А вот как начиналась в СССР война с пьянством, мало кто помнит. Или не хотят вспоминать. Песен на этот счет не сочиняют. Все было обыденно, казенно, как всегда. Вышло очередное партийное постановление – и наутро из магазинов стала исчезать водка. Кого не спроси, подробностей не помнят. Обычный день перестройки. Все идет на слом. Нет мяса-молока, за любым продуктом – очереди. Скоро вернут из ссылки академика Сахарова, а тот, неблагодарный, начнет называть фамилии каких-то «узников совести»; об их существовании советские массы даже не знают. Михаил Горбачев готовится к серьезному экзамену – ему встречаться с главными врагами советской власти – Рейганом и Тэтчер. Журнал «Знамя» готовит к публикации «Собачье сердце» другого Михаила – Булгакова. Но на фоне отсутствия водки в магазинах, ее возникшем дефиците – все это мелочи.

Таким видится 1985-й из 2013-го. «Сухой закон» никого не возбудил. Никто в знак протеста не вышел на Красную площадь, не поднял над головой плакат: «Нет дурацкому закону! Горбачева в отставку!». Никто не всплеснул руками: что он творит! Решили, что это – новая блажь нового партийного руководства в рамках слома старой системы, и легли спать. Наутро проснулись в другой стране. Никто не подозревал, что началась война. Затяжная война пьющих и «трезвенников». И что в этой войне пощады не будет. За одну ночь страна разделилась на «наших» (тех, кто не пил) и «врагов» (тех, кто пил). И чтобы стало понятно, что шутить никто не намерен, ударили по главному – по «злодейке с наклейкой» – по бутылке водки. Она стала первой жертвой войны, которая продлится годы.

В те дни я оказался в Грузии.

В середине 80-х было принято перенимать опыт производства сельхозпродуктов, нехватка которых ощущалась все сильнее и сильнее. В компании самых известных журналистов-деревенщиков, имена которых сегодня дружно забыты, я ехал в Грузию изучать деяния местного Агропрома. Опыт «курировал» самый главный коммунист Грузии Джумбер Патиашвили. По ходу дела нам показали новый фильм «Покаяние». Его демонстрировали в подвале дачи ЦК Компартии Грузии. С окон спадали тяжелые черные бархатные шторы, какие-то похоронно-зловещие, как и сам фильм. Было слегка страшновато, пока нам не предложили выпить вина. Стало повеселей. Это было первое впечатление от Грузии. Потом нас повезли по винодельческим хозяйствам, где производили киндзмараули и хванчкару, и мир заиграл яркими красками.

В поездке по Грузии мы обсуждали будущее виноделия в рамках только что объявленного «сухого закона» Горбачева-Лигачева. И пришли к выводу, что вино никто не тронет. Не поднимется рука. Усталые, но довольные, мы возвращались в Тбилиси поздней ночью, напевая песни. Ехали в полной темноте веселые, слегка пьяные от дегустации грузинских вин, радуясь, что перестройка минула этот благодатный край.

Куда ни кинь взор – среди гор текут винные реки, люди встречают вас полным стаканом, ведут без лишних слов за стол дегустировать превосходного качества алкогольные продукты. Не жизнь, а рай! Как в вековечных мечтах отечественного пьяницы из древнерусского шедевра «Сказание о роскошном житии и веселии»: «…Да там же есть озеро не добре велико, исполнено вина двойнова. И кто хочет, испивай, не бойся, хотя вдруг по две чаши. Да тут же близко пруд меду. И тут всяк пришед – хотя ковшем или ставцом, припадкою или горьстью, – бог в помощь, напивайся. Да близко ж тово целое болото пива. И ту всяк пришед пей да и на голову лей, коня своего мой да и сам купайся, и никто не оговорит, ни слова молвит…».

Въехали на горку, и распахнулась фантастическая картина, захватившая дух: в лучах мощных прожекторов, по заасфальтированному бескрайнему пустырю волчком крутились огромные гусеничные тракторы. На пустырь лихо влетали грузовики, и, задирая в небо кузова, со звоном и грохотом ссыпали, и ссыпали что-то стеклянное, звонкое, а на образовавшиеся горы уже тяжело ползли трактора, грохоча тупыми траками, вертелись, прибивая к асфальту бело-зеленые звонкие горы.

«Что это?» – спросили мы друг друга, ибо никто из нас такой вид работ не вспомнил. «Бутылки бьют», – сказали нам, и мы потеряли дар речи. Со всего необъятного СССР сюда везли порожнюю винно-водочную посуду, водочную тару, обыкновенные бутылки зеленого и белого стекла – из-под водки, пива, шампанского и коньяка. Сотни тысяч бутылок, миллионы бутылок, миллиарды бутылок!

«Но зачем вы их бьете?» – у нас были растерянные, опрокинутые лица, и гостеприимные грузины не на шутку разволновались. «Да вы не беспокойтесь, они на крошку пойдут! Швейцария отлично берет, Австрия – все хорошо. Ничего не случилось, все нормально, предлагаем тост за трезвость!» Стекло битых советских бутылок шло в Европу на экспорт. Там его использовали в строительстве – для облицовки бассейнов, остановок, станций метро. В СССР нужда на бутылочное стекло отпадет уже в первые месяцы «сухого закона». Но об этом в тот момент знали только в Политбюро и Госплане. Мы же, обнаружив пустые полки в винных магазинах, думали легкомысленно: «А, ерунда, перебои с водкой – дело времени».

«Ты помнишь, как все начиналось?» – поет Макаревич немного не о том. Год 1985-й, когда пришел к власти Горбачев и ввели «сухой закон», я запомнил очень хорошо. В шесть утра 30 января позвонили и сообщили: «Вес 3 кг 500 г, рост 45 см. Сын Данила. Состояние матери и ребенка хорошее. Роды прошли без патологии».

Я работал тогда спецкорром «по селу» в журнале «Дружба народов», и как его сотрудник имел право посещать закрытый ресторан ЦДЛ (Центральный дом литераторов). Туда-то и принес радостную весть. Хорошо помню, какую собрал в Дубовом зале компанию – всех лучших «деревенщиков» страны, т. е. тех, кто писали и снимали о селе, о выполнении Продовольственной программы, а на самом деле – о русском мужике и его жизни. Был Юрий Черниченко, автор нашумевших книг «Комбайн косит и молотит» и «Русская картошка». Были Анатолий Стрелянный и Марина Голдовская, которые тогда замышляли сенсационный фильм «Архангельский мужик» про первого фермера-кооператора. Был Анатолий Иващенко, который вел на телевидении «Сельский час», был Евгений Будинас, он приехал из Белоруссии, готовил к изданию новую книгу про председателя передового колхоза со смешной фамилией Бедуля.

(Правды ради, надо сказать, что компания была разбавлена представителями других жанров. Был Юра Калещук, автор книг про нефть, заскочил на огонек Булат Окуджава, вспомнил про своего сына Булата Булатовича, Бульку, был Юра Давыдов, автор «Альтиста Данилова», был с нами поэт Толя Горюшкин, автор нетленных строк: «Не страшно жить, не страшно умирать, а страшно ни во что не воплотиться».)

Помню, что поздравляли меня критики Лев Анненский и Саша Архангельску поэтесса Татьяна Бек и кто-то еще. Но точно не помню, были ли они за нашим столом. Все по той же причине, что было много и водки, и тостов. И никто из тех, кто был за столом, даже в самых смелых фантазиях не могли себе представить, что уже через несколько месяцев энергичный

Горбачев сделает такое, от чего взрогнет цивилизованный мир – введет запрет и на такие вот пьяные посиделки, и на алкоголь.

Водку в ЦДЛ станут продавать только «своим» в бутылках из-под «Боржоми», а взрослые, авторитетные дяди-писатели, краса и гордость советской литературы, невзирая на страшные запреты, будут, выпивая с оглядкой, проклинать «дураков из ЦК», вспоминать с ностальгией героические будни прошлых лет. Как кто-то, совершенно пьяный, прибыл в Дом литераторов на живой зебре, одолженной в зоопарке по соседству. Как пьяный поэт Михаил Светлов, выйдя из Дома литераторов, принял за швейцара боевого адмирала и приказал: «Швейцар, такси!», а когда тот ответил: «Я не швейцар, я – адмирал!», сказал: «Тогда корабль!».

Кстати, про зоопарк. Едва ли не первой жертвой «сухого загона» станут крупные животные советских зоопарков от Калининграда до Дальнего Востока. У них реквизируют привычный алкоголь, положенный для снятия стресса в неволе. Слону – два ведра бренди в день, бегемоту – ведро, мелким зверькам – поменьше, но тоже полагалось для снятия напряжения. В Риге алкоголь, положенный животным, ушлые люди пустят в нелегальную продажу, и это будет скандал на весь мир. Позже восстанут моряки-подводники, у которых изымут из рациона вино, необходимое в походах как средство от гиподинамии и Адмирал флота СССР В.Н. Чернавин напишет в правительство гневное письмо, узнав, что вино для подводников заменяют соками. Много чего будет потом.

Какое-то время в Доме литераторов, снискавшем славу едва ли не диссидентского гнезда, продолжались пьяные пирушки, как «раньше». В его барах-ресторанах народ какое-то время «гудел», как обычно, и водка лилась рекой. Но все быстро сошло на нет. Очевидно, руководству Дома дали понять: в данном вопросе партия шутить не намерена. Так что гуляли мы на излете пьяной славы ЦДЛ, который в народе именуют «Центральным домом лилипутов». Явная придумка пьяницы-поэта, обозленного отсутствием водки.

Оригинальное мышление поэта. Когда поэт Расул Гамзатов узнал, что в ресторане ЦДЛ не продают больше водку, он сказал: «Что ж, будем приносить в себе». В ресторане Дома литераторов была стена, на которой расписывались званые гости. Кажется, перу Гамзатова принадлежали строки: «О, молодые! Будьте стойки при виде ресторанной стойки!». По слухам, этот зал выкупил в собственность М. Швыдкой.

Концептуальный анекдот в тему. Встречаются водка и минеральная вода. Вода говорит: «Какая я чистая и красивая! Какая я нужная и полезная!». А водка глядит исподлобья тяжелым похмельным взором и говорит: «Если ты такая хорошая, чего ж у тебя медалей нет?»

Лично у Горбачева, например, все задокументированно. В первые дни своей новой работы на посту Генерального секретаря ЦК КПСС, обосновавшись в просторном кремлевском кабинете, записал (в календаре (?), в дневнике(?)):

«27 марта 1985 г. 1. Качество. 2. Бой пьянству. 3. Малообеспеченная часть населения…» (Горбачев М.С. Жизнь и реформы).

Когда не станет водки, Горбачева обзовут «минеральным секретарем», сделают героем злой частушки:

Сегодня Горбачева это частушка даже веселит.

Но народ обозлил он нешуточно, хотя никто и не предполагал, что это было только начало. Зачин будущего гигантского тектонического слома, сдвига огромных пластов устоявшегося за века русского миропорядка с его привычками – хорошими ли, плохими, с его вековечными предпочтениями – правильными или ошибочными, с водкой, наконец, с которой свыклись все, и только очень немногие горели желанием хоть что-то изменить. Первым среди них был Горбачев. Он затеял перестройку и обратного хода не было. Мосты за его спиной горели как спички, и отступать было некуда. Перед ним стояли насупленные, недовольные, злые на жизнь массы и напряженно ждали, когда он все наладит, накормит их и даст денег на хорошую жизнь. Нужно было сделать лишь один правильный шаг, чтобы эти люди проснулись, вышли из спячки и двинулись за ним. Он его и сделал – шагнув, правда, в бездонную пропасть, объявив «сухой закон». Так это видится из сегодняшнего далека. А как это виделось тогда?

В апреле 1985 года академик Георгий Арбатов пишет на 50 страницах «меморандум» М.С. Горбачеву. Тут и про Афганистан, из которого надо, по мнению Арбатова, уходить, про переговоры с США об ограничении вооружений и разоружении, и о нормализации отношений с Китаем. «Другой мой «меморандум», – сообщает он в книге «Человек системы», – касался готовившихся ограничений на производство и употребление алкогольных напитков. Я решительно возражал, напомнил о печальном опыте США с «сухим законом». Горбачев мне возражал: «Мы же не вводим «сухой закон», а только усиливаем борьбу с алкоголизмом». На что я ему ответил: «Вы что, не знаете наших чиновников, их готовности и способности довести любое начинание до абсурда!»

И еще он же: «…Не сомневаюсь, что в истории страны короткий период, в течение которого ею руководил М.С. Горбачев, останется как один из важнейших рубежей, открывавший путь в более благополучное, безопасное и счастливое будущее… В этой связи возникает вопрос: почему, в таком случае, массовая поддержка Горбачева… сменилась негативным отношением к нему довольно широкой общественности, столь разительно контрастирующим с его сохранявшейся, если не усиливавшейся популярностью на Западе!»

Странный вопрос, господин академик! Вы же сами были против «сухого закона», который до глубины души оскорбил простого русского пьяницу. Отсюда и «негативное отношение». Вот ведь, незадача.

Умный человек Арбатов давал Горбачеву ценные советы: «Делайте Ваши выступления более короткими, прерывайте всех, кто начнет Вас хвалить», «Ваш главный приоритет на внешней арене – укрепление социалистического содружества», «Не мешкая, уберите тактическое ядерное оружие из Закавказья», «После XXVIII съезда откажитесь от поста генсека». Но главный совет – вернуть народу водку, дал ему, видимо, с таким большим опозданием, что его уже никто и не услышал. А если и услышал, то этот совет уже не имел практического смысла. Народ перешел на самообеспечение алкогольными напитками, в том числе и такими экзотическими, как политура (для тех, кто победнее), и спирт «Ройяль» (кто побогаче). Но глупо рассуждать, что совет Арбатова запоздал. У власти стояли «трезвенники», и только, сойдя с ума, они могли последовать такому совету.

О том, какая наступила жизнь после публикации указа по борьбе с пьянством, пишет известный российский архивист Рудольф Пихоя: «…Это было и смешно, и унизительно, и оскорбительно. Так как водку продавали «не менее 2 бутылок в одни руки», то на случай поминок по покойному нужно было взять справку, подтверждающую этот печальный факт (справки выдавали в ЗАГСах, в милиции), и получить право купить 12 бутылок. За границей, в ряде посольств и консульств, обязательные встречи советских граждан по поводу Нового года проводили с газированной водой… Человека, замеченного в употреблении алкоголя в любом количестве на работе, дома (если это привлекло чье-то внимание), в купе поезда, могли немедленно снять с работы, исключить из партии, что закрывало возможность заниматься многими видами деятельности. Количество глупостей, по-другому и не назовешь, такого рода бесконечно…».

Сегодня уже не разобраться: кому, собственно говоря, принадлежала инициатива появления «сухого закона» в СССР? М.С. Горбачев: «Сейчас спрашивают, кому принадлежала инициатива. Злые языки говорили, что это, мол, дело тех членов Политбюро, которые давно выпили свою норму. Но это анекдот. Инициатива шла на этот раз снизу. В партийные и государственные органы поступало несметное количество писем, главным образом, от жен и матерей. Приводились ужасающие примеры семейных трагедий, производственного травматизма, преступности на почве пьянства. Остро ставили этот вопрос литераторы и медики: требовали введения «сухого закона». Дискуссия на Политбюро была острейшей. Идея «сухого закона» была отвергнута. Принятые меры включали постепенное сокращение производства крепких алкогольных напитков, увеличение выпуска сухих вин, пива, безалкогольных напитков, замещение в товарообороте и бюджете доходов от продажи алкоголя другими источниками и многое другое».

Не до перестройки. А дальше уже было не до перестройки. Народ, занятый поиском выпивки, забыл и про перестройку, и про ускорение, и про гласность с госприемкой. Стало понятно: жди провала горбачевских реформ. В 1914 году приняли «сухой закон», в 1917-м исчезла Российская империя. В 1985 году опять его приняли. Исчез в 1991-м СССР. Дурная примета?

Лозунг перестроечных дней – 1. «Пьянство и алкоголизм – большое социальное зло, несовместимое с принципами социалистического общежития, с коммунистической нравственностью. Оно мешает политическому и культурному росту людей, снижает их производственную и общественную активность, подрывает здоровье, пагубно влияет на воспитание детей, разрушает семью». Короче: «Пьянству – бой!»

Лозунг перестроечных дней – 2. «Пьянству – бой? Так выпьем перед боем!». Таким был альтернативный лозунг дня, исторгнутый из народных глубин. Вернулись карточки и талоны. Талон мог быть выдан даже на грудного ребенка. Однако, было непросто «отоварить» свои талоны. Талон не был пропуском в магазин без очереди. Можно было протолкаться в очереди весь день, но так и не купить заветную бутылку. Толпа могла снести прилавок, поэтому его закрывали решеткой. В магазинах милиция открывала свои посты. Это место быстро стало «хлебным», и резко возросла текучесть милицейских кадров. Пьяный люд ломал голову: как отоварить водочные талоны? Алкогольную продукцию (10 бутылок водки, 10 бутылок вина и 5 бутылок шампанского на 20 человек) можно было приобрести на свадьбу по справке из ЗАГСа. Справка стала бесценной. Водку теперь покупали в подворотнях днем, а ночью ею торговали таксисты, водители поливальных и снегоуборочных машин. Останавливаешь и говоришь: «У тебя есть?», и – понятно, чего ты хочешь. Переплачивали шоферам втрое. Талоны на водку отоваривали даже непьющие, так как за водку можно было приобрести любой дефицит. В результате ее стало не хватать. То, что никогда не было дефицитом (водка), им вдруг стало.

«Пьяный» пропуск на работу. На одном из заводов Сибири уличенным в пьянстве на рабочем месте вручали пропуск размером с чемодан. Вся страна хохотала, как над анекдотом. Не хохотал только Егор Лигачев, который к теме борьбы с пьянством отнесся очень серьезно. Я даже подозреваю, что идея с пропуском родилась в его оригинальных мозгах сибиряка.

Очередь в магазин за водкой. Что такое очередь за водкой в советское время? Это… Нет, боюсь, не смогу я передать энергетику жаждущей человеческой массы, которая готова поминутно впасть в злобную агрессию, не опишу я и пеструю толпу, обуреваемую одним понятным и простым желанием – выпить. Помню, в хвосте толпы бродили подозрительные личности, предлагая «взять без очереди». Кто-то, не желая ждать, давал деньги. Личности продирались в магазин, и – пропадали!.. Объяснить, что такое очередь вообще, сегодня очень непросто. Легче процитировать текст писателя А. Гладилина: «…Мы с дедом занимали очередь часов с пяти-шести вечера. Я очень любил быть в очереди первым. Если мы приходили, и у окна подсобки нашего куреневского гастронома уже стоял какой-нибудь человек, я просто горевал, я ненавидел его, и уж очередь тогда теряла единственную свою прелесть, превращаясь в полную каторгу. К наступлению темноты в очереди уж было человек сорок-пятьдесят, и ладно, если ночь была не холодная, а если мороз, то уж танцевали-танцевали, ну, и конечно, закутывались, как чучела, и с ватным одеялами, бывало, приходили. Ближе к рассвету косяком тянулись чудаки, воображающие, что это и есть самое время оказаться в голове. Оказывались они в добром хвосте. Но к восьми утра получалось, что и они мудрецы, потому что подлинный хвост очереди уходил к концу квартала, и за его угол, в невидимую даль. А мы с дедом стоим первыми, крепко уцепившись за подоконник. Потому что вокруг набралось столько жмущихся, виснущих, нахалов, плотная толпа у окна. Вот приходит милиционер, наша надежда, кое-как разуплотняет, хотя всех отогнать не может: все оказывается «стояли». Блаженный миг, когда за окном начинаются постукивания, шорох. Снимается изнутри дубовая ставня. Продавец открывает окно. Наши судорожно протянутые руки со смятыми рублями и давно приготовленным, чтоб без сдачи, числом копеек. Сзади жмут, изо всех сил цепляюсь за подоконник, милиционер орет, осаждает, я, зажатый, оказываюсь приподнятым от земли, вишу, не касаясь ее ногами, все внимание сконцентрировано на протянутой руке. Вот продавец берет у меня деньги. Хлоп!.. Барахтаясь изо всех сил, вырываюсь из давки. О, великий момент».

Очередь – это хорошо. Уникальность времени Горбачева даже не в том, что магазины были пусты и были очереди за дефицитом. Уникальность в том, что были люди, доказывающие в прессе, что очередь – это очень хорошо, это благо. Некто А.Б. Гофман писал в годы «сухого закона»: «…Очереди, как правило, вызывают недовольство тех, кто в них стоит… Мне кажется, что оно вызвано ненаучным подходом к очереди, непониманием той важной позитивной роли, которую она играет в жизни человека и общества… Лично я, когда вижу, что очереди нет и что можно прямо без помех подойти к прилавку или к стойке, чувствую себя неуверенно и тревожно». От чего же чувствовал тревогу этот человек? Оказывается, от того, что «…отсутствие очереди чаще всего означает отсутствие товара или даже продавца… Очередь, на мой взгляд, – одна из гарантий качества товара. Поэтому, если случается, что один и тот же товар продается в двух местах: без очереди и в очереди – я выбираю последний вариант. Более того, из двух расположенных поблизости очередей я всегда выбираю большую, так как в меньшей очереди в обмен на мое сэкономленное время наверняка предложат что-нибудь похуже…».

Вот где собака порылась! Я читаю перестроечную работу А.Б. Гофмана и никак не могу взять в толк – издевается автор над читателями, или нет? И нахожу у него такую фразу: «Очереди делятся на одобряемые и осуждаемые. К первым относятся, например, очереди за хлебом, колбасой или колготками, к последним – за винно-водочными и пивными «изделиями» и за сдачей тары после их потребления…». Теперь понятно, о чем идет речь: пить надо меньше! А очередь вам в этом поможет, встанет каменной стеной и – не даст: «…Если бы не очереди, люди потребляли бы гораздо больше и, таким образом, чрезмерно увлекаясь, впадали бы в потребительство. К тому же воздержание от потребления… бывает полезно с медицинской точки зрения, но сам человек не находит в себе достаточной силы воли для воздержания. Очередь помогает ему в этом. Особенно важна эта функция очереди для сдерживания потребления заведомо вредных продуктов, в частности, ядов: водки, вина, пива, лосьонов, дихлофоса, мышьяка и т. п.». Для тех, кто давился в очередях за водкой, «врагом народа» был продавец. Хамил, торговал из-под полы за переплату, давал взятки милиции, обсчитывал… Для Гофмана же он – почти государственный деятель: «Призываю вас восхититься гордым видом человека, к которому стоит большая очередь: он понимает, что выполняет важную общественную функцию, что он нужен людям, а не они ему. Благодаря очереди общественная ценность такого человека велика, поэтому он, в свою очередь, ценит очередь».

Очередь как символ стабильности? «…Если бы не было очереди, то образовался бы жуткий вакуум, который мог бы быть заполнен антиобщественным содержанием, – пугал читателей Гофман. – Пока же она есть, мы можем быть спокойны и смело смотреть в будущее, так как твердо знаем: во внерабочее время население занято, причем не забиванием «козла», не потреблением разлагающей массовой культуры или чем похуже. Оно занято общественно полезным делом… Где, как не в очереди, можно пообщаться, обменяться свежими новостями и выдержанными слухами? Очередь пробуждает и стимулирует групповую сплоченность, вызывает у стоящих в ней чувство принадлежности к единому целому и к целому единому. В очереди возникает ощущение «мы», противостоящее, с одной стороны, «Я» (эго), с другой стороны – чуждому нам «они»… Положение о том, что часть людей – братья, безусловно, может считаться доказанным благодаря наличию очередей…»

Жизнь нас рассудила. А ведь как прав А.Б. Гофман! Именно очередь для русского пьяницы стала школой жизни. Именно очереди открыли ему глаза на этот мир, и тут, в очередях, дышащих злобой и ненавистью ко всему на свете, возникло у него ощущение «мы». Но противопоставил он его не только своему «Я», но и «им», этим самым «они», олицетворявшим власть. Тем, кто заставил его, русского пьяницу, так содержательно и с «пользой» проводить свою жизнь. В столь милых сердцу Гофмана очередях русский пьяница, быть может, впервые стал «смело смотреть в будущее». И такое вот «будущее» его ужаснуло. В очередях за водкой вызрели гроздья столь мощного народного гнева, что уже ничто не могло спасти ни Горбачева, ни перестройку, ни даже целую общественную советскую фармацию, для которой очередь играла столь «важную позитивную роль».

Сообразительность бутлегеров. В 1919 году в США ввели «сухой закон». Его главным героем станет бандит Аль-Капоне, который сильно наживется на торговле нелегальным спиртным. А начал он с того, что проложил по дну озера Онтарио трубопровод, по которому гнал из Канады запретный виски. Опыт прошлого оказался востребован в бывших республиках СССР. Нелегальный канал перекачки спирта был обнаружен в Акмянском районе Литвы. Спиртопровод Литва-Латвия проложил под землей бывший литовский пограничник В. Раму нас. Купил дом у границы с Латвией, нашел там «контрагентов». Протяженность шланга из полимера составила три километра. Производительность – около тонны спирта в час. Обнаружен и другой канал: Белоруссия-Литва. После вступления Литвы в Евросоюз, водка тут подорожала, и соседи, видимо, не упустили выгоду. Найден подземный спиртопровод Россия-Эстония. Контрабандные каналы обнаружены случайно – их поднял из-под земли крестьянский плуг.

Чем заместить водку? Чем замещали водочные доходы? Сталин брал на замену водки «кино и домино», но потом одумался: ни то, ни другое, при всем желании, не пополняли казну так быстро, как водка. Были хорошие кассовые фильмы – «Чапаев», «Волга-Волга», «Веселые ребята». Но чтобы кинопродукция дала деньги, аналогичные водочным, нужно деньги же и вкладывать: в строительство кинотеатров, в инфраструктуру, в рекламу; нужны современная техника для кинопоказа, люди, которые умеют все эти мероприятия реализовывать. Но ничего этого не было, слава Голливуда, его финансовый размах СССР не светили. Оставалась только водка. Знай, разливай да продавай. Хочешь – в фешенебельном «Елисеевском», хочешь – в сельмаге в глуши забытого селенья. И никаких дополнительных капвложений! Но Горбачев и его окружение этого не понимали. Ухнули миллионы долларов в создание советского Голливуда по имени «Видеофильм». Первый же фильм про Андропова вчистую проиграл красотке Эммануэль. Несравнимые величины для массового восприятия.

Видеофильмом по националистам. На «Видеофильме» мы с братом, кинорежиссером Андреем Никишиным, сняли самый первый фильм по национальному вопросу – только-только зажгли бикфордов шнур пороховой прибалтийской бочки. Готовый фильм показывали в ЦК КПСС. Люди в галстуках возмущенно качали головами, слыша с экрана: «Оккупанты! Вон из Латвии (Литвы, Эстонии)! Рассекретить пакт Риббентропа – Молотова! Свободу!» Потом они же, в галстуках, кричали нам в лицо: «Это провокация! Почему вы не снимали на заводах? Почему только улицы? Где рабочий класс?» «А эти люди и есть рабочие», – отбивались мы с братом. «Вы должны были задавать правильные вопросы!» Ведите правильную политику, хотелось сказать. Сколько раз в Прибалтике слышали: «Какой дурак отнял у нас водку? Ввел «сухой закон»! Москва сошла с ума: бальзам пить нельзя. Идиотизмус! Кому нужна такая перестройка?». Вот и весь национальный вопрос. Даже в исламских, как бы сейчас сказали, республиках, вменяли Горбачеву-Лигачеву в вину отсутствие водки.

Армения и «сухой закон». Лигачев отличился в Армении. Его пригласили на завод «Арарат», где разливали всемирно известный бренди. А тот в ответ: «Какой коньяк, да вы что?! Убрать эту гадость с глаз долой!». А люди этой «гадостью» гордились – ведь коньяк гостю подали самый лучший, самый качественный, выдержанный годами. Думали – похвалит. Не похвалил. А хозяину республики Демирчяну, говорят, с подачи Лигачева еще и выговор влепили по партийной части – за нерешительность в борьбе с пьянством. А откуда в Армении пьянство?

«Группа риска». На «Видеофильме» мой брат снял фильм «Группа риска», впервые показав во весь экран реальных проституток, гомосексуалистов и наркоманов. И показал, как умирал наркоман. Врачи сказали: «Все, хана, мы бессильны». И он умирал. Стучало громко сердце, и этот стук тихо сходил на нет: тук, тук, тук, ту-у-ук, ту-у-у-у-ук, тук – все, остановилось. Врачи натянули на голову покойного простыню. А потом признались: от тяжелых наркотиков у них нет лечения. Это пьяница будет спиваться десятки лет, а век наркомана короток. Горбачев отнял водку, чтобы пьяница «сел» на наркотики? Известный галерист, художник и архитектор Александр Якут видит так сегодняшнюю реальность пьющей России: «Идет страшная борьба между водкой и наркотиками… Я лично выбираю водку». И делает себе коктейль: виски и швепс в одном стакане. Виски побольше, а «шипучки» – поменьше.

Общество одобрило «сухой закон». «…Поначалу общество – не говорю о завзятых выпивохах – с одобрением отнеслось к этому решению, – пишет Горбачев. – Но по мере его воплощения в жизнь возникло недоумение, сменившееся раздражением, недовольством и даже озлоблением. Что же произошло? Как у нас нередко бывает, между замыслом и его претворением в жизнь пролегла дистанция огромного размера. Я бы сказал, что на стадии принятия решения были проявлены и реализм, и ответственность, а вот при исполнении «наломали дров» и загубили доброе начинание. Антиалкогольная кампания, к сожалению, стала еще одним печальным примером того, как вера во всесилие командных методов, административный раж губят благое дело. В спешном порядке закрывали магазины, винно-водочные заводы, а кое-где и вырубали виноградники. Свертывалось производство сухих вин, что не было предусмотрено постановлением..». А мне-то на хрена твое сухое вино, говорит русский пьяница, когда на улице морозы?

Жалко оборудование, сахар и одеколон. «…Приобретенное в Чехословакии дорогостоящее оборудование по производству пива ржавело и гибло, – говорит М.С. Горбачев. – Массовый характер приобрело самогоноварение. Из продажи стал исчезать сахар, а его нехватка резко сократила ассортимент кондитерских изделий. С прилавков начали исчезать недорогие одеколоны, употреблявшиеся вместо алкоголя. Использование всевозможных «заменителей» привело к росту заболеваний. Вот какая протянулась зловещая цепочка. Людей раздражали многочасовые очереди, унизительные ожидания в надежде приобрести бутылку по случаю какого-либо торжества».

Плюсы «сухого закона». Он же: «Нельзя сказать, что принятые меры вызывали только отрицательные последствия и эмоции. Сократился травматизм, снизились смертность, потери рабочего времени, хулиганство, разводы по причине пьянства. Увеличилась продолжительность жизни, рождаемость. Не все сводилось к запретам».

А чего хотел народ? 20 июня 1987 года секретарь ЦК Г.П. Разумовский констатирует: «Впервые не состоялись выборы в 9 округах. Причина была в массовой неявке избирателей». В девять раз чаще стали голосовать против людей Горбачева. КГБ собирает в урнах для голосования «письма к власти»: «Наказ один – на руководящие посты назначать беспартийных, а коммунисты показали себя, от мала до велика, жуликами». «До тех пор, пока будет одна партия, ничего хорошего ждать нельзя». «Власть должна принадлежать Советам, а не партии». «Вывести войска из Афганистана». «Закрыть Чернобыльскую АЭС». «Прекратить продажу нефти и газа за границу». «Советские войска – вон из Афганистана». «Прекратить русский неоколониализм в союзных республиках». В Эстонии: «Русские – домой!» «Не верю в советское правосудие». По нашей теме тоже: «Желаю, чтобы было, как в 60-е годы: нормально с продуктами и не толкаться за спиртным». «Упорядочить торговлю сахарным песком». «Наладить бесперебойный прием стеклопосуды».

Боролись. Как могли. До антиалкогольного указа объединение «Тула-спирт» формировало 35 % губернской казны. Во время «трезвой кампании» его директор Николай Сергиенко не позволил перепрофилировать свои заводы под «фанту», морсы и компоты. Зато к началу 90-х годов объединение вдвое увеличило количество выпускаемой продукции. И это несмотря на то, что у «Туласпирт» не было инвестиций, заводские площади в аренду не сдавались. Спиртовое и ликероводочное производство Тулы наращивало мощности и вновь стало основным налогоплательщиком области. На «Туласпирт» буквально обрушился дождь различных наград, престижных премий. Три тысячи человек, работавших в акционерном обществе, имели крепкую социальную поддержку и всевозможные льготы. «Туласпирт» выжил, но не выжил Николай Сергиенко. По версии врачей: умер от разрыва сердца. По версии друзей: был отравлен. Кем? За что? Это уже тема книги «Ельцин и водка», другие времена, не горбачевские.

Признание Горбачевым ошибки. «…Большая доля вины за эту неудачу лежит на мне и Политбюро, – признается Горбачев. – А теперь мы снова в такой ситуации, если не в худшей». Но русский пьяница говорит: «Если мы сегодня «в такой ситуации, если не в худшей», то это только ваша, господ «трезвенников», вина. Вы все сломали, а чинить – годы и годы уйдут». Вероятно, не знает «трезвенник», как работает, скажем, спиртовой завод? Вряд ли знает. Так вот, если его остановить, то потом завод надо очень и очень долго «раскочегаривать», чтобы получить высокое качество спирта. А если ушли старые кадры, то и «раскочегаривать» можно до второго пришествия.

Новое водочное мышление. В 2006 году страна вспомнила Горбачева. Начались перебои с водкой из-за отсутствия новых акцизных марок.

В июле водка пропала вообще. Опустевшие водочные отделы крупных супермаркетов напомнили магазины СССР двадцатилетней давности. Как и 20 лет назад, люди пили все, что напоминало спирт. В том числе и жидкость, которая содержит инсектицид – препарат, в состав которого входит хлор. О том, к чему привела ситуация, говорит таблица, которую я взял из № 82 «Новой газеты»:

Потери бюджета в 2006-м. Согласно данным Счетной палаты, потери бюджета в 2006-м из-за отсутствия водки составляют 14 млрд рублей. Бизнес подпольный заработал чуть меньше – 10 млрд рублей. Сколько же тогда потерял СССР за годы «сухого закона»? Увы, это тайна, покрытая мраком.

В дни кризиса 2006 года, согласно английской прессе, в Европе развернулась дискуссия: какая водка настоящая? Из зерна, картофеля, патоки или из фруктов и пр. В дискуссии, как пишет пресса, приняли участие «традиционные» производители водки: Германия, Финляндия, Швеция, а также – США, Польша и страны Балтии. Русских тут не было, у себя дома они боролись с суррогатами. Стране не нужны доходы от экспорта водки?

«После засухи». Стихотворение Дмитрия Мизгулина. Оно не про «сухой закон» М.С. Горбачева, хотя и написано в 1986 году. Но поэт предполагает, а читатель – располагает. А у него, читателя, свои ассоциации.

«Обмелел от жары водоем —Обнажилось песчаное дно.Тянет остро сопревшим гнильем.Все живое пожухло давно.Только черная грязь и песок.Только вязка глина да ил.А недавно в тех водах, высок,Светлый месяц державно светил».

Ищу оправданий Горбачеву. Он был недолго идолом для советской молодежи. До введения «сухого закона». Но ведь любили его, и хоть роман этот оказался скоротечен – симпатии он вызывал. Чем? Да и тем, что выбрался из провинции. Что прорвался – не в Москву даже – весь мир про него узнал! Будь на его месте другой, быть может, Запад носился бы с другим, как носился он с «Горби». Судя по всему, Западу было все равно, кто представляет эту дикую страну, главное – покончить с холодной войной и перестать тратить деньги на вооружение. Горбачеву очень нравилась Европа. Нравилось, как тут живут, как пьют (мало), как едят (красиво), как отдыхают (не спеша). И никаких тебе потрясений. Быть может, он хотел стать вторым Петром Первым, который поднял Русь на дыбы, переодел в иноземное боярина, сбрил ему бороду, впустил в страну иноземцев?

Насчет умения европейцев пить я с Горбачевым согласен. Умеют пить в Европе. Не про алкашей речь – они есть везде. При Горбачеве я открыл одно из первых частных издательств «Конец века» и печатал книги в Словении. Типографию представлял интеллегентный и обаятельный Матьяж Залетел. Каждый раз я привозил ему в подарок бутылку русской водки, и он принимал ее с благодарностью. Я ездил в Любляну десять раз и все десять пол-литровок, лишь слегка початых, обнаружил в его домашнем баре в свой последний к нему визит. Словенец пил водку так, как пьют у нас дорогой коньяк – по чуть-чуть, считая ее уникальным, непревзойденным напитком. Таким, быть может, хотел видеть Горбачев русских?

Трудно представить нашего соотечественника, не допившего бутылку водки до конца. Того, который, налив 50 граммов вечером после работы, ставит в бутылку в бар, говоря себе: на сегодня хватит. Другой менталитет? Привычнее другая картина – из горла, да занюхивая рукавом. Или – «на троих» – в подворотне, закусив конфеткой. Учитывал ли Горбачев особенности русского национального характера, вводя «сухой закон»? Больше чем уверен, что нет. Когда на кону государственные интересы, такие мелочи мало волнуют власти предержащие, даже если ее представители добрые и порядочные люди. Во времена Ельцина будет в ходу фраза: «Ничего личного – просто бизнес». И творить бесчинства.

«Сухой закон» ввели инопланетяне. Русский народ опасно оставлять без водки. И вот почему. Потому что русский считает пьянство доблестью и это у него в крови. И в этом ответ на многие вопросы эпохи «сухого закона».

Что тут поделаешь? Только смиряться. Потому что так было всегда. И, вероятно, так будет и дальше. Сегодня я призываю: «Оставьте в покое Михаила Сергеевича Горбачева! Не кидайте в него камни. Он ни в чем не виноват. Виноваты русский менталитет, извечная русская тяга к запретному». И факты подтверждают мое предположение. Вот была перестройка. Пять лет жизни. А спроси простого человека: с чем именно для тебя связана перестройка? Держу пари, что в массе своей он не вспомнит ни о гласности, ни о зажигательных экономических статьях Шмелева, Попова, Лациса, Лисичкина, Черниченко, ни о «Детях Арбата» Рыбакова, ни о «Собачьем сердце» Булгакова, ни даже про смелого Собчака и межрегиональную группу у Ельцина-Сахарова, ни о госприемке, ни об указе о нетрудовых доходах. Не вспомнит о Берлинской стене и разоружении, о встречах Горбачева с Римским папой и Маргарет Тэтчер, о книгах Н. Гумилева, А. Платонова, Пильняка, Берберовой, Ходасевича, Ахматовой, Гроссмана, Солженицына или Бека, пришедших из забвения, о спектаклях М. Шатрова «Синие кони на красной траве», «Дальше… дальше… дальше!», «Диктатура совести», «Так победим!», об антиперестроечном манифесте Нины Андреевой, о полете Руста в Москву на Красную площадь, об увольнении министра обороны Соколова и 150 генералов и офицеров, которые стали жерствами летчика-хулигана Руста. Не вспомнит, как Ельцин начал свару с Лигачевым, обвинив того, что «перестройка не пошла вглубь», в том числе по вине Секретариата ЦК, которым рулил Лигачев. Не вспомнит, как отбивался Лигачев: «Борис, ты не прав!», хотя по всему было видно, что дай ему дрын, он этим дрыном Ельцина вгонит по колени в землю. Да и вспомнит ли простой человек Лигачева – тоже вопрос.

Но, что точно вспомнит: в те времена не было водки. А если насесть на него с вопросами: почему не было водки, кто ее отнял у русского народа, по какой причине она исчезла – даст три версии принятия в СССР «сухого закона» 1985 года и назовет его предполагаемых инициаторов.

1. Инициатива «сухого закона» принадлежала партийному соратнику Горбачева, члену Политбюро ЦК КПСС, оголтелому «трезвеннику» Е.К. Лигачеву, который имел влияние на Горбачева.

2. Инициатива «сухого закона» принадлежала жене Горбачева – Раисе Максимовне, которая таким образом боролась с беспробудным пьянством своего брата.

3. «Сухой закон» – часть предательской политики М.С. Горбачева, так как отказ в ту пору от водочного бюджета привел к разрушению экономики СССР и в дальнейшем к развалу страны (инициатива ЦРУ и НАТО).

Глас народа – глас Божий? Увы, это правда жизни. И от этой правды никуда не уйти, как не уйти и от того, что «трезвенническая» русская проповедь против пьяной – пока ничто. Скучна, занудна, агрессивна. Не берет почему-то за живое, в отличие от рюмки водки.

Когда Горбачев покидал Кремль, именно его кабинет выбрали Ельцин, Филатов и Бурбулис, чтобы «обмыть» свою победу. Победу не над Горбачевым – что им Горбачев! – они «обмывали» победу над проигравшим миром «трезвенников», потому что, будучи пьяницами, не желали жить по их «трезвым законам». И от этой мысли они хмелели. Очень символическая картина! «Трезвенника» Горбачева именно пьянка в его кабинете – оскорбила до глубины души. Вроде как танцы на гробах.

Я не понимаю, из-за чего М.С. Горбачев обижается. В Кремль въехали нормальные пьяницы и поступили так, как и должны были поступить пьяницы с «трезвенниками» – под зад коленом. Потому что «под зад коленом» в 1985-м им дали «трезвенники». Ничья. Или – диалектика жизни. Англичанин Редьярд Киплинг когда-то написал: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им никогда не сойтись». Трезвенники – это «трезвенники», пьяницы – это пьяницы. И как Востоку с Западом, им тоже «никогда не сойтись».

Почему об этом не знали Горбачев и Лигачев, вводя «сухой закон» – загадка. Один пьяница сказал, что Горбачев и Лигачев – инопланетяне. Далеки оба от народа. Были бы близки, знали бы.

Бывшие алкоголики ввели «сухой закон»? А может, говорит с надеждой русский пьяница, Горбачев и Лигачев были алкоголиками в прошлой жизни? Тогда все понятно. Анвар Либабов, артист, когда бросил пить, отнимал у людей рюмки из рук, выливал водку, кричал и ругался на пьющих. Когда Горбачев в кадре говорит о смерти своей жены: «Все ли я для нее сделал?», и в его глазах стоят слезы – вижу: человек искренне это говорит. Когда он начинает объяснять, зачем он принял «сухой закон», что водка мешала его знаменитой перестройке, хочется сказать: «Спасибо, хватит». Пьяницы-китайцы, которые без своей рисовой водки не проводят ни дня, скоро обгонят весь мир – вот настоящая перестройка и новое мышление. «Ганьбэй!» («До дна!») и – никакого «сухого закона»! Я был в Китае на бизнес-форумах. Открывали их высокие партийные чиновники, поднимая рюмку с водкой и провозглашая тост «За успехи в бизнесе!». И – никто не умер, Компартия тоже жива. Русская перестройка рядом с китайской – «хрущевка» против Великой Китайской стены, время неиспользованных возможностей. Возня с «сухим законом» стала важнее судьбы страны. А ведь кто-то нажился на «левой» водке – не мог не нажиться. Где эти капиталы? За подмосковными заборами пятиметровой высоты? Не спасут они их хозяев от любознательности пьяного русского народа, оставшегося ни с чем в результате перестройки и ее последствий. Горбачев – хороший, по сути, человек, но никакой он не политик, считает русский пьяница. Ему нравилось летать за границу с супругой. И летал бы себе до конца жизни, да хоть стюардом. Без охраны и без проблем.

Стихами по пьянству. Как известно, В. Маяковский был автором оригинальных антиалкогольных стихотворений. Например, такого:

«Про пьяницМногоПропето разного, —Из пьяных пенийЗапомни только:Беги от адаОт заразного,Тащи из ядаАлкоголика».

Думая о том, как неумно двигали по стране «сухой закон», вспоминаю В.В. Маяковского. Но не стихотворца, а автора статьи «Подождем обвинять поэтов». Он бил по дуракам-издателям, от которых страдали продавцы книг: «…K примеру, вы высылаете нам книгу «Как самому сделать хомут» (у нас крестьяне работают на быках, на которых хомут не напялишь), или: «Простой способ получить двойной урожай озимой ржи» (которой у нас не сеется), или: «Как найти воду» (воды у нас достаточно, и искать ее не приходится), или: «Использование торфа» (его у нас нет), и т. д. Надеемся, что вы согласитесь, что посылать нам подобную литературу – все равно, что посылать в Венецию велосипеды…». Маяковский и сам пострадал от политики издателей: «…Ведь лежали же в Тифлисе мои крестьянские агитки «Вон самогон» в 300 экземплярах. Числятся, как стихи. А грузины читать ее не хотят, и правильно, потому что уже более тысячи лет пьют одно кахетинское. Выводы. Вывод один: неизвестно. Что неизвестно? Все неизвестно». А что неизвестно? Все известно. Глупость и формальный подход. Москва требует строить вытрезвители. Спускают план на Армению, а там не понимают: у нас нет алкоголиков.

Угрозы русского пьяницы. Горбачев критиковал Ельцина: «Слывет за нашего человека. Полведра выпил…». В ответ русский пьяница Ельцин шантажирует Горбачева на съезде КПСС: «Утопичны иллюзии тех, кто думает, что после выхода из партии всех инакомыслящих, кто не хочет быть приводными ремнями и винтиками партаппарата, у нее останется все имущество КПСС и связанная с ним власть. Этого не будет… В наследство аппарату партии останется только вывеска с названием «КПСС». Можно предположить, что начнется борьба за привлечение к суду руководителей партии всех уровней за ущерб, который они лично нанесли стране и народу. Могу назвать хотя бы одно из этих дел – об ущербе в результате антиалкогольной кампании… Тот, кто думает о каких-то других вариантах, пусть посмотрит на судьбу компартий в странах Восточной Европы. Оторвались от народа, не поняли свою роль – и оказались на обочине». А ведь так хорошо все начиналось: «Трезвость победит в нашей стране, это не Америка»! Это был самый начальный лозунг. Имелся в виду, вероятно, провал «сухого закона» в США, принятый местным сенатом в 1919 году и отмененный в 1933-м.

Зато, как сегодня иронизируют, нашли формулу водки. Формула спирта – Н₂С₂ОН. Формулы водки не было. Когда ее цена скакнула с 4 руб. до 8, народ придумал и формулу самой водки: АЖ, БЛИН, ВОСЕМЬ! Была еще народная формула, согласно которой можно было высчитать собственную норму потребления водки: «Лигрыло». Количество выпитого (литр и производное в граммах) множилось на «градус» и делилось на «рыло», т. е. на вес самого пьющего.

Писатель Ерофеев о Горбачеве. «…Я помню, как в те времена мне попалась на глаза надпись в деревенском магазине на Волге, неподалеку от Костромы: «Одеколон продается с 14 часов». В той же Костроме в ресторанах официанты тайком подавали коньяк в чайных чашках. Возможно, для Горбачева – родом из Ставрополья, редкого для России места, где больше пьют виноградное вино, чем водку, – водка не составляла психологической проблемы, и он легкомысленно недооценил ее влияние. Но в стране, где водка в 1980-е годы фактически стала второй валютой, где более 70 % убийств совершалось на почве пьянства, водка оказалась сильнее всех властных структур, которые были в распоряжении Горбачева. Узнав о статистике отравлений, Горбачев сдался. «Возможно, – добавил он с обидой несостоявшегося царя («А я бы мог быть царем, – блеснул он глазами, – не начни я перестройку»), – были специальные извращения с целью дискредитировать мою власть…»

Да и не «специальные извращения» дискредитировали Горбачева и «сухой закон» в глазах людей. Вот, к примеру, история. Дело было за границей. Вечером на приеме Раиса Максимовна сказала мужу громко: «А неплохо бы выпить коньячку». Была промозглая погода, позади тяжелый день, чего ж не выпить? Но было время «сухого закона», спиртное под запретом. Горбачев, рассказывают, замялся: «В неудобное положение меня ставишь. Может, по бокалу сухенького?» И обратился к обалдевшим хозяевам: «Есть вино у вас?» Тем пришлось признаться, что есть. И выпить, нарушив трезвый закон.

Версия № 1. Конспирологическая. Бытовая. Личностная

Водка – персонифицированный враг Горбачева и перестройки. Самый страшный и самый принципиальный. Как фашист на войне: «…На стол Политбюро легли убийственные материалы, свидетельствующие о беде, – пишет он. – Десятки тысяч людей, предприятия и целые структуры, требующие особо жесткой дисциплины, оказались заложниками пьянчуг. Помню, Громыко, придя в Верховный Совет и познакомившись с информацией по этому вопросу, возмущенно делился со мной: «Представляешь, у нас пьют повсюду – на производстве и на отдыхе, в политических и творческих организациях, лабораториях, школах и вузах, детских садах!»

Фантастическое зрелище: стоит перед Горбачевым всклокоченный Громыко, руки воздел, а в глазах застыл ужас – наши детки спиваются! В детсадах! А Горбачев, отпаивая его валокордином, успокаивает: «Андрей Андреевич, не волнуйся, сейчас все исправим!» В Политбюро, выходит, о водке не знали, слыхом не слыхали, не догадывались о ее существовании? Откуда тогда взялся Громыко, который «был не в курсе»? С Луны он, что ли, упал? Или он шпион, заброшенный к нам из США?

Но водка и личный враг Горбачева. Как подводник Маринеско у Гитлера. Потопил самый крупный транспортный корабль Германии «Густлов» с экипажами подводных лодок на борту. Второй личный враг Гитлера – Чарли Чаплин. За кинопародии на фюрера.

У Горбачева – водка. Но не в масштабах страны, как думалось тогда, а в масштабах семьи, как пишут сегодня. Есть версия, что водку он возненавидел из-за брата жены – Е.М. Титаренко. Бывший офицер-моряк, тот дружил когда-то с такими классиками советской литературы, как Шукшин, Олжас Сулейменов, Николай Рубцов, Гавриил Троепольский, был учеником самого Льва Кассиля. Но это было «когда-то». Теперь он спивался на глазах Горбачева, просто умирал, сраженный ядом алкоголизма.

Отсюда и конспирологическая версия: «сухой закон», который Горбачев пробивал так активно, – инициатива Р.М. Титатеренко, она же Раиса Макимовна Горбачева. И что якобы она, не сумев излечить брата, опустила в один момент руки и потребовала от мужа совершить мужской поступок. Например, уничтожить навсегда водку, как этого хотел последний русский царь Николай Романов, и ввести «сухой закон».

Такая вот отправная точка в этом деле. Версия спорная, версия не в пользу Горбачева, но и ее надо иметь в виду при изучении темы.

Первым о брате-алкоголике написал журналист Г. Тельнов в статье «Тайный грех Горбачева» (газета «Жизнь», 14 марта 2001 г. – Прим. А.Н.) обвинив генсека во всех мыслимых и немыслимых грехах: «…Судьбу Евгения Титаренко, талантливого писателя, по масштабам не уступающего Солженицыну, сломали именно в ту пору, когда Михаил Сергеевич стал секретарем ЦК КПСС… Евгения Титаренко затравили, загнали в угол. В московских издательствах уничтожили два уже набранных романа. А писателя упрятали в психушку… Евгений Максимович жив, но вряд ли его нынешнее существование можно назвать жизнью. Последние двадцать лет он числится пациентом психиатрической больницы в поселке Орловка под Воронежем. Брат Раисы Максимовны доживает свой век. Одинокий. Забытый всеми. И забывший все… Михаил Сергеевич Горбачев может спать спокойно. Брат его жены не напишет больше ни одной строчки. Евгений Титаренко никогда не глянет в его глаза с укором. Не спросит тихо: «Мишка, что же вы сделали с Россией? Писателя-бунтаря, борца за правду и справедливость больше нет. Есть лысый несчастный старик, заколотый психотропными препаратами. Робкое существо, которое соседи по палате бьют из-за стакана компота… Евгений Титаренко не может защитить себя. Даже если бы он смог вспомнить прошлое, его свидетельство не примет во внимание ни один суд…».

Так кого Горбачев упрятал в больницу? Диссидента? Или просто пьяницу? Журналистам хотелось бы – диссидента. Чтобы его, Горбачева, побольнее лягнуть. Но на самом деле – упрятали больного с диагнозом «белая горячка», заурядного алкоголика, и политика тут не при чем. Утверждают, что в «психушку» его препроводил Владимир Медведев, начальник личной охраны Горбачева. А с другой стороны, как иначе должен был поступить Горбачев? Кстати, известно ли журналистам, что был пьяницей и его младший брат? И что умер он, когда ему не было 60?

Прямой вопрос. Много лет спустя журналисты все-таки задали Горбачеву прямой вопрос о шурине. На этот раз он не стал ничего скрывать.

Цитирую его ответ, напечатанный в газете «Жизнь» от 28 марта 2001 года: «Знаю: меня обвиняют в том, что я отправил Женю в психлечебницу. Что могу сказать… Тридцать лет Раиса Максимовна и я боремся за жизнь этого человека. Это самый близкий человек в семье для Раисы Максимовны. Был… И все, что мы могли для него делать – делали. И когда еще на Ставрополье находились, и потом. Из-за этого столько конфликтов прибавилось. Но тем не менее мы его не бросали. У него алкоголизм – отсюда и результат, болезни… Он уже не может без специального лечения, без контроля. Причем мы столько усилий приложили, вы можете себе представить, чтобы как-то поставить его на ноги. Из-за этого он считал, что мы лезем в его жизнь, и пошли вы… И в результате даже хуже стало… Даже перестал общаться. Не хотел. Ничего… Алкоголизм, это же, знаете, такая беда…».

Особенно, подчеркнем, в России, где всегда – крайности. В курсе лекций европейского светилы XIX века, французского психиатра Жак-Жозеф-Валантена Маньяна есть описание причин пьянства человека: «…Причиной его болезни были грусть и питейные излишества. Перед первой госпитализацией он бросился с моста в Сену, причем принял перила за человека, преграждавшего ему дорогу: перескочил через них и прыгнул в воду. Должен был отказаться от места помощника архитектора, потому будто бы, что перестал удовлетворяться кабинетной работой. Он сделался странствующим певцом – новый образ жизни способствовал еще большему злоупотреблению алкоголем. У него развились психические расстройства, послужившие причиной его стационирования… Лечение: кружка ячменного отвара с 10 граммами винного камня, две кружки отвара пырея».

Тут наш профессор еще суров. Как правило, его рекомендации крайне щадящие: «теплая ванна каждые два дня», «бутылка лимонада Роже», «две кружки простого лимонада». При том, что алкоголиков считает исчадием ада, обзывает вырожденцами и видит в их наличии угрозу европейскому обществу.

Но это, подчеркнем еще раз, цивилизованная Европа. А вот российский алкоголизм ассоциируется не с теплой ванной каждый день и не с двумя кружками лимонада. Ассоциируется он со страшной, злобной харей с кайлом или топором, которую остановишь только рельсом. И еще частично с представителями «Камеди клуба», гостившими в Юрмале летом 2013-го.

Журналисты с большим рвением расследовали «дело» о пьющем родственнике «трезвенника» Горбачева. Автор В. Новохатский («Парламентская газета», 14 декабря 2001 г. – Прим. А.Н.), побывав в Воронеже, очень подробно, в стиле французского психиатра Маньяна, составит историю болезни родственника бывшего генерального секретаря:

«…Все чаще Титаренко пытался найти утешение на дне стакана и, естественно, находил лишь пустоту. Оглушавшую мозги и душу… Пирушки затянули бесконечным хмельным водоворотом. В писательской среде поводов для этого всегда хватало: удача или провал. Вышедшая книжка или прочитанная гениальная строка. А то и просто за знакомство, за автора, за редактора… Его жизнь таяла. Женя на глазах превращался в немощного, изнуренного всякими хворобами человека. Друзья упросили его пойти к врачу. Диагноз был удручающим – белая горячка, алкоголизм. Он лечился… Семья, конечно же, пыталась вызволить его из беды. Просили одуматься, лечили… Многие годы его опекала старшая сестра – Раиса Максимовна. Женина беда была для Горбачевых большим горем. Они тоже пытались его лечить в Москве, но опять тщетно. Он запросился обратно в Воронеж. Здесь то ли по велению свыше, то ли по собственной инициативе Титаренко взяли под присмотр спецслужбы: кому понравятся крамольные речи у водочных магазинов? А через некоторое время его доставили в областную психиатрическую больницу с диагнозом «органическое поражение мозга»…».

«Мишка, сволочь, что наделал!» «…Первые признаки психических отклонений начали появляться у Евгения Максимовича в середине 80-х годов – как раз в то время, когда Михаил Сергеевич Горбачев затеял в стране перестройку. По воспоминаниям близко знавших его людей, Титаренко частенько прилюдно, на чем свет стоит ругал своего родственника за нововведения. «Помню, когда Горбачев ввел «сухой закон», Женя пришел ко мне домой и говорит: «Вить, давай выпьем», – рассказывает воронежский прозаик Виктор Панкратов. – Я объяснил ему, что нигде в округе мы не сможем купить спиртного. «Вот, Мишка, сволочь, что наделал!..» – тяжело вздохнул Женя. В то время без бутылки он себе жизни уже не представлял. Например, Евгений частенько приходил к винно-водочному магазину задолго до его открытия и вешал свою фотографию на дверях, тем самым давая понять, что он – первый в очереди…». (Р Рамазанов. Кто упрятал брата Раисы Горбачевой в сумасшедший дом? «Комсомольская правда», 6 апреля 2001 г. – Прим. А.Н.)

Выдержали три дня. «… Однажды Горбачева решила забрать брата из психушки и поселить его с матерью Александрой Ивановной, которая тогда жила в Краснодаре. «Как-то мы с Эдуардом Пашневым пришли к Жене в больницу, – вспоминает Виктор Панкратов. – И как раз в этот момент ему позвонила Раиса Максимовна. Они долго о чем-то разговаривали, потом я попросил трубку и сказал Горбачевой, что у Жени здесь беспросветная жизнь. Она тут же попросила меня помочь перевезти Женю в Краснодар, куда они с Михаилом Сергеевичем собирались приехать на отдых. На следующий день к больнице подъехала машина с хорошо одетыми мужчинами – очевидно, сотрудниками КГБ. Меня с Женей привезли в аэропорт, где нас уже ждал специальный самолет. Женя… в любой момент мог выкинуть какой-нибудь номер. Поэтому я договорился со стюардессами, что они под видом минералки будут подливать ему в стаканчик водку. В результате Женя уснул, и до Краснодара мы добрались без приключений. Я сразу вернулся в Воронеж, а через три дня туда вернулся и… Женя. Более трех дней, стало быть, родственники не смогли его выдержать…».

Возникает вопрос: а мог ли Горбачев отрезвить всю страну, если даже пьянство ближайшего родственника стало для него неразрешимой проблемой?

Версия № 2. Государственная. Пафосная

4 апреля 1985 года на Политбюро ЦК КПСС обсуждали «Меры по преодолению пьянства». Перед Горбачевым лежала справка, что на улицах страны за 1984 год подобрано и доставлено в вытрезвители 9,3 млн пьяных и что на душу населения было выпито 8,4 литра «чистого алкоголя», т. е. в два раза больше, если иметь в виду водку в 40°. И что сахалинские пьяницы поставили мировой рекорд потребления – 17 л на душу, а Камчатка – 14!

Справка содержала множество страшных цифр прогулов, фактов пьянства на рабочем месте и, соответственно, травматизма. Было и о том, что в СССР по причине злоупотреблений алкоголем выросла преступность и что определенная часть населения деградирует. «Надо немедленно начать борьбу за трезвость», – заявил один из членов Политбюро. Это был Лигачев. И прозвучала революционая фраза: «Водку запретить вообще!».

Первый заместитель министра финансов СССР В.В. Деменцев попытался остановить коллегу: нельзя отменять водку! В 1985-м бюджет страны потеряет 4 млрд рублей, в 1987-м – 7,5, в 1988-м – 11, в 1989-м – 14, а в 1990-муже 15–16 млрд.

Речь финансиста прервал Горбачев. И судя по всему, в достаточно резком тоне: «В том, что вы сказали, товарищ Деменцев, ничего нового нет.

Каждому из нас известно, что имеющиеся на руках деньги покрывать нечем. Но вы не предлагаете ничего другого, как спаивать народ. Так что докладывайте свои соображения короче, вы не в Минфине, а на заседании Политбюро…» Так Деменцев пал первой жертвой «сухого закона» Горбачева. Потом будут другие жертвы, настоящий мартиролог жертв. Например, «падет» заместитель министра здравоохранения СССР – за брошюру о культуре употребления алкоголя. Никого не волновало, что текст написан задолго до антиалкогольного указа – война объявлена, а на войне как на войне. Но те первые жертвы были быстро забыты, ведь вслед за ними на «заклание» пошли еще многие и многие. Но главной жертвой станет, как оказалось, весь советский народ: и пьющие, и «трезвенники».

В 2006 году Горбачев издал книгу «Понять перестройку…». Многоточие в названии сбивает с толку. Что имеется в виду? И кто ее должен понять? Он сам? Или те простые русские пьяницы, у которых отняли водку? Есть в книге глава «Антиалкогольная кампания», в которой он пытается ответить на вопрос: зачем Горбачев принял «сухой закон»? А если уж так вышло, что принял, то почему не довел дело до конца? Почему действовал так неуклюже, так топорно, что, по сути, правильные идеи трезвости стали ненавистны огромной части слабопьющего или не пьющего вовсе населения СССР? И, кажется, по этой же причине «трезвенническое» движение в России еще долго не оправится от нанесенного ему удара.

Ответов я не нашел. Все очень правильно говорит Горбачев. И про то, что «…пьянство на Руси было давним бичом». Что «время от времени ему объявляли бой: ограничивали продажу спиртного, ужесточали наказания, клеймили пьяниц с церковных амвонов». И более «далекую» историю он вспомнил: «…Во время Первой мировой войны был введен «сухой закон». Сохранялся он и в первые годы Советской власти. В 1958 году за искоренение этого порока энергично взялся Хрущев: повысили цены на алкоголь, ограничили его продажу. Но постепенно все спустили на тормозах. А между тем ситуация создалась угрожающая. В стране 5 миллионов зарегистрированных алкоголиков… Ежегодный ущерб народному хозяйству от пьянства оценивался 80-100 млрд рублей!».

Но почему профукали «сухой закон» в СССР – ответа нет.

«…B чистом алкоголе спиртного выпивали 10,6 литра на душу населения, включая грудных младенцев, – пишет Горбачев. – В 1914 году, когда в России ввели «сухой закон», – 1,8 литра, а после Великой Отечественной войны – 2 литра». Горбачев заблуждается, у него неверные цифры. В.И. Исхаков, заведующий кафедрой статистики Института народного хозяйства имени Г.И. Плеханова, сообщал в 1990 году: «На рубеже 1913 года потребление чистого алкоголя в России достигло 4,7 литра. После войны, если интересно, – 3,5 литра, при Хрущеве потребление алкоголя выросло в 3 раза, при Брежневе – в 5 раз, а в 1984 году достигло уже 17–18 л».

Кому верить? И почему Горбачев не в курсе? В 1914-м ввели «сухой закон» не потому, что народ много пил, а потому, что начиналась война и власти боялись провалить мобилизацию, как было в Русско-японскую, когда пьяные новобранцы крушили все вокруг, избивали начальников и творили разные другие бесчинства.

Это – для общей эрудиции Горбачева. Он пишет, что после Второй мировой войны стали пить меньше. К чему это сравнение? Да, после войны пили меньше, но не потому ли, что народу стало намного меньше? Когда вдруг не стало 20 млн человек, трудно делать выводы. Зачем вообще сравнивать? Для чего и для кого?

