъявителя. Все, дорогой мой Сергей Иванович, лимон господина Моисеев полностью отмыт и лежит на блюдечке с синей каемочкой. Нам же с тобой предстоит поломать голову над тем, кто из этих двоих главный – Виталий Тимашев или пока неизвестный нам господин «Македонский»?

Хляби небесные разверзлись. Дождь лил не переставая. Город мгновенно стал серым и унылым. Красивые опавшие листья мгновенно превратились в желто-серо-коричневую массу, которая нахально прилипала к изящным женским сапожкам и мужским ботинкам. Хотелось горячего кофе или чая, теплого пледа, свитера под горло. Хотелось домашнего уюта и совсем не хотелось тащиться в большое серое здание местного УФСБ на очередную планерку.

«Может сказаться больной и не пойти? – подумала Маргарита. – Тем более, что бок опять начал ныть и требовать обязательно лекарственного к себе внимания. Дорогой мой врач, Родион Петрович Гиреев, когда ты уже совсем меня вылечишь? Да так, чтобы мне в дождь хотелось топать на работу. Все, решено, никуда я не иду. В конце концов, я в отставке и довольно давно. А всякие там приказы московского начальства – это не для меня. Пожилым у нас в стране положен покой и уважение. А тут ни покоя, ни тем более уважения», – Маргарита устало опустилась в кресло. Взяла трубку в руку, с минуту подумала и набрала номер.

– Силуянов, ты человек, вообще, или нет? Я начинаю в тебе разочаровываться. Давай, подошли мне машину, у меня в КГБ очередная планерка. Твоего обидчика, между прочим, разыскиваем. Да, согласна, пока без успешно, но машину все равно высылай. Не заставляй даму в такой дождь под зонтом по улице шастать. Простужусь, сам будешь виноват. Будет тебе стыдно. В прочем, тебе никогда стыдно не бывает. Все, кончай дебаты. Жду твою бибику. И что бы печка у нее хорошо работала. Пока.

– Из хороших новостей. Наша протеже, вполне возможно, в ближайшее время встретится либо с «Македонским», либо с Тимашевым. Дебовая рекомендовала ее, как специалиста по изготовлению взрывчатых веществ. Теперь у нас есть свидетель, который может подтвердить преступные намерения этой троицы. Сразу после ее звонка организовать группу захвата в то место, которое она сообщит. Ее жизни ни в коем случае ничего не должно угрожать, – Шитов повернулся к Альметовой:

– Марина, давай дальше. Что у тебя по пистолетам? Докладывай, это очень интересно.

Альметова поднялась со своего места:

– В соседней области произошла бандитская разборка. На месте преступления найдены два пистолета иностранного производства. На одном из них имеются отпечатки пальцев. Могу сделать предположение, что наш «Македонский» стрелял в одной перчатке. Вероятно, ему удобнее так стрелять. Эти отпечатки мы сравнили с теми, что сняты нами в казино и на ноутбуке, который он принес Моисееву. Все отпечатки совпадают. Но это еще не все. Наш стрелок, наконец-то, обрел имя, хотя вероятнее всего вымышленное. По номерам на оружии мы вышли на французскую фирму и далее на Интерпол. Так вот, наш «Македонский» пять лет служил в иностранном легионе под фамилией Фомичев Иван Иванович.

– Маргарита Сергеевна, что по этому поводу мыслишь? Поделись, – Шитов встал и протянул ей упавший на пол вязаный платок.

– Я много чего думаю. Все говорить или только тезисы?

– Давай все подробно. Все говорят, что у тебя в голове тумблер особый имеется. Излагай, что он там у тебя нащелкал, – Шитов налил и протянул женщине часку с горячим чаем.

– Фомичев – фамилия, скорее всего, вымышленная. При приеме во французский иностранный легион документы не спрашивают, верят на слово. А вот имя, скорее всего, подлинное, что бы сразу откликаться, к чужому не привыкать. Тем более, что у нас в стране, куда ни плюнь, на Ивана попадешь. Далее, когда он там во Франции служил, в какие годы? Марина, пожалуйста сопоставьте эти даты со временем учебы Антонины Дебовой, с ее академическим отпуском. Уж часом не вдвоем они в эту красивую страну отправились? И еще посмотрите, пожалуйста, нет ли в этот период серьезных нераскрытых убийств или других серьезных преступлений? Я понимаю, что работа адская, но начните с нашего города, раз он тут объявился. Должна же быть причина, почему он любимую Родину спешно покинул. Вдруг нам повезет. У них, как минимум, осталось еще полмиллиона долларов, которые надо куда-то пристроить. Деньги не малые для наших краев. Поэтому подключите, пожалуйста, службы борьбы с экономическими преступлениями. Пусть они попытаются отследить фирмы или банки, которые лежали на боку или тонули и вдруг начали погашать долги и показывать хороший рост. Но здесь надо быть крайне осторожным. Вполне возможна утечка информации на всех этапах и из всех кабинетов. Я понятно излагаю? Ну, и порядочных коммерсантов стращать не надо. Такие тоже в нашей стране еще встречаются.

Катя стояла на обочине и ждала машину. Новая подруга обещала сегодня познакомить ее со своими друзьями, которым, вполне возможно, пригодятся ее познания в области взрывчатых веществ. Ресторан в районе речного вокзала был заказан заранее. Сотрудники ФСБ на всякий случай вручили ей маленькую коробочку с тревожной кнопкой, предупредили, что человек, с которым она должна встретиться, чрезвычайно опасен и в случае чего ей надо просто нажать и удерживать несколько секунд зеленую кнопку. Ресторан будет окружен и помощь будет оказана незамедлительно. Если все пройдет удачно, то ее отпустят на все четыре стороны и простят ей «скинхедские проделки». Рисковать было из-за чего. Тяжелораненый торговец с рынка вчера в больнице скончался.

Остановилась шикарная иномарка. Антонина открыла дверку и приветливо пригласила:

– Поедем, подруга, кататься. Гульнем сегодня по полной.

Ехали удивительно долго. Катя удивленно крутила головой.

– Тоня, сдается мне, речной порт совсем в другой стороне. Куда ты меня везешь?

– Не бойся, подруга. Планы немного поменялись. Кутить будем за городом, в гостевом домике.

У Катерины пробежала мысль: «Не нажать ли сейчас тревожную кнопку?». Но знакомство с неуловимым преступником показалось ей важнее собственных опасений.

Стол ломился от деликатесов: икра двух цветов, испанский хамон, фуагра, нежнейшие французские сыры. Напитки – под стать закуске.

Девушки раскраснелись и беззаботно смеялись. Казалось, все удалось. Екатерина попросилась в туалет. Антонина захмелела и только махнула рукой: «Там».

Ее голова безвольно опустилась на стол.

Через минуту ее разбудил Иван:

– Дорогая, уходим. Быстро, – он подхватил девушку на руки и понес к машине.

– Постой, – заплетающимся языком, еще не проснувшись, пробормотала она. – А Катюха где? Почему я ее не вижу?

– Нет больше Катюхи, – спокойно ответил мужчина. – Подстава она. КГБшников хотела на нас навести. Я ее убрал.

– Как убрал?! – завопила Дебовая. Сон как рукой сняло.

– Вот это видела? – он достал из кармана маленький пульт. – Нажать в туалете пыталась. Это кнопка вызова опергруппы. Теперь тебе все понятно? Когда же ты у меня поумнеешь? Никому, слышишь, никому нельзя доверять.

Труп Екатерины нашли спустя несколько часов. Ее убили, выстрелив в голову.

Шитов и Крулевкая смотрели друг на друга и молчали. В данной ситуации никаких слов не требовалось. Каждый чувствовал виновным в смерти этой девушки исключительно себя.

– Дебовую арестовать немедленно. Санкцию на арест я лично подпишу у прокурора. Выполняйте, – Шитов бросил трубку на рычаг и тут же нажал кнопку селектора:

– Марина, свяжись с Москвой, пусть доставят сюда срочно этого клоуна с киностудии. Нет, там допрашивать его не надо. Сами допросим, здесь. Пусть привезут его ближайшим рейсом. Все. Выполняй, – он устало опустился в кресло. Но посидеть в тишине ему не удалось. Узнаваемой мелодией из советского сериала «Следствие ведут знатоки» заиграл мобильник.

– Руководитель группы захвата майор Левин беспокоит. В квартире Дебовой никого нет. Вся квартира воняет спиртом. Нет, не перегаром, а именно спиртом. Протирали всю мебель. Поэтому криминалистов присылать не надо. Все шкафы пустые. На кухне лежит записка. Читать?

– Конечно! Зачем спрашиваешь?

– Крулевская, я тебе отомщу. Скоро.

– Подпись есть?

– Больше ничего нет. Напечатана на принтере.

«Интересно, почему Крулевская? – подумал Шитов. – Следствием руковожу я. Она ведь только консультант. Может быть, она в прошлом с ним пересекалась? Так ведь он молодой. Когда ее в отставку отправили, „Македонский“ еще под стол пешком ходил».

Однако эту мысль ему додумать так же не дал звонок. Оперативный сотрудник Центрального ФСБ сообщил, что интересующий его сотрудник киностудии «Мосфильм» вчера погиб в результате несчастного случая. Взрывчатка, которую он закладывал для съемок эпизода очередного блокбастера, вдруг неожиданно сдетанировала в его руках.

– Силуянов, а ты знаешь, я боюсь. Не удивляйся. Да, я боюсь. Нет, не за себя, свое я давно отбоялась. Хоспис «Чудо» лечит от этой болезни основательно. Я за Лильку боюсь.

Она взяла в свои руки тяжелую мужскую ладонь.

– Этот гад играет с нами. Он просчитывает все наши шаги и очень вероятно, что у него есть свой человек в местной полиции. При чем, это не рядовой сотрудник. Я обещала не посвящать тебя в следственные дела. Но одно исключение я все же сделаю.

Женщина достала и протянула Силуянову ксерокопию записки из квартиры Дебовой.

– Вот полюбуйся! Откуда он про меня знает? Но дело не в этом. Скорее всего, к девочке охрану приставить наши доблестные госорганы не сподобятся. Я ведь не на действительной службе. Так что, как не печально, приходится мне обращаться к тебе. Больше не к кому. Обеспечь ей охрану. Только негласную, и найди там кого по интеллигентней. Что бы, не дай Бог, своими бандитскими рожами ее будущих ухажеров не распугали.

– Приставлю, обязательно приставлю. И к тебе приставлю. Будь спокойна.

– Вот ко мне точно не надо. Смех, да и только – полковник юстиции Крулевская Маргарита Сергеевна ходит под охраной уголовных личностей. Нас с тобой обоих засмеют, – настроение у Марго от этих слов несколько улучшилось.

– Мне наплевать, засмеют или нет. У меня тоже квалифицированные кадры имеются. Не лаптем щи хлебаем.

– Твои квалифицированные кадры, мастера спорта и кандидаты, сейчас в городском морге лежат. Даже пикнуть не успели. Ладно, давай закончим этот разговор. За Лилией глаз, да глаз. А я уж как-нибудь сама о себе позабочусь.

Силуянов встал и протянул ей красивый импортный пакет.

– Что это? У нас сегодня вроде бы не праздник, а совсем наоборот.

– Это женский кевларовый бронник. Специально для звезд шоу бизнеса, там шьют. Будь добра, ради меня, носи, пожалуйста, не снимая. Раз уж тебе физическое прикрытие не по душе.

Крулевская с нежностью посмотрела на олигарха. Не много в этом мире осталось людей, которые о ней заботятся.

Разговор прекратился сам собой. Они сидели и молча смотрели друг на друга. Силуянов и Маргарита думали о «Македонском», но каждый по-своему.

Зазвонил телефон Маргариты. Альметова сообщила последнюю информацию: «В тот год, когда Дебовая взяла академический отпуск в институте, в доме, где она проживала, было совершено убийство. Погиб Акоп Силуян. Любвеобильный Акоп постоянно приставал к Антонине. На почве этого у него со студентом Иваном Ивановичем Чумаком произошла бытовая драка. Местный участковый даже хотел посадить Чумака за драку и побои. Но Силуян писать заявление отказался. А через несколько дней был убит. Нож, которым был зарезан Силуян, отпечатков пальцев не содержал; допросить по этому делу Чумака и Дебовую не смогли, так как они исчезли. Силуян считался асоциальным элементом, поэтому дело быстренько сдали в архив. В деле подшита справка, что у Чумака имеется дальняя родственница, постоянно проживающая во Франции, в Париже. Но соответствующий запрос в то время никто делать не стал».

– Маргарита, спасибо вам большое. Это очень ценная информация. Я вас прошу, вы, пожалуйста, постарайтесь узнать круг знакомых этого Чумака. Служил ли он в армии? Если да, то в каких войсках? Мне очень хочется найти звено, соединяющее Виталия Тимашева с «Македонским». Найдем его, найдем и этих не людей.

У молодого человека, стоящего в очереди к операционистке банка, случился эпилептический приступ. Он упал на пол, в уголках рта появилась пена. Больной катался по полу и стонал. Все присутствующие расступились, а прибежавшие охранники пытались поднять парня. В этот момент в вестибюль влетели трое громил в масках и открыли беспорядочный огонь из автоматов.

– Все на пол! – крикнул мнимый больной, ловко вставая на ноги. – Управляющего быстро сюда.

Он выхватил пистолет и выстрелил в охранника, пытавшегося прицелиться в одного из нападавших.

– Ключи от ячеек, быстро.

Через минуту яркий микроавтобус, скрепя тормозами на поворотах, уносился прочь. А еще минут через пять раздался оглушительный взрыв.

Примчавшиеся оперативники увидели раскуроченную машину, деньги цветными фантиками опускающиеся на землю и три трупа в черных масках. В это время прогремел еще один взрыв. Из здания только что ограбленного банка повалил густой дым.

Еще спустя час Шитов выслушивал первые доклады по очередному громкому делу.

– С чего начинать, с банка или с микроавтобуса? – спросила Альметова.

– С чего хочешь. Давай уже скорее излагай. Я чувствую, что в этом городе нам с тобой придется прописаться и работать до пенсии, – он придвинул к себе блокнот и взял ручку.

– В банке убиты двое. Охранник и прибежавший с улицы полицейский. Ранены четверо. У всех ранения средней тяжести. Похищено пять миллионов рублей и двести тысяч долларов. А так же ценные бумаги, хранившиеся в одной из ячеек. Почти все деньги собраны на месте взорванного микроавтобуса. Все бандиты, принимавшие участие в ограблении, погибли при взрыве. Исчез молодой человек и бумаги из ячейки. Ну, и небольшая сумма денег в валюте и рублях. Очевидцы рассказывают, что микроавтобус притормозил на повороте и из него выскочил молодой человек, который тут же сел в поджидавшую его машину. После чего, буквально через пару минут, прогремел взрыв.

– А что за взрыв был в банке уже после того, как налетчики уехали? – спросила Крулевская.

– Взорвались светошумовые гранаты и дымовые шашки. Никто не пострадал. Бандиты прикрепили их с наружной стороны здания.

– С какой руки стрелял этот эпилептик, кто-нибудь обратил внимание? – спросил, не поднимал головы и записывая информацию в блокнот, приглашенный на совещание старый следователь местного следственного комитета Ивашов.

– Вроде бы, с правой. Мы сейчас всю информацию еще раз перепроверяем. Люди в шоке. Многим требуется медицинская помощь. Наши сотрудники так же уточняют, что именно за бумаги пропали из ячейки. Скорее всего, это ограбление было совершено ради них, а деньги похитили так, для отвода глаз.

Марина что-то черкала в своем блокноте.

Как всегда бывает в подобных случаях, город дня три гудел, как встревоженный пчелиный улей. Потом все вернулась на круги своя. Кого-то где-то ограбили или даже убили. Но не так громко и резонансно. Человеческая память короткая и в этом ее большая заслуга.

Местным полицейским удалось выследить Антонину Дебовую. Они установили слежку за ее сестрой и племянницей. И не зря. Сейчас она сидела в кабинете допросов и ждала встречи с Шитовым.

– Маргарита Сергеевна. Я знаю, что ты была лучшей в советской прокуратуре по части допросов. Пойди, поговори с ней. Честно тебе скажу, я за себя не ручаюсь, могу выйти за рамки. Ну, ты меня понимаешь. А я вот в этот монитор посмотрю, если что – подойду, вмешаюсь. Удачи.

Женщины смотрели друг на друга. Опытный сыщик, прошедший почти все круги ада, перенесшая смертельную болезнь, практически вернувшаяся с того света и холеная дамочка с шикарным маникюром, сделанным после того, как была убита ее подруга Екатерина.

– Я ее не убивала, – сразу без всяких вступлений заявила Дебовая.

– Она села в твою машину, вы с ней поехали за город, где ее нашли убитой. Что прикажешь мне думать? Кто еще был в этом доме и за что ее убили?

Антонина опустила голову и молчала.

– Мы там нашли отпечатки пальцев вот этого мужчины, – Маргарита показала фотографию «Македонского». – Он тебе знаком?

Дебовая молчала. Потом еле слышно сказала:

– Я без адвоката отвечать не буду. Отправьте меня в камеру, мне плохо…

– Его зовут Иван Иванович Чумак. Когда-то давно он заступился за тебя и убил человека. Потом вы исчезли. Если я все правильно излагаю, можешь просто кивнуть головой.

– Хочу в камеру, мне плохо. Я сейчас потеряю сознание.

Из сводки происшествий по городу: «При транспортировке подозреваемой из следственного изолятора в тюремную больницу на полицейский автозак было совершено нападение. Водитель и двое конвоиров убиты. Подследственная Антонина Дебовая исчезла. На месте преступления брошены два автомата Калашникова с пустыми рожками для патронов».

– Как тебе такая новость? Гражданин Узбекистана Турсунбек Кобылов стал обладателем контрольного пакета нефтеперерабатывающего завода в соседней области, – олигарх демонстративно закинул ногу на ногу.

– Не вижу ничего в этом противозаконного, – Марго достала из пачки сигарету, но потом положила ее обратно.

– Как ты думаешь, почему не у меня контрольный пакет этого лакомого пирога?

– Не знаю. Наверное, этот завод не вписывается в твой бизнес.

– Потому, что у меня не получилось Я не смог. А этот Турсунбек смог. Понимаешь, смог.

– Ну, смог, ну и что?

– А то, что это заказ. В том взорванном банке были документы, позволяющие завладеть «свечным заводиком». Понимаешь? Ограбление под заказ. Бери этого узбека за жабры и тряси. А хочешь, я подключусь и сам потрясу.

– Нет, не надо. За новость спасибо. Я тебе чаю за инфу обещала, сейчас пойду, сделаю.

Дверь в офис распахнулась и в комнату влетел расхрыстаный мальчуган.

– Теть Маргарита, вам в школу, срочно. Там с Лелькой беда.

Девочка рыдала громко, на одной ноте, отчаянно и не переставая.

Школьный врач, учителя и директриса крутились вокруг нее, утирали платками слезы, гладили по волосам – ничего не помогало. Поодаль, в стороне, стояла Марина Альметова и о чем-то беседовала с полицейским в чине капитана. Вероятно, это был местный участковый.

Маргарита подбежала к дочери, оттолкнула всех, склонилась над ней. Лиля, всхлипывая и сморкаясь, разжала кулак и протянула матери пистолетный патрон.

– Это он тебе передал, – сквозь слезы еле выговорила дочь. Она со всей силы прижалась к приемной матери и дала волю всем своим чувствам, уже совсем не сдерживаясь и никого не стесняясь.

В машине скорой помощи, которая везла Лилию в больницу, Маргарита, наконец-то, узнала все подробности этого страшного утра.

Обаятельный молодой человек постучался в класс и показал учительнице удостоверение сотрудника ФСБ. Сказал, что Лилии грозит опасность, поэтому руководство послало его забрать девочку и доставить ее в безопасное место. Затем он затащил ее в женский туалет, приставил пистолет ко лбу и сказал буквально следующее: «Если твоя мать не откажется от этого дела – ты обязательно умрешь!».

Затем он передернул затвор и вложил в руку Лилии патрон. Когда на место прибыла полиция, они нашли в палисаднике труп какого-то мужчины.

