Посвящение:

Лучшему другу Сашке Н., который считает, что мне пора повзрослеть.

Публикация на других ресурсах:

Не разрешаю.

Примечания автора:

Постараюсь максимально следовать заявочке.

— Вообще–то не обязательно в сотый раз смотреть твоего «Гарри Поттера», — Саша недовольно покосился на рыжеволосую девушку, уютно устроившуюся у него под боком, — уж лучше «Тачки» посмотри, они хоть прикольные.

— Ну, Са–а–аш, — умоляюще протянула девушка и парень сдался.

— Хорошо, но только не долго. Нам еще мою курсовую по металлам доделывать, если ты не забыла.

— А я уже все написала, — радостно сообщила девушка, — у меня отменили две пары, я пошла в библиотеку и все сделала. Перепиши своим почерком и завтра можешь сдавать.

— Зай, ты прелесть, — Саша поцеловал любимую в макушку и потянулся за папкой для бумаг.

— Давай четвертую часть включим?

— Ммм, — промычал парень, — я как бы пишу, так что мне все равно.

Девушка хоть и была на год старше Саши, в душе умудрялась оставаться абсолютным ребенком. Парень иногда поражался, как в двадцать один год можно радостно подпрыгивать, когда по телевизору начинаются «Смешарики», таскать его в кино на всякие «Тачки» и «Самолетики», смешно закалывать волосы и радостно спрашивать: «Саш, а я так похожа на королеву эльфов?» Любого черного кота девушка начинала ласково называть Бегемотом, а поэта из соседней квартиры уговаривала не разговаривать с незнакомцами. Но самым страшным кошмаром в жизни Саши был Он. Гарри Поттер. Любимая наизусть знала все книги и все фильмы, наставляла вилку на микроволновку с криком «Вингардиум Левиоса» и читала Александру нуднейшие лекции «Миллион и одно несоответствие фильмов книгам». Сашу бесило. Саша терпел. Саша был прагматиком и считал себя взрослым человеком. У него были пластиковые банковские карточки, подработка на фирме отца и пневматическая копия «Макарова» в рюкзаке, подаренная заботливым родителем на двадцатый день рождения. У Саши была красивая ламинированная карточка водительского удостоверения и даже иногда машина. Время от времени парню удавалось уговорить родителей дать ему покататься на старенькой «Ниве». Любимая с самым серьезным видом залезала на переднее пассажирское сидение и быстро пристегивала ремень безопасности. Впрочем, поездки оставались редкостью. Саша разумно считал, что тратить дорогостоящий бензин ради поездки двух задниц в институт и обратно не очень разумно. Тем более что пешком на учебу можно было добраться за двадцать минут.

— Зай, ты это видела миллион раз, — сказал Саша, когда экран ноутбука вспыхнул зеленым, и девушка испуганно прижалась к боку парня. — Не думаю, что с последнего просмотра что–то изменилось.

— Саш, ну чего ты такой черствый?

— Я не черствый, я разумный, — возразил Саша, — и вообще, этот мужик — сторож, да? Тогда какого хрена он не взял какую–нибудь ружбайку типа дробовика?

— Он думал, что там дети играют, — возразила девушка, — не стрелять же ему в детей из ружья!

— Ага, дети. В полночь, в заброшенном доме возле кладбища. Зай, английские дети не такие чумовые, как наши, они по стройкам и заброшкам не лазают. Сидят чинно на подстриженных газончиках и катают машинки.

— Сашка, не занудствуй.

Саша ничего не ответил, а просто продолжил переписывать курсовую, изредка отвлекаясь на комментарии.

— Интересно, — протянул парень через минут пятьдесят, — а если этого дракошу из гранатомета вальнуть, он бы скрючился?

— Сашуль, это дракониха–наседка, — терпеливо пояснила девушка, — ее нельзя убивать, у нее где–то есть маленькие детки.

— Маленькие детки — это такие мелкие кровожадные драконята? — Саша шутливо клацнул зубами. — Ну конечно! Вот только если бы этот чувак не был главным героем, дракошка бы его перекусила пополам и отнесла своим деткам на ужин.

— Ну откуда бы Гарри взял гранатомет?

— Ой, метнулся бы на метле по–быстренькому в Лондон, отвел бы всем глаза и стырил на какой–то оружейной базе.

— Нельзя использовать магию вне Хогвартса, — поучительным тоном произнесла девушка.

— Ага. Лучше стать ужином. Зай, у него не очень большой выбор.

Девушка ничего не ответила и уткнулась взглядом в монитор.

— А как ты думаешь, этих русалок можно на червя поймать? Или только на блесну? — отвлекся Саша еще через полчаса и тут же получил подзатыльник.

— Вообще–то это высокоорганизованные магические существа, у них свои города, они очень умные и они…

— Не существуют, — закончил парень. Кажется, получилось жестковато, потому что девушка тут же отвернулась и обиженно засопела.

— Зай, я понимаю, что ты любишь эту сказку, — Саша нежно погладил любимую по рыжим волосам, — но нельзя же так увлекаться.

Девушка не ответила, но все–таки прижалась к своему любимому скептику.

— Се–е–едри-и-ик, — разревелась девушка еще через полчаса.

— Все, сил моих больше нет, — Саша забрал у любимой ноутбук и захлопнул крышку.

— Я не досмотрела, — запротестовала рыжая.

— Седрик двинул кони, остальные живы, — раздраженно проговорил парень, — а мы ложимся спать, потому что мне еще завтра сдавать курсовую, а тебе идти к дипломному руководителю. Спокойной ночи.

Саша не мог шевелить ни руками, ни ногами. «Наверное, солнышко снова укутало меня одеялом, — подумал парень сквозь сон, — почему она думает, что я мерзну». Парень попытался подвигать ногой, но наткнулся на непонятное препятствие.

— Джеймс, он толкается, — раздался откуда–то сверху нежный женский голос.

«Что за бред мне снится в последнее время?» — подумал Саша и сильнее засучил руками и ногами. Он почему–то плавал в какой–то жидкости и ощущение ему не нравилось.

— Джеймс, он сильно толкается, — повторил голос уже более озабоченно.

«Мать вашу, надо проснуться, мне не нравится этот сон», — подумал Саша и забился еще сильнее, пытаясь скинуть наваждение.

— Джеймс, у меня начинаются схватки!

— Лили, милая, только не волнуйся, — произнес мужской голос, — дыши, сейчас я вызову колдомедиков.

Следующие три часа стали адом. Сашу сдавило и начало проталкивать через какую–то узкую трубу. Он почти задыхался, женщина кричала, вокруг слышался топот ног. Голос, явно принадлежавший какой–то старухе пытался всех успокоить и бормотал какую–то белиберду. Наконец все закончилось. Саша сначала зажмурился от яркого света, но переборол себя и открыл глаза. Он был на руках у какой–то женщины с темно–рыжими волосами и ярко–зелеными глазами. Рядом стояли жутковатая старуха и мужик в круглых очках.

— Добро пожаловать, Гарри Джеймс Поттер, — ласково проговорила женщина, державшая его на руках.

— Мать вашу, какого хрена! Немедленно верните меня обратно! — заорал Саша, но получилось лишь протяжное и громкое «А–а–а-а–а–а-а!»

— Крепкий малыш, — прошамкала старуха, — у него великое будущее.

— Мать вашу, что б вы понимали! — истошно заверещал Александр. — Ни хрена себе будущее, тетя! Ты офонарела в край или как?

— Малыш хочет кушать, — сделала вывод старуха, и Сашу приложили к груди. Какое–то время он сопротивлялся, но потом оставил глупые попытки, тем более что есть действительно хотелось.

«Сейчас поем и вырублюсь, — успокаивал себя парень в теле новорожденного младенца, — а проснусь уже дома от аромата кофе. Блин, курить–то как хочется. Все, больше никаких Гарри Поттеров на ночь».

С этой мыслью Саша уснул.

Однако утро нового дня принесло жесткое разочарование. Он по–прежнему был маленьким ребенком, вокруг которого суетились по очереди рыжая тетка и мужик в очках. Более того, под вечер приперся какой–то длинноволосый тип и, громко смеясь, начал хватать Сашину типа–маму на руки.

— Э, мужик! — возмутился Саша, — это чужая жена, на минуточку! Ничего не смущает?

Саша по натуре был ревнивым и к тому же свято верил в то, что женятся раз и навсегда.

— Эй, ты, который типа мой батя, — заорал Саша, — ничего, что этот хмырь твою жену на руки хватает?

Рыжеволосая женщина подбежала к кроватке и взяла Сашу на руки.

— Гарри, это Сириус, твой крестный, — радостно проговорила она.

— Вот спасибо, — возмутился Саша, — впал мне такой крестный. Стремный он, барышня, стрем–ный!

— Лили, он постоянно так кричит? — поморщился новоявленный родственник.

— Нет, Сириус, только когда есть хочет, — рассмеялась женщина, — спустись, посиди с Джеймсом на кухне, а я накормлю Гарри, уложу его спать и присоединюсь к вам.

«Сами вы Гарри Поттеры, — злобно думал Саша, не отказываясь, впрочем, от еды, — а я, на минуточку, Александр Петрович. Блин, сколько ж мне тут торчать? У меня свадьба через полгода! Господи, как там малая без меня с моими родителями уживается?»

Впрочем, через неделю–другую Саша смирился со своей участью. Измученному зимней сессией парню определенно нравился режим дня «поел–поспал». Да и к противной преподавательнице предмета «Металлические конструкции» идти было не надо. При ближайшем рассмотрении патлатый Сириус оказался довольно–таки неплохим мужиком. Похоже, он приходился типа–папе то ли родственником, то ли близким другом. Иногда в доме появлялись и другие, более странные типы. На их фоне крестный был вообще здоровым адекватным человеком. Например, в конце октября приперся какой–то мелкий хмырь с писклявым голосом и слишком бурно поздравлял типа–родителей с появлением первенца.

— Эй, ребятки, — незамедлительно возмутился Саша, — да он гонит! Вы посмотрите только, он же даже в глаза вам не смотрит, и меня на руки не взял. Ау-у! Тут что–то нечисто!

— Хвостик, не хочешь взять Гарри на ручки? — ласково спросила типа–мама

— Спасибо, Лили, я, признаться, боюсь маленьких детей, — пропищал мужичок, и Саша с мстительным удовольствием заметил, что тип по кличке «Хвостик» поспешил слинять.

Чуть позже, через неделю, их навестил почтенный старец, вызвав бурю эмоций у Александра.

— Эй, дед! А я тебя, кажется, знаю! Ты ж вроде как директор школы! А чего не на рабочем месте? Блин, даже английские маги от работы отлынивают, чего тогда про нашего заведующего кафедрой говорить? Е-мое, вокруг одни лентяи и коррупционеры.

— Профессор Дамблдор, сэр, — в этот раз у кроватки оказался типа–батя, — Гарри, похоже, хоть сейчас собрался приступить к учебе.

— Еще чего, — взбесился Саша, — бестолковое размахивание куском деревяшки — это не учеба! Вот дома у меня была учеба! Сопротивление материалов, строительная механика — серьезные вещи, не то, что ваши вингардиумы драные! Только дайте мне эту палку–выручалку, я мигом найду, как домой вернуться!

— Джеймс, придержи своих гиппогрифов, — добродушно рассмеялся старик, — лучше послушай доброго совета. Защити дом заклятием Фиделиус.

— Конечно, сэр. Сириус хоть сейчас готов стать Хранителем Тайны.

— Сириус, — замялся старик и задумчиво принялся гладить бороду. — Джеймс, я знаю, что Сириус — самый верный и самый надежный твой друг.

— Он мне как брат, сэр! — пылко воскликнул Джеймс.

«Ага, таки не родственник, — мысленно подметил Саша, — просто кент, значит. Ну, пусть будет кент. Мужик неплохой вроде, не то что этот, писклявый».

— Все знают это, Джеймс, — старик похлопал мужчину по плечу, — и Лорд тоже. Он перво–наперво станет разыскивать Сириуса, будет мучить его. Нужно обезопасить вас всех. Сделай Хранителем Питера. Этого Темный Лорд не ожидает. Петтигрю — слишком мелкая фигура, Лорд не станет его искать.

— Хвоста? — удивился Джеймс.

— Эту тварь писклявую? — возмутился Саша. — Да он же трус. Всех сольет при первой же возможности! Дедуля, ау, я здесь! Совсем маразм замучил? Давайте Сириуса лучше, он нормальный пацан!

На крик малыша прибежала Лили и снова принялась кормить Сашу.

«Бесправие, блин, — мысленно обругал всех окружающих парень, — голос ребенка ничего не значит. Вот грохнут их, вспомните мое предупреждение».

Наступила зима, выпал снег. К Сашиным новым родителям пришла в гости какая–то стремная старуха. Впрочем, мама ее стремной явно не считала, наоборот кормила ее печеньем, поила чаем и очень внимательно слушала.

«Эх, печенюхи, — с тоской думал Саша, — когда я вас в следующий раз поем? Интересно, долго мне еще на молоке сидеть?» Сашу никогда не интересовали особенности воспитания детей, он справедливо полагал, что это исконно женская забота. Теперь он пытался прикинуть, когда молочная диета в его жизни сменится хотя бы кашами, а к кашам наконец–то начнут прилагаться сладости. Получался достаточно долгий отрезок времени. Саша приуныл.

— Гарри, это Батильда Бэгшот, — наконец–то сказала мама. — Она — автор учебника по Истории Магии, по которому ты будешь учиться в школе.

— Лили, милая, — засмущалась старуха, — к тому времени как Гарри пойдет в школу, кто–нибудь уже напишет книгу получше моей.

— Мисс Бэгшот, вашему учебнику нет, и не будет равных, — горячо возразила Лили.

— Полноте, Лили, дорогая, ты меня смущаешь, — зарделась мисс Бэгшот, — иди, занимайся ужином, а я пока порассказываю Гарри сказки.

«Ух ты, сказочки! — немного обрадовался Саша. — Интересно, это какая–нибудь магическая версия колобка или что–нибудь покруче?»

— Гарри, милый, — присела старуха возле кроватки, — хочешь сказку про зайчиху–шутиху?

«Ну, валяй про шутиху, — подумал Саша, — если вам не кажется странным, что в главной роли выступает петарда».

Старуха раскрыла потрепанную книжку и начала читать. На второй минуте Саша почувствовал, как неумолимо слипаются веки.

«Вы уж меня простите, мисс, — подумал парень, — но если у вас и учебник такой нудный, то мне придется и третий раз в жизни проспать курс истории». Школьный и университетский курсы истории Саша действительно проспал. Даты и битвы казались парню жутко скучными, он не видел применения этим знаниям в реальной жизни, поэтому мозг категорически отвергал лишнюю информацию. В кроватку залезла кошка и пригрела бок Саши своим шерстяным телом. Парень провалился в сон.

Время в доме Поттеров текло размеренно. Саша отмечал, что подрастает и попытался говорить, но получалось плохо. Точнее, пока не получалось. Мисс Бэгшот со своими сказками приходила каждый день. Может, в другом прочтении они были бы куда более интересными, но Сашин мозг упорно ассоциировал старушку с историей, а это автоматически настраивало на крепкий здоровый сон. Дед с трудной фамилией Дамблдор забрал у отца какую–то мегаважную шмотку, и теперь папа жаловался маме, что не может пройтись. Тем более что приближался его, Саши, то есть Гарри, день рождения. «Батя наверное придумал мне крутой подарок, и теперь психует, что не может за ним сходить», — решил Саша. Хотя эту мысль парень вскоре отбросил, ведь детям не полагались крутые подарки. Максимум, на что он мог рассчитывать — новая крутящаяся фигня над кроваткой. О своем настоящем дне рождения, который приходился на начало ноября, Саша предпочитал не думать. Он и так уже пропустил Рождество и Новый год и до сих пор страдал по этому поводу. «Блин, Никита и Димон в этот раз без меня напились, — рассуждал Саша, — да и малая уже, наверное, нового парня нашла. Не ждать же ей меня. Решила, наверное, что я сбежал».

Впрочем, День Рождения удался на славу. Крестный, которого Саша окончательно стал считать «своим пацаном», подарил игрушечную метлу, что вызвало легкое неодобрение мамы.

— Сириус, ему всего лишь годик! Он только ходить недавно начал! Какая метла? Мальчики, вы соображаете вообще?

— Лили, не паникуй. Выше двух футов она не взлетит, — усмехнулся крестный и весело потрепал Сашку — Гарри по голове. Саша мысленно посетовал на отсутствие своего смартфона с конвертером величин и попытался самостоятельно прикинуть высоту, на которой можно рассекать на метле. Получалось что–то около полуметра. Саша приуныл. «Ну, полметра так полметра», — решил парень через несколько минут и нестройным шагом двинулся к метле. «Че там в кино было? — попытался вспомнить Саша, — вроде как надо протянуть руку и сказать «Вверх»? Проблема, ребятки, я еще не разговариваю». Однако метла сама поднялась в воздух и застыла перед маленьким наездником. Саша забрался на летательный аппарат и вцепился ручками в древко. Чуть неуклюже наклонился вперед, и метла таки полетела.

«Ёшкин кот! — подумал парень. — А жизнь–то налаживается! Так, если мне придется долго чахнуть в этом тельце, надо научиться пристойно летать на этой штуковине».

— Джеймс, ты видел? — восхищенно сказал Сириус, — Малец еле ходит, зато на метле сидит, как там и был!

— Это наследственное, дружище, — хохотнул Джеймс Поттер, — вот увидишь, он еще поиграет за факультетскую команду.

— Джеймс, как ты все быстро решил, — рассмеялась Лили, — может и на факультет его уже определил? Без шляпы?

— Да какая шляпа? — распалялся Джеймс. — Каков храбрец, влез на метлу и полетел! Вот это по–нашему, по–гриффиндорски!

Лили нежно улыбнулась. «Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы», — вспомнила она слова мужа перед их первым курсом.

— Гарри, дорогой, пора спать, — мягко произнесла женщина.

«Ну, блин, еще кружочек», — тоскливо подумал Саша, но с метлы слез. Сириус укатил на своем мотоцикле по делам какого–то таинственного Ордена. Саша уже начинал потихоньку жалеть, что не вникал в просмотр фильмов про этот чудной мирок, но потом пришел к выводу, что в годовалом возрасте он все равно ничего не решил бы.

Дни снова потекли своим чередом. Саша ел, спал, катался на метле и, в общем–то, чувствовал себя почти нормальным человеком. Не обошлось и без происшествий. Как–то раз, пролетая мимо комода, он не рассчитал угол поворота и врезался в этот предмет мебели на полном ходу. Хотя полного хода было не так–то много, с комода все же упала ваза и разбилась вдребезги. На звон стекла прибежала мама, но вместо того, чтобы отругать горе–сынульку, звонко расхохоталась.

— Тебе тоже не нравилась эта ваза, малыш? Не беда, соберем осколки — и дело с концом.

Саша подозрительно посмотрел на Лили.

— Не переживай, Гарри, мама не расстроилась, — усмехнулась женщина, — у твоей тетушки Петуньи кошмарный вкус. Надеюсь, вы никогда не познакомитесь.

Саше и впрямь казалось, что ужасов, показанных в фильме, не будет.

«Ну конечно, — убеждал себя парень, — авторы книг и фильмов просто придумали сиротинушку-Гарри, создали трагический образ. Вот научусь разговаривать, объясню этим ребяткам, в чем проблема, и они придумают, как отправить меня домой».

Если бы все было так просто…

Вечер тридцать первого октября проходил так же, как и все предыдущие. Папа недавно взял в привычку забавлять Сашу — Гарри разноцветным дымом и искрами, выпускаемыми из волшебной палочки. Саше было пофигу на дым, искры и веселье, он пытался дотянуться до палочки.

«Дайте мне эту хрень деревянную, я домой хочу», — мысленно проклинал Саша все на свете. Впрочем, родители считали, что малыш ловит дым, и радостно смеялись. Внезапно раздался скрип калитки.

— Я посмотрю, кто там пришел, — сказал Джеймс и кинул палочку на диван. Саша тут же попытался дотянуться до магического предмета, но был пойман отцом и передан в руки матери. Послышался звук открывающейся двери и Джеймс поспешил в прихожую.

— Лили, хватай Гарри и беги! Беги! Быстрее! Я задержу его! — раздался крик Джеймса, от которого застыла кровь в жилах.

«Ну, мать вашу, началось, — грустно подумал Саша, которого Лили уносила на верхний этаж, — а я вас предупреждал, ребятки, что–то не так с этим вашим Хвостом».

Лили не смогла запереть комнату. «Ну не придурки? — мысленно обругал Саша всех присутствующих, — носитесь с этими деревяшками везде, а сейчас побросали их непонятно по каким углам. Совсем мозгами поехали?»

Дверь распахнулась, впуская в комнату фигуру в черном плаще.

«О, привет Волди, как дела? — мысленно поздоровался Саша, — я смотрю, ты с носом еще? Судя по всему, мы это сейчас исправим».

— Только не Гарри, пожалуйста, не надо! — закричала Лили.

— Отойди прочь, глупая девчонка!

— Пожалуйста, только не Гарри! Убейте лучше меня!

«Лили, не дури! — мысленно попросил Саша, — он–то убьет, а мне чего потом делать? Сидеть в обществе ваших с Джеймсом трупов? Больно надо!»

— В последний раз предупреждаю…

— Пожалуйста, только не Гарри!

Саша попытался не слушать. Хоть Лили и не была его родной матерью, она любила мальчика и заботилась о нем. У женщины были нежные, теплые руки. Саша был благодарен за ту заботу, которой они с Джеймсом окружили его.

«Е-мое, а ведь они реально мне как родные, — подумал Саша, — хотя почему — как? Я с ними больше года прожил, и нормально, надо сказать, прожил».

Зеленая вспышка озарила комнату, и Лили, закрывавшая своим телом Сашу — Гарри рухнула на пол. Саша поднялся на ножки, вцепившись ручками в прутья кроватки, и с мстительной ухмылочкой посмотрел на убийцу своих вторых родителей.

«Ну, Волди, вот и пришел твой смертный час, — мысленно обратился к Темному Лорду Саша, — Давай, кинь в меня заклинание! Ты стопудово кони двинешь, а я, может, наконец–то домой отправлюсь».

Волдеморт поднял палочку, целясь Саше точно в лицо, и замер.

— Ну, Волди, мать твою, о чем размечтался! — закричал Саша. — Давай, шмаляй уже в меня Авадой, я домой хочу!

— Авада Кедавра!

Заклинание сильно ударило Сашу по лицу и срикошетило в Волдеморта. Раздался жуткий крик, и, кажется, рухнула стена.

«Нихрена они не умеют строить, — пронеслось в голове у Саши, — об армированной кладке слышали, идиоты? Блин, умел бы говорить, рассказал бы вам, как по–человечески дом построить. Все, нафиг, не поеду я в ваш долбанный Хогвартс, устроюсь тут на строительный факультет, научу идиотов–англичан строить по–человечески».

На улице раздался рев мотоцикла, через минуту в комнату влетел перепуганный Сириус.

— Еш твою медь, дорогой крестный, ну наконец–то, — заорал от радости Саша, — давай, сажай меня на мотоцикл и погнали отсюда нафиг, я промерз уже до чертиков!

Сириус подхватил ребенка на руки и прижал к себе. По лицу мужчины текли слезы.

— Жив! Слава Мерлину, жив! Но как? Лили… Джеймс… Мерлин, за что? Зачем?

— Сириус, мать твою, — закричал Саша, — ты взрослый мужик, кончай реветь и погнали отсюда! Я ж, типа, детский организм и простыну сейчас к чертовой бабушке!

— Не плачь, малыш, не плачь, — утешал его Сириус, — все будет хорошо. Да кому я вру? Не будет все хорошо!

На первом этаже раздались чьи–то шаги.

— Блэк, ты что ли? — в дверях стоял огромный мужик.

— О! Еще один нарисовался, — заверещал Александр, — вы тут охренели все или как? Я‑то живой, но с такими темпами скоро получу воспаление легких и сдохну!

— Хагрид, — проговорил Сириус, — я заберу Гарри?

— Сириус, дружище, — Хагрид протянул руки к Саше — Гарри, — Дамблдор велел мальца к тетке отправить.

— Так чего ты стоишь! — Вскричал Сириус, — Бери мой мотоцикл и езжай куда надо! Он же замерз!

Двое мужчин с ребенком выскочили на улицу. Хагрид залез на мотоцикл, прижимая к груди сверток из одеял, в котором лежал Саша — Гарри.

— Вот эта кнопка заставляет его летать, — показал Сириус, — так быстрее будет.

«Е-мое, Сириус, — восхитился Саша, — ну ты Кулибин! Блин, найду, как попасть домой, тебя с собой возьму. Поможешь мне мой «Юпитер» в порядок привести».

За спинами мужчин с громким треском рухнуло перекрытие дома.

— Газуй! — закричал Сириус.

Хагрид ударил по педали, и мотоцикл завелся. Они понеслись по узкой улочке поселка, вызывая возмущенные крики разбуженных соседей. Сириус остался возле дома, опустился на колени перед входными дверями и зарыдал.

Перед трассой Хагрид нажал заветную кнопку, и мотоцикл взмыл в небо. «Красота–то какая, — вспомнилась Саше фраза из старого фильма, — лепотааа». Парень минут десять понаблюдал пейзажи ночной Англии с высоты птичьего полета и уснул. Проснулся он от легкого толчка в момент приземления мотоцикла. Хагрид слез с транспортного средства и подошел к двоим людям, стоящим посреди темной улицы.

«О, опять этот дед, — подумал Саша, — и тетка с ним какая–то. На деканшу нашу бывшую похожа». Саша решил не подавать вида, что проснулся, и спокойно лежал с закрытыми глазами в ворохе одеял. Впрочем, парень на секунду приоткрыл один глаз и отметил, что фонари на улице не горят.

«По ходу, ошибался я насчет Англии, — разочарованно подумал Саша, — тоже с уличным освещением проблемы. Блин, хоть в одной стране живут по–человечески?»

Троица над свертком о чем–то тихо поговорила, затем Саша почувствовал, как Хагрид наклонился над ним и поцеловал.

«Фу, блин, волосы, — чуть не дернулся Саша, — что за мода у этих волшебников отращивать длинные патлы? Хотя, может они из волос силу магическую черпают? Ну да, наверное. Вон, какая бородища у деда с непроизносимой фамилией!»

Внезапно стало светло и тихо. Саша обнаружил, что лежит просто на крыльце одного из домов. В руке было зажато письмо. Парень попытался его вскрыть, но ничего не получилось. Кроме того, на улице вдруг зажглись все фонари.

«Блин, где этот дед? И тетка эта преподского вида? — оглянулся Саша, насколько позволяли одеяла. — А перебои с уличным освещением, небось, их рук дело. Тоже мне, Юстас — Алексу. Вы ж меня вроде к родственничкам приперли? А чего в дверь не позвонили? Тут же холодно, мать вашу. Не май месяц на дворе!»

Безрезультатно поорав пару минут, Саша смирился со своей участью и уснул, закутавшись посильнее в одеяла.

Наутро над его головой раздался пронзительный крик.

— Вернон! Господи, Вернон! Тут ребенок!

«Молодец, блин, — раздраженно подумал Саша, — я уж думал, примерзну к этому порогу».

— Вернон, тут письмо! — продолжала кричать худосочная тетка.

— Ну, чего еще, — за спиной тетки возник огромный мужик.

«Блин, да он Хагриду конкуренцию составить может, — подумал Саша, — эй, дядя, вы вообще слышали в своей этой Англии про здоровое питание?»

— Петунья, солнышко, нам хватит одного ребенка, — ласково проговорил мужик, — давай сдадим этого в приют?

— Это мой племянник, — тетка по имени Петунья потрясла перед носом у муженька письмом.

— А, сын твоей безголовой сестрицы? Тогда тем более в приют.

«Ну, спасибо тебе, дед, — мысленно обратился Саша к Дамблдору, — это, говоришь, родственнички мои? Ну–ну».

— Вернон, так нельзя, — ласково проговорила Петунья, — он всего лишь ребенок, нельзя так жестоко себя с ним вести. Вдруг у него нет этого, — тетка замялась, — уродства?

— Держи карман шире, уродства у него нет, — проворчал Вернон, — а это по–твоему что?

Палец мужика уперся в лоб Саши.

— Мать твою, ты охренел? Больно вообще–то, — моментально отреагировал Саша.

— Вернон, он плачет, — проговорила Петунья.

— Ладно, хорошо, пусть остается. Может хоть из этого получится нормальный человек?

— Вернон, конечно, его же будем воспитывать мы, — мягко напирала тетка.

— Ладно, черт с ним, пускай живет. Я поеду в город, сделаю ему документы. Как, говоришь, его звать?

— Гарри Поттер, — с видимым неудовольствием произнесла Петунья

— Александр Петрович я, мать вашу! Одни уроды не поняли, так может хоть до вас дойдет! — заорал Саша.

— Гарри так Гарри, — пробасил Вернон и вышел. Где–то наверху заорал ребенок.

«Ну точно, — вспомнил Саша ненавистный фильм, — у меня ж типа брательник есть. Он меня типа должен лупить, а я типа должен не сопротивляться. Нет, дружище, не на того нарвался. Это добренький дурачок Гарри Поттер молчал бы, а я тебе покажу сладкую жизнь».

Вот так и началась жизнь Саши — Гарри в доме Дурслей. Когда Саша немного подрос — научился нормально ходить и членораздельно говорить — его переселили в чулан под лестницей. Тетя Петунья была еще ничего: если ей не особо попадаться на глаза, то жизнь была вполне сносной. Она в принципе не забывала кормить Сашу и даже купила где–то на распродаже старые очки. Зрение и впрямь было ни к черту, Саша слишком очевидно щурился, чтобы рассмотреть мир вокруг себя. Впрочем, на очки в тот же день уселся жирный братец Дадли, за что Саша получил нагоняй.

— Ты не умеешь следить за своими вещами! — орал Вернон так, что с потолка сыпалась штукатурка, — и не смей больше жаловаться на Дадли! То, что твои бестолковые папаша с мамашей разбились на машине и оставили тебя сиротой еще не значит, что в этом доме с тобой будут носиться как с писаной торбой!

Саша кивнул и ушел в чулан.

— Ну, ты и гонишь, дядя, — бормотал парень, заматывая очки найденным в чулане скотчем, — тебе ж этот дед в письме четко написал, что с Лили и Джеймсом случилось. Хотя, письмо–то не тебе было, а тетке. Ты, наверное, и читать не умеешь, только жрать.

На следующий день выяснилось, что пришла пора готовиться к школе. Саша уже мысленно ликовал: он в свое время даже в институте успел поучиться, чего уж говорить о начальных классах.

Тетя Петунья сводила мальчиков в парикмахерскую. Точнее, в две разных парикмахерских. Дадли стригли в красивом салоне, где было чисто, уютно и ровными рядами стояли всякие пахучие баночки. Сашу же засунули в какой–то полуподвал, где над ним целый час щелкал ножницами стремный мужик, который вонял перегаром и еле держался на ногах. Однако уже вечером в доме номер четыре по Тисовой улице разразился скандал.

— И за что мы только отдали деньги? — кричала тетя Петунья, глядя на Сашину прическу. Парень посмотрел в зеркало и пожал плечами. Ничего особо и не изменилось.

— Ах ты, нахал, еще и плечами пожимаешь? — закричала тетя еще сильнее.

«Блин, вот при чем тут я? — мысленно спросил Саша, — меня стриг какой–то алкаш, и то фиг поймешь, отстриг он хоть чего–то или нет».

Саше прилетела жуткая затрещина, и в следующий миг тетка уже тащила его за ухо на кухню.

— Все, меня это достало, — объявила Петунья и схватила ножницы для разделки птицы, — одну прядь оставлю, чтоб твой шрам жуткий прикрыть, а остальное срежу. Как по мне, лысина и то лучше этого ужаса.

Через пятнадцать минут Саша посмотрел в зеркало и подавил в себе острое желание разреветься. На голове была самая модная прическа гопников: полностью лысая голова и челочка, прикрывающая лоб.

— Твою мать, — горестно протянул Саша.

— Ого! — раздался за спиной голос Дадли, — Слышишь, уродец, ты хоть не вздумай никому сказать в школе, что ты мой родственник, а то я тебя побью

— Ага, обязательно, — прошипел Саша сквозь зубы, — приду в школу с плакатиком «Я брат этой жирной свиньи».

— Что ты сказал? — Дадли угрожающе подступил к родственнику и упер руки в огромные бока.

— Ой, все, беги, пожалуйся папочке.

В следующий момент Саша получил удар под дых. Жизнь в чулане явно не пошла парню на пользу, сил у него было не много. Драться с Дадли в доме было бессмысленно, поэтому Саша гордо вскинул голову и прошагал в чулан. Закрыв дверь, парень опустился на матрас.

— Ну вот, блин, только хотел стать нормальным человеком, так на тебе — одна подстригла «под гопничка», другой навалять обещает. Ну и семейка, мать вашу. Интересно, где сейчас этот дед и Сириус. Дед как дед, болт с ним, чего меня Сириус не заберет из этой припадочной семейки? — Саша в отчаянии схватился за голову и тут же ощутил пальцами лысину, — е-мое, может, типа заболеть, пока волосы обратно не отрастут? Вроде не вариант, тетушка не особо сердобольная.

Внезапно в голову Саше ударила шальная мысль.

— Эй, — тихо пробормотал парень, — я ж типа крутой волшебник? Может, попробовать волосы себе отрастить обратно?

Саша уселся на кровати и напрягся, пытаясь заставить волосы отрастать снова. Через пять минут кожа головы невыносимо зачесалась. Саша потрогал макушку и обнаружил, что коротенькие волосы у него все–таки появились.

— Ладно, поверю на первый раз, — проворчал парень и напрягся снова, — давайте, короче, отрастите, как было.

Наутро тетю Петунью чуть не схватил инфаркт.

Саша на время забыл о магии, пытаясь приспособиться к новой школе. То ли обноски Дадли так негативно влияли на его репутацию, то ли сам Дадли умудрился настроить класс против собственного родственника, но факт оставался фактом: друзей, приятелей и даже просто собеседников у Саши не было.

«Ой, да пошли вы все в пень, — мысленно распрощался Саша с иллюзиями об общении, — малолетки тупые. Зато я учусь лучше вас».

Учился Саша действительно хорошо. Программа младших классов была легкой для бывшего студента строительного факультета. Приходилось, правда, бороться с желанием решать банальные примеры с помощью интегралов, но это были мелочи по сравнению с теми испытаниями, которым подвергал его Дадли. Каждая перемена превращалась в игру в догонялки. Причем с явными нарушениями правил и регламента: убегал один Саша, а догоняла его целая ватага мальчишек. Одна из таких игр проходила на свежем воздухе. Саша забежал за школьную столовую и только остановился перевести дыхание, как из–за угла появился Дадли со своей свитой.

«Блин, а я ж типа маг, — внезапно вспомнил Саша о своем особом положении в мире, — может обрушить кирпич на голову одного из этих поросят? Глядишь, и успокоятся». Оценив обстановку, парень понял, что не судьба: столовая была построена из Сашиного обожаемого железобетона. «А плиту я не потяну, нет?» — вспыхнула мысль в голове, но парень тут же ее отбросил. Свора мальчишек была уже близко, и Саше оставалось только бежать поскорее. И он побежал. Впереди замаячили мусорные баки, которые было решено перепрыгнуть.

«Эх, была б у меня хоть какая–никакая метелочка, улетел бы от этих уродов и платочком бы не помахал на прощание», — подумал Саша, отталкиваясь от земли для прыжка. В следующий момент парень больно врезался в трубу на крыше столовой.

— Спасибо, дорогие мои суперспособности, — проворчал Саша, — очень вовремя. Теперь проблем не оберешься.

Проблемы пришли в виде классной руководительницы и письма Дурслям. Поднялся жуткий скандал и Сашу на неделю закрыли в его чулане. Парень очень сильно хотел открыть двери с помощью своих способностей и сбежать куда подальше из этого дома, но, видимо, способности приходили в случайном порядке. Более того, Дурсли начали запирать чулан снаружи. Саша честно пытался открыть двери с помощью своих способностей. По три часа в день он сидел на своем матрасе и медитировал на замок, пытаясь заставить его открыться, но не преуспел. Через полгода медитаций, основным результатом которых была головная боль, Саша забросил это дело.

И вот, в одно ужасно похожее на все остальные, утро тетя Петунья как всегда закричала:

— Подъем! Вставай! Поднимайся!

«О да, как же я забыл? — вопрошал себя Саша, стоя у плиты и приглядывая за беконом. — Сегодня же черный день календаря — день, когда эта жирная свинья появилась на свет». Саша ненавидел Дадли всеми фибрами души. Когда–то давно парень попробовал дать братцу сдачи, когда тот его избивал, но потерпел сокрушительное фиаско. «У нас разница в весовой категории, — успокаивал сам себя Саша, — его–то кормят восемь раз в день, а меня — один, и то если не забудут».

— Мисс Фигг сломала ногу и не сможет присмотреть за этим, — тетя кивнула в сторону Саши.

Парню было откровенно жаль тетку, жившую в двух кварталах от их дома. Бедная старушка за всю жизнь не обзавелась ни мужем, ни детьми, зато имела на попечении трех представителей кошачьих. Особенно Саше нравился мистер Лапка, напоминавший кошку, которая спала возле него в доме Поттеров. «Фотографировала котиков до того, как это стало мейнстримом», — пошутил про себя Саша, когда бабуля впервые достала с полки фотоальбом, заполненный снимками котов. В принципе, мисс Фигг его не трогала и даже угощала печеньем. Оно, конечно, было не такое мягкое, как в прошлой жизни, но на Тисовой не было даже такого. Во всяком случае, у Саши. Твердое печенье можно было размочить в сладком чае и почувствовать себя хоть чуточку нормальным. Саша одно время загорелся идеей написать письмо в органы опеки и сходил с этим вопросом к школьному психологу. Эту должность занимала молодая девушка, которая быстро и доступно объяснила Саше все тонкости процедуры, но услышав, на кого хочет пожаловаться парень, только развела руками.

— Прости, дружок, но я думаю, Дурсли хорошо подготовятся к проверке. Тебе дадут комнату, купят одежду, чтобы избежать штрафа. Но когда проверяющие уйдут, тебе может быть еще хуже.

Видимо, девушка хорошо знала тот тип людей, к которому относились мистер и миссис Дурсль.

Саша тяжело вздохнул, услышав истерические визги Дадли.

— Я мог бы и дома остаться, — осторожно предложил Саша, — как бы, не маленький уже.

Остаток фразы утонул в оглушительном крике Вернона. Через десять минут препирательств, в ходе которых дядя наотрез отказался оставлять его дома одного, а также выказал острое нежелание оставлять Сашу одного в новой машине, припаркованной у зоопарка, семейный совет счел возможным взять родственника в зоопарк.

«Надо же, этот хряк и вправду боялся, что я дом взорву? Нет, глупости какие. Попытаться, конечно, можно, но мои способности меня почему–то не слушаются, — рассуждал Саша зажатый между Дадли и его дружком Пирсом, — скорее боялся, что я убегу и нажалуюсь в органы опеки. По этой же причине он и в машине меня не оставит: мало ли, полиция пройдет и увидит, что меня закрыли в машине. Или боится, что я угоню эту колымагу? В десять лет и без ключей?» Саша так увлекся своими раздумьями, что даже не обращал внимания на тычки под ребра от Дадли и Пирса.

В зоопарке Саша счел необходимым держаться подальше от дорогой семейки. Впрочем, ему даже купили мороженое и отдали кусок торта, который Дадли посчитал недостаточно большим для именинника. К середине дня, когда жара на улице стала неимоверной, семейство решило сходить в террариум — там хотя бы было прохладно. Дадли немного порассматривал одну из самых крупных змей, но вскоре нашел ее скучной. Змея не реагировала ни на крики, ни на стук по стеклу, поэтому Дадли уплелся от окошка. Саша занял свободное местечко и с тоской посмотрел на змею.

— Ну и свезло тебе, чувак, — пробормотал парень, — пялятся на тебя всякие уроды целыми днями, поспать не дают.

Змея внезапно проснулась, подняла голову и чуть заметно кивнула.

— Я не знаю, кому из нас хуже, — продолжал Саша, — тебе, потому что такие уроды ходят и глазеют на тебя, или мне, потому что я одного такого урода каждый день наблюдаю.

Змея задумчиво помотала головой из стороны в сторону.

— Эй, смотрите! — раздался над головой крик противного Пирса. Дадли тут же бросился на зов приятеля и оттолкнул Сашу. Парень упал на бетонный пол и больно ударился.

«Чтоб ты провалился», — злобно подумал Саша, и его желание не замедлило сбыться. Стекло, отделявшее змею от зала испарилось, и огромная гадина выползла из своей тюрьмы.

— Спасибо, — прошипела змея, — я наконец–то попаду в Бразилию.

— Да, как бы, не за что, — пожал плечами Саша, — удачи при прохождении ветконтроля.

В машине испуганные и заикающиеся Дадли и Пирс в сотый раз пересказывали происшествие в зоопарке, каждый раз путая факты. То их змея задушить пыталась, то загрызть, то еще не пойми что делала. Саша уже и не слушал малолетних идиотов, когда Пирс вдруг невпопад ляпнут:

— А этот с ней разговаривал!

— А ты тигру язык показывал, — моментально парировал Саша, но шутку никто не оценил.

Как только Пирса забрала мамаша, Вернон Дурсль отправил Сашу в чулан и попросил у жены бренди.

— Ага, ну как же, — ворчал Александр, сидя в чулане, — нажраться — лучший выход из любых неприятностей по обе стороны земного шара.

В чулане Саша просидел до самого лета, наглым образом пропустив окончание семестра. Впрочем, его это не напрягало. Парень лежал на своем матрасе и прокручивал в голове остатки воспоминаний, оставшихся от прошлой жизни. Если быть точнее — пытался вспомнить фильмы о Гарри Поттере.

— Раз уж я увяз в этом дерьме по уши, надо придумать, что делать дальше. По идее, я сейчас в первом фильме. Хотя нет, там вроде жирный в аквариум провалился. Или да? Господи, вспомнить бы, что малая говорила про несоответствия фильмов и книг, — Саша отчаянно пытался вспомнить информацию, которую когда–то прогонял из головы. — Ладно, начали заново. В зоопарк мы уже ходили, правда искупать жирного так и не получилось. Значит, скоро должен прийти Хагрид и забрать меня в чертов Хогвартс, где меня попробует замочить какой–то мужик. Эх, вспомнить бы — какой.

День за днем Саша напрягал мозги, но это опять не приносило ничего, кроме головной боли. С наступлением июня парню было разрешено выходить из чулана, но он предпочел не высовывать нос из своего убежища. Дадли и его компания целыми днями тусовались в четвертом доме по Тисовой улице, и все, как один, горели желанием поколотить Сашу. Спустя две недели Дадли таки умудрился выудить братца из чулана и избить его. Саша избрал новую тактику. Теперь он просыпался пораньше, сваливал подальше от Тисовой улицы и слонялся там как можно дольше.

— Даже если все про меня забыли и Хагрид не появится, мне же лучше, — рассуждал Саша, лежа в парке под деревом, — Дадли все равно отдают в какую–то мегакрутую школу, а мне светит самая обычная. Ну и фиг с ним, с Дадли, все равно он тупой, как пробка. Заделаюсь самым умным, заработаю грант на обучение на строительном факультете. Никаких Гарри Поттеров, никаких чокнутых Лордов, которые за ним гоняются, никаких дедков с непроизносимыми фамилиями. Нормальная человеческая жизнь. По большому счету, я просто удачно свалил в Англию.

В июле Саше пришлось навестить мисс Фигг, пока Петунья с Дадли ездили покупать этой свинье фирменную школьную форму. Вместо печенья на этот раз был кексик, который тоже пришлось размачивать в чае, но Саша все равно немного порадовался. Уж лучше мисс Фигг и котики, чем Дадли и его отморозки–друзья.

Следующее утро началось с ужасной вони, доносившейся со стороны кухни.

— Кто–то испортил бекон? — спросил Саша вместо «Доброго утра».

— Нет. Я крашу старую форму Дадли в серый цвет. Тогда это будет твоя новая форма.

— Ну да, — пробубнил под нос Саша, — пора бы привыкнуть.

В кухне появились две свиньи: постарше и помладше, и тут же сморщили носы.

— Прикинь, Поттер, от тебя так всю жизнь будет пахнуть, — Дадли попытался поддеть Сашу, но безуспешно. На коврик в коридоре тихо шлепнулись письма.

— Дадли, принеси почту, — сказал дядя, не отрываясь от газеты.

— Пусть Гарри принесет, — заныл Дадли.

— Ага, уже, — язвительно ответил Саша, — шнурки погладил и побежал.

— Гарри, принеси почту, — неожиданно нормально попросил Вернон.

Парень поднялся и пошел в коридор. На коврике лежала открытка, какие–то счета и письмо абсолютно странного вида. Саша мельком глянул, кому предназначалось странное письмо, и быстро сориентировался. Парень заткнул конверт под резинку штанов и прикрыл его футболкой. Быстро, но осторожно, чтоб не выпало письмо, Саша прошел на кухню и сунул дяде открытку и счета. Парень уселся на свое место и замер, стараясь не совершать лишних движений: уголок конверта больно царапал живот.

Сразу после завтрака Саша бочком протиснулся мимо тетки и вышел из дому. Убедившись, что никто из родственничков не смотрит на него, парень достал письмо из–за пояса и со всех ног побежал в парк.

Усевшись возле дерева и убедившись, что рядом никого нет, Саша раскрыл конверт и прочитал:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

— Да понял я, понял, — Саша пробежал глазами по строчкам, которые сообщали о его зачислении, — бедная Петунья, зря только тряпки варила.

Саша улегся на траву и раскинул руки. Отчего–то в голове всплыла их первая с любимой ссора из–за Гарри Поттера.

— Он че, дурак? Спрятал бы письмо, а потом прочитал в своей комнате! — распалялся Саша

— Он не ожидал, что ему кто–то напишет, вот и начал рассматривать письмо при дяде и тете, — оправдывала девушка любимого героя.

— Ага, и ждал, что они за него порадуются?

— Саш, ты такой умный, — гневно сказала любимая, — я бы на тебя посмотрела, окажись ты на его месте.

«Ну, солнышко, надеюсь, ты довольна, — мысленно обратился Саша к любимой девушке, — я таки оказался на его месте». Впрочем, через минуту парень уже похвалил свою находчивость, а через две — приуныл. Саша сложил письмо вчетверо, спрятал его в карман штанов и принялся думать, расхаживая вокруг дерева

— Ну, ладно, первый квест я выполнил, письмо прочитал. А что дальше? Как мне свалить от драгоценного семейства? У меня даже денег на билет до Лондона нет, не говоря уже о деньгах на билет до школы, — что–то подсказывало парню, что за обычные фунты такой билет не купишь. — Ладно, будем выкручиваться. Что если отправить им ответ? Так, мол, и так, пришлите за мной кого–нибудь, а то бахнутые родственнички меня не отпустят. Че там в письме сказано? «Ждем вашу сову?» А вот нет у меня совы, и что я должен делать? Бегать по лесу с криками: «Эй, сова, забери у меня письмо и отнеси его Дами… Дублю… Дойлю… Короче, деду со сложной фамилией»? Чепуха какая–то. А может письма могут носить только специально обученные совы, а не какие попало?

Саша прослонялся в парке до глупой ночи, но так ничего и не придумал. Пришлось вернуться на Тисовую, где его уже ожидала злая тетка

— Ну, и где тебя носило?

— Я гулял, — коротко ответил Саша и шмыгнул в чулан.

Тетя что–то проворчала и отправилась спать.

Саша первым делом спрятал письмо под свой матрас и снова задумался. В уснувшем доме стояла тишина. Да что там дом, весь поселок погрузился в сон. До ушей парня доносилось только уханье сов в парке.

— Ну что, — сказал себе Саша, — раз уж волшебным мир меня не отпускает, придется подчиниться. Наведу шороху в этом Хогвартсе. Вот только как письмо отправить?

Саша еще десять минут полежал, прислушиваясь к уханью сов, и в голове сама по себе всплыла любимая фраза одного полковника, друга настоящего Сашиного отца: «За неимением других предложений, единственное считать лучшим»

Следующие три дня Саша потратил на составление ответа. Он перечеркнул крестом около сотни вариантов, поскольку все они были либо слишком учтивыми, либо слишком грубыми. Наконец Александр перечитал сто первый вариант ответа, который, может, был не идеален, но, по крайней мере, госпожа заместитель директора не обиделась бы на такой ответ. Остальные письма были совсем ни в какие ворота. Если бы Саша отправил МакГонагалл самый первый вариант ответа, его бы точно вычеркнули из списка зачисленных. Даже великому и могучему Гарри Поттеру не простили бы неприкрытого хамства. Парень устало откинулся на кровать и еще раз перечитал последний вариант письма.

«Дорогая Минерва МакГонагалл.

Я искренне рад тому, что зачислен в школу чародейства и волшебства «Хогвартс», но, боюсь, мое прибытие в школу сопряжено с некоторыми трудностями. Дело в том, что родственники, у которых я живу, уже определили меня в другое учебное заведение и, кроме того, не слишком любят необычные вещи. Голос десятилетнего ребенка не является для этих господ решающим. Я надеюсь, вы сможете прислать представителя школы, который убедит мистера и миссис Дурсль в необходимости моего обучения в Вашей школе.

Искренне Ваш,

Гарри Джеймс Поттер».

— Ага, как же, — ухмыльнулся Саша, — только и делаю, что боюсь и надеюсь. Но если вам, профессор Мак — Шмак, так нужен Гарри Поттер, то потрудитесь поднять свою профессорскую задницу и приехать за ним. Сами меня у этих придурков оставили — сами с ними и общайтесь, а я на звездюли лишний раз нарываться не хочу.

На следующее утро Саша выскользнул из дома номер четыре и отправился в парк. Он сомневался, что тетя Петунья выпустила бы его вечером из дому, поэтому решил, что опять прослоняется по парку до глубокой ночи. Он еще пятьдесят раз перечитал свой ответ, нацарапанный карандашом на листочке в клеточку, аккуратно вырванном из школьной тетради.

— М-да, — задумчиво протянул Саша — Гарри, — получит Мак — Шмак этот огрызок бумажки и в обморок хлопнется. Или не хлопнется, а тут же прилетит к Дурслям на большой метле и наваляет им этой же метлой за то, что типа–героя так обижают. Эх, судьба моя, судьбинушка, — притворно вздохнул Саша.

Следующие три часа мальчик проспал под кустом орешника. Кабаны Дурсли по голове не ходили, так что парень наконец–то нормально выспался. Вообще, жизнь под лестницей была не очень–то сладкой, даже для парня, иногда ходившего в турпоходы. Без подъемов на горы, конечно, так — ночевки в палатках в ближайшем сосновом лесу, но Саше иногда нравилась эта романтика. Впрочем, походы случались пару раз в год, а остальное время парень проводил в своей просторной комнате в обществе ноутбука. Впрочем, комната, ноутбук, машина «Нива» и двухэтажный дом родителей были так далеко, что начинали казаться сном. Саша иногда подумывал плюнуть на все и ужиться с образом Гарри Поттера, но потом понимал, что это — первый путь в дурдом. Поэтому было решено хранить, лелеять и оберегать память о том, кто он на самом деле.

— Так, Саня, — сказал парень сам себе, когда проснулся под кустом орешника и вытащил из волос листики и веточки, — если уж тебе и впрямь придется ехать в Хогвартс — ой, лучше бы не пришлось, геморроя меньше — надо научиться нормально говорить фамилии новых преподов. А то явится к тебе эта госпожа заместитель директора, а ты ей: «Доброе утро, профессор Мак — Шмак», и все — отчислен еще до первого сентября. Да и тетка вроде немолодая уже, хоть минимальное уважение надо проявить.

Остаток дня Саша провел в попытках выговорить имена будущего директора и его заместительницы. С МакГонагалл получилось довольно быстро — всего–то за час, а вот с Дамблдором вышла заминка. Сознание, привыкшее к Ивановым — Петровым-Сидоровым, старательно отвергало фамилию директора школы магии. Александр смог добиться максимум двух запинок, когда на дворе окончательно стемнело, и в парке глухо ухнула первая сова.

— Ну, кажется, пора, — сказал Саша и откашлялся. — Эм-м, господа совы! Ребятки! Эй, пацаны, меня хоть кто–то понимает?

На ветку соседнего дерева опустилось три птицы, из которых две были пестрые, а одна — абсолютно белая.

— Ага, то есть вы готовы к диалогу? — Саша посмотрел на птиц, наклонивших головы в ожидании, и тут парня, как говорится, понесло. — Товарищи совы, простите, что обращаюсь. Сам я не местный, попал сюда по трагической случайности. Не пролетайте мимо, помогите сироте. Я вроде как Гарри Поттер и мне надо в Хогвартс письмо отнести. Помогите, чем сможете.

Саша закончил и брезгливо поморщился. Его собственная речь напомнила парню о попрошайках в подземном переходе в центре его родного города. На сограждан в прошлой жизни эти заунывные разговоры действовали мало, а вот с английскими совами, кажется, прокатило. Красивая белая птица сорвалась с ветки и перелетела Саше на плечо.

— Проканало? — спросил парень у птицы, и пернатое нежно клюнуло его за ухо.

— Слышишь, чувак, а ты точно отнесешь? — засомневался вдруг Александр. — У тебя есть диплом об окончании курсов почтовых сов? Или там, лицензия почтальона?

Сова больно клюнула Сашу за ухо и посмотрела на письмо.

— Ай, блин, больно же, — парень потер ухо и протянул сове письмо, — ну, ладно, поверю. Надеюсь, ты умудришься не утопиться в Темзе.

Птица схватила лист бумаги и поднялась в воздух, взмахнув красивыми белыми крыльями.

— Вот и спасибо. Эй, птичка! А отчет о доставке полагается? — крикнул парень вслед сове, но никакого намека на ответ не получил.

Пришлось возвращаться домой. На этот раз вместо тетушки в прихожей стоял Вернон, багровый от гнева.

— Где это ты шляешься по ночам? — громко спросил дядюшка.

— Гуляю, — просто ответил Саша, но во второй раз этот трюк не удался. При попытке просочиться в чулан парень был схвачен за плечо.

— Что это ты моду взял по ночам гулять?

— Мечтаю, как свалю из вашего чудного домика, — невежливо ответил парень.

— Вали в чулан, и чтоб до утра ни звука, — прошипел Вернон и захлопнул за парнем дверцу, — я и сам с нетерпением жду того дня, когда моя семья избавится от тебя.

— Взаимность — основа любых отношений, — философски изрек Саша и плюхнулся на матрас. Хотелось еще пожелать Вернону доброй ночи, но дядюшка не понимал сарказм и не оценил бы изящество шутки.

Утром Саше на удивление позволили выйти из чулана. Видимо, родственники не сильно расстроились бы, если бы дорогого племянника сбила машина или похитил маньяк. Но сегодня парень не настроен был бесить дядю и тетю, поэтому чинно уселся на лужайку за домом и принялся ковырять землю пальцем. Скорость полета совы была ему неизвестна, но парень втайне надеялся, что птичка за ночь справилась с его поручением. И впрямь, в начале одиннадцатого на лужайку на заднем дворе дома номер четыре спикировала усталая, но довольная сова. Саша готов был поклясться, что она улыбается.

— Типа отчет о доставке? — спросил парень, и сова нежно клюнула его за палец.

— Кщ–щ–щ-щ-щь, — прострекотала сова.

— Е-мое, птичка, тебе ж, наверное, заплатить надо? — сообразил Саша, — слушай, чувак, нет бабла. Вообще никакого. Дай мне какой–нибудь чек, а я займу у кого–нибудь в школе и тебе вышлю. Если попаду туда, конечно. Где у тебя кассовый аппарат?

Птица повторно клюнула Сашу за палец и помотала головой.

— Блин, ты есть хочешь? Прости, пацан, с этим тоже напряг. Может, после обеда утяну что–нибудь со стола и притащу тебе в парк. Давай, все, до вечера.

Птица не улетала.

— Е-мое, птичка, не тупи, — взвыл Саша, — если тебя сейчас мои припадочные родственники увидят, тут такой кипиш поднимется. Звездюлей оба получим. Давай, шуруй в парк, а я тебе еды притащу, только попозже.

Птица по–прежнему не улетала, наоборот, сильнее прижималась к Сашиной руке. Со стороны дома послышался крик дяди.

— Поттер, ты с кем там беседуешь?

— Блин, птичка, попали, — раздосадовано протянул Саша, но быстро сориентировался, — не хочешь улетать — прикинься шлангом.

Птица недоуменно посмотрела на парня.

— Ну, раскорячься, типа у тебя с крылом проблемы, а я тебя вроде как лечить пойду.

— Поттер! — по лужайке, перебирая жирными ногами, плелся дядя Вернон, — это еще что?

— Это птичка, — Саша решил скосить под идиота, птичка не отставала. Картинно раскинув крылья, сова распласталась на лужайке и издала жалобное «Кщ–щ–щ-щь».

— Откуда у тебя эта тварь? — заорал дядюшка, становясь ярко–бордовым.

— Она оттуда прискакала, — Саша махнул рукой в сторону парка, — наверное, котики мисс Фигг на нее поохотились, и теперь птичка не может улететь.

В подтверждение Сашиных слов сова выдала практически предсмертное «Кщ–щ–щь» и закатила глаза.

— Я не повезу глупую птицу к ветеринару, — буркнул Вернон.

— Дядюшка, не переживайте, я читал в школьной книжке про сов и думаю, что смогу о ней позаботиться, — Саша скорчил умильное выражение лица, — ну пожалуйста.

— Только чтоб в доме ее не было, — проворчал дядя.

— Дядя Вернон, раз в моем чулане помещаюсь я и пауки, то и птичка поместится.

— Хорошо, у тебя два дня. Не знаю, чем ты будешь ее кормить, только не вздумай таскать еду с кухни.