Из-за водки, считает Горбачев, «сокращалась продолжительность жизни, подрывалось здоровье будущих поколений». Да и сокращались, и подрывались наша жизнь и наше здоровье. Но не только из-за водки. Я был в Казахстане, там у многих жизнь сократили ядерные испытания. Встречался с тогдашним премьер-министром Казахстана Нурсултаном Назырбаевым, информацию получил из первых рук. В Удмуртии люди жалуются на химическое оружие, которое хранят у них под носом. Про Челябинск и Чернобыль – просто промолчу. Во многих уголках нашей необъятной страны жить нельзя по медицинским показателям. Все влияет на жизнь русских пьяниц, все ее сокращает, а водка лишь один из многих ее сократителей, но не самый последний.

Горбачев: «Причин повального пьянства было много: нелегкие условия жизни миллионов людей, неустроенность быта, недостаток культуры. Гнетущая общественная атмосфера толкала слабые натуры «залить» чувство страха перед окружающим суровым миром. Отрицательную роль играл и пример начальства, отдававшего щедрую дань «зеленому змию». В обществе сложилась обстановка терпимости к пьянству. Содержание пьяниц в вытрезвителях, привлечение к уборке улиц стали расхожими сюжетами анекдотов. Эта проблема досталась новому руководству по наследству. (Еще при жизни Л.И. Брежнева, под огромным давлением общественности, Политбюро приняло решение о разработке антиалкогольной программы. Работа продолжалась при Андропове: заслушивались доклады, давали новые поручения. То же самое продолжалось во времена Черненко. В начале перестройки программа была завершена.)…»

Горбачев ищет аргументы в споре о «сухом законе»: «…Количество преступлений в нетрезвом состоянии и число погибших в дорожно-транспортных происшествиях снизилось, что было одним из последствий антиалкогольной кампании…». Но это ведь естественно, что снизилось, если водки нет.

Прекратить продажу алкоголя! «Сейчас не может быть и речи о пропаганде умеренного потребления алкоголя, к чему навязчиво будут нас склонять враги трезвости, – говорил «главный трезвенник» России академик Углов. – Надо помнить, что это наиболее тяжкая и опасная форма алкоголизма. Только полное прекращение производства и продажи алкоголя может остановить наш стремительный путь к катастрофе. Но пока мы не остановим алкогольную вакханалию, ни к чему разумному не придем. Как известно, даже временное действие указа о борьбе с пьянством и алкоголизмом 1985 года принесло стране огромное благо. В 1986 и 1987 годах рождалось ежегодно на 50 тысяч детей больше, чем раньше. Продолжительность жизни мужчин возросла на 2,6 года. Прогулы снизились на 40 процентов и т. д. Подобные успехи тогда так напугали алкогольную мафию, всех внешних и внутренних врагов нашего народа, что они обрушились на этот закон с грязной клеветой и добились уже в 1989 году позорного алкогольного бюджета, а затем и нынешнего беспредела в пьянстве…».

Что предлагает Углов? Правительство России, считает Углов, вместе с Государственной Думой должны сказать правду об алкоголе. А именно: 1. Он резко подрывает и губит здоровье нации. 2. Действуя на мозг, он оглупляет человека. Даже после «умеренного» потребления алкоголя мозг приходит в норму только через 18–20 дней. 3. Он резко подрывает здоровье потомства, дает высокий процент дебильных детей, то есть разрушает генофонд. 4. Алкоголь способствует росту преступности. 5. Как ядовитое вещество, он не может считаться пищевым продуктом. 6. Как наркотик, алкоголь должен быть официально признан наркотиком, и на него должен быть распространен закон о защите населения от наркомании.

Что необходимо сделать? 1. Немедленно запретить ввоз алкоголя из-за рубежа. 2. Запретить рекламу и продажу алкоголя и табака. 3. Обязать радио и телевидение ежедневно говорить правду об алкоголе. Начать плановую разъяснительную работу о сущности алкоголя и табака. 4. Утвердить план снижения и полного прекращения производства и продажи алкоголя и табака.

Оправдание «сухого закона». Углов предупреждает: «Можно не сомневаться в том, что защитники алкоголя выступят и скажут, что нам предлагают ввести «сухой закон», который нигде никогда не приносил пользы и быстро отменялся. Но подобные слова не явятся результатом незнания вопроса. Это будет очередная ложь. В России такой закон, как уже говорилось, был принят в 1914 году и продержался одиннадцать лет. В упомянутый период уровень душевого потребления алкоголя в России составлял десятые доли процента. Даже после отмены его в 1925 году, и вплоть до 1953 года, то есть почти 30 лет, влияние закона продолжалось, и уровень душевого потребления алкоголя не превышал полутора литров в год на душу населения, то есть был в 2–2,5 раза ниже среднего мирового уровня.

Кстати, и принимался закон 1914 года населением совсем не так, как предполагают нынешние «друзья алкоголя». Повсеместное запрещение продажи казенного вина и всех спиртных изделий – вопреки всем предсказаниям! – вызвало тогда подъем национального духа. «Мы еще в начале этого явления, и благодетельные его последствия еще впереди, – писал публицист М. Меньшиков. – Со всех сторон идут телеграммы и письма о чудесном преображении народной жизни, о крайнем упадке преступности (на 70, местами на 90 процентов)! Пустуют арестные помещения и тюрьмы, пустуют камеры мировых судей и судебных следователей. Хулиганство как рукой сняло. В один момент на пространстве громадной империи была остановлена вся сеть спиртоносной системы со всеми ее артериями и венами.

Глубоко укрепившемуся бытовому пороку сразу были оборваны корни. Уже через две недели закрытия винных лавок Россия почувствовала себя как бы воскресшей. Все увидели, что полная трезвость возможна, что она легко достижима, что, кроме лишь совершенно больных делириков, водка ни для кого не составляет потребности и что единственно лишь общедоступность водки питает безобразное явление пьянства народного…».

Опыт отрезвления. В книге А. Мендельсона «Итоги принудительной трезвости» читаем: «…Произведен небывалый в истории человечества опыт внезапного отрезвления многомиллионного народа, и результаты этого эксперимента, длящегося уже более года, поразительны.

Сотни миллионов рублей, раньше пропиваемые русским народом, потекли в сберегательные кассы. По отзыву министра финансов, покупательная сила русского народа и продуктивность труда городских рабочих увеличились в чрезвычайной степени, что дает возможность провести в ближайшем будущем крупные финансовые реформы. Словом, мы только теперь начинаем знакомиться с истинной мощью русского народа в экономическом отношении…».

О «сухом законе» в России как о выдающемся событии в жизни нашей страны писал А.Я. Введенский: «В истории антиалкогольного движения 1914 г. останется одной из знаменательнейших дат… Было положено начало беспримерному социальному эксперименту. Огромная страна с полуторастамиллионным населением, с репутацией одной из самых нетрезвых, с растущим из года в год потреблением спиртных напитков, с бюджетом, по справедливости называвшимся «пьяным», вдруг отрезвела, как по волшебству. Государство приостановило деятельность монополий, бывших главным источником его дохода, не постепенно, не среди нормального течения жизни, не при благоприятной экономической конъюнктуре, а сразу и перед лицом самых тяжелых испытаний, которые когда-либо выпадали на ее долю, в предвидении крайнего напряжения всех ресурсов страны…».

Я возражаю Углову. А вот тут я говорю уважаемому г-ну Углову: стоп! Давайте разберемся с «сухим законом» 1914 года трезво. 1914 год – не показатель. Идет война, и она диктует спрос и предложение на рынке товаров. Вряд ли водка была нужнее хлеба в Гражданскую войну. Обращаться к опыту царского «сухого закона», реализованному (или, наоборот, не реализованному) на фоне четырех лет Первой мировой войны, а затем и четырех лет войны междоусобной, гражданской, – не просто не корректно, а преступно не корректно с точки зрения исторической истины. Кто вел подсчет душевому потреблению алкоголя? Да и как в условиях разрухи, государственного и цивилизационного разлада это можно было осуществить?

А есть ли на глобусе страна, где «сухой закон» покончил с пьянством, искоренил бы этот порок навсегда? Мне такое место неизвестно. Но я знаю точно: «сухой закон» был провален везде, где его вводили. По разным причинам. Провалили, например, в США, где он продержался целых четырнадцать лет, сказочно обогатив мафию, промышлявшую выпуском подпольного алкоголя. Обогатил он и русских «жучков»-торгашей в годы царского «сухого закона». Наконец, СССР… Кого обогатил «сухой закон» в нашей стране? Видимо тех, кто скупал собственность на глазах изумленного русского народа в начале 90-х. Обсуждать или нет эту тему?

Лично мне кажется, «сухой закон» – абсолютно неэффективная штука. Вредная и глупая. Мне возразят: а страны ислама? Там-то ведь есть реальный «сухой закон»? Не пытайтесь купить алкоголь в некоторых регионах Саудовской Аравии. Даже опасно заикаться на эту тему. Потому что – харам, т. е. запрет. В главной религиозной книге мусульман Коране «Сура 5. Трапеза» так говорится про гастрономические запреты для мусульман:

«Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

4 (3). Запрещена вам мертвечина, и кровь, и мясо свиньи, и то, что заколото с призыванием не Аллаха, и удавленная, и убитая ударом, и убитая при падении, и забоданная, и то, что ел дикий зверь, – кроме того, что убьете по обряду, – и то, что заколото на жертвенниках, и чтобы вы делили по стрелам. Это – нечестие…

92 (90). О вы, которые уверовали! Вино, майсир, жертвенники, стрелы – мерзость из деяния сатаны. Сторонитесь же этого, – может быть, вы окажетесь счастливыми!

93 (91). Сатана желает заронить среди вас вражду и ненависть вином и майсиром и отклонить вас от поминания Аллаха и от молитвы. Удержитесь ли вы? (92). Повинуйтесь же Аллаху и повинуйтесь посланнику и берегитесь!..».

Но это уже другая сфера – религиозная, и мы ее в расчет не берем. В мире еще достаточно атеистов.

Вспоминает Рудольф Пихоя, известный российский архивист: «4–6 апреля 1985 г. состоялось заседание Политбюро, где обсуждался вопрос «О борьбе с пьянством и алкоголизмом». Горбачев настаивал на усилении борьбы с пьянством, указывал на социальные, биологические, генетические последствия пьянства. Зампредседателя Госплана, приглашенный на совещание, пытался доказать, что ограничение продажи спиртного нанесет удар по бюджету, что негде взять 5 млрд «водочных» рублей, чем вызвал гневное возражение Горбачева – в коммунизм на водке хочешь въехать!.. По поручению генсека работала комиссия Е.К. Лигачева и председателя КПК М.С. Соломенцева. Оба эти человека были известны своим личным неприятием пьянства…». Несколько лет спустя Н. Рыжков будет кричать на обоих: «Молчите, вы свою бочку выпили!» Он первым понял, куда приехал «сухой закон».

В бытность первым секретарем Томского обкома (начало 1980-х годов) Е.К. Лигачев, начав свою «борьбу за здоровый образ жизни», превратил и Томск, и регион в «зону трезвости». Эту «зону» я посетил вместе с будущим редактором «Правды» Александром Ильиным (он был им во время путча 1991-го) и покойной ныне поэтессой Татьяной Бек. Это было начало 80-х годов. Томск Лигачев, словами простых людей, просто «затерроризировал». Самолет Москва-Томск совершил посадку в местном аэропорту, и первое, что бросилось в глаза, – длиннющий, во всю стену аэропорта, плакат: «Взял ли ты с собой лыжи?». Лыж у нас с собой не было, и мы почувствовали себя не в своей тарелке. В городе был праздник «День лыжника», и по этому поводу было запрещено курить и выпивать. Но люди из принципа не желали сдаваться «трезвенникам»! В кафе города Стрежевой мы пили водку, запивая клюквенным морсом, – ее тут было полным-полно. Водку тайно приносили в чайнике и разливали с оглядкой.

Сначала – сократим. «…B апреле 1985 г. состоялось заседание Секретариата ЦК, на котором обсуждалось решение по прекращению производства спиртных напитков, – вспоминал о событиях середины 80-х годов тогдашний председатель ныне забытой, но в те годы мощной организации,

Госплан, Н.Г. Байбаков. – В плане 1985 года водка занимала 25 % в товарообороте, поэтому на заседании я осторожно предупреждал:

– Товарищи, не торопитесь – разбалансируем бюджет. Ведь речь идет все-таки о 25 миллиардах рублей…

– Нет, – заявил Лигачев, – давайте вначале резко сократим производство спиртных напитков, а потом введем «сухой закон»…».

Кто такой Лигачев? Родился 29 ноября 1920 года в деревне Дубин-кино Чулымского района Новосибирской области, русский. В 1943 году окончил Московский авиационный институт им. С. Орджоникидзе, затем Высшую партийную школу при ЦК КПСС. С 1943 по 1944 год работал на инженерных должностях на авиационном заводе в Новосибирске. С 1944 по 1949 год работал первым секретарем райкома, секретарем, первым секретарем Новосибирского обкома ВЛКСМ, с 1949 по 1961 год – лектором Новосибирского горкома, заведующим отделом горкома, затем обкома КПСС, начальником областного управления культуры, заместителем председателя облисполкома, первым секретарем райкома, секретарем Новосибирского обкома КПСС. Член Политбюро ЦК КПСС с 1985 по 1990 год. В 1989 году был избран народным депутатом СССР. 19 декабря 1999 года избран депутатом Государственной Думы РФ третьего созыва. 18 января 2000 года как старейший депутат Госдумы третьего созыва открывал первое заседание Думы. Член КПРФ, один из сопредседателей Союза компартий бывшего СССР. Женат. Имеет сына. Один из авторов «сухого закона». Врагов русского пьяницы надо знать. Автор знаменитой фразы, обращенной к Ельцину: «Борис, ты не прав!».

«Трезвенник» до мозга костей». Русскому «трезвенничеству» в 1985-м опять не повезло. Будь у Лигачева больше полномочий, не виси над его душой Горбачев, который сейчас извиняется за «сухой закон», Лигачев бы водку сжил со свету! Уж он-то точно! Не человек – кремень. Когда руководил Томской областью, к нему приехал президент АН СССР, академик Александров. Был «суровый безалкогольный ужин». Академик не выдержал, сказал сопровождающему: «Пойди, принеси из моего багажника бутылку водки! От Лигачева, все знают, не дождешься…».

Будь Лигачев во главе борьбы с пьянством, о водке в СССР пришлось бы забыть. Все свели бы на нет: водку, самогон, самогонщиков, пьяниц, алкоголиков. Сделал же он это во вверенной ему (до назначения в Москву) Томской области. Местный опыт оценил Ю.В. Андропов, посетив в 1983-м этот регион. После чего Лигачев резко пошел в гору. Чем взял Лигачев Андропова? Днем лыжника? Запретами на курение, тем, что выпивающих на производстве увольняли без суда и следствия, – не знаю. «Трезвенник» до мозга костей Е.К. Лигачев и сегодня горит желанием взять реванш за неудачный «сухой закон», готов снова продолжить борьбу, засучив рукава.

«…Я горжусь, что участвовал в антиалкогольной кампании, – говорит он с пафосом! – И надо заниматься не сочинением небылиц, не кощунствовать над этим, не издеваться над некоторыми слабостями и ошибками этой кампании, которые, конечно, были, а учесть все плюсы и минусы, и всерьез начинать заниматься преодолением этого бедствия… Судя по тому, насколько глубоко поразил наше общество демографический кризис, проблема пьянства и алкоголизма стала еще более актуальной. Да вы только посмотрите: пьют сейчас на работе, даже в самых высоких учреждениях, уже с 12 часов начинают звенеть бокалы; пьют дома, пьют по поводу и без всякого повода, кругом реклама, а производство алкоголя вышло на недосягаемую высоту… Если бы не было того, что произошло со страной, когда начали разваливать все на свете, мы бы обязательно откорректировали это дело, и мы уже начали заниматься этим…»

«Трезвенник» не до мозга костей? Пьяный люд клял Лигачева: да он оголтелый, он глотка в рот не берет, он не русский человек! Это не так. Лигачев пивал и коньяк, и грузинские вина, и водку. «Я – атеист, – говорит он, – но не из секты кержаков (те полностью исключили из жизни алкогольные напитки. – Прим. А.Н.) – У меня есть друзья, у меня есть дни рождения. Я готов к застолью, но всегда всем существом ненавидел, когда злоупотреблялось». Никто не способен сбить с толку главного идеолога «сухого закона». С поразительной верой доказывает он, что «сухой закон» для России – благо и спасение. Была «бормотуха» с ее 1000 %-ной рентабельностью? Была. Лигачев ее упразднил. Производство водки упало в 2 раза? Упало. Зато если раньше пили по 11 л на душу, то стали пить 6. А водку шампанским компенсировали, в те же 2 раза увеличив его производство. Коньяк не тронули. Что, виноградники извели? Да ну, ложь, миф! За 5 «доперестроечных» лет собирали урожай в 5–6 млн тонн. В годы «сухого закона» эта цифра не упала. Кругом мифы, которые творят провокаторы! Демократы, развалившие страну. Собчак публично заявил: «Лигачев в Краснодарском крае рубит виноградники!» Ему предложили поехать проверить, оплачивали дорогу. «Того тут же ^ми след простыл”», – говорит Егор Кузьмич. А осадок остался, «утка» была запущена. Порубки виноградников? Были, признает, но только санитарные. Бюджет пострадал из-за водки? Не из-за водки! Из-за того, что «нарушилась пропорция между такими показателями, как рост производства и зарплаты, а также между ростом денежной и товарной массы».

Кто виноват? Во всем виноваты кооперативы, считает Лигачев, которые, по его словам «…стали извращением тех кооперативов, о которых говорил Ленин…». Мол, в 1988-м те «обналичили» 19 млрд рублей, и эта денежная наличная волна смела с прилавков все живое. В том числе и водку. Сокращая водку, предполагали строить 6 тыс. клубов, 42 крупных концертных зала, вести мощную антиалкогольную пропаганду. Умную, действенную, эффективную. Враги не дали, мафия, алкогольное лобби. Озлобили народ, опоясав страну очередями за водкой. В 1989 году по словам Лигачева, «мафия» изъяла из оборота 23 млрд рублей, в 1990 году -35 млрд. Стоп-стоп. Разве «мафия» закрыла водочные заводы? Магазины по продаже алкоголя? В Астраханской области магазинов было 118, стало 5. В Белгородской осталось 15, а было 160. Кто виноват? Обожаю Лигачева. У него на все готов ответ: в ЦК, в правительство, в центральные СМИ «усилился поток писем, особенно от женщин, в которых они буквально проклинали пьянство, которое косило их мужей, детей. Это был настоящий народный стон…».

Красиво сказано, по-ленински! Но не все в жизни однозначно, как видится Лигачеву. Я знал красавца-офицера, жена которого располнела до безобразия, бросив заниматься собой. Стала сварливой и склочной каргой, от которой шарахался весь дом. Мужа запилила, а ревновала так, что тот запил горькую от беспросветной жизни. Не исключаю, что и она писала в ЦК, «проклиная пьянство».

Не может без водки русский народ? «…Нет ничего странного в том, что, например, некоторые жители Великобритании или французской Бретани «расслабляются» каждый уик-энд до потери памяти, но зато всю неделю спокойно переносят отказ от удовольствия питья, не впадают в зависимость от него. Дело здесь вовсе не в «силе воли», или, наоборот, личной расслабленности, или «диких нравах». Поведение людей… зависит не только от их воспитания или разума, но и от физиологического состава крови. В этом аспекте русские… занимают промежуточную позицию между европейцами и монголоидами. В целом же это люди с высокой активностью «алкогольного» фермента в крови. Это значит, что они хорошо переносят спиртное, много могут выпить водки и остаться «в разуме», не болеют после этого. Такая стойкость, как ни странно, гибельна: русские действительно хорошо переносят алкоголь, но быстро привыкают к нему и впадают в зависимость…» (А.В. Сергеев. Русские. Стереотипы поведения, традиции, ментальность. – Прим. А.Н.)

В средневековом «Сказании о роскошном житии и веселии» пьют водку из нерукотворного озера. Бесплатно. И от пуза. Это очень важный факт: водка тут не продукт винокуренного завода, не производство. Это – сказочная халява, бездонное дно. Все грамотно и, надо сказать, эстетично. А иначе – пыль, грязь, дым коромыслом, огонь гудит, жар кипящего сусла, вонь от дрожжей, дрова трещат. А тут еще зерно собери, обмолоти, – проза жизни! И не всеобщая это радость, если один пьет в удовольствие, а другие угорают от усталости на обмолоте, на «сидке», на таре-укупорке, транспортировке. Нет, он умный, древнерусский автор, он психолог.

«Не прими, Господи, за пьянство – прими за лекарство, не пьем, Господи, а лечимся. И не по чайной ложке, а по чайному стакану. И не через день, а каждый день. И не пьянства ради, а чтобы не отвыкнуть. Ты изыди, нечистая сила, останься чистый спирт, да не пойди во вред рабу Божьему! Аминь!» Кто сочинил эту «молитву» – неизвестно. Но то, что русский человек, – однозначно.

В предсмертных интервью перестроечной поры бывший соратник Сталина – В.М. Молотов цинично-откровенно славит «вождя народов». Мол, и он, и мы все делали правильно. Во всем виноваты империализм и бедный советский народ, который хотел красиво жить, есть-пить, а не умирать за всеобщее народное счастье. Вопрос: а как же расстрел Тухачевского в 1937-м? Ответ: все правильно делали. Не расстреляй мы Тухачевского в 1937-м, в 1938-м он расстрелял бы нас. А где доказательства? Ответ нездорового психически человека: там достаточно материалов.

Но есть у бывшего сталинского наркома и ключевая фраза: «Остановиться мы не могли…». Имеются в виду, как он говорит, «излишества в репрессиях». У него все этим и оправдывается. Катится под гору телега, а как ее остановишь? Вот и другой коммунист-ортодокс Лигачев – тот тоже никак не мог «остановиться», задаться вопросом: по какой причине люди пьют? Начать мог бы с Роберта Бернса. У него все просто:

С XII века Православная церковь пытается урезонить русских пьяниц и ограничить пьянство: «…Прекратите, братья, проклятое пьянство, – взывал епископ Белгородский Григорий, – ибо на радость нам дал Бог напитки, а также в угодное время, а не на пьянство. Горе мне! Горе мне! Зачем Бога, создавшего вас, покидаете и предаетесь пьянству, которое идолов хуже? Скажите мне: чем отличаетесь вы от неверных, когда напиваетесь до опьянения?.. И говорите: «Только тогда праздник хорош, если на несколько дней мы упьемся!» Подумайте сами, что вы говорите: ведь, отвлекаясь от праздника, дьяволу вы угождаете! Как очерствил сатана вашу душу!.. Раскайтесь! Откажитесь от такого веселья…»

Тихон Задонский о пьянстве. «…Оно порождает ссоры, драки с последующими кровопролитиями и убийствами, сквернословие, кощунство, хулу, досады и обиды ближним. Оно учит лгать, льстить, грабить и похищать, чтобы было чем удовлетворять страсть. Оно разжигает гнев и ярость. Оно приводит к тому, что люди валяются в грязи, как свиньи в болоте, – словом, делает человека скотом, словесного – бессловесным, так что не только внутреннее состояние, но и внешний человеческий вид часто изменяет. Пьянство приводит к убожеству и нищете. Работник, склонный к пьянству, не обогатится, – говорит Сирах (см.: Сир. 19, 1- Прим. А.Н.). Оно отнимает славу и доброе имя, напротив, приводит к бесславию, презрению и омерзению, ибо никем так не гнушаются люди, как пьяницей. Домашним, родным, друзьям пьяный причиняет скорбь и печаль, а у врагов вызывает насмешку».

Иоанн Кронштадтский. Праведный Иоанн Кронштадтский проповедовал: «Нужно любить всякого человека и в грехе его и в позоре его. Не нужно смешивать человека – этот образ божий – со злом, которое в нем». Сила духа Иоанна Кронштадтского, его способность исцелять самые страшные болезни, в том числе и алкоголизм, прославили его при жизни. О нем знала вся Россия. Нескончаемым потоком шли люди в Кронштадтский Андреевский монастырь, где служил Иоанн, лечивший молитвой и возложением рук. Кронштадт был когда-то одним из самых пьяных и нищих городов России. Сюда высылали из столицы преступников, и город кишел нищими, морально опустившимися людьми, горькими пьяницами. Св. Иоанн Кронштадтский обращался к ним с призывом: «Восстань же, русский человек! Перестать безумствовать! Довольно пить горькую, полную яда чашу…» Когда умрет Иоанн Кронштадтский, за его гробом пойдут десятки тысяч людей. Среди них много тех, кого он избавил от порока пьянства, наставив своими проповедями на трезвый путь.

Церковь в борьбе с пьянством. Жесткость Церкви в проповедях XIX века против пьянства общеизвестна. Компромисс невозможен, и невозможен диалог с пьяницей. Но в XXI веке Церковь (иногда) проявляет необычную толерантность, делая попытку понять причины, которые толкают людей на пьяную стезю. То, что я приведу ниже, – не результат опроса общественного мнения, а церковное пособие «Что необходимо знать приступающему к молитве за страждущего». А знать надо причины, которые толкают человека в объятия Бахуса. По мнению авторов пособия, они такие: «не найден или утерян смысл самой жизни», «жизнь абсурдна», «есть только смерть, одиночество, страх», «все бессмысленно», «если и есть истина, то она в вине, в наркотиках»). Разочарование в самом себе («годы ушли, а я так и не реализовал себя. Что толку теперь к чему-то стремиться»). Семейные невзгоды: непонимание друг друга, супружеская неверность, бесплодие одного из супругов, развод, гибель дорогого человека. Неблагоприятное окружение, где все пьют или принимают наркотики («меня засмеют», «я не белая ворона»). Долговременное пребывание в экстремальных ситуациях (война, заключение). Нельзя перечислить все мотивы, да в этом и нет нужды. Важно понять, что все они имеют духовную первопричину. Это необходимо уяснить, чтобы успешно противостоять страсти. При духовном лечении средства помощи также должны быть духовными».

Самая необычная проповедь. «…Если ты не будешь бороться с этим недугом, то попадешь под полную власть бесов. Они будут возбуждать тебя пить все больше и больше и через это расстраивать нервную систему. Ты сделаешься раздражительным, гневливым. Легкие сначала, ссоры будут все грубее, длительнее. Денег не будет хватать, сгонят со службы – надо будет продавать вещи, выпрашивать в долг унизительным образом, может быть, даже воровать. Гнев усилится до бесовской злобы, до желания убить… Если бы со смертью человек совсем исчез, так можно было порадоваться, что кончились мучения, но ведь нет уничтожения. Пьяница, самоубийца из малых и временных страданий перейдут окончательно и навеки во власть бесов в ужасную муку, которой не будет конца… Дорогой, милый, добрый, умный С.! Опомнись: куда ты идешь? Если тебе здесь еще тяжело, то каково будет после смерти? Страсти в тысячи раз более сильные, чем на земле, будут, как огнем, палить тебя без какой-либо возможности утолить их. За потерянную жизнь, за совершенные преступления совесть, как червь неусыпающий, станет грызть твое сердце. А сознание, что сам себя лишил вечного блаженства в обществе святых людей и Ангелов, будет вовеки терзать тебя. А если не можешь бросить пить, хоть так сознай, что ты делаешь нехорошо, что губишь себя, обижаешь близких тебе, оскорбляешь Господа. Сознай это и припади к Господу хоть один раз в день и скажи Ему: «Господи, я погибаю, спаси меня, не допусти до окончательной гибели. Господи, будь милостив ко мне, грешному». Если будешь так говорить ежедневно от всего сердца, то Господь простит тебе все грехи твои и спасет от погибели. Ты стоишь на краю пропасти. Бесы легко могут столкнуть тебя в бездну. Если не можешь бросить пить, то пей дома… Прежде чем выпить, помолись хоть одну-две минуты, скажи: «Господи, я не могу сам удержаться от водки, сейчас буду пить, напьюсь, может быть, буду сквернословить и ругать жену. Господи, если можно, удержи меня или прости, что я опять напьюсь». Когда помолишься так, тогда пей, стараясь выпить поменьше. А когда протрезвишься, первым делом спроси, не оскорбил ли ты… не ругался ли скверно и прочее… Когда тебя будет очень тянуть к выпивке – сделай три земных поклона и скажи: «Господи, опять моя испорченность тянет напиться. Я не могу, не имею сил удержаться. А если будет Твоя милость – дай мне силы воздержаться. А если я не достоин Твоей помощи в этом, то огради меня от бесов и большого вреда, если напьюсь». Если со смирением будешь так просить Господа пред каждой выпивкой – Господь даст тебе силу воздержаться. А если будешь опять осуждать других, то будешь снова предан в руки бесов» (Из писем игумена Никона Воробьева. Духовные наставления страдающему недугом пьянства. – Прим. А.Н.)

Водка пахнет кровью. Священник Александр Рождественский умер в 33 года. Всю свою короткую жизнь он отдал борьбе с пьянством. Основатель Всероссийского Александровского Общества трезвости, он подавал пример воздержания от вина. Однажды его попытались склонить выпить рюмку водки. «Кровью пахнет», – сказал он и отстранил рюмку. «Как кровью!?» «А так. Много из-за водки пролито крови… много драк, убийств. Ну и пахнет. Не могу пить!..»

«Пьянство ничем не извинишь». Эти слова принадлежат преосвященному Агафангелу, проповедавшему: «…Отцы и матери! Внушайте детям с юных лет отвращение к пьянству. Я сказал бы несколько слов и продавцам вина (евреям), но они «не суть от двора сего» и не сочтут нужным меня слушать». Многие пастыри Православной церкви убеждали народ составлять приговоры о закрытии кабаков, но этим, как правило, только навлекали на себя гнев властей.

Молиться об исцелении от порока пьянства нужно Святому мученику Вонифатию. Ему, как пишет Церковь, дана благодать ходатайствовать у Господа об избавлении от недуга пьянства. Он был рабом у богатой римлянки Аглаиды и, «предаваясь пороку пьянства», состоял с ней в беззаконном сожительстве («в нечистоте валяюшеся и пияница бяше»). Но оба, чувствуя греховность жизни, хотели как-то омыть свой грех. В то время шли гонения на первых христиан. Верующие принимали мученическую смерть за Христа. Аглаида, узнав, что хранящий в доме мощи святых мучеников, легче получит спасение, снарядила Вонифатия в город Таре (Киликия) выкупить святые мощи у нечестивых мучителей. Вонифатий, придя в город, был потрясен зрелищем страшных пыток и мучений христиан. Вонифатий, «по влечению своего сострадательного сердца», вступился за них, был схвачен и приведен в суд. Судья пообещал молодому человеку жизнь, если он откажется от христианской веры, но Вонифатий этого не сделал. Он ответил: «Я христианин!» Его били так, «что мясо отпадало от костей», загоняли под ногти иголки, наконец, влили в горло расплавленное олово. «Силой Господней он остался невридим». Судья, видя стойкость раба, приказал отрубить тому голову. Тут свершилось чудо: после отсечения головы из раны потекли кровь и… молоко. Видя такое чудо, около 550 человек уверовали во Христа. На месте его погребения Аглаида построила храм во имя святого мученика. Раздав нищим все свое имение и деньги, она ушла в монастырь, где провела в покаянии 18 лет.

«Неупиваемая Чаша». От недуга пьянства исцеляет молитва иконе Божией Матери «Неупиваемая Чаша». Явление этого чудотворного образа произошло в 1878 году. Крестьянин Ефремовского уезда Тульской губернии, отставной солдат, был одержим страстью пьянства. Пропивая все, что имел, он вскоре обнищал. От пьянства у него отнялись ноги, но он продолжал пить. Однажды во сне ему явился старец и приказал идти в Серпухов в монастырь Владычицы Богородицы, где находится икона Божией Матери «Неупиваемая Чаша», и отслужить перед ней молебен. Солдат не рискнул отправиться в дальний путь. Но святой явился ему и во второй, и в третий раз и грозно приказал исполнить его повеление. И тогда солдат отправился в монастырь на четвереньках. В одном селении остановился отдохнуть и сердобольная старушка-хозяйка растерла ему ноги уложила спать на печь. Наутро ему стало легче. Опираясь сначала на две палки, потом на одну, он доковылял до Серпухова. Придя в монастырь, попросил отслужить молебен. Но никто тут не знал иконы Божией Матери с таким наименованием. Тогда кто-то вспомнил про икону, что висит в проходе из храма в ризницу. На оборотной стороне ее увидели надпись: «Неупиваемая Чаша». В лике ученика святителя Алексия – преподобного Варлаама – солдат сразу же узнал являвшегося ему во сне старца. Из Серпухова он вернулся домой здоровым. Весть о его чудесном исцелении распространилась по всей России. Тысячи людей, одержимых недугом пьянства, их родные и близкие поспешили в Серпухов. Уже больше ста лет не иссякает поток людей к иконе «Неупиваемая Чаша».

Апостол трезвости. Первым русским, который вознамерится отрезвить пьющую веками Россию, был в XX веке не М.С. Горбачев, а его тезка Михаил Дмитриевич Челышев, депутат царской Государственной Думы. Врываясь на высокую государственную трибуну и «оря, как на пожаре» (характеристика современников), он так излагал свои идеи трезвости: «Одумайтесь! Одумайтесь, люди! Россия гибнет от пьянства! Пора приниматься за ум! Если в России не покончить с водкой, то водка навсегда покончит с Россией».

Челышев был горласт, напорист, но и упрям, и деятелен. Был фанатиком идей «трезвенничества». Отчего он стал несгибаемым борцом с водкой – никто не знает. Быть может, сам был когда-то пьяницей, или пьяницей был его покойный родитель – неизвестно. Как бы то ни было, на алтарь победы над водкой и пьянством он бросил свою репутацию, честное имя, личные средства, все свободное время, силы и, в конечном счете, свою жизнь.

Многим радикалам импонировали идеи бывшего крестьянина Владимирской губернии, сумевшего стать крупным предпринимателем благодаря своим способностям, энергии и активности. Кстати, его ценил даже будущий вождь пролетарской социальной революции В.И. Ленин, который всячески критиковал власти за винную монополию, результатом которой стала низкая цена на водку.

Вехи большого пути. Свою борьбу за народную трезвость Михаил Челышев начал в 1902 году Будучи членом городской думы Самары, он сумел собрать вокруг себя местных толстосумов из Биржевого комитета. Чем он их заинтересовал? Тем, что именно им, предпринимателям и воротилам, нужны работники трезвые, а значит, их интерес – в глобальном отрезвлении русского народа! Челышев опирался на уже имевшийся опыт Петербургского общества трезвости. В 1890 году там сформулировали основные «трезвеннические» постулаты: пьянство и употребление спиртных напитков не могут быть делом «престижным» и полезным; алкоголиков надо лечить за счет доходов водочных фирм в специальных амбулаториях и лечебницах; необходимо искать трезвую замену пьяному досугу народа. На этих трех китах и выстроит Челышев свою программу общенародного отрезвления. С нею он и ворвется в историю русского «трезвеннического» движения.

А самое первое в России общество трезвости было открыто еще раньше, в 1874 году, в полтавском селе Дейкановка. К 1911 году в России уже 1818 обществ трезвости, объединивших в своих рядах почти полмиллиона человек: «Общество борьбы с алкоголизмом женщин и детей», «Кружок деятелей по борьбе со школьным алкоголизмом», Комиссия по вопросу об алкоголизме при Русском обществе охраны народного здравия, Сергиевская школа трезвости (при Троице-Сергиевой пустыни), Нахабинское общество трезвости, «Всероссийский трудовой союз христиан-трезвенников» (был основан под патронажем Великого князя К.К. Романова) и т. д. Именно усилиями энтузиастов обществ трезвости того времени мы обязаны появлением первых вытрезвителей в Москве, Туле, Ярославле и Санкт-Петербурге. Пьяных хулиганов и дебоширов, по решению «трезвенников», отправляли на принудительные работы – мести улицы городов.

Знамя «трезвенников». У Челышева были очень сильные союзники, и это нельзя не признать. Такие, к примеру, как Лев Толстой. Устав от разгульной военной жизни в казармах и лагерях, он уединился в Ясной Поляне и писал там не только про войну с Наполеоном и про женщину, изменившую мужу, но и статьи, клеймившие пьянство: «Для чего люди одурманиваются?», «К молодым людям», «Обращение к людям-братьям», «Богу или Мамоне». Пьянство, считал он, несовместимо с принципами христианской нравственности: «…И не вкусно вино, и не питает, и не крепит, и не греет, и не помогает в делах, и вредно телу и душе – и все-таки столько людей его пьют, и что дальше, то больше. Зачем же люди пьют и губят себя и других людей?.. Если бы все пили и угощали, то жизнь сделалась бы адом, но этого не может быть потому, что среди заблудших людей всегда были и теперь есть много разумных, и всегда были и теперь есть много и много миллионов людей непьющих и понимающих, что пить или не пить – дело не шуточное…».

Антипьяное произведение. Перу Льва Толстого, который, судя по воспоминаниям и его самого, и его друзей, был в молодости не дурак выпить, принадлежит самое знаменитое и, пожалуй, самое удачное русское произведение на антиалкогольную тему (кто-то отдаст эти лавры эпосу «Москва-Петушки» Венички Ерофеева) – «Первый винокур, или Как чертенок краюшку заслужил», которое было написано весной 1896 года.

«…Я сейчас работаю над «Винокуром», мне нужна музыка к этой пьесе. Я хочу ее дать исполнить в балаганах на Святой. Был недавно на гулянье, насмотрелся, наслушался я там всякой всячины… Знаете, мне стало совестно и больно, глядя на это безобразие. Тут же я дал себе слово обработать какую-нибудь вещицу для сценического народного представления», – писал он композитору В.А. Серову.

Первая постановка этой пьесы состоялась в Петербурге в июне 1886 г. на сцене театра фарфорового завода. Следующей постановки в годы правления Романовых не было – цензурный комитет снял ее с репертуара, и запрет этот отменили лишь большевики в 1917 году. Теперь уже перед ними со всей очевидностью встала проблема отрезвления масс быстро пошедшего в революцию населения, которое, как показали события, сильно истосковалось по временам «досухого» закона.

Говоря проще, «сухой закон» 1914 года, введенный Николаем Романовым, народ потребовал отменить, и это требование звучало наряду с традиционными лозунгами: «Долой войну!», «Землю – крестьянам!», «Власть – Советам!», что сильно не нравилось В.И. Ленину. Толстовская идея дьявольского происхождения водки была не актуальна в годы царской винной монополии. Иначе я не могу объяснить запрет этого произведения, сюжет которого достаточно банален с точки зрения войны за трезвость. Да, черт выучил хорошего, работящего мужика гнать из хлеба водку. Иначе не получалось забрать его в ад, мужик терпел все чертовы хитрости и не бранился, даже когда тот украл у него последний кусок хлеба. Не знал мужик греха, работал с утра до ночи, жил, как и положено честно и душу свою от чертовских домогательств тем самым берег. И тогда хитрый черт, приняв человечью личину, идет к нему в работники и учит его из хлеба гнать водку.

«Первый винокур». Сцена в толстовской пьесе проста: сарай, «в середине которого стоит замазанный котел на огне с чугуном и краном». Судя по всему, великий писатель был знаком с правилами самогоноварения и аппаратами, которые в данном деле используются.

На сцене – мужик и его работник.

Работник (держит стакан под краном, пьет вино). Ну, хозяин, готово.

Мужик (сидит на корточках, глядит). Вот штука-то! Из теста вода пошла. Что ж это ты воду прежде спускаешь?

Работник. Это не вода, это она самая и есть.

Мужик. Что же светлая? Я думал, она будет красная, как пиво. А это ровно вода.

Работник. Да ты понюхай дух-то.

Мужик (нюхает). Ух, духовитая! Ну-ка, ну-ка, как она во рту-то будет, дай отведать. (Рвет из рук.)

Работник. Погоди, прольешь. (Завертывает кран, сам пьет, пощелкивает языком.) Поспела! На, пей.

Мужик (пьет сначала чуть-чуть, еще, еще и выпивает всю. Подает стакан). Ну-ка еще. С малости вкус не разберешь.

Работник (смеется). Аль полюбилась? (Наливает еще.)

Мужик (пьет). Ну, штука! Надо бабу позвать. Эй, Марья, иди. Готова! Ну, иди, что ль!

Баба. Ну, чего? Чего орешь?

Мужик. Да ты вот отведай, чего мы накурили. (Подает.) Понюхай, чем пахнет.

Баба (нюхает). Вишь ты!

Мужик. Пей!

Баба. Как бы чего от нее не было?

Мужик. Пей, дура!

Баба (пьет). И то хороша!..

Мужик (пьяный). Зови мать, зови сюда. Эй ты, Машка! Беги, бабку зови да и деду вели идти. Скажи, я велю, чтобы слезал с печи. Что он валяется! Молодым сделаем. Ну, живо! Чтоб одна нога здесь, другая там. Стреляй!

(Девчонка бежит).

Мужик (бабе). Ну-ка, еще по стаканчику!

«Не будет от этого добра!». Напившись, наши герои пускаются в пляс, и это буйное, пьяное веселье не может остановить даже седой дед, который «выпускает наземь вино» со словами: «Зло – это не добро. Хлеб тебе Бог зародил себя и людей кормить, а ты его на дьявольское питье перегнал. Не будет от этого добра. Брось ты эти дела. А то пропадешь и людей погубишь! Это, думаешь, питье? Это – огонь, сожжет он тебя.

По пьесе: «Берет лучину из-под котла, зажигает».

Разлитое вино горит. Все стоят в ужасе. Перу Л.Н. Толстого принадлежит фраза: «Трудно себе представить, какая счастливая перемена произошла бы в нашей жизни, если бы люди перестали одурманивать себя и отравлять себя водкой, вином, табаком, опиумом». Конечно, своим авторитетом Л.Н. Толстой поддержал усилия Челышева.

Пресса и кино за «трезвенников». В начале XX века «трезвенники» обрели союзника в лице бывшего есаула А.А. Ханжонкова, ставшего владельцем крупного кинопредприятия. Тот снял научно-популярный фильм «Пьянство и его последствия». Кинокомпания его конкурента Тиммана ответила экранизацией пьесы Л.Н. Толстого «Первый винокур». Постановщиком был знаменитый Яков Протазанов. На средства меценатов и сочувствующих был налажен выпуск «трезвенных» изданий: «Трезвые всходы», «Вестник трезвости», «Сеятель трезвости», «Трезвая жизнь», «Трезвость», «В борьбе за трезвость». В них публиковались материалы о последствиях пьянства с разных точек зрения – медицинской, социальной, экономической и т. д., освещался опыт «трезвеннического» движения других стран, приводилась статистика потребления алкоголя, а также последствий пьянства. В этих изданиях печатались серьезные авторы, такие как невропатолог В.М. Бехтерев или юрист А.Ф. Кони.

А.Ф. Кони о пьяной статистике. «…Положение вещей, при котором с 1896 г. по 1906 г. население Русской империи увеличилось на 20 %, а питейный доход на 133 %, причем в последнее время народ пропивал ежедневно почти 2 млн. рублей, не могло быть признано нормальным. Необходимо принимать во внимание, что уже в девяностых годах прошлого столетия в Европейской России ежегодно, в среднем, сгорало и умирало от ожогов около тысячи человек, лишало себя жизни и отравлялось по неосторожности свыше 3200 человек, тонуло со смертельным исходом 7300 человек и опивалось смертельно свыше 5000 человек, причем, в числе погибших по первым трем категориям было, без сомнения, значительное число лиц, находившихся в состоянии опьянения или доведенных до самоубийства злоупотреблением спиртными напитками. В это же десятилетие среднее число преступлений и проступков, совершенных в нетрезвом виде, составляло 42 % общего числа, 93 % воинских проступков было результатом чрезмерной «выпивки»…»

Найден спонсор? Общества трезвости, стихийно возникавшие во всех губерниях империи, привлекли внимание государства. Не желая отдавать в руки общественности столь грозное оружие воздействия на массы, правительство учреждает губернские и уездные комитеты «попечительства о народной трезвости». В их обязанности входит надзор как «за правильностью производства питейной торговли, так и, в особенности, распространением среди населения здравых понятий о вреде злоупотребления крепкими напитками, заботами об излечении страдающих запоем, устройством народных чтений…». Данные органы обязаны были также пресекать нелегальную торговлю водкой, заботиться о «нравственности» трактирщиков и продавцов, не допускать распития алкоголя на улицах, его продажи в долг или под залог. На эти цели государство выделяло до 50 тыс. рублей в год, а также передавало сюда сборы от штрафов за нарушение правил торговли, частные пожертвования и членские взносы. Уже к 1911 г. таких попечительств было 791 с 16 тыс. членов, большая часть которых назначалась на должности. Во главе попечительств поставили губернаторов или местных предводителей дворянства. Членами общества были представители духовенства, директора народных училищ, полицейские чины и даже управляющие акцизными сборами, т. е. те чиновники, которые непосредственно отвечали за доход с продажи казенной водки.

«Народные дома». Попечительства создавали Народные дома (в советское время их переименуют в Дома культуры), открывали библиотеки, столовые (зачастую бесплатные), амбулатории и больницы для алкоголиков. Выпускали пропагандистские листки о вреде пьянства: «Фабричные гуляют», «Что должна знать каждая мать о спиртных напитках», «Я не враг себе». Листки стоили 3 коп. Их клеили на картон и развешивали в местах скопления граждан – на стенах чайных, столовых, читален, организованных попечительствами. Попечительства издавали брошюрки о борьбе с пьянством: «Приключения бутылки с вином, рассказанные ею самою», «Жизнь ленивого и пьяного человека», «Пора опомниться!», почтовые открытки с надписью «Пьяная серия», остроумно высмеивающие пьяниц. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что эффективность попечительств была чрезвычайно низка. Почти 70 % бюджета попечительств уходили на содержание Народных домов, на патриотические акции в форме театрализованных представлений, издание дешевых книжек о вреде пьянства и только 2 % на непосредственное излечение алкоголиков.

Кризис жанра. Опрос общественного мнения показал, что попечительства «никакой почти жизненности не обнаруживают», а назначенные на руководящие должности господа «далеко не служат примером трезвости». Эту ошибку повторит и Горбачев, создав современное Министерство трезвости в лице Всесоюзного добровольного общества борьбы за трезвость, которое возглавили функционеры, далекие от идей отрезвления народа. Но в начале XX века основной причиной «нежизненности» правительственных попечительств было другое – государственная винная монополия. Она вошла в противоречие с борьбой за трезвость.

Почему проиграл Челышев? О М.Д. Челышеве пресса писала так: «… деятельный и бескомпромиссный, он стал во главе группы депутатов, поборников трезвенничества, куда входили М.Н. Сажин, А.С. Хоминский, М.М. Ковалевский, архиепископ Арсений и другие. Будучи мастером острого слова, он едко высмеивал министерство финансов, в ведении которого находились сразу два взаимоисключающих рода деятельности – питейные заведения и попечительства о народной трезвости…». О чем идет речь? О винной монополии министра финансов С.Ю. Витте, основополагающей задачей которой была государственная борьба с безобразным русским пороком – пьянством. Чем был недоволен Челышев? Тем, что государство не упразднило водку, а попыталось направить ее море в отведенные ему берега. Часть вырученных средств от водки шла на лечение больных алкоголизмом. По мнению Челышева – это бред. По мнению Витте – разумный компромисс. Кто был прав?

Витте и борьба с пьянством. Задачу отрезвить Россию поставил перед министром финансов С.Ю. Витте император Александр III незадолго до своей смерти. Путешествуя по стране и видя картины повальной деградации русского народа из-за злоупотреблений водкой, он очень страдал. Вызвав Витте, он потребовал остановить пьянство, введя в стране государственную винную монополию.

Граф Витте. С.Ю. Витте, который провел самую эффективную водочную реформу в России за многие десятки лет, писал: «…Общее отрезвление народа, прочное его отрезвление возможно и мыслимо только посредством широкого распространения культуры, образования и материального достатка». Ни первого, ни второго, ни третьего, увы, не было в России. Поэтому реформой лишь алкогольной отрасли Витте не ограничился. Был введен Закон об обязательном страховании рабочих от несчастных случаев, первый такого рода в России. Была налажена организация врачебной помощи за счет предпринимателей, как писал И.Ф. Гиндин: «…в масштабах, неизвестных Западу». Им были поддержаны многие важные проекты индустриализации. За один только год смета Главной палаты мер и весов – государственного метрологического учреждения, где главным хранителем с 1892 года и до конца своей жизни работал Д.И. Менделеев, была увеличена со 158 тыс. до 352 тыс. рублей. Выступая перед представителями русских биржевых комитетов, С.Ю. Витте говорил: «Старайтесь возможно чаще видеться, совещаться о своих нуждах. Если вы будете объяснять правительству ваши нужды в обстоятельной и убедительной форме, вы скорее получите их удовлетворение… Имейте свои органы печати для выяснения ваших интересов и прав… Постарайтесь влиять на общественное мнение…». Хаос полный был в винной торговле. После 1861 года кабаки открывали не только смекалистые крестьяне-кулаки, но и оборотистые помещики. «…Если кто и выиграл от казенной винной продажи, – пишет автор книги о Витте Сергей Ильин, – так это были владельцы винокуренных заводов». Ну это неправда! Из 5000 частных водочных фирм после введения монополии осталось несколько десятков, ничего себе «выиграли»! А «король русской водки» Петр Смирнов и вообще ушел от дел, когда понял, что государственная водка – «казенка» по своей цене всегда перебьет его дорогое «Столовое вино».

Трезвый водочник П.А. Смирнов. О великом П.А. Смирнове мир знает очень мало. А был он глубоко верующим человеком, строил на свои деньги храмы и больницы. Был старостой соборов Кремля. За благотворительность получил высокие награды империи – ордена Св. Анны, Св. Владимира, Св. Станислава. Но был он и непьющим, о чем я узнал из воспоминаний его сына Владимира, написанных в эмиграции: «…Отец мой был человеком непьющим, но с большим уважением относился к водке. По поводу дискуссии на тему «пить-не пить», всегда говорил о том, что в народе есть инстинкт самосохранения, заложенный в нем веками и никакая власть не вправе ломать народные традиции. «Честный труженик, семьянин, занятый тяжелой работой по двору, никогда не сопьется, – говорил батюшка. – А бездельник и лентяй так или иначе погрязнет в пороке, ограничивай его или нет. У кого, что на роду написано, так тому и быть…». На нашем заводе пьяниц не было, выпивали в меру и только по праздникам. На Новый год, Рождество, Крещение, на Николу зимнего, на Илью Пророка, Преображение, на Петра и Павла родитель мой Петр Арсеньевич, поздравляя рабочих, всегда угощал их чаркой. Это было свято.

Но пить на работе было запрещено строжайше. Впрочем, и не пили, так как на работу он брал людей лично и каждого проверял своим методом».

Как Смирное работников отбирал. Метод отбора персонала у П.А. Смирнова был оригинальный и простой. Придет к нему, бывало, какой-нибудь Иван Фомич устраиваться, предположим, в конторщики. Посадит его Петр Арсеньевич к столу, а на столе графинчик с водкой. «Иван Фомич, не желаете?». «Нет, нет, Петр Арсенич! Упаси Господь!». «А может, все-таки?» – спросит П.А. Смирнов как бы между прочим. «Увольте, Петр Арсенич! Не пью-с!». Отстанет хозяин от кандидата в конторщики минут на 10–15, а потом снова: «Эх, Иван Фомич, зря отказываетесь: водочка уж больно хороша». «Ох, Петр Арсенич, вы, я вижу, и мертвого уговорите. Наливайте!». Выпьет Иван Фомич, да еще пропустит и ждет, когда прикажут на работу выходить. А Петр Арсеньевич ему с укором: «Что ж это вы, Иван Фомич, передо мной ваньку-то валяли: «Не пью-с, не пью-с!». Сказали бы уж сразу: «Наливайте». Как я погляжу, дел-то с вами иметь нельзя – слово свое не держите!..»

«Это же наш Петр Арсенич!» При поступлении на завод П.А. Смирнова рабочие не прикидывались стойкими «трезвенниками». В отличие от абсолютно не пьющего хозяина, они «не чурались» результатов своего труда. Но главные требования П.А. Смирнова – не воровать и не спиваться – выполняли всегда, слишком дорожа местом работы. Петра Арсеньевича его рабочие и служащие очень уважали за справедливость и твердость характера. Был такой знаменательный случай. Смирнов имел привычку вечерами гулять по Замоскоречью, один, пешком, заложив руки за спину. Выбирал тихие и пустынные улицы. Однажды во время такой прогулки на него напали грабители, отобрали бумажник и сняли часы, едва не побили. Минуты не прошло, как из-за куста выскочили два подозрительных типа и набросились на воров. Сшибли их с ног, надавали тумаков, приговаривая: «Вы на кого напали? Это же наш – Петр Арсеньевич! Ослепли, что ли?». Воры со слезами извинений вернули отнятые вещи и вызвались проводить Смирнова до его дома. «Чтоб кто не тронул», – так объяснили. По дороге все причитали: «Как это ж мы обмишурились!» Оказалось, уважают они Смирнова за то, что когда-то спас он их приятеля, откупил из тюрьмы. Петр Арсеньевич уже и забыл про это, а люди помнили. Человек тот (в данном случае ни в чем не повинный) избег чуть ли не каторги благодаря заступничеству Смирнова. Когда спустя годы «короля русской водки» хоронила вся Москва, много было богатых венков на его могиле, но еще больше было и скромных букетиков с записками от таких простых замоскворецких разбойничков.

Конкуренция с монополькой. Частник не выдержал конкуренции с монополией, которая ввела стандарт не только на строительство казенных винных складов (заводов), но и на спирт, на бутылку, пробку, этикетку. Цена водки была единой в стране, а это значит, что экономились огромные деньги на ее перевозке, скажем, из Москвы в Иркутск. Но Витте прислушивался и к советам умных людей. И эти умные люди потом писали, отдавая должное уму Витте: «…Каково бы ни было правительство, и какой доход от водки оно ни получало, как бы от этого не зависел бюджет, правительство не может совершенно махнуть рукой на гибельные для населения последствия от окончательного пропойства. История России показывает нам, что известные заботы о том, чтобы пьянство не загубило народ… все-таки постоянно замечались!.. Изучение вопроса приводит нас к заключению, что неправильно утверждать, будто монополия велась исключительно для того, чтобы доставить казне наибольший доход. Совершенно сознательно правительство приносило в жертву свои фискальные интересы ради достижения других: морально-этических и социально-экономических» (М.И. Фридман. Монография о винной монополии. – Прим. А.Н.)

Как шла винная реформа? Реализацию винной монополии начали в 1896 году с восточных окраин России. Год за годом монополия охватывала новые и новые губернии. По стандартным проектам было выстроено 350 казенных винных складов, так как С.Ю. Витте вообще делал ставку на государственный алкоголь, не доверяя частнику. Частник, по его мнению, был не всегда честен ради дополнительного заработка. Мог смешать спирт зерновой с картофельным, добавить в водку поташ. Произошла стандартизация отрасли. Госмонополия ввела свой стандарт на бутылку, пробку, этикетку, на спирт; водку отпускали только в «казенных винных лавках», куда частник мог выставить свой товар только за деньги в пользу государства, что сделало его товар неконкурентоспособным. По всей России была введена единая цена на водку.

Частник разоряется! До реформы в России было почти 5 тыс. частных водочных фирм. По мере введения госмонополии они стали разоряться, не выдержав конкуренции с государством. Разорились фирмы Зиминой, вдовы М. Попова (выпускала водку, которую называли «вдовья слеза»), Генриэтты Бру, известной купчихи из Киевской губернии. Закрыла предприятие баронесса Бланкенгаген, завод которой, располагавшийся в Рижском уезде Лифляндской губернии, поставлял царям кюммель, сладкую водку. Разорились богородская водочница Памфилова и тверские купчихи Кубеева, Образцова и Богданова, которые имели собственные заводы в Калязине и Ржеве. В Астраханской губернии разорились Степашкин и Тетюшинов. В Сарапуле – Тюнин. В Московской губернии продали свои заводы промышленные тузы Кошелев, Дешарио, Озеров, Протопопов. А ведь были и при деньгах, и в ладу с местным начальством. Разорилась фирма Журавлева. Владелица Рыбинского винокуренного завода Елизавета Егоровна Эльтекова отошла от дел, продав завод. Графиня Толстая закрыла винокуренный завод в Нижнем Новгороде. «Король русской водки» П.А. Смирнов, подписав завещание, лег на диван и, не вставая целую неделю, умер. Говорили, что от безысходности, от мысли, что винная монополия всерьез и надолго. Если раньше его водку пили в армии и на флоте, то теперь на смену пришла «казенка». Отняли у Смирнова и монополию на кагор для церквей и монастырей. Выхода не было. Зато бюджет государства пополнился многократно.

Винная монополия в Москве. Такого количества пьяных, бездыханных тел, как 30 июня 1901 года, Москва еще не видала! Это был Содом и Гоморра в «одном флаконе». Водку и наливки продавали в трактирах с сумасшедшей скидкой в 60 %! Полиция не могла справиться с огромным количеством опившихся и оставляла их на месте «до полного отрезвления». Страх обуял московских пьяниц: со следующего дня в Москве вводилась казенная винная монополия, и никто не знал, что это за черт такой? Может, вообще водки не будет? В тот месяц в Москве пускали в строй три «винных склада» (государственные ликеро-водочные заводы. – Прим. А.Н.): на ул. Новоблагословенная в районе Лефортово (нынешний «Кристалл»), на Лесной улице и в районе Новодевичьего монастыря (заводы ныне снесены). Также открывалось около сотни винных «казенных лавок», где должны были отпускать «монопольку» (государственную водку), и к которым с утра 1 июля выстроились огромные толпы сильно испуганных людей. Картинка была не для психики Челышева: у «казенных винных лавок» (государственные винные магазины) на Сухаревке, на Смоленском рынке, в Проточном переулке и на Драчевке собралось, как пишут очевидцы, едва ли не пол-Москвы. Хотя, конечно, любопытных тоже было немало. «…Даже обитатели Хитровки, словно осознав торжественность момента, вели себя тихо и подчинялись установленному порядку». Тысячи городовых, с приданными им дворниками и акцизными чиновниками поддерживали в городе порядок. Но, собственно говоря, нарушений и не было. Один только вид «казенной винной лавки» с государственным гербом на вывеске, внушал народу трепет. Все гадали: как будут отпускать водку? Не по паспорту ли? И будут ли вообще?

Скандал из-за головного убора. «Праздник» омрачил скандал из-за головного убора. При входе в лавку предписывалось снимать шапку, так как в каждой лавке висела икона. Это регламентировалось 13-м параграфом Обязательных постановлений Министерства финансов о казенной продаже питий. Некто Горячев отказался это сделать и был задержан. Но мировой судья не нашел в его поступке состава преступления. Дело передали в высшую инстанцию, которая также оправдала Горячева. Но вмешались сами продавцы, которые просто перестали обслуживать не снявших головного убора.

«Ура, открылись!» И вот ровно в 12.00 «казенки» распахнули двери перед страждущим московским людом. «Ура! Открылись!» – написала газета «Копейка», комментируя это событие. Поразила в лавке чистота и то, что прилавок был огорожен решеткой. Водку здесь отпускали в специальное оконце, а среди продавцов оказались женщины, что тоже было внове и стало предметом шуток. Выбор в лавке, правда, не был таким богатым, как думалось сначала. Были «двухсотки» (водка в посуде, вмещавшей 200 граммов), их тотчас окрестили «жуликами» и «мерзавчиками», была «барская» (высшей очистки).

Первые итоги. Итоги первого дня монополии в Москве: доставлены в полицию 135 пьяных мужчин и 14 женщин. Итоги первой недели -736 мужчин и 86 женщин. «Мертвецки пьяных», «опойных», т. е. бесчувственных не наблюдалось, что дало повод заговорить о новой алкогольной культуре. Однако, все было впереди. Уже в первые дни появились «хитрилы», предлагавшие прямо у лавки стакан и закуску за деньги. Возникли очереди из желающих сдать пустую тару, чтобы тотчас приобрести еще одну бутылочку «навынос» и распить ее у лавки. По принципу «Я уже брал, я уже стоял» не получалось, из-за чего возникали конфликты. Таким образом, полиции было чем заняться. Эти мелкие факты дали повод критикам усомниться в правильности реформы.

Кабак не сдается! Витте закрыл десятки тысяч кабаков, лишив работы до 100 тыс. человек. Кабак и не мог быть союзником правительства, так как кабатчик думал исключительно о своей выгоде, а не об отрезвлении людей. Но кабак не желал сдаваться, и явно заказной тон газетных статей того времени заставляет задуматься о тесной связке пишущей братии с кабатчиками. Вот как описывались события в изданиях тех лет. «Сын Отечества»: «… Оказалось, что и при новых порядках на пьянство и убийства нет запрета, и пьяницы снова завладели улицами, превратив их в сцены драк и даже уголовщины… Разгул из кабака выполз на улицу…». «Киевское слово». «…C утра до вечера громадная толпа народа, как мужчин, так и женщин, неумывшихся, с растрепанными и склочеными волосами, с подбитыми глазами толпится возле винной лавки, усердно распивая везде по улице «монопольку». Нецензурная брань, самый грубый цинизм и вой витают над улицей, сливаясь с криками и проклятиями в один общий дикий гул…». «Смоленский вестник»: «До введения винной монополии и не знали, что в этом городе существует такая масса пьяниц… Очень просто: сидели они по излюбленным трактирам, но на улице редко показывались. Города наши отличались всегда замечательным спокойствием. Теперь же – куда не поглядишь – везде пьяные или выпивающие, с гвоздем в руках вместо штопора, располагаются чуть ли не на средине улиц, горланят непристойные песни…». «Южный край»: «…Все то нравственное безобразие, которое скрывалось за четырьмя стенами старого кабака, теперь разносится по улицам…». «Курьер торговли и промышленности»: «…Крестьяне местечка Балацкого, Херсонской губернии… собрали сход, на котором постановили просить земского начальника ходатайствовать о скорейшем закрытии у них в селе казенной винной лавки…». Газета «Киевлянин»: «…Прекрасных результатов, которых ожидали от этого нововведения, покуда еще не видно. Пьют все так же, как и раньше пили, только та разница, что пьют на улице, а раньше пили в трактире». «Бессарабский Вестник»: «Это тот же кабак, который был и раньше… В результате то же бесшабашное пьянство, которое было и раньше…». Газета «Народ» обвинила монополию в «деморализации подрастающего поколения», поскольку изгнанные из кабака завсегдатаи пьют на их глазах прямо на улице и это, по выражению сотрудника газеты, «воспитывает для общества новых пьяниц». «Гражданин»: дал слово самому пропитому из встретившихся у винной лавки. С трудом складывая буквы в слова, а слова в предложения, заявил: «В прежние времена, какой бы я пьяница ни был, а всю семью-то, а главное, малолеткам, не так было заметно мое-то пьянство, потому что все происходило за стенами кабака…». Все, что происходит в связи с введением монополии, по мнению газеты «Крымский вестник», «вызовет одно проклятие».

Больнее лягнуть монополию! Газеты словно соревнуются – кто больнее лягнет монополию – изыскивают факты один «круче» другого! Члену императорской семьи поднесли на полковом празднике бутылку «монопольки», а в ней – за государственными печатями и бандеролями винной монополии – обыкновенная вода! Возчики в посаде Терносуры, в городах Янове и Белгороде, чтобы не стоять в очередях за «монополькой», пьют эфир вместо водки! Газета «Волынь» злорадствует: в юго-западном крае «в чайниках, под видом кипятка продается не только водка из винных складов, но, как говорят, и контрабандная». Газета с «непрофильным» названием «Жизнь и Искусство», поддакивает: «…кое-где по захолустьям шинкарь-еврей по-прежнему вечером зажигает в своем доме приветливый огонек и ждет посетителей. Скамья и стойка в бывшем шинке остались на прежнем месте, и для неразборчивого посетителя, кроме новой казенной водки, всегда припасена и сивуха, оставшаяся от прежнего производства..». Если заявится полиция, то ушлый хозяин представляет посетителей как своих родственников. Хитрый кабатчик!