– Это мой человек, – буркнул сидящий рядом Силуянов. – Я его послал за Лилькой присматривать. Не мог же он на уроке сидеть. Да и все равно не помогло бы это. Жалко парня, толковый хлопец был. Между прочим женатый, у него ребенок маленький остался. Все, Марго, ты как хочешь, а я достаю топор войны. С волками жить, по-волчьи выть.

Он отвернулся, чтобы женщина не увидела его глаза, в углах которых выступили предательские слезинки.

В кабинете местного УФСБ Шитов отпаивал Маргариту коньяком.

– Думать можешь, говорить можешь? – наклонился он над женщиной. – Эти твари убивают всех. Для них человеческая жизнь – ничто. Верно?

Марго молча кивнула головой в знак согласия.

– Тогда подумай хорошенько, подумай и скажи. Почему они не убили твою дочь? Если бы они ее убили, ты бы точно не сидела здесь и не осталась бы в команде. А ты ведь остаешься. Точно остаешься, не уходишь?

Марго опять молча кивнула головой.

– Я отвечу, ты не против? – сидевший в самом конце стола следователь местного комитета, как школьник поднял руку. – Не убил он девчушку только по тому, что у него самого есть дети. Не вижу другой причины.

Шитов теребил свой подбородок.

– Да, вполне возможно, как я об этом не подумал. Дебовая взяла академ в институте, мы думали, что она уехала вместе с «Македонским». А что, если она никуда не уезжала? А что, если она взяла академ по беременности? Марина, давай быстренько по всем женским консультациям. Может там что-нибудь нароешь? Саму предполагаемую мамашу сейчас, к сожалению, не допросишь, в бегах дамочка, в бегах. Так сказать, перешла на нелегальное положение, – Шитов хлопнул себя по лбу:

– Что она там у нас закончила, какой ВУЗ?

– Полиграфический, – подсказала Маргарита.

– Ну – ну, давайте дальше. Размышляйте. Шевелите мозгами, – Шитов опять схватился за свой спасительный подбородок.

– Она им ксивы готовит и паспорта, – еле слышно выдавила из себя Марго.

– Точно. Вот откуда у них удостоверения. Павел Степанович, прошу вас, займитесь, пожалуйста, местными типографиями. Может быть, там что-то нароем, – Шитов посмотрел на старого следователя Ивашева.

– Шеф, «Леший» беспокоит. Можно я к вам одного хмыря доставлю? Это важно. Только от него воняет жутко, предупреждаю сразу, – Силуянов слушал, прижав трубку к уху.

– Ну, если от него воняет, то сам его расспроси и сообщи, что там этот немытый знает.

– Шеф, я боюсь. У меня так поспращать, как вы умеете, не получится. Вдарю раз, зашибу, а он денег просит. У меня таких нет.

– А сколько он просит и за что конкретно?

– Сто тыщ просит, за бабу. Говорит, нужная вам дамочка, а он знает, где она обитает. Говорит, на нем именно такой долг висит, чтобы, значит, квартиру свою назад заполучить.

– Ладно, ко мне его тащить не надо. Забей ему «стрелку», допустим у пруда в городском парке, часа так через четыре. Я приеду с деньгами. Но предупреди его, будет пустышку гнать, в этом пруду лично будет рыбок кормить. Все.

– Марго, ты где сейчас? – Силуянов нажал кнопку громкой связи и сел в кресло. – Кажется, мои нукеры нашли человека, который видел Антонину Дебовую. Поедешь со мной на встречу? Лельку провожаешь, сейчас в аэропорту? Ну ладно, я сам съезжу. Конечно, расскажу, я же тебе обещал.

Спустя четыре часа, Силуянов тряс «Лешего», как грушу.

– Как ты мог его упустить?! Ты должен был за ним, как тень всюду следить, пока я не приеду. Ну, по башке тебе съездили и что того, что отключился? Давай, вспоминай все в деталях. Что тебе конкретно этот бомж рассказал?

Между тем люди Силуянова вытаскивали из пруда легкое тело худющего бомжа с торчащим из горла ножом.

– Где, говоришь, он эту кралю видел? В новых высотках, это там – на окраине? Да ты представляешь, сколько там этих высоток! А что он там делал?

– Там помойки жирные, хозяева приличные объедки выкидывают.

– Да, жаль, конечно, что конкретно дом и квартиру не узнали. Ладно, «Леший», живи пока, повезло тебе сегодня. Считай, заново на свет родился. Тот, кто бомжа вонючего кончил, обычно свидетелей не оставляет.

Лиля с соответствующей охраной отбыла на лечение в Швейцарию. Силуянов каким-то невообразимым образом уговорил Веру Марковну лететь вместе с ней. Марго была спокойна. Нет в мире такой силы, которая могла бы оттащить человека от тарелки с едой, приготовленной Верой Марковной. В квартире опять стало пусто и уныло. Нет, не страшно, а именно уныло. «Почему этот Иван Иванович Чумак ополчился именно на меня? Ни на Шитова, ни на Марину, ни даже на Ивашева, а именно на меня. Человек он молодой, в прошлом я его не ловила и не сажала, в недавних делах я с ним тоже, вроде бы, не пересекалась.

Стоп. А господин Траст? (см. повесть «Бриллианты последней императрицы») Он ведь тоже служил во французском иностранном легионе. Вполне возможно они там встречались. Да, к сожалению, теперь господина Траста уже ни о чем не спросишь. Ну, хотя бы какая-то связь вырисовывается.

У Дебовой есть сестра и племянница, девочка родилась примерно в то время, когда Антонина брала академический отпуск. Что это значит? А это значит, что у госпожи Дебовой вполне может быть не племянница, а что ни на есть родная дочка. Следовательно, у девочки имеются хоть и отпетые преступники, но все – же, родители».

– Олег Валерьевич, это снова Крулевская. Ну, что поделать, у меня такая работа – постоянно давать вам материал для новой книги. Скажите, пожалуйста, можно ли при помощи ваших методик определить родная мама воспитывает дочь или родная тетя? Да, конечно, будет еще целый ряд вопросов. Тогда как можно скорее. Завтра у вас не получится? Ну, давайте послезавтра. У вас в больнице, хорошо? Доставим ребенка туда. Заранее благодарю вас, – Марго устало опустила трубку.

– Шеф, с тебя червонец зеленью, как ты и обещал. Я его видел. Он приезжал в новый город. На чем, на чем – на черной Бэхе. Номер, конечно, записал. Шеф, я же не полное чмо. В общем, как ты и велел, мы всей кодлой шарахались по новому микрорайону. Ну, бабу ту, что с фотки, высматривали. Нет, бабу мы не нашли, но вот хмыря этого с картинки увидели. Из какого дома вышел тоже засекли. Все тип топ, нас он не заметил, не первый день эту поганую землю топчем. Так ты скажи, куда за наваром приезжать? К тебе или куда скажешь? Без проблем. Через час буду. Шеф, ежели еще что нужно, так я мигом, – Силуянов не стал больше слушать и положил трубку. Потом достал мобильник и набрал номер.

– «Борзый», узнал меня? Хорошо. Не надо приветствовать меня по имени – отчеству, ни к чему это. Работа для тебя вырисовалась. Надо аккуратно Бэху подорвать. Плачу щедро, в накладе не останешься. Заряд разместить так, чтобы к праотцам пошел только водитель. А если еще кто в машине будет, то пусть пассажирами «менты» занимаются. Будет им от меня подарочек, если сами работать не умеют. Ты все хорошо понял, повторять не стоит? Не буду тебе долго объяснять. В общем, считай, что он мой кровник. Он близкого мне человека обидел, сильно обидел. Значит не жилец уже. Записывай номер. Этот человек тебе тачку покажет. У него же задаток заберешь.

Перед Олегом Валерьевичем сидела худенькая девчушка с тонкими косичками и большими синими, как и ее глаза, бантами.

– Тебя как зовут, принцесса? – как можно ласковее спросил врач.

– Я не принцесса, я Веселина. Понятно?

– Понятно, Веселина. Редкое имя. Это кто же тебя так назвал?

– Мама с папой назвали, что бы я всю жизнь веселая была и радовалась всему.

Ким разложил перед девочкой кипу фотографий.

– Веселина, а спорим на вот эту конфету, что ты не найдешь здесь свою папу и маму.

– А если не найду, ты мне совсем конфету не дашь или не дашь только половину?

Врач задумался, но только на минуту.

– Такую красивую девочку без конфет, ну, никак оставлять нельзя. Тем более, что ты моя гостья. А гостей обязательно кормить конфетами надо. Так в этом доме полагается. Давай договоримся так. Если не отгадаешь, где папа и мама, получишь вот эту карамельку. Она без шоколада, так, простая конфета для несмышленых девочек. А если правильно покажешь, то получишь большую шоколадную. Ну, и эту тоже в придачу. Годится?

– Годится, – радостно ответила Веселина. – И те печенья, что в вазочке стоят, – она показала пальчиком на вазочку с печеньем, стоящую на другом столе.

– Договорились. Давай играть быстрее, – Ким придвинул к ней фотографии.

Девочка уверенно выбрала фото Ивана Чумака и Антонины Дебовой.

– Молодец, умница, – похвалил врач девочку. – Бери конфеты и печенье.

Веселина вскочила со стула, подбежала к вазочке с печеньем, взяла одно в руки, потом изменилась в лице и бросила его на пол. Она стала совсем бледная. Глотая полившиеся из глаз слезы, произнесла:

– Не хочу я твоих сладостей. Плохие они, гадкие.

Девочка повернулась к окну и тихо заплакала. Олег Валерьевич подошел к ней, стал гладить по голове. Сзади распахнулась дверь и в комнату вошла Марина Альметова.

– Можно вас на минутку? Вы уже закончили?

– Разве что на минутку, – с явной неохотой ответил доктор. – Что-то важное?

Марина кивнула головой.

Очутившись за дверью, она поднялась на цыпочки и прошептала Киму в самое ухо:

– Только, что звонили с района новостроек. Там взорвали машину, погибла Власта Самгинова, гражданка Словакии. По фото в паспорте – Антонина Дебовая, вероятно, мать Веселины».

– Да, мать, – тихо ответил врач. – Девочка только что опознала ее по фотографии. Не знаю уж как, но она только что почувствовала ее смерть. Я ее забираю к себе в больницу. Пусть побудет под моим наблюдением. Так всем будет лучше. Объясните, пожалуйста, это ее тетке.

– Сергей Иванович, ты, как Фидель Кастро, до полной победы бриться не будешь? Смотри, как зарос, – Марго села на свое место за столом заседаний.

– Маргарита Сергеевна, у тебя еще хватает времени на колкости. Ты лучше скажи мне, уж не подручные господина Силуянова отправили нашу дамочку в мир иной? Больше ведь не кому.

– Ты так уверен в этом? – с вызовом парировала женщина. – Этот выродок запросто мог взорвать ее, элементарно заподозрив в супружеской неверности. А, может, он намылился исчезнуть из нашего городка, а заодно и из страны поэтому убирает тех, кто слишком много знает. Тебе еще аргументы приводить?

Шитов не нашел, что ответить и переключился на Марину:

– Что у тебя по паспорту, докладывай.

Альметова встала.

– Да сиди уж, не до церемоний, – усадил он ее на место.

– Паспорт Словацкой Республики поддельный, но выполнен очень доброкачественно. С таким даже границу пересекать можно.

– Сергей Иванович, дай мне слово молвить, – Ивашев по привычке поднял руку, как ученик. – Я по твоему заданию типографии прошерстил. У нас такие вещи не сделать. Оборудование не годится. Но кое – кого из ее бывших однокашников зацепил. Вышли на Москву. Сейчас там ковыряют. Я думаю, толк будет, дай только срок.

Теперь по взрыву. Судя по следам крови на заднем сиденье в машине еще кто-то был. Я так меркую, это или наш «Македонский», то есть, Чумак или Виталий Тимашев. А, может быть, и оба. Будут похороны, оцепи кладбище, вполне вероятно, кто-то из них вполне возможно объявится».

– Павел Степанович, спасибо тебе, все толково рассказал. На тебе охрана этой девочки Веселины. Глаз с нее не спускать, а еще лучше упрячь ее куда подальше. Чует мое сердце, что этот монстр за дочкой придет или забрать, или хотя бы попрощаться.

– Марина, собери всех спецов. На похоронах должна быть полная видеозапись со всех сторон и ОМОН по всему периметру. Я понимаю, что сложно, но надо. Мне только на самом кладбище еще ЧП не хватало. Все, всем за работу. Докладывать каждый час. Марго, специально для тебя сообщаю. Бриться не буду, пока не расправлюсь с этими ублюдками. Пусть хоть борода до пола вырастет.

– «Борзый», тебя как убить? Легкой смертью или четвертовать по всем правилам? Ты кого в Бэхе замочил? Я тебе велел мужика убрать, фото тебе люди показывали. Тогда объясняй толком, что там произошло или сам добровольно в петлю лезь.

– «Сила», я его выследил. В гараже «взрывыху» под водительское сиденье поставил, взрыватель у меня один такой хитрый был. Он на постоянной связи с «взывахой». Связь действует метров на сто. Как машина уедет из зоны связи, бах и все. Мне там присутствовать совсем не в кайф. Автоматика все за меня сама сделает. А я далеко уже от этого места. Он же сам на машине приехал, сам за рулем сидел. Значит, и уезжать сам должен был. Я не знаю, на кой ляд он бабу за руль посадил. Чутье, выходит, у него волчье. Руки у него тряслись, и он не знал, куда их деть: то засовывал в карман, то скрещивал на груди, то, как зек, прятал за спину.

– Зато у тебя, дурака, совсем никакого чутья нет. Отправил душу человеческую на небеса. Хорошо, хоть подельница его оказалась, значит кое – какой толк от твоей работе все же есть. Это она навела злыдня на мое казино. Выходит, поделом ей досталось. Но работа, сам понимаешь, не выполнена. Должок, выходит, за тобой образовался. Спрошу за него, уж не взыщи. Ладно, свободен, иди готовь еще одну свою «взрываху», авось пригодится.

На похоронах Антонины Дебовой никого из посторонних не было, только сестра, да несколько сотрудников с рекламного бюро. Траурных речей никто не произносил. Было холодно и сыро. Все быстро разошлись. Промерзшие насквозь сотрудники ОМОНа так же ничего подозрительного не заметили.

Марго шла к машине, которую выделил ей Силуянов. Смеркалось. Хотелось поскорее добраться до теплого душа, ароматного кофе и теплого пледа. Женщина включила зажигание и стала ждать, когда мотор прогреется до нужной температуры.

В горло уперся холодный предмет и мужской голос произнес:

– Тебе дочь передала мое послание? Ясно было сказано, или жизнь дочери для тебя ничто не стоит?

Марго выждала несколько секунд и решила, что если не убил сразу, то, наверное, и не убьет. Набрала в легкие воздух и повернулась. Она уже умирала и не раз. Поэтому жуткого ощущения конца жизни не возникло. «Дочь далеко, до Силуянова ему не дотянуться», – подумала женщина.

В полумраке осенних сумерек на нее смотрели пронзительные холодные глаза человека, многократно нарушившего главную заповедь – «Не убий».

Оба молчали. Пистолет Чумака теперь смотрел ей прямо в лоб.

– Я не девочка Лилия, я тебя не боюсь. Пистолетом ты меня не запугаешь, – спокойно и уверенно ответила Марго.

Отвлекая убийцу словами, она расстегнула сумочку и достала маленький дамский пистолет. Спинка сиденья скрывала от сидящего на заднем сиденье человека ее действия. Еще через мгновение в лоб Ивана уперся ствол дамской «Беретты».

Минуты следовали друг за другом, люди в салоне автомашины молчали.

Первой не выдержала Марго:

– Даже, если ты нажмешь на курок, мои мышцы успеют сделать тоже самое. Наши дети останутся сиротами. Тебе это надо? – еле слышно произнесла она.

– Я это знаю. Верни мне дочь и я исчезну, – так же тихо произнес мужчина.

Повисла пауза. Стволы пистолетов по-прежнему смотрели каждый в свою цель.

В сумке у Маргариты раздался звонок телефона. Она произвольно потянула к нему свободную руку. Раздался хлопок. Марго машинально зажмурилась. Никакой боли не было. Она открыла глаза. С невероятной скоростью Чумак выпал из машины и хлопнул дверью. Наступившая осеняя ночь поглотила его…

– Шитов, Чумак не убивал Антонину. Я видела его глаза, – Маргарита отхлебывала горячий чай, согревая о кружку озябшие и все еще подрагивающие руки. – Он любил эту женщину. Вы, мужики, не можете через глаза понять это. Мы, женщины, можем. Готовься, теперь он будет мстить. Где и как не знаю. Не хватит своего ума, подключит Тимашева.

Досказать свою мысль она не успела. На столе Шитова зазвучал зуммер громкой связи. Сергей Иванович нажал кнопку.

– Только что взорвана машина старшего следователя комитета Ивашева. Павел Степанович погиб.

– Вы должны вернуть мне мою дочь. По документам она моя родная дочь. Понимаете? Вот письмо от городского прокурора. На каком основании вы ее у меня забрали? Верните немедленно.

Сестра покойной Антонины Дебовой протянула Шитову письмо из прокуратуры.

– Хорошо, – сказал Шитов, внимательно читая постановление прокуратуры. – Сегодня девочку вам привезут. Но предупреждаю, ребенок болен. За ним будет постоянно наблюдать наш врач и еще за вашим домом будет установлено круглосуточное наблюдение. Надеюсь, вам это понятно?

Мысли полковника сейчас были далеко. Очевидцы рассказали, что в окно машины Ивашева человек, ехавший на большой скорости на мотоцикле, бросил какой-то предмет, через секунду раздался взрыв. На окраине города нашли сгоревшие остатки спортивного байка. Заявлений об угоне мотоциклов в ближайшие дни в отделения полиции не поступало.

Убийство следователя не было единичным. В тот же день застрелился заместитель начальника Управления внутренних дел. Сам застрелился или ему кто помог, сейчас разбираются сотрудники собственной безопасности. У них есть информация, что этот человек жил явно не по средствам и даже имел счета за границей.

Беда, как известно, не приходит одна. Сегодня утром Маргарита Сергеевна Крулевская положила ему на стол заявление о том, что выходит из состава следственной группы по причине ухудшения здоровья. Медицинская справка по всей форме и со всеми необходимыми печатями прилагалась.

Маргарита сидела в офисе сыскного бюро и по скайпу разговаривала с приемной дочерью. Сказать, что разговаривала, было бы неправильно. Она с улыбкой на лице слушала бесконечный монолог своего любимого человечка:

– Муль, представляешь, эти швейцарцы подстригли всю страну. Все луга, все поля. У них трава выкошена и в тюки сложена до самых вершин снежных гор. У них на любой улице любого городка чище, чем у меня в комнате. Муль, мне стыдно, ты веришь?

Марго кивнула головой, пытаясь отыскать в речи дочери маленькую паузу, чтобы вставить хотя бы реплику. Но таковой не находилось.

– Вот я приеду и наведу у нас в доме швейцарский порядок. Да, совсем забыла, я тебе еще о шоколаде ничего не рассказала. Он у них такой вкусный, такой вкусный. Ну, почти как борщ, который готовит Вера Марковна. Я тебе обязательно привезу килограмма два. Нет, лучше пять, разного, с разных концов страны, он у них по кантонам различается. А сыр, это что-то просто невообразимое. Тот швейцарский, что у нас продается, совсем не швейцарский, это я тебе совершено авторитетно заявляю. Вера Марковна из него такие вещи готовит, просто пальчики оближешь. А озера! Тут такие красивые озера. И рыбы, такие огромные рыбины, они людей совсем не боятся и еще чуть-чуть, и научатся сами себя на крючок насаживать. Мама, я тут себе часики присмотрела, симпатичные. Можно я их куплю? Дороговато, конечно, зато настоящие – швейцарские. Здесь подделок совсем не бывает. И тебе куплю, хочешь? И папе тоже…

За бурными событиями последних дней Марго, к своему стыду, совсем забыла об Иннокентии Николаевиче по прозвищу «Мельник» или «Мукомол», так же, как и она, приемном отце этого удивительного создания по имени Лилия. О генеральном директоре и совладельце большого пищевого холдинга «Иннохлебопродукт». Не первый год «Мельник» пребывал в хосписе «Чудо», постоянно борясь со смертельным недугом, но при этом сохранял огромную волю к жизни, даже оттуда помогая Маргарите Сергеевне всем, чем мог.

