Волчица (СИ)
История одной Любви в стихах…
Волчица.
Не представлял…, не понимал,
Хоть часто вглядывался в лица,
Что это будет как обвал –
Твой встречный взгляд…, твой взгляд Волчицы.
Стекала улица — река
К моим ногам чужим прощеньем,
И рисовали берега
Тебя на окнах отраженьем.
Через размыленность стекла,
Сквозь водопады дождевые,
Ты неожиданно вошла
В мой мир, где мы еще чужие…
Коснулась тканями плаща,
Я это в памяти отмечу,
Когда как всплеск, из-за плеча
Рванулся взгляд твой мне навстречу.
Такой лазурью обожгла,
Такой улыбкой опалила –
Как в зеркала — глаза в глаза,
Где волчья суть и волчья сила!
Зрачок сужался и дрожал,
Роняла осень позолоту,
Я был сильней — поцеловал:
Волчица вышла на охоту?
Не одиноко средь людей?
Они же все другого толка…
Я стану ближе и родней,
Когда во мне увидишь Волка!
Легла ладонями на грудь,
И запах стаи узнавая,
Шептала мне: Когда-нибудь…
Сейчас нельзя. Сейчас — чужая…
Промок
Промок асфальт до отраженья
Под желтым всхлипом фонарей,
И показалось на мгновенье –
Согрей…
На листьев плоские узоры
Ложился дождик, словно взвесь…
В каком окне вздохнули шторы? –
Я здесь…
И тишина плащом шуршала,
Слоился воздух слюдяной,
Кому опять ты прошептала? –
Ты мой…
Обняли сумерки за плечи,
И словно дрогнула свеча,
Когда спросил я в этот вечер –
Ты чья?
Какой нечаянной звездою
Ты опустилась в этот мир?
Заплакал кто-то надо мною –
Забыл…?
А я стоял под фонарями
И в листопадной маяте
Искал замерзшими губами –
Ты где?
Сильнее дождь стучал по лужам,
И чьи-то таяли шаги,
Твой голос был слегка простужен –
Найди…
Беззвучно тлела сигарета,
Мне осень возвращала вновь
Мою, потерянную где-то –
Любовь…
А ты умеешь шить?
А ты умеешь шить суровой ниткой?
Давай скроим с тобою паруса –
Не думая — последнею попыткой
Начнём все заново, как с чистого листа…
И стрелки на будильнике вернутся
По кругу к абсолютному нулю,
И, в общем-то, останется проснуться
За триста лет, в каком-нибудь порту.
Приладим паруса на бригантину,
Наймём команду из лихих бродяг,
И выйдем в море, (лишь бы ветер в спину),
Подняв на рее флибустьерский флаг!
Я буду капитаном и при шпаге,
И вглядываясь вдаль из-под руки,
Доверю синеглазому салаге
Искать на горизонте корабли.
Догоним “золотые” галионы
И, в абордажный сваливаясь бой -
За звонкие реалы и дублоны
Испанцы нам заплатят головой!
У ног заплачет юная графиня,
Склонюсь над ней, оценивая “приз”,
И скажет юнга: “Господи… богиня!”
А я отвечу: “Отведи-ка вниз.”
Я буду в её жизни самым первым,
Мальца поставив стражем у дверей,
И станут через стоны бить по нервам
Мальчишкины рыдания о ней…
С утра щенок получит в назиданье
Затрещину, по сжатым в нить, губам,
Но вымолит, негодный, обещанье,
Что девочку команде не отдам…
Скитаясь по Карибским перекрёсткам,
Рискуя жизнью, (что ж, такой удел!)
Я как-то неожиданно и хлёстко
Пойму вдруг, что к мальчишке прикипел…
Достанутся нам рубленые раны,
В отметины от пуль — морская соль,
И “жирная” добыча — караваны,
И свет звезды по имени Алголь…
Но старости пиратам не дождаться
И, прерывая смену славных дней,
Нам выпадет смертельно огрызаться
В капкане королевских кораблей.
Сбивая мачты, парус выжигая,
В упор ударит бортовой заряд,
И я скажу, салагу обнимая:
А знаешь, парень… ты мне был как брат!
А он собой осколки собирая,
Меня закроет из последних сил –
А жаль, ты не узнаешь… я какая…
А ты всегда… моим любимым был…
Попрошу
Попрошу у отражения зеркал –
Поделитесь со мной жидким серебром,
Я обычным человеком быть устал –
Вы в мои ладони влейтесь волшебством.
Пусть по венам растекается стекло,
Дайте взгляду окунуться в глубину,
Чтобы сердце стало хрупким и смогло,
Затаив дыханье, слушать тишину…
Став прозрачным, отыскать в себе следы –
Свет улыбки и ожоги твоих глаз,
Потому что зазеркалье — это ты…
Потому что ты в душе моей сейчас!
И любуясь в отражение свое,
Только пальцами дотронешься стекла,
Ты почувствуешь дыхание мое
И не вырвешься уже из волшебства.
И уколется, и вздрогнется в груди
Птица-сердце… и зальется соловьем.
Самым сладким будет яд моей любви,
Когда мы с тобой останемся вдвоем…
Когда ты ко мне, хорошая, придешь,
Когда выпустит меня зеркальный плен,
Даже если волшебства святая ложь
Мою душу заберет себе взамен…
Потому что мне покажут зеркала,
Рассыпаясь льдом под ноги мои в крошь -
Мое сердце из хрустального стекла
Ты когда-нибудь небрежно разобьешь…
И убаюкивать
И убаюкивать печаль…
И перекладывать построчно…
И удивляться — как неточно
Сюда вписалось слово “жаль”…
И укрываться тишиной,
И зло срывать на каждом звуке,
И, лишь, в глухом сердечном стуке
Искать бессмысленный покой.
И слов звучанье разлюбить,
И мрачно сплевывая в ноги,
Признаться, что стихи убоги,
И не имеют права жить…
Прижаться к влажному стеклу,
И кожи пламя остужая,
Твердить ему — она чужая!
Но без нее я не могу…
Перекурить. Потом опять
Переитожить все, что можно,
Из жизни вычеркнув безбожно
Способность что-то понимать…
И через сумеречный звон,
Квартиру вымеряв шагами,
Понять, что стали мы врагами –
Я и безмолвный телефон…
Не раздеваясь, лечь в кровать,
Спускаясь в шорохи планеты,
И верить сну, в котором — Где ты?
Я не хочу тебя терять!
Волчье
В твоих ладонях — пластилиновым,
В твоих горячих — словно воск,
И запахом волос жасминовым
Дуреет обнаженный мозг.
Еще попыткою оскалиться
Сопротивляюсь колдовству,
И вою, потому что каяться
И не хочу… и не могу!
И зафлажковано отчаянье –
Вперед, назад ли… всюду боль;
И алый парус рвет нечаянно
Прикосновением Ассоль…
Сминая панцири картонные,
В живое проникает сталь;
Твои глаза… глаза бездонные,
В которых гибнет Персиваль.
Да не строкой ли обозначено –
По снегу красные следы!
И сжато пальцами, и схвачено
Сердцебиение в груди…
Просторы заперты границами,
И бьют капканы по ноге
Твоими черными ресницами,
И мясом в ласковой руке…
Все, что знаю
Все, что знаю о тебе –
Мало…
Все, что выдумано мной –
Гоже!
