Из практики.

В кресле напротив меня сидит расстроенная женщина. Переживает по поводу проблем в отношениях с мужем. Разбираем ситуацию, пытаемся понять чувства обоих супругов. И вдруг женщина спрашивает: «Вы думаете, он понимает? Он может что-то чувствовать?» А у меня перед глазами возникает картинка: люди сидят за обеденным столом, разговаривают. Рядом – большая умная собака. Кто-то произносит слово «гулять». И собака, реагируя на заветное слово, характерно наклоняет голову. Люди в восторге: «Надо же! Понимает!»

Мужчинам отказано в чувствах, понимании женщины, страхе и совести. Поэтому его необходимо «воспитать», сделать из него человека.

Есть жесткий трафарет, каким мужчина должен быть. И масса печатных изданий, рассказывающих, как этого добиться.

Итак, начнем с первой «неприятности» – маскулинности. Прямой перевод этого слова – мужественность. Однако в русском языке мужественность означает, в первую очередь, храбрость, стойкость, выносливость, силу духа и тела, способность рисковать жизнью и даже отдать ее «за други своя». Когда мы говорим «мужественный человек», то возникает портрет сильного, могучего духом и телом, отважного мужчины. Мужественная женщина – это стойкая в беде, выносливая и сильная. То есть слово «мужественность», в отличие от «маскулиности», несет в себе определение заведомо положительных качеств человека, которые могут не быть привязаны к полу.

Маскулинность, так же как и феминность, означает состояние пола в целом, мужского или женского. Маскулинная женщина – это мужеподобная женщина, а вовсе не мужественная.

Каково же оно, состояние мужского пола?

Настоящий мужчина, исходя из определения маскулинности, это некий несокрушимый богатырь, который обладает двумя свойствами, традиционно отличающими его от женщины: сексуальной силой и разумом. Настоящий мужчина, по классическому определению, брутален, принимает жесткие решения, к женщине относится несколько снисходительно, покровительственно. Казалось бы, мечта, а не мужчина: «настоящий полковник»! Но не тут-то было. Современная жизнь позволила женщинам конкурировать с мужчинами и в открытой сексуальности, и в разумности, и в силе, и даже в брутальности.

Всего двадцать лет назад начал стремительно меняться идеал взрослого мужчины. Для истории это не срок, но сколько человеческих драм произошло на этом коротком пути! Кто застал – те помнят.

Атмосфера и идеология недавней советской жизни давали ясные критерии мужского поведения. Демаркационная линия проходила по-военному четко, без пробелов и многозначных толкований. Система ценностей выстраивалась иерархично: «раньше думай о Родине, а потом о себе». Главным и самым важным свойством «настоящего мужчины» являлась постоянная готовность отдать жизнь за свою страну, за дело, за товарищей.

Помните клятву пионеров? «Перед лицом своих товарищей торжественно обещаю…»

Фаллос (не путать с пенисом!) – символ мужских побед, силы, завоеваний и жизнестойкости. С тех пор как человечеству для выживания понадобились физическая сила и агрессивная выносливость, культ фаллоса стал повсеместным. Это утверждение мужской власти, мужской силы жизни… И, как любой символ, оказывает огромное влияние на психологию мужчины.

Для мужчины его первичный половой признак является и центром мужской вселенной, и причиной вечного беспокойства. Еще совсем маленькие мальчишки, собираясь вместе, обязательно будут писать – «кто дальше». Кто дальше, кто больше, у кого лучше, у кого мощнее…

Мужчины конкурируют всегда. Во взрослой жизни речь идет уже о машинах, спортивных достижениях, охотничьих ружьях, сигарах, телефонах, рыболовных снастях… Да мало ли поводов у мужчины померяться чем-нибудь! И так от рождения и до глубокой старости. Соревновательность и потребность в достижениях – вот основные черты фаллического комплекса, «ахиллесова пята» мужчины. И сопровождает эти черты неизменная спутница – тревога: получится ли?

В мирное время, когда доказывать свои бойцовские качества приходится на фоне спокойной жизни, критериями жизненного успеха становятся не столько доблесть и мужество, сколько финансовое и социальное преуспевание. Всем известен российский «джентльменский набор» критериев успешности: дорогая машина, просторное и престижное жилье, хорошая должность или высокий социальный статус, финансовое благополучие. А если к этому еще прилагается любовница-фотомодель, то результат достигнут. Именно таков современный «настоящий мужчина». Именно такими общество принимает их особенно охотно. Новое представление мужчин о самих себе толкает их к бесконечному бегу за успехом. Более того, им необходимы восхищение и признание, доходящие до степени восторга. И это неизменно приводит мужчин к стрессу, разочарованию, кризису достижения. Они утрачивают смысл жизни, а приобретают пустоту и тоску. И тоска связана с самым большим мужским страхом – не соответствовать общественно значимой роли.

Фаллический культ – одна из древнейших систем верований, широко распространенная по всему миру. Во всех странах эллинского и римского мира небольшие каменные или глиняные фаллосы были амулетами, которым приписывалась чудодейственная сила: прогонять дурные влияния и чары. Фаллосы носили на шее, вешали над входами в дома и комнаты, выставляли в садах и на полях для их охраны. В славянской языческой культуре поклонение фаллосу являлось важнейшей частью ритуалов плодородия.

А знаете ли Вы, что распространенный обычай выставлять кукиш обидчику или человеку с дурным глазом начался с фаллического культа? Изображение фаллоса, символом которого и является кукиш, в прежнее время считалось охраной от злых духов и чар. До сих пор на юге Италии новорожденным мальчикам и девочкам вешают на шею маленькие фаллосы. Взрослые итальянцы, чтобы обезопасить себя от сглаза, хватаются прилюдно за причинные места.

Когда мужчины встречаются, то они сразу же оценивают друг друга по критерию успешности, начинают конкурировать, определять себя и другого по шкале «победитель – проигравший». И вся атрибутика успешной жизни, по сути, является компенсацией огромного страха проиграть, не соответствовать образу. Мужчина не может допустить мысли о своем бессилии и уж тем более признать, что он боится этого. Признаться в собственном страхе – значит перестать чувствовать себя настоящим мужчиной.

Вот такое «чертово колесо» крутит современного мужчину, не позволяет ему остановиться и пересмотреть свои ценности. Вот тогда ему помогают личностные кризисы, которые случаются регулярно.

Физиология мужчины формирует его отношение к жизни, его психологию. У мужчины все снаружи, он весь на виду. И если его мужская уверенность в себе подорвана, то спрятаться и замаскироваться ему негде! Только уйти в оборону, замкнуться и агрессивно отвечать на любой запрос снаружи. Психологами замечено, что проблемы с мужским здоровьем влекут за собой целый ворох других проблем, касающихся отношений в семье, социального статуса. И кризисы, и любовницы, и беспросветная тоска – все это производные мужского фаллического комплекса. Так что эректильная дисфункция – это не только вопрос медицины, это, если хотите, серьезная социальная проблема, касающаяся женщин в первую очередь.

И еще один важный момент для мужчины: его сексуальная сила испокон веку определялась количеством детей. Так было тысячелетиями. А последние сто лет все поменялось, сексуальность и деторождение больше не связаны друг с другом. Значимой стала просто сексуальность! А поскольку прямое проявление сексуальности в обществе считается оскорбительным и неприличным, то она искренне маскируется под жажду романтической любви. Особенно остро жаждут романтической любви сорока– и пятидесятилетние отцы семейств. А это грозит жизненной катастрофой.

Так что же произошло? Почему с такой космической скоростью, за каких-то жалких шесть-семь десятков лет, изменились роли мужчин и женщин, существовавшие тысячелетиями? Почему из-под трона мужской, практически безусловной власти выбиты все опоры? Тенденции наметились в конце ХIХ века, но решающий момент наступил в 60-х годах XX века, и имя ему – противозачаточная таблетка.

Прежде силу мужчины, его статус подтверждало количество детей. Более того, контроль над деторождением был мужской прерогативой. Мужчина худо-бедно но мог реализовать желанное отцовство или не реализовывать его, не теряя своей сексуальности. И в этом вопросе ему верой и правдой служил презерватив, древнейшее средство контрацепции.

Знаешь, я тут один тест проходила. По его результатам получается, что ты будешь жить со мной вечно.

– Что за тест?

– На беременность.

Самые древние упоминания о презервативе относятся приблизительно к 3000 году до нашей эры. По легенде, критский царь Минос был вынужден изобрести столь ценный предмет после того, как его супруга Пасифая, наслышавшаяся об изменах мужа, наложила на него заклятие: каждый раз во время близости с неизвестной дамой из царственного изменщика изливался поток ядовитых змей и скорпионов, до смерти кусавших несчастную соблазненную. Естественно, что с распространением слуха о необычных физиологических особенностях царя количество желавших переспать с ним стремительно уменьшалось. Тогда отчаявшийся от безысходности царь решил попробовать секс, предварительно введя мочевой пузырь козла в лоно очередной своей избранницы. Эксперимент окончился удачно: дама осталась в живых, человечество обогатилось новым изобретением, а ревнивая супруга царя так ни о чем и не узнала.

Вслед за древними греками эстафету предохранения при помощи презерватива подхватили древние египтяне. Историки встречали изображения египетских мужчин с соответствующими изделиями на половом члене. Есть версия, что первый презерватив был кожаным, и носил его фараон Тутанхамон (данное изделие находится в музее в Каире). Неизвестно, было ли это украшением или на самом деле использовалось как средство контрацепции: нет сомнений в том, что египтяне были весьма плодовиты, в то же время некоторые древние презервативы были украшены драгоценными камнями. Возможно, что так египетские мужчины просто мерялись членами.

Известно также, что кондомами пользовались древние римляне. Они были первыми, кто поставил производство презервативов на поток: римские легионеры получали определенное количество высушенных овечьих кишок, когда отправлялись в дальние походы.

В продаже презервативы появились в 1712 году в Утрехте, во время конференции, посвященной подписанию договора о завершении Войны за Испанское наследство. Используемый в контрацептивных целях в шикарных борделях и «адюльтерных альковах», презерватив вскоре стал символом незаконного секса, окруженный ореолом греховности. Дурная слава этого профилактического средства привела к возникновению эвфемизмов: «английский редингот», «французское письмо».

В Венеции распространение презервативов, «небольших изделий из белой кожи, наподобие перчаток с тесемками», было запрещено из опасения, что нечестные люди будут их распространять среди девушек, защищая их от беременности и склоняя таким образом к проституции. Презервативы в то время применяли нечасто: многие считали, что это «от опасности защищает, как паутина, а от удовольствия ограждает, как броня». Кроме того, они были дорогими, поскольку их производство было очень трудоемким. До открытия процесса вулканизации резины в 1840 году презервативы изготавливались из слепой кишки овцы.

В лондонском музее экспонируется один из самых древних презервативов. Антикварному противозачаточному средству 350 лет. Оно сделано из кишки животного и перед использованием должно было вымачиваться в молоке для смягчения. Этот интересный экземпляр был найден во время раскопок в одном из замков. Тем не менее сами англичане пытаются откреститься от столь заманчивой славы и приписывают возникновение названия французскому городу, также называющемуся Кондом. Французы, кстати, не сильно протестуют против открытия в городе со столь интригующим названием музея противозачаточных средств.

Прорывом в производстве презервативов послужил открытый в XIX веке процесс вулканизации резины. Именно тогда выпуск презервативов стал дешевым и быстрым, что позволило сделать их товаром массового потребления. Первый резиновый кондом был создан в 1885 году. Он был мало похож на своих «современников» и имел продольные швы. Позднее с появлением других материалов (латекса) и более совершенных производственных процессов презерватив стал более надежным. Греховное приспособление было запрещено упоминать даже в энциклопедиях и словарях. Массовое производство презервативов началось с 20-х годов XX столетия.

В Советском Союзе презервативы производили на Баковском заводе резиновых изделий, причем производство начали при прямом патронаже Лаврентия Берии. Тут оно называлось «изделие номер два», поскольку изделием номер один в продукции завода считался противогаз.

Победное шествие презерватива как символа мужской власти над самым важным процессом в жизни человечества – приростом населения – закончилось в 1960 году, когда в США официально разрешили производство и продажу гормонального контрацептива. Автором противозачаточных таблеток была ученая-биолог Кэтрин Декстер Мак Кормик из Нью-Йорка. Изобретение надежных контрацептивов решило многовековую проблему предохранения от нежеланной беременности. И это была революция! Женщина приобрела свободу, которая в конечном счете изменила соотношение ролей мужчины и женщины, сломав одну из ножек трона мужской власти. Трон пошатнулся, но не упал. Но последствия оказались весьма тяжелыми. Женщина стала сама решать, когда и от кого ей рожать детей. Для женщин это событие стало решающим в дальнейшем продвижении к социальной и финансовой независимости. Что касается нашей страны, то в 1957 году в Советском Союзе официально разрешили аборты.

С тех пор мужчина лишился последней возможности воздействовать на женщину. Теперь женщина могла тайком принимать таблетки, а забеременев, сама решить, рожать ребенка или нет. Мужчина повлиять на ее решение практически не может. Таким образом, мы можем на полных основаниях утверждать, что сегодня в России мужчина не может реализовать свое право на отцовство.

Сама по себе эта ситуация весьма показательна. В мире происходят серьезнейшие изменения, которые не только описываются статистически, но и проходят «трактором» по традициям, а значит, и по психологии каждого отдельного мужчины.

Одним из важнейших мужских «дел» в этой жизни традиционно считалось отцовство, а также регулирование количества детей в семье. В былые времена родить ребенка без мужа было крайне рискованно: прокормить сложно, да и общество осудит. Теперь это вполне реально: женщины рожают «для себя». Все бы хорошо, да только как при этом чувствует себя мужчина, никого не интересует. Мужчине в подобных ситуациях отказывают в чувствах, его дело маленькое: сделал ребенка и свободен. А речь, между прочим, идет о будущем человеке, которому в определенном возрасте станет жизненно необходимо знать, кто его отец. Да и самому «донору» все-таки не безразлично, как живет и кем становится его родное дитя.

Письмо Артема, на мой взгляд, является ярким комментарием к тезису, что мужчин мы себе представляем «картонными», лишенными чувств и глубоких переживаний. Они – функциональный пол; впрочем, современная наука и медицина скоро научатся замещать мужскую функцию в вопросах деторождения.

Впрочем, о роли отца в жизни мужчины мы еще поговорим.

Освобождение женщины от нежеланной и незапланированной беременности позволило ей активно включиться в социальную и экономическую жизнь. Куда она и ринулась с чисто женской гибкостью, рациональностью и энергией. Женщина – очень сильное существо!

Результаты воспоследовали незамедлительно. Мужчина утратил еще одну свою ипостась: кормильца и добытчика. Процесс прошел не за один день. Самые серьезные результаты мы видим сейчас. Женщины преуспели в конкуренции с мужчинами, стали достаточно зарабатывать, чтобы содержать себя и детей. А мужчин поставили в тупик. Роль лидера и создателя материальных благ тает на глазах. И что остается? Либо конкурировать с женщиной, либо привыкать к новым ролям. Мужчина всегда и во все времена конкурировал с мужчиной, а женщина с женщиной. Оружие оттачивалось со времен Адама и Евы. Теперь же противником в мужском пространстве стала женщина. Это пугает и вызывает агрессию. У мужчин нет другого инструмента, исторически он пока еще не отрос. Из-под трона маскулинности выбита еще одна ножка!

– Скажите, мадам, а нет ли в вашей семье случаев мания величия?

– Есть, доктор, есть! Мой муж иногда заявляет, что он глава семьи!

Андрей, 38 лет:

«Моя история банальна. Я не понимаю, почему на меня так подействовало то, что время от времени случается со многими. Может быть, я такой слабый один? Ощущение, что рушится жизнь, что впереди уже ничего хорошего не будет.

Полтора года назад я потерял работу, развалилась фирма, в которой проработал 11 лет. Занимал руководящую должность, в подчинении было 25 человек. Свой кабинет, хорошая машина. Жена тоже неплохо зарабатывала. Меня все устраивало. А теперь жена содержит всю семью. Да и зарабатывает она сейчас достаточно, чтобы наш образ жизни не менялся. Но дома начались конфликты. Она считает, что мне надо хвататься за любую работу. Друзья периодически что-то предлагают. Но все не то! Все с очень большим понижением. И я застрял. Не могу после одиннадцати лет работы руководителем идти на маленькую должность со значительно меньшей зарплатой. И перед семьей стыдно, и решиться не могу. В общем, тупик!»

Вячеслав, 26 лет:

«С моей девушкой мы работаем вместе в одной крупной компании. Пришли туда почти одновременно. Я влюбился с первого взгляда, ухаживал, добивался ее внимания. И у нас сложились отношения, последние полгода мы живем вместе. Но есть одна большая проблема. Дома мы все время говорим о работе, часто ссоримся. Дело в том, что моя девушка успешно делает карьеру, значительно опережает меня. Недавно руководство решало, кто поедет на стажировку в Америку. И совершенно неожиданно для меня стажировку предложили ей. Я был очень удивлен, ведь квалификация у нас практически одинаковая, стаж работы тоже. Я часто помогал ей в работе, когда она испытывала трудности, советовал, а иногда даже выполнял кое-что за нее. И вдруг такое!

А потом до меня дошло: ведь она же очень симпатичная, улыбчивая, с красивой фигурой. Думаю, что здесь дело не в рабочих качествах. Наверняка шеф имеет на нее виды, а может, все уже и состоялось. Красивой женщине легче сделать карьеру, для этого не обязательно быть умной. Для меня это невыносимо. Мы каждый день ссоримся. Я так жить не могу, меня замучили ревность и сомнения. Я думаю о том, что мне проще будет расстаться с ней, чем каждый день страдать. Но я ведь ее люблю! Не вижу никакого выхода!»

Казалось бы, что общего у этих двух жизненных ситуаций? Возраст разный, жизненный опыт тоже отличается, да и переживания не схожи. Однако объединяет этих мужчин общая проблема: изменение социального статуса.

Андрей построил карьеру, создал семью и чувствовал, что успешно выполняет свое мужское предназначение. Жена тоже работала, но, судя по письму, именно Андрей был главой семьи, «добытчиком». И вдруг ситуация изменилась, как и роли в семье.

И дело здесь не в том, кто в доме хозяин, и даже не в том, что доход семьи стал меньше. Андрей перестал чувствовать себя победителем и тяжело переживает это, несмотря на реальные жизненные обстоятельства, которые в целом не очень сильно изменились. Понижение статуса в мужской культуре воспринимается особенно остро.

Традиционное распределение ролей нарушено, женщина «надела брюки» и начала исполнять мужскую роль. Причем успешно. У мужчины уплывает почва из-под ног, он начинает терять свою самоидентификацию. Идти на понижение – значит расписаться в своей несостоятельности, стать лузером. А еще страшнее мужчине – оказаться «проигравшим» в своей мужской компании, среди знакомых, которые еще совсем недавно уважали его и признавали равным себе.

У Вячеслава ситуация похожа, но к ней примешиваются ревность и недоверие. В его картине мира деловые качества у женщины не могут быть лучше, чем у мужчины. Это бьет по его самолюбию и опять-таки по представлениям о ролях мужчины и женщины в паре. Вплоть до того, что Вячеславу становится легче расстаться с любимой женщиной, чем допустить ее превосходство.

Перепуганный человек либо бьет, либо бежит. Вячеслав реализует в своих фантазиях обе этих врожденных реакции. Объясняет успех женщины через ее внешние данные, практически обвиняя в том, что она делает карьеру через постель. И в то же время готов уйти, лишь бы не мучить себя.

Оба мужчины должны определиться с дальнейшей стратегией. Либо принять то, что традиционные роли людей в современном мире стремительно меняются и необходимо проявить гибкость, чтобы сохранить отношения. Либо остаться на прежних агрессивных и разрушительных позициях.

Агрессия Андрея направлена на него самого, и, следовательно, он будет разрушать себя самоедством, чувством вины и депрессивными состояниями. Что может привести к бегству из реальности. А уж что это будет – алкоголь, виртуальная реальность или депрессия, – не так важно.

Агрессия Вячеслава направлена на «коварную обидчицу». И если он не поймет, какие именно из его чувств задеты, то разрушит отношения с девушкой. А в худшем случае начнет «воевать с женщинами», «мстить» им и «наказывать» их, перестанет доверять им, станет считать их существами низшего порядка. Что, конечно, не будет способствовать гармоничным отношениям с противоположным полом.

Когда мы рассуждаем о социальных процессах, нам кажется, что они происходят где-то далеко и никак не касаются нас самих. Однако линия разлома пересекает практически каждую жизнь.

Сейчас конкуренция между полами обострилась донельзя. Я знаю нескольких женщин, которые скрывают успехи на работе от своих мужей, дабы не разрушить семейное благополучие. Каков же должен быть страх мужчины от потери своей роли, что женщины вынуждены прятаться от них, лишь бы не сломать!

Мы можем справиться только одним способом: пересмотреть патриархальные отношения и традиционные представления о роли женщины и мужчины. Причем именно на индивидуальном уровне, в своей личной жизни. Не воевать за удовлетворение амбиций, навязанных обществом, не класть жизнь на то, чтобы соответствовать чему-то и кому-то, а действовать так, как подходит лично нам.

Мы потихоньку подобрались к самой болезненной теме: роли защитника. Слава Богу, мировых войн сейчас нет. Немногие из мужчин воюют или учатся воевать. Однако женщины по-прежнему уважают мужчин-защитников. Но от кого и где им защищать своих женщин? В жилконторе от чиновника-садиста? На работе от начальника-самодура или от коллеги-конкурента? Дома от дурака-соседа? Мелковато будет для мужского самоопределения!

Неотъемлемые качества мужественности сегодня не востребованы. Не могут же все быть военными, спасателями и пожарными! Вот и возникают заменители, столь популярные в наше время: охота, жесткие виды спорта.

Более того, грезя о «настоящем полковнике», женщины предпочитают своих сыновей в армию не отправлять. А поскольку воспитание мальчиков у нас в основном женское, то мечты о сильном мужчине превращаются в иллюзию, которую трудно воплотить. Вот так из-под трона выбивается еще одна ножка.

Возможность распоряжаться своей жизнью, финансовая независимость, конкуренция женщины с мужчиной по всем важнейшим направлениям жизни убили последнюю мужскую надежду: быть главой семьи. Король без власти, без рычагов управления, без поклонения подданных? Качающийся трон повелителя завис в воздухе без всякой опоры. Остаются на выбор: либо агрессия, либо бегство. Происходит то и другое. Но чаще всего мужчины капитулируют.

Психиатр спрашивает пациента:

– Итак, из-за чего же у вас началась депрессия?

– Моя бывшая жена познакомилась с моей нынешней женой. Сначала они немного поругались, но потом помирились и вдвоем избили мою будущую жену.

А дальше я предоставлю слово самим мужчинам, которые захотели рассказать, что значит для них «быть мужчиной» в современном мире.

Вот отчаянное письмо без подписи:

«Я к своей работе прошел через тернистый путь: окончил юрфак МГУ, при устройстве на работу познакомился с керамистами и ушел в фарфор. И вот 20 лет этим и живу. Мы вымираем, те люди, которые работают руками (в частности – реставраторы). Мы спиваемся, становимся бессемейными, уникальные специалисты не нужны своим семьям: мы долго работаем и мало зарабатываем. От меня ушла жена – мы много лет проработали вместе. Работы много – денег мало. Рухнуло все. Моя жизнь полностью связана с моей работой. Что делать не знаю, пить уже не могу».

Егор, 38 лет:

«Настоящий мужчина» должен вести себя как мужчина. Иногда даже по-джентльменски. Я лично не собираюсь никому ничего доказывать! Кто-то стремится доказать родителям, друзьям, девушке что он чего-то стоит и он – мужчина! Настоящий мужчина, по мнению некоторых знакомых женщин, – кормилец семьи. По моему мнению, мужчине не обязательно быть кормильцем, ибо сейчас другие времена».

Александр:

«Современный анекдот: «Мужчина должен слушаться жену и не быть тряпкой». Не думаю, что критерии «настоящего мужчины» сильно поменялись. Он должен быть уверенным в себе, и эта уверенность должна базироваться на его финансовой, умственной и сексуальной (физической) состоятельности. Дать эту уверенность и быть мерилом уровня состоятельности могут как раз женщины, так как мужской (товарищеский) взгляд на «мужественность», как правило, либо снисходительный, либо враждебный. Так что очень многое, если не все, зависит вначале от матери, а затем от девушки и жены. Другой вопрос – а нужно ли современному мужчине быть «настоящим»? Нужно ли ему себе и другим что-то доказывать? И лично для меня большой вопрос, что хуже и дальше от настоящей мужественности: метросексуал или брутальная горилла в наколках».

Сергей, 26 лет, Москва:

«Когда я слышу «настоящий мужчина», то вспоминаю, как мама сказала мне перед смертью: «Не будь таким, как отец». Но про отца долгая история. Сейчас ценности другие. Сейчас слово мужчины – для большинства ничего не стоит. Мне не нужно доказывать, что я «настоящий мужчина», может быть потому, что мне повезло, рядом со мной умная и мудрая женщина. Оценка. Думаю, что ее должен ставить сам человек в первую очередь. Ну и женщина должна видеть рядом с собой опору и надежность в лице спутника жизни, а не человека, который может создать ей проблемы, который не сможет на себя взвалить трудности в нужный момент и принять жесткое решение – а именно жесткое решение принять труднее всего, даже когда понимаешь, что оно правильное. По моему мнению, настоящий мужчина глазами современной женщины: деньги. Потому, что раз он смог заработать, значит, он умный, смелый, принимает ответственные решения, он рискованный. Возможно, это мне такие попадались, но все мои знакомые женщины в свои 28–40 лет говорят о деньгах, машинах, квартирах. Большинство терпят много унижений ради материальных благ. Мужчины все-таки знают, какими им должно быть, но делать для этого ничего не хотят. Я всегда буду мужчиной. Стыдно за поступки мне было, но только какое-то первое время. Потом приходило понимание, что это жизнь. И в принципе окружающим все равно, потому что каждый думает только о себе, о своих проблемах, о том, как он выглядит».