– Тебе большой привет от отца, – найдя, наконец, паузу в речи дочери вставила Марго. – Он рад за тебя. Как там дела с живописью? Почему ты мне ничего не показываешь?

– Ой, совсем забыла, – спохватилось дочь. – Вот, смотри, это знаменитая гора Юнгфрау, там еще кино про Джеймса Бонда снимали.

Марго слушала дочь, смотрела сквозь экран планшетника на ее рисунки, но мысли ее были далеко: «Все же здорово устроен детский мозг. Вот сменила она обстановку, уехала в другую страну и совсем забыла о том ужасе, который ей совсем недавно пришлось пережить».

«Борзый» стоял у входа в местный радиорынок. Знакомый барыга обещал принести ему нужные микросхемы. Неожиданно что-то сильно кольнуло под лопатку, по спине сразу побежала липкая струйка крови.

– Слушай сюда, – раздался за спиной чей-то голос. – Я тебя, сволочь, еще в новом городе срисовал. Надо бы тебя, суку, здесь, прямо сейчас замочить, но тебе повезло. Нужен ты мне, а по сему, пойдешь за мной и не вздумай рыпаться. Раздавлю, как муху. Все понял? Тогда топай вон к той машине и помни – от пули не убежишь.

Ехали долго, всю дорогу оба молчали. «Борзый» узнал «Македонского» и с большим трудом унимал предательскую дрожь.

Остановились у опушки леса.

– Шагай вперед, – приказал «Македонский» и снова пырнул ножом в спину. Не глубоко, так, для острастки.

В сторожке лесника никого не было. Пахло какими-то химическими препаратами, жженой канифолью и горелым изоляционным материалом.

– Сейчас буду делать из тебя шахида. Все сделаешь правильно – останешься жить. Усек? Давай, раздевайся. Одевай вот этот пояс. Живей, у тебя выбора все равно нет. Есть только шанс. Больше повторять не буду. Взрыватель у меня, – Иван показал небольшую коробочку с мигающей светодиодной лампочкой. – Сейчас поедем, куда скажу. Войдешь в дом и передашь письмо. Все сделаешь правильно, получишь взрыватель, значит, останешься жить. Нет, ну, тогда пеняй на себя. Пошли. Темнеет уже.

В дверь позвонили. «Наверное строители, – подумала Маргарита. – Силуянов обещал прислать специалистов по установке дополнительного оборудования. Как не вовремя. Ну, не дадут с дочерью вдоволь пообщаться».

Марго послала дочке смайлик воздушного поцелуя и отключила паншетник.

– Иду. Ну, иду же, чего так трезвонить? У меня не приемный покой, больных с острым аппендицитом не принимаю.

За дверью оказались не строители, а дородная дама с вихрастым мальчуганом. Пацан старался вырваться, но женщина цепко держала его за руку.

– Ты, что ли Крулевкая будешь? Что-то я тебя не узнаю. Раньше-то вся в соку была, а теперь тощая, как селедка. Ладно, запускай нас, разговор к тебе имеем, серьезный.

Марго посторонилась, пропуская непрошенных гостей.

– Ты меня чай и не помнишь. Да ладно, таких, как я, у тебя почитай тыщи были. Мужа моего к «куму» отправила. Но я на тебя зла не держу, наоборот. Он помирал год назад, велел тебе в ноги кланяться. Дружки его закадычные, как под следствием оказались, так разом стали его «паровозом делать». А ты молодцом, во всем разобралась и ему только пятерик впаяли, за соучастие. А иначе огреб бы, страдалец, на всю катушку. Вот поэтому я к тебе и пришла. За добро добром платить надо.

Она сорвала с пацана старенькую шапку.

– Давай, рассказывай тете все как есть, без утайки. А то получишь у меня наказание господне.

Парень мял в руке шапку, опустил голову и молчал.

– Короче, сынуля мой дюже, как моторы любит. Где кто чего чинит, так он там обязательно. Хлебом его не корми, дай в железяках поковыряться. А сегодня шлем мотоциклетный диковинный в дом притащил. Говорит, нашел. Давай, рассказывай. Чего молчишь? Иначе, как батяня покойный, в кутузку загремишь.

Угроза подействовала и парень, наконец, заговорил:

– Я там сгоревший мотоцикл разглядывал, потом в кустах шлем нашел. Потом по телевизору сказали, что мотоциклист хорошего милиционера взорвал. Ну, я мамке и рассказал. Я могу показать, куда тот мотоциклист побежал. Только меня в тюрьму не сажайте, пожалуйста.

Марго уже тянулась к мобильному телефону.

Лес был большой. В сторожке лесника никого не было. От служебных собак толку было мало. Слишком много времени прошло, да и посторонних запахов кругом было предостаточно. Шитов расставил всех людей по секторам. Должно же ему хоть когда-то повести. Не мог этот мотоциклист далеко уйти. Вот только лес прочесывать людей явно не хватит.

Прошел час, другой, третий. Шитов вернулся к машине, взял в руки микрофон и стал выслушивать доклады с точек наблюдения. Вдруг в кустах, в метрах в тридцати от машины, мелькнула тень.

– Стой! Стрелять буду! – заорал полковник, бросая микрофон и вытаскивая из кабуры служебное оружие.

Из кустов раздался выстрел, потом еще один. Шитов плюхнулся на землю. Кусты зашевелились. Преступник уходил назад, вглубь леса.

«Выстрелю наугад, авось задену. Легче будет догонять». Он выстрелил несколько раз. Эхо прогромыхало и стихло. Наступила тишина. Кусты больше не шевелились.

«Чего же он не стонет? Или притаился, гад? Ждет, когда я встану, что бы пальнуть наверняка. А вот шишь тебе. Я доползу до тебя, а башку под пули не подставлю. Да и выстрелы, наверняка, мои слышали, сейчас прибегут с калашами. Это тебе не табельный пистолетик».

Действительно, минут через пять из леса послышались голоса и показались несколько ребят из ОМОНа с автоматами наперевес.

– Там он, там, – крикнул Шитов, показывая в сторону кустов. – Он вооружен. Осторожно ребята.

Его слова утонули в звуке выстрела.

Виталий Тимашев лежал, свернувшись калачом. Из раненной ноги все еще сочилась кровь. Последний патрон в своем пистолете он использовал для себя. На голове убийцы зияла огромная рана.

Человек в темной куртке и с натянутой почти на самые глаза вязаной шапочкой вошел в подъезд. Раздалась трель дверного звонка. Послышался топот нескольких пар ног. Мужика с заломленными руками быстро потащили к подъехавшей полицейской машине.

«Как же я вас всех ненавижу! Горите вы все в аду! Интересно, успел этот гад передать письмо?». «Македонский» нажал кнопку взрывателя.

При осмотре в морге в кармане куртки «Борзого» нашли обгоревшее письмо. Кое-что следователям удалось прочитать: «Дорогая моя доченька Веселина. Твой папа уезжает и очень надолго. Ты у меня уже взрослая и должна знать, что нашей мамы больше нет. Чтобы тебе не говорили, ее больше нет на этом свете. Она на небесах и внимательно смотрит за тобой. Поэтому, пойдешь в школу – учись хорошо и слушайся во всем свою тетю. Обо мне тебе тоже будут говорить всякие гадости. Не верь никому. Просто твой папа не такой как все». Остальная часть письма сгорела. Но по всему было видно, письмо к дочери Иван Чумак написал большое и обстоятельное.

В сторожке лесника Марина Альметова нашла спрятанный ноутбук с шифрами к банковским счетам. Там же была найти сумка с банкнотами, другие ценные бумаги и приличный арсенал оружия, взрывчатых веществ, рации, пеленгаторы, другие странные приспособления, назначение которых еще предстояло выяснить экспертам.

В городе неожиданно закончилась осень и наступила слякотная южная зима. С заморозками по ночам и дневной оттепелью. Холодный ветер с недалекого моря гнал людей в уютные кафе и бары.

В одном из таких кафе Сергей Иванович Шитов и Марина Альметова отмечали свой отъезд в Москву. Не смотря на то, что Иван Чумак так и не был пойман, приказом по управлению следственная группа была расформирована. Дело для дальнейшего производства передавалось в местное УФСБ. Помянули старика Ивашева и всех погибших от рук «Македонского» и его подельников. Настроение у всех было какое-то подавленное. С одной стороны – двое членов банды мертвы, украденные деньги через Интерпол вот-вот должны будут вернуться законным владельцам. Даже казино «Маргарита» ожидало прибытия своих законных «полляма зеленых». Но с другой стороны – неуловимый Иван Иванович Чумак где-то бродит и его изощренный мозг так же не сидит без дела.

В кафе вошел Силуянов и галантно поцеловал руку Марине. Попросил тост и сказал, что его фирма и компания Виталия Викторовича Моисеева в знак благодарности перечисляют приличные суммы на счет детского дома, над которым шефствует УФСБ.

Он так же хотел рассчитаться за заказанный стол, но Шитов сделать ему это не позволил. А вот Крулевскую увести разрешил.

– Куда ты меня везешь? – спросила чуть захмелевшая Маргарита.

– Старик «Мельник» очень хотел тебя видеть, да и твой врач, господин Гиреев, ждет не дождется того момента, когда сможет опутать тебя со своими приборами. Сама понимаешь, то, что ты здесь, а не там, не только твоя заслуга, но и его тоже. Поэтому, будь добра, соблюдай все его рекомендации. Ради меня, и ради Лилии тоже. Кстати, я оплатил ее пребывание в Швейцарии до конца года. Ей в этой стране нравится, да и нам с тобой спокойней будет, пока этого злыдня не отыщут.

– А ты уверен, что он еще в городе? Вдруг Чумак в Швейцарию подался? Ты такой вариант не допускаешь? Я так понимаю, не смотря на все мои просьбы, твои люди все еще его ищут, но пока безрезультатно. Я права?

Силуянов молча кивнул головой. Достал из кармана сверток и протянул Маргарите.

– Это часы швейцарские, Лёлька отцу купила. Передашь ему. Из твоих рук подарок слаще будет. Я тебя отвезу в «Чудо» и оставлю. У меня дела срочные, а тебе все равно дня два-три под присмотром тамошних «гипократов» побыть придется. Потом позвонишь, мои люди тебя домой отвезут. Кстати, там на счет сыскного бюро Моисеев денежку перевел. Все чин чинарем, согласно заключенного договора, как полагается. Заплатишь налоги и можешь тратить по своему усмотрению. Ну, и те работы, о которых мы договаривались, как раз строители в офисе за три дня закончат, чтобы тебе потом не мешать свои присутствием.

Машина въехала в поселок и остановилась у красивого двухэтажного здания.

За окном лениво падали первые снежинки. Не сами по себе, как полагается зимой, а вместе с дождем. Что поделать, юг есть юг. Здесь свои погодные капризы. Дочь Лилия показывала в экране планшетника зимнюю Швейцарию. Чистую, ухоженную, вкусную. И, конечно же, щебетала без умолку.

«Может, бросить все и махнуть к ней. Встретить вместе Новый год. Наверное, даже удастся покататься на лыжах. Нет, не удастся, болячки не позволят. Но вот посмотреть, как другие катаются, можно будет».

Дочка продолжала, что-то рассказывать о новых подружках, о нарядах, о пирожках с сыром, которые готовит ей Вера Марковна. Марго смотрела на экран и понимала, что в комнате что-то происходит. Не поднимая головы, она почти не заметным движением руки достала из-под подушки «Берету» и сняла пистолет с предохранителя.

– Тебе, наверное, твой «крот» в полиции много чего про меня рассказывал? Он, скорее всего, сказал тебе, что у меня в голове есть такой занятный тумблер, который щелкает, когда в этом есть острая необходимость.

Марго отложила в сторону планшетник и подняла голову. Ее глаза вновь встретились с холодными и злыми глазами «Македонского».

– Когда ты сбежал от меня, хлопнув дверцей автомобиля. Мой тумблер щелкнул и дал знать мне, что ты обязательно вернешься. Ты не можешь оставить в живых человека, который тебя не боится, да еще какую-то бабу. Это выше твоего понимания. Я даже подыграла тебе, написала заявление, что ухожу из группы. Попросила сообщить об этом по телеку, на тот случай, если твой «крот» не донесет до тебя столь радостную весть. Я ждала тебя. Долго ждала.

Марго медленно, очень медленно протянула руку к лежащему на журнальном столике пульту телевизора и нажала кнопку. Но телевизор не включился. За то с грохотом опустились металлические решетки на двери и окна. Одновременно прозвучал выстрел.

«Македонский» машинально обернулся на грохот упавшего железа, поэтому пуля, выпущенная Маргаритой, попала ему не в голову, а только в руку, в которой он держал пистолет.

Преступник отлетел к стене и опустился на пол.

– Металлические шторы на окна и двери. Как раз те самые, которые не успели установить в казино до твоего визита. Как видишь, пригодились. Они не смогли остановить тебя там, зато уж точно не дадут тебе сбежать отсюда. Даже, если ты меня здесь, сейчас и убьешь. Одновременно с сигналом для штор идет сигнал в полицию, так что твоя игра закончена.

Марго наклонилась и достала наручники. В это самый момент грохнул второй выстрел. Иван стрелял, держа пистолет второй, здоровой рукой. Если бы женщина не наклонилось, пуля бы точно вошла ей в сердце.

– За Лилию, за Ивашева, за всех наших ребят, за безвинных людей, – Марго не разгибаясь посылала пулю за пулей из своей «Береты».

Выпустив все пули из пистолета, женщина устало опустилась на диван.

– Мама, я все записала, – раздалось из планшетника. Скайп Марго выключить не успела и дочка все слышала. – Муль, ты у меня просто чудо. Как ты считаешь, может, ну ее, эту живопись? Может, я лучше стану писателем? Такой сюжет – просто закачаешься. Как ты считаешь?

Марго слабо улыбнулась. Боль в боку становилась все сильнее.

Во двор въезжали полицейские автомобили, грохоча на всю округу звуками сирены и разбрасывая по стенам домов отблески ярких синих и красных пятен.

Начальник областного следственного комитета, господин Факсов, был сама любезность. Казалось, что елей из его слов прямо сейчас начнет литься из телефонной трубки:

– Маргарита Сергеевна, голубушка, не сочтите за труд, посетите, пожалуйста, нашу унылую контору. Все мы будем вам чрезвычайно рады. Да и с нашей молодежью вы давненько не общались. Придете, проведете беседу, поделитесь своим богатым опытом.

– Господин Факсов, – перебила его Марго. – Давайте ближе к делу, что у вас там стряслось, в чем собственно дело? И оставьте вашу славную молодежь в покое, я уверена, что у нее сейчас, в преддверии праздников, дел невпроворот. Ей не до задушевных бесед с престарелой и больной дамой.

Трубка замолчала. Было слышно, как на том конце провода собеседник теребит ее в руках, собираясь с мыслями.

– Маргарита Сергеевна, в общем, так. К нам едет ревизор, точнее не ревизор, а высокий чин из столицы и этот чин очень хочет встретиться лично с вами. Вот. Трубка опять замолчала.

– Передайте своему высокому чину, – с вызовом произнесла Марго, – сыскное бюро «Крулевская и партнеры» открыто для всех без исключения. Часы работы указаны на табличке у входа, а так же имеются в интернете на местных сайтах. Так что, как говорится «Велком, московский гость, я готова выслушать вашу арию».

Она положила трубку на рычаг, но телефон тут же зазвонил снова.

– Я ему уже говорил, он категорически не хочет ехать в контору, основатель которой бывший вор в законе. Это противоречит его принципам. Может быть, вы все же к нам?

– У меня тоже принципы. Я, вообще, уже много лет, как в отставке и на пенсии, так что, увы, никак не могу. Тем более у меня срочное дело и дочь к выпускным экзаменам готовится. Если у вас ко мне все, то до свидания, – в голосе женщины зазвучали металлические нотки.

Трубка молчала ровно десять минут, затем раздался очередной звонок. «Не буду брать, – подумала женщина. – Сколько можно талдычить одно и тоже».

Но рука, действуя совершенно самостоятельно и не советуясь с головой, уже сняла трубку.

– Але, слушаю, – Марго постаралась придать голосу самое «ледяное» звучание.

– Марго, старая ты бестия, – раздался в трубке далекий густой бас. – Тебя закадычный забулдыга приглашает на свидание, а ты упираешься. Нехорошо. Выходит мне, что «Хенеси» с этим боровом Факсовым распивать без общества прекрасной дамы?

– Тарас, морда ты пропащая, так это ты выходит «московский гость»? Сколько лет не слышала твой голос. Между прочим, я не пью, совсем не пью. Гиреев запретил, помнишь такого? – голос женщины мгновенно поменял тембр и стал звонким, игривым, почти девичьим. – А я грешным делом подумала, что забулдыга свалил в искусство и поешь сейчас арии где – ни будь в «Ла скала» или в «Гранд Опера». Давай, рассказывай быстро – где ты трудишься или уже, как я, на заслуженном отдыхе?

– А вот приходи в СК, там я тебе все и расскажу.

– Не пойду, не хочу с Факсовым лишний раз встречаться, у меня от него давление повышается. Давай лучше ты ко мне в контору или домой. «Лукуллова пира» не обещаю, но бутербродов, так и быть, наделаю.

– Помню я твои бутерброды, от них надо сразу сильные лекарственные средства принимать. Давай так, ни вашим, ни нашим – встречаемся в ресторане. В каком – сама выбирай, тебе виднее. Только, чур, я приглашаю, угощения за мой счет. Генерал я или нет, в конце концов.

– Тарас, ты уже генерал? Вот дела. Выйди я тогда за тебя замуж, выходит, была бы генеральша.

– Нет, не была, – пробасила трубка.

– Это еще, почему же?

– Да потому, королева, что помер бы твой Тарас в рассвете сил и в звании майора от твоей удивительной стряпни.

– Ой-ой-ой! Еще неизвестно, как твоя супруга готовит. Колись, гастрит или язва имеется?

– Язва имеется и не одна, а целых четыре. Тут ты права.

– Это как? – удивилась Марго.

– Да все просто. Жена, теща и две взрослые дочки. Даже о футболе поговорить не с кем. Ладно, я уже подъезжаю к конторе, давай вечером все обсудим и наговоримся вдоволь.

Трубка замолчала. Марго медленно положила ее на место.

Надо же, ее бывший сослуживец и хороший друг Тарас Романец уже генерал и работает в столице. Как же долго она с ним не виделась, целую вечность. А ведь когда-то друзья были – не разлей вода, если не сказать больше. Прикрывали друг друга от начальственного гнева, ну, и от пуль, конечно. Как же без этого?

Марго открыла стенной шкаф и стала перебирать наряды. Как же долго она не занималась любимым женским делом. Возраст возрастом, а ловить на себе восхищенные взгляды женщине необходимо до самой гробовой доски.

Сзади раздался торопливый легкий перестук девичьих каблучков. Дочка Лилия, словно метеор, слетела по ступенькам со второго этажа и уставилась на приемную мать.

– Муль, это я вижу на самом деле или мне сниться? Ты выбираешь наряд? Отпад. Все понятно, моей мамуличке, наконец, сделали официальное предложение и она быстренько собирается замуж. Муль, только фамилию не меняй, она у нас с тобой очень красивая.

Узнав, наконец, причину открытого стенного шкафа, дочь в три секунды подобрала для матери сногсшибательный наряд и умчалась к себе наверх подбирать соответствующие украшения.

Ресторан «Пелопоннес», как и почти все в этом городе, принадлежал господину Силуянову по кличке «Сила». Но Тарасу это знать было не обязательно, а кухня там была превосходная.

Они сидели на веранде, декорированной под маленький греческий дворик. Круглые столики, покрытые белыми льняными скатертями, незамысловатые глиняные фигурки-солонки.

