Пятнадцатого июля тысяча девятьсот семьдесят восьмого года Эйлин Снейп вышла из своего дома и аппарировала к невзрачному, на первый взгляд, пабу в одном из маггловских кварталов. Это было прекрасное место, где можно было обсудить дела с неугодной невесткой, которая, как надеялась Эйлин, так ею и не станет. Миссис Снейп собиралась приложить к этому все усилия, вплоть до отворотного зелья.

Лили проснулась рано утром и, потянувшись, распахнула зелёные глаза. Первым делом она написала любимому: «С добрым утром». Пару лет назад, на пятнадцатилетие Лили, Северус подарил ей волшебный дневник. У него был второй экземпляр, и они могли переписываться, рассказывать друг другу свои мысли. Когда один из них писал что — то в своём дневнике, на первой странице другого появлялись эти строчки.

— Когда ты решишь меня оставить просто сожги этот дневник. Я узнаю, что больше тебе не нужен, — однажды сказал он ей после очередного приступа ревности.

Во время таких приступов он никогда не кричал на неё, не устраивал скандалов, не обещал побить каждого, кто к ней прикоснётся. Нет, конечно, он сотню раз порывался набить морду Поттеру и несколько раз исполнял своё желание (когда тот был без своей свиты), но это никогда не было его аргументом. При этом он подбирал такие слова, которые били в самое сердце совести и порождали желание больше никогда не причинять боли любимому человеку.

— Доброе утро, радость моя! — написала она, открыв дневник.

— Доброе утро, мой свет… — ответил он сразу, будто только и ждал её появления.

Лили улыбнулась и нарисовала улыбку.

— Люблю, когда ты улыбаешься, — вскоре появились строки.

Девушка оставила дневник и пошла в ванную, умыться и привести себя в порядок. Вернувшись, она прочитала:

— Лили, не сердись, я сегодня не смогу с тобой встретиться, как договорились.

Она погрустнела.

— Почему?

— Слишком много дел в лаборатории. Ты же слышала о нападении оборотней?

Вздохнув, Лили написала:

— Да, слышала.

— Придётся мне весь день готовить аконитовое зелье для пострадавших, ведь завтра луна, а среди покусанных оказались и дети.

В свои восемнадцать лет Северус уже подрабатывал в больнице Св. Мунго, варя разные лечебные зелья.

— Мерлин, конечно, Сев. Не волнуйся. В любом случае, я буду с тобой. Хочешь, я зайду к тебе вечером? Помогу?

Северус какое — то время раздумывал над её словами или просто куда — то отходил.

— Если хочешь, я буду рад, — наконец ответил он, и Лили снова нарисовала улыбку.

— Я обязательно приду, — подписала она и захлопнула дневник, потому что необходимо было собираться, Эйлин ждала её в пабе к десяти.

Быстро одевшись, девушка аппарировала к пабу, решив, что прекрасно позавтракает в компании будущей свекрови.

— Доброе утро, миссис Снейп, — поприветствовала женщину Лили, увидев её, сидящей за столиком напротив двери.

— Доброе, мисс Эванс. У меня к Вам серьёзный разговор, поэтому давайте перейдём сразу к делу.

Лили села на стул напротив Эйлин и посерьёзнела, судя по тону Эйлин, разговор обещал быть не из лёгких.

— Вы любите моего сына, мисс Эванс? — её тон был безапелляционным.

Лили напряглась.

— Да, мадам, я очень люблю Северуса.

— Хорошо, — Эйлин улыбнулась своим мыслям, — тогда Вы должны желать ему добра.

— Я желаю ему только добра, миссис Снейп.

— Прекрасно. И поэтому Вы должны отказаться от него.

Лили сглотнула и ошарашено посмотрела на собеседницу.

— Отказаться? Что Вы такое говорите? Я люблю его и ни за что не причиню ему такую боль.

— Кто говорит о боли, милочка? Северус не любит тебя. Не может любить. Мой мальчик достоин гораздо лучшего…

— Кого лучшего? — Лили уже не могла сдержаться. — Вы говорите о той жестокой дамочке, для которой магглы — грязь. А ведь Северус ей нужен только потому, что он лучший алхимик и уже в пятнадцать лет мог сварить прекрасный яд.

— Северус — потомок древнего рода Принцев. Он обязан породниться с чистокровными волшебниками.

— Я представляю себе, как эта ведьма будет относиться к нему, зная, что его отец та же грязь, которую она топчет своими чистокровными каблуками, — не унималась Лили.

— Да как ты, грязнокровка, смеешь указывать мне на мои ошибки? Я люблю своего сына и желаю ему добра.

— Да, но вот только что Вы назвали его ошибкой.

— Если ты любишь его, то оставишь его в покое, — гнула свою линию Эйлин, даже не заметив намёка на своё бессердечие.

Лили встала и направилась к выходу.

— Постой, Эванс! Мы ещё не договорили! — кричала ей вдогонку миссис Снейп.

Не оборачиваясь, Лили взялась за ручку двери.

— Ты оставишь его, если тебе дорога его жизнь! Он погибнет, если вы поженитесь.

«Что? Неужели эта женщина настолько отчаялась, что готова проклясть собственного сына?»

Лили хотела обернуться и даже не знала, что сказать, но в этот момент дверь распахнулась и, не заметив её, в паб вошли несколько человек в чёрных мантиях и масках. Увидев их, Лили поспешила на улицу и выпустила свой патронус. Маленькая серебристая лань выскочила из волшебной палочки и унеслась прочь, унося вести о нападении в Аврорат.

Но магглов нужно было защищать, а Лили отлично знала боевые заклинания, к тому же в пабе осталась её будущая свекровь. Девушка пробралась обратно в паб. Четверо человек в чёрных мантиях заказали столик на самом виду. Эйлен заплатила по счёту за кофе и уже собиралась уйти, но тут увидела Лили.

— Ты вернулась, дорогая? — ласково проговорила она. — Я на это уже не надеялась.

Лили натянуто улыбнулась.

— Миссис Снейп, отсюда надо уходить, — тихо проговорила она, не делая резких движений, словно паб был полон шипящих змей.

Какой — то пьянчуга за барной стойкой увидел людей в чёрных мантиях и полумасках громко хихикнул.

— Ой! А это кто такие? Братцы, вы случайно не ошиблись дверью? Здесь циркачей не обслуживают, — глотнув виски, он снова уставился на посетителей. — Ребята… покажите фокус. Ну, что вам стоит, правда? — Лили на мгновение прикрыла глаза и медленно присела, прячась под стол и утягивая за собой Эйлин. Палочка уже оказалась в её руке.

— Фокус? Ты хочешь фокус, маггл? Авада Кедавра! — мужчина упал замертво.

— Экспиллиармус! — Лили опрокинула стол, прячась за столешницей, и выхватила палочку у Пожирателя.

Зелёный луч разбил столешницу в щепки. Эйлин успела перебраться под соседний столик. Лили же осталась на месте. Остальные двое убивали мечущихся в панике магглов.

— Ступефай!

— Инкарцеро! — рыжая ведьма не успела увернуться от проклятья, и серебристые верёвки окутали её, поднимая над землёй.

Лили, словно пойманная птичка, рвалась изо всех сил, пытаясь освободиться, но верёвки ещё крепче связывали её. Один из Пожирателей подошёл с ней, рассматривая лицо противницы. Лили замерла, тяжело дыша и пытаясь отвернуться от незнакомца

— Я знаю её, — он выхватил из её руки свою палочку и ухмыльнулся, — не стоит её убивать, — он почти ласково коснулся её волос. — Возьмём её позабавиться.

— Петрификус Тоталус! — раздался женский голос и пожиратель, удерживавший Лили, упал, словно статуя.

Неожиданно для Пожирателей и к счастью Лили снаружи раздалось несколько хлопков аппарации, мракоборцы, словно вихрь, ворвались в паб. Развязав Лили, Эйлин утянула её за барную стойку.

После небольшого сражения в пабе воцарилась тишина, мракоборцы стали осматривать лежащие то там, то тут тела магглов. Молодой только начинающий аврор заметил шевеление за барной стойкой.

— Кто там? А ну выходи.

На Эйлин была чёрная мантия. Лили хотела стянуть её со свекрови, но не успела. Эйлин поднялась, держа в поднятой руке палочку.

То ли что — то его напугало, то ли миссис Снейп поднялась слишком резко, но заклинание, попавшее ей в грудь, отбросило женщину к противоположной стене, и она упала прямо на осколки от бутылок, которыми был уставлен бар.

Лили, слегка пошатываясь, вышла из полуразрушенного паба. Девушка не могла думать ни о чём. Как сказать о случившемся Северусу? Он не простит, если узнает, что она была там и не спасла Эйлин, что всё, что она сделала — это вызвала мракоборцев и приняла первый огонь на себя. Один из вызванных и убил волшебницу в маггловском пабе. Холодок пробежал по спине Лили, и девушка остановилась как вкопанная, рассматривая свои промокшие туфли. Мысль ударила её, как обухом: «Эйлин оставила проклятье. Она сказала, что Северус умрёт, если женится на мне». В чём — то пожилая женщина была права. Лили решила, что и правда приносила ему только несчастья. И с ней теперь он будет в ещё большей опасности.

— Лили!

Её окликнули, но молодая колдунья продолжала идти, словно заведённая механическая кукла.

— Лили! Это ты? — голос показался ей очень знакомым, и мужская рука легла на её плечо.

— Джеймс? — Лили удивилась только на мгновение, но сразу отвела взгляд. — Что ты здесь делаешь?

— Я? Это ты что тут делаешь? Ты совсем промокла, идём, — Джеймс Поттер подхватил её под руки и аппарировал к Трём Мётлам, не дождавшись даже ответа, да у неё и не было сил сопротивляться.

В себя Лили пришла, только оказавшись под крышей. Джеймс был последним человеком, кого она бы хотела видеть сегодня, но он был единственным, кто сейчас оказался рядом, поэтому колдунья, ругая себя на чём свет стоит, опустилась за столик напротив бывшего однокурсника.

— На тебе лица нет, что случилось, Лили? Могу я тебе помочь?

— Ты ничего не сможешь сделать для меня. Моя жизнь разбита. Она добилась своего… — изумрудные глаза снова наполнились слезами. — Ты знаешь что — нибудь о родительских проклятьях? Их возможно снять?

Джеймс посерьёзнел, он не понимал, к чему клонит Лили, но сейчас он очень хотел её утешить.

— Конечно, Лили. Если родители простят своего отпрыска и проведут нужный обряд, проклятье будет снято, — он подал ей кружку сливочного пива, в которое добавили немного рома.

Лили всхлипнула и отпила глоток, собираясь с духом.

— А если родители мертвы?

— Тогда плохо тебе придётся. Но твои родители ведь магглы. Их проклятья не имеют такой силы.

— Она была волшебницей, — прошептала Лили, глотая слёзы.

— Не плачь, Лил, я не могу смотреть, как ты плачешь.

— Я погублю его, Джеймс! Что мне делать?

Северус ещё не подозревал ни о чём. Эйлин была единственным родным для него человеком в этом мире, кроме Лили. Отец никогда не любил его. Стихийная магия маленького Северуса его пугала, и Тобиас с пяти лет наказывал и выгонял сына на улицу, не понимая, что ребёнок не может контролировать свою энергию. В такие моменты между супругами вспыхивали ссоры. Эйлин много раз порывалась уйти от него вместе с сыном, но уходить было некуда. Родители лишили её наследства, как только узнали, что она выходит за маггла, и выгнали её из дому. Однажды Эйлин разжалобила родителей, но они поставили условия, что примут только её. Северус же пусть остаётся с отцом.

«…Ты уедешь в Европу вместе с новым мужем. Ему не нужно знать, что у тебя есть сын. Забудь Снейпа, и ты вернёшься в семью», — говорилось в письме, присланном ей отцом.

Северусу тогда было семь лет. Молодая женщина собрала вещи, пока муж был на работе, а ребёнок гулял на улице, и аппарировала в Аббатство Принц, оставив на столе записку. Первым её прочитал Северус и кинулся в свою комнату. Там маленький мальчик обнаружил детский волшебный набор, книгу о Хогвартсе и мантию, которая была очень велика для него. И всё. Никаких портключей, ничего. Мама ушла, и ушла без него. Тогда он почувствовал впервые, как тяжело предательство. Отец вернулся позже и увидел, что в кухне перебита почти вся посуда.

— Папа, папочка, не надо… — Северус не кричал, он только тихо плакал, когда его больно схватили за отросшие волосы и куда — то потащили.

— Щенок! — прорычал Тобиас, выволакивая маленького сына на ноябрьский холод без верхней одежды. — Позаботься о сыне, Эйлин? Ты мне не сын, щенок! Ты такой же, как она, вот и убирайся из моего дома вслед за своей сукой матерью!

Тобиас швырнул маленького Северуса прямо в грязную лужу у дома и, когда ребёнок смог подняться, за ним уже захлопнулась дверь. Вытирая грязными ладошками слёзы, Сев поднялся и не стал проситься обратно. Не так он уже был глуп и в маленьком сердечке уже жила гордость. Ребёнок тихо пошёл по грязной дороге, шлёпая босыми ногами в дырявых тапочках по холодным лужам. В пригороде Манчестера было много заброшенных зданий и, прячась от холода и дождя, Северус зашёл в заброшенный склад, находившийся совсем недалеко от Паучьего Тупика. Он свернулся в углу, спрятавшись от ветра за отсыревшей железнодорожной шпалой. Маленький волшебник долго плакал, но когда сил больше не осталось, а тело почти перестало ощущать боль от холода, он просто уснул и видел во сне зелёный луг, рыжие волосы его новой знакомой и тёплые зелёные глаза, которые не позволяли ему умереть.

Эйлин вернулась на следующий день и обнаружила дома полный разгром и спящего в гостиной пьяного Тобиаса. Женщина была вне себя от ярости, не найдя Северуса в доме, притом, что все его вещи кроме домашних были на месте. Женщина выхватила палочку и направила её на лежащего почти на полу мужа.

— Инкарцеро! — его связали магические верёвки. — Энервейт! — Тобиас очнулся, как от удара, попытался выпутаться из верёвок, но не смог.

На Эйлин высыпался весь его словарный запас, и молодая ведьма узнала о себе много нового.

— Где Северус? — с помощью Соноруса она увеличила силу своего голоса. — Где мой сын, тварь?!

Сев очнулся дома в своей постели, которая теперь показалась ему самой мягкой на свете. Мама была рядом. Она улыбалась ему сквозь слёзы и целовала горячие ладошки.

— Мама, я сплю? — проговорил маленький Снейп, улыбаясь своей маме, несмотря на боль в груди и в голове.

— Нет, сынок, ты не спишь. Ты дома и всё позади, — Эйлин напоила сына зельем и наколдовала звёздное небо над его кроваткой.

Больше Тобиаса Снейпа в Паучьем Тупике не видели. Северус только через три года узнал, что отец его женился во второй раз, и у него родился брат Чарльз. В новой семье Тобиас был примерным семьянином и даже завязал с привычками пить и бить жену.

Теперь у Северуса осталась только Лили.

Девушка вошла в небольшую лабораторию, где Сев работал над зельем и прислонилась к дверному косяку, какое — то время просто наблюдая за ним.

— А, Лили? — обернулся Северус, он как раз закончил одну из важнейших стадий, и можно было передохнуть. — Ты пришла мне помочь?

Лили не выдержала и кинулась на шею любимому, крепко прижимая его к себе.

— Что случилось? — Северус охнул от неожиданности и несмело погладил её плечи, потом покрепче обнял. — В чём дело? — отстранив её немного, он заглянул ей в глаза.

— Случилось нечто ужасное, любимый. Твоя мама… Мы с ней были в одном пабе, когда на него напали Пожиратели смерти.

— Ох, ужас! Ты в порядке?

— Я‑то в порядке. Я успела вызвать авроров, но она… — Лили тихо сглотнула, и слёзы вновь полились у неё из глаз, — она мертва, — прошептала, уткнувшись ему в плечо, рыжая колдунья.

Снейп не мог поверить своим ушам. Он покачнулся, но Лили крепко удерживала его в объятьях.

— Это не правда… Этого не может быть.

— Это так, Сев, — Лили усадила любимого в кресло и сама закончила зелье в полной тишине.

Похороны прошли тихо и быстро. На церемонии были только Северус и Лили. Никто из оставшихся Принцев не почтил погибшую своим присутствием.

Девочка с рыжими волосами и зелёными глазами сидела у окна, прислонившись щекой к ещё прохладному стеклу, когда в купе вошёл Северус. Ему стоило большого труда отыскать подругу в шумном поезде. Лили взглянула на него и снова отвернулась, принимая на редкость расстроенный вид. Больше всего ей сейчас захотелось, чтобы он стал утешать её.

— Ли, с тобой всё в порядке? — нерешительно спросил Снейп и нахмурился. — Ты чем — то расстроена?

— Я с тобой не разговариваю, — ответила она сдавленным голосом.

— Почему? — удивился Сев, он ничего, вроде бы, плохого не сделал.

— Тунья меня ненавидит. За то, что мы прочли письмо от Дамблдора.

— И что? — Северус пожал плечами, недоумевая.

Лили посмотрела на него с глубоким разочарованием:

— А то, что она моя сестра!

— Она всего лишь… — Снейп вовремя остановился, и Лили, занятая тем, как бы незаметно утереть слёзы, его не услышала. — Но мы ведь едем! — он не мог скрыть ликования в голосе. — Мы едем в Хогвартс!

Она кивнула сквозь слёзы и невольно улыбнулась.

— Нам лучше поступать в Слизерин, — сказал Снейп, ободрённый этим проблеском.

— В Слизерин? — Лили чуть улыбнулась и пожала плечами.

Один из мальчиков, сидевших в купе, который до сих пор не обращал на Лили и Снейпа никакого внимания, теперь уставился на них.

— Кто это тут хочет в Слизерин? Да я бы сразу из школы ушёл, а ты? — спросил он мальчика, сидевшего напротив, но тот даже не улыбнулся.

— Вся моя семья училась в Слизерине, — ответил тот. — Я, кстати, Сириус.

— Ёлки — палки! — воскликнул первый. — А ты мне показался таким приличным человеком!

Сириус усмехнулся:

— Возможно, я нарушу семейную традицию. А ты куда собираешься, если тебе позволят выбирать?

На что тот поднял невидимый меч.

— Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы. Как мой отец. Я Джеймс Поттер, — Джеймс пожал руку сидящего напротив.

Снейп презрительно фыркнул, и Поттер обернулся к нему:

— Тебе что — то не нравится? — Поттер прищурился. — Тебя имя насмешило? Или ты имеешь что — то против Гриффиндора?

— Да нет, почему? — Северус пожал плечами, хотя его фырканье было недвусмысленным ответом. — Если кто предпочитает быть безумным храбрецом, чем умником…

— А ты — то куда пойдёшь, если ты ни то, ни другое? — вмешался Сириус.

Джеймс расхохотался. Лили выпрямилась и вспыхнула, переводя неприязненный взгляд с Джеймса на Сириуса.

— Северус, пойдём, поищем другое купе, — нахмурившись, девочка просяще уставилась на своего друга, и тот, хотя и собирался ответить что — нибудь не менее едкое двум наглецам, передумал, и поднялся вслед за Лили.

— Оооо…

Джеймс и Сириус передразнили её высокомерный тон. Поттер попытался поставить Северусу подножку.

— До скорого, Нюниус! — раздалось из купе, когда дверь захлопывалась.

У Снейпа так и чесались руки вернуться и надрать им обоим задницы, но Лили его остановила.

— Не стоит затевать драку в первый же день, Сев, — у маленькой рыжей девочки был такой забавно — строгий вид, что Снейп не смог её не послушаться.

Тогда двое первогодок отправились на поиски другого хотя бы на половину свободного купе. Вскоре они набрели на одно, где сидел лишь один ученик, и, судя по форме, которую тот тоже уже надел, он так же был первогодкой, хотя и выглядел немного старше других.

Мальчик с желтовато — карими глазами ехал в Хогвартс. Он не мог и мечтать раньше, что попадёт в эту школу, о которой ходили легенды. Его отец — чистокровный волшебник, часто рассказывал маленькому Рему о прекрасном замке, и жизнь там казалась мальчику сказкой.

Мать Ремуса — обыкновенная маггла — ушла от мужа, когда узнала, кем он был, тому поспособствовала и её семья. Энн воспитывалась в религиозной протестантской семье. И, узнав, что её муж — настоящий колдун, она пришла в ужас. Джону удалось заставить её отдать ему ребёнка. Он не хотел причинять ей боль, но и не мог допустить, чтобы его сын, юный волшебник, воспитывался среди магглов.

Джон сам дал сыну красивое и величественное имя — Ремус, и воспитывал ребёнка самостоятельно. Маленький Рем ни в чём не знал отказа. Лишь одно было для него желанным. Через несколько лет в маленькой семье Люпинов случилось несчастье. Одним ненастным днём Рем узнал, что его мать не умерла, а отец просто отобрал его у неё. Тетушки нашептали. Ремус был в отчаянии, и злость на отца отравила его сердце. Джон не подозревал, что его ребёнок так сильно тосковал по матери. Рему всегда не хватало материнской ласки. Мальчишке тогда было около восьми, и он решил, что отправится на поиски мамы.

Ремом двигала обида на отца, когда ночью, в полнолуние, он убежал из дому, не зная, что в лесах поблизости охотится молодой оборотень по прозвищу Сивый. И, когда отец нашёл его искусанным, он поклялся, что когда — нибудь найдёт и убьёт этого оборотня. Только чудо спасло Рема от смерти в ту ночь.

После того происшествия мальчик рос замкнутым. У Рема совсем не было друзей. Отец его не был популярным человеком, и у них почти никогда не собирались гости. Родители Люпина — старшего погибли, когда ему было одиннадцать. Они противостояли Гриндевальду с его утопическими идеями. Смерть родных сильно повлияла на него. И теперь мужчина не доверял никому. Он ничего не мог с собой поделать. Джон Люпин решил отдать Ремуса в Хогвартс только когда к ним домой приехал седовласый старик Дамблдор, который уверил его, что с мальчиком в школе всё будет в порядке.

Тогда Рем уже был на полтора года старше своих однокурсников. Не умея заводить знакомства первым, мальчик просто сел в первое попавшееся пустое купе и уставился в окно, предвкушая встречу со школой.

— Доброе утро, — приветливый голосок выхватил его из задумчивости и мальчик обернулся, чтобы увидеть хозяйку этого голоса, чья рыжая шевелюра виднелась в дверном проёме. — Мы тебе не помешаем? — Улыбнулась Лили и открыла дверь чуть шире.

— Нет, не помешаете, — улыбнулся Ремус и взмахом палочки отправил свой чемодан на верхнюю полку, освобождая место. — Приятно ехать не одному.

Лили вошла и присела у окна, поправляя своё платьице. В купе как — то даже стало светлее. Следом за ней вошёл её друг, как успел заметить Ремус, и недоверчиво оглядел вынужденного соседа.

— А как тебя зовут? — Лили решила заполнить паузу и познакомиться.

— Ремус, — отозвался тот и, смущённо улыбнувшись, перевёл взгляд с Лили на Северуса и обратно.

— Меня зовут Северус, а это Лили, — представил подругу Снейп и пожал руку нового знакомого, однако улыбнулся очень сдержанно, всё ещё находясь под впечатлением от предыдущего знакомства.

— Вы тоже впервые едете в Хогвартс? — спросил юный оборотень с мягкой улыбкой.

— Да, Ремус, — улыбнулась Лили и весь оставшийся до Хогвартса путь они весело общались, рассказывая друг другу всё, что они знали о школе.

Оказавшись в школе, в первый же день Рем не смог найти общего языка со своими однокурсниками. Увидев, как Лили Эванс направляется к столу Гриффиндора, он решил, что уговорит шляпу отправить его вместе с этой зеленоглазой девочкой. Остальные, кроме Лили, посчитали его странным из — за шрама на лице, другие смеялись из — за потрёпанного вида его мантии. И только она села рядом с ним и приветливо заговорила первой, отвернувшись от нахальных Поттера и Блэка, которые пытались привлечь её внимание.

День был самым лучшим в его жизни, не только потому, что он поступил в Хогвартс, но и потому, что он нашёл настоящего друга — Лили Эванс.

Однако закончился ужин, и все отправились по своим спальням. Лили с тоской посмотрела на удаляющегося в подземелья Северуса. Тот отыскал её глазами в толпе. Его взгляд был не менее тоскливым. Новоявленный слизеринец почувствовал, словно в груди у него что — то оборвалось, когда она поспешила за старостой, мелькнув напоследок тёмно — рыжей шевелюрой. Им было по одиннадцать, всё ещё было только впереди.

Когда Ремус вошёл в спальню первогодок, он увидел подозрительные взгляды своих соседей и мысленно вздохнул, отправляясь к свободной постели.

— Эй, это моя кровать! — заявил Блэк и плюхнулся на кровать у самого окна.

Ремус пожал плечами и огляделся.

— Какое место свободно? — смущённо спросил он и увидел свой чемодан на кровати в самом тёмном углу.

— Да, эта кровать была свободна, и мы сбросили туда твои вещи, — объяснил Джеймс и усмехнулся.

— Будем друзьями? — обезоруживающе улыбнулся Сириус и протянул Ремусу ладонь. — Сириус Блэк.

Ремус какое — то время смотрел на протянутую ладонь и решался.

— Смотря, что ты под этим подразумеваешь, — тихо усмехнулся Рем и пожал руку Блэка.

Мародёры взяли его в свою компанию, у Джеймса была идея фикс заполучить дружбу строптивой гриффиндорки и отвести её от странного слизеринца. А Ремус просто был рад, что у него появились друзья.

Лили устроилась в своей спальне, где она познакомилась со своими соседками: Алисой и Мэри. Девочки скоро нашли общий язык. Северус вошёл под своды гостиной Слизерина с противоречивыми чувствами. Дух захватывало у него от одного вида древних подземелий, отделанных серебром, изумрудом и малахитом. Богатое убранство сочеталось с удобством, несмотря на прохладу, которая сегодня была как нельзя кстати. Одиннадцатилетний Снейп едва мог сдержать радостный вздох, осознавая, что он теперь часть этой истории. Часть этого именитого факультета. Лишь одно теперь жгло его душу. Лили была далеко, а ведь он так мечтал, что они будут вместе. Он с трепетом выслушал обращение Декана к первокурсникам, которое зачитал Люциус Малфой — староста факультета, и отправился в свою спальню. Весь день над Хогвартсом собирались тучи, и к вечеру полил проливной дождь. Здесь в подземельях не было слышно ни грома, ни шума дождя, а только сосредоточенная тишина, как в подводной лодке. Освящённая часть Чёрного озера в окне завораживала. Но было уже поздно, и ученики разбрелись по своим спальням.