«Бей по монополии!». Но всех перещеголял в апологетике кабаку «Киевлянин». Словно официальный рупор кабатчиков, он день за днем скрупулезно изыскивает все новые и новые «безобразия, чинимые монополией» и, надо сказать, в этом деле преуспевает: «С введением водочной монополии туда поступила и поступает на службу масса фармацевтов, так что контингент фармацевтов-мужчин значительно уменьшился». «Олонецкие Губернские Ведомости»: «Учитель бежит от своего дела, с удовольствием бросает свою высокую и ответственную миссию и меняет ее на более легкую и гораздо дороже оплачиваемую службу по казенной монополии…». «Бегут в монополию» и учителя Валковского уезда, сообщают «Харьковские Губернские Ведомости»: «Некто В.П.Я., прослужив на этом поприще 14 лет, получая не более 200 рублей годового жалованья, оставил на днях школу и пошел на службу по монополии…». «Русский Вестник» пишет, что «реформа не нравится населению», что «водка вздорожала и не везде хорошо очищена, в иных местах была дурная водка». Газета «Хозяин», выступая с позиций заботы о престиже государства, замечает, что «торговля вином несовместима с авторитетом и достоинством государственной власти. Благие цели реформы были бы скорее достигнуты, если бы те материальные средства и та энергия, которые затрачиваются на организацию питейной реформы, были употреблены… на непосредственную борьбу с условиями, порождающими злоупотребление спиртными напитками…».

Челышев против. «Трезвенник» Челышев называл винную монополию «иезуитской»: лечение пьяниц и алкоголиков, государственная поддержка обществ трезвости и попечительств, антиалкогольная пропаганда финансировались деньгами, вырученными с продажи дешевой «казенки»! Челышева это просто выводило из себя: «Сами спаивают и сами же лечат! Не давайте вообще людям водку – и не надо будет лечить! Запретить водку вообще!». Нормальный вопль нормального «трезвенника». Что ж, признаемся: в России до Первой мировой войны в очередной раз водочные интересы возобладали над разумным ограничением пьянства. «Руси веселие есть пити, не можем без того быти»? Но «трезвенники» с этим не соглашались. Они готовили власти сюрприз, из-за которого события развернутся по еще более драматичному пути.

«Главный трезвенник» США. Челышев был радикален в своих суждениях. Но ему и было на кого равняться, было у кого заимствовать радикализм «трезвых» идей. Первый воинствующий «трезвенник», от встречи с которым тряслись в страхе не только владельцы кабаков целого американского штата Канзас, но даже и заматеревшие в своем деле местные пьяницы, родился в Америке. Кэрри Нейшн прославила Америку на весь мир. Штат Канзас назвал ее именем одну из своих лучших автомагистралей, украсив придорожные столбы изображениями топоров. Почему топоров? Я не могу объяснить, почему в такой демократической стране, как США, топор стал аргументом в спорах этой женщины со всей американской нацией: благо или зло виски для Америки? Впрочем, это начало XX века, 1901 год. Тогда и топор мог считаться орудием демократии. Как бы то ни было, именно с нее, с Кэрри Нейшн, все американское антиалкогольное движение и берет начало. Сперва она прославила небольшой городок Вичита. В один прекрасный день она заявилась сюда, размахивая топором и громко распевая песню: «Вперед, солдаты Христа!». Толпа шла за этим сумасшедшим крестоносцем (такое впечатление она производила), справедливо ожидая, что ее повяжут и увезут куда надо. Но она обманула все ожидания! Повернув на улицу Дагласа, она с грохотом ворвалась в бар Джима Бэриа. Крича: «Это рука Господня! Я пришла сюда спасти вас от пьяного ада! Изыди, сатана!», она обрушила свой топор на барную стойку, на зеркала, бутылки с пивом и бочки с виски. Через очень короткое время от заведения, покинутого в панике его владельцем и завсегдатаями, не осталось почти ничего. Словно циклон тут прошел, писали очевидцы.

«Циклон в юбке». Такое прозвище было у этой дамы. С разгрома бара Джима Бэриа началась борьба Кэрри Нейшн за запрещение в США спиртных напитков, которая охватила позже весь американский континент. Можно смело сказать, что Кэрри Нейшн и те, кто за нею последовали, подняли в США первую, еще, правда, не очень крутую волну общественного неприятия алкоголя, за которой последовала настоящая буря в виде поправки к Конституции США и чуть позже – «сухого закона». Что все это принесло Америке – отдельная тема, но об этой женщине я рассказываю потому, что она нашла союзников даже в далекой России. Чего только о ней не рассказывали, какие только легенды не слагали. Что так люто она ненавидела кабаки потому, что именно кабак и виски разрушили ее семью. Муж Кэрри умер от пьянства, оставив ее и маленькую дочку не только без гроша в кармане, но и без всякой надежды на светлые дни. Надо сказать, что первое время после гибели мужа Кэрри не проявляла столь явных признаков агрессии, а если и делала попытки закрыть канзасские пивнушки, то исключительно молитвами и проповедями. Ставила напротив питейного заведения старенький орган и под его аккомпанемент до глубокой ночи проповедовала здоровый образ жизни. Ее гнали прочь, даже побивали иногда камнями, но она упорно, как рыба на нерест, возвращалась на свое место и проповедовала, проповедовала, проповедовала, пока кто-то однажды не сказал: «А что, собственно, хочет эта упрямая женщина? Ради чего она мокнет под дождем и мерзнет на морозе? Какая-такая благая идея стоит за этой ее жертвенностью?»

Оживленная дискуссия. Стоило только одному человеку задаться этими вопросами и, остановившись возле Кэрри, спросить, жалея: а собственно ради чего она тут так мучается, как за этим добрым человеком потянулись другие, третьи, пятые и началась бурная и оживленная дискуссия. И вот уже Кэрри закрывает под аплодисменты горожан несколько кабаков. Закрывает их навсегда! Но деятельной Кэрри и этого мало, ей нужны громкие акции, о которых бы шла молва не только в одном городке, но и во всем штате, а там, глядишь, и по всей Америке! Она ищет такой ход и – находит! Купив в скобяной лавке топор, она заворачивает в первый попавшийся бар и громит его. После погрома бар закрывают. Потом приходит черед бара по соседству, потом того, который по соседству с соседним, потом бара следующего и т. д. Конечно, взяв в руки топор, Кэрри пошла против закона. Но она считала, что у нее есть на этот счет оправдание – закон нарушали и торговцы спиртным, ведь в Канзасе еще до общеамериканского prohibition 1919 года уже двадцать лет как действовала запретительная система продажи алкоголя.

Твердый характер. Кэрри не раз пытались купить. Не вышло. Попытались основательно запугать. Ломали ей ребра и кости, били хлыстом и дубинками, таскали за волосы, кидали в реку. И каждый раз казалось: все, она не выдержит, сломается. Неважно, физически ли, психически, но – сломается, так как, по мнению большинства, на такие подвиги никакой человек, тем более слабая женщина, не был способен. Находиться постоянно в состоянии войны практически со всей мужской частью населения штата Канзас – нет, это было невозможно. Но она была как будто из стали, подтверждая реальность поэтической метафоры, рожденной чуть позже и по другому случаю, за океаном: «…Гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей…» Она не боялась никого и ничего, потому что, по ее словам, действовала по прямому указанию Всевышнего. Однажды он явился к ней в видении и сказал: «Кэрри, ты на верном пути». Это придало ей сил. На допросах в полиции она так и отвечала: «Ничего не знаю, так хочет Бог, а я лишь его справедливое орудие».

Союзники Кэрри Нейшн. Когда Кэрри Нейшн начинала свою антиалкогольную деятельность, у нее почти не было союзников. Более того, ее считали сумасшедшей. После первых погромов, приведших к закрытию кабаков, у нее появились и первые последователи. С каждым днем их становилось все больше и больше. Вскоре ее авторитет стал непререкаем, и уже Европа тиражирует цветные картинки с ее изображением на средства европейских «трезвенников». Сюжет картинок был весьма остроумен: Кэрри в наряде Жанны д’Арк скачет верхом на бочке, размахивая топором среди разливанного моря спиртного, которое хлещет из разбитых ею емкостей. В руках у нее щит с изображением звездно-полосатого флага.

Идеи Кэрри Нейшн и Европа. Идеи Керри Нейшн вскоре нашли отклик в Европе. Тема трезвенничества становится модной. Журнал «Нива» начала XX века приводит слова английского судьи о том, что не будь виски, английские тюрьмы опустели бы на девять десятых. Гладстон, выступая в Палате Общин, высказал мысль: «Спиртные напитки произвели у вас больше опустошений, чем три исторических бича человечества – голод, чума и война». В русских газетах начинают печатать статьи, авторы которых пишут: «…На протяжении всей истории развития человечества пьянство считалось пороком, достойным всяческого осуждения и наказания. А что в нашей России? У нас пьянство стало темой для шуток и скетчей, оно не вызывает осуждения у общественных масс. Более того, эти преступно-бестолковые массы всегда становятся на сторону пьяниц, поощряя тем самым русскую молодежь к пьянству и разврату». «Возьмите Древнюю Грецию! – призывает другой автор. – Если муж не имел возможность отрезвить пьющую жену, он мог безнаказанно лишить ее жизни, и общество его за это не осуждало». В средние века по приказу христианских государей пьяниц грузили в трюмы кораблей и пускали «на корм рыбам», топили, попросту. Позднее, столкнувшись с тем, что количество потенциальных утопленников росло день ото дня, их стали наказывать телесно, отлучая от церкви, лишая личного имущества. Их ссылали на каторгу, подвергая самым унизительным наказаниям. В XVI веке гессенский ландграф Филипп запретил своим поданным употреблять крепкий алкоголь под страхом жесточайшей кары, сиречь, смертной казни. Вслед за ним такой же закон приняли во Франкфурте, Ганзе, Люнебурге. Русские «трезвенники» проявляют недовольство даже европейской политикой в области борьбы с пьянством. Особенно Англией, где вводили только ограничения на выпивку, а не запрещали алкоголь совсем: «Пить можно, нельзя напиваться? Кто за этим проследит? К каждому кабаку вы не приставите соглядатая или филера».

Дореволюционное время, время бурления жирного бульона из идей, страстей, желаний отрезвить мир. Борьба за трезвость столкнула интересы всех общественных слоев в русском обществе, народа и государства. Очень вовремя родился Михаил Челышев!

Аргументы Челышева. Русский «трезвенник» Челышев был посерьезнее милой Кэрри Нейшн, даже вооруженной топором. «Глупцы, учитесь у наших предков! – кричал этот человек с высокой депутатской трибуны, потрясая кулаками. – У них богатый опыт отрезвления нашего народа!». Опыт был, по большому счету, варварский, но этого человека не смущало ничто. Предки русских, например, не жалели своих пьяниц. Их поили мочой в наказание, связывали им руки и пускали босиком на горячие угли. Их мазали дегтем от макушки до пяток, обваливали в перьях и, цепляя на шею доску «Пьяница», гнали из общины навсегда. Опозоренного пьяницу никто не смел пустить на порог, и несчастный «питух» иногда искал смерти от позора, и смерть была для него облегчением. Нравился Челышеву и опыт Петра Великого, который вешал на шею пьянице пудовую чугунную медаль и не велел снимать ее ни днем, ни ночью. И опыт Анны Иоанновны. В годы ее правления выпивохам подносили угощение в чарках из дерьма.

Все лучшее – в прошлом. Меры по отрезвлению нации надо принимать немедленно, требовал Челышев, считая, что современники, не в пример их предшественникам, проявляют преступную мягкотелость. Идеальным был для него XVI век, прославивший Московское государство нетерпением к пьянству. Об этом времени итальянский дипломат и путешественник Кампанезе оставил свои комментарии, которые этот человек не уставал приводить, как главный аргумент: «…Эта народная слабость (пьянство. -Прим. А.Н.) принудила государя их запретить навсегда, под опасением строжайшего взыскания, употребление пива и других хмельных напитков, исключая одни праздники. Повеление сие, несмотря на всю тяжесть оного, исполняется москвитянами, как и все прочие, с необыкновенной покорностью…». И хотя наивность подобного рода наблюдений иностранного туриста подтвердит сам ход и русской в том числе истории, этот неугомонный деятель сумел-таки возбудить общественное мнение против пьянства.

Армейская пьяная статистика. Доктор Н.О. Тюмянцев, изучая вопрос о влиянии воинской повинности на распространение курения и употребления спиртных напитков у населения России, опросил 675 человек срока службы 1892 и 1893 годов. И оказалось, что начавших пить в армии в 8–9 раз больше, чем бросивших пить. Он даже составил таблицу, из которой на каждые «сто нижних чинов приходилось»:

Доктор Григорьев, исследуя пьянство среди мастеровых Санкт-Петербурга, обнаружил, что из 470 алкоголиков 55 человек, т. е. около 12 %, начали пить водку на военной службе. Доктор Тюмянцев, опрашивая солдат о причинах потребления водки, получил такие ответы: «от скуки», «перед товарищами совестно не пить». Кроме того, лучшего желали и условия их размещения в казармах. «Холод и сырость во многих казармах – явление обычное, – писал в конце XIX века доктор Путилов. – Особенно зябнут люди по ночам: новобранцы, непривычно гладко остриженные, в непривычно холодной одежде зябнут и днем, во время занятий в казармах, и на учении на плацу в январские холода. Желание «согреться» невольно принуждает прибегнуть к выпивке…». Из 838 нижних чинов, «опрошенных в течение трех лет» доктором С.И. Ивановым, непьющих оказалось только 50 человек. Член Ученого военно-медицинского комитета Ф.И. Пиотровский был поражен другими фактами: в 1896 году в госпиталях от острого отравления спиртом лечились 161 человек нижних чинов и 148 офицеров, или 0,1 % среднего списочного состава первых и 3,6 % – вторых. В 1897 году – 121 человек нижних чинов и 132 офицера (0,1 и 3,1 %). Более того, психиатры нередко избегали выставлять диагноз «белая горячка» офицерам, чтобы не подвести их под неприятности, скрывая, таким образом, точную статистику.

Эксперимент Бенгдт-Бойема. Лейтенант шведской армии Бенгдт-Бойем провел эксперимент с целью выяснить «влияние умеренных количеств спиртных напитков на меткость в стрельбе». За полчаса до стрельбы солдатам выдавалось по бутылке пива. Меткость после приема алкоголя заметно снизилась. При быстром ружейном огне вместо семи промахов, отмечавшихся ранее, было сделано 27. Точность пулеметного огня после принятия небольшого количества рома падала на 30 %. По наблюдениям английского врача Риджа, прием даже рюмки водки значительно уменьшал у солдат остроту осязания, слуха и зрения.

Алкоголь и война. В Русско-турецкую войну на основании многочисленных наблюдений, сделанных доктором Гейфельдером, было выяснено, что турки и татары, «отличающиеся трезвостью», редко страдали осложнениями даже после тяжелых ранений, которые зачастую даже заканчивались полным выздоровлением. Во время войны на Кавказе от трудностей похода наименее страдали непьющие солдаты. Участвовавший в турецкой кампании Е.В. Мейснер пришел к выводу, что чарка водки только увеличивает число отставших и что пьющие солдаты были самыми ненадежными в театре боевых действий. Надо сказать, что подобное было замечено не только в Русской армии. Во время гражданской войны в США инспекцию, посетившую полки, поразила резкая разница в наружном виде инспектируемых полков. Все дело было в алкогольных напитках. «Где они запрещались – все было в наилучшем состоянии, здоровее и в порядке, где же не было запрещения – там люди были сварливы, неопрятны, нерадивы…» – это свидетельство генерала Кеппена.

«Пьяная храбрость». В своей книге «Пьяная храбрость» доктор Шумков пишет, что «…каждая капля алкоголя ослабляет боевую силу бойца», а постоянная выпивка «За здоровье», «За успех», «Для храбрости», «С горя», «С радости» и т. д. может привести не к победе в бою, а к поражению.

«При современном напряженном соревновании народов, – делал он выводы, – решающее значение должна иметь боеспособность защитников отечества», а не сочувствовать этому может только тот, кто, по словам генерала Каппена, «…не хотел бы видеть в солдате облагороженного члена военной семьи, кто не желал бы преуспеяния нашей армии…»

«Трезвый» историк М. Забелин. Он изрек публично: «Водка для этой страны (для России, естественно!) – пагуба из пагуб», – чем существенно поддержал «трезвенников» в их борьбе. И взялся строить доказательную базу о том, что водку к нам завезли из-за границы. «Не мог, – считал он, – такой милый и тихий нравом народ, как русичи, и не решился бы никогда на свете изобрести столь пагубное зелье, от которого сгорела тьма народа и от злоупотребления которым русский человек теряет человеческий облик».

3-я (царского времени) Государственная Дума с ее «Законопроектом о борьбе с пьянством» разделила Российскую империю на «трезвенников» (сторонников закона) и «алкоголистов» (соответственно, его ярых противников). Идея борьбы за народную трезвость в преддверии войны 1914 г. овладела умами. К 1912 г. в России активно работало около 1800 обществ трезвости, которые открывались «среди различных слоев и классов населения, в армии, в средних и высших школах, мужских и женских». Повсеместно распахивали двери многочисленные чайные, в которых декларировался полный отказ от спиртного. Выпущена была антиалкогольная медаль. На реверсе помещена надпись: «Водка сильна, но сильнее воля своя», а на аверсе – некто ангелоподобный, душащий рукой змею. Налаживался выпуск антиалкогольных брошюр, лубочных картин, книг, плакатов, афиш и даже комиксов о судьбах пьяниц, проводились выставки, на которых можно было наглядно ознакомиться с влиянием алкоголя, скажем, на работу печени, экспонируя муляжи заболевшего от пьянства органа. Среди образцов антиалкогольной пропаганды пепельница фирмы С. Мальцова «Жена тащит пьяного мужа». Его фабрика выпускала и фарфоровые стаканчики в форме черепа. По замыслу создателей, один только их вид отобьет желание выпить.

Трезвые мысли на подносе. Антиалкогольным инструментом стал обеденный металлический поднос, разделенный чертой на две части. Слева от черты – вид пьяной деревни с покосившимися домами, лежащие в грязи мужики и плачущие женщины. Справа – та же деревня, но переставшая пить – пасторальные картинки новой жизни: хороводы, аккуратные домики, цветущие сады и ухоженные огороды. Все это сопровождается лубочного стиля поэмой, уникальным образцом антиалкогольной пропаганды.

Реакция посетителей на этот антипьяный поднос одинакова: смеются женщины, а представители мужского пола плюются: «Ну и дурак этот депутат!» Увы, идеи трезвенничества с трудом пробиваются в народ.

Антиалкогольная пресса и полиграфическая продукция. До 1914 года выходили огромными тиражами дешевые журналы, посвященные борьбе с пьянством: «За трезвость» и «Здоровый быт». Журнал «Трезвость и бережливость» сообщал об итогах работы одного из самых крупных и авторитетных обществ трезвости – Александро-Невского в Петербурге: «…Записалось 1140 человек. Богослужений совершено 301. Поучений представлено столько же. Бесед и чтений со световыми картинами – 93. При отделении работает детский сад; в нем содержатся 40 мальчиков и 42 девочки…».

Был большой спрос на антиалкогольную литературу, на трезвый фольклор. Приведу «трезвые» пословицы и поговорки из публичных источников (газеты, брошюры, журналы) конца XIX – начала XX века. Время начала крестового похода против пьянства.

• Пить до дна – не видать добра.

• Нет такого молодца, кто бы обманул винца.

• Пьян, да глуп, того больше бьют.

• В водке тонет людей больше, чем в воде.

• Кто винцо любит, тот сам себя губит.

• Пьянство до добра не доведет.

• Пей воду, вода не смутит ума.

• Хмелек-щеголек сам ходит в рогожке, а нас водит нагишом.

• Хмелем честь потерять.

• Водочка да лодочка – ненадежные друзья.

• Муж пьет – полдома горит, жена пьет – весь дом горит.

• Не винит вино, винит пьянство.

• Полно пить, пора ум копить.

• Душа дороже ковша.

• Пьяному море по колено, а лужа по уши.

• Невинно вино, а виновато пьянство.

• Пьяница проспится, похмельной никогда.

• Не спрашивай: пьет ли, спрашивай: каков во хмелю.

• Без вина – одно горе, с вином – старое одно, да новых три: и пьян, и бит, и голова болит.

• Не жаль вина, жаль ума.

• Пьяный, что малый: что на уме, то и на языке.

• Ныне натощак, завтра натощак, ан и корову со двора тащат.

• Пойми пьяного речи, поймешь и свиное хрюканье.

• Кабы не дырка во рту, так бы в золоте ходил.

• Выпил две, да и не помнит – где.

• Вино развязывает язык.

• Хоть шея коротка, а достает носом до дна.

• Высока у хмеля голова, да ногами жидок.

• От рюмки водки и до могилы путь короткий.

• Алкоголизм есть коллективное самоубийство нации: пьющий не мыслит – мыслящий не пьет.

• Сам пьет, а других за пьянство бьет.

• Кто пьет, тот и горшки бьет.

• Тот не лих, кто во хмелю тих.

• Кирилла не отворачивает от чарки рыла.

• Первое, что я в рот не беру, второе, что сегодня день не такой, а третье, что я уже две рюмочки выпил.

• Можно сказать, что сколько мужья выпили водки, столько их жены и дети пролили слез.

• Пьяному и поклон не в честь.

• Пьяный скачет, а проспался – плачет.

• Вино скотинит и зверит человека.

• Охнула Татьяна, напоивши мужа пьяна.

• Вино ремеслу не товарищ. В труде опыт находишь, а в вине его топишь.

• От вина да табака ни прибыли, ни чести.

• Вина напился – бесу предался. В пьяном бес волен.

• Водка без огня весь ум сожжет.

• Выпил на копейку, а дури прибавилось на рубль.

• Чарка вина не прибавит ума, другая да третья – сводят сума.

• Вино с разумом не ладит.

• Вино полюбил – все позабыл.

• Не жаль вина выпитого – жаль ума пропитого.

• Пить – ум пропить.

• Вино сперва веселит, а там без ума творит.

• Пьянство уничтожает все, что приобретает мудрость.

• Вино часто делает так, что человек не может сказать ни «бе» ни «ме».

• Не быть пьяну – не быть и сраму.

• С хмельком познался – с честью расстался.

• Пил до вечера, а поужинать нечего.

• Кто пьет водку, тот летит к своей могиле на резвом скакуне. Пьющие пиво догоняют всадников пешком, неся на себе всю тяжесть выпитых литров. Кто пьет вино, тот едет к своей могиле на худом козлище.

• Что спина притащит, то пьянка утащит.

• Кто вино пьет, пусть пьет и осадок.

• Винцо красит лицо, да подрывает здоровье.

• Водка не лечит, а калечит.

• В стакане больше тонет людей, чем в море.

• Добр детина, да лиха и хмелина.

• Кто без рюмки не живет, тот век коротит.

• Кто в водке ищет силы, тот на краю могилы.

• Кто водкой живет, от нее и умрет.

• Кто не хочет чахотки – держись подальше от водки!

• Кто чарки допивает, тот веку не доживает.

• Сам себя губит, кто пьянствовать любит.

• Самогон не вода – человеку беда.

• Тот себе вредит, кто часто в рюмку глядит.

• Тот долго живет, кто не курит и не пьет.

• Хлеб на ноги ставит, а самогон валит.

• Человеку вредит алкоголь, как шерсти моль.

• Вешний путь не дорога, пьяного речь не беседа.

• Вино отнимает и разум, и добро.

• Вино приходит – стыд уходит.

• Вино уму не товарищ.

• В пьяном бес волен.

 Для пьяной головы везде одинаково, а для ног – одни ямы.

• И умные головы от вина глупеют.

• Кто пьет хмельное, тот говорит дурное.

• Когда вино входит – тайна выходит.

 Кто пьян напьется, тот свиньей обернется.

• Напьется, так с королем дерется, проспится, так курицы боится.

• Наступает опьянение, исчезает разум.

• Не жалко вина выпитого – жалко ума пропитого.

• Первую рюмку водки пьет человек, вторую рюмку водки пьет уже водка, третья рюмка водки пьет человека.

• Поздоровавшись с водкой, прощайся с умом.

• Пьяная голова всегда глупее трезвой.

• Пьянство делает сильного слабым, ученого – дураком.

• Пьян глуп – пропьет и тулуп.

• Пьяный через реку прыгает, да в воду падает.

• Хмель ум сокращает.

• Хмель шумит – ум молчит.

• Алкоголь – кнут, по душе стегнул, деталь загнул.

• Бригадиру грош цена, коль любитель он вина.

• Бутылка на стол – и дела под стол.

• Было ремесло, да хмелем поросло.

• Вечером пьяница – утром лентяй.

• Водка и труд рядом не идут.

• Дела на полтину, а магарычей на рубль.

• За чаркой заседать, трудодней не видать.

• Золотые руки, да горло мишурное.

• Как хватил через край, так все пропадай.

• Один день пьяным быть, а десять за голову хвататься.

• Послушай дело, Кузя! А Кузя пьян, как зюзя.

• Пьяница проспится – к работе не годится.

• Пьяными руками план не выполнишь.

• Работа денежку копит, а хмель денежку топит.

• С вином свяжешься – от работы откажешься.

• Вечно пьян – вечно болен.

• Вино полюбил, семью позабыл.

• Водка лучше метелки дом подметает.

• Пил до вечера, а поужинать нечего.

• Пропьешься – хватишься, а пропитого не воротишь.

• Пьянство – души потопление, семье разорение.

• Пьянство – карману вор.

• С вином поводишься – нагишом находишься.

• С вином подружился – к семье ожесточился.

• Только и родни, что пивнушки одни.

• У пьяницы дом– вверх дном.

• Хмелек без сапог водит.

• Хмель-хмелек сведет и богатый домок в один уголок.

• Беспросветное пьянство – источник хулиганства.

• Вино вину творит.

• Вино мстит пьянице.

• Вино пить – виноватому быть.

• Выпил на грош, а на рубль дебош.

• Где ни напьется, там и подерется.

• Пьяница с хулиганом дружен.

• Кто пьет, тот беду наживет.

• Кто пьяницу полюбит, тот свой век погубит.

• Невинно вино, но проклято пьянство.

• От опьянения – шаг до преступления.

• Пить – беде быть.

• Пить да гулять – добра не видать.

• Пьяного грехи – трезвого ответ.

• Пьяному гуляке – недалеко до драки.

• Пьяный, что малый: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

• С огнем и вином не шутят.

• Трезвого дума – пьяного речь.

• Хоть и от вина вина, а голова в ответе.

• Будем жить радостно без сорокаградусной.

• Вино честь губит.

• Где пьют, там и пьяницам приют.

• Если ты не начал пить – бойся вина, если начал – брось.

• Так запил, что и совесть пропил.

• Победа над водкой – победа над собой.

• Не велика честь пьяницей слыть, а велика – непьющим быть.

• С пьяным видеться, что в крапиву садиться.

• С хмелем спознался – без штанов остался.

• Только и свету видит, что через стакан водки.

• Счастлив тот, кто вина не пьет.

• Трезвый в грязь не кинется.

• Трезвый в воде не тонет, а пьяный в вине горит.

• Шила в мешке, вина в кишке не утаишь.

• Алкоголь не дурак, а других дураками делает.

• Вином жажды не запьешь, разве больше наживешь.

• Вино не уменьшает горя, а прибавляет.

• В море водки и богатыри тонут.

• Водка в рот влетает комаром, а выходит упрямым слоном.

• Пьяное дело шатовато, а похмельное – тошновато.

• Горе вином не зальешь, а радость пропьешь.

• Ему ворона глаза клюет, а он и носом не ведет.

• Зубастому зверю да пьянице веры нет.

• Когда петух пьян, он забывает о ястребе.

• Напоили вином козла – пошел с волками драться.

• На радостях запьешь, с горем об руку пойдешь.

• Не пей, дружище, не станешь посмешищем.

• Не доверяйся вину, оно заведет в могилу.

• Перед хмелем падко, во хмелю сладко, по хмелю гадко.

• Погибает людей больше в вине, нежели в воде.

• Пьяному до порога нужна подмога.

• Пьяный не свой – сам себе чужой.

• Тому не помочь, кто до вина охоч.

• У пьяного везде ступени, ему и море по колени.

• Хмель не вода – человеку беда.

• Хмель не плачет, что пьяного бьют.

• Пьяница так сведет домок, что не нужен и замок.

• Хмель хмелем не выбьешь.

• Пьяный храбрится, а проспится – свиньи боится.

Пьяные дикари. Пишет репортер-«трезвенник»: «В Москве появилось 19 диких человек… Переезд индейцев от вокзала железной дороги в Зоологический сад походил на триумфальное шествие: по обеим сторонам улиц стояла публика и, не решаясь выражать свой восторг, старалась хоть улыбками, приветливыми киваниями головами выразить свою радость и удовольствие при виде дорогих гостей…». Но как задружиться с краснокожими братьями? Одарить их! Чем? Конечно же, тем, что они не видят в своих прериях – водкой. «Тайно от надсмотрщиков, – продолжает хроникер, – индейцам было передано несколько бутылок «очищенной», и дикари весьма одобрили эту «огненную воду». Потом дикарей выкрали из Зоосада другие дикари, и поили всю ночь с ревизией всех более или менее известных трактиров…».

Музеи трезвости и антиалкогольный синематограф. В Петербурге и в Москве (в районе Никитских ворот) открылись музеи трезвости, где демонстрировали картинки испорченных алкоголем печени, сердца и желудка, а также портреты людей, больных «белой горячкой». Кинематограф вносил посильный вклад в дело отрезвления масс, выпуская «движущиеся картинки антиалкогольного содержания». Представители обществ трезвости читали лекции в психиатрических домах, где лечили алкоголиков, ставили там поучительные пьесы «о преимуществах трезвого образа жизни». В народ пошла песенная баллада о горькой судьбе красавицы, выданной за «пьяного, постылого», которая также иллюстрировалась и бесплатно раздавалась населению. Женщины читали и плакали, жалея героиню. Были популярны рисованные комиксы о судьбе пьяниц. На первой странице помещалась картинка под названием «Счастливая семья» – муж с ребенком на руках, веселая жена. На последней – «Смерть пьяницы от опоя». Тот же муж лежит мертвый с искаженным лицом. Деградацию героя мы наблюдаем, листая странички комикса с характерными главками: «Первая рюмка», «Пропитая зарплата», «Привыкание к пьянству», «Разор семьи», «Попадание в психиатрическую больницу», «Жена и ребенок без средств к существованию», «Нищенство семьи».

Учебник трезвости. Для начальной и средней школы был выпущен «Учебник трезвости» под редакцией доктора медицины А.Л. Мендельсона. Финансирование его взяло на себя Российское общество борьбы с алкоголизмом. С разрешения Министерства просвещения в школах учреждались ученические общества воздержания от пьянства, самое известное из которых носило имя «Заря». В него были вовлечены даже совсем юные граждане империи.

Первый съезд русских «трезвенников». И вот тот самый сюрприз для властей, о котором я говорил выше. Сторонники трезвости проводят в Москве I Всероссийский съезд практических деятелей борьбы с пьянством.

В нем приняли участие 450 делегатов со всех концов империи. Председательствовал член Государственного Совета митрополит Арсений. Из впечатлений участника: «…Единодушный вопль отчаяния рвется из груди делегатов. Все сообщают о мрачных картинах жестокого, дикого, беспробудного пьянства во всех местностях России, в каждом сословии и народе. Все напоминает картину, описанную графом А.К. Толстым в былине «Горе-богатырь»:

Преподать науку трезвости! Съезд «трезвенников» потребовал ввести пьяный разлив в твердые берега. Священный Синод одобрил решения съезда и обязал священнослужителей «возвысить голос, озаботить ум, иструдить руки во имя народного протрезвления». Значительную часть депутатов представляло духовенство. По этой причине было решение сделать основой борьбы за отрезвление русского народа религиозно-нравственные начала, а также «ходатайствовать перед правительством о том, чтобы преподавание науки трезвости, в возможно скором времени, было введено обязательно во все школы всех ведомств…». Обсуждение работы съезда охватило все слои общества. Единодушно было принято решение обратиться к опыту западных стран, которые имели положительные результаты в борьбе с пьянством.

«Законопроект о борьбе с пьянством». Когда Госдума готовила законопроект о борьбе с пьянством, Челышев требовал в постановляющей части документа написать: «Все закрыть!», имея в виду винокуренную отрасль. Депутату возражали, что ведь Россия уже имела печальный опыт той же винной монополии, когда в порядке эксперимента в двух губерниях России полностью запретили продажу спиртного. Итог был таким: «экспериментальные» провинции пить стали меньше, но зато «гаже, грязнее, с опасными для жизни последствиями».

После долгих трений с непримиримым Челышевым и его депутатской группой был создан «Законопроект о борьбе с пьянством», который вызвал волну возмущения представителей винокуренной отрасли страны.

Рекомендации законопроекта. Эти рекомендации были следующие: снизить градус водки с 40 до 37; отказаться от мелкого розлива, который, по мнению Челышева, наиболее способствовал пьянству; изъять из продажи дешевую водку в посуде вместимостью в 1/100 и 1/200 ведра, т. е. по современным меркам 120– и 60-граммовый розлив. Минимальной продажной мерой объявлялась 1/40 ведра, 300-граммовая посуда. Были рекомендации и по этикетам на бутылках – печатать их требовали на простой серой бумаге, помещая предупреждения о вреде пьянства на нервную систему. Было предложение писать «Яд» и размещать череп и кости, но этот пункт никто не поддержал. Торгующим винным лавкам запрещалось отпускать в руки больше одной бутылки, а сами лавки относить на расстояние в 200 саженей от школ, храмов, общественных зданий и мест скопления людей. Был поставлен вопрос об увеличении количества «сухих» дней в календарном году.

Пострадал Елисеев. Знаменитый «Елисеевский» магазин, находившийся на Тверской и торговавший винами, попал под «каток» законопроекта. Через дорогу был храм, и до него было меньше 200 саженей. Винный отдел обязали закрыть. Но хозяин магазина Г. Елисеев схитрил: за ночь продажу алкоголя перенесли в дальний конец магазина, а со стороны Козицкого переулка туда пробили отдельный вход. Закон о 200 саженях был соблюден.

«Алкоголисты» в борьбе с «трезвенниками». Пока Государственный Совет учреждал комиссию, вырабатывая свое отношение к данному проекту, подняли голову «алкоголисты», т. е. противники «трезвенников». Они сплотились вокруг Санкт-Петербургской биржи фруктовой, чайной, рыбной и винной торговли. Полномочия по борьбе с «трезвенниками» были переданы Центральной конторе водочной, винной, пивоваренной промышленности и торговли, в недрах которой и выкристаллизовались цели и задачи их борьбы: «Общая выгода, посредничество по торговым делам, борьба против применения запретительных мер борьбы с пьянством».

Поначалу «алкоголисты» пытались начать с Думой конструктивные переговоры. Ничего из этого не вышло. Идеи Челышева пустили глубокие корни, и депутация была с позором изгнана с думской трибуны, лишена слова. Тогда «алкоголисты» начали затяжную войну против думского закона. Он был объявлен «драконовым», а последствия его – «упразднить немаловажную отрасль отечественной промышленности» – были названы «дикими». Не найдя понимания в недрах Госдумы, «алкоголисты» сделали попытку воздействовать на членов Госсовета, который стоял над Государственной Думой, направив туда своих ходатаев во главе с В.Ф. Карту ше-вым, директором солидной водочной компании «Келлеръ и К°», имевшей высшее коммерческое звание Поставщика Двора Его Императорского Величества. Депутация ставила целью «ознакомить возможно большее число членов Государственного Совета со всеми отрицательными сторонами этого законопроекта». В лице большинства они встретили союзников. Это был первый удар по детищу Челышева и К°.

Второй удар по Челышеву. Еще более ощутимый удар по детищу Челышева был нанесен поборниками пьянства трезвости в феврале 1912 года, когда в столице начал работу Всероссийский съезд водочных промышленников и торговцев, собравший тогдашнюю элиту торгово-промышленного мира империи. Один только список почетных гостей должен был внушить «трезвенникам» трепет, страх и уважение, ибо они представляли верховную власть страны: председатель Совета министров В.Н. Коковцев, министр внутренних дел А.А. Макаров, министр торговли и промышленности С.И. Тимашев, председатель Государственного Совета М.Г. Акимов, а также лично председатель Думы Родзянко…

Съезд вынес решение: запретительные меры, предлагаемые Думой против пьянства, абсолютно вредны с экономической точки зрения. Более того, они бессмысленны с нравственной стороны, а с житейской точки зрения могут подорвать авторитет верховной власти. О том, что принятие законопроекта сделает Россию посмешищем в глазах просвещенной Европы, говорили едва ли не все участники съезда.

Поражение «трезвенников». Авторитет форума «алкоголистов» был настолько высок, что тема трезвости в одночасье стала немодной в широких кругах общественности России. Более того, лагерь «трезвенников» понес огромную потерю в лице непримиримого борца за трезвость Челышева, которому не удалось переизбраться в Государственную Думу нового созыва. Его «трезвенническая» программа почему-то не нашла союзников. Видимо, избирателей пугал радикализм Челышева, который никогда в России не приводил к добру. Став объектом насмешек и злых карикатур в прессе, он отошел от дел. Не уверен, что он спился. Все-таки, Челышев был человеком особой закалки. Челышев просто надорвал психику, пытаясь умерить русское пьянство. Он умер еще до революции, осмеянный и униженный.

Но торжество самих «алкоголистов» было тоже недолгим: в дешевом отеле сербского города Сараево студент Таврило Принцип уже заряжал свой револьвер, готовясь к встрече с эрцгерцогом Францем Фердинандом, чтобы, того не ведая, запустить маховик Первой мировой войны.

Причина поражения «трезвенников». Она была в том, что над темой отрезвления русского народа в очередной раз возобладал интерес казны. В случае полной и безоговорочной победы «трезвенников» падал бы «питейный» доход страны, а этого допустить было нельзя. Государство в очередной раз сделало попытку проскочить между привычными Сциллой (доход от водки) и Харибдой (пьянство народа) российской реальности: получить «питейные» деньги и сохранить трезвым свой народ. Считается, что сделано это было в интересах государственной винной монополии, которая действовала в то время, и, быть может, впервые за всю историю России, пусть не на все сто процентов, но все-таки удовлетворяла чаяниям большой части русского общества.

История повторяется. В год правления Екатерины II был храмовый праздник в Воронеже. Откупщики (продавцы водки) выкатили на улицу несколько бочек с водкой и стали угощать прохожих. Фокус был не нов: после дармового угощения народ потянется в кабак, где его и оберут те же «щедрые» откупщики до последней копейки. Возможно, так бы и произошло, но внезапно на площади появился епископ Тихон Задонский, славившийся святой жизнью и добрыми делами. Он начал горячо увещевать паству, молить Господа о возвращении людям разума. Прихожане вразумились: они не только прекратили пьяный разгул, но и разбили оставшиеся бочки, а их содержимое вылили в канаву. И что? В столицу немедленно ушел донос: пастырь смущает народ, не дает править государственное дело. Вскоре из Петербурга последовала резолюция: Тихона от служения отрешить и отправить на покой в захолустный Задонск.

Вечный вопрос. Как пополнить казну водочными деньгами и не споить народ? Эту задачу Россия решает последние 500 с лишним лет. Вопрос: а может, и нет его решения вообще?

Первый «сухой закон» в России. В августе 1914 года в России публикуется закон о запрете продажи спиртного на период мобилизации армии, что было эхом пьяного разгула, ознаменовавшего начало Русско-японской войны 1905 года. Потом будет постановление Государственной Думы о том, чтобы запретить «всякую вообще продажу или отпуск водки, пива, портера, виноградных вин и вообще всех видов спиртных напитков во всех без изъятия местах продажи питий, также в клубах и общих собраниях». Нарушителям грозили трехмесячным тюремным заключением или огромным денежным штрафом. «Алкоголисты», представлявшие водочную отрасль, сделали попытку ослабить жесткость санкций, но встретили массированный отпор со стороны воспрявших духом «трезвенников», потребовавших соблюдать закон «без изъятия», после чего в России алкоголь исчез и все начали пить все, что хоть отдаленно его напоминало.

Пресса сообщала о постоянных нарушениях «сухого закона».

Горбачев и Николай II. Горбачева обвиняют: повторил ошибку последнего русского царя Николая Романова, который ввел «сухой закон» в 1914 году, не добившись никакого успеха в деле отрезвления народа. Обвинения абсолютно беспочвенны, ведь, по большому счету, «сухого закона» в 1914 году и не было. Российские винокуры получили солидную государственную компенсацию – свыше 40 млн рублей. Произведенная ранее алкогольная продукция не изымалась с заводов, а хранилась на складах и периодически поступала в продажу по разрешению Министерства финансов. Более тысячи заводов перепрофилировали на производство денатуратов и спирта для нужд армии и тяжелой промышленности.

Тот же казенный винный склад № 1 в Москве (ныне «Кристалл») производил спирт для продажи во Францию, хотя большую часть цехов отдали под размещение раненых фронтовиков, так как мест в палатах в Лефортовском госпитале просто уже не хватало. Дорогие рестораны первого разряда, закрытые клубы (Дворянское и Купеческое собрания) получили от властей исключительное право торговать спиртным, о чем Углов и его сторонники умалчивают.

В августе 1914 года, буквально через несколько дней после объявления «сухого закона», разрешили продавать вино крепостью до 16°, а в октябре – пиво. Торговали спиртными напитками не только в тылу, но и на фронте, о чем свидетельствуют старинные фотографии, на которых изображены офицерские пирушки между боями. Блиндажи, окопы и – водка, вино, шампанское в немалых количествах. Другое дело, что, да, были очень серьезные ограничения на продажу алкоголя, но не повсеместно, а там, где местная власть в лице городской думы, земского собрания или сельского общества, этого требовала.

Так было в Москве и Санкт-Петербурге. Городские думы обеих столиц своей властью запретили продажу алкоголя до окончания призыва новобранцев. Конечно, были сопротивляющиеся запретам. Трактирщики вышли на улицы под лозунгом «Спасите нас от нищеты и голода!». В силу реализации частичных запретов, продажа водки в России упала с 54 млн ведер в январе-июле 1914 года до 700 тыс. ведер в августе-декабре. Опросы населения в 1914–1915 годах показали, что крестьяне сочувствуют запретам на водку. О последствиях запрета мужик отзывался так: «мир в семье», «приняли образ человека», «даже домашние животные повеселели» и т. д.

В 1915 году в Россию прибыла делегация Сената США изучать положительный опыт русского «сухого закона». Как известно, он будет там принят три года спустя поправкой к Конституции.

И только в 1916 году в России запрещают производство спирта на всех винокуренных заводах. Так что не стоит обвинять Горбачева в том, что он второй раз (после 1914 года) наступил на грабли. И первого раза не было.

Факты нарушения «сухого закона» в России. Этих фактов огромное множество. В 1914 года города России охватило пьяное сумасшествие, о чем открыто писали газеты, комментирующие меры правительства по отрезвлению народных масс. В Костроме в столовой Союза русского народа тайно в чайниках разносили денатурат «по требованию». Взвод резервистов получил серьезные отравления, «приняв» древесный спирт. В Оренбурге от неизвестной жидкости ослепло полторы тысячи (!) призывников. В Екатеринославле от отравления спиртосодержащей жидкостью умерло более сотни раненых.

В Петрограде под видом одеколонов, «киндер-бальзама», желудочных капель аптеки предлагали выпивку сомнительного качества. Махровым цветом зацвела спекуляция алкогольными напитками, что было очень опасно для здоровья русского народа, так как за дело брались те, для кого деньги были важнее любой самой здравой идеи. И они не намеревались отступать. Поскольку даже в военное время запрет на алкоголь не мог быть абсолютным, так как спирт был нужен в лазаретах, а вино выдавали выздоравливающим, цена на него резко взлетела на «черном рынке», где даже в военное время можно было приобрести все, что угодно. В продажу пошло фальсифицированное вино, появился устойчивый спрос на денатураты, одеколоны, суррогаты.

В 1916 году Министерство внутренних дел империи фиксирует взлет уличной преступности: разбойных нападений, убийств горожан, краж. Резко возросло потребление наркотиков, из-за чего в 1915 году правительство принимает постановление «О мерах по борьбе с опиекурением». Им запрещается сеять мак, сбывать производимые на его основе препараты. Проблемы нарастали с каждым новым днем действия «сухого закона». Властям приходится признать, что «пьянство народа продолжается теперь в таких же чудовищных размерах, хотя и не так открыто, как прежде…».

Русский мужик не понимает. Русский мужик, принявший питейные запреты, запаниковал, оказавшись один на один с новыми, непонятными ему реалиями – и как теперь праздновать что-то или поминать без водки? Как без водки на свадьбах, на поминках, на сельских праздниках, на проводах Масленицы и на днях рождения? Да и как теперь вообще жить! На его, мужика, глазах шло крушение вековых устоев: не деньги же предлагать соседу за «помочь» в строительстве дома, за участие в крещении ребенка? А как быть со старой русской традицией выставлять «угощение» пришедшим на похороны? А «угощение» теперь исчезло. Конец сева, жатвы отмечало село всем миром хорошей, дружной попойкой. И как с этим быть?

Государство попыталось компенсировать потерю «винных» денег. Ввело новые налоги на пиво, табак, спички, керосин, сахар, на пользование телефоном, на проезд по железной дороге, но уровень потребления населения, а особенно сельского, резко падает ив 1916 году составляет только 52 % от довоенного. Растет по этой причине социальная напряженность. Простой мужик отвечает, как умеет: количество выявленных случаев самогоноварения выросло в несколько десятков раз в Енисейской губернии (с 15 случаев до 992), в Смоленской (с 2 до 213), в Витебской (с 35 до 778). Рекорды била Вятская губерния. С 45 выявленных случаев самогоноварения эта цифра скакнула до 3561!

Удар по пьяницам. В 1917 году, когда к власти в России пришло Временное правительство, атака на алкоголь была продолжена. Продажа горячительных напитков крепостью выше полутора градусов воспрещалась. Был учрежден институт «инспекторов трезвости». Удар пришелся не по тем, кто торговал из-под полы нелегальным алкоголем, а – по пьяницам. Их наказывали крупным штрафом и могли заключить под стражу до его уплаты. Затем меры ужесточили – за появление в пьяном виде грозил полуторагодичный тюремный срок.

Пьют все? Вновь оживилась общественность. При Всероссийском союзе городов была создана антиалкогольная комиссия. Но так, как Россия пила в те времена, – она не пила никогда. По признанию современников, запили даже те, кто «вчера еще пил умеренно». А.В. Керенский в отчаянии заламывал руки: «Если так пойдет дальше, то молодая Россия утонет в пьяном море среди грабежей, пожаров и насилий». Со второй половины 1917 года расхищение спирта из железнодорожных составов, разграбление винных складов обрело характер всеобщего бедствия. Местные власти приняли крайние меры. В Сибири по всей линии железной дороги были закрыты спиртовые, винокуренные и пивоваренные заводы, демонтировано оборудование. В Архангельске водку перелили в цистерны, приспособленные к быстрому спуску содержимого в реку. Пожар на четырех крупных винных складах Нижнего Новгорода отнесли также в разряд борьбы государства с водкой.

Однако эти меры помогали не везде и не всегда. Вот рапорт начальника Отдельного корпуса жандармов генерала Джунковского: «…Во время молебствования, проходившего во дворе Второго Балтийского флотского экипажа… командующий отрядом капитан первого ранга Пекарский был в нетрезвом виде и даже нетвердо держался на ногах… Повальное пьянство было и среди матросов отряда. При выезде отряда из Петрограда матросы затащили в вагоны двух провожавших женщин, которых насиловали в течение пути, а затем, когда те впали в бессознательное состояние, выбросили их на полотно, дальнейшая судьба их неизвестна… Когда Мемель был взят… солдаты и матросы рассыпались по городу и стали грабить. Почти в каждой квартире находили… вино и коньяк, коими мародеры опивались… Женщин занасиловывали до смерти… После четырехдневного пребывания в Мемеле отряд отступил, причем было потеряно четыре пулемета и оставлено в городе без вести пропавшими и пьяными около 200 человек…».

Но это были цветочки, ягодки только зрели. Непосредственно перед октябрем 1917 года Временное правительство в спешном порядке приняло программу общенациональной борьбы с пьянством. Не помогло.

Большевики и пьянство. Большевики, придя к власти, также столкнулись с проблемой русского пьянства. Стало понятно, что никакая классовая борьба не сможет положить конец ни пьяным погромам революционных матросов, ни повальному пьянству в революционной среде.

Современный анекдот на данную тему.

– Алло, это Смольный?

– Да.

– У вас водка есть?

– Нет.

– А где есть?

– В Зимнем.

– Ур-р-ра!

Анекдот возник не на пустом месте. Он имеет под собой историческую подоплеку: подвалы Зимнего дворца, хранившего элитные вина, коньяки и водки для царского стола, революционные массы действительно разгромили. Но на этом пьяницы не остановились. Ни агитаторы из среды большевиков, ни даже специальные карательные команды не сумели предотвратить пьяные погромы. Они начались в октябре 1917 года, и не только в Санкт-Петербурге. Ленин требовал захватывать почту, вокзалы и телеграфы, а народ бросился громить винные подвалы и водочные склады. В те дни от революционной сознательности масс не осталось и намека. Как свидетельствуют историки, то был «…самый критический момент за все время переворота».

Реакция вождей большевиков. Пишут, что лицо Ленина исказила нервная судорога, когда ему доложили о случаях повального пьянства и бесчинств, следовавших за взятием очередного водочного подвала:

– Эти мерзавцы, – кричал он, – утопят в вине всю революцию! Мы уже дали распоряжение расстреливать грабителей на месте. Но нас плохо слушаются!

Лев Троцкий, создатель Красной армии, требовал расстреливать не только бочки с водкой, но и тех, кто на них позарится. Уже в эмиграции он опишет винные погромы 1917-го: «Вино стекало по каналам в Неву, пропитывая снег, пропойцы лакали прямо из канав».

Свидетельства писателя. Американский писатель Джон Рид был очевидцем тех событий и оставил о пьяном разгуле 1917-го правдивые описания: «…B конце ноября разразились «винные погромы» (разграбление винных подвалов), начавшиеся с разгрома погребов Зимнего дворца. Улицы наполнились пьяными солдатами… Во всем этом была видна рука контрреволюционеров, распространявших по всем полкам планы города, на которых были отмечены винные склады. Комиссары Смольного выбивались из сил, уговаривая и убеждая, но таким путем не удалось прекратить беспорядки, за которыми последовали ожесточенные схватки между солдатами и красногвардейцами… Наконец, Военно-революционный комитет разослал несколько рот матросов с пулеметами. Матросы открыли безжалостную стрельбу по погромщикам и многих убили. После этого особые комиссии согласно приказу отправились по всем винным погребам, разбивая бутылки топорами или взрывая эти погреба динамитом…».

Джон Рид настаивает, что «…провоцированием беспорядков среди солдат занималась особая организация, содержавшаяся кадетами». Те, по его словам, телефонировали в казармы, сообщая, по какому адресу выдают вино или водку. «…Когда солдаты прибегали в указанное место, – пишет Рид, – то их встречал особый человек, который и показывал им погреб». Думаю, что это близорукая недооценка большевиков – взгляд иностранца.

Ленин и водка. Ленин панически боится пьяного человека с ружьем и делает ставку на «трезвенников». По его приказу, как пишет Джон Рид, Совет народных комиссаров назначает особого комиссара (непьющего вообще!) по борьбе с пьянством, который не только беспощадно подавлял все винные погромы, но и уничтожал запасы вина; при этом было разбито и вылито много сотен тысяч бутылок.

Погреба Зимнего дворца, где хранилось множество редких вин общей ценностью свыше 5 млн долларов, подверглись той же участи. Сначала в них просто били и выливали бутылки, а потом отвезли оставшееся в Кронштадт, где бутылки и бочки были разбиты и вылиты.

Видимо, большевики подвергли жесточайшей проверке тех, кому поручили эту работу. Проверке на алкогольную устойчивость. Уничтожить запасы спиртного поручили кронштадтским матросам, которых тот же Троцкий величал «красой и гордостью революции». Они ответили взаимностью и «проявили железную выдержку и дисциплину…». Видимо, из этих серьезных и непьющих людей и составится впоследствии ядро заговора против большевиков. Большевики потом жестоко подавят мятеж своих недавних, вдруг резко прозревших союзников.

Версия «пьяных погромов». Есть мнение, что «пьяные погромы» были на руку большевикам. Пока шла война с водкой и питерцы боялись высунуть нос из своих квартир, чтобы не попасть под пули пьяных солдат и матросов, большевики без лишнего шума экспроприировали золотой запас Госбанка. О событиях тех дней говорит листовка, выпущенная банковскими служащими, честно выполнявшими свой профессиональный долг: «…Вниманию всех граждан. Государственный банк закрыт. Почему? Потому что насилия, чинимые большевиками над Государственным банком, не дали возможности дальше работать. Первые шаги народных комиссаров выразились в требовании 10 миллионов рублей, а 14 ноября они потребовали уже 25 миллионов без указания: на что пойдут эти деньги… Мы, чиновники Государственного банка, не можем принять участия в разграблении народного достояния. Мы прекратили работу. Граждане, деньги Государственного банка – это ваши народные деньги, добытые трудом, потом и кровью. Граждане, оградите народное достояние от разграбления, а нас – от насилия, и мы сейчас встанем на работу. Служащие Государственного банка». Госбанк большевики взяли, снеся стену динамитом. Покончив с банком, они занялись и «пьяными погромами». В них уже не было нужды, и жестокие приказы новой власти посыпались как из рога изобилия.

Пресечь «пьяные погромы»!

Именно И.В. Сталин отменил «сухой закон» и Романова, и своего товарища по партии – Ленина. Чем он руководствовался? Тем, очевидно, что водка приносила в казну царской России от 28 до 35 % бюджетных поступлений в разные годы. В 1914-м, предвоенном году, самые крупные бюджетные поступления – какие? Казенные железные дороги -858 562 077 рублей, таможенный доход – 370 472 500. И – доход от «казенной винной операции» – 936 077 500 рублей. Плюс «сборы с питей» -55 560 000 рублей. (Для сравнения: нефтяной доход – 49 340 600рублей, а налог «с папирос, гильз и разрезанной папиросной бумаги» только 4 856 000рублей.) Что, не могли смутить Сталина «алкогольные» цифры? Конечно же могли. И – смутили. Потому, естественно, и водочная монополия, и первая водка советской власти, названная в народе «Рыковка» (по имени премьера А.И. Рыкова, а не за качество водки), и полный контроль за домашним самогоноварением – вплоть до расстрела!

У Сталина щекотливая ситуация. Почему в СССР старательно замалчивали тему североамериканского «сухого закона»? Все по той же причине: классики марксизма-ленинизма водку пригвоздили к позорному столбу, считая, что она по Марксу-Энгельсу – «…удел капиталистических стран, последствия плохого питания». И вдруг именно капиталисты вводят «сухой закон». И где? В самой высокоразвитой стране буржуазного мира, щелкнув тем самым по носу и Маркса, и Энгельса, и Ленина. Теперь водку пили в СССР (страна победившего социализма) и не пили в США (страна «загнивающего капитализма»). Но Сталин не был бы Сталиным, не умей он взять верх в любом споре.

Оригинальный ответ. 5 ноября 1927 года Сталин три часа беседует с иностранными рабочими делегациями. Любознательные французы задают ему много вопросов, среди которых такой: как увязываются водочная монополия и борьба с алкоголизмом?

Заданный Сталину в 1927 году, этот вопрос сбил бы с толку кого угодно, но не Сталина: «…Я думаю, что нам не пришлось бы, пожалуй, иметь дело ни с водкой, ни со многими другими неприятными вещами, если бы западноевропейские пролетарии взяли власть в свои руки и оказали нам необходимую помощь. Но что делать? Наши западноевропейские братья не хотят брать пока что власти, и мы вынуждены оборачиваться своими собственными средствами. Но это уже не вина наша. Это – судьба.

Как видите, некоторая доля ответственности за водочную монополию падает и на наших западноевропейских друзей. (Смех и аплодисменты.)…». По принципу: «А у вас негров вешают!».

А если серьезно? «…Я думаю, что их (вопросы водочной монополии и борьбы с алкоголизмом. – Прим. А.Н.) трудно вообще увязать (согласитесь, вполне честно сказано. – Прим. А.Н.). Здесь есть несомненное противоречие (еще бы! – Прим. А.Н.). Партия знает об этом противоречии, и она пошла на это сознательно, зная, что в данный момент допущение такого противоречия является наименьшим злом…». Вопрос: какое же зло было тогда наибольшее? Мотивируя отмену (в 1924 году) «сухого закона» еще царской поры, Сталин заявил просто и, по-сталински, конкретно: нам нужны деньги. Деньги на индустриализацию-коллективизацию. На самом деле, все было еще хуже: деньги были нужны и для борьбы с надвигающимся на страну голодом. Правда, под ногами мешались и «трезвенники», и идейные ленинцы, грудью встававшие за «сухой закон» Романова. Что ж, «нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики» (И.В. Сталин). Сталин производит водку, но и не запрещает борьбу с пьянством. Он же благословляет и создание обществ трезвости на всей территории СССР. Как говорится, и вашим, и нашим.

«Книга вместо водки». Так в 30-е годы называлась денежно-вещевая лотерея, доходы от которой должны были идти на борьбу с пьянством. Трудно сейчас сказать, чья это была идея, но факт в том, что она не могла пройти мимо Сталина. На XV съезде партии он перечисляет минусы в ее работе. Тут и «извращения партийной линии в области борьбы с кулачеством», и «медленный темп снижения себестоимости в промышленности», и инертность, даже сопротивление аппарата в «деле проведения политики снижения цен» и многое другое. Среди этого многого – и такой минус, как «водка в бюджете».

В 1927 году выходит постановление правительства «О мерах ограничения продажи спиртных напитков», пункты которого напомнили жаркие дебаты «трезвенника» Челышева с дореволюционной Госдумой о запрете водки навсегда. Как будто и не было 10 лет советской власти! Проставь «ять» по тексту декрета, впиши «Российская империя» и Госсовет вместо «РСФСР» и Совет народных комиссаров – тексты как будто писаны одной рукой! Запреты на продажу спиртного малолетним и лицам, находящимся в состоянии опьянения, запреты на торговлю в культурно-просветительских учреждениях и организациях. И даже, как «при царе», прописали право запретов на продажу водки местными властями, чем тут же с радостью воспользовались Якутия и Камчатка, положив конец продаже водки на всех своих территориях, кроме золотых и алмазных приисков.

При исполкомах местных Советов антиалкогольную работу возложили на Комиссии по вопросам алкоголизма. «Как и при царе», стали создавать Группы по борьбе с «наркотизмом», взявшие на себя заботу об оздоровлении рабочих и крестьян. Показательные суды над алкоголиками, антиалкогольные вечера с обязательными докладами «по теме» и чаем – это было только начало. В 1928 году в Колонном зале Дома Союзов, рядом с Кремлем, собрались энтузиасты противоалкогольной борьбы, которые единодушно голосовали за создание ОБСА – Общества по борьбе с алкоголизмом, в учредителях которого были и пьющие люди (основатель Первой Конной Армии С.М. Буденный), и малопьющие (пролетарский поэт В.В. Маяковский), и почти непьющие. Среди последних неугомонный Демьян Бедный (Придворов), внесший свой вклад в борьбу за трезвость своим поэтическим творчеством. Миссия Общества была серьезной: «…помощь советской власти в развитии культуры быта и борьбе с алкоголизмом как социальным злом», привлекла под его знамена не так много народу (что-то около 250 тыс. энтузиастов), однако развернули они просто-таки бурную деятельность во всех углах новой России, продвигая свои идеи с помощью вновь созданного всесоюзного журнала, название которого «Трезвость и культура» возводит нас ко временам «сухого закона» М.С. Горбачева.

Авторитет нового Общества был столь высок, что новый декрет СНК РСФСР от 29 января 1929 года «О мерах по ограничению торговли спиртными напитками» напоминает в чем-то уставные цели и задачи самого Общества: запрет на торговлю водкой во все праздничные и предпраздничные дни, в дни отдыха и в дни, предшествующие этим дням, запрет на открытие дополнительных торговых винных точек в промышленных городах и рабочих поселках, запрет на продажу водки и водочных изделий в буфетах клубов, государственных и общественных организаций, театров, кинотеатров, в общежитиях, банях, местах гуляний, в парках, рабочих столовых, закусочных, общественных садах. Полностью была запрещена реклама водки в прессе и общественных местах.

Антиалкогольная пропаганда велась с размахом невиданным. По всей стране прокатились антиалкогольные митинги и демонстрации под лозунгом «Дети против пьянства родителей». В них было задействованы тысячи детей и подростков. Под транспарантами с призывами: «Вылить всю водку!», «Не спирт, а – спорт!», «Расстреливать пьяниц!», «Папа, не ходи в монопольку, неси деньги в семью!», «Требуем трезвых родителей!», «Папа, не пей!», они собирались в стаи и публично били об асфальт бутылки с водкой, распевая антиалкогольные песни. Иркутск установил рекорд для «Гиннесса»: напротив винного склада в антипьяном митинге приняло участие 15 тыс. детей! Повторялась ситуация 1913 года.

Сталин и «трезвенническое» движение. «…Я думаю, – говорил Сталин в 1927-м, – что можно было бы начать постепенное свертывание выпуска водки, вводя в дело, вместо водки, такие источники дохода, как радио и кино. В самом деле, отчего бы не взять в руки эти важнейшие средства и не поставить на этом деле ударных людей из настоящих большевиков, которые могли бы с успехом раздуть дело и дать, наконец, возможность свернуть дело выпуска водки?..». «Раздували дело» аж до 1932 года. С кино в качестве замены водки, правда, не все получилось. Что имел в виду Сталин, говоря о доходах от радио и кино? Водка в тот год (1927-й) приносила более 500 млн руб., давала 12 % бюджетных денег. Конечно, такие фильмы, как «Цирк», «Волга-Волга», «Чапаев», «Броненосец Потемкин», «Веселые ребята», «Иван Грозный», в которых блистали кумиры советской публики: Орлова, Черкасов, Ильинский, Бабочкин, Утесов, – принесут в казну немалый доход. Но могло ли советское кино – при его технической неоснащенности, а главное – при тотальном партийном контроле, соперничать с Голливудом? Однозначно, нет.

Кино, вино и домино. Все фильмы, которые шли в прокат, Сталин смотрел сам. И сам их заворачивал, если ему они не нравились. Любил детективы, вестерны с участием Спенсера Трейси и Кларка Гейбла, комедии и фильмы о гангстерах. Особенно нравились ему драки и фильмы, где герои убивают соратников. Фильм о пирате из геббельсовской коллекции он смотрел много раз, заставляя его смотреть Хрущева и Микояна. Пират, не желая делить клад с друзьями, убивал одного за другим своих друзей.

– Какой молодец! – восхищался Сталин.

Обычно Сталин садился в первом ряду и, налив в бокал вина, смешав его с минералкой, спрашивал: «Что нам сегодня покажет товарищ Большаков?» Большаков был министром кино и страшно боялся Сталина. Двое его предшественников были расстреляны. Просмотры были для него сущей пыткой. Он никогда не знал: понравится фильм Сталину или нет, и какова будет реакция. Тот, чувствуя это, требовал, чтобы Большаков, почти не знавший английского языка, выступал в роли синхрониста, переводил с листа английские и американские фильмы. Большакову приходилось заучивать тексты наизусть. Это было очень непросто, так как Сталин мог запросить любую из сотен имевшихся картин и потребовать перевода на русский.