Им принесли молодое терпкое вино, от которого обоих потянуло на воспоминания, о прошлых годах, какими они были много-много лет, назад, кто кем стал из старых знакомых, как сложилась судьба бывших сослуживцев.

– Королева, а я ведь прилетел сюда в основном для встречи с тобой, – пробасил Тарас. – Московской конторе нужна твоя знаменитая голова. Мы сейчас дело раскручиваем наисложнейшее, вот и команду соответствующую подбираем.

Поехали в Москву. Будешь жить у меня, познакомишься с моим женским батальоном. Одной бабой больше будет, какая разница, – Тарас обречено мотнул захмелевшей головой. – Зато твой знаменитый тумблер всегда будет под рукой. Поехали, а? Хочешь, мы тебя на работе восстановим? Генерала, конечно, сразу не дадим, но полковником будешь прям с завтрашнего дня, идет?

– Нет, дорогой мой Тарас, не идет. Полковником я уже была, с меня хватит. И заработок у меня сейчас повыше полковничьего будет. Но не в этом суть. У меня семья – дочь, понимаешь? У нее сейчас сложное время – ЕГЭ на носу. Вообще, я уже давно привыкла жить на вольных хлебах, что бы надо мной не было начальников с большими звездами, как у тебя. Усек, друг мой любезный? Помочь, конечно, помогу. Куда же я от тебя, оболтуса, денусь? Но только отсюда и только советом. Договорились?

На следующее утро Тарас лично принес в офис «Сыскное бюро Крулевская и партнеры» тощую папку с грифом «Совершенно секретно», а прибывший с ним угрюмый человек заставил Крулевкую подписать заранее подготовленную бумагу «О не разглашении государственной тайны».

Марго, в свою очередь, из ехидства предложила этому человеку подписать договор на «Предоставление консультационных услуг», предварительно вписав в него весьма солидную сумму.

К ее немалому удивлению «угрюмый» ничуть не удивился. Внимательно прочитал бумаги, молча подписал договор и поставил печать Московской адвокатской конторы «Иммануил Хаинц и партеры».

Выпроводив гостей, Марго по своей давнишней привычке уселась с ногами в большое кресло и открыла оставленную папку.

Первая информация в папке относилась к далекому 1994 году, когда ФСБ по N-ской области взяла в разработку директора компании «Созвездие Плеяды» Николая Феоктистова, связанного дружескими отношениями с руководством предприятия «Тантал». Самое интересное заключалось в том, что этот самый «Тантал» входил в структуру предприятий «Росдрагмета».

«Боже мой, – подумала Марго. – опять драгоценные камни. Сколько можно? Нигде от них покоя нет. Мне уже скоро придется к вывески приписать: «Расследуем дела только о хищении драгоценных камней. Пропажу породистых собачек и измену мужей не предлагать».

Она перевернула следующую страницу дела.

К июню 1994-го было собрано достаточное количество фактов, свидетельствующих о том, что Феоктистов нагло мошенничал с уплатой налогов. Исходя из этого, прокуратура N-ской области возбудила уголовное дело в отношении него, опираясь исключительно на эти факты.

Но уже в ходе следствия были получены данные об очень крупной афере в Москве, в которой подозревалось участие руководителей «Росдрагмета».

Феоктистов был доверенным лицом главы «Росдрагмета» Богданова. Оба родом из одного города в N-ской области и, вероятно, много лет знали друг друга. Феоктистов со временем стал в регионе весьма известным бизнесменом.

Почти сразу после возбуждения уголовного дела стали известны чудовищные факты. За пределы страны были вывезены уникальное коллекции алмазов и пять тонн золота из хранилища «Росдрагмета» на сумму 180 миллионов долларов.

«Хорошо, что я дала подписку о неразглашении, – Марго в очередной раз отложила папку и отхлебнула из кружки остывший чай. – Если бы эти данные увидел мой Силуянов, у него от зависти мог бы случиться сердечный приступ».

Марго начала читать следующий лист.

Феоктистов в своих показаниях рассказал, куда он спрятал всю документацию по этому делу. Оперативно-следственная группа ФСБ, вместе со следователями прокуратуры, нашли и изъяли документы. Дело было немедленно передано в центральные аппараты МВД и ФСБ. Но, как всегда, подключились самые опытные адвокаты, которые смогли доказать, что у следствия нет прямых доказательств. Положение в стране в те годы было аховое, опытные «сыскари» увольнялись один за другим. Громкое дело забуксовало.

Марго нашла в папке удивительный документ о том, как проводилась оценка вывозимых алмазов. Оказывается, для этого в Россию специально приехала команда оценщиков из Израиля. В выходные дни они работали в хранилище «Росдрагмета», отбирая лучшие алмазы для вывоза за рубеж. Мало кто из граждан России смог бы когда-нибудь посетить хранилище Госхрана. В том числе и депутаты Госдумы вряд ли смогут там побывать, даже если захотят. Но израильским оценщикам были созданы все условия и очень быстро.

В папке находилась справка «об официальной стоимости алмазов».

Марго было потянулась к трубке, что бы позвонить Тарасу, но передумала и позвонила знакомому ювелиру. Она просто называла ему количество каратов в камне и указанную стоимость в долларах.

Даже эти неточные данные позволили ей установить, что стоимости драгоценных камней наглым образом занижались в разы.

«Да, иноземные оценщики отработали свой гонорар сполна, – на женщину опустилась волна гнева. – Какие прохвосты, своих ювелиров в стране не нашлось или все они там были повязаны? Однако, сколько лет прошло, всех уж давным-давно пересажали и выпустили. Или я еще чего-то не знаю?».

Она вновь погрузилась в чтение.

Стоимость каждого камня может варьировать от тысячи до ста тысяч долларов в зависимости от размера. Вывозились же алмазы весом более десяти карат. По существующему на тот период положению, вывоз каждого такого камня должен был регулироваться отдельным постановлением правительства. Каждого. Но все ценности вывозились, в это просто невозможно поверить – общим весом!

«Наш суд – самый гуманный суд в мире, – подумала женщина. – Если там кого и судили, то ущерб все равно оценивается по официальным данным, то есть, по этим „фитюлькам“».

Немного подумав, она все же позвонила в комитет и попросила соединить ее с Тарасом. Но как оказалось, того срочно вызвали в столицу, а ее попросили без промедления вернуть документы, полученные от генерала.

Марго разозлилась не на шутку. Она сказалась больной и сообщила, что лично приехать и привести папку не может. Пусть за папкой приезжает тот, кому она так срочно понадобилась.

Как ни странно, но ровно через час в офис вошел господин адвокат из московской конторы. Как и полагается, он отдал ей официальное письмо – доверенность на право забрать документы обратно. А за тем вручил ей еще одну папку, не забыв при этом взять с нее письменное согласие не разглашать содержимое новой папки.

Быстро откланялся и исчез.

Марго подошла к окну. Циклон с Атлантики встретился в небе над городом с холодными массами воздуха из Северо-Запада России, в результате этой борьбы образовался дождь, который лил не переставая, невольно наводя на мысль, что всемирный потоп очень запросто может повториться.

«Тарас так ничего конкретного мне и не сказал. Кого надо ловить, возбуждено ли старое дело по новой, и, вообще, в чем моя задача конкретно? В каких консультациях?».

В ее прошлых делах все было понятно. Вот кого-то убили или ограбили, или что-то украли. Надо найти преступника. А здесь украли так много и так давно. Эх, жаль планшет, Лилия утащила. Может быть всемирный разум что-то подсказал бы.

За окном разметая лужи, проехал фургон с логотипом известной компьютерной компании.

«Интересно, а почему у меня до сих пор нет офисного компьютера или лучше ноутбука?».

Рука сама собой потянулась к телефону.

Ноутбук привезли удивительно быстро и с уже установленной кучей нужных или совсем не нужных программ. Часа два Маргарита осваивала новую игрушку, и только убедившись, что в Интернете практически нет информации о хищении из страны огромного количества золота и драгоценных камней, открыла новую папку, которую доставил ей адвокат взамен старой.

В Соединенных Штатах создается компания «Аурум». Учредителем её становится гражданин России Артем Козельский вместе с братьями Арменом и Давлетом Шагрянами, эмигрировавшими в США в начале 90-х годов.

Господин Козельский, как говорится, был своим человеком во многих правительственных сферах. Его хорошо принимали в руководстве МВД и особенно в ГУВД столицы. Неоднократно его видели и на «Петровке, 38». Одно время на одном из этажей этого помпезного здания он имел свой собственный кабинет.

Фирма «Аурум» начала свою деятельность в 1992 году. Конечно, за такой короткий срок пребывания на рынке ювелирных изделий громкое имя в столь тонком деле сделать невозможно. Тем не менее, этот факт нисколько не помешал господину Богданову заключить с фирмой «Аурум» от имени Росдрагмета многомиллионную сделку.

На следующем листе Марго обнаружила показания самого Козельского. Бывший бизнесмен рассказал, что за границей он встречался с неким господином Чернышенко, который выступал в качестве официального уполномоченного Российского правительства и вскоре стал членом совета директоров компании «Аурум».

Из слов Козельского следовало, что этот уважаемый господин должен был уничтожить всю документацию, касающуюся сделок с золотом и алмазами, завладеть пакетом принадлежащих ему акций, передать их предпринимателю из одной из стран бывшего социалистического лагеря, а в конечном счете – ликвидировать компанию. Как показал Козельский, это афера почти полностью удалось. В августе 1995 года было организовано похищение руководителя фирмы «Аурум» и из Соединенных Штатов он был доставлен в соседнюю Мексику. Козельский утверждал, что его жену и сына держали до тех пор, пока он не подписал необходимые бумаги.

Далее, согласно документам, следовало, что в совет директоров компании «Аурум» вошли совсем другие люди, которые, не мешкая, значительную часть имущества фирмы продали. Вырученные средства были переведены в Швейцарию. Козельский показал, что по поручению представителей Российского правительства фирмы «Аурум» перечисляла деньги в фонд президентских программ России. По его словам, часть денег была переправлена в фонд «Победа», курируемый российскими спецслужбами. Следователи из Генеральной прокуратуры эту информацию бывшего руководителя фирмы ни подтвердить, ни опровергнуть не смогли, или не захотели.

После того, как Козельский и братья Шагряны были выведены из состава учредителей, они почувствовали за собой слежку и решили скрыться. Несмотря на все эти выверты, денег в их распоряжении было достаточно. Они нашли специалистов и те срочно изготовили поддельные греческие и доминиканские паспорта. Но по представлению российских правоохранительных органов в дело уже включился Интерпол. Вскоре Козельского арестовали в Бельгии. Но, почему-то, сразу отпускают под подписку о невыезде.

Неудавшийся бизнесмен бежит в Грецию, где его задерживают во время прохождения паспортного контроля в аэропорту. В Англии арестовывают Армена и депортируют в США, где предъявляют обвинение в неуплате налогов на сумму 63 миллионов долларов. Давлет Шагрян до настоящего времени не арестован и находится в международном розыске.

Марго положила папку.

«Почему мне эту информацию дают по частям? Чего от меня хотят? Чтобы я разыскала этого беглого Давлета или вернула в страну украденные миллионы? Если их не смогли найти наша доблестная прокуратура вместе с ФСБ, то что могу я? И какой им от меня прок?».

Додумать до конца эту мысль не дала влетевшая в комнату дочь:

– Мама, мама! Я буду поступать вместе с Иннокентием на исторический. Вернее, не на исторический, а на археологический. Он будет разыскивать в земле разные неизвестные науке артефакты, а я буду их зарисовывать. Мы уже все решили и «Бедная Тая» нас в этом поддерживает!

Марго тут же вспомнила, что преподаватель истории в школе у ее дочери по кличке «Бедная Тая» все еще числится сотрудником сыскного бюро «Крулевкая и партнеры», правда, по совместительству.

«Голова у этой девушки варит на все сто. Вот бы ей рассказать про все эти алмазно-золотые сделки, но нельзя. Подписку ведь давала, аж, два раза».

Марго выслушала дочь и ни в чем ей не перечила.

«Лилия у меня холерик до мозга костей, – подумала женщина. – Сегодня она хочет быть археологом, завтра – великим художником, а послезавтра захочет пойти по стопам отца. Продолжить, так сказать, династию и подаст заявление на факультет „Технологии хлебопродуктов“. Конечно, плохо, что она до сих пор не определилась с выбором профессии, но не это главное. Ей сейчас о выпускных экзаменах думать надо. Это пресловутое ЕГЭ определенно ставит на уши не только учеников, но и их родителей. Опять же – выпускной вечер. Хорошо парням, надел почищенный костюм, с помощью старших завязал-таки галстук и все – вперед. Ах, да надо еще через плечо ленточку надеть „Выпускник такого-то года“. А девушка должна быть неотразимой, неповторимой. Для нее этот вечер, как бал „Наташи Ростовой“, он должен остаться в памяти всех, кто ее видел в тот вечер. Тут важна каждая мелочь».

Она пыталась вспомнить свой выпускной, но потом отказалась от этой мысли. Тогда времена были совсем другие. Прошлое время и нынешнее сравнивать нельзя.

Отправив дочь в свою комнату наверх, Марго подошла к окну. Дождь монотонно и упорно продолжал свою работу.

«Наверное, в Божьей канцелярии есть свой план по погоде – за квартал должно выпасть столько-то осадков в виде дождя и снега, столько-то должно быть солнечных дней. Но, наверное, и там есть нерадивые чиновники, которые равномерных график выпадения осадков не соблюдают, а в конце квартала – план, есть план. Будь добр, неделю другую непрерывного дождя».

Марго смотрела, как во двор въезжала большая черная машина.

«Неужто сам Силуянов изволил почтить своим присутствием старую женщину? Он обычно для своих машин выбирает светлые тона. Да мало ли к кому могла приехать эта машина? Бог с ней».

Женщина уже хотела отойти от окна, но из машины появилась знакомая фигура и, стараясь убежать от дождя, понеслась к подъезду.

«Тарас! Надо же, как он быстро вернулся из своей столицы. И ведь даже не позвонил. Вот, чем его кормить или опять в ресторан топать? Выходить под дождь? Брр!».

Звонок телефона и звонок входной двери зазвучали одновременно.

Марго, впуская «московского гостя», отвечала на телефонный звонок. Звонила учительница истории Таисия Сергеевна. Спрашивала, не нужна ли агентству ее скромная помощь?

Крулевская мигом вспомнила, что «Скромная Тая» помимо всего прочего еще весьма прилично готовит и быстренько попросила ее купить необходимые продукты и приготовить для столичного гостя подобающее угощение.

– Ты, как метеор, уехал, приехал. Не генеральское дело носиться туда-сюда в твои-то годы, – Марго протянула гостю стакан горячего чая. – И вообще, ты обязан рассказать мне все подробно. Из твоих папок мне совсем не понятно. Чем, собственно, я могу тебе помочь?

– Собственно, за этим я сюда и вернулся.

Тарас, усаживаясь поудобней на стуле, отхлебнул из кружки обжигающий горячий чай и продолжил:

– Теперь я могу тебе рассказать, что генеральские погоны я получил именно за это дело. Нашей бригаде удалось возвратить в страну различных ценностей на 44 миллиона долларов. Поверь, для меня это был просто «Сизиф труд» – в Комитете найдется не так много дел, когда нам хоть что-то удается вытащить из цепких лап капиталистов. Тем более, что в данном случае алмазы были вывезены в различные страны. Козельский эти злополучные камушки очень быстро реализовывал и жил на широкую ногу. Если хочешь знать, он от имени фирмы подарил полиции города Сан-Франциско вертолет.

До сих пор не знаю, кто ему помог, но этот тип сбежал после допроса. Это был единственный его допрос по возвращению в Россию. Проводили его самые лучшие следователи прокуратуры. Тогда мы еще не имели полной картины деятельности преступной группы, поэтому решили его пока не арестовывать, а установить слежку. Все, как полагается.

Он жаловался на больную печень, показывал медицинские справки, что у него цирроз, доказывал, что дома есть импортные лекарства. Адвокат все это подтверждал. Мы беседовали с ним до девяти вечера. За тем отпустили Козелького. Он клятвенно обещал прийти в следственное управление Генпрокуратуры в девять утра для продолжения следственных действий. И можешь себе представить, свое обязательство он частично выполнил: мы попросили передать нам некоторые документы и он их передал со своим водителем.

Марго увлеклась подробным рассказом старого друга и внимательно его слушала.

– Понимаешь, королева, этот Козельский очень профессионально тянул время. Водитель привез документы, мы ждем, Козелького нет. «Наружка» докладывает, что он из дома еще не выходил. Я бегом к руководству, требую немедленно принять решение и объявить его в розыск. Дали команду перекрыть аэропорты, но было уже поздно.

После побега Козелького оперативно-следственная группа провела обыск в представительстве компании «Аурум». Конечно, сегодня это сделали бы более тщательно. В те годы опыта работы у нас с зарубежными структурами не было вообще. Теперь можно только сожалеть, что не сразу была обследована комната отдыха этого типа. Следователь, присланный нам в помощь, не сумел найти еще одну секретную комнату, прикрытую развешанными на стенах американскими флагами. Спустя некоторое время нам удалось узнать, что в этой комнате находились большие ценности – только золота в слитках было пятьдесят семь килограммов. Этот факт, сама понимаешь, увы, нигде не запротоколирован. Когда комнату вскрыли, там уже ничего не было.

Меня постоянно дергали и спрашивали – будет ли отвечать в суде руководитель «Росдрагмета»? Когда мы изымали первые материалы, там было достаточно много документов с его подписью. Следователь Генпрокуратуры по особо важным делам много раз допрашивал Богданова, и даже беседовал с самим Черномырдиным. Но несовершенство законодательства того времени не позволило привлечь к ответственности всех, кого следовало бы. Скажу тебе откровенно, следователь Генпрокуратуры сделал тогда все, чтобы довести дело до суда. К сожалению, в нашей стране чиновники – неприкасаемая каста. Чем выше уровень чиновника, тем спокойнее он себя чувствует.

Господин Богданов в то время был в списке руководства страны. Сама понимаешь, его поступки по этой операции и по другим подобным, весьма вероятно, были одобрены на самом верху. Следовательно, за рамками этого уголовного дела, я думаю, остались некоторые темные пятна. Со временем все тайное становится явным, но на следствии этого не произошло. Не стоит тебе объяснять, что такая информация может стоить жизни многим людям.

Из кухни выглянула Таисия и пригласила всех за стол.

Приготовленные ею блинчики из гречневой муки с различными наполнителями привели Тараса в полный восторг. Он немедленно попросил записать рецепт с тем, чтобы по приезду домой незамедлительно обязать свой «женский батальон» подавать ему сей французский деликатес ежедневно на завтрак, обед и ужин.

Как всегда, вихрем влетела на кухню дочь Лилия.

– Ой, здрасьте.

Девушка сделала книксен и села рядом с матерью.

– Таисия Сергеевна, а вы меня научите так блинчики готовить, что бы хрустящие были. Такие даже наша знаменитая Вера Марковна делать не умеет.

«Скромная Тая» покраснела от смущения и тихо произнесла:

– Я была на практике в Провансе, там и научилась. В Марселе их на каждом углу готовят. Дешево и очень вкусно.

Генерал увидел в ушах девушки серьги с довольно приличными по размеру камнями.

– Лилия, а скажи, пожалуйста, сколько карат в каждом таком бриллианте?

– Это не мои, это мамины. Ей их Силуянов подарил, они из клада самого Корнилова (см. повесть «Дело о сельском монументе»). Мама их сама никогда не одевает и мне только дома разрешает носить. Говорит, что преступность еще в нашем городе не побеждена – вырвут вместе с ушами. Вот приходится в них по комнате ходить, чтобы дырки в ушах не заросли.

– Ты не ответила на мой вопрос.

Тарас еще раз посмотрел на серьги.

– Ювелир говорил, что не менее десяти карат, – ответила за дочь Маргарита. – К чему ты это спрашиваешь? Если честно, мне эти бриллиантовые дела во, где сидят.

Женщина провела рукой по горлу.