Северус вошёл в спальню первокурсников и бесстрастно, но вежливо поздоровался со своими соседями. Те сделали вид, что не заметили его, и Сев в тишине прошёл к своей кровати.

А вдруг она найдёт там себе друзей и не захочет его видеть? Эта мысль заставила весь сон улетучиться, и за завтраком он показался Лили ещё более бледным, чем обычно.

— У нас сдвоенная Трансфигурация, Сев, — Лили улыбнулась и тронула Снейпа за рукав мантии, когда он читал расписание.

На сердце сразу потеплело, так они и отправились вдвоём на свой первый урок.

«Как хорошо… — подумал Северус, — что Лили не бросит его».

«Как хорошо… — подумала Лили, — что Сев всегда будет рядом».

Разбитое сердце и раны залегли так глубоко, что невозможно опомниться и свернуть с пути. Геллерт видел Альбуса каждый день. Он полюбил его тёмно — рыжие волосы, вечно съезжающие на нос очки и открытый взгляд голубых, как небо, глаз. Сиюминутная влюблённость переросла в маниакальную жажду и Гриндевальд был вынужден каждый день аппарировать на крыльцо дома Дамблдоров, чтобы там наслаждаться обществом Альбуса. Да, что там наслаждаться? Это была настоящая пытка. Видеть его каждый день, вести философские беседы и только по ночам мечтать сжать изящные пальцы и почувствовать дрожь молодого тела.

Геллерт чувствовал, что ему тяжело дышать, когда Альбус по — приятельски обнимал его. Тогда он хотел больше никогда не возвращаться в этот дом или навсегда остаться в этих объятьях. Но однажды наступило прозрение. Геллерт Гриндевальд понял, что посвятил Альбуса во все свои дела, но было уже поздно. Любовь. Жаркая юношеская любовь сгубила все его планы.

Альбус видел, как друг сходит по нему с ума, и нарочно притворялся, что ничего не замечает, и что у Геллерта нет шансов. И лишь в последний момент…

Было раннее осеннее утро и один из тех дней, когда солнце щедро дарило своими лучами маленький английский городок. Геллерт проснулся в постели друга, который, казалось, тоже не выдержал этой пытки. Можно долго любить, а потом в одну ночь разрушить все другие узы, кроме уз плоти. Тонкий светловолосый юноша не знал, как ему быть. Уйти поскорее и постараться забыть о случившемся или… Но как можно было забыть ту страсть, которой он отдавался накануне? Как можно забыть вкус этих губ и манящей кожи? Гриндевальд замер, боясь разбудить спящего Альбуса. Без очков он казался совсем другим. Красивое молодое лицо, румянец на щеках после бурной ночи, взлохмаченная рыжая шевелюра. Солнечный луч скользнул по лицу юноши и тот поморщился, прячась в одеяле. Геллерт не смог сдержать улыбки и сделал единственное, что подсказало ему в эту минуту сердце. Он обнял Альбуса, крепко прижимая сонного юношу к своей груди.

Тогда он был ещё счастлив. Никакие муки разрывающегося напополам сердца не терзали его, и будущее казалось светлым и радужным.

— Как насчёт того, чтобы первым манифестом выпустить закон о разрешении однополых браков? — ухмыльнулся Гриндевальд, наматывая на палец рыжий локон.

— Это было бы слишком, — Дамблдор рассмеялся, потягиваясь после сна, — хотя, если рушить устои, то все сразу…

А потом был завтрак втроём и смеющаяся над братом Ариана. Дамблдор будто ни сколечко не жалел о содеянном, в то время как Гриндевальд только и делал, что занимался самокопанием. Больше всего он волновался о том, что скажет брат Дамблдора, если узнает, что между ним и Альбусом произошло. Однако приехавший на каникулы Аберфорт не был удивлён сложившейся ситуацией. Хотя и доставал любовника брата по поводу и без. И только узнав, что они с Альбусом решили уехать, пришёл в ярость.

— Ты бросаешь её, как только ее состояние улучшилось или собираешься тащить её за собой? — Аберфорт ворвался в гостиную, где Дамблдор и Гриндевальд обсуждали свои планы.

— Альбус не обязан прятать свои способности рядом с больной сестрой, когда он настолько талантлив, что может помочь всему магическому миру, — Геллерт лениво улыбался, уверенный в своей правоте и силе.

Дамблдор только что был совершенно с ним в этом согласен.

— Я разговариваю не с тобой, а со своим братом.

— Вот, значит, как. Но Альбус не имеет желания отвечать на твои беспочвенные обвинения.

— Откуда ты взялся, Гриндевальд? С прошлой осени ты проводишь у нас каждый вечер. У тебя нет дома? У тебя нет семьи, и поэтому ты собираешься тащить моего брата на свои сомнительные поиски каких — то мифических Даров Смерти?

— Не смей так говорить со мной! Круцио! — Гриндевальд выхватил палочку, черты его лица исказились гневом. Он поразил Аберфорта заклятьем неведомой ранее силы. В руках у него была Бузинная палочка — один из Даров смерти.

Альбус не стал это терпеть и бросил в Геллерта заклинание. Серебристый луч сбил его с ног, а Аберфорт, освобождённый от заклятья, едва отдышавшись, выхватил свою палочку, но брат не позволил ему продолжить перепалку.

— Бузинная Палочка у тебя? Откуда она у тебя, Геллерт? — Альбус поднял с паркета укатившуюся от хозяина палочку и почувствовал тепло магии, которое никогда раньше не ощущал, держа свою, купленную, когда ему исполнилось одиннадцать. — Почему ты ничего мне об этом не сказал?

— Я не хотел говорить… до поры, — Гриндевальд стёр кровь с рассечённой заклинанием брови и протянул руку за своей палочкой. — Мы соберём все три Дара и сможем управлять смертью. А управлять смертью значит управлять миром.

На миг Аберфорту показалось, что при этих словах в глазах друзей сверкнул одинаково недобрый огонёк. И старший брат его несколько мгновений колебался, прежде чем отдать палочку перепуганному, но отлично скрывающему свои эмоции Гриндевальду.

Геллерт понял, что, отдав палочку, Дамблдор навсегда привязал его к себе, и зависимость эта впоследствии сыграла для него злую шутку. Это Дамблдор — хозяин Бузиной палочки. Это его она дожидалась в лавке Грегоровича. А Гриндевальда она никогда не слушалась, как хозяина, и не будет.

Друзья ненадолго успокоились и сели за круглый стол на веранде. Ариана собирала цветы в саду, и это зрелище успокаивало братьев.

— Я приехал в Англию в надежде отыскать нити, ведущие к остальным двум предметам, — доверчиво поведал Геллерт свою историю. — Я слышал, что неподалёку от Годриковой Впадины живут некие Поттеры. В их семействе по наследству передаётся предмет, похожий по описанию на мантию — невидимку. Изучение их генеалогии привело меня к Певереллам, которые и являются по легенде хозяевами трёх Даров.

— Певереллы жили здесь когда — то. Поттерам сейчас принадлежит лишь небольшой коттедж на холме за кладбищем. Но там уже давно никто не живёт. И что же ты собираешься делать?

— Отобрать то, что они используют по своей прихоти, не понимая, какая это реликвия. Тогда мы соединим два Дара

— Ты собираешься выкрасть артефакт, передающийся по наследству в чистокровной семье? — удивился Дамблдор. — А ты слышал, что за это преступление лишают палочки и отправляют гнить в Азкабан на шесть лет? Вряд ли ты выдержишь там весь срок и не сойдёшь с ума раньше.

— Что же ты предлагаешь?

— Я предлагаю оставить всё, как есть. У нас есть палочка. Это уже немало.

— Ты забываешься, Альбус. Во — первых, палочка принадлежит мне. А во — вторых, неужели ты так ничего и не понял? Только собрав все три Дара вместе, мы сможем воспользоваться ими. Иначе поодиночке они будут губительны для их хозяев.

— И что ты предлагаешь? Отправиться моему брату в Азкабан из — за какой — то мантии — невидимки? — не выдержал Аберфорт, снедаемый противоречивыми чувствами.

Гриндевальд одарил того лишь презрительным взглядом.

— Если мы выбрали этот путь, Альбус, то мы в любом случае становимся вне закона.

— Геллерт во многом прав, — Альбус чуть улыбнулся, взглянув на брата. — Ты оканчиваешь школу в этом году, и сможешь самостоятельно позаботиться об Ариане. А я, наконец, смогу заняться своей карьерой и личной жизнью, Аберфорт, — Альбус мягко улыбнулся и поправил очки.

Аберфорту всё это сильно не понравилось.

— Ты же знаешь, что я собирался открыть своё дело и переехать отсюда в Швейцарию.

— Ариана не помешает тебе.

— Ариана? Только ты сможешь вернуть её. Она же почти научилась справляться со своими приступами. И ты хочешь бросить её?

— Я буду навещать сестру, и она ни в чём не будет нуждаться.

— Я не смогу позаботиться о ней так, как ты.

— Альбус не может заботиться о ней вечно, — Гриндевальд поднялся и встал рядом с Дамблдором, приобняв того за плечи, — с его талантами просто грех отсиживаться дома.

Аберфорт брезгливо скривился при виде этой сладкой парочки.

— Это ты, жалкий эгоистичный червяк, настраиваешь Альбуса против собственной семьи. Я не позволю тебе, похотливая грязная тварь, забрать у меня брата! — Аберфорт выхватил палочку, он был в ярости.

— Да как ты смеешь? — Гриндевальд защитным жестом оттолкнул Альбуса и незамедлительно выхватил свою волшебную палочку.

— Экспелиармус!

— Петрификус Тоталус!

Альбус на мгновение замешкался.

— Прекратите это!

— Авифорс!

— Инкарцеро!

— Вердимилиус!

— Обскуро!

Парни начали швыряться заклинаниями, ловко уворачиваясь от оных. Аберфорт отлично орудовал палочкой. Ещё немного и Гриндевальд не смог бы отразить новое заклинание.

— Аберфорт, прекрати это! — Альбус попытался обезоружить брата, но тот легко отразил заклинание, которое отбросило Альбуса к стене. Ярость, вскипающая в его сердце, отлично питала его магию.

— Нет! — Геллерт не заставил себя ждать. — Круцио!

Аберфорт упал на стол, проломив его под своим весом. Невыносимая боль пронзила его тело, и юноша не смог сдержать дикого крика боли. Кровь застилала глаза красной пеленой, он никогда ещё не чувствовал подобной боли, словно оказавшись в аду в один миг.

Потом боль исчезла так же быстро, как наступила. Аберфорт закашлялся, кругом были клубы пыли и извёстки, в ушах стоял какой — то шум, который не позволял разобраться в происходящем, но, когда туман рассеялся, юноша, словно в замедленной съёмке поднялся и увидел Альбуса, стоящим на коленях, а у него на руках, (о, ужас!) словно тряпичная кукла, лежала убитая Ариана.

— Мерлин! — потерянным голосом воскликнул Аберфорт и грохнулся на колени рядом с телом сестры. — Кто из вас, подонков, это сделал?

И Дамблдор, и Гриндевальд молчали, они и сами не понимали, чьё заклинание задело девушку.

Геллерт поспешно уехал из дома Дамблдора, три дня спустя он не пришёл на похороны. Аберфорт всё это время не разговаривал с братом, а, когда тот попытался поговорить прямо на свежей могиле сестры, Аберфорт заехал брату по роже, сломав Альбусу нос. Тот был таким жалким, что даже доставать палочку не было надобности.

Спустя неделю, Гриндевальд написал Дамблдору письмо, в котором просил о встрече, но тот так и не явился. Сразу после этого юноша уехал из страны. Его сердце было разбито, душа изуродована, и совесть кричала о смертельной вине.

И всё же Гриндевальд не дал пропасть своим идеям и таланту. Молодой революционер быстро завладел умами волшебников — немцев. Позже он распространил своё влияние на восток и на стене Дурстранга появился знак Даров Смерти. Но на достигнутом он не останавливался. В нём росла ненависть к Дамблдору, который так жестоко его обидел, оттолкнув. Вскоре, добившись признания или подчинения в Восточной Европе, Геллерт обратил своё внимание вновь на Британские острова.

Поттеры оказались под защитой Дамблдора. После жестокой ссоры, произошедшей между ним и Гриндевальдом, Альбус делал всё, чтобы оставшиеся Дары Смерти не попали к тому, кого он когда — то считал другом. Гриндевальд же необъяснимо боялся своего соперника, и Дамблдор это знал. Оставив попытки выкрасть мантию — невидимку, Геллерт взялся за воскрешающий камень. Изучив все ветви потомков Певереллов, он перебрал всех возможных обладателей камня. После нескольких десятков лет кропотливой работы, параллельно завоеванию мира, он обнаружил линию Мраксов, над которыми словно висел Рок. Большинство потомков ушли из жизни либо по случайности, либо отказавшись от жизни из — за несчастной любви. Удивительно, что им вообще удавалось оставлять потомков. И вот, род Мраксов прервался на Меропе, которая совсем недавно родила сына — полукровку и оставила его в одном из бедных маггловских приютов Англии. Поиски скрытого магией поместья Мраксов заняли ещё несколько лет, пока мальчик рос. Обыск поместья ничего не дал. Престарелые родители Меропы Мракс, как и её брат, понятия не имели о местонахождении кольца и внука. Не добившись от них ответа на свои вопросы, Гриндевальд впервые не побрезговал убийством чистокровных волшебников.

Служители Смерти. Так называли себя последователи Гриндевальда. Геллерт продвигал идею уничтожения полукровок и изоляции грязнокровок от волшебного мира. Многие чистокровные семьи поддерживали его идеи и были только за сохранения чистоты крови и древних знаний внутри их общества.

— Избавим мир от полукровок! — гласил один из предвыборных лозунгов Гриндевальда.

Родившийся в Германии чистокровный волшебник планировал стать новым Министром Магии в Великобритании, заслужив одобрение и собрав последователей по всей западной Европе.

Он собирался продвигать в правительство закон о запрете женитьбы магов на магглах и грязнокровках, при этом обещая семьям, состоящим из магглорождённых, статус чистокровных второй категории и создания для них отдельных структур. Такой порядок он собирался установить по всему миру. Лишь некоторые знали, что «чистокровных» второго сорта стали отправлять жить в резервации и служить чистокровным волшебникам сорта первого. Полукровок же и не согласных с режимом Гриндевальда ждал Нуменгард или смертная казнь.

Дамблдор не вёл никакой открытой борьбы с бывшим соратником и Гриндевальд завоёвывал всё новые умы и пространства. Он не оставил идеи собрать у себя все Дары Смерти, и теперь охотился за Воскрешающим Камнем.

Во время каникул Тому приходилось каждый год возвращаться в маггловский приют. И, как он не просил директора оставить его в Хогвартсе, который стал ему настоящим домом, ничего не выходило. Юноше вновь и вновь приходилось возвращаться в ненавистные стены. Летом Том старался держаться подальше от сверстников, продолжая пугать их своими «фокусами», тем самым заставляя весь приют дрожать от страха при виде странного юноши.

— Я особенный, я знаю много того, что не знают они. Я здесь главный и они будут подчиняться мне. Я не причиню им вреда, если они не сделают мне больно… Они не посмеют сделать мне больно, если будут знать, что я опасен, — так мыслил юный Том Реддл, и считал себя правым.

На втором году обучения Тома в Хогвартсе по замку распространился слух о странном пророчестве, которое якобы было сделано за несколько дней до рождения Тома. В маггловском мире разразилась война, и многие боялись, что вскоре Гриндевальд, захватив власть над магическим и маггловским правительством Германии, обратит свой взор на запад. Гриндевальд носил в себе огромную угрозу. Поговаривали, в бою он непобедим. Ещё ни один волшебник не смог с ним справиться.

И тогда в теневой прессе вышла статья о Пророчестве под заглавием «Дракон побеждён! Да здравствует новый Дракон!» В ней говорилось, что волшебник, способный победить Величайшего Тёмного мага столетия, уже рождён, но он сам не знает своей силы, которая в последствии будет источать не меньшую опасность. Том легко сообразил, о ком говорилось в пророчестве, и принял его на свой счёт.

Существовало ли оно на самом деле, слизеринец не знал, но отлично понял, что кто — то хочет, чтобы он вступил в схватку. Том сам горел ненавистью к Гриндевальду и желал мести.

Просиживая в своей комнате за чтением фолиантов, Том и не заметил, как, тренируя обычное заклинание огня, прожёг в изумрудном гобелене огромную дыру над собственной кроватью, и только смыв с помощью Агуаменти последние остатки тканой основы, слизеринец увидел странный рисунок в виде змеи, высеченный на камне.

Задёрнув полог своей кровати, Том стал изучать его. Поверхность была каменной, но стоило лишь коснуться, как на ощупь можно было почувствовать гладкую змеиную шкуру.

— Откройся, — приказал он на Парселанге, и в следующий момент провалился в тайник, в котором он с трепетом обнаружил лишь один предмет. Дневник Салазара Слизерина.

Когда Тому Реддлу исполнилось четырнадцать лет, на зимних каникулах Хогвартс был закрыт и ученики отправлены по домам в связи с тяжёлой обстановкой. Тому идти было некуда, и подросток вернулся к себе в приют. В этот же день странный человек посетил его и расспрашивал о матери, о которой Том знал гораздо меньше незнакомца. Тот поведал ему о несметных богатствах, принадлежащих его семье когда — то и о кольце, которое на самом деле является пустой безделушкой, но дорого ему, как память, и за него незнакомец был готов отдать половину своего состояния, особенно учитывая, что этим он поможет бедному сироте и талантливому юноше. Реддл не поверил странному незнакомцу, скрывающему от него свои мысли. Уже тогда Том умело использовал легиллименцию. И сам, умело скрывающий свои мысли, не отдал кольцо, оставленное ему матерью.

Это был первый раз, когда они встретились. Тогда Геллерт и ощутил на себе силу соперника.

«Ты прекрасно вышколил мальчишку, Альбус. Догадывается ли он, что является лишь пешкой на твоей шахматной доске?»

Ощутив угрозу врага, Том уже в марте решил собирать единомышленников. Он назвал новую организацию, состоящую пока из самых влиятельных молодых людей со Слизерина «Пожиратели Смерти».

Вскоре Гриндевальд стал единственно возможным кандидатом в Министры Магии Великобритании, когда общественности стало известно о массовом убийстве магов, произошедшем в Восточной Европе. Маги не пытались освободиться из — под гнёта Гриндевальда, в отличие от магглов, которым до финальной битвы оставались считанные дни. Магглорождённые, слыша вести с фронта, перестали подчиняться режиму. Гриндевальд торопился завладеть вторым Даром Смерти, и под видом будущего работодателя заманил Тома в опустевшее Министерство Магии.

— Ты отдашь мне свой перстень, Том. А я помогу тебе вернуть мать. Ты великий волшебник. Вместе мы покорим саму Смерть.

— Этого не будет, Геллерт, — голос Дамблдора отражался от стен и двое не сразу увидели его фигуру в полумраке зала.

— Альбус? — Гриндевальд, казалось, потерял дар речи.

— Не вмешивайтесь, профессор!

— Уходи, Том. Ты уже сделал всё, что нужно. Он не вернёт тебе родных, мальчик. Смерть нельзя обмануть.

— Он лжёт, Том. Дамблдор хочет использовать тебя. Он использовал тебя, как приманку, и теперь ты стал не нужен ему. Дай мне кольцо и вместе мы будем непобедимы!

— Вы использовали меня, профессор… — голос мальчишки сорвался, он отступил на шаг от своего школьного учителя. — Вы сделали меня способным убивать. Я убью тебя, Гриндевальд! Ты лишил меня детства. Это ты убил мою семью.

Гриндевальд рассмеялся.

— Этот старый лис обманул тебя, Том. Я не преследовал твою семью. Твоя мать умерла при родах, когда твой отец…

— Довольно, Геллерт.

— Нет, пусть он дослушает, Альбус. Ему будет интересно узнать, что его отец — маггл жив и здоров. Как ты можешь его слушать? Человека, который сам боится посмотреть правде глаза…

— Не смей говорить об этом! — огненный шар полетел в Гриндевальда, тот с лёгкостью отразил его. — Уходи, Том!

— Нет! — Том сжимал палочку, но волна магии отбросила его к стене, когда Гриндевальд отразил проклятье и послал в Дамблдора заклинание, похожее на молнию. Маг изменил траекторию проклятья взмахом палочки, и молния ударила в колонну рядом, да так, что та раскололась надвое.

Мужчины уставились друг на друга, тяжело дыша, их магия заставляла воздух искриться. Том почувствовал, что не может сдвинуться с места, не почувствовав боль как от разряда тока. Голубые глаза долго смотрели в тёмно — синие соперника. Взгляд Дамблдора из гневного сменился спокойным, а потом и грусть мелькнула в голубых глазах.

— Экспиллиармус! — почти спокойный голос нарушил тишину в зале, и Бузинная палочка вырвалась из руки Гриндевальда, а тот упал на колени, словно подкошенный. — Ты уйдёшь, Геллерт, — Дамблдор сжимал в руке палочку соперника, глядя на него с превосходством. — Ты забудешь всё, что хотел сотворить. За все свои злодеяния ты запрёшь сам себя в башне Нуменгарда, выпустив всех невинных на волю. Больше не будет Служителей Смерти. А легенда о Дарах Смерти будет для тебя лишь напоминанием, что это безрассудство — считать себя достойнее других. И то, что существует в мире другая магия, которую никто не сможет победить.

Большой зал опустел, а Том Реддл всё ждал удобного случая, чтобы расспросить своего учителя.

— Профессор, могу я задать Вам один вопрос? — Том нахмурился, машинально покручивая свой перстень на пальце.

— Конечно, Том, — Дамблдор мягко улыбнулся, он был рад, что, наконец, удовлетворив любопытство, пресса оставила его в покое. — Надеюсь, это будет последним вопросом на сегодня.

— О какой магии Вы сказали Гриндевальду, что её нельзя победить?

— Это любовь, Том. Любовь во всех её проявлениях. Эта магия защищает невинных, и не даёт нам совершать самые страшные ошибки. Именно любовь уберегла Геллерта сегодня и спасла нам с тобой жизнь. Тебе понятно, мой мальчик?

Том покачал головой и насупился.

«Вот же старый интриган», — подумал Реддл и вежливо попрощался с ухмыляющимся магом.

Молодой темноволосый юноша брёл по Лондонской улице, не замечая косящихся на него магглов. Бледнокожий Том в чёрной мантии резко выделялся на фоне загорелых горожан. Знойный воздух, казалось, не касался его. Всего лишь пару дней назад Том узнал о том, что его отец жив. Лондон был наполнен радостью. И хоть послевоенный город ещё хранил в себе раны от бомбёжек, он оставался величавым и прекрасным, как и всегда. В Лондоне было довольно много приютов, где такие же юноши и девушки, дети, как Том, вели своё пока безрадостное существование. У многих погибли родители. Отец на войне, а мать умерла с горя или под градом фашистских бомб. Но теперь Том узнал, что его отец жив. Этот маггловский ублюдок и не собирался помирать. Мать была так глупа, что успела дать ему имя отца, прибавив лишь вторым непривычное для магглов имя его деда, потомка Салазара.

Маленький мальчик Том Реддл впервые оказался в Лондоне, когда узнал, что он волшебник. Город показался ему не таким прекрасным, как его описывали взрослые. Было что — то пугающее, а вместе с тем и завораживающее в его тёмных закоулках. Всё своё детство ребёнок провёл в стенах приютов, пока однажды Альбус Дамблдор, тогда — профессор Трансфигурации в загадочной школе Хогвартс, не рассказал ему, кто он на самом деле.

Волшебник! Тогда ребёнок, привыкший ко лжи и жестокости взрослых и сверстников, не поверил странному мужчине с рыжей бородой. Но это был единственный шанс, чтобы покинуть невыносимое место.

Том держал в своей ладони детскую ручку, в ушах у него звенели голоса, а перед глазами проплывали события его жизни.

— Твоя мать погибла, даря тебе жизнь, Том. Если бы она выбрала свою жизнь, ты бы умер, — преподаватель трансфигурации в первый же год обучения отчитывает своего ученика за прогулки в поздний час по школе.

— Ты не знаешь, что такое квиддич? — сероглазая гриффиндорка, старше его на год разразилась хохотом.

— Он, наверное, магглорождённый, Минни. Представь себя в его положении.

— Он поганый Слизеринец. А магглорожённых на Слизерин не берут.

— Значит, он рос без родителей.

— Наверняка они были последователями Гриндевальда.

Том, довольный тем, что парочка странных гриффиндорцев занята не менее странным разговором, юркнул между ними и скрылся за поворотом, пока они не заметили его отсутствия. В этот раз помогли навыки, полученные им в приюте. Тогда первокурсник решил заниматься дополнительно и изучить все тонкости самообороны и магического боя.

Кабинет профессора Трансфигурации. Том заметил, что профессор Дамблдор много знает о его семье, и решил расспросить его обо всём, что успел услышать о себе за несколько месяцев, проведённых в Хогвартсе.

— А кто такой Гриндевальд, профессор?

— Гриндевальд — это один заблудший волшебник, который стремится получить полную власть над магическим и маггловским мирами. Семья твоей матери, Том, всегда была против его политики. Твоя мать попала в тот приют вечером в канун нового тысяча девятьсот двадцать шестого года, скрываясь от Гриндевальда, который убил всю её семью. Тогда ты появился на свет, а она умерла.

В этот вечер юный слизеринец уверился в своём решении стать самым сильным магом, знающим всё о защите от тёмных сил. Нет! Лучше! Знающим всё о тёмных силах, чтобы никто не посмел больше угрожать его семье, пусть он и остался единственным её представителем.

Весь первый год своего обучения в Хогвартсе Том думал, что попал в сказку, хотя сказок ему никогда не читали. Приютская детвора часто собиралась вокруг старого дворника Мэггота, когда тот начинал рассказывать им волшебные истории, обычно про Артура и Мерлина. Том никогда не участвовал в играх сверстников и даже в такие минуты мог лишь подслушивать сказки из — за угла. Мог ли маленький мальчик знать тогда, что Мерлин существует на самом деле, а он, одинокий Том Реддл со странным вторым именем станет учиться там, где когда — то учился великий Мерлин, даже на том же факультете, что и знаменитый волшебник. Но к концу первого же года мальчик осознал, что магический мир так же опасен, как и манящ.

