Раннее утро
Около тридцати лет назад в Оренбурге появилась театральная афиша. В ней впервые упоминалось имя драматурга Владимира Пистоленко. Шла его первая пьеса, написанная по мотивам народных сказок.
С тех пор Владимир Пистоленко стал известен как драматург и прозаик. Многие его пьесы хорошо знакомы зрителям. Читатели знают его повести — «Товарищи», «У открытых дверей», «Памятное лето Сережки Зотова», роман «Крылья беркута».
Пьесы В. Пистоленко тематически очень разнообразны. Он увлекает зрителя в мир сказок, знакомит с крестьянским вождем Емельяном Пугачевым и его соратниками, показывает жизнь молодых героев — первых комсомольцев, ведет в Москву, на Урал, на далекий Север…
Однако главное внимание писателя отдано современности. Именно ей посвящены четыре пьесы, вошедшие в настоящий сборник, — «Раннее утро», «Любовь Ани Березко», «О личном…», «Молодые годы Оли Свиридовой». О недавнем историческом прошлом нашего Советского государства рассказывается в пьесе «На рассвете».
Каждая посвященная нашей современности пьеса Пистоленко хранит приметы тех лет, когда она была создана. В то же время писатель уделяет большое внимание морально-этическим проблемам, личным взаимоотношениям героев. Радость и горе нашего советского человека, его счастье в любви и творческом труде более всего волнуют драматурга.
РАННЕЕ УТРО
Б о р и с.
В а с и л и й.
С е р г е й.
К о л я.
Е г о р.
К о с т я.
М и ш а.
О л я.
Н а т а ш а.
Н ю с я.
В е р а П е т р о в н а.
С е м е н П а в л о в и ч К р а й н о в.
Я ш е н ь к а.
В и к т о р С т е п а н о в и ч Г о р я н о в.
ПРОЛОГ
К о л я
В а с и л и й. Спешу. Некогда.
С е р г е й
Б о р и с. Мечты, мечты, где ваша сладость!..
О л я. Борька, ну, будь же человеком.
К о л я. Ждать устали!
Б о р и с
О л я. Да разве я одна? Все мы…
Б о р и с
К о л я. Клянись!
Б о р и с
О л я. Егор! Выдай!
А Наташа как? Токарей тоже с нами?
Б о р и с. Кажется. Там сейчас решают.
С е р г е й. Борька, а ехать когда?
Б о р и с. Послезавтра. Два дня на сборы. Так что, братцы, двинулись. Сейчас надо в канцелярию. Да, еще новость. Васька отказался ехать.
К о л я. Как — отказался?
С е р г е й. Обязан ехать. Должен отработать сколько положено. Или зря учили?
Б о р и с. Нет, вообще-то он едет. Но не с нами. С группой из другого училища и в другой город.
О л я. А почему так? Ты не узнал?
Б о р и с. Не знаю.
К о л я. А я знаю…
В а с и л и й
К о л я. А я что? Я ничего.
В а с и л и й. Вот именно. Ничего… Так лучше.
Б о р и с. Если кому надо говорить, то не Кольке, а тебе.
В а с и л и й. Не любитель языком трепать.
С е р г е й. Обиделся? Да? Скажи, если что. А то сразу — в сторону. Даже неловко.
В а с и л и й. Просто искатель-одиночка. Да и дела до меня никому нет.
Б о р и с. Не скажи. Все-таки вместе учились, друзья-товарищи…
В а с и л и й. Спасибо за угощение. Этого не кушаю. Вот и собираюсь друзьями обзавестись.
Б о р и с
В а с и л и й. Кому-кому, а тебе бы помалкивать.
К о л я
В а с и л и й. А ты чего спрятался? Выходи.
С е р г е й. Послушай, Васька, если и вправду так, то ты балда. Другой бы одумался да спасибо друзьям сказал.
В а с и л и й. За что?
Б о р и с. Вот уж неправда! О себе думал. Ты человек, а другие не люди. Козявки. Потому и ехать с нами отказался. В общем, смотри, твое дело.
В а с и л и й
Б о р и с. Что ты мастер хамить, давно известно. Пошли, ребята. Будь здоров, искатель-одиночка!
В а с и л и й. Приветик!
О л я. Решил оставить памятку?
В а с и л и й
О л я. Но хочу, чтоб мое имя здесь красовалось. Понял? Заровняй.
В а с и л и й. Пожалуйста.
О л я. Вась!
В а с и л и й. Ну?
О л я
В а с и л и й. Могла не бежать. Твое дело.
О л я. Ну и свинья же ты…
В а с и л и й. Хорошая свинья больших денег стоит.
О л я. Правда, не с нами едешь?
В а с и л и й
О л я. Ну к чему всю эту муру придумал?
В а с и л и й. Для смеху. Я веселый. Словом, говорить уже бесполезно.
О л я. Вась, переиграть еще не поздно. Документов в конторе еще не оформляли…
В а с и л и й. Не люблю, как маятник, из стороны в сторону. Решил, — значит, зарубка.
О л я. Ребята вон как обиделись.
В а с и л и й. Да? Обиделись? Они меня не так кусали… Молчал, сопел в две дырочки.
О л я
В а с и л и й. А что?
О л я. Вась! Значит, нашей дружбе конец? Навсегда? Ты понимаешь это слово?
В а с и л и й
О л я. Васька!
В а с и л и й. Ну? Чего?!
О л я. А то, что дурак и слепой. Вот и все.
В а с и л и й. Спасибо! Мой привет!
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Н а т а ш а. Не ходи! И не выдумывай!
О л я. Ну почему? Почему?
Н а т а ш а. Вот послушай меня — спасибо скажешь.
О л я. Ты просто невзлюбила Ваську, и все.
Н а т а ш а. Человек отказался от вас. И от тебя, значит!..
С е р г е й. Вот где они приютились? А мы ищем.
Н а т а ш а. Не иголки, не потеряемся.
Б о р и с. Вы чего сюда сбежали?
К о л я. А ну говорите, какой ваш секрет?
О л я. Просто девчачьи разговоры. Разрешается?
Н а т а ш а
О л я
Б о р и с. О Ваське, что ли?
С е р г е й
Б о р и с. Это мы и сами знаем.
К о л я. А кто первый пронюхал? Я! Еще на той остановке, слышу, кто-то на гитаре наяривает и песни поет. И вроде голос знакомый. Заглянул в вагон — Васька.
Н а т а ш а. Я не о том. Ольга к нему в гости собирается…
О л я. Спасибо, подруженька.
С е р г е й
О л я. Не груби.
Б о р и с. Не надо, Оля. Не ходи.
О л я. Пускай знает, что и мы едем в этом поезде.
Б о р и с
О л я. Нет. Тебе не надо. Я одна! Сама!
К о л я. Говорят, что у девок гордость, а я — убейте, братцы, ничего сейчас не понимаю.
Н а т а ш а. Значит, не дорос еще.
К о л я. А чего не дорос? На любовь намекаешь?
Б о р и с
К о л я
Н а т а ш а. Чего Колька тебе мигает?
С е р г е й. Да ну его. Он ко всем вяжется.
Н а т а ш а. И к тебе?
С е р г е й. Первым делом.
Н а т а ш а
С е р г е й. Пускай себе. Колька-то вообще ничего парень.
Н а т а ш а. Я рада.
С е р г е й. Вышло все как по нотам.
Н а т а ш а. Не надо.
С е р г е й. Не буду…
Н а т а ш а. «Не буду», а сам обнимается. Принес бы попить, во рту все пересохло.
С е р г е й. Пожалуйста, в один момент!
Н а т а ш а. Нет, иди к ребятам. Я Ольгу подожду.
М и ш а. Тебе бы самодеятельностью где-нибудь заправлять.
В а с и л и й. Не люблю перед публикой вихляться. Когда просто для друзей — душевнее получается.
М и ш а. Сам научился на гитаре или как?
В а с и л и й. Собственным ходом. Гитара, брат, моя подружка дорогая. Ну, поехали.
К о с т я. Стоп!
В а с и л и й. Так захотелось. Понятно, ребятишки?
М и ш а. А группы своей не жалко?
В а с и л и й. Хороших людей всегда жалко. Жизнь! Потом же у меня везде новые друзья заводятся. Такой, скажу вам, ребятишки, у меня характер.
М и ш а. А начальство согласилось?
В а с и л и й
М и ш а. Так напрямки и говорил с директором?
В а с и л и й. Даже круче.
К о с т я. А не хвастаешь?
В а с и л и й. Да я бригадиром был! Старостой в группе! Хватит? И все время на Доске почета! За голубые глаза туда карточек не выставляют. А вообще кто не верит, пусть проверит. В поезде наши едут.
М и ш а. Пойдешь к ним?
В а с и л и й
К о с т я. И правильно!
В а с и л и й. Люблю, когда человек — философ.
М и ш а. Коська такой, он все может.
В а с и л и й. Скажу по совести, когда уходить стал, вот тут, в груди, что-то вроде шевельнулось. А особенно когда бригада уговаривать стала. Вроде как сердце с места сдвинулось.
А вы знаете, какое чудо в нашей группе есть? Девчонка одна.
К о с т я. Девок не берут в металлурги.
В а с и л и й. Если я сказал, значит, правда. Ольгой зовут. Тоже не принимали. До Москвы дошла. Видать, одна формовщица на все наше училище. Может, на весь город. Понятно? И, в общем, не девчонка — тигр. Многие ребятишки как огня боятся.
М и ш а. Богатырша, что ли?
В а с и л и й. Тоже сказал! Да ее в карман спрятать можно. Язык у нее — бритва. Иного так отбреет, хоть стой, хоть падай. Ответить-то не каждый сумеет.
М и ш а. Значит, бойкая?
В а с и л и й
К о с т я. И красивая?
В а с и л и й. Заметная. Бегали за ней. Пачками. Отшивает.
К о с т я. А ты?
В а с и л и й. Что я?
К о с т я. Тоже бегал?
В а с и л и й. Уговаривала ехать в Подгорск. Так-то. Свобода дороже.
М и ш а. Значит, она за тобой? Да?
В а с и л и й
К о с т я. А ты бы взял да язык прикусил.
В а с и л и й. Язык собственный, жалко.
М и ш а. Слушай, Васька, пойди позови ее. Посмеемся.
В а с и л и й. Этот номер не пляшет.
К о с т я
В а с и л и й. Спорить не берусь.
М и ш а. Что-нибудь веселенькое, а Костя спляшет.
В а с и л и й (Косте). Можешь?
М и ш а. Коська такой, он все может.
В а с и л и й. Раздайся народ!
О л я. Братцы-кролики, хватит. Совсем закачаете!..
В а с и л и й. Стоп машина!
К о с т я. А я знаю, как тебя звать!
О л я. Разве ты бабка-угадка?
М и ш а. Коська все может.
К о с т я. Ольга? Верно?
О л я
М и ш а. У него мамаша удачливая, в огороде нашла. На капустной грядке. Нравится?
О л я. Он веселый.
М и ш а. А насчет красоты?
О л я. Очки не захватила. Может, продадите угадку?
М и ш а. Смотря для чего?
О л я. Для веселья.
М и ш а. Коська больших денег стоит.
О л я. А мы не поскупимся. Бумажек нет, зато медяков целую горсть наберем.
К о с т я. А хочешь, я еще что-нибудь отгадаю?
О л я. Например?
К о с т я. Например, из-за чего ты пришла к нам?
О л я. Интересно! Давай говори.
К о с т я. К Ваське.
О л я
К о с т я. На свидание. Соскучилась.
О л я. Ошибся. Очень жаль.
К о с т я. Он сам намекал, что по нем страданье пела.
О л я. Правда намекал? Значит, помнит.
В а с и л и й. Хватит!
К о с т я
В а с и л и й. Неправда!
М и ш а. Говорил! Говорил!
О л я. Ну вот что, братцы-кролики, скажу по совести: у нас все девчонки за Васькой бегали. Что было, то было. И я тоже. Точно!
Видный же парень и на все руки мастер. Другого такого и нет нигде. Правда! Вы перед ним — цыплята!
К о с т я. А он тебя не зря хвалил!
О л я. Хвалил? Вот уж не ждала. А зачем пришла, сейчас скажу, бабка-угадка. За любимой песней. Никто так не умеет на гитаре, как Васька. Сыграй, Вася.
В последний раз. Мою…
К о с т я. Стой! Погоди!
О л я. Наташа…
Н а т а ш а. Оля! Что с тобой? Может, побил?
О л я
Н а т а ш а. А ты не плачь. Не надо, Оля, Олечка!
О л я. Почему на свете такое бывает? Ну, почему?
Н а т а ш а. Сказал что-нибудь нехорошее? Да?
О л я. Ничего… Не говорил.
Н а т а ш а. Ну а что?
О л я. Сама не знаю… Пойдем.
В а с и л и й
О л я
В а с и л и й. Ты на меня в обиде?
О л я. Даже не собираюсь.
В а с и л и й. Вижу. Сердишься?
О л я. Правильно?
В а с и л и й. Если думаешь, что я про тебя ребятам хоть одно плохое слово…
О л я. Я так не думаю.
В а с и л и й. А вообще я дурак.
О л я. Что верно, то верно.
В а с и л и й. Не сердись, Ольга.
О л я. Да.
В а с и л и й. Мне на следующей. Выходит — до свидания.
О л я. Будь здоров.
В а с и л и й
О л я. При чем тут приказ… Сам того хотел.
В а с и л и й. Подъезжаем… Беги!
Привет!
С е р г е й
К о л я. Люблю солнышко. Пирую.
С е р г е й. Шкуру сожжешь, кости рассыпятся.
К о л я. Слушайте, друзья, загадку. Почему мне всегда есть хочется?
Е г о р. Тоже мне — загадка.
С е р г е й. Да потому, что ты обжора.
К о л я. Без грубостей! Давайте Борьку послушаем. Ты можешь пофилософствовать?
Б о р и с
К о л я. От имени людей — умоляю. Давай жми!
Б о р и с. Дело в том, что твой желудок рассчитан на громадную производительность, а ты не используешь всех его возможностей, вот он и тоскует.
К о л я. Горжусь бригадиром. Все знает! Вот если бы он еще со своей напарницей Оленькой стал план вытягивать…
С е р г е й
К о л я. Могу.
Г о р я н о в. Здравствуйте, литейщики! Что так рано явились? Почти час до пересмены.
С е р г е й. Со старших берем пример, Виктор Степанович.
Е г о р. Не сидится дома.
Г о р я н о в
Б о р и с. Пожалуйста.
К о л я. Накрутку мастер будет делать?
С е р г е й. Возможно.
Е г о р. Вроде бы не за что.
К о л я. Так пропадает же Борька из-за Ольги.
С е р г е й. Ничего, подтянутся.
К о л я. Прямо пятно на всю бригаду. А что? Точно.
С е р г е й. А у тебя поначалу как было?
Е г о р. Он себя в расчет не берет.
К о л я. Я — другое дело. Рядовой боец. Слушайте, а почему к нам Горянов липнет?
Е г о р. Он и не липнет. Партприкрепленный.
К о л я. А ради какого лешего к нам прицепили его?
С е р г е й. И к другим молодежным бригадам партком прикрепляет.
К о л я. В училище классный руководитель, на заводе всяких прикрепленных на шею сажают. Дети мы, что ли?
С е р г е й. Неужели ты и вправду возражаешь, что над бригадой шефствует такой человек, как инженер Горянов?
К о л я. А в чем дело? Я в принципе рассуждаю.
С е р г е й. Ты не виляй.
Е г о р. Колька любит. Вильнуть.
К о л я. Ну? Излагай. Если не секрет.
Б о р и с. Почти. Дело касается еще одного человека…
С е р г е й. Небось Ольги?
Е г о р. Она тоже своя.
Б о р и с. Я, конечно, скажу, только разговор между нами. Мастер считает, что я, как бригадир комсомольской бригады, не должен… словом, не имею права отставать в работе.
К о л я. А что? Молоток мастер. Клянусь!
Е г о р. Через себя не прыгнешь.
С е р г е й. И что он предлагает?
Б о р и с. Взять другого напарника.
К о л я. Законно. Ольга тебя назад тянет.
Б о р и с. Она не виновата.
К о л я. Виновата, не виновата. Не о том разговор.
Б о р и с. А о чем? Она не втянулась еще. Человек изо всех сил старается… К концу смены так устает, жалко глядеть.
Е г о р. Может, как-нибудь помочь?.. А, ребята?
Б о р и с. Ну что ты говоришь? Будто не знаешь — машина…
К о л я. Бери меня в напарники. Мы с тобой знаешь как рванем?!
С е р г е й. Подожди, не рви с места. Что ты ответил мастеру?
К о л я. А что тут отвечать — ценное предложение.
Б о р и с. Сказал, что буду работать с Ольгой. И все!
К о л я. Очумел!
Е г о р. У тебя, Колька, котелок плохо варит.
С е р г е й
Г о р я н о в. Ребята! Сейчас с конвейера новой марки трактор сойдет. Не хотите посмотреть?
С е р г е й
Г о р я н о в
С е р г е й
Г о р я н о в. «Богатырь».
С е р г е й. Пожалуй, надо пойти! Пошли, ребята!
К о л я. А я поваляюсь. На солнышке.
О л я. Чего тебе? Или соскучился?
К о л я. Разговор есть. Секретный.
О л я. Даже секретный?
К о л я. Вот скажи, ты хорошо к Борьке относишься?
О л я. Что за допрос? Отношусь как отношусь.
К о л я. Запылила! Думаешь, я насчет там всяких шуров-муров? Больно нужно! Дело. Понимаешь? Скажи, ты хочешь добра ему?
О л я. А какой же человек не хочет добра своему другу?
К о л я. Правильно. Знаешь, что мастер сейчас предлагал? Только дай слово, что но будешь обижаться!
О л я. На кого?
К о л я. На всех нас, и на меня.
О л я. А ты разве от имени других говоришь?
К о л я. Нет, персонально! И ты ребятам ни слова о нашем секретном разговоре.
О л я. А у нас пока и секрета не было.
К о л я. Даешь слово молчать?
О л я. А если не дам?
К о л я. Ничего не скажу. А это надо Борьке.
О л я. Хорошо. Слово! Только говори, не канючь.
К о л я. Мастер хочет поднять авторитет Бориса.
О л я. Ну?
К о л я. И предложил другого напарника вместо тебя.
О л я
К о л я. А то ты его не знаешь? Отказался! Наотрез! А мастер прав. Знаешь, я чего хочу тебе подсоветовать?
О л я. Ну, ну. Давай.
К о л я. Трудно тебе в литейке как женщине, словом, как девчонке. Верно?
О л я. Дальше.
К о л я. Только ты не сердись. Можно что-нибудь полегче. Выход подходящий… найдем.
О л я. Чтоб из литейки долой? Так?
К о л я. Почему? В шишельную! Айда формуй шишки, стержни. Любота! И не так тяжело. Только чтоб по своей охоте.
О л я. Я поняла. Эх, Колька, Колька. Знал бы ты… Ну да ладно. Можно и в шишельную. Могу и подметальщицей. Могу — куда пошлют…
К о л я. Ну и чудная же ты, Ольга!..
О л я. Чудная? Да? А ты знаешь, что, может, у меня сейчас мечту мою отнять хочешь?! Самую дорогую. У меня и дед, и отец, и мать металлурги были. Понял? И мне тоже ничего больше не надо… А ты — «чудная».
К о л я. Да я разве что?! Не для себя, для Борьки. Хотел как лучше. Пожалуйста, оставайся.
О л я. Ладно, Коляй… Не будем.
К о л я. Только ты никому…
О л я. И до чего же ты трус!
К о л я. Ольга!
О л я. Мотай отсюда, вон идет Борис.
Б о р и с. В каком смысле?
О л я. Хоту, чтоб перевели в шишельную.
Б о р и с
О л я. Потому что… трудновато мне…
Б о р и с. А никто и не шепчется и ничего не скрывает от тебя. Разговор такой был. И вопрос уже решен. В общем, работать будем вместе. И ты ничего не придумывай. Никаких шишельниц. Не надо, Оля…
В а с и л и й. Эй, бригадир!
К о с т я
В а с и л и й. Дело есть! Подожди!
К о с т я. Давай. Докладывай.
В а с и л и й. Мой доклад короткий. Долбить больше не буду.
К о с т я. Борись за носилки, а я за лом.
В а с и л и й. А ты не ощеривайся. Скажи, кто мы такие?
К о с т я. Если научно — двуногие существа, потомки обезьян. А проще — краса, гордость и хозяева планеты — работяги!
М и ш а
В а с и л и й. А ну давай свои гоголи-моголи. Слушать противно.
К о с т я. Чем богаты, тем и рады.
В а с и л и й. Я тебе как бригадиру заявляю — ходить в подсобниках больше не хочу и но буду.
К о с т я. Да? А кто будет? Мы?
В а с и л и й. Пожалуйста. Сколько угодно. Ваше дело. Я литейщик, и будьте добренькие, дайте мне работу в литейке.
К о с т я
В а с и л и й. Ты о бригаде не заботишься, куда пошлют, туда топаем. А зачем учились?
К о с т я. Так надо же новый цех достроить. Людей нехватка. Или не знаешь?
В а с и л и й. А я и знать не хочу. Есть закон о молодых специалистах — давать работу по специальности. Вот и давай. Я про своих ребят в Подгорске узнавал — с первого дня в литейке. Все, как один!
К о с т я. Достроим цех, всем места хватит!
В а с и л и й. А я себе уже нашел место. В старом цехе. В перерыв ходил туда. Уехал один. Так что — оформляй.
М и ш а. Коську туда посылали — отказался.
В а с и л и й. Правильно сделал. Вот я туда и ударюсь.
К о с т я. Почему именно ты? Самый красивый?
В а с и л и й
К о с т я. Давайте все бросим и ударимся в разные стороны. Черт с ней, со стройкой!.. Пускай киснет.
В а с и л и й. Ты меня на ура не бери, сам умею. И запомни, завтра выхожу в цех.
М и ш а. Туда уже другого приняли.
В а с и л и й. Так я же с мастером договорился.
К о с т я. Ты не настраивай себя. Ждать-то немного осталось.
В а с и л и й. Ну и жди себе. Если так, я совсем ухожу. Увольняюсь…
К о с т я. Чокнулся человек!
М и ш а. Документов не дадут. Надо положенный срок отработать.
В а с и л и й. Ну и черт с ними, с документами. Проживем. Да мне — только покажись в Подгорске… Друзья не подведут!
К о с т я. Правильно. Друзья, если настоящие, друзей не подводят.
Е г о р
С е р г е й
К о л я
С е р г е й. Смотри не оставь без еды ради выходного.
К о л я
Е г о р. Бемоль. Бемоль, что значит на полтона ниже. Диез — выше, бемоль — ниже.
С е р г е й. Ты брось шутить.
К о л я. В нашей столовке санитарный день. Придумали, гады, в выходной. Только мерз напрасно.
С е р г е й. А не врешь? Ты ведь халтурщик, Колька…
К о л я. Сегодня я не халтурю. Вот слово!
С е р г е й. Ну, а хлеба почему не купил?
Е г о р. Порядок басов с основными названиями снизу вверх: фа-до-соль-ре-ля-ми-си.
К о л я. Не привезли. Агрегат испортился.
С е р г е й. Какой еще агрегат? Чего несешь?
К о л я. На хлебозаводе. Привезут только после обеда. Не пойду я больше. Ну его к чертям со всякой жрачкой.
С е р г е й
К о л я. Никто! Пускай с голоду подохнем! Так и надо! И не жалко… а я не пойду!
Б о р и с. Чего кричишь? Лучше давайте решать, как сегодня жить будем? Есть-то ведь нечего.
К о л я. Не помрем за день, а завтра на заводе в столовой за два дня поедим. От пуза.
Е г о р. Фа-диез, до-диез, соль-диез, ре-диез, ля-диез.
С е р г е й. Ты, оказывается, Колька, тип порядочный. Себя подводи, а других не имеешь права. Совесть должна работать.
Б о р и с. Хватит дискуссий. Давай деньги.
К о л я. Чего набиваешься? Кто тебя просит?
Б о р и с. Надо же еды купить.
К о л я. Что ты всегда свою фигуру выставляешь? Я сам пойду.
С е р г е й. И правильно сделаешь. Должен! Нет, только подумать, из-за этого типа придется голодными сидеть. Между прочим, Колька, всегда у тебя так. Суп варишь — подгорит, а в очередь пойдешь — неудача. Давай, давай жми.
Б о р и с. Нет, если человек замерз…
К о л я
Б о р и с. А трагедии не устраивай. Не модно. Отогреешься как следует и дуй.
Е г о р. Соль-бемоль, ре-бемоль, ля-бемоль, ми-бемоль, си-бемоль.
К о л я. Егор! В печенках уже сидят твои поганые бемоли.
С е р г е й. А ты, Колька, не мешай. Человек уроки учит.
К о л я
Б о р и с. Да говори, пожалуйста, сколько угодно.
С е р г е й
К о л я. Неправда!
С е р г е й. И опять вот гудишь.
Б о р и с. Договорились мы жить коммуной? Да? Но если каждый начнет тянуть в свою сторону, никакой коммуны у нас по получится. И больше всех ты, Колька, петляешь. Говорят — обижаешься. И не оправдывайся!
К о л я
С е р г е й
К о л я. Сказанул, будьте здоровы!..
С е р г е й. А что? Я, например, хоту знать, какая же тогда будет жизнь? Что ты скажешь, Колька?!
К о л я. Жить будет людям хорошо.
С е р г е й. И все? Коммунизм должно быть совсем другое дело. Особенное. Как думаешь, Боря?
Б о р и с. Не знаю.
К о л я. А ты должен знать, вон сколько книг перегрыз.
Б о р и с. А о коммунизме пока и нет ничего конкретного… ну, чтоб подробно было рассказано, как оно все тогда будет. Может, и есть, да я не встречал таких книг.
С е р г е й. Не может быть.
К о л я. Это верно. Я, например, захочу на легковушке ездить, а кого другого потянет на мотоцикл.
Б о р и с. Ну и пожалуйста, каждому по потребностям.
К о л я. А если мне захочется еще и кожаное пальто, как на летчике я видел? И… и костюм новый. Ботиночки тоже, чтоб подошва с рубчиком.
Б о р и с. Бери, если надо. Не жалко.
К о л я. Ну, а если я, скажем, возьму вещь бесплатно и кому-нибудь по дешевке загоню, а деньги в карман?
С е р г е й. Поехал.
Б о р и с
К о л я. Уж куда лучше! Надевать жалко.
Б о р и с. Согласился бы продать его за подходящую цену?
К о л я
С е р г е й. «Могу»! Значит, ты дерьмо, а не человек.
К о л я
С е р г е й
Б о р и с. Подожди, Сережка, не горячись. Я уверен, Колька врет. Сболтнул, а не подумал.
К о л я
С е р г е й. Я на твои поганые слова ответил.
Б о р и с. Вот и при коммунизме совесть но позволит стать барахольщиком. Да и денег тогда не будет. Все бесплатно!
К о л я. Жизнь!.. Даже представить трудно. Хлеб будут привозить вовремя, столовки тоже… И вообще чего захотел, того и поел. Без всякой покупки. Меня даже мутит.
Б о р и с. Люди! Хватит! Говорили о коммунизме, а они вокруг барахла да жратвы вертятся.
К о л я. Без хлеба ноги протянешь.
Б о р и с. Вы! «Туманность Андромеды» все прочитали?
К о л я. Пустяковая сказка. Вот уж не люблю выдумок.
Б о р и с. А мне нравится. Люди новый мир открыли! Потрясающе! Вот я и хочу на таком корабле летать. И на Марс, и дальше. Поехали на полюс, в Африку и Австралию… Я часто во сне вижу — лечу в стальном корабле. А летать я буду. Может, и не на Марс. Вот поступлю в аэроклуб…
К о л я. А я знаете, из-за чего коммунизма жду? Сволочей не будет. И капиталистов, и фашистов, и жуликов — словом, разной нечисти.
С е р г е й. А я все вижу новую формовочную машину. Стоит, скажем, машина в цехе. Всего одна! И работает на ней инженер! В белом халате. Нажал кнопку — и все завертелось. Возможно так? А? Борис!
Б о р и с. В литейке? Вполне.
К о л я. Слушайте, есть любовь на свете или нет?
Б о р и с
С е р г е й. Ему надо подумать, как накормить нас, а он, псих, насчет любви.
К о л я. Это я про тебя, Сережка, рассуждаю. Встретил Ольгу и твою Наташку.
С е р г е й. Какая же она моя?
К о л я. Ну ладно. Не твоя. Моя! И начала Наташка допрашивать меня: «Что сейчас Сережа делает?» — «Храпит, — говорю. — У него, мол, храп звериный». И все тобой интересуется. Сам как считаешь?
С е р г е й. Пошел к черту. Болтушка.
К о л я. А Ольга про Бориса. Я наврал им сколько мог. Вот и дайте мне пояснение — любовь это или не любовь?
Б о р и с. У них спроси. И ступай-ка лучше в магазин.
К о л я. Ты не выкручивайся. А я сначала хочу понять, какая она бывает, любовь? Может, выдумки.
С е р г е й. Конечно, выдумки.
К о л я
Б о р и с
К о л я. А что? Ты попался Ольге на крючок, как рыба. И Сережка тоже. Страдает по Наташке. Если на мой вкус, то там и страдать не по чему. Борька, вот ты скажи, честно, как друг, влюблен в Ольгу?
Б о р и с
К о л я. А при том, что друг должен говорить правду.
Б о р и с. Ну нет. Не влюблен. Доволен?
К о л я
Б о р и с. Не глупи. Без посредников обойдемся.
К о л я. Ага, струсил. И не хотел, да сознался. Сережка, а ты как насчет Наташки?
С е р г е й. Эх, узнать бы, по ком ты страдаешь?
К о л я. Пожалуйста! Секрета нет. По литейке. Да еще по нашей бригаде. Желаю и мечтаю, чтоб на первое место.
С е р г е й. Я тоже желаю, да не совсем получается.
Б о р и с. Да.
С е р г е й. Лето прошло, зима надвигается, а мы ни с места.
К о л я. Ну как, все ж помаленьку шагаем. И Борька с Ольгой из отсталых выбрались.
С е р г е й. Черепаха!
К о л я. А знаете, братцы, я и вправду никак но согреюсь.
Б о р и с. Ну ладно, грейся. Пошли, Сергей, на разведку.
С е р г е й. Колька халтурит, уверяю!
Б о р и с
К о л я. Наш бригадир всегда рассуждает как вождь.
Б о р и с. Ладно, ложись давай. Подхалим.
К о л я. Тоже правильно. Имеется.
Е г о р
К о л я
Оля. Один, что ли?
К о л я. Как видишь!
О л я.
К о л я. Второй год. Надоедливое дело.
О л я. И растет?
К о л я. Прямо жизни нет из за бороды. Вчера одна девчонка прикоснулась — рукой, конечно, так даже вскрикнула — как щетка, говорит. Право слово.
О л я. Та-ак! Это какая же девчонка?
К о л я. Я ее даже не знаю. Совсем случайная. Их вон сколько.
О л я. Интересно.
К о л я. Ольга, мы с тобой, значит, давние друзья. Что ты можешь обо мне сказать? Я интересуюсь про внешность. Давай крой! Любую критику перетерплю.
О л я. А что сказать? Человек, как все. Нормальный парень. Вот, правда, ростом маловатый, ну ничего, еще подтянешься. Люди до тридцати лет растут. Физкультурой больше занимайся. Спортом.
К о л я. Я и так, понимаешь. Утром бегаю. И вечером тоже.
О л я. Значит — порядок. А ребята где?
К о л я. По делам ушли.
О л я. Скажи, что мы с Наташкой взяли билеты. В кино. На двенадцать. И чтоб все были в полном сборе. Мы зайдем.
К о л я. Слушай, Ольга. Как ты думаешь насчет коммунизма?
О л я
К о л я. Да тут у нас спор вышел. Теоретический. Кто, значит, как мечтает. Одни, чудаки, про жратву да про всякое барахло. А я знаешь о чем? Есть такая книжка, «Туманность Андромеды» называется. Читала?
О л я. Читала. А что?
К о л я. Словом, в корабле хочу летать, и не просто там вокруг Земли или же на Марс, вообще от одной звезды до другой. Прямиком! И чтоб Африка тебе, конечно. И так далее, прочие всякие страны. Можно на полюс завернуть. И в Америку.
О л я. Смотри ты какой, Колька, я даже не предполагала!
К о л я. Так я ничего особенного — что думаю, то и говорю. А у тебя какие рассуждения?
О л я. У меня? Сказать откровенно — не задумывалась. Но если сразу, вдруг, то знаешь, чего хочу? Чтоб везде была любовь. Любовь! Понимаешь?!
К о л я
О л я. А что? Я хочу, чтоб у людей ни у кого зла на душе не было. Одна любовь. Здорово, да?
К о л я. Так не будет.
О л я. Почему? Нет, будет! А иначе какой же тогда коммунизм! Подумай только. По-моему, любовь — это все на свете.
К о л я. Мы тут и про любовь спорили.
О л я. Ну?
К о л я. Чего ну? Как заговорили про тебя — он даже сам не свой стал.
О л я. Кто?
К о л я. Будто не знаешь. Побледнел! Потом покраснел.
О л я. Знаю, все знаю.
К о л я. Ольга.
О л я. Ну?
К о л я. Ты можешь мне сказать правду?
О л я. Смотря о чем спросишь.
К о л я. Про одного человека.
О л я. А я знаю?
К о л я
О л я. Спрашивай.
К о л я. Только правду давай. Вот Борька по тебе страдает — это всему миру известно, а ты? Как твое отношение?
О л я. Ну, знаешь… Задавать девчонке такие вопросы…
К о л я. Какие? Нормальные. Я все понял!.. Ты ему напрямки скажи, а то вьется, вьется вокруг, понимаешь, а сама…
О л я. Неправда, я ни перед кем не вьюсь. А Борька мой друг. Самый первый, самый лучший, и такого больше но будет. Усвоил?
К о л я. Если он у тебя такой друг, то это понимать надо, а не так чтобы… вокруг пальца. Одурачивать.
О л я. Перестань, болтушка.
К о л я. А ты не сердись. Ладно. Пошутил я. Право слово. Спросить-то я хотел, это верно, только про Ваську.
О л я
К о л я. Интересно, как он там, в своем Копинске.
О л я. Мы живем, и он, наверное, не хуже.
К о л я. Никакого слуху не подает. Тут же совсем рядом, автобус ходит. Позабыл-позабросил?
О л я. Как и мы его. Одно слово — товарищи.
К о л я
С е р г е й. Колька! У Егора посылка из дому.
К о л я. Да не может быть?!
Е г о р. Просто здорово!
К о л я. Братцы, поприветствуем нашего друга!
Е г о р. А знаете что? Тут всякий харч. Может, нажмем? Помогайте разобраться, девчонки!
О л я. С удовольствием!
К о л я. Приятно слушать умные слова!
Н а т а ш а. Тут и вправду на банкет!
С е р г е й. Значит, пируем, Егор?
Е г о р. А чего нам? Давайте садитесь!
К о л я. Я кипяточку принесу и стаканы тоже.
К о л я. У титана тоже выходной! Так что чаек прямо из водопровода. Берите, налетайте! И чокнемся за здоровье Егоровой мамаши!
Н а т а ш а. Ну вот, тоже придумал, водой чокаться.
С е р г е й. А что? Из уважения!
О л я. Одобряю, правильно!
Б о р и с. Взяли!
О л я. Гора! Ты бы взял гармошку, топнуть хочется.
С е р г е й. Банкет так банкет.
К о л я
В а с и л и й
О л я
В а с и л и й
С е р г е й. Давай переходи к нам. Эх, и поработаем.
В а с и л и й. А приняли бы?
С е р г е й. Без разговора! Если там отпустят.
В а с и л и й. Жди. Дождешься.
Б о р и с. Пытался?
В а с и л и й
О л я. Лучше и не надо. А ты как?
В а с и л и й. Не жалуемся. Терпеть можно. Между прочим, я приезжал один раз. Вы на какую-то экскурсию уходили.
С е р г е й. Это бывает.
О л я. Переходи к нам. А? Сережка верно говорит.
С е р г е й. Литейщиков — только дай.
К о л я. А без увольнительной справки не возьмут. У нас насчет летунов строго.
Б о р и с. К нам в гости собрался?
В а с и л и й. Посмотреть. Выходной, имею право.
О л я. Пойдем с нами в кино?
Е г о р. Может, есть хочешь? Давай!
Б о р и с. Егор угощает.
Е г о р. Закусывай!
В а с и л и й. Спасибочко, недавно порубал. Да мне, между прочим, пора. На минутку завернул.
Б о р и с. Куда торопишься? Выходной же!
В а с и л и й. Тут, понимаешь, один инженер, недавно познакомился с ним, в гости пригласил.
К о л я
В а с и л и й. А чем мы не люди?
О л я. Может, отложишь?
В а с и л и й. Слово — олово.
О л я. Следующий раз приезжай чтоб на целый день.
В а с и л и й. Поживем — увидим.
Н а т а ш а. Я первая могу. Только жениха еще нет. Найди!
В а с и л и й. Колька подскажет.
С е р г е й. Колька наговорит, только слушай. Васька, мы тоже к тебе приедем. Идет?
В а с и л и й
О л я. Какой у тебя адрес?
В а с и л и й. Он пока не точный. Общежитие ремонтируют, а переселимся — сообщу.
О л я. А завод как называется?
В а с и л и й. Завод? Дорожных машин.
К о л я. Братцы! А со стола кто будет убирать?
С е р г е й. Дежурный! Значит, ты!
К о л я. Девчонки, помогите старому холостяку.
О л я. Ладно, идите, мы с Наташей тут быстренько и догоним.
К о л я. Люблю сознательных. Егор, хватани на дорогу. Маршок какой-нибудь!
О л я
Н а т а ш а. Ты, как увидела Ваську, сделалась вся белая. А Борис с тебя глаз не сводит. Настоящий он парень.
О л я
Н а т а ш а. Почему?
О л я. Сама не знаю. Смотрю на Ваську, вроде какой-то не такой… И он и не он…
Н а т а ш а. Ничуть но изменился твой Васька.
О л я. Он же никому в глаза не глядит.
Н а т а ш а. А знаешь, это верно.
О л я. Что-нибудь случилось. Уж я-то узнала его за два года.
Н а т а ш а. Может, из-за Колькиной болтовни? Насчет женитьбы?
О л я. Ну, кто его за язык дернул, этого Кольку?!
Н а т а ш а. Оля, вот мы подруги, да?
О л я. Ну?
Н а т а ш а. И говорим, что думаем. Мне обидно за Бориса. И жаль его.
О л я. Я какая-то раздвоенная стала. И не знаю, что делать. Не было Васьки, только о нем и думала… А Борис тоже… он мне как свой. Ну, почему я такая дурная?! Скажи, Наташка! Может, несчастная? Или наоборот — счастливая?!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
К о с т я. Так что, друг, своего Ваську у нас не ищи. След давно простыл.
К о л я. А ты не перепутал?
К о с т я. Я? Он в моей бригаде был. Чтоб короче — драпанул твой Васька. Сбежал. Даже документов не спрашивал. Был и нет. Я думал, к вам подался. Грозился однажды.
К о л я. Нет. А заходить заходил.
К о с т я. Давно?
К о л я. Как-то в выходной. Пожалуй, недели три назад.
К о с т я. Может, зайдешь, посидим в тепле, покалякаем?
К о л я. Меня там… ждут. Ребята. Я сюда, а они по своим делам.
К о с т я
К о л я. Ничего. Жива-здорова.
К о с т я. Передашь привет? Скажи — от Кости, а еще лучше — от бабки-угадки.
К о л я
К о с т я. Ты только скажи. Она поймет. Мол, влюбленный он в тебя…
К о л я. У нашей Ольги таких знаешь сколько? Сотня.
К о с т я. А я буду сто первый. Привет!
К о л я. Ты понимаешь, Ольга… Тут такая получается вещь.
О л я. Я все слышала. Пойдем.
К о л я. Нет, ты только подумай, взял и отчубучил. А хвастал как — я да я. Про меня, мол, вы еще узнаете! Узнали…
О л я. Колька, как думаешь, где он сейчас?
К о л я. А где ему быть? Домой, в Оренбург ударился. К тетке. Слушай, Ольга, у Сережки есть адрес. Вот клянусь! Может, напишем?
О л я. Не знаю… Нет, Колька, ты как хочешь, а я писать не буду. Нет, не буду.
В а с и л и й. Эх, кипяточку бы глотнуть, мама ты моя родная! Ничего, мы еще попросим слова. И Ольги тебе, Борис, не видать. Эх, дурило ты, Васька, дурило. Они живут там в общежитии, как министры, а ты дрожишь, словно собачий хвост, всего пугаешься.
Я ш е н ь к а. Эй, есть кто живой? Отзовись! Не бойся, не укусим.
Стоп машина! Берлога. Вот тут он и обитается. Ничего не скажешь — квартира. Просто — дача!
В е р а П е т р о в н а. А он-то сам где? Может, ушел?
Я ш е н ь к а. Куда уйдет в ночь?! Спрятался. А ну давай, парень, сюда. Сами найдем — хуже будет. Тогда не плачь.
Н ю с я. Зачем пугать человека?
В е р а П е т р о в н а. Не надо так…
Я ш е н ь к а. А как же с ним? С такой шатущей брашкой нечего нянчиться.
В а с и л и й
Я ш е н ь к а
В а с и л и й. Что, чердака стало жалко?
Я ш е н ь к а. Все возможно. Там разберемся.
В а с и л и й. Ну и подавитесь им, могу уйти.
В е р а П е т р о в н а. Ты, паренек, не обижайся на Яшеньку, у него характер такой. И никто тебя не гонит. Мы с мужем живем в этом подъезде, а Яшенька наш знакомый. Пойдем, муж поговорить хочет. Чаю попьешь, обогреешься малость. Да ты не бойся.
В а с и л и й. А я и не боюсь.
В е р а П е т р о в н а. Вот и пойдем.
В а с и л и й. Пожалуйста.
Я ш е н ь к а. Слышь, друг, зачем у тебя в котелке снег?
В а с и л и й. Пить надо? А водопроводов на чердаках пока еще не водится.
Я ш е н ь к а. В любой квартире небось вода есть.
В а с и л и й. Сам говоришь — шатущий, еще по шее надают.
Я ш е н ь к а. Похоже — ты кремешок.
В а с и л и й. Какой есть…
В е р а П е т р о в н а. Свети, Яшенька.
К р а й н о в. Проходи, садись. Без стеснения. Тебя как звать?
В а с и л и й. Василий.
К р а й н о в. А меня — Семен Павлович. Я хочу с тобой откровенно поговорить. Идет?
В а с и л и й. Говорите.
К р а й н о в. Как тебе сказать — мне жаль тебя, и все.
В а с и л и й. А чего меня жалеть? Не у бога сирота.
К р а й н о в. Ночевать на чердаке — не сладость. Должно, характер у тебя крепкий. Другой скулить бы начал. Одну ночь промаяться — куда еще ни шло, а тут…
В а с и л и й. Вы откуда обо мне узнали?
К р а й н о в. Первой Нюся заметила. Сестренка. Видел сейчас? Вот она и обратила внимание. И это окошко помогло. Я всех вижу — и тех, кто входит в подъезд и кто выходит. Жить негде?
В а с и л и й. Негде!
К р а й н о в. Плохо, друг, плохо. Зима подходит.
В а с и л и й. Где-нибудь найдется место.
К р а й н о в. Откуда появился в нашем доме?
В а с и л и й. Не бойтесь, ничего не сопру.
К р а й н о в. Я не об этом. Мне… горько смотреть, когда человек мучается. У тебя же не жизнь, а настоящая каторга. Верно? Ну-ка, покажи паспорт.
В а с и л и й
К р а й н о в. У меня есть к тебе серьезное дело. А я знаю о тебе только то, что живешь на чердаке и зовут — Василий. Понял?
В а с и л и й. Пожалуйста.
К р а й н о в. Спрячь! В милицию когда-нибудь забирали?
В а с и л и й
К р а й н о в
В а с и л и й. Не за что… забирать. Живу себе, работаю…
К р а й н о в. Значит, работаешь?!
В а с и л и й. Есть-пить надо.
К р а й н о в. Точно. И где?
В а с и л и й. Артель «Механик».
К р а й н о в. Шарашкина контора. А по какой специальности?
В а с и л и й. Да я…
К р а й н о в. Так ничему не научишься. Заработки плохие?
В а с и л и й. На хлеб хватает.
К р а й н о в. Не жирно. Знаешь что, переходи ко мне.
В а с и л и й. Зачем?
К р а й н о в. Поживешь у меня, пока устроишься получше.
В а с и л и й
К р а й н о в
В а с и л и й. И не надо! Зачем мне она?! Переспать бы где…
К р а й н о в. Найдется место. Словом — давай перебирайся.
В а с и л и й. А сколько положите с меня? В месяц.
К р а й н о в
В а с и л и й. Вы-то сами платите за квартиру.
К р а й н о в. Мелочь. Говорить не стоит. А лучше при случае, если понадобится, помоги. Как в своей семье бывает. Понял?
В а с и л и й. Так я насчет помочь — пожалуйста!
К р а й н о в. Вот и договорились. Переселяйся! Барахло твое где?
В а с и л и й. Чемодан — там, наверху. Только пустой.
К р а й н о в. А смена какая-нибудь есть?
В а с и л и й
К р а й н о в. Небогато.
Вот что, мы с Василием договорились — у нас останется. Хватит человеку по чердакам скитаться. Только он совсем без приданого. Найдется там что-нибудь из моего?
В е р а П е т р о в н а. Найти можно.
В а с и л и й. Нет, нет, что вы?! Я куплю! Зарплату получу и… и все куплю.
В е р а П е т р о в н а. Тогда и разговор будет другой. Нарядишься в свое — наше вернешь. Только и всего. Тебе, я думаю, не мешало бы смыть чердачную пыль. Верно? Я сейчас в ванной разожгу колонку.
К р а й н о в. Хороший человек моя Вера Петровна! Золотое сердце. А горя на своем веку тоже перевидала — ни конца ни края! Да и теперь ей не очень легко. Видел на двери объявление, что здесь живет мастер-скорняк? Это я. Принимаю разные заказы — инвалидам разрешается. Ну и на рынок тоже шью. На толкучку. В магазинах не всегда бывает, да и фасоны невидные. Шью, а сам-то поехать не могу. Приходится Вере Петровне. А приятного в этом мало. И обидеть женщину могут. В минувшее воскресенье один тип уплатил за шапку по магазинной цене, и будь здоров. А я за шкурку дороже отдал.
В а с и л и й. И никто не выручил?
К р а й н о в. Ну, кому это надо?! К будущему воскресенью опять товар подготовлю.
В а с и л и й. Какой товар?
К р а й н о в. Шапки. Я так беспокоюсь. Сам бы двинулся, эти проклятые костыли…
В а с и л и й. На войне были?
К р а й н о в
В а с и л и й. Может, я помогу Вере Петровне?
К р а й н о в. Пожалуй, не стоит тебе впутываться в эти грязные дела. Толкучка до добра не доводит.
В а с и л и й. А мне что толкучка? Помогу, и все.
К р а й н о в. Смотри. За это мы, конечно, тебе спасибо скажем. А если все пойдет хорошо, я возьму тебя в долю.
В а с и л и й. Вы и так, спасибо, выручили.
К р а й н о в. Если будет желание, научу скорняжному ремеслу. Золотая профессия. Вечера у тебя свободные?
В а с и л и й. Как когда.
К р а й н о в. Будешь присматриваться, помогать помаленьку, незаметно и мастером станешь. Без профессии, брат, жить нельзя.
В а с и л и й. Сказать вам по секрету, у меня есть специальность. Техническое окончил.
К р а й н о в. Да?!
В а с и л и й. Формовщик я и литейщик.
К р а й н о в. А какого лешего в артели толчешься?
В а с и л и й. Временно. Я в Копинске работал. А друзья тут. На машиностроительном. Решил к ним податься. Там не отпустили. Вот и получилось.
К р а й н о в. Сбежал, что ли?
В а с и л и й. Вроде так.
К р а й н о в. Вон оно, оказывается, дела какие. Значит, дезертир?
В а с и л и й. Я же не лодырничаю. Уволюсь, получу справку…
К р а й н о в. Судить могут за дезертирство. Не боишься?
В а с и л и й. А почти никто и не знает, где я.
К р а й н о в. Никто? А я, например?!
В а с и л и й. Вы?!
К р а й н о в. Не поверил? Ну и правильно. Семен Павлович Крайнов сам ненавидит тех, кто предает друзей. И ты запомни это. А о себе помалкивай. Никому ни слова. Понял?
В а с и л и й. Понял.
К р а й н о в. Значит, жить придется тебе временно без прописки.
В а с и л и й. Вам не попадет?
К р а й н о в. Может, за такое спасибо не скажут.
В а с и л и й
К р а й н о в. Нельзя. Погибнешь. Как-нибудь выкрутимся. Не враг же ты в конце концов, а советский человек.
В е р а П е т р о в н а
К р а й н о в
Я ш е н ь к а
В а с и л и й
Я ш е н ь к а. Верно. Ну, будьте здоровы, живите богато. Закройте за мной, Вера Петровна.
К р а й н о в. Как самочувствие?
В а с и л и й. Вроде сто пудов сбросил.
К р а й н о в. Есть хочешь?
В а с и л и й. Недавно закусывал. Пить хотелось — сейчас надулся из крана.
К р а й н о в. Ну, займемся делами. Будешь помогать?
В а с и л и й. Так я — пожалуйста. А что делать?
К р а й н о в
В а с и л и й
К р а й н о в. Воля заказчика.
В а с и л и й. Жалко добро портить.
К р а й н о в. Хозяину виднее. Яшенькин материал. А Яшенька, в общем, славный парень. Поближе познакомишься, сам узнаешь. Да, у меня вот какой к тебе вопрос: в артели у вас изготовляются номерки для раздевалок, верно?
В а с и л и й. Сколько угодно.
К р а й н о в. Если понадобятся несколько штук — сможешь?
В а с и л и й. Пожалуйста! Мастеру скажу, оформим заказ, и все.
К р а й н о в. Правда, дело не к спеху, а может, и совсем не понадобится. Видишь ли, Вася, у меня был друг, погиб на фронте. Осталась семья. Мать, жена, две сестренки. Как думаешь, должен я им помогать? Должен! Верно?
В а с и л и й. Верно.
К р а й н о в. Я и помогаю. Чем могу. На работу устроил. Они все работают гардеробщицами. Словом — в раздевалках. Ну и бывает — теряются номерки. Сопрет кто или невзначай унесет, а на них — штраф. Зарплата и без того — горькие слезы. Вот я и подумал: если вдруг случится подобное — сделаешь втихаря номерок-другой? Труд, мне кажется, небольшой, а люди спасибо скажут.
В а с и л и й. Номерки я словно орехи щелкаю. Для такого случая я пожалуйста.
К р а й н о в. Парень ты, видно, настоящий. Это хорошо, Вася.
Е г о р. Все.
Б о р и с. Здорово у тебя получается!
Г о р я н о в. Хороший будет номер в концерте.
Е г о р. А мне кажется — вроде как чего-то недодаю.
С е р г е й. Это у тебя знаешь что? Мнительность. Не бойся!
К о л я. А я вам скажу, что Егор правильно улавливает. Мне, например, песня не понравилась.
Б о р и с. Чем же?
К о л я. У него так слезливо и тоскливо закручивается, хоть вой беги.
С е р г е й. Чудило, так песня-то вообще грустная.
К о л я. А я не хочу такого пения, и все. Я человек веселый.
Г о р я н о в. Кому что нравится. Ну-ка, давайте устроим антракт и потолкуем по другому вопросу.
Вы знаете, что наша смена за декаду вышла на хорошее место. Так вот. Директор отметил это в приказе и как поощрение выдал несколько талонов на пошив одежды и обуви в ателье. Заказ оплатит дирекция. Из специального фонда. Вашей бригаде досталось три. Один — на обувь, этот — на пальто и один — костюм. Пожалуйста.
К о л я
Г о р я н о в. Надо решить, кому что.
К о л я. Фантики потянем! На счастье!
Е г о р. А если одному все достанется?
К о л я. Ну и что? Значит — самый счастливый.
Е г о р. Это будет не по-товарищески.
К о л я. А как это «по-товарищески»?
Б о р и с. Кому нужнее.
К о л я. Каждый скажет — мне нужнее.
С е р г е й
К о л я. А знаете что? По труду! Лучшим! Верно, Виктор Степанович?
Г о р я н о в. В принципе верно. Что ты скажешь, бригадир?
Б о р и с. Я? В принципе — да. Но в данном случае он не подходит. Все работали как звери. В бригаде у нас нет сейчас худших. Нет!
С е р г е й. Ну, правильно, Борька. Точно.
К о л я. Точно? Может, потому что мы все свои? А если со стороны глянуть? Вот вы, Виктор Степанович, и скажите. Вы партийный, мы комсомольцы — обиды не будет.
Г о р я н о в. Я бы сказал и без приглашения. Но ругать кого-то из вас — язык не поворачивается. Хвалить — директор в приказе на весь завод похвалил, уж куда больше. Я только могу добавить: если и дальше пойдут так дела — хорошие из вас мастера получатся. И скоро. Относительно талонов — увольте. Сами с усами, разберетесь…
К о л я
Ольге! Пускай наша девчонка будет самая нарядная. Согласны, мужики? Кто за?
С е р г е й. Ты просто гений!
О л я
С е р г е й
Е г о р. И что там?
Б о р и с. Читай вслух!
С е р г е й
Е г о р. Погодите, как же это получается?
Б о р и с
О л я
К о л я. А мне все ясно. Сбежал и следы путает. Ну и шут с ним!
О л я
К о л я. Глядите, ей как добренькой, а она нос воротит.
Н а т а ш а. Я сейчас Ваську потеряла!..
О л я. Чего?!
К о л я. Как потеряла?
Б о р и с. Нашего, да?
Н а т а ш а. Ну конечно, нырнул в ворота, и все.
Б о р и с. В какие ворота?
К о л я. Слушай, Наташка, ты можешь по-человечески?
Н а т а ш а
С е р г е й. Ну, расскажи ты все по порядку.