«Примерные» переводы Большакова вызывали у соратников Сталина смех. Однажды Большаков едва не лишился поста, показав Сталину фильм с обнаженной актрисой. Сталин, ударив кулаком по столу, крикнул: «Вам что здесь, Большаков, бордель?» Сталин выкинул слишком долгий поцелуй из фильма «Волга-Волга», пристыдив режиссера Александрова. Эйзенштейну досталось за поцелуи в фильме «Иван Грозный». Сталин считал, что «так» в средние века не могли целоваться.

Пока Сталин решает проблему поцелуев, «противоалкоголыцики» активизируют свою деятельность. Их уже не удовлетворяют митинговая деятельность и антиалкогольные театральные представления. Радикализм «трезвенников» вошел в противоречие с планами Сталина переустроить страну. Когда же они потребовали снизить производство водки на 60 млн литров (план на 1929–1930 годы), настал конец их движению.

В план вернули цифру в 550 млн литров, а несчастных активистов противоалкогольных обществ обвинили не только «в увлечении администрированием непьющими кампаниями», но и – ни много ни мало – в пособничестве правой оппозиции. Водка потекла рекой, но спустя шесть лет (в 1929 году) раздалось дружное: «Прекратить алкоголизм!» Массово закрывались пивные лавки и разного рода злачные места. Вышел первый номер журнала «Трезвость и культура», который бичевал пьянство и пропагандировал здоровый образ жизни. В Москве, Ленинграде и ряде других городов СССР были закрыты пивные заводы.

В 1932 году под дружный ор: «Грубая политическая ошибка!», корабль ОБСА камнем пошел на дно советской водочной истории. Кто открыл его кингстоны? Конечно же, Сталин, строивший на водке свои расчеты. О непримиримой борьбе с пьянством говорили и после его смерти. Но мало кто верил в искренность авторов очередных антиалкогольных компаний. Тем более что и само руководство страны без водки себя не видит. Из воспоминаний Галины Вишневской: «…Вдруг выяснилось что меня ищут по всей Москве. Мой новый поклонник Булганин… Звонит сам министр культуры:

– Галина Павловна, мы вас везде разыскиваем. Сегодня день рождения Булганина. За городом, на его даче, прием, и Николай Александрович лично просит вас принять участие в небольшом концерте… Машина будет внизу через полчаса.

Едва успела одеться да волосы прибрать…

Дача Булганина была в Жаворонках, по дороге на Николину Гору, а прием – в честь его шестидесятилетия. Правда, слово «прием» тут не подходит, да русские люди и не любят этого слова: сразу представляется красивая сервировка стола, официанты, белые салфетки, хрусталь и прочие сковывающие душу атрибуты. Нет, это была наша родимая, нормальная русская пьянка, и я приехала в самый ее разгар – дым шел коромыслом… Впервые я видела наших вождей, с детства знакомых по портретам, всех вместе, да еще «дома», с чадами и домочадцами. Как странно выглядят они в домашней обстановке! За большим столом, заваленным едой и бутылками, тесно прижавшиеся друг к другу… Разговаривают много, властно, много пьют. Чувствуется в них какой-то неестественный внутренний напор, будто собрались вместе волчьи вожаки и не рискуют друг перед другом расслабиться. Так вот они – «мозг и сердце нашей партии». Нет среди них только почившего в бозе Сталина и расстрелянного недавно Берии. Остальные верные соратники все на местах, и я имею возможность наблюдать за ними.

У всех – беспородные, обрюзгшие лица, грубые голоса, простецкое, вульгарное обращение между собой. В этом гаме постоянно слышен резкий, хриплый голос Кагановича, с сильным еврейским акцентом. Даже здесь, среди своих, среди тостов – лозунги и цитаты из газет: «Слава Коммунистической партии!», «Да здравствует Советский Союз!»…

И вот Булганин влюбляется в Галину Вишневскую. И, как она пишет, «…начались с того дня чуть ли не ежедневные приглашения – то к нему на дачу, то в его московскую квартиру. И, конечно, бесконечные «возлияния». Николай Александрович пил много, заставлял и Славу (Мстислав Ростропович – великий русский музыкант, муж Галины Вишневской. – Прим. А.Н.), да тот и без уговоров со злости хватал лишнего. Бывало, охмелеют оба, старик упрется в меня глазами, как бык, и начинается:

– Да, обскакал ты меня…

– Да вроде бы так.

– А ты ее любишь?

– Очень люблю, Николай Александрович.

– Нет, ты мне скажи, как ты ее любишь? Эх ты, мальчишка! Разве ты можешь понимать, что такое любовь? Вот я ее люблю, это моя лебединая песня… Ну ничего, подождем, мы ждать умеем, приучены…

В 1958 году ЦК КПСС выпускает новый «антипьяный указ»: «Об усилении борьбы с пьянством и о наведении порядка в торговле крепкими спиртными напитками». Запрещалась продажа водки во всех предприятиях торговли общественного питания (кроме ресторанов), расположенных на вокзалах, в аэропортах, на привокзальных и пристанционных площадях. Не допускалась продажа водки в непосредственной близости от промышленных предприятий, учебных заведений, детских учреждений, больниц, санаториев, в местах массовых гуляний и отдыха.

Следующая антиалкогольная кампания началась в 1972 году. 16 мая (опять май (!)) было опубликовано Постановление № 361 «О мерах по усилению борьбы против пьянства и алкоголизма», и началась полномасштабная война за трезвость. Резко были повышены цены на спиртное. Попала под запрет водка крепостью 50 и 56°. Было ограничено время торговли алкогольными напитками крепостью 30° и свыше (с 11 до 19 часов). Созданы знамениты ЛТП (лечебно-трудовые профилактории), куда людей отправляли принудительно на лечение. Один такой показан в фильме Гайдая «Кавказская пленница». Шурик: «Сообразим на троих». Пьяницы: «Грешно смеяться над больными людьми». «Шурик: «Я сбегаю!» И прыгает через трехметровый забор ЛТП. Теперь такие заборы окружают дома на Рублевке, но это другая тема.

Из кинофильмов азартно вырезали сцены, в которых пили водку. Лекторы общества «Знания» самоотверженно призывали изъять алкоголь из обращения, разоружая аудиторию аргументами Льва Толстого: «…Если сцепились рука с рукой люди пьющие и наступают на других людей, и хотят споить весь мир, то пора и людям разумным понять, что и им надо схватиться рука с рукой и бороться со злом, чтобы и их детей не споили заблудшие люди». Однако «заблудшие люди» лекций не слушают и пьют, невзирая на постановления и Льва Толстого.

И опять все как-то быстро сошло на нет, словно ехала машина и в ней закончился бензин. И тут же очень быстро, словно наверстывая упущенное, расцвела в СССР подпольная торговля спиртным. Водку можно было купить ночью у таксистов в любом населенном пункте от Калининграда до Благовещенска. В те годы я работал в Риге в газете «Советская молодежь». Редакция находилась на улице Дзирнаву (Мельничная), а через дорогу на первом этаже дома на углу Мельничной и Ленина была самая крупная в городе ночная оптово-розничная точка продажи алкоголя, которой командовал вечно пьяный Янка, очень похожий на уголовника, хотя, возможно, это и не так. Я лично покупал у него по ночам водку для дежуривших по номеру сотрудников редакции. Поллитровка стоила 10 рублей, т. е. в три раза дороже, чем днем в магазине. Весь город знал про эту точку, но никто ее не закрывал. Более того, на моих глазах (а я жил в этом доме. – Прим. А.Н.) тут отоварился милицейский патруль. Машина ППС въехала во двор, и Янка лично распихал бутылки по багажнику милицейского «жигуля», получив свои деньги.

Ю.В. Андропов, сменивший Л.И. Брежнева на посту генерального секретаря ЦК КПСС, запомнился облавами на пьяниц. В рабочее время было опасно появиться в ликеро-водочном отделе «Елисеевского» гастронома. Какие-то люди в шляпах требовали документы. Или допытывались: «Вы почему не на работе? Почему в рабочее время покупаете алкоголь?» Нервы у людей были на пределе. Входя в магазин, оглядывались по сторонам – вдруг задержат «до выяснения»? Не было спасения даже в кинотеатрах. Посреди сеанса мог вспыхнуть свет: проверка документов? И опять: почему не на работе?

Однако на Андропова народ зла не держит. Народ помнит, что в 1983-м (при Андропове) появилась «дешевая» водка. На ней была простая этикетка с незамысловатой надписью «ВОДКА»; ее расшифровывали так: «Вот Он Добрый КАкой», имея в виду Андропова. Ее называли «андроповка», водка имени генсека. (Водка «Пшеничная» стоила около 6 руб. Андропов снизил цену до 4 руб. 70 копеек.) Пил ли он сам? Незадолго до смерти выпивал по бокалу вина «Молоко любимой женщины» в день. В 1956-м, рассказывают, перепил на спор венгра Яноша Кадара. Выпил без закуски 4 стакана водки. Больше о его питейных пристрастиях ничего не известно. Отнесем эти факты к фольклорной части нашего повествования.

Рассуждения Горбачева о «сухом законе» не желают слушать. С позиций августа 2013 года – ну и что? Какое нам дело, пили или не пили в СССР двадцать с лишним лет назад. Ну, пили. И на здоровье, каждый волен делать то, что ему заблагорассудится. Реалии сегодняшнего дня. Капитализм по-русски, человек человеку волк. «Я вас услышал», «твои проблемы», «не грузи». Название романа немца Г. Фаллада – «Каждый умирает в одиночку» – про жизнь в России. Но зря не слушают Горбачева. Его мысль элементарна проста: сегодня, в 2013 году, Россия спивается. И спивается еще и потому, что не остановили пьянство в 80-х. Был шанс, а им не воспользовались. И «сухой закон» высмеяли, объявили ненужным, несвоевременным. А Ельцин – чуть ли не преступным. Но разве это вся правда? Куда не глянь, в какую область деятельности советского человека не загляни – водка на столе, пьяницы под ним. Пили в СССР поголовно, особенно при Брежневе. Пили все – от Кремля до помойки. Как шутили в те годы: не пьет только телеграфный столб, у него стаканчики вниз. Пьянство захватило все сферы советского бытия, завербовав под свои знамена людей практически всех профессий.

Пьет и спивается деревня. Русская деревня пила как-то особо грязно и много. Об этом с тревогой говорили и писали даже очень сильно пьющие люди. Например, Б.Н. Ельцин. Накануне праздника 7 ноября, в его бытность главным партийным руководителем Свердловской области, машина Ельцина застряла на трассе – водитель сбился с пути. А утром надо стоять на трибуне, приветствовать жителей города. Если не успеет – скандал на всю область! Бросили машину, пошли пешком. «…Все-таки дошли до деревни часа в три ночи. Вся деревня, как назло, в дымину пьяная! В какой дом ни постучишься – все в стельку. Мы спрашиваем, где тут телефон, где можно трактор найти – никто ничего ответить не может. Они уже вовсю празднуют. Наконец, нашли трактор. Посадили тракториста, тоже пьяного, с собой в кабину. Время уже к шести. Меня дрожь берет. Покажи, где телефон, кричу трактористу, где телефон!.. Ничего понять не может…»

Свидетельство писателя-эмигранта Анатолия Гладилина: «…Я много видел в жизни нищеты, но то, что увидел в глубине Тульской области через пятьдесят лет после Октябрьской революции, все же было потрясающе. Деревня: неприкаянно торчат на юру бурые, разваливающиеся избенки. Ни деревца, ни цветочка, ни заборчика – земля усыпана лишь мусором и залита помоями. Крыша в провалившихся дырах – не чинится. Дверь повисла на одной петле – пока не отвалится вторая. Внутри – не жилье, а какая-то пещера зловонная, ветхое тряпье, голые дети, мутный самогон в бутылке на столе. «Все губит у нас пьянство, вот где бич», – вздыхал секретарь…».

Шукшин и водка. Были в советское время не только очереди за водкой. Помню длиннющую очередь за очередной книгой «деревенщика» Василия Шукшина. Его современные крестьяне, его симпатичные «чудики» как-то быстро вошли в моду. Интеллигенция вдруг заинтересовлась деревней. Разгадка не только в таланте автора. Пожалуй, он первым честно и бесстрашно описал быт советских крестьян, главным элементом которого был элементарный алкоголь, заветная водочка. Деревня – эта основа основ страны и с точки зрения ее демографии (прокорми в городе многодетную семью!), и с точки зрения обороноспособности страны (советская армия из рабоче-крестьянской медленно, но верно превращалась в крестьянскую), пребывала в состоянии перманентного распада, и Шукшин об этом сказал первым. Кое-где прямо и во весь голос, а кое-где, когда стало понятно, что он не на стороне партии, выполняющей Продовольственную программу, а на стороне несчастного землепашца, обделенного и униженного властью, то и иносказательно.

«…B чайной произошла драка. Дело было так: плотники, семь человек, получили аванс (рубили сельмаг) и после работы пошли в «чайную», как они говорят, – посидеть. Взяли семь бутылок портвейна (водки в чайной не было), семь котлет, сдвинули два столика, сели и стали помаленьку пропускать и кушать котлеты. Пропустили рюмочки по три, заговорили о том, что все-таки их хотят надуть с этим прилавком…» (Рассказ «Танцующий Шива»). «Жил-был в селе Чебровка некто Семен Рысь, забулдыга, непревзойденный столяр…» (Рассказ «Мастер»).

«…В большом ресторане города Н. сидел маленький старичок…

– Свободно, батя? – спросил его сзади могучий голос.

Старичок вздрогнул, поднял голову.

– Пожалуйста, садитесь.

Сел огромный молодой человек в огромном коверкотовом костюме, на пиджаке которого отчаянно блестели новенькие черные пуговицы. Старичок уставился в глаза парню – почему-то в них приятно смотреть: они какие-то ужасно доверчивые.

– Что, батя? – спросил детина. – Врежем?

Старичок вежливо улыбнулся.

– Я, знаете, не пью.

– Чего так?

– Годы… Мое дело к вечеру, сынок.

Подошла официантка, тоже засмотрелась на парня.

– Бутылочку «Столичной» и чего-нибудь закусить, – распорядился молодой человек. – Шашлыки есть?

– Водки только сто грамм.

Детина не понял.

– Как это?

– Положено только сто грамм.

– Вы что?

– Что?

– Мне больше надо…» (Рассказ «Случай в ресторане»).

«…Кузнец Филипп Наседкин – спокойный, уважаемый в деревне человек, беспрекословный труженик – вдруг запил»… (Рассказ «Залетный»).

«Старик Наум Евстигнеич хворал с похмелья. Лежал на печке, стонал. Раз в месяц – с пенсии – Евстигнеич аккуратно напивался и после этого три дня лежал в лежку. Матерился в бога.

– Как черти копытьями толкут, в господа мать. Кончаюсь…». Квартирант его восьмиклассник Юрка учит уроки и подзуживает деда: «Не надо было напиваться». «Пошел ты!» – отвечает тот. Юрка рассказывает про академика Павлова: «Он был до старости лет бодрый и не напивался, как… некоторые. – Юрка отнял книгу. – И не валялся потом на печке, не матерился. Он в городки играл до самого последнего момента, пока не свалился. А сколько он собак прирезал, чтобы рефлексы доказать!.. Нервная система – это же его учение. Почему ты сейчас хвораешь?

– С похмелья, я без Павлова знаю.

– С похмелья-то с похмелья, но ты же вчера оглушил свою нервную систему, затормозил, а сегодня она… распрямляется. А у тебя уж условный рефлекс выработался: как пенсия, так обязательно пол-литра. Ты уже не можешь без этого… Значит, что требуется? Перебороть этот рефлекс. Получил пенсию на почте? Пошел домой… И ноги у тебя сами поворачивают в сельмаг. А ты возьми пройди мимо. Или совсем другим переулком пройди.

– Я хуже маяться буду» (Рассказ «Космос, нервная система и шмат сала»).

Рассказы Шукшина открыли городу и миру неизвестный мир деревенского пьяницы, и «трезвенники» умело воспльзовались новыми знаниями, сделав вывод: деревню надо срочно спасать, пока не спилась, а значит, «сухой закон» – дело верное и правильное.

Почему пил (и пьет) русский (советский) крестьянин? На этот вопрос отвечает герой некрасовской поэмы «Кому на Руси жить хорошо?», крестьянин Яким Нагой, из деревни Босово. Крестьянин, по его словам «…до смерти работает, до полусмерти пьет!» Яким пока что на ногах и находит силы просвещать любознательного барина о причинах его, крестьянина, пьянства:

Кто такой Некрасов? Русский поэт XIX века, брат Федора Алексеевича Некрасова, который мастерски гнал в родовой Карабихе дрянное местное винцо, давая ему звучные названия «ром», «царская мадера», «херес». По словам В.И. Ленина, Николай Алексеевич Некрасов, будучи «лично слабым», «…колебался между Чернышевским и либералами», но, в конце концов, принял сторону Чернышевского, которому принадлежит оригинальная мысль: «Часто случается слышать мнение, что пьянство распространяется в народе с каждым годом. Не знаем, до какой степени может распространиться порок, издавна бывший всеобщим». Чтение Некрасова с его подробными описаниями мужицких похорон, крестьянских смертей, разного рода несправедливостей по отношению к этому сословию и пр. (см., к примеру, поэму «Мороз, Красный нос». – Прим. А.Н.) не настраивает на позитивный лад. После прочтения его стихов впадаешь в тоску и тянешься к рюмке, за что ему отдельное «спасибо» от мира пьяниц.

«На вынос и распивочно». В поисках тех, «кому живется весело, вольготно на Руси?», крестьяне Некрасова пришли к помещику. После 1861 года захирел быт русской помещичьей усадьбы с его вековым укладом, размеренным существованием и бесплатной рабочей силой. Обижен помещик на жизнь, на власть, на мир русского пьянства:

Как пила интеллигенция. Гениальный режиссер советского кино Андрей Тарковский (фильмы «Зеркало», «Андрей Рублев», «Сталкер», «Иваново детство», «Ностальгия») пил много, но, в конце концов, бросил. Об этом оставила воспоминания его помощница О. Суркова (книга «Тарковский и я»): «…После закрытия первого «Сталкера» Андрей, как известно, … перенес микроинфаркт… Испугавшись серьезного сердечного приступа, Андрей совершенно перестал пить, стал «занудным трезвенником», занимался медитациями, старался не есть мяса – то есть всерьез задумался о своем здоровье…». «…B благодарной памяти сохраняются наши бесконечно долгие застолья, порой завершающиеся только к утру и часто возобновляющиеся по утру вновь по мере опохмелки. В лучших русских традициях!». «…Все по-русски – и до мордобоев дело доходило…». Дача у Тарковских была в деревне Авдотькино, за 300 км от Москвы. «…Там мы немерено пили водку, подливались вкуснющей, свежей деревенской едой и бесконечно говорили, казалось, о самом главном для нас: об искусстве, художнике и об их задачах в этом мире… Впрочем, если выразиться точнее, то мы слушали, не отрываясь, главным образом то, что говорил Андрей, завораживающий своими речами наше немноголюдное собрание. Надо сказать, что красноречие Андрея росло прямо пропорционально выпитому, но никогда не становилось пьяной, невразумительной болтовней… Он любил произносить длинные тосты, в которые вмещалось все его мировоззрение и отношение к каждому, сидящему за столом. В промежутках между «гранеными стаканами» он брал гитару и начинал очень отчетливо выводить слова, как правило, двух песен Геночки Шпаликова: «Ах, утону ли в Северной Двине или погибну как-нибудь иначе» или «Прощай, Садовое кольцо», которое он мучительно долго тянул каким-то особенным дребезжащим голосом, как будто пытавшимся обозначить что-то очень для него важное…».

Актер Анатолий Солоницын: «…Я еще помню времена, когда Андрей жил … у Курского (Курский вокзал. – Прим. А.Н.), и сам себе жарил готовые котлеты. … Валялись, загорая на островке, опохмелившись с утра парным молоком, закусив его пшеничными блинами…».

Актер-трезвенник. В советское время был очень популярен актер Гринько, который снимался в каждом фильме А. Тарковского и воплощал образы интеллигентных русских людей. В отличие от многих коллег он не употреблял алкоголь, так как был болен. С ним на съемки ездила жена и возила диетическое питание. И хотя, как пишут очевидцы, в съемочной группе Тарковского всегда хорошо «гудели», он никогда не поддавался на увещевания и не пил. У пьющих это всегда вызывало раздражение. Любивший выпить актер Солоницын подначивал коллегу: «Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет». А вышло так, что не слишком здоровый, но не пивший и не куривший Гринько пережил ни в чем себе не отказывавшего Солоницына на целых шесть лет, будучи его старше лет на четырнадцать.

После «Сталкера». Первый вариант фильма Тарковского «Сталкер» был испорчен из-за брака пленки. Тот свалил вину на оператора Рерберга. Как пишут очевидцы, характер Тарковского изменился «в худшую сторону». Подозревал людей в обмане, в том, что хотят «заработать себе на нем деньги». Ссора следовала за ссорой. Тарковский порвал отношения с художником-постановщиком А. Боймом, обвинив его в пьянстве на рабочем месте – тот пришел под хмельком на съемочную площадку. «Пьяным хамом» стал для него оператор Рерберг, за что и был уволен. На съемку второго варианта «Сталкера» он пригласил оператора А. Княжинского, аттестовав его так: «…работа с Княжинским, снимавшим потом нового «Сталкера», пожалуй, лучшее время в моей профессиональной жизни в общениях с оператором. Какое это солнышко! Какой это нежнейший, интеллигентнейший человек! Какой верный! Доверчивый! Для меня Княжинский просто идеальный оператор!..».

Пьют кинооператоры. Я был знаком с «идеальным оператором» А. Княжинским. С моим братом Андреем они снимали музыкальные клипы. Началась перестройка, и стало не до кино. Княжинский рассказывал о Тарковском, но больше о том, за что ценил его режиссер. За умение снимать – само собой, иначе бы и не работали вместе. Ценил за уникальную способность организма – выпивать разом две водочных поллитры и не пьянеть. Причем из горлышка. Мальчишкой ввергал в шок работяг-забулдыг, выигрывал все пари. Да и кто мог такое представить: в тринадцать лет пить водку! Княжинский жил в Москве, в Девятинском переулке, прямо напротив посольства США и видел, как штурмовали Белый дом, рассказывал, где сидели снайперы, куда и как палили. С друзьями сидел на кухне и, выпивая под пулеметный перестук, гадали: кто победит – Ельцин или генерал Макашов со товарищи? Был он человеком добродушным и хлебосольным. Земля ему пухом.

Артисты-пьяницы. Артист Филиппов любил крепко выпить. Были у него долгие запои, после которых он нецензурно ругал актеров, которые играли с ним на сцене. Его в театре боялись. Директор театра Акимов его уволил, за что Филиппов ему зло выговаривал. Совсем как в фильме: «Никто не сможет заменить великого Алмазова, войти в клетку с тигром!» Пил классик циркового искусства Олег Попов. Ему не разрешали и даже отнимали бутылку. За ним следили, но он все равно умудрялся напиться. А он наливал коньяк в специальную тросточку, у которой откручивается набалдашник. Только отвернутся «контролеры» – он уже пьян.

Нетрезвая жизнь актеров. Актриса Татьяна Егорова написала книгу об актере А. Миронове, назвав ее «Миронов и Я». Я бы назвал ее антологией пьянства московской артистической богемы. И свидетельством не совсем здорового образа жизни любимого народом Андрея Миронова:

«…Андрей принес из дома пятилитровую бутыль настойки.

– Рябиновая! Только мама умеет так классически настаивать ее!».

Мамой артиста была актриса Мария Миронова.

«…Квартира была полна друзьями Мироновой и Менакера, на столе – маленькие слоеные пирожки, запеченный гусь, огурчики, вареная картошка, посыпанная укропом, водка».

«…Жизнь коротка, а водки много! – Он поднял рюмку. Все скорей стали наливать.

– Побольше мучного и поменьше двигаться! Особенно это касается балерин Большого театра!

И, качаясь, плавно подъехал к Рябинкиной. За руку поднял ее со стула, и они начали танцевать. Именинник прижимал ее все ближе, обнимал все крепче, шептал ей в ухо, целовал ручки…».

«… – За что пьем? – вопрошал Андрей.

– За Шопенгауэра! Он проповедовал теорию четвероженства и сожалел, что в этом плохо только одно: четыре тещи.

– Завещал свое состояние собакам! – не без ехидства сказала я.

Музыку включили еще громче, чтобы балдеть, и никто не заметил, как я оделась и ушла…». Она же: «У нас все время толпятся артисты. Из «Современника», из Оперетты, из Большого. Иногда приезжает знаменитая тонкая поэтесса с рыжей челкой, голосом как флейта, читает поэму «Дождь», очень много выпивает. Челка вбок, мозги набекрень, флейта умолкает, и ее увозят, такую милую и жалкую одновременно, чтобы дома положить в горизонтальное положение».

Как пили архитекторы. В 80-е годы студенты Московского архитектурного института (МАРХИ) переименовали переулок Большой Головин в «Больной Головин». Он был недалеко от института и там находилось кафе-бар, где студенты-пьяницы опохмелялись после прогулок по злачным местам Лубянки и Колхозной площади. Переулок Последний, находившийся на пути к институту, был ими переименован в «Похмельный». Пить считалось доблестью, а непьющий архитектор был белой вороной. А вот русские архитекторы прошлого вели себя более сдержанно по отношению к алкоголю. Например, Ф. Шехтель (автор проекта Ярославского вокзала) не только не страдал запойным недугом, но даже был автором хрустальных штофов для коронации императора Николая II и серии бутылок, посвященных 300-летию Дома Романовых, выполненных по его оригинальным эскизам. Оформлял интерьеры ресторанов, разработал именной дизайн столовой посуды. Это кроме сотен объектов, созданных им в разные годы.

Дом по заказу пьяницы. Коль скоро заговорили об архитекторах, уместно вспомнить историю дома на Пречистенке со странной конфигурацией крыши – в форме рюмки. История ее водружения такова. Жил-был купец-пьяница. Водка довела его до разорения, и он попал в долговую яму. Пока там сидел, поклялся больше не пить. Выйдя из тюрьмы, стал много работать. Заработав денег, решил строить новый дом, наказав архитектору водрузить на крышу громадную перевернутую рюмку: хозяин дома «завязал»!

Как пили скульпторы. Во времена СССР был выдворен за его пределы скульптор М. Шемякин. Попав в США, он устраивал загулы по кабакам Нью-Йорка: «…Заходили с друзьями – и сразу прерывались заказные песни, всякие там «моей Манечке», «моей Любочке», и неслась песня Высоцкого, моя любимая: «Корабли постоят и ложатся на курс…». И торжественно объявлялось: «Наш кабак посетили такие-то знаменитости». А эти «знаменитости» начинали раскручиваться на всю катушку. У меня в таких кабаках даже прозвище было «Неугомонный». Я не давал покоя ни себе, ни музыкантам. Отплясывал на земляном полу, орал песни – революционные, военные, довоенные… И так иногда всю ночь – до последней капли…». А иногда, будучи пьяным, Шемякин пугал местный народ, стреляя из пистолета в окна.

Что пил Шемякин? «Я помню свою юность, – вспоминал Шемякин, – собирались, иногда на троих, где-то добывали эти жалкие копейки, покупали водку или несколько бутылок вина, от которого голова потом квадратная от боли… И ведь все равно обязательно не хватало, нужно было еще где-то «стрельнуть», потом вылакать все – не оставлять же?.. Позже я водку в чистом виде не употреблял, всегда «ерша» делал, это крепче. Много пил, был запойный. Но и работал много. Потом, конечно, расслабляешься… Но если я «расслабился», – значит, тогда все окружающие резко напряглись. Но это я позже понял, эту логику».

Кто учил пить Шемякина? Пить Шемякина научили монахи; о них он вспоминает с благодарностью и любовью: «…С семнадцати лет я был послушником Псково-Печерского монастыря. Было очень интересно войти в трапезную в День Победы: длиннющие столы, средневековые своды (монастырь – эпохи Ивана Грозного), от монахов – в глазах темно. Клобуки набок, бороды растрепаны, на подрясниках – ордена боевые, медали, на столах – стопочки. Монахи в основном и пили-то в День Победы, потому что многие, когда началась война, сбрили бороды и пошли воевать, а когда война кончилась, вернулись в монастырь. И беседы в этот день у них явно не о божественном: кто брал Берлин, кто дрался на Курской дуге… Еще немного – и за бороды начнут друг друга хватать! Я пить в общем не умел и не хотел, но когда тебе подносят к носу кулак величиной с твою голову и велят пить до дна… Начинали с коньяка «по-архиерейски»: в здоровенный хрустальный бокал сталинской эпохи (объемом с хороший графин) наливался коньяк «Двин», примерно наполовину, а сверху, до краев – кипящее молоко. И выпить эту адову смесь требовалось единым духом. Сначала было дурно, мутило, потом привык. А когда понял позже, что монаха из меня не получится, привычка уже осталась. Но на коньяк армянский я до сих пор не могу смотреть без содрогания…».

Как пили художники. Художники в России пили всегда, передав эстафету советским коллегам. Спился автор знаменитых «Грачи прилетели» Саврасов. Есть легенда, что за водку в кабаках он расплачивался набросками «Грачей» на салфетках, картонках и газетах. В годы СССР мастерские художников стали местом бесконечных пьянок, местом пьяных адюльтеров и совращения невинных девиц. Богема тут прожигала жизнь, и выживали только самые стойкие.

Анекдот о художнике. Выходит пьяный художник из мастерской и видит радугу. «А говорят, денег нет, денег нет! А на это, – он показывает пальцем на радугу, – им денег хватает!». В советское время непьющий художник был большой редкостью.

Пил и рабочий класс, гегемон. После революции 1917 г. крупный русский промышленник М., был лишен своего состояния, арестован и обвинен в эксплуатации рабочих, у него служивших. Трудовой день на его заводах длился по 12–14 часов, выходных не было, отдыхал рабочий люд только по церковным и государственным праздникам. На вопрос чекиста: почему он не давал людям отдыха, промышленник дал такой ответ: «…Ян в давал им отдыха, так как отдых для них заключался единственно в пьянстве. Чем больше рабочие имели времени для отдыха, тем больше я терял денег на их лечение от алкоголизма». Капиталисту не подсказали, а он мог привлечь в свидетели классика соцреализма А.М. Горького. Роман «Мать», да и многие другие произведения классика – яркое описание алкогольной деградации значительной части фабричных рабочих России начала XX века, вышедших из деревни и возненавидевших навсегда город: «…Молодежь сидела в трактирах или устраивала вечеринки друг у друга, играла на гармошках, пела похабные, некрасивые песни, танцевала, сквернословила, пила. Истомленные трудом люди пьянели быстро, и во всех грудях пробуждалось непонятное, болезненное раздражение. Оно требовало выхода… Люди из-за пустяков бросались друг на друга с озлоблением зверей. Возникали кровавые драки. Порой они кончались тяжелыми увечьями, изредка – убийством…».

И что, капиталист виноват, что русский рабочий не умеет пить? И что ни день, то повод выпить – крестины, поминки, дни рождения. Ни одно событие не обходилось без водки. Даже, черт их дери, религиозные праздники! Вот и Горький пишет: «…По праздникам молодежь являлась домой поздно ночью в разорванной одежде, в грязи и пыли, с разбитыми лицами, злорадно хвастаясь нанесенными товарищам ударами, или оскорбленная, в гневе или слезах обиды, пьяная и жалкая, несчастная и противная…». Как метко заметил драматург А. Островский по другому, правда, поводу: «…пьяны до последней возможности». Русским изобретением является медицинский вытрезвитель. Первый вытрезвитель был построен до революции в Туле по инициативе руководства оружейного завода. Оно не желало терять специалистов-оружейников, зачастую опивавшихся до смерти в местных кабаках. Чтобы сохранить рабочие руки, и придумали «отрезвитель». Людей бережно собирали с улиц и везли сюда, сохраняя их жизни. Но пили и рабочие СССР, гегемон общества. Ничего в людях не изменилось.

Способно ли человечество обойтись без алкогольных напитков? Судя по всему, нет. Изобретение спирта спасло от гибели неисчислимое количества зерна, которое было обречено на гибель из-за неумения его хранить в огромных объемах, оберегать. Походя изобрело человечество алкогольные напитки – ром, виски, коньяк, водку. Вино и пиво. Много веков люди употребляют алкоголь. И столько же времени идет безуспешная борьба с последствиями его употребления. В правление царя Петра кабатчики и «целовальники» имели инструкции: если кто-либо «опился» в кабаке до смерти по попустительству кабацкого «хозяина», то последнего наказывали кнутом и большим штрафом в пользу жены и детей опившегося. Пить надлежало «умеренно и честно в веселие и отраду, а не в пагубу своей души». Злостным пьяницам грозили наказания: битье батогами, сидение в яме, штрафы. Если кто-то просто напивался «до потери соображения», такого «обирали всего», т. е. раздевали догола, укладывали в особый чулан (предтеча первых русских вытрезвителей), чтобы проспался, а когда просыпался, то увещевали его словами, а все «обобранное» возвращали в целости, взяв с него, сколько он пропил. Видимо, царь Петр жалел пьяниц.

Но были времена, когда жалости к пьющим не проявляли. При Иване Грозном пьяниц били батогами, заковывали в кандалы и макали головой в прорубь. Раздевали догола и сажали задом на муравейник. Валяли в дегте и смоле и осыпали перьями. Изгоняли из общины и подвергали анафеме.

Есть гравюра царского времени – прилично одетые дамы метут улицу. Надпись по-французски: «Наказание русских женщин за пьянство». «Невинно вино, виновато пьянство» – декларировала Православная церковь. Власти признавали: пьянство в России неискоренимо, и открывали лечебницы на деньги, вырученные от продажи гоударственной монопольной водки. В годы СССР арсенал воздействия на пьяницу стал более разнообразным. Это были вытрезвители и специальные резервации, куда селили не желающих менять свои привычки пьяниц – лечебно-трудовые профилактории, сокращенно ЛТП. Еще – психбольницы.

Лечебно-трудовые профилактории появились в СССР в 70-е годы. Так называли место принудительного лечения попавших в зависимость от алкоголя. Это были компактного размера места заключения, входящие почему-то в систему Министерства внутренних дел. Больных алкоголизмом исправляли (лечили) принудительным трудом. Само лечение осуществлялось с помощью специальных лекарств, таких, к примеру, как антабус. Этот препарат подавлял на корню влечение к алкоголю, делая его прием физически невозможным. Перед приемом антабуса у пьяницы требовали расписку, согласно которой он брал на себя ответственность за опасные последствия для жизни в случае, если снова начнет пить.

Срок пребывания в ЛТП устанавливал местный суд (как правило, от года до 2 лет). Содержание пьяниц за решеткой (побег отсюда считался уголовным деянием) было фактически наказанием за неумеренность в потреблении алкоголя. Болезнь стала преступлением, а лечение заменили заключением за решетку.

Трудотерапия также являлась важным делом исцеления пьяниц от пагубной привычки. Пациент ЛТП был обязан честным трудом обеспечивать и собственное пропитание, и расходы на свою охрану, и некоторый доход государству, которое было озабочено его выздоровлением. Поскольку речь о медицинском излечении, а уж тем более о профилактике болезни не шла вообще, большая часть тех, кто освобождался из ЛТП, через месяц-другой попадали сюда снова. Причина была проста: государство, не очень-то щадя алкоголика, факт его пребывания в ЛТП делало известным потенциальным работодателям. В результате тот, кто проходил лечение в ЛТП, мог легко потерять семью, жилье, работу, от него отворачивалось общество.

К концу 80-х годов через ЛТП СССР (около трехсот подобного рода заведений) прошло 1,5 миллиона алкоголиков, значительная часть которых пополнила ряды бомжей, окончательно спилась и погибла. Во времена М.С. Горбачева ЛТП стали главным подспорьем его антиалкогольной кампании. Попав на излечение в вытрезвитель, гражданин мог со временем оказаться и в профилактории, а дальше все шло по известной схеме: запись в трудовой книжке, отсутствие работы и средств к существованию, инвалидность и иногда – смерть под забором.

В ЛТП не попадали по собственному желанию. Пьяница не мог сказать: я хочу пройти курс лечения в ЛТП. В профилакторий попадали только принудительно, и, как правило, по решению народного суда. Приговор о принудительном лечении не мог быть обжалован в высших судебных инстанциях, что делало пьяницу заложником системы. Более того, ему не полагался и адвокат для защиты. Попасть в ЛТП мог любой выпивающий гражданин. О его пагубной привычке могли проинформировать милицию непьющий сосед, бывшая жена, имеющая на него зуб и желающая свести счеты, участковый, которому надоело разбираться в причинах пьяных скандалов и т. д. Фактически у пьяниц полностью отнимали конституционные права. Он мог запросто вообще выпасть из общественного процесса, растворившись в серой массе алкоголиков. Государство ему в этом помогало.

В конце 80-х годов в ЛТП начались массовые волнения, больше похожие на восстания заключенных сталинских лагерей после смерти И. Сталина. Восстания сопровождались большим числом жертв, поджогами бараков, в которых жили больные алкоголизмом и разгромами цехов, в которых они работали. Один только 1989 год был ознаменован двумя сотнями бунтов – с побегами, взятием заложников, массовым усмирением бунтовщиков.

Пионером создания лечебно-трудовых профилакториев был Казахстан (1964 год), а закат их наступил только в 1993 году. Почему же запил до поры непьющий Казахстан? В силу того что на освоение казахстанской целины приехали люди со всего необъятного СССР, в Казахстане произошло смешение культур и привычек людей как разных национальностей, так и разных представлений о смысле жизни. Очевидно, совместное их проживание сложилось не так легко, как складываются детские кубики. Традиции выпивания одних народов столкнулись с трезвыми традициями других, в результате чего победили традиции пьяные.

В 90-х годах общество, осознав пагубность практики принудительного лечения алкоголиков, потребовало ликвидации системы профилакториев.

Сделать это было не так-то просто. Нужно было трудоустроить огромный контингент людей, обслуживавших ЛТП. И встал вопрос: каким образом адаптировать больных людей в условиях нового постперестроечного быта? Для многих это был плачевный опыт.

Методы помощи в вытрезвителях СССР были достаточно просты: холод, ледяной душ, нашатырный спирт. Отрезвление тут называлось «детоксикационной медицинской помощью» и, например, в 1988 году стоило 30 руб. Знаменитый 1985 год, ставший годом начала антиалкогольной кампании М.С. Горбачева, дал по Москве такие цифры: в вытрезвитель попали 300 тыс. человек (при общем количестве койко-мест в вытрезвителях в 1000 душ). По всей территории СССР было подобрано и доставлено в вытрезвитель 7 млн 411 тыс. человек.

Первый в СССР вытрезвитель был открыт в Ленинграде в ноябре 1931 года. О необходимости создания «специальных учреждений для вытрезвления лиц, находящихся на улицах и в других общественных местах в состоянии опьянения», заговорили за пять лет до этого – в 1926 году. Совет народных комиссаров обязал тогда органы НКВД «…вытрезвлять граждан, появляющихся в общественных местах в состоянии сильного опьянения». Однако создание каких-либо спецучреждений для приема и размещения таких лиц предусмотрено не было, и это «значительно затрудняло выполнение милицией поставленной задачи». 15 июля 1929 года начальник милиции РСФСР подписал знаменитый Приказ № 35, в соответствии с которым при отделениях милиции были организованы специальные помещения для содержания пьяных до их вытрезвления. Такие помещения выделялись в камере предварительного содержания, где два из четырех отделений предназначались для лиц, задержанных в состоянии сильного опьянения. Впервые был поставлен вопрос о возможности создания на местах специализированных учреждений оказания детоксикационной помощи лицам, злоупотребляющим алкоголем и наркотическими веществами, т. е. медицинских вытрезвителей.

Штат сотрудников вытрезвителя был небольшой: один начальник, один врач, 22 санитара и 3 уборщицы. Согласно Положению о вытрезвителе, спиртные напитки, найденные при пьянице, подлежали «возврату их владельцам по вытрезвлении». Пребывание в вытрезвителе ограничивалось 24 часами. Если пьяница не буянил, его просто могли уложить спать.

«…В решении задач борьбы с пьянством и алкоголизмом важная роль принадлежит специализированным подразделениям органов внутренних дел – медицинским вытрезвителям. Данные учреждения организуются и осуществляют свою деятельность в соответствии с законодательством Российской Федерации, решениями правительства, местных органов государственной власти и управления и на основе ведомственных нормативных актов… Обладают имущественной самостоятельностью; имеют гербовую печать, собственный расчетный счет в госбанке и право распоряжаться выделенными денежными средствами. Медицинские вытрезвители решают двойную задачу. Во-первых, по своему основному целевому назначению они обеспечивают оказание детоксикационной медицинской помощи лицам, находящимся в общественных местах в состоянии опьянения, с тем, чтобы нейтрализовать опасные для их жизни и здоровья последствия острого отравления организма алкоголем, предотвратить возможные на этой почве заболевания, несчастные случаи и т. п. Во-вторых, медицинские вытрезвители выполняют и правоохранительные функции, т. е. они призваны защищать путем реализации предоставленных им прав и возложенных на них обязанностей общественный порядок и общественную безопасность, имущество, жизнь, здоровье, честь и достоинство граждан» (Деятельность медицинских вытрезвителей. Методические рекомендации». М.: Изд. МВД СССР, 1991. – Прим. А.Н.)

После выхода из вытрезвителя посетитель получал Постановление за определенным номером. Представляю его образец. Курсивом отмечено то, что заполняется от руки. «Заказное уведомление о получении Постановления. Куда: 480012, г. Алма-Ата, ул. Амангельды, 64, РОВД. Кому: Начальнику Советского РОВД. Срок уплаты: до 16 февраля 1988 г.».

В перестроечное время телевидение придумало «Будку гласности». Ее ставили на вокзале, и любой мог сказать в камеру что наболело. В моих старых блокнотах – своя «будка гласности», мнения москвичей о «сухом законе», записанные почти 30 лет назад. Приведу их. Надеюсь, из этой полифонии родится истина. «…Когда в СССР начался «сухой закон», позакрывали кафе, где мы раньше пили водку. Их переоборудовали в кафе-мороженое, отдавали детям. А у нас в городе и детей столько не было, им бы одного-двух этих подвалов с головой хватило… Заворачивали контракты на вино из Алжира, Болгарии, Венгрии. При этом, разрывая договора, мы платили щедро неустойку, что очень радовало зарубежных производителей алкоголя… Вместо водки везде теперь, блин, стали предлагать чай. Официантку спрашиваешь по-человечески: «Водка есть?», а она тебе, как дура: «А разве хуже бытующих у нас рюмок со спиртным «на посошок», «стремянной», «курганной» или «закурганной» чашка хорошего чая?». Я просто улетал, особенно, если с бодуна!..». «… Водки не было, вина не было, а что, шампанское было? Мы его на Новый год выбивали из магазинов с боем. Я пять пуговиц оставил в «Елисеевском»!.. Под Новый, 1988 г. очередь в Мурманске, я видел, смела милицейский кордон и прорвалась в магазин. Никто и не заметил, как в давке бабку задавили, она и умерла от удушья, ничего не успела купить, бедная…». «… Да ну, какие мемуары Горбачева! Ему не мемуары надо писать, а в тюрьме сидеть, на Колыме! Баламут, блин!.. Отрезвить он нас решил! Кишка тонка!..». «…B Грузии у нас милиционер решил остановить застолье с водкой. Его не послушали, тогда он незаметно влил керосин в котел с мясом. Его за это поймали и убили…». «…Ну, милиция так у нас грабила, так грабила, особенно, пьяных на улицах. Это и были первые «оборотни в погонах», им много власти дали…». «…17 мая, да, именно 17 мая 1985 года, я точно эту цифру помню, Ц,К КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма и искоренению самогоноварения». На следующий день в партийной «Правде» вышла передовая статья под шапкой «Трезвость – норма жизни». Нам как прочитали это на политинформации, мы сразу и запили, как в последний раз. Я даже бюллетень взял в своей типографии…». «… Ликеро-водочные заводы согласно директивам перепрофилировались на выпуск соков и морсов. Подвергались демонтажу линии по розливу алкоголя. Нашему директору Ямникову звонят из райкома и говорят: «Алло, «Кристалл»! Срочно демонтировать водочные линии! Сдать в металлолом! Он говорит: «Есть!». А потом меня вызывает: «Будем демонтировать и… прятать до лучших времен!..» «…Ну, что вы, водка стала иссякать уже с 1 июня 1985 года. И появились талоны на водку. Я тогда на поминки купить не мог, в те дни очереди-то и начались, и этот анекдот появился, не слышали? «Остановка ’’Винный магазин”. Следующая – ’’Конец очереди в винный магазин”».

«…А я не рассказывал, как провел в Ереване безалкогольную свадьбу? О, это отдельная история!..» – это мой армянский друг Эдик Тадевосян, ныне москвич, со своей историей. Стоит рассказать ее со всеми подробностями.

– В Ереване шутка появилась: от безалкогольной свадьбы Горбачева до непорочного зачатия – один шаг. Посмеялись и забыли. И вдруг, как нарочно, – свадьба. Выдавали замуж дочку моего друга, заместителя министра строительства Армении. Это какой год был? Кажется, 1987-й, самый-самый, когда гайки крутили сильно. Горбачев сейчас говорит, что в 1987 году антиалкогольная кампания практически сошла на нет. Да ничего подобного, никуда она не сходила! Он все забыл, видимо. И вот меня на той свадьба просят быть главным. Что делать? Я даю согласие, а сам ломаю голову – как быть? И говорю себе: «Эдик Тадевосян, поклянись, что не дашь опозорить коллегу дурацкой безалкогольной свадьбой! Или ты не армянин! Пусть, думаю, из партии исключают, но это будет завтра. А сегодня поженим наших детей по-человечески.

И что я делаю? В бутылки из-под минеральной воды наливаю водку, в бутылки из-под пепси-колы – коньяк. Ну, сам понимаешь, по цвету похоже. А тут прибегают: «Эдик, телевидение прибыло – комсомольскую свадьбу снимать, без алкоголя! На всю страну! Армения, ты сошла с ума! Ну и пошло-поехало. Тост один, тост другой. Через 20 минут оператор телевидения был под столом. А через 40 и вся свадьба там была. Самая короткая свадьба на моей памяти – комсомольская!»

Жених, помню, очень переживал: вдруг накроют с поличным! Сын помощника второго секретаря ЦК Армении. И отец переживал: а если свадьба сорвется? Я говорю: «Перестаньте, все будет хорошо! На кухне наш товарищ с коньячным баллоном орудует, весь в поту: «Ребята, не нажимайте на коньяк, я не успеваю разливать, ручная ведь работа! Пронесло… Я вот, что тебе скажу, только ты не обижайся. Пять-шесть моих друзей вообще никогда не пили, даже пива в рот не брали. Как только запрет вышел, что с людьми случилось! Начали пить и сильно начали. Из принципа, что ли? Нет, а как быть? У нас шашлыки, люля-кебаб, барашек свеженький, мясные все блюда, попробуй, перевари все это без водки. Тут же брюхо треснет…».

Из статьи Р. Пихоя о «сухом законе» Горбачева-Лигачева: «…Не меньшими по негативному воздействию стали социально-психологические акции этой кампании. Невольно вспоминается русская пословица «Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет». Пьянство в России достоинством никогда считалось, и людьми в России, как, полагаем, и во всем мире, не одобрялось. Нормальная трудовая мораль осуждала пьянство на работе. Но употребление спиртного стало частью обыденной жизни, бытовой культуры, непременным атрибутом свадеб, похорон, больших праздников.

Невозможность купить за свои деньги незапрещенную (!) водку, ситуация, когда все взрослое население страны оказывалось в положении обвиненных в пьянстве людей, ограниченных в своей дееспособности, ничего, кроме озлобления, не вызвали. Перед двумя-тремя магазинами на целый город или большой городской район выстраивались громадные очереди, и тысячи людей сочным, «теплым словом» поминали творца «трезвеннической» кампании М.С. Горбачева и его сподвижников. Зато появилось раздолье для спекулянтов спиртным. В любое время дня и ночи можно было купить алкоголь у таксистов, переплатив вдвое. Идиотизм официальной борьбы с пьянством состоял в том, что она прикончила реальное «трезвенническое» движение в стране. Кампания настолько себя скомпрометировала, что к 1988 году незаметно скончалась.

Как должен был вести себя человек в такой ситуации? Вариантов в СССР было немного. На открытый бунт никто не решился. Эмоции вылились в частушки и анекдоты. Фольклор «сухого закона» сформировался не сразу. Мало кто верил в то, что «сухой закон» будет «всерьез и надолго». Но возникли перебои с водкой. Потом водка вдруг исчезла, как исчезли до этого бормотуха и народный портвейн «Три топора» («Три семерки», если верить этикетке). После чего пьющий человек понял: настает конец, «трезвенники» от него не отстанут. И тогда в ответ как из рога изобилия хлынул фольклор, пропитанный ненавистью к «сухому закону» и его авторам. Таким был ответ русского пьяницы на притеснения властей.

«Горбачуха». Писатель А. Зиновьев описывает свое возвращение из эмиграции: «…Миновали колхозный рынок, переименованный в кооперативный. Даже через закрытые окна автобуса с кондиционером почувствовали квасное зловоние, исходившее из него. На мусорной свалке за рынком, слегка прикрытой щитами с перестроечными лозунгами и плакатами, увидели группу забулдыг, распивавших «горбачуху» и распевавших песни.

Кто-то сказал, что если бы результатом перестройки было бы только изобретение «горбачухи», то одним этим она была бы оправданна.

Москвичи рассмеялись, услышав эти слова. В самом деле, еще построить, как следует, не успели, а уже перестраиваем. Еще не все потеряно! Еще не потух наш здоровый русский дух! Рассмеялись и остальные, а чему, и сами не знали…».

О какой-такой «горбачухе» говорит А. Зиновьев? Уж точно, это не была водка. Потому что на помойке пили другие «напитки»: стеклоочистители, жидкости для снятия лака, клопоморы или даже «зеленку». Доктор Качергюс из Литвы описал случай, который произошел в эпоху «сухого закона». В его клинику привезли «странного» больного. Весь его кожный покров был абсолютно зеленого цвета, цвета «шапки пограничника», как образно выразился доктор. Человек был без сознания, у него были зелеными не только кожа, но даже и ногти, и волосяной покров. Когда его привели в чувство, он, с большим трудом ворочая языком, рассказал, что выпил сразу несколько десятков пузырьков «зелени бриллиантовой», т. е. «зеленки». Ему промывали желудок в течение двух недель, а когда его выписали из клиники, кожа еще сохраняла зеленоватый оттенок, пугающий прохожих. Так что, не прав Зиновьев. Как бы низко не пал русский пьяница, а именем не симпатичного ему человека никогда водку не назовет. Андропов стал народу симпатичен, снизив цену на водку, и русский пьяница дал ей имя генсека – «андроповка». А за что было пьянице любить Горбачева, сочинять «горбачуху»?

Русский пьяница про Горбачева. У пивного ларька двое обмениваются впечатлениями: «…Хорошо, не на обратном пути взяли! Я ж в робе, а тут эти – ангелы, блин, смерти: «Почему не на работе?». И по карманам меня хлопают – проверяют, куда я бегал! Не за бутылкой ли? А если б я с пузырем шел! Сразу 15 суток! Я говорю: «Мужики, чего цепляетесь к рабочему человеку! Я ж только от станка отошел – пос-сать!» А мне один: «А что, ближе не было сортира? Обязательно за проходную надо? Во, гляди, опричники, скоро дышать запретят!». «Да-а, времена. Еще вспомнишь Леонидильича, при нем такого не было…».

Анекдот про «сухой закон». «Что такое социалистический выбор?» – «Это выбор между очередью за водкой и очередью в ОВИР». Кто не знает, ОВИР оформлял документы на выезд из СССР. На ПМЖ – постоянное место жительства. Это были, как правило, Израиль и США. В большей степени, США, район Брайтон-бич. В русских ресторанах запели про «корнета Оболенского» и «поручика Голицына».

Над репертуаром «колбасной» советской эмиграции зло и смешно поиздевались публицист Сергей Карамаев и поэт Наум Саголовский: «…Когда в брайтонских ресторанах после третьей или четвертой рюмки, под курочку в маслице раздавались возгласы с характерным грассированием: «Пгодали Госсию!», – то ничего кроме улыбки (если не говорить о недоумении) это вызвать не могло, – пишет Карамаев. – Особенно, если учесть тот факт, что белая армия, интернационализмом никак не страдавшая, вешала и рубала предков этих самых эмигрантов в Жмеринках и Бердичевых…».

А поэт Наум Сагаловский так прокомментировал «пгоданную Госсию!»:

Было? Было. Но это так, к слову.

«Сухой закон» в анекдотах. Приведу анекдоты времени «сухого закона» М.С. Горбачева. Сохранены в слегка отредактированном виде. Конечно, самый козырный, коронный, наипервейший, анекдот-чемпион про то, как вернулся Горбачев из Рязани, идет утром зубы чистить, глянь, а пятна на голове нет! Он звонит в Рязань: чем вы меня там поили, что пятно исчезло? Это вы в Кремле коньяки пьете, а мы в Рязани – пятновыводители!

Ну а далее – по степени накала страстей.

1. Встречаются агент КГБ и агент ЦРУ Агент КГБ:

– Слушай, Чернобыль твоих рук дело?

– Нет, моих рук ваш «сухой закон».

2. 1987 год. М.С. Горбачев упал в навозную яму. Мужик его вытащил. Горбачев просит: «Только никому не говори, а то стыдно». Мужик ему: «И ты не говори, а то меня прибьют».

3. Мужик приходит в железнодорожную кассу:

– Дайте билет до города Горбачев.

– Нет такого города!

– Как нет? Есть же Андропов.

– Так он же умер.

– Ну и что? Я же пришел в кассу предварительной продажи.

4. Сидит Горбачев, повернувшись к своему портрету, и говорит:

– Эх, Михаил Сергеевич, скоро меня снимут.

А портрет ему:

– Нет, это меня снимут, а тебя – вешать будут!

5. Медаль за мужество для тех, кто не пьет, за храбрость – тем, кто пьет.

6. Предложение: когда пьяница три раза попадет в вытрезвитель, ставить ему печать в паспорт: еврей.

7. Почему после антиалкогольного указа стало больше разводов? Мужья впервые глянули на жен трезвыми глазами.

8. Когда родился Горбачев, собрались вокруг его кроватки родичи. Спорят: кем он будет? Дед говорит: будет генсеком! Все: почему? А вы посмотрите: весь в говне, а как головку держит?

9. Раиса Горбачева:

– Миша, а ты мог себе представить, что тебе когда-нибудь придется заниматься сексом с женой генсека?

10. Самолет Горбачева летит над Москвой. Стюардесса объявляет:

– Наш самолет пролетает над городом-героем Москва.

Летит над Ленинградом.

– Наш самолет пролетает над городом-героем Ленинград.

Летят над Саратовым.

– Нам самолет пролетает над городом-героем Саратовом.

– Какой Саратов город-герой? – удивляется Горбачев.

– Ну как же! Столько лет дихлофос пьют и живы!

11. Автобус. Водитель объявляет: «Остановка ’’Винный магазин”. Следующая – ’’Конец очереди в винный магазин”».

12. Клички, данные Горбачеву народом: «минеральный секретарь», «генсок», «Лимонадный Джо», «квасмейстер».

13. От безалкогольной свадьбы один шаг к непорочному зачатию.

14. Очередь за водкой называлась «Петля Горбача».

15. Принят «сухой закон». Приходит отец с работы, а сын ему радостно:

– Теперь будешь меньше пить! Водка подорожала!

– Дурак! Теперь ты будешь меньше есть!

16. Конец 1985 года. Два алкоголика ведут беседу.

– Слушай, а что такое атомная бомба?

– Это когда ни тебя не будет, ни водки.

– А что такое нейтронная бомба?

– Это когда тебя не будет, а водка будет.

– Так что сейчас за бомба трахнула: ты есть, я есть, а водки – нет?

17. В кабинете директор занимается сексом с секретаршей.

– Товарищ директор, вы бы хоть дверь заперли! – говорит та.

– Да ты что! Решат, что мы водку пьем!

18. В магазин входит человек: «У вас нет рыбы?» – «У нас нет мяса, а рыбы нет в рыбном за углом».

19. В магазин входит человек: «Мясо есть?» – «Только третьей категории». – «А что это?» – «А это собачатина». – «Нарубите, хрен с вами». Рубят, щепки летят. «Слушайте, – говорит покупатель, – а щепки откуда?» – «Вы что, не знаете, что собачатина третьей категории рубится вместе с конурой?».

20. В «Елисеевский» гастроном заходит мужик: «Девушка, красная икра есть?» – «Нет». – «А черная?» – «Тоже нет». – «А балык?» – «Нет». – «А сервелат?» – «Нет». – «А севрюга?» – «Нет». – «А угорь копченый?» – «Нет». – «А осетрина?» – «Нет». Нет, так нет, уходит. Одна продавщица – другой: «Ты слышала, что этот дурак спрашивал?». – «Дурак-то дурак, но какая память!»

21. В «Елисеевском» гастрономе очередь. Старуха:

– Паразиты! Сплошные очереди, жрать нечего!

Входят двое в одинаковых шляпах.

– На кого намекаем, гражданка?

– Да на Романовых чертовых! Триста лет правили, а запасов всего на 70 лет хватило!

22. Что такое свиная отбивная? Это кусок хлеба, отбитый у свиньи.

23. Что такое бутерброд времени перестройки? Талон на хлеб, а на нем – талон на колбасу.

24. Скоро будем видеть еду и водку только по телевизору.

25. Проезжает Горбачев мимо вино-водочного магазина, видит огромную очередь. Выходит из машины и в сердцах спрашивает:

– Коммунисты среди вас есть?

– Есть! – отвечает очередь.

– Гнать надо!

– Так и сахара нет, Михаил Сергеевич!

26. Рабочие пишут письмо президенту США: «У вас недоедают миллионы людей. Просим все, что они недоедают, присылать нам».

27. Бастующие шахтеры из Англии отъедались в СССР.

28. «Прожектор перестройки» – «лампочка Ильича» в заду у Горбача.

29. Хочу внести свой вклад в выполнение Продовольственной программы и прошу обменять меня на мешок канадской пшеницы.

30. Когда приняли Продовольственную программу? 24 мая 1982 года. А «сухой закон»? В мае 1985-го! Весной коммунистам моча в голову ударяет!

31. Когда 11 марта 1985 года пришел к власти Горбачев, изъяли из обращения следующие поговорки: «Горбатого могила исправит», «Бог шельму метит» (за родимое пятно на голове). Из фильма «Место встречи изменить нельзя» потребовали вырезать фразу сыщика Жеглова (роль Владимира Высоцкого): «А теперь – Горбатый!» – Я сказал: «Горбатый!».

32. У нас в СССР все «на троих». И Райкиных тоже трое: Аркадий Райкин, Костя Райкин и Райкин муж.

33. Перестройка, перестройка, взбаламучена страна, ты за водкою постой-ка, окосеешь без вина!

34. Зима 1985-го. Очередь в вино-водочный магазин. Трясущийся мужик в трусах и носках просит продать ему водку без очереди. Берет бутылку и идет к дверям. Ему: «Ты что голый, зима ж на улице!». «Да хрен с ней с зимой, здоровье дороже!».

35. Разгар борьбы с пьянством. Горбачев приезжает на завод. Подходит к передовому токарю:

– А разве смог бы ты работать, если б выпил бутылку водки?

– Смог бы.

– Ну, а две?

– Не фиг делать!

– А если три?

– Ну, достал! Так работаю же!

36. Горбачев в Германии. Журналист задает ему вопрос:

– Как будет называться ваша новая книга?

– «Майн Кампф», – отвечает Горбачев.

Немцы в шоке. Горбачев добавляет:

– «Моя борьба против пьянства и алкоголизма»!

37. Рано утром красноармеец Сухов бредет по пустыне. Видит: Горбачев зарыт в песок, только голова лысая торчит:

– Сухов, дай пи-ить! – просит Горбачев.

Тот смотрит на часы, качает головой:

– Не могу, Михал Сергеевич! У нас пить только с двух разрешают.

38. После принятия антиалкогольного указа на Красную площадь вышли диссиденты с плакатами: «На красный террор ответим белой горячкой!».

39. При царе Петре была медаль «За пьянство» в 16 кг. Вешали на шею пьяницам. При Горбачеве решили утвердить сразу две: «За мужество» – для тех, кто не пьет, и «За храбрость» – для тех, кто пьет.

40. «Сухой закон» Горбачева поднял советского человека на карачки, а потом поставил на колени.

Авария реактора на Чернобыльской атомной станции явила миру «черный» фольклор: «26 апреля – День советской радиации», «Советская радиация – самая полезная в мире», «Хай живе КПСС на Чернобыльской АЭС!», «Мирный атом в каждый дом!», «Редкая птица долетит до середины Днепра». Появились «радиопассивные» и «радиоактивные» геи. Полезные советы: «Если хочешь стать отцом, обмотай яйцо свинцом». Приветствия: «Рентген-привет!», «До скорого полураспада!». Страх перед непознанной силой атома, перед трагедией, не имевшей в мире аналога, воплотился у русских пьяниц в смелые анекдоты. Привожу лишь те, что имеют отношение к теме «Выпить-закусить»: 1. Что такое вино «Чернобыльское лучистое»? – На стакан «Каберне» – 4 капли йода. 2. Какая разница между милицией и радиацией? – Милицию водка не берет. 3. Мужик торгует яблоками, говорит, что из Чернобыля. Ему – все: «Ты что, с ума сошел? Кто их возьмет?». «Берут. Для тещи, для начальников. Для Горбачева вот взяли…».

Убить Горбачева! Горбачев любит про себя анекдоты. Особенно, как его убить хотели. Длинная-длинная очередь за водкой. Мужик не выдерживает: «Пойду в Кремль, убью Горбачева». И ушел. Через какое-то время возвращается. Очередь в радостном возбуждении: «Убил?!». «Да нет, там очередь еще длиннее!». Но убить Горбачева хотели и по-настоящему. Даже готовили на него покушение. Это был конкретный человек по фамилии Шмонов Александр Анатольевич, 1952 г.р., ленинградец, бывший слесарь производственного объединения «Ижорский завод». Окончил школу, потом техникум, отслужил в армии. Был женат, имел дочь-дошкольницу. Жил на окраине Колпино, в районе, который называют Простоквашино. Отец Шмонова – бывший начальник Колпинского управления внутренних дел, офицер в отставке, чьи мемуары о прожитом готовились к печати именно в дни покушения на Горбачева. Такое вот совпадение.

Что толкнуло Шмонова на преступление? Как-то раз купил Шмонов на последние деньги магнитофон. Давно о нем мечтал. Купил с рук, на Невском. Принес домой красивую коробку, а в ней – кирпичи. Куда идти жаловаться? Некуда. Чтобы заработать на жизнь, торговал красной смородиной, которую выращивал на участке за сто километров от дома. Доход был копеечный, едва хватало на оплату квартиры и бензин. Власть ненавидел. На ноябрьской демонстрации нес плакат: «Прямые всенародные выборы главы государства на альтернативной основе!». Эта крамола была на одной стороне плаката. На другой – не менее крамольная: «Вечная память жертвам Октября».

Убить Горбачева он решил в 1987 году – в самый разгул перестройки. Готовился к этому делу очень серьезно, скрупулезно. Никого в свои планы не посвящал, так как никому не верил и не доверял. Начал с листовок, в которых призывал: «Дамы и господа, прошу вас убивать руководителей СССР». Печатал их на пишущей машинке «Любава». Потом стер литеры напильником и закопал ее в глухом месте. Вместо нее купил машинку «Москва». Вдруг придут и спросят: на чем вчера печатали, где ваша машинка? Да вот же она, стоит.