Роман, 36 лет:

«Здравствуйте. Меня зовут… Ну, пусть будет Роман. Мне 36 лет. Итак, Вы хотите знать, что же чувствуют мужчины: так сказать, чем дышат, чем живут… Не буду говорить за всех мужчин, хотя думаю, что многие со мной будут согласны.

В счет не идут влюбленные или женившиеся недавно. Мужчина – человек второго сорта.

Картинка. Стоим на работе в очереди в столовой. Женщины, даже молоденькие вчерашние практикантки, без особых вопросов проходят мимо мужчин в очереди, как мимо пустого места, и встают впереди. Попробуй возмутись – как тебе не стыдно, это же почетная обязанность уступить женщине. Кто бы еще научил женщин спрашивать о том, хочу ли я уступить. Мужчины стоят в сторонке, ожидая, пока обслужат «главных» людей. Раб должен молчать.

Брак. Поначалу отношения с молоденькой женой вогнали в ступор и ощущение полной фрустрации. Мне сделали великое одолжение, что вышли за меня замуж. Ёкарный бабай! Да на кой ляд мне тот брак, где мне великодушно позволяют любить и обслуживать привилегированную особу голубых кровей?! Поначалу пытался общаться с ней на принципах равноправия – полный тухляк. Это ведет к разводу, скажу я вам. За шесть лет брака потихоньку перевел отношения в русло домостроя – жену нужно приводить в чувство регулярно. И лучше почаще. Характер жены очень сильно изменился, причем в лучшую сторону – это мнение посторонних людей. Вот так я отвоевал право на брак. «Сказку о рыбаке и рыбке» А.С. Пушкина всем вступающим в брак женщинам учить обязательно!

Секс. Поначалу было так: секс нужно заслужить. При такой постановке вопроса желание секса с данной особой пропадало начисто. С течением времени секс трансформировался в нормальное рутинное, скучное занятие. Надо же было, как говорил один мой знакомый, «спесь сбить». Вот и сбиваю, как прижмет, раз, может, два, в месяц.

Еще картинка, немного не в тему, так вспомнилось… Иду как-то по улице, навстречу группа молодых людей – два парня и две девушки. Девушки впереди – полный боевой раскрас, сигареты в зубах, по банке пива в руках, шестиэтажный мат и хохот на всю улицу. Парни идут сзади молча, без сигарет, без пива и мата. Куда мы катимся?!

Про почетные обязанности. А вы в курсе, что содержать семью – это почетная обязанность мужчины?! При этом никто себе не задает вопрос: кто пожелает содержать человека, который при каждом удобном случае унижает тебя, желательно прилюдно?! Как объяснить женщине, что уважение детей к отцу воспитывается матерью? Почему женщины не хотят говорить ни о каких проблемах, кроме своих?! Я давно понял: чтобы женщина захотела обсудить с вами ваши проблемы, нужно сделать так, чтобы они стали ее проблемами. Насчет измены из мести слышали? Один из таких способов кстати. Мужчины не существа из космоса – далекие и недоступные. Мы все ходим по одной земле. Проблема в том, что мужские проблемы не нужны женщинам. Просто не нужны абсолютно! Проблема в том, что женщине, чтобы уважать своего мужа, просто необходимо его слегка побаиваться и зависеть от него. Не бояться, не испытывать ужас, просто слегка побаиваться, как хозяина. Не знаю почему так, но это факт, мной проверенный. Если женщина получает от тебя независимость – все. Конец отношениям. Иначе рано или поздно она тебя втопчет в грязь. Это закон, о котором все знают, но говорить об этом боже упаси – крамола, ересь, да и вообще табу. Между тем, если идешь к женщине, не забудь плетку. Это не я сказал. В общем, с точки зрения меня как мужчины, сама женщина – это одна большая проблема. Ирония в том, что она неустранима: нет женщины – проблема, женщина есть – еще большая проблема! Ну… Как-то так… Как-то мрачно получилось, уж извините. Зато честно про наболевшее. Поверьте, здесь только чуть-чуть».

Мужчина от женщины отличается тем, что когда он устал, ему почему-то не хочется об этом рассказать.

Алексей, 25 лет:

«Вообще для меня словосочетание «настоящий мужчина» – большая загадка. Очевидно, бывают ненастоящие мужчины? Так вот для меня это способ задать для человека некий идеал, а проще говоря – набор стереотипов: нужно быть сильным, зарабатывать кучу денег, из них 99 % тратить на жену или любовницу, ездить на крутой тачке, быть качком, слегка небритым, и прочая чушь. Я убежден, что каждый человек может быть таким, каким хочет. Важно не мешать окружающим – любым – чувствовать себя нормально».

Александр. 36 лет, женат, 3 детей:

«Мужчина, без сомнений, это человек, умеющий ставить цели и готовый к ним идти, ни на секунду не сомневаясь в правильности выбора. Порой мне кажется, что каждый день складывается из того, что я должен оправдывать высокое звание настоящего мужчины. Причем не только в сексе, но и в жизни. Хотя, вроде бы никто от меня этого и не требует, кроме меня. Но когда посторонний мужчина скажет: «Да, он настоящий мужик» – вдвойне приятно. Была ли ситуация, когда я себя не чувствовал или, наоборот, чувствовал настоящим мужчиной? Наверное, всякий раз, когда нужно промолчать, мое нутро противится и кричит: «Давай, врежь ему». Или когда трушу – такое бывает иногда, и не надо говорить, что никто ничего не боится. Больше всего беспокоит то, что всякий раз в различных ситуациях я, скорее, положусь на оценку другого человека, а не свою. Да и вообще мне кажется, что словосочетание «настоящий мужчина» – это внутренний ценз любого мужчины».

Надеюсь, Вам было интересно услышать живые голоса наших современников. А теперь подведем итоги!

Резюме:

1. В современном обществе мужчина стремительно теряет полоролевую идентификацию. Каким должен быть мужчина, что он ждет от жизни и от женщины? Мы – только в начале пути поиска ответов на эти вопросы.

2. Стремление к культуре унисекс приводит к тяжелым последствиям как мужчин, так и женщин.

3. Мужчины утратили основные качества маскулинности, поэтому им в удел остается роль романтического любовника и источника наслаждения для женщины.

4. В войне полов мужчины потерпели сокрушительное поражение, женщины победили. Но это пиррова победа.

5. Задача сегодняшнего и завтрашнего дня – найти новые формы партнерства, устраивающие обе половины человечества. Совсем другие, пока не известные нам.

Вы когда-нибудь слышали фразу: «Да будь ты женщиной»? Мне тоже не доводилось. Как-то язык не поворачивается такое сказать. Зато восклицание: «Да будь ты мужиком!» – звучит весьма часто и никого не удивляет. Эти слова, как правило, адресованы мужчине, в чем-то недотягивающим до загадочного идеала. Какой он, «настоящий», мы с вами так до конца и не выяснили. Все свелось к женской присказке: «Знаете, чем настоящие мужчины отличаются от обычных? От обычных голова болит, а от настоящих – кружится!» Пожалуй, это самое емкое из предложенных определений. А призыв стать мужчиной все звучит и звучит. И мы интуитивно понимаем, что в этих словах есть какой-то сакральный смысл.

Язык – дело тонкое, и не доверять ему нельзя. Если живет фраза, то жив и ее смысл. Призыв «стать мужчиной» рождается из бессознательного или хорошо забытого знания о том, что родиться мальчиком недостаточно, нужно пройти определенные испытания. Традиционная женская инициация – это первый секс, замужество и рождение детей, а какова мужская?

Что значит – «стать мужчиной»? Какую невидимую грань должен перейти молодой человек, чтобы быть принятым в мужское сообщество и соответствовать женскому представлению о мужественности? Граница эта невидимая, но она есть. Так же как есть «вечные мальчики» – не принятые ни в мужское сообщество, ни в разряд взрослых. Общество предъявляет мужчине достаточно жесткие требования. Чтобы им соответствовать, приходится напрягаться. И в этом смысле слова «ты как баба» становятся самым невыносимым оскорблением для мужчины.

Во все времена и эпохи слова «стань мужчиной» были не фразой, а вполне конкретным действием: юноша должен был перейти зримый рубеж, после которого общество признавало его равным другим мужчинам. «Экзаменом» служили ритуалы инициации.

Основная задача инициации для мальчиков заключалась в том, чтобы преодолеть материнское притяжение, сформировать в молодом человеке личность, осознающую свои социальные функции. Человек, не наученный ценностям взрослой жизни, не принявший идеологию, мифологию, ценности общества, в котором ему предстояло жить, просто не мог выжить. Поэтому мальчики и девочки в обязательном порядке проходили инициацию в возрасте 12–13 лет, иногда позже – в 13–15 лет. В той или иной форме этот ритуал присутствовал во всех культурах и до последнего времени. Про девочек – отдельный разговор, нас же сейчас интересует переход мальчика в ряды мужчин, практическое воплощение призыва «будь мужиком!».

Испокон веку, то есть с архаических времен и до недавнего времени человеческие сообщества были серьезно озабочены социализацией мальчиков, вписыванием их в сообщество взрослых. Это было очень развито при первобытно-общинном строе. Несколько меньше в поздних европейских культурах. И совсем мало у славян.

Я буду ссылаться на авторов, которые серьезно исследовали тему инициации подростков в славянских культурах и племенах, живших на территории современной Центральной России, то есть у наших непосредственных предков. Вывод, который я сделала, познакомившись с темой инициации подростков в прошлом, вполне актуален и сегодня.

Что обычно бывает самым сложным для родителей в период подросткового бунта? Агрессивность, бездуховность, просыпающаяся сексуальность детей, их мысли о смерти. Формирующийся человек, следуя своей природе, старается выделиться из массы, заявить о своей индивидуальности, попробовать свои силы. Современные родители и общество в целом подчас оказываются не готовыми к тому, что вытворяют подростки. Поэтому все больше подростков увлекаются наркотиками, совершают преступления или пытаются убить себя. А обществу нечем ответить, кроме карательных мер. Современная культура не в состоянии помочь личности пройти этот трудный период без травм и потерь.

А вот наши предки умели справляться с психологическими и физиологическими особенностями становления личности, «переплавляя» дурную энергию беспокойного возраста в необходимые для взрослых качества. Этому служили ритуалы инициации, или «ритуалы перехода». Как писал один из ведущих исследователей мифологии и инициаций в древних обществах Мирча Элиаде, инициация позволяла подростку постичь «тройное откровение: Священного, Смерти и Сексуальности». По сути, познание этих трех составляющих жизни человека и не дает покоя взрослеющему мужчине.

В древнем обществе инициации были обязательными и повсеместными. Само словосочетание «ритуал перехода» говорит о том, что юноша претерпел серьезные изменения, изменил свой статус, перешел на другой уровень своего развития, как личностного, так и социального. Понял и испытал нечто такое, что позволяет ему считать себя взрослым человеком, знающим свои психологические и физические возможности и ограничения. Он сдал экзамен на взрослость, на зрелость, на право называться мужчиной.

Ритуалы были и жесткими, и жестокими. Главное условие их проведения – расставание с родительской семьей. Мальчиков забирали из семей и уводили в лес, в глухое место, где они жили группой с наставником. Им запрещалось с кем-либо общаться и заниматься привычными делами.

Главной темой «ритуального перехода» была символическая смерть. С этим этапом были связаны и жестокие испытания на выносливость. Затем следовало переживание и действия, символизирующие возрождение и возвращение к жизни в новом качестве. Молодые люди получали новые имена, их посвящали в сакральные таинства. Завершалась инициация праздником, на котором сообщество приветствовало вчерашних подростков, общалось с ними, как со взрослыми людьми.

К сожалению, письменных свидетельств о прохождении обрядов инициации в славянских культурах практически не сохранилось. Из-за этого мы говорим лишь о гипотетическом знании древних ритуалов. Этнограф Г. Балушок попытался реконструировать «ритуалы перехода» по сказкам и письменным памятникам. В 1993 году в журнале «Этнографическое обозрение» была опубликована его работа «Инициации древних славян. Попытка реконструкции». Вот что пишет ученый, исследовавший сказания, сказки и обычаи наших предков.

На первом этапе инициации юношей доставляли на место, где они должны были проходить посвятительные ритуалы – в лагерь в священном лесу, куда в обычное время люди не ходили, считая, что это путешествие «на тот свет».

В лесном лагере юноши переживали ритуальную смерть. Это главная черта второй, самой важной части ритуала. Более того, их подвергали физическим испытаниям: били, ранили, унижали и высмеивали, заставляли голодать. Поразительно, но есть данные, что эти ритуалы продолжались в молодежных организациях украинцев, поляков, чехов, словаков вплоть до конца ХIХ – начала ХХ века. Так, во время посвящения в члены сообщества молодых парней поднимали вверх за волосы, били, брили деревянной бритвой, заставляли залезать на столб и кукарекать, «плавать» в пыли, бросали в воду, мазали сажей и нечистотами, пришивали к одежде тряпки… Инициируемые не должны были плакать, жаловаться, смеяться, разговаривать, есть и пить.

«Умирая» в своей старой, детской, ипостаси, испытуемый в ходе древнеславянской инициации «перерождался» в волка и становился членом мужского «волчьего» союза. Волку отводилось большое место в мифологии и культовой практике древних индоевропейцев и позже – славян. Он почитался как тотемный предок и родоначальник племени.

Юноши, прошедшие посвящение в члены союзов, становились молодыми воинами – «волками». Они продолжали некоторое время жить вдали от поселений «волчьей жизнью», то есть воевать и грабить.

В лесном лагере юношей обязательно учили традициям, обрядам, мифам племени, различным магическим приемам влияния на окружающий мир; через обряды они познавали и свою мужскую сексуальность.

По-видимому, в это же время посвящаемых остригали.

После того как члены «волчьих» союзов доказывали свою силу и мужество в многочисленных боях и разбойничьих походах, они проходили заключительные обряды инициации – возвращались в свою общину, где становились ее полноправными членами. Ритуалы возвращения юношей-«волков» символизировали их новое рождение уже в качестве людей. Юноши снова меняли имя, одежду, стрижку – весь свой облик (это общая закономерность всех переходных обрядов).

Таким жестким способом мальчика за сравнительно короткое время подвергали серьезнейшим жизненным испытаниям, на которые в современном обществе уходят годы, а иногда и вся жизнь.

Во-первых, совсем юный человек расставался с матерью, уходил из семьи.

Во-вторых, он резко менял привычный образ жизни, поселялся вместе со сверстниками на территории, далекой от дома, где подвергался всяческим тяжелым физическим и моральным испытаниям.

В результате чего юноша символически «умирал для детства» и возрождался как взрослый человек, то есть воспринимался соплеменниками как «настоящий мужчина».

Современное общество уже давно не воспитывает подростков, не пытается как-то направить их. Последние остатки инициаций ушли в небытие вместе с желанием школы и общества заниматься проблемами воспитания. Школа озабочена только образованием, и то, прямо скажем, весьма странно и малопродуктивно, а от воспитания открестилась вовсе. Ничего нового не пришло на смену отжившим формам. Нет национальной идеи, нет основной мифологемы – нет и основы для воспитания.

Если раньше отовсюду, где проявлялись неблагополучные подростки, мы слышали вопль возмущенных родителей «Куда смотрит школа?!» – то теперь картинка поменялась. Школьные учителя сетуют и возмущаются: «Куда смотрят родители? Наше дело дать образование, а воспитывать должны родители!»

Кстати, если вслушаться в звучание слова «образование», то в нем внятно слышится мотив изменения и формирования: образование новой личности, образование новой шкалы ценностей, образование логической структуры… Заучивание ответов на тесты ЕГЭ говорит не об образовании, а о шаблонности. Но это другая тема.

Вернемся к инициациям. Еще совсем недавно государство вовсю использовало принципы «ритуала перехода», начиная с самого раннего возраста. Конец первого, начало второго класса. Вступление в октябрята. Школа говорила о необходимости определенных моральных норм. Можете прочитать ребенку тысячу правильных книжек, но пока он не опробует свои познания на сверстниках, он – теоретик. Он должен либо принять, либо отвергнуть законы жизни своего маленького сообщества. Определить свою личную позицию, отстаивая свое мнение.

Я не хочу сейчас оценивать идеологическую часть октябрятско-пионерского и комсомольского воспитания. Я говорю о рудиментах инициации. Октябрята – это первый шаг. Затем следовали пионерия и комсомол.

«Перед лицом своих товарищей торжественно обещаю!» – мы не знаем, какие клятвы произносили подростки языческих племен. Но сдается мне, что юноши, уходящие в дремучие леса на испытания своего «я», говорили нечто подобное. Может быть, к Перуну обращались, а может быть, к Волку, властителю племени… Однако честь, справедливость, мужественность и верность группе были составляющими как древней инициации, так и перехода к пионерии и комсомолу. И во всех группах подростков вел строгий наставник, твердо знающий идеологему и мифологему своего общества.

А дальше для юношей обязательной была служба в армии. Люди старшего поколения хорошо помнят времена, когда парень, не служивший армии, считался человеком с изъяном. Сейчас все наоборот, убогим и неполноценным считается молодой человек, отправившийся служить в армию. Заодно считаются слабыми и его родители: не смогли «отмазать».

Теперь принято «отмазывать» молодых людей от всего: от ответственности, чести, проявлений мужественности, от трудностей. От взрослости.

Знаете, чего хотят современные матери от своих сыновей-подростков? Вот самое-самое важное? Чтобы маму слушался и убирал за собой. Далее по значимости – чтобы не зависал у компьютера, чтобы хорошо учился. Мамы могут часами разговаривать об этом, жалуясь друг другу. А уж стоит кому-то из них упомянуть об армии, как остальные воскликнут: «Да зачем это надо! Там же его искалечат! Зачем парню тратить время зря? Я своего ни за что не отдам!»

Женское воспитание захватило нашу страну и утащило ее далеко от мужских ценностей. Женщины, как им и положено, пытаются вырастить «хороших мальчиков», которые к 16 годам уже определились, кем будут работать, какую карьеру хотят построить. А если они не знают, то мамы решат за них. Каждый год зимне-весенняя лихорадка поступления в вузы сводит с ума абсолютно всех. У юношей практически не остается выбора, настолько велико давление родителей. Времени на размышления нет! Не поступишь – уйдешь в армию! При этом мам мало интересует, каким мужчиной вырастет их сын. Получит образование – материнский долг выполнен. А самое главное – лишь бы мамочку любил.

Мужчин по-настоящему воспитывают не мамы и бабушки, а мужской коллектив. Во все времена мальчиков и девочек воспитывали по-разному. Если для девочки было важно домашнее воспитание, так как именно дома ее учили создавать атмосферу тепла и любви, то с мальчиками дело обстояло иначе. Им было необходимо, как и сейчас, пройти определенные испытания на прочность в мужском коллективе – не в семье, а в спортивных лагерях, в армии наконец.

Общество, отказавшись от воспитания детей, нанесло бо́льший вред мужчинам, чем женщинам, так как именно мужчины зависят от общественных систем ценностей.

В семье в вопросах формирования мужского самосознания для мальчика важен в первую очередь отец. А институт отцовства у нас не развит. Остается улица. Там понятия чести и ответственности и мужественности формируются стихийно. Принцип может быть избран любой: от физической силы и лихости до бахвальства: тот круче, чьи родители богаче. Но стихийное формирование ценностей еще не самая большая беда.

У мальчика спрашивают:

– Мальчик! Кем ты хочешь быть?

– Придурком!

– Почему?!

– Потому что все говорят: посмотри, какая машина у того придурка!

Изгнанных или не нашедших своей стаи мгновенно ловят продавцы наркотиков, группировки всевозможного толка, националисты, сектанты и иже с ними. Те же подростки, кто из-за чрезмерного внимания родителей не уходит из семьи даже в переносном смысле, остается в родительских стенах, потихоньку становясь социофобом. Зависая в Интернете, подросток формирует себя не реально, а виртуально. Безусловно, существует и «золотая середина», но она, к сожалению, невелика и не определяет общую тенденцию.

Проблема «вечных юношей», маменькиных сынков выплывает на первый план. Материнские страхи и рассказы о «плохих ребятах» в конечном счете выталкивают мальчиков именно в такие компании или заставляют оставаться дома пришпиленными к юбке, ломают жизнь. Говоря о системе воспитания, о том, что происходит сейчас с поколением молодых людей в целом во всей стране, можно с уверенностью утверждать, что мы в серьезном кризисе воспитания и мальчиков, и девочек.

Материнские страхи непомерно велики. Из-за того что у нас практически не бывало долгого периода спокойной безвоенной жизни, все боятся потерять детей. То Афганистан, то чеченская война, то бандитские разборки, то отец ушел «на передовую» в бизнес», а семья в заложниках… Я помню, как в 90-х в Москве, в центре, было страшно гулять уже после семи вечера, когда не было света на улицах, а на переполненных помойках и на фонарных столбах каркали стаи ворон. Сколько бы мы ни говорили, что пережили это время мужественно, просто затянули пояса и делали то, что нужно, – мы до сих пор боимся. И этот страх, испытанный в прошлом, отравляет наше настоящее. Мы тревожимся обо всем, даже если не осознаем этого. Те, кто пережил девяностые, может быть, сейчас и не вспомнят своих страхов и растерянности. Но поколение теперешних двадцатилетних пожинает плоды наших переживаний. Мы им транслировали все, что чувствовали сами; прибавьте к этому нынешнюю гиперопеку, желание дать детям то, чего мы сами были лишены… Служба в армии вызывает фобию, особенно у людей из крупных городов. Ежегодная истерия во время выпускных и вступительных экзаменов процентов на восемьдесят рождена страхом перед армией.

Студенты – это люди, балансирующие между армией и высшим образованием.

А ведь, по сути, это единственный оставшийся в нашей стране институт воспитания молодых людей. Именно в армии молодой человек может оторваться от семьи, проверить себя на прочность.

Я вовсе не считаю, что это должно быть обязательным и единственным условием формирования мужской личности. Все очень разные. Маскулинность и мужественность могут развиваться и по интеллектуальному пути, без физических испытаний. Однако прочность человеческая, личностная, знание своих возможностей – остаются приоритетными. И молодой человек узнает это о себе именно в мужском сообществе, а не в женском или смешанном. Ему без этого очень трудно выжить, как психологически, так порой и физически… Реализовав и проверив себя в социуме, основном поле деятельности мужчины, юноша более или менее готов создать семью и принять на себя ответственность.

На сайте «Серебряного дождя» мы разместили следующие вопросы:

– Когда Вы почувствовали себя взрослым?

– Какие события повлияли на Вас, заставили повзрослеть?

– Что такое взрослость для Вас лично?

– Взрослость – это возраст или состояние?

Как ни странно, но об этом нам писали много реже, чем об остальном.

Сергей, 36 лет, Саратов:

«Почувствовал себя взрослым, когда меня начали называть по имени и отчеству. У меня небольшая фирма, бизнес я создал недавно, всего четыре года назад. Вот с этого времени и почувствовал себя взрослым. Как-то все само собой получилось».

Анатолий, 26 лет, Москва:

«Я стал взрослым в 17 лет. Очень хорошо помню, как решил уехать в Москву учиться. Дома стало невыносимо, отец сильно пил, придирался по каждому поводу. Денег почти не было, подрабатывал как мог. Но чувствовал себя вполне счастливым. Сейчас все в порядке, институт окончил, работаю. Собираюсь жениться. Все хорошо!»

Артем, 24 года, Москва:

«Большую роль в моей жизни, как ни странно, сыграла служба в армии. Все было как у всех. Окончил школу, поступил в технический институт. Но не задалось. Мне не понравилось. Еле-еле переползал из семестра в семестр с «хвостами». Я очень увлекался музыкой, днем спал часов до двух, а по ночам играл. Творческий человек! Родители, особенно мама, постоянно ругали меня, все было бесполезно. Пока разговаривали по душам, я решал для себя, что завтра начну учиться. Наступало завтра, но ничего не менялось. Главным аргументом маминых уговоров была армия. Мне кажется, что я ее с детства боялся. Все время слышал от родителей: «Не будешь учиться – пойдешь в армию! Там тебя прапорщик научит вставать в пять утра». Настроение все время было подавленное. Вроде бы я уже взрослый, а родители все еще меня контролируют. Друзья время от времени предлагали покурить травку. Увлекся, да что говорить, подсел. Из института меня вышибли.

Я всегда был уверен: родители что-нибудь придумают, в армию меня не отправят. Уж очень мама боялась. Но вышло все по-другому. Когда я уходил служить, мне казалось, что жизнь закончилась, ничего ужаснее со мной произойти уже не может. Первые три месяца было очень тяжело. А потом я понял, что все зависит от меня самого. Когда попал в роту, то испытал на собственной шкуре, что такое «дедовщина».

Всегда есть выбор, либо подчиняешься и становишься объектом моральных издевательств, либо сопротивляешься и уважаешь себя. У меня было много таких «уроков». «Деды» заставляли нас, «духов», вне очереди мыть туалеты. Это считалось унижением. Если кто-то отказывался, то заставляли стоять в позе «полтора» (на полусогнутых ногах у стены) по два часа. Это почти невозможно сделать, очень тяжело! Вымыть туалет в физическом смысле проще. Но в моральном… И я стоял часами. Что меня удивило, так это собственная выносливость. Оказалось, что я сильный, что я могу значительно больше, чем мне раньше казалось. Я начал гордиться собой, перестал бояться. Много чего в армии передумал, пересмотрел всю свою жизнь. Понял, что в свой вуз больше не вернусь, буду строить жизнь так, как мне хочется. И у меня все получилось! Музыку я так и не оставил, поступил учиться на звукорежиссера. Сейчас работаю по специальности. Думаю, что повзрослел я в армии. Там некому было меня опекать, приходилось самому дотумкивать, что делать и как быть. Сначала я очень злился на родителей, а теперь им благодарен».

В походе.

– Фу-ух… Рядовой, вы взяли что-нибудь от комаров?

– Так точно, товарищ сержант! От комаров я взял все самое лучшее – скорость, ловкость, смелость, упорство!