Н а т а ш а. Ездила я на толкучий рынок. Ладно, все скажу. Словом, хотела купить пуху, чтоб связать Сережке на день рождения перчатки. Вот. Народищу там — видимо-невидимо! И всего дополна! Только дорогое все, просто ужас берет. Так оно и понятно — спекулянты там.
К о л я
Н а т а ш а. Глядь — личность знакомая. Кто такой, думаю? А это он! Шапками торгует. Даже не поверила. Стала пробираться к нему, а он в толпу. Я следом, он в трамвай, я тоже, только в другой вагон. Прямо на ступеньке висела. Он соскочил возле кинотеатра, я за ним. Там сеанс, должно, кончился. Он меж людей, а тут буран, как назло. Совсем потеряла. Вижу — нырнул в ворота. Кинулась туда — никого.
Б о р и с. А не обозналась?
Н а т а ш а
С е р г е й. Вот это уравнение со многими неизвестными…
Е г о р
Н а т а ш а. Хоть сейчас покажу. Двое ворот там.
С е р г е й. Все понятно! В одни нырнул, в другие вынырнул.
Н а т а ш а. Не успел бы добежать, те другие ворота аж вон где. Он, должно, живет в этом самом доме.
Б о р и с. А во что он одет?
О л я. Ну какое это имеет значение?!
Н а т а ш а. На нем такая одежда — просто гляди я завидуй.
О л я. Неужто Васька может пойти на толчок торговать…
Н а т а ш а. Или я вру, думаешь?
О л я. Да нет. Я совсем о другом.
Г о р я н о в. Загадка, ребята, с вашим другом получается.
Б о р и с. Даже не знаю, что думать…
Н а т а ш а. Может, с ним что-нибудь случилось?
К о л я. А девки сразу и нюни распустили.
Е г о р. Так мало ли что на свете бывает?!
К о л я. Не бойся. Васька не пропадет.
С е р г е й. Я предлагаю искать его.
К о л я. Кому делать нечего — пожалуйста.
О л я. Ты, Колька, должно быть, не все понимаешь. Парень пошел на барахолку! Ну? А там кто? Ворье и спекулянты.
К о л я. Я его не посылал.
Г о р я н о в. Скажи, Николай, если бы ты увидел — тонет человек, кинулся бы спасать?
К о л я. Я плавать не умею.
С е р г е й. Он на край света убежит, с перепугу.
К о л я. Ты лучше за собой следи. А Васька не такой дурак, чтобы в реку кинуться. Понятно? А кинулся — не больно жалко…
Н а т а ш а
Б о р и с. Если Василий здесь, в Подгорске, мы должны его найти.
Е г о р. Легко сказать! Город — не наша деревня. Попробуй!..
К о л я
К р а й н о в. Ну? Как?
В е р а П е т р о в н а. Хорошо…
К р а й н о в. Все?
В е р а П е т р о в н а
К р а й н о в. С удачей!
В а с и л и й. Быстро шапки разошлись. Из рук рвут.
В е р а П е т р о в н а. Вася тоже одну продал.
К р а й н о в. И ничего?
В е р а П е т р о в н а. Очень даже толково!
К р а й н о в. В жизни надо все уметь делать.
В е р а П е т р о в н а. Он у меня был и кассиром. Давай, Вася, выкладывай деньги.
В а с и л и й
К р а й н о в. День удачный.
В е р а П е т р о в н а. А он знаешь какой парень? Золото! Он и без меня сможет ездить. Этот не даст в обиду.
К р а й н о в. Василий, ты чего там на кухне сидишь? Давай заходи сюда.
В а с и л и й. Мне?
К р а й н о в. Да.
В а с и л и й. Так они кому не нужны? Только где их возьмешь, если нет?
К р а й н о в. На. Это тебе.
В а с и л и й
К р а й н о в. Затем, что надо. Бери, бери.
В а с и л и й
К р а й н о в. Вот что, мой милый друг, квартира квартирой, но тут совсем другой разговор, вечерами ты мне много помогаешь. Много! И сегодня опять ездил с Верой Петровной. Словом, заработал. Я не такой человек, чтобы жить на чужой счет. Заработал — бери. Я не эксплуататор какой-нибудь.
В е р а П е т р о в н а
В а с и л и й
К р а й н о в. А одежду ты считай своей.
В а с и л и й. Нет, я себе куплю.
К р а й н о в. А я говорю — бери. А чтоб ты не смущался, понемногу плати от каждого заработка. Вот и сейчас не откажусь.
В а с и л и й. Пожалуйста, возьмите!
К р а й н о в
В а с и л и й. Ну что вы!
К р а й н о в
В е р а П е т р о в н а. Ну, вы тут беседуйте, а я подамся на кухню.
К р а й н о в. Между прочим, Вася, тут тебе плата и за номерки для вешалки.
В а с и л и й. Так они мне ничего не стоят!
К р а й н о в. Не будем углубляться.
В а с и л и й. А работа у вас и вправду выгодная.
К р а й н о в. Дошло? Не будь перебоев, можно было бы жить припеваючи. Материала нет, вот и сиди, посвистывай. Из пальца шапку не сошьешь.
В а с и л и й. А вы где достаете шкурки?
К р а й н о в. Покупаю, конечно. Последнее время Яшенька здорово выручает.
В а с и л и й. А он где берет?
К р а й н о в. Изворачивается. Где берет Яшенька, мы с тобой любопытствовать не станем, это его личное дело, у каждого человека есть своя тайна, свой секрет. И у тебя тоже есть. Так?
В а с и л и й. Так.
К р а й н о в. Лучше чужой тайны не касаться, так чище и честнее. А Яшенька молодец, выручает меля. Вот и теперь у нас завал работы. Приналяжем сегодня?
В а с и л и й. Пожалуйста. Хоть сейчас!
К р а й н о в. Ну и присаживайся. Подбирай вон те кусочки.
В а с и л и й. Мне нравится, когда мех хороший.
К р а й н о в. Значит, скорняк из тебя настоящий получится.
В а с и л и й. А я из артели решил уйти.
К р а й н о в
В а с и л и й. Хочу поступить на завод. Я вам рассказывал.
К р а й н о в. Ах, ты вон о чем… Пожалуй, общежитие дадут?
В а с и л и й. Должны…
К р а й н о в
В а с и л и й. Ну что вы? Меня просто на завод тянет, люблю я металл, огневой чугунок… Иногда вечером стою в сторонке, словно пришитый, и смотрю на трубы. Сплю и во сне вижу литейку.
К р а й н о в. А начальство как?
В а с и л и й. Обещает отпустить, я уже и заявление подал. Справку дадут, что не возражают. Жду не дождусь.
К р а й н о в. Неожиданный оборот получается.
В а с и л и й. А я и не красною. И если вам сказать, Нюся тут совсем в стороне.
К р а й н о в. Да? Ну, возможно. Механика тонкая. А если говорить откровенно, по-мужски, другая есть, да?
В а с и л и й. Не знаю, Семен Павлович. Сам не знаю.
К р а й н о в. Значит, есть. Давай-ка садись, поговорим откровенно. Скажи, я плохо к тебе относился? Обижал чем-нибудь, а?
В а с и л и й
К р а й н о в. А ты меня сейчас обидел. Крепко, Вася, обидел.
В а с и л и й. В чем же моя провинность?
К р а й н о в. Понадеялся я на тебя, набрал заказов, материала, зашьюсь один. В общем, если ты хоть немножко ценишь наше к тебе отношение, то повремени с заводом. Из артели уходи, тут и говорить нечего. Ну, а насчет завода — прошу подумать. Прошу, понимаешь?
В а с и л и й. Так я в свободное время буду к вам приходить и помогать, хоть до самой глубокой ночи.
К р а й н о в. Грош цена такой помощи. Ты жил у нас как свой человек, я был уверен, что никогда не подведешь. А ты меня предаешь.
В а с и л и й. Да вы что, Семен Павлович? Да я никогда в жизни!.. Если вам так надо, могу и еще обождать с заводом. Обожду, может, до весны или как там…
К р а й н о в
О л я. Замерз?
Б о р и с. Продувает.
О л я. Может, опять зря топчемся?
Б о р и с. Посмотрим. А вообще смешно выглядит эта история.
О л я. Какая?
Б о р и с. Да наша. Человек, возможно, сидит себе в тепле и в ус не дует, а мы, дураки, мерзнем, ждем, когда он появится. Придумали себе казнь. И неизвестно, когда она кончится…
О л я
Б о р и с. Да нет уж, еще потопаем.
О л я. Знаешь что? Иди. А я немножко похожу.
Б о р и с. Еще что придумай.
О л я. Ну чего злишься? Я же вижу — замерз.
Б о р и с. Шубы у нас одинаковые.
О л я. На мне еще кофта Наташкина. Шерстяная.
Б о р и с. А на мне безрукавник из овчины. Егор дал.
О л я. Нет, правда, ты пойди погрейся. Затем меня сменишь, а я тут постою, отсюда те и другие ворота видно.
Б о р и с. Вон какой буран, за два шага человек пройдет — не узнаешь. Давай иди к своим воротам. Двигайся, грей ноги.
Б о р и с
В а с и л и й
Б о р и с. Как что? Здоро́во!
В а с и л и й. Здоро́во, если не шутишь. Чего тут топчешься?
Б о р и с. Человека одного жду. А ты?
В а с и л и й. Я?
Б о р и с. Ребята к тебе в Копинск ездили. Не нашли.
В а с и л и й. Значит, адрес напутали.
Б о р и с. В общежитии сказали, что ты сбежал.
В а с и л и й. Да? Они наскажут!
Б о р и с. Значит, наврали?
В а с и л и й. Не наврали, но и правды не сказали. Ушел я. Временно. На другое место. Ничего, жить можно. Между прочим, это хорошо, что мы встретились. Ты вот что скажи: если предъявлю справочку, что меня отпустили с работы, примут у вас? Не сейчас, конечно, должно быть, летом.
Б о р и с. Думаю, примут. Ребята на днях о тебе говорили.
В а с и л и й. Небось ругали?
Б о р и с. Вспоминали. И вообще. Зашел бы. Поговорим.
В а с и л и й. Времени не хватает и все ж холодновато ехать из Копинска в автобусе.
Б о р и с. Говоришь — из Копинска? Ну и здоров же ты врать!..
В а с и л и й. А что я вру?
Б о р и с. Живешь-то не в Копинске, а в этом доме? Так?
В а с и л и й. А ты что, шпионишь за мной? Да?
Б о р и с. Только и заботы.
В а с и л и й. Все понятно. Значит, топаешь тут, меня выслеживаешь? Из тебя шпик неплохой бы получился. Ну-ну, давай процветай.
Б о р и с. Да на кой шут ты мне нужен! Враль! Хвастун! За углом у тех ворот Ольга.
В а с и л и й
Б о р и с
В а с и л и й
О л я
В а с и л и й. А чего нам, живем не горюем.
Б о р и с. Привет! Я пошел.
О л я. Куда?
Б о р и с. Домой.
О л я
Б о р и с. Да нет. У меня там… словом, времени нет…
В а с и л и й. Будь здоров, счастливого пути.
Значит, искали меня?
О л я. Искали.
В а с и л и й. А зачем я понадобился?
О л я. Просто повидать хотели. Стало быть, в Подгорске?
В а с и л и й. Пришлось.
О л я. Хотя бы знак какой подал.
В а с и л и й. Признаю. Собирался, не вышло.
О л я. А где устроился?
В а с и л и й. Да тут, понимаешь, есть одно предприятие… номерное. Просто говоря, почтовый ящик. Поняла?
О л я. Поняла.
В а с и л и й. Ну вот. Работенка… Рассказывать нельзя…
О л я. Если почтовый ящик, то все ясно. А разбогател откуда?
В а с и л и й. Такая работа. Словом, обеспечены. Правда, работа временная. Скоро срок выйдет, и я, как миленький, к вам.
О л я. Верно?!
В а с и л и й. Клянусь. Похоже — летом. Ребята примут?
О л я. Ну конечно.
В а с и л и й. А этот?
О л я. Ты на Бориса не нападай. Он очень хороший…
В а с и л и й. Даже зубами скрипит…
О л я. Просто тебе показалось. Живешь в этом доме?
В а с и л и й. Ага.
О л я. А квартира, номер?
В а с и л и й. Зачем тебе?
О л я. Ну, затем, чтобы знать.
В а с и л и й. Не могу. Словом — хозяева не велят. Вот такое дело.
О л я. У тебя как-то чудно получается — все тайна да тайна. Вась, не обидишься, я один вопрос задам?
В а с и л и й. Пожалуйста. Можно — так с удовольствием.
О л я. Ты торговал на толчке шапками?
В а с и л и й. Лучше ничего не придумала?
О л я. Я серьезно спрашиваю.
В а с и л и й. А я серьезно отвечаю.
О л я. Наташа видела.
В а с и л и й. Дура она и болтушка, эта самая твоя Наташа.
О л я. Она и проследила, где живешь.
В а с и л и й. Не узнает человек и понесет языком по ветру. Не люблю, когда суют нос не в свое дело.
О л я. Вообще-то это никого не касается. И ты меня извини.
В а с и л и й. Нет, ну, знаешь, Ольга… Конечно, если говорить… все возможно — Наташка и видела меня… Одним словом — было. Только надо разобраться, в чем дело, спекулянтом я стал или как?
О л я. Я ничего такого не говорю, просто спросила.
В а с и л и й. Тебе я все скажу. Живу, понимаешь ты, у хозяев, очень бедная семья — он инвалид, детишки полна квартира, в общем, шестеро. Хозяин настряпал шапок из старой шубы, а хозяйка — женщина, конечно… ей не очень-то… Ну… я, значит, и согласился, думаю, надо помочь людям. Страдают.
О л я. Сразу бы так и сказал. А то… крутит, вертит.
В а с и л и й. Теперь ясно?
О л я. Ясно. А мы услышали, даже не знали, что и подумать…
В а с и л и й. Всякие ужасы, да? Нет, брат, я навсегда останусь таким, как стеклышко. На веки веков, аминь. Варежек нет?
О л я. Были. Где-то потеряла. Правда, совсем уже чиненые…
В а с и л и й. На мои.
О л я. Нет, не надо.
В а с и л и й. Ну, тогда давай хоть руки погрею.
О л я. Я, Вась, пойду.
В а с и л и й. Замерзла, да?
О л я. И замерзла… Ноги… Приходи к нам.
В а с и л и й. Проводить?
О л я. Нет, не надо.
В а с и л и й. Ну, хоть варежки возьми.
О л я. Тебе они нужнее. Ну, побежала я. Будь здоров!
Б о р и с. Ну?
О л я. Почему не ушел?
Б о р и с
О л я. Замерзнешь насмерть.
Б о р и с. Пока ничего. Терплю.
О л я. А я увидела — опустился на скамейку, прямо сердце застыло. Ну, что мне делать с вами?
Б о р и с. Со мной — ничего…
О л я. Обиделся?
Б о р и с. С чего ты взяла?
О л я. Вижу, из-за Васьки.
Б о р и с. Глупо. Я хочу сказать тебе одно слово. Сказать?
О л я. Нет. Я и так знаю. Пойдем. Ну, вставай. И если думаешь плохо о нашей дружбе… Мы с тобой как были друзьями…
Б о р и с. Оля! В общем, не надо. Я все понимаю. Мы не дети.
О л я. Не веришь мне? Я тебе никогда не врала.
Б о р и с. К этой теме давай больше не возвращаться. Никогда. Пошли. А Василий что же не пошел провожать?
О л я. Я но взяла. Увидела тебя и… не взяла.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
В а с и л и й. Семен… Павлович…
К р а й н о в. Что? Ну?
В а с и л и й. Беда…
К р а й н о в. Тихо, тихо! Нервы береги.
Ну? А ты? Живее!..
В а с и л и й. Пропал я… И все пропало.
Я ш е н ь к а. Да ты не скули. По-людски можешь?
К р а й н о в
В а с и л и й. Меня в милицию хотели забрать.
К р а й н о в. Как? Где?
В а с и л и й. На толчке.
К р а й н о в. Почему? Ну, давай, быстрее.
В а с и л и й. Там женщина милиционер. Она и раньше поглядывала. Продал, я одну шапку, другую, она ничего, а лотом уже последнюю достал, она подошла, постояла, затем взяла шапку, осмотрела и говорит: «Сами шьете?» — «Сам», — отвечаю. «А материал где добываете?» — «Мол, покупаем». Она и говорит: «Надо разобраться. Пойдемте со мной».
К р а й н о в
Я ш е н ь к а. Неужто пошел? Дурья башка!
В а с и л и й. Не пошел. Тут нас окружили торговки. И одна шепчет: «Беги». Я еще раз сказал — дайте, мол, шайку. Не отдает. Тогда я побежал. Она за мной, сорвала с головы мою шапку, споткнулась и упала. Я на дорогу, прицепился к машине и удрал.
Я ш е н ь к а. Какой же черт тебя сюда нес?
В а с и л и й. А куда же мне деваться? И без шапки я…
Я ш е н ь к а. Наплевать! Надо было на вокзал, что ли, хоть в прорубь головой, только не сюда. Ты понимаешь, что может случиться?
К р а й н о в. Тихо, тихо, Яшенька. Спокойно!
В а с и л и й. Нет, не видела. Я плутал, плутал, а потом уж пешком добрался сюда.
К р а й н о в
В а с и л и й. Главное — шапку у меня с головы стащила.
К р а й н о в. А, ерунда. Есть готовые, бери любую.
В а с и л и й. Там было мое письмо, я к тетке написал.
К р а й н о в. Ну? Адрес! Какой адрес? Обратный?
В а с и л и й. Никакого. До востребования. На меня.
К р а й н о в
В а с и л и й. Нет. Просто пишу, что учусь у одного скорняка шить шапки. Без фамилии.
Я ш е н ь к а. Черт тебя дернул.
К р а й н о в. Дело худо. Подложил ты мне свинью. В Подгорске не так уж много скорняков. Могут нагрянуть.
Я ш е н ь к а. И нагрянут.
В а с и л и й
К р а й н о в. Не время ссориться. Деньги с тобой?
В а с и л и й. Вот они, пожалуйста.
К р а й н о в. Ни-ни! Оставь себе. И уходи. Сейчас! Незамедлительно!
В а с и л и й. А куда я пойду? Мне некуда.
К р а й н о в. Я понимаю. Но ты больше не должен здесь оставаться. Понял? И сам могу попасть, и Вера Петровна… В общем, Вася, найди выход из положения. И временно забудь мою фамилию, адрес и все, что было. Потом мы снова встретимся. Я тебя не оставлю. На, на доброе здоровье и удачу.
Я ш е н ь к а. А у меня разговор с тобой, один на один. Выйди на минутку, Семен Павлович.
Что насупился?
В а с и л и й. Давай говори, чего тебе…
Я ш е н ь к а. Будет одна заповедь.
В а с и л и й. Не нужны мне твои заповеди.
Я ш е н ь к а. Зато мне нужны. И еще, может, кому-нибудь. Уяснил? И ты не ерепенься… Если добра себе хочешь. Эту штучку видел?
В а с и л и й
Я ш е н ь к а. Разговор у нас с тобой будет короткий. В случае, если до тебя доберутся, проглоти язык. На себя все возьми. А если хоть одним словом трепанешься обо мне, или о Семене Павловиче, или о Вере Петровне, так и знай — первая пуля в этой собачке твоя. И она найдет тебя везде. Меня не будет, другие… справятся. Словом — запомни, никого но впутывай. Вот такая заповедь! Понял ты меня? Ну, что молчишь, черт тебя возьми?!
В а с и л и й. Понял.
Я ш е н ь к а. Ну, вот и все.
В а с и л и й. Куда-нибудь…
Я ш е н ь к а. А я все-таки интересуюсь. На завод к своим?!
В а с и л и й. Может, и к своим… Куда пойду — не твое дело… А ты — гад…
Я ш е н ь к а
В а с и л и й. Стреляй!..
С е р г е й. Ну, как башмаки, сойдет, а?
Б о р и с. Нитки белеют.
К о л я. А кто будет приглядываться?
С е р г е й. Самому неловко.
К о л я. Сережка, валенки надень. Совсем новые!..
С е р г е й. Во Дворец культуры? Сам напяль, если хочешь.
К о л я. Я свои башмаки еще не размолотил, как ты… Слон и слон!..
Б о р и с
С е р г е й. Так чернила-то синие.
Б о р и с. Вечером покажутся черными.
С е р г е й. Давай. Валяй.
Ну как?
К о л я. Сережка, твой башмак не узнать! Гляди ты, какой догадливый у нас Борис! Гений! Ему быть не бригадиром литейщиков, а каким-нибудь вождем. И умный и находчивый.
Б о р и с. Ты брось свое красноречие. Все равно ботинки Сережке — покупка первой очереди. Ну, давайте двигаться, а то девчонки, наверное, уже ждут.
Вот! Это они! Можно, входите!
К о л я
В а с и л и й. А я и не забывал… Помогайте, братва.
С е р г е й. Что-нибудь случилось, да?
В а с и л и й. Если по совести, то можно сказать, ничего не случилось. Собрался я к вам на завод.
Б о р и с. Ты вроде до лета откладывал?!
В а с и л и й. Ну, откладывал. Переиграл.
К о л я. Опять небось драпанул?
В а с и л и й. Зачем? Чистенький документ. Вот пожалуйста.
К о л я. Погоди, так это что же получается, выходит, ты был не на заводе, а в артели? Да?
В а с и л и й. Пришлось.
К о л я. А Ольга тут наплела, на номерном, говорит, заводе, почтовый ящик.
В а с и л и й. Это я ей так сказал.
К о л я. Ты?! Значит, маленько брех-брех?
В а с и л и й. Вроде как для красноречия. Литейщик, а попал учеником в эту самую артель. Понятно?
С е р г е й. Понятно. Неловко?
В а с и л и й. Вот и оно.
К о л я. И все ж таки, Васька, ты любишь языком трепануть.
Б о р и с. Как думаете — примут, а?
С е р г е й. А почему не принять? Обязательно возьмут.
В а с и л и й. А если прямо в вашу бригаду? Как ты, Борис?
К о л я. Ничего не получится! Все места заняты! Полностью!
Б о р и с. Ладно тебе. Надо поговорить с мастером.
К о л я. Погоди, Борька, не торопись. Ну кто такой Васька, если судить по этой справке? Человек без всякой профессии.
Б о р и с. Мы-то все знаем, что он формовщик.
С е р г е й. А отдел кадров?
Б о р и с. Понадобится — подтвердим. Разве ты откажешься?
С е р г е й. Еще чего! И Колька тоже.
В а с и л и й
С е р г е й. Правильно. В общем, добьемся.
В а с и л и й. А в свою комнату примете?
С е р г е й. Хочешь, как в ремеслухе?
К о л я. Принять можно, только у нас комната-коммуна…
В а с и л и й. Пожалуйста! И в самый коммунизм… могу…
К о л я. Борька, изложи программу нашей жизни.
Б о р и с. Не обязательно сейчас. Времени впереди хватит.
К о л я. Тогда я сам, коротенько. Вперед и выше! Ясно? Один за всех и все за одного. И чтоб никакой тебе подлости!..
Н а т а ш а. Ребята, ну что же вы подводите, опоздаем на концерт.
С е р г е й. Так у нас тут дела завертелись.
О л я
В а с и л и й. Навсегда. Вот и беседуем.
Б о р и с. Переводится к нам.
О л я
Н а т а ш а. Сережка, ребята, ну опоздаем же!..
С е р г е й. Пошли!..
В а с и л и й. А вы куда торопитесь?
О л я. Во Дворец культуры, на концерт самодеятельности.
К о л я. Там, понимаешь ты, сегодня Егор наш выступать будет.
В а с и л и й. Да не может быть? Егор?
Б о р и с. У него, брат, такой талантище откопался!..
Н а т а ш а
С е р г е й. Все! Все! Двинулись!..
В а с и л и й. Борис, тебя можно на два слова?
Б о р и с. Не секрет?
В а с и л и й. Почти…
Б о р и с
В а с и л и й. У вас переночевать нельзя?
Б о р и с
В а с и л и й. У меня, понимаешь… ночевать негде…
Б о р и с. Не знаю, что тебе сказать.
В а с и л и й. Ты не думай, что… ерунда какая-нибудь…
Б о р и с
В а с и л и й. У хозяев неувязка вышла. Приехала родня, и они мне сказали: где-нибудь, мол, устраивайся на сегодня. Теснота. Родню-то не выставишь. Вот и… я и подумал. Если, конечно…
Б о р и с. Знаешь что, пойдем во Дворец культуры, там будет Горянов — наш мастер. Он поможет.
В а с и л и й. Может, тебе неудобно или еще что?..
Б о р и с. Не выдумывай. Двинулись.
К о н ф е р а н с ь е
В а с и л и й. Чего надо?
Н ю с я
В а с и л и й. Куда?
Н ю с я. Ну, куда-нибудь. Ты говорил — есть родственники?
В а с и л и й. Тетка. В Оренбурге. Только никуда я не поеду.
Н ю с я. Пропадешь. Послушай меня, я тебе плохого не хочу.
В а с и л и й. А тебе-то чего надо?
Н ю с я. Мне? Ничего… Яшенька послал.
В а с и л и й. Нашел, значит?!
Н ю с я. Он найдет. Беги!
В а с и л и й. Скажи Семену Павловичу, пускай не беспокоится. Я не из таких… Так и скажи. Будь здорова.
Г о р я н о в. Сами видите, модель сложная. Работа трудная, но интересная.
В а с и л и й. А если наша бригада откажется, другой поручат?
К о л я. И я об этом хотел спросить.
Г о р я н о в. Ну конечно… Охотники найдутся. Новая машина проектируется, кому не интересно принять участие.
Б о р и с. Заманчиво.
С е р г е й. К своей модели только успели приладиться.
К о л я. А повозились сколько, пока освоили?!
С е р г е й. Мне она даже во сне видится.
Г о р я н о в. Похоже, новой модели — от ворот поворот?! Так?
Е г о р. Тут как вы решите. Надо, — значит, надо.
Г о р я н о в. Нет, в данном случае ваше слово — закон.
К о л я. Берем, Виктор Степанович! Я — полностью «за».
Б о р и с. Конечно — «за»! Это же интересно!..
Г о р я н о в. Я у телефона.
В а с и л и й
Г о р я н о в. Да. В отдел кадров.
К о л я. Вот знаменитость! На концерте девчонка какая-то, прямо раскрасавица, вызывала…
О л я. Тебе только девчонки и снятся.
В а с и л и й
Г о р я н о в. Зайдешь в третью комнату.
В а с и л и й. А зачем?
Г о р я н о в. Не знаю. Там скажут.
Я, ребята, сейчас.
К о л я. Ты почему, Ольга, все время на меня кидаешься?
О л я. Даже сама не знаю, что со мной делается, не сплю, не ем, только и думаю, как бы Кольку укусить.
К о л я. Ну чего опять закипела?
О л я. Ничего.
С е р г е й
К о л я
Е г о р. А Васька будто вздрогнул весь. И глаза забегали. Растерялся. Верно?
Г о р я н о в. Нехорошо с Василием.
С е р г е й. Что с ним?
Г о р я н о в. Говорить не хочется… Милиционер увел.
О л я. За что?
Г о р я н о в. Не знаю.
Сейчас пойду… Может, выясню. Думаю, до конца смены вернусь. В общем, ждите здесь.
Г о р я н о в. Никто еще ничего толком не знает. Следствие покажет. Как мне рассказали, в Подгорске орудовала шайка. Уносили из общественных раздевалок пальто. Главным образом шубы. Милиция не могла напасть на след. Потом как-то зацепили Василия. Он сознался… Говорит, что нет никакой шайки, орудовал один.
С е р г е й. Убейте меня, Васька на подлость не пойдет!
О л я. Никогда!
Е г о р. Так Виктор Степанович говорит, что Васька сознался.
К о л я. Ну и что?
Б о р и с. Вот тебе на! Да разве кто-нибудь станет на себя такое наговаривать?! Ты только подумай!
О л я. Не верю я, товарищ мастер. Все равно не верю!
К о л я. Я так предлагаю: нашей бригаде надо вмешаться и все поломать. Все ж таки не один день человека знаем.
О л я. Я первая куда угодно пойду!
С е р г е й. Я тоже. А ты, Борис?
Б о р и с
Г о р я н о в. А твое мнение? Что значит «решайте»?
Б о р и с
К о л я. С кем?
Б о р и с. И с тобой, в частности.
С е р г е й. Засудить могут.
Б о р и с. Что заработал, то и получай.
О л я. Не думала я, товарищ бригадир, что ты такой…
Б о р и с. Какой?
К о л я. А такой: тонет человек, а ты на дно его пихаешь.
С е р г е й. Ну, это ты чепуху городишь, Коляй!
О л я. Не чепуха, а правда.
Б о р и с. А если Васька и в самом деле виноват? Может, отнимал у человека последнюю одежонку? Тот изо всех сил тянулся… Да нет, только подумать, люди работают, жилы рвут, хотят жить по-человечески, а рядом с ними процветает бандюга. Понимаете? Позавидовал и крадется из-за угла. Стащить!.. Лодырь, бездельник, словом — паразит. Он же — настоящий враг!
К о л я. Заткните уши, Борька свистит!
С е р г е й. Брось, Коляй! Конечно, враг. Нет, вы скажите, почему у нас в дверях замки? И в домах и в квартирах тоже?.. От кого двери запираем? А? Из-за таких друг другу не верим. Подозреваем всякого — тебя, меня, его. А что, разве неправда? Позор же на всю Россию! Да на весь мир!
Б о р и с
О л я. Ну не такой же Васька.
Б о р и с. Не такой? А какой? Честный и чистый? Да? Прекрасно! Пусть разберутся те, кому это положено. К чистому грязь не прилипнет. Вернется — все будет по-старому. Пришел он к нам — разве плохо его приняли?
Е г о р. Все как надо. По-хорошему.
С е р г е й. А он, между прочим, наврал. Обманул всех!
К о л я. А ты знаешь? Знаешь? Может, и не обманывал.
С е р г е й. Так сознался же в милиции.
Б о р и с. А мы тоже, если сказать правду, дураки. Откуда у Василия такая одежда? Откуда?
О л я. Заработал.
Б о р и с. Да? А мы все, по-твоему, лодыри?
С е р г е й. А деньги? Сколько он Николахе отдал?
К о л я. На общее дело отдал. На коммуну нашу.
С е р г е й. Не в этом соль. Словом — я с Борькой согласен. И нечего больше митинги устраивать.
Г о р я н о в. Но, в общем, что же вы предлагаете?
О л я. Надо пойти куда следует и все-все узнать.
К о л я. Может, вы, Виктор Степанович? Нас еще, чего доброго, и не пустят.
Г о р я н о в. Обязательно пойду. Разобраться надо. И раньше времени не стоит бросаться в ту или другую сторону. Борис прав, виноват Василий — пусть отвечает, а нет — место за ним останется. Я, например, ребята, очень хочу, чтобы все обошлось и Василий вернулся.
О л я
В а с и л и й. Привет.
О л я
В а с и л и й
О л я. Я тебе вот… принесла.
В а с и л и й. Передачу арестантику, да?
О л я. Не думала, что доведется передачу тебе носить…
В а с и л и й
О л я. Ребята не верят…
В а с и л и й. А ты?
О л я. Верила бы — не пришла. И никто ничего точно не говорит. Несут кто во что… Васька, скажи ты мне, только правду на этот раз скажи — ну что с тобой случилось? Можешь?
В а с и л и й
О л я. Не бывает так.
В а с и л и й. Не бывает? А может, у меня из-за одного человека вся жизнь перевернулась?!
О л я. Какой же это человек?
В а с и л и й. Какой, какой! Говорить не стоит. А что пришла — спасибочко. Как увидел тебя, даже голова закружилась.
О л я. Почему?
В а с и л и й. Так.
О л я. Слово!
В а с и л и й
В а с и л и й
О л я. Слушаю тебя, Васька, и поверить не могу. Вот честное слово.
В а с и л и й. Было.
О л я. Почему нам никому не сказал? И когда пришел… Начал заливать — то да се…
В а с и л и й
О л я. Не знаю…
В а с и л и й
О л я. Не надо… Если человек захочет обмануть…
В а с и л и й. Никого я не боюсь… Обещал. Понимаешь? Семену Павловичу. Вере Петровне. Они ко мне всей душой, а я, значит, должен, как свинья, а не человек? Так? Думаешь, каждый возьмет на квартиру неизвестного с чердака? Они взяли. Взяли!..
О л я. Так они же сволочи!
В а с и л и й. Неправда! Их Яшенька втер, гад ползучий.
О л я. А они несмышленыши, да?
В а с и л и й. Совесть у меня должна быть.
О л я. Совесть…
В а с и л и й. Да ты что? Я тебе одной.
О л я
К о л я
О л я
К о л я. Чего еще — «Колька»? Я с детства Колька!
В а с и л и й
К о л я. Да? Ах, извините, дорогой товарищ, не догадался!
С е р г е й
Е г о р. Тебе и так, можно сказать, все скостили.
К о л я. Умные слова приятно слушать.
Б о р и с. Все высказались? Подведем черту. Так вот, Васька, в отделе кадров все в порядке.
В а с и л и й. Приняли?
Б о р и с. Зайди сейчас в бюро пропусков. А завтра в цех.
В а с и л и й. Ясно…
Е г о р. В общежитие к нам. В нашу комнату.
С е р г е й. А теперь пошли по домам!
В а с и л и й. Ольга, можно тебя на два слова.
О л я
В а с и л и й
О л я. Не за что. Мое дело маленькое. Себя благодари.
В а с и л и й. Ну нет, если бы не ты… Если бы тогда не пришла… И вот ведь что… Когда ты ушла, я, понимаешь, подумал: а вдруг такое случится, что никогда больше тебя не увижу… Веришь? Вот как мне жутко стало. И решил — только вырвусь на волю, сразу все это тебе скажу. Понимаешь ты, какое дело, Ольга, без тебя мне и жизни нет…
О л я. Подожди!
В а с и л и й. Так ты послушай… Ольга!
О л я. Не буду! Ничего не надо!
ЛЮБОВЬ АНИ БЕРЕЗКО
С е м е н А н д р е е в и ч Б е р е з к о — академик.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а — его жена.
А н я — их дочь.
С е р г е й Т е р я е в — директор средней школы.
Н а д е ж д а М а р к о в н а — его мать.
В и т а л и й М а р к о в и ч — брат Надежды Марковны.
К о с т я К е д р и н }
А н т о н К а р п о в } друзья Ани.
О л ь г а Ф е д о р о в н а — учительница.
Д а р ь я И в а н о в н а — колхозница.
З о я П е т р о в н а Т р а в к и н а — жена председателя райисполкома.
Г а л я.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
А н т о н
К о с т я. Никого.
К о с т я. Антон!
А н т о н
Костя, дальше какие слова здесь?
К о с т я
А н т о н. Значит, концерт наш окончен. Мария Григорьевна, здравствуйте.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Здравствуйте, друзья-товарищи!
А н т о н
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Как видите.
А н т о н
М а р и я Г р и г о р ь е в н а
А н т о н. Да кто же днем, в такую жарынь срезает цветы? Их утром нужно срезать, на восходе солнца, когда на раскрытых лепестках блестят холодные капельки росы.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Прошу не продолжать, — всё это я знаю, но букет предназначается Ане, не при ней же было собирать цветы.
А н т о н
К о с т я. Значит, Аня еще не вернулась из института?
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Нет.
К о с т я. А Семен Андреевич дома?
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. В кабинете.
К о с т я. Как его здоровье?
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Сейчас — ничего, а утром на сердце жаловался. Пойди к нему, он всегда тебе рад.
А н т о н. Мария Григорьевна, я всё время думал, что Костя наш родственник, а вчера разговорились, оказывается, нет.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Костя — сын моей приятельницы. Она работает в селе, где и я когда-то учительствовала. Но хотя мы и чужие, роднее иных родственников.
А н т о н. А вы знаете, Мария Григорьевна, в последнее время с этим великаном неладное творится. Он стал какой-то задумчивый, окликнешь — не слышит, в столовую придем — ничего не ест… Сегодня всю ночь стихи писал.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Стихи?! Раньше я не замечала в нем большой любви к поэзии.
А н т о н. И я тоже. А теперь вот сам пишет. И не показывает. Но я все-таки прочитал. О любви, о разлуке…
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. О любви?! Неожиданность. Ну, эта болезнь не опасна.
А н т о н. Вы знаете, Мария Григорьевна, Костя даже заговариваться начал. Вчера и сегодня несколько раз назвал меня Аней. Правда, и Антон и Аня начинаются с одинаковых букв…
М а р и я Г р и г о р ь е в н а
А н т о н. Нет. Боюсь показаться бестактным.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Напрасно.
Вот он идет, медведушка. Костя, посидите с Антоном Степановичем, а я цветы поставлю в воду.
А н т о н
К о с т я. А Аня? Мы же ничего не узнали.
А н т о н. Можно позвонить по телефону.
К о с т я. Нет-нет. Ты иди, Антон, я понимаю, дел много, времени нет. Иди, а я подожду.
А н т о н. Ну вот, сюда вместе, а отсюда врозь.
К о с т я. Не могу уйти, пока не узнаю. Понимаешь?
А н т о н
К о с т я. Не надо об этом, Антон. Вот знаю — уедет, конечно, уедет, а никак не привыкну к этой мысли. Как я буду без нее?
А н т о н. Ей ты говорил?
К о с т я. Нет. Вдруг обидится…
А н т о н. Ненормальный! Ты — ненормальный человек. Да каждой девушке приятно знать, что ее любят.
К о с т я. Ты Аню не сравнивай с другими.
А н т о н. Правильно, старик, действуй! Приветствую и поздравляю!
К о с т я
А н я. Костенька, Антон, вот оно — назначение! Путевка в жизнь!
А н т о н. Анна Семеновна, куда? Назначили куда?
А н я. Мальчики — тише!
А н т о н. Ну, говорите же, не мучьте нас!
А н я
А н т о н. Сахалин?
А н я. Нет.
А н т о н. Казахстан?
А н я. Нет и нет.
К о с т я. Но куда, куда?
А н я. А вот на, читай.
К о с т я
А н я. Ты недоволен?
А н т о н. Это же знаменито!
А н я. Да!
А н т о н. На Енисей!
А н я. Да!
А н т о н. В тайгу!
А н я. Да! Да!
А н т о н. Слушайте, Анна Семеновна, меня осенила чудесная идея. Как явитесь в крайоно, проситесь в село Звонкое. Дивное село! Это моя родина. А школа там какая! И, кстати, туда нужен преподаватель литературы. Я в курсе. Директор школы, говорят, неплохой парень. На квартиру можно к моим старикам. Я письмо напишу. Поживете у нас, станете сибирячкой.
А н я
К о с т я. Анечка, что с тобой?
А н т о н. Анна Семеновна, что случилось?
А н я. Как я буду жить, не видя Москвы?!
А н т о н. Так вы же не навек уезжаете! Летом, в отпуск, кто запретит приехать? И не думайте, пожалуйста, что у нас тоскливая пустыня.
К о с т я. Антон, оставь свою агитацию.
А н я. Не ссорьтесь, друзья. И не обращайте на меня внимания. Все это пройдет. Просто взгрустнулось.
А н т о н. Вот приедете на Енисей — другое запоете. Да вы знаете, что наша тайга лечит от всех недугов. Ото всех! Ох, как бы вы там без нас замуж не выскочили.
А н я. Вы все шутите, Антон.
К о с т я. И, кстати сказать, на этот раз не совсем удачно.
А н т о н. Интересно, что же я сказал неудачного? Предстоит Анне Семеновне замужество? Факт. А факты, как говорится, упрямая вещь.
А н я. Возможно, и не факт.
А н т о н. Это почему же?
А н я. Я выйду замуж только тогда, когда встречу человека и пойму, что без него жить не смогу.
А н т о н. До сих пор не встретился?
А н я
А н т о н
А н я. Вы отгадали. Но Костя в расчет не идет — он первый мой друг, и я его очень люблю! Как никого больше.
А н т о н. Ну, а тот, которого вы надеетесь встретить, будет вторым другом? Или постепенно займет первое место?
А н я. Его место особое.
А н т о н. А вы его представляете?
А н я. Очень ясно. Очень. И вот, если встречу его, за рукав остановлю. Но если он пройдет мимо, то другого мне не нужно.
А н т о н. Романтика. В жизни всё проще.
А н я. А я не хочу, чтобы было просто. Понимаете? Не хочу. Человеку свойственно мечтать и стремиться к своей мечте. Вот и я так, мальчики. А в общем, сейчас не в этом дело.
А н т о н
А н я. Ну философствуйте, а я, как говорят учительницы, пойду покажусь родителям.
К о с т я. Да!
А н т о н. Что «да»?
К о с т я. Всё ясно!
А н т о н. И ничего не ясно. Ты времени не упускай. Костя, друг, она же сама говорит, что ты у нее один…
К о с т я. Удивляюсь, как люди не понимают простых вещей.
А н т о н. Я сам ей всё скажу.
К о с т я. Не вздумай!
А н т о н. Ну и черт с тобой! Мякоть! Велика Федора, да дура.
С е м е н А н д р е е в и ч. Здравствуйте, Антон.
Слышали, Аня становится почти вашей землячкой.
А н т о н. Слышал, Семен Андреевич.
С е м е н А н д р е е в и ч. Ваше мнение?
А н т о н. Горячо поздравил.
С е м е н А н д р е е в и ч. Правда, далековато. Да. Но места у вас хорошие, бывал я там. Мы тоже с Машей начинали работать в селе.
А н т о н. А вы, Мария Григорьевна, чем недовольны?
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Я? Боюсь, Антон, что вам трудно меня понять. Думаете, о вас мать не скучает?
А н т о н. Скучает. Даже очень. Я это знаю.
А н я. Друзья, у меня есть еще одна новость… Послушайте, я решила не откладывать и ехать немедленно.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Как — немедленно? Аня, ты о чем говоришь?
С е м е н А н д р е е в и ч. Почему такое решение, Аннушка?
К о с т я. Аня, но ведь до начала учебного года два месяца.
А н я. Правильно, два. А я не буду ждать начала учебного года.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Это твое решение не продумано. Я не согласна и не согласна. Не вижу надобности! К чему такая спешка, такая торопливость?!
А н т о н. В школе вам сейчас делать нечего, там каникулы.
А н я. Ну и что же, что каникулы? Я хочу заранее узнать, где буду работать, до начала учебного года познакомиться с обстановкой, с людьми.
К о с т я. Там сейчас хлеб убирают, и людям не до тебя.
А н я. А это ровно никакого значения не имеет.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Вот такая твоя торопливость и настойчивость подчас меня беспокоят.
А н я. Ну почему вы не хотите понять меня?! Никто! Это же не бегство из дому, от друзей, а простое желание подготовиться к работе.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Ведь тебе нужно отдохнуть после экзаменов.
С е м е н А н д р е е в и ч. Маша, не отговаривай. Аня рассуждает правильно. Я тебя понимаю, Аннушка, и поддерживаю — поезжай. Но пока ненадолго. Немного поживешь там, устроишься и назад. Отдохнешь дома, а перед началом учебного года проводим.
А н я. Согласна. Я всегда буду тебя слушаться. Знаешь, папа, я бы очень хотела решать все так же правильно, как ты.
С е м е н А н д р е е в и ч. Не беспокойся, Аннушка, жизнь всему научит.
В и т а л и й.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Послушай, Виталий, у меня уже не хватает терпения! Ради бога, прекрати свой концерт! Я не могу работать.
В и т а л и й. А у меня не работа?! Странно. Вечером занятие драмкружка, и я доллжен подготовиться.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. И песню какую-то дикую выкопал.
В и т а л и й. Песня по пьесе положена. Ее драматург сочинил.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Ну, пьеса, значит, такая. А пьесу ты показывал Сергею?
В и т а л и й. В репертуаре я разбираюсь, пожалуй, получше твоего Сергея.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Скоро месяц. Ни над одной столько не работала. Ты, Виталий, не первую мою картину хвалишь, а удачи все нет. Шутка ли, за последние два года у меня не приняли ни одного полотна.
В и т а л и й. Это ты для собственного успокоения говоришь — два, а ведь в действительности больше десяти лет.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Да, конечно.
В и т а л и й. И все это — зависть. Лютая человеческая зависть.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Ты смотри, вне дома не болтай таких вещей. Сережа узнает, неприятность будет. Не любит он этого.
В и т а л и й. Твой брат, Надюша, не такой уж круглый дурак, как это, может быть, кажется. А зависти повсюду хоть отбавляй. Почему, скажем, меня из театра выставили? Что, разве только у меня бывали творческие неудачи? Нет. Но у других не видят… А мои видят и придираются, потому что таланта моего боятся. И твои картины по той же причине не принимают. Впрочем, черт с ними, я привык.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Обидно. Работаешь, отдаешь весь свой талант, а это никому не надо, никто этого не ценит.
В и т а л и й. Послушай, Надюша, а не приходила ли тебе мысль, что, может быть, у нас с тобой, как говорят иные, действительно никаких талантов нет, что мы с тобой самые обыкновенные люди.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Не издевайся над собой, Виталий. Это неумно.
Стучат?
О л ь г а. Можно?
В и т а л и й. А-а-а! Ольга Федоровна! Просим, просим!
О л ь г а. Здравствуйте, Надежда Марковна.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Здравствуйте, миленькая, садитесь.
В и т а л и й. Вам не стул, а трон, дорогая Ольга Федоровна!
О л ь г а. Спасибо, Виталий Маркович.
В и т а л и й. Он в школе. Ведь директор, ремонтом занят. Позвать?
О л ь г а. Нет, зачем же, я сама пойду…
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Оленька, не ходите… Не совсем прилично.
О л ь г а. А я ничего предосудительного здесь не вижу.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Не спорьте, Оленька. Вы же еще не супруга. Виталий Маркович позовет Сережу. Да можно и по телефону позвонить.
В и т а л и й
С е р г е й
О л ь г а. Здравствуйте, Сережа. Не ждали? Правда?
С е р г е й. Я вас всегда жду. Сейчас я увидел, как вы проехали, и скорее сюда. Нужно было в районо, а ноги пошли в другую сторону.
В и т а л и й. Но, но, «пошли», мы видели в окно, как они «шли», мчался словно мастер спорта по бегу.
О л ь г а. Я на одну минутку. За углом машина ждет. Шофер такой несговорчивый, еле упросила подождать. В общем, Сережа, еду…
С е р г е й. Как? Уже?
О л ь г а. Да.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Я завидую вам, Оля. Кисловодск…
С е р г е й. Действительно, счастливая. Да, а как же школа? Я имею в виду ремонт.
О л ь г а. Ремонт закончен. Иначе я бы не поехала.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Виталий, помоги мне вынести мольберт на веранду.
В и т а л и й. Пожалуйста, рад стараться.
О л ь г а
С е р г е й. А я здесь. Буду думать о тебе и скучать. Ведь ты уезжаешь, а я остаюсь.
О л ь г а. Могло быть иначе.
С е р г е й. Да. Хорошо бы вместе. Но ты знаешь — не смог! А как не хочется расставаться с тобой! Мне бы взять тебя сейчас на руки и нести далеко-далеко, сквозь тайгу.
О л ь г а. Мне сигналят. Побегу. Я буду писать тебе каждый день.
С е р г е й. А я — отвечать тебе. И ждать.
С е р г е й
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Ты звал?
С е р г е й. Мама, сейчас мне звонили из школы. Приехала новая учительница. Но там ремонт, принять негде. Она придет сюда. Угости, пожалуйста, чаем.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Это зачем же?
С е р г е й. Просто долг гостеприимства. Принять в школе — одно дело, дома — другое.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Не понимаю, Сергей, к чему вся эта затеи. Чаи! Словно мне больше и заниматься нечем, только встречать или провожать твоих учительниц. Мне просто некогда. Я должна заканчивать картину.
С е р г е й. Ну хорошо, хорошо. Только не волнуйся.
Войдите.
А н я. Извините, мне нужно видеть директора средней школы товарища Теряева.
С е р г е й. Я Теряев. Прошу садиться.
А н я. Спасибо. Меня назначили в вашу школу учительницей. Вот документы.
С е р г е й. Так.
А н я. Да.
С е р г е й. В селе приходилось бывать?
А н я. Нет. Я почти безвыездно жила в Москве.
С е р г е й. Ну ничего, привыкнете… О, диплом с отличием?! Ну как, не хотелось ехать в провинцию?
А н я. Почему? Я сама просила направить меня в одну из отдаленных областей страны. В Красноярске предлагали городскую школу, но я отказалась.
С е р г е й. Вот вы какая! Правильно сделали. Я не скажу, что здесь легко. Нет! Суровый край. Много работы.
А н я. Я знаю, но не боюсь. Ведь мне помогут?
С е р г е й. Да, конечно. Ну, давайте знакомиться ближе. Меня зовут Сергеем Григорьевичем, а вас, судя по документам, Анна Семеновна.
А н я. Спасибо. Не нужно. Я остановилась у родственников моего знакомого. У Карповых.
С е р г е й. Знаю. Хорошая семья. Скажите, вы уже совсем приехали?
А н я. Нет. Скоро уеду. На месяц.
С е р г е й. Не отдыхали после экзаменов?
А н я. Но успела. Интересно, кто это у вас рисует?
С е р г е й. Моя мама. Она художница.
А н я. А я словно в знакомой комнате очутилась. Вот так же выглядит папин кабинет: повсюду наброски, зарисовки. У меня папа тоже художник.
С е р г е й. Вон оно что? Ну, как хотите, а я должен познакомить вас со своими домочадцами. Искусство, как говорится, их стихия.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Правда?
А н я. Да. Художник.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Скажите, в Москве есть художник Березко, автор картины «Весна в степи», академик, лауреат…
А н я. Это мой папа.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Папа?!
С е р г е й. Мой дядя и друг, Виталий Маркович. Актер.
В и т а л и й. С ручательством. Бриллиант чистейшей воды.
А н я. А разве здесь есть театр?
В и т а л и й. Я служил в краевом. Временно ушел. За Сергеем Григорьевичем в деревню потянулся. Захотелось поработать непосредственно в гуще. «В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов». Грибоедов, «Горе от ума». Именуюсь художественным руководителем районного Дома культуры. Подождите, мы еще и вас на сцену вытащим. Прошу вас, садитесь. Вы, конечно, как и все москвичи, любите театр?
А н я. Очень.
С е р г е й
А н я. Да, вы угадали.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. И с кем ни поговоришь из молодежи — все мечтают только о героическом.
А н я. А о сереньком мечтать не стоит.
С е р г е й. Вы правы. Сильные, духовно богатые натуры должны стремиться к большим делам и не только стремиться, но быть их творцами. Ведь унылые будни не могут радовать человека.
А н я. А мне кажется, что все, даже самое большое, в том числе и героика, имеет свои будни.
В и т а л и й. Тут, пожалуй, трудно возразить.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Беседуйте, а я на несколько минут покину вас. Хозяйство.
С е р г е й. Вы имеете в виду творческие будни. Я же говорю о другом. Вот пример из нашей среды. Есть такие учителя, работают — комар носа не подточит, работают но всем правилам методики, но творческого огня в них нет, а значит, они не способны зажечь и других. Когда я вижу ремесленника в школе, не могу оставаться спокойным. И всегда думаю об одном: наверное, люди этого склада не любят детей.
А н я. А вы… любите детей?
С е р г е й. Я?
А н я. Я тоже. Потому и стала учительницей.
С е р г е й. Мне кажется, если не любишь детей, не имеешь права учить их. Учитель должен жить для своих питомцев, быть готовым на любой подвиг ради них. Данко с горящим сердцем — вот кто такой учитель.
А н я. Данко с горящим сердцем… Это хорошо сказано.
Сергей Григорьевич, вы тоже литературу преподаете?
С е р г е й. Да. В старших классах.
А н я. Я так и думала. Ребята, наверное, вас очень хорошо слушают. Правда?
С е р г е й. Но обижаюсь. Конечно, это приходит не сразу.
А н я. Если бы вы знали, сколько у меня вопросов, сколько сомнений…
С е р г е й. А у кого их не бывает?
А н я. И у вас?
С е р г е й. Конечно. Сказать откровенно, меня не покидает чувство неудовлетворенности. Никогда!
А н я. Сергей Григорьевич, почему?
С е р г е й. Я недоволен собой. Мне хочется сделать для людей больше, чем я делаю. А что — сам не знаю.
А н я. Вы словно угадываете мои мысли. Сколько раз я об этом думала, мечтала.
В и т а л и й. Мечты! Я тоже мечтал. И мечтаю. Но пока, как сказал один классик, суждены нам благие порывы, но свершить их не нам суждено.
А н я. Я не согласна с вами. Быть только мечтателем — незавидная доля.
С е р г е й. Вы правы, Анна Семеновна. И мечтать и искать. Жить — это значит действовать.
В и т а л и й. Позвольте, позвольте!
С е р г е й. Ничего не позволим, дорогой мой дядя Виталий Маркович. Спор на эту тему бесполезен. «Кто хочет действовать, тот позабудь покой», как сказал Гёте.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Ну, друзья мои, прошу. Ягоды необыкновенные. Анна Семеновна, вот сюда.
В и т а л и й. Вы любите смородину?
А н я. Очень.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Скажите, Анна Семеновна, если это не секрет, над чем сейчас работает ваш папа?
А н я. Над картиной «Москва майская».
Н а д е ж д а М а р к о в н а. А каков, интересно, сюжет?
А н я. Мне очень трудно говорить об этом.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. А давно он пишет ее?
А н я. Третий год.
В и т а л и й. Третий?! А когда закончит?
А н я. Видимо, года через два.
В и т а л и й. Значит, пять лет? Ты слышишь, Надя?
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Да-а, пять лет, это… это не пять дней.
В и т а л и й. Даже не месяц.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Ну, как ягоды?
А н я. Дивные! Спасибо, Надежда Марковна. (
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Куда? Зачем? Анна Семеновна!
А н я. Я обещала хозяйке. С пасеки придет ее муж. Надо рассказать об их сыне, Антоне. До свидания, Надежда Марковна… Виталий Маркович. Всего доброго, Сергей Григорьевич.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Я провожу вас. Нот-нет, не отказывайтесь.
В и т а л и й. Славная девушка. Славная.
С е р г е й
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Ну, друзья мои, я потрясена, я очарована! Во всем чувствуется столичный тон. Это, конечно, не Ольга Федоровна. Да, Сережа. А отец?! Лауреат, академик.
Ее можно уважать хотя бы только из-за отца.
