Петр Великий – первый император России. До него, как вы помните, начиная с Ивана Грозного правители России носили звание «царь».

Петр I был величественен во всем. Почти трехаршинный рост (аршин = 71 см), «целой головой выше любой толпы», недюжинная мощь в руках – ломал подковы и сворачивал в трубки серебряные тарелки, сплющивал между ладонями чаши из серебра, с размаху перерезал ножом кусок сукна на лету, ловко выхватывал из огня щипцами кусок железа весом в несколько пудов (пуд = 16 кг) и без особого напряжения поднимал его на наковальню. Однажды, будучи в Амстердаме (Нидерланды), во время сильного ветра одной рукой остановил ветряную мельницу – так ему захотелось рассмотреть невиданное для России устройство с вращающимися крыльями. Ходил царь быстро, сопровождающие его лица вынуждены были переходить на бег, имел страсть к бешеным скачкам на двуколке. Не любил чванство (тщеславная гордость, важничанье; кичливость, спесь) и почитания «восточного» типа: запретил падать перед ним на землю или на колени, приказал просто кланяться при встрече.

«Царь, а, пойди же ты, освоил 14 рабочих ремесел!» (Такое заключение сделали немецкие принцессы после встреч с ним.) Как заправский плотник, столяр, токарь владел топором, долотом, пилой, токарным станком. Успехи в ремеслах и отсутствие таковых у его окружения поселили в нем уверенность, что теперь он способен делать все. Петр даже считал себя хорошим стоматологом и занимался зубоврачебной практикой. Говорят, после него остался целый мешок с выдернутыми им зубами – памятник его личного стамотологического действа.

Петр работал, любил, ненавидел – все горячо, без остатка, до дна. Эта страсть распространялась и на его веселье. Он был хлебосол, но порой для многих его угощение становилось «хуже демьяновой ухи». Не будучи пьяницей, царь заставлял некоторых сановников и иноземцев пить «до усмерти». Установил, чтобы на ассамблеях (балах, общественных собраниях) от спиртных напитков не отказывались даже дамы – на западный манер. По словам историка В.О. Ключевского, «в тот век пили много везде в Европе, не меньше, чем теперь, а в высших кругах, особенно придворных, пожалуй, даже больше. Петербургский двор не отставал от своих заграничных образцов». В Англии, к примеру, чтобы побороть пьянство, уже тогда было создано движение за трезвость.

Петр был неприхотлив и прост в бытовой жизни. Царская прислуга, в 10–12 дворян, у многих вельмож вызывала, молчаливо, конечно, презрение малым числом, не знатностью («худородностью») и мизерным для царского уровня жалованьем – на всех 1000 руб. в год. Общие расходы двора не превышали 60 000 руб. в год, в то время как до него эта сумма выливалась в сотни тысяч руб., а после него – в миллионы и десятки миллионов.

Судьбой первому императору России было отведено всего около 53 лет жизни. С его могучим организмом он мог бы жить и нести пользу Отечеству еще долгие годы, но перенапряжение умственных и физических сил и некоторые излишества в повседневной жизни постепенно разрушали его здоровье. Петр болел, и не особо доверяя врачам, сам лечил себя такими чудовищными, но, по его мнению, чудодейственными препаратами, что и в фантастических видениях могут явиться далеко не каждому – потреблением мокриц, червей и им подобных тварей. Окончательно государь слег осенью 1724 г., после одного случая. Русский бот в море сел на мель. Петр бросился в ледяную воду и, стоя в ней по пояс, помогал спасать солдат, в результате чего сильно простудился.

От телесных болезней Петр мучился гораздо меньше, чем от рано постигших его болей души. Всю жизнь без остатка он положил на алтарь Отечества, от чего безмерно утомился. Особенно горько было сознавать, что у него совсем мало оказалось единомышленников, искренне радеющих за судьбу России. Царь порой бился, как рыба об лед, а многие замыслы, малые и великие, так и не переросли в желаемые преобразования, поскольку их исполнение на всех уровнях шло ни шатко, ни валко, а многому откровенно чинились всевозможные препятствия.

Через три месяца после описанного происшествия Петр Великий скончался.

Царствование Петра получило неоднозначные оценки у современников и потомков. Некоторые из них – легендарные, другие – реальные, но все одинаково противоречивые. Ничего удивительного: у великих личностей однозначных оценок не бывает.

Положительные оценки деяниям Петра дали литераторы А.С. Пушкин, А.И. Герцен, В.Г. Белинский, выдающийся ученый М.В. Ломоносов, писатель и бунтарь А.Н. Радищев, историки С.М. Соловьев, С.Ф. Платонов, М.П. Погодин и др.

Однако далеко не все выдающиеся деятели характеризовали Петра как выдающуюся личность. Негативно оценивали императора историк Н.М. Карамзин («Государь России унижал россиян в собственном их сердце»), президент Академии наук при Екатерине II Е.Р. Дашкова, сама Екатерина II, историки В.О. Ключевский и П.Н. Милюков, писатель Л.Н. Толстой.

Поэт М. Волошин посвятил Петру такие строки:

Нам, уважаемые читатели, предстоит поднять пласт великой истории – изучить царствование Петра I в таком ракурсе, чтобы не обмануться в оценке деятельности первого императора России по мере возможности и по собственному разумению. И не беда, если ваши точки зрения не во всем совпадут с приведенными выше. Главное, чтобы у вас выработался свой обоснованный взгляд на правление великого преобразователя России.

Петр был первым ребенком царя Алексея Михайловича «Тишайшего» от второго брака и четырнадцатым по счету родившихся царских детей.

30 мая 1672 г. Алексей Михайлович устроил с поистине царским размахом обед «без зову», «без мест», на котором он, на радостях от рождения наследника, вскоре названным именем Петр, с удовольствием самолично потчевал гостей разными заморскими винами, смоквой (инжиром), цукатами (засахаренными плодами) и другими вкусными диковинками.

Юного царевича держали скрытно, до четырех лет никому не показывали, чтобы его не «сглазили» (по суеверным представлениям это означало: принести несчастье, болезнь – повредить «дурным глазом»). После такого «домашнего ареста» Петра, наконец, могли увидеть придворные, и даже, если счастье улыбнется, простолюдины.

Ребенок набирал рост и силу стремительно. Сам встал на ножки и сделал первые шажки в шесть месяцев от роду. С пяти лет, под руководством отобранного матерью и утвержденного патриархом подьячего Н.М. Зотова, царевича начали обучать грамоте. На учителя, что манна небесная, в изобилии посыпались всякие милости: царь произвел его в дворянское сословие; патриарх даровал ему сто рублей; царица-мать одела учителя в дорогое платье. Не по чину было Зотову оставаться простым подьячим, находиться рядом с царевичем в простой одежде, испытывать нужду в деньгах.

Петр с первых дней показал себя разумеющим учеником, охотно одолевая все, чему его учили – азбуку, часослов, Псалтирь. Не сробел царевич даже перед Евангелием и Апостолом и мог пересказать их почти наизусть. Но поскольку учитель сам был не шибко грамотен (в его тетрадях встречаются элементарные ошибки при решении задач на умножение), не выполнял некоторых правил и ученик (иногда писал слова по выговору, а не по правилам и т.д.).

Наряду со словесным Зотов все чаще стал применять наглядное обучение. В покоях царевича появились «исторические книги» с рисунками разных городов Европы и Азии, военных кораблей, разного оружия, солдат, крупных сражений. Многое ученик узнал от учителя о русской старине: про Владимира I Красное Солнышко, великих князей Дмитрия Донского, Александра Невского, царя Ивана Грозного. В результате плодотворной учебы царевич, не достигнув еще и десяти лет от роду, по умственному и физическому развитию казался иноземным гостям 16-летним юношей – умным и образованным.

Все складывалось у Петра благополучно до десятилетнего возраста: царевич рос, учился, играл. Но после смерти его брата царя Федора Алексеевича началась борьба за трон, да такая ярая, что ее круговорот не минул и юного царевича. Фактической правительницей России стала старшая сестра по отцу Софья. Детский организм и разум Петра претерпели мощные потрясения, дикий страх, вызванные стрелецким бунтом на обильной крови, и немудрено – ведь речь шла о его физическом выживании. Так что и при неиссякаемой жажде познания ему было в то лихое время не до учебы. Занятия Петра вынужденно прервались.

Лет через пять началась вторая волна обучения, и что важно заметить, уже по его личному почину. Только теперь в круг интересов царевича входили вопросы, понимание которых способно было обеспечить лучшее правление в государстве, упорядочить жизнь его созидателей. Как-то, случайно прознав о существовании астролябии – приборе, «которым можно брать дистанции или расстояния, не доходя до того места», Петр тут же потребовал посмотреть на этот чудо-инструмент. Целый год понадобился, такой вот была Россия на рубеже XVII – XVIII вв., чтобы астролябию привезли из Франции.

Но, вот беда, никто во всей огромной стране не знал, что с ней делать и как ею пользоваться. Наконец, отыскали голландского мастера Ф. Тиммермана, который секрет прибора весьма доступно раскрыл, чем определил свое непосредственное участие в дальнейшем образовании Петра.

Отличие методов обучения Зотова от Тиммермана было разительным: Зотов развивал память царевича через заучивание и запоминание – чисто в русском стиле. Тиммерман же вовлекал в занятия зрительную память, сноровку и сообразительность – по-европейски.

Неуемный характер Петра буквально бурлил в поисках новых занятий, и не только книжных. Одним из них стала многолетняя игра, в какую играют все дети в мире и сегодня, в том числе и на компьютерах, – война. Пока что она носила развлекательный характер, но, как выяснилось впоследствии, стала прекрасной школой военного самообразования для царевича – будущего военачальника и его друзей – будущих русских полководцев.

Устойчивые потешные пристрастия имели многие цари – до Петра и после него. Так, его отец и дед азартно увлекались соколиной охотой, бывало даже послов со срочными сведениями не принимали вовремя по этой причине. Петра же такие забавы не прельщали, со всей страстью его влекло военное дело – создание своего войска из придворных и дворцовых людей, бояр и боярских холопов. Набрав человек 600 (кто посмеет царевичу отказать!) сформировал Петр два батальона, которые получили название потешные (потеха – забава, развлечение, веселье). Началась серьезная игра в армию и войны.

Здесь Петр обзавелся «кумпанией» – друзьями, которые затем станут государевыми помощниками, первыми лицами в правительстве, – А.Д. Меншиков, Ф.Я. Лефорт, П. Гордон и др.

Молодой царь сам себе определил место в строю – рядовым солдатом-барабанщиком. Друзья назначались старшими и младшими офицерами. Привлек Петр в свои войска и настоящих военных профессионалов из иноземцев – для обучения своего воинства ратным хитростям да премудростям. Иностранцы, в основном немцы, шли на такую службу охотно: риска для жизни никакого, а жалованье высокое, в Европе таким и в войну не одарят.

Вскоре два потешных батальона развернулись в полки. Поскольку один полк размещался в селе Преображенском, он получил название Преображенский. Полк, размещавшийся в селе Семеновском, и название получил соответствующее – Семеновский.

Европа представляла Россию конца XVII в. варварской страной, что-то наподобие Крымской или Нагайской орды. В 1690 г. в Голландии, к примеру, была издана карта, на которой территория России называлась «Северная и Восточная Татария». Запад утвердился в мысли, что предназначение России – быть вечно отсталой, грубой, слабой, неразвитой азиатской страной. Даже крупный немецкий ученый Г. Лейбниц, философ, математик, физик, пророчествовал, что Россия в ближайшее время может стать, например, колонией Швеции.

Петр остро осознал, что, культура, наука, развитая промышленность – все это пока сосредоточено в Европе. Он также понял, что без ее опыта Россия мало чего достигнет в своем развитии. Царь принимает доселе неслыханное решение – отправиться в западные страны в «командировку», будто бы «за недостававшими ему надобными мастерствами» (1697).

«Мастерства», конечно, надо рассматривать в широком смысле слова. Первое – это навыки и умения дипломатического общения с властными представителями европейского мира. Второе – это «учиться всяким наукам», а также «для научения морского дела». Для этих нужд раньше приглашали иностранцев в Россию, которые чаще всего не оправдывали надежд и оказывались просто шарлатанами. Теперь же Петр, отправив 50 стольников «в разные государства учиться всяким наукам», «и сам воспринял марш в Голландию». Царь намеревался «во Европе присмотреться новым воинским искусствам и поведениям», а члены его посольства имели строгую задачу «сыскать за границей капитанов добрых», кучу всевозможных мастеров, «которые делают на кораблях всякое дело», «присмотреться новым воинским искусствам и поведениям». В общем, говоря словами М.В. Ломоносова, Петр I

Первым городом на пути в Европу стала шведская Рига. Шведы все еще побаивались русских, памятуя, как войска Алексея Михайловича стояли у стен этого города. Петру в Риге не оказали должных почестей, и этого следовало ожидать, так как он отказался открыто именоваться царем. Тем не менее Петр заявил, что его «здесь зело боятся, и в город, и в иные места и с караулом не пускают».

Первой страной длительного заграничного маршрута стала Германия. Царь прибыл туда под именем Петра Михайлова – «монаршу власть скрывал, чтоб нам открыть науки» (М. Ломоносов). В Кенигсберге (ныне Калининград) доучивался артиллерийскому делу, где получил аттестат, в котором было сказано: «Петра Михайлова признавать и почитать за совершенного в метании бомб, осторожного и искусного огнестрельного художника».

Произошел в Германии и первый выход царя в высший европейский свет. Вначале несколько растерявшись от блеска элиты общества, вскоре Петр взял себя в руки, он охотно делился с собеседниками своей мечтой плавать по морям-океанам, строить корабли; показывал всем свои могучие мозолистые руки; участвовал в танцах, чем очаровал многих женщин; нарушил придворный этикет (приподнял за уши и поцеловал 10-летнюю принцессу, растормошив ей всю прическу). Так что уезжал русский царь из Германии «государем очень хорошим и вместе очень дурным» («дурность», понятно, из-за отсутствия светских манер).

Дальнейший путь Петра пролегал в Данию. Военный флот этой небольшой страны уже не один год господствовал на море. Датчане имели самую передовую в Европе промышленность, высокий уровень развития внутренней и внешней торговли, развитую науку и образование. Дания являлась центром кораблестроения и мировым рынком колониальных товаров.

Объектами для своего обучения Петр избрал мануфактуры (фабрики, преимущественно текстильные), мастерские, музеи, даже побывал в цирке, поскольку в России таких чудес тогда еще не имелось, ему было любопытно на все посмотреть. Его интересовало, «как родятся алмазы», почему «животные… нетленны в спиртах». Он изучал анатомию и хирургию, побывал в «езувицкой церкви» (иезуитской церкви – членов монашеского ордена римско-католической церкви, одного из самых воинствующих), у капуцинов (католических монахов нищенствующего монашеского ордена, носящих плащи с капюшоном), посетил молельни квакеров (членов христианской протестантской церкви) и синагоги евреев, скупал оружие, набирал «охочих» (имеющих охоту, склонных к чему-либо, любящих свое дело) мастеров.

В Голландии петрова команда завербовала несколько сотен молодых офицеров, инженеров, врачей, матросов. Многие из них были славяне, в разное время и по разным причинам осевшие в этой стране. Не все они оказались толковыми мореходами и лекарями, не все прибыли в Россию, но часть из них достойно служила будущему русскому государству и флоту.

Далее Петр посетил Англию – об этой стране он был много наслышан. Палитра его интересов была широчайшей и здесь: судостроительные верфи, «навигацкие» науки, университеты, даже парламент. Посещение законодательного органа власти, кстати, первого в истории Европы, царь воспринял двояко. Понравилось, как его члены безбоязненно говорят своему королю обо всем, что думают, на что Петр заметил: «Весело слушать, когда подданные открыто говорят своему государю правду. Вот чему надо учиться у англичан». Но вот многоречивость выступавших парламентариев ему не понравилась. И уж совсем возмутило русского царя то, что парламент довольно сильно ограничивает королевскую власть, – молодому самодержцу понять это было не по силам.

После Англии начался обратный путь в Москву – через полюбившуюся Голландию и Австрию. Собравшись было посетить Венецию, царь получил тревожные вести из России – там вспыхнул стрелецкий бунт. Поездка посольства по Европе на том закончилась.

Что дало России заграничное пребывание Петра и всего «великого посольства»? В целом поездка позволила Петру, по словам вице-канцлера России П.П. Шафирова, «видеть политическую жизнь Европы, ибо ни он сам, ни его предки ее не видели. По примеру европейских стран устроить свое государство в политическом, особенно военном порядке. Своим примером побудить подданных к путешествиям в чужие края, чтобы воспринять там добрые нравы и знание языков». А вот дипломатическая миссия посольства была провалена: создать, как замышлялось, антитурецкий союз русским не удалось – не было еще у Петра и его окружения достаточного опыта ведения хитростных словесных игр и закулисных переговоров. Но зато Петр сполна осознал необходимость изменения основного направления внешней политики России – начинать войну со Швецией за морской выход в Европу через Балтийское море.

В отсутствие Петра противодействие ему и его только еще зарождавшимся преобразованиям постепенно набирало силу. По городам гуляли нелепые слухи, а также пущенные боярами и Церковью прозвища юному царю – «неправедный», «царь-кутилка», «царь-антихрист», «напасть Божия». Настало время, когда вся накипь ненависти у боярства и Церкви к Петру выплеснулась наружу.

На острие борьбы затхлой боярщины и Церкви как ада боявшейся западной культуры против Петра, естественно, оказались стрельцы. С ними у нового государя отношения не сложились с самого начала. Петру не нравилось своеволие стрельцов, считавших себя элитой войска, их устаревшее видение боя, нежелание учиться новой современной тактике подготовки к войне и ее ведению, полноценно нести боевую службу, переносить, как положено солдату и офицеру, ее тяготы и лишения. Стрельцы же почувствовали, насколько при новом царе шатким стало их привилегированное положение, понимали, что Петр все меньше нуждается в них, поскольку его солдатские полки давно обогнали их в военном искусстве. К этому добавились негативные последствия Азовских походов: значительные потери в живой силе в результате неумелых действий, оставление стрельцов для охраны Азова, а отсюда – оторванность от семей и любимых занятий – ремесел, торговли и т.д. Гнойный нарыв в стрелецком войске неизбежно должен был прорваться, требовался лишь повод. И он не заставил себя долго ждать.

Тревожная обстановка на границе с Польшей потребовала усилить западные рубежи. Правительство отдало распоряжение перебросить туда из-под Азова четыре стрелецких полка. Среди стрельцов началось повальное дезертирство. Уклонисты-«тягуны», стекаясь к Москве, быстро вошли в связь и нашли общий язык с ненавидевшими Петра сестрой Софьей и ее опорой – боярами.

Стрельцы двинулись на Москву, замыслив наперво в пух и прах разнести немецкую слободу, так как «от них православие закоснело», на трон посадить малолетнего сына Петра Алексея, Софью поставить правительницей, самого Петра убить, как только посмеет появиться в столице. Софья радовалась такому настроению умов в стрелецком войске, всячески, в том числе и раздачей денег, поощряла нараставшую крамолу.

Но правительство, принимая решение о переброске стрельцов на западную границу, подготовилось к такому развитию событий. Навстречу взбунтовавшимся вышел отряд Гордона. Начались переговоры, но стрельцы стояли на своем. Тогда в дело пошло оружие. Вот тут-то и проявилась никчемность стрельцов как воинов: после нескольких орудийных залпов они прекратили всякое сопротивление и мятеж был подавлен.

Начались аресты и казни провинившихся и главных зачинщиков. Нити заговора потянулись к сестрам Петра – Софье и Марфе. Их тут же постригли в монахини. Заодно с ними монашескую участь разделила жена Петра Евдокия, люто ненавидевшая своего мужа.

Из стрельцов было казнено через отрубание головы, колесование и т.п. около 800 человек, несколько десятков было повешено у окон кельи монахини Сусанны (так нарекли в иночестве Софью). Затем перед окнами число повешенных перевалило за сотню – для большего устрашения. В разных концах Москвы висели гниющие трупы, валялись отрубленные головы, изуродованные колесованием останки стрельцов.

С поражением стрельцов потерпели серьезное потрясение приверженцы старины, желавшие остановить и повернуть вспять дальнейшее прогрессивное развитие России, уже обратившей к тому времени свой взор на Запад.

Петр I – воин с детства и до конца дней своих. И не потому, что был непомерно воинственен или агрессивен. Задачи, которые ему как правителю России достались в наследство, требовали активных военных действий. Задачи были не простые.

Первая: довершение политического объединение русского народа, почти половина которого проживала вне границ России.

Вторая: обеспечить безопасность России с южной и западной стороны посредством исправления государственной границы.

Военная и реформаторская деятельность Петра диктовалась объективно сложившимися условиями его времени – рубежа XVII – первой четверти XVIII в.

Уже не один век турки в союзе с крымскими татарами не давали житья россиянам, особенно в южной части страны. В правление Софьи В.В. Голицын, совершив против них поход, так и не сумел усмирить крымчан. Татары продолжали нападать на южные области, хотя каждый год получали от Москвы дань с условием не беспокоить русское население окраин. Петр, молодой и горячий, решил отучить их от разорительных набегов на русские земли.

Справиться с Османской империей Россия одна не могла – опыта не было, сил и средств не хватало. Петр стал укреплять старые союзнические отношения в Европе и там же искать новых союзников, нужных для борьбы с южным соседом.

Еще задолго до Петра I между Россией, Польшей, Венецией и Австрией был заключен договор против Турции. Правительство России вначале предприняло попытку убедить турок освободить нас от ряда тягостных обязательств и лишений: уплаты разной дани; набегов крымцев на российские территории; а также предоставить казакам возможность ловить рыбу на Днепре и т.д. Турцию также просили вернуть «святые места» в Палестине грекам. Османы высокомерно не пожелали идти ни на малейшие уступки, и война стала неизбежной.

Русская армия находилась в то время в большом расстройстве. К первому Азовскому походу в ней насчитывалось лишь 14 000 солдат, обученных по образцам западноевропейских армий. Остальные были привычны к старому русскому строю, более легкому и малоэффективному.

Петр все же надеялся взять Азов, поскольку эту крепость он воспринимал как «бельмо на глазу»: располагаясь в 15 верстах от устья Дона, она закрывала России выход в Черное море. Началась осада города, но выбить турок из Азова не удавалось. Отсутствие грамотных военных инженеров приводило к тому, что проделанные русскими подкопы под стены крепости обрушивались на них же. Противник получал поддержку живой силой, оружием, боеприпасами, провиантом с моря, и это делало его непобедимым. В результате первый поход провалился (1695).

Другой бы сник, но не Петр. Он извлек из горького поражения полезный опыт. Русский царь понял, что без собственного флота взять крепость и, тем более, выйти в морские просторы ему никогда не удастся.

Царь и его окружение начали такие энергичные работы по обустройству армии и, в первую очередь, строительству русского флота и инженерному обеспечению войск, которые доселе ни российскому народу, ни даже европейскому миру были неведомы. И уже через год, в 1696 г., армия и флот России вышли в новый поход на юг. В водах Азовского моря впервые появились русские корабли. Турки не смогли выдержать натиска одновременно с суши и моря. Разрушенный бомбами и сожженный огнем Азов пал. Петр, оставив часть войск для охраны, покинул крепость и отбыл в Москву.

Взятие Азова еще не значило свободный выход России в Черное море. На его северном побережье и в Крыму стояло несколько таких мощных турецких крепостей, одолеть которые без флота, хотя бы равного по силе турецкому, не представлялось возможным.

Царь снова начал действовать с присущей ему кипучей энергией. Строительство судов велось в основном в Воронеже. Боевые корабли с командами на бортах по р. Дон пришли в Азов, затем в Таганрог. А когда новая русская эскадра появилась у Керчи, турки пришли в смятение – так это было для них неожиданно и ужасающе. Ведь не так давно турецкие паши заносчиво говорили русским послам, что «плавание чужих кораблей по водам черноморским может случиться разве тогда, когда Турецкая империя перевернется вверх ногами». Напряглась, пока в легком страхе, и Европа, ведь на ее карте появилась новая морская держава.

Северная война длилась 21 год – с 1700 по 1721 г. Это была война России со Швецией за выход в Балтийское море и Европу.

Война со Швецией предстояла серьезной и трудной – силен и умен был северный сосед, его армии по силе не было равной в Европе. Петр понимал: чтобы противостоять столь серьезному противнику, нужны союзники. Первым сторонником стал польский король Август II, с которым был заключен словесный договор о борьбе со Швецией. Затем Петр договорился с Данией. Было решено, что войну начнут Дания и Польша, а Россия обязательно присоединится к ним, но только после заключения мира с турками – на два фронта она воевать не могла.

Когда с Турцией еще велись переговоры о мире, в России набирались новые войска из добровольцев и рекрутов (лиц, принятых на военную службу по найму или по повинности). Вопрос комплектования армии не без труда, но решили: «охочих» (по найму) и «даточных» людей (пожизненно военнообязанных лиц из тяглового населения) для 25 пехотных и 2 драгунских полков (драгуны – вид кавалерии, действующей как в конном, так и в пешем строю) собрали за три месяца. Но большое количество далеко не было равнозначно качеству. Уровень восприятия военного искусства солдатами оценивался катастрофически низко. Входили в обновляющуюся армию пока и дворянские полки, которые воевать и не умели, и не хотели.

Горько было смотреть на технику и вооружение русского воинства той поры. Во времена Ивана Грозного гордостью слыла отечественная артиллерия. Прошло более полутора веков, а пушки, отлитые в те времена, до сих пор состояли на вооружении армии. Да и порохом для пушек не похвастаешься: то не вовремя, то вовсе не возгорается, ядро то еле выталкивается при стрельбе, то бьет наперелет.

Новые полки надо было обучать. Но кто мог решить эту важнейшую для армии задачу? Конечно, опытные командиры. Но где их взять, своих-то, русских практически не было. Пришлось Петру выписывать офицеров из стран Европы. Пестрой толпой хлынули иностранцы в Россию, но толковых среди них было немного. Только единицы действительно владели военным искусством, обладали нужными навыками обучения солдат (Лефорт, Гордон, Чамберс). Для них Россия стала второй родиной. Большинство же были просто авантюристами, приехавшими на легкие заработки. Деньги им платили немалые – вдвое выше, чем русским офицерам в тех же должностях.

Несмотря на недостаточную подготовленность армии России к боевым действиям с сильным противником, Петр I все же решает начать войну со Швецией, получившей название Северная. Для ее ведения царь снял войска с южного фронта, поскольку с турками уже был заключен мир на 30 лет.

Главной причиной войны стала необходимость вернуть старинные русские земли на северо-западе и выйти к Балтийскому морю. Царь и его окружение были убеждены в справедливости такой войны и потому первыми обнажили свой меч.

Северная война является частью обстоятельной военной биографии Петра I. В ее ходе проявился глубокий ум и талант его как государственного деятеля и военачальника, обеспечившего победу русского оружия и поставившего Россию в ряд первых держав мира.

Петр I хорошо знал историю своей страны. Он восхищался стремлением и действиями Ивана Грозного в обеспечении выхода России к Балтийскому морю, высоко чтил Александра Невского, нещадно громившего шведов и ливонских рыцарей на Неве и Чудском озере. Знал он и о походе во времена его отца Алексея Михайловича А. Ордина-Нащекина в Прибалтику для отвоевания у шведов захваченных ими земель. Таким образом выходило, что Петр I продолжил многовековую борьбу русского народа за возвращение кровных русских земель.

Для войны со Швецией у Петра недоставало современных, в первую очередь, из бронзы вылитых пушек повышенной крепости. Их, под видом войны с турками, закупали у той же Швеции: хитрые московиты получили последнюю партию за две недели до начала боевых действий. Но нехватка артиллерии по-прежнему остро ощущалась в войсках, что вскоре подтвердило первое крупное сражение.

1700 год. Сентябрь. Русские полки после выматывающего по причине бездорожья пути вплотную подошли к занятой шведами крепости Нарве, что в 14-ти км от Финского залива (ныне город в Эстонии). Обозы с провиантом и боеприпасами, а также артиллерия из-за дождей и непролазной дорожной грязи были еще в пути. Но Петр, еще не имея опыта войны со шведами, все же решился на штурм крепости.

После трехнедельной подготовки раздались первые выстрелы осадной артиллерии русских. И тут же буквально из всех составляющих войскового организма стали воочию проявляться просчеты и недостатки армии Петра. Осадных пушек не хватало, да и были они безобразно низкого качества. Во время стрельбы образовался «порочный круг»: чтобы ядра долетали до цели, артиллеристы вынуждены были увеличивать пороховой заряд в полтора раза, а такое увеличение порохового заряда, в свою очередь, приводило к разрыву стволов пушек. Так что ожидаемая эффективность артиллерийского обстрела не оправдалась. Чуть позже станет ясно, что шведы владели преимуществом и в стрелковом оружии.

В ходе осады также стали видны качества наемников-офицеров: никчемность, продажность и трусость; так, командир бомбардирской роты Гуммерт, почувствовав опасность для его жизни, струсил, смалодушничал и тут же переметнулся на сторону шведов. Петр, узнав об измене, пришел в ярость – ведь перебежчик был его любимцем.

Безрезультатная осада Нарвы продолжалась до глубокой осени. Беспокойство личного состава русской армии усиливалось под действием отвратительной, с моросящим дождем холодной погоды, разлагающих слухов о поражении союзника – Дании и устрашающем продвижении огромной армии шведского короля Карла XII к Нарве, а также из-за ощутимой нехватки продовольствия и боеприпасов. Ситуация еще более обострилась, когда солдаты узнали о поражении от шведов конницы Б.П. Шереметева.

Петр лихорадочно искал выход из создавшейся крайне неблагоприятной обстановки. Поручив командование находившемуся на русской службе де Кроа, он спешно отправился в Новгород, чтобы «другие достальные полки пробудить к скорейшему приходу под Нарву», провести укрепительные работы в Новгороде и Пскове на случай их осады шведами, «а особливо, чтоб иметь свидание с королем польским», поскольку от поляков пока было мало проку.

Карл с 8-тысячным войском подошел к стенам города. У русских было более 30 тыс. человек – четыре на одного шведа. Лет через десять – быть бы шведу тут нещадно битым, а пока преимущества были на стороне противника. Солдаты и офицеры шведской армии были прекрасно обучены, имели первоклассное оружие и опыт ведения боевых действий с любым противником. Ни того, ни другого у русских еще не было.

Завязалось сражение у стен Нарвы. Русская армия не вышла из палисадов, построенных вокруг осажденной Нарвы, (палисад – старинное оборонительное сооружение в виде частокола из толстых бревен, досок, заостренных кверху) и не встретила противника в полевом сражении, хотя могла бы на просторе подавить противника численным превосходством. Многие иноземцы-офицеры откровенно искали случая сдаться шведам. Русские солдаты нещадно расправлялись даже с теми из них, кто не успел перебежать к врагу. Де Кроа поспешил попасть в плен, выразив свое отношение к русским войскам словами: «Пусть сам черт воюет с такой сволочью».

Солдаты, лишенные единого командования, небольшими группами самостоятельно отбивались как могли от наседавшего противника. Бежали ополченцы. Русская артиллерия замолчала. Сильный ветер, беспорядочные кучки бьющихся и отступающих солдат, мокрая снежная метель, брошенные пушки и телеги, брань, стоны и крики раненых – все смешалось в единое пространство, подобное аду.

То, что происходило среди дворянского ополчения, пехотных и драгунских полков, сильно отличалось от хода боя с участием Преображенского и Семеновского полков. Гвардейцы грудью встали на защиту своего укрепленного района. Многочисленные атаки шведов разбивались их умелыми действиями. Сам Карл вынужден был взять на себя управление боем, но от этого мало что изменилось. Король, видя самоотверженность и стойкость русских солдат, воскликнул: «Каковы мужики!»

Остатки русских полков отошли за реку Нарву. Карл XII был доволен. Он, уверенный, что с «московскими мужиками» покончено раз и навсегда, не стал даже преследовать их. С удовольствием потирали руки недруги России, считая, что Москва как была «варварской» страной-татарией, так таковой и останется навсегда.

Да, русские войска «были побиты наголову». Карл приказал выбить уничижительную медаль, на которой был изображен бегущий во всю прыть Петр. Однако рано торжествовал самоуверенный швед. Главные битвы были еще впереди.

Русский царь тяжело переживал неудавшуюся «конфузию» (неловкое положение), и это вместо ожидавшейся виктории (победы). В своем «Журнале» он записал: «Искусство ниже вида», т.е. он признавал отвратительное состояние боеготовности и боеспособности русской армии. Нарвское поражение показало всю несостоятельность военной организации России и стало отправным моментом для проведения военной реформы. Два десятилетия спустя Петр имел мужество заявить, что «начал шведскую войну как слепой, не ведая ни своего состояния, ни силы противника».

Петр переживал нарвское поражение стойко, в постоянном действии, не только не складывая оружия, но полный новых замыслов и планов.

Продумав причины разгрома своего войска под Нарвой, Петр приступил к реорганизации армии. Но для этого важнейшего государственного дела нужны были, причем в кратчайшие сроки, огромные деньги, которых в казне давно не водилось. «Денег как возможно собирать, понеже деньги суть артериею войны», – приказал царь. Начались поиски средств.

Петр поступил «не мудрствуя лукаво», как не раз поступали его предшественники, усилив налоговое бремя народа. И какие только не придумывались поборы: корабельные, седельные, уздечные, за дубовые гробы, бороды, топоры, бани, погреба и еще десятки разных (поземельные, померные, весчие, хомутейные, шапочные, сапожные, подужные, ледокольные, водопойные, с продажи огурцов, орехов, арбузов и т.д).

Наряду с прямыми вводились многочисленные косвенные налоги. Многие товары, в первую очередь наиболее востребованные, становились государственной монополией. Увеличился ряд повинностей: по строительству верфей, заводов, крепостей, по рытью каналов, прокладке дорог и т.д. В итоге, платежеспособные и физические силы народа были доведены до грани перенапряжения.

Петр обратил свой взор на промышленность, без изделий которой армию не вооружить. Начался бурный рост мануфактур, фабрик и заводов, обеспечивающих нужды армии и флота. На тульских, каширских и олонецких заводах отливались пушки новых образцов. Нужного металла не хватало и сырьем послужили колокола церквей: «со всего государства, с знатных городов от церквей и монастырей, собрать часть колоколов на пушки и мортиры», – потребовал Петр. Ему гораздо милее был гром пушек, чем перезвон колоколов.

Местом сосредоточения отечественной «железной» промышленности стал Урал. Тысячи прикрепленных к заводам крестьян отливали ядра, пушки, ковали гранаты, фузеи (тип гладкоствольного дульно-зарядного кремневого ружья), сабли, штыки. Наладили производство мушкетов (огнестрельное ручное оружие; дульно-зарядное ружье, главным образом с фитильным замком). Всего за год только пушек было отлито 300, что вдвое превышало потери под Нарвой. По царскому указу, тех, кто делал плохое оружие, было велено «бити… батогами на мирском дворе, чтоб и впредь всем неповадно было».

Солдаты получили прекрасное оружие, не хуже заграничного, например, кремневые фузеи и штуцера (укороченные дульно-зарядные нарезные ружья). Значительной новинкой вооружения явился штык, приспособленный на фузее. Раньше фузеи были такими: одни солдаты из них могли только стрелять, а другие только драться вставленными в дуло штыками. Теперь один пехотинец представлялся в двух лицах – стреляющий и колющий. Причем штык теперь одевался на ствол, а не вставлялся, как раньше. Солдат с новым оружием, идя в рукопашную, мог при необходимости быстро переключится на стрельбу, и наоборот.

Петр создал новые гренадерские части (гренадеры – разновидность пехоты). В гренадеры попадали только сильные и рослые солдаты, поскольку им приходилось метать тяжелые ручные гранаты на большие расстояния. Впоследствии, получив на вооружение ружья со штыком, гренадеры стали отборными частями пехоты. Появилась «ездящая пехота» – это солдаты, посаженные на возки, запряженные лошадьми. Самая настоящая революция была совершена в артиллерии. Из всех типов артиллерийских орудий, различавшихся по времени изготовления и назначения, остались три: пушки (артиллерийские орудия для настильной стрельбы по наземным и надводным целям; в настоящее время – и по воздушным целям), гаубицы (артиллерийские орудия, стреляющие навесным огнем (под углом возвышения до 70°) и мортиры (артиллерийские орудия крупного калибра с коротким стволом для навесной стрельбы). Создавалась конная артиллерия, состоящая из солдат-артиллеристов, сидящих верхом на лошадях. Такая артиллерия была подвижной, маневренной, что давало возможность быстро перебрасывать ее на различные участки боя.

Вооружая армию новым качественным оружием, Петр много делал для разработки правил ведения боя. Им была создана тактика успешного наступления и активной обороны, тактика «скорой стрельбы и скорого вождения пушек». Усовершенствовалось военно-инженерное искусство. Уже в Полтавской битве (1709) применялись сооружения, нечто вроде дзотов (деревоземляных огневых точек) времен Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Запад тогда еще не знал таких новинок боевого обеспечения.

Русские войска учились переправляться через реки. Для этого стали пользоваться понтонами. Строили их в основном из легких пород дерева, чтобы не сильно погружались в воду и были просто и легко управляемыми.

Новой техникой и вооружением, поступавшей в армию, могли искусно владеть только специально обученные и подготовленные люди. Поэтому Петр предпринял ряд мер, направленных на изменение комплектования и обучения личного состава армии.

Прежде всего был преобразован порядок набора войск. В стране устанавливалась рекрутская повинность, получившая в народе название «рекрутчина» (напомним, что раньше войска формировались путем набора «охочих» и «даточных людей»).

Как набирались будущие солдаты по рекрутской повинности? Вначале были посчитаны и переписаны крестьянские и посадские дворы, от которых производился набор.

В зависимости от числа солдат, необходимых армии, устанавливалось число дворов, от которых должен был выставляться один рекрут. Бывало, что от 20 дворов брали одного человека, а бывало и от 90 – это зависело от потребностей армии в людях. В отборе рекрута принимала участие вся крестьянская община. Человек, ставший рекрутом, выходил из крепостной зависимости от помещика и назывался «государевым человеком».

Процедура набора рекрутов проводилась ежегодно. Давалась она не просто, многие мужчины не хотели служить в армии и даже пускались в бега. В ответ на места было спущено жесткое правительственное предписание.

Победы Петру нужны были как воздух. Во-первых, надо было убедиться в целесообразности проводимой перестройки армии. Во-вторых, Петр ни на минуту не забывал об оскорблениях, нанесенных ему шведским королем Карлом под Нарвой, он жаждал реванша. В-третьих, и это главное, выход к Балтийскому морю по-прежнему оставался главной нерешенной внешнеполитической задачей России. Государь считал утрату прибалтийских земель самой тяжкой потерей, понесенной Московским государством в XVII в., которая лишала Россию общения с Западом – более развитым и просвещенным, а, следовательно, полезным для России.

Победное шествие русского оружия началось.

Победа у Эрестфера. 1702 г. Б.П. Шереметев разбил 8-тысячный отряд шведов. Русские захватили 6 пушек, половина шведского отряда была выведена из строя. Петр ликовал: «Мы дошли до того, что шведов побеждать можем, пока сражаясь двое против одного, но скоро начнем побеждать их и равным числом».

Очищение от шведов Ладожского и Чудского озер. 1702 г. Умелыми действиями солдат, посаженных на лодки, были очищены от шведских судов акватории названных озер.

Победа при мысе Гуммельсгоф. 1702 г. Б.П. Шереметев разбил 6-тысячный отряд шведов.

Победа у реки Ижоры. 1702 г. Ф.М. Апраксин разбил отряд шведских войск.

Победа у Нотебурга. 1702 г. Петр I собрал у Нотебурга 14 полков и 40 осадных орудий. С крепостных стен угрожающе взирали жерла 142 орудий. Шведам было предложено сдаться. После отказа началась бомбардировка, затем штурм города. Через 13 часов из крепости объявили о сдаче. Петр писал: «Правда, что зело жесток сей орех был, однако ж, слава Богу, счастливо разгрызен». Нотебург был переименован в Шлиссельбург («Ключ-город»).

Падение Ниеншанца. 1703 г. 16-тысячный корпус под командованием Б.П. Шереметева подошел к крепости Ниеншанц. Недельная осада завершилась победой русских.

Победа в устье Невы. В помощь осажденному Ниеншанцу, не зная еще о его падении, пришли два боевых шведских корабля. Петр и Меншиков на лодках с гвардейцами отважно напали на шведов. Русские пошли на абордаж (подход к неприятельскому кораблю вплотную и сцепление с ним для рукопашного боя). В результате сопротивление врага было сломлено. Это произошло 6 мая 1703 г. С этого знаменательного дня ведется отсчет истории русского военно-морского флота.

Параллельно с военными реформами и локальными боевыми действиями Петр много строил. Главным детищем царя-строителя стал новый город, столица России Санкт-Петербург (затем Петроград – при Николае II, Ленинград – при И.В. Сталине и вновь Санкт-Петербург – при первом президенте России Б.Н. Ельцине).

Шведская разведка внимательно наблюдала за происходившими событиями. Как только Карлу донесли о закладке Петербурга, он в привычно хвастливой манере заявил: «Пускай сосед Петр строит города, которые будут взяты шведами».

Шведы вскоре приступили к выполнению своих угроз: отряд в 8 тыс. человек и эскадра в 12 судов подошли к строящемуся Петербургу. С небольшими потерями русским удалось разбить противника. Год спустя попытка шведов была возобновлена. Их флот в 22 корабля с 710 орудиями намеревался высадить двухтысячный десант на острове близ города. Русские достойно встретили шведов, обратив их в бегство. После этого шведы на время поутихли.

Но русские на этом не успокоились. Они повели наступательную политику против шведов и достигли невероятных еще 2–3 года назад успехов. В 1703 г. русскими стали Ям и Копорье, год спустя – Дерпт. «И так, с Божией помощью, сим нечаемым случаем, сей славный отечественный град паки получен», – радовался Петр. Наконец, в том же году была взята Нарва. Возвращение города России было делом чести Петра, поскольку несколько лет назад именно там русские потерпели стыдное поражение. «Где перед четырьмя лета господь оскорбил, тут ныне веселыми победителями учинил, ибо сию преславную крепость через лестницы шпагою в три четверти часа получили!» – подытожил успешный штурм русский царь. В честь победы перед москвичами прошла колонна пленных шведов во главе с генералом, 159 офицерами, за ними следовали 180 захваченных орудий.

Перешел к России и Иван-город. Почти все освобожденные города искони были русскими, но в разное время отторгнутые шведами, ливонцами и др. Россия вернула себе то, что было крайне необходимо для ее дальнейшего развития.

«Окно в Европу» было пробито, но успокаиваться на этом Петр не собирался, поскольку это «окно» было узковатым. Он прекрасно понимал, что алчные и униженные поражениями соседи не оставят его страну в покое. Дальнейшей активизации военных действий требовали и союзнические обязательства.

Петр направил отряд в помощь польскому королю Августу, которого как перепуганного зайца Карл, опытный охотник, гонял по польской территории. Поддержка русских оказалась своевременной. Под их оружием пали занятые шведами Полоцк, Курляндия вместе со столицей Митавой, Гродно. Тут Карл насторожился. Бросив на Гродно значительные силы, он был близок к успеху, заперев большую часть русской армии в крепости. Но русские сумели перейти реку Неман еще до ледохода. Когда же войска Карла проделали то же самое, русских и след простыл.

А вот Августу вновь пришлось туго. Этот «совсем бессовестный саксонский авантюрист, кое-как забравшийся на польский престол», воевал бездарно, и когда шведы заняли Саксонию, тот, от слабости и испуга, заключил с ними мир. Так, конечно, благородные союзники не поступают, но то был поляк Август: он не только скрыл от Петра эту акцию, но даже некоторое время изображал продолжение союзнических отношений, принимая участие в отдельных сражениях на стороне русских. В общем, вскоре Россия осталась без своего союзника в борьбе со Швецией – Польши, тем более, что там королевский трон, по велению Карла, занял преданный ему С. Лещинский. Союзников у России больше не стало. Теперь Карл XII готовил большой показательный поход на Москву.

Война на северо-западе приняла затяжной характер. Войск для того, чтобы хотя бы залатать прорывы противника на западе границы, хронически не хватало. Одновременно Петру пришлось отвлекать десятки тысяч солдат на подавление астраханского бунта казаков (1706), булавинского бунта на Дону (1707). Мятежи внутри страны осложняли внешнеполитическую обстановку, ослабляя русскую армию, отвлекая ее силы, особенно пагубно это проявлялось на западных рубежах, что очень огорчало Петра.