Александр, 32 года:

«Мне мама всегда говорила, что я должен стать мужчиной! Я спрашивал, как это – «стать»? От мамы я получил следующую установку: слово «мужчина» состоит из двух слов «муж», то есть должен быть главой семьи, и «чина», то есть должен уметь содержать свою семью. Ну что же, можно сказать, что я его реализовал! Правда, официальной семьи нет, есть любимый человек, о котором я забочусь. Образ «настоящего мужчины» мне транслировали и другие женщины… Из общения с женщинами я понял, что для них образ «настоящего мужчины» выглядит как «настоящий мачо» или «рыцарь без страха и упрека»: тот, кто не ошибается. Для меня же главное быть человеком, адекватным человеком… Да, я иногда тревожусь без видимой причины, сомневаюсь, и как хорошо, что есть женщина, которая может поддержать в трудной жизненной ситуации».

Анатолий, 44 года, Москва:

Когда я был пионером и учился в школе, я был готов стать мужчиной. Понимал, что это значит.

В школе учили быть честным, самоотверженным, принципиальным, любить Родину. Со временем многое из школьных истин растаяло или трансформировалось в иные взгляды и устремления.

Мама учила, что настоящий мужчина уступает место старшим в общественном транспорте, пропускает женщину вперед, помогает нести тяжелые сумки, заботится, уважает, помогает, не грубит, спокоен, выдержан, корректен, культурен. Я в это верил, и до сих пор многие принципы остаются основополагающими, их внутренне тяжело обойти или не соблюдать.

Улица учила быть сильным, отстаивать личные интересы, не бояться, не ныть, не жаловаться, не «стучать».

Из замеса этих и других принципов и качеств формировалась моя личность. С такой базой я вышел в «свободное плавание» после окончания школы. По ходу взросления началось «форматирование», жизнь проверяла на прочность фундамент. Такой период для меня выпал на 90-е годы. Трансформация былых ценностей, беспредел, иная реальность и новые возможности заглушили то, что дали в свое время семья и школа, и открыли простор для знаний, полученных на улице, во многом не совсем правильных и честных. Но в это же время в моей жизни появилась женщина, которая, несмотря на это лихое время, несла в себе чистоту, порядочность, скромность, мягкость и любовь. И на смену «уличным принципам» жизни все больше и больше стали возвращаться общечеловеческие ценности. Опять появились «хорошо» и «плохо», чувство порядочности и стыда, желание становиться лучше, а не просто «богаче». Хотя и от материального блага никто не отказывался, но добивались этого уже иной ценой. Почему большинство мужчин подтягивается и старается стать лучше в присутствии женщины, даже если с ней и двух слов не придется сказать. На них действует одно лишь присутствие женщины. Но! Если это настоящая женщина! То есть та, которая не утратила нежности своих ощущений и способна невидимой нитью соединить мужчину с источником света и добра. И если это настоящий мужчина, который не огрубел до такой степени, чтобы не ощущать эту связь и иметь возможность получить через женщину необходимую поддержку, силу и возможность движения вверх. Конечно же это идеальная модель. И мужчины, и женщины в большинстве своем не такие хорошие, они ошибаются, заблуждаются, не понимают и не знают, куда не стоит ходить. Стать мужчиной для меня – это открыть свою дорогу вверх, к чистоте, к свету, к духовному росту. Проводник на этом пути – женщина. Естественно, у каждого мужчины свой путь и своя цель. Один должен совершить подвиг, другой научиться терпению, третий развить свой творческий потенциал, четвертый побороть страх, одним словом, усовершенствовать свои настоящие качества и устремления. К сожалению, общественным мнением, фильмами, литературой у нас сформирован некий стереотип, который пытаются навязать любому. И многих это действительно заводит в тупик, сбивает с настоящего пути. Но понять и пройти свой путь без женщины невозможно! Поэтому настоящие качества мужчины начинаются с его отношения к женщине и формируют его поступки и дела».

Резюме:

Выражение «Да будь ты мужиком!» основано на реальных исторических фактах и психологических особенностях.

Мужчиной мало родиться, им нужно стать.

Чтобы стать мужчиной, юноше приходится проходить определенные этапы становления личности, порой мучительные и болезненные.

Мужские качества оценивались и оцениваются по сей день мужчинами. Взросление юноши неразрывно связано с мужским сообществом, где воспитываются представления о том, как мужчина может поступать, а как – нет.

В современном обществе мужчину воспитывает женщина, оберегая его и защищая.

Культура инициации юношей в мужское сообщество полностью утрачена.

Тихо, тихо! Не возмущайтесь! Просто произнесите эту фразу со спокойной интонацией и тихим голосом. И она сразу утратит агрессивный характер.

Нам никак не избежать разговора о материнстве, хотя в данном контексте он может показаться неуместным. Тема сама по себе огромна, но мы ограничимся разговором о роли матери в жизни мужчины.

Мужчина живет в женском пространстве, так же, как и женщина – в мужском. И неизвестно, чье «государство» больше. Да, в политике и бизнесе мужчины пока удерживают первенство по численности. Хоть и принято считать, что женщины живут в мире, где правят мужчины. Однако же, пока мужчина дойдет до своего правления, да и то весьма сомнительного, он почти полностью находится в руках женщины.

И в первую очередь это руки матери. Мать для мужчины и первая женщина, и первый воспитатель. Дальше – больше. В детском саду, в школе – всюду женщины! Направляющие, поддерживающие, урезонивающие… разные. И все они видят перед собой мальчика, которого они должны воспитать мужчиной. И каждая точно знает, как и каким.

Сейчас это может показаться диким, но я хорошо помню, как нас, первоклашек, убеждали и в школе, и дома, что первая учительница – это вторая мама. Второго папы для первоклашек в школе не нашлось.

Материнство! Казалось бы, о чем здесь говорить? Все ясно и чисто! Но в психотерапии отношения матери и сына, так же, как матери и дочери, считаются самыми трудными и плохо поддающимися коррекции.

Когда все «ясно и чисто», то это, скорее всего, идеализированное представление о том, как должно быть. Взгляд со стороны, чем-то напоминающий публичное мнение первой учительницы или христианского проповедника. В живой жизни все запутано и приправлено горечью и обидами. Такой взгляд подчас безнадежен. Мифы об идеале очень тяжело уживаются с реальностью, они лишь добавляют трагизма, подчеркивают недостижимость совершенства. И непонятно, то ли миф формирует долженствование, то ли реальность грустит о невозможном.

Говорить о матери и материнстве принято только как о высоком поприще женщины, вершине ее женской судьбы, ее великой жертве.

Святая материнская любовь – это почти идиоматическое выражение. Я не буду сейчас разбирать, как этот устоявшийся канон влияет на саму женщину, которая стремится достичь именно такого накала чувств, и что из этого получается. Это тема другого разговора.

Любовь, на мой взгляд – это вообще дело святое, независимо от того, кто и к кому ее испытывает. Самое главное, чтобы она жила. На любви стоит мир. Но почему-то только материнская любовь идет с предикатом «святая и великая». В литературе, кино, театре, во всех средствах массовой информации мы легко найдем сотни историй, описывающих страдания ребенка, лишенного материнской любви и заботы. Сиротство трагично по своей сути и вызывает очень сильное сострадание и жалость. Все это так. Но гораздо меньше историй о страданиях взрослых детей, придушенных и полностью поглощенных матерью. Вы вряд ли услышите рассказ об изломанной судьбе сына и самой матери, о семьях, разрушенных жертвенной и всепоглощающей материнской любовью. Не принято, почти богохульство.

А таких историй – тьма! Но они спрятаны за благопристойной витриной, в которой выставлены на всеобщее обозрение знаки уважения, заботы, почитания и жертвенности. И мир восхищенно замирает: вот она, настоящая, святая любовь матери к сыну и сына к матери. Снимем шляпы, господа, чтобы они не мешали заглянуть за витрину!

Там, за правильной и соответствующей канону красотой, разыгрываются настоящие драмы. А как иначе назвать ситуацию семейной пары, где мама спокойно входит в ванную комнату, где моется ее сын, отец двоих детей?

Чем можно помочь пятидесятивосьмилетней женщине, желающей усыновить ребенка. Причина: у них с мамой так и не было детей!

Или другой даме сорока пяти лет от роду, которая развелась с мужем, чтобы жить с любимой мамой, единственным понимающим ее человеком. А мама очень быстро взяла на себя роль мужа и финансового распорядителя семьи, выдавая дочери деньги на проезд и на колготки. Более того, мама потихоньку перебралась спать в бывшую супружескую постель, чтобы удобнее было болтать перед сном!

Или даме, которая спала с сыном в одной постели до его шестнадцати лет, пока у парня не начались серьезные проблемы и пришлось обратиться к психологу?

И это не единичные случаи извращенных чувств и представлений, которые я специально выудила из многолетней практики, чтобы поразить ваше воображение. Это обычная реальность.

При этом и любовь мамы к детям, и любовь детей к маме со стороны выглядят столь симпатично и трогательно, что, не зная подробностей, хочется восславить ее в стихах!

Ну что ж, вот и сюжет для поэмы.

Возвеличенный и обожествленный образ матери имеет глубочайшие корни в нашем сознании и родился он из глубинного религиозного ощущения жизни, из христианской основы нашей культуры. Верит человек в Бога или нет, в данном случае не важно. Если человек сопричастен христианской культуре, то есть родился и вырос в стране, где исторически культурная жизнь и нравственный закон выстраивались на основах христианской философии, то он с младых ногтей впитал эти идеи, а значит, относится к образу матери как к чему-то великому и святому.

Мать в религиозном христианском сознании обожествляется. Образ Пресвятой Девы – это пример единственного праведного пути матери, он учит и любви, и жертвенности. Этот постулат давно перешагнул рамки религиозного восприятия мира, стал нашим коллективным бессознательным, архетипом, практически не осознаваемым, но ярко проявляющимся в повседневной жизни.

Я часто слышу от взрослых женщин, чьи двадцатипятилетние сыновья бездельничают, не учатся, не работают, одни и те же аргументы: хорошая мать должна бесконечно заботиться о своем ребенке, опекать его и всячески поддерживать. И если «дитятко» еще не созрело до ответственности, то нужно просто подождать. Созреет! Разве можно не купить новые джинсы, не оплатить Интернет, оставить без карманных денег? Кто так делает – та «не мать, а ехидна». Да, это тяжело, порой больно, это «пожизненный крест», который приносит некоторое удовлетворение и чувство выполненного долга. Для таких идеальных, я бы сказала, «профессиональных», матерей невероятно трудно в чем-то отказывать своим детям. Матери чувствуют себя виноватыми, тревожатся, боятся бурных негативных эмоций в ответ на простое «Нет». Им проще выполнить просьбу и снять с себя напряжение, просоответствовать образу идеальной матери-мученицы. Да еще и оградить сына от недовольства отца, защитить от «тирана».

В последнее время появилась легко прослеживаемая тенденция: женщины все чаще рожают «для себя». Мужчину для зачатия ребенка выбирают, как мясо в супермаркете: чтобы был свежий, без химических добавок и от хорошего производителя. «Я буду жить своим ребенком! Моя жизнь будет полна». Так безопаснее и проще. Женщины не верят мужчинам, не надеются на них.

Я ни в коей мере не обвиняю женщин, не глумлюсь над их чувством материнства. Я говорю о том, что тема замужества и деторождения звучит все более истерично. Желание выйти замуж и родить детей – естественное для женщины. Но когда девушки в двадцать два года боятся остаться одинокими и готовы выскочить замуж за любого более или менее подходящего кандидата, это настораживает. Женщины без причин боятся «опоздать»: «Часики-то тикают! Надо торопиться!» Вчерашние подростки уже объяты страхом одиночества. Что уж говорить о женщинах ближе к тридцати? Там просто паника. А страх и паника – самые плохие советчики.

Откуда взялась эта истерика последнего десятилетия? Думаю, из массового сознания и массового страха вымирания.

Любое человеческое сообщество – это организм, живущий по своим законам. И самый главный из них – закон выживания. Количество особей общественного организма определяет его жизнеспособность. Нас становится все меньше и меньше. Поэтому общественный организм, ощущая потерю, стремится нарастить утрачиваемое. А если добавить сюда ощущение нестабильности, страхи и растерянность, пережитые в девяностых, то замес получится крутой. Общество, интуитивно понимая и частично осознавая упадочность происходящего в стране, обороняется на уровне инстинкта выживания.

В повседневной жизни это выглядит вполне невинно. То статистика подбросит дров в костер, то журнальные статьи о женском одиночестве и отсутствии мужчин разожгут страсти. То глянцевые журналы напишут о брачном возрасте, то врачи обзовут женщину тридцати лет «старородящей». И в этом котле формируется страх, побуждающий женщину сбросить напряжение, разрешить, наконец, свою проблему.

Социальная проблема танком проезжает по конкретным человеческим судьбам. И в этом состоянии очень трудно найти опору в себе, выскочить из-под давления, осознать свою индивидуальность, найти в себе любовь.

Паника и неосознанность толкают к решению, лежащему на поверхности: «Роди себе ребенка и избавишься от страхов!» Не сумев выстроить отношения с мужчинами, видя в рождении ребенка единственный смысл существования, женщина решает: «Сын – смысл моей жизни!»

Звучит красиво, не правда ли? И кумушки, не важно какого сорта и ранга, коллеги ли по серьезной и напряженной работе, подруги, мающиеся с мужьями в своих собственных семьях, бездетные родственницы или ведущие душещипательных радио– и телепрограмм повторяют: «Она посвятила сыну всю жизнь!» А дальше – по контексту. Подросший парень – либо свинья неблагодарная, либо преданный и любящий сын. А то, что судьба сына при этом становится судьбой матери и у него почти не остается надежды прожить свою собственную жизнь, как-то не очень интересует окружающих. Была бы картинка красивой, соответствовала бы высоким нравственным требованиям. А реальная жизнь? Да как-нибудь устроится.

Женщины, как правило, эту проблему не хотят видеть до тех пор, пока не оказываются в странной или тяжелой ситуации с сыном.

Сам факт рождения ребенка в христианской традиции принято считать Божьим промыслом. Мать, дающая жизнь, превозносится априори. А позвольте спросить: отец вообще ни при чем, он в процессе не участвовал? Мать дала жизнь – и поэтому может вытворять в психологическом плане все, что ей угодно? А задача сына подчиняться ее воле?! И конечно же это положение оправдывается великой любовью. Какой эгоизм? Какая корысть? Какая подмена понятий? Даже думать не смейте и не вмешивайтесь! Материнские чувства святы, мать плохого не сделает.

Я полностью согласна с Анатолием Некрасовым, который пишет о разрушительной материнской любви и о том, что женщине трудно познать свою собственную суть: «Мешают моральные установки, религиозные постулаты и традиции современного общества, заставляющие ставить детей на первое место в жизни. Проблема усугубляется еще и тем, что «святое материнство» заложено религиями в самую глубину верований, и это является основой мировоззрения».

– Люся, мы не можем больше встречаться, у меня появилась постоянная женщина, и это серьезно.

– Мама с дачи вернулась?

История:

На приеме у меня женщина, Наталья, пятидесяти девяти лет. Хрупкая, уставшая, вымотанная.

У ее сына, которому тридцать восемь, не складывается жизнь, разваливается семья. Он не работает. Живет рядом с ней, по соседству, в съемной квартире. Все никак не может сделать ремонт в своей и переехать туда. У сына – жена и дочь, девочке двенадцать лет. Наталья практически полностью содержит семью сына.

Сама она вышла замуж очень рано, в двадцать один год. Была красивая романтическая любовь с лазанием в окно по водосточной трубе, с надписями на асфальте, с танцами под дождем. Вся романтика закончилась вместе с беременностью. Молодой муж был совершенно не готов к такому повороту событий. Нет, он конечно же бурно радовался, узнав о ребенке. Не готов он оказался позже, когда пришел токсикоз, перестало хватать денег, а потом родился младенец – и стало не до развлечений. Наталья несколько лет терпела скандалы и претензии мужа, не просила его помогать, справлялась сама. Надеялась, что рано или поздно муж «повзрослеет и поймет». Он ничего не понял, а вот Наталья поняла все, когда муж стал избивать ее практически ежедневно, и решила развестись. Сыну шел шестой год – и женщина поняла: нельзя допускать, чтобы мальчик почти ежедневно видел, как бьют его мать. И из чувства вины она решила всю свою жизнь посвятить сыну, чтобы компенсировать тот урон, который нанесла ему, не сумев сохранить для него отца. Сын стал смыслом жизни Натальи.

Со временем она сделала неплохую карьеру, дала сыну отличное образование. Была счастлива, что уберегла парня от плохих компаний, что сын с ней рядом всегда и везде. У них было полное взаимопонимание, любовь к одним книгам, музыке, живописи. И такая привязанность сына к матери, что все подруги завидовали. У Натальи никогда не было других мужчин, но она и никогда не была одинока. А зачем бы ей нужны были мужчины? Брак ее травмировал, а всякая надежда на взаимопонимание с мужчиной умирала при мысли о том, что это измена сыну. Да и хлопотное это дело – сходиться с чужим человеком. Сыном Наталья восхищалась, любовалась, гордилась. Их часто принимали за пару. Жили они интересно и насыщенно.

Когда мальчик вырос, то работать пошел конечно же в компанию матери, хотя и не по своей специальности. Зато опять рядом, и общее дело еще крепче объединяет.

Когда сын женился, Наталья была счастлива. Невестка ее оказалась тихой скромной девушкой, хозяйственной, домашней. Быстро родилась внучка. Решили, что лучше жить по соседству, чтобы бабушка в любой момент могла помочь. Бабушка и помогала, буквально в любой момент, была в этом необходимость или нет.

Внучка стала называть бабушку «мамуля».

А потом сына захватил творческий поиск. Работа ему наскучила, он разругался с руководством и коллегами. Стал осваивать новые компьютерные программы, делать уроки с дочерью, активно читать… То, что за квартиру платит Наталья, что она же покупает продукты и оплачивает летний отдых внучке, что практически она и есть настоящая хозяйка в доме – никто вроде как и не замечал. Так прожили почти семь лет.

И вдруг гром среди ясного неба: жена сына поставила ему ультиматум: «Или выходишь на работу, или я с тобой развожусь».

Вот тогда-то мама и поняла, что в тридцать восемь лет ее сын, умный и трогательный, тонко чувствующий и трепетный, оказался полностью несостоятельным в жизни. Ему грозит одиночество или… возвращение к любимой маме.

И заметьте к психологу за помощью обратился не сын, а мама.

Когда он пришел на психотерапию, то все время употреблял местоимение «мы». Мы хотели, мы работали, мы думали… Я задала риторический вопрос: «Мы – это кто?» – ответ был вполне ожидаемый: «Я и мама».

Когда процесс терапии очень близко подошел к разрешению проблемы «пуповины» и оставалось полшага до изменений, мой клиент внезапно заболел ветрянкой. Мама забрала его к себе и начала выхаживать… Все повторилось сначала. Вот такая всепоглощающая материнская любовь.

Есть и другой подход.

Хочешь иметь идеального мужика – роди!

Психологический инцест не имеет отношения к сексу, хотя в особо тяжелых семейных ситуациях может и привести к нему. Понятие психологического инцеста означает, что ребенок меняет свою естественное положение в семье на роль взрослого. Психологически он становится родителем своего отца или матери либо его партнером по жизни, заменяя эмоционально недоступного или отсутствующего взрослого. Эмоциональный инцест – это крайняя форма пассивного насилия. Женщина, испытывая голод любви и нежности, переносит все свои чувства на ребенка, которого она любит и который любит ее. Фактически делает ребенка своей эмоциональной подпоркой, навязывая ему роль взрослого партнера. С этих пор ребенок утрачивает право на личную жизнь и самостоятельные решения. Возникает невротическая зависимость от матери.

Это говорят сами женщины. Мечта об идеальном мужчине не дает покоя женскому сердцу. Отношения с реальным мужчиной с «джентльменским набором» неудобных в быту свойств представляются порой слишком обременительными. Чаще всего такой синдром встречается у молодых женщин, выросших в семье без мужчин.

Довольно часто девочки незнакомы с мужчинами в быту. Например, в семье – женское царство, ни отца, ни деда, ни дяди. Мама и бабушка рассказывают о мужчинах пугающие и неприятные истории, зато к детям относятся с радостью и умилением (мужчинами девочек пугают, чтобы уберечь от ошибок, а детей просто искренне любят). Или бывает так, что в семье есть и отец, и деды, но впечатления от них настолько неприятные, что портят отношение девочки к мужчинам в целом. Вот и случается перекос. Собственная сексуальность такой женщине представляется постыдной, а отношения с мужем воспринимаются как родственные.

Мужчина, которого она выбирает, для нее в первую очередь хороший друг и надежный партнер. До рождения ребенка молодую пару связывает романтическая любовь, основанная на доверии, уважении, искренности. Действительно, самый надежный фундамент для семьи. А все остальное не обязательно, уступка брачному долгу. Рождается ребенок.

Принято считать, что рождение ребенка укрепляет супружеские отношения, что семья становится таковой лишь после рождения детей.

При этом мы не хотим задумываться о том, какой это стресс для всех. В одночасье меняется статус и мужчины, и женщины, резко возрастает чувство ответственности, повышается уровень тревожности. Девять месяцев беременности хоть и готовят пару к этим изменениям, но большей частью идеалистически. Это ожидание чуда и сказки, а не знание того, что изменится с появлением ребенка в доме. К первенцу невозможно подготовиться теоретически, каждая пара переживает событие по-своему. И совсем не готовы молодые люди к тому, что детская станет для матери самым главным местом на свете, а отец отодвинется на вторые позиции, на роль помощника.

Появление нового объекта всепоглощающей любви, усталость, привязанность к кормлению значительно снижают сексуальное влечение женщины к мужчине. А уж если говорить о женщинах, у которых оно и до рождения ребенка было глубоко загнано внутрь, то картина получается совсем грустная.

Такое радостное событие – рождение малыша – может стать первым симптомом конца отношений родителей. Это не вписывается в идеальные представления, но случается слишком часто, чтобы остаться незамеченным.

Люди обычно мучают своих ближних под предлогом, что желают им добра.

История Ильи, 32 года:

Илья женился на Ольге по большой любви. Они встречались еще со студенчества. Ольга выделялась среди подруг серьезностью, даже целомудренностью. Илья стал ее первым мужчиной. Когда они поженились, ему потребовалось немало усилий, чтобы расшевелить чувственность в жене. С детьми они не спешили, решили сначала встать на ноги, а потом уж рожать.

И непременно сыновей.

Ольга, с ее тщательностью и целеустремленностью, и в этом вопросе была верна себе. Что-то подсчитывала, рассчитывала, определяла сроки зачатия. Готовилась серьезно и без всяких поблажек к себе и к мужу. За год не выпила ни глотка вина, строго следила за здоровьем. И вот свершилось! Она беременна!

Сказать, что с этого момента она превратилась в хрустальную вазу – не сказать ничего. Каждый шаг и каждый вздох ее были подчинены только одному – вынашиванию ребенка. О сексе и речи не шло. Сколько страшных историй Ольга узнала и пересказала – о проблемах беременности, которые возникают, если муж не воздержан, не понимает и пристает… Илья все понимал, терпел, был рядом… и ждал.

Роды прошли благополучно, родился очаровательный малыш. Сын!

Казалось бы, живи и радуйся! Любимая жена, здоровый мальчишка! Но не тут-то было. С первых же дней Ольга решила, что ей необходимо спать в одной комнате с малышом, а муж должен временно перебраться в гостиную. Тем более что к ним будет часто приезжать теща, помогать. А Илье пока в детской особенно и делать нечего. Мужская помощь нужна в других вопросах: продукты, детское питание, памперсы…

И началось! Жизнь закрутилась только вокруг малыша. Илье не удавалось ни поговорить с женой, ни понежничать – некогда, устала, тяжело. Муж и свежеиспеченный отец поначалу чувствовал себя очень уверенно, его ответственность перед семьей выросла до небес. С работы он летел как сумасшедший, заезжал и за памперсами, и за продуктами. По утрам успевал на молочную кухню за детским питанием. Но счастье так и не приходило.

Ребенку исполнилось два года, он по-прежнему жил в их бывшей спальне, а временная эмиграция Ильи в гостиную превратилась в постоянную. Взрослый мужчина чувствовал себя ненужным в собственной семье.

Стоило малышу заплакать, как Ольга затапливала его потоками нежности и ласки. Но стоило Илье громко подвинуть стул или что-то уронить – жена обрушивала на мужа весь свой гнев. Ребенок стал богом в семье.

А в один прекрасный день Илья вдруг осознал, что живет с совсем другой женщиной, не с той, на которой женился. Он остро ощутил нехватку любви и внимания, почувствовал себя не только несчастным, но и глубоко обиженным. Утешения он искал уже не у жены… Банально и печально.

Ничуть не легче и Тимуру, который прислал в редакцию «Серебряного дождя» короткое письмо; его семья на грани развала.

«Я женат, мне 30 лет, в браке родились двое прекрасных детей, которых я очень люблю. Но после рождения второго ребенка, сына, отношения с женой напоминают «холодную войну». Постоянные ссоры, споры ни о чем. Чтобы избежать конфликтов, прихожу с работы очень поздно, сразу иду спать. Но все равно часто происходят столкновения. Она очень изменилась после брака. Банально, знаю».

А вот что написал Андрей, 43 года:

«После рождения ребенка (а у нас родился сын!) жену как подменили. Уже через неделю после возвращения из роддома она мне объявила, что у нее теперь есть смысл жизни. Мы долго стремились иметь детей, были сложности. Я знал, что жена мечтает о ребенке. И на ее слова о смысле жизни я не обратил особого внимания, но запомнил. Сейчас я понимаю, что это значило. Сыну семь лет, жена не позволяет мне наказывать его, разрешает ему все! Всегда, при любой возможности, встает на его защиту. Такое впечатление, что я – враг! Я же уверен, что будущему мужчине нужны дисциплина, физические нагрузки, парень должен учиться стоять за себя. Начинаю возиться с ним, он чуть что – в слезы. Жена устраивает скандал, обвиняет меня в жестокости.

Я хотел спросить еще вот о чем: до какого возраста мать может брать сына в родительскую постель? Я – против, а жена утверждает, что у сына очень тревожный сон и ночные страхи. Вот он ночью и приходит к нам. Мне это не нравится. По этой причине мы тоже ссоримся».

Все рассказанные истории – живое свидетельство воспитания в ребенке «материнского комплекса». Если рассмотреть эти ситуации с точки зрения аналитической психологии, то можно обнаружить весьма неожиданную тенденцию, противоречащую идее святости материнской любви. Мать, не отдавшая свою женскую любовь мужчине, переадресовывает ее сыну. По мере его взросления женские чувства могут проявляться все ярче, но выражаться это будет в социально приемлемой форме.