В и т а л и й
Н а д е ж д а М а р к о в н а
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
А н я
Д а р ь я И в а н о в н а. Вернулась?! А я заждалась. Идти нужно, беспокоюсь — тебя нет. Я уже за ворота выглядывала, не видно; думаю, где же это бродит моя Анна Семеновна.
А н я. Я в школе была. Потом вышла на улицу, и потянуло меня посмотреть тайгу. Вот и бродила. Искупалась в Енисее. Вода холодная, быстрая. Затем пошла и пошла лесом. Совсем было заблудилась.
Д а р ь я И в а н о в н а. Антон тоже любил бродить по тайге. Он, правда, другое дело — мужчина, охотник. Да мы все, сибиряки, в тайге, как дома. Тебе в одиночку ходить в тайгу пока не надо. Не ходи одна, Анна Семеновна.
А н я. Почему?
Д а р ь я И в а н о в н а. Всяко бывает. Зверь может повстречаться, потом — с непривычки заплутать нетрудно. А тайга, она шутить не любит, с ней нужно уважительное обхождение. С чего же это тебя в тайгу потянуло?
А н я. Не знаю. Просто так.
Д а р ь я И в а н о в н а. Небось по дому скучаешь? Ничего, привыкнешь. Ну, а как домашние Сергея Григорьевича, директора вашего, привечают?
А н я. Мне вся семья понравилась. Такие общительные, гостеприимные. Наверное, их здесь все любят.
Д а р ь я И в а н о в н а. Да как тебе сказать: сколько голов, столько и умов, сколько ртов, столько и языков. Каждый по-своему судит. Сергея Григорьевича одобряет народ. Да, Анна Семеновна, тебе письмо. Из Москвы.
А н я. Правда?
Г а л я. Добрый вечер.
Д а р ь я И в а н о в н а. О, Галочка! Где ты пропадала эти дни?
Г а л я. У лесорубов была. Комитет комсомола посылал.
А н я. Да.
Г а л я. А меня зовут Галя. Я так перед нами виновата, так виновата.
А н я. Вы?!
Г а л я. Ну да. Ваш директор Сергей Григорьевич тоже там был, на седьмом. Узнал, что я уезжаю, и передал вам гостинец. Ягоды. А я дорогой заехала на третий участок… Пришлось задержаться там, и совсем про ягоды забыла. Так что они немного привяли. Вот, возьмите.
А н я. Спасибо.
Г а л я. Да не обижайтесь, так получилось.
А н я. Ну, что вы!
Д а р ь я И в а н о в н а. Хорошие ягоды, завтра варенье сварим.
Г а л я. Сергей Григорьевич говорил, что вы из самой Москвы?
А н я. Выросла там. Садитесь, Галочка.
Г а л я. Спасибо. А я еще не видела Москвы. Но обязательно побываю. План у меня такой есть — в сентябре поеду в отпуск и прямо в Москву. И в Ленинград. А в Ленинград знаете зачем? Хочу побродить по пушкинским местам. Мечтаю.
А н я. Любите Пушкина?
Г а л я. Очень. Это у меня, между прочим, с детства. Когда подумаю, что буду ходить в Ленинграде по тем самым местам, где больше ста лет назад ходил Пушкин… Обязательно поеду. И денег уже припасла.
А н я. А вы где работаете?
Г а л я. На деревообделочном комбинате. Наш комбинат передовой, второй год держит переходящее знамя министерства. Мы выпускаем сборные дома. И разную мебель. Во всех колхозных домах нашу мебель найдете. К вам в Москву отправляем.
А н я. Вы тоже мебельщица?
Г а л я. Нет. Я в машинном отделении. Машины люблю. Так бы и возилась с ними, и домой бы не уходила. Анна Семеновна, у меня появилась интересная мысль… Вы хорошо знаете Москву?
А н я. Может, и по хорошо, по знаю.
Г а л я. А что, Анна Семеновна, если бы комитет комсомола попросил вас рассказать нашим ребятам о Москве. Все, все, что видели и знаете. Одним словом — какая сегодня Москва.
А н я. Я с удовольствием расскажу. Но когда?
Г а л я. На днях. Я тогда зайду за вами. Согласны?
А н я. Конечно.
Г а л я. Скажите, а ваши родные тоже сюда переедут?
А н я. Нет. Они остаются в Москве.
Г а л я. Значит, вы будете одна. Ну ничего, у нас очень хорошо. Скучать не дадим. У нас все такие славные, дружные, и девчата и ребята. В Доме культуры спектакли бывают, концерты. Самодеятельность хорошая, директор школы такие лекции читает!
Д а р ь я И в а н о в н а. Говорун он хоть куда, заслушаться можно.
Г а л я. Верите, Анна Семеновна, когда в Доме культуры его лекция, не протолкнешься. Правда.
Д а р ь я И в а н о в н а. Как начнет рассказывать про советскую семью, да как нужно любовь беречь, молодежь слушает, рты разинув. Других учит, а сам всё не женится.
Г а л я. У нас есть девчата — влюблены в него, страдают, а он и не замечает. Ну, я пойду. До свидания. А завтра забегу.
Д а р ь я И в а н о в н а. Погоди, Галочка, вместе пойдем, провожу до самого дома. Я на пасеку к своему старику. Оставайся, Анна Семеновна. Постель разобрана, на кухне ужин. Я утречком вернусь. Ответ сегодня будешь писать?
А н я. Да.
Д а р ь я И в а н о в н а. Не забудь наш поклон дружку Антона.
Г а л я. До свиданья, Анна Семеновна. Спокойной ночи!
А н я. Всего хорошего, Галочка. Заходите.
Д а р ь я И в а н о в н а. Ну, оставайся здорова, Анна Семеновна.
А н я
С е р г е й. Добрый вечер, Анна Семеновна.
А н я
С е р г е й. Я испугал вас?
А н я. Нет… просто… неожиданность.
С е р г е й. Простите за позднее посещение. Можно войти?
А н я. Пожалуйста, входите.
Садитесь, Сергей Григорьевич. Мне сказали, что все эти дни вы были у лесорубов?
С е р г е й. Да. Читал лекции.
А н я. Спасибо за подарок, Сергей Григорьевич.
С е р г е й. Ну что вы, не стоит. Завтра я снова еду. На другой участок. Это около двухсот километров от Звонкого. Чащоба. Вам нравится наша тайга?
А н я. Мне все здесь нравится — и тайга, и Енисей. И люди.
С е р г е й. А я забежал узнать, как вы живете и чувствуете себя. Привыкаете на новом месте?
А н я. Почти привыкла. Мне кажется, что здесь я живу уже давно-давно. Слышите? Поют. Наверное, и вчера они пели. Я вчера весь вечер просидела у окна, слушала песни. Хорошо здесь ноют.
С е р г е й. Сибиряки народ певучий.
А н я. Особенно хорошо народные получаются.
С е р г е й. Народные песни здесь в почете. Знаете, силища в них чувствуется, неизбывная красота души человеческой.
Вот! Вот! Анна Семеновна, «Степь»! Это моя любимая.
А н я. Как они проникновенно ноют…
С е р г е й. Эта песня всегда волнует, душу тревожит. Здесь и широта заснеженной степи, и тоска, и неуемное горе, и любовь — большая, неизмеримая, вечная. Слова-то какие: «а любовь ее я с собой унес». Сильно!
А н я. Я?! Зачем?
С е р г е й. Доклад на литературную тему сделаете или лекцию прочитаете. Ведь вам приходилось читать лекции?
А н я. Конечно. Но…
С е р г е й. Вот и поедемте. Это же будет очень интересная поездка. Посмотрите, как живут и работают лесорубы. Сибиряки! Увидите, как без топоров рубят лес. Как рушатся стволы-великаны, в пять обхватов.
А н я. Я бы с охотой, Сергей Григорьевич, но просто не могу.
С е р г е й. Почему?
А н я. Уезжаю.
С е р г е й. Уезжаете?! Да, да, домой. Помню — вы говорили, что нужно будет ехать. Помню. И когда мы снова увидимся?
А н я. Наверное, через месяц.
С е р г е й. А эту поездку отложить нельзя?
А н я. Нет. Я уже домой сообщила.
С е р г е й. Значит, нельзя.
А н я. Конечно. Заходите.
С е р г е й. До свидания, Анна Семеновна.
А н я. До свидания.
С е р г е й. Анна Семеновна! Я… сейчас… не о том говорил с вами, о чем хотел сказать. Я ничего вам не сказал. Ни слова. Анна Семеновна, на меня вдруг неожиданно налетел ураган… Последние ночи я не спал, бродил по тайге. Не находил себе места. А сегодня весь день был как в тумане. Никогда со мной ничего подобного не было. И куда бы я ни взглянул — передо мной ваши глаза, куда бы ни пошел — слышу ваш голос…
А н я
С е р г е й. Еще несколько слов, и я уйду. Дайте мне все сказать. Молчать я не могу. Не могу, понимаете? Вы встали на моем пути, и выход один: или вы оттолкнете меня, и я сорвусь куда-то вниз, или, взявшись за руки, мы вместе пойдем вперед. Мы вместе будем мечтать, работать, жить… Так скажите же, Анна Семеновна…
Вы молчите… Ну что ж… я понимаю вас…
А н я
С е р г е й. Анна Семеновна… или мне послышалось?
А н я. Нет-нет, не послышалось… Я вас звала… Я решила ехать завтра… к лесорубам. В тайгу. Вот и позвала вас.
С е р г е й. Анна Семеновна! До завтра!
С е м е н А н д р е е в и ч. Вот эта. Пожалуй, и все. Что вы скажете, Надежда Марковна?
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Решаете вы, Семей Андреевич. Но я согласна.
С е м е н А н д р е е в и ч. Ну, а коли так, то сегодня же и возьмемся за дело. Мы подробно разберем слабые места этих картин. Затем вы поработаете над ними годик-другой и, когда закончите, привозите или присылайте картины в Москву, я снова посмотрю их.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Я не знаю, как и благодарить вас, Семен Андреевич.
С е м е н А н д р е е в и ч. Что вы, что вы, Надежда Марковна!
Н а д е ж д а М а р к о в н а. О, вам трудно оценить, какое значение имеет для меня ваша творческая помощь.
С е м е н А н д р е е в и ч. Как говорится — чем богаты, тем и рады.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Семен Андреевич, ну, а в общем какое впечатление оставляют мои работы?
С е м е н А н д р е е в и ч
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Семен Андреевич, только прошу не принять за назойливость, в комнате наших молодоженов есть несколько картин, не согласитесь ли взглянуть и на них, может быть, там что-нибудь понравится.
С е м е н А н д р е е в и ч. Ну что ж, пойдемте.
А н я. Папа!.. Мама, их нет.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Почему ты обращаешься к матери своего мужа по имени и отчеству? Он зовет меня мамой. Это народная традиция, правильная, хорошая традиция.
А н я. Не сердись. Я просто не привыкла еще, не могу заставить себя называть ее так же, как и тебя. Ведь только три дня прошло…
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Все это я хорошо понимаю, но надо сразу приучить себя. С первого дня. Надежда Марковна может обидеться, и совершенно законно. А вообще во всей этой истории с твоим замужеством столько поспешности… За месяц выйти замуж — этим все сказано. Когда же тут привыкнуть к свекрови.
А н я. Мама, не нужно, прошу тебя. Ты считаешь мой поступок неверным, ну, а я думаю по-другому. И давай оставим эту тему. Хорошо?
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Хорошо.
А н я. Я Сереже позвоню.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а
А н я. Сережа, если занят, не ходи. А может быть, все-таки пойдешь? Нет? Ну, всего доброго!
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Вам виднее, Семен Андреевич.
С е м е н А н д р е е в и ч. Ну-с, Машенька, готовы? А где же Сергей?
А н я. Он занят. А мы уж заждались вас.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Пойдемте. Прошу вас, миленькая Мария Григорьевна, не обижайтесь. Я такая вообще неорганизованная.
А н я. Я с тобой, папа.
С е м е н А н д р е е в и ч. Ты выбрала ненадежного спутника. Я только до почты.
А н я. А на Енисей?
С е м е н А н д р е е в и ч. Придется вам одним. Страшная жара. Боюсь.
О, Виталий Маркович! В путь! В путь!
В и т а л и й. Готов! Но вы скажите — куда?
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. На Енисей.
В и т а л и й. Так идемте же! Прошу.
Через мгновение я догоню вас, вот только позвоню.
О л ь г а. Нет. То есть театр я люблю, а работать — школа и школа. Сказать откровенно, я даже во сне видела свою школу. Виталий Маркович, скажите мне, пожалуйста, кто отсюда вышел, вот только что?
В и т а л и й
О л ь г а. Ну, отсюда. От вас.
В и т а л и й. Никто. Я был дома, но я, как видите, не уходил. Да. Так, значит, во сне видели школу? Это бывает. Я, знаете, частенько вижу во сне сцену. Театр.
О л ь г а. Виталий Маркович, вы не поняли меня. Я видела Надежду Марковну, мужчину и двух женщин. Я их не знаю и раньше нигде в районе не встречала.
В и т а л и й. Ах, вот вы о чем! Это знакомые. Из Москвы. Вы знаете, Ольга Федоровна, о чем я сейчас подумал? Вот начнется учебный год, и о вас снова газеты заговорят. Учительница-отличница! Приятно, должно быть, черт возьми, когда о тебе в газетах пишут.
О л ь г а
В и т а л и й. Да они, собственно, не знакомые, а так… дальние родственники. Приехали погостить. У меня есть племянник, так это его жена с отцом и матерью. Вот в «Гамлете» есть такая сцена…
О л ь г а. Разве у Сергея Григорьевича есть брат?
В и т а л и й. Нет, что вы! Он — мой племянник. Нет, Ольга Федоровна, я все напутал, все! Вы что-нибудь поняли?
О л ь г а. Нет.
В и т а л и й. Иначе и не могло быть.
А вот и он, явился наш маляр. От маляров не отходит, вторую профессию хочет приобрести.
С е р г е й. Здравствуй, Оля.
В и т а л и й. Оставайтесь, а я исчезаю.
С е р г е й. Подожди…
В и т а л и й. Не могу. Ни минуты! Меня ждут!
О л ь г а. Он какой-то странный сегодня. Я спросила, кто гостит у вас, видела сейчас незнакомых, когда подходила к дому, он так и не объяснил, стал путать, сбиваться.
С е р г е й. С ним бывает.
О л ь г а
С е р г е й. А что? Я не понимаю.
О л ь г а. Не понимаешь? Мы условились писать, ты мне писал очень редко. И письма были какие-то торопливые. Коротенькие. А на последние мои письма ты даже и по ответил. Почему это? Почему ты сейчас ведешь себя так странно? Как провинившийся школьник.
С е р г е й. Может быть.
О л ь г а
С е р г е й. Да. Случилось. Иные люди, когда у них горе, плачут. А у меня нет слез.
О л ь г а. Но что же, что, Сережа? Может быть, чем-нибудь я сумею помочь? Ты только скажи!
С е р г е й. Какай ты хорошая. Необыкновенный человек. А я?
О л ь г а. Верю.
С е р г е й. И любишь?
О л ь г а. Ну, разве я пришла бы сюда! Ведь к санатории все время мечтала о нашей встрече.
С е р г е й. Я люблю тебя одну. Только тебя…
Но лучше бы тебе забыть меня. Лучше бы и не знать.
О л ь г а. Сергей!
С е р г е й. Я недостоин тебя, твоей любви. Оля… Мне страшно произнести это слово, но молчать… не могу… Я… женат.
О л ь г а. Как? Женат?! Значит, ты все время обманывал меня…
С е р г е й. Нет, Оля, я не лгал… Это случилось всего лишь три дня назад.
О л ь г а. Три дня назад? Нет-нет, я не верю.
С е р г е й. Это правда, Оля. Выслушай меня и пойми. Я знаю, ты не будешь ни обвинять, ни проклинать меня, когда поймешь, что я несчастнее других, несчастнее тебя. Рассказывать много и долго, но ты пойми одно, я женился потому, что так сложились обстоятельства. Да, да. Я оказался их рабом. Меня словно ураган закружил и швырнул на землю.
О л ь г а
С е р г е й. Оля, я прошу тебя…
О л ь г а. Не заботиться ли обо мне хотите, Сергей Григорьевич? Не надо. Будьте счастливы.
С е р г е й
Вы дома?!
С е м е н А н д р е е в и ч. Да, дома.
С е р г е й. Вы разве не ходили со всеми?
С е м е н А н д р е е в и ч. Нет. Я был на почте.
С е р г е й. Вид у вас усталый. Не сердце ли снова пошаливает?
С е м е н А н д р е е в и ч. Нет. Ничего. Просто прошелся по жаре.
С е р г е й. А я ремонтом школы занят. Не могу кое-как делать, хочется получше… Вот и сейчас — не школа будет, а, как говорят, картинка. Всюду приходится самому поспевать. Я, откровенно говоря, привык. Правда, иногда обидно станет — трудишься, работаешь, а никто не видит, не замечает. Иным людям везет — посредственные работники, делают меньше, но они живут в городе, а то даже в столице. Дали бы мне возможность выбраться из этого захолустья, я показал бы, как надо работать, воспитывать советских детей.
С е м е н А н д р е е в и ч. Работать надо везде. Хорошую работу повсюду одинаково ценят… Скажите, Сергей Григорьевич, с вами сейчас была девушка. В расшитом полотняном платье. Кто она?
С е р г е й. Это… учительница.
С е м е н А н д р е е в и ч. Из вашей школы?
С е р г е й. Нет, не из моей. У нас в районе есть совхоз. Так вот, Ольга Федоровна заведует там начальной школой. Ко мне отовсюду ездят за советом. Даже из других районов.
С е м е н А н д р е е в и ч. Я стал невольным свидетелем того, как эта девушка была в ваших объятиях… Что это значит?
С е р г е й. Я… я вам все открою, и думаю, что вы меня правильно поймете, как мужчина мужчину. Но прошу, чтобы Аня ничего не знала, когда-нибудь я сам ей обо всем… Эта девушка — моя бывшая… ну, почти невеста. Да, я любил ее. Очень любил. Но я увидел Аню, и жизнь моя началась снова. Можете не верить мне, но это было именно так.
С е м е н А н д р е е в и ч. Почему же вы не сказали этой девушке правду?
С е р г е й. Да, конечно, это дурной поступок. Не смог. Растерялся, хотелось смягчить удар.
С е м е н А н д р е е в и ч. Я думаю, что одну из них, а возможно, обеих, вы обманываете. Я буду говорить с Аннушкой.
С е р г е й. Умоляю вас, не говорите.
С е м е н А н д р е е в и ч. Я не хочу об этом больше говорить с вами!
А н я
С е р г е й. Да, Анечка, но я должен уйти.
А н я. Уйти?
С е р г е й. На несколько минут. Я быстро вернусь. Может быть, ты проводишь меня?
А н я. До калитки. Нет, за калитку. Хорошо?
М а р и я Г р и г о р ь е в н а
С е м е н А н д р е е в и ч. Ну, а я считаю, Маша, что нам уезжать отсюда нужно. Всем троим. Бежать от этого страшного счастья. И чем скорее, тем лучше.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Послушай, Семен Андреевич! Ты понимаешь, что ты сейчас сказал?
С е м е н А н д р е е в и ч. Я еще не потерял рассудок! Так слушай, Маша. Полчаса назад, вот на этом самом мосте, он обнимал другую девушку.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Кто?
С е м е н А н д р е е в и ч. Сергей. Я сам видел. Аннушке ни дня здесь оставаться нельзя. В другую область, край, но не здесь. Я все ей расскажу.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Подожди. Не спеши. Нужно помочь ей разобраться в этом.
С е м е н А н д р е е в и ч. У меня голова идет кругом, когда я подумаю, что с таким человеком ей предстоит жить…
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Аня идет. Пока что помолчи, а там придумаем что-нибудь.
С е м е н А н д р е е в и ч. А я, Маша, ничего придумывать но хочу.
А н я. Папа, вы поссорились?
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Мы не поссорились, а просто говорим…
А н я. Я говорю о ссоре папы с Сергеем.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. И они не ссорились.
А н я. Нет, мама, ты ничего не знаешь. Они поссорились… Сереже нет надобности обманывать меня. И ты не выступай в качестве посредницы.
С е м е н А н д р е е в и ч
А н я. Рассказал.
С е м е н А н д р е е в и ч. Значит, не все рассказал. О свидании, которое происходило вот здесь…
А н я. И о свидании рассказал. Но мне нет дела до его бывших увлечений. Я люблю его таким, какой он есть. И никогда больше не стану слушать его исповедей и никогда не стану изучать его анкет. Вы знаете, как я люблю его. Знаете!
С е м е н А н д р е е в и ч. Жить нужно не только чувством, но и разумом.
А н я. Папа, в самые трудные минуты жизни я обращалась за советом к тебе, и ты всегда помогал мне. А сейчас прошу: не вставайте между мной и Сергеем. Не делайте этого.
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Никто не встает между вами.
А н я. Почему вы так настроены против него? Есть недостатки? Да? А у кого их нет? Кто осмелится сказать о себе, что он совершенство, образец добродетели?
М а р и я Г р и г о р ь е в н а. Но и закрывать глаза на недостатки другого тоже нельзя.
А н я. Подожди, мама! Я прошу вас, не настраивайте меня против Сергея, это бесполезно. Вы отталкиваете меня от себя, а я не хочу этого, не хочу, потому что люблю вас, я не могу жить без вас! Но без Сергея… тоже.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
В и т а л и й. Анна Семеновна, можно совершить вторжение на вашу территорию?
А н я. Пожалуйста, Виталий Маркович, входите.
В и т а л и й. У меня сейчас стих такой — поговорить хочется.
А н я. Говорить придется главным образом вам, а мне проверять тетради и слушать.
В и т а л и й. Вам но надоедают тетради? Каждый день новая стопа, неужто не надоедает?
А н я. Утомительная работа. Глаза немного устают. А надоедать, я даже не думала об этом, ведь каждую тетрадь открываешь с большим волнением, потому что видишь за ней кого-то из ребятишек.
В и т а л и й. В меру. Для повышения жизненного тонуса. Без причины я никогда ни капельки не принимаю, Пью, когда есть причина, и очень важная.
А н я. А вы бы сторонкой обошли ее.
В и т а л и й. Не пытайтесь воспитывать меня. Уверяю: я трудновоспитуемый. У меня отравленная психология. Нас в детстве с Надюшей отравили. Да-да, обоим нам внушили, что мы гении, она — художница, а я, видите ли, — артист. Но гении но получились. Не удивляйтесь, я говорю правду. Ваша свекровь еще этого не понимает, но есть шансы, что и вообще не поймет. А на меня нашло прояснение. Вы меня слушаете?
А н я. Слушаю, Виталий Маркович.
В и т а л и й. Раньше я пил от горькой обиды на людей, что они не замечают моего сценического таланта, напрасно придираются ко мне, устраивают чуть ли не гонение, а сегодня я выпил от обиды на себя: почему я не за то взялся и жил фальшивой жизнью почти до нынешнего дня? Вчера я возвратился от лесорубов — ах, как они работают, словно песни ноют! Вот они за свое дело взялись и любят его. Они работают так же, как и вы. С горением. Сергей — нет! Он просто умеет туман напускать.
А н я
В и т а л и й. Прошу прощения, если вам угодно. Мой племянник — счастливый человек! Найти такую жену, как вы, редкое счастье. Меня оно, между прочим, обошло стороной… Да, так вот о лесорубах: завидую им и терзаюсь раскаянием, почему я стал, актером.
А н я. Что вы, что вы! Какая же из меня Корделия?!
В и т а л и й. Прекрасная! Божественная! Ну хорошо, не надо. У вас времени просто но хватит на Корделию. Вы день-деньской в работе. А Сергей словно и по видит… Молчу, не продолжало.
А н я
В и т а л и й. Показалось! Ничего, разберетесь. Но знаете, зачем я пришел? Помогите мне на пианино подобрать одну мелодию. Но клеится у меня без нот. Вот эту.
С е р г е й
В и т а л и й
С е р г е й. Знаю. А кто не знает? Сенсация! Меня все вышучивают, чуть ли не пальцами показывают.
В и т а л и й. Не из-за чего! Нет причины.
С е р г е й. И зачем я тебя взял к себе?! Долго ли я еще буду терпеть все это?
В и т а л и й. Но при чем же здесь ты? Я, скажем, провинился, мне и отвечать. А ты в стороне… И… не волнуйся напрасно.
С е р г е й. Ах вот как! Я не жалею сил, чтобы завоевать авторитет, создать будущее и себе и вам, я устроил тебя под свою ответственность на работу, хотя, по правде говоря, тебе разбитого горшка нельзя доверить! Ты все это знаешь, и вместо поддержки, признательности — один поступок лучше другого.
В и т а л и й. Сережа, ну, виноват я, виноват. На, казни меня. Казни! Я давно готов.
С е р г е й. Пошел ты к черту! Уходи!
А н я. Сережа!
В и т а л и й. Я могу уйти. Но я не безумный Король Лир, чтобы блуждать ночью в непогоду. Устроюсь завтра и уйду. Могу уйти даже совсем… Мне… нелегко жить под твоим покровительством.
С е р г е й. Уходи! Уходи отсюда прочь!
А н я. Сергей!
С е р г е й. Прости, Аня, но он до петли может довести, не только до грубости. Ты подумай: послали его к лесорубам с самодеятельностью, а он не стал выступать, во всеуслышание объявил, что он не артист, и пошел работать с лесорубами на делянку. А вечером напился.
А н я. Обо всем этом он сейчас мне рассказывал. У него, видно, очень тяжело на душе. Мне кажется — он не может найти себя. А ты… так грубо. Мне даже больно за него.
С е р г е й. Вон что?! Напрасно. А мне надоело, что он под ногами путается.
А н я. Сережа! Опомнись! Неужто ты можешь так думать?
С е р г е й. Нет, нет. Конечно нет! Извини, Аня. Просто… Ну, погорячился. Прошу тебя, забудь. Мне и самому противно. Оставим его.
А н я. Но ты поговори с ним. Хорошо, Сережа?
С е р г е й. Хорошо. Поговорю.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Дивная идиллия! Но я вынуждена нарушить ее. Товарищи педагоги, вас просят…
С е р г е й. Кто просит? Всем говори, что нет дома. Куда-то ушли, а куда, не сказали.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Но там Зоя Петровна. Травкина. Жена председателя райисполкома.
С е р г е й. А, Зоя Петровна! Она меня спрашивает или Аню?
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Обоих.
С е р г е й. Пригласи. Колючая особа.
А н я. Не везет мне сегодня с тетрадями.
С е р г е й. Интересно — зачем она?
А н я. Сережа, да ты никак волнуешься?
Т р а в к и н а. Здравствуйте, Сергей Григорьевич, и вы также, Анна Семеновна!
С е р г е й. Наконец то к нам в гости собрались, Зоя Петровна. Садитесь. Очень рады!
Т р а в к и н а. А я не в гости. У меня есть деловой разговор. Вот как начну сейчас говорить, так только успевайте поворачиваться.
С е р г е й. Критика, Зоя: Петровна, дело полезное, мы ее не боимся.
Т р а в к и н а. Как хотите, дело это ваше, а я все скажу, что думаю. Потому что вот тут, в горле, кипит. Сергей Григорьевич, вы не запамятовали, как говорили насчет детей ответственных работников, что им нельзя плохо учиться, потому срывают авторитет родителей.
С е р г е й. Школа делала все, что могла.
Т р а в к и н а. Она и теперь делает, да только не в ту сторону. Не все хотят стараться. Вот дневник моего сына, пятиклассника Бориса. Это какая отметка по русскому? Двойка? А он всю жизнь учился на пятерки и четверки. А вот дневник моей отличницы Зины. В седьмом она. Тоже двойка. Это у отличницы! Да вы что, смеетесь над нами? Или хотите, чтоб весь район над нами смеялся?! Я так скажу: это агитация. Против моего мужа — председателя.
С е р г е й. Зоя Петровна, да вы подумайте, что вы говорите.
Т р а в к и н а. Я думала, и думать больше нечего…
А н я. Скажите, Зоя Петровна, а ваш муж знает о двойках ребят?
Т р а в к и н а. Только этого ему не хватает. У него пятнадцать укрупненных колхозов, совхоз, три МТС, конный завод, свиноводство в прорыве, ремонт тракторов. А школы, а больницы, детсады да ясли! Понятно вам? Найдет он время своими детьми заниматься? У детей есть мать. А уж я никому не дам их в обиду. Вот. И вы, как хотите, а чтоб у моих детей двоек не было. А троек тоже! Берите дневники, Анна Семеновна, сами написали, сами и исправляйте.
С е р г е й. Аня первый год работает. Ничего, все это уладится. Исправим.
А н я. Я исправлять не буду, потому что они ничего не знают. Я буду им помогать, дополнительно заниматься, но если они не будут как следует учить уроки, начну ставить не только двойки, но и колы.
Т р а в к и н а. Да вы глядите, что делается! Да она никого слушать не хочет! И еще агитирует.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Анечка, милая, так нельзя. Товарищ Травкин столько делает дли школы, а Зоя Петровна такая уважаемая женщина, и вдруг вы так резко…
А н я. Да, о таких фактах надо говорить, и говорить резко…
Т р а в к и н а
С е р г е й. Не стоит, Зоя Петровна, все устроится.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Уж вы поверьте, Зоя Петровна, Сережа не любит бросать слов на истер.
А н я. Значит, товарищ Травкин не знает о двойках?
Т р а в к и н а. Еще они начали бы ему жилы мотать. Вы лучше не оттягивайте. Анна Семеповпа, а делайте, о чем люди добрые просят.
А н я. Он сейчас дома?
Т р а в к и н а
А н я. Дайте кабинет председателя райисполкома.
Т р а в к и н а. Киньте трубку! Повесьте!
А н я
Т р а в к и н а
А н я
Т р а в к и н а. Батюшки!
А н я. Передаю трубку. Зоя Петровна, пожалуйста.
Т р а в к и н а. Под корень подсекла.
А н я. Я приду к вам домна. И поговорим. Согласны?
Т р а в к и н а. Так ведь… приходи. Куда теперь деваться. Прямо вот холодной водой окатила меня.
А н я. Не обижайтесь. А вообще — вы неправильно поступили.
Т р а в к и н а. Да как тут не обижаться. Ну, пойду, до свидания. Теперь мой Степан Никитич целый год будет меня воспитывать. Не знаю еще, как и отделаюсь.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Я провожу вас.
А н я. Сергей, ты почему вел себя так? Почему решительно не возразил ей?
С е р г е й. Возражать ей не стоит: все равно ничего не поймет.
А н я. В угоду Травкиной ты готов был сейчас поступиться педагогическими принципами…
С е р г е й. Это неправда. Ты неправа.
А н я. Нет, права. И не пытайся спорить, этим ничего не докажешь.
С е р г е й. Можно и не спорить… Кстати, мне нужно срочно подготовить информацию для районо.
А н я. Сережа, я тебе новость хотела одну сообщить, но ты пришел такой взволнованный…
С е р г е й. Письмо от наших?
А н я. Нет. Этой новости ты тоже будешь очень рад. Дай ухо.
С е р г е й
А н я. Сережа, а ну-ка, посмотри мне в глаза.
С е р г е й. Аня…
А н я. А ты говорил, что любишь детей?!
С е р г е й. Я говорил правду.
А н я. Не знаю, где правда. Сейчас ты так растерялся… А я ждала тебя, как я тебя ждала!
С е р г е й. Аня, не нужно, нет же никакой причины для слез. Ну, прошу тебя. Пойми, ведь это было неожиданно. А вообще я готов петь! Я способен сейчас на любую глупость! Ласточка моя хорошая, сегодня я счастлив, как никогда… И это ты… Ты для меня радость и счастье. Но почему у меня все так дурно получается? Вот ты и плакала из-за меня. А я ведь на все готов, только бы…
А н я
С е р г е й. Вот и снова ты стала прежней. Мне хочется вот так взять тебя на руки и закружиться в вальсе.
А н я. Пусти, сюда же могут войти.
С е р г е й. Ну и пусть!
А н я. Сережа, я принесу вина, и мы с тобой выпьем.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Сережа, телеграмма! Из Москвы! На, читай.
С е р г е й. Это Ане.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Читай!
С е р г е й
Н а д е ж д а М а р к о в н а
А н я
С е р г е й. Телеграмма. Тебе.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Папа тяжело болен. Вам нужно лететь в Москву.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Теперь, кажется, будет спать.
А н я
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Укачала.
А н я
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Нет.
А н я. У меня сегодня, Надежда Марковна, в шестом классе отличились ребята: семь человек спросила — все ответили на пятерки. А Бориса Травкина по всему материалу гоняла. Молодец, подтянулся.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Не разбудите!
А н я. Я только взгляну.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Кошке игрушки, а мышке слезки.
А н я. Спит, дыхание ровное, спокойное.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Я говорю, что ребенок совершенно здоров. Просто капризничает ясельный врач.
А н я. Но кашель держится. На дворе зима, если понести, совсем можно застудить.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Ничего с ним не случится, здоровее будет.
А н я. Надежда Марковна, почему вы так не любите Костика?
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Не люблю?! Наоборот, я его очень люблю. Я его обожаю! Но вы мать и боюсь, что не поймете меня. Ваш Костик мне просто мешает.
А н я. Даже мешает? Чем же?
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Мне это нравится! Она настолько наивна, что ничего не понимает. А с кем он остается, когда вы уходите в школу, заниматься своей общественной работой и так далее? Я уже около месяца кисти в руки не беру. Теряю квалификацию. Нет, хватит! Больше я с ним не останусь. Помощи мне ждать неоткуда. Ваш покойный отец мог бы в свое время помочь, но ничего не сделал.
А н я. Не вспоминайте его так. Он много чего не сделал. Не успел. Упреков он не заслужил. Что же касается Костика, то он не будет больше мешать вам. Я найду няню.
С е р г е й. Ну-с, как дела, товарищи женщины?
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Тсс! Разбудишь.
С е р г е й. Забыл. Мама, рецензия пришла на мою лекцию о Горьком. Блестящая. Лекция будет размножена и прочитана по всему краю. Предлагают написать еще на одну тему. В общем — успех.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Успех с лекцией — настоящий успех, и нужно его закреплять. Что же касается выборов, думается, это просто мечта. А кстати, пример с Черновым. Его избрали в Верховный Совет, а он как был сельским учителем, так и умер сельским учителем.
А н я. Зато помнить о нем в районе будут долго.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Это все пустое…
А н я. Нет, не пустое. Это то, во имя чего стоит жить.
С е р г е й. Я мечтаю потому, что хочу взлететь. Мама, ты не возобновила выпуска своих пейзажей для базара?
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Нет еще.
С е р г е й. И не нужно. Чтобы никто не бросил упрека что моя мать поставляет на рынок халтуру.
А н я. Я все время на этом настаиваю.
С е р г е й. Беспокоит меня и Виталий. Явится, снова начнет куролесить.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Успокойся. Сегодня я получила письмо. Уже окончил курсы и направляется на работу в город Ачинск. Директором Дома культуры.
А н я. Хорошо. Я рада за него.
С е р г е й. Развязка — лучше не придумаешь. Ты бы мама, временно оставила свои полотна и занялась более прозаическими делами: где лозунг, где картинку в детский сад или афишу в Дом культуры написала. Человек в наше время — прежде всего общественник. Вон об Ольге Федоровне сегодня статья в краевой газете… Вернее, очерк. Хвалят ее выступление на краевом совещании. А на днях «Учительская газета» поместила ее статью. Везде поспевает. Да, вы готовы идти на концерт?
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Я почти. Сию минутку.
С е р г е й. А ты, Аня?
А н я. Я с Костиком останусь.
С е р г е й. Да. Как-то нескладно у тебя получается. Дом и школа. Да еще курсы. Серенько выглядишь. Люди находят выход. Ведь мама же тебе помогает.
А н я. Она сказала, что больше не будет оставаться с Костиком.
С е р г е й. Мама?! Нет, ты что-нибудь не поняла. В общем — уточни.
Н а д е ж д а М а р к о в н а. Вот и все. Я готова.
С е р г е й
А н я. Ты даже не взглянул на Костика.
С е р г е й. Он же спит.
А н я. Да, спит.
С е р г е й
А н я
Войдите.
Костя?! Ты?! Костя?!
К о с т я. С тех пор, как ты уехала из Москвы.
А н я. Сними пальто. Вот сюда можно повесить, в прихожую. Садись, Костя. Рассказывай, как ты очутился здесь.
К о с т я. Мы с Антоном проездом. В командировку от академии. Путь лежит, как говорят, на Север дальний. После командировки я буду в аспирантуре академии, а Антон остается работать здесь в совхозе. Проезжали мимо и не выдержали, сделали остановку до следующего поезда. Антон тоже хотел забежать к тебе, да родные не пустили. А я скорей сюда. Ну, где же… домашние?
А н я. Ушли на концерт. Приехала бригада артистов из краевой филармонии.
К о с т я. Почему ты не пошла?
А н я. Мы с сыном остались вдвоем домовничать. У меня ведь сын.
К о с т я. Я все твои новости знаю.
А н я. А как сына зовут? Знаешь?
К о с т я. Тоже знаю, мой тезка.
А н я. Хочешь, я покажу тебе моего сынищу?
К о с т я. Очень хочу.
А н я. Только тихонько. Не разбуди.
К о с т я. Чудный сын! Он очень похож на тебя.
А н я. Да. А ты еще не женился?
К о с т я. Нет. И пока не собираюсь. Ты помнишь, однажды сказала, что если встретишь героя своей мечты, то остановишь его за рукав, а если он пройдет мимо, то другого тебе не нужно. Вот так получилось у меня. Девушка прошла мимо, а другой мне не нужно. Да, у твоего мужа есть дядя Виталий?
А н я. Есть. А что?
К о с т я. Так, ничего. В одном вагоне ехали. Мы сошли, а он дальше, кажется, до Ачинска. Привет тебе передал.
А н я. Спасибо.
К о с т я. Ну, Анечка, рассказывай, как ты живешь?
А н я. Как я живу? Хорошо. Жаль, что сейчас ночь, ты не видишь нашего села. Очень красивое. Когда я ехала сюда, то в душе боялась, думала — глушь, скука, одним словом, тайга. Но жизнь здесь настолько бурная, что скучать некогда.
К о с т я. Это, конечно, правда. И медвежьих уголков давно уже нет. Жизнь везде кипит. Значит, хорошо живешь? Ну, ну, рассказывай.
А н я. У меня очень хороший класс, где я классным руководителем. Дружу с ребятами и с родителями тоже.
К о с т я. Ну, а личное как?
А н я. Костик, это мое личное.
К о с т я. Я не так выразился. Я имею в виду семью. Не обижайся, Аня, но… ты очень изменилась.
А н я. Знаю. От зеркала не скроешь. Как говорится — и постарела, и подурнела.
К о с т я. Нет, не то. Я но об этом… Как бы это сказать: вот смотрю на тебя и вижу — ты, а все же не ты. В общем, оратор я плохой.
А н я. Нет, я понимаю. Пережито много.
К о с т я. Аня! Скажи, ты нашла свое счастье? То большое, о чем мечтала?
А н я
К о с т я. Ты плачешь?
А н я. Плачу? Нет, Костик, я не плачу. Постой, постой, я хочу, чтоб ты правильно понял меня. Я счастлива. Да, да, счастлива. Люблю мужа, и он меня любит. Сына ты видел… Работа… Я правильно выбрала профессию. А это много значит. Впрочем, зачем исповедь?!
К о с т я. Анечка…
А н я. Костенька, друг ты мой лучший, так-то я встречаю тебя! Увидела, обрадовалась — и все позабыла. Ты же мой гость!
К о с т я. Прошу, ничего не нужно. Я ехал увидеть тебя, поговорить, так сядь же. Ты лучше вот что сделай: познакомь меня со своим мужем. Обязательно. Познакомишь?
А н я. Я не знаю, как это сделать.
К о с т я. Послать некого?
А н я. Тебе так хочется встретиться с ним?
К о с т я. Если бы я был женат, то при первом случае познакомил бы тебя с моей женой.
А н я. Давай сделаем так: ты посиди, а я сбегаю в Дом культуры. Тут совсем рядом. Сына оставлю на твое попечение. Если проснется, не растеряешься?
К о с т я. Нет, мы найдем с ним общий язык.
А н я. Ну, оставайся. Кстати, можешь играть, твой тезка, наверное, музыкантом будет, любит спать под музыку.
К о с т я
С е р г е й. Добрый вечер.
К о с т я. Тише.
С е р г е й. Это парадоксально! Человек приходит к себе домой, а неизвестное лицо спрашивает: вам кого?
К о с т я. Так вы, видимо, Сергей Григорьевич Теряев?
С е р г е й. До сих пор был им. А вы, позвольте узнать?
К о с т я. Я — Константин Кедрин. Или просто Костя. Друг детства Ани.
С е р г е й. Я о вас слышал! Давайте знакомиться. Как говорится, друзья моей жены — мои друзья. Аня частенько вас вспоминала. А кстати, где же она?
К о с т я. Пошла за вами.
С е р г е й. Представляю, как она обрадовалась. И вы, наверное, не меньше. Ну-с, мы сейчас что-нибудь сообразим.
К о с т я. Сергей Григорьевич, не нужно. Нам необходимо поговорить в ее отсутствие. По-мужски, с глазу на глаз.
С е р г е й. Да? Интересно. Прошу.
К о с т я. Сергей Григорьевич, я хочу говорить об Ане, вернее, о ваших отношениях.
С е р г е й. Позвольте, это она просила вас?
К о с т я. Аня?.. Нет! Дело в том, что Аня любит вас и верит в чистоту ваших чувств, а вы, как мне известно…
С е р г е й
К о с т я. За мной право честной дружбы. Если бы она по-другому относилась к вам, я не стал бы сейчас говорить с вами.
С е р г е й. А что же?
К о с т я. Она бы ушла отсюда. Даю вам слово.
С е р г е й. Постойте! Так, так. Я начинаю понимать — вы любите Аню. Ну, скажите, не таясь, нас только двое.
К о с т я. Это не тема нашего разговора.
С е р г е й. Но речь идет о моей жене!
К о с т я
С е р г е й. А я никому не позволю вмешиваться в мои семейные отношения. Слышите?
К о с т я
А н я
С е р г е й. Вот, твой друг явился защищать тебя от меня.
А н я. Защищать?! А я его не просила об этом. Я не просила тебя, Костя, об этом. Мы сами в силах разобраться…
К о с т я. Аня, прости! Так получилось. Я не думал, что все так глупо выйдет. Прости.
А н я. Костя!
Сережа, из-за чего вы поссорились?
С е р г е й. Так, пустяк.
А н я. Нет, нет. Я же чувствую — не пустяк.
С е р г е й. Едва ли нужно рассказывать. Ну, пожалуйста. Он… завел разговор о разводе… Я попытался выставить его за дверь, но… Вот и весь инцидент.
А н я. Это неправда. Я знаю Костю. Он не мог говорить ни о чем подобном.
С е р г е й. Я говорю правду. При случае он сам тебе расскажет все.
А н я. А его рассказ мне не нужен. Хотя он и друг, но чужой человек, а ты…
С е р г е й. А что я? Ведь сейчас ты мне не веришь.
А н я. Ты сам вызываешь недоверие. И все чаще. А ведь было время, когда я не сомневалась ни в одном твоем слове. Потом начали приходить сомнения.
С е р г е й. Убеждаюсь, что ты любишь сентиментальные разговоры.
А н я. Не спеши с обобщениями, Сергей. Здесь не сентиментальность, а попытка разобраться в своих чувствах.
С е р г е й. Все это проще. Ты считала меня иным, а присмотрелась — я другой. Вот и все. Ведь так?
А н я. С каким ледяным спокойствием ты можешь говорить об этом. Я невольно вспоминаю, как ты грубо обращался с Виталием, твое желание нравиться начальству, стремление любым путем сделать карьеру…
С е р г е й. Достаточно! Мне не хочется дома слушать лекции о моральном облике, я их вдосталь слышу на работе.
А н я. Нет, слушай. Это правда. И ты выслушаешь ее. Ты иногда бываешь так холоден со мной, так безразличен к сыну, что мне кажется, будто ты чужой. Чужой! И я думаю — нет, я не могла полюбить такого. Не могла! Сегодня я хотела забрать ребенка и уйти. Навсегда.
С е р г е й. Да ты с ума сошла! Ты отдаешь отчет в своих словах? Это же скандал!
А н я. А я скандала не боюсь и не потому осталась. Я осталась потому, что знаю тебя другим, и тот, другой, еще еще близок мне и дорог… Но если я лишусь этого чувства… тогда… не знаю, что тогда будет.
С е р г е й
А н я. Ты уже обещал, Сергей, и не раз.
С е р г е й. Поверь мне. В последний раз.
А н я. Хорошо, Сергей. Последний раз. Последний!
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Д а р ь я И в а н о в н а. А я гляжу все эти дни — не видать Надежды Марковны. Значит, уехала в санаторий. Чем же она больна-то?
А н я. Нервы не в порядке.
Д а р ь я И в а н о в н а. По-моему, Анна Семеновна, ты только не обижайся, Надежда Марковна такая больная, что ее хоть в плуг запряги, потянет и не согнется.
А н я. Есть заключение врача.
А н т о н. Анна Семеновна, спасите от этой Галки, совсем заклевала.
Г а л я. Анна Семеновна, он играть не хочет.
А н т о н. У меня пальцы стали словно деревянные.
Г а л я. Анна Семеновна, сыграйте вы.
А н я. Хорошо, но вы танцуйте.
А н т о н. Мамочка, тряхнем стариной!
Д а р ь я И в а н о в н а. Пусти, совсем завертел. Галя, забери его, пожалуйста.
Г а л я. Это мы можем, Дарья Ивановна.
Т р а в к и н а. Здравствуйте. С днем рождения тебя, Анна Семеновна. И вот тебе букет. Еле наскребли. Во всем Звонком цветов не осталось. У кого ни спросишь — Анне Семеновне отнесли на день рождения. Уж ты не обижайся, какие есть. Зато от души. Прими благодарность как от родителей за заботу об их детях, так и от женщин за то, что возишься с нами в вечерней школе. Ни дней, ни ночей не жалеешь.
А н я. Спасибо за доброе слово, Зоя Петровна.
Т р а в к и н а. Не надоели тебе сегодня школьники? Гляжу в окно — с самого утра косяками идут. Полюбилась ты ребятишкам, крепко полюбилась.
Д а р ь я И в а н о в н а. Да, ко двору пришлась в Звонком Анна Семеновна.
А н я. Дарья Ивановна, я пойду банку поищу для цветов.
Д а р ь я И в а н о в н а. Ты не банку неси, а ведро.
Т р а в к и н а. А что же Сергея Григорьевича не видно?
Г а л я. Ждем!
Д а р ь я И в а н о в н а. Он еще утром должен вернуться из Красноярска, да вот нет. Видать, затянулось в крайоно совещание.
Т р а в к и н а. Нет. Он приехал с совещания. Приехал.
Г а л я. Ну, Анна Семеновна-то знает.
Т р а в к и н а. Выходит, и не знает. Мой Степан Никитич сам видел Сергея Григорьевича. В совхозе.
А н т о н. В каком?
Т р а в к и н а. В вашем.
А н т о н. Интересно.
Т р а в к и н а. Выходит, проехал мимо дома с песнями. Мой Степан удивился — у Теряева, мол, жена именинница, а он по району скачет.
Г а л я. Может, что срочное?
Т р а в к и н а. Не пожар, чтоб в такой день мимо дома проскакать.
Д а р ь я И в а н о в н а. Что правда, то правда. А она все глаза проглядела.
А н т о н. Скажу откровенно — не нравится мне этот ваш хваленый Сергей Григорьевич.
Д а р ь я И в а н о в н а. Неладно у них в семье получается. Помочь бы надо, да не знаешь, с какой стороны подступиться.
Т р а в к и н а. А ты поговори, Дарья Ивановна, с Анной Семеновной. Она тебя, как мать, почитает.
Д а р ь я И в а н о в н а. Говорила. Да разве она скажет. Гордая.
А н т о н. Войдите.
Ольга Федоровна! Товарищи, смотрите, кто явился!
О л ь г а. Здравствуйте.
Т р а в к и н а. Здравствуйте, Ольга Федоровна. Поздравляю с выдвижением в кандидаты. Скоро голосовать за тебя будем.
Д а р ь я И в а н о в н а. Услышала я, что тебя выдвинули, — обрадовалась.
Г а л я. А сегодняшние газеты не видели, Ольга Федоровна? Уже все напечатано и ваш портрет. Хорошо. Правда?
О л ь г а. Я… уже видела. Читала. Спасибо.
А н т о н. Что с вами, Ольга Федоровна?! Вы так взволнованы!
О л ь г а. Понимаете ли, есть одно обстоятельство… мне нужна Анна Семеновна.
Д а р ь я И в а н о в н а. Она сейчас придет.
А н т о н. Позовем.
О л ь г а. Здравствуйте, Анна Семеновна. Мы с вами не знакомы, хотя не раз встречались на учительских конференциях.
А н я. Я вас хорошо знаю.
О л ь г а. И я вас тоже.
А н я. Садитесь, Ольга Федоровна.
О л ь г а. Спасибо. У меня к вам, Анна Семеновна, неотложное дело. Я очень торопилась. Нам нужно срочно поговорить. Наедине.
А н я. О чем?
Д а р ь я И в а н о в н а. Пойдемте, Зоя Петровна. Галка, бери Антона.
О л ь г а. Сергея Григорьевича нет дома?
А н я. Нет.
О л ь г а. Значит, я опередила его. Очень хорошо.
А н я. Садитесь.
О л ь г а. Говорить будем откровенно. Согласны?
А н я. Пожалуйста. Если это нужно…
О л ь г а. Анна Семеновна, я должна сообщить вам неприятную вещь…
А н я. Не о Сергее?
О л ь г а. Да. О нем. Анна Семеновна, вы, конечно, знаете, что я была невестой Сергея?
А н я. Знаю.
О л ь г а. Так вот. Сергей Григорьевич сегодня приезжал в совхоз. Скажу больше — он приезжал ко мне.
А н я. Постойте!
О л ь г а. Да. Вы правильно меня поняли, Анна Семеновна. Он пытался говорить о прошлом, плакался на свою судьбу.
А н я. Зачем вы рассказываете мне об этом? Я не интересуюсь. Или вы хотите доказать мне, насколько Сергей плохой?! Напрасные хлопоты. Я знаю его лучше, чем знаете вы, лучше всех, с кем он встречается, работает. Подсказок мне не нужно.
О л ь г а. Я очень боялась, что к моим словам вы отнесетесь именно так. И колебалась — идти или нет. Очевидно, я напрасно пришла к вам. Но тогда я пошла бы в партийную организацию, чтобы там сказать о его поступке.
А н я. Ольга Федоровна! Подождите!
О л ь г а. Я? Не думала… Я ушла бы! Навсегда! Ошибку можно простить и исправить, но это не ошибка, а подлость.
А н я. Да, да. Вы правы, Ольга Федоровна. Мне тоже хочется сейчас уйти, и навсегда. Но… Вы одна, Ольга Федоровна, а у меня сын. Я, конечно, сумею воспитать его, дело не в этом. Но вот он подрастет и начнет спрашивать: где мой отец? Не легко будет ответить ему. А что, если, уже будучи взрослым, он бросит мне упрек — ты лишила меня отца. Нет, нет! Мое личное сейчас — сын и вот эти
Сергей идет. Как быть? Я должна сейчас же поговорить с ним. И не нужно, чтобы он видел вас, Ольга Федоровна.
О л ь г а. Все, что я сказала вам, я могу повторить при нем.
А н я. Я вам верю. Верю. Но, понимаете, хочу убедиться сама. Сама. Пройдите вот сюда.
С е р г е й. Ну, здравствуй. Наверное, заждалась?
А н я. Да. Я еще с утра жду.
С е р г е й. Так получилось. Не совещание, а нервы. То не так, это не так. Говорят, работаю формально. Склочный коллектив в нашей школе. Что это у тебя столько цветов? По какому случаю?
А н я. У меня сегодня день рождения.
С е р г е й. Извини, Аня. Забыл. Поздравляю, хотя и с опозданием. Тут не только это, а имя свое можно забыть. Нервы так напряжены, что, кажется, не выдержат.
А н я. Видела.
С е р г е й. И ты можешь говорить об этом спокойно! Ну чем она лучше меня? Чем, я спрашиваю? А в общем, у нее нужно учиться другим женщинам.
А н я. Ты ее еще любишь?
С е р г е й. Кого?
А н я. Ольгу Федоровну.
С е р г е й. Я, люблю?!
А н я. Не спеши! Сейчас я хочу только одного — правды. Пойми это.
С е р г е й. Да она противна мне. Я ее ненавижу, понимаешь, ненавижу.
А н я. А зачем же ты ездил к ней?
С е р г е й. Я ездил?
А н я. Да, сегодня.
С е р г е й. Терпеть не могу сплетен. Не превращайся, ради бога, в бабу-сплетницу.
А н я. Но это же правда.
С е р г е й. Считаю ниже своего достоинства убеждать тебя. Жаль, что до совхоза тридцать километров, а то можно было бы, в крайнем случае, спросить, пусть бы она сказала.
А н я
С е р г е й. Как?
О л ь г а. До свидания, Анна Семеновна.
С е р г е й
Г а л я. Что случилось?
Д а р ь я И в а н о в н а. Помолчи, Галка.
А н я. Как же дальше? А, Дарья Ивановна? Как дальше жить? Душно мне. Душно.
Д а р ь я И в а н о в н а. Я думаю — уходи на волю.
Г а л я. Анна Семеновна, идемте к нам.
А н т о н. Анечка, если нужна моя помощь…
Д а р ь я И в а н о в н а. Подожди, Антон!
Т р а в к и н а. Ты вот что знай, Анна Семеновна, в Звонком никто тебя в обиду не даст.
Д а р ь я И в а н о в н а. А кто обидеть попытается, с того спросят. И крепко. Потому что в каждой избе твоя родня живет.
А н т о н. Алло! Хорошо. Передаю трубку. Аня, тебя секретарь райкома, Алексей Иванович.
А н я
С е р г е й. Ушла. Так и не смог объяснить…
А н я. Завтра уезжаю к маме в Москву. Месяца на полтора… Сын уже там… Нет, муж остается здесь… До свидания.
С е р г е й. С кем это?