– Если бы не общая комсомольская молодость, я бы сейчас спокойно выслеживала неверного мужа одной состоятельной дамы.

– Муль, ты была комсомолкой? Как интересно. Расскажешь потом. Лилия поднялась из-за стола, держа тарелку в одной руке.

– Я к себе, ладно?

Маргарита с укором посмотрела на дочь, но ничего не сказала.

Тарас доел последний блин, поблагодарил Таисию, напомнил о рецепте и увлек Маргарину в комнату.

– У меня не очень много времени, а рассказать тебе еще есть чего. Поэтому давай, мотай на ус – пригодится.

– Я тебе говорил, повторю еще раз, – продолжил он разговор в комнате. – Известные юристы еще на начальной стадии следствия предполагали, что здесь не обошлось без большой политики. Ведь операция прикрытия бриллиантовой аферы простирается настолько высоко, что выявить первичную документацию, проливающую свет на сделку Росдрагмета с фирмой «Аурум», нам не удалось. Похоже, что бриллиантовая операция готовилась тщательно и профессионально, с соответствующей правдоподобной легендой и надежным прикрытием.

Российское золото и бриллианты были предназначены, конечно же, не для Козельского с его примитивной фирмой «Аурум». Сам «Росдрагмет» был создан только в 1991 году, что удивительным образом совпадает по времени с попыткой антидемократического путча. В 1993 году, когда войска штурмовали наш Белый дом, тайная бриллиантовая операция была проведена. Однако нам все же удалось против руководителя «Росдрагмета» завести уголовное дело.

И что дальше? А вот что. В августе 1996 года Президентским указом «Росдрагмет» упраздняется со всеми вытекающими последствиями. Ты же прекрасно знаешь, что происходит с имуществом и бумагами упраздненного ведомства.

Если верить нашему бывшему министру финансов, то решения Правительства о вывозе алмазов и золота за границу по договору с фирмой «Аурум» вообще не было. Существовало лишь поручение Министерству финансов подготовить такой документ. Но драгоценные камни и золото все же ушли в Соединенные Штаты. Обычно, санкцию на вывоз ценностей из страны дает Государственный таможенный комитет. Перевозит такого рода груз спецтранспорт и служба инкассации. Хорошо известен и отправитель – уже не существующий «Росдрагмет».

Лично мне несколько раз по-хорошему советовали «рубить концы». С большим трудом, но мы все же нашли этого беглеца Козельского.

Состоялся закрытый суд. Он вынес решение. Главными, если не единственными, ответчиками стали Козельский и бывший директор компании «Созвездие Плеяды» Николай Феоктистов. Господин Богданов отделался чисто символическим наказанием, не говоря уже о более высокопоставленных особах.

Знаешь, почему суд был очень сильно закрытым? Один из свидетелей сказал на суде: «Чтобы вывести такое количество драгоценностей за границу, должно быть распоряжение, как минимум, премьер-министра».

– И ты мне предлагаешь это распоряжение найти? – съязвила Марго. – Дорогой мой Тарас, хоть ты мне и друг, но согласись, вряд ли я смогу тебе чем-то помочь в этом деле. Тем более, я до сих пор не услышала от тебя конкретное задание.

– Какая, однако, ты стала торопыга на старости лет. Ну, тогда бери ручку и записывай.

Первое. До сих пор неизвестно, где находится Давлет Шагрян. А он знает, поверь мне, не мало. Второе. Очень интересная и ныне здравствующая фирма «Тантал». Завтра тебе принесут еще одну папку, из нее узнаешь много интересного. Сразу отвечу на твой вопрос.

– Так я же еще его не задала.

– Ой, Крулевкая, если я не твой муж, это не значит, что я не знаю, что вертится у тебя на язычке.

По третьей папке никакой секретности не будет. Можешь привлекать к работе по ней своих помощников, разумеется, кроме Силуянова. Его я не потерплю ни в каком виде. Ты меня знаешь!

– Но он учредитель бюро, он вправе знать, чем занимается учрежденная им контора.

– Марго, ради меня, сделай так, чтобы он по этому делу остался не у дел. Во как сказал – красиво! Ты же знаешь, что бывших «законников» не бывает. А там, поверь мне, лакомые кусочки имеются. Правда, и ртов на них хватает. Короче, мне новых войн и бандитских разборок не надобно.

– Тарас, он же уже много лет, как законопослушный бизнесмен и мне помогал, да и органам тоже.

– Не уговаривай меня, не надо. Я тебя попросил, а ты постарайся исполнить мою просьбу. Пожалуйста. Однако, засиделся я у тебя. У меня, между прочим, и другие дела есть. А ты, понимаешь, меня французскими гречневыми блинами отвлекаешь. Все, меня уже нет. Я уехал. Жди новую папку.

Он заглянул на кухню, галантно поцеловал Таисии ручку и забрал листок с рецептом.

Закрыв за гостем дверь, Марго вернулась к столу. На нем лежал желтый квадратик бумаги – напоминалки. Знакомым тарасовским почерком на нем было начертано всего два слова: «Прииск Малышева».

После вкуснейших гречневых блинов хотелось пить. Заваривая себе разовый пакетированный чай, Маргарита протянула листок учительнице истории.

– Ты, что-нибудь об этом прииске знаешь?

– Конечно, там расположены изумрудные копи и найден известный камень «Президент». Я сейчас.

Девушка упорхнула в комнату за планшетом. Оттуда донесся ее голос, обращенный к Лилии:

– Будущий историк, сделай милость, спустись с небес на нашу грешную землю. Послушай интересную историю, вдруг на ЕГЭ тебе именно этот вопрос попадется.

Через секунду все уселись на диван, и Тая красивым голосом стала читать вслух, заглядывая в монитор.

«Жарким летом 1833 года на покосах, принадлежащих крестьянину деревни Голендухино Глинской волости Екатеринбургского уезда некоему Карелину, были найдены удивительной красоты зеленые камни-изумруды. Посоветовавшись с местным учителем, крестьяне обратились по инстанции с просьбой выдать им документ, дающий право на добычу самоцветов. Просьба, чин по чину, была лично отвезена представителю Екатеринбургской гранильной фабрики, начальнику горных работ на изумрудных приисках, унтер – шихтмейстеру Портнягину.

Шихтмейстер, прочитав бумагу, втянул в себя воздух и представил себе орденскую ленточку и много-конечную звезду, украсившую его парадный мундир. Он не только не разрешил добычу драгоценных камней, но и самолично прошелся по избам, забрав все найденные крестьянами самоцветы. Уже в апреле 1834 года прямо на крестьянских покосах командиром Екатеринбургской гранильной фабрики Коковиным был заложен прииск, названный Мариинским, в честь святой Марии Египетской.

Донесение екатеринбургского мастера об обнаружении на Урале месторождения драгоценных камней произвело настоящую сенсацию в Петербурге, о чём было немедленно доложено царю Николаю I. С тех пор лучшие изумруды после обработки немедленно отправлялись в столицу. «Уральские изумрудные копи оказались сказочно щедрыми. Только Петергофская фабрика за первые десять лет существования копей огранила уральских изумрудов на 5 тысяч каратов. Всего же к 1862 году на копях добыли 142 пуда изумрудов», – отмечалось в одном из донесений тех времён.

Как известно, драгоценные каменья редко кому приносят радость.

В начале июня 1835 года в Екатеринбург для ревизии фабрики приехал статский советник Ярошевицкий. Он произвел обыск в кабинете Коковина и нашел огромное количество камней: «515 граненых аметистов, 1103 искр, 661 граненый изумруд разной величины, 115 шурфов изумрудных» и т. д. Среди изумрудов был один кристалл, о котором Ярошевицкий в своем отчете написал так: «В том числе один самого лучшего достоинства, весьма травянистого цвета, весом в фунт. Самый драгоценный и едва ли не превосходящий достоинством изумруд, бывший в короне Юлия Цезаря». Впрочем, особого криминала в этом не было. Кабинет Коковина «по совместительству» служил и кладовой, где хранились драгоценные камни до отправки в Петербург. Правда, имелось одно нехорошее обстоятельство: Коковин утаил от высокого столичного начальства факт обнаружения уникального изумруда и не отправил его. Приворожил мастера изумительной красоты камень, никак он не мог налюбоваться на него. Однако, не было и доказательств тому, что Коковин намеревался его похитить.

Камни упаковали, опечатали и отправили в Петербург, где они были доставлены в кабинет вице-президента Департамента уделов Л. А. Перовского. А когда, через некоторое время, ящики с камнями вскрыли, то в них не оказалось упомянутого выше изумруда. Историки сходятся во мнении, что этот уникальный изумруд был похищен ни кем иным, как Львом Перовским. Тот был страстным коллекционером и не смог устоять перед завораживающей красотой драгоценного камня. Но, по иронии судьбы, царь Николай I личным предписанием поручил расследование пропажи фунтового изумруда именно Перовскому.

Выполняя поручение государя, Перовский незамедлительно отбыл в Екатеринбург. Сразу по прибытии в столицу Урала, Перовский отстранил Коковина от занимаемой должности и потребовал от горного начальника «посадить злодея под тюремный замок с тем, чтобы он содержался в отделении для секретных арестантов и ни под каким предлогом не имел ни с кем из посторонних сообщения без моего дозволения». Перовский добился, чтобы Коковина судил не екатеринбургский суд, а судная комиссия, которая подчинялась оренбургскому генерал-губернатору В. А. Перовскому – родному брату Льва Алексеевича.

Около трех лет провел Я. В. Коковин в одиночной камере Екатеринбургского тюремного замка, полностью изолированный от внешнего мира. Доказательств вины уральского мастера в хищении изумруда суд не нашел, но оправдать его не посмел. За упущения в работе Коковина лишили «чинов, орденов, дворянского достоинства и знака отличия беспорочной службы».

Изумрудное проклятье проявило себя очень быстро. Тюремное заключение и неправедный суд подкосили здоровье Якова Коковина, вскоре после освобождения он скончался. Косвенно проклятье задело даже его товарища, знаменитого екатеринбургского архитектора Михаила Малахова. По указанию Льва Перовского в предновогоднюю ночь 1835 года в доме главного архитектора горного округа Малахова был учинен обыск. И хотя при осмотре дома архитектора ничего найдено не было, звезда Михаила Малахова на екатеринбургском небосклоне с этого момента начала свое падение. Вскоре он оставил свой высокий пост, а потом и вовсе скончался.

Максим Кожевников пережил Коковина, но умер в 1965 году от туберкулеза, нажитого в изумрудных копях.

Льва Перовского изумрудное проклятье настигло еще позже. При жизни он сделал для камнерезного искусства очень многое. Именно Перовский «поставил на ноги» Петергофскую гранильную фабрику и превратил ее в одно из процветающих предприятий, сырье для которого завозилось со всех концов света. Под его руководством началась разработка новых месторождений на Урале и в Сибири. Но на слуху ещё долго Лев Перовский оставался корыстолюбцем, сгубившим мастера Коковина.

С 1899 года Мариинский прииск разрабатывается иностранными специалистами из англо-французской фирмы под названием «Новая компания изумрудов». Добытые самоцветы впервые гранятся прямо на территории прииска. Раньше огранкой «зелена камня» занимались исключительно на Екатеринбургской и Петергофской фабриках.

Иностранцы знали изумрудный бизнес не понаслышке. Они владели копями в Колумбии и успешно их разрабатывали. Однако, их бизнесу в России помешала сначала начавшаяся первая мировая война, а затем и Февральская революция. Англо-французская компания отказалась от дальнейшей деятельности в революционной России и изумрудные прииски в 1917 году поделили между собой трое предпринимателя: камнерез Денисов-Уральский, генерал Шенк и ювелир Липин. Они взяли их в аренду на 40 лет. Но не тут-то было, все их карты спутала Октябрьская революция.

Советская власть забирает все разработки в свою собственность, впрочем, как и все другие месторождения Урала. В 1924 году на Мариинском прииске старатели находят так называемый «Скутинский клад» – богатое месторождение изумрудов. Найденные изумруды направляют прямо в Москву, а место находки изучает академик А. Е. Ферсман.

Постепенно поселок становится объектом особой важности, куда можно было проехать только по спецпропускам. Его территория превратилась в зону «ускоренного построения коммунизма», где снабжение дефицитными продуктами и «шмотками» было поставлено на куда более высокий уровень, нежели в столице Среднего Урала Свердловске. Причина привилегированного положения была окутана завесой тайны и только самые посвященные знали, что в шахтах возле поселка Малышева добывали крайне необходимые для оборонной промышленности страны редкоземы: бериллий и тантал. Оказавшись в тени стратегической задачи, добыча изумрудов отошла на второй план. Драгоценные камни превратились в отходы, попутный продукт. Породу безжалостно рвали динамитом, отчего ценные зеленые минералы трескались и разлетались на части.

На второй год войны шахты и фабрика поселка имени Малышева входят в систему Государственного горно-металлургического комбината № 3, выпускающего важную оборонную продукцию, так называемую лигатуру – бериллиевую бронзу, которая входит в состав брони советских танков и самолетов».

Таисия отложила планшет.

– А дальше что? – с нетерпением спросила неугомонная Лилия. Ее глаза блестели. Было ясно, что девушка, почти как наяву, представляет переливающиеся зеленые камни чистейшей воды, сережки и диадемы из золота и серебра, украшающие женские головы и шеи.

– Во время войны всем было не до изумрудов. Оборонные заводы требовали не его, а бериллий. Карьеры взрывали динамитом. Сколько при этом было уничтожено драгоценных камней, одному Богу известно. Порода шла в отвал, из нее стали делать железнодорожную насыпь, чтобы затем проложить узкоколейку от поселка Малышева до городка Асбест.

Тая вновь уткнулась в планшет и продолжила чтение:

«Пока наше государство именовалось Союзом, на долю СССР приходилось 10 % объемов мировой добычи изумрудов, но за счет качества камней достигался высокий объем продаж – до 300–400 миллионов долларов. Некоторые уральские камни имеют желтоватый оттенок, что, по мнению ювелиров, придает им неповторимость и, естественно, дополнительную ценность. А еще в поселке Малышева попадаются особые экземпляры, способные украсить любой минералогический музей мира. Каждый такой камень получает персональное имя: «Шахтерская слава», «Новогодний», «Звездарь», «Президент» и оценивается специалистами гораздо дороже обычных.

На фоне громкой славы уральских камней, происходящее в последние годы на Малышевском руднике, выглядит удручающе. Причин много: развал постсоветской экономики, головотяпство, рвачество и криминал».

– И все? – возмутилась Лилия, – Так мало? Тоже мне, всемирный разум. Картинки-то хоть есть?

Она взяла в руки планшет.

– Ага, вот еще нашла, слушайте:

«Уже к 1862 году на уральских изумрудных копях было добыто 142 пуда». А это, между прочим, 2 272 килограмма драгоценных камней, – быстро сосчитав в уме, добавила от себя девушка.

«Копи представляют собой комплекс месторождений и рудопроявлений драгоценных камней, содержащих примеси изумруда, хризоберилла, фенакита и эвклаза, а также золота, молибдена и вольфрама. Это единственное в мире коренное месторождение александрита», – продолжила чтение Лиля.

– На сегодня оно полностью выработано, – поубавила восторг девушки учительница. – Уральские александриты считались лучшими и, в свое время, являлись эталонами качества. Лишь уральский александрит при дневном освещении имеет оттенок, напоминающий цвет изумруда. Площадь прииска составляет 1,5 км2, на которой произведены всевозможные разведочные и эксплуатационные работы.

Марго поднялась с дивана.

– Все, дорогие мои любительницы ювелирных украшений. На сегодня информации достаточно. Дочь, ступай к себе наверх. Выучи уроки, потом можешь изобразить камушки на бумаге. А мы с Таисией Сергеевной поглядим, какое у тебя воображение.

– Маргарита Сергеевна, я случайно услышала часть вашего разговора с генералом. Можно я буду вам помогать? – Тая преданно посмотрела в глаза Марго. – Мне денег не надо, я бесплатно все, что нужно буду делать.

– Тая, дорогая моя. Что нужно делать я и сама еще не знаю. Завтра будет очередная папка, очередная порция информации. Как там говорила незабвенная Скарлетт О’Хара: «Я подумаю об этом завтра». Кстати, ты часом не знаешь, это не в четь нее названы псевдо английские утюги и чайники?

На следующее утро, включив компьютер, Марго мгновенно получила следующую партию документов. Она, конечно, ждала их, но думала, что они прибудут, как обычно, с нарочным или от уже известного адвоката. Но информация поступила по-современному, простым приложением к электронному письму от сотрудников Тараса, но за его витиеватой подписью.

Генерал сообщал: «Три года назад одному уральскому старателю по кличке «Тьма» удалось найти великолепный камень весом 28 карат. Он загнал его чуть ли не за ящик водки людям Комусова, который до настоящего времени является руководителем местной ОПГ. Камень несколько раз переходил из рук в руки, пока в одном из екатеринбургских вузов не был продан за 50 тысяч долларов, а затем вывезен за границу. Там изумруд ушел к следующему владельцу за 600 тысяч долларов, а позже, уже ограненный, куплен в США за 1,2 миллиона долларов.

Оборот изумрудного сырья попытались поставить под свой контроль наиболее мощные преступные группировки Екатеринбурга. А на стадии реализации камней местные «братки» активно налаживали связи с коллегами из столицы и других регионов России. Круг желающих погреть руки на изумрудах разрастался. Несколько месяцев назад, на выезде из поселка, были задержаны три человека Комусова с отборными камнями на сумму несколько сот тысяч долларов. Стало ясно, что к нелегальной продаже Малишевских изумрудов подключились «знатоки» ближнее и дальнее зарубежье, а также представители столичной армянской диаспоры.

В криминальном сводках по Свердловской области все чаще стали упоминаться сотрудники Малишевских предприятий. В 1995 году был задержан генеральный директор АО «Изумрудные копи Урала» Михаил Цыкалов по обвинению в незаконных операциях с валютными ценностями и попытке реализации 117 килограммов драгоценных камней через банк «Лефортовский» эстонско-германской фирме B&E.

Тогда суд признал Цыкалова виновным и назначил ему наказание условно. А спустя несколько лет в Москве, при попытке вывезти контрабандой ограненные уральские изумруды на сумму 647 тысяч долларов, был задержан гражданин Греции Кардашидис, бывший россиянин Павел Кардашов. В ходе следствия выяснилось, что «новый грек» имел доверенность на заключение контрактов за рубежом от «Изумрудных копей Урала» и право распоряжаться продукцией данного акционерного общества. Только вот правом нелегального вывоза драгоценных камней из России его никто не наделял.

Увы, в те времена предприятию приходилось работать на два рынка – легальный и теневой. Судьбу подобных предприятий можно было легко предсказать: АО «Изумрудные копи Урала» умело обанкротили. Сейчас богатейшие предприятия сплошь и рядом влачат жалкое существование. Суды завалены исками Малишевских работяг. С каждым годом долги предприятия растут, а надежды, что горные выработки вновь заработают, тают. Пока с трудом хватает сил на поддержание шахты в рабочем состоянии. Пятьдесят горняков, занимающихся водоотливом, собрались увольняться, шахты могут оказаться под угрозой затопления.

Теперь о главном. В Москве сотрудниками соответствующих органов были задержаны руководители фирмы «Тантал плюс», (надеюсь, тебе аналогия понятна?). Обвинение предъявлено стандартное – афера с драгоценными камнями. В ходе обысков изъято несколько тысяч бриллиантов, изумрудов и рубинов, в основном добытых на уральских месторождениях, на сумму свыше 200 миллионов долларов. Когда началась эта спецоперация по задержанию членов «изумрудной мафии», подельники стали физически устранять друг друга.

На данный момент, я думаю, информации у тебя вполне достаточно. Теперь о твоем задании. В вашем славном городе некоторое время назад был арестован некий субъект по кличке «Дима Свердловский». По некоторым соображениям мне в этом деле сейчас светиться никак нельзя, поэтому прошу тебя, в порядке частного сыска, собери всю информацию об этом «Диме» и, самое главное, нащупай, если сможешь, его связь с Комусовым или Шагряном. Буду тебе премного благодарен.