— Я поделюсь с ней своей порцией, — беспечно махнул рукой Саша, подхватил птицу, изображавшую умирающего лебедя, и пошел в дом.

На его беду, на кухне была тетя Петунья.

— Это еще что? — удивленно спросила она, увидев сову в руках племянника.

— Дядя Вернон разрешил, — быстро ответил Саша, надеясь, что на этом вопрос будет исчерпан.

— Милый мальчик, — неожиданно ласково проговорила Петунья, подходя к Саше и приобнимая его за плечо, — а эта птичка случайно не принесла тебе никакое таинственное письмо?

— Тетушка, — в тон женщине проговорил Саша и погладил Петунью по руке, — может вам пойти прилечь? Вы устали, кажется? Попросите у дядюшки номер хорошего психолога, он вам поможет.

— Гарри, солнышко, ты уверен, что это просто бедная маленькая птичка?

— Тетя, — Саша упер руку в бок, — я уже взрослый мальчик и не верю в сказки. Ну как птичка могла принести письмо? Она ведь не может прочитать адрес на конверте! А теперь, простите, мой пациент нуждается в осмотре.

Саша гордо поправил очки и удалился в чулан.

— Вернон, дорогой, — услышал он шепот тети Петуньи, — у нас получилось! Мы вытравили из него ЭТО!

— Да, малец определенно умнее своих родичей. Может, ветеринаром станет? Вроде как прибыльное дело.

— Да, птичка, круто мы их провели, — сказал Саша сове, и пернатое ему подмигнуло.

День прошел относительно спокойно. Дурсли подивились тому, как увлеченно Саша занимается лечением птицы, и сменили гнев на милость. Во всяком случае, тетя выдала мальчику пригоршню какой–то крупы, чтобы накормить сову. Птичка немного покрутила клювом, увидев угощение.

— Ну, чувак, прости, — пробормотал Саша, — или так — или никак. Кстати, а ты мальчик или девочка?

Сова нежно прижалась к руке парня.

— Ага, таки девочка, — догадался Александр, — и долго ты со мной жить планируешь?

Сова ласково клюнула мальчика за палец и снова прижалась к руке.

— Слушай, птичка, — сообразил Саша, — в письме говорилось, что я могу взять в школу сову. Хочешь со мной?

Ответом послужило радостное «Кщ–щ–щ-щь».

— Ну, тогда надо придумать тебе имя, — Саша задумался. Он не любил придумывать клички для животных, но и называть нового питомца «Птичкой» было бы некрасиво. В голове всплыло имя одного из мультяшных героев, — точняк, буду тебя называть Совуньей.

Птичка удивленно посмотрела на него желтыми глазами.

— Блин, знаю, что идиотизм, но ничего умнее, прости, не придумаю. А я — Саша, — представился мальчик, — вот только в этом мире меня знают как Гарри Поттера, так что письма на его имя будешь носить мне. Если они будут, конечно.

Сова кивнула.

К вечеру надеждам Вернона и Петуньи суждено было разбиться вдребезги. Около семи часов вечера в передней раздался звук дверного звонка.

— Кого там черти принесли? — проворчал дядюшка, и Саша напрягся.

— Вы — Вернон Дурсль? — раздался из прихожей строгий женский голос.

— Я, да, мэм, — пробормотал дядя, — а вы кто такая будете?

— Меня зовут Минерва МакГонагалл. Я заместитель директора школы «Хогвартс» и хотела бы поговорить с вами о вашем племяннике.

Из кухни послышался горестный стон Петуньи.

— Где он, кстати? — поинтересовался голос МакГонагалл.

В следующий момент Саша подскочил от удара по дверце чулана.

— Поттер! — заорал дядюшка. — Выходи немедленно и объясни, что тут, черт подери, происходит!

Саша вылез из чулана. У Совуньи, на удивление, хватило ума сидеть на месте и не высовываться.

— Добрый вечер, профессор, — вежливо сказал парень, — спасибо, что откликнулись на мою просьбу.

— Просьбу! — раздался визг из кухни, и в прихожую выскочила тетушка, лошадиное лицо которой было перекошено от гнева, — «Это просто птичка», «Она не умеет читать»! Ах ты, маленький обманщик!

Тетя отвесила Саше звонкую затрещину.

— Миссис Дурсль, — строго проговорила МакГонагалл, — я бы попросила вас не применять физического насилия в отношении ребенка.

— Ага, — потер Саша затылок, — вы б хоть Конвенцию ООН о правах ребенка почитали.

— Не поедет он в эту школу! — закричала Петунья, — не поедет, мы не позволим!

— Мистер Поттер зачислен в «Хогвартс» с рождения. Вы не можете препятствовать его обучению.

— Мы не пустим его, мэм, так и знайте, — пробасил Вернон.

— Вы, видимо, не понимаете, мистер Дурсль, — холодно проговорила заместитель директора, — что ученики школы связаны с Хогвартсом магическим контрактом.

Услышав слово «Магический», дядюшка тоненько пискнул и чуть не упал.

— Мы уже определили его в «Хай Кэмэронс», — попыталась возразить Петунья.

— Отлично, — воззрилась на нее МакГонагалл, — можете заранее заготовить объяснение для дирекции этой школы. Второго сентября они спросят у вас, каким образом мистер Поттер растворился в воздухе посреди урока!

Петунья и Вернон замерли, раскрыв от удивления рты.

— Мы, — проблеяла Петунья, — мы хотели сделать его нормальным. Обычным.

— Миссис Дурсль, я не знаю, какой смысл вы вкладываете в понятие «нормальный», но поспешу вас разочаровать. Мистер Поттер — волшебник, и он едет в Хогвартс.

— Точно? — обреченно переспросил Саша за спинами родственников.

— Совершенно точно, мистер Поттер. Завтра в десять утра, в Лондоне возле бара «Дырявый котел» вас будет ждать Хагрид, который поможет вам купить школьные принадлежности.

— Я не буду таскаться с этим сопляком по всяким кабакам! — взвыл Дурсль.

— Дядюшка, вы же едете в Лондон на работу, — неуверенно протянул Саша, — вы могли бы просто высадить меня возле своего офиса, а на встречу с мистером Хагридом я как–нибудь сам доберусь.

Дядя Вернон покосился на МакГонагалл и с видимым неудовольствием кивнул.

— Мистер Дурсль, еще одна маленькая просьба, — сказала МакГонагалл, — я бы хотела, чтобы вы предоставили Гарри нормальную комнату, а не это, — госпожа заместитель директора покосилась на чулан.

— Не смейте указывать, что мне делать в моем собственном доме! — рявкнул Дурсль, становясь пунцовым.

— Это скорее ради вашего блага, — отчеканила МакГонагалл, и в ее руках возникла палочка.

Дядюшка снова пискнул.

— Поттер, собирай вещи и марш наверх, будешь жить в старой комнате Дадли, чтоб ты провалился!

Саша второго приглашения ждать не стал. Он быстро выгреб из чулана свои три тетрадки, одеяло и пакет с двумя парами носков и выскочил в прихожую. Из чулана выпорхнула Совунья и уселась парню на плечо.

— И убери эту чертову птицу! — заорал Дурсль, но Саша этот приказ проигнорировал.

— Мистер Дурсль, — МакГонагалл поджала губы и нахмурила брови, угрожающе покручивая в руках палочку.

— Ладно, можешь оставить пернатое, — пробормотал Дурсль, опасливо косясь на госпожу заместительницу директора.

— Разумно, мистер Дурсль, — сказала МакГонагалл, и Саша мог поклясться, что ее губы тронула легкая улыбка, — всего доброго, мистер Поттер. До встречи в Хогвартсе.

— Всего доброго, профессор МакГонагалл, — проговорил парень, умудрившись не сделать ошибки в фамилии строгой леди.

Как только за профессором закрылась дверь, Вернон повернулся к Саше и заорал:

— Вон! И чтоб до утра я тебя не видел и не слышал!

Птицу на плече парня чуть не снесло звуковой волной, но спорить Александр не стал и поспешил подняться на второй этаж. Запершись в комнате, парень уселся на кровать и посмотрел на Совунью, которая уже слетела с его плеча и удобно уселась на письменном столе.

— Да, птичка, эта Мак — Шмак строгая тетка. Но и я вроде не совсем дурак. Ничего, раз уж она так хочет, чтобы драгоценный мистер Поттер учился в ее школе, придется госпоже заместительнице потерпеть его невинные шалости.

Птица сдавленно ухнула.

— Ну, или не совсем невинные, — хитро подмигнул Саша и улегся на кровать.

Засыпая, Саша подумал, какое веселье можно будет устроить, объединив природное чувство юмора с волшебной палочкой.

На следующее утро, в семь часов сонный Саша загрузился в машину дядюшки. Вернон всю дорогу ворчал, по очереди ругая то банки, то Гарри Поттера. По поводу последнего Саша был солидарен с родственником, но виду не подавал.

— Я‑то думал, мы из тебя нормального человека сделаем, — пыхтел дядя, — а ты весь в мамашку с папашкой, такой же псих неадекватный.

«Ой, на себя посмотри, — мысленно огрызнулся Саша, — и уровень холестерина померить не забудь. Думаешь, мне сильно впал этот Хогвартс? Махать деревяшкой и орать какую–то чушь, ага. Всю жизнь мечтал. Вот малая была бы в восторге, но нет. Почему–то самая большая задница в мире случается именно со мной».

— Все, Поттер, приехали. До дома сам доберешься, я тебя туда–сюда катать не намерен.

— Спасибо, дядюшка, — проворчал Саша и выскочил из машины.

Два часа Александр бесцельно прослонялся по центру Лондона. То ли «Дырявый котел» был очень уж неприметным местом, то ли парень был настолько невнимательным, но факт оставался фактом: на часах без десяти десять, а пункт назначения так и не обнаружен. Саша уже успел впасть в отчаяние, как вдруг увидел огромную фигуру на другой стороне улицы.

— Ёмана, Хагрид, какая встреча! — возликовал Саша и бросился к мужику, которого в последний раз видел лет десять назад.

Парень подошел к мужчине и подергал его за рукав.

— Простите, вы — мистер Хагрид, сэр? — вежливо поинтересовался Саша скорее для проформы. Не мог же настоящий Гарри Поттер запомнить мужика, которого видел в годовалом возрасте. Приходилось соответствовать ожиданиям окружающих.

— Мерлинова борода, Гарри, ты? — удивленно воскликнул мужик и тут же прикрыл рот ладонью, — пошли скорее.

Вслед за Хагридом Саша зашел в неприметную дверцу, отчаянно стараясь не думать, как со стороны выглядит здоровенный дядька, ведущий маленького мальчика в кабак. Впрочем, внимания на них никто не обратил, что расстроило Александра до глубины души: «Вот так вот посреди Лондона можно взять ребенка, затащить его в кабак непонятный, а полиция даже ухом не поведет. Простите, дорогие отечественные менты, забираю все свои претензии назад. В Англии беззаконие просто таки цветет и пахнет».

— Тебе как обычно, Хагрид? — спросил бармен у стойки и потянулся за стаканом.

— Не могу, Том, я по делам Хогвартса, — чинно ответил Хагрид.

«Ага, бухаем, товарищ Хагрид? — мысленно поинтересовался Саша, — И как это профессор Мак — Шмак доверила вам, знатному алкоголику, присмотр за ребенком? Что, действительно никого другого не нашлось?»

— Боже милостивый, — произнес бармен, уставившись на Сашу, — Это… Неужели это..?

«Блин, ну Гарри Поттер я, че теперь? — мысленно возопил Саша, — Вот только не надо тут на колени передо мной падать и ручку целовать». К Саше принялись подходить разные люди, здороваться, взволнованно пожимать руку.

«Блин, ребятки, где ж вы были все десять лет, поклоннички вы мои таинственные?» — чуть не ляпнул Саша, но, видя восторг людей, сдержался. Не хотелось разочаровывать этих смешных дяденек и тетенек тем, что «О великий и могучий Гарри Поттер» по факту — хамло обыкновенное. К Саше подошел какой–то бледный пассажир и, заикаясь, пролепетал:

— П–п–поттер, н-не могу п-передать, как я рад н–н–нашей вст–вст–встрече.

— Гарри, это профессор Квиррел, — представил Хагрид заикающегося штриха, — один из твоих будущих преподавателей.

— Ммм, — Саша постарался изобразить интерес, — а по какому предмету?

— Защита от Т–т–темных искусств, — сказал бледный, и Саша подумал, что всерьез пора познакомиться с хорошим психотерапевтом и рекомендовать его своим новым знакомым.

Квиррел еще что–то пробормотал про новую книжку о вампирах, но Хагрид громко объявил, что им еще нужно много всего купить. Только после этого толпа волшебников наконец–то отпустила Сашу, порядком очумевшего от такого внимания.

Вслед за Хагридом парень вышел в маленький дворик, окруженный со всех сторон стенами. В углу источала ужасную вонь мусорная урна, а через брусчатку проросли сорняки.

«Супер, блин, просто зашибись — мысленно ругнулся Саша, — волшебный мир начинается с помойки. А через парадный вход слабо зайти?» Хагрид увлеченно рассказывал парню, какая он знаменитость в волшебном мире, а Саша внимательно смотрел на глухую стену. Только что сотрудник школы постучал по одному из кирпичей старым потрепанным зонтиком, и теперь в стене стремительно разрасталась дыра. Наконец, перед ними оказалась арка, за которой начиналась извилистая улица.

На улицу Саше было пофигу, он больше размышлял о происшествии со стеной.

«Интересное кино, выходит колдовать можно не только палочками, но еще и зонтиком? Интересно, какова же сила заклинания? Изгибающий момент был приличным, раз кирпич изогнулся. Хотя, нет, заклинание же не изогнуло кирпич, а именно что изменило порядок кладки, создав арочную перемычку. Хм. Интересно, это канает только с кирпичом или с деревянными конструкциями тоже прокатит?»

Саша так глубоко ушел в свои мысли, что не замечал ни котлов в витринах магазинов, ни ребят, восхищавшихся новой моделью метлы. От раздумий парня отвлекла только фраза о деньгах, которую обронил Хагрид. Мысли тут же потекли в новое русло.

«Ага, значит кое–какое баблишко у меня все же имеется. Ну, хоть занимать не придется, — облегчено вздохнул Саша, — ненавижу долги. Берешь чужое и на время, а отдаешь свое и насовсем». Саша ни у кого не одалживал денег, зато был бессменным кредитором всех друзей и приятелей. Некоторые особенно вежливые персонажи даже извинялись за опоздание с возвратом долга парой лишних купюр. Впрочем, Саша не возражал. Вот и сейчас в голове усиленно завертелись мысли. «Баблишечко бы положить куда–то, желательно под нормальный процент. Если вдруг я тут надолго завис, это будет не лишним. Если повезет быстро выбраться, и настоящий Гарри наконец–то займет свое чахлое тельце, он мне тоже спасибо скажет. Блин, я признаю существование этого долбанного Поттера. Мир сошел с ума. Санитары, вяжите».

Перед Сашей высилась громадина волшебного банка. «Вот это я понимаю, архитектура», — восхитился парень, подавив острое желание присвистнуть.

— Это гоблин, Гарри — Хагрид указал на невысокую фигурку у дверей.

«Да хоть гремлин, мне начхать», — мысленно ответил Саша своему сопровождающему, но вслух произнес только:

— Ага, — и кивнул.

Хагрид коротко переговорил о чем–то с еще одним гремлином — тьфу ты, гоблином, конечно — который сидел за длинной стойкой и вывернул тому на стол содержимое карманов. Среди всякой ерунды обнаружился небольшой ключик, по виду золотой, и мятый конверт.

«Золотой ключик, ну надо же, — горестно подумал Саша, — банк «Буратино» к вашим услугам. Достал меня этот сказочный мир, сил нет». Впрочем, парень осмелился придвинуться к стойке и задать гоблину вопрос:

— Простите, сэр, а можно поподробнее ознакомиться с условиями моего вклада?

— Разумеется, юноша, — услужливо произнес гоблин, явно не ожидавший таких вопросов от маленького мальчика, — я подготовлю ваш контракт к тому моменту, как вы выйдете из хранилища.

— Вот и чудненько, — довольно улыбнулся Саша, — большое спасибо.

Хагрид пребывал в глубочайшем изумлении.

— Святой Мерлин, Гарри! Ты что–то смыслишь во всех этих бумажках?

— Знаете, сэр, — Саша решил не раскрывать своего интереса, а прикинуться в очередной раз дурачком, — мне очень интересно устройство волшебного мира. У меня были высокие баллы по математике в младшей школе, я думаю, что смогу разобраться в условиях договора.

— Не сомневаюсь в тебе ни секунды! — радостно хлопнул в ладоши Хагрид, — Я так и знал, что ты умный малый!

Вслед за еще одним гоблином — мать вашу, сколько их тут? — Саша и Хагрид попали в узкий коридорчик, освещенный факелами. На полу были тонкие рельсы. По свистку гоблина к ним подлетела небольшая тележка, и Саша впервые порадовался, что Гарри Поттер такой мелкий. Будь он чуть–чуть крупнее, им с Хагридом было бы не поместиться в транспортное средство. Когда тележка тронулась, парень испытал очередной прилив эмоций.

«Блин, кем я еще побуду в этом дурацком мирке? Саша Поттер, Саша Буратино, теперь еще и Саша Крофт, — Сашу передернуло, — я надеюсь, от одной поездки у меня не вырастет грудь третьего размера?» Парень представил себе, как бы смотрелись вторичные половые признаки Анджелины Джоли на жалком тельце Гарри Поттера и чуть не расхохотался.

Пока Саша веселился, тележка резко ушла вниз и покатилась вдоль подземного озера.

«Интересно, а вода не замачивает конструкции здания? Кладка выглядит довольно старой, рубленый камень, век семнадцатый–восемнадцатый. Интересно, тогда уже знали о гидроизоляции? Хотя, чего я гадаю, банк–то волшебный, они могут и заклинаниями защищать конструкции. Круто, — размечтался Саша, — это ж можно что угодно заколдовать. Махнул палочкой, пробубнил какую–то фигню — и все, ни коррозии, ни ржавчины, ни гнили. Во веки вечные. Хотя интересно, заклинания накладываются раз и навсегда, или надо подновлять? И сколько это может стоить?» Саша представил себе штатного гидроизолятора, который по утрам объезжает банк на тележке и зачаровывает фундаменты. Мысль вызвала очередной приступ веселья. Впрочем, весело было только Александру. Позеленевшему Хагриду явно было не до смеха.

Наконец тележка остановилась у сейфа. Сопровождавший посетителей гоблин выскочил из тележки и открыл дверь. Саша прифигел от увиденного. Кучи золотых монет. Ровные столбики серебряных. Аккуратные холмики бронзовых.

«Так, если взять хотя бы золотые, — завертелись шестеренки в голове у парня, — и переложить под приличный процент в другой сейф, можно неплохо крутануться на дивидендах. Серебряные и бронзовые можно оставить на расходы. Нормально живешь, мистер Поттер. А я тебе помогу жить еще лучше».

Саша внимательно выслушал пояснения Хагрида относительно достоинства монет. Набрав определенную сумму денег — Саша посетовал, что перед походом в банк не выяснил ценовую политику рынка школьных товаров — они с Хагридом вышли из хранилища, и сотрудник школы повернулся к гоблину.

— Нам еще нужен сейф семьсот тринадцать.

Тележка, ведомая гоблином, спустилась еще ниже и теперь неслась над каким–то ущельем. «Карстовая полость или тектонический разлом?» — мелькнул вопрос в голове у Александра. Однако его занимал другой, более важный вопрос:

— Простите, сэр, — обратился он к гоблину, — а каков ориентировочный курс галеона к фунту?

— Один галеон — чуть больше пяти фунтов стерлингов, — чинно ответил гоблин.

— Благодарю, — коротко кивнул парень и задался вопросом, какие факторы могут повлиять на скачки курса волшебной валюты. Внезапно возникшую идею обменять часть галеонов на фунты и для надежности открыть депозит в обычном банке — желательно, швейцарском — Саша отбросил. Законы магического мира, по видимости, признавали право одиннадцатилетнего пацана на финансовые операции, опираясь на факт владения ключом, а вот в обычном мире нужно было дождаться совершеннолетия. Саша не горел желанием поручать дядюшке Вернону операции со своими деньгами. «Этот боров по–любому что–то нахимичит, и прощайте, бабосики, — тоскливо подумал Саша, — да и баблишко по факту не мое». Мальчик Саша пытался быть честным и не любил пользоваться чужими вещами. Однако, небольшая финансовая махинация в «Гринготтсе» была на руку и Александру Петровичу и Гарри Джеймсу, возможность появления которого Саша не спешил сбрасывать со счетов.

В семьсот тринадцатом сейфе лежал маленький сверток из коричневой бумаги. Саша не придал ему внимания, поскольку был занят обдумыванием вопроса: «Насколько гоблинское банковское дело отличается от обычного?»

Наконец, путешествие по недрам «Гринготтса» закончилось, Саша с Хагридом прошли через огромный холл банка, выполненный из белого мрамора. Александр наконец–то получил на руки копию контракта, но прочтение его решил отложить до дома. Гоблин смерил недоуменным взглядом мелкого паренька в очках, но вежливо промолчал.

Уже на улице Хагрид подвел Александра к магазину с вывеской «Мадам Малкин. Мантии на все случаи жизни» и спросил у парня:

— Гарри, ты, э–э–э, сходи в магазин, тебе ж форму надо купить, а я пока, м–м–м, отлучусь ненадолго… В «Дырявый котел»… Мне после этих тележек…

Саша кивнул. «Да понял я, понял. Тележки, ну как же. Похмелон тебя замучил, я че, дурак по–твоему? Небось, трубы с самого утра горят. Бросали б вы бухать, мистер Хагрид, а то так и с печенью попрощаться недолго». Александр открыл дверь магазина, где к нему тут же подошла приземистая мадам в розовых одеяниях.

«Вот бабы, блин, — думал Саша, пока мадам Малкин вела его вглубь магазина, — и в магическом мире прутся от розовых тряпок. Перекосило вас всех, что ли?» В голове снова мелькнули воспоминания о любимой девушке, которая единственная из всех знакомых барышень презрительно относилась к розовому цвету. Из приятных мыслей Сашу бесцеремонно выдернул белобрысый сопляк, стоявший рядом на скамеечке.

— Привет. Тоже в Хогвартс?

— Вроде того, — недовольно буркнул Саша. Тип казался ему смутно знакомым.

— Мой отец покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, — протянул пацан нарочито манерным тоном.

— Ага, — кивнул Саша и подумал: «А че бабушка рядом не стоит и сопельки не подтирает?»

— А потом мы пойдем смотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя метлу. Пускай мне папа купит, а я ее как–нибудь потом в школу протащу.

«Смотри не надорвись, — мысленно ответил Саша, оценив худобу собеседника, — вот же мажорище, е-мое. Еще небось самую дорогую выклянчит».

— А у тебя есть собственная метла?

«Ага, есть, — с тоской подумал парень, — была, спасибо, блин, Волдеморту».

— А в квиддич играешь?

«Во что? — удивился Саша, — нет, только в баскетбол, и то на физкультуре в универе. Если не просплю».

— А я играю, — гордо сказал пацан.

«Ну и молодец», — похвалил его Александр, отчаянно стараясь не слушать долгую и унылую тираду о том, что собеседник чуть ли не завтра станет звездой сборной факультета.

— А ты уже знаешь, на каком будешь факультете?

«Блин, пацан, достал», — пронеслось в голове у Саши, который прикидывал, нельзя ли эту разговорчивую соплю чем–то стукнуть, и что ему за это потом будет. Белобрысый завел не менее унылую речь о том, на какой факультет он хочет попасть, а с какого сбежит. Саша из последних сил старался не вникать.

— Ого, посмотри на этого! — заверещал пацан, указывая на Хагрида, возникшего за окном.

— Ну, Хагрид, и че? — пожал плечами Саша.

Блондинчик тут же разразился тирадой о работе Хагрида, о том какой он дикарь и как неуклюже лесничий — это малой тоже упомянул — пытается колдовать.

— Не ошибается тот, кто ничего не делает, — философски изрек Саша и помахал Хагриду.

— Так он с тобой? — удивился пацан. — А родители где?

— Умерли. И я не хочу это обсуждать, — Сашино раздражение наконец–то нашло выход.

— О, мне жаль. Но они были из наших, да?

— Я не знаю, кого ты называешь «нашими», — Саша делал пропуски между словами, старательно просеивая маты, которые так и просились на язык, — мои родители были волшебниками и мы закрываем эту тему.

Пацан кивнул и принялся занудно рассуждать о каких–то детях из «не–наших–семей», которым белобрысый почему–то не разрешал ехать в Хогвартс. Саша прикинул, что пацан может делить на «наших» и «не наших» по признаку благосостояния и даже не нашел, что и ответить. Цензурно все равно не получилось бы.

«Этот мелкий должен быть благодарен мадам Малкин, которая так быстро закончила с моей формой, — подумал Саша, — потому что иначе я бы его придушил нахрен и не поморщился». Вообще–то Александр Петрович за всю свою жизнь ни разу никого даже не стукнул, но этот мальчишка определенно мог претендовать на почетное место первой жертвы мальчика Саши.

Судя по всему, спиртное оказало благотворное влияние на Хагрида. Он купил Саше мороженое и теперь увлеченно рассказывал о школьных факультетах, квиддиче и прочей ерунде. Парень сначала хотел пропустить информацию мимо ушей, но потом все–таки решил послушать речь лесничего. «Малая мне сто раз про всю эту муть рассказывала, а я ее не слушал, — подумал Саша, — вот и имею теперь. Стоял перед этой соплей бледной и кивал как дурак».

Чуть позже Саша стоял в магазине «Флориш и Блоттс» и рассматривал книги, которые занимали чуть ли не все помещение. «Бытовые чары», «Как наслать проклятие и защититься, если проклятие наслали на вас», «Любовные чары» и многое другое.

— Мистер Хагрид, сэр, — повернулся он к лесничему.

— Гарри, не люблю я этих сэров, называй меня просто Хагрид. На «Ты», — уточнил сотрудник школы.

«Ага! — мелькнула в голове парня шальная мысль, — кентовать значит будем? Ну, ладно, хоть будет с кем бухнуть на Рождество».

— Слушай, Хагрид, меня родственники донимают, весь капец, — осторожно начал Саша, — особенно братишка. Может, можно было бы их чем–нибудь…

Саша кивнул в сторону полочки с книгами о проклятиях.

— Плохая идея, Гарри, нельзя в мире магглов магией пользоваться. А на них использовать — тем более. Есть, конечно, особые всякие случаи, там с разрешения Министерства, — осторожно пояснил Хагрид.

«Нельзя использовать магию вне Хогвартса!» — раздался в голове голос любимой.

«А нафига я тогда вообще буду всему этому учиться — подумал Саша, — если по итогу я окончу школу, а пользоваться знаниями и навыками не смогу?»

Парень задал этот вопрос Хагриду, на что лесничий только рассмеялся.

— Гарри, ты что же, к магглам вернуться собираешься после школы? Мир магов довольно обширен, хоть и не заметен для простых людей. Будет тебе и применение знаний и использование навыков, дай только время.

«Ага, спасибо. Мне че тут теперь, насовсем жить остаться? В чахлом очкастом теле?»

Единственный магазин, который реально заинтересовал Сашу, назывался «Торговый центр «Совы»». Парень прикупил совиного печенья для Совуньи и книгу «Уход за совами для начинающих». Подозревая, что в Хогвартс птичке придется ехать в клетке, Саша прихватил еще и бесплатный каталог клеток, чтобы Совунья выбрала себе временный домик. Парень почему–то не сомневался в интеллекте птицы.

Забрав стопку книг у продавца и купив котел, весы, телескоп и ингредиенты для зелий, Хагрид и Саша двинулись к магазину волшебных палочек.

«Вот куда надо было сразу пятки тащить, — думал Саша, — тогда можно было этого типа в «Мантиях» чем–то шарахнуть. И пофигу, что мне за это могло быть».

Они открыли дверь в магазин — где–то в глубине помещения звякнул колокольчик — и откуда–то появился пожилой человек, настолько неожиданно, что Саша слегка подпрыгнул. Хагрид подпрыгнул не слегка и, по ходу, что–то сломал. Во всяком случае, отчетливо прозвучал треск ломающегося дерева.

— Я так и думал, что скоро увижу вас, мистер Поттер, — закивал старичок и пустился в воспоминания, о том какие палочки покупали его родители.

«Блин, дед, ты что, реально всех покупателей помнишь? — мысленно удивился Саша. — Давай мне уже палку–выручалку, и я пошел. У меня сова дома некормленая».

Дед какое–то время порассматривал дурацкий шрам на Сашином лбу, повспоминал палочку Хагрида и наконец–то вытащил из кармана линейку.

— Какой рукой вы обычно держите палочку? — спросил дед, пока линейка сама измеряла его тело вдоль и поперек. Сам хозяин магазинчика ушел куда–то к полкам.

— А какой надо? — спросил Саша. — Если это принципиально, пишу я правой рукой.

— Очень хорошо, — старичок подошел к парню, держа в руках несколько продолговатых коробочек, — попробуйте вот эту.

Саша взял из рук Олливандера палочку и покрутил ее в руке. «Палка как палка», — подумал парень, абсолютно не слушая пояснения продавца о древесинах и сердцевинах.

Продавец забрал у Саши палочку и сунул ему в руку другую. А потом еще одну. И еще.

Александр принципиальной разницы между палочками не видел, а дед, похоже, забавлялся от души. Саша иногда помахивал предложенными палочками перед носом, но никаких чудес не происходило. «Психи они тут все. Конченые психи. Вызывать сотрудников дурдома и паковать всю улицу оптом»

Спустя час дед сунул Саше в руку очередную палочку, и парень в очередной раз взмахнул деревяшкой. Внезапно из палочки вырвались красные и золотистые искры, осветив пыльное помещение, Хагрида, Олливандера и обалдевшего от неожиданности Сашу. По руке парня разливалось приятное тепло, и слова сами по себе соскочили с языка:

— А можно эту взять?

— Да, молодой человек, это как раз то, что надо. Так–так, любопытно, очень любопытно, очень, — забормотал старик и принялся упаковывать палочку.

— А что такого любопытного? — нетерпеливо спросил Саша, — мы же вроде именно этого и добивались.

— Мистер Поттер, — старик снова уставился на Сашу выпученными глазами, — я ведь помню все палочки, которые продал, все до единой. Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал.

«Да? — удивился Саша, — Упс, прослушал. Да пофиг».

— Обычно феникс дает одно перо, но в тот день он дал два.

— Щедрый пацан, — буркнул Саша.

— И мне представляется очень любопытным, что эта палочка выбрала вас, — Олливандер пропустил реплику мальчика мимо ушей, — в то время как ее сестра, которой досталось второе перо феникса, оставила вам этот ужасный шрам.

— Чего? — возмутился мальчик, — в смысле, сэр, вы ничего не путаете?

— Нет–нет, тринадцать с половиной дюймов, тис. Тот–кого–нельзя-называть совершил много великих дел, вот только все они пошли во вред. Магический мир ждет от вас больших свершений, мистер Поттер.

«Ага, — мысленно согласился Саша, — только привезите меня в Хогвартс, уж я‑то свершу. Так свершу, что весь ваш магический мир забегает в поисках способа отправить Александра Петровича домой».

Саша приехал домой и быстренько оттащил покупки наверх, умудрившись не привлечь внимания домочадцев. Дадли пялился в телевизор, позабыв обо всем на свете, тетушка была где–то на заднем дворе, видимо, любовалась идеально подстриженными кустиками, а Вернон был еще на работе. Совунья радостно заухала, увидев совиное печенье, и принялась лакомиться. Саша спрятал палочку подальше, дабы избежать соблазна ею воспользоваться — его напрягла фраза Хагрида по поводу Министерства — и развернул сверток с книгами.

— «Курсическая книга заговоров и заклинаний», первый курс, — прочитал Саша, — фигня. Пробовать все равно ничего нельзя, а читать вхолостую — все равно, что читать кулинарную книгу на голодный желудок. Только тоску нагоняет. «Теория магии». Тоска смертная. Теории, гипотезы, тьфу. Миром правит конкретика, а сопли по бумаге развозить и я могу. «Пособие по трансфигурации для начинающих». По транс–чему? Еще одно непроизносимое слово. Небось, директор ведет. А что, четенько получилось бы — предмет и препод дополняют друг друга.

Саша пару раз попробовал произнести фразу «К Дамблдору на трансфигурацию» и забористо проматерился.

— Чуть язык не сломал, мать вашу. Не, буду говорить: «К Этому на Эту», кому надо — тот поймет. Ладно, что там дальше? «Тысяча магических растений и грибов». Юх–ху–ху! Вот это да! Школа юных наркоманов. Грибочки–грибочки, научите меня магии. Вот чего они все стремные такие — на волшебных грибочках сидят. «Магические отвары и зелья». Из той же оперы. Как сварить травку и грибочки для усиления эффекта. Е-мое, это точно школа магии? «Фантастические звери и места их обитания». О, а вот это уже интересно, — Саша отложил книгу на тумбочку, — надо же узнать, идет русалка на блесну или нет? «Темные силы: пособие по самозащите». Не думаю, что это весело, зато, по крайней мере, полезно. Надо все–таки вспомнить, че там было в первом фильме. Если меня действительно должен угрохать какой–то тип, то книжку придется выучить от корки до корки. А по нападению, кстати, пособий не положено?

На коленях мальчика лежала последняя книга.

— «История магии» Батильда Бэгшот, — прочитал Саша и осторожно провел пальцем по обложке, — не знаю, бабуля, живы вы еще или нет, но Лили была права: я таки буду учиться по вашей книжке.

Сердце мальчика сковала тоска. Если бы не чертов Волдеморт, он нормально бы жил с Лили и Джеймсом, дрых бы спокойно под сказки старушки Батильды, гонял бы с Сириусом на мотоцикле или на метле. Он бы подрос и нормально объяснил всем этим ребяткам, что он — Саша, а не Гарри, и тогда вся дружная компания точно придумала бы план его возвращения домой.

— Эх, мечты–мечты, — Саша смахнул со щеки непонятно откуда взявшуюся слезу. Совунья ласково клюнула мальчика за палец.

Парень пролистал «Историю магии» и понял, что его опасения оправдались. Та же обычная история, навевающая такой же приятный и здоровый сон. Саша отложил этот учебник, справедливо подумав, что до него все равно придется добраться, и взял книжку поинтереснее.

Через два часа парень расстроился еще сильнее. Судя по описанию автора, русалки мало того, что на блесну не повелись бы, так еще и действительно оказались высокоорганизованным народом с какими–то таинственными обычаями, собственной вертикалью власти и даже инфраструктурой. Наткнувшись на фразу: «Русалки строят сложные жилища», Саша почесал затылок.

— Слышишь, Совунья, они овладели строительством подводных сооружений. Блин, я бы на это глянул. Интересно, какие они материалы используют? Ладно, замяли с русалками, — погрустнел парень и продолжил чтение.

За книгами Саша скоротал остаток лета. Особого рвения к волшебным знаниям у него не было, нет, но заняться было особо нечем. Тридцатого августа парень решил примерить школьную форму, что вызвало у него бурю негодования.

— Твою мать! — простонал Саша, увидев собственное отражение в зеркале. — Я похож на бабу! Блин, это все прикольно, но я, че, серьезно должен так по школе рассекать? А остальные тоже так будут ходить?

Саша вспомнил мелкого блондина в магазине мантий и усмехнулся. Значит, все. И этот мажористый сопляк тоже. Интересно, купили этой сволочи болтливой метлу, или нет?

— Если да, — обратился парень к сове, — посмотрим, что бывает с теми, кто переступает через директорское «Нельзя».

Вечером тридцать первого августа Саша слегка задержался на кухне после ужина.

— Дядюшка, — вежливо проговорил парень, — вы не могли бы завтра снова подбросить меня до Лондона?

— Еще чего, — отрезал Вернон.

— Я не то, чтобы решил напоследок прокатиться на вашей шее, просто, — Саша слегка замялся, — вы представляете, как я буду выглядеть в электричке с чемоданом и птичкой? А вдруг рядом со мной будет ехать кто–то из ваших знакомых?

Последняя фраза была сказана тихо и вкрадчиво, но именно она и произвела нужный эффект.

— С ума сошел? — озверел дядя Вернон. — Если меня и мою семью хоть кто–то свяжет с таким, как ты…

— Вот–вот, — поддакнул мальчик, — это навредит вашей репутации, не так ли? А так вы просто высадите меня у вокзала и быстренько уедете, чтобы никто не успел заметить номера машины.

На лице дяди Вернона отразилась кровопролитная внутренняя борьба. С одной стороны, ему предлагали впустить в машину частичку ЭТОГО — дядя боялся даже мысленно произнести слово «волшебство» — с другой стороны, соседи действительно знали мальчишку в лицо, и если бы хоть кто–то увидел мальца с его жутким багажом, по поселку немедленно поползли бы разнообразные слухи, сплетни, пересуды и кривотолки. Чего дядюшка боялся больше — неизвестно. Но утром первого сентября Александру позволили загрузиться в машину, довезли паренька до Лондона и даже помогли допереть тележку с багажом до перрона. Видимо, любящий дядюшка лично желал убедиться, что племянничек уехал и не вернется под вечер. На девятой платформе Саша любезно поблагодарил Вернона и подождал, пока тот скроется из виду. То, что должно было произойти дальше, ему бы точно не понравилось.

Из первого фильма Саша запомнил немного. Но способ перехода на платформу девять и три четверти он знал прекрасно.

— То есть, чтобы попасть в школу волшебства достаточно просто хорошенько жахнуться головой об стену? Или есть дополнительные условия?

— Саш, прекрати, — попросила рыжеволосая девушка.

— Нет, серьезно. Требования к толщине стены, к марке кладки? Или, может быть, для этого подходят только английские стены?

— Саш, между платформами девять и десять есть проход. Все. Дай кино спокойно посмотреть.

— Нет там никакого прохода, — проворчал Саша и запустил на телефоне Angry Birds.

«Отлично, — расстроено подумал Саша, — сейчас мне предстоит с разбегу влупиться в кирпичную стену. Эх, готовьтесь, санитары, пассажир с сотрясом на подходе». Парень хорошенько разбежался и двинулся на стену. Однако все произошло достаточно мягко. На пять секунд наступила тишина, а затем шум вокзала возобновился. Вот только в этом шуме отчетливо слышалось уханье нескольких десятков сов.

— Пять минут, полет нормальный, — усмехнулся Саша и побрел к поезду. Сдав чемодан и птичку в багажное отделение, парень залез в поезд и пошел по узенькому коридорчику в поисках свободного купе. Везде уже рассаживались ребята, переговариваясь между собой, и Александр понял, что в поезде едет не только первый курс, а вся школа. Люди вокруг делились какими–то новостями, что–то обсуждали.

«Надо и себе заиметь хоть какую–то компанию, — подумал Саша, — я и так уже привык сам с собой разговаривать, скоро начну вслух базарить, как псих какой–нибудь. Упекут меня в дурку и прощай, надежда на возвращение».

Наконец–то нашлось пустое купе. Несмотря на желание хоть с кем–то поболтать, в устоявшуюся компанию Саша навязываться не хотел. Впрочем, если бы кто–нибудь подсел к нему в купе, он бы не стал возражать. Вот только никто не подсаживался. Поезд тронулся с места, и мальчик ощутил жгучую обиду в сердце. Ладно, в младшей школе Дадли всех против него построил, ну а здесь–то кто постарался? «Если этот бледный, — вспомнил парень персонажа с Косого Переулка, — пришибу нафиг».

— Прости, пожалуйста, — раздался голос со стороны двери, — можно к тебе? А то везде занято, а с братьями и их друзьями ехать не хочется.

В дверях купе стоял огненно–рыжий пацан со смущением на лице.

— Ну, проходи, коль не шутишь, — пожал плечами Саша, — долго нам ехать?

— Мои братья говорят, что к вечеру приедем, — осторожно протянул паренек и добавил, — я бы им не доверял, они очень любят всякие шутки.

— Приколисты, значит? — весело переспросил Саша, — ну и ладно, все равно в одном купе едем. Будем знакомы, Гарри Джеймс Поттер.

Рыжий замер, глядя на протянутую для рукопожатия руку.

— Серьезно?

— Серьезнее некуда, — ответил Саша.

— Я Рон, — быстро проговорил пацан и ответил на рукопожатие, — а ты правда Гарри Поттер?

— Блин, у меня документов с собой нет, так бы предъявил, — Александр потихоньку начал звереть. Мало того, что взрослые вздыхают и чуть ли не в ноги падают, так еще и малолетки по триста раз будут переспрашивать: «А точно? А правда? А честно?»

— Прости, — быстро проговорил новый знакомый, — просто про тебя столько писали. И про твой шрам…

— Слушай, а если я тебе шрам покажу, поверишь? — заговорщицки прошептал Саша и заметил, как округлились глаза у соседа по купе. Парень осторожно провел рукой по лицу, убирая со лба челку.

— Вот это да, — благоговейно прошептал Рон, — настоящий.

— Я или шрам? — уточнил Александр.

— И ты, и шрам, — сосед по купе продолжал говорить шепотом. Саша удовлетворенно хлопнул в ладоши. От резкого звука Рон слегка подпрыгнул.

— Я рад, что ты мне поверил, — расплылся в улыбке парень, и Рон тоже заулыбался.

— А за какую квиддичную команду ты болеешь? — видимо новый знакомый решил, что они окажутся фанатами одной команды, но Саша вдребезги разбил эту надежду.

— А я вообще квиддичных команд не знаю. Я с магглами всю жизнь прожил, они таким не увлекаются.

Лицо Рона вытянулось от удивления, но вскоре пацан заговорил, объясняя правила игры в квиддич, рассказывая, как он был на одном матче, куда его с собой взяли старшие братья, а под конец рассказал, что его заветная мечта — купить наконец–то метлу.

— Все равно первокурсникам метлу нельзя, — отмахнулся Саша, когда Рон начал сокрушаться по поводу отсутствия денег на летательный аппарат.

— Зато у меня крыса есть, — сказал попутчик, — она не совсем моя, она только сейчас моей стала, до этого ее хозяином был мой брат Перси, но в этом году он стал старостой Гриффиндора, — Рон гордо выпрямился, как будто это он, а не брат стал старостой, — и ему купили сову, а мне отдали его крысу.

— Поздравляю, — как можно веселее сказал Саша, имея в виду и обретение домашнего любимца, и назначение брата старостой.

— Вот, — Рон достал крыску из внутреннего кармана куртки, — я, конечно, сову хотел, но родители бы не потянули покупку двух сов. Поэтому мне отдали крысу.

Рону, судя по всему, не нравилось «донашивать» за братом питомца.

— А еще мне отдали старую палочку Чарли, форму Билла и книжки Фреда и Джорджа.

— Кто все эти люди? — в панике спросил Саша.

— Это все мои братья, — вздохнул Рон, — Перси — староста Гриффиндора, Фред и Джордж — близнецы и шутники, а Билл и Чарли уже окончили Хогвартс и получили неплохую работу.

— Круто, — хмыкнул Саша, — давай, рассказывай.

Парня действительно интересовало, какие профессии получают взрослые люди в волшебном мире.

— Билл работает в банке «Гринготтс» и сейчас в Африке по их делам. А Чарли в Румынии, занимается изучением драконов. Это опасно, но очень интересно, — Рон совсем поник. Видимо, пацан был младшим в семье, и ему надо было приложить много усилий, чтобы выделиться из орды братьев

— Все равно круто, — приободрил пацана Саша.

Разговаривать с Роном оказалось даже интересно. Рыжий вырос в волшебном мире и много о нем знал. При этом он не был таким заносчивым и самодовольным, как тот бледный штрих, так что Саша отдыхал душой, наслаждаясь, наконец, живым общением. В памяти всплывали куски из фильмов, и парень вспомнил, что за Гарри Поттером действительно всю дорогу таскался какой–то рыжий кент. «Ну, ладно, кента тоже нашли, — мысленно похвалил себя Саша, — там еще баба была, но это не принципиально».

По коридорчику прошла женщина с тележкой, набитой всякими сладостями.

— Что–нибудь перекусите? — спросила женщина, заглядывая в купе. Саша вышел в коридорчик и рассмотрел ассортимент. Сладости имели неизвестные названия и такой же неизвестный вкус. Парень взял на пробу всего по чуть–чуть и вернулся в купе. Рон восхищенно смотрел на покупки нового знакомого.

— Круто тебе, — немного завистливо пробормотал Рон и запихнул руку в карман куртки. Вид у рыжего был довольно жалкий, и Саша догадывался почему. Сосед был младшим из шести братьев, так что ему могло и не доставаться сладостей.

— Чего расселся, помогай давай, — продемонстрировал Александр широту души, — я один столько не съем, лопну нафиг.

— Ты серьезно? — круглые от удивления глаза Рона забавляли, — у меня вообще–то есть сандвичи.

— Чувак, забей, — расслабленно протянул Саша жуя тыквенное печенье. Рон подсел к новому знакомому и тоже принялся уплетать сладкое.

Где–то через полчаса в дверь купе постучали. В дверях стоял какой–то растерянный мальчик, который готов был расплакаться.

— Извините, вы тут не видели жабу?

— Настоящую, — зачем–то уточнил Саша, — Нет, не видели. Зато у нас шоколадных полно. Хочешь — угощайся.

Нормальное адекватное общение привело парня в состояние душевного равновесия, тем более пацана было жалко.

— Нет, спасибо, — покачал головой мальчик, — у меня жаба убежала. Живая.

— Не парься, найдется твоя жаба, — успокоил пацана Саша, — раз живая, значит должна сидеть где–то и квакать. На вот, печенюху, и радуйся жизни.

Мальчишка помялся и взял угощение.

— Спасибо. Если вдруг вы ее увидите…

— Обязательно подержим до твоего возвращения, — заверил его Саша.

Мальчик ушел дальше. По коридорчику какое–то время еще раздавались его шаги, звук открываемых дверей и тихие вопросы. В одном из купе откровенно заржали в ответ.

— Не понимаю, как можно расстраиваться из–за жабы, — пожал плечами Рон.

— Ну, мало ли, что у человека в душе, — философски ответил Саша, — может, это подарок любимой бабули и пацан просто не хочет растаивать родственницу. Я вот на каникулах сову приручил, целый месяц извел на это дело, прикинь? Я бы тоже расстроился, если бы она от меня сдернула после всего.

От подобной идеи Саша поморщился и быстро закусил нехорошие мысли жабой. Шоколадной, разумеется.

— Гарри, как думаешь, уже можно немного поколдовать? — вдруг спросил Рон.

— Не знаю. Мы вроде как вне Хогвартса, но вроде как на пути к нему. Если совсем чуть–чуть, то сильно нам не влетит. На крайняк, съедем на то, что мы первокурсники и не знали, что нельзя.

Подобный опыт у Саши уже был. Когда–то — господи, это сто лет назад было — на первом курсе строительного они с друзьями опоздали на пару строжайшего препода на целых полчаса, но удачно съехали на то, что долго искали аудиторию. В тот раз даже не влетело.

— Мне Фред с Джорджем подсказали заклинание, которым можно крыску перекрасить, — заговорщицки прошептал Рон и достал палочку.

— Ты уверен? — с подозрением переспросил Саша, — Ты вроде говорил, что они любители пошутить. Вдруг крыску раздует, че мы тогда делать будем?

— Они шутники, но добрые, — попытался оправдать братьев Рон, — и ничего слишком вредного мне бы не сказали.

— Ну, тогда пробуй, — усмехнулся Саша.

Рон взял крыску в руку и торжественно занес над ней палочку. Дверь купе снова распахнулась, на этот раз к ним заглянула в гости девочка с густыми волосами и — надо же — уже в мантии.

— Ребята, вы не видели жабу? Невилл ее потерял, а я помогаю ему с поисками. Ну так, видели? — у девочки был слишком начальственный тон, который рассердил Рона и развеселил Сашу.

— А он у нас уже был, — весело сообщил Александр, — настоящей жабы у нас не было, а шоколадную он не взял. Хочешь — возьми ты.

— Нет, спасибо, — жестко отказалась девочка и повернулась к Рону, — мне кажется, или в поезде чары запрещены?

— Чуть–чуть не считается, — ласково пропел Саша, глядя на стремительно краснеющего Рона, — табличек с предупреждением нигде нет, а если бы ты нам не сказала, мы бы и не додумались. Так что бери печенюху и любуйся: крыска сейчас поменяет цвет.

Девочка не ожидала такого ответа и машинально взяла тыквенное печенье.

— Жирная глупая крыса, — торжественно провозгласил Рон и был прерван громким Сашиным хохотом, — что такое?

— Меньше пафоса, дружище, — проговорил мальчик сквозь смех, — ты же крысу перекрашиваешь, а не мировую справедливость восстанавливаешь.

Девушка неодобрительно посмотрела на Сашу.

— Не мешай ему, пожалуйста, — практически приказала она и повернулась к Рону, — продолжай.

— Ага, — Рон снова поднял палочку, — жирная глупая крыса, перекрасься ты в желтый цвет, и стань такой же как масло, как яркий солнечный свет!

Ничего не поменялось. Рон помахал палочкой, но все оставалось по–прежнему. Хотя, нет, не совсем: крыса уснула.

— Ты уверен в этом заклинании? — менторским тоном спросила девочка. — Мне кажется, оно не действует. Лично я попробовала некоторые простые заклинания, и они все работали.

— А где ж ты их пробовала, зайка? — ласково поинтересовался Саша. — Колдовала вне Хогвартса, да? Нехорошо, солнышко. Это получается, что нам нельзя, а тебе — можно?

— Ты такой умный, — немного нервно сказала девочка, и этот тон напомнил парню голос другой девушки, постарше, — как же таких умных зовут?

— Простите, мисс, что не представился, — ехидно сказал Саша, — Гарри Джеймс Поттер к вашим услугам.

Девочка удивленно раскрыла рот.

— Правда? Я читала о тебе! В «Современной истории магии», в «Развитии и упадке Темных искусств», в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке», в…

— Довольно, мисс, — попросил Саша, — а то я сейчас лопну от гордости. Кстати, как к вам обращаться?

— Меня зовут Гермиона Грейнджер, — ответила девушка и покосилась на Рона, — а это твой друг?

— Меня зовут Рон Уизли, — пробормотал мальчик, краснея.

— Очень приятно, — произнесла девочка, — и вам пора переодеться. Мы, наверное, скоро приедем.

Гермиона Саше не понравилась. «Еще одно непроизносимое имя, — подумал парень, — вот у этого рыжего нормальное понятное имя. Человеческое. И у братцев его тоже. А то поназывают детей не пойми как, а люди мучаются потом».

— О чем задумался? — спросил Рон.

— Да так, — расплывчато ответил Саша, — обо всем сразу и ни о чем конкретно.

— Тебе не показалась странной эта девочка? — спросил новый приятель.

— Ну, у всех свои тараканы в голове, — равнодушно сказал Саша, — у этой мисс тараканов зовут «Стремление к лидерству» и «Любовь к нравоучениям». Честно, чувак, бывает и похуже.

Дверь купе снова распахнулась. На этот раз гостей было трое, а один из них был уже знаком Александру.

— О, а вот и «похуже», — пробормотал Саша.

Бледный пацан из магазина мантий внимательно рассматривал Александра.

— По всему поезду говорят, что тут едет Гарри Поттер, — протянул бледнолицый и кивнул на своих спутников, — это Крэбб, а это — Гойл.

«Ага, — подумал Саша, — свинья номер раз и свинья номер два. Спасибо, я запомнил». Ребятки по телосложению напоминали Дадли, поэтому ассоциации в голове сложились сами по себе.

— Меня зовут Драко Малфой, — гордо выпрямился пацан. Рон покашлял, старательно скрывая смех.

— А тебя и представлять не надо, — повернулся к рыжему Драко, — папа сказал, что рыжие и веснушчатые обычно из семьи Уизли. Там больше детей, чем родители способны прокормить.

Рон побагровел.

— Поттер, поверь, в нашем мире, есть семьи волшебников куда круче остальных, — Малфой снова обращался к Александру, — тебе незачем общаться со всяким сбродом. Я помогу тебе разобраться, кто есть кто.

Блондин протянул руку для рукопожатия.

— Слушай, звезда квиддича, без сопливых разберусь, — ответил Саша и добавил, — кстати, дружок, а папашка тебе метлу купил? Или по попе настучал, чтоб ты не мнил о себе сильно много?

На щеках Драко Малфоя появились розовые пятна.

— Поттер, на твоем месте я был бы осторожнее в выражениях, — злобно прошипел мальчишка, — если ты не научишься вежливости, закончишь как твои родители. Запомни…

— Ой, Драко, — Саша резко вскочил с места и указал пальцем куда–то в коридор, — смотри, чьи–то пятки засверкали, это не я учиться вежливости побежал, нет?

— Да что ты себе позволяешь? — задохнулся от возмущения Малфой.

— Малфой, будешь много выпендриваться, я себе еще кое–что позволю. Как по мне, синяк под глазом идеально оттенит твою аристократическую бледность, — Саша понимал, что спутнички Малфоя крупнее его в два раза каждый, но эта белобрысая сопля портила ему день.

Крэбб и Гойл сжали кулаки, Рон тоже поднялся со своего места, но драке не суждено было завязаться: мирно спавшая крыска рыжего вдруг проснулась и засуетилась на сидении. Услышав шуршание, трое гостей повернулись на звук, и уже в следующую секунду с жуткими воплями выскочили из купе. Впрочем, уже через минуту на смену им прибежала Гермиона.

— Вы можете нормально ехать, а не шуметь на весь вагон? — девочка сделала акцент на слове «нормально».

— Кто шумел? Мы? — переспросил Саша. — Да мы сидим тихо, как мышки и кушаем печенюхи. Кстати, на еще одну, может ты от голода такая нервная.

Девочка приняла печенье, но продолжала вопросительно смотреть на мальчиков.

— Ребятки просто зашли к нам поздороваться, — с самой милой улыбкой продолжил Саша, — кто ж знал, что они испугаются неперекрашенной крыски?

— Это правда? — девочка воззрилась на Рона.

— Да, — энергично закивал рыжий.

— Ну ладно, — Гермиона выпрямилась в струнку и погрозила мальчикам пальцем, — но если только я узнаю, что вы тут деретесь или еще что похуже…

— Не узнаешь, — ласково протянул Саша и всунул в руку девочки еще пару печенюшек, — ты говорила, что пора переодеться, да? Вот этим мы и займемся.

Парень мягко выставил Гермиону в коридорчик и закрыл за ней дверь.

— Знаешь, Гарри, если мы с ней окажемся на одном факультете, я повешусь, — проговорил Рон.

— Не повесишься, — успокоил его Саша, — было бы из–за кого.

Как бы Александр не желал оттянуть этот момент, надеть мантию все же пришлось. Радовало только то, что так расхаживали все пассажиры поезда и, похоже, вообще не придавали значения «бабскому» виду. Саша пару минут попереживал и решил забить. Впрочем, вместо форменных брюк парень надел джинсы, купленные в конце августа в одну из поездок в Лондон. «Все равно под мантией их никто и не заметит», — успокоил себя Саша.

В августе парень действительно совершил несколько поездок в Лондон. Как только Саша, несколько отвыкший от документов, разобрался с условиями вклада в «Гринготтсе», он тут же понесся в банк. Сейф, который посещали они с Хагридом, предполагал только хранение, но никак не наращивание капитала. После получаса изучения всех возможных условий вкладов Александр Петрович с престарелым гоблином сошлись на двадцати процентах годовых. Можно было, конечно, получить и более крутые дивиденды, но при вкладе под двадцать один процент и выше гоблины начинали непомерно задирать стоимость аренды сейфа. Вложив денежки под двадцать процентов годовых, Саша получал около тысячи галеонов дивидендов в первый же год и платил гоблинам пять галеонов в месяц за аренду сейфа. Это, конечно, тоже был грабеж. Александр попробовал поторговаться и сбить аренду до четырех галеонов, но сморщенный гоблин был непреклонен. Или пять галеонов в месяц — или баблишечко бестолково пылится в сейфе. Саша мысленно обматерил сотрудника банка и согласился.

Кроме того, парень обменял некоторую сумму денег в фунты — маленький гоблин в обменном пункте даже не попытался его надуть — и направился в маггловские кварталы. Там парень приобрел пару джинсовых брюк, пару рубашек, пять пар носков и, хорошо подумав, теплый свитер. «Ура, блин! — возликовал Саша, — одежда моего размера! Наконец–то!» Хорошо подумав, парень прикупил еще спортивный костюм, пару футболок с прикольным принтом и кроссовки. «Хрен его знает, — подумал мальчик, — вдруг в этой школе тоже есть физкультура. Не в мантии же кросс сдавать». Впрочем, одежда была заботливо припрятана до отъезда в Хогвартс. Парень разумно предположил, что завидев на племяннике новые шмотки, Дурсли заинтересуются их происхождением. Ставить родственников в известность о неожиданно появившихся капиталах Саша не планировал. Мысль о жирной лапище Вернона, ложащейся на галеоны и сикли, нагоняла на парня тоску. Поэтому дома пришлось таскаться в обносках братца.

«Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут», — прозвучал невесть откуда голос машиниста и Саша невольно вздрогнул. Поезд сбавлял скорость и вскоре остановился. В коридоре собралась невероятная толпа народа, и все старались выйти из поезда первыми. Где–то впереди Драко Малфой старательно распихивал соседей локтями. Вскоре раздался ужасный визг и пространная речь, сообщавшая всем вокруг, что здесь присутствует наследник древнего и богатого рода Малфоев, и обращаться с ним нужно уважительно.

— Наследник — не наследник, а ноги ему, похоже, оттоптали, — ухмыльнулся Саша, и Рон его радостно поддержал. Парни не рвались вперед. Из прошлой жизни Александр помнил, что лучше пропустить толпу неадекватов впереди себя, чем получить помятые бока и оттоптанные ноги вкупе с грязной обувью. Выпустив особо спешащих, Саша и Рон спокойненько спрыгнули с подножки поезда и тут же услышали голос Хагрида:

— Первокурсники! Все сюда!