А н я. А тебе знать не обязательно.
С е р г е й. Но разговор обо мне. И… по поводу Москвы. Мы поедем вместе. Свое решение я не менял.
А н я. Я изменила его. Еду одна. Мы можем встретиться только тогда, когда ты подумаешь над тем, что произошло, и поймешь, что дальше так жить нельзя. Нельзя!
С е р г е й. Анечка, обо всем поговорим потом. Друзья, прошу к столу. Имениннице почетное место.
Д а р ь я И в а н о в н а. Золотые слова. Вот мы тебе поверили, в душу свою пустили, а ты совсем другим оказался. Пойдемте.
С е р г е й. Товарищи, вы куда?
Д а р ь я И в а н о в н а. Проводи нас, Анна Семеновна. Потолкуем на воле. Тут и вправду душно.
В и т а л и й. Анна Семеновна, все в порядке! Билеты взял — вам до Звонкого, себе до Ачинска. Завтра днем — прощай, Москва, здравствуй, Сибирь! Купейный вагон, вам с Костиком нижняя полка, а мне бельэтаж — чего же еще надо?
А н я. Вот видите, а вы беспокоились, думали, не уедем.
В и т а л и й. Беспокойство — качество, свойственное человеку. Ничего не сделаешь. Анна Семеновна, примите от меня нашему богатырю.
А н я. Мама спать его укладывает.
В и т а л и й. Ну ничего. Проснется — и сразу на коня. Пусть скачет, да не падает. Это что, опять письма из Звонкого?
А н я. Да. Просят ребята, чтобы дала телеграмму о выезде. Хотят встретить. Соскучилась я по ним, Виталий Маркович!
В и т а л и й. Чем больше соскучитесь — горячее будет встреча.
А н я
К о с т я. Здравствуй, Анечка! Здравствуйте, Виталий Маркович!
В и т а л и й. Приветствую!
А н я. А вы, Виталий Маркович, при встрече узнали бы Костю?
В и т а л и й. Как же! Такого детинушку не легко забыть. У меня, знаете, долго рука ныла после его сердечного рукопожатия.
К о с т я
В и т а л и й. Теперь у вашего тезки целый табун лошадей.
К о с т я. Правда?! Ну ничего. Виталий Маркович, вы тоже собираетесь завтра ехать?
В и т а л и й. Да. Вместе с Анной Семеновной. Билеты уже взял.
К о с т я. У Анечки отпуск заканчивается, но почему вы-то так торопитесь уехать? Пожили бы еще несколько дней, по Москве походили, побывали бы в театрах, музеях.
В и т а л и й. Не искушайте меня — бесполезно. Мне и самому хочется посмотреть красавицу Белокаменную, да нельзя. Мешает одно очень маленькое слово. Маленькое, но магическое. Я у Анны Семеновны его перенял.
А н я. Даже так? Любопытно. Какое же?
В и т а л и й. Де-ло!
А н я. Ах, вот оно что! Все ясно.
В и т а л и й. У нас должен начаться смотр заводской самодеятельности, и я обязан на нем быть. Если уедем завтра, то попаду в Ачинск вовремя, что и требуется.
А н я. Ну, рассказывай, Костя, что у тебя нового. Отпускает академия?
К о с т я. Вопрос еще не решен.
В и т а л и й. В командировку собираетесь? Куда?
К о с т я. Снова на Север. Но не в командировку, а работать.
В и т а л и й. Да? А мне помнится, вы говорили что-то об аспирантуре?
К о с т я. Собирался, но… Решил пока отложить. Успею еще. Уж очень интересная там работа, оторваться не могу. Вчера я получил оттуда письмо от одного колхозника. Мы проделали с ним несколько опытов. В общем удачно. Но кое-что не удалось. Зовет меня. Нужно ехать. Но знаю, как решит мой вопрос академия.
В и т а л и й. Отпустят, уверяю.
А н я. А мне немножко жалко отпустить тебя. На Севере и без тебя медведей много…
К о с т я. Я им все равно не помешаю. Пойду покажусь Марии Григорьевне.
А н я. Костя, у нас радио опять испортилось, посмотри, пожалуйста. Да напомни маме, что в духовке пирог.
К о с т я. Все будет исполнено.
В и т а л и й. Анна Семеновна, смотрите, что это: или я рехнулся, или впрямь нашествие…
А н я. Сергей?
С е р г е й. Да, я. Здравствуй.
А н я. Приехал?
С е р г е й. Приехал, Аня! Нужно с тобой поговорить.
А н я. Ну что же, давай поговорим.
В и т а л и й. Беседуйте, а я, поброжу по саду.
А н я. Нет-нет. Зачем же? Не уходите.
С е р г е й. Но, Аня…
А н я. Здесь нет посторонних. Наш разговор все равно не останется тайной.
С е р г е й. Пусть будет так.
А н я. Так о чем ты хотел говорить?
С е р г е й. О многом. Я посылал телеграмму — ты даже не ответила на нее. И вот я сам прилетел… Прилетел за тобой. Нам нужно сегодня же лететь в Звонкое.
В и т а л и й. Странный ты человек, Сергей. К чему такая спешка?
С е р г е й. Ты ничего не знаешь, Виталий Маркович! Не знаешь о той ужасной обстановке, которая там сложилась.
А н я. И я не знаю. Расскажи нам.
С е р г е й. В Звонком начали ходить упорные слухи о том, что ты… что я… что мы… в общем, о нашем разводе. Недавно мне пришлось читать лекцию в Доме культуры. Слушатели засыпали меня вопросами о тебе. Зашел в районе, и там спрашивают: правда ли? Оказывается, приходили туда Дарья Ивановна, Травкина и еще женщины. Вскоре после твоего отъезда меня вызвали в райком. На днях на бюро райкома будет рассматриваться вопрос: «Моральный облик директора школы Теряева».
В и т а л и й. Пожалуй, и с директорства могут спять.
С е р г е й. Всего можно ждать. Вообще создается такая обстановка, хоть беги прочь. Я, конечно, попытался опровергнуть эти слухи. Но поверят только тебе. Ехать надо, немедленно ехать.
В и т а л и й. Да, вопрос серьезный. На бюро, брат, красноречивой болтовней даже тебе не отделаться.
С е р г е й. Неуместная реплика, Виталий Маркович.
А н я. И это все, о чем ты хотел говорить? Значит, я должна поехать в Звонкое, чтобы помочь тебе обелить себя, доказывать, что ты порядочный человек, прекрасный семьянин…
С е р г е й. Что у тебя за странный тон, Аня?
А н я
С е р г е й. Пойми же, в семейной жизни разное случается. Нужно хорошее помнить, а плохое забывать.
А н я. Где-то в глубине души я хранила надежду. Ждала разговора с тобой. Но не такого. Нет! Не с тем ты приехал, Сергей! Помнишь наш разговор при первой встрече? Ты говорил о творческом труде, о любви к детям… И все это было ложью… Ни чувств, ни принципов — все для карьеры.
С е р г е й. Аня!
А н я. Два года я боролась, чтобы сохранить семью. Но ты недостоин этого.
С е р г е й. Аня, не забывай, у нас есть сын! Мы не можем думать только о себе!..
А н я. Теряевым не нужны дети, а детям такие отцы. В Звонкое я вернусь, но в ваш дом — никогда. Никогда!
С е р г е й. Я кое-что начинаю понимать… Да здравствуют друзья молодости!.. Так?!
В и т а л и й. Сергей!
А н я. Виталий Маркович, проводите его за калитку.
В и т а л и й
А н я. Спасибо. Что вы так смотрите на меня?
В и т а л и й. Горжусь вами. Горжусь!
К о с т я. Дорожный пирог удался на славу, значит, дорога будет удачной. Анечка, ты чем-то взволнована?
А н я. Взволнована?! Нет, Костенька, нет, я спокойна. Поезд. Завтра и нас увезет поезд. Дорогие мои, как хорошо человеку, когда он не одинок, когда знает, что нужен другим, что его ждет много, много хороших друзей!
О ЛИЧНОМ
С е р г е й И в а н о в и ч У р а л ь ш и н.
А н н а А н д р е е в н а — его жена.
Ю р и й — их сын.
К а т я — жена Юрия.
Н и к а — сестра Юрия.
Ф е д я — приятель Ники.
С о б о л е в П е т р М е ф о д ь е в и ч.
З о я Г р и г о р ь е в н а — его первая жена.
Е л е н а — их дочь.
Ш у р а — подруга Ники.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
А н н а А н д р е е в н а. Ника!
Н и к а. Я Ника.
А н н а А н д р е е в н а. Ты бы слезла…
Н и к а. Что, тебе помочь, мамка?
А н н а А н д р е е в н а. Да нет, сама справлюсь.
Н и к а. А что?
А н н а А н д р е е в н а. Ну чего забралась?
Н и к а. А что?
А н н а А н д р е е в н а. «Что» да «что»! Неловко.
Н и к а. Тебе? А мне ловко. Загораю! У меня же отпуск. Люди в Крым ездят загорать, а я — на крышу: и ближе, и намного дешевле.
А н н а А н д р е е в н а. Федька скоро придет, увидит… Ведь почти нагишом… А он хотя и живет у нас, а все ж таки чужой человек.
Н и к а. Не страшно. Пускай смотрит, если интересно, все свое, натуральное. Без подделки…
А н н а А н д р е е в н а. Тебе, девка, двадцать лет…
Н и к а
А н н а А н д р е е в н а. Не в том дело. Пора бросить ребячиться, посерьезнее надо к жизни подходить.
Н и к а. Не получается. Ты виновата, что такую меня вырастила… Сама заварила кашу, сама и расхлебывай.
А н н а А н д р е е в н а. В твое время я уже замужем была, на мне весь дом висел.
Н и к а. И я бы с охотой замуж, никто не сватает. Вот тебе повезло — окрутила одного…
А н н а А н д р е е в н а. Да как ты можешь говорить такое мне, матери?
Н и к а. Мамка, не обижайся, я же шучу! А насчет Федьки не беспокойся — чего нельзя ему видеть, того не покажем.
А н н а А н д р е е в н а. А ты все-таки слезла бы оттуда. Теперь уж вот-вот и Юрий появится.
Н и к а. Пять минут осталось, я по часам загораю. Мам, ты что такая, вроде как не в себе?
А н н а А н д р е е в н а. Телеграмма Юрия не выходит из головы… «Встречайте. Везу сюрприз». А какой?
Н и к а. Значит, везет подарки. И волноваться нечего. В общем, приедет — узнаем.
А н н а А н д р е е в н а. Елене я позвонила. Придет.
Н и к а. Зря постаралась! По совести говоря, ее на порог не надо пускать… Да, да!
А н н а А н д р е е в н а. Что мы с тобой знаем об их делах?! Ровным счетом ничего…
Н и к а. Все знаем, что нужно. Я на нее смотреть не могу.
А н н а А н д р е е в н а. Придет человек — не груби.
Н и к а. Постараюсь.
Ш у р а
Н и к а. Шурка! Здорово! Не пришел еще.
Ш у р а. Кто?
Н и к а
Ш у р а. Только самому не говори. Ладно?
Н и к а. Ладно… Новое платье?
Ш у р а
Н и к а
Ш у р а. Давай. О чем?
Н и к а. Ты очень любишь Федьку?
Ш у р а. Здравствуйте!
Н и к а. Ну скажи — очень?
Ш у р а. Знаешь, Ника, вот иногда мне кажется…
Н и к а. Если не очень — отобью.
Ш у р а
Н и к а. «Попробуй», а сама побледнела. Я, конечно, шучу. Не нужен он мне, твой Федька: голодом сидим, а огрызков не едим. Люби на здоровье.
Ш у р а. Смешная, огрызков не едим…
Н и к а
Ф е д я. А?
Н и к а
Ф е д я. Не вижу!
Н и к а
Ф е д я
Н и к а. Ты что отвернулся? Не бойся, я не солнце, не ослепнешь…
Ф е д я. Ну тебя…
Н и к а. Подожди, что-то скажу…
Ф е д я. Юрий еще не приехал?
Н и к а. Нет.
Ф е д я. Где это ногу ободрала?
Н и к а. Да вот на крышу лезла.
Ф е д я. Носит же тебя… Ну, говори.
Н и к а. Не нукай. Шурка приходила, тебя спрашивала.
Ф е д я. Правда?
Н и к а
Ф е д я. Пускай лучше живет.
Н и к а. Вообще хорошая девчонка, верно? Немного капризная.
Ф е д я. Ну, знаешь, нечего напевать. Каждый на себя похож. Ты вот, например, нахальная…
Н и к а. Я?!
Ф е д я. Что читаешь?
Н и к а. Собаководство.
Ф е д я. Собако-водство?!
Н и к а. А что ты удивляешься? Очень интересная книга. Я даже не предполагала… Значит — нахальная?
Ф е д я. Я, может, не так выразился…
Н и к а. Не оправдывайся — сказано, что завязано… Уж какая есть… А подстраиваться под чужой вкус не стану.
Ф е д я. Не сердись.
Н и к а. Из-за всякой чепухи?!
Федька, брось!..
Ф е д я (передразнивает). «Федька, брось»…
Н и к а. Ах, ты так?!
Е л е н а. Здравствуйте, молодежь!
Ф е д я. Здравствуйте, Елена Петровна.
Е л е н а. С тобой-то мы в цехе за день наздоровались, а вот Ника вроде и не замечает.
Н и к а. Или «ура» кричать?
Е л е н а. Федя, она всегда на людей бросается?
Ф е д я. Что вы, Елена Петровна, за Никой такого никогда в жизни не водилось. Она тихая…
Н и к а. Ладно, Федька, нечего… Ты, Лена, знаешь лучше о чем подумай — почему на тебя некоторые люди стали бросаться.
Е л е н а. Тут и думать не о чем. Кому что нравится. Федя, ты иди, переодевайся…
Ф е д я. Пожалуй, верно.
Е л е н а. А мы откроем дискуссию…
Н и к а. Не о чем.
Е л е н а. Нет, сиди! Начала разговор, так надо его и закончить. Ты, пожалуйста, не подумай, что я собираюсь перед тобой оправдываться.
Н и к а. А оправдываешься…
Е л е н а. Не торопись. Скажи наконец, из-за чего ты возненавидела меня?
Н и к а. А ты, бедняжка, не догадываешься? Да?
Е л е н а. Одно дело догадываться, другое дело — знать.
Н и к а. Хорошо, скажу. Честно ты поступила с Юрием?
Е л е н а. Не берись судить о том, чего не знаешь…
Н и к а. Я не знаю?.. Я? Скажи, может, не вас, вот такой еще девчонкой, я дразнила женихом и невестой? Может, не мои родители звали тебя дочкой? Не твоя мать считала Юрия сыном? Не ты называла меня сестричкой? Или не так?
Е л е н а. Все так.
Н и к а. Если не любила, зачем кружила ему голову? Ты старше меня, я знаю, но это не имеет значения. Он же тогда высох за несколько дней… Мы все говорили — грипп, температура, а это была ты, твое коварство… И никакой температуры…
Е л е н а. Продолжай…
Н и к а. Нечего мне продолжать, я не лектор. Ты насмеялась над ним… и над всеми нами… Да, да! И не делай, пожалуйста, страдальческое лицо. И ты хочешь, чтоб после этого я приятно улыбалась тебе да жала ручку! Не дождешься! Скажи, зачем ты сейчас пришла к нам? Неужто не понимаешь, что это… это просто подло!
Е л е н а. Да, если бы все так было, как думаешь ты, то, конечно… подло… А ведь даже Юрий не знает всего… Только я одна… Может, и не следовало бы об этом… Скажи, Ника, ты любишь кого-нибудь?
Н и к а. Я?
Е л е н а. Не пугайся, от любви никто не уходит… Тебе… конечно, трудно понять меня сейчас, ну ничего, когда-нибудь полюбишь… Для меня Юрий дороже жизни..
Н и к а. Наш?
Е л е н а. Да, ваш, ваш!.. Ты говоришь, я насмеялась… Если насмеялась, то в первую очередь над собой… Нет, не легко жить на белом свете… Юрий всегда был мне дорог. Всегда! А вот когда настал час сказать ему «да» или: «нет», я просто растерялась. Ведь избираешь друга на всю жизнь! Мне казалось, что у меня к Юрию нет той большой любви, о которой я много слышала, читала. Мы выросли вместе, учились… Думалось: а что, если я просто привыкла к нему?.. Понимаешь, Ника, я не представляла себе, чтоб Юрий не был со мной рядом, но еще меньше видела себя в роли его жены… Мне нужно было остаться одной, проверить себя. А он не понял, обиделся, вспылил… Так вот мы и расстались… А когда он уехал, и вообще за эти страшные два года… А… хватит!.. Ни к чему… Ты спрашиваешь, зачем я пришла… Не знаю! Иначе не могла.
Н и к а. Лена! Леночка!
Я, дуреха, ничего не понимала! А Юрий как будет рад! Ведь он жить без тебя не может.
Е л е н а. Вот сейчас я в этом не уверена… За два года ни одного письма…
Н и к а. Так он же и нам не писал! Ну, не сердись на меня, ладно? Мир? Нет, я все-таки не наблюдательная.
А н н а А н д р е е в н а. Здравствуй. Лена.
Н и к а. Мамка, помоги мне разобраться, в кого могла уродиться такая дура непроходимая?
А н н а А н д р е е в н а. Как-нибудь на досуге… Молодец, Леночка, что пришла, у нас-то сегодня из праздников праздник, а без тебя вроде как и не все дома.
Н и к а
А н н а А н д р е е в н а. Не знаю…
С е р г е й И в а н о в и ч. Бабушка, Анна Андреевна, встречай гостей!
А н н а А н д р е е в н а. Какая там еще бабушка!..
С е р г е й И в а н о в и ч. Натуральная, как я — дедушка. Вот наш внук Вовка.
А н н а А н д р е е в н а. Батюшки… Да что же это…
Ю р и й. Здравствуй, мать…
А н н а А н д р е е в н а. Юра!
С е р г е й И в а н о в и ч. Ты что плачешь? В бабушки не хочешь записываться?
Ю р и й. Мама, это моя жена, Катюша.
К а т я. Здравствуйте.
Н и к а
К а т я. Юра так много рассказывал…
Н и к а. Значит, не забыл еще…
Ю р и й.
Е л е н а. Почему так официально? Просто Лена.
Ю р и й. А это Федя.
С е р г е й И в а н о в и ч. Сын моего дружка. Подручным у меня на заводе.
К а т я. Тоже узнала.
Ю р и й. Ну, а теперь знакомьтесь с нашим сыном… Вот он! Смотрите, какой богатырь…
К а т я. Не разбуди!
Ю р и й. Владимиру Юрьевичу Уральшину скоро полгода.
А н н а А н д р е е в н а. А мы ничего не знали и не ведали…
С е р г е й И в а н о в и ч. Зато сразу новостей — на грузовике не увезешь. Все перезнакомились? Зови, хозяйка, в дом.
А н н а А н д р е е в н а. Пожалуйста, у меня там все давно готово! Я просто как-то растерялась от неожиданности, до сих пор по телу мурашки бегают… Проходите, пожалуйста, проходите!
С е р г е й И в а н о в и ч. Анюта, на секунду. Секретный разговор.
А н н а А н д р е е в н а. Ну?
С е р г е й И в а н о в и ч. Ты что это завела пластинку насчет того, что растерялась, да всяких там мурашек…
А н н а А н д р е е в н а
С е р г е й И в а н о в и ч. Верно, обидно. Но разговор не об этом. Как-нибудь при случае мы ему напомним. Ты лучше взгляни на Катю, вот она-то совсем растерялась, на нас глядя.
А н н а А н д р е е в н а. Не могу себя пересилить…
С е р г е й И в а н о в и ч. Не можешь? Я сейчас расскажу тебе, как одна девчонка, не спросясь отца-матери, через окно вышла к милому да и сбежала с ним, навсегда.
А н н а А н д р е е в н а. А почему сбежала? Не отдавали.
С е р г е й И в а н о в и ч. Верно. А как тебя встретили мои домашние? Замиловали, зацеловали! Небось забыла?
Ш у р а. Дядя Сережа!
С е р г е й И в а н о в и ч. Ну?
Ш у р а. Федька дома?
С е р г е й И в а н о в и ч. Дома. А что?
Ш у р а. Надо бы его. По делу. Пошлите… А?
С е р г е й И в а н о в и ч. Ладно, уговорила. А если не пойдет?
Ш у р а
С е р г е й И в а н о в и ч. Так уверена?
Ш у р а. Уверена.
С е р г е й И в а н о в и ч. Ну, молодец, коли так. Да пойдем к нам — Юрий приехал…
Ш у р а. Спасибо, некогда. Я видела, как вы это… шли. Дядя Сережа, похоже, Юрий женился?
С е р г е й И в а н о в и ч. Похоже. Федя сейчас придет.
Ф е д я. Здоров, Шурка!
Ш у р а
Ф е д я. Неправда, я тихонько. Ну? Говори.
Ш у р а. Что «ну»?
Ф е д я. Зачем звала?
Ш у р а. Я? И не думала!
Ф е д я. Брось, брось!
Ш у р а. Даю слово! Мне Ника сказала, что ты с самого утра увидеть меня хотел. По какому-то делу… Ну, я и вызвала тебя — говори, если что нужно.
Ф е д я. У меня к тебе никакого дела, и Нике я ничего не говорил.
Ш у р а. Выдумала она, что ли?
Ф е д я. Может, и выдумала. Погоди, наоборот… Ника говорила, что ты меня искала.
Ш у р а. Я? Тебя?! Ой, не смеши, совсем уморил… Ну, зачем мне тебя искать? Зачем?
Ф е д я. Вот здорово, молодец Шурка! Тебя просто на руках носить нужно. Дай поношу маленько. А?
Ш у р а. Еще чего! Федька, не тронь! Не тронь! Закричу! Торопиться надо, а то опоздаем.
Ф е д я. На который час билеты?
Ш у р а. Сейчас идти.
Ф е д я. Ну-у!.. Нельзя, понимаешь, Юрий приехал…
Ш у р а. Тебе что, веселее с ними? Оставайся, я не тяну.
Ф е д я. Да не веселее, ведь они мне как родные…
Ш у р а. Они как родные, а я как чужая… Все ясно.
Ф е д я. Шура!.. Ну зачем ты так…
Ш у р а. Как умею.
Ф е д я. Пойдем к нам, а? Пойдем!
Ш у р а. Да? Нуждался во мне кто-то! Небось позвать не догадались…
Ф е д я. Я прямо и не знаю, как тут быть.
Ш у р а. И знать нечего — пошли, Федюк. Ладно?
Н и к а. Куда собираетесь, путаники?
Ф е д я. В кино. Наши не обидятся?
Н и к а. А билеты?
Ф е д я. Все в порядке.
Ш у р а. Ника, это Юрин? А ну покажи.
Н и к а. Тише, разбудишь. Идите, не обидятся. Не пропадать же билетам! Одним словом, на меня положитесь, все обойдется. Эх, поженить вас, чертей, что ли?!
Ш у р а. И сами сможем, если надумаем. Ты лучше о себе позаботься.
Н и к а. Была нужда! Я выходить замуж не намерена. Да, да! Вот таких чужих детей буду нянчить всю жизнь. Приятное занятие!
Ш у р а. Влюбишься — другое запоешь.
Н и к а (шутливо поет).
Ф е д я. Пой, соловушка, пой! Поживем — увидим. Пошли, Шурка.
Н и к а. Эх, ты, Федька!.. Сейчас ничего не видишь, а там и подавно…
Е л е н а. Они вон где! Немножко правее. Видите?
К а т я. Сейчас вижу.
Е л е н а. Ника обзавелась племянником и теперь на седьмом небе — она очень детей любит. Какая здесь благодать, а в комнате духота. Посидим?
К а т я
Е л е н а
Да!.. Так я и не досказала. Нас долго дразнили женихом и невестой.
К а т я. Правда? И что?
Е л е н а. Одно дело — дружба, а другое — чувства более сильные. А вообще-то почти не было такого дня, чтоб мы не поссорились или не подрались. Я иногда мстила, а Юра — никогда…
К а т я. Ну, да разве Юрий Сергеевич позволит…
Е л е н а
К а т я. Не скажите, все-таки характер. Когда Юрий Сергеевич первый раз пришел к нам в лабораторию…
Е л е н а. А вы кем работали?
К а т я. Лаборанткой. В институте цветных металлов. Да, так девчонки не очень относились к Юрию Сергеевичу… Он все молчал и больше хмурился. Его так и прозвали — неулыба. А потом заметили: когда останется в комнате один, ходит из угла в угол… Значит, переживает человек. У него тогда все неудачи были. Наши девчонки стали и так к нему, и по-другому — все ж жалко человека, а он вроде и не видит и не слышит. У меня тогда вся душа выболела…
Е л е н а. Почему?
К а т я. Вот и сама не знаю. Юрий Сергеевич как-то сразу на меня подействовал. Понимаете? У меня, конечно, ничего и в голове не было насчет замужества и прочее, не предполагала, а вышла. Прямо неожиданно получилось. Мама не отдавала, ни в какую!
Е л е н а. Почему же?
К а т я. Во-первых, из-за возраста.
Е л е н а. А сколько вам было?
К а т я. В общем-то, немало, почти восемнадцать. Если по правде, то мне и самой было как-то диковато. Ну, подумайте: раньше, бывало, с девчонками в кино, на танцы, никаких тебе семейных забот, а тут вдруг — замуж! Жена!.. Странно, правда?
Е л е н а. Возможно.
К а т я. К моему возрасту мама просто придиралась. Я вам откровенно скажу, ей сначала очень не понравился Юрий Сергеевич. Вот она и против. Наотрез!
Е л е н а. Но потом согласилась?
К а т я
Е л е н а. Вы очень хорошая, Катя…
К а т я. Ну, что вы!.. Еще перехвалите…
Е л е н а. Слушаешь вас, и на душе становится светлее…
К а т я. Да я вроде ничего такого и не говорила — рассказала все, как было, и только.
Ю р и й. Друзья, вы тут не скучаете?
Е л е н а. Мы? Наоборот!
У нас столько общих тем…
К а т я. Я тут рассказываю…
Е л е н а. Петровна. А зачем? Давайте попроще, без величаний.
Ю р и й. Конечно!
К а т я. Ну, как хотите, только вроде неловко.
Ю р и й. Это с непривычки, Катюша.
Н и к а. Катя, идите сюда, он тут… знаете… В общем, без вас не справлюсь…
К а т я. Наверное, разбрыкался!
Н и к а. Я хотела сама все наладить — не получается…
К а т я. Я тоже сначала не умела, а потом научилась, вроде всю жизнь детей пеленала…
Е л е н а. Славная девочка.
Ю р и й. Тебе понравилась?
Е л е н а. Мне?.. Немного наивная. Простенькая…
Ю р и й. Это плохо?
Е л е н а. Простенькая — не значит плохая. В общем, поздравляю, хорошая у тебя жена.
Ю р и й. От души?
Е л е н а. Зачем ты спрашиваешь?!
Ю р и й. Спасибо.
Е л е н а. За что? Слушай, Юра, мы старые друзья, да и вообще… Откровенно — счастлив?
Ю р и й
Е л е н а. Ну… вот.
Ю р и й. Ты о чем?
Е л е н а. Видишь ли, у тебя могла быть не эта жена. Я предотвратила роковую ошибку.
Ю р и й. А-а-а, понятно… Лена, давай не говорить… об этом.
Е л е н а. Ну что ж…
Ю р и й. Ты почему же не спросишь, как мои поиски, успехи?
Е л е н а. Думаешь, не знаю?
Ю р и й. Верно, газеты писали.
Е л е н а. Кроме всего прочего на свете есть телефон.
Ю р и й. Звонила? Справлялась?
Е л е н а
Ю р и й. Давай встретимся. Когда ты сможешь?
Е л е н а. Даже сегодня…
Ю р и й. Сегодня?
Е л е н а. Тебе нельзя?
Ю р и й. Нет, можно. Во сколько?
Е л е н а. Вечером! Около десяти…
Ю р и й. Будешь в цехе?
Е л е н а. Там не дадут поговорить… Приходи ко мне домой… Нет, не надо… Знаешь что? Впрочем, ровно в десять приходи к нам. Домой. И поговорим.
Ю р и й. Только в цехе не задержись. Я помню твою привычку опаздывать.
Е л е н а. Сегодня не опоздаю.
Ю р и й. Рвать цветы не воспрещается?
Н и к а. Вообще у папы на этот счет строгости. Но я думаю, что тебе, как гостю, он сделает исключение. Навсегда приехал?
Ю р и й. И сам не знаю. Как подскажут дела.
Н и к а
Ю р и й. Женился. А почему у тебя такой… неприятный тон?
Н и к а. Нет, тон у меня обыкновенный. Настроение немного неважное…
Ю р и й. Причина?
Н и к а. Просто я не все еще в жизни понимаю, вот и злюсь…
Ю р и й. А что именно не понимаешь? Ну-ка, выкладывай, сестренка!
А н н а А н д р е е в н а
Ю р и й. Все равно.
А н н а А н д р е е в н а. Ну как же! Ты пойди, а то отец советуется с Катей об этом, а она стесняется. Иди, иди!
Н и к а. Ни о чем…
А н н а А н д р е е в н а. Смотри, о Елене не распространяйся.
Н и к а. А что о ней?
А н н а А н д р е е в н а. Я не меньше тебя знаю. Не надо, дочка.
Ну, на чем порешили?
Ю р и й. Мезонин.
С е р г е й И в а н о в и ч. Правильное решение. Катюша настояла.
К а т я. Я не настаивала, просто предложила…
С е р г е й И в а н о в и ч. Ну, пошли, пошли.
А н н а А н д р е е в н а. Хвастать клубникой?
С е р г е й И в а н о в и ч. Не хвастать, а демонстрировать. Поверишь, Катюша, — вот сквозь землю провалиться, — каждая ягодка с кулак! Может, чуточку поменьше.
А н н а А н д р е е в н а
Иду!
Н и к а (задумавшись, чуть покачиваясь на качелях, негромко напевает).
Нет, мамка, должно быть… не все быльем порастает…
З о я Г р и г о р ь е в н а
Войдите.
С о б о л е в. Здравствуй, Зоя. Не ждала?
З о я Г р и г о р ь е в н а
С о б о л е в. Можно пройти?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Проходи. Садись…
С о б о л е в. Спасибо. А Лена дома?
З о я Г р и г о р ь е в н а. На заводе. Я удивлена твоим визитом.
С о б о л е в. Понимаю.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Ты что же, случайно в наших краях?
С о б о л е в. Командировка.
З о я Г р и г о р ь е в н а. К нам зашел, конечно…
С о б о л е в
З о я Г р и г о р ь е в н а. Даже так?
С о б о л е в. Зоя, я прошу тебя — не надо этого тона… Неужто ты не можешь допустить… поверить в мои добрые чувства?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Да просто не считаю нужным заниматься этой, с позволения сказать, проблемой. Ты бросил нас двадцать пять лет назад. Прошло четверть века! За это время двухлетняя Лена выросла, стала инженером, начальником крупнейшего на заводе цеха.
С о б о л е в. Да?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Да, да. В общем, много воды с тех пор утекло, а ты, движимый сильными отцовскими чувствами, вдруг собрался навестить дочь…
С о б о л е в. Но ты сама поставила условие — не встречаться…
З о я Г р и г о р ь е в н а. А ты был рад этому. Впрочем… не стоит… Мной все это давно пережито и почти забыто… Так, смутные тени прошлого…
С о б о л е в. Я хотел повидать не только Лену, но и тебя.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Меня? Зачем?
С о б о л е в. Зоя, мне очень тяжело.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Что это — исповедь? Она мне не нужна. Прошу не продолжать, я не стану слушать!
С о б о л е в. Нет, Зоя, это не исповедь — признание своей вины. У меня на душе страшный груз: я все больше начинаю понимать свою вину перед тобой и особенно перед Леной. Ведь я один. Новой семьи не получилось… Возле тебя Лена, дочь. А у меня что? Пустота, одиночество… Я готов жизнью все искупить… Вот это и есть то главное, что мне хотелось тебе сказать… И еще — просить тебя… если можешь, прости. Если можешь…
З о я Г р и г о р ь е в н а
С о б о л е в. Зоя!
З о я Г р и г о р ь е в н а. Молчи! Нет, я тебя никогда не прощу! Ведь тогда жизнь мне стала в тягость… Я потеряла веру в любовь, в людей… Да если бы не осталась со мной Ленка!..
С о б о л е в. А если и я обездолен?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Может быть. Обижайся на себя… Но Лена… При живом отце — она не узнала ни отцовской любви, ни заботы, ни ласки…
С о б о л е в. Ты ничего ей не рассказывала?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Никогда! Пусть так и считает, что у нее был очень хороший отец, смелый северный летчик, пропавший без вести во время полета. Ты понимаешь, не помня, не зная, она любит тебя. Лена — человек с твердым и решительным характером. Она много раз… да и буквально на днях произнесла свою излюбленную фразу… если бы с нами был отец…
С о б о л е в. Так, может быть, сейчас…
З о я Г р и г о р ь е в н а. Нет-нет! Правду надо было говорить сразу, а сказать теперь значит нанести ей страшную рану… Я на это не пойду… Думаю, и ты не поступишь иначе.
С о б о л е в. Значит, для нее я умер! Навсегда… Зоя, но я никогда так не хотел ее видеть, как теперь, сейчас! Она скоро придет?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Должна вот-вот быть. Тебе нужно уйти.
С о б о л е в. А если подождать здесь?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Удивляюсь!
С о б о л е в
З о я Г р и г о р ь е в н а
С о б о л е в. Почему? К каждому из нас может подойти незнакомый человек и задать один из простейших вопросов: «Как пройти в исполком? Где находится центральная аптека?»
З о я Г р и г о р ь е в н а
Е л е н а. А я думала, что ты уже ушла…
З о я Г р и г о р ь е в н а. Лена, познакомься, это полковник… Иванов, он был… он хорошо знал твоего отца.
Е л е н а. Правда?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Товарищ Иванов только что пришел и уже уходит…
Е л е н а. Почему, товарищ полковник?
С о б о л е в. Понимаете… Времени нет. У меня там самолет, остановка не очень длинная, а дел много, в общем, боюсь не успеть. Извините… Не обижайтесь.
Е л е н а. Что вы, что вы! Мы с мамой очень признательны, что вы навестили нас. Ведь я отца не помню, и мне все так дорого, что напоминает о нем. Вы первый, кого я встретила из его знакомых, и так бы хотела поговорить с вами о нем. Так вы хорошо знали моего отца?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Учились вместе.
С о б о л е в. И работали. Правда, вместе мы недолго работали.
Е л е н а. Скажите, пожалуйста, а вы не знаете подробностей его последнего полета?
С о б о л е в. Нет. Знаю только, что он должен был лететь в район Северного полюса на рекогносцировку местности. И только.
Е л е н а. Ни одной части географической карты я не знаю так, как знаю Заполярье. Еще когда была школьницей, я мысленно избороздила его вдоль и поперек… Мне всю жизнь не давала покоя одна мысль… Понимаете, мне виделась в открытом океане льдина и на ней человек — мой отец… Знаете, девчонкой я давала себе клятву посвятить его поискам всю свою жизнь.
С о б о л е в. Это ничего не дало бы.
Е л е н а. Вы тоже полагаете, что он погиб?
С о б о л е в. А что можно еще предположить?..
Е л е н а. Да. Я была слишком мала, ничего не помню. Висит какой-то туман… У вас случайно не сохранилась фотокарточка отца?
С о б о л е в
Е л е н а. Дайте ее нам, если нельзя совсем, хоть на время. Мама…
З о я Г р и г о р ь е в н а. Я уже говорила полковнику.
Е л е н а. Можно отдать в фотоателье — переснимут.
С о б о л е в. Как приеду домой, тут же вышлю. Даю слово. Только снимок сделан в молодости.
Е л е н а. У нас никакой нет, а мне хочется увидеть, чтоб хоть иметь представление о своем отце.
С о б о л е в
З о я Г р и г о р ь е в н а
С о б о л е в. Мне тоже нужно…
З о я Г р и г о р ь е в н а. Я вас немного провожу.
С о б о л е в. До свидания, Елена… Просто — Леночка. Можно так?
Е л е н а. Ну конечно! У меня такое состояние, будто я с отцом встретилась.
С о б о л е в
Е л е н а
Ю р и й. Значит, уже дома?
Е л е н а. Как видишь!
Ю р и й. Ты сюда или я к тебе?
Е л е н а. Входи.
Ю р и й
Е л е н а. Не надо. Посумерничаем. Не возражаешь?
Ю р и й. Как хочешь. А где Зоя Григорьевна?
Е л е н а. Вот только ушла. Она сегодня в ночную.
Ю р и й. Все диспетчером завода?
Е л е н а. Говорит — из диспетчерской будки уйдет только на пенсию.
Ю р и й. Понятно. Лена, что с тобой?
Е л е н а. Со мной? Ничего особенного.
Ю р и й. Взволнована или расстроена… Что-нибудь случилось?
Е л е н а. Да нет же! А впрочем… как сказать!.. С тобой увиделась — раз, и с приятелем отца…
Ю р и й. Вопросов больше нет. Все ясно. Откуда он?
Е л е н а. Проездом.
Ю р и й. Ничего нового?
Е л е н а. Нет.
Ю р и й. Закурю?
Е л е н а. Конечно, иначе и быть не может!
Ю р и й. Ну вот. Я — коротко. В нескольких словах. Мне главным образом не рассказывать, посоветоваться с тобой нужно.
Е л е н а. Ты куда-нибудь торопишься?
Ю р и й. Нет.
Е л е н а. А может быть, ты нехорошо чувствуешь себя перед женой?
Ю р и й. Лена, ну зачем так? Это же просто черт знает что!
Е л е н а. Обиделся?
Ю р и й. Конечно. И за себя и за нее.
Е л е н а. А ты ей предан!
Ю р и й. Может, мне уйти?
Е л е н а. Спичка! Все такой же. Не сердись, пошутила. Ну? Пошутила! Я слушаю.
Ю р и й. Все мысли отлетели…
Е л е н а. Выводы твои, значит, подтвердились?
Ю р и й
Е л е н а. Как не помнить! И мне досталось!
Ю р и й. Я думал, в Москве нет трусливых, — есть, черт возьми! На счастье, принципиальные консультанты в академии попались, они из моих противников сделали отбивную. Одним словом, пришлось драться. Вообще металл мой назвали металлом будущего, основой ракетного кораблестроения и так далее. Лаборантки помогли. Они поверили мне и очень хотели, чтобы я победил. Оставались в лаборатории после смены, хотя никто их не просил. Катя первая добилась успеха… Потом пошло, пошло… В общем, металл высокой чистоты есть! Марку ему присвоили — четыре девятки! Наш приоритет! Леночка, ура, ура ура! Не зря дрались!
Е л е н а. Дай руку… от души! Молодец! Я была уверена, что ты выдержишь, не согнешься. Ну, а дальше что?
Ю р и й. Дальше проще… Все страшное — позади. На днях, надеюсь, придут документы из главка, будем заниматься организацией экспериментального цеха на вашем заводе.
Е л е н а. Разрешили?
Ю р и й. Да!
Е л е н а. Это же чудесно!
Ю р и й. Через месяц выдадим первую партию металла новой марки.
Е л е н а. А не торопишься?
Ю р и й. Почему? Специального помещения не строить, можно любое приспособить.
Е л е н а. Ну а сырье? Где будешь добывать?
Ю р и й. Это не проблема. Твой цех выпускает металл невысокой чистоты, он-то и нужен для нового цеха.
Е л е н а. Это что, решение главка?
Ю р и й. Да.
Е л е н а. Что же, они снизили нам план поставок металла заводам-заказчикам?
Ю р и й. Нет, все осталось как было.
Е л е н а. С ума там сошли!
Ю р и й. Считают возможным загрузить цех за счет мобилизации внутренних ресурсов.
Е л е н а. Юрий, это не реально!
Ю р и й. Ты убеждена?
Е л е н а. Клянусь! Ты бы посмотрел, какую стали давать руду! Одна порода! Положение очень напряженное! Люди понимают это и работают изо всех сил, а все чуть-чуть, еле-еле вытягиваем план. Какие там ресурсы! Перемудрили в главке.
Ю р и й. Значит, пустая затея?
Е л е н а. Давай посоветуемся с другими. В дирекции. Приходи завтра прямо с утра.
Ю р и й. Мне так и так приходить.
Е л е н а. Уже уходишь?
Ю р и й. Да, пора.
Е л е н а. Ну что ж, иди… А я так ждала этой встречи, думала, нам и за ночь всего не переговорить…
Ю р и й. Обиделась?
Е л е н а. Нет. Просто грустно терять друзей.
Ю р и й. Не сердись. Думал, для тебя же так лучше… Рано на работу.
Е л е н а. Забота о людях? Ну что, проводить… или все-таки еще посидишь?
Ю р и й. Ну хорошо… Давай посидим.
Е л е н а. Вина налить? Ты же мой гость.
Ю р и й. Ну что ж, налей.
Откровенно говоря, о сырье я почти не думал, и ты, как говорится, меня с ног сбила.
Е л е н а. Отложим этот разговор до завтра. Ты почему же не писал?
Ю р и й. Не до того было. Да и ни к чему.
Е л е н а. А я два года, каждый день, ждала от тебя письма.
Ю р и й. Ты? Не предполагал.
Е л е н а. А если бы знал — написал бы?
Ю р и й. Почему не написать!..
Е л е н а
Юрий, дело, можно сказать, давнее, с тех пор прошло два года, скажи откровенно — любил ты меня?
Ю р и й. Не надо спрашивать, ведь знаешь и без этого…
Е л е н а
Ю р и й. Дискуссии на эту тему, Лена, сейчас уже бесполезны.
Е л е н а. Подай стакан.
Ю р и й. Не много?
Е л е н а. Жажда…
Ю р и й. И никого это не касается!
Е л е н а. Ты так думаешь?
Ю р и й
Е л е н а. Никогда! Юрий! Родной… Никогда!
Ю р и й. Лена…
Е л е н а. Ты же не любишь ее!..
Ю р и й. Я уйду…
Е л е н а. Никуда не уйдешь… Ведь ты меня любишь, только меня… И я без тебя жить не могу.
Ю р и й. Леночка, не надо…
Е л е н а. Я никого не боюсь, никого не стыжусь, пойду наперекор всему свету!.. Мой ты, мой!..
Ю р и й. Поздно…
Е л е н а
Вот я, вся… Нужна я тебе? Ну, говори, говори!
Ю р и й
Е л е н а. Люблю… Люблю!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
С е р г е й И в а н о в и ч. Это чепуха. Самая настоящая чепуха.
А н н а А н д р е е в н а. Так сказать проще всего… А если правда? Ну, хоть вот столечко правды… тогда что?
С е р г е й И в а н о в и ч. Пустяки, выдумки, бабьи сплетни! Ты, Анюта, не серди меня больше такими разговорами, я тебя просто слушать не стану. Да как это может быть, чтоб наш Юрий такое позволил! Нет и нет! И думать не хочу, и тебе не велю.
А н н а А н д р е е в н а. Вот и мне так кажется… И Катю вроде как любит и Вовку тоже… Ну, а все ж каждый вечер из дому уходит, а приходит за полночь. Какие ночью Дела на заводе?
С е р г е й И в а н о в и ч. Мало ли какие! Да у него сейчас другим голова занята, а не бабьими юбками!
А н н а А н д р е е в н а. Я все ж хочу Шурку расспросить…
С е р г е й И в а н о в и ч. Не вздумай! Я этой вашей Шурке Когда-нибудь иголку в язык воткну. Чтоб не болтала зря.
А н н а А н д р е е в н а. Боюсь, как бы до Кати слухи не дошли. Она ж на него чуть не молится. Батюшки!.. Вот не ждали, не гадали, а дождались!.
С е р г е й И в а н о в и ч. Пока еще нечего плакать.
А н н а А н д р е е в н а. Никто и не плачет.
С е р г е й И в а н о в и ч. Я не слепой. Знаешь что, Анюта, поговорю-ка я с ним. Что ты скажешь?
А н н а А н д р е е в н а. Поговори. Только без ссоры. Как-нибудь помягче…
С е р г е й И в а н о в и ч. По-твоему, я любитель ссор?! А ты тоже виду никакого не показывай, а то ходишь, как курица, в воду опущенная. Покрепче держаться надо.
А н н а А н д р е е в н а. Да вот не получается, скрывать не умею.
С е р г е й И в а н о в и ч. Ну ладно. Я думаю, что все утрясется и уляжется по своим местам. У Юрия голова на плечах, а не тыква дырявая.
К а т я
С е р г е й И в а н о в и ч. Да как тебе, Катюша… не то чтобы узнали, новостей никаких нет…
А н н а А н д р е е в н а. Просто разговариваем о нем…
С е р г е й И в а н о в и ч. Голова, мол, у него на месте, и он все равно своего добьется. Найдет выход.
К а т я. Ох, ну как же трудно добиваться! Будто все нарочно. Ну, почему так? А? Почему?
С е р г е й И в а н о в и ч. А легко в руки ничего не дается. Недаром старики говорят, что без труда и рыбку не выловишь из пруда.
К а т я. Не знаю, может, и правда. А только мне кажется, что никого столько не мытарили, как Юру. Папа, скажите, ну, неужто они не понимают, что Юра ведь не для себя старается, он даже забывает о себе, может и не есть и не пить…
С е р г е й И в а н о в и ч. Как не понимать — все понимают, но дело совсем не в этом.
К а т я. А мне кажется, что Юру просто затирают.
С е р г е й И в а н о в и ч. Теперь нет. Раньше было! До поездки в ваш институт. В Москву. Сейчас на комбинате обстановка напряженная. Вот в чем вся суть. За этот месяц, пожалуй, плана не вытянем. А заводы, кому поставляем, ждут.
К а т я. Я уверена, это только здесь такие препятствия.
С е р г е й И в а н о в и ч. Может, в другом месте условия другие.
К а т я. Не только. Мне кажется, и люди тут нечуткие.
А н н а А н д р е е в н а. Не надо, дочка, зря хаять нас.
К а т я. Я не о вас.
С е р г е й И в а н о в и ч. Понятно. В роду, конечно, не без урода. А если говорить вообще, уральцы — народ крепкий, самостоятельный. И Юрий выйдет на свою дорогу.
К а т я. Он же опять сам на себя стал непохожий. Как тогда, в Москве… Не хотела я говорить вам, а уж не могу больше терпеть. Придет ночью и ужинать ничего не хочет, ходит по комнате, все ходит… Окликну, он даже, бывает, и не слышит. Ну? Переживает сильно.
А н н а А н д р е е в н а. А ты, дочка, не бери все так близко к сердцу. Обойдется… мало чего не бывает в жизни! Вовка-то спит?
К а т я. Заснул. Я собиралась к Елене Петровне сходить, поговорить…
А н н а А н д р е е в н а. Ну, это, пожалуй, зря. Ничем она не может помочь.
К а т я. Почему? Начальник цеха. От нее многое зависит. И потом же к Юре хорошо относится…
С е р г е й И в а н о в и ч. Отношения отношениями, а дело делом. Ну что ж, Анна Андреевна, надо идти грядку поливать. А то скоро совсем стемнеет.
К а т я. Возьмите меня с собой.
А н н а А н д р е е в н а. А вдруг Вовка проснется?
С е р г е й И в а н о в и ч. Нет уж, ты посиди здесь, отдохни малость.
К а т я. А я совсем и не устала, наоборот; я уж Юре говорила, может, Вовку в ясли, а мне бы пойти работать: не привыкла я сидеть сложа руки.
А н н а А н д р е е в н а. Зачем же в ясли? При живой-то бабке да в ясли! Люди, можно сказать, от нужды туда отдают, потому девать некуда. А мы как-нибудь покамест и без яслей обойдемся.
С е р г е й И в а н о в и ч. Поступать на работу не торопись, впереди еще все твое. Вот встанет на ноги Вовка, окрепнет, тогда и определяйся себе на здоровье. Ну, пойдем, бабушка, пойдем, Анна Андреевна…
Ф е д я
К а т я. А?
Ф е д я. Отдыхаете?
К а т я. Нет, просто сижу. От нечего делать… А вы на работу собираетесь?
Ф е д я. Да… О чем я у вас хотел спросить? На днях ухожу в отпуск. Вот какие дела… И знаете что решил? Поехать в Москву. Одобряете?
К а т я. Федя, ну конечно, самое правильное решение!
Ф е д я
К а т я. Я так скучаю — полетела бы туда! Вот смотрите: тут моя семья — Юрий Сергеевич и Вовка… а тянет! Родина! Верно?
Ф е д я. Верно. Меня вот так в Елшанку тянет. Это село, откуда я родом. Неподалеку от Златоуста…
К а т я. В Москву один?
Ф е д я
К а т я. Вдвоем, конечно, веселее.
Ф е д я. Вот только остановиться негде… У Шуры есть знакомые, она говорит, можно и мне заехать, а я думаю — неловко!
К а т я
Ф е д я. Какое?
К а т я. Мама будет расспрашивать, как мы живем, обо всем, так вы, Федя, подробно не рассказывайте, а то она станет волноваться, а у нее сердце. Никак ей расстраиваться нельзя. Понимаете?
Ф е д я
К а т я. Да вот про Юрия Сергеевича… Не понимаете, да? Про эти все неприятности с его открытием. Подумать только, цех оборудовал, сил сколько потратил, а они сырья не дают. Просто ужас.
Ф е д я. Так это все временное, уладится как-нибудь, Екатерина Васильевна.
К а т я. Уладилось бы… Вы не знаете, Федя, как все эти неприятности переживает Юрий Сергеевич, просто ужас! Я на него смотреть не могу, на глазах сохнет.
Ф е д я. Вы тоже, Екатерина Васильевна, напрасно себя вот так…
К а т я. Да обо мне и говорить нечего… Я живучая. И вот знаете что скажу? Только вы не обижайтесь. Не люблю, когда обо мне ни с того ни с сего начинают проявлять заботу. Обо мне есть кому позаботиться.
Ф е д я. Я от всей души сказал…
К а т я. Понимаю, а все-таки…
Ф е д я. Вы о чем, Екатерина Васильевна?
К а т я. Почему все так плохо относятся к открытию Юрия Сергеевича? Или, может, не понимают?
Ф е д я. Что вы!.. Все понимают. И каждый помочь хочет.
К а т я. Вот и Юрий Сергеевич мне так же говорит, что все хотят помочь, но я этого не замечаю. Ну, разве не дико: человек сделал открытие, а движение никакого. Неправильно это и еще раз неправильно. У меня знаете, Федя, какое желание? Сесть и написать письмо прямо самому министру! Лично! Пусть почитает! Разве шутка — все понимают, все поддерживают, а человек уже пить-есть перестал. Ну?.. Сырья нет? Я не верю, что нельзя новый цех в ход пустить. И никто меня не убедит!
Ф е д я. Екатерина Васильевна, скажите, вы как считаете, я хорошо к вам отношусь? Можете мне поверить?
К а т я. Ну конечно!
Ф е д я. Ну, вот я вам от всей души говорю: сейчас нельзя пускать цех Юрия Сергеевича, — это может сорвать план выпуска продукции комбината. Понимаете? А это на зарплате у рабочих отразится. Вот. Допустимо такое?
К а т я. Нет-нет, конечно, нельзя!
Ф е д я. Вот и оно… У меня есть одна мыслишка. Я ребятам вчера сказал, ну, кто всерьез принял, а некоторые на смех подняли. Хотите, я вам расскажу?
К а т я. Расскажите.
Ф е д я. Дело вот в чем: когда мы плавим в электропечах, то получаем металл и шлак. Верно? Вот об этом-то шлаке я и задумался…
К а т я. О шлаке? А при чем же тут шлак? Я не понимаю. Юрию Сергеевичу нужен металл.
Ф е д я. Ему нужно сырье… Знаете что, Екатерина Васильевна, я вам пока ничего не скажу.
К а т я. Нет-нет! Как же так? Уж если начали разговор, то надо его до конца довести.
Ф е д я. Рано я начал болтать. Получится — скажу, не получится — все равно скажу! Так лучше.
К а т я. Уходите?
Ф е д я. Надо бы… Нику жду.
К а т я. А она куда?
Ф е д я. В библиотеку. Они с Шуркой для самодеятельности негритянский танец разучивают. Репетируют сейчас. Собираемся завтра в Дубки поехать. Молодежная вылазка.
К а т я. А далеко Дубки?
Ф е д я. Час езды на машине. Хорошо там! Дубы большие!.. А берег какой! Лучшее купанье. Поедемте с нами, а, Екатерина Васильевна?
К а т я. Я? Нет, что вы!
Ф е д я. Вы все время одна и одна… Наверное, скучаете?
К а т я. Почему одна?.. Я не одна. И мне совсем не скучно!
Ф е д я. Вы не обижайтесь, я ведь по-хорошему…
Голос Шуры: «А то мы не знаем, когда тебе нужно в цех! Не опоздаешь!» Настраивая гитару, на крыльцо опять выходит Ф е д я.
Ф е д я. Екатерина Васильевна, усаживайтесь поудобнее, сейчас будет концерт.
К а т я. Девчонки, здорово! Вот здорово!.. Кто вас научил?
Н и к а.
Ш у р а
К а т я. Прямо как настоящие артистки!
Ф е д я. Ника, пошли!
Н и к а. Дай немного отдышаться.
Ш у р а. Катя, у нас с Никой спор вышел. Как вы думаете — любовь вечная или не вечная?
К а т я. Любовь? А я не знаю, девочки. Честное слово!
Н и к а. Ну, а как думаешь?
К а т я. Об этом я никогда не думала.
Ш у р а. А вот сию минуту, когда мы спросили, как вам кажется? Вечная или не вечная?
К а т я. Знаете что, девочки, наверное, если настоящая любовь, то вечная.
Ш у р а. На всю жизнь?
К а т я. По-моему, на всю жизнь. Если настоящая. А если ненастоящая, то это так… пришла и ушла.
Н и к а. По-моему, это совсем и не любовь, если пришла и ушла! Какая-то текучка!
К а т я. Верно, Ника. Действительно, девчонки, какая же это любовь, если она временная!
Ш у р а. Федька, а твое мнение?
Ф е д я
Ш у р а. Хорошо, припомним.
Н и к а. Слушайте!.. Человек любил-любил, а потом разлюбил. Может так быть?
Ш у р а. Сколько угодно.