План покушения был прост. 1 мая Шмонов смешается с колонной демонстрантов и, проходя мимо Мавзолея, выстрелит в Горбачева. Другой возможности подобраться к нему не было. Ружье у Шмонова было добротное, германского производства, двуствольное, 16 калибр. Придумал, как спрятать его под плащом. Извлекать научился за 12 секунд. В один ствол зарядил пулю «Спутник» с убойной силой в 915 метров, в другую – пулю «Полева» (убойная сила – 1060 метров). До Горбачева, машущего демонстрантам рукой, от того места, где стоял Шмонов (возле ГУМа), было, по его предположениям, 47 метров. По версии следствия – 52. При такой убойной силе пули от Горбачева оставались одни воспоминания.

Чтобы ружье не застряло в пальто, отпилил у него мушку. Отрезал у ружья приклад. Для обреза смастерил чехол. Чтобы ствол не выпирал, изнутри к пиджаку пришил резиновый коврик. Прямо на пиджак нашил бинты. На случай, если спросят: ты что там прячешь, – он должен был расстегнуть пальто и показать бинты – мол, бандаж послеоперационный. Придумал, как будет доставать ружье, чтобы чекисты в оцеплении не схватили его сразу же. Сперва он доставал носовой платок, громко сморкался – болен. Подозрения должны были отпасть. Рука с платком потом шла за пазуху, и он выхватывал свой обрез!

На случай проверки на металл, Шмонов смастерил плакат «Поддерживаем демократию!» и водрузил на железный штырь. Если что, скажет, что фонит сталь. Потом на допросе Шмонов будет говорить: «Стрелял я неплохо. В армии попадал в «девятку», диаметр которой всего 15 сантиметров. А на Красной площади… шансы у меня были. Целиться, конечно, надо было побыстрее… Демонстранты мне, конечно, не мешали…»

Спас Горбачева старший сержант милиции Мыльников. Увидев обрез в руках демонстранта, этот смелый человек схватился за ствол. Кстати, милиционер был безоружен. Первая шмоновская пуля ушла в небо, вторая – в стену ГУМа. Произошло это в интервале от 11.15 до 11.25. 1 мая 1990 года Судьба хранила Горбачева, как хранила она и другого реформатора – Чубайса, нелюбимого народом за другую (после «сухого закона») аферу власти – «ваучеризацию всей страны».

Даже не кровожадная Вика Цыганова и та сокрушалась, узнав, что Чубайса не взорвали: «Эх, тротила не хватило там немножко или водки не хватило мужикам». Опять, выходит, водка виновата? Подвела смелого диверсанта Квачкова?

Повесят на столбах. Стенограмма заседания руководства СССР времени «сухого закона». Судя по всему, кресло под Горбачевым качается: «Горбачев. …Жив рабочий класс, живо крестьянство – значит, жив здравый смысл. И мы не должны сдавать это пространство без боя. Вот Советы – Московский, Ленинградский… Люди видят, что там перемены. И не надо мне воду лить за воротник. Не надо ставить крест на этих Советах: там здравый смысл заработал. И пусть коммунисты Москвы и Ленинграда оценят, что произошло на Красной площади 1 мая. Пусть увидят – вот где саранча, вот где мафия, гапоновщина. И что – этим отдать власть? Лигачев. Повесят на столбах. Рыжков. А мы чирикаемся с ними!».

Это «Повесят на столбах» – очень характерное опасение. Горбачев апеллирует к здравому смыслу рабочего человека. Но у рабочего человека свой здравый смысл, и он переполнял его чашу терпения – на черта нам перестройка, если водки не стало?

Гимн «трезвенников». Представляю Гимн Союза борьбы за народную трезвость. Музыка и слова: Михаила Козловского. Оренбург 01.12.1990. Несмотря на пафос и серьезность текста, считаю это произведение образцом фольклора, т. е. народного творчества.

Мудростью великих по пьянству. В годы «сухого закона» были очень востребованы пословицы и поговорки о здоровом образе жизни и о борьбе с пьянством. Они выпускались в виде брошюрок, печатались в методичках «Общества трезвости», ими пестрели страницы журнала «Трезвость и культура». Для борьбы с «зеленым змием» подтягивались все возможные ресурсы.

В начале XX века в США существовали «сухие» штаты, где был введен запрет на производство и продажу алкоголя. Вот, что писала дореволюционная «Нива» в 1908 году: «…Эмигранты, высаживаясь в Бостоне, Филадельфии и Нью-Йорке, расселяются по восточным и средним фабрично-заводским и горнопромышленным штатам, меньшая часть идет на запад. Но мало кто забирается на юг, хотя там-то рабочие руки всегда в спросе – на фермах, полях, плантациях. А забравшись как-нибудь, эмигранты быстро бегут назад, на более подходящий север.

– Там «сухо», – говорит такой «hunky», объясняя свое бегство. И, действительно, юг быстро «сохнет». Несколько десятков лет тому назад там было разливанное море виски, одними из главных потребителей которого были индейцы и негры. Индейцы, кажется, только за то и уважали тогда белого человека, что он умеет добывать из ржи такой благородный нектар. И они быстро вымирали и исчезали. Тогда появился государственный закон, воспрещающий продавать виски краснокожим. Но негров это не касалось, они это чувствовали и поддерживали коммерцию «салунов», на страх и горе землевладельцам и горожанам.

– Если мы совсем уничтожим торговлю спиртными напитками, мыто как же будем существовать? – горевали землевладельцы, не зная, как помочь горю. С одной стороны – был вопрос о наживе, и даже личной безопасности, а с другой – настоятельная необходимость выпить иногда рюмочку-другую (и больше). Тут как раз нашло себе благодатную почву движение прогибиционистов («препятствующих»), лозунгом которых было – стремиться всеми мерами к уничтожению продажи и даже самой выделки спиртных напитков…».

В отличие от обществ трезвости, активисты которых считали главным воздержание от потребления алкоголя, а их деятельность, как пишет журнал% «…мало выходит из рамок вопросов о личных вкусах: кому нравится больше чай, кому пиво, а кому и виски», «запретители» действовали умнее.

Американские «запретители». Путем митингов, собраний, речей, специальных брошюр и публикаций американские «трезвенники», как пишет та же «Нива»: «…действуют на общество, побуждая его в данной местности, городе или штате издать правила, постановления или законы, запрещающие всякую торговлю спиртным и их выделку». За годы своего существования «трезвенники» США наработали целый арсенал воздействия на органы управления. Сначала поднимался «легкий» вопрос о закрытии (или переносе) всех баров, салунов и кафе, находящихся на расстоянии меньше трех миль от школ и церквей. Редкий родитель, даже пьющий, мог отважиться препятствовать такому постановлению. Затем возникает вопрос № 2: о законности торговли спиртным в выходные дни – вечером в субботу и воскресенье. Жители должны отдыхать от тяжкой трудовой недели и, естественно, не под пьяные вопли, стрельбу и драки. Также легко проходит и этот пункт.

«Сухие» города. В начале века «даже круглосуточно пивший Нью-Йорк» отказался пить в выходные. К нему присоединились Филадельфия, Питтсбург, Чикаго. «Пить виски, конечно, очень приятно, но ведь надо и деньги зарабатывать на это, а оно стоит доллар бутылка», – один из аргументов «запретителей», который, кстати, находил своих сторонников.

Самый веский аргумент. Но самый веский аргумент американского трезвенника был такой: настоящий, стопроцентный американец – не пьяница. «…По крайней мере большинство их пьют круглый год воду со льдом (кроме чая и кофе, конечно). Придите на обед в праздник к зажиточному американцу, хотя бы это было на Рождество или в Пасху. Вас угостят индейкой, которую американцы так любят, разными вкусными и невкусными, сладкими и несладкими блюдами, и в заключение мороженым, которого американцы поглощают, кажется, в пять раз больше, чем вся Европа и Азия вместе взятые. Но не надейтесь на что-нибудь спиртное…».

На кого расчет? К кому относили «запретители» подобные речи? Ко всем тем, кто хочет превратить США в Европу, из которой они уехали – к «…толстым, благодушным немцам, усатым венгерцам, бородатым русским, низкорослым, коренастым итальянцам, белокурым словакам и хорватам». Именно они везут в США традиции выпивок, именно в районах их проживания «запах «гуляшей», «паприкашей» и «макарони» висит в воздухе густо-густо, здесь носятся толпы «оборванных ребятишек», здесь грязь, пьяные вопли и драки. А там, где «осушили» местность, откуда уехали все эти выпивохи-европейцы – вот там и настоящая Америка! Кто хочет пить – страна большая, есть еще «мокрые» местности.

Последний барьер. И только тогда, когда широкие массы общественности смирятся с ограничениями, устав от трезвенников, «запретители» брались за самое трудное – за полное «осушение» территории. «… В настоящее время, – пишет журнал «Нива», – нет штата, где бы не было «сухих» или «полусухих» местностей…». «Запретители» ловко орудуют статистикой. Вот она – за 1906 г. В 46 «сухих» местностях: один заключенный в тюрьме на 5122 жителя. «Криминальные» расходы (содержание преступника в тюрьме): 82 цента на 1000 жителей. В 26 «полусухих» – один арестованный на 4692 жителя (91 цент на 1000 жителей). А в 28 «мокрых» – один осужденный на 2913 жителей, с расходом на тюрьму в 1 доллар 39 центов на 1000 жителей. «Мокрые» местности, составляя, как утверждали «запретители», «одну одиннадцатую общего числа местностей», дают половину всего числа подсудимых. И если в 1900 году в США было 45 «мокрых» местностей и только 30 «сухих», то шестью годами позже – 17 против 60. Прогресс налицо. В Джорджии вообще запретили спиртное в 1906 г. В Алабаме запретили годом позже.

Опыт Северной Каролины. В Северной Каролине, где не был введен «сухой закон», имелась «курьезная традиция» – тот, кто открывает бар или салун, «…должен быть вполне хорошим и нравственным человеком». На этом основании местные власти отказывают давать разрешение, «не веря, чтоб хороший человек мог решиться на такое дело, как содержание салуна…». В США была популярна история про одного квакера, который запрещал открыть салун именно с этой мотивировкой. Тогда рассвирепевший от пустых хождений «салунщик» принес ему в доказательства своей высокой гражданской доблести дипломы, подписанные значимыми людьми. Квакер долго вертел их в руках и – остался ими доволен. «Очень хорошо, я рад принять тебя в наше общество». «Дадите разрешение?» – обрадовался проситель. «Нет, мы этого тебе не позволим». – «Но почему?». – «Мы не позволим, чтобы такой хороший, уважаемый человек испортился, содержа вертеп…». Как пишет журнал «Нива», подводя итоги работы «запретителей»: «…они теперь являются сильной политической партией и уверены, что недалеко то будущее, когда президент республики будет ярым трезвенником…». Им стал президент США Вудро Вильсон, благословивший в 1919 году «сухой закон», prohibition. Что этот закон принес стране? Только самое плохое. Мафию, быстро наладившую производство и продажу подпольного виски, коррупцию полиции и суда. Миллионы долларов в день шли на подкуп представителей власти по всем штатам. Много физических жертв. Среди них, к примеру, представители конкурентных бутлегерских банд и кланов. Но главное – в стране изменилась мораль. Вернее, ее не стало. Все было дозволено ради нечестной наживы. Америка медленно, но верно катилась в пропасть дикости и средневековья, и люди это поняли.

Сработал закон самосохранения нации. Президентом в 1933 году был избран прагматичный Рузвельт. Первым делом он отменяет поправку к Конституции, а вместе с ней и prohibition, «сухой закон».

Трезвый шведский опыт. А вот Швеция, озаботившаяся оздоровлением нации, обошлась без стрельбы и мафии. В конце XIX века умные шведы пришли к заключению о необходимости разделить денежный интерес казны и торговлю спиртным. Высшим взлетом антиалкогольной мысли и одновременно самым последовательным воплощением этой идеи являлась изобретенная в Швеции так называемая Гетеборгская система. Особенно ее вариант, примененный в Норвегии. Смысл предложенных мер заключался в следующем: в сельской местности продажа спиртного не производилась вообще. В городах каждые 5 лет проводился референдум, на котором население само решало, запретить винную торговлю в целом или передать ее в ведение особых благотворительных компаний. Эти компании не должны были получать больше 5 % прибыли. Остальная выручка распределялась следующим образом: 65 % поступало в частное казначейство и расходовалось на добавки к пенсиям; 15 % шло на премии общинам, отказавшимся от винных продаж; 20 % перечислялось в городскую казну. Две последние доли составляли финансовую основу фонда борьбы с пьянством, который расходовался на чтение лекций, проведение бесед, организацию санаторно-гигиенических и профилактических мероприятий, финансирование лечебниц для алкоголиков, летних лагерей для школьников из неблагополучных семей и т. п.

Русские последователи. В начале XX века Гетеборгской системой горячо увлеклись русские борцы за народную трезвость. При поддержке вдовствующей императрицы (супруги Александра III) им удалось провести в жизнь упрощенный вариант шведского изобретения. Сельские общины получили право принимать запретительные приговоры относительно водочной торговли. Но их должен был утверждать губернатор.

На первых порах этим правом воспользовались многие общины. Только в Рязанской губернии крестьяне добровольно закрыли 17 винных лавок и трактиров, 5 пивных и 1 ренсковый погреб. Почувствовав опасность, правительство не на шутку взволновалось. По негласному указу губернаторы стали утверждать не более половины «мирских» запретительных постановлений. Мужики быстро поняли хитрую «механику», утратив желание что-либо делать. За 6 лет в России было принято только 232 приговора, а утверждено всего 103! Возможно, потому, что это был упрощенный вариант Гетеборгской системы.

Спасибо скандинавам. Как заметил один из депутатов Первого съезда трезвенников, общественная инициатива в деле сокращения пьянства дала в скандинавских странах «благотворные результаты»: «…Отошла уже в область предания поговорка «Пьян, как швед». Теперь Швеция является по трезвости одной из первых стран мира…». В Финляндии в сейме депутаты стоя прослушали текст законопроекта «о воспрещении приготовления и продажи спиртных напитков…».

Финны и алкоголь -1. Надо признать, что Финляндия сегодня – страна пьющая. Вот портрет финна, уезжавшего к себе на родину после недельного запоя в Ленинграде: пиджак на голое тело, на ногах ботинки, но без шнурков. И нет носков. На брюках нет пуговиц и по этой причине брюки держатся на веревочке от торта. Говорят так: «Курица – не птица, финн – не питух». Я видел финское пьянство, и его размах меня потряс. Было это на борту парома «Таллинн-Хельсинки, который вез бедных финнов после их загулов в эстонских питейных заведениях. Я знал об умении (неумении) финнов пить, но то, что я увидел, потрясло мое воображение. Едва паром отдал концы, прощально прогудев Эстонии, в его барах образовалась очередь из веселых, говорливых и очень хорошо одетых людей. Очередь была большая, стоять долго не хотелось, и я решил переждать ее на палубе. Когда я вернулся, то стоящих на ногах почти не увидел. Стремительно напившись, финны уснули там, где стояли. Кто-то лег на палубу, кто-то на трапы, на столы и в проходах.

Финны и алкоголь – 2. Участник группы «Машина времени» Петр Подгородецкий о финском пьянстве: «…Жили мы тогда, как суперзвезды, в гостинице «Прибалтийская», куда вход обычным советским гражданам был запрещен. Ее построили только в 1978 году специально для приезжавших в Питер «оторваться» финнов. Они брали в Хельсинки такси, ехали в Питер, а потом неделю бухали, как могут только люди этой национальности. Там мы увидели граждан страны Суоми, лежащих в коридорах, блюющих в плевательницы в холле отеля, ползающих на четвереньках от столика к столику в ресторане. Самое интересное, что их в общем-то никто не останавливал, – гости все-таки».

Пьянство в России и Европе в начале XX века. Хотя Финляндия, давшая опыт борьбы с пьянством, и являлась частью Российской империи, ее опыт трезвенничества плохо прививался на просторах России. И это признавали сами русские: «…Несмотря на огромную работу в деле отрезвления страны, в Петербурге ежегодно полиция доставляет в участки для протрезвления мертвецки пьяных средним числом около 55 000 человек. Каждый год умирает в России от острого и хронического алкоголизма до 100 000 человек. В общем, ежегодно у нас тратятся на спиртные напитки громадные суммы, доходящие до миллиарда рублей…».

Россия – не самая пьяная страна. Подобная точка зрения звучит в дореволюционной прессе, тем самым подрывая авторитет борцов за трезвость. Даже в таких высокоразвитых странах, как Германия, Франция и

Италия, эта проблема также стоит остро. Цитирую статьи в изданиях, пропагандирующих «трезвые» идеи:

«…Германский император Вильгельм II в речи, обращенной к морским кадетам в 1910 г., высказал: «За 22-летнее царствование свое я убедился, что огромное большинство преступлений, о которых мне докладывалось, именно около девяти десятых, были последствиями употребления алкоголя».

«…По мнению французского врача Дю Амеля, умеренный алкоголизм в настоящее время столь обычное и распространенное явление, что истинно трезвые люди образуют лишь ничтожное меньшинство…».

«…Известный германский тюремный врач, опросив несколько тысяч арестантов, сообщает следующее:

– нарушение общественной нравственности (непристойные поступки в общественных местах) – в 77 случаях из 100 совершается под влиянием алкоголя;

– сопротивление властям – в 76 случаях из 100;

– нанесение телесных повреждений – в 74 случаях из 100;

– убийство в драке – в 63 случаях из 100;

– грабеж – в 69 случаях из 100;

– нарушение общественной тишины и спокойствия – в 54 случаях из 100;

– кража – в 52 случаях из 100;

– поджог – в 48 случаях из 100;

– умышленное убийство – в 46 случаях из 100.

Этот же исследователь нашел, что среди заключенных преобладают не привычные пьяницы, а люди, случайно напившиеся и потерявшие в состоянии опьянения власть над собой…».

«…B Германии глубокий знаток и исследователь алкоголизма Бэр… пишет: «Алкоголизм губит здоровье и жизнь людей в большем количестве, чем даже с силою вспыхивающие периодически повальные болезни. Известный психиатр, профессор Форель, указывая на усиленное развитие питейных обычаев особенно среди молодежи в Германии, Австрии и Швейцарии, называет алкоголь наряду с культом золотого тельца, истинным демоном нашего века…».

В России все хуже. Эта тема вызвала бурные споры. «…Если по душевому потреблению алкоголя Россия и отстает от других стран мира, то с другой стороны существует множество особых условий у нас резко усиливающих вредное воздействие спиртных напитков…». Речь конечно же шла о водке, так как именно она «может угрожать вырождением нашего народа, поскольку крепкие водки, получаясь путем брожения из хлебных зерен, картофеля, тростникового сахара, обычно заключают в себе помимо винного спирта и другие сильно вредные примеси (сивушное масло)». К чему это приводит? «…Изучение 10 тысяч дел С.-Петербургского окружного суда обнаружило, что в самом Петербурге около половины всех преступников были пьяницами (49 % мужчин и 38 % женщин). Просмотр нескольких тысяч дел Казанского окружного суда дал почти такие же выводы: в 43 % всех случаев было замешано пьянство…».

Опыт известных трезвенников. Пропагандируя трезвый образ жизни, его поборники, в том числе и Челышев, апеллировали к авторитетам: «…Норвежский путешественник Нансен, первый отважившийся пройти в средину гренландских льдов, где перенес все трудности долгих поездок в санях, предпочитал кофе всем другим напиткам. В течение своей трехлетней экспедиции к полюсу Нансен переносил самые суровые переходы при жесточайших морозах… не употребляя при этом никаких спиртных напитков… Лейтенант Пири, который посвятил всю свою жизнь исследованию Северного полюса, … не брал с собою никаких спиртных напитков. Такое же воздержание соблюдал и лейтенант Шекльтон, достигший в январе 1909 года самой южной, до того времени известной точки… При восхождении на горы всегда рекомендуется не пить никаких спиртных напитков.

Монахи С.-Бернардского монастыря, живущие в альпийских горах, рассказывают, что именно те путешественники, которые брали с собой в дорогу водку, очень часто замерзали в горах…

Знаменитый исследователь Африки Д. Ливингстон был убежденным трезвенником: он считал, что именно благодаря воздержанию от алкоголя ему удалось перенести все опасности и тяготы, связанные с долголетним пребыванием в Южной и Центральной Африке… ночуя на открытом воздухе вблизи зловредных болот…

Свен Геддин, знаменитый шведский путешественник, прошедший Туркестан, Гоби и Тибет – страны с самым жестоким климатом, также находит, что спиртные напитки являются большим злом для караванов. Они понижают физические силы и ослабляют дисциплину…».

До «сухого закона» в СССР бойко шла торговля дешевыми винами, креплеными и сухими, которым народ давал остроумные названия исходя в основном из вкусовых ощущений и ассоциаций: «бормотуха», «плодово-выгодное» (вино «Плодово-ягодное»), «скипидар», «чернила», «портвешок», «огнетушитель», «яблочко», «сухинькое», «сухаревич», «сухач», «сухи» (в честь чешского хоккеиста Сухи), «суховей», «сухачевский», «сухэ-батор» (по имени монгольского военначальника), «сухово-кобылин» (по фамилии русского писателя Сухово-Кобылина), «крепленка», «крепляк», «уксус», «косорыловка», «мухобойка», «разливуха», «рассыпуха», «кислое», «кисляк», «кислятина», «червивое», «сабонис» (плодово-ягодное вино, розлитое в литровую посуду), «плодово-ябедное», «краснуха», «биомицин» (название марки вина «Белое крепкое»), «шипучка», «шипка» (в честь болгарского города Шипка, освобожденного от турок русскими), «солнцедар», «солнечный напиток», «винчишко», «винище», «винцо», «винчестер» (по названию американской винтовки) и т. д. Стоили дешевые вина: 1 руб. 12 коп. – «Плодово-ягодное», 1 руб. 80 коп. – «Вермут», 2 руб. 20 коп. – «Портвейн». Кстати, портвейн «777» («Три семерки») называли в народе «Три топора». Видимо, за эффект воздействия на голову пьяницы.

В середине 1985-го всего этого не стало.

М.С. Горбачев, покинув высокий пост, занялся делами своего фонда. В середине 90-х мой младший брат договорился с ним об участии в съемках фильма «Президент и диссидент» для Первого канала. Это была дискуссия Горбачева и главного редактора эмигрантского журнала «Континент» В.Я. Максимова, кстати, страдавшего в свое время от запоев. Много обвинений услышал Горбачев в свой адрес от бывшего диссидента – и в слабоволии, и в том, что он своими необдуманными реформами развалил СССР, что упустил исторический шанс направить страну в цивилизованное русло. Горбачев отбивался, объяснял все тем, что не было опыта подобного рода реформ, оставляя за собой право на ошибку.

Когда съемка закончилась, и пришло время прощаться, брат, желая смягчить остроту дискуссии, поблагодарил М.С. Горбачева за «сухой закон». «Что-что?» – Горбачев специально переспросил, призывая поучаствовать и Максимова: слышите, мол, устами молодежи, а вы – слабоволие, развал страны. Он благодарно одарил моего брата рукопожатием, приняв его за союзника-«трезвенника». Только не знал он, что перед ним отнюдь не поборник трезвого образа жизни: «Вы оставили нас без водки, – сказал брат, – но вы разбудили нашу фантазию – где ее найти и что пить! И жизнь стала очень интересной и содержательной!..». Горбачев, кажется, обиделся.

Что пришло на смену водке и плодово-ягодной продукции? Об этом мало кто помнит. Расскажу о себе. Переехав в дом на улице Академика Королева, мы с женой познакомились с соседями. Ольга и Николай похвастались: «Весь вечер сидели за роялем». Жена восхитилась: в четыре руки на рояле играли? Оказалось, рояль был голландским спиртом «Ройяль», который разбавляли водой. Мы его тоже пробовали, так как водка в 1987 году исчезла, а поводы для застолий остались. Прошло много лет, и вдруг я слышу, что этот спирт не из Голландии, что производили его в России, что здесь же клеили импортную этикетку, а продавали как иностранный. И даже фамилию назвали того, кто на этом нажил немалый капитал. Называть не буду. Он теперь крупный олигарх, вхож к Путину, носит галстук и учит родину любить.

Из прессы конца восьмидесятых: «…Начальник медицинского вытрезвителя Черемушкинского района г. Москвы Заки Шахмалиевич Асадов сказал мне: «В этом году количество клиентов в вытрезвителях Москвы дошло до цифры, отмеченной в 1985 году, до указа». – «Но позвольте, тогда было что пить, а теперь вроде как…» – «Пойдемте, покажу нашу коллекцию, то, что мы изъяли из карманов задержанных»… Шампунь, средство для снятия лака с ногтей, средство от пота, лосьоны, одеколоны…

Привезли новую партию… Кто-то буянил, кто-то глупо улыбался, а один сидел и был просто бледно-зеленый, ну как труп. «Вызывайте «Скорую», – сказала дежурному фельдшер и спокойно вкатила «зеленому» укол. Кто-то из милиционеров на ходу заметил: «Второй такой за вечер». Приехала «Скорая». Усталый и грустный врач присел на корточки перед «зеленым». «Что пил?» – равнодушно спросил он. «Зеленый» не подал признаков жизни. «Тормозную жидкость?» – уточнил врач. Тот слабо кивнул. «Может, «Антимоль»? «Зеленый» снова кивнул. «Ну, поехали», – вздохнул врач. И они уехали.

Премьер-министр СССР Н. Рыжков: «Мы не могли предположить, что люди начнут даже гуталин есть».

Гуталин не ели, дорогой Николай Иванович Рыжков! Вы просто не в курсе, как использует пьяница эту полезную в хозяйстве вещь. Вы не специалист, судя по всему. Я вам расскажу. Из гуталина нужно извлечь спирт. Как это сделать? Рассказываю. Берете краюху хлеба. Хотите белую, хотите ржаную, «семь злаков», «ароматный», не важно. Густо мажете на нее гуталин и выставляете на теплую батарею. Обязательно на теплую, иначе эффекта не добьетесь! Гуталин в тепле выделит спирт, который пропитает хлеб. Жуйте хлеб и получайте алкогольное удовольствие! Так же поступайте и с зубной пастой. Лучше всего старый советский «Поморин». Он дает приятную горчинку, а если с горкой, то одновременно и кайф, и ощущение наполненности желудка, по принципу «два в одном» – и выпивка, и закуска. «Пили мы в подвале с гуталином чачу, запивая ядом на спирту», – пели барды-пьяницы прошлых лет. Видимо, с большим опытом люди и знанием дела. Пили с большим удовольствием и одеколон.

Отблеском былых зарниц звучит сегодня песня:

Долгое время не мог понять смысла песни. Ну не пьет Делон одеколон и что? А Наполеон, например, пил. Впрочем, состава «кельнской воды» (так переводится слово «одеколон»), которую употреблял император, мы не знаем. Видимо, ее можно было пить. Но в СССР в годы «сухого закона» настоящие парфюмерные изделия заменили водку. Ими можно было душиться, а можно было их пить. Пили «Шипр», «Лаванду», «Сашу», «Тройной», «Серебристый ландыш», «Белую сирень», «Цветочный» (производитель – московская фабрика «Новая заря». – Прим. А.Н.) Спрос рождал предложение, и одеколоны очень скоро стали точно таким же дефицитом, как и водка. В «парфюмерноном» анекдоте чукча жалуется в газету, что Горбачев в Москве пьет дешевый «Тройной» одеколон, а чукчам шлет дорогую «Красную Москву». Но факт есть факт, одеколоны в конце 80-х стали в СССР (как и в США двадцатых) «напитками» разных потребительских уровней и, как сейчас модно говорить, разных ценовых сегментов.

Как правильно пить одеколон? Если нет водки, можно пить одеколон – опыт времени «сухого закона». Можно залпом, можно цедить. Это не принципиально, кому как нравится. Пьяницы-эстеты очищали его перед употреблением. Обычно это делалось с помощью вареного вкрутую яичного желтка. Когда его опускают в одеколон, он обретает неприятный бурый цвет, впитывая вредные примеси. Очищать одеколон можно и другим способом. Раскалить обыкновенный гвоздь и опустить его в одеколон. Вся гадость, содержащаяся внутри, осядет на железе. Опыт жизни.

Но гости из-за границы не мучились в СССР вопросом – где найти выпивку, как мучился им в США времен «сухого закона» Сергей Есенин.

«В «Интуристе»… икрой вас накормят, – обращается в шутливом послании к иностранцам, летящим в СССР, писатель А.А. Зиновьев. – И водкой напоят, – вы же не советские трудящиеся, а иностранцы. На вас принудительная трезвость не распространяется. Пейте на здоровье, сколько захотите!..».

Не было у Делона нужды пить одеколон. Зачем, если к его услугам знаменитая «Березка», магазины, торговавшие на валюту. Тут он – за доллары, а советские служащие, работавшие за рубежом родины, – за чеки «Внешпосылторга» могли купить знаменитый «Бурбон» («Б у р б о и» – американский виски крепостью не менее 40° из кукурузы, ржи и ячменя, срок выдержки в дубовых, обожженных внутри бочках, не менее двух лет, а лучше – все четыре).

Кроме «Бурбона» в «Березке» было много чего другого. Читаю по прейскуранту цен: виски шотландские чистые, солодовые: «Гленфид-диттт» (не менее 8 лет выдержки), «Чивас Регал» (12 лет выдержки), «Королевский Рейсом», «Джонни Уокер» (черная этикетка), «Балантин» (12 лет выдержки), «Амбассадор», «Блэк энд Уайт», «Гранте» (12 лет выдержки), «Белле», «Голд Лэйбл», «Джон Хэйг», «Гранте стенд Фаст», «Гранте Фай-нест Скотч», «Инвер Хаус», «Кинг Георг IV», «Куин Энн», «Катти Сарк», «Лонг Джон», «Макинли», «Уайт хоре», «Хинкей Банистер», «Тускедо», «Теплоуз», «Бланш вельвет», «Бремер», «Пайп мэджер», «Глен Росси», «Глен Катрин», «Гранте Ройал» (12 лет выдержки), «Роал Эйджес де Люкс» (12 лет выдержки), «Финлэйтэс», «Макартур», «Тичерс», «Инвер Хаус», «Феймос Граус», «Лэнге», «Рэд Хэкл», «Вильям Лаусон», «Олд Смагл», «Гранд Макниш», «Доктор Спешл», «Акрдайкс Скотч № 10», «Джейн энд Би», «Паспорт», «100 Пайпере», «Мэне», «Уайт Маккей», «Маккензи», «Королева Анна», «Гленливет», «Глен Гранд», «Клинтон», «Пинуинни Ройал», «Димпл»; виски индийские: «Дипломат», «Бэгпайпер», «Мак Дауэл», «Петер Скот»; виски ирландские: «Джеймсон», «Паурс», «Пэнди», «Талламо Дью», «Старый Бушмиллз»; виски канадские: «Ройял Канадиэн», «Канадиэнс Клаб», «Сигрэмс В.О.», «Краун Ройял Сигрэмс»; виски японские: «Никка Голд», «Вайт Никка», «Олд сантори», «Сантори Сквейа», «Сантори Вайт», «Сантори», «Верн олд Сантори», «Брайт»; виски из США: «100 Пейпаз Премиум», «И.В. Харпер», «Джек Дэниэльс», «Бурбон де люкс», «Четыре розы», «Маттингли энд Мур», «Антик», «Сэвн Краун», «Самсинг Спейшиал де Люкс»; виски из ФРГ: «Хиглэнд», «Капитан Блэк»; джин шотландский: «Бифитер», «Гордоне», «Бус», «Сквайре», «Гильбис», «Лондон драй Олд Инн», «Сигерс», «Колдстрим», «Плимут», «Хайрам Уокер», «Хауз оф Лордз», «Джин оригинальный «Пиммс» № 1 КАП» «Уайт Сэтин Бернетта», «Будлз», «Бери Теренер»; джин канадский: «Уокер Кристалл»; джин голландский: «Сильвер топ драй», «Старый олд том», «Слое», «Дженевер» (в керамической посуде), «Клаерин», «Янг Дженевер»; ром голландский: «Боррика» (дарк, клеар, драй, вайт); ром египетский: «Зотос», «Сайт Мишель», «Негро»; ром индийский: «Олд Боотлегер», «Олд Монк»; ром из США: «Майер Плетерс», «Капитан Морган», «Коктейль» (в жестяной банке) – водка «Мартини экстра драй»; кальеадосы французские: «Кормье», «Пэр Маглауар», «Буснел»; ликеры французские: «Перно филс», «Рикар», «Бенедиктин», «Рикар» анисовый, «Гранд Марнье» (желтая лента), «Гранд Марнье (красная лента), «Куантро», «Прюнелиа», «Грушевый», «Кокосовый», «Анисовый», «Черри-Марнье», «Клубничный», «Черри-Будье», «Кюзенье Кюрасао», «Кюзенье мятный»; ликеры датские: «Черри Хееринг», «Кофейный»; ликеры из США: «Лочан ора», «Черри-Сьюзи», «Вандерминт»; ликер бельгийский «Мандарин Наполеон», ликеры итальянские: «Аурум», «Амара Кора», «Миндальный Амаретто ди Саронно»; ликер из Австрии: «Ундерберг»; ликеры из Ирландии: «Раянз Айриш Крим», «Кофейный Айриш Вельвет», «Бейлиз Ориджинал Айриш Крим», ликеры финские: «Лаппония» (брусничный), «Арктика» (клюквенный), «Полар» (клюквенный), «Прунус» (сливовый), «Блеккурант» (черносмородиновый), «Черри» (вишневый), «Клубничный», «Рябиновый», «Маринелла Фрут Биттер», «Кир аперитив»; ликер шотландский: «Драмбун»; ликеры голландские: «Хопп Банановый», «Хопп Априкот Бренди», «Хопп Черри Бренди», «Черри Бренди», «Кокосовый», «Парадиз», «Блю Кюрасао», «Мисти», «Крем-какао», «Браун», «Крем ментоловый», «Голд ликер золотой», «Парфет Амур», «Адвокат яичный», «Блекберри Бренди»; ликеры турецкие: «Алтин», «Портакал», «Мокко», «Ликер вишневый», «Ликер какао»; ликеры из ФРГ: «Кофе Ориентал», «Оворо» (банановый, клубничный, вишневый), «Шварц Катер» и др.

Цены на импортный алкоголь. Надо сказать, что иностранцев, прибывавших в СССР, также пытались отучить пить, но не афишируя, а делая все тихой сапой. Били по карману высокими ценами. Например, импортный алкоголь стоил очень дорого: от 6 руб. за 0,66 л (ром «Зотос» (Египет)) до 45 руб за 2 л (виски «Королева Анна» и «Блэк энд Вайт» (Шотландия)). В среднем цены колебались от 10 до 15–20 руб. за бутылку. Достать бутылку из вожделенной «Березки» было высшим счастьем, праздником для рядовой советской семьи. Пустые бутылки выставлялись в буфетах на самом видном месте, и они, наряду с чешским гарнитуром, хрусталем, многотомной антологией «Библиотека всемирной литературы», олицетворяли благополучие хозяина квартиры и его связи.

Даже в самые «сухие» времена «Березка» поставляла алкоголь тем пьяницам, которые были готовы переплатить за выпивку в три-пять раз. Алкогольный импорт социалистических стран – Чехословакии, Польши, Венгрии, Румынии, Югославии, Болгарии, ГДР, Вьетнама, Кубы, Северной Кореи и Китая – был, как правило, дешевле капиталистического ровно в половину.

Водка импортная. Водку в 1985 г. СССР закупал исключительно в социалистически странах. Польская «Выборова» 0,5 л стоила 8 руб. 10 коп., 7 руб. стоили поллитровки «Балтик» и «Экстра жития». Венгерская «Водка абрикосовая Кечкемети» шла по цене 10 руб. 20 коп. за бутылку 0,7 л, а «Водка черешневая» 0,5 л по 7 руб. 00 коп. Румынская «Сливовица» емкостью 1 л стоила 14 руб. 10 коп., болгарская сливовая крепостью 39,6 % 1 л стоила 13 руб. 70 коп., «Адлерсхофер» из ГДР 0,75 л продавалась по цене 1 руб. 40 коп., вьетнамская «Новый рис» 0,65 л стоила 8 руб. 30 коп. Пол-литра китайской водки «Дьинцзю» стоила 10 руб. 40 коп. Водка Северной Кореи «Пхеньян-Сул»», «Бякросул», «Мансамул», «Окюсул», женьшеневая «Сам-бяк» была по цене советской – 4 руб. 50 коп. за бутылку 0,5 л.

«Березка» и академик Сахаров. Валютная «Березка» ушла в прошлое, превратилась в заурядные супермаркеты. Но об одной из них, которая находилась в районе Белорусского вокзала, помнят благодарные москвичи. Однажды сюда зашел академик Сахаров и попытался оплатить покупку рублями. Покупку отобрали, а его вывели под руки с милицией. Он задал резонный вопрос: «Почему в моей стране торгуют не на законные рубли? Выходит, что это – не деньги? Но если «не деньги», то почему ими расплачиваются с людьми?»

Был большой скандал в прессе. Естественно, не в подцензурной советской, а в западной. Тему «Березки», этих резерваций, торгующих иностранными товарами для иностранцев, посещающих СССР, еще долго муссировали «вражеские голоса» – «Би-би-си», «Голос Америки», «Свобода» и «Немецкая волна». «Березку» сравнивали со сталинским «Торг-сином» (Торговля с иностранцами), в тех магазинах также торговали на валюту. Пафос передач был такой: за 50 лет советские коммунисты, не сумев ликвидировать дефицит продовольствия, пускают миру пыль в глаза, создавая товарный рай в отдельно взятых резервациях, названных романтично «Березка».

«Березку» конечно же не закрыли, зато народ зауважал Сахарова – из-за рубля пошел на конфликт с властями, обнажил язвы социализма. Борьба нобелевского лауреата против использования атомного оружия, его теория конвергенции, письма в поддержку узников совести, волновали немногих. Но «Березка» – да, это серьезно. В корень дефицита никто не глядел, ни о каком рынке ничего не знали, говорить о нем было опасно, а за валютные операции людей сажали. Все только начиналось.

Рассказ бывалых. Рассказ «дембеля» Д. Адамова. «Я служил в артиллерии, и мы всегда пили амортизационную жидкость из откатников гаубичных орудий. В авиации пили спиртосодержащую жидкость из самолетных шасси. Но это удел низшего состава. Офицеры-летчики пили спирт. Иногда делали «тюрю» – в спирт крошили белый хлеб, и это блюдо поедалось ложкой». На флоте варят брагу и хранят ее в огнетушителях.

Водке на замену. В годы «сухого закона» много чего шло на замену исчезнувшей с прилавков водки. Кроме одеколона стали пить всевозможные спиртосодержащие жидкости: стеклоочистители, лосьоны разного назначения, шампуни, аэрозоли для уничтожения тараканов и клопов, жидкость для снятия лака, для мойки окон, мозольные жидкости, тормозные, средства от потливости ног и политуру.

Политуру, кстати, очищали на сильном морозе. Это тоже опыт «сухого закона». Аккуратно, тонкой струйкой лили на железный лом (естественно, вдоль!). Все яды примерзали к металлу, а спирт стекал в подставленную емкость. Как говорится, пейте на здоровье!

Пользовался спросом очищенный клей «БФ» (в обиходе «Борис Федорович»). Если клей «БФ» не подвергнуть правильной очистке и употреблять его часто, изо рта пьяницы начинает пахнуть резиной. Клей хорошо взбивается с помощью сверла электродрели. На него наматывается вся тягучая дрянь. «Очищенный» же напиток выпивается одним махом. Еще русские пьяницы пьют «зеленку», которая дает коже стойкий изумрудный цвет, клопоморы, дихлофос и другие суррогаты.

«Час волка». В годы горбачевского «сухого закона» русские пьяницы пили жидкость для снятия лака. Копеечная штука, очень экономичный продукт. Мой московский знакомый покупал ее в магазине Всесоюзного театрального общества (ВТО) на Страстном бульваре. Надо было только успеть сюда к 11 часам, времени открытия магазина. В 11.00 открывались вино-водочные магазины. Это время называли «час волка». Откуда взялся этот странный эвфемизм? В 11.00 на Садовом кольце на стене Театра кукол Образцова начинали бить часы. Из них вылезал страшный, как вся наша тогдашняя жизнь, волк. Отсюда и «час волка».

Экстремальные русские коктейли. Русский пьяница пьет не только водку, но и разного рода экстремальные коктейли, рассчитанные на очень крепких духом и здоровьем потребителей. Их рецепты придумал широко известный в СССР пьяница Венедикт Ерофеев. Спросив себя: «Кто я?», он сам себе ответил: «Московская особа я», подчеркнув свои водочные пристрастия. Являясь апологетом доктора Гертнера, сообщившего миру о том, что «… алкоголь является пищевым средством в том отношении, что 1 грамм его при полном сгорании дает 7,18 калорий», Ерофеев, судя по его книге «Москва-Петушки», всю гастрономическую советскую палитру свел исключительно к алкоголю. Венечкины коктейльные рецепты обрели вторую жизнь в годы перестройки: «…Пить просто водку, даже из горлышка, – в этом нет ничего, кроме томления духа и суеты. А вот выпить стакан «Ханаанского бальзама» – в этом есть и каприз, и идея, и пафос, и сверх того еще метафизический намек. Короче, записывайте рецепт…».

«Ханаанский бальзам». Рецепт «Ханаанского бальзама»:

• денатурат – 100 г,

• пиво «Бархатное» -200 г,

• политура очищенная – 100 г.

«…У меня было так, – цитирую «Москва-Петушки», – я выпил целый флакон «Серебристого ландыша» (одеколон), сижу и плачу… И как мне смешон поэтому тот, кто, приготовляя коктейль «Дух Женевы», в средство от потливости ног добавляет «Ландыш серебристый»!

Это явно политизированный коктейль, название которого связано с разрядкой международной напряженности, договорами об ограничении стратегических вооружений.

«Дух Женевы». Рецепт коктейля «Дух Женевы»:

• «Белая сирень» (одеколон) – 50 г,

• средство от потливости ног – 50 г,

• пиво «Жигулевское» -200 г,

лак спиртовой – 150 г.

«Слеза комсомолки». «…Но если человек не хочет зря топтать мироздание, пусть он пошлет к свиньям «Ханаанский бальзам» и «Дух Женевы»… и приготовляет себе «Слезу комсомолки». Пахуч и странен этот коктейль… Пьющий просто водку сохраняет и здравый ум, и твердую память или, наоборот, теряет разом и то и другое. А в случае со «Слезой комсомолки» просто смешон: выпьешь ее сто грамм, этой слезы, – память твердая, а ума как не бывало. Выпьешь еще сто грамм – и сам себе удивляешься: откуда взялось столько здравого ума? И куда девалась вся твердая память? Даже сам рецепт «Слезы» благовонен. А от готового коктейля, от его пахучести, можно на минуту лишиться чувств и сознания. Я, например, лишался…».

Рецепт коктейля «Слеза комсомолки»:

• «Лаванда» (одеколон) – 15 г,

• «Вербена» (духи) – 15 г,

• «Лесная вода» (лосьон) -30 г,

• лак для ногтей -2 г,

• зубной эликсир (75 % спирта) – 150 г,

• лимонад – 150 г.

Коктейль «Сучий потрох». «…Но о «Слезе» довольно. Теперь я предлагаю последнее и наилучшее… коктейль «Сучий потрох», напиток, затмевающий все. Это уже не напиток – музыка сфер. Что самое прекрасное в мире? Борьба за освобождение человечества…».

Рецепт коктейля «Сучий потрох»:

• пиво «Жигулевское» – 100 г,

• «Садко – богатый гость» – 30 г,

• резоль для очистки волос от перхоти – 70 г,

• тормозная жидкость – 35 г,

• клей «БФ» – 12 г,

• дизенсекталь для уничтожения мелких насекомых – 20 г.

«…Все это настаивается на табаке сигарных сортов – подается к столу. Итак, «Сучий потрох» подан на стол. Пейте его с появлением первой звезды большими глотками. Уже после двух бокалов этого коктейля человек становится настолько одухотворенным, что можно подойти и целых полчаса с расстояния полутора метров плевать ему в харю. И он ничего тебе не скажет».

Подспорье пьяницам. Рецепты коктейлей В. Ерофеева были опубликованы в печати в самое правильное время – в 1988 году, когда в России практически исчезла водка. В это трудное время коктейли Ерофеева помогли русским пьяницам пережить трудные времена. До этого власти запрещали обнародовать коктейли Ерофеева, совершенно справедливо считая, что русский пьяница может обойтись заурядной водкой. До В. Ерофеева был известен только один русский коктейль – «молотовский».

Самый известный русский коктейль. Несмотря на название, это не алкогольная жидкость. Так называли в войну бутылки с зажигательной смесью, которыми жгли немецкие танки. На приоритет названия «коктейль Молотова» претендуют и финны, считая его своим изобретением времен Зимней войны с СССР (1939 год). На всю финскую армию имелось только 100 орудий, а остановить надо было 3000 советских танков, наступавших по фронту от Балтики до Ледовитого океана. Истребители танков (так называемые, коктейлыцики) размещались вдоль дорог в одиночных окопах, маскировались и, дав проехать русскому танку, кидали в его мотор бутылки с зажигательной смесью. 70 тыс. бутылок со смесью произвели финны за короткий срок на государственном спиртовом заводе. Сколько было подбито русских танков – неизвестно. Финская горючая смесь не называлась «коктейль Молотова». Ее называли «коктейль для «Молотова», т. е. для советских танков. Или – «в Молотова». По этому поводу финский историк Хенрик Мейнандер съязвил: «Это пример того, как мало россияне знают о той войне».

Еще одна версия названия. «Коктейль Молотова» (естественно, не под этим названием), как ни странно, первыми опробовали кубинцы во времена войны за независимость. 20 июля 1895 года они забросали бутылками с керосином испанский гарнизон крепости Байра. По одной версии, название «коктейль Молотова» могли придумать в Испании в 30-е годы XX века. Кубинцы, воевавшие в рядах интербригад, жгли бутылками с зажигательной смесью танки генерала Франко. СССР помогал республиканской Испании, Молотов был министром иностранных дел, и, не исключено, что «коктейль Молотова» тут появился раньше, чем у финнов. По другой версии название «коктейль Молотова» дал президент США, узнав, чем русская пехота воюет с танками Гудериана.

«Коктейль Молотова» от «Кристалла». В начале Великой Отечественной войны бутылки с зажигательной смесью производил Московский ликеро-водочный завод № 1, ныне «Кристалл». Всего было выпущено 7 млн таких бутылок. Горючую смесь разливали вручную женщины. Рядом с заводом на Яузе был выстроен навес, и под ним, по щиколотку в «горючке», шел ручной розлив и укупорка бутылок. Немецкие танки под Москвой пылали яркими факелами, подожженные этой необычной продукцией водочного завода. Немецкая авиация часто бомбила этот завод, и разрушила несколько его цехов. По всей видимости, допек нацистов «коктейль Молотова» – водочные бутылки с «самовозгорающимся фосфорным наполнителем», которым легко прожигалась броня их танков. В любом случае обыкновенная водочная бутылка, наполненная зажигательной смесью, была на войне главным оружием русской пехоты против немецких танков.

Мнение писателя Виктора Ерофеева. Не путать с Венедиктом! «…В самом деле, питье водки в отличие от других алкогольных напитков не имеет никаких достойных оправданий. Француз может восхвалять аромат коньяка, шотландец – славить вкус виски. Водка – она никакая. Невидимая, бесцветная, в идеале – безвкусная. Но при этом резкая, раздражительная смесь. Русский пьет водку залпом – гримасничая и матерясь – и тут же бросается ее закусывать, занюхивать, «полировать». Важен не процесс, а результат. Водку с тем же успехом можно было бы не пить, а вкалывать в вену…».

Коктейли русские дореволюционные. Был коктейль «Лампопо», о котором упоминается в книге «Московские слова и словечки». О «Лампопо» сообщил друг Л.Н. Толстого (или собутыльник (?)) Н.В. Давыдов, приват-доцент Московского университета, уточнив, что его «пили только особые любители». Или, «когда компания до того разойдется, что, перепробовав все вина, решительно уж не знает, что бы еще спросить. Питье было довольно отвратительное на вкус и изготовлялось таким образом: во вместительный сосуд – открытый жбан – наливалось пиво, подбавлялся в известной пропорции коньяк, немного мелкого сахара, лимон, и наконец, погружался специально зажаренный, обязательно горячий, сухарь из ржаного хлеба, шипевший и дававший пар при торжественном его опускании в жбан». Давыдов дал описания и других коктейлей. «Медведь» – смесь водки с портером. «Турка» – ликер «мараскин», в который добавляли яичный желток, а сверху доливался коньяк. Пить надо было залпом. Как пишет автор, после употребления этих коктейлей, публика видела и «белого слона», и «чертика», и «индийского принца». Как родилось название коктейля «Лампопо»? Исходя из формулы: «половина – пиво, половина – коньяк», т. е. «пополам». Переставив слоги в слове «пополам», получаем: «лам-по-по»!

«Ерофеич» и немцы. Цирюльник Ерофеич долгое время жил в Китае, где изучал свойства целебных растений. Вернувшись в Россию, создал своеобразную лечебную настойку, которой излечил графа Алексея Орлова. С тех пор горькие и крепкие настойки (около 70°) стали зваться «ерофеичи». Это был наш ответ немцам, имевшим в своем арсенале оригинальную «Жизненную воду императора Фридриха III», настоянную на спирте с добавлением корицы, имбиря, мускатного ореха и его шелухи, мальвазии, цитварного корня, корня калгана, шалфея, цветов лаванды, мелиссы, корня фиалки, листьев белых роз. Сюда же добавляли сахар, изюм, винные ягоды, камфару, розовую, цикорную и бузиновую воду. В праздник Святого Иоанна настойку выставляли на солнце, а через 20 дней фильтровали и перегоняли.

Отчаянные пьяницы-солдаты. «Дневник Корнея Чуковского, 1901–1929 гг.» (автор «Мойдодыра» и «Мухи-Цокотухи», кто знает. – Прим. А.Н.) Запись от 18 января 1924 года: «…Лахта. Экскурсионная станция. Надо мной полка, на ней банки: «Гадюка обыкновенная», «Lacerta vivipara» («ящерица живородящая») и пр. Я только что закончил целую кучу работ: 1) статью об Алексее Толстом, 2) перевод романа Честертона «Manalive», 3) редактуру Джека Лондона «Лунная Долина», 4) редактуру первой книжки «Современника» и пр. Здесь мне было хорошо, уединенно. Учреждение патетически ненужное: мальчишки и девчонки, которые приезжают с экскурсиями, музеем не интересуются, но дуются ночью в карты; солдаты похищают банки с лягушками и пьют налитый в банки спирт с формалином…».

Магазины водочные советские. В советских магазинах продавца и покупателя отделял прилавок. Прилавок был вместительный, со счетами и оловянным блюдцем для денег. Прилавок был обит алюминиевым листом для крепости, чтобы его не снесла толпа. Водку выставляли рядами на полки за спиной продавца. Если собиралась очередь и начинала ворчать на медлительность продавщицы (почему-то мужчин-продавцов алкоголя почти не было), та традиционно огрызалась: «Вас много, а я одна».

Во времена «сухого закона» продавщица стала культовой фигурой. Она могла одарить водкой без очереди, могла назначить тебе время до открытия или после закрытия, «отложить». С ней стало небезопасно спорить.

«Авоська». Водку из магазина несли в «авоське». Это такая сетка с плетеной ручкой. Очень демократичный предмет советского времени. Поэт Дмитрий Мизгулин посвятил авоське такие строки:

Еще в авоське носили картошку, в ней было удобно таскать пустые бутылки, помещалось до 15 штук. Глядя на авоську бредущего из магазина, люди узнавали, что там дают – курицу ли, колбасу или рыбу. Или ничего. Так же и с алкоголем. Позже авоську переименовали в «нихераську», так как носить, собственно, стало нечего, из магазинов «вымели» все продукты.

Кстати, мало кто знает, что СССР мог усидеть сразу на двух стульях – и водку не запрещать, и не дать народу спиться. Об этом – в следующей главе.

За годы «сухого закоан» закрыли сотни винных заводов, уничтожили треть виноградников СССР. Повесился директор «Магарыча», крымского института вина, не выдержал надругательства над делом всей жизни. Крым громили с каким-то странным изощрением. Нависла угроза и над его жемчужиной – виноградниками Коктебеля, что располагались на склоне потухшего вулкана Кара-Даг. Но – не случилось. Пришла команда превратить эту местность в заповедную зону. Никто не знал и не понимал причин такого решения. Осветил ситуацию Александр Яковлев, советник Горбачева, написавший мемуары. Оказывается, виноделы Франции, Италии, Испании не раз обращались к Горбачеву с призывами не уничтожать крымские виноградники, слали письма протеста, телеграммы, писали статьи. Но маховик «сухого закона» остановить было невозможно, до уничтожения виноградников оставалось меньше недели, и только чудо могло спасти Крым. И чудо случилось. На решение Горбачева повлиял писатель Жорж Сименон, создатель образа комиссара Мегрэ. Будучи любителем двух напитков – фламандского кальвадоса и коктебельского коньяка, «напитка со склонов вулкана», как называл его писатель, он обратился к Горбачеву с просьбой спасти виноградники Крыма: «…Мы знаем Вас как умного и взвешенного лидера, и оттого вдвойне непонятно Ваше желание уничтожить величайший, божественный дар человечеству – удивительные виноградники Коктебеля – в мире нет подобного места, где плодоносит лоза на склонах вулкана… Лоза – источник жизни, и в стремлении убить ее заключены варварство и жестокость – даже немцы, придя во Францию во Вторую мировую войну, оставили наши виноградники нетронутыми. Как же можно уничтожать собственное богатство, как можно уничтожать самих себя?».

Письмо Горбачев получил перед сном, а ночью ему снилось, как люди в черной форме СС сжигают виноградники. Наутро у него был нервный срыв. Срывающимся голосом он надиктовал телеграмму не трогать виноградники. Странно, но вскоре пришел конец и всей антиалкогольной компании. Сименон виноват? Или комиссар Мегрэ, один из любимых литературных героев Горбачева?.. У комиссара, между прочим, «всегда была в запасе бутылка коньяка и рюмки». Не из Коктебеля ли?

Виноградники спасли. Но много – угробили на корню.

До «сухого закона» в СССР выпускалась водка «Богатство Сибири». Нет, нет, не в честь Егора Кузьмича Лигачева. Писатель-эмигрант Петр Вайль, посетив Сибирь, осознал значение водки в деле освоения этого края: «…Под юрок, строганину и подвяленный над огнем позем из муксуна идет русская водка – неотъемлемая часть жизненного комплекта. Цивилизаторская миссия России без этой части была бы невозможна. На Кавказе водка натолкнулась на местное вино, но Средняя и особенно Северная Азия были покорены безусловно. По сути, бутылка оказалась единственной точкой схода ни в чем не схожих укладов. Либералов конца XIX века как-то особенно огорчало, что аборигенов спаивали дрянью. Газета «Сибирский листок» рассказывала в 1893 году, как для угощения водка «припасается самого лучшего достоинства в том прямом и вполне верном расчете, что дикие гости по своей первобытной наивности склонны будут думать, что и продаваемая им водка будет такого же высокого качества». Жаль, конечно, остяков и вогулов, но себя жальче: «Солнцедара» не вынес бы никакой самоед. И ничего, вот даже грамоте не разучились. А. Дунин-Горкавич в книге «Тобольский Север» сообщает: «За маленького оленя дают две-три бутылки, за среднего – пять, а за большого – восемь бутылок…» Сибирские народы научились пить по-русски – что немало, не всем дано…» (77. Вайль. Карта Родины. М.: КоЛибри 2007. – Прим. А.Н.)

А вот тут я говорю: «Петр Вайль, ты не прав!» Сибирские народы и нельзя учить пить «по-русски», для них – это смерть. Дай чукче стакан водки – выпьет, не морщась, попросит еще. А потом – еще. И еще. А через год-два просто сгорит человек от алкоголизма, и никто его не спасет, потому как малые северные народы и водка – вещи несовместные. Нет у него в организме ферментов, которые способны переработать этиловый спирт. Северные люди пьют водку, как воду, не умея остановиться. Смертность из-за водки тут огромная. Веками малые народы формировали свой рацион питания, ели ту пищу, которую давала им дикая природа – мясо рыбы, оленину. Пришла европейская цивилизация с макаронами, консервами, картошкой, хлебом, всем тем, чего тут не знали никогда и что по большому счету местным желудками во вред. А новый «закусочный стол» потребовал водку. Для лучшего переваривания пищи. До водки местные жители дурманили мозг перетертыми поганками. Занятие не было массовым. Зато водка сплотила всех, создав у людей практически неразрешимую проблему алкогольной зависимости. Диагноз был печальный: водка, этиловый спирт для аборигенов Севера – смерть. Но дорога к повальной трезвости долгая и тернистая. Как быть? И случилось чудо. Именно для малых народов Севера умные люди в Москве придумали безопасную водку. Ни вкусом, ни запахом она не отличалась от настоящей. Единственное отличие – она не несла гибель людям. Это была революция в мире крепкого алкоголя. Но проекту, увы, помешали трезвые реформы Горбачев-Лигачева.

«Северный завоз». Приведу рассказ знакомых моряков, осуществлявших на Север продовольственные «завозы»: «…Как только мы бросили якорь на рейде, с берега к нам помчались сотни лодок, катеров, плотов, каких-то немыслимых плавсредств. Люди с лицами самых пропащих алкоголиков облепили наш корабль, и начался такой ор, что можно было затыкать уши: «Водку, водку, рюсски, давай водку!». Я не знаю, кто они были – коми, манси, чукчи, но они готовы были менять «на бутылку» все – шкуры нутрий, белок, енотов, поделки из клыков, рогов, удивительной красоты вручную расписанные ткани, унты, шапки. И сильно озлоблялись, если водки не было. Могли даже выстрелить по морякам из винтовки. Конечно, мы шли им навстречу, жалели их, осуществляли обмен, хотя нам это делать запрещали строго-настрого. Говорили, что им пить нельзя. Но мы-то не верили! Думали, просто пропаганда! Среди нас, конечно, были лихие ребята, которые сюда не первый раз шли. Они-то знали, какая цена у водки в здешних краях. Брали ящиками самую дешевую, в обмен… А когда мы вечером шли в город, то прямо возле порта видели, как эти люди валялись штабелями, не имея сил подняться. Они были совершенно пьяны. Там были и мужчины, и женщины, и даже семилетние дети. Какой-то Апокалипсис! Не исключаю, что кто-то был и мертв». Однако «свет в конце тоннеля» все-таки замаячил и появился шанс излечить запойных северян. И это было еще до Горбачева.

«Золотое руно». Водке «Золотое руно» было предназначено спасти «малые народы» Сибири от алкоголизма. Но почему не случилось? Эту почти детективную историю мне рассказал В.П. Нужный. У него много титулов: доктор медицинских наук, руководитель лаборатории токсикологии Научно-исследовательского института наркологии Минздрава РФ, эксперт Государственной Думы Федерального Собрания РФ по вопросам производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции, действительный член Международной академии виноградарства и виноделия. Писатель. Оказывается, советские врачи многие годы решали вопрос о том, как сделать «безопасную» водку. По принципу: «Если водка – яд, то должно быть и противоядие». Этими вопросами озадачился профессор И.И. Брехман в Дальневосточном отделении Академии наук СССР. Начал с изучения корейской водки, настоянной на женьшене. Она не вызывала похмелья. Но женьшень был дорог, а водка не могла быть дорогой, иначе ее не станут покупать. Осмыслив это, Брехман стал искать «противоядие» внутри собственной страны.

Экспериментировал с элеутерококком. Эксперимент на крысах показал, что зараженные алкоголизмом особи, принимая элеутерококк, становятся «трезвенниками». С людьми этого добиться не удалось. Брехман пошел дальше. Почему не спиваются люди, испокон веку пьющие красное вино? Пьют много, а пьяницами не становятся, в салат лицами не падают, живут до 100 лет. Создал из отходов винограда экстракт «каприм» и… отрезвил им тысячи подопытных крыс-пьяниц.

Выяснилось, что «каприм» притормаживает окисление спирта до уксусного альдегида и избавляет организм от самого вредного метаболита этилового спирта. Более того. С «капримом» крысы стали устойчивы к самым вредным воздействиям. Они выживали в условиях сверхтропической жары, их нельзя было отравить даже сильными ядами. Повышалась способность к тяжелой мышечной работе. Для чукчей, якутов, манси и других малых народов, которых водка валила снопами, это было спасение!

Но это было спасение и для всего русского народа! На чукчах Брехман проверил действие «каприма», и результаты проверки его шокировали: по устойчивости к алкоголю «испытатели» сравнялись с европейцами! Проверил еще раз, и еще раз этот факт подтвердили. Это была настоящая революция в водочном деле! Тут же выпустили водку с добавкой «каприма», дав ей звучное название «Золотое руно». Эта водка должна была спасти Сибирь, ее «малые» и большие народы.

Но… Как всегда бывает в нашей стране, на пути прогресса и Брехмана встали непреодолимой стеной разного рода обстоятельства. Дальше начинается детективная история, в которую вовлекаются и члены правительства СССР, и партийные лидеры, и даже простые пьяницы.

Детективная история. Первое действующее лицо детектива – Н.К. Байбаков. Бывший председатель Госплана СССР и член комиссии Политбюро по борьбе с алкоголизмом. На него вышел профессор Брехман, и Байбаков назвал их встречу «перстом судьбы». Его рассказ: «Захватив с собой одну бутылку водки с «капримом», я прибыл на заседание комиссии, чтобы рассказать о результатах работ, проведенных учеными, и наглядно продемонстрировать продукцию с тем, чтобы внести предложение о производстве и реализации водки в одном из районов страны. Один из членов комиссии, заведующий отделом ЦК Б.И. Гостев, увидев принесенную мною бутылку, выхватил ее у меня и унес к себе в кабинет, мотивируя тем, что приносить водку в здание ЦК КПСС неудобно… Как-то в конце субботнего дня ко мне в кабинет пришел мой первый заместитель Н.И. Рыжков с проектом по плану о государственном бюджете на очередной год и рассказал о трудностях, которые возникли при его разработке…».

Трудности Рыжкова и бюджета были просты: снижение производства спиртных напитков. «Николай Иванович был возбужден до предела. Его поджимали сроки, необходимо было предоставить план, а сделать этого он не мог… Тогда я рассказал ему о водке с «капримом» и предложил испытать действие водки на себе, сказав, что если с нами случится беда, то на работе это не отразится, ведь завтра воскресенье и день не рабочий. Скрепя сердце он согласился, и мы вместе с ним опорожнили эту бутылку, закусив яблоком. Домой уехали навеселе. Утром следующего дня я не ощутил ухудшения самочувствия и подумал, что, если бы мне пришлось выпить в таком количестве обычной водки, я был бы неработоспособным и, наверное, лежал бы в постели. В понедельник утром, перед тем, как приступить к работе, узнал у Николая Ивановича, что и он чувствовал себя превосходно. Это обстоятельство в значительной мере побудило меня активнее взяться за проведение широкого эксперимента…».

Широкий эксперимент. Дальше – больше. В эксперимент вовлекались и коллективы, и целые республики. В 1983-м году секретным постановлением ЦК эксперимент с «капримом» разрешили. В деревне Большое Лило под Тбилиси (Грузинская ССР) построили для розлива водочный завод. Как вспоминают медики: «…ученых в Лило встречали, как космонавтов, ведь для завода в деревню подвели железную дорогу и водопровод». (По другой версии завод построили в Кахетии. – Прим. А.Н.)

Первые ящики с водкой попали прямиком в кремлевский буфет. Их с энтузиазмом разносили по коридорам грузчики со степенями кандидатов медицинских наук. Решено было начать эксперимент с Сибири. Секретарь обкома Магаданской области Н. Мальчиков «с радостью и энтузиазмом» откликнулся на предложение «испытать действие водки с «капримом» на широких массах трудящихся в отдаленном регионе России». Выбрали два района – Северо-Эвенкский и Ольский, где народ поголовно спивался. Больше 10 % населения тут были законченными алкоголиками. Из всех сельмагов изъяли обыкновенную водку, заменив ее «Золотым руном». В Ольском районе оставили простую водку, а в Северо-Эвенкский, самый отдаленный в СССР, завезли «Руно».