Неподалеку от лесничего Саша заметил Малфоя, который присел на корточки и пытался стереть с туфель следы чужих подошв. Судя по помятому виду наследника древнего рода, его пыталось затоптать стадо слонов.

Наконец, все первокурсники собрались возле Хагрида, и лесничий повел толпу детей по узкой дорожке, уходившей куда–то вниз. Спустя минут пятнадцать они вышли к большому черному озеру, на другой стороне которого возвышалась скала. На ее вершине стоял огромный старинный замок.

«Вот это архитектура, — восхищенно подумал Саша, — и догадались же построить на скале, видимо, чтобы вода озера не разрушала конструкции. Хоть что–то здесь не лишено здравого смысла».

Пока Александр раздумывал, первокурсники начали занимать лодочки, стоявшие у берега. Рон потянул друга за рукав, и Саша, не глядя, залез в лодку. Впрочем, рыжий скоро испустил горестный вздох, и парень быстро обнаружил его причину: соседями по лодочке оказались Гермиона и пацан, потерявший лягушку. Кажется, его звали Невилл. Внезапно из одной лодки, оставшейся пустой раздалось оглушительное кваканье.

— Ребятки, кто жабу потерял? — громко спросил Хагрид.

— Ой! Тревор! — радостно взвизгнул Невилл и протянул руки к земноводному.

— Ну, что я тебе говорил? Раз живая, значит должна где–то квакнуть, — улыбнулся Саша и поспешил отвернуться, увидев, что Гермиона собирается что–то сказать. Впрочем, девочка не успела выдать очередной набор умных мыслей, потому что лодки вдруг покачнулись и поплыли. Гермиона принялась любоваться ночным пейзажем и нравоучений не последовало.

Вскоре лодочки проплыли через темный туннель и остановились у подземной пристани. Хагрид провел толпу первокурсников по каменной лестнице и вскоре они вышли на лужайку у подножия замка. Лесничий постучал, и дверь распахнулась. К первокурсникам вышла уже знакомая Саше профессор МакГонагалл, одетая в изумрудно–зеленую мантию.

Дальше первокурсники следовали уже за женщиной. МакГонагалл провела детей в небольшой зал, и все столпились вокруг нее.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — провозгласила заместитель директора, — скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но перед этим вы пройдете церемонию распределения по факультетам.

«О, еда, — обрадованно подумал Саша, — интересно, нормально тут кормят? Наверное, да, раз мажорчика Малфоя сюда отправили. Вряд ли бы заботливый папашка сдал отпрыска в школу, где морят голодом». Рассказ о факультетах парень не слушал. Рон еще в поезде ввел нового друга в курс дела, так что Саша приблизительно был в курсе происходящего: Рэйвенкло был местной версией передачи «Самый умный», на Слизерине учились в основном мажоры и зазнайки вроде Малфоя, который в свое время ляпнул, что Хаффлпафф для тупых. Рон уверял, что там учатся спокойные, дружелюбные и трудолюбивые ребята. Судя по всему, именно эти качества Малфой отнес к категории «тупость». На Гриффиндоре, по словам рыжего, учились самые классные ребята: и умные, и добрые, и смелые. «Еще бы, — подумал Саша, — у Рона там вся семья учится, да и сам он очень хочет на этот факультет. Конечно, он будет хвалить Гриффиндор». Впрочем, в голове всплывали воспоминания того времени, когда Саша сидел в тельце годовалого ребенка. «Ну раз Джеймс и Сириус так хотели, чтобы я — в смысле, Гарри Джеймс — попал на Гриффиндор, значит туда и поступим. Если, конечно, у меня будет выбор». Где–то рядом Гермиона Грейнджер без устали рассказывала окружающим, какие заклинания она уже выучила и как будет их применять на церемонии отбора.

— Как думаешь, нам и впрямь придется колдовать? — спросил позеленевший от страха Рон, — Фред сказал, что отбор — это больно. Как думаешь, он шутил?

— Рон, не напрягайся, — сказал Саша. — Давай хорошенько подумаем: не нарушая закона, мы не могли научиться колдовать, так? Так. Причинять новым ученикам боль тоже нерационально, иначе такие, как этот чмырь Малфой тут же напишут родителям, и в школу нагрянет проверка. Логично? Логично. Остается только какая–нибудь простенькая ерунда, типа помахать палочкой. Это не больно, не страшно и не сложно.

— Умно, — согласился Рон, — эх, ты, наверное, на Рэйвенкло попадешь, с такими–то мозгами.

— Нет, — поморщился Саша, — там учиться много надо, напрягаться. Это не по мне. Лучше бы туда эта Гермиона попала, а мы могли бы весело проводить время на Гриффиндоре.

С этим Рон поспорить не мог. К тому же, вернулась МакГонагалл и скомандовала первокурсникам выстроиться в шеренгу. Саша послушно занял место за каким–то светленьким штрихом, но отчетливо слышал причитания Рона за спиной. «Блин, Ронни, ну ты и паникер, — подумал парень, — я ж вроде доступно все разложил».

МакГонагалл вела шеренгу первокурсников по огромному залу, освещенному тысячами свечей, которые просто парили в воздухе. В помещении стояло четыре ряда столов, за которыми уже сидели ребята со старших курсов. На столах стояли сверкающие золотом тарелки и кубки, а на потолке…

Потолка не было. Над залом раскинулось огромное ночное небо, усыпанное звездами.

— Потолок специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо. По–моему, очень красиво, — раздался откуда–то сбоку голос Гермионы. Сзади тоскливо вздохнул Рон.

«Блин, вот откуда ты взялась? — чуть не спросил Саша. — Ты ж намного дальше стояла! Команды «Вольно!» вроде не было».

Гермиона продолжала вещать о том, в каких книгах написано о зачарованном потолке.

— Разговорчики в строю! — не выдержал, наконец, Александр. Девочка испуганно пискнула и замолчала.

Вскоре шеренга остановилась перед табуретом, на который МакГонагалл водрузила старую потертую шляпу.

«Эм-м, это что?» — подумал Саша, но шляпа вдруг шевельнулась, в ней появилась дыра, похожая на рот, и шляпа запела.

— Шляпа? Запела? Все, вызывайте перевозку, я, кажется, съехал с катушек, — пробормотал парень, но никто его не услышал. Первокурсники раскрыли рот и слушали, что поет древний головной убор. Александр пытался не вникать в слова, понял он только одно: шляпу придется надевать на голову.

«Дикость. Антисанитария, — возмутился парень, — а вдруг у кого–то вши? Это ж у всей школы педикулез начнется. Е-мое, ее хоть стирали с прошлого раза?»

Когда шляпа допела, МакГонагалл начала вызывать студентов к табурету, сверяясь с длинным списком. Гермиона Грейнджер попала на Гриффиндор, вызвав горестный вздох Рона. Туда же отправился и Невилл. Храбрецом его назвать было нельзя, но Саша философски рассудил, что шляпе виднее. Вероятно, говорящий головной убор мог проникать в мозги и анализировать личность того, кто его наденет. Малфой отправился на свой обожаемый Слизерин, нацепив на лицо самое гордое выражение. За столом этого факультета уже сидели свинья номер раз и свинья номер два, выполнявшие, судя по всему, роль телохранителей мелкого мажора.

— Поттер, Гарри, — провозгласила МакГонагалл, и Саша побрел к табурету. По залу прокатился шепоток. Шляпа упала на глаза парню и воцарилась темнота.

— Гарри Поттер? Вы уверены, молодой человек? — произнес прямо в ухо тихий голос, — или, может быть, Александр Петрович?

— Какой догадливый чепчик, — радостно отреагировал Саша, — наконец–то хоть кто–то понял, что я — не Он.

— Уважение, молодой человек, я старше вас на девятьсот лет.

— Ох, простите, леди Шляпа, — смущенно пробормотал Саша, — просто меня десять лет считали Гарри Поттером, а я совершенно не знал, что делать.

— Такое случается, молодой человек, — ласково прошептала Шляпа, — сейчас я занята отбором, поэтому не могу вам пояснить вашей роли в этом мире. Но в любое другое время в кабинете директора вы можете получить мою консультацию.

— Благодарю покорно. Запишите меня на завтра, на шесть часов вечера.

— Можно без записи, — ехидно усмехнулся голос в голове, — так что с факультетом будем решать? На Рэйвенкло вы будете лениться, а на Хаффлпаффе — погибать от тоски. Остаются Слизерин и Гриффиндор.

— Ну, давайте на Гриффиндор, — устало вздохнул Саша, — не хочу быть с мажорчиком на одном факультете.

— ГРИФФИНДОР! — торжественно провозгласила Шляпа и тихо добавила, — завтра, в шесть. И без опозданий, молодой человек.

— Спасибо, — прошептал Саша, встал с табурета и зашагал к Гриффиндорскому столу. Там вмиг нашлась куча желающих пожать руку знаменитому однокурснику, но парень не сопротивлялся. «Если ради возвращения домой придется вести задушевные беседы с говорящей Шляпой, я потерплю, — решил Саша, — и пофигу, что это все напоминает приключения в местном филиале дурдома».

За этими мыслями парень прослушал остаток церемонии распределения. Впрочем, он на миг отвлекся, чтобы поздравить сияющего Рона, который плюхнулся рядом. Наконец, все первокурсники заняли места за столами факультетов, и перед студентами появилась…

— Еда! — в один голос воскликнули Саша с Роном и, наплевав на приличия, принялись уплетать за обе щеки.

— Выглядит неплохо, — раздался голос за спинами у ребят. Парни повернулись и увидели призрака, с тоской рассматривавшего содержимое Сашиной тарелки.

— Присоединяйтесь, — широким жестом пригласил Саша, но прозрачный мужик лишь покачал головой.

— Я не ем вот уже четыре сотни лет. Не то, чтобы мне это было необходимо, но, по правде говоря, мне не хватает вкуса еды. Позвольте представиться, сэр Николас де Мимси — Дельфингтон, привидение башни Гриффиндора.

— Та это ж Почти Безголовый Ник! — радостно поведал Рон.

— Ронни, почтенный сэр старше тебя на триста девяносто лет, прояви хоть каплю почтения и не говори с набитым ртом, — на сэров–пэров Саше было наплевать, а вот правило «Когда я ем, я глух и нем» в нем сидело довольно прочно.

— А почему «Почти»? — спросил светловолосый паренек, который стоял перед Александром в шеренге, а теперь сидел за столом напротив.

— Потому что, — раздраженно ответил призрачный сэр и потянул себя за левое ухо. Голова отделилась от шеи и упала на плечо. Видимо, сэр–пэр Николас был в свое время казнен, вот только его палач не удосужился заточить топор. Саша мысленно окрестил призрака «Недобитым сэром» и вернулся к еде. Впрочем, подобное хладнокровие проявил только он, закаленный в свое время просмотром всех частей фильма «Пила». Остальные детки явно перепугались, на лицах первокурсников Гриффиндора появилась смесь страха и отвращения. Недобитый сэр чуть больше минуты наслаждался эффектом, а затем вернул голову на место. Призрак пустился в пространные рассуждения о кубке школы, о привидении Слизеринских подвалов и прочих вещах. Призрак Слизерина — мужик в средневековых одеждах и с цепями на руках — обнаружился возле Драко Малфоя, и Саша с удовольствием наблюдал богатую гамму эмоций на лице мажорчика.

Наконец на столах появились десерты, от которых Александр решил воздержаться. Вспомнив сладости, съеденные в поезде, и мысленно добавив к ним новое содержимое стола, парень задумался о магических методах лечения зубов. На себе нетрадиционную медицину испытывать не хотелось. «Вон как Ронни уплетает тортик, — посмотрел Саша на нового друга, — с такими темпами он станет живым примером жертвы волшебной стоматологии».

Тем временем Невилл сбивчиво пересказывал Гермионе историю своей семьи:

— Ну, меня бабушка воспитала, она очень хорошая волшебница. А я не подавал никаких признаков волшебства лет до восьми. А потом к нам приехал мой двоюродный дядюшка и ради шутки высунул меня в окно. Я там висел вниз головой, а он меня за ноги держал. Потом дядюшке предложили кусочек тортика и он разжал руки. Я полетел со второго этажа, но не ударился, а попрыгал как мячик. Бабушка обрадовалась, что я оказался волшебником, а то она переживала, что я нездоров. А когда пришло письмо из школы, дядюшка подарил мне Тревора, — Невилл нежно погладил жабу, которая сидела возле него на скамье.

«Ага, то есть я почти угадал, — мысленно отметил Саша, — не бабушка, так дядюшка, все равно близкий и любимый родственник. Нифига себе, родственничек, высовывать мелюзгу со второго этажа. А ну как он расшибся бы? С этими дядюшками одни проблемы».

Саша снова задумался и был прерван Роном, который вдруг дернул его за рукав. Парень недоуменно покрутил головой и увидел, что со своего места поднялся директор. Дамблдор заговорил, радостно осматривая зал. Речь профессора заключалась в том, чтобы напомнить некоторые школьные правила. Произнося слова о недопустимости походов в лес, директор задержал взгляд на рыжеволосых близнецах, которые странно переглядывались.

— Правая часть коридора на третьем этаже в этом году закрыта для всех, кто не хочет умереть самой мучительной смертью.

— Ага, — шепотом сказал Саша, — а тем, кто хочет, мешать не будем.

Рон хмыкнул. Гермиона смерила мальчиков строгим и надменным взглядом.

— Молчим–молчим, — прошептал Саша и принялся с удвоенной силой рассматривать директора.

После ужина первокурсников подозвал рыжеволосый Перси Уизли и повел их в башню Гриффиндора. Саша по ходу дела запоминал дорогу, поскольку планировал предстоящий визит к Шляпе и не хотел заблудиться по дороге. Иногда они проходили через потайные двери. Кроме того, Александр отметил, что портреты на стенах переговариваются между собой и подумал, что, в крайнем случае, можно будет спросить у них дорогу. Вдруг Перси остановился, и все первокурсники круглыми глазами уставились на парящие в воздухе костыли.

— Это Пивз, наш полтергейст, — пояснил староста и попросил, — Пивз, покажись!

В ответ раздался жутко неприличный звук, а костыли в воздухе опасно качнулись.

— Че–то он какой–то неоригинальный, — скучающим тоном протянул Саша.

Тут же раздался хлопок, и в воздухе появился человечек с черными глазками и большущим ртом.

— Кто неоригинальный? Я?

— Ну да, — ответил Саша, — ты ж полтергейст, мог бы и что–нибудь повеселее придумать, чем костыли в воздухе подвешивать и звуки неприличные издавать.

— У тебя есть другие предложения? — Пивз подплыл к мальчику, и теперь костыли раскачивались прямо над головой Невилла.

— А может и есть, так что с того? — хитро поинтересовался Александр. — Ты же меня все равно не послушаешь. Так что продолжай издавать неприличные звуки, в остальном–то от тебя толку никакого.

— Фи, какие вредные первокурсники нынче пошли, — обиделся Пивз и исчез, уронив костыли на голову Невиллу.

— Ты в порядке? — заботливо спросила Гермиона. Невилл кивнул.

— Сотряс — не простатит, за неделю пролетит, — прокомментировал Саша, но все же повернулся к однокурснику, — а тебе больше больно или страшно?

— Я испугался, — тихо проговорил Невилл.

— Башку потрогай. Шишки нет?

— Вроде нет, — пробормотал Невилл, старательно ощупывая голову.

— Какой же ты грубый, — возмутилась Грейнджер.

— Милая, я не грубый, я рациональный, — ласково пропел Саша, — улавливаешь разницу? Если Невилл просто испугался, то ты только больше его нервируешь своей заботой. Если же у него действительно заболит голова, я сам лично отведу его в больничное крыло. И перестань хмуриться, тебе не идет.

Гермиона покраснела и отвернулась. Через секунду она уже догнала колонну первокурсников, которых Перси успел увести.

— Идти можешь? — поинтересовался Александр у Невилла, который все еще стоял, как вкопанный, и рассматривал костыли.

— Вроде могу, — мальчик сделал несколько осторожных шажков.

— Ну, тогда побежали, — подстегнул его Саша, — а то мы сейчас тут ночевать останемся.

Оба мальчика бегом бросились догонять старосту, который очень кстати остановился в конце коридора у портрета, изображавшего толстую женщину в пышном шелковом платье розового цвета.

— Пароль? — спросила женщина, и Невилл, стоявший возле Саши подскочил от неожиданности.

— Капут драконис, — ответил Перси, и портрет отодвинулся, открывая проход в стене.

Вслед за старостой первокурсники пролезли в проход. Невилл немного замешкался, но Саша помог ему аккуратным пинком. Перси показал девочкам вход в их спальню, а мальчиков направил в другую дверь. За дверью оказалась винтовая лестница, поднявшись по которой ребята попали в спальню.

— Я не запомню пароль, — сокрушался Невилл, располагаясь на одной из пяти кроватей, — я всегда все забываю.

— А по–моему очень легко, — весело ответил Саша, — помнишь противного белобрысого штриха со Слизерина? Малфой его фамилия.

— Да, — неуверенно протянул Невилл, — он надо мной посмеялся, когда я искал жабу в поезде.

— Ну, так вот, смотри, — принялся объяснять Александр, — «Капут» — это по нашему «Капец», Малфоя зовут Драко. То есть «Капут драконис» — это «Капец Малфою». Не очень–то сложно, правда?

— Да, так я точно запомню, — на лице Невилла расцвела улыбка, а остальные мальчики в спальне громко расхохотались.

— Символично, — сказал светловолосый мальчик, — Я Симус, кстати.

— Очень приятно, Гарри, — Саша пожал протянутую руку.

— Дин Томас, — представился четвертый сосед по комнате.

— Рад знакомству, — мальчики обменялись рукопожатиями.

Соседи быстренько разделись и юркнули под одеяла. Саша снял мантию, джемпер и уставился на свое отражение — в комнате было зеркало в полный рост.

— Е-мое, — тихо протянул парень, — какой же я дрыщ.

Саша рассматривал себя минут десять, пока в голову не пришла одна идея. Из гостиной как раз послышался голос старосты, и парень выскользнул из комнаты.

В гостиной стоял Перси и уже распекал за что–то своих братьев–близнецов.

— Перси, можно вопрос, — осторожно поинтересовался Саша.

— Я слушаю, — староста Гриффиндора повернулся к мальчику и строго посмотрел на него. Саша мысленно отметил, что наконец–то наблюдает человека, который не бегает перед ним на цыпочках, не ойкает радостно, увидев кто перед ним.

— Перси, слушай, а в Хогвартсе есть площадка для занятий спортом?

— На территории школы есть поле для квиддича, — официальным тоном сообщил Перси и строго добавил, — но первокурсников не принимают в сборную факультета.

— Я не о том, — Саша почесал затылок, соображая, как бы донести до рыжего свою мысль, — я не собираюсь летать, не подумай. Мне просто нужно место, где можно немного побегать, попрыгать, отжимания там, например, сделать. Просто спорт. Маггловский. Не квиддич.

Перси призадумался.

— И когда ты планируешь этим заниматься? — настороженно спросил староста.

— Часов в шесть утра. Я привык рано вставать. Если ты переживаешь, что меня кто–то увидит, то можешь успокоиться. Я не любитель чужого внимания.

— Ну, в шесть утра все еще спят, — сказал Перси после долгих размышлений, — думаю, тебе подойдет лужайка возле озера. Или то же поле для квиддича. Только если ты действительно не собираешься летать!

— Не собираюсь, — заверил его Саша, — сказано — нельзя, значит нельзя. Неприятности мне не нужны. Объясни, как туда дойти. До лужайки, до площадки.

Минут десять Перси пояснял, как добраться до указанных мест, а напоследок спросил:

— Гарри, я все равно не понял, зачем тебе это.

— Перси, — Саша удивленно посмотрел на старосту, — ты никогда не слышал об утренней зарядке?

— Нет. Это из мира магглов? Я могу спросить у отца.

— Вот, поинтересуйся. Это очень хорошее занятие, полезное для здоровья. Спасибо за помощь, — сказал Саша и пошел в спальню, оставив растерянного Перси в гостиной. Староста хотел вернуться к чтению моралей близнецам, но тех уже и след простыл. Рыжий вздохнул и уселся в кресло перед камином.

Саша вернулся в спальню и улегся на кровать.

— Дорогие мои способности, — прошептал парень, — я понимаю, что вы не всегда меня слушались, но не были бы вы так добры, разбудить меня завтра в шесть утра? Мне действительно очень нужно.

Способности и впрямь слушались не всегда. У Саши получилось отрастить себе волосы, обстриженные тетушкой, но уже через неделю, когда мальчика посадили под замок, он из последних сил пожелал, чтобы ключик в двери повернулся, но этого не произошло. В другой раз у него получилось практически не специально перекрасить парик одной вредной учительнице. Обрадовавшись, что способности вернулись, Саша тут же бросился убирать помарки из тетрадей силой мысли. Способности, наверное, обиделись, что их растрачивают на ерунду, и снова пропали. Впрочем, из разговоров за ужином парень понял, что приливы способностей наблюдались у всех его однокурсников.

«Наверное, способности проявляются только тогда, когда это необходимо их обладателю, взять хоть случай с Невиллом и его дядюшкой, — подумал Саша, — хотя, с другой стороны, дверь мне тоже нужно было открыть. Значит, не так–то и нужно, раз они не подчинились. Интересно, хоть у кого–то получалось ими осознанно пользоваться или это я такой неудачник?»

Наутро глаза раскрылись сами по себе. Саша сверился с часами и удовлетворенно вздохнул.

— Без минуты шесть. Спасибо, не подвели.

Парень быстро надел спортивный костюм и тихо выскользнул из комнаты. Осторожно прокрался по коридорам замка, где мирно спали в рамах портреты, и выскользнул на улицу. Сентябрьский прохладный воздух бодрил. Саша глубоко вдохнул и побежал. Было решено добраться до квиддичного поля бегом, а там немного поразмяться. Щуплое тельце Гарри Поттера старательно сопротивлялось физической нагрузке, парень пару раз переходил на шаг, чтобы отдышаться.

— Ничего, дружище, — сказал сам себе Саша, — это дело времени. Сделаю я из тебя человека, ты мне потом спасибо скажешь.

Не то, чтобы парень был в прошлой жизни спортсменом, скорее, наоборот. Когда мальчику было лет десять, отец загорелся идеей отдать Сашу на каратэ, но в первом же тренировочном поединке мальчик так огреб, что зарекся заниматься любым боем, хоть контактным, хоть бесконтактным. Попытки заняться плаванием тоже не увенчались успехом. По способности удерживаться на воде Саша оказался промежуточным звеном между топором и камнем. Впрочем, парню нравилось ходить с любимой девушкой на каток. Не часто. Раз в месяц. Но утреннюю зарядку Саша все равно делал, иногда усердно, иногда — для галочки. С новым телом нужно было много работать, при ближайшем рассмотрении Гарри Поттер был чуть полнее скелета. У Дурслей нормально побегать не получалось, родственники были закоренелыми противниками активного образа жизни и поклонялись еде. Пропадать в парке постоянно тоже не получалось, поскольку Дурсли время от времени развлекались заточением парня в чулан. Хогвартс даровал относительную свободу действий и стабильное поступление пищи в растущий организм. На школьном питании можно было неплохо отъесться, но в таком случае на горизонте маячила перспектива превращения Героя Магического Мира в Колобка Магического Мира. В теле Колобка Саше сидеть не хотелось.

Квиддичный стадион оказался овальным полем с кольцами по разным концам: три в одном, три в другом. «Ворота», — догадался Саша и подивился, на какой оказывается, жуткой высоте разворачивается игра. Парень пробежал еще пару кругов по стадиону, поприседал, сделал десяток отжиманий — большего числа тельце Гарри Поттера не потянуло — и двадцать повторов упражнения на пресс по той же позорной причине. Так или иначе, в семь утра Саша вернулся в замок и отметил, что некоторые портреты начинают позевывать и потягиваться. Парень тихо поднялся в башню Гриффиндора — Полная Дама возмутилась, куда его носило в такую рань — и направился в душ. Когда бодрый и довольный Саша вернулся в комнату, Рон и Невилл еще спали, Дин потягивался, не открывая глаз, а Симус уже сидел на кровати, натягивая брюки.

— Ты где был? — шепотом спросил сосед. — В такую–то рань?

— В душе, — беззаботно ответил Саша, — я привык просыпаться пораньше.

— Ты видел его лицо?

— Ты видел его шрам?

— Где он? Вон тот, рядом с рыжим?

— Е-мое, сколько можно? — ворчал Саша, спускаясь на завтрак в большой зал, — первый день в школе, а у меня уже всё в печенках сидит. Если это к вечеру не прекратится, я сяду в обратный поезд.

— Гарри, они просто очень тебя любят, — осторожно сказал Рон, шедший рядом.

— Блин, Ронни, как они могут меня любить? Они же даже со мной не общались!

— Ну, они много читали о тебе, им родители рассказывали.

— Родители рассказывали, — вздохнул Саша, — вот конкретно тебе что про меня родители рассказывали? Что я лапочка–пусечка, встал из коляски махнул погремушкой и пропал Волдеморт, словно его и не было? Да?

— Ну, не совсем так, — промямлил Рон.

— Веришь, Ронни, это совсем не так! — Саша потихоньку повышал тон, — Эта скотина Волди убил моих, блин, родителей, обрушил половину моего родного, блин, дома, лишил меня счастливого, мать его, детства. А также нанес мне черепно–мозговую травму. Насчет черепа не уверен, но мозги мне повредил — не дай Бог. Зрение, кстати, тоже из–за этого село. А теперь, когда я вырос, справился с детской психологической травмой, решил получить образование и выбиться в люди, эти гады на меня косятся и… Да, блин, дайте хоть поесть спокойно!

Последняя фраза предназначалась двум мальчикам за столом Хаффлпаффа, которые развернулись и пялились на Сашу во все глаза. Услышав его гневный крик, пацанята быстро повернулись к столу и уткнули носы в свои тарелки.

— Видишь, Ронни, какое это все дерьмище? — Сашу начинало заносить, — я даже завтрак свой не могу нормально прикончить, чтобы кто–то мне в рот не посмотрел.

— Гарри, они любят тебя просто за то, что ты есть, — неуверенно протянул Рон.

— Нет, дружище, нельзя меня любить за то, что я просто так есть. А ну как мальчик из книжки по факту окажется хамом, наглецом и подлецом? Будут меня после это любить? Просто так, за то, что я есть, — ехидно закончил Саша.

— Хоть в чем–то ты себе не врешь, — раздался за спиной голос Грейнджер.

— И тебе доброе утро, — буркнул парень, — я сегодня не настроен с тобой перемигиваться, так что можешь пройти чуть дальше вдоль стола, найти себе там благодарных слушателей и обругать меня как угодно. Разбавь атмосферку всеобщего восхищения, будь другом.

— Гарри, Рон неправ. Они все тебя любят за то, что ты популярен.

— Вот, Ронни, послушай, что умные люди говорят, — хмыкнул Саша, понимая, что назойливая девчонка в чем–то права, — короче, зайчик, раз ты такая деятельная — лови задание: к вечеру пятницы соберешь пресс–конференцию, где я отвечу на вопросы, распишусь на сумках, поцелую всех желающих и дальше по списку. Учти, все это будет при одном долбанном условии: больше такой хрени с разглядыванием моей скромной персоны не повторится. Плакатик «Гарри Поттер — рок–звезда» обязателен. Уяснила? Все, беги, готовься.

Гермиона внимательно посмотрела на Сашу, от чего парню стало немного не по себе.

— Ладно, признаюсь, перегнул. Можно без плакатика.

Гермиона по–прежнему стояла над душой.

— Ну вот что тебе не нравится в этой идее? — со вздохом спросил Саша.

— Мне не нравится то, что ты действительно хам, наглец и — как ты выразился — «дальше по списку».

— Спасибо за комплимент, мисс, — улыбнулся парень и встал из–за стола, — Рон, если что — я пошел искать класс, так что на первую пару можете не ждать.

Однако не пойти на первый урок Саша не посмел. Парень сверился с листочком, на котором было написано расписание, и вздохнул. Первой была История Магии. Он не знал точно, жива или нет та чудная бабушка, читавшая сказки над его кроваткой, но в любом случае прогул ее предмета стал бы оскорблением — чувств или памяти — тетушки Батильды.

«Если она жива, — мелькнула в голове надежда, — может она и преподает свой предмет?» Саша искренне пожалел, что не рассмотрел вчера стол преподавателей. Однако в начале первого урока парня ожидало жестокое разочарование: преподавателем Истории Магии оказался призрак. Профессор Бинс выплыл прямо из классной доски и принялся сходу диктовать лекцию. Сидевшая через стол от Саши и Рона Грейнджер старательно записывала за прозрачным преподавателем. Остальные ученики тоже начали царапать перьями по бумаге, но без особого энтузиазма. Несмотря на то, что Бинс был призраком, он не внушал страха. Напротив, от его речей ужасно клонило в сон. Первым жертвой преподавательского стиля профессора–привидения пал Драко Малфой, который сложил руки перед собой, примостил на них голову и бессовестно уснул. Саша отпустил бы язвительный комментарий по этому поводу, если бы у него самого не слипались веки.

— Рон, — обратился он к другу, который тоже боролся со сном, — Гермиона там ничего больше не говорила про меня? Или ты не слушал?

— Говорила, — признался Рон, — сказала, что у тебя стресс и тебе нужно прийти в себя. Ты пришел в себя?

— Не совсем. Толкнешь, когда урок закончится или если я вдруг начну храпеть, — попросил Саша, и Рон кивнул.

За пять минут до конца урока за ними зашла МакГонагалл, которая помимо заместителя директора оказалась еще и деканом Гриффиндора. Она должна была отвести первокурсников в теплицы на травологию. На поверку предмет оказался чем–то вроде ботаники, только растения были волшебными. Некоторые, по словам профессора Стебль, могли укусить. А некоторые — задушить. Первый урок был посвящен классификации растений, но запаха навоза избежать не удалось. Казалось, ужасное амбре было полноценным хозяином этих теплиц.

— Я чувствую себя колханом, — ворчал Саша под нос, который от мерзкого запаха заложило на десятой минуте урока, — веселым, мать его, фермером. Дачником–неудачником.

— Что? — у Рона от вони, похоже, заложило уши.

— Ничего, это я так, сам с собой. Последствия черепно–мозговой травмы.

Рон кивнул.

После обеда, которому Саша был рад чуть больше чем завтраку, класс побрел на урок Заклинаний. Этот предмет вел маленький дядечка, который еле доставал Саше до плеча. Взгромоздившись на стопку книжек, чтобы хоть как–то возвышаться над столом, профессор по фамилии Флитвик — парень опять мысленно обматерил тех, кто придумывал магам фамилии — начал зачитывать список в журнале, чтобы познакомиться с курсом.

— Поттер, — выкрикнул профессор.

— Я, — Саша с видимым неудовольствием поднял руку. Профессор радостно пискнул и рухнул со своей импровизированной подставки. Гермиона и еще кто–то из девочек бросились ему на помощь. Александр и Рон недоуменно переглянулись.

— Ну, Гарри, ну Поттер, чего так переживать–то? — тихо спросил Саша, пока в классе царил легкий ажиотаж, связанный с падением учителя. Рон пожал плечами. Профессора, наконец, вернули на его законное место, и урок продолжился.

Последней была трансфигурация. Саша тихо ругнулся в адрес Грейнджер, которая выговорила слово без запинок. Рон удивленно посмотрел на друга. Впрочем, узнав причину такого проявления эмоций, рыжий подбодрил товарища.

— Может, она все лето тренировалась его выговаривать?

После этого Саша повеселел и вместе со всеми вошел в класс, ожидая увидеть Дамблдора. Не повезло. За преподавательским столом сидела МакГонагалл. Перво–наперво, строгая леди пообещала выгнать из класса любого, кто издаст хоть звук. Без права на возвращение. Саша посмотрел на ее выражение лица и решил не проверять, распространяется ли это правило на всенародного любимца. Профессор превратила свой стол в свинью и обратно, вызвав безмолвное восхищение аудитории. «Наконец–то, нам хоть что–то показали, — мысленно возликовал Саша, — вот только сомневаюсь, что хоть кто–то сможет это повторить». Гермиона за первым столом нетерпеливо заерзала на месте, уж она–то хотела если не повторить чудесное превращение, то хотя бы попробовать. Однако МакГонагалл вместо пояснения к этому занимательному опыту продиктовала несколько умных, но крайне бестолковых фраз, которые курс должен был выучить на память. Саша вчитался в написанное, но ничегошеньки не понял. Даже с пятого раза. Даже разобрав каждое предложение на подлежащее, сказуемое и второстепенные члены.

«М-да, — подумал парень, — с транс–этой мне не свезло стопудово, с травологией тоже — не похож я на веселого фермера, историю магии я, по ходу, бесстыдно просплю. Будем надеяться, что хоть заклинания выгорят, хотя если препод и дальше будет при виде меня с подставки падать, я туда вообще ходить не стану, чего человека зря травмировать? Остаются зелья, защита и астрономия. Астрономию я в школе в одиннадцатом классе учил, если вспомню — может и сдам».

Пока Саша предавался тоскливым мыслям, профессор МакГонагалл раздала всем спички и сказала, что к концу урока их нужно умудриться превратить в иголки.

«Ключевое слово — «Умудриться», — сказал сам себе Саша, — я ее быстрее об парту зажгу или об стенку, чем в иголку превращу». Но любопытство взяло верх. На доске было записано необходимое заклинание, и парень потратил минут двадцать на то, чтобы выговорить его без запинки. Гермионе это удалось с третьего раза, и теперь девочка увлеченно тыкала палочкой в спичку. Которая — к удовольствию Саши и Рона — по–прежнему оставалась спичкой. Впрочем, у самих мальчиков результаты были не лучше. Минут за семь до конца урока МакГонагалл подняла в воздух спичку Гермионы. Правда, это было что–то среднее между спичкой и иголкой: она все же покрылась серебристым налетом, а кончик чуть–чуть заострился. Профессор на все лады начала нахваливать мисс Грейнджер и даже ласково ей улыбнулась. Саша злобно посмотрел на свою спичку и недовольно пробормотал заклинание, снабдив его приставкой «Мать твою», и без особой надежды ткнул палочкой в спичку. Спичка слетела со стола и с металлическим звоном упала на пол. «Погодите–ка. Металлическим?» — пронеслось в голове у Саши, и парень перегнулся через стол.

— Мистер Поттер, — восхищенно воскликнула МакГонагалл и подняла с пола иголку, — вы превзошли мои ожидания.

— Да я сам как–то не ожидал, — смущенно пробормотал Саша и посмотрел на Гермиону, которая удивленно приподняла бровь.

— По пять баллов каждому, — вынесла МакГонагалл свой вердикт и, не успел класс обрадоваться, написала на доске огромное домашнее задание.

— Круто, — сказал Рон, когда они наконец–то вышли из класса, — как у тебя получилось?

— Не знаю, — пожал плечами Саша. Про влияние мата на результативность заклинаний он решил промолчать. Если по его вине весь класс резко заматерится, МакГонагалл самого Сашу во что–то интересное превратит. На радость Малфою и Грейнджер.

Вечером Саша опять устроил Перси допрос, на этот раз по поводу местонахождения кабинета директора. Рон, услышав о чем его друг разговаривает со старостой, жутко распереживался.

— Так ты серьезно про отъезд говорил? — расстроился рыжий, — Гарри, может не надо. Они привыкнут, что ты тут постоянно и успокоятся.

— Ну вот, а пока они не успокоились, — Саша судорожно придумывал отмазку, — я попрошу у профессора Дамблдора как–нибудь меня превратить, чтоб меня не так сильно узнавали.

— А как я тебя узнаю, если ты превратишься? — испуганно прошептал доверчивый Рон.

— Ну, я по–прежнему буду спать на своей кровати. Впрочем, можешь попросить у меня пароль, а я должен буду сказать: «Плакатик». Договорились? — спросил Саша, и не дожидаясь ответа, убежал.

У кабинета директора парня ждал сюрприз. Проход к винтовой лестнице, ведущей, по словам Перси, к кабинету директора стояла каменная горгулья.

— Пароль? — надменным тоном спросила горгулья.

— Простит, мэм, с этим у меня заминочка, — пробормотал Саша.

— Без пароля вы не попадете к директору, — ответила статуя и замерла.

— Да я, как бы, не совсем к директору. Мне к Шляпе надо попасть. Говорящей, — сказал парень. Горгулья ничего не ответила, но где–то за ней раздался мелодичный звон дверного молоточка. Спустя минуту на лестнице раздались шаги, и статуя отпрыгнула в сторону, выпуская директора школы.

— Профессор Дамблдор, сэр, — от неожиданности Саша без запинок произнес фамилию директора, — мне нужно поговорить со Шляпой, не знаю, предупреждала она вас или нет.

— О, Гарри, проходи, — профессор жестом указал на винтовую лестницу, — я думал, ты доволен результатами распределения. Ведь твои родители были бы несказанно рады видеть тебя на Гриффиндоре.

— Сэр, с распределением все в порядке, просто мы с госпожой Шляпой условились о встрече.

— Если у тебя есть вопросы, Гарри, можешь задать их мне, я с радостью тебе отвечу, — добродушно улыбнулся волшебник.

— Спасибо, сэр, но я не хотел вас отвлекать, — вежливо сказал Саша и подумал, что не хочет пока ставить директора в известность о казусе с его перемещением.

— Ты не отвлечешь меня, Гарри, ни на минуту, — заверил его Дамблдор, распахивая перед мальчиком дверь в кабинет. На полке одного из шкафов лежала Шляпа. При появлении Саши на ней опять появился рот и тут же растянулся в улыбке.

— Здравствуйте, молодой человек, вы опоздали на одну минуту.

— Простите, — пробормотал Александр, — у меня возникли сложности с горгульей.

— Я буду наверху, — Дамблдор тактично прошел к еще одной лестнице, и Саша наконец–то надел Шляпу.

— Ну-с, Александр, рассказывайте, как вы докатились до такой жизни, — язвительно проговорила Шляпа, когда директор скрылся из виду.

— Вы уж меня простите, мне и самому хотелось бы узнать, до чего именно я докатился.

— Молодой человек, расскажите все с самого начала. Может, вы и сами поймете, что с вами произошло.

— Госпожа Шляпа, — начал Саша, — представьте, что есть немного другая реальность, в которой и вы, и профессор Дамблдор, и другие учителя, и мои однокурсники — все являются персонажами книг и фильмов. Вот в такой реальности я жил.

— Что есть «фильмы»? — переспросила Шляпа.

— Ну, это такие движущиеся картинки, где герои ходят, разговаривают, и, — парень замялся, — в общем, это что–то вроде театра.

— Понятно. Продолжайте. Чем же вы занимались в том мире?

— Учился, работал, хотел жениться на любимой девушке. Ничего особенного я не делал, жил себе, как и все мои знакомые. Моя девушка, правда, очень любила книги и фильмы про Гарри Поттера, часто их смотрела.

— И вы смотрели? — спросил головной убор.

— Без особого желания, если честно, — произнес мальчик, — мне казалось, что все сказочное и ненастоящее, а я был взрослым человеком.

— Понятно.

— Ну, еще я иногда замечал неточности, ошибки главных героев. Если не спал, конечно.

— Вот тут–то вы и попались, молодой человек, — радостно заметила Шляпа.

— В смысле?

— Раз вы заметили ошибку, вы должны знать, как ее исправить.

— Я над этим не задумывался, — протянул Саша, — да я и не вникал особо в эти фильмы. Так, иногда говорил, что лучше туда не ходить, и лучше этого не делать.

— А вы уверены, что так действительно было бы лучше? — поинтересовалась Шляпа.

Саша промолчал.

— Александр, магия прислушалась к вашим советам и дала вам шанс исправить историю. В какой момент вы появились?

— В момент родов.

— Значит, вы должны были с младенческого возраста заняться исправлением ошибок.

— А как? Я до годовалого возраста не говорил, только кричал. Не мог я Лили и Джеймсу подсказать, как правильно поступить. Да и что бы я подсказал?

— То есть, вы критиковали нашу историю ради шутки? — гневно спросил головной убор.

— Получается, что да, — неохотно ответил парень.

— Значит, у магии тоже есть чувство юмора, — хихикнула Шляпа.

— Прекрасно, — буркнул Саша, — а что мне делать–то?

— Как что? Исправлять ошибки! — воскликнул убор, — вам нужно исправить все, что в ваших силах. Тогда вам удастся вернуться домой.

— А если меня тут убьют раньше времени? Вернусь я домой или умру?

— Не убьют, — тихо сказала Шляпа, — вы защищены заклятием перемещения, поэтому умереть не можете. Поэтому, как только вы закончите свою миссию, вы переместитесь домой.

— Госпожа Шляпа, а есть ли смысл? Когда я попал в тело Гарри, мне по–настоящему было двадцать лет. Прошло уже одиннадцать. Значит, мне сейчас тридцать один год. По окончанию Хогвартса мне будет тридцать восемь лет в моем мире. По логике, я вернусь домой к сорока годам. К этому времени моя любимая будет уже внуков ждать, да и друзья тоже. Меня, вероятно, уже объявили пропавшим без вести и похоронили пустой гроб. У меня не будет ни документов, ни образования, ни работы. Сорокалетний мужик, идеально знающий мир Гарри Поттера. Да кому я там нужен буду? — возопил Саша.

— Нет уж, молодой человек, тут вы неправы. Заклятие перемещения законсервировало вас в вашем возрасте. Вам по–прежнему двадцать лет. Повторяю, когда вы закончите свою миссию, вы вернетесь домой. Если быть точными — в тот момент, когда магия решила призвать вас в этот мир.

— Круто, — облегченно выдохнул парень, — так мы с малой все–таки поженимся.

— Предупреждаю, молодой человек, длительное пребывание в нашем мире может сильно вас изменить. И вас, и ваши желания. Кстати, вы уже успели хоть что–то изменить? Исправить хоть одну ошибку?

— Ну, я сам забрал письмо. А в кино Поттер прощелкал этот момент.

— И какой же путь оказался проще? Ваш или мистера Поттера? — ехидно спросила Шляпа.

— Я об этом не думал, — протянул Саша.

— Впредь, молодой человек, нужно старательно обдумывать свои действия.

— Да как обдумывать, если я все фильмы проспал, все восемь штук! Я ж не знаю ничего.

— А вот это, Александр Петрович, уже ваша собственная ошибка. И ее никто исправлять не станет. Будут вопросы, приходите. О ваших достижениях я узнаю сама, недаром же я живу в директорском кабинете, — туманно ответила Шляпа, и Саша понял, что аудиенция окончена.

«Вам по–прежнему двадцать лет, — звучали в голове слова Шляпы, — вы защищены заклятием перемещения, и умереть не можете».

Это радовало. «Да я какой–то forever young! Питер Пэн и Терминатор в одном флаконе, — Саша готов был прыгать от радости, но тут же одернул себя, — чувак, то что тебя нельзя просто взять и замочить, еще не значит, что надо прямо сейчас бежать и кидаться в омут с головой. И вообще, основной hell еще не начался, так что пока можно расслабиться и пожить в сказочке. Вспомнить бы еще, в какой момент на меня должна обрушиться вся задница бытия».

Парень вернулся в спальню, где его ждал Рон. Рыжий подпрыгнул от радости, увидев, что внешний вид друга остался прежним.

— Не разрешил?

— Не, не разрешил, — весело сказал Саша, — сказал, что на мозги плохо влияет, а у меня с ними и так не все в порядке.

Вежливо попросив свои способности разбудить его завтра в шесть утра, Саша залез под одеяло и мгновенно вырубился.

В среду случился урок астрономии, который оказался безумно интересным. В прошлой жизни астрономия была скучным уроком, который вел школьный физик. Приходилось решать дурацкие задачи с абсолютно дурацкими формулами. Видимо, все было рассчитано на то, чтобы никто из выпускников в большую астрономию не полез и не назвал свежеоткрытую планету каким–нибудь матерным словом. Астрономия в Хогвартсе оказалась довольно занимательной. В полночь класс поднялся на Астрономическую башню, и все приникли к телескопам. «Ну, наконец–то хоть что–то человеческое», — обрадовался Саша. Впрочем, перспектива заполнения карт звездного неба быстренько вернула парня на грешную землю. Звезд оказалось невыносимо много, а движение каждой планеты нужно было запоминать отдельно. «Сложновато, — подумал Александр, — но все равно красиво».

Защита от Темных искусств оказалась до обидного смешной. Не из–за предмета, конечно, а из–за преподавателя. Квиррелл выглядел так, будто боялся и предмета, и школы, и студентов. Кроме того, в аудитории стоял жуткий запах чеснока. Кто–то высказал осторожное предположение, что это для защиты от вампира, с которым Квиррелл якобы повздорил где–то в Восточной Европе. «Ага, а еще для защиты от студентов. Вряд ли кто–то пойдет в этот чесночный ад за дополнительной консультацией».

Но больше всего Сашу напрягало зельеварение, назначенное на утро пятницы. В понимании парня предмет должен был быть сочетанием химии и кулинарии. Ни в том, ни в том он не разбирался. Кроме того, старшие братья Рона в красках описали зверства профессора Снейпа. В четверг вечером Гермиона что–то вещала на всю гостиную о лекарственных зельях, поэтому перед сном Саша попытался вспомнить все, что когда–либо слышал от старшего брата, который учился в медицинском университете. Впрочем, парень тогда особо не вдавался в слова родственника, и теперь начинал об этом потихоньку жалеть.

В пятницу утром в Большой зал вместе с остальными совами влетела Совунья и приземлилась между Сашей и Роном. Парень забрал у птички письмо и скормил ей пару кусков печенья. Довольная Совунья клюнула хозяина за палец и улетела, не дождавшись пока тот вскроет конверт.

— О, приглашение на чай от Хагрида, — сказал Саша, пробежав взглядом по строчкам, и обратился к Рону, — если хочешь, можешь пойти со мной.

— Да, спасибо, — радостно ответил друг и закивал головой.

Как назло, урок зельеварения проходил вместе со Слизерином, а мерзопакостный Снейп оказался их деканом. По стилю общения со студентами он напоминал МакГонагалл, поэтому в аудитории, расположенной в подземелье, стояла идеальная тишина. Снейп, как и профессор заклинаний, решил познакомиться с курсом. Саша искренне понадеялся, что от фамилии «Поттер» этот мрачный мужик не будет падать в обморок. В общем–то, его надежды оправдались. С лихвой.

— Поттер, — произнес профессор и, дождавшись пока Саша поднимет руку, добавил, — наша новая знаменитость.

Кто был старой знаменитостью, и что Снейп с ней сделал, выяснять не хотелось.

Познакомившись с классом, профессор завел нуднейшее рассуждение о том, как хорош его предмет, как он важен и нужен, а также о том, какие идиоты обычно сидят на его занятиях.

— Поттер! — неожиданно произнес Снейп, и очень вовремя. Саша уже отчаянно боролся с зевотой.

— Что я получу, если смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? — задал профессор вопрос и выжидающе уставился на свою жертву. Александр поднялся и почесал в затылке. Нужно было выкручиваться. Он, конечно, прочитал «Тысячу магических растений и грибов», но на память ее не учил. «Магические отвары и зелья» оказались идеальным источником здорового сна. Но Саша твердо решил сказать хоть что–либо внятное, увидев, что Гермиона вскинула руку.

— Насколько я знаю, профессор, — неуверенно начал парень, — растению асфодель приписывают седативные, то есть успокаивающие свойства. Впрочем, такие же свойства приписывают и полыни. Таким образом, смешав эти два растения можно получить продукт, обладающий сильным успокаивающим эффектом. Вероятнее всего, что такой напиток можно использовать в качестве сильнодействующего снотворного. Поправьте меня, если я неправ, сэр.

Саша был так увлечен своими умозаключениями, что не заметил, как половина аудитории поменялась в лице. Малфой, ожидавший сокрушительного фиаско своего недруга, сидел с очень кислой рожей. Дружки мажорчика, видимо, ошалели от количества умных слов, потому что вид имели пришибленный. Гермиона, считавшая однокурсника посредственностью, снова удивленно вскинула бровь. Рон, Симус и Дин смотрели на друга с плохо скрываемым восторгом. Однако самое странное выражение было у лица самого Снейпа. Только этот человек мог показывать одновременно отвращение, ненависть и некоторую удовлетворенность ответом.

— Ваш ответ, мистер Поттер, — сказал профессор после двух минут молчания, — основан на логике, а не на знании предмета.

— Да, сэр, простите, сэр, — Снейп все сильнее напоминал Саше университетского преподавателя философии, дерзить которому значило подписать себе смертный приговор.

— Но, тем не менее, — Снейп обращался теперь ко всей аудитории, — мистер Поттер почти вплотную подобрался к истине. Кто же из присутствующих все–таки сможет поведать миру название полученного зелья?

Гермиона снова вскинула руку, но профессор не обратил на нее ни малейшего внимания. Снейп обвел класс взглядом и разочарованно сказал:

— Ну, раз никто не знает…

— Напиток живой смерти, — звонко выкрикнула Гермиона. Вся аудитория повернулась в ее сторону и замерла.

— Минус пять баллов Гриффиндору. Я не терплю выкриков в этом помещении, мисс Грейнджер. Советую запомнить, — последнее прозвучало как угроза.

Гермиона уткнулась глазами в стол и явно сдерживалась, чтобы не расплакаться. Саше на миг даже стало ее жалко. Впрочем, через минуту Снейп записал на доске порядок приготовления зелья для излечения фурункулов, и парню стало не до маленькой заучки. Все бросились доставать ингредиенты, и где–то справа заныл Невилл.

— Я все неправильно сделаю, и с меня тоже снимут баллы. Я всегда все путаю, — причитал мальчик.

— Отставить панику, — шепотом приказал Саша, — перепиши задание в тетрадь и просто помечай галочкой каждый выполненный пункт. Сделал — и сразу пометил. Так не собьешься.

— Я могу неправильно переписать, — застонал Невилл.

— Ты пиши, а я проверю, — предложил Саша, и сосед неуверенно зашуршал пером.

Снейп кружил по классу и смотрел, как его ученики толкут, взвешивают, режут и варят. Критические замечания преподавателя достались каждому, кроме Драко Малфоя. Снейп призвал всех полюбоваться на то, как его любимчик отваривает рогатых слизней. Саше было пофигу и на Малфоя, и на слизней, зато он время от времени косился вправо на списочек Невилла. Мальчик так усердно занимался приготовлением зелья, что даже высунул язык. В какой–то момент Невилл потянулся за очередным ингредиентом.

— Ничего не забыл? — шепотом переспросил Александр.

— Вроде нет, — Невилл вгляделся в список, — ой, да. Снять с огня!

Мальчик осторожно стащил котел с огня и всыпал в зелье иглы дикобраза.

В конце урока Снейп проверил результаты работы своих подопечных. Дойдя до Саши и Невилла, профессор недоверчиво покосился на мальчиков и скривился:

— Поттер, я не помню, чтобы назначал вас личным ассистентом Долгопупса.

— Простите, сэр, этого не повторится, — Саша посмотрел на Снейпа самым честным взглядом.

— Надеюсь. Минус пять баллов за подсказки.

Невилл опустил голову и чуть не заплакал.

— Выше нос, — шепнул Александр, — если бы что–то пошло не так, могло быть и хуже.

Мальчик кивнул и выпрямился.

— Урок окончен! — объявил Снейп и все, особенно гриффиндорцы, чуть ли не бегом бросились из подземелья. Рон тоже порывался бежать, но Саша жестом остановил его.

— Пропусти неадекватов, — посоветовал парень другу.

— Так обед же, — попробовал возразить рыжий.

— Куриные ножки все равно никуда не убегут, они жареные, — парировал Саша, — а вот наши собственные ноги рискуют пострадать.

Спустя пару минут, когда пробка в дверях рассосалась, мальчики не спеша направились к выходу.

— Поттер! — окликнул голос со стороны учительского стола. Саша повернулся и вытянулся в струнку.

— Да, сэр?

— Пять баллов Гриффиндору, — тихо проговорил Снейп, — но предупреждаю: на умозаключениях далеко не уедешь, предмет нужно учить.

— Разумеется, сэр, — вежливо кивнул Саша.

— Свободны! — рявкнул профессор, и мальчики торопливо покинули аудиторию.

Первая неделя занятий прошла почти сносно. Студенты Хогвартса, похоже, свыклись с мыслью, что в их рядах оказался великий и могучий Гарри Поттер, и интерес к Сашиной персоне поутих. Из раздражающих факторов оставалась только Гермиона Грейнджер, а точнее — ее постоянные поучительные речи. В пятницу вечером на доске объявлений появился листок, в котором сообщалось, что со вторника начнутся полеты на метлах. Саша обрадовался. Воспоминания раннего детства приятным теплом разлились в душе. Впрочем, радость схлынула довольно быстро: занятия должны были проходить совместно со слизеринцами.

— Опять Малфоя терпеть, — простонал Рон.

— Да ладно тебе. Я уверен, что он выставит себя олухом. Даже помогать ему не понадобится.

— Вот уж вряд ли, — задумчиво сказал рыжий, — Малфой летает с детства.

— Значит, придется ему помочь показаться дураком. С этого мажора пора немного сбить спесь.

Выходные и понедельник прошли в ожидании предстоящих полетов. Малфой без устали вещал на весь Большой зал когда, где, с кем и как хорошо летал на разнообразных метлах.

— Когда компания «Скоростные мётлы Нимбус» выпускала свой «1700», мне было семь лет. Отца пригласили на проведение теста, и он взял меня с собой, чтобы я тоже протестировал новую метлу, — распалялся Малфой за столом Слизерина.

— Надеюсь, это был crush–тест, а ты был в качестве манекена, — проворчал Саша. На него тут же недоуменно воззрился Рон.

— Ты о чем? — спросил рыжий. Парень мог бы и не объяснять другу, что имел в виду, но Невилл, сидевший напротив, уже подался вперед, чтобы послушать, да и Дин с Симусом придвинулись.

— Я слышал что–то подобное от отца, но не понял, что это значит, — задумчиво протянул Дин.

— Ну, это такой тест, который проводят магглы, чтобы убедиться в безопасности автомобиля. Когда автомобильная компания выпускает новую модель машины, ее обязательно нужно проверить. Они берут машину, сажают в нее манекен, увешанный датчиками для замера повреждений, — увидев непонимающие взгляды, Саша пояснил, — манекен — это такой ненастоящий человек из пластика, а датчики показывают, насколько было бы больно живому человеку. Так вот, потом этот автомобиль разгоняют до определенной скорости и направляют на препятствие — чаще всего, это стенка.

— Зачем разбивать машину? — удивленно спросил Дин, а остальные закивали головой.

— Затем, чтобы проверить системы безопасности автомобиля, я же говорил. Вдруг настоящие люди на таком автомобиле куда–то врежутся? Должны срабатывать специальные подушки и все такое.

— Понятно. Ты думаешь, и для метел такое устраивают? — возбужденно спросил Симус.

— А в этом году «Нимбус» специально поменяли дату проведения теста, чтобы мы с отцом опять могли поучаствовать. Кстати, новая «2000» намного удобнее той же «1700», а о скорости даже говорить не надо! — выдал Малфой за столом Слизерина.

— Ну, судя по Малфою… — протянул Саша, и компания за столом Гриффиндора громко расхохоталась.

— Здесь вообще–то люди едят, — раздался за спинами парней голос Гермионы.

— Приятного аппетита, солнышко, — моментально отреагировал Александр.

— Спасибо, я уже поела. Я хочу сказать, что вы мешаете другим.

— Поверь, котик, если бы мы кому–то мешали, нам бы уже сообщили. Не решай за людей, что им нравится, а что — нет. Иначе рискуешь попасть во вторую категорию. Кстати, ты уже готова к первому уроку полетов? Что об этом в книжках пишут?

Гермиона чуть не задохнулась от возмущения и чуть ли не бегом бросилась из Большого Зала.

— Куда это она? — удивился Рон.

— Наверное, рванула в библиотеку искать книжки о полетах, — пожал плечами Саша, — Ну и фиг с ней, так даже спокойнее.

И впрямь, под вечер Гермиона вернулась в гостиную Гриффиндора с книгой «История квиддича» и принялась зачитывать из нее советы и подсказки начинающим летать. Впрочем, слушал ее только Невилл, а братья–близнецы Рона, Фред и Джордж, громко расхохотались в дальнем углу гостиной.

Александр почти все выходные провел либо в спальне за чтением снотворной книжки «Магические отвары и зелья», либо на квиддичном поле. Тренировки команд пока не начались, поэтому там никого не было и поле оказалось в практически полном Сашином распоряжении. В воскресенье за парнем увязался Рон: очень уж рыжему было интересно, что, кроме обожаемого квиддича относится к спорту. Он даже рискнул пробежать пару кружочков, после чего свалился на траву и принялся страдать.

— Гарри, как ты можешь так долго бежать? Я задыхаюсь уже, — простонал Рон, когда мальчики шли обратно в замок.

— Ну, во–первых, ты неправильно дышишь, — сказал Саша, — а дыханию при беге нужно уделять большое внимание. Во–вторых, ты просто никогда этим всерьез не занимался. Если заниматься каждый день, то задыхаться ты не будешь. В-третьих, ты разговариваешь на ходу, а этого делать категорически нельзя.

— А ты каждый день так бегаешь?

— Ну, не прям так. Немного меньше, просто сегодня выходной.

— А с тобой можно? — осторожно спросил Рон.

— Без проблем. Подъем завтра в шесть.

— Во сколько? — опешил рыжий.

— А по–другому никак. В семь уже просыпаться все начинают, а Перси настаивал, чтобы мои тренировки остались незамеченными для народонаселения замка.

Рон вздохнул и согласился.

Вечером понедельника ажиотаж достиг своего апогея. Малфой успел утомить бесконечными рассказами почти всех своих однокурсников, поэтому слушали его только Крэбб, Гойл и какая–то грубоватая девица. Гермиона тоже успела всех достать, но никто так и не решился сказать ей об этом прямо. Скорее всего, это было связано с тем, что Саша и Рон в гостиной не появлялись.