Н и к а. А виноват он или нет?
К а т я. Какая же у него вина? Любовь сама и приходит и уходит, человек часто того и не замечает.
Ш у р а. Это вы сейчас так говорите, а вот если бы вас разлюбил Юрий…
Ф е д я. Ну, знаешь, Шурка, это уж никуда!
Ш у р а. Почему «никуда»?
Ф е д я. Потому что мы вообще говорим, а не о личностях.
К а т я. Не надо в наши разговоры вплетать Юрия Сергеевича.
Ш у р а. Да мы и не вплетаем, я случайно пример взяла.
Н и к а. И вправду, Шурка, брось.
Ш у р а. Бросила, бросила!
Ф е д я. Ну, вы тут ораторствуйте, если хотите, а я пошел. Слышишь, Ника?
Н и к а. Слышу. Пойдем, Шурка, а?
Ш у р а. Нет, я сегодня спать буду. Спокойной ночи, Катя.
К а т я. Всего хорошего.
Ш у р а. Катя, неужто и вправду так бывает, что человек любит, любит всей душой, а потом вдруг возьмет и разлюбит?
К а т я. В жизни всякое бывает.
Ш у р а. Знаете, я о чем думаю? Это, наверное, очень больно, когда разлюбит. Страшнее ничего не может быть. Правда?
К а т я. Уж чего страшнее… Тогда и жить не надо…
Н и к а. Катя, встречай своего благоверного.
К а т я. Юра!
Ю р и й. Ну, уж и выходили!.. Он лентяй, все время на руках…
К а т я. Зато знаешь что он сегодня сказал? Папа! Вот честное слово… Устал? Да?
Ю р и й. Голова болит. Ужинали?
Н и к а. Мы давно! И ужин съели и ложки в печку побросали. А она голодная сидит, тебя ждет.
К а т я. Мне есть не хотелось.
Ю р и й. Нет, Катюша, так нельзя. А если бы я ночью пришел?
Н и к а. По этой причине она вчера совсем не ужинала.
К а т я. Ника, ну зачем так?..
Н и к а. Может, неправда? То-то. Я пошла догонять Федьку.
Ю р и й. Слушаю.
Н и к а. Я в библиотеку. Тебе ничего не надо?
Ю р и й. Это и есть секрет? Нет, пока ничего не надо. А у тебя что за книга?
Н и к а. Травы и их значение в медицине.
Ю р и й. Солидно!
Н и к а. Ты читал повесть «У яра»?
Ю р и й. Не помню…
Н и к а. Я тебе принесу ее, и ты обязательно прочитай. Обязательно! Тебе нужно ее прочитать.
Ю р и й. Даже нужно? А о чем она?
Н и к а. О том, как один… двоим девушкам голову кружил.
Ю р и й. Ну?
Н и к а. Прочитаешь — кое-кого из знакомых узнаешь.
Ю р и й. Ника, Ника!..
С е р г е й И в а н о в и ч
Ю р и й. Да нет, вот только.
С е р г е й И в а н о в и ч. А что ж не идешь в дом, бродишь, как неприкаянная душа?
Ю р и й. С Никой немного постояли.
С е р г е й И в а н о в и ч. Папиросы есть?
Ю р и й. «Беломор».
С е р г е й И в а н о в и ч. Садись, покурим.
Катю видел?
Ю р и й. Видел.
С е р г е й И в а н о в и ч. Что так поздно домой пришел?
Ю р и й. Это разве поздно?.. Не мог раньше.
С е р г е й И в а н о в и ч. Снова уйдешь?
Ю р и й. Нет, не уйду. А почему ты вдруг об этом?
С е р г е й И в а н о в и ч. Почему?.. Потому… Поговорить надо. О тебе.
Ю р и й. Обо мне?
С е р г е й И в а н о в и ч. Приходится. Только знаешь что, Юрий, давай говорить честно, напрямки. Не вертеть по-лисьи хвостом, туда и сюда.
Ю р и й. А за мной разве такое водится? Можно и без этого предупреждения.
С е р г е й И в а н о в и ч. Потом разберемся, что за кем водится.
Ю р и й. Так о чем разговор будет?
С е р г е й И в а н о в и ч. Ты где вечерами бываешь?
Ю р и й
С е р г е й И в а н о в и ч. Ну и что же? Или я перестал быть твоим отцом?
Ю р и й. Нет, но я имею право на самостоятельность…
С е р г е й И в а н о в и ч. Пускай оно при тебе останется, это право. Я говорю о совести… К Елене ходишь?
Ю р и й
С е р г е й И в а н о в и ч. Нет, не поставим! Точка будет потом. Садись. Да садись же, говорю тебе!
Ю р и й. Вот что, отец, ты голос на меня не повышай. Кричать на себя я никому не позволю, даже тебе.
С е р г е й И в а н о в и ч. А я позволения и спрашивать не стану. Вот оторву от забора жердь да как начну охаживать!..
Ю р и й. Та жердь но на меня выросла. Слушай, отец, если ты не оставишь своего тона, я уйду. Сейчас же!
С е р г е й И в а н о в и ч. Уж куда лучше — наблудить, а потом презирать себя?!
Ю р и й. Мы говорим о разных вещах…
С е р г е й И в а н о в и ч. Может, я должен вздыхать над тобой? Да? Не будет! Скажи, зачем ты женился на Катерине? Зачем? Издеваться?
Ю р и й. Не забирайся ко мне в душу, там и без того… Дай мне самому разобраться, что к чему…
С е р г е й И в а н о в и ч. Ах, вот как! Когда тянул за себя девчонку, не пытался разобраться, когда сына наживал с ней, тоже не разбирался. Когда ж ты разбираться начнешь? Одним словом, я тебе вот что скажу: будешь таскаться за хвостом Елены, уходи от нас к чертовой матери, уходи и на глаза мне не показывайся и не признавай меня за отца! А мне сына такого не надо!
Ю р и й. Зачем ты все это говоришь? Зачем?
С е р г е й И в а н о в и ч. Чтоб ты понял и опомнился, пока не поздно.
Ю р и й. Я сам еще не знаю, куда иду. Не торопись гнать. Если надо будет уйти от тебя, сам уйду.
С е р г е й И в а н о в и ч. Уйдешь? А Катерина? А Вовка?
Ю р и й. Ну что ты меня мучаешь?!
С е р г е й И в а н о в и ч. Мучаю? Ты только о себе думаешь… Эх ты, человек!.. В металле ищешь высокую чистоту, а совесть свою небось не пытался проверить: как там насчет этой самой чистоты?.. А еще отец! Да как ты можешь ребенка на руки брать, играть с ним, глядеть в глаза?.. Не отец ты ему, а враг… Вражина!
К а т я (негромко). Юра! Ю-ра!..
Н и к а
А н н а А н д р е е в н а. Ты чего? Что с тобой?
Н и к а
А н н а А н д р е е в н а. Да не тяни, говори, что случилось?
Ш у р а. Ника!..
Н и к а. Шурка, Федька… обгорел!
Ш у р а
Н и к а. Обдало металлом.
А н н а А н д р е е в н а. Батюшки! Что же это такое?..
С е р г е й И в а н о в и ч. Я в цех!
А н н а А н д р е е в н а. Где же он, где Федька-то?
Н и к а. В больнице. «Скорая помощь» увезла. Я оттуда.
Ш у р а. Что говорят?..
Н и к а. Хотят сделать операцию.
Ш у р а. Какую операцию?..
Н и к а. Пересадить кожный покров… туда, где ожоги… Иначе…
А н н а А н д р е е в н а. Откуда пересадить? Говори толком.
Н и к а. От здорового человека… ясно?..
Ш у р а
Н и к а. Врачи скажут.
Ш у р а. Какой ужас!..
Н и к а. Шурка… Я думала, ты?..
Ш у р а
Н и к а. Понятно… Понятно!..
Ш у р а. Ты что?
Н и к а. Уйди с моих глаз! Уйди!..
А н н а А н д р е е в н а. Куда?
Н и к а. Туда… в больницу…
Е л е н а. Мама!
Ну как?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Кажется, ровно. Справа чуть приподними рамку.
Е л е н а. Так?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Кажется, хорошо.
Е л е н а
З о я Г р и г о р ь е в н а. Да, хорошая работа.
Е л е н а. Большое сходство?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Как то есть «большое сходство»? Это просто он, твой отец.
Е л е н а. Знаешь, мама, какой мне хочется завести порядок? Под портретом поставим тумбочку, а на ней всегда будем держать цветы. Всегда! А? Что, ты не согласна?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Нет, почему?
Е л е н а. Чем больше я смотрю на портрет, тем больше мне кажутся его черты лица знакомыми. Что это? Может, память сохранила?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Возможно.
Е л е н а. А не кажется ли тебе, что очертания рта и глаза немного напоминают этого полковника… Иванова?.. Ну, вот посмотри, посмотри пристальнее.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Не вижу никакого сходства. Нет-нет, тебе просто так показалось.
Е л е н а. Ты папу хорошо помнишь?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Ну еще бы, конечно, помню…
Е л е н а. Мама, ты словно чем-то недовольна.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Я? Нет, Леночка…
Е л е н а. Ой, нет!.. Меня провести трудно. Ты как-то безразлично отнеслась к карточке, когда ее прислали. Да и портрет тебя не особенно обрадовал…
З о я Г р и г о р ь е в н а. Лена, не будем об этом говорить…
Е л е н а
З о я Г р и г о р ь е в н а. Всякое бывает… Ну что ж, мне пора. Ты еще придешь в цех?
Е л е н а. Сегодня? Нет.
З о я Г р и г о р ь е в н а. В больницу звонила?
Е л е н а. Звонила. Федя, говорят, на поправку пошел. Разрешают на койке сидеть. А Нике не повезло.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Опять хуже?
Е л е н а. Снова температура. Правда, небольшая.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Анна Андреевна совсем высохла. Ты давно у них не была, зашла бы.
Е л е н а. Как-нибудь схожу.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Вот сегодня и пойди.
Е л е н а. Занята…
З о я Г р и г о р ь е в н а. Идешь куда?
Е л е н а. Нет. Юрий должен прийти.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Сюда?
Е л е н а. Да.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Один?
Е л е н а. Один.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Смотри, Лена…
Е л е н а. А что особенного?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Не надо бы так. Юрий — человек семейный, этого забывать нельзя. У него есть жена, ребенок… Разве вдвоем с Катей они не могли бы прийти?
Е л е н а
З о я Г р и г о р ь е в н а. Иду. Между прочим, я заметила, он приходит, когда меня нет дома.
Е л е н а
З о я Г р и г о р ь е в н а. Лена, не шути с огнем.
Е л е н а. И не думаю! Я с ним серьезно!..
З о я Г р и г о р ь е в н а. Ох, доберусь я до тебя когда-нибудь, товарищ инженер! Ну, оставайся.
Е л е н а.
Ю р и й. Лена!
Е л е н а. Я чувствовала, что ты здесь. Садись.
Ю р и й. Я постою. Можно возле тебя постоять?
Е л е н а. Колючка!
Ю р и й
Е л е н а. Да.
Ю р и й. Лена, ты на него очень похожа. Очень!
Е л е н а. Ну, рассказывай. Звонили из главка?
Ю р и й. Звонили. Собственно, рассказывать нечего. Все кончено. Кончено!
Е л е н а. Ну, а подробнее можно?
Ю р и й. Пожалуйста. В общем, приказано продолжать дооборудование цеха с таким расчетом, чтобы все работы закончить к новому году. Понятно? На будущий год в министерстве все спланируют, и уж на основании этого плана будем вводить в действие новый цех. Вот, собственно, весь смысл телефонного разговора.
Е л е н а. Ты не согласен?
Ю р и й. Не то слово. Я возмущен этим бюрократизмом! Во мне все протестует!
Е л е н а. Можешь и на меня обижаться, но более разумного решения, мне кажется, придумать нельзя. Просто нет выхода!
Ю р и й. Это модный щит у бездельников и тупиц.
Е л е н а. Ну что не, считай нас бездельниками.
Ю р и й. Я не о тебе…
Е л е н а. Но что бы мог предложить ты?
Ю р и й. Я не специалист по этим вопросам и считаю, что выискивать сырье — не мое дело. Знаешь что, я не хочу больше говорить на эту тему. Надоело. Надоело!
Е л е н а. Да-а… Тебе надо бы отдохнуть. Ведь ты в этом году не отдыхал?
Ю р и й. Не до отдыха! Отдыхать тогда хорошо, когда на душе спокойно. А тут…
Е л е н а. Еще что-нибудь?
Ю р и й. Хватит с остатком и того, что есть.
Е л е н а. Между прочим, ты не первый раз так говоришь! Это общая фраза. Скрываешь что-нибудь?
Ю р и й. К чему мне от тебя скрывать?.. Дома за последнее время накалилась обстановка…
Е л е н а. Катя?
Ю р и й. Нет. Поссорился с отцом.
Е л е н а. Вот как? Из-за чего?
Ю р и й
Е л е н а. То есть? Как?
Ю р и й. Вот так! Ему известно все. Ты знаешь моего отца. Он не умеет кривить душой. Ну и я тоже… Получился разговор…
Е л е н а. И что?
Ю р и й. Понимаешь, Лена, я и раньше замечал, что шепчутся и мать, и отец, и Ника. Но как-то не обращал внимания. А тут отец спросил прямо.
Е л е н а. Что ты ответил?
Ю р и й. Что смог, то и ответил…
Е л е н а
Ю р и й. Он предложил мне убираться на все четыре стороны.
Е л е н а. А Катя что?
Ю р и й. Ну что Катя! Она ни о чем еще не догадывается. Ей надо сказать все, пусть знает правду, здесь же нельзя лгать… Я несколько раз собирался сказать, но как гляну в ее открытые доверчивые глаза…
Е л е н а. Ты не был трусом.
Ю р и й. Это не трусость… Закурю?
Е л е н а. Вот твои папиросы.
Ю р и й. Уехать?
Е л е н а. Куда?
Ю р и й. Все равно куда.
Е л е н а. Бежать? Так я понимаю?
Ю р и й. Нет, бегать я не привык. В общем, я и сам не знаю… что тебе сказать. Душно в комнате…
Е л е н а. Какой круг? Что тебе нужно разорвать?
Ю р и й. Да все! Все! Может, я невезучий? А, Ленка? Почему у меня все так отвратительно складывается?
Е л е н а
Ю р и й. Может, и не все…
Е л е н а. Тебе хорошо со мной?
Мне тоже хорошо с тобой. И большего счастья мне не надо. Ничего, Юра, все встанет на место. Увидишь! Мы возьмемся с тобой вот так за руки и выстоим против всего, против всех выстоим. Так ведь?
Ю р и й. Какая ты…
Е л е н а. И никуда уезжать не надо. Имеем мы право на счастье? На свое счастье?
Ю р и й. Стучат?
Е л е н а. Кажется…
Ю р и й
Е л е н а. Не знаю.
Ю р и й. Не открывай.
Е л е н а. Как же?.. Свет горит… Нельзя. Знаешь что… иди сюда!
К а т я. А я постучала — не открывают… уж, думаю, не случилось ли чего.
Е л е н а. Задремала… Садитесь. Сквозь сон слышу — стучат, а не проснусь…
К а т я. Вы не обижайтесь, Елена Петровна, я не предполагала…
Е л е н а. Да ничего, пожалуйста, пожалуйста.
К а т я. Если бы не знала, как вы хорошо относитесь к Юрию Сергеевичу, я бы не пришла. Терпела я молча, терпела, сил уж никаких не осталось, решила пойти к вам посоветоваться. Ведь вот словно сговорились все против Юрия Сергеевича.
Е л е н а. А вы что имеете в виду?
К а т я. Да я насчет его четырех девяток. Сегодня пришел с завода туча тучей, и главное — молчит. Понимаете? У него такая черта есть в характере — молчит, молчит, а потом сразу все и расскажет. Бывают такие люди. Вот у него сейчас такое состояние, как было во время работы у нас в лаборатории. Я уж откровенно скажу вам, Елена Петровна, за здоровье Юрия Сергеевича боюсь. Он прямо совсем осунулся. Как вы думаете?
Е л е н а. Да нет, мне кажется, все обойдется.
К а т я. Прямо и не знаю… И дома еще у нас тоже…
Е л е н а. А что дома?
К а т я. Я и сама не знаю. Все шепчутся, на Юрия Сергеевича шипят. Может, мной недовольны? У меня ведь нет высшего образования. Я уж ругаю себя — не училась, дура.
Е л е н а. Не у всех же высшее образование.
К а т я. Сегодня во время обеда стала я расспрашивать Юрия Сергеевича… так, вроде ненароком… И знаете, что обнаружилось?.. Отказало ему министерство. Отложило срок пуска цеха.
Е л е н а. Я знаю.
К а т я. Елена Петровна, так что это такое?
Е л е н а. Другого выхода нет.
К а т я. Не может быть такого положения. И ни за что я не поверю. И никто из рабочих не верит; вы думаете, я не говорила?
Е л е н а. Катя, вы очень наивны. Не обижайтесь. Одно дело разговоры по поводу, другое — сама обстановка.
К а т я
Е л е н а. Вы, кажется, и ко мне какие-то претензии предъявляете?
К а т я. Нет, что вы, какие уж там претензии! Я к вам с просьбой.
Е л е н а. С просьбой? Пожалуйста.
К а т я. Нет, вы понимаете, там у нас консультанты из академии знаете что сказали? Что металл Юрия Сергеевича — металл будущего. Будущего! Как подумаешь, даже дух захватывает, а они затирают! Я вас вот о чем хотела спросить: можно мне поработать в вашей цеховой лаборатории?
Е л е н а. Как — поработать?
К а т я. Ну, сделать несколько анализов.
Е л е н а. Анализов — чего?
К а т я. Да это сейчас неважно. Я разговаривала с одним плавильщиком. Он и надоумил… Может, это еще и чепуха, может, ничего и не получится… а поработать нужно. Можно, Елена Петровна? Я могу в любое время.
Е л е н а. Видите ли, Катя, как вам известно, лаборатория у меня не собственная, она полузакрытого типа, и, как вы знаете, вы работали в такой лаборатории, туда допускаются только штатные работники.
К а т я
Е л е н а. Всего доброго, Катюша.
К а т я
Е л е н а. Это?..
К а т я. Это наш галстук… Юрия Сергеевича…
Е л е н а. Да, да, это его галстук — он как-то заходил ко мне и позабыл. Возьмите.
Е л е н а
Ю р и й. Здесь же все слышно… Почему ты ей отказала?
Е л е н а. То есть как «почему»? Она же мне не сказала, чем будет заниматься в лаборатории! Да, наконец, и не это. Я не могу ее видеть… Не могу! Знаешь, чего мне стоило спокойно разговаривать с ней…
Ю р и й. Катя ничего тебе плохого не сделала.
Е л е н а. А я не хочу, не хочу тебя делить ни с кем! Ни с кем!
Юрий! Юра! Вернись!
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Ф е д я. У меня такое состояние, будто я вообще впервые в жизни на воздух выполз. Даже голова немного кружится.
Ш у р а. От свежего воздуха. С непривычки.
Ф е д я. Ничего, снова привыкну.
Насчет гитары ты, Шурка, молодец, просто гений! Мы больные-больные, а все ж скучаем. Теперь я в этом садике такую самодеятельность разверну, даже из хирургического все повылезут.
Ш у р а. А спрятать тут есть где?
Ф е д я. Чего спрятать?
Ш у р а. Гитару. Не стянут?
Ф е д я. Ну, знаешь!.. Тут не воруют. Хочешь, я тебе цветов сорву?
Ш у р а. Нельзя, вон там благодарность тебе записана, что не рвешь цветы.
Ф е д я. Так это же не мне, а тем, кто не рвет.
Ш у р а. Не надо, Федька, а то уйду!
Ф е д я. Эх, ты!
Знаешь, про кого песня написана?
Ш у р а. Мне неинтересно.
Ф е д я. Про тебя!
Ш у р а. Извините, пожалуйста, у меня и ручонки не слишком тонки и, конечно, никаких веснушек.
Ф е д я. Не спорю. Зато здесь сказано ясно: «Никому с девчонкой этой не сравниться красотой». Это о ком?
Ш у р а. Тебе виднее.
Ф е д я. Верно! Я и говорю, что о тебе. Ну, как там наши живут?
Ш у р а. Ой, не говори, у ваших такая каша заваривается!
Ф е д я. Да ну? Анна Андреевна вчера была здесь, ничего не говорила.
Ш у р а. Разве скажет о таком! Роман у Юрия и Елены дошел, брат, до высшего накала. Почти в открытую. Я думаю, он бросит Катю.
Ф е д я. Не может быть.
Ш у р а. Все так говорят. А почему не может быть?
Ф е д я. Просто так. Катю жалко. И все знают?
Ш у р а. Все. Кроме Кати. Она как слепая. Да ну их — надоело! Федюк, ты теперь скоро выпишешься? А?
Ф е д я. Хочу недельки через две удрать отсюда, а может, даже и раньше. В общем — скоро! Знала бы ты, Шурка, как надоело лечиться!
Ш у р а. Сейчас не очень больно?
Ф е д я. Да никакой боли не осталось. Просто пустяк. Веришь, Шурка, смотрю во время перевязки — на мне вот такие лоскутки чужой кожи! И учти ты — приросла, как моя! Только немного побелее.
Ш у р а
Ф е д я
Ш у р а. Хочешь, я тебе открою секрет?
Ф е д я. Не может быть?! Знаешь?
Ш у р а. Знаю. Ваша Ника!
Ф е д я. Ника?! Ты правду говоришь?
Ш у р а. А зачем мне тебя обманывать?
Ф е д я. Она могла. Она такая!.. Смелая…
Ш у р а. Если надо, каждая… сможет.
Ф е д я. Не знаю… Небось спина взопреет от страху…
Ш у р а. Значит…
Ф е д я. А мне сказала — аппендицит… Ты была у нее?
Ш у р а. Нет. Мы поссорились!
Ф е д я. Поссорились? Вот так новость! Чего же вы не поделили?
Ш у р а. А то ты не знаешь, какой у Ники жуткий характер!.. К ней на дикой козе не подъедешь.
Ф е д я. И серьезно поссорились?
Ш у р а. По-моему, навсегда.
Ф е д я. Навсегда? Зря.
Ш у р а. Зачем?
Ф е д я
Ш у р а. Придешь? Мне ждать?
Ф е д я. Приду.
К а т я. Здравствуйте, Шура! Вы тоже к Нике?
Ш у р а. Нет. Мы с Федькой сидели. На процедуру ушел.
К а т я. С Никой помирились?
Ш у р а. И не помирюсь. Никогда!
К а т я. Напрасно. Она же очень хорошая. Прямая, открытая, честная.
Ш у р а. Знаете что, Катя, вы сами очень хороший человек, а потому ничего плохого в других не видите. Да она меня съела бы из-за Федьки!
К а т я. Что вы говорите, Шура.
Ш у р а. Говорю то, что есть. Втюрилась в Федьку. Почти нагишом перед ним бегала, чтобы как-нибудь завлечь, а он на нее смотреть не хотел. На операцию пошла! Думаете, из-за чего?
К а т я. Как вам не стыдно, Шура?!
Ш у р а. А вы меня не стыдите! Я вам ничем не обязана. Не знаете вы их, этих Уральшиных. Вся семья — один другого лучше!
К а т я. Подождите! Откуда у вас столько злости? Поссорились вы с Никой — зачем же на всю семью ядом брызгать?
Ш у р а. Это каким же ядом я брызгаю? Разуйте глаза да хоть к своему Юрию Сергеевичу приглядитесь, не то запоете!
К а т я. Я не буду вас слушать!
Ш у р а. Вы же слепая! Слепая!.. А они, вместо того чтобы рассказать, глаза открыть, скрывают, потому что вы для них никто. Никто!
К а т я. Оставьте!
Ш у р а
К а т я. Замолчите!
Ш у р а. Вы не едете сегодня на лодках кататься? Нет! А они едут!
К а т я. Какой же вы низкий человек! Да как вы можете?.. Пусть это правда, пусть правда… Вы и следа не стоите Юрия Сергеевича. И Феди, и Ники…
Ш у р а
К а т я. Боже мой, какие же есть страшные люди!
Ф е д я. Ника, ну зачем!
К а т я
Ф е д я. Екатерина Васильевна, скажите, пожалуйста, из-за чего эти две богини поссорились?
Н и к а. А я могу сама сказать, скрывать нечего. Шурка обобрала у нас грядку моркови-скороспелки. Ясно?
Ф е д я. Да ну, это чепуха!
Н и к а. Не веришь?
Ф е д я. Екатерина Васильевна, ведь неправда?
К а т я. Неправда. Ника скрывает. Из-за вас, Федя. Шура не согласилась…
Н и к а
К а т я. Ладно, Федя, потом разберетесь.
Ф е д я. Ника!
Н и к а. Ну что — «Ника»?
Ф е д я. Дай руку…
Н и к а
К а т я. Федя, хотите, я вам новость сообщу?
Ф е д я. Мне?
К а т я. Да. Вы тогда начали рассказывать о шлаке для цеха Юрия Сергеевича и не досказали. А я поняла и постепенно во всем разобралась. Последние дни украдкой бегала в лабораторию завода имени Орджоникидзе. Брала анализы шлака.
Н и к а. А почему не в нашей лаборатории?
К а т я. Это как-нибудь потом…
Ф е д я. Ну-ну, Екатерина Васильевна, и что?
К а т я. Еще не знаю, но думаю, что все будет хорошо. Сегодня последний этап. Заключительный! Отсюда в лабораторию побегу. Если и этот анализ хороший, сырья Юрию Сергеевичу — на веки веков!
Н и к а. Катюша, молодец!
Ф е д я. Екатерина Васильевна, а Юрий Сергеевич знает, чем вы занимаетесь?
К а т я. Нет, пока еще не знает.
Н и к а. Катя, погоди, ты плачешь?
К а т я. Я недавно взяла этот галстук в комнате Елены Петровны.
Н и к а. Ты ей по морде дала?
К а т я. Ника, неужто это правда?
Н и к а. Эх, Катя, Катя, на небе бы тебе жить, где святые пасутся…
Ю р и й. О! Наши больные уже разгуливают. Как дела?
Ф е д я. Да ничего.
Е л е н а. Ты, Федя, словно выше стал.
Н и к а. Просто похудел.
Ю р и й. Держи-ка, сестренка.
Ф е д я
Н и к а. Спасибо. Мне бы другую сейчас нужно книгу. Подлость и как с ней бороться.
Е л е н а. Ника, есть одно средство — не делать подлости.
Ф е д я. Забыть бы их поскорее! Пошли. Только мы с Никой так быстро ходим, что вам надоест плестись за нами.
Н и к а. Вы идите, а я потом…
Ф е д я. Нет уж, Ника, я тебя привел сюда, я и обратно отведу.
Ю р и й. Катя, а ты?
К а т я. Останься, ты мне очень нужен.
Ю р и й. Сейчас?
К а т я. Да. Именно сейчас.
Ю р и й
К а т я. Садись, Юра! Нужно поговорить.
Ю р и й. Почему именно здесь?
К а т я. Ну потому… потому… ну, не могу я иначе…
Ю р и й. Ты очень взволнована, Катя! Иди домой. Я скоро приду. И поговорим. Обо всем поговорим…
К а т я. Юра, ты не можешь говорить неправду, я знаю.
Ю р и й. Нет… В общем, конечно, знаю.
К а т я. Тогда ты был у нее?
Ю р и й. Да…
К а т я. Ты любишь ее?
Ю р и й. Катя! Ведь это же ужасно!.. Да… Конечно… Люблю… Люблю!
К а т я. Ой!
Ю р и й. Что с тобой?
К а т я. Ничего… Ну, вот и весь разговор. Я пойду.
Ю р и й. Катя!..
К а т я. Не надо…
Ю р и й. Я знаю, я виноват перед тобой…
К а т я. Ничего не говори. Я же не обвиняю тебя.
Ю р и й. Разве я хотел, чтоб так было? Я не могу глянуть в твои чистые глаза. Но и побороть в себе… тоже не в силах. Понимаешь, не в силах!.. Я знаю, меня нельзя простить… Нельзя! Да я и не прошу об этом!
К а т я. Оставь меня. Прошу! Я должна побыть одна. Одна! Понимаешь?
А н н а А н д р е е в н а. Муж-то мой говорит, что Катя просто новую дорогу открыла Юрию. Вот как! Добилась такой удачи! Ей радоваться бы, а у нее в лице ни кровинки. Положила на стол эти самые бумажки, а сама слова сказать не может. Я и так к ней и по-другому — словно окаменел человек.
З о я Г р и г о р ь е в н а
А н н а А н д р е е в н а. Сейчас хотите поговорить?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Да. Откладывать нельзя. Зачем? Да и не тот вопрос. Знаете, Анна Андреевна, не верю, а вместе с тем не знаю, что со мной делается… Конечно, я виновата. Мне и то не нравилось и другое… Молчала. Нужно было раньше вмешаться.
А н н а А н д р е е в н а. У нас в доме словно какая-то черная тень на всем лежит…
З о я Г р и г о р ь е в н а. Все понимаю, Анна Андреевна…
А н н а А н д р е е в н а. Трудно вам будет с Еленой говорить… А больше ничего не придумаешь.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Что придумаешь? Не знаю, чего добьемся, но молчать нельзя. Нет, нельзя!
А н н а А н д р е е в н а. Мы с Сергеем Ивановичем решили так: что бы ни случилось, Катя и Вовка останутся у нас. Про Катю я уж и не говорю — парнишку жалко.
З о я Г р и г о р ь е в н а. А Юрий как?
А н н а А н д р е е в н а. Разве можно совестью своей простить отца, если он бросает родное дитя? По-моему, на земле нету страшнее греха.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Да. Верно, Анна Андреевна.
Е л е н а. Здравствуйте, Анна Андреевна.
А н н а А н д р е е в н а. Здравствуй.
Е л е н а. Вы не болеете?
А н н а А н д р е е в н а. С чего мне болеть? Живем, слава богу, радуемся. Так я пойду, Зоя Григорьевна.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Всего доброго.
Е л е н а. Вы словно от меня убегаете…
А н н а А н д р е е в н а. Почему? Мы с тобой не подружки, чтоб друг перед другом бегать. Будьте здоровы.
Е л е н а. Сегодня я была в больнице. Видела Нику и Федю. Скоро, видимо, выпишутся. Правда, с врачом переговорить не удалось.
А н н а А н д р е е в н а. Мы с Сергеем Ивановичем сейчас пойдем. Проведаем.
Е л е н а
З о я Г р и г о р ь е в н а. Так. Всякие неприятности. Сейчас едете?
Е л е н а. Да, там уже все собрались. В машины сели.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Юрий едет?
Е л е н а. Едет.
З о я Г р и г о р ь е в н а. С Катей?
Е л е н а. Нет. Собственно, мне дела нет до того, кто с кем едет.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Неправда.
Е л е н а. Эта корзинка?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Тебе ехать не надо.
Е л е н а. Почему?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Ты же лучше меня знаешь почему. Боже мой, Лена, Лена, могла ли я думать когда-нибудь…
Е л е н а. Мамочка, пожалуйста, без трагедий…
З о я Г р и г о р ь е в н а. У него же семья, ребенок…
Е л е н а. Ты думаешь, я об этом не знаю?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Если бы не знала…
Е л е н а. Если тебе хочется об этом поговорить, давай как-нибудь потом.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Нет, мы будем говорить сейчас.
Е л е н а. Ну давай. Ты что же, хочешь в чем-то переубедить меня?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Я хочу спасти тебя, ты над пропастью.
Е л е н а. Нет, мама, того, что решено, уже не изменить. И если я и вправду лечу в пропасть, то черт с ним, жалеть ни о чем не буду.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Вы что же, решили пожениться?
Е л е н а. Ничего мы не решали. Вернее, даже не говорили.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Если бы ты знала, Лена, как мне сейчас тяжело! Жить не хочется!
Е л е н а. А мне… мне хочется жить! Я же еще не жила. Только начинаю… Понимаешь? Ты все понимаешь…
З о я Г р и г о р ь е в н а. Понимаю. Но я не могла бы поверить, что ты способна обокрасть… Да, да, обокрасть! И кого?.. Ребенка!..
Е л е н а. Ну что ты, мама, носишься с этим ребенком, он и без того уже по ночам мне снится! А ведь если разобраться, то какое мне в конце концов до него дело?
З о я Г р и г о р ь е в н а. А ты думаешь, такие поступки забываются или прощаются? Когда вырастет Вовка, он поймет.
Е л е н а. Довольно, мама.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Нет. Я все скажу. Я жила всю жизнь для тебя. Ты заполняла мою жизнь. И сейчас, когда ты, закрыв глаза, идешь к омуту, я не могу молчать. В свое время люди скажут Вовке о тебе всю правду.
Е л е н а
З о я Г р и г о р ь е в н а. Да, отняла отца. Осиротила! Принесла горе, слезы. Он будет вечно проклинать тебя!
Е л е н а. Ну что ж, в жизни всякое бывает. Я понимаю, что Вовке меня не за что любить. Пусть ненавидит. Но принести ему в жертву себя!.. Интересно вот что… Почему ты не думаешь обо мне? Почему? Да у меня, если ты хочешь знать, без Юрия жизнь пуста. Вот это ты можешь понять?..
З о я Г р и г о р ь е в н а. Понимаю.
Е л е н а. Ведь ты меня за эти два года не спросила, чем я жила, чем я дышала…
З о я Г р и г о р ь е в н а. Леночка, ты же сама Юрия оттолкнула!
Е л е н а. И что же, всю жизнь искупать эту вину? Не много ли?
З о я Г р и г о р ь е в н а. А чью вину всю жизнь будет искупать Катя с ребенком?
Е л е н а. Не знаю. Не мое это дело.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Неправда!
Е л е н а. Но ведь это же мое, личное! Личное! Понимаешь? Имею я на него право?
З о я Г р и г о р ь е в н а. А ты считаешь, что это самое твое личное никого больше не касается? Да? Если так, то тогда надо скрыться ото всех за каменной стеной, и уж там живи, как знаешь.
Е л е н а. Я совсем не об этом.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Так о чем же еще! О чем?
Е л е н а. Несколько откровенных слов хочешь? Ты любишь меня, я знаю, что никто никогда не желал мне столько добра, как ты. И сейчас тоже!.. Мама, я понимаю все это! Ты много давала мне хороших советов… Но если бы я сегодня послушала тебя и оттолкнула Юрия, то, наверное, завтра снова бы пришла к нему. Это моя правда.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Разум где?
Е л е н а. Со мной, конечно.
З о я Г р и г о р ь е в н а. Лена! Подожди!..
Е л е н а. Ну, знаешь, мама…
З о я Г р и г о р ь е в н а
Е л е н а. Мама!
З о я Г р и г о р ь е в н а. Ты права, он очень похож на нашего гостя, полковника Иванова, только полковник этот не Иванов, а Соболев…
Е л е н а. Соболев?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Твой отец. Да, да, твой отец.
Е л е н а. Мой… отец?
З о я Г р и г о р ь е в н а. Он бросил нас с тобой и уехал с моей подругой… Ты считала его погибшим… Но он жил, благоденствовал… Вот теперь ты знаешь все. У меня, бывало, сердце кровью обливалось, когда ты, будучи еще школьницей, шарила по карте и гадала — не здесь ли он… А!.. Всего не рассказать… Мы могли бы жить вместе… И ты хочешь… как та… что с ним…
Е л е н а. Никого не впускай.
З о я Г р и г о р ь е в н а
Е л е н а. Пусть войдет…
З о я Г р и г о р ь е в н а. Немного… возьми себя в руки.
Е л е н а
Ю р и й. Леночка, в чем дело? Все сроки прошли. Народ начинает бунтовать. Ждут нас еще пять минут.
Е л е н а. Я решила не ехать.
Ю р и й. Как?
Е л е н а. Да очень просто.
Ю р и й. Лена, ты не шутишь?
Е л е н а. Нет. Поезжайте без меня.
Ю р и й. Это называется сюрприз! А я мечтал: сядем с тобой в лодку, поднимемся вверх по Уралу, километров на десять — пятнадцать, а потом сложим весла и поплывем обратно вдвоем… Луна, кругом тишь… Поедем, Леночка! Поедем?
Е л е н а. Нет, я не поеду.
Ю р и й. Ну, коли так, то остаюсь и я.
Е л е н а. Скажи, Юрий, ты очень любишь Вовку?
Ю р и й. Вовку? Еще бы! Очень люблю. А почему ты вдруг спросила?
Е л е н а. Да так. А меня тоже любишь?
Ю р и й. Тебя!..
Е л е н а. Ну, а как бы ты стал делить себя между мной и Вовкой?
Ю р и й. Зачем? Я бы не стал делить.
Е л е н а. А как же?
Ю р и й. Ты знаешь, Лена… Ведь знаешь…
Е л е н а. А если бы у меня был сын, в общем, ребенок, я бы его ни на кого не променяла.
Ю р и й. Что с тобой? Нет, я, конечно, все понимаю. Леночка, я решил положить конец. Конец и начало. Домой я больше не вернусь. Теперь весь твой, бери, какой есть.
Лена! Что случилось? Да на тебе же лица нет…
Е л е н а. Наверное… я очень плохая… я никогда не думала о нашем завтрашнем дне. Встречалась с тобой… Жила этими встречами, радовалась… А вот сегодня… впервые подумала… Нет, не подумала, а представила себе, что ты ушел от Кати, бросил их с Вовкой, что ты мой муж, и почувствовала — не хочу этого.
Ю р и й. Лена! Да ты пойми, что ты сказала!
Е л е н а. Да-да. Не хочу! Я сказала откровенно, зачем скрывать… И так твоя жизнь почти сломалась из-за меня. Я же понимаю.
Ю р и й. Один вопрос! Только один! Скажи, ты меня любишь?
Е л е н а. Я?.. А сейчас, Юрий, это уже не имеет значения…
Ю р и й. Как? Почему не имеет значения?
Е л е н а. Вот тут стало пусто…
Ю р и й. Нет, я ничего не понимаю… Что случилось? Ну, говори же, говори!
Е л е н а. Ну что я буду говорить? Просто жизнь вмешалась… Непрошено вмешалась жизнь. Сейчас я знаю одно — не хочу такого счастья. Понимаешь? Не хочу! Да его и не будет!
НА РАССВЕТЕ
Н а д я К о р н е е в а.
А н н а — бабушка Нади.
П е т р А л е к с е е в и ч К о б з и н.
Д ж а н г и л ь д е к А л и б а е в.
С е м е н М а л и к о в.
И в а н Н и к и т и ч С т р ю к о в.
И р и н а — его дочь.
В а с и л и й.
О б р у ч е в.
П о л к о в н и к Р у б а с о в.
З у б о в.
В и к т о р.
В и к у л и н.
В а с е н а.
О л ь г а.
Ю р о д и в а я м о н а ш к а.
К о н я х и н.
Ж е н щ и н а с р е б е н к о м.
С т а р и к.
Ж е н щ и н а с с а м о в а р о м.
М о н а х.
Б а л а х н и н.
С а ш к о Б о н д а р ь.
Ю р о ч к а.
Ж е н щ и н ы, к а з а к и — по ходу действия.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
С т р ю к о в
Н а д я. Я… не крадусь… Я так…
С т р ю к о в. Подглядываешь, змеюка!
Хозяйский хлеб жрете да еще и на шею наступаете! Убью! Убью, подлюга!
Н а д я
С т р ю к о в. Ты еще и грозиться?!
Ах ты стерва… Поставь подсвечник!
Н а д я. Не подходи!
А н н а
С т р ю к о в. Сгинь, шалава!..
А н н а. Меня, меня убей! За что тиранишь сироту беззащитную?
С т р ю к о в. Молчи, ботало! Язык вырву! Знаю я, все вы одним миром мазаны! Обрадовались, что красные бьют, сговорились!
А н н а. Побойся бога, Иван Никитич!
С т р ю к о в. Только и ждете часа обобрать!.. Не дождетесь. В порошок изотру!
А н н а. Иван Никитич! Чай, и у тебя сердце не волчиное… Ну, скажи, скажи, чем она провинилась?
С т р ю к о в. Подглядывала… Следит за мной!.. Знаю, чья это работа, — деповские бандюки научили! А вы и рады стараться… Хозяйского добра захотелось.
Н а д я
С т р ю к о в. Ври больше!..
Н а д я. Нечего мне врать…
А н н а. Хоть присягнуть, Иван Никитич, не было ее…
С т р ю к о в. И того хуже! Значит, ночью таскалась где-то. Вон отсюда! Мне в доме суки не нужно!
А н н а. Иван Никитич, за что позоришь…
Н а д я. А еще старый человек…
С т р ю к о в. Завтра чтоб и духу вашего но было!
А н н а. Твоя сила, твоя и воля…
С т р ю к о в
В а с и л и й. Коняхин ломится…
С т р ю к о в. В шею! Всех гони!
Н а д я. Пойдем, бабуня…
А н н а. Грех тебе, Иван Никитич… Я в доме сколько лет спину гнула да угождала…
С т р ю к о в. Никто не звал, не силовал, а за денежки охотников — только свистни. Марш, говорю!
В а с и л и й. Так как, Иван Никитич?
С т р ю к о в. Я тебе что приказывал? Или мое слово не закон? Думаешь, депо тебе здесь? Так я скоро научу!..
В а с и л и й. Ломится он, дело, говорит… Грозится — беда, мол, будет, коли не пущу…
С т р ю к о в. Зови. Нет, погоди. Скажи, пускай там подождет. Сам скричу. Иди.
Входит К о н я х и н.
Ты что ночью булгу поднимаешь?
К о н я х и н. Иван Никитич, беда. Опять ворвались в пригород…
С т р ю к о в. Какой пригород?
К о н я х и н. Казачий. Слышно, в конце Губернской стреляют.
С т р ю к о в. Тьфу ты, господи! Напугал! Первый раз там стреляют, что ли?
К о н я х и н. Не о себе душа болит, Иван Никитич. О деле… Не дай бог, прорвутся, лавки с товарами захватят…
С т р ю к о в. Шайтан с ними, там товаров осталось с комариный носок. Склады с зерном не нашли бы…
К о н я х и н. Думаю, обойдется. Кто станет в монастыре искать? И опять же, надо сказать, три дня взад-вперед гоняли порожние вагоны, будто грузились. А другие купцы, Иван Никитич, так и начисто все зерно вывезли. Приказано ведь, хлеб до зернышка…
С т р ю к о в. Ты им больше верь. Кстати, это их дело. У них головы на плечах, у меня тоже не котелок…
К о н я х и н. По мне, Иван Никитич, коли не увозить, так надо было раздать надежным людям…
С т р ю к о в. По мешку, что ли? В три года не раздашь.
К о н я х и н. Ну, хлеб, может, и не найдут… Табуны бы отогнать киргизским баям да спиртовый завод остановить.
С т р ю к о в. Выходит, всю коммерцию побоку?
К о н я х и н. Лучше на время, чем насовсем. Да и какая нынче коммерция? Только охвостье злобить. Вам бы уехать, скрыться, пока смута пройдет…
С т р ю к о в. Что, может, и ты поджидаешь, пока побегу?..
К о н я х и н. На шутку не обижаются, Иван Никитич.
С т р ю к о в. А я не шучу… Заяц капусту жрет, зайца — волк, а над волком есть охотник! Так-то! Эх, Егорыч, разве думали мы дожить до такого… Тебе не дано все понимать. Гони табуны в степь, за Соляной городок.
В а с и л и й. Хозяин, Ирина Ивановна приехали!
С т р ю к о в. Ошалел…
В а с и л и й. Истинный господь, приехали!
А н н а. Господи! Барышня! А мы и не ждали…
В гостиную входит Н а д я. Стрюков и Ирина пока еще на улице. А н н а вносит свечу, зажигает ее.
Н а д я. Пускай видит. Мне все равно.
А н н а. Да ты что?
Н а д я. Или голову в петлю…
А н н а. Окстись!
Н а д я. Уйду я… Уйду свет за очи… Сил нет. Жить надоело.
А н н а. Куда уйдешь? Куда? Кому мы нужны?
Разве я видела в жизни сладость?
Цветочек ты наш лазоревый!
И р и н а. Папа, Григорию Ивановичу негде остановиться.
С т р ю к о в. О чем речь, живите у нас, милости просим…
Василий, на вот, отнеси извозчику.
Садитесь, поручик, не упомнил, как по имени-отчеству!
О б р у ч е в. Григорий Иванович.
С т р ю к о в. Как там, в Москве, в Петрограде?.. Насчет власти?..
О б р у ч е в. Совдепы.
С т р ю к о в. Та-а-ак… Не здешний вы?
О б р у ч е в. Нет. Родился на Дону. Жил в Петрограде с отцом. Мой родитель казачий полковник, служил при дворце…
С т р ю к о в. Вон оно что. А нынче?
О б р у ч е в. Погиб.
С т р ю к о в. Вечная память, вечный покой.
О б р у ч е в. Да. К казачьему атаману Бутову.
С т р ю к о в. Сами или по назначению свыше?
О б р у ч е в. Вообще сюда дорога привела.
С т р ю к о в. Вы меня не бойтесь. Я председатель комитета спасения вольного казачества. Раньше был городским головой. У атамана нет от меня секретов. Понятно?
О б р у ч е в. Все понятно, Иван Никитич.
С т р ю к о в. Вот и хорошо. Бутов вас возьмет. Значит, говорите, там совдепия?
О б р у ч е в. Гибнет Россия… Но видит бог, в России еще есть люди…
С т р ю к о в. Иринушка!..
Проводи гостя.
О б р у ч е в. Благодарю! Извините…
И р и н а. Что же не встретил?
С т р ю к о в. Откуда мне знать…
И р и н а. Телеграмму не получил?
С т р ю к о в. Телеграмму? Дожили!.. Развал в государстве Российском! Ну ладно… Рассказывай, как жила?
И р и н а. Жила… Не спрашивай… Не надо…
С т р ю к о в. Иринушка, доча!.. Обидел кто?
И р и н а
С т р ю к о в. Неужто куришь?
И р и н а. Курю.
С т р ю к о в. Да разве образованной барышне под стать табашничать?
И р и н а. Я и водку пью. Да что там водка! Иной раз хотелось хватить чего-нибудь и ко всем чертям!
С т р ю к о в
И р и н а. Или они там вымерли все?
С т р ю к о в. Заваруха началась, все будто переродились. Помнишь, какой была Надька? Тише воды, ниже травы. А теперь? Перед тобой я хотел поучить ее малость, с подсвечником на меня кинулась. Вот змея!
И р и н а. И ты промолчал? Не узнаю тебя…
С т р ю к о в
Что вы там, глухие все?
И р и н а. В ридикюле папиросы, принеси. Да побыстрее.
С т р ю к о в. Выходит, ваш институт закрыли?
И р и н а. Сейчас закрыли. Я раньше ушла. Бросила.
С т р ю к о в. Институт сама бросила?!..
И р и н а. А ты что же думал, что я и сейчас учусь, как делать реверансы? Я в батальоне смерти служила… Командовала ударной группой.
С т р ю к о в
И р и н а. Это женский батальон. Мы поклялись спасать Россию от большевиков рядом с офицерами… А они, офицеры, с нами, сволочи, как с проститутками… Вызывали в номера и там… Я в одного штабс-капитана… пять пуль всадила! Думала, разорвут… Курсистки, девчонки, жизни не жалели, а они… «Защитники отечества»! Вот тут что-то оторвалось… Впрочем, что их винить — их предали, они понимают это и живут — хоть день, да мой! Ты сидишь здесь в дыре и не видишь, что делается: от Петербурга до Урала голь рычит.
С т р ю к о в. Знаю. Вижу. И у нас такая же каша. Атаман Бутов пока держит еще город, а все ж на случай велел видным людям выехать куда-нибудь, где поспокойнее.
И р и н а. Значит, не надеется. Собирается драпать. А ты как?
С т р ю к о в. Я — наотрез. А вот как быть с тобой? Может, и тебе след на время податься, скажем, в Уральск…
И р и н а. А там что? Уж бежать, так за границу. Так все видные люди поступают. Давай вместе. Или не с чем?
С т р ю к о в. Как это?
За границу? Тебе сказать легко. Ты добра не наживала, а у меня каждая копейка, мной нажитая, свою печать в душе поставила. Вот так.
Что слышно, надолго это?
И р и н а. Кто знает! Царя убрали, Керенский сам удрал, да еще и в бабьей юбке… Говорить не хочется. Бутов как?
С т р ю к о в. Ничего. Вроде крепкая рука. Он держал, все время тихо было, а на той неделе деповские взбаламутились, и пошло! Бутов вышиб их за город, а с тех пор бои так и не прекращаются. То они на нас нажимают, то мы на них. Воевать нечем, вот беда.
И р и н а. А у тех?
С т р ю к о в. Тоже не лучше.
И р и н а. Папа, мы кое-как пообедали с поручиком…
С т р ю к о в. И молчит! А я тоже!
Слыхала? Ужин собери. Поживее! Что в печи, все на стол мечи!
Поручик что — насватывается?
И р и н а. Как сказать… Я ему многим обязана.
С т р ю к о в. А ты повадку не больно давай. Воздержись. «Лучше подождать. Вот кончится заваруха…
И р и н а. Папа, я но маленькая… Давай о другом.
С т р ю к о в. Небось в Питере голодно?
И р и н а. В Питере жрать нечего.
В а с и л и й. Хозяин, там этот полковник Рубасов.
С т р ю к о в. Зови, зови!
В а с и л и й уходит.
Ирин а. Кто такой?
С т р ю к о в. У, голова! Правая рука атамана. На нем все дело держится.
И р и н а. Я не могу в таком виде.
Р у б а с о в. Добрый вечер! У вас, Иван Никитич, как и всюду, царит полумрак.
С т р ю к о в. Мало приятного, да ничего не поделаешь, Гавриил Сергеевич, сам светить не станешь. А у меня сегодня праздник. Помнится, говорил о наследнице, вот, приехала моя Ирина Ивановна…
Р у б а с о в. О, поздравляю! Значит, к родным пенатам?
С т р ю к о в. Пять лет дома не была. С полчаса как порог переступила.
Р у б а с о в. А ведь могло случиться, что и не застала бы вас, наш уважаемый председатель, я полагаю, совершенно случайно задержался.
С т р ю к о в. Ну нет! Я говорил, господин полковник, что уезжать никуда не собираюсь. Вот так. Кому охота — пускай едет. А вы что, и вправду драпать собираетесь?
Р у б а с о в. Разумно отступать, Иван Никитич, не драпать. Сидеть на пороховой бочке — тоже не выход из положения. Вы уж верьте нам.
С т р ю к о в. С деповскими справиться не можете! А еще казачье войско! Да на мою руку — я бы их всех скрутил.
Р у б а с о в. Скрутим, Иван Никитич, всему свое время. Только вы нас, господа купцы, не подводите!
С т р ю к о в. А мало вам дадено?.. Ничего но жалеем. Надо — еще берите, берите все, что требуется, по наведите порядок.
Р у б а с о в. Я не о том… Атаману, например, доложили, что вы, Иван Никитич, не выполнили приказа: хлеб не вывезли… Так это? Откровенно?
С т р ю к о в. Сколько смог — вывез, остальное припрятал — ищи, не найдешь.
Р у б а с о в. Смотрите, Иван Никитич! Ехать, не ехать — ваше дело. А вот хлеба на случай отступления в городе быть не должно.
С т р ю к о в. Стрюков не подведет. Вот так. Вы как раз к ужину угодили, Гавриил Сергеевич.
Р у б а с о в. А кто у вас?
С т р ю к о в. Поручик. Из Петрограда. С Ириной. Хочет к вам… Садитесь.
Р у б а с о в. Благодарствую, тороплюсь. Ваша дочь немножко не вовремя приехала. Не скрою, положение в городе напряженное. И я рекомендую вам серьезно подумать насчет отъезда… Предосторожность не помешает.
С т р ю к о в. Думано-передумано, Гавриил Сергеевич. Ей, может, и дело — переждать где… в Уральске или Гурьеве, скажем… А я — ни-ку-да!
Р у б а с о в. Вы первое лицо в городе, и если попадете в руки красных…
С т р ю к о в
Р у б а с о в. Если бы я это слышал не от вас, а, скажем, от вашей дочери или другой любой женщины…
С т р ю к о в. При чем тут моя дочь?
Р у б а с о в. Не кричите.
С т р ю к о в. Она была, господин полковник… в батальоне смерти. Командовала ударной группой. Вот так.
Р у б а с о в. Прошу простить и не понять меня плохо.
С т р ю к о в. Я говорил атаману — по-настоящему взяться надо. Всю казачню поднять.
Р у б а с о в. А стрелять чем? Солдатским паром? Эх, попались бы мне все эти мистеры да сэры…
С т р ю к о в. Молчат?
Вам повезло, поручик: полковник Рубасов из штаба атамана Бутова.
О б р у ч е в
Р у б а с о в. Где служили?
О б р у ч е в. В третьем лейб-гвардии Измайловском полку.
Р у б а с о в. Дворянин?
О б р у ч е в
Р у б а с о в
О б р у ч е в. Буду рад служить.
А н н а. Ирина Ивановна сейчас придут.
С т р ю к о в. Господа, прошу простить. Я на минутку…
Р у б а с о в. Пожалуйста, Иван Никитич.
Вам, поручик, придется сейчас ехать со мной.
О б р у ч е в. Слушаюсь.
Р у б а с о в. Да.
О б р у ч е в. Начальник карательной группы войск атамана Бутова?
Р у б а с о в. Да.
О б р у ч е в. Я имею поручение повидать лично атамана или вас.
Р у б а с о в. Чье поручение?
О б р у ч е в. В частности, сэра Гопкинса.
Р у б а с о в. Письмо?
О б р у ч е в. Письма не было. Устно.
Р у б а с о в. Оружие нам отправили?
О б р у ч е в. Нет.
Р у б а с о в. Только обещания! Мы же задыхаемся! Ни патронов, ни снарядов…
О б р у ч е в. Сэр Гопкинс просил передать, что сейчас не время дробить силы и вести борьбу за создание самостоятельного казачьего государства на Урале, как того хочет атаман Бутов.
Р у б а с о в. Так. Еще что?
О б р у ч е в. Сэр Гопкинс советует поднять все казачество. Подавить на месте совдепы и срочно двинуть казачьи полки на Москву и Петроград. Это сейчас главное. На таких условиях сэр Гопкинс обещает немедленно перебросить большую партию оружия. И вообще — помочь.