Губы близкие твои –
Ало,
Не целованы они –
Что же…
А в глазах твоих больших –
Небо,
В черном омуте зрачков –
Грозы,
И лететь в них выше птиц –
Мне бы,
И росу с ладони пить –
Слезы…
Васильками прибирать –
Волос,
И туманом укрывать –
Плечи,
Засыпая, слышать твой –
Голос,
И с упавших звезд лучи –
В свечи.
И сиреневый закат –
В руки,
Лунных тропок серебро –
В кольца,
И сердца сплести в одном –
Звуке,
И чтоб только на двоих –
Солнце!
Чтоб в плену любимых рук –
Тесно,
Чтоб под ветром ледяным –
Жарко!
Улыбнешься грустно мне –
Честно?
— В моем сердце нет тебя…
… Жалко.
Ему так нравилось
Ему так нравилось смотреть в ее ладошки
И рисовать снежинки на руке,
Мороженым кормить из чайной ложки
И проводить губами по щеке…
Усаживать на сжатые колени
И, наслаждаясь хрупкостью тепла,
С волос ее вдыхать озноб сирени,
А с кожи — запах трав и молока…
Пушить своим дыханием ресницы,
И отражаясь в капельках зрачков,
Рассказывать смешные небылицы
Из жизни неприрученных волков.
И улыбаться каждому вопросу,
И взлету удивленному бровей,
И языком по маленькому носу –
А ты поверила? Вот глупый воробей!
И прижимать, и замирать навеки,
И не дышать — когда ты здесь, зачем?
Сегодня он и крылья, и доспехи
Снимает, оставляя насовсем.
Рисует, открывает и целует
Неведомый и ненаглядный мир,
А в небе, потеряв ее, тоскует
Влюбленный и несчастный Альтаир…
Нетороплива мельница
Нетороплива мельница судьбы,
И жернова стираются со скрипом,
И забирает полночь наши дни
Со стоном, придыханием и всхлипом.
И мелятся сомнения мукОй,
И рассыпая память по сусекам,
Не золота горстями — шелухой
Мне выпало расплачиваться с веком.
Осталась неизменной пыль дорог,
И Солнце с непогодой чередуя,
Давным-давно шагнулось за порог,
Да от него никак не отойду я…
Ни странником, ни рыцарем — никем
Из юных предпочтений мне не сталось,
Я веку оставляю список тем,
С которых мне стихов не написалось.
И были равнодушными ветра –
Не унесли с собой, как ни мечталось,
Я в детстве обещал им паруса,
Да так все обещаньем и осталось…
И уместилась жизнь в десяток строк –
Родился… жил… потом допишут даты,
И укорят за простоватый слог,
И пару слов в конце — про боль утраты.
Ну а пока я жив и на земле,
И голос, в рифму рваную, пихая,
Еще успею рассказать тебе
Как мне мила судьба моя такая.
Я воздухом Есенинским дышал,
И Пушкинской поэзией крестился,
С Цветаевой я женщин узнавал,
И песнями Высоцкого лечился.
И мир был отражен в твоих глазах,
И сердце твое билось на ладони,
А ты всегда жила в моих стихах –
Прекрасной Дамой в золотой короне.
Лишь об одном мне выпало жалеть,
Что, сколько бы не видеть тебя рядом,
Наверное, мне так и не успеть
Напиться дО смерти твоим влюбленным взглядом…
Услышу
Услышу грустную мелодию минут –
Прощальный шепот вечного паденья,
В капели этой бьется вдохновенье,
Ослабленное натиском простуд.
Простыло сердце долгой тишиной,
Просроченной осенней красотою,
Где горизонт отчетливой чертою
Упрямо разделяет нас с тобой.
Простыло сердце перелетом птиц –
Когда еще они назад вернутся…?
Опять влюбленные навеки расстаются
В моих стихах на плоскости страниц.
Я ничего не правлю в их судьбе,
А пульс минут вибрирует все чаще,
Но, Боже мой, какое это счастье –
Теряя время, думать о тебе!
Жаль, никому не отменить зимы,
И сквозняков скольжение по коже,
Ах, как же вы пронзительно похожи –
Минуты — на падение слезы…
Разменивая сутки на мечты,
Не понимать — ну в чем мы виноваты?!
Минуты, заберите нас в закаты,
Где были мы свободны и ничьи…
Сказала: Привет!
Подрулила к бордюру, сказала: Привет!
Если надо до центра, то я подхвачу,
Он кивнул головой, улыбаясь в ответ,
И добавил смущенно — Я Вам заплачу…
Осень серым крылом задевала Москву,
Будто кто-то тепло наконец-то вспугнул,
Он и сам не заметил, как в синеву
Ее глаз ненароком, бездумно шагнул.
А она закурила, поймав ХИТ-FM,
Плавно тронула газ, попадая в поток,
Он же был далеко — в жизни столько проблем,
Да к тому же замерз, потому что промок.
Ни с чего диалог завязался у них –
Кто-то задал вопрос, кто-то выдал ответ,
Но кружилось в салоне лишь для двоих:
“Он был старше ее на четырнадцать лет…”*
Им никто не мешал, ни один светофор,
И уютным казалось шуршание шин,
И услышал он первым сквозь их разговор:
“… Она младше была на четырнадцать зим…”
И кого обвинить в том, что только сейчас
Кто-то свел воедино орбиты планет?
Он ее узнавал по созвездиям глаз,
Понимая по капле — родней ее нет!
И сложился обычный житейский сюжет,
Ведь рождаются люди из двух половин…
“Он был старше ее на четырнадцать лет,
Она младше была на четырнадцать зим…”
Опель встал на ручник под каким-то мостом,
И сошлись половинки в сплетении рук,
И не думал никто — что же будет потом?
Лишь дыхание губ под присмотром разлук…
И тонула она в его сильных руках,
Он, ее обнимая, душою взлетел,
И терялась Москва в габаритных огнях,
И динамик опять эту песню им пел:
“…Она младше была на пять тысяч утрат…”
А он так уходить от нее не хотел,
Ведь они повстречались лет триста назад,
Жаль, что все забывается в омуте дел…
И опять они встретились только вот-вот,
И пропажа-любовь лишь сегодня нашлась,
“Почему он вернулся за папкой для нот…”-
Словно лист опускалось на сердце, кружась…
“…Он был старше ее на четырнадцать лет…”
И она не одна, и его кто-то ждет,
И не задан вопрос, не придуман ответ…
И два ангела сели на стылый капот…
И курили в кулак, и молчали вдвоем -
Что-то надо решать… как-то все разрулить…
И касаясь, друг друга промокшим крылом,
Все никак не решались любовь разлучить…
___________________________________________________________
* “Ты для меня…” — песня Виктора Третьякова.
Я хочу на Арбат
Я хочу на Арбат, у меня там дела –
Там художник рисует портреты,
Угощу сигаретой, спрошу: Старина,
А ты сколько берешь за советы?
У меня есть картина, и нет ей цены,
Впрочем, мне далеко до эстета –
В этом месте, где сердце, обрывком струны
Нарисована девушка эта.
Мне ее рисовать — лишь закрою глаза,
И, как будто, из лопнувшей вены
Проливается краска на ткани холста
Хрупким счастьем единственной темы.
Черным цветом ресниц, черным цветом волос,
Голубыми зарницами взгляда,
И закатами губ, чтоб опять не спалось –
Да мне, собственно, это и надо!
Я всю ночь говорю ей простые слова,
И улыбку в ответ получаю,
А вот если ее срисовать для меня,
Может быть, я ее повстречаю?
А художник докурит, качнув головой,
Усмехнется и скажет: А знаешь…
Не найти среди красок такой голубой –
Не бывает ее, понимаешь?