Том неожиданно что — то решил для себя и свернул в переулок, а оттуда попал на неприметную улицу, где стоял обычный маггловский приют. На крыльце играла маленькая девочка. Ей не было и пяти лет. Малышка перепрыгивала через ступеньку и так заливисто смеялась, что Том замер, наблюдая за этим чудом. Худенькая девочка в полинявшем платье, чёрные волосы, болезненные, словно заплаканные глаза — она удивительно напомнила ему колдографию матери, которую он получил в подарок на своё первое Рождество в Хогвартсе. Одно отличало её — у девочки были яркие зелёные глаза, как у него самого. Девочка не была красивой, но выделялась своей непосредственностью. Том вошёл в приют и вскоре выходил из унылого здания за руку с маленькой девочкой, чьё имя было Натали Стюарт. Он стал опекуном маггловской девочки, за будущую смерть которой часто винил только себя.

* *

Дом был огромным. Подъезжая на бедной повозке, запряжённой фермерской лошадью, Том во все глаза смотрел на особняк, который никогда не был его домом, зато здесь жил его отец. Состоятельный маггл — вдовец. Поговаривали, что в молодости он женился на сумасшедшей, а потом сбагрил её в психушку. Другие утверждали, что та была настоящей ведьмой и, когда Том Реддл вышвырнул её из дома, она прокляла его и всю его семью. Время от времени в поместье Реддлов появлялись молодые хозяйки, Томас Реддл был богат и хорош собой, однако ни одна из них не задержалась в доме дольше года.

Том был не один. С ним кроме соседского фермера, согласившегося доставить его до поместья, в телеге сидела маленькая Натали. Малышка была занята пейзажем и совсем не докучала юному Реддлу, чьи мысли и надежды были пока самыми радостными. Том надеялся, что отец примет его, как сына, ведь иначе не может быть. Все в Хогвартсе любили его, кроме одного Альбуса Дамблдора. Том научился нравиться, и теперь был уверен, что станет любимым сыном и единственным наследником поместья и прилегающих полей, одно из которых они пересекали в эту самую минуту.

— Кто Вы такой, молодой человек? И что Вам нужно? — на пороге Тома встретил пожилой лакей. Чопорнее был лишь отец Абрахаса, с которым Реддл встречался, когда гостил у Малфоя.

— Я бы хотел поговорить с хозяином дома. У меня дело, которое не терпит отлагательств.

Лакей пристально оглядел молодого человека с презрительной миной, достойной корифеев Слизерина.

— Мистер Реддл сейчас отдыхает, и он просил не беспокоить его.

Том опомнился и сунул в карман лакея несколько золотых монет.

— Хорошо, я спрошу, смогут ли Вас принять, но ничего не гарантирую. Как Вас представить?

Натали всё это время крутилась у ног Тома, обнаружив на ступени божью коровку.

— Том Марволло Реддл, — ответил молодой волшебник и по — слизерински ухмыльнулся.

Тому отвели самую маленькую комнату во всём доме, меньше была, наверное, только комната, отведённая Натали, и кладовка для мётел. Натали поселили рядом, и юный Реддл должен был сам заботиться о ней. Детская была совсем маленькой, но маленькая сирота радовалась и этому. Девочка прекрасно рисовала и теперь разукрашивала стены предоставленными ей Томом красками. Когда юноша вошёл после работы в комнату малышки, он не узнал её: кругом были цветы. Красные, белые и синие розы с изумрудными крупными листьями и от чего — то чёрными, очень большими шипами. Натали хоть и любила своего опекуна, но до ужаса боялась его фамилиара, которым была настоящая ядовитая змея по имени Нагайна, поэтому она была только рада запрету навещать Тома в его комнате.

Сначала юноша был уверен, что сможет понравиться отцу, но тот всё время избегал его, и ему приходилось разговаривать с ним исключительно через лакея.

На завтрак обед и ужин всё семейство Реддлов собиралось в столовой. Тому с девочкой было разрешено принимать пищу вместе с ними и представлялось это, как огромная честь. Глава семейства брезгливо наблюдал за внуком и замарашкой, которая в отличие от того, как её называли в этом доме, была на редкость аккуратной девочкой для её возраста. Любая трапеза становилась пыткой для них всех, и вскоре девочка стала жаловаться на боли в желудке. Вернее, сначала она молчала, пока однажды Том не заметил, как она держится за животик, превозмогая боль. Чтобы вылечить её, Тому понадобилась лаборатория. Зелье сварить была пара пустяков, но Реддлы раздули из этого целую проблему. В подвал его не пустили, и недавнему выпускнику слизерина пришлось готовить зелье на свой страх и риск прямо у себя в комнате. Но это была только первая ласточка.

— Эта мерзавка украла монету из коллекции твоего отца! — Том удивлялся, что бабушка Мэри, всегда такая тихая может так кричать. — Отвези эту плебейку туда, откуда ты её взял! Ты живёшь в нашем доме только из милости. Будь моя воля, вас обоих уже бы не было в этом доме!

Том нахмурился, понимая, что никакие уговоры на бабку не действуют, и просто молчал, но уже начинал выходить из себя.

— Она такая же уродливая и грязная, как твоя мать! Я сразу говорила Тому, чтобы он не связывался с вашей породой, что она погубит его, эта уродка! И её родители были такими же! — не успокаивалась пожилая женщина. — Она умерла, рожая тебя, эта ведьма! Это была кара, за то, что она пыталась отнять у меня сына. А теперь этого хочешь ты…

Мэри остановилась, когда услышала звон разбитого стекла. Оконные рамы распахнулись, и в дом ворвался ураганный ветер, тучи мгновенно заволокли небо, и оно потемнело, как при грозе. Снова взглянув на Тома, она замерла, открыв рот от удивления и страха. Юноша сжимал кулаки, сейчас он был способен убить без палочки, и это не было шуткой. В глазах его сверкал красный огонь, черты лица заострились, под глазами залегли тени.

— Я никому не позволю так говорить о своей матери! — прошипел он, и мурашки побежали по спине пожилой женщины.

Мгновением позже в комнату вбежали слуги, услышав душераздирающий крик. Они должны были защищать своих работодателей, но то, что они увидели, повергло обоих в ужас. На месте, где только что стояла хозяйка дома, была лишь горка пепла.

— Обливиэйт, — прошептал юноша, направив на них палочку.

Том недолго пробыл в своём поместье после того случая. Тогда юноша завершил начатое. Дед его отправился вслед за старухой в тот же вечер. Отец заперся в своём кабинете. Том заранее отправил Натали к соседям. Томас Реддл — старший уже осознал, что от мести сына его ничего не спасёт.

— Ты пришёл, чтобы убить меня, — констатировал мужчина, когда собственный сын вошёл без стука в его кабинет.

— Видит Мерлин, я не желал этого, — ответил юноша в тёмной мантии.

Томас скривился, услышав слова юного мага.

— То, что сделала твоя мать… — маггл остановился и зло уставился в зелёные ледяные глаза сына. — Я ненавидел её. Я презирал её с самого детства. Когда эта странная уродливая девчонка пыталась бегать за мной, я нарочно старался её унизить, чтобы она отстала, — на лице мужчины отразилось всё то презрение, что он испытывал когда — то.

— Но она любила тебя…

— Не перебивай меня, — маггл понизил голос. — Можешь убить, но я всё тебе выскажу.

Том сжал в руке волшебную палочку, гнев рос в его груди.

— А потом твоя мать заколдовала меня. Я бегал за ней, как помешанный. Она сделала из меня посмешище. Все знакомые смеялись надо мной, когда я взял в жёны уродливую ведьму, — последние слова он выплюнул с отвращением, — и ухаживал за ней, как последний влюблённый кретин. Это было насилием над моей волей. Я не мог простить ей этого, когда очнулся от колдовства. Я вышвырнул её в тот же вечер. И не жалею об этом.

— А как же я? — последние в его жизни слёзы катились из глаз юноши. — Ты выгнал её на последнем месяце. Тебя совсем не трогало то, что она была матерью твоего сына? Что я, твоя плоть и кровь, вынужден был родиться на улице и остаться в приюте или погибнуть? — Том поднял палочку, сдерживая рвущуюся наружу магию из последних сил.

— Нам всем было бы лучше, если бы тебя не было, — твёрдо произнёс Томас Реддл, бесстрастно глядя в глаза сыну.

— Она любила тебя, — сжал губы Том. — Я клянусь, что никогда не испытаю подобной слабости. Авада Кедавра. — Легкий пас палочкой, едва различимое движение губ и неестественно широко открытые карие глаза отца.

— Ты уже совершеннолетний, Джеймс. Пора бы подумать о женитьбе, не так ли?

Темноволосый юноша поправил очки и пожал плечами.

— У меня нет подходящей кандидатуры. И почему ты заговорил об этом так вдруг? — недавний выпускник гриффиндора невольно напрягся.

Сейчас в отцовском кабинете он выглядел несмышлёным подростком в контраст с тем, каким он бывал с Нарциссой.

— Твой дед при смерти, Джеймс. Ты знаешь, какие у нас отношения после того, как я выкрал его дочь прямо из — под венца. Но он обещал написать на тебя завещание, если ты женишься на чистокровной волшебнице.

— Но я не собирался жениться так рано! — Джеймс вспыхнул, вскочив со своего кресла. — Я хотел сначала сделать карьеру, обзавестись собственным домом! Да и не хочу я ограничивать себя, женившись на чистокровной.

— Я думал, что ты разумный человек, Джеймс, — сэр Энтони Поттер отвернулся к окну и сложил руки в замок за спиной, — но, видимо, тебе нужна помощь. Я подыскал для тебя невесту. Это Алиса Брайнс. Она в родстве с Принцами и с Дамблдорами. Вполне хорошая кандидатура. К тому же, у вас одно увлечение. Она тоже собирается стать аврором.

Джеймс вспомнил вечно рассеянную однокурсницу и недовольно запыхтел.

— Я подумаю, отец. А сейчас я должен идти, — юноша решительно направился к двери.

— И не забудь, сынок: помолвка должна состояться не позже чем через месяц. Таковы условия твоего деда, — проинформировал Энтони сына вдогонку и занялся бумагами. Дела Поттеров в последнее время были не ахти.

— Мы должны прекратить это, — Нарцисса отрицательно покачала головой и отодвинула бархатную коробку с украшением за середину стола. — Это безумие, Джеймс.

— Да, наверное, я безумен… — за очками сверкали карие глаза, — ты окончательно свела меня с ума.

— Я не могу покинуть своего мужа. И я не хочу, чтобы пошли слухи, что Нарцисса Малфой встречается с неженатым юношей.

— Дружище, люди начинают замечать, что ты не ровно дышишь к моей сестре. Регулус рассказал, что ходят слухи.

— Откуда он взял эту чушь? — Джеймс завязывал галстук, стоя перед зеркалом. Новомодный сюртук затянул его так, что было тяжеловато дышать. У магглов, кажется, эта мода прошла ещё сто лет назад.

— Куда это ты так расфуфырился? Будто не к Брайнсам идёшь на чай, а к самой королеве Виктории.

— У меня есть ещё одно дело сегодня в Лондоне. Так что я никак не смогу пойти с вами на вечеринку.

— Ты нашёл себе подружку? — удивился Блэк. — Или всё — таки в этих слухах есть доля правды, — Сириус прищурился, ухмыляясь.

Джеймс в ответ лишь состроил гримасу и опрыскал себя одеколоном. Блэк посерьёзнел.

— Осторожнее, Сохатый. Это дело опасное. На кону будет честь Нарциссы и, хоть я и не люблю эту задаваку вместе с её мужем, в опасности будут жизни вас троих.

— Что делать, друг. Что делать? — Джеймс лишь развёл руками и накинул на плечи мантию.

— Тебе надо жениться, — усмехнулся Блэк, — тогда все слухи развеются.

— Только не на Брайнс. Её отец потребовал подписать брачный договор. Я буду обязан хранить ей верность чуть ли не до гробовой доски.

— Зачем же тогда ты к ней ходишь?

— Из вежливости. Она сама не в восторге от этой идеи. Фрэнк собирается выкрасть её. Он поклялся, к тому же, меня убить, — Поттер рассмеялся. — Да, и есть возможность выйти из дома без слежки.

— Тебе нужна магглорождённая жена. В этом случае таких проблем не будет. Жаль, что Эванс куда — то пропала. Говорят, она выходит замуж за Снейпа, — памятуя интерес друга к однокурснице, Блэк надеялся, что она могла бы отвлечь Поттера от навязчивой идеи в лице Нарциссы.

— Эванс прекрасно подошла бы на эту роль. Но она и видеть меня не захочет, — задумчиво ответил Джеймс и, попрощавшись с другом, исчез в пламени камина.

— Защищайся, Эванс! Ну, что же ты?

Джеймс взялся обучать бывшую однокурсницу боевой магии. Заклинания ей давались отлично, но вот реакция… Ватноножное заклинание попало прямо по её ногам, и рыжеволосая ведьма упала на предусмотрительно постеленные на площадке для дуэлей маты.

— Я безнадёжна, расколдуй меня, — попросила она, поднимаясь и потирая ушибленный локоть, на который неудачно приземлилась.

— Ты ударилась? — бывший мародёр присел рядом с ней и взял за руку, но Лили вырвала руку из его ладоней, прежде чем он успел закатать её рукав.

— Это пустяки. Пройдёт, — посерьёзнев, она расколдовала свои ноги и поднялась. — Думаю, на сегодня достаточно.

— Я провожу тебя.

— Не нужно. У меня встреча сегодня. С Северусом.

— Ты решила рассказать ему всё?

— Я ещё не знаю, что скажу ему, — Лили закуталась в любимую мантию с лисьим мехом и спустилась с террасы дома Поттеров, — но я должна увидеть его. Пусть это даже в последний раз.

Джеймс поправил капюшон её мантии и приобнял за плечи хрупкую фигурку.

— Ты очень любишь его. Я знаю, как больно тебе расставаться с ним.

Лили опустила глаза, а когда подняла их вновь, в них стояли слёзы.

— Это невыносимо, Джеймс. И ещё больше я боюсь, что он уговорит меня остаться. Я очень хочу этого и боюсь.

— Нам часто приходится жертвовать собой ради любимых. Главное, что они живут. Главное — жизнь, — его лицо было так близко, что Лили увидела свои слёзы в собственном отражении в его очках.

— Это правда, Джей… — тихо проговорила Лили, не сводя взгляда с теперь добрых и понимающих глаз Джеймса Поттера. Куда делся тот постоянный вызов, сверкающий, словно Кубок по Квиддичу, та бравада, всегда сопровождавшая его взгляд?

Юная колдунья и не заметила, как была вовлечена в горячий поцелуй.

— Отпусти меня сейчас же! — Лили упёрлась кулачками в грудь Джеймсу, подобно кобре выскальзывая из его крепких объятий. — И не смей больше так делать.

Лили не стала дожидаться объяснений и аппарировала на крыльцо дома своего жениха. Сев не услышал тихого хлопка, он готовил праздничный ужин, не доверяя такое дело своему домовому эльфу. Лили увидела его силуэт в окне. Сев суетился и то и дело поглядывал на часы, дожидаясь любимую. Тогда Лили тихо постучала, и уже через мгновение Северус открыл ей дверь.

— Проходи, Лил. На улице не безопасно, — поторопил он её и забрал мантию. — Подожди в гостиной, у меня не всё готово.

— Не нужно было, Сев… — смущённо улыбнулась Лили и крепко обняла его. — Я так люблю тебя.

Северус нахмурился и тихо сглотнул.

— Что — то случилось? — он отстранился и внимательно посмотрел на возлюбленную, в последний раз она так льнула к нему с порога, когда принесла очень плохие вести.

— Да, я всё расскажу тебе за столом, — уклончиво проговорила Лили и потянула Сева за руку в кухню. — Я помогу тебе с ужином.

У Снейпа на столе стояла запечённая утка, покрытая аппетитной золотистой корочкой.

— Ммм… — Лили довольно улыбнулась, вдыхая аромат пищи. — Да, ты просто волшебник!

— Это, оказывается, не так уж и сложно, когда есть волшебная палочка, — усмехнулся Снейп и поцеловал любимую в висок.

— Кулинарный гений! — усмехнулась в ответ Лили и попробовала соус, слизнув с его пальца.

— Кулинарный гений заслуживает награду? — обнимая невесту за талию, Сев прижал хрупкую фигурку теснее к себе, покрывая поцелуями нежную кожу её шеи.

— Ммм… Кулинарный гений решил взять свою награду прямо здесь и сейчас? — тихо промурлыкала Лили, приподнимая подбородок и выгибаясь в его руках от вдруг накатившего возбуждения.

В эту минуту Лили позабыла о всех проклятьях и страхах. Рядом был он. Такой родной и нежный. Единственный на земле. Её мужчина. Её Северус.

— Если ему это будет позволено… — пробормотал Северус, сводя с ума её тембром своего голоса и горячим дыханием, щекотящим прохладную с мороза кожу.

Рука его уже отыскала застёжку её платья. Замочек поддался почти сразу и горячие губы уже целовали нежную кожу её груди, а руки приподнимали атласную юбочку.

Ужин был забыт. Северус поднял свою невесту, словно пушинку и посадил на стол. Губы их снова сплелись в горячем поцелуе, а руки его страстно ласкали хрупкое податливое тело любимой, зажигая в ней желание.

Влюблённые стали вновь готовиться к свадьбе, которую отложили на пару месяцев в связи с трауром по Эйлин. Лили даже переехала к Северусу, несмотря на все запреты родителей. Она уже давно совершеннолетняя и имеет право на личную жизнь.

На десятое декабря была назначена помолвка. Лили и Северус собрали гостей. Лили позвала многих со своего факультета, даже мародёры удостоились её приглашения, однако на праздник из них пришли только Ремус и Питер. Северус же пригласил лишь двоих знакомых по работе: молодых алхимиков, которые вместе с ним подрабатывали в аптеке Косого Переулка. И отца с семьёй, но пришёл только Чарльз. Его младший сводный брат. Он был ещё несовершеннолетним, но умным малым, любил брата и не слушал отца, который терпеть не мог магов и не сделал исключение для собственного сына.

Праздник, несмотря на скромные угощения и неудачную погоду прошёл отлично. Лили была счастлива, покручивая витиеватый перстень с изумрудом на безымянном пальце. Северус был не менее доволен, прижимая к себе любимую и вальсируя с ней по своей скромной гостиной.

— Я обещаю, Лили. У тебя будет всё, что только захочешь, вот только дай мне встать на ноги, и мистер Оушен будет завидовать нашему успеху в производстве зелий, — весело говорил Снейп, обнимая тонкую талию.

Но на следующий же день началось что — то неладное.

Проснувшись утром, Северус спустился в кухню. Собираясь приготовить кофе, он обыскал всю кухню в поисках кофеварки, но так и не нашёл её. Уже собираясь наколдовать кофейник из ковшика, Сев мельком глянул в окно и заметил искомое в саду на дереве. Это удивило юношу. Северус бездумно положил ладони, опираясь на плиту, стоящую у окна, и не сразу почувствовал, что та уже нагрелась.

— Чёрт! — он не смог сдержать вскрика от боли и скорее сунул руки под холодную воду. — Что за чертовщина?! — плита не была включена.

Это был первый звоночек.

Лили обработала его ожоги зельем и перебинтовала ладони. Впоследствии следы от ожогов у запястий так и остались. С тех пор Северус носил мантии и сюртуки с манжетами, скрывающими их. Несколько дней Снейп не мог работать.

Но, быть может, плита была неисправна? Опасаясь нового подобного несчастного случая или пожара, Северус на следующий же день заменил старую плиту на новую, выручив на это деньги из платы за партию аконитового зелья.

На выходных молодые затеяли предрождественскую генеральную уборку во всём доме. Лили занималась гостиной и кухней, в то время как Северус, позабыв о магии, подставил лестницу и полез на чердак за волшебными рождественскими украшениями, которые Эйлин приобрела на первое же Рождество, когда Тобиас покинул их дом. Игрушки нашлись быстро. Коробка была наполнена разноцветными шарами, колокольчиками и шишечками. Сев спустился на несколько ступенек и взял ящик. Так сползать со ступенек было гораздо труднее, но «Снейпы не боятся трудностей», — смело подумал недавний выпускник Слизерина.

Шаткая лестница покачнулась. Лили только поднималась на второй этаж, закончив убирать в гостиной, где стояла пушистая ёлочка. Вдруг наверху раздался оглушительный грохот, и Лили бросилась на звук. Северус лежал в куче осколков, а ноги его были придавлены упавшей лестницей.

— Сев! — Лили вскрикнула и кинулась к любимому, который, как оказалось, был без сознания.

Кровь из множественных порезов растекалась по деревянному полу. Лили в панике тоже порезалась о рассыпанные по всему полу осколки, но, не обращая внимания на саднящие порезы, первым делом проверила его пульс и услышала тихий стон, сорвавшийся с любимых губ.

— Потерпи, любимый! Мобиликорпус! — взмахнув палочкой, Лили подняла Сева из лужи крови и отлевитировала на кровать в спальню.

В тот же день после визита колдомедика, Лили сняла обручальное кольцо.

Вечером Лили стояла на крыльце и вдыхала морозный воздух.

— Прошу тебя, дай мне только месяц. Я не могу оставить его сейчас, — шептала она, глотая слёзы, не сводя глаз со звёздного зимнего неба. — Пусть Рождество пройдёт спокойно. Пусть с ним ничего больше не случится…

Вдруг скрипнула дверь, и Лили поспешно вытерла слёзы.

— Лили, ты замёрзнешь… — голос Снейпа был мягким и ласковым.

Он, прихрамывая, вышел на крыльцо и обнял свою невесту за плечи, накинув на неё ещё одну мантию.

— Почему ты поднялся, Сев? Врач же сказал тебе держать ноги в покое, пока переломы окончательно не заживут, — Лили сморгнула слезинку и обернулась к нему.

— Мне уже гораздо лучше. Несмотря на то, что у Костероста жутчайший вкус, он работает на славу, — Северус чуть улыбнулся и коснулся губами её виска. — Прости, что испортил украшения, и тебе пришлось возиться со мной. Мы завтра же посетим Косой переулок и скупим всё самое красивое, — он развернул Лили к себе и улыбнулся ей ободряюще. — Со мной всё в полном порядке.

Лили ответила ласковой улыбкой. Когда она видела его взгляд, думать уже не хотелось ни о чём.

— Думаю, завтра мы со всем разберёмся, а сейчас идём спать, — обняв любимого, она проводила его в дом.

Северус действительно старался сделать её счастливой, чтобы у них была настоящая семья. Он желал этого сейчас больше всего, и никакие неудачи не могли отвратить его от единственно верного пути. Он знал, что никогда не откажется от своего счастья, и надеялся, что счастье не откажется от него.

Джеймс Поттер был раздосадован поведением Лили. И что он сделал не так? Поцеловал? Она сама потянулась, он это видел. И вообще, что за ребячество? Предпочесть ему какого — то Снейпа. Питер рассказал, каким скромным было их обручение. Это просто уму непостижимо! И кто у них родится? Наверняка какой — нибудь сквибб. Всего четверть волшебной крови и та больная. Принцы давно исчерпали свои магические ресурсы…

Так рассуждал молодой аристократ, сидя в модном Лондонском пабе и вдыхая запах дорогих сигарет. Тогда только он вдруг решил разнообразить свою жизнь такой красивой, на взгляд молодого модника, маггловской привычкой.

Джеймсу просто необходимо было срочно жениться. В Ежедневном Пророке красовалась статья о том, что его теперь бывшая невеста стала Алисой Лонгботтом, миссис Френк Лонгботтом, тайно обвенчавшись с Френком Лонгботтомом в англиканской церкви на границе Йоркшира. Поттер не был этим удивлён или расстроен, но в его планы не входило подобное скорое разрешение ситуации.

Лили занимала его мысли в последние пару месяцев даже сильнее, чем Нарцисса. Определённо, сам Мерлин послал ему её: отзывчивая, добрая, не глупая, сильная, наряду с этим, в чём — то слабая, симпатичная. Она была прекрасной кандидатурой на роль миссис Поттер.

Джеймс вспоминал, когда же он познакомился с маленькой гриффиндоркой?

Ах, да! Это было в Хогвартс — экспрессе. С ними был Бродяга, а ещё этот Снейп. Тогда Джеймс ещё и думать не мог о том, что эта рыжая малявка не только будет учиться с ним на одном факультете, но и будет занимать почти все его мысли. А может, это и есть любовь?

Нет, определённо не может. Единственная женщина, чьё счастье его интересует — это Нарцисса Малфой, ну и собственная мать.

Родители Поттера были очень расстроены случившимся. Им не удалось породниться с чистокровным семейством. Теперь поиском невесты для сына занялась миссис Поттер.

— Как насчёт мисс Кэтрин Рэмм? Она очень молода, хороша собой. В этом году окончила школу. Выпускница Хаффлпаффа…

— Всё, матушка, можете не продолжать. Кто там ещё?

Эмили Поттер тяжело вздохнула, а её супруг закатил глаза и поднялся из — за стола с газетой в руках.

— Спокойно, Энтони. Мальчик имеет право выбрать себе невесту. Что ты думаешь о Патриции Лэмбдон? Она воспитывалась на свежем воздухе. У неё отличное здоровье. И никакой вражды факультетов.

— Эта необразованная деревенщина? Нет, уж лучше Рэмм, — отрезал Джеймс и, последовав примеру отца, покинул столовую с позволения матери.

Вскоре Эмили объявила сыну, что пригласила Кэтрин на ужин в «Серую гавань» — один из самых романтичных волшебных ресторанов Магической Британии на побережье Па — де — Кале.

Туда Джеймс должен был отправиться сам, чтобы начать ухаживания за юной леди.

Кэтрин получила приглашение на романтический ужин от самого Джеймса Поттера. Юная ведьма была несказанно счастлива. Поттер был одним из самых завидных женихов Магической Британии. Она надела своё самое красивое платье с корсетом, в котором было даже тяжело дышать, и отправилась в ресторан, который славился тем, что влюблённые, побывавшие там, никогда уже не расстанутся.

Нарцисса и Люциус Малфой отмечали вторую годовщину свадьбы. Нарцисса не была удивлена выбором супруга отправиться в этот день в ресторан на Па — де — Кале. Там всегда была сказочная атмосфера, а колье, подаренное ей утром, из янтарных нарциссов и букет орхидей задавали волшебный тон празднику.

Джеймс не заставил свою спутницу долго ждать и появился в ресторане как раз в ту самую минуту, когда она начала скучать. Кэтрин увидела его, и сердечко затрепетало в груди, как подстреленная птица. Как часто она смотрела на него с трибуны, когда он мастерски обыгрывал любого ловца, хватая снитч прямо у земли или делая головокружительные петли в воздухе.

— Добрый вечер, — Джеймс уже третий раз пытался привлечь внимание заворожённой ведьмы.

Рэмм потрясла головой и глупо улыбнулась.

— Джеймс Поттер… — мысли путались у неё в голове, где уже рисовалось светлое будущее: свадьба, медовый месяц, куча маленьких ребятишек, все, как один в круглых очках.