р. s. Еще раз напоминаю, что твоя работа носит сугубо частный характер, поэтому на обильную помощь со стороны следственных органов рассчитывать не стоит. Отрабатывай свой частносыщецкий хлеб сама и никаких Силуяновых! Удачи».

«Легко сказать – собери информацию на „Диму“. Как собрать? Все, что знает следственный комитет – знает и Тарас. К олигарху Силуянову обращаться нельзя – генеральское табу. Причем, несколько раз подчеркнул. И что дальше, в какой архив идти? А она грешным делом подумала, что ей денежки, и не малые, адвокатская контора за „красивые глазки“ отвалит».

Марго, как всегда в подобных случаях, позволила себе заварить крепкого «запретного» кофе. Забралась с ногами в кресло и стала вертеть в руках телефон.

«Кто мне может помочь? Понятное дело, уж никак не «Скромная Тая». Она великолепный историк и даже неплохой начинающий аналитик, но здесь нужен другой человек. Максим Каверин? Но он знает даже меньше, чем московский генерал. Тарас же четко написал об этом. Вот «Сила» – да. Тот бы мигом через своих собрал все, что нужно. Но, стоп! А Хельга? Да она в декрете, воспитывает своего Гришку. Но ведь она рвется в бой и у нее полным-полно подружек в разных сыскных и прочих конторах, например в «паспортом столе».

И так, набросаем план работы.

Таисия занимается местом проживания «Димы» в нашем городе. Где-то же он жил, пока не перебрался на казенные харчи? Наверняка там, где он жил, обитают вездесущие «бабушки-старушки», которые все видят, все замечают.

Хельга занимается сбором официальных, не совсем официальных и совсем не официальных запросов. Даст Бог, что-то да нароет.

Я. Чем займусь я? А я займусь участковыми и ювелирами. Раз «Дима» связан с камушками, значит, без ювелиров ни как не обошлось».

Легко составить план, не очень трудно поставить задачу, но как же трудно все это выполнять. У сыночка Гришеньки начали прорезаться зубки, он постоянно капризничал и требовал к себе особого внимания. Поэтому все остальное молодая мама Хельга отодвинула в самый дальний угол своей памяти. Участковый инспектор района, в котором снимал жильё Дмитрий, по кличке «Дима свердловский», был на совещании в управлении. Затем участвовал в какой-то важной операции, потом давал показания в местном суде, затем… В общем, встреча с этим неуловимым человеком откладывалась на следующий день. Потом, как обычно, на следующий, потом на следующую неделю.

И только неутомимая «Скромная Тая» быстро вошла в доверие к глазам и ушам старой пятиэтажки, в однушке которой квотировался «Дима», и собрала весьма подробную информацию о «собутыльниках окаянного злыдня».

Оказывается, «Дима-злыдень» проживал не один, а с маленькой девочкой лет 6—8-ми, чернявой такой, толи цыганкой, то ли таджичкой. Больших пьянок не устраивал, хотя народу к нему ходило немало, по виду «все уркаганы и бандюги отпетые». Когда любопытные бабуси приставали к нему с расспросами на счет дитяти, он их отшивал самым, что ни на есть, отборным матом, за что тут же и получил прозвище «Злыдень».

Марго позвонила Каверину:

– Друг мой, Максим. Там у тебя на нарах чалится некто Дмитрий Гратский, по кличке «Дима – свердловский». Будь добр, ответь мне по старой дружбе, ты куда девочку дел, которая с этим Васей проживала? И вообще, могу ли я с этим подследственным пообщаться?

Скорее всего, Максим получил соответствующие инструкции от генерала Романца, поэтому на встречу с арестованным Гратским согласился сразу, а вот про девочку впервые слышал. Где она сейчас находится, он не имеет ни какого понятия. Задержали «свердловского» на улице, ребенка при нем не было. Во время обыска на квартире, никаких детских вещей не обнаружено, сам гражданин Гратский о девочке не обмолвился ни одним словом.

«Да. Все веселее и веселее становится. Теперь еще и ребенка искать надо, и срочно. Или нашим бабушкам-старушкам эта девочка – цыганка померещилась? Хотя, вряд ли – девочка безусловно была. Но зачем она отпетому бандюге? Странно. Если он ее похитил, то почему она на людях не кричала, не вырывалась? Она же не совсем кроха, значит, она доверяла бандиту? Может быть, это его дочь, тогда где же ее мать? Вопросы, вопросы, вопросы. Эх, подключить бы сюда господина Силуянова. Как раз все по его масти. Тарас, зараза, нарочно, что ли, запретил мне с „Силой“ общаться? Вот теперь крутись, как хочешь».

Обдумывая все это, Маргарита по привычке крутила в руках сотовый телефон, разве что не грызла его, как шариковую ручку или карандаш. Она нашла в записной книжке телефона номер и позвонила знакомому психиатру Олегу Валерьевичу Киму (см. повесть «Дело о «Македонском»).

Ким действительно был специалистом от Бога. Профессию свою любил превыше всего. Его методики использовались почти во всех психиатрических больницах страны. Соответственно, и завистников всех мастей у него хватало. По сему, потолком его карьеры стала должность главврача в соответствующей клинике областного центра.

– Олег Валерьевич, это Крулевкая. Надеюсь, вы меня еще не забыли? Мне опять нужна ваша помощь. Я буду беседовать с одним подследственным, и хотела бы попросить вас присутствовать при этом нашем разговоре. Не откажите, пожалуйста, старой больной женщине.

– Маргарина Сергеевна, я так понимаю, вы сейчас на комплимент напрашиваетесь? Если вам очень надо, я буду непременно! Назначайте время. Вот только позволят ли мне принести в вашу контору мою громоздкую аппаратуру? Сомневаюсь я как-то. И будет ли это законно с точки зрения нашей юриспруденции?

– Олег Валерьевич, дорогой мой, можете не сомневаться. Я в данном случае выступаю исключительно, как частное лицо, по поручению московской адвокатской конторы «Иммануил Хаинц и партнеры». Уверяю вас, чинить какие – либо препятствия нам никто не будет.

В комнату вошла, тяжело дыша и отдуваясь, раскрасневшаяся Хельга, держа перед собой большой пакет, перевязанный ярко – синей лентой. Крестник в пакете, спал сном праведника, при этом не забывая посасывать яркую соску-пустышку в виде большого сердца с колечком.

– Еле успокоила и накормила. Теперь пару часов точно проспит, – произнесла молодая мать, доставая свое ненаглядное чадо и укладывая его на диван. – Маргарита Сергеевна, вот вам информация, которую я успела раздобыть, – шепотом продолжила Хельга, доставая из кармана мятые листки бумаги. – Можно, я на кухню чаю попью?

И не дожидаясь ответа, исчезла за дверями.

Листков было много, они были исписаны четким женским почерком и содержали в себе уникальную информацию.

«Неужели Тарас этого не знает? А если знает, то зачем заставляет меня собирать ее снова?»

На листках рассказывалось, что супруга одного из руководителей областного уровня уличила своего благоверного на очень не благоверных делах. Дело обычное, житейское. Новая шубка или поездка на Мальдивы быстро восстанавливает пошатнувшееся семейное счастье. Но дамочка, как говорится, «закусила удила». Вернуть ее благосклонность, а, главное, молчание при общении в определенных кругах, могло только уникальное ювелирное украшение – в единственном экземпляре, изготовленное исключительно на заказ и очень сильно весомое, в смысле карат.

Местные ювелиры, за соответствующее вознаграждение, посоветовали обратиться на Урал, к господину Комусову, у которого, вероятно, нужные камушки в необходимом количестве имеются.

Теневой хозяин Малишевских копий такого размера камушки за банальные деньги продавать наотрез отказался, а попросил у заказчика специальный гранильный станок. Дело в том, что легально заказать подобный товар из-за границы никак нельзя, на это потребуется куча согласований на самом высоком уровне. Дальше шло подробное описание, как чиновник обратился с официальным письмом в соответствующий научно-исследовательский институт; как там изготовили и отгрузили в нашу область уникальный экспериментальный образец; как этот образец чудесным образом в пути следования был переадресован и вместо солнечного юга отправился на далекие уральские горы.

«Вот, бабы. Мы, вроде бы, и слабый пол, а горы, скажем для примера, уральские, одним словом свернуть можем». Марго подняла глаза и увидела, что Хельга сидит напротив, тихонечко грызя засохшую хлебную коврижку.

– Когда ты все это успела нарыть? – Марго поднялась и ласково обняла хрупкую молодую женщину.

– Кое в чем супруг помог, кое – что подруги из отдела по борьбе с экономическими преступлениями шепнули.

– Ну, а заветные камушки в наш город поступили? Заказ для чинуши этого был исполнен? И вообще, он все еще на свободе? – Марго хотела узнать ответы на свои вопросы немедленно и в полном объеме.

– Ответственный товарищ на свободе, с ним ничего не случилось. Даже дела никакого не завели, просто сняли с одного места и переставили на другое. Вы же, Маргарита Сергеевна, о подобных рокировках лучше меня осведомлены. Об остальном мне пока никакой информации собрать не удалось. Но я буду дальше работать. Вы, пожалуйста, не сомневайтесь.

Маленький мальчик проснулся, тут же выплюнул соску и стал настойчиво требовать материнского молока.

– Он у меня ненасытный, – вздохнула Хельга, подняла сынишку и ушла в другую комнату.

«Ну, и что дальше? Как связать все это воедино? Малышевский рудник на далеком Урале, уголовника Диму, сидящего в местном СИЗО, какие-то камни, доехавшие или не доехавшие до нашего города, неизвестно где обитающего Шагряна, совершенно не интересуют. Тарас со своей командой чего-то там недоделали, а ты Крулевкая давай, таскай каштаны из огня. Думай, Марго, думай. Включай свой тумблер, что-то он у тебя давненько не щелкал. А может ты, королева, действительно стареешь, и тебе ничего не остаётся, как неверных мужей выслеживать?».

Она поднялась с кресла и хотела отправиться на кухню сварить себе кофе или, на худой конец, выпить пакетированного чай. Но тумблер в ее голове таки щелкнул.

«Стоп! Ювелиров у нас в городе раз, два и обчелся. Все друг друга хорошо знают, и заказ на такое изделие в их среде никак не утаишь. Да и в одиночку уж точно не изготовишь. Значит, если они его сделали, то, как говорится, драгоценная пыль где-то на языке осела».

Рука женщины уже тянулась к телефонной трубке.

– Наум Лазаревич, здравствуйте. Вас беспокоит Крулевская Маргарита Сергеевна. Извините, что опять мне понадобилась ваша консультация (см. повесть «Дело о сельском монументе»).

– Дорогая Маргарита Сергеевна. Вы же знаете, что я вам благодарен по гроб жизни, – ответила трубка голосом ювелира с характерным акцентом жителей земли обетованной. – Как поживает достопочтенный и многоуважаемый господин Силуянов? Как процветает ваше совместное сыскное бюро? Если вам не надоела моя невзрачная физиономия, и вы хотите ее непременно лицезреть, то через пару-тройку десятков минут я буду иметь честь засвидетельствовать свое искреннее почтение лично.

Много лет назад его обвиняли в краже государственной собственности, и ей стоило не малых сил разобраться во всех хитросплетениях тогдашних предприятий Службы бытовых услуг. Наума Лазаревича, конечно, осудили, но он получил условный срок, что в те времена было крайне редким случаем. Марго за это схлопотала выговор в устной форме. С формулировкой, прекратить заниматься защитой подозреваемых, а более тщательно готовить обвинительные заключения для суда, даже если доказательной базы не хватает.

Через несколько минут во двор, визжа тормозами, влетело желтое такси, а еще через минуту ювелир уже протягивал ей большой букет белых роз и коробку дорогих конфет.

«Интересно, где он все это успел раздобыть?» – подумала женщина, принимая подарки.

После получаса воспоминаний и многочисленных комплиментов дошла очередь и до серьезных вопросов о заказе на оригинальное и дорогое ювелирное украшение для знатной дамы.

– Не буду, как это говорится в определенных кругах, «финтить и валять Ваньку». Заказ такой поступил. Скажу вам честно, очень дорогой заказ. Ни один из нас в одиночку такой заказ не потянул бы. Там одного золота. Причем, сами понимаете, не 585 пробы, должно было быть, ух, сколько. Даже страшно эту цифру произносить, плюс еще платина, ну, и камни соответствующие. Только вот заказ этот до сего дня так и не исполнен. Металл нужный мы, конечно, поскребя по сусекам, собрали, но вот камушки так и не получили. Причем, хочу заметить, камни должны были прибыть самородковые, не граненные. А это еще та работа. Мы же не государственный гранильный завод, тут и оборудование соответствующее найти надобно, и, главное, специалиста подобрать. Представляете, какую подготовительную работу мы провели, сколько потов с нашего брата сошло, а камней и по сей день нет. И кто нам теперь возместит понесенные убытки? Сами понимаете, к такому заказчику на прием не придешь, счета для оплаты не представишь. Вот сидим и не знаем, как быть. Может, вы по старой памяти подскажите, прибудут к нам камешки ли как?

Психолог часа два настраивал свою громоздкую аппаратуру. Что-то вымерял, фотографировал и смотрел на полученные кадры. Марго, сидя в углу, терпеливо ждала окончания этой затянувшейся процедуры. Наконец, все было готово и ей милостиво разрешили привести арестованного. С другой стороны за полупрозрачным окном собрались все свободные сотрудники Следственного комитета. Всем не терпелось посмотреть на результаты допроса, проводимого с помощью мудреной техники.

Крулевская задавала арестованному самые обыденные вопросы:

– За что вас задержали и какие обвинения предъявлены?

– Да вот, сопротивление органам оказал. Но я же не знал, что это органы. Они на словах только сказали, а ксивы свои уже потом тыкать стали, когда руки вывернули. Аж в глазах потемнело. Ну, еще пушку у меня нашли. Так куда ж без нее, если ваши блатные на каждом углу беспредельничают? Дамочка, я к вашим вообще без претензий, они свою работу сделали. Отсижу свой пятерик и полечу белым лебедем на родимую сторонку. Чего ты тут лясы со мной точишь? Давай, я бумаги нужные подпишу и отправляй меня к братве в камеру, мне там как раз банковать выпало.

– А где ваша черноволосая девочка? – вдруг неожиданно и прямо в лоб спросила женщина.

– Какая девочка? Не знаю я ни какой девочки. Нам это, жениться и детей иметь вообще западло. Сама же знаешь.

Но при этих словах, какая-то совсем невидимая тень пробежала по его лицу.

– Я сейчас приглашу сюда ваших соседей по дому, и они дружно подтвердят, что с тобой «Дима – свердловский» была девочка лет 6—8-ми. Ты ее убил? Колись быстро, где труп ребенка?

Глаза Марго полыхнули гневом.

Вор опешил от такого вопроса. Он опустил голову и молчал. Ким знаком показал, что бы его увели. Марго быстро нажала кнопку и вызвала конвой.

– С девочкой что-то случилось. Но этот Дима тут не причем, – сказал Олег Валерьевич, когда за подследственным закрылась дверь. – Вот посмотрите сюда.

И он вывел на большой экран серию сделанных фотографий.

– И что все это значит? Поясните.

Марго внимательно всматривалась в лицо обвиняемого, не видя в фотографиях особой разницы.

– Если позволите, то я смею предположить, что ребенка у него отобрали и он не смог его защитить. Но это всего лишь моя гипотеза, не более того.

– Каверин, ты там сейчас стоишь за стеклом, сделай милость, явись народу, – Марго посмотрела на пустую стену.

Через минуту в комнату вошел Максим, держа под мышкой тощую папку.

– Ну и что ты имеешь сказать по этому поводу?

При этом Маргарита потянула к себе папку и без промедления открыла ее.

– Вы же знаете, Маргарита Сергеевна, что по имеющейся у нас информации именно «Дима – свердловский» должен был доставить нашим ювелирам необработанные изумруды для этого злополучного колье. Вот мы и искали повод его задержать и обыскать.

– Ну и что, нашли повод? – с ехидными нотками в голосе спросила женщина.

– Он в кафе буянил, требовал, чтобы ему водки в долг налили, а у самого полные карманы денег.

– Максим, неужели ты не понял простую прописную истину? Он сам на нары просился. Вопрос только – почему? Понятное дело, ни каких изумрудов при обыске ни у него, ни в квартире вы не обнаружили. Так?

Максим потупил взгляд.

– Вы, как всегда, правы. Никаких камней мы не нашли на допросе, он о них так же ничего не сказал. Можете сами посмотреть протоколы. А о девочке я только от вас узнал, поэтому его и не спрашивал.

– Ну, хотя бы об этом мифическом Комусове ты информацию соизволил собрать? Это, вообще, его фамилия или кличка? Хоть на этот вопрос ты можешь ответить?

– Маргарита Сергеевна, так ведь Хельга с Гришкой сидит или ваши поручения выполняет? А кроме нее у меня в отделе аналитикой совсем заниматься некому, все по десятку дел имеют, работают по убийствам. А здесь не понято что – привез камни или не привез? Ни заявлений от пострадавших, ни улик. Да еще этот ваш генерал Романец дергает, а конкретного официального задания не дает. То приедет, то уедет. Со мной он даже толком и не общался, только с Факсовым. Что мне прикажите делать? У меня сроки поджимают, надо дело на этого «свердловского» в суд передавать, мы же чтим уголовный кодекс.

– Максим, а давай я сегодня вечером к вам в гости загляну на правах крестной мамы, – уже совсем миролюбиво сказала женщина. – Там и обсудим дела наши грешные, если, конечно, Гришаня позволит.

На этот раз Гришаня позволил. Он тихонько угукал в своей кроватке, теребил разноцветные погремушки, улыбался во весь свой маленький ротик, демонстрируя уже один прорезавшийся зуб и набухшие десны.

Хельга быстро сообразила на стол что-то корейско – узбекско-татарское, очень вкусное и хрустящее. Ее купажный чай был выше всяких похвал. Аромат мяты и душицы разносился по всей квартире.

– И так, давайте все же вернемся к нашим баранам, – произнесла Марго, усилием воли отодвигая от себя тонкую китайскую чайную чашку. – Кто мне точно может сказать, зачем приехал в наш город этот «Дима – свердловский»? Только не говорите, что он привез не ограненные изумруды, все это знают, на всех углах об этом талдычят, но пока это все только догадки. Если он с Урала, значит, курьер по доставке ювелирных камней. Факты у нас есть? Фактов у нас никаких нет. Пока. Далее, девочка у кого? Какая информация о ней есть?

Максим, потупившись, раскрыл папку и протянул Маргарите рисунок.

– Вот послал к этим «бабушкам-старушкам» нашего художника. Они-то сами наотрез отказались в нашу контору идти, так он на месте их опросил и нарисовал.

С листа бумаги на Марго смотрело нарисованное худенькое девичье личико с явными азиатскими чертами лица и грустными глазенками. Как художнику удалось передать эту грусть в детских глазах – его заслуга, но дело, которое ему поручил Каверин, он выполнил хорошо.

– Ну, хоть что-то. Надеюсь, ты раздал этот рисунок всем патрульным и постовым?

– Обижаете, Маргарита Сергеевна. Сразу же всех, кого можно оповестил, но результата пока ноль. Я даже местную таджикскую диаспору подключил, они-то свой контингент хорошо знают. Может, и подскажут чего.

Разговор за столом как-то сам собой затих, все сидели молча, но думали об одном и том же.

– Ой, – спохватилась Хельга. – Я же на базаре была, там у наших хороших фруктов купила. Сейчас буду вас настоящим узбекским виноградом угощать. Мне его с хорошей скидкой продали. После того случая с пацаном (см. повесть «Дело о сельском монументе»), меня там уже все знают.

Она быстро отправилась на кухню, но вернулась не с виноградом, а с небольшим листком бумаги в руках.

– Вот, кто-то в пакет с фруктами положил. Кто – не знаю. Читайте.

– «Комусов по национальности курд. Но денег на создание независимого курдского государства не дает, землякам не помогает. Аллах его наказал – дочку его единственную забрал. Так шакалу и надо. Скоро и до его нукера доберемся. Никакие стены и решетки его от кары небесной не спасут. Так ему и передай. Пусть готовится к встрече с Аллахом».