Сын назначается «главным мужчиной жизни» матери, ее смыслом. Муж отодвигается на второй план или вовсе уходит из семьи. Мальчик берет на себя роль старшего мужчины в доме. Он не забывает купить маме цветы, часто сопровождает ее в гости, жалеет и оберегает.

Казалось бы, что в этом плохого? Нормальное проявление сыновних чувств.

Более того, принято считать, что если мужчина научился ухаживать за своей мамой, то, скорее всего, он будет так же вести себя и с женой.

Да, будет, но только если она его усыновит.

Подросток вырастает в юношу, затем во взрослого мужчину, может даже жениться, а ситуация почти не меняется. Он по-прежнему остается «единственным мужчиной» своей матери. Мама то и дело просит его забрать ее из гостей, съездить с ней в супермаркет, помочь на даче, советуется с ним в своих делах. И не учитывает, что у сына могут быть свои дела, своя жизнь, свои желания и потребности его жены. Все это не имеет большого значения. Мама обижается, если сын не звонит «ну хотя бы пару раз в день». «Мальчик» злится, ругается, протестует; но назавтра все повторяется сначала.

Отца как будто бы и не существует. Он по умолчанию давно исключен из списка людей, активно задействованных в материнской жизни. А если и присутствует, то лишь как приложение.

Женщина лишает себя личной жизни, единственное свое предназначение и реализацию своей женственности видит только в материнстве, тем самым не позволяя сыну прожить его собственную жизнь, перекрывает ему возможность «разорвать пуповину» и психологически оставляет его при себе навсегда.

Чувство собственности к ребенку, особенно к сыну, дает женщине ощущение, что она не одинока. Отдавая нежность и любовь, она справедливо рассчитывает на ответное чувство. Причем равного калибра!

И здесь возникает сильнейшая эмоциональная зависимость между сыном и матерью, которая может длиться всю жизнь – и даже после ухода матери в мир иной.

Один весьма немолодой человек рассказал мне удивительную историю. Когда мы с ним беседовали, его матери не было на свете уже четверть века. Она была на редкость сильной женщиной, воспитывала его одна, всю силу женского одиночества и жажду любви вложила в сына. Руководила каждым его шагом, разбила три брака. Он бунтовал, поскольку характером пошел в маму – был упрям и своенравен. Но ничего не помогало, сильное чувство вины и желание вырваться преследовали его всю жизнь.

В молодости, будучи спортсменом, он мог много путешествовать. И отовсюду привозил бокалы тонкого стекла. Тогда в Советском Союзе это была большая редкость. Раздаривал знакомым, пользовался с большим удовольствием сам. Мать очень раздражала эта его «женская черта», она скандалила с сыном и публично высмеивала эту маленькую страсть.

Так вот, матери нет на свете уже четверть века. Этот взрослый мужчина заходит в современные магазины, где тонкого стекла видимо-невидимо, рассматривает витрины, не находит ничего интересного в сравнении с тем, что есть у него дома, но слышит внутри себя возмущенный голос матери: «Опять за свое! Все эти женские штучки!» – и из чувства протеста покупает ненужные ему фужеры. Вот так!

Резюме:

Оголтелое материнство, стремящееся соответствовать недостижимому эталону, но, по сути, преследующее свои эгоцентричные цели, разрушает жизни людей – и самих матерей, и их детей.

Мужчина с «материнским комплексом» обречен либо на одиночество рядом с мамой, либо на бесконечную смену партнерш.

В современном мире нет четко очерченных ролей в семье. Значимость мужчины снижена – в том числе и в семейной жизни. Иногда женщина вовсе не нуждается в мужчине. Это рождает определенные драматические коллизии в мужской жизни.

Портрет современного мужчины весьма далек от образа «настоящего мужика». Это человек, терзаемый комплексом неполноценности и скрывающий это высокомерием и цинизмом. Он – ярко выраженный эгоцентрик, капризный, как шестнадцатилетний подросток, ищущий в женщине мать и не понимающий, что такое ответственность. Таких мужчин часто тянет к экстремальным видам спорта, особенно к полетам и альпинизму. Они не терпят рутины и уверены, что у них все впереди.

Женщины не хотят и слышать о «материнском комплексе», ссылаясь на неубиваемый миф о «святой материнской любви» до тех пор, пока с их сыновьями не начнут происходить неприятности. А мужчины этими вопросами традиционно мало интересуются, живут как Бог на душу положит. Не царское это дело!

О роли матери мы поговорили достаточно. А где отец?

В следующей главе!

Отцовство – «лакмусовая бумажка» кризиса маскулинности и растерянности мужчин. Казалось бы, что здесь непонятного, что необычного и нового? Отец – он и в Африке отец! Выполняй свои прямые обязанности, дети и жена будут счастливы. Роль отца вполне ясна: он должен быть… Каким? Теплым, заботливым, понимающим? А может быть, сильным, смелым, умным? А может быть, добытчиком, управляющим всей семьей? А может быть, еще каким-то? И как все эти чаяния сыновей и жен могут уместиться в одной личности? Заботливость и понимание трудно уживаются с ролью «добытчика», которому должно быть жестким и целеустремленным. А мягкий человек вряд ли сможет управлять семьей – в этом деле требуются твердая рука и авторитарность.

Идеализированных представлений у нас много, но еще больше историй о тоске по отцу, об его отсутствии в жизни, о его невнимании и отстраненности. Мы достаточно легко рисуем себе в мечтах, каким он должен был быть, настоящий отец.

Мужская мечта об отце – это мечта о близком, понимающем человеке, пользующимся безусловным авторитетом и умеющем то, что «маме недоступно». Его совет в критической ситуации может быть очень жестким, но мудрым. Оценка поступка – нелицеприятной, но верной. Разговор «по душам» с отцом может поменять мироощущение и вселить в молодого человека уверенность в своих силах. Мальчишкам это необходимо, поскольку основные уроки жизни они проходят не дома, а в своей социальной группе. И каждый день у них миллион вопросов о том, «что такое хорошо, что такое плохо». Отец – воплощение нравственного ориентира, глубоко и искренне заинтересованный человек.

Повезло тем, у кого мечта совпала с реальностью. Однако такое везение – штука редкая в наших краях. Нечасто встречаются мужчины, которые говорят о тесной и теплой связи с отцом, при этом восхищаются его рабочими качествами, силой характера, мягкостью, проявленной в домашних условиях.

А начну я с коротенького рассказа, типичного и узнаваемого, хоть и похожего на сказку.

Родилась в одной семье девочка. Семья была обычная, если не считать возраста родителей. Их уже называли пожилыми людьми. Но вот Бог послал им дитя, всем на удивленье. Мало того что девочка была красавица, так еще и умница. Не капризничала, с детства старалась родителям помочь чем могла. Быстро осваивала любую науку. Мать с отцом нарадоваться не могли. Из смышленой девочки выросла завидная невеста. Правда, немножко замкнутая, как будто живущая в своем мире. Детская открытость осталась в младенчестве, а на смену пришла внутренняя жизнь, скрытая от окружающих.

Женихи проходу не давали, то и дело устраивали сюрпризы, да такие, о которых вся округа судачила. Семья жила в деревне, а нравы там, как известно, строгие. Поскольку пересуды легко могли испортить репутацию девушки, родители решили, что надо им самим поскорее позаботиться о достойном женихе. Решили быстро. Жил неподалеку холостяк, уважаемый и серьезный человек. И хозяйство у него было крепкое, да и плотник он был от Бога. Пригласили в гости, заметили интерес к дочери, да и решили, что лучшего зятя им не найти. Боялись, что дочери жених не понравится, ведь он был намного старше ее. Но, на удивление, та радостно согласилась выйти замуж. И все приговаривала: «Это моя судьба!» Отгуляли свадьбу, а тут сюрприз! Невеста оказалась беременной! Кто отец ребенка – не признавалась, вела себя так, как будто ничего особенного не случилось. Была радостна и мила. Муж, будучи человеком опытным, бездетным, знающим, что ему от брака нужно, поступил мудро. Не стал устраивать скандала, разоблачать любимую жену, решил простить грех юности.

Родился мальчик, и он принял ребенка как родного. Мать же с рождением малыша посвящала ему всю себя без остатка. Она была убеждена в необычной и страшной судьбе своего сына, а потому боготворила младенца.

Муж понимал, что в этой истории кроется какая-то тайна, немного ревновал, но особенно и не мучился. Других детей у них не было, хоть мужчина и знал, что сын ему неродной по крови, но любил мальчика по-отцовски. Он так решил давно и не считал нужным ничего менять в своей жизни. Учил; в чем мог – помогал. Настоящий же отец так никогда и не появился.

Мальчик взрослел. И отчим, чтобы не врать, решил рассказать сыну правду об отце. Долго мучился, не знал, как подступиться к разговору, с чего начать. Но к его огромному изумлению, юноша ничуть не удивился. Оказывается, мать с младенчества рассказывала ему о его родном отце. Сочиняла разные истории, в которых он был великим, недостижимым и загадочным. Уверяла сына, что настоящий отец любит его, думает и заботится о нем. Но не может встретиться с сыном из-за ряда очень серьезных обстоятельств. И образ того, неизвестного и никогда не появлявшегося отца оказался в жизни юноши самым главным, именно по его подобию строил он свою жизнь.

Юноша оставил семью, ушел, что называется, в люди. Отчим подумал: не иначе как хочет найти своего родного отца. Некоторое время от него не было ни слуху ни духу. А потом пришли новости, что он схвачен и посажен в тюрьму за серьезное преступление. Мать тут же собралась в дорогу. К ней присоединились несколько подруг. Пока они добирались до места, состоялся суд, приговор был ужасен – смертная казнь.

Там же, в том городе, где был казнен ее сын, мать встретила много его друзей-единомышленников. Оказалось, что он возглавил серьезную политическую организацию, проповедующую революционные идеи. Более того, друзья сына рассказали ей о том, что ее мальчику все-таки удалось всего один раз увидеться с настоящим отцом. И тот благословил сына на эту деятельность. Это было потрясением! И она всю оставшуюся жизнь посвятила памяти о своем сыне, став одной из самых ярких его последователей. Она осталась с сыном навсегда.

Вы уже догадались, что мать звали Марией, отчима Иосифом, а сына Иисусом. Вольный пересказ известного сюжета помогает сформулировать ряд важных вопросов.

Есть ли в нашей культуре образ отца, такой же сильный и мощный, как материнский?

Не является ли отсутствующий, недостижимый, эмоционально дистанционный отец такой же значимой фигурой в нашем сознании, как жертвенная мать?

Существует ли в нашем «культурном ДНК» образ отца теплого, мягкого, близкого?

Где взять мужчине опыт и «руководство» в отцовстве?

Не является ли дистанцированный, далекий, грозный отец единственным образом, подспудно формирующим отцовские качества?

В основе русской культуры, философии жизни и нравственного закона лежит христианство. Божественная Троица и Святое Семейство – ключевые образы коллективного бессознательного. Святое семейство – это Богородица, младенец Иисус и его отчим. Богородица является эталоном материнских чувств, примером отношения к ребенку. Жертвенность, избыточная забота и бесконечное терпение характерны для женщины-матери. Если же женщина не следует канону, то подвергается осуждению и сама испытывает чувство вины. С этим все ясно.

А задавались ли вы вопросом, где отец Божественного сына? Какова модель отцовства при идеальной матери? Какова его роль в семействе?

Почти никакой. Рядом с идеальной матерью – всегда отчим ребенка, святой Иосиф. Настоящий отец – непостижим, неприступен и недоступен пониманию. Он присутствует в жизни как закон и судья, властвует, направляет. Грозная власть отца доминирует в семье. Но он не участвует в повседневных заботах. Отвечает же за дела семьи мать. Сын психологически несоизмеримо ближе к матери, а мать ближе к сыну, чем к отцу.

Какое отношение эта евангельская история имеет к реальному современному отцовству?

Да самое непосредственное!

Подобное распределение ролей в семье – не просто религиозная история. Это наша модель, передаваемая из поколения в поколение более тысячи лет, повлиявшая на понимание и реализацию отцовства и материнства. По сути, вечно отсутствующий и эмоционально недоступный отец – срез с нашей живой действительности. Ведь именно об этом говорят женщины, описывая сложности семейной жизни. Извечная отстраненность и неучастие отца вызывают боль и непонимание. Если вы ни разу не слышали от своей жены: «Ты мало занимаешься ребенком, тебя все время нет дома!», то скорее всего у вас пока еще нет детей. Мы удивляемся и мучаемся из-за «неправильного» отношения мужчин к детям и семье. Частенько произносим: «Куда делись отцовские чувства, раньше все было по-другому!»

Мы любим мечтать о патриархальном укладе, сетуем на то, что традиции разрушены. Уверены: соблюдались бы «заветы отцов» – был бы порядок, потому что отношение мужчин к отцовству «раньше» было правильным. Мы представляем себе большой стол, во главе которого – отец семейства, а вокруг него – большая дружная семья. Глава семьи – настоящий патриарх, заботливый, справедливый и сильный. Его слово – закон для всех.

У нас есть свой, родной «учебник жизни», который и сейчас многие не прочь реанимировать, ностальгируя по истинно русскому образу жизни. Это «Домострой», первый свод законов семейной жизни и педагогики, созданный духовником Ивана Грозного протопопом Сильвестром.

Вот предписания отцам по воспитанию детей:

«Наказывай сына своего в юности его, и успокоит тебя в старости твоей. И не жалей, младенца бия: если жезлом накажешь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти. Если дочь у тебя, и на нее направь свою строгость, тем сохранишь ее от телесных бед: не посрамишь лица своего, если в послушании дочери ходят […]. Воспитай детей в запретах и найдешь в них покой и благословение. Понапрасну не смейся, играя с ним: в малом послабишь – в большом пострадаешь скорбя. Так не дай ему воли в юности, но пройдись по ребрам его, пока он растет, и тогда, возмужав, не провинится перед тобой и не станет тебе досадой и болезнью души, и разорением дома, погибелью имущества, и укором соседей, и насмешкой врагов, и пеней.

Чада, любите отца своего и мать свою и слушайтесь их, и повинуйтесь им во всем. С трепетом и раболепно служите им».

(Домострой, 1990. С. 134–136, 141, 146)

Церковные установки подкреплялись светским законодательством. Согласно Уложению 1649 года, дети не имели права жаловаться на родителей, убийство сына или дочери каралось всего лишь годичным тюремным заключением, тогда как детей, посягнувших на жизнь родителей, закон предписывал казнить «безо всякие пощады». Это неравенство было устранено только в 1716 году, когда Петр I собственноручно приписал к слову «дитя» добавление «во младенчестве», ограждая тем самым жизнь новорожденных и грудных детей.

Послушаем сыновей, живших задолго до нас.

«Между родителями и детьми господствовал дух рабства, прикрытый ложною святостью патриархальных отношений… Чем благочестивее был родитель, тем суровее обращался с детьми, ибо церковные понятия предписывали ему быть как можно строже… Слова почитались недостаточными, как бы убедительны они ни были… Домострой запрещает даже смеяться и играть с ребенком» (Костомаров, 1887. С. 155).

«Несмотря на мягкость, он был деспотом в семье; детская веселость смолкала при его появлении. Он нам говорил „ты“, мы ему говорили „вы“… Внешняя покорность, внутренний бунт и утайка мысли, чувства, поступка – вот путь, по которому прошло детство, отрочество, даже юность. Отец мой любил меня искренне, и я его тоже; но он не простил бы мне слова искреннего, и я молчал и скрывался», – пишет Н.П. Огарев.

(1813–1877) (Огарев, 1953. С. 676)

«Не было мне ни поощрений, ни рассеяний; отец мой был почти всегда мною недоволен, он баловал меня только лет до десяти… […] Отец мой не любил никакого abandon, никакой откровенности, он все это называл фамильярностью, так, как всякое чувство – сентиментальностью. […] Он видел, как улыбка пропадала с лица, как останавливалась речь, когда он входил; он говорил об этом с насмешкой, с досадой, но не делал ни одной уступки и шел с величайшей настойчивостью своей дорогой», – вторит ему А.И. Герцен (1812–1870).

(Герцен, 1956. Т. 4. С. 34, 88–89)

Известный писатель граф В.А. Соллогуб (1813–1888) пишет, что «в то время любви детям не пересаливали. […] Их держали в духе подобострастия, чуть ли не крепостного права, и они чувствовали, что созданы для родителей, а не родителя для них».

(Цит. по: Миронов, 2000. Т. 1. С. 258)

Да, так было. Не думаю, что современного человека может порадовать такой тип отцовства.

Однажды к нам в эфир позвонила дама, которая недавно развелась с мужем. У них рос маленький сын. Женщина считала, что отец, который продолжал активно общаться с ребенком, слишком суров и груб. Ее вопрос был о том, как призвать отца к порядку, как заставить его воспитывать сына «правильно» с ее собственной точки зрения. Вопрос меня не удивил, так как пара развелась всего несколько месяцев назад и страсти еще не остыли. Женщина могла оценивать стиль поведения бывшего мужа слишком эмоционально. Удивило другое. Вслед раздался звонок возмущенной слушательницы, которая укоряла меня в том, что я не посоветовала молодой маме немедленно обратиться в органы опеки и не научила ее, как спасти ребенка от тирании и издевательств отца. Как быстро в голове этой женщины родились ярлыки: «издевательство» и «тирания»! Как легко она решила, что незнакомой даме необходимо бежать жаловаться в государственные органы! Не самой решать вопрос взаимоотношений с бывшим мужем, а найти на него управу.

Ах, как жаль, что нет у нас «органов по спасению» от измен и невнимания! А ведь были, и совсем недавно. Профкомы, месткомы и парткомы сохранили немало семей, которые, ненавидя и уничтожая друг друга, прожили в вечной войне до последнего часа.

Сильна, сильна традиция!

Да и как же ей ослабнуть, если правитель до недавнего времени в общественном сознании воспринимался то как «царь-батюшка», то как «отец народов», то как «вождь и учитель». Во всех этих ипостасях мужская фигура олицетворяет власть, контроль, дисциплину и величие. Отцовские качества властной вертикали в какой-то степени на бессознательном уровне понижали уровень персональной, личной ответственности за себя и за семью.

Опять мысленно возвращаюсь в недавние советские времена. И опять по вполне понятной причине: современных отцов воспитывали мужчины советских времен. И здесь складывается очень интересная картина! Отец оценивался по своим заслугам перед родиной и государством. Хороший работник, ударник с портретом на «Доске почета», и если к тому же не пьет – цены ему нет. Ни у жены, ни у сына не было ни малейших причин жаловаться, все гордились главой семьи. Когда «идеальный отец» возвращался с работы, все ходили на цыпочках, чтобы дать ему отдохнуть. Свои основные, традиционные, отцовские обязанности он выполнял: кормилец, дисциплинатор и образец для подражания. Жене и в голову не могло прийти упрекнуть «хозяина» в том, что он ребенком не занимается и по хозяйству ей не помогает.

Интересно то, что над любым мужчиной стоял властный, неумолимый и правильный «отец» – государство. На нерадивого отца семейства, пьющего, плохо работающего, подающего плохой пример сыну, всегда можно было пожаловаться в местком и профком – чтобы они призвали к порядку, проработали, пропесочили. На какое-то время хватит… И важным было не возможное «исправление» отца, а само наличие высшей силы, на помощь и покровительство которой можно было рассчитывать. Тот же патриарх, но в профиль. Та же идея, что о нас есть кому позаботиться и нам есть с кем разделить ответственность за личную судьбу.

Казалось бы, последние десять-пятнадцать лет патриархальные представления должны были разлететься в клочья, социальное сиротство стало очевидным.

По выражению Игоря Кона, нам всем нужно повзрослеть и «символически осиротеть», чтобы наконец-то понять: государство равнодушно к судьбе отдельного человека, оно не воспитывает и не кормит своих граждан, а только их контролирует в своих интересах. Человек должен сам максимально заботиться о себе, взять на себя личную ответственность за все происходящее с ним.

Но, увы, «сиротства» не случилось. Стоит посмотреть репортажи встреч «отцов с народом», как всякая иллюзия самосознания тает, как неубранный снег. Глаза людей горят восторгом и надеждой: «Вот приедет барин, нас рассудит». А в Интернете гремит подростковая истерика с иждивенческими воплями. Я имею в виду массовые комментарии по любому трагическому поводу. Пилот самолета напился, «Газель» перевернулась, пожар случился – во всем виноваты «отцы отечества». И все это предельно злобно, глупо и огульно.

Личная ответственность равна нулю. В том числе и в вопросах выбора этих самых «отцов».

Но ведь не «Бог и Царь» гадят в подъездах и расписывают стены и лифты, не они заполняют кюветы дорог бытовым мусором и устраивают свалки под каждым кустом. Это проявляется наше незрелое сознание иждивенчества: вот власть поменяется, и будет порядок. Вот придет истинный отец, и все наладится.

Вы спросите, зачем я обо всем этом говорю, да еще и «отцов отечества» приплетаю? Проблема касается личных отношений, а не общественных?

Да, конечно же личных. Но рассуждать о психологии отцовства и мужской роли в современной семье без учета общей атмосферы жизни, тем более в кризисный период, мне представляется невозможным. В наше индивидуалистическое время каждому необходимо осознать жизненную необходимость взросления. Мы обязаны понимать, что с нами происходит и почему. Не надо громко кричать, лучше взять тяжелую ношу ответственности за себя – на собственные плечи. Здесь я вижу больше шансов на положительные изменения. Мы меняемся, учимся осознанности, но очень медленно и болезненно.

Какая разница между мужем и ребенком?

– В принципе почти никакой, но ребенка хоть можно оставлять одного с няней.

Хоть и не люблю я всякого рода схем и классификаций, эта сложилась сама собой, из ежедневного опыта. На мой взгляд, существует четыре основных формы отцовства:

1) Отец, увлеченный ролью «добытчика и кормильца», перекладывает воспитание детей на мать, ждет, когда они вырастут.

2) Отец, увлеченный ролью «дисциплинатора». Его присутствие заставляет всю семью замирать в страхе или «искать пятый угол». Часто такие отцы еще и пьют, и тогда выступают особенно мощно.

3) Отец, воспитывающий детей дистанционно и по «большим революционным праздникам». У него новая семья, охота, друзья, бизнес…На все эмоций не хватает, поэтому с ребенком из первой семьи общается тяжело и неумело, рассказывая, «каким надо стать человеком».

4) Отец мягкий и милый, но не авторитетный для ребенка. Его любимая фраза: «Спроси у мамы!»

И наконец – отец-исключение, сравнительно редко встречающийся в нашей действительности. Он эмоционально вовлечен в жизнь ребенка с самого его рождения.

Опоздал мужик на работу. Ну, начальник его и спрашивает, мол, где был?

А мужик и говорит:

– Сынишку своего с утра в один детский садик привел, оказалось – не в тот.

– Ну?

– Пошли в другой садик, опять не тот.

– Ну?

– Затем в третий, и снова не туда.

– Ну?

– Когда в четвертый садик пришли, сын говорит: «Папа, еще один садик и я в школу опоздаю!»

По данным социологических опросов, роль отца в семье и воспитании детей традиционно связывается с его способностью материально обеспечить домочадцев. «Левада-центр» в 2004 году провел опрос на тему, какими качествами должен обладать хороший отец. Первые три места заняли: «умение заработать», «заботливость» и «ум».

Не так уж циничен наш слушатель Константин, написавший: «Отец должен быть богатым, с машиной и квартирой». Хотел пошутить, а попал в точку.

Тем не менее тоска по отцу, желание видеть его «другим», несовпадение реального отца с желаемым остаются болезненной темой для мужчины, сказываются на его понимании роли отца.

На сайте «Серебряного дождя» мы разместили вопросы для мужчин.

Вот они:

1. Хотите ли Вы быть похожим на своего отца?

2. Много ли внимания отец уделял Вам, когда Вы росли?

3. Чему он Вас научил?

4. Часто ли он разговаривал с Вами?

5. Можете ли Вы сказать, что с отцом у Вас теплые и близкие отношения?

6. Хотите ли Вы быть таким же отцом для своего ребенка, каким Ваш отец является для Вас?

Разговор получился нелегкий и в основном печальный.

Вот как выглядит отец-добытчик в письмах радиослушателей сегодня.

Инкогнито:

«Нет, я не хочу быть похожим на своего отца. Основное внимание он мне уделял, по рассказам матери, только сразу после моего рождения. А потом нужно было все время напоминать. Во время школьной учебы он вообще ассоциируется у меня только с физикой и математикой. Но ни уравнения, ни физические формулы мне в жизни не пригодились. До сих пор с ним почти не разговариваем, только если формально. Отношений скорее нет вообще, только «дай-подай». Я сделаю все возможное, чтобы не повторять его ошибок».

– Сын, ты куришь?..

– Папа, я дочь…

– Что, докурился?!

Василий. 43 года. Челябинск:

«Так уж получилось, что в детстве своем рос с мамой. И все потому, что отцу некогда было со мною заниматься. Он работал водителем-дальнобойщиком. Рейсы у него были долгими и частыми. В детстве этого не понимал, обижался на него. Но очень хотел быть похожим на него. Теперь мне 43 года, двое детей, которые живут со своей мамой. В жизни случилось так, что болезнь приступила в виде инсульта головного мозга. Жена, теперь уже бывшая, захотела жить без моего участия.

У нас двое детей. Сын Артем и дочь Александра. Чтобы не утомлять своим присутствием, уехал в другой регион. Детям звоню по телефону. Не знаю, что могу им дать, очень скучаю по ним. А мой отец сейчас в больнице. Ему сделали операцию, удалили камень. Впервые испугался за отца».

Инкогнито:

«Нет, не хочу быть похожим на своего отца. Когда я рос, он уделял мне очень много внимания, но очень своеобразно! Он мало со мной разговаривал, мало что объяснял. Да я и не спрашивал. Он всегда поступал так, как считал нужным. Просто совершал поступки. Научил меня… да нет, его отношение ко мне научило меня основной линии поведения – не мешать людям жить, не навязывать им свою точку зрения, пока их жизни ничего не угрожает. Сейчас я могу сказать, что у меня с отцом теплые и близкие отношения. Мы разговариваем. Но уверен, что не хочу быть таким же отцом для своего ребенка, каким для меня был мой отец».