— Добрый вечер, мисс Рэмм, — Джеймс уже устал дожидаться хоть какого — нибудь ответа от юной леди и просто повторял приветствие, зная, что это либо пройдёт, либо придётся вызывать колдомедиков из Мунго.

Кэтрин попыталась сосредоточиться, и раз на третий у неё это получилось.

— Добрый вечер, мистер Поттер… — тоненьким голосочком едва слышно проговорила она.

Нарцисса вошла в ресторан, и все взгляды обратились на неё. Атласное вечернее платье, голубая норка, покрывающая её плечи. Нефритовое колье, обхватившее её шейку и сама она, как хрупкая идеальная фарфоровая статуэтка.

— Миссис Малфой, — сам хозяин заведения вышел встречать её, взял её мантию и проводил за приватный столик. — Мы счастливы принимать таких именитых гостей. Не хотите ли что — нибудь заказать, пока Лорд Малфой задерживается?

— Нет, благодарю. А его ещё нет? — Нарцисса приподняла одну бровь и осмотрела зал. — Очень странно…

Взгляд её наткнулся на Джеймса Поттера, который скучающим взглядом наблюдал за вдруг разговорившейся спутницей. Та уже готова была выпрыгнуть из платья и броситься на шею юноше.

— Вот зараза! — прошептала про себя Цисси, когда хозяин заведения оставил её.

Нарцисса посмотрела на часы и покачала головой. Люциус должен был уже давно появиться. Молодая женщина начала взволнованно постукивать изящными пальцами по столу. И вот он, наконец, вошёл в зал. Такой идеальный и спокойный. Серые глаза его поблёскивали. Определённо, что — то случилось. Он был на задании Лорда. Нарцисса тихо вздохнула и улыбнулась мужу.

— Люциус… — в эту минуту она позабыла обо всём, — что — то случилось, мой дорогой?

— Всё хорошо, Нарцисса, — ответил Люциус и, поправив фрак, сел за стол напротив супруги. — Прости, я не мог раньше вырваться, — он сжал её ладонь в атласной перчатке.

— Я уже начала волноваться, не случилось ли что плохое…

— Всё в порядке, Цисси, — Люциус растянул губы в улыбке и на пальце Нарциссы появился перстень с сапфиром, окружённым бриллиантами. — Ещё раз прошу прощения за то, что заставил тебя ждать.

Нарцисса улыбнулась, рассматривая перстень ровно столько, сколько это было прилично, и взглянула на мужа, подмечая, что этот холодный сапфир точная копия цвета его глаз.

С соседнего столика раздался неприлично громкий девичий смех и Нарцисса вспыхнула, бросив уничтожающий взгляд на бывшую Хаффлпаффку. Люциус одобрительно посмотрел на жену и скривился, ему пришлось развернуться на сто восемьдесят градусов, чтобы увидеть источник шума.

— Молодые люди, — Малфой повысил голос ровно настолько, чтобы быть услышанным, презрительно оглядел, сидящего к нему спиной Поттера, — ведите себя прилично. Здесь не бордель.

Поттер, конечно же, узнал голос Малфоя, но оборачиваться не стал. Кэтрин покраснела и прикрыла рот ладонью, испуганно глядя на Малфоя. Тот так же презрительно взглянул на девушку и обернулся к своей жене. Нарциссе даже стало её немного жаль.

— Не стоило, Люц. Эта девушка просто не умеет вести себя в обществе, — проговорила Нарцисса и улыбнулась, и взглядом не одарив обернувшегося на её голос Поттера.

— Цисси, что ты со мной делаешь? — страстно шептал Джеймс, обжигая её кожу горячим дыханием, его руки смело исследовали её тело, не оставляя без внимания ни дюйма бледной бархатистой кожи.

— Ты только мой, Джеймс, — тихо всхлипнула Нарцисса, прижимаясь всем телом к любимому. — Я никому не позволю прикасаться к тебе… — Цисси впилась тонкими ноготками в его плечи, когда он с хриплым стоном кончил в ней.

— Я твой, Цисси… — слабо шептал он, покрывая поцелуями её грудь.

Потом они долго лежали рядом, не касаясь друг друга, а просто наслаждаясь тишиной и хрупким покоем.

— Ты должен жениться, Джеймс. Но не на такой нелепой девочке, как эта Рэмм, — вдруг проговорила Нарцисса, нарушив тишину.

Поттер загасил сигарету и приподнялся на локте.

— Рэмм очень мила, не спорю, но я не могу видеть вас вместе. Я хочу, чтобы твоей женой была достойная.

— … сравниться с тобой? Этого не сможет никто.

— Не перебивай меня. У неё хотя бы должны быть манеры. И она не должна быть твоей поклонницей, — Нарцисса поморщилась на последнем слове.

Джеймс весело рассмеялся и откинулся на спину, увлекая Нарциссу за собой.

— Существует только одна незамужняя ведьма, которая не является моей поклонницей и у неё хорошие манеры. Но она выходит замуж.

— Отбей, — ухмыльнулась Цисси. — У тебя это должно получиться.

Рождество прошло удивительно спокойно. Лили и думать позабыла о подстерегающих опасностях, а поэтому наслаждалась каждой минутой, проведённой рядом с любимым. Северус был ещё более счастлив. Переломы его быстро прошли, а порезы и ожоги зажили благодаря стараниям супруги. В канун праздника влюблённые отправились в центр Лондона побродить по ярко украшенным улицам и купить что — нибудь вкусненького к столу. Они держались за руки, боясь оторваться друг от друга на секунду, разъезжали в маггловских красных автобусах, фотографировались на колдоаппарат, целовались и смеялись, как дети. К вечеру Лили и Северус решили посетить Косой переулок и перекусить в Дырявом котле, чтобы прямо оттуда отправиться домой по камину. В Магическом мире было не так спокойно, как в маггловском. Всюду ходили разговоры о Лорде Волдеморте или, как все его называли, о Сами — Знаете-Ком.

Лили звонко радостно смеясь, вошла в паб и сразу направилась к стойке, заказать лёгкий ужин. Рыжеволосая ведьма со счастливыми зелёными глазами просто сияла и не могла не быть замеченной посетителями паба, среди которых были…

— Нам лучше уйти, Лил, — Северус закрыл Лили собой, но его узнали.

— Северус! Дружище! Какими судьбами ты здесь? — Ивен Розье, казалось, искренне улыбался.

С ним были Эйвери и Макнейр — бывшие однокурсники Снейпа и его соседи по спальне в Хогвартсе. Лили знала, что все они стали Пожирателями Смерти, исключая Северуса. Они всегда были недовольны выбором однокурсника, который он сделал ради Лили. Лили обернулась на голос. Кто это позвал её Северуса? Когда Лили узнала бывших однокурсников её сердце упало.

— Добрый вечер, Ивен, — кивнул ему Снейп, не собираясь злить своих бывших дружков, которые теперь представляли ещё большую опасность, чем раньше.

— С кем это ты? А, это Эванс. Твоя грязнокровка. Как поживаете, мисс? — Усмехнулся Эйвери, выглядывая из — за спины Розье.

В пабе вдруг воцарилась напряжённая тишина.

— Извинись перед Лили. И мы спокойно уйдём, — Северус понизил голос.

Но даже Лили почувствовала, как по спине у неё побежали мурашки от такого тона. Лили даже не подозревала, каким он может быть. Слова словно впечатывались в мозг, при этом голоса он не повышал.

Улыбка сползла с лица молодого Пожирателя Смерти. Этот тон, видимо, и на него произвёл впечатление.

— Выйдем, Снейп. У меня есть послание для тебя.

Северус напрягся. Вся фигура его излучала силу и решимость, и магическая энергия ощущалась в каждом его жесте.

— Не ходи, Сев, — Лили попыталась обнять его и увести. Сердце стучало, как бешенное.

Северус оглянулся и тепло улыбнулся своей невесте.

— Всё будет хорошо, Ли. Выпей кофе. Никуда не выходи, я скоро вернусь, — обернувшись обратно к бывшим однокурсникам, Снейп снова излучал скрытую угрозу и силу. — Недолго, Эйвери. Моя невеста всё ещё ждёт твоих извинений, — с этими словами он покинул зал.

Лили будто приросла к месту, чуть дрожа от подступающего страха за любимого. Том — молодой мужчина, хозяин заведения, сочувственно улыбнулся ей и протянул чашку кофе. Девушка бездумно сделала глоток, обжигаясь, и смело ринулась следом за скрывшимися за дверью Пожирателями Смерти.

— Это Он передаёт тебе, Снейп, — Лили притаилась в тени, слыша голос Розье, — и если ты не решишь вернуться к Нему в ближайшие дни, ты и твоя Эванс не доживёте до нового года.

— Убью… — прохрипел Северус. Раздался тихий стук палочки о мостовую.

Лили сползла по стене, изо всех сил сдерживая рвущиеся наружу рыдания.

— Не советую тебе угрожать нам, Снейп. Ты зачем — то нужен Тёмному Лорду. Иначе ты был бы уже мёртв.

Звук удара и за тем сдавленный стон.

— У тебя три дня. Потом жди гостей.

Три хлопка аппарации раздалось в тёмном переулке, и Лили бросилась к любимому.

— Сееев! — она помогла ему подняться и прижала к груди. — Что они сделали с тобой?

— Оеи опежиаж… — старательно проговорил он, прижимая ладонь к животу и корчась от боли.

— Что?

— Йа поы чаами…

— Фените! — Лили взмахнула палочкой, разобравшись в чём дело.

— Спасибо, Лили. Здесь где — то моя палочка… — в темноте не было видно ничего, и Лили просто призвала палочку жениха, которая оказалась сломанной пополам.

Добравшись до дома, Лили уложила Северуса в постель и стала отпаивать его зельями.

— Я всё слышала, Сев, — тихо сказала она, согревая любимого в объятьях.

Луна заглянула в окно, в церкви неподалёку раздался Рождественский звон. Северус вздохнул.

— Я не должна требовать от тебя таких жертв. Я боюсь за твою жизнь…

— Я больше боюсь за твою, Лили. Я всё уже продумал. Мы должны расстаться на время. Тёмный Лорд не тронет тебя, если ты будешь далеко. А я сделаю так, что он не будет тебя искать.

— Я уйду, — Лили поцеловала Северуса в висок, поглаживая тёмные струящиеся локоны. — Я приношу тебе лишь страдания и боюсь принести смерть. Мы должны расстаться. Расстаться навсегда…

Лили поднялась и надела мантию под удивлённым взглядом Снейпа.

— Почему навсегда, Лили? Я спрячу тебя. Мы будем вместе, как только одна из сторон победит, — Северус поднялся следом и стал бегать по комнате за ней.

— Я — твоя слабость, Сев, — Лили остановилась на полдороги от чемодана к шкафу и развернулась. — Я люблю тебя, но из — за меня ты можешь погибнуть. А я не могу этого допустить.

— Не уходи, Лили! Сейчас не уходи, мы вместе справимся. Я спрячу тебя.

Лили зажмурилась на мгновение, ей так хотелось верить!

— Я не смогу, Северус. Я не смогу уйти потом, если не уйду сейчас, — Она тихо всхлипнула и порывисто обняла своего любимого, потом с трудом выбралась из его крепких объятий и закрыла чемодан.

— Я тебя никуда не отпущу! — Снейп встал в дверях и преградил ей дорогу.

— Ты разрываешь мне сердце, Сев. Прошу тебя. Не заставляй меня сбегать, лучше проводи до крыльца. Завтрак в холодильнике и будь осторожен с плитой и ножами…

Собрав свою волю в кулак, он отпустил её, решив, что так будет лучше, по крайней мере, сегодня. А потом он найдёт её и вернёт.

Лили на мгновение нерешительно остановилась на крыльце. На улице было темно, словно весь свет поглотила ночь, и серебрящийся обычно снег не спасал. Он лежал бледным саваном на земле и оградах, ничуть не добавляя света. Лили поцеловала на прощание любимого в губы, и что — то маленькое упало к нему в нагрудный карман. Вскоре на пустынной улице раздался тихий хлопок, и Лили Эванс растаяла в темноте.

Не ищи меня, Сев, и не пытайся вернуть. Наши жизни на этом расходятся. Постарайся забыть меня. Я попробую забыть тебя. Так уж вышло, что нам не суждено быть вместе. Твоя матушка была бы этому только рада. Я уверена. Прости меня за всё, любимый. Я приняла это решение после долгих раздумий. Я делаю это ради твоего же блага. Я знаю, что ты погибнешь, если мы будем вместе. Я буду счастлива жить и знать, что ты жив. Береги себя, хотя бы ради меня.

Всегда твоя Лили Эванс, так и не ставшая Снейп.

Свадьба Джеймса Поттера и Лили Эванс состоялась как — то уж очень поспешно. Торжество было скромным, пришли лишь близкие друзья и коллеги по работе. В Магической Британии наступили смутные времена. Лили не решилась пригласить на свадьбу своих родителей, а родители Джеймса отказались прийти, всё ещё надеясь, что сын передумает.

Ремус прекрасно видел, как страдает Лили, но ничем не мог ей помочь. В тот день она была нервно весела, но глаза её не излучали и капли радости. Бродяга всех веселил, на ходу придумывая разные тосты и шутки, гости веселились. Джеймс тоже поддался всеобщему веселью и только Ремус смотрел на молодожёнов, и ему хотелось взвыть. Почему сегодня не полнолуние? Хорошо Снейпу, — думал он, тоскливо ковыряя вилкой в салате, — он и знать ничего не знает, и не видит ничего, а я здесь.

На то, чтобы оставаться незамеченным приходилось тратить всё больше сил. Северус стоял невидимой статуей поодаль от жениха и невесты и так же, как и оборотень видел, как блестели не от счастья её глаза. Поддерживать чары невидимости стало невозможно, но и сдвинуться с места он не мог. Он должен был видеть её, пусть это будет последний раз.

— Ничего ещё не кончено, — шептал ему внутренний голос, но шестое чувство твердило, что им уже никогда не быть вместе. Скоро будет десять лет со дня их знакомства. А он всё ещё здесь. Прячется ото всех и живёт только тем, что может её видеть.

Неожиданно чары спали и перед гостями, закутанный в траурно — чёрную мантию, предстал молодой маг. Лили оглянулась и увидела его. Единственного человека из всей этой компании, который был нужен ей.

Он не должен видеть, что ты его любишь. Ты должна порвать этот узел раз и навсегда. Навсегда.

— Снейп, что ты здесь делаешь? — голос Поттера был резким и ехидным.

Он прижал её за талию к себе. Лили так и хотелось врезать по наглой морде, но она промолчала и обняла мужа.

— Я пришёл поздравить Лили, — совладав со своим голосом, тихо ответил Северус, и мурашки снова побежали по спине Лили от звука его голоса

Джеймс прижал её к себе крепче, и Лили зажмурилась, желая провалиться сейчас сквозь землю или аппарировать куда — нибудь подальше от них всех.

— Ты не привёл с собой дружков Пожирателей? Ведь так вы на прошлой неделе убили сотню магглов. У них тоже была свадьба.

Северус вспыхнул и взглянул снова на Лили, которая теперь удивлённо уставилась на мужа. Не хотел он, чтобы Лили об этом узнала, но по глубокому шраму на щеке, оставшемуся после того, как Поттер разбил его маску, Джеймс легко узнал того, с кем сражался той ночью.

Северус не хотел причинять зло людям, кем бы они ни были. Он надеялся, что его служба у Лорда Волан — де — Морта ограничится варкой зелий и изучением тёмно — магических ритуалов, но оказалось, что он ошибался.

Метка нестерпимо горела, не давая сосредоточиться ни на чём. Снейп проснулся с сильнейшей головной болью, а теперь ещё и это, а ведь он не успел ещё даже позавтракать. Быстро собравшись и прихватив саквояж с зельями, Северус дотронулся до своего предплечья и мгновенно перенёсся в Малфой Мэнор.

В дверях его встретил встревоженный Люциус, но ничего не сказал. Они вошли почти синхронно и опустились на колени, как было положено всем последователям Тёмного Лорда.

Тёмный Лорд сидел за длинным столом и что — то писал.

— Мой Лорд, — первым подал голос Люциус.

Колени аристократа были не железными.

Лорд Волан — де — Морт медленно поднял глаза на своих слуг, отчего Малфой только ниже склонил голову и платиновые локоны упали на плечи. Северус же стоял на коленях неподвижно.

Тёмный Лорд поморщился оттого, что его отвлекли, и вскинул голову. Тёмные волнистые волосы средней длины слегка шевельнулись.

— Северус, — почти приветливо улыбнулся он и поднялся, подходя к зельевару. Тонкие пальцы с идеальными ногтями коснулись подбородка юноши, и Снейп позволил себе поднять глаза. — Встань, у меня есть для тебя дело.

Малфой прикрыл глаза на мгновение. Что за наказание? Ему приходилось подолгу стоять на коленях. Так Тёмный Лорд добивался от него полного подчинения.

Снейп медленно и с достоинством поднялся, поставил с заказанными зельями саквояж на стол и поклонился.

— Всё, как Вы просили, Милорд. Только то зелье, что вы особенно просили, ещё не готово. Время приготовления оказалось дольше, чем я думал… — склонив голову, оправдывался Северус.

— Не тревожься об этом, Северус, — голос Тёмного Лорда был мягок, со стороны Малфоя раздался тихий вздох. Лорд совершенно игнорировал его. — У меня есть для тебя очень важно поручение, Северус. Если ты выполнишь его достойно, ты будешь принят в ближний круг моих соратников. Как и Люциус. Встань, Люциус, — Тёмный Лорд улыбался, и его улыбкой не залюбоваться было невозможно.

Теперь взгляд болотно — зелёных глаз коснулся блондина. Малфой поднял глаза. Тёмный Лорд умел внушать и страх и любовь одновременно. Красный отблеск в зелёных глазах заставил Малфоя вздрогнуть, и он поспешно поднялся.

— Милорд, — короткий поклон и Люциус стал одним слухом.

— Вы с Северусом отравляетесь на задание. Вы должны будете попасть в этот город, — перед ними вдруг из воздуха появилась призрачная карта, и Лорд указал перстом на место их прибытия. Говорил он чётко и по — деловому. — Завтра утром в церкви святого Михаила состоится венчание Артура Степлтона и Моники Реддл. Вы убьёте всех. В живых можете оставить священника. Пусть помолится за ваши души. С собой можете взять Барти. Он за выполнение задания получит метку. Так же с вами пойдут Кэрроу.

Снейп и Малфой оба стояли, склонив головы. Выдержав небольшую паузу, Лорд отошёл обратно к своему письму.

— Свободны. Собрание будет завтра, если вы исполните приказ.

Друзья по несчастью поспешно покинули зал. В Малфой — Мэноре было тихо, как в склепе.

— Сев, — Северус даже удивился тому, каким тихим был голос Люциуса Малфоя, — Останься, пожалуйста. Мне просто не с кем поговорить, — добавил он и проклял себя за свою слабость.

— Что случилось, мистер Малфой? — Северус остановился и обернулся к Малфою, — для Вас разве не нормально убивать людей?

Малфой сглотнул и оттащил сопротивляющегося Снейпа в ближайшую комнату.

— Я убивал людей, Снейп. Но это особенное задание, ты это понимаешь? Он будет проверять нас. Если хоть один выживет или мы убьём священника, это будет концом для нас.

— Ясно, — Северус поправил сюртук и поморщился. — Либо пан, либо пропал.

— Именно, — в льдистых глазах мелькнул страх, но Люциус быстро справился со своими эмоциями. — Выпьешь чего — нибудь?

Северус только сейчас догадался оглядеть комнату и понял, что они попали в один из салонов Малфой — Мэнора с изысканным баром.

— Не откажусь, — любопытство возымело над ним верх, и Снейп опустился в предложенное кресло.

— Я надеялся, меня это минует, — налив элитное огневиски со льдом в бокалы, Люциус присел рядом, один протянув Снейпу. — Видел, кого я изображал при Лорде? Думаю теперь, он видел меня насквозь. Отец при смерти. В последнем бою его ранило препротивнейшим проклятьем. Целители ещё возятся с ним, но Лорд считает, что он уже не жилец. Теперь я стану хозяином Малфой Мэнора и пора принимать меня в ближний круг. А ты как попал в эту передрягу? Насколько я слышал, ты не собирался присоединяться к Пожирателям смерти.

Северус медленно отпил глоток дорогущего напитка.

— Я сам не знаю, Люциус. В свете последних событий я решил всё — таки присоединиться к вам. А ближний круг? Я даже не мечтал о таком.

Малфой вздохнул, откидывая серебристую чёлку назад.

— С кем приходится работать? Хорошо. Если мы хотим остаться в живых, нужно составить план. Церковь находится в отдалении от города. Нам это на руку. Первым делом нужно будет вывести из строя эти вонючие маггловские повозки, на которых они приедут, чтобы не пришлось ловить гостей по дорогам. На тебе будет священник. Ты уведёшь его в безопасное место. Хорошо бы сварить оборотное зелье. Мы пройдём туда под видом гостей.

— Я займусь этим, — Северус кивнул и поставил на стол бокал с пригубленным Огневиски.

— Да. Так будет лучше, — Люциус задумчиво прищурил холодные глаза. — Ты займёшься священником и, как только он будет в безопасности, придёшь к нам на подмогу. Не могу гарантировать, что не нагрянут авроры. У меня плохое предчувствие.

Над небольшим городком стояло погожее весеннее утро, прохладное и солнечное. В церкви раздался первый звон колоколов, и стайка юных девочек выпорхнула из воскресной школы.

— Бери чепец, Северус, будешь тётушкой Бесси, — смеялся Амикус.

— Ну, спасибо, — скривился Снейп, брезгливо взяв чепец пожилой женщины двумя пальцами.

— Ничего, Алекто будет тебя сопровождать, тебе даже ходить не придётся.

Северус вздохнул, взглянув на обездвиженную старушку в инвалидном кресле. Ей и так недолго осталось.

— А что это за дом там на холме? — Северусу дом показался интересным. Большой и мрачный.

— Это Поместье Реддлов. Грязнокровные аристократы. Говорят, они родня Тёмного Лорда, но он не любит об этом распространяться.

Вскоре все переоделись. Оборотное зелье оказалось отличного качества. Барти занялся машинами, стоявшими по обочинам, его нарядили в одного из водителей и никто не обратил внимание на то, что неизвестный суетится рядом с автомобилями. На опоздавших тётушку Бесси с юной племянницей тоже никто не обратил внимания. Люциус в последний момент оглушил отца невесты и с торжествующей улыбкой проводил девушку по венец, прекрасно зная, чем закончится это торжество.

Северусу казалось, что венчание длится вечность. Тело старухи оказалось просто ужасно неудобным. Кости ныли. У неё ещё и ревматизм. Сидя в протестантском храме, Северус молил Мерлина и Моргану о помощи.

Наконец, венчание было окончено, и гости направились на небольшую зелёную поляну у церкви, украшенную цветами, воздушными шарами и лентами в честь праздника.

— Святой отец, — Северус с трудом изобразил голос похожий на старушечий, Алекто подвезла замаскированного Снепа к священнику и ушла к гостям, — я хотела поговорить с Вами.

— В чём дело, миссис Крэжфорд?

Северус мысленно вздохнул.

— Мы можем отъехать за храм? Здесь такой ветер.

— Я не замечал, — пожилой священник пожал плечами, встал позади коляски и повёз старуху к часовне. Когда они скрылись из виду, Северус попросил остановиться.

— Я бы… хотела поговорить с Вами… о моих будущих похоронах, — старческим голосом прошелестел Снейп и увидел, что его пальцы светлеют, морщины пропадают. Значит, и у остальных тоже. Крики о помощи и всполохи проклятий раздались с поля, где праздновали свадьбу.

— Господи Иисусе! — только и успел проговорить священник, как был утянут в страшную воронку. Старику казалось, что он умирает, но нет. Священник оказался в северной части города, неподалёку была пожарная каланча, а перед ним стоял высокий незнакомец и надевал длинную чёрную мантию, на лице его уже была устрашающего вида маска.

— Оставайтесь здесь, сэр. Вы ничего не видели, — это было всё, что сказал незнакомец и исчез.

— Священник, которого ты оставил в живых, вызвал полицию, Снейп. А они вызвали нас. Не удивляйся, — усмехнулся Джеймс Поттер. — Мы проверили его воспоминания, прежде чем их стереть. Я узнал тебя по голосу. А вот и шрам, что я оставил тебе. Трус. Его маска развалилась надвое, и он взвился в небо столпом чёрного дыма, Лили. Он уже научился этим грязным фокусам у своего хозяина.

Лили тихо вздохнула. Она осознавала, что не в праве была его осуждать, она сама толкнула его на эту дорогу, и глупо было надеяться, что он не запачкает свои руки кровью. Её сердце просто разрывалось на части. Боль. Было очень больно. Что — то раскалённым железом пронзало её изнутри. Лили не смогла сдержать слез. Ей казалось, что просто невозможно выдержать такого стыда перед самой собой.

«Если вы будете вместе, он умрёт» — шептал в голове ненавистный голос, и Лили крепче сжимала локоть Джеймса Поттера.

Северус стоял посреди врагов, как изваяние. Его мрачная фигура источала и силу и горе, и ненависть, и любовь. Поттер всё говорил, а единственным желанием его было опуститься на колени перед Лили и, обхватив её колени, умереть прямо здесь. Чтобы она видела, как заставила его страдать, что он искупил свою вину страданием.

— Да, я участвовал в том побоище, Лили, — Снейп горько усмехнулся и покачал головой, зажмурившись и не пуская эмоции наружу, не давая голосу срываться. — Вы можете меня арестовать и отправить в Азкабан, — он окинул взглядом своих врагов, гостей и вновь взглянул на Лили. — Я пришёл, чтобы увидеть тебя, Лили, в последний раз. Чтобы пожелать тебе счастья.

— Не мучай меня, прошу, — прошептала она, оторвавшись от руки мужа. — Джеймс, дай слово, что Северус уйдёт, и вы его не тронете. Дайте нам пять минут.

— Только потому, что не хочу омрачать нам свадьбу, дорогая, — ответил Поттер и прищурился, глядя на Снейпа.

— Сев… — Лили сделала пару шагов навстречу любимому и взяла его ладонь, уводя на балкон.

Снейп прикрыл глаза, вспомнив тот вечер, когда так же на балконе он признался ей в любви.

— Я прошу тебя ещё раз, раз и навсегда, забудь меня, Сев. Всё давно кончено. Я принадлежу другому. Не разрывай мне сердце, оно и так исстрадалось по тебе…

Северус не смог сдержать свой порыв и судорожно сжал в объятьях хрупкое тельце в белом воздушном платье.

— Я буду всегда любить тебя. Я докажу, что ты была не права и тогда ты вернёшься ко мне. Не думай, я не убил никого вчера. Я сражался только с аврорами и не трогал безоружных. Если бы на моих руках была чья — нибудь кровь, я бы не посмел прикоснуться к тебе и запачкать твой подвенечный наряд.