Вспоминает Мирон Этлис, руководивший в те годы «полигонными испытаниями»: «…Водяры в район завезли на два года. Хотя это была сложная операция. На разгрузке погибли несколько грузчиков. Мужики падали с мостика и уже не всплывали – их давило бортами судов».

Операция была строго засекречена. Никому ничего не объясняли. Обследование пьющих маскировали под диспансеризацию населения. Подозрений это не вызвало, их в СССР проводили без счета и к ним привыкли. Мой знакомый Михаил Буланов, участвовавший в этом секретном эксперименте, рассказывал: «Бабка опилась и умерла под забором. Нас обвинили и заодно «Золотое руно». Мы объясняем: так она выпила аж 3 бутылки, при чем тут «Руно»! Еле отбоярились, проект был под угрозой закрытия».

Статистика в пользу ученых. Что показали «полигонные испытания»? То, что статистика была в пользу ученых. В Ольском районе, где пили обычную водку, потребление алкоголя увеличивалось день ото дня, а с ним и проблемы – алкогольные психозы, «пьяные» травмы и т. д. А вот в Северо-Эвенкском районе случилось чудо: потребление алкоголя за неполный год упало на 27 %! Это была сенсация, ведь Всемирная организация здравоохранения «дает» 15 лет на снижение потребления алкоголя на 25 %. В подопытном районе не было ни одного случая алкогольных психозов, а причиной четырех случаев «белой горячки» оказалась водка, завезенная из соседнего, «пьяного» района.

Грустная развязка. По словам В.П. Нужного, эксперимент был рассчитан на 2 года, а ровно через 10 месяцев «грянуло» Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о преодолении пьянства и алкоголизма. Пришел в «трезвый» район приказ: прекратить спаивать население! По-сколько водки было завезено много, «Золотое руно» уничтожалось уже бесконтрольно. Слух об этой водке облетел весь Дальний Восток. Нефтяники и газовики снаряжали сюда вертолетные экспедиции, подтягивались добытчики золота и алмазов. Но это не конец истории.

Горбачев едет во Владивосток, и там к нему пробивается профессор Брехман. Чуть не в ноги падает, просит защитить эксперимент! Горбачев обещает разобраться. А разобрались… с самим Брехманом. Эксперимент запретили, а Брехмана заклеймили… Есть другая версия у этой истории.

Горбачев едет во Владивосток, а Мирон Этлис едет в Москву, чтобы передать ему результаты испытаний «Золотого руна». Естественно, к Горбачеву пробиться не удалось, но помочь взялся профессор Н. Копыт из института Сербского, который был вхож в ЦК партии. С документами он едет к Горбачеву, но по дороге у него случается инфаркт. Его везут в больницу, а портфель с бумагами и письмом Горбачеву якобы попадает в руки Лигачева, члена Политбюро. Тот, опять же, якобы звонит в Магаданский обком и устраивает скандал: «Мы готовим постановление по борьбе с пьянством, а вы людей водкой поите! Все запретить!»

Лигачев не помнит про свое участие в проекте «Золотое руно», считает всю эту историю выдумкой и клеветой. Однако это не так. Михаил Буянов рассказывает, как он и его коллега Брехман попали в «оборот» в годы «сухого закона». На спецкомиссии ЦК по «Золотому руну» кто-то брякнул: «Два еврея хотят споить русский народ!» Даже хотели лишить ученых званий.

Кстати, жители Северо-Эвенского района, узнав что стали участниками экперимента, тут же окрестили себя «подопытными кроликами». А «Золотое руно» – «шерстью». К продавцам обращались так: «Дай-ка кроликам шерсти». Так что, Петр Вайль был не прав, говоря, что русские не научили и, видимо, уже не научат пить водку сибирские малые народы. Увы!

В народе говорят: от любви до ненависти один шаг. Ненависть к Горбачеву вызревала день за днем. Чем туже закручивали гайки «сухого закона», тем сильнее накалялись страсти и тем менее симпатичным казался Горбачев людям. А когда водка исчезла, Горбачев сделался исчадием ада в глазах большей части населения СССР. Но дальше – хуже, он стал терять авторитет в глазах творческой интеллигенции. Это случилось, когда из обращения стали исчезать (одни – на время, другие – казалось, что и навсегда!) любимые советским народом фильмы, потому что в них выпивали: «Ирония судьбы…», «Кавказская пленница», «Самогонщики», «Берегись автомобиля», «Бриллиантовая рука», «Судьба человека», «Служебный роман», «Джентльмены удачи», «Иван Васильевич меняет профессию», «Гусарская баллада» и т. д.

Считали, что картины содержат замаскированный призыв к пьянству. Прав был Горбачев или нет, вводя такого рода цензуру? Были или нет «замаскированные призывы к пьянству»? Посмотрим эти картины глазами чиновников от трезвости, которые призваны спасти нацию от алкогольной деградации. И дадим свою оценку их выбору.

«Ирония судьбы…». Сюжет: в московскую баню идет компания. Стоп! Уже «призыв» к пьянству. Ходить в баню в СССР – это сразу равнозначно «надраться». Туда шли с пивом. Потом пошли с водкой и даже с закуской. А где можно выпить, там и стол для пьяницы. Бани при Горбачеве подорожали. Раньше посещение стоило 10 коп., стало стоить 80. У бань выстроились очереди, как в кино или на футбол. Стояли с вениками и водкой, страдали. Так что Рязанов сильно рисковал, начиная фильм с бани. А уж как в его фильме пьют, рассказывать не надо. После картины пришла мода завалиться в баню 31 декабря и пить водку, как герои фильма Рязанова, которые «нарезаются» до чертиков, а потом по ошибке спроваживают в Ленинград дружка, потерявшего человеческий облик. Тот оказывается в чужой квартире, так как его ключ к ней подходит и адрес тот же. Приходит хозяйка квартиры и влюбляется в московского пьяницу. Опять – плюс для алкоголиков. Диалоги из фильма «Ирония судьбы…»: «Это ужасно, водку после пива». – «Есть тост за Галю!» – «Она что, больная?» – «У нее был вывих». – «Это вообще неслыханно! Доктор отказывается пить за здоровье». Актер А. Мягков в роли киногероя: «Ребята, я же не пью!». (Напивается до бечувствия. – Прим. А.Н.). «Выпили за холостяка!» – «Выпьем за то, чтобы они были здоровы!» – «Если в таком темпе будем продвигаться, я опоздаю на аэродром». Актер Г. Бурков в роли киногероя: «Я никогда не пьянею». Актер Белявский в роли киногероя: «А ты не помнишь, кто из нас летит в Ленинград?». Бурков – актеру Ширвинду в роли киногероя: «Ты летишь?» – «Нет». – «Павел может лететь?» – «Может». «А Женя?» – «Они оба могут». После чего Мягкова отправляют в Ленинград по адресу: ул. Строителей. Актриса Брыльска в роли героини, обнаружив в квартире пьяного героя Мягкова: «Вы – алкоголик?» – «Нет, я вообще не пью. Кефир. Разные напитки. «Байкал». Потом поехали в аэропорт… Что-то пили, не помню отчетливо…». Вот вам и «вообще не пью»! Герой Мягкова, силясь протрезветь, прыгает вокруг уличной елки: «Надо меньше пить! Надо меньше пить!» Останавливает прохожего: «Это какой город? Это, действительно, Ленинград?» Веселая, «позитивная», понятная народу реакция прохожего: «Пить надо меньше!».

Кто услышал это в первый раз, помню, катались по полу.

Фразы, ставшие крылатыми: «Я никогда не пьянею», «Это ужасно – водку после пива», «Что-то пили, не помню отчетливо».

Оценка однозначная – фильм запретить, призывает к пьянству.

«Берегись автомобиля». Сюжет: работник «Госстраха» Деточкин крадет автомобили, продает их, а деньги отсылает в детские дома. Следователь Подберезовиков его арестовывает. Пьяная сцена за столом пивнушки.

– Где прячешь свой капитал? – спрашивает следователь вора.

– Здесь. (Вор Деточкин показывает на портфель.)

– …Здравствуйте, что же вы мне сразу не сказали, – появляется вороватый директор пивнушки. – Прошу перейти в отдельный кабинет. Раечка! Верочка! Сейчас принесут свежее пиво! Только что завезли. И воблу.

– Только что выловили? – Деточкин.

– Ха-ха-ха! – директор пивнушки. Следователь открывает портфель вора Деточкина. Перекладывает квитанции.

– А где деньги?

– А это и есть деньги, – Деточкин аппетитно потягивает пиво из кружки.

– Что-о? – Следователь листает квитанции. – Вы переводили деньги в детские дома? А сколько вы оставляли себе?

– Ничего не оставлял. Только на проезд и командировочные.

Следователь обескуражен. Директор пивнушки в панике. «Бухгалтерские книги разложили!» – сообщает ему официантка. «Это ревизия! Подай им наше фирменное пиво». – «Фирменное» пиво делают так: льют в кружку пиво и туда же – водку «Московская». На экране все это – крупно. Можно высчитать пропорции знаменитого «ерша»! Герои теперь не вяжут лыко. Пьяный следователь и вор объясняются в любви: «Я тебя люблю», – говорит вору следователь Подберезовиков. Хлебнув пива с водкой, идет на должностное преступление: «На». – «Что это?» – «Постановление о твоем аресте. А теперь отдай его мне». – «Возьми». – «А теперь я его разорву!» – «Юра!» – «Максим!» – «Ну, возьми его себе! Я тебе его дарю». – «Заходите, до свиданья», – ласково улыбается жирный директор пивнушки. Судя по всему, его дни сочтены, и за ним придут люди из страшной организации под названием ОБХСС. Качаясь, сваливая стулья, выползают из пивнушки наши «герои». Эта классическая пьяная сцена запоминается надолго. Во многом из-за знаменитого «ерша», который наши герои пьют с величайшим удовольствием. Вердикт авторов «сухого закона» правильный: запретить! Пьяный следователь, да еще выпивающий с подследственным или подозреваемым – крамола однозначно. Наш вердикт совпадает – пропаганда пьянства.

Тайны Эльдара Рязанова. «Иронию судьбы…» и «Берегись автомобиля» снял Эльдар Рязанов. Водка и искусство трудно уживаются. У Рязанова – ужились. В чем причина? В интервью журналу «Итоги» рассказал о своем детстве: «Моего отца, русского по национальности, объявили врагом народа и сослали в ГУЛАГ. До того он служил в разведке, работал в нашем торгпредства в Тегеране, провалился, вернулся в Москву, запил… Мама вышла замуж за еврея. Когда настала пора заполнять анкеты в комсомол и в институт, я оказывался то сыном русского, но врага, то отпрыском еврея, зато законопослушного гражданина… Приходилось без конца лавировать, что-то скрывать, врать, и это ощущение давило…»

Вот так, видимо, лавируя, и формировался художник, умудрившийся столь талантливо не только встроить «пьяные» сюжеты в искусство, но даже создать общесоюзную моду на пьяную предновогоднюю баню. Как сам Рязанов относится к бане? А никак. «В восьмилетием возрасте меня затащили в деревенскую парилку, где от жары я грохнулся без сознания. Впечатлений набрался на всю оставшуюся жизнь, желание париться отшибло напрочь. Пару лет назад на Валдае еще раз заглянул в баньку и вылетел пробкой. Не мое! Вполне хватает душа. Помылся и дальше побежал. Не люблю париться, терпеть не могу! К тому же еще и не пью. Никчемный человечишка в этом смысле. Извините, если разочаровал…» Извиним человека, который мечтал снимать кино так, «чтобы на экране кипели страсти, а зрители плакали от увиденного»? Кстати, и его «Гусарская баллада» в годы «сухого закона» заслуживала запрета. Пьяные гусары, песни, прославляющие потребление вина и ликеро-водочных изделий.

«Кавказская пленница». Сюжет: на Кавказ приезжает некто Шурик собирать тосты и фольклор. Влюбляется в племянницу водителя большого начальника, красавицу, спортсменку и комсомолку. Большой начальник хочет взять ее в жены, но она ему отказывает. Внимание, пьяные сцены! Шурик, собирая тосты, напивается и попадет в психбольницу. Врач психбольницы – Шурику: «Мы вас вылечим. Алкоголизм – это наш профиль». Большой начальник предлагает Шурику принять участие в обряде похищения невесты. Шурик крадет племянницу водителя большого начальника. Протрезвев, в нее влюбляется. Как и в «Иронии судьбы…», милая женщина пьяницу прощает. Зло в результате наказано, все закончилось хорошо.

Фразы из фильма, ставшие крылатыми: «Тост без вина, как брачная ночь без невесты!»… «Сообразим на троих?». «Грешно смеяться над больными людьми». «Я сбегаю»… «Алкоголики наш профиль»… «Все понятно: «белая горячка»!». «Да-да, совсем горячий!»… «Бумбарбия! Керагуду!». «Что они говорят?». «Если вы откажетесь, они вас зарЭжут. Шутка!»… «Так выпьем за то, чтобы мы, как бы высокого не взлетали, никогда не отрывались от родного коллектива!»… «Что, что вы плачете?». Пьяный Шурик: «П-птичку жалко!»… Шурик, «сраженный» кавказским застольем: «Будьте д-добры, пом-медленней! Я з-записываю!..»

Песня из фильма:

Кто поет? Трус, Балбес и Бывалый, пьяницы, полукриминальные элементы. Русский пьяница переделал песню на свой лад:

Оценка однозначная: раз «на бровях» – к показу запретить!

«Самогонщики». Сюжет фильма. Три героя, три отъявленных пьяницы – Трус, Балбес и Бывалый – гонят самогон. Очень при этом профессионально. Пробуют «первач», снова гонят. Снова гонят. И, вовлеченный в процесс зритель, им верит. Сопереживает. Хохочет, когда у героев краснеют носы. Оживляется, видя на экране разного рода приемы самогонной «гонки», а также оснащение процесса. Несмотря на то что фильм клеймит самогонщиков и в финале они наказаны, фильм идеологически вреден, так как дает зрителям дополнительные знания в деле самогоноварения.

Вопрос: надо ли демонстрировать такое кино, когда вводят запрет на пьянство? Провоцировать интерес к самогону?

«Бриллиантовая рука». Фильм перенасыщен алкогольной тематикой. Градус зашкаливает. Вот капитан корабля «Михаил Светлов» угощает главного героя Горбункова (артист Ю. Никулин) армянским коньяком: «Выпейте». – «Я не пью». – «Читали в «Неделе»? Успокаивает нервную систему, расширяет сосуды». Горбункова застукала жена. И опять – коньяк. Герой Никулина оправдывается: «Врачи рекомендуют. Снотворное. В «Неделе». – «Для дома, для семьи». Горбунков, увидев лежащего на земле человека – милиционерам: «Бедняга! На его месте должен быть я». – «Напьешься, будешь. Забирайте его!». Куда? В ЛТП? Или в вытрезвитель? «…Ля-ля-ля», – поет веселый пьяница на мотив «Песни про медведей». Выспался, пьяница прямо на асфальте, теперь поет. Исключительно асоциальный элемент!

Пьянка в «Плакучей иве». У контрабандистов созрел план напоить Горбункова, с пьяного снять гипс и забрать спрятанные под ним ценности. Контрабандист (актер А. Папанов) объясняет коллеге Козодоеву (А. Миронов) задачу: заманить Горбункова в ресторан, напоить и снять гипс: «Местом операции под кодовым названием «Дичь» шеф определил летний ресторан «Плакучая ива». Ты приводишь клиента в ресторан, доводишь его до нужной кондиции… Клиент попадает в мои руки…». – «Он непьющий», – возражает Козодоев.

Крылатая фраза: «Клиент позабудет обо всем на свете». Как говорит шеф: «За чужой счет пьют даже «трезвенники» и язвенники». Так оно и вышло.

Алкогольные сцены. За столом ресторана «Плакучая ива». Сюжет даю в пересказе зрителей-пьяниц. Миронов – официанту: «Феденька, хорошо бы дичь». – «Сделаем». – «Что будем пить? Водку, коньяк?» – «Мне бы пива». – «Для начала бутылочку водки и бутылочку коньяка». Герой Миронова: «Ну-с, начнем, пожалуй!». – «Не, я пиво». Козодоев незаметно сливает водку, пиво и коньяк в одну бадью. Придвигает ее Горбункову, поднимает тост:

– За твою премию. Дай бог, не последнюю.

Выпивают. Горбунков тянется к закуске. Герой Миронова:

– Нет, нет, после первой не закусывают. Водочки за твое здоровье.

– Ну-ну.

– Запей! (Горбунков запивает водку пивом с водкой).

Козодоев Лелику, сидящему в зарослях:

– Клиент дозревает, будь готов!

– Усегда готов, идиот!

У стола герой Никулина возникает подозрительная фигура «подшофе». Классический диалог двух ресторанных пьяниц: «Свободно?». – «Занято», – отвечает герой Никулина. «Не узнаешь?». «Не узнаю». – «Может, выпьем?». – «Выпьем». Личность хлопает полный стакан коньяку и оказывается хорошим человеком с Севера: «Лодыжинский Валерий Николаевич, школьный друг этого дурика. Вот усы бы, вылитый Володька Трынкин». «Контрабандист»-Миронов: «Сеня, объясни товарищу, отчего Володька сбрил усы». Сцена прощания. Человек с Севера: «Будете у нас на Колыме, милости просим». «Контрабандист»-Миронов: «Лучше вы к нам». – «Зачем я так напился?» – Размышляет пьяный герой Никулина.

Пьяный диалог. Этот пьяный диалог героев Миронова и Никулина вошел в анналы народного пьяного юмора, став крылатым: «Ты дошел до кондиции?». – «До какой?» – «До нужной? Еще по рюмочке?». – «Нет». – «Тогда я тебя укушу». – «Кусай». Козодоев кусает гипс. Горбунков одергивает руку: «Кругом народ!». – «А под дичь – будешь?». – «Под дичь – буду». Герой Миронова хлопает в ладоши: «Федя, дичь!». Приносят дичь. «Это – дичь?» – спрашивает герой Никулина. «Дичь». – «Под дичь водку не пьют». – «А что?». «Это: ш-ш-ш-ш… Шампанское». Походит официант Федя: «По-моему, вам пора освежиться». Козодоев: «Бутылку шампанского!». – «А дичь?». – «Дичь не убежит, она жареная. Строго на север, 150 метров…». – «Как говорил один мой знакомый, покойник: я слишком много знал…»

Я слышал эти фразы в самых низкоразрядных пивнушках 70-80-х годов. И от самых опустившихся алкашей. Вот она – сила кино! Эффект алкогольной рекламы.

После дебоша в «Плакучей иве». Судя по всему, не любит «трезвенников» автор фильма Э. Рязанов. Высмеивает несчастного управдома (актриса Мордюкова), осуждающую пьяницу Горбункова: «…За одно зеркальное разбитое стекло он заплатил 90 рублей. Элементы сладкой жизни». Вешает стенгазету: «Пьянству – бой! Позор пьянице и дебоширу Горбункову С.С.», а милиционер ее снимает: «Давно вы знаете Горбункову С.С.?» – спрашивает он управдома. «К несчастью, десять лет». – «И что, все эти 10 лет он дебоширил, морально разлагался?» – «Ну, нет, все время он искусно маскировался под порядочного человека». – «Человеку нужно верить!» – «Человеку нужно верить в крайнем случае!» – говорит героиня Мордюкова. И спохватившись: «А вы кто?» – «Ну, скажем, коллега». – «Ясно, собутыльник! Как там у вас: топай до хаты!» – «Хорошо это прикрепили?» – милиционер показывает на стенгазету. «Не беспокойся, алкаш!» – «А теперь – снимите!» – И документ… в нос героине Мордюковой.

Крылатая фраза: «Не беспокойся, алкаш!».

«Будет тебе и кофэ, и какава с чаем!». В квартире несчастного контрабандиста Козодоева (актер А. Миронов): Тяжелое пробуждение. Он пытается выпить шампанского. Герой Папанова отнимает и произносит фразу, ставшую крылатой: «Хватит! Шампанское по утрам пьют или аристократы, или дегенераты». Выпив из горла до дна: «Поехали к шефу!»

Крылатые фразы: «В таком виде я не могу. Я должен принять ванну, выпить чашечку кофэ»… «Будет тебе и кофэ, и какава с чаем! Поехали! Поехали, Гена!»

Ни в какие ворота! Из этого чудесного (на взгляд пьяницы) фильма советский зритель узнает и о валютных проститутках. Одну из них, роковую красавицу (реклама проституции (?)) подсылают к герою Ю. Никулина. Чтобы усыпила, подсыпав в бокал с вином крепкое снотворное. Ау, клиенты, усыпленные клафелином! Жертвы вот этих милых девушек с длинными ногами! Сколько вас – знает только милиция. Ничего вам этот фильм не напоминает? Криминальный элемент (актер А. Папанов) уточняет: «Достаточно одной таблэтки». Ночное рандеву: «Гостиница «Атлантик», 327 номер, Анна Сергеевна». Диалог контрабандистов в машине. Ждут, когда героиня Светланы Светличной отравит главного героя, подкинув в вино клафелинчику. «Как только он уснет, она погасит свет», – говорит герой Папанова с вожделением. «Он хороший муж», – возражет герой Миронов.

Крылатая фраза, которую знают даже дети: «Нет такого мужа, который хоть на час не мечтает стать холостяком!».

А меж тем в номере 327 отеля «Атлантик» сооблазняют Горбункова: «Вина?» – «Хорошо бы пива». Хладокровная и обворожительная злодейка Светланы Светличной: «Нет, нет, только вино! За наше случайное знакомство! Пейте, пейте, пейте!..» (Травись, клиенг-зараза, за тебя бабки «уплочены»!..)

«Иван Васильевич меняет профессию». Сюжет: в советскую Москву попадает царь Иван Грозный. В квартиру изобретателя Тимофеева (актер А. Демьяненко) его переносит «машина времени».

Пьяный эпизод – 1. На кухне изобретателя: Тимофеев – царю: «Вы водку – пьете?». – «Анисовую». «Анисовой, к сожалению, нет. «Столичная…». Достает из холодильника бутылку, наполняет рюмки: «Пейте!». Царь глядит недоверчиво: «Отведай ты из моего кубка!» – «Зачем?». – «Отведай!». – «Вы думаете, я вас хочу отравить? Дорогой Иван Васильевич, у нас это не принято. И кильками в наш век гораздо легче отравиться, нежели водкой. Пейте смело». Царь, поднимая рюмку: «Здрав буди, боярин!» – «Покорно благодарю». Царь, выпив, хэкает: «Ключница водку делала?».

Пьяный эпизод -2. В палатах царя Ивана Грозного. Сюда «машиной времени» доставлены вор Жорж Милославский (артист Л. Куравлев) и управдом Бунша (артист Ю. Яковлев). Самозванцы принимают шведского посла. Милославский: «Объявляю перерыв на обед!». Дьяк (артист С. Крамаров): «Царь трапезничать желает!». Дьяк перечисляет блюда: «Почки заячьи верченые, головы щучьи с чесноком, икра черная, икра красная, икра заморская баклажанная…». Милославский: «Царь, по стопочке с горячей закуской!». Те же и царица. Пьяный управдом Бунша (царице). «Прошу вас к нашему столику… Человек! Почки, один раз, царице! Простите, ваше имя-отчество не Юлия Владимировна?» – «Марфа Васильевна я»… – «Рюмочку кардамонной, Марфа Васильевна». Царица: «Что вы, что вы…» Бунша: «Еще рюмочку, под щучью голову». Царица: «Ой, что это вы…». Бунша – дьяку: «Скажите пожалуйста, у вас нет отдельного кабинета?» Милославский: «Да он нарезался!». Бунша, приглашая царицу на танец: «Позвольте вас просить на один тур, Юлия Васильевна…» Крылатые выражения, взятые народом (из фильма (?), из пьесы М. Булгакова (?)) на вооружение: «Ключница водку делала», «Здрав буди, боярин!», «Я требую продолжения банкета!», «У вас нет отдельного кабинета?», «По стопочке с горячей закуской!» и т. д.

Другие фильмы. Фильм «Судьба человека» воспевает подвиг русского солдата. Но, несмотря на это, в годы «сухого закона», насколько я помню, не демонстрировался. Причина? «Пьяная» сцена, а особенно фраза солдата Соколова, ставшая не столько крылатой, сколько своего рода рекомендацией пьяницам: «После первого стакана я не закусываю». Знаю десятки людей, которые поддались обаянию героя и после фильма пили, демонстративно-экстремально не закусывая ни «после первого стакана», ни после второго, ни даже «после третьего». Просто занюхивали водку рукавом. В «Служебном романе» пьяный работник большого Статистического Учреждения (актер А. Мягкова) пытается закрутить роман со своей начальницей (актриса А. Фрейндлих), чтобы продвинуться по служебной лестнице. Опьянев, несет алкогольный бред про грибы-ягоды и декламирует Пастернака.

«Белое солнце пустыни». Бывший начальник царской таможни Верещагин пьет горькую и спаивает молоденького красноармейца Петруху: «Пей!». «Я не пью!» «Я тоже не пью», – Верещагин демонстрирует гигантского размера штоф с самогоном: «Вот это допью и все». С закуской на таможне очень плохо: есть только черная икра, но нет хлеба. Красиво и обстоятельно пьет главный герой Сухов. Оттопырив мизинец, цедя, словно воду. Талантливо и с теплотой сняты «пьяные» сцены фильма «Белое солнце пустыни»!

Решение однозначное – все эти сцены вредны для молодого поколения, прививают вкус к алкоголю. Фильм запретить!

«Джентльмены удачи». Герой актера Крамарова по ошибке (вместо «Шипра» (!)) приняв вовнутрь шампунь, пускает пенные пузыри. Народ эти сцены веселят чрезвычайно. Как их оценить с точки зрения чиновников от ведомства трезвости? Думаю, однозначно – запретить!

Крылатые фразы: «Пасть порву, моргалы повыкалываю!», «Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста!», «Да кто его посадит, он же памятник! Вон же он – мужик в пиджаке. А вон – пальма! Карту купи, лапоть!», «Чувиха?» – «Герл! Йес!» – «Йес, йес – ОБХСС!», «Редиска – плохой человек», «Кто это на нашего Хмыря хмыренку накапал?», «Лошадью ходи, лошадью!», «Этот… нехороший человек мне на ногу батарею уронил, падла!» и т. д. Вердикт: подобная лексика фильм не украшает. К показу допустить, убрав сцену с одеколоном.

Трезвый пьяница советского кино. Актер Георгий Вицин сыграл десятки ролей неисправимых алкоголиков: «Трус» в «Кавказской пленнице», монтер Мечников, «измученный нарзаном» в «Двенадцати стульях» («Утром деньги – вечером стулья. Но деньги – вперред!»), гробовщик Безенчук в «Двенадцати стульях» не Гайдая, а Марка Захарова, Хмырь в «Джентльменах удачи». Но были в его актерской биографии и другие алкоголики и пьяницы – в фильмах: «Опасно для жизни», «Опекун», «Зайчик», «Дайте жалобную книгу», «Табачный капитан», «Не может быть!», «Путь к причалу». Никто лучше Вицина в кино не сыграл выпивох. Но сам он – не пил вообще. Считал, что талантливо сыграть алкоголика может только трезвый человек. «Завязал» он много лет назад. Крепко выпив на Новый год, проснулся с такой больной головой, что, по его словам, захотелось удавиться. И тогда он для себя решил: лучше вообще не пить! И… занялся йогой.

В рюмки и стаканы на съемочной площадке ему наливали только воду. Единственное исключение – фильм «Кавказская пленница». Эпизод, где Трус, Бывалый и Балбес (Вицин, Моргунов и Никулин) пьют пиво. «Жить, как говорится, хорошо!», – говорит Трус, а ему поддакивает герой Моргунова: «А хорошо жить еще лучше!». Актеры Никулин и Моргунов пьют настоящее пиво, а Вицину дали настой шиповника. Стали снимать и ахнули: нет пены в кружке Труса! Но пиво пить Вицин отказался наотрез. Накидали в его кружку вату – вышла вполне правдоподобная пена. Только тогда он сдался. Кстати, было сделано немало дублей – к удовольствию Моргунова и Никулина, которым пиво «повторяли». Но – к неудовольствию принципиального Вицина.

Кто старое помянет? Сегодня все эти фильмы, пережив «сухой закон», опять демонстрируются на телеэкранах. Все вернулось на круги своя. Тянет людей к стакану после их просмотра или нет? Думаю, что нет. И без того в середине 2013 года у русского человека есть поводы и выпить, и даже напиться. Винить Горбачева-Лигачева, что запрещали «Иронию судьбы…» в годы «сухого закона»? Смеяться над ним и язвить? Смотря, как на это посмотреть. Истинный «трезвенник» Горбачев имел все права изъять «пьяные» фильмы из массового проката. Даже несмотря на то, что в них снимались талантливые актеры, любимые народом. Нечего искушать людей, считали апологеты «сухого закона». Тут они были последовательны: на войне, как на войне. Другое дело, что выглядели эти запреты жалко и смешно. Как проявление глупости и слабости власти.

Хотя все логично. При Ельцине не было и не могло быть фильмов, пропагандирующих трезвость. Никому бы в голову такое не пришло. При Ельцине в редком фильме не пили водку, видимо надеясь ему потрафить. Чего стоят «Особенности национальной охоты», где ее пьют на протяжении всего фильма? А фильм «Не валяй дурака!», в котором кузнец, которого играет Михаил Евдокимов, ловит в реке бочку со спиртом, и потом весь фильм поит им земляков и американских подводников?

После фильма я перепроверял сценаристов фильма: сколько, действительно, выйдет бутылок водки из бочки в 200 л спирта, если «пересчитать на сорок градусов» – 970, как в фильме, или больше? А чего стоит диалог кузнеца Филимона с переодетыми разведчиками-американцами: «А вы что тут делаете?». «Колодец чистим», – отвечают лазутчики. Кузнец Филимон протягивает ушат со спиртом: «За знакомство!» – «Не, не будем!», – говорят американцы. Кузнец в растерянности: «Не понял! Бесплатно же!».

А потом – с подозрением: «Да вы че, мужики, не русские?» – «Да русские мы, русские!» – «Ну-ка, пей!». Те пьют, едва не теряя сознание от дозы. Кузнец доволен: «Теперь видно, что наши люди!..»

При Ельцине разрешат телерекламу алкоголя, многократно увеличив в стране потребление водки «Кремлевская», Smirnoff, «Урожай», «Столичная», Nemiroff. Чистота жанра была соблюдена – к власти пришли пьяницы. Чего тогда вспоминать запреты на «пьяное» кино?

А что при Путине? Антиалкогольной пропаганды в России нет, но телевидение, бывает, лягнет алкоголь. Не очень эффективно. Покажут алкоголиков, каких-нибудь деклассированных людей и объяснят: водка виновата. Кто поверит? Но бывают и прорывы. Вот, пример: НТВ, новости, сюжет из ЮАР. Бабушка Тэма прожила 133 года. Едва ли не самая старая женщина, если не в мире, то на африканском континенте – точно. В гости к ней собралось около 50 родичей. Корреспондент ведет рассказ. Мол, раньше старых женщин сжигали на кострах, считали ведьмами. И задает вопрос: как удалось бабушке Тэма прожить столько лет? Рецепт: ни капли алкоголя и ни одной сигареты за всю жизнь. Нормальная, хорошо завуалированная пропаганда трезвости. Пять баллов!

Как мы любили Горбачева! Вначале. Американский сатирик Уилл Роджерс сказал про «сухой закон» так: «Коммунизм – как сухой закон: идея хорошая, но не работает». А Горбачев сказал: «Будет работать!» И все ему вдруг поверили. И даже пить перестали на время. И даже пьяницы поверили, что настают долгожданные лучшие времена. А ведь как хорошо все начиналось! Как было все понятно! Как смело говорил Горбачев о том, что надо деформировать систему власти, что надо круто менять жизнь, встраиваться в общественные процессы, работать хорошо и на совесть.

Горбачеву 54 года, он энергичен, подвижен, работоспособен и умеет увлечь людей, зажечь идеей. «А какой молодой, – радовались бабушки на скамейке у подъезда. – Не то, что Черненко, полутруп». «Протеже Громыко, – говорили со значением люди интеллигентные. – Тот абы кого не подсунет».

Все этому радовались, пили за здоровье нового вождя советского народа. Вечером пили, а утром похмелялись, ощущая себя соучастниками перестройки, важными винтиками огромного механизма, осуществлявшего слом старой системы. Не было дня, чтобы не обсуждали Горбачева. С уважением и восхищением. Он оказался в центре нового русского мироздания. Все о нем! Сказал это, ввернул то-то, призвал к тому-то. Наш человек, далеко пойдет!

А его хождения в народ, взятые на вооружение Ельциным? Просто революция в мозгах народа! Пешком по Москве! В универсальный магазин – своими ногами! Магазин был не из самых худших, рядом с цехами автозавода им. Лихачева. Отсюда – в райбольницу и, что уже просто свалило с ног советского человека, – зашел на чай к простым рабочим Никулиным. Он – водитель, она – строитель. Интересовался у них живо, не давая, правда, сказать: а как живут москвичи? Объясняя, зачем затеяна перестройка, что такое «ускорение». В Ленинграде на Невском беседовал с простыми прохожими, здоровался с ними за руку! Ни один советский лидер так себя не вел, и людям это нравилось. Никто не задумывался – экспромт, заранее подготовленный ход? Но когда не стало водки, встречи с «простыми трудящимися» прекратились. Это стало опасно для жизни. Почти как в анекдоте про желающих убить Горбачева из-за очедерей за водкой. Даже его ударил человек из толпы. Видимо, месть за «сухой закон»?.. Теперь «хождение в народ» было перенесено исключительно на улицы стран «цивилизованных», европейских. Там его приветствовали искренне: «Горби, Горби! Перестройка!» Проезжая по Парижу, он вышел к толпе рассказать про перестройку. Толпа встретила его агрессивно. Оказалось, бомжи. Охране пришлось срочно запихивать Горбачева в лимузин и газовать от греха подальше.

Факт есть факт, и это надо признать. Введя «сухой закон», Горбачев вмиг растерял былую популярность, лишившись разом поддержки и симпатий многомиллионной аудитории своих потенциальных союзников. А мог, кстати, сохранить их, схитри, проанализируй, займись водкой в самый последний момент перестройки. Тогда бы все получилось.

Но сейчас у него ничего не выйдет, он обозлил народ – так рассуждали на московских кухнях, поднимая стопки с дефицитным продуктом за недальновидность (глупость) Горбачева и его людей. Отнял водку, наобещал народу продовольственный рай, которой обязался обеспечить Госкомитет по агропромышленному комплексу. Только вот с появлением Агропрома практически вся еда исчезла с прилавков магазинов. Когда Агропром создавался, народ гадал: что из него выйдет? Всем было интересно: откуда появится еда? Как в анекдоте про голую тетку, которая едет в такси. Водитель ее везет и оглядывается. Тетка говорит: «Ты что, голую бабу не видел?» – «Да я не о том: я все думаю, откуда ты будешь деньги доставать?» Так вышло и с продуктами. Агропром оказался голым. Над страной нависла угроза голода.

Удар по бюджету. «Сухой закон» нокаутировал бюджет СССР. С рынка был устранен товар, который в стране, страдавшей постоянным дефицитом всего, все-таки, как пишет Н.И. Рыжков в книге «Десять лет великих потрясений», производился. Борьба с водкой и с «питейными» деньгами помогла раскрутить в стране инфляцию, нарастила товарный дефицит. Русский архивист Р. Пихоя, считает, что только реформы Е. Гайдара в начале 1992 года приостановили общероссийский крах. Сторонники «сухого закона» отбиваются: да, потери от водки были – 200 млрд рублей или около того. Но 800-то млрд мы спасли! Что имеется в виду? То, что в стране резко сократились случаи травматизма, а это повлекло снижение выплат по бюллетеням. Увеличилась в стране продолжительность жизни, снизилась преступность, в том числе и экономическая, и т. д.

Сокращение продажи государственной водки (а можно говорить и о прекращении ее продаж) привело к резкому расширению рынка подпольного самогоноварения. Пропали в магазинах сахар (продажа его выросла за годы перестройи на 18 %, составив гигантскую незримую массу в 280 тыс. тонн), кондитерские изделия, дешевые конфеты и томатная паста. Часть этих продуктов «народные умельцы» успешно преобразовывали в самогон.

По данным Госкомстата СССР, в 1987 году на самогоноварение расходовалось 1,4 миллиона тонн сахара. Антиалкогольная кампания с ее последствиями с новой силой запустила механизм дефицита, который доедал планово-распределительную экономику, порождая «барахолки» по всей стране и вызывая всеобщее раздражение и усталость населения. Профессор Нужный самогон защитил: то, что народ готовил «для себя», было очень высокого качества. Не хуже, чем водка промышленных предприятий. Как ни странно, кривая «белой горячки», производная от неумеренного потребления обыкновенной водки резко пошла вниз.

Зато вверх пошла кривая потребления суррогатов. Все это привело к многочисленным случаям отравлений, в том числе смертельным. (Про наркотики говорить не будем, но именно в те годы на них появится массовый спрос. Осталось дело за малым – за предложением. И оно поступило. – Прим. А.Н.)

Однако надо сказать, что борьба с домашним, скажем так, производством алкоголя, шла на Руси веками. Название процесса производства подпольного алкоголя носило название корчемство (от слова kortchma – «корчма»). Но корчмой было и место дружеской попойки. Она была своеобразным народным клубом, местом общения людей. За столами, обильно уставленными едой и алкогольными напитками, собирался простой люд – ремесленники и крестьяне, приказные и стрельцы и даже особы духовного звания. Не брезговали корчмой и состоятельные граждане – бояре. В корчме можно было и поесть, и выпить, а также узнать новости и послушать песельников. В корчмах даже зачитывали княжеские указы. Недаром про корчму говорилось: «В корчме и в бане усе ровны дворяне». С конца XI века и до Ивана Грозного корчма была неотъемлемой частью жизни русского человека, быта того населенного пункта, где он проживал. Типа паба. Открывали эти русские пабы при постоялых дворах, у городских ворот, а то и просто в людных местах, где шли торги или проводились праздники. Порой на небольшом отрезке земли скапливалось немалое число питейных заведений, среди которых была непременная корчма. Вот как русский поэт Некрасов описал деревенский праздник в небольшом населенном пункте России. Все – на одном пятачке земли:

Вот это «пестро, красно кругом» русский человек без корчмы себе не представлял. Владеть корчмой, поить-кормить дозволялось любому, у кого на то были средства. Продажу спиртного тут также не запрещали, но за это необходимо было платить своему князю пошлину. Так шло испокон веку, пока на Русь не нагрянули татаро-монголы, завоеватели.

Татаро-монгольское иго и корчма. «Ордынцы» быстро прибрали к рукам уцелевшие в пожарищах корчмы. Вольную продажу хмельного они запретили под страхом смертной казни. А также запретили горожанам и жителям деревень производить алкогольные напитки на дому. Пить русскому люду было разрешено только в корчмах, которым дали название «ханских», так как доход с них шел в бюджет Орды.

Корчма на Руси ео времена Ивана III. Но и выдворив завоевателей, московские князья тем не менее сохранили введенные ими законы, касавшиеся питий. Великий князь Иван III, например, в 1475 году принял указ о первой государственной монополии на спиртное, сделав производство и продажу хмеля исключительной привилегией казны – с небольшими послаблениями для монастырей и состоятельных бояр и дворян. Об этом пишет историк В.В. Похлебкин, ссылаясь на записки Иосафата Барбаро. Государевым наместникам предписывалось искоренять частную продажу хмельного, и нещадно карать нарушителей. Но не запрещалось курить водку в домашних условиях для собственных нужд, до такой «жестокости» власти еще не дошли.

Корчма во времена Василия III. При отце Ивана Грозного – Василии III корчму, особенно в Москве, как писали современники, «сильно утеснили». Так умеряли проявлявшееся у русского народа пагубное пристрастие к пьянству. Был принят указ – не продавать напитков простолюдинам. Зато для иностранцев, состоявших на службе у московского князя, открыли особое увеселительное заведение в Замоскворечье, куда стали заглядывать и стрельцы. Уже с порога они имели обыкновение кричать хозяину: «Налей-ка!». Скоро местность вокруг питейных заведений стали называть налейками, позднее наливками. В XVIII веке отстроенный тут храм получил название Спас в Наливках!

Корчма во времена Ивана Грозного. После взятия Казани Иваном Грозным, в Москву завезли татарское «ноу-хау» – кабак. Его построили на Балчуге (по-татарски – «болото»), упразднив корчму, загнав ее в подполье. В кабак же пускали только опричников, и только им разрешалось тут пить водку.

«Выгрызть и вымести измену». Во времена Грозного было не до корчмы. Страх сковал Москву. Будучи человеком мнительным, Грозный видел измену повсюду. Особо не терпел он честных и независимых людей, заступавшихся за гонимых. В 1566 году группа дворян подала челобитную об отмене опричнины. И что? Всех до единого казнили опричники Ивана Грозного. В 1567 году напротив Троицких ворот Кремля (на месте здания нынешней Российской государственной библиотеки. – Прим. А.Н.) был построен опричный двор, который окружала мощная каменная стена, за которой денно и нощно вершили «слуги государевы» свой неправедный суд. В 1568 году с «дела» боярина И.П. Федорова началась волна репрессий, в результате которой было казнено от 300 до 400 человек. В основном, людей из знатных боярских родов. Даже митрополит Филипп Колычев, выступивший против опричнины, по приказу царя был заточен в монастырь и вскоре задушен опричниками. Стремясь уничтожить сепаратизм феодальной знати, Иван IV не останавливался ни перед какими жестокостями.

Изучая тему «сухого закона», все время задавал себе вопрос: понимал ли Горбачев с кем он борется? Видел ли тот же Лигачев людей, которых ему предстояло окрестить в трезвую веру, или их заменили цифры? Как сегодня модно говорить, на какую-такую целевую почву-аудиторию, возрастную, профессиональную, сформированную по национальному признаку, должны были упасть зерна трезвости и дать, как того хотелось трезвым идеологам, мощные всходы здоровой жизни? Или работа шла только с цифрами и процентами?

Читая книги Горбачева, перечитывая доклады его коллег того времени, убеждаюсь: да, работали исключительно с процентами и с цифрами. По принципу: «В царской России на душу населения приходилось 4 литра чистого алкоголя, а в СССР – все 14!» Просто смертельная доза. В средневековом кабаке законы просты: пей сколь угодно много, но закусывать запрещалось. Вскоре кабаки на Руси стали массовым явлением, а старая добрая корчма с ее устоявщимся рационом питания и традициями подпала под запрет властей, став символом незаконного промысла.

Новая корчма не располагала к неспешной беседе, к неторопливой трапезе в кругу друзей. Посещение ее становилось рискованным мероприятием. Выпив водки или купив на вынос, посетитель старался побыстрей покинуть ее стены, опасаясь быть схваченным на месте преступления. Несчастного могли подвергнуть пытке батогами наравне с хозяином корчмы. Из запретов на корчму, происходивших в разное время на Руси, можно составить объемный сборник. В 1660 году власти, например, разрешат изготавливать крепкий алкоголь на дому для нужд членов семьи производителя: «…корчем и питья всякого на продажу в городе не держати, а держати им питье про себя, а не на продажу. А кто у них в городе на посаде учнет держати корчмы и питье учнет продавати и выборным целовальникам да с ними лучшим людям у тех людей, которые учнут питье держать на продажу вынимати. Заповеди на них доправити на царя и великого князя рубль московский а на себя изымати рубль же московский».

«Указ о корчмах». Был принят Алексеем Михайловичем, отцом будущего царя Петра. И был этот указ еще более жестким. «…Вынимати» (изымать) у нарушителя уложения вино – это само собой. Но штрафовать, «заповеди править» с того времени будут еще более строго: «…У кого корчму вымут впервые и кто на продажу вино курит и на тех впервые заповеди правити по 5 рублев, а на питухах (пьяницах. – Прим. А.Н.) по полуполтине на человеке а у кого корчму вдруго ряд вымут и на тех людях заповеди править вдвое по 10 рублев, а на питухех по полуполтине на человеки…». Есть и новшество: «…да тех же людей у кого корчму вымут в друго ряд бити кнутом по торгом а питухов бити батоги…».

То есть тем, кто употребляет незаконное питье, предписывают уже и не кнут даже, а батоги – покрепче. Великий князь «всея Великая и Малая и Белыя России» Федор Алексеевич и вовсе поставил в вопросе корчемной свободы жирную точку: «…ничьим крестьянам на помещиков своих на их крестьянских дворах вина не курить винокуренных кубов и котлов у себя не держать, о том выписать в доклад особо».

Корчма не сдается. Но корчма держалась. Все, кому было разрешено («дозволено») производить («курить») вино «про свой домовой доход» (для собственных нужд), – бояре, дворяне, монахи, стрельцы, торговые люди, вино «курили», делали это, торопясь обогатиться. Корчмами, как наидоходнейшим делом, обзаводились даже иноземцы. Не было, казалось, на земле силы, которая бы заставила народ отказаться от корчемного, запретного барыша. Не страшили людей и повсеместные запреты: «… Тем, кого уличат в запрещенной продаже водки, привязывают на шею фляжку с водкой и таким образом водят попарно от площади до Кремля и обратно, в сопровождении двух помощников палача, и все это время бьют кнутом». «…Если у какого-нибудь домохозяина найдут хоть каплю вина, то весь дом его разоряется». Самым «мягким» из всех наказаний был заурядный денежный штраф – с хозяев корчмы от 5 до 20 рублей, с посетителя от полтины до рубля. Кнут, разорение хозяйства и ссылка при доказанном факте корчемства были в XVI–XVII веках обычной карой. Но никак не сдавалась корчма! «…Народ не слушал ничего и продолжал по-прежнему курить вино. Ходили тайно с кувшинами, плошками, ковшами, продавали со дворов скляницами…».

Власти «закручивали гайки», а корчемники отвечали силой на силу. Вот один из эпизодов той войны. В стрелецкую слободу послали команду в 50 солдат – реквизировать («вынимать») обнаруженное соглядатаями вино. Стрельцы, «собравшись гурьбой, стали солдат отгонять; троих поубивали, а многих поранили». Ситуация принимала угрожающий характер, ибо обе противоборствующие стороны обратились за подмогой. Подтянулись новые бойцы; им была обещана выпивка в случае победы. И уже насмерть бьются до двух тысяч человек. Не водка льется рекой, а кровь.

Но даже и просвещенный XVIII век не усмирил страсти вокруг незаконного корчемства. Петр I, о котором речь пойдет ниже, тоже внес свою лепту в запрет корчмы: «…во всем государстве ко вышнем и нижним так и духовным всем чиноф людям дома и по деревням отнюдь вина не сидеть, а покупать с кабакоф…». Петр ввел на Руси оригинальную традицию – при выходе из музеев наливать стопку водки. Но – только при выходе. Кто желал, могли заказать и чай. Кстати, на эти нужды каждый музей согласно распоряжению императора получал до 200 ведер спирта в год.

«Юности честное зерцало». Видимо, бурные годы пьяной молодости Петра дали о себе знать в зрелости, и в пособии для обучения и воспитания дворян «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению» 1717 года, составленном сподвижниками Петра, уже звучит призыв к молодежи от пьянства воздерживаться и «от того бегать, ибо из того ничто ино вырастает, кроме великой беды и напасти телесные и душевные».

И, что немаловажно, «разорение пожиткам».

«…Честный отрок должен остерегать себя от неравных побратенств в питье, чтоб ему опосле о том не раскаиваться было. И дабы иногда новый его побратеник не напал на него безчестными и необыкновенными словами, что часто случается, ибо когда кто с кем побратенство выпьют, то чрез оное дается повод и способ к потерянию своей чести…».

Надо сказать, что с уходом Петра Алексеевича Романова из жизни мало что изменилось в гастрономических предпочтениях русской аристократии. Как пили, так и продолжали пить.

Несговорчивость власти в вопросе корчмы имела, безусловно, экономические причины. Вот, что пишет о корчме историк В. Похлебкин: «… Сырье было крайне дешевое, шло его на производство сравнительно мало, а ценность готового продукта в десятки и сотни раз перекрывала стоимость сырья. Если к этому прибавить удобство транспортировки водки, ее невысокую стоимость по сравнению с перевозкой зерна, концентрацию большой ценности товара в малом объеме, его компактность, легкость деления товара и его сбыта, полное отсутствие проблемы хранения, поскольку этот продукт – спирт – абсолютно не портился, то все это еще больше превращало его в идеальный товар и объект для государственной монополии. Иными словами, если бы водки не было, то ее непременно нужно было бы выдумать, и не из-за потребностей питья (пьянства), а как идеальное средство косвенного налогообложения…».

Корчма в XVIII веке. В XVIII веке с корчмой воевали все русские царицы. Екатерина Великая выпустила указ: «…Искусство и время делами доказало, что сколько старания употреблено, и разных для того учреждений делано ни было, чтобы вредныя корчемства истребить… недостигнуто однакож совершенно сие важное намерение. Главною тому причиною находим мы то, что хотя строгости и весьма умножены, но в то же время не довольно отвращены были те поводы, кои соблазном к корчемству служат. …Сего ради… нужда требовала прежния о винокурении и корчемстве установления вновь пересмотреть, и так распорядить, чтобы сей новый устав более согласовал и с нынешним о винном доходе учреждением, и с вышеизображенным намерением…».

Это записано в преамбуле документа. Резолюция была короче: «…Вино курить дозволяется всем дворянам и их фамилиям, а прочим никому». Пусть дворяне с корчмой разбираются сами, если не желают нести убытки от конкурентов-нарушителей. По известному маккиавелиевскому принципу «Разделяй и властвуй!..» Когда Украина входила в состав Российской империи, гетман Богдан Хмельницкий долго торговался с Елизаветой Петровной. И выторговал для Малороссии (так называли Украину) право свободно «курить» (изготавливать) и продавать «горелку». В 1743 году дочь Петра I привилегию малороссов подтвердила: «Шинки держать, вино курить и шинковать беспошлинно». Игра, по ее мнению, стоила свеч: Малороссию надо было держать на коротком поводке, а какой поводок был лучше беспошлинной торговли водкой?

Корчма и Малороссия. Русский люд не мог и мечтать о той милости, какую даровала власть Малороссии. Но никто и предположить не мог, куда «потечет» дешевый хмельной малороссийский товар – беспрепятственно – на российские просторы! И он потек, и ручеек этот, сперва слабый и малозаметный, все полнился и полнился, и уже в 1767 году Екатерина Великая вынуждена была учредить на границах с Малороссией «корчемскую стражу», спецотряд по борьбе с контрабандным алкоголем. Ей разрешалось «осматривать щупами возы с хлебом, сеном и дровами, однако не развязывая и не разбивая оных».

На пути нелегального алкоголя. Чтобы препятствовать ввозу в Москву нелегального алкоголя, вкруг города по приказу Камер-коллегии возвели высоченный вал, получивший название Камер-Коллежский, протяженностью в 33 версты, который имел 16 застав-таможен: Дорогомиловская, Трехгорная, Пресненская, Тверская, Бутырская, Крестовская, Сокольническая, Преображенская, Семеновская, Проломная, Рогожская, Покровская, Спасская, Серпуховская, Даниловская и Калужская. С 1806 года по этому валу проходила административная граница Москвы. В Москве при Екатерине Великой также создали «корчемную стражу». Стражники работали на износ, так как получали деньгами половину цены от обнаруженной ею контрабандной корчмы. Естественно, что каждый воз, направлявшийся в Москву, досматривался с изумительной тщательностью.

С 1767 года откупщики (продавцы алкоголя) получили право «самостоятельно», т. е. за свой счет, содержать такие команды из солдат. По сути, винная таможня попала в частные руки. Именно для ограничения ввоза нелегальной корчмы в Москву, по инициативе откупщиков-торговцев стали строить валы: Трехгорный, Пресненский, Бутырский, Сущевский, Сокольнический, Преображенский, Госпитальный, Золоторожский, Рогожский, Крутицкий, Симоновский и Даниловский. Сегодня это главные магистрали столицы РФ. В конце XIX века Москва стала неприступной для иногородней водки. В 1856–1862 годах «корчемную стражу» отменили.

Через четыре года служба была восстановлена: притихшие было корчемники активизировались вновь.

Эффект минимальный. Надо сказать, что меры по борьбе с корчемством, предпринимавшиеся властью и в XIX и XX веках, оказывались недостаточными и дали минимальный эффект – в своей массе народ не желал отказываться от домашней водки, прообраза современного самогона. Нельзя забывать о высокой выгоде этого продукта. Всплеск российского самогоноварения пришелся на начало XX века. Последний русский царь Николай Романов ввел «сухой закон» в 1914 году, когда началась война с Грманией. На это решение повлияли и сообщения о пьяных новобранцах, громящих вокзальные буфеты в поисках алкоголя, об их драках с полицией и железнодорожниками.

Расстреляв царя, большевики не отменили его «сухой закон». Видимо, догадывались, чем чревата отмена. В.И. Ленин решительно выступал как против пьянства, так и против попыток получать прибыль за счет продажи спиртных напитков. В своем докладе о продовольственном налоге на X Всероссийской конференции РКП (б) в 1921 году он, указывал, что «в торговле приходится считаться о тем, что спрашивают». При этом делал заявления: «…в отличие от капиталистических стран, которые пускают в ход такие вещи, как водку и прочий дурман, мы этого не допустим, потому что, как бы они ни были выгодны для торговли, но они поведут нас назад к капитализму, а не вперед к коммунизму…» (Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 326. – Прим. А.Н.)

В беседе с Кларой Цеткин (1920 год) В.И. Ленин совершенно определенно высказывал свое отношение к этому вопросу: «Пролетариат – восходящий класс. Он не нуждается в опьянении, которое оглупляло бы его или возбуждало. Ему не нужно… опьянения алкоголем… Ему нужны ясность, ясность и еще раз – ясность. Поэтому, повторяю, не должно быть никакой слабости, никакого расточения и уничтожения сил» (Цеткин К. Воспоминания о Ленине. М., 1955, с. 50 – Прим. А.Н.)

Молодая Советская республика, воодушевленная высокими целями строительства новой жизни, быстро залечивала раны, восстанавливала народное хозяйство. Уверенный в своих силах, в великой справедливости решаемых задач, наш народ строил социалистическое общество. Пафос созидания, борьбы со старым, отжившим захватил людей полностью и без остатка. Возникали новые традиции и обряды, новые праздники. Рождалась новая мораль, в которой нет места алкогольному дурману. Трезвость становилась естественной нормой нового, социалистического образа жизни.

Ответ крестьян городу. Ответом крестьян на призывы «трезвенников»-большевиков сдать хлеб стало повальное деревенское самогоноварение. Спасая хлеб от реквизиций «продразверстки», русский крестьянин перегонял тысячи и тысячи тонн зерна на самогон. В 1922 году чекисты обнаружили и уничтожили 94 тыс. самогонных аппаратов, в 1923-м – уже 191 тыс., а 1924 году побил все рекорды – 275 тыс. аппаратов! А сколько было не изъято и не уничтожено, приходится только догадываться. О чем говорит количество реквизированной самогонной аппаратуры? О трех вещах. О несознательности крестьян – первое. Например, 1923 год был одним из самых неурожайных в СССР и кое-где привел к голодомору, а крестьянин переводит зерно на самогон! Второе – об энергичной работе милиции и представителей ЧК, которые осуществляли реквизиции. Третье – о мудрости сталинской власти: за самогоноварение вводился штраф в 500 рублей (цена целой коровы в те годы. – Прим. А.Н.), а представителям карающих органов за каждый реквизированный аппарат полагалось денежное вознаграждение. Крестьян оставили без хлеба и самогонных аппаратов – власть показала зубы. Меры сработали? Не факт.

«Гонишь, гад?». Анекдот времен первых лет советской власти. Поймали чекисты деда-самогонщика.

– Гонишь, гад?

– Гнал, гоню, и буду гнать.

– А мы тебя посадим.

– Ну и что? Сын будет гнать.

– И сына твоего посадим.

– Внук будет гнать.

– И внука твоего посадим.

– Ну, к тому времени, я и сам из тюрьмы выйду.

Реакция Сталина. Сталин за введение водки и против мужика-самогонщика, не желающего даром ссыпать собственный хлеб в необъятные закрома Родины: «…Здесь играют, очевидно, известную роль серьезные недостатки по части культурного развития деревни. Я уже не говорю о том, что немедленный отказ от водочной монополии лишил бы нашу промышленность более чем на 1/2 миллиарда рублей, которые неоткуда было бы возместить…».

В чем ошибка Горбачева? В спешности введения «сухого закона». В том, что он не был подготовлен. Не была подведена теоретическая база. Как-то все вышло спонтанно: народ спивается – вводим «сухой закон»! Но и двести лет назад звучали предостережения: народ спивается! Но не спился ведь. И войну с трезвым Гитлером мы выиграли, несмотря на то, что тот считал русский народ народом-пьяницей, который легко скрутить в бараний рог. Горбачев, а сейчас это стало ясно, должен начать с изучения своего врага – русского пьяницы. Веками живет русский пьяница.

Но что мы знаем про него? И что знал про него «трезвенник» Горбачев, готовя ему западню-ловушку в виде «сухого закона»?

Пьяный бред «трезвенника». А вот Гитлер, как известно, не пил. На дух спиртное не переваривал. На приеме у него товарищи по партии пили кофе и изредка – пиво. Но те апокалиптические идеи, которые генерировал трезвый мозг фюрера, не шли ни в какое сравнение с идеями добрых пьяниц.

Вот его застольные «шутки» в пересказе нациста Раушнинга: «…Это просто счастье, что у нас есть евреи… Штрайхер предложил во время войны гнать их перед нашими стрелковыми цепями. Они будут лучшей защитой для наших солдат. Я обдумаю это предложение…» «Шутка» вызвала за столом взрыв хохота. А Гитлер, возбужденный внезапной мыслью, принялся рассуждать о том, какие он примет меры, чтобы медленно, но неумолимо экспроприировать евреев и изгонять их из Германии…».

Здесь же в порядке экспромта он разработал «технику истребления народов»: «…на многие годы отделив женщин от мужчин», что, по его мнению, поможет немцам «без большого кровопролития довести нежелательный национальный элемент до вымирания». Не уничтожая «миллионы неполноценных, плодящихся подобно насекомым», а «…всего лишь систематически препятствуя их природной плодовитости…»

Гимн русскому самогону. «Еврейская» тема вдруг проскочила в совершенно в «нееврейской» теме. Максим Соколов сочинил стихотворение о самогоне, систематизировав свои обширные знания об этом продукте:

А не гнали ли евреи Биробиджана самогон в своих деревнях? Забавный поворот темы. Такой информации у меня нет. Кстати, Максимов пишет, что сестра его бабушки «приготовляла» самогон «на калгане», но это уже разработки дружественной Украины.

Остап Бендер и «табуретовка». Герой книги Ильфа и Петрова, турецкоподанный Остап Бендер, чей, кстати, образ авторы списали с одесского еврея-чекиста, знал 150 рецептов самогона: картофельный, пшеничный, абрикосовый, ячменный, из тутовых ягод, из гречневой каши, из винограда киш-миш, из слив и т. д. «…Даже из обыкновенной табуретки можно гнать самогон, – говорил он. – Некоторые любят табуретовку…». Зря мы смеялись над этой фразой. С ерик Малеев в статье «Самопальщики» наглядно объяснил, как это сделать, но, правда, при условии, что «у вас под рукой есть фрезерный или токарный станок»: берете ножку от табурета, резцом снимаете в поддон стружку, туда же добавляете воды, дрожжей, сахар и готовите брагу. Брага будет «зеленоватая на цвет, терпкая на вкус и бьющая моментально» по башке.

Дальше дело техники. А подобного рода «техники» в бывшем СССР было произведено много. На арктической советской станции обнаружили аж 14 самогонных аппаратов оригинальной конструкции! В Средней Азии для изготовления самогона использовали мантышницу, или по-местному – мантницу. Не знаю, верить или не верить, но самогонку гнали даже через аппарат искусственного сердца. Это придумали врачи-хирурги, видимо, нормальные русские пьяницы.

В принципе надо признать, что водки при Горбачеве меньше не стало, просто значительная ее часть была теперь «домашнего» производства, по простому – самогон. Винокур-индивидуал снял с государства заботы об обеспечении народа крепким алкоголем. Самогон стали производить везде: в колхозах, на пищевых комбинатах, в квартирах, в избах, на кухнях в общественных столовых. В гаражах хранили приготовленный продукт. Делали самогон сначала для себя и друзей, но в уже в 1987-м производились буквально промышленные объемы. Отсюда и дефицит сахара. Появляется в СССР и алкогольная мафия. Начался подкуп милиции, работников партийных органов, судей.

Узнали мы иноземное слово «рэкет». Думаю, народ рано или поздно смирился бы с отсутствием водки и перешел на самообслуживание. Рассосались бы очереди, на магазины просто махнули бы рукой. Мафия, уверен, быстро наладила бы подпольную продажу самогона, и все были бы довольны. Кому лень искать самогон, скорее всего, бросали б пить. Только так можно было спасти ситуацию и не доводить людей до белого каления. Но Горбачев поторопился сдаться.

Где купить самогон? Итак, самогон произведен кем-то и где-то. А как его приобрести, где добыть? Поход за самогоном был делом опасным. Я ездил с приятелем в Бибирево, на квартиру. Приятель звонил и договаривался. Но не о цене или объемах, – это не по телефону. Об этом надо договариваться при встрече. Приятель спросил: «Есть свет?». Ему ответа-ли: «Есть». «Все как всегда?» – спросил приятель. Ему ответили утвердительно. «Как всегда», т. е. 25 руб. за пять литров. Помню запах в квартире, куда мы приехали за «товаром». Тут все время жгли свечи и курили, чтобы забить угарный сивушный дух. Работал вентилятор. Хозяин квартиры был инженером, и сам изготовил аппарат. Что представлял из себя аппарат? Большой титановый квадратный ящик, из которого выходили трубы. Знаменитый змеевик был встроен во внутрь аппарата и виден не был. К одной трубе шел шланг от крана холодной воды, а из конца другого капала в кастрюлю синего цвета жидкость. Пока приятель расплачивался, я ждал, разглядывая кухню. Часы с кукушкой и портрет Э. Хэмингуэя – седая борода, веселые глаза, а в них – чертики: «Пьете, ребята? Ну-ну. А я уже допился!». Очень символично: американский пьяница в квартире русского бутлегера. Было страшновато, так как за этот визит могли дать лет по пять. Каждому.

Анекдотичный случай. Бабка решила выгнать бутылочку-другую самогона для тракториста. Гнала в бане и под вечер устала. Попросила соседа (за часть полученного продукта) довести дело до конца и прилегла поспать. Сосед знал в деле толк и, чтобы охладить змеевик, пошел с ведрами к колодцу. Было раннее утро. Проезжавший мимо наряд милиции был сильно удивлен, обнаружив в столь ранний (или, наоборот, поздний) час дым над баней. Решили проверить, нет ли «беспорядка»? У баньки шибанул сивушный запах. Ворвались внутрь, а банька пуста. Милиционеры садятся в засаду и ловят… соседа с ведрами. Требуют с него «объяснительную». Тот берет бумагу и в ней «объясняет»: вышел утром по нужде и увидел дым над баней соседки. Решив, что баня горит, и, опасаясь, что огонь перекинется на его дом, я побежал тушить пожар. В бане я обнаружил милиционеров, которые во время своего дежурства гнали самогон… Такой анекдот.