Перед сном мальчики затеяли обсуждение в спальне. Симус не хуже Малфоя вещал о детстве, практически полностью прошедшем верхом на метле. Рон три раза повторил историю о том, как стащил у старшего брата Чарли метлу и чуть не столкнулся с дельтапланом. Невилл вздыхал: строгая, но горячо любимая бабуля запрещала ему даже думать о полетах, поэтому даже детской метлы у ребенка не было. Дин зачем–то вспомнил о футбольной команде, в которой играл в маггловской школе. А Саша…

Саша лежал на кровати, заложив руки за голову, и вспоминал свои полеты на маленькой детской метелке по дому Джеймса и Лили. «А ведь если бы не долбанный Волди, я бы мог как и Симус, провести все детство верхом на метле, — подумал парень, — хотя, если бы Лили и Джеймс остались живы, это бы значило, что я в корне исправил все ошибки и вернулся бы домой. Ни Хогвартса, ни метел. Красота. Или не очень?» Саша сомневался в себе. Ему не давал покоя вопрос Шляпы: «А намного ли легче и лучше оказался твой вариант развития событий?» Да, он не прощелкал письмо. Эту ошибку он помнил точно, парень еще хохотал постоянно над этим моментом в кино: «Зай, ну и олень твой этот Гарри! Не додумался письмо заныкать!» Теперь Саше казалось, что это, во–первых, не самая критическая ошибка, а во–вторых, что его путь действительно оказался сложнее. «Может я еще где–то умудрился набокопорить? — засомневался парень и тут же отбросил эту мысль, — ай, пофигу, сравнивать все равно не с чем».

Утром во вторник Гермиона попробовала продолжить свои лекции, но даже Невилл ее не слушал. Бабушка прислала ему небольшой стеклянный шар, который покраснел, как только Невилл взял его в руки.

— Чего это он? — спросил Саша.

— Это напоминалка, — пояснил Невилл, — она краснеет каждый раз, когда я что–то забываю. Вот только я не могу понять, что я сейчас забыл.

— М–м–м, — Александр задумался, дожевывая кусочек бекона, — попробуй для начала угостить чем–то сову и написать бабушке ответ, в котором поблагодаришь за подарок и поинтересуешься ее здоровьем.

— Ой, точно, — Невилл торопливо сунул сове кусочек печенья и полез в сумку за пергаментом.

— Поттер решил научить Долгопупса хорошим манерам? — пропел голос за спиной. Саша повернулся и уставился на Малфоя. Крэбб и Гойл угодливо хохотнули.

— О, а тебе удалось научить свиней смеяться. Так что первенство в педагогической гонке остается за тобой, Малфой, — ухмыльнулся Саша. Теперь засмеялись гриффиндорцы.

— Сильно умный, Поттер? А ну, дай сюда, — Драко выхватил у Невилла из рук напоминалку, которая вдруг покраснела.

— Ты что–то забыл, — растерянно проговорил Долгопупс.

— Невилл, он страх в гостиной забыл, и совесть там же.

— Что происходит? — прозвучал голос профессора МакГонагалл в опасной близости от Малфоя.

Драко сжался и сунул Невиллу напоминалку.

— Ничего, профессор, я просто хотел посмотреть напоминалку Долгопупса.

— И она напомнила Малфою, что он потерял совесть, — ляпнул Саша.

МакГонагалл строго посмотрела на слизеринцев, которые тут же поспешили удалиться.

Невилл запечатал письмо и отдал его своей сове. Дым в шарике снова стал белым.

— Гарри, и как ты все в голове держишь? — растерянно спросил Невилл.

— Я держу в голове не все, а только то, что мне необходимо. Ненужную информацию я отсеиваю, — пояснил Саша.

— Я тоже так хочу, — протянул мальчик, задумчиво крутя в руке напоминалку.

— Для начала тебе надо научиться четко планировать свой день.

— А как? — Невилл подпрыгнул от возбуждения.

— Вечером покажу, — подмигнул ему Саша и встал из–за стола.

В половине четвертого все собрались на площадке для обучения полетам. Это оказалась ровная полянка, на которой лежало в ряд около двадцати метел. Преподавательница полетов приказала занять места около метел.

— Вытяните правую руку над метлой и скажите: «Вверх»

— ВВЕРХ! — хором выкрикнули студенты, но метлы послушались далеко не всех. Метла Невилла, как и сам мальчик, решила остаться на земле, а метла Гермионы Грейнджер покатилась по земле. Сашина метла послушно прыгнула ему в руку, и парень почувствовал легкое тепло, прокатившееся волной по телу. Сердце забилось сильнее. Саша вспомнил впечатления от полетов в детстве, а теперь ему предстояло то же самое, только гораздо масштабнее.

Преподавательница полетов тем временем скомандовала усесться на метлы, и теперь обходила шеренгу учеников, подправляя посадку некоторых.

— Молодой человек, вы неправильно держите метлу, — подкорректировала мадам Трюк очередного неудачника. На удивление, ей ответил голос Малфоя.

— Я? Да я летаю не первый год! Практически все мое детство прошло на метле!

— Значит, все ваше детство прошло неправильно! — отрезала мадам и двинулась дальше вдоль шеренги. Малфой обиженно засопел.

По свистку они должны были попробовать взлететь. Мадам Трюк давала последние установки относительно того, как оттолкнуться, на какую высоту подняться и как потом приземлиться. Но Невилл так сильно трясся, что рванулся вверх, не дожидаясь свистка.

— Вернись, мальчик! — крикнула мадам Трюк. Фигурка Невилла поднималась все выше и выше, и Саша мог различить выражение полного отчаяния на лице однокурсника.

— Отставить панику! — рявкнул парень, надеясь, что Невилл его услышит. — Соберись!

Невилл предпринял попытку собраться, но свалился с метлы. Падение сопровождалось крайне неприятным звуком. Мадам Трюк склонилась над мальчиком и внимательно его осмотрела.

— Запястье сломано, — пробормотала женщина и повернулась к классу, — Пока я отвожу его в больничное крыло, вы стоите на земле и ничего не делаете. Тот, кто посмеет хоть прикоснуться к метле, вылетит из школы в ту же секунду!

Мадам преподавательница полетов приобняла Невилла и повела его в сторону замка. Мальчик весь трясся и немного прихрамывал.

— Вы видели? — раздался издевательский голос Малфоя, — Рухнул, как мешок с костями.

Слизеринцы угодливо заржали.

— Ага, — довольно громко и язвительно сказал Саша, — сказала звезда квиддича, которая на метле сидеть не умеет. Дракошка, в какую там тебя команду звали? В сборную слепоглухонемых? Или одноногих?

— Ах ты, гад, — рванулся к нему Малфой, — забыл, кто я такой?

Драко поднял с земли какой–то предмет и задумчиво покрутил его в руках. Это оказалась напоминалка, выпавшая у Невилла из кармана в момент падения.

— Думаю, она сможет тебе напоминать о манерах, Поттер, — проговорил слизеринский гаденыш, забираясь на метлу, — если ты, конечно, умудришься ее у меня забрать.

Малфой взмыл в воздух.

— Что, Поттер, только с земли можем гавкать? — издевательски крикнул Драко. Саша мигом вскочил на метлу. Кажется, Грейнджер попыталась его остановить, но безуспешно. Оказавшись в воздухе, парень на секунду забыл и о Малфое, и об ущемленном самолюбии. Детские воспоминания стали явью. Он летел. Парень вспомнил один небольшой совет из книги — не одна Гермиона брала в библиотеке «Историю квиддича» — и к изумлению всех выполнил мертвую петлю. Впрочем, Саша тут же себя обругал: петля получилась никудышная. Это, конечно, не мешало гриффиндорцам восторженно аплодировать, а слизеринцам тихо шипеть от злости.

— Ну, Поттер, куда мне ее спрятать? — тихо спросил Малфой.

— Давай сюда, Малфой, и спустишься на землю целым, — Саша усмехнулся, — считаю до трех.

— И что будет? — лениво спросил Драко, окончательно выводя парня из себя.

Саша решил просто пойти на таран. Малфой еле успел отклониться, иначе действительно оказался бы сбитым с метлы. Александр аккуратно описал полукруг — это он умел еще в детстве — и снова оказался с Малфоем нос к носу.

— Вот так, да? — тихо спросил Драко, — ну тогда лови подарочек.

С этим словами Малфой метнул шарик высоко в небо. Напоминалка поднялась вверх, замерла на секунду в воздухе и начала падать. Саша рванул за ней, уходя в пике. «Это плохо, это ты не умеешь», — просвистел ветер. Однако парень не слушал, сходя с ума от ощущения нереальной скорости. Саша вытянул руку, схватил напоминалку правой рукой, а левой дернул древко метлы вверх, выравнивая свое летательное средство. Спустился до полуметровой высоты и мягко скатился на траву.

— ПОТТЕР! — голос МакГонагалл заглушил громкие аплодисменты однокурсников. Оба класса в момент стихли. Саша поднялся на ноги и выпрямился в струнку. «Ну, вот и пипец пришел», — мелькнула в голове мысль.

— За все время, что я работаю в школе… Никогда… — профессор явно задыхалась от негодования, — вы могли сломать себе шею!

— Он не виноват! Малфой… — наперебой начали однокурсники.

— Достаточно, — оборвала их МакГонагалл. — Поттер, за мной. Быстро.

Саша побрел за деканом, все еще сжимая в руке напоминалку и оставляя за спиной довольных слизеринцев, рассерженных мальчишек–гриффиндорцев и расстроенных девчонок. Если бы на спине у Саши были глаза, он бы удивился, увидев, что Гермиона тоже расстроилась.

«Ну, вот и все. Прощай, школа, — подумал Саша, — не исправлю я ни одной ошибки, и останусь век вековать в этой долбаной Англии. Можно попытаться переехать в родную страну — а толку? Малая моя еще пешком под стол гуляет».

Пока Саша предавался рассуждениям, МакГонагалл уже дошла до кабинета заклинаний, из которого вызвала какого–то крепкого пацана. «Это, наверное, главный по звездюлям, — подумал Саша, — нет, чтобы просто отправить за вещами, надо мне еще и накостылять сначала».

Однако МакГонагалл быстро прошла к какой–то пустой аудитории, и мальчикам ничего не оставалось, как следовать за ней.

— Поттер, знакомьтесь — это Оливер Вуд. Вуд, я нашла вам ловца.

Вуд радостно подпрыгнул.

— Серьезно?

— Абсолютно. Он поймал это, — МакГонагалл показала на стеклянный шарик, который Саша сжимал в руке, — спикировав с двадцати метров. Поттер, вы впервые в жизни сели на метлу?

— Да, — парень быстро кивнул. Теоретически, он не должен был помнить то время, когда был младенцем, — а что такое ловец?

Вуд и МакГонагалл наперебой принялись объяснять Саше его новое предназначение.

— Подождите–подождите, профессор, — перебил парень, — но ведь мне нельзя играть за сборную факультета. Я на первом курсе. Правила запрещают…

— Поттер, я не собираюсь ждать, пока вы перейдете на второй курс, — сказала МакГонагалл, — потому что в этом году я твердо намерена увидеть кубок по квиддичу в своем кабинете. Еще одну порцию язвительных замечаний декана Слизерина я не потерплю.

— Вы уверены, что я смогу? — поинтересовался Саша на всякий случай.

— Ваш отец играл когда–то за сборную Гриффиндора. Достаточно хорошо играл, я вам скажу, — МакГонагалл тепло улыбнулась, — судя по всему, этот талант передался вам по наследству.

Вслух Саша ничего не сказал, но в мыслях снова вспыхнула картинка из прошлого: Сириус и Джеймс, которые планировали, как приедут смотреть матч с его участием.

— Ты серьезно? — в двадцатый раз переспросил Рон за обедом.

— Ага, — Саша кивнул и подтянул к себе стакан с тыквенным соком.

— Ловец, — радостно сказал рыжий, — а ведь первокурсникам никогда не разрешали играть. Но ведь это же ты, тебе наверное вообще все можно.

— Завидуешь? — поинтересовался парень, — Ронни, поверь, я не напрашивался. Даже отмазаться попытался. Дождись второго курса, тебе тоже можно будет попробовать попасть в команду. Прикинь, как круто будет: «Поттер и Уизли — звезды сборной Гриффиндора». Автографы и девочки прилагаются.

— У меня, наверное, не получится, — неуверенно протянул Рон, — братья говорят, что я вообще не держусь на метле.

— Забей, — отмахнулся Саша, — или попроси их тебя хорошенько погонять. А на первом курсе можно набрать подходящую форму.

— Погонять? Его? — раздался за спиной голос Фреда, — Гарри, мы его загоняем, и он вообще решит никогда не летать.

— Ага, — кивнул Джордж, — проверишь на себе на тренировках. Кстати, о какой это форме ты говоришь?

— Забейте, ребята, — усмехнулся Александр.

— А гвозди дашь? — в один голос спросили близнецы. Все четверо расхохотались.

— Серьезно, ребятки, куда это вы по утрам ходите? — поинтересовался Джордж, усаживаясь на скамью рядом с двумя друзьями.

— Это секрет, — выпалил Рон и покраснел.

— У тебя есть секреты от братьев? — удивился Фред, — учти, если мы сами решим узнать…

— В гостиной расскажем, — пообещал Саша.

Видимо этот ответ удовлетворил близнецов, потому что ребята поспешили дальше по каким–то делам.

Зато на горизонте тут же возник Малфой в сопровождении двух друзей–свиней.

— Ну что, последний школьный обед? — протянул блондин, — даже жалко тебя как–то. Назад к магглам возвращаешься. Во сколько там у тебя поезд? Схожу, провожу тебя, Поттер.

— О, Дракоша, — улыбнулся Саша, — а я смотрю, ты с земли–то поувереннее тявкаешь. Ну да, мы же с телохранителями, мы же крутые.

— Я и без них могу с тобой разобраться. Вот только твой вечерний поезд все портит. Можно считать, я с тобой уже разобрался.

— Мечтай, Дракоша. Нет никакого вечернего поезда.

— Тогда я вызываю тебя на дуэль. Сегодня. В полночь. Дуэль волшебников. Только палочки. Хотя, ты же не знаешь, что это такое.

— К сожалению для тебя, знаю, дружок, — Саша встал из–за стола и похлопал Малфоя по плечу, — вот только у меня режим, поэтому в полночь я сплю, чего и тебе желаю.

— Ты отказываешься, — радостно вскрикнул Малфой.

— Нет, Дракоша, не угадал. Я корректирую время, улавливаешь разницу? Я не готов пожертвовать сном ради такой мелочи, как ты. Но ужин, так и быть, пропущу.

— Вместо ужина. В Зале Наград.

— Хорошо, Дракоша, только не опаздывай, — Саша снова похлопал блондина по плечу и пошел к выходу из зала.

— И прекрати называть меня Дракошей! — заорал Малфой ему вслед. На лице парня в очках тут же расцвела ликующая улыбка.

— Эй, ты чего? Разве ты умеешь драться на дуэлях? — удивился Рон.

— С таким секундантом, как ты — умею. Но я даже не этому радуюсь.

— А чему?

— И часа не пройдет, как вся школа будет называть этого хмыря не иначе как Дракошей, — удовлетворенно пояснил Саша и бодро зашагал в сторону библиотеки.

Но и в библиотеке Саше не дали спокойно почитать. Как только парень взял с полки книгу, посвященную Защитным чарам, за соседний столик села Гермиона Грейнджер. Рассмотрев, какую книгу читает однокурсник, назойливая девочка бросилась к нему.

— Ты все–таки собрался драться с Малфоем?

— Птичка, я иногда просто поражаюсь, откуда ты все знаешь, — тихо сказал Саша, — неужели об этом тоже в какой–нибудь книжке написали?

— Я случайно услышала, — покраснела Гермиона.

— Прям таки случайно? — парень прищурился, — малыш, не бывает таких случайностей, зато бывает, чересчур любознательные девочки подслушивают. Ну–ка, скажи, что я не прав.

— Гарри, я предупреждаю тебя, — начала девочка.

— О чем? О том, что побежишь и сольешь меня МакГонагалл? Ну–ну. Я, кстати, могу и выкрутиться, а вот стукачей никто не любит. Зайка, мы в школе всего вторую неделю, не настраивай против себя людей, тебе с ними семь лет учиться.

— Тогда я пойду с вами. Притворюсь, что пришла порассматривать награды. Это ведь не запрещено.

— Ага, хочешь сорвать нам дуэль?

— Я хочу уберечь вас от ошибки.

От этих слов что–то дернулось на границе сознания. «Ошибка, — мелькнуло в голове у Саши, — эта дамочка слишком умная, может она догадалась, кто я? Нет, глупости какие».

— А ты уверенна, что ошибкой будет именно это? — Саша напрягся.

— Колдовство в коридорах запрещено. А дуэли — тем более. Если вы попадетесь, и вас исключат…

— То — что? — осторожно спросил парень.

— То Рональда прибьют родители, а тебе придется вернуться к твоим родственникам и всю жизнь прожить без магии. Не думаю, что тебе этого хочется, ты ведь совсем недавно понял, кто ты такой.

— Ладно, можешь пойти с нами, — Саша не был до конца уверен, что девочка сказала правду, — постоишь, посмотришь какие–нибудь награды, помечтаешь, как твое имя окажется в этом зале.

— Что–то ты слишком легко согласился, — подозрительно прищурилась Гермиона.

— Я так буду уверен, что ты не побежала к МакГонагалл, котик. А теперь сделай милость, дай мне почитать спокойно. Если Дракошка пришибет меня, выдержит это твоя совесть?

Гермиона обиженно засопела и уткнулась в книгу.

— Почему она с нами идет? — недовольно проворчал Рон спустя три часа, когда троица поднималась в Зал наград.

— Пускай идет, раз ей так хочется, — отмахнулся Саша, — главное, чтобы молчала.

Троица зашла в зал наград и замерла. По огромному помещению, уставленному стендами с разнообразными кубками и золотыми досками, разносился эхом голос декана Слизерина.

— Сомневаюсь, Малфой, что вам так интересна история достижений учеников восемнадцатого века! Я задал вопрос и требую, чтобы вы на него ответили.

— Мы не хотим есть, профессор, — жалобно протянул Малфой, и желудок стоящего рядом Крэбба издал стон умирающего кита.

— Я слышу. Я не знаю, по какой причине вы здесь оказались, но вы немедленно отсюда уберетесь!

Гермиона юркнула к стенду с фотографиями лучших старост школы. Рон чуть ли не прыжком оказался у шкафчика с кубками школы по квиддичу. Саша подошел к ближайшему стенду и вперился взглядом в золоченую доску. Мимо них прошагал к выходу Малфой, подгоняемый Снейпом.

— Поттер! А вы что тут забыли? — заметил мальчика преподаватель зелий.

— Смотрю на награды, сэр.

— Нет, Поттер, почему вы стоите именно возле этого стенда? Разумнее было бы стоять у квиддичных наград, как Уизли или тешить свое самолюбие, как Грейнджер.

«Ничего–то от вас не укроется», — подумал Саша и понял, почему Снейп так сверлит его взглядом. На золоченой доске был выбит список обладателей награды за зельеварение.

— Я увидел тут ваше имя, профессор, — робко протянул парень.

— На квиддичном кубке вы бы увидели больше знакомых фамилий, — язвительно заметил зельевар.

— Но, сэр, тут ваше имя и еще некая Лили Эванс. Мою маму звали Лили, и я подумал, может это она, — Саша посмотрел на Снейпа широко раскрытыми глазами и отметил, что преподаватель странно дернулся и немного побледнел.

— Вы правы, Поттер, — тихо прошипел профессор.

— Тогда, я думаю, мне стоит пойти в библиотеку и взять дополнительную литературу по зельям, — Сашу «несло», — ведь если это был любимый предмет мамы, мне надо получше его выучить. Чтобы она порадовалась за меня, ну, там, — парень показал пальцем куда–то наверх и увидел, что Снейп побледнел еще сильнее, а на виске преподавателя забилась маленькая жилка. Рон перестал пялиться на кубки и удивленно посмотрел на друга. Гермиона выглянула из–за своего стенда и старалась не дышать.

— Рекомендую «Большой справочник юного зельевара», — практически шепотом бросил Снейп и стремительным шагом направился к выходу, шурша мантией.

Когда шаги профессора на лестнице стихли, Саша махнул друзьям рукой.

— Пошлите отсюда, — сказал парень, и все трое вышли из Зала с наградами.

— Кстати, Гарри, может ты не знал, но на кубке по квиддичу было имя твоего отца.

— Отлично, Рон, я просто счастлив. Столько наследственных предрасположенностей, что я теперь не знаю, как между ними разорваться.

— Ваш отец и его компания умели устраивать беспорядки, — пробасил вдруг портрет, мимо которого они проходили, — если и это передалось вам по наследству, то вы просто обязаны заглянуть за дверь справа.

— Нет, авантюризм — не моя черта характера, — отрезал Саша.

— Жаль–жаль, — вздохнул портрет, — это было бы очень хорошим развлечением для таких юных волшебников, как вы.

— Какая дверь? — встала в стойку Гермиона.

— Зайка, дедушке скучно, пошли отсюда, — попросил Александр, но Грейнджер уже тянула за ручку двери.

— Заперто, — расстроено проговорила девочка.

— Мисс, вы же волшебница.

— Гермиона, я не уверен… — начал Рон.

— А я уверена, — отрезала Грейнджер, — Алохомора!

Дверь распахнулась, и трое ребят быстро в нее вошли. Дверь за ними закрылась, и она не услышали, как захихикал портрет, и из стены вылетел маленький человечек с черными глазками.

— Посмотрим, Поттер, кто из нас неоригинальный, — Пивз захихикал и умчался куда–то наверх, громить классы.

— Е**ть твою налево, — прошептал Саша, едва увидел, что ждало их за закрытой дверью. Гермиона мелко затряслась, а Рон наоборот, замер как вкопанный. На троих ребят смотрел огромный пес, у которого было три головы, три пары глаз, рассматривавшие ребят, и три носа, принюхивавшихся к неожиданным посетителям. В каждой из трех пастей зверюги имелся набор жуткого вида зубов. Из трех глоток вырвался утробный рык. Псина встала и подалась вперед. Гермиона тихо пискнула.

— Сидеть! — рявкнул Саша. Когда–то у него была собака, так что команда получилась достаточно строгой.

Пес опешил, но сел. Гермиона осторожно выглянула из–за спины Рона.

— Лежать! — скомандовал парень, и пес, на удивление, подчинился.

— Выходите, — тихо сказал Саша Гермионе, — только без резких движений. Орать и паниковать будете за пределами помещения.

Гермиона приоткрыла дверь и выскользнула наружу. Рон на негнущихся ногах последовал за ней, но врезался в косяк. Пес зарычал.

— Фу! — прикрикнул на него Саша, давая рыжему возможность выбраться из запретного коридора.

— Молодец, хороший мальчик, — похвалил парень пса. Животное завиляло хвостом.

Саша нащупал ручку двери.

— Стеречь! — приказал парень и пулей выскочил на лестницу. Оказавшись подальше от опасного зверя, он первым делом повернулся к портрету, — ну, спасибо. Вы угробить нас решили, дедуля?

— О чем вы, молодой человек? — недоуменно переспросил волшебник с портрета, — откуда вы вообще здесь взялись?

— Гарри, пошли отсюда, — умоляющим тоном протянула Гермиона.

— Зайчик, тебе не кажется, что твоя уверенность могла нам стоить дороже, чем моя собственная? — ехидно поинтересовался Саша.

— Прости, — прошептала девочка.

— Ладно, бегите в гостиную, а я схожу в библиотеку. Если я что–то еще понимаю в людях, на ближайшем уроке зелий меня ждет основательный допрос.

Рон побрел в гостиную Гриффиндора, а Гермиона увязалась за Сашей в библиотеку.

— Мне кажется, Снейп тебя недолюбливает.

— Вообще пофиг, — отмахнулся парень, — есть предмет, который надо выучить и сдать. Все остальное — бред сумасшедшего.

— А если он будет к тебе придираться?

— Котик, считай, что я испугался, — усмехнулся Александр. В школе, университете и младшей школе в Англии парень успел повидать столько разных преподавателей, что придирки Снейпа его волновали меньше всего. «Хуже Василины Иннокентиевны он все равно не будет», — вспомнил Саша обожаемую преподавательницу по металлоконструкциям. У них была такая чистая и взаимная любовь, что переписывать курсовую на шестьдесят страниц парню пришлось пять раз.

Вечером Саша наконец–то вернулся в гостиную. Указанный Снейпом справочник существовал всего лишь в двух экземплярах и на руки не выдавался. Пришлось читать в библиотеке под надзором Гермионы. Впрочем, радовало то, что девочка наконец–то соизволила замолчать. По дороге в гостиную ребята столкнулись с Малфоем, но как только тот открыл рот, чтобы что–то сказать, его окликнул какой–то второкурсник. «Эй, Дракоша, как дела?» — разнеслось по коридору, и Малфой бегом бросился прочь. Саша засмеялся.

— Он вообще–то может тебе напакостить, — задумчиво произнесла Гермиона.

— Конечно, может, — улыбнулся Саша, — я даже мешать ему не буду.

В гостиной их ждал Невилл, которому уже залечили перелом.

— Ты обещал мне рассказать, как сделать, чтобы я ничего не забывал, — робко сказал мальчик.

— Ладно, слушай, — парень уселся в кресло рядом с Невиллом, — только нужен пример. Возьмем завтрашний день. Что тебе надо завтра сделать?

— Ну, сходить на уроки, — неуверенно протянул Невилл.

— Очень хорошо. Итак, завтра у нас травология, заклинания, трансфигурация и астрономия в полночь, так?

— Так, — пробормотал Невилл.

— Пиши, — Саша откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову, — на травологию нужна пара защитных перчаток, тетрадь, учебник, перо.

— Перо, — продиктовал сам себе Невилл.

— На заклинания нужна книга, тетрадь и палочка. Ну, палочку–то ты точно не забудешь, но на всякий случай запиши. На трансфигурацию то же самое: книга, тетрадь, палочка. Затем у нас обед. После обеда можно сделать задание на четверг — я уверен, что МакГонагалл что–то задаст.

— Сделать домашнее задание, — записал Невилл. — А в полночь — астрономия.

— Верно. Можно поспать, мы все равно тебя разбудим, а можно начать готовиться к зельям. Я более чем уверен, что Снейп устроит опрос в пятницу.

— Я боюсь Снейпа, — тихо пролепетал Невилл.

— Тогда точно будешь готовиться к зельям. Запиши, — сказал Саша. Мальчик послушно записал и протянул список другу.

— Отличный список, — парень пробежал глазами по строчкам и приписал внизу: «Составить список на следующий день», — это очень хорошо помогает организоваться. Нужно четко следовать списку дел, и тогда сам не заметишь, как перестанешь забывать все на свете.

— А выполненные дела помечать галочками? — спросил мальчик.

— Да, именно! Сейчас собери сумку на завтра, и четко проверь все по списку.

Невилл спрятал листок пергамента в нагрудный карман и поспешил в спальню.

— Знаешь, ты немного лучше, чем я думала, — произнесла за спиной Гермиона.

— Птичка, я нормально отношусь к людям, у которых в планах на день нет пункта «Довести Гарри до белого каления».

— Я тебя довожу? — Гермиона приподняла бровь, — В таком случае я могу вообще с тобой не разговаривать. Вот только неизвестно, кому будет хуже.

— Твое право, — пожал плечами Саша.

— Кстати, — добавила девочка шепотом, — почему ты приказал «Охранять» перед тем как уйти из того коридора. И почему собака тебя послушалась?

— Ну, во–первых, у моего одноклассника была собака, и я научился, как с ними обращаться, — соврал Саша. На самом деле в прошлой жизни осталась красивая и умная немецкая овчарка, но девочке об этом знать не обязательно, — собаки слушают только четкие строгие команды. И пес-Горыныч не стал исключением.

— Что такое Горыныч? — переспросила Гермиона.

— Мифический змей с тремя головами. Это не важно. Во–вторых, может ты от страха не заметила, но под милыми маленькими лапками у песика был люк.

— Милыми маленькими лапками? — выдохнула девочка, — да ты просто…

— Я‑то, может, и «просто», но из–за твоей самонадеянности и непомерного любопытства нас троих могли схрумать. Кусь–кусь, понимаешь?

Гермиона кивнула.

— Можешь со мной не разговаривать, малыш. И желательно начать прямо сейчас, а то у меня башка трещит от сегодняшних событий.

— Нет, подожди. Если пес охраняет люк, там, наверное, что–то очень важное. Ну, под люком.

— Можешь вернуться и рассмотреть повнимательнее. Вернешься — расскажешь. Я не удивлюсь, если люк открывает проход к кладбищу маленьких любопытных девочек.

— Почему ты все время грубишь? — возмутилась Гермиона.

— Я не грублю, — отмахнулся Саша, но загадка люка его немного заинтриговала, — слушай, если люк находится на полу третьего этажа, то, по логике вещей, он должен вести на второй этаж. Ходить по второму этажу можно. Так что завтра, перед завтраком спустимся туда и посмотрим, что же там такое охраняет пес-Горыныч.

— Если бы на втором этаже было что–то важное, его бы тоже закрыли. Кстати, помнишь, ты говорил Рону, что вы с Хагридом что–то забирали из банка по приказу директора?

— Малыш, в том–то и дело, что я говорил об этом Рону, а не тебе. Где случилась утечка информации?

— Я сидела напротив вас, вообще–то.

— Это было в первый и последний раз. Подслушивать нехорошо, зайчик, я тебе это второй раз за день говорю.

— Ты не думаешь, что в полу может быть ниша, куда положили сверток из сейфа? — Гермиона начисто проигнорировала замечание.

— Слушай, раз положили — значит так надо, солнышко. Не лезь в дела старших дяденек и с большой вероятностью останешься в живых. Не забывай: «Кусь–кусь», — Саша шутливо клацнул зубами, — Все, спокойной ночи.

Кажется, Гермиона хотела еще что–то сказать, но парень уже ушел в спальни мальчиков.

На следующий день за завтраком Саше прислали посылку. Сверток даже распаковывать не надо было, чтобы догадаться, что в нем. Малфой прожигал сидевших за гриффиндорским столом гневными взглядами, но поделать ничего не мог. Несмотря на всю секретность, весть о том, что Гарри Поттер будет ловцом в факультетской команде, достаточно быстро разлетелась по школе. Впрочем, основной темой за завтраком было даже не это. Гермиона долго пыталась выпытать у Саши, что же за сверток они с Хагридом забирали из банка, и гадала, почему к маленькой вещице приставили такую серьезную охрану.

— Короче, Гермиона, это не твое дело! — вспылил Саша, когда девочка потребовала в пятый раз пересказать в деталях поход в банк. — Меньше знаешь — крепче спишь, слышала о таком?

— Но Гарри, это же очень важно! — не унималась Грейнджер. — Смотри, кто–то даже пытался украсть его сразу после вашего с Хагридом визита. Тебе не кажется это странным?

— Если мне что–то и кажется, так это то, что там и без тебя разберутся, — отрезал парень, — если это что–то действительно важное, другие прекрасно знают как уберечь его от чужих посягательств. Там и без тебя много заинтересованных. Тем более что приказ исходил от Дамблдора, усекаешь? Или ты думаешь, что директор школы, верховный чародей черт–знает–чего, автор миллион и одной статьи в «Трансфигурации сегодня» не справится со своими проблемами без одиннадцатилетней выскочки? Ты ошиблась. Иди лучше, попрактикуйся в заклинаниях, может, сегодня наконец–то побьешь меня у Флитвика по всем статьям.

Гермиона вскочила из–за стола и умчалась.

— Гарри, по–моему, ты переборщил, — осторожно начал Рон.

— А она не переборщила? — не унимался Саша. — Так давайте ее назначим директором школы и Министром магии заодно, раз она все лучше всех знает!

Больше Гермиона к Саше не подходила. Зато зачастила к двери на третьем этаже.

Два месяца пролетели, как скоростной японский поезд. Учеба, тренировки, углубленное изучение зелий — все это отнимало уйму времени. Кроме того, к Саше очень сильно привязался Невилл. Может, этот мальчик был не слишком смел или умен, но настойчивости ему было не занимать. Ему очень сильно понравилось составлять списки и планы: план подготовки к урокам, список вещей, которые нужно взять на занятия, распорядок написания писем любимой бабуле, список тем, требующих особой проработки. Напоминалка Невилла краснела с каждой неделей все реже и реже. Мальчик даже повадился ходить с Сашей в библиотеку и прорабатывать зелья по «Справочнику», который оказался намного понятнее, чем стандартный учебник. Невилл по–прежнему боялся Снейпа, но дополнительные знания и любовь к спискам сделали свое дело: на уроках зельеварения мальчик практически не делал ошибок, и Снейп, поначалу любивший отпустить язвительный комментарий в адрес Долгопупса, постепенно прекратил обращать внимание на мальчика. Впрочем, Невилл еще не мог нормально отвечать на опросах, поэтому Саша мучил пацаненка, заставляя пересказывать целые отрывки из учебника.

— Сделаю я из тебя человека, не переживай, — уверял Невилла друг и мысленно добавлял: «Я из вас всех тут людей сделаю».

Кого имел в виду Саша, говоря «Все», неизвестно. Однако компания, выходившая на утренние пробежки, неумолимо росла: кроме Саши и Рона утром на стадион выползали также близнецы Уизли, Дин Томас, который скучал по физкультуре маггловских школ, и Симус Финниган, которого Дину удалось уговорить. Начинало холодать, и Саша подумывал о том, что скоро выходы на улицу прекратятся. Фред и Джордж предложили раздвигать по утрам мебель в гостиной, чтобы можно было сделать хотя бы приседания и отжимания. Последние приходились близнецам особенно по душе, поскольку Фред и Джордж были загонщиками, а для этих игроков мышцы рук особенно важны. Вуд долго не мог понять, почему удар у близнецов стал сильнее, но когда ребята «раскололись», Оливер на радостях включил пробежки и отжимания в программу тренировок. Девочки–охотницы долго возмущались, но под напором капитана скоро сдались. «Все бегают и не квакают. Красота», — удовлетворенно заметил Саша.

В канун Хэллоуина утренняя тренировка впервые прошла в гостиной: на улице было слишком холодно. На уроке заклинаний Флитвик, наконец переставший падать с подставки от фамилии «Поттер», объявил о начале практических занятий. Тренировать заклинание левитации было решено на перьях. Профессор разбил учеников на пары, поставив к Сашиному столу Симуса. Рону в пару досталась Гермиона, и Саша оценил его выражение лица «Пипец–моей–психике».

Симус бестолково тыкал в перо палочкой, что не приносило особых результатов. Впрочем, спустя двадцать минут безуспешных попыток подняться в воздух, перо плюнуло на это дело и загорелось. Рону за соседним столом не везло еще сильнее: соседка то и дело бросалась его поучать. В итоге Гермиона решила сама продемонстрировать рыжему правильное выполнение этих чар и, к безумной радости Флитвика, подняла перо в воздух.

— Вингардиум, мать его, Левиоса, — Саша нервно махнул палочкой в сторону нового пера, выданного профессором. Перо воспарило в воздух и послушно замерло перед парнем. Саша повел палочкой из стороны в сторону, и перо перед ним продублировало движение. Тогда парень набрался смелости и отправил перо к профессору, который хлопал в ладоши у соседнего стола. Перо мягко описало круг вокруг головы учителя и воткнулось в растрепанные волосы, вызвав восторг аудитории.

— Мерлин, кто это сделал? — Флитвик достал перо из волос и увидел улыбающегося Сашу. — Очень изящно, мистер Поттер, очень! По десять баллов каждому!

Несмотря на успех друга, Рон вышел с урока заклинаний в ужасном настроении.

— Она просто кошмарная зануда, — распалялся рыжий, — я понимаю, почему никто с ней не общается. Если меня еще хоть раз поставят с ней в пару, просто убейте меня на месте, договорились?

В Сашу сбоку кто–то врезался. Парень недовольно потер плечо и заметил убегающую Гермиону.

— Она услышала? — спросил Рон.

— Видимо, да, — Саша пожал плечами, — знаешь, Ронни, иногда претензии лучше высказывать в лицо. Говорить за спиной — дурной тон, как ни крути. По–хорошему, тебе следует извиниться.

— Ладно, после трансфигурации подойду к ней и все объясню, — Рон покраснел.

Однако Гермионы на следующем уроке не было. И через урок девочка тоже не явилась. Перед банкетом в честь Хэллоуина Саша услышал разговор двух однокурсниц, которые обсуждали причину, по которой Гермиона плачет в туалете и не успокаивается. Невилл озадаченно покачал головой.

— Рон, тебе нужно с ней поговорить.

— В туалете? Женском? Так я туда и пошел! — возмутился рыжий.

— Ну, можно постучаться и попросить, чтобы она вышла, — задумчиво пробормотал Невилл.

— Все понятно. Ронни, иди, успокаивай нашу дорогую зануду и приводи ее на ужин. Мы с Невиллом отложим вам порции.

Рон немного помялся, уточняя у девочек, в каком именно туалете закрылась Гермиона, и побежал по коридору. Саша с Невиллом двинулись в Большой зал, украшенный по случаю торжества тыквами и летучими мышами. Мальчики уселись за стол и даже успели положить в тарелки немного еды, как вдруг в зал ворвался Квиррелл, лицо которого выражало откровенный ужас.

— Тролль! В подземелье тролль! — простонал профессор, добежав до стола директора, и рухнул на пол. В зале началась паника. Дамблдор выпустил из палочки несколько разноцветных фейерверков и громко приказал:

— Старосты! Немедленно отведите факультеты в свои гостиные.

— Гарри, — пролепетал Невилл, — там Рон и Гермиона! Они же ничего не знают!

— М-да, — Саша задумался, — два идиота. Не могли поругаться в какой–то другой день?

— Гарри, — Долгопупс вдруг собрался, — нужно составить план спасательной операции.

— Ты умеешь бороться с троллями? Нет? — парень посмотрел на друга, который отрицательно покачал головой. — Вот и я не умею. Если мы туда пойдем, спасать придется всех четверых.

Невилл умоляюще посмотрел на Сашу.

— Ну как ты им собираешься помочь? Логичнее будет позвать кого–то из старших. В-общем, беги, зови директора или кого угодно другого, а я пойду, предупрежу этих двух идиотов. Или убью их сам, если они меня не послушают.

Невилл побежал в ту сторону, куда несколько минут назад направились преподаватели. Саша уверенно зашагал в сторону туалета. В коридоре у одной из дверей стоял Рон и тихо что–то говорил. Из противоположного конца коридора раздался рев.

— Рон! Бери эту дуру и у*бывайте отсюда на**й, прямо на вас тролль пи***ет! — заорал парень на весь коридор.

Из туалета выскочила Гермиона, и вместе с Роном они побежали к Саше, стоящему за углом.

— Мать вашу, уроды, нашли время отношения выяснять, — зашипел парень, как только однокурсники подбежали к нему, — и не шуршать, бл*ть, если он двинется на звук, мы нехило огребем.

Все трое тут же затихли. Тролль подошел к туалету, дверь которого Гермиона оставила распахнутой настежь, и, повинуясь природному любопытству, полез внутрь. Наконец тварь полностью оказалась в комнатке.

— Открывать двери магией ты умеешь, а закрывать? — шепотом спросил Саша у Гермионы.

— Нужно сказать «Коллопортус» и махнуть палочкой. Только у меня не получится сейчас, я боюсь.

Саша осторожно прокрался к двери и нацелил на нее палочку. Из туалета слышался звук бьющегося стекла, очевидно, тролль развлекался тем, что бил зеркала.

— Коллопортус, нахер, — скомандовал Саша и махнул палочкой. Дверь захлопнулась и странно чавкнула. Из запертого туалета раздался недовольный рев.

— Все, блин, там и сиди, пока кто–то умный не явится, — проворчал парень. Из прохода, по которому пришел тролль, раздались голоса.

— Где они, Долгопупс?

— Мы здесь! — крикнул Саша, услышав испуганный голос МакГонагалл.

В коридор выбежал директор, его заместительница, Снейп и Квиррел.

— Поттер? Где Уизли и Грейнджер? — пролепетала декан Гриффиндора, хватаясь за сердце.

— Да вон они, — парень махнул рукой в сторону поворота, за которым прятались друзья. — С ними все в порядке, я успел их предупредить. Тролль в туалете, на дверь наложено заклятие «Коллопортус». Мы пойдем, пожалуй.

Саша сделал осторожный шаг назад.

— Куда? — ехидно поинтересовался Снейп. — Вам следует объяснить, почему вы ослушались приказа директора и направились в этот коридор, вместо того, чтобы сидеть в теплой уютной гостиной.

— Простите, сэр, но я ведь уже объяснил, — неожиданно твердо сказал Невилл. Снейп хотел было возразить, но вдруг раздался оглушительный удар по двери. Троллю, видимо, надоело громить туалет, и теперь тварь жаждала выбраться наружу.

— Ребята, марш в гостиную, — строго сказал Дамблдор и добавил, — тем более что еду перенесли наверх.

Все четверо поспешили в свою башню.

— Мальчики, — обратилась к однокурсникам Гермиона, когда они добрались до седьмого этажа и уже собирались сказать Полной Даме пароль, — простите меня, пожалуйста. Рон прав, я иногда слишком много поучаю остальных. В следующий раз, если я перегну палку, просто скажите мне это в лицо. Договорились?

— Договорились, — буркнул Саша, — только не вздумай больше затевать голодовок, птичка. И вообще, попробуй относиться ко всему проще.

Гермиона кивнула.

— Вы знаете, а ведь Снейп в вечер Хэллоуина был на третьем этаже, — задумчиво протянула Гермиона за ужином, спустя неделю после происшествия. — У него кровь была на ноге, и он до сих пор прихрамывает.

— Гермиона, милая, когда ты уже забудешь о третьем этаже? — удивленно спросил Саша. С момента чудесного спасения от тролля девочка стала намного спокойнее и уже не бросалась поучать окружающих. Мальчики заметили, что без своего преподавательского тона она намного милее.

— Гарри, неужели тебе не интересно? Хагрид сказал, что пес что–то охраняет там.

— Ты была у Хагрида? — Рон чуть не подавился пирогом.

— Ронни, когда–нибудь ты научишься есть молча, я надеюсь, — Сашу передернуло, и он повернулся к девочке. — Зайка, мы ведь уже говорили о том, что взрослые прекрасно справляются со своими проблемами без нашей помощи. Лично я собираюсь и дальше придерживаться этой линии.

— Но Гарри…

— Малыш, у меня и так дел по горло: трансфигурация, заклинания, астрономия, зелья. Кроме того, завтра первый мой матч по квиддичу, причем против «обожаемого» Слизерина. Поэтому если что–то в полу и лежит, то пускай там и остается. Я не хочу знать, что это. Вдруг мне оно тоже понадобится? Я не хочу иметь милого пса-Горыныча в списке своих врагов.

— А вдруг это Снейп впустил в замок тролля?

— Котик, если профессор зельеварения не подпрыгивает вокруг тебя с аплодисментами, это не значит, что он закоренелый преступник. Это всего лишь значит, что он не такой же, как, например, Флитвик.

— Я сейчас не об этом, — напоминание об уроках зельеварения было для Гермионы неприятно. Хоть она и учила этот предмет так же хорошо, как и остальные уроки, добиться похвалы от Снейпа было нереально.

— Вот и чудненько, — с этими словами Александр встал из–за стола. Завтра предстоял матч со слизеринцами, от которых можно было ждать чего угодно, поэтому парень решил потратить пару часов на изучение защитных заклинаний. На всякий случай.

«Я определенно помню, что на матче должна случиться какая–то задница, — рассуждал парень по дороге в библиотеку, — или уже не должна? Интересно, я исправил хоть одну ошибку или нет? По поводу письма чепчик был прав. Надо завтра после матча зайти в директорский кабинет и помедитировать со шляпой. Тряпочка–тряпочкой, а вдруг чего умного скажет?»

Наутро у парня дико раскалывалась голова. За завтраком Саша отчаянно тупил над тарелкой. Была ли головная боль последствием вчерашних усердных занятий, или на то была другая причина — неизвестно. Где–то справа надрывалась Гермиона, заставляя парня поесть. К ней присоединился Рон, Дин и Симус. Невилл, к огромной радости, был увлечен составлением письма для бабушки, поэтому не обращал внимания на происходящее вокруг него.

Голодный и злой, Саша двинулся в сторону стадиона. Народ потихоньку стягивался на трибуны, и парню не удалось пройти незамеченным. Кто–то помахал ему из толпы, кто–то выругался. «Ну, сколько людей — столько и мнений», — у парня не было привычки слишком переживать по поводу чужого отношения. С этой мыслью Саша и вошел в раздевалку, где капитан уже начал давать наставления команде. Вуда парень слушал вполуха, тем более что его голос заглушался шумом на трибунах.

— Мы выиграем. Я это знаю, — закончил лекцию Оливер. — Все. Пора. Всем удачи.

«Блин, нельзя удачи желать. Примета плохая, — неожиданно мелькнула мысль в голове у Александра, — ты б еще посоветовал нам беречь себя».

Команда вышла на поле. Саша увидел, что стадион просто таки набит битком. Место комментатора занимал Ли Джордан, друг близнецов Уизли. Рядом с ним сидела МакГонагалл, вероятно затем, чтобы сдерживать красноречие своего студента.

— Я жду честной игры от каждого из вас, — раздался голос мадам Трюк. Слова были произнесены во всеуслышание, но предназначались, скорее всего, слизеринской команде, чей капитан недобрым взглядом обвел противников.

Раздался свисток, и пятнадцать метел взмыли вверх. Саша взлетел выше всех игроков и просто наслаждался зрелищем с воздуха. Вуд настойчиво рекомендовал ему не крутиться среди игроков, пока на поле не мелькнет снитч, и был прав: против ловцов часто применяли грязные приемы. Оценивать их эффективность на собственной шкуре пока не хотелось. Впрочем, приходилось уклоняться от бладжеров, так что скучно не было. Однако основной задачей ловца была поимка снитча, поэтому Александр напрягал зрение из последних сил. День был солнечным, так что он уже несколько раз принял за маленький золотистый мячик блики от чьих–то часов или украшений. Однако в этот раз ошибки быть не могло. Саша спикировал, но и слизеринский ловец не терял времени даром. Оба игрока из последних сил неслись к заветному золотому мячику, как вдруг…

Удар в бок чуть не снес Сашу с метлы. По трибунам со стороны Гриффиндора послышались возмущенные выкрики. Когда Александр смог сориентироваться в пространстве, первое что он увидел, была мадам Трюк, строго отчитывающая капитана слизеринской команды. Гриффиндор выполнил штрафной удар, но радости от этого было мало. Снитч успел снова пропасть из поля зрения.

Внезапно Саша ощутил такую боль, как будто его череп обхватили тугие обручи.

«Ну, началось», — инстинкты подсказывали, что боль эта непростая. И впрямь, увернувшись от очередного бладжера, парень почувствовал, что теряет контроль над своим летательным аппаратом. Саша первым делом попытался выровнять метлу, но та только сильнее заметалась в воздухе.

«Как дерьмо в проруби», — подумал парень, которого вместе с метлой начало мотать из стороны в сторону. «Ну, ничего, змейки, я ожидал, что вы устроите мне сюрприз», — Саша потянулся во внутренний карман и с ужасом обнаружил, что палочки там нет. Заслушавшись Вуда, он просто забыл ее в обычной школьной мантии.

«Ладно, попробуем просто так. В детстве через раз получалось, — Саша глубоко вдохнул и уверенно сказал себе под нос, — Протего». Ничего не произошло. Скачки на взбесившейся метле вызывали у парня волнообразные приступы дурноты, но он старался не обращать внимания, сконцентрироваться на защите.

— Протего, протего, ну пожалуйста, ну протего, ну тяжело вам что ли, — обращался Саша неизвестно к кому, — ну протего же!

Новый приступ головной боли был так ужасен, что мозг, казалось, взорвался и осыпался мелкими осколками на дно черепной коробки. Через миг все прекратилось. Саша удивленно захлопал глазами. Метла уже не металась, как потерпевшая, а просто тряслась под своим наездником.

— Фините, — тихо, но четко сказал парень. Вибрация прекратилась, и Саша облегченно выдохнул. Среди публики на трибунах он заметил бледного, как мел, Снейпа и Квиррела, который тихо бубнил что–то под нос. На противоположном конце стадиона мелькнула золотая вспышка, и ловец бросился туда, позабыв обо всем на свете. Над зеленой травой покрытия стадиона трепеща крылышками, летал снитч. Ловец Слизерина устремился было за противником, но было уже слишком поздно: Саша протянул руку и сомкнул пальцы на золотом мячике. Шутливо поцеловав добычу, парень вскинул руку со снитчем высоко вверх, демонстрируя трибунам признак победы Гриффиндора. Ало–золотые трибуны взревели от радости. Хаффлпафф и Рэйвенкло поддержали победителя аплодисментами, и лишь слизеринцы молчали.

— Это все Снейп, — возвестил Рон, когда трое друзей подходили к хижине Хагрида, — он накладывал на тебя какое–то заклятие. Гермиона хотела поджечь ему мантию, но ты чудом вывернулся и улетел. Снейп еще какое–то время пытался тебя достать, но, вроде, безуспешно.

— Глупости какие, — Саша не был фанатом профессора зельеварения, но и обвинять его во всех смертных грехах не собирался. — С какой стати Снейпу понадобилось меня проклинать? Я бы еще подумал на Малфоя, но он непроходимый идиот и не мог до такого додуматься.

— Гарри, Снейп смотрел на тебя, не отрывая глаз, и бормотал заклинания. Это точно он, — Гермиона была на все сто уверена в своей правоте, — может он всегда так делает, ты так не думаешь?

— Как? Проклинает людей направо и налево? Сомневаюсь.

— Не забывай, что предыдущие семь лет кубок по квиддичу выигрывал Слизерин, — робко сказал Рон, — а ведь Снейп — их декан, он вполне мог помочь сборной своего факультета.

— Ребята, не городите ерунды, — вклинился в разговор Хагрид, который смотрел матч с трибун Гриффиндора, а теперь вел троих друзей к своей хижине, чтобы напоить чаем, — Снейп — преподаватель и так же, как остальные, отвечает за жизнь и здоровье учеников.

— А зачем он тогда к трехголовому псу ходил? — спросила Гермиона.

— Вы откуда про Пушка узнали? — удивился Хагрид.

— Пушка? Его так зовут? — опешил Рон.

— Ну да, назвал собаку Пушком, что в этом такого? Я его выиграл в прошлом году у одного, эммм, грека, мы с ним в баре, как бы вам сказать, эммм, познакомились. Ну, Дамблдор и одолжил у меня Пушка чтобы охранять, — лесничий осекся, увидев выражение крайнего любопытства на лице Гермионы.

— Ну, что охранять? — нетерпеливо переспросила девочка.

— Секрет это, — насупился Хагрид, — и хватит вопросов.

— Когда Снейп украдет эту вещь, вот тогда действительно будет не до вопросов! — с жаром воскликнула Гермиона.

— Так, вы трое, — начал лесничий.

— Я тут ни при чем, — быстро сказал Саша, — я ей сам замучился повторять, чтоб не лезла не в свои дела.

— Вы двое, — поправился Хагрид, и Рон не нашел, что ему возразить, — Гарри прав, не стоит лезть туда, куда не просят. Забудьте и про Пушка и про то, что он охраняет. Раз Дамблдор с Фламелем попросили, я…

— С кем? — хором воскликнули Рон и Гермиона.

— Ни с кем. Забудьте, — лесничий замолчал и зашагал вперед размашистым шагом. Саша готов был побиться об заклад, что Хагрид корил себя за то, что проговорился.

Спустя два часа Саша поднялся к кабинету директора.

— Пароль? — строго спросила горгулья.

— Я к госпоже Шляпе на консультацию, — вежливо сказал Саша, и где–то на лестнице раздался звон молоточка.

— А, Гарри, — Дамблдор развел руки в приветственном жесте, — проходи, присаживайся. Снова вопросы?

— Да, профессор, — парень присел на стул около шкафа.

— И снова на них ответит госпожа Шляпа? — слегка расстроено спросил директор.

— Сэр, я не вижу смысла отвлекать вас догадками и глупыми вопросами, — вежливо ответил Саша, — я бьюсь над одной задачкой, но если вам будет интересно, я расскажу вам о ней попозже, сэр. Когда ответов станет больше чем вопросов.

Дамблдор кивнул и удалился, оставив парня наедине со шляпой.

— Мигрени замучили? — ехидно поинтересовался головной убор, как только коснулся Сашиной макушки.

— Второй день, — честно признался парень, — скажите, как вы думаете, отчего это происходит?

— А сам–то ты как думаешь? — Шляпа ответила вопросом на вопрос.

— Ну, может это побочный эффект заклятия, который каким–то образом предупреждает меня об опасности?

— Может быть, может быть, — согласился голос над Сашиной головой, — вот только не об опасности, а об ошибке, которую ты должен исправить.

— Какую ошибку можно совершить на игре?

— А может, вы просто не те поступки считаете ошибкой? Может, вы поступаете так же, как поступил бы ваш герой, вместо того, чтобы их исправить?

— Госпожа Шляпа, думаете, мне не стоило играть в квиддич?

— Нет, определенно. Талант нельзя зарывать в землю. Вы уверены, что этот эффект имеет предупредительный характер? Может, головная боль наоборот сигнализирует об исправленной ошибке.

— Тогда какую ошибку я исправил?

— А что вы сделали, мой юный друг?

— У меня с самого утра побаливала голова. Я решил, что просто перезанимался вчера.

— Вы ведь не хотели в школу, — язвительно отметила Шляпа, — тогда что подвигло вас делать уроки до глубокой ночи? Кстати, многие учителя отмечают, что вы делаете неплохие успехи.

— Серьезно? — Саша даже слегка обрадовался. — На самом деле я припомнил, что на матче со Слизерином должно было произойти что–то нехорошее. Деталей я не помнил, поэтому решил на всякий случай заучить некоторые защитные чары.

— И как? Успешно?

— Я забыл палочку в раздевалке, — признался парень с видимым неудовольствием, — но я все равно говорил заклинания.

— И они сработали? Беспалочковая магия, молодой человек?

— Ну, мне показалось, что сработали. Во всяком случае, метла перестала дергаться, и я смог продолжить игру.

— И вы не видите исправленной ошибки?

— Нет, госпожа Шляпа.

— Александр Петрович, вы дали отпор чужеродной силе, неважно, от кого она исходила. Было ли это исправлением ошибки или нет, вы в любом случае получили полезный опыт.

— Не думаю, что это как–то повлияет на мою дальнейшую жизнь, — расстроено пробормотал Саша.

— Молодой человек, даже самая незначительная деталь, даже самое маленькое существо способно оказать решающее влияние на ход событий. Читайте историю, ведь она имеет пренеприятнейшее свойство.

— Какое?

— Способность повторяться, — сказала Шляпа и замолкла. Парень понял, что прием окончен, и тихо вышел из кабинета.

Приближалось Рождество. Гермиона засела в библиотеке, пытаясь найти хоть что–нибудь про таинственного Николаса Фламеля. Саша занялся выбором подарков для тех, с кем успел подружиться в школе. Близнецы Уизли учились на два курса старше, поэтому им можно было посещать деревню Хогсмид, что располагалась неподалеку от школы. В деревне было несколько магазинов, поэтому Саша попросил Фреда и Джорджа прикупить подарки. Рону было решено подарить шарф с символикой его любимой квиддичной команды. Для Невилла парни выбрали красивый магический ежедневник со встроенной напоминалкой — полусферой на обложке. Симусу полагался набор мини–фейерверков — подарок носил шутливый характер, ведь в последнее время у Финнигана в руках все горело в прямом смысле слова. Дину, фанату футбола, был заказан шарф его любимого Вэст Хэма — Фреду пришлось помучиться, оформляя маггловский почтовый заказ. Для Гермионы купили набор заколок для ее шикарных волос. Немного подумав, Саша приложил к подарку книгу «Великие волшебники: от начала времен до наших дней». Хагриду купили теплые рукавицы невероятных размеров. Парень долго думал, отправлять ли подарок Дурслям, ведь родственники не слишком хорошо относились к племяннику. В конце концов, было решено отправить тетушке комнатный цветок, ведь подарок не имел не малейшего намека на магию. На самом деле, фиалки были заколдованы на постоянное цветение, но Петунье вовсе необязательно было об этом знать. «Пусть считает это проявлением ее таланта цветовода», — подумал Саша.

Большинство учеников разъезжались по домам, поэтому каникулы обещали пройти в тишине и покое. Больше всего радовал отъезд Малфоя, который успел порядком надоесть. Драко несколько раз в день напоминал о том, что Сашу дома никто не ждет, но это не особо задевало. Зловредность Малфоя усилилась после проигрыша его факультета в том матче, и он всячески пытался достать гриффиндорцев. Осознав, что «этот Поттер» плевать хотел на его придирки, Драко взялся за Рона и даже немного преуспел. Однажды рыжий так рассердился, что чуть не ввязался в драку. Саша еле успел утащить друга подальше, потому что увидел маячившего на горизонте Снейпа.

— Уедет он к мамочке с папочкой, и поживем мы пару недель спокойно, — эта фраза стала их ежедневной мантрой до конца семестра.

Уезжая домой, Гермиона попыталась озадачить мальчиков поисками информации о Фламеле, но Саша сказал ей решительное «Нет».

— Котик, ты ведь сказала, что сама разберешься? Вот и разбирайся. В конце концов, я же тебе не мешаю, хотя мог бы.