Марго вертела записку в руках. По всему было видно, что писал ее человек, неплохо знающий русский язык, но явно не славянин.

– Максим, что ты по этому поводу думаешь?

Марго передала записку Каверину. Но вместо мужа на вопрос Маргариты ответила Хельга, запросто нарушая старинный восточный этикет:

– Писал не местный, приезжий писал и приехал он сюда специально за «Димой свердловским» и, скорее всего, за девочкой. Ну, и за камнями, вероятно, тоже. На мой взгляд, это дело связано не только с криминалом, но и с политикой.

Выслушав супругу, Каверин поднялся из-за стола и, на манер своего погибшего начальника Ивашева, стал расхаживать по комнате.

– Если этот неизвестный украл девочку, то почему он еще в городе и подбрасывает записки? И ведь знает, кому подбрасывать. Хельга в декрете, но я-то на работе. То есть, записка должна была обязательно попасть ко мне. А вот покажу я ее «Диме» – не факт. Совсем не факт. Так для чего весь этот эпистолярный жанр?

В голове Марго щелкнул ее знаменитый тумблер.

– Дорогие мои сыщики. Этому писаке глубоко плевать на «Диму», ему Комусова достать надо. Вот он нам наколку и дает. Мол, ройтесь товарищи сыскари, в биографии этого бандита. Можете даже сообщить ему о девочке, если его нукер «свердловский» уже не сообщил. На мой взгляд, именно там, на Урале собака зарыта.

Хельга подняла глаза на мужа.

– На Урал я тебя не пущу. Пусть там местные работают, нечего тебе у людей хлеб отнимать. У тебя вот ребенок маленький имеется, ему отец требуется живой и здоровый. А рассказы о храбром папаше, павшем смертью героя, ему совсем ни к чему.

Голос женщины дрожал, и Марго поняла, что Хельга очень любит Максима и ей глубоко плевать на борьбу курдского народа за создание собственного государства.

Маргарита по обыкновению обняла молодую женщину за плечи.

– Никто твоего благоверного никуда не посылает и, вообще, пора передать всю нашу информацию господам из адвокатской конторы «Иммануил Хаинц и партнеры». Ведь это у меня заключен договор с ними на предоставление консультационных услуг. Вот пусть они там и решают вместе со своим всемогущим генералом Романцом, кому на Малышевский рудник лететь.

– Я прямо с утра пошлю свою молодежь на рынок, чтобы они мне быстренько этого писаку доставили, под белы рученьки.

Максим потянулся к сотовому телефону.

– Как же. Сидит этот революционер и ждет, когда за ним наши доблестные власти пожалуют? Ты же понимаешь, что он наверняка не один? Вряд ли ему одному удалось у такого отпетого бандита как «Дима – свердловский», да еще и вооруженного, девочку отбить. Да еще так его напугать, что он решил быстренько у нас в СИЗО спрятаться и на срок пошел за милую душу.

Марго тоже встала и стала расхаживать по комнате вслед за Максимом. Гришаня попытался приподняться, у него ничего не получилось. Но он не заплакал, а удивленно наблюдал, как взрослые люди ходят по комнате друг за другом и размахивают руками. Наконец, ему этот спектакль надоел и он решил показать, кто в этом доме главный. Его голосок мгновенно вернул всю честную компанию на грешную землю. Новое народившееся поколение требовало к себе полного и безоговорочного внимания.

Максим вызвался отвести Крулевскую домой.

– Маргарита Сергеевна, я все ждал от вас одного вопроса, но так и не дождался. Тогда я задам его сам, можно?

– Валяй.

В голове Марго мысли носились взад и вперед: то выстраиваясь в цепь, то, вдруг, принимались водить хоровод.

– Почему этот наш защитник угнетенного народа такой осведомленный? Допустим, он участвовал в похищении девочки, но откуда он знает Хельгу и, естественно, меня, если он не местный, а приезжий? Значит, у него есть здесь свои люди. А этих людей, наверняка, знают люди Силуянова. Я правильно мыслю?

– Мыслишь ты, конечно, правильно. Даже очень правильно, но господин генерал строго настрого запретил подключать сюда «Силу». Я думала, ты в курсе. Ты мне лучше скажи, как твое сыщицкое чутье подсказывает – девочка все еще в городе или уже на другом конце земли? Надеюсь, расправиться с ребенком не посмеют даже самые отпетые революционеры. Короче, докладывай генералу информацию, добытую из своих источников, а я из своих. У него там народу много, пусть думает, как дальше поступать. Все, у меня уже глаза слипаются и, вообще, у меня строгий врачебный режим.

Машина, шурша резиной, вкатилась во двор нужного дома.

Тарас прилетел первым рейсом. Потребовал, чтобы для него, не смотря на ранний час, открыли понравившийся ресторан «Пелопоннес», вызвал туда Крулевскую и Каверина.

– Тарас, старина, ты забываешься. Я не у тебя на службе, а всего лишь твой консультант по договору и не более того. Зачем ты людей ресторанных потревожил? Им обеды готовить надо. Сие заведение только с 12-ти часов открывается. Власть свою показываешь? Нехорошо.

Марго не выдержала и, прикрывая рот ладонью, по-девичьи зевнула. Каверин сидел напротив генерала и молча пил кофе.

– Все? Высказались, голуби мои сизокрылые? И так, первое, госпожа частная сыщица.

Он сделал ударение на слове «частная».

– У тебя и в офисе и дома полным – полно жучков. И дай Бог, если этих тварей тебе наставил твой дружек Силуянов. Я ведь предлагал тебе перебраться ко мне, не захотела. Вот теперь и расхлёбывай. Эти люди, что дочку Комусова похитили, не в городки в городском парке играют. Представляешь, что там, на Урале, произошло, если руководитель крупнейшей О. П. Г. аж бегом свое чадо переправил сюда, от греха подальше. В записке все правильно сказано, Комусов по национальности курд, но прежде всего он вор в законе. Детей ему иметь не полагается, вот девочка и жила отдельно. Понятное дело, отец о дочке на каждом углу не кричал, но они узнали. Далее, в соседней области произошла серьезная бандитская разборка. Трупов – целая гора. Я предполагаю, что Комусов послал своих самых отпетых головорезов девочку освободить, но ничего не вышло – полегли все. Причем, среди трупов мы не обнаружили ни одного курда. Сечешь момент? Их «Бешмерга» (курдские военизированные отряды) в Ираке и Сирии сейчас так воюют, что всем чертям жарко, а наши местные бандиты для них просто, как куклы тряпичные. Так для тренировок.

Девочку они, конечно, не убьют. Коран это не позволяет, тем более, что она, как минимум, на половину тоже курдка. Но вот выкуп за нее потребуют – мама не горюй.

Теперь тебе, друг мой Максим. Этого «свердловского» в одиночку, и срочно. Охранять, как зеницу ока. Сам понимаешь, Комусов а бы кому собственное дитя не доверил бы. Хитер, паразит, хотел одним махом и дочь подальше отправить, и камушки заказанные местным ювелирам доставить.

Каверин открыл было рот, но генерал махнул рукой.

– Да знаю я, что изумруды эти треклятые пропали. Короче, давай, королева, сюда этого своего Силуянова. Один хрен он все равно в курсе всех наших дел, и, главное, Комусов через него что-то нам передать хочет. Звони ему прямо сейчас.

Если бы вы знали, как мне не хочется с ним за одним столом сидеть, да, видать, ничего не поделаешь. Эй, вы там – официанты, мухи сонные! Хоть пожрать принесите, что есть? Элитный ресторан называется…

Тарас уплетал за обе щеки мусаку с картофелем, запивая критским вином Рапсани. Марго дозвонилась до Силуянова, однако того не было в городе. Он находился в дороге, но попросил поставить телефон на громкую связь, чтобы все слышали, что он будет говорить. Каверин уехал дать личные распоряжения и подписать все необходимые бумаги о переводе «свердловского» в камеру одиночку.

Маргарита положила телефон на стол.

– Романец, я знаю, что ты меня ненавидишь. Тебе, наверное, будет легче, если я скажу, что это взаимно.

Через треск эфирных помех донесся до присутствующих голос олигарха.

– Однако, так судьбе было угодно, чтобы сейчас мы с тобой оказались по одну сторону баррикады. Ладно, заканчиваю прелюдию и перехожу к главному. Первое, никакие камеры местного СИЗО не спасут «свердловского». Считай, что ему уже вынесен смертный приговор и спасти его можешь только ты, генерал. Слышишь меня? Только ты.

– Каким это образом? – Тарас кое-как проглотил очередной кусок мусаки.

– Не буду я все растолковывать. Если тебе нужна шкура этого «залётного», быстро переправляй его в изолятор ФСБ. Только там его не достанут, и то не факт.

– Ну, это мы еще поглядим.

Бас генерала громыхал на все помещение. Марго подумала, что Тарасу будет, чем заняться на пенсии, кроме огорода. С таким голосищем его в любой певческий коллектив возьмут, и сразу на роль солиста.

Силуянов проигнорировал реплику Романца и спокойно продолжал:

– Комусов предложил мне, а я, как законопослушный гражданин нашей страны, предлагаю вам очень большое количество карат в самородковых изумрудах, а так же солидную долю в акциях фирмы «Тантал». Я же говорил, что мы с вами на этот раз одной веревочкой повязаны.

– И за что это нам такая благодать от Комусова назначена? Неужто за его дочку? Что-то плохо верится в такую щедрую отцовскую любовь.

Тарас вытер рот фирменной салфеткой с тиснением карты далекого греческого полуострова.

– Ты, генерал, зря такие слова говоришь. Комусов человек уже далеко не молодой, да и хворей разных у него пруд пруди. Никаких других детей у него уже точно не будет.

– Что-то я не понимаю, на кой ляд ему такие барыши нам предлагать, если их можно просто отдать, как выкуп за девчонку? Ведь его соплеменники именно этого и хотят или я чего-то не знаю? Так говори, не тяни «пушистого» за хвост.

Тарас в сердцах скомкал и бросил салфетку на стол.

– Ничего ты не понимаешь, а еще погоны генеральские носишь. Если просто выкуп отдать, хотя бы даже соплеменникам, то это на раз короны лишится, а, может, и жизни заодно. Ни один законник на такое не пойдет. А вот попросить другого, например, меня, так это вполне по понятиям. Усек, бас ты наш не народный?

– «Сила», а тебе какая радость нам помогать? Это что, теперь тоже по понятиям?

В голосе генерала зазвучали нотки ехидства и иронии.

– Романец, тебе, наверно, доподлинно известно, что я сам лично, очень много лет назад, свою корону сложил, когда собирался сочетаться законным браком с той женщиной, которая сейчас рядом с тобой сидит. И дитё у нас имеется, хоть и не кровное, но общее и любимое. И что бы ты знал, тоже девочка. И я жуть, как не люблю, когда детей в злые взрослые игры впутывают. Поэтому я с самим чертом договор заключу, чтобы у ребенка детство было спокойное и радостное. Государство курдам надо собственное – да ради Бога; деньги, изумруды для этого требуется – добывайте каким угодно способом, но деток малых оставьте в покое. Это не их Аллах, ни наш Иисус не позволяет.

Марго сидела тихо и вспоминала. В голове проносились картинки бессонных ночей, когда она металась между долгом и чувством, как потом новоиспеченный олигарх в шикарной белой тройке, припав на одно колено по-рыцарски, просил ее руки, но было уже поздно. Диагноз обжалованию не подлежал. Она видела образ чудотворной иконы «Всецарицы» – последней надежды онкологических больных; глаза удивительных врачей, готовых пожертвовать своими жизнями ради прибавки нескольких дней жизни своим подопечным.

В голове роем проносились картинки из жизни ее «Сыскного бюро» и дела, которыми приходилось заниматься (см. повесть «Нам теперь всё льзя»).

Как-то совершенно тихо и незаметно в комнату вошел Максим Каверин и сел на краешек стула в углу.

– Короче, генерал, я к вечеру доберусь до города. Тогда встретимся и все обсудим. Кое-какой план у меня уже вырисовывается. А что бы тебе улучшить пищеварение, скажу, что «Пелопоннес» – это мой ресторан, как и хоспис под названием «Чудо» в поселке Энгал. И Дом детского творчества, и Детская библиотека, и спорткомплекс, да и еще много чего в этом городе и области…

После этих слов телефон Крулевской отключился. Тарас поднял голову и посмотрел на Каверина.

– Что сидишь, как нашкодивший лицеист? Докладывай. Перевел «сверловского» в одиночку?

Максим побледнел и не смог ответить, только мотнул головой из стороны в сторону.

– Майор, в чем дело? Докладывай!

В голосе Тараса послышался металл.

– Он умер. Повесился в камере.

Каверин разжал кулак, там был клочок простыни и какие-то закорючки.

– Что это? Как повесился? Он содержался в одиночке или нет?

– Находился в одиночке, но взял и повесился. И зачем-то записку пытался написать.

– Что там в ней? Читай.

Лицо генерала побагровело и он с силой освободил узел галстука.

– Трудно разобрать. «Шагри…. Камни в пу…», вот и все.

– Каверин, я тебя лично под суд отдам. Ты когда его в одиночку определил? Отвечай.

– Еще вчера, товарищ генерал, а сегодня хотел в отдельный бокс определить, для особо опасных. Есть у нас такой. Он под круглосуточной видео охраной находится, но не успел. Пока документы оформил, пока подписал, приехал, а он на батарее….

Тарас обречено опустился на стул.

– Официант, водки принеси. Только бутылку сразу.

– У нас только греческая «Узо», другой не держим, – раздалось откуда-то из-за плотной портьеры.

– Вот не хрести чертовы, даже водки русской у них нет. Ладно, черт с вами, несите, какая есть.

– Ты зачем эту сковородку взял? Она же только для блинчиков предназначена.

Хельга с силой отняла у Максима сковородку, на которой тот пытался пожарить себе яичницу с салом.

– Неужели в доме других сковородок нет. И тряпки вечно берешь не те, что надо. Ведь понятно же, если с рисунком, то это для стола, а если без рисунка, значит, для рук. Отойди, я сама тебе все приготовлю и в комнату принесу. Иди уже. Посмотри лучше, сын там наш не проснулся?

Максим молча отдал жене сковородку и, ни слова не говоря, ушел в комнату. Голова его была забита совсем другим, поэтому он даже не пытался обидеться на супругу. В душе он уже давно был убежден, что все сковородки должны быть универсальные: и для блинчиков, и для яичницы. Тряпки тоже должны быть универсальные: и для стола, и для рук, и даже для усов, если, конечно, у постояльцев дома таковые имеются. Вечно эти женщины усложняют жизнь. Хорошо бы только себе, так ведь и всем окружающим тоже.

Гришка спал, развалившись в своей кроватке, выставив напоказ свое устройство, свидетельствующее, что данный ребенок исключительно мужского пола.

Хельга, поняв состояние мужа, быстро сменила гнев на милость – мгновенно сварганила превосходные гренки, настрогала салат, добавила в него корейских специй, сняла фартук и вошла в комнату, благоухая ароматами приготовленных блюд.

– Ну, не сердись, Каверин. Лет через пятьдесят ты все это выучишь и запомнишь, а сейчас давай, лопай. И расскажи мне, что там у вас стряслось? Тебе же легче будет.

– Слушай, Хельга, а почему большинство женщин называют своих мужей и любовников исключительно по фамилии, которую зачастую и сами носят? Мой Кротов, мой Иваненко, мой Черных, мой Каверин, наконец.

– Не знаю. Мне, например, так удобней, но ты, друг любезный, не увиливай – что там у тебя стряслось? Я ведь тоже сотрудник комитета, хотя и в декретном отпуске.

Максим подробно рассказал о смерти подследственного и о телефонном разговоре, окончание которого ему удалось услышать в ресторане.

– Ты же понимаешь, что этот «Дима» не сам повесился, его убили. Он это предвидел и хотел что-то написать, но не успел или писал уже в последний момент.

Хельга стряхнула крошки со стола.

– Да я все это понимаю. Сейчас там серьезная комиссия занимается. Мне интересно другое, как такого бугая можно было в петлю определить и притом беззвучно? Он же хоть заорать мог, так нет, вел себя так, как агнец божий на заклании. Что в записке написано? Что это значит: «Шагри…. Камни в пу…»? Ты вот у меня аналитик, вот и давай, анализируй. А за стряпню персональное спасибо. Лучше тебя, вообще, в мире никто не готовит.

– Ну, с первой частью записки все предельно просто. Это Давлет Шагрян. Помнишь, нам про него Маргарита Сергеевна рассказывала? Они еще с братом и каким-то москвичом в Америке фирму открыли и золото с камнями драгоценными через нее из нашей страны вывозили. Одного брата арестовали, а второй, как раз этот Давлет, ареста избежал. Да он до сих пор в международном розыске по линии Интерпола. Приедешь на работу, загляни на их сайт. А вот вторая часть, это что-то уже из Шерлока Холмса. Тут без дедуктивного метода не обойтись. Ладно, буду думать. Иди, трудись на ниве борьбы с организованной преступностью. Но домой постарайся вернуться, если не за светло, то хотя бы не за полночь.

Закончить монолог она не успела. Сын пустил струю, словно заправский китенок, тем самым доказывая, что ничто человеческое ему не чуждо.

Романец, Силуянов и Марго сидели в офисе сыскного бюро. Тарас включил у себя в портфеле какое-то устройство, подавляющее всякую аудиовидеозапись, но все равно с опаской посматривал на олигарха.

– Буду откровенен, – наконец, произнес генерал. – Никакого дела о пропаже девочки не существует, никто заявления не писал, поэтому официально мы ее разыскивать не имеем права. О том, что самородковые изумруды прибыли в город, а за тем пропали, мы все знаем, но и на этот счет никакого уголовного дела нет. Малышевские рудники проверили. Куча всяких комиссий на Урал ездила, там официально никаких хищений не выявлено. Единственное дело, которое у нас есть, это убийство «свердловского». Судмедэкспертиза установила, что ему подсыпали в еду какую-то гадость, после чего спокойно вошли и повесили, инсценировав самоубийство. Над этим работаем.

Тарас зыркнул глазами на Силуянова.

– Увы, «Сила», нужна твоя команда. Я знаю, что ты и без меня девочку будешь искать, и никакие санкции и ордера для этой работы тебе не требуются. Ох, как мне не хочется этого делать, но, тем не менее, я тебе пару человек дам. Что бы еще, не дай Бог, международный скандал не учинил со своими головорезами.

Что молчишь, частная сыщица? Тебе есть, что сказать честному собранию? Что твой знаменитый тумблер подсказывает?

Тарас внимательно посмотрел на Маргариту.

– Мне есть, что сказать честному собранию. Но то, что я скажу, это все лишь рабочая гипотеза и не более того. И так. Девочки в городе, наверняка, нет и уже давно. Если бы она была здесь, не было бы никакой рыночной записки, слишком опасно. Далее. Искать ее надо в селениях Северного Кавказа, в Дагестане, Карачаево – Черкессии или в аулах нашей Адыгеи. Объясню почему. В этих населенных пунктах компактно проживают курды.

В 1999 году Армия освобождения народов Курдистана, или иначе Курдская рабочая партия, была преобразована в Народные силы самообороны, которые стали формироваться из профессиональных боевиков. Армия располагала немалым бюджетом, который пускали в оборот через подконтрольные партии бизнесменов.

Абдулла Оджалан, лидер курских боевиков, вынужден был скрываться в других странах. Об этом знало и наше Правительство. Спустя некоторое время Оджалана удалось поймать и выдать туркам, которые вынесли ему смертный приговор. Сами понимаете, после этого отношение местных курдов к российским властям соответствующее.

– Ох, ты же и умница, Маргарита Сергеевна, – Силуянов отхлебнул из кружки. – Ищи там, не знаю где, да еще там, где боевиков больше, чем мирного населения.

– Королева права, начнем искать на Северном Кавказе. И район не такой уж большой, как тут некоторым, кажется. Это приграничные аулы и селения. Прежде всего, в Дагестане, ну, и на границе с Грузией тоже. Завтра утром суда приедут двое моих людей. Имена их вам знать не обязательно, будете называть их просто «Февраль» и «Марта». «Сила», за их жизни головой отвечаешь. Если с ними что-то случится, я не посмотрю, что ты владелец заводов, газет и пароходов. Споткнёшься у меня на ровном месте. Такое частенько у нас в стране бывает, особенно с олигархами.

– Генерал, я не понял, это ты сейчас мне угрожаешь или как? Я даже не буду говорить тебе о том, что по одному моему звонку ты резко сменишь место постоянной службы на солнечный Магадан. Это и так понятно. И вообще, кончай со мной собачится. Мы одно с тобой дело делаем, нам девочку спасать надо. Давай лучше об этом думай. Даешь людей – спасибо. Не даешь, и без тебя обойдемся. Куда в первую очередь двинемся?

– На мой взгляд, двигаться надо на границу с Азербайджаном, там вероятность самая большая.

Произнеся это, Марго по прежнему внимательно рассматривала карту, которую открыла на своем ноутбуке.

– Почему в Дагестан? Поясни, пожалуйста – Силуянов так же открыл аналогичную карту на планшете.

– Я так думаю, что там с обеих сторон границы единоверцы проживают, мусульмане. И с одной стороны, и с другой, наверняка, курды имеются. А граница, сам понимаешь, у нас на замке, только ржавом.

Маргарита, кончив говорить, машинально набрала кого-то на сотовом телефоне.

– Билеты на завтра до Махачкалы заказала? Для четверых человек? Больше, на мой взгляд, и не надо.

– Шустрая ты женщина, Маргарита Сергеевна. Уже и операцию спланировала, и количество людей определила. Стратег ты наш.

Тарас скрестил руки на груди.

– Четыре человека, это максимальная группа, которая не будет привлекать особого внимания. Если больше, то это уже подсознательно вызывает чувство опасности. Тем более, я так полагаю, что «Марта» – это женщина. И еще, посмотрите сюда.

Марго повернула ноутбук к мужчинам

– Читайте вот здесь. Из Махачкалы в гастрольный тур отправляется хор дагестанских детей из местной музыкальной школы. Первая их остановка и концерт в соседнем Баку. Не кажется ли вам, дорогие мои мужчины, что в этом хоре может оказаться маленькая девочка, так нужная нам? Может, это простое совпадение, а вдруг и нет? Во всяком случае, я предлагаю в первую очередь отработать именно этот вариант. Если у кого есть что-то иное, предлагайте. Давайте обсудим.

На пару минут в комнате воцарилась мёртвая тишина. Гораздые критиковать женщину мужчины ничего иного не предложили. Всем стало и так ясно, чем заняться в ближайшее время.

На следующий день в местном аэропорту провожали группу из четырех человек. Силуянов в пику Романцу присвоил своим людям клички «Апрель» и «Май».

Под одеждой рельефно вырисовывались бицепсы и трицепсы. По всему было видно, что люди-месяцы прошли серьезную подготовку и не только спортивную. Перезнакомившись друг с другом, группа единогласно выбрала своим руководителем «Марту».

Марго про себя усмехнулась: «Так и до матриархата недалеко».

Ей очень хотелось поехать в Дагестан. Маргарите казалось, что без нее команде будет очень трудно. Она даже позвонила своему лечащему врачу Гирееву, но получила от него такую отповедь, что поняла – ее дальние поездки, увы, остались в далеком прошлом.

У стоящего рядом Силуянова зазвонил телефон. Он отошел в сторону и довольно долго общался с неизвестным абонентом. Потом почти побежал к самолету и вернул группу, уже поднимающуюся по трапу.

Возмущенным служителям аэропорта он быстро сунул несколько крупных купюр и увел всех подальше от прогревающего двигатели самолета.

– Наши общие друзья установили, что в пригороде имеется хорошо охраняемый дом. По всей видимости, девочка еще там. Не теряйте времени, постарайтесь туда проникнуть. Но под пули не лезьте, толку от этого мало. По прилету вам помогут – выдадут экипировку местной полиции, хорошее оружие, дадут человека, говорящего на местных диалектах. Остальное решите сами.

Прошло уже несколько дней, как улетели «месяцы». Вестей от них не было никаких. Генерал Романец укатил в свою «Белокаменную» решать срочные стратегические задачи. Силуянов, как всегда, мотался неизвестно где, скупая и продавая фирмы и холдинги. Максим Каверин целыми днями пропадал в Службе собственной безопасности, строча многочисленные пояснительные по поводу насильственной смерти подследственного «Дмитрия – свердловского». Марго уже было подумала, что, наверное, стоит позвонить озабоченной даме и договориться о негласной слежке за ее неверным супругом, но передумала и решила, что обязанности крёстной мамы в данный момент будут важнее. Да и о дочкином платье для выпускного вечера всё же стоит подумать. За событиями последних дней она как-то упустила столь важное дело.

Между тем, в далекой Махачкале команда «месяцев» горячо обсуждала результаты рекогносцировки на местности.

– Дом за высоким каменным забором, охрана ходит с «калашами», ни от кого не прячась. Следовательно, с местными полицейскими у них полный ажур и взаимопонимание. По сему, соваться туда в полицейской форме, якобы для проверки паспортного режима, полная лажа. Спалимся на раз, – докладывал «Февраль».

– Сколько там человек, посчитал? – уточнил «Апрель».

– Точно сказать не могу, но думаю не меньше семи. Как проверишь, сколько внутри дома сидят и носа не высовывают?

– Да, команда там подобралась серьезная. Прямым штурмом такую крепость нам ни за что не осилить. Тут думать надо.

«Марта» стала что – то записывать на бумаге…

Марго уже было собралась навестить крестника, но у самых дверей ее настиг телефонный звонок. Известная мелодия Френсиса Гойи подсказала, что звонил Силуянов:

– Слушай, можешь быстренько передать своему любезному дружку? Ну, тому, который басом изъясняется. Какие товары надо срочно перекинуть в Дагестан. Лично я ему звонить не стану, все необходимое могу и сам раздобыть, но у меня на это уйдет много больше времени, чем у него. Так что, подруга моя любезная, сделай милость, расстарайся, что бы наши общие друзья «месяцы» там зря время не теряли.

Следом за эти монологом пришла СМСка с перечнем необходимого. Маргарита прочитала послание, немало удивилась, но, тем не менее, не снимая верхней одежды, позвонила Романцу и переслала СМСку.

На закате того же дня в небе на окраине большого города парил маленький беспилотник. Шума его двигателей слышно не было. Проезжающие по близлежащей трассе автомобили и другой бытовой шум, к которому за многие годы привыкло ухо каждого человека, давали возможность маленькому, почти не заметному аппарату зависнуть над нужным строением.

Группа «месяцев» рассматривала план большого дома, одновременно смотря в монитор планшета, куда поступала видео картинка с беспилотника.

– Значит, так. Ночью я проберусь на чердак дома и постараюсь распылить пару баллончиков. Не спорить. Операцией руковожу я. Самая лёгкая из вас кто – тоже я. Кстати, где детский противогаз и ручная дрель? «Май», ты ее смазал? Давай проверим, как работает.

– Еле нашел у старьёвшиков, – ответил «Май». – Сейчас везде только электрические или аккумуляторные. Визжат, как резанные. Тяжелая, зараза. Как наши отцы и деды с такими управлялись?

Под утро, когда людей одолевает самый сон, в большом доме начался переполох. Люди метались из комнаты в комнату, хватались за головы, включали везде свет, даже прожектор. Разве, что не стреляли. Через час все смолкло. Подъехала машина «Скорой помощи», но никого не увезла.

– Ну, рассказывай, – с нетерпением потребовал «Февраль». – Где они девочку держат?

– А нет ее там. Нигде они ее не держат. Или держат в подвале, хотя это вряд ли. Тот газ, который я распылила через отверстия в потолке, кратковременно вводит людей в состояние ужаса и страха. А что делают люди в таком состоянии? Стараются спасти самое ценное. Если бы девочка была там, то они постарались бы ее куда-то увезти. Но они метались, бегали друг за другом. Таскали какие-то ящики. Один из них даже потерял сознание, наверное, надышался больше других. Это для него «скорую» вызывали. Вот, можете сами убедиться. Что могла, сняла на камеру ночного видения. Там, правда, много засветки, это когда они везде свет включили. Сами понимаете, не было у меня времени рабочие режимы на камере менять, надо было ноги уносить, пока они меня не заметили.

– И что будем делать дальше? Где нам эту девчонку теперь искать? – «Февраль» поднялся и стал за спиной «Марты». – Интересно было бы поглядеть, что у них в ящиках. Не просто же так они с «калашами» по дому разгуливают.

«Апрель» жевал кончик зубочистки.

– Хорошо, что мы в драчку не полезли, они в таком состоянии покрошили бы всех нас на винегрет.

– Я так думаю, там не совсем дураки обитают, – продолжила «Марта». – Они быстро сообразят, что массовый страх у них неспроста случился. Вояки они тёртые. Поэтому будут линять, и быстро.

«Марта» заправила бак беспилотника.

– Следим и с неба, и с земли. Если девочка все же с ними, обязательно должны засечь. Если нет, то эти вояки нам без надобности. Передаем все материалы, кому надо и продолжаем поиск по другим местам.

Ночью из ворот злополучного дома выехал микроавтобус. За ним уже следили. Внедорожник с потушенными фарами старался не отставать. Неожиданно впереди микроавтобуса остановилась и развернулась поперёк дороги большая старая иномарка.

Микроавтобус резко затормозил и свернул в кювет, пытаясь избежать столкновения. В темноте раздались выстрелы. Вспышки от стволов автоматического оружия были видны со всех сторон.

– «Марта», мы за кого? За красных, аль за белых? – шепотом спросил «Май». – Будем вмешиваться или как?

– Вмешиваться обязательно будем. Вдруг девочка в микроавтобусе, её спасать надо. Давай, стреляй в нападавших, только глушитель не забудь прикрутить. Ребята, всё. Приготовились. Выходим на счет три!

Силуянов сидел в «Пелопоннесе» и глотал стаканами слабую греческую водку «Узо» ни чем не закусывая.

Марго смотрела на него и не знала, как утешить.

– Такой парень был, в скольких передрягах побывал. Меня несколько раз от пуль и ножей прикрывал и на те, какие-то там курды выискались.

– А тебе этого генеральского «Февраля» не жалко? То же ведь, наверняка, не из простых? Скорее всего из спецназа парень был.

– Чего мне его жалеть? Он, скорее всего, по контракту служил, присягу принимал. А мой «Апрель» за совесть. Он никаких бумаг не подписывал. Я сказал – он поехал. Выходит, это я его на смерть послал.

Силуянов опрокинул очередной стакан.

– Эй там, официант, смотайся в магазин напротив. Купи нормальной водки, эта разбавленная меня ни черта не берет.

– Как его-то хоть звали, имя у него было?

Марго погладила Силуянова по руке.

– Стареешь, «Сила», стареешь. Становишься сентиментальным. Чью-то загубленную душу оплакиваешь. Это правильно, это хорошо. Раньше тебя, вообще, смерти людей мало тревожили. Твой «Апрель» не зря погиб, он девочку спасал. Невинную душу, хоть и дочку вора в законе.

– Так ведь не спас! Не было в том микроавтобусе никакой девчонки.

– За то мы теперь знаем, что на микроавтобус люди Давлета напали. Одного из них эта шустрая «Марта» подранила. Его сейчас, кому положено – допрашивают. Операция продолжается. Не раскисай, олигарх. Как говорит Иннокентий Николаевич: «Всё перемелется – мука будет!».

В Силуяновском телефоне Масяня задорно пропела: «Ой, СМСка пришла. Наверное, что-то важное сообщают».

Сообщение было действительно важное. Шагрян вышел на контакт с оставшимися в живых «месяцами» и готов обменять девочку на 100 % акций фирмы «Тантал». Все акции должны быть переоформлены на грека Петрониса, подданного Республики Кипр. Как только пакет с документами будет доставлен в Махачкалу и передан из рук в руки, девочка обретет свободу.

У Силуянова хмель, как рукой сняло. Он умчался, даже не попрощавшись с Марго.

– Эх, мне бы поехать на этот обмен, так главврач Гиреев ни за что не отпустит. Вот жизнь настала, как у жука на булавочке – лапками дрыгать можно, а улететь не получится.

Марго вдруг взяла, да и допила оставшуюся в стакане водку. В голове сразу зашумело. Она прилегла на ресторанный диван и не заметила, как уснула.

В доме культуры областного центра Республики Дагестан задорно пели дети. Их чистые и звонкие голоса заполнили все пространство старинного здания.

Зал был битком забит благодарными слушателями. Не часто в их Доме культуры проводились какие-либо мероприятия, а концерт детского хора, так событие для городка из ряда вот выходящее.

За день до этих событий, в далеком городке Асбесте Свердловской области пожилой мужчина с явно больным лицом передавал Силуянову металлический кейс.

– «Сила», возьми его. Только сам не открывай, не надо. Поверь, там все оформлено правильно. Теперь «Тантал» принадлежит этому греку Петронису. Пусть возрадуется и благодарит Бога за столь щедрый дар. Только дочку мне верни. Как можно быстрее. Сам видишь, мне совсем немного осталось. Хочу в ее глазки посмотреть, перед тем как перед Всевышнем предстану. А отвечать мне придется там по полной программе, уж поверь.

– Так, может, ко мне в Энгал, в «Чудо»? У меня там знаешь, какие знахари работают – людей из могилы на раз вытаскивают. Ты подумай, пока время есть.

«Марта» сидела на двадцатом месте в двадцатом ряду, как и было оговорено заранее. На ее коленях лежал металлический кейс. Он мешал ей хлопать. Хор ушел со сцены, но появились маленькие танцоры, которые тут же стали задорно плясать знаменитый каталонский танец Сардану.

«Марта» размечталась, как бы было хорошо оказаться в Барселоне на горе Манжуик, где стоит памятник этой самой Сардане, и что бы рядом… Она устыдилась своим мыслям: «И что бы рядом сидел „Май“. Может быть, он и не бандит вовсе, а какой-нибудь отставной военный, подрабатывающий у известного олигарха. Вот закончим это дело, доставим девочку куда надо, обязательно спрошу, как его зовут. Я вот Марта. Действительно Марта, имя у меня такое польское. Мне его при крещении дали, а эти глупые парни взяли себе клички от месяцев. Мужики, что с них взять?».

– Принесла? – раздалось над ухом с соседнего ряда. Голос был глухим с явным кавказским акцентом.

– Да, – тихо ответила Марта. – Где девочка? Пока не увижу, что с ней все в порядке, кейс не отдам.

– Пошли.

Мужчина с заднего ряда поднялся и направился к выходу. Марта тоже поднялась. Откуда – то с боку синхронно поднялись еще двое человек.

– Я должен проверить, что акции в кейсе, – настойчиво попросил Давлет, – иначе я не скажу, где Дейана.

– Кто? – переспросила Марта.

– Дейана. Это имя девочки. Курды дают ребенку только одно имя. Имя выбирается долго и основательно, потому что от имени зависит его будущая жизнь. Надеюсь, она у нее будет долгой.

– Как тебе удалось отбить девочку у этих курдов?

Марта тянула время и искала глазами «Мая». Давлет усмехнулся.

– Женщина, ты не читала произведения восточных мудрецов? Курды Дейану не похищали. Для них украсть ребёнка – смертельный грех. Им от Комусова нужны были только деньги и камни. У них там война страшная идет. Не на жизнь, а на смерть. Девочку похитил я и записку вашей китаянке-кореянке подкинул я. Мне было важно стравить ваших с курдами. Деритесь на здоровье, убивайте друг друга. Мне только моё верните, что мой брат когда-то потерял. Тебе это понятно и не зыркай глазами. Твоего напарника мои люди надежно блокировали. Но ни ты, ни он, ни девчонка нам ни к чему. Не тяни резину, показывай акции. У девчонки, между прочим, рот скотчем залеплен. Не дай Бог насморк – задохнется. Усекла?

Марта молча открыла кейс, не выпуская из рук. Внутри лежали пачки каких-то цветастых бумажек с печатями и нотариально заверенные документы.

Шагрян стал внимательно рассматривать содержимое. Вдруг резким движением вырвал кейс и побежал к выходу.

– Девчонка в подвале, третья колона от входа. Спеши к ней, а то задохнется, – прокричал он на ходу и выбежал из здания.

Марта метнулась к двери, ведущей в подвал. За ней послышался топот мужских ботинок. Не оборачиваясь, женщина достала пистолет.

– Смотри, своих не пореши, с тебя станется, – послышалось сзади.

«Май» обогнал ее и понёсся по лестнице ведущей вниз.

Девочка действительно была привязана к колоне. Шагрян не обманул. Ее черные глазенки испугано смотрели на подбежавших людей.

Где-то далеко громыхнуло, над головой затопали люди. Все бежали прочь из дома культуры. «Май», Марта и Дейана никем не замеченные вышли на улицу. Рядом с воем пронеслась пожарная машина.

«Легковушка взорвалась! Так бабахнуло. Опять шахиды объявились», – неслось со всех сторон…

Марго смотрела на смуглую худую девочку, молча сидевшую в углу. На ней было какое-то национальное платье с большими матерчатыми пуговицами.

– Надо бы ее приодеть перед дальней дорогой. Марго посмотрела на Силуянова. – Отправь кого-нибудь из своих, пусть купят для девочки что-то подобающее.

– Тарас, так что там с Давлетом случилось? Что твои эксперты говорят?

Марго пододвинула генералу его излюбленный обжигающее горячий чай с гречневыми блинчиками. Подала угощение и Дейане. Девочка протянула худую ручонку, взяла с тарелочки блин. Она не произнесла ни слова, но на ее глазах блеснули благодарные слезинки.

– Комусов, этот еще тот гусь. Документы, которые от него требовали, он, конечно, переоформил. Все чин по чину. Только в кейс взрывчаточку подложил. Не мгновенного действия, а с замедлителем. Мол, проверяйте господа хорошие, все как вы требовали, а минут через двадцать, когда довольные сделкой отъедут – бабах! Короче, дело Шагряна закрыто. «Сыскному бюро» объявляется благодарность и денежная премия, согласно подписанного договора с адвокатской конторой «Иммануил Хайнц и партнёры».

Жаль, конечно, девочку этому бандюге возвращать. Да ничего не поделаешь, наверняка, у него нужные документы найдутся.

Генерал потянулся за очередной порцией блинов.

– Не найдутся, – как то отрешенно сказал Силуянов. – Умер Комусов. Сегодня ночью помер, обширный инфаркт. Как известие получил, что девочка у нас, так и представился. Люди умирают не только от горя, но и от радости.

– И куда же теперь эту прелесть, в Детский дом? – пробасил генерал.

В комнате повисла пауза. Все молчали. Было слышно, как в соседней комнате тикают кварцевые часы.

– И чего ты на меня так смотришь? Я согласен! Еще как согласен! Полностью согласен! Лилька уже совсем невеста, кого мы с тобой воспитывать будем?

Силуянов нежно обнял Маргариту за плечи.

– А вам часом крестный отец не потребуется? – раздался сзади раскатистый бас.

Силуянов обернулся. Глаза мужчин встретились и пальнули друг в друга из двух своих стволов. Но правые руки сами непроизвольно уже тянулись на встречу.

В комнату с очередной порцией прованских гречневых блинов вошла «Скромная Тая». Она посмотрела на девочку, подошла поближе, погладила её по головке. Затем повернулась к присутствующим и спокойно произнесла:.

– А я знаю, где изумруды. Помните, как было написано в записке, этого бандита: «Камни в пу…»? Это значит – камни в пуговицах. Подойдите, потрогайте. Они там. Их туда специально зашили. Кто будет изумруды у маленькой девочки искать?

В комнате опять воцарилась тишина. Генерал достал платок и вытер пот со лба.

Вдруг девочка подошла к столу, на котором стояла тарелка с дымящими блинчиками, подняла головку вверх, внимательно посмотрела на Маргариту своими невинными огромными глазками и тихо произнесла:

– Можно я возьму еще один… Мама?