Астраханское восстание. Причины восстания заключались в непосильных, а где-то непривычных тяготах, свалившихся на плечи разных сословий в результате преобразований Петра и затянувшейся Северной войны. Но астраханское движение преследовало в основном интересы стрельцов, собственно горожане в протестах им заметно уступали. Восставшие были недовольны жестоким обращением начальства, ростом налогов (появились налоги на погреба и печи), уменьшением для стрельцов хлебной нормы на 40%, бесцеремонными акциями введения одежды иноземного покроя, насильственным брадобритием. Вдобавок провокаторы подбросили слух, что свадьбы в России запрещены на целых предстоящих 7 лет, а девицы будут вступать в брак только с немцами. Перепуганные отцы семейств начали выдавать своих дочерей без особого выбора, лишь бы за русского – в день игралось до 100 свадеб.

Петр узнал о восстании в только что взятой им Митаве. Его переговоры с астраханской делегацией от бунтовщиков в Гродно закончились целованием креста на верность царю. Однако фельдмаршал Б.П. Шереметев, посланный в Астрахань, в это время взял город штурмом. В результате 360 человек было казнено или умерло под пытками. Шереметев получил в награду 2 400 крепостных дворов.

Восстание Кондратия Булавина. Среди причин восстания выделялись две: ухудшение жизни народа и активный правительственный сыск беглых на Дону.

Началось восстание с уничтожения отрядом под начальством бывшего бахмутского атамана К. Булавина царского отряда солдат, посланного для поимки беглых. Но верный присяге войсковой атаман Л. Максимов вскоре разбил булавинцев. Булавин начал формировать новое войско. Восстание охватило ряд центральных губерний. Весной 1708 г. отряд Булавина разгромил казачье войско Л. Максимова. Захватив Черкасск, булавинцы разбились на отряды и пошли на окрестные города. По возвращении в Черкасск Булавин был убит заговорщиками из знатных казаков (по другим сведениям, сам застрелился). Однако восстание продолжалось. Бунтовщики осадили ряд городов, взяли Царицын, грабили суда на Волге. Царские войска уничтожали отряд за отрядом. Остатки повстанцев действовали до весны 1709 г. Петр не без оснований опасался создания коалиции (союз для достижения общих целей) шведов, крымского хана и Булавина, поэтому предпринял самые жесткие меры, чтобы подавить восстание.

Конечно, и астраханцам, и Булавину с его сподвижниками и в голову не приходило, что этим бунтом они наносили удар в спину своей стране, поскольку на западе шла тяжелая Северная война со Швецией. Похоже, чувства патриотизма у значительной части россиян находились в то время лишь в зачаточном состоянии.

Это сражение стало генеральным, решающим между русской и шведской армиями в ходе Северной войны.

Русские войска уходили из Польши. Карл напористо продвигался вослед. Русские избрали тактику отхода вглубь страны, уничтожая по пути запасы продовольствия, беспокоя врага «малой войной» – нападениями на отдельные отряды, завалом дорог, спуском плотин и т.д. При этом король горел желанием дать русским генеральное сражение сейчас, царь тоже не оставлял мысли дать его шведам, но позже.

Карл полагал одним молниеносным ударом добить Россию, поставить ее на колени. По пути на Москву он искал союзников, но в основном для того, чтобы, свергнув Петра, посадить на его царский трон своего сторонника. Русские города с приближением шведов готовились к обороне.

Войска Карла шли быстрее и догнали отходивших русских. Армия Репнина, отступала не столь организованно, за что командующий был разжалован судом в рядовые солдаты.

Шведы все дальше продвигались вглубь России. Но по мере этого продвижения у них стал ощущаться недостаток во всем, что требовалось армии – от провианта до пушек. Тогда Карл приказал 16-тысячному отряду генерала Левенгаупта прибыть к нему с огромным обозом вооружения и снаряжения.

29 августа 1708 г. состоялась схватка противников – проба сил Петра и Карла. Шведский авангард (часть войск, находящихся впереди главных сил при движении в сторону противника) совершенно неожиданно для Карла был наголову разбит. Петр торжествовал: «Я, как почал служить, такого огня и порядочного действия от наших солдат не слыхал и не видал». Однако отход русских продолжился. Вместе с армией уходило и население. Чтобы не оставлять «добро ворогу», скот уводили с собой, хлеб и продукты сжигали или надежно прятали. Шведская армия все туже «затягивала поясные ремни».

Карл, начал понимать сложность обстановки, он изменил маршрут своего движения, повернув несколько южнее – на Украину, полагая затем пойти на Москву через Брянск и Калугу.

Шедший на помощь Карлу Левенгаупт в скором времени был близок к соединению с основными силами шведов. Петр понимал, что допустить это – значит нанести смертельный удар русской армии. Он приказал сформировать летучий отряд и двинул его навстречу Левенгаупту.

Шведский генерал знал о продвижении к нему русского отряда и решил внезапным ударом разбить его. Петр также располагал достоверной информацией о маршруте движения шведов, в чем ему помогало местное население. Противники встретились 29 сентября у деревни Лесной на р. Сож (ныне в Белоруссии).

Кровопролитие шло с утра до позднего вечера. Шведское оружие было посрамлено. Потеряв из 16 тыс. человек более половины убитыми и ранеными, около 1000 пленными, оставив огромный обоз с провиантом и оружием, предназначенный для армии Карла, Левенгаупт с остатками войска позорно бежал. Русский отряд потерял более 1100 человек убитыми и вдвое больше ранеными. Битва при Лесной явилась «начальным днем нашего добра». Петр позже признавал битву при Лесной залогом победы Полтавской битвы.

Почему русские, еще несколько лет назад проигрывавшие шведам почти все сражения, теперь начали одолевать его? Причин несколько. Это и выросшие полководческие дарования Петра и его генералов, и изменение боевого построения войск (вместо привычного однолинейного построения русские выстраивались в три линии), и качественное вооружение, поступившее в армию, и возросшие обученность и моральный дух русских солдат и офицеров.

Карл XII стал понимать, что русские теперь – уже не «мальчики для битья». Он еще круче свернул на юг, ища поддержки у тех, кто боялся и ненавидел Петра. А таковые были. И первый среди них – И. Мазепа, украинский гетман, который сговорившись с Карлом, готовил большую измену царю.

Генеральный судья Украины В. Кочубей сообщил Петру о заговоре Мазепы. Царь не мог тому поверить, ведь он сам наградил гетмана орденом Андрея Первозванного за преданность, и приказал казнить Кочубея, будто бы за наговор на верного ему человека. В то же время Петр потребовал от Мазепы активно включиться в боевые действия против армии Карла. Гетман всячески тянул время, пока не присягнул на верность Карлу. Однако за ним, против его ожидания, пошел лишь один полк казаков и вовсе не пошел украинский народ. А когда отряд Меншикова взял оплот предателя город Батурин, стало ясно, что дело Мазепы проиграно.

Положение шведов усложнялось. В мелких боях с русскими отрядами и партизанами они теряли своих солдат и провиант. Такое положение сохранялось до весны 1709 г.

Петр попытался миром закончить затянувшуюся войну. Он готов был пойти даже на территориальные уступки шведам в Прибалтике – предлагал Карлу мир, требуя только одной гавани в Балтийском море, чтобы оставить открытым «окно в Европу». Но заносчивый Карл, и это оказалось его роковой ошибкой, отказался от переговоров, заявив, что мир будет подписан только в побежденной Москве. При этом он уже назначил одного из своих генералов губернатором русской столицы. Шведы подошли к Полтаве (город известен с 1147 г.; ныне в Украине).

Русские военачальники хорошо понимали значение Полтавы: город был узловым пунктом, через который шла дорога к союзникам Швеции – туркам и крымским татарам.

Наступили дни принятия самых важных в противостоянии решений русским царем Петром I и шведским королем Карлом XII. Генеральная битва, которую ожидали оба правителя, стала неизбежной.

Перед началом сражения русский царь издал приказ, с которым обратился к воинам.

27 июня 1709 г. началась Полтавская «баталия».

В Полтавской битве русская армия насчитывала 40 000 человек, шведская – более 30 000 человек. Петр сам принял непосредственное участие в сражении. Три пули, одна пробила шляпу, другая попала в седло, третья расплющилась о нательный крест, могли оборвать жизнь царя. Смел был и Карл. Будучи ранен, он наблюдал за боем с носилок, в которые несколько раз впивались осколки от ядер.

Лихо дрались солдаты Новгородского полка. Конница Меншикова показала силу русской сабли: шведская конница не выдержала, отступила, открыв тем самым правое крыло своей пехоты. Рукопашная, длившаяся в батальонах часами, продемонстрировала явное преимущество «московских мужиков». Шведы дрогнули и начали отступать. Вскоре это стало уже не отступлением, а беспорядочным бегством.

Карл позорно бежал вместе с предателем Мазепой. Уцелевшие шведские войска преследовала и добивала конница Меншикова.

Полтавская «баталия» завершилась блестяще. Начался традиционный для Руси пир победителей.

Пушкин не фантазировал, говоря об участии в пиру «вождей чужих», т. е. пленных – шведского фельдмаршала Рейншильда и министра Пипера. Петр в ходе пира действительно провозгласил тост за своих учителей. «Кто эти учителя?» – спросил фельдмаршал. «Вы, господа шведы», – ответил Петр. «Хорошо же ученики отблагодарили своих учителей», – с горечью заметил фельдмаршал.

Отряд Меншикова настиг бежавших шведов у города Переволочны на Днепре. Главные беглецы, Карл и Мазепа, поскольку драпали в первых рядах, успели переправиться на другой берег. Меншиков предложил командующему шведов, уже битому у Лесной Левенгаупту, капитуляцию, в противном случае шведы будут подвергнуты полному истреблению. Генерал, выигравший около 60 сражений, принял решение сложить оружие: 14 000 человек сдались в плен.

Потери русских и шведов были несоизмеримы: у шведов – убитыми более 9 300 человек, пленными 22 000 человек; у русских – убитыми около 1 350 человек, ранеными 3290 человек.

Все участники Полтавской битвы получили награды – от деревней с крепостными (фельдмаршалам и генералам), до очередных и внеочередных воинских званий и орденов (генералам и офицерам) и денежных пособий размером до полугодового жалованья (младшим командирам и солдатам).

Столица торжественно отмечала победу русских войск под Полтавой. По улицам Москвы прошли победители, а вослед – 22 000 пленных шведов с опущенными знаменами, уцелевшей артиллерией и даже носилками Карла, брошенными во время его бегства.

Война с северным соседом не закончилась в 1709 г., она длилась еще 12 долгих лет. Но Полтавское сражение стало предвестником ее положительного для России исхода. Значение его было поистине грандиозное. Во-первых, победа досталась «легким трудом и малой кровью». Во-вторых, русские побили шведов примерно равными силами. В-третьих, Полтавское сражение заставило умолкнуть в страхе многих западноевропейских недоброжелателей, которые стали смотреть на Россию уже без пренебрежения, не как на колонию, но с опаской – как на великую державу.

Радовались нашей победе друзья России – в Саксонии, Польше, в южнославянских странах. Вольтер, французский писатель, философ-просветитель, объявит Полтавскую битву как единственную во всемирной истории, которая не разрушала, а созидала, приближая многочисленный русский народ к европейской культуре. Всеобщий восторг охватил всю Россию, никогда не переставали восхищаться этим грандиозным событием и последующие поколения русского народа. Великий Пушкин из этого победного сражения сделал философские выводы: «Успех народного преобразования был следствием Полтавской битвы, и европейское просвещение причалило к берегам завоеванной Невы». Но самый честный и великий хранитель памяти – народ, именно в народной речи и поныне бытуют выражения: «Погиб, как швед под Полтавой», «Погорел, как швед под Полтавой» и др. И в польском языке тоже появилось выражение: «Пропал, как швед под Полтавой».

Помнят и чтут этот великий подвиг и наши современники. Государственная дума Российской Федерации специальным законом объявила день Полтавского сражения как один из памятных для народа России.

А что же Швеция? После Полтавского поражения звезда Карла XII закатилась навсегда, а лидерство Швеции в Европе – на века. Так что пророчество ученого Лейбница оказалось ошибочным: политика – это тебе не математика, тут одними формулами не обойдешься!

Завершив победную «баталию», Петр начал собирать за дружеский стол своих побитых, либо горе-союзников – Польшу и Данию. Они оказались ненадежными партнерами, или, как называл их Петр, «нерадивыми друзьями», ведь их не было ни под Нарвой, ни под Полтавой. Но все же Петр надеялся, что союзные войска пригодятся ему в дальнейшей войне против изрядно ослабевшего Карла, да и как победитель он старался выглядеть милостиво.

Король Август был возвращен на польский трон. Был возобновлен русско-датский оборонительный договор против северного соседа. Польский, датский и прусский короли подписали соглашение о борьбе со Швецией. Во всех этих дипломатических деяниях Россия занимала ведущее положение.

Важным стратегическим объектом была Рига (ныне – столица Латвии). На ее взятие Петр выделил 7-тысячный корпус Репнина. Более чем полугодовая настойчивая осада вынудила шведов сдать город. Произошло это в 1710 г.: магистрат Риги поднес русским золотые ключи от городских ворот.

Этот год для Петра на севере стал переломным: сложил оружие гарнизон Ревеля (Таллина – ныне столица Эстонии); пали Карела и ряд других крепостей. Но самым выдающимся, с точки зрения тактики передислокации войск и ведения боя, стало взятие Выборга.

Апраскин с 11-тысячным корпусом совершил «ледовый поход» по зимнему Финскому заливу к Выборгу. Для всей Европы такое военное действо показалось невероятным. «В самый ужасный мороз, какой только бывает в России, – писал датский посланник, – перешли они прямо через лед с орудиями и со всем обозом. Всякая другая европейская армия, наверно, погибла бы при подобном переходе». Русская – не погибла. Мало того, Петр по еще не очистившемуся от льда заливу привел к Выборгу 270 разных судов. Шведы настолько перепугались, что их флот не стал даже вступать в бой, лишив осажденный Выборг помощи. Город, хотя и выдержал 3-месячную осаду, сдался. Крепость стала «крепкою подушкою Петербургу».

Армия Петра научилась воевать с сильным противником!

Наведя относительный порядок вокруг «окна в Европу» на севере, Петр, возбужденный победами, скоро обратил свой взор на беспокойные южные рубежи России. Там крепко был завязан узел внешнеполитических противоречий. Самым явным врагом России уже давно стала Турция. Мало того, что отношения с ней и так были натянутыми, в Османской империи оказались побитые в Полтавском сражении Карл и Мазепа. Еще недавно столь могущественный швед открыто побуждал турок к нападению на Россию, обещая им взамен разные блага.

Мазепа умер в 1709 г. Но оставшиеся в живых «мазепинцы» от безысходности совершали разбойные набеги на южные окраины Русского государства. За спиной Турции стояли Англия и Голландия, враждебно и с тревогой следившие за ростом могущества России.

Петр потребовал выдачи Карла. Для Турции это стало поводом, чтобы объявить войну России (1710). Петр принял вызов османов.

Война обещала быть не простой – уж больно силен и по-азиатски хитер и коварен был турок. Союзники России по борьбе со Швецией теперь не могли стать надежной опорой на юге, поскольку их интересы там не были столь значительными. И Петр стал искать новых друзей, тех, кто поближе к Турции, кто страдает от османских притеснителей. Выбор союзников был основан на «факторе крови» – этнической и религиозной. Славянские народы Балканского полуострова – сербы, черногорцы, хорваты, болгары вполне естественно тяготели к восточнославянским братьям. Кроме того, эти народы находились под игом турецкого султана, наиболее жестоким из всех, какое знало человечество. В таком же сложном положении находились и православные народы Кавказа и Балкан – армяне, грузины, валахи, молдаване, греки. Передовые люди этих народов неоднократно обращались к русским царям с просьбой помочь освободиться от османской неволи. Молдаване даже просили принять их в русское подданство.

Петр призвал угнетенные Турцией народы подняться «за веру и отечество, за честь и славу вашу и за свободу и вольность наследников ваших». Заключив дружественные договора с господарями (правителями) молдавским и валашским, царь отправил на Дунай почти 40-тысячное войско под командованием Шереметева.

Русскую армию везде встречали хлебом-солью. Но с продвижением вглубь турецких владений ее положение все более осложнялось. Балканские народы не сумели подняться против турок – не хватило ни организации, ни духу. Изменил Петру валашский господарь. Молдавию постигло бедствие – саранча уничтожила урожай и траву и жителям было не до войны. Начали давать о себе знать военные просчеты русского командования в организации боевых действий, в частности, медлительность фельдмаршала Шереметева. В результате войско Петра оказалось окруженным у реки Прут 200-тысячной турецкой армией (1711), т. е. на одного русского солдата, утомившегося дальним переходом и обессиленного болезнями, приходилось пять – шесть здоровых турок. Европа не без удовольствия потирала руки, ожидая трагического конца для русских.

Русские стойко отражали атаку за атакой. Только 9 июля 7000 янычар (особые части турецкой регулярной пехоты, что-то вроде современного спецназа) полегли на поле боя. Для турок такое сопротивление стало настолько неожиданным, что янычары, неся большие потери, отказались исполнять приказ о новой атаке на русских.

Шедшая на помощь Петру конница хотя и продвигалась успешно, нанося потери неприятелю, но была еще далеко от мест главных боевых действий. В армии Петра стала ощущаться нехватка продовольствия и боеприпасов.

Петр, реально оценив обстановку, посылает к туркам вице-канцлера П.П. Шафирова для переговоров о мире. Одновременно Петр готовит свое войско, на случай неудачи переговоров, идти на прорыв из образовавшегося кольца. Умный дипломат Шафиров сумел найти общий язык с продажным великим визирем (первым министром в султанской Турции) (супруга Петра Екатерина собрала множество драгоценных вещей, послав их ему в подарок). В результате тот согласился подписать мир, невыгодный, но и не катастрофический для России. Турки получали Азов, около половины русских кораблей на Азовском море, добились разрушения Таганрога и нескольких других крепостей на приморской окраине. Разгневанный султан, узнав о подписанном договоре, отправил визиря в ссылку, отрубил голову нескольким пашам (высшим военным и гражданским сановникам), но мир не расторгнул. Петр отправился с остатками войска в обратный путь.

Гневался и Петр. После неудачного Прутского похода он отлучил от русской службы большую группу иностранцев: 14 генералов, 14 полковников, 22 подполковника, 156 капитанов как бездарных или трусливых. Вновь принимаемые на русскую службу иноземные офицеры были поставлены на ранг ниже, чем русские офицеры.

Неудача Прутского похода не затмила славу Полтавской «баталии». В Европе, реже с любовью, чаще с ненавистью, на все лады толковали о России. Те, которые еще вчера презирали русских, теперь стали искать с ними родственные связи. Герцог Брауншвейг-Вольфенбюттельский, правитель одного из немецких княжеств, с радостью отдавал дочь за сына Петра Алексея. Герцог Курляндский, несмотря на полноту и непривлекательную внешность племянницы Петра Анны Ивановны, охотно женился на ней (об императрице Анне Ивановне см. в следующей главе). Другая племянница царя, Екатерина Ивановна, обручилась с герцогом Мекленбургским. Велись переговоры о свадьбе дочери Петра Анны с герцогом Голштинским.

Россию стали опасаться и враги, и союзники. Наиболее враждебными были Англия, Голландия и германский император. И вот почему. На севере Германии имелись шведские владения. Петр вполне мог, воюя со Швецией, войти туда со своими войсками. Названные страны, опасаясь такого шага, спешно подписали соглашение о сохранении нейтралитета северо-германских провинций в войне России (с союзниками) и Швеции. Похоже, что соглашение было предназначено для устрашения слабых, но Россия таковой уже не являлась. Когда войска шведов вошли в подпадавшую под соглашение Померанию, через некоторое время войска Меншикова взяли ее главный город Штеттин. Вскоре Петр с отрядом очистил от шведов южную часть Балтики.

К этому времени в Швецию из Турции вернулся «главный беглец века» Карл XII. Но его имя уже не вдохновляло солдат на подвиги, острова и земли одни за другими отпадали от Швеции.

В 1713–1714 гг. русские «воевали Финляндию». Зачем? Тут просматривалась политическая хитрость Петра.

Без особого сопротивления сдавались города Финляндии, включая тогдашнюю столицу Або и современную Хельсинки. Хваленые шведские генералы раскалывались, что каленые орешки. Во многих сражениях участвовал сам Петр.

Прошло пять лет после Полтавского сражения. У шведов не заживали раны и обиды за поражение под Полтавой и они решили взять реванш – теперь на море.

Шведский флот из 17 линейных кораблей, 5 фрегатов, 7 мелких судов при 800 орудиях сосредоточился у мыса Гангут. Русский флот под командованием Петра и Апраксина сосредоточился в 11 верстах от шведского. Шведские моряки по праву считались «морскими волками», поскольку на их счету уже была не одна победа над флотами европейских держав. Русский флот, что безусый юнга, был молод, толком «пороха не нюхал» и это давало явное преимущество шведам.

После проведенных Петром передислокаций (размещения строя кораблей) и переволок (вспомните, как древние славяне перетаскивали (волочили) суда и грузы из одной речной системы в другую), после отказа шведов сдаться без боя началось первое в истории российского флота крупное морское сражение. Длилось оно 3 часа. Шведы были разбиты наголову. Их королевский двор был так напуган этим поражением, что начал было спешно эвакуироваться из своей столицы.

Что дали России эти славные победы – Полтавская и у мыса Гангут? Полтава сломила Швецию, буквально выбила эту страну из ранга великих европейских держав, подняв авторитет России на небывалую высоту. Тем не менее, это не привело Швецию к пониманию необходимости установить добрососедские отношения с Россией. Гангут возвестил мир о начале военного флота России, его усиливавшемся присутствии на море. Теперь Швеция была по существу в руках России, что обеспечивало русским победоносное и выгодное окончание войны на условиях Петра I.

После морского сражения Петр, гордый и уверенный в себе монарх, побывал в ряде западных стран – в Польше, Германии, Дании, Голландии, Франции и др. Царя встречали где восторженно, где сдержанно, где с опаской, но везде – с великими почестями (вспомните его первую поездку в Европу). Таким могло быть отношение только к выдающейся личности. Русский царь выяснял позиции бывших союзников, искал новых, более надежных, встречался с первыми и наиболее влиятельными лицами государств. В результате были заключены договоры с Францией и Пруссией. Наиболее враждебную позицию к России занимала Англия, которая по-прежнему помогала Швеции и всячески мешала русскому кораблестроению, опасаясь утери своей монополии на море.

В 1718 г. Петр I решил возобновить переговоры о мире с Карлом XII. Англия настолько испугалась их возможных положительных результатов, что даже замыслила похитить русских послов, только бы приостановить процесс. Но опасения англичан оказались напрасными, переговоры были прерваны по другой причине – гибели шведского короля при осаде норвежской крепости. На престол вступила сестра Карла Ульрика Элеонора, похоже, мало понимавшая положение дел в Швеции и за ее пределами. Вскоре между русскими и шведами возобновились военные действия.

Россия к 1719 г. уже имела линейный флот, насчитывающий 21 корабль с 48–90 пушками на каждом. Русские подошли к шведским берегам. Английский флот, стараясь запугать их, совершал угрожающие на грани фола маневры. Но не запугал. Вначале пехотинцы и казаки высадились в Швеции и победно дошли до ее столицы Стокгольма. Затем (начало 1720 г.) на глазах у англичан был высажен 5-тысячный русский десант, после чего у Гренгама моряки М. Голицына пустили ко дну большинство кораблей шведского флота.

Казалось бы, теперь, когда положение шведов стало безвыходным, они должны пойти на мир. Но, как это уже не раз было, союзники, Польша и Дания, а также Пруссия, под давлением Англии заключили мир со Швецией, изменив России. К предательствам и в своей стране, и за рубежом, Петр привык, так что это обстоятельство не смутило царя. Военные действия на шведской земле стали еще напористее. Только тогда шведы вынуждены были пойти на мирные переговоры с Россией, и 30 августа 1721 г. был заключен Ништадтский мирный договор, положивший конец Северной войне, которая растянулась на 21 год. К России отходили Эстляндия, Лифляндия, Ингрия с Петербургом, Карелия с Кексгольмом и часть Финского залива с Выборгом. Швеции была великодушно возвращена остальная часть Финляндии.

Пользу от договора получила не только Россия. Поскольку Ништадтским миром провозглашалась ликвидация абсолютизма в Швеции, выходило, что именно Россия силой войны толкнула побежденных шведов на путь парламентаризма (период истории Швеции с 1721 г. получил у шведских историков название «эры свобод»).

Весть о долгожданном мире всколыхнула Россию в праздничном веселье. Гром салюта, оглушительные раскаты «Ура!», блеск иллюминации, маскарады не хуже любого европейского, пиры, – все это сопровождало ликование русских людей победой над считавшимся непобедимым шведом. Петр объявил прощение всем осужденным, отменил недоимки и простил государственных должников. Сенат присвоил Петру I титул Императора, наименование Великого и отца Отечества. Первыми императорский титул Петра признали Швеция и Голландия, затем Англия, Австрия, Франция и др. Из европейских держав последними титул признала Речь Посполитая в 1762 г.

Подытоживая результаты Северной войны, А. Пушкин заметил: «Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, при стуке топора и при громе пушек».

Петра не оставляла мысль сделать Россию центром сообщения между Европой и Азией. И он устремил свой взор на Кавказ, которым владела Персия (с 1935 г. – Иран). Нужен был повод для войны с этим азиатским государством, и таковой вскоре нашелся: русские купцы уже в который раз были ограблены до нитки на Каспийском море.

Петр собрал военно-морскую экспедицию, самолично возглавил ее и отправился на юг (1722) – по Волге к Астрахани и в Каспийское море. Вскоре был взят Дербент (ныне город в Дагестане). Уже после отъезда Петра в Петербург русские захватили Баку (ныне столица Азербайджана), заняли ряд прилегающих территорий.

В заключение описания войн Петра I вспомним: Петр за свои 35 лет царствования только один год, 1724, выдержал без войны. Остальное время он воевал и эти войны несли славу и силу Отечеству. Русская армия создавалась и крепла в степных и морских сражениях. К 1725 г. она представляла весьма внушительную силу: 126 кавалерийских и пехотных полков, более 100 000 нерегулярной конницы, гвардия – всего 300 000 человек (в 1703 г. было 52 000 человек), 48 больших линейных парусных кораблей, 787 галер. (Всего в петровский период было построено 1164 плавательных судов.) С такой армией Россия могла защитить себя и справиться с любым противником.

Петр стал царем в малолетнем возрасте, когда разумно управлять страной еще не мог. «Править была не капабель» и его мать, Наталья Кирилловна, слывшая в околоцарских кругах женщиной «ума легкого». Зато охотно взялись «заправлять» государственными делами приближенные к царской семье бояре Л.К. Нарышкин, Т.Н. Стрешнев, И.Б. Троекуров, другие родичи, возглавлявшие различные приказы. Нарышкин по скудости своего ума не мог разобраться даже в структуре возглавляемого им Посольского приказа, а ведь он фактически был руководителем и правительства, и всех иностранных дел. При таких правителях у государства не было шансов сравняться по уровню развития с европейскими странами. Куда ни кинь взор – на заводы и фабрики, армию и торговлю – всюду застой, разрушение, безалаберность, воровство.

Требовались кардинальные перемены – практически во всех сферах экономики и политики.

Всесторонняя отсталость страны обрела угрожающие размеры, нависла реальная опасность потери национальной независимости.

Промышленность не была способна обеспечить государство и народ даже простейшими изделиями и товарами, не говоря уже о современной технике и вооружении.

Способы сельскохозяйственного производства не менялись веками; труд крестьян был подневольным и малоэффективным; хлеборобы были измучены физически и морально поборами и повинностями.

Управление государством было настолько запутано, что сам царь не мог получить хотя бы близкую к достоверности нужную справку по тому или иному интересовавшему его вопросу. В то же время государственный аппарат несоразмерно пользе все увеличивался и обходился казне слишком дорого.

В России армия как надежная военная составляющая государства фактически отсутствовала. Она состояла из дворянского ополчения и стрельцов, вооружение было чуть ли не с древних времен, военное обучение крайне примитивно, своих образованных командиров практически не было.

Россия сильно отставала от западного мира и в духовной сфере. (Внимание, читатель! Просьба не путать научное определение понятия «духовный» с церковным, связанным только с религией. Духовность – это внутренний, нравственный мир, интеллектуальная природа, сущность человека.) Даже в правительстве имелись «не студерованные люди», а то и вовсе неграмотные. Многие бояре, соответственно и их дети, пуще смерти боялись «книжности». Школ почти не было. Домашнее образование популярностью не пользовалось, да и было весьма редким. О библиотеках даже не помышляли.

Петровские реформы вызваны необходимостью «смыть пятна варварства с русского народа». Ведь в России все еще разрешено было убивать младенцев, родившихся с физическими недостатками.

Для проведения реформ Петру нужны были деловые, преданные, готовые на большие дела люди – соратники, единомышленники. Петр ощущал недостаток таких людей в боярской и дворянской среде. Поэтому он приближал к себе умных и преданных делу лиц даже «из самого подлого рода», т. е. незнатного происхождения.

«Птенцами гнезда Петрова» А. Пушкин назвал ближайших сподвижников – помощников государя во всех его делах.

Историк В.О. Ключевский дал не столь оптимистичную оценку петровским «птенцам». Он характеризовал А.Д. Меншикова как «человека темного происхождения; невежественного, едва умевшего подписать свое имя и фамилию, но шустрого и сметливого»; Ф.Я. Лефорта – как «авантюриста из Женевы, пустившегося за тридевять земель искать счастья и попавшего в Москву, невежественного немного менее Меншикова, но человека бывалого, веселого, вечно жизнерадостного, преданного друга»; П. Гордона – «наемную саблю, служившую в семи ордах, по выражению нашей былины», и др. Эти критические стрелы против друзей и сподвижников Петра были выпущены в последней четверти XIX в. историком, не очень уважавшим Петра. Сам Петр видел своих новых друзей иными: энергичными, жизнерадостными, находчивыми, сообразительными, способными понять и реализовать его идеи.

Среди них особо выделялись:

• Меншиков, сын придворного конюха, торговавший в детстве пирожками, ставший «полудержавным властелином» – вторым лицом после Петра;

• будущий генерал-прокурор Ягужинский – сын музыканта, в детстве пасший свиней;

• канцлер Шафиров – из крещенных евреев, сын пленного, продавец в лавке;

• петербургский генерал-полицмейстер Девьер – юнга португальского корабля;

• обер-фискал Нестеров – из крестьян;

• кабинет-секретарь Макаров – из посадских людей и многие другие.

Меншиков стал самым близким другом царя, проявил себя как полководец и толковый государственный муж (ведал Военной коллегией, был первым губернатором новой столицы – Санкт-Петербурга и т.д.). Но за казнокрадство и взяточничество не раз бывал бит Петром. Возмущенный пороками своего любимца, Петр писал: «Меншиков в беззаконии зачат, во грехах родила мать его и в плутовстве скончает живот свой». Так оно и случилось, но только уже после смерти Петра. (См. об этом в следующей главе.)

Точной даты начала петровских реформ нет, поскольку не было документа, который бы назывался, скажем, «Проект реформ», так же как не было ни плана, ни сроков завершения каких-либо преобразований. Главное – у Петра появилась и созрела идея – обновить страну с целью улучшения ее состояния. Но поскольку уровень сознания у граждан находился на очень низком уровне, ведь почти стопроцентная была необразованность, Петр видел единственный путь преобразований – через насилие. «Сами знаете, – писал Петр президенту камер-коллегии Д. Голицыну, – хотя часто добро и надобно, а новое дело, то наши люди без принуждения не сделают». И эта идея вылилась в бурный поток законотворчества Петра.

В наследство от отца Петру досталась огромная страна с населением более 13 млн человек, из которых горожане составляли только 3%. На каждую квадратную версту приходилось в среднем 4 человека, а за Уралом – за месяц пути живую душу не встретишь. По национальному составу большинство составляли русские – 70%, украинцы – около 13%, белорусы – 2,5%.

В России на начало XVIII в. выделялись два основных сословия – дворянство и крестьянство. К ним можно добавить и набиравшее силу купечество. Но эти основные категории населения не являлись сословиями в истинном смысле этого понятия, поскольку их права не были юридически основательно закреплены, не было и сословных организаций, сословного представительства.

Дворянство. Главную цель сословного переустройства в России Петр видел в определении «своего места» каждой группе людей государства, при этом ведущее положение должна занимать его опора – дворянство. А с ним была сущая беда: грамотных – по пальцам пересчитать, общая культура – ниже низкой, многие не зутруждали себя ни умственным, ни физическим трудом. Безделью и отсталости значительной части дворян способствовали нерушимые вековые традиции – ничего в этой жизни не менять: «Наши деды так жили, и мы проживем». И вот эту прочно сцементированную замшелую старину Петр вознамерился вспахать острым плугом реформ. От дворянства он хотел одного: каждый из них должен считать «государеву службу» почетным правом, умело править страной на поставленном месте, со знанием военного дела командовать войсками.

Решение задачи Петр начал с распространения, правильнее, насаждения, в среде дворян образования. По нововведенной обязанности каждый недоросль (молодой дворянин, не достигший совершеннолетия и не поступивший на государственную службу) с 10 до 15 лет должен был учиться «грамоте, цифири, и геометрии». Для этого были созданы специальные школы – «циферные», «навигацкая», артиллерийская, фортификационная и др. Часть дворянских детей отправляли учиться за границу. Учитывая, что молодые дворяне были весьма охочи на ранние женитьбы, что мешало учебе в школе, царь указом запретил им вступать в браки без справки о «выучке», которую они могли получить только по завершении всего курса обучения в школе.

Прожив достаточно праздно раннюю молодость, дворянин поступал на государственную службу – военную или гражданскую. Поскольку военная служба была гораздо труднее, ведь на войне и убить могут, в дворянских семьях происходили ссоры на почве «кому куда идти»: все выбирали из двух зол «гражданку». Петр вынужден был установить квоту: одна треть сынов дворянина оставалась на гражданской службе, две трети шли в армию.

Внутри господствующего класса имелись категории окольничих, бояр, дворян и т.д. Петр упразднил такое деление – все они стали дворянами. Принадлежавшие им на различных условиях земли – вотчины и поместья перешли в их полную собственность.

Жизнь дворян сильно усложнилась: смертельно обижались они, когда при назначении на служебные должности перестали считаться с их родовым и сословным положением. Теперь служба дворян в армии начиналась с рядового звания, чтобы приобщиться вначале к азам военного дела, прежде чем стать офицером. Служба в государственных учреждениях – тоже с самой низкой должности. Нововведение неимоверно оскорбляло «достоинство» дворян. Но Петра с избранного пути было не свернуть: в первую очередь он ценил людей не за сословную принадлежность, а по уму и деловым качествам. Поэтому многие выходцы из «подлого» народа и самые «худородные» (незнатного происхождения) дворяне могли занять и занимали более высокое служебное положение, чем самые богатые и родовитые люди.

В 1714 г. вышел указ о единонаследии. Это означало, что поместья могли передаваться по наследству только одному сыну, пусть их будет в семье хотя бы десять. Зачем потребовалась Петру такая, на взгляд многих дворян, жестокая и несправедливая мера? Ведь дворянские дети ни горя, ни беды не знали, будучи уверенными, что свою равную с другими долю от отцовского богатства они всегда получат и на нее проживут припеваючи до конца дней своих.

Здесь царь хотел одним выстрелом убить сразу трех «зайцев»:

– остановить раздробление дворянских земель и тем самым сохранить крупные и знатные рода;

– предотвратить снижение платежеспособности крестьянства: чем крупнее дворянское хозяйство, тем зажиточнее крестьяне, а, следовательно, тем больше с них можно будет взыскать налогов;

– заставить шевелить мозгами дворянских отпрысков, которые, оставшись без наследства, «не будут праздны, ибо принуждены будут хлеба своего искать службою, учением, торгами и прочим». Главный смысл закона о единонаследии, как видим, состоял в том, чтобы вынудить дворян и их крепостных служить государству.

«Худые» времена наступили для высшего сословия. Привыкли они к размеренной, спокойной, по старинке, жизни в своих поместьях, а тут и учись, и не женись по личной охоте, и служи, где прикажут, и участвуй в войнах, где и убить в бою или ненароком могут. И они начали искать хитрые выходы из положения (по словам В.О. Ключевского – «изображать плутни и извороты, на какие пускались дворяне, чтобы «отлынять» от службы»). Валом пошли взятки («судьи криво едут»), притворные болезни, вплоть до юродства. Многих недорослей, не желавших постигать цифирь и навигацию, родители стали записывать в церковные училища: там и спокойно, и благочестиво, и на войну не возьмут. Петр, узнав о резком скачке числа «любителей богословия», мигом перевел всех их в морскую школу, заставив недорослей в наказанье еще и своими руками выполнять тяжелую работу на стройке – вбивать сваи в землю.

Дворяне, открыто боясь Петра, всячески саботировали его решения тайно: с верноподданнической улыбкой в лицо государю, а за глаза – с проклятиями в его адрес. Царь вынужден был самолично производить «разборку» дворян – и детей, и взрослых. Только в Москве в 1704 г. он сам пересмотрел и распределил по службам около 8000 недорослей, из них 400 «знатных самых персон». Не раз представали пред его гневными очами и увесистой дубинкой и солидные по возрасту и положению дворяне – с отчетами об их службе. Выяснялось, что многие из них служили только за страх, но никак не на совесть.

Петр возвышал дворянство в социальной иерархии не через традиционные царские милости – кому шубу с царского плеча, кому землю с деревнями и т.д., а через полезную Отечеству деятельность, напряженнейший труд на его благо. Посевы такой политики созревали долго, но тем слаще были зрелые плоды ее: Петр неимоверным трудом за четверть века создал могучую дворянскую империю.

Купечество. Под пристальное государево око попало и купечество. Чтобы оживить торговлю и промышленность, Петр протянул ему руку дружбы и помощи. Торговцы воспрянули духом и делом. Они стали получать разные льготы, государственную денежную поддержку. Повсеместно вырастали торговые компании. И что очень важно, государство на выгодных условиях передавало купцам казенные заводы с разными производствами.

Дворяне кичились, не желая видеть промышленность и торговлю своим занятием, считая это недостойным звания истинного дворянина. (Такие взгляды будут бытовать в России и при последующих правителях. Так, Екатерина II, а это вторая половина XVIII в., все еще считала зазорным для дворян заниматься торговлей.) В таких условиях передавать дворянам казенные заводы, да еще и принужденно, – это значило погубить уже имевшуюся промышленность, и даже не мечтать о ее росте и разнопрофильности. Купцы же, имея хозяйственную жилку, торговую сноровку, сумели увидеть большую перспективу и выгоду для себя и государства в промышленном деле.

Петр I хорошо понимал и видел, что в условиях реформирования практически всех сторон жизни российского общества, ведения по существу непрерывных, высокозатратных войн, само государство не может содержать промышленные предприятия на эффективном уровне. Купец, промышленник, купив завод, фабрику, да еще и на выгодных условиях, относился к нему по хозяйски, имущество-то теперь свое, находил средства для расширения дела и продукцию сбывал успешно, поскольку для него и здесь создавались льготные условия.

Говоря о двух основных высших сословиях – дворянах и купцах, необходимо добавить, что первые с нескрываемым презрением относились ко вторым – настолько, что ни за что не желали отдавать своих дочерей замуж за купцов, даже если те были во много раз богаче их. Петр всячески стремился сблизить высокомерное дворянство и предприимчивое купечество. Под стать ему действовали некоторые его приближенные. Меншиков, к примеру, вместе с купцами образовал товарищество для ловли и продажи морских богатств на Белом море – трески, моржей и т.д.

Любил царь посоветоваться с умными промышленными и торговыми людьми, наиболее заметных из них брал под свое личное покровительство. Так, увидев деловитость и смекалку простого тульского кузнеца Никиты Демидова, Петр поддержал его, в результате чего умный кузнец стал владельцем уральских железных заводов, одним из наиболее влиятельных промышленников России.

Крестьянство. Основной сословной массой и кормильцем России было крестьянство. Именно на его плечи легли огромные затраты на войны и строительство. «Прибыльщикам» – особым чиновникам по сбору налогов – разрешалось придумывать и осуществлять новые, просто фантастичные поборы. Налогами, вспомните, были обложены соль и квас, ульи и дубовые гробы, продажа огурцов и ношение бород и т. д. Астраханский воевода Ржевский, к примеру, брал налог с бань, погребов, пива, браги, за что и поплатился – был убит в ходе восстания. Нескончаемые государственные повинности непосильным бременем ложились на простой люд, лишая его всякой экономической самостоятельности. Только прокормление местным населением различных воинских и налоговых команд стоило огромных денег, не говоря уже о строительстве дорог, затратах на извозы и т.п.

Но, расплатившись с государством, крестьянин должен был расплатиться еще и с дворянином-хозяином (помещиком). Ему полагался оброк, крестьяне обязаны были отрабатывать барщину. Так что селянину выходила двойная тягота – со стороны государства и дворянина.

Вести сельское хозяйство стало совсем невмоготу: резко выросшая армия сплошь состояла из сельского люда – наиболее здорового и работоспособного, оторванного от сохи; разоряла крестьян масса «государевых служб»; кроме того Петр превратил деревню в источник рабочей силы для промышленных предприятий; добивали крестьянина и огромные поборы.

Вначале налоги собирались с тяглового двора. Царь увидел, что с приростом населения состав такого двора увеличивался, а доходы в казну оставались прежними. И он вводит «подушную подать». Теперь должны были брать плату со всех крестьян мужского пола, независимо от возраста. Естественно, число плательщиков выросло, возросли и поступления в государственную казну – в 3–4 раза. Не всегда крестьяне могли, а иногда и не спешили расплачиваться с государством, поэтому в деревни направлялись воинские команды, которые, по приказу, отбирали у крестьян часто последнее.

Ближе к концу царствования Петр в России создает новое сословие – государственных крестьян. В эту категорию входили совсем обедневшие и без перспектив выбиться из нужды дворяне, уже имевшиеся черносошные крестьяне (крестьяне, зависевшие непосредственно от государства), татары, население Сибири, рейтары, копейшики, пушкари, служилые люди «по прибору». Число таких крестьян составило около 1 млн душ «мужеска пола» (20% тяглецов – тех, кто облагался государственной повинностью). Теперь ими распоряжался только самодержец.

Петр искал пути «гармонизации» жизни крестьян. Взимая с них непосильные налоги, он вводил и некоторые средства защиты для них от непосредственных хозяев. Помещик в те времена мог вмешиваться в личную жизнь крепостных, даже браки заключались с его разрешения, имел право разбивать семьи при продаже своих крепостных, отдавать подданных «в зажив» (в наем), получая за это от наемщика плату и т.д. Петр восстановил права крестьянина перед судом, прекратил отдачу крестьян «в зажив», отменил ответственность крестьян за долги их помещика, установил право крестьян заниматься торговлей. Но если многие петровские указы более или менее выполнялись, то указ с рекомендациями не торговать людьми и не разбивать семьи так и остался на бумаге, причем надолго.

Подушная подать для помещичьих крестьян составляла в среднем 70 коп. в год. Государственные крестьяне сверх того платили еще 40 коп. оброка. Иноверцы, кроме евреев, выплачивали также по 40 коп. К концу первой четверти XVIII в. российское крестьянство было разорено, что в разных губерниях страны не раз вызывало недовольство.

Многие спасались бегством – на Дон, Яик, в Башкирию и Сибирь – подальше от центра и властей.

Как вы уже заметили, Петр, не отрицая ведущей роли дворянского сословия в государстве, стремился привлечь к разным делам представителей и других сословий, даже из числа «подлых», только бы те толковыми и образованными были. С этой целью он узаконил порядок выдвижения и назначения на должности, сверху донизу, введя «Табель о рангах» (1722). Согласно этому документу все должности в армии, на флоте и в гражданских учреждениях были расписаны по 14 рангам (степеням отличия, специальным званиям, разрядам). В армии ранги начинались от фендрика до генерал-фельдмаршала, на флоте – от корабельного комиссара до генерал-адмирала, в гражданских заведениях – от коллежского регистратора и комиссара до канцлера. Каждый из этих чинов можно было получить только за личные качества и усердие в службе, «хотя бы и низкой породы были». Чиновники – выходцы из низших сословий, получившие 8-й ранг, становились потомственными (наследственными, родовыми) дворянами, военные удостоивались этой чести с 12-го ранга.