Р у б а с о в. Черт бы их побрал с их помощью!
С т р ю к о в
Р у б а с о в. Так я, Иван Никитич, доложу атаману Бутову, что самолично слышал ваши уверения насчет зерна… что же касается отъезда — еще раз советую: подумайте. Прошу простить. Поручик, идемте.
С т р ю к о в. Гавриил Сергеевич, вы куда? Ужин, можно сказать, на столе…
Р у б а с о в. Не могу! Всех благ.
С т р ю к о в. Поручик-то не обедал…
Р у б а с о в. Он, возможно, скоро вернется.
С т р ю к о в. Вот тебе и пообедали.
И р и н а. А где же полковник?
С т р ю к о в. Ушел. Дела. И этого увел. Поручик-то скоро вернется. Ну, Иринушка, садись.
И р и н а. Подождем Обручева.
С т р ю к о в. Тебе виднее. Только ты-то сама голодная…
И р и н а. Неучтиво, папа.
С т р ю к о в. Это какая же на тебе одежа?
И р и н а. Форма батальона смерти.
Н а д я
А н н а. Вася, Христом-богом, ей же опять попадет…
В а с и л и й. А мне отвечать, да?
С т р ю к о в
А н н а. Ой, беда какая!..
В а с и л и й. Вот, хозяин, поймал!
С т р ю к о в. Кого еще? А ну давай сюда.
В а с и л и й. Прямо у самой калитки. Как вы велели ночью никого не выпускать и не впускать, я и сцапал — стой, мол.
С т р ю к о в. Куда шла? Чего молчишь?
В а с и л и й. Говорит — куда глаза глядят.
С т р ю к о в. Не тебя спрашивают. Отвечай, где и какие дела у тебя среди ночи? А?
А н н а. Да какие у нее дела, Иван Никитич! Гонишь, ну и пошла!
Н а д я. Горького искать от сладкой жизни.
С т р ю к о в. Видела, Ирина, до чего дошли — я им слова не скажи! Поучил маленько уму-разуму, а она: фу-ты ну-ты! Бежать задумала! Забудь! Кто ты есть у меня? Не откупишься во веки веков. Аминь!
И р и н а. Папа, прошу тебя… Я же устала, и так каждая нервинка натянута, словно струна…
С т р ю к о в. Ладно. Идите. Тебе, Василий, воздам! А Надежду тебе на поруки, Анна! Если что — головой ответишь. Ступайте!
И р и н а. Все надоело…
С т р ю к о в. А никуда не денешься. Ты знаешь, доча, мне иногда думается, что я сплю и сон вижу…
И р и н а. Затянулся этот сон.
С т р ю к о в. Все вернется. Вернется!
И р и н а. Как говорят, дай бог…
С т р ю к о в
И р и н а. Какой там отдых!
О б р у ч е в. Разрешите?
С т р ю к о в. А мы с Ириной Ивановной ждем вас, за стол не садимся.
О б р у ч е в. Спасибо. Не могу. Я на одну минуту…
С т р ю к о в. Э, нет! Голодного не отпущу. Садитесь, и никаких разговоров.
О б р у ч е в. Иван Никитич…
И р и н а. Григорий Иванович, вы взволнованы?
О б р у ч е в. Ирина Ивановна, готовится отступление. Атаман Бутов покидает город. Полковник Рубасов при мне дал приказ выпустить из тюрьмы уголовников. К утру бутовцев в Южноуральске не будет!
С т р ю к о в. Быть того не может!
О б р у ч е в. Иван Никитич, я забежал уговорить вас: уезжайте! Времени мало. Рубасов советует держать путь на Уральск, туда будет отходить штаб атамана. Ирина Ивановна! Уезжайте, умоляю.
И р и н а. А вы?
О б р у ч е в. Я должен остаться здесь. Должен. Прощайте! Прощайте, Ирина Ивановна, и Христом-богом молю — уезжайте!
И р и н а. Да хранит вас бог!
Что же делать?
С т р ю к о в. Не знаю…
И р и н а. Надо собираться.
С т р ю к о в. Ехать?
И р и н а. Ехать.
С т р ю к о в. Защитники, черт бы их побрал! Ты уезжай, а я…
И р и н а. Зачем рисковать? А впрочем — как знаешь.
С т р ю к о в. Так и не поели из-за чертова поручика. Анна! Надежда!
Ирина Ивановна уезжает.
А н н а. Батюшки! Опять?
С т р ю к о в. Собери ей провизии на дорогу.
И р и н а. Ты, Надежда, едешь со мной. В Уральск.
С т р ю к о в
И р и н а. Ну, чего стоишь?
Н а д я. Я… не поеду.
И р и н а. Что?
С т р ю к о в. Ты в своем уме? Скажут — поедешь.
Н а д я. Не поеду.
И р и н а. Заставлю!
А н н а. Ирина Ивановна, неможется ей!
И р и н а. Отойди прочь!
А н н а. Меня лучше возьмите! Я с дорогой душой!
И р и н а. А! Черт с тобой, оставайся. Но мы еще поговорим.
Денег мне дашь?
С т р ю к о в. Боже мой! Вот, бери! А в Уральске — у приказчика Кузькина…
И р и н а. Спасибо.
С т р ю к о в
К о н я х и н
С т р ю к о в. Горят?
В а с и л и й. На улице тихо стало. Только собаки лают.
Н а д я. А тебе что — жалко?
В а с и л и й. Чего мне его жалеть? Только я к тому — придись на меня, я бы на горбу все унес, на карачках, ползком!..
Н а д я. Тебе на карачках не привыкать — умеешь!
В а с и л и й. Зря смеешься, Надя. Нашему брату только так и велено. Что и раньше, то и теперь — все одно. Ну, царя, скажем, согнали, Бутова посадили, а нам что от того? Как крутили коням хвосты, так и будем… Теперь же красные эти — думаешь, лучше будет? Держи карман! Говорят, бьют они безо всякой жалости. Потому вот и красными называются, что все в крови!
Н а д я. Дурак ты, и разговоры твои дурьи!
В а с и л и й. Ну, а пожары от кого?
Н а д я. Может, от снарядов… Или сами казаки жгут.
В а с и л и й. Думаешь, если твой Семен у красных…
Н а д я. Про Семена не твое дело. И совсем он не мой. Дошло?
В а с и л и й. Зря серчаешь, Надь, ей-богу. Вот даже дураком меня назвала… А я к тебе всей душой… Ты послушай, об чем я. Давай сбежим. Запряжем в бричку коней, коров пару привяжем… Из сундуков наберем, на что душа потянется… А тут — огонька поддадим, кто узнает? На красных гвардейцев подумают. А мы своим хозяйством жить станем. Спервоначалу — мазанку, может, а после дом отгрохаем! Пятистенок… Земли купим у казаков, десятин пять сотельных… Ты за хозяйку будешь…
Н а д я. На чужое глядишь — руки чешутся?
В а с и л и й. Да ведь красные все равно до нитки разграбят, а мы чем хуже?
Н а д я. Боже тебя упаси хоть пылинку тронуть, такой шум подниму — не обрадуешься!
В а с и л и й. Твое разве?
Н а д я. Было бы сказано… Что у тебя в мешке?
В а с и л и й. Да так…
Н а д я. Вытряхивай!
В а с и л и й. Ну, ну! Не больно-то!
Н а д я. А ты подумал, что будет, если вернется хозяин и узнает, — шкуру живьем спустит. Или вот красные зайдут, а я возьму да скажу…
В а с и л и й. Вроде как опять никого.
Н а д я
В а с и л и й. Кто там?
Н а д я. Открой!
В а с и л и й. Я? Чтоб по голове тюкнули?
Н а д я. Дай фонарь!
В а с и л и й. Сама хочешь? Ни в жизнь!
Н а д я. Дай, тебе говорят.
В а с и л и й
В а с и л и й. Семен!
С е м е н. Помоги! Да не бойся, живой он, только без памяти.
Раны-то вроде нет… Ушибли здорово, сволочи…
Н а д я. Я сейчас… Надо к голове холодное.
В а с и л и й. Это кто?
С е м е н. Давай помогу. Ох, братцы, это такой человек, такой человек!
В а с и л и й. А кто его?
С е м е н. Кто? Бутов уголовников из тюрьмы выпустил, они и творят… Жгут, грабят, бьют. Мы рассыпались по городу, малость выловить… Я, значит, иду по вашей улице и заметил: у дома купца Асхатова возятся, солому поджигают. Я — «Стой!» Ну, стрельба… Как назло — патроны все. Стал отбиваться прикладом… Тут он подбежал… Я крикнул: лупи бандюков!.. Убили бы, кабы не он. Меня-то спас, а сам… Дышит? Надя. Дышит.
С е м е н. Живой!
О б р у ч е в. Где я?
С е м е н. За каменной стеной, друг! Тебя, товарищ, как зовут?
О б р у ч е в. Шестаков… Сергей…
С е м е н. Сережка, значит. А меня — Семен Маликов.
Н а д я. Голова болит?
О б р у ч е в. Кружится…
С е м е н. Пройдет, брат, крепче будет. Здешний?
О б р у ч е в. Из Актюбинска.
Н а д я. Может, вам отдохнуть?
О б р у ч е в. Нет. Пойду.
С е м е н. Вот что, Сергей, утром пойдешь.
Н а д я. Так весь же дом пустой… Сюда можно, в мезонин. Пойдемте!
С е м е н. Я краем уха слышал, вроде тут наш штаб будет.
Н а д я. Места хватит на десять штабов.
В а с и л и й
В а с и л и й. Калитку закрыла?
Н а д я. Нет. Не закрывала.
В а с и л и й. Видали? Ну, я побегу… Еще кто ворвется.
Н а д я. Значит, он тебя выручил?
С е м е н. Без него — конец.
Н а д я. Смелый. Правда?
С е м е н. Лев! Поняла? Вот посмотришь, он у нас останется, уговорю.
Н а д я. Я как увидела тебя и все позабыла…
С е м е н. Напугалась?
Н а д я. Прямо вот в сердце кольнуло. Думала, что-нибудь с тобой.
С е м е н. Со мной до самой смерти ничего не будет. Ну, здравствуй!
Н а д я. Не надо.
С е м е н. Все!
Н а д я. Ну, что я? Да ты же мне вместо брата…
С е м е н. Спасибо.
Н а д я. Вот и обиделся…
С е м е н. Пускай будет брат.
Н а д я. Нет, с чего ты взял?
С е м е н. Лицо вроде осунулось. И побелело.
Н а д я. С хорошей жизни. Сам все знаешь.
С е м е н. Да ты что? Подумай, о чем говоришь?!
Н а д я. Правда. Вот, бывало, делаю что-нибудь, а сама все думаю и думаю… Ну, зачем я живу? Что хорошего вижу? Не жизнь это, а маета одна, черная ночь. И никакого просвету… Вот только вспомню твои слова, что все переменится, и терплю. Жду. И страшно станет. За тебя и за всех…
С е м е н. Почему?
Н а д я. Мало ли что… Ведь я слышу, как они против вас, прямо живьем бы в землю зарыли…
С е м е н. Дело идет на то, кто кого. Да, так ты говоришь, просвета нет… Есть! Глянь в окно, была ночь, верно? А сейчас светает. Потом солнце взойдет. Обязательно. И никто, никакой Бутов не остановит. Понимаешь?
Н а д я. Понимать-то понимаю…
С е м е н. А что?
Н а д я. Думаешь, легко сидеть сложа ручки да ждать? Нет, я пойду к вам, а?..
С е м е н. Что будешь там делать?
Н а д я. Все, что надо. Не бойся, краснеть за меня не придется.
С е м е н. Да я не об этом. В отряде же ни одной девчонки нет.
Н а д я. Вот я и буду первая.
С е м е н. Зря. Была б ты замужем…
Н а д я. А разве к вам только женатых принимают?
С е м е н. Напрасно смеешься. Народа-то у нас много, разные люди.
Н а д я. Напугать хочешь?
С е м е н. Вот и выдумывает же человек! Ей про дело, а она… Хочешь, сам поговорю с Кобзиным? Хочешь?
Н а д я. Не надо.
С е м е н. Твое дело. Только не обижайся.
Н а д я. За что же мне на тебя обижаться? Эх, Семен, Семен, я ведь все понимаю.
С е м е н. Ну ладно. Надо идти. Скажу Кобзину, что дом пустует. Проводи, Надя.
Сергея наведать не забудь!
Н а д я. Заснул студент…
В а с и л и й. Там красные! Комиссар Кобзин… Впускать? А?
Н а д я
Б о н д а р ь. Здравия желаем!
Н а д я
Б о н д а р ь. Значит, ваши буржуи тягу дали?
Н а д я. Сбежали…
Б о н д а р ь. Понимают… Оружие есть?
Н а д я. Вот только ружье у Василия…
Ю р о ч к а. Тоже ружье! Нам бомбы, пулеметы…
Н а д я. У нас ничего такого нет.
Б о н д а р ь. Признаем. Хозяин много добра увез?
Н а д я. В чем были, в том и поехали.
Б о н д а р ь. Приятно. Все барахло отдадим революционному пролетариату. Ну, а с золотом как? Прихватили?
Н а д я. Не заметила.
Б о н д а р ь. Дико! Революции золото нужно… Придется обыск…
Ю р о ч к а. А почему на столе собрано?
Б о н д а р ь. Резон…
Н а д я. Хозяева не успели поужинать.
Б о н д а р ь. Даже очень… Может, попитаемся, Юрочка?
Ю р о ч к а. Как-то подсасывает… Решай, комиссар.
Б о н д а р ь. Позволим, бегом…
Ю р о ч к а. Водочки не видать…
Н а д я. В графине.
Б о н д а р ь. Культура.
Ю р о ч к а. Комиссар, признаю стаканы…
Б о н д а р ь. Могу.
Ю р о ч к а. Закусываю после третьего…
Барышне, как женщине, можно не пить, а ты пей…
В а с и л и й. Да я ничего… трудно осилить сразу…
Б о н д а р ь. Люблю культуру. Гитара есть?
Н а д я. Есть.
Ю р о ч к а. А я женский пол люблю. Словно какой-нибудь тигр. В доме есть жители?
Н а д я. Никого больше нет.
Б о н д а р ь. Ну, какую?
В а с и л и й. Слышь, эту.
Б о н д а р ь. К черту златые горы — буржуазийская! Надо трудовой пролетариат, об его горе…
Ю р о ч к а. Женского полу у нас мало…
Б о н д а р ь. Юрочка, ша!
Ю р о ч к а. Вас, барышня, как зовут?
Н а д я. Надежда.
Б о н д а р ь. Симпатичное имя. (Играет, поет.)
Ю р о ч к а. Замужем?
Н а д я. Нет.
Б о н д а р ь. Выдадим. Мы и об девушках заботимся.
В а с и л и й. Мутит…
Б о н д а р ь. Животная некультурная.
Ю р о ч к а. Пойдем, Надя, на минутку. Разговор один есть… Об деле.
Б о н д а р ь. Я сам поговорю с дамой! Уйди!
Ю р о ч к а. Нет, ты уходи…
Б о н д а р ь
Ю р о ч к а
Б о н д а р ь
Стой, дама!
Н а д я
О б р у ч е в. А ну прочь!
Беги, тебе говорят!
Б о н д а р ь. Юрочка, окружай.
Ю р о ч к а. Сам окружай.
К о б з и н. Что за стрельба? Прекратить!
Б о н д а р ь. А ты что за тип? Чего надо?
К о б з и н. На квартиру надо.
Б о н д а р ь. Квартира занята…
Ю р о ч к а. Это тебе не кто-нибудь, а комиссар красного отряда Кобзин!
К о б з и н. Я тоже комиссар Кобзин.
Б о н д а р ь. Тоже? Подставной?
К о б з и н. Нет, настоящий. Руки вверх! И ни с места! Чуть что…
Поджигали?
Б о н д а р ь. Боже упаси! Мы работаем по золоту…
К о б з и н. Красные банты нацепили…
Б о н д а р ь. За что?
К о б з и н
Б о н д а р ь. Пожалуйста.
К о б з и н
Н а д я. Возьмите меня в отряд.
К о б з и н
Н а д я. Да.
К о б з и н. Слезой дорожить надо. Значит, просишься в отряд?
Н а д я. Я что хотите буду делать — стирать, стряпать.
Я все умею, возьмите!
К о б з и н. В отряде кроме стирки дел хватит. Молодец, правильно решила.
С е м е н. Он, Петр Алексеевич.
А н н а. Здравствуйте.
Н а д я. Бабуня!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
В а с и л и й. Здорово. Играешь?
С е м е н. Нет. Дрова рублю.
В а с и л и й. Веселый ты человек, Сень. А я, брат, ухожу. Прощай, друг.
С е м е н. Погоди, куда уходишь?
В а с и л и й. В Соляной городок.
С е м е н. В Соляной? К белым?
В а с и л и й. На кой они. Домой иду.
С е м е н. Понятно. Бутовцы будут там расстреливать нашего брата, а ты станешь им на руки воду поливать. Глядишь, зуботычину отвалят. Очень даже просто. Не сидится здесь?
В а с и л и й. И без меня тут голод. Да и сидеть зря нечего. Там, может, в работники наймусь.
С е м е н. Тянет?
В а с и л и й. Есть-пить надо. Стрюков письмишко написал, хорошее такое письмо. На, почитай-ка.
С е м е н
В а с и л и й. А что Стрюков? Он мне ничего плохого…
С е м е н. Ну и темно же у тебя в голове. Как в брюхе старой коровы.
В а с и л и й. А ты не злись.
С е м е н. Так за тебя же обидно. Хочется, чтоб человеком стал.
В а с и л и й. А по-твоему, я обезьяна?
С е м е н. Хуже.
В а с и л и й. Ну и пускай. А воевать меня все равно не усватаешь. Ни за красных, ни за белых. Пускай тот воюет, кому жить надоело.
С е м е н. Иди, черт с тобой! Гни спину. Набивай буржуям карманы. А с тебя вот и таких драных штанов хватит.
В а с и л и й. Гляжу я на тебя, Семен, ловкий ты. Право слово.
С е м е н. Чем это я ловкий?
В а с и л и й. Всем. Взять хотя бы эту самую гармошку, глядишь ты в сторону, пальцы бегают будто сами по себе, а гармонь ладно играет. Это не всякий сможет.
С е м е н. Я, брат, к музыке привязанность имею.
В а с и л и й. Тебе просто во всем везет.
С е м е н. Ну да?
В а с и л и й. Истинный господь. Опять, скажем, про Надю.
С е м е н. Что про Надю?
В а с и л и й. Видать, поженитесь?
С е м е н. А! Должно…
В а с и л и й. Я так и думал.
С е м е н. Напрасно старался. Она, брат, разлуку мне сыграла.
В а с и л и й. Правда? Побожись!
С е м е н. Я неверующий. Ну, для тебя можно: свят крест, правда.
В а с и л и й. Эх ты, друг! Выходит, у нее кто-то другой?
С е м е н. У самой спроси…
В а с и л и й. Слышь, может, этот студент, а? Я не раз видел их вместе…
С е м е н. А какое наше собачье дело? И вообще, что ты с ней пристал ко мне, как овечий клещ?
В а с и л и й. Да я просто так.
Н а д я
С е м е н. Не ходи. По прямому проводу разговаривает.
Н а д я. А мне его вот так надо…
С е м е н. Не велел…
Н а д я. А зачем же играешь?
С е м е н. Гармонь никогда не мешает.
В а с и л и й. Сень, а все ж скажи по правде, трудно играть? А?
С е м е н. Не дрова рубить. Одному без помощи трудно. У меня, знаешь, мечта такая есть. Хочу учиться музыке. Ясное дело, не сейчас, а вот когда советскую власть покрепче на ноги поставим.
В а с и л и й. Смеешься небось.
С е м е н. Чего ж тут смешного? Сам увидишь. Вот, спроси Надю, и она учиться будет.
В а с и л и й. Не верится…
Н а д я. Я, Василий, хоть и большая уже вымахала, а буду жива-здорова, снова пойду в гимназию.
В а с и л и й. А ты что, разве училась?
Н а д я. Три года.
В а с и л и й. Ей-право? Не знал.
С е м е н. Был такой каприз у твоего хозяина Стрюкова. А потом снова — марш на кухню! Господа! Их воля.
Н а д я. Да, было, было.
С е м е н. Но не будет!
Н а д я. Слышал, Василий? Правильно он говорит — не будет!
В а с и л и й. Может, и правильно.
Н а д я. Все небось раздумываешь: пойти к нам или нет?
С е м е н. Какое там раздумывает! В Соляной городок топать собрался. Кулакам прислуживать хочет.
Н а д я. Зря, Василий, зря.
С е м е н. Придет время, сам себе не простишь, да не вернется.
В а с и л и й. Ну и пускай. А я никому не мешаю.
С е м е н. Покрепче головой поработай, не то скажешь… Может, вот такие, как ты, у революции поперек дороги лежат.
В а с и л и й. Ну и неправда, и неправда. Зря так говоришь.
С е м е н
Н а д я. Где?
С е м е н. На нижней губе, говорю.
В а с и л и й. Правда. Вот.
Н а д я. Да это так…
С е м е н. Нет, не так. Ударил кто?
Н а д я. В общем — чепуха. Нет, конечно, не чепуха: вот я и хотела Петру Алексеевичу рассказать. Кое у кого из деповских коровы есть. А кормить их нечем, я и велела лишки сена у кулаков забрать, стали обмерять у казака Рухлина, ты знаешь его, с рыжей бородой, он и разозлился: «Передушим, мол, всех», а потом кинулся ко мне.
С е м е н. Ударил? Бил тебя?
Н а д я. Раз ударил.
С е м е н. А ты?
Н а д я. Что я?
С е м е н. Да как ты могла допустить?! Зачем тебе революция наган доверила? Да в него надо было все пули покидать! Где он? Где?
Н а д я. Ты чего раскричался? Подтяни малость свои нервы. Он там, где и должен быть. В революционную тройку эту сволочь отправила.
С е м е н. Верно?
Н а д я. Нет, шучу.
В а с и л и й. Значит, у человека середь бела дня собственное сено отнимают, а он помалкивай…
С е м е н. А сено он косил?
В а с и л и й. Он денежки платил. Свои. Кровные. Ну и дела! Прощайте, пойду я.
Н а д я. Прощай, Вася, да не вспоминай лихом.
С е м е н. Счастливой тебе дороги, друг. Слушай, Василий, а что, если мы так договоримся: решил — иди! Но в Соляном городке…
В а с и л и й
Н а д я. Да у нас на тебя патронов нет.
С е м е н. Не бойся, никто тебе ничего не поручает. Выслушай: там карательный отряд. Так? Повнимательнее присматривайся и старайся понять все, что увидишь. Для себя. Или трудно?
В а с и л и й. Да нет…
С е м е н. Ну, вот и все. Будь здоров. До лучшей встречи.
Н а д я. А я к тебе в гости наведаюсь. Примешь?
В а с и л и й. Не придешь: там бутовцы. Ну, оставайтесь здоровы.
С е м е н. Как человеку доказать, чтоб понял?
Н а д я. Не все сразу. Шестакова не видел?
С е м е н. Не видел. А вообще я у него в сторожах не состою. И не буду.
Н а д я. Понятно. Все ж напрасно ты так к человеку относишься, или память короткая?
С е м е н. Пожалуйста, не упрекай… Все хорошо помню! Да лучше бы мне тогда башку продырявили, чем эта его выручка.
Н а д я. С ума человек спятил…
С е м е н. Не бойся, не спятил! Не по моей натуре в должниках ходить. Особенно у Шестакова.
Н а д я. Значит, ему особый почет? Почему так?
С е м е н. Просто…
Н а д я. Какой вопрос? Между прочим, я от тебя никогда ничего не скрываю.
С е м е н. Ты с ним всерьез?
Н а д я. Не знаю.
С е м е н. Не знаешь?
Н а д я. Хороший он человек…
С е м е н. А я видеть не могу!
Н а д я. Почему? Ну, почему?
С е м е н. Все потому… Эх, Надя, да разве ты не понимаешь…
Н а д я. Меня во всем вини.
С е м е н. Знала бы ты, что у меня вот тут!
Н а д я. Не говори, Сеня, знаю. Но Сергей ни в чем не виноват. И ты напрасно на него злишься…
С е м е н
Н а д я. Семен, если ты будешь вот так…
С е м е н. То что? Ну? Говори.
Н а д я. Конец… дружбе нашей конец.
К о б з и н. Ну, комиссар продовольствия, рассказывай, чем можешь порадовать?
Н а д я. Ничем, Петр Алексеевич.
К о б з и н. Быть того не может.
Н а д я. Да где же я возьму?
К о б з и н. Тебе виднее.
Н а д я. На железной дороге, среди порожняка нашли три вагона с мукой. Вот и все.
К о б з и н. Да, мало. Капля в море… Вот что, Корнеева, в первую очередь выдели детскому приюту, немного выдай в столовку, остальное голодающим. Да последи, чтоб выдавали с разбором. В городе, товарищи, начинается настоящий голод.
Шестаков, если дома Стрюков, пошли ко мне.
О б р у ч е в. Слушаю.
К о б з и н. Пожалуйста.
О б р у ч е в. Меня беспокоит Стрюков.
К о б з и н. Стрюков? А что?
О б р у ч е в. Для меня он временно затаившийся враг. Да. Живет в доме, где расположен штаб, а в подвале сложены последние боеприпасы.
К о б з и н. Ну?
О б р у ч е в. От такого человека можно всего ждать. Вплоть до диверсии. Не остаться бы нам вообще без оружия.
Н а д я. Правильно, Сергей, и я так думаю. Выселить его отсюда. Хотя бы на время.
О б р у ч е в. Вот именно. Если бы мы попали в руки бутовцев — с нами бы не стали так нянчиться.
С е м е н. Расстрел. Я уверен!
К о б з и н. В этом и я уверен. Кстати, врагов мы тоже не щадим и щадить не будем. Что касается Стрюкова, то он скорее в петлю полезет, чем решится собственноручно хотя бы кирпич выдернуть из своего собственного дома. Таких людей надо знать. Выселять его пока не будем. Но усилить охрану надо. Позови его.
Надя, в городе надо произвести тщательный обыск, учесть все продовольствие до фунта. Партийная организация поручила тебе руководить обыском.
Н а д я. Мне?
К о б з и н. Да. У тебя уже есть небольшой опыт. Так вот. Командир отряда выделил полтораста красногвардейцев. Сегодня разобьем на группы, а завтра с утра начнешь.
Н а д я. Патронов дадите?
К о б з и н. Ни одного.
С е м е н. А как же?
К о б з и н. Да вот так. Без всякой стрельбы.
Н а д я. А продукты отбирать будем?
К о б з и н. Ни крошки! Пока учесть.
Н а д я. Понятно. А женский монастырь можно тряхнуть?
С е м е н. Что это тебя к монахиням потянуло?
К о б з и н. Что значит тряхнуть?
Н а д я. Пойти с обыском. Я почти на след напала, надо только до конца довести. По-моему, в монастыре хлебом спекулируют. Я вам утром докладывала, Петр Алексеевич.
К о б з и н. Этого дела не оставляй. Но осторожность и осторожность, чтобы не попасть впросак.
Н а д я. Выслежу!
К о б з и н. Вот. Только так. Наверняка, чтобы врагам языки отсечь.
С т р ю к о в
К о б з и н. Да. Есть к вам один серьезный вопрос. Скажите, вы как городской голова знали все, что делал в городе атаман?
С т р ю к о в. Откуда мне знать…
К о б з и н. По положению. Да и, как мне известно, вы коротко знакомы с Бутовым. Так?
С т р ю к о в. Знаком. Что знал, что нет. Мало с кем бываешь хорошо знаком, а знаешь про него не все.
К о б з и н. Философствовать на эту тему не будем. Дело вот в чем. В городе люди пухнут и мрут с голоду. Вы знаете об этом?
С т р ю к о в. Кто не знает.
К о б з и н. Продовольствие с вашего согласия вывезли? Ведь вы были головой?
С т р ю к о в. Меня никто не спрашивал. Приказ атамана.
К о б з и н. А вывезли?
С т р ю к о в. Вывезли.
К о б з и н. А вы сами?
С т р ю к о в. Что?
К о б з и н. Выполнили этот приказ?
С т р ю к о в. А иначе нельзя.
К о б з и н. Все вывезли?
С т р ю к о в. Все.
К о б з и н. Отвечаете?
С т р ю к о в. Вывозил не я, было велено приказчикам.
К о б з и н. Не вертитесь и не задуривайте нам головы. Речь идет о спасении тысяч человеческих жизней. Если солжете, имейте в виду — к стенке поставим.
С т р ю к о в. Ставьте. Ваша сила.
Н а д я. Эх, Петр Алексеевич, он же радуется, что люди падают.
С т р ю к о в. Скоро хлеб-соль забываются.
Н а д я. Нет, не забываются. Я все помню, до крошечки. Навсегда! И пускай лучше костьми лягу, а такого хлеба-соли есть больше не буду!
С е м е н. Вот благодетель нашелся. Гад!
К о б з и н. Так вот, гражданин Стрюков, я вас предупредил. Второй разговор на эту тему, если вы обманули, будет не таким. Понятно?
С т р ю к о в. Понятно. Можно идти?
К о б з и н. Да. Кстати, ваша дочь все еще отсиживается в монастыре?
С т р ю к о в. В монастыре.
А л и б а е в. Комиссар Кобзин, здравствуй!
К о б з и н. Алибаев, друг мой Джангильдек!
А л и б а е в. Корнеева, мое почтение! Семен Маликов — салям!
С е м е н. А мы вас совсем заждались!
К о б з и н. Каким ветром?
А л и б а е в. Попутным, конечно. Везде казачьи разъезды, а я открыто ехал. Со мной полсотни джигитов. Надели погоны и благополучно проехали. Врага обмануть всегда полезно… А в городе стало нехорошо. Голодные люди на улицах! Плохо…
К о б з и н. Да, брат, положение… И день ото дня хуже. Ни хлеба, ни патронов. Ну, рассказывай, как съездил? Был у Ленина?
А л и б а е в. А как же! В Смольном! Ленин назначил меня комиссаром степного края. Понимаете, товарищи? Теперь баи шакалами выть будут! Я сейчас немного в степь завернул, будто попутно, — уже баев стало меньше.
С е м е н. Здорово! Правильно вы говорите, люблю так.
К о б з и н. Смотри, дров не наломай.
А л и б а е в. Из баев дров не получается. «Это есть наш последний и решительный бой!»
К о б з и н. Что ни новость — радость! Эх, скорее бы оружие…
С е м е н. Начнем громить?
К о б з и н. Начнем, Маликов!
А л и б а е в. И плохие вести есть. Совсем плохие. Атаману Бутову из Англии отправлено много оружия. Разное. Обмундирование тоже.
С е м е н. Ты смотри! А когда отправлено?
А л и б а е в. Шайтан его знает. Наплевать. Не в этом дело. Верные люди в степи сказали мне, что на днях Бутов все получил.
К о б з и н. Как? Уже? Каким же способом?
А л и б а е в. Говорят, где-то через южную границу переправили, потом степью. И в Соляной городок. Если верить.
К о б з и н. Соляной городок почти крепость…
С е м е н. Мы еще посмеялись: вместо винтовок, мол, палки возьмут.
А л и б а е в. Ленин предупредил: хотят в кольцо взять революцию. Вот зачем мобилизация. Дон, Кубань, Терек, Урал, сибирский Колчак, понимаете? Товарищ Ленин сказал: дело чести местных большевиков — рвать кольцо.
К о б з и н. Да… Дело чести… Вот что — надо немедленно проверить Соляной городок и, если заморский подарок там, захватить или… взорвать.
С е м е н. Петр Алексеевич, я.
К о б з и н. Что?
С е м е н. Пойду в Соляной.
К о б з и н. Ты? Посмотрим. Пройдем ко мне, Алибаев. А ты, Семен, подожди.
С е м е н. Как думаешь, пошлют?
Н а д я. Могут.
С е м е н. Скажут — пулеметчик.
Н а д я. Безработный.
С е м е н. Сергей! На минутку!
О б р у ч е в. Пожалуйста.
С е м е н. Торопишься?
О б р у ч е в. Нет.
С е м е н. Надя, у меня к Сергею секрет.
Н а д я. От меня?
С е м е н. Ну, понимаешь, на одну минуту.
Я насчет нее.
О б р у ч е в. Нади?
С е м е н. Да.
О б р у ч е в. Не понимаю.
С е м е н. Давай по душам.
О б р у ч е в. Ну, пожалуйста.
С е м е н. Ты с ней, как говорится, гуляешь? Верно?
О б р у ч е в. Предположим, верно.
С е м е н. Без всякого предположим. Гуляешь. Ну вот. Скажи мне, Сергей, только откровенно, ты к этому относишься серьезно, в общем: жениться думаешь?
О б р у ч е в. Странный разговор.
С е м е н. Почему странный?
О б р у ч е в. О таких вещах, как женитьба, сейчас не думается. Сам знаешь, какое время.
С е м е н. Ну, а потом?
О б р у ч е в. Потом видно будет.
С е м е н. Я так и знал. Зачем же ты человеку голову задуриваешь?
О б р у ч е в. Ничего подобного.
С е м е н. Не нуждаешься ты в ней. Думаешь, не вижу? Все вижу! А не знаю, зачем тебе надо обманывать… Если бы ты знал, какая у нее была вся жизнь…
О б р у ч е в. Я не обманываю Надю. Или ты считаешь, что у меня совести и чести нет?
С е м е н. Одним словом — было бы сказано. И не дай тебе бог…
О б р у ч е в. Да за кого же ты меня принимаешь?
С е м е н. Ни за кого не принимаю и говорю просто.
О б р у ч е в. А почему именно сейчас заговорил об этом?
С е м е н. Давно собирался, а тут, пожалуй, ехать придется, не знаю, когда опять увидимся?
О б р у ч е в. Ты ехать собираешься? Куда?
С е м е н. В станицу Озерную, насчет сена. Только не знаю, пошлют ли.
Н а д я. Насекретничались?
О б р у ч е в. С избытком.
К о б з и н
Н а д я. Значит, посылают.
О б р у ч е в. А он сомневался. Хороший парень.
Н а д я. Очень.
О б р у ч е в. Любит тебя.
Н а д я. Знаю. У меня сейчас так неспокойно на душе… Правда, Семен смелый и ловкий… Скажи, если бы сейчас не его, а тебя послали в Соляной городок, пошел бы?
О б р у ч е в. А разве он в Соляной?
Н а д я. Да.
О б р у ч е в. А как же не идти? Конечно, пошел бы!
Н а д я. Я тоже. И за себя, и за тебя.
О б р у ч е в. Нет, Надя, я сам за себя. А знаешь что?
Н а д я. С тобой… я ничего не боюсь. Куда угодно. На край света.
К о б з и н. Шестаков, ты дежуришь?
О б р у ч е в. Я, Петр Алексеевич.
К о б з и н. Вот что, Сергей, будет народ идти — пускай. Всех.
О б р у ч е в. Вам кого?
Ж е н щ и н а с р е б е н к о м. Мне бы комиссара…
О б р у ч е в. Вот он. К вам, Петр Алексеевич.
К о б з и н. Слушаю, гражданка.
Ж е н щ и н а с р е б е н к о м. Муж у вас в Красной гвардии состоял. Деповской. Кузнецом был… Осколком поранило, третьего дня схоронили.
К о б з и н. Как фамилия?
Ж е н щ и н а с р е б е н к о м. Васильев.
К о б з и н. Так вы — жена Федора Петровича?
Ж е н щ и н а с р е б е н к о м. Да.
К о б з и н. Правильно сделали, что пришли.
Ж е н щ и н а с р е б е н к о м. Пока жив был Федя, кое-как перебивались. Теперь хоть ложись да помирай. Себя не жалко, а вот детишки. Старшенький лежит, весь высох, а этот — тоже мощи одни.
К о б з и н. Да, детишки. Где живете?
Ж е н щ и н а с р е б е н к о м. На Барачной, дом сорок.
К о б з и н
Ж е н щ и н а с р е б е н к о м. Спасибочко. Больше не от кого ждать помощи. До свиданья.
К о б з и н. Детишки сохнут, а помочь нечем!.. Ох, дела! На белый свет смотреть тошно. Каким зверем нужно быть, чтоб вывезти из города все продукты, обречь людей на голодную смерть. Сволочи.
А л и б а е в. Комиссар Кобзин, новость знаешь? Весной немного пахнет.
К о б з и н. К тому идет.
А л и б а е в. Скажи, пожалуйста, почему в монастыре сегодня так торжественно в колокола бьют? И все время поют. Слышишь? Чему радуются?
К о б з и н. Видать, у них свои радости.
А л и б а е в. Садись вот здесь на крылечке, в дом не хочется.
Я сейчас дочь Стрюкова встретил. Она, конечно, к тебе идет.
К о б з и н. Делать здесь нечего.
А л и б а е в. Вот увидишь, придет. Дело у нее большое. Ты только послушай. Мои джигиты перехватили письмо от полковника Рубасова Стрюковой. Ждут ее в Соляном городке.
К о б з и н. Ждут?
А л и б а е в. Должна организовать батальон смерти.
К о б з и н. Где письмо?
А л и б а е в. Осторожно заклеили и отдали по назначению. Скажи, Маликов не вернулся?
К о б з и н. Никаких вестей.
А л и б а е в. Ну, человек он опытный.
К о б з и н. Не знаю. Хочу думать, что все благополучно…
И р и н а. Мне нужно повидать комиссара Кобзина… Поручик!
О б р у ч е в. Ирина Ивановна… Мы незнакомы…
И р и н а. Простите. Где он?
О б р у ч е в. Там.
И р и н а. Я к вам, комиссар.
К о б з и н. Видимо, наконец решили вернуться домой? Правильно. Давно пора. Монастырь не дом.
И р и н а. Дом перестает быть домом, если в нем хозяйничают чужие.
А л и б а е в. Извините, мы здесь не чужие.
И р и н а. Значит, я чужая. В общем, я решила уехать и пришла просить пропуск.
К о б з и н. Куда уехать и зачем?
И р и н а. Не знаю. Лишь бы отсюда.
К о б з и н. А точнее можно?
И р и н а. Дальнейшее покажет.
К о б з и н. Вы хотите пробраться в Соляной городок, чтоб организовать там батальон смерти? Нам это известно. Документы с собой?
И р и н а. Нет.
К о б з и н. Прикажете сделать обыск?
И р и н а. Вот документы.
К о б з и н. Так, так. Пропуска вы не получите. Прошу пройти в комнату и написать подписку о невыезде и о том, что не будете оказывать нам сопротивления.
И р и н а. А если я откажусь?
К о б з и н. Арестуем. Сейчас же.
А л и б а е в. А если вас поймают за городом без пропуска, расстреляют без суда. На месте.
Ее надо арестовать.
К о б з и н. Никогда не поздно. Самим жрать нечего.
Б а л а х н и н. Мне к комиссару Кобзину.
О б р у ч е в. Пройдите, вон комиссар.
Б а л а х н и н. Можно?
К о б з и н. Да, да.
Б а л а х н и н. Балахнин, член местного комитета РСДРП меньшевиков. Вы — Кобзин?
К о б з и н. Да.
Б а л а х н и н. А это?
К о б з и н. Комиссар степного края Алибаев. Садитесь. Слушаем.
Б а л а х н и н. Товарищи, в городе нетерпимое положение. Трудно представить себе бедствия, которые обрушились на головы горожан: света нет, воды нет, нет хлеба, в городе голод…
К о б з и н. Мы это знаем. Дальше.
Б а л а х н и н. Больше продолжаться так не может. Никто не имеет права обрекать народ на страдания. Казачьи снаряды падают на жилые кварталы, погибают ни в чем не повинные женщины, дети.
К о б з и н. Что вы предлагаете?
Б а л а х н и н. Наши предложения вытекают из объективной действительности. Народ страдает. И мы все виноваты в этом… Да, да!
К о б з и н. Кто это «мы»?
Б а л а х н и н. Вы — большевики и частично мы.
К о б з и н. Положим, мы день-ночь в боях. Ну, а вас с какой стороны пристегнуть?
Б а л а х н и н. Мы молчаливо потворствовали вам. И в этом наша вина.
А л и б а е в. Заберись, пожалуйста, на мечеть вместо муэдзина и кричи во весь голос: долой большевиков!
Б а л а х н и н. Если так и дальше пойдет, очевидно, мы вынуждены будем принять такое решение.
К о б з и н. Вы не грозите и не шумите… Скажите попросту, что предлагает ваш комитет?
Б а л а х н и н. От имени народа…
А л и б а е в. Нет у тебя никакого народа. Хочешь, мы посоветуем народу, и он на первом телеграфном столбе тебя повесит.
Б а л а х н и н. Я принимаю это как выпад!.. Народ — масса. А она часто не сразу понимает, за кем нужно идти… Вопрос решает история.
К о б з и н. Ну, знаете, здесь по митинг… Еще раз спрашиваю вас: что предлагает ваш комитет?
Б а л а х н и н. Наш комитет изложил предложения в своем письме. Выход один.
К о б з и н. Покинуть город? Читали такое письмо.
Б а л а х н и н. Не иронизируйте. День промедления — десятки, сотни жизней. Иного выхода я не вижу.
А л и б а е в. Неправда, выход есть: драться! А тебя я бы расстрелял как сволочь, как предателя.
К о б з и н. Товарищ Алибаев…
Б а л а х н и н. В таких условиях невозможно вести переговоры. Невозможно.
К о б з и н. А собственно, больше не о чем говорить. Письмо мы еще не обсуждали.
Б а л а х н и н. Письмо можно обсудить сейчас, не откладывая…
К о б з и н. Обсудим. Сейчас, к сожалению, нет времени.
Б а л а х н и н. Хорошо. Я еще зайду.
И р и н а. Вот. Подписка.
К о б з и н. Можете идти.
И р и н а. Документы?
К о б з и н. Остаются у нас.
А л и б а е в. Ты что, комиссар, будешь обсуждать их предложение?
К о б з и н. Нет.
А л и б а е в. А почему не сказал этой балаболке?
К о б з и н. Потому что не все ему нужно знать.
А л и б а е в
О б р у ч е в. А вот. По улице идут.
C т а р у х а. Говори, матушка Мелания, говори, наша заступница перед господом.
Ю р о д и в а я. У-у-у-у! У-у-у! Беси! Беси! Беси!
C т а р у х а. Слыхали, комиссары? Безбожники! Про вас говорит мать Мелания — беси! Говори, матушка.
Ю р о д и в а я. Птенчик. Дитенок. В ямку. В ямку. Ам! Ам!
Г о л о с. Детишков наших в ямку. С голоду!
Г о л о с. Сами полезайте в яму!
Ю р о д и в а я. Убили птенчика. И еще убьют. Господу помолимся.
Земля горит. Плачет мать. Плачет! Поклонимся господу!
К о б з и н. А ну хватит этого спектакля. Товарищи женщины, говорите, зачем пришли.
Г о л о с а: Степной волк тебе товарищ.
— Хлеба, хлеба дайте!
— Погибаем!
— Детишки примирают!
К о б з и н. Слушайте, женщины, сестры, матери! Нету у нас хлеба! Нету!
Г о л о с. Так постреляйте нас всех.
C т а р у х а. А куда вы хлеб дели? Пока был атаман — и хлеб был.
К о б з и н. Хлеб атаман вывез.
Г о л о с а. Брешешь! За границу вывезли! Ерманцу продали! И сами продались.
Ю р о д и в а я. Продались! Продались! Продались!
Г о л о с. Бабы! Бей!
Г о л о с а. Бей!!
А н н а. Кого бить? Бабы! Женщины! Кровь свою!
C т а р у х а. А ты уйди от греха дальше.
А н н а. Бейте! Меня бейте первую…
Г о л о с. Она с ними, с комиссарами!..
А н н а. Я за правду, за правду!
А л и б а е в. Осторожно! Кусается.
C т а р у х а. Стреляй! Стреляй, ирод!
К о б з и н. Люди, стрелять он не будет.
Г о л о с. Хлеба дайте!
Н а д я. Хлеба? Петр Алексеевич, женщины, нашли мы хлеб, всех голодающих хватит накормить.
C т а р у х а. Божьего человека не тронь!
Н а д я. А знаете, где мы хлеб нашли? В монастыре. У божьих людей купца Стрюкова хлеб спрятанный. Убегаешь, божий человек? Там и спекулянта поймали. Вот он!
К о н я х и н. Зачем так, Надя? Прошу выслушать, люди добрые, товарищ комиссар. Никакой я не спекулянт. Я подневольный человек. Приказчик…
К о б з и н. Корнеева, в чем дело?
Н а д я. Это стрюковский приказчик Коняхин… Мы склады нашли… В монастыре. И на земле и под землей. Весь город накормить хватит. Спрашивала я тебя, Коняхин?
К о н я х и н. Что спрашивала?
Н а д я. Все ли хозяин вывез?
К о н я х и н. Спрашивала. Не мог я сказать, — чужое.
Н а д я. Обманул он, Петр Алексеевич, так же как и Стрюков. Скрыл, а сам тайком торговлю устроил.
К о н я х и н. Опять же — не свое.
Н а д я. Шкуры с людей сдирает.
С т а р и к. Вот они.
К о н я х и н. А я у тебя часы просил? Просил? Ты сам набивался.
С т а р и к. Набивался, правда, — голод не тетка.
К о б з и н. Значит, на пшено часы меняли?
С т а р и к. На пшено. И жалко, подарок все же, а в доме ни синь пороху… Что делать? Внучата плачут. Куда денешься?
К о б з и н. Сколько он вам давал пшена?
С т а р и к. Два фунта, господин комиссар. Перед всем народом.
К о н я х и н. Не для себя ведь я. Мы люди подневольные.
К о б з и н. А вы самовар, что ли, ему предлагали?
Ж е н щ и н а. А вам какое дело, что я предлагала? Как с голоду помирать, так никто не видит, а как нашелся добрый человек, так за горло берут.
К о б з и н. Вы не кричите.
Ж е н щ и н а. Нет, я буду кричать! У меня шестеро по лавкам. Мать часует… а самовар что, протянем ноги — не все равно, кому достанется.
К о б з и н. Сколько он вам давал?
Ж е н щ и н а. Пять фунтов пшена. Я только говорю, что маловато. Ну, хоть полпуда бы!..
К о б з и н. Так вы, значит, приказчик Стрюкова?
К о н я х и н. Приказчик. И все делаю, как велел хозяин.
А л и б а е в
С т р ю к о в. Я?
К о н я х и н. Иван Никитич…
С т р ю к о в. А склады мои ты имел право открывать? Я ему не велел открывать склады!
К о н я х и н. Я людей жалеючи… Иван Никитич!
С т р ю к о в. Жулик ты, мошенник!
К о б з и н. Значит, это вы сами завели коммерцию?
К о н я х и н. От сердца, от доброты душевной…
К о б з и н. Корнеева, отведи его в ревтройку. Пусть судят за спекуляцию сейчас, немедленно. И приговор обнародовать тут же.
C т а р у х а. А ну пропустите. Господи, благослови.
К о н я х и н
А л и б а е в. Встань, а то сапогом двину. Смотреть противно.
C т а р у х а. Бабы, берите его!
К о б з и н. Товарищи женщины, самосуда не надо. Советская власть осудит.
Н а д я. Петр Алексеевич, я бы и этого
К о б з и н. Веди того, Корнеева! С этим еще разговор будет.
Н а д я. Иди, спекулянт чертов!
К о б з и н
С т р ю к о в
А л и б а е в. Ты молодец. Бутова обманул — нарушил приказ. Теперь нас.
К о б з и н. Сколько хлеба осталось?
С т р ю к о в. Да так пудов тысяч с двадцать, не собирался я продавать его.
К о б з и н. До прихода Бутова берегли?
С т р ю к о в. Нет. Торговые дела. Думал, цены, мол, поднимутся. Приказ будет — теперь велю продавать.
К о б з и н. Надо было раньше. Сейчас сами распорядимся.
С т р ю к о в. Как распорядитесь? Забрать хотите?
К о б з и н. Конфискуем.
С т р ю к о в. Значит, за здорово живешь? Дожили. А меня за мой же хлеб потянут на тройку, как Коняхина?
К о б з и н. Нет, сегодня но потянут. Хотя надо было первым. Уговор помните?
С т р ю к о в
К о б з и н. Хватило совести скрывать, когда кругом стон стоит. Зверье!
С т р ю к о в. Не я этот голод устроил.
К о б з и н. А кто же? Господь бог? Я уверен, что хлеб припрятан и у других купцов.
А л и б а е в. Больше нет тебе веры и на ломаный грош.
К о б з и н. Разговоров хватит. Даем двадцать четыре часа. Поговорите с кем надо. Если за сутки нам не укажут, где еще спрятано продовольствие, завтра в это время вы будете расстреляны на городской площади как враг революции.
С т р ю к о в. Так при чем: же я? Каждый за себя отвечает.
К о б з и н. При том самом. И скажите своим дружкам, если будут саботировать — всех переберем до единого. Ясно?
С т р ю к о в. Воля ваша.
К о б з и н. Идите и зря не теряйте времени.
С т р ю к о в. А мне хоть какой-нибудь документ на хлеб дадите?
К о б з и н. Зачем?
С т р ю к о в. При случае любым властям покажу.
К о б з и н. Корнеева напишет.
С т р ю к о в. Надька Корнеева? Глядите, с горы виднее.
К о б з и н. Давай-ка решать, что будем с хлебом делать?
А л и б а е в. Как что? Раздавать надо скорее.
К о б з и н
А л и б а е в. Я к своим джигитам… Порадую.
К о б з и н. Возвращайся скорее.
А л и б а е в. О, старый знакомый? Здравствуй. Назад вернулся?
В а с и л и й. Барахлишко не все забрал, вот и пришел.
А л и б а е в. Из Соляного?
В а с и л и й. Да. Мне бы надо повидать комиссара Кобзина.
А л и б а е в. Сейчас, друг, сейчас.
Встречай гостя. Из Соляного городка!
К о б з и н. Да не может быть! Василий!
В а с и л и й. Он самый.
К о б з и н. Вот не ждали, не гадали.
В а с и л и й. Я насчет Семена.
К о б з и н. Маликова?
В а с и л и й. Да.
А л и б а е в. А что с ним?
В а с и л и й. Сейчас расскажу. Я нанялся сторожем при Соляной конторе и печи топить. Там сейчас контрразведка.
К о б з и н. Полковника Рубасова?
В а с и л и й. Ага.
К о б з и н. Ну, давай, Василий, садись и рассказывай.
В а с и л и й. Ой, что они там делают, товарищ комиссар: людей на допрос приводят и бьют, бьют — до смерти. А ночью пьянствуют… Третьего дня привели Маликова. Били. Страшно били… Потом выволокли во двор, а он не дышит. Велели, чтоб я водой поливал, а сами ушли в дом. Он очнулся. Узнал. И стал просить. Меня, говорит, убьют, а ты проберись в город, найди комиссара Кобзина, только обязательно его, и расскажи, что видел. Потом просил передать привет Наде. И еще велел сказать, что у вас в отряде, наверно, завелся предатель. Тут вышли контры и опять его увели. Жалко Семена. Одним словом, собрался и — сюда. Вот и все. До свидания.
К о б з и н. Как же ты добрался?
В а с и л и й. Пешком.
К о б з и н. Не задержали?
В а с и л и й. Казаки? У меня пропуск. От самого Рубасова.
К о б з и н. Значит, с Семеном вот так…
В а с и л и й. Я его еще вчера видел. Чуть живой.
К о б з и н. А не знаешь, где они его держат, в каком помещении?
В а с и л и й. Не знаю. Может, в пакгаузе? Меня туда не пускают. Там у ворот всегда часовые. Охрана.
К о б з и н. Спасибо тебе, Василий, спасибо.
В а с и л и й. Ну, я пойду.
К о б з и н. Как обратно соберешься, меня повидай. Ладно?
В а с и л и й. Ладно. До свиданья.
Н а д я
К о б з и н. Так просто. Ничего.
Н а д я. Что-нибудь слышно про Семена?
К о б з и н. Да.
Н а д я. Схватили? Петр Алексеевич!
К о б з и н. Схватили…
Н а д я. Убили!
К о б з и н. Нет. Семен жив! Но в тяжелом состоянии.
Н а д я. Где он?
К о б з и н. Там. В Соляном городке. Успокойся, ну, успокойся.
Н а д я. Петр Алексеевич, вы же ничего не знаете про Семена, какой он человек. Я выросла без отца-матери. Он у меня самый родной на свете. Когда у меня было горе на душе, я ему плакалась, а весело было — с ним смеялась. Он никому не давал до меня пальцем дотронуться… И всегда был за правду.
К о б з и н. Надюша, я тоже знаю, что у Семена большое сердце, что он настоящий человек. Ну, не плачь же!
Н а д я. Я не плачу.
К о б з и н. Послушай меня. Возьми себя в руки. Ну вот. Вот так. Из Соляного городка пришел Василий.
Н а д я. Василий?
К о б з и н. Да. Он и рассказал. В общем, какая-то гадина выдала Семена. Враг среди нас…
Н а д я. Выдали? Где Василий?
К о б з и н. Ушел с Алибаевым.
Н а д я. Я сейчас, Петр Алексеевич.
К о б з и н. Надя! Вернись!
Сядь. Теперь слушай. Ты знаешь, зачем ушел в Соляной городок Семен?
Н а д я. Знаю.
К о б з и н. Мы, должно быть, сегодня же отправим вместо него другого человека. Тоже надежного, которому можно доверить революционную тайну. Этого требует дело революции. И я подумал о тебе. Пойдешь?
Н а д я. Я?
К о б з и н. Да.
Н а д я. Одна?
К о б з и н. Одна.
Н а д я. Пойду. А вдвоем нельзя? Хотя бы вон с Шестаковым?
К о б з и н. Нет. Нельзя. Ты пойдешь, как Ирина Стрюкова. Прямо в штаб Рубасова. Не скрою: опасно. Или — или. Понимаешь меня?
Н а д я. Понимаю. Пойду, Петр Алексеевич.
К о б з и н. Но никому ни слова. Этого я требую. Стрюкову у Рубасова ждут. В лицо, мне кажется, ее там никто не знает.
Н а д я. А кто знал — позабыл. Пять лет не было дома.