Это, пожалуй, самая распространенная ситуация. Отец в семье формально присутствует, а фактически – нет. Мужчина, твердо уверенный в том, что возиться с маленькими детьми – дело не царское, практически не помогает ухаживать за малышом, постепенно теряет всякий эмоциональный контакт с ребенком. Когда дети подрастают, то с отцом их ничто не связывает, а мужчина не знает, о чем с ними можно говорить. Он или прячется за усталость и суровость, либо отделывается формальными вопросами о «школе-работе». Себя в семье он твердо считает «главой», что в данном случае означает «добытчиком и кормильцем». Всякие сантименты и «нежности» – не его стезя. И все это происходит с материнского согласия и по причине отцовской некомпетентности: никто и никогда не объяснял мужчине, что с детьми можно разговаривать, как со взрослыми, что любовь требует проявления чувств. Чаще всего такой человек повторяет манеру поведения своего собственного отца. А жена не доверяет ему, опасаясь, что он не справится. И так повторяется из поколения в поколение.

Единственный выход, который я вижу в этой ситуации, – как можно больше привлекать «скупого» на чувства отца к общению с ребенком с самого младенчества. Если жена не примет такого сценария, а мягко, но весьма навязчиво привлечет мужчину к уходу за младенцем, то чувственного контакта у отца с ребенком будет неизмеримо больше. И это неизбежно улучшит их отношения в будущем.

– Какой ты ужасный мальчик! – закричал рассерженный отец. – Без конца задаешь вопрос за вопросом. Что было бы, если бы я в твоем возрасте задавал взрослым такое количество вопросов?

– Может быть, ты смог тогда ответить хотя бы на один из моих, – вздохнул мальчик.

Так воспитывает домочадцев отец-дисциплинатор. Образ был бы весьма колоритным и отсылал бы нас напрямую к Салтыкову-Щедрину, если бы не был столь разрушительным и безнадежным. Отец с замашками патриарха может носить докторскую степень или быть крупным бизнесменом, а может работать сторожем на ближайшей стройке. Психологическая доминанта у таких мужчин одна: их должны бояться. Особенно домашние. Чем покорнее и безотказнее жена и дети, тем больше «сласти от власти» испытывает такой глава семьи. А уж если «смазать» власть изрядным количеством алкоголя, то это довершит картину.

Вот живые образы:

Всем известно, что разводов в России с каждым годом становится все больше и больше. А это значит, что все большее количество детей остается жить с матерями. Недавно я слышала, как один эмоционально весьма развитый мужчина успокаивал своего приятеля, страдающего от мысли, что после развода с женой он не будет жить с ребенком. «Послушай бывалого, – говорил разведенный друг, – помучаешься месяц-другой, потом пройдет. Начнется другая жизнь, новые впечатления, и перестанешь тосковать. Будешь видеться, когда захочешь, ничего страшного. Новые дети появятся!» Услышанный разговор может убить последнюю надежду на то, что мужчина способен испытывать глубокие отцовские чувства. К счастью, человек, говоривший это, больше бравировал своим несчастьем, пытаясь поддержать товарища. Из откровенных разговоров с мужчинами я поняла вот что.

«Воскресные папы» испытывают сильное чувство вины. Но с этим чувством очень трудно жить, и поэтому вину хочется переложить на другого человека, отделаться от нее. Что очень часто и происходит: либо бывшая жена во всем виновата, либо ребенок не жаждет видеться с отцом. И отношения становятся далекими, дистанционными, формальными. Вот как выглядят отстраненные отцы в глазах выросших сыновей.

Я отец-одиночка…

– И сколько же у вас детей?

– Десять.

– Ой, и как же вы с ними справляетесь?

– А чего мне с ними справляться? Они с матерями живут.

– А вы?

– А я отец-одиночка…

Инкогнито, 42 года:

«На отца совсем не хочу быть похожим. Развод родителей произошел, когда мне было пять лет. После этого видел его всего три раза, из них два совершенно случайно. Естественно, внимания от него не было никакого! Даже алименты не платил, а ведь работал в КГБ. Он научил меня только одному – таким быть нельзя. Надеюсь, что никогда и не буду! Я сейчас в разводе, дочь живет со мной. И я этому очень рад! Я думаю, что в нашем обществе принято, что ребенок должен оставаться с матерью. Потому что, по мнению большинства женщин, воспитывать детей могут только они. Этим же объясняется и позиция судей во время бракоразводного процесса. Знаю это из собственного опыта. И мужчины с этим соглашаются. Кто-то, чтобы не вступать в противоречие с общепринятой практикой, кто-то бежит от ответственности, кто-то делает так, чтобы не навредить ребенку. Не хочу называть себя».

Максим, 32 года:

«Мне было двенадцать лет, а брату семь, когда отец ушел из семьи. Мы плакали каждую ночь, стараясь не показывать зареванные лица маме. Слышали иногда, как она ругается с ним по телефону, чтобы он приехал и побыл с нами. Отец приезжал, вел нас в кино. Иногда забирал к себе на дачу. Вел он себя по-другому, чем дома. Старался быть правильным, мало шутил, часто разглагольствовал о правильном поведении. Мы старались избежать поездок к нему на дачу, придумывали всякие причины, чтобы не ехать. Было очень тяжело. Теперь мы оба взрослые люди, с отцом, конечно, общаемся. Но понимания между нами так и не возникло. Такое впечатление, что ему до сих пор стыдно. А может, нам с братом хочется так думать…»

А вот женский взгляд на «воскресных пап»:

Илона:

«Супруг ушел из семьи три года назад, объяснив мне и сыну, что мы во всем виноваты. Задекларировал финансовую помощь и «что все оставляет». Сыну – четырнадцатилетнему – в соплях и слезах написал записку, что будет любить и помогать всю жизнь, если сын признает новую семью, в которой у новой жены есть трое детей. По факту на сегодняшний момент: появляется ровно в день рождения сына, чтобы рассказать о финансовом подарке, который он, бывший папа, приготовил сыну. Подарка никто никогда не видел. Условия передачи слишком жесткие. Все долги бывшей семьи на мне, выплачиваю кредиты, которые брали вместе. В какой школе учится сын, отец не имеет ни малейшего представления. Финансовая помощь отсутствует. Все расходы по содержанию, учебе и оплате лежат на моем новом супруге. При этом бывший супруг имеет хорошее высшее образование, собственную фирму и т. д. Мой случай абсолютно типичен для России. Из моих знакомых, которые развелись после 20-летнего брака, только один мужчина сохраняет со своими детьми ежедневную телефонную связь и встречается еженедельно. По-моему мнению, представители мужского пола на территории бывшего СНГ не просто расслаблены в семейных отношениях, а вся система государства направлена на то, чтобы снять с отцов ответственность за своих детей, как финансовую, так и моральную».

Да, такой отец мягок и терпелив настолько, что это граничит с равнодушием. Он всю жизнь проживает в тени своей жены. Как правило, женщина берет на себя обязанности добытчика и кормильца, а заодно и дисциплинатора. От такого отца никогда не добьешься ничего конкретного, он на все вопросы отвечает расплывчато. Его любят жалеючи, как-то снисходительно. А сыновья часто стесняются таких отцов и злятся на них.

Почему я говорю только о сыновьях? Потому что они наиболее чувствительны к отношениям с папами, и именно им меньше всего достается отцовской любви. Парадокс! Существует миф, что все мужчины мечтают о сыне. Но «папиных сыновей» что-то не встречается. «Папины дочки» – обычное дело; а дружеские и доверительные отношения мальчика с отцом – исключение.

Вот такие грустные письма. Описания отношений с отцом крайне скупы и полны боли. Мужчины неохотно говорят о своих отцах. Эта тема – как тонкий лед: зазеваешься – и провалился и утонул в болезненных переживаниях как о своем отце, так и о своем отцовстве.

Да что письма! Выйдите воскресным утром в любой парк, где гуляют малыши. Подавляющее большинство детей сопровождают мамы и бабушки. Я часто замечала, как на лицах мам появляется откровенная грусть, а порой и тоска, когда они видят мужчину с коляской. Так хочется, чтобы мужчина, отец малыша, проявлял больше заботы и был включен в процесс воспитания с первых дней!

В детских театрах, на утренниках, концертах вы крайне редко увидите пап. Обычно отцы отсутствуют. Они вообще отсутствуют! В нашей стране, к великому сожалению, сам институт отцовства крайне расплывчатый и непонятный. И мальчишки скучают по отцам, по старшим мужчинам.

По моей скромной статистике, которая ни в коем случае не претендует на объективность, только один из двадцати опрошенных мужчин ответил, что часто разговаривает с отцом и ценит его мнение. В остальных случаях рассказывают печальное. Либо отец ушел из семьи, либо он всегда очень занят, либо главным является мнение матери, а мужчина только следует ее решениям. Когда же я спрашивала тех же мужчин, считают ли они себя хорошими отцами, то слышала утвердительный ответ. На деле это означало: «Я много работаю, мои дети ни в чем не нуждаются, ими занимается жена, я ей полностью доверяю».

– Дорогая сколько у нас детей?

– Двое.

– А почему в комнате шестеро?

– К нашим малышам пришли друзья.

– Ну и как я отличу своих от чужих?

– Я наших пометила. Те, что лысые с красным крестом на голове, – не наши.

Но все же есть и другие отцы, которые похожи на «мифических», придуманных, желанных. Ими гордятся, на них хотят походить, по их позиции и ценностям сверяют свою жизнь сыновья. Может быть, звучит пафосно, но это только потому, что они сами почти легенды.

Андрей, Рыбинск, 32 года:

«Многое скажет одна фраза: мой Отец – Офицер, и я им горжусь. Горжусь хотя бы потому, что он предпочел уйти в отставку в весьма невысоком звании, но сохранил офицерскую честь. Я не хочу быть таким, как он. Я стараюсь не повторять его ошибок. Если у меня это получится, то я исполню, пожалуй, самое жгучее его пожелание. Я считаю, я много достиг в своей жизни. В школе я был хорошистом, в институте – отличником, окончил аспирантуру, сделал относительно неплохую карьеру на одном из крупнейших предприятий нашей страны. Сейчас я – гастарбайтер. Одиночка. Формально – предприниматель. Я сам выбрал этот путь. Потому, что только так я могу уделять своему сыну ровно столько времени, сколько сам решу. И никакие оперативки, командировки и корпоративное мышление не могут меня лишить выходных с сыном в Демино. Именно так. Потому что мой отец, несмотря ни на какие трудности службы, находил время для нас с братом именно в то время, когда нам хотелось его внимания и было с ним интересно. Именно благодаря этому у меня вовремя появилась своя точка зрения на все. И именно поэтому я не попал в дурную компанию и не страдаю фанатизмом, могу объективно смотреть на вещи. А все остальное – дело выбора: что тебе важнее в этой жизни. Главное, чему меня научил Отец – думать и соображать. Был период, когда мои родители чуть не развелись. Всякое бывает. Мне тогда было 15. Я отчетливо помню это тяжелое для нашей семьи время. Денег было предостаточно, отец в то время уже ушел в отставку и успел предпринять все, чтобы обеспечить нас материально. А счастья почему-то не было… Порой смотрю на отца и думаю: «Неужели и я буду таким отчаявшимся, сварливым, обиженным жизнью стариком?..»

У молодого отца спрашивают:

– Вы присутствовали при родах?

– Нет, мне достаточно, что я присутствовал при зачатии.

Артур 24 года:

«Роль отца в семе такая же, как и роль матери, – воспитать и вырастить дитя (или детей, если повезет). Только у каждого из родителей свои методы и свои задачи, равные по значению в будущей жизни ребенка. Лично я сильно похож на своего отца. И получилось у меня это не специально, хотя он достоин подражания. И мне кажется, что для любого нормального отца – это лучшая награда».

Что происходит с нашими мужчинами? Почему им стало так трудно быть мужьями и отцами? Почему словосочетание «безответственный отец» прилепилось к современному мужчине, как второе имя? Почему женщины уверены, что мужчины не чувствуют боли и не страдают, приходя к мысли о разводе, и легко оставляют детей?

Кризис, господа! Кризис! И не где-нибудь снаружи, а в головах! Как тут булгаковского Филиппа Филипповича не вспомнить!

Слово «кризис» с древнегреческого переводится как поворотный пункт, переворот, пора переходного состояния. То есть это состояние, при котором привычные средства достижения целей перестают работать. И возникают непредсказуемые ситуации и проблемы.

В психологическом смысле при кризисном состоянии становится невозможно жить в рамках прежней модели поведения. Кризис проявляется в чувстве растерянности, страхе, неуверенности в себе, иногда в агрессии. В контексте данной темы мы говорим об индивидуальном кризисном переживании мужчины, которое, к сожалению, стало всеобщим, за редким персональным исключением.

Современные отцы уже не могут следовать патриархальной традиции, а новые формы взаимоотношений приживаются с трудом. «Новое отцовство», то, о котором мечтают женщины, то есть теплое, эмоциональное и неравнодушное, рождается болезненно и тяжело.

Давайте сравним патриархальные и современные критерии отцовства.

Патриархальные:

1. Кормилец.

2. Дисциплинатор.

3. Пример для подражания и мастер.

Современный:

1. Равноправный партнер матери.

2. Понимающий и эмоционально вовлеченный в воспитание.

3. Пример для подражания.

С патриархальными требованиями все более или менее ясно, их и мужчины, и женщины видят одинаково. С новыми – сложнее, поскольку они частично отменяют традиционные критерии отцовства. Все, наверное, были бы довольны, если к прежним, традиционным ролям можно было бы механически добавить новые требования. Но не получается из-за их психологической несовместимости.

Женская претензия о равном распределении домашних обязанностей и забот о детях весьма молодая. Тридцать пять веков человечество придерживалось строгой модели безоговорочной власти мужчины. Новое представление о ролях в семье зародилось в шестидесятых годах прошлого века, а расцвело в наши дни.

И возникло оно, когда:

– во-первых, работа перестала измеряться почетом и усталостью, эквивалентом хорошей работы стало материальное вознаграждение;

– во-вторых, доля жены в семейном бюджете стала ощутимой, а порой и определяющей. Женщина потребовала равноправия в социальной жизни и паритета в распределении домашних обязанностей;

– в-третьих, государство сняло с себя обязанности воспитателя и полностью отдало детей в руки родителей;

– в-четвертых, старший мужчина в семье перестал быть непререкаемой властью.

Казалось бы, эти социально-экономические изменения очевидны, все о них знают и переживают их в своей собственной жизни. Но мы не до конца осознаем закономерность происходящего. Патриархальные требования к мужчине, вынесенные женщиной из родительской семьи, не укладываются в рамки современной жизни. Претензии живы, а ответить на них мужчинам нечем. Кроме того, очень часто требования и претензии к отцовской роли в семье носят фантазийный характер.

Мудрый, заботливый, тонко чувствующий мачо, содержащий семью, работающий почти круглосуточно, при этом делающий уроки и утреннюю зарядку с детьми, вникающий в их жизнь и присутствующий дома всегда, когда требуют обстоятельства, в реальной жизни невозможен.

Мужчины не понимают, чего от них ждут женщины. На вопрос, каким должен быть отец, отвечают общими фразами, красивыми и правильными. Критериев «правильного отцовства», в отличие от «правильного материнства», общество не знает.

Ситуацию еще больше запутывают женщины, пытаясь в своих требованиях совместить несовместимое.

И каждая семья, где спорят о роли отца, считает, что их конфликт особенный, носит «местный характер», что у «других» все правильно, что где-то там, на соседней улице живут идеальные папы.

Нет, не живут. Кризис отцовства такой же тотальный, как и кризис семьи в целом. И причины этого – в огромных социальных изменениях, которые мы не хотим осознать во всей их глубине.

Мы все продолжаем мечтать о «большом столе на террасе», за которым радостно расположились три поколения. А во главе стола – отец семейства, самый уважаемый и почитаемый. И все счастливы, все искренне любят друг друга. Никакого недовольства, зависти, неприязни. А если кто-то из большой семьи ведет себя недостойно, то будет незамедлительно наказан старшим. Чтобы эта замечательная и теплая картинка стала реальностью, необходимо безоговорочно признать власть мужчины, отдать в его руки финансовые рычаги управления семьей, признать его нравственный приоритет, поставить всех в зависимость от его единоличной воли. Вот тогда все три поколения мирно уживутся за столом. Это не только идеалистично, но и совершенно невозможно.

Мы не заметили, как перешагнули в новую цивилизацию, сменив не только век и тысячелетие, но и уклад жизни. Наши коммуникативные и информационные возможности стали практически неограниченными. При таких колоссальных изменениях, случившихся всего в одном поколении, мы наивно хотим, чтобы в бурном море стремительнейших изменений один остров остался неизменным: патриархальная семья и прежние отцовские роли. Не получится!

Тем более что в обществе растет запрос на «теплое», новое отцовство. Новые формы медленно и мучительно прокладывают себе дорогу. Мужчины, хоть и крайне редко, но соглашаются брать декретный отпуск по уходу за ребенком, рационально подходя к бюджету семьи. Раньше об этом и подумать было невозможно.

Молодые отцы все чаще обращаются к педагогам и психологам с вопросами о своих детях, интересуясь эмоциональным состоянием детей, способами их воспитания. В недалеком прошлом это делали только матери.

Ребенок видит только результаты труда отца и матери, а сама их работа остается за скобками. Утром родители уходят, вечером приходят. В детстве и подростковом возрасте сыновья почти ничем не занимаются вместе с отцами.

Однако меняющиеся условия жизни семьи, огромное количество разводов, большая загруженность отцов на работе создают новые проблемы. И здесь, рассуждая об отцовстве, мы говорим о нравственных категориях: порядочности, ответственности, взрослости и умению любить.

Мать ругает сына-двоечника:

– Ты такой же тупой и бестолковый, как и твой отец!

Ее муж, который в это время находится рядом с дверью и все слышит, входит в комнату и говорит:

– Это что же получается? Я тупой и бестолковый?

– А ты молчи! Не о тебе речь!

Резюме:

В нашей культуре отец исторически является фигурой недоступной, отдаленной и властной.

Современный отец по-прежнему отдален от семьи. Домочадцы оценивают его по вкладу в финансовое и материальное состояние. Это в традиции нашей культуры. Единственное, что помогает не терять контакта, – средства электронной связи. На помощь в общении с детьми приходят эсэмэски, мобильный телефон, скайп наконец. Мать рассказывает о развитии детей, их заботах и переживаниях отцу. Он, как правило, получает информацию из вторых рук.

Матери «в тесном сотрудничестве» с бабушками не позволяют мужчинам воспитывать детей так, как они считают нужным. Женщины становятся буфером между отцами и детьми. Общее недоверие к мужчине и отрицание его власти приводят к отчуждению мужчин от детей.

Ситуация усугубляется большим количеством разводов, при которых безотцовщина становится нормой жизни. А если сюда добавить использование детей как орудие женской мести, то картина становится совсем печальной.

Женское воспитание в семье, детских учреждениях и школах делает фигуру мужчины, с одной стороны, непонятной и отдаленной, с другой – желаемой и фантазийной. Что порождает конфликты и непонимание в отношениях детей и отцов.

Отцам все труднее сочетать новые требования к родительству с высокой профессиональной и рабочей загруженностью.

На фоне воспевания «святого материнства» тема отцовства остается в тени. Об отцах не говорят, не пишут, эту тему почти не исследуют. Психологии отцовства как будто и не существует. Вместо нее предлагается широкий выбор ярлыков и шаблонов. Института отцовства в нашей стране практически нет.

По данным Министерства труда и социального развития, каждый седьмой ребенок до 18 лет в России воспитывается в неполной семье. Большую часть неполных семей составляют матери с детьми (94 %). Папы-одиночки – явление крайне редкое, чаще даже встречаются дети-сироты, которых растят бабушки и дедушки. Самая распространенная модель неполной семьи – это родители или родитель матери-одиночки и сама мать с ребенком или несколькими детьми.

Сильная мать становится символом и бедой эпохи, порождающей новых и новых инфантильных мужчин. Круг замыкается.

Психология отцовства требует особого внимания. В одной главе невозможно изложить и исследовать все ее аспекты. С этой главы я только начинаю разговор об отцах, их представлениях о себе и своей роли в жизни детей. Очень надеюсь в ближайшее время вернуться к этой теме.

«Ох уж эти мужчины! Чуть зазеваешься, забудешь заранее предупредить, что в выходные мы едем к маме, так его уже и след простыл. И что ему дома не сидится?! Какой интерес болтаться под дождем и снегом? Приезжает мокрый, грязный, от одежды за версту рыбой и костром разит. Всю неделю потом стираю и сушу. Уж про рыбу и не говорю! Чистишь ее, чистишь… А он опять на рыбалку собирается! Как же это все надоело!»

Знакомый текст? Конечно. Рыбалку можно заменить на охоту, футбол, гараж, баню, преферанс – что там еще в арсенале? Мужская страсть к друзьям и их компании вызывает у женщин раздражение и непонимание. А чаще – подозрения и обиды. Жены никак не могут понять, как можно променять замечательную перспективу провести выходные всей семьей, сходить с детьми в парк, заехать к родителям, а то и просто побездельничать дома на сомнительное удовольствие болтаться незнамо где в мужской компании. «Что-то здесь явно не так, тут какой-то подвох», – думают женщины.

Жена звонит мужу на мобильник:

– Ваня, ты где?

– На охоте.

– А кто это дышит так громко?

– Медведь.

– А стонет почему?

– Ранил я его.

– А голос почему женский?

– Ну, знаешь! Я охотник, а не ветеринар!

Более того, молодая жена искренне недоумевает: она выходила замуж за такого любящего, такого внимательного мужчину. Она уверена, что сможет заменить ему друзей из его холостой жизни. Теперь, когда создана семья, друзьям мужа должно быть отведено соответствующее место – второе с конца списка. Пусть встречаются по большим революционным праздникам, а чаще-то зачем?

Но получается все совсем не так.

Казалось бы, семья и так почти не видит отца и мужа, с утра до ночи он занят на работе. Вечером его хватает только на то, чтобы поужинать и посмотреть телевизор. Всю неделю семья ждет выходных, чтобы провести их вместе. Да и дел накапливается немало. Неужели современные мужчины совсем совесть потеряли? Неужели у них истощилось чувство ответственности за семью? Неужели они даже не скучают?

И попробуй возрази – муж найдет что ответить! Припомнит и девичник полугодовалой давности, и долгие телефонные разговоры с подругой, и корпоратив на 8 Марта. Или просто обидится, соберется и уедет на несколько дней.

И правда, почему мужчины стремятся проводить время в мужской компании, без женщин? Зачем им это нужно? И что стоит за этим желанием?

Утром в субботу сосед встречает соседа с ружьем и патронташем:

– На охоту? – удивился сосед. – Разве вы не знаете, что охотничий сезон закончился?

– Потише, пожалуйста! Знаю, но зачем это знать моей жене?

У меня на приеме женщина, ее зовут Марина.

Она постоянно плачет, прерывая разговор, и вид у нее самый несчастный. После одиннадцати лет брака семья на грани развода. Муж отказывается обсуждать даже возможность примирения. По мнению Марины, во всем виноваты его друзья, которые «уводят мужа из семьи, не дают жизни». Марина начала войну с друзьями мужа сразу после свадьбы. Она помнит все так хорошо, как будто это было вчера. Они вернулись из свадебного путешествия. Марина была уверена, что начались «волшебные будни». Всю неделю она будет с мужем: утром вставать, завтракать, потом расставаться, разбегаясь по работам, а вечером, соскучившись за день, спешить домой, чтобы вместе поужинать, посмотреть телевизор, поговорить… А выходные превратят в радость общения… У них с мужем было много общего: они любили одну и ту же музыку, им нравились одни и те же фильмы, выезды на природу. У мужа с тещей тоже сложились прекрасные отношения, поэтому Марина планировала хотя бы два раза в месяц ездить к маме за город. Не жизнь, а рай! И никаких препятствий к осуществлению своих планов она не видела. До свадьбы она встречалась с Никитой полтора года, и серьезных разногласий не возникало. Правда, компания состояла в основном из его друзей, и они были очень симпатичны Марине. Всем было в то время по 24–25 лет, легкие, веселые, в основном не женатые. Первые семьи сложились почти одновременно, у Марины с Никитой и у его лучшего друга с девушкой, которую в компании знали мало.

«Волшебные будни» вскоре стали выглядеть спокойно и размеренно: оба супруга уставали на работе, да и бытовые проблемы внесли свои ограничения.

– Но это все полбеды! – рыдала Марина. – Вдруг выяснилось, что у Никиты есть две любимые кошки, которых он временно отдал родителям, а сейчас они должны жить с нами. Я терпеть не могу кошек! Для него они – любимые существа и без них нет жизни. Это была наша первая серьезная ссора. С кошками пришлось мужу расстаться, так как у меня на них началась аллергия. Дальше – больше! Друзья стали настоящей проблемой. Раз в месяц они все дружно, пять человек, уезжали на рыбалку, то на летнюю, то на зимнюю. Все мои мечты разваливались как карточный домик. К рыбалке добавились пейнтбол, футбол и прочие мужские радости. Я страшно ревновала и злилась. Куда делась наша любовь? Почему Никита не хочет побыть со мной? Куда исчезла страсть из отношений?

Всего за два года отношения супругов изменились, будто и не было близости, жизни душа в душу. Через какое-то время Марина обнаружила, что беременна. Ее мучил токсикоз, и Никита стал проводить с ней больше времени. А когда самочувствие улучшилось, Марина, сообразив, что это может стать хорошим поводом удержать мужа дома, время от времени имитировала недомогание. Сначала Никита верил и переживал за нее. А потом привык, или ему надоело. В их жизнь опять вернулись рыбалки и прочие святые мужские удовольствия. Ссоры и выяснения отношений стали нормой «волшебных будней», а в выходные Никита исчезал из дома, чтобы «передохнуть». Марина страдала, мама возмущалась и ругала зятя, подруги активно сочувствовали. Иногда слишком активно. Марина продолжала воевать против друзей мужа, стараясь всеми силами доказать Никите, «кто они есть на самом деле». Рождение ребенка мало что изменило в их отношениях. Боль и обиды превратили Марину в измученную, вечно недовольную женщину. Она стала часто болеть. А год назад выяснила, что у мужа появилась любовница. В результате – они разводятся.