Задумки царя в реформировании органов власти и управления предполагали в значительной мере перестроить Россию по «евростандарту». Преобразования Петр начал сверху, с Боярской думы. Государь дал ей новое, на западный манер, название – «консилия». Но чем больше вникал он в ее деятельность, тем больше видел обветшалость и ненужность этого органа в существовавшем виде. И это не удивительно, поскольку многие бояре были настолько неграмотны, что вместо подписи ставили крестики.

Петр, понимая, что в Думе сидят влиятельные люди, решил избавляться от нее постепенно, по тем временам даже демократично. Вначале он сократил число ее членов с 182 до 86 человек. Затем издал указ (1707), по которому в «консилии» должны вестись протоколы заседаний. Далее указ гласил, что эти протоколы непременно должны подписываться всеми ее членами, «ибо сим всякого дурость явлена будет». А как их подписывать, если боярин «а» от «я» отличить не может?

Прознав, как устроены государственные учреждения в Европе, Петр перекладывает многие функции Боярской думы на приказы и канцелярии. И Дума, в том виде, как она функционировала ранее, стала отмирать естественным образом, можно сказать, от ненужности. Ее «похороны» состоялись в 1711 г., когда царь создал Правительствующий Сенат как высший правительственный орган. Вначале в него вошло всего лишь 9 человек. Сенат должен был ведать всеми сторонами жизнедеятельности государства: финансами, торговлей, доходами, поведением чиновников, правильностью судопроизводства, разработкой новых законов и т.д. Наказ новому органу власти был таков: «Сенату всяк да будет послушен так, как нам самому». Царь сам написал его обязанности, среди которых уделил особое внимание добропорядочному усердию сенаторов в работе: «Никому в Сенате не позволяется разговор иметь о посторонних делах, которые не касаются службы нашей, тем менее заниматься бездельными разговорами или шутками…» И далее: «Указую господам сенаторам держать речи в присутствии не по-писанному, а токмо своими словами, дабы дурь каждого видна была».

Подбирал сенаторов Петр самолично. И, тем не менее, знал, что за ними надобно присматривать, особенно по части поведения и исполнительности. С этой целью он ввел должность генерал-ревизора, но порядка от этого в Сенате больше не становилось. Тогда Петр решил, что лучше гвардейцев Преображенского полка с этой работой никто не справится. Гвардейцы были, видимо, более воспитанными людьми, чем те, за кем им предстояло надзирать, поскольку в инструкции было записано: «А ежели кто из сенаторов станет браниться или невежливо поступать, то такого арестовать и отвесть в крепость».

В 1722 г. в надзоре за Сенатом сменило гвардейцев «око государево» – генерал-прокурор П. Ягужинский. Сущность новой должности определялось так: «Сей чин яко око наше и стряпчий о делах государственных». Была также создана целая государственная сеть надзора: прокуроры, фискалы и т.д. С взяточничеством и злоупотреблениями боролись разными способами, но результаты всякий раз оказывались мизерными. А как могло быть иначе, если сам обер-фискал Нестеров попался на крупных взятках.

Основными формами ответственности членов Сената стали царский выговор всему Сенату и денежные штрафы, налагаемые на сенаторов. Так, в 1719 г. пять сенаторов было оштрафовано за неправое решение дел. Двух сенаторов публично высекли кнутом за хищения. Потом Петр понял, что такие меры сильно роняли авторитет сенаторов, и стал публично ограничиваться предупреждениями, а наедине нередко избивал дубинкой любого провинившегося, независимо от занимаемой должности.

Несмотря на несомненную пользу от Сената, из-за неразберихи в функциях и производстве к 1722 г. в нем накопилось 16 000 нерешенных дел. Высший орган власти был неповоротлив до парадоксальности. К примеру, официальные бумаги Сената пересылались из Петербурга в Вологду через Архангельск (посмотрите по карте). Требовались невероятные усилия, чтобы упорядочить элементарные функции государственного управления.

До введения министерств в России оставалось около ста лет (это произойдет только в 1802 г.). Пока же их функции выполняли приказы. Они были весьма многочисленны (44 приказа), жестко администрированы, но неуклюжи и не эффективны. Петр, знавший опыт шведов, решил перенести его на русскую почву. Ликвидировав приказы, он «начал сочинять» вместо них коллегии – всего 9.

Ведущими коллегиями стали:

Коллегия иностранных дел – «Чужестранных дел (что ныне Посольский приказ). Всякие иностранныя и посольския дела и пересылка со всеми окрестными государствы и приезды послов и посланников и приезды курьеров и других иноземцев». (В настоящее время – министерство иностранных дел.)

Воинская коллегия – «Армия и гарнизоны и все воинские дела, которые были ведомы в военном приказе и которые прилучаются во всем государстве». (В настоящее время министерство обороны.)

Адмиралтейская коллегия – «Флот со всеми морскими воинскими служители, к тому принадлежащими морскими делами и управлениями». (В настоящее время военно-морской флот входит в состав Российской армии и подчиняется министерству обороны.)

Затем следовали коллегии, ведавшие финансами и надзором за ними:

Штатс-контор-коллегия — «Штатс-контор (казенный дом). Ведение всех государственных расходов». (В настоящее время эти функции выполняет министерство финансов.)

Камер-коллегия – «Камор (или казенных сборов). Всякое расположение и ведение доходов денежного всего государства». (В настоящее время эти функции выполняет частично министерство финансов, более полно – налоговые службы.)

Ревизион-коллегия – «Счет всех государственных приходов и расходов. (В настоящее время эти функции выполняет министерство финансов.)

Дальше шли другие коллегии:

Берг-коллегия и Мануфактур-коллегия – «Берг и Мануфактур. Рудокопные заводы и все прочия ремесла и рукоделия и заводы оных и размножение, притом же и артиллерия». (В настоящее время эти функции в значительной мере выполняет министерство экономического развития и торговли, без артиллерии.)

Коммерц-коллегия – «Смотреть над всеми торгами и торговыми действиями». (В настоящее время эти функции в значительной мере выполняет министерство экономического развития и торговли.)

Юстиц-коллегия – «Юстиция (т.е. расправа гражданских дел). Судныя и розыскныя дела; в той же коллегии в ведении и Поместный приказ». (В настоящее время эти функции в значительной мере выполняет министерство юстиции.)

Новые органы – новые задачи и требования к ним. Петр не мог допустить, чтобы чиновники новых административных органов – коллегий жили также вольготно и безответственно, как в приказах. И чтобы у чиновников поменьше было лазеек недобро исполнять свои обязанности, он строго регламентировал их рабочую неделю и даже отдельные рабочие дни.

Кроме того, во всех коллегиях были введены должности вице-президентов, которые занимали иностранцы, чтобы опытные руководители-иноземцы были рядом с русскими, порой не сведущими в делах чиновниками.

К 1721 г. коллегий стало 11: добавилась Духовная коллегия – Синод, Главный магистрат, Вотчинная коллегия.

С самого начала царствования думал Петр, как изменить порядок функционирования Русской Православной Церкви. Петр в Бога верил, но церкви не доверял, в создаваемых ею «чудесах» сильно сомневался.

Петру не нравилась вольготная и бесконтрольная жизнь служителей церкви. Монахи и попы отвечали ему тем же, нередко противились его решениям. Когда царь постриг жену Евдокию в монахини, многие попы продолжали считать ее царицей и поминали в богослужениях. Церковь вступилась за предавшего отца царевича Алексея и т.д. Негативное отношение царя к Церкви повлекло за собой кардинальные изменения в ее руководстве и управлении.

Когда умер патриарх Адриан (1700), царь не допустил выборов нового патриарха, а затем, учредив Святейший Правительствующий Синод как государственное учреждение, 12 членов которого назначались царем, и вовсе отменил патриаршество. Восточные патриархи признали за Святейшим Синодом право управлять Русской Православной Церковью.

Синод в делах религии обладал весьма широкими правами. Судебные же права самой церкви были значительно урезаны. Имущество патриархии было передано в казну. Особенно от реформы пострадали монастыри и монахи.

Попам и монахам прописали «Духовный регламент», которому они должны были следовать в жизни. В России складывался церковный строй, подобный тому, который функционировал в лютеранских землях Германии. Со временем функция президента Синода была возложена на обер-прокурора – представителя царя и назначаемого царем.

Начались, с точки зрения Церкви, кощунства над свободой совести и религией в целом. Так, попы были обязаны открывать властям тайну исповеди, если в признаниях прихожан содержится состав государственного преступления. (Православные были обязаны исповедоваться ежегодно.)

Те же попы, кто не желал исполнять указ Синода, подвергались карам как преступники.

Так что по воле Петра пастыри божьи становились тайными агентами политической полиции государства.

Дальнейшему ослаблению церкви способствовали указы царя о сокращении числа духовенства, закрытии ряда монастырей (их превращали в гошпитали, т.е госпитали, и дома для престарелых из отставных солдат), запрете пострижения в монашество. К обязательным церковным праздникам теперь относились и дни рождения членов царской фамилии, их именины и т.п.

Не обошел Петр и старообрядцев. Им вешали на спины специальную мету – лоскут красного цвета с желтой нашивкой. Каждый человек обязан был доносить на них при малейших подозрениях. Жен раскольников кое-где заставляли носить позорный головной убор – «шапки с рогами».

Преобразовав высшую государственную власть в России, Петр приступил к упорядочению власти на более низком уровне. Началась реформа областного управления. 341 город России был распределен на 8 губерний во главе с губернаторами, обладавшими гражданской и военной властью: Московскую, Ингерманландскую (потом названную Санкт-Петербургской), Смоленскую, Киевскую, Азовскую (позже из нее выделилась Воронежская губерния), Казанскую, Архангелогородскую и Сибирскую. Границы губерний определялись по городам и расстояниям до них.

В каждой губернии назначались должностные лица, названные на иноземный манер: ландрихтеры, ведавшие судебными делами, обер-провиантмейстеры – сборщики хлебных запасов, ряд других должностей. Губернаторам жилось довольно комфортно, пока их не настигал наказующий перст царя. Не выполнявшие указы Петра губернаторы подвергались жестокому возмездию «яко изменники и предатели отечества». За невыполнение плана поставки рекрутов, например, губернаторы платили штраф из своего кармана – по рублю за одного не поставленного человека.

«Быть» при губернаторах, как и в Сенате, предписывалось всесильным гвардейцам, главная задача которых – «непрестанно им докучать и побуждать их в сборе денег». Если приставленные гвардейцы не справлялись со строптивыми губернаторами, на места высылались столичные команды с приказом: всю губернскую власть «сковать за ноги и на шею положить цепь».

Несколько лет спустя Петр убедился, что управлять громадными по территории губерниями весьма сложно. Пришла новая идея: разделить Россию на 50 провинций во главе с воеводами. Провинции, в свою очередь, делились на дистрикты во главе с комиссарами.

Верховные, областные и провинциальные учреждения стали новыми по структуре и функциям. Однако в общем управлении Россией мало что изменилось, поскольку главным звеном абсолютистского государства были чиновники – исполнители воли государя. А они приспосабливаться к новым порядкам не торопились, менялись лишь названия их должностей: дьяки и подьячие стали называться секретарями, канцеляристами, копиистами и т.д. Многие чиновники, от сенатора до канцеляриста, не чурались взяток. Причиной тому были и неуемная жадность, и нерегулярные выплаты жалованья, разумеется, для низших чинов.

Волокита во всех структурах была обычным делом. Головотяпство встречалось на каждом шагу. Что только не предпринимал Петр в борьбе с этими пороками и их носителями – чиновниками. Сибирский губернатор Гагарин был публично повешен, чтобы другим неповадно было брать взятки. Колесовали обер-фискала Нестерова – он тоже был не чист на руку. Едва спасся от эшафота вице-канцлер Шафиров. Петровой палки не раз отведал не чуждый жульничества Меншиков. И все одно – брали взятки, обворовывали государство, обманывали самого Петра.

Петр видел, что многие его старания шли насмарку. А ведь он так надеялся, что европейские структуры управления найдут благодатную почву на российской почве. Однако царь, несмотря на неудачи, каждый раз вновь шел вперед: создавал новые структуры, вводил одни канцелярии и сокращал другие и т.д., но формальные учреждения европейского типа не могли так сразу прижиться на русской почве, поскольку Россия не была еще готова ни в социальном, ни в экономическом, ни в культурном плане сполна воспринять петровские новации. Тем не менее преобразования Петра в государственном управлении стали огромным шагом вперед в развитии империи. Московская Русь с Боярской думой, приказами, воеводами, дьяками – все это навсегда ушло в прошлое.

Важнейшими составляющими экономики России петровского времени следует считать промышленность, сельское хозяйство и торговлю.

Изучая опыт европейских держав, Петр утвердился в мысли, что процветание государства напрямую зависит от развития промышленности и успешной торговли. Именно эти отрасли экономики получили государственную поддержку при Петре I.

Промышленность. Стране нужны были железо и чугун, медь и серебро, полотно и парусина для флота и много первоклассного оружия. Для удовлетворения этих потребностей требовалось построить новые заводы, фабрики, мануфактуры.

Не просто дались Петру его нововведения в области промышленности. Причины тут разные, и главная из них – косность (тяготение к привычному, невосприимчивость к новому, прогрессивному, отсталость) владельцев средств производства и капиталов. Царь начал проводить «индустриализацию по-петровски»: просил, умасливал, уговаривал, прибегал к угрозам и рукоприкладству – и все это с одной целью – дабы появился новый завод. Созданной для управления промышленными делами Мануфактур-коллегии он предписывал действовать «не предложением одним, но и принуждением», ибо «наши люди без принуждения не сделают».

Создание предприятий шло двумя путями. Первый – состоятельные купцы и чиновники строили заводы за свой счет. Второй – государство строило заводы за государственный счет, а затем передавало их «компаниям торговых людей» или в частные руки. Казалось бы, выгодная для компании или купца сделка, но мало кто шел на нее охотно. Тогда Петр принуждал торговых людей забирать заводы: «А буде волею не похотят, хотя в неволю».

Многие богатые люди, опасаясь, что вложенные в промышленность деньги пойдут прахом, стали прятать их – поглубже, да подальше. Петр издал указ: «Кто станет деньги в землю хоронить, а кто про то доведет и деньги вынет, доносчику из тех денег треть, а остальное на государя».

Но, построив предприятия, надо еще было наладить их эффективную работу. Многое в производственных процессах Петру пришлось регламентировать указами буквально до мелочей: устанавливать ширину выпускаемой ткани; определять порядок отделки кож; расписывать детально обработку пеньки: «Чтоб у пеньки концы или коренья отрывали и обрезывали и на торги в городы с лапками и мокрую не возили. Купечеству запретить, чтоб и они от крестьянства мокрой и с кореньем или лапками пеньки отнюдь не покупали под штрафом».

Правительство, создавая по максимуму благоприятные условия для промышленников, шло даже на запрет ввоза в страну многих покупаемых ранее товаров – чтобы конкуренции было меньше, ибо не выдержат ее молодые русские промышленники. Стоило только пустить, к примеру, отечественный сахарный завод, как следовал указ Сената о запрете ввоза сладкого продукта из-за границы.

Успешное развитие промышленности Петр неразрывно связывал с рачительным использованием сырья. Он делал все, чтобы природные богатства не попадали в хищнические руки, бесцельно не истреблялись. К примеру, из обрубков и сучьев корабельного дерева предписывал делать оси для телег и жечь поташ (зола со щелочными свойствами). Видя, сколько корабельного леса уходит на традиции хоронить покойников в выдолбленных из дуба или сосны гробах, Петр велел делать такие гробы из ели, березы и ольхи, поскольку для кораблестроения эти деревья не потребны, дубовые же запрещались «безусловно», а сосновые разрешались лишь сшивные из досок и т.д. Если же кто все же хотел иметь дубовый гроб, тот платил за это специальный налог.

Трубы заводов густо задымили по всей России. Воронеж и Липецк, Тула и Петрозаводск, Санкт-Петербург и Алапаевск (ныне в Свердловской обл.), Нерчинск (ныне в Читинской обл.) и Екатеринбург (Свердловск – с 1924 г., ныне вновь Екатеринбург) производили железо и медь, корабли и оружие, полотно и одежду, инвентарь и инструменты. Промышленными становились целые регионы. На Урале, где «железо было лутче шведского», железоделательные заводы стали открываться один за другим: к концу царствования Петра там насчитывалось 11 только крупных металлургических заводов.

В результате промышленность пошла в гору невиданными темпами. В 1725 г. в России действовало 221 промышленное предприятие, и только 21 из них было основано до Петра. Вот бы все правители так заботились о благе Отечества!

«Искать железную и медную руду…». Петр многое делал для того, чтобы «божие благословение под землей втуне не оставалось» (втуне – без внимания, без результата). Он уже тогда хорошо представлял, какие богатства хранят кладовые русской земли. «Наше Российское государство пред многими иными землями преизобилует и потребными металлами, и минералами благословенно есть, которые до нынешнего времени без всякого прилежания искали», – напоминал своему окружению царь. Использовать эти богатства ему хотелось с максимальной пользой для страны.

Во все концы России рассылались чиновники, шли письма с советами, приказы – искать железную и медную руду, свинец и серебро. «Рудознатцы» пошли в первую очередь, конечно же, на Урал. Уральская железная руда оказалась столь качественной, что иностранцы от зависти только почмокивали языками: «Железо такое, что лутче быть невозможно». Не остались без внимания и такие дальние земли империи, как Забайкалье, где тоже искали, находили и пускали в дело полезные минералы.

Правительством поощрялось частное предпринимательство в области поиска руд. Всем жителям страны разрешалось самостоятельно искать полезные ископаемые, и при нахождении таковых поисковик получал право на их разработку. Если руды отыскивались на участках частных землевладельцев, то добывали руду либо с ними вместе, либо без них, уплатив им компенсацию (вознаграждение).

Рабочая сила. С развитием промышленности остро встал вопрос о рабочей силе. Число «вольных» людей, т. е. шедших добровольно на заводы и фабрики, было мизерным: дело неведомое, труд непривычный – все это заставляло осторожничать. Была еще одна группа «вольных» людей – из числа крепостных крестьян, отпущенных на оброк, но их тоже было не так уж и много, так что рабочих рук для полного удовлетворения запросов промышленников катастрофически не хватало.

Поскольку Россия была страной крепостнической, возникший вопрос с рабочей силой был решен чисто крепостническим способом. Как в свое время крестьяне прикреплялись к земле и помещику, так и теперь крестьяне приписывались к заводам – в принудительном порядке. Только к Уральским и Олонецким заводам было прикреплено 37 000 казенных крестьян, получивших название «приписных». Но и такая мера не привела к полному обеспечению промышленных предприятий рабочими.

Тогда Петр I разрешил владельцам заводов для своих предприятий покупать крепостных крестьян. Здесь складывалась хитроумная ситуация: купленные крестьяне принадлежали не конкретному владельцу завода, а заводу как предприятию, и перепродать их можно было только вместе с заводом. Купцы-промышленники пробовали возражать, проявлять недовольство, но царь напомнил им, что они – не дворяне, и по закону им владеть крепостными крестьянами вообще не полагается.

Чтобы привлечь дополнительную рабочую силу, Петр шел на разные ухищрения. К примеру, он предписывал «виновных баб и девок» отправлять на фабрики и заводы на исправление. Таким образом, промышленные предприятия получали значение наподобие нравственно-исправительных учреждений.

Тяжко приходилось вчерашнему землепашцу, оторванному от привычной родной земли-кормилицы, у пышущей жаром сталеплавильной печи. Каленое железо для клейма, каторжные кандалы, батоги, зуботычины – эти средства воздействия применялись на предприятиях повсеместно. Если же кто не хотел терпеть такой жизни, при заводах имелись воинские команды, готовые в любой момент унять бунт строптивых. Таких тяжелейших жизненных условий многие не выдерживали, пускались в бега. Но обратного хода не было. Колесо истории было запущено твердой рукой Петра-преобразователя.

Сельское хозяйство. Сельскохозяйственное производство России представляло весьма унылую картину. Отток крестьян в армию и на промышленные предприятия объективно требовал внедрения новых, более эффективных способов обработки земель и выращивания продукции, т. е. интенсификации сельскохозяйственного производства. Петр, обладая незаурядным государственным умом, хорошо это понимал. Его подходы, методы в этом вопросе, по сути, ничем не отличалось от решения любых других жизненно важных для страны задач.

Так, вместо господствовавшего древнерусского способа уборки урожая – жатвы зерновых культур серпом Петр отдельным указом ввел косу. Поскольку время от времени Россию беспокоили неурожаи, в столице была учреждена особая контора «для наблюдения за хлебопашеством и продовольствием народа хлебом во время неурожаев». Правительство издало особый указ о поощрении посевов льна и предоставляло льготы тем, кто увеличивал его площади и продажу государству.

Редко, но в страну завозили новые породы скота, а также шла работа по усовершенствованию отечественных пород. В степях можно было встретить стада овец-мериносов (специальная порода, дающая тонкую белую шерсть), признание и распространение получили молочные коровы холмогорской породы.

В России медленно внедрялись новые сельскохозяйственные культуры. Появился виноград, большие поля засевались лекарственными травами. Новшеством, но и большим злом для народа стало разведение табака.

Несмотря на то, что предпринимаемые меры по развитию сельского хозяйства носили, безусловно, прогрессивный характер по сравнению с веками не менявшимися российскими традициями, коренных качественных изменений, как, к примеру, в промышленности или в армии, в сельскохозяйственном производстве не произошло.

Торговля. «Торговля – верховная обладательница судьбы рода человеческого», – так считал Петр I.

Вся петровская Россия изобиловала торговыми объектами: «ярманками» (ярмарками), «гостиными дворами», торговыми пристанями на реках и морях, биржами. Главным торговым городом стала новая столица Санкт-Петербург. В последний год царствования Петра в его порту пришвартовалось 914 иностранных кораблей (в 1722 г. – 116). В Европе открывались русские консульства (представительства). Молодые российские купцы учились торговому искусству в Италии и Голландии за казенный счет.

Царь создавал благоприятные условия для русского купечества, старался не допускать, чтобы ввоз иностранных товаров (импорт) не превышал вывоза отечественных (экспорт). Когда узнавал, что эта пропорция нарушается, тут же принимал меры. Так, в 1724 г. иностранные товары были обложены пошлинами, составившими более 37% стоимости ввозимых товаров. Принимаемые меры дали положительные результаты: в 1725 г. русский вывоз превышал ввоз в 2 раза – 4 млн 200 тыс. руб. против 2 млн 100 тыс. руб.

В свое правление Петр имел два титула – царский и императорский.

На царский трон Петр I венчался шапкой Мономаха. В 1721 г. шапка Мономаха была заменена короной Российской империи, которая была водружена на голову первого императора России Петра I. Корона украшалась 58 крупными и 4878 мелкими бриллиантами, а также изумрудом в 389 карат и крупными зернами жемчуга и оценивалась в 2 млн руб. (Вспомните, эта сумма почти равна стоимости ввозимых из-за границы товаров в Россию за целый год.)

О Петре I, как правителе и военачальнике, много было сказано выше. Но были и другие виды деятельности, которые занимали царя.

Петр приступил к управлению Россией, имея лишь некоторые навыки общения с иностранцами. Став самодержавным государем, Петр, возмужав, выучился вести многие дела с иноземными людьми с большой пользой для Отечества.

Ни один царь, император, султан, шах, хан, вождь в мире не принимал иностранцев так, как это делал Петр: за работой у станка, за повседневным обедом, на верфи, и при этом вел важные переговоры, принимал государственные решения.

Но вот что давалось ему с невероятным трудом, так это условности этикета (установленного порядка поведения, форм обхождения). О них он со временем был достаточно обстоятельно осведомлен, но с трудом терпел, а нередко и срывался, когда ему, например, льстили в лицо, заигрывали, изображали любовь и преданность, имитировали союзническую верность. Петр не всегда соблюдал «приличествующий сему месту» церемониал. Он публично обвинил датского короля в мотовстве и беспутстве. Прусской королеве не только отказал в просьбе освободить плененного прусского генерала, но ушел, не по прощавшись с ней – невероятный в международной практике царского уровня случай. Во Франции парижская знать пожелала «визитировать» (посетить) русского царя, но Петр посоветовал им сидеть по домам и не принял их и т.д.

Отличительной чертой царя-дипломата была честность. Выполнение договоров он считал обязательным и беспрекословным, что не всегда соблюдали правители многих стран. Это скоро поняли европейские монархи и многие верили Петру даже на слово.

Для организации подобающей державе дипломатической службы Петр ввел должности «чрезвычайных и полномочных послов» и «министров», положив начало постоянным представительствам России в других государствах. Послы подбирались с особой тщательностью. Петр считал, что они должны быть умными, образованными, изощренными в словах и делах. Царь учил начинающих дипломатов уму-разуму: кому наносить первый визит по прибытию в страну; сидя или стоя разговаривать с высокопоставленными чинами; «сидеть за столом чинно и остерегательно, не упивались и слов непригожих между собою не говоря».

Наиболее выдающимся петровским дипломатом был П. Толстой. Способным дипломатом слыл П. Шафиров, бывший разбитной приказчик из лавки купца. Шафиров владел польским, французским и немецким языками, служил переводчиком в составе посольской свиты, дослужился до вице-канцлера. Во время неудачного Прутского похода в критическом состоянии для армии, он, вспомните, сумел подписать договор не столь унизительный, как это могло быть между побежденными и победителями. Хорошим дипломатом считался М. Бестужев-Рюмин, который добился на переговорах со Швецией многих уступок.

Петр I и его проводники внешней политики России своим дипломатическим и военным искусством во многом способствовали рождению Великой Российской империи, которая заметно отличалась от европейских стран.

Петр взрослел, воюя, плавая, строя, управляя. Любящая мать, чтобы удержать сына подле себя и уберечь от дурного поведения, поспешила женить его на 17-м году жизни на 19-летней красавице Евдокии Лопухиной, полагая, что после этого Петр начнет вести традиционный для царя образ жизни, исходя из русской пословицы: «Женится – переменится». Свадьба проводилась по новым светским правилам. Царь женился как контр-адмирал, что обязывало принять участие в торжествах большую группу морских офицеров и высоких военных чинов – невиданное дело для Руси! В течение трех дней шли балы, приемы, фейерверки. Устраивали балы по случаю высокого бракосочетания и ближайшие друзья-соратники Петра.

В 1690 г. у Евдокии родился первый сын Алексей, в 1691 г. – второй сын – Александр (умер в младенчестве). Евдокия слыла неумной, суеверной и вздорной, очень далекой от интересов мужа. Петр Евдокию не любил, вскоре невзлюбила невестку и свекровь. Развод стал неизбежен, хотя, по тем временам, сделать это было даже царю не просто, поскольку отсутствие любви у мужа и жены друг к другу не считалось достаточной причиной для расторжения брака.

Окончательно Петр оставил Евдокию после смерти матери. Царица, «…за некоторые ее противности и подозрения», была насильно пострижена в монахини. После смерти Петра I она была посажена в Шлиссельбургскую крепость, откуда вышла только после вступления на престол ее внука Петра II. Есть мнение, что ее кандидатура рассматривалась в качестве претендентки на Российский престол после смерти Петра II (от короны отказалась). Умерла в 1731 г.

Второй раз Петр женился на крестьянской девице родом из лифляндских земель (ныне Латвия). В 1702 г. фельдмаршал Шереметев взял город Мариенбург. В числе пленных был пастор (протестанский священник) Глюк с воспитанницей и служанкою Мартой Скавронской. От Шереметева Марта попала в прислуги к другому «птенцу гнезда Петрова» князю Меншикову. У него-то Петр и увидел Марту, она понравилась ему, и он взял ее к себе, и вскоре девица под именем Екатерины Алексеевны стала его женой. Царь любил Екатерину. Находясь в отлучках, в своих письмах к ней называл ее «Катеринушка, друг мой», «Катеринушка, друг мой сердешнинькой», сетовал: «все пусто без тебя».

С сыном Алексеем у Петра сложились отношения сродни тем, которые не раз бывали в Русском государстве, когда в условиях политической раздробленности и несогласия отец шел на непокорного сына, а сын, не чтя родной крови, готов был на измену или убийство.

Петр, имея единственного наследника, стремился приобщить его к царскому делу. Алексею учеба давалась туго (арифметику одолел к 18-ти годам; вспомните, как учился сам Петр), есть мнение, что он рано пристрастился к винам, окружил себя враждебными отцу людьми – радетелями старины. Петр поставил сына перед выбором: либо заняться государственными делами, либо постричься в монахи. Напряжение между отцом и сыном нарастало. И когда Алексею подвернулась возможность бежать из России, он это сделал. Начался долгий розыск, царские агенты метались по всей Европе, в результате чего обнаружили царевича в Вене. Проявив недюжинную изворотливость в переговорах, посланник царя П. Толстой убедил его в непрочности австрийской опеки – отец, мол, все одно найдет его. Алексей с трудом согласился вернуться в Москву.

Началось следствие по неблаговидному поведению царевича. Сын умолял отца о прощении. Петр потребовал отречения, на что Алексей согласился. Тем не менее, следствие, продолжавшееся параллельно с казнями сообщников царевича, вынесло приговор и ему: «Достоин смерти». Но приговор не смогли привести в исполнение, поскольку, не выдержав жестоких пыток и стресса, Алексей Петрович скончался.

Петр сам изучил грамоту, ряд наук, ремесел. Его интересовал зарубежный опыт во всем, в том числе образ жизни и культура народов ряда европейских стран. Он имел моральное право не только как царь, но и как образованный человек учить своих подданных, так как сам много работал над собой.

Первый российский император сделал многое для культурного развития страны: открыл общедоступные школы, первый публичный театр, первую газету, ввел первый, единый с Европой календарь, основал новую столицу и новые типы общественных зданий, организовал поиск и использование целительных минеральных вод – всего не перечесть. Все это требовало колоссальных усилий и с большим трудом и не без потерь внедрялось в повседневную жизнь народа России, но как говорится: лес рубят – щепки летят.

Петр, как вы помните, на заре своего правления побывал в «заграничной командировке» в ряде стран. Ему нравилась Европа – с ее школами и институтами, библиотеками и театрами, балами и концертами. И он решил взрастить российскую культуру по этим образцам. На наш взгляд, неправы те, которые утверждают, что русский царь безоглядно преклонялся перед Западом. Сближение с Европой он понимал как средство для достижения цели – преобразование России, а не самой целью. Молва приписывает Петру такие слова: «Нам нужна Европа на несколько десятков лет, а потом мы к ней должны повернуться задом».

Сделать задуманное царю было непросто. Как уже отмечалось, русская знать в основной своей массе была не только безграмотной и невежественной, но и крайне консервативна в одежде, манерах и поведении, не знала даже, что такое бритье и т.д.

«Европеизация» России началась с обрезания бород – напористо, по-петровски. Встретив в этом вопросе ярое сопротивление со стороны всех слоев населения, особенно церковников, Петр перешел на дифференцированный (многоплановый) подход: крестьянам, попам и монахам разрешил не бриться, но при въезде в город бородатые крестьяне платили пошлину – по 2 денги (200 денги = 1 руб.); всем остальным, не желающим расстаться с бородой, приказал платить налог «по штидесят рублей с человека», а некоторым и по 100 руб. Заплатившие налог получали жестяную дощечку с изображением бороды и надписью – «деньги взяты».

Более всего страдали горожане. Дворян, приходивших на государственную службу не выбритыми, нещадно били батогами. Самые ярые приверженцы ношения бород, чаще всего глубоко верующие христиане, вынужденные под царским давлением бриться, хранили свои бороды и при погребении, бороды клали им в гроб.

Следующим указом стало установление новых форм одежды. Русский дворянин внешне мало напоминал тогда «западноевропейского денди». Нельзя считать, что Петр был новатором в этом деле. Еще при царе Алексее Михайловиче, его сыне Федоре и правительнице Софье начинали заводить «политесс с манеру польского» в костюме, отменили при дворе старорусский неуклюжий охабень (кафтан с четырехугольным отложным воротником с длинными прямыми, часто откидными рукавами). Петра отличало то, что он действовал максимально решительно.

Верхнее платье должно быть на выбор – венгерского, французского или саксонского образца, обувь и головные уборы – треугольные или двуугольные шляпы немецкого фасона. Женщины должны украшать себя в основном немецким одеянием – платьями, юбками, башмаками, шляпками. Появились уродливые женские платья, в корсетах которых вместо китового уса, как на Западе, использовались ивовые прутья, из которых крестьяне плели корзины. Чудовищно выглядели самопальные парики, изготовленные из конского волоса. С распространением шляпок и шляп появились выражения, связанные с невиданным ранее головным убором: «Дело в шляпе» – это когда какое-то дело было успешно закончено, выиграно; «Шляпочное знакомство» – не близкое, не глубокое и др. Появилось выражение «под шляпку заглядывать», что значило быть беспардонным, проявить нескромность по отношению к женщине.

С привычным платьем русские люди расставались с большим огорчением. И тут Петр пошел на принудительные меры: портным указал больше не шить одежду старорусских образцов; купцам, под угрозой кнута и каторги, запретил торговать русским платьем; караульных солдат обязал штрафовать людей, появлявшихся в традиционной русской одежде на улицах и т.д.

Но что примечательно, со времени Петра I русские цари перестали носить азиатские одежды.

Решил русский царь принять и европейское летоисчисление. До него Россия все еще считала годы «от сотворения мира», а Европа, и уже давно – «от рождения Христова». И Новый год стал отмечаться у нас, как и во всей Европе, – с 1 января, а не 1 сентября, как было до Петра.

С 1708 г. начался выпуск календарей в России. Первый из них получил такое название: «Календарь, или Месяцеслов христианский по старому стилю или исчислению на лето 1709. От миробытия 7217. Напечатан в царствующем граде Москве, лета 1708. Декабря в 28 день». Календарь был в виде записной книжки, вытянутой по высоте. В нем размещались статьи о затмении Солнца и Луны, о четырех временах года, о здравии и болезнях, о мирских делах и войнах.

Петр искал эффективные средства воздействия на свой народ, на его просвещение. Издаваемые им указы подолгу не доходили до чиновников, простые же люди и вовсе не слыхали об этих указах, как впрочем и обо всем, что происходит в мире. Было решено выпускать газету – первую в России (1703). Назвали ее «Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в Московском государстве и в иных окрестных странах». Обязанности редактора первенца русской прессы взял на себя государь.

В «Ведомостях» сообщались самые животрепещущие и любопытнейшие новости – от сообщений о делах военных до количества новорожденных.

В 1703 г. вышло 39 номеров газеты. Но читать их, напечатанных церковно-славянским шрифтом, было просто невыносимо даже образованным людям. Тогда Петр меняет неудобный шрифт на латинизированный (гражданский), который стал официальным (государственным) с 1710 г.

Главным достижением Петра в области архитектуры и строительства было возведение нового города – Санкт-Петербурга, осуществлявшееся с 1703 г. (столица России с 1713 по 1918 г.).

Обратил внимание царь и на застройки в Москве. Корявые, в непролазной грязи утопающие улицы и улочки, деревянные жилые дома с тесовыми (тес – тонкие доски) крышами, освещение улиц только в центре, да и то сумрачное. Вышли указы, требующие мостить улицы «диким камнем» (булыжником). Для этого торговые люди и крестьяне обязаны были доставлять в Москву камень и песок: с каждых 10 дворов – по 1 камню в 1 аршин (71 см); каждый крестьянин, приезжая в столицу, должен был иметь в телеге (санях) по 3 камня меньшего размера.

Было указано устанавливать на улицах освещение, в центре Москвы строить только каменные дома, в Петербурге строить дома по установленным проектам. Указом предписывалось печи в домах класть с фундамента, а не на полах, и «чтоб потолки были с глиною, а не бревенчатые» и т.д.

Дороги в первой четверти XVIII в. были сущим бедствием для всех – крестьян, купцов, чиновников. Столбовые дороги (большие проезжие дороги с верстовыми столбами), шляхи (наезженные дороги), большаки (большие дороги, в отличие от проселочных), почтовые тракты (дороги) – все они имели естественные грунтовые покрытия – в зависимости от местных почв. Поскольку продвигаться по ним в непогоду, особенно по чернозему, было неимоверно трудно, через каждые 25–30 км ставились постоялые дворы для отдыха и смены лошадей. Строились такие дворы пока не на всех направлениях движения, а только на основных – между столицами и крупными областными городами.

Петр I предпринял попытку массового строительства каналов – искусственных соединений водных путей. Строились они на севере и юге. Войны и нехватка средств помешали довести многие проекты до конца. Так, канал между Волгой и Доном был достроен только во второй половине XX в., в 1952 г.

Бытовали в России ужасные обычаи, оставшиеся еще со времен язычества. К примеру, убивали младенцев, которые родились с какими-либо физическими недостатками. Петр, чтобы отучить людей от подобной дикости, назначил смертную казнь за такие убийства.

Нередкими были случаи, когда нерадивые матери подкидывали своих новорожденных разным людям. Для подкидных младенцев были устроены «гошпитали». С возрастом брошенные дети также не оставались без надзора. Петр «велел учить незаконнорожденных всяким художествам в устроенных специально для того домах в Москве и других городах».

В отсутствие медицины в стране господствовало знахарство и «народное» целительство, в результате такого лечения многие больные умирали, а ответственности за это никто не нес. Петр приказал закрыть все зелейные лавки (зелье – настой на травах, применявшийся как лечебное или отравляющее и т.п. средство) и завести в Москве 8 аптек.

В ту пору воры, разбойники, да и просто мужики в драках нередко применяли ножи – их легко можно было купить в лавке (небольшом магазине). Царь приказал не изготавливать и не продавать таких ножей, чтобы люди меньше резали друг друга.

В России в те времена получило распространение кликушество (нервное истерическое заболевание, выражавшееся в судорожных припадках, сопровождаемых резкими криками и взвизгиваниями). Некоторые из кликуш воспринимались людьми как прорицатели, предсказатели и т.п. Но чаще всего кликуши были мнимыми и устраивали припадки, чтобы вызвать жалость у людей с целью получения денег, одежды или продуктов. Петр приказал «кликуще за первый раз – плеть, за второй – кнут, а если и за сим не уймется, то быть без языка, чтоб впредь не кликали и народ не обманывали».

Поручил Петр Сенату отыскать в России минеральные воды для лечения. Поиски увенчались успехом. Олонецкие железистые источники были объявлены целительными (курорт «Марциальные воды» в Карелии). Царь потребовал составить инструкцию, как этой водой можно исцелять болезни разные, и обязал придворных обязательно лечиться ею.

Искали целебные воды и в далеких краях. В преддверии Персидского похода для исследований на Кавказ был послан лейб-медик Шоберт, который в своем донесении указывал о горячих Бештаугорских ключах и кислом нарзане (ныне на территории Кавказских Минеральных Вод Ставропольского края). Но практически источники стали использовать только во времена Екатерины II, да и то не в полную силу. Зато, начиная с лермонтовских времен (первая треть XIX в.), целительные источники стали притягательными местами для русской аристократии и даже царских семей. (В Ессентуках Ставропольского края до сих пор сохранился дом, в котором принимал ванны Николай II.)

Петру во время его поездки за границу зело (очень, весьма) понравились театральные представления. И уже с 1702 г. в столице можно было смотреть спектакли в постановке первого русского театра – «Комедиальной деревянной храмине», или «Комедиальном анбаре (строении. – Авт.)» по 2 раза в неделю. И если при Алексее Михайловиче театр работал только для царской семьи и ее приближенных, то при Петре – для всех любителей.

Спектакли ставили немцы: об Александре Македонском, Кесаре, Дон-Яне (Дон-Жуане), Тамерлане, а также пьесы, «нарочно составленные по случаю какого-нибудь важного события, торжества, например, по случаю взятия Орешка» в 1703 г. и т.д. В спектакли вводился музыкальный элемент из «поючих действ». Было создано театральное училище для обучения русских «комедиантским наукам», в котором учились дети подьячих из разных приказов. Давались театральные представления и учениками Славяно-латинской академии; их пьесы носили религиозный характер и содержали политические намеки.

Правила поведения при дворе в России не менялись веками. Многие вельможи не знали, что делать с салфетками, чем что есть, как, приличествуя, пить и т.д. По распоряжению Петра стали издаваться книги с описанием, как себя вести, что делать, чтобы не казаться в обществе, дома, за столом невежей (грубым, невоспитанным человеком).

Последовал указ, запрещающий всем гражданам, независимо от социального положения, чтобы чувствовать себя более достойно, – падать перед царем, зимой снимать шапки перед дворцом и т.п.

Постоянным местом общения высших кругов общества стали знаменитые петровские ассамблеи. По этому поводу вышел отдельный указ.

Так оно при Петре и было, но все же больше получалось «при том же и забава».

На ассамблеи могли приходить не только знакомые и друзья хозяев дома, но и каждый военный или статский офицер. В обязанность хозяев входило как непременное условие – хорошее освещение комнат и угощение чаем, остальное – на их усмотрение. Но русские традиции гостеприимства разрушить было невозможно, и столы всегда изобиловали едой и вином.

Несколько комнат предназначалось для определенных занятий. В одних вели деловые разговоры, в других пили вино и курили табак, в третьих играли в шахматы, шашки, карты. Сам Петр в шахматы играл мастерски. Многие гости стремились быть в одном зале с царем, чтобы заметил, или чтобы решить какой-то вопрос. Другие, наоборот, избегали встречи с царем, который при всех мог опростоволосившегося (допустившего оплошность, промах) в чем-то чиновника поколотить или заставить выпить огромный кубок вина. Перебор вина на ассамблеях иногда приводил к безобразным ругательствам и даже дракам между «благородными» дворянами.

В угаре веселья возникла «коллегия пьянства», или «всешутейший и всепьянейший собор» – царская потеха. Председательствовал на нем главный шут, получивший титул «князь-папы» (им стал бывший учитель Петра Зотов). Из отъявленных пьяниц и обжор было выбрано 12 кардиналов, епископы и архимандриты – все носили нецензурные прозвища. Петру в этом соборе достался титул протодьякона (по словарю – дьякон высшего чина). Патриарх-папа пил и благословлял преклонявших перед ним колена гостей, осеняя их накрест сложенными двумя чубуками (чубук – полый стержень курительной трубки; длинная трубка), как архиереи в церкви – дикирием (двусвещником) и трикирием (трисвещником). Наступал момент и Зотов, не выпуская посоха (жезла высших священнослужителей) из рук, пускался в пляс.

Высшее руководство церкви молчало.

Царь стремился освободить русскую женщину от вековых традиций, сделать ее более свободной, раскрепощенной в семье и обществе. Он рушил вековые традиции держать женщину за семью замками. Теперь прекрасная половина человечества наравне с сильным полом посещала балы, гостевые обеды и ужины. Был установлен своеобразный испытательный срок для бракосочетания. За шесть недель до свадьбы назначалось обручение (обряд, во время которого надевают кольца жениху и невесте; обручиться – значит назваться женихом и невестой, стать помолвленными), после которого молодые люди могли теперь не таясь видеться и общаться. Петр указал, «чтоб браки совершались с согласия детей, без произвола родителей». Если жених и невеста не нравились друг другу, они могли отказаться от брака. Но это было только по указу. На деле же последнее слово всегда оставалось за родителями.

Петр хорошо понимал, что поднять Россию из отсталости и невежества, приобщить ее к современной западной цивилизации без развития науки, образования, просвещения невозможно.

Царь сам прошел хорошую научно-образовательную школу в России и научно-практическую в Западной Европе, где он завел знакомства с учеными людьми. Встретив в Амстердаме географа и этнографа Витзена, он потом присылал ему различные образцы минералов на исследование. Доктор Рюйш познакомил его со способами сохранения анатомических препаратов, продемонстрировал царю операцию на теле больного. У Левенгука Петр впервые в жизни заглянул в микроскоп; увиденное через прибор его страшно удивило. В Англии состоялась его беседа с математиком и астрономом Раллеем. Лейбниц, по просьбе царя, составил проект развития наук и просвещения в России.

Французская академия наук избрала Петра своим действительным членом.

Петр активно внедрял образование и науку в жизнь. Появились первые специальные школы – инженерная, медицинская, навигацкая, школа для подьячих, ремесленные школы. Открылась первая гимназия – пастора Глюка, в которой, наряду с княжескими и дворянскими детьми, за счет государства учились дети солдат и посадских людей. Здесь изучали географию, политику, латинскую риторику (теорию красноречия) с ораторскими упражнениями, языки: немецкий, французский, греческий, древнееврейский и многое другое: конную езду, танцевальное искусство, поступь (манеры ступать при ходьбе – преимущественно плавная, величавая походка) немецких и французских учтивств (учтивый – почтительно-вежливый в обращении с людьми). В провинциях открывались «циферные» школы с обучением письму, арифметике и географии.