К о б з и н. На это и следует рассчитывать. Мы будем рядом, где — договоримся. Может, и Маликова выручим. На случай имей при себе гранату. Если английские боеприпасы там — дай сигнал. А нет — скорее уходи. В общем, от тебя будет зависеть все. Или почти все. Главное — не растеряйся. Ну, а если…
Н а д я. Все понимаю, Петр Алексеевич.
А л и б а е в. Что же будем дальше делать? Как думаешь, товарищ Кобзин?
К о б з и н. А мы с Корнеевой тут почти уже решили. Пойдемте к командиру отряда.
С т р ю к о в
О б р у ч е в. Уходите, Иван Никитич. Пожалуйста, уходите скорее. Поздно будет.
С т р ю к о в. Куда уходить, зачем?
О б р у ч е в. Через несколько минут взорвется бомба.
С т р ю к о в. Бомба?! Да ты ошалел, что ли? Убирай ее к черту!
О б р у ч е в. Нельзя, Иван Никитич, не могу: приказ. В подземелье боеприпасы. Взорвем — конец Красной гвардии. Атаман их голыми руками заберет.
С т р ю к о в.. Дай-то бог… А ты убирай свои бомбы. Слышишь?
О б р у ч е в. Нельзя, Иван Никитич.
С т р ю к о в. Да у меня в подполье золото. Вся моя жизнь, можно сказать, запрятана. Тут хлеб отняли за здорово живешь, а теперь остальное… Убирай!
О б р у ч е в
С т р ю к о в
К о б з и н. В чем дело?
О б р у ч е в. Я отлучился на минутку, вхожу, а он фитиль зажег… и в отдушник. Гляжу — там бомба… Я на него, а он здоровый… Ну, я выстрелил. Вот он, фитиль.
Н а д я. За чем шел, то и нашел.
И р и н а. Святой отец, вы, наверное, устали?
М о н а х. Да нет. Господь посылает мне, грешному, силы и укрепляет слабый глас мой.
Теперь недолго осталось бодрствовать.
И р и н а. А вы пошли бы к себе в келью, отдохнули немного.
М о н а х. Не могу, дщерь моя, душа убиенного мятется, витает и просит, чтоб о ней молились.
И р и н а. Я почитаю.
М о н а х. У вас горе великое. Вы не сможете… Пускай мой глас идет ко господу и да будет им услышан. О, много сейчас горя на земле. Страшная година пришла на землю… Не иначе — антихрист явился искусить людей и близится второе пришествие. В писании сказано: восстанет брат на брата и сын на отца…
И р и н а
М о н а х. Дитя мое, если скорбит душа — поплачьте, в этом нет большого греха.
И р и н а. Не могу… Нет слез. Прошу, оставьте нас. Последний раз хочу побыть с отцом наедине. Последний… Больше не придется.
М о н а х. Понимаю и сердцем и душою, чадо мое.
И р и н а
А н н а. Это я, Ирина Ивановна…
И р и н а. Ступай прочь! Тебе не место здесь… Вы все ненавидели его.
А н н а. Пусть господь рассудит, кто перед ним виноват. А я помолиться пришла за Ивана Никитича…
И р и н а. Прочь отсюда! Прочь!
О б р у ч е в. Ради бога, не кричите! Мне необходимо сказать вам… Здесь нас никто не видит и не слышит…
И р и н а. Что вам еще надо от меня?..
О б р у ч е в. Боже мой! Молю вас только об одном — выслушайте меня.
И р и н а. Выслушать? Негодяй! Вот дело рук ваших… И вы еще осмелились прийти сюда! Смотреть и не ослепнуть… Я ненавижу вас, проклинаю тот день, когда впервые встретила… Я вас убью! Убью!
О б р у ч е в. Убейте. Вы думаете, я дорожу жизнью? Убейте! Мертвые сраму не имут… Вы, наверное, думаете, что мне легко? Ирина Ивановна, мне во много раз горше и тяжелее, чем вам. С того проклятого часа, как… как случилось это, я не нахожу покоя, я готов кричать, биться о стенку лбом… Могу ли я хоть на мгновение забыть, что это ваш отец… ваш… Кого вы так любили… Ведь я знаю…
И р и н а. Не продолжайте! Не кощунствуйте! Ничтожество, жалкий трус, спасая свою жизнь, набрался храбрости поднять руку на старика…
О б р у ч е в. Неправда! Но как я могу доказать вам? У меня нет свидетелей.
И р и н а. Есть! Вот он лежит, свидетель! Смотрите! Или не хватает смелости? Или совесть проснулась?
О б р у ч е в. Моим свидетелем пусть будет бог… Во Дворе нас было только двое: я и ваш покойный отец. А за стеной находились те… кого я взял на свою совесть… Вчера они остались живы благодаря вашему отцу, но, слово чести, через день или неделю… Понимаете, сегодня я узнал о замыслах Кобзина. Узнал не все, но и того достаточно, чтобы пойти на любой шаг… Мне было приказано взорвать при удобном случае подвал с боевыми припасами. Я решил: откладывать больше нельзя. В отдушнике уже тлел фитиль, соединенный с динамитом. Понимаете? Были считанные минуты, секунды… Я просил его уйти, умолял… Он сказал, что в доме спрятано золото… Закричал… Позвал на помощь. Это был почти провал. Я выстрелил… Я должен был! За мной Россия!.. Мог ли я… Да, конечно, я убийца и готов встать перед любым судом… Но я и без того осужден, сурово наказан: теряю вас… И навсегда.
И р и н а. А вы могли бы еще думать…
О б р у ч е в
И р и н а. Оставьте меня…
О б р у ч е в. Нет, я все скажу! Я должен все сказать. Не видеть тех, кто подписал нам смертный приговор, да, да! Кто заставляет нас вот так стрелять друг в друга… Врагам России, а значит, и моим, вашим врагам нельзя давать пощады. С ними нужна борьба! До конца! Вот вы сказали, что я дорожу жизнью, да, это правда, дорожу и, чтоб сохранить ее, буду цепляться до последнего… А уж если отдам — то по большому счету истории. Но ведь и вы в ответе перед ней. Вот все, что я хотел сказать. Теперь можете убить меня. От вас я приму смерть, не защищаясь. Вот револьвер. Или, чего проще, скажите им, что я не Шестаков…
И р и н а
О б р у ч е в
И р и н а. Не знаю. Уеду я отсюда…
О б р у ч е в. Куда?
И р и н а. Не знаю… За границу… Возможно, в Англию.
О б р у ч е в. По мне, лучше пуля, чем чужбина. Ирина Ивановна, поверьте: заграница не уйдет, поедемте со мной в Соляной городок.
И р и н а. Вы едете туда?
О б р у ч е в. Еду. Сейчас.
И р и н а. Совсем?
О б р у ч е в. Не знаю. Мне срочно нужно к полковнику Рубасову. Я должен предупредить его о действиях большевиков… Иначе может грянуть катастрофа… Кобзин уже отправил сегодня Надежду Корнееву. Куда и зачем — точно не знаю. Сегодня же отправил отряд, человек пятьсот. Выданы почти последние патроны. Неспроста! Мой долг — помочь Рубасову обезвредить их! Ирина Ивановна, едемте, ведь вы же там нужны…
И р и н а. Я дала подписку о невыезде.
О б р у ч е в. Кому?
И р и н а. Кобзину.
О б р у ч е в. Такие обязательства всерьез не принимают. Едемте!
И р и н а. Завтра похороны… Если завтра в ночь…
О б р у ч е в. Завтра поздно будет. Решайте же, уходит время.
И р и н а
О б р у ч е в. Идите за мной.
А н н а
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
З у б о в. Вы не вносите денег, Васена…
В а с е н а. Идите к черту!
В и к т о р. Жаль, один угол пустует.
З у б о в. Тушу. Стрелять после третьего звонка.
Р у б а с о в. Господа, что здесь происходит?
В а с е н а
В и к т о р. Не волнуйся, папа.
В а с е н а. Невинная игра в колокольчики. Все живы и здоровы. Зубов выиграл.
В и к т о р. Вам везет, Зубов.
З у б о в
Р у б а с о в. Всему есть предел, господа офицеры!
В и к у л и н. Мой друг, сие не в служебное время…
Р у б а с о в. Но ежедневно.
В и к у л и н. Сегодня в честь именитой гостьи.
Р у б а с о в. Прекратить, прекратить, прекратить!
В и к у л и н. Принимаем нового офицера, пардон, офицершу в свою семью…
З у б о в. Традиция!
Р у б а с о в. Не до этого сегодня, господа… Я получил шифровку — совдепы успешно создают регулярную армию.
В а с е н а. Ах, ах, ах!
В и к у л и н. Армию? Не получится.
Р у б а с о в. К сожалению, получается. Это, господа, тревожная весть. Где же Ирина Ивановна?
В и к т о р. Она с Олюшей — дышат…
В а с е н а. Миллионерше трудно дышать одним воздухом с нами.
Р у б а с о в. Господа, будьте милосердны и человеколюбивы, у мадемуазель Стрюковой большое торе… Виктор, когда она придет, попросите ее ко мне.
В и к у л и н. А она молодчина, хорошо держится… Шутка ли, так трагически потерять отца! Другая бы…
Р у б а с о в. Пусть она почувствует, что находится дома, среди своих. Прошу, господа.
В и к у л и н. Мой друг, почему все вьются вокруг этой Стрюковой?
Р у б а с о в. Как, то есть, вьются? Никто не вьется.
В и к у л и н. Но-но, я вижу. Кстати, она на меня не произвела какого-то особого впечатления. Этакая простенькая, скромненькая, с серым оттенком. И руки грубые. В общем, черная косточка, купчиха.
Р у б а с о в. Мне кажется, у нее большая сила воли. Она выгодно отличается от всех этих Васен и иже с ними. Ты интересуешься, почему Стрюковой столько внимания? Золото, мой друг. Миллионы. Единственная наследница. Понимаешь?
В и к у л и н. Да. Златому тельцу поклонялись еще древние.
Р у б а с о в. Атаман Бутов метит ее за своего отрока. Откровенно говоря, я подумывал о Викторе, но этот оболтус не отстает от юбки своей Оленьки. Попытался говорить с ним.
В и к у л и н. Друг мой, к чему такие мрачные мысли?
Р у б а с о в. Мы с тобой откровенны: меня мучает вопрос — то ли мы делаем? Не осудит ли нас история?
В и к у л и н. Позволь!..
Р у б а с о в. Да, да. Вдруг через десять — двадцать лет нас не признают, назовут темной силой… Страшно!
В и к у л и н. Ну и пусть, мой друг. Зато мы оставим след… Разговор закончим после.
Р у б а с о в. Да, собственно, все сказано.
З у б о в. Что дальше?
В а с е н а. Скука.
З у б о в. Скучно жить на этом свете, господа.
В и к т о р. Колокольчики отзвенели?
В и к у л и н. Да уж, господа…
З у б о в. Давайте будем пить до чертиков, а?
В а с е н а. Зубов, вы гений!
В и к у л и н. Ирина Ивановна, бокалы налиты, ждут вас. Прошу!
В и к т о р. Ну, как наш городок?
Н а д я. Ничего. Темный.
О л ь г а. Мы весь двор обошли, были и у блокгауза…
Н а д я. Ходить трудно: повсюду орудия, пулеметы, штабеля ящиков. Словно горы. Понравился мне порядок, на каждом шагу — пропуск.
З у б о в
В и к у л и н. Красным доступ сюда закрыт, даже будь у них такой человек, как ваш жених, уважаемый поручик Обручев.
З у б о в. За здоровье Обручева!
Н а д я. Господа, он мне не жених.
З у б о в. Позвольте…
В и к у л и н. Простите, но молва…
Н а д я. Только и всего. Знакомые. Я даже не знала, где он сейчас, Ольга Петровна сказала, что там… Я все время находилась в монастыре…
В и к у л и н. Да, он там, у них, и хорошо работает.
В и к т о р. Он обещал нам сделать сюрприз: доставить сюда красную Жанну д’Арк — Корнееву. Вы ее знаете?
Н а д я. Корнееву? Знаю. Даже очень хорошо. Это моя бывшая прислуга.
В а с е н а. Да не может быть!
З у б о в. Интересно, что она такое?
Н а д я. Мне кажется, ничего особенного. Но, говорят, очень смела и решительна.
В и к у л и н. Хотел бы я допросить ее.
З у б о в. Обручев доставит вам такое удовольствие. Уверяю вас, они долго будут помнить студента Шестакова.
Н а д я. Так это Обручев?
В и к у л и н. Да-а… Что с вами? Ирина Ивановна?..
О л ь г а. Вы плачете? Успокойтесь, Ирина Ивановна.
В а с е н а. Ничего не понимаю…
Н а д я. Я знаю, что отца убил студент Шестаков… А это, значит, был поручик Обручев!
В а с е н а. Ирина Ивановна, не надо киснуть…
Н а д я. Я не кисну…
В а с е н а. В жизни и так много грусти! Зубов, налейте, а ты, Оля, спой, что ли…
О л ь г а. Виктор, возьми гитару… Мою любимую.
В и к у л и н. Очаровательно! Оленька! Позвольте поцеловать носик вашей туфельки.
О л ь г а. Нет, нет! У моей туфельки не носик, а нос. Революция там положила нашлепку. Целуйте лучше мизинчик.
В и к т о р. Как? А мне? Что остается мне?
О л ь г а. Для вас все остальное.
В и к у л и н. Господа! Я снова поднимаю бокал и снова провозглашаю тост в честь виновницы настоящего торжества — Ирины Ивановны Стрюковой.
З у б о в. А наша гостья не пьет! Смотрите, господа, бокал мадемуазель Стрюковой полон.
Н а д я. Господа, у кого есть папиросы? Спасибо. Спички. Спасибо. Не обижайтесь, сегодня я не могу пить.
О л ь г а. А вы, Ирина Ивановна, не тоскуйте, к черту! Мертвым в гробе мирно спать, жить живым на белом свете…
З у б о в. В общем:
В а с е н а. Жаль, что я не миллионерша…
В и к у л и н. Васена! Божественная Васена! Вы сами многомиллионный клад. Мы знаем, в чем ваша ценность.
В а с е н а. Я не притронулась к бокалу, и, увы… никто даже не заметил. К черту, сама выпью, без равнодушных уговоров. Еще вина, буржуи недорезанные!..
В и к т о р. Браво, браво!
В и к у л и н. Боже мой, Васена! За такую опрометчивость — пулю в лоб! Господа, господа! Налейте бокалы! Здоровье нашей любимицы Васены! Ирина Ивановна! Ваш бокал!
З у б о в. Васена, осчастливьте! Станцуйте!
В и к у л и н
В а с е н а. Сдвигайте, Викулин, в сторону тарелки. Я буду танцевать на столе.
Викулин, руку.
Витенька, заставь рыдать гитару. Бублики! Оленька, не обижайся. Виктор мне не нужен, нужна только его гитара…
В и к т о р. Чего женщине не простишь!
В а с е н а
З у б о в
В и к т о р. Александр, не дури.
З у б о в. Пристрелите меня, не хочу жить.
В и к у л и н. Поручик, я удивлен.
В а с е н а. Саша, сядьте здесь, возле меня. Душа у вас нежная и чувствительная. Вам не страшно в контрразведке работать?
З у б о в. Мне? Страшно? Потому что я рыдаю из-за вашей песни?
В а с е н а. Саша! Господа!
З у б о в. А вы, Васена?
В и к у л и н. Поручик, это же идиотство. Это черт знает что!
З у б о в. Извините!
Н а д я. О! Я видела и не такое. Кому что нравится. Вам нравится одно, мне — другое. Скажем, если человек решил убить себя, это его дело и никого не касается.
В и к у л и н. Святая истина. Дураков на свете много. Но если хочешь шлепаться — уходи, бестия, и… и не заводи скандала. Не вводи ближних во искушение.
В и к т о р. Дядя, все забыто, все в прошлом. Скандала нет.
О л ь г а. Скажите, пожалуйста, Ирина Ивановна, вы к нам прямо из Южноуральска?
Н а д я. Да.
В и к у л и н. Трудная, должно быть, дорога? Устали?
Н а д я. Да нет. Просто неприятно проезжать села, если не сказать — страшно.
В и к у л и н. Даже так?
Н а д я. Мужики смотрят исподлобья. Того и гляди набросятся.
В и к т о р. Надо научиться владеть оружием, чтобы в нужный момент защитить себя.
Н а д я
О л ь г а. Вы стреляете? А у меня мороз по коже, когда увижу револьвер.
В и к т о р. И хорошо стреляете?
Н а д я. Не обижаюсь ни на руку, ни на глаз.
В и к у л и н. Я слышал, вы были в женском батальоне смерти?
Н а д я. Была.
В а с е н а. Черт возьми, хоть бы мне куда-нибудь, в какой-нибудь батальон. Там ведь должно быть очень интересно.
Н а д я. Как кому.
О л ь г а. А когда вы были в этом смертном батальоне, приходилось стрелять, я хочу сказать — убивать?
Н а д я. Приходилось. Я помню, в одного штабс-капитана пять пуль всадила…
В и к у л и н. В штабс-капитана? Простите, я не совсем понимаю. Он был большевик?
Н а д я. Нет. Не хочется вспоминать. Дело в том, что и среди офицеров есть много подлецов.
В а с е н а. Браво, браво!
Н а д я. Собрали девушек в батальон. Мы дали клятву до смерти бороться за Россию… И не жалели жизни. А офицеры смотрели на нас как на проституток. Вызывали к себе в номера… Как этот штабс-капитан.
В и к у л и н. И вы его к праотцам?
З у б о в. А вы, скажем, согласились бы выстрелить вот в этот бокал?
Н а д я. Зачем?
З у б о в. Интереса ради.
Н а д я. Нет.
З у б о в. Почему?
В а с е н а. Что у вас за удивительная фантазия, Саша.
Н а д я. А вдруг да промахнусь?
З у б о в. Все равно, чья пуля башку продырявит.
О л ь г а. Опомнитесь, Саша.
З у б о в. Значит, стрелять не будете?
Н а д я. Нет.
В а с е н а. Скучно!
З у б о в. Предложите вы, я стрелял бы…
О л ь г а. В женщину? Боже мой!
З у б о в. А что?
В и к у л и н. Зубов, замолчите!
О л ь г а. Рыцарь!..
З у б о в. Выпьем!
В и к т о р. Ура! Ура! Ура!
В а с е н а. Ирина Ивановна, вы рассказывали о штабс-капитане, этот негодяй не в счет, а вообще во врагов вам приходилось стрелять? Сколько человек вы убили?
Н а д я. Мало.
В и к т о р. Все впереди!
Н а д я. Я тоже так думаю.
З у б о в. Надоедает расстреливать!
Н а д я. Я бы хотела взглянуть хоть на одного красного, как он выглядит.
В и к т о р. Увидите еще.
Н а д я. А сейчас нельзя?
В и к т о р. Есть тут один. Разведчик. Но он уже полумертвый. Сегодня я хотел взять его на допрос — бесполезно… в бреду.
В а с е н а. Красивый парень. Я просила дать его мне на воспитание — Зубов приревновал.
Н а д я. Из Южноуральска?
В и к т о р. Да. Хотя о себе ничего не хочет говорить.
В а с е н а. Глаза у него черные, жгучие, а волосы льняные. Он просто красив.
Н а д я. Где же он? Хочу взглянуть хоть одним глазком.
О л ь г а. Завтра увидите. Он в ближнем блокгаузе, неподалеку от ворот.
Н а д я. Осточертело все…
О л ь г а. Да, Ирина Ивановна, живем мы гадко, а душа жаждет совсем другого.
З у б о в. Душа жаждет самогону!
Н а д я. Господа, я уйду, не сердитесь.
О л ь г а. Куда, Ирина Ивановна?
З у б о в. Ку-да?
Н а д я. Болит голова. И я устала.
В и к т о р. К черту пустые разговоры! За милых… наших… милых…
В а с е н а. За милых мужчин!
В и к т о р. Господа, канкан! Васена, милая Васена!
В а с е н а. А-а-а! Была не была! Саша, помогите!
Р у б а с о в. О, да у вас тут веселье в разгаре!
В и к т о р. Папа! Я забыл пригласить к тебе Ирину Ивановну.
Р у б а с о в. Гора по идет к Магомету, Магомет идет к горе. Господа офицеры, прошу оставить нас с мадемуазель Стрюковой.
Н а д я. Вы звали меня, господин полковник?
Р у б а с о в. Нет, я просил.
Н а д я. Спасибо.
Р у б а с о в. Грустите?
Н а д я. Да. Голова болит.
Р у б а с о в. Нервы. Я понимаю ваше состояние. Рад бы помочь, но бессилен. О вас справлялся атаман Бутов.
Н а д я. Спасибо.
Р у б а с о в. Вы не обижаетесь на меня?
Н а д я. За что?
Р у б а с о в. В день вашего приезда к отцу я разлучил вас с женихом — Обручевым. И вот сейчас я хотел посоветоваться с вами: не отозвать ли Обручева сюда?
Н а д я. Как хотите. Мне все равно.
Р у б а с о в. Я вас понимаю, Ирина Ивановна! Понимаю! Потерять отца… Но успокойтесь, ради бога. Вот вода, пожалуйста… В жизни бывают странности. Поймите, Обручев должен был стрелять. Я только одного хочу и прошу: не считайте его убийцей.
Н а д я. А кем же мне его считать?
Р у б а с о в. Иногда долг обязывает. Впрочем, такое трудно забыть. Я понимаю вас. Невозможно.
Н а д я. До чего же противна эта собачья жизнь. Верите, полковник, иногда мне хочется умереть, выпить чего-нибудь.
Р у б а с о в. Ну нет, Ирина Ивановна, так нельзя. Жизнь дана человеку свыше, и ею нужно дорожить. Беречь. Вы молоды, красивы, обеспеченны. У вас еще все впереди.
Н а д я. Не пугайтесь. Я не собираюсь скоро умирать. Сейчас я знаю, для чего живу. У меня есть цель. И своей жизни я дешево не отдам.
Р у б а с о в. Граната?
В а с и л и й. Господин полковник, можно подложить в печку?
Р у б а с о в. Да, да. Получше истопи. Ночами опять морозит.
Так зачем вам граната?
Н а д я. На черный день. Если попытаются схватить.
Р у б а с о в. Мы до этого не допустим. Нет, нет!
В е с т о в о й. Господин полковник, к вам просится поручик Обручев.
Р у б а с о в. Обручев?
В е с т о в о й. Говорит, по неотложному делу.
Н а д я. Господин полковник, разрешите мне первой встретиться с ним? И без свидетелей. Прошу вас. Я никогда вам этого доброго дела не забуду.
Р у б а с о в. Пусть будет так.
Я вас понимаю, Ирина Ивановна.
В а с и л и й. Надя! Ты?
Н а д я. Тише.
В а с и л и й. Тебя ж убьют!
Н а д я. Я, наверное, не выберусь отсюда…
В а с и л и й. Беги.
Н а д я. Нельзя. Понимаешь? Вася, выполнишь просьбу, может, последнюю?
В а с и л и й. Давай, говори.
Н а д я. Знаешь Желтую балку? Достань лошадь и скачи. Там Кобзин. Скажи, что заморский гостинец здесь. Пускай торопятся. Беги. Прощай, Вася.
В а с и л и й. Надя!
Н а д я
О б р у ч е в
Н а д я. Ты кто: Обручев или Шестаков? Молчи! Я знаю. Я тебя не из-за угла, а глядя в глаза… Именем революции.
Р у б а с о в. Что вы наделали? Боже мой!
Н а д я. Господин полковник, иначе я не могла поступить. Он убил самого дорогого для меня человека. Атаману Бутову я расскажу обо всем сама. Извините, я к себе.
В и к у л и н. Да. Характерец.
Р у б а с о в. Вестовой!
Уложить на диван! И врача, скорее врача…
З у б о в. Чуть дышит. Врача определенно не потребуется.
В и к т о р. И вечную память пропели… Лихой был поручик. Нет, мне такой невесты не надо.
И р и н а. Как же… Как вы могли допустить! Слепые!
В и к т о р. Ничего не понимаю…
И р и н а. Где Корнеева?
В и к т о р. Какая Корнеева?
Р у б а с о в. Эта, Корнеева!
В и к у л и н. Вы хотели сказать, Стрюкова. Так она ушла к себе.
Р у б а с о в. Не Стрюкова! Стрюкова — вот! А та — Корнеева. Большевичка.
Виктор! У нее граната!
Н а д я. Сеня…
С е м е н. Уйди! Уйди!
Н а д я. Это я, Надя.
С е м е н. Жжет… Вот тут жжет…
Н а д я
С е м е н
Н а д я. Я. Надя…
С е м е н. Ты?
Н а д я. Ну да… Я…
С е м е н. А мне все кажется… Может, опять…
Н а д я. Нет, Сеня, это я. Вот моя рука…
С е м е н. Не думал, что увижу…
Н а д я. А выходит — увиделись…
С е м е н. Погоди… Ты как сюда? Тоже схватили?
Н а д я. Нет. Кобзин послал.
С е м е н. А-а… Мне совсем было плохо, сейчас хорошо… Легко… Надюша…
Н а д я. Что?
С е м е н. Ты долго тут будешь?
Н а д я. Нет. Недолго.
С е м е н. Ты?!
Н а д я. Он предатель.
С е м е н. Дай руку… Надя, скажи Кобзину, склад ихний… здесь… во дворе… Вот. Скажи…
Н а д я. Знаю. Недолго будет лежать…
С е м е н. Ну вот… вот…. Теперь иди.
Н а д я. Ноги не несут.
С е м е н. И… иди… На-дя…
Н а д я. Сеня!.. Сеня!..
Р у б а с о в. Поручик Зубов! Хотите, чтобы все на воздух взлетело? Не стрелять! (
Н а д я. Думаете, нашли глупее себя?
Р у б а с о в. Слово чести!..
Н а д я. А она у вас была?
Р у б а с о в. Открыть ворота!
Н а д я
З у б о в. Полковник, разрешите мне.
Р у б а с о в. Вы идиот.
Н а д я. Не пугайте. Я знала, на что шла.
Ага! Забегали! Все поняли! Не убежите! Конец вам! Конец!
И р и н а
В а с и л и й. А ну брось!.. Наездилась! Слазь!
МОЛОДЫЕ ГОДЫ ОЛИ СВИРИДОВОЙ
А л е к с е й Ф е д о р о в и ч С в и р и д о в.
Н а т а л ь я А н д р е е в н а С в и р и д о в а.
О л я — их дочь.
К и р и л л Х о д о с.
В а с с а Ф а д е е в н а — его бабушка.
К с е н и я П е т р о в н а Г р и б о в а.
А н т о н Н а б о к и н.
Л ю б а ш а К р а в ц о в а.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
С в и р и д о в
С в и р и д о в а. Под воскресенье поехать на охоту.
С в и р и д о в. А ты не смейся.
С в и р и д о в а. Пожалуй, и теперь не удастся, но уже по моей вине. Ночное дежурство.
С в и р и д о в. Ночами надо бы дежурить молодым врачам… А у вас…
С в и р и д о в а. Алеша, что с тобой?
С в и р и д о в. Со мной? Ничего.
С в и р и д о в а. Но я же не слепая. Ты из института пришел весь какой-то взбудораженный.
С в и р и д о в. Ничего подобного.
С в и р и д о в а. Алеша, и ни слова о своем докладе.
С в и р и д о в. А-а! Ученый совет одобрил.
С в и р и д о в а. Ну и слава богу.
С в и р и д о в. Как только получишь отпуск — в путь!
С в и р и д о в а. Опять по степям?
С в и р и д о в. Маршрут на этот раз — от Гурьева до Челябы.
С в и р и д о в а. Пожалуй, не только месяца — лета не хватит.
С в и р и д о в. Но ничего не поделаешь, надо. Зато потом кто-нибудь, может, добрым словом вспомнит. Скажут — все-таки не зря жили эти люди.
С в и р и д о в а. Но снова без отдыха…
С в и р и д о в. Да… Вот видишь? Я об этом совсем… Живодер и эгоист! Прости, Наташенька. Ты, конечно, устала.
С в и р и д о в а. Да разве я о себе? У тебя же начало сдавать сердце. Будто сам не знаешь.
С в и р и д о в. Сердце, товарищ доктор, тоже распускать не следует, а то сядет верхом и поедет!
С в и р и д о в а. На кухне, в шкафчике.
О л я
С в и р и д о в а. Больше никто так не может.
О л я
С в и р и д о в а. Есть хочешь?
О л я. На углу три пирожка проглотила…
С в и р и д о в а. Здравствуйте пожалуйста.
О л я. Проголодалась! Иду — еле ползу… и вдруг — пирожки. Со щавелем! Даже голова закружилась.
С в и р и д о в а. Бедный ребенок, родители, должно быть, не кормят…
О л я
С в и р и д о в а. Звонил Кирилл Ходос.
О л я. Давно?
С в и р и д о в а. Первый раз — вскоре как ты ушла. Потом, должно быть, часом позже.
О л я. Если Ходоса примут в аспирантуру, хороший выйдет из него ученый. Он любит свою работу… Когда я приехала в колхоз на практику, то прежде всего спросила, где агроном… В степи! Поехала. Нашла. На комбайне. Дождалась… Он начал беседу и… заснул. Я, конечно, возмутилась, видя такое неуважение к моей персоне, даже хотела уехать. Оказалось, он вторые сутки без смены… Вот так! А папа где?
С в и р и д о в а
С в и р и д о в
О л я. Приветик! «Скажи мне, кудесник, любимец богов!..» Скажи, как дела Кирилла Ходоса. Приняли в аспирантуру?
С в и р и д о в
О л я
С в и р и д о в. Да. Отказали.
О л я. Но почему?
С в и р и д о в а. Не ожидала. На днях ты говорил о нем…
С в и р и д о в. Аспирантура, даже заочная, — не резиновый мешок! Вакантных мест пятнадцать, а претендентов набралось более ста…
О л я. Он так надеялся…
С в и р и д о в. Я тебя, конечно, понимаю, как-никак полгода была у него на практике…
О л я. Да но в этом дело. Он же умный, думающий человек. Прекрасный агроном. Я-то ведь видела, знаю. Да его там в колхозах чуть ли не на руках носят. Нет, я ничего не понимаю.
С в и р и д о в
О л я. Подожди, ты же предварительно читал его работу? Ты — председатель ученого совета?
С в и р и д о в. Да, читал. Надо было сразу сказать все, что следовало. А я — как примиренец. Тут еще припуталось то, что он руководил твоей преддипломной практикой… Признательность, что ли… В общем, мягкотелость. Теперь вот исправил. А если говорить откровенно, он вел себя на ученом совете возмутительно… Вместо того чтобы прислушаться, вникнуть в слова людей более умудренных — вступил в пререкания. Он позволил себе, я считаю, непристойный выпад и в мой адрес.
О л я. Кирилл Ходос?!
С в и р и д о в
О л я
С в и р и д о в. А, ничего ужасного. Свое детище я в обиду не дам и никому не позволю…
С в и р и д о в а. Оля! Оля! Ты куда? Подожди.
С в и р и д о в
Ну? Где она?
С в и р и д о в а. Сказала — скоро приду.
С в и р и д о в. Надо бы вернуть! А, Наташа?!
С в и р и д о в а. Алеша, ты меня удивляешь…
С в и р и д о в. Она, должно быть, к Ходосу!..
С в и р и д о в а. Ольга уже не ребенок…
С в и р и д о в. Но ты представляешь, что там может быть?!
С в и р и д о в а. А, ничего страшного.
С в и р и д о в. Милое дело!.. Ты не понимаешь, ничего не понимаешь.
Г р и б о в а. Раскаиваться не будете. Возможности у нас, Кирилл Никитич, неограниченные.
К и р и л л. А мне только этого и надо.
Г р и б о в а. Жильем обеспечим.
К и р и л л. Вопросов больше нет!
Г р и б о в а. Жаль, что не удалось заполучить еще хотя бы одного или двух агрономов. Не хватает людей.
К и р и л л. Значит, поездом в шесть утра?
Г р и б о в а
К и р и л л
Г р и б о в а. У меня тоже дел — воз и маленькая тележка. До встречи.
К и р и л л. Ольга Алексеевна!
О л я. Кирилл Никитич, так что же, выходит, аспирантура улыбнулась?
К и р и л л. А-а-а!.. Это — уже история…
О л я. Что значит… «история»?
К и р и л л. Далекое прошлое. И в данном случае мало волнующее.
О л я. Значит, молча отступить? Такого не ждала! От вас, Кирилл Ходос, никогда!..
К и р и л л. Если бы вы знали, какое мне счастье привалило?!
О л я. А вы — комик…
К и р и л л
О л я. И вы дали согласие?
К и р и л л. Еще бы! Видите ли, мне давно не дает покоя одна мысль. Я как-то говорил вам… Надо все проверить опытами. А совхоз-то ведь опытный! Понимаете?
О л я
К и р и л л. Да вы что? Ничего похожего! Обсуждали его доклад о средствах поднятия урожайности засушливой зоны Юго-Востока. Все хвалили. Я тоже выступил. Правда, высказал если не сомнение, то несколько соображений. Ведь я родился и вырос в этой степи. И отец мой и дед тоже. Словом, немного разбираюсь в ее причудах. Вот и хотел…
О л я. А отец что?
К и р и л л. Прихлопнул меня, как комара.
О л я. Ничего себе комар!.. А помните нашу первую встречу? На поле!
К и р и л л
О л я. Веселый случай.
К и р и л л. Что было, то было. Каюсь! Ну, да ладно!.. Хорошо, что мы сейчас встретились. Я звонил вам. Хотел поделиться. Рассказать. Ну и… проститься… Решил устроить пикетирование у вашего подъезда. Хоть до утра. До поезда.
О л я. По-вашему, в дом войти нельзя?
К и р и л л. Ни-ни! Там разговора не получится.
О л я. А здесь?
К и р и л л. Тут природа… Нет, вы понимаете, когда я вдруг подумал, что придется уехать, не повидав вас, мне стало… Не знаю, как сказать… На такой случай я все же письмо заготовил.
О л я. Мне? Дайте!
К и р и л л. Зачем? Теперь и без него можно, глядя в глаза…
О л я. Ну, дайте, пожалуйста!..
К и р и л л. Все, что думал… Все, что есть.
С в и р и д о в а. Ну?
О л я. Что?
С в и р и д о в а. Исчерпан конфликт?
О л я. Да, почти… Вернее — никакого конфликта.
С в и р и д о в а. Отец очень расстроен.
О л я. Он дома?
С в и р и д о в а. Тебя ждет. Должен идти на совещание, а вот…
О л я. Я тебе сейчас все-все расскажу.
С в и р и д о в а
О л я. Подожди, сначала тебе… только одной тебе…
С в и р и д о в. Возвратилось, строптивое и неразумное дитя?
О л я. Ты меня не ругай…
С в и р и д о в
О л я. Ровным счетом ничего.
С в и р и д о в. Ну, если так, то я рад. Пойду. Завтра подробнее поговорим.
О л я
С в и р и д о в. Должно быть, вернусь ночью.
О л я. Папа! Одну минутку. И ты, мама. Только вы, пожалуйста, спокойно выслушайте. Надо срочно решить один вопрос.
С в и р и д о в. Ну-ну, давай свой вопрос.
О л я
С в и р и д о в а. Что-о?
С в и р и д о в. М-да! Это действительно что-то новое.
О л я. Я имею в виду очную аспирантуру.
С в и р и д о в. Понятно. И чем же ты намерена заниматься?
О л я. Буду работать.
С в и р и д о в. Похвально.
С в и р и д о в а. Нет, это невозможно!
О л я. Я буду работать агрономом.
С в и р и д о в. В городе и без тебя безработных агрономов пруд пруди! Отлынивают, не едут туда, где их место, и околачиваются здесь, штаны протирают в кабинетах, мороженым торгуют, черт побери!.. Нет, разве такие вопросы можно решать вдруг, с кондачка? Люди годами бьются, чтобы попасть в институт, ты сама знаешь, какой жесткий отбор, а тут — аспирантура. Где же простая логика?
О л я. Я не собираюсь отсиживаться в городе.
С в и р и д о в а. Уж не думаешь ли уехать? От счастья искать несчастья?
С в и р и д о в. Олюшка, у меня сейчас просто нет времени, люди там ждут. Давайте забудем этот разговор. Вскоре ты сама поймешь, насколько легкомысленно такое решение.
О л я. Но я ведь действительно уеду! Уже приказ отдан.
С в и р и д о в. Мало ли бывает приказов… Погоди, какой приказ? О чем?
О л я. Ну, о назначении на работу…
С в и р и д о в. Даже так?
О л я. Нашлись добрые люди. И прежде всего — вы. Да, вы.
С в и р и д о в. Своего шефа видела? Ходоса?..
О л я. Видела…
С в и р и д о в
О л я
С в и р и д о в а. Успокойся, Олюшка.
О л я. В опытный совхоз. Туда назначили Кирилла… Ходоса. И я… Меня тоже…
С в и р и д о в а. Значит, отец прав?
О л я. И ничего-то вы, родители, не понимаете…
С в и р и д о в а. Где уж нам! Непросвещенным да отжившим… Вот когда у тебя будут дети и доведется вести подобные разговоры, тогда вспомнишь и поймешь.
О л я. Таких разговоров не будет. Но о вас я расскажу!.. О вас — босоногих, когда вы пришли на новостройку в пустынный городок Орск. И были там счастливы…
С в и р и д о в а. Олюшка, то совсем другое дело.
О л я. Да, конечно, другое время, другие люди. Богатыри — не вы… Бежала девчонка домой… Самая счастливая! А тут…
С в и р и д о в а. Но ничего страшного не случилось.
О л я
С в и р и д о в а. Да. Действительно! Даже обижают!.. А девчонки… тоже… Ты заметила, в каком состоянии ушел отец?
А н т о н. Здравствуйте. С выходным днем!
О л я. Спасибо. Проходите, садитесь.
А н т о н. А Кирилл Никитич дома? Я к нему!
О л я. Дома.
А н т о н. И ничего, получается?
О л я. Будьте спокойны!
А н т о н. Да оно, ежели правду сказать, мужские руки — они до всего доходчивы.
О л я. А женские?
А н т о н. Силенки, извиняюсь, не те.
О л я. Э, нет, то совсем другое дело. Вон в совхозном стаде этот бык однорогий — с ним, пожалуй, трое мужиков не справятся, а командует им небольшая женщина.
А н т о н. Тут я согласен. Вполне!
О л я. Вчера этот бык как припустил за мной!.. Честное слово! Она отогнала. Напугалась я до смерти.
А н т о н. Зверь! Может в момент растерзать! Ну, как обживаетесь на новом месте, привыкаете?
О л я. Понемногу. Воздух здесь хороший. Не надышишься.
А н т о н. Тут воздуху — дополна! И главное — поселков близко опять же нет. Пятьдесят верст! Никто не пользуется, кроме степной живности. Вот и воздух.
К и р и л л. Привет, Антон! Насчет волчьей облавы?
А н т о н. Точно! Перед самым вечером тронемся.
К и р и л л. Оля тоже просится. Возьмем?
А н т о н. А чего не взять? Директор-то наша — Ксения Петровна — тоже собирается. Пускай едут. В тазья будут колотить, страху на волков нагонять. Ну, так я вас тогда скричу.
К и р и л л. Слушай, Антон, ко мне должна приехать бабушка…
А н т о н. Васса Фадеевна? Слыхал.
К и р и л л. Мы с сестренкой вот такими у нее на руках остались — и выходила, и выкормила. В общем, мать и отец.
А н т о н. На жительство? Или просто как свидание?
К и р и л л. Думаю, временно. Словом — койка найдется?
А н т о н. Чай, земляки! В нитку вытянусь! Раскладушку дам. Удобство! Особенно для старого человека. Можно сейчас.
К и р и л л. Не к спеху. Иди отдыхай. Перед облавой.
А н т о н. Что верно, то верно. До свидания.
К и р и л л. Олежка! Тебе!
О л я. Милый Слон! Ты где это?! (Прижимается к нему.)
К и р и л л. Неподалеку! Вчера еще высмотрел.
О л я. Если бы ты знал, Слон, как я тебя люблю.
К и р и л л. А я вообще — хожу по земле, а кажется, плаваю, летаю. И петь хочется! Орать во все горло: «Люди! Хорошо жить на белом свете!»
О л я. Тсс… Соседи соберутся.
К и р и л л. А я при них могу. Еще громче. На всю степь! Кстати, ты никогда не пела в степи? Жаль. Люблю! Там слова сами приходят. Но главное — степь откликается. Двинемся сегодня?
О л я. В степь?
К и р и л л. Устанешь — на руках понесу.
О л я. Нашел пушинку! Хотя для такого силача… Вчера вон трактор взялся подталкивать.
К и р и л л. Что могу, то могу. Как говорят — стараемся.
О л я. Попробуй.
К и р и л л. Разговор откровенный…
О л я. Давай без преамбулы.
К и р и л л. Хорошо. Отчего ты частенько грустишь? Увижу тебя печальной, и на душе у меня тревожно становится. А в голову всякие мысли лезут.
О л я. Это, кажется, интересно…
К и р и л л. Нет, подожди. Видишь ли…
О л я. Я все поняла! Не продолжай! Нет! Не раскаиваюсь. И не буду. И ты заруби это, Слон, на своем хоботе…
К и р и л л. Олежка…
О л я. Вот ты много и нежно говоришь о своей бабушке: баба Вася, баба Вася… И я по глазам вижу — не только уважаешь ее… Так и я… люблю своих. Особенно отца. Я безумно люблю его. Вот и грусть… Не выходит из головы наш отъезд. Думаю и не могу понять, постичь… Расстались хуже, чем чужие…
К и р и л л. Пожалуйста!
Г р и б о в а. Добрый день!
О л я. Садитесь, пожалуйста, гостьей будете!
К и р и л л. Значит, вечерком на волков двинемся?
Г р и б о в а. Сказать откровенно, настроения нет.
К и р и л л. Почему? Отличная погода!
Г р и б о в а
О л я. А что там?
Г р и б о в а. Выписка из протокола ученого совета Южноуральского института. Взгляните, любопытно.
О л я. А зачем это? Вам зачем прислали?
Г р и б о в а. Не знаю.
К и р и л л. Здорово! Все еще не разучились у нас наклеивать ярлыки, чуть не попал в струю — пожалуйста: и прожектер, и еще не знаю что… Какая-то заушательская дубина. Дрын!
О л я. Ну и пускай пишут. Наплевать!
Г р и б о в а
К и р и л л. А что?..
Г р и б о в а. Вы не обратили внимания, во сколько адресов послана копия?
К и р и л л. А, ничего не страшно.
Г р и б о в а. Да. Конечно. Протокол-то кем подписан? Профессор Свиридов — непререкаемый авторитет. Кто как поймет. Можем попасть под микроскоп.
К и р и л л. Пожалуйста, все и так на виду!
Г р и б о в а. Но ваши замыслы не у всех вызовут восторг. И я хочу просить вас, — только поймите меня правильно, — немного повремените со своими опытами.
К и р и л л. Да? Но я упущу время. Время!.. Жаль…
О л я
К и р и л л. Для начала хватит!
О л я
Г р и б о в а. Бесспорно!
К и р и л л. Да, такого вольта я не ожидал.
О л я. Я пошлю отцу телеграмму. Благодарственную…
К и р и л л. Олежка, дружище, я думаю — все обойдется…
О л я. Но почему ты сразу согласился с ней? С Грибовой…
К и р и л л. Ее тоже понять надо.
О л я. Не знаю. Не понимаю. А отцу напишу.
В а с с а Ф а д е е в н а. Можно взойти?
К и р и л л. Баба Вася!
В а с с а Ф а д е е в н а. Помоги-ка мешок скинуть. Плечи ломит.
К и р и л л
В а с с а Ф а д е е в н а. То положишь, другое втолкнешь, оно и набирается. Ну, здорово живете! С воскресным днем!
К и р и л л
О л я. Я сразу догадалась. Садитесь, пожалуйста.
В а с с а Ф а д е е в н а. Сесть можно. Ноги гудят. Должно, к дождю.
К и р и л л. Баба Вася, знакомься — моя жена. Олюшка.
В а с с а Ф а д е е в н а
К и р и л л. Прошу любить и жаловать.
В а с с а Ф а д е е в н а. Ну, будь здорова, ежели так. Папаня, маманя живы-здоровы?
О л я. Спасибо. Все хорошо.
В а с с а Ф а д е е в н а. Должно, городские сами?
К и р и л л. Из Южноуральска.
В а с с а Ф а д е е в н а
О л я. А я и не хочу быть толстой.
В а с с а Ф а д е е в н а. Так я не в попрек сказала. Фу!.. В дороге совсем запарилась. Тряско на машине. И жарынь. Испить бы…
К и р и л л. Тебе холодненького?
В а с с а Ф а д е е в н а. Уж чего бы лучше.
К и р и л л. Этим добром богаты. У нас колодец глубокий.
О л я. И вода холодная. Сейчас принесу.
К и р и л л. Я сам сбегаю!
О л я. Нет-нет! Разреши мне!
В а с с а Ф а д е е в н а. Почто сам кинулся? Пускай идет, ноги не отвалятся.
К и р и л л. Баба Вася! С чего так?
В а с с а Ф а д е е в н а
К и р и л л. Вот я и прибился. Навсегда.
В а с с а Ф а д е е в н а. А Любашка, видать, по тебе сохнет.
К и р и л л. Баба Вася, вины за собой не чувствую.
В а с с а Ф а д е е в н а. А девка-то! С такого лица сладко воду пить. Царевна-лебедь белая! А певунья! А плясунья! И к тому — своя. На закорках таскал ее. Во младости на одной печке грелись. А ты отколь-то приволок…
К и р и л л
В а с с а Ф а д е е в н а. В штанах! Тьфу! С красными ногтями! Стыд! И коровушка не подпустит. Работать-то чего умеет?
К и р и л л. Она тоже агроном, как и я, и Любаша.
В а с с а Ф а д е е в н а. Тоже… У тебя да у Любашки руки насквозь земляные…
К и р и л л
В а с с а Ф а д е е в н а. А что здоровье? Слава богу. Вот только грипп на той неделе прицепился. На ухо ударился. На правое. Доктор говорит — долбить будем. Надо, чего удумал?! Голову, мол, себе, супостат, продолби. Не далась. Достала бензина очищенного, закапала в ухо — ничего. Вот только шум остался. Так ты скажи, всурьез — жена?
К и р и л л. Серьезнее некуда. И ты полюбишь Олю, как и я.
В а с с а Ф а д е е в н а. Уж больно скоро окрутился. Прописал бы или телеграмму отбил — такое, мол, дело, обженился.
К и р и л л. Виноват. Вот тут хоть голову под топор.
В а с с а Ф а д е е в н а. Как я теперь на Любашу Кравцову взгляну? Войдет человек, а ей тут рады, как прошлогоднему снегу.
К и р и л л. Баба Вася, ты никак ее сюда пригласила?
В а с с а Ф а д е е в н а. Не знаю, кто кого. Вместе приехали. Она к тетке завернула.
К и р и л л. Ну, не горюй. Придет — не прогоним.
В а с с а Ф а д е е в н а. Нет, я ее упредить должна! Ой, беда, ой, беда! Сказать тебе по совести, ходила я к гадалке… Поезжай, говорит. Вроде как там свадьба просится…
О л я. Вот и я. С водой холодной, ключевой.
В а с с а Ф а д е е в н а
О л я. С удовольствием. Сейчас принесу.
В а с с а Ф а д е е в н а. Это я к слову.
О л я
К и р и л л. Гостинец бабушки Васи.
В а с с а Ф а д е е в н а. Ешьте на здоровье.
О л я. Пирог-то красавец! Вот такие и моя мама печет.
В а с с а Ф а д е е в н а. А она кто у тебя? Работает, мол, где?
О л я. В больнице. Доктор.
В а с с а Ф а д е е в н а. И сама пироги стряпает?
О л я. Любительница.
В а с с а Ф а д е е в н а. Хорошо, если так-то. Бывают такие — теста поставить не знают.
О л я. Куда? Нет! Нет! Обед готов.
В а с с а Ф а д е е в н а. Я скоро вернусь.
О л я. Я ей не понравилась.
К и р и л л. Тебе это так важно?
О л я. Да. Представь себе. И очень!
К и р и л л
Любаша!..
Л ю б а ш а. Здравствуйте. Можно войти незваным гостям?
К и р и л л. Пожалуйста!
О л я
Л ю б а ш а. Я на минутку… Поздравить… старого друга… С законным браком.
К и р и л л. Спасибо.
Л ю б а ш а. И меня можно с тем же поздравить.
К и р и л л. Вышла замуж?
Л ю б а ш а. Выхожу!..
К и р и л л. И кто он? Не секрет?
Л ю б а ш а. Земляк! И опять соседями станем, Кирилл Никитич.
К и р и л л. А он был сегодня и даже словом не обмолвился!..
А н т о н. Так я, Кирилл Никитич…
Л ю б а ш а
О л я. В таком случае — пир! Запой! Верно?
А н т о н. Я тоже в отлучку на пару минут. У меня там припасено маленько. Три звездочки…
К и р и л л. Не надо. Обойдемся.
Л ю б а ш а. Давай неси!
А н т о н. В один момент!
Л ю б а ш а. Дай сигаретку.
К и р и л л. Ничего, справляюсь.
Л ю б а ш а. Любишь?
К и р и л л. Люблю.
Л ю б а ш а. Вижу. Хоть твоя любовь — как бабочка-однодневка.
К и р и л л. Это еще надо доказать.
Л ю б а ш а. Я знаю.
К и р и л л. Давай о чем-нибудь другом.
Л ю б а ш а. Тебе Антон не нравится?
К и р и л л. Почему?..
Л ю б а ш а. По взгляду поняла.
К и р и л л. Просто неожиданно.
Л ю б а ш а. А что? Он давно мне покоя не дает. Мужик — не хуже других. Немного простоват… Зато в глаза смотрит, словно верная собака. Полюбить — знаю — никого не смогу, так что… Безразлично, хотя бы и за быка за комолого. А тебе я желаю счастья.
К и р и л л. А я тебе.
Л ю б а ш а. Невезучая я. Но не грущу. Не в характере.
О л я
К и р и л л. А что там?
О л я. Черным-черна, как уголь.
К и р и л л. Меня лупить надо. Ну ничего, обойдемся…
Л ю б а ш а. Есть такая примета: если у молодайки на кухне чего-нибудь подгорело, значит, муж крепко любит, подолгу не отпускает.
О л я
Л ю б а ш а. Выходит — ты подзадержала. Тоже неплохо.
А н т о н. Вот! Я и водки прихватил на случай.
О л я. К столу! К столу! Пожалуйста.
К и р и л л. Кому чего налить?
Л ю б а ш а. Нам с Антоном водки. Верно?
А н т о н. Так я, Любаша, со всем удовольствием.
Л ю б а ш а
К и р и л л. Широкие горизонты.
Л ю б а ш а. Ради встречи. За ваше счастье.
О л я. Значит, сюда переедете?
Л ю б а ш а. Придется. Плесни еще, Кирилл Никитич.
К и р и л л. Куда так торопишься?
Л ю б а ш а. Или водку жалко?
К и р и л л. Тебя.
Л ю б а ш а. Спасибо. Теперь — нашу удачу!
О л я. До дна!
К и р и л л. Поддерживаю!
Л ю б а ш а. Антон, ты можешь сплясать?
А н т о н. Плясун из меня аховый.
Л ю б а ш а. Спляши, а?
К и р и л л. Давай, я на гитаре хвачу.
Л ю б а ш а. Вдарь покруче!
А н т о н. Уволь, Любовь Ивановна…
Л ю б а ш а. А я прошу. Могу даже на колени встать.
А н т о н. Что ты?!
О л я. Вальс! Вальс! Вы вдвоем с Антоном Ивановичем.
Л ю б а ш а. Из медведя плохой стекольщик.
А н т о н. Чего ты? А?
Л ю б а ш а. Я? Так. Над собой… от счастья!
А н т о н. Не надо.
Л ю б а ш а. Сегодня сельсовет работает?
А н т о н. Должен. Обязательно. А зачем?
Л ю б а ш а. Дорогие хозяева! Жених и невеста уходят. Регистрировать законный брак.
О л я. Сейчас?
Л ю б а ш а. Как там в романсе: лови, лови…
К и р и л л. Свидетели нужны?
Л ю б а ш а. Сначала одни пойдем. Что вам сыграть на прощанье?
Хватит! До свидания. Прощайте.
К и р и л л
О л я. Вы давно с Любашей… друзья?
К и р и л л. С детства. Она года на четыре моложе.
О л я. Знаешь, что мне показалось?
В а с с а Ф а д е е в н а. Любаша у вас была?
К и р и л л. Вот только.
В а с с а Ф а д е е в н а. Подбежала ко мне, мужика тащит за руку и на всю улицу: «Баба Вася, замуж выхожу!» А по щекам слезы, слезы… Шальная. Право слово, шальная!..
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Г р и б о в а. Должно быть, Васса Фадеевна куда-нибудь отлучилась. Я сейчас позову Ольгу Алексеевну.
С в и р и д о в а. Это далеко?
Г р и б о в а. Да нет, вон за тем домом.
С в и р и д о в а. Я сама пойду.
Г р и б о в а. Может, проводить?
С в и р и д о в а. Нет-нет! Я одна. А ты, Алеша, посиди в холодке. Зной стоит невозможный.
Г р и б о в а. Всего хорошего, профессор.
С в и р и д о в. Можно вас на несколько минут?
Г р и б о в а. Пожалуйста.
С в и р и д о в. Прошу!
Расскажите, как живется? Что у вас нового?
Г р и б о в а. Как вам сказать? Живем в трудах да заботах. А вы, значит, решили навестить своих?
С в и р и д о в. Да. Вот так. Приятное с полезным. В прошлом году у Каспия кочевал. Затем мотор забарахлил.
Г р и б о в а, Нет, побольше.
С в и р и д о в. Скажите, ведь тогда не было этого сада?
Г р и б о в а. Конечно! Он совсем молодой!
С в и р и д о в. И растет? А?
Г р и б о в а. Растет. Да еще как!
С в и р и д о в. Дивно! Открыт всем ветрам, суховеям и растет?.. В иных местах гибнут лесные посадки. Вы обрадовали меня. Ваш сад — практическое подтверждение моего тезиса о возможностях засушливого Юго-Востока. Всюду по краю поднимутся лесопосадки и навсегда преградят путь суховеям.