— Успешно ли выполнено моё поручение?

В зале было тихо, даже слышно как скрипит змеиная кожа, когда Нагайна сворачивалась в кольца у ног хозяина.

Люциус взглянул на Милорда, и тот жестом позволил ему говорить.

— Да, Мой Лорд. Оттуда никто не ушёл живым, все были убиты, кроме священника.

— Что случилось? Почему Амикус был ранен?

— Святой отец вызвал авроров. Их было больше, но мы уже успели закончить. Тёмная метка ещё пару часов висела над церковью.

Лорд Волан — де — Морт поднялся и подошёл вплотную к своим слугам, заглядывая каждому стоящему на коленях в глаза.

— Хорошо… Бартемий?

Молодой худощавый юноша с открытым сияющим взглядом поднял голову, и карие глаза встретились с зелёными.

— Да, мой Лорд? — Барти нервно облизал губы, восхищённо и в предвкушении глядя на своего Лорда.

— Протяни свою правую руку, Барти, и засучи рукав, — голос был мягким, почти ласкающим слух.

Юноша, не задумываясь, сделал, как ему было велено. Бледное тонкое запястье ещё было чистым. Тёмный Лорд не сводил с него глаз. Он смотрел на него, чуть прикрыв веки, на самом деле он предчувствовал наслаждение, которое ощущал, принимая в круг Пожирателей Смерти подобных ему. Восхищение и безоговорочное подчинение, та отдача энергии, которая происходила в момент выжигания метки на предплечье верного слуги, питала его магический потенциал не хуже самых древних артефактов.

— Согласен ли ты, Бартемий Крауч — младший, принять Тёмную метку и служить мне и нашим общим идеям до конца своих дней?

— Согласен, Мой Лорд, — Барти смотрел прямо в глаза своего кумира, — и душу свою отдать Вам согласен, — для верности добавил мальчик с горящим взглядом.

Тёмный Лорд взял своего будущего слугу за руку и опустился перед ним на одно колено, сжимая тонкое запястье почти ласково, Он провёл ладонью по чистому ещё предплечью, отчего у Барти перехватило дыхание.

— Ты будешь верен мне, потому что я, Великий Тёмный Лорд, преклонил колено перед тобой, своим слугой, этим признав тебя своим соратником, — высокий голос был до дрожи приятным и в то же время властным.

— Я буду верен тебе до конца своих дней, — ответил Барти, замирая от волнения и счастья.

Лорд Волан — де — Морт прижал кончик своей палочки к нежной коже и произнёс длинное заклинание на латинице. Барти не смел даже закрыть глаза. Боль была невыносимой, но юноша наслаждался ею. В этой боли была магическая энергия его кумира. Он полностью отдавал себя заклятью и только закусил до крови губу, стремясь почувствовать и запомнить все грани ощущений, ведь это заклятье дарило не только боль. Оно связывало его с хозяином. И молодой колдун отдавал себя ему без остатка.

Барти Крауч — младший узнал о существовании организации Пожиратели Смерти, как не странно, из разговоров с отцом. Тому по долгу службы приходилось отправлять пойманных членов этой банды в Азкабан. Барти был потомственным гриффиндорцем, и одним из его качеств было любопытство. Любопытство привело его в компанию слизеринцев, которые грезили присоединиться к Тёмному Лорду, но когда он впервые увидел этого прекрасного мужчину, услышал его голос, увидел, как запросто он делает каждого, кого ни встретит, своим слугой и сам возжелал принадлежать ему.

В какие — то четырнадцать с небольшим он уже готов был на что угодно, только бы видеть своего кумира. Барти пришёл к Тёмному Лорду одним зимним утром.

— Тот, кому буду нужен я, всегда найдёт меня или я сам найду его, — улыбался Том Реддл, предлагая юноше выпить. В Хогсмиде было не так многолюдно как по выходным. — Не буду журить тебя за прогулы.

Подросток покраснел, казалось, до кончиков ушей и выпил залпом глоток огневиски, но тут же закашлялся с непривычки.

— Сказать по совести, в Хогвартсе мало чему учат. Всему, чему я научился, мне пришлось учиться самому. Так перейдём же к делу…

Тёмный Лорд любовался молодым юношей, так трогательно смущающимся перед взрослым волшебником. В какой — то момент от восторга Барти перестало хватать воздуха. Тогда, Тёмный Лорд поднялся и положил руки на худенькие плечи.

— Не волнуйтесь так, юноша. Просто посмотрите мне в глаза, и Вам станет легче.

Барти заглянул в зелёные глаза своего кумира, и сердце успокоилось и дыхание выровнялось, а Он растянул губы в улыбке.

— Теперь твоё сердце бьётся в одном ритме с моим.

Барти ещё долго не понимал, что значили те чувства, разливающиеся в его теле, он каждый день желал чувствовать Его прикосновения и сходить с ума от высокого властного голоса, и только спустя несколько месяцев он понял, что это не просто магия. Это древнейшая магия. Это любовь.

Чёрные нити заклятья покрывали его предплечье, и юноша ощущал обжигающий холод и горячую боль во всём теле. Нити пробирались под кожу и прожигали узор изнутри. Тёмный Лорд наслаждался болью своего молодого слуги. Тот питал его своей болью, не замечая, как делает своего хозяина сильнее и усиливает свою же боль. Барти казалось, что прошла целая вечность, когда чёрные нити рассыпались, и на его предплечье теперь красовался череп, изо рта которого выползала устрашающего вида змея.

Когда Барти опомнился, Тёмного Лорда уже не было рядом.

— Где Северус? — Лорд Волан — де — Морт вновь оглядел присутствующих, вспомнив, что пропустил одного пронырливого зельевара.

— Я здесь, Милорд, — Снейп тихо вошёл в зал и встал на колени рядом с Люциусом.

— Ты опоздал, Северус. Ты знаешь, что делают с опоздавшими?

Люциус рядом тихо сглотнул, вспомнив, что было, когда он однажды пришёл последним на собрание.

— Знаю, мой Лорд, — Северус склонил голову и поставил перед собой саквояж. — Здесь то зелье, что Вы просили.

— Очень хорошо. Круцио, — безмятежным тоном произнёс Волан — де — Морт и Снейп с трудом сдержал крик боли, упав в ноги Повелителю. Но это было ничто по сравнению с той душевной болью, которая уже поселилась в его сердце.

Молодожёны на следующий же день отправились в свадебное путешествие. Северус вошёл в ближний круг Пожирателей Смерти, хотя этот новый статус принёс ему мало хорошего. Тёмный Лорд стал чаще призывать его и задания больше не ограничивались варкой зелий.

Время шло, и зельевар менялся. Он уже не был тем ранимым юнцом. Трудности и боль закалили его. Теперь он был способен на многое.

Однажды Тёмный Лорд призвал его, чтобы дать задание следить за Альбусом Дамблдором. Да, легче было сказать, чем сделать. Для этого нужно было сначала отыскать старика, а потом найти предлог постоянно находиться с ним рядом. Тогда Северус, решил притвориться, будто ищет работу в Хогвартсе. Прежде чем отправиться туда, Снейп заглянул в Хогсмид. В деревне было многолюдно. Снейп зашёл в Три Метлы и, заказав сливочного пива, присел за неприметный столик в тени, из — под капюшона вглядываясь в лица посетителей. Не успел он так просидеть и пятнадцати минут, как фортуна улыбнулась ему. Вот же правду говорят, что если везёт в работе, в любви будет полный крах. В Три метлы в сопровождении странной особы, обвешенной разнообразными стекляшками и амулетами, вошёл именно тот, кого Северус искал — Альбус Дамблдор.

— Доброго вечера, Рози, — улыбнулся старик Розмерте, и та проводила их со странной дамой в отдельную комнату.

Сев не стал ждать. Он выбежал на улицу, а там осторожно подкрался к низкому окну, прислушиваясь к происходящей в номере беседе. Сначала в ней не было ничего примечательного, из разговора, Снейп понял, что женщина собиралась устраиваться преподавателем Прорицаний в школу Хогвартс. Дамблдор же проэкзаменовав ведьму, решительно ей отказал, Северус уже хотел уйти, как вдруг услышал совсем непонятный, незнакомый, загробный голос прорицательницы.

— Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца…

— Эй, ты! Что ты здесь околачиваешься?! — неожиданно его окликнули и Северус чуть не упал в сугроб, зацепившись мантией за гвоздь в стене паба, — Кто ты такой и что здесь вынюхиваешь? — это был отец Розмерты и хозяин гостиницы.

Остальных слов прорицательницы Северус не смог услышать, да и не очень — то и хотел, зная, что разум его пока что, как на ладони у Тёмного Лорда.

— Я здесь потерял свой перстень, сэр! Но уже нашёл! Оставьте меня в покое! — Сев аппарировал домой, опасаясь преследования со стороны самого светлого мага столетья. Убеждённый, что привлёк его внимание, Сев был уверен, что Даблдор захочет, чтобы он замолчал навсегда. «Впрочем, это даже лучше, — понял Северус чуть позже, — Лучше умереть быстро, чем жить дальше, словно под пытками от собственной слабости».

Но тот не пришёл. До самого утра. К обеду Тёмный Лорд вызвал его. Острая жгучая боль в предплечье снова разбудила Северуса, уснувшего за книгами в кресле у камина. Протерев глаза, юноша поднялся и быстро привёл в порядок свою одежду, затем в спешке аппарировал к Малфой — Мэнору.

Северус был удивлён, когда узнал, что Лорд Волан — де — морт на этот раз позвал его одного и, войдя в зал, опустился на колени у самого кресла Тёмного Лорда.

— Ты узнал что — нибудь интересное, Северус? — голос Его был тихим и до этого блистающий мужчина, сейчас Тёмный Лорд казался слабым. Он кутался в плед, словно ему было холодно, но не стыдился и не скрывал от слуги своей слабости..

— Да, мой Лорд. Но всё это незначащие пустяки. Вчера вечером Дамблдор принимал на работу прорицательницу Трелони, она была безнадёжна, а ещё я слышал, что место преподавателя Зелий освободилось, и решил пойти работать на это место, чтобы быть ближе к Дамблдору, — Сев ещё ниже опустил голову, но держался ровно, как и раньше.

«И откуда столько достоинства в сыне маггла?» — прищурив свои краснеющие глаза, подумал Тёмный Лорд.

— Посмотри мне в глаза, — голос Тёмного Лорда был чуть слышен, однако не терпел возражений или неповиновения. Северус поднял голову и встретился взглядом с красными глазами повелителя.

Боль пронзила всё тело Снейпа, и слабый ментальный блок разбился на осколки. Взгляд Тёмного Лорда из скучающего вмиг превратился в заинтересованный и шокированный полученной информацией.

— Пророчество! Почему ты не рассказал мне об этом?

— Я не думал…

— Ты хотел скрыть от меня важную информацию?

— Нет, Мой Лорд…

— Ты не успел поведать мне о нём, потому что считал эту информацию незначительной?

— Вы… правы… — нерешительно ответил Северус и снова склонил голову.

Отличная вещь Леглименция. — Думал Тёмный Лорд, — От мага не может укрыться ни одна ложь. Все чаяния и тайные желания известны наперёд. Иному наскучило бы это занятие, но я готов смотреть в эти поражённые глаза вечно, как когда — то Дамблдор смотрел в мои.

Губы тёмного мага растянулись в зловеще — довольную улыбку. Северусу повезло, что в это время он стоял на коленях, опустив взгляд.

Но пророчество… По всей видимости, старик решил ввести в игру новую пешку на своей шахматной доске, — Тёмный Лорд задумчиво прищурился, поджигая лишь взглядом алых глаз огонь в ближайшем камине, — Но на этот раз у него этот номер не пройдёт. Я убью мага раньше, чем он научится держать палочку в руке.

Но убить ребёнка…

Меропе Веге Риддл в этот год исполнилось уже семь, и она была на удивление умным ребёнком. Том часто навещал дочь, которая жила вместе с Натали Стюарт и называла её своей мамой. Ей дали сокращённое имя, оставив все её титулы до лучших времён. Натали никогда не выходила замуж и любила в своей жизни только одного мужчину, своего опекуна. Женщина была рада воспитывать малышку, которая была родной дочерью её любимого. Тёмные волосы и зелёные глаза, как у отца, надменный взгляд с того самого дня, как она начала держать головку самостоятельно всё это не давало усомниться в её происхождении. А происхождение у неё было самое, что ни есть, благородное.

Тёмный Лорд по — своему любил дочь, и маленькая Мэри уже с пяти лет упражнялась в магии, которая проявилась в ней в три. Особенно Мэри удавалось заклятье подчинения, что очень усложнило жизнь её приёмной матери. Узнав об этом, Том поставил на Натали специальные чары защиты от магии своей дочери. Но через несколько лет Натали умерла при странных обстоятельствах. Том не мог винить в этом Меропу, но он узнал, что девочка сама не понимая, что делает, пыталась снять защиту с опекунши, когда однажды утром они повздорили. Том не хотел верить, что Меропа убила Натали, женщину, которую она считала своей матерью. Однако, это была его дочь, унаследовавшая многие его черты. Настоящая мать не интересовалась ею.

— Северус, я слышал, ты живёшь один?

— Да, мой Лорд, — Так же ровно ответил Северус, спина его всё время оставалась ровной.

— Игорь поживёт у тебя пару месяцев. Здесь в Малфой — Мэноре и так много бездомных Пожирателей. А вы почти ровесники и, не сомневаюсь, что вы подружитесь. Он скоро уедет обратно в Болгарию, последи за ним пока.

Игорь Каркаров. Снейпу уже приходилось встречаться с этим угрюмым юношей с открытой улыбкой. В нём тогда ещё не было ничего зловещего. Северус знал лишь, что Каркаровы всегда занимали высокие посты в Балгарском и Русском обществе.

— Джеймс, я должна поговорить с тобой… — Лили накормила мужа сытным обедом и теперь решила, что пора расставить все точки над i.

Поттер почувствовал неладное и решил первым начать разговор.

— Ты не беспокойся. Дом под сильными чарами. Ты здесь как в крепости. И твой Лунатик обещал навещать тебя почти каждый день.

— Но для чего ты едешь в Бари? Я слышала в Ордене, что у наших нет связей с итальянцами, да и никто никого туда не посылал…

— Слишком много вопросов, Лили. Это секретное задание. Даже Дамблдор будет молчать об этом. Ты чуть не погубила всё дело, начав расспрашивать. Альбус приказал молчать даже с тобой. Но ты моя жена и должна знать, где я буду. Я надеялся, что ты будешь благоразумной и не станешь трепать о заданиях Ордена на каждом углу.

Лили почувствовала себя дурой.

— Прости, Джей. Я не знала, что всё так серьёзно.

Джеймс был вспыльчивым, но быстро отходчивым.

— Ничего, Лили. Это я виноват, — мужчина поднялся в спальню и стал собирать вещи.

— Я помогу тебе… — Лили стала аккуратно складывать чистые рубашки, — Джей, ты помнишь наш разговор? До свадьбы.

— Это когда ты назвала меня безрогим оленем?

Лили тихо усмехнулась и покачала головой.

— Я о том, когда я просила тебя быть со мной честным. И, если ты вдруг полюбишь кого — то другого, ты обещал, что я узнаю первой.

— Всё остаётся в силе, — Джеймс тепло улыбнулся супруге, — если я вдруг полюблю кого — то нового, ты об этом узнаешь сразу.

Лили облегчённо вздохнула.

— Я не хочу недомолвок. Я просто хочу знать. Мы ведь друзья? — спросила она, по — детски улыбаясь, на щеках заиграли ямочки.

— Мы всегда были и будем друзьями, — заверил её Джеймс, сжимая её изящные ладошки.

Вскоре подобные командировки участились. Лили хотела занять себя учёбой, но, как назло, провалила экзамен в Школу колдомедсестёр. Пришлось забыть о колдомедицине на целый год. В газетах писали о всё новых нападениях Пожерателей Смерти, об успешно проведённых операциях мракоборцев, то и дело мелькала фамилия Поттер, но почему — то совсем не там, куда он уезжал.

И, наконец, однажды Джеймс уехал в Брюссель на месяц. Тогда Лили получила анонимное письмо.

Ваш муж изменяет Вам. И поехал он не по заданию Ордена Феникса, а чтобы встретиться со своей давней любовницей…

Лили неверяще уставилась на колдографию, где Джеймс Поттер в кафе на берегу моря обнимал какую — то белокурую женщину, чьё лицо было скрыто вуалью. Видно было, что им хорошо вдвоём. Они смеялись, разговаривали и целовались. Лили узнала эту женщину. Нарцисса Малфой.

Это было настоящее предательство.

Но, что поделаешь? Наш мир несовершенен. Любой может предать. Лили предала свою любовь, а Джеймс Поттер предал её. Всё в мире закономерно и заканчивается одинаково. Они женились по расчёту. В одном лишь разница. Лили желала спасти любимого от проклятья, отказавшись от него, а Джеймс, он спасал свою любовь от огласки. Кто из них лучше? И всё равно в глазах появились предательские слёзы, а грудь сдавила досада. Зачем нужно было лгать? Неужели Лили не поняла бы его, если б Джеймс всё рассказал ей. Неужели, она бы не помогла? Зачем надо было заставлять её чувствовать вину и благодарность?

«Чтобы понукать ею», — ответил разум.

Начало октября в тот год было на редкость холодным. Лили собрала вещи и переехала в маленький домик на окраине Манчестера. Петунья только вышла замуж и жила с родителями. Мать встретила Лили ласково и не стала расспрашивать дочь о причине возвращения, благоразумно полагая, что она сама расскажет всё, если посчитает нужным. Вернувшись в свою комнату, Лили не узнала её. Петунья с мужем сложили туда все свои вещи, используя её комнату, как кладовку. В первый же день Лили занялась наведением порядка. Очистив комнату от всего хлама Петуньи, Лили немного успокоилась и вечером спустилась к ужину.

— Надолго Вы к нам? — Вернон был крайне недоволен поведением объявившейся родственницы, беременная Петунья тоже не излучала радости по этому поводу.

— Это дом Лили, такой же, как и ваш с Петуньей, дорогой зять, — вступился за Лили отец, и молодая женщина решила больше молчать, чтобы не быть причиной ссоры.

Через пару дней Лили перестала выносить злорадство, и подколки сестры и стала уходить из дома. Выходя на крыльцо, Лили аппарировала в Лондон. Там, смешиваясь с толпой магглов, она проводила дни и вечера. Первое время Лили искала себе работу. Но ни в Косом переулке, ни в Министерстве достойной работы она не нашла. В Аврорате её приняли на должность секретаря на полставки. И Лили решила зацепиться за это место. По своей должности она должна была принимать жалобы граждан и рассылать их по отделам. Многие узнавали её или её мужа, лишь слышали её фамилию. Лили только пожимала плечами на вопросы о Поттере.

Так она стала бывать дома гораздо меньше, проводя вечера в своём любимом кафе, а дни на работе. В Манчестер она возвращалась лишь поздно вечером и сразу ложилась спать.

Прогуливаясь по маггловскому Лондону, она чувствовала себя в безопасности. Там её не могли увидеть знакомые. Было легко затеряться в толпе. Ремусу она написала, что уехала к родителям. Бродяга, оправдывая своё прозвище, был занят своей личной жизнью, меняя очередную ведьму на ещё более красивую. Хвост едва сводил концы с концами и, как слышала Лили, работал в министерстве курьером. Жизнь текла своим чередом и Лили была искренне этому рада. От Поттера не было ни слова.

Погода в Лондоне становилась всё отвратительнее. Сегодня придётся пренебречь прогулкой, — думала Лили, выходя из Аврората. Оказавшись в безопасном месте, Лили аппарировала в тёмный проулок, откуда нужно было лишь перейти через шоссе, чтобы попасть в любимое кафе, где всегда была на редкость уютная атмосфера. Играла музыка, в камине потрескивали поленья, и удивительно вкусным был горячий шоколад. Лили остановилась на светофоре и тут глаза её наткнулись на фигуру в мантии. Определённо это был волшебник. Свет фар, проезжающих машин осветили его лицо, и сердце Лили упало куда — то в желудок, когда она узнала его. Он так же смотрел на неё и не мог поверить. Красный свет сменился зелёным и Лили, не отрывая глаз от любимого лица, прошла эти несчастные десять шагов, отделявших их.

— Сев… — тихо сказала она, и слёзы сами полились у неё из глаз.

Хотелось прижать его к груди, но Лили не решалась. Давно покинув его жизнь, она не хотела возвращать прошлое. Ведь проклятье не снять.

Северус тихо сглотнул, у него в груди всё похолодело. Его Лили стояла сейчас прямо перед ним. Что за наваждение? Загорелся зелёный, но он не решался сдвинуться с места, боясь спугнуть это видение. Только утром он пообещал себе начать новую жизнь. Пусть без неё. И вот она здесь стоит перед ним и плачет.

— Лили! — Снейп сжал в объятьях хрупкую фигурку и потянул её под навес ближайшего кафе, пока она совсем не промокла, — Не плачь, почему ты плачешь?

Лили прижалась к своему любимому и закусила губу, изо всех сил пытаясь сдержать слёзы, но у неё это не выходило.

— Как ты здесь оказался? — тихо проговорила она, прижимаясь щекой к его груди.

— Я здесь по делам. Но всё это неважно, — он заглянул в зелёные глазки, всё обнимая свою находку, пока ему было позволено, — хочешь, посидим в кафе?

— Нет… — Лили покачала головой и сильнее прижалась к нему, кутаясь в промокшую мантию.

— Мы не можем так стоять вечно, родная, — Северус нахмурился и аппарировал со своим сокровищем к дому в Паучьем Тупике.

— Где мы? — Лили не выпускала ладони любимого из своих рук.

— Ты уже позабыла мой дом? Сейчас согреешься и расскажешь мне, что так тебя расстроило, — Северус закрыл дверь и поднял Лили на руки. Губами коснулся её виска и почувствовал, какая она горячая. — Да, у тебя жар…

— Ничего страшного, Сев, я уже выпила Бодроперцовое. Всё пройдёт, — пыталась успокоить Северуса Лили, пока он нёс её в спальню.

Как же с ним было хорошо. Он ловил каждое её слово и каждый жест, прижимал её к груди так бережно, как никто никогда не обнимал. Последние полгода она очень скучала по его теплу. И теперь в простом и мрачном доме его родителей было теплее и уютнее, чем где — нибудь.

Уложив Лили на постель, Северус сделал горячий чай, не отходя от своей пациентки. Ему казалось, что если он отвернётся лишь на мгновение от неё, то это видение исчезнет.

Лили взяла наколдованную чашку и отпила обжигающе — горячий напиток.

— Я скоро уйду, Сев… Не беспокойся за меня.

Снейп невольно сжал изящную ладошку своей любимой, своего ускользающего счастья.

— Почему ты была там сегодня? Совсем одна…

— Я направлялась в гости к подруге… — отведя глаза, промямлила Лили, но руки не отняла. Чувствовать его тепло было самое приятное.

— Почему Поттер не сопровождал тебя? Тебе опасно гулять одной. Вместо меня тебе мог встретиться кто угодно. А ты жена аврора.

— Я не боюсь Пожирателей Смерти, Сев. Я уже никого не боюсь.

«Что могут они сделать с человеком, которого уже нет, чья жизнь потеряла смысл?» — подумала Лили, но говорить этого не стала.

Северус грустно усмехнулся.

— Лил, тебе определённо нужны навыки окклюменции, ты слишком громко думаешь.

Лили сглотнула и поставила чашку на прикроватный столик, уставившись на свои сложенные в замок ладони.

— Я лучше пойду…

— Никуда ты не пойдёшь, пока всё мне не расскажешь. Когда ты успела потерять смысл жизни? Ты вышла замуж полгода назад. Говорят, что вы одна из самых счастливых супружеских пар в Англии…

— Я не могу, Сев… — тихо вздохнула Лили.

— Он обижает тебя?

— Нет, просто… — Лили скривилась, будто что — то причиняло ей сильную боль, — Я потеряла смысл жизни, когда потеряла тебя.

— Ты сама так решила, помнишь? — Северус, хмурясь, взял её лицо в свои ладони.

— Да, Сев. Поэтому я и не хочу ничего… я уйду.

— Нет! — Северус обнял Лили, не выпуская из постели, — Я не отпущу. Ты уходишь и делаешь мою жизнь пустой. Ты убиваешь меня.

— Я убью тебя, если мы будем вместе.

— Мы всё это уже проходили, Лили. Это выдумки. Это всего лишь совпадение и детские страхи. Я уже не тот, я многое выдержу. Я заберу тебя из лап этого негодяя, который не смог сделать тебя счастливой.

Лили тихо всхлипнула и прижалась к своему любимому. Ей хотелось поверить, хотелось навсегда остаться с ним.

— Не говори… ничего не говори… — прошептала она, покрывая нежными поцелуями его лицо.

Северус поддался, боясь дышать и спугнуть эту хрупкую нежность. Путешествуя губками по его скуле, она вдруг задумчиво остановилась.

— Сам Мерлин послал мне тебя… Я хочу родить тебе сына, — вдруг добавила она и прильнула к тонким губам страстным поцелуем.

Северус забыл себя в этом сладком поцелуе, всем своим существом лишь желая доставить ей то же наслаждение, что она доставляет ему только прикосновением своих совершеннейших губ.

— Твои губы созданы для того, чтобы их целовать… — шепнул он, когда накрыл её собой, не желая разрывать поцелуя, словно она может исчезнуть, — ты создана, чтобы любить тебя…

— Я создана лишь для тебя, мой принц, — вторила она, сходя с ума от хрупкой нежности и силы его пальцев, сжимавших её талию, забравшись под тунику.

Нестерпимо хотелось большего, и Лили просто скинула с него мантию, не заметив, как оторвала застёжку прямо «с мясом». Следом за мантией полетел и сюртук. Северус тихо рассмеялся, прижимая её ручки к кровати, когда на пол посыпались мелкие пуговицы его рубашки.

— Я починю… — всхлипнула возбуждённая львица, поёрзав под ним и пытаясь высвободиться. Огненно — рыжие волосы разметались по подушке, и Северус любовался какое — то время её внутренним огнём, словно вырывающимся яркими локонами наружу.

Лили ещё тщетно пыталась освободиться, а Снейп свободной рукой провёл над её телом, без палочки и особых усилий освобождая её от одежды. Колдунья, приподняв голову, поражённо следила за его рукой. Этот жест поразил и возбудил её ещё больше. Перед ней был маг, владеющий сильнейшей магией и сейчас расходовавший её на такие пустяки. Северус довольно улыбнулся, когда Лили потянулась к его губам.