Самогон в меню. Революция в ресторанной винной карте случилась в Томске. Ресторатор Владимир Бурковский включил самогон в меню своего заведения. 63°, горит. Мотивы ресторатора: «…Должно немного сивушечкой пахнуть, чтобы человек пил: «О, я помню в деревне, я пил в таком-то году!.. Это игра, это ностальгическая вещь такая. Мы людям говорим – а самогончику не желаете к огурчикам, помидоркам? Это такое шоу для заведения». Кто это сказал: чрезмерность выбора утомляет и хочется простоты? Так вот вам она – во всей ее красе!

Давайте определимся. Хорошо это или плохо – самогон? Для пьяницы – однозначно хорошо. А для организма? Военный комиссар Камышлова Свердловской области М. Микутин обвинил «сухой закон» Горбачева в… нехватке призывников! Их родители пили самогон и суррогаты, а теперь дети страдают психическими отклонениями! (Газета «Труд» от 15.04.2005 – Прим. А.Н.). Значит, зло самогон? Не будем спешить с выводами.

Сенсация в самогоноварении. «…То, что у нас получило целый ворох определений: самогон, ханка, левак, алкогольный суррогат, фалынак, паленка, сивуха и т. д. и т. п., в иных землях и государствах называется куда проще и корректней: некоммерческий алкоголь, – пишет журналист И. Шумейко в газете «Водка». – Как ни странно, именно самогон, относимый к категории истинных суррогатов алкоголя, заинтересовал такую солидную организацию, как International Center for alcohol policies (Международный центр алкогольной политики). Этот Центр, располагающийся в Вашингтоне, США, профинансировал и… провел исследования в рамках международной научной программы «Изучение моделей потребления некоммерческого алкоголя: сравнительное изучение культурных традиций». Исследования проводились в семи странах: в Танзании, Замбии, Зимбабве, России, Индии, Мексике и Бразилии…». Да, соседство совсем уж странное! Но не будем спешить. В Нижегородской, Воронежской и Омской областях были отобраны по 75 семей (около 200 человек), где о самогонке знали не понаслышке, так как сами ее и производили во все времена. Химико-токсикологической частью проекта руководил В. Нужный, доктор медицинских наук, светило отечественной наркологии. И вот что он сказал: «…Мы установили, что основным потребляемым алкогольным напитком здесь является самогон. Пропорции с водкой – 4,8:1. То есть, на одну бутылку водки приходится почти пять бутылок самогона. Половина участников обследования употребляет самогон четыре раза в неделю и чаще… Количество выпиваемого за месяц самогона в среднем на каждого участника исследования составило 1363 мл (мужчины – 2225 мл, женщины – 752 мл). Предпочтительное потребление самогона определяется его экономической доступностью (стоимость – в пять раз дешевле водки) и убеждением, что алкогольные напитки домашнего изготовления – более высокого качества и безопасны для здоровья…».

Проверка на метанол. Проверили местный самогон и на содержание метанола. Оказалось, – в пределах нормы – 0,48–28,6 мг/л. Лишь в одной пробе обнаружили аномально высокий его уровень – 655,3 мг/л. Но, для сравнения, в этиловом спирте марки «Экстра», в том самом, на основе которого делают водку, содержание метанола допускается в пределах 240 мг/л., а в бренди и в виски – 200-1000 мг/л».

«Слепая дегустация». Профессор В. Нужный, договорившись с профессионалами из Министерства сельского хозяйства РФ (ВНИИ пищевой биотехнологии), провел «испытания», попросту, «слепую» дегустацию 12 сортов русского самогона из самой, что ни на есть, «глубинки». Работа эта вполне рутинная, некоторые специалисты участвуют в дегустациях по нескольку раз в неделю. Образцы зашифровали, дав им цифры от единицы до 12, добавив сюда, правда, три иноземных напитка: коньяк «Хеннеси», виски «Катти Сарк» и – траппа. Оценки шли по шкале от 6 до 10 баллов. Первое место получил напиток № 4 (8,37 балла), второе – № 10 (7,87 балла), третье – № 6 (7,53 балла). Далее шли образцы № 2, № 6, № 11, № 12, оценки – от 7,45 до 7,32 балла. А теперь – расшифруем. Под № 4 был «Хеннеси» – всемирно известный коньячный брэнд, под № 10 – самогонка из Воронежа, а под № 6 – не менее именитый виски «Катти Сарк». И это при том, что, в отличие от коньяка и виски, воронежский самогон ни в каких дубовых бочках не держали! И еще четыре сорта «первача» недалеко ушли от знаменитого виски! А по органолептике, как оказалось, тоже.

Как проверяли самогон? В химико-токсикологических исследованиях анонимных напитков, среди которых и наш самогон, было задействовано очень современное оборудование, которое не поленился переписать журналист И. Шумейко. «Химико-токсикологическое исследование включало: 1. Газовую хроматографию (ГХ-ДИП). Анализ проводили на газовом хроматографе Hewlett-Packard5890F с плазменно-ионизационным (ДИП) детектором. Температура узла ввода пробы – 2400 гр. Цельсия, детектора -2200 гр. Цельсия. 2. Хромато-масс-спектрометрию (ГХ-МС). Анализ проводили с использованием хромато-масс-спектрометрической системы (Hewlett-Packard5890F), включающей масс-селективный детектор НР-5973 (MSD) и газовый хроматограф НР-6890. Энергия ионизирующих электронов составляла 70 эВ. Регистрацию сигнала выполняли в режиме полного сканирования в диапазоне 4СМ140 а.е.м. (скорость сканирования – 3 скана в секунду). Температура узла ввода – 240 гр. Цельсия, соединительной коммуникации к масс-спектрометру – 180 гр. Цельсия. Для идентификации определяемых веществ использовали библиотеку масс-спектров NIST98L…».

Горбачев в Кельне. В павильоне Кельнской продовольственной выставки сообщили о начале презентации какого-то съедобного иностранного продукта, которому Горбачев дал свое имя. Я был рядом, но не пошел уточнять, что за продукт. Мне показалось, что Горбачев не прав, торгуя своей фамилией на Западе. Нет же чипсов «Буш», колбасы «Клинтон», конфет «Форд» или сигарет «Никсон», хотя нас учили, что «у них там – все на продажу». А выходит, только у нас на продажу бывшие президенты. Говорят, что Pizza Hut (пиццу) Горбачев рекламировал из-за безденежья, так как Ельцин оставил его без пенсии. Что все деньги с рекламы идут в Фонд его имени, а потом – на благотворительность.

Горбачев и экспорт водки. На выставке в Кельне почти нет руской водки. «Сухой закон» убил на корню ее экспорт в мир. За четыре года перестройки ее производство отстало от потребности на 25 %. 83 крупных советских спиртовых заводов, 14 мощных производств водки и ликеро-водочной прдукции перепрофилировали на выпуск соков, джемов и лимонадов. Свернула работу отраслевая наука. Падение советской винно-водочной индустрии, провал СССР на мировом рынке крепкого алкоголя был на руку западным конкурентам. В середине 80-х годов мировой рынок алкоголя затаился в напряженном ожидании. Начиналось всемирное перераспределение алкогольных миллиардов, так как советская водка уходила с рынка. Не уверен, что это было пассивное ожидание. На кону стояли миллиарды долларов, и за них стоило побороться. Запад страдал излишней любознательностью, как только речь заходила о больших деньгах или о большой политике. ЦРУ, например, умудрялось тайно брать анализы у Л.И. Брежнева, когда тот проживал в западных отелях, и это делалось для того, чтобы выяснить, какими болезнями страдает генеральный секретарь ЦК КПСС и как долго он еще продержится на этом посту. Надо сказать, что былая активность русских раздражала крупных игроков мирового рынка алкоголя. Придя сюда в 60-70-е годы, СССР достаточно легко забирал его лакомые куски как в Европе, так и в США. Но 1985 год все изменил. За годы «сухого закона» в мировые лидеры водки выбивается, например, Германия. Русский человек Горбачев не только объединил эту страну, свалив Берлинскую стену, он своей антиалкогольной политикой внутри СССР дал друзьям-немцам шанс захватить водочное лидерство в Европе. Молодец!

Конец «сухого закона». Как закончился в СССР «сухой закон»? Говорит Н.И. Рыжков, бывший в ту пору председателем Совета министров СССР: «…Егор Лигачев и Соломенцев напротив. И вот как-то получилось, что одна сторона набросилась на другую… Я говорю: «Хватит, я два года смотрел вам в зубы». Тогда Соломенцев подскакивает, а они с Егором вот так, крепко вместе. Я говорю: «Знаешь что? А ты сиди и молчи. Ты, говорю, свою бочку давно выпил». Подскакивает Виктор Никонов, сельское хозяйство: «А что вы орете, что орете? Бардак запустили! В стране все давно провалилось с треском! Да надо… Да надо немедленно кончать с этой…». Воротников поддерживает меня, Зайков меня. Те двое: «Михаил Сергеевич, не принимай решения!». Я говорю: «Михаил Сергеевич, хватит. Я вас на Политбюро пять раз просил, вы не хотели. Я вам официально: вы обязаны принять решение. Ставьте на голосование. Победите вы – будем продолжать. Нет – кончайте». И он как увидел, что их остается человека три всего, заколебался, как всегда, и говорит: «Все, пусть сами решают, что угодно пусть делают». Я на другой день – как раз большой Совмин был – сказал: «Хватит мучить народ. Мы со своим народом поступаем как… с подлецами. Поэтому с сегодняшнего дня кончается вся эта свистопляска. Давайте реальные ставить цифры и производить, как полагается». Понятно, что имеет в виду Рыжков? Водку. Но было уже очень поздно. Цены на нефть упали, денег в стране не было, водка уже не смогла бы помочь. Время было упущено, русский народ восстал против перестройки.

Трудная задача Маяковского. Поэт Владимир Владимирович Маяковский, как известно, в пьянстве замечен не был. В отличие от Сергея Есенина. Более того, Маяковский был известен не только как «глашатай революции», но и как автор антиалкогольных стихотворений, разящих наповал. Например, такого:

Или такого:

Но одно дело, говорить о пьянстве вообще, другое – борьба с пьяной есенинщиной. Сергей Есенин, умирая, оставил строки:

Маяковский своим поэтическим чутьем первым угадал исходящую опасность от посмертного послания народного поэта: «…Сразу стало ясно, скольких колеблющихся этот сильный стих, именно – стих, подведет под петлю и револьвер. И никакими, никакими газетными анализами и статьями этот стих не аннулируешь. С этим стихом можно и надо бороться стихом и только стихом…

Но что написать? Как написать? Появились стихи, статьи, воспоминания, очерки и даже драмы. По моему, 99 % написанного о Есенине просто чушь или вредная чушь. Мелкие стихи есенинских друзей. Их вы всегда отличите по обращению к Есенину, они называют его по-семейному – «Сережа»…

Задача была, как сказал бы Ленин, – архисложная. Это, как если бы Лигачев, которому было поручено бороться с пьянством, напившись, слазил в петлю. И что делали бы его соратники? Тот же Горбачев? Что бы говорили по этому случаю? Мы его не знаем? Он сорвался, а мы не при чем?

Против «есенинщины». Маяковский разрывался между долгом (революционным) и дружбой с Есениным, жалостью к нему, спивающемуся, не нашедшему себя в стране, вспученной вихрем революции. Он не мог, как поэт Жаров, написать: «Но такого злого хулиганства мы не ждали даже от тебя…».

Маяковский, будучи человеком новой социалистической формации, оставался верен старым принципам: «Осматривая со всех сторон эту смерть и перетряхивая чужой материал, я сформулировал и поставил себе задачу… Толевая установка: обдуманно парализовать действие последних есенинских стихов, сделать есенинский конец неинтересным, выставить вместо легкой красивости смерти другую красоту, так как все силы нужны рабочему человечеству для начатой революции, и оно, несмотря на тяжесть пути, на тяжелые контрасты нэпа, требует, чтобы мы славили радость жизни, веселье труднейшего марша в коммунизм…

Около трех месяцев я изо дня в день возвращался к теме и не мог придумать ничего путного. Лезла всякая чертовщина с синими лицами и водопроводными трубами. За три месяца я не придумал ни единой строки…».

Есенин в памяти Маяковского. «…Мы ругались с Есениным часто… Потом Есенин уехал в Америку и еще куда-то и вернулся с ясной тягой к новому. К сожалению, в этот период с ним чаще приходилось встречаться в милицейской хронике, чем в поэзии…

Была одна новая черта у самовлюбленнейшего Есенина: он с некоторой завистью относился ко всем поэтам, которые органически спаялись с революцией, с классом и видели перед собой большой и оптимистический путь. В этом, по-моему, корень поэтической нервозности Есенина и его недовольства собой, распираемого вином и черствыми и неумелыми отношениями окружающих.

Он обрюзг немного и обвис, но все еще был по-есенински элегантен. Последняя встреча с ним произвела на меня тяжелое и большое впечатление. Я встретил у кассы Госиздата ринувшегося ко мне человека с опухшим лицом, со свороченным галстуком, с шапкой, случайно держащейся, уцепившись за русую прядь. От него и двух его темных спутников несло спиртным перегаром.

Я буквально с трудом узнал Есенина. С трудом увильнул от немедленного требования пить, подкрепленного помахиванием густыми червонцами. Я весь день возвращался к его тяжелому виду и вечером, разумеется, долго говорил (к сожалению, у всех и всегда такое дело этим ограничивается) с товарищами, что надо как-то за Есенина взяться…

Конец Есенина огорчил, огорчил обыкновенно, по-человечески. Но сразу этот конец показался совершенно естественным и логичным. Я узнал об этом ночью, огорчение, должно быть, так бы и осталось огорчением, должно быть, и подрассеялось бы к утру, но утром газеты принесли посмертные строки…».

Дать ответ пьянице! «…Сначала стих Есенину просто мычался приблизительно так:

та-ра-ра (ра, ра)ра, ра, ра, ра (ра, ра)…

Потом выясняются слова:

Маяковский спрашивает себя: какая из этих строчек лучше? И отвечает: все – дрянь! Почему?

«…Первая строка фальшива из-за слова «Сережа». Я никогда так ами-кошонски не обращался к Есенину, и это слово недопустимо сейчас, так как поведет за собой массу других фальшивых, несвойственных мне и нашим отношениям словечек: «ты», «милый», «брат» и т. д.

Вторая строка плоха потому, что слово «бесповоротно» в ней необязательно, случайно, вставлено только для размера: оно не только не помогает, ничего не объясняет, оно просто мешает. Действительно, что это за «бесповоротно»? Разве кто-нибудь умирал поворотно? Разве есть смерть со срочным возвратом? Не приплясывать по поводу горя, а с другой стороны, не распускать слезоточивой нуди…

Что с этими строками делать? Как их урезать? Урезать надо «ни бабы». Почему? Потому что эти «бабы» живы. Называть их так, когда с большой нежностью им посвящено большинство есенинской лирики – бестактно. Поэтому и фальшиво, поэтому и не звучит. Осталось:

Как же сделать эти строки еще более контрастными и вместе с тем обобщенными? Беру самое простонародное:

В самой разговорной, в самой вульгарной форме говорится:

Строка стала на место и размером и смыслом. «Ни тебе» еще больше законтрастировало с первыми строками, а обращение в первой строке «Вы ушли», а в третьей «ни тебе» – сразу показало, что авансы и пивные вставлены не для унижения есенинской памяти, а как общее явление. Эта строка явилась хорошим разбегом для того, чтобы выкинуть все слога перед «трезвость», и эта трезвость явилась как бы решением задачи…

Может быть, можно оставить незарифмованной? Нельзя. Почему? Потому что без рифмы стих рассыплется. …Первыми пришедшими в голову будут слова вроде «резвость», например:

Муки творчества. «…Можно эту рифму оставить? Нет. Почему?.. Когда вы говорите «резвость», то рифма «трезвость» напрашивается сама собой и, будучи произнесенной, не удивляет, не останавливает вашего внимания… Может быть, можно облегчить себе работу, заменив слово «трезвость» каким-нибудь легче рифмуемым, или не ставить «трезвость» в конец строки, а дополнить строку несколькими слогами, например, «трезвость», «тишь»?..

По-моему, этого делать нельзя, – я всегда ставлю самое характерное слово в конец строки и достаю к нему рифму во что бы то ни стало. В результате моя рифмовка почти всегда необычайна и уж во всяком случае до меня не употреблялась, и в словаре рифм ее нет.

…Взяв самые характерные звуки рифмуемого слова «резв», повторяю множество раз про себя, прислушиваясь ко всем ассоциациям: «рез», «резв», «резерв», «влез», «врез», «врезв», «врезываясь». Счастливая рифма найдена.

Глагол – да еще торжественный!

Но вот беда, в слове «трезвость», хотя и не так характерно, как «резв», но все же ясно звучат «т», «сть». Что с ними сделать? Надо ввести аналогичные буквы и в предыдущую строку. Поэтому слово «может быть» заменяется словом «пустота», изобилующим и «т», и «ст», для смягчения «т» оставляется «летите», звучащее отчасти как «летьитье».

Окончательная редакция.

Вот так отчаянно защищал Маяковский свою революцию от нападок коллеги-пьяницы, которого, судя по всему, разочаровала революция. А потом и сам Маяковский в ней разочаровался. Тогда как-то кардинально все решалось, без обсуждений и сомнений. Револьвер к виску и – уже кому-то другому пришлось объяснять его гибель. Такие были времена.

Подражая Маяковскому. В 1989 году издательство «Изобразительное искусство», взяв на вооружение «антипьяные» стихи Маяковского, принялось отрезвлять народ выпуском лубочных плакатов «Всем миром против пьянства». Появился даже новый литературный жанр – антиалкогольный стих. До уровня поэзии Маяковского эти образцы конечно же не дотягивали, но факт остается фактом. Приведу некоторые образцы антиалкогольного творчества:

Поэзия «антиалкогольной направленности». Поэзия «антиалкогольной направленности» была востребована в первые годы реализации постановления «О борьбе с пьянством и алкоголизмом». Врага трезвости, а тот, кто был против «сухого закона», сразу причислили к ее врагам, нужно было обескуражить, дезориентировать и сломить. Все средства были хороши, в том числе и такие проверенные, как сатирические стихи. Например, это. Называется «Полезная лекция», автор А.Чистяков:

В годы правления Бориса Николаевича Ельцина спрос на антиалкогольную поэзию резко пошел на убыль. Да и кто бы стал ее публиковать? Раньше это был печатный орган Общества трезвости – журнал «Трезвость и культура», который финансировался практически из государственного бюджета. При Путине все по-другому. Пьешь? Твое личное дело. Или твое личное горе? Выпуск журнала «Трезвость и культура» сегодня? Исключено.

«Антипьяная» поэзия 20-х годов. В СССР 20-х голов была на вооружении «антипьяная» поэзия. Приведу пример. 21 сентября 1926 года в Новосибирске осудили целую группу хулиганов. Они пьянствовали и терроризировали рабочую окраину. Вожака банды Степку Губана пытались ранее «вовлечь» в кружок культуры, на что был получен ответ: «Бутылку водки ставите, тогда пойду!». Вот по этому Степке-то и врезал поэт Демьян своими чеканными строками:

Статьи антиалкогольные. Антиалкогольные статьи использовались как метод пропаганды здорового образа жизни. Большой интерес представляют исповеди бывших пьяниц, вставших на путь исправления. «…На заводе «Борец» открылся клуб «Тонус»… Клуб трезвости «Оптимист», действующий на базе Дома культуры завода «Калибр», регулярно выпускает устный журнал… На заводе «Изолятор» пользуется популярностью недавно открытый оздоровительно-спортивный центр. Здесь есть все необходимое, чтобы проводить досуг интересно, увлекательно и с пользой для здоровья. Оборудованы залы и комнаты физиотерапии, массажа, сауна, шахматная, бильярдная, игровых автоматов и другие. Центр работает с 17 до 21 часа…

Первичная организация Общества борьбы за трезвость вместе с профкомом комбината по производству музыкальных инструментов и мебели (Бабушкинский район) организует для работников предприятий и их семей экскурсии.

Состоялись поездки по есенинским местам, в Киев, Тбилиси, Загорск, Владимир. Проводятся коллективные посещения выставок. Десятки работников приняли участие в спортивном празднике «Папа, мама, я – спортивная семья»…

Одним из очагов культурного проведения досуга стало в Киевском районе кафе-клуб «Метелица». В нем устраиваются театрализованные представления, диско-программы, викторины, танцы. Безалкогольный досуг привлекает в кафе-клуб все больше молодых людей…

Университет антиалкогольной пропаганды действует для населения при детской поликлинике № 40 Красногвардейского района. Лекции читают врачи и юристы. Регулярно устраиваются консультации по различным вопросам, связанным с осуществлением антиалкогольного законодательства…».

«Я отказался от спиртного». «… Трудно ли бросить пить спиртное? Да, трудно. До 30 лет я пил мало. Если покупал пол-литра водки, то мне хватало ее на два воскресных дня. Среди недели не пил.

В 1948 году с семьей переехал в другой город. Появились новые приятели, новые друзья. Зарплата значительно возросла, да и жена стала работать. Обедал всегда в столовой. Когда садились обедать, то обязательно брали 100 или 150 граммов водки. Идя с работы, не проходили мимо киосков, где в разлив продавали водку и пиво. Домой возвращался «под хмельком». Потом начал покупать водку бутылками и пить дома после работы, в выходные дни. Организм привык к спиртному. Стало не хватать денег. Зачастил в поликлинику.

Да, так было. В 1970 году встретился с коллегой из Воркуты. Он рассказал мне о своей судьбе, о том, как он беспробудно пьянствовал, валялся в кюветах, но потом бросил пить. И уже три года во рту и капли спиртного не было. Я спросил его: лечился ли он от пьянства? Нет, не лечился, нашел в себе силу воли, сумел себе приказать и бросил. Я ему позавидовал, но его примеру не последовал.

Прошло три года. Моя жена заболела и уехала лечиться на юг. Вот тогда, оставшись один, я вспомнил своего коллегу из Воркуты. Подумал: «А почему я не могу бросить пить, как он?» И дал себе слово, что, пока жена лечится и я живу один, брошу пить. И бросил! Месяца два-три сильно хотелось выпить, но держался крепко.

В 1975 году не выдержал, попробовал, и опять меня потянуло к спиртному. Но справился и тут, опять нашел силы и приказал себе не пить! А в мае 1976 года в день своего шестидесятилетия, сказал всем своим друзьям, что больше пить не буду никогда! Прошло с тех пор десять лет. Слово держу. Здоровье за эти годы не ухудшилось, даже стало крепче, чем раньше. Купил машину, обзавелся садовым участком. Хочется ли мне сейчас выпить? Говорю правду: нет, не хочется. К спиртному совершенно не тянет.

Итак, трудно ли бросить пить? Трудно. Но если человек, как бы его не тянуло к спиртному, захочет покончить с пьянством, он может, может это сделать. Г. Рахунбеков» («Трезвость и культура». – Прим. А.Н.).

Остров трезвости. Островом трезвости в Вооруженных силах СССР являлась подводная лодка. На субмаринах, выходящих в океаны на боевое дежурство, пьяниц не было и быть не могло, о чем не знал сценарист голливудского фильма «К-19. Оставляющая вдов», нафантазировавший, как на боевую подлодку ВМФ СССР, которая готовится к своему первому походу, грузят ящиками водку «Столичная».

Возле атомного реактора субмарины спит, мирно посапывая, пьяный. Как оказалось, непосредственный командир атомного отсека. Хороню, режиссер фильма Кэтрин Бигеллоу догадалась и попросила консультацию на этот счет у русских ветеранов-подводников: могло такое быть или нет? Да и главный герой фильма («звезда» Голливуда Харрисон Форд) живо интересовался жизнью на борту атомохода К-19, когда готовился к роли командира лодки Николая Затеева.

Ветераны К-19 американцам объяснили: хотя и рифмуют на флоте «водка, лодка и молодка» и даже кто-то сочинил со знанием дела недвусмысленно-хулиганский стишок:

Однако это ровным счетом ничего не значит. На берегу – да, моряки выпивают и славятся этим лихим умением, но на борту атомохода, да еще и во время боевой вахты, да в океане под пристальным вниманием потенциального противника – такого нет и быть не может.

Есть спирт у командира – баклажка неприкосновенного запаса, и есть вино у кока – для поддержания пищеварительного тонуса экипажа. В условиях гиподинамии без него в походе не обойтись. На советских атомоходах каждому члену экипажа выдавали ежесуточно по 50 граммов красного вина. Раньше это было «Каберне» молдавского розлива, сейчас – краснодарского. Подводникам Великобритании, например, долгое время выдавали жгучий и крепкий корабельный ром. С этим пришлось, правда, завязать, ведь многим 50 граммов было мало, да и крепость сшибала с ног.

Когда 4 июля 1961 года на первой советской атомной подводной лодке с баллистическими ракетами К-19 произошла авария атомного реактора, ее командир Николай Затеев, в нарушении всех законов подводного плавания, разрешил команде «принять» по кружке спирта («шила» на флотском языке) из своих командирских запасов, чем спас жизни 120 членов экипажа. Зараженную радиацией, лодку отбуксировали в Полярный, и врачи-рентгенологи, замерив радиоактивный фон, поразились: люди не должны были остаться в живых! Выходит, спирт спас человеческие жизни?

Получается, без алкоголя на подводной лодке не обойтись? А как же тогда «сухой закон»? Делать для подводников исключение?

«Сухой закон» и виноградники. Подводники отстаивали свою виную чарку во всех инстанциях. Писали письма в ЦК, рапорты в Министерство обороны СССР, объясняя, доказывая, требуя. Но мало кто знал, что на самом деле происходило в стране с тем же вином. Например, победившая королевскую власть Французская революция изменила даже названия месяцев. Ноябрь стал термидором. И что? Имели право, раз победили.

Есть, есть удовольствие в сломе старого! Но то, с каким размахом ломал старый быт Горбачев, реализуя «сухой закон», не имеет аналогов. Страшный удар нанесли «трезвенники» по виноградникам, сняв все претензии подводного флота: вам нужна в походе винная чарка? Да, но где ж вам вино взять? Нет у нас вина! И это была правда.

Егор Гайдар пишет: «…Площадь виноградников в 1985–1988 гг. сократилась на четверть (см. табл.). Виноградники в России не восстановлены до сих пор».

Площадь виноградных насаждений в хозяйствах всех категорий, тыс. га

Фрагменты заседаний

Адвокат. Например, чукчи видят реальности мира иначе, чем, скажем, жители Москвы или Санкт-Петербурга. Басню Крылова Ивана Андреевича «Соловей и Осел» они просто не желают понимать. Как так, почему это птица поет лучше, чем животное? Вот морж, как красиво поет! А тюлень? И русский народ, как тот чукча, видит реальности мира по-своему. Например, который год не желает мириться с мыслью, что Горбачев – бессребреник, что за «сухой закон» якобы им инициированный ему не заплатили огромных миллиардов западные транснациональные винно-водочные кампании. Не желает в это верить, и хоть кол на голове теши. А как все было бы сразу ясно-понятно: предатель-генсек за большие деньги уничтожил советскую водку, извечного, мощного и непотопляемого конкурента всех этих «Смирнофф», «Пушкин», «Асланофф». Была на рынке наша «Столичная», а теперь бал правят американцы, шведы и финны. Как говорится, налицо откровенное предательство интересов страны.

И все в это поверили, потому что хотели в это поверить! Мол, не может быть, что все это он затеял ради идеи отрезвления масс, а не ради личного обогащения. Он что, из другого теста, что ли? Не как мы? Не ест, не пьет, не любит красиво одеться? Схимник и затворник? Конечно же нет. Он и ест, и пьет, и любит красиво одеться. Но он, действительно, из другого теста. Он – не как мы все, и он ни в чем не виноват. Народ оскорбился и стал требовать сатисфакции. Мол, пусть генсек, ушедший в отставку, вернет уворованное им. «Золото партии»? Да хоть и золото! Когда осознали, что золота у Горбачева нет, взялись за его личную жизнь: что покупает, где бывает, как питается и на что? Фиксировали его походы в «Пиццу-хат», в дорогие рестораны Москвы. Но не получалось «прищучить» Горбачева, не всплывали наружу его тайные вклады и дурные умыслы… Кристальной частности и высшей порядочности человек.

Прокурор. Это мы еще обсудим. Видимо, ваши критерии кристальности и честности с нашими не совсем совпадают, господин адвокат. Но это – по ходу дела. Ваша честь, Высокий суд! Разрешите пригласить в качестве свидетеля литовского врача Альтаса Качергюса.

Судья. Суд не возражает.

Прокурор. Доктор Качергюс, что Вы можете показать суду по делу «Народ против авторов «сухого закона»?

Доктор Качергюс. В те годы, когда в СССР вовсю шла работа по реализации постановления «О мерах по преодолению пьянства» и водка повсеместно стала дефицитом, ко мне в клинику привезли больного абсолютно зеленого цвета. Как сказал наш санитар, он был цвета «шапки пограничника». Человек был без сознания, у него была зеленая кожа, зеленые ногти и зеленые волосы. Когда мы привели его в чувство, он рассказал, что выпил несколько десятков пузырьков «зеленки». Мы промывали ему желудок в течение двух недель, а когда его выписали из больницы, его кожа сохраняла зеленоватый лягушачий оттенок, пугающий прохожих…

Прокурор. То есть, если я Вас правильно понял, пить «зеленку» (какая гадость!) его вынудило отсутствие спиртного на прилавках магазинах по вине господина Горбачева?

Доктор Качергюс. Да, это именно так. Не думаю, что он спутал «зеленку» с абсентом.

Прокурор. И если я Вас правильно понял, доктор, лечение его шло за государственный счет, а больных в вашей клинике хватало и без этого любителя экстремальных напитков?

Доктор Качергюс. Совершенно верно.

Прокурор. Спасибо, свидетель, можете быть свободны… Глубокоуважаемый суд, я прошу Вас выслушать еще одного свидетеля, журналиста Александра Никишина.

Судья. Возражений нет.

Прокурор. Господин Никишин, что вы можете показать по делу «Народ против авторов «сухого закона»?

Никишин. В середине восьмидесятых по заданию журнала «Дружба народов» я приехал в Тбилиси. Возле города была огромная забетонированная площадка, и по ней день и ночь, а я там был неделю, елозили трактора, давили гусеницами пустые бутылки из-под водки.

Прокурор. Местной водки?

Никишин. Нет, там была порожняя посуда со всей страны. «Столичная», «Московская», «Пшеничная», «Старка». Да практически все самые известные советские марки. Мне рассказывали, что бутылки везли сюда эшелонами, чтобы потом перемолоть в крошку. И будто бы эта крошка шла на экспорт в Швейцарию, а там из нее делали стеклянные блоки для автобусных остановок.

Прокурор. То есть вместо водки, которая могла бы приносить стране миллионы долларов прибыли, на экспорт шла битая посуда?

Никишин. Да. Так мне пояснили.

Прокурор. Интересно, кто-то подсчитал себестоимость этого, с позволения сказать, экспорта?

Никишин. Я думаю, что таких подсчетов не велось. Скорее всего, это была не экономическая, а политическая акция. Как бы сейчас ее назвали, популистская. Мол, мы и сами не пьем, и другим не дадим. Прорыв железного занавеса, новое мышление. Мир должен был оценить этот ход Горбачева: перестройка отменяет водку, пьянство, борется за здоровье нации… Правда, потом наступил дефицит бутылок. Говорят, что свыше миллиарда штук. Из-за этого водку разрешили разливать во что угодно: в винную посуду, в бутылки из-под шампанского, в стеклянные банки из-под компота. Не видел, но слышал, что даже молочные бутылки пошли в ход. Никакие госты, естественно, не соблюдались.

Лили водку даже в бутылочки из-под «Фанты» и «Пепси». В народе их называли «раиски». А что касается убытков от «сухого закона», то некоторые яркие цифры и факты есть в открытом доступе. Например, производство водки упало в стране на 25 %. 83 спиртовых и 14 ликероводочных заводов перепрофилировали на выпуск соков, морсов и варенья. Даже московский «Кристалл», самый мощный завод по выпуску высококачественных экспортных крепких напитков, обязали лить соки. Кстати, название «Кристалл» он получили именно в годы «сухого закона». Видимо, старое звучало политически не грамотно – Московский ликеро-водочный завод?

Около 35 % мощностей алкогольной отрасли вывели из оборота – по водке и столько же – по спирту. На водочных заводах шел демонтаж оборудования, его отправляли на переплавку. На том же «Кристалле», я знаю, директор Ямников прятал дорогостоящую линию розлива, которую ему приказали срочно демонтировать… Более тысячи винзаводов, выпускавших элитную продукцию просто закрыли, а народ уволили. Я в тот год много ездил по стране, собирал материал, как «выполняется» постановление партии. Везде, просто везде пили водку!

Адвокат. Ваша честь, протестую! Что значит, «везде»? «Везде» – это нигде. Господин свидетель, а вы можете назвать конкретно места, где пили водку в годы «сухого закона». Это принципиально.

Никишин. Везде пили водку, где я был в командировках. Такая формулировка вас устроит? Везде пили водку, но из чайников. Кафе или ресторан, ставят чайник на стол, а в чайнике водка. И все это знают. Был в Чувашии, был в Марийской Республике, в Северной Осетии, в Грузии. Был в Томске, на Игарке, был в Тюмени, в Стрежевом, в Алма-Ате. Был на комсомольских свадьбах. Их называли безалкогольными, но через час, другой, все были пьянехоньки – потому что водка была в бутылках с нарзанной этикеткой, в бутылках из-под шампанского. И – в тех же чайниках.

Кое-где подавали «тюрю», как бы суп, но он был из водки, и в нее крошили хлеб. В арбуз с помощью шприца накачивали водку, и после второго-третьего куска человек не вязал лыка. Пили все, в том числе и руководители. В колхозах, где я был, пили под их непосредственным руководством. Зачастую они были зачинателем коллективных пьянок.

Помню, как на комсомольской свадьбе председатель колхоза, приглашенный женихом и невестой, вдруг махнул рукой: а, мол! И ка-а-ак закричит в кухню: «Ма-ань, тащи настоящую, хорош людей мучить!» Ну и принесли «настоящую» – водку в громадных алюминиевых чайниках. Чтобы всем хватило. И от мала до велика все к вечеру перепились. Люди смеялись над властью, считая ее представителей недалекими людьми, и с удовольствием играли с ней в «кошки-мышки».

Как только исчезла водка, появились токсикоманы. До этого народ уничтожил все, что имело градусы. Из аптек смели настойки на спирту. Мой знакомый архитектор закупал в магазине Всесоюзного театрального общества флакончики для снятия лака. Стоили по 7 копеек. Это тоже пили. Народ довели до унизительного состояния. Из гуталина добывали спирт, пили политуру, жидкость для обтирания трупов, керосин… Отравления были повсеместно, смертность от них увеличилась, но писать об этом не разрешалось. Издержки перестройки, а она была священной коровой, ею прикрывали как щитом любую глупость и подлость.

Адвокат. Извините, свидетель, а вот Анатолий Вишневский, директор Центра демографии экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования Российской академии наук, с вами спорит. Причину ухудшения демографической ситуации в стране он видит, цитирую: «…в прекращении борьбы с алкоголизмом в конце 80-х…». По его словам, цитирую далее: «…в 1985 году из-за «сухого закона» в стране резко уменьшилось количество смертей. Однако, как только алкоголь разрешили, через несколько лет, в 1992-94 годах, смертность опять повысилась!..» Высокий суд! Я не случайно привел эти слова. Тему «сухого закона» мы должны рассматривать в очень широком контексте, выслушивая многих и многих людей, причем имеющих разные, пусть даже диаметрально противоположные позиции и точки зрения. И только тогда мы сможем найти истину.

Прокурор. А мы разве не ищем ее сейчас? Высокий суд, я не призываю к «охоте на ведьм», хотя было бы правильно это сделать. Не требую кого-то заковывать в наручники и сажать в Лефотово. Я говорю о суде моральном, о суде в защиту человеческого достоинства нации. Чтобы будущим политикам неповадно было экспериментировать с людьми никогда больше.

Высокий суд! У меня на руках справка, из которой вам будет ясно, какой урон в деньгах нанес «сухой закон» нашей стране. В 90-м году было признано ошибочным то, что делалось в стране в течение 5 лет правления Горбачева, и встал вопрос о восстановлении ликеро-водочной отрасли. Так вот, прошу внимания Высокого суда! Чтобы восстановить посадки хмеля потребовалось 250 миллионов долларов, чтобы восстановить виноградники – около 4 миллиардов рублей, а всего страна потеряла за годы «сухого закона» более 40 миллиардов рублей.

Но ведь были последствия и по страшней. Массовые отравления людей суррогатами, о которых говорил свидетель. Была создана нездоровая обстановка безнадежности, которую породили своими инициативами авторы преступного, повторю, преступного закона! И сегодня уже ясно, что волна наркомании, буквально захлестнувшая страну, – следствие той поры. Будем все валить на коллективный разум партии, допустивший очередной перегиб в борьбе с собственным народом?

Тут мы подошли к главному пункту нашего процесса: ответственность за содеянное. На мой взгляд, трактовка понятия «содеянное вчера» будет некорректной, если мы не зададимся вопросом: не являются ли сегодняшние проблемы алкогольной отрасли России последствиями «сухого закона» 1985 года? Ведь если в годы СССР, до 1985 года, водка давала в бюджет страны 30 % поступлений, то сегодня вся огромная отрасль дает только 5 %!

Какой-то очень ушлый и умелый манипулятор, воспользовавшись дефицитом водки, возникшим после отмены провального постановления о мерах против пьянства, нажился сперва на перепродаже импорта, суррогатов типа спирта «Ройяль» или водки «Распутин» в начале 90-х годов. Тогда же был запущен маховик наживы на алкоголе, который исправно работает и сегодня. И вот о чем я думаю сегодня. Как же нелепо встали звезды над Кремлем в 1985 году, за крепкими стенами которого зародилась эта преступная идея обуздать пьянство силовыми и административными методами. «Сухой закон», легкомысленно поднятый на щит спасения Отечества, трансформировал историю русской водки в ее антипод – криминальную хронику. Мартиролог отстрелянных бизнесменов-водочников велик, но не обо всех павших осталась память…

Адвокат. Ваша честь, протестую! Или фамилия нашего прокурора Иван Сусанин? В глубь какой истории он нас ведет и в какие дебри заведет, если его не остановить?

Судья. Протест отклонен. Сторона обвинения, продолжайте!

Прокурор. Спасибо, ваша честь, продолжаю. Готовясь к процессу, я собрал некую информацию по данному вопросу. В память убитого Сапрошина «Топаз» из подмосковного Пушкино выпустили символичную, в форме автоматного патрона, водку. В память Колесникова из смоленского «Бахуса», в память Сороки, дилера того же «Топаза», в память Алексеева из «Росспиртпрома», в память Якова Тилипмана и Марка Нуделя, представлявших в России интересы водки «Кремлевская», директора «Ту-ласпирт» Сергиенко, у которого на пустом месте вдруг случился инфаркт, кажется, не выпущено ничего. Впрочем, если делать водку в память всех жертв этого бизнеса – печальной будет магазинная водочная полка.

К чему я это говорю? «Разборки» в алкогольной отрасли – это отголоски «сухого закона», это непосредственный результат дележки криминального алкогольного рынка тех лет. Именно в середине 80-х нечестные и нечистоплотные люди, безнаказанно паразитируя на дефиците спиртного, создавали огромные криминальные капиталы.

Позже эти грязные деньги дадут им возможность влиять на власть, на средства массовой информации, скупать и недвижимость, и собственность бывших советских предприятий. Из воздуха, как вы понимаете, эти средства не могли бы появиться. А источник – вот он, добрый перестройщик Горбачев, которым восхищался Запад, аплодирующий падению колосса по имени Советский Союз. А как было не радоваться, если с приходом Горби завершилась холодная война, надорвавшая силы не только нам, «империи зла», как нас аттестовал Рейган, но и Запада, который по большому счету праздновал в те дни «пиррову победу», ведь и его расходы на вооружение были просто космическими.

Но вот кто победил в той войне, так это водки «Абсолют», «Смирнофф», «Попофф». В 1993 году было продано 133,2 миллиона литров «смирновской», 33,3 миллиона литров «поповской» и почти 41 миллион литров «Абсолюта». Наших водок в этом списке нет. Таких продаж западные крепкие напитки не имели со дня своего основания. Причина проста. Из-за Горбачева и его «сухого закона» обрушился водочный экспорт СССР, мы потеряли рынки сбыта, а с ними и гигантские деньги.

И восстановить статус-кво при нашей жизни уже не удастся никогда, спасибо в кавычках тому «товарищу» Горбачеву. Его «сухой закон» – позор страны, плевок в лицо нашим предкам, создавшим когда-то водку. Сотни лет Россия имела в мире монополию на этот продукт. Но пришел во власть ставропольский комбайнер и поставил диагноз: а оно нам надо? И уничтожил то, что веками создавали предки.

И что теперь, кланяться Михаил Сергеевичу в пояс? Этот товарищ начал развал водочной отрасли, другой товарищ – Ельцин – развал завершил, распродав остатки национального водочного достояния. И чья она теперь, «злодейка с наклейкой», в чьи карманы текут с нее миллиардные прибыли – вам не скажет никакой Шерлок Холмс, даже если его скрестить с Эркюлем Пуаро, Агатой Кристи и акунинским Фандориным. Заиграно, нет штрафного, извините, все было, да быльем поросло…

Когда-то к Екатерине Великой пришел некий промышленник с выгодной сделкой: царица дает ему право печатать деньги, а он ей доходы от своего бизнеса. А бизнес был не маленький. И золото, и железо, и соль. Но отказала царица, хватило ума слабой женщине. Как так, печатный денежный станок в частных руках? Но водка, водка – это те же деньги! Не зря ее называют «жидкая валюта», а в селах нашей многострадальной родины она давно эквивалент и золоту, и бриллиантам, и «Феррари» с «Патек Филиппом» вместе. И кто-то эту валюту производит без всякого контроля со стороны общества? Страна сошла с ума, она летит в пропасть, а начало этому полету положили Горбачев и «сухой закон» с его «мерами по преодолению». Преодолели?

Адвокат. Господа! А почему, собственно, мы виним в «сухом законе» только Горбачева? В партии, которая осуществляла эту акцию, были миллионы людей. Именно эти миллионы, партийных или беспартийных, какая сейчас разница, на местах трансформировали до абсурдности ту здравую идею, которую нес в массы Горбачев – отрезвить нацию. Отрезвили, порубив с азартом виноградники. Дружно осудили алкоголиков, засадив больных людей в концлагеря под названием лечебно-трудовой профилакторий. Горбачев пожал плоды своей доверчивости, своей веры в эфемерную народную мудрость. Если судить за перегибы «сухого закона» и за его последствия, то не Горбачева, а весь советский народ. Тот, что рубил виноградники, тот, что давился в очередях за заветной поллитровкой, не найдя в жизни никаких других радостей. Горбачев – не преступник, он жертва своей неразделенной любви к людям. А люди – они в своей массе неблагодарны. И вот факт.

«Вечерняя Москва» поместила интервью с М.С. Горбачевым: «… В начале 1992 года моя 4-тысячная пенсия, все наши сбережения обесценились, как и у многих других. Потом кому-то что-то индексировали. Но индексацией моей пенсии никто не занимался. О ней вспомнили только в ноябре 1994 года. В это время я получал пенсию смехотворную – в переводе на американскую валюту 4 доллара в месяц. Так что тогда надо было просто думать об элементарном выживании – …содержать семью…». Господа! Это говорит бывший президент великой державы! Нашей с Вами страны!..

Прокурор. …которую он же и развалил! А что он хочет? Чтобы мы носили его на руках? Побойтесь Бога! За что? Ваша честь, а разве не этот добрый господин вместе с господином Павловым дал нам три дня – три дня, господа! – на обмен 50– и 100-рублевых купюр, когда люди огромной страны носились в ужасе по банкам, пытаясь обменять деньги, а им обменивали разные «жучки» и кровопийцы – 3 рубля за сторублевку! Сколько наши люди реально потеряли денег, кто подсчитает? За что им такое? Но разве за это наказан был сам инициатор обмена – Горбачев? Что, у Горбачева отняли дачу? Трехкомнатную квартиру в центре Москвы? Разве Борис Ельцин сослал его на Колыму? Или ему вчинили иск на 200 миллиардов рублей, ухнувших как в трубу, – последствия «сухого закона»? Или его преследуют? Травят? Ставят на него железные капканы, как в фильме «Берегись автомобиля», который не показывали в годы «сухого закона», потому что там, видите ли, следователь пьет водку с подозреваемым Деточкиным? Он такой же гражданин, как и все мы, ездит по миру, читает лекции, даже попытался снова вернуться в политику, решив в своем воспаленном мозгу, что народ его вновь изберет на высокий президентский трон. Увы, он ничего не понял, и, как многих коммунистов, жизнь его ничему не научила…

Адвокат. Ваша честь, Высокий суд! Видит Бог, не я поднял тему «Горбачев-Ельцин», но коль скоро прокурор настаивает, я готов дать ему ответ. Итак. 17 июня 1996 года радио комментирует первые предварительные итоги голосования за кандидатов в президенты Российской Федерации. Тогда мы услышали сенсационную новость: Горбачев получил 6,7 % голосов! 6,7 %! К вечеру эта цифра превратилась в 0,67 %! Горбачев выступил: «…B Чечне мое доверенное лицо с документами выступило против фальсификации выборов. Потом этот человек уложил чемодан, чтобы ехать в Москву с протестом, но за ним поехали на двух «уазиках», и до сих пор человека нет. Я обращался в Генпрокуратуру, пришел формальный ответ, что исчезают многие, и он исчез…». Я думаю, Ваша честь, что этого единственного факта вполне достаточно, чтобы в обсуждение темы «Горбачев-Ельцин», которая уведет нас от сути процесса, если мы ее не оставим, поставить точку.

Судья. Согласен. Вопрос к стороне обвинения. Есть у Вас что-то по существу выступления адвоката?

Прокурор. Ваша честь! Страдания Горбачева сильно преувеличены! И тщетно пытается адвокат вызвать у нас слезы сочувствия! Бывший генсек совсем не бедствует. Вот доказательство. Статья в газете «Московский комсомолец» от 28 октября 1998 года: «Поесть рядом с Михал Сергеичем стоит 5000 долларов…». Репортаж из Майями, где бывший генсек выступает с лекцией за 100 тыс. долларов, делясь, видимо, с ЦРУ опытом развала нашей страны.

Цитирую: «Стоимость мест на торжественном обеде… 5000 долларов (одно место) – Гость удостаивается Серебряной страницы в Специальном издании, посвященном данному событию, места за столом Горбачева, праздничных коктейлей и ценного подарка…». Бывшему генсеку уже нечем торговать, поэтому, как и несчастные русские девушки на панели Тверской или на Ленинградском шоссе, он продает себя, пожиная плоды «процесса», который «пошел», уткнувшись в тупик, по его милости!

То, что он не голодает, я видел лично по телевизору в рекламном ролике «Пиццы-хат», где на глазах всего мира Горбачев с аппетитом набивал рот продуктами итальянской кухни. По моим данным, строительство здания «Горбачев-фонда» в Москве на Ленинградском проспекте обошлось ему в 7 миллионов долларов.

И о какой тогда мизерной пенсии твердит нам адвокат, о каких притеснениях Горбачева? Этих денег хватит не на один обед миллионам голодных по всей России, которые выброшены на обочину истории по вине его «исторических» реформ. А известно ли Вам, Ваша честь, что "голодающий" в кавычках Горбачев всегда носил корсет. Видимо, распух с голоду…

Адвокат. Я протестую, Ваша честь! Тон прокурора оскорбителен! На моей памяти так общались на общей кухне старухи в нашей коммуналке на Тверской. Именно их лексикон.

Судья. Протест принят. Господин прокурор, говорите по существу дела и подбирайте выражения.

Прокурор. Хорошо, Ваша честь! Но, повторюсь, в отличие от миллионов людей России, Горбачев не может пожаловаться на плохое питание. Он регулярно подпитывается калориями в одном из ресторанов на Ленинградском шоссе.

Заглянем в меню этого заведения. Суп «Шеф Lupo»: свежая ежевика, мякоть ягненка, фуа-гра и белый крем – 340 рублей порция. «Спагетти «de Сессо» с мякотью лобстера, фламбированного в коньяке, с капелькой помидорного соуса – 840 рублей. «Тальятелли с белыми грибами, клубникой, грецкими орехами, пармезаном и свежей малиной». «Мясная палитра» – филе говядины с белыми грибами, черными трюфелями и сливочным кремом, утиное филе на коньяке с соусом из черники, свиное филе с помидорами, каперсами и ориганом – 730 рублей».

Губа не дура у обвиняемого!.. Глотаю слюни и читаю дальше. «…Карпаччо из сибасса на подушке из латука с шоколадным соусом и клубникой». «Два довольных филе» – два филе сибасса, приготовленных в белом вине с плагинами из миндаля, кедровыми орешками и листочками мяты…». Цена последнего – 1190 рублей порция. «Однако», как сказал бы Киса Воробьянинов. Адвокат, конечно, скажет сейчас, что Горбачев заказывает там за копейки яичницу или манную кашу, но я говорю адвокату: «Господин адвокат, хватит дурачить Высокий суд сказками о пенсии Горбачева в 4 доллара США, хватит призывать жалеть того, кто нуждается не в жалости, а в хорошей клизме, чтобы ликвидировать его проблемы с пищеварением…»

Адвокат. Господа! Прокурор, по всей видимости, не завтракал, а, может даже, готовясь сослаться на глас вопиющего от голода народа, и не ужинал со вчерашнего дня, отчего в его выступлении слышатся стойкие запахи холодца и борща. Чтобы спасти прокурора от голодной смерти и закончить этот фарс, я прошу заключительного слова…

Прокурор. Минуточку! Ваша честь! Послушайте не адвоката, а голоса тех, для кого 4 доллара – большие деньги! Им не по карману шоколодные соусы с клубникой. На свою зарплату или пенсию этим людям не отведать филе сибасса, приготовленного в вине с плагинами из миндаля, которым пробавляется бывший партноменклатурщик Горбачев, оставивший нас всех с носом. А ведь эти люди, к чьим словам прошу прислушаться, – гордость нашего Отечества, ими гордился наш народ. Герой Социалистического Труда Григорий Орлов, Герой Советского Союза Григорий Рябушко, генерал-майор Николай Герасимов…

Именно они обратились с письмом к Президенту Путину с требованием лишить своего земляка Горбачева российского гражданства, считая, что он, цитирую: «…воспользовавшись нашей излишней доверчивостью, сдал американцам и английским врагам в угоду всемирному империализму все наши социальные завоевания и страну…».

И, добавим, за хороший куш, если ему теперь по карману и лобстер, фламбированный коньяком, и пармезан с трюфелями!

Адвокат. Ваша честь! Прокурор, который на наших глазах теряет разум от голода, умолчал, что поводом для написания письма ветеранами стало вовсе не отсутствие у них средств к пропитанию.

Их возмутили слова Горбачева о том, что целью его жизни было, цитирую: «…уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми…». Это признание не могло не оскорбить слух старых большевиков, клавших свои жизни за идеалы этого самого коммунизма (будь он неладен!) с его главным тезисом: «Отнять и поделить!».

То есть, господа, наш друг-прокурор, сев в очередной раз в лужу, помог стороне защиты. Да, я это уже сказал и скажу еще раз применительно к моему подзащитному: у русского народа короткая память на хорошее. Судя по всему, у некоторых его представителей еще и гипертрофированная, плебейская ненависть к бывшим лидерам, к людям достатка, к популярным личностям.

Прокурор. Ваша честь, протестую! Защита попросту передергивает факты!

Судья. Сторона защиты, Суд вам делает предупреждение!

Адвокат. Высокий суд! Господин судья! Вы только что были свидетелями: на прокуроре, согласно русской пословице, горела шапка, которая говорит, известно, на ком… Я вовсе не имел в виду прокурора, когда говорил о плебеях. Я говорил о тех буфетчицах Кремля, которые были приставлены к бывшему президенту СССР и которых как ветром сдуло, когда он потерял должность. Они так прямо и сказали: он теперь никто, пусть сам себя кормит. Можете прочитать интервью личного повара Горбачева, он об этом говорит.

Но я не о том, Бог с ним, с нашим голодным прокурором, пожалеем его… Итак, господа! Позволю себе подвести черту под своим выступлением. Увы-увы, все мы смертны. Все уйдем в мир иной. Кто-то безвестным, как, скажем, я, кто-то, как наш прокурор, в зените славы, так как он нашел в себе мужество возвысить гневный голос против великого человека. Что ж, Герострат вошел в историю, совершив абсолютно бессмысленный поджог храма Артемиды. Прокурор тоже войдет в историю, как вошла в нее навсегда крыловская Моська, которая лаяла на слона!

Судья. Сторона защиты, прошу Вас!

Адвокат. Господа! Мы, повторюсь, все уйдем. Уйдет и Михаил Сергеевич Горбачев. Но только о Горбачеве будут помнить всегда, потому что, как пишет в «Нью-Йоркере» Дэвид Ремник, цитирую: «Такой жребий выпадает раз в тысячу лет: низложенный царь, за границей он волен срывать аплодисменты и получать гонорары за свои лекции; дома он получает полной мерой презрение народа, для освобождения которого сделал так много…».

Про Горбачева будут помнить не только в связи с «сухим законом». Но, Ваша честь, давайте сделаем так, чтобы помнили и нас с Вами. Не моего оппонента, который потряс это зал яркой несуразицей своих умозаключений, а нас, честных служителей Фемиды. Мы не уйдем в небытие, и нас будут помнить добрые потомки, если приговор нашего исторического процесса будет справедлив. И я на нем настаиваю, Ваша честь! Михаил Горбачев не виновен в издержках проведения «сухого закона» в СССР. Виновен весь народ. Высокий суд! Я уверен, что ваш вердикт будет справедлив и правда восторжествует. Да будет так! Я все сказал, Ваша честь.

Судья. Спасибо. Сторона обвинения, ваше слово…

Прокурор. Глубокоуважаемый Суд! Ваша честь! На раннем этапе существования человечества все люди говорили на одном языке, который был всем понятен. Передвигаясь с востока на запад огромным караваном кочевников, они дошли до великой равнины Сеннаар, говоря, по-современному, до Вавилонии, и здесь обосновались. Они построили себе дома из камней, скрепляя их для прочности илом, поскольку тогда еще не знали извести. Здесь они жили долго и счастливо, пока кому-то в голову не пришла мысль воздвигнуть высокую башню, которая достигла бы своей вершиной неба.

По разумению одних, башня должна была служить чем-то вроде маяка для заблудившихся путников. Другие возжелали самим фактом строительства прославить в веках свои имена.

Но были и те, кто преследовал цели, мягко говоря, странные. Они решили восстать против Бога. Взобравшись на башню, они хотели бросить Ему вызов, а на его место воздвигнуть идолов, которым поклонялись. В сущности, их было не так уж и много, небольшая горстка амбициозных людей, но благодаря своему дару убеждения, речистости, напористости и великому умению подтасовывать факты они склонили на свою сторону многих и многих.

И эти многие, пойдя за ними, уже готовили копья, стрелы и камни, чтобы начать войну с Богом, перекроить мироздание, существовавшее века и даже тысячелетия. Они убеждали себя, что эта цель является для них самой главной в жизни и они готовы были класть ради нее свои жизни…

Судья. Господин прокурор, если можно, ближе к сущности проблемы.

Прокурор. Ваша честь, прошу Вас дать мне возможность продолжить мою речь – и Вы поймете, что все сказанное имеет к делу самое непосредственное отношение.

Судья. Хорошо, продолжайте, прошу Вас.

Прокурор. Благодарю… Бедных, доверчивых людей убедили, что будет лучше, если они убьют Бога. Будет лучше всем, и новая жизнь после этого покажется настоящим раем. Много-много лет строилась Вавилонская башня. Как бы сейчас сказали, строилась она ударными темпами, потому что все горели желанием дать бой самому Богу. Наконец, достигла она такой высоты, что каменщику с ношей требовалось не меньше года, чтобы взобраться со своей поклажей на ее вершину. Если он, сорвавшись, падал и разбивался насмерть, никто не плакал.

Но плакали все, если он падал вместе с ношей, потому что требовалось очень много времени, чтобы снова поднять с земли упавший груз. Люди работали усердно и самоотверженно. Даже женщины, занятые изготовлением кирпичей, не прерывали работы, родив ребенка. Новорожденных они заворачивали в ткань и, привязав их к спинам, продолжали работу…

И вот, когда башня вонзилась в небесную твердь, люди начали с азартом метать копья и стрелы в облака. Стрелы падали назад, забрызганные кровью, и, видя это, люди радостно кричали: «Мы убили всех небожителей!..».

И тогда терпение Бога кончилось.

«Вот один народ, и один у всех язык, – сказал Он. – И вот, что они стали делать, и не отстанут они от того, что они задумали сделать…».

Дальше – известно. Бог смешал язык людей, рассеял их по всему свету, заставил в трудах и муках искать кров и пропитание. Башня развалилась, потому что строители уже говорили на разных языках и не могли уже понимать друг друга.

Я не случайно прибег к такой пространной метафоре, поскольку, на мой взгляд, уважаемый Суд, «сухой закон» Горбачева, действие которого началось в 1985 году, является такой же авантюрой мирового уровня, как и строительство Вавилонской башни. И тот, и другой проект, как по своим целям, так и по тем методам, которые были использованы во время их реализации, очень схожи. Но поражает и другое сходство: горстка амбициозных людей ввергает народные массы в авантюру, совершенно не задумываясь о тех последствиях, которыми чреваты их действия…

Адвокат. Ваша честь, я как знал, что мой коллега, господин прокурор станет искать яркие слова и сравнения, чтобы в очередной раз пригвоздить к позорному столбу авторов «сухого закона» и Михаила Сергеевича Горбачева с ними заодно. Я решил не быть оригинальным и просто зачитаю ему несколько интересных пассажей хотя бы для того, чтобы этот господин несколько поумерил свой пыл и однажды, вернувшись домой с работы, за рюмкой водки и тарелкой борща, задумался: почему он такой близорукий? Он, человек, облеченный властью, при красивых погонах, идейно выдержанный, но не очень состоятельный, судя по тому, с каким азартом он обсуждал достаток моего подзащитного…

Прокурор. Ваша честь, я протестую!

Судья. Протест принят! Господин защитник, говорите по существу!

Адвокат. Прошу прощения, ваша честь. Видимо, я крепко оскорбил господина прокурора, сказав про рюмку водки. Конечно же нет! Конечно же, конечно, не водка! Фи, какая гадость! Он пьет за ужином знаменитый «Бурбон», подарок, скажем так, соседа на юбилей. Или, судя по тому, как мой коллега вскинулся, пьет он все-таки, коньяк. «Мартель»? «Реми Мартан»? «Курвуазье»? Да ну что вы, конечно же нет! «Людовик», какой-то там по счету, 30 лет выдержки, графин с золотой пробкой, цена 1500 долларов бутылка, читаю я в глазах моего оппонента… Не меньше!

Судья. Защита, делаю вам предупреждение!

Адвокат. Извините, ваша честь, сорвался. По существу. Я, ваша честь, трезвенником не являюсь и совершенно спокойно могу сесть за стол с прокурором и поднять тост-другой. Но когда я читаю записки иностранцев о России, все во мне восстает. Вот прибыл в Москву посол Венецианской Республики при дворе персидского шаха Узун-Гасана Ам-броджо Контарини (умер в 1499 году). Пребывал в России с 25 августа 1476 года по 21 января 1477-го. И что он написал про нас, русских? Цитирую: «…Они, то есть русские, величайшие пьяницы и весьма этим похваляются, презирая непьющих… они употребляют напиток из меда, которые они приготовляют с листьями хмеля. Этот напиток вовсе не плох, особенно если он старый. Однако государь не допускает, чтобы каждый мог свободно его приготовлять, потому что, если бы они пользовались подобной свободой, то ежедневно были бы пьяны и убивали бы друг друга как звери. Их жизнь протекает следующим образом: утром они стоят на базарах примерно до полудня, потом отправляются в таверны есть и пить; после этого времени уже невозможно привлечь их к какому-либо делу…».

Прокурор. Ваша честь, защита элементарно заводит нас в исторические дебри и пытается развязать дискуссию о народной нравственности и о причинах пьянства в историческом разрезе. Странно, что защита не опустилась глубже, например, в эпоху палеолита, когда человек был еще менее развит. Мы же с вами говорим о современном состоянии общества, о цивилизованном подходе к проблемам, связанным с употреблением спиртных напитков. Я продолжаю настаивать на виновности Горбачева за «сухой закон» в СССР. Он не смог обобщить печальный опыт других стран, пытавшихся запретить алкоголь и в очередной раз наступил на грабли. Пусть бы он только на себе экспериментировал. Но он ведь заставил всю страну мучиться, давиться в очередях за водкой, и, унижаясь перед спекулянтами, переплачивать огромные деньги. Чтобы купить спиртное на свадьбу или поминки. Я даже не говорю о миллиардах наших денег, улетевших «в трубу» и о том, к какому печальному итогу пришла страна после реализации масштабной авантюры под названием «сухой закон», этому вы все свидетели. Огромной страны под названием СССР просто не стало. В 1914 году царь принял «сухой закон», а в 1917 свергли его самого и разрушили империю. «Сухой закон» 1985-го привел к развалу СССР в 1991-м. Все повторилось с пугающей закономерностью. Горбачев виновен!

Адвокат. Ваша честь, маленькая ремарка. Мне кажется, прокурор только что страшно обидел русский народ. Из его сумбурных рассуждений вытекает следующее. Мы, то есть русские, готовы простить власти все, что угодно: коррупцию, взяточничество, наличие явных привилегий и скрытых счетов в швейцарском банке, часов «Вашерон» на обеих запястьях, десять «Ламборджини» в личном гараже, записанных на тещу, в доме за сто миллионов долларов на Рублевке и даже любовниц при живых женах. Ради Бога, пусть имеют! Мы даже не станем допытываться, откуда у них что взялось, пусть люди живут и радуются за трехметровыми заборами, растят детей для Кембриджа и Оксфорда, нам до лампы.

Но если из-за своего забора они вдруг покусятся на самое святое, что есть у русского человека, на сакральный сосуд с сорокоградусной, тогда не взыщи, коррупционер! И «Вашерон» сорвем вместе с запястьями, и все четыре колеса у «Ламборджини» проколем в одном страстном порыве. А дом спалим, ясное дело! Не замай! Кажется, так называется картина Верещагина про партизан 1812 года?

Прокурор. Ваша честь, я протестую! Такое ощущение, что у адвоката недержание речи. Автор когда-то нашумевшей пьесы «Мы, нижеподписавшиеся» Александр Гельман очень хорошо описал подноготную трезвенников. Уж очень назойливо, на его взгляд, учат они жить людей выпивающих, не дают им прохода, и даже заявляют, что водка – яд, доказывая это в газете «Комсомольская правда», которая размещает данное опрометчивое заявление рядом с рекламой водки «Эталон». Гельман считает, что «трезвенники» в массе своей агрессивны и немилосердны. Не встречая активного сопротивления от добродушной массы пьяниц, они, словно бы соревнуясь в изуверстве, придумывают для искоренения пьянства разного рода недобрые средства: вытрезвители, лечебно-трудовые профилактории, антиалкогольную рекламу. Они же придумали и «сухой закон».

Выпивающий человек не перестает удивляться: ну почему его не желают оставить в покое? Почему его учат жить, учат пить, почему кто-то за него делает выбор, – на какой путь становиться – на путь трезвости, как призывает академик Углов, и полного отказа от алкоголя или на путь умеренного выпивания.

Кстати, я и сам не люблю пьяниц и ненавижу пьянство. И мне очень понятен писатель А. Гельман, который заявляет: «…Моральное превосходство пьющих выражается хотя бы в том, что они к непьющим относятся с пониманием, а их непьющие обзывают всяко, оскорбляют…». Если бы только обзывали и оскорбляли. Как говорится, половина дела. У людей директивно, под угрозой санкций со стороны карательных государственных органов отнимали свободу выбора. Фактически, нарушая их конституционные права.