В исполнение петровских указаний в 1716 г. было основано 12 школ. Через пять лет их число увеличилось до 42. Но открывая их, правительство столкнулось с проблемой нехватки учеников. Даже самые почтенные родители своих деток прятали, только бы не отдавать милые чада на обучение. Так же поступали многие посадские, но у них был более весомый аргумент: их дети, попав в школу, навсегда могли оторваться от родительских занятий – ремесла и торговли. Дело доходило до того, что специальные воинские команды занимались набором учащихся.

Указом 1714 г. на каждую губернию выделялось по два учителя. Дети дворян должны были пройти учение в возрасте от 10 до 15 лет. Таким образом, обязательная служба чиновников предварялась подготовительной повинностью – учебной. С тех пор в жизнь России вошло совершенно новое явление – обязательное обучение полезной государству части мирян (людей, не имеющих духовного звания).

Как уже отмечалось, многие русские люди сопротивлялись насильственному внедрению учения. Эти отсталые противоборствующие настроения поддерживало православное духовенство. Оно боролось со светской наукой, понимая, насколько та угрожает религии, основанной на внушении и вере. Но Петр потребовал и от попов открыть свои, епархиальные школы, которых в конце первой четверти XVIII в. насчитывалось уже 46. Дети духовного сословия учились только в таких школах.

Учились русские отроки и за границей. «По всему свету рассеяны были» десятки русских учеников, которые учились, начиная с «филозофских и дохтурских наук» до мастерства «делать сапоги», строить печи, обустраивать жилища и даже красиво убирать кровати.

Жизнь учащихся русских школ была трудной. Подросткам надо было привыкать к элементарной дисциплине, воспитывать в себе прилежание к учебе, развивать память и т.д. Во время занятий в классах находились отставные солдаты с хлыстами в руках. Стоило кому-то отвлечься или проявить малейшую шалость, как его тут же настигало возмездие – удар хлыстом.

Зная слабость чиновников ко всякого рода взяткам, Петр строго-настрого наказал учителям не брать поборы со своих учеников или их родителей за послабления в учебе. Если же кто-то осмеливался переступить закон, то на первый раз возвращал пострадавшему сумму, вчетверо больше полученной, а уличенный во второй раз подвергался порке.

Учащимся школ нужны были учебники. Л. Магницкий создал «Арифметику, сиречь науку числительную», Ф. Поликарпов разработал Букварь, «Грамматику Славянскую», «Лексикон», Ф. Прокопович написал «Первое обучение отрокам». Оживились книгопечатание и книготорговля. В петровское время было издано 600 наименований книг, из которых более половины – гражданского содержания. Появились переводные книги светского характера.

С целью просвещения народа открывается Кунсткамера – первый русский музей и государственная библиотека (1719). Посещение было бесплатным. Мало того, если приходили смотреть и читать целые группы людей, по указу Петра их угощали за царский счет «чашкою кофе, рюмкою водки либо чем-нибудь иным…» Для этих целей отпускалось 400 руб. в год.

В 1715 г. появилась первая официальная должность «библиотекарь»: им стал И. Шумахер. Он был отправлен в заграничную командировку с целью «стратися полную библиотеку Вашему Императорскому Величеству помыслить».

После смерти Петра только-только складывавшаяся система образования начала давать трещины и разваливаться. Число учащихся к 1727 г. сократилось с 2000 до 500. 37% детей выбыли «по праву» – кто в епархиальную школу, кто в мастерскую. Около 21% либо сбежали, либо, отпущенные домой на побывку, обратно не вернулись. Число «безграмотных, идиотов и неспособных» насчиталось 15%. Отобрано в разные должности ранее срока обучения – 6%. И только около 20% «выучено и отпущено».

В странах Европы уже в XVII в. имелись огромные достижения в научной области. В России о многих из них даже не слышали. Мало кому из россиян были ведомы астроном Г. Галилей; математик Г. Лейбниц; механик И. Ньютон; физиолог У. Гарвей; философ Б. Спиноза; педагог Я. Коменский и т.д.

С восшествием Петра на российский престол сдвинулась с мертвой точки русская наука. Царь, казалось бы, целиком занятый делами западного направления, вдруг резко оборачивается к азиатским просторам. По его инициативе снаряжается северная морская экспедиция в Индию. Другая группа кораблей должна была открыть путь в эту заманчивую страну через Мадагаскар. Для выяснения, «сошлась ли Америка с Азиею» (имеется ли пролив между Азией и Америкой), снаряжается экспедиция В. Беринга (состоялась в 1725–1730 гг.).

Россия в начале XVIII в. не имела своей карты: не было надежных карт даже некоторых районов Поволжья, не говоря уже о Сибири и Дальнем Востоке. Генеральный регламент, принятый в 1720 г., предусматривал создание полной географической карты России.

В астрономической обсерватории изучались небесные тела; в кунсткамере собирались и широко демонстрировались диковинные с научной точки зрения предметы; в Сенат со всех концов России свозились сохранившиеся древние рукописи и жалованные грамоты, переведенные и напечатанные книги.

Разворачивалась деятельность первых русских ученых. В среде грамотных людей был хорошо известен труд И. Посошкова по вопросам ведения хозяйства. В эти годы можно было встретить труды механика и писателя А. Нартова; историков, философов и филологов братьев Ликхудов; филолога и историка Ф. Поликарпова; географа, историка и зодчего С. Ремезова; богослова и правоведа Ф. Прокоповича. Научные изыскания русских находили признание в Западной Европе. Первым русским ученым, получившим ученую степень за границей, стал П. Постников, доктор философии и медицины.

Не оставалось в стороне исследование вопросов русской истории. «Историю Свейской войны» написал кабинет-секретарь А. Макаров (редакция Петра I). В петровские времена трудился управляющий казенными заводами на Урале «отец русской истории» В. Татищев. Царь Петр, по выражению А. Пушкина, сам бывший всемирной историей, непременно желал иметь полную «Историю России». Книжники не раз получали задание по ее составлению, но дело не ладилось из-за отсутствия соответствующих источников знаний, умственных способностей и опыта авторов. «Уме недозрелый, плод недолгой науки», – разочарованно отметил царь.

В 1716 г. П. Постников впервые в России перевел Коран под названием «Алкоран о Магомете, или закон турецкий». Не все даже из числа ученых лиц одобрительно встретили исламистское учение. Д. Кантемир, историк и географ, советник Петра I, оценил его как «лжесплетений сгромождение, басен собрание», «изобретение поврежденного мозга и плод глупейшего разума».

Радетели образования и науки подготовили проекты учреждения двух «Академий свободных наук», восьми (в каждой губернии по одному) университетов со своими библиотеками, а также Академии наук в Петербурге. Петр I успел только подписать указ о создании Академии наук. Документ гласил: «Учинить академию, в которой учились бы языкам, также прочим наукам и знатным художествам и переводили бы книги».

Была открыта дорога к просвещению и науке детям «из породы» ниже «шляхетства» (дворянства), т. е. из купеческого, посадского и даже крестьянского сословий. Все это благотворно сказалось на гармоничном развитии последующих поколений русских людей и государства в целом.

Реформаторский натиск Петра I был застигнут врасплох его смертью. Высшие власти впали в паралич. И было отчего: на государственный пост номер один в России не оказалось законного претендента. Претенденты вообще-то имелись, но прежний закон о престолонаследии Петр I отменил, а новый предписывал назначать преемника личной волей императора. Петр на смертном одре попытался это сделать, но лишь успел, потеряв дар речи, записать немочной рукой только два слова: «Отдайте все…», и жизнь покинула его. Кому хотел «отдать все», на кого Петр хотел водрузить императорскую корону, – ушло с царем в могилу. Началась «мышиная возня на ножах» за трон, положившая порочный почин эпохе успешных дворцовых переворотов и не всегда успешного женского правления.

Если предположить, что по традиции императором должен стать кто-то из кровных родственников Петра, то примерить корону могла бы его дочь Анна, но она, еще выходя замуж, отказалась от русского престола за себя и свое потомство. Другая дочь, Елизавета, в то время не имела поддержки ни родовитой, ни чиновной знати, да и были они с Анной рождены до церковного брака ее родителей, хотя, как показала история, это было лишь поводом для отказа отдать ей трон, поскольку Елизавета 15 лет спустя все же займет его. Имелись две претендентки по линии Ивана V Алексеевича, брата Петра I: дочь Анна, замужем за герцогом Курляндским (эта дама свое получит 6 лет спустя), и Екатерина, замужем за герцогом Макленбургским. Реальным претендентом был юный внук покойного царя Петр Алексеевич. Оказалась в числе претендентов, хотя и без оснований на то, уже носившая титул «императрица», вдова Петра I Екатерина, хотя по закону она могла только опекать несовершеннолетних наследников, но не наследовать трон. Таким образом, на день смерти Петра Великого имелось четыре законных наследника, из них три женщины.

На первых порах императорскую карту разыгрывали две партии, сцепившиеся в мертвой схватке. Одну, замшелую от старины, потому и наиболее агрессивную и злобную, составляли ярые противники реформ Петра, которые давно между собой были единомышленниками по духу и только ждали своего часа. Они считали себя сильно обиженными Петром. «Стали не роды почтенны, но чины, заслуги и выслуги», – с горечью писал об их участи князь М. Щербатов. Теперь эти «роды» стали спешно объединяться вокруг своей кандидатуры на престол – 9-летнего внука Петра I, сына казненного царевича Алексея Петра (Долгорукие, Голицыны, бывшие соратники Петра Шереметев, Репнин и др.). Основную силу этой партии составляли представители родовой аристократии.

Другая партия объединяла деятелей петровской эпохи, на время приостановивших вражду между собой и сплотившихся вокруг вдовы Петра I Екатерины, бывшей иностранки, простолюдинки, коронованной как жена императора в 1724 г. (Меншиков, Толстой, Ягужинский и др.). Члены этой партии были сторонниками петровских порядков. Но Екатерина для них была прежде всего гарантом неизменности власти, сохранения личных благ, налаженности жизни. Вельможи, да и сама Екатерина, прекрасно понимали, что уступи они сегодня трон, назавтра каждому из них будет определено другое место – на виселице, в тюрьме, в ссылке, в монастыре.

Первой преемницей Петра стала его жена Екатерина Алексеевна, хотя, напомним, это противоречило российским законам. Через два года случайная императрица покинет бренный мир. Но теперь ее окружение заранее позаботилось о преемнике – им стал несовершеннолетний Петр II.

Юноша числился в императорах тоже недолго – через пару лет, разболевшись, он умер. Лихорадочная борьба между вельможами за своих кандидатов на царский трон еще более обострилась.

В ночь на 28 января 1725 г. высшие сановники империи собрались во дворце, где в предсмертной агонии доживал последние часы император. Неожиданно для многих в зал ворвались гвардейские офицеры Преображенского и Семеновского полков и громогласно объявили, что разобьют головы боярам и генералам, которые осмелятся посягнуть на трон императрицы Екатерины. За окнами послышался барабанный бой, на площади раздавались команды и выстраивались полки. Фельдмаршал Репнин сердито спросил: «Кто смел без моего ведома привести сюда полки? Разве я не фельдмаршал?» В ответ командир Семеновского полка подполковник И. Бутурлин громко и внушительно ответил: «Я велел прийти им сюда, по воле императрицы, которой всякий подданный должен повиноваться, не исключая и тебя!» Присутствовавшие вельможи пришли кто в ярость, кто в растерянность.

Сторонники Екатерины не скрывали своей радости. Накануне они хорошо поработали с гвардейцами: выдали задолженность по жалованью за 16 месяцев, пообещали другие блага, а те, в свою очередь, поклялись императрице «скорее умереть у ее ног, чем допустить на престол кого-либо другого». Чаша весов склонилась в пользу Екатерины, так что к утру даже самые ярые противники были вынуждены поддержать ее, не по совести, конечно, а чтобы вскоре не попасть в опалу. Первая леди страны была объявлена самодержавной императрицей со всеми правами ее мужа. Так свершился первый дворцовый переворот в Российской империи, в результате которого

Не «чрез устав» и Бог тут ни при чем, конечно, а вот в благодарность за поддержку гвардейцы получили по 20 тыс. руб., многие офицеры – новые чины и повышение по службе.

В обществе смена императора была воспринята по-разному: где спокойно, где безразлично, где с изумлением – женщина-иностранка на русском престоле – такого раньше не бывало. Имели место случаи недовольства со стороны отдельных лиц, но на уровне незлобного ворчания, не более того. Войска присягнули мирно, обласканная гвардия – восторженно.

Новоиспеченная императрица не обладала государственным умом, ей не хватало ни образования, ни «привычки к делам», потому она и не могла достойно продолжить дело мужа. Но у нее были влиятельные, умные и хитрые советники, которые стали определять ее деятельность с первых же шагов. Так А.Д. Меншиков, пользуясь особым доверием Екатерины, стал по сути временщиком (человеком, по воле сильного покровителя на время оказавшимся у власти). Он сделался почти полновластным правителем государства и, заодно, обладателем более 100 тыс. душ крепостных крестьян.

Приближенные к Екатерине лица, понимая шаткость положения своей ставленницы, а, следовательно, и своего, посоветовали императрице «запотребно при нас учредить Верховный тайный совет для государственных важных дел», который и был введен в 1726 г. со статусом высшего органа власти. В него вошли: А. Меншиков, Ф. Апраксин, П. Толстой, Г. Головкин, А. Остерман, зять Екатерины герцог Голштинский и князь Д. Голицын, представитель партии конкурентов, – это было формальной попыткой компромисса нового чиновничества со старой родовой знатью.

Верховный тайный совет встал над всеми государственными учреждениями. «На нет» была сведена роль Сената: вместо титула «правительствующий» теперь он именовался «высокий»; из него был выведен генерал-прокурор. Как орган власти Сенат отныне приравнивался к Военной, Иностранной и Морской коллегиям.

Рост могущества Меншикова становился прямо пропорциональным росту недовольства им, ненависти к нему, в том числе и со стороны бывших единомышленников. Временщик, будто царь, позволял себе оскорбления в адрес сенаторов; Ягужинский и равные ему вельможи были на него обижены, поскольку не стали членами Совета и т.д. Меншиков все острее осознавал, что все его враги, а их круг рос катастрофически быстро, могут добиться прихода к власти законного наследника – царевича Петра.

Екатерина I часто болела, юный Петр подрастал. Меншиков изощренным нюхом политика и интригана чувствовал, что очередным императором станет именно Петр, и тогда он потеряет свое значение во власти, а заодно и голову. Ему становилось страшновато за свое будущее положение и он стал обдумывать меры по его упрочению при еще не занявшем трон царевиче.

Авантюрный по натуре, Меншиков придумал гениальный план: породниться с будущим императором – женить его на своей дочери. Екатерину I же он уговорил официально признать Петра своим наследником. Такой ход оставлял бы его у власти, поскольку он становился тестем будущего царя, тем более законного. Прознав о замысле временщика, в правящей верхушке началась суматоха. Политические силы перераспределились. Тогда Меншиков выступивших против него бывших соратников отстранил от власти, а П. Толстого даже отправил на Соловки.

Екатерина I отведенные ей судьбой два с лишним года царствовала вполне благополучно для себя. Несмотря на полноту и болезненность, она вела беспорядочную жизнь, изобилующую ночными пирушками и всевозможными развлечениями. В 1727 г. она опасно занемогла и скончалась от «фомиков» в легких, истратив в последний год царствования на свои прихоти около 1 млн руб.

На другой день после смерти императрицы в присутствии членов царской семьи и высших чинов зачитывалось завещание Екатерины I. Трон переходил к Петру II, но лишь по достижении возраста 16-ти лет. До этого времени над Петром утверждалось регентство Верховного тайного совета с включением в него цесаревен Анны и Елизаветы.

Воспитателем царя был назначен вице-канцлер А.И. Остерман. Подсуетился и Меншиков: уже на 18-й день после смерти Екатерины обручил юного императора со своей дочерью Марией, нарушив православный закон о 40-дневном трауре по усопшей. Мигом подстроилась под нововведения и Церковь: Марию Александровну стали поминать на богослужениях великою княжною и нареченною невестою императора. На ее ежегодное содержание из государственного бюджета выделялось по 34 тыс. руб. Петр не любил Марию, заодно невзлюбил и будущего тестя, хотя и называл его «батюшкой», и даже пожаловал ему высший воинский чин «генералиссимус». Теперь Александру Даниловичу по чинам и титулам в войсках и управлении не было равных.

Меншиков начал беспощадно перекраивать властные ряды. Подозреваемых и неуслужливых удалял от двора, верных и нужных приближал, даже с Долгорукими вроде как подружился: сделал И. Долгорукого товарищем Петра по играм (знал бы он, к чему это приведет), а его отца А. Долгорукого поставил руководить двором сестры Петра – Елизаветы. При деле оставался и А.И. Остерман. Обрусевший немец был неплохим педагогом, что привлекало к нему юного царя. Эта привязанность юноши бесила Меншикова и он начал третировать Остермана. Тот, в ответ, начал плести хитрые интриги против «полудержавного властелина», сыграв не последнюю роль в охлаждении Петра II к «батюшке». Искусственно сложившийся правящий конгломерат (механическое соединение разнородных лиц) неизбежно должен был завершиться открытой враждой – уж слишком много власти сосредоточил в своих руках Меншиков. И вскоре это произошло.

Долгорукие использовали свои новые служебные места для внушения юному царю мысли отказаться от опеки Меншикова и освободиться от его дочери-невесты. Меншикова свергли легко, поскольку его положение всецело зависело от расположения юного императора, а когда таковое было утрачено («Я покажу, кто император: я или Меншиков», – как-то в запале сказал Петр), временщик был арестован и вместе с семьей сослан в Сибирь, в г. Березов. Его многомиллионное имущество и владения были конфискованы. Он лишился всех постов, чинов и орденов. Обручение императора с дочерью Меншикова было расторгнуто.

Свято место пусто не бывает, и вакансии в Тайном совете заполнили двое князей Долгоруких. Главенствующее положение сохранил А.И. Остерман.

В первые месяцы правления юного императора в стране ничего не изменилось. Жил он в основном в Москве; вельможи, похоже, тоже переселились в старую столицу навсегда, поскольку объявления на стенах грозили «бить кнутом нещадно» всякого, кто заговорит о возвращении в Петербург. Государь не был охоч ни к наукам, ни к правлению, ни к военным играм. Долгорукие направляли незрелую душу и слабое тело Петра на забавы и удовольствия, в том числе и с женщинами. Увлекшись охотой, царь проводил за этой забавой по 8 месяцев в году. Верховный тайный совет стал собираться все реже, финансы все больше расстраивались, воровство и коррупция процветали, администрация, не имея установлений и контроля сверху, работала спустя рукава. Народ всего этого не хотел, не умел, да и не мог замечать. Довольный облегчением от податей, установленных в конце жизни еще Петром Великим, он видел в юноше доброго царя.

Влияние Долгоруких росло. Под их воздействием 13-летний Петр обручился с 17-летней Екатериной Долгорукой. Но свадьба не состоялась: дважды обрученный, но так и оставшийся холостым, Петр II умер от оспы, не оставив, как и его дед, завещания (1730). Вместе с ним надолго пресеклась мужская линия династии Романовых.

отметило «Зерцало историческое Государей Российских» Б. Селия.

Как было принято в России, с приходом нового правителя начинались изменения в государственном устройстве. Так было и в кратковременные периоды правления Екатерины I и Петра II. При них были объединены некоторые коллегии; ликвидирована петровская система местных учреждений; полки возвращались в города, поскольку полковое начальство было отстранено от сбора подушных денег; подверглись чистке (в основном ликвидации) штатс-конторы и конторы земских комиссаров и т.д. И все потому, что имели место «в делах непорядки, в даче жалованья напрасные убытки».

Сокращения и ликвидации повлекли за собой создание новых учреждений. Не обладающие петровским умом правители посчитали, что «понеже прежде всего бывали во всех городах одни воеводы и всякие дела отправляли одни…», следовательно, институт воевод надо восстановить в прежнем виде. Власть воеводы стала единоличной. От зарождавшегося самоуправления на местах не осталось и следа.

Постигший многие районы неурожай 1726 г. привел к тому, что в первый же после кончины Петра I сбор подушного налога дал только 30% от всей намечаемой суммы. На другой год, несмотря на понижение подушного оклада, недобор налогов вновь составил одну треть. Тогда создали Канцелярию конфискации – учреждение по отбору в казну имущества попавших в опалу лиц, а также Доимочную канцелярию – для выбивания недоплаченных налогов с крестьян. Сбор подушной подати вновь был передан в руки армии, затем эта функция перешла к помещикам, а еще через три года – к отставным офицерам на местах.

В 1728 г. была отменена соляная монополия. В результате доходы в казну резко сократились, и через четыре года монополия на продажу соли была восстановлена. Значительно ослабла государственная политика по защите внутреннего рынка от чужеземных товаров.

Попытки выйти из финансового кризиса заставляли правительство идти на всякого рода ухищрения. Так произошла порча медной монеты, поскольку была уменьшена ее действительная стоимость. И выходило, что при цене пуда меди в 7 руб., из него чеканили монет на 40 руб. Количество медных денег увеличилось несоизмеримо, цены на товары взлетели до небывалых отметок, положение простых людей значительно ухудшилось. А правительство было довольно: 2 млн руб. прибыли пошло в казну.

Бесспорно положительным нововведением стало установление последовательности подчинения воевод: уездный – провинциальному, провинциальный – губернскому. Основной административной единицей на местах оставалась губерния. Губернатор обладал широкими полномочиями, вплоть до утверждения смертных приговоров.

«Рослая и тучная, с лицом более мужским, чем женским…», – так охарактеризовал В.О. Ключевский новую императрицу России Анну Ивановну, дочь Ивана V, старшего брата Петра I.

Лихорадочные поиски кандидатов на царский трон привели к тому, что царское кресло заняла изрядно подзабытая Анна Ивановна. Десять лет будет трясти Россию от ее правления, точнее, от правления ее фаворитов (любимцев).

Верховный тайный совет совместно с несколькими сенаторами и высшими воинскими чинами после смерти Петра II стал думать о новом императоре. Предложение Долгоруких о кандидатуре на трон невесты покойного царя, будто бы завещавшего ей трон, провалилось, поскольку завещание оказалось фальшивкой. Д. Голицын внес на рассмотрение кандидатуру дочери Ивана V Анны Ивановны, проживавшей в Курляндии. Анна подкупала тем, что была одинокой, бездетной, в российской политике ни веса, ни практики не имела, да и умом особо не отличалась, что вполне устраивало вельмож.

Подходящими кандидатурами для трона были и дочери Петра, особенно все еще не замужняя Елизавета, но Иван V был старшим сыном Алексея Михайловича, поэтому его отпрыскам полагалось и первенство в царствовании.

Князь Д. Голицын выдвинул кандидатуру Анны не без умысла. Еще после смерти Петра Великого он предлагал ограничить монаршую власть, передав правление, до совершеннолетия Петра II, в руки Сената и Екатерины I. И теперь он высказал ту же мысль: «Надо бы нам себе полегчить, так полегчить, чтобы воли себе прибавить… Надобно, написав, послать к ее величеству пункты». Такой шаг означал бы ограничение власти новой императрицы в пользу Верховного тайного совета.

Условия восшествия на русский престол («кондиции») отправили претендентке. «Пункты» сводились к следующему:

– императрица не выходит замуж и не назначает наследника;

– сохраняется Верховный тайный совет из 8 человек, без согласия которого не объявляются ни война, ни мир;

– не жалуются вотчины, не отнимаются имения и честь у шляхетства (дворянства);

– не налагаются подати и не расходуются государственные доходы;

– войска подчиняются Верховному тайному совету и т.д.

Условия были сформулированы от имени императрицы, если она вдруг согласится и сразу их подпишет.

Вослед за письмом от Совета ловким Ягужинским, могущественным при Петре I, но обойденным при переделе власти, к Анне был направлен свой посол с рекомендацией «не всему верить, что станут представлять» ей. Посол был схвачен Долгорукими, но уже после передачи письма. Анна насторожилась, но ограничительные пункты подписала, заодно выпросив 10 тыс. руб. подъемных (подъемные – деньги, выданные на переезд к месту назначения).

Три недели провели в суматохе высшие чины в Москве. Наконец, прибыла новая претендентка на престол. Ее торжественный въезд в Кремль был ознаменован грохотом пушечных выстрелов, звоном церковных колоколов и истошными криками ворон и галок, всполошенных стрельбой.

Торг за трон продолжился, но уже в присутствии Анны Ивановны. Представители дворянства, посчитавшие себя обойденными, попросили ее рассмотреть и их проекты государственного устройства (всего было 7 проектов, подписанных 700 дворянами). Анна встретилась с гвардейцами Преображенского полка, каждого угостила чаркой, объявила себя их полковником. Гвардейцам это пришлось по нраву. Получив такую мощную поддержку, она фактически вывела гвардию из подчинения Совета. Узнав, что «верховники» составили «кондиции» без участия дворян (это был лишь повод), она разорвала их и «учинилась в суверенстве». Верховный тайный совет и его сторонники, даже не пикнув, потерпели крах, а гвардейское шляхетство вошло в доверие к императрице.

37 дней просуществовала в России ограниченная монархия. Затем

Со второй четверти XVIII в. самодержавие просуществовало почти в неизменном виде до революции 1905 г.

Анна Ивановна начала царствовать в 1730 г. Она не искала себе опору не только у народа России, впрочем, кто ее в те времена искал, но даже у русских чиновников. Наоборот, отечественные вельможи подверглись небывалой доселе опале.

Первыми пострадали члены Тайного совета: уцелели лишь Остерман и Головкин. В тюрьмы и ссылки загремели даже те знатные бояре, которые не принимали участия в борьбе за власть. Всего за время правления Анны Ивановны в Сибирь было сослано свыше 20 тыс. человек, причем 5 тыс. так и пропали бесследно – в последующие годы они не были найдены, как их ни искали.

Места в органах власти стали занимать иностранцы, особенно немцы. По меткому выражению В.О. Ключевского, «немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забирались на все доходные места в управлении». Доля нерусских среди всех чиновников составила более 30%. Особенно императрица доверяла фавориту курляндцу Бирону и лифляндцу Левенвольду.

Бирон был большой охотник до лошадей. Австрийский министр при Петербургском дворе сказал о нем как-то: «Он о лошадях говорит как человек, а о людях как лошадь».

Левенвольд в угоду Анне Ивановне создал и укомплектовал Измайловский полк (назван по подмосковному селу, где любила жить Анна) офицерами из лифляндцев, курляндцев, эстляндцев «и иных наций иноземцев», и сам стал его полковником. Остерман возглавил текущее управление, в армии командовали немцы, в коллегиях президентами были немцы и т.д. Правда, со временем императрица сделала попытку уравнять служилых русских и иностранцев: отменила петровский указ о жалованье иностранцам, которое превышало жалованье русских на тех же должностях в 2 раза; отдала предпочтение офицерам из распущенной армейской группировки в Персии, дав занять им вакантные места в армии и др.

Низкий профессионализм и отсутствие заботы об Отечестве у новых правителей усугублялись их стремлением обогатиться любыми средствами. Современники отмечали, что «Бирон не управлял государством, а эксплуатировал страну в своих личных выгодах». В думающих кругах стали понимать, что «Бирон взял силу, и государыня без него ничего не делает. Всем ныне овладели иностранцы».

Вскоре был создан Кабинет из трех министров, который заменил Верховный тайный совет. В него вошли Остерман, Головкин и Черкасский. Влияние Остермана стало огромным и это насторожило Бирона. Новым кабинет-министром (по существу главой правительства) был назначен А.П. Волынский (потомок Боброк-Волынского, участника Куликовской битвы). Он деятельно начал настаивать на перестройке системы управления:

– предложил расширить состав Сената;

– разгрузить делами правительственный кабинет;

– на высшие должности назначать только дворян;

– ввести монополию на винокурение;

– возвратиться к петровским магистратам в городах;

– открыть для духовенства академии;

– устроить военные поселения на границах России;

– сбалансировать доходы и расходы бюджета и др.

Этого Бирон терпеть не мог, ибо счел это посягательством на свои права как правителя. Случись такие преобразования – он лишился бы огромного куска власти и доходов. Вскоре запустили очередные придворные слухи c целью скомпромитировать Волынского. В результате он был обвинен в измене и приговорен к смертной казни.

Волынского погубил не один Бирон. В его смерти повинны и многие русские вельможи-завистники из верхов, да и бывшие друзья, которые под пытками оговорили кабинет-министра «по-черному». Ирония судьбы: Волынский много раз повторял один афоризм, услышанный им от случайного юродивого: «Нам, русским, не надобен хлеб, мы друг друга едим и с того сыты бываем».

При Анне Ивановне происходило усиление крепостной зависимости. Крепостникам было дано право определять меру наказания крестьянам за побеги. А когда им было дозволено самим еще и собирать налоги в своих владениях, помещичья власть стала безраздельной.

Крупные суммы казенных денег тратились на потехи императрицы и двора, государственный бюджет от нехватки денег трещал по швам, а платежные возможности народа достигли критической отметки. В 1732 г. горе-правители ожидали получить в казну от налогов не менее 2,5 млн руб., собрано же было с превеликим трудом 187 тыс. руб. Вникать в причины кризиса никто не хотел и прибегли, как это было не раз к испробованному способу – выбиванию недоимок. Снаряженные вымогательные военные экспедиции свирепствовали: у крестьян-должников изымали все имущество и продавали, самих нещадно били на правеже (публичном наказании). Доставалось и некоторым губернским правителям, помещикам, старостам: одних в тюрьмах морили голодом, других заковывали в цепи – за неумение выбивать налоги. Россия наполнилась стонами и криками. «Повторялись татарские нашествия, только из отечественной столицы», – так охарактеризовал В.О. Ключевский этот период истории.

В противоположность ухудшению жизни крестьян принимается ряд мер по обеспечению благополучия дворян – поддержке и опоре самодержавия. Они получили возможность поступать на службу в армию уже офицерами – был создан кадетский корпус для дворян, выпускникам которого присваивались офицерские звания. Срок службы в армии для них сокращался до 25 лет, а при наличии у дворянина нескольких сыновей одному из них разрешалось вообще не одевать военную форму и оставаться при имении. Учитывая, что с гражданской службы дворянам можно было уйти только в 55 лет, а с военной могли увольняться в 40–45 лет, отставники, оставаясь еще в крепком здравии, могли целиком сосредоточиться на личной хозяйственной деятельности. Вскоре выяснилось, что эта мера оказалась по нутру военным дворянам: по окончании Русско-турецкой войны (1739) около 50% офицеров подали в отставку.

Положение дворян как господствующего класса упрочилось с отменой в 1730 г. указа Петра I о единонаследии.

Правление Анны Ивановны было отмечено рядом унижений для Российской империи на международной арене. В 1733 г. умер бывший союзник Петра I король Польши Август II. Императрице подсказали, что дальнейшие отношения с этой страной будут зависеть от того, кто станет новым королем: сын Августа, что удовлетворило бы Россию, или французский кандидат, что осложнило бы положение Москвы на Западе. В Польшу отправилось 50-тысячная армия русских под командованием русского генерала шотландца по происхождению Леси. Четыре с половиной месяца осаждала русская армия Данциг, где засел французский ставленник, и все безрезультатно, только 8 тыс. русских мужиков бесславно сложили свои головы.

А в это время участились грабительские набеги крымцев на южные земли. В результате в 1735 г. Россия начала войну с Турцией, продолжавшуюся до 1739 г.

Успехи русских войск на южном направлении вначале были впечатляющими: они вошли в Крым, взяли Азов, Очаков, Яссы. Россия потребовала от Турции татарские земли от Кубани до Дуная с Крымом включительно, а также дарования независимости для Валахии и Молдавии. Казалось бы, туркам деваться было некуда и они должны были согласится на эти условия. Но не тут-то было. То ли у русского двора не нашлось толковых дипломатов для ведения переговоров, то ли по каким-то закулисным интригам, но интересами России на переговорах верховодил французский посол в Константинополе. Результаты заключенного мира явно не соответствовали победам русского оружия: Азов оставался за Россией, но с условием: все военные укрепления должны быть срыты; никакие русские корабли не имели права базироваться в Черном море и т.п. Невыгодные договора для России – дело не новое, но такого постыдного и горько-смешного доселе не бывало.

Война дорого обошлась стране: 100 тыс. солдат и офицеров погибли в сражениях, миллионы рублей были истрачены на эту безрезультатную кампанию.

Турецкий султан отказался признать императорский титул Анны Ивановны. Но это ее мало занимало. Императрица обожала увеселения, которые чаще всего носили грубый и пошлый характер. В шутах (шут – лицо, в обязанности которого входило развлекать присутствующих забавными выходками, остротами, шутками) ходили представители знатнейших боярских и дворянских фамилий – Голицыны, Волконские, Апраксины. Ее забавляли драки, езда на козлах, дикие фиглярные (шутовские) свадьбы. Маскарады нередко продолжались до 10 дней кряду – как тут помнить о государственных делах. Анна Ивановна запретила подданным появляться при дворе дважды в одном и том же платье. Содержание двора выросло в 6 раз по сравнению с правлением Петра I, в то время как государственные доходы сокращались из-за нерадивого хозяйствования.

Любительница грубых развлечений, страдавшая мочекаменной болезнью, скончалась в 1740 г. Русская элита вздохнула с надеждой, иностранцы при дворе напряглись.

За несколько месяцев до кончины Анны Ивановны у ее племянницы Анны Леопольдовны родился сын Иван Антонович, который был тут же объявлен преемником на трон. До его совершеннолетия было далеко и регентство с самодержавными полномочиями над Иваном VI умирающая императрица поручила, конечно же, своему фавориту немцу Бирону. Русские приглушенно роптали, поскольку была затронута их национальная честь. Бирон пожаловался на это императрице. «Небось», – ободрила Анна своего любимца на смертном одре.

У немца перед глазами маячило 17-летнее, а может быть, и более продолжительное господство над Россией: в манифесте указывалось, что в случае смерти Ивана престол займет его брат, а регентство над ним и в этом случае сохранится за Бироном. Но промахнулись незадачливая правительница и алчный властолюбец! Регентство Бирона продолжалось всего 3 недели. «Помог» ему пасть с вершин власти другой немец, фельдмаршал Миних, получивший у Анны Леопольдовны согласие на свержение еще вчера всесильного «высочества»: Бирон был вытащен прямо из теплой постели и арестован. Так пал зловещий временщик, деспот и интриган.

Несведущему в политике человеку могло показаться, что вот теперь при дворе наступит мир и благоденствие. Однако опытные политики понимали: борьба за власть обострится с новой силой. Миних стал первым министром, что обозлило теперь уже Остермана. Недоволен был и никогда не воевавший новоиспеченный, третий по счету в России, генералиссимус Антон-Ульрих, отец юного царя, который чувствовал себя обделенным властью. Миниха скоро «подсидели», и на первую позицию в верхах вновь вышел Остерман.

Анна Леопольдовна вскоре охладела к старому интригану (Остерману), отдав предпочтение графу М. Головкину. Неведомо, как развивалась бы далее управленческая интрига, если бы не произошел очередной государственный переворот.

Дворцовые перевороты в России, неразбериха во властной элите все более привлекали внимание сильных стран Европы. Каждая из них считала, что имеет право вмешаться в происходящие в России беспорядки, разумеется с целью извлечь выгоду.

В кратковременное правление Анны Леопольдовны редкую прыть проявили Франция и Швеция: французы готовили новый переворот в России «руками» шведов. Шведы «клюнули» на приманку Парижа и под предлогом возведения на престол законной наследницы, дочери Петра Великого Елизаветы, объявили России войну. «…Намерение шведского короля состоит в том, чтобы избавить достохвальную русскую нацию для ее же собственной безопасности от тяжелого чужеземного притеснения и бесчеловечной тирании», – так было заявлено шведскими «благодетелями». (Под «чужеземным притеснением» имелись в виду Остерман и «прочие немцы».) Фактической же причиной войны стали попытки скандинавов взять реванш за поражение в Северной войне и вернуть утраченные территории. Но Елизавете суждено было стать императрицей и без «шведовских пушек».

Сценарий захвата власти был почти скопирован под кальку с предыдущих. У Елизаветы имелись приверженцы – лейб-медик И. Лесток, А. Разумовский, М. Воронцов, П. и А. Шуваловы и др., а также преданный ей гвардейский полк – Преображенский.

В конце ноября 1741 г. царевна прибыла в казармы, где была восторженно встречена преображенцами, некоторые гвардейцы даже рыдали от счастья. Тех, кто открыто отказался ей повиноваться, Елизавета приказала изолировать – связать и запереть. Часть гвардейцев направила арестовать наиболее опасных для ее предприятия Миниха и Остермана. Около полутора сотен гренадер последовали с нею во дворец, где спала с Антоном Ульрихом правительница, и, не встретив сопротивления, без единого выстрела свергли незадачливую Анну Леопольдовну с сыном. Трон Российской империи на 20 лет заняла Елизавета Петровна (1741–1761).

Поэт Б.А. Селий в «Зерцале историческом Государей Российских» так описал это событие.

С вошествием на престол Елизаветы началась традиционная для переворотов раздача кнутопряников. Преследованиям подверглись не только лица, не поддержавшие смену власти, но и представлявшие для Елизаветы, как ей казалось, даже ничтожную опасность.

Император-малолетка Иван Антонович, едва ему исполнился годик, со всем семейством был отправлен вначале за границу, а затем перевезен в местечко Холмогоры Архангелогородской губернии (село Холмогоры существует по сегодняшний день). Потом его упрятали в Шлиссельбургскую крепость, где мальчик был убит охраной.

Не повезло и некогда всемогущим временщикам Миниху, приговоренному к четвертованию; Остерману, приговоренному к колесованию; вице-канцлеру Головкину, приговоренному к отсечению головы. Елизавета «великодушно» их помиловала, но отправила подальше с глаз своих – в Сибирь, в ссылку. Миних был освобожден только 20 лет спустя, при Петре III, тут же пожаловавшем ему фельдмаршальское звание. При Екатерине II еще в течение шести лет старец занимал разные должности. Остерман, переживший пять царствований и споткнувшийся только на Елизавете, и Головкин навсегда остались в Сибири – там и умерли.

Императрица стремилась залечить раны, нанесенные России бироновщиной. 20 тыс. человек, находящихся в ссылке, получили разрешение императрицы вернуться в родные края. Но многих из них, как ни искали, найти не смогли, поскольку ни одной коллегии, ни одному чиновнику не было ведомо, куда и за что их ссылали. Под давлением новых фаворитов Елизаветы вынуждена была покинуть Россию масса бездарных и плутоватых иноземцев – кто домой в Европу, а кто и в Сибирь.

Так же традиционно свалились сладкие «пряники» на друзей новой императрицы. Разумовский, Шуваловы, Воронцов стали камергерами (камергер – старшее придворное звание). Гренадерам Преображенского полка даровалось потомственное дворянство и деревни с крепостными и землей, конфискованные у опальных иностранцев и лишенных титулов и богатств русских вельмож.

Новая императрица вначале вникла в государственные дела. Она даже присутствовала на заседаниях в Сенате, пыталась разобраться в хитросплетениях внутренней и внешней политики и экономики. Это весьма обнадеживало передовых людей России. Но вскоре сенаторы стали замечать, что императрица не прочь подремать прямо на заседаниях при обсуждении важнейших для России вопросов.

Участвуя в разных делах, императрица ни на минуту не забывала о своих соперниках – претендентах на императорское кресло. Еще был жив опасный для нее Иван Антонович, и Елизавета стала срочно искать ему противовес. Таковым стал ее племянник Карл-Петр-Ульрих, переехавший в Россию. Мальчик был крещен в православие под именем Петра Федоровича и официально объявлен наследником. Тем, кто выступал за Ивана Антоновича, в прямом смысле урезали языки, ссылали в Сибирь. Чтобы упрочить положение Петра как наследника, Елизавета вскоре женила его на Софии-Августе-Фредерике, дочери Ангальт-Цербского принца. После крещения она получила имя Екатерина Алексеевна (будущая императрица Екатерина II).

32-летняя Елизавета оставалась незамужней, хотя о браке с ней мечтали десятки принцев, герцогов, будущих королей, даже такой завидный жених, как француз Людовик XV сватался. Она же больше всего любила празднества, балы, наряды. Ее гардероб составлял 15 000 платьев, два сундука шелковых чулок, более 1000 пар башмаков и туфель. (Вспомните, как одевался ее отец Петр I.) Во всей империи лучше императрицы никто не мог исполнить менуэт (старинный французский танец) и русскую пляску. Елизавета не терпела, если кто-то из придворных или иных женщин выглядел привлекательнее ее. Однажды все придворные дамы оказались наголо побритыми лишь потому, что это вынуждена была сделать Елизавета из-за неудачной покраски волос. В другой раз Елизавета приказала явиться на маскарад мужчинам без масок, одетым в женское платье, а женщинам – в мужское. Однако следует признать, что грубого невежества при дворе, насаждавшегося при Анне Ивановне, все же поубавилось. Вместе с тем Елизавета не утруждала себя науками, так она была уверена, например, что в Лондон можно проехать сухим путем!

При дворе процветал фаворитизм (напомним: фаворит – любимец; фаворитизм – положение, при котором все или многое обусловливается влиянием, ролью фаворитов). Фаворитом номер один стал певчий императорской капеллы А. Разумовский (многие современники полагали, что он тайный муж царицы). На половине пути своего правления Елизавета, 40-летняя дама, отдала предпочтение 22-летнему И. Шувалову.

В царствование Елизаветы главным событием стали перемены в положении дворянства и крестьянства.

В 1746 г. вышел указ о запрете всем, кроме дворян, покупать «людей и крестьян без земель и с землями». Этот шаг превращал дворянство, не только потомственное, но и дарованное – личное дворянство, в привилегированную касту (личный дворянин – дворянское звание без права передачи его по наследству, а также лицо, носящее это звание). Получившие это звание не могли покупать людей и землю: «так как дети их не дворяне, то не могут иметь и покупать деревни». Елизавета также учреждает Дворянский банк, обеспечивавший его клиентам недорогой кредит (6% в год) в суммах до 10 тыс. руб.

С улучшением положения дворянства ухудшается жизнь крестьян. Еще при воцарении Елизаветы крестьян отстранили от присяги императрице, хотя эта церемония для них мало что значила. Право дворян решать судьбу крестьян было расширено: крестьяне не могли брать деньги в долг без позволения своих хозяев; расширилось помещичье право ссылки крестьян в Сибирь, причем каждый сосланный считался как рекрут, переданный помещиком центральной власти. Помещичья опека была расширена вроде бы в ущерб крепостникам, ибо правительство потребовало обеспечивать крестьян семенами в неурожайные годы и даже нести некую ответственность за поведение своих крепостных. На деле же помещик стал для крестьянина не только его собственником, но отныне обладал также податной и полицейской властью над ним. Все это еще больше усугубляло и без того безобразное крепостное право в России.

Скоро проявились особенности религиозной политики Елизаветы – фанатичная приверженность к православию и нетерпимость к другим религиям. Уже на втором году правления она, с подачи Церкви, издала указ о высылке из России лиц иудейского вероисповедания. Сенат было возразил, поскольку такой шаг плохо мог отразиться на торговле со странами не православной веры, но императрица осталась непреклонной: «От врагов Христовых не желаю интересной прибыли».

Елизавета не раз заявляла о стремлении во всех делах возвратиться к петровским государственным истокам. Однако это больше было похоже на идеал, поверхностно витавший в словах, а не в делах самой императрицы и ее правящего окружения. Хотя внешние признаки такого возврата были.

Так, ликвидируется Кабинет, восстанавливается Сенат, ранее упраздненные коллегии, Главный магистрат с прежней подчиненностью городскому самоуправлению и т.д. Но все эти и другие учреждения от петровских сохранили только названия, по содержанию же они ничем не отличались от порядков, принятых уже после Петра I. Некоторые одноименные структуры вышли далеко за предписанные Петром рамки. Сенат, к примеру, стал еще и законодательным органом, хотя при Петре он был административно-судебным учреждением.