И закатного Солнца на губы сыскать –
Дожидаться придется годами…
Будешь снова ночами ее рисовать
Болью сердца — своими стихами.
И добавит вдогонку: Да ты не горюй!
Я встречался с таким и, похоже,
Если ночью приснился ее поцелуй –
Значит, ищет она тебя тоже!
Я еще поброжу по Арбату-реке,
Здесь и осень мне кажется тише…
Буду думать о том, что, наверно, к тебе
С каждым шагом я ближе и ближе…
Было что-то еще
Было что-то еще в череде этих дней,
Где под серым покровом небесных перин,
Ничего он, полжизни, не зная о НЕЙ,
Жил, душою своей, оставаясь один.
Было что-то еще за полоской дождя,
За шуршанием капель в опавшей листве,
Где не надо жалеть, что грядут холода,
И всю зиму мечтать о весеннем тепле.
Было что-то еще за стеной суеты,
За бездумной растратой недолгих минут,
Ежедневным предчувствием новой беды,
И обычным явлением частых простуд.
Все заверчено раньше орбитой Земли -
Он крутился, как все, в бесполезных делах,
И, конечно, мечтал, только эти мечты
Воплощаться могли лишь в коротеньких снах.
Он считал наперед, как там будет потом,
И зарплату “кроил”, и планировал бред,
Все пытаясь понять — что же там, за окном,
За которым есть то, чего, в принципе, нет?
Но однажды прорвался сквозь серый заслон
Синий цвет ожиданий, надежд и мечты,
Это просто ОНА, сквозь оконный проем,
Заглянула в глаза его из пустоты.
И повисли минуты, и замерли дни,
Заскрипела Земля в кандалах тормозов,
Потому что ЕЕ, прижимая к груди,
Он себе оставлял, отнимая у снов…
Было что-то еще за холодным дождем,
Было что-то еще за границей проблем,
Но когда остаешься с любимой вдвоем,
Понимаешь, что все остальное — …зачем?
Нам еще предстоит
Нам еще предстоит
Разобраться в себе,
Нам еще предстоит
Примириться со многим,
Будут четкими тени
На белой стене,
Будет взгляд чей-то в спину –
Холодным и строгим.
И прокатится эхом
Людская молва,
Раскатает и сплющит
Заблудшие души,
Повторится стократно:
А она-то… Она!
А потом обо мне,
Только злее и суше.
Я тебя обниму
И закрою собой,
Есть на свете беда
Пересудов страшнее –
Кто-то примет безвинно
От нас эту боль,
Тот, которого не было
Раньше роднее…
И хотелось бы в рай,
Да, наверно, никак…
Если б в черной дыре
Рядом выпало место!
Смертью боль искупить
Для влюбленных — пустяк,
Только жаль, что на небе
Не моя ты невеста…
Можно проще и “в цвет” –
Разойтись по углам,
И глаза опустить,
И покаяться в храме…
Да не выплакать слез
Столько мягким свечам,
Сколько в этой разлуке
Прольется сердцами.
И стекая как воск,
Будет сердце пустеть,
Пересохшим губам
Даже воздух не нужен!
Поменяю кольцо
Золотое на медь –
Если ты не женой -
Никому, значит, мужем.
Я тебя обниму…
Ты готова? Пора…
Зритель занял места
И таращится в окна,
Наша совесть — палач,
Но любовь — не игра…
… И босая душа
Всей ступнею — на стекла…
Возьми меня к себе
Возьми меня к себе
Лохматым черным псом –
Я буду охранять твое земное счастье,
Чтоб не вошла беда
В твой незакрытый дом,
Чтоб не осталось в нем осеннее ненастье…
Возьми меня к себе,
И я свернусь у ног,
Чтоб ты смогла согреть их в этой мягкой шкуре,
Я не впущу года
В наш дом через порог,
Где ярок свет звезды в торшерном абажуре
Я буду мокрый нос
Пихать в твою ладонь,
И преданно смотреть в твои глаза, как в небо,
Мечтать, что мотыльком
Лечу на твой огонь,
И лишь с твоей руки брать тонкий ломтик хлеба…
Я не сомкну глаза,
Когда ты будешь спать,
Когда луна скользнет в прозрачное оконце,
И, скалясь, заворчу:
Не вздумай помешать!
Мы в этом сне вдвоем, как Облако и Солнце…
А утром небо вновь
Прольется с твоих глаз,
Где заспанные сны еще не растворились,
Где ты в моей судьбе,
Где мы опять сейчас,
Наверно, в сотый раз влюбленными приснились…
Возьми меня к себе
Хотя бы псом пожить,
И голову мою прижми к груди покрепче,
Мне Бог тебя послал
В последний раз любить,
А рядом ждать тебя немного будет легче…
Не разбудит
Не разбудит сотни труб
Медь –
Этой ночью я не спал
Сам,
Первым делом — пополам
Плеть,
Конь судьбы найдет и так
Храм…
Но дорога до него –
Гать,
Вдоль — позорные столбы
С лес,
И нельзя коня быстрей
Гнать,
Потому что сам во все
Влез.
На ристалище моем
Вой,
Я собрал на этот бой
Всех,
А иначе никогда –
Твой,
А иначе и любовь –
Грех.
Черной краской по щиту –
Н-на!
Только зря — я не беру
Щит,
Если боль, пусть та, где нет
Дна,
Хоть по горло я своей
Сыт.
Не возьму на этот бой
Меч,
И копье оставлю я
Тут,
Даже если голова
С плеч,
Но зато не крикнут мне:
Плут!
Пусть обиженные мной
Бьют,
Да у совести в руках –
Сталь,
Это вам глаза влюбленных
Лгут?
Вам так боли мало в них?
Жаль…
А хотите, я отдам
Свет?
И все краски, что храню,
Дня?
Без нее ведь ничего
Нет,
Без нее вся эта жизнь –
Зря…
Даже крылья ни к чему –
Вот -
Заберите, отдаю
Все…
Только неба голубой
Свод
Все равно в ее глазах –
Мне…
Затянусь
Затянусь в который раз
Дымной горечью,
И в огни ночной Москвы
Выдох сделаю,
Снова бьется в голове:
Жил ты сволочью,
А казалось до сих пор –
Птицей белою…
Подморозило слегка –
Холод в легкие,
Но спекаются мозги
В топке мыслями,
Не побрился, и в ладонь -
Щеки жесткие…
Все, что было до сих пор –
С неба листьями.
За собой мосты сжигать,
Значит, нравится?
И выстраивать дома
Картой игранной?
А в петле Иуда вновь
Где-то давится,
И ложится жизнь к ногам
С корнем выдранной.
Либо каинова суть –
Век и каяться,
Прокорябало перо
Божьим почерком,
Видно, майским на роду -
Жить да маяться,
И по прошлому всегда -
Жирным прочерком.
Но тогда за что мне ты –
Счастье светлое?
Почему в твоих глазах
Неба искренность?
Если все, что о тебе
Мне — запретное,
На кой черт сдалась бы мне
Жизни видимость.
Ведь не думать о тебе
Не получится -
Мне в твоих глазах весь мир
В щелку сузился,
Наизнанку бы душой -
Волк не ссучится!
Мне б не мучить бы других –
Сам бы мучался…
И две пачки на весь день –
Не накуришься,
Даже если подходить
Обстоятельно,
Что ты лыбишься, Безносая,
Да щуришься?
Я сожгу последний мост
Обязательно…
Успокоилась Осень
Успокоилась Осень, уснула,
Уступая мой город Зиме…
Ну а та, как всегда, обманула
И без снега шагнула ко мне.