Когда каникулы, наконец, начались, Саша позволил себе погрузиться в блаженное безделье на целых три дня. Мальчики спали до полудня и коротали дни за игрой в волшебные шахматы, сидя у камина. Впрочем, на четвертый день отупляющий эффект безделья дал о себе знать, поэтому было решено уделять хотя бы по паре часов в день занятиям. Кроме того, Саша, следуя собственным же советам, составил список ошибок, о которых он помнил, и которые ему предстояло исправить. Получилось ничтожно мало. Саша в очередной раз отругал себя за пренебрежение к этой истории. «Внимательнее что ли смотреть нельзя было? — злился парень. — А если бы не вредничал, вообще ничего этого не было бы. Вот и сиди тут как дурак».

Рождественское утро выдалось ясным. Саша потянулся и приоткрыл один глаз. У кровати высилась какая–то странная гора вещей. Парень обругал зрение Гарри Поттера и потянулся за очками.

— Гарри, подарки прибыли! — возвестил Рон, сидящий на своей кровати и увлеченный распаковыванием какого–то свертка.

— Круто, — улыбнулся Саша и потянулся к верхнему свертку с надписью «От Хагрида». В нем оказалась флейта, судя по всему, лесничий сделал ее сам. Следующей была небольшая коробочка, в которой оказались новые очки и глазные капли. К подарку прилагалась небольшая записка. «Спасибо за поздравления, — было выведено на листочке почерком тети Петуньи, — фиалки просто прелесть. Счастливого Рождества». Следующий подарок лежал в тонком конверте и представлял собой лист плотной бумаги, к которому скотчем была примотана мелкая монетка. «С Рождеством. Дядя и тетя», — было написано на листке почерком дяди Вернона.

— Странно, — проговорил Саша, попеременно глядя то на одну, то на другую записку, — у меня такое ощущение, что свой подарок тетушка отправила втайне от дяди Вернона.

Рон недоуменно посмотрел на друга, а затем прочитал обе записки.

— Странные эти магглы, — задумчиво сказал рыжий, — и деньги у них странные. Форма такая дурацкая.

— Хочешь — забирай, — Саша протянул другу монетку.

— Спасибо, — обрадовался Рон, — у меня папа обожает всякие маггловские штуковины. Это будет достойное пополнение его коллекции.

— Интересно, от кого это? — парень вертел в руках объемистый сверток.

— Это от моей мамы, — рыжий густо покраснел, — я написал ей, что тебе, скорее всего, будет приятно получить подарок, и…

— Ух, нифига себе! — выдохнул Саша, развернув сверток. Внутри обнаружился толстый зеленый свитер, — Ручная работа?

— Ну, да, — казалось, сильнее покраснеть уже нельзя, но у Рона получилось, — мама всегда вяжет нам свитеры к Рождеству.

— Спасибо, — улыбнулся парень, — это самый лучший подарок. У меня никогда не было вещей, сделанных вручную.

Саша перебрал еще несколько посылок: все они пришли от школьных друзей и содержали разнообразные наборы сладостей.

— А это от кого? — Рон протянул легонький сверток.

— Не знаю, — Саша развернул подарок, и из него выпало что–то серебристо–серое, — это что?

— Мерлин, — протянул рыжий, — если это то, что я думаю, то это очень редкая и ценная вещь.

Парень подобрал сияющую ткань, очень странную на ощупь.

— Накинь, — предложил Рон, и Саша послушался.

Александр посмотрел вниз и обомлел: ног не было. Парень метнулся к зеркалу, и увидел лишь собственное лицо, плавающее в воздухе.

— Это мантия–невидимка, — благоговейно прошептал Рон, — тут еще записка есть.

Саша снял мантию, взял в руки листок и пробежал глазами по строкам: «Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее тебе. Используй ее с умом. Счастливого Рождества».

— От кого это? — переспросил рыжий.

— Не знаю, — протянул Саша. Разумеется, он соврал. В голове всплыли воспоминания десятилетней давности.

Черноволосый мужчина нервно ходит по комнате. Красивая женщина сидит возле детской кроватки.

— Джеймс, он скоро ее вернет. Не стоит так переживать.

— Конечно, милая, — в голосе нет раздражения, лишь грусть, — просто мне надоело сидеть в четырех стенах. Скорее бы он ее вернул, я чувствую себя как в клетке.

Женщина подходит к мужу и целует его.

— Гарри, все в порядке? — голос Рона донесся как будто издалека.

— Да, в полном, просто задумался, кто это мог быть, — спокойно сказал Саша, а сам подумал: «Почему ты вернул мне ее только сейчас? Хотя, что бы я с ней делал у Дурслей. В любом случае, спасибо. Вещь однозначно полезная».

— Там написано: «Используй ее с умом», — продолжил Рон, — что, если забраться в Запретную Секцию библиотеки и поискать там упоминание о Фламеле?

— Ронни, сколько раз я должен повторить, чтобы вы не лезли в это дело? Дамблдор — умный дед, он и без двух детей разберется со своими вещами.

— Тогда как ты будешь ее использовать?

— Пока никак. А вот когда начнется семестр…

— Гарри, что ты задумал? — Рон заметил ехидную улыбочку на лице друга.

— Как тебе идея незаметно подойти к слизеринскому столу и подлить Малфою какое–нибудь зелье?

— Ты отравить его собрался?

— Не выдумывай. Есть безобидные зелья: Икотное, например, или Дыбоволосное. Представь Малфоя, у которого волосы дыбом стоят.

Рон расхохотался.

— А где ты его возьмешь?

— Близнецы говорили, что они покупали всякие веселые штуки в магазине волшебных приколов. Готов спорить, в ассортименте присутствуют подобные зелья.

Гермиона вернулась в школу за день до конца семестра и тут же кинулась к Саше:

— Гарри, ты такой молодец!

— Ты о чем? — парень искренне не понимал причины восторгов подруги.

— Ну как же! «Великие волшебники: от начала времен до наших дней»! Там была огромная статья про Николаса Фламеля.

— Ну, понеслась, — обреченно выдохнул Саша, — и кто же это, если не секрет?

— Создатель философского камня!

Парень представил себе камень, размышляющий о тщетности бытия, и звонко хохотнул.

— Бесполезная штука, как по мне.

— Наоборот, очень даже полезная, — возмутилась Гермиона, — он превращает любой металл в золото!

— Бабло, дорогая моя, нужно не из камней добывать, а зарабатывать, — поучительно сказал Саша, — тогда ты реально понимаешь его ценность. А если ты можешь любую фигню в золотой слиток превратить, то очень скоро драгоценный металл потеряет для тебя смысл. Бездельник этот твой Фламель. Как он еще не помер от скуки?

— Ты издеваешься? — Гермиона вскипела. — С помощью философского камня можно приготовить эликсир жизни! Тот, кто его пьет, становится бессмертным!

— Тоже не оценил, — Александр пожал плечами. — Нафига быть бессмертным?

— Как это — нафига? Жить вечно! Это же так интересно!

— О, да, — саркастически ухмыльнулся парень, — очень интересно: смотреть, как стареют и умирают твои друзья, потом их дети, внуки, правнуки… А ты типа крутая, сидишь на куче золота и посвистываешь. Зашибись житуха, всегда о такой мечтал!

— Ну, можно с друзьями поделиться, — неуверенно сказала Гермиона.

— Ага, можно. И с друзьями, и с их детьми, и с их внуками, и с внуками их внуков. Подсадить на эту наркоту как можно больше народу и сшибать баблишечко вдобавок к существующей горе золота. Хотя, зачем бабло в таком мире? Ты ж крутая, из любого дерьма можешь золото создать. Что же ты получаешь по итогу, умница наша?

— А что я получаю?

— Нифиговое количество бессмертных людишек — раз. При этом обычные граждане, не «сидящие» на эликсире продолжают рождаться. И вся эта орда хочет кушать, одеваться, жить где–то, не так ли? Имеем истощение мировых ресурсов — два. И перенаселение планеты до кучи. Постоянная угроза твоей жизни — три. Умереть–то ты не можешь только от старости. Зато любой товарищ, которому не хватает на «дозу» твоего чудо–эликсира, может прийти к тебе с ножичком. «Чик» — и в конечном итоге ты оказываешься весьма смертной. И всем пофигу, ведь роль играет только тот, у кого камешек на руках.

— Ладно, предположим, с окружающими можно не делиться, — нехотя пробормотала Гермиона.

— Вернемся к первому варианту. Ты живешь, посвистывая на горе золота, а мимо тебя ходят правнуки твоих друзей и плюются злобой: «Вот, любимого прадедули — или прабабули — давно нет, а эта скотина ус*рается и живет. Еще и на горе бабла».

— Но ведь это не моя вина, я просто пью эликсир!

— Ага, вот только люди любят винить в собственных неудачах других, более успешных, граждан. Поэтому в смертности других будет виновато твое бессмертие, ты и твое золото. Опять же, ты по–прежнему не застрахована от дорогих гостей с ножичками.

— Я об этом не подумала, — голос Гермионы дрожал.

— Зайка, просто пойми: большое бабло — большие проблемы. Вечная жизнь — вечные проблемы. А кому это надо? По–моему, лучше прожить годков семьдесят и отъехать со спокойной совестью в окружении внуков–правнуков. Впрочем, на тему отъезжания можешь поговорить с сэром–пэром Николасом де Мимси–как–там-дальше. У него все–таки опыт.

— Но мне–то камень не нужен, мне интересно, почему Снейп за ним охотится!

— Ну, захотелось дядечке бабла на халявку, ты–то тут причем. Пусть парится счастливый обладатель камня, хотя лично я в его счастье сомневаюсь.

— Гарри, неужели ты не хочешь ему помочь?

— Ему помогает Дамблдор. С такой «крышей» я там явно лишний. К тому же, завтра начнется учеба, так что если я и хочу кому–то помочь, так это нашей сборной. Следующий матч судит Снейп. Есть у него камешек или нет, игра обещает быть горячей.

И впрямь, страсти перед матчем с Хаффлпаффом накалились до предела. Вуд просто зверствовал на тренировках, заставляя игроков тренироваться практически бесконечно, и в снег, и в дождь, и в туман. Капитан не ждал от Снейпа справедливого судейства, поэтому хотел, чтобы поводов придраться к команде не было. После одной из таких тренировок, грязный и мокрый Саша ввалился в гостиную вместе со всей командой и наткнулся на Гермиону и Рона.

— Тебе нельзя играть! — в один голос заявили друзья.

— Ух, какие командиры у меня объявились, — нервно сказал парень, — спасибо, ребят, мне Вуда с головой хватило.

— Ты не понимаешь! На прошлой игре Снейп уже попытался тебя убить, вдруг он напросился судить следующий матч, чтобы подобраться к тебе поближе?

— Гермиона, зайка, ты опять себе что–то накрутила, — Саша поморщился, — если бы Снейп действительно хотел меня убить, он мог это сделать уже сто раз. Так что, не заморачивайся. Я буду играть.

— Гарри, мы хотим тебе добра, — осторожно сказал Рон.

— Добро в вашем понимании — это нагоняй от МакГонагалл, избиение всем составом гриффиндорской команды и перманентная ненависть всего факультета? Спасибо, я вас тоже люблю.

— Гарри, но…

— Никаких «но», — отрезал Саша, — все, закрыли тему. Мне еще нужно переговорить с близнецами.

С этими словами парень прошел в дальний уголок гостиной, где сидели Фред, Джордж и Ли Джордан.

— Принесли? — тихо спросил Саша.

— Ага, — шепотом ответил Фред.

— Не представляю, как ты это провернешь, — добавил Джордж.

— Это уже детали. Что там, показывайте.

— Икотные конфеты, — Ли извлек из кармана пакетик, — от них икаешь практически весь день. В воде растворяются, я проверял.

— Спасибо. Что еще?

— Кусачая кружка, — Джорджа достал из сумки небольшую коробку. — Кусает того, кто попытается из нее отхлебнуть.

— Мило, — Саша усмехнулся. — Фред, о каком ты зелье говорил?

— Вот, держи, — второй близнец достал из кармана пару колбочек, — пришлось наврать мадам Помфри, что боюсь простудиться от столь долгих тренировок. Она назвала Вуда извергом, но зелья налила.

— Вот и чудненько, — парень пожал руки всем троим, — и постарайтесь не опоздать утром на завтрак.

На следующее утро Саша спустился в Большой зал раньше всех. Парень потратил две недели на изучение повадок Драко Малфоя, и теперь точно знал, где сидит его недруг, что он пьет и ест, как ведет себя за столом.

В зал постепенно стекались ученики. Саша накинул мантию–невидимку и прокрался к слизеринскому столу. Никто не заметил, как бутылка тыквенного сока, стоявшая перед местом Драко, исчезла на несколько секунд, а затем снова появилась. То же произошло и с чашкой. Когда в зале набралось много народу, в дверях показался Малфой со своей свитой. Он всегда приходил на завтрак чуть позже, чтобы расслабленной походкой пройти через толпу, позволяя Крэббу и Гойлу распихивать локтями более слабых детей. Парень сел на свое место и придвинул к себе тарелку с овсянкой. Кто–то из его дружков–охранников потянулся к бутылке сока, но тут же получил от блондина по рукам.

«Жадность фраера сгубила, Дракоша», — подумал Саша и поспешил прочь от недругов. Выйдя из зала, парень заскочил за ближайший уголок, снял мантию–невидимку, спрятал ее под свитер и вошел в зал с группой рэйвенкловцев. Парень быстро занял место возле Рона и уставился на Малфоя. Чуть дальше Фред, Джордж и Ли чуть ли не подпрыгивали от нетерпения.

Драко отодвинул от себя тарелку. Как в замедленном кино Саша наблюдал, как блондинчик берет чашку, наливает в нее напиток, как берется за ручку, отставляя бледный тонкий мизинец, как подносит чашку ко рту…

— А–а–а-а, мать твою! — крик манерного слизеринца эхом разнесся по Большому залу, сопровождаясь звоном бьющейся посуды.

— Минус пятнадцать очков, Малфой, — строго сказала проходившая мимо МакГонагалл. Это не было частью плана, но дополнение получилось довольно приятным.

— Профессор, меня чашка укусила, — прохныкал Драко.

МакГонагалл оставила его жалобу без ответа.

Малфой взял со стола другую чашку, налил в нее сок и опасливо поднес к губам. Укуса не последовало, и блондин осторожно отпил.

«Дзынь», — снова раздался звон бьющегося стекла.

— Малфой! — воскликнула МакГонагалл и вернулась к столу Слизерина. — Вы решили переколотить всю посуду в замке? Что на сей раз?

Драко покраснел и замотал головой.

— Мистер Малфой, если вы немедленно не скажете, в чем дело…

— Ик! — слизеринец икнул с такой силой, что его немного подбросило вверх. Из ушей парня повалил пар.

Из–за стола Гриффиндора раздался громкий хохот. Фред и Джордж просто покатывались со смеху, глядя на Малфоя, который беспрерывно икал, сопровождая каждое громкое «Ик» струйкой пара. Ли Джордан сполз куда–то под стол.

— Классно, — простонал Невилл, красный от смеха, — не знаю, кто его так наказал, но это заслуженно. Малфой на меня вчера какое–то заклятие наложил, у меня от него ноги склеились, я только прыгать мог. Гермиона меня еле расколдовала.

— Да ты что? — удивился Саша и посмотрел вслед Малфою, быстрым шагом направлявшегося к выходу. — Ну, тогда еще вот так. Конфундус.

Заклятие настигло Малфоя перед дверями. Икающий и выпускающий пар слизеринец заметался в проеме и в итоге впечатался лбом в косяк. Теперь уже смеялись и Гриффиндор, и Хаффлпафф, и Рэйвенкло, и даже некоторые слизеринцы со старших курсов захихикали.

— Дракоша, береги голову! — крикнул кто–то в спину мальчику, и Большой зал захлебнулся новой волной хохота.

Внезапно все звуки исчезли, а виски пронзила острая боль. Саша завертел головой, как будто пытаясь стряхнуть надвигающуюся мигрень. От этого боль стала только сильнее, а перед глазами все поплыло. Рука машинально сжала посильнее палочку.

— Протего, — прошипел Саша, наморщившись, — протего, протего, пожалуйста, что ж так хреново–то. Про–те–го.

Звук вернулся, картинка вокруг замедлилась и вскоре остановилась. Парень одуревшими глазами смотрел на окружающих. За преподавательским столом Саша заметил Снейпа, который смотрел в его сторону и подозрительно щурился. Парень зачем–то кивнул профессору зельеварения и быстро уткнулся в тарелку.

Кроме издевательства над всей командой, Вуд беспощадно промывал мозги Саше лично. Оливер решил, что чем раньше ловец поймает снитч, тем раньше закончится матч, соответственно у Снейпа будет меньше шансов снять с гриффиндорской команды штрафные очки.

— Я понял, Оливер, дай почитать, пожалуйста! — простонал Саша, когда в один прекрасный вечер Вуд подсел к нему в библиотеке и принялся за нравоучения.

— Гарри, пойми, чем быстрее мы закончим игру, — снова завел Оливер.

— Я его на пятой минуте поймаю. Сойдет?

— Давай на седьмой, — согласился Вуд.

— На седьмой так на седьмой, — пожал плечами ловец, — а теперь можно я продолжу чтение? У меня завтра две пары со Снейпом, и мне не хочется лишний раз его злить перед матчем.

Тут Саша, конечно, покривил душой. Профессор зельеварения на каждом уроке устраивал допросы с пристрастием, особенно для гриффиндорцев, но Сашу и Гермиону Снейп предпочитал не трогать: девочка раздражала его своим всезнанием, а Александру доставалось после уроков. Еще осенью, на втором или третьем занятии, Снейп решил проверить, действительно ли «этот Поттер» читал рекомендованную литературу. Опрос, больше напоминавший расстрел, длился сорок минут, но Саша более–менее полно ответил на все вопросы, даже на самые каверзные. Поэтому теперь Снейп вообще игнорировал на уроках присутствие этого ученика. Зато после звонка звучала фраза, до ужаса напоминавшая парню старый фильм про разведчика. «Поттер, останьтесь», — тихо произносил Снейп, и у Саши в голове вспыхивала неизменная ассоциация со Штирлицем. Следующий час–другой профессор «гонял» парня по тонкостям приготовления того или иного зелья, заставлял выискивать в толстенных справочниках замены ингредиентов, рассказывать наизусть разнообразные законы и пояснять каждое их слово. В общем, если у всего первого курса Гриффиндора в пятницу было две пары зелий, то у Александра их было четыре. Кроме того, Снейп порывался назначить еще дополнительный день занятий, от чего Саша скрипел зубами, но сделать ничего не мог. Во всяком случае, профессор зельеварения не стремился снять с этого студента баллы на ровном месте. Рона, например, Снейп оштрафовал на пять баллов за перекошенный галстук.

Помимо зелий существовала еще проблема заклинаний и трансфигурации. Саша с горечью обнаружил, что без мата колдовство с палочкой не идет. Если задания Флитвика худо–бедно удавалось делать в гостиной, то предмет МакГонагалл нависал над головой как черная туча. Гермиона утверждала, что дело не в тренировке, а в понимании основных принципов. Об этих запутанных фразах, которые периодически задиктовывала преподавательница, думать не хотелось вообще. После одного из уроков Саша плюнул на гордость и напросился на дополнительные занятия к МакГонагалл. Так что с января парню приходилось по понедельникам просиживать вечера у декана Гриффиндора, а по средам и пятницам — Снейп таки назначил дополнительный день — посвящать вечера зельям. При этом остальные предметы и тренировки по квиддичу никто не отменял. Две недели такого режима привели к появлению у парня стойкой мигрени. Саша хотел выкроить минутку и заскочить к госпоже Шляпе, уж она–то точно могла знать, от учебы у него болит голова или же на то есть другие, более зловещие причины.

Александр понимал, что не высыпается. Гермиона с тревогой рассматривала его лицо, посеревшее от непроходящей головной боли и нарастающей усталости.

— Гарри, если хочешь, можешь поспать сегодня на истории, — тихо сказала девочка, — я потом дам тебе конспект переписать.

— Спасибо, — выдохнул парень.

— Круто, я тогда тоже посплю, а потом перепишу у тебя конспект, — радостно сказал Рон.

— Блин, Ронни, задолбал трындеть с набитым ртом, — Саша не переставал удивляться манерам рыжего.

— Рон, — наставительным тоном начала Грейнджер, — в отличие от Гарри, у тебя нет ни тренировок, ни дополнительных занятий по двум предметам, ты не знаешь, где в Хогвартсе находится библиотека. Ты не тренировал вчера заклятия для Флитвика до двух часов ночи, а пошел спать в половине десятого. Более того, ты не собираешься ничего переписывать, ты и от простых–то заданий филонишь.

— Я просто не понимаю, зачем тебе дополнительные у МакГонагалл и Снейпа, — рыжий проигнорировал гневную тираду Гермионы и повернулся к другу, — делать тебе, что ли, нечего?

— Если тебе так удобно, считай, что мне действительно нечего делать, — усмехнулся Саша, — я бы и к Флитвику напросился, да времени нет. Вот отыграем матч с Хаффлпаффом, тогда схожу.

— Ты сумасшедший, тебе нельзя участвовать в этом матче, — выдохнул Рон, не замечая гневных взглядов Гермионы. — Мы же тебе говорили, что Снейп тебя убить хочет.

— Рон, хватит выдумывать. Я просиживаю у профессора Снейпа, — Саша на автомате назвал зельевара по всей форме, — два вечера в неделю. По четыре часа. У него уже было достаточно времени, чтобы меня убить, превратить в какую–то ерунду и растворить в первом попавшемся зелье. Так почему же, друзья мои, я до сих пор с вами?

— Потому что Снейп боится Дамблдора, — задумчиво сказала Гермиона.

— Нет, зайка, потому что вы двое придумываете проблемы там, где их нет. Может Снейп и не самая приятная и доброжелательная личность в школе, но на убийцу одиннадцатилетних мальчиков он не тянет.

Рон и Гермиона недовольно переглянулись.

Несмотря на все опасения друзей, матч с Хаффлпаффом прошел без происшествий. Впрочем, до седьмой минуты Саша не дотянул. Уже через четыре минуты после начала матча парень заметил снитч прямо напротив трибуны, на которой сидел Дамблдор. Для отвода глаз Александр выполнил пару сложных пируэтов, и спикировал к земле. Ловец противника заметил его маневры слишком поздно. Саша схватил снитч практически у правого уха Снейпа, летавшего над полем в качестве судьи. Трибуны взорвались аплодисментами. Никогда еще снитч не ловили в самом начале игры. Вуд на радостях бросился обнимать ловца, через минуту остальные члены сборной присоединились к своему капитану.

— Ребята, затопчете, — простонал Саша, пытаясь выбраться из толпы. С трибун бежали болельщики.

— Гарри, мы победили! — радостно выпалил Рон.

— Ну, вроде того, — хмыкнул парень, — пошли в замок, Фред и Джордж обещали сладостей притащить с кухни, и к тому же я хочу сходить пообщаться с Флитвиком сегодня.

— Ты стал совсем как Гермиона, — расстроено протянул рыжий, — начни еще на ночь книжки читать.

— Не начну, — заверил его Саша, — хотя бы потому, что я доползаю до кровати и вырубаюсь. Кстати, а где сама Гермиона?

— Где–то здесь была. Вот только что рядом стояла, — Рон недоуменно пожал плечами. Однако среди болельщиков девочки не было. Парни решили, что она уже вернулась в гостиную, и поспешили в замок. Но и в башне Гриффиндора Гермиона не появлялась.

— Вот куда она запропастилась? — спросил Рон, сидя у камина.

— Вы о Гермионе? — в соседнее кресло опустился Невилл, — я видел ее после матча. Она была какая–то странная.

— Она всегда странная. Конкретнее, — Саша выжидающе посмотрел на мальчика.

— Она бежала в Запретный лес. И, кажется, старалась не попасться на глаза Снейпу.

— Снейпу? — хором переспросили Саша и Рон.

— Да, он шел в сторону леса, а Гермиона кралась сзади, стараясь остаться незамеченной.

— Надеюсь, профессор Снейп ее не заметил, — вздохнул Александр, — а то наш факультет попрощается с сотней очков разом. Странный человек: на трансфигурацию мозгов хватает, а на то, чтобы сидеть тихо и не лезть не в свои дела — нет. Как она отключает инстинкт самосохранения?

— Не знаю, — Рон пожал плечами и протянул другу пирожное.

— Нет, Ронни, спасибо. Если я съем еще хоть что–нибудь, меня даже грузовая метла не поднимет. Схожу лучше к Флитвику.

Саша провел у профессора заклинаний около часа, пока ему не удалось окончательно убедить Флитвика в необходимости дополнительных занятий. Признаваться в том, что он колдует через мат–перемат, Саша не стал, зато напирал на приближающиеся экзамены. В итоге сошлись на том, что Флитвик будет уделять знаменитому ученику три часа по четвергам. Такая загруженность Сашу вполне устраивала. «Убиваем сразу двух зайцев, — думал парень, — во–первых, нужно научиться творить пристойное волшебство, раз уж кое–кто в этом милом мирке задумал меня угрохать. Во–вторых, у меня не будет шанса помочь Гермионе с этим дурацким камнем. Не пойму, почему она не слушает советов умных людей, так еще и других пытается втянуть в эту стремную историю. Баба–дура, чего с нее взять». С этой мыслью Саша тяжело вздохнул. Задумавшись о поведении Грейнджер, парень не заметил, как дошел до башни своего факультета. В гостиной по–прежнему было людно. Рон и Невилл сидели в уголке, играя в волшебные шахматы. Перед рыжим лежала груда обломков от его фигурок.

— Гарри, я пока что выигрываю, — сообщил Невилл подошедшему Саше.

— Молодец, — парень удивленно вскинул бровь и посмотрел на Рона, которого такое положение вещей явно расстраивало, — а где Гермиона?

— Не приходила еще, — пожал плечами рыжий, — Гарри, мне тут мат светит, не отвлекай, пожалуйста.

— Гарри, — раздался шепот со стороны входа в гостиную. Саша вышел в коридор и обнаружил там замерзшую и испуганную Грейнджер.

— Сюда, — девочка втянула его в ближайший класс и плотно закрыла двери, — нужно поговорить.

— О чем? — парень исподлобья посмотрел на подружку. — Если это опять глупые домыслы по поводу Снейпа или еще кого–то, я не собираюсь это обсуждать.

— Вот именно, по поводу Снейпа! — возбужденно заговорила Гермиона, — сразу после матча он направился в Запретный лес, и я…

— И ты поперлась за ним, наплевав на все приличия, школьные правила и чувство самосохранения, — закончил за нее Саша, — продолжай.

— Снейп там был не один. В лесу его ждал Квиррелл! Представляешь, Снейп ему угрожал, спрашивал, на чьей он стороне! Гарри он затевает что–то ужасное, я уверена. Он хочет еще раз напасть на школу.

— Еще раз? — Саша обеспокоенно потрогал лоб девочки. — У тебя температуры нет? Сходила бы ты в больничное крыло.

— Я не больна, Гарри. Я серьезно! Это Снейп выпустил тролля на Хэллоуин.

— И зачем же? Чтобы потом его загнать обратно? Глупо и нелогично.

— Как ты не понимаешь, он просто решил всех отвлечь, чтобы пройти мимо Пушка.

— Еще глупее. Проще было дождаться, пока все уснут. Снейп — преподаватель, ему можно ходить после отбоя.

— А его разговор с Квирреллом тебя не смущает? Гарри, он же вербует его! Снейп запугивает Квиррела, чтобы тот помог с похищением камня!

— Гермиона, когда ты меня услышишь, наконец? — устало выдохнул Саша, — я не я, и корова — в смысле, камень — не мой. Так что перестань долбать меня своими подозрениями. Сходи с этим вопросом к Дамблдору. Может, полегчает.

— Точно! Как я сразу не сообразила! — Гермиона пулей выскочила из кабинета. Парень вышел и услышал гулкое эхо ее удаляющихся шагов.

— Простите, сэр, — вздохнул Саша, мысленно обращаясь к Дамблдору — я просто не хотел, чтобы она сидела с этим у меня на голове.

Как Дамблдор отреагировал на обвинения Гермионы, осталось тайной. Однако в тот вечер девочка вернулась в гостиную мрачная, но преисполненная решимости. Единственное, что сказал ей директор, так это то, что камень охраняет не только трехголовый пес, но еще и множество разнообразных заклятий и ловушек. Теперь Грейнджер каждый день ходила к двери коридора на третьем этаже и прислушивалась, все ли там в порядке. Иногда девочка таскала с собой Рона. Кроме того, эта парочка подвергала профессора Снейпа безосновательной критике и защищала профессора Квиррелла, что крайне раздражало Александра. Не то, чтобы мальчик был ярым фанатом Снейпа, нет. Но и врагом Саша его не считал. Преподаватель зелий был хмурым, но невероятно умным мужиком, этого отрицать было нельзя. Из–за постоянной занятости общение с Уизли и Грейнджер сошло до минимума. Кроме того, постоянно усиливались мигрени, и парню больше нравилось проводить время в прохладном полумраке подвала, в классе трансфигурации, в кабинете заклинаний, в пыльной тишине библиотеки. В общем, где угодно, кроме шумной гриффиндорской гостиной. Впрочем, на дополнительных занятиях по трансфигурации и в библиотеке компанию Саше составлял Невилл. Этот тихий и немного запуганный мальчик почему–то нравился Александру. Он не донимал подозрениями в адрес учителей, не строил умопомрачительных версий, а всего лишь пытался подтянуть учебу. В апреле Невилл осмелился выходить с Сашей и остальными ребятами на пробежки. Физические нагрузки давались мальчику тяжело, он пыхтел, сопел, обливался потом, но сдаваться не собирался.

— Гарри, а ты не боишься экзаменов? — спросил Невилл как–то раз, когда мальчики поднимались в башню после особенного сложного занятия трансфигурации.

— Нет, — Саша пожал плечами, — а ты что, боишься?

— Немного, — дрожащим голосом ответил мальчик.

— Чего бояться, ты же готовишься, — Александр остановился и посмотрел на спутника, — по травологии у тебя все отлично, по заклинаниям и зельям — нормально, трансфигурацию ты учишь дополнительно, так что с вопросами общей программы должен справиться. Что там осталось? Астрономия и история магии?

— С этим тоже все нормально.

— Ну, и чего паниковать? — спросил Саша самым уверенным тоном и зашагал дальше

— Понимаешь, просто моя бабушка, — Невилл замялся, — она говорит, что мне никогда не стать таким, как папа и мама.

— Правильно, не стать, — кивнул парень, — потому что ты — это ты, а не кто–то другой. Нельзя быть абсолютной копией кого–то, даже если речь идет о твоих родителях. Нужно быть собой. Вот смотри, у тебя есть настойчивость, усидчивость, ты умеешь планировать дела. Разве это плохо?

— Это хорошо, — согласился Долгопупс, — но мои родители были очень–очень храбрыми, а я не способен на смелый поступок.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Саша, — у тебя просто не было шанса это показать. Бывает ведь такое, что человек тихий, спокойный, а как произойдет критическая ситуация — бац! — и он оказывается круче всех. А то, что ты не лезешь, куда не просят, как некоторые — так это не трусость, а осторожность и чувство самосохранения. Ну, вот куда их понесло?

Последняя фраза предназначалась Рону и Гермионе, которые выскользнули из гриффиндорской гостиной и теперь тихонько куда–то крались под стеночкой. Невилл проводил их недоуменным взглядом и пожал плечами.

— Отбой через полчаса вообще–то, — тихо сказал мальчик.

— Вот и я о том же, — хмыкнул Саша, — чувство самосохранения отсутствует напрочь, да еще и мозги не на месте.

Наутро Саша спустился в Большой зал и с удивлением обнаружил, что за ночь гриффиндорские песочные часы «похудели» на целых сто очков. Парень заметил, что весь факультет мечет гневные взгляды в сторону Грейнджер и Уизли, которые сидели в самом конце стола. Саша решительным шагом направился к однокурсникам

— Вот только скажите, что это из–за вас двоих, — злобно прошипел парень, нависая над горемычной парочкой.

— Гарри, мы сейчас все объясним, — пробормотал Рон.

— Серьезно? Ронни, а давай сначала я тебе кое–то объясню? Я как проклятый таскаюсь на квиддич, к Снейпу, к МакГонагалл, к Флитвику, зарабатываю эти долбанные баллы. И не я один! Какого, спрашивается, хрена вся команда тренируется в поте лица, ребята с других курсов не досыпают свои законные часы ради уроков? Весь хренов факультет напрягается ради хренового кубка школы, и все ради чего? Ради того, чтобы двое оглоедов куда–то поперлись посреди ночи и одним махом профукали сто очков?

Саша не заметил, как перешел на крик. В зале воцарилась звенящая тишина, в которой звук подзатыльника прозвучал неестественно громко.

— Грейнджер, девчонок бить не в моих привычках, — повернулся парень к напуганной Гермионе, — считай, что тебе повезло.

— Гарри, нам правда очень жаль, — прошептала девочка.

— Жаль ей! — фыркнул Саша. — Знаешь такую фразу: «Нет ума — считай, калека»?

— Неправда, Гермиона очень умная, — вступился за подругу Рон.

— На уроках. А по жизни таких идиоток еще поискать надо! — рявкнул парень и заметил, как девочка опустила голову. Кажется, она плакала.

Саша уселся за стол напротив парочки и внимательно посмотрел на однокурсников.

— А теперь, когда я сказал все, что о вас думаю, можете объяснять, куда и за каким хреном вас понесло на ночь глядя.

— Ты точно все сказал? — Гермиона подняла на друга заплаканные глаза.

— Конечно, не все, Грейнджер! Но если я тебя обматерю, профессор МакГонагалл и с меня снимет баллы. Поэтому валяй, рассказывай, куда вы вчера поперлись.

— Гарри, понимаешь, Хагрид завел себе дракона. Маленького. Он только–только родился. Ты не представляешь, как они быстро растут, эти драконы.

— Да ладно, — издевательски усмехнулся Саша, — и вы ему подгузники менять ходили?

— Что? Нет, конечно. Понимаешь, он так быстро рос, что скоро мог перестать помещаться в хижине у Хагрида. И тогда Рон написал своему брату Чарли письмо, чтобы тот забрал этого дракона. Он нашел людей, которые смогли бы отвезти дракона в Румынию, и вчера в полночь эти ребята его забрали.

— Почему в полночь?

— Потому что это немножечко незаконно, — виновато улыбнулась Гермиона.

— Допустим. А почему именно вы этим занимались?

— Ну, мы хотели помочь Хагриду, — неуверенно сказал Рон.

— Серьезно? Ронни, Хагрид — сотрудник школы, может ходить где угодно и когда угодно. Кроме того, он взрослый мужик! Неужели без двух одиннадцатилетних хмырей в школе никто со своими проблемами разобраться не может? Господи, какие же вы идиоты!

— Гарри, ты против того, чтобы помогать людям? — удивленно спросила Гермиона.

— Грейнджер, я за здравый смысл! Ну, посуди сама! — Саша перешел на шепот, — камень охранять — вы, драконов вывозить — вы. Еще какая–нибудь херня случится — вы и туда встрянете?

— Херня уже случилась, — тихо сказал Рон, — мы отбываем наказание. Завтра, в одиннадцать часов вечера.

— Не, это не херня — это справедливость, Ронни. В самом жестоком ее проявлении.

— Справедливость в том, что Малфой тоже наказан, — Гермиона неуверенно улыбнулась, — ведь он обо всем знал, и это он рассказал МакГонагалл, что мы пойдем на Астрономическую башню.

— Да ты что? И на сколько же взгрели Малфоя? — Саша повернулся к часам Слизерина. — На двадцаточку? Маловато. Добавить бы ему от себя, да у меня тренировка сегодня.

— Ты меня удивляешь, Гарри. Ты никому не сочувствуешь, не помогаешь. Но ты же герой магического мира, ты должен…

— Что я должен? — парень изогнул губы в издевательской ухмылке и потянулся через стол к Гермионе, глядя девушке прямо в глаза. — Милая, покажи мне, где написаны мои прямые обязанности, я тут же брошусь их выполнять.

Гермиона покраснела.

— Вообще–то, Гарри помогает, — раздался за спиной у Саши голос Невилла. — Мне! Если бы не Гарри, я бы никогда не научился составлять планы, не осилил бы зелья хотя бы так, чтобы профессор Снейп ко мне не придирался, не додумался бы пойти на дополнительные по трансфигурации, не стал бы бегать по утрам! Да много чего. Я ничего не забыл? — Невилл повернулся к своему другу.

— Это тебе решать, — Саша улыбнулся и развел руками.

— А, еще я теперь могу говорить то, что думаю, потому что я — это я! — мальчик гордо выпрямился и посмотрел на друзей.

— Вот! Золотые слова, — кивнул Саша и повернулся к Гермионе, — понимаешь, котенок, в том–то и проблема, что от меня как от героя на данный момент ничего не требуется. Волдик–то — тю–тю — закончился.

— Но ведь высказывают предположения, что он может попытаться вернуться! И Снейп ему в этом помогает.

— Зайка, давай–ка без фамилий, — Саша нахмурил брови, — если тебя это так волнует, я схожу к профессору Дамблдору, получу у него инструкцию героя на случай внепланового возвращения Волдика, выучу ее назубок, и на этом мое геройство закончится пока что. Лезть в каждую дыру ради геройства я не намерен. И Хагрид, и Дамблдор прекрасно могут разобраться без вас.

— Хагрид не знал адреса моего брата, — попробовал возразить Рон.

— Ты написал брательнику? Написал. Указания получил? Получил. Отдал ответ Хагриду и все, никаких проблем. Кстати, никто из них не станет сдавать за вас экзамены, до которых осталось восемь недель.

— Как я могла забыть? — подскочила Гермиона.

— Если хочешь, можешь воспользоваться моим планом подготовки, — Невилл протянул девочке блокнот, — правда, ты уже упустила две недели, придется догонять.

— Спасибо, Невилл, — Грейнджер выглядела так, как будто ей напомнили о дне ее собственной казни.

На следующий вечер Саша вернулся из подземелий на полчаса позже, чем обычно. В гостиной он застал Невилла, который писал длинное сочинение по травологии.

— Ты хотел заняться астрономией сегодня, — важно сообщил мальчик.

«Прогресс налицо, — мысленно похвалил его Саша, — раньше и свои–то дела упомнить не мог, а тут уже и мне напоминать о планах начал».

— Спасибо, Невилл, — поблагодарил парень и достал из сумки перо и пергаменты, — я, пожалуй, и травологию сегодня сделаю. Завтра меньше напрягаться.

Около двух часов ночи в гостиную ввалились Рон и Гермиона и тут же бросились к Саше.

— Гарри, ты не представляешь, что сейчас было! — возбужденно заговорил рыжий.

— Представляю, — устало проворчал парень, — вы отбывали наказание, кажется.

— Да. Мы ходили с Хагридом в Запретный Лес. Какая–то тварь убивает единорогов.

— Розовых? — зевнул Саша.

— Что? — удивленно переспросила Гермиона. — Нет, конечно. Обычных.

— А, ну конечно, — в общем–то, он читал книгу о волшебных животных, но за год эта информация позабылась, — и что?

— Это делает Тот — Кого-Нельзя — Называть, — замогильным шепотом выдал Рон.

— Волди что ли? — Саша приподнял бровь, — так он же, вроде, того. Скрючился. Крякнул. Слился. Нет его, короче, спасибо мне.

— В том–то и проблема, Гарри, что он все–таки не «того», — грустно сказала Гермиона. — Рон и Малфой нашли тело единорога. Кто–то пил его кровь. Кентавры говорят, что это Он.

— Да, — подтвердил Рон, — мы еще и кентавров встретили.

— Странно, — Саша нахмурился, — помнится мне, что нельзя пить кровь единорога. А вот почему — не помнится.

— Потому что убийство единорога — это преступление. Тот, кто выпьет кровь несчастного животного, будет проклят на веки вечные. Гарри, Тот — Кого-Нельзя — Называть ищет способ возродиться. А Снейп ему в этом помогает.

— Вы опять за свое? — возмутился Александр. — Честное слово, мне скоро Снейпа жалко станет!

— Очень даже зря. И камень Снейп хочет украсть не для себя. Камень нужен Тому — Кого…

— Волдику, короче. Называй вещи своими именами, — попросил Саша.

— Вол–ди, — повторила Гермиона по слогам, — странно ты его называешь.

— А как мне его величать? Его Темнейшеством? Слишком пафосно, как по мне.

— Неважно, — прервал их спор Уизли, — главное сейчас — камень.

— Главное — экзамены, Ронни, — нараспев сказал Александр, — о камне и без вас позаботятся. А вот твою учебу никто, кроме тебя не подтянет.

Услышав напоминание о проблемах с уроками, Рон густо покраснел и побрел в спальню.

Если бы не договор с Дамблдором, каникулы вполне могли стать настоящим адом. Как только все семейство вернулось с вокзала, Саша сразу поставил родственничков перед тем фактом, что первого июля за ним придет директор. Это безумно обрадовало дядюшку Вернона. Первую неделю мистер Дурсль наслаждался новостью о том, что племянник погостит совсем не долго, а вторую неделю потирал свои пухлые ручки в предвкушении прощания с «этим Поттером». Каждое утро Вернон уезжал на работу, а Дадли объедался до отвала и уходил на целый день слоняться где–то со своими дружками, так что в доме было достаточно спокойно. Оставалась лишь Петунья, которая в отсутствие сына и мужа подкармливала горе–племянника бутербродами и даже пару раз спросила его о школе. Один из таких разговоров состоялся накануне отъезда Саши с Тисовой.

Вторник, тридцатого июня, начался совершенно обыденно. Александр вновь позволил себе слегка опоздать на завтрак, дабы свести к минимуму общение с дядей и братом. Со второго этажа парень спустился как раз в тот момент, когда из передней раздался голос Дадли, прощавшегося с матерью, а с улицы уже доносились звуки отъезжающего автомобиля Вернона.

— И все–таки, это очень странно, что ты едешь в школу с июля, — Петунья заговорила так, как будто продолжала прерванный разговор, — насколько я помню, сестра уезжала первого сентября.

— Я просто должен выполнить исследовательскую работу. Поэтому и попросил приехать в школу пораньше, — Саша практически не соврал. Работа действительно была связана с исследованиями, а обо всем остальном тетушке знать не полагалось. Парень вообще очень сильно удивлялся переменившемуся отношению Петуньи.

— Странная это школа, — женщина говорила больше сама с собой, чем с мальчиком, — всякие заклинания, астрономия, зелья. Когда Лили рассказывала мне о школьных предметах, я просто радовалась, что хоть мне не пришлось туда ехать.

— О, да. Особенно зелья, — поддакнул Саша, чтобы хоть как–то поддержать разговор, — профессор Снейп очень строгий.

— Снейп? — тетя выронила вилку и медленно повернулась к племяннику.

— Ну, наш профессор зельеварения, — парень поежился, — Северус Снейп.

Тетя встряхнула головой, как будто пытаясь отогнать какую–то глупую мысль.

— Противная фамилия, — поморщилась женщина, — должно быть, мерзкий тип.

— Я бы сказал, хмурый. Очень строгий. От него всем факультетам достается, ну, кроме Слизерина. Им просто повезло, что он их декан.

— Надо же, — хмыкнула Петунья, торопливо отвернулась к мойке и принялась старательно мыть тарелки. Саша бы подумал, что чуточку слишком старательно, но он был так занят бутербродом с сыром, что не придал значения тетиной реакции. Впрочем, через десять минут Петунья отправилась в чулан под лестницей, где были заперты школьные вещи племянника.

— Тетушка? — парень вопросительно посмотрел на женщину поверх чашки с какао.

— Вещи слежались, их нужно выстирать, — коротко пояснила Петунья и отправила спортивную форму в стиральную машинку, — надеюсь, все это успеет высохнуть до возвращения Вернона.

— Сегодня тепло, — Саша на всякий случай кивнул и побрел в свою комнату. Нужно было сложить в чемодан вещи, прикупленные неделей ранее.

Вылазка в Лондон, совершенная на прошлой неделе, увенчалась покупкой пары новых рубашек, нескольких пар носков, и новых джинсов. Кроме того, Саша не удержался и приобрел десяток обычных карандашей, справедливо рассудив, что выполнять чертежи пером и чернилами будет не слишком удобно. Нет, чистовой вариант для директора планировалось изобразить чернилами на пергаменте, но работать пером «в поле» — увольте. Для обмеров была приобретена также жесткая папка и пачка обычной бумаги.

И вот, все это было снесено на первый этаж, в чуланчик под лестницей и уложено в чемодан. Саша и Петунья решили, что будет лучше не злить лишний раз дядюшку. Пускай думает, что к вещам никто не прикасался все это время.

Вечером первого июля обстановка в доме номер четыре по Тисовой улице была напряженной. Казалось, вот–вот начнет искрить воздух. Дадли отправили наверх, поскольку Вернон не хотел, чтобы его сын наблюдал «разного рода уродство». Совунья еще днем была отправлена в Хогвартс. Помня, как дядюшка нервно дергался от звуков, которые издавала сова, Саша откровенно радовался, что птицы нет сейчас в доме. Иначе терпение родственника уже давно бы лопнуло.

На часах было без минуты восемь, когда в доме раздался мелодичный звук дверного звонка. Петунья дернулась, однако открывать пошел Вернон.

— Доброго вечера, мистер Дурсль, — на пороге стоял Дамблдор в фиолетовой мантии и смотрел на хозяина дома поверх очков–половинок.

— Доброго, — буркнул дядюшка, пропуская гостя в дом.

— Надеюсь, Гарри уже предупредил вас о моем визите. Не переживайте, мы не задержимся надолго, — директор улыбнулся, увидев странное выражение лица Вернона, и прошел в гостиную.

— Добрый вечер, сэр, — сказал Саша, увидев директора, — я возьму вещи.

— Конечно, мой юный друг, — Дамблдор кивнул и перевел взгляд на тетушку, — доброго вечера, Петунья.

Миссис Дурсль торопливо кивнула и поспешно повернулась к мужу, который уже вернулся в гостиную и теперь прожигал взглядом директора школы Хогвартс.

Спустя несколько минут Саша с чемоданом, метлой и пустой клеткой вернулся в гостиную, в которой царила оглушающая тишина.

— Ну, в общем, до свидания. Всего хорошего. Целоваться не будем, — обратился парень к родственникам, которые закивали головами, как китайские болванчики.

— Всего доброго, господа, — Дамблдор поднялся из кресла и неспешно прошел к выходу.

— Я надеюсь, Дурсли не слишком расстроились тому, что так мало с тобой пообщались, — проговорил директор уже на улице. Саша отрицательно покачал головой, рассматривая странный предмет в руках профессора. Дамблдор щелкнул небольшой кнопочкой, и свет из ближайшего фонаря переместился в приборчик. Когда Тисовая улица окончательно погрузилась во тьму, директор легонько взмахнул палочкой, и Сашин чемодан растворился в воздухе. Еще один взмах — и та же участь постигла клетку Совуньи.

— Простите, а что вы сейчас сделали? — удивленно поинтересовался парень.

— Отправил твои вещи в школу. Ты ведь не против полета на метле теплым июльским вечером?

Из кустов выскользнула метла, подозрительно похожая на ту, которую оседлал сам Саша в комнатке с летающими ключами. Впрочем, в этот раз у парня был верный «Нимбус», а старая потрепанная метла досталась самому Дамблдору. Судя по всему, директора не заботил вид и возраст его транспортного средства.

Ветерок теплыми волнами накатывал на двух волшебников, поднявшихся в небо. Саша из последних сил сдерживался, чтобы не разгоняться слишком сильно, и утешал себя тем, что в Хогвартсе точно сможет немного полетать. Если, конечно, не слишком увлечется работой.

Замок был ужасно пустым, но чувства заброшенности не было. Шаги отдавались гулким эхом от стен. Люди на портретах недоуменными взглядами провожали паренька, идущего в сопровождении директора в башню Гриффиндора. От этих взглядов Саше было крайне неуютно.

— Я вас всех посчитаю, — буркнул парень, отворачиваясь от очередного нарисованного старика.

— Прости, что? — переспросил Дамблдор.

— Ничего, — торопливо проговорил Саша, — просто фраза из старого мультика. Хотя, вы, наверное, не в курсе, что такое мультики.

Директор хитро усмехнулся и пожал плечами, от чего у парня создалось впечатление, что Дамблдор имеет представление о мультфильмах и прочих достижениях маггловского мира.

Наконец–то Саша пришел в башню и рухнул на свою кровать. Усталость, вызванная перелетом, накатывала тяжелыми волнами и уносила парня в мир снов. Впрочем, он не сопротивлялся.

Утро следующего дня началось с демонстрации заклинаний, которые Дамблдор то ли изобрел, то ли где–то вычитал. Саша с директором вышли на улицу, поскольку парню хотелось для начала построить наружный контур замка. Дамблдор взмахнул палочкой, и из нее вырвался тонкий оранжевый лучик. Заклинание попало в угол здания, где осталось в виде мигающего оранжевого огонька. Директор повторил процедуру, и на противоположном конце стены появился точно такой же огонек.

— Длина, — приказал Дамблдор, и точки соединились тонкой оранжевой линией, над которой вспыхнули цифры. Саша радостно подскочил и принялся зарисовывать фасад замка.

За день удалось сделать только чертеж главного фасада, зато он был идеальным, по мнению Александра. Парень помнил, как на работе ругал ребят, которые выезжали на замеры и вечно упускали из виду какие–то детали. Сейчас же ситуация была полностью под его контролем, поэтому можно было замерить каждый выступ, каждое окошко, каждую башенку. Да хоть каждый камень, ведь Дамблдор — сам директор школы, кавалер каких–то там орденов, член всяких собраний, автор множества умных статей — послушно выполнял все указания молодого человека.

«Что же вам так нужно найти, сэр? — раздумывал Саша. — Клад что–ли спрятан в этом замке? Хотя, по фигу, я хоть не скисну от скуки с Дурслями».

До конца недели Саша занимался исключительно фасадами. Днем замеры, по вечерам — оформление. Для начала в карандаше на обычной бумаге. Дамблдор не торопил, что не могло не радовать.

С понедельника зарядили дожди, но исследователи уже перебрались внутрь замка. На первом этаже располагалось не слишком много помещений: Большой зал, вестибюль, несколько заброшенных кабинетов да старый туалет, которым, судя по всему, давно никто не пользовался. К этому времени парень уже освоил заклинание, измеряющее длину, поэтому директору оставалось только замерять толщину стен. После того, как план первого этажа был составлен, Саша достал новый лист и набросал на нем развороты стен. Парень точно помнил о своем обещании «посчитать», поэтому приступил к работе. До вечера Саша был занят тем, что тщательно переносил размеры всех рам на лист бумаги. Задача осложнялась тем, что обитатели портретов бурно реагировали на подобные процедуры.

— Мерзкий полукровка! — взвизгнула женщина в остроконечной шляпе из–за своей высокой рамы. — Что он себе позволяет! Кто вообще пропустил такое отребье в Хогвартс? Грязнокровки и ублюдки предателей крови наводнили магический мир! В наши времена такого засилья уродов не было!

— Леди Бёрк, в ваше время студентов заковывали в цепи за малейшую провинность и могли — ужас какой! — морить голодом, — отозвалась полненькая дамочка с соседнего портрета. — Не слушайте ее, молодой человек. Вы, кстати, с какого факультета?

— Гриффиндор, — пробормотал Саша, замеряя раму госпожи Бёрк, которая отвернулась и теперь злобно хрустела пальцами.

— О, вы с моего факультета! — улыбнулась дама. — Я когда–то была деканом Гриффиндора! Достойнейшие, достойнейшие люди!

— Неправда, — подала голос Бёрк, — весь цвет общества учился на моем факультете! А вы, миссис Доддеридж, еще увидите, как грязнокровки лишат работы истинно чистокровных волшебников!

— Полноте, Элизабет, — подал голос седовласый старик в зеленой остроконечной шляпе. — Сколько уж вам твердить, что нет ничего страшного в том, что магглорожденные волшебники получат достойное образование. И прекратите сквернословить при учениках.

— Простите, сэр, — леди Бёрк позеленела от злости и повернулась лицом к драпировке на заднем фоне своего портрета. Саша полминуты смотрел на идеально ровную спину женщины, а затем на всякий случай подписал ее портрет на своем чертеже.

— Виндиктус, я давно говорил вам: поговорите с Дамблдором. Эту мисс нужно перенести в подземелья ее обожаемого Слизерина, — обратился старик к портрету крепкого мужчины в наглухо застегнутой мантии

— Конечно, Бэзил, я именно этим и займусь, — волшебник поднялся из–за своего стола и ушел за раму

— Куда он, сэр? — растерянно спросил Саша у волшебника по имени Бэзил.

— В кабинет директора, — ответил старик самым обыденным тоном, но увидев удивленное выражение лица мальчика, пояснил, — Виндиктус когда–то руководил школой, поэтому его портрет есть еще и в кабинете директора.

— То есть, он может рассказать профессору Дамблдору все, что происходит сейчас возле его портрета?

— Не он один, — хохотнула пухленькая Даммара. — Это могут сделать и Иотесса, и Гелиотропа, и Уолтер.

Дама в странном наряде, напоминавшем о странах Востока, подняла глаза от дымящейся пробирки и легко махнула рукой. Пожилая женщина в бордовой мантии чинно поправила свою шаль и смерила Александра строгим взглядом. Бледный мужчина в черном пиджаке кивнул и вновь увлекся своей книгой. Саша мысленно отметил этих товарищей как «директорских шпионов» и вернулся к своей работе.

Обследование замка продвигалось довольно быстро. Саша решил, что если обрабатывать по этажу в день, то вполне можно вложиться в неделю, а потом спуститься в подземелья. Именно на них Дамблдор намекнул как–то раз, говоря о тайнах замка.

Пятница выдалась особенно дождливой. Саша обходил пятый этаж, на котором располагались лишь кабинеты для занятий да туалетная комната. У самого начала коридора висел портрет волшебника с залысинами, который при виде паренька пискнул и ушел за раму. Саша пожал плечами, замерил раму и пошел дальше. Аудитории сменяли одна другую, парень чувствовал, как слипаются глаза. В дальнем конце коридора обнаружилась большая, в рост человека, дубовая рама. На холсте был изображен кот, мирно дремавший в кресле у камина. Однако стоило Саше взмахнуть палочкой, как зверь потянулся, вскочил и принялся тереться об раму. Парень улыбнулся и легонько погладил кота по уху. Животное коротко мурлыкнуло, и рама вдруг отъехала в сторону, открывая проход в небольшую комнатку. Саша вошел в помещение и осмотрелся. Видимо, это когда–то был рабочий кабинет: у стены стоял пустой шкаф, два мягких кресла и стол были покрыты пылью, в угловом камине лежала лишь кучка золы. Стоило Саше провести рукой по столу, смахивая пыль, как в камине вспыхнуло пламя, осветив патефон на каминной полке. Парень измерил комнату, однако четко решил, что не будет наносить это помещение на чертежи, предназначенные для директора.

— Это будет мой кабинет, — сказал Саша коту, выйдя в коридор, — ты не против?

Кот мяукнул, потерся о край рамы и вернулся в свое кресло.

— Интересно, сколько еще портретов скрывают вот такие комнатки?

Кот на картине облизнулся и замурчал.

— Значит много, — задумчиво сказал парень, — ну, разберемся.

В воскресенье Саша перенес все чертежи в комнатку на пятом этаже и принялся сопоставлять планы этажей с наружным контуром здания. Уже на этом этапе — а два этажа были еще не обмеряны — просматривались некоторые несоответствия. Например, на первом этаже у заброшенного туалета стены имели толщину чуть меньше метра, да и наружные стены замка были той же толщины. Вот только контур туалета отстоял от контура замка метра на три. И такая ерунда творилась далеко не на одном этаже. Парень открыл свои записи касательно портретов и задумчиво уставился на лист с изображением третьего этажа.

— Этот всклокоченный дядька есть не только на третьем этаже. Я его еще где–то видел, — задумчиво проговорил парень и повернулся к двери, на которой был нарисован все тот же кот, что и на портрете снаружи. Животное мяукнуло и заметалось по дверному полотну. Саша взял со стола свечу и побрел на третий этаж.

— Толщина! — парень взмахнул палочкой и направил оранжевый лучик на портрет всклокоченного старика. Из стены выплыл оранжевый нолик и завис перед глазами парня.

— Ладно, что нужно делать? — спросил парень у портрета.

— Спросите у тех, кто старше пятидесяти лет, — усмехнулся волшебник, — этой дверью никто не пользовался уже пятьдесят лет.

— Да они, наверняка, уже все забыли! — возмутился Саша.

— Не должны, — возразил волшебник.

«Не должны? Не должны были забыть? Этот мужик настолько незабываемый?» — шестеренки в голове завертелись с бешеной скоростью.

— Незабудки, блин, — буркнул парень, и портрет вдруг отъехал в сторону.

— Вы серьезно? — переспросил Саша и осторожно побрел внутрь. — Ох, ну и чем я лучше Грейнджер? Полез в первую попавшуюся дверь, которую какой–то стремный мужик охраняет. Или я где–то заразился этим авантюризмом?

На всякий случай парень достал палочку. Впрочем, никакой комнаты за портретом растрепанного мужика не было. Была лишь длинная лестница. По изредка попадавшимся окнам Саша понял, что идет вдоль наружной стены замка.

— Так вот, значит, куда делось три метра! — радостно пробормотал Саша и уперся в дверь. Осторожно толкнув ее, парень оказался в коридоре на первом этаже у заброшенного туалета.

— Ага! — радостно воскликнул парень и посмотрел на портрет растрепанного волшебника. — Незабудка?

Волшебник кивнул и открыл проход. Саша быстро проскользнул по проходу на третий этаж, откуда пошел в гостиную Гриффиндора. Уже проваливаясь в сон, парень подумал, что придется проверить каждый портрет на наличие таинственных дверей и проходов.

— Уж не за этим ли Дамблдор выдернул меня с Тисовой? Именно за этим, верно. Вот только про комнату с котом я ему не скажу. Пусть наличие собственного кабинета будет платой за сверхурочную работу. Что там говорили на теплоснабжении о нумерации помещений? Первая цифра — номер этажа, остальные две — номер помещения. Ну, присвою своему кабинетику номер пятьсот. Пятый этаж, комната номер ноль–ноль. Символично.

С этими мыслями Саша провалился в сон.

Утром Саша вновь отругал себя за неосмотрительность:

— Молодец, Александр Петрович. Поперся невесть куда. А если бы там скрывалась какая–то тварь? Нет уж, раз эти проходы и таинственные комнаты нужны Дамблдору, впредь ему придется лазить туда вместе со мной. Жаль, что не вместо меня. Про «пятисотую» ничего не скажу, а все остальные проходы пускай сам изучает.

К среде с обмерами основной части замка было покончено, и Саша спустился в подземелья. Даже летом там было прохладно.

Парень забрался в конец длинного коридора, освещенного лишь тусклым светом факелов, и принялся за работу. Он и представить себе не мог, что в середине июля он сможет ощутить, что замерзли руки. Пальцы одеревенели, и записывать свои наблюдения приходилось медленно, поскольку почерк стал совершенно неразборчивым. Небольшая дверь, которой по виду было около трехсот лет, противно скрипнула и приоткрылась. Саша все равно собирался заняться обмерами помещений, поэтому уверенно распахнул дверь и вошел внутрь комнаты.

В низкий арочный потолок, заросший паутиной, были вбиты жутковатого вида крюки, покрытые ржавчиной. На стенах висели тяжелые цепи, а каменный пол под ними был покрыт пятнами, подозрительно напоминающими кровь. У противоположной стены стоял стенд с инструментами: там были предметы, похожие на пассатижи, плоскогубцы и кусачки, вот только их размеры и бурые пятна, которыми были покрыты вещи, наводили отнюдь не на мысли о ремонте. Да и странная «шведская стенка», стоящая под углом к стене со стендом немного испугала парня. Вместо обычных ступенек было несколько валов, утыканных шипами. Лохмотья, свисавшие с шипов, напоминали…

— Это что, человеческая кожа? — брезгливо протянул Саша, опасливо подходя ближе.

— Молодец, Поттер, — проскрипел за спиной знакомый голос.

Саша быстро обернулся и увидел Филча, который с маниакальным блеском в глазах стоял в дверях комнаты.

— Здравствуйте, мистер Филч, — тихо сказал Саша, глядя, как хищно облизывается кошка у ног школьного смотрителя.

— Это моя любимая комната, — с нежностью проскрипел сотрудник школы, любовно поглаживая странную установку, состоявшую из крепкой деревянной рамы и двух досок с круглыми прорезями, очевидно предназначенными для рук и шеи.

— При старых порядках провинившихся можно было подвешивать на цепях, применять розги, четвертовать, — улыбка Филча наводила на мысли о помешательстве. — А розги… Я берегу их. Когда–нибудь вернутся те деньки, и вот тогда–то дисциплина станет железной. Железной!

Школьный смотритель мерзко хихикнул и клацнул наручниками, оснащенными длинными шипами.

— А что ты забыл в школе, Поттер? В разгар лета, когда все твои друзья закидывают родительские дома навозными бомбами.

— Я тут по просьбе директора, — твердо сказал парень, стараясь не смотреть на наручники в руках Филча.

— То есть сам директор приказал тебе спуститься сюда, в эту комнату? В это царство стонов и королевство криков о помощи? — вкрадчиво спросил смотритель и сделал пару шагов к нежданному гостю.

— Я помогаю профессору Дамблдору исследовать замок, — уже не так уверенно сказал Саша. Положение было неприятным: маньяк Филч медленно, но верно приближался, путь к выходу был отрезан, а цепи на стенах зловеще зазвенели и зашевелились. — Я пойду, пожалуй. Спасибо. До свидания.

— По правилам тебя тут быть не должно, — прошипел Филч.

— Аргус! — раздался за спиной смотрителя голос Дамблдора.

— Сэр! — радостно выдохнул Саша, а в голове пронеслось: «Ну, слава яйцам, он догадался посмотреть, как мне работается в подземельях!» Филч поморщился и отступил, позволяя парню выскочить в коридор. Дамблдор внимательно посмотрел на завхоза, который уже принялся с самым невинным видом смазывать цепи.

— Профессор, как вы меня нашли?

— О, я переносил портрет госпожи Бёрк в подземелья, и услышал голос нашего школьного смотрителя.

— Сэр, это форменный маньяк! — возмущенно воскликнул Александр. — Вы только послушайте, он разговаривает с цепями!

И впрямь, из комнаты для пыток доносился голос Филча, изредка перекрываемый мяуканьем миссис Норрис и звоном цепей.

— Мои милые, мои хорошие. Мы еще поработаем, мы еще наведем порядок в этой школе.

— Он псих, — буркнул Саша, торопливо шагая вслед за директором.

— Филч просто несчастный человек, — мягко сказал Дамблдор, подходя к голой стене, по которой стекала влага.

— Почему вы его не уволите? И почему мы остановились?

Директор ничего не ответил, лишь прикоснулся палочкой к стене, часть которой немедленно отъехала в сторону, открывая путь в низкую комнату со стенами из необработанного камня. С потолка свисали цепи, на которых раскачивались зеленые лампы. Камин, украшенный фигурной резьбой, видимо, почувствовал появление людей и вспыхнул, освещая пламенем помещение. На дальней стене Саша рассмотрел полотно с гербом Слизерина.

— Это их гостиная! — выдохнул парень и принялся за работу.

— Кстати, Александр, как наши с вами успехи? Догадки подтверждаются?

— Да, профессор, конечно. Я тут сдуру прошел по одному потайному ходу, но понимаю, что это могло плохо закончиться. Поэтому я хотел попросить вас присутствовать при открытии таких ходов.

— Конечно, мой юный друг, — Дамблдор усмехнулся.

Вечером сытый и довольный Саша вернулся в гостиную Гриффиндора. Во–первых, обмеры были закончены, и теперь предстояло лишь оформлять чертежи. Парень всерьез боялся, что если он быстро справится с работой, его вернут на Тисовую. К Дурслям не хотелось, и молодой человек решил, что будет тянуть время. Во–вторых, Дамблдор показал местонахождение Хогвартской кухни, где копошились маленькие прикольные существа. При виде гостей они очень сильно обрадовались и попытались накормить пришедших. Саша набрал с собой вкуснейших пирожков и теперь прикидывал, не получится ли выдурить у этих ребяток небольшой торт. Все–таки, приближался день рождения, в который положено ничего не делать и объедаться сладким.

До конца недели Саша устроил себе отдых от трудов праведных, сославшись на то, что ему нужно сопоставить чертежи. Впрочем, директор постоянно куда–то отлучался из школы, поэтому парень практически был предоставлен самому себе. Всю пятницу Александр провел на квиддичном поле, воскрешая в памяти разнообразные приемы игры. В субботу молодой человек наведался в библиотеку, чем ужасно удивил мадам Пинс, которая справедливо полагала, что детей в школе нет. Услышав, чем занимается Саша, женщина повела мальчика к дальним стеллажам. Парень решил было, что они идут в Запретную секцию, но они свернули в противоположную сторону и оказались у секретера. Мадам Пинс откинула стойку, на которую тут же вывалилось несколько пергаментов.

— Корвин Мракс, живший в восемнадцатом веке, создал эти чертежи, — женщина указала на свитки, — так что систему канализации можете изучить.

Саша придвинул стул к секретеру и принялся изучать записи почти трехсотлетней давности. Товарищ Корвин постарался на славу, и теперь парню оставалось только совместить планы коммуникаций со своими планами здания. В заброшенный туалет первого этажа вели трубы самого большого сечения. Саша прикинул расход воды и хмыкнул.

— Логично. А это что за полость? — парень внимательно посмотрел в свой чертеж. Вдоль одной из стен шел какой–то странный канал. — Наверное, вентиляция. Логично, без вентиляции подземелья уже давно бы загнулись.

Около восьми часов вечера Саша отложил чертежи, поблагодарил мадам Пинс и направился в спальню. Однако там его ждал сюрприз. На кровати Невилла сидело какое–то маленькое существо с огромными ушами, как у летучей мыши, очень похожее на тех ребят, которых парень видел на кухне. Завидев Сашу, существо спрыгнуло с кровати и низко поклонилось.

— Ой, да ладно тебе, — фыркнул Саша. — По поводу тортика, да?

— Гарри Поттер! — пронзительно воскликнуло существо.

— Ну Гарри, ну Поттер. Господи, тут когда–нибудь перестанут падать в обморок от моего имени? — простонал парень, воздевая руки к потолку.

— Сэр, для Добби очень большая честь… — начало было существо, но Саша его перебил.

— Большая честь. Господи, ну какая, на хрен, честь! Вы тут с ума все посходили! Сядь спокойно и говори, че тебе надо, и без всяких этих сэров–пэров.

— Никто еще не разговаривал с Добби, как с равным. Не предлагал присесть, — существо заплакало, трясясь всем маленьким тельцем.

— Блин, ты че такой депрессивный? На печеньку, — Саша еще с прошлого года заимел привычку раздавать направо и налево тыквенное печенье, если кто–то грустит или злится. Получив угощение, существо расплакалось еще сильнее, но печенье все–таки съело.

— Все, успокоился? Давай, говори, че хотел.

— Добби слыхал, что Гарри Поттер вновь встретился с Темным Лордом несколько недель назад. Гарри Поттер спасся.

— Ну, встретился, — поморщился Саша. — Не то, чтобы это было дружеское чаепитие, но сейчас не об этом. Что хотел–то?

— Понимаете, сэр, Добби — домовой эльф. Добби служит своей семье. Добби очень рисковал, пробираясь к вам.

— Ох, блин, депрессивный ты наш. Хватит стонать, говори, кто тебя прислал, что передает.

— Что вы, сэр. Если моя семья узнает, что я виделся с вами, Добби прикажут защемить уши печной дверцей, — эльф расплакался, и Саша не нашел ничего умнее, чем выдать ему еще печенья.

— Все, успокоился? Может, тебе к психотерапевту сгонять? В Лондоне есть парочка, говорят, хорошие. Дать адрес?

— Гарри Поттер так благороден, — всхлипнул эльф. — Но в этом году ему нельзя возвращаться в Хогвартс. Гарри Поттеру грозит страшная опасность.

— Слушай, дружок. Если ты не заметил, я уже в Хогвартсе. И ничего со мной не случилось. Скоро сентябрь, кенты приедут, все нормально будет, не парься.

— Кенты? — недоуменно переспросил Добби.

— Ну, в смысле друзья. Товарищи. Приятели. Соседи по комнате. Тусовка. Как тебе понятнее?

— Кен–ты, — по слогам повторил Добби. — Кен–ты, которые даже не пишут Гарри Поттеру?

— Ой, больно надо, — отмахнулся Саша. — Тем более что я занят, некогда мне письма писать.

Эльф закивал, и парня пронзила догадка.

— Стояночка, — парень подозрительно посмотрел на домовика, — а откуда информация, что мне не пишут? Или кто–то маленький и ушастый перехватывал мою корреспонденцию?

Добби вскочил и принялся биться головой о стену.

— Плохой Добби! — верещал домовик. Саша схватил эльфа за засаленную наволочку и поднял над полом.

— Суицидник ты несчастный, — вздохнул парень, — думаешь, что если сейчас заработаешь сотрясение, я не буду расстраиваться из–за почты? Дело–то не в письмах, дружок. Просто я очень не люблю, когда кто–то вмешивается в мое личное пространство. Особенно если этот кто–то — маленький депрессивный чмырь со склонностью к мазохизму. Письма гони.

Добби пискнул и замотал головой.

— Ладно, не хочешь по–хорошему, придется по–плохому, — Саша перевернул домовика вниз головой и пару раз встряхнул плачущего эльфа. Из–за пазухи высыпалась внушительная пачка писем. — Нифига себе, это мне столько понаписывали?

Добби снова пискнул и попробовал вырваться.

— Гарри Поттеру нельзя оставаться в Хогвартсе, в этом году в школе будут происходить ужасные вещи!

— Слушай, чувак, а насколько ужасно будет, если я первого сентября сообщу всем, что познакомился с маленьким суицидником по имени Добби? — вкрадчиво произнес Саша и вернул домовика в нормальное положение.

— Не нужно, сэр, пожалуйста! — пропищал Добби, потянув уши вниз.

— Тогда давай договоримся: ты не трогаешь меня весь год, а я, так и быть, промолчу о нашем знакомстве.

— Гарри Поттер смел и благороден! — пропищал эльф. В следующую секунду в комнате раздался громкий хлопок, и Добби исчез.

Саша вздохнул и принялся распечатывать письма. Невилл, оказывается, писал каждые выходные, Рон — каждые три дня, даже Грейнджер, которую парень не считал своим другом, писала каждый понедельник. Последнее письмо Уизли не на шутку испугало Сашу. Рыжий, оказывается, был взволнован молчанием товарища и собирался ехать на Тисовую с освободительной миссией. Парень схватил свечу и бросился в совятню.

В совятне Саша столкнулся нос к носу с Дамблдором.

— Профессор? — удивленно выдохнул парень.

— Списки учебников, — улыбнулся директор, указывая на огромную коробку, забитую письмами. — Нужно разослать всем ученикам. Кстати, тебе тоже нужно будет приобрести учебники. Я могу сопроводить тебя в Косой переулок. У меня есть несколько дел в Лондоне.

— Спасибо, профессор. Тридцать первого, если вас не затруднит. Погодите секундочку, я отправлю ребятам письма и помогу вам с рассылкой, — вежливо сказал парень и принялся строчить карандашом на листе бумаги.

«Привет Рон, у меня все нормально. Как там мама, близнецы и Джин? Она идет в этом году в школу, да? Передавай ей привет. Прости, что не отвечал, был немного занят. Тридцать первого июля у меня день рождения, предлагаю собраться в Косом переулке и отпраздновать это дело. Передай приглашение Фреду, Джорджу и Джин. Гермионе и Невиллу напишу сам. Жду в десять часов утра у банка. Маме привет».

Тридцатого июля Саша с Дамблдором прошли по последнему, двенадцатому проходу, который выгодно сокращал путь с седьмого этажа на четвертый. Была, конечно, еще парочка проходов, ведущих за пределы школы, но директор сказал, что сам обследует их. «Не доверяете, да? — подумал Саша. — Ну да, вдруг мне учеба наскучит и я дерну отсюда куда подальше. Кто тогда ваш магический мир спасать будет?»

— Профессор, в котором часу мы завтра отправляемся? — поинтересовался парень как бы между прочим.

— В семь утра я буду ждать тебя у Парадной лестницы, — Дамблдор посмотрел на Сашу поверх своих очков.

— Да, сэр, — коротко кивнул мальчик, а сам принялся прикидывать, сколько у него времени в запасе и что делать в Косом Переулке.

С этими мыслями Саша отправился на пятый этаж в свою «пятисотую» комнатку. Привычно почесав кота за ушком, парень прошел в дверь и плюхнулся на диван. Кот перебежал на полотно с внутренней стороны комнаты и принялся деловито расхаживать взад–вперед.

— Слушай, хоть бы уже сказки рассказывал или песни пел, — проворчал Александр, глядя на животное.

Кот уселся, почесал за ухом и внезапно осведомился:

— Прости, что?

— Екарные черти, ты еще и говоришь! — Саша тряхнул головой, пытаясь прогнать галлюцинацию. Задача осложнялась тем, что кот продолжал смотреть на него недоуменным взглядом, топорща усы.

— Какие сказки и песни ты имел ввиду? Из сказок у меня только Бард Бидль, а из песен — баллада об Одо Герое. Тебе с чего начать?

— Да я, типа, пошутил. Ну, знаешь, как у Пушкина: «Идет направо — песнь заводит, налево — сказку говорит». Там про ученого кота было, ну я и подумал, может ты из этих, ученых котов.

— Из ученых, — кот чихнул.

— И как тебя зовут? Не могу же я тебя называть просто Котом, — спросил Саша, и мысленно добавил: «Хотя мне хватит того, что я разговариваю с котом. С ученым котом. С нарисованным ученым котом. И он мне отвечает. Капец».

— Меня ближайшие четыреста лет вообще никто и никак не называл, — кот недовольно ударил хвостом.

— Тимошей будешь? — спросил парень, не переставая мысленно поражаться происходящему вокруг бреду.

— Это хорошее имя? Благородное?

— Конечно! У меня был друг, которого так звали, самый умный и честный из всех моих знакомых. Во такой пацан, — Саша показал сжатый кулак с отогнутым вверх большим пальцем.

— Хорошо. А ты кто? — Тимоша склонил голову набок.

— Гарри, но для своих — просто Саня, — выдал парень и расхохотался от бредовости собственных слов.

— Вот и хорошо, — кот встал, махнул хвостом и пошел к правому краю рамы, затянув песню об Одо Герое.

Спустя двадцать минут Саша тоскливо посмотрел на патефон на каминной полке.

— Тимош, а ты никаких других песен не знаешь?

— Нет, — Кот уселся и принялся умываться. Александр подпер голову кулаком и уставился в одну точку.

— Ладно, Тимошка, научим тебя нормальным песням, — спустя пару минут раздумий парень махнул рукой. — У входа в Косой Переулок есть музыкальный магазин. Как–никак, девяносто второй год. Еще Кобейн не застрелился, да и пару записей «Пистолетов» достать можно. Не матерные частушки, конечно, но уж точно не баллады о героях.

Кот чихнул и пошел к левому краю рамы, вещая о колдуне, сердце которого было покрыто волосами. «Еще бы, на таких–то сказочках точно маньяком вырастешь, — подумал Саша. — Удивительно, что только Филч такой псих. Тут полшколы должно нервно дергаться и слюнку пускать от таких–то мансов».

Сказка подействовала на парня странно. Александр Петрович Н. уснул, положив голову на груду пергаментов.

Неизвестно каким таинственным образом Саша умудрился не проспать встречу с Дамблдором. Ровно в шесть глаза распахнулись сами. Парень готов был побиться об заклад, что директор сам разбудил его каким–то странным заклинанием. Так или иначе, ровно в семь часов утра Саша стоял у подножья Парадной Лестницы. Профессор был уже там и вел беседу с одним из портретов.

— Александр, вот и вы. Что ж, Бэзил, — Дамблдор повернулся к портрету, — прошу меня простить, нам пора.

Саша вышел из школы вслед за директором, который уверенно шагал в сторону выхода с пришкольной территории.

— На территории Хогвартса аппарировать нельзя, — пояснил Дамблдор, — поэтому мы с тобой пройдем в Хогсмид, деревеньку неподалеку, и аппарируем оттуда.

— Деревенька неподалеку?

— О, да. В следующем году вам разрешат туда ходить, но пока вы на втором курсе — увы, — директор пожал плечами.

Саша внимательно рассматривал строения вокруг. Хогсмид, видимо, жил за счет торговли со студентами. Волшебные приколы, письменные принадлежности, магазин со сладостями, пара кафешек — Саша абсолютно точно был уверен, что студенты сметают с полок все, что видят, а владельцы магазинов имеют стабильный доход. Дамблдор затормозил, и Саша, пребывавший в задумчивости, чуть не врезался в директора.

— Держись за мою руку, сейчас мы аппарируем.

Парень взялся за предложенную руку и мысленно попытался повторить новое слово. Однако помешало неприятное ощущение скручивающихся в тугой узел внутренностей. «Блин, как через трубу протягивают», — подумал Саша, и все закончилось. Они с директором стояли в загаженном дворике за пабом «Дырявый котел».

— Жду тебя здесь же, в пять часов вечера, — проронил Дамблдор. Саша кивнул, отчаянно борясь с дурнотой. Директор развернулся и скрылся в пабе, позволяя парню отвести душу. Спустя пять минут дворик, за которым начинался Косой Переулок стал чуть более загаженным.

— Фу, блин, — ругнулся Александр и вошел в «Дырявый котел». Коротко кивнув бармену, парень прошел через темный зал и выбрался на улицу. Через дорогу виднелся небольшой магазин с продуктами, и Саша первым делом побрел туда.

После пары глотков минералки жизнь снова заиграла яркими красками. До встречи с друзьями было еще часа два. Александр присел на скамеечку у продуктового и в тысячный раз попытался воскресить в памяти события второго фильма. Мозг упорно выдавал отказ за отказом. Даже газированная вода — о, забытый вкус нормальной жизни — не способствовала плодотворной умственной деятельности.

— Сервер недоступен, — пробормотал Саша и выкинул пустую пластиковую бутылку в ближайшую урну.

Следующие полчаса парень провел в музыкальном магазине. Британских групп он знал мало, причем половина из них еще не образовались. И все же Саша умудрился выискать знакомые названия на полке магазинчика.

— Мир несправедлив, — возмущался Александр, выйдя из магазина, — вот не знал я английского, и названия групп нормально воспринимались. А теперь — пожалуйста, полюбуйтесь, я собираюсь слушать «Секс–пистолетов», «Глубоко фиолетово» и «Вестника моды». Хорошо, хоть «Нирвана» на всех языках одно и то же значит.

Саша вернулся в продуктовый магазинчик и купил себе банку обычного растворимого кофе, а в соседнем магазине обнаружились небольшие металлические кружечки, видимо, предназначенные для туристов.

— Зато ее можно будет в камин ставить, чтобы воду нагреть, — проворчал себе под нос парень, отправляя покупку в пакет к пластинкам и банке кофе.

Больше Сашу в маггловской части Лондона ничего не держало, и парень направился в Косой Переулок. «Гринготтс» уже открылся, и Александр около двадцати минут потратил на операции с банковскими счетами. Часть денег парень обналичил, ведь нужно было купить и учебники, и устроить День Рождения, и отложить на рождественские подарки. Остальная сумма отправилась на основной счет. Когда Саша вышел из здания банка, часы показывали без десяти десять. У лестницы уже стояла Гермиона Грейнджер в сопровождении двоих взрослых, по всей видимости, родителей.

— Доброе утро, — Саша подошел к однокласснице, которая тут же повернулась к родителям.

— Мам, пап, познакомьтесь, это Гарри Поттер, мой друг, — радостно возвестила Гермиона.

«Ну, друг — это слишком круто сказано. Приятель, скорее. Ну да ладно», — подумал парень, пожимая руку мистера Грейнджера.

— О, а вот и Рон, — девочка показала в конец переулка, где виднелось несколько ярко–рыжих макушек.

— Да, я пригласил и Фреда с Джорджем, и Джин, — ответил Саша на немой вопрос Грейнджер. — Где–то тут должен быть еще и Невилл.

Спустя пять минут, когда семейство Уизли уже подошло к банку, и мистер Уизли завел с отцом Гермионы разговор о маггловских приборах, а миссис Уизли и миссис Грейнджер принялись обсуждать рецепты пирогов, появились Невилл с бабушкой.

— Августа, — представилась женщина. В Сашином представлении бабушки были милыми старушенциями, от одного вида которых становится тепло и уютно. В представлении — потому что парню не довелось познакомиться ни с одной своей бабушкой — обе умерли еще до его рождения — а уж о бабушках Гарри Поттера он вовсе ничего не слыхал. В любом случае, бабушка Невилла не соответствовала представлению Саши об этих созданиях природы. Августа выглядела внушительно и строго, и парень понял, почему ее внук не отличался решимостью.

— Гарри Поттер, — представился он.

— Я прекрасно знаю, кто вы, молодой человек. И знала ваших родителей. Достойнейшие, достойнейшие люди. Общение с вами явно пошло Невиллу на пользу. Хоть я и не могу ждать от него тех дел, что совершил его отец.

Невилл грустно опустил голову.

— Не переживайте, мэм, у вас еще будет повод гордиться Невиллом, — произнес Саша, пихая друга в бок, чтобы тот поднял голову, — вы не будете возражать, если мы с ребятами пойдем в кафе–мороженое?

— Что ж, прекрасно, — Августа, видимо, решила взять ситуацию в свои руки и повернулась к родителям Рона и Гермионы. — Сейчас молодежь направится к Фортескью, а мы пока купим все для школы. Хорошо, что мы выбрались в Переулок сегодня. Завтра тут будет не протолкнуться, особенно в книжном.

— О, да! — подхватила миссис Уизли. — Завтра выходит автобиография Златопуста Локонса, будет столько народу.

Саша полностью разделял мнение Августы Долгопупс. Ему и в школе наскучило чрезмерное внимание, а оказаться в книжном магазине в момент особенного скопления народа… Нет, этого Сашина психика, и так потрепанная существованием в тельце Гарри Поттера, точно не выдержала бы.

Родители Гермионы и мистер Уизли быстро последовали за миссис Долгопупс. Мать Рона зачем–то попросила близнецов вести себя нормально, и присоединилась к взрослым. «Молодежь», как выразилась Августа, неспешно направилась в сторону кафе, попутно разглядывая витрины магазинов.

Кафешка Фортескью оказалась милым заведением. После непродолжительного обсуждения решено было расположиться на улице, и теперь Саша наблюдал, как оживает Косой Переулок. Пока заказ на торт–мороженое и желе обрабатывали, ребята разговорились. Рон с Невиллом обсуждали подробности шахматного турнира, которому днем ранее посвятили масштабную радиотрансляцию, Гермиона увлеченно рассказывала смущенной Джинни о школе и предметах, хотя рыженькая девчонка не сводила глаз с Саши. Сам парень заговорщицки подмигнул близнецам и тихо заговорил:

— Ребят, как насчет пары безобидных шуточек?

— Ты о том приключении, которое мы устроили Малфою в прошлом году? — уточнил Фред.

— Четырьмя руками «за», — перебил брата Джордж. — Какие будут предложения?

— Зелья. Много зелий. Смешать, но не взбалтывать. Достать сможете?

— Да без проблем. Мы у Снейпа много чего варим. Образцы сдаются, остальное идет на выброс. Ничего страшного не произойдет, если мы наполним не две, а четыре колбы.

— Ну да, — Саша улыбнулся. — Почти ничего страшного. Нужно будет ознакомиться с вашей программой.

Пока они разговаривали, Фортескью вынес большой торт–мороженое, лимонад и семь вазочек с разноцветным волшебным желе, украшенным сливками. Все принялись разбирать угощение, и Александр взял на себя смелость сказать пару слов.

— Ребят, спасибо вам всем, что пришли. Вообще–то, у нас двойной праздник. Вчера день рождения был у Невилла, сегодня у меня. Так что, с днем рождения нас, Невилл.

— Ура! — закричали все, а Рон хлопнул огорошенного Долгопупса по плечу.

— Откуда ты знаешь? — тихо спросил Невилл, когда все увлеклись поеданием мороженого.

— Секрет фирмы, дружище, — Саша расплылся в улыбке. И впрямь, зачем Невиллу знать о том, что это Дамблдор сказал ему про День Рождения Долгопупса. Парень мимоходом сболтнул директору о праздновании, и тот посоветовал поздравить Невилла. Александр в некоторой мере порадовался такому стечению обстоятельств, ведь быть единственным виновником торжества, особенно в облике Гарри Поттера, было не слишком комфортно. Но, так или иначе, Джинни Уизли не сводила с него глаз. Саша пару раз подмигнул девочке, чем вогнал ее в краску.

Спустя несколько часов, когда ребята объелись сладкого и нагулялись вдоволь по магазинчикам — Саше все–таки тоже нужно было купить учебники — пришла пора расходиться. Грейнджеры покинули Косой Переулок через паб, Уизли и Долгопупсы отправились к каким–то каминам, а Александр уселся внутри кафе Фортескью и попросил у хозяина кофе. Парню просто было интересно, как отреагирует организм Гарри Поттера на этот напиток, ведь до этого он пил чай, какао, соки, но уж никак не кофе. Получив чашку и отметив, что ничего сверхъестественного не происходит, парень открыл первый попавшийся учебник и принялся читать, чтобы скоротать время. До встречи с Дамблдором оставалось еще два с половиной часа.

Саша из последних сил превозмогал желание биться головой об стенку купе. Невилл нервно жевал пирожок, извлеченный из Сашиной сумки, а Джинни следила взглядом за передвижениями парня. Александр метался по купе — насколько вообще по купе возможно метаться.

— Кретины, блин, — выругался, наконец, парень, — какие мы все кретины. Нужно было придумать что–то другое. Аппарировать непосредственно на вокзал нельзя, но можно было перенестись в ближайшее дозволенное место. Все равно эти двое опоздали на поезд.

— Гарри, это критическая ситуация. Не стоит себя корить, все были на нервах, — успокаивающе произнес Невилл.

— В том–то и дело, что даже в критической ситуации разум должен оставаться холодным. А я, как последний идиот, поддался всеобщей панике. Отправить этих имбецилов на машине!

— Это я виновата, — подала голос Джинни. — Я начала плакать.

— Джин, ты не виновата. Вообще, никто не виноват, кроме меня, — Саша почему–то чувствовал виноватым именно себя, хотя и не мог понять, каким образом он причастен к поломке прохода. Парень сел на сидение и обхватил голову руками, раскачиваясь из стороны в сторону. Прошло полчаса, прежде чем Джинни дернула его за рукав.

— Гарри, смотри, там наш фордик! — девочка прильнула к окну, и Саша с Невиллом сделали то же самое. И впрямь, чуть выше поезда, над лесом летел он. Anglia 105E. Героический фордик мистера Уизли. Парень несколько минут боролся с собой, чтобы не заверещать от радости, но потом восторг сменился гневом.

— Я что–то не понял, где чертова невидимость? — последние три слова прозвучали угрожающе, к тому же Саша саданул кулаком по стенке возле окна.

— Я не знаю, — Джинни прижала руки ко рту. — Мерлин, если их увидят, у папы будут большие неприятности.

В купе воцарилась тишина. Троица с самым мрачным видом наблюдала за машиной, которая сделала еще пару пируэтов и ушла выше, скрываясь в облаках.

— Додумались, — выдохнул Невилл и схватил еще один пирожок.

— Хоть бы в самолет не влетели, — хмуро проворчал Саша и постучал костяшками пальцев по деревянному откидному столику. Эта реплика почему–то вызвала у Джинни смешок.

Вскоре нервное напряжение в купе спало. Невилл принялся читать новый учебник по травологии, Джинни рисовала что–то на листе пергамента, Саша раскрыл было «Историю Хогвартса», чтобы дочитать все–таки главу о создателях, но откинулся на спинку сидения и задремал.

Невилл, переодетый в школьную форму, разбудил Александра уже затемно.

— Ты даже не переоделся. Мне выйти? — спросила Джинни, но парень отрицательно качнул головой и достал из сумки школьную мантию.

— Он не носит костюм, только маггловские джинсы, — пояснил Невилл, изучивший за прошлый год привычки товарища.

— Да ладно, все равно под мантией не особо заметно, — отмахнулся Саша. Поезд сбавлял ход, пока не остановился полностью.

— Вы меня не бросите? — робко спросила девочка, испуганно глядя на ребят.

— Джин, ты на первом курсе. Сейчас ты пойдешь с Хагридом, а мы, — Александр подмигнул, — ждем тебя за Гриффиндорским столом.

Джинни кивнула и выскочила из купе. Невилл побрел следом за ней. Саша собирался уже выйти, но заметил на откидном столике лист пергамента. Парень взял его в руки и с удивлением принялся рассматривать себя спящего, изображенного чернилами на пергаменте.

— Ты чего? — спросил Невилл, стоявший в дверях.

— Иду–иду, — Александр осторожно сложил пергамент, положил его в книгу, подхватил вещи и зашагал за Долгопупсом.

— Я думал, Рон и Гермиона приедут на вокзал, — задумчиво почесал Невилл в затылке, оглядывая станцию. Саша сцепил зубы, чувствуя как на него снова накатывает злоба.

— Давай надеяться, что они уже в школе, — предложил парень, стараясь не думать о несчастных случаях, глохнущих двигателях, авиакатастрофах и просто раздолбайстве Рональда.

Настойчиво отгоняя от себя нехорошие мысли, Саша вышел из поезда и рассеянно махнул рукой Хагриду, вокруг которого столпились первокурсники. На жест парня ответил и лесничий и Джинни. На лодках переправлялись только первокурсники, остальных ждали кареты, запряженные фестралами.

— Мерзкая тварь, если честно, — признался Невилл, залезая в карету.

— Тварь как тварь, — рассеянно пожал плечами Александр, — выглядит не ахти, но дело свое делает. Рассматривать ее необязательно. Ох, надеюсь, Уизли догадались предупредить директора о том, что Рон и Гермиона приедут на машине.

Настал черед Невилла пожимать плечами.

Весь путь до школы мальчики проделали молча, не говоря ни слова пересекли Большой Зал и уселись за стол, оставив место для Джинни.

— Их и тут нет, — растерянно пробормотал Невилл, оглядывая зал. Саша нахмурился еще сильнее и погрузился в свои мысли, начисто игнорируя и Дина с Симусом, и первокурсников, которые прошли по залу, и МакГонагалл с неизменной Шляпой и табуреткой. «Шляпа. Нужно зайти к Шляпе. А зачем? Разве она будущее видит? Нет, дело не в будущем, дело в дичайшей мигрени, той, месяц назад. И чего я сразу не сходил? Я, кажется, был занят? Нужно сходить», — мысли хаотично витали в голове, повторялись, перекрывали друг друга. За соседним столом мелькнула довольная рожа Малфоя, осматривавшая стол Гриффиндора. Саша угрюмо махнул рукой, на что блондин ответил высунутым языком.

— Очень аристократично, — проворчал Саша и проводил взглядом маленькую блондиночку с огромными глазами, которая вприпрыжку направилась к столу Рэйвенкло. — О, в нашей психушке достойное пополнение.

— Прости? — Невилл решил, что друг обращается к нему.

— Ничего, мысли вслух, — парень дернул головой и повернулся к преподавательскому столу, пытаясь хотя бы изобразить внимание к происходящему.

Дамблдор с легкой улыбкой смотрел на первокурсников, аплодируя каждому новому ученику. Новый преподаватель, светловолосый мужчина в ярко–синей мантии широко улыбался, оглядывая зал.

— Это что за пассажир? — вопрос должен был оказаться риторическим, но, к огромному несчастью Саши, поблизости сидели Парвати Патил и Лаванда Браун, которые тут же наперебой заговорили:

— Это Златопуст Локонс!

— Самый сильный маг!

— Победитель над Темными силами!

— И он будет у нас преподавать!

— Защиту!

— Красавчик! — хором выдохнули девочки и влюбленными глазами уставились на нового учителя. Саша пожал плечами и отвернулся.

— А может, зелья? Снейпа–то не наблюдается.

Профессора зелий действительно не было за преподавательским столом. Неосторожно брошенное предположение вызвало волну шепотков, пробежавшую по столу Гриффиндора, и многие студенты просияли от радости. Больше всего такой вариант событий нравился Невиллу. Саша вздохнул. «Уж лучше мрачный Снейп, от которого точно знаешь, чего ждать, чем этот противный тип — любимец баб всех возрастов. Господи, он хоть нормальной ориентации?» Мысли в голове заворочались с новыми силами, и спустя пару минут Саша все–таки выдал связный вывод:

— Нет, Локонс будет вести защиту. Ведь по зельям в списке была стандартная книга для второго курса. Это почерк Снейпа, однозначно. А вот Локонс впилил свои книжки в качестве учебников по защите.

Невилл вздохнул и поник. Саша повернул голову к столу преподавателей как раз в момент, когда Джинни уселась на табуретку. Миг, и сидящие за столом Гриффиндора зааплодировали, а младшая Уизли зашагала к своему факультету.

— Где Рон? — шепотом спросила девочка, усевшись рядом с Сашей. Парень развел руками, и Джинни в отчаянии закусила губу. МакГонагалл унесла Шляпу и табуретку, но назад в Большой Зал не вернулась. После приветственной речи Дамблдор попросил у всех прощения и ушел «выполнить небольшое, но очень важное дело».

— Наверное, они будут отчислять наших, — грустно вздохнул Невилл, от чего Джинни абсолютно потеряла аппетит и отложила вилку.

— Показательная голодовка в знак протеста? Джин, перестань, — Саша пододвинул к девочке десерт. — С ними еще, может, и нормально все будет, а вот ты скоро пожалеешь, что нормально не поела.

Джинни покраснела и принялась кушать. Александр пару раз ковырнул вилкой в пудинге, но ему кусок в горло не лез. Невилл внезапно повернулся к преподавательскому столу и грустно выдохнул:

— Снейп.

Саша мигом повернулся и увидел Дамблдора и Снейпа, входящих в зал через небольшую боковую дверь. Директор сделал несколько объявлений и наконец–то скомандовал первокурсникам отправляться спать. Перси подхватился и принялся подзывать к себе новых учеников. Джинни мило улыбнулась и пошла к старшему брату.

— Ну, как думаешь, отчислили или нет? — спросил Невилл полушепотом, глядя на постепенно пустеющий зал.

— Поттер, — раздался за спиной у Саши голос, который бы он предпочел не слышать. Хотя бы сегодня. В идеале — никогда.

— И тебя с приездом, — парень повернулся к Малфою, у которого за спиной маячили Крэбб и Гойл.

— Где твоя свита, Поттер? Или общение с героем–выскочкой не надоело только Долгопупсу?

— Звезда моя, свали с экрана, — устало попросил Саша. — Я сегодня не настроен смотреть на твою бледную рожу.

— Или их отсутствие как–то связано с летающей машиной, которую мы видели из окна поезда? — вкрадчиво поинтересовался слизеринец.

— Блондинка, ты че курил, что у тебя машины летать начали? — парень усмехнулся. — Я‑то смотрю, ты так кушал много. Дядя Жора не дремлет, да? Топай спать, да водички стаканчик заготовь с вечера, а то утренние отходняки тебя неприятно удивят.

— Поттер, не неси чушь! Я видел, что Уизли приехали на маггловский вокзал на машине. А потом точно такая же машина летала по небу над поездом. Или ты меня за дурака держишь?

— Ты был на маггловском вокзале? — Саша красноречиво сдвинул очки и посмотрел на Малфоя поверх стекол. — И как ты до сих пор жив, аристократик наш доморощенный! Спать отменяется, шуруй в больничное крыло. А я думаю, чего это у тебя машины разлетались? Ты, бедненький, много магглов увидел и от стресса крышей поехал. Так, вы двое, ему плохо, не видите что ли? Живо тащите его в больничное крыло, может еще успеют откачать?

Крэбб и Гойл, услышав такое, быстро подхватили Малфоя под руки и потащили прочь. Из вестибюля слышались возмущенные крики блондина. Саша рассмеялся.

— И что он, по–твоему, скажет мадам Помфри?

— Ой, да какая разница? Уверен, они до больничного крыла и не дойдут.

— А смысл? — удивленно спросил Невилл.

— Смысл в том, что он ушел отсюда. Да и нам пора, — парень встал и направился к выходу из Большого Зала.

У портрета Полной Дамы Саша увидел знакомые фигуры и облегченно выдохнул.

— Ну, как прошло?

— Рональд чуть не снес Гремучую Иву! — возмущенно посмотрела на рыжего Гермиона.

— Да, ладно, все супер было! Если бы прибор невидимости не сломался, — Рон немного поморщился, — было бы еще лучше.

— Кстати, о приборе невидимости. Вас видела половина поезда. Во главе с Драко Малфоем. Ну, этому убогому я вроде объяснил, что ему померещилось, но переубедить половину школы не способен даже великий и могучий я. Так что — сами.

— Не надо никого переубеждать, — Грейнджер покраснела и уставилась в пол. — Мы наказаны. Будем отрабатывать после уроков.

Сашу слегка передернуло от воспоминаний о том, как могли быть наказаны его одноклассники, если бы любимая комнатка Филча функционировала, и поежился.

— Индюк, — бросил он Полной Даме, и проем открылся. — Короче, ребята, делайте, что хотите. Я иду спать. Всего доброго.

Саша быстро проскользнул между гриффиндорцами, которые бросились с вопросами к Рону и Гермионе, но остановился на лестнице и крикнул вниз:

— Рон! Ты хотел славы? Вот она, лови! Наслаждайся! Это все тебе! — в смехе Александра ощущалась острая нотка сумасбродства. «Наешься этого дерьма — вспомнишь, как я от людей бегал, когда мой шрам разве что под микроскопом не рассматривали».

Уже в спальне Саша вытащил из сумки книгу и развернул лист пергамента с рисунком Джинни. Внизу, в гостиной, слышался шум: возвращение Рона и Гермионы обсуждал весь факультет. Парень не разделял восторгов однокашников. Он так и сидел на кровати, рассматривая свой — точнее, Гарри — портрет, нарисованный рыжей девочкой, и мысли в голове крутились с бешеной скоростью. Услыхав, что кто–то поднимается по лестнице, Саша быстро спрятал пергамент в книгу, скинул ботинки и забрался с ногами на кровать, задернув полог. Разговаривать не хотелось ни с кем, даже с Невиллом. «История Хогвартса» отправилась под подушку, а парень так и уснул в одежде.

Когда Саша проснулся, часы показывали без десяти шесть утра. Посетовав на то, что умудрился уснуть в одежде, парень быстро натянул спортивную форму и выскользнул из спальни. Благодаря работе, проделанной летом для Дамблдора, перемещаться по школе стало реально быстрее и проще. Дело в том, что один из портретов на седьмом этаже скрывал проход, ведший прямиком к подножию Парадной лестницы. Парень без проблем проскочил в узенький коридорчик за портретом, и уже спустя пару минут утро встретило его свежим ветерком. До стадиона Саша добрался легким бегом, но там его ждал сюрприз.

— Невилл? — парень догнал одноклассника, который коротко кивнул на бегу. Саша мысленно поразился переменам, произошедшим с мальчиком. Весной, когда Невилл вызвался вместе со всеми ходить на утренние пробежки, все было просто ужасно. Долгопупс пыхтел, скрипел зубами, краснел и обливался потом. Сейчас же паренек уверенно держал темп и не сбивал дыхание.

Причину таких разительных перемен Невилл раскрыл уже по дороге в школу.

— Это все бабушка. Ей очень понравилась идея бегать по утрам. Сказала, что хорошая физическая форма так же важна, как и магические умения. Бабуля, оказывается, и сама по утрам бегает всю жизнь. Вот только меня к этому не приучила, боялась, что не выдержу.

— А с первого раза никто не выдерживает, — Саша пожал плечами. — Для этого нужны более–менее регулярные занятия. Так ты все лето бегал?

— С бабушкой, — кивнул мальчик.

Александр не был уверен, что можно показывать Невиллу тайные проходы, скрытые за портретами, поэтому пришлось идти по «официальным» лестницам и коридорам.

— А почему остальные не пошли? — спросил Долгопупс, когда они поднялись на четвертый этаж.

— Сам удивляюсь. Все–то им надо напоминать, — буркнул Саша и побрел дальше. Он все еще немного злился на себя за происшествия предыдущего дня.

В Большом Зале парень сел напротив Рона и Гермионы и принялся сверлить парочку недовольным взглядом.

— Что? — не выдержал Уизли. — Нас почти не отругали.

— Ключевое слово — «Почти», — буркнул Саша. — И вообще, ты балбес, Ронни, это не обсуждается еще с прошлого года, но вот как ты, Грейнджер, могла так сплоховать? Ты всерьез решила, что лучшее решение — добраться до школы на машине?

— Кажется, никто не был против, — неуверенно проговорила Гермиона. — Да и мистер Уизли разрешил.

— Нет, серьезно? Было еще несколько способов решения вашей проблемы.

— Гарри, прекрати, — попросила девочка. — Все произошло так внезапно, что мы просто растерялись. Никто не мог рассуждать здраво. Мне очень жаль, я не собиралась нарушать школьные правила еще до начала года.

— Надеюсь, это не пустые слова, — вздохнул Саша. — Итак, подведем итоги: вы нарушили правила, я чувствую себя идиотом, у Джинни испорчен первый день в школе. Что там еще? А, кстати: как вы собираетесь возвращать машину домой? Рон, ты написал родителям?

— С этим есть небольшая проблема, — помявшись, ответил рыжий, — Мы случайно врезались в Гремучую Иву.

— Во что? — тупо переспросил Александр.

— На территории школы растет Гремучая Ива. Она, ну, немного склонна к насилию, — попробовала объяснить Гермиона. — И когда мы в нее врезались, она ветками побила машину.

— Гениально! То есть, вы расхреначили тачку?

— Ива расхреначила, — уточнил Рон.

— Господи, да кто тебе поверит? «Ива расхреначила», — скопировал Саша последнюю фразу Уизли. — Просто признайся, что водитель из тебя никудышный, и закроем эту тему.

— До Хогвартса все шло хорошо, — попробовала защитить друга Гермиона. — А потом начались неполадки.

— Ладно, — Саше вдруг разом осточертел весь этот разговор. — Я надеюсь, вы достаточно насладились вчера теплым приемом?

— Нет, — Гермиона покраснела и опустила глаза. — Это так ужасно, когда все тебя рассматривают. Гарри, как ты только это терпишь?

— Теперь ты наконец–то знаешь, как я все это терплю, — Саша слегка повеселел. — А ты, Ронни? Хлебанул достаточно славы, или помочь тебе еще немного?

— Пожалуй, не стоит, — уши у Рона порозовели.

— Ну, вот и отлично. До встречи на травологии, — Саша встал из–за стола, но не успел пройти и двух шагов, как столкнулся нос к носу с Малфоем.

— Каково, Поттер, быть на втором плане? Особенно после Уизли и Грейнджер. Надо же, как ты до сих пор не придумал ничего стоящего?

— Ты о чем, дракончик? — парень слегка поморщился.

— Ну как же! Рыжий и это лохматое недоразумение прилетели в школу на машине, а великий Поттер явился со всеми на поезде. Не обидно? — Малфой явно провоцировал Сашу. — Или ты уже придумал кое–что покруче, и скоро вся школа снова заговорит о тебе?

— Так они и тебя обставили, — пожал плечами Александр. — Ты–то тоже на поезде явился, как только твоя аристократическая задница выдержала такое испытание?

— У меня, Поттер, есть кое–что покруче летающей развалюхи, — блондинчик явно держал интригу из последних сил.

— Ага. Лак для волос, — хохотнул парень, косясь на слишком прилизанные волосы Малфоя. — Удачи, малютка Драко.

Отодвинув в сторону опешившего блондина, Саша быстро прошел к выходу из Большого Зала и отправился к теплицам.

К оранжереям парень пришел одним из первых и теперь смотрел, как профессор Стебль накладывает повязки с гипсом на дерево, одиноко росшее на поляне у школы. Около женщины стоял Локонс, которого назвать профессором у Саши почему–то не поворачивался язык. Некоторые веточки Ивы еле шевелились, однако движение их от ветра не зависело, так что парню пришлось смириться с предположением, что дерево само побило машину. Спустя минут десять большинство учеников уже было возле теплиц, и профессор Стебль торопливо зашагала в их сторону. Локонс поспешал за ней, не переставая что–то рассказывать.

— Теплица номер три, — коротко бросила женщина, перебивая рассказ Локонса о том, в каких странах он побывал и с какими экзотическими растениями он там столкнулся.

— Локонс — зверь! Вы читали его книги? — распалялся паренек со вьющимися волосами.

«Зверь? Индюк он набитый, — мысленно ответил ему Саша. — Какой нормальный мужик даже в волшебном мире будет расхаживать в голубой, мать ее, мантии? Ладно, темно–синяя, черная, зеленая. Да Бог с ним, фиолетовая, как у Дамблдора. Но голубая! Простите, с этим товарищем что–то не в порядке».

Пока Саша злился непонятно из–за чего на Локонса, класс уже зашел в теплицу, и парню пришлось поторопиться, чтобы нагнать своих. Профессор Стебль уже стояла у деревянной скамьи в центре теплицы.

— Сегодня мы будем пересаживать мандрагоры! — возвестила женщина, пребывавшая явно не в самом лучшем расположении духа. Видимо, сказалось общение с новым учителем. — Кто расскажет о свойствах этого растения?

Рука Гермионы вмиг поднялась в воздух.

— Мандрагора — сильнодействующее средство для восстановления здоровья. Ее корневища входят в состав многих зелий, которые возвращают облик человеку, попавшему под проклятие.

Профессор Стебль присудила Гермионе десять баллов за ответ, и Саша мстительно подумал, что Грейнджер придется приложить много сил, чтобы реабилитироваться перед самой собой за полет на фордике. По девочке было видно, что она все еще чувствует вину за произошедшее.

— Мандрагора сама по себе небезопасна, хоть и является компонентом зелий. Почему?

— Потому что орет она так, что кони двинуть можно, — неожиданно для самого себя выдал Саша. В последнюю неделю каникул он коротал время за чтением учебников, поэтому не хуже Грейнджер ориентировался в происходящем.

— Грубовато, но правильно, — резюмировала преподавательница, записывая на счет Гриффиндора еще десяток баллов. Гермиона замерла с наполовину поднятой рукой и удивленно посмотрела на Сашу.

— Зайка, думала, ты одна в помещении умеешь читать? — шепотом спросил парень, чем вогнал девочку в краску.

— Ты грубишь преподавателю, — попыталась осадить его Гермиона.

— Я лишь излагаю информацию доступным языком, — парировал парень и повернулся к ящикам с рассадой мандрагор. И вовремя — класс уже бросился разбирать наушники, лежавшие на скамье перед преподавателем. В образовавшейся толчее тяжело было ухватить что–то нормальное, а не отвратные розовые наушники из искусственного меха. Подметив, что именно их основная масса народа пытается избежать, Саша быстро схватил розовые наушнички, не забыв при этом нормальные.

— Держи, птичка, — парень вернулся на место и принялся пристраивать розовое пушистое непотребство Гермионе на голову. — Больше не щелкай своим клювиком, а то и таких не достанется.

После нескольких минут тренировки — профессор Стебль учила студентов по сигналу снимать и надевать наушники — класс вернулся к работе.

Преподавательница велела всем надеть наушники и, убедившись, что ее указание все выполнили, ухватила одно растение за ботву и с силой дернула. Из земли выскочил неприятного вида ребенок, испачканный землей. Судя по открытому рту, малыш орал, но из–за средств защиты слышно не было ничего. Профессор вытащила из под стола большой горшок и быстрыми движениями посадила мандрагору в компост, оставив снаружи пучок листьев.

— Эти растения еще маленькие, и их крик убить не может, — сообщила женщина, когда класс по ее сигналу снял наушники.

— Ага. Но оглохнуть на пару часиков можно, — нервно хохотнул Саша.

— Верно, мистер Поттер. Итак, за работу!

С каждым ящиком полагалось работать вчетвером. Александр бросил тоскливый взгляд на Невилла, который разместился с Дином, Симусом и еще каким–то пареньком с Хаффлпаффа, и побрел к ящику, у которого уже стояли Рон с Гермионой.

— Я Джастин, — представился мальчик и пожал Саше руку. — Ты Гарри Поттер, тебя все знают. Ты Гермиона Грейнджер, одна из лучших учениц на курсе. А ты — Рон Уизли, который явился в школу на летающем фордике.

— Грейнджер, наши достижения меркнут перед славным поступком Рона, — съязвил Саша, наблюдая, как Уизли стремительно краснеет. Впрочем, на этой фразе разговоры и закончились. Ребятам предстояло пересадить много растений до конца урока, поэтому браться за дело пришлось незамедлительно. Единственное, чему радовался Александр — наушники, из–за которых не было слышно ни воплей мандрагоры, ни дифирамб в адрес Локонса.

Следующим уроком была трансфигурация, на которой Рон умудрился снова «засветиться». Оказывается, во время приземления в ветви Гремучей Ивы рыжий таинственным образом сломал свою палочку, и ему пришлось перемотать ее скотчем. Магический предмет потрескивал, искрил, но работать отказывался наотрез. Задание, полученное от МакГонагалл, было достаточно простым: требовалось превратить жука в пуговицу. Саша с Гермионой устроили негласное соревнование, и к концу пары девочка таки умудрилась обскакать друга на две пуговицы. В этом была вина Рона, ведь от действий его переломанной палочки жук принялся испускать густой дым с неприятным запахом. Несмотря на очевидные успехи, Саша все же задержался после урока, чтобы договориться с МакГонагалл о дополнительных занятиях. Условившись, что по средам вечера будут безраздельно посвящены трансфигурации, Александр с чувством удовлетворения отправился на обед.

— Что у нас во второй половине дня? — спросил Рон, когда парни заняли свои места за Гриффиндорским столом.

— Защита, — быстро сказала Гермиона и немного порозовела.

— Опа–на, — Саша выдернул у девочки из рук листок с расписанием. — Надо же, у Грейнджер поменялся любимый учитель? Или эти сердечки значат что–то другое?

Рон отвлекся от своей тарелки и недоуменным взглядом уставился в расписание Гермионы, где напротив уроков по Защите действительно были нарисованы сердечки.

— Интересно, это у всех девушек школы так крыша поехала, или только у тебя? — ехидно спросил Саша, заставляя Грейнджер покраснеть еще сильнее.

— Неважно, — пробормотала девочка, забирая расписание обратно. Лицо ее приобрело яркий пунцовый цвет. Заканчивать обед Гермионе пришлось под непрерывное хихиканье Саши и Рона.

После обеда трое ребят вышли во двор, несмотря на стремительно портящуюся погоду. Грейнджер уткнулась в книгу, подчеркнуто не обращая внимания на Сашу и Рона.

— Как думаешь, будет в этом году отбор в команду? Представляешь, Фред и Джордж действительно гоняли меня все лето, но я научился отбивать подачи. Я бы попробовался на роль вратаря.

— Не знаю, — честно признался Саша. — Все участники команды еще учатся, тем более, вратарь у нас Оливер, а он — капитан. В любом случае, можешь приходить на тренировки. Потренируемся с тобой отдельно.

— Спасибо, дружище, — Уизли просиял.

— Пока не за что. Что? — парень повернулся к первокурснику, который таращился на них уже около минуты.

— Прости, Гарри. Я Колин Криви. Можно я, сделаю снимок? — мальчик приподнял руку с фотоаппаратом.

— Фоткаться? Ну, конечно же, мы будем фоткаться, — рассмеялся Саша, закидывая руку на плечо рыжему. — Ронни, улыбайся. Грейнджер, оторвись от книги и щелкнись с нами на память!

Гермиона прикрыла учебник и встала рядом с ребятами. Камера щелкнула, Рон поморщился от вспышки.

— Джин! Джин, иди к нам! — крикнул Александр, завидев неподалеку младшую Уизли. Колину пришлось сделать еще один снимок.

— Колин, теперь давай к нам, а Гермиона клацнет, — рассмеялся парень и отметил, что Криви обрадовался такой перспективе.

— О, посмотрите, — протянул рядом знакомый голос. — Фотосессия местной знаменитости. Поттер, а автограф не дашь?

— Разве что под глазом, — Саша скривил губы в подобии улыбки. — Но твои телохранители — прости, твои друзья — наверняка будут против.

Конечно, они были против. Крэбб угрожающе потер костяшки пальцев, а Гойл размял плечи.

— Топайте отсюда, — попытка Рона выглядела настолько жалкой, что Александр рассмеялся бы, если бы Уизли не был на его стороне.

— А то что, переедешь нас своей летучей машиной? Или она от тебя улетела? — рассмеялся Малфой.

— Перестаньте, — взмолилась Гермиона, завидевшая Локонса, который бодрым шагом шел прямо к ним. Интуиция подсказывала Саше, что самое время уходить. Нет, не уходить. Бежать. Смываться. Линять. Делать ноги. Но ничего из этого сделать не удалось.

— Что тут происходит? — осведомился Локонс.

— Все в порядке, сэр. Мы просто фоткаемся, — быстро сказал Саша, надеясь, что удастся отделаться от профессора.

— Просто прекрасно! Криви, начинайте, — преподаватель быстро схватил своего знаменитого ученика за плечо и лучезарно улыбнулся в камеру. Малфой гаденько улыбнулся и принялся что–то рассказывать своим дружкам, но никто уже не обращал на него внимания. Камера в руках Колина щелкнула не менее десяти раз, прежде чем Локонс опомнился.

— А теперь поторапливайтесь! Урок скоро начнется.

Александр рванул в замок первым, надеясь убраться от этого преподавателя подальше, и только на третьем этаже, возле кабинета Защиты от темных сил вспомнил, что Локонс–то защиту и ведет. Мысленно ругнувшись, парень вошел в кабинет и занял одну из дальних парт. Новый преподаватель по Защите парню не просто не нравился, а самым натуральным образом бесил аж до зубовного скрежета.

Через несколько минут в кабинет вошли и остальные ученики, которых подгонял Локонс. Дождавшись, пока все усядутся, мужчина лучезарно улыбнулся и взял одну из своих же книжек.

— Это я, — профессор указал на подмигивающий портрет на обложке и тоже подмигнул. — Златопуст Локонс, рыцарь ордена Мерлина третьей степени, почетный член Лиги защиты от темных сил и пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку.

— Пока верю только в улыбку, — шепотом сообщил Саша Рону.

— Но он действительно почетный член Лиги, — попыталась возмутиться Гермиона, с обожанием глядевшая на нового преподавателя.

— Господи, почетный член — это просто чудак с известным именем. Знаешь, хороший рекламный ход для сборища старперов, — парировал парень.

Тем временем Локонс принялся раздавать задания для небольшого теста. Саша уставился в свое задание. Гермиона уже начала водить пером по бумаге. Весь класс, конечно, тоже недоумевал по поводу заданных вопросов, но так или иначе, все ученики заскрипели перьями. Все, кроме Саши. Парень откинулся на спинку стула и немигающим взглядом уставился на профессора.

— Мистер Поттер, у вас есть вопросы? — поинтересовался Локонс.

— Да, сэр. Всего лишь пара вопросов, — Александр лениво поднялся со стула и еще раз пробежался глазами по опроснику. — Начнем с вопроса номер один. Ваш любимый цвет. Простите, профессор, но как информация о вашем любимом цвете поможет нам при встрече с Темными силами? С тем же троллем, например.

Парень указал на книгу, которую Локонс все еще держал в руке.

— Или ваша честолюбивая мечта? Как эти знания помогут нам при встрече с вампиром? Должно быть, сэр, я что–то неправильно понял, простите.