Кружевного белья, цвета тёмного изумруда так и хотелось касаться, но больше хотелось касаться её бархатной кожи, покрытой редкими веснушками. Снейп прижал к себе хрупкое тело. Сколько долгих ночей он мечтал о том, чтобы только вновь прикоснуться к ней, а теперь не мог остановиться. Ведь теперь ему хотелось больше и больше. Никогда не отпускать.

— Северус? — неприятный хриплый шёпот разбудил его и Снейп не сразу сообразил, в чём дело, а когда сообразил, мысленно дал себе увесистую оплеуху, он совсем забыл про Каркарова.

Осторожно выбравшись из кровати, чтобы не разбудить чуткую Лили, и завернувшись в мантию, Снейп вышел из комнаты, не почувствовав взгляд зелёных глаз, зорко следящих за ним. Лили уже научилась притворяться спящей.

— В чём дело? — Северус говорил шёпотом и Каркаров тоже не стал повышать голос.

— Прости, что разбудил, Северус… Я хотел с тобой поговорить.

— Что случилось, Игорь? — Снейп с трудом разлепил веки, закрывая глаза рукой от яркого света его палочки, и совсем бессовестно зевнул.

Заспанный и домашний вид Снейпа сбил с толку Каркарова. Раньше Северус всегда был при полном параде, он мог его разбудить хоть в три часа ночи, тот был абсолютно собран.

— Лорд сказал, что я уезжаю через неделю. Умер мой отец, меня назначают директором школы Дурмстранг вместо него.

Семья Каркаровых когда — то приняла не последнее участие в смещении Гриндевальда на Кольском полуострове.

— Хорошо… Что — то ещё?

— Лорд предлагал мне взять кого — нибудь из наших с собой. Я хотел взять тебя… А кто у тебя там? Лорд знает?

— Я не могу уехать с тобой, Игорь! — Северус мгновенно проснулся и замотал головой, — У меня тут дела, ты Лорду ещё не сказал?

— Нет, только ты же сам говорил…

— Раньше говорил, а теперь не хочу уезжать.

— Кто у тебя?

— Да, так… подцепил одну, поразвлечься… тише, не разбуди…

— Ладно, — Каркаров едва сдерживал смех, — утром поговорим.

Снейп покачал головой, провожая взглядом Игоря, и тихо открыл дверь, возвращаясь в спальню. Но Лили уже не спала. Она, одетая, стояла у окна и покручивала в руке палочку

— Что всё это значит, Сев? Весь аврорат на ушах стоит. Разыскивают этого неуловимого Каркарова, который вороном скрывается от авроров в стае ворон, а он тут прохлаждается. Да ещё и представил меня ему, как проститутку!

— Лили… — Северус во время этого наложил на комнату заглушающие чары и обнял девушку, — А что я мог сказать? Он застал меня врасплох, а я должен скрывать тебя ради безопасности…

Тихий городок на юге Франции, никому из маглов неприметный пустырь, на котором расположился богатый особняк. Люциус отправил жену отдохнуть подальше от своего Милорда и было бы совершеннейшей глупостью взять с собой любовника. Но Джеймс Поттер не боялся ничего.

Месяц… У них был только месяц. И для них этот месяц был медовым. Эти двое любили друг друга, как сумасшедшие. Во время своего медового месяца с Лили Джеймс не чувствовал себя таким счастливым и даже тогда умудрялся сбежать на пару часов к Нарциссе. А теперь. Они гуляли, не боясь, что их увидят. Магглы не знали их, пара чувствовала себя в совершенной безопасности, гуляя по городу и заходя в кафе с любимой французской кухней Нарциссы. Жизнь текла размеренно. Они словно окунулись в мечту, в которой хотели бы жить вечно.

Свет от свечи больно режет мои глаза, И гусиное перо прытко по строчкам скользит. Ты ушёл в мрак ночной без меня, без меня. Ты один и навсегда там останешься скрыт. Серым флагом в тиши в небе призрак ночной Он тебя не найдёт по веленью моей души. Ты ушёл без меня, ты ушёл без меня одной Я сама прогнала, отпустила тебя домой. Я сама прогнала, с раной в сердце тебя и в слезах Ты ушёл навсегда, за тобой я закрыла дверь. Только будешь во снах, только будешь в счастливых снах Меня видеть ты и ко мне возвращаться скорей. Я тебя не приму, я тебя не смогу принять. Ведь тропинки наши давно застилал туман. Мне пришлось умереть и позволить себя обнять. А тебе только верить, лишь верить в искусный обман.

Их со Снейпом свидания стали регулярными. Каждый раз Северус уговаривал её остаться, и она уже соглашалась, но в последний момент передумывала. В этот месяц случилось ещё одно несчастье.

Однажды вечером Лили возвращалась домой. Дождь лил не переставая. Девушка, аппарировав неподалёку от дома, не сразу увидела зияющие чёрные дыры вместо окон, но присутствие чужой магии Лили почувствовала сразу. Лишь услышав крики сорвавшихся с места ворон, она подняла голову и увидела, во что превратился дом её детства.

Дом был оцеплен, ближе, чем на десять метров её не пустили. Пожарные, полицейские и медики мелькали перед её глазами, застыв у ворот, Лили увидела, как из сгоревшего дома на носилках выносили останки, как впоследствии стало ясно, её родителей. Магглам рассказали, что в районе была утечка газа, и дом «взлетел на воздух».

— Нееет! — Лили услышала нечеловеческий вскрик и обернулась. Кричала вернувшаяся вместе с мужем с прогулки Петунья. Лицо её сестры исказила гримаса ужаса, и Лили сама зажмурилась, чувствуя, как щиплет глаза.

— Это ты во всём виновата! Уродка! Помешанная! Это ты принесла беду в наш дом! — Петунья плакала, а Вернон удерживал её.

Слёзы душили её, Лили отвернулась от сестры и пошла по дороге в поисках места, откуда можно было бы аппарировать. Горечь и боль сдавили её сердце. Девушка осталась одна. Совсем одна.

Лили теперь некуда было возвращаться. Появляться без предупреждения у Северуса было не безопасно. Оставался лишь дом в Годриковой Лощине. Там сейчас никого не было. Переночевать там, а потом можно было нанять небольшую квартиру в Лондоне.

Но нанять подходящую квартиру оказалось не так — то просто. Тогда — то она и стала возвращаться по утрам в Годрикову Лощину. Ведь теперь кроме Северуса у неё был только муж и одинокий дом, который, должно быть, уже позабыл свою хозяйку.

Снейп стал усиленно изучать оклюменцию ещё с того самого дня, как выдал Тёмному Лорду пророчество. Теперь же ментальный блок должен был быть непробиваемым. Слишком много у него появилось свежих воспоминаний, которыми он не собирался делиться ни с кем. Ментальный блок должен был быть незаметным, иначе он бессмысленен. И это было самым сложным. Заставить поверить Тёмного Лорда, что других воспоминаний не существует. Это было опасно, как никогда.

— У тебя появилась девушка, Северус? — Волдеморт как бы невзначай задал этот вопрос, на который уже сам знал ответ, — Почему ты скрываешь её от меня?

Северус невозмутимо взглянул на повелителя, слегка приподняв брови.

— С чего Вы это взяли, мой Лорд?

— Я хвалю твои успехи в оклюменции, Северус. Моими слугами всегда были достойные люди, и ты меня не разочаровал, — презрительно вскинув голову, Волан — де — морт скривил губы, — но я бы не хотел, чтобы ты скрывал что — то от меня. Я должен читать тебя, как открытую книгу, запомни это. Барти, помоги ему запомнить…

— Да, мой Лорд… Круцио!

Боль от заклинания Крауча была гораздо слабее, чем когда наказывал Тёмный Лорд, поэтому Северус даже не вскрикнул, лишь до скрипа сжав зубы. Барти старался, но злости не хватало. Он ещё не умел ненавидеть без причины.

— Вы все меня сегодня разочаровываете… — грустно проговорил Тёмный Лорд и взмахнул ладонью, — Свободны, а ты, Бартемий, останься.

Пожиратели почти бесшумно покинули своего повелителя.

— Ты изменился, Барти… Почему ты не слушаешься меня, как раньше?

Барти вновь и вновь вспоминал тот день, когда впервые увидел своего повелителя. Тогда он вернулся в Хогвартс только к ужину, когда его уже хватились и начали искать загулявшего ученика.

Юный маг не находил себе места. Немногочисленные его друзья уже начали волноваться за него и советовали посетить Больничное крыло, на что подросток зло огрызался, чем очень удивлял, привыкших к весёлому скромному, парню однокурсников.

Том или уже Тёмный Лорд насмехался, медленно приучая к себе свою жертву. Он уже давно был не прочь завести себе ещё одну куклу. Во всяком случае, с мальчикаом не будет таких проблем, как с Беллой. Нет, он не считал Меропу проблемой и даже по — своему любил её мать. Но с давних пор любви для него не существовало. Он поклялся, что никогда и никого не полюбит и прекрасно справлялся со своей клятвой, находя прелесть лишь в плотских утехах. Разбивая сердца молодым магам и ведьмам.

Юный Крауч был невысоким, стройным, опрятным юношей с не смазливым, но приятным лицом и открытым взглядом. Он тянулся к тёмной магии, не смотря на то, что был гриффиндорцем. И это был его единственный недостаток. Хотя и из этого можно было вынести свою выгоду. Как любой гриффиндорец, он был отчаянно смел и благороден, а на этих качествах можно легко играть. Вторая их встреча произошла там же. И её инициатором был сам Реддл.

Дверь скрипнула, и Барти снова вошёл в уже знакомые апартаменты на втором этаже Трёх мётел. Подросток сжимал в руке письмо, что утром ему принесла неизвестная сова. В открытое окно ворвался сквозняк и тяжёлые шёлковые занавески вздулись. Юноша поспешил зайти в комнату и закрыть дверь. Том Реддл с едва уловимой улыбкой оторвал взгляд от пергамента.

— Вы звали меня, сэр?

— Да, Бартемий…Подожди одну минуточку, мне важно это закончить, — Том вернулся к написанию какого — то очень важного письма.

Барти тяжело дышал, видимо до гостиницы он добирался бегом. Как это неудобно, что магия несовершеннолетних помещена в такие рамки. Многие законы не просто бессмысленны, они усложняют жизнь порядочным людям. Что могут сделать дети? Они даже не могут постоять за себя, не имея опыта в магии. Лучше бы они заботились об ограничении магии взрослых волшебников.

Барти, наконец, перевёл дух и склонил голову, уставившись на носки своих ботинок.

Реддл поднялся и привязал конверт к лапке совы.

— Располагайся, Бартемий. Будешь пить что — нибудь?

Подросток вздрогнул от его голоса и поднял на мужчину взволнованный взгляд, нерешительно кивнул и присел на краешек дивана.

— Раздевайся. Разговор, возможно, будет долгим, а твоя мантия тебе будет только мешать, — Том налил немного Огневиски себе и Барти, — К тому же она мокрая, её надо высушить, а тебе согреться.

Легкий румянец коснулся щёк подростка, тогда он поднялся и быстро снял действительно промокшую школьную мантию. Пристроив её на крючок у двери, Барти нерешительно взял протянутый ему гостеприимным хозяином стакан спиртного и вернулся на диван, пытаясь расслабиться.

— Ты слишком напряжён, мой юный друг. Тебе холодно? Почему ты так дрожишь? — Тому нравилось дразнить парня, наблюдая, как он вспыхивает и вздрагивает от каждого меткого замечания.

А Барти, не замечая этого, весь превратился в один оголённый нерв. Юноша чувствовал себя непривычно один на один с этим блистательным магом. Он не чувствовал страха, а лишь благоговейный восторг и… И, что ещё, он не мог понять. Непонятное чувство дрожи в коленях, когда сердце замирает и становится тяжело дышать.

— Нет, всё в порядке, сэр, — наконец — то он смог совладать со своим голосом и вежливо улыбнулся.

— Посмотри мне в глаза, — Барти не смог ослушаться, а Том, как по книге читал все его желания и страхи, — Ты умный юноша, Бартемий. Я уверен, что твой отец тебя недооценивает, а ведь ты можешь стать сильным магом, если попросишь меня помочь тебе. Я научу тебя тому… — Барти больше не слышал его. Смысл льстивых слов проходил прямо под кожу, обещая исполнения всех его желаний. Стать таким, чтобы и отец восхищался им. Научиться тому, что никому из его сверстников и не мечталось уметь, — Только попроси меня правильно. Ведь ты знаешь, что я ничего не делаю просто так.

Реддл наблюдал с улыбкой, как растерянный взгляд мальчишки начинает светиться безумным интересом. Тому понравились эти чертенятки и маг довольно ухмыльнулся.

— Ты хочешь этого?

— Да, мой Лорд… — поспешно ответил Крауч и Реддл тихо рассмеялся, совсем по — доброму.

— Тогда, я желаю видеть тебя на каникулах в Малфой — Мэноре. Люциус Малфой пришлёт тебе приглашение и портключ.

Лили вернулась в тихий дом, но всё в этом доме было чужим и враждебным. Девушка вспомнила тот вечер, когда впервые переступила порог этого дома. Свекровь не захотела с ней разговаривать и ушла, даже не удостоив её взглядом. Джеймс пытался закатить скандал, но отец увёл его и, видимо, вправил мозги. Потом они отправились в этот дом, который им выделили в качестве компенсации. Дом был необжитым, старым и совершенно неухоженным. Пришлось восстанавливать его, наводить порядок, уют. Это было даже весело…

Лили купила новую мебель в гостиную и спальню. Вот этот резной столик она приобрела на блошином рынке, заплатив за него смехотворную сумму, а потом, поколдовав над ним дома, превратила в настоящее произведение искусства.

Жизнь тогда текла своим чередом. Друзья окружали её. Родители навещали несколько раз в месяц и удивлялись, как она обходится без маггловских удобств. Лили даже казалось, что она счастлива, не замечая, что муж изменяет ей, не просто изменяет, а использует. Это призрачное счастье могло бы длиться гораздо дольше, если бы не тот доброжелатель, что сообщил ей эту новость.

Моментами она была благодарна, что узнала. Если бы этого не случилось, она бы не встретила Северуса и не провела несколько незабываемых недель с ним. Но с другой стороны, этот доброжелатель разрушил её хрупкий построенный мирок, в котором она скрывалась от действительности. Ею просто играли, как марионеткой.

Неожиданный хлопок на улице заставил её вздрогнуть. В дверь постучали и Лили, скрываясь, подошла к окну. Неожиданным гостем оказался Ремус. Лили облегчённо вздохнула и поспешила открывать дверь.

— Рем! Я рада тебя видеть… — встретила она его с порога и нахмурилась, — но не ждала… Извини, у меня ничего не готово… Но могу угостить тебя чаем с булочками. Купила несколько по дороге с работы.

— Здравствуй, Лил. А что, ты одна? Джеймс ещё не вернулся?

— Нет, — девушка вздохнула и направилась в кухню, где зажгла конфорку под чайником, — Он сейчас заграницей и не скоро вернётся домой… — Лили кивнула на стопку нераскрытых писем с марками из Брюсселя.

— Вы поссорились?

— Да, можно сказать, что так…

— Ты плакала? — Ремус заметил, что глаза у Лили покраснели.

— Да… у меня несчастье случилось… — Лили пыталась занять себя чаем и не расплакаться вновь, — по… погибли родители… — проговорила она чуть слышно и закрыла лицо руками, обжёгшись.

Ожидаемо её на плечи легли тёплые руки. Ремус осторожно её обнял и развернул к себе.

— А Джеймс? Почему он не с тобой? Ты написала ему об этом?

— Нет… — Лили быстро замотала головой, а потом уткнулась в подставленное плечо, скрывая слёзы, — Я не могу рассказать тебе всего. Просто Джеймс сильно обидел меня.

Люпин погасил огонь и отвёл Лили в гостиную. Они устроились на диване.

— Я не стала ничего ему писать, а собрала свои вещи и ушла к родителям. Устроилась в аврорат секретарём. Решила начать новую жизнь. А на днях, возвращаясь с работы, попала на пепелище… Дом был сожжён полностью. В огне погибли мои родители. Но самое странное, Рем… Я чувствовала присутствие чужой магии, но никого из авроров и в помине рядом не было. Были только магловские службы. Я почти уверена, что дом подожгли Пожиратели Смерти, я думала, что на следующий день об этом напишут в Пророке, но там не было ни слова об этом, — Лили понизила голос и нервно облизала губы, — Я знаю, кто это сделал. Я не думала, что он выследил меня…

— Кто это, Лили?

— Это Каркаров. Игорь Каркаров. Тот самый неуловимый ворон.

— Почему ты так решила?

— Я слышала вороний крик тогда… А ещё, я встречалась с ним. Он не видел меня, но мог проследить след аппарации… Мерлин! — Лили вновь закрыла лицо ладонями, — Я подставила их. Я должна была предвидеть…

— Ты ни в чём не виновата, Лил… — Ремус обнял девушку и прижал к груди, — Хочешь, я побуду с тобой? Тебе нельзя быть сейчас одной…

— Нет, Рем… — Лили подняла на него взгляд и вздохнула, — Я справлюсь.

Два дня спустя Лили отправилась в назначенное место на встречу с любимым. Северус уже ждал её у кафе. Встревоженный чем — то, он не находил себе места, Лили сразу почувствовала его настроение, как только увидела его через улицу. Тот успокоился немного, когда увидел её живой и смог обнять.

— Сев, что у тебя случилось? — Лили нахмурилась, чувствуя кожей, как он напряжён.

— Мы больше не можем встречаться в моём доме… — строго сказал он, хмуря брови, — Боюсь, что за мной следят и могут выйти на твой след, — Северус мягко сжал тёплые ладошки, — Тёмный Лорд сегодня уже задал вопрос, который заставил меня поволноваться: нет ли у меня девушки, и врать было бесполезно. Скорее всего, нас выдал Игорь, но я думаю, осторожность не помешает. А что с тобой? У тебя заплаканные глаза.

Лили покачала головой и тихо вздохнула.

— Идём, посидим в кафе.

Двое, держась за руки, вошли в уютный паб и заняли столик у окна и поближе к камину.

— Два дня назад я возвращалась домой с работы и… — голос перестал слушаться Лили, и она сделала маленький глоток горячего шоколада, когда им принесли заказ, прежде чем продолжить, — Я теперь снова живу в Годриковой Лощине. Наш дом сожгли, родители погибли.

— Но в Пророке об этом не было ни слова…

— Да, не было… — Лили помолчала, а Сев накрыл её ладонь своей.

— Я не знаю, как помочь… Я бы забрал твою боль, если бы смог…

— Ты — всё, что у меня осталось, понимаешь? У меня больше никого нет, — воспалённые глаза снова повлажнели, — Я совсем одна. Поторопилась выйти замуж, чтобы закрыть себе дорогу назад. Потеряла мужа, ушла от родных и тоже всех потеряла. Тебя потеряла, не смогла защитить Эйлен… Я неудачница. Я не должна была родиться. Я приношу горе своим любимым людям…

— Не говори так. Прекрати! Ты будешь счастлива. Ты должна быть счастлива, — Сев передвинулся поближе к ней и прижал её к своей груди, поглаживая хрупкие плечики, — Всё впереди… Хочешь я завтра же пойду к Дамблдору и попрошу для нас убежище?

Лили тихо всхлипнула и кивнула, удивлённо глядя в его почти чёрные глаза.

— Мы сможем спрятаться или уехать и больше никто о нас ничего не узнает. Тебе больше никто не сможет причинить боль. Я не позволю, — он стёр слёзы с её горячих щёчек, заглядывая в зелёные — зелёные заплаканные глаза.

— Хочу, Сев…

Он крепче прижал её к своей груди и прикрыл глаза.

— Моя родная… Встретимся завтра днём в Хогсмиде и вместе пойдём к Дамблдору.

— С этим нельзя медлить, Сев, — Лили улыбнулась, словно с плеч её свалился тяжёлый груз, — Завтра утром я соберу свои вещи и сразу отправлюсь в Хогсмид. Я сама пошлю патронус Дамблдору, чтобы он ждал нас. Встретимся в Трёх Мётлах.

Тихий хлопок раздался на безмолвной улице Годриковой Лощины. На пороге собственного дома появилась молодая ведьма. Она медленно поднялась в дом. На сердце Лили было тревожно отчего — то. Последний месяц она часто отлучалась из дома, не желая осквернять супружеское ложе изменой. Хотя, впрочем, оно уже давно пустовало, и возвращаться в пустую постель каждый день было невыносимо. Хотя молодая волшебница уже не знала, что хуже: пустая постель или нелюбимый супруг.

Что что — то не так Лили почувствовала ещё на пороге. Входя в дом, она почувствовала едва уловимый запах табака, Сначала она решила, что это только воображение подсунуло ей новую неразрешимую загадку, но вскоре всё стало ясно. Лили зажгла свечи в прихожей и вздрогнула от неожиданности, когда осветила лицо супруга.

— Джеймс? — Лили удивлённо уставилась на своего мужа.

— Где ты была? — голос его был стальным. Лили никогда раньше не слышала таких ноток в его голосе.

Сделав вдох, Лили на мгновение прикрыла глаза. Не готова она была к этому разговору. Но и врать не собиралась.

— Я была у Северуса… — смело взглянув в глаза мужу, сказала Лили.

— Он болен, Лили? — карие глаза прищурились за стёклами очков.

— Он совершенно здоров, — Лили совсем не понравился тон мужа. Она полагала, что они понимают друг друга.

— Тогда, что же ты делала у него, моя жена? — Поттер повысил голос на последних словах.

Лили нахмурилась, недоверчиво глядя на супруга.

— Я полагаю, что ты отпустишь меня… — осторожно проговорила Лили.

— Значит, ты так полагала? — взгляд Поттера был презрительным.

— Давай пройдём в гостиную и спокойно всё обсудим… — Лили сделала успокаивающий жест руками и шаг к гостиной.

Но Джеймс преградил ей путь.

— После всего, что между нами было ты хочешь уйти?

Лили судорожно вздохнула при этих словах и гордо вскинула голову, стараясь не заплакать. Вся боль, что она чувствовала, живя с нелюбимым и не любящим мужем поднялась на поверхность её души.

— Именно этого я и хочу. Именно после всего, что было. Мне уже всё равно. Лучше я буду жить в канаве, чем с тобой, Джеймс Поттер, в этом пустом, проклятом самим Мерлином доме! — Лили трясло от обиды и гнева.

Как он смеет после всего, что сделал?

— Проклятом, значит? — в Поттере вскипал гнев, но Лили была слишком поглощена своими эмоциями, чтобы что — то заметить.

— Я знаю, чем ты занимаешься во время своих командировок. Я всё слышала. Ты был у неё, и не смей отрицать! Мы не любим друг друга, Джеймс. Я чувствовала, что так будет, ещё, когда лишь переступила порог этого проклятого дома.

— Замолчи!

— Отпусти меня, Джеймс. Не злись на меня. Ведь ты знал это с самого начала. Я никогда не принадлежала тебе.

— Замолчи, Лили.

Молодая женщина и не заметила, как оказалась прижатой к неровной поверхности входной двери. Она вцепилась руками в руку мужа, пытаясь оторвать её от своей шеи. Но тот держал намертво.

— Мне трудно дышать… что ты делаешь? — прохрипела она, царапая кожу ногтями.

— Ты не принадлежала мне, слизеринская подстилка?! — рука отпустила её горло, но в следующий миг звонкая пощёчина, заставила её упасть на колени.

Девушка вскрикнула и закашлялась, пытаясь достать палочку трясущимися руками из внутреннего кармана мантии. Но последовал новый удар, и ивовая палочка полетела в сторону. Лили упала, ударившись затылком о дверной косяк. Но Джеймсу этого показалось мало.

— Так, ты будешь принадлежать мне! И будешь знать, кто твой муж и хозяин, — он накрутил её рыжие локоны на кулак и отволок её, почти бессознательную к столу, потом заставил подняться и толкнул на столешницу. Лили сильно ударилась бёдрами о край стола, но не удостоила его криком, а лишь закусила губу.

В него словно бес вселился. Лили дрожала, теперь стараясь только не разозлить его ещё больше. Слава Мерлину, удар головой был не таким сильным, и у женщины лишь на мгновение потемнело в глазах. Тем временем Поттер уже срывал с неё одежду, не жалея ткани, которая жалобно трещала в его руках, вкладывая в это весь гнев и всю обиду, заполнявшую его разум.

Боль, страх. Женщине казалось, что это может быть только страшным сном. Что обязательно проснётся и всё закончится. У Лили потекли слёзы, когда он стал грубо и беспощадно вбиваться в неё, придавливая её к столу, так, что она не могла сдвинуться с места. Лили оставалось только рыдать и царапать ногтями столешницу. А он кричал, что она принадлежит ему, что теперь будет разводить ноги только перед ним. Он оскорблял её, с каждым новым ударом втаптывая супругу в грязь. Лили хотелось провалиться со стыда под землю, когда она кончила, дрожа словно в лихорадке, вызвав тем самым новую волну оскорблений, но со своей чувственностью, данной ей природой, она не могла поделать ничего. Но Поттер не позволил ей передохнуть, продолжая вбиваться в теперь ещё более чувствительное тело. Он обильно кончил, когда Лили была на грани второго оргазма, так и не достигнув его. Поттер вдруг замер и отпустил её. Лили попыталась выскользнуть, но Джеймс навалился на неё, не давая даже двинуться.

— Отпусти меня, пожалуйста… — Лили плакала, дрожа под ним.

Наступило прозрение. Джеймс отпустил супругу, со страхом глядя на содеянное. Лили, почувствовав свободу, тут же попыталась сбежать, но не смогла сделать и шага. Ноги её не слушались, ведьма опустилась на колени, кутаясь в свою разорванную мантию.

Джеймс потянулся к ней, в желании помочь ей и утешить, но Лили отпрянула, стукнувшись своим многострадальным затылком о ножку стола.

— Не трогай меня! — вскрикнула испуганная женщина, пытаясь забиться под стол, — Никогда больше не прикасайся ко мне!

Первое, что решил Поттер, казалось самым правильным. Он направил на неё палочку и произнёс усыпляющее заклинание. Потом бережно поднял мгновенно заснувшую супругу и отнёс на кровать. Лили хмурилась во сне, словно ей было больно. Оставив Лили на мягком, мародёр направился к двери. Сейчас он хотел только одного. Добровольно сдаться в Азкабан. Вся злость и ненависть прошла, и мужчина горько сожалел о том, что сделал.

— Сев… не оставляй меня… помоги мне… — даже во сне она звала Снейпа, она просила, чтобы этот слизеринский ублюдок защитил её.

Джеймс остановился у самой двери и обернулся, посмотрев на свернувшуюся калачиком Лили. Та тихо посапывала, заклинание было очень действенным. Планы Поттера вдруг изменились. Он порывисто подошёл и сел рядом со спящей супругой.