Прошептала: Доверься… Согрею!
Я сегодня не та, что вчера,
Я ведь тоже быть теплой умею
В эти длинные вечера.
Я укутаю душу покоем,
Не придумывай — снег ни при чем!
Занавесками окна закроем
И три месяца будем вдвоем.
Ты же сам набирался терпенья,
Понимая — ее нужно ждать…
А со мною разлука — мгновенье,
До любимой рукою подать!
Ну а Март этот мир перестроит -
Станет Солнышко ближе к Земле,
И из радуги мостик построит
От нее, через небо, к тебе.
Новогодних каникул унынье
Не коснувшись, пройдет стороной,
Ну, зачем тебе это беззимье?
Снега нет у Зимы за душой…
Откажусь: Да ведь это неправда –
Ляжет снег, не спросив никого!
И еще… может быть уже завтра
Она сможет уйти от него…
Когда я назову
Когда я назову тебя своей,
Не грянет гром, и в бездну мир не канет,
Но станет день немножечко светлей,
И на душе теплей гораздо станет.
В какой бы час из дат календарей,
Какая б ни случилась непогода,
Когда я назову тебя своей,
Наступит Май в любое время года.
Ослепну я от солнечных лучей,
И неба синь опустится на плечи,
Когда я назову тебя своей,
Заплачут боги, и зажгутся свечи.
И возвратятся стаи журавлей,
И яблони прольются белоцветом,
Когда я назову тебя своей,
Единственной своей на свете этом.
Не будет больше боли от разлук,
Не будет ощущения потери,
И никогда уже из этих рук
Тебя не вырвут у меня метели.
Когда я назову тебя своей,
И с первых звуков этого мгновенья,
За наше счастье я у всех людей
Для нас обоих вымолю прощенье…
Неужто белая зима
Неужто белая зима — фата венчальная
Для двух сердец, что невпопад из ритма выпали,
Лишь до весны,… не от того ли ты печальная,
Что эти мысли из тебя всю душу выпили…
Что это счастье для двоих, пускай украдкою,
Когда дрожит звезда в глазах, и рук касание
Читает с кожи, как с листа признанье сладкое,
Обречено, в конце концов, на угасание…?
И что у неба не в чести мечты заветные,
Что проще вовсе не мечтать и жить обыденно,
Любовь, она как огонек — всегда заметная,
И для кого-то счастье двух так ненавидимо…
Нет в этом мире ничего навеки вечного,
И все костры, когда-нибудь, золой покроются,
Возьмет с собою тень любви полоска млечная,
Когда открытые сердца, в свой срок, закроются.
Не от того ли все сильней твои объятия,
А взгляд твоих красивых глаз все беззащитнее,
Что караулят нас с тобой ложь и проклятия -
Чем горячей в душе любовь, тем тело скрытнее…
Но мы придумаем себе другие правила,
Где бесконечен стук сердец, а небо — синее,
Где ты страной моей любви одна бы правила,
Где горизонты впереди — не просто линия.
Не будем мы с тобой просить, как подаяние,
Нелепых милостей к себе у мира странного,
Вся моя жизнь давно в одном — в твоем дыхании,
Давай попробуем в любовь поверить заново…
И снова оттепель
И снова оттепель уже в который раз –
Да сколько в зиму дней таких завещано…
Как будто отраженьем синих глаз
Весну мне дарит любящая женщина.
И мне не важно — холод или зной,
Когда моя любимая со мной…
В ее ладошках спряталось тепло,
И мне она его отдаст доверчиво,
И знаю я, поэтому, одно –
Она моя единственная женщина.
Губами пью ее любовь с руки,
Как все влюбленные на свете чудаки…
Пусть наша жизнь чернилами судьбы
Прописана, загадана, отмечена…
Поверь, что в ней теперь есть только ты –
Любимая и ласковая женщина.
Ты слышишь — я действительно не знал,
Что лишь тебя всю жизнь свою искал…
Мне так уютно у тебя в руках -
Тихонько скажет мне она застенчиво,
И долгим поцелуем на губах
Я напишу: Моя родная женщина!
А лишь уснешь, я прошепчу зиме,
Что больше никого не нужно мне…
Недолгая встреча
Вот и кончился воздух — недолгая встреча…
И в сердце занозой- иглой
Вошла снова боль, по-хозяйски калеча
Мне душу привычной тоской.
Еще на губах неостывшая нежность,
На пальцах — касаний тепло,
Но стрелки по кругу к нулю — в неизбежность.
Закончилось время… ушло.
Зажмурюсь и снова улыбку поймаю,
Которая лишь для меня!
Привет!.. подожди… сумасшедший!.. скучаю…
Конечно… конечно твоя…
Еще твои руки и тонкие плечи,
И синего взгляда прибой,
И тают негромкие речи как свечи,
В дыхании нашем с тобой.
Еще двух сердец барабанные ритмы,
Как пара испуганных птиц,
И звуки имен, словно шелест молитвы,
И шелковый веер ресниц.
Еще бесконечны все сроки свиданья -
Беспечен и вял метроном,
Клубками тугими у ног расстоянья
Лежат, и обласканы сном.
Но это уже только память и чувства
В пожизненно-ярком бреду,
Где ты в меня смотришь пронзительно грустно,
А я просто верю и жду…
Вот и сладилось
Вот и сладилось внешнее с внутренним –
Волчья сущность и нежность безумная,
Я вчера еще был таким утренним,
А сегодня со мною ты — лунная…
Словно музыка света зеркального
В мое сердце влилась озарением,
И в ладонь мою с неба печального
Ты спустилась ночным вдохновением.
Отпустила тоска полнолуния
Вместе с криком мне душу мятежную
В ту секунду, когда ты нашла меня
Сквозь осеннюю полночь бесснежную.
И рассыпала звезды мне пОд ноги,
Чтоб легли они тропкою к светлому,
Стали так мне неистово — дОроги
Сны, в которых моя ты, поэтому.
Не одной красотой очарованный,
Хоть твоя — словно небо закатное,
Я душою твоей околдованный,
Слышишь, счастье мое ненаглядное?
Мне все ночи теперь — как мгновение,
Где вплетаются в запахи волосы,
Там, где звезды сгорают в падении,
И Луна отражается в голосе…
Спит под шалью жасмина незримая
Тишина… тишина звонко-струнная,
Я хочу быть с тобою, любимая!
… Моя самая-самая… лунная.
Вот бы
Вот бы в сказку мне за драконами,
Да еще за Жар-птицей сияющей,
Знаю — дверца есть за иконами,
Там, где взгляд у святых умоляющий.
Где лампадка рубиново тусклая
Освещает и скорбь и терпение,
Где мое православное, русское
Сердце вымолить хочет прощение…
Отворитесь оклады дубовые,
Посмотрите в глаза мне внимательно –
Отпустите в походы крестовые,
И поверьте мне обязательно!
Не за райский паек сладкой патоки,
Не за нимб золотой, что на темени
Я бы в сказку спустился по радуге
В мир, где нет ни пространства, ни времени.
Мел метлой бы поганой по нечисти,
И о выдох Змеиный бы шпарился,
Мне ж не надо ни славы, ни вечности –
Я б авансом за грех свой мытарился.
И носил сапоги бы железные,
И дерюгу взамен платьев ситцевых,
Все б дела переделал полезные –
Сколько перьев вам нужно жар-птицевых?
И Кощею в костлявой промежности
Я б иглу обломил окончательно,
И волхвам об Иисусовой нежности
Я бы все рассказал обстоятельно.
А когда почерневший и раненый
Я б устал под иконами корчиться,
Может быть перестал бы слыть гадиной,
И услышал: Чего ж тебе хочется?
Я с колен прохрипел бы по случаю
Про мечту мою, людям досадную:
Не прошу у вас самую лучшую…
Вы отдайте мне ненаглядную.
И будут ходики стучать
И будут ходики стучать –
Тик-так,
И надо бы ложиться спать…
Никак.
Все не допишутся стихи
Ему,
И не рифмуется “прости”
К “люблю”…
А ночь сгустилась и звенит
В ушах,
И мишка плюшевый грустит
В руках,
Ведь холод уличный в душе
Давно,
И как эскиз в карандаше -
Окно.
И он, наверное, не спит
Сейчас,
И, значит, курит и молчит
О нас…
С балкона смотрит на Москву…
Родной,
Ах, как же хочется к нему
Самой.
Коснуться пальцами щеки –
Не брит?
Услышать сердце как в груди
Болит,
И успокоить… и прижать
К губам,
И лишь его покорной стать
Рукам.
Чтобы опять вернулся смех
К нему,
И может быть сказать при всех:
Люблю!
Или тихонечко шепнуть:
Ты мой…
И стать ему когда-нибудь
Женой.
Но завтра будет все не так:
Прости…
И волю сжав свою в кулак –
Не жди…
Я напишу тебе потом,
Поверь…
Нам не получится вдвоем
Теперь…
Вот и ты
Вот и ты в западне,
Правда?
Шелохнешься — и стрелка
Дрогнет…
А решать все равно
Надо,
Пока кровь на губах
Сохнет.
На весах нулевой
Меткой
Обозначен баланс
Боли,
И звенят золотой
Клеткой
Два сюжета одной
Роли.
А на чашке лежит
Счастье,
На другой — вороньЯ
Стая,
И, наверно, в твоей
Власти
Догадаться — а где
Какая…
И в закрытых глазах –
Тени,
А из двух выбирать
Страшно,
Но пульсирует криком
В вене:
Это нужно и очень
Важно!
Только тени живые,
Знаешь?
И у каждой любить –
Право…
Но одну все равно
Теряешь –
Ей делить тебя с кем-то –
Мало!
И не заперты обе
Двери,
Хоть единственную
Отворяешь.
…Люди, в принципе, те же
Звери,
И их жалко, когда
Бросаешь…
Но когда будет кто-то
Выбран,
Опустеют и зал,
И сцена,
Потому что финал
Сыгран,
И афишам нужна
Смена.
Будут снова по жизни
Драмы,
Предыдущим сюжетам
Вторя,
И кому-то зализывать
Раны,
Замыкаясь в себе
От горя.
Но отчерчена жизнь
Итогом,
Вырвав нервы из каждой
Строчки –
Все решится сегодня?
…С Богом…
…Ты пришлешь фотографию…
Дочки?
Я закрываю
Я закрываю год досрочно –
За двое суток до мгновенья,
Когда куранты в полночь точно
Начнут с нуля отсчет везенья.
Когда вчерашний снег хрустящий
Внезапно станет на год старше…
Я потерял сегодня счастье
Под снегопадом белым наше.
Мне на колени б опуститься
И попытаться все исправить,
Да только счастье — та же птица,
А птиц вернуться не заставить.
Оно лишь раз крылом коснулось
И на снежинки разлетелось,
Ты вслед мне грустно улыбнулась,
И в снегопад душа оделась.
А я любовь на счастье множил
И видел нас женой и мужем…
Я этот год сегодня прожил,
А новый без тебя не нужен.
Меня зовет обратно Осень
Туда, где ты мне вдруг приснилась,
Где небо глаз твоих как просинь
Без спроса в сердце опустилось.
И, значит, жизнь опять исправлю,
Пусть говорят: Да он — пропащий!
Я в паспорт новый штамп поставлю:
Прописка — год неуходящий…
Часовой
В этом мире без красок и радости,
Где развеяно прошлое в дым,
Я поставлен, наверно, до старости
Ждать любви твоей часовым.
Будет снег опускаться на волосы,
Чтобы выбелить смоль сединой…
Я тоскую по светлому голосу,
Я скучаю по встречам с тобой.
Синий воздух звенит ожиданием,
И рисует мороз облака…
Ты лечила меня пониманием,
А теперь вот ушла навсегда.
И надежды — такой, вроде, малости
Не оставила мне никакой,
Но любви не страшны сроки давности,
Если есть у нее часовой.
Я костер разведу среди полночи
И, сжигая в нем дни без тебя,
Без упреков и криков о помощи
Буду прошлое ждать у огня.
Ну а если не хватит мне вечности –
Пусть костер обернется звездой,
Чтобы где-нибудь в поясе млечности
Мы бы встретились снова с тобой.
Вот когда
Вот когда не страшно умирать,
Лишь бы передышку боли выпросить…
Все рецепты в крошево порвать,
Да засунуть их… а проще — выбросить.
Глянуть через правое плечо:
Отстрелялся, Ангел? Обесточился?
Сколько эту боль терпеть еще –
Есть у Бога на мой счет пророчество?
Кто придумал сердце в клочья рвать
Так, что телу в судорогах сучиться?
Что ты все заладил: ждать да ждать!
Просто дерни нить, чтобы отмучиться.
Я и так без воздуха живу,
И оглохший от ее молчания,
Пойман в клетку зверем и кружу
Замкнутой тропою ожидания.
Ее имя жалом на стене
В моем сердце выжжено и выбито -
Чем теперь стереть его во мне?
Водкой? Не смеши — да столько выпито!
Ты же можешь, сволочь… Помоги!
Хватит за плечом с укором морщиться.
Господи… родная, позвони!
Как же мне тебя услышать хочется…
Зверь
Начерчу вокруг себя
Круг
Белым мелом у своих
Ног,
Даже если снизойдет
Вдруг,
Не войдет в него и сам
Бог.
Мне судьбою узелок
Свит,
Да не страшно — не о том
Речь,
Надо вовремя поднять
Щит,
Чтоб с размаху опустить
Меч.
Надо просто разглядеть
В щель,
Где прорезана крестом
Сталь,
Когда прыгнет мне на грудь
Зверь,
Проливая кровь в Святой
Грааль.
Пусть завязнет на щите
Клык,
Панцирь пусть смягчит удар
Лап…
Но по лезвию от глаз
Блик –
Этот Волк… да он же мне
Брат!
В полнолуниях его
Глаз
Отражается тоски
Боль –
Не свела ли так Любовь
Нас,
Словно зеркалом души,
В бой?
И кромсаю я мечом
Вдрызг
Близнецовую свою
Суть –
Не от этого ль душа
В визг,
Не от этого ль болит
Грудь?
И стекает крОви мой
Цвет –
Это значит, что весь бой
Зря?
И любви, как таковой,
Нет –
Может, вовсе, не любим
Я?!
И приснилось мне тепло
Рук,
И не пил я с губ ее
Сок,
И придуман мной сюжет
Мук,
Чтоб струной звенела нить
Строк?
…Я, под раненый его
Вздох,
Вырву сердца своего
Спесь –
Ты не бойся, не войдет
Бог…
Мы теперь с тобой одни
Здесь…
Я знаю
Я знаю — так оно и будет:
Зима свернет постель снегов,
И мое сердце вновь разбудит
Знакомый звук твоих шагов.
Как будто не было разлуки,
А просто долгий сон зимы…
Я поцелую твои руки,
К моей груди прижмешься ты.
Коснусь губами, узнавая
На шее тонкий запах твой –
Ты у меня одна такая,
И нет ни у кого такой.
В ответ смущенно улыбнешься,
И будут ходики стучать…
А я ведь знал, что ты найдешься,
Что станешь ты моей опять.
Казалось небо просто белым
Без глаз любимых синевы,
И рисовал цветным я мелом
Наш мир, в котором только мы…
Наверно Бог меня услышит –
Я хоть и грешник, да не злой,
Он все простит, он все мне спишет,
И наградит меня тобой.
И я тогда поставлю точку
На маяте безликих дней.
…Скажи…, а ты позволишь дочку
Мне тоже называть своей…?
Давай поделим
Ну что ж, давай, поделим мир
На графику и краски,
И пусть падет к ногам кумир -
Он все равно из сказки.
Да ладно, в общем-то, не жаль,
Что все осталось в прошлом,
Из сердца выгони печаль
И думай о хорошем.
А я, конечно, помогу,
Поверь, мне ведь не сложно,
Ты знаешь — я же редко вру,
А тут совру безбожно.
И соглашусь на должность “друг”,
Стихов сомну страницу,
На волю выпущу из рук
Я сам свою синицу.
Пытаться что-то изменить
Зачем, когда все ясно?
Да только и тебя забыть
Я пробую напрасно.
Давай придумаем игру,
Она совсем простая –
Ты будешь Та Кого Не Жду,
И не моя… чужая.
Заучим роли “на зубок”,
Чтоб внешне было складно…
И лишь в стихах, за тенью строк,
Я буду прежним, ладно?
Не желайте
Не желайте мне счастья, не надо…
Я ведь сам от него отказался,
И вчера без любимого взгляда
Я прожить первый день попытался.
Ничего не случилось в природе,
Снег не стаял — сезон не сменился,
И одеться пришлось по — погоде…
Да… вот только опять не побрился.
Это ж надо — мне вдруг захотелось,
Что б пораньше весна наступила:
Просто что-то в душе отболелось,
Когда понял, что ты не любила.
А ведь птицы не все улетели,
Я сегодня их снова услышал,
Жаль, что скоро закружат метели,
Загоняя горластых под крыши.
Но зато еще долго снежинки
Улыбаясь, рассматривать буду…
Вот зарразы — по снегу ботинки
Вновь выводят: тебя не забуду!
До смешного — на сердце ведь пусто,
Отпустило и легче вздохнулось…
Почему же по-прежнему грустно -
Неужели надежда вернулась?
Или где-то она затаилась?
А послышалось — хлопнула дверью.
Ты опять мне сегодня приснилась…
Не любила? Да я не поверю…
Я буду беспощадно
Я буду беспощадно несговорчив,
И предавая лишнее огню,
С романтикой беспомощной покончив,
Цинично приготовлю западню.
Мои полки закончат окруженье,
И закольцуют плотно цитадель -
Мне некогда смотреться в отраженье
На льдинках синих глаз твоих теперь!
Мои стихи, как стрелы для инфанты,
Вонзятся в цель посылом тетивы,
И пусть рыдают юные ваганты
В ногах у обреченной красоты.
Пусть строчки моих писем ядовито
Прольются в вены, отравляя кровь,
И твое сердце, трижды будь закрыто,
Сломается, впустив мою любовь.
Запутаю нейтральным разговором,
И усыпив решительное “нет”,
Бессовестным разбойником и вором
На счастье свое выкраду запрет.
Пусть будет все не сразу, пусть не скоро -
Снимать осаду я не тороплюсь,
И даже взгляда, полного укора,
Я твоего нисколько не боюсь.
Но вот когда полотнище разлуки
Сорвав с флагштока, на клочки порву,
Возьму тебя тихонечко на руки,
И расскажу, как я тебя люблю…
Пусти меня слугою к побежденной,
Которой нет ни ближе, ни родней…
Скажи, любовь бывает не прощенной?
И можно мне назвать тебя своей…?
Будет сниться
А знаешь, что мне будет сниться
Когда-нибудь в ночную тишь?
Что снова белый снег кружится,
И ты растерянно молчишь…
Под сумасшедшим снегопадом
В машине сухо и тепло,
И ты еще, пока что, рядом,
И хлопья липнут на стекло.
Так вкусно пахнут мандарины,
А сзади дрыхнет мой сюрприз,
И лапы плюшевого псины
Свисают из пакета вниз.
Да с Новодевичьего птицы
Клюют снежинки и галдят,
И стрелок узенькие спицы
Куда-то, тикая, спешат.
… А помнишь, как ты засмеялась,
Когда я в трубку прокричал:
Представь, малыш, какая жалость,
Что я с тобой не танцевал!..
А я ведь так и не решился
Прощаясь, грустно пошутить,
Что снегопад нас согласился
На белый танец пригласить.
Пусть сон мой будет белым-белым,
Другим представить не могу –
Там снег рассыпан хрупким мелом,
И мы танцуем на снегу…
Мне нравится
Мне нравится зимы полночный свет,
Когда Луна рисует тени снегом,
Когда, срываясь, дым от сигарет
Как будто наслаждается побегом.
И превращаясь где-то в облака,
Становится свободным и беспечным,
А небо в горизонты — берега
Роняет размышления о вечном.
И я свои озвучиваю вслед
Обрывками… нелепым диалогом,
Придумывая сам себе в ответ
Все, сказанное мне дословно Богом.
О том, что я, наверное, не зря,
Пройдя условно путь до половины,
Опять с цепей срываю якоря
И прибавляю в волосы седины.
О том, что сердца огненный пульсар
Не берегу и довожу до точки,
Но, будто бы, еще не дописал
Своей последней в этой жизни строчки.
Что, в общем-то, живу из-за стихов –
За то, что мир свой внутренний рифмую,
Я получил отсрочку у грехов
И, может быть, опять перезимую.
А я ему о том, что иногда
Нет-нет, да вспомню всуе имя Бога,
Что жизнь мне почему-то дорога,
И встречи с ним боюсь таки немного…
А он не станет хитро обещать,
Что будет снисходителен к поэтам –
Всем и за все придется отвечать
На том ли свете, или же на этом.
Пойдет к себе… а я вдогон ему
Успею крикнуть чуть ли не на крышу:
Ну, хоть спаси любимую мою!
— Молись о ней. И я тебя услышу.
Что тебе
Что тебе в моем имени?
Если сможешь — забудь,
Да возьми, прокляни меня –
Проживу как-нибудь…
Пусть все будет по-прежнему -
Птицей вольной в окно,
И себя ему, нежному –
Словно розу в вино.
Что тебе в моей памяти?
Память можно стряхнуть
Будто крошки со скатерти –
Если хочешь — забудь.
Все, что смоется дождиком
Не вернуть никогда,
Разве радуга мостиком
От меня до тебя?
Мне хватило бы верности
Твою душу согреть,
Но в аду неизбежности
Всем когда-то гореть.
Непрозрачным по прошлому
Будет проще всего…
Я хотел по-хорошему,
Только ты — для него.
Что тебе в моем имени?
Рифм случайных слеза,
Да пронзительно синими
Чьи-то были глаза…
Снежная
Третий день не видно птиц…
Спрятались.
Ох, и злится Королева Снежная,
Все рядились к красоте белой –
Сватались,
Мол, и ладная она, мол, и нежная!
Не дразнили бы гусей,
Не замерзли бы -
Бровью тонкой повела:
Обезумели?
Вы- живые во плотИ, да со звездами
Породниться и подняться
Надумали?
И согретыми сердцами
И душами
Лед любви моей расплавить пытаетесь?
До чего же вы бываете скучными,
Когда, выдумав любовь,
МУкой маетесь!
Да не справиться вам, слабым
С морозами,
Не угнаться на ветру за снежинками,
И улыбку не купить даже розами,
Я сожгу вас поцелуями-
Льдинками!
И не смейте ни мечтать
Ни загадывать,
Что назвать меня своею получится!
Мне приданого себе не откладывать,
И в объятиях горячих
Не мучиться!
Я же белая внутри,
Я же стылая!
Стужа синих моих глаз
Необъятная…
Что же шепчешь, замерзая мне –
Милая?
Я гублю тебя, а ты: ненаглядная?
Подожди! Не умирай,…
Что ты делаешь!
Я уйду весной, тогда отогреешься…
Ты же сам не понимаешь,
Не ведаешь,
Как я счастлива, что ты
Всё надеешься…
Если ты сейчас
Если ты сейчас одна — дай, придумаю,
Как сверкает за окном снег пылинками.
Он спустился посмотреть на мечту мою,
Да остался вот в ладонях снежинками…
Ты ведь тоже их любила разглядывать,
Но они в твоем дыхании таяли…
По снежинкам ли судьбу мне отгадывать –
Что забрали у меня, что оставили…?
Очень холодно в душе и на улице,
И в квартире у тебя еле теплышко,
Лезет кошка, и мурлычет, и жмурится –
Ей ты тоже как и мне — словно Солнышко…
На диване — одеяло с подушками,
И, наверно, потеплее закуталась,
Да, с подаренными мною, игрушками
Делишь грусть, с которой боль перепуталась.
И жалеешь, что курить уже брошено,
И опасен стал продукт вино-водочный…
Все, что важным было в сердце, отложено -
Ведь живет в тебе теперь кто-то крошечный.
Вот и я тобой отложен пожизненно,
Мне б еще придумать, как с этим справиться…
Даже Ангел смотрит вслед укоризненно:
Не ломай чужую жизнь — там все сладится.
Но царапну снова сердце нечаянно
Неотправленным письмом — хоть бумагу ешь,
Там, где в каждой строчке бьется отчаянно:
Я обоих вас люблю… что ж ты делаешь…
Оборотень
Сердце мне свое
Не закрыть замком,
И нельзя его
Птицей выпустить –
Я тебя любить
Не могу тайком,
Да любви твоей
Мне не выпросить.
У меня души
Человечьей нет –
Волчья шерсть на ней
Одиночества,
Ей бежать во тьме
Как на лунный свет
Лишь к тебе одной –
Вот пророчество.
В желтых пятнах глаз
Черным миром — лес,
Где с тропы нельзя
След твой выскрести…
Я б и в топь без слов
За тобой полез,
Даже если б знал,
Что не выползти.
Но как в горле кость,
Я в судьбе твоей,
И моя любовь
Больно ранится,
Почему же мне
Нет тебя родней?
И как нам с тобой
С этим справиться?
Не вернуть никак
Мне себя назад,
Но и волком быть
Мне отказано,
Беспощадна ночь,
Беспощаден взгляд –
Все и так давно
Нами сказано…
И молитвы нет,
Не спастись крестом –
Не врачует Бог
Души нечисти,
И вернется свет,
Может быть, потом,
Свет любви твоей
Где-то в вечности…
Как же я устал
Быть твоим врагом,
Но тебе самой
Важно выстоять…
“Не люблю” залей
Жидким серебром –
Я скажу куда
Нужно выстрелить…
Прости
Прости, что я не понял сразу
(Влюбленным ум совсем не нужен)
Одну единственную фразу:
— Ты никогда не станешь мужем…
Еще подумал: Ну и что же?
Ведь все равно мы будем вместе…
Вот только взгляд твой стал чуть строже,
Да в картах выпал козырь “Крести”.
Откуда же ты это знала…
Зачем в себе одной носила?
Как больно сердце остывало…
Как долго ты меня щадила…
Я не успел… не догадался
Забрать себе твои сомненья,
К рукам любимым не прижался,
Не попросил за боль прощенья…
Наверно счастья было много,
Да мне досталась роль чужая -
Не каждый выпросит у Бога
Здесь, на земле кусочек Рая…
Но раз уж мне пришлось согреться
Твоей украденной судьбою,
Я никогда не стану сердце
Делить с какой-нибудь другою.
Давай у памяти попросим,
Ведь ей нетрудно нам оставить
Шальную золотую осень,
Где можно все еще исправить…
Слишком
Слишком небо большим показалось,
Слишком звезды далекими стали…
Нет, наверное, что-то осталось
В сердце кроме тоски и печали.
И в каких-то каморках заветных
Там еще зажигаются свечи,
И тогда ты во снах моих светлых
Снова руки кладешь мне на плечи.
И звенят колокольчиком души
У Любви на хрустальной ладони,
Ты их в снах своих тоже послушай
И меня на секундочку вспомни.
Вот приснюсь — ну и что тут такого?
… Даже если ты снам и не рада…
Я же только, ну честное слово,
Лишь за искоркой синего взгляда!
Я же только за тенью незримой
Своей жизни непрожито-прошлой –
Той, в которой ты стала любимой…
Не моей, но родной и хорошей.
Мы же сном никого не обидим,
Просто станем на месяц моложе,
И разлуку на миг отодвинем,
И коснемся дыханием кожи…
… А проснешься — и вновь станешь прежней;
Окна сонные выбелит стужа –
Ну, зачем мне тебя видеть нежной,
Обнимающей спящего мужа.
На полосе
Вот так стоял на полосе,
Где справа — свет, а слева — пусто,
И снег вокруг ложился густо,
И таял иней на виске.
Какою узкою чертой
Я жизнь делю на “до” и “после”,
А может, не было и вовсе
Тебя, придуманно-другой?
А впрочем, что теперь гадать?
Сложилось так, а не иначе…
Давай с тобой подальше спрячем
Желанье что-то понимать.
Лимит исчерпан перемен,
Тех, что касались нас с тобою,
И ты останешься звездою,
А я — кометой, взятой в плен.
Нам эту нитку не порвать,
И не ослабить притяженье,
Хотя, какое искушенье –
Любимым для кого-то стать.
И мне по-прежнему кружить
То — уходя, то — возвращаясь -
Тобой так больно обжигаясь,
Но без надежды разлюбить.
И я расплавлюсь пустотой -
Сегодня мир качнулся влево…
Скажи мне правду, ты б хотела
Стать снова для меня… другой?
Добьюсь
Когда-нибудь я своего добьюсь,
Когда-нибудь твоя любовь вернется…
И я тогда к груди твоей прижмусь,
Чтобы услышать, как сердечко бьется.
Мне без него — пичуги не спалось,
Мне без него о грустном лишь писалось,
И так хотелось, чтоб оно нашлось,
И чтоб в ладонь легло, ну так мечталось…
Моя любовь, поверь, не просто — страсть,
Она во мне — неистовая вера;
Не выкупить ее и не украсть,
Да и не бросить, вот какое дело…
А ты живешь пока совсем другим,
И к своему прислушиваясь чуду,
Тому, что стало самым дорогим,
Все обещаешь: Я его забуду!
Я улыбнусь — зачем ты малышу
Из первых сказок грустную находишь?
Ты лучше расскажи, что я дышу
Им тоже как тобой… Ты это сможешь?
Ведь он придет однажды в мир любви,
Где ждут его… где жду его я тоже…
Ты сердце на свободу отпусти,
Послушай сердце, и оно поможет.
И вот тогда я своего добьюсь –
Твоя любовь опять ко мне вернется…
Ну а пока я об одном молюсь:
Пусть то, твое второе, звонче бьется.
И я когда-нибудь умру
И я когда-нибудь умру,
А ты не знала,
Что станет сердцу моему
Дыханья мало?
И Ангел взгляд уронит в пол:
Прости — до срока…
Да ты и так по жизни шел
Давно и много.
А я наверно улыбнусь –
Ничуть не страшно.
Я даже рад, что не вернусь,
Не это важно.
Нельзя пожизненно носить
Сомнений ношу –
На все есть Бог… Ему судить –
Плохой, хороший?
И будут дергаться весы,
Нули стирая:
Куда с небесной высоты –
К какому краю?
Что шкура волка тяжела,
Да мне известно,
А вот легки ли два крыла –
Не знаю… Честно.
Они подарены тобой,
И пухом белым
Я налюбился с головой,
И вот стал смелым.
Что у меня еще отнять?
Душа осталась…
Да душу что же обижать –
Итак, досталось.
Ее уже не отбелить,
И штопать поздно,
Да и меня с ней разделить
Наверно сложно.
Куда она, туда и я
Проросшим светом,
И раз нам с нею в Рай нельзя,
Тогда — к поэтам!
Но, уходя, хватило б сил
Орать победно:
Ах, черт возьми, как я любил!
Жаль… безответно.
Отражение Богом
Да я поверил бы и так…
А Ты, выходит, сомневался,
И сердце, сжатое в кулак,
Разжать любовью попытался.
Своей любовью, не ее,
Чтобы дошло под Божьим взглядом –
Венец терновый и крыло
Не сверху вниз, а просто рядом.
Что если в крыльях мягкий пух,
И если с крыльями ты — птица,
То это первое из двух,
Вторым и следом — шип вонзится.
Войдет, продавливая мозг,
И боль, размешивая кровью,
Расплавит тело словно воск
И назовет это Любовью.
Прольет сукровицу в Грааль –
Пей, белокрылый, раз уж взялся,
Ее дыханье и печаль
Ведь ты же пить не отказался!
Да подопри плечами крест,
Спиной почувствовать занозы –
Сажавший души под арест,
Тебя любивших помнишь слезы?
Твоих стихов сжигал огонь
Глаза читавших и внимавших –
Раскрой под гвоздь свою ладонь
За всех заблудших и уставших.
На пальцах тело удержи
Когда земля за ноги схватит,
И сверху Истину скажи –
Любить ли дальше, или хватит?
Но если ты, скуля, сойдешь
С пути, который Бог отмерит,
Решат другие: рифма — ложь!
И кто стихам твоим поверит?
Любовь от Бога — он терпел
За нас, талантливо-бездарных.
Я полюбил… И я взлетел…
И, значит, с Богом стал на равных.
Маленькая Кассандра
Мне казалось, что это так сложно -
Жизни высчитать алгоритм,
И учебники врут безбожно,
Будто в цифры впрессован ритм.
Что у формул своя задача –
Распечатать построчно шаг:
Вот сойдется ответ — удача,
Не сойдется — и все не так.
Что на небе не звезды — знаки,
Запятые и точки судьбы,
Я пытался прочесть во мраке
За какой же звездою ты?
А нашел — и звезда упала,
Распоров на мгновение ночь…
Что же ты, отлюбив, загадала,
Навсегда улетая прочь?
Я подумал: уже не узнаю -
Алфавит перемешан и сбит,
И все то, что я в небе читаю,
Мне о главном упрямо молчит…
Но рванулось колючей поземкой
В мою душу прозрения взвесь,
Вместе с маленькой взрослой девчонкой,
Подсказавшей стихами: я здесь.
Просто небо зашторено болью,
И слепое упало к ногам…
Все, что было и будет с тобою
Ты узнаешь по этим стихам.
Не поверит никто — как же странно,
Начинается мудрость с нуля?
Но в глазах ее юных Кассандра
Улыбается лишь для меня.
И ложатся безжалостно строки,
Рассыпая на лист шепоток:
Все поэты — немного пророки,
Ты и сам написать это мог…
Небо снова расплещется звездно,
И влюбленным о вас отзвенит -
*Тот, кто шел, появился поздно,
Тот, кто ждал его — был убит…*
_____________________________________________________________
* из стихотворения Сони Пащевской “Стены”.
Королева
Я в прошлой жизни был твоим пажом,
Ты — Королевой, той, что я любил…
А в этой — промахнулся этажом,
Да и названье улицы забыл.
У Ангелов есть правила свои –
Печать забвенья ставить на губу,
И мой поверил, что твоей любви
Я в этой жизни больше не найду.
Я и забыл, что значит для меня
Цвет синих глаз, и губ твоих тепло,
Да только сердце, образ твой храня,
Смириться с этим толком не могло.
А я спешил кому-то подарить
Слова, которые тебе лишь говорил…
Мрачнел отец: Кончай, сынок, дурить!
Когда от женщины я снова уходил.
Да я и сам от маяты без сил –
Боялся оставаться сам с собой,
И небо неосознанно просил,
В конце концов, мне подарить покой.
Но у судьбы совсем другой расклад –
Ей хочется по лезвию ножа,
Вот снова жизнь отброшена назад
По требованью сердца и пажа.
А просто ты, действительно, нашлась,
А я тебя, действительно, искал,
И в черном небе звездочка зажглась
Та, синяя, которую я ждал.
Казалось бы, о чем теперь жалеть…
Казалось бы, о чем еще мечтать,
Ведь мне опять в глаза твои глядеть,
Ведь мне опять одной тобой дышать.
Из жизни в жизнь любовь свою нести
Мне выпала счастливая стезя,
Но ты сказала, помолчав: Прости…
Нам дважды в реку все-таки нельзя…
У нас у каждого теперь другая роль,
И память о любви твоей храня,
Я не хочу, чтобы вернулась боль,
Которая убила Короля.
Я за тебя по-прежнему молюсь,
Но в этой жизни дорог мне другой,
Не жди меня — я больше не вернусь
К тебе любимой, но чужой женой.
… Мне долго будет нечего сказать
На эхо голоса, в котором: отпусти!
Я столько раз других учил терять,
Теперь учиться самому… Лети!
Две жизни спараллелив сгоряча,
Я рассмеюсь — да обе хороши! –
Та кончилась ударом палача,
А эта — одиночеством души…
Растает воск под перышком огня,
Я лучик света в небо отпущу…
Раз в этой жизни ты не для меня,
У Бога я о третьей попрошу.
по — волчьи
Пожалел сегодня сердце –
не отдал,
Хоть и, собственно, отдать
было нечего…
Все какого-то звонка
с неба ждал.
… А она ждала ответа
доверчиво…
Вроде шуткой началось,
а потом
заскрипела сзади дверь…
В Тридевятое?
Будто в воздух ледяной
ткнулся лбом –
Что ж ты бесишься в груди все…
проклятое?!
Эта сказка не срослась
на двоих –
Волком добрым в ней тебе
быть не велено!
У нее и без волков жизнь –
под дых,
Ей своей беды итак
не отмеряно.
Лижешь раны да трясешь
головой –
До сих пор звенит любовь
оплеухою?
Все же мысли у тебя
о другой,
Вот и с этой не делись
той же мукою!
Или спрятаться в руках
захотел?
И подставить под ладони
лобастую?
А ее сердечко ты бы
согрел?
А ее бы не обидел,
глазастую?