Г р и б о в а. А вот и бабушка Кирилла Никитича. С гостями, Васса Фадеевна!
В а с с а Ф а д е е в н а. И не говори, Ксения Петровна! Там такая радость! В кои-то годы дочерь с матерью встретились. Оля повела матерю до детского сада, Николку показать.
С в и р и д о в. Давайте познакомимся. Я отец Оли.
В а с с а Ф а д е е в н а. Батюшки светы! Дожила! Выходит, сват?
С в и р и д о в. Именно! Сват.
В а с с а Ф а д е е в н а. Ну, здравствуй. Со знакомством.
Тоже не молоденький. Ты не обижайся, я побегу. Дела!
С в и р и д о в. Оригинальная старушка.
Г р и б о в а. За восемьдесят перевалило, а живая, бодрая.
С в и р и д о в. Да… Я вот о чем хотел спросить: как у вас обстоят дела с моим агрокомплексом?
Г р и б о в а
С в и р и д о в. Как и во всем новом. Не страшно! Но мы еще поговорим… А критики, противники есть?
Г р и б о в а
Оля
С в и р и д о в
О л я. Вы молодцы! Молодцы, что приехали.
С в и р и д о в. Гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе. А выглядишь героем! Просто степная красавица!
О л я
С в и р и д о в а. Время бежит.
С в и р и д о в. Но почему вы его домой не взяли?
О л я
С в и р и д о в
О л я
С в и р и д о в. Витийствует, разит…
О л я
С в и р и д о в
О л я. У него большая и добрая душа. Если бы ты получше узнал его… Ну, хотя бы любопытства ради…
С в и р и д о в а. Друзья мои, довольно!
С в и р и д о в. Олюшка, похоже, ты в чем-то упрекаешь меня. А если внимательно разобраться — упрекать-то надо…
О л я
С в и р и д о в. Но скажите, друзья мои, в чем же моя вина? В чем? В том, что я защищаю свои позиции? Я их никогда и никому не уступлю.
О л я. Ты невзлюбил Кирилла и не хочешь в этом признаться… Почему? А надо бы…
С в и р и д о в а. Ну, Алексей! Оленька! Не надо…
О л я. Нет, мама, надо. Рано или поздно, а глянуть правде в глаза придется. От этого не уйти. Вот теперь я сказала все. Я же истосковалась без вас…
С в и р и д о в. В общем, я сделаю все от меня зависящее. Все! Ну, вы тут разговаривайте, а я пойду, теперь моя очередь повидать Николаху. Нет-нет, я сам!
С в и р и д о в а. Когда решили заехать к тебе, он очень волновался. Был сердечный приступ. У меня все время шприц наготове.
О л я. А я, дура, завела…
С в и р и д о в а. Все же хорошо, что разговор состоялся. Я видела, как он скучал по тебе. Бывало, ночами бродит из комнаты в комнату, места себе не может найти. Ну, хорошо то, что хорошо кончается.
О л я. Пойдем! Но у нас не ваши апартаменты.
С в и р и д о в а. Ничего, в тесноте, да не в обиде.
С в и р и д о в. Присядем?
К и р и л л. Пожалуйста. Вот здесь, под этим богатырем.
Говорят, этому карагачу за сотню лет.
С в и р и д о в. Да? Возможно. Возможно. Великан!
К и р и л л. Если коротко, то можно сказать — дела идут ничего. Трудимся. Наблюдаем. Обогащаемся опытом. Ксения Петровна говорит, вам понравился сад.
С в и р и д о в. Еще бы — цветущий оазис!
К и р и л л
С в и р и д о в
К и р и л л. В прямом, конечно. Оля говорила…
С в и р и д о в. В принципе да. А что — есть места?
К и р и л л. Рай земной!
С в и р и д о в. Скажите! Птица?
К и р и л л. Волки. Табунами бегают.
С в и р и д о в. Даже? Но у вас степи без конца и края. Тут, пожалуй, можно целую неделю рыскать?
К и р и л л. Завхоз у своих ворот одного подстрелил.
С в и р и д о в
К и р и л л. Могу! Поедем завтра утром, не возражаете?
С в и р и д о в. Заодно опытные поля посмотрим. Подождите, я что-то хотел… Да! Вы не совсем определенно ответили на вопрос, как теперь, в данной конкретной обстановке, относитесь к моему агрокомллексу?
К и р и л л
С в и р и д о в. Нет-нет! В целом!
К и р и л л
С в и р и д о в. А точнее? Почему?
К и р и л л. Травосеяние и лесозащитные полосы — не выход из положения. Вам известно, что здесь скудные почвы и недостает влаги. Простите за банальность, но в ней истина: накормить-напоить землю — и произойдет чудо.
С в и р и д о в
К и р и л л. То, что предлагаете вы, полумера.
С в и р и д о в
К и р и л л. Не ступень, а полумера! Она дезориентирует. Теоретизировать, конечно, можно. А на практике — снова потуже стянуть живот. А людям это надоело. Им нужна пища. Прежде всего.
С в и р и д о в. Вы читали мою последнюю работу?
К и р и л л. Да. Конечно.
С в и р и д о в. И что скажете? Не кривя душой?
К и р и л л. Зачем же? Буду возражать. Пишу статью.
С в и р и д о в. Даже так? Но ведь положение, разработанное мной, принято?
К и р и л л. Извините, но все это должно быть пересмотрено.
С в и р и д о в. Ах, вон оно что?! Да… И в чем же, так сказать, квинтэссенция вашей будущей статьи? Ее фундамент. Можно?
К и р и л л. Пожалуйста. На основе ряда параллельных опытов, практики нашего совхоза и колхоза «Степной маяк», и еще есть примеры, я пытаюсь доказать несостоятельность ваших выводов.
С в и р и д о в. Благодарю! Но что такое ваши опыты?! Капля в море! Повсюду на миллионах гектаров кипит творческая работа. В степях поднимаются лесные полосы. Все это уже вошло в жизнь.
К и р и л л. Его втискивают. Приказом. Административным кнутом. Модно! И сколько мы уже пережили этих мод!
С в и р и д о в. Довольно! Я знаю, на что иду, и вы скоро сами убедитесь: правда за мной! Она восторжествует.
К и р и л л. Сомневаюсь.
С в и р и д о в. Что-что?
К и р и л л. Алексей Федорович, простите за откровенность, ведь вы никогда не жили в селе, не занимались хлебопашеством. Вы человек города. Откуда же…
С в и р и д о в
К и р и л л. Вы много ездите, наблюдаете, но главного — земли — не знаете. Если хотите, я берусь это доказать. И докажу. Вы же не знаете, когда и как она дышит, чего и зачем просит. Да, ею надо жить, сродниться с ней, чтобы…
С в и р и д о в
С в и р и д о в а. Алексей!
С в и р и д о в. Мы уезжаем. Сейчас, немедленно!
О л я. Папа!..
С в и р и д о в
О л я
К и р и л л. Не-хо-ро-шо! И Наталью Андреевну жаль…
О л я. Думаешь, отцу легче?
В а с с а Ф а д е е в н а. Во, видали чего? Из-под земли добыла.
К и р и л л. А сватов, баба Вася, и нет.
В а с с а Ф а д е е в н а. Че-его!
К и р и л л. Уехали.
В а с с а Ф а д е е в н а. Батюшки! Куда?
О л я. Домой. Совсем.
В а с с а Ф а д е е в н а
К и р и л л. Почти. Повздорили.
В а с с а Ф а д е е в н а. Ну, Кирька… Ро́стила тебя, зря нежила. Вожжами надо было охаживать. А ты тоже, сударыня-барыня! Хороша! Да мысленно ли это, с родителями врастутырку?
О л я. Все правильно, бабушка Вася.
В а с с а Ф а д е е в н а. Ах ты горе…
К и р и л л. Немало тебе приходится из-за меня хлебать горького… Вот бывает же так — для человека готов на все…
О л я. Не надо… Подойди ко мне, Слон, обними меня…
К и р и л л
О л я. Куда?
К и р и л л. Туда. К ним. Николаху захватим.
О л я
К и р и л л. Видимо, как-то надо кончать с этой… нелепицей.
О л я
К и р и л л. Знаю. Решено! После уборочной, да?
Баба Вася загрустила.
О л я. Какую канитель?
К и р и л л. Да ну, все эти наши полунелегальные опыты…
О л я
К и р и л л. Надоело. Понимаешь? Другие люди дышат свежим воздухом, идут по ровной дороге. А я влез в свою упряжку, тяну по грязи, по обочине, а меня еще сверху и кнутом… Вот и думаю — зачем? Плетью обуха не перешибешь…
О л я. Так вот почему у тебя бессонница? И куришь одну папиросу за другой. Называется — обрадовал.
К и р и л л. Ну что ты, Олежек?! Все будет хорошо!!!
А н т о н
О л я. Как «насовсем»? Я ее вот только видела — веселая!
А н т о н. Все!.. Куда пойдешь, кому скажешь?
К и р и л л. Даже не знаю, брат, что тебе посоветовать.
А н т о н. Жить без нее… никакой возможности…
К и р и л л. Поссорились?
А н т о н. Да что вы?! Вот так, сразу вознеслась…
Л ю б а ш а
А н т о н. Так я, Любаша, пожалуйста.
Л ю б а ш а. Небось плакаться приходил?
А н т о н. Нет, я так просто…
Л ю б а ш а. Все понятно. Нет, вы только гляньте на него — до чего жалобный… Муха и та может его обидеть. Ты хотя космы мне выдери или морду набей, когда допеку.
А н т о н. Да ты что говоришь? Любаша!
Л ю б а ш а. А ты попробуй!.. Пойдем. Жалобный.
О л я
Л ю б а ш а. Да?
О л я. Можно вас на минутку?
Л ю б а ш а (Антону). Иди, я догоню.
О л я
К и р и л л. Пожалуйста.
О л я. Мне жаль его… Хороший человек…
Л ю б а ш а. Да?! Нравится? Могу уступить. Совсем или временно? Люблю людям делать добро.
О л я. Почему вы так?
Л ю б а ш а. А как? Посоветуйте, спасибо скажу…
О л я. Он живет вами… Разве можно над таким чувством…
Л ю б а ш а
О л я. Но как же вы могли… не любя…
Л ю б а ш а
К и р и л л. Закончилась женская конференция?
О л я. Там несчастье. Даже сердце стынет…
В а с с а Ф а д е е в н а. Ты чего это — пришел и помалкиваешь.
К и р и л л. Отдыхаю. Набегался за день.
В а с с а Ф а д е е в н а. У меня и обед не готов еще.
К и р и л л. Что бы ты сказала, если бы нам пришлось уехать из совхоза?
В а с с а Ф а д е е в н а. А какая нужда гонит?
К и р и л л. Начальство.
В а с с а Ф а д е е в н а. Болячка бы ему в бок, тому самому начальству.
К и р и л л. В министерство вызывают.
В а с с а Ф а д е е в н а. Батюшки! К худому или во благость?
К и р и л л. Не знаю.
В а с с а Ф а д е е в н а. Кому и знать-то, как не тебе? Чай, не телок, куда поведут на веревочке, туда и топает.
К и р и л л. Вот поеду в Москву, все выяснится.
Л ю б а ш а. Как живы-здоровы, бабушка Вася?
В а с с а Ф а д е е в н а. Хваля бога, прыгаю помаленьку.
Л ю б а ш а. Кваску не найдется?
В а с с а Ф а д е е в н а. Давать бы не стоило. Носа не показываешь.
Л ю б а ш а. Дела, дышать некогда…
Это ты втиснул меня на свое место?
К и р и л л. Не грешен. Приказ свыше.
Л ю б а ш а. Вот уж не мечтала стать старшим агрономом…
К и р и л л. Завтра принимай дела.
Л ю б а ш а. Должно быть, сюда больше не вернешься?
К и р и л л. Похоже.
Л ю б а ш а. Хорошо, я приму дела. Только с условием — когда устроишься там, хоть у черта на куличках, возьмешь к себе на работу. Хочу в новых местах побывать.
К и р и л л. Я сам еще ничего не знаю…
Л ю б а ш а. А ты не вертись. Да или нет? Ну?
К и р и л л. Если… решишься, конечно…
Л ю б а ш а. Помни! Уговор дороже денег. Побегу. Будь здоров. Не хочу Ольге на глаза попадаться.
К и р и л л. Почему так?
Л ю б а ш а. Сама не знаю.
К и р и л л. Любаша! Вернись!
Л ю б а ш а
В а с с а Ф а д е е в н а. Умыкалась? А я квас принесла.
К и р и л л. Давай выпью.
В а с с а Ф а д е е в н а. Не положено.
К и р и л л
В а с с а Ф а д е е в н а. Примета есть такая. Дурная.
К и р и л л. Не слышал.
В а с с а Ф а д е е в н а. Еще в бытность мою, когда в девках ходила, подружки парней этим способом привораживали.
К и р и л л. И как же оно? В чем суть?
В а с с а Ф а д е е в н а. А в том… Выпросит девка питья какого-нибудь, воды аль квасу, молоко тоже можно, просит-то для себя, а подстроит так — выпьет тот, на кого задумано.
К и р и л л. И помогало?
В а с с а Ф а д е е в н а. Волшебство, оно и есть волшебство. И ты не ощеривайся, я знаю, о чем говорю.
К и р и л л. А при чем тут Любаша?
В а с с а Ф а д е е в н а. Глаз у нее на тебя, бог с ней, какой-то недобрый стал. Потаенный.
О л я
К и р и л л. Садись, передохни немного. На, читай.
Ну, что скажешь?
О л я. Не могу понять, что все это значит.
К и р и л л. Я тоже. Отозван!
О л я. Да…
К и р и л л. Еще не известно, о чем пойдет речь.
О л я. Нет, главное известно — перевод!
К и р и л л. Ты, Олечка, не все поняла. Что в данном случае значит — отзывают? А то, что я здесь больше не нужен!.. И я должен просить, чтоб переложили гнев на милость? Ни за что! А если говорить откровенно, все это мне противно. Противен сам себе. Ну, кто я такой? Мечтал, рвался… А тут — как пешку… Пешка! Жалкий человечишка…
О л я. Кирилл!
К и р и л л
О л я. Кирилл!.. Как ты можешь?!
Г р и б о в а. Здравствуйте, Ольга Алексеевна. Вы что полуночничаете?
О л я. Да так, не спится.
Г р и б о в а. А мы из области везем столько новостей! Ну-ка, давайте пляшите!
Л ю б а ш а. Кирилла отстояли.
О л я
Г р и б о в а. Оказывается, директива о нем была дана из центра. А наши старательно выполнили ее. Но в области нашлись-таки умные люди, разобрались, обо всем договорились с Москвой по телефону и для пущей важности отстукали еще и телеграмму. Так что ждите благоверного.
О л я
Л ю б а ш а. Позавчера утром.
О л я. Поздно. Он уже улетел. На Север.
Г р и б о в а. На какой Север? Зачем?
О л я. Где-то там, за Полярным кругом, есть опытная станция. Кирилла назначили директором и главным агрономом. Вчера получила письмо.
Л ю б а ш а. Вот вам и договорились!
Г р и б о в а. И он что же, сразу туда, как говорится — мимо дома с песнями?
О л я. Поехал посмотреть.
Г р и б о в а. Ну, а настроение как, судя по письму?
О л я. Настроение приподнятое. Рассуждения. Планы…
Л ю б а ш а. Значит, загорелся? Кирилла Никитича мы знаем.
Г р и б о в а. Как это все бездарно… Вы, конечно, тоже уедете. Вот и конец одного поиска. Как говорится — даны нам благие порывы, свершить их не нам суждено.
О л я. Не обвиняйте Кирилла, вы же все понимаете, знаете!
Г р и б о в а. Да… Конечно…
Л ю б а ш а. На месте Кирилла Никитича я бы так же поступила. Не хотите меня, ну и черт с вами. Наплевать!
Г р и б о в а. Нет, эта его идея должна жить… Ольга Алексеевна, может, останетесь? Временно! Вы же работали в одной упряжке. Довести надо… До конца!
О л я. Не знаю… Не решила. И не спрашивайте сейчас…
Л ю б а ш а
Г р и б о в а. Еще не знаю, поживем — увидим.
Л ю б а ш а. Я уже путевку получила с вашего разрешения.
Г р и б о в а. Чистая работа.
О л я. Ксения Петровна!
Считайте что обо всем договорились…
Г р и б о в а
Спасибо.
Л ю б а ш а
О л я. Я ведь не курю.
Л ю б а ш а. А я попыхиваю. Особенно когда на душе кошки скребут. Выпить чего-нибудь не найдется? В смысле бодрящего?
Жаль. Ладно, обойдемся.
О л я. Придется!
Л ю б а ш а, А я бы не смогла. Нет! Позови он меня, я имею в виду человека, которого… Ну, который мне дорог…
О л я. И я тоже…
Л ю б а ш а
О л я
Г о л о с и з р а д и о п р и е м н и к а. На Урале, в Тюменской и Омской областях будет преобладать ненастная погода с сильными ветрами. В республиках Средней Азии малооблачно и тепло — температура девятнадцать — двадцать четыре градуса. Двадцатого сентября в Москве я Московской области отмечается похолодание: ночью плюс пять — семь, днем десять-одиннадцать градусов тепла.
К и р и л л
Ходос. Слушаю.
Г о л о с и з р а д и о у с т а н о в к и. Добрый вечер, Кирилл Никитич! Новость нужна?
К и р и л л. Если хорошая — пожалуйста.
Г о л о с и з р а д и о у с т а н о в к и. Упряжка прибыла. Теперь все наши дома. Есть новость специально для вас.
К и р и л л. Письмо, да? Ну, не дразни!
Г о л о с и з р а д и о у с т а н о в к и. Ваша жена приехала.
К и р и л л. Что?!
Г о л о с и з р а д и о у с т а н о в к и. Точно. Пошла к вам, Серегин провожает.
К и р и л л. Да-да! Входите!
Л ю б а ш а. Я.
К и р и л л. Такие гости да не нужны? Вы что, вдвоем с Ольгой?
Л ю б а ш а. Почему с Ольгой? Одна. Можно раздеться?
К и р и л л. Конечно!
Л ю б а ш а. Это я натворила. Он стал расспрашивать, кто да что, я и брякнула. Знал бы ты, как я замерзла, словно ледышка.
К и р и л л. Иди к печке. И чай будем пить. Может, спирту?
Л ю б а ш а. Налей. Нет, не надо.
К и р и л л. С непривычки.
Л ю б а ш а. Втянулся?
К и р и л л. Не совсем. А вообще — интересный край. И дела здесь начаты удивительные. Мой предшественник был по-настоящему талантлив.
Л ю б а ш а. Сбежал?
К и р и л л. Замерз… Завтра я тебе покажу кое-что из его опытов. На грани гениальности! Но все запущено. Станция была около года без хозяина. А перспективы — дух захватывает!
Л ю б а ш а. Работа мне найдется?
К и р и л л. Сколько угодно! Нет, ты серьезно?
Л ю б а ш а. Мы же договорились. Или забыл?
К и р и л л. Нет, помню. Как же ты нашла?
Л ю б а ш а. Нашла.
К и р и л л. Садись чай пить. Только к чаю ничего нет.
Л ю б а ш а. Я тебя сейчас московскими пирогами кормить буду. Не хуже, чем у бабы Васи. Можно хозяйничать?
К и р и л л. Пей, а то остынет. Как там мои поживают?
Л ю б а ш а. Живут. И Николаха, и баба Вася. А Ольга… она решила временно там остаться.
К и р и л л. Знаю.
Л ю б а ш а. За твои опыты взялась…
К и р и л л. Напрасно, конечно. Я написал. Надо выждать. Сейчас это голос вопиющего в пустыне. Но удивительно, кто-то что-то придумал, кто-то, не проверив, утвердил своим авторитетом. И пошла новая мода гулять по нашей земле. Пока другая не придет на смену.
Л ю б а ш а. Я ей почти то же самое говорила. Да разве ее переубедишь…
К и р и л л. Как же ты надумала двинуться сюда?
Л ю б а ш а. А я и сама не знала, что ударюсь в эту сторону. У меня отпуск. Ехала на Кавказ. К морю, в Гагры. В Москве все переиграла. Сдала путевку, узнала твой адрес и вместо юга махнула на север. Думала, обрадуешься.
К и р и л л. А я действительно рад.
Л ю б а ш а. Правда?
К и р и л л. Даю слово! Друзья детства не забываются.
Л ю б а ш а. Только друзья детства?
К и р и л л. Ну… не только. Что было, Любаша, то было.
Л ю б а ш а. А у меня навсегда осталось. Я часто думаю — как бы оно сложилось, не подвернись Ольга?
К и р и л л. Не надо так.
Л ю б а ш а. Не буду. Еду, а сердце колотится, вот-вот разорвется, понимаю — сумасбродная затея, а сама еду. Увижу, мол, издали свое чудо-юдо, и дай бог ноги. Я и вправду завтра уеду. Будет какая-нибудь оказия?
К и р и л л. Завтра ожидается вертолет. Не знаю, как погода. Но зачем тебе торопиться? Посмотришь наше житье-бытье.
Л ю б а ш а. Хорошего понемногу.
Что это?
К и р и л л. Скоро свет выключат.
Л ю б а ш а. Куда?!
К и р и л л. Тут к одному работнику. Словом — до утра.
Л ю б а ш а. Сошел с ума! Поговорить толком не успели…
К и р и л л. Понимаешь, в потемках людей беспокоить неловко.
Л ю б а ш а. И не надо. Вижу, живешь не ахти, думаешь — куда меня пристроить? Пустое! Я же не спать сюда приехала. А в сон потянет — на одном стуле до утра прокемарю.
К и р и л л. Во всяком случае — твое место, вот оно, и не хмурься, пожалуйста, хозяину видней. А я…
Л ю б а ш а. Спальный мешок? Уступи мне, Кирилл, а? Это же северная экзотика!
Посидим?
К и р и л л. Посидим.
Л ю б а ш а. До смерти люблю тепло.
К и р и л л. А я — огонь. В нем какая-то скрытая сила, ярость.
Л ю б а ш а. Правда?
К и р и л л. Северный сорт. Но много пустоцвета.
Л ю б а ш а. Жаль.
К и р и л л. Завязь, конечно, есть…
Л ю б а ш а
К и р и л л. Ты о чем?
Л ю б а ш а. Так. О том, чего не вернешь. Вот послушай. Случилось это давно. Летом, на прополке хлебов… Я была еще школьницей, а ты приехал на летние каникулы. У меня почему-то разболелась голова. Я прилегла возле старого омета и уснула. А проснулась…
К и р и л л. Нашла цветы?
Л ю б а ш а. Да, васильки, вьюнок, степной горошек…
К и р и л л. Целое беремя. Копна!
Л ю б а ш а. Ты? Я сразу догадалась, чья это работа. И радовалась. Какая же я была счастливая!.. Значит, все-таки помнишь?
К и р и л л. Ну конечно.
Л ю б а ш а. Слова-то у тебя какие-то бездумные, деревянные.
К и р и л л. Вот уж неправда!
Л ю б а ш а. Нет, правда. Я знаю, что ты любишь Ольгу. Но меня тоже любил. Скажи, неужто ничего, ну, совсем ничего не осталось?
К и р и л л. Ну, почему ты так? Я искренне рад…
Л ю б а ш а. Люди добрые, он рад! Баба за тысячи километров примчалась, чтоб увидеть его. Голос услышать, а он развез: «огурцы-скороспелки, пустоцветы…» Хотя бы по-доброму взглянул, слово сказал, ну, если не ласковое, то приветливое…
К и р и л л
Л ю б а ш а. Вот и все. Больше мне от тебя ничего и не надо.
К и р и л л
Г о л о с и з р а д и о у с т а н о в к и. Доброе утро, Кирилл Никитич. Происшествий никаких. С базы передали — готовят к отправке вертолет.
К и р и л л. Ясно. Больше не вызывай, скоро приду.
Л ю б а ш а. И во сколько будет вертолет?
К и р и л л. Не спишь?
Л ю б а ш а. Давно.
К и р и л л. Обычно прибывает после двенадцати.
Л ю б а ш а. Вот и конец моего счастья. Промелькнуло… Один миг!
К и р и л л. А мы не будем с тобой сегодня прощаться и вообще…
Л ю б а ш а (прочитав). Ты с ума сошел! Да разве можно…
К и р и л л. Только так.
Л ю б а ш а. Нет! Я уеду, и никто никогда не узнает, что было и чего не было.
К и р и л л. Олю я не могу обманывать. Не могу. И не хочу. Вообще — туда дорога мне теперь заказана. Оставайся, хозяйничай… Старый друг.
Л ю б а ш а. Нет-нет! Ни за что!
А н т о н. Васса Фадеевна! Ольга Алексеевна дома?
В а с с а Ф а д е е в н а. Нет. А по времени должна быть. Нужна?
А н т о н. Разговор один…
В а с с а Ф а д е е в н а. Ну, что пишет твоя? Скоро прибудет?
А н т о н
В а с с а Ф а д е е в н а
А н т о н. И сам не знаю.
В а с с а Ф а д е е в н а. С виду сменился. Ежели в озноб кидает, надо водки с перцем. Стакан, без закусу. Помогает.
А н т о н. Да я как-то, и не жалуюсь…
В а с с а Ф а д е е в н а. Небось по Любашке маешься? Приедет. Никуда не денется.
А н т о н. Так оно, конечно…
В а с с а Ф а д е е в н а. И чего несешь!.. Подумай раньше.
А н т о н. Все! Конец… Только никто ничего не знает…
В а с с а Ф а д е е в н а
О л я
Вы меня искали? Что у вас? Выкладывайте.
А н т о н
В а с с а Ф а д е е в н а
А н т о н
О л я. Да. Правда, последнее время…
А н т о н. Я получил от Любаши… Такое написано… Даже сказать не могу. (Достает из кармана письмо.) Возьмите, прочитайте…
О л я
А н т о н. Вы на конверт гляньте, на печати…
О л я. Это не имеет никакого значения.
В а с с а Ф а д е е в н а. Погодите, люди добрые, как же это получается, об чем-то спорите меж собой, а я, по-вашему, чурка деревянная? Или как?
А н т о н. Любаша пишет, что она… ну, что она работает там… у Кирилла Никитича. Ну и… вообще. У него… Стало быть…
В а с с а Ф а д е е в н а
А н т о н. Чего делать-то, Ольга Алексеевна?
В а с с а Ф а д е е в н а
О л я
В а с с а Ф а д е е в н а. Да что ты, Олюшка! И ни в жизнь!..
А н т о н. Зачем же она тогда пишет?
О л я. Не знаю… Ну, скажите, есть же на свете честность? Нет-нет, не верю!
В а с с а Ф а д е е в н а. А бывает и так — нечистый попутал… Разум замутил… И вот тебе мой сказ: не хлюпай, а собирайся — и айда!
А н т о н. Ни к чему мне это, баба Вася.
В а с с а Ф а д е е в н а. Да как же это «ни к чему»? Люди добрые!
А н т о н. Насильно колодец рыть, воды не пить.
В а с с а Ф а д е е в н а. А я тебе другое скажу — под лежачий камень и вода не течет.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Л ю б а ш а. Не хочется, чтоб ты уходил.
К и р и л л. Холодище стоит — собачий.
Л ю б а ш а. И темень тоже.
К и р и л л. Часа через два вернусь. Когда прибудет вертолет, звякни в контору, нет ли мне почты. Я пошел!
Л ю б а ш а. Кирилл!
К и р и л л. Ну?!
Л ю б а ш а. Скажи, о чем ты все время думаешь?
К и р и л л. Я? Не знаю. О многом. А как же иначе?
Л ю б а ш а. Я спрашиваю о другом. Нельзя, — значит, нельзя…
К и р и л л
Л ю б а ш а. Кирилл!
Ничего!.. Я — так.
Ольга… Алексеевна?!
О л я
Л ю б а ш а. Он? Кирилл? Уехал.
О л я. Надолго?
Л ю б а ш а
О л я
Л ю б а ш а. Да, вот… Вы замерзли? Может, чаю?
О л я. Да. Пожалуйста.
Л ю б а ш а
О л я
Л ю б а ш а. Нет его больше тут, твоего мужа! Нет! Ты один раз отняла его у меня, встала между нами, будь ты проклята! Сколько я из-за тебя ночей недоспала. Сколько слез выплакала. Хватит! Не отдам Кирилла, поняла? Не отдам! И уезжай, откуда приехала. Нет тебе тут места!
Ольга Алексеевна!
К и р и л л. Кто-нибудь приходил к нам?
Л ю б а ш а. К нам? Нет. Никого но было.
К и р и л л. Неправда! Ольга была! Ольга!..
Л ю б а ш а. А чего ты кричишь? Мне и без того… Бьет всю. На свет белый смотреть не хочется.
К и р и л л. Где она?
Л ю б а ш а. А мне откуда знать? Да и не хочу! Хлопнула дверью — туда ей и дорога.
К и р и л л. Ты отослала ей письмо, то, мое?
Л ю б а ш а
К и р и л л. Мне правда нужна, понимаешь, Люба!..
Л ю б а ш а
К и р и л л
Л ю б а ш а. Все знаю!.. Понимаю. Ну, на, бей… Убей меня, хуже от того не будет…
К и р и л л. Оля! Оля! Подожди!
Олежек!
О л я. Здравствуй.
К и р и л л. Олежек… Ты… Я вот что… Прости ты меня… Нет, я не то хотел…
О л я. Почему ты мне не написал? Почему?
К и р и л л. Я писал. Клянусь! И я тебе сейчас все, все…
О л я. Не надо, Кирилл, не надо.
К и р и л л. Олежек!.. Все невероятно… дико… Ты, только ты, одна у меня… Единственная.
О л я
К и р и л л. Оля…
Л ю б а ш а. Разденься. Жарко.
К и р и л л. Сейчас уйду.
Л ю б а ш а. Ты ее видел?
К и р и л л. Ольгу? Видел.
Л ю б а ш а. Уехала?
К и р и л л. Да…
Л ю б а ш а. Больше не приедет?
К и р и л л. Нет.
Л ю б а ш а. Что, обо всем договорились?
К и р и л л. Да. Договорились.
Л ю б а ш а. Ну, будь же ты человеком, Кирилл, расскажи!..
К и р и л л. Нечего рассказывать. Она не стала говорить со мной. Я так и знал. А в общем — правильный поступок.
Л ю б а ш а. Скажи, здорово я тебе осточертела?
К и р и л л. А вот это уже, как говорят, запрещенный прием.
Л ю б а ш а. Значит — здорово. Проклятая штука любовь… И кто ее выдумал!
К и р и л л. Что, на лирику потянуло?
Л ю б а ш а. Какая там лирика, когда сердце болит…
К и р и л л. Думаешь, сердце только у тебя?
Л ю б а ш а. Зачем же так?!
К и р и л л. Ну, почему ты не отослала письмо?
Л ю б а ш а. А почему тебя это так беспокоит! Или хочешь перед Ольгой остаться святым и чистеньким?
К и р и л л. Да дело совсем не во мне. Получи Ольга письмо, она сюда ни за что не поехала бы! А так… Это же черт знает что… Нахамили хорошему человеку.
Л ю б а ш а. Исправить не поздно. Напиши новое письмо.
К и р и л л. Знаешь что, Любаша, нам нужно поговорить.
Л ю б а ш а. Нужно! О нас, да?
К и р и л л. Да.
Л ю б а ш а. Ну, говори. Только говори все, что думаешь. Не жалей меня. Хотя и так все видно, как на ладони.
К и р и л л. Не клеится у нас, Оля.
Л ю б а ш а. Знаю. Даже звать меня стал Ольгой… Эх, Кирька, Кирька, сломал ты мою жизнь.
К и р и л л. Не будем искать виноватого. Ни к чему… Хотя верно… И не только твою…
Л ю б а ш а. Может, тебе плюнуть на все условности и поехать.
К и р и л л. Для меня дороги туда нет.
Л ю б а ш а. Ты за меня не расписывайся… Впрочем, все правильно. И что же ты предлагаешь?
К и р и л л. Мне надо уйти. Отсюда.
Л ю б а ш а. Куда?
К и р и л л. Найду место. Временно поживу в конторе.
Л ю б а ш а. Я не то подумала… А может, мне уехать?
К и р и л л. Зачем? Мы же не враги с тобой.
Л ю б а ш а. А затем, что я не могу так. Я не смогу. Это будет не жизнь, а пытка. Понимаешь? А уеду куда-нибудь подальше, может, с глаз долой — из сердца вон. Решено, Кирька, я уеду. Все! Так оно и должно быть.
К и р и л л. Не решай сгоряча.
Л ю б а ш а. Если признаться тебе, я уже не раз думала об этом. Только тебе не говорила.
К и р и л л. Ну, смотри… Я пошел.
Л ю б а ш а
С в и р и д о в а. Я очень огорчена. Неужто так необходимо ехать тебе именно завтра?
О л я. Нельзя откладывать. Сушь! А зима на носу. Озимые гибнут. А на моем участке словно зеленый ковер. Но это было неделю назад. Я должна ехать. У меня на него вся надежда.
С в и р и д о в а. И далеко этот участок?
О л я. Километров около двухсот. В степной глуши. Я отправлю тебя сегодня ночным. Сама отвезу. И в вагон посажу.
С в и р и д о в а. Ну что же, можно и сегодня.
О л я. Да я с ума сойду!.. Нет, нет!..
С в и р и д о в а. Пусть мальчишка погостит. Ты собираешься ехать к Кириллу, вот на обратном пути и заберешь.
О л я. Нет, мама!.. И не будем больше обсуждать. Что же касается моей поездки
С в и р и д о в а. Что, не решаешься?
О л я. Видишь ли… Много причин… Дело к зиме.
С в и р и д о в а. Николашка небось скучает.
О л я
С в и р и д о в а. Придется. Если увидишь Ксению Петровну, спроси, приготовила ли она ответ отцу. Да, вот еще что, совсем забыла. Папа просил узнать, какова судьба последней рукописи Кирилла. Именно последней. Он взял ее с собой?
О л я. Нет. А что?
С в и р и д о в а. Ничего. Просто хотела узнать. Ну да бог с ней, с рукописью.
О л я. Вот скоро получу отпуск и прямиком к вам. И Николаху привезу. Тогда уж наговоримся. Ну, я пошла.
О л я. Мама, я тебе не то сказала. Вернее — неправду. Я ездила. Туда. Только никто здесь об этом не знает. Думают, у вас была. Так вот… Мы с Кириллом расстались…
С в и р и д о в а. Оля! Как?
О л я. Ну как. Разошлись. В общем, я там лишняя. Теперь ты знаешь все. Главное.
С в и р и д о в а. Олюшка…
О л я. Хожу как чумная. Думать об этом не хочу… а оно из головы не идет…
С в и р и д о в а. Олюшка… Радость ты моя… Да могла ли я думать… Чем же тебе помочь?.. Чем?.. Не знаю… Не знаю…
Пожалуйста! Войдите!
А н т о н
С в и р и д о в а. Да-да. Как же, помню. Прошу.
А н т о н. Как отдыхаете?
С в и р и д о в а. Спасибо. Ничего.
А н т о н. А у нас-то с тех пор такой водоворот…
С в и р и д о в а
А н т о н. Как вам сказать?! Третий год подряд сухмень стоит. Просто беда. Жгет и жгет… Я насчет чего пришел? Поговорить.
С в и р и д о в а. Пожалуйста.
А н т о н. Надо бы подсобить Ольге Алексеевне.
С в и р и д о в а. Не понимаю.
А н т о н. Я вчера еще хотел зайти, повидать вас, время не выбралось. Хватит человеку зря мучиться.
С в и р и д о в а. Простите, вы о чем?
А н т о н. Об ее жизни. Она, так сказать, без вины виноватая. Там с Кириллом Никитичем вышло расстройство, по себе знаю, какая тягость; тут на работе прижим из района. Шутка сказать — строгий выговор.
С в и р и д о в а. Разве?
А н т о н. А вы по знали? Есть такое дело. Переживи попробуй.
С в и р и д о в а. Ольга Алексеевна не жаловалась.
А н т о н. Так это ж характер у нее такой! Извините, конечно. Жаль берет. Ехать ей надобно к Кириллу Никитичу. Может, и с вами вместе. Они тут жили ну прямо всем на зависть. Я так понимаю — нельзя упускать время. Поговорите. Я сам пытался, так Ольга Алексеевна даже слушать не хочет.
С в и р и д о в а. Видите ли, это такой вопрос…
Г р и б о в а
А н т о н. Уезжает мамаша Ольги Алексеевны.
Г р и б о в а. Вот-вот. Распорядись, пожалуйста, насчет машины. Пускай легковую подготовят.
А н т о н. Все будет в лучшем виде.
Г р и б о в а. Что же вы так скоро нас покидаете?
С в и р и д о в а. Обстоятельства… Ксения Петровна, скажите, за что Олю здесь преследуют?
Г р и б о в а. Нет!.. Ее у нас никто не преследует.
С в и р и д о в а. Бог мой, ведь строгий выговор дают за серьезные проступки. Я, правда, беспартийная, но у меня муж член партии, и я все хорошо понимаю. Скажите, в чем ее обвиняют?
Г р и б о в а. Она не говорила?
С в и р и д о в а. Ни слова. Я случайно узнала о выговоре.
Г р и б о в а. Тут в отношении Кирилла Никитича… Видите ли, Кирилл Никитич выступал против агрокомплекса Алексея Федоровича… В связи с этим ему приписывают бог знает что! А Ольга Алексеевна горячо вступилась за него. Написала в районные организации резкое письмо. Вот вам и основание. Ведь разные типы все еще встречаются. Много говорить, мало слушать. Но стоит.
С в и р и д о в а. Неужто не нашлось смелого человека?..
Г р и б о в а
С в и р и д о в а. Извините.
Г р и б о в а. А Ольга Алексеевна молодец. У нее редкая выдержка. И мужество.
С в и р и д о в а. Не думала я, что судьба Оли сложится так.
Г р и б о в а. Не грустите. Конечно, советовать легче. Но знайте, что Ольгу Алексеевну у нас… словом, у нее есть друзья. И хорошие друзья.
С в и р и д о в а. Спасибо.
Г р и б о в а. До свидания. Счастливого пути. Кланяйтесь Алексею Федоровичу. Что касается ответа на его письмо — пришлю позже.
С в и р и д о в а. Он просил на словах передать, что очень интересуется данными вашего хозяйства. Особенно за последние годы. И будет ждать.
Г р и б о в а. У нас мало утешительного.
О л я. Ксения Петровна была?
С в и р и д о в а. Да. Заходила проститься. Олюшка, дружочек мой! Ну, почему ты от нас все скрыла? Почему?
О л я. Мама, не стоит ворошить.
С в и р и д о в а. Но дальше продолжаться так не может.
О л я. Подожди!..
С в и р и д о в а. Вначале переедешь к нам. Просто так. Поживешь, отдохнешь. И Николенька тоже. Потом найдется и работа. Возможно, даже в институте.
О л я. Мама, для ясности… Из совхоза я никуда не уеду.
С в и р и д о в а. Почему? Что тебя держит здесь? Другое дело, когда все было иначе, но то, что я узнала сейчас…
О л я. Хорошо. Я скажу тебе. Только ты постарайся понять. У каждого человека есть что-то, ну, скажем, заветное. Словом, ради чего он живет, вернее — стремится жить… Так ведь? А иначе зачем она, сама жизнь?
С в и р и д о в а. Это уже философия. Нам сейчас не до нее.
О л я. Дослушай. Уйти мне отсюда — значит принять выговор, признать свою вину, хотя я права, бросить то, чем, можно сказать, живу…
С в и р и д о в а. Но разве в другом месте…
О л я. Нет-нет, что ты! Оставить опытные поля, когда столько сделано! И финал уже близок. Нет! Дело чести. Совести, наконец.
С в и р и д о в а. Не знаю, Олюшка, возможно, ты в чем-то и права.
О л я
С в и р и д о в а. Я ничего не могу тебе посоветовать. Сказать — постарайся забыть, уж коли так сложилось, — глупо. И если буду говорить так, ты меня не слушай… Я уже поседела и могу увидеть все только со своей старой колокольни.
О л я
С в и р и д о в
О л я. Обсуждение шло живо?
С в и р и д о в. Как тебе сказать… Первый секретарь весьма вдумчиво и глубоко осветил суть вопроса, затем высказал свое отношение. Его дружно поддержали. Что-то начала было мямлить ваша директриса… Толковый человек первый секретарь.
О л я
С в и р и д о в. Вот побываю еще в пяти-шести районах, вооружусь нужной документацией, и недруги мои потерпят фиаско.
О л я. Это кто же, папа?
С в и р и д о в. Есть такие. Есть!
О л я. И что они?
С в и р и д о в. Противники как противники. Борьба как борьба. Кто кого! Но победителем буду я, потому что в любом поиске есть только одна истина, а она за мной. Все остальное ложь, профанация.
О л я. Садись, отдохни немного.
С в и р и д о в. Надо идти к своим ученым агрономам.
О л я. Они, должно быть, спят давно.
С в и р и д о в. Николаха сладко похрапывает.
О л я. То-то он просил разбудить, когда приедешь.
С в и р и д о в. Совсем завертелся, старая калоша! Ах, Николаха, Николай, хороший мой мальчик. Как же быть? Вот что, я презентую ему свое ружье… Подарю! Да.
О л я. Ружье ни в коем случае! Разве можно мальчишке?
С в и р и д о в. Хорошо. Что-нибудь другое придумаю. Ничего нет ужаснее, как обмануть вот такого маленького человека. Непростительно.
Г р и б о в а
С в и р и д о в
Г р и б о в а. Вы на чем добрались?
С в и р и д о в. Секретарь райкома любезно предложил свою машину.
Г р и б о в а
С в и р и д о в. Своим выпадом. Там, на бюро.
Г р и б о в а. Помилуйте, Алексей Федорович, какой же это выпад? Для пользы дела я хотела внести некоторую ясность…
С в и р и д о в
Г р и б о в а. Я думаю, вы все-таки выслушаете меня.
С в и р и д о в
Г р и б о в а. Я имею в виду завтра или…
С в и р и д о в. В десять утра я должен быть на заседании бюро в соседнем районе.
Г р и б о в а. Жаль.
С в и р и д о в. Когда-нибудь, при встрече.
Г р и б о в а. Очень жаль. Значит, на утро заказать машину?
С в и р и д о в. Благодарю. Мы на райкомовской.
Г р и б о в а. Крепко же вы рассердились, Алексей Федорович.
С в и р и д о в. Я? Боже упаси! Есть такое мудрое изречение: нельзя каждое лыко в строку.
О л я. Папа!
Г р и б о в а
О л я. Обиделась.
С в и р и д о в. Если хочешь знать, ей надо было сказать еще и не то!..
О л я. Она хороший человек и честный, знающий работник.
С в и р и д о в
О л я. Ты бы все же отослал райкомовскую машину.
С в и р и д о в. О Грибовой не беспокойся. Надо таких учить.
О л я. Вот смотрю я на тебя и не могу избавиться от назойливой мысли, что за последние несколько лет ты очень, очень изменился.
С в и р и д о в. А для меня, Олюшка, это не секрет. К сожалению, зеркало не обманывает.
О л я. Я не о том. Мне кажется, что ты был другим человеком. Понимаешь? Совсем другим.
С в и р и д о в
О л я
С в и р и д о в. Как строили на пустом месте город? Давность, давность. Видится словно во сне.
О л я. Но было! Да и сама я хорошо помню то время, когда у нас собиралось много народа — студенты, преподаватели. Обычно спорили, бушевали и как к высшей справедливости обращались к тебе. И как же мне хотелось походить на тебя!
С в и р и д о в. Значит, говоришь, я стал иным? Каким же?
О л я. Тогда, мне кажется, ты ни с кем не мог вот так, грубо, как сейчас с Грибовой. Ты ее даже не выслушал…
С в и р и д о в
О л я. Нет, папа. Наоборот, я вижу, ты все время взвинчен.
С в и р и д о в
О л я. Рукопись. Я тебе о ней писала. Недавно закончила.
С в и р и д о в. Объемистый труд. Очень рад, что ты не опустила крылья. Молодец. Вот завершится мое вынужденное путешествие и вообще вся эта эпопея, я буду полностью в твоем распоряжении. И о чем?
О л я. О чем? В двух словах не скажешь…
С в и р и д о в. Знакомая песня!
О л я. Не надо так! И не сердись… Во-первых, Кирилл Ходос не проходимец…
С в и р и д о в. И ты говоришь это теперь, после всего…
О л я. Да. Теперь! И мне кажется, бранить человека заочно…
С в и р и д о в. А я могу ему и в глаза все выплеснуть…
О л я. Давай поговорим, папа, откровенно. Ты не хочешь выслушать и не признаешь тех, кто в чем-то возражает тебе.
С в и р и д о в. Ну, это, положим, неправда.
О л я. Нет, правда. Поэтому ты и Кирилла возненавидел. И с Ксенией Петровной сейчас тоже… И мне сразу — обидные слова. А я пишу о том, в чем убеждена. Что подтверждается практикой. И буду защищать свои взгляды.
С в и р и д о в. Но ты понимаешь, на кого замахнулась? Против кого идешь?
О л я. К сожалению, понимаю…
С в и р и д о в. А мне кажется — нет! Ты в меня направляешь свой удар, в меня!.. Ну что ж, я готов принять. В моей жизни только этого недоставало.
О л я. Ну, что ты такое говоришь? Да разве я против тебя?.. Ведь я писала тебе, писала, просила приехать, чтоб вместе разобраться…
С в и р и д о в. И я, как видишь, здесь.
О л я. Но ты даже не выбрал времени, чтобы вникнуть в наши дела, опыты…
С в и р и д о в. Ну, не смог. Сама видишь, дышать некогда. Вот пройдет это долгожданное всероссийское совещание, и я снова буду здесь. Даю тебе слово. И не уеду, пока на ощупь не проверю всего.
О л я. Тогда может быть поздно.
С в и р и д о в. Почему?
О л я. Неужто ты ничего не замечаешь? Но ведь ты и сам говоришь о противниках…
С в и р и д о в. На болтунов и крикунов всегда был урожай… Не буду скрывать, я очень огорчен. Никогда не думал, что придется… вот так… встретиться с тобой. Да… Олюшка, ты встала на скользкий и ложный путь. Поверь мне! Поверь мне! Остановись! Или, во всяком случае, не торопись. Ничего не может быть ужаснее поражения! И я не хочу, не могу допустить, чтобы ты узнала всю боль и горечь его… А тебя ждет именно это… Ведь ты идешь против того, что уже вошло в практику земледелия, что, можно сказать, принято народом!.. Понимаешь?
О л я. А если это не так?
С в и р и д о в. Пример тому — сегодняшнее совещание.
О л я. Ты бы проехал по колхозам, поговорил с колхозниками, с людьми от земли, на которых не давит твой стопудовый мандат.
С в и р и д о в. Знаешь ли, это по меньшей мере несерьезно. На заседании сегодня были люди тоже знающие.
О л я
С в и р и д о в. Оля, ты же плетешь бог знает что! Ересь какая-то. Давай оставим эту тему. И скажи мне, на чем же ты строишь свои выводы?
О л я. Пожалуйста… Я веду, кроме всей прочей работы, три опытных участка: один далеко в степи, самый большой, затем — в колхозе. И данные нашего хозяйства…
С в и р и д о в. Тоже знакомо. Нельзя! Ошибка! Исправляй, пока не поздно!
О л я. Подожди. Было время — наш опытный совхоз процветал. Здесь собирали относительно высокие урожаи. Потом наступил спад, когда приняли эту систему. Твой агрокомплекс… Ты не обижайся, я говорю правду.
С в и р и д о в. Грибова довела. Ее грех.
О л я. Нет! Я часто бываю в колхозах. Положение там не лучше, чем у нас. Даже стыдно сказать, потомственные хлеборобы бегут от земли! А мы можем дать хлеб всем людям… Всем людям на земле!
С в и р и д о в. И опять виноваты бездельники и рутинеры. К тому же, как назло, — засушливые годы.
О л я. В моих участках около трехсот гектаров. Озимая пшеница. Ее тоже палило солнце, жег суховей. Кругом хлеба выгорели, а тут — колосья во всю ладонь.
С в и р и д о в. Частность. Она не дает права для обобщения. Жаль, что я должен уехать. Да. Но к этому вопросу мы еще вернемся. Обязательно. И основательно. А сейчас… дружочек, Олюшка, я очень устал! Да, что же ты собираешься делать с рукописью?
О л я. Один экземпляр послан тебе. Жаль, что ты не прочел.
С в и р и д о в. Ты же знаешь, сколько я дома не был…
О л я. Я хотела, чтобы ты прочел ее раньше всех. Не как ученый консультант, а просто… Затем встретиться, поговорить. Это очень важно. И мне… И тебе. Не затянешь? Обещаешь?
С в и р и д о в. Во всяком случае, постараюсь. Мне, наконец, самому интересно!..
О л я. Я буду ждать. Ну, а два экземпляра на днях отправила в Москву.
С в и р и д о в. Поспешила. Да… Но… дело сделано… Пойду я. Доброй ночи.
О л я. Спи, мой Слоненок, спи, мой хороший. Да расти быстрее. Я тебе тогда все скажу… О нем… О твоем ненаглядном. Потом провожу на вокзал, и ты поедешь туда… Только никогда не ругай меня и не упрекай… А может, я и вправду сама виновата… Открылась бы сейчас дверь…
Г р и б о в а. Ольга Алексеевна! Скорее! Позвонили из района… Междугородная! Вас вызывает Москва!
О л я
Г р и б о в а. Да! Скорее!
О л я. Ксения Петровна!..
Место действия то же, что и в первой картине. Солнечный день. С небольшим чемоданом и портфелем в руках входит С в и р и д о в. Поставив вещи, опускается на стул. Вскоре поднимается, снимает шляпу, направляется к прихожей. Взглянув на портрет Оли, подходит к нему.
С в и р и д о в. Олюшка! Здравствуй, умница! С победой!.. Нет, я на тебя не обижаюсь. Мне просто горько. Тяжело… А вот ты вправе… Но ты не узнаешь ничего. А почему бы и не узнать? Почему не сказать, что я помог отправить Кирилла?..
С в и р и д о в а. Алеша!
С в и р и д о в. А?.. Здравствуй, Наташа…
С в и р и д о в а (бросается к нему). Ты не болен?
С в и р и д о в. Я? Нет, я здоров.
С в и р и д о в а. Ты с каким поездом?
С в и р и д о в. ИЛ-18.
С в и р и д о в а. Тебе же нельзя! Сумасшедший!
С в и р и д о в. Как видишь — ничего!
С в и р и д о в а. А я на вокзале встречаю. Устал?
С в и р и д о в. Не то слово. Угнетает какое-то неприятное чувство. Впрочем, ничего удивительного.
С в и р и д о в а. Ругали?
С в и р и д о в. Нет!.. Видишь ли… Дело в том, что моего имени на совещании почти но упоминали. А вот мою идею, то, ради чего последние годы жил… походя растоптали. Я но стал выступать.
С в и р и д о в а. И лучше, меньше волнений.
С в и р и д о в. Ах, как же там мне не хватало тебя!
С в и р и д о в а. Сам виноват, что не взял. Вперед — наука! И давай пока оставим этот разговор. В жизни разное бывает. Ты немного отдохни, поуспокойся, затем возьмем да и махнем с тобой куда-нибудь на охоту. Дни-то какие стоят!
С в и р и д о в
С в и р и д о в а
С в и р и д о в. Наташенька! Наташа, прости, дружочек, меня, старого дурака. Я, должно быть, и в самом деле где-то когда-то на чем-то свихнулся. Возомнил о себе, превознес… А? Только ты не сердись!
С в и р и д о в а. Да я и не сержусь. Пустяки.
С в и р и д о в. Вчера?
С в и р и д о в а. Да. С утра звонки, звонки… Ее поздравляют с успехом.
С в и р и д о в. Довольна? Рада?
С в и р и д о в а. Улыбается, а в глазах…
С в и р и д о в. На совещании она хорошо выступила. Показатели ее опытных участков произвели фурор. Да и понятно, все вокруг сожрал суховей, а тут небывалый урожай! Многие прочли ее работу и в речах ссылались на нее… А я, стало быть, проморгал. И прав был Кирилл, когда называл мой агрокомплекс полумерой. Прав! Да… Наташенька, меня весь день мучит противная жажда. Не найдется ли минеральной?
С в и р и д о в а. Я спущусь вниз. В магазине есть боржоми.
С в и р и д о в. Не надо, не ходи. Воды хлебну.
С в и р и д о в а. Ну нет, я моментально. Всего две минуты…
С в и р и д о в
С в и р и д о в а. Ну, к чему это?
С в и р и д о в. Не буду, не буду.
О л я. Здравствуй, папа!
С в и р и д о в. Здравствуй, Олюшка!
О л я. Спасибо.
С в и р и д о в. Твоя речь на совещании была блестящей.
О л я. Твои добрые слова мне очень дороги. Спасибо.
С в и р и д о в. А я, как видишь, воздержался. Хотя по старой привычке тянуло на трибуну. Преодолел! Зато приготовил спич для домашнего застолья. И произнесу его сейчас. Немедленно! Садитесь и внемлите.
О л я. Папа, что с тобой?
С в и р и д о в а
С в и р и д о в. Нет, не в этом дело. Я, должно быть, немного волнуюсь. Так вот… друзья мои… Все ваши беды… Твои, Оля, беды… Этот перевод Кирилла, и все, все… Теперь, конечно, пользы от моих слов, что от переливания из пустого в порожнее…
В а с с а Ф а д е е в н а. Здравствуйте вам.
О л я. Бабушка Вася.
В а с с а Ф а д е е в н а. А чего с ним? Живой, здоровый. На улице с Кирькой.
О л я. С кем?
С в и р и д о в а. Оля!
В а с с а Ф а д е е в н а. Мы втроем приехали. Он меня ни в какую не брал. Делать, мол, тебе там нечего. А я поставила на своем… Узнать его трудно. Как шкилет. Мослы гремят… А Колька-то не отходит. Прилип, что твой репей.
С в и р и д о в а. Почему же они на улице?!
В а с с а Ф а д е е в н а. Видишь ты, заупрямился. Права, говорит, не имею входить, потому как мараль. Олечка, дитенок ты наш, склонись на милость, выйди к нему, окаянному… Ну, хотя бы за-ради Коленьки. Он же еще несмышленыш и знать ничего не знает.
С в и р и д о в