Профессор замер, не зная, что и ответить на такую речь. Тем временем Саша аккуратно сложил вещи в сумку.

— Прошу меня простить, профессор, но мне с самого утра нездоровится. Боюсь, мне стоит сходить в больничное крыло. Всего доброго.

В оглушительной тишине парень покинул кабинет Защиты и уверенно зашагал в гостиную Гриффиндора. Он уже был на пятом этаже, когда услышал за спиной ледяной голос, который узнал бы из тысячи.

— Поттер! Почему вы не на уроке?

— О, добрый день, профессор, — Саша повернулся лицом к Снейпу и попытался выдавить жалкое подобие улыбки. — Дело в том, что сейчас у нас Защита от темных сил, а мне нездоровится.

— В чем же дело? — любезность Снейпа играла зловещими оттенками, от которых любой другой ученик школы пожелал бы провалиться сквозь землю, но уж никак не Саша. За все то время, что парень провел в обществе этого человека в прошлом году, каверзные вопросы Снейпа его не пугали.

— Простите за откровенность, сэр, но меня тошнит. От профессора Локонса, — шепотом добавил парень. Снейп слегка приподнял бровь.

— Чем же святому Поттеру не угодил прославленный преподаватель? Или вам невмоготу видеть кого–то более знаменитого, чем вы?

— Дело в том, сэр, что профессор Локонс дал нам тест из пятидесяти четырех вопросов. И ни один из них не касается предмета.

— Ваши познания, несомненно, намного обширнее, чем у профессора Локонса, — губы зельевара подернула издевательская улыбка.

— Согласитесь, сэр, информация о любимом цвете преподавателя не касается предмета, — нехотя проронил Саша. Снейп сощурился и медленно кивнул.

— К сожалению, кадровая политика школы не в вашей власти, — протянул профессор.

— Простите, сэр, я слышал, вы предлагали свою кандидатуру на пост профессора по Защите, — Саша осторожно забросил «удочку». — Я думаю, вы намного лучше знаете этот предмет. Но ведь и такого зельевара, как вы, не найти.

— Достаточно лести, Поттер, — холодно процедил Снейп. — Говорите прямо.

— Видите ли, профессор, я не собираюсь посещать занятия Локонса, но экзамен сдавать все равно придется. Я думаю, я мог бы изучать эту дисциплину с вами. Ведь дополнительный класс по зельеварению никто не отменял, — тихо закончил Саша и немного поежился, понимая, что нарывается на грубость.

— Разумно, Поттер, — бросил Снейп после минутного раздумья, — в пятницу явитесь на зелья, а по вторникам будете заниматься Защитой. Она вам не помешает.

— О, благодарю вас, сэр.

— Не стоит, — ухмыльнулся профессор. — Вы еще будете проклинать это решение. Пятница. Шесть часов вечера. Без опозданий.

Шурша полами мантии, Снейп удалился, оставив Сашу в замешательстве.

— Во всяком случае, про ваш любимый цвет вопросов точно не возникнет, — пробормотал парень и поспешил в свою гостиную.

Спустя час в гостиную ввалились одноклассники, бурно обсуждавшие урок Локонса.

— Не сильно орал? — поинтересовался Александр.

— Нет, кстати. Рассудил, что всенародному герою этот предмет не нужен, — сказал Рон, усаживаясь на диванчик рядом с другом. — Зато нам устроил невесть что.

— Он поместил нас в реальную жизненную обстановку, — возмутилась Грейнджер, усаживаясь с другой стороны от Саши.

— Да ладно? То есть взбесившиеся пикси — это реальная обстановка? Да он сам не знал, что с ними делать!

— Рон, ты читал его книги? Он столько всего совершил! — Гермиона защищала любимого преподавателя.

— Зайчик, да мало ли, кто что написал, — ласково пропел Александр. — Я, кстати, ни на одной книге Локонса не увидел пометки о том, что это учебники. Это просто художественная литература. Никакой достоверности, только бизнес: продажи, поклонницы, призы за лучшую улыбку. Сомнительное достижение, не находишь?

Гермиона не нашла, что сказать. Девочка достала из сумки «Встречи с вампирами» и уткнулась в них, всем видом выражая неудовольствие.

— Жаль, что мне нельзя тоже отказаться от уроков этого индюка, — расстроено протянул Рон.

«Эх, Ронни, знал бы ты, на какую каторгу я вместо этого подрядился», — подумал Саша, но вслух ничего не сказал.

Вся школа гудела о происшествии в Хэллоуинский вечер еще несколько дней. Филч только подливал масла в огонь интриги, категорически не желая отходить от места, где прокляли его кошку. У студентов сложилось впечатление, будто завхоз хочет поймать виновного и учинить над ним самосуд. Услышав такую версию, Саша поежился, вспоминая о комнате с пыточными инструментами, которую Филч держал в полной боевой готовности. Надпись со стены стереть так и не получилось, хоть школьный смотритель и привлек к этому делу своих верных подопытных крысок: Рона и Гермиону. Эта парочка все еще была наказана, и им пришлось елозить по стене тряпками под бдительными взглядами завхоза. Кроме того, Филч подозревал в злодеянии Рона, якобы рыжий мстил за частые наказания братьев–близнецов.

— А вообще, они странные какие–то в последнее время. Оба, — сказал Саша Невиллу, когда ребята сидели у камина в гостиной спустя неделю после происшествия. Александр вернулся от Снейпа, и теперь потирал бок, на котором, похоже, прибавилось синяков.

— Гарри, ты думаешь, это действительно они напали на кошку? — робко спросила Джинни, сидевшая у Саши под боком.

— Не отвлекайся от булавок, — попросил парень. Он любезно согласился помогать девочке с уроками, и теперь младшая Уизли пыталась превращать спички в булавки.

— Я думаю, они снова ведут какие–то свои расследования, — предположил Долгопупс. — Просто нам не говорят. Вспомни прошлый год.

— Это точно, — Александр пожал плечами. — Видимо, веселая парочка в этот раз просто побоялась, что их обложат матюгами, вот и не говорит нам ничего.

— А давайте призовем их к ответу, — предложила рыженькая.

— А давайте без «давайте». Булавки, — напомнил парень, и Джинни угрюмо навела палочку на спичку. Та перекувыркнулась и превратилась в булавочку с зеленой головкой.

— Еще штук двадцать зеленых и переходи к синим, — улыбнулся Александр. — А к ответу мы их призовем. Вот сейчас они вернутся с отработок и попадут к нам в руки.

Саше и Невиллу пришлось прождать полчаса, прежде чем Рон и Гермиона вернулись с отработок. Впрочем, Александр углубился в изучение книги по Защите, а Долгопупс скрашивал ожидание чтением второго тома «Энциклопедии зельевара», так что время пролетело незаметно.

— Нет, ну как такое может быть? — Гермиона ввалилась в гостиную, кипя от негодования.

— Что случилось? — поинтересовался Невилл, и Рон страдальчески возвел глаза к потолку.

— Вся «История Хогвартса» выдана, — гневно выпалила девочка. — Ждать нужно недели две! А я, как назло, оставила свой экземпляр дома. Она не поместилась в чемодан из–за книг Локонса.

— Ну, я могу тебе свою дать, — бросил Саша, не отрываясь от книги по Защите. — Принести?

— Конечно! — возликовала Грейнджер.

Парень закрыл учебник, вложив закладку между ветхими страницами, и побрел в спальню. «История Хогвартса» лежала у Саши в тумбочке, парень так и не смог осилить больше трех страниц — очень уж скучным получалось чтение, кроме того, история никогда не была его коньком. Переложив рисунок Джинни в другую книгу, Саша взял «Историю Хогвартса» и спустился к друзьям в гостиную.

— Держи. Зачем она тебе, не пойму, — парень протянул Гермионе книгу.

— Затем же, зачем и всем. Прочитать легенду о Тайной комнате. В «Истории» она есть, а в других книгах — нет. Я ее не помню. Сейчас, — Гермиона принялась листать страницы в поисках нужного места, — вот, слушайте:

«Долго длилась дружба четверых основателей: Гриффиндор и Слизерин почитали друг друга братьями, жили в согласии, один другого как раскрытую книгу читали. Рэйвенкло же Хельгу любила, как сестренку младшую, советом помогала, никогда не отказывала доброй девушке. И были четверо друзей наставниками в своей школе, в уважении у учеников и у взрослых магов. Так и длилось бы согласие то, покуда Годрик не нашел себе ученика нового. Уж каким смышленым малым он был, уж как быстро знания и умения постигал, а не пришелся Салазару ко двору, поскольку маггловского был рода. Тогда наказал Слизерин прогнать мальца, и впредь не допускать его к знаниям волшебным, ибо в чистокровных родах должны эти умения сохраняться, передаваться от отца к сыну, от матери к дочери. Но воспротивились дамы такому решению, ведь была у Рэйвенкло любимая ученица, до того сметливая, что закрыла Ровена глаза на ее происхождение. А Хаффлпафф уже троих детей маггловского рода приютила в своем доме, и все до того добры были, что разрывалось у Хельги сердце от одной только мысли об их изгнании. Долго спорили основатели, и каждый прав был по–своему, да только Салазар от своего мнения отступаться не хотел. «Не место магглам в мире волшебном! Нет им веры!» — вскричал Слизерин, и взыграла горячая кровь у Годрика в жилах. Так поднял Гриффиндор меч на брата своего названого. Как ни взывала к Салазару Ровена, разума голос, как ни просила Хельга, сердце добрейшее, не послушал он их. Изгнание избрал Слизерин, покинув друзей своих. Да перед тем, как уйти навеки из замка, комнату потаенную создал хитрейший, замкнув ее на такие засовы, чтобы никто кроме крови от крови создателя не открыл их. Рано иль поздно, объявиться был должен Наследник, тот, кто порядок Салазаров восстановил бы. А помогать ему должен был Ужас Великий, что заточен в потаенной темнице хитрейшим».

— А теперь можно по–человечески? — поморщился Саша, которого от древней легенды потянуло в сон. — Эти средневековые авторы умеют так загнуть, что ни фигулечки не понятно.

— Это дословный пересказ «Песни о великом споре». Если говорить обычным языком, Салазар оставил в школе таинственное помещение, которое может открыть его потомок и только он. Если верить легенде, там живет какая–то тварь.

— А если не верить? — сонно отозвался Саша. — Теоретически, можно перемочить кучу народа и просто свалить все на эту вашу Тайную комнату.

Рон и Невилл недоуменно переглянулись, и даже Джинни, которая давно отвлеклась от своих булавок, удивленно посмотрела на парня.

— Гарри, но ведь Наследник оставил надпись!

— Знаешь, малыш, на сарае тоже написано много интересного. А внутри — простые дрова. А на самом деле кто–то завалил кошку и решил переложить ответственность на Наследника из легенды, которого, я уверен, не существует. Таинственное убийство на Хэллоуин. Что может быть интереснее?

— Но кошку–то не убили, я ведь уже рассказывала! — вскинулась Гермиона. — Кошка просто околдована, ее можно оживить зельем из Мандрагор. А вот выяснить, кто этот таинственный Наследник нужно обязательно.

— Опять вы за свое? — злобно спросил Александр. — Вашим пятым точкам было мало прошлогодних замесов, и вы опять решили поиграть в сыщиков?

— А разве тебе не интересно, кто за этим стоит? — удивленно спросил Рон. — Ведь ты же величайший волшебник века — после Дамблдора, конечно — и это твоя задача.

— Моя задача была выполнена одиннадцать лет назад, — спокойно сказал Саша. — Ну, ладно, еще и в прошлом году поднапряглись. Но ведь тогда за этим стоял Волдеморт, а сейчас в школе потрудился маньяк–недоучка, который и кошку–то завалить неспособен.

— Но ведь тогда мы вроде как сошлись на мнении, что кошка была лишь пробой, — протянула Джинни, — или, как ты выразился, тренировкой.

— Ладно, допустим. Ну а я‑то тут при чем?

— А при том, что ты — великий Гарри Поттер, — тихо сказала рыженькая.

— Малыш, то, что меня так зовут, еще не значит, что я обязан подвиги совершать направо–налево. У меня черепно–мозговая травма, если вы не забыли, — Саша убрал со лба челку, демонстрируя шрам, — я не в адеквате. А ну как я действительно брошусь добро причинять, ласку наносить и нежности подвергать? Так вы же к Наследнику за помощью побежите, чтобы он меня утихомирил.

Четверо ребят притихли и опустили головы.

— Вы бы видели сейчас свои рожи! — расхохотался Александр. — Шучу, не буду я ничего наносить и причинять. Но и бегать по всей школе в поисках Наследника не собираюсь. У нас есть гениальный директор и замечательные деканы, вот пусть они этим и занимаются. А я пойду вздремну часиков восемь. Завтра сложный день.

С этими словами Саша поднялся из–за стола, давая всем понять, что разговор окончен. Гермиона проводила его неодобрительным взглядом, а вот Невилл, похоже, был согласен с другом. Все время, пока ребята спорили, Долгопупс сидел молча.

Утро не принесло ничего хорошего. Ливень хлестал по окнам замка, а небо в Большом Зале, которое было точной копией настоящего неба, то и дело расчерчивала сеть молний. Саша уже и потерял надежду на возвращение нормальной погоды. Утренние тренировки уже недели три проходили в общей гостиной, а вот тренировки по квиддичу перенести в теплое и сухое помещение возможности не представлялось. Вот и сейчас члены сборной недовольно поглядывали на потолок Большого Зала и в окна. Поскольку Оливеру очень понравилось занимать первое место в турнирной таблице, поблажек ждать не приходилось.

Среда была трудным для Саши днем. В первой половине дня нужно было сходить по жуткой грязище на урок в теплицах, а потом еще и у МакГонагалл показать более–менее пристойный результат. После обеда задача сводилась к тому, чтобы не довести до белого каления Снейпа и не захрапеть на лекции у Бинса. Ну, или хотя бы храпеть не слишком громко.

На травологии Саша, Рон и Гермиона уселись вместе. Паренек по имени Джастин, который ранее сидел с ними за одним столом, заметался по теплице в поисках другой компании и, в конце концов, плюхнулся за стол к Дину и Симусу. Невилл до самого звонка что–то бурно обсуждал с профессором Стебль, и поэтому перед самым началом урока Долгопупсу оставалось лишь одно место.

— Что это Джастин от вас сбежал? — шепотом спросил Невилл.

— А бес его знает, — отмахнулся Саша. — Может, обиделся на что. Но, в любом случае, мы не навязывались.

Джастин метал в компанию странные взгляды весь урок, а после звонка выскочил из теплиц первым. Благо, трансфигурация у них была отдельно от Хаффлпаффа, так что перепуганная мордочка Финч — Флетчли не сбивала Сашу с толку. После обеда, правда, они с этим пареньком опять столкнулись, теперь уже в библиотеке. Джастин дал деру, только завидев Александра сотоварищи, вызвав уже у Рона изумленный взгляд.

— Чего это с ним?

— Не обращай внимания на дурака, — пожал плечами Саша, — тем более, тебе сочинение по истории дописывать. Не пробовал уроки сразу делать?

— Гарри, прекрати, — Рон недовольно скривился, измеряя свиток, — мне восьми дюймов не хватает. Дай свое сочинение прочитать.

— Нет, — отрезал Саша, — это тебе будет наука, чтобы впредь от домашки не филонил.

— Гермиона, а Гермиона, — в отчаянии предпринял Рональд еще одну попытку, но, судя по взгляду девочки, провальную

— Что ты делал все десять дней? — гневно спросила Грейнджер.

— Мне пару дюймов осталось, — взмолился Уизли.

За несколько минут до звонка рыжий выклянчил сочинение у Долгопупса, чем Саша и Гермиона остались крайне недовольны.

Спустя десять минут сочинения были сданы, и Бинс начал лекцию. Александр подложил под голову толстенький учебник и уснул. После ужина ему предстоял дополнительный урок у МакГонагалл, и полчаса здорового сна лишними не были.

Гермиона насилу растолкала Сашу после звонка с урока.

— Да вставай же ты! — девочка ткнула его в плечо, как раз в то место, где после урока со Снейпом вырос новый синяк, и парень подскочил как ошпаренный.

— Спасибо, — буркнул он, зевая, и пошел к выходу из аудитории. Нужно было оставить сумку в башне и спускаться на ужин. В толпе мелькнул Колин Криви, со своим привычным приветствием.

— Привет, Гарри!

— Привет, Колин, — в пятый раз за день поздоровался Александр.

— Гарри, знаешь, один мальчик из моего класса сказал, что ты…

Конец фразы потонул в гуле голосов студентов. Толпа увлекала Колина прочь от Саши, Рона и Гермионы.

— Интересно, что ему сказали? — спросила Грейнджер, и Рональд хмыкнул.

— Известно что! — выпалил мальчишка и повернулся к другу. — Гарри, ты уж прости, но по всей школе гуляет слух, что это ты Наследник Слизерина!

— Бред какой–то. Я в момент нападения на кошку в Большом Зале сидел. Меня вся школа видела, — недоуменно проговорил Александр.

Показался тот самый коридор, где была найдена кошка: надпись так и красовалась на стене, а под ней стоял стул.

— Это Филч принес, — шепотом объяснила Гермиона. — Дежурит тут день и ночь. Странно, что его сейчас нет.

— И я предлагаю сваливать отсюда по–быстрому, пока он не появился, — добавил Саша.

— Нет, давайте поищем, — бросился Рон к стене, — должны же были остаться какие–то… Ой, фу!

Гермиона бросилась к рыжему, который брезгливо рассматривал окно. Саша без особого интереса подошел к ним.

— И что же тут такого интересного?

— Вот, — Рон воспользовался возможностью отойти подальше от окна. По стеклу вереницей двигались пауки и исчезали в небольшой трещине в стене.

— Странное явление, — задумчиво протянула Гермиона.

— Ну, крысы обычно бегут с тонущего корабля, а пауки… С какого корабля бегут пауки? Рон, ты же вроде в магических приметах шаришь.

— Я пауков боюсь, — выдавил из себя Рональд, вызвав удивление друзей.

— Ты серьезно? Ты же их сто раз на Зельеварении использовал.

— Сушеных. А вот живые — это кошмар.

Грейнджер хихикнула, да и сам Саша коротко хохотнул.

— Очень смешно. Я в три года древко игрушечной метлы Фреда сломал. А он так разозлился, что превратил моего плюшевого мишку в паука.

— Как превратил? — поинтересовался парень. — Ему же лет пять было. Или шесть. Как он умудрился?

— Стихийной магией. Я тогда так испугался, жуть. Вот, с тех пор я с пауками, ну, не очень.

— Слушайте, а ведь тут вода на полу была! Я еще ноги тогда намочил, — припомнил Саша. — Вот у этой двери.

— Пойдемте, посмотрим, — предложила Гермиона, берясь за ручку.

— Вот уж спасибо, увольте, — поморщился Саша и пояснил недоумевающему Рону. — Это дамская комната. Что я там забыл?

— Она не работает, — сообщила Грейнджер. — Сюда никто не заходит из–за Плаксы Миртл. Пошли.

С этими словами девочка втолкнула двоих мальчиков в дверной проем. Саша осмотрелся. Это место было ему знакомо, здесь во время летних исследований он и обнаружил выход вентиляции. Рональд с выражением уныния на лице рассматривал облупившуюся краску на дверях и разводы на зеркалах над треснувшими умывальниками. Гермиона тем временем проследовала к крайней кабинке.

— Миртл? Миртл, привет. Как дела? — осведомилась девочка у привидения, парившего над бачком.

— Это туалет для девочек, — сообщила Миртл, подозрительно разглядывая Сашу и Рона. — Это не девочки вообще–то.

— Ну, я просто, хотела им показать, как у тебя мило, — Грейнджер неопределенно повела рукой, показывая то ли на мокрый пол, то ли на дверцу одной из кабинок, висевшую на одной петле.

— Да, миленько, — кивнул Саша. — Еще бы ремонтик косметический тут забацать. Ну, потолочек побелить, дверки подкрасить. В зелененький. Вам нравится зеленый цвет?

Миртл удивленно посмотрела на парня.

— Издеваетесь? — всхлипывая, спросило привидение. — Думали, если я умерла, так и обидеться не могу?

— Что вы, что вы! — замотал головой Александр. — Вовсе нет. Духи и привидения точно так же нуждаются в комфортной среде обитания, как и живые. Ваше подавленное состояние — следствие того, что вы коротаете свои дни в столь ужасной обстановке. Сырость вообще негативно сказывается на вашем существовании. Нет, тут нужно все переделывать.

— Гарри, ты о чем? — дернула парня за рукав Гермиона.

— Да погоди ты, — отмахнулся от нее Саша и повернулся к призраку. — Так вот, ваше помещение находится в аварийном состоянии, да. Системы инженерные, вот, в негодность пришли.

Парень повел рукой в сторону лужи, образовавшейся на полу.

— Но для начала скажите, не замечали ли вы ничего странного в последнее время? Может, кто–то заходил сюда? Дело в том, что прямо за вашей дверью произошло нападение, и мы…

— Простите, я не помню, — Миртл расстроено опустила голову. — Меня так сильно обидели на празднике, что вернувшись сюда, я захотела удавиться, а потом вспомнила, что я… Что я уже…

— Вот, вы вновь подтверждаете мои слова! — заявил Саша. — Подобные мысли у вас возникли из–за существования в абсолютно непригодной для этого обстановке. Мы в скором времени с вами свяжемся. До встречи, всего хорошего.

Парень помахал призраку рукой и принялся отходить к двери. Гермиона и Рон последовали за ним, а Миртл, хихикая, нырнула прямо в унитаз.

Грейнджер пожала плечами.

— Ну, она хотя бы не разревелась. Знаете, она такая ранимая. И вообще…

— Тихо, — Саша приложил ухо к двери, опасаясь, что может выйти прямиком в лапы к Филчу. — Там кто–то стоит.

За дверью действительно раздавались чьи–то шаги.

— Если это ваш чертов Наследник, — прошипел парень, но дверь так и не открылась. Кто–то за дверью потоптался немного и ушел восвояси. Послушав еще немного, Саша решился приоткрыть дверь. Убедившись, что в коридоре никого нет, он быстро покинул дамскую комнату. — Чтоб я еще с вами куда–то поперся.

— Прекрати. Все же в порядке, — попытался урезонить его Рон.

— Пока что. И то лишь потому, что вам, дуракам, везет. А по поводу пауков…

Рон брезгливо скривился.

— Я думаю, крысы все же бегут с тонущего корабля. Это вам зацепка, дальше, пожалуйста, без меня.

С этими словами Александр решительным шагом направился в Большой Зал, где уже начинался ужин.

Впрочем, Рон и Гермиона так просто от него не отстали. Вернувшись с дополнительного урока у МакГонагалл, Саша обнаружил ребят в гостиной. Было очевидно, что они его дожидались. Невилл и Джинни с явным неудовольствием поглядывали то на рыжего, то на Грейнджер, но поделать ничего не могли.

— Что вы задумали? — недоверчиво покосился парень на всю честную компанию.

— У нас есть кое–какие догадки, — сообщил Рон. — Хотели обсудить их с тобой.

— Я же просил, дальше без меня, — Саша запрокинул голову и закатил глаза. — МакГонагалл меня как лимончик выжала, я спать хочу.

Однако решительное выражение лица Гермионы и умоляющее — Джинни все–таки заставили парня усесться в кресло.

— Ну, заседание начинается, господа присяжные заседатели, — Александр закинул ноги на небольшой столик. — Излагайте.

— Хорошо, — осторожно начал Гермиона. — Филч — сквиб, мы с Роном это случайно узнали. Сквиб — это такой маггл наоборот.

— А теперь подумай, кому нужно, чтобы в школе не было сквибов и магглов? — Рон немного подался вперед. — Кто их ненавидит? Так сильно, что готов даже проклясть или убить.

— Они о Малфое, — пояснила Джинни, которая, видимо, не в первый раз слушала умозаключения бешеной парочки.

— Эта сопля бледная — Наследник? — хмыкнул Саша. — Никого оригинальнее не нашли?

— Но ведь ты сам слышал, как он сказал тогда: «Вы следующие, грязнокровки»!

— Вообще–то он сказал: «Трепещите, враги Наследника», — поправил парень.

— Ничуть не лучше, — отмахнулась Гермиона.

— К тому же, вся его семья училась на Слизерине, — привел Рональд «убойный», по его мнению, аргумент. — Да у них веками мог храниться этот ключ от Тайной комнаты.

— А доказательства? Рожа Малфоя, так же, как и моя собственная, присутствовала на Хэллоуинском ужине. Нечем крыть.

— А может он выпустил Ужас перед ужином, да и пошел спокойненько в Большой Зал. А потом, когда все разошлись, загнал Ужас обратно в комнату. Или не загнал, что еще хуже, — Гермиона расхаживала взад–вперед, энергично жестикулируя.

— Предположим. Но доказательств у вас все равно нет. И способа их добыть тоже.

— Вообще–то есть, — проговорила Гермиона полушепотом, — правда он очень трудный и грозит крупными неприятностями.

— О, все, как вы с Ронни любите. Решили оптом взять? — издевательски усмехнулся Саша.

— Нужно проникнуть в общую гостиную Слизерина и спросить обо всем Малфоя.

— А, ну так я пошел. У меня ж туда доступ неограниченный, — парень встал с места и тоже принялся расхаживать перед камином. — А теперь серьезно: как это сделать?

— Нужно сварить Оборотное зелье, — выпалила Гермиона, и Невилл с громким стоном вздохнул. Саша тоже поморщился.

— Ну да, котик, мы не ищем легких путей, мы протаптываем новые, — саркастично выплюнул он.

— Нет, серьезно! Мы превратимся в слизеринцев и выпытаем все у Малфоя так, что он и не догадается. Этот гад любит хвастаться и своим точно расскажет.

— Ага, то есть ты игнорируешь тот момент, что Оборотное зелье проходят непосредственно перед СОВ, да и то лишь в теории? — язвительно спросил Саша, припомнив то, что рассказывал на уроках Снейп.

— У тебя есть другие варианты? — спросил Рон.

— Да, есть, представьте себе, — усмехнулся парень, и на лицах Невилла и Джинни появилось некое подобие радости, — раз уж Дракоша так любит хвастаться, то он и мне может все выболтать. Если с правильной стороны подойти, конечно.

— Как?

— Это моя забота. Кстати, это может и не понадобиться.

— Ты о чем? — опешила Гермиона.

— О том, мышка, что завтра мы с тобой отправимся в чудеснейший отдел нашей библиотеки, именуемый архивом. Я думаю, информация о чистокровных родах лежит на самом видном месте, и проследить, не является ли Малфой наследником Слизерина, особого труда не составит.

С походом в библиотеку Саша намеренно затягивал, надеясь, что пыл товарищей поутихнет, и они перестанут строить фантастические версии на ровном месте. Да и дополнительные занятия безумно его выматывали. Однако к субботе стало очевидно, что намерения Гермионы подтвердить свою безумную версию «Малфой — Наследник» только окрепли, и Саша сдался. Утром воскресенья они с Грейнджер направились в библиотеку.

— Здравствуйте. Нам нужны книги, — Александр замялся, понимая, что не может сформулировать свой запрос, — о чистокровных семьях. Все что каким–либо образом касается этого вопроса: ну, там, родословные или что–то в этом роде.

Мадам Пинс кивнула и ни слова не говоря пошла куда–то вглубь библиотеки. Саша пожал плечами и побрел за ней. Гермиона от него не отставала.

Эту секцию библиотеки парень узнал сразу. Он уже был здесь летом. Секретер, хранивший чертежи канализационной сети был закрыт, но какое–то чувство подсказывало Саше, что ему еще придется вернуться к этим пергаментам. Мадам Пинс распахнула ящик над секретером и извлекла оттуда одну–единственную книгу, которую протягивала теперь ребятам.

— «Справочник чистокровных волшебников», — шепотом прочитала Гермиона, стоило библиотекарше удалиться на порядочное расстояние.

Саша выхватил у девочки книгу и раскрыл оглавление.

— Так-с, погнали. Малфой, страница сто тридцать, — парень быстро нашел в книге нужное место и принялся читать, — «Фамилия происходит от старо–французкого и означает: «Вероломство». В одиннадцатом веке Арманд Малфой прибыл вместе с Вильгельмом Завоевателем в Англию, возглавлявшим вторжение нормандской армии. Услуги, оказанные Армандом, бывшим не только близким соратником, но и добрым другом Вильгельма, были расценены последним как «поистине волшебные». За них Арманду были пожалованы земли в Уилтшире и невероятное количество золота». Ну, теперь понятно, откуда ножки у их заносчивости растут.

— Допустим, Арманд не состоял в родстве со Слизерином, но ведь дальше их роды могли пересечься, — предположила Гермиона.

— Сейчас, погоди, — Саша пробежал текст по диагонали, — до принятия Статута о секретности Малфои довольно активно вращались в кругу влиятельных магглов, Люциус Первый даже чуть на королеве не женился, но что–то там не срослось.

— Да, это противоречит взглядам Слизерина, — кивнула Грейнджер. — А после принятия Статута?

— Николас Малфой наслал чуму на магглов–арендаторов, Септимус вертел тогдашним министром магии как хотел. Состоят в родстве с Крэббами и Краучами. Все, — Саша перевернул последнюю страницу, касавшуюся Малфоев. — Хотя книга издана в тридцатом году. С того момента могло кое–что и поменяться.

— Крэббы и Краучи? — задумчиво переспросила Гермиона. — Давай про них. Кстати, даже и подумать не могла, что Крэбб и Малфой — братья. Что–то не видно проявления братских чувств.

— Ну, Крэбб этого бледного защищает вроде как, — пожал плечами Александр, открывая главу, посвященную Крэббам.

— Кроме Малфоев, Крэббы состоят в родстве с Блэками и Лестрейнджами, — сообщил парень после того, как потратил целых десять минут на хвалебные описания «Одного из древнейших родов Британии». Чтение ему не нравилось. Оды, которые неизвестный автор пел этим семьям, никак не увязывались с Сашиным собственным мнением о тех представителях этих родов, что учились с ним в Хогвартсе.

— Краучи, — скомандовала Гермиона.

— На манеже все те же, — усталым голосом сообщил парень, пробежав глазами по статье о Краучах. — Малфои, Блэки, Лестрейнджи, Крэббы. Но Блэки и Лестрейнджи не указываются в статье о Малфоях. Значит, они не связаны.

— Погоди. Если дочь Блэков вышла замуж за кого–то из Крэббов, их ребенок будет принадлежать уже к роду отца. А вот если у Блэков есть родня из семьи Слизерин? Такой человек сможет считаться наследником.

— Так, смотри сама, — Саша подвинул книгу к Гермионе. — Я уже не могу, у меня глаза от этой лабуды болят. И мозги.

Грейнджер углубилась в чтение. Прошло полчаса, прежде чем девочка закончила читать статьи об интересующих ее семьях и подняла на Сашу глаза, полные разочарования.

— Ни те, ни другие не состоят в родстве со Слизерином, — расстроенно протянула Грейнджер.

— Подойди к вопросу с другой стороны. Поищи тех, кто состоит в родстве со Слизерином. А там посмотрим, куда приведет их семейное древо.

Грейнджер кивнула и бросилась листать книгу чуть ли не с остервенением.

— Фу, — выдохнула Гермиона через некоторое время, — гадость какая!

— Что там такое? — полюбопытствовал Саша.

— Слизерины, — поморщилась девочка, пододвигая книгу к парню.

— Мраксы, — поправил ее Саша, уткнувшись взглядом в заголовок.

— Ты читай, — Грейнджер брезгливо поморщилась.

Александр прочитал несколько абзацев и понял, что вызвало такую бурную реакцию у девочки. Еще бы: до поры до времени Слизерины вступали в близкородственные браки, изредка сходясь с кем–то из чистокровных семей. Впрочем, судя по родословной, ни в какие другие роды слизеринская кровь не просочилась, кроме одного семейства. Мраксы. Около шестнадцатого века последняя представительница рода Слизерин умудрилась выйти замуж за некоего Мракса. Чуть дальше по тексту Саша встретил упоминание об уже знакомом ему Корвине Мраксе, том самом, чьи чертежи канализационной системы лежали в секретере у них с Гермионой за спинами. В конце статьи скромно упоминалось о смерти Меропы Мракс. И все.

— Насколько я понял, Мраксы — единственные, кто состоит в родстве со Слизерином. Они сбрендили, по ходу, на идее чистоты крови, раз женились на собственных сестрах, — резюмировал Саша. — Но Меропа умерла в двадцать шестом, а о брате и отце ничего не сказано.

— Думаешь, они до сих пор живы?

— И как мы это, по–твоему, узнаем?

— Очень просто, — Гермиона гордо вздернула носик, — подшивки старых газет. Если это действительно такой древний и чистокровный род, некрологи и сообщения о браке должны были напечатать.

— Прекрасно. Меропа умерла тридцать первого декабря двадцать шестого года. Ищи нужную газету, проверим твою теорию.

К Сашиному огромному сожалению, догадки Гермионы Грейнджер подтвердились. В выпуске «Пророка» от первого января двадцать седьмого года действительно была коротенькая заметка о смерти Меропы Мракс. Впрочем, ни об обстоятельствах смерти, ни об их причинах не упоминалось.

— Ну, умерла, так умерла, — заключил Саша.

— Интересно, у нее были дети? — спросила Гермиона. — Они бы, наверняка, носили другую фамилию. А вот дети ее брата, скорее всего, имеют фамилию Мракс. Но ведь в школе нет ни одного Мракса.

— Поищи заметку по поводу ее свадьбы, — предложил парень, откидываясь на спинку стула. Ему, конечно, не нравилось то, что Грейнджер опять увлеклась чужими проблемами. Но поиски в архиве представлялись на порядок безопаснее, чем беготня по всей школе за подозреваемыми. «Раз уж у них шило в заднице и чутье на неприятности, пусть хоть на рожон не лезут. А Грейнджер? Она бы все равно книжку читала, на то она и Грейнджер, — подумал Саша, — сейчас вернемся в гостиную, она сообщит Рону, что их версия о Драко–наследнике с треском провалилась, и они забьют на эту историю».

За окнами уже было темно, когда Гермиона отложила, наконец, последнюю подшивку газет.

— Они все умерли, — грустно резюмировала девочка. — Марволо Мракс незадолго до смерти Меропы был заключен на шесть лет в Азкабан. Вскоре после выхода на свободу он умер. Брат Меропы, Морфин, был дважды осужден: сначала вместе с отцом, а потом в сорок четвертом получил пожизненный срок за убийство трех магглов. Два года назад умер в Азкабане.

— А свадьба Меропы? — Саша вдруг понял, что начинает интересоваться этим вопросом.

— Об этом сведений нет. Если бы она вышла замуж за чистокровного или полукровку, могли бы и написать, а вот свадьбы с магглами или магглорожденными волшебниками общество тогда осуждало. Двадцать шестой год, сам понимаешь.

— Ну да, — парень нахмурился. «Если Меропа и впрямь вышла замуж за грязнокровку — ох, не ляпнуть бы вслух такого — то следы их возможных детей мы хрен отыщем. Картина Репина «Приплыли», блин».

— Мне не дает покоя Марволо, — призналась Гермиона, указывая пальчиком на выцветшую фотографию в газете.

— Да уж, колоритный дядька, — согласился Саша, глядя, как скалит зубы старик, похожий на обезьяну.

— Ты не понял. Я уже где–то слышала это имя, — выпалила Грейнджер и нахмурилась.

— Где–то я это уже слышал. То ли на меня де жа вю напало, то ли ты повторяешься. В любом случае, пока ты этого не вспомнишь, к загадке наследника не подберешься. Хотя, если тебе интересно мое мнение, наследника вашего в природе не существует.

— Как это? — Гермиона удивленно воззрилась на парня.

— А вот так, что кто–то прочитал эту легенду в книжке, пришиб кошку, а для излишнего романтизма подписался наследником. Вот и вся разгадка. По факту ваш наследник — простой отморозок. Дело закрыто, Холмс, — Саша закрыл «Справочник чистокровных волшебников», который бестолково листал, пока Гермиона рылась в подшивках газет. Впрочем, он успел прочитать про те семьи, представители которых учились на данный момент в школе. Не то, чтобы он искал наследника, скорее наоборот — доказательства того, что его не существует. Кроме того, было кое–что, волновавшее парня намного сильнее. Предстоял матч со Слизерином. Был на их факультете наследник, или нет, но зеленые летали на бешеной скорости, что давало им очевидное преимущество. Единственной надеждой было то, что, несмотря на богатство, Драко мог оказаться бесталанным ловцом. Впрочем, от Слизерина можно было ждать любой подлости, и Саша точно решил, что без палочки на матч не пойдет. В подтверждение его мыслей в голове затянул свою волынку голос Снейпа, напоминавший, что нужно быть сосредоточенным и готовым в любую секунду отразить удар.

Если бы у Саши спросили, какой день недели он ненавидит сильнее, он бы, наверное, не ответил точно. Пальму первенства делили вторник и пятница. Нет, до прямых оскорблений Снейп никогда не опускался, но язвительности профессора Саша завидовал. Несмотря на то, что от синяков не помогала уже ни одна мазь, Александр твердо был уверен в правильности своих действий. Во всяком случае, у него был опыт хотя бы в отражении заклятий, в то время как его одноклассники вынуждены были участвовать в инсценировках Локонса. Как этот кружок актерского мастерства собирался экзамены сдавать, Саша боялся представить.

— Поттер, — процедил Снейп вместо приветствия.

— Добрый вечер, профессор, — заискивать с зельеваром парень даже не пытался, решив остановиться на простой холодной вежливости. Этого было достаточно, чтобы не злить преподавателя, а на его хорошее отношение человеку с фамилией Поттер рассчитывать было нельзя.

— В прошлый раз вы доказали мне, что овладели общими Щитовыми чарами на уровне, пригодном для того, чтобы идти дальше.

Саша кивнул. «На уровне, пригодном? Да уж, большей похвалы ждать не приходится, — подумал парень, — хорошими он мои результаты никогда не назовет, ну да ладно».

— Сегодня мы начнем работу над более сложными Щитовыми чарами. Вы должны будете не просто защититься от моего заклятия, а отбросить его в сторону, — Снейп указал на стену, где на стеллажах не было ни одной банки, лишь светилась красная точка, — и попасть в эту точку.

Саша ровным счетом ничего не понял, но задавать вопросы было бессмысленно. Снейп никогда ничего не объяснял, и парню приходилось самому до всего доходить. Но тренировки были отменными, зельевар требовал от ученика очень многого.

— Остолбеней!

— Протего, — Александр привычно выставил палочку и в момент, когда луч заклятия ударился о невидимый щит, повел рукой в сторону стены с точкой. Светло–красное облачко из смешанных заклятий отлетело в сторону стены и развеялось. Снейп поморщился.

— Отвратительно, Поттер, — выплюнул преподаватель.

— Вижу, сэр, — вздохнул Саша.

После десяти попыток, характеристика каждой недалеко ушла от первой, парень все–таки собрал в кулак всю свою наглость.

— Сэр, вы не могли бы пояснить, что нужно делать?

— Я могу только показать, — вкрадчиво проговорил профессор. — Нападайте, Поттер.

— Я? На вас? — Саша опешил. — Ох, ну ладно. Сейчас. Минуточку. Вы готовы? Остолбеней.

Снейп безмолвно и без единой эмоции на лице повел палочкой, и Сашин слабенький «Остолбеней» улетел в стену, точно в красную мишень на стене.

— Ой, сэр, а можно еще раз? Мне нужно понять принцип, — задумчиво спросил парень.

Снейп около минуты изучал лицо погруженного в мысли ученика, после чего еле заметно кивнул.

— Остолбеней!

Сашино заклятие практически достигло Снейпа, но палочка преподавателя в последний миг поймала луч и отбросила его в стену.

— Ага! Я понял, — выпалил Саша, — нужен небольшой, но прицельный щит. Да, сэр?

— Остолбеней, — видимо, догадка была верной, раз профессор перешел к тренировке.

— Протего, — облачко смешанных заклятий получилось более плотным и почти достигло стены.

К концу занятия Александр получил еще штук пять новых синяков и ссадин. Видимо, решение подпускать заклятие чуть ближе было ошибочным. И все же определенный прогресс наметился. За последние полчаса несколько попыток получились вполне сносными, а пару раз Саша почти попал в точку на стене, промазав на какую–то пару дюймов. Снейп, конечно, был им недоволен, и парень «попал» на двухметровый реферат. Кроме того, профессор неожиданно вспомнил, что в курсе Защиты изучают не только заклятия, но еще и всяких тварей, так что к пятнице Снейп ожидал от Александра двадцать дюймов обзора на тварей, отнесенных к первому и второму классам опасности.

— И все равно это полезнее, чем ваш театр юного зрителя, — упорно твердил Саша, когда ввалился в гостиную. Вид у него был в высшей мере потрепанный, что вызвало негодование Рона и Невилла, а также глубокое сочувствие Гермионы и Джинни.

— У вас же игра со Слизерином в субботу! Он пытается вывести тебя из строя, — упорствовал Рон.

— Ничего он не пытается. Это рабочие моменты, — в сотый раз отмахнулся Саша. — Если тебя действительно так заботит мое состояние, можешь изобразить оборотня, я хоть посмеюсь.

Рон покраснел и уткнулся в свой учебник по зельям. Александр и сам хотел бы заняться домашней работой, но его уже ни на что не хватало. Парень дополз до спален, намазал синяки мазью, которую выдали ему в Больничном крыле — девочки чуть ли не со скандалом заставляли Сашу лечиться — и моментально вырубился.

В воскресенье утром вернулся Симус, который выглядел так, будто не спал уже неделю. Этому Саша ничуть не удивился, ведь у чудака угодил под проклятие лучший друг. Не зная, как еще можно развеять тоску соседа по комнате, парень предложил всем посвятить пару часов полетам на метлах. Оливер, воодушевленный победой в матче против Слизерина, великодушно согласился раздобыть ради великого дела ящик с мячами, но только при условии, что тоже выйдет на поле. Пока ребята завтракали, об их планах проведали Фред и Джордж. Близнецы тут же рассудили, что без таких великолепных загонщиков, как они, остальным на поле и делать нечего. Более того, Фред пригласил на импровизированную тренировку Анджелину Джонсон. Та проговорилась Алисии Спиннет, а там новость докатилась и до Кэти Белл. Вслед за последней увязалась девушка по имени Лианна. Так или иначе, после завтрака на поле высыпало четырнадцать человек.

— Эй, это две полных команды! — расхохотался Саша, подсчитав присутствующих. — Профессионалы против любителей.

— Нет уж, я пас, — замахал руками Невилл и сделал пару шагов в сторону трибун, — я так, посижу, посмотрю.

— Я тоже понаблюдаю, — Гермиона опасливо посмотрела на метлы, — а Колину и Джинни правила школы запрещают упражняться в полетах без преподавателя. Не забывайте, они на первом курсе! Если кто–то увидит…

— Мы просто посмотрим, — нетерпеливо перебила ее Джинни, — правда, Колин?

Криви, державший свою камеру наготове, закивал.

— Две команды не получается, — расстроено проговорил Рон, — нас десятеро.

— Если играть без ловца, с одним загонщиком и одним бладжером, то все получается, — возразил Саша. — Я могу зайти охотником за любителей.

— Чур, я тоже охотник, — быстро сказал Симус.

— Я вратарь, — кивнул Рон. — А кому–то из близнецов нужно зайти за нас загонщиком. Фред?

Фред как–то странно покосился на Анджелину Джонсон.

— Я зайду за любителей, — улыбнулся Джордж. — Да мы вас уделаем! Лианна?

— Только сильно ей не пасуйте, — попросила Кэти, подталкивая подругу к ее «команде».

— По метлам! — радостно закричал Рон и первым оседлал дряхлую школьную метелку. Через минуту он уже висел возле колец.

Остальные тоже взмыли в воздух. Вскоре импровизированный матч приобрел нешуточный размах: Лианна, которая — по ее же словам — абсолютно не умела играть в квиддич, отчаянно бросалась за мячом, выполняя самые невероятные пируэты. Один раз девушка даже предприняла попытку отнять квоффл у другого игрока, пока пролетавший мимо Саша не напомнил, что Симус в их команде.

— Рон, ты не прикрываешь среднее кольцо! — Джордж завис на пару футов выше младшего брата и теперь потешался над ним. Впрочем, вскоре его внимание отвлек бладжер, посланный любящим братцем. Вообще, близнецы только тем и занимались, что отбивали друг в друга черный мячик. Сидящая на трибунах Джинни испереживалась по этому поводу и даже просила дать ей биту.

— Не посшибайте друг друга! — прокричала девочка, но ветер унес ее слова в совершенно другую сторону. Колин щелкал камерой со скоростью автоматной очереди. Гермиона уже собиралась сказать что–то нелестное юному фотографу, но у него как раз закончилась пленка.

Прошло два часа, прежде чем Вуд наконец заинтересовался, сколько вообще может длиться эта игра. В нормальном квиддиче все заканчивалось поимкой снитча, но ведь играли–то они без ловцов.

— А какой счет? — спросил Саша, тяжело дыша. Только что у него произошла стычка с Лианной, которая опять забыла, кто в какой команде, и попыталась отнять у него квоффл. Александр, как истинный джентльмен отдал мяч даме и не прогадал: Лианна, впервые игравшая в квиддич, дерзко пролетела мимо Анджелины и Алисии и закинула мяч в кольцо прямо перед носом у опешившего Вуда.

— Сто сорок — сто десять, мы ведем, — сообщил Оливер.

— Сто двадцать! — возмутилась Лианна.

— Точно, сто двадцать, — кивнул вратарь и шепотом добавил, — а я никогда себе этого не прощу.

— Ну, давайте до двухсот, — пожал плечами Саша.

— Играем до двухсот очков! — крикнул Оливер. Отработанный капитанский тон его не подвел, все игроки прекрасно услышали парня и принялись с еще большим ожесточением бороться за квоффл.

— Жаль, в квиддиче нет запасного состава, — выдохнул Рон, опускаясь на землю. За последние десять минут он отбил три непростых мяча — и пропустил два — и ему явно хотелось еще поиграть. Но остальные были настолько уставшими, что на них было больно смотреть.

— Кто говорил, что вы нас вздуете? — рассмеялся Фред. — Эх, надо было на что–нибудь поспорить.

— Была бы пара минут в запасе, вздули бы, — буркнул Джордж. — Мы с вами почти поравнялись! Сто восемьдесят — двести, между прочим.

— Да ладно вам, — Оливер хлопнул близнецов по спинам. — Неплохо поиграли. Нужно как–то повторить.

— Вы ведь поддавались? — шепотом спросил Саша у девчонок–охотниц. — Счет–то почти равный.

— Совсем чуточку, — улыбнулась Алисия. — Только Лианне и Симусу. Рону поблажек не дождаться.

— Хотя потенциал у него есть, — кивнула Анджелина. — Да и Симус мог бы попробовать поиграть за основной состав, когда мы покинем школу.

Симус и Рон шли чуть поодаль, уставшие и довольные. Взглянув на Финнигана, Александр подумал, что его затея удалась: мальчишка все–таки немного отвлекся от неприятности, случившейся с лучшим другом.

К вечеру стало понятно, что нападение на Дина обсуждает практически вся школа.

— Он же вроде полукровка, — недоумевал Рон за ужином. Они с Гермионой, Сашей и Невиллом вернулись из библиотеки, где подслушали умопомрачительную версию первокурсников с Хаффлпаффа.

— На самом деле Дин не был в этом уверен, — пожал плечами Симус, — его мать маггловского рода, а отец с ними не жил. Наверное, ему приятнее было думать, что отец все же волшебник.

— Не говори о Дине в прошедшем времени, — попросила Гермиона. — Вот вырастут мандрагоры, и его вылечат. Давайте считать, что он просто на больничном.

— И он хотя бы избавлен от уроков Снейпа, — пробормотал Уизли. В сумке у него лежала недописанная работа по зельям, а необходимость заниматься заданиями по этому предмету действовала на рыжего угнетающе.

— Ты идиот, Рон, — поморщилась Джинни. — Уж лучше зелья, чем такая участь.

— Рыжик права, — кивнул Саша. — Кстати, я тут подумал: а Дин вообще слышит, что вокруг него происходит? Тело–то окаменело, это понятно, но ведь разум окаменеть не может.

— Тогда все еще хуже, — поморщился Невилл. — Лежать и думать непонятно о чем. Фу, уж лучше ходить на уроки.

— Если Гарри прав, и Дин может слышать, нам нужно навещать его, — принялась рассуждать Гермиона. — Рассказывать, что в школе происходит, читать учебники, в конце концов.

— Гермиона! — хором взвыли Саша, Рон и Невилл.

— А что? Должен же Дин сдать в конце года экзамены! Давайте составим график дежурств, будем ходить по очереди, развлекать его.

— Тогда я первый, — закивал Симус, — сейчас доем и пойду в Больничное Крыло.

Финниган умчался, даже не притронувшись к десерту. Впрочем, он одолжил у Гермионы книгу по Трансфигурации — остальные нужны были ей самой.

После ужина вся честная компания решила направиться прямиком в башню Гриффиндора. По дороге им попалась группка учеников, которые пугливо озирались по сторонам.

— Я слышал, многие решили не ходить поодиночке, — глубокомысленно изрек Невилл. — Боятся, что на них нападут.

— Это хорошо на самом деле, — отозвалась Джинни. — Теперь даже те, у кого не было компании, не будут одиноки.

— Привет, Джинни, — раздалось откуда–то сбоку. Саша повернулся и увидел маленькую блондиночку, одиноко стоявшую у стенки.

— Привет, Луна, — младшая Уизли изобразила на лице отдаленное подобие улыбки. — Ребята, это Луна Лавгуд.

— Ты чего тут стоишь, да еще и одна? — строго спросил Александр, начисто проигнорировав правила приличия.

— Все мои одноклассники ушли, — пожала плечами девочка. — Ты — Гарри Поттер, да? А это брат Джинни, должно быть, Рон. А вас я не знаю.

— Невилл, — представился мальчик, — а это Гермиона. Ты с какого факультета?

— Рейвенкло, — сообщила Луна. — Кстати, очень приятно познакомиться.

— Отлично, — отрезал Саша. — Раз уж мы все раззнакомились, пора убираться отсюда. Тут недалеко коридор, в котором прокляли кошку и Дина. Если будем тут долго стоять, рискуем попасть под проклятие. Луна, пошли, проведем тебя до твоей гостиной.

— Спасибо, — мечтательно отозвалась девочка. — Можно представить, что иду с друзьями.

Невилл и Рон недоуменно переглянулись. Джинни принялась обсуждать с Луной уроки, чтобы как–то сгладить возникшую неловкость.

Ребята уже миновали третий этаж, как вдруг из–за колонны выскочило что–то огромное и волосатое. Джинни и Гермиона взвизгнули в один голос и спрятались за спины мальчишек.

— А ты не страшный совсем, — ласково произнесла Луна, протягивая руку к мохнатому чудищу.

— Ну, блин, так не честно, — проворчало чудище, и шерсть его стала пропадать. Вскоре перед ребятами оказался Фред Уизли собственной персоной. — Нас даже первокурсники не боятся.

Из–за колонны вылезло второе мохнатое чудовище, которое при ближайшем рассмотрение оказалось Джорджем.

— Вы зачем это устроили? — вскинулся Рон.

— Подшутить над вами хотели, — пожали плечами близнецы.

— Не смешно, — выглянула Джинни из–за Сашиного плеча. — Не смешно и глупо! А если бы кто–то всерьез испугался?

— Ну, мы ждали именно вас, — широко улыбнулся Фред.

— Шли бы вы, — проворчал Рон, и хотел было указать точное направление, как Александр его перебил.

— В подземелья, слизеринцев пугать, — закончил он за рыжего и ехидно подмигнул. Близнецы переглянулись и кивнули, понимая, кого именно имел ввиду парень.

— Да без проблем, — рассмеялись два брата и направились в сторону подземелий.

— Это достаточно смешно, — сказала новая знакомая, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Кому смешно? — Гермиона все еще была немного напугана. — Так и заикой остаться можно.

Остаток пути проделали практически молча. Гермиона и Рон ворчали что–то о плохом чувстве юмора, Невилл и Саша были погружены в какие–то свои мысли, а Джинни с Луной тихонько обсуждали свои уроки.

— У нее совсем нет друзей, — пояснила Джинни, когда Луна скрылась в своей башне. — Ее считают странной, смеются над ней.

— Да ладно, у каждого свои тараканы, — отмахнулся Саша.

— Но она действительно странная, — возмутилась Гермиона.

— Зайчик, нехорошо обсуждать людей за спиной. Она шла рядом с тобой, могла повернуться и высказать все в лицо.

Грейнджер поморщилась, но обсуждение прекратила. Вместо этого девочка принялась объяснять Рону что–то, связанное с зельеварением, и от этого у рыжего окончательно испортилось настроение.

В башне Гриффиндора было безлюдно, лишь несколько семикурсников сидели у камина, да и те были увлечены чтением книг.

— Эй, ребятки, — раздался шепот со стороны лестницы, которая вела к спальням мальчиков. — Идите сюда.

На лестнице стоял какой–то паренек, и Саша смутно припоминал, что видел его с другими третьекурсниками.

— Чего тебе? — Саша, Невилл и Рон подошли к незнакомому парню, в то время как Джинни с Гермионой отправились к креслам, стоявшим у камина.

— Меня зовут Кормак, — представился парень, — хотите от Наследника защититься?

— Хотим, — выпалил Рональд, не обращая внимания на друзей, которые отрицательно качали головами.

— Смотри, вот эти кристаллы очень хорошо помогают. Просто нужно носить в кармане, — Кормак извлек из кармана коробку, в которой что–то перекатывалось. — Как только увидишь кого–то, кто может быть Наследником, сжимаешь кристалл в руке, и проклятие само от тебя отскакивает.

— Круто, — выдохнул Рон, когда новый знакомый открыл коробочку.

— Три штуки осталось. Всего двадцать кнатов за штучку, — заговорщицки шепнул Кормак.

— Беру, — рыжий принялся шарить по карманам, и через минуту обмен состоялся: монетки отправились в карман третьекурсника, а красный кристаллик, остро заточенный с одной стороны, перекочевал к Рональду.

— Если хотите, можете взять еще луковицу, — предложил Кормак. — А если хотите стопроцентно себя обезопасить, могу свести с пятикурсником со Слизерина, у него гнилые хвосты головастиков на подвеске. Конечно, два сикля, но вас гарантированно никто не проклянет.

— Два сикля? Да это грабеж, — возмутился Рон.

— Ну, нет так нет, — пожал плечами третьекурсник. — Если передумаешь, обращайся.

Со стороны портрета Полной Дамы послышался голос Перси Уизли. Судя по возмущенному тону, староста явно был чем–то недоволен.

— Я пошел, всего доброго, — быстро проговорил Кормак и бросился наверх, перепрыгивая через одну, а то и через две ступеньки.

В гостиную ввалились два огромных комка шерсти, подгоняемые Перси.

— Вы совсем с ума сошли? Все и так в панике, еще и вы чудить надумали! — распалялся старший Уизли.

— Мы просто пошутили, — пытались оправдываться мохнатые создания.

— Во–первых, потрудитесь принять нормальный вид, когда разговариваете со старостой, — строго произнес Перси. — Во–вторых, если вы продолжите этот цирк, мне придется…

— Нас Снейп уже оштрафовал, — недовольно сообщил Фред, мохнатость которого уменьшалась буквально на глазах.

— Мы сдуру на него выскочили, — буркнул Джордж, вслед за братом возвращавший себе приличный вид. — Так что второй раз можешь не снимать баллы.

— Да, не перенапрягайся!

— Я не буду снимать с вас баллы, — заверил их Перси. — Но если это повторится, я буду вынужден написать матери. А теперь марш в комнату, и чтоб до утра вас никто не видел!

Близнецы насупились и побрели в сторону спален мальчиков.

— Он мне сейчас маму напомнил, — поежился Рон.

— Да ну его, — Фред и Джордж уже появились на лестнице, где стоял их младший брат в компании Саши и Невилла. — Видели бы вы, как Малфой верещал. Мы и не думали, что он может так быстро бегать.

Все пятеро парней расхохотались.

— Я сказал, в комнату! Живо! — раздался крик старосты, и близнецы ушли, звонко хохотнув напоследок.

Семестр потихоньку подходил к концу. Ученики все еще метались, ехать домой или нет, а МакГонагалл все так же не желала менять список без предъявления билетов. Замок замело снегом, и последний в этом году урок по Травологии был отменен. Укутать мандрагоры профессор Стебль могла и сама, а вот гонять студентов по сугробам никто не хотел. Поэтому вместо теплиц Саша потопал в библиотеку: ему нужно было занести мадам Пинс книги. Все–таки отголоски прошлой жизни давали о себе знать: даже будучи заточенным в тельце Поттера, Александр смог не спать всю ночь и доклад все–таки дописал. Теперь он планировал вернуть литературу в библиотеку, а на обратном пути завернуть в подземелья и отдать Снейпу работу.

«Пусть видит, гад, что я не такой лоботряс, как он постоянно говорит».

Мадам Пинс сделала в своем журнале пометки и отправила Александра самостоятельно возвращать книги по местам. Зевая и чертыхаясь, парень побрел к стеллажу с красноречивым названием «Магия народов мира». Этот шкаф находился в дальнем конце зала, и Саша не удивился, что книги не пользовались спросом.

«Нужно было как в супермаркетах: ставить никому не нужную фигню на самое видное место. Нет–нет, да и возьмут. А они задвинули этот стеллаж подальше и молчат». То, что книги оказались интересными, парень не отрицал: «Раз уж даже Фред с Джорджем так жадно накинулись на них, значит, литература была действительно стоящей. Хорошо, хоть Грейнджер забыла о своем желании их почитать, а то бубнила бы сейчас над ухом».

Александр достиг нужного шкафа и принялся расставлять книги в алфавитном порядке, как вдруг фраза «Этот Поттер», донесшаяся с другой стороны стеллажа, привлекла его внимание.

— Но ведь он победил Того — Кого… — осторожно сказал девчоночий голос.

— Да, но как — никто не знает. И вообще, посмотрите на него, он странный какой–то. Говорю вам: он точно Наследник.

— Не может он быть Наследником, — горячо возразил какой–то пацаненок. — Его и на месте нападения–то не было.

— Конечно, не было. Он ведь не дурак, посылает туда своих приспешников: Уизли и Грейнджер напали на кошку, Финниган по указке Поттера проклял лучшего друга, а выступление Долгопупса в Дуэльном клубе?

— Эрни, не перегибай, змею вообще–то Малфой наколдовал! — возмутилась девочка. Саша плюнул на все приличия и прижался к стеллажу ухом, чтобы лучше слышать.

— Малфой тоже его приспешник. Они не общаются, чтобы их заговор не раскрылся.

— Какой заговор, Эрни?

— А такой! Семья Малфоев была с Темным Лордом тогда. Но Поттер, будучи маленьким ребенком, победил взрослого сильного мага. Гарри Поттер на самом деле намного сильнее и опаснее Того — Кого-Нельзя — Называть. И он уже начал действовать, он собирает свою собственную армию. Новых Пожирателей! Малфой примкнул к ним еще в поезде, перед первым курсом. Сами вспомните, как он бежал тогда из купе Поттера. Он визжал от радости, что его взял к себе новый Лорд. Оба Уизли, Грейнджер и Долгопупс тоже в его свите.

— Грейнджер же маггла! — напомнил второй паренек.

— Но она очень умная. Она — их мозговой центр. Поттер завербовал Финнигана, и, наверное, пытался завербовать Томаса. Но тот не дался, и они его, — тут рассказчик сглотнул, — устранили.

Дальше слушать этот бред Саша не мог. Единственное, о чем он жалел, так это то, что не взял с собой мантию–невидимку. С ней он мог бы так эффектно обставить свое появление. А тут придется вылезать из–за стеллажа, как простой смертный.

— Но почему тогда Дамблдор взял его в школу? — удивленно спросила девочка, пока Александр тихо крался к концу шкафа.

— Дамблдор его сам боится! — уверенно заявил Эрни. — В прошлом году я видел, как Поттер шел в кабинет директора, будто к себе домой. Даже без пароля, представляете. Дамблдор сам к нему вышел.

— Ты слишком много знаешь, Эрни, — тихо, но четко проговорил Саша, выходя из–за стеллажа. Эффект получился что надо. Трое студентов Хаффлапаффа подскочили на месте, замерли, тупо глядя на Сашу с открытыми ртами, а через три секунды с дикими воплями бросились прочь, чуть не сшибив стеллаж и самого Александра.

— МакМиллан, Аббот, Смит! — раздался строгий голос мадам Пинс. — Минус пятьдесят баллов с Хаффлпаффа и месяц без библиотеки!

— Там Поттер! Он нас убить хочет! — заорал убегающий Эрни.

Убивать Саша никого не собирался. Он тихо–мирно согнулся в три погибели за стеллажом и давился от беззвучного смеха.

— Это не смешно, вообще–то, — раздался над головой знакомый голос, и тут уже сам Александр невольно дернулся от неожиданности.

— Грейнджер, ёп–перный балет, ты что тут забыла?

— Книгу. Ты вчера говорил что–то о рыбе–собаке, вот я и решила почитать.

— Милости прошу, — Саша повел рукой в сторону стеллажа. — Умница ты наша.

— Поттер, — раздался голос библиотекаря. — Что тут происходит?

— А я что? А я ничего. Раскладывал книги, увидел ребят, решил поздороваться, а они почему–то убежали, — Александр сделал самое невинное лицо.

— С этими нападениями уже совсем с ума посходили, — проворчала мадам Пинс и побрела к своему месту.

— Все равно, это было не смешно, — повторила Грейнджер.

— Ты их рожи видела? Ладно, ищи свою книгу, а я пошел, мне еще к Снейпу надо завернуть, и это нифига не по пути, — вздохнул парень и побрел к выходу из библиотеки. Впрочем, он покривил душой: после исследования замка парень отлично мог спрямлять путь с помощью знакомых проходов за портретами.

Снейп, как водится, остался недоволен, хоть виду и не подал. Молча забрал работу и захлопнул дверь кабинета перед носом у огорошенного Александра. Парень пожал плечами и побрел прочь из подземелий.

В гостиную идти не хотелось, в библиотеке Саше уже ничего не было нужно. Засунув руки в карманы, парень неторопливо шел по коридору, как вдруг перед ним возникла огромная фигура школьного лесничего. Хагрид сжимал в руке мертвого петуха, да и вообще выглядел бы достаточно устрашающе, если бы Александр не знал, что этот мужик весьма добродушный.

— Привет, — Саша поднял глаза, чтобы посмотреть на бородатого лесничего.

— Привет, Гарри, — судя по всему, Хагрид был рад видеть его. — Ты чего это не на уроке?

— Отменили. Вот, заносил Снейпу реферат, а теперь брожу. До трансфигурации еще время есть. А это у тебя что? Докукарекался товарищ?

— Вроде того, — лесничий стянул с себя огромную шапку.

— И что, на бульон теперь?

— Да нет, это не я его, не подумай, — быстро заговорил Хагрид. — Душит их, бедолаг, кто–то. Второй петух за полгода. Я, ить, не знаю, не то лиса, не то еще какая зараза. Дай, думаю, схожу к директору, пущай разрешит курятник заколдовать.

— Пущай–пущай, — кивнул Александр. — Ладно, я погрёб, мне еще материал повторить надо. Вдруг придется что–то умное говорить.

Кое–как разминувшись с Хагридом, Саша проскользнул в соседний коридор и огляделся. В школе было пусто, все были либо на уроках, либо сидели в факультетских гостиных. Подойдя к знакомому с лета портрету, парень назвал пароль и скользнул в полумрак потайного коридора.

— Дебилы, — наконец выругался Александр. — Кто Наследник? Саша Наследник, все правильно. И хитрый какой, ни у тел его застать, ни следов найти. Ну, теперь у меня в этом деле шкурный интерес.

Саша опустился на ступеньку, достал из кармана палочку, а из сумки — учебник по Трансфигурации. Настроение было испоганено, видеть никого не хотелось. Чтение книжки в потайном коридоре при тусклом свете Люмоса стало неплохим решением.

Александр так сильно увлекся чтением, что не слышал ничего вокруг себя. Да и довольно толстые стены не пропускали практически никаких звуков.

— Убить, — знакомый голос оторвал парня от книги. — Дай мне убить тебя. Разорвать. Я чую кровь.

Саша вскочил со ступеньки и принялся бестолково оглядываться, водя по сторонам палочкой, на конце которой горел огонек Люмоса. Шаг. Еще шаг. Никого. В потайном коридоре никого не было.

— Да и кому бы тут быть? — громко спросил Саша. — Кто может знать об этом коридоре? Хотя, если Наследник действительно имеет отношение к одному из создателей школы, информация могла передаваться из поколения в поколение. Так что начнем заново: эй, кто здесь?

— Убить, — повторил голос, удаляясь.

— Испугался, гад? А ну, иди сюда, я тебе сейчас покажу, — Саша ломанулся за голосом, но его обладатель то ли свернул куда–то, то ли просто испарился. Парень тупо остановился посреди лестницы где–то на уровне перекрытия первого этажа и прислушался. Было тихо.

— Да пошел ты, мудак, — Саша подавил в себе желание выругаться покрепче. — Мы с тобой поговорим еще.

На этом сидение в тайном коридоре парень посчитал законченным, и собирался было уже идти на урок Трансфигурации, как вдруг обнаружил, что и книга и сумка со всеми вещами осталась внизу, у подножия лестницы. Пришлось возвращаться, освещая путь палочкой и стараясь не навернуться со ступенек. По наружной стене бежала вереница пауков. Саша сказал бы, что они были в панике, если бы был уверен, что пауки вообще способны паниковать.

Отряхнув сумку и запихнув в нее книгу — шов предательски треснул — Александр снова побрел наверх.

— Мало мне утренних разминок и тренировок по квиддичу, нужно еще и круги по лестнице туда–сюда нарезать, — ворчал парень, поднимаясь по ступеням. Благо, хитрый ход должен был вывести его сразу к кабинету Трансфигурации.

Саша приоткрыл дверь, являвшуюся, по факту, портретом, и выглянул в коридор. Никого не было. Откуда–то снизу раздавались вопли Пивза, но к ним все уже привыкли и просто не обращали на полтергейста внимания, пока тот не переходил к откровенному членовредительству. Александр вошел в пустой класс Трансфигурации, уселся на парту и стал ждать остальных.

Прошло долгих пять минут, прежде чем прозвенел звонок, однако вместо одноклассников появилось кое–что другое. На доске сами по себе начали появляться слова: «Уроки отменены. Всем студентам вернуться в гостиные факультетов». Саша задумчиво почесал в затылке, спрыгнул с парты, подхватил сумку и побрел в башню Гриффиндора.

— Ты где был? — в проеме портрета его встретила Джинни Уизли, которая уперла руки в бока и ответ желала услышать немедленно.

— На трансфигурации. Правда, ее отменили. Что происходит?

— А то, что все твои однокурсники сидели в гостиной, а ты слонялся непонятно где!

— Нет, не все. Грейнджер была в библиотеке, и мы там виделись. А потом я относил Снейпу сочинение. А потом шел на Трансфигурацию. Которую отменили, — Саша чувствовал, что разговор пошел по кругу. — А что случилось?

— А то, что Невилл шел на Трансфигурацию и обнаружил новое тело, — Джинни опустила руки и дала парню пройти. — Нападение.

— Кто? — Саша уже смирился с тем, что в этой чертовой школе происходит какая–то муть.

— Джастин с Хаффлпаффа. Тот самый, на которого змея бросалась. И сэр Николас.

— Это который привидение? И как на него напали? Он же дух, — Александр скептически посмотрел на рыженькую.

— Не знаю, — вздохнула Уизли. — Но он был весь черный, как будто обуглился. А вот Джастин окаменел. Говорят, его тоже можно вылечить.

— Плохо.

— Вот поэтому я и спрашиваю, где ты был! Тебя и так подозревает половина школы, — Джинни постепенно начала повышать голос. — Ты болтаешься непонятно где, пока все до пятого курса включительно гадают, какое отношение ты имеешь к Слизерину, а после твоих шатаний находят новое тело.

— Я не болтаюсь. Я читал, — Саша тоже начал кипятиться. Он терпеть не мог, когда девушки его отчитывали.

— Хорошие новости, Гарри, — Фред и Джордж появились в проеме неожиданно, но моментально оттеснили от парня свою младшую сестренку. — Мы скоро будем богаты. Все в панике.

— Ах вы, негодники, — вскинулась Джинни. — Только не говорите, что вы решили подзаработать на чужом горе!

— Мы решили подзаработать на чужой глупости, сестренка, — хохотнул Фред.

— Джинни, дорогая, — Саша положил руку девочке на плечо, и та моментально стушевалась, — просто немного потерпи и получишь хороший подарочек на Рождество.

Вечером за ужином ребята смогли в полной мере оценить масштабы катастрофы. Народ метался по залу, спрашивая друг у друга о билетах на поезд. Фред и Джордж, как заправские фарцовщики, заняли место у входа в Большой зал, а Саша, как главный инвестор мероприятия, сидел за Гриффиндорским столом, наблюдал и тихо хихикал в кулак. Джинни, которой секрет приподнятого настроения парня был известен, подчеркнуто не обращала внимания на смятение в рядах учеников, да и слишком уж большой интерес вызвал у нее пудинг. Рон и Гермиона гадали, кто же останется в школе, а Симус и Невилл, которые уже давно купили билеты, побежали отмечаться к МакГонагалл.

— С такими темпами мы одни в школе останемся, — Гермиона прислушивалась к разговорам студентов и делала свои выводы. — Уезжают все.

— Драко, а ты едешь домой? — вопрошала мопсоподобная девочка за столом Слизерина. Саша быстро повернулся, прикидывая, сколько монет могут сбить с Малфоя Фред и Джордж.

— Мне нечего бояться, Панси, — лениво протянул слизеринец. — Мой род — один из древнейших чистокровных родов в Британии. У наследника не поднимется на меня рука.

Малфой стал говорить немного тише, и Саша встал со скамьи.

— Я пойду позову парней, — бросил он через плечо и ввинтился в кучку девочек с Рейвенкло. Навстречу им шла толпа учеников, желавших отметиться у МакГонагалл. Саша воспользовался моментом, накинул мантию–невидимку, с которой он решил временно не расставаться, и бросился чуть ли не бегом к столу Слизерина.

— Драко, ты такой смелый, — девочка по фамилии Паркинсон говорила с придыханием. — Может, ты и есть наследник? У кого еще хватило бы смелости вытравить из школы всех грязнокровок.

От последнего слова Малфой совершенно не аристократично икнул.

— Панси, не выдумывай. Я предпочел бы поменьше об этом говорить. Разумеется, я написал отцу о происходящем, и то, что он ответил, пришлось мне по душе. Правда, он велел не распространяться об этом.

— Драко, ты такой умный, — Панси чуть ли не в рот Малфою заглядывала, от чего Саша, стоявший за спиной у блондина, брезгливо поморщился. Благо, мантия работала как надо.

— Отец говорил, что Тайную комнату уже открывали пятьдесят лет назад. Кого–то выгнали, кого–то наказали, кого–то наградили, а кто–то грязнокровный даже сдох. Так вот, сейчас все к тому и идет.

— Ох, хоть бы это была Грейнджер, — протянула Панси, и Драко хохотнул. Крэбб с Гойлом, услышав, что покровитель смеется, тоже принялись издавать хрюкающие звуки, которые должны были считаться смехом.

«Не дождетесь, гады», — подумал Саша, пробираясь обратно к своему столу. Жалел он лишь о том, что не мог дать Малфою хорошего пинка. Парень снова затерялся на миг в толпе, стянул мантию–невидимку и вернулся на свое место за гриффиндорским столом.

— Но ты не подходил, — удивленно начал Рон, но умолк, увидев предупреждающий знак глазами.

— Не здесь, — шепотом сказал Саша, — в гостиной, когда все разойдутся.

Получив от Рона согласный кивок, парень принялся высматривать близнецов, у которых дело пошло на лад.

Схема была проста до неприличия: Фред и Джордж стояли и подпирали стену у входа в Большой зал. Как только к ним подходил кто–то из студентов, они коротко переговаривались, смеялись, после чего один из близнецов брал подошедшего под руку и выводил из зала. Со стороны все выглядело абсолютно нормально, если не брать во внимание, что буквально через минуту счастливый собеседник близнецов влетал в зал и чуть ли не бегом направлялся прямиком к МакГонагалл отмечаться, а Уизли уже выводил следующего «друга» из зала.

— Ух, — Фред плюхнулся за стол, когда зал практически опустел. — Твои сорок семь галеонов, Гарри, уже вернулись.

— По итогу посчитаемся, — лениво отмахнулся Саша.

— Билеты расходятся, как горячие пирожки, — Джордж уселся напротив брата.

— А что если завтра еще немного поднять цену? — великий комбинатор внутри Александра поднял голову. — Каждый следующий день чуть дороже предыдущего. Кто не успел, тот опоздал и платит больше.

— Великолепно, — выдохнули близнецы в один голос.

— Это низко — пользоваться паникой, — недовольно произнесла Гермиона.

— Зайка, это называется «Относительно честный способ отъема денег у населения». Это мог придумать кто угодно, но в наши светлые головы идея пришла раньше.

— Джинни, напомни, почему эти трое учатся на Гриффиндоре? — Грейнджер попыталась воззвать к Джинни.

— Потому что нужно быть смельчаком или безумцем, чтобы проворачивать это в Большом зале под носом у МакГонагалл, — пожала плечами Уизли, наливая себе еще сока.

Следующие две недели Саша пребывал в раздражении. После известия об отстранении Дамблдора и аресте Хагрида парень сделал нечеловеческую попытку, напряг мозг и припомнил все, что он видел и слышал в прошлой жизни. В который раз Александру пришлось пожалеть о том, что не обращал внимания на фильмы, а книги так вообще прошли где–то далеко и на глаза ему не попались. Из всего, что Саша упомнил, был сделан весьма неутешительный вывод: где неприятности — там Поттер в первых рядах.

«И в Тайную комнату мне придется переться, — думал окончательно отчаявшийся парень. — И плюнуть бы на них всех, отсидеться в спальне, так и Дамблдора нет. Был бы директор, точно рассказал бы ему все и ушел с чистой совестью. А так…»

Расклад получался неутешительный: во всей школе только Саша и таинственный Наследник знали, как попасть в Тайную Комнату, кто там живет и на что способен. Смирившись со своей печальной участью Александр принялся размышлять, что же ему делать, когда — в этом он не сомневался — он пойдет в комнату. Мысли были самыми разнообразными: начиная от идеи примирения с Роном и заканчивая разглашением тайны местонахождения комнаты всей школе. Последнюю идею пришлось отбросить. Ученики могли просто не поверить своему однокашнику, а преподаватели… Из всех только Дамблдор знал, что на самом деле в тельце Гарри Поттера — которое, к слову, уже не казалось таким чахлым — находится другая душа и другой разум. Но Дамблдора в школе не было, а довериться кому–либо еще Саша не мог. Почему–то ему казалось, что чем меньше народу знает про его истинную сущность, тем лучше.

«Еще прибьют ненароком, — подумал парень. — Решат, что во мне живет темная сила. МакГонагалл мне точно не поверит, еще в психушку отправит, а Снейп — тот вообще личность сомнительная». Зельевар в Сашиных глазах вообще был самой противоречивой фигурой. С одной стороны, парень делал успехи в обоих предметах, которые проходил со Снейпом и не мог не согласиться с тем, что профессор достаточно прочно вколачивает знания в его голову. С другой стороны, Александра не покидало противное чувство, что Снейп его люто ненавидит и терпит эти уроки по каким–то своим, никому не понятным причинам.

«И хорошо, что терпит. У него возможностей меня пришибить на порядок больше, чем у кого–либо другого в этой школе».

В конце концов, все сошлось к тому, что Саше придется самому переться в Тайную Комнату и, что самое неприятное, сражаться с василиском. Это была одна из причин, из–за которой он все еще не помирился с Роном. Парень понял, что Уизли то ли по глупости, то ли чтобы показать, что он не хуже своего друга, тоже увяжется в комнату. Ладно бы Рон, но ведь и Джинни могла бы загореться такой идеей, а подставлять малышку и подвергать ее опасности Саше не хотелось. Посему было решено действовать в одиночку, и Александр засел за книги, а точнее — за ту самую книгу, в которой они с Грейнджер нашли статью о василисках. Он почти выучил ее наизусть, пока до него доходила одна простая истина: Василиск погибает от петушиного пения. А как раз с петухами дело обстояло более чем плачевно. Тех двоих, что жили у Хагрида, давно задушили, а сам лесничий был арестован, так что новых птиц не предвиделось. Впрочем, Сашу посетила мысль о покупке петуха, но где его держать и что с ним делать парень не знал. Таким образом, от петуха как от оружия пришлось отказаться. Следующим вариантом стало отрубание головы или, на крайний случай, хвоста, чтобы тварь издохла от потери крови, но ни топора, ни меча у Саши не наблюдалось. Последней была надежда на то, что получится ухватить с собой зеркало довольно внушительных размеров, чтобы василиск увидел свое собственное отражение и окаменел. На этой версии Саша и остановился. Как раз одно такое зеркало висело в коридоре неподалеку от туалета Плаксы Миртл, так что именно эту тактику Александр оставил как рабочую. Оставалось только дождаться, пока Наследник исхитрится и проникнет в комнату. Без пойманного за ухо наследника Сашин триумф был бы неполным. Но в том–то и была загвоздка, ведь все студенты ходили под неусыпным надзором преподавателей, и у злодея не было физической возможности попасть в комнату. Если только он не был способен на отчаянные шаги.

Близились пасхальные каникулы, а ни одного нападения до сих пор не произошло. Напряжение в обществе стало постепенно спадать, и на Сашу перестали подозрительно коситься. Парень, старавшийся не вникать в слухи, курсировавшие по школе, отметил эту перемену, но значения ей не придал. С каждым днем он все сильнее замыкался в себе, и если бы не необходимость отвечать на вопросы преподавателей, вообще потерял бы способность реагировать на внешние раздражители. У него и так было слишком много вопросов и слишком мало ответов. Решение снять со стены зеркало Саша принял неделю назад, но если тогда оно казалась воистину гениальным, то теперь парень считал это сущим бредом. Но и других идей больше не было, а предлагать эту задачку окружающим значило втянуть их во всю эту историю. Александр мог бы бесконечно долго терзать себя размышлениями, если бы судьба опять не подбросила ему сюрприз.

Это была последняя учебная пятница перед каникулами, следующая неделя должна была стать неделей отдыха, и расслабленное состояние студентов чувствовалось особенно сильно. Саша тащился в хвосте толпы гриффиндорцев и думал о чем–то своем, когда мимо них пролетел, словно на крыльях, профессор Локонс.

— Златопуст, а где ваши студенты? — изумилась МакГонагалл, на что горе–преподаватель ответил что–то невразумительное и скрылся за углом.

— Придурок, — буркнул Саша под нос, за что Парвати Патил и Лаванда Браун тут же наградили его неодобрительными взглядами. То, что Локонс был знаменитостью, оправдывало его в глазах девочек чуть более чем полностью. Впрочем, раздражение из–за профессора Защиты от темных сил отступило достаточно быстро, уступив место самой обычной усталости. В последнее время Саша мучился от бессонницы и постоянно чувствовал себя разбитым.

Сидеть в гостиной с однокурсниками Александр не собирался, а предпочел прошествовать наверх, в спальни, где рухнул на спину, заложив руки за голову, и попытался хотя бы задремать. Сон не шел, в голове металось множество мыслей, из–за которых Саша не слышал ни как пришел Рон, ни как Невилл что–то жарко обсуждает с Симусом, и даже когда ребята попытались его позвать, он не отреагировал. Саша лежал и не мог понять, где заканчивается его внутренний мир и начинается жестокая реальность.

— Гарри, ну хватит гордиться, — голос Невилла все–таки вернул парня на бренную землю. — С вами невозможно находиться в одной комнате.

— Что? Кто? — Александр осоловевшим взглядом обвел присутствующих. — Ну вас нафиг, уже и вздремнуть нельзя.

— А, так ты уснул? — протянул Симус. — Просто ты лежал с открытыми глазами, даже очки не снял.

— Симус, честно, — Саша не любил оправдываться. — Меня рубит в последнее время. Просто отключаюсь на ходу.

— Это все хорошо, но если мы сейчас же не спустимся, то на ужин не попадем, — раздался голос Рона. — И впрямь, Гарри, хватит дуться. Ты уже сам с собой разговаривать начал.

— Когда это? — парень недовольно покосился на рыжего.

— Да хоть сейчас. Ты ведь уснул? Но при этом ты что–то бормотал.

Саша пожал плечами и поднялся на ноги.

— Все, уговорили, идем на ужин.

В Большом Зале было людно, все что–то обсуждали, бурно жестикулируя. Причина подобного поведения была понятна: уже на следующий день некоторые должны были уехать домой. Несмотря на то, что нападения прекратились, многие все еще паниковали. В чем–то Саша был с ними согласен. Если бы ему было куда ехать, он бы уже давно собирал чемоданы. А если бы при этом можно было не возвращаться, парень готов был бы терпеть придирки Дурслей. Саша бросил короткий взгляд на преподавательский стол и обнаружил, что Снейп смотрит прямо на него. «Наверняка, придумывает гору заданий, чтобы испортить мне пасхальные каникулы», — подумал парень. Остальные профессора вели себя как обычно, а у Локонса, очевидно, выдалась свободная минутка: волосы преподавателя опять были завиты и уложены, чего уже давненько не наблюдалось. И только профессор Стебль выглядела обеспокоенной. Женщина сосредоточенно смотрела на стол Хаффлпаффа и кивала головой, будто бы подсчитывала что–то. Спустя пять минут она встала со своего места, подошла к МакГонагалл и принялась что–то быстро говорить. В тот же самый миг Сашину голову пронзила дикая боль, и парень чуть не взвыл.

— Все в порядке? — робко спросила Джинни, которая радовалась воссоединению друзей и возможности поговорить с Александром.

— Да, — соврал парень, массируя виски. Неожиданно МакГонагалл поднялась со своего места и заговорила.

— У нас не хватает одного ученика. Всем старостам немедленно отвести студентов по своим гостиным. Всем преподавателям остаться. Быстро!

В Зале воцарилась гробовая тишина, продлившаяся около половины минуты, после чего началась форменная паника. Все вскочили со своих мест, и бедным старостам пришлось приложить чудовищные усилия, чтобы сдержать толпу. Не обошлось без помощи старшекурсников. Вскоре все факультеты принялись покидать Большой Зал.

— Как думаешь, кто на этот раз? — шепотом спросила Джинни, шедшая рядом с Сашей.

— Наши вроде все на месте, — пожал плечами парень. — А вот какому–то другому факультету явно повезло меньше.

— Интересно, какому?

Саша погрузился в свои мысли. Вероятность того, что кто–то просто забыл пойти на ужин, была ничтожно мала. Так что, скорее всего, пропажа одного из студентов была следствием происков Наследника. От досады Александр чуть не сплюнул на пол. Именно сейчас, когда он мог вывести этого гада на чистую воду, нужно было идти в гостиную под надзором Перси. Впрочем, в спальне стоял чемодан, а в нем лежала мантия–невидимка. Оставалось лишь добраться до башни.

— Перси, — Александр догнал старосту и обратился к нему самым дружелюбным тоном. — А как думаешь, справятся без тебя преподаватели?

— Не говори ерунды, Гарри, — старший Уизли сделал очень важный вид. — Преподаватели и без меня прекрасно справятся.

Однако по лицу Перси Саша понял, что он готов хоть сейчас побежать в Большой Зал и оказывать помощь преподавательскому составу «в этот нелегкий для школы час». Александр брел сзади и таинственно улыбался.

— Немедленно расходитесь по своим спальням! — спустя несколько минут Перси Уизли стоял посреди гостиной и буквально пинками разгонял студентов. Сашу долго уговаривать не пришлось: он взбежал по лестнице, выхватил из чемодана мантию–невидимку и вернулся вниз, стараясь не шуметь. Благо, он успел. Фред и Джордж как раз высказывали свое негодование по поводу того, что обязательно расходиться по спальням, а старший брат их сопротивлялся из последних сил.

— Перси, в гостиной нам ничего не угрожает! Всего–то семь часов, куда мы пойдем?

— По спальням, я сказал! И чтоб до утра никто не высовывался, — староста Гриффиндора был непреклонен, и к тому же, двигался в сторону портрета, где уже стоял Саша под мантией.

— Перси, ты зануда, — простонали в один голос близнецы.

— Матери напишу! — выдал Перси финальный аргумент и распахнул дверь и, сам того не понимая, дал Александру возможность выскочить наружу. — Поговорите мне тут еще!

Дверь захлопнулась, и Уизли, преисполненный решимости, зашагал по коридору. Саша еле поспевал за ним. На пятом этаже Перси неожиданно свернул, и Александр воспользовался возможностью свернуть в потайной коридор. Путь через него был намного короче, и к тому же была напрочь исключена возможность задержаться из–за внезапно переместившейся лестницы.

Спустя несколько минут Саша уже рассматривал стену напротив туалета Плаксы Миртл, где возле первого послания красовалось еще одно:

«Её тело будет лежать в Тайной Комнате вечно».

Он вошел в дамскую комнату и осмотрелся: всё было по–прежнему, где–то в колене завывала Миртл, на полу была разлита вода, из какого–то крана мерно падали капли. Саша вздохнул и подошел к тому крану, что уже исследовал когда–то, и принялся пристально его рассматривать. На кране обнаружилась маленькая змейка, нацарапанная кем–то. Александр впился в нее взглядом, а в голове его закружились в безумном хороводе мысли. Теперь–то все становилось на свои места: Слизерин, Тайная Комната, Корвин Мракс, змеиный язык, василиск. «Видимо, даже во времена Салазара змееусты были редкостью, иначе с чего бы Слизерин так кичился этой своей особенностью, — подумал Саша. — Даже на герб факультета змею засунул». Судя по всему, способность разговаривать со змеями должна была передаваться по наследству, иначе найти комнату мог бы кто угодно.

— Да. Именно змеиный язык, — кивнул сам себе Александр и снова уставился на змейку, пытаясь представить ее живой. В голове всплыли воспоминания о походе в зоопарк и о той змее, что сидела в террариуме.

— Откройся, — пробормотал Александр, прикрыв глаза, и сантехнические приборы тут же пришли в движение: умывальник начал опускаться, открывая перед непрошеным гостем внушительного диаметра трубу.

— Ну, типа в добрый путь, — выдохнул Саша. — Чтоб тебе, Поттер, подавиться, где б ты ни был. Опять я твои проблемы решаю.

С этими словами он влез в трубу и приготовился было разжать пальцы, когда услышал в коридоре топот чьих–то ног. «Преподаватели, — сообразил Саша. — Еще не поздно выбраться и все им рассказать».

Но тут повышенная влажность помещения сыграла с Александром злую шутку. Он попросту не смог долго держаться за заиленную трубу. Пальцы соскользнули, и Саша со свистом полетел вниз.

Полет в трубе, покрытой слизью и ржавчиной, продолжался достаточно долго. Саша попробовал приблизительно прикинуть скорость своего падения и глубину, на которую он опустился, но, к сожалению, знания по физике, которых и так было не так уж много, испарились за время, проведенное в магическом мире. Вообще, ситуация не располагала к размышлениям: ни о физике, ни о предстоящей встрече с василиском. Впрочем, спустя минуту труба резко изогнулась, и Саша вылетел из нее. Приземление было звонким и болезненным. Каменный пол был мокрым и грязным, от чего сам Александр стал еще мокрее и грязнее. Он нашарил в кармане мантии палочку и зажег на ее кончике тусклый огонек Люмоса.

— Влетел так влетел, — вздохнул он, осматривая тяжелые каменные своды тоннеля, в котором оказался. На стене виднелись потеки ила, пол был залит водой и усеян маленькими скелетиками — то ли мышей, то ли крыс. Саша поежился и вздохнул. Теперь идея взять с собой зеркало не казалась ему такой уж бредовой, но, к сожалению, исправить эту ошибку уже было нельзя.

— Вот как тут жить, — говорил Саша сам себе, — на Поттера–дурака пенял, а сам ничуть не лучше. Ни тактики, ни стратегии — поперся один, молодец.

Впереди показался кто–то огромный, и Александр поднял левую руку, закрывая ею глаза. Правая рука крепко сжала палочку, отчего свет Люмоса стал чуть ярче и осветил огромные кольца, лежащие поперек тоннеля. Благо, кольца не двигались. Саша осторожно, стараясь не шуметь и вообще не дышать, встал под стенку и на цыпочках стал пробираться дальше.

«Спит, — решил он. — Либо этот гад уже отобедал девчонкой, либо утянул ее в свою нору и решил вздремнуть перед едой. Если отобедал — я опоздал, и теперь нужно придумать, как отсюда выбраться. Если же жертва этой твари еще жива — я надеюсь — нужно ее найти и опять же делать ноги. Чем скорее, тем лучше».

Ни одна из догадок не подтвердилась. Это Саша обнаружил, когда прошел вдоль твари и не обнаружил головы. Перед ним была всего лишь шкура Василиска. Александр прерывисто выдохнул.

— Значит, сама тварь где–то ползает. Прискорбно, — Саша отвел взгляд от шкуры и посмотрел в тоннель, который простирался достаточно далеко и, кажется, делал поворот. Природная осторожность Александра Петровича Н. и приобретенный авантюризм Гарри Джеймса Поттера около пяти минут вели борьбу, после чего Саша вздохнул и принял решение.

— Ну, дальше — так дальше, — он пнул ногой крысиную черепушку и уверенно зашагал вперед по тоннелю. Думать о том, что ждет его дальше, не хотелось совершенно, поэтому Саша призвал весь свой оптимизм и, чего греха таить, пофигизм, и принялся размышлять о том, как нанесет этот ход на свои чертежи. Это помогало по крайней мере не зацикливаться на риске быть обращенным в камень или стать вторым ужином Василиска.

Тем временем коридор делал один поворот за другим, и Саша мысленно порадовался, что здесь хотя бы нет ответвлений, иначе он бы точно заблудился в лабиринте под замком. Наконец коридор вильнул в последний раз и Саша оказался перед глухой стеной, на которой были выбиты две змеи. Они сплетались в кольца, а изумруды, вставленные в глаза, горели самым что ни на есть натуральным огнем.

— Система понятна, — буркнул Александр, — откройся.

Последнее слово он сказал на змеином языке, пытаясь понять, как на него переходить в случае необходимости. Тем временем в камне стены появилась щель, и перед Сашей открылся проход в самое жуткое помещение Хогвартса — в Тайную Комнату.

Она оказалась довольно просторной, высокой, но очень слабо освещенной. Саша невольно приоткрыл рот, рассматривая колонны, обвитые каменными змеями, которые терялись во мраке где–то там, высоко, где должен был быть потолок.

— Вот это я понимаю, архитектурка, — выдохнул Саша, напрочь забывший об осторожности. Впрочем, изумрудные глаза ближайшей змейки причудливо блеснули в свете Люмоса, и Александр вспомнил, где он и зачем пришел. Он поднял руку над головой, чтобы в случае опасности поскорее закрыть глаза, и побрел вперед. Он шел медленно, глядя вниз и вбок, стараясь обезопасить себя от смертоносного взгляда таящейся в подземелье твари. «Обычно, — мелькнула в мозгу робкая догадка, — зверюга разговаривает перед нападением, но может она уже затаилась и готовится к броску?» От этой мысли Сашу передернуло, и он взял немного правее, чтобы в случае чего скользнуть за колонну. Однако в комнате по–прежнему царила тишина, изредка прерываемая звуком падающих на каменный пол капель воды. Колоннада уже почти закончилась, а змея так и не было. Саша осторожно взглянул вперед и увидел чьи–то огромные ноги.

За последними колоннами, у задней стены возвышалась невероятных размеров статуя. Саша уже где–то видел эту длинную бороду, эти жуткие, диковатые черты лица, делавшие человека похожим на обезьяну, эту сутулость. Саша узнал Салазара Слизерина, такого, какой был изображен в «Истории Хогвартса», через страницу после легенды о Тайной Комнате. Фигура Слизерина была жутковатой, но было кое–что пострашнее: у босых ног Салазара лежала маленькая фигурка в черной мантии. Русые волосы были все в грязи и ужасно намокли, но девочку Саша узнал. Он видел ее. Определенно видел. Взгляд скользнул по нашивке на мантии: пятна грязи делали барсучка грустноватым, как будто он понимал, что грядет конец.

— Эй, — Саша присел возле девочки на корточки и подергал ее за плечо, — как тебя там? Селена? Синтия? Санта? Короче, поднимайся. Пошли! Тебя все уже обыскались.

— Она не поднимется, — прозвучал чей–то тихий голос у Саши за спиной. — И никуда уже не пойдет.

Александр поднялся на ноги и уставился на высокого темноволосого молодого человека, стоявшего у ближайшей колонны. На миг показалось, что его фигура мерцает и расплывается, но Саша списал это на недостаточность освещения.

— А ты кто такой? И почему она не поднимется? — недоуменно спросил он, глядя на незнакомца.

— Том Риддл, — коротко представился тот, и Саша опешил.

— Быть того не может. Ты учился в Хогвартсе пятьдесят лет назад! Сейчас тебе должно быть под семьдесят и выглядеть ты должен как, — он покосился на статую Слизерина, — не так молодо, в общем.

— Я воспоминание, — коротко ответил Риддл, и голос его высокомерием напоминал голос Малфоя. — Пятьдесят лет я был заключен в дневнике.

Риддл взглянул куда–то за Сашину спину, и Александр проследил за его взглядом. Дневник лежал возле этой девочки — Сесилии? Сабрины? — у подножия статуи. Та маленькая черная книжица, которую Саша обнаружил тогда в дамской комнате.

— Это как? — недоуменно спросил Александр, крепко сжимая палочку, отчего свет Люмоса стал еще ярче. Теперь было очевидно, что Риддл действительно не человек. Он был воспоминанием, призраком прошлого, но в то же время он не был похож на других призраков, обитавших в Хогвартсе. Те были жемчужно–белыми, а этот… Цвет кожи Риддла действительно был бы похож на цвет кожи любого другого человека, если бы не потустороннее свечение, исходившее от него.

— А ты — Гарри Поттер, — Риддл не спрашивал, скорее, утверждал, но Саша отчаянно замотал головой.

— Я? Нет, ты что? Я, — он замялся. — Алекс. Алекс Ньюмен, Рэйвенкло. Очень приятно. Точнее, было бы очень приятно, если бы ты мне помог вытащить отсюда эту Сару, Стефани или как ее там.

— Алекс? Правда? — Риддл странно ухмыльнулся. — С Рэйвенкло? Тогда почему на тебе гриффиндорская мантия?

Саша отвел глаза. Легенда была и впрямь не ахти какая, но ему нужно было потянуть время, отсрочить стычку с Василиском, понять, что за угрозу несет в себе Риддл, придумать, в конце концов, как привести в чувство Скарлетт, Селестину — как некстати он забыл имя однокурсницы — и выбраться вместе с ней из этой треклятой комнаты.

— И очки, и шрам, — проговорил тем временем Риддл. — Нет, Алекс, ты не Алекс. Ты — Гарри Поттер.

— А вариант падения на битое стекло в раннем детстве ты не рассматриваешь? — предложил Саша не слишком уверенным тоном.

— Это шрам от заклятия, пущенного в тебя Волдемортом, — протянул Риддл.

— Да и хрен бы с ним, с Волдемортом. Ладно, мы пошли, — Саша попробовал взвалить на плечи девчонку, но потерпел неудачу и чуть не свалился вместе с ней на пол. — Да очнешься ты или нет! — в сердцах воскликнул он, и Том Риддл, наблюдавший за этой картиной, рассмеялся.

— Она не очнется. Видишь ли, Гарри, чем слабее становится Сьюзен, тем сильнее становлюсь я.

— Сьюзен. Точно. Вот помнил же, что что–то в этом роде, — Саша поморщился, и тут до него дошел смысл сказанного. — Погоди–ка! Что значит: «Чем слабее она, тем…» Что ты хочешь этим сказать?

— Мой дневник, — губы Тома Риддла все еще были растянуты в неприятной ухмылке. — Глупышка Сьюзен писала в нем много месяцев, рассказывала о том, как интересно учиться в Хогвартсе, как много у нее друзей, что на Гриффиндоре учится великий Гарри Поттер, и выделиться на его фоне не сможет уже никто. Я стал ее другом. Я слушал ее рассказы и терпел, терпел, терпел хваленое Хаффлпаффское дружелюбие. Сьюзен хотела, чтобы я тоже рассказал о себе. И я рассказал.

Последняя фраза прозвучала зловеще, и Саша начал догадываться, что именно рассказы Риддла привели Сьюзен в Тайную Комнату.

— Я впитывал все переживания Сьюзен, я наливался ее радостями и горестями, я становился сильнее, пока не смог напитать ее саму своими секретами. Подтолкнуть ее.

— Подтолкнуть к чему? — Саша направил палочку на Риддла. — К Тайной Комнате? Вот, что не давало мне покоя. Еще зимой мы увидели почетную доску с твоим именем. Думали, ты спас школу, а ты просто подставил Хагрида!

— Скажи, что жалеешь этого идиота, и ту грязнокровку вместе с ним, — усмехнулся Риддл.

Саша поморщился. Конечно, он не мог назвать Хагрида своим другом. Он вообще никого в этом мире не считал своим другом, но и закрывать глаза на подобную несправедливость не мог.

— В какой–то момент Сьюзен стала сопротивляться, — продолжил Том, — и решила выбросить дневник. Но побороть это очень сложно. Легче сдаться. И она сдалась. Впрочем, какое–то время я не мог продолжать великое дело Слизерина ее руками.

— Ограничение передвижений, — сообразил Саша. — Жаль, что директор так поздно сообразил ввести эти меры.

— Но и дело Слизерина потеряло для меня привлекательность, — казалось, Риддл не слышит того, что говорит ему Саша, так он был увлечен своим собственным рассказом. — Как только я узнал о тебе.

— А что я? — Саша был удивлен, но палочку опускать не собирался. В голове набатом стучал голос Снейпа, напоминая о необходимости быть готовым к нападению.

— Сьюзен написала мне о том, что вся школа считает тебя Наследником Слизерина, сильнейшим темным магом. У меня появились к тебе вопросы, Гарри Поттер. Много вопросов.

Саша медленно кивнул, а ногти уже впились в ладонь, так сильно сжимала рука палочку. Хотя ни одного заклятия против призраков, а уж тем более — воспоминаний, Саша не знал, он был готов к тому, что в любой момент может что–то произойти.

— Как же так вышло, Гарри Поттер, что ребенок, не имеющий особых сил и выдающихся способностей, смог одолеть величайшего волшебника всех времен и народов? Как ты спасся, получив лишь шрам, в то время как лорд Волдеморт сгинул?

— Это Волдеморт–то величайший? — фыркнул Саша. — Величайшие не заходят в дом без приглашения, не убивают безоружных и не нападают на беззащитных детей. Историю надо было читать. Про действительно великие сражения.

Лицо Тома исказила жуткая гримаса.

— И все равно, как? — повторил он. — Как ты победил Волдеморта?

— Дался тебе этот Волдеморт! — Саша чуть не сплюнул на пол. — И вообще, некогда мне с тобой базар–вокзал разводить.

Саша наконец сообразил, что делать, и прицелился палочкой в обморочную Сьюзен.

— Вингардиум Левиоса, — тело девочки воспарило над полом и Саша свободной левой рукой махнул Тому. — Ариведерчи, Том. Мы пошли.

Саша бодро зашагал к выходу из комнаты, левитируя перед собой Сьюзен.

— Выберемся отсюда, отправлю тебя в больничное крыло, — бормотал Саша. — Пару дней под присмотром у мадам Помфри — и будешь как новенькая.

— Не будет, Поттер! — окликнул его Риддл. — Душа Сьюзен уже связана с дневником. Она слабеет с каждой минутой, отдавая ему — то есть, мне — свои силы. Она умрет, а я обрету тело. Я закончу то, что начал Волдеморт.

— Ну при чем тут Волдеморт! — взвыл Саша, осторожно опуская Сьюзен на пол, под стеночку. — Он был после тебя.

— Он был до меня и после меня. Он был мною. Я — это Он, — Том достал из кармана волшебную палочку, судя по всему, принадлежавшую Сьюзен, и принялся чертить в воздухе буквы.

Том Марволо Риддл.

Саша ошарашено смотрел на то, как по велению палочки буквы перестраиваются, образуя до боли знакомое имя.

Лорд Волдеморт.

Одновременно с буквами, сложившимися в слова, у Саши в голове сложилась картинка. Окончательно и бесповоротно. Риддл рассказывал о том, что в его жилах течет кровь Слизерина, а Саша не слушал. Он напряженно размышлял, и из этих размышлений его вырвала лишь последняя фраза Тома.

— И мое имя будут бояться произносить, потому что я стану самым великим волшебником в мире!

— Не боится тебя никто, — ляпнул Саша первое, что пришло ему в голову. — Смотри: Волдеморт, Волдеморт, Волдеморт. Я не боюсь! Я ни капельки не боюсь. И никто не боится. Тебя нет. Не существует. Ты растворился в ту ночь, когда мы с тобой встретились впервые, потом ты исчез в прошлом году. Маленькая черная тень — вот чем ты стал. Только и способен, что паразитировать на других: сначала на голове у Квиррела, теперь вот к Сьюзен в голову влез.

— Скоро маленькая Сьюзен умрет, и я заполучу тело, — рассмеялся Риидл. — И никто меня не остановит. Ни ты, ни ваш хваленый Дамблдор.

— Это мы еще посмотрим, — процедил Саша сквозь зубы. — Остолбеней.

Остолбеней прошил Тома Риддла и ударился в стену за его спиной.

— Нет, Поттер, это получится только после смерти Сьюзен.

Александр внимательно уставился на Риддла. Смерти девчонки не хотелось. Но и что делать с Риддлом, он не представлял. Зато тот, в свою очередь, прекрасно знал, что делать с Сашей.

— А пока Сьюзен будет умирать, я покажу тебе кое–что интересное, — Риддл наконец оторвался от колонны, на которую опирался до этого, и пошел к статуе Слизерина. Он остановился у подножия изваяния, поднял голову, вглядываясь в каменное лицо Салазара, и зашипел. Саша понимал смысл слов, но легче от этого не становилось.

— Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четверки.

В тот же миг лицо статуи пришло в движение. Саша метнулся за ближайшую колонну, закрыл глаза рукой и прислушался. Что–то огромное рухнуло на пол комнаты, плиты дрогнули, колонны загудели.

— Убей его, — прошипел Риддл.

— Убить. Разорвать. Убить, — зашипело ему в ответ.

— Отмена, отмена, не меня, его. Отмена. Никаких убийств, — зашипел в свою очередь Саша, и Риддл коротко хохотнул.

— Змей подчиняется только мне, Поттер. Только Наследник может им управлять.

— Да? — Саша все еще не понимал, на змеином он говорит или на английском, но постарался все–таки изъясняться так, чтобы и ползучий гад его понял. — Я говорю на змеином. Эта особенность присуща только потомкам Слизерина. Значит, я тоже Наследник.

Саша принял это. Принял то, о чем говорили почти весь год в школе. Принял то, от чего он так старательно отнекивался.

— Я тоже Наследник Слизерина, — зашипел он изо всех сил. — Ползи обратно!

Судя по звуку, змей замер. Александр осторожно выглянул из–за колонны, и увидел, как эта громадина недоуменно раскачивается на месте.

— Нет, — грозно прошипел Риддл. — Я — настоящий Наследник. Убей.

— Убить, — зашипел Василиск и продолжил свой путь.

— Ну, я хотя бы попытался, — вздохнул Саша. В тот же миг ему в голову пришла мысль: Риддл–то может и не был осязаемым, но вот змей — очень даже, а значит, в скудном арсенале Александра могло найтись подходящее заклятие.

— Остолбеней, — Саша махнул палочкой наугад. Заклятие попало в Василиска, но отскочило от его прочной чешуи и попало в колонну. На голову посыпалась мраморная крошка.

— Отвратись, — змей только головой мотнул.

— Затмись!

Это попало в цель. Тело Василиска украсила ярко–красная повязка. Саша выглянул из–за колонны, пытаясь прикинуть, где же у твари глаза.

— Затмись, Затмись, Затмись, — тело змея опутывали все новые и новые повязки, пока где–то над головой не раздался грохот. Судя по всему, одно из заклятий все же достигло своей цели, потому как Василиск врезался головой в колонну, и каменная змейка, украшавшая ее, упала на пол и раскололась на добрый десяток кусочков.

— Затмись, Затмись, — Саша пытался хотя бы образно повторить направление заклинаний, и судя по злобному шипению Риддла, у него получалось.

— Фините, — Риддл принялся убирать повязки, что было явно не с руки Александру.

«Вот это я кретин», — мысленно выругался Саша. Выждав момент, когда Риддл снимал очередную повязку, Александр хорошенько прицелился и как можно тише сказал: — Экспеллиармус.

Вообще, Саша давно заметил, что Снейп накладывает заклятия практически беззвучно, и понял: главное не выкрики и пафосные выпады, а уверенность. Сейчас он почему–то был уверен, что все получится.

Палочка Сьюзен вылетела из рук Риддла и покорно перелетела в Сашину ладонь.

— Затмись, Затмись, Затмись, — поспешил он восстановить свои позиции. С двух рук колдовать было неудобно и непривычно, но дело того требовало. Вскоре Саша почти без опаски выглянул из–за колонны и обнаружил, что Василиск от головы и до хвоста обмотан разноцветными повязками.

— Не надейся, Поттер, — протянул Риддл. — Твои тряпки не ослабят силы Василиска. К тому же, он слышит тебя. Убей.

Саша побежал. Перебегая от колонны к колонне, слыша тяжелое шуршание чешуи по мокрому полу, дьявольский, полубезумный смех Риддла и шипящее: «Убить. Разорвать. Убить».

Василиск молотил хвостом по колоннам, врезался в стены, но настигал Сашу, у которого от влажности воздуха сбивалось дыхание.

«Если выживу — буду и под дождем бегать», — поклялся себе Саша, напрочь забыв о том, что в случае смерти в волшебном мире он вернется домой.

Очередной удар хвоста Василиска — и по колонне поползли угрожающего вида трещины.

— Что же это, Поттер, — насмехался где–то сзади Риддл. — Бросил тебя Дамблдор? Надежда и опора волшебного мира погибнет просто так? Ничего, я буду рад на это посмотреть.

— Да, сэр, что–то вы не предусмотрели подобного хода, — пробормотал себе под нос Саша и прытко отскочил за колонну, насилу увернувшись от очередного удара хвоста. Отдышавшись, он заметил, что бежать практически некуда: Василиск загнал его практически к дверям, совсем немного — и Саша оказался бы припертым к стене. Оставалось бежать обратно, к статуе Слизерина. К Тому Риддлу. К смертельно бледной Сьюзен, лежащей у стены.

Саша бежал так, как никогда еще не бегал. Камень пола больно бил по подошвам, но он старался не чувствовать этого, не замечать боли, не ощущать жуткой рези в боку. Почему Александр решил, что для него жизненно важно вернуться к статуе — он так и не понял. Огромный змей с трудом развернулся и заскользил за ним.

Саша попытался затормозить, но на мокром полу это было практически невозможно. Риддл не отскочил, и Саша с разбегу врезался в него. Том был мягким, почти невесомым, словно вата. Но он уже был. Время Сьюзен было на исходе.

«Я лишь воспоминание, — отозвалось эхо в голове у Саши. — Мой дневник».

Книжицу Саша схватил скорее по наитию, нежели осознанно, но у Риддла это движение вызвало странную, необоснованную панику.

— Что ты задумал, Поттер? — спросил он самым самоуверенным тоном, но в этом тоне чувствовался ответ на вопрос Александра. Страх. Риддл боялся за дневник.

Змей настиг его спустя несколько секунд. Александр опрометчиво глянул на повязки на тупой змеиной морде, и тут же поплатился за эту глупость. То ли сквозь повязки все же было что–то видно, то ли еще почему–то, но Саша почувствовал, как его ноги немеют.

— Убей! — Риддл был похож на маньяка, его лицо исказила злобная гримаса, но смотрел он только на дневник. Саша почувствовал, как онемение распространяется по всему телу, и увидел, как приближается к нему раскрытая змеиная пасть.

— Остолбеней! — последний выпад палочкой — и заклятие угодило в блестящее розовое нёбо, все же заставив змея замедлиться. Не на много, но на столько, чтобы Саше хватило времени сделать последний нечеловеческий прыжок в сторону, протягивая к твари лишь руку с дневником. Риддл взвыл, когда зубы Василиска сомкнулись на маленькой черной книжице.

Раздался жуткий крик, и голову Василиска заволокло черным туманом. Саша рухнул на пол, в глазах у него помутнело, голова закружилась, и он собрался с силами, пытаясь осознать происходящее. Крик явно исходил из пасти змея, но кричал не он. Кричал сам дневник, словно бы был не невзрачной черной книжкой, а маленьким живым существом, которое попало в мельницу смертоносных зубов Василиска и осознало свою неминуемую гибель. Из пасти Василиска хлынули чернила, и Риддл упал на пол. Саша наблюдал, как тот корчится в муках, как его выворачивает и выгибает дугой, но не желал ничего с этим делать. У него были и свои проблемы: ноги стремительно холодели. Александр чувствовал, как ступни, а за ними и голени медленно обволакивает холодом, как они становятся твердыми. Попытка шевельнуть ногами увенчалась провалом, и Саша смог лишь отползти к стеночке. С другой же стороны тело жгло огнем. От руки, еще минуту назад сжимавшей дневник, распространялась по телу волна жара. Саша с трудом сфокусировался и увидел в своей ладони кровоточащую рану. Вместе с дневником Василиск хватанул еще и руку, и прокусив ее насквозь. Строчки из статьи об этой твари зазвенели в мозгу.

— Кто здесь? — раздался тихий девичий голосок.

— Сьюзен? — Саша еле ворочал языком. — Ожила? Вот и хорошо.

— Гарри Поттер? — вопрос эхом отдавался от каменных стен, а затем раздались нетвердые шаги. Пошатываясь и стараясь не упасть, Сьюзен шла к нему.

— Не смотри на змею, — предупредил Саша, но Василиск был уже не так опасен. Черный туман, видимо, был следствием какого–то странного заклятия, потому как змей выплюнул дневник и теперь пошатывался. Стоило Сьюзен подойти к Саше, как тварь прошелестела что–то невнятное и с грохотом рухнула на пол.

— Что здесь произошло? Я ничего не помню, — в глазах у Сьюзен был страх. — Я не могу вспомнить, что было в этом году.

— Мы в Тайной Комнате, — пояснил Саша. — И судя по всему, я скоро двину кони, так что слушай внимательно: топай отсюда, и поживее. Коридор только один и ведет к трубе. Как по ней ползти — не знаю, так что придется покричать, чтобы тебя услышали. Кричи прямо в трубу, там звук лучше распространяется.

— А ты? Ты ведь не можешь умереть! Ты же Гарри Поттер! — в сердцах воскликнула Сьюзен.

— Значит херовый из меня Гарри Поттер, — вздохнул Саша, чувствуя, как кровь гудит в ушах, а в висках набатом стучит одно лишь слово: «Домой, домой, домой».

— Но профессор Дамблдор не мог нас тут бросить! — Сьюзен плакала и не желала уходить.

— Не мог, — кивок, чтобы успокоить рыдающую Сьюзен. — Не мог — не мог, скоро он что–то придумает.

Сьюзен всхлипнула и оглянулась на агонизирующего змея.

— Он не мог нас бросить, — пробормотал Саша, падая на каменные плиты пола. В этот же миг откуда–то раздалась музыка. Странная и потусторонняя, она заполняла все клетки тела, подобно яду Василиска, но вместо страха и боли она приносила радость и успокоение.

— Вот, в моем доме уже играет музыка, — констатировал Саша заплетающимся языком. — Я, конечно, ее еще слышу, но это ненадолго.

— Я тоже ее слышу, — озадаченно пробормотала Сьюзен, поднимая голову вверх, глядя на источник звука, которым оказалась огромная ярко–красная птица. Она появилась прямо над ними, на колонне, и грациозно порхнула вниз. Она что–то сжимала в лапах, какую–то древнюю тряпицу.

— Это феникс, — восхищенно выдохнула Сьюзен, и Саша попытался рассмотреть пернатое. Но глаза его уже практически ничего не видели, лишь размытые очертания и разноцветные пятна. Черное — Сьюзен, красное — птица, серое — то, что несла она в лапах. Ношу свою феникс уронил Саше на грудь, а сам уселся на холодном каменистом полу и склонился над раненой рукой.

— Это очень редкая птица, — принялась рассказывать Сьюзен, — и очень ценная. Тетя рассказывала, что слезы феникса обладают целебной силой. Его точно прислал Дамблдор.

Голос Сьюзен пробивался словно через вату, но Саша чувствовал, как стихает жар, расползавшийся по руке. Он закрыл глаза, ожидая наступления конца, но конца не последовало. Зато прошло головокружение, и Саша смог открыть глаза. Открыл — и тут же поразился четкости картинки.

— Целебной силой, говоришь? — он взглянул на излеченную руку, мокрую от слез птицы, и попробовал сесть. Сьюзен помогла ему опереться спиной на колонну. Сидеть было неудобно, колени уже окаменели, и начали затекать ноги выше колен.

— Секундочку, — пробормотал Саша и взял в руки тряпицу, оказавшуюся шляпой.

— Здравствуйте, молодой человек, — раздался в голове ехидный голос. — Так вот, что вы подразумеваете под благоразумием? Это вы называете: «Не лезть на рожон»?

— Ох, давайте не будем об этом, — попросил Саша. — Вас прислал директор? Он вернулся? А нам как вернуться?

— Для этого есть феникс. Они могут переносить достаточно тяжелые грузы, так что два второкурсника покажутся ему двумя пушинками.

— Спасибо. Но зачем здесь вы?

— Затем, — ехидно ответила Шляпа. — Василиск еще жив, как вы думаете?

— Думаю, да, — Саша приподнял широкие полы шляпы и взглянул на змея, который бился и мотал головой. — Но я‑то что с этим могу поделать?

— А вот что, — тихо сказала Шляпа, и в следующий миг Саша ощутил удар по макушке. Он хотел было потереть голову, но пальцы наткнулись на что–то твердое и металлическое. Под Шляпой оказался меч, отливающий серебром. Недолго думая, он вытянул оружие из головного убора.

— Поможешь? — попросил Саша у Сьюзен, и та подставила ему плечо, помогая встать на ноги. Она практически тащила Сашу на себе, пока они не подошли к Василиску, и он не занес над змеем сверкающий меч. Змей бился уже не так сильно, силы покидали его, но все же он почувствовал нависшую угрозу.

— Не убивай, — прошелестел Василиск.

— Прости, мужик, — ответил ему Саша. — Ты все равно умрешь. Я просто облегчу твою участь.

Сьюзен зажмурилась, и крепко вцепилась Саше в бок, когда клинок блеснул и опустился на тело Василиска. Неприятный стук оповестил о том, что все закончилось.

— Феникс, друг, — тихо сказал Саша, чувствуя, как сильно вцепилась в него Сьюзен. — Давай–ка нас в больничное крыло.

Птица подхватила Шляпу и бросила ее Саше. Стоило тому поймать головной убор, как феникс ухватил его за ворот мантии и поднялся в воздух. Сьюзен вцепилась в Сашу еще крепче. Феникс пролетел по комнате над обезглавленным змеем, по извилистым коридорам подземелий и вверх, по сточной трубе. Туда, где их уже ждало больничное крыло, тыквенный сок и покой.