Безусловно, примерив эту ситуацию на себя, многие увидят в ней безнадежность и мужской эгоизм, нежелание мужчины понимать женщину и его безответственность. Да и финал истории почти хрестоматийный. Любовница, развод.

Не думаю, что отношения в этой семье можно восстановить. Марина и Никита своими руками уничтожили уважение и доверие в своей семье. Марина с самого начала представила себе идеал отношений, характерный для влюбленности, но никак не подходящий для семейной жизни. И совсем не учла в своих построениях важную составляющую натуры мужа. Если бы она не противопоставляла так активно себя и его увлечения, если бы не спекулировала здоровьем и не привлекала бы к этому процессу «тяжелую артиллерию» в виде мамы и сочувствующих подруг, то, возможно, сообразила бы, что ее гневный протест только ухудшает ситуацию в доме. Будь она более гибкой и понимающей, присоединись она к мужу там, где это было возможно, – сохранила бы семью.

Как часто объятия любви оказываются замкнутым пространством.

Вот что написал по этому поводу слушатель «Серебряного дождя»:

«В мужских компаниях есть не то чтобы необходимость, скорее – своя особая привлекательность. Тут нет ничего нового или особенного. Мы, мужчины, говорим на разные темы. Все сильно матерятся. Я считаю себя интеллигентным человеком, но в мужской компании с удовольствием разговариваю на этом альтернативном языке. И так ведут себя все мужчины. Существует масса мимолетных тем, к которым все сразу подключаются. Например, прошла официантка и надо всем «оценить ее». Просто болтовня, которая ничего не значит, не отображает моего отношения к женщинам в целом и к жене в частности. И дело не в том, что жена надоела, а в том, что нужно личное пространство. Если сказать образно: без жены я медитирую, погружаюсь в себя. Люблю ходить в поход в горы. Костер и тишина, это значит я один, без суеты и людей. Несколько дней так проведу, и все ок. Когда я, бывало, слишком часто отсутствовал, жена была недовольна. Накапливаются дела по дому, да и скучает она. Но если уезжаю раз в год с друзьями дней на семь-восемь, то у нее претензий нет. И мне хорошо! Сейчас у нас родился сын, поэтому уезжать не удается. Новые заботы затмили все».

Без ретроспективного взгляда на мужские союзы нам будет трудно понять пристрастие современных мужчин к времяпрепровождению без женщин и детей. И дело здесь не в безответственности или тайном стремлении хоть три дня почувствовать себя холостяком. Все несколько сложнее.

Знаменитый социолог Лайонел Тайгер исследовал вопрос мужских союзов и собрал обширнейшую информацию по этому вопросу. В его работе «Мужчины в группах» (1970 г.) исследователь утверждает, что феномен мужской солидарности и группирования по половому признаку является исторически всеобщим и имеет биолого-эволюционные предпосылки. На заре развития человечества потребность в образовании групп со своей внутренней дисциплиной и системой ценностей была необходима для выживания своего племени.

Мы беседуем не о политике и теории заговоров, не об «избранных и великих», а о мужчинах, живущих рядом с нами, ездящих когда на машинах, а когда и на общественном транспорте, покупающих продукты в обычных супермаркетах и точно так же, как в далеком Средневековье, стремящихся объединиться в мужские союзы. Оглянувшись на историю, мы начинаем понимать, что у желания объединиться в группу и установить непроницаемую для женщин границу есть серьезные причины. Вернемся к сегодняшнему дню. Характерно, что по мере исчезновения или ослабления одних специфически мужских институтов их немедленно заменяют другие, с новым наполнением и старыми целями.

Теперь это компании рыбаков, охотников и любителей бани. С общей демократизацией общества союзы стали менее формальными. Уже нет строгих правил и ритуалов, нет жесткого кодекса правил поведения, но свой, мужской, кодекс чести и иерархия существуют и поныне. Вход женщинам на мужскую территорию по-прежнему заказан. И конечно же эти союзы – предмет женского недовольства и источник семейных проблем.

Природа устроила нас, мужчин и женщин, по-разному, очевидно, преследуя свои сложные эволюционные планы. И роли мужчин и женщин она распределила согласно условиям, при которых мы выжили. В связи со сложностью проекта понадобилось матушке-природе изобрести удивительную штучку, разделяющую и объединяющую людей. И имя ей – тестостерон.

Именно тестостерон, называемый «мужским гормоном», назначен природой ответственным за выживание рода человеческого. Именно он разделяет мужчину и женщину, делая его брутальным добытчиком и защитником, а ее – нежной хранительницей. Он же, мужской гормон, руководит действиями, направленными на успех, достижения и состязательность. Тестостерон – это гормон жажды победы. Мужская агрессивность необходима для защиты и завоевания. В исторические периоды военного затишья она никуда не исчезает, а накапливаясь, должна либо выплеснуться, либо сублимировать.

Если не сбросить тестостерон физической нагрузкой, не снять напряжение, то агрессия накапливается и может привести к разрушительному поведению. Мужскую агрессивность нельзя объяснить только воспитанием, невозможно откорректировать только психологическими приемами. Мужчина все равно должен «выпустить пар», это его физиологическая потребность.

Человечество во все времена, еще ничего не зная о гормонах, стремилось усмирить мужскую агрессивность. Охота всегда была одним из наиболее мирных и социально приемлемых способов сброса агрессии. Тем более что добывать пищу было необходимо. В наше время охотничьи трофеи не нужны для выживания, традиция сохраняется как развлечение и времяпрепровождение. Мужские компании необходимы обществу как способ снятия агрессивного напряжения, они всегда были и будут. Они нужны и мужчинам, и женщинам.

Чистя на кухне уже двадцатую рыбу, жена раздраженно спрашивает мужа:

– Ну почему ты не такой, как все нормальные мужики? Они никогда ничего не ловят!

Что это дает современному мужчине?

В первую очередь, мужчина сбрасывает напряжение. Сама манера общения в таких сообществах, ненормативная лексика, ощущение свободы позволяет освободиться от стресса. В своих группах мужчины избавлены от норм этикета, вербальная агрессия становится языком общения. Мужчины остаются наедине со своей природой, чувствуют себя освобожденными.

Расслабление и снятие стресса – не единственная цель. Есть еще одна, менее осознаваемая, но необходимая для мужчины. Это чувство солидарности и дружбы.

С самого раннего детства мальчишки сбиваются в группы. Старшее поколение хорошо помнит, как ходили драться «улица на улицу», «переулок на переулок». В мальчишеских группах, прообразах будущих мужских сообществ, развита внутригрупповая соревновательность, иерархия отношений, своя особая дисциплина. Всегда есть лидер, его приближенные, среднее звено и «слабаки». Мальчишеское сообщество, впрочем, как и любое мужское, представляет собой достаточно жесткую структуру, порой лишенную жалости и сострадания. Не зря говорят, что мальчиков воспитывает улица, а девочек – семья.

Именно здесь, в группе сверстников, вырабатывается свой, специфический для каждой группы кодекс чести, представления о том, «что такое хорошо и что такое плохо». В юношеских группах царят максимализм, четкое разделение на своих и чужих, групповая солидарность, верность сообществу, эмоциональная привязанность. Взрослые мужчины часто оглядываются на правила жизни, усвоенные в подростковых и юношеских сообществах, иногда находя в них силы для выживания уже совсем в другом мире, иногда корректируя их.

Во взрослой жизни мужчине необходимо испытать те же чувства, которые он переживал во время своего становления. Ему необходима закрытая территория, где мужчина конкурирует с мужчиной, где можно проявить агрессию и быть правильно понятым.

Эти психологические потребности мужчина удовлетворяет в группе однополых единомышленников, будь то любители охоты и рыбалки или бани и футбола. Сбежать из семьи на два-три дня – значит символически нарушить некие заведенные правила, пережить приключение, вдохнуть воздух свободы. Это так похоже на мальчишеский протест против мира установленных правил, дающий ощущение риска и мужественности!

Гаражи – это такой круглосуточный русский мужской клуб.

«Соревновательный спорт и рок-музыка непосредственно служат утверждению фаллического начала, мужской силы и солидарности, приобщение к ним психологически эквивалентно ритуалу мужской инициации… потребность в закрытом для женщин общении с себе подобными у мужчин по-прежнему велика. Мужское товарищество и дружба остаются предметами культа и возрастной ностальгии. Чем заметнее присутствие женщин в публичной жизни, тем больше мужчины ценят такие занятия и развлечения, где они могут остаться сами с собой», – пишет Игорь Кон в книге «Мужчина в меняющемся мире».

Муж собрался на рыбалку. Утром встал пораньше, собрал снаряжение, оделся, вышел на улицу – а там дождь со снегом. Вернулся домой, разделся, залез в постель, обнял жену:

– Там такая непогода, снег, дождь!

– Не говори! А мой-то, дурак, на рыбалку поперся!

На сайте «Серебряного дождя» мы разместили вопросы:

1. Есть ли у Вас необходимость встречаться с друзьями без женщин? Чем эти встречи привлекательны для Вас?

2. Чем Вы предпочитаете заниматься без присутствия жены?

3. Возникали ли у Вас в семье проблемы по поводу отсутствия дома, времяпрепровождения на охоте, рыбалке.

4. Как Вы находите компромисс с близкими? Понимают ли они Вас?

5. Есть ли возможность совместить потребность в мужском общении с новым распределением ролей в семье? Расскажите свою историю, напишите, что Вы думаете по этому поводу.

Вот какие письма мы получили:

Инкогнито:

«Несколько дней назад ужинал со своим приятелем и слушал его рассказ о недавней поездке на охоту и о предстоящем сплаве по северным рекам. Будучи заядлым рыбаком, охотником и туристом, а также отцом троих детей, он периодически покидает семью и выбирается на природу. Его супруга относится к этим путешествиям совершенно нормально. А с прошлого года в них начал принимать участие и старший сын.

Другой же мой приятель постоянно находится под «зорким оком» жены и может легально встречаться со своими товарищами, только согласовав формат, состав, место и время такой встречи.

Первая половина моей семейной жизни, то есть первый брак, прошла под аналогичным контролем супруги и была наполнена моими попытками отстоять свободу. Все закончилось разводом.

А вторая жена, наоборот, все прекрасно понимает и даже содействует. Помогает подготовить вещи, спокойно собраться и даже отвозит меня к месту сбора. Поскольку мне теперь не надо отстаивать свое право на свободу, то и я стал чаще предпочитать совместные семейные выходные таким мероприятиям.

Стоит задуматься об этих двух правдах жизни. Хотелось бы разобраться в вопросе, а почему мужчину тянет к мужчинам? Казалось бы, прекрасная во всех отношениях жена, гармония в доме, общие интересы, полное взаимопонимание, и все равно иногда хочется провести время за пределами семьи. Зачем?

Периодически в какой-нибудь сфере деятельности происходят неприятности, сложные вопросы и проблемы. Все это застревает в голове. И если быстрое решение не находится, то они медленно, но верно начинают давить на психику. Если таких проблем накапливается много или они достаточно серьезны, хочется получить помощь или поддержку. Куда с этим идти? К жене? Наверное, нет, мужчина защитник и победитель и расписываться в своей неуверенности и слабости перед ней он не будет. К маме? По той же причине нет. К отцу? Теоретически один из верных путей, но в наше время тоже не практикуется. Есть еще один известный нам по фильмам путь – к психоаналитику. Но в нашем обществе он еще или уже не прижился. Остается идти к себе подобным. Причем это не значит, что мы, мужчины, будем плакать скупой слезой в плечо товарищу или изливать все наши проблемы на молчаливые головы слушателей. Мы идем к друзьям, чтобы ощутить поддержку и «подпитаться» энергией силы, оптимизма и уверенности. Может быть, что-то мы и расскажем, но это зависит от особенностей слушателя и желания самого рассказчика. А формат этого «мужского клуба» может быть любым: и баня, и охота, и кружок шахматистов и шашечников. Хотя чаще тянет на природу, ведь там действительно ты можешь получить и поддержку друзей, и энергетический заряд. Мужская компания – это своеобразное место силы. Наверное, я не открою Америку, но всегда тянет к сильному, доброжелательному и позитивному человеку. Даже просто поговорив с ним или побыв рядом, твоя жизненная сила возрастает. Я не рассматриваю тяжелые случаи, когда человек отрицательно-негативный, и вряд ли его будет тянуть к позитивным людям. Такому будет хорошо только среди себе подобных. Уверен, слушатели «СД» к таковым не относятся. Если же у человека все хорошо, то, как правило, он самодостаточен, и особо не нуждается в такой поддержке. Сильный и уверенный мужчина, находясь в «полете», нечасто стремится посещать такие мужские сообщества, тем более что и времени-то на это нет. Но как только появляется неосознанная (или осознанная) потребность в поддержке, мы стремимся в мужской клуб. Почему именно в клуб? Скорее всего, там собираются различные люди, которые «складывают» свои сильные эмоции и чувства и образуют некий коллективный положительный заряд энергии жизни.

Почему же мужской клуб так не любят женщины? Наверное, мы сами даем им повод сомневаться в его действенности. Если бы мы уходили туда внутренне неуверенными и подавленными, а возвращались энергичными, активными и сильными, то любая женщина, почувствовав разницу, сама бы нас отправляла в такие командировки. Но чаще мы возвращаемся опухшими, с красными глазами и отлеживаемся еще несколько дней, чтобы прийти в форму. В семье возникает конфликт, мы начинаем думать, что и здесь нас не понимают, и опять идем туда, где хорошо. Вот как-то так…»

Жена, провожая мужа на рыбалку, говорит:

– Если щуки будут дорогие, купи лучше карасей и карпа.

А вот еще одно, ностальгическое:

«Десять лет в браке. Двое детей. Проживаем за границей. Так что в каком-то плане вопрос о коллективах приобретает, может быть, более ценное значение.

Я вспоминаю первые годы нашей супружеской жизни. Начинали мы ее в незнакомой нам стране, в очень узком коллективе. Супруга никак не могла смириться с моими пятничными похождениями по пивным заведениям. Нет, мы там совершенно не напивались, а просто говорили, знакомились, обсуждали что-то, матерились на родном и изучали другие языки. Она чувствовала себя неуютно на новом месте, дабы не напрягать обстановку, я проводил время с ней, отказываясь от «пятниц».

Что в итоге? Я себя и других приучил к мысли, что я предпочитаю дом друзьям. Хотя считаю общение вне дома важным элементом даже семейной жизни. Рассчитывать на какие-то клубы мне уже не приходится, поэтому я бы расширил тему мужских объединений до общения вне дома. Теперь мы оба, я и жена, понимаем, что любое общение просто необходимо. Ей интересно потрепаться с подругами, а меня она порой даже выталкивает на вечеринки. Но все-таки я не могу привыкнуть к своей «домашней» репутации, образовавшейся в этой среде.

До этого я проводил больше времени со своими товарищами. Но интенции остались. Объединения, конечно, бывают разными. Но в целом, не пытайтесь намеренно или бессознательно ограничивать мужское общение. Это один из немногих способов эмоционального отдыха».

Резюме:

Мужчины во все времена стремились создавать союзы, закрытые для женщин.

Из мужской дружбы, групповой иерархии и кодекса чести рождаются солидарность, патриотизм и воинская доблесть.

На протяжении всей жизни мужчина сверяет свою самооценку, собственную маскулинность, свои успехи и поражения с другими мужчинами. Законы жизни таких союзов служат критериями и эталонами мужского самоопределения.

У мужчин велика потребность в избавленном от женщин общении с себе подобными. Настоящую дружбу и товарищество принято считать только мужской прерогативой, и для этого существуют исторические предпосылки.

Чем больше женщины наступают на мужскую территорию, тем больше мужчины стремятся отгородиться от женского влияния, больше ценят занятия, называемые чисто мужскими. Именно в своей компании они чувствуют свободу от условностей и могут проявить свою природную агрессивность. Это дает им возможность снять напряжение и, возможно, продлевает их жизнь.

Претензии женщин на полное обладание мужчинами, их чувствами и временем приводят к конфликтам и глубокому непониманию в паре.

– Да хватит уже нас пугать кризисом среднего возраста! Только ленивый не списывает на него свои проблемы! Это слишком модно, чтобы быть правдой. Занимайся делом, и все будет в порядке! – возмущается слушатель в эфире «Серебряного дождя». А в ответ мне хочется рассказать ему анекдот из уст «бывалого»:

О кризисе идентификации, кризисе среднего возраста, стали говорить по поводу и без повода относительно недавно. Лет двадцать-тридцать назад о нем никто и не слышал. Это не значит, что прежде люди не переживали, не искали себя, не чувствовали необъяснимую тоску и разочарование. Конечно, все это было. Все помнят фильм «Полеты во сне и наяву», в котором герой Олега Янковского маялся между любовью и долгом, желанием значимости собственной жизни и бессмыслицей существования. Стилистика и атмосфера замечательной ленты Романа Балаяна дышит кризисом главного героя. Говорить о том, что кризисные состояния – примета только нашего времени, – неверно и легкомысленно. Думаю, что мужские кризисы в наше время усугубляются множеством факторов: утратой лидирующей позиции в социуме, жесткими критериями успеха, потерей приоритетов.

Принято считать, что мифы о героях времен зарождения нашей цивилизации отражали представления древних о земледельческих циклах и астрономических наблюдениях. На мой взгляд, есть в них и еще один скрытый смысл: развитие личности, достижение новых, ранее неведомых пределов.

Герои древних мифов, будь то Осирис, Балу, Адонис, Аттис или Дионис, вступают в конфликт, который вызван посягательством на их благополучие. Противник принадлежит, как правило, сверхъестественному миру. Герой умирает, то есть уходит из обыденного мира, борется с потусторонними силами, побеждает их или овладевает объектом, необходимым ему для восстановления своего благополучия. Смерть Героя сопровождается замиранием природы, угнетенностью и бесплодностью, печалью и тревогой. Возвращение и воскрешение Героя – это воскрешение жизни, торжество победы над мраком. В мифах это событие сопряжено с весенним оживанием природы, новизной и обещаниями благополучия. Возрождением самой жизни. Об этом же повествует и евангельский рассказ о смерти и воскресении Иисуса Христа.

Не являются ли истории мифологических героев – ярким аллегорическим описанием состояния мужчины в период кризиса? Может быть, древние знали об этой цикличности и донесли до нас идею развития человека в поэтической форме?

Не отстают от мифов и русские сказки. Наша родная Баба-яга живет на границе реального и ирреального миров. Она знает прошлое и будущее, и самое главное – знает, где спрятаны диковинные, волшебные вещи, которые так нужны Герою для его благополучия. Но чтобы добраться до них, Герою придется пройти через многие испытания. А порой и умереть, чтобы воскреснуть сильным и здоровым. Здесь на помощь приходит живая и мертвая вода. Мертвая вода заживляет раны, живая вода воскрешает к счастливой жизни. Ну чем вам не история «умирания и воскрешения» человека, провалившегося в преисподнюю переживаний потери себя, смыслов, перспектив жизни и счастливо вернувшегося из тяжелого «путешествия» по дорогам собственной души?! По-моему, очень точная аналогия.

Говоря о личностном кризисе, мы в большей степени имеем в виду мужчину, и значительно меньше – женщину. Мало того, что мужской личностный кризис проходит ярче и тяжелее, так он еще почти невыносим для окружающих, поскольку часто носит разрушительный характер. Мужская безнадега и апатия, возникшая без всяких видимых причин, пугает женщин, они начинают домысливать несуществующее: «Изменяет, разлюбил…» – и далее по тексту. Начинается параноидальная слежка, нервные разговоры, подозрения. Короче – конец спокойной семейной жизни!

Такие состояния мужчина испытывает несколько раз в течение жизни.

Если не считать подросткового периода, протекающего у мальчиков и девочек приблизительно одинаково, то мужские «удовольствия» начинаются к тридцати годам.

Мужской кризис тридцати лет похож на двуликого Януса.

Одна его «голова» смотрит в прошлое, оценивая сделанное и достигнутое. И как правило, там, в прошлом, почти все не так, как надо. Есть очень точный анекдот: «Если в детстве у тебя не было велосипеда, а сейчас есть джип – у тебя все равно в детстве не было велосипеда».

Вторая голова смотрит в будущее и с ужасом спрашивает: «И это все? Теперь только повторение? Никаких острых переживаний? Жизнь закончилась и все самое интересное позади?» Душа мужчины протестует и требует перемен. Мысли мечутся от смены семьи до переезда в другую страну. Чаще всего мужчина решает сменить работу или вид деятельности. Он может резко захотеть получить новое образование, уйти в бизнес с хорошо оплачиваемой должности. Завернуть он может достаточно круто, порой не обращая внимания на разумные доводы жены и друзей. Либо он может неожиданно увлечься соревновательными или экстремальными видами спорта. Ведь в этом возрасте еще ничего не поздно, еще открыты все дороги…

Мужчину в этом возрасте так тянет на подвиги и поиск сильных эмоций все тот же пресловутый фаллический аспект его жизни. Мужчине нужны яркие победы. Причем быстрые и с почестями. Он жаждет воплотить собственные детские и юношеские мечты о героике, яркой жизни, независимости и приключениях. Может быть, еще можно догнать детство? Ну, разве только космонавтом он уже вряд ли станет! А там, кто знает…

Кризис тридцатилетия, естественно, не приходит в день рождения, ровно по часам. Он может произойти в диапазоне от 28 до 34 лет. И протекает по-разному, в зависимости от того, с каким багажом человек добрался до первой вершины.

Как ни парадоксально, но чем богаче багаж, тем сильнее мужчину накрывает. Если к тридцати годам он давно и плотно женат, имеет детей, постоянную работу со стабильным доходом, то чувство безысходности и тоски бывает особенно острым, поскольку к кризису переоценки добавляется кризис достижения. Человек учился, работал, вил гнездо… Ему казалось: вот еще чуть-чуть, и можно будет расслабиться. Он думал: «Вот куплю квартиру, и заживем… Вот стану руководителем, и можно будет жить спокойнее… Вот подрастут немножко дети, станет легче». Квартира куплена, должность завоевана, дети подросли, а что дальше? Сплошное дежа вю? Теперь все будет идти по заранее спланированному сценарию: зимний отдых, летний отдых, а между ними работа по кругу. И никаких сюрпризов! И никакой мечты! Никаких ярких эмоций! Осталось только доживать… Невыносимо.

А что позади? Да тоже все на «троечку», как с велосипедом: сплошные сожаления и фантазии: «А вот если бы я тогда…» Но это лишь страдания по несбывшемуся. А в голове стучит: «Никогда, никогда, никогда…» Бытие обессмысливается. Если мечты о ярких эмоциях, счастливой радостной семье, больших победах – только иллюзия, а жизнь – это заботы, ответственность и долг, то ради чего тогда жить? Ради серых будней, повторяющихся как дурной сон?..

В эти тяжелые времена часто срабатывает стереотип, усвоенный в юности. Новая любовь принесет полет и желание двигаться вперед. Свежие чувства к женщине, как живая вода, омоют душу, вернут радость. А значит, и жизнь опять обретет смысл и наполненность.

Такой ход мыслей приводит мужчину к самым печальным последствиям. Кризис – событие глубоко личное, персональное, мало зависящее от других людей. Он случается у мужчины не потому, что его жена оказалась ведьмой, а работа обернулась рутиной. А потому, что пришло время ему переосмыслить себя, свои цели и ценности. Если человек не решит их в устоявшейся семейной жизни, то перенесет нетронутые проблемы в новые отношения. И через год-другой все повторится сначала, но пройдет еще тяжелее – человек будет чувствовать разрушенность и опустошенность.

Так что бессмысленно решать внутренние конфликты, меняя внешние факторы.

Самый эффективный и безопасный способ пройти этот период – расти профессионально и учиться. Концентрироваться на своих и только своих личностных задачах, нащупывать новые цели, выйти за пределы пессимистичного «никогда». Не бойтесь быть эгоистами. Это недолгий период концентрации только на себе. Он закончится, зато все останутся целы.

Если кризис тридцатилетия мужчины в основном бьет по его переоценке своей социальной роли, касается выбора пути работы, самоопределения в жизни, и при этом личная жизнь страдает значительно меньше, то в сорок – это настоящая катастрофа. Возраст наступления кризиса варьируется от 37 до 42 лет. Это один из самых тяжело переживаемых периодов в жизни мужчины. Этот период мужской жизни частенько называют «сороковыми роковыми». Да-да, это тот самый, пресловутый кризис среднего возраста!

Сорок лет – это катастрофа для окружающих и самого мужчины. У этого есть несколько оснований – и они несопоставимы с причинами кризиса идентичности.

Во-первых, это возраст подведения итогов. Если мужчина считает себя к сорока годам успешным, то есть его социальные амбиции удовлетворены, то он победитель. А победителю требуются награда и пьедестал, и бурные аплодисменты, и восхищенные взгляды. Мужчина – герой! Семья у него в порядке, все на своих местах. Роль главы семьи он выполняет, по его мнению, отлично. У него есть увлечения, свой круг общения, внешние атрибуты успеха. Мир просто обязан восхищаться его достижениями. И кто же населяет этот мир? Жена, которая прошла с ним весь путь его становления, видела и «разбитый нос», и отчаяние? Она давно перестала хвалить мужа и восхищаться им, а к его успехам относится как к чему-то вполне естественному. Скажет порой: «Ты молодец! Надо бы еще вот это…» – и продолжит спокойно разговор о семейных надобностях. Не те это «медные трубы», которых жаждет мужское самолюбие, ох, не те!

Может быть, отцом восхищаются его дети, достигшие к его сорокалетию подросткового возраста? Я уже вижу вашу улыбку, даже обсуждать не будем. Здесь все ясно.

Так кто же оценит подвиг героя? Кто будет смотреть на него влюбленными глазами, полными восхищения и восторга? Вы это тоже прекрасно знаете! Молоденькие женщины, плененные образом «альфа-самца». И дело здесь не в том, что мужчину потянуло разменять «старую сорокалетнюю жену на две молоденьких по двадцать лет». И не в том, что он испорчен или развращен. Ему успех нужен как воздух! А жена не спешит с лавровым венком – или появляется не вовремя и некстати. А вокруг так много восторженных девушек… «Если не сейчас, то когда?» – думает мужчина. Ему не дает покоя вопрос: «Чего я сто́ю в жизни?» – и ответа человек ищет не у коллег и друзей, это пройденный этап. Ему нужно восхищение женщин. Теперь для него главное – отношение к его могучей личности.