Большую озабоченность у власти вызывало состояние финансов – оно было бедственным как никогда. Для их упорядочения Сенат принимает решение о проведении ревизии податного населения через каждые 15 лет. При Елизавете состоялись две такие ревизии: в 1743 г. насчитали 6 643 335 податных душ мужского пола; в 1761 г. – 7 363 348 таких же душ. Сенат также заботили косвенные налоги, развитие торгов и промыслов. При Елизавете Петровне были уничтожены внутренние таможни и мелочные сборы. Ширились возможности для купцов в получении кредитов.

Правительство Елизаветы, решая вопросы о размежевании земель, усиленно призывало идти в колонисты (колонист – житель колонии; колония – поселение переселенцев из других областей), в том числе иностранцев, но только славян и православных, чтобы заселять южные плодородные окраины России. Заботился Сенат и о распространении на Руси православия, для чего обеспечивал материально православное духовенство и монастыри, расширял религиозное образование в народной массе. За разговоры в храме Елизавета приказывала надевать на головы придворных деревянные ящики – так она воспитывала у прихожан благочестие.

Более четкую форму приобрела рекрутская повинность: страну поделили на 5 частей, с которых рекруты набирались только каждый 5-й год.

При Елизавете была отменена смертная казнь, но не отменялись физические наказания и грубые телесные оскорбления, даже для дворян. Не проливая крови подданных, она, к примеру, приказала бить кнутом двух знатнейших придворных дам и вырезать им языки, а третью даму высечь плетьми, как только она оправится от беременности.

Царствование Елизаветы Петровны не обошли сильные политические разногласия и крупные вооруженные столкновения России с государствами Европы и Азии, вылившиеся в продолжительные и затратные военные действия. Мирная и беззаботная по натуре, она вынуждена была заниматься войнами чуть ли не половину своего правления.

Русско-шведская война 1741–1743 гг. Швеция, начавшая войну с Россией будто для возведения самой Елизаветы на императорский трон, боевые действия с ее воцарением не прекратила, тем самым разоблачив себя. Теперь она открыто требовала от России территориальных уступок в нарушение Ништадтского договора. Елизавета не согласилась. Тогда шведские войска (20 тыс. человек) вступили в русскую Финляндию. Однако 35-тысячное русское войско быстро разбило интервентов, затем долго преследовало их остатки, захватывало город за городом и дошло до территории самой Швеции. Летом 1742 г. противник капитулировал, а через год Россия добилась выгодного Абоского мира, получив ряд новых финских крепостей.

Семилетняя война (1757–1763). Это была самая приметная елизаветинская военная компания. Она велась между Австрией, Францией, Россией, Испанией, Саксонией и Швецией, с одной стороны, и Пруссией, Великобританией (в союзе с Ганновером) и Португалией, с другой. Причиной войны стало обострение отношений между Великобританией и Францией из-за колоний и столкновение интересов Пруссии с интересами Австрии, Франции и России.

Русская армия под начальством фельдмаршала С.Ф. Апраксина разбила прусскую армию Фридриха II, хотя наш командующий в самый ответственный момент смалодушничал, приказал отступить, за что впоследствии был отдан под суд (под судом и умер). Восточная часть Пруссии была занята русскими. Новый командующий П.С. Салтыков одолел пруссаков в очередной битве, а корпус генерала З.Г. Чернышева взял Берлин без боя – победителям вынесли ключи от города с почестями. Спасла Пруссию от полного поражения смерть Елизаветы Петровны.

Преемник Елизаветы, пронемецки настроенный Петр III, немедленно заключил союз с полюбившимся ему Фридрихом II. Мало того, Россия должна была немедленно вступить в войну теперь уже с бывшими союзниками. Вскоре взошедшая на престол Екатерина II разорвала этот союз, но и войны не возобновила. Престиж России вырос, но территориальных и экономических выгод страна не получила.

Правление Елизаветы Петровны мало продвинуло Россию по пути мировой цивилизации.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ (1-й уровень)

1. Почему Швеция и Франция стремились к государственному перевороту в России?

2. Как Елизавета Петровна заняла царский трон?

3. Кому и за что достались «кнутопряники» от Елизаветы?

4. Как Елизавета обезопасила себя от конкурентов?

5. Каково место фаворитизма при дворе Елизаветы Петровны?

6. Как изменилось положение дворян при Елизавете?

7. Каковы особенности религиозной политики Елизаветы?

8. Что нового произошло в государственном управлении России?

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ (2-й уровень)

1. В чем проявилось усиление крепостного права в елизаветинское правление?

2. Почему заявление Елизаветы Петровны о «возврате к петровским государственным истокам» так и осталось на словах?

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ (3-й уровень)

1. После смерти Екатерины I встал вопрос о престолонаследии. Реальными кандидатами на царский трон являлись потомки Петра I и Ивана V – Елизавета Петровна и Анна Ивановна. Кандидатура Елизаветы казалась более реальной: дочь великого царя, широкий круг общения с властной элитой, проживание в столице и т.п. Тем не менее, корону получила вдова герцога Курляндского Анна Ивановна, которую мало кто знал. Что повлияло на такой выбор?

2. В 1741 г. Швеция вела войну с Россией под предлогом борьбы за законных наследников Петра I. Вскоре на престол взошла именно таковая – «дщерь Петра» Елизавета, но Швеция войну так и не прекратила. Почему?

3. Проблема фаворитизма в правление Анны Ивановны и Елизаветы Петровны. Простой казак А.Г. Разумовский был удостоен звания фельдмаршала, ни разу не командуя даже полком. Как могло такое произойти?

Опорный конспект

Екатерининское правление – удивительная пора в истории России. Вот как основную его часть характеризовал поэт и критик В.Ф. Ходасевич.

К этому добавим:

• мужеубийство императрицы;

• знаменитый «Наказ» с либеральными идеями;

• секуляризация церковных имений;

• приглашение иностранцев-колонистов;

• упразднение гетманского правления в Малороссии;

• губернская реформа;

• «Жалованная грамота дворянству»;

• «Грамота на права и выгоды городам Российской империи»;

• ужесточение крепостного права;

• начало системы общего образования;

• зарождение российской интеллигенции и т.д.

По меткому выражению В.О. Ключевского, Екатерина была «последней случайностью на русском престоле».

Во дворце все было готово к ужину по случаю святок (святки – праздничное время от рождества до крещения), однако долгожданному веселью чуть было не помешала смерть Елизаветы Петровны. Но ужин не отменили – не по христиански это, конечно. Мало того, наследник престола Петр III, «самое неприятное из всего неприятного, что оставила после себя императрица Елизавета», не стесняясь ухаживал за новой дамой сердца, и это в то время, когда рядом, через одну комнату лежала усопшая.

Петр III начал правление довольно бурно. Первым указом предписывалось возвратить людей, попавших в опалу при Елизавете. С восторгом был встречен дворянами Манифест о вольности дворянской. Согласно ему, дворяне не могли принуждаться к службе, получали право уходить в отставку в любое время, кроме войны (для военных дворян). Дворянин получал право служить даже за границей – небывалая практика для России. Так была снята с правящего сословия их самая трудная государственная повинность – служение Отечеству. Многие бывшие офицеры и чиновники потянулись в деревни.

Новый император ликвидировал Тайную разыскных дел канцелярию (существовала с 1731 г.), надеясь получить народное расположение. Но все, на его взгляд, добрые дела, не придали ему авторитета, поскольку недобрые оказались более впечатляющими. Царь обидел всех – народ, армию, Церковь.

Облачившись в прусский генеральский мундир, Петр начал перекраивать армию на немецкий лад. Гвардию, привыкшую к высочайшему вниманию и бережному обхождению, он обзывал янычарами (янычары – в султанской Турции солдаты регулярной пехоты, комплектовавшиеся из военнопленных, а также из христиан, обращенных в мусульманство; слово часто использовалось в России как ругательное), вытягивал из них жилы немецкой муштрой, публично не раз оскорблял гвардейцев, ставил их боевую и психологическую подготовку ниже немецкой. Войско строил на прусский манер – в строевой подготовке, в боевой тактике, даже одел его в прусскую форму.

Крестьяне, узнав, что данная дворянству вольность не распространялась на них (а они так об этом мечтали и надеялись на нового императора), стали проявлять недовольство. Действительно, говорили они, их зависимость от дворян была обусловлена дворянскими повинностями. Но коль скоро дворянство было освобождено от повинностей в связке дворянин – крестьянин, то и крестьяне не должны были зависеть от них. Но голос самых обездоленных россиян не был услышан и новым императором.

Церковь также была недовольна и даже шокирована коснувшимися ее изменениями : уж на что Петр I издевался над попами и монастырями, но новый император превзошел Великого: запретил домовые Церкви; требовал от духовенства ношения светского платья; беспричинно оскорблял Синод и т.д. Когда же духовенство подало протест, Петр III его даже не принял.

Возмущение вызвали и первые внешнеполитические шаги Петра. Русская армия, добившаяся огромных успехов в Семилетней войне (одно только взятие ею Берлина поднимала Россию на европейский олимп), тут же должна была переключиться на войну с вчерашними союзниками совместно с поверженным врагом – Пруссией. Прусское влияние при русском дворе стало могущественным и мучительным. Немцы, как при Анне Ивановне, словно пиявки-кровососы липли к высочайшим государственным должностям, высасывая последние гроши из оскудевшей русской казны.

Общее неудовлетворение вызывала личная жизнь императора. Пошловатые пирушки с обильными попойками, оскорбления жены Екатерины Алексеевны (однажды при всех обозвал ее дурой; публично дал слово фаворитке Воронцовой, что женится на ней, как только овдовеет), унижение высоких сановников (заставлял даже генералов маршировать на плацу; на глазах у дипломатического корпуса и сотен русских вельмож высек шталмейстера – придворный чин, заведовавший царскими конюшнями – Нарышкина, генерал-лейтенанта и тайного советника – все это накапливало гнев и презрение среди окружения императора. Ропот шел по нарастающей. Петр, будучи человеком легкомысленного типа, противодействия не чувствовал, серьезных мер с целью исправить сложившуюся ситуацию не принимал. Все это в итоге и породило заговор при дворе и в гвардии.

Супруга Петра III, в отличие от мужа, всем нутром ощущала, как все более угрожающе нависала над нею черная туча, поскольку муж много раз запугивал ее то разводом, то заточением в монастырь.

Екатерина, здоровая и смекалистая от природы, повзрослев, производила на окружающих впечатление умной и обстоятельной женщины. Она весьма искусно воспользовалась беспечностью своего супруга и тем, что его невзлюбила гвардия, возглавив против него заговор. Высший круг заговорщиков включал генерал-прокурора Глебова, начальника полиции Корфа, дипломата Панина и др. Младший круг заговорщиков объединялся вокруг гвардейцев братьев Орловых – Алексея и Григория, Пасека, Бредихина, Рославлева и др. Сторону Екатерины приняло и духовенство, обиженное причислением монастырских и церковных крестьян к государственным, а также публичными унижениями и оскорблениями со стороны царя.

Окружение Петра, больше заботясь о своем личном благополучии, чем о положении императора, все же осознавая сложившуюся обстановку, убедило его к действиям по сохранению трона. Но как только императором был арестован Пасек, Орловы немедленно привезли Екатерину Алексеевну в Измайловский полк. Ее пламенная речь, а Екатерина умела говорить со страстным воодушевлением, тронула сердца гвардейцев, которые поклялись умереть за императрицу. В считанные часы к измайловцам присоединились семеновцы, преображенцы, конные гвардейцы, артиллеристы. Далее гвардейцы направились в Казанский собор, где Екатерина торжественно была провозглашена императрицей. Сенат и Синод без промедления приняли присягу на верность. Администрация на местах и дипломатический корпус получили официальное уведомление о смене царствующей особы. Все это происходило еще при живом царе Петре III.

А где же в это время был император, чем он занимался? Петр был в Петергофе и готовился к празднованию своих именин. Не встретив там жены, которая, по регламенту, обязана была присутствовать на празднике, он растерялся. Не зная, в чем дело, и что делать дальше, послал сановников для выяснения ситуации в Петербург, но послы так и не вернулись, они примкнули к окружению Екатерины. Только тогда Петр понял, что плохо его дело, но у него не хватило ни ума, ни мужества защищаться. Он предпочел оказаться в плену у собственной жены.

Петр III подписал заготовленный екатерининцами текст отречения от престола. Вскоре после этого бывший император скончался. Официальная версия – от геморроидальных «прежестоких колик», фактически – от «нечаянной случайности», т.е. был убит. Прусский король Фридрих II о гибели своего друга скажет: «Он позволил свергнуть себя с престола как ребенок, которого посылают спать».

Коронация Екатерины проходила пышно. Простых москвичей более всего интересовала не новая императрица, они ее знать не знали, а угощение и подарки, выставленные на Красной площади в этот день: пирамиды душистого хлеба, жареные телята и бараны, горы всякой вкусной снеди (еды), 120 бочек разменной монеты на сумму 600 тыс. руб. для раздачи народу. Три дня и три ночи не переставая били фонтаны вина. Так началось более чем 34-летнее правление Екатерины II.

В.О. Ключевский писал, что в XVIII в. носителями верховной власти в России были люди либо необычайные, как Петр Великий, либо случайные, каковыми были его преемники и преемницы. Екатерина Алексеевна была и случайной, и необычайной одновременно. Случайной – потому что в результате успешного дворцового переворота стала императрицей, необычайной – потому что сумела стать весьма полезной для России, особенно в сравнении с предшественником и преемником.

Подаренный Екатерине гвардейцами трон не мог сиюминутно стать устойчивым – такого в России не было и не могло быть. Условия смены власти у последователей Петра I всегда носили экстремальный характер. Императрица, зная это, понимала, что для физического выживания необходимо провести ряд срочных, если потребуется, самых жестоких мер по укреплению своего царского положения.

Екатерине нужна была опора, но теперь уже не только в виде штыков и пушек, она нуждалась в умных и действительно преданных людях – офицерах и чиновниках. Но многие спецы по российским переворотам не были годны к полезной управленческой деятельности. Только граф Панин, пожалуй, который стал заведовать внешними делами, на первых порах пользовался доверием императрицы. Вернувшиеся по ее воле из ссылки опальные сановники наперебой давали ей советы и рекомендации, но она этим людям не доверяла.

Наибольшее опасение за трон вызывал у императрицы все еще живой, хотя и в заключении, Иванушка (так звали Ивана Антоновича, законного наследника престола). Прознав о заговоре с целью вызволения соперника из крепости, Екатерина приказала усилить его охрану. При первой же попытке освободить Ивана «замотавшимся армейским подпоручиком Мировичем», Иванушка, будто бы уже сошедший с ума, был заколот своими надсмотрщиками – согласно инструкции, если над тем нависнет опасность.

Беспокоили Екатерину и слухи о правах на власть ее сына Павла Петровича, ведь рожден тот был от законного императора. Не оставляла ее мысль и о том, что будто бы ее муж Петр каким-то чудом уцелел и где-то ждет своего часа, чтобы убрать с престола чужестранку.

Понимая неустойчивость трона Екатерины, заговорила Церковь, причем чуть ли не в ультимативной (категорической) форме. Но тут Екатерина уже проявила характер, круто расправившись с главным возмутителем, митрополитом Ростовским Арсением, настояв на его расстрижении (лишении монашества) и заключении в застенки.

Екатерина все отчетливее осознавала, что главным постулатом (исходное положение, принимаемое без доказательств) на начальном этапе правления должна стать опора на собственные силы и ум.

Положение во всех сферах жизнедеятельности Российской империи оставалось удручающим. После Петра I его наследникам никак не удавалось стабилизировать государственный бюджет. Сенат, ведавший денежными делами, совершенно не знал этих дел, даже о цифрах расходов и доходов не ведал. Екатерина решила упорядочить деятельность этого органа, поскольку он, раздув небывало свои функции, явно не справлялся с ними. Императрица разделила Сенат на 6 департаментов, определив обязанностями каждого, связывалась с ним только через генерал-прокурора, всячески сдерживала его от законодательных дел, подкрепляла усиление власти отдельных ведомств согласно их функциям. Важнейшие мероприятия поддерживала или проводила личной инициативой, авторитетом и положением государыни.

Екатерина быстро осознала, что отдельные, вызванные действиями предшественника жизненные процессы, наносящие ущерб государству, необходимо повернуть вспять, даже если это будет не по нраву правящим сословиям. Она не убоялась приостановить действие манифеста Петра Федоровича о вольности дворянству, поскольку уход дворян из государственной службы принял угрожающие размеры.

Императрица понимала необходимость принятия единого законодательного кодекса, поскольку Уложение царя Алексея Михайловича безнадежно устарело (принято в 1649 г.), а трудное дело кодификации (пересмотра и сведения в единое систематизированное целое законов страны по отдельным областям права) ее предшественникам, при нескольких попытках, так и не удалось завершить.

Екатерина хотела знать, как живет подданный ей народ. Она понимала, что сановники всех уровней в своих докладах бессовестно ее обманывают. И, чтобы убедиться, как реально обстоят дела на местах, Екатерина совершила поездки по ряду губерний России: в 1763 г. – в Ростов и Ярославль; в 1764 г. – в Прибалтийские земли; в 1765 г. проехала по Ладожскому каналу; в 1767 г. – по Волге, от Твери до Симбирска (ныне Ульяновск).

Во время встреч с местным начальством императрица решала насущные вопросы государственной важности. Так в:

– Ярославле, Нижнем Новгороде и Казани были намечены меры по строительству каменных домов;

– Нижнем Новгороде была учреждена первая в России акционерная торговая компания;

– Казани Екатерина после встречи с мусульманским духовенством разрешила строить каменные мечети и т.д.

«После Петра Великого, – отмечал историк С.М. Соловьев, – Екатерина была первая государыня, которая предпринимала путешествия по России с правительственными целями».

Так прошли первые годы правления Екатерины II.

В XVIII в. в России любили царствовать все монархи, законным или незаконным путем пришедшие к власти. Но далеко не все они были настроены на реформирование хотя бы некоторых, наиболее затхлых отраслей жизнедеятельности государства. Одним это было просто не под силу – так не хватало им волевых или умственных способностей. Другим было недосуг, их больше занимали развлечения и услады. Третьи были еще не разумеющими малолетками, а их регенты служили больше себе, чем государству. И только двум императорам, Петру I и Екатерине II, удалось: первому – реформаторски разломать Россию, болезненно впивавшиеся в жизнь абсолютного большинства людей; второй – попытаться привнести в жизнь России основы западного либерализма, и что почти парадоксально – в условиях абсолютного самодержавия. Петра угнетало то, что у него мало единомышленников и дело его жизни после него пойдет прахом. Екатерина же слыла либералом до тех пор, пока не свершилась революция во Франции, где с престола сбросили короля. Как только эти устрашающие императрицу вести достигли Петербурга, ее реформаторский пыл не просто остыл – она устроила настоящую обструкцию французам (обструкция – демонстративно направленные действия).

Преобразовательские поиски Екатерины II заслуживают их пристального изучения. Наибольший интерес представляет среди них знаменитый «Наказ», реализация которого смогла бы вывести Россию в политическом и экономическом отношении в число передовых стран Европы.

Глубинная законодательная деятельность Екатерины началась с составления «Наказа» – проекта изложения основ русского государственного устройства и систематизации законов.

Современники отзывались о «Наказе» как об «аксиоме, способной опрокинуть стены» (аксиома – неоспоримая истина, совершенно очевидное утверждение). Напечатанный на русском и некоторых европейских языках, «Наказ» поступил в свободную продажу – пожалуйста, покупай, читай и разумей.

Императрица желала, наряду с упорядочением прежнего законодательного материала, создать новые нормы, которые обеспечивали бы более высокий уровень законности и порядка в стране. Она, посчитав это делом не то чтобы легким, но вполне доступным для нее самой, тайно лично занялась выработкой общих правил и принципов законотворчества. Но взявшись за перо, она вынуждена была очень скоро изменить свое представление о «легком деле». Тем не менее, в 1767 г. документ был готов. «Два года я читала и писала, не говоря о том полтора года ни слова, – отмечала императрица. – Преуспев, по мнению моему, довольно в сей работе, я начала казать по частям статьи, мною заготовленныя, людям разным, всякому по его способностям». Многие статьи отражали 6-й пункт «Наказа»: «Россия есть европейская держава».

«Люди разные», знакомясь с «Наказом», впадали кто в страх, кто в недоумение, и почти никто не был согласен с ним полностью. И это не удивительно, ведь основные принципы законодательства были сформулированы на основе изучения европейской философско-публицистической мысли, т.е. на относительном свободомыслии. Вскоре советники убедили Екатерину половину «Наказа» сжечь. Оставшуюся часть она передала разным «вельми разномыслящим» людям с разрешением «чернить и вымарать все, что хотели». «Наказ» уменьшился еще вдвое: было «вымарано» все либеральное как не соответствующее нравам и традициям народов России.

«Наказ» сохранил 20 глав и более 500 параграфов. Он довольно полно охватил законодательную сферу вопросов, но ни в коей мере не являлся практическим руководством к действиям, а лишь содержал принципы для руководства лицам, пишущим и правящим законы. Поскольку идейно статьи «Наказа» и последующая внутренняя политика Екатерины основывались на положениях европейского Просвещения (идейное течение, основанное на убеждении в решающей роли разума и науки в познании «естественного порядка», соответствующего подлинной природе человека и общества), то и время екатерининского правления получило в истории название «просвещенный абсолютизм».

После гибели Ивана Антоновича, главного соперника за царский трон, Екатерина II стала менее стесненной в своих действиях и ее способности правителя стали разворачиваться в полную силу. Созыв в 1767 г. Уложенной комиссии относится к одной из примечательных акций, соответствовавших духу просвещенного абсолютизма. Эта Комиссия по сути была первой пробой ввести в России учреждение парламентского типа.

В Комиссию вошли представители самых разных сословий и даже племен: 1 депутат-дворянин от уезда (40% депутатских мест); 1 депутат от города; 1 депутат из числа служилых или черносошных крестьян от провинции (12% депутатских мест); 1 депутат из числа не кочующих инородцев от провинции (почти никто из них не знал русского языка); по 1 депутату от Сената, Синода, коллегий и других присутственных мест – всего 565 человек. Были лишены права представительства частновладельческие крестьяне (53% всего крестьянского населения) и духовенство.

Комиссия должна была выработать статьи российского законодательства на основе екатерининского «Наказа». Всем ее членам Екатерина обеспечила депутатскую неприкосновенность: их не могли казнить (причем пожизненно), пытать и телесно наказывать, «в какое бы прегрешение не впали», конфисковывать их имущество, ну а ежели все-таки кто-то обидит депутата, то понесет за это двойную кару.

Председателем (маршалом) Комиссии был избран генерал А. Бибиков, не раз нещадно подавлявший волнения взбунтовавшихся крестьян. Уже только по прочтении «Наказа» депутаты объявили Екатерине о присвоении ей титула «Великой и Премудрой Матери Отечества». Императрица «поскромничала» – приняла только титул «Матери Отечества», что должно было сделать ее власть более популярной в народе и устойчивой в верхах.

Депутаты привезли в своих портфелях около 1,5 тыс. наказов с мест. Надлежало разобраться также в огромном количестве законоположений из старого законодательства (более 10 тыс.). Все это надо было «разложить по полочкам», изучить и соотнести с екатерининским «Наказом». Для системной реализации задуманного внутри большой Комиссии создавались особые частные комиссии для проведения подготовительных работ.

С началом деятельности более полутысячи главных законотворцев обнаружились ставшие непреодолимыми для них препятствия, как то:

– несовершенство внешней организации разработки и рассмотрения вопросов, беспорядок и путаница в деятельности комиссий;

– неумение систематизировать и соотнести депутатские наказы и старое законоположение, смешение подготовительных работ с прямой обязанностью Комиссии;

– неумение руководителей управлять делом и т.д.

Глава Комиссии Бибиков в этих вопросах оказался бессильным – это не то, что душить крестьянские бунты.

В 1768 г. Комиссия была распущена в связи с началом войны с Турцией (похоже, война послужила только поводом, а причина – антикрепостнические и антидворянские речи депутатов и низкая эффективность ее деятельности). Многие частные комиссии еще продолжали какое-то время функционировать. Видя общую бесплодность задуманного мероприятия, Екатерина II Комиссию больше не собирала, решив вести законодательную работу без ее участия.

Итак, Комиссия потерпела неудачу. Тогда стоит ли говорить о ее значении в положительном смысле слова? Несомненно. Императрица из депутатских наказов узнала о жизни ее подданных. По ее признанию, Комиссия подала «свет и сведение о всей империи, с кем дело имеем и о ком пещись должно». До Комиссии Екатерина имела только принципы государственного устройства, теперь она знала, к чему надо их приложить. Хватило бы только ее воли.

А.С. Пушкин, критически оценивая правление Екатерины II в целом, был довольно высокого мнения о «Наказе». Устав от бестолковых придирок одного ретивого цензора, поэт написал в его адрес такие строки:

Неразбериха во властных структурах на местах, вооруженный бунт под предводительством Е. Пугачева (об этом пойдет речь ниже) показали острую необходимость срочного пересмотра ряда устаревших, либо малоэффективных положений государственного управления.

Местные органы власти. В 1775 г. были изданы «Учреждения для управления губерний». По ним органы власти данного уровня были подвергнуты, образно говоря, капитальному ремонту. Вместо 23 губерний теперь учреждались 50 по 300–400 тыс. жителей в каждой. (Пример: Московская губерния насчитывала 2 млн 230 тыс. жителей, Архангельская – 438 тыс.) Основное лицо губернии – губернатор с высоким местом во главе «губернского правления». Главная функция губернского правления – своевременное доведение до населения законов и правительственных распоряжений, а также неусыпный надзор за их выполнением.

Правлению подчинялись местная полиция и суды. В его структуры входила Казенная палата, ведавшая сбором налогов, доходами и расходами. Учреждался Приказ общественного призрения, но занимался он не столько благотворительностью (охраной здоровья населения, образованием, смирительными домами и т.д.), сколько охраной порядка. Вводился губернский прокурор и прокуроры в системе судебных учреждений. Губернские суды были сословными. На каждые 2–3 губернии вводился генерал-губернатор или наместник с неограниченными полномочиями от императрицы. Губернатор, вице-губернатор и генерал-губернатор получали годовое жалованье в размере от 1200 до 6000 руб.

Губернии, ранее делившиеся на провинции с уездами внутри, теперь делились только на уезды с 20–30 тыс. населения в каждом. Их стало по 10–15 в губернии. Полнотой власти в уезде обладал Низший земский суд. Исполнительный орган во главе с капитан-исправником выбирался только дворянами и только из дворян. Наряду с контролем за выполнением законов, распоряжений, судебных решений, земский суд ведал розыском беглых крестьян. Уезд имел собственные суды – для дворян, для купцов и для государственных крестьян. Выборные должности заполнялись голосованием на уездных дворянских собраниях. Стать предводителем дворянства было весьма престижно. Среди них были и генерал-поручики, и генерал-майоры, и коллежские советники и т. д. Но довольно скоро престиж выборных должностей упал. Предводителями становились дворяне, «не имеющие других способов к жизни», т. е. бедные дворяне.

Дворяне приветствовали губернскую реформу, заявив, что «они не могут довольно нахвалиться деятельностью новых учреждений». У них даже появилась идея о сооружении по всей стране монументов в честь Екатерины II. Императрица от этой чести отказалась.

Считается, что губернская реформа Екатерины II положила начало истории дворянства как сословия на уездном уровне.

Городская реформа. С 1775 г. город становился самостоятельной административной единицей. Во главе города стоял назначаемый Сенатом из дворян городничий. Основными учреждениями были: городской магистрат во главе с городским головой, выбираемый местным купечеством и мещанством с обязанностями, аналогичными уездному суду; городовой сиротский суд, который занимался опекой купцов и мещан. Полюбовным примирением сторон, контролем за законностью арестов невменяемых преступников и участников непреднамеренных преступлений занимался «совестный суд», подчиненный генерал-губернатору.

С 1789 г. в городах вводятся «управы благочиния», фактически – полицейские управы во главе с полицмейстерами (в столицах) или городничими (в городах). Поскольку каждый город делился на участки (200–700 домов) во главе с частными приставами, каждый участок – на кварталы во главе с квартальными приставами (50–100 домов), под неусыпным оком властей находились каждый квартал, улица, дом, горожанин. Посредством такого городского сообщества Екатерина предполагала основать в России «среднее сословие».

Сложившаяся система местного управления оказалась достаточно действенной, поскольку утратила основные функции только с отменой крепостного права в 1861 г., а некоторые положения сохранились до разрушения самодержавия в 1917 г.

Реформа центральных учреждений. Екатерина II осознанно возлагала вопросы текущего управления на губернии и уезды, дабы разгрузить от многих дел центральные учреждения, и тем самым сосредоточить основную власть в своих руках. Когда-то всесильный Сенат стал лишь высшим судебно-апелляционным учреждением. И поделом, высший блюститель закона и порядка при Петре I, он превратился в «совершенно бездельническое учреждение». Так, Сенат назначал воевод в города, не имея списков городов и карты России; как-то после работы счетной комиссии обнаружилось, что Сенату не известно, куда делись 12 млн из 28 млн руб. государственных доходов и таких примеров много. Возросла роль генерал-прокурора Сената и обер-прокурора. Ни один сколько-нибудь важный вопрос относительно финансов, казначейства и юстиции не решался теперь без участия генерал-прокурора А. Вяземского.

Создается Кабинет со статс-секретарями. Через секретарей императрица управляла государством. В Кабинете рассматривались вопросы государственной важности. Отдельные сановники выполняли функции по управлению просвещением (И. Бецкой), таможенной политикой (Л. Миних). С 1769 г. стал действовать Императорский совет.

Передача властных полномочий в губернии и уезды привела к снижению роли коллегий и их постепенной ликвидации; у дел оказались лишь коллегия Иностранных дел, Военная, Адмиралтейская коллегии и Синод.

Реформы центральных учреждений, в губерниях и уездах усилили самодержавную власть, укрепили положение дворян в городе и деревне.

Реформы всех уровней власти внесли более четкие разграничения между сословиями и их положением в государстве. Особую симпатию, предпочтение Екатерина питала, разумеется, к дворянству. На основе «Жалованной грамоты городам 1785 г.» и утвержденной на ее основе «Грамоте на права и выгоды городам Российской империи» все городские жители были поделены на 6 разрядов.

• Первый, высший, разряд включал городских домовладельцев и землевладельцев, обладателей строений. Таковыми были в основном дворяне, что и предопределяло их самое высокое, господствующее положение.

• Второй разряд – купечество трех гильдий с имущественным цензом до 1 тыс. руб. Лица из первых двух гильдий освобождались от телесных наказаний.

• Третий разряд – ремесленники, но только записанные в цеха.

• Четвертый разряд составили иногородние и иностранцы, проживавшие в городе.

• В пятый разряд входили торговцы и предприниматели с капиталом более 50 тыс. руб., банкиры с капиталом 100 тыс. руб. и более, прослужившие более двух сроков бургомистры, городские головы, заседатели магистратов и т.п. – «именитые граждане».

• Шестой разряд составляли «посадские люди». Проживавшие в городах бывшие крестьяне в сословия не входили.

Положение дворянства не менялось только в краткосрочные правления Екатерины I и Петра II. При остальных правителях – привилегии то жаловались, то отменялись.

• Петр Великий обязал дворян государевой службой и правом личного землевладения (не полным).

• Анна Ивановна облегчила службу дворян и усилила их землевладельческие права.

• При Елизавете дворянство получило привилегии в имущественных правах и некоторую сословную замкнутость.

• Петр Федорович освободил дворян от обязательной служебной повинности и дал им ряд исключительных прав.

• При Екатерине II дворянин становился членом губернской дворянской корпорации (корпорация – группа лиц, объединяемая общностью сословных или профессиональных интересов), получившей в свои руки местное управление.

Согласно Грамоте 1785 г., дворянин имел такие важнейшие права:

– только по сословному суду мог лишиться своего звания;

– передавать свое звание жене и детям;

– не подвергаться податям и телесным наказаниям;

– владеть всем, что находилось в его имении;

– быть свободным от государственной службы (но в отсутствие «офицерского чина» не мог выбирать и быть избранным на дворянские должности).

Дворянские общества приобретали юридический статус.

На противоположном дворянству полюсе находилось обездоленное крепостное крестьянство.

Крестьянин мог быть сослан в Сибирь даже за «дерзости» в адрес помещика, отдан в солдаты без планового рекрутского набора. С 1767 г. крестьянам было запрещено жаловаться на помещиков. Если все же крестьянин набирался решимости записаться в купцы или заполучить откуп (право на какую-либо деятельность), для этого требовалось обязательное согласие и поручительство помещика. Больных и старых помещики не должны были отпускать на волю (под благовидным предлогом, что таковые не смогут себя прокормить). Практика продажи крестьян несколько ограничивалась только во время рекрутских наборов – после которых могло не хватить рабочих рук для выполнения хозяйственных работ. В общем, крестьяне оставались совершенно бесправной частной собственностью помещика.

В отношении крестьянства у Екатерины явно прослеживается феномен (необычное явление) раздвоенности:

– с одной стороны, она стремилась ограничить крепостное право, запретив свободным людям и вольноотпущенным вновь становиться крепостными, создавая новые города из сел, выкупая крепостных и превращая их в горожан, изымая крестьян (около 1 млн человек) из частного владения духовенства, вынашивая проекты всеобщего освобождения крестьян и т.д.;

– с другой стороны, Екатерина щедро раздавала тысячи деревень с сотнями тысяч крестьян фаворитам и услужливым высоким сановникам, водворила в Малороссии крепостное право, запретила крестьянам жаловаться на помещиков и т.д. Так что при Екатерине наблюдался апогей (высшая степень) крепостного права, ее век характеризуется временем наибольшего развития крестьянской зависимости.

Худо приходилось при Екатерине евреям. В начале 1790-х годов она установила печально знаменитую черту оседлости, ограничивающую права евреев по выбору места жительства и трудоустройства. Повлияло на Екатерину в решении этого вопроса православное духовенство, не терпевшее веру евреев – иудаизм, и русское купечество, не выдерживавшее конкуренции с еврейскими торговцами и поэтому ненавидевшее их.

Окраинами в то время считались Украина, Финляндия, Прибалтика.

Украина. Эта территория представляла собой земледельческий край с довольно развитым скотоводством. Управлял Украиной гетман – с елизаветинских времен К. Разумовский. Наиболее привилегированной группой населения были казаки. Их старшины (привилегированная категория должностных лиц – атаманы, полковники, есаулы, хорунжие, судьи и т.д., осуществлявшие военно-административное управление) настолько утвердились в безнаказанности, что вместе с местными помещиками захватывали общинные и войсковые земли, что вело к усилению гнета крестьян и личному обогащению. Начались запреты на переселения крестьян без ведома их владельца под угрозой конфискации и без того худосочного имущества. Это был шаг к полной неволе крестьян.

Разумовский решил, пользуясь неразберихой в делах и отсутствием четкого законодательства, нажить политический капитал – упрочить свою власть в Украине. Казацкая старшина организовала целое движение за пре вращение гетманской должности в наследственную привилегию рода Разумовских – как у царей династии Романовых в России.

Иметь еще одного царя внутри царства – такого Екатерина допустить не могла. Разумовский был вынужден отказаться от гетманства. При дворе учреждается Малороссийская коллегия. Так начался процесс вхождения административных структур Украины в общероссийскую систему: ликвидируется полковое управление; закончила существование Запорожская Сечь; формируются гусарские полки вместо казацких; казацкая старшина, чтобы предотвратить возмущения, включается в общероссийское дворянство. Территория была поделена на три наместничества – Киевское, Черниговское и Новгород-Северское. Окончательно запрещаются переходы крестьян от хозяина к хозяину. В результате на Украине утвердилось общероссийское господство крепостного права.

Прибалтийский край. В Эстляндии и Лифляндии было довольно развито сельское хозяйство, успешно функционировали местные промыслы. Усиливалась барщинная эксплуатация крестьян. Во всех сферах жизни ощущалось засилье немцев.

И в этом крае Екатерина решила стабилизировать положение. Негодование помещиков вызвало ее решение несколько ограничить эксплуатацию крепостных крестьян, обеспечить им право на движимую собственность. Крестьянам разрешалось жаловаться на помещиков в местный суд. Крепостники упирались, не обращая внимания на царские указы, в результате чего начались волнения крестьян. Тогда правительство жестко потребовало от хозяев не увеличивать выше установленных норм барщину и повинности.

В Прибалтике вскоре были отменены права Эстляндии и Лифляндии на автономию, отменяются таможенные барьеры между Россией и Прибалтикой. После переписи местного населения вводится подушная подать. Имения дворян были признаны наследственными. Прибалтику разделили на две губернии – Рижскую и Ревельскую с наместниками во главе. Реформы местного управления, хотя и с особенностями, но были сходны с общероссийскими. Приток населения в Прибалтику усилился.

Еще при Петре I в решении неотложных внешнеполитических вопросов особую важность представляли три направления – шведское, польское и турецкое. В результате длительной Северной войны Петру удалось поставить на место шведов. Его не столь даровитые преемники не смогли справиться ни с поляками, ни с турками.

Настала очередь Екатерины II. В начале своего правления, по неопытности, она стремилась избегать всяких политических и военных союзов, чтобы не связывать Россию никакими обязательствами. Какое-то время это ей удавалось. «Со всеми государями Европы я веду себя как искусная кокетка», – похвалила себя Екатерина. Но наступил момент, когда решать крупные внешнеполитические задачи без союзников стало невозможно и «кокетство» императрицы должно было перейти в плоскость реальной политики – дипломатической и военной.

На протяжении всего царствования Екатерины II наиболее напряженными были отношения с Турцией, которые только в масштабные вооруженные противостояния выливались дважды.

Первая война с Турцией (1768–1774). Получив известие о том, что Турция объявила войну России, Екатерина II в письме к Вольтеру (французский писатель и философ-просветитель состоял в переписке с императрицей) оценила ее исход такими словами: «Турки будут биты».

Началась война с неразрешенных старых и бесконечно новых польских проблем. Освободившийся после смерти Августа III польский трон занял ставленник России С. Понятовский, близкий друг Екатерины. Австрия, Франция и другие державы – забеспокоились, поскольку русское влияние в Польше пошло в гору. Новый польский король уравнял православных и протестантов с католиками (так называемый диссидентский вопрос). В ответ взбунтовавшая часть польских магнатов (крупные феодалы) и шляхты собрала войско, готовясь вернуть прежние порядки. Россия, жившая, как и другие европейские страны по понятиям силы, ввела в Польшу войска.

Первые же локальные боевые действия показали силу русского оружия. Тогда в поддержку мятежников выступила Франция, убедившая и Турцию вмешаться в это дело, поскольку русские войска в Польше якобы угрожают безопасности империи османов. Султан предъявил России ультиматум: войска из Польши вывести, диссидентский вопрос оборотить. На отказ России Турция ответила объявлением войны. Екатерина II отреагировала такими словами: «Не первый раз России побеждать врагов».

Конфликт между Россией и Турцией не ограничивался интересами этих стран только в Польше, были территориальные претензии в Молдавии, на Северном Кавказе, в Грузии и Армении, искавшей у России защиты и подданства.

Боевые действия первыми открыли турки. 70-тысячной татарской конницей их крымский вассал Крым-Гирей ворвался в российские земли с юга. Пройдясь с беспощадной кривой саблей по южным областям, татары возвратились с награбленным богатством и тысячами пленных. Но их триумф длился недолго. На юге сосредоточивались две русские армии – на Дунае и у Азовского моря, а также отдельный корпус – на Кавказе. Балтийский флот пошел к берегам Турции вокруг Европы.

Турки терпели поражение за поражением на всех фронтах. На Кавказе Кабарда присягнула на верность России, вошли в российское подданство осетины по их просьбе. На европейском театре блестящую победу одержал П. Румянцев, разгромив с 20-тысячным русским войском 80-тысячное полчище противника. За этот успех полководец первым получил только что введенный орден Святого Георгия.

Османы стали готовить решительный бой на р. Кагул. Было собрано 150-тысячное войско со 150 орудиями против 27-тысячной с 118 орудиями русской армии Румянцева. Казалось, быть русским битыми, уж очень был явный перевес у противника, но побежали турки. Румянцев получил звание генерал-фельдмаршала и приставку к фамилии, прозываясь отныне – Румянцев-Задунайский.

Пришло время морских сражений. Балтийский флот неожиданно для турок вдруг объявился в Эгейском море. Русские моряки сумели тайно пройти вокруг изумленной (с опозданием) Европы и внезапно напали на турецкий флот. Генеральная битва произошла в Чесменской бухте (1770). Руководили флотом А. Орлов и К. Спиридонов. В результате ночной баталии Турция лишилась всего средиземноморского флота: было уничтожено около 70 кораблей и судов. А. Орлов получил к своей фамилии приставку «Чесменский» – Орлов-Чесменский.

На следующий год русские взяли Крым. Турция, опасаясь разгрома, запросила было мира, но, получив поддержку Франции, Англии, Австрии, Пруссии, боявшихся усиления России, прервала переговоры и продолжила войну. Решающее сражение произошло на р. Дунае. Русская армия действовала героически, тактически грамотно, и это не случайно, поскольку ею руководили уже овеянные славой П. Румянцев, Г. Потемкин и А. Суворов. Когда 8-тысячный отряд Суворова обратил в бегство 40-тысячную армию турок, Турция вновь запросила мира.

Хотя Россия одержала победу на всех фронтах на суше и на море, она изрядно устала от войны, которая к тому же стоила больших материальных затрат. К тому же осложнилось положение внутри страны: пугачевское восстание, всколыхнуло Поволжье, Дон, Яик. Екатерина была вынуждена согласиться на скромные уступки туркам. Сама же Россия, по Кючук-Кайнарджийскому миру (1774), получала земли между Днепром и Бугом, Азов, Керчь, ряд областей на Северном Кавказе. Крым становился независимым от Турции, хотя турецкий султан продолжал оставаться религиозным лидером крымских татар. Русские получили право строить Черноморский флот, беспрепятственно проходить через проливы Босфор и Дарданеллы в Средиземное море. Турция должна была уплатить России 4,5 млн руб.

Война завершилась. Началась она из-за Польши, в конечном счете Польшей и закончилась. Пруссия, пообещав России поддержать ее требования к Турции, искала согласия на раздел Польши. С аналогичными предложениями выступила и Австрия. Следует заметить, что планы подобного раздела были известны еще Петру I, но он не сочувствовал им. Екатерина вынуждена была пойти навстречу, посчитав это наименьшим злом в отношениях с европейскими странами и наибольшей пользой для России. Помните: именно Пруссия, а не Россия, выступила инициатором раздела Польши. Первый раздел Польши (1773) привел к возвращению России старинных русских земель в Восточной Белоруссии, в то время как Пруссии отошли коренные польские земли, к Австрии – Галиция. Польша утратила почти треть своей территории: из 780 тыс. кв. км у нее осталось 554 тыс. кв. км.

Вторая война с Турцией (1787–1791). Зная коварство турок, которые в любой момент могли нарушить Кючук-Кайнарджийский мир, Россия приступила к активному освоению и укреплению южных земель. В 1783 г. были официально присоединены Крым, Тамань, Кубань, под протекторат России перешла Восточная Грузия. Обустройством юга успешно руководил Г. Потемкин.

Строились новые города – Херсон, Николаев, Екатеринослав. Бурно рос Черноморский флот. Русские крестьяне переселялись на плодородные земли – в Новороссийскую губернию: в 1774 г. население там составляло около 200 тыс. человек, в 1793 г. – уже 820 тыс. человек. За заслуги в преобразовании края Григорий Потемкин получил к фамилии почетную приставку «Таврический» и вошел в историю как Потемкин-Таврический.

Турция все больше раздражалась. Европейские державы по-прежнему видели угрозу своим интересам со стороны набиравшей силу России. Ослабления России больше других хотели Франция, Англия, Швеция. Австрия, стремившаяся усилиться на Балканах, поддержала Екатерину II. Непростые отношения сложились с Англией, поскольку Россия не помогла ей в войне против Североамериканских штатов (отказалась послать запрашиваемый Англией 20-тысячный корпус солдат вместо слабо воевавших наемников-немцев), признав независимость молодой республики. Мало того, Санкт-Петербург осудил эту агрессию и выступил с «Декларацией вооруженного нейтралитета», порицавшей пиратские действия англичан на морях, которую тут же охотно признали Франция, Испания и др.

Турция, решив, что европейской поддержки ей вполне достаточно, нагло заявила о территориальных притязаниях к России, потребовав вернуть Крым и признать власть Турции над всей Грузией. За жестким отказом из Петербурга последовала атака со стороны турок на русскую крепость Кинбурн в устье Днепра, что означало продолжение русско-турецкой войны.

Разгромил турок у Кинбурна А. Суворов – отрядом около 3 тыс. человек против 5 тыс. у противника. Под натиском войск Г. Потемкина пали крепости Очаков, Аккерман, Бендеры.

Нервы у европейских держав вновь начали сдавать. Первыми не выдержали шведы, выступившие с севера против России с целью вернуть себе утраченные во времена Петра I земли в Прибалтике. В одиночестве шведы не посмели бы напасть на Россию, да только их поддерживали и всячески подстрекали европейские державы – любили они загребать жар чужими руками. Но шведов Россия научилась бить еще при Петре Великом, что вскоре было вновь подтверждено: в 1790 г. они, изрядно помятые, униженно запросили мира, отказавшись от своих притязаний.

А на юге боевые действия продолжались. Здесь в полную силу проявился гений полководца А. Суворова и талант флотоводца Ф. Ушакова. Суворов с 25 тыс. солдат (вместе с союзниками) в молдавском местечке Фокшаны-Рымник в пух и прах разнес 100-тысячную турецкую армию, в которой осталось в живых лишь около 17 тыс. человек. Русские потеряли 200 человек убитыми и 400 ранеными. Это была типичная суворовская победа – не числом, а умением. Сухопутной армии османов на тот момент практически не стало.

Бельмом на глазу у русских оставалась самая мощная турецкая крепость Измаил – одна из лучших, если не лучшая в Европе, окруженная 8-метровым валом с 250 орудиями, возвышавшимися над 12-метровым рвом. Крепость считалась неприступной, но только не для Суворова. После 6-часового боя Измаил пал. В бою достойно проявил себя ученик Суворова М. Кутузов.

В это же время адмирал Ф. Ушаков одну за другой громил турецкие эскадры на море – близ устья Дуная, у Керченского пролива, у мыса Калиакрия. В 1790 г. им была одержана блестящая победа у мыса Тендра.

Видя, что русскую армию турки уже не остановят, перепуганные и озлобленные англичане и немцы объявили России ультиматум: прекратить войну и принять их посредничество на переговорах, или они сами выступят против России. Для Турции забрезжил свет спасения. Но антироссийским силам реализовать свои замыслы помешала революция во Франции. Антирусская коалиция не сложилась, и Турция запросила мира, который и был подписан в Яссах в 1791 г. Крым и Грузия до 1991 г. стали российскими, Россия получала также земли между Бугом и Днестром.

Все возрастающая военная мощь России пугала и злобила Европу. Но в царствование Екатерины II никто из европейских держав больше не решился поднять оружие против великой империи. Как заметил видный дипломат того времени А. Безбородко, «при нас ни одна пушка в Европе без позволения нашего выпалить не смела».

Борьба за польские земли в XVIII в. стояла довольно остро и никогда не сходила с повестки дня европейских держав. Не могла остаться в стороне от многочисленных европейских и азиатских территориальных переделов и Россия. Но мотивация у нашей страны чаще объяснялась историческими причинами: в древнерусское время многие польские земли, например, входили в состав единой Руси. Русские, белорусы и украинцы говорили на одном языке, проповедовали одну религию – православие, сходными были их жизнь, быт, культура и т.д. Поэтому, участвуя в разделах Польши, Россия стремилась возвратить свои исконные земли, когда-то отторгнутые литовцами и поляками. Этого не скажешь об Австрии и Пруссии, которые отхватывали куски самого ядра Польши с коренным польским населением. Но более глубокая мотивация у всех трех хищников (Пруссия, Австрия, Россия) заключалась в одном – расчленении, расхищении ослабевшей Польши.

На очередной раздел Польши повлияла Французская революция 1789 г. Прусско-австрийские войска пошли было ее душить, но были биты революционными силами. Ужаснулась событиям в Париже престарелая к этому времени Екатерина II. В Европе формировались новые союзы как для подавлении революции, так и для очередного передела Польши.

Пруссия согласилась бороться с революционной Францией только при условии нового расчленения Польши. Россия шла на раздел, потому что ей не нравились происходившие там перемены: монархия объявлялась наследственной, наблюдался рост польских вооруженных сил, поляки запретили проход русских войск по ее территории и т.д. Россия и Пруссия подписали договор (1793), по которому Пруссия получала коренные польские земли – Гданьск, Торунь и часть Великой Польши, а Россия – Правобережную Украину и Белоруссию, которые Москва хотела присоединить еще в середине XVII в. – площадью 4500 кв. миль. Так произошел второй раздел Польши. После него территория 10-миллионной Речи Посполитой сократилась до узкой полоски земли площадью 254 тыс. кв. км с населением 3 млн человек.

Революционная Франция продолжала наводить страх и панику на монархическую Европу. Англия, Россия и Австрия предприняли новую попытку подавить революцию.

В это время в самой Польше вспыхивает восстание во главе с Т. Костюшко. Цель повстанцев – воссоздание единого государства – «предсмертная судорога Польши». Этого Екатерина II не потерпела. Войска А. Суворова, сметая на своем пути отряды мятежных поляков, штурмом взяли укрепленную Прагу – предместье Варшавы, с падением которой перестала сопротивляться и столица.

Польша была усмирена. Костюшко оказался в Петропавловской крепости (его через год-два освободит Павел I). Состоялся третий раздел Польши (1795): польские земли с Краковом и Варшавой поделили Австрия и Пруссия, Западная Белоруссия, Курляндия, Литва и часть Волыни, когда-то относившиеся к Руси, вновь воссоединились в составе Российской империи. Государства Польша больше не существовало. Так продолжалось более двух веков.

Великая французская революция 1789 г. вызвала при дворе Екатерины «сильное волнение и общее неудовольствие». Судорожно стали искать способы задушить революцию в корне и не допустить распространения ее идей в России. Французские эмигранты из аристократической среды неограниченно получали убежище в России. Была осуществлена неудачная попытка организовать побег арестованного революционными силами короля Людовика XVI.

В 1793 г. Людовик был казнен. «С получением известия о злодейском умерщвлении короля французского Ее Величество слегла в постель; и больна, и печальна», – отметил в дневнике статс-секретарь Екатерины. Последовал указ Сенату «О прекращении сообщения с Францией». Подданным повелевалось:

– прекратить действие торгового договора с Францией;

– запретить заход русских кораблей в порты Франции, французских – в порты России;

– «выслать из обеих столиц наших и из прочих мест» должностных лиц Франции, учителей-французов и т.п., «признающих в нынешней земле их правление и оному повинующихся»;

– все россияне должны выехать из Франции и никто в эту страну не ездить;

– запретить ввоз в Россию «ведомостей, журналов и прочих сочинений, издаваемых во Франции» и т.д.

Порвав отношения с Францией, Екатерина попыталась осуществить интервенцию в страну, посягнувшую на короля. Были заключены договора с Пруссией и Англией о совместных действиях против Франции. В Средиземное море была направлена русская эскадра. К антифранцузской коалиции была готова присоединиться Австрия. Интервенция вызрела, но ее осуществлению помешали польские события: под боком у России сложилась революционная ситуация, вызванная восстанием Т. Костюшко.

Ликвидировав революционный очаг у границ России, Екатерина вернулась к антифранцузскому проекту. Когда Австрия официально присоединилась к желающим силой задушить революцию во Франции, ей на помощь было решено направить 60-тысячный корпус под началом А. Суворова. Но и этому проекту не суждено было сбыться – умерла императрица России.

В целом внешняя политика Екатерины II заслужила высокую оценку у большинства историков.

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ (1-й уровень)

1. Назовите даты войн России с Турцией в годы правления Екатерины II.

2. В чем причины первой войны с Турцией?

3. Каковы условия Кючук-Кайнарджийского мира? Кто и в чем здесь выиграл, а кто и в чем проиграл?

4. Когда и как проходила вторая война с Турцией? Чем она завершилась?

5. Раскройте сущность разделов Польши. Сколько их было?

6. Почему Екатерину II так обеспокоили революционные события во Франции? В чем конкретно?

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ (2-й уровень)

1. Почему в правление Екатерины II отношения с Турцией были самыми напряженными?

2. Почему взятие Суворовым Измаила и победа Ушакова у мыса Тендра отмечается нашим народом как Дни воинской славы?

Опорный конспект

При Екатерине II петровское «окно в Европу» распахнулось еще шире. В эти годы границы империи существенно раздвинулись на юге за счет Черноморского побережья, Крыма и Новороссии. Приросла империя частью Кавказа (Кубань, Кабарда, Восточная Грузия) и частью Казахстана. Присоединенные и вошедшие в Россию добровольно территории были далеко не равнозначны в экономическом, политическом и культурном развитии, сильно удалены от центра страны, что затрудняло их приобщение к единым порядкам Российской империи.

Расширение границ привело к росту населения. С 1720-х до середины 1790-х годов оно увеличилось с 15,5 до 37,2 млн человек, причем при Екатерине – на 12 млн человек. Это – весьма положительный фактор, однако к издержкам этого процесса можно отнести крайне неравномерное расселение людей: сравнительно высокая плотность населения в центральных и западных районах, слабое заселение Приуралья, Оренбургского края, низовий Волги, чрезвычайно дробное заселение Сибири.

Россия оставалась аграрной страной, основную часть жителей составляли крестьяне (к середине 1790-х годов в сельской местности проживало 95,9% населения страны). 53% крестьян оставались крепостными. Всего же крепостные в России составляли 49% от всего населения. Российское крепостничество воспринималось в Европе как чудовищный пережиток прошлого, поскольку там оно сохранилось, пожалуй, только в Пруссии, да и то в более пристойном виде.

Огромные территории империи, их слабое заселение, крепостнический труд – все это накладывало отпечаток на хозяйственное состояние страны, в первую очередь на экономику.

В России к концу XVIII в. 1200 мануфактур производили продукцию, это вдвое больше, чем в середине века. Особенно бурно развивались металлургия и текстильная промышленность. Наряду с уральскими заводами набирала силу липецкая металлургия. На крупных предприятиях работало по 2–5 тыс. человек. Россия занимала первое место в мире по выплавке чугуна – 9,8 млн т в год, отодвинув Англию на второе место. Русский металл потеснил шведский, правда, в основном не за счет качества, а за счет дешевого крепостного труда в России: в металлургической и металлообрабатывающей промышленности было задействовано свыше 100 тыс. крепостных рабочих и 300 тыс. «приписных» крестьян. Вольнонаемных же работников по всей стране насчитывалось всего 15 тыс. человек.

Наиболее успешно развивалась текстильная промышленность: строились новые крупные предприятия, труд больше был вольнонаемным. Текстильное производство успешно внедрялось на территории Воронежской области и Украины.

Проникал вольнонаемный труд и в другие отрасли – в судостроение, горное дело.

Императрица, как и большинство ее предшественников и последователей, имели весьма слабое представление о движущих силах развития экономики. Екатерина была совершенно убеждена, что «махины» нам ни к чему, они наносят вред государству, поскольку сокращают численность работниц, занятых рукоделием. Ни больше, ни меньше!

К концу XVIII в. в промышленности и на транспорте трудилось около полумиллиона человек.

Земля оставалась основным богатством России. Не случайно Екатерина щедрой рукой раздаривала своим любимцам как самые ценные подарки – именно земли. Но трудились на земле, как уже отмечалось, в основном крепостные крестьяне, низведенные до тяжелейшего и бесправного положения. Царившие в России нравы не препятствовали продажам крестьян оптом и в розницу, с семьей и без семьи, с землей и без земли. Их обменивали на лошадей и собак, проигрывали в карты, ставили на пари (заключенное между спорящими условие, по которому один из спорящих обязан выполнить что-либо в случае проигрыша). Но, кажется, даже передовые люди того времени ничего не видели в этом зазорного.

Со второй половины XVIII в. все четче стал определяться сельскохозяйственный профиль (совокупность основных типических черт, характеризующих хозяйство) определенных районов. Южные районы выращивали зерно и скот. Здесь помещики предпочитали держать крепостных на барщине, которая доходила до 5–6 дней в неделю. В Нечерноземье, на Севере и Северо-Западе пашенное хозяйство было не выгодным из-за низкого плодородия почвы. Там местные помещики предпочитали денежный оброк. Но на производстве сельскохозяйственной продукции на бедной почве много не заработаешь, и народ шел туда, где требовались рабочие руки – в отходничество (временный уход крестьян из деревни на заработки на сезонные работы в другие местности). Четвертая часть крестьян нечерноземной полосы находилась в таком состоянии – строители, плотники, каменщики, грузчики, бурлаки и даже крепостные художники. Но нет худа без добра: в среде отходников вырастали предприимчивые люди, которые со временем сами устремлялись в предпринимательскую деятельность, особенно в торговлю. Известны многочисленные династии разбогатевших крестьян.

В нечерноземных районах стали появляться ремесленные села, превращавшиеся в промышленные города: центр кустарного производства металлических изделий Павлово (основано в 1566 г.; ныне город в Нижегородской обл., 71 тыс. жителей), текстильное Иваново, села, специализирующиеся на изделиях из дерева и т.д.

Сельское хозяйство России оставалось трудным занятием. Веками сохранявшиеся дедовские способы обработки земель делали его малопродуктивным. Агрономическая наука Европы для российского помещика и крестьянина представлялась неведомой фантастикой, да они и знали-то об этом не много. Отдельные высокопоставленные лица считали, что освоение новых земель повысит продовольственное благополучие страны. Пашенные угодья расширялись, продукции вначале производилось несколько больше, но примитивная агротехника не позволяла превратить эти земли в источник прибыли на интенсивной (дающей наибольшую производительность) основе. Екатерина II видела недостатки экстенсивного (направленного вширь, связанного с количественным, а не качественным увеличением) развития сельского хозяйства и даже предпринимала некоторые меры по его переводу на интенсивный уровень. Было введено Вольное экономическое общество (1765) – первая в России научная организация, целью которой стала выработка научных основ для внедрения в сельское хозяйство и промышленность. Но результаты работы общества оказались мизерными: ученых в России было немного, да и в условиях крепостного права применение в сельском хозяйстве новой агротехники не интересовало особо ни помещика (ему и так жилось добротно), ни крестьянина, которому было безразлично, поскольку он работал не на себя.

Торговлю называют барометром общества, двигателем прогресса, кровеносными сосудами экономики. И это справедливо.

После отмены внутренних торговых пошлин русские купцы могли вздохнуть полной грудью. Все нити внутрироссийской и внешней купли-продажи вели в Москву и Петербург. На периферии (внешняя, удаленная от центра территория) в крупные торговые центры превращались Пенза и Калуга, Тамбов и Ярославль, Саратов и Нижний Новгород. Оживилась торговля в Сибири. Томск, Тобольск, даже Иркутск (расстояние до Москвы 4387 км) принимали потоки товаров, направляя их во все концы страны, а также в соседние государства, особенно в Китай.

Еще в XVII в. возникли русские ярмарки. Теперь они работали более активно. Только в 1770-е годы по стране их насчитывалось около 1600. Знаменитые Макарьевская ярмарка под Нижним Новгородом, Ирбитская в Западной Сибири и другие обрели характер международных: здесь можно было встретить купцов из Китая, Индии и других стран.

Не только «окном», но и «воротами» в европейский торговый мир стали Петербург, Рига, Одесса, Архангельск и другие успешно развивающиеся портовые города. Более интенсивно обозначились торговые пути в Англию, Голландию, германские земли. Вливалась в коммерцию с Россией Южная Европа. Вывоз товаров стал существенно превышать их ввоз – только в 1791–1795 гг. на 9,5 млн руб.

Основной продукцией экспорта (вывоза) было: железо (к 1795 г. более 13%), зерно, текстиль (парусина, льняные ткани – от 20 до 40%), предметы промыслов. Экспорт антикоррозийного железа составлял 3,8 млн пудов в год. Импорт (ввоз) по наименованиям товаров отставал от экспорта. Импортные товары были представлены в основном предметами роскоши: мебель, ковры, посуда, пряности, вина.

Более интенсивное развитие торговли требовало преодоления ряда сложностей внутреннего и внешнего порядка. Так, многие промышленные центры были очень далеки от моря, и перевозка продукции с места производства до порта отправки грузов нередко растягивалась на месяцы, что в несколько раз увеличивало стоимость товаров. Отсутствие дорог в России также затрудняло доставку товаров и препятствовало успешной торговле. Летом спасали положение реки, по ним медленно шли перегруженные товарами баржи и суда, широко использовался труд бурлаков. Зимой, не страшась лютых морозов, в путь устремлялись санные обозы на лошадях. До железных дорог, пароходов в России было еще далеко.

Все большим препятствием во внешней торговле России становилась конкуренция (борьба за выгодные условия производства и сбыта товаров) иностранных торговых флотов. Они часто оставляли русских купцов в убытке, поскольку их суда были более современными по устройству и перевозка на них обходилась дешевле. Так что произвести качественную продукцию, доставить до порта, а затем и до места назначения – это полдела, сбыть ее по выгодной цене удавалось далеко не всегда. Чтобы и далее не оставаться «с носом», русскому купечеству требовалось постигать конкурентную науку и практику.

Если торговлю считают кровеносными сосудами экономики, то финансы, по праву, – ее мозгом.

Россия богатела. Основными источниками являлись налогоплательщики, число которых значительно выросло, поскольку рос объем продукции вновь построенных заводов, множились таможенные сборы с иностранных торговцев, крепли коммерческие связи с внешним миром.

Росли доходы, но росли и расходы, причем за 1720–1780-е годы более чем в 2 раза.

Бюджет России нередко трещал по швам. И если огромные расходы на армию хотя бы в какой-то мере окупались приростом налогов с населения, вливавшегося в Россию в результате захвата или присоединения новых территорий, то поддержание, к примеру, величия империи катастрофически подрывало финансы.

С приходом Екатерины на трон впервые в истории страны появился внутренний и внешний государственный долг. Хорошо это или плохо? Хорошо, если взятые взаймы деньги расходовать на внедрение техники в промышленность и сельское хозяйство, развитие дорог и т.д. Но вот этого-то как раз и не было: деньги чаще всего шли на ведение войны, содержание царского двора и т.п.

Деньги Екатерине давали как российские, так и зарубежные (особенно голландские) предприниматели, банкиры, купцы, но с их возвратом надо было выплачивать проценты, причем немалые. Поскольку финансовые концы с концами не всегда удавалось свести, правительство предприняло неведомый для России шаг – выпустило бумажные деньги. (Денежные знаки достоинством в 100 руб., где изображался портрет Екатерины II, в бытовом использовании назывались «катеньки, катеринки»). Общее количество ассигнаций к концу правления Екатерины достигло суммы в 156 683 335 руб. Но и здесь надежды правительства не оправдались: вскоре за рублевую «катеньку» давали только 68% ее стоимости.

Подрывала бюджет коррупция (подкупность, продажность должностных лиц) на всех уровнях. Взятки брали сенаторы, губернаторы и другие чиновники.

Регистратор был сослан в Сибирь. Гнев Екатерины был подкреплен указом, осуждавшем взяточничество.

Кричачая роскошь, которой окружила себя Екатерина, а также содержание ее двора требовало огромных расходов. Образу жизни императрицы, следуя моде того времени, старались подражать дворяне всех мастей – и в городе, и в провинции. Екатерина, в целях экономии, убавила на 300 тыс. руб. свое комнатное содержание, составлявшее 1 млн руб. в год. Но строительство царских дворцов, балы, фейерверки, маскарады, раздача многотысячной стоимости подарков фаворитам (только сразу после переворота участники заговора получили 18 тыс. душ крестьян и 200 тыс. руб.) и др. могли подорвать бюджет страны даже с крепкой финансовой системой.

Внешний долг России к концу правления Екатерины составил 41,4 млн руб.

«Не приведи Бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный». Такую оценку дал А. Пушкин пугачевскому восстанию.

Бунтарский дух витал над Россией веками. Особенностью движений недовольных групп людей последней трети XVIII в. было то, что их возглавляли самозванцы – их история насчитывает более 20. В их числе предводитель крестьянской войны времен Екатерины – Емельян Пугачев, наиболее колоритная личность среди прочих самозванцев.

В годы правления Екатерины II произошло самое мощное в истории России (до 1917 г.) выступление против существующего строя. Донской казак Емельян Иванович Пугачев, выдав себя за «государя Петра Федоровича», возглавил крестьянское движение, потрясшее самодержавие.

Началась пугачевщина осенью 1773 г. и завершилась осенью 1774 г. Идеология движения менялась: вначале требования ограничивались предоставлением яицкому казачеству прежних льгот (казаков стали было подчинять губернским властям, привлекать на службу в войсках, лишили монополии на рыбную ловлю и добычу соли и т.д.), затем движение приобрело антикрепостнический, антидворянский характер.

Самозванец начал со сбора войска. По ходу дела вырабатывался обряд почитания «государя». При встрече с народом он усаживался на «трон», ему оказывали царские почести, целовали руку. Приближенные «царя» (они-то знали, что Емельян не царь) составили манифест, который всем «пондравился больно», поскольку он отражал думы и чаяния обиженных и обездоленных. Этот манифест был крепко замешан на крови, разжигал у людей звериные инстинкты, насаждал беззаконие и произвол.

Из Манифеста видно, что Пугачев, ссылаясь на христианскую мораль, сам открыто ей противоречил.

Передвигаясь от городка к городку, войско Пугачева (нескольких десятков казаков) на глазах превращалось в многотысячную воинственную армию (к Оренбургу подошло 2,5 тыс. человек) – из русских, калмыков, башкир, татар, марийцев и др.

Первые локальные сражения, чередуя удачи с неудачами, показали, что только страстного желания пугачевцев победить недостаточно, нужны пушки и профессионалы – военные люди. Тогда умножающееся войско поделили на полки, сотни, десятки, число которых росло за счет стекавшихся к Пугачеву жителей окрестных территорий и солдат сдававшихся гарнизонов. Отличившиеся в боях получали воинские звания, ордена и медали. Вскоре была создана повстанческая Военная коллегия – орган, ведавший и боевыми действиями, и обеспечением войска оружием и снаряжением, являвшийся и высшим органом гражданской власти, и высшим судом и т.д. В войске появились «генерал-фельдмаршалы», «генерал-аншефы», «генерал-поручики» и т.д.

Восстание перерастало в крестьянскую войну. Она охватила огромную территорию – Оренбургский край, Урал и Приуралье, Западную Сибирь, Среднее и Нижнее Поволжье и даже приблизилась к границам Московской губернии. Российское дворянство охватил переполох. Посланные Петербургом войска для подавления бунта терпели поражения по своей слабости, поскольку сильные боевые полки с талантливыми военачальниками сражались на театрах боевых действий в войне с Турцией.

В осаде находились Оренбург, Уфа, против властей поднялся промышленный Урал – три четверти горнозаводского центра поддержали Пугачева. Бузулук, Самара, другие крепости перешли на сторону восставших. Взбунтовавшиеся отряды огнем и кровавыми расправами охватили территорию от Гурьева на юге до Екатеринбурга на севере, от Самары на западе до Тобола на востоке.

Дворянство соседних губерний в страхе ожидало появления повстанцев в своих краях. Волновалась и Москва. Осознав всю опасность пугачевского движения, Екатерина II принимает кардинальные меры по его подавлению:

– направляет против Пугачева войско под командованием довольно способного, уже имевшего карательный опыт генерала А. Бибикова (вспомните, он не только подавлял бунты, но и возглавлял Уложенную комиссию);

– за голову Пугачева назначает 10 тыс. руб. награды;

– для поддержки духа поволжского дворянства Екатерина объявляет себя «почетной казанской помещицей». Только члены Совета удерживают ее от намерения самой ехать в мятежный край «для спасения Москвы и внутренности империи».

Весной 1774 г. казацко-крестьянская рать терпит ряд ощутимых поражений. Потери в ней были огромные и предводитель восстания с 500 повстанцами уходит на Урал. Так завершился первый этап восстания.

Второй этап носил кратковременный характер – с конца весны по середину июля 1774 г. Армия Пугачева вновь быстро выросла – до 10 тыс. человек. («Народу у меня как песку», – любил говорить Пугачев.). Центром движения стали Южный Урал и Башкирия. Буквально по пятам за восставшими шли правительственные войска. Происходили мелкие и крупные сражения, в которых погибали тысячи бунтарей. Пугачев, осознавая, что его, пусть и многотысячная армия, прямых столкновений с профессиональной армией больше не выдержит, совместно с конницей башкира Салавата Юлаева уходит в крестьянские районы Поволжья.

Набрав еще 20 тыс. крестьянского люда, бунтарь осадил Казань.

Вскоре к городу подошли правительственные войска. Завязал ся бой, приведший к крупному поражению пугачевцев. С отрядом в 400 человек самозванец бежал на правый берег Волги.

Третий этап восстания характеризовался мощным сполохом (переполохом) пугачевского движения. Крестьяне-пугачевцы просто озверели: убивали, нередко изощренно, ненавистных и просто помещиков, подпускали «петуха» под дворянские имения, забивали до смерти местных чиновников, вешали представителей местной власти, топили в реке всех неугодных или подозрительных. Кровь и огонь были их непременными спутниками. Только летом 1774 г. было уничтожено 3 тыс. представителей властей и дворянского сословия. Сам Пугачев от своих бунтарей не сильно отличался: стоило близкому к нему человеку, его полковнику Д. Лысову, в пьяном виде проговориться об истинном происхождении предводителя, как наутро он был повешен.

Пугачев, ощущая смертельное дыхание в затылок преследовавших его правительственных войск, по-волчьи маневрировал, запутывал следы. Пройдя по правому берегу Волги, он, достигнув р. Суры (Пензенская губерния), решил идти на Дон.

При захвате городов и сел «царь» проявлял милость к бедным и был беспощаден к богатым: одним раздавал имущество, соль, деньги, с другими дико расправлялся. Понимая, что его пешее войско рано или поздно настигнут и уничтожат, брал с собой только конных добровольцев.

Бегство Пугачева было остановлено у Черного Яра. Здесь правительственные войска под командованием И. Михельсона окончательно разбили армию повстанцев. Сам Пугачев, как затравленный длительной охотой раненый зверь, с небольшим отрядом бежал в Заволжские степи.

Многие яицкие казаки откровенно были недовольны действиями Пугачева, что привело к заговору. Самозванец был ими схвачен и в клетке доставлен в Москву. Суд применил к нему меру, которую часто применял сам Пугачев – четвертование. Екатерина II, оставив в силе смертную казнь, четвертование отменила. Казнь постигла и ближайших подручных несостоявшегося «государя» – Перфильева, Зарубина-Чику, Белобородова и др. Салават Юлаев с вырванными ноздрями был отправлен на вечную каторгу. Гирлянды виселиц на плотах с рядовыми участниками бунта, растянувшиеся на многие километры по Волге, имели целью показать, что будет с теми, кто поднимет руку на царскую власть. Жестоко были наказаны местные администраторы – кто за неумение предотвратить или погасить бунт, кто за переход на сторону Пугачева.

Восстание не решило, да и не могло решить ни одну проблему социально-экономического порядка. Его оценка не однозначна: с одной стороны, народ пытался бороться за лучшую долю, с другой – восстание превратилось в гигантскую мясорубку, стоило огромных человеческих жертв, нанесло огромный ущерб российскому хозяйству. А. Пушкин гениально оценил пугачевский бунт и его последствия.

Екатерина II в Манифесте предавала пугачевское восстание «вечному забвению и глубокому молчанию». А чтобы народ не вспоминал о Пугачеве, р. Яик была переименована в Урал, Яицкий городок – в Уральск (ныне в Казахстане), а Яицкое казачье войско получило название Уральское.

Целый год в бунтарском крае «утверждалось ослабленное правление». В нем всюду царило разорение, люди голодали. Даже полынь и желуди можно было купить только за деньги. Посланец Екатерины II П. Панин получил из центра средства на устройство казенных хлебных амбаров, прижал хвост разного рода спекулянтам, установив строгую цену на хлеб, обязал богатых продавать бедным зерно по сходной цене.

Костер сопротивления окончательно был погашен в 1775 г.

Так Екатерина II отозвалась об Александре Николаевиче Радищеве, прочитав его книгу «Путешествие из Петербурга в Москву». Еще бы, первый русский революционер отчетливо показал отвратительное единство самодержавия и крепостничества. Радищев, воспевая свободу, звал к революционной борьбе.

Екатерина возражала: «…Лутчее судьбы наших крестьян у хорошего помещика нет во всей вселенной». А в письме Вольтеру, французскому философу-просветителю, не погнушалась грубым обманом: «Впрочем в России подати столь умеренны, что нет у нас ни одного крестьянина, который бы, когда ему ни вздумалось, не ел курицы, а в иных Провинциях с некоторого времени стали предпочитать курицам индеек».

Литературное выступление Радищева самодержавная власть и без того не простило бы. А тут еще так напугавшие Екатерину II революционные события во Франции, после чего свободомыслие и вольнодумство в России пресекалось на корню и беспощадно. Суд признал Радищева виновным в «заговоре и измене», «покушении на государево здоровье» и приговорил к смертной казни. Но тут как раз был заключен мирный договор со Швецией и Екатерина II под этим предлогом «смилостивилась» над бунтовщиком: сослала его в Сибирь на «десятилетнее безысходное пребывание».

Неволя для Радищева продолжалась до смерти Екатерины II. Павел I освободил его от ссылки, вернул титул дворянина, чины и имение, однако отведенное ему место для проживания было поставлено под наблюдение Калужского губернатора – мало ли что и как бы чего не вышло.

Александр I пошел еще дальше – предоставил Радищеву полную свободу, назначил членом Комиссии по составлению законов. И в писателе вновь проснулся революционный дух. Он разработал и представил в Комиссию проект закона об освобождении крестьян. (Кстати, будучи сам помещиком, ни одного крепостного от рабства не освободил.) Ему напомнили о Сибири. Говорят, Радищев был настолько этим потрясен, что принял яд. (По другой версии, Радищев принял яд, боясь новых репрессий.) Так завершилась жизнь первого революционера России.

Выдающиеся современники и потомки Радищева оценивали его деятельность не всегда положительно.

Исключительно положительную оценку взгляды Радищева получили в годы советской власти (1917–1991). Во всех публикациях он предстает как «провозвестник революционных идей в России».

Таков был заключительный вердикт (решение) по делу просветителя и писателя Николая Ивановича Новикова. Он был приговорен к «нещадной казни», одновременно получив время на раскаяние. А пока Екатерина II приказала «запереть его на 15 лет в Шлиссельбургскую крепость». Друзей Новикова также не пощадили: одних сослали в дальние края без права выезда куда-либо, других оставили в Москве под надзором полиции. Чем же так провинился этот «вредный государственный преступник»?

По большому счету Екатерина II сама, вольно или невольно, инициировала (инициатор – тот, кто начинает какое-либо дело; зачинатель) противостояние Новикова с властью. Императрица, демонстрируя свой либерализм, предоставила литераторам значительные свободы (по тем временам) в творческом и издательском деле, чему и сама не была чужда – сочиняла, несла свет разума в народ, издавая журнал «Всякая всячина». Передовые люди, пытаясь максимально использовать екатерининскую политику «просвещенного абсолютизма», стремились обнародовать в печатной литературе свои взгляды на положение дел в России и Европе. В первых рядах среди них находился Новиков. В его журналах (особенно «Трутне») развернулась критика крепостничества с позиций морали и нравственности, обличалась бесчеловечность господствующего класса в отношении крепостных. Во многих намеках и пародиях читатели узнавали портрет самой императрицы. Ну какой же самодержец такое потерпит!

В это время было много разговоров вокруг масонов (масонство – религиозно-этническое движение, возникшее в начале XVIII в. в Англии и получившее распространение во многих странах, ставившее своей задачей создание тайной всемирной организации с целью мирного объединения человечества в «едином братском союзе»), к числу которых принадлежал Новиков. Часть издаваемой им литературы отражала идеологию масонов. Екатерина II приказала просмотреть все изданные Новиковым книги, сотни экземпляров которых были сожжены.

А тут как на грех на Новикова накатилась новая волна обвинений. В его журнале «Пустомеля» было напечатано стихотворение Д. Фонвизина, которое начиналось такой строкой: «Попы стараются обманывать народ…» Просветителя решили проверить на веру. Верхи были несказанно огорчены итогами встречи Новикова с архиепископом Платоном, который заявил, что он молит Бога, «чтобы во всем мире были христиане таковые, как Новиков». Но это не спасло просветителя от дальнейших гонений.

Арест Новикова не сдержали ни его известность, ни заслуги в издательском деле: в 1785 г. им и его соратниками было выпущено 39 наименований книг, в 1786 г. – 66, в 1787 г. – 132, в 1788 г. – 155 наименований. В 1781–1785 гг. их издания составили 35% всей книжной продукции России, в 1788 г. – 41%. Хотя значительная часть книг носила масонский характер, Новиков впервые познакомил русских читателей с Шекспиром и Свифтом, Мольером и Корнелем, Бомарше и Лессингом. Он преобразовал «Московские ведомости», в результате чего число подписчиков выросло до небывалой по тем временам цифры – 4 тыс.

Новиков в крепости был определен в «почетную» камеру – там когда-то отсиживал свой срок несчастный император Иван Антонович.

Четыре с половиной года провел просветитель и масон в заключении, получив волю уже от императора Павла I. Здоровье его было подорвано, любимым издательским делом он заниматься больше не мог.

Прожив после освобождения более 20 лет (умер в 1818 г. в возрасте 74 лет), Новиков в своем поместье вел себя как заурядный крепостник: продавал своих крестьян семьями и раздельно. Был продан даже его верный слуга, добровольно пошедший за своим господином в тюрьму и проведший с ним весь срок заключения. Ничего невероятного в этом поступке для того времени, похоже, не было, и критик и государственный деятель П. Вяземский.

По смерти Н. Новикова его дочь обратилась к Александру I с просьбой о помощи. Ответа не последовало. Этому, можно предположить, предшествовало не патриотичное поведение просветителя в Отечественную войну 1812 года. (См. об этом в главе о царствовании Александра I.)

Радищев и Новиков, по сути, стали первыми крупными жертвами борьбы с инакомыслием.

Москвичи не раз и не два в своей истории проявляли буйство. Властям каждый раз приходилось успокаивать вторую российскую столицу, в том числе и силой оружия. Не гнушались недобрым словом в адрес москвичей даже самые высокопоставленные особы.

Толчком к бунту послужила страшная чума – «моровая язва», обрушившаяся на Москву. Вероятнее всего, болезнь попала во вторую столицу с фронта боевых действий русско-турецкой войны. Людей в городе умирало до 900 человек в сутки. Доктора не сразу поняли болезнь, приняв ее за горячку. Страх и паника были невообразимыми: закрывались фабрики, лавки, учреждения; множество людей остались без средств к существованию; страхом были охвачены сотни тысяч людей.

Многие чиновники, вместо борьбы с чумой, без разрешения вышестоящих властей покидали город. Уберег свою жизнь и генерал-губернатор Москвы герой Семилетней войны, покоритель Берлина генерал-фельдмаршал П.С. Салтыков, бросивший старую столицу на произвол судьбы и бежавший в подмосковную усадьбу Марфино. Видно, в объятьях смерти на войне генералу было проще, чем в объятьях страшной болезни и ярости москвичей.

Народ обезумел от страха. Он искал спасение в преклонении «чудотворной иконе» Боголюбской богоматери, прикрепленной на Варварских воротах Китай-города, которая будто бы имела целительную силу. Молящиеся люди страстно целовали икону, перенося таким образом заразу от одного к десяткам, от десятков к сотням, от сотен к тысячам. Когда архиепископ Амвросий, уж он то хорошо знал, что икона в беде не помощник, и градоначальник решили убрать источник распространения чумной заразы, вооруженная чем попало толпа бросилась в резиденцию архиепископа, разграбила ее. Обнаружив подвалы с вином, люди перепилась до полусмерти. На следующий день бунтовщики нашли таки архиепископа и растерзали его.

Как лечить чуму, никто не знал. Стали создавать карантинные дома для изоляции больных, но туда вместе с зараженными попадали и здоровые люди. Чумной бунт свирепствовал по городу несколько суток. Мертвые тела десятками валялись повсюду. Покойников стало так много, что их всех хоронить по церковному обряду не могли, хоронили тайно – закапывали во дворах, садах, подвалах. Доходило и до дикости: мертвецов раздевали донага и выбрасывали на улицу, где их подбирала полиция. Указ Екатерины II, грозивший вечной каторгой за такое кощунство, действия не возымел.

К этому времени Салтыков вернулся в Москву. Три дня на улицах шли нешуточные бои с обезумевшими от страха и злобы людьми. Полки регулярной армии усмирили непокорных картечью и ядрами из пушек. Наиболее активных бунтовщиков повесили, более 70 человек выпороли кнутом, около 90 человек – плетьми, 12 подростков наказали розгами. Следствие показало, что основными причинами бунта послужили требования закрыть карантинные дома, прекратить работу врачей, своевременно погребать умерших.

В Москве и окрестностях от чумы погибло около 200 тыс. человек. По сути «чумной бунт» явился фактом недоверия населения власти, которая в экстремальной ситуации не сумела владеть обстановкой. Салтыков за трусость Екатериной II был отставлен от должности: «О чем мы чрез сие даем вам знать, оставаясь, впрочем, к вам благожелательны».

Екатерина II умерла в 1796 г. от апоплексического удара.

Время правления великой женщины В. Жуковский выразил в виршах:

На похоронах Екатерины II один английский министр произнес: «On enterre la Russie» («Хоронят Россию»).

Планы Екатерины возвести на трон внука Александра не сбылись. (Впрочем, документально не подтверждено о таких намерениях императрицы.) Первым лицом России стал ее сын Павел Петрович (Павел I), считавшей мать убийцей отца и узурпатором (тем, кто незаконно присвоил власть) престола, ненавидевший ее и установленные ею порядки.

Смерть императрицы застала наследника в Гатчине (ныне город в Ленинградской области), где он жил обособленной от двора жизнью, создав небольшую, в прусском духе вымуштрованную армию. До 42 лет не имел наследник должной власти и, получив ее, начал лихорадочно править. Прибыв в Петербург, Павел тут же приказал арестовать екатерининские архивы, возможно опасаясь, что в них могло сохраниться завещание матери о наследнике престола не в его пользу.

На второй день в столицу прибыли гатчинские батальоны. Начались реформы и контрреформы. Намерения Павла, согласно заявлениям, носили благой характер: искоренить зло, навести порядок, заставить дворянство честно служить России, поднять дисциплину в армии и т.п. Решить эти вопросы Павел намеревался в короткие сроки и твердой рукой самодержца – как Иван Грозный.

С удовлетворением встретила передовая общественность освобождение Радищева, Новикова, Костюшко. Но вскоре этот благородный порыв затмили новые ссылки и тюрьмы для чиновников и фаворитов Екатерины II. Не было покоя даже мертвым: узнав, что гроб с Г. Потемкиным находится в склепе (закрытое подземное или углубленное в землю помещение, в котором устанавливаются гробы с умершими), а не в земле, приказал закопать его в яму.

Дворянство насторожилось. Император требовал от них верного служения Отечеству, отменил чрезмерно льготные пункты «Жалованной грамоты» дворянству, дарованные Екатериной, без колебаний ввел телесные наказания для господ.

Жизнь россиян подверглась жесточайшей регламентации. Известен случай, когда муж и жена были отправлены в тюрьму за «самовольное знакомство и дальнейшие последствия». Жители Петербурга многие перемены сравнили с «неприятельским нашествием».

Очередным громким делом стало наведение павловского порядка в традиционной опоре самодержавия – в гвардейских полках. Нерадивых, по его мнению, офицеров и генералов царь с легкостью отправлял в Сибирь, самолично срывая с них эполеты, нещадно карал за воровство и казнокрадство. За первые три года из армии было уволено 7 фельдмаршалов (среди них Суворов и Румянцев), 333 генерала, 2260 офицеров. Новый царь исключил из службы офицеров, которых не оказалось в своих полках при его вступлении на престол. Эталоном войска объявил гатчинцев, что смертельно оскорбляло гвардию. Положение офицеров ухудшилось: их стали наказывать более строго, даже били в присутствии рядовых. Павел мог посадить в крепость любого военного в любом чине практически ни за что – из-за своей прихоти или для устрашения других. Один генерал с группой офицеров, например, были отправлены в тюрьму только за то, что играли в карты.

Исследователи считают, что каждый десятый офицер и чиновник в павловское время получил наказание или подвергся опале.

Низшие чины теперь могли неограниченно жаловаться на старших по званию, что поощряло доносительство и разрушало воинскую дисциплину в армии.

Солдаты, несмотря на муштру и зуботычины (для них это было повседневностью и раньше) остались довольны переменами: их прилично одевали, хотя в прусского типа мундирах было сложно и маршировать, и воевать, хорошо кормили, казармы блистали чистотой, все довольствие выдавалось в срок. Теперь низшие чины не могли использоваться в домах, дачах и деревнях их командиров. Солдаты уже при Александре I долго еще вспоминали добрым словом его покойного отца.

Добравшись до чиновников, новый император уготовил им жесткий рабочий режим, которому часто следовал и сам. В 22.00 все жители Петербурга были обязаны отходить ко сну, поскольку присутственный (рабочий) день начинался в 5.00, а сенаторы уже в 8.00 должны сидеть за красным столом (так назывались служебные места). Если же Павел ложился спать пораньше, то во всем городе тут же гасли огни. Если кто «полуночничал», тот вынужден был всячески скрывать свет в окнах шторами и ставнями.

Производство в государственных структурах достались Павлу не в лучшем состоянии: только в Сенате после кончины Екатерины II осталось не рассмотренными более 30 тыс. дел. Царь потребовал быстроты исполнения его указов во всех уголках страны. 120 курьеров из Петербурга в Москву стали преодолевать расстояние в 630 км менее, чем за двое суток.

Павел озаботился проблемой крепостничества. Действовал здесь он весьма осторожно, дабы не взорвать империю теперь уже со стороны высших сословий, но их недовольства он все же не избежал. Император указал снять недоимки по подушной подати. Крестьяне теперь могли подавать жалобы на своих господ, дворовых людей и крепостных нельзя было продавать без земли. Все крестьяне должны были присягать императору. Объявленный Екатериной II рекрутский набор отменялся.

Земледельцы все переносили относительно спокойно, пока Павел не издал Манифест об ограничениях принудительных работ для крестьян. Они и передовые люди того времени восприняли этот шаг как «попытку подготовить низший класс нации к состоянию менее рабскому». Дворяне-помещики озлобились, когда узнали, что барщина теперь составит три дня в неделю, а в праздничные дни хозяева не могут заставить своих крепостных работать ни минуты. Манифест по большей части игнорировался дворянами, кроме украинских: у них и без того существовала двухдневная барщина, теперь же они охотно приписали к ней еще один день. В общем, проводимая Павлом политика в отношении крестьян по существу явилась небольшим шагом к их раскрепощению.

Указы и распоряжения сыпались по управленческим структурам обильным бумажным дождем. За короткое время своего царствования императором издавалось по 42 законодательных акта в месяц, в то время как Екатериной II – по 12.

Издание указов и манифестов и их выполнение самим же императором было введено в состояние неразрешимого противоречия. Например, некоторое облегчение крестьянам сторицей (во много раз больше; буквально – в сто раз больше) «компенсировалось» раздачей сотен тысяч крестьянских душ любимцам императора (успел раздать в собственность дворянам 600 тыс. государственных крестьян), а также позволением владельцам заводов покупать крестьян для промышленных нужд и т.д.

Когда же крестьяне, почувствовав первый слабый глоток свободы, стали протестовать против наиболее жестоких форм крепостничества, тут же их настигла железная рука самодержца, пославшего для их усмирения карательные отряды, которые не щадили ни старого, ни малого.

Одним из царских указов устанавливался новый закон о престолонаследии. Теперь престол наследовался по праву первородства только в мужском поколении, т.е. старшему сыну, затем младшим сыновьям (по старшинству). Так Павел навсегда прервал женское правление в империи.

Перечисленные шаги Павла I раскололи общество на довольных и возмущенных его порядками и нововведениями. К первым, с натяжкой, относились крестьяне, хотя их надежды на освобождение не оправдались, что выливалось в восстания и бунты по всей стране, солдаты, «гатчинская армия». Недовольными остались гвардейцы, избежавшая каторги екатерининская элита, чиновники, дворяне. Первых, по количеству, было больше, но они никогда не были решающей силой в борьбе за власть. Политическую погоду могли определить только вторые.

Сложившийся режим правления не мог не породить массовое доносительство – всеми правдами и неправдами. Особенно изощренными стали доносы в элитных по социальному положению кругах.

На закате XVIII в. Европа все еще находилась под впечатлением Французской революции. Армию Франции возглавил Наполеон Бонапарт, который сокрушил австрийцев, турок, отобрав при этом у них Египет, вторгся в Италию и Швейцарию, захватил ряд средиземноморских островов. Другие великие державы насторожились: уж слишком вызывающе шагал по Европе и Средиземноморью молодой генерал.

Возмутившись дерзостью французов, Павел принял решение вступить в антифранцузский союз и направить в Европу свои войска. Во главе армии был поставлен, в большей мере по просьбе союзников, А. Суворов (ему уже шел 70-й год), слава о котором гремела по всему континенту, а во главе флота – Ф. Ушаков, так же как и Суворов не проигравший ранее ни одного сражения на море.

Суворов принял командование над объединенными русско-австрийскими войсками. И все же Павел I не доверял полководцу. Вослед за назначением он направил к нему своего генерала, предписав «иметь наблюдение за его предприятиями».

Австрийцы были послабее русских и часто жаловались на трудности походной жизни. И политика их заключалась не в разгроме французской армии, а в возвращении северных территорий Италии. Первые победы над французами были одержаны на р. Адде, затем при освобождении Милана, Турина. Пришедшие из Франции подкрепления были разбиты.

Генеральное сражение Суворова с французами состоялось в 1799 г. 15 часов длилась битва, русские богатыри взяли верх. В войске Суворова отличились генералы П. Багратион и М. Милорадович – будущие герои Отечественной войны 1812 года.

В Швейцарии же русско-австрийскими войсками командовали не столь знаменитые и талантливые полководцы, поэтому они оказались на грани поражения. Суворов принимает решение идти на выручку. Так начался знаменитый Швейцарский поход через Альпы, героически, в невероятных трудностях преодолев заснеженные горы.

Суворов тут же вступил в бой со свежей французской армией. Натиск был настолько сильным, что французы панически бежали.

Австрия, достигнув своих целей в основном за счет русского оружия, вдруг отозвала свои войска из армии Суворова, перестала выполнять обязательства по снабжению русских продовольствием и т.д. Павел I, вознегодовав от предательства австрийцев, приказал вернуть русские войска на родину.

Суворов остался непобежденным полководцем. Император, несмотря на нескрываемую неприязнь к нему, поскольку фельдмаршал был, во-первых, выдающейся личностью, во-вторых, родственником фаворита Екатерины II Зубова, и не раз критиковал прусские порядки в армии, все же присвоил ему звание «генералиссимус» (в России – четвертый по счету и, пожалуй, первый по заслугам) и почетный титул князя Италийского. Умер выдающийся русский полководец, не проигравший ни одного сражения, в 1800 г. Петербург охватила всеобщая скорбь. Павел I заявил родственникам Суворова, что «он наравне с Россиею с ними разделяет скорбь о потере великого человека». Он лично выехал навстречу траурному кортежу. В армии был объявлен трехдневный траур в память Суворова.

Поэт А. Шишков отношение к Суворову изложил в форме эпитафии:

Одновременно русский флот под командованием Ф. Ушакова громил французов в Средиземном море. Там неприступной крепостью считался о. Корфу, захваченный французами у греков. Ушаков предложил французам сдаться, те отказались. После 3-месячной осады острова гарнизон капитулировал. Были освобождены и другие острова. Греки встречали русских с восторгом. И вот ведь исторический парадокс: в Греции появилось первое в новое время республиканское государство, образованию которого способствовала абсолютистская Россия.

Ушаков победно проследовал вдоль северных берегов Италии, взял Неаполь, вступил в Рим.

Плоды блестящих русских побед достались Австрии и Англии, и Павел вывел свои войска из антифранцузской коалиции. Давление на Францию, выбор союзников показали политическую недальновидность Павла I. Боевые же действия на суше и море подтвердили, что русская армия и флот, русские полководцы были лучшими в Европе.

Павел I, упиваясь властью, в то же время морально агонизировал (агония – предсмертное состояние). Он подозревал всех и по любому поводу, часто менял приближенных, вспышки гнева и ярости стали привычными для окружающих.

При таком правлении не могла не сложиться тайная оппозиция. Чего только стоила внешняя политика Павла. Император вдруг начал подготовку войны с Англией на территории Индии. Лондон привык к победам русского оружия и когда там стало известно о походе русского корпуса из Оренбурга в Индию, британский кабинет охватил ужас. Англия была готова пойти на любые материальные издержки, дабы свергнуть с престола неугодного русского императора. Британский посол в Петербурге начал плести нити заговора.

Другой центр заговорщиков объединялся вокруг сына Павла Александра. Император не доверял ни ему, ни второму сыну Константину, ни жене, пригрозив благоверной супруге выслать ее в Холмогоры, а сыновей заточить в тюрьму. В этом центре главными заговорщиками стали братья Зубовы, генерал-губернатор Петербурга Пален, генерал Беннингсен, адъютант Павла Аргамаков и др.

Павел все острее чувствовал беду. Инстинкт самосохранения подсказал ему арестовать более двух десятков вельмож, подозреваемых в оппозиционности. Он заставил своих детей еще раз присягнуть на верность – это произошло 11 марта 1801 г. днем. А ночью заговорщики ворвались в спальню императора и, несмотря на мольбы, задушили его. Это был последний дворцовый переворот в императорской России.

На престол вступил старший сын Александр I, хотя у него был серьезный конкурент – его мать императрица Мария Федоровна. Узнав об убийстве мужа, она, вспомнив Екатерину I и Екатерину II, воскликнула: «Ну что же, если нет более императора, если он пал жертвой изменников, я являюсь вашей законной государыней… защищайте меня! Следуйте за мной!» Но времена были уже не те. Генерал Л. Беннингсен, один из участников переворота, грубо оборвал ее: «Мы тут не разыгрываем комедию, ваше величество!». И Мария Федоровна навсегда замкнулась в печальном достоинстве своего безропотного вдовства.

Второй сын Павла, Константин, видя суету вокруг брата Александра, говорят, обронил фразу: «После того, что произошло, мой брат может царствовать, если ему угодно; но если престол когда-либо перейдет ко мне, я его не приму». Великий князь сдержал свое слово, отказавшись принять державу после смерти брата в 1825 г.

Обыватели, узнав о перевороте, воспрянули. Тут же вновь появились круглые шляпы, разноцветные жилеты, отложные воротники. Перед организаторами и участниками свержения Павла I люди всех сословий «снимали шляпы и кланялись с улыбкой благодарности».

Сбылись пророческие слова Екатерины II о недолговременном правлении сына.

«Он хотел быть Иоанном IV», – подытожит деятельность Павла I Н. Карамзин.

«Царствование Павла, – оценил его правление А. Пушкин, – доказывает одно: что и в просвещенные времена могут родиться Калигулы». (Калигула – римский император в 37–41 гг. Сумасбродства, стремление к неограниченной власти и требование почестей себе как Богу вызывали всеобщее недовольство. Убит в результате за говора).

«Ужасное время, – отмечал в старости писатель Н. Греч. – Буду еще не раз иметь случай говорить об этом царстве ужаса, не уступающему робеспьеровскому. Хорошо теперь заочно хвалить Павла! Пожили бы при нем, так вспомнили бы». (Робеспьер – деятель Великой французской революции, организатор массового террора).

Духовная культура объединяет все то, что привнесено в умы и сердца людей просвещением и образованием, научно-техническими открытиями и их внедрением в хозяйственную жизнь страны, развивающейся литературой, достижениями в области музыкального искусства, живописи, архитектуры и скульптуры, театра и т.д. Духовная культура российского народа, обогатившаяся гуманистическими идеями европейского Просвещения, вступила в качественно новую стадию развития в XVIII в.

Меры по развитию образования и просвещения в России, напористо предпринятые Петром I, в последующие годы шло ни шатко, ни валко. Славяно-греко-латинская академия больше стала походить на приготовительную школу для православного духовенства. Число учащихся уменьшилось с 629 в 1725 г. до 200 во времена Елизаветы. В учителях наблюдался крайний недостаток, к тому же таковыми становились исключительно монахи. О направленности обучения в академии можно судить по вопросам, которые слушателям задавали на занятиях: «Где сотворены ангелы? Каким образом они обмениваются между собой мыслями? Есть ли в раю роза без шипов?» и т.п.

В 1730-е годы для подготовки офицерских кадров были открыты три шляхетских корпуса – Сухопутный, Артиллерийский и Инженерный. Учиться в них могли только дворянские отпрыски.

Опять же только для дворянских чад открывались частные пансионы. Входило в моду обучение на дому с приглашением иностранных учителей (гувернеров), поскольку своих было не густо. Иностранный учитель не мог дать образование по всем основным предметам, плохо владея русским языком. Да и потом, мог ли католик-француз, например, обучать детей «закону Божьему»? Поэтому, кому позволяли средства, нанимали двух учителей: иностранца для обучения языкам, хорошим манерам, верховой езде, танцам и т.п.; русского – для изучения арифметики, родного языка, географии, «закона Божьего».

В связи с усилением французского влияния (при Елизавете), дворяне заботились главным образом о том, чтобы их дети умели говорить по-французски и, в соответствии с французскими манерами, танцевать. Выписанные знатными людьми французы-лакеи вскоре становились высокооплачиваемыми учителями в их домах. Толпы французов-бродяг кинулись в Россию за легким хлебом, часть из них пришлось насильно отправлять обратно ввиду полной неграмотности и откровенного невежества.

Учеба в пансионатах и на дому – положительное начало в образовании детей. Но до подлинного гуманитарного и профессионального уровня обучения оно подняться не могло. Эту роль должны выполнить университеты, но их в России до середины XVIII в. не было. В заграничные университеты на учебу могли выехать немногие. Вполне естественным и логичным шагом стало решение правительства об открытии своих университетов – при Петербургской Академии наук и Московский.

Назначение университета при Академии с философским, физическим и историческим отделениями – готовить кадры ученых. До поступления в него требовалось пройти курс обучения в гимназии. Непросто было учиться в этом университете: занятии вели немцы, да еще и на немецком языке. Ситуация медленно, но менялась: появились первые русские профессора-преподаватели (М.В. Ломоносов), занятия стали вести на русском языке, учиться стало интереснее. В гимназию увеличился приток детей из «подлых» и других сословий – разночинцев, низшего духовенства, даже солдат. Более двадцати студентов для университета подготовила гимназия. Это было каплей в море, но первой каплей, за которой последовали реки учения и знаний.

Началом полноценного высшего образования в России стало основание Московского университета в 1755 г. (Ныне Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова.) Студенты и выпускники университета и сегодня отдают должное фавориту императрицы Елизаветы и другу Ломоносова, влиятельнейшему вельможе И.И. Шувалову, внесшему основную лепту в рождение первого вуза России.

В Европе к тому времени уже имелись десятки университетов, но действительно светским характером мог гордиться только Московский: в нем не было богословского факультета и соответствующих религиозных дисциплин. На такую дерзость могли пойти только смелые и передовые люди! Три факультета вошли в структуру университета: философский, юридический и медицинский. Факультеты были подобраны не случайно, ведь своих образованных юристов и медиков не было вообще (лишь единицы, получившие образование в Европе). На философском факультете изучались математика, география, физика, механика, филология. Это гораздо позже на философских факультетах стали изучать законы развития природы, человеческого общества и мышления. Университет стал общедоступным учебным заведением – все желающие приходили на лекции профессоров или в библиотеку. Поступать в него могли представители всех сословий, кроме крепостных. Однако, были исключения, когда умный помещик давал своему смышленому крепостному вольную и платил за его обучение.

В основном студенческие скамьи заполнялись разночинцами – до 85% от общего числа. Управлял университетом Сенат. И еще одно нововведение для России: студентов нельзя было пороть.

Некоторые дворяне боялись поступать в университет, объясняя это тем, что за годы учебы сверстники могли обойти их чинами. Тогда правительство стало присваивать довольно высокие звания всем дворянам, закончившим учебу.

Не все правители понимали значимость университетского образования. Об этом говорит численный состав Московского университета: при открытии в нем числилось 100 студентов, через 30 лет обучалось лишь 82 студента. В 1765 г. на юридическом факультете обучался только один человек, несколько лет спустя такая же участь постигла медицинский факультет. В екатерининское время ни один медик не был дипломирован из-за низких знаний.

При университете имелась гимназия. Здесь без разделения сословий не обошлось: дворяне учились отдельно, разночинцы отдельно. Завершив обучение, гимназисты поступали в университет.

Более 300 специалистов подготовил Московский университет до конца века. Среди них достойные сыны Отечества государственный деятель и военачальник Г. Потемкин, просветитель Н. Новиков, поэт и писатель Д. Фонвизин, архитектор В. Баженов и др. Из стен Московского университета вышла татарская и грузинская азбука, чувашская грамматика.

Дорога к развитию системы образования, казалось, была открыта. Кое-где и на периферии стали создаваться гимназии (Казань), общедоступные общеобразовательные школы. В 26 губерниях открылись двухклассные и четырехклассные народные училища. Учителей готовил колледж и семинария. Но гимназий и училищ было слишком мало, а в сельской местности, где проживала основная масса населения, учебных заведений не было вообще. Тормозом в повышении роста грамотности явился указ Анны Ивановны об освобождении дворянских недорослей от обязательного школьного обучения.

Более быстрыми темпами росли православные учебные заведения. Служителей религиозного культа готовили в 66 школах и семинариях.

В получении образования дошла очередь и для девочек. Под Петербургом был открыт Институт благородных девиц (Смольный институт, 1764 г.) на 200 человек с «мещанским отделением». Главные цели нового учреждения носили больше воспитательный характер. Реформатора и организатора образования при Екатерине II И.И. Бецкого императрица поучала: «Надо посредством воспитания произвести, так сказать, новую породу, или новых отцов и матерей». Будущие «новые матери» жили только в институте и были лишены влияния семьи и общества. Девочки вверялись начальнице «яко драгоценный для нее, для государства и отечества залог». Через 8 лет после открытия института в нем училось 500 девиц. Смольный институт, самое долговременное учебное заведение Екатерины II, был закрыт в 1918 г.

Просвещение и образование невозможно без книг – учебников и пособий. Число названий вышедших в XVIII в. книг выросло в 12 раз – с 600 при Петре I до 7500 к исходу века.

На рубеже XVIII – XIX вв. Россия уже имела 550 различных учебных заведений с 62 тыс. учащихся и студентов. Однако, для 40-миллионного населения страны это было ничтожно мало. Передовых людей весьма огорчало, что только около 7% населения России умели читать и писать. Тем не менее бесспорная заслуга Екатерины II в том, что именно в ее правление впервые возникли основы единообразной системы учебных заведений. Учебный процесс строился на классно-урочном обучении с общей методикой преподавания. Важно также, что народные училища носили бессословный характер.

Казалось бы, о какой науке могла идти речь в малограмотной стране? Но как оказалось, говоря словами М. Ломоносова,

Науки, как таковой, в начале XVIII в. в России фактически не было. Первопроходцам предстояло впитать научные знания мировой цивилизации и создать свою научную базу. Когда открыли Академию наук, наполнять ее пришлось иноземцами. Елизавета Петровна, хотя и частично, но положила конец немецкому засилью. Ведущая роль в организации работы Академии перешла к М.В. Ломоносову, сыну поморского крестьянина из Холмогор, ставшему великим ученым, первым русским профессором. Он был беспредельно предан своему делу. «За утверждение наук в отечестве и против отца своего родного восстать за грех не ставлю», – писал гений русской науки. При Екатерине II Академией управляла княгиня Е. Дашкова – первая женщина в русской истории, занявшая высокий государственный пост.

Ломоносов сделал ряд научных открытий: понял идею громоотвода, основал метеорологию, изобрел «трубу» ночного видения, разработал новые сорта фарфора, стекла, красок. Он занимался горным делом, сконструировал перископ, первым увидел реальную возможность освоения морского пути по Северному Ледовитому океану и т.д. Картины ученого и сегодня украшают многие музеи России. Из-под его пера вышла «Российская грамматика» и ряд поэтических сочинений.

Постепенно набирала силу историческая наука. В.Н. Татищев создал «Историю Российскую с самых древнейших времен» в 5 книгах, над которой работал 20 лет, генерал И.Н. Болтин также подготовил сочинение по русской истории, М.В. Ломоносов выпустил «Древнюю Российскую историю», в которой обосновал, что варяги – это не скандинавы, а южно-балтийские славяне. (Эта точка зрения в XXI в. является господствующей среди большинства историков.) Великий ученый мужественно боролся с теми, кто принижал русскую культуру. Академик А. Щлецер занимался критическим разбором «Повести временных лет», князь М.М. Щербатов написал «Историю Российскую с древнейших времен», академик Г. Миллер даже переехал жить в Сибирь, чтобы написать «Историю Сибири». Появился «Атлас Российской империи», обнаруживается «Слово о полку Игореве».

Выдающуюся роль в развитии русской филологии сыграл знаменитый Словарь Академии Российской. В нем было зафиксировано 43 257 слов русского языка. Создавался словарь 11 лет. Большую роль в его подготовке сыграла «доблестный начальник» и «покровительница муз» Е. Дашкова. Она лично собрала более 700 слов.

И.И. Ползунов изобрел первую в мире паровую универсальную машину («огнедействующая машина»), предназначенную не для подъема воды, такие машины уже имелись за границей, а для непосредственного привода в действие заводских агрегатов. Это изобретение означало начало «века пара».

И.П. Кулибин создал ряд новых механизмов, разработал проект одноарочного деревянного моста через Неву длиной 300 м, стал непревзойденным мастером часовых дел. Ему принадлежит изобретение семафорного телеграфа и кода к нему, самокатки (велосипеда), «водоходного» судна для плавания против течения, прожектора (кулибинского фонаря) и др. Но не многие изобретения века внедрялись в жизнь: даровой ручной труд и низкие возможности промышленности делали их просто невыгодными.

В 1754 г. в России был издан указ, запрещающий строительство железоделательных заводов вокруг Москвы в радиусе 200 верст. Так была проявлена экологическая забота о сохранении лесов в этом районе, поскольку на выплавку железа расходовалось огромное количество древесины.

Отец и сын Моторины отлили по проекту А.К. Нартова самый крупный в мире Царь-колокол весом 200 т для колокольни Ивана Великого в Московском Кремле. В 1740 г. было начато строительство почтового тракта от Москвы до Астрахани и от Царицына до Киева.

Исследовательские экспедиции сопровождались активной научной деятельностью. Еще в 1720-е годы В. Беринг открыл путь через Северный Ледовитый океан в Америку. Были исследованы Камчатка, Курильские и Алеутские острова, Северная Япония. На Аляску пришел русский купец и землепроходец Г.И. Шелихов. На основе открытий и описаний новых земель создается карта Российской империи. Конец XVIII в. можно считать началом подлинного изучения и освоения территории России.

Проявлялся у наших соотечественников интерес к воздухоплаванию. Но на это мероприятие отваживались только отчаянные одиночки. В 1727 г. кузнец Черник-Гроза летал в окрестностях Ряжска на самодельных крыльях, «летал так, мало дело ни высоко ни низко, устал и спустился на кровлю церкви, но поп крылья сжег, а его едва не проклял». Четыре года спустя в Рязани «подьячий Нерехтец Крякутной фурвин сделал как мяч большой, надул дымом поганым и вонючим, а от него сделал петлю, сел в нее, и нечистая сила подняла его выше березы, и после ударила его о колокольню, но он уцепился за веревку, чем звонят, и остался тако жив. Его выгнали из города, он ушел в Москву, где хотели закопать его живого в землю или сжечь».

Опыты по воздухоплаванию были интересны Екатерине II. Но она, поощряя успехи в этой области во Франции (из письма императрицы М. Гриму: «Поздравляю вас с воздушными колесницами, летающими вокруг ваших голов. Когда они усовершенствуются, очень приятно будет съездить отсюда в Париж в три дня…»), отказалась пустить французов в Россию для проведения показательных полетов.

В эпоху Екатерины II появились самобытные ученые из помещиков. Так, А.Т. Болотов стал одним из основателей русской агрономической науки, он автор ряда статей по сельскому хозяйству, ботанике.

В середине 1780-х годов в списке Академии наук насчитывалось 47 человек: 27 государственных и военных деятелей и представителей духовенства; 14 ученых; 6 деятелей литературы и искусства. Среди них были Державин, Фонвизин, Потемкин, Шувалов, Херасков.

Особенностью русской литературы и всей художественной культуры изучаемого периода является ее гуманистический светский характер и приобщение к эстетике и нормам классицизма.

Литература. Первым солидным шагом к активизации литературной деятельности стало введение еще Петром I гражданского шрифта, что способствовало формированию литературного русского языка – более выразительного, простого и доступного. На основе нового, освобожденного от старой, сложной церковной речи литературного языка, создавали свои произведения Ломоносовым и Карамзиным.

Существенным подспорьем в становлении образования и литературной деятельности стал вышедший в конце 1780-х – начале 1790-х годов 6-томный словарь русского языка. Но все это было лишь предвестием расцвета новой литературы. Главное – в Россию властно и необратимо вторгался век Просвещения с его возвышенными и глубоко нравственными гуманистическими идеалами.

Литературным направлением, соответствующим идеям эпохи Просвещения, становится классицизм. Первыми представителями русского классицизма были А.Д. Кантемир, создавший поэтические и прозаические произведения, обличающие невежество и суеверие («А не писать мне нельзя, не могу стерпети…»), М.В. Ломоносов, В.К. Тредиаковский (по словам А. Пушкина, «почетный и порядочный человек»), А.П. Сумароков, директор Петербургского театра. По душе читателям пришлись героические трагедии Я.Б. Княжнина.

Сентиментализм с его интересом к внутреннему миру простого человека нашел отражение в повести Карамзина «Бедная Лиза» и «Письмах русского путешественника».

Призывом к справедливости и служению высоким идеалам проникнуты поэтические произведения Г.Р. Державина (Ода «Фелица»):

(За эту оду Екатерина прислала автору золотую табакерку, стоимостью в 500 червонцев), пьесы Д.И. Фонвизина («Недоросль» и др.). Острый критический характер носили произведения А.Н. Радищева («Путешествие из Петербурга в Москву») и статьи Н.И. Новикова в издаваемых им журналах.

Не чуждой литературе стала Екатерина II, оставившая довольно обширное наследие: 11 комедий, 7 опер, 5 былей и небылиц и т.д. Общее число ее сочинений составило около 30.

На всем протяжении XVIII в. развивалось устное и письменное народное творчество. Сказки и сказания, пословицы и поговорки, песни и пародии – всем этим была наполнена жизнь простого народа. Фольклор отражал волнующие простых людей события и прославлял народных героев: восстание против дворян и его предводителей Пугачева и Салавата Юлаева, борьбу украинского и белорусского народов против польско-литовских угнетателей и прославившихся в ней Б. Хмельницкий и П. Кривонос и т.д.

Развитию русской литературы препятствовали различного рода запреты на публикации на русском языке произведений зарубежных авторов. Только в 1797–1799 гг. было запрещено 639 изданий, в том числе, казалось бы, безобидное «Путешествие Гулливера». В целом за четыре года павловского режима объем издаваемых произведений уменьшился на треть в сравнении со временем Екатерины II.

Архитектура. Такие всемирно известные шедевры русской архитектуры как: Царское Село (ныне г. Пушкин), Павловск, Петергоф, Петербург построены 250–300 лет назад. В России XVIII в. творили как иностранные, так и русские зодчие.

Б. Растрелли внес в российское строительство стиль барокко: это Зимний дворец в Петербурге – самый большой в России: 1000 помещений, 2000 окон, 400 колонн; Екатерининский дворец в Царском Селе и др. (После завершения строительства Царскосельского дворца, из Зимнего дворца в него была перенесена Янтарная комната – подарок Петру I от прусского короля. В годы фашистской оккупации (1941–1944) Янтарная комната бесследно исчезла.

В духе классицизма созидал свои шедевры Ч. Камерон, шотландец по происхождению («Камероновая галерея» в Царском Селе, ансамбль сооружений в Павловске и др.). Д. Кваренги создал Эрмитаж, Смольный институт и др. В.И. Баженов построил Михайловский замок в Петербурге, Императорский дворец под Москвой, И.Е. Старов возвел Таврический дворец, признанный Наполеоном самым красивым дворцом в мире, и др. (Таврический дворец строился по указу Екатерины II для Г. Потемкина. После смерти Екатерины Павел I превратил дворец в казармы конногвардейского полка. В Овальной галерее, самом красивом зале дворца, были сооружены стойла для лошадей.) М.Ф. Казаков – автор великолепного ансамбля зданий Московского университета на Манежной площади (сильно пострадал во время пожара 1812 г.), Голицынской больницы (1-я Градская больница), Благородного собрания (Колонный зал Дома союзов) в Москве.

Прекрасные парковые ансамбли с белоколонными усадьбами строились даже в российской глубинке. Продолжало развиваться деревянное зодчество.

Живопись. Живопись, как и литература, отторгала религиозные условности. Появились реалистические полотна. На новый уровень поднялась портретная живопись. Целую галерею русских монархов, знатных вельмож, полководцев создали крепостные художники А.П. Антропов, Д.Г. Левицкий (в музее Женевы хранится портрет Д. Дидро кисти Левицкого), В.Л. Боровиковский, крепостные художники И.П. Аргунов, Ф.С. Рокотов. Все большее место в художественном творчестве занимают жизнь и быт простого народа. На эту тему пишут картины А.И. Еремеев, крепостной художник М. Шибанов. В 1757 г. была учреждена Академия художеств, которую возглавил И. Шувалов.

Скульптура. Этот вид искусства в России XVIII в. носит по преимуществу монументальный и портретный характер. Памятники Петру Великому «Медный всадник» (Э.М. Фальконе)

Минину и Пожарскому (И.П. Мартос) – наиболее выдающиеся примеры монументальной скульптуры. Резцу Ф.И. Шубина принадлежат психологически выразительные бюсты Ломоносова, Екатерины II, Потемкина, Суворова, Павла I – великолепные образцы портретной скульптуры русского мастера.

Театр. Первый национальный театр в России появился в Ярославле. Первый спектакль (драма «Эсфирь») был дан в 1750 г. Основатель театра, выходец из мещан Ф.Г. Волков, затем, по вызову Елизаветы, основал профессиональный театр в столице (по указу 1756 г. о создании «русского для представления трагедий и комедий театра»). Директором был назначен первый театральный писатель Сумароков. Волков, первый русский актер, стал руководителем труппы.

Открывались театры также в Тамбове, Казани, Воронеже, Нижнем Новгороде, далеких Тобольске и Иркутске. Входили в моду усадебные театры. Многие актеры были крепостными.

Театр как никакой другой вид искусства вызывал живой интерес императорских особ. Так, Екатерина II за свое царствование отдала 340 распоряжений по части театральных дел. Она контролировала репертуар театральных постановок в Эрмитаже (даже написала «Исторические представления из жизни Рюрика и Олега»). Этот спектакль был сыгран с необыкновенным размахом: на сцене выступало более 700 исполнителей. В те времена достать билет в театр было непросто – так много было желающих попасть на тот или иной спектакль. Павел I, хотя его царствование в сравнении с матушкой было раз в 8 короче, отдал 234 высочайших предписаний и распоряжений, регламентируя театральные дела – от устройства театров до жалованья «танцорок».

Музыка. Этот вид искусства очень медленно входил в жизнь русского народа. Высшие круги развлекали заграничные оперные и балетные труппы. Для народных музыкальных инструментов писал музыку И.В. Хандошкин, первый русский скрипач-виртуоз и композитор, создавший более 100 сочинений для скрипки. Е.И. Фомин стал создателем национальной песенной оперы. Входило в моду цыганское хоровое пение: знатные вельможи любили приглашать цыган на свои торжества. Первым собрал хор цыган граф А. Орлов.

Среди множества фамилий, обозначенных в концертных афишах столицы, нередкими были имена великих мастеров – В. Моцарта, Дж. Россини, К. Глюка, И. Гумбеля, Р. Крейцера и других выдающихся композиторов мирового значения.

Развитию музыкального искусства препятствовали сумасбродные решения некоторых царских особ. Павел I, к примеру, запретил «впуск из-за границы», наряду с книгами, «равномерно и музыку»: цензуре подвергались сочинения Моцарта, Гайдана и других композиторов.

Быт населения составляет первооснову их жизни. Состоятельные русские люди в XVIII в. имели возможность учиться в школах и университетах, посещать концерты и художественные выставки, читать книги и газеты, бывать в других странах. Естественно, что бытовые условия их жизни были неотъемлимы от достижений культуры в стране и за рубежом. Но таких людей в стране было немного.

Другие, они составляли основную массу народа России XVIII в., не были причастны к благам развития духовности. Они были неграмотны и бедны, их культурный мир зачастую замыкался лишь на церковных богослужениях и народных праздниках. Здесь быт строился в соответствии с традициями, которые не менялись веками – на то они и традиции.

С развитием промышленности и торговли росли города. Самыми крупными, кроме столиц, были Астрахань, Ярославль, Нижний Новгород, Рига с населением по 25–30 тыс. человек. В мелких городках проживало до 500 человек. Нередко, с приходом нового царя, города переименовывались. Так, Павел I приказал Севастополь переименовать в Ахтияр, Феодосию – в Кафу и т.д. (Эта не самая лучшая традиция сохранилась и в XXI в.)

Центры больших городов отличались вполне приличным для того времени благоустройством. Но стоило пройти сотню-другую метров в сторону, открывалась совсем другая картина. Одноэтажные, с подслеповатыми окошечками небольшие деревянные домики, земляные улицы, превращавшиеся весной и осенью в непролазное болото. Об уличном освещении не было и речи. В домах – грубо сколоченные из досок лавки и скамейки. Свиньи, козы, гуси были привычными обитателями улиц даже столичных городов, поэтому жизнь горожан проходила под аккомпанемент мычания коров и блеяния овец и коз, игры на пастушьих рожках. Мелкие торговцы и ремесленники, работные люди мануфактур выращивали для себя овощи и фрукты на огородах, находившихся в черте города.

На рабочих окраинах строились бараки – тесные, грязные, с нарами вместо кроватей. Жильцов в бараках набивалось, что сельдей в бочке: в одном таком помещении, без перегородок, проживало по несколько десятков человек, нередко вместе с семьями.

Совсем другой вид имел центр города. В столицах уже привычными становились каменные дома на 2–3 этажа, брусчатка на мостовых, прямые проспекты и улицы, каналы и мосты, гранитные набережные. Роскошью и изысканностью отличались дворцы знати. Большие залы, гостиные, просторные комнаты с европейской мебелью, изразцовые печи и камины, люстры, картины, зеркала, обои на стенах – все это создавало комфорт, тепло и уют. В богатых домах устраивались пышные приемы, особенно если в них участвовали царские особы, балы с танцами.

Стало модным открывать аристократические салоны, где кипели дискуссии об экономике, политике, литературе, искусстве. У таких сверкающих огнями фонарей особняков можно было встретить шикарные экипажи, богато и модно одетых обывателей и офицеров. При дворе еще сохранился старый обычай жаловать знатным людям по царскому указу сшитое платье, нечто вроде «шубы с царского плеча». Такое платье при Екатерине I получил князь М. Долгорукий.

В центральной части крупного города нередко можно было наблюдать гулянья, фейерверки, карусели, качели. Не прочь были побаловаться горожане и катанием на санках в зимнюю пору, кулачными боями, которые нередко завершались трагически.

Новым явлением в жизни горожан стали «лошадиные бега» – скачки. В 1776 г. был проведен первый конный турнир по европейскому образцу в Подмосковье. Зимой скачки переносились на лед Москвы-реки.

В городах строили общегородские бани, на собственные бани денег хватало у немногих. К услугам москвичей было 70 общественных бань. Но только их для поддержания здоровья населения было недостаточно. Нужны были больницы. У государства средств на медицинское оздоровление народа вечно не хватало, и больницы, как правило, построились только на частные средства. На каждую губернию положен был один доктор, на уезд – один лекарь. В городах появлялись первые аптеки.

Жизнь России во всех сферах оживило почтовое сообщение, начатое при Петре I.

Города кишели нищими и убогими. «Подайте, Христа ради» слышалось особо часто у церквей, богатых домов, государственных учреждений. Никакие указы правительства не могли искоренить это социальное зло. Бичом деревянных городов стали пожары – злонамеренные, случайные, а также от ударов молнии.

В российской деревне проживали крестьяне, а помещики как правило – наездами. Господа могли себе позволить летом жить в деревне, а на зиму переезжать в город. Крестьяне были в основном однородной массой, только небольшая их часть выбивалась «в люди».

У многих миллионов крестьян быт не менялся веками – жили они, как их отцы, деды и прапрадеды. Избы все еще топились в основном по-черному (изба, отапливаемая печью, не имеющей трубы), мизерные по размерам окна закрывались слюдой. Когда же наступали лютые холода, чтобы удержать тепло, окна закрывали досками. Полы были чаще земляными (глиняными). Украшением избы была русская печь. По краям стояли лавки, заменявшие и стулья, и кровати. Для детишек часто сооружали полати (настил из досок для спанья, устраиваемый в избе под потолком между печью и противоположной ей стеной). В красном углу висела икона – молились крестьяне перед сном, перед едой, поутру, в разных затруднительных ситуациях. Вот как описывает сельское жилище гость из Франции.

Детей у крестьян рождалось помногу, однако многие умирали во младенчестве.

Зимой избы наполнялись возней детишек с телятами, ягнятами, козлятами – их, чтобы не застудить после рождения, размещали в общих с людьми комнатах. Освещали дома лучинами. Бедствиями селян были пожары – то из очага уголек выкатится, то горящая лучина упадет на вещь какую.

Любили крестьяне праздники. Официальная их часть была торжественной, проходила в церкви. А вот после нередко целые селения охватывал пьяный угар, приводивший к дракам, увечьям, а то и убийствам. Так простой народ, не имея и не зная других способов, снимал напряжение и усталость, накопившиеся от нелегкого сельского труда.

Совсем плохо было с медициной в деревне, точнее, таковая там полностью отсутствовала. Лечили заболевших знахари и знахарки – травами, настоями, советами, наговорами и т.п.

И не случайно любая эпидемия уносила множество крестьянских жизней. Высочайшей была детская смертность, на что крестьяне утешались: «Бог дал, Бог взял».

Контрасты существовали не только в обустройстве городов и деревень, нетрудно догадаться, что они прослеживались во внешнем облике россиян, особенно одежде.

Одеждой беднякам в городе служили: холщевые рубахи, порты (штаны), лапти (реже сапоги), сермяжные грубошерстные кафтаны. Зимой они носили овчинные полушубки и суконные шапки. Вся одежда и обувь были непритязательны и не мешали выполнять любые работы. Крестьянская одежда мало чем отличались от вышеописанного: те же холщевые рубахи и порты, лапти и онучи, шапки и рукавицы.

Горожане посостоятельнее одевались лучше: рубахи, поддевки (верхняя мужская одежда, род пальто в талию, с мелкими сборками), штаны, кафтаны, сапоги, полушубки или шубы.

Зато пышность и богатство платья у высшего сословия буквально слепили глаза. Особенно это стало заметно с приходом в Россию западной моды. Мужчины-дворяне носили кафтаны, камзолы, короткие панталоны, длинные чулки, башмаки с натертыми до блеска пряжками. Мучительным, но модным, было ношение париков, сдобренных пудрой, толченым мелом, а то и мукой. Остроумно было замечено, что парик в один миг превращал «голову любого портного или перчаточника в величественную голову Юпитера». Особой популярностью пользовались французские парики типа «гривы» и «пуделя». Завивали на голове полушария со спускающимися на шею локонами. Но парики были настолько непрактичны и не гигиеничны в носке, что без всяких указов со временем вышли из обихода. В одежде выделялись галстуки, разноцветные жилеты, фраки из тонких тканей.

Заметно выделялась своей роскошью одежда очень богатых дворян: золотое и серебряное шитье, драгоценные камни, редкие тонкие кружева. Шляпа одного из богатейших людей России Г. Потемкина весила около пуда – столько на ней было навешано дорогостоящих украшений. Специальный слуга носил эту тяжесть повсюду, где князь мог быть с обнаженной головой. Его парадное платье стоило 200 тыс. руб., что соответствовало годовому оброку 40 тыс. крестьян. Аристократы гуляли, держа головные уборы под мышкой – мешала высокая прическа. Некоторые военные предпочитали искусственно увеличивать плечи в одежде, чтобы казаться здоровыми и молодцеватыми. Облик знатного человека не представлялся без плаща, лорнета, трости, пальто, куртки, позже – шинели.

Особой изощренностью отличалась женская одежда. Китовый ус и тростник, конский волос и мягкая проволока шли на изготовление юбки-колокола. Вскоре такие юбки уступили место длинным, гладким, стянутым под грудью платьям. Женщины, чтобы выглядеть более стройными, носили корсеты – тесные, неловкие, в них тяжело дышалось. (Талия свадебного платья Екатерины II всего 48 см. Ж.-Ж. Руссо считал корсеты источником многих женских бед, о чем и написал в трактате «Вырождение человеческого рода под влиянием корсетов».) Мода на прически в XVIII в. была особенно причудливой, например, в виде макетов парусных судов, корзин с цветами и т.п. Чтобы построить такое сооружение на голове, использовалось множество разных подушечек и валиков. Разноцветьем и вычурностью отличались веера, шарфы, косынки. На открытой груди сверкали богатые медальоны и ожерелья, а вот ноги почти не были видны. Тончайшей кожи туфли украшались пряжками. Некоторых женщин было трудно узнать – так они расписывали себя вошедшей в моду косметикой. Особое внимание придавалось прилепленным над губой (признак кокетства), на лбу (признак величия), в углу глаза (признак страсти) и т.д. «мушек». Танцевальные залы были наполнены экзотическими ароматами пришедших в Россию в конце XVIII в. духов.

В 1791 г. появился первый специализированный модный журнал с названием: «Магазин англицких, французских и немецких новых мод, описанных ясно и подробно, представленных гравированными рисунками с привосокуплением описания образа жизни, публичных увеселений и времяпрепровождений в знатнейших городах Европы, приятных анекдотах и пр.». Число подписчиков мигом выросло до 500 – невиданная для того времени цифра.

Столичные барышни ринулись сломя голову в погоню за внешним обликом француженок и немок, итальянок и гречанок из журналов. Да вот только не учли, что климат в тех краях иной. В результате, это было обнародовано уже в XIX в., «в те годы, когда господствовала мода подражания греческим костюмам, от простуд умерло больше женщин, чем за предшествовавшие 40 лет».

С привнесением в российскую действительность европейского этикета требовалось изменить отношение к личной гигиене. Новый покрой одежды, новые прически, посещение балов, театров и т.п. предопределили слом веками складывавшийся взгляд на ежедневный процесс под названием «личная гигиена». Пока же внешняя галантность явно уступала телесной чистоплотности даже у представителей верхов.

Никого не удивляло, если на груди дамы на золотой цепочке висела блошиная ловушка, которая делалась из дорогостоящих материалов вплоть до золота. Считалось нормой барышням спрашивать у родителей перед балом, говоря словами М. Салтыкова-Щедрина, «для большого или малого декольте им мыть шею». Владелец знаменитой усадьбы в Останкино Н. Шереметев, когда отъезжал из имения, наставлял управляющего, чтобы танцовщики и музыканты «всякое утро умывали лицо перед обедом и после обеда и перед ужином и всякую неделю водить их в баню и смотреть, чтоб ни у кого шелудей (шелудивый – имеющий струпья, коросту на коже и т.п. – Авт.) не было и платье чтоб было чисто».

Специальных туалетных комнат даже в богатых домах почти не встречалось. Для этой цели использовались судна и ночные столики, которые размещались в спальнях и небольших служебных комнатах. Если же собирались многолюдные мероприятия, гостям указывалось специально отведенное место, куда приносились судна.

Нововведения в российском туалете стали чуть ли не сплошным сатирическим отступлением. Вот какая история произошла с появлением в богатом доме биде. Когда при описи имущества полицмейстер увидел сие устройство, он не знал, для чего оное предназначено, не знала об этом и хозяйка дома, и приказал писарю наименовать его: «скрипичный футляр о четырех ножках». Дама на скрипке никогда не играла, и фаянсовую лохань, находящуюся в этой диковинке, она использовала для подачи гостям рыбы на стол.

Стали появляться ванны. При «взятии» ванны пили шоколад – по моде. Мылись, завернувшись в простыню, иногда в таком виде принимали посетителей – по-западному. Делались «парадные» ванны из серебра с разной позолотою. Но это в XVIII в. было лишь диковинкой. В быту чаще всего использовались тазы (корыта) или деревянные кадки с водой для обтираний.

Все, о чем говорилось, – это в высшем свете и для высшего света. Крестьянин же всегда отправлялся «до ветру» за угол избы или сарая – зимой и летом. Но уж в чем он имел преимущество перед городскими барами, так это в том, что мог в любой день, кроме запрещенных Церковью, отвести душу в русской бане – с раскаленными камешками, да веничком березовым или дубовым, а то и с крапивой.

Не густ был стол крестьянина и бедного горожанина: крупяные, овощные и мучные блюда. Посуда чаще всего была глиняной или деревянной, выдолбленной, ложки деревянные. Ели из общей миски все члены семьи, но первая ложка была за отцом семейства. Традиционным питанием крестьян были щи из овощей и каши из гречки, овса и проса (пшена), в праздники на столе появлялось мясо. Любимым напитком являлся житный (ржаной) квас, по выходным дням разнообразили стол домашними напитками – медовухой, брагой, пивом. Широко использовались дары природы – жареные и соленые грибы, а также свежие и сушеные ягоды.

Пообильнее был стол у тех, кто побогаче, но все же главная еда – «щи, да каша – пища наша». У зажиточных горожан французской кухней тоже не пахло, но пироги с мясом, яйца, студень (холодец), жареные куры, утки, гуси были на столе постоянно. Посты, как правило соблюдали. Те, кто победнее, питались овощными соленьями и кашами, кто побогаче дополнял постный стол ухой и рыбой. Медленно в пищевой рацион проникал картофель.

Глаза разбегались при виде накрытого к обеду стола богатого вельможи. Посуда из золота и серебра, сервизы французского и немецкого производства, множество причудливых, непривычных для российского быта столовых приборов.

В XVIII в. перестали есть руками – от тарелки до рта, на то теперь были ножи и вилки. Привыкали к салфеткам.

Ели вельможи и их гости супы, бульоны, блюда из мяса, птицы, рыбы. Завсегда на столе красовались румяные пироги и блины. Постепенно отходила в прошлое традиция раздельного питания: стали готовить салаты и смешанные гарниры. По столовой разливались ароматы чая и кофе. (Чай впервые был завезен в Россию еще в 1638 г., при Михаиле Федоровиче, кстати, на четверть века раньше, чем в Англию.) В богатых домах на кухнях чудодействовали иностранные повара.

Ближе к концу века в некоторых городах появились невиданные доселе заведения, куда могли прийти люди и за плату сытно отобедать или купить вкусную еду – «ресторации», кофейни, кондитерские. Для простых людей местами встреч для разговоров и обедов становились трактиры.

От холодного Северного Ледовитого океана до жарких азиатских глубин, от Балтийского моря до могучего Тихого океана, на трех частях света – Европе, Азии и Америке вольно раскинулись необъятные просторы самой крупной на начало XIX в. державы мира – Российской империи. Ее огромная территория (18 млн кв. км на середину века) еще была мало заселена – 8 человек на квадратную версту, в то время как в Европе – 40–49 человек. Всего в России в 1815 г. проживало 45 млн человек, в середине века – 69 млн человек.

Национальный контингент страны впитал в себя культуры славянских (русские, украинцы, белорусы), тюркоязычных (татары, башкиры, чуваши, якуты и др.), финно-угорских (мари, мордва, коми, удмурты) и других народов. Такой же богатой была палитра верований: православие и отколовшиеся от него старообрядцы, католичество, ислам, буддизм. Северные, сибирские, некоторые поволжские народы оставались язычниками – каждые из них молились своим богам.

Городское население по численности многократно уступало сельскому и составляло всего лишь 6,6% всех жителей. Тройка самых населенных городов России выглядела так: Петербург – 335 тыс., Москва – 270 тыс., Вильно – 56 тыс. жителей. В Сибири всех превосходил Тобольск – 16 тыс. жителей.

XIX в. ознаменовался в истории России многими чрезвычайно важными событиями. Если говорить о социально-экономическом положении, то его первая половина характеризуется кризисом крепостнических отношений и необходимости проведения реформ (правление Александра I и Николая I); вторая – отменой крепостного права и его последствиями (царствование Александра II, Александра III, частично Николая II).

Наверху сословной иерархии находилось дворянство – на начало века примерно 225 тыс. человек, которые вместе с семьями составляли всего-то 1% населения страны. Они пользовались величайшей привилегией – жить в свое удовольствие за счет нещадной эксплуатации крепостных людей. Но дворяне дворянам рознь, в том числе и по богатству. В первой половине XIX в. 46% дворян-помещиков имели менее 20 душ крепостных, 14% вообще были беспоместными (не получившие, не имеющие поместья).

Набирало силу купечество (119 тыс. человек). Они тоже имели привилегии, но, в отличие от дворянства, зарабатывали их своим трудом, крепостных они иметь не могли, льготы им давались с благой целью – развивать торговлю, крепить экономику страны. Купцы освобождались от рекрутчины и некоторых податей, в их функции входило вести внутреннюю и внешнюю торговлю – крупную и мелкую, оптовую и розничную, в зависимости от гильдий, к которым они были приписаны.

Со времени принятия на Руси христианства (988) немалыми льготами пользовалось духовенство. На начало XIX в. православные прихожане кормили 215 тыс. служителей церкви.

На самом низу социальной лестницы располагались классы без привилегий – мещане в городах и крестьяне в деревнях.

Мещане были представлены ремесленниками, мелкими торговцами, не подпадавшими под купеческие гильдии, и наемными работниками – это будущий рабочий класс. Им жилось полегче, чем крепостным крестьянам, но и они имели немало притеснений и неудобств. И если платить подати и нести военную службу было естественной государственной необходимостью, как и в любой другой стране, то узаконенные для них, телесные наказания были унизительны и вызывает протест.

Крестьяне составляли более 90% населения страны. Они делились на государственных и крепостных. Государственные крестьяне накануне отмены крепостного права (1861) составляли около 19 млн душ обоего пола. Если бы их обязанности ограничивались только уплатой податей, пусть и высоких, жизнь крестьян в России в XVIII в. можно было бы считать сносной. Но грубый произвол местных властей и самые невероятные поборы вызывали недовольство и возмущение государственных крестьян.

Крепостные крестьяне – самая значительная и в то же время самая обездоленная и униженная часть населения России. Накануне отмены крепостного права их насчитывалось 23,1 млн душ обоего пола. В первой половине XIX в., в сравнении с предшествовавшим временем, их положение не изменилось: с ними могли делать практически все, что угодно господину, они же, даже при строгом выполнении существовавших законов, были лишены элементарных прав и свобод.

Казачество – особая группа сельских жителей, насчитывается до полутора миллиона человек насчитывало. После ликвидации казачьей вольницы этот слой начал было хиреть. Затем, увидев пользу от управляемых казаков, особенно в деле охраны государственной границы, царское правительство стало создавать целые казачьи войска – Донское, Терское, Черноморское, Забайкальское (к середине века – всего 9).

Сословный строй не был стабильным в строгом значении этого слова. Под влиянием товарно-денежных отношений, захватывающих все слои общества, он имел тенденцию к размыванию. Так, например, был возможен переход из сословия мещан в купечество. В то же время складывалась однородная масса из мещан и пришедших в город крестьян. Формировавшаяся буржуазия объективно впитывала в свою среду и дворян, и купцов, и даже разбогатевших мещан и крестьян – были бы деньги.

С первого года XIX столетия Россией стал править «отцеубийца», шагнувший к трону через труп своего отца, – Александр I, любимый внук Екатерины II, достаточно образованный, воспитанный на идеях французского просвещения.

По церковным понятиям помазание на царство снимало с помазанника смертный грех убийства (помазание – церковный обряд, заключающийся в крестообразном мазании миром как знак передачи благодати благословения (совершается при крещении, перед смертью, при коронации царей и т.п.).

Вступив на престол, Александр, пообещав управлять народом «по законам и по сердцу бабки своей – Екатерины Великой», в первую очередь проделал то, что делали все его предшественники, и долго будут делать его потомки – одним раздал пряники, других «одарил» кнутом. Он отменил отцовские обскуранские (обскурантизм – враждебное отношение к просвещению, науке, культурному прогрессу) и запретительные меры (возвратил на службу исключенных без суда офицеров – до 15 тыс. человек), объявил амнистию всем, кроме убийц, беглецам, ликвидировал Тайную экспедицию, отменил запрет на ввоз иностранных книг, разрешил (ограниченно) выезд русских за границу. Солдатам обрезали букли на париках, публикации объявлений о продаже крестьян запретили.

Заговорщиков Палена и Панина, фактически организовавших убийство отца, особо не побеспокоил, но старым, отцовским кадрам не доверял: уволил ряд важных персон, некоторых из них даже выслал из столицы – от греха подальше. Положение Александра в первое время царствования некая знатная француженка де Боней резюмировала так: «Молодой император шел, предшествуемый убийцами своего деда, сопровождаемый убийцами своего отца и окруженный своими собственными убийцами».

Молодой император приступил к обустройству государственных дел. Он создает Непременный совет – законосовещательный орган, предназначенный, правда, больше на словах, чуть ли не для контроля за деятельностью царя, этакий гибрид из екатерининских и павловских чиновников, участников заговора, руководителей важнейших государственных учреждений. Вскоре стало ясно, что такое сообщество принести пользы государю и государству в условиях самодержавия не может. Нужно было что-то новое и на это новое могли пойти только новые люди.

Первыми, кого Александр приблизил к трону, были его друзья П.А. Строганов, А. Чарторыйский, Н.Н. Новосильцев и В.П. Кочубей. Назвавшись Негласным комитетом, в таком кругу за чашкой чая, полные сил и благих намерений, они строили нереальные проекты переустройства России.

В первые годы царствования Александра I начавшиеся преобразования выглядели обнадеживающе. Открывались гимназии и университеты. С целью облегчить положение хотя бы части крепостных крестьян, был издан указ «О вольных хлебопашцах» (1803): крестьяне могли получить свободу и землю от помещиков, если, конечно, были в состоянии за все это заплатить, и, разумеется, с позволения помещика. А они-то как раз и не торопились выполнять указ, исходя из исконно русского «как бы чего не вышло»: до 1825 г. стали свободными лишь 47 тыс. душ мужского пола. (Цена свободы составляла в среднем 396 руб. с души на ассигнации, или 100 руб. серебром.) Но все же это был первый «светлый луч» в темном, крепостном российском царстве.

Административная система России никогда не отличалась порядком, но то, с чем пришлось столкнуться Александру, превзошло все его ожидания – состояние полного разлета. Беззаконие, безответственность, казнокрадство, взяточничество (Петербургу широко были известны даже сенаторы, безнаказанно бравшие взятки) и т.п. пронизывали власть сверху донизу. С целью искоренения управленческих пороков и наведения порядка в стране вводится новый государственный институт – министерства: военное, морское, иностранных дел, внутренних дел, коммерции, финансов, народного просвещения, юстиции (1802).

Но, увы, созданные структуры власти только по названию, где-то по структуре, были новыми, пороки же в них сохранились старые. Нужны были свежие и более кардинальные подходы к организации системы государственного управления.

Но кто выработает эти подходы? Кто сумеет их реализовать? Стало очевидным, что Негласный комитет ограничивался лишь смелыми рассуждениями, решения же его, а тем более их реализация, сводились почти к нулю, в какой-то мере по вине самого Александра. «Император еще не настолько чувствовал себя хозяином положения, чтобы отважиться принимать меры, казавшиеся ему слишком крутыми», – отмечал член комитета А. Чарторыйский.

Для решения принципиально новых задач всегда нужны не просто новые, но и это главное, незаурядные личности – умные, решительные, ответственные, смелые. Такими людьми всегда изобиловала Россия, но чиновничий аппарат, да и сами цари не пропускали их к вершинам власти – так им было спокойнее жить, а беспокойства они не желали. В этот раз «лед тронулся»: императору порекомендовали способного и трудолюбивого сына сельского священника Михаила Михайловича Сперанского. Александр приблизил его к себе, затем стал доверять самые важные государственные вопросы. О Сперанском вскоре узнала не только вся Россия, но и вся Европа. Даже могущественный Наполеон при встрече с Александром, вроде бы в шутку спросил: «Не угодно ли вам, государь, обменять мне этого человека на какое-нибудь королевство?»

К 1809 г. Сперанский по поручению царя подготовил проект реформирования всех эшелонов власти. Главное в нем – разделение властей – на законодательную, исполнительную и судебную. В случае реализации проекта государственное управление выглядело бы так:

• Государственная дума – всероссийский представительный орган, рассматривает законопроекты, направляя их затем в Государственный совет, заслушивает министров и т.п.;

• Министерства – исполнительная власть;

• Независимые суды – судебная власть;

• Государственный совет (члены назначались императором) объединял все ветви власти. Проекты документов Госсовета, подписанные царем, приобретали силу законов;

• Реальная законодательная власть сохранялась за царем.

Ценным было то, что законопроекты проходили разные стадии обсуждения и, следовательно, в большей степени могли выражать мнение большинства народа и быть полезными народу.

Сперанский предложил новую избирательную систему. Правом избирательного голоса, согласно его проекту, пользовались все обладатели земли и капиталов, даже если это государственные крестьяне. Остальные в выборах не участвовали.

Что касается крепостных крестьянах и мастеровых, они подпадали под формулировку: «Никто не может быть наказан без судебного приговора». А это означало резкое ограничение произвола крепостников. Не забыл Сперанский и о «паркетных шаркунах» – придворных высоких чинов и званий, праздношатающихся лиц, часто без пользы дела занимающих разные должности. Для них был подписан указ (1809), ограничивающий доступ лиц, не имеющих университетского образования, к высоким государственным постам.

Эта первая робкая попытка реформ вызвала недовольство практически всех слоев населения:

• дворян – за ограничение их власти над крепостными;

• знати – за требование получать образование. (Согласно царскому указу, никто не мог производиться в чины 8 и 5 классов без университетского диплома, или без экзамена, соответствующего университетскому курсу);

• крестьян, ремесленников и т.п. – за снижение жизненного уровня (реформы требовали дополнительных средств за счет народа, а отсюда – неизбежное повышение налогов и т.д.).

Беды Сперанскому было не миновать. Консерваторы изрыгали проклятья в его адрес, доносчики ловили каждое его слово и передавали, часто в искаженном виде, императору с целью его опорочить и т. д. Против Сперанского выступил даже историк Н. Карамзин, назвавший его реформы несогласными с характером русской государственной жизни. В чем это несогласие? Самодержавие должно быть вечным и незыблемым, его не нужно облекать в законы, ибо «в России государь есть живой закон», – так гневно писал историк в записке Александру I. А тут подоспел еще один «весомый аргумент»: до предела накалились отношения с Францией, а проект реформ носил довольно выраженный оттенок французских демократических преобразований. Вывод: Сперанский – носитель «наполеоновских идей», чуть ли не французский шпион и изменник. В таких условиях о реализации реформ не могло быть и речи, Сперанский становился «великим реформатором» без «великих реформ».

Вскоре к своему любимцу охладел и сам Александр. Накануне отлучения Сперанского от власти царь ласково простился с ним, хотя перед этим уже отдал приказ выслать его из Петербурга. Весной 1812 г. Сперанский был арестован, причем внезапно, он не смог проститься даже с дочерью, и сослан в Нижний Новгород, затем в Пермь, под усиленный полицейский надзор.

В 1816 г. Сперанский был реабилитирован, никаким шпионом и вредоносной для государства личностью он не был, и назначен Пензенским губернатором, затем генерал-губернатором Сибири. Александру I в Петербурге он уже не был нужен, как не нужны ему были и другие реформаторы со своими идеями и планами.

В 1820 г. ряд государственных деятелей вновь осмелился заявить императору о необходимости коренных преобразований, на что тот ответил: «Некем взять!», т. е. он не видел рядом с собой чиновников, на которых мог бы опереться при осуществлении каких бы то ни было преобразований. Однако и его предшествовавшая жизнь, и оставшиеся ему 5 лет царствования показали, что он и не хотел видеть таких людей, поскольку к радикальным изменениям в обществе император был не готов.

Внешняя политика России с первых лет XIX в. носила активный характер. В поле зрения российского правительства постоянно находились, как и в многие предыдущие годы, два стратегических направления – южное и западное. Именно из тех краев исходила угроза России.

На Южном направлении угроза исходила от Ирана и Турции. Яблоком раздора служили народы Закавказья, не желавшие попасть под иго своих более сильных южных соседей. Грузия (основная часть) добровольно вошла в подданство России (1801). Иран, вступив в войну с русским соседом (1804), желаемого результата не добился и признал присоединение к России Северного Азербайджана и Дагестана.

С 1806 г. началась новая Русско-турецкая война за преобладание в Молдавии и на Балканах. И только за месяц до вторжения Наполеона в Россию вооруженный конфликт с Турцией был улажен. (На этой войне полководческий и дипломатический талант проявил будущий фельдмаршал М.И. Кутузов.) По Бухарестскому мирному договору 1812 г. к России отошла Бессарабия и участок Черноморского побережья с г. Сухум, были подтверждены автономии Молдавии, Валахии и Сербии. Граница с Турцией теперь проходила по р. Прут.

В Европе враги и друзья не были стабильными и часто менялись, как в калейдоскопе: даже незначительный шаг одной страны вызывал бряцание оружием целого ряда стран.

Главным возмутителем спокойствия в Европе в начале XIX в. была Франция. Она стала республиканской, и этого не могли терпеть монархи европейских государств. Франция с оружием в руках отбивалась от всех сторон, и небезуспешно. Но когда к власти пришел генерал Наполеон Бонапарт, и во Франции, и в Европе обстановка заметно изменилась: Наполеон объявил себя императором и двинул свои войска на своих недоброжелателей. Россия не могла остаться в стороне и тоже вовлеклась в вооруженную борьбу. Сложился военный союз против Франции в составе Англия, Австрия и Россия (1805). Сила и талант Наполеона и просчеты союзников привели к тяжелому поражению союзнических войск под Аустерлицем.

Коалиция против Франции расширилась. Но действия союзников часто не согласовывались и они раз за разом терпели поражения. Не избежала этого и русская армия. Тогда Александр I решил пойти на переговоры с Наполеоном, результатом чего стал Тильзитский мирный договор (1807). По нему, не потеряв территорий, Россия присоединялась к континентальной блокаде недавнего своего союзника – Англии.

Наполеон требовал от всех европейских держав прекратить торговлю с Англией и тем максимально ослабить ее. Швеция не подчинилась. Два обстоятельства заставили Александра объявить войну Швеции: опасение, что та попытается напасть на Петербург, и откровенный нажим Франции. Русско-шведская война на этот раз не стала продолжительной (1808–1809) и завершилась поражением Швеции, как и 100 лет назад в Полтавской битве. К России отошла Финляндия, которой Александр даровал автономию, разрешил чеканить свою монету, оставил таможенную границу и т.д.

Россия все больше тяготилась континентальной блокадой Англии – убытки были непомерными. Наконец, возобладал разум, и торговля с Англией возобновилась, хотя и на американских судах. Теперь началась таможенная война между Францией и Россией. Наполеон гневался. Вооруженное столкновение с Россией для него стало вопросом решенным.

Наконец аэростат был готов: диаметр – 16 м, длина – 57 м., объем – 8 тыс. куб. м. На изготовление оболочки ушло 5 тыс. аршин тафты (плотной шелковой ткани). Испытания одно за другим огорчали царя: рессоры, которые должны приводить в движение крылья машины, не выдерживали нагрузки и разрушались. Вначале думали, что это из-за плохого качества железа. Но даже когда рессоры сделали из железа, используемого в изготовлении математических инструментов, результат оставался таким же.

Уже отгремело победное для России Бородинское сражение, армия неприятеля была у Москвы, а аппарат упорно не хотел подниматься.

Накануне входа войск Наполеона в село, где строилась чудо-машина, всю технику вывезли в Нижний Новгород. Наполеон, узнав об этом деле, приказал 10 человек, участвовавших в создании аэростата, расстрелять, остатки гондолы и село, где шар строился, сжечь.

Отечественная война 1812 года стала для России первым важнейшим, судьбоносным событием XIX в. Вторым станет отмена крепостного права.

Наполеон проявил двойную самоуверенность: решил поставить на колени Россию и сделать это в кратчайшие сроки.

Не знал, не понимал знаменитый француз духа и мудрости русского народа, и потому считал, что справится с Российской империей легко.

Непосредственным предлогом к нападению на Россию стало якобы нарушение Александром I Тильзитского мира. Французы начали военные действия без объявления войны – ниже своего достоинства посчитали они «акт джентельменства» – оповестить об этом противника по дипломатическим каналам. Полного плана, как воевать с Россией, не найдено, похоже, у них его и не было, – так они были уверены в своем превосходстве. Цель Наполеона – одним-двумя генеральными сражениями разгромить русскую армию, овладеть Москвой и принудить поверженного противника к безоговорочной капитуляции со всеми вытекающими последствиями. У русской стороны план на случай вторжения французов имелся. Он носил стратегический характер и был рассчитан на три года:

• Первый период (1812) – затягивание войны, маневрирование, вовлечение противника вглубь территории.

• Второй период (1813–1814) – разгром основных сил французов в России и перенос боевых действий в Европу вплоть до капитуляции Франции.

Главная идея плана – как можно дольше уклоняться от генерального сражения, как можно больше растягивать силы противника по бескрайним российским просторам. Из уст военного министра Барклая-де-толли ее смысл звучал так: «…Я избегал бы генерального сражения и отступал бы до тех пор, пока французы не нашли бы вместо решительной победы другую Полтаву». Этот замысел держался в величайшем секрете, Наполеон о нем, вероятно, ничего не знал, и потому фактически дал заманить себя в ловушку, устроенную русскими военачальниками.

Армия вторжения насчитывала до 600 тыс. человек с 1400 орудиями. Русская армия насчитывала 320 тыс. человек, но на западном направлении дислоцировалось лишь 220 тыс. человек с 942 орудиями. Таким образом, каждый русский солдат должен был драться с двумя французами, да и орудий было 1:1,5. Техника и вооружение у обеих армий были примерно равными: у французов эффективнее использовалось стрелковое и холодное оружие; у русских дальше и точнее била артиллерия.

Через сутки после вторжения Александр I предпринял попытку переговоров с целью предотвратить расширение войны. Наполеон мирные предложения высокомерно отклонил.

Три русские армии встретили французов у границы:

1-я армия (120 тыс. человек, командующий М.Б. Барклай-де-толли) прикрывала 200-километровый фронт с центром в г. Вильно.

2-я армия (40 тыс. человек, командующий П.И. Багратион) была растянута по фронту на 100 км между реками Неманом и Бугом.

3-я армия (40 тыс. человек, командующий А.П. Тормасов) расположилась в Полесской низменности – бассейне рек Припяти, Днепра и Десны. Первые две армии прикрывали Петербург и Москву, третья – киевское направление.

Александр I в час нападения Франции на Россию находился в войсках. «Я не положу оружия, – заявил он, – доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моем». Император сдержит данное слово.

Противостоять собранной в кулак французской армаде разрозненные русские армии не могли, да и не планировали, поэтому 1-я и 2-я, отстоявшие друг от друга на 200 км, начали отступать, но с арьергардными (прикрывающими отход главных сил) боями, постепенно изматывающими противника. Настигнуть, а тем более разгромить хотя бы одну из них французам так и не удалось. Начал рушиться их стратегический замысел. Наполеон на 18 суток засел в Вильно, ожидая подхода отставших группировок войск и обозов своей армии. Дождался, и после этого началась погоня за призраком: Наполеон ожидал, что вот-вот он настигнет русских и разобьет их в генеральном сражении; русские каждый раз, искусно маневрируя, с боями отходили на восток.

Армии Барклая-де-толли и Багратиона соединились только в Смоленске. Их потери за время отступления составили примерно 25% от начальной численности – убитых, раненых, больных, отставших. Однако французы при движении к Смоленску потеряли 48% своего личного состава. Таким образом, под Смоленском 120 тыс. русских противостояли 180 тыс. французов.

Еще до основных сражений обеим сторонам требовались пополнения живой силой. Александр I пошел на необычный шаг – издал Манифест с призывом создавать народное ополчение (войско, создаваемое в условиях военного времени в помощь регулярной армии из гражданских лиц, освобожденных от действительной военной службы). От Церкви требовалось убеждать крестьян, чтобы они вооружались и повсюду наносили врагу «великий вред и ужас».

Таким образом, в силу закона вступала партизанская война. В Манифесте о народном ополчении говорилось: «Да встретит неприятель в каждом дворянине Пожарского, в каждом духовном – Палицына (Автор патриотического послания в поддержку Первого ополчения в 1611 г. – Авт.), в каждом гражданине – Минина… Соединитесь все. С крестом в сердце и с оружием в руках никакие силы человеческие вас не одолеют». И ополчение выросло до 300 тыс. человек!

Всем русским войском формально руководил император, имелся и военный министр Барклай-де-толли, но единого командования в армии так и не было. Это приводило к разрозненным действиям, путанице, лишним жертвам.

Поскольку русские, время от времени давая локальные сражения, тем не менее раз за разом отступали, в армии начался ропот.

Особенно недовольство усилилось после ухода от Смоленска. Открыто (словесно) противостояли друг другу командующие 1-й и 2-й армиями. Эти обстоятельства подтолкнули Александра I к единственно правильному решению – учреждению должности главнокомандующего всеми русскими действующими армиями и назначению на нее генерала от инфантерии (инфантерия – название пехоты) Михаила Илларионовича Кутузова.

Кутузов понимал, что армии надо, собирая силы, еще какое-то время отступать и дальше, но он также понимал, что пришло время дать «Великой армии» (так называли европейцы французов) генеральную битву, иначе русское воинство может быть сильно деморализовано – потеряет веру в себя и будущую победу.

Кутузов отвел армию на несколько переходов на восток и остановился у с. Бородино перед г. Можайск, что в 110 верстах от Москвы. Перед ним расстилалось почти ровное поле, удобное для боевого расположения войск и перекрытия смоленских дорог.

Вместе с прибывшими пополнениями состав русской армии составил 132–157 тыс. человек с 624 орудиями. Наполеон вывел к Бородино 135 тыс. человек с 587 орудиями.

8 сентября 1812 г. состоялось Бородинское сражение. Ожесточенная кровопролитная битва не принесла явной победы ни одной из сторон. Наполеон, так долго искавший генеральное сражение, получив его, не сумел разбить русскую армию. Кутузов же не смог преградить путь «Великой армии» к Москве. Но моральный перевес был на нашей стороне: умеем мы воевать и с французами.

Ночь после Бородинского сражения была тревожной в обоих лагерях. Подытожили потери: французы не досчитались от 30 (по французским данным) до 50 (по русским данным) тыс. человек, русские – 44 тыс. человек. Наполеон в эту ночь думал о продолжении сражения поутру, Кутузов, взвесив обстановку, отдал мудрый приказ – отступать.

М.И. Кутузов собрал Военный совет в Филях, чтобы решить, сдавать ли французам Москву или встать намертво. Горячие головы высказывались за новое решительное сражение, но опыт и ум полководца подсказывал ему другое решение: древнюю столицу надо на время оставить. Когда армия проходила через город, большинство населения последовало за ней: из 200 тыс. жителей там осталось не более 10 тыс.

В первый же день беспрепятственного вступления французов в Москву повсеместно начались пожары, опустошавшие город. Английский поэт и лорд Д. Байрон, хотя и не любил Россию, прямо как русский патриот описал московский пожар («Бронзовый век»).

Массовый характер приняли грабежи и насилия со стороны пришельцев. И тем не менее вскоре французская армия оказалась на грани голода.

А Кутузов в это время маневрировал: вначале пошел по Рязанской дороге, затем перешел на Тульскую, через три дня достиг Калужской дороги. Еще через несколько дней армия сосредоточилась у с. Тарутина: тульские оружейные заводы и плодородные южные губернии становились для Наполеона недоступными. Командование основательно занялось пополнением армии свежими силами.

А что же Наполеон? Сидя в Москве, он, считая себя победителем, ждал предложений о мире. Но послы не шли. Тогда он сам обратился к Кутузову. Полководец-дипломат сослался на отсутствие полномочий решать столь важные вопросы. На самом деле генералы и офицеры были решительно против каких-либо мирных контактов с французами.

При дворе же, с получением вестей из Москвы, началась закулисная борьба: вдовствующая императрица Мария Федоровна, бывший военный министр Аракчеев, канцлер Румянцев требовали мира с Наполеоном. Узнав об этом, генералитет армии передал царю пожелание уволить Румянцева. Император, возмутившись требованием осмелевших генералов, канцлера от должности не освободил, но и на мир с Бонапартом не пошел.

Солдаты «Великой армии» все туже затягивали пояса: есть было нечего и взять было негде. В Москве не осталось ни одной дохлой лошади, ни одной живой вороны – все пошло в пищу интервентов. Малейшая попытка выйти в Подмосковье за провиантом пресекалась партизанами, отдельные отряды которых насчитывали до 6 тыс. человек. За месяц пребывания в Москве французы потеряли около 30 тыс. солдат и офицеров.

Наполеон начал осознавать критическое положение своей армии. Выведя войска из Москвы, он вступил в бой с русскими полками у Малоярославца. Город несколько раз переходил из рук в руки. С подходом основных сил ожидалось второе генеральное сражение – оно было крайне необходимо французам, чтобы прорваться на сытую Калужскую дорогу. Но потери Наполеона были так велики, что он рисковать не стал, и, по существу, по воле Кутузова повернул на так хорошо знакомую ему Смоленскую дорогу — голодную, разграбленную им же самим при походе на Москву, с озлобленным местным населением.

Началось великое по трагичности отступление теперь уже далеко не «Великой армии». Французам не было покоя ни днем, ни ночью, ни в степи, ни в лесу: казаки, ополченцы, летучие отряды били их в хвост и в гриву. От бескормицы падали лошади, кавалерия спешивалась, орудия оставлялись разбросанными вдоль всей дороги. Кутузов с основными силами в ту пору двигался параллельно с французами, держа их в неописуемом страхе: больше всего они боялись, что им отрежут путь на запад.

В Смоленске Наполеон задерживаться не стал. Из всей его армии боеспособными оставались лишь два корпуса и гвардия.

Огромные потери понесли французы на р. Березина во время переправы. Это был заключительный аккорд освобождения России от французских интервентов.

Наполеон, бросив остатки армии, бежал в Париж.

Французы потеряли в России более 500 тыс. человек, всю конницу и почти всю артиллерию. Уже в Пруссии из оставшихся в живых солдат удалось кое-как сформировать отряд в 30 тыс. человек. Потери русских войск составили около 300 тыс. человек.

В конце 1812 г. манифест Александра I известил народ Российской империи об окончательном изгнании французов из родной земли. Отечественная война русского народа завершилась полной победой.

Велика трагедия русского народа в войне с французскими агрессорами. В ее ходе погибло около 2 млн человек. (Точных данных нет.) Более 1 млрд руб. составила общая сумма материальных потерь. В прах и пепел превратились сотни сел и городов, сильно пострадали промышленность и сельское хозяйство. Сгорела почти вся Москва. Навеки исчезли драгоценнейшие реликвии прошлого. Заметно уменьшилось население: Смоленская и Псковская губернии только к середине XIX в. восстановили свою довоенную численность.

Но подвиг русского народа более велик! В борьбе с «незваными гостями» произошло сближение, сплочение жителей центральных губерний – ядра русской нации. Одними делами и заботами жили они: готовили и отправляли в армию воинов; принимали и делились последним куском хлеба с беженцами; выхаживали и лечили раненых солдат; снабжали продовольствием и фуражом армию и т.д. Добровольные прямые пожертвования в фонд армии превысили 100 млн руб.

В трудные для себя годины русский народ всегда выдвигал своих лучших сынов, спасавших Отечество: Александр Невский, Дмитрий Донской, Минин и Пожарский… В грозу двенадцатого года в центре событий оказался М.И. Кутузов, ставший национальным лидером. В его честь в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. был учрежден «Орден Кутузова» 2-х степеней.

К сожалению, не обошлось в войну без предательства со стороны небольшой части российских подданных. Наиболее крупное «изменное дело» связано с деятельностью Московского оккупационного правительства. После освобождения русскими войсками Москвы было проведено расследование в отношении 87 человек, сотрудничавших с французами. Недостойно вели себя и некоторые представители Церкви. В Смоленске духовенство города встретило Наполеона с крестом и изъявлением покорности. Архиепископ Витебский и Могилевский Варлаам повелел всей епархии величать «в благодарственных ко Всевышнему молебствиях вместо императора Александра французского императора и италийского короля великого Наполеона». Предателей арестовывали, отдавали под суд, в результате большинство из них нашли свое место в Сибири, кое-кто отделался поркой, некоторые были великодушно прощены.

После освобождения России у народов Европы появилась надежда сбросить с себя наполеоновскую тиранию. Начался заграничный поход русской армии.

Первой была освобождена Польша. С Пруссией оказалось сложнее, поскольку она была союзником Франции, а ее король как огня боялся Наполеона. Но прусская армия сама прекратила боевые действия. Вскоре Россия и Пруссия заключили союзный договор, французы были изгнаны из Берлина.

Наполеон не сдавался. Собрав новую армию, он нанес ряд чувствительных поражений русско-прусскому войску (М.И. Кутузов к этому времени уже умер). Начались переговоры.

Как ни крутилась наполеоновская дипломатия, она не сумела воспрепятствовать созданию новой антифранцузской коалиции в составе: Россия, Англия, Пруссия, Австрия и Швеция. Собрав силы, союзники в решительной схватке встретились с наполеоновской армией; численность войск с обеих сторон превышала 500 тыс. человек. Произошла «битва народов» – Лейпцигское сражение (1813), в котором французская армия была разбита, но сам Наполеон вновь ускользнул от возмездия. На рубеже 1813–1814 гг. союзные войска вошли во Францию. Париж капитулировал. Александр I по праву чувствовал себя главным победителем.

Триумфаторы поступили с Наполеоном гуманно: сослали на подаренный ему (по инициативе Александра I) о. Эльбу в Средиземное море. Но бывший император не собирался провести остаток жизни на теплом морском пляже. Организовав заговор, он, как снег на голову, вновь свалился на парижан и вернул себе власть. Союзники напряглись. Летом 1815 г. произошло новое грандиозное четырехдневное сражение на картофельном поле селения Ватерлоо (Бельгия) между Наполеоном (72 тыс. человек) и объединенными силами союзников (130 тыс. человек). Теперь звезда Наполеона закатилась навсегда, оставив, как яркая комета в небе, горящий след по всей Европе.

Логичным завершением борьбы с Наполеоном стал Венский конгресс (1814–1815) с участием представителей всех европейских государств (кроме Турции). Россию представлял Александр I. Решения конгресса носили двойственный характер: с одной стороны, европейские монархи восстанавливали свои режимы; с другой – феодальное состояние, сметенное в ряде европейских стран, реанимировать (оживить) было уже невозможно.

Франция лишилась своих завоеваний. Россия получила Польшу, которой вскоре Александром была дарована конституция. Был создан «Священный союз» (Россия, Пруссия, Австрия – «единое семейство», связанное «узами действительного и неразрывного братства»), возложивший на себя функции обеспечения решений конгресса. К Союзу затем присоединились почти все европейские государства (остались в стороне Англия, Турция и Ватикан). В Европе на некоторое время наступил мир.

Наполеоновское нашествие на Россию надолго развело наши страны на противоположные позиции – дипломатические, экономические и военные. 100 лет понадобилось французам и русским, чтобы, наконец, открыто пожать друг другу руки: это произошло в России на торжествах по случаю 100-летнего юбилея Отечественной войны в 1912 г.

После бедствий наполеоновского нашествия, поразившего страну, народ успешно, хотя и с большими жертвами, преодолевший его невзгоды, на высоком патриотическом подъеме ожидал перемен к лучшему.

Во время заграничного похода офицеры и солдаты русской армии воочию увидели то, чего отродясь не было в России, что даже в самом розовом сне не могло привидеться: относительная свобода, отсутствие рабства, демократические институты власти, высокий уровень просвещения и образования людей, развитые промышленность и сельское хозяйство, достойный жизненный уровень населения и т.д. А что они увидели, возвратившись на Родину?

То же крепостничество, те же самодержавные порядки, то же социальное неравенство.

Александр I много позже окончания войны снова заговорил о необходимости перемен, в частности, об отмене крепостного права. Он даже был знаком с приведенным выше стихотворением Пушкина и благодарил поэта. Но публичная поза императора – это одно, реалии – совсем другое.

Александр все же поручил разработать проект освобождения крестьян, но кому? А.А. Аракчееву, ярому крепостнику, забившему на конюшне не одного крепостного. Проект предусматривал постепенное освобождение крестьян через выкуп государством помещичьих имений. Для реализации такого плана потребовалось бы 200 лет и 5 млн руб. ежегодно. Денег в казне не нашлось, план Аракчеева так и остался на бумаге.

Тогда Александр создал секретный комитет и поручил ему разработать новый план. Его авторы денег на реформу не требовали, а вот сроки вновь предлагались неопределенно растянутыми. И этот проект лег под сукно императорского стола.

Зашла речь о конституционном устройстве всей России (конституцию имела только Польша в составе империи). В 1821 г. проект, разработанный либерально настроенными Н. Новосильцевым, П. Вяземским и др., был готов под названием «Государственная уставная грамота Российской империи». Если бы грамота была реализована, то Россия бы имела:

• законосовещательный представительный орган из двух палат (часть депутатов нижней палаты избираема);

• федеративное устройство (12 наместничеств со своими представительными органами);

• гарантии неприкосновенности личности и др.

Знакомые с этим проектом с трепетом ожидали его принятия. Но, как и многим другим реформаторским начинаниям, и этому должно было что-то помешать. И ведь помешало: в Испании и Италии произошли революции, а в Греции началась освободительная война. Свержение европейских монархов страхом отозвалось в сердце русского самодержца и проект постигла та же участь, что и прежних.

Последнее пятилетие правления Александра I отличалось полной бездеятельностью. «Продолжительным затмением» назвал эти годы один из современников. Царя все сильнее охватывала апатия, он все глубже погружался в религиозный мистицизм (мистика – вера в существование сверхъестественных, фантастических сил, с которыми особым таинственным образом якобы связан и может общаться человек), его стали окружать гадалки и предсказатели, все основные государственные дела переходили в руки Аракчеева, главной установкой которого было: «Как ни мудри, все будет по старому». Да и когда императору было заниматься делами, если он, больше ради удовольствий, исколесил половину Европы. Придворные недоумевали от несвойственных царской особе заявлений, к примеру, о том, что он намерен снять корону и жить частной жизнью.

В последние годы царствования Александра стали возникать военные поселения. Идея эта возникла еще у его отца, Павла I, и подхваченная Аракчеевым, вдохновила сына еще до 1812 г. Но война помешала их ее осуществлению. Однако идея оказалась навязчивой и получила реализацию, начиная с 1815 г. Обустраивал поселения все тот же Аракчеев, которого многие справедливо считали временщиком (человек, по воле сильного покровителя на время утвердившийся у власти).

Главное в военных поселениях – сочетание военной службы с производительным трудом, в основном сельскохозяйственным. Основная цель – подготовка обученного резерва войск без увеличения расходов на армию.

Идею военных поселений поддержали М.М. Сперанский, написавший даже книгу «О выгодах и пользах военных поселений», и Н.М. Карамзин, полагавший, что военные поселения – «оные суть одно из важнейших учреждений нынешнего славного для России царствования».

Поселения создавались в губерниях Петербургской, Новгородской, Могилевской, Херсонской, Екатеринославской и др. За первые 10 лет через поселения прошло 375 тыс. человек. В местах обитания нового типа проживали солдаты, прослужившие не менее 6 лет, а также местные мужчины семейные, в возрасте от 18 до 45 лет. Их сыновья по достижении 18-летия переводились в воинские части. В отставку поселенцы уходили в 45 лет. Все семьи имели хозяйство и землю, либо были приставлены для работы на заводах и каменоломнях. Жизнь поселян регламентировалась по твердому военному распорядку.

Сложные условия службы и быта поселенцев нередко приводили к бунтам. Они произошли в Чугуевском полку (1819), в поселении у Старой Руссы, других местах.

У многих молодых офицеров по возвращении из заграничного похода обнаружилось стремление к общественной деятельности. Один за другим стали создаваться офицерские «артели», кружки («Арзамас», «Зеленая лампа»), собрания и т.д., где обсуждались самые животрепещущие вопросы российской жизни.

Александру оказались не по душе все эти «сборища». Тогда часть офицеров, поняв, что их кружкам легально существовать не дано, пошли на сговор.

Первая полутайная офицерская организация, «Союз спасения» во главе с 24-летним полковником А. Муравьевым, была создана в 1816 г. Цель общества – добиться введения конституции и гражданских свобод. Члены «Союза» объявили о своем несогласии с учреждением военных поселений. Якушкин, участник Бородинского сражения, вызвался убить царя. Два года общество ограничивалось дискуссиями, шумными разговорами, не прибегая к практическим действиям. Наконец, организация, выросшая до 30 человек, получила новое название – «Союз благоденствия», приняла резолюцию: положить в основу своей деятельности «распространение между соотечественниками истинных правил нравственности и просвещения», дабы «споспешествовать правительству к возведению России на степень величия и благоденствия». Общество выросло до 200 человек. После солдатских волнений в Семеновском полку, а именно в нем служили многие члены общества, их, хотя и не принимавших участие в бунте, перевели в разные полки. «Союз благоденствия» прекратил существование.

Вскоре после этих событий, в 1821–1822 гг. было создано два более солидных по целям и задачам общества – Северное и Южное.

Южное общество (П. Пестель, С. Муравьев-Апостол, М. Бестужев-Рюмин и др.). В основу своей деятельности они положили составленную Пестелем «Русскую правду», главными пунктами которой были:

• Россия – единая и неделимая республика с однопалатным парламентом;

• избирательное право предоставляется гражданам, достигшим 18 лет;

• исполнительная власть – Державная дума из пяти человек;

• отмена крепостного права с передачей крестьянам половины всего земельного фонда (другая половина оставлялась помещикам);

• ликвидация сословий («Дворянство должно непременно навеки отречься от гнусного преимущества обладать другими людьми») и т.д.

Вождем общества был Пестель. Фельдмаршал Витгенштейн говорил о нем: «Он на все годится. Дай ему командовать армией или сделай его каким угодно министром, он везде будет на своем месте».

Северное общество (Н. Муравьев, С. Трубецкой, Е. Оболенский и др.). В основу своей деятельности они положили «Конституцию» Н. Муравьева, которая носила менее радикальный характер и включала требования:

• конституционная монархия;

• отмена крепостного права («Раб, прикоснувшийся земли Русской, становится свободным»);

• ликвидация военных поселений;

• введение федеративного устройства;

• двухпалатный представительный орган, избираемый на основе имущественного ценза и т.д.

«Правитель» общества Н. Муравьев наследовал миллионное состояние, сам имел поместья в 11 губерниях, владел семью языками, был женат на богатейшей графине А. Чер нышевой, внучке фельдмаршала.

Оба общества находились в контакте друг с другом. Во многом совпадавшие цели борьбы не совпадали с путями их реализации. Для выработки единой позиции Пестель в 1824 г. встретился с руководителями северян. Его «Русская правда» поддержки не получила. Объединение обществ откладывалось. Совпала позиция о совместном выступлении – «Божьем суде», которое должно было состояться летом 1826 г.

Александр I предавался радостям путешествий. Париж, Лондон, Берлин, Вена восхищали его архитектурой, скульптурами, театрами, знаменитыми людьми. Много поездил он и по России, и осенью 1825 г. заглянул для всех неожиданно в захолустный городишко Таганрог (ныне промышленный город в Ростовской области; 290 тыс. жителей), где и скоропостижно скончался. «Всю жизнь провел в дороге, а умер в Таганроге», – отметил кто-то из современников.

За несколько дней до смерти Александра погиб очень похожий на него фельдъегерь Масков.

Гроб с телом царя не открывали ни при перевозке из Таганрога в Петербург, ни в течение семи дней нахождения в Казанском соборе. Для членов семьи его открыли один раз ночью, причем мать Александра заметила, как сильно изменилось лицо сына. Многие считали, что в гробу вместо императора находился Масков.

Лет через десять в Сибири появился некто Федор Кузьмич, выделявшийся среди окружающих военной выправкой, образованностью, знанием иностранных языков. Те, кто видел лично Александра-императора и Федора Кузьмича, поражались их внешнему сходству.

Умирая, Федор Кузьмич оставил зашифрованные бумаги, которые так и не были прочитаны. Но эксперты утверждали, что почерки Александра II и Федора Кузьмича сходны не были.

А. Пушкин за месяц до кончины Александра I посвятил ему такие строки:

Со смертью императора в стране наступил династический кризис (это, когда очередной претендент на престол неоднозначен) – и вот почему. Согласно закону, наследовать трон должен был старший сын царя. Но у Александра сыновей не было, да и с дочерьми не везло – умирали в раннем возрасте. Значит царем должен стать, по старшинству, брат Константин, 46-ти лет, проживавший в качестве наместника в Польше. Но тот никак не рвался к власти (вспомните его заявление при вступлении на престол Александра I), и чтобы никогда не стать императором, женился на «рядовой» польской графине, не царских и не королевских кровей, что навсегда лишало его права на трон. Александр об этом знал, поэтому объявил (в документе) своим наследником младшего брата Николая. Манифест по этому поводу был заготовлен еще в 1823 г., но содержался в большой тайне.

Узнав о смерти императора, высшие власти и армия начали, не дожидаясь приезда Константина Павловича, присягать ему. Их примеру последовал и Николай. Когда же манифест о престолонаследии получил огласку, была назначена дата переприсяги, теперь уже Николаю Павловичу, на 14 декабря.

Неразбериха у трона подвигла декабристов к действиям, хотя они к ним не были готовы ни морально, ни организационно, ни тактически. Члены Северного общества на этот же день назначили восстание под руководством С. Трубецкого.

14 декабря 1825 г. у памятника Петру I построились 1-й Московский, гренадерский полки и морской экипаж – всего около 3 тыс. человек. На площади стало известно, что Сенат присягнул новому императору – Николаю I.

Неуспех восстания был предопределен уже тем, что его руководитель Трубецкой, то ли струсил, то ли передумал, но вообще не явился на площадь, а Якубович отказался брать Зимний дворец под предлогом возможного в суете цареубийства. Пущин, не веривший в успех, не поднял свой эскадрон, Рылеев «вдруг» где-то затерялся, Оболенский оказался никудышным руководителем, Павло-Швейковский открыто струсил, Пыхачев предал товарищей и т.п.

Тем временем вокруг восставших собрали 12–15 тыс. верных Николаю войск. Со стороны, не проявляя ни симпатий, ни антипатий, главное – чем закончится, собрались 25 тыс. горожан. Генерал-губернатор М. Милорадович, великий князь Михаил Павлович, два митрополита уговаривали восставших сдаться, но все тщетно. А поручик Каховский в ответ даже осмелился выстрелом из винтовки насмерть сразить генерала Милорадовича, героя Отечественной войны 1812 года, забыв о благородстве и офицерской чести: в те времена офицеры русской армии убивали друг друга только на дуэли.

Все ожидали решительных действий с обеих сторон. Генерал К. Толь обратился к Николаю: «Ваше величество, прикажите очистить площадь картечью или отрекитесь от престола». Восставшие полки были расстреляны из орудий – нескольких выстрелов всего-то и понадобилось.

Только через три дня северян поддержали декабристы-южане. Но там сумели поднять только один полк. Командиры остальных полков, на которых рассчитывали декабристы, остались в стороне. За несколько дней бунтовщики были разбиты правительственными войсками.

Восстание декабристов было подавлено. Причин тому несколько: в России не сложилась обстановка для насильственного свержения самодержавной власти; восставшие были совершенно оторваны от народа и других воинских частей; пассивность и разрозненность в действиях восставших; разброд и шатания среди руководителей восстания и т.д. Передовые люди тогда задавались вопросом: «А не лучше было бы тем же дворянам-декабристам оказывать постепенное открытое давление на самодержавные власти, чтобы те пошли на реформы?»

Расправа над восставшими по тем временам соответствовала уровню их преступления. С солдатами поступали «просто»: битье шпицрутенами, многих забили до смерти, оставшихся в живых отправили в штрафные роты. А вот главных преступников судил Верховный уголовный суд во главе с бывшим реформатором М. Сперанским. К следствию было привлечено 579 офицеров, суду был предан 121 декабрист: князья, графы, генералы, полковники и т.д. Пятерых приговорили к четвертованию (Пестель, Рылеев, Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин и убийца Милорадовича Каховский), