Таня вместе с папой и мамой переехала в новый дом. Дом стоял на окраине города рядом с большим старым парком. И как только грузчики втащили в дом кровати, стулья и чемодан с игрушками, Таня сунула в один карман сарафана блокнот, в другой – карандаш и сказала родителям:

– Пойду погуляю в парк.

Папа спросил:

– К обеду вернёшься?

Таня пообещала, что вернётся. Тогда папа сказал:

– Иди, а мы с мамой мебель будем расставлять.

И Таня пошла. Она перешла через дорогу, спустилась с холма и вошла в парк. Тут она остановилась и, задрав голову, посмотрела на верхушки елей и берёз. Ели и берёзы были очень высокие. Таня опустила голову, присела на корточки и, вытащив блокнот и карандаш, нарисовала длинную тонкую ёлку.

Потом Таня пошла по тропинке, то и дело подпрыгивая и что-то напевая под нос. Скоро тропинка привела её на берег быстрого ручья. Тане было видно жёлтое песчаное дно, в воде у самого дна играли мальки. Таня опустилась на колени, наклонилась с блокнотом над водой и собралась уже нарисовать мальков, как вдруг они разом сорвались с места и полетели вниз по ручью.

– Ой, это я их так напугала? – удивилась Таня. – Стойте!

Она вскочила и бросилась догонять мальков. Ручей бежал, петляя между берегов и резко поворачивая то в одну, то в другую сторону. А Таня бежала следом. Она и сама не заметила, как оказалась в топкой низине, среди осоки, и под ногами её захлюпала вода.

– Ну вот, – вздохнула Таня, выбираясь из осоки. – Занесло меня в болото.

Она встала на большой камень, лежащий у самого ручья, и рассеянно отмахнулась от одинокого комара. Таня не сразу заметила, что с другого берега из травы на неё смотрят два маленьких чёрных глаза. Глаза принадлежали небольшому зверьку с бурой шерстью и маленькими круглыми ушами. Увидев зверя, Таня затаила дыхание и, стараясь не спугнуть его, медленно вынула блокнот с карандашом и приготовилась рисовать. Не отрывая глаз от усатой мордочки, она поднесла карандаш к чистому листу, но вдруг…

– В конце концов, это невежливо, – сказала Выдра, рассерженно дёрнув себя за усы лапой.

Таня, открыв рот, замерла.

– Мог бы спросить разрешения, – продолжила Выдра. – Ты кто вообще такой?

– Ааа… – выговорила Таня.

– А? – переспросила Выдра. – Странное имя.

– То есть, – забормотала Таня, – Таня!

– И откуда ты взялся, Таня? – спросила Выдра, удобно усевшись на кочке и почесав правое ухо.

– Взялась, – осторожно поправила её Таня. – Я девочка.

– М-да, я вас всё время путаю, – махнула лапой Выдра. – Мальчики обычно очень чумазые, а девочки – не очень. Так что ты здесь делаешь?

– Гуляю. А… вы? Ты?

– Живу! – фыркнула Выдра. – У меня тут нора недалеко.

Она гордо глянула на Таню, и та с уважением кивнула.

– Рисуешь? – спросила Выдра, указав лапой на блокнот, который Таня всё ещё держала в руках. – Покажи!

Таня открыла страницу с нарисованной сегодня ёлкой и, развернув блокнот, показала Выдре. Та, склонив голову набок, задумчиво посмотрела на рисунок.

– И что, меня тоже хотела нарисовать?

Таня смущённо кивнула.

– Ладно, – сказала Выдра, поёрзав на кочке. – Можешь начинать. Только быстро, у меня обед скоро.

– Ой, у меня тоже! – вспомнила Таня.

Она села на своём камне на корточки и, поглядывая на позировавшую ей на другом берегу Выдру, сделала набросок. Потом нарисовала чёрные глаза, длинные усы, блестящий мех и положила тени на мордочке.

– Неплохо, – хмыкнула Выдра, когда Таня показала ей рисунок.

– А по-моему, замечательно! – не сдержалась Таня.

Выдра почесала ухо и, кашлянув, сказала:

– Подаришь на память?

– Конечно, – улыбнулась Таня.

Она вырвала листок из блокнота, спрыгнула с камня и, вытянув руку над ручьём, подала листок Выдре. Та, ещё раз глянув на рисунок, свернула листок в трубочку и сунула под мышку.

– Ну, пока.

Но, уже повернувшись к Тане бурой спиной, Выдра вдруг обернулась и сказала:

– Ты приходи ещё, когда время будет.

– Хорошо! – пообещала Таня.

Выдра скрылась в густой траве, а Таня, спрыгнув с камня, побежала по берегу ручья назад. Ей уже давно пора было домой.

После обеда Таня сказала родителям, что опять пойдёт гулять.

– Давай, только к ужину возвращайся, – сказал папа. – А мы пока шкафы будем двигать.

Таня согласилась вернуться к ужину и со всех ног побежала в парк. Пробежав по берегу ручья, она отыскала то самое место, где встретила выдру. Остановившись у камня, она громко позвала:

– Вы-дра! Вы-хо-ди!

Никто не отозвался. Таня постояла, прислушиваясь, – не зашуршит ли трава. А потом снова позвала:

– Вы! Дра!

– Чего вопишь? – послышалось знакомое ворчание.

На берег вышла Выдра и строго посмотрела на Таню.

– Ежа опять велосипедист переехал, – сказала она, нахмурив брови.

– Ох! – Таня прижала ладони к щекам.

– Он целый, – успокоила её Выдра. – Только плачет. Прыгай сюда, пойдём утешать.

Таня оттолкнулась ногами и перелетела через ручей. Приземляясь, она поскользнулась и шлёпнулась на траву. Но не ушиблась, а только сарафан испачкала. Выдра укоризненно покачала головой, но ничего по поводу грязного сарафана не сказала.

– Следуй за мной, – велела она.

Они прошли по траве, поднялись на холм, на котором росли ели, и оказались на открытой солнцу поляне. Посреди поляны торчал пенёк. Прислонившись к пеньку правым боком, сидел грустный Ёж и со вздохами потирал левый бок. Заметив Таню, он вытаращил глаза и вскрикнул:

– Что это?

– Не что, а кто, – поправила его Выдра. – Девочка Таня.

Подойдя к Ежу, Выдра взяла его за лапу. Ёж продолжал таращиться на Таню.

– А у неё нет велосипеда? – с подозрением спросил он.

– Нет, – сказала Выдра.

Оглянувшись, она кивнула Тане, что всё в порядке и можно приблизиться. Таня подошла, присела перед Ежом на колени и спросила:

– Больно?

– Ой-ой-ой! – заревел Ёж. – Больно и обидно!

Роняя слёзы с мордочки, он рассказал:

– Они меня совсем не замечают! Каждый раз, когда я перехожу дорожку, они несутся сломя голову на своих велосипедах и – вжик!

Таня охнула.

– То лапу отдавят, – продолжал хныкать Ёж, – то нос ушибут. Сегодня чуть пополам не переехали! Что со мной дальше будет!

Таня протянула руку и легонько погладила Ежа по колючей спине.

– Лучше по носу, – попросил Ёж и задрал морду.

Таня улыбнулась и пальцем провела по бархатистому носу.

– Я придумала, – сказала она и встала на ноги. – Я быстро!

И Таня побежала домой. Дома она взяла много листов картона, чёрный фломастер и моток скотча. Схватив всё это в охапку, она бегом вернулась обратно в парк и скоро была уже на поляне, где её ждали Ёж и Выдра.

– Давайте только поторопимся, а то мне к ужину надо вернуться домой! – сказала Таня, раскладывая на траве картон и открывая фломастер.

К вечеру на деревьях, стоящих вдоль дорожек парка, появились примотанные скотчем картонные таблички: «Осторожно, пешеходы и велосипедисты, здесь ходят ежи!» На каждой табличке рядом с надписью Таня нарисовала ежа с забинтованной лапой. Самую последнюю табличку, в самом дальнем углу парка, Таня приклеивала уже в сумерках. Рядом стояла Выдра с мотком скотча в лапах, а счастливый Ёж раскачивался, словно в танце, и пел:

Теперь я могу гулять по дорожкам!И будут в порядке ежиные ножки!

Приклеив табличку и попрощавшись с друзьями, Таня поспешила домой. Она боялась, что родители давно ждут её к ужину и огорчаются, что она опаздывает. Но оказалось, что папа с мамой даже и не думали садиться есть, а всё ещё двигали туда-сюда шкафы. Пришлось Тане сказать им, чтобы оставили мебель в покое и шли мыть руки.

Таня с Выдрой сидели на берегу ручья. Выдра расчёсывала лапой свои усы, а Таня, сняв сандалии, болтала ногами в воде.

– Воздух пахнет солнцем, – сказала Выдра, с шумом вдохнув.

– Как это? – удивилась Таня.

– А ты понюхай, – посоветовала Выдра.

Таня понюхала воздух, но запаха солнца не почувствовала.

– Не так, – махнула Выдра лапой.

Она встала, расправила плечи и, прикрыв глаза, глубоко вдохнула. Задержала дыхание, медленно выдохнула и открыла глаза. И, улыбнувшись, сказала Тане:

– Давай, попробуй.

Таня послушно встала, раскинула руки в стороны, зажмурилась и изо всех сил вдохнула.

– Ого! – воскликнула она после того как, подержав внутри себя воздух, выдохнула.

Ей казалось, что жёлтый горячий запах солнца остался у неё в животе, носу и даже в глазах. Это было приятно.

– То-то, – удовлетворённо заметила Выдра.

Они снова уселись на берегу, и Таня снова опустила ноги в прохладную воду.

– А-а-а! – раздался вдруг тонкий крик, и на берег кубарем выкатился Ёж.

– Что за спешка? – сердито спросила Выдра.

Ёж, вскочив на четыре лапы, принялся прыгать перед ней, приговаривая:

– Там! Большой! С зубами! Рычит!

– Тигр? – спокойно спросила Выдра.

– Дикий! Дикий! – завопил Ёж.

– Да кто же? – с любопытством поинтересовалась Таня.

– Кот!!! – вытаращив глаза, выпалил Ёж.

Увидев, что Выдра и Таня совсем не испугались и даже не удивились, он добавил:

– Он обещал меня съесть!

– Глупости какие, – фыркнула Выдра. – Пойдём на него посмотрим.

Втроём они пошли на поляну, где, по словам Ежа, обосновался Дикий Кот. На поляне никого не было, но, приглядевшись, Таня заметила торчащие из-за пенька уши. Она молча указала на них пальцем. Ёж испуганно закивал, а Выдра, прищурившись, уверенной походкой двинулась к ушам.

– День добрый, – сказала она громко.

Уши тотчас скрылись, и с правой стороны пенька выглянул усатый нос и один блестящий глаз. Чуть помедлив, Кот вышел из-за пня целиком.

Он оказался обычных кошачьих размеров, очень пятнистый. Пятна были белые, рыжие и чёрные, и выглядели так беспорядочно и неряшливо, словно какие-то мальчишки обстреляли Кота краской из баллончиков.

– Привет! – храбро сказал Кот, при этом настороженно оглядывая компанию.

– Ты кто? – спросила Выдра.

– Дикий Кот, – важно ответил Кот.

– Вижу, что не пёс, – хмыкнула Выдра. – Откуда взялся?

Кот выпятил грудь и сказал:

– Я сбежал из дома в поисках свободы. И теперь я вольный зверь. А вы кто такие?

– А мы тут живём, – сказала Выдра. – И этот парк – наш дом.

Таня подошла к Коту и, наклонившись, хотела почесать его за ухом, но Кот увернулся.

– Эй! – сказал он с вызовом. – Я тебе не домашняя кошечка!

– Не сердись, – сказала Таня. – А зачем ты Ежа хотел съесть?

Ёж, который жался к её ноге, при этих словах на всякий случай свернулся в клубок.

– Я? – удивился Кот. – Да это я, наверное, сгоряча ляпнул. Иногда сам не понимаю, что болтаю.

– Так я и думала, – насмешливо сказала Выдра.

Кот метнул на неё сердитый взгляд, но ссориться не стал. Кашлянув, он подошёл к Ежу. Тот всё ещё лежал в траве колючим клубком, и Кот, наклонившись, негромко сказал:

– Ты это… извини, в общем.

Ёж высунул из иголок нос и буркнул:

– Ладно. Мир.

И медленно развернулся и встал на лапы.

– Пойдём, мы тебе парк покажем, – сказала Коту Выдра. – Раз уж ты решил стать диким.

И вчетвером они пошли гулять: от поляны к ручью, от ручья к холму, от холма к оврагу. По дороге Таня спросила Кота:

– Неужели дома было плохо?

– Совсем неплохо, – пожал плечами Кот. – Кормили вкусно. Но свобода!

И он, прикрыв глаза, глубоко вдохнул воздух.

– Солнцем пахнет, да? – улыбнулась Таня.

– Ага, – улыбнулся Кот.

И, немного приостановившись, он спросил шёпотом, чтобы не слышали Выдра и Ёж:

– А ты не могла бы иногда чесать меня за ухом?

– Конечно, – кивнула Таня.

– Скажем, по понедельникам?

– По понедельникам, – пообещала Таня.

И они пошли догонять Выдру и Ежа.

Таня сидела на поляне под старым дубом и рисовала Кота. Кот позировал, распушив усы и гордо вздёрнув нос.

– Ты не забудешь нарисовать мне лапы побольше? – спрашивал он каждую минуту.

– Не забуду, – заверяла его Таня.

Скоро к ним пришёл Ёж. На колючей спине он нёс ветку земляники с одной красной ягодой.

– Это тебе, – сказал он Тане.

– Ой, спасибо! – обрадовалась Таня.

Она взяла веточку и заложила её за ухо.

– Я думал, ты её съешь, – растерялся Ёж.

– Съем, только попозже, – сказала Таня. – Вот только Кота нарисую.

Она снова принялась рисовать, а Ёж встал рядом, заглядывая в её блокнот.

– Меня ты почему-то не рисуешь, – обиженно проворчал он.

– Она мне первому пообещала! – воскликнул Кот.

– Не ссорьтесь, – попросила их Таня.

Повернувшись к Ежу, она погладила его по носу и сказала:

– Обязательно нарисую. Это будет мой самый лучший рисунок.

Ёж расплылся в улыбке, а Кот фыркнул. Таня продолжила рисовать.

– Что-то ты ему лапы толстые сделала, – спустя минуту сказал Ёж. – Это неправда. Они у него тонкие-претонкие.

– У меня?! – подпрыгнул от возмущения Кот.

– Меня и двух раз не поднимешь, – сказал Ёж, прячась за Танину спину.

– Не подниму! – воскликнул Кот. – А сразу возьму и закину на этот дуб! Будешь там на верхушке куковать.

– Куда тебе, – пискнул Ёж из-за Таниной спины.

Рассерженный Кот вскочил и со злости ударил что было сил задней лапой в дуб.

– Ой-ой! – завопил он тут же, хватаясь за ушибленную лапу.

– Берегись! – крикнула Таня, но было поздно.

Из дупла вывалился какой-то большой тёмный куль и камнем упал вниз, прямо Коту на голову. Таня и Ёж в ужасе закрыли глаза. А когда открыли, увидели сидящего на земле Кота, который потирал макушку и с изумлением смотрел на лежащую рядом птицу.

– Это Сова! – всплеснул лапками Ёж.

Он подбежал к Сове и склонился над её клювом.

– Она в обмороке? – спросила Таня, подходя и садясь рядом.

– Нет, – покачал головой Ёж. – Она спит. Она всё время днём спит. Её и пушками не разбудишь, пока не стемнеет.

Кот протянул лапу и потрогал совиные перья. Сова во сне тихонько похрапывала.

– И что теперь делать? – спросил Кот.

– Что делать? – насмешливо хмыкнул Ёж. – Уронил Сову, теперь тащи обратно.

– Куда? – удивился Кот.

– В дупло!

Таня, Кот и Ёж задрали головы и посмотрели на черневшую в стволе дуба дыру. Дупло было очень высоко от земли.

– Я её не донесу, – пробормотал Кот.

– Ты же сильный, – уверенно сказала Таня.

Кот посмотрел на неё, нахмурил брови, расправил плечи и встал на лапы.

– Кладите мне её на спину, – велел он.

Таня и Ёж осторожно подняли Сову и положили на спину Коту. Кот немного согнул лапы, но выдержал. Чтобы Сова не упала, когда Кот полезет с ней на дерево, Таня привязала её к Коту своим поясом от платья.

Затаив дыхание, Таня и Ёж наблюдали за тем, как Кот с Совой на спине подошёл к дубу, поплевал на лапы и, обхватив ствол, полез вверх. Он пыхтел, сопел и вздыхал, но упорно продвигался вперёд. Сова как ни в чём не бывало похрапывала, обвязанная голубым поясом.

– Рисуй скорее, – шепнул Ёж Тане. – Это же подвиг!

Таня взяла блокнот и начала рисовать. Когда Кот достиг дупла и, развязав пояс, опустил туда Сову, рисунок был уже готов. А когда Кот, тяжело дыша, спустился на землю, Ёж подал ему рисунок и сказал:

– Тебе. Ты правда сильный.

Кот вздохнул, расправил плечи и гордо сказал:

– Да!

Таня заболела и не ходила в парк. Она лежала дома в кровати, пила чай с лимоном и малиновым вареньем и рисовала Выдру, Ежа и Кота. Вечером перед сном к ней зашла мама и, сев на край кровати, спросила:

– Это твои друзья?

– Ага, – улыбнулась Таня.

– Надо нам с папой тоже в парк сходить погулять, – сказала мама. – А то неделю здесь живём, а в парке ни разу не были.

– Сходите, – кивнула Таня. – Там ручей, поляна, овраг. И земляника растёт.

Мама погладила Таню по голове, поцеловала в лоб и, пожелав спокойной ночи, вышла из комнаты. Таня ещё немного порисовала, потом погасила свет и закрыла глаза. Она уже почти спала, когда за окном послышался шум и в стекло громко стукнули три раза.

На карнизе сидела Сова. Таня торопливо открыла ей окно, и птица, войдя, перепрыгнула с подоконника на стол и встряхнулась.

– Добрый вечер, – поздоровалась Таня, закрывая окно.

– Добрый, – кивнула ей Сова. – Ребята сказали, ты заболела. Навестить прислали.

Она сунула клюв под крыло и вытащила веточку земляники.

– От Ежа, – улыбнулась Таня.

– От него, – подтвердила Сова. – А от Кота с Выдрой большой привет. Выздоравливать велели.

– Будет сделано! – пообещала Таня.

Чтобы не замёрзнуть, она вернулась под одеяло. Сова расхаживала по столу, с любопытством оглядывая комнату.

– Может, ты голодная? – спросила Таня. – Тут молоко с печеньем есть.

На табуретке у кровати стоял стакан тёплого молока и блюдце с овсяным печеньем – мама принесла Тане вечером.

Сова обрадованно взмахнула крыльями и, с шумом перелетев со стола на табуретку, принялась клевать печенье. Поев, она вернулась на стол и, расхаживая туда-сюда, спросила:

– Чего не спишь? Спать полезно.

– Не знаю, – пожала плечами Таня. – Не спится что-то.

– Может, тебе сказку рассказать?

Таня кивнула. Сова, спрыгнув к ней на кровать, уселась рядом с подушкой и начала:

– Жила-была маленькая сова. Она была не такая, как все остальные совы, и спала не днём, а ночью. А днём она летала по лесу и ела шишки. Ей было скучно в лесу, потому что у неё не было друзей – ведь все совы днём спали. И однажды утром она решила улететь из леса куда глаза глядят. Она летела очень долго, над горами и полями и долетела до моря. А в море увидела играющих дельфинов. Дельфины крикнули: «Эй, давай к нам! Здесь так весело!» И маленькая сова с размаху нырнула в солёную морскую воду и в тот же миг превратилась в маленького дельфина. И стала играть со своими друзьями.

Когда сова закончила сказку, Таня уже спала, подложив под щёку ладони. Сова прыгнула с кровати на стол, со стола на подоконник, приоткрыла окно и вышла на карниз. Плотно закрыв за собой ставню, чтобы Таню не продуло, она взмахнула крыльями и полетела назад в парк.

Утром Таня проснулась и увидела лежащую на столе веточку земляники. Она потянулась, улыбнулась и крикнула:

– Мама! Я выздоровела!

Три дня подряд шёл дождь, и ручей вышел из берегов. Вода затопила нору Выдры, и сама она еле успела выскочить. Мокрая сердитая Выдра пришла поздно вечером к Ежу и влезла в его тесную норку.

– У тебя переночую, – сказала она, укладываясь на сухих листьях, которые Ёж натаскал себе в спальню.

– Ты мне все четыре лапы отдавишь! – возмутился Ёж. – Куда такая большая ввалилась? Нора треснет!

– Ты мне друг? – строго спросила Выдра. – Тогда терпи.

Утром Ёж и Выдра вылезли из норы и увидели, что дождь, наконец, кончился и на небе светит солнце. Они пошли к Коту – тот обычно ночевал на ветвях того самого дуба, в котором было дупло Совы.

Мокрый взъерошенный Кот спрыгнул к ним с дерева и пожаловался:

– Я за эти дни совершенно отсырел!

– Ты отсырел, а меня чуть не задавили, – проворчал Ёж, косясь на Выдру.

– Нору мою затопило, – сказала Выдра, отпихивая Ежа лапой. – Надо новую рыть.

Втроём они отправились на берег ручья и, выбрав место повыше и посуше, принялись копать.

– Что это вы делаете? – спросила Таня, когда пришла на берег.

Выслушав рассказ Выдры, она задумалась и сказала:

– Давайте ещё сверху над норой крышу поставим, чтобы дождь внутрь не затекал.

– А где мы крышу возьмём? – спросил Ёж.

Таня пообещала что-нибудь найти и побежала к своему дому. Рядом с домом была помойка, куда жители окрестных домов складывали ненужные вещи. Таня порылась в одноногих табуретках, бесколёсных колясках, дырявых матрасах и выудила красивый красный чайник. Носика у чайника не было.

– Это кастрюля! – воскликнул Ёж, когда на берег прибежала Таня с чайником.

– Нет, люстра! – сказал Кот.

– По-моему, это горшок, – буркнула Выдра.

– Чайник, – улыбнулась Таня.

Нора была уже готова. И Таня торжественно поставила на неё чайник вверх дном.

– А как же я теперь войду? – спросила Выдра.

– А вот так! – сказал Кот и, приподняв чайник, жестом пригласил Выдру. – Прошу!

Выдра неожиданно смутилась и, пробормотав «спасибо», нырнула в нору. Прошли три секунды, она выбралась из норы – Кот снова приподнял чайник, – и сказала:

– Получается, Коту придётся каждый раз провожать меня домой, чтобы помочь войти?

Таня с Ежом растерянно переглянулись, но тут Кот сказал:

– Я совсем не против. Это совсем не трудно – проводить Выдру домой.

Выдра с удивлением посмотрела на него, потом улыбнулась и рассмеялась.

– Ну, тогда всё хорошо, – сказал Таня. – Пойдёмте землянику есть.

Настала жара. Мама Тани прятала с утра горшки с цветами в ванную комнату, где было прохладно, и поливала их каждые два часа, чтобы не засохли. Папа Тани, приходя вечером с работы, забирался в ванну с ледяной водой и лежал там до ужина, поглядывая на стоящие на стиральной машине горшки с цветами. Сама Таня с утра до вечера пропадала в парке – в тени под деревьями было не так жарко. А в полдень, когда солнце пекло со всей силы, Таня с Выдрой забирались в ручей и сидели по шею в воде. Ёж не решался следовать их примеру и только мочил по очереди лапы.

– А где Кот? – спросила Таня однажды. – Ему не жарко?

– Наверняка жарко, – сказала Выдра. – Просто он боится воды и поэтому не ходит с нами купаться.

– У него не будет солнечного удара? – забеспокоилась Таня.

– Не знаю, – пожала плечами Выдра.

– А вдруг он уже? – спросил Ёж, умывая мордочку.

– Что уже? – спросила Таня.

– Ударился, – сказал Ёж.

Таня нахмурилась. Мысль о перегревшемся Коте не давала ей покоя. В конце концов она решила пойти его поискать. Выдра вызвалась идти с ней. А Ёж пошёл за ними следом.

На дубе Кота не оказалось, сверху доносилось только похрапывание Совы. Друзья обошли дерево кругом – пусто.

– Давайте разойдёмся в разные стороны, – предложила Таня. – Так мы быстрее его найдём.

Ёж пошёл к оврагу, Выдра к поляне, а Таня – к велосипедной дорожке. Но не успела Таня пройти и пяти шагов, как раздался крик Ежа:

– Скорее сюда!

Таня со всех ног бросилась назад и столкнулась с Выдрой. Вдвоём они подбежали к приплясывающему под кустом Ежу.

– Вот он! – кричал Ёж, указывая в тень.

В тени лежал с закрытыми глазами Кот.

– У него что, правда солнечный удар? – с сомнением спросила Выдра.

Таня опустилась на колени и потрогала нос Кота. Нос был горячий и сухой. «Это плохо», – подумала Таня. Она потыкала Кота в бок, но Кот не проснулся. «Это тоже плохо», – подумала Таня.

Взяв Кота на руки, она выползла из куста, поднялась и сказала:

– Его надо срочно охладить. Скорее к ручью!

– Ой! – испугался Ёж.

Бегом друзья кинулись назад к ручью. Болтавшийся в руках Тани Кот приоткрыл один глаз и заплетающимся языком выговорил:

– А что такое?

– Тихо! – выпалила Таня на бегу. – Тебе нельзя волноваться!

Кот удивлённо открыл второй глаз и завертел головой.

– Эй, вы что? – спросил он. – Куда?

Заметив впереди блеснувшую воду ручья, он забарахтался в Таниных руках, но та только крепче его сжала и прибавила ходу.

– Ай, не надо! – заорал Кот. – Воды боюсь!

Но Таня уже с разбегу прыгнула в ручей, и Кота окатила волна холодной воды.

– Караул! – завопил Кот, но тут же закашлялся – вода попала ему в рот.

– Ну как? – спросила с берега Выдра. – Прошёл солнечный удар?

Стоявший рядом Ёж рассмеялся, прикрыв мордочку лапами.

– Ка…какой удар? – отфыркиваясь, спросил Кот.

Таня, решив, что он уже охладился, вынесла его на твёрдую землю и выпустила. Кот, на всякий случай отбежав на несколько шагов, начал старательно отряхиваться и вылизывать шкуру.

– Спишь в теньке после обеда, – обиженно сказал он. – И на́ тебе – хватают, тащат, топят.

Он похлопал лапой по уху, вытряхивая воду.

– Так у тебя, – растерялась Таня, – не было солнечного удара?

Ей стало очень неловко, она даже покраснела. Кот посмотрел на неё сердито и принялся вытряхивать воду из другого уха. К нему подошла Выдра и что-то шепнула. Кот ещё раз взглянул на Таню и сказал:

– Ну, может быть, маленький солнечный удар.

Помолчав, он подошёл к Тане и потёрся мокрой головой о её ногу:

– Спасибо, что ты меня спасла.

Таня улыбнулась и, сев на корточки, обхватила Кота руками.

– Я так рада, что ты поправился!

Однажды Ёж проходил по берегу ручья мимо дома Выдры – норы, над которой стоял чайник с отломанным носом. Из дырочки на месте носика торчал букетик ромашек. «Это Кот Выдре подарил», – догадался Ёж. Он пошёл дальше и по дороге понял, что ему тоже хочется подарить кому-нибудь цветы. Например, Сове. Только как это сделать – ведь она днём спит. А ночью спит Ёж.

На поляне Ёж встретил Таню. Она сидела в траве, прислонившись спиной к пеньку, и плела венок из ромашек.

– Видала, что Кот Выдре подарил? – спросил Ёж.

– Видала, – кивнула Таня. – Красивый букет.

Ёж помолчал и сказал:

– А я вот хочу Сове подарить. Только не знаю как. Сейчас она спит, а ночью я усну.

– Сейчас придумаем, – сказала Таня.

Она закончила плести венок, надела его на голову и спросила:

– Ну как?

– Хорошо, – похвалил Ёж.

Тут на поляну пришёл Кот.

– Ого, красиво! – сказал он, увидев Танин венок. – А Выдре такой сплетёшь? Я ей подарю.

– Сплету, – сказала Таня. – Только сначала Сове. А потом и Выдре.

Кот и Ёж нарвали цветов, и Таня быстро сплела два венка.

– Поможешь нам? – спросила она Кота.

– Чем? – спросил тот.

– Надо доставить венок Сове в дупло, – сказала Таня и подмигнула Ежу.

Втроём друзья пошли к дубу, где спала Сова, и Кот, надев венок на шею, полез вверх по стволу. Добравшись до дупла, он положил туда венок, чтобы Сова, когда проснётся, сразу его увидела. А в венок, кроме ромашек, были вплетены веточки земляники с ягодами. Это Таня придумала. Она вспомнила, что когда Сова её навещала однажды ночью, она приносила от Ежа землянику. Значит, Сова должна знать, что земляника – это всегда подарок Ежа.

– Ты уверена, что всё получится? – беспокоился Ёж, когда они с Таней стояли под дубом и ждали Кота.

– Уверена, – кивнула Таня.

– Всё в порядке! – воскликнул Кот, спустившись с дерева. – Только глаза откроет – сразу увидит.

Он взял у Тани венок для Выдры и побежал его дарить. Ёж со вздохом посмотрел ему вслед.

– У него всё так просто, – сказал он, – а у меня так сложно.

– Не грусти, – погладила его по носу Таня. – Всё будет хорошо, вот увидишь.

На следующее утро Ёж проснулся очень рано. Зевнув и потянувшись, он вылез из норы. И первое, что он увидел, было красивое пёстрое перо, лежавшее на траве. Это Сова принесла его сюда ночью.

– Ура!

Ёж воткнул перо в иголки и заплясал, смеясь от радости.

– У тебя день рождения? – ахнула Выдра. – Что же ты не сказала вчера?

– А лучше позавчера! – добавил Кот.

– Что мы тебе подарим? – спросил Ёж.

Друзья сидели в траве на поляне. Таня растерянно смотрела на Выдру, Ежа и Кота. Она никак не ожидала, что они так разволнуются, узнав про её день рождения.

– Мы должны срочно что-то тебе подарить, – сказала Выдра.

– Может, рыбу? – предложил Кот.

– Или дождевого червячка? – предложил Ёж.

– А вам обязательно что-то мне дарить? – спросила Таня.

Выдра нетерпеливо дёрнула себя за усы:

– Ну конечно!

Она сделала знак Коту и Ежу, и звери отошли за пенёк. Усевшись там тесной кучкой, они зашептались, через минуту гуськом вышли к Тане, и Выдра сказала:

– Мы придумали. Иди пока домой, а вечером приходи на берег ручья.

Вид у всех троих – Выдры, Кота и Ежа – был серьёзный и торжественный.

– Хорошо, – кивнула Таня.

Она помахала им рукой и пошла домой.

К обеду Танина мама испекла праздничный пирог с яблоками. Таня отрезала первый кусок и, положив его на тарелку, сказала:

– А можно я его друзьям отнесу?

– Выдре и компании? – спросил папа.

– Ага, – кивнула Таня.

– Отнеси, конечно, – сказала мама. – А нам можно с ними познакомиться?

– А вы хотите? – обрадовалась Таня.

– Хотим, – сказали папа и мама.

Дождавшись вечера, Таня, мама и папа пошли в парк. По дороге Таня рассказала родителям, как познакомилась с Выдрой и Ежом, как появился в парке Кот и как Сова ночью прилетала к Тане в гости. Вместе с папой и мамой они прошли берегом ручья и вышли к условленному месту. Это был песчаный склон – чистый и гладкий, на нём почти не росла трава.

– Смотрите! – воскликнула мама.

На песке была нарисована девочка в сарафане, с блокнотом в одной руке и карандашом в другой. У ног девочки сидели нарисованные выдра, кот, еж и сова.

– Это подарок, – догадалась Таня.

И, обернувшись к родителям, она сказала:

– Мама, папа, я счастливая!

Она оставила тарелку с пирогом на песке и, взяв родителей за руки, пошла показывать им овраги, холмы и дороги парка. Потом они вернулись домой, пили чай и жгли перед домом костёр. А поздно вечером в своей комнате Таня, погасив свет и забравшись в кровать, ждала прилёта Совы. Она точно знала, что Сова сегодня прилетит и расскажет новую историю.

Таня бежала по парку, а в руках у неё была кастрюля с горячими макаронами. Большая кастрюля. Таня прижимала её к животу. Макаронное тепло грело руки и живот. Мчаться во всю прыть с кастрюлей в обнимку было невозможно, и Таня бежала трусцой, шаркая кедами по дорожке. «Прямо как папа по утрам», – подумала Таня. Папа уже третье утро выходил на пробежку и, шаркая кроссовками, медленно обегал несколько раз вокруг дома, а Таня следила за ним из окна и считала круги. «Шесть!» – кричала она в форточку, и папа поднимал руку в знак того, что услышал ее. «Семь!» – снова кричала она, когда папа пробегал под окном ещё раз. «Восемь!» И папа, тяжело дыша, останавливался и громко говорил, задыхаясь: «Бег… очень… полезен!»

Так вот, Таня с кастрюлей бежала трусцой по дорожке, и тут её окликнули.

– Стой, подруга!

Таня остановилась, растерянно озираясь. Вокруг никого не было. Но вот зашуршали сухие листья, и на дорожку из кустов неторопливо и важно вышла Выдра. Она оглядела Таню с ног до головы, заложила лапы за спину и сказала:

– Насколько мне известно, у детей почти нет меха. Разве что на голове, да и то…

Она с сомнением посмотрела на Танины волосы.

– А без меха в холода долго не протянешь, – продолжила Выдра. – Так почему ты не надела на себя эти ваши дикие одежды для тепла?

– Что? – не поняла Таня.

Выдра потеряла терпение, топнула ногой и строго спросила:

– Где твои перчатки, валенки и ватное пальто? Посмотри на себя.

Таня посмотрела на себя. На ногах у неё были кеды, дальше шли джинсы, ещё выше – свитер.

– А теперь посмотри вокруг, – сказала Выдра.

Таня посмотрела вокруг. Голые деревья и кусты, опавшие листья на земле, иней на листьях. По серому небу мчатся серые тучи. Таня вдруг ощутила, как холодный ветер изо всех сил пытается продуть её насквозь. И, кажется, ему это вот-вот удастся.

– Я з-з-закалённая, – стуча зубами, сказала Таня.

И покрепче прижала к себе горячую кастрюлю.

– З-з-зиму, – передразнила её Выдра, – надо встречать с умом. У нас густой мех, у вас толстая одежда.

– Терпеть не могу толстую одежду, – пожаловалась Таня. – Она прыгать и бегать мешает.

Холодный ветер добрался до её ушей и засвистел в них. Таня наклонила голову и прижала правое ухо к правому плечу. А левое ухо осталось мёрзнуть. Выдра внимательно посмотрела на Таню, широко открыла рот и закричала что есть мочи:

– Коооот!

По дорожке медленно шла Таня в обнимку с кастрюлей, а на голове у Тани лежал Дикий Кот и прикрывал её правое ухо передними лапами, а левое ухо – пушистым хвостом. За Таней деловито семенила Выдра. Таня старалась шагать плавно и осторожно, чтобы Кот не свалился. Издалека его можно было принять за пятнистую меховую шапку. Холодный ветер больше не мог добраться до Таниных ушей – мех у Кота был такой густой и тёплый, что Танина голова даже вспотела под ним. За кривой старой берёзой они свернули направо и дошли до поляны, где под корнями дуба жил в норе Ёж. Вход в нору был завален сухими листьями, и оттуда не доносилось ни звука. Выдра постучала по корню – тук-тук-тук! Ёж не отозвался.

– Эй, Колючка, выходи! – крикнул Кот и тут же свалился с Таниной головы.

Бум! Но кошки, к счастью, умеют всегда приземляться на лапы, откуда бы они ни свалились. Дикий Кот благополучно упал на четыре лапы, встряхнулся и как ни в чём не бывало зашагал к норе Ежа. Мигом раскидал сухие листья, закрывавшие вход, и с усилием просунул в узкую нору свою широкую голову.

– Ми-ы-ау! – протяжно завыл Кот.

В норе послышалось какое-то шевеление.

– Очнулся, наконец, – пробурчала Выдра.

Она ухватила Кота за хвост, потянула, и – чпок! – Кот выдернул свою голову из норы. Вслед за этим из норы показался Ёж. Он был сонный и вялый. Его маленькие глазки еле открывались, а рот бормотал что-то невразумительное.

– Мырх-пырх-фырх. Пырх-мырх-фырх?

– Вот, Ёжик, поешь, – сказала Таня, ставя перед ним на землю кастрюлю и открывая крышку.

Над кастрюлей заклубился пар.

– О, червяки? – оживилась Выдра, заглядывая в кастрюлю.

– Ну, вроде… – забормотала Таня виновато.

Дело в том, что вчера Ёж попросил Таню о помощи. Ему перед зимней спячкой надо было как следует наесться и потолстеть, чтобы за всю зиму ни разу не проголодаться и спокойно проспать до конца марта. Больше всего на свете Ёж любил червяков. Но в парке червяков уже не осталось – они давно расползлись кто куда и попрятались до весны. «Я слышал, у вас в городе можно купить червяков в зоомагазине, – сказал Тане Ёж. – Будь добра, купи мне побольше. Пора в спячку впадать, а я худой какой-то». Таня считала, что Ёж вовсе не худой; наоборот, осенью он так округлился, что стал походить на футбольный мяч, – но спорить не стала. В конце концов, Ежу лучше знать, как подготовиться к спячке. И Таня обещала помочь.

Она пошла в зоомагазин и попросила продавца отвесить ей полкило червяков. Продавец взял черпак, залез в огромный бак и зачерпнул оттуда… Ой, мама! Белые толстые червяки копошились в черпаке, вертелись, извивались и, казалось, метали в Таню недобрые взгляды. «Куда тебе их насыпать?» – спросил продавец. Таня стояла столбом, потеряв дар речи. «В ладони, что ли?» – пошутил продавец. Таня шутку не поняла. Она поглядела на свои ладони, представила, как она будет держать ими кучу извивающихся червяков, – и бросилась вон из магазина. Дома Таня заплакала – она не смогла помочь Ежу, подвела его. Не выполнила обещания. А ведь Ёж на неё надеется! Мама увидела, что Таня плачет, стала её обнимать и утешать. И Таня рассказала маме всё. И тогда мама предложила выход: сварить макароны и принести их Ежу вместо червяков. Макароны, как-никак, на червяков похожи.

И вот засыпающий Ёж стоял перед кастрюлей с горячими «червяками». Выдра сунула в кастрюлю лапу, взяла макаронину и стала её перекидывать с лапы на лапу, чтобы не обжечься. Макаронина извивалась и вертела хвостом, как длинный белый червяк.

– Смотри, Ёж, вкуснотища! – воскликнула Выдра и подмигнула Тане.

Подбросив макаронину вверх, Выдра открыла рот и поймала её. Ам! – и макаронина исчезла в Выдрином животе. Ёж, сонно моргая, склонился над кастрюлей, подцепил лапой клубок макаронин и сунул себе в рот.

– Шпашибо, – прошамкал он с набитым ртом.

– Жевать не забывай, – подсказал Кот.

Сам он ни макароны, ни червяков не любил, поэтому на кастрюлю смотрел равнодушно. Пока Ёж медленно поглощал угощение, Дикий Кот упражнялся на поляне в охотничьих прыжках – подстерегал воображаемую добычу, подкрадывался и неожиданно бросался на неё, выпустив когти.

Ёж доедал последние макаронины в полусне: глаза его закрывались, голова клонилась на грудь, и он томительно медленно подносил еду ко рту и невыносимо долго её жевал.

– Таня, – произнёс Ёж с закрытыми глазами, когда всё было прожёвано и проглочено. – Ты настоящий друг. Теперь я ровно такой толщины, чтобы прозимовать в сытости.

Ёж замолчал и всхрапнул. Таня и Выдра переглянулись.

– Но! – вдруг воскликнул Ёж, не открывая глаз. – Прошу тебя. Больше никогда не вари червяков. Сырые – гораздо вкуснее.

Сказав это, Ёж завалился набок, свернулся в клубок и захрапел во весь голос. Выдра махнула лапой скачущему по поляне Коту. Кот прекратил свои упражнения, и вдвоём с Выдрой они подкатили спящего Ежа к норе, протолкнули его внутрь и забросали вход сухими листьями. Получилось такое пёстрое красно-жёлтое одеяло из листьев. Кот его заботливо поправил лапами, чтобы нигде не осталось дырочки или щели, куда может проникнуть холодный ветер. «Подоткнул, – подумала Таня, – как мама мне вечером одеяло подтыкает». А затем Кот вскарабкался Тане на голову, закрыл ей уши лапами и хвостом, и они направились к Тане домой. Выдра проводила их до половины пути и пошла к ручью – рыбу ловить. Она хоть в спячку и не впадала, однако считала, что потолстеть не мешает, – теплее будет зимой.

– На кого ты похожа! – ахнула мама, когда Таня вошла в дом.

В руках у Тани была пустая кастрюля, на голове – Дикий Кот.

– На кого? – спросила Таня.

– Не знаю, – сказала мама. – Иди мыть руки.

Кот что-то мяукнул.

– Он тоже хочет помыть руки, – сообщила Таня маме.

– Да пожалуйста, – согласилась мама. – Только скажи мне, где твои перчатки, валенки и пальто?

Таня с Котом на голове прошла в ванную комнату. Кот ловко спрыгнул на край ванны и включил лапой кран.

– Я же был когда-то домашним, – напомнил он Тане. – Отлично знаю, как с водопроводом управляться.

В прихожей мама продолжала что-то говорить. Таня высунула голову из ванной и прислушалась.

– Кто же ходит в такую погоду в кедах? А шапка? Где твоя шапка? – сокрушалась мама.

– Мам, ну ты прям как Выдра, – сказала Таня.

– Кто? – нахмурилась мама.

– Подруга моя, Выдра, – пояснила Таня и снова скрылась в ванной.

Дикий Кот намылил самые кончики своих когтей и теперь мочил их под струёй воды – один коготь за другим. Таня хотела сначала рассмеяться: кто же так делает? Но потом вспомнила, что Кот боится воды, и промолчала. Мало ли кто как лапы моет, зачем же над этим смеяться. Таня намылила руки, смыла под краном и взяла полотенце. Вместе с Котом они вытерли руки и лапы: Кот одной половиной полотенца, Таня – другой.

– Мам! – крикнула Таня. – А можно мы с Котом чаю попьём?

– Можно, можно, – ворчливо ответила мама из прихожей.

Таня выглянула из ванной и увидела, что мама сердито подметает в прихожей пол.

– Что-то она хмурая такая, – тихо сказала Коту Таня. – Прямо как погода.

– Тучу проглотила, – сказал Кот.

Таня посмотрела на Кота, пытаясь понять, шутит он или говорит серьёзно.

– Ну, где кухня? – с нетерпением спросил Кот.

И Таня, так и не поняв, повела его на кухню. На кухне Дикий Кот уселся на табуретку, обернул лапы хвостом и уставился на Таню круглыми глазами.

– Ты что? – удивилась Таня.

– Жду, – ответил Кот. – Жду, как приличный кот, когда ты меня покормишь.

– А-а-а, – протянула Таня. – А что ты будешь?

– Кошачий корм, – уверенно сказал Кот. – В человеческих домах коты едят кошачий корм.

Таня побежала в прихожую и спросила у мамы, как выглядит кошачий корм. Та ответила, что он похож на коричневые камешки. Таня вернулась на кухню, залезла в буфет и перебрала все банки и пачки, какие там стояли. Наконец она отыскала пакет с шоколадными хлопьями – они пролежали в буфете три месяца, слиплись и выглядели почти как камешки. Таня насыпала хлопья в миску, залила молоком и поставила на стол перед Котом.

– Мяу? – с недоумением спросил Кот, принюхиваясь к хлопьям.

– Таня!!! – раздался мамин голос.

– Я сейчас, – сказала Таня Коту и помчалась к маме.

Мама стояла на пороге Таниной комнаты. Но это была уже не комната, а горестный ландшафт после катастрофы: как будто здесь недавно произошло извержение вулкана, цунами, тайфун, ураган – всё одновременно. И теперь пол, стол и кровать были покрыты толстым слоем игрушек, кубиков, бумажек, фантиков, фломастеров, тряпочек, пластилиновых комочков, яблочных огрызков и бог знает чего ещё.

– Что. Они. Тут. Делают, – раздельно произнесла мама.

И она так нахмурила брови, что, казалось, они вот-вот вцепятся друг в дружку, как две мохнатые гусеницы.

«Точно, тучу проглотила», – подумала Таня.

– Они тут… спят, – сказала она вслух, отвечая на мамин вопрос. – У них зимняя спячка.

– Тогда, пожалуйста, разложи эту зимнюю спячку по местам, – строго сказала мама. – Прямо сейчас.

Таня громко вздохнула. Но мама не стала слушать её вздохов – развернулась и ушла. И Таня вошла в комнату, раздвигая ногой устилавшие пол игрушки, и начала убираться. Она со вздохом поднимала с пола лошадку или котёнка, со вздохом ставила их на полку и снова со вздохом тянулась за следующей игрушкой.

– Я так сто лет буду убираться, – пробурчала Таня.

С кухни пришёл Дикий Кот. Он вежливо промолчал о том, что шоколадный кошачий корм ему совсем не понравился (что поделаешь, коты не любят сладкого), и стал помогать Тане с уборкой. Дикий Кот подстерегал какого-нибудь игрушечного мышонка или птичку, подкрадывался и – р-р-раз! – кидался на них, выпустив когти. А потом хватал добычу зубами и клал на полку. Один раз Кот в пылу охоты опрокинул торшер, в другой раз – стул, но Таня не сердилась – её развлекали прыжки Кота, и уборка уже не казалась ей таким уж невыносимым занятием.

– На улице холод… – вслух рассуждала Таня, сгребая со стола бумажки и карандаши.

– Холодрыга! – соглашался Кот.

– И мама такая сердитая, – добавляла Таня.

– Жуть! – вторил Кот.

– И комната такая грязная.

– Грязнющая!

Таня остановилась и задумалась. А вот если бы… Ну, нет, это слишком. Хотя…

– А вот была бы у меня волшебная палочка! – воскликнула Таня. – Я бы наколдовала, чтобы не мёрзнуть зимой даже в кедах и без шапки. И чтобы мама всегда была весёлая и меня хвалила! И чтобы в комнате всегда был порядок!

– И чтобы кошачий корм был вкусный! – не выдержал Кот. – Извини.

– И чтобы любую игрушку можно было наколдовать! – продолжала Таня, не услышав Кота. – И лыжи! И коньки! И велосипед на весну!

– Попроси у Деда Мороза, – сказал Кот.

Таня осеклась и удивлённо посмотрела на него.

– Я слышал, когда у людей жил, – объяснил Кот. – Мальчик и девочка попросили у родителей купить им на Новый год лыжи, коньки, велосипед, надувную лодку и телескоп, а родители ответили, что надо попросить у Деда Мороза.

Таня села на пол, обняла Дикого Кота так сильно, что он зашипел, как сдувающийся шарик, и воскликнула:

– Дружище, мы спасены! Попрошу у Деда Мороза волшебную палочку!

– Волшебную палочку, между прочим, у Деда Мороза никто не просил, – ворчливо произнёс Кот, освобождаясь из её объятий. – Насколько я помню.

– Так никому в голову не приходило! – сказала Таня. – А мне пришло.

– Ты ей сказал попросить палочку у Деда Мороза?

Выдра упёрла лапы в бока и строго посмотрела на Кота. Они стояли на берегу ручья, рядом с норой Выдры. Над входом в нору красовался чайник – красный, старый, без носика. Летом нору Выдры затопило, и друзья помогли ей вырыть новую. А чайник поставили, чтобы он служил крышей и защищал Выдрино жилище от сильных дождей.

– Ну сказал про Деда Мороза, а что такого, – оправдывался Кот. – Все дети про него знают.

– Разве Дед Мороз когда-нибудь дарил человеческим детям на Новый год волшебную палочку? – возмущённо воскликнула Выдра. – Хоть половинку палочки, хоть вот такой вот кусочек?

И Выдра показала на кончик своего хвоста.

– Никогда!

– Никогда, – уныло согласился Кот. – Он дарит летающие лыжи, санки-восемь-кувырков, коньки с фейерверком из-под пяток, бумажных драконов с пирожками внутри, надувных единорогов со светящимися карамельными зубами, даже билеты в Антарктиду. А волшебные палочки – нет.

– Таня напишет ему письмо, попросит палочку, но никакой палочки не получит. Вообще не получит никакого подарка на Новый год, – сказала Выдра. – И расстроится.

– Ой, – сокрушённо обхватил себя лапами Кот. – У меня в животе урчит. Я голодный.

Вечером Таня сидела за столом в своей комнате и писала письмо Деду Морозу. Она умела писать только печатными буквами. Прописные у неё запутывались, как нитки. Бывает, что котёнок размотает клубок ниток и погоняет пять минут по комнате, а потом ни за что не распутаешь, – вот точно так перепутывались Танины прописные буквы. И чтобы Деду Морозу было легче прочесть, Таня выводила печатные:

Тут Таня остановилась. Как-то невежливо сразу просить подарок. Надо сначала побеседовать:

После длинного слова «приключения» Таня остановилась передохнуть.

Таня снова остановилась и стала вспоминать, как она с папой и мамой переехала в новый дом возле парка, как познакомилась в парке с Выдрой, Ежом, Диким Котом и Совой.

Таня попробовала вспомнить, какие ещё слова подходят для описания её жизни. Хорошо, пусть будет «прекрасно» и «изумительно».

Никогда не следует забывать слово «пожалуйста», это Таня твёрдо знала.

И Таня положила карандаш. Уф! Ну и работа. Она потёрла уставшие пальцы. Так, и куда теперь отправлять письмо? Таня вспомнила, что в прошлом году отдала письмо папе, и тот по дороге на работу опустил письмо в почтовый ящик. Из ящика, как рассказывал папа, письмо вместе с другими письмами и открытками вынул почтальон и рассортировал: какое письмо в какой город. А потом другие почтальоны развезли письма и открытки по другим странам и городам. И Танино письмо отвезли на север Деду Морозу. И тот на Новый год – ночью, когда Таня спала, – привёз на санях подарки, о которых она мечтала, – деревянный кораблик с парусом и дюжину маленьких (игрушечных) лошадок.

– А теперь у меня будет волшебная палочка, и я сама себе наколдую всё, что захочу! – сказала Таня и сложила письмо.

В окно стукнули. Таня вскочила и прижала нос к холодному стеклу. В кромешной темноте она увидела круглые сверкающие глаза. Это была Сова. Таня распахнула створку окна, Сова влетела в комнату вместе с порывом ледяного ветра и приземлилась на столе.

– Ух-ух-ух, – заухала она. – Ух и дует там снаружи.

Сова поёжилась и прошлась по столу.

– Как дела? – весело спросила Таня. – Мы Ежа сегодня спать положили.

– Слыхала, – кивнула Сова. – Он мне кленовый лист подарил. На память. Чтобы мне зимовать не скучно было.

Сова подняла правое крыло и откуда-то из перьев вынула скрученный в трубочку красный кленовый листик.

– Красивый, – кивнула Таня.

Сова осторожно спрятала листик обратно в перья и покрутила головой, осматриваясь.

– Это что? – поинтересовалась она, указывая лапой на письмо.

– Письмо Деду Морозу, – гордо сказала Таня. – Сама написала.

Она развернула письмо и показала Сове. Та сощурила глаза, так что они превратились в две чёрные щелочки, и стала внимательно рассматривать строчки.

– Тут какие-то жёлуди, палочки, червячки, коготки, – пробормотала Сова.

– Это буквы! – улыбнулась Таня. – Вот это «д», это «о», это…

– Ух, это как посмотреть, – замотала головой Сова. – Ты видишь «д», а я вижу куропатку, которая проглотила одну из тех штук, которые вы зовёте книгами.

Таня уставилась на букву «д».

– А где у неё голова? – растерянно спросила она.

– У кого? – спросила Сова, почёсывая лапой свой клюв.

– У куропатки, которая проглотила книгу!

– А она её вот так закинула и рассматривает своё туловище, которое приобрело такую странную, совсем не куропаткину форму, – сказала Сова и вдруг так резко закинула назад голову, что та мгновенно пропала из виду. – Ух! – И голова Совы вернулась на место.

– Вот это да, – сказала потрясённая Таня. – Я так не могу.

Сова добродушно пожала плечами – мол, все мы разные и по-разному устроены.

– Так, значит, это весть для Деда Мороза, – сказала она, снова указывая лапой на письмо. – И как ты его доставишь по адресу? У тебя же нет крыльев.

– По почте.

Сова замотала головой.

– Если у тебя там что-то важное, – начала она. – Что-то такое, что требует особого внимания…

– Да! – воскликнула Таня. – Важное и требует внимания!

– Тогда я сама его доставлю, – сказала Сова. – Деду Морозу прямо в руки.

Таня открыла рот. Неужели? Сова знает, где живёт Дед Мороз!

– Я знаю, где он живёт, – подтвердила Сова. – У меня там сестра двоюродная, полярная сова, по соседству обитает. Я раз в три года летаю к ней в гости и вижу Деда Мороза.

Таня с восхищением смотрела на Сову.

– А какой он? – прошептала она.

– Дед Мороз? – небрежно переспросила Сова. – Ну, большой, седой, смешной. Ходит вот так.

И она затопала по столу, переваливаясь с боку на бок.

– Таня, спать пора! – послышался из коридора мамин голос.

Мамины шаги приближались к двери Таниной комнаты. Сова быстро нагнулась, взяла клювом письмо, кивнула Тане и прыгнула на подоконник. Таня открыла окно, и птица вылетела в ледяную мглу. Ух! Таня закрыла створку и сиганула на кровать. Как раз вовремя – дверь открылась, и мама вошла в комнату.

– Трам-пам-барабам! – закричала Таня, размахивая рукой, как будто в ней была зажата волшебная палочка.

Мама вопросительно подняла брови.

– Это я колдую, чтобы у тебя было хорошее настроение, – улыбнулась Таня.

И мама вдруг тоже улыбнулась, и брови её стали похожи на птичьи крылья. А не на мохнатых гусениц. Мама подошла, села на кровать и взяла Танины руки в свои.

– Таня, извини меня, пожалуйста, что я сегодня была такая сердитая, – сказала мама. – Сама не знаю, что со мной было.

– Тучу проглотила! – засмеялась Таня и обняла маму.

Прошло семь дней. На восьмой день папа, как обычно, вышел на пробежку и целых одиннадцать раз обежал вокруг дома. Таня считала. После одиннадцатого круга папа остановился и оглянулся, словно что-то заметил у забора. Он подошёл к калитке и вынул из щели между калиткой и забором что-то белое. Таня прижалась носом к стеклу и смотрела во все глаза. Когда папа пошёл к дому, держа в руке это белое, Таня бросилась в прихожую. Она распахнула дверь и заплясала от нетерпения.

– Что там, что там, что там? – повторяла она, пока папа входил в дом и стягивал кроссовки.

– Похоже на письмо, – сказал папа, подавая Тане белый конверт.

На конверте печатными буквами стояло: «Тане». Таня схватила конверт и помчалась в свою комнату. Она закрыла дверь, забралась на кровать и, не дыша, открыла конверт. Там было письмо. Написанное печатными буквами. Таня умела читать печатные буквы, но письмо оказалось таким длинным! Таня прочла две строчки и устала. Подумав, она решила позвать на помощь папу. Конечно, если папа прочтёт письмо, он узнает всё про волшебную палочку. Но если папа не прочтет письмо, то Таня про палочку ничего не узнает.

Таня нашла папу на кухне, где он готовил кофе, и попросила его прочесть для неё письмо. И папа начал читать:

Дочитав до этого места, папа остановился и изумлённо посмотрел на Таню.

– Что? – спросила Таня.

– Ничего, – пробормотал папа. – Наверное, Дед Мороз уже не удивляется, когда дети просят столько всего сразу.

И он стал читать дальше:

Папа остановился и перевёл дух. Письмо-то и в самом деле было очень длинное.

– Ой, как сложно, – вздохнула Таня.

– Ничего, я тебе помогу разобраться, – сказал папа и снова стал читать.

Папа замолчал, опустил письмо и посмотрел на Таню. Та сидела красная и смущённая.

– Предлагаю начать с веселящего варенья, – сказал папа. – Кидай в кастрюлю всё, что найдешь!

И они, громко восклицая «ха-ха-хо!», сварили варенье из яблок, морковки, бананов, свёклы, грецких орехов и лимонной кожуры. А потом пригласили маму на чай, угостили её бутербродом с веселящим вареньем и несколько раз обняли, как и надо было, со словами «Я тебя люблю!». И мама стала такая весёлая и счастливая, что опрокинула чашку, вымазалась вареньем и хохотала ещё громче, чем они.

После завтрака Таня и папа принесли из кладовки пустые картонные коробки и принялись мастерить из них домики и конюшни – ножницами вырезали двери и окна, фломастерами и карандашами раскрасили стены и крыши. Таня придумала, как можно сделать дерево из картона: вырезала ствол, ветви и крону, а потом приделала к подножию ствола картонную подставку. Так дерево могло стоять и не падать. Чтобы подставка хорошо держалась, Таня не только клеем её прикрепила, но и скотчем для верности приклеила. А потом ещё и домик на дереве смастерила – с лестницей из спичек и канатом из старого шнурка. Когда всё было готово, Таня с папой расставили эти сооружения на полках в Таниной комнате и населили их игрушками. Лошади встали в конюшне, коровы и поросята – в хлеву. Деревянные и пластмассовые человечки заняли дом, туда же отправились котята, щенята и мышата. Дети человечков залезли в домик на дереве, а в ветвях дерева поселились птицы. С беспорядком было покончено. И Тане так понравилось расселять зверей и человечков по жилищам, что она с тех пор делала это каждый вечер перед сном – собирала с пола разбросанные игрушки и расставляла их по местам. Иногда, чтобы было веселее, она нарочно устраивала путаницу: коровы залезали на дерево, в конюшне резвились дети, человечки разгуливали по крыше дома, а в самом доме пили чай лошади.

Со списком желаемых игрушек тоже удалось разобраться быстро. Таня нарисовала двух кукол, новый рюкзак, плюшевого кота, тетради, лыжи, коньки и велосипед. Нарисовала – и задумалась. Куклы у неё уже есть. Правда, они ей немного надоели. Но можно сшить для них новую одежду, покрасить им волосы фломастерами – и они будут как новые. Таня вычеркнула кукол. Новый рюкзак? У неё есть старый. Он, правда, грязный и порван кое-где. Таня вспомнила, как папа летом взял её в поход и подарил рюкзак. И как она с этим рюкзаком шла по лесу, потом сидела у костра, потом спала в палатке, подложив рюкзак под голову. Нет, зачем ей новый рюкзак, она любит свой старый. Плюшевый кот? Ерунда, у Тани есть друг – настоящий Дикий Кот. Таня вычеркнула плюшевого кота. Тетрадки?

– У меня возьми, – сказал папа, заглядывая в Танин список. – Какие хочешь.

У папы в ящике стола лежали замечательные тетради – толстые, на пружинах, с разноцветными страницами. Таня вычеркнула тетрадки в своём списке.

– А лыжи я тебе сам сделаю, – сказал папа. – Возьму свои и укорочу немного.

И он, не откладывая, отправился в кладовку и отыскал там свои старые лыжи. Они были слишком длинными для Тани, и папа отпилил у них концы. А потом переставил крепления чуть вперёд. Готово!

– Только снега осталось дождаться, – сказал довольный папа и поставил лыжи в прихожую.

Таня подбежала, потрогала лыжи, провела пальцем по их гладкой поверхности. Скорее бы снег выпал! Посмотрела на свой список – там оставались только коньки и велосипед.

– Велосипед мне зимой всё равно ни к чему, – сказала Таня. – Можно с ним подождать. Остаются только коньки!

Вот как всё просто, оказывается. Тане стало вдруг так весело, что она пустилась по дому вприпрыжку, громко распевая «ала-бала-карабала!».

Ну а потом настало время решить самую первую задачу – не замёрзнуть на улице в кедах и без шапки.

– Может, не надо? – нерешительно спросил папа.

Таня зашнуровала кеды, пригладила волосы и решительно сказала:

– Надо!

– Хорошо, что мама этого не видит, – пробормотал папа.

Мама как раз ушла в гости к подруге-спелеологу, которая только что вернулась из далёких и глубоких пещер юго-запада. Спелеолог – это учёный, который изучает пещеры. И пока мама сидела в гостях у спелеолога и слушала её рассказы, Таня приступила к борьбе с холодом.

– Мне не холодно! Мне не холодно! Мне не холодно! – прокричала она, стоя у калитки.

И поначалу ей действительно было не холодно. Она волновалась, сердце билось часто-часто, лицо горело от жара. На руке у Тани были надеты папины часы. Папа помог ей засечь время: когда короткая стрелка будет на пятёрке, а длинная – на двенадцати, как раз пройдет три часа, и можно будет возвращаться домой.

– Ух, – ухнула Таня по-совиному, когда порыв ветра дунул ей в уши.

– На кого ты похожа! – фыркнула Выдра.

– На кого? – спросила Таня из глубин шарфа.

– На ватного медвежонка! – ответила Выдра и расхохоталась, смешно сморщив усатые щёки.

Они стояли на дорожке в парке, дул острый, как кинжал, ветер, но Тане он был не страшен. На ногах у неё были валенки и три пары штанов, поверх свитера она надела две пуховые куртки, на руки натянула две пары варежек, на голову – папину меховую шапку-ушанку, а шею обмотала маминым шарфом.

– Ну и как ты решила задачу с холодом? – спросила Выдра, когда Таня ей рассказала об ответном письме Деда Мороза и обо всём, что произошло после того, как она это письмо получила.

– Вот так, – похлопала себя Таня по пуховому животу.

Когда она погуляла без кед и без шапки целую вечность (хотя на самом деле не прошло и получаса), у неё так заледенела голова, закоченели уши и задубели все остальные части тела, что она перестала чувствовать. И в этом смысле Дед Мороз был прав: Тане больше не было холодно. Она вообще не ощущала холод. Она даже саму себя не ощущала. Папа нашёл её на перекрёстке, когда она, еле переставляя негнущиеся ноги, ковыляла по пешеходному переходу. Папа догнал её, завернул в одеяло, которое прихватил с собой, и отнёс домой, в тепло. Дома папа посадил Таню в тёплую ванну и держал там до ужина. А на следующее утро Таня задвинула кеды подальше под кровать и перед выходом на улицу надела на себя все тёплые вещи, какие нашла.

– Не попрыгаешь, конечно, и не побегаешь, зато тепло, – вздохнула Таня.

– Тебя теперь можно катать, как бочонок, – усмехнулась Выдра.

Таня хотела было ответить, что шутка так себе, но тут на неё налетел кто-то сзади, сбил с ног, откинул с дорожки в кусты, и она покатилась как бочонок с откоса. Покатилась по мягким шуршащим листьям – совсем не больно, даже занятно, только голова кружится. Когда, наконец, Таня остановилась и смогла сесть, она увидела перед собой Дикого Кота. Тот стоял, вздыбив шерсть и выпучив горящие охотничьим азартом глаза, и смотрел прямо на Таню.

– Кто это у тебя? – с вызовом спросил Кот. – Кто занял моё место?

Таня подняла руку и пощупала мех на своей голове.

– Это никто, – ответила она. – Это шапка.

Таня стянула ушанку с головы и протянула Коту. Тот осторожно принюхался, цапнул лапой мех, осмотрел тесёмки на ушах шапки и хмыкнул:

– Допустим. Но я всё же надеялся, что для согревания твоей головы ты позовёшь меня.

Таня поняла, что Дикий Кот немного обиделся. Она улыбнулась ему, кивнула и указала на свою непокрытую шапкой голову. Кот ещё раз хмыкнул, но Таня продолжала ему улыбаться, и он, легко оттолкнувшись от земли, прыгнул ей на плечо, а оттуда забрался на голову и уютно там устроился, прикрыв её правое ухо своими передними лапами, а левое – пушистым хвостом. И в этот момент с неба полетели снежинки. Большие, невесомые, сияющие. Таня и Дикий Кот затаив дыхание следили, как они кружатся, опускаются на землю, на листья, на ветви и остаются там. С каждым мгновением снежинок становилось всё больше, и вот уже начался настоящий снегопад. К Тане, сидевшей на земле с Диким Котом на голове, подошла Выдра и встала рядом, задрав нос к небу. Она жмурилась, когда снежинки садились ей на усы.

– А что ты попросишь у Деда Мороза на Новый год? – спросила Выдра, не отрывая взгляда от снегопада.

Таня вспомнила про коньки. Но сейчас, в эту минуту, когда с неба падал снег и она сидела в тихом лесу вместе со своими друзьями, ей больше не хотелось во что бы то ни стало получить коньки. Она вообще забыла про игрушки и вещи. Ей хотелось только одного – сидеть вот так и смотреть.

– Может, попрошу, чтобы всегда был этот парк, – тихо сказала Таня, по-прежнему глядя на летящие снежинки, – и всегда были мы с вами. И Ёж. И Сова. И папа с мамой.

Выдра посмотрела на Таню своими умными чёрными глазами, улыбнулась и снова задрала нос к небу.

Таня сидела на корточках на берегу ручья и смотрела, как Выдра ныряет. Сверху на Таню то и дело сыпались дождевые капли, когда южный ветер пригонял очередную тучу. Туча стряхивала на землю короткий дождь и летела с ветром дальше, а на небе показывалось солнце. Оно освещало голый апрельский лес, подтапливало последние снежные холмики, притаившиеся под деревьями, и скрывалось за следующей тучей. И так весь день – то дождь, то солнце, то капли, то радуга. Выдра, не обращая внимания на погоду, демонстрировала Тане, как надо правильно нырять. Она бесшумной стрелой уходила с берега в воду и неслась под водой быстрее самой быстрой рыбы, изящно выгибая спину. Молниеносно разворачивалась и мчалась в другую сторону. И не выныривала на поверхность так долго, что Таня могла досчитать до ста.

Рядом с Таней сидел Дикий Кот и хмуро наблюдал упражнения Выдры. Сам он воду терпеть не мог, купание недолюбливал, а уж подводное плавание его просто возмущало.

– Фантастично! – восхищённо воскликнула Таня, когда Выдра наконец вынырнула.

– Бр-р-р, – пробурчал Дикий Кот себе под нос.

Выдра с достоинством выбралась на берег.

– Хочешь тоже так? – спросила она Таню.

– Ещё бы! – сказала Таня.

Выдра сделала приглашающий жест лапой – мол, тогда добро пожаловать в ручей. Таня нерешительно посмотрела на воду, которая запузырилась от нового дождя, встала и подошла к ручью. Наклонилась, сунула руку в воду и почувствовала, как пальцы костенеют от холода.

– Может, я подожду? – неуверенно спросила Таня, оборачиваясь к Выдре.

– Чего подождёшь? – не поняла та.

– Лета, – сказала Таня, вынимая заледеневшую руку из воды. – Когда ручей потеплеет.

Дикий Кот хмыкнул, но, поймав строгий взгляд Выдры, замолчал.

– Тебя, что, одежда не греет? – спросила Выдра, подходя к Тане и критически осматривая её куртку, штаны и ботинки.

– Греет, но…

– Тогда вперёд!

– Но я же не буду плавать в одежде! – воскликнула Таня. – Люди плавают голые. Или в купальниках, в крайнем случае.

– Без меха… то есть без одежды, в воде сразу замёрзнешь, – возразила Выдра.

– Вот я и подожду до лета, – повторила Таня. – Тогда вода будет тёплая, и я…

– Да ныряй сейчас, тебя ведь одежда греет! – теряя терпение, воскликнула Выдра и ткнула Таню лапой в куртку.

– А как я домой пойду? – воскликнула Таня. – В мокрой одежде?

Выдра упёрла лапы в бока.

– Вас, людей, не поймёшь, – недовольно сказала она. – Никакой логики. По-моему, ты просто боишься. Или тебе просто лень.

Таня огорчённо посмотрела на Выдру, а та, чтобы успокоиться, прыгнула в воду и быстро проплыла туда-сюда, почти касаясь дна животом.

– М-да, – вздохнул Дикий Кот. – Иногда с ней сложно.

Он подошёл к Тане и потёрся об её ногу. Таня вздохнула, улыбнулась и почесала Кота за ухом. Кот замурлыкал, зажмурился и расплылся в улыбке.

– Хорошо же! – гаркнула Выдра, выпрыгивая на берег.

Таня и Кот вздрогнули от неожиданности. Кот тут же сделал вид, что он не тёрся о Танину ногу и не мурлыкал, – он ведь хотел выглядеть диким, а не домашним, тем более в глазах Выдры. Он выпрямился, отошёл от Тани, сузил глаза и вздыбил шерсть на загривке, чтобы казаться большим и мужественным.

– Хорошо, – повторила Выдра. – Начнём постепенно. С головы.

И она объяснила Тане, что надо делать. Наклониться над ручьём, сунуть туда голову и попробовать продержаться под водой как можно дольше. Таня согласилась, но с условием, что совать в воду она будет только лицо, а не всю голову целиком.

Бульк! Таня булькнула носом в ручей. Холодная вода обхватила её лицо – ото лба до подбородка и от правого уха до левого. Несколько секунд Таня держала глаза крепко закрытыми, но потом ей стало интересно, и она их открыла. Изнутри ручей выглядел как плотный тёмно-зелёный туман. Таня попыталась разглядеть каких-нибудь рыбок, но никого не увидела и сообразила, что она своим «бульком» наверняка их распугала. Она начала понемногу выдыхать воздух, и из её носа с бульканьем стали выскакивать пузыри. Нос, лоб и щёки заболели от холода, но Таня решила потерпеть. «Интересно, сколько уже времени прошло», – подумала Таня, и тут прямо ей в лицо бросился кто-то большой, с выпученными глазами и оскаленной пастью.

– А-а-а-а! – завопила Таня, на четвереньках убегая от воды.

Её поймал Дикий Кот.

– Ты что? – с беспокойством спросил он.

– Там вот такое вот, – задыхаясь и размахивая руками, ответила Таня.

Она вытаращила глаза и открыла рот, показывая, какие зубы были у непонятно кого под водой. Кот вытер её мокрое лицо лапами. Из ручья вышла Выдра и зашагала к ним.

– Там вот такое вот! – сообщил Кот Выдре и оскалил зубы, изображая подводное чудовище.

– Такое? – переспросила Выдра, оскаливая пасть. – Я никого не видела.

Таня и Кот уставились на неё. Потом переглянулись.

– Что? – не понимая, спросила Выдра.

Дикий Кот захохотал, повалился на землю и задрыгал лапами.

– Так это ты! – воскликнула Таня, ткнув Выдру в плечо.

Ей было одновременно обидно, что она приняла Выдру за чудовище и так перепугалась, и смешно. Таня решила, что лучше смеяться, чем обижаться, и захохотала вместе с Котом.

– Ладно, – добродушно улыбнулась Выдра. – Сколько ты под водой продержалась? Кто-нибудь считал?

Таня посмотрела на Кота:

– Ты считал?

Кот встал на лапы, отряхнулся и с важностью ответил:

– Тысяча двенадцать двадцать!

– Неплохо для первого раза, – отозвалась Выдра. – Завтра ещё потренируешься.

Дело было так. Сегодня, ближе к вечеру, Ёж проснулся после зимней спячки и, поворочавшись с боку на бок, стал выбираться на белый свет. Раскидав сухие листья, закрывавшие вход в его нору, Ёж вылез на воздух и сразу увидел два пёстрых пера, воткнутых в землю перед норой. Это, несомненно, были совиные перья, оставила их тут, безусловно, Сова, и означали они следующее: Ёж и Сова сегодня встретятся после долгой зимы и вдвоём проведут этот вечер. Ёж подхватил перья и пустился вприпрыжку по поляне, взмахивая лапами как крыльями. Сова была самым дорогим для него другом, и о встрече с ней он грезил, можно сказать, целую зиму, пока спал в норе.

Дождавшись полной темноты – а именно в этот час Сова обычно вставала, поскольку вела ночной образ жизни, – Ёж отправился к ней в гости. Дойдя до дерева, в дупле которого жила Сова, Ёж посвистел и постучал лапой по стволу. Никто не ответил. Ёж посвистел ещё раз, потом позвал негромко: «Сова!», а потом позвал во всё горло: «Со! Ва!» Но из дупла никто не вышел. Ёж в недоумении стал ходить вокруг дерева, пытаясь сообразить, куда могла подеваться Сова, и обнаружил на земле несколько перьев. Одни лежали в беспорядке неподалёку от дерева, другие застряли в кустах. Когда Ёж подбежал к кустам, он увидел на влажной от растаявшего снега земле следы чьих-то огромных ботинок. И эти ботинки втоптали в землю ещё одно совиное пёрышко. Ёж дрожащими лапами поднял это пёрышко, отряхнул от грязи и, зажав в лапе, двинулся по следу. Отпечатки огромных ботинок вели из леса в город. Но в городе повсюду асфальт, и на асфальте никаких отпечатков уже не было – след оборвался. И тогда Ёж побежал к Тане.

– Ты ведь придумаешь что-нибудь? – спросил он, глядя на Таню блестевшими от слёз глазами.

Таня понятия не имела, что можно придумать, но ответила «да». Она не могла сейчас ответить по-другому. Она почесала в затылке, встала, походила по комнате и зажгла на столе лампу. Под лампой среди вороха рисунков и блокнотов лежала карта города, которую папа купил вчера для Тани в газетном киоске. Таня развернула карту и положила на пол перед Ежом.

– Где следы кончились, можешь показать?

Ёж понюхал карту и затопал сначала к одному её краю, потом к другому, низко опустив голову и разглядывая улицы. Потом остановился и ткнул носом:

– Тут.

Таня наклонилась над картой. Нос Ежа указывал на улицу Почтовую.

– Я знаю это место, – сказала Таня. – Мы туда на почту ходили письмо бабушке отправлять, а ещё там зоомагазин, где я тебе червяков покупала.

Ёж уныло кивнул. Он не очень понимал, как это поможет найти Сову.

– Её ведь не могли отправить по почте в другую страну? – спросил он Таню.

Таня неуверенно покачала головой. Вряд ли. Хотя вдруг?

– Надо туда пойти и проверить, – решила она.

– Пап, можно я пойду погуляю?

Таня стояла на пороге гостиной в куртке. В кармане куртки сидел Ёж. Мама дремала на диване, выронив из рук спицы и недовязанную шапку. Папа старательно приклеивал бампер к фанерной машинке.

– Что? – спросил он рассеянно.

– Погуляю, – повторила Таня.

Бампер отвалился. Папа громко вздохнул и поднял глаза на Таню. Потом оглянулся и посмотрел в окно. За окном в чёрном небе висела луна.

– Таня, ночь уже, – сказал папа. – Тебе спать пора.

– Ну, па-ап, – протянула Таня. – Ну, немно-ожечко.

– Никаких «немножечко», – замотал головой папа. – И ты ведь знаешь, что я не люблю, когда кто-то ноет.

Таня выпрямилась, сдвинула брови и чётко и решительно произнесла:

– Папа, у меня важное дело! На Почтовой улице!

Папа посмотрел на Таню, Таня посмотрела на папу. Минуту они смотрели друг на друга, потом папа сказал:

– Хорошо. Но мы пойдём вместе. И только на двадцать минут. А потом – сразу в кровать!

– Ура! – подпрыгнула Таня.

Они разбудили маму и предупредили, что идут гулять, чтобы она не волновалась. Папа надел пальто, и они вышли в темноту.

Почтовая улица уже спала. Спали дома, детские площадки, телефонные будки, помойные баки и автобусная остановка. Таня подошла к спящему зданию почты и приложила ухо к двери. Ёж высунул голову из Таниного кармана и тоже потянулся ухом к двери. На почте было тихо.

Танин папа стоял поодаль, подняв воротник пальто, и ёжился от холода. Таня прошла вдоль фасада почты, то и дело прикладывая ухо к окнам и даже стенам, а потом вернулась к двери и заглянула в замочную скважину. В скважине было темно. Таня разочарованно отошла от двери.

– Пап, если бы ты украл сову, что бы ты с ней сделал? – спросила Таня.

Папа удивлённо посмотрел на Таню.

– А зачем мне красть сову? – спросил он.

– Просто представь, – попросила Таня. – Ты вор и украл сову.

– Воры обычно продают краденое, чтобы получить деньги, – сказал папа. – Следовательно, я бы эту сову продал кому-нибудь.

– Кому? – спросила Таня.

Папа пожал плечами.

– Тому, кому нужна сова.

– А кому она нужна?

– Таня! – воскликнул папа. – Что за вопросы у тебя странные. Спать давно пора, между прочим. Ещё пять минут, и домой.

– Нет, но кому нужна… – снова заговорила Таня.

– Тому, кто хочет держать дома сов! – нетерпеливо оборвал её папа. – Одни держат дома собак, кошек, хомяков, другие – попугаев и канареек, а есть, наверное, и такие, кто хочет держать сов.

И как раз в тот момент, когда он это сказал, Таня посмотрела на другую сторону улицы – туда, где был зоомагазин, – и увидела тускло освещённую витрину, в которой были выставлены клетки для попугаев, домики для кошек, матрасы для собак и пирамида банок с собачьим кормом. Таня зашагала прямиком к этой витрине, и ворчащий папа последовал за ней.

Подойдя к зоомагазину, Таня оглядела его дверь и увидела, что над дверью находится узкое вытянутое окошко, и что оно приоткрыто.

– Папа, посади меня, пожалуйста, на плечи.

– Что? – удивился папа.

– Пожалуйста! – схватила Таня папу за руки. – Это очень важно!

Папа сдался, поднял Таню и с кряхтением посадил её себе на плечи.

– Подойди к двери поближе, – сказала Таня.

– У тебя осталось три минуты, – предупредил папа и подошёл к двери.

– Ещё ближе, – попросила Таня.

Папа подошёл ближе.

– Ещё!

Папа подошёл вплотную и прислонился к двери. Узкое окошко оказалось совсем близко от Тани, она вытянула шею и вся превратилась в слух. Ёж, который выглядывал из кармана, тоже затаил дыхание.

– Папа, не пыхти, – шёпотом попросила Таня.

Таня и Ёж слушали изо всех сил. И они услышали. Слабый звук шёл откуда-то из глубины тёмного зоомагазина и вытекал на улицу через приоткрытое окошко над дверью: «У-у-х. У-у-х». Печальное и протяжное «ух».

– Всё, Таня, время вышло, – сказал папа. – Идём спать.

Он спустил Таню с плеч на землю, и Таня, к его изумлению, кинулась домой со всех ног. Папа бросился вдогонку.

– Скорей! – кричала Таня, летя по улице быстрее ветра.

– Это… у… тебя… игра… такая? – выдыхал папа свой вопрос по частям, пытаясь догнать её.

Добежав до дома, Таня вынула Ежа из кармана куртки, посадила его на землю и сказала:

– Беги за Выдрой и Котом, встречаемся в полночь!

Ёж мигом исчез в темноте. Когда подбежал папа, Таня уже стучала в дверь, и мама уже шла им открывать.

Наступила полночь. Короткая стрелка на часах подошла к двенадцати, и длинная стрелка тоже подошла к двенадцати. Мама и папа давно спали, а Таня, чтобы не уснуть, стояла столбом у окна в своей комнате и грызла орехи. На карниз бесшумной пятнистой ракетой взлетел Дикий Кот, и Таня бросилась открывать. Вслед за Котом на карниз взобрались Выдра и Ёж. Все были взволнованы и серьёзны. Дело-то нешуточное – Сову держат в зоомагазине и вот-вот кому-то продадут. «Она будет сидеть в клетке всю жизнь, – горестно думал Ёж, – и я её никогда больше не увижу». Слёзы подступали к глазам Ежа, но он держался и не позволял им выливаться наружу.

– У меня есть план, – сказала Таня друзьям.

Они проникнут в зоомагазин и освободят Сову. Для этого им понадобится напильник и, может быть, лопата. Таня видела в каком-то фильме, как заключённые убегали из тюрьмы, сделав подкоп и перепилив решётки на окнах.

Напильник понесла Выдра, лопату понесла Таня, Дикий Кот понёс аптечку, которую Таня нашла в шкафу на кухне (а вдруг Сова ранена и её надо перевязать?), а Ёж нёс пакет с орехами (на тот случай, если Сова умирает от голода). Они тихо вышли из дома и зашагали к Почтовой улице.

– Какой только ерунды люди не придумают, – покачала головой Выдра, когда они подошли к витрине зоомагазина.

Она окинула неприязненным взглядом все эти клетки, матрасы, пакеты с кормом.

– У меня был такой, – сказал Дикий Кот, кивая на кошачий домик. – Тёплый.

Выдра презрительно фыркнула. Кот хмыкнул.

– Мы тут ради Совы, – напомнил им Ёж.

Выдра и Кот смутились, отвернулись от витрины и вопросительно посмотрели на Таню: что дальше?

– Ты, Кот, залезешь через окошко в магазин и откроешь нам дверь изнутри, – сказала Таня.

– Запросто! – хвастливо сказал Кот.

Выдра забралась на плечи Тане, Ёж забрался на плечи Выдре, а Кот забрался на плечи Ежу и оттуда допрыгнул до узкого окошка над дверью. Таня почему-то думала, что стоит только толкнуть это приоткрытое окошко посильнее, как оно откроется полностью, и Кот сможет в него пролезть. Но как ни бодал его Кот головой, уцепившись лапами за деревянную раму, окно не желало открываться.

– Может, стекло разбить, – пропыхтела Выдра, изо всех сил удерживая на плечах Ежа.

– Слишком громко будет, – возразила Таня, которая обливалась по́том, удерживая на своих плечах Выдру и Ежа. – Вдруг вор спит в магазине или в одном из этих домов? Проснётся и…

Тут Выдра с Ежом неловко качнулись, Таня не удержала равновесия, и все они повалились на землю. А сверху на них свалился Кот, сорвавшийся с оконной рамы.

– …и нас увидит, – договорила Таня, лёжа на земле.

– Мяу, вот что, – сказал Кот, отряхиваясь. – Позвольте мне поступить по-кошачьи.

И он мягкими прыжками поскакал прочь и скрылся за углом магазина.

– Это как? Это что? – заволновался Ёж, но Таня пальцем легонько погладила его по носу, и он успокоился.

За дверью магазина послышался шум, кто-то заскрёб когтями, и вот в окошке над дверью показалась голова Кота. Он был внутри! Таня тихо захлопала в ладоши.

– Через подвальное окошко влез, – объяснил Кот.

– Открой нам дверь! – попросила Таня.

Кот кивнул, его голова исчезла. Было слышно, как он спрыгнул на пол и стал, подскакивая, хвататься лапами за ручку двери. Но дверь не открывалась. Таня давала Коту советы, как лучше ухватиться за ручку и как её повернуть, но все усилия Кота были напрасны.

– Тогда поищи Сову! – сказала Таня.

И она огорчённо посмотрела на Выдру и Ежа. Те указали на напильник и лопату, – может, попробовать этим? Таня взяла лопату, попыталась копнуть землю под дверью, но земли там не оказалось – всё было покрыто асфальтом. Напильник тоже не помог – Таня не знала, как перепилить дверь напильником.

– Она тут! В кладовке! – послышался радостный голос Кота за дверью. – В клетке!

– Освободи её скорее, а потом через подвал выбирайтесь! – воскликнула Таня.

От волнения она запрыгала на одной ноге. Ещё немного, и Сова будет на свободе! Выдра и Ёж обнялись и заплясали, взявшись за лапы, но тут…

В магазине зажёгся свет! И кто-то громко затопал! И в освещённой витрине Таня увидела человека, который, протирая заспанные глаза, бродил между полками. Таня мгновенно села на корточки, чтобы человек её не заметил. Выдра и Ёж прижались к ней. Человек громко зевал, бормотал и что-то передвигал на полках. «Наверное, он живёт на втором этаже, над магазином, – подумала Таня. – И в магазин ведёт лестница прямо из его квартиры». Она осторожно приподнялась и заглянула в витрину. Человек стоял у одной из полок, возле клетки с крысами, и наливал в поилку воду. Ни Кота, ни Совы Таня не увидела, зато заметила серую дверь за полками – наверное, это была кладовка, где Кот нашёл сидящую в клетке Сову.

В магазине истошно заверещал телефон. Человек поднял трубку.

– Слушаю, – сказал человек сердито. – Через час? А почему так срочно? Вы улетаете? А с совой вас в самолёт пустят?

Таня вздрогнула и посмотрела на Выдру и Ежа. Надо срочно что-то придумать!

– Хорошо, – неприветливо сказал человек в трубку. – Я вас жду.

И он с грохотом брякнул трубку на рычаг телефона.

Таня схватилась руками за голову. Ей казалось, что голова вот-вот перегреется и взорвётся – с такой силой она думала. Таня наклонилась к Выдре и Ежу и зашептала:

– Стойте тут. Я побегу домой и сразу вернусь. Если кто-то выйдет из магазина или войдёт туда – проследите за ним. Поняли?

– Нет, – пискнул Ёж.

– Да, – кивнула Выдра. – Беги.

Таня бежала, летела, мчалась во весь дух. Добежав до дома, она кинулась в гостиную, схватила коляску, бросила в неё ворох детских вещей, одеяло и вылетела обратно на улицу, толкая перед собой дребезжащую коляску.

Ёж и Выдра ждали её у двери зоомагазина, спрятавшись за мусорным ведром.

– Выдра, прыгай в коляску и одевайся, – прошептала Таня, доставая из-под одеяла вещи.

Выдра молча посмотрела на штаны, носки, кофту, недовязанную мамой полосатую шапку, недовязанный Таней арбузный шарф и фыркнула.

– Ну, давай же! – поторопила её Таня.

– Что за ерунда! – возмутилась Выдра.

– Выдра, мы Сову спасаем! – напомнила ей Таня.

Выдра опустила голову, взглянула на измученного волнением Ежа, притулившегося между мусорным ведром и холодной стеной магазина, и кивнула. Она ловко забралась в коляску, натянула на себя всю одежду, которую ей дала Таня, спрятала хвост в штаны, уши запихнула под шапку, а шею и морду обмотала арбузным шарфом так, что на виду остались только глаза. Получился вполне приличный ребёнок, если не приглядываться к нему внимательно. Выдра улеглась в коляску, Таня накрыла её одеялом, а Ежа посадила в карман своей куртки. Потом откашлялась и постучала в дверь зоомагазина. Послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и на Таню сверху вниз уставился человек. Судя по его вытянувшейся физиономии, он явно ожидал увидеть кого-то другого перед своей дверью в два часа ночи. Но только не девочку с коляской.

– Добрый день, – сказала Таня, толкая коляску вперёд.

Человек невольно попятился.

– Меня мама послала, – сказала Таня и толкнула коляску ещё раз.

Человек снова попятился.

– Мама? – спросил он.

– Она меня послала, – громко повторила Таня, оглядывая полки в магазине. – Послала меня!

Последние слова она почти прокричала, надеясь, что Сова и Кот её услышат. И они услышали! Серая дверь в дальней стене начала приоткрываться. И Таня, которая уже стояла с коляской внутри магазина, начала двигаться в сторону, чтобы обойти продавца и оказаться поближе к серой двери.

– Какая мама?! – воскликнул продавец. – Ночь на дворе!

– Да вот Петя! – ещё громче воскликнула Таня. – Петя не спит! И мама говорит! Говорит: пойди на молочную кухню! Купи молока!

Выкрикивая эти слова, Таня всё ближе подходила к серой двери. И в конце концов увидела Сову и Кота – они крались вдоль полок к ней.

Тем временем продавец, который ничего не понимал, уставился в коляску, где лежал под одеялом Петя. У Пети были чёрные глаза и белые усы. Продавец помотал головой, зажмурился и снова открыл глаза. И увидел рядом с полками большого пятнистого кота, на спине которого сидела сова. Кот крался к детской коляске.

– Стой! – ахнул продавец.

И тут случилось совсем уж немыслимое: из кармана странной девочки выскочил ёж, взобрался по её куртке вверх, прыгнул на полку и столкнул с полки клетку с крысами. Клетка упала на пол, раскрылась, крысы с весёлым писком бросились в разные стороны. Две из них, самые большие и отчаянные, подбежали к ногам продавца и стали карабкаться по его брюкам вверх, недобро сверкая глазами. Продавец онемел от ужаса и заплясал на месте, пытаясь стряхнуть крыс. А ёж, сова и кот запрыгнули в коляску к усатому Пете, и девочка бегом выкатила коляску в раскрытую настежь дверь. Подхватила лежавшие на земле у магазина лопату, напильник, аптечку с орехами и побежала по Почтовой улице прочь.

– Таня, ну и сон тебе приснился! – сказал папа.

– Это было на самом деле! – обиделась Таня.

Но папа ей не поверил. Он подумал, что она увидела всю эту историю во сне, а потом ещё немного присочинила.

– Выдра, мы же с тобой правда спасали Сову? – спросила Таня в тот же день у Выдры, когда пришла после завтрака на берег ручья.

Папа ей так убедительно доказывал за завтраком, что все ночные приключения были сном, что Таня и сама начала сомневаться. Такая невероятная и удивительная была ночь. Она прикатила коляску домой, бросила её у крыльца, и они с Выдрой, Котом, Ежом и Совой забрались в Танину комнату. Утолили зверский голод орехами и пирогом, который Таня принесла с кухни, а потом все вместе уснули на кровати, забравшись под одно одеяло. Они все здорово устали за эту ночь. Но долго проспать им не удалось – на рассвете в комнату Тани вбежал взъерошенный папа, сказал, что они с мамой срочно едут в родильный дом, потому что Танин брат надумал появиться на свет прямо сейчас, и убежал. Пока Таня сообразила, что происходит, пока она встала, умылась, разбудила друзей, – папы с мамой уже и след простыл. Таня, Выдра, Ёж, Дикий Кот и Сова вышли на улицу, огляделись по сторонам и увидели, что папа с мамой забыли взять в родильный дом коляску и все приготовленные для Таниного брата вещи. Коляска так и стояла там, где Таня её оставила ночью.

– Так давайте им её отвезём, – предложила Выдра. – Ты знаешь дорогу?

– Нет, – помотала Таня головой. – Но у нас есть карта.

По той самой карте, которая помогла им найти Почтовую улицу, они нашли родильный дом. Таня везла коляску, в коляске сидели Выдра и Кот. Сова летела над ними, то улетая вперёд, то возвращаясь назад и описывая круги над Таниной головой. А на Танином плече сидел счастливый Ёж и смотрел, как легко и свободно летает Сова. Они прошли по утренним улицам мимо просыпающихся домов, детских площадок, магазинов, подмигивающих светофоров и остановились под окнами двухэтажного белого дома.

– Мама! – позвала Таня. – Я коляску привезла!

И в окнах появилось сразу двадцать мам – в каждом окне по маме. Среди них Таня увидела свою маму – в пятом окне справа на втором этаже. Рядом с мамой стоял папа, они вместе смотрели на Таню и улыбались. У папы на руках был крохотный белый свёрточек, из которого торчала крохотная голова.

– Это твой брат? – спросил Ёж у Тани.

– Наверное, – произнесла Таня.

Она не могла поверить. Только вчера она разговаривала с братом через мамин живот, а сейчас он уже спит у папы на руках, как самый обычный ребёнок.

– На меня не похож, – сказала Выдра, прикладывая лапу козырьком к глазам, чтобы лучше видеть.

– Ну и прекрасно, – пробормотал Кот.

Выдра шутливо пихнула его в бок.

– А какие у него волосы? – спросил Ёж у Тани, близоруко щурясь. – Белые, как ты хотела? И глаза голубые?

– По-моему, у него вообще нет волос, – сказала Выдра.

Таня стояла, ничего не слыша и не замечая. Она смотрела, не отрываясь, на папу и маму, которые махали ей в окно, и на маленького брата, спящего у папы на руках. Невероятно и удивительно.

– А может, это тебе тоже приснилось? – спросила с улыбкой Выдра.

Она разминалась на берегу ручья – делала наклоны, приседания и хвостовые верчения. Таня повторяла за Выдрой упражнения.

– Приду домой и проверю, – сказала Таня. – Увижу маму и папу, которые качают в коляске брата, и пойму, что не приснилось.

– А вдруг это тоже тебе будет сниться? – хитро спросила Выдра.

Таня остановилась и погрозила Выдре пальцем.

– Ты меня нарочно запутываешь!

Выдра рассмеялась и сказала:

– Ладно, как назвали-то? Петей?

– Нет, – улыбнулась Таня. – Васей.

Таня висела на дереве вниз головой, зацепившись босыми ногами за ветки. И раскачивалась, раскинув руки, взад и вперёд. Небо, земля, ручей и снова небо качались вместе с ней. Из ручья вынырнула Выдра, посмотрела на Таню и исчезла в быстрой воде. Дикий Кот бродил над Таней по веткам дерева, распугивая жуков и бабочек. Пришёл на берег ручья Ёж, поздоровался с Выдрой, булькнувшей из ручья «Привет», помахал Тане, покивал Коту и, выбрав траву помягче, улёгся загорать. Ёж подставил солнцу живот и нос и зажмурил глаза.

– Осень скоро, – сказал он, немного погодя. – По ночам уже лапы мёрзнут.

– И пузо желтеет? – спросил с дерева Кот.

– Что ты болтаешь, – недовольно отозвался Ёж.

– Да вон же! – сказал с дерева Кот.

Ёж открыл один глаз и посмотрел на свой живот. Он и в самом деле был жёлтый.

– Скоро пожухнет и опадёт, – сообщил с дерева Кот.

Ёж открыл второй глаз и провёл лапой по животу. На лапе осталась жёлтая пыльца.

– Да это я в цветах валялся! – воскликнул Ёж. – Шутник ушастый!

Кот насмешливо фыркнул. Таня подтянулась, ухватилась руками за ветку, расцепила ноги и спрыгнула с дерева.

– Что ты сказал? – спросила она, подходя к лежащему Ежу.

– Шутник ушастый, – недоумённо повторил Ёж. – Это я про Кота…

– Да нет, – махнула рукой Таня. – В самом начале?

Ёж наморщил лоб, вспоминая, но Таня уже ответила за него:

– Ты сказал, что осень скоро.

Она посмотрела вокруг. Утром, когда она, как всегда, пришла на берег ручья, всё было прежним – летним и тёплым. Вода, трава, листья на деревьях, солнце в небе. Но теперь Таня почувствовала, что сказанное вслух слово «осень» всё изменило: вода стала холодной, трава – уставшей, листва – печальной, а солнце – серьёзным, как становится серьёзным человек или зверь накануне холодных и трудных времён.

– Мяу, подумаешь, – беспечно мяукнул Кот, мягко спрыгивая с дерева.

Он ловко поймал лапой зазевавшегося мотылька и тут же его выпустил, пока бедняга не успел как следует перепугаться.

– Пережили прошлую осень, переживём и эту, – уверенно сказал Кот.

– Да, но эта осень совсем не такая, как прошлая, – возразила Таня. – Этой осенью я иду в школу.

Из ручья вынырнула Выдра, вышла на берег и села перед Таней, вытряхивая из ушей воду.

– Что-то недослышала, – пробормотала Выдра. – Куда-куда ты идёшь?

– Человеческие дети уходят в школу рано утром с огромными рюкзаками книжек и тетрадок, – рассказывал Кот. – А вечером приходят обратно и приносят свои рюкзаки, в которых лежат книжки и тетрадки.

– Они их носят туда-сюда? – с сомнением спросила Выдра. – Нелогично. Если бы они их унесли в школу и там оставили, как Ёж оставляет в своей норе червяков про запас, тогда понятно. Ты уверен, что всё так и есть?

Кот с обидой фыркнул. Таня сидела молча с Ежом на коленях и что-то обдумывала. Ёж с беспокойством посматривал на неё, понимая, что думы у неё серьёзные.

– Я немножко жил среди людей и знаю о них буквально всё! – гордо заявил Дикий Кот. – Они носят в школу рюкзаки с книжками, а ещё – бутерброды и яблоки.

– И тоже приносят обратно? – уточнила Выдра.

– Нет, – помотал головой Кот. – Не приносят.

Наступило молчание.

– В школе есть учитель, – сказала Таня.

– Учитель? – переспросил Ёж.

– Это вроде как я, – пояснила Выдра. – Я всё лето учила Таню нырять в ручье. Так что я учитель.

– О, в школе учат нырять! – обрадовался Ёж.

– Там учат писать, читать и считать, – сказала Таня.

Снова наступило молчание.

– Но ты умеешь писать, – возразил Ёж. – Ты написала плакаты «Осторожно, пешеходы и велосипедисты, здесь ходят ежи!» и развесила их по парку. И с тех пор меня больше ни разу не сбивали велосипедом.

– И ты написала письмо Деду Морозу, – вспомнил Кот.

– И читать ты тоже можешь, – добавила Выдра. – Да и считать тоже. По крайней мере, до двадцати, пользуясь пальцами на руках и ногах.

Таня растопырила пальцы на руках и пошевелила пальцами босых ног. Действительно, с их помощью можно посчитать что угодно – например, сколько кусков хлеба надо пожарить на завтрак, если мама и папа съедают обычно по три куска, а Таня два. Или сколько рыб осталось у Выдры на ужин, если она поймала пятнадцать, а потом угостила четырьмя Дикого Кота.

– Но если бы Выдра поймала сто рыб, а Кот съел из них тридцать девять, то я бы уже не могла сосчитать это на пальцах, – сказала Таня.

– Да я бы лопнул от тридцати девяти рыб! – воскликнул Кот.

– Нет, я не про то, – ответила Таня. – Я хочу сказать, что в школе учат чему-то ещё, а не только считать на пальцах и писать плакаты. Может быть, я смогу написать целую книгу, когда поучусь немного в школе?

Все задумались.

– А почему папа с мамой не могут тебя научить, как посчитать сто рыб и написать книгу? – спросил Ёж.

Таня вздохнула:

– Папа на работе пропадает, а мама с Васей.

– Тоже пропадает? – спросила Выдра.

– А что такое работа? – спросил Ёж.

– Это где-то далеко, и туда можно попасть только в ботинках, – ответил за Таню Кот.

– И там пропадают? – уточнил Ёж.

Таня вздохнула ещё раз. Её плечи почему-то стали тяжёлыми, как будто на каждое плечо положили по толстой книге, а в голову заполз туман.

– Пойду я обедать, – сказала она невесело, ссадила Ежа на траву и поднялась на ноги. – До вечера.

Друзья смотрели ей вслед, когда она уходила, а потом переглянулись обеспокоенно, и Выдра сказала:

– Люди всегда всё страшно запутывают. Почему они такие?

– Ну, какие есть, – развёл лапами Кот.

– Давайте Таню распутаем, – сказал Ёж.

– Фофофифе! – позвал Ёж. – Фа фофофь!

Его голос глухо доносился из глубины иголок. Свёрнутый в колючий клубок Ёж катался по поляне, и катал его Танин младший брат Вася. Вася ползал на животе по траве, гудел и пищал от восторга, и толкал Ежа то одной рукой, то другой, ничуть не боясь иголок. Сперва Ёж терпел, надеясь, что этот человеческий ребёнок рано или поздно уколется и оставит его в покое, но Вася не обращал внимания на уколы ежиных игл. Он катал и катал колючий мяч, и у Ежа кружилась голова.

Дикий Кот попробовал Васю отвлечь: встал перед ним, вздыбил шерсть на хребте, распушил хвост. И тут же получил пальцем в глаз – Вася попытался потрогать эти сияющие зелёные пуговицы и нечаянно угодил пальцем прямо Коту в зрачок.

– Ай! – сжался Кот.

Он отвернулся от Васи, потирая задетый глаз, и в ту же секунду завыл от негодования – детёныш ухватил его за хвост! Зато Ёж в безопасности: как только Вася его отпустил, он развернулся и поспешил прочь, семеня коротенькими ножками.

– Вася! – ахнула Таня.

Она всего на минуту оставила брата одного с Ежом и Котом и пошла поздороваться с Совой – и вот, пожалуйста, брат уже натворил дел. Ёж сидел под кустом и оттуда настороженно следил за Васей, а Кот с воем вырывался из крепких Васиных рук. Конечно, будь это не Вася, а какой-нибудь другой человек, Кот его покусал бы и поцарапал, и человек мигом Кота бы выпустил. Но сделать больно Таниному брату Кот не мог.

Подбежала Таня, схватила Васины кулачки и по одному пальцу их разжала. Дикий Кот высвободился, отскочил в сторону и принялся с беспокойством изучать свой пострадавший хвост. Вася же возмутился, обиделся, открыл рот и громко заревел.

– Он всегда такой? – спросил Кот, нервно вылизываясь.

– Н-нет, – ответила Таня. – Иногда он спит. И ест.

Над поляной пролетела Сова – она отправилась на вечернюю охоту. Таня её как раз разбудила, когда пришла к дуплу поздороваться. Сова привела перья в порядок, прибралась в дупле и вылетела. Пролетая над поляной, она снизилась и сделала пару кругов. Ёж выбежал из кустов и замахал Сове лапой. Сова радостно ухнула, махнула ему в ответ крылом и только тогда полетела дальше. Вася, сидя на Таниных руках и наблюдая за Совой, забыл обиду и перестал реветь, так и оставшись с приоткрытым ртом.

– У, – потянулся он за улетевшей птицей.

– Да, это Сова, – подтвердила Таня.

– У! У! – замахал Вася руками.

– Да, летает, – согласилась Таня.

– У-у-у, – поднял Вася руки вверх.

– Да, высоко, – кивнула Таня.

– А почему он не на твоём языке говорит? – спросил Кот.

Таня вопросительно посмотрела на Кота.

– Всё «у» да «у», – пояснил Кот. – Всё понятно, конечно, но как-то непривычно.

– Он потом научится, – ответила Таня. – Он ещё маленький.

– Маленький? – не поверил Кот.

Он оглядел Васю, развёл в воздухе лапы, прикидывая Васины размеры, и сказал:

– Он весной родился, а сейчас уже почти осень. Котята за это время научаются всему, что положено знать кошкам.

– Ему четыре с половиной месяца, – возразила Таня. – Это очень мало. Мне вот семь лет, а я до сих пор не взрослая и много чего не умею – водить машину, выпиливать шкафы, считать до ста, писать книги.

Тут она вспомнила разговор про школу и замолчала.

– Вы, люди, как-то очень долго растёте, – заметил Кот. – А откуда шкафы выпиливают?

Когда Таня вернулась домой, неся на руках Васю и толкая перед собой пустую коляску, мама готовила яблочный пирог. Горячий запах пирога пропитал весь дом до последней занавески и до последней подушки, и казалось, что дом вот-вот взлетит на облаке яблочного пара. Таня сразу забыла, как Вася извивался в коляске бешеной гусеницей и громко вопил, и как она взяла его на руки и понесла, и руки начали отваливаться, а дорога до дома растянулась невероятно и стала бесконечной. И даже свои сегодняшние школьные думы Таня забыла и вспомнила про них только перед сном, когда лежала в своей кровати с яблочным пирогом в животе и ждала, когда мама с Васей в охапку придёт пожелать спокойной ночи, а папа придёт почитать книжку.

– Спокойной ночи, – сказала мама, наклоняясь к Тане и целуя её в нос.

Вася при этом наклонился вместе с мамой и ущипнул Таню за руку. Делал он это, конечно, не со зла, а потому что ему очень нравилась Таня – вся целиком, от макушки до пяток, включая руки.

– Ай, – сказала Таня. – Мам, а мне когда в школу?

– Первого сентября, – ответила мама. – По-моему, всё уже готово. Рюкзак, пенал с карандашами и ручками, линейка, тетради. Ты спроси папу, он должен знать.

И, ещё раз поцеловав Таню, она вышла из комнаты, и Вася на её руках помахал Тане. Таня помахала брату в ответ.

– Всё готово, а я нет, – пробормотала она себе под нос.

– Что сегодня читаем? – спросил папа, входя в комнату.

Он сел на Танину кровать и вытянул из-под подушки сразу три книжки.

– Пап, а как я пойду в школу? – спросила Таня.

– В каком смысле «как»? – не понял папа. – Позавтракаешь, рюкзак наденешь и пойдёшь. На углу свернёшь направо, а там сразу школа. Помнишь, мы там мелками рисовали?

Таня кивнула. Это было летом, они пришли в пустой школьный двор с папой и Васей и нарисовали разноцветными мелками на асфальте непролазные джунгли. Вася валялся на расстеленной папиной ветровке среди тропических цветов и дрыгал ногами.

– А учитель какой у меня будет? – спросила Таня.

– Не знаю, – улыбнулся папа. – Я его ещё не видел. Но наверняка хороший. В этом я уверен.

– А дети там какие? – спросила Таня.

– Ну, какие, – пожал плечами папа. – Разные. Весёлые, шумные, смешные. Хочешь, расскажу, как я в школу пошёл?

Таня закивала. Конечно! И папа стал рассказывать, как двоюродный брат отдал ему свой рюкзак, а троюродный брат – рубашку, штаны и ботинки, из которых уже вырос. И папа всё это на себя надел, взял рюкзак и первого сентября пошёл в школу. У него была учительница огромного роста и с красными волосами. «А голос у неё был, как туманный горн!» – сказал папа, и, когда Таня спросила, что такое туманный горн, он заревел так страшно, что в комнату заглянула мама. Папа её успокоил, сказав, что он просто вспоминает детство, и мама пошла дальше укладывать Васю, а папа стал дальше вспоминать. Он рассказал, что первые несколько минут он и другие дети боялись учительницы, но потом оказалось, что она очень добрая и весёлая, а голос у неё такой громкий, потому что раньше она служила на флоте поварихой и созывала своим гудением моряков на обед.

И так папа рассказывал и рассказывал, пока Таня не заснула совершенно успокоенная и уверенная в том, что у неё в школе всё будет хорошо.

Таня глубоко вдохнула воздух, наклонилась, вытянула руки вперёд и – раз! – вошла в воду стрелой. Нырнув, она открыла под водой глаза и увидела зелёное подводное царство с поблёскивающим песком на дне и сверкающими вдалеке любопытными мальками. Таня гребками несла себя вперёд, выдыхая пузыри воздуха, и была уже не совсем Таней, а кем-то другим. Сильным, большим, свободным. Но не рыбой, не лягушкой и даже не выдрой. «Русалкой!» – подумала Таня, уходя вверх, отталкиваясь ногами от песчаного дна и взлетая. Она вынырнула, тряхнула головой и отыскала взглядом на берегу Выдру, Ежа и Кота, чтобы с гордостью и радостью встретить их восхищённые взгляды. Но её друзья почему-то не сидели там, где она их оставила, и не смотрели на неё с восхищением, а бежали по берегу ручья. Бежали они за Васей. Вася чрезвычайно ловко и быстро полз на животе прямо к ручью.

Дело в том, что Таня, когда пошла нырять, оставила спящего Васю в коляске. Вася отчего-то проснулся, увидел, что Таня плещется в ручье, и решил, что он тоже не прочь поплескаться. Пока Выдра, Кот и Ёж смотрели на Таню, Вася спокойно вывалился из коляски и пополз прямиком к воде. Он достиг её раньше, чем его успели остановить, глянул с берега на свое отражение, его большая голова перевесила и – оп! Бултых.

– Мама, я больше никогда! – выкрикнула Таня, рыдая. – Я больше никогда!

Она стояла на пороге дома в мокрых трусах и с мокрыми волосами, а на её руках сидел до нитки мокрый Вася и ревел, ещё больше увеличивая свою мокроту. Открывшая им дверь мама взяла Васю из рук Тани, прижала к себе и сказала:

– Откуда вы взялись такие?

– Из ручья, – захлюпала Таня.

Она рассказала, как ныряла, и как Вася захотел тоже, и как он свалился в воду и моментально нырнул на дно, и как Выдра бросилась за ним, и Таня тоже бросилась, и вдвоём они вытащили Васю на берег, а он кашлял, плевался и орал.

– Я больше никогда не пойду с ним гулять! – крикнула Таня, закончив рассказ, и зарыдала с новой силой. – Он всё время делает такое!

– Что делает? – устало спросила мама.

Таня не ответила и с плачем побрела в свою комнату. Мама, на ходу стягивая с Васи мокрые шорты и майку, пошла следом за Таней. Таня рухнула на кровать и завернулась в одеяло, превратившись в длинную печальную куколку, из которой когда-нибудь, может быть, вылупится бабочка. Мама села на кровать рядом.

– Таня, я понимаю, что с Васей непросто.

Самой маме сегодня пришлось не спать всю ночь, потому что Вася до рассвета пищал и плакал – то ли у него болел живот, то ли резались зубы, то ли ещё что.

– Но такой уж он… выдумщик, – продолжила мама. – И мне нужна твоя помощь. Я иногда здорово устаю, мне без тебя будет очень сложно. Зато когда Вася вырастет – ты только подумай, – вы сможете вместе играть в индейцев, кататься на велосипеде, строить шалаши, купаться…

Таня зашевелилась, попыталась сесть, но в одеяле сесть не получилось. Тогда она выпуталась из одеяла, поглядела на маму несчастными глазами и сказала:

– Я коляску забыла. У ручья. И одежду свою.

– Ничего, – улыбнулась мама. – Потом сходишь.

Таня встала, вынула из тумбочки платье и стала одеваться.

– Нет, я лучше сейчас, тебе же нужна коляска, – сказала она.

Мама встала, держа на руках Васю, подошла к Тане и обняла её. Вася оказался прижат к Тане, но в этот раз он её не ущипнул, а уткнулся в неё лбом и заурчал.

– Это его Дикий Кот научил мурлыкать, – сказала Таня. – А ещё вылизываться и мух ловить.

– Мух ловить? – переспросила мама.

– Ага, вот так. – И Таня щёлкнула зубами.

Вечером к Тане прилетела Сова. Непонятно, как она почувствовала, что прилететь надо именно в этот вечер, когда Таня лежит в кровати одна и грустит, потому что папа в очередной раз пропал на работе, до сих пор не вернулся домой и не может почитать Тане книжку. Сова постучала клювом в стекло, и Таня выскочила из кровати так стремительно, словно её подбросила пружина. С улыбкой до ушей Таня бросилась открывать окно, а потом обхватила Сову руками и уткнулась носом в пёстрые перья.

– Ух, ух, – растроганно заухала Сова.

Таня выпустила её, и Сова уселась на стол. Таня села рядом на стул, подпёрла голову локтями и с обожанием уставилась на Сову.

– Расскажешь что-нибудь? – спросила она.

– Рассказать? – задумчиво повторила Сова. – Слушай, мы тут с ребятами подумали…

Она замолчала и внимательно посмотрела на Таню. Таня выпрямилась, понимая, что Сова сейчас скажет что-то очень важное – такой у неё был вид.

– Мы тоже в школу хотим, – сказала Сова.

* * *

– Нет, я не хочу! – замахал Ёж лапами.

Они сидели на следующее утро на берегу ручья – Таня, Выдра, Кот и Ёж.

– Погоди, ты вчера согласился, – нахмурилась Выдра. – Согласился, что мы все пойдём с Таней в школу.

– А вдруг там все такие, как Вася? – воскликнул Ёж. – И они будут играть мною в фуфбол!

– В футбол? – уточнила Таня.

Ёж сложил лапы на груди и отвернулся.

– Не волнуйся, – сказала ему Таня.

Ёж не ответил, и она осторожно погладила его по иголкам. Ёж поёжился и растопырил иголки в стороны. Таня наклонилась над ним, чтобы заглянуть ему в глаза и улыбнулась:

– Папа говорил, там все хорошие. А он десять лет в школе учился, так что знает.

Ёж смущённо отвёл взгляд и вздохнул.

– О, у меня идея! – Таня хлопнула себя по лбу. – Я вас в рюкзак посажу, никто вас не увидит. А вы будете оттуда выглядывать, всё видеть и всё слышать.

Последние дни августа они праздновали лето на всю катушку: плескались в ручье, лазали по деревьям, валялись в траве, рыли каналы в песке, гуляли тёмными вечерами по лесу вместе с Совой и объедались дикой ежевикой. Однажды, возвращаясь вечером из парка, Таня спросила у дворника, везущего на тележке бочку с мусором: «Скажите, пожалуйста, какой сегодня день августа?»

– Тридцатый, – ответил дворник. – Сегодня тридцатое августа.

Таня застыла как вкопанная. Тридцатое!

– Мама, мне завтра в школу! – закричала Таня, влетев в дом.

– Тсс, – приложила мама палец к губам.

Широкой полосой ткани к ней был привязан спящий Вася. Когда Вася не желал засыпать в кровати, мама брала его на руки, обматывала вокруг себя и Васи длинное полотно, и получался кенгуриный карман – мама могла носить на себе Васю, как кенгуру носит кенгурёнка.

– У него зубы, – прошептала уставшая мама. – Я уже третью ночь не сплю.

«У него зубы, а у меня школа!» – подумала взволнованная Таня и спросила шёпотом:

– А где папа?

– Пропадает на работе, – ответила мама. – Ночью придёт. Там на кухне тёплый пирог, поужинаешь сама?

И она поцеловала Таню в нос. Таня обняла маму вместе со спящим Васей и решила, что она вполне большая, чтобы не только поужинать самой, но и самой собрать рюкзак и самой пойти завтра в школу.

– Ага, справлюсь, – сказала она маме. – А ты ложись спать.

Мама устало кивнула и побрела в спальню, и Вася во сне мирно вздыхал.

В шкафу лежал новенький школьный рюкзак сиреневого цвета с полосатым котёнком на клапане. Красивый рюкзак. Но Выдра, Дикий Кот, Ёж и Сова туда никак не поместятся. Таня забралась на табуретку и на самой верхней полке шкафа нашла свой большой походный рюкзак, с которым она вместе с папой и его друзьями ходила в лес. Рюкзак был грязный, но пах замечательно – костром, дымом, ночным лесом. И в него запросто влезут все Танины друзья.

– То, что надо, – решила Таня и сложила в боковой карман рюкзака пенал и тетрадки.

Потом она прихватила на кухне половину пирога и выбежала на улицу. Вокруг был уже глубокий вечер, и в окнах домов зажигались лампы. Таня громко заухала, помолчала, поухала ещё немного и спустя некоторое время на её зов прилетела Сова.

– Угощайся, – сказала Таня, протягивая Сове пирог.

Сова покивала в знак благодарности и села Тане на плечо. Таня отламывала кусочки от пирога и давала Сове, а та их клевала.

– Завтра в школу, – сказала Таня. – Приходите ко мне под окно рано утром.

Сова поперхнулась пирогом и закашлялась.

– Только не волнуйся, – сказала ей Таня. – Всё будет хорошо.

Утром, когда мама, Вася и папа, который приехал с работы в два часа ночи, ещё спали, Таня с походным рюкзаком вышла из дома. В кухне на столе она оставила записку: «Я пошла в школу. Пока!» Таня шагала по улице, сгибаясь под тяжестью рюкзака. В рюкзаке сидели Выдра, Кот, Ёж и засыпающая Сова. Таня даже предположить не могла, что её друзья окажутся такими тяжёлыми. Каждый шаг давался всё сложнее, ноги подгибались, спина клонилась к земле. Таня остановилась и, тяжело дыша, опустила рюкзак на землю. Оттуда выглянул нос Выдры.

– Погодите, я сейчас, – задыхаясь, сказала Таня.

Она побежала к дому, от которого не успела далеко отойти, и вернулась с Васиной коляской. Потом спохватилась, бросилась домой, на кухню, взяла свою записку и приписала: «Я взяла коляску, верну».

Таня с трудом взгромоздила рюкзак на коляску и покатила её вперёд. Совсем другое дело! Ноги не гнутся, спина не болит, дышать можно. На углу улицы Таня свернула направо и увидела школу – трёхэтажный дом, перед домом площадка, где они с папой и Васей рисовали мелками, вокруг площадки растут яблони, берёзы и тополя. И ни одного человека.

– Ну, что там? – спросила Выдра из рюкзака. – Ёж, не колись!

Послышалось какое-то ворчание, в рюкзаке зашевелились, забарахтались, кто-то громко всхрапнул несколько раз.

– Сова спит, – сказал Ёж где-то в самом низу рюкзака.

– Это я на тебе сижу? – спросил Кот.

– Наверно, – ответил Ёж.

– А почему я не чувствую иголок? – спросил Кот.

– Потому что ты сидишь на моём животе! – воскликнул Ёж. – Слезай сейчас же!

Рюкзак опять заходил ходуном.

– Успокойтесь, – шикнула на них Выдра. – Таня, что там наверху? Мы в школе?

Таня обвела глазами пустой двор, посмотрела на закрытую дверь и проговорила растерянно:

– В школе, только она какая-то странная.

– Привет!

Таня медленно обернулась. За её спиной стояла большая девчонка – раза в два, наверное, выше Тани, – в джинсах, кедах и полосатом свитере. Рыжие волосы девчонки были убраны в хвост, и он торчал над её головой как рыжая пальма. Девчонка улыбалась во весь рот и смешно морщила веснушчатый нос.

– Ты тоже в школу пришла? – спросила девчонка.

Таня кивнула.

– Меня Лена зовут, – девчонка протянула руку. – Лена Васильева.

– А у меня брат Вася, – невпопад сказала Таня, пожимая её руку.

Девчонка рассмеялась.

– А тебя как зовут? – спросила она.

– Таня, – покраснела Таня.

Она и смутилась, и обрадовалась одновременно. Похоже, папа был прав, когда говорил, что в школе Таня встретит весёлых хороших людей. Ну, по крайней мере, одного она встретила.

– А почему никого нет? – спросила Таня, ещё раз обводя взглядом двор.

– Наверное, решили подождать до завтра, – пожала Лена плечами. – Ты тоже новенькая?

– Ага, – кивнула Таня. – В первый класс иду.

– И я, – кивнула Лена. – Я как тебя увидела, сразу поняла, что ты тоже новенькая и тоже решила заранее в школу прийти.

– Заранее? – спросила Таня.

– Ну да, – сказала Лена и зашагала к школе. – Пойдём!

Таня нерешительно толкнула коляску вперёд.

– Ты в поход собралась? – спросила Лена, оглядываясь на Танину коляску и лежащий в ней рюкзак.

– Ну-у, – протянула Таня, не зная, что сказать. – У меня там…

– Давай помогу, – сказала Лена и ухватилась за коляску.

Вдвоём они втащили коляску на школьное крыльцо, Лена открыла дверь, и они вошли внутрь. Таня пригляделась к рюкзаку и заметила, что щель, в которую Выдра всё время совала свой нос, расширилась, и теперь в эту щель глядят сразу три пары глаз – глаза Выдры, глаза Кота и глаза Ежа. Таня наклонилась к рюкзаку и услышала тихое посапывание – Сова крепко спала. Таня отстегнула клапан рюкзака, но не откинула его, а просто сдвинула в сторону, чтобы её друзьям было лучше видно, что происходит снаружи, но их самих по-прежнему заметно не было.

– Вот это раздевалка, – сказала Лена, указывая на длинные ряды вешалок. – Здесь можно повесить куртку и мешок со сменной обувью. У тебя сменка есть?

– Нет, – сказала Таня, посмотрев на свои кеды. – Забыла.

– Я тоже, – сказала Лена, посмотрев на свои кеды. – Ладно, завтра принесём, да?

– Ага, – улыбнулась Таня.

Ей вдруг стало легко, как будто её накачали тем хитрым газом, каким накачивают воздушные шары, чтобы они взлетали высоко в небо. Таня пустилась вприпрыжку, толкая коляску.

– А там столовая! – махнула Лена рукой. – Зайдём?

Они прошли по коридору, в котором с двух сторон были стеклянные стены, и оказались в большом зале, заставленном столами и стульями. У дальней стены стоял прилавок, сейчас пустой, и высились штабеля подносов. Вдоль прилавка шли рельсы, как будто здесь должен был ездить маленький поезд.

– Берёшь поднос, – громко сказала Лена, беря самый верхний поднос, – ставишь его на рельсы и везёшь вперёд.

И она «повезла» поднос вдоль прилавка.

– Здесь будут стоять тарелки с салатами, супами, макаронами, блинами, – рассказывала Лена, указывая на пустой сейчас прилавок. – Берёшь, что тебе хочется, ставишь на поднос и едешь дальше.

Она довезла поднос до конца рельс.

– А здесь будут стоять банки со столовыми приборами. Берёшь себе ложку, вилку, чайную ложку, пару салфеток и идешь с подносом за свободный стол.

Лена взяла поднос в руки, дошла до одного из столов и поставила поднос. Потом села на стул.

– Съедаешь всё подчистую, – продолжила она, – берёшь поднос и несёшь вон к тому окошку в стене, видишь? Что там написано?

– «При-ём по-су-ды», – прочла Таня надпись над окошком.

Она подкатила коляску поближе и заглянула в окошко. Там стоял большой стол, а дальше – три большие раковины. Таня догадалась, что здесь моют посуду. Она взглянула на рюкзак – любопытные Выдра, Кот и Ёж высунули наружу носы, глаза и даже уши. Таня бросила взгляд на Лену, но та вроде бы не замечала ничего подозрительного и на Танин рюкзак даже не смотрела.

– Пойдём дальше! – позвала Лена и стремительными шагами двинулась к выходу.

Таня поспешила за ней. Пройдя стеклянный коридор в обратном направлении, они завернули налево и оказались перед дверью.

– «Му-зы-ка», – прочла Таня.

Они заглянули внутрь и увидели большую комнату, набитую музыкальными инструментами. Две гитары, арфа, фортепиано, контрабас, скрипки, саксофон, флейты и целая компания барабанов – начиная с крошечного, размером с Ежа, и заканчивая огромным барабанищем ростом выше Тани.

В соседней комнате, на двери которой Таня прочла «ри-со-ва-ни-е», стояли мольберты, полки с коробками красок и банками кисточек, белая статуя древнегреческой богини охоты Артемиды с колчаном стрел и верным оленем, чей-то огромный белый нос и такой же огромный глаз.

– А вот здесь, – сказала Лена, открывая дверь третьей комнаты, – первый класс.

Таня с коляской зашла в комнату и увидела книжные полки, горшки с цветами на подоконниках, карту звёздного неба на одной стене и карту мира – на другой, разноцветные шкафчики, деревянный фрегат, подвешенный верёвочками к потолку, ряды столов и перед ними стол побольше – для учителя, как поняла Таня.

– Ты тут будешь учиться, – сказала Лена, с удовлетворением оглядывая комнату.

Танино сердце стучало быстро-быстро, она с любопытством и волнением оглядывала всё, что было в классе, и совсем забыла про рюкзак. А Выдра, Кот и Ёж так сильно высунулись из него, что, когда Ёж неловко повернулся и уколол Кота, и тот подпрыгнул от укола, толкнув Выдру, они все трое чуть не выпали из рюкзака на пол. Выдра сердито заурчала, Кот зашипел, Ёж ойкнул, и они стали суетливо барахтаться, пытаясь спрятаться обратно. Лена посмотрела на них, наклонилась пониже, а потом взяла и подмигнула им. Выдра, Кот и Ёж замерли.

– Ну что, пойдём на улицу, я тебя квасом угощу, – сказала Лена Тане как ни в чём не бывало, ещё раз подмигивая зверям.

– Пойдём, – как зачарованная произнесла Таня, не отрывая взгляда от фрегата под потолком.

Они вышли на крыльцо, и Лена снова помогла Тане стащить коляску вниз. На углу улицы продавали квас из бочки, и Лена купила два стакана – себе и Тане.

– А уроков сегодня не будет? – спросила Таня, осушив свой стакан.

– Не будет, – помотала головой Лена. – Завтра будут. Первого сентября.

Таня уставилась на Лену.

– А сегодня?

– Что сегодня? – не поняла Лена.

– Сегодня какое сентября?

– Тридцать первое августа, – ответила Лена.

– Ой! – хлопнула себя по лбу Таня.

И вот настало первое сентября, и Таня ещё раз пришла в школу. На этот раз Выдра, Кот, Сова и Ёж с ней не пошли, а сказали, что они уже всё посмотрели и всё теперь про человеческую школу знают. Даже Сова так сказала, которая спала беспробудным сном, пока Таня возила друзей по школе.

И Таня отправилась в школу с новеньким школьным рюкзаком, где лежали только тетрадки и пенал, с мешком, в котором лежали сменные кеды, и – самое главное – вместе с ней в школу пошли мама, папа и Вася. Вася ехал в коляске – той самой, в которой вчера ехал походный рюкзак. На углу улицы они свернули направо и увидели школу, вокруг которой бушевало пёстрое море детей и родителей. Таня никогда в жизни не видела столько людей разом. Некоторые держали над головой таблички: «3», «7», «2», «10». Папа сказал, что это классы и что надо найти первый класс. Табличку «1» держала рыжая девчонка в джинсах.

– Лена! – крикнула Таня и замахала ей рукой.

Лена замахала в ответ. Таня с мамой, папой и Васей протиснулись сквозь толпу и встали рядом с Леной.

– А вы, наверное, учительница первого класса? – спросил папа.

– Нет, пап, она… – начала было Таня, но вдруг услышала ответ Лены.

– Да, новенькая, – сказала Лена, улыбаясь. – Мы с Таней вчера уже познакомились.

Она пожала руки папе и маме, а потом пожала руку Васе, хотя он пытался её укусить за палец.

– Вот это да, – сказала Таня, которая всё никак не могла прийти в себя.

– А где друзья твои? – спросила Лена, прикладывая руки к голове и изображая кошачьи уши.

Таня вытаращила глаза.

– Передай им, пусть заходят как-нибудь, – улыбнулась Лена. – Угостим их блинами в столовой, поиграем на гитарах.

– Ага. – Таня расплылась в улыбке.

– Ну что, переживём эту осень? – спросил Кот вечером.

На траве стоял фонарь и освещал сумерки. Выдра, Дикий Кот, Ёж и Таня сидели вокруг фонаря как вокруг костра.

– Переживём! – весело ответила Таня. – И зиму тоже.

– Ух! – послышалось над их головами.

Сова большой тенью закружила над поляной и спустилась на землю. Она зевнула, взъерошила перья и подошла к фонарю поближе. Таня весело оглядела своих друзей и почувствовала, как у неё внутри всё искрится. Всё было в её жизни так здорово, – с какой стороны ни посмотри, – что никакие грядущие холода и долгие тёмные вечера не могли убавить её радости.