Адвокат. Права на что? На рюмку водки за ужином или на глоток из горлышка в грязном подъезде? Занюхивая по ходу дела рукавом или заедая ириской?

Прокурор. Ваша честь, перед тем, как я открою книгу И.В. Кривопал ова-Москвина «Можно пить, нельзя напиваться», из которой я хочу кое-что зачитать стороне защиты, позвольте продекламировать небольшое стихотворение Амара Хайяма?

Судья. По существу вопроса?

Прокурор. Абсолютно!

Судья. Прошу Вас.

Прокурор. Спасибо, Ваша честь.

Итак, книга известного нарколога И.В. Кривопалова-Москвина. Как пишет сам автор, книга не рассчитана:

– на чрезмерно-консервативное мышление, при котором все всегда будет правильным только так, как научили в свое время где-то и кто-то, и неважен результат;

– на тех, кто не допускает возможности полного решения алкогольной проблемы в принципе;

– на тех, кто не умеет пить сам и при этом «лечит» других.

Вот один из пассажей его книги: «Сам алкоголь – безвредное психоактивное вещество, позволяет снимать напряжение, является неотъемлемой частью многих мероприятий и средством коммуникации, то есть, частью нашей жизни. Однако, все хорошо, пока нет срывов и злоупотреблений, а если проблема появляется, не стоит ее усугублять. В то же время длительное принудительное неупотребление алкоголя не всегда то самое лучшее, о чем можно слышать и, мало того, создает предрасположенность к другим проблемам…».

Адвокат. Интересно, к каким?

Прокурор. Пожалуйста, цитирую… «Длительный отказ от алкоголя – это не здоровый образ жизни, о котором можно слышать, а склонность к нездоровым состояниям: повышенный риск инсультов и инфарктов; снижение физической и психической (разумной) активности; нарушение поведенческих реакций; чрезмерные психоэмоциональные напряжения; нарушения метаболических процессов… Необходим поиск нормализации употребления алкоголя (та самая «золотая» середина), что является новым, перспективным и расширяет возможности наркологии, психиатрии и психотерапии. Сам алкоголь совершенно безвреден…».

Адвокат. Ого! А не пора ли вашему наркологу – да прямой дорогой к психологу? Или к психиатру? С такими-то идеями…

Прокурор. Вопрос не ко мне, а к господину Кривопалову-Москвину, который, кстати, имеет огромный опыт излечения больных алкоголизмом. Но не нужно передергивать, господин защитник. Он пишет, что только качественный алкоголь и в умеренных дозах безвреден…

Более того, он считает, что качественный алкоголь в небольших количествах просто необходим организму для нормальной физиологической жизнедеятельности, положительно влияет на работу сердечно-сосудистой системы и снимает стрессовые состояния…

Если же создаются оптимальные условия для спаивания (водки в стране производится все больше, а экспорта почти нет, и все это производимое количество вынужденно навязывается и спаивает собственный народ), и нет продуманных подходов и эффективных способов лечения – все сводится к получению временной ремиссии. Значит, борьба с алкоголизмом в лучшем случае будет видимостью (экстренной помощью), не будет эффективной, а значит, будет способствовать деградации общества, снижению физического и психического здоровья.

Вот, о чем, Ваша честь, должна была болеть голова у Горбачева, когда ему доверили управление страной. Как пишет автор: «…проблема алкоголизма – это, прежде всего, слабость власти, ее пренебрежение к собственному народу, искусственно формируемая зависимость для манипулирования…».

Адвокат. Ваша честь, господин судья! Позвольте кое-что уточнить у господина прокурора. Задать ему, так сказать, пару наводящих вопросов.

Судья. Прошу Вас.

Адвокат. Итак, дорогой коллега, если я правильно вас понял, длительное и к тому же принудительное воздержание от алкоголя – вредно? Я не ослышался?

Прокурор. Более того, как утверждает автор, в составе микрофлоры желудочно-кишечного трата присутствуют спиртообразующие бактерии, без которых нормальное пищеварение значительно ухудшается. Цитирую: «…Причиной гибели бактерий являются стрессы, дисбактериоз кишечника, питание. При отсутствии спиртообразующих бактерий, а значит, и микродоз спирта в организме, человеческий организм стремится к восполнению посредством алкоголя. Благодаря своим психоактивным свойствам, алкоголь входит в традиционный рацион питания многих народов…».

То есть человек, сам того не понимая, может иметь банальную зависимость от алкоголя, но авторам «сухого закона», видимо, не до простого человека. И в этой связи у меня возникает вопрос: почему информация такого рода не легла на стол Горбачева, когда не дрожащей рукой подписывал он роковой «сухой закон» 1985 года? Если он сам до этого не мог додуматься, где помощники, референты, сорок тысяч положенных курьеров и холуев? Где, например, был тогдашний главный санэпидимиолог СССР, который, видя, что творят сторонники «сухого закона», решился бы, как недавно его коллега Г. Онищенко, сказать честно: «От свиного гриппа нас спасет водка»?

Адвокат. Коль скоро мой коллега занялся цитированием, приведу цитату и я: «…По своему поражающему эффекту алкоголь не уступает королю газов иприту и является мощным психотропным и общетоксическим отравляющим веществом калечащего действия. По исследованиям А. Немцова из каждых 100 умерших в среднем по РФ 37 человек гибнет от алкоголя. На Чукотке – 46 из 100.

Даже от малой дозы его идет слипание частичек крови – эритроцитов. Получившиеся комочки-тромбы закупоривают микрососуды крови – капилляры, питающие нейроны – участочки мозга, которые без питания погибают, вызывая сильнейшую боль, и начинают разлагаться. Организм загоняет в черепную коробку жидкость, чтобы освободиться от погибших клеток-нейронов (помните выражение пьяниц «голова раскалывается с похмелья»). Человек при этом испытывает жажду и много пьет уже воды.

Выпитой водой вымываются и выводятся из организма через мочеполовую систему погибшие нейроны. Вместо них образуется соединительная ткань (так называемый сморщенный мозг). Таким образом, выпившее алкоголь существо мочится на утро своими собственными мозгами. За 20–30 лет обычного «культурного пития» уничтожается половина мозга. При среднедушевом приеме 1 л этанола (спирта) рождается 1 % дебильных и 1 % полудебильных детей – это 2 % поражения генетического фонда популяции. Все это изучено еще в позапрошлом веке. При нынешнем потреблении в РФ 25 л спирта на душу в год получаем 50 % поражения генетического фонда, чем уже обеспечивается вырождение нации. Этанол превосходит по мутагенному эффекту не только иприт, но и радиационное поражение. Это наглядно доказывают питомцы спецшкол…».

И еще цитата для упрямого прокурора, прокламирующего идеи пьяной резвости: «…B ГОСТе от 1972 г. алкоголь признается наркотиком, вызывающим сначала возбуждение, а затем паралич нервной системы. В действующих «Санитарно-гигиенических нормах» алкоизделия есть вещества с доказанной для человека канцерогенностью, вызывающие рак. Но закон, разрешающий отравлять нас квалифицирует алкоголь как «специфический пищевой продукт». Кому это выгодно?».

И еще: «Комитет экспертов Всемирной организации здравоохранения, обобщив исследования, проведенные в разных странах, пришел к выводу, что смертность среди людей, злоупотребляющих алкоголем, в 2–4 раза выше, чем среди населения в целом. Алкогольный цирроз печи является одной из пяти ведущих причин смерти в возрастных группах от 25 лет до 60».

И последнее, Ваша честь, Высокий Суд: «…После антиалкогольного указа 1985 года продолжительность жизни только за 1986 и 1987 годы выросла на 2,5 года. А смертность мужчин трудоспособного возраста от несчастных случаев сократилась на 37 %. Число погибших в автокатастрофах снизилось на 41 %! И вообще за этот период ежегодно умирало на 200 тысяч людей меньше, чем до этого. А вот детей стало тогда рождаться на 250 тысяч больше ежегодно…». Спасибо Михаилу Сергеевичу Горбачеву!

Прокурор. В 1986 году в СССР было арестовано 150 тысяч самогонщиков, в 1987-м – 397 тысяч, а в 1988-м – свыше полумиллиона. А теперь считаем: если одна такая «точка» имела клиентуру в 100–200 человек, а то и больше, легко оценить масштаб бедствия! За 1986–1987 годы в стране было изъято и уничтожено более миллиона самогонных аппаратов! За 1987 год население СССР опустошило почти миллиард флаконов спиртосодержащих парфюмерных изделий, 900 тысяч литров стеклоочистительной жидкости. (Данные из книги «Энциклопедия алкоголя». М.: Вече, 1998. – Прим. А.Н.)

Адвокат. Чем я могу ответить на этот пассаж? Только цитатой из Абуль Фараджа: «Вино сообщает каждому, кто пьет его, четыре качества. Вначале человек становится похожим на павлина – он пыжится, его движения плавны и величавы. Затем он приобретает характер обезьяны и начинает со всеми шутить и заигрывать. Потом он уподобляется льву и становится самонадеянным, гордым, уверенным в своей силе. Но в заключение он превращается в свинью и, подобно ей, валяется в грязи». Как говорится, царство им Небесное, погибшим, но… Если жалеть будем их, давайте пожалеем и свиней, которые валяются в грязи.

Прокурор. Судя по всему, у адвоката с нравственностью и моралью не все в порядке. Ну, да Бог с ним. Еще одна цитата по теме: «…Общение с суррогатами нередко оборачивалось трагедией. Летом 1987 года в украинском селе директор школы угостил раздобытым где-то фальшивым «спиртом» совхозного механика за подвоз школьной мебели. Угостился, конечно, и сам. Наутро механик умер, а через два дня скончался директор. На поминках директора в чарках фигурировал все тот же злосчастный суррогат, и восемь человек отправились на тот свет вслед за незадачливым директором и механиком. В том числе дочь директора и двое сыновей механика».

Адвокат. Да мне жаль этих несчастных, но еще больше мне жаль бедный русский народ, который доведен – не Горбачевым! – а всей историей своего существования до такого вот состояния, когда он готов лакать хоть из лужи, хоть из помойного ведра.

Прокурор. Продажа сахара – основного сырья для самогоноварения – выросла в 1988 году почти на миллион тонн, из-за чего пришлось вводить талоны на сахар, как во время войны. Сторона защиты приводит цифры народившихся детей, но так ли мы хорошо жили в годы правления

Горбачева? Боюсь, адвокат романтизирует и прошлое, и Горбачева. Жили плохо, бедно, стояли в очередях за водкой. Жители Мурманска рассказывают, что в помещении, в котором торговали водкой, люди стояли так тесно, так плотно, что в холодное время года от духоты ручьи воды сбегали по стенам! Вот реальности бытия горбачевского периода! А у меня ощущение, что сторона защиты пережила те бурные годы где-то на Лазурном берегу, в домике с уютным садом, а информацию о жизни в СССР черпала из официальной советской прессы. И теперь нашему адвокату нечего сказать, кроме общих фраз. Но ради красного словца он, я это чувствую, не пожалеет ни отца, ни мать, ни дедушку с бабушкой. Тем более что его слово в защиту Нобелевского лауреата, как мы тут все понимаем, на вес золота. «Золота партии»?

Адвокат. Ваша честь, протестую!

Судья. Протест принят. Сторона обвинения, делаю вам предупреждение!

Прокурор. Прошу прощения, Ваша честь!.. Никто в 80-е годы не поднял голоса против «сухого закона», освященного верховной властью, не вышел на Красную площадь с плакатами протеста, страх сковал все и всех. Мыслительные органы членов Политбюро, языки журналистов и даже энергию народных масс. Никакой дискуссии, никакого отхода от генеральной линии партии! Скажешь против – тюрьма! Вот народ и молчал, днем работал за копейки, а вечером в совершенно скотских условиях бился в очередях за водкой и провизией, чтобы, придя домой и включив телевизор, услышать или пространные рассуждения новоиспеченного вождя о «перестройке», «гласности», «новом мышлении», или хичкоковские передачи серии «Пьянству – бой!». Но в 90-е народ вдруг прозрел и, обретя голос, высказался столь однозначно в адрес «дорогого» Михаила Сергеевича Горбачева, что уже ничто не могло спасти его от падения в пропасть забвения…

Адвокат. Ваша честь, позвольте мне робко вклиниться, прервав поэтическо-патетическую речь уважаемого прокурора? Насчет пропасти забвения для Михаила Сергеевича Горбачева – тут он, на мой взгляд, явно погорячился, но оставим эту благоглупость на его совести, вспомнив пословицу про караван, который идет, когда на него лает собака.

Судья. Сторона защиты! Делаю вам предупреждение. Просьба искать корректные сравнения и не переходить на личности!

Адвокат. Ваша честь! Высокий суд! Приношу свои извинения каравану, пардон-пардон, оговорился, господину прокурору. Но он так навязчиво агитирует меня за потребление алкоголя, доказывая, что водка – это хорошо, нужно и полезно, а умение пить – достоинство настоящего русского мужчины, что я, как человек непьющий, сторонник трезвого образа жизни, начинаю испытывать элементарный комплекс неполноценности. И вот, о чем я подумал. Если простой прокурор генерирует вредные идеи и провоцирует людей на нехорошие поступки – это еще пол дел а.

Но когда такой вот Прокурор Прокурорович со своими дружками-пьяницами приходит во власть…

Судья. Сторона защиты, делаю вам новое предупреждение! Вы постоянно переходите на личности!

Адвокат. Ах, Ваша честь, извините, я, видимо, не увидел личность…

Судья. Сторона защиты! Я лишу вас слова за ваш ехидный язык!

Адвокат. Ваша честь, я все понял, исправлюсь! Спасибо, что только слова, а не языка. Но я продолжаю… Когда к власти приходят такие прокуроры… в смысле, люди, выпивающие, как наш уважаемый прокурор, они начинают свои гастрономические предпочтения и философские, скажем так, заблуждения отливать в сталь законов и постановлений. По ходу дела в пьяном виде дирижируют оркестром, мочатся на шасси самолетов на глазах людей. И вот я задаю вопрос: а что делать при такой власти мне, бедному трезвеннику? Куда податься?

Мне говорят: пей, «бездельник, кто с нами не пьет». Пей, иначе нам не друг и не брат. Ты отнекиваешься, отбиваешься, как можешь: ребята, да я завязал, товарищи, у меня ж язва желудка! А мне: ах, ты нами брезгуешь. И – все, конец мне, конец моей карьере! Кого там пьяный Прокурор Прокурорович Ельцин швырял за борт корабля? В надлежащую волну ради шутки? Своего пресс-секретаря? Или госсекретаря? Бр-р, думаю я, по мне лучше трезвенник Горбачев с его «сухим законом», чем такой вот Ельцин с его неумеренным, свирепым пьянством. Пьянство Ельцина – это позор России…

Судья. Защита, просьба выступать по существу дела. Ельцин в данном случае не при чем. Мы говорим о «сухом законе» Горбачева.

Адвокат. Ваша честь, если мне предложат ответить на вопрос: ты за Горбачева с его «сухим законом» или за Ельцина с его пьяными загогулинами, я сделаю однозначный выбор: за Горбачева! Он пытался лечить народ от пагубной пьяной привычки, а Ельцин, будучи и сам забубенным пьяницей, этому пороку потакал, подавая массам не просто дурной и заразительный пример, нет, преступный пример! Я захватил утреннюю газету и открыл ее перед заседанием. Что я вижу? Огромное количество объявлений по поводу лечения от алкоголизма! Десятки объявлений на тему: несите ваши денежки, мы вас излечим! Вот, пожалуйста:

«Алкоголизм. Запои и дальнейшее лечение (Торпедо. Эспераль. Nit и другое). Круглосуточно! На дому и в стационаре. Лицензия №. МДКЗ №. Проконсультируйтесь со специалистом…».

«Скорая помощь при запоях и похмелье. Кодирование. На дому и в стационаре. Круглосуточно!..».

«Круглосуточная наркологическая скорая помощь! Эффективно при запоях и похмелье! Выезд врача…)».

«Наркологический центр. Прерывание запоев. Радикальное лечение: блокады, кодирование. Метод Довженко, гипноз. С выдержкой и без нее. Реабилитация наркозависимых…».

«Вывод. Кодирование. 24 часа. Москва, область…».

«Алкоголизм, табак, азартные игры – код., психокоррекция. Вывод из запоя…».

«Наркологическая срочная помощь. 24 часа! Запои. Выводы. Коды. Москва и область…».

А это просто поэма, разве что не в стихах! Выжимает слезу: «…Проблема алкоголизма волнует, увы, очень многих. Больно и горько наблюдать за тем, как ваш близкий день за днем все ниже и ниже опускается на дно, теряя человеческий облик. Близкие пьющего человека готовы поверить любым магам и чародеям, лишь бы помочь ему бросить пить. А существует ли средство, способное избавить от пагубной зависимости?.. Одним из наиболее известных и современных препаратов, способных помочь в решении проблемы, – лекарственное средство – «Пропротен-100». «Пропротен-100» разработан и произведен только в России… способствует облегчению всех симптомов похмелья, в том числе снимает возбуждение, раздражительность, тревогу, депрессию…».

«Медицинская фирма «НАРКОМЕД». Год основания 1993. Гарантированно. Анонимно. Эффективно.

Наркологическая помощь под руководством профессора Энтина Г.М. Весь спектр услуг. Быстрое выздоровление. Купирование (прерывание) запоя. Приезд врача – 1 час. Дома и в клинике. Гарантийный талон на 12 месяцев».

«Запои и код. Кодировка без выдержки. Нейтрализация похмелья. Моментальное вытрезвление. Выезд на дом. Кабинет. Круглосуточно». «Медицинский центр «Ариадна».

«Вывод из запоя. Быстрое выздоровление. Любая кодировка без выдержки. Экстренная помощь на дому и в клинике. Круглосуточно. Без выходных. Анонимно».

«Лечение алкоголизма. Воздействие на влечение к спиртному. Непереносимость спиртного. Выезд на дом…».

«Алкомед». Круглосуточная наркологическая помощь. Вывод из запоя. Блокада алкогольной зависимости. Выезд на дом. Стационар».

«Алкоголизм. Круглосуточно…».

«Экстренная медслужба. Алкоголизм…».

«АЛКОдоктор». Объединение профессиональных наркологов. Запои. Кодирование. На дому. Стационар. Анонимно…».

«1 час – и врач у вас! Лечение алкоголизма. Вывод из запоя. Плазмаферез. Эффективно. Гарантированно…».

«Запои. Алкоголизм. Радикально…».

И это что, Горбачев виноват? Его «сухой закон»? Разве Михаил Сергеевич споил полстраны в конце 90-х? Отдал слабых людей, подверженных страшной болезни под названием «алкоголизм», в руки алкобаронов? Разрешил рекламу водки на всех каналах телевидения и в любое время? Я удивляюсь, что в годы правления Ельцина Хрюшу со Степашей не заставляли выпивать в передаче «Спокойной ночи, малыши», ему бы это наверняка понравилось. А что, навесить на них лейблы известных водочных фирм, и – вперед! Извините, Горбачев тут не при чем. Повторяю: не при чем. При нем были проблемы, но это были проблемы другого порядка.

Прокурор. Высокий суд! Я начну издалека.

Адвокат. Я же говорил: наш прокурор страшно далек и от нас с вами, и от темы. Сам себя завел в дебри, а выйти не может. А может, и не надо?

Судья. Сторона защиты, снова делаю вам предупреждение!

Прокурор. Высокий суд, нападки стороны защиты меня не волнуют. Коллега-адвокат говорил про лающую собаку и караван, который идет вперед, невзирая не на что, а я ему напомню другую мудрость: «Ах, Моська знать она сильна, коль лает на Слона!».

Судья. Теперь я делаю предупреждение вам, сторона обвинения! Говорите только по существу вопроса.

Прокурор. Повторяю, я начну издалека. В США есть такая организация «Анонимные алкоголики». Организация очень серьезная и через нее прошло огромное количество людей, навсегда бросивших пить. «Анонимные алкоголики» (АА) – это сообщество, объединяющее мужчин и женщин, которые делятся друг с другом своим опытом, силами и надеждами, чтобы помочь себе и другим избавиться от алкоголизма. Единственное условие для членства – отказаться от желания пить. Тут не платят ни вступительных, ни членских взносов. АА сами себя содержат на добровольные пожертвования, не связаны ни с какой сектой, вероисповеданием, политическим направлением, организацией или учреждением, не вступают в полемику по каким бы то ни было вопросам, не поддерживают и не выступают против чьих бы то ни было интересов. Основная цель А А – остаться трезвенниками и помочь другим алкоголикам обрести здоровый, трезвый образ жизни.

Я не придерживаюсь идей трезвости, но я уважаю этих людей за их последовательность. Сюда приходят те, кто убедились, что со своей тягой к спиртному им не совладать. Они поняли, что должны жить без алкоголя, если хотят предотвратить несчастье для себя и своих близких. В АА входят люди самого разного возраста, разного образования, общественного и материального положения. Некоторые из пришедших сюда пили на протяжении многих лет, прежде чем осознали, что уже не в силах бороться со своей тягой к алкоголю. Всех членов АА объединяет общая проблема. То, что они встречаются, общаются и вместе помогают другим алкоголикам, идет на пользу и им самим. Когда-то алкоголь подчинял их себе, теперь же они не испытывают тяги к спиртному. Основу программы составляют собрания, проводимые самостоятельно группами АА, существующими по всему миру. Обычно на них предоставляется слово одному или нескольким выступающим, которые делятся своими впечатлениями и о прошлом заболевании, и о настоящем выздоровлении благодаря членству в АА. Эта организация не хранит списки своих членов и историй болезней тех, кто сюда пришел, не занимается исследованиями, не ставит медицинские диагнозы, не дает характеристик для представления адвокатам, милиции, судам или социальным службам.

Все перечисленное выше вызывает доверие к АА у людей разных стран мира, в том числе и в России. Уже сегодня тысячи россиян, многие из которых считались ранее безнадежно больными людьми, имеют возможность жить трезвой нормальной жизнью благодаря участию в работе «Анонимных алкоголиков». Как я понял по рассказам членов АА, один из самых главных и радикальных «медикаментов» излечения – безусловное следование так называемым «Двенадцати Шагам», некоей заповеди алкоголика, желающего излечиться. В отличие от карательной трезвости Горбачева, все строится на добровольной основе.

Шаг Первый. «Мы признали свое бессилие перед алкоголем, признали, что мы потеряли контроль над собой».

Шаг Второй. «Пришли к убеждению, что только Сила, более могущественная, чем мы, может вернуть нам здравомыслие».

Шаг Третий. «Приняли решение препоручить нашу волю и нашу жизнь Богу, как мы Его понимали».

Шаг Четвертый. «Глубоко и бесстрашно оценили себя и свою жизнь с нравственной точки зрения».

Шаг Пятый. «Признали перед Богом, собой и каким-либо другим человеком истинную природу наших заблуждений».

Шаг Шестой. «Полностью подготовили себя к тому, чтобы Бог избавил нас от всех наших недостатков».

Шаг Седьмой. «Смиренно просили Его исправить наши изъяны».

Шаг Восьмой. «Составили список всех тех людей, кому мы причинили зло, и преисполнились желанием загладить свою вину перед ними».

Шаг Девятый. «Лично возмещали причиненный этим людям ущерб, где только возможно, кроме тех случаев, когда это могло повредить им или кому-либо другому».

Шаг Десятый. «Продолжали самоанализ и, когда допускали ошибки, сразу признавали это».

Шаг Одиннадцатый. «Стремились путем молитвы и размышления углубить соприкосновение с Богом, как мы понимали Его, молясь лишь о знании Его воли, которую нам надлежит исполнить, и о даровании силы для этого».

Шаг Двенадцатый. «Достигнув духовного пробуждения, к которому привели эти шаги, мы старались донести смысл наших идей до других алкоголиков и применять эти принципы во всех наших делах».

О том, как строится работа в АА штата Вирджиния, написал корреспондент журнала «Итоги» Николай Зимин: «…C шумной центральной улицы мы попадаем в какой-то особый мир. Многие давно знали друг друга и чувствовали себя, как в престижном клубе… Когда нас представили – там в ходу только имена, без фамилий, – все хором откликнулись: «Привет, Николай». Само собрание состояло из двух частей. Сначала чтение по очереди отрывков из своеобразной библии этого общества – толстенного тома под названием «Анонимные алкоголики». Причем каждый новый чтец, прежде чем приступить к своей части, произносил: меня зовут так-то, я алкоголик!.. К счастью, дело до нас не дошло. Началась вторая часть. Люди стали рассказывать свои истории. Содержание стандартное: я такой-то, я алкоголик. В конце: спасибо, что выслушали меня. И мы все хором: спасибо, что ты поделился с нами своей историей. С одной стороны, это был какой-то сюр, отдаленное эхо советских товарищеских судов и проработок на профсоюзных собраниях. С другой – истории многих людей поражали живым страданием. Кроме случайных залетных птиц вроде нас, там в основном были люди действительно переживающие драму пристрастия к спиртному и пробующие все средства – от молитвы до общения с себе подобными, чтобы избавиться от пагубной привычки. Как бы то ни было, наше собрание закончилось почти полным единением душ: взявшись за руки и образовав огромный круг, все читали: «Отче наш, иже еси на небе си…».

Судья. Сторона защиты, сведения, которые вы привели, безусловно, заслуживают внимания с медицинской точки зрения. Да, поиск решения проблем излечения больных алкоголизмом от этой страшной зависимости – тема, безусловно, интересная. Но нам не понятен пафос вашего выступления. Получается, вы на стороне Горбачева, который тоже искал решение этой проблемы. Или нет? Поясните суду.

Прокурор. Высокий суд! Пафос моего выступления прост. В США официально зарегистрировано 35 миллионов людей, больных алкоголизмом в той или иной форме. И об этой проблеме говорят открыто. Все цифры и факты в открытом доступе. Все, например, знают, сколько миллиардов теряет США из-за новогоднего пьянства и последующего похмелья своих граждан, какие деньги тратит государство на излечение американцев от порока алкоголизма.

В отличие от нашей несчастной России, где пьянство приобрело размах даже не эпидемии, а пандемии, эта проблема волнует все американское общество, и с ней там пытаются бороться всем миром, невзирая на цвет кожи, толщину кошелька или вероисповедание и партийную принадлежность. Но! Тут я поднимаю указательный палец и говорю «но»! Никому в голову в этой стране не придет сделать то, что сделал в СССР Горбачев, или, как его там звали? А, да «Горби»! Видимо, по аналогии с водкой «Столичная» – «Столи», которую по его вине и потеряли…

Адвокат. Ваша честь, Высокий суд, я протестую! Прокурор незаслуженно оскорбил моего подзащитного!

Судья. Протест принят. Сторона обвинения, просьба выступать по существу вопроса.

Прокурор. Вас понял. Никому в США не придет в голову во второй раз вводить на территории США «сухой закон» – «прохибишн», как назвали его в 20-е годы. По той простой причине, что все с ним тут давно ясно, и на нем поставлен жирный крест. Все проанализировано, все плюсы и все минусы сложены, помножены и поделены. Одних фильмов про бутлегеров и «сухой закон» снято в Голливуде около сотни!

Просто изучили это дело на молекулярном уровне. И скажи кто-то в США про «сухой закон» – 2, его не только не станут слушать, ему просто устроят суд Линча. А зачем наступать на старые грабли, если ты знаешь, как это больно! «Сухой закон» принес США неисчислимые беды. Наживалась и жирела только мафия. Ежедневно по всем штатам алкомафия Аль Капоне и его дружков-приятелей выплачивала несколько миллионов долларов взяток коррумпированным полисменам и чиновникам. Мораль и нравственность были растоптаны, «золой телец» толкал Америку к пропасти. Жадность, жестокость, продажность стали в США нормой дня. Продавалось все. Вера, семья, мораль, уважение к сединам. Молодежь, глядя на деяния старших, выбирала путь бандитизма, разбоя и контрабанды спиртным, ибо это, несмотря на высокий риск, приносило реальный доход. Ежедневно в отряды мафиози вербовали новые тысячи и тысячи бойцов-головорезов, готовых за лишний доллар продать и отца, и мать, и конца этому ужасу видно не было.

В 30-е годы в США началась Великая Депрессия, и виной этому был «сухой закон». Именно его обвинил во всех грехах кандидат в президенты США Делано Рузвельт. Потребовав отменить «прохибишн», он стал любимцем всей Америки, уставшей от «сухого закона». Сработал инстинкт самосохранения нации и из ее недр вышли новые люди, окрыленные идеей спасения Америки от мафиозной чумы. Таким был легендарный Элиота Несс, борец с американской пьяной мафией.

В один прекрасный день он дал страстную клятву очистить свою родину от той мрази, что опутала ее народ своими жадными щупальцами, высасывая из него кровь и деньги, запугивая, убивая и развращая. Несс поклялся стать могильщиком американской преступности, и он им стал. Его нельзя было купить, его нельзя было запугать. Его называли «Несс-неприкасаемый». Он учился в Чикагском университете и ненавидел то, что олицетворяли бандиты его родного города. Ему были омерзительны их повадки, речь, их наглость и безнаказанность, которой они упивались, подкупая высших полицейских начальников.

Несс работал в Управлении по борьбе с нарушениями «сухого закона», был честным и добросовестным полицейским. В один прекрасный день генеральному прокурору штата понадобились честные люди для борьбы с мафией. Пришло время Несса, он был идеальным кандидатом для реализации важной операции – поимки главного бандита Америки Аль Капоне. Несс собрал отряд таких же, как он, крутых и честных парней. Это был «Отряд неприкасаемых», честь и совесть страны, ее будущее. Девять человек, готовых вести борьбу не на жизнь, а на смерть. До последнего. За правду, за идею, за справедливость.

Несс должен был перекрыть поток денег Аль Капоне, которые шли от пивоварен и запретного виски. Он реквизировал у мафии 750 000 литров контрафактного пива и уничтожил на глазах представителей прессы.

«Сцена радости и печали одновременно» – так назвали эту акцию дураки-газетчики, на глазах которых лично Несс рубил бочки с запрещенным спиртным. «Вы видите уничтожение 80 000 долларов! У многих от этого пересыхает в глотке!». Это из кинорепортажа об уничтожении партии виски. Увы, пресса долгое время была не за Несса, а за Аль Капоне, который поил Америку. Но Несс дал стране новый тип героя, неподкупного и принципиального. И за ним пошли лучшие. Они и спасли свою страну от позора. А Горбачев не то, что не спас страну от позора, он опозорил ее в глазах мировой общественности навсегда.

Я снова и снова задаю один и тот же вопрос: почему Горбачев все делал за спиной собственного народа? Втихомолку? Вне света «прожекторов перестройки»? Не созывал народное вече? Не бил в колокола, объявляя всенародный референдум? Нет, он делал только то, что умел, в чем поднаторел, сидя в кресле высокого партийного чиновника, и чему его учила жизнь махрового высокопоставленного партноменклатурщика, умеющего хороню плести интриги и молоть языком.

Адвокат. Ваша честь, протестую!

Судья. Протест принят. Сторона обвинения, просьба следить за своей речью и за эпитетами, которыми вы награждаете Горбачева.

Прокурор. Ваша честь, а разве Горбачев, придя в Кремль, не вел привычную ему подковерную игру, интригуя, выслушивая и реализуя идеи лизоблюдов и просто дураков. В книге Валерия Болдина «Крушение пьедестала», а этот человек был много лет рядом с Горбачевым, написано, как родилась идея «сухого закона», кто ее выдвигал, и как ее реализовывали.

Цитирую: «…Поначалу предполагалось нечто умеренное: к 88-му году прекратить производство «плодово-ягодной» отравы, постепенно сократить производство ликероводочных изделий и виноградных вин. О пиве вообще не было речи. Но когда дело дошло до обсуждения на Политбюро, Горбачев, члены Политбюро, взвинчивая один другого пламенными речами, решили, что можно не только принять в принципе намеченные меры, но постараться сделать большее…».

С этого момента и началось в стране издевательство над здравым смыслом и над людьми – в первую голову нормальными, ибо алкоголику стояние в винной очереди не помеха, он только обретает цель в жизни, преодолевая такое препятствие. Вскоре дошло до вырубки виноградников, уничтожения уже закупленных импортных линий по производству пива, резкого сокращения сети винных магазинов по всей стране от Бреста до Сахалина.

По телевизору выступали товарищи запойного вида, рассказывали о вреде пьянства. «Сухие алкоголики» (люди, бросившие пить и теперь борющиеся с пьянством, преследуя пьющих) объединялись в общества трезвости. Судя по всему, именно такого покроя человеком был председатель Комитета партийного контроля товарищ Соломенцев, который, может быть, больше всех сделал для превращения здравой идеи поменьше пить в антиалкогольный маразм. Еще один член Политбюро Николай Рыжков свидетельствует, что при попытке выразить мнение, что пьянство – это многофакторная социальная проблема, которую невозможно решить путем запретов, сей Сократ изрек: «Пока водка будет стоять на прилавках магазинов, ее будут пить!».

Ну да ладно бы там водка, коньяк, вино… Рыжков утверждает, что по поручению не то Горбачева, не то Лигачева Гейдар Алиев совещался со специалистами на предмет «является ли кефир алкогольным напитком или нет?». Понимал всю глупость, был против, но – имел поручение…

Целесообразность – экономическая, социальная и даже политическая – приносилась в жертву идеологической кампании.

Сам Михаил Сергеевич трактует генеалогию своей высоконравственной идеи борьбы с пьянством следующим образом: «По существу инициатива принадлежала общественности. Шло мощное давление на партийные и государственные органы, куда поступало несметное количество писем, главным образом от жен и матерей. Приводились ужасающие примеры семейных трагедий, производственного травматизма, преступности на почве пьянства. Чрезвычайно остро ставили этот вопрос литераторы и медики…».

Насчет писем женщин… Якобы из-за них, несчастных, и был принят «сухой закон». Но вот интересное мнение на этот счет. Книга Олега Давыдова «Михаил Горбачев. Тайные пружины власти». Глава «Писатели, женщины, медики»:

«…Жен и матерей понять можно, хотя те из них, что пишут письма в ЦК (или даже просто в парткомы нижнего звена) с жалобами на проблемы со своими мужьями и сыновьями – это особый контингент. Мало того, что ни совершают неадекватные поступки, строча эти письма, но ведь никто другой, а именно они сами выбрали себе таких мужей и воспитали таких сыновей.

Тут бы впору подумать о социально-психологических проблемах возникновения подобного рода семей. И, в частности, о роли женщин в мужском алкоголизме. А не бросаться по их сигналам уничтожать одну из существеннейших отраслей народного хозяйства. Ведь женщины, пишущие в парткомы, месткомы и прочие органы, стремятся вовлечь эти структуры в свои семейные игры. Хотят, чтобы в их разборках с мужьями участвовали некие внешние авторитетные субъекты…».

И опять я спрашиваю: кто дал Горбачеву право столь бездарно распоряжаться судьбами людей? И кто мешал ему – чтобы не делать опять ошибок – провести анализ итогов «сухого закона» царской поры, 1914 года, как это сделали американцы, изучая свою историю «прохибишн»? Материалов на эту тему в достатке. Папки, досье, газеты, отчеты, фильмы… Дай поручение, не ленись, натащат тебе референты груды, эвересты аргументов, Джомолунгмы фактов, и ты сможешь принять верное решения. Ничего сделано не было. Все шло по принципу «Авось и так сойдет»! Как говорится, лень-матушка вперед их родилась.

А вот я не поленился и выписал несколько цитат из газет 1916 года. Уже два года на территории Российской империи свирепствует «сухой закон», который не принес ничего хорошего ни стране, ни людям: «…Скорыми пассажирскими поездами из Тифлиса и Кутаиса организована перевозка спирта, коньяку и виноградной водки. Занимаются перевозкой изящные молодые люди и дамы, возящие драгоценную жидкость в чемоданах из кожи в спальных вагонах международного железнодорожного общества. Спиртовозы платят в Тифлисе за ведро ректификованного отличной очистки спирта 100–130 рублей, с накладными расходами спирт обходится в 150 рублей. Сбывают спирт только первоклассным петроградским ресторанам и шантанам по 400–600 рублей за ведро.

Продается же спирт потребителям, предварительно разлитый в бутылки из-под монопольной водки и запечатанный белым сургучом, по 25–60 рублей бутылка…». (Газета «Начало», 5 октября 1916 года. – Прим. А.И.)

И еще. «…Казенки закрыты. Монополь не орудует больше. Но потребность в опьянении осталась. И вот в деревнях повсеместно «гонят вино»… Почти каждый дом превратился в винокуренный завод». (Газета «Наше слово», 28 июля 1916 года. – Прим. А.Н.)

А вот еще из прессы того времени. Объявленный в 1914 году царским правительством запрет на производство и продажу спиртных напитков, «вплоть до окончания боевых действий», обернулся «золотой порой» для теневого алкогольного бизнеса. Только за первый год войны число тайных винокуренных заводов увеличилось в 11 раз, а количество пресеченных случаев контрабанды – в 3,7 раза. Оборотистые дельцы зачастили на оптовые склады со специальными разрешениями на отпуск спирта якобы для больниц и госпиталей, а на деле – для подпольной торговли по астрономическим ценам.

Если люди состоятельные могли себе позволить приобрести алкоголь в фешенебельных ресторанах, то народ малоимущий довольствовался всевозможными суррогатами – от политуры и денатурата до некоего пойла с невинным названием «киндербальзам».

А теперь минуточку внимания! Спрос на алкоголь породил бешеный скачок производства… чего бы вы думали? Удельных вина от Голицына? Шампанского «Старый Свет» или «Абрау-Дюрсо»? «Цимлянского» или «Донского шипучего вина»? Увы, увы… Бедные, несчастные дамы света и полусвета Москвы и Петрограда! Я прямо вижу их изумленные лица, их распахнутые глаза, когда им читают винную карту 1916 года ресторанов «Эрмитаж», «Яр», Крынкина, «Медведь» или «Англетер». Спрос на алкоголь породил бешеный скачок производства… лака и политуры: в Петрограде на 600 % – первое и на 1575 % – второе. В хлебосольной Москве – на 2260 и 1800 % соответственно. По данным отдельных больниц, до 80 % лиц, поступавших с интоксикацией суррогатами алкоголя, покидали лечебницы, извините за выражение, «вперед ногами»…

Алкогольный голод, последовавший в империи вслед за введением «сухого закона», заставил изворачиваться и сельское население: в квас и брагу стали добавлять различный дурман, пышным цветом расцвело самогоноварение. Для крепости и «вкусности» туда добавляли даже куриный помет. К 1917 году нелегальное производство заменителей водки приобрело такой размах, что продление «сухого закона» потеряло всяческий смысл.

И вот, подытоживая все вышесказанное, я в сотый, в тысячный раз задаю один и тот же вопрос: ну, почему, почему Горбачев повел себя так легкомысленно и столь неосмотрительно, принимая «сухой закон»? Почему он наплевал на всех нас? И пусть теперь не удивляется, если мы сегодня ответим ему тем же. Ваша честь, я все сказал, благодарю за внимание. Вина за «сухой закон» 1985 года целиком лежит на Горбачеве Михаиле Сергеевиче.

Судья. Сторона защиты. У вас есть, что ответить по существу обвинений, выдвинутых прокурором?

Адвокат. Боюсь, Ваша честь, что после такой пламенной и содержательной речи стороны обвинения мне будет нечего сказать Высокому суду.

Судья. То есть вы отказываетесь от прений сторон?

Адвокат. Да, пожалуй, Ваша честь, отказываюсь… Единственное, как бы в оправдание Михаила Сергеевича, я тут, кстати, подготовил справочку, в которой указаны спутники человека, который дружит с алкоголем, идет с ним, так сказать, по жизни рука об руку. Они всегда с ним, мало он пьет или много. Без них он никуда, они преследуют его на всем длинном жизненном пути – до самого конца. И никуда от них не денешься, не спрячешься. Ваша честь, разрешите зачитать их перечень?

Судья. Прошу Вас.

Адвокат. Вижу, как насторожил уши уважаемый прокурор. Итак, спутники пьющего человека, его друзья до гроба. Вы, господин прокурор, я прямо чувствую это, готовы сорвать с моего языка этот перечень, не так ли? Вы, наверняка, тоже их знаете, верных друзей пьянства, даже не сомневаюсь. Итак, версия прокурора… Наверняка, это – веселье, радость, счастье и удовлетворение? Снятие стресса? Хорошее настроение? Легкое общение? Свободная любовь? По глазам вижу, что именно это, господин прокурор, вы и имеете в виду. А вот у меня, как у сторонника Горбачева и его реформ, в том числе, кстати, и такой мощной, глубинной реформы, как «сухой закон», друзья пьянства другие. Зачитываю их список?

Прокурор. Сделайте милость.

Адвокат. Ну что ж, дорогой коллега, сами, как говорится, напросились. Итак, зачитываю, наберитесь терпения! Все слова с большой буквы, чтобы сразить их величием и мощью гордыню трезвого человека:

• Дизартрия,

• Депрессия алкогольная,

• Абстинентный синдром алкогольный,

• Абстинентный синдром развернутый,

• Аддикция алкогольная,

• Амблиопия алкогольная,

• Аментивный синдром,

• Амнезия алкогольная,

• Анорексия,

• Антабусный психоз,

• Атаксия алкогольная можжечковая,

• Бессонница у больных алкоголизмом,

• Бред преследования алкогольный,

• Бред ревности алкогольный,

• Синдром Будуреска,

• Синдром Вернике-Корсакова,

• Влечение к алкоголю патологическое,

• Алкогольная энцефалопатия,

• Галлюцинации дразнящие,

• Галлюцинации ротоглоточные,

• Галлюциноз алкогольный,

• Симптом Ганса-Родье,

• Гастрит алкогольный,

• Гепатит алкогольный,

• Гепатоз алкогольный,

• Гипоглекемия,

• Гормональная реакция на алкогольное опьянение,

• Симптом Гуддена,

• Синдром Гутьерреса-Норьеги,

• Деградация алкогольная,

• Делирий алкогольный (Белая горячка),

• Деменция алкогольная,

• Интоксикация алкогольная,

• Истерия алкогольная,

• Кома алкогольная,

• Корсаковский психоз,

• Маньяна лихорадочная (форма белой горячки),

• Энцефалопатия алкогольная,

• Эпилепсия алкогольная,

• Эйфория алкогольная,

• Штегелина синдром,

• Цирроз печени,

• Тремор алкогольный,

• Миокардит алкогольный,

• Миелопатия алкогольная,

• Миопатия алкогольная…

Судья. Защита, вы решили перечислить все до единой болезни человека?

Адвокат. Нет, Ваша честь, только те, которые сопровождают столь любимое нашим коллегой прокурором «доброе», «старое» пьянство. Да, список «друзей» пьяницы не короток, но, Ваша честь, я прошу какое-то время меня не прерывать, дабы коллега-прокурор, который тут разглагольствовал о пользе рюмки-другой за ужином, не смущал своими яркими и смелыми речами малых сих, ибо с рюмки-другой у них может начаться знакомство с оборотной стороной застолья, не важно, какой они расы, вероисповедания, возраста и какой у них доход.

Как после зимы наступает весна, так и после активного употребления алкоголя с неизбежностью приходят к пьянице его, назовем их так, друзья-приятели:

• Полиневрит с преобладанием сенсорных расстройств,

• Спонтанные боли,

• Болезненность при надавливании на нервные стволы,

• Моторные расстройства,

• Расстройства произношения звуков и артикуляции, неясность произношения,

• Замедленность и прерывистость речи,

• Пониженное настроение,

• Депрессии,

• Слезливость и тревога,

• Предсердечная тоска,

• Суточные колебания интенсивного изменения аффекта,

• Элементы меланхолической деперсонации,

• Самоубийства,

• Общая слабость,

• Чувство разбитости,

• Резкое ухудшение настроения,

• Тревожность,

• Раздражительность,

• Тремор,

• Головная боль,

• Сухость во рту,

• Жажда,

• Бессонница,

• Потливость,

• Учащенный пульс,

• Боли в области сердца,

• Тошнота,

• Рвота,

• Изжога,

• Понос,

• Запоры,

• Учащение мочеиспускания,

• Сочетание тревоги с манией преследования,

• Болезненное расстройство психики,

• Бред,

• Галлюцинации,

• Расстройство зрения из-за дефицита витамина В₂, вызванное недостатком питания и ухудшением усвоения пищи,

• Снижение восприятия предметов красного, зеленого и белого цветов, расстройство сознания,

• Растерянность,

• Бессвязность мышления, речи и движений,

• Неспособность сориентироваться во времени и пространстве,

• Неадекватное восприятие собственной личности,

• Навязчивые вопросы: кто я? и где я?

• Частичное или полное выпадение из памяти событий, происходивших во время принятия алкоголя,

• Полное отсутствие аппетита при наличии физиологической потребности в нем,

• Булимия (чрезмерное чувство голода),

• Эмоциональные расстройства,

• Страх,

• Тоска,

• Маниакальное возбуждение,

• Расстройство координации движения,

• Шаткая походка,

• Тремор головы и конечностей,

• Нарушение сна,

• Преждевременное пробуждение,

• Кошмарные сновидения,

• Частые ночные пробуждения,

• Маниакальный страх быть убитым,

• Страх за семью,

• Алкогольный транс (сомнамбулизм),

• Алкогольная эпилепсия,

• Дипсомания (запой),

• Запойный бред,

• Душевное расстройство,

• Агрессия (и ее обратная сторона – попытка самоубийства),

• Снижение или утеря сексуальной потенции,

• Ревность жены к друзьям, соседям, сослуживцам и даже к взрослым сыновьям,

• Ночные боли большого пальца ноги и подошвы,

• Поражение головного мозга,

• Потеря слуха,

• Учащение дыхания,

• Увеличение печени,

• Зрительные галлюцинации,

• Ощущение в ротовой полости инородного тела,

• Длительные запои,

• Появление голосов, которые угрожают лишить квартиры, убить или посадить в тюрьму, приказывают повеситься или кинуться под поезд,

• Ослабление или отсутствие рефлекса моргания,

• Воспаление желудка,

• Ожоги слизистой,

• Тошнота,

• Анорексия,

• Диарея,

• Мокрота,

• Кашель,

• Одышка,

• Обильное потовыделение,

• Нарушение усвоения питательных веществ,

• Воспаление печени,

• Желудочно-кишечные нарушения,

• Тяжесть в правом предреберье,

• Отрыжка,

• Чувство переполнения желудка,

• Метеоризм,

• Потеря веса,

• Расстройство работы печени,

• Анормальное снижение концентрации сахара в крови,

• Уменьшение содержания в крови мужского полового гормона,

• Снижение функции щитовидной железы,

• Ослабление или исчезновение реакции сокращения зрачков на свет,

• Снижение интеллекта,

• Неспособность запоминать происходящее,

• Апатия,

• Безразличие,

• Безволие,

• Сексуальные расстройства,

• Стойкое ухудшение памяти и интеллекта,

• Эмоциональное огрубение,

• Утрата критического отношения к своему состоянию,

• Утрата интереса к жизни и инициативы,

• Острый алкогольный психоз,

• Крупноразмашистый тремор,

• Атаксия,

• Тахикардия,

• Резкое колебание артериального давления,

• Нарушение водно-спиртового баланса,

• Слуховые галлюцинации (шум, гром, грохот, рев, выстрелы, взрывы, человеческая речь),

• Тактильные галлюцинации (ощущения ползания по телу насекомых, их укусов и щипков),

• Невнятное повторение звуков, слогов и местоимений,

• Неподотчетный страх,

• Потеря слуха,

• Слабоумие,

• Расстройство интеллекта,

• Потеря памяти, эмоций и воли,

• Театральность поведения,

• Стремление во что бы то ни стало привлечь к себе внимание окружающих,

• Бахвальство,

• Позерство,

• Патологическая лживость,

• Полная потеря сознания с утратой реакций на внешние раздражители, высокая температура,

• Глубокое расстройство сознания,

• Полная дезориентировка,

• Ригидность мышц затылка,

• Парезы (слабость) глазных мышц,

• Судорожное подергивание мышц лица,

• Хроническое заболевание головного мозга с необратимыми патологическими последствиями,

• Судорожные припадки,

• Дрожание пальцев, рук, головы, всего тела,

• Воспаление миокарда (мышечной стенки сердца) в связи с недостаточностью витамина В₁,

• Поражение костного или спинного мозга, расстройство в скелетных мышцах и т. д.

А вершина, так сказать, взаимных симпатий водки и пьяницы – летальный исход. Увы, увы… Итог долгой «интимной близости» с алкоголем всегда один и тот же, как веревочка не вейся. Считаю, данный список надо золотыми буквами вписать в каждый винно-водочный чек всех супермаркетов, продающих алкоголь и прямо на стене водочного отдела рядом с бутылками. Чтобы крошка-сын не шел к пьянице-отцу с вопросом: что такое хорошо, а что такое плохо, а сам ориентировался в этом вопросе с младых ногтей. И чтобы перечень этот с утра до вечера транслировали все каналы телевидения и радио, перебивая попсу и камеди-клабы. Тогда это возымеет действие, и мы спасем от гибели и этого крошку, и миллионы ему подобных, входящих в большую жизнь. Это и будет реальная, а не показушная борьба за сохранение и сбережение русской нации, к чему, собственно говоря, и призывали в разное время, но каждый по-своему два нобелевских лауреата – один в области литературы, другой в области борьбы за мир во всем мире – Александр Исаевич Солженицын и Михаил Сергеевич Горбачев…

Прокурор. Протестую! Сравнение не корректное и, на мой взгляд, преступное. Солженицын боролся со сталинщиной, вытаскивал из забвения имена и фамилии жертв страшных репрессий. «Миротворец» Горбачев создал собственный аппарат подавления инакомыслия – Всесоюзное добровольное общество борьбы за трезвость, которое, как сейчас стало понятно, не являлось добровольным, а было построено по четким иерархическим принципам, наподобие любого министерства СССР.

При этом деятельность этого общества отвлекала колоссальные деньги из госбюджета. А без господачек и не могли бы функционировать аж 400 тысяч первичных ячеек трезвости с 13 миллионами членов. Все было настолько формально, без души и ума, что, по оценкам специалистов, в эти миллионы членов затесалось не менее трети реальных пьяниц! Руководство этой инертной, не понимающей, чего от нее хотят массой, осуществляли штатные надзиратели из 3832 районных, почти 900 городских советов общества трезвости, 6 краевых, 10 окружных, 153 областных и 20 республиканских.

А над всем этим добром парил черным вороном Центральный совет в Москве, сочинявший планы по отрезвлению масс и рекомендации, как это сделать в минимально короткие сроки. Над страной простер свои щупальца и главный печатный орган Общества – журнал «Трезвость и культура», на который обязали подписываться почти миллион «перековавшихся», а также истинных борцов с зельем и с пороком пьянства. А попробуй – не подпишись! Заклюют, ошельмуют, осудят!

И вот это «Министерство Трезвости», это мощное, структурированное, вооруженное до зубов постановлениями, резолюциями, диагнозами и четкой установкой за год-другой излечить дурные массы от пьянства, обрушило на страну девятый вал антиалкогольной пропаганды. Миллионы лекций и докладов о пользе трезвости и вреде пьянства. Их читали везде: на заводах и фабриках, в больницах и школах, на полевых станах и в тюрьмах. Даже в обществах глухонемых. Еще чуть-чуть, и тема трезвости зазвучит из утюгов домохозяек! На всех каналах телевидения и по радио с утра до вечера звучали призывы: «Не пей! Долой пьянство!».

Как стало известно, медики получали от начальства бредовые «указивки», цитирую: «…Очень важно, чтобы каждый человек, болеющий каким-либо заболеванием или склонный к нему, связывал это с алкоголем». То есть, если у вас болит зуб или стреляет ухо – водка виновата! Пьянство!

Количество антиалкогольных плакатов на душу населения превышало все допустимые нормы. Их рассчитывали, видимо, в погонных километрах, а методички по борьбе с пьянством – в тоннах, не считая наших с вами денег.

Молчу про антиалкогольную цензуру, которая вымарывала все, что касалось водки и выпивки из кинофильмов, книг и спектаклей. Были созданы специальные «комиссии» на предмет отслеживания гадкой темы пьянства в сценариях и пьесах. Начали вырезать «пьяные» сцены из фильма «Ирония судьбы, или С легким паром!», но когда поняли, что на этих сценах держится сюжет, фильм просто запретили.

Еще немного, год-другой, и под руководством «миротворца» Горбачева, этого новорожденного фюрера «сухого закона», запылают костры средневековой инквизиции, начнется кровавая «охота на ведьм», и новые штурмовики от трезвости с воплями «Пьянству – бой!», «Хайль Горби!» – кинутся жечь книги, громить витрины винно-водочных магазинов и вешать на фонарях пьяниц, предварительно нашив на их спинах три или пять звезд в зависимости от степени заболевания пороком пьянства…

Адвокат. Протестую! Ваша честь, сторона обвинения перешла всякие границы! Какой ужас! Прокурор назвал Горбачева Гитлером! Оскорбил моего подзащитного!

Судья. Протест принят!

Прокурор. Ваша честь! По ходу изучения темы я признал политический талант Горбачева и оценил свойственные ему наитие, прозрение и дар предвидения. И я искренне говорю: Горбачев гений.

Адвокат. Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее! Что-то тут нечисто, нюхом чую.

Прокурор. Да, он гений и непревзойденный мастер. В чем – вы спросите меня. Только в одном – напакостив, суметь вовремя скрыться, замести следы и свалить свою вину на других! Когда он понял, что «сухой закон» себя дискредитировал (в 1989 году социологи нашли в стране лишь 3 % убежденных трезвенников, а 60 % школьников уже пробовали спиртные напитки и даже нюхали клей «БФ»), что Общество трезвости стало паразитом на теле страны, присосавшись к нему всеми возможными и невозможными способами, он быстро-быстро прикрыл «лавочку»: а я, мол, не при чем. Это, дескать, все они, эти дураки-энтузиасты на местах, они виноваты, перегнули, как всегда, палку!

Не мог же я, такой хороший и столько горячо любимый Западом Горбачев Михал Сергеич, в одиночку задержать и наказать 6,5 миллиона советских граждан за появление их в нетрезвом виде на улицах городов моей страны, не мог! Не мог я лично сопроводить в наркодиспансеры 4 миллиона 580 тысяч человек. И треть виноградников страны не я вырубил. И 30 тысяч человек за спекуляцию самогоном не я арестовал. И бабушку в винной очереди города Петрозаводска – 5000 человек стояло! – не я насмерть задавил, не был я там в те дни. И в Мурманске 26-летнего парня не я затоптал, когда водочная очередь ринулась на прорыв, я вообще не пью. И так, короче, во всем: я не я и…

Адвокат. Протестую!

Судья. Протест принят. Сторона обвинения! Я вновь призываю вас снизить революционный пафос Дантона-Робеспьера.

Адвокат. Вышинского, Ваша честь! Вы ошиблись, Вышинского, а не Робеспьера! Главного героя процессов 1937 года.

Прокурор. Протестую!

Судья. Протест поддержан! Сторона защиты! Я требую соблюдать приличия в зале суда.

Адвокат. А я, Ваша честь, требую от прокурора извинений за Горбачева-Гитлера.

Прокурор. Не дождетесь!

Адвокат. Вот как! Тогда я буду говорить с вами на языке уголовного кодекса!

Прокурор. Да хоть на матерном! Напугали! Горбачев виновен, и он заслуживает за свой «сухой закон», а в большей степени за пещерный уровень его реализации, суровейшего наказания. Чтобы новым властям впредь было неповадно творить с людьми подобное.

Горбачев виновен! Виновен! Виновен! Сто раз это скажу.

Адвокат. Перед тем как виноватить Горбачева, разберемся с Вашей виновностью, господин прокурор. В пылу полемики, а может быть, нарочно, но вы назвали моего подзащитного фюрером и тем самым…

Прокурор. Виноват. Я сравнил Горбачева с фюрером, но это в корне неверное сравнение. Горбачев – хуже фюрера. Он профукал аванс доверия народа. Ждали перемен, всех достали застой, отсутствие в магазинах самого необходимого, воровство и неопределенность. И тут пришел Горбачев. Молодой, энергичный, всех призывал «начать» перестройку с себя. И хотя его слабо понимали, никак не могли взять в толк, чего хочет генеральный секретарь партии, у которого и так все есть, а за ним пошли. А он? У целого поколения советских людей отнял право на лучшую жизнь. Разорил перспективную отрасль. Расчистил дорогу мафиози, которые ныне правят бал в моей стране.

Адвокат. Высокий суд! Перед вами, я имею в виду прокурора, стоит несчастный человек. Его ограбил Горбачев, украл у него, по его же словам, право на лучшую жизнь. Судя по истеричным выступлениям прокурора, лучшая жизнь для него – это жизнь с бутылкой водки, которую у него отнял Горбачев.

Прокурор. Протестую!

Судья. Протест не принят. Продолжайте, сторона защиты.

Адвокат. Спасибо, Ваша честь! Разрешите мне именно на этой теме заострить ваше внимание – так ли нужна нам водка для развития страны и общества, как это излагает прокурор. Глубокий анализ рассматриваемой проблемы дал когда-то лауреат Ленинской премии, академик С.Г. Струмилин в своей старой по времени, но не по смыслу работе «Хозяйственный расчет и проблемы ценообразования». Он написал ее задолго до «сухого закона». И вот, что пишет видный ученый о водке, судьба которой так беспокоит нашего бедного прокурора.

Прокурор. Ваша честь, протестую!

Адвокат. Ну хорошо, хорошо, не бедного прокурора. А очень и очень богатого! Разбогатевшего прокурора! Нашего маленького Рокфеллера.

Судья. Сторона защиты! Делаю вам очередное предупреждение! В следующий раз лишу вас слова.

Адвокат. Виноват, Ваша честь, исправлюсь! Итак, академик Струмилин, научный светила. Вот его отповедь прокурорам, любящим выпить: «…Торговать ядами, пусть и по самым высоким ценам, извлекая попутно и добавочную сверхприбыль за каждое новое отравление, – это такое занятие, с которым нельзя никак уже мириться в наших условиях. Ведь не торгуем же мы такой отравой, как опиум или героин, хотя за них душевнобольные люди готовы платить еще дороже, чем за водку и спирт. Алкоголизм угрожает нам стать величайшим бичом человечества… И с этой угрозой пора уже вступить в решительную борьбу…

…Без продажи водки у нас сразу же обнаружилась бы большая прореха и в приходном бюджете. Но никто еще не подсчитал и тех потерь, какие за пределами бюджета теряет хозяйство в результате якобы сверхрентабельной торговли водкой. Расширенное воспроизводство такой зловредной отравы в нашем народном хозяйстве не оправдывается никакими действительными его потребностями…

Бесспорно, что без водки намного снизились бы налоговые доходы казны. Но зато в еще большей мере возрос бы реальный народный доход. И за счет того, что трезвый труд производительнее нетрезвого, и за счет возможных сбережений времени на многие ныне совершенно непроизводительные его растраты… А денежные потери в бюджете за счет ликвидации водки можно было бы восполнить даже с избытком за счет повышенной прибыли.

Таким образом, с точки зрения трезвого хозяйственного расчета практикуемое у нас расширение торговли водкой лишь умножает тот ущерб, какой она причиняет всему народному хозяйству. Сам по себе этот продукт, как безусловно вредный людям и ведущий к хозяйственным потерям, ибо дезорганизует труд, следует рассматривать как отрицательную величину в народно-хозяйственном обороте. А средства населения, расходуемые на вредоносный пропой, – это прямой вычет из нормального потребления трудящихся, который фактически снижает уровень благосостояния всей страны».

И после этого вы скажете, что у Горбачева были плохие советчики? Что рубил сплеча, что ввел «сухой закон», не изучив тему и не выслушав умных людей? Нет. Тогда в чем причина провала питейной реформы 1985 года? А вот в чем. Сделаем экскурс в более давнюю историю. В 1633 году в Московию прибыл иноземный гость – Адам Олеарий, посол Голштинии. И вот что он пишет о милой моему сердцу стране:

«…Порок пьянства так распространен у этого народа, как у духовных, так и у светских лиц, у высоких и низких, мужчин и женщин, молодых и старых, что если на улицах видишь лежащих там и валяющихся в грязи пьяных, то не обращаешь внимания; до того все это обыденно.

Если какой-либо возчик встречает подобных пьяных свиней, ему лично известных, то он их кидает в свою повозку и везет домой, где получает плату за проезд. Никто из них никогда не упустит случая, чтобы выпить или хорошенько напиться, когда бы, где бы и при каких обстоятельствах это ни было; пьют при этом чаще всего водку… Не только простонародье, но и знатные вельможи, даже царские великие послы, которые должны бы были соблюдать высокую честь своего государя в чужих странах, не знают меры, когда перед ними ставятся крепкие напитки; напротив, если напиток хоть сколько-нибудь им нравится, они льют его в себя как в воду до тех пор, пока не начнут вести себя подобно лишенным разума, и пока их не поднимешь порою уже мертвыми…».

Ваша честь, прошу обратить внимание на фразу: «…на улицах видишь лежащих там и валяющихся в грязи пьяных, то не обращаешь внимания; до того все это обыденно…». Обыденно! Триста лет прошло – и все – «обыденно» по сей день.

И вот что я думаю. А может, и шут с ним, с русским народом, что мы с ним носимся, как с писаной торбой? Пускай спивается и вырождается? Ну не хочет он жить в красоте и достатке, как те же англичани на своем острове, не желает он становиться чехом, французом, немцем, чтобы в массе своей стать резвым, опрятным, перестать материться на всю улицу и мочиться в подъездах. Зачем его заставлять? Зачем заставлять есть ложкой, если руками удобней? Пусть делает, что хочет. И пусть пьет водку. Сколько душа пожелает. Вот только вопрос: как быстро даст отсюда деру прокурор, когда народ, дорвавшись до разливанного алкогольного моря окончательно одичает, сопьется и скурится? Завтра? Или через пару минут, как только свои денежки переведет он в швейцарский банк?

Прокурор. Протестую, Ваша честь!

Судья. Протест отклонен! Минуту внимания! Сторона защиты, сторона обвинения! Позвольте прервать ваши споры, которые грозят перейти в заурядный скандал. Прения сторон на сегодня завершены, заседание объявляется закрытым.

Адвокат. Ваша честь, я протестую! Прокурор…

Прокурор. Ваша честь, я протестую! Адвокат…

Судья. Все, все, все, с меня довольно! О дне следующего заседания вас проинформируют. До свидания!

Открою тайну. Суда над Горбачевым не было. Этот процесс мы придумали с моим коллегой Игорем Шумейко, когда работали над выпуском газеты «Водка. Яи» в начале 2000-х. Хотелось проверить реакцию людей на события недавней истории. Что удивительно, народ в такой сюжет поверил безоговорочно, а некие псевдоисторики даже успели разодрать стенограмму процесса на цитаты и расцветить ими свои книги про М.С. Горбачева и его неудачный эксперимент с «сухим законом».

Ушел из жизни великий человек, называвший себя «русским пьяницей». Он писал книги и игнорировал «сухой закон» Горбачева, он придумал напиток «горбачуха» и выпивал с генералом Пиночетом. Он не очень уважал российскую власть и считал, что русское пьянство неискоренимо. Но что оно, русское пьянство, спасло Россию от гораздо больших проблем.

Он не сумасшедший и не шарлатан. Александр Зиновьев, видный писатель и социолог, автор знаменитой «Катастройки» и не менее знаменитых «Зияющих высот» и «Евангелия от Ивана», гордо величал себя русским пьяницей.

За долгие годы выпивания «пьяница» Зиновьев не только не спился, но даже сохранил потрясающий интеллект, чувство юмора, а в рассуждениях о судьбе России и ее народа всегда был трезв и разумен.

Вот его мысли о жизни и русском пьянстве, записанные во время наших встреч и бесед о роли водки и пьянства в русской истории и в истории ее народа.