Вы находите эти слова возмутительными и неприличными? Говорить о проституции считается дурным тоном, а уж если рассуждать об этом явлении нашей жизни, то исключительно в контексте борьбы с социальным злом и искоренения очагов криминала и разврата. В рамках семьи и супружеской верности тема звучит почти кощунственно. «Семья и проституция – две несовместимые и находящиеся в вечном конфликте системы. Там, где семья, нет места проституции!» Лозунг, может быть, сам по себе и красивый, но, на мой взгляд, слишком поверхностный и ханжеский. Предлагаю посмотреть на этот вопрос с альтернативной точки зрения.

Совершенно очевидно, что мужчина отличается от женщины в первую очередь физиологией. А она диктует особенности психологического восприятия человеком себя и окружающего мира. Если у женщины все спрятано, закрыто и расположено внутри тела, то мужчина весь на виду. Мужчина, не уверенный в своей интимной силе, чувствует себя некомфортно в любой ситуации, даже не связанной с сексуальной активностью.

Однажды в приватной беседе один немолодой мужчина пожаловался мне на то, что ему стало трудно находиться на улице или в любом другом общественном месте среди молодых женщин. Ему все время кажется, что его одежда не в порядке, и женщины смотрят на него пристально и с издевкой. Позже этот мужчина признался, что у него случилась серьезная эректильная дисфункция, он тяжело пережил это нерадостное событие. К врачам ему обращаться было неловко, даже жене он не осмелился рассказать о своих проблемах. Молча переживал, страдал, и в конце концов у него развились подозрительность и фобия большого скопления людей, особенно женщин.

Так что говорить о незначительной разнице, просто о наличии одного выступающего органа, некорректно. Разница действительно огромная, и нам, женщинам, невозможно понять эту сторону жизни мужчины. Да мы и не стремимся! Любимый мужчина для нас – это такой же человек, только мужчина. Вот мы и меряем его своим аршином. Не думая о том, что сексуальная дисфункция – самый тяжелый удар для мужчины. Он теряет свою силу, ощущение мужественности. Реакции на это могут быть самыми разными, от депрессивных настроений до ярко выраженной агрессии в адрес женщины.

Можно много и долго спорить, полигамен мужчина по своей природе или нет. Мне, честно говоря, не хочется сравнивать мужчину с бабуином. Хоть слой цивилизованности и человечности весьма тонкий но он все-таки есть. И тем более мне не хочется сводить проблему к одной, хоть и весьма значимой, части жизни. Романтическая любовь, сильное чувство привязанности, уважение, чувство долга, глубокое родство и яркие сентиментальные переживания – все это тоже мужчина, его душа и тело. А если мы вспомним о том, что область чувств воспитывается поэзией, литературой, живописью, то поймем, что чувствовать нас «учат» мужчины, поскольку они создали большую часть мировой культуры. Поэтому я далека от того, чтобы отказывать мужчинам в глубоких искренних чувствах и умении любить, и тем более опускать их сексуальность ниже пояса. Но устроены мужчины иначе, чем женщины. И не принимать во внимание эту огромную разницу невозможно. Агрессивность заложена в мужчине самой природой. Чем более он активен в жизни, тем выше его агрессивность «завоевателя» – не грубость и брутальность, а наступательное движение. В том числе и сексуальность. Во все времена сексуальность была показателем мужской состоятельности. Уважаемым и почитаемым гражданином мог быть только сексуально активный и полноценный в этом смысле мужчина.

С момента возникновения частной собственности и вопросов наследования человечество стремится укротить агрессивную мужскую сексуальность, ограничить ее рамками моногамной семьи. Более того, считается, что моногамный брак «придумали» сами мужчины, чтобы быть уверенными в происхождении потомства. С потомством и наследством разобрались, а с сексуальностью и желанием разнообразия все осталось по-прежнему. Общество в укрощении строптивых мало преуспело – и начало прессовать женщин, называя их источником грязного вожделения. Цивилизация и сопутствующий ей нравственный закон – а в каждой культуре он свой – стремятся укоротить мужскую агрессивную сексуальность, загнать ее вглубь, сделать социально приемлемой.

Еще одна подспудная причина для мужской измены – подтверждение силы и власти. Мы уже неоднократно упоминали особенности фаллической культуры. Так вот, от уверенности мужчины в исправной и спонтанной работе «механизма» зависят его настроение, общий жизненный тонус, уверенность в себе в очень далеких от секса ситуациях, например, таких, как бизнес-переговоры, карьерные шаги, разговоры с руководителем о повышении.

Нравится это кому-то или нет, но факт – вещь упрямая.

Одной из наиболее часто называемых причин разводов сейчас называют мужскую измену. Безусловно, и женщины изменяют, и разводятся с мужьями ради новых возлюбленных, но гораздо реже. И, на мой взгляд, причина здесь не в том, что мужчина из-за своей меньшей численности в популяции стремится «разбросать семя» по максимально возможной территории. Это опять из жизни бабуинов! У мужчины из-за гормона, делающего его мужчиной, периодически растет сексуальное напряжение, появляются яркие фантазии, которые не всегда можно реализовать в семейной жизни. Более того, ему периодически хочется стать «плохим парнем». По-русски это звучит несколько слащаво, но все знают выражение «bad boy». Нашкодить, сделать нечто вне условностей «правильной жизни».

Примем за рабочую версию, что мужчина полигамен. Основанием для такого предположения будет «сборная» история, составленная из реальных мужских откровений.

Итак, полигамный по своей природе мужчина вступает в моногамный брак. Смоделируем почти идеальную ситуацию. Он искренне любит свою жену, доверяет ей, заботится о ней и об их совместном будущем. Пара благополучно проходит период становления отношений, за два-три года каждый находит свою зону комфорта. В семье рождаются дети.

Появление детей – всегда стресс. Мужчина на какое-то время отчуждается от основного семейного занятия: ухода за младенцем. Маленький ребенок поглощает все внимание матери. Ей становится не до мужа и физически, и эмоционально. И это в лучшем случае. В худшем – у молодой мамы случается послеродовая депрессия, которая тяжела и непонятна никому из близких. Но допустим, что наша пара этого избежала. Женщина, даже при помощниках (бабушках или нянях), практически полностью отдает себя малышу. А на долю мужчины перепадает роль снабженца: принести продукты домой, сходить на молочную кухню, купить памперсы, погулять с коляской. Заметьте: с коляской, а не с младенцем. Грудные дети на улице обычно крепко спят. Укутанный в комбинезон и одеяла батончик недоступен для общения. Дома мужчине тоже поручают какие-то опосредованные дела. Ну разве что купают ребенка мама и папа вместе. Сексуальная жизнь в семье с маленьким ребенком, как правило, если не замирает вовсе, то во многом теряет краски и интенсивность. Повышенная тревожность жены за ребенка не позволяет женщине оказывать своему мужу столько же внимания, сколько было до появления ребенка в семье. А тревожность обязательно присутствует, особенно с первенцем.

Посмотрим на ситуацию глазами молодого мужчины: он ждал рождения ребенка, слушал «живот», берег жену, рисовал себе сладкие картинки на тему «мама, папа и ребенок». В результате у него тревожная жена, которая вечерами говорит преимущественно о малыше. Ее мало интересуют заботы мужа. Сексуальных отношений нет, а жена выступает в единственной роли – матери. И так года два, а то и три.

Двое встречаются в публичном доме.

– Что ты здесь делаешь? Ты же вчера женился!

– Да, понимаешь, просыпаюсь утром, жена спит, такая розовая, красивая… Ну что, думаю, будить ее из-за ста рублей?

При этом сексуальность никто не отменял, точно так же, как никто не отменял мужской полигамности. Сексуальное напряжение заставляет мужчину-мужа-отца обращать внимание на окружающих его женщин. Он хочет яркого секса. Он и не помышляет об изменах. Эта тема табуирована, он не хочет чувствовать себя предателем. Сексуальное напряжение благодаря социальным установкам трансформируется в идею, что он жене не очень нужен, что дома он лишний, что ему отведена роль «подай-принеси». Поскольку он разумен, то все себе старается объяснить. Но чувство заброшенности его не оставляет. И так хочется кому-нибудь пожаловаться, «прислониться душой».

А вокруг столько внимательных и красивых женщин, готовых выслушать его и успокоить. И мужчина мысленно наделяет желаемыми качествами – пониманием, дружелюбием, мудростью и добротой – проплывающую мимо короткую юбку с длинными ногами. Задушевные разговоры переносятся из офиса в ресторанчик. Возникает чувство близости, необходимости частых встреч. В воздухе повисает аромат соблазна. Начинается танец ухаживания… И, исполняя его, мужчина теряет чувство реальности, забывает, с чего все началось. То ли ему хотелось понимания, то ли яркого секса, то ли это истинная любовь пожаловала…

А если мужчина и осознает, что хочет только секса, то для его партнерши ситуация может выглядеть совсем иначе. Она уже видит его своим будущим мужем и готова немножко подождать. Он красиво ухаживает, вполне обеспечен, а жену можно подвинуть. Ведь у них настоящая любовь!

Закручивается роман. И мужчина, не помышлявший до этого о длительной любовной связи, оказывается втянут в новые отношения. Он привязывается к новой партнерши, которая не только сексуально притягательна, но и активно интересуется его душевными переживаниями, то есть выглядит чуть ли не ангелом. Жена со всеми своими тревогами и ограниченностью домашними делами кажется мужчине скучной, малоинтересной. Любовница наполняет его жизнь бурными эмоциями, ощущением риска и тайны.

Мужчина конечно же оправдает себя в собственных глазах, хоть и знает все о чувстве долга перед семьей, об ответственности за малыша, о серьезности положения. Пока он свои похождения «налево» предательством не считает, не придает им большого значения. Он убежден, что жена – она одна, и это святое. А интрижка на стороне – это просто секс, и ничего больше. При этом он может писать любовные письма или SMS-послания, говорить любовнице нежные слова, и все это только для соблюдения правил игры под названием «флирт». Поэтому мужчина как может скрывает свой роман, рассчитывая на то, что как-нибудь само рассосется.

А оно не рассасывается. Любовница уже строит планы, при этом демонстрируя верх тактичности и человечности. Оберегает жену любовника от переживаний, даже помнит, когда у той день рождения. Она готова многое перетерпеть, лишь бы получить «большой приз».

И однажды мужчина забывает на столе мобильный телефон или открытую страницу на «Фейсбуке». В семье начинается настоящая трагедия. Жена плачет, обвиняет его в предательстве, требует немедленно прекратить отношения с любовницей. А любовница, к которой мужчина уже успел привязаться, оказывается беременной. И собирается в любом случае рожать, так как врачи настаивают на этом. В результате – разбитая семья, отчаяние, ощущение обрушившегося неба. А возможно, и развод, дележ нажитого имущества и прочие «радости». Всем участникам этой драмы понадобится много времени, чтобы прийти в себя и наладить новую жизнь.

А теперь представьте себе, что общество освободилось от ханжеских предрассудков и создало публичные дома под строгим государственным и медицинским контролем. В современном российском обществе, с двойной моралью и бесконечной путаницей в вопросах морали, это практически невозможно. Однако пофантазируем. Итак, существуют подконтрольные государству и медикам публичные дома.

Молодой мужчина, жаждущий снять сексуальное напряжение и хорошо осведомленный о том, что это, во-первых, безопасно, а во-вторых, общепринято, и что многие его знакомые, а возможно, и кто-то из старших родственников, пользовались услугами проституток, отправляется в бордель.

Девица легкого поведения садится в такси.

– Вам куда? – спрашивает таксист.

– Куда угодно – я везде нарасхват.

«Жрицы любви» снимают напряжение, а самые дорогие и профессиональные из них создают у мужчины иллюзию его собственной значимости и неотразимости. Практически это те же эмоции, которые «цепляют» мужчин в отношениях с любовницей, но в безопасной форме. Тогда чувство ненужности и эмоциональный голод сыграли с мужчиной злую шутку, выдав напряжение за влюбленность. А теперь все ясно и понятно. Спектакль разыгрывается как по нотам. Билет оплачен, об этом мужчина быстро забывает, поэтому иллюзия ярче. Но спектакль заканчивается, у мужчины остается чувство тайного греха, вины перед женой и освобождения от сексуального напряжения. А если повезет, то и эмоционального, поскольку профессиональные проститутки хорошо знают мужскую психологию.

Мужчина возвращается домой с чувством совершенного греха, с чувством удовлетворения и собственной порочности. Жена кажется ему чистым ангелом или мадонной с младенцем. Чтобы избавиться от чувства вины, он с удесятеренным усердием помогает по дому и быстро включается во все семейные дела. И никакой драмы! Никаких романтических чувств, никаких обязательств и следов «преступления». Да, он изменил жене физически, но завтра уже забудет об этом. Как о туалете или походе в баню. Жена же, если «добрые друзья» не сподобятся рассказать о «походах» мужа, остается в неведении, не треплет себе нервы и живет с любящим и нежным мужем, заботящимся о ней, как в первые дни после свадьбы. Да даже если жена и узнает, то вряд ли потребует развода. Проститутка не может быть соперницей, не может унизить чувства замужней женщины. Проститутка – обслуживающий персонал, секс с ней – это только удовлетворение физиологической потребности. Таким образом, романтическая драма отменяется. В худшем случае произойдет размолвка, легко преодолимая самим ходом жизни.

Так поступали мужчины во все времена до сексуальной революции. Жены догадывались, но не волновались. Ценность мужчины в семье определялась не только и не столько его сексуальными возможностями и лебединой верностью, сколько способностью позаботиться о семье, стать ее опорой. А уж если говорить о длительных браках, то в них важным становится чувство доверия, стабильности, уважения и планов на будущее, а вовсе не бешеный секс. Так было при патриархальной устойчивой семье. Да и сейчас можно встретиться с подобным отношением. В деревнях женщины к мужским изменам относятся проще, я бы сказала, по-хозяйски. «Не измылится! – говорят они. – Лишь бы мужик в доме был. Без мужика в хозяйстве тяжело».

Говоря о проституции, мы в большей мере имеем в виду сексуальные услуги, которые женщины оказывают мужчинам.

Профессия эта вечная, во все времена существовавшая, кто бы с ней ни боролся. И государство, и церковь прикладывали массу усилий, чтобы искоренить проституцию. Но пока ни у кого ничего не получилось. Как жила, так и живет. Много профессий кануло в Лету, а эта бессмертна.

И так же издревле многие люди считают проституцию необходимой и полезной обществу. Греки терпели проституцию, чтобы блюсти чистоту своих жен и дочерей. Идея греко-римского мира состояла в том, чтобы оберегать нравственность жен и дочерей, имея доступных женщин. Как в Риме, так и в Греции власти осуществляли надзор над проституцией. Китай, Япония, Индия – фактически каждая страна пробовала внедрить ту или иную форму регулирования. Когда законодатели не могут справиться со злом, они идут на компромисс с ним, «регулируют» его и наживаются на доходах, получаемых от «регулирования». Афинский законодатель Солон, живший в V веке до нашей эры, снабжал город рабынями-проститутками для того, чтобы сохранить чистоту семей горожан. Все внебрачные связи с женами и дочерями в Афинах были запрещены, но в публичных домах были рабыни, захваченные на войне или купленные у работорговцев. Согласно законам Солона, афинские проститутки носили специальное платье и окрашивали волосы в желтый цвет. Красный фонарь над входом в публичный дом – тоже древний символ. Первоначально на месте фонаря вывешивалось выкрашенное в красный цвет изображение фаллоса.

Муж с женой отгадывают кроссворд.

Жена:

– Падшее существо, пять букв, последняя – мягкий знак?

Муж быстро:

– Рубль!

Суровый римлянин Марк Порций Катон (234–149 до н. э.) рекомендовал молодым людям посещать публичные дома, когда их одолевает страсть, чтобы не нарушать святость брака, семьи. Позднее эта идея была подхвачена и христианскими идеологами. В своей работе «Порядок» святой Августин, в то время еще не аскет, писал о том, что запрет проституции приведет общество к вседозволенности. Фома Аквинский сравнивал проституцию в городах с канализацией во дворце. Если убрать отстойник, говорил он, то и дворец станет нечистым и зловонным местом.

Достоверно неизвестно, когда появились публичные женщины в России. Предполагают, что проституция как профессия возникла при Петре I. Однако и раньше блудные девки упоминались в летописях и указах.

Впервые взял проституток под защиту Судебник 1589 года, который обеспечивал им компенсацию за оскорбление.

А с 1649 года проституция уже преследовалась по закону. Царь Алексей Михайлович приказал городским объездчикам следить, «чтобы на улицах и переулках бляди не было».

В 1728 и 1736 годах принимались меры против тайных публичных домов. Указом Анны Иоанновны само слово, обозначавшее публичную женщину, было объявлено нецензурным.

При Елизавете в Петербурге, в богатом особняке на Вознесенской улице, появился первый роскошно обставленный публичный дом, открытый немкой из Дрездена. Однако кончилось его существование тем, что девушка, завербованная туда обманом, подала прошение императрице, после чего явился новый указ против публичных домов, предписывающий «непотребных жен и девок сыскивать, ловить и приводить в главную полицию».

Екатерининский «Устав благочиния» (1782) более либерален: он назначает для публичных домов особые кварталы в Петербурге, вместе с тем наказывая сводничество смирительным домом и запрещая превращать частные дома в бордели. Павел I предписал проституткам носить желтую одежду (этот указ был отменен с его смертью). Нравы публичного дома начала XIX века и облава полиции ярко описаны в поэме Полежаева «Сашка». В 1843 году проституция была объявлена терпимой; полиция должна была выискивать женщин, сделавших из проституции ремесло, ставить их на учет и подвергать медицинскому освидетельствованию; для этих целей в Петербурге, Москве и некоторых других крупных городах были созданы особые врачебно-полицейские комитеты. Легализация проституции означала, что государство отныне будет контролировать этот вид трудовой деятельности. При Николае I была создана жесткая система медицинского и полицейского надзора за публичными женщинами.

Проститутка была обязана являться в полицию и подвергаться освидетельствованию два раза в неделю. У проститутки отбирался паспорт, взамен выдавалось особое свидетельство, называвшееся «желтый билет». В России в 1890 году было отмечено 1262 домов терпимости, 1232 тайных притона, 15 365 проституток в домах терпимости, одиночек – 20 287. В 1914–1917 годах 47 % городской молодежи начали половую жизнь со связи с проституткой.

Публичные дома в России делились на три категории.

В борделях высшей категории за визит платили 100 рублей, а суточная норма была 5–6 человек.

В борделях средней категории суточная норма – 10–12 человек при цене 1–7 рублей.

Низшей – 30–50 копеек при суточной норме 20 человек и более.

Унизительность принудительных осмотров, которые проходили прямо в полицейских участках, возмущала прогрессивную общественность, и в 1909 году они были отменены. Прогрессивная общественность праздновала победу, однако сами проститутки не разделяли всеобщей радости. Некоторые из них даже пробовали бороться за восстановление осмотров, поскольку страх заразиться отпугивал многих клиентов. Сохранилось коллективное письмо шестисот саратовских проституток, которые, воспользовавшись дарованной Февральской революцией свободой, «ходатайствовали перед революционным и городским общественным управлением о разрешении открыть снова притоны и возобновить врачебные осмотры».

После революции 1917 года началась большая путаница в отношении к семье, браку и сексу. Уж крушить, так все традиции и устои. Добрались и до сексуальных отношений. Весьма остро и «романтично» встал вопрос о том, сохранится ли семья в коммунистическом государстве и какой она будет?

Так, одним из застрельщиков новой эры семейных и «революционных» отношений между мужчиной и женщиной была Александра Коллонтай. Поддерживали ее и другие партийные теоретики, считающие семью буржуазным институтом, и требовали открыть «дорогу крылатому Эросу». Если нет частной собственности, если нет необходимости передавать по наследству поколениями нажитые материальные ценности, то зачем вообще нужна семья?

Если бы мечты «товарищей революционеров» сбылись, проституция была бы не профессией, а хобби особо сексуальных женщин. Провести сексуальную революцию во всероссийском масштабе не удалось, однако в провинции власти иногда делали попытки законодательно оформить отказ от института семьи. «С 1 мая 1918 года, – говорится в одном из таких актов, – все женщины от 18 до 32 лет объявляются государственной собственностью. Всякая девица, достигшая 18-летнего возраста и не вышедшая замуж, обязана под страхом строгого взыскания зарегистрироваться в бюро ‘свободной любви’ при комиссариате призрения. Зарегистрированной в бюро ‘свободной любви’ предоставляется право выбора мужчины в возрасте от 19 до 50 лет себе в сожители… Мужчинам в возрасте от 19 до 50 лет предоставляется право выбора женщин, записавшихся в бюро, даже без согласия последних, в интересах государства. Дети, произошедшие от такого сожительства, поступают в собственность республики». Вот такая интригующая идея. Это позже заговорили о семье как об «основной ячейке общества», о коммунистической нравственности нового человека, о проституции как буржуазном зле. При развитом социализме в СССР официально считалось, что с проституцией покончено.

У входа в маленькую церковь: «Если ты изнурен грешной жизнью, отвори эту дверь и войди». Чуть пониже дописано губной помадой: «А если не изнурен, позвони по телефону 32-645-795!»

В странах, которых не коснулся коммунистический рай, проституция продолжала волновать умы, и не только.

Так, в Италии публичные дома под напором католической церкви были официально закрыты только в сентябре 1959 года. А до этого государство заботилось о санитарном состоянии домов терпимости и даже о тарифах.

Здесь удивительны два момента. Первый – это время, отводимое клиенту для общения со «жрицей любви». «Простое» общение – пять минут, за ним по тарифу следовало «двойное», «длительное» составляло 15 минут, максимальным в тарифной сетке услуг значилось «получасовое».

Второе – застывшие тарифы на услуги. В пятидесятых годах, накануне закрытия публичных домов, цены на услуги проституток, исчисляемые уже в других цифрах, с учетом инфляции и прочих изменений в платежной системе страны, не менялись, они соответствовали тарифам тридцатилетней давности. Постоянство, говорящее о многом.

Кстати, слово «маркитантка» произошло вовсе не от «маркет» – «рынок», а от «маркета» – названия входного билета в публичный дом, который мужчина приобретал при входе.

А что происходит у нас, в современной России? Проституция по-прежнему вне закона, однако подпольные притоны и уличные девицы процветают. А мы, ханжески отвернувшись, считаем, что это «где-то там», и услугами проституток пользуется «кто-то совсем ущербный». Кому же тогда армия проституток предоставляет свои услуги? Только по официальным протоколам административных нарушений, в России 200 тясяч проституток. Если умножить эту цифру на пять, то получим более или менее реальную картину.

На сайте «Серебряного дождя» мы разместили вопросы для мужчин, но увязали тему проституции с изменой.

1. Что такое для Вас супружеская верность?

2. Может ли мужчина прожить с одной женщиной в браке более 15 лет и ни разу не изменить ей?

3. Что важнее: физическая верность или верность чувств?

4. Считаете ли Вы поход к проститутке изменой?

5. Нужно ли мужчине разнообразие в сексе и в партнершах? Почему?

Вот что мы получили:

Инкогнито:

«Для меня верность означает поддержка друг друга в любой ситуации. Не бросать и не предавать. Но я очень сомневаюсь в том, что мужчина может прожить с одной женщиной в браке более 15 лет и ни разу не изменить ей. На мой взгляд, есть разница между осознанной изменой и «по случаю». Для меня верность – это верность чувств, а физический контакт с другой женщиной ничего не значит. Поход к проститутке тем не менее считаю изменой, но не потому, что это секс на стороне, а потому, что именно с проституткой. Думаю, что меня сейчас забросают камнями, но я убежден, что мужчине необходима связь с другими женщинами, вне брака. Но не с проститутками! От разных женщин мужчина получает некоторый заряд энергии, дополнительный стимул в своих делах, бизнесе. Не дает себе самому расслабиться, «разжиреть» и вообще превратиться в диванный элемент. А это прочтут все?»

Инкогнито:

«Мы с женой вместе 10 лет, и такие вопросы, как что такое супружеская верность, я себе не задавал. А просто держу в голове, что ее надо хранить. И все! Духовная измена или физическая для меня означает разрыв отношений, так как без зарождения отношений для меня секс с другой женщиной невозможен. Да, я собираюсь прожить со своей женой более 15 лет и ни разу не изменить ей. На мой взгляд, или верность или измена, середины здесь нет. Поход к проститутке, конечно, является изменой для меня. Не знаю, нужно ли мужчинам разнообразие в сексе и в партнершах, но, честно говоря, мне бы хотелось и того и другого».

Инкогнито:

«Очень многое хочется вместить в понятие верность. Но нее могу точно описать, что это для меня лично значит, так как моя жизнь и мое поведение не соответствуют пониманию верности в идеальном смысле этого слова. Вы спрашиваете, может ли мужчина прожить с одной женщиной в браке более 15 лет и ни разу не изменить ей? Наверное, может, но это один процент из ста. Остальные тоже, наверное, смогут, но в больших мучениях. Для меня важнее верность чувств, чем физическая измена. Тем более если тебя не посвящают в физическую неверность, ты ничего не знаешь, а верность чувств демонстрируют, то будешь спокойно и счастливо жить. Как говорится: «Меньше знаешь, крепче спишь». А поход к проститутке я вообще не считаю изменой, хотя почему-то все женщины, которых я знаю, придерживаются мнения. Разнообразие в сексе мужчине конечно же нужно, а вот почему? Думаю, у каждого мужчины свой ответ на этот вопрос, и скорее всего он неверный. Так складывается жизнь у людей. Мужчина влюбляется, создает семью. Со временем быт съедает романтику и страсть, у женщин возникают периоды, когда они отдаляются от мужей. Причина: беременность, усталость и прочее. И вот тут-то и возникает желание какой-нибудь интрижки на стороне. Я считаю, что мужчина и женщина просто живут в разных ритмах. Когда мужчина и женщина встречаются, у них ритм жизни почти одинаков, каждый из них именно сейчас выбрал время для встречи, для того чтобы провести это время в близости с человеком, который тебе не безразличен. Но когда мужчина и женщина начинают жить вместе, их ритм жизни не соответствует друг другу. При этом на ритм жизни мужчины влияет не так много факторов. Это работа, друзья, деньги. То есть состояние этих сторон жизни влияет на сексуальную активность в браке. На женщину же, по моему мнению, гораздо больше факторов влияет. Это дом, хозяйство, ребенок, второй ребенок, их воспитание, плюс еще родители, работа, да и сам мужчина, которого можно причислить к еще одному ребенку. Естественно, при такой нагрузке сексуальная активность женщины падает. У нее просто на это не остается ни сил, ни желания. Вот в этот момент и возникает у мужчины необходимость разнообразить свою сексуальную жизнь».

У женщин бытует миф, что физическая измена для мужчины – тоже масштабное событие. А поход к проститутке сродни посещению любовницы. Фантазия заводит женщину еще дальше: она представляет себе почти те же любовные сцены, какие происходили между ней и мужем. В ее оскорбленной и раздавленной болью душе просто нет и не может быть места для рассудочного отношения к сексу на стороне.

На самом деле мужчина платит проститутке лишь за примитивную физиологическую услугу, в которой не предусмотрены эмоции, чувства и переживания. Секс с проституткой – не больше чем удовлетворение физиологической потребности, разрядка.

В своей практике я то и дело встречаюсь с ситуацией, когда физическая измена мужа становится трагедией. Жена не может простить и забыть, подает на развод, страдает так, будто овдовела. А дело было всего лишь в удовлетворении сексуальной фантазии и сбросе агрессии. По сути, ассенизаторская работа. В этом нет ни чувств, ни отношений. Как будто и не было ничего между людьми, кроме клятвы не использовать «механизм» не по назначению.

Мне кажется, что, громко крича о сексуальной революции и падении нравов, мы совсем забыли, ради чего шумим. По ханжеству и узколобости мы перещеголяли все предшествующие эпохи. Ну, разве что Средневековье пока опережает на полшага.

Нам в программу пришло письмо от молодой дамы, которая с чувством глубокого удовлетворения рассказывает о виртуальном романе мужа. Подчеркивая, что отношения между мужем и его пассией носят дистанционный характер. При этом гордо заявляет: «Я уверена, что у них секса не было, поэтому не переживаю». А то, что ее муж чувственно, эмоционально, фантазийно, в конце концов, полностью вовлечен в какую-то другую жизнь, эта женщина не считает важным. Лишь бы физической измены не было. Концентрация ниже пояса!

В публичный дом приходит клиент и видит одних русалок.

– Мне бы хотелось женщину с ногами – говорит он.

– У нас сегодня рыбный день…

Резюме:

– В услугах проституток общество нуждалось и будет нуждаться всегда.

– Проституция не только неизбежный спутник института брака, но и важная составляющая всей системы моногамии и патриархата.

– Проституция – сфера услуг, помогающих справиться с мужской сексуальной агрессией.

– Проституция сберегает моногамный брак, поскольку позволяет мужчине реализовать свою сексуальность, не разрушая семьи и не вступая в новые ответственные отношения.

– Проституция, контролируемая государством, – самый безопасный способ удовлетворения мужской потребности в разнообразии секса.

– Два часа, проведенные с проституткой, оплаченные сексуальные услуги не идут ни в какое сравнение с тяжестью последствий любовного романа мужчины как для его семьи, так и для общества в целом.

«Мы встречаемся уже год. А он все тянет с предложением. Как заставить его жениться?» – один из самых распространенных вопросов к психологу. От нас частенько ждут «волшебных слов» и нестандартных действий, которые неминуемо приведут пару к алтарю.

В обществе бытует мнение, что мужчины не хотят жениться и предпочитают гражданский брак. Это напрямую связывают с демографической ситуацией в стране. Слишком мало мужчин, слишком много женщин. У мужчин такой огромный выбор, что они не могут остановиться на одной. А от женщин они требуют невозможного: чтобы подруга была отличной хозяйкой и матерью, успешной в карьере, сексуальной, вечно молодой и красивой.

Вот мужчины, разбаловавшись, меняют женщин как перчатки – по мере использования, – нисколько не переживая при расставании. Страдать и мучиться от разбитой любви – удел женщин. Мужчинам же все как с гуся вода! Женщины хотят создавать семью, мужчины – нет. Женщины хотят иметь детей, мужчины – нет. Женщины ответственные и верные, мужчины – нет.

Страшная картинка получается. Женщины традиционно выступают за брачные узы, а мужчины к этому вовсе не стремятся.

В женских рассказах мужчины выступают предателями и изменщиками, у которых нет ничего святого. А «хранительницы очага» надевают привычные маски жертв и «светлых ангелов».

Действительно, мужчины и женщины по-разному относятся к браку. Когда молодой человек с большой энергией произносит: «Я сделал для нее все!!!», я понимаю: он предложил ей жениться.

В нашей культуре девочку с малолетства настраивают на замужество. Она слышит разговоры старших женщин в семье, которые частенько связывают счастье с удачным замужеством.

Кроме того, слушая сказки, девочка ассоциирует себя с принцессой или сказочной героиней, ради которой принцы и иваны-дураки проходят различные квесты – то есть добиваются ее любви самым сложным и интересным способом. И как только персонаж становится героем, то к принцессе приходит счастье в виде свадьбы с ним. На этом, как водится, сказка заканчивается. Но ее можно дорисовать в воображении.

И, наконец, девушка, как правило, подвергается огромному общественному давлению. Российское общество, стремительно уменьшающееся в численности, практически принуждает совсем юных девиц как можно быстрее выходить замуж и рожать детей. На этот инстинкт общественного самосохранения работают средства массовой информации, гламурные издания, атмосфера жизни. Даже бюрократия «помогает»: женщину старше 28 лет в медицинских документах называют «старородящей».

Тут и не хотела бы – да захочешь замуж! Конечно же она хочет замуж!

По российским меркам, если мужчина год ухаживает и не делает предложение, то в женской среде он считается неблагонадежным.

В мужском мире все по-другому. Мальчика с детства ориентируют на социальную роль. Я ни разу за всю свою практику не встретила мам или пап, которые были бы обеспокоены, каким мужем станет их сын. Они заботятся об образовании и будущей карьере сына и боятся, что он женится слишком рано, слишком поздно, не на той, заведет детей, не заведет детей… Да и времени на создание семьи мужчине отводится почти в два раза больше. В тридцать пять-сорок он еще считается завидным женихом, так что спешить ему некуда.

Если говорить об институте брака в целом, то все ощущают кризис семьи, говорят о разрушении традиций и падении нравов. Современные люди на словах ностальгически скучают по устойчивой традиционной семье, состоящей из трех поколений, о радостях уважительного и тесного общения родственников – а жить предпочитают нуклеарно: муж, жена, ребенок.

Не будем углубляться в славянские языческие традиции – там мы можем найти и полигамию, и моногамию; это зависело от уровня развития частной собственности и права наследования.

Предлагаю рассмотреть недавнее прошлое, чтобы понять, какой была семья у наших предков. И насколько наши грезы о «большом столе со всеми чадами и домочадцами» соответствуют реальному положению дел.

Почему и как женились наши «пра-», были ли мужчины активными в этом вопросе?

Брачное законодательство на Руси строилось на основании византийского семейного права. Его приняли вместе с христианством, а уж потом развивали как могли, исходя из собственных традиций и целей.

С принятием христианства в России начинает действовать «Номоканон» – собрание византийского семейного права, состоящее из канонических правил и светских постановлений византийских императоров. В последующем «Номоканон» был дополнен постановлениями русских князей. Русский перевод этого труда с дополнениями получил название «Кормчей книги».

Церковное венчание, введенное в XI веке, практиковалось только среди высших слоев общества, остальное население заключало браки по традиционным языческим обрядам. Особенно распространен был обряд заключения брака «у воды». Церковь постоянно боролась с этими обычаями и пыталась утвердить каноническую форму венчания.

Брачным возрастом считались 15 лет для мальчика и 13 – для девочки. Верхний возрастной предел формально не был предусмотрен. Обращалось внимание на то, что между вступающими в брак не должно быть «великой разницы в летах». Были запрещены браки с близкими родственниками, а также между лицами, состоящими в духовном родстве, основанном на совершении обряда крещения. Нельзя было также вступить в брак при наличии другого нерасторгнутого. Взаимное согласие на вступление в брак по церковным правилам всегда было необходимо. Однако в действительности тогда у невесты практически никогда не спрашивали согласия. Также запрещено было жениться более трех раз.

В Своде канонического права 1551 года приводятся по этому поводу слова Григория Великого: «Первый брак – закон, второй – прощение, третий – законопреступление, четвертый – нечестие, свинское есть житие».

В XVII–XIX веках главной формой семейной организации для всех сословий, не исключая и дворянства, была патриархальная семья.

Все ее черты особенно хорошо видны на примере семьи крестьянской, которая была родственным, а не супружеским союзом. Люди жили в одном пространстве тремя поколениями – отцы, дети, деды и дальние родственники, которых современный человек сочтет скорее посторонними людьми и с которыми согласится проживать только из крайней необходимости.

Мы будем говорить в основном о крестьянской семье, поскольку страна наша была до ХХ века аграрной. А мы – потомки крестьян, и наши фантазии о патриархальной семье растут именно оттуда. Дворян и купцов, как ни крути, в России было все-таки меньше. Это сейчас потомков дворян стало больше, чем крестьян. Так случается, если дверь в прошлое захлопывается, а информация порционно поступает сквозь щели и замочные скважины. Но мы отвлеклись.

Итак, семья создавалась и поддерживалась как небольшая производящая компания. Поэтому семейные отношения определялись не столько эмоциональной привязанностью, сколько производственной зависимостью, господством и подчинением. Роли были строго распределены, и «романтической любви» в семьях не было. Мысли о работе, забота о хлебе насущном пронизывали всю жизнь. Семья напоминала маленькое абсолютистское государство.

Главенствовал «большак», самый опытный и старший по возрасту мужчина. Он распоряжался собственностью и трудом домочадцев, распределял работу и наблюдал за ней; разбирал семейные споры, наказывал провинившихся, следил за нравственностью; продавал и покупал, заключал сделки, платил налоги; отвечал перед деревней, обществом и государством за всю семью, которую он же всегда и везде представлял. Члены семьи вступали в соглашения и договоры только с одобрения «большака». Он же мог отдавать в работники своих младших братьев, детей и сестер без их согласия.

В доме руководила всем жена «большака», и ее назвали «большуха». Заботы делились на мужские и женские. Мужчины выполняли работы, требовавшие большой физической силы, сопряженные с риском и выполнявшиеся вдали от дома: пашня, луг, лес, лошади. Женщинам оставались дети, уход за скотом, птицей и огородом, приготовление пищи и одежды и полевые работы. Домочадцы знали свое место и соблюдали строгую иерархию в зависимости от пола, возраста и своей роли. Распределение членов семьи за обеденным столом эту иерархию отражало так: «большак» – во главе стола, остальные – соответственно статусу.

Характерная черта традиционной русской семьи – коллективизм: общее имущество, совместно труд, стол, отдых… Найти место для личной жизни было очень трудно. Личность поглощалась семьей. Общие интересы семьи главенствовали над индивидуальными. О браке договаривались не сами молодые люди, а их родители, которые прежде всего принимали в расчет положение семей, личные качества невесты и жениха и лишь в последнюю очередь их взаимные склонности.

«Выбирай жену не в хороводе, а в огороде». «Выбирай корову по рогам, а девку по родам (по родителям)».

Женились все, и довольно рано. Неженатыми или незамужними оставались практически только инвалиды – примерно 3 % крестьян. Детей не планировали – сколько Бог даст да сколько выживет – столько и будет.

Побои в семье были заурядным делом. Во-первых, абсолютная мужская власть нуждалась в демонстрации своей силы, во-вторых, младшим мужчинам необходимо было самоутвердиться, а подчинение старшим усиливало эту потребность. И мужчины тиранили женщин и детей. Любви же в семье было мало, потому что она рождается в равенстве и независимости, а не в страхе и подчинении.

Крестьянская семья жила под жесткой опекой сельской общины. В соответствии с обычаями община могла в любой момент вмешаться в дела семьи, если они угрожали благополучию, порядку и покою. Например, если «большак» начинал пьянствовать, проматывая имущество, его сменяли. Если раздел семьи вел к уклонению от рекрутства, ему мешали. Если завещание несправедливо разделяло имущество между наследниками (новая семья должна исправно платить налоги и повинности), его не признавали и т. д. Отсутствие автономии делало семью придатком общины, еще сильнее сужало сферу частной, интимной, личной жизни человека.

По сути дела, от опеки общины мы избавились совсем недавно. На страже семьи до последнего времени стояли партийные, комсомольские и профсоюзные организации. «Большака» могли легко привлечь к ответственности!

До середины XIX века семьи мещан и ремесленников были очень похожи на крестьянские, но не во всем. Женщинам дозволялось помогать мужьям-ремесленникам, поэтому жены были вовлечены в производство, хотя на них традиционно лежала и домашняя работа. В городе представители разных сословий жили вперемежку. Поэтому их меньше контролировали сословные общества. Мещане и ремесленники сравнительно свободно передвигались по городу и за его пределами, работали каждый на своем рабочем месте; их средства производства находились в их собственности, а не принадлежали обществам и цехам.

Повсеместно основным поводом к разводу являлось прелюбодеяние. Развод за прелюбодеяние упоминается в Евангелии. Однако законодательство того периода по-разному относится к прелюбодеянию мужа и жены. Если прелюбодеяние совершала жена, то муж не только имел право, но и обязан был развестись с ней под угрозой бесчестия. Муж считался совершившим прелюбодеяние, только если находился в связи с замужней женщиной; тогда это было преступление перед другим мужчиной – мужем любовницы. Так как в то время не признавалась ответственность за прелюбодеяние перед своей женой, оно рассматривалось только как преступление перед другим мужчиной – мужем любовницы. Женщина в такой ситуации не являлась полноценным человеком с точки зрения законодательства, а была чем-то вроде живой собственности супруга.

На мой взгляд, в ответственности перед другим мужчиной за связь с его женой мощно звучит мотив мужского содружества, растущий из далекого прошлого и звучащий в головах некоторых людей и по сей день.

Поводами к разводу считались также неспособность к брачному сожитию, бесплодие жены, безвестное отсутствие одного из супругов, неизлечимая болезнь, например, проказа.

Наиболее часто люди разводились, если один из супругов решал уйти в монастырь. Хотя церковные правила запрещали насильственное пострижение, мужья часто пользовались этим, чтобы прекратить брак.

И наиредчайшим был развод по обоюдному согласию супругов. «Мы договорились полюбовно, чтобы нам развестись и мужу на другой жене жениться», «Как мы по своей воле сошлись, так по доброй воле разошлись», – гласят разводные грамоты того времени. Это прежде всего свидетельствует о том, что каноническое представление о природе брака как о таинстве еще недостаточно укрепилось в правосознании народа.

С утверждением христианских норм жизни в обществе изменились и личные отношения между супругами. Церковный брак официально признали таинством, совершаемым на небесах, направленным на наиболее полное физическое и духовное общение супругов. Однако духовная сторона христианского брака была формальной и означала общую религиозную жизнь. Соответственно было запрещено заключать браки с нехристианами. То, что сейчас подразумевается под духовной общностью, пришло значительно позднее.

Родительская власть на Руси была огромной. Убийство детей не считалось серьезным преступлением. По Уложению 1648 года, за убийство ребенка отец приговаривался к году тюремного заключения и церковному покаянию. Детей, убивших своих родителей, казнили.

Родители могли обратиться к властям для наказания собственных детей. Дело при этом по существу не рассматривалось, и в суть обвинений никто не вдавался. Достаточно было одной только жалобы родителей, чтобы детей пороли кнутом.

Родители имели право отдавать детей в холопство. Несмотря на осуждение церкви, практиковалось насильственное пострижение детей в монашество.

Купеческие, или предпринимательские, семьи до конца XVIII века мало отличались от мещанских. В XIX веке различий стало больше. У богатых купцов первой и второй гильдий семьи становились малыми и приобретали автономию от общества. Гильдии и общества после отмены круговой поруки в 1775 году слабо влияли на купцов.

Так семейная жизнь постепенно отделялась от производства. Купчихи помогали мужьям, но все-таки в основном занимались домом и детьми. Дети купцов подключались к работе позже, чем чада мещан и крестьян. Домочадцы имели личные помещения, вели индивидуальную жизнь, много времени проводили вне дома. Отношения между ними становились более уважительными и гуманными, семейная жизнь превращалась в закрытую от посторонних сферу, в которой образовывалось личное пространство. Так постепенно складывался новый тип семьи, который принято называть буржуазным. Купцы женились позже (и на более молоденьких девушках), чем мещане и крестьяне, а разница в возрасте супругов часто была значительной. Среди купечества часто встречались люди, не связанные браком.

Дворянская семья в XVIII – первой половине XIX века в некоторых отношениях была похожа на буржуазную: деловая и частная жизнь существовали отдельно, жена и дети не работали, отношения между супругами были более интимными, мужчины женились поздно (а женщины выходили замуж рано). Но везде царил патриархально-авторитарный характер семейных отношений.

До середины XIX века во всех сословиях браки заключали, как правило, по прямому указанию родителей и из-за семейных интересов.

И только в последней трети XIX – начале XX века молодежь стала выбирать себе пару, руководствуясь склонностями и другими личными соображениями. Брак «на всю жизнь» перестал быть обязательным; стало можно заменить партнера через развод – если один из супругов злоупотреблял властью, не хранил верность, надолго уезжал, не исполнял супружеские обязанности.

А потом мы шагнули дальше всех. В первое послереволюционное десятилетие институт семьи отрицался полностью, классическая семья признавалась буржуазным пережитком прошлого. Провозглашалось равноправие женщин, освобождение их от домашней работы и воспитания детей, полное обобществление семьи. В этом направлении действовали и пропаганда, и новое семейное законодательство. Однако скоро стало ясно, что государство не может взять на себя функции семьи, а население не склонно от нее отказываться. Семья как институт была официально реабилитирована.

На женщин была возложена священная обязанность: увеличивать численность строителей социализма. Семью опекали парткомы, профсоюзы, комсомольские организации. Все это шло рука об руку с презрением к сексуальным переживаниям, ханжеским отношением к телу… Об этом вы можете расспросить своих родителей. И если они будут честными и критичными, откровенными и смелыми, то расскажут о том, что миф о крепкой советской семье держался в основном на невозможности обеспечить себя жильем, на огромных материальных трудностях и на страхе перед обществом.

Вот такой небольшой и совсем неполный экскурс в историю семьи. На мой взгляд, мы мечтаем не о традиционной семье, а об идеальной – о той, которую хотели бы создать на принципах партнерства, уважения и доверия. И роль мужчины в этой новой семье пока очень трудно определить. Если он – добытчик и всему голова, то женщине придется смириться и подчиниться, а это уже совершенно невозможно. Для партнерства же требуются совсем иные качества мужчины: умение договариваться, ответственность, а порой и мягкость…

А какие они теперь, наши мужчины? Как выбирают себе жену? И выбирают ли?

– Послушайте, полковник, когда вы были молоды, какие у вас были самые любимые увлечения?

– Охота и женщины!

– А за кем вы охотились?

– За женщинами.

У меня на приеме мужчина, 35 лет, разведен.

Его зовут Антон. Успешен в работе, отличается завидным здоровьем. Словом, завидный жених! То, что озвучил Антон, признаюсь, я привыкла чаще слышать от женщин.

– У меня есть любимая девушка, мы встречаемся уже три года. До этого я был женат, развелся. Очень рано женился, наверное, не был готов к браку. Сейчас мне тридцать пять. Мечтаю о семье, детях. Созрел!

– Так что же мешает? – спрашиваю я. – Девушка любимая есть, семью вы хотите, материальная база есть…

– Драма заключается в том, что я не доверяю своей девушке и женщинам в целом. Я очень боюсь, что появится ребенок, общий дом… А она увлечется кем-то еще, начнет изменять. Я с этим жить не смогу. И что – опять развод и ребенок без отца? Мой пессимизм имеет основания. Когда мы только начали встречаться, в течение всего первого года нашего романа она безбожно мне врала. У нее был другой мужчина, с которым она также планировала замужество и детей. Когда все вскрылось, то объяснение было простым, как три копейки. Она выбирала! Целый год! Говорила одинаковые слова обоим, озвучивала одинаковые мечты, придумывала одинаковые имена для детей. Я знаю это все так подробно, потому что встречался с «ее героем». После этого ни видеть ее не мог, ни слышать. Больно было ужасно. Я тогда серьезно влюбился, надеялся, что в последний раз. Через несколько месяцев после разрыва она начала атаку: плакала, каялась, говорила, что все переосмыслила, что нет никого лучше меня. Я и поплыл… Уже больше года мы опять вместе, то вместе живем, то порознь. Мы удивительно совпадаем в быту, в интересах, в отношениях к жизни в целом. Но достаточно нескольких дней под одной крышей, и все разлетается вдребезги! Она намекает на брак, а меня парализуют воспоминания. Да и не только это. Смотрю на своих друзей, жены вовсю флиртуют на работе, дома их практически не бывает. Да что говорить, у меня в компании большинство замужних женщин крутят романы на стороне. «Для души», как они говорят. А многие и вовсе замуж не хотят. Зачем лишние нагрузки? Роман – это красиво и ни к чему не обязывает! А в браке надо напрягаться. Вот у меня от всех этих жизненных впечатлений и идет голова кругом. С одной стороны, моей даме сердца уже 29 лет, ей пора рожать, а я ни с места. С другой стороны, я ей не верю, и не верю в то, что встречу девушку, которая теперь сможет вызвать у меня такие сильные чувства и полное доверие. Да и время бежит…

Есть и другие: нежелание брать на себя ответственность. Да и дамы порой говорят о своем нежелании выходить замуж, но такая позиция больше характерна для женщин разведенных, воспитывающих взрослых детей. Мужчины же все чаще предлагают «дамам сердца» пожить в гражданском браке. Так сохраняется иллюзия свободы. Вроде бы женат, а вроде бы и нет. Вроде бы взял на себя ответственность, но как-то не вполне.

О материнском комплексе мы уже говорили: он всегда существовал, но в современной России стал мощнейшей силой. А еще в последнее время появилось «новое племя» мужчин, гордящихся своим холостячеством. Частенько эти мужчины много внимания уделяют своей внешности, увлечениям и привычкам. Они, как правило, ухожены, выглядят стильно, долгих отношений с женщинами избегают. Это метросексуалы. Они следуют простой жизненной философии: зачем обременять себя, если жизнь так коротка и так прекрасна. О том, что никто не подаст им в старости пресловутый стакан воды, не переживают, поскольку уверены, что либо пить не захотят, либо сиделку наймут. Метросексуал старается получить от жизни максимум удовольствий. Такие господа всегда и во все времена существовали в любом обществе. Это о них писал Пушкин:

Но в прежние времена им рано или поздно находили подходящую невесту. Сейчас же холостяком быть модно.

Кто такой холостяк? И как к нему относились раньше?

– Как мы называем мужчину, которому повезло в любви?

– Холостяк!

Вот что писал об этом академик Игорь Кон:

«B традиционном обществе вступление в брак было обязательным для мужчины. Во многих древних обществах холостяков осуждали и даже наказывали. В Спарте им запрещалось присутствовать на гимнастических соревнованиях девушек, а зимой их заставляли голыми маршировать вокруг рыночной площади, распевая унизительную для них песню.

В Афинах таких законов не было, но старых холостяков презирали. В Древнем Риме холостяки платили более высокие налоги, чем женатые, такая практика иногда встречалась и в Средние века. В некоторых немецких городках до сих пор сохраняется обычай, обязывающий мужчину, не женившегося до 30 лет, подметать ступеньки ратуши, пока его не поцелует какая-нибудь девушка.

Пренебрежительное отношение к холостяцкому статусу отражено в истории языка. В некоторых языках само слово «холостяк» подразумевает нечто незаконченное, незавершенное. Этимология русского слова «холостой» остается спорной. «Холостой» буквально – чёсаный, мытый, коротко стриженный. Диалектное «холостить» означает «коротко стричь». Это значение обусловлено обрядом стрижки волос у подростков.

В русской деревне крестьянского парня, сколько бы ему ни было лет, до брака никто всерьез не воспринимал: «холостой, что бешеный», «холостой – полчеловека». Он – не «мужик», а «малый», находящийся в подчинении у старших. Он не имел права голоса ни в семье («не думает семейную думу»), ни на крестьянском сходе. Полноправным «мужиком» он становится только после женитьбы».

Когда холостяк покупает посудомоечную и стиральную машины, шансы женить его снижаются на две третьих.

Сегодняшнего холостяка женить практически невозможно. И не потому, что он бесчувственный, а потому, что все его нежные чувства сосредоточены на собственной персоне. Он – автономная система.

Это входит в моду; создаются клубы холостяков, появляются сайты, пропагандирующие свободный образ жизни. Подобные мужчины вовсе не женоненавистники или противники брачных отношений. Нет! Они любят женщин и украшают ими свои жизни. А на украшениях, как известно, не женятся.

Еще одна причина нежелания жениться – это позднее созревание, позднее взросление. Общество выдвигает очень жесткие критерии успеха. Мужчина зависит от оценки социума в большей степени, чем женщина. Ему очень важно соответствовать внешним критериям собственной жизни. Так сложилось и исторически, и генетически. Поэтому молодой человек стремится в первую очередь выйти на определенный уровень. Для этого требуется много сил и времени. Психологически он нацелен на достижения, а женитьба подождет. Куда торопиться. «Первым делом – самолеты, ну а девушки – потом!» Поэтому мы часто можем встретить молодого человека, весьма успешного в карьере, вполне обеспеченного и даже занимающего руководящую должность, но личностно еще незрелого, застрявшего в ранней молодости. Ему нужно время, чтобы привести свой внутренний возраст в соответствие с той позицией, которую он занимает в обществе. Годам к тридцати-тридцати пяти он будет готов жениться, почувствует необходимость этого. Но девушки, которые будут привлекать его внимание, окажутся значительно моложе. Так он «укомплектует» свою взрослость.

Выдумали тоже, супружество! Настоящему мужчине достаточно няни.