Джеймс в ужасе осмотрел ушибы и ссадины молодой женщины, которые причинил сам. Наконец, вздохнув пару раз и успокоившись, он стал осторожно заживлять её повреждения, всё, что могло напомнить ей о случившемся. Сейчас она не была той сильной и нахальной львицей, какой он встретил её на пороге, а беспомощной девочкой, почти ребёнком, с рассечённой губой и синяками на бёдрах. На хрупкой шейке он увидел следы от собственных пальцев, синеющие на бледной коже. И руки мародёра задрожали. Как он мог сделать такое? Лили поморщилась во сне и поёжилась, когда он осторожно коснулся её синяков. Джеймс вновь направил палочку, исцеляя её от следов физического насилия.

Закончив с телом супруги, Джеймс приступил к врачеванию её ран душевных. Так он утешил свою совесть, кричащую, что это хуже лжи.

— Легилименс… — тихий голос прозвучал в безмолвном доме, и Лили распахнула глаза.

Джеймс попал в её мысли легко, прошёл сквозь её спящее сознание, словно нож сквозь масло. И тогда он очутился в светлом парке, в её сне. На площадке играли дети. Они весело смеялись, но одной было не до игр. Маленькая рыжеволосая девочка спряталась в кустах и в страхе наблюдала за незваным гостем.

— Лили? Это ты? Я не причиню тебе вреда.

Неожиданно небо заволокли чёрные тучи, и девочка подняла свои заплаканные глазки к небу. Джеймс тоже на мгновение отвлёкся. Его сердце от чего — то сжалось. Хлынул дождь, и площадка мигом опустела. Когда Поттер снова посмотрел на то место, где стояла Лили, девочки уже там не было, она бежала в сторону заброшенного тёмного дома, неизвестно откуда появившегося на горизонте. Дождь заливал ей глаза, ножки в детских сандалиях увязали в грязи, покрывавшей дорогу, но эта частичка сознания рыжей ведьмы знала, что нужно бежать и не останавливаться. Иначе он найдёт и снова будет боль, страх и ненависть. Джеймс пошёл за ней. Поттер понял, что нужно, во что бы то ни стало, поймать эту заплаканную девочку. В ней сосредоточены все плохие воспоминания Лили, все её страхи. Джеймс шёл гораздо быстрее девочки и мог без труда нагнать её. Но маленькая Лили не сдавалась. Она взбежала по лестнице и захлопнула за собой дверь тёмного дома, похожего на дом с привидениями.

Поттер зашёл следом и остановился на пороге, как вкопанный. Это был их с Лили дом, его он узнал бы из тысячи. Джеймс удивился, каким снаружи казался этот дом для его супруги. Не зря она трижды прокляла этот дом сегодня, прежде чем он…

— Джеймс? — Неожиданно зажегся свет. Джеймс вздрогнул, увидев своё лицо прямо перед собой. Потом мародёр обернулся и увидел Лили. Она словно показывала ему то, что произошло утром. Когда ссора переросла в насилие, Джеймс не смог на это смотреть. Он зажал уши и крепко зажмурился, но ужасная картина сама снова и снова вставала у него перед глазами. Сквозь крики Лили и свои грязные оскорбления он услышал детский плач наверху. Тогда Поттер бросился туда и нашёл маленькую Лили, забившуюся в угол между кроватью и тумбочкой в спальне. Здесь было тихо. Джеймс осторожно, чтобы не спугнуть хрупкое существо, опустился на колени напротив малышки.

— Почему ты плачешь? — проговорил он, пытаясь наладить с ней контакт.

Лили всхлипнула и убрала ладони от лица, взглянув исподлобья на своего преследователя.

— Мне больно… — просто сказала она и закусила воспалённую губку.

— Он больше не причинит тебе боли… — проговорил он ласково, протягивая ладонь малышке.

Та отшатнулась от его руки, как утром это сделала Лили.

— Ты хочешь убить меня… Я знаю, — сказала маленькая девочка и тихо всхлипнула, — Но ей будет лучше, если меня не станет.

Джеймс только кивнул, сочувственно глядя на девочку. Та тихо вздохнула и вложила свою маленькую ладошку в его ладонь. Джеймс сжал ладонь девочки так, что она не смогла бы больше сбежать, и, подхватив малышку на руки, уложил на кровать, садясь рядом. Теперь он вышел из сознания Лили, не выпуская доверчивую ладошку рыжей девочки, которая на самом деле являлась наихудшим воспоминанием Лили, теперь она стала лишь призрачной нитью, которую нужно было обрубить.

— Обливейт — кончик палочки коснулся виска молодой женщины, и Лили замерла без сознания, но с распахнутыми глазами.

Джеймс облегчённо вздохнул, избавив жену от худшего воспоминания. Снова усыпив свою супругу, Поттер поднялся и направился в душ. Теперь хотелось проклясть забвением самого себя. Плохая альтернатива — холодный душ должен был привести его в рабочее состояние.

После душа Поттер направился в гостиную, убрать все следы произошедшего. Разбитая ваза, подарок её матери на свадьбу, подверглась Репаро. С порванной одеждой и поцарапанным столом надо было что — то делать. Джеймс просто уничтожил их с помощью Эванеско и переставил остальную мебель. Так у Лили будет ещё меньше возможности всё вспомнить.

Выпив кофе, Джеймс, наконец, добился ясности ума, и руки перестали так дрожать. Сейчас ему никак нельзя было отпускать Лили. А ведь, очнувшись, она так и так захочет уйти от него к Снейпу. И что будет тогда?

Джеймс снова достал пергамент и швырнул прилагающийся к письму теперь пустой флакончик в открытое окно. Поттер ещё раз пробежался глазами по строчкам.

Вы теряете жену, мистер Поттер. А вместе с этим и всё, что у вас есть.

А. Д.

Конечно, старый манипулятор знал об условии в завещании. Если Поттер младший не родит наследника к следующей осени в браке со своей законной женой, он будет лишён наследства в пользу нужд Ордена Феникса. Возможно, Дамблдор сам и надоумил старика поставить такие условия. Джеймс утешил себя тем, что у него не было выхода.

Поразмыслив ещё, Поттер вернулся к крепко спящей жене и занялся новой кропотливой работой: коррекцией её воспоминаний.

К обеду Лили проснулась, и Джеймс сразу подскочил к ней.

— Джеймс? — Лили удивлённо взглянула на супруга и приподнялась на локтях, осматриваясь, — что со мной было?

— Ты оступилась на лестнице. Я нашёл тебя на полу в прихожей. Ты здорово ударилась затылком, любимая…

— Ничего не помню… — Лили нахмурилась и потрясла головой, — видимо, я сильно ударилась.

— Хорошо, что не свернула себе шею…

Женщина откинулась на подушку и, как ни в чём ни бывало, потянулась, зевая.

— Долго я спала, Джей?

— Не очень. Но нам уже нужно собираться. Мы к вечеру должны быть в Брайтоне, — Поттер протянул супруге её палочку и загадочно улыбнулся.

Доставив Лили к морю и разместившись с ней в прибрежном отеле, где уже были несколько семей мракоборцев, Джеймс взял метлу и отправился тренироваться, надеясь, что полёты помогут ему забыть о случившемся. А Лили встретилась со школьной подругой в холле, и они вдвоём отправились в кафе поболтать.

В Малфой — Мэноре было тихо. Все собрались в столовой, и во главе стола восседал Тёмный Лорд. Абрахас Малфой скончался прошлой ночью. Люциус был мрачнее тучи. Похороны были назначены на завтра, и завтра же Тёмный Лорд послал его и ещё десяток Пожирателей на задание в Брайтон. Они не скрывая обсуждали за столом предстоящее сражение. Так Нарцисса услышала, что Тёмный Лорд готовит нападения на мракоборцев, которые снимали небольшую гостиницу в Брайтоне на Хэллоуин. Она знала, что Джеймс собирался со своей женой в Брайтон. И утром на Хэллоуин она скрылась из Малфой Мэнора, сказавшись больной и запершись в своих покоях.

Аппарировав прямо туда, где находился её любимый, она оказалась на небольшом заброшенном футбольном поле, которое молодые авроры переоборудовали в поле для квиддича. Нарцисса надела своё самое простое платье, что носила ещё до замужества.

— Джеймс! — она окликнула его, когда парень в очередной раз поймал свой золотой снитч.

— Цисси! — он был предупреждён о встрече посланным к нему домовиком.

Личные домовики в этом смысле очень полезны. Гораздо лучше, чем совы. Их нельзя перехватить, да и тайны своих хозяев они не расскажут и под пытками, просто не смогут.

— Джеймс, — она грустно улыбнулась и порывисто его обняла.

Джеймс Поттер был на три года её младше, но это ни сколько её не смущало. Мальчишка так долго и упорно ухаживал за ней, что она не смогла устоять перед его обаянием, будучи уже миссис Малфой.

— Цисси, любимая, — нежно сжимая её ладони, он отвёл её в небольшой домик, который молодые мракоборцы использовали как раздевалку и хранилище для мётел одновременно. Сейчас она казалась такой хрупкой, маленькой, испуганной девочкой, что сердце его сжалось. — Что случилось? — он укрыл её своей мантией, усадив на шаткую скамейку и сел рядом сам.

— Тёмный лорд, Джеймс, он хочет убить всех мракоборцев сегодня вечером. Вы будете праздновать, многие будут не готовы и на вас нападёт отряд Пожирателей, среди них будет и мой муж.

— Спасибо, Цисси, отличный шанс отправить его к праотцам и нам никто больше не будет мешать.

— Джеймс! — Нарцисса всхлипнула. — Я же серьёзно, Джеймс! Мы не будем вместе, если Люциуса не станет. Вдовы Малфоев никогда не выходят замуж. А у тебя есть Лили.

— А её можно подставить под проклятье и мы с тобой станем свободными, — мечтательно улыбнулся Поттер.

Нарцисса залепила ему пощечину, от которой у него зазвенело в ушах.

— Я пошутил, Цисси! Ты что, думала, я способен на такое? — он обиженно взглянул ей в глаза, потирая горевшую огнём щёку.

— Даже не думай, — нахмурившись, произнесла она, глядя прямо в его карие глаза.

— Ну что ты, родная, — он стал целовать её пальчики, — что ты?

В данный момент любовь к этому мужчине переполнила все её чувства. Она сняла с него очки, заглядывая в близоруко щурящиеся глаза.

— Как же я соскучилась по тебе, мальчик мой любимый, — она горячо прильнула к его губам и по её щекам потекли слёзы.

Нелюбимый муж. Она не знала, любит ли Люциуса, но в том, что она его уважает, Цисси была уверена.

Джеймс вернулся в гостиницу слегка взмокший и немного возбуждённый. Лили даже удивилась. Обычно после тренировки он всегда приходил уставший и сразу разваливался на диване, посылая её как домовика то за зельем, уменьшающим боль в мышцах, то за содовой, то за сигаретами. А тут он сразу прошёл в кухню и помог ей приготовить ужин, потом у них была нежная ночь, когда он бережно касался её, сводя с ума нежностью.

Нарцисса аппарировала домой в растерянных чувствах. Джеймс теперь был в безопасности, но нехорошее предчувствие не покидало сердце женщины. Что если он сделает какую — нибудь глупость? Она переоделась и, как ни в чём не бывало, вышла из своих покоев. Ей хотелось поговорить с сестрой, увидеть кого — то близкого. Лейстранджи гостили у них. В последние дни Тёмный Лорд всё чаще собирал своих последователей в их поместье и некоторые просто поселились здесь. Белатрисса вместе с мужем входили в ближний круг, да и были родственниками хозяйки поместья, которой стала Нарцисса. Фанатичная привязанность сестры к Тёмному Лорду иногда пугала женщину, но, несмотря на все свои странности, та оставалась её любимой сестрой.

Половицы приятно поскрипывали под лёгкими домашними туфлями молодой колдуньи, когда она шла по коридору замка к тому крылу, где располагались комнаты для гостей, преодолев поворот, белокурая ведьма в смятении от увиденной картины остановилась, словно наткнувшись на прозрачную стену. Эта была Беллатриса. Её Малфой узнала бы из тысячи. Чёрные кудри её, из которых некогда состояла довольно сложная причёска, растрепались, губы были приоткрыты, а глаза закатывались от явного наслаждения, пока какой — то мужчина, прижимавший её к стене, приподнимал её юбку и, сжимая её оголённые бёдра в кружевных чулках, целовал бледную шею женщины. Нарцисса вспомнила эти движения, эти прикосновения, словно это было с ней. Перед глазами замелькали картинки прошлого. Она поняла, кому принадлежат эти руки. Нарцисса судорожно вздохнула, чувствуя нарастающую головную боль. Белла открыла глаза и встретилась с растерянным взглядом сестры. В расширенных зрачках заплясало лукавство и ведьма безумно рассмеялась.

— Нарцисса! Прелесть моя, не хочешь к нам присоединиться?

Мужчина отстранился от своей любовницы и обернулся к несчастной свидетельнице их игр. Нарцисса застыла на секунду, заворожённая дьявольским огнём в его глазах, в которых действительно полыхало красное пламя. Она хотела сбежать, но её словно приковало к полу. Она смотрела в его глаза, а перед взором её сменялись картины произошедшего пару месяцев назад.

Она вспомнила дождь, который хлестал в приоткрытое окно спальни, развевающиеся занавески и леденящий страх, когда чужой мужчина крепко сжимал её в объятиях и срывал с неё одежду, блистательный тёмный маг, наставник её мужа. Внезапно мир померк перед её глазами и колдунья упала в обморок.

Нарцисса очнулась от осторожного поглаживающего прикосновения к её плечу. Женщина очнулась, живо вспоминая, что произошло с ней сегодня и два месяца назад. Люциус наложил на неё Обливейт и теперь она всё вспомнила.

— Цисси… — голос Белатрисы был тихим и осторожным, будто виноватым. Колдунья никогда раньше не слышала от неё подобного тона, может быть, только в далёком детстве.

— Я не сплю… — ровным голосом ответила её сестра, и Белла опустилась на краешек дивана, куда отлевитировала бессознательную сестру.

— Я знаю, ты всё вспомнила…

Блондинка тихо всхлипнула, но ничего не сказала.

— Рабастан тоже когда — то накладывал на меня эти чары и я тоже вспомнила всё. Это было не так уж плохо…

— Прости, что застала вас… Я думала, что ты одна, — Цисси села на диване и принялась поправлять свои волосы.

— Я должна объяснить тебе, — Беллатриса резковато поднялась, обнаружив, что истерики со стороны сестры можно не ждать, — Наш повелитель — необычный маг. Он столько делает ради нас, ему нужно где — то черпать магические силы. Ты, я надеюсь, знаешь, какое действие имеет первая брачная ночь? А право первой ночи? Это право Лорда и не нам его отменять.

— Хорошо, Бэлла… Но зачем потом? Зачем он делал это снова? — в голосе женщины слышалось отчаяние.

— Потом? — Беллатриса явно не ожидала этого и с долей испуга уставилась на сестру, — Он занимался с тобой любовью ещё?

Она надеялась, что единственная удостоилась такой чести.

— Да, — Нарцисса сжала губы и меж её тонких бровей пролегла морщинка, — почти два месяца назад, когда он отослал Люциуса и все были на задании.

— Ты лжёшь… — в чёрных глазах аристократки кипело отчаяние.

— Хочешь это увидеть? — зло взглянула на неё сестра и отвернулась.

Она, в отличие от Беллы не испытывала восторгов по этому поводу. Тёмный лорд овладел ею силой и она была бы рада не помнить этого, но это повторялось несколько раз, словно впервые и каждый Обливейт, спадая, приносил ей ужасную головную боль.

— Наверное, он мог черпать из тебя силу как — то иначе. Он удивительный маг…

— Он — озабоченный маньяк, Белла. Ты идеализируешь его.

Беллатриса резко поднялась и сжала свою волшебную палочку.

— Радуйся, что мне надо спешить на задание. Если бы ты не была моей сестрой, ты была бы уже мертва, Нарцисса, — прошипела она и ушла, оставляя сестру в одиночестве.

Из памяти Лили были стёрты все воспоминания об измене мужа и об её встречах со Снейпом. Она была счастливой молодой женщиной с любящим мужем. Снейп для неё стал не стоящим даже воспоминания предателем. Иногда Лили казалось, что что — то с ним не так… Что — то с ней не так, но головные боли в этот момент не давали ей связно думать.

Перед Джеймсом оставался лишь вопрос о Снейпе, который, оправдывая ожидания Поттера, начал искать встреч с Лили. Первое время гриффиндорцу удавалось перехватывать сов и не подпускать его к дому. Но это не могло длиться вечно и у него осталось лишь два выхода. Убить любовника жены и Пожирателя Смерти, но Джеймс выбрал второй вариант. Гораздо более действенный.

Купить Оборотное зелье не составило особого труда. Раздобыть рыжий локон — проще простого. Подделать почерк. Этому заклинанию Джеймс научился ещё на третьем курсе.

Двумя днями позже «натуральная» Лили сидела за столиком кафе.

Северус был взволнован весь день. Наконец после сотни неотвеченных писем, от Лили ему пришла короткая записка.

Дорогой Северус,

Я буду ждать тебя в пятницу в кафе L’amour на набережной в 8:00.

Лили Поттер.

На небе, как по заказу, сияло солнце, и первый день декабря был на редкость погожим в Лондоне. Когда Сев вошёл в кафе, «Лили» уже сидела за столиком с непроницаемым видом. Перед ней стояла чашка её любимого горячего шоколада, а в глазах было что — то, что нельзя было понять. Что — то пугающее.

— Лили… — Снейп моментально растерял всю радость под этим взглядом и нахмурился, — Ты объяснишь мне, что случилось?

— Мы должны расстаться, Сев… — голос у неё был хрипловатый, должно быть, снова простудилась.

— Но почему? — Северус очнулся от своих мыслей и удивлённо взглянул в зелёные глаза, холодные сейчас.

— Я помирилась с мужем. У нас с Джеймсом будет ребёнок. Ему нужен отец, который сможет о нас позаботиться.

— Я и сам смогу позаботиться о вас. Это же мой ребёнок… Лили?

— Нет, Сн… Северус, это его ребёнок. Прости, я использовала тебя… Чтобы приревновал Джеймс. Он приревновал, и мне больше ничего от тебя не нужно. Поэтому не требуй больше встреч и не пиши мне. Я не отвечу.

Сев прижал ладонь к глазам, казалось, что он просто о чём — то задумался. Джеймс едва сдерживал смех, прекрасно видя, как подрагивают плечи слизеринца.

— Спасибо, Лили… — тихо проговорил он, не встречаясь с ней глазами, — Надеюсь, твой Поттер будет беречь тебя. Тебя и ребёнка…

Он не слышал ничего. Губы Лили ещё что — то говорили, но перед глазами всё потемнело и Снейп, пошатываясь, вышел из кафе.

Лили больше его не видела.

Ремус был несколько встревожен поведением друзей, но у него самого было много проблем, чтобы вдаваться в подробности ссор и примирений Джеймса и Лили. Он не мог найти достойную работу. Оборотня брали только на должности, не требующие хорошего образования.

Бродяга часто навещал их. Он был в самом прекрасном расположении духа, много шутил, радовался тому, что Сохатый, наконец, обрёл своё счастье и Лили, казалось, полюбила своего мужа. У Лили подрастал животик, а там был его крестник, которого Джеймс решил назвать Гарри, в честь своего прадеда.

Так же и Хвост часто навещал их, дела Питера по его рассказам пошли в гору, когда он переехал от родителей и снял собственное жильё.

Время текло своим чередом. Снейп, узнав о том, что Лили лгала ему, был сломлен, подавлен и даже едва не совершил самую страшную ошибку в своей жизни, не желая её продолжать. Только Люциус, ставший ему другом за небольшой промежуток времени, не дал ему погибнуть. Это случилось одним зимним вечером, когда Тёмный Лорд вновь призвал нескольких своих слуг и стал давать им распоряжения по поводу предстоящего задания. Сев внезапно понял, как хотел бы уйти из жизни, а именно, забрать за собой корень всех бед. Пока остальные стояли на коленях, опустив головы, молодой маг незаметно вытащил из кармана волшебную палочку и, когда его повелитель остановился у окна, задумчиво рассматривая пейзаж и раздумывая над одним из шагов операции, мальчишка выкрикнул:

— Сектумсемпра! — белый луч разбился, словно о щит, и взгляд алых глаз устремился на него.

Северус не слышал и не видел ничего, что происходило после его выходки, он лишь подумал, теряя сознание, что хотя бы смерть будет быстрой.

Но он ошибся, через несколько часов придя в себя в одной из спален замка.

За окном светало, а рядом с его кроватью на тумбочке стояло зелье Сна без сновидений. Какая — либо боль отсутствовала, и Сев с удивлением подумал, что он умер и попал в своеобразный рай или ад, не мог же Милорд оставить его выходку без внимания.

Через пару часов его навестил Малфой и прояснил ситуацию. Оказалось, что вчера он спас ему жизнь. Люциус оказался тем, кто его обезвредил. Мягкий Петрификус и усыпляющее заклинание. Тёмный Лорд не стал притрагиваться к своему обезумевшему слуге, и Люциус лишь подтвердил родившуюся в голове Тёмного Лорда догадку, что парень был под Империусом. Малфой сделал вид, что проверил его на чары и обнаружил влияние.

— А потом он приказал мне позаботиться о тебе, снять заклятье и допросить, как только ты очнёшься.

— Зачем ты сделал это?

— Затем, что нас и так мало, благоразумных людей в этом замке. И какая бы беда тебя не заставила это сделать, самоубийство не выход. План был хорош, Снейп. Только исполнителя ты выбрал плохого, если надеялся умереть быстро.

— Почему ты решил, что я самоубийца? Может быть, я хотел убить его?

— А вот это ты зря, Северус. Я достаточно знаю тебя, что ты не настолько гриффиндорец, чтобы бросаться под заклятья, заранее зная, что ничего из этого не выйдет. Тебе меня не переубедить. А сейчас тебе нужно придумать достоверную легенду, иначе тебя ничего не спасёт. Да, и приготовься к пыткам. Круцио по воскресениям ещё никто не отменял, — с этими словами блондин покинул его, растерянного и одинокого.

Когда у Поттеров тридцать первого июля родился сын, сомнения его не отпускали, слишком явными были совпадения. Однако к тому времени он настолько погряз в тёмных делах и столько нового узнал о своём хозяине, что стал понимать: даже если это его сын, Лили права, с Поттером им обоим будет лучше, там они в большей безопасности.

Тревожные времена наступили. Поговаривали о том, что некий Тёмный лорд собирает сторонников и к нему примкнули уже многие влиятельные чистокровные семейства. Однако у Дамблдора был свой план, о котором простые смертные могли только догадываться.

— Я не сомневался в вас, дорогие мои друзья. Вы меня не подвели. Оба мальчика родились точно вовремя. Оба ваших сына сыграют важную роль в истории Магической Британии. Однако… У меня есть очень плохие новости. Волдеморту стала известна часть пророчества, которое я берёг, как зеницу ока. Кто — то подслушал его и передал нашему врагу. Нет сомнения, что он захочет убить мальчиков, пока они беспомощны. Поэтому нам придётся спрятать вас…

Френк опустил голову. Он знал, что разговор пойдёт об их детях, но надеялся, что его маленький сын не будет подвергнут опасности, ведь речь шла о никому кроме Дамблдора неизвестном пророчестве.

— Я понял, что Вы задумали, Альбус. Ловить Волдеморта на наших детей, как на живца. Я отказываюсь в этом участвовать.

— У тебя нет выбора, Фрэнк. — Взгляд великого доброго волшебника потяжелел, — Когда тридцать первого июля в газетах была опубликована новость о рождении Невилла Лонгботтома и Гарри Поттера, Волдеморт обнаружил в них угрозу собственному существованию, и он ни перед чем не остановится, чтобы ликвидировать эту угрозу. Согласен ты сотрудничать с Орденом Феникса или нет, наш общий враг придёт и убьёт твоего сына. Мы можем гарантировать безопасность обоих мальчиков…

— Я согласен, профессор. Если это поможет в борьбе с Волдемортом, я согласен, чтобы Орден Феникса взял Гарри и нашу семью под свою защиту.

— Что скажешь ты, Фрэнк?

— Я… — он некоторое время смотрел на Джеймса, а потом кивнул, — и я согласен.

В его глазах промелькнуло что — то, но Джеймс не смог понять, что именно: просто грусть или какая — то мысль.

И вот спустя пару дней в Пророке вышла статья о том, что единственный наследник Лонгботтомов оказался сквибом. У ребёнка совершенно отсутствует какой — либо магический потенциал, как говорилось в статье. Родители всё ещё надеются на чудо, но прогнозы очень неутешительны.

Тем временем в Малфой — Мэноре.

— Это правда, Хвост?

— Да, повелитель. Лили сказала, что эксперт провёл ритуал по обнаружению магических способностей у обоих детей при участии родителей, и у Лонгботтома он показал практически нулевой уровень магии. А вот у Поттера магический фон оказался даже немного выше нормы.

— Значит, наш круг поиска сужается. Мне нужно найти Поттеров. Если у меня получится уничтожить этого младенца, то Дамблдору больше нечего будет мне предъявить.

Молодой юноша трусливо озирается. Для него в диковинку такие огромные и тёмные залы. Питер думал, что нашёл высокооплачиваемую работу, но попал в ловушку, из которой выбраться было не просто.

Алиса Лонгботтом каждый день пыталась найти в сыне признаки возвращения магии

— Что — то пошло не так. Магия не возвращается к нему. Неужели наш мальчик так и останется сквибом? — Алиса прижимала младенца к сердцу и осуждающе смотрела на мужа, который пытался разобраться, в чём дело и почему специально проведённый им ритуал по сокрытию магических способностей не дал обратный ход после обыкновенной процедуры выявления магической способности у младенцев.

— Магия вернётся к нему, дорогая. Нужно будет лишь подождать.

— А если не вернётся?

— В некоторых детях она проявляется уже в почти сознательном возрасте. У нас ещё много времени. проведённый мной ритуал имеет временный характер. Всё будет хорошо, — Фрэнк и успокаивал жену и пытался внушить себе то же самое.

— А если ты что — нибудь сделал не так? — Алиса становилась невыносимой, ведь он сам пережижал за маленького Невилла не меньше, чем она.

— А что ты бы выбрала, пусть он будет живым сквибом или мёртвым волшебником?

Барти был готов целовать ему ноги. Пока отец думал, что он получает высшее образование в одном из закрытых университетов в Ирландии, Барти Крауч — младший снова сбегал с лекций и проводил всё своё свободное в Малфой — Мэноре, что был сейчас резиденцией Тёмного Лорда. Это влечение было похоже на болезнь. Он обожал своего милорда, таскался за ним всюду. Но тот больше к нему не притрагивался, а воспоминания порой кололи лучше железа, резали по живому и возбуждали безграничное желание быть снова в его руках, физически принадлежать собственному повелителю. Ведь всего пару лет назад Он пришёл на очередную встречу со своим кумиром, сбежав из замка и пробравшись в Хогсмид. В простом убранстве номера гостиницы «Три метлы» этот блистательный Лорд казался совсем не к месту. Барти прибежал к нему, уже зная, что Тёмный Лорд его не прогонит, выслушает, развеет все его страхи, которые холодными щупальцами сжимали его горло, пока он бежал по холодной улице в первый день после Рождества.

— О чём ты плакал, Бартемий?

Рядом с ним тепло. В руках чашка горячего глинтвейна. Барти стало жарко, тут только он вспомнил, что не снял верхнюю мантию. Худой юноша с огромными глазами поднялся, чтобы освободиться от жаркой одежды и неуверенно взглянул в лицо прекрасного брюнета, чьи светлые глаза проникали в самую душу.

— Отец… Он требует, чтобы после школы я пошёл в авроры, но я не хочу этого. Летом меня ждёт Школа Авроров. Я поссорился с ним. Вчера. И он выпорол меня и запер в комнате, но я сбежал, сэр. Я сбежал, и Ночной Рыцарь привёз меня в Хогвартс.

— Не стоило это делать, Барти, — Тёмный Лорд покачал головой и подозвал мальчика ближе. — И плакать не стоит. В нашей жизни случается столько обид и неудач, а слёзы лишь усыпляют твой гнев. Ты должен был согласиться.

— Но я хочу связать свою жизнь с вашим предприятием! — пылко возразил подросток.

— Если у тебя будут связи в среде Мракоборцев и ты будешь знаком с их методами, это принесёт нам пользу. Ты понимаешь меня? — зеленоватые глаза Тёмного Лорда светились приятным огнём, в них словно горело живое алое пламя.

— Да, сэр… Я очень глупо повёл себя, — мальчик опустил голову.

— Да, ты разочаровал меня, Бартемий, — притворно вздохнул Лорд и мягко коснулся пальцами его подбородка, приподнимая его опущенную голову, — Надеюсь, больше ты не разочаруешь меня?

Барти заворожённо смотрел в глаза своему будущему повелителю.

— Я больше никогда не разочарую Вас, мой Лорд. Я лучше умру. — торжественным шёпотом проговорил мальчик и не успел сообразить, что происходит, когда его губы оказались прижаты чужими губами. Он трепетно втянул воздух и приоткрыл рот навстречу властным губам.

Серебристый зверёк вырвался из волшебной палочки и скользнул по темноте комнаты Бартемиуса Крауча — младшего.

Лили долгие дни казалось, что что — то изменилось в её жизни. На самом деле всё было иначе, чем казалось, и Она это замечала, но Гарри целиком и полностью занимал её разум и чувства.

— Какие маленькие пальчики! У кого это такие маленькие пальчики? У моего малыша Гарри игрушечные пальчики! Разве бывают настоящие такие пальчики?

Ребёнок очень умным взглядом смотрел на свою маму, Лили радостно улыбалась, играя с маленькими ручками, которые то и дело пытались схватиться за её ярко — рыжий локон, выбившийся из хвоста, в который она туго затянула волосы.

Малыш рос и вот уже первые шаги, первое «мама».

Джеймс с умилением наблюдал за счастливой Лили, за беззаботным ребёнком, который тянул к нему ручки из кроватки, считая его родным отцом, который сделал первый шаг, оторвавшись от его рук. Жизнь пошла по накатанной. Он старался быть хорошим мужем и отцом. Та жуткая история быть может переломила его взбалмошную натуру. Но он не мог оставить своей Нарциссы. Однако видеть её часто он больше не мог. Нарцисса растила их сына. Джеймс был уверен в этом и сходил с ума, зная, что его плоть и кровь растёт в логове врага, называет отцом слизеринского червя Малфоя и возможно никогда не узнает, кто он на самом деле. Дрейк Джеймс Поттер.

Желая обнять сына, он обнимал Гарри и от этого ненавидел ребёнка своей законной жены всё сильнее, а потом совесть грызла его, и некогда весельчак и душа компании Джеймс Поттер начал превращаться в нервного тирана и параноика. Но Лили жила в неведении, что происходит с мужем она не знала. Для неё он был образцовым мужем и выпускать пар Поттер позволял себе только на работе в аврорате, и на заданиях Ордена.

Лили была прирождённой хранительницей семейного очага. Только их дом всё больше напоминал театр, а жизнь — затянувшийся спектакль. Она понимала, что многие семьи живут без всепоглощающей любви и она не является исключением, чтобы быть достойной чего — то иного.

В чём — то они оба сами были ещё детьми и играли в семью, как могли. Джеймс порой становился похожим на своего отца, а Лили не замечала, как становилась своей матерью. Так они и жили, строя семейный быт по шаблонам своих родителей. И благом для них обоих было то, что обе семьи из которых они вышли, были на самом деле счастливыми и любящими.

Друзья замечали, что молодая семья вступила слишком быстро в ту фазу, когда супруги перестают спать под одним одеялом, да и в одной кровати, начинают проводить большую часть дня порознь, не целуют друг друга на людях и на выходные стараются позвать друзей лишь для того, чтобы не заскучать в одиночестве.

Это закончится, как только придёт конец войне, — Думал Джеймс, лелея иллюзорную надежду, что в мире без Волдеморта он сможет быть вместе с Нарциссой и своим сыном, а Лили пусть катится к своему Нюниусу вместе с их отпрыском, который, слава Мерлину, ещё не научился говорить «папа».

Это было жестоко, но не для него и не сейчас. Узнав о том, что Нарцисса стала собственностью Тёмного Лорда и Люциус пальцем не пошевелил, чтобы оградить её от этого, Джеймс готов был в одиночку идти на Малфой — Мэнор. Но страх за жизнь сына несколько усмирил его пыл, хотя на очередном задании он в пылу ярости перебил шестерых Пожирателей Смерти, не разбираясь, кто прятался под масками.

— Дамблдор говорит, что нам нужно скрыть дом заклинанием доверия. Мы так и сделаем и уверяю тебя, никто не сможет проникнуть в дом кроме единственного человека, кто знает тайну и тех, кого он приведёт с собой. Здесь вы с Гарри сможете прятаться, пока я буду на службе. Это лишь на несколько дней, Лили. Хэллоуин вам придётся провести без меня, а утром первого ноября я вернусь.

— Но кто, Джеймс? Кто станет этим человеком? Ты?

— Я не могу, ведь я хозяин дома. Бродяга и Люпин тоже отпадают. Ты слышала наш разговор вчера. Остаётся Питер. Даже Дамблдор был не против его кандидатуры. На него никто не подумает. А, когда я вернусь, мы перенесём тайну на кого — нибудь другого.

— А куда ты едешь?

— Понимаешь, Лили… Мой осведомитель сообщил, что готовится сразу несколько больших нападений Пожирателей Смерти. Они якобы собираются устроить терракт в Мунго, захватить Министерство и посеять хаос на Косой аллее. И всё это в Хэллоуин. У нас будет очень много работы.

— Но ты ведь вернёшься? — глаза Лили наполнялись слезами, когда он говорил такое.

— Я обещаю. — он сжал её пальчики и поцеловал.

Глупая Лили верила ему. Её разум был затуманен ложью. И чем больше он лгал, тем лучше у него получалось переплетать ложь с правдой.

Утром этого же дня неприметная сова принесла ему письмо одновременно с плохими и хорошими новостями.

Он собирается отправить почти всех своих слуг на задание. Это отвлекающий манёвр для какого — то иного дела, на которое Он собирается отправиться сам. Я в замке останусь одна и никто не узнает, если я перемещусь на вечер вместе с сыном в наш старый коттедж.

Хэллоуин мы проведём вместе. Только ты, я и наш малыш.

Твоя Н. М.

Ближний круг собрался рано утром в тронном зале и Тёмный Лорд отдавал приказания своим слугам.

— Сегодня такой день, когда по преданиям магглов тёмные силы правят на Земле. Не буду рассказывать, откуда пошло это поверье. Каждый из вас проходил в школе историю магии и должен знать, что произошло с одной деревней, в которой сожгли сотню ведьм четыре сотни лет назад.

По толпе пронёсся неуверенный шёпот. Тёмный Лорд хмыкнул и продолжил.

— Две из несчастных женщин оказались в действительности ведьмами. И их семьи организовали бунт против в конец обнаглевших магглов. В панике жители покидали свои дома, колдуны и ведьмы не щадили никого. Одна из матерей, живших неподалёку от дома убитой ведьмы, чтобы спасти свою дочь, надела на неё одежду сироты, оставшейся без матери, дочери той самой колдуньи, что сгорела на костре. Только она и осталась жива. С того дня в день всех святых магглы стали наряжать своих детей в разную нечисть, украшать дома тыквами, пытаясь так ввести в заблуждение нас с вами. вот какой памятный сегодня день, возлюбленные мои слуги. Нам же сегодня нужно посеять панику в нашем мире, дискредитировать Министерство. Заставить простых волшебников думать, что они не в безопасности. Основная цель операции будет состоять из трёх частей: убийство Министра Магии, беспорядки на Косой аллее и подрыв авторитета охраны больницы св. Мунго.

— Снейп!

— Да, сэр?

— Я хочу, чтобы ты проследил за Дамблдором и начал прямо сейчас.

Северус поклонился и вышел из зала, кутаясь в свою вечную чёрную мантию. Как только за ним захлопнулась дверь, Тёмный Лорд продолжил:

— В Министерстве постарайтесь убить как можно больше авроров и невыразимцев. Руквуд поможет вам с проникновением. Простых волшебников не убивайте, пусть они узнают нашу силу и милосердие. Вместе с Руквудом пойдут Крэбб и Яксли. Возьмите ещё двадцать человек. Активно используйте Империо.

— Да, Милорд… — почти хором проговорили эти трое, поклонившись.

— На всем нам известной улице постарайтесь оставить как можно больше людей в живых. Моей целью будет банк Гринготс. Его вы должны взять штурмом. Гоблинов взять в плен. Малфой!

— Да, мой Лорд…

— Ты с Макнеиром и Гойлом отправишься на Косую аллею. Возьмите ещё тридцать Пожирателей Смерти и десять новичков.

Малфой поклонился и отступил на шаг назад, как до этого сделали остальные, кому досталось задание.

— В госпитале на девятом этаже находятся все безнадёжно больные, подвергнутые тёмным заклятиям. Освободим их от мук. Рудольфус, Рабастан, возьмите дюжину человек себе на подмогу.

— Будет исполнено, Милорд.

— Остальным рассредоточиться по маггловским районам. Сегодня Лондон должен сгореть в свой очередной раз. Вряд ли такую историю удастся замять нашим друзьям из Министерства. Начнём в пять. Все могут быть свободны. Беллатриса, останься. И позовите ко мне Крауча и Петтигрю.

__________________________________________

ВНИМАНИЕ, ЧИТАТЕЛИ!

Хочу заранее попросить прощение у администрации, если то, что я хочу сделать недопустимо.

Это небольшая игра или флэшмоб в масштабах моего профиля.

Направлена эта идея на читателей, которые и хотели бы, да не знают, что написать в отзыве. Я дам вам подсказку. Это развлечёт и меня и вас, я думаю. И так, если глава или весь фанфик достоин похвалы, вы ждёте с нетерпением продолжения то копируйте в отзыв такую фразу:

Есть люди, слишком хорошие для того, чтобы портить их похвалой.©

Если вы разочарованы и чтение вас утомило —

Что может быть грустнее, когда увидишь вдруг, что рыцарский конь — деревянная лошадка? ©

Поверьте, мне приятно будет получить подобные отзывы, даже не лестные. А может быть вам захочется добавить пару слов от себя, было бы прекрасно))

В Аврорате и в штабе Ордена тем временем была не менее напряжённая атмосфера. Джеймс получил письмо от Нарциссы и первым делом доложил своему начальнику о готовящихся нападениях, Снейп передал Дамблдору всё, что успел узнать. Были созваны все мракоборцы, и Орден Феникса был начеку.

Лишь Лили ни о чём таком не догадывалась. Она спустилась в прихожую, чтобы открыть дверь навестившему её другу.

— Здравствуй, Римус, — её губки коснулись щеки парня, словно крылья бабочки.

Он печально улыбнулся и прошёл вслед за ней в гостиную, где на ковре играл Гарри, собирая из магических кубиков замок.

— Лили, я думаю, вам с Гарри нужно уехать на время из страны. Не обязательно брать с собой Джеймса…

— Что — то случилось, Рем? — рыжеволосая колдунья присела на диван, зорко следя за малышом, который то и дело норовил отгрызть очередную часть от игрушечной башенки.

— Ты только не волнуйся. Сегодня в стане врага готовятся массовые нападения на простых магов и магглов.

— Дамблдор знает?

— Я только что оттуда. Весь Орден стоит на ушах из — за известий. Я боюсь, что это всё неспроста. Вы с сыном в огромной опасности.

— Но наш дом под защитой. Чужой не попадёт сюда, — она покачала головой, спокойствию Лили можно было позавидовать. Это Гарри предавал ей спокойствия и уверенности в завтрашнем дне. Как можно быть неуверенной в будущем, когда перед тобой такое чудо? Вот оно, настоящее, материальное будущее.

— Это верно… Я верю Сириусу, несмотря на все наши ссоры в последнее время, но я слишком… — Он взял девушку за руку, — Хорошо к тебе отношусь, Лили, чтобы не попытаться найти способ тебя защитить. Если однажды ты захочешь… — парень отвел взгляд и снова посмотрел на тонкие пальчики Лили в своей руке, — на юге Франции есть маленький город, где меня знают не как человека, которому нельзя доверять, как оборотня и нищего сироту. Там я внук Берты Люпин, волшебницы, которая спасла целый город от пожара, который унёс бы жизни многих. Недавно я навёл справки и узнал, что мне принадлежит небольшой каменный дом с просторным участком и десять тысяч фунтов наличными. Это так… Просто я теперь…

— Завидный жених, — закончила за него Лили и совершенно обворожительно улыбнулась, а потом сжала его ладонь и тихо вздохнула, набираясь сил для того, чтобы это сказать, — Спасибо за всё, Римус. Но я не могу оставить отца моего сына здесь одного. Джеймс стал для меня хорошим мужем. Он любит Гарри и меня. Мне спокойно рядом с ним. Если я сейчас оставлю его и свою Родину, увезу Гарри, это будет не правильно. Дамблдор знает, что делает… — Гарри нашёл на ковре блестящую штуковину и понёс показать это маме, прежде чем она успела перепугаться, что малыш проглотит мелкий предмет.

— О, да. Дамблдор знает, что делает, натравливая Сама — знаешь — кого на твоего сына.

Но Лили больше его не слышала, глядя на серебристую пуговицу в руке от своей когда — то любимой мантии. А куда же пропала эта мантия? У колдуньи внезапно разболелась голова и она вздрогнула, услышав в своих ушах разъярённый голос мужа, смешавшийся с её собственными криками, мольбой о пощаде, треском рвущейся ткани и болью.

Люпин заметил, что с Лили творится что — то неладное, когда она начала заваливаться на бок и грохнулась бы на пол с, если бы он её не поддержал, не дав ей упасть.

— Лили? Что с тобой? — Ремус подхватил её на руки и уложил на диван, подкладывая под голову одну из подушечек, которые она когда — то выбирала сама, надеясь тогда, что дом не покажется ей таким мрачным, если привнести в него уюта.

Зелёные глаза закатились лишь на мгновение, голос друга привёл её в чувство.

— Рем? — Лили с силой оттолкнула и удивлённо на него уставилась, когда к ней вернулось ничем не замутнённое зрение, — Что случилось?

— Тебе внезапно стало плохо и я помог тебе лечь… — он оправдывался, будто сделал что — то плохое.

— Спасибо… — голос Лили был бесцветным, а взгляд немного расфокусированным. Она поднялась и взяла на руки перепуганного Гарри.

— Тише, мой малыш… Мама с тобой… — вручив сыну свою заколку, она унесла сына наверх. Зная, что новые воспоминания нахлынут скоро, она крепко держала в руках маленькое тёплое, тяжёленькое тельце.

Новый поток воспоминаний нахлынул на неё у кроватки Гарри, лишь она выпустила сына из рук. Перед глазами Лили мелькали картинки: колдография Джеймса и Нарциссы, смерть родителей, сгоревший дом, где она росла, отчаяние и оскорбления Петуньи — и всё это она переносила в одиночестве. Она упала бы, если бы не Римус, который последовал за ней в детскую, а теперь вновь подхватил девушку, у которой подкосились ноги.

— Да, что с тобой такое?

— Рем? Мне страшно… Воспоминания… Возвращаются ко мне… — только и успела пробормотать она, как новая волна воспоминаний лавиной обрушилась на неё, и девушка крепко вцепилась в плечи парня, что унёс её из детской, чтобы не пугать ребёнка.

А Лили видела его. Свою единственную любовь. Того, о ком она вспоминала холодными ночами, кутаясь в промёрзшее одеяло. Цепляясь за своего друга, Лили видела Снейпа, слышала его голос. Рем принес Лили в спальню, волнуясь за её здоровье. Её состояние было слишком странным. Лили смотрела в потолок расфокусированным взглядом. Она не была в сознании, но и не отключалась. Сухие губы девушки что — то бормотали, по щекам гулял нездоровый румянец. А Люпин не знал, что делать и как помочь бедняжке.

Словно очередной приступ какой — то болезни, воспоминания схлынули и рыжеволосая колдунья, тяжело дыша, перевела взгляд на своего единственного друга, которому она доверяла больше всех.

— Я… Собиралась уйти. Почему я не ушла? — медленно осознавая, что происходит, Лили приподнялась и вновь вспомнила ту тему, что учила перед экзаменами на колдомедсестру. Последствия заклинания стирающего память: воспоминания возвращаются отрывками, сначала часто, а потом всё реже, — Почему я не ушла? — Лили цеплялась за эту мысль, вытягивая из глубин своего сознания информацию, способную ответить на её вопросы. Внезапно с новым приступом головной боли к ней вернулись новые воспоминания. Ветреный полдень, маленькая девочка, прячущаяся от какого — то незнакомого ей злого мужчины… Нет, это не то! А вот это то: удар по лицу и она упала, чувствуя только боль и испуг. Страха в этот момент ещё не было, когда она не знала, на что на самом деле он способен. А потом ужас. Внутри всё похолодело, стало пусто, как и в её жизни.

— Боже… Как я могла жить столько с этим человеком?

— Что с тобой, Лили? — девушка вздрогнула.

Она очнулась от звука его голоса, успев позабыть, что рядом с ней ещё оставался её любимый добрый друг.

— Всё в порядке, Рем… — она опустила голову и взяла его за руку для убедительности. — Просто, вспомнила кое — что.

В глазах не было слёз, но губы дрожали. Она и представить не могла, что её муж способен на такое. Но меньше всего она сейчас хотела рассказывать об этом Рему, и не потому, что хотела скрыть сам факт насилия, на самом деле она ещё сама не знала, что будет теперь делать. Лили только желала сейчас побыть одна. Закрыться, спрятаться и никого — никого не видеть.

— Я не надолго, — Джеймс замер, рассматривая синие глаза своего сына. Драко или Дрейк сидел на руках у своего биологического отца и серьёзно и настороженно смотрел на «чужого дядю». Сейчас волосы малыша были тёмными, как у отца, а глаза, как у матери, густого синего оттенка, они стали такими, как только Джеймс коснулся сына. Сам же ребёнок и не заметил произошедших изменений, не понимал, что же за улыбчивый дядя с такой любовью смотрит на него.

— Почему, Джей? Меня не хватятся минимум до утра… — Нарцисса обняла своего любовника со спины, сейчас она была совершенно счастлива, наблюдая за ним и своим любимым малышом, внезапно счастье стало так возможно, так близко и далеко. Малфой никогда так не понимал её, так не любил, не был так близок. Малфой думал лишь о себе и своих делах с Тёмным Лордом, которые становились всё ужаснее.

— Я не могу остаться, потому что должен защищать тех, кто доверил мне свою жизнь, милая.

— А нас защитить? Кто защитит нас с твоим малышом? — голос Нарциссы был тихим и лёгкая горечь сквозила в каждом её слове.

— Ты и Драко — всё, что есть у меня. Вы для меня самые близкие и любимые. Но мой долг сейчас быть на поле боя и с другой женщиной, в объятья которой ты сама меня толкнула. Я вижу, как она мне верит и не могу подвести её. Я сделал ей много зла и должен защитить её и её сына, чтобы искупить свою вину. Когда Дрейк станет большим, он поймёт, почему так поступал его отец.

Джеймс прижал маленькое тельце сына к груди и почувствовал, как тот откликнулся на объятие, сжимая в маленьких, не по — детски изящных пальчиках ткань его мантии. Джеймсу и больно и горько было сейчас отрывать от себя сына. Несмотря на свою взбалмошную натуру, он любил детей, но волей судьбы, приёмный сын вызывал в нём чувство вины по отношению к Драко. Джей думал, что ощутит настоящую гармонию, держа на руках собственного сына, но он снова чувствовал вину перед этими женщинами и их детьми. И эта вина не давала ему вздохнуть полной грудью и быть счастливым.

Нарцисса молчала, выслушав его слова. Тихо в окно доносился шум прибоя. Здесь ещё было тепло, только вода слишком холодная для купания, да и ветрено слишком. Столь же противоречивыми были и её чувства.

— Наша жизнь похожа на бег по кругу. Мы терпим всё, что преподносит нам жизнь, имеем с ней свои, только нам понятные, счёты. Обгоняем друг друга или догоняем. Отдаём долги, берём на себя новые обязательства, словно живём взаймы… Ты прав, Джеймс. И ты должен идти к ней. А мой долг — быть рядом с мужем и сохранить Дрейка. Однажды мы будем снова вместе. А пока нужно отдать долги.

— Что с нападениями?

— Пока всё спокойно, нет ни одного тревожного звонка.

— Это похоже на затишье перед бурей.

— Буря будет. Не сомневайтесь.

— У меня нехорошее предчувствие, Джеймс. Я бы хотел сегодня отпустить тебя. Праздник нужно проводить с семьёй.

— Но я хочу сражаться. Вам ни одна рука с палочкой не будет лишней. Уверен, если б было с кем оставить Гарри, Лили тоже пошла бы в бой.

— Джеймс, послушай меня, сынок. Сейчас ты отвечаешь не только за себя. С рождением Гарри, ты отвечаешь за своего сына и жену, которая теперь стала с тобой одним целым и нуждается в твоей защите, как никогда раньше. А больше всего ты должен думать о Гарри. Некому будет позаботиться о нём, если с тобой и Лили что — нибудь случится.

— Есть такой человек, Альбус. Только я не могу назвать его имени.

— Если ты о Северусе, то как же он узнает, что Гарри его сын? Он и видеть мальчишку не захочет.

— Вы знаете? Когда? Откуда? А… Я помню… Ваше письмо. Вы догадались, профессор?

— Можно сказать и так, мой мальчик… — старик загадочно мерцал глазами.

— Тогда я могу вам доверить это дело? Я сам напишу Снейпу. А вы передадите ему моё послание, если со мной что — нибудь случится.

— Сейчас ты меня не разочаровал и можешь положиться на меня, Джеймс. Напиши послание и отправляйся домой. Когда понадобится твоя помощь, я тебя вызову.

Больно… Как же это больно. Но это будто не с ней произошло. Это похоже на страшный, никому не нужный фильм, который её заставили посмотреть вопреки собственной воле. В подлинности воспоминаний она не могла сомневаться, в этом не было смысла. Гарри заснул в своей кроватке, наплакавшись вволю, у него был послеобеденный сон. Мальчик спал совершенно спокойно, на его розовых щёчках играли блики, отражавшегося в гладкой поверхности шкафа закатного солнца. В духовке поспевал тыквенный пирог. Лили собралась с мыслями и только взялась за перо, как в дверь постучали и сердце её похолодело, ведь она сразу поняла, что это вернулся Джеймс.

— Лили милая! Я вернулся!

Но она не спустилась в прихожую, чтобы встретить мужа. Она набросила на плечи тёплый тёмно — зелёный шарф, в котором чувствовала себя под невидимой защитой. Сердце пустилось вскач.

Джеймс тем временем поднялся в детскую и ласково взглянул на спящего в кроватке Гарри. Мальчик словно почувствовал присутствие отца, он завозился, просыпаясь, потёр кулачками глаза и сонно моргнул, фокусируя взгляд зелёных глаз на склонившемся над ним отце.

— Где твоя мама, Гарри? Ммм? Тоже отдыхает? Какое у вас здесь оказывается сонное царство…

— Я была на кухне, — Джеймс обернулся, Лили стояла в дверном проёме с беззаботной улыбкой на лице, — готовила ужин. Мы сегодня только втроём?

— Рем сказал, что тебе нездоровится…

— Да, мне было нехорошо. Должно быть, потому что долго не выходила из дома.

— Завтра мы обязательно сходим куда — нибудь, Лил, — он улыбнулся и обнял её стройную талию, не замечая, как напряглась она, почувствовав это его будничное прикосновение.

«Если переживём эту ночь…»

Лили сдержанно улыбнулась и кивнула на поднявшегося в кроватке Гарри.

— Займи его чем — нибудь. А я пока закончу с ужином, хорошо?

— Конечно, только переоденусь.

Этот мужчина, к которому она успела привыкнуть, которого даже успела полюбить, просто не мог быть тем, кто сделал с ней такое, да ещё и стёр память, лишив возможности выбирать. Всё это просто не укладывалось в голове. Лили на автомате играла роль примерной жены примерного мужа. И пока готовила, она могла подумать, что ей делать в сложившейся ситуации. Выход был один. Собрать ночью вещи и незаметно уйти, взяв с собой Гарри. Попросить убежище у Дамблдора, сейчас он обязан был обеспечить её безопасностью и жильём. А дальше будь что будет.

Джеймс переоделся в домашнее: эти штаны с футболкой ему очень шли, Лили всегда это замечала, но теперь желания любоваться красивым мужем не было.

Он взял на руки уже начавшего скучать Гарри и спустился с ним в гостиную, прихватив детскую метлу, подаренную ему крёстным, волшебная палочка осталась в кармане аврорской мантии наверху, в спальне. Сумерки спустились на поселение под названием Годрикова Лощина. Никто из обитателей самого защищённого на их взгляд дома в округе не услышал двух тихих хлопков аппарации и столь же тихих шагов. Никто не увидел зловещей фигуры в тёмной мантии, направляющейся по мощеной тропинке к их маленькому дому.

Файл скачан с сайта Фанфикс. ру — www.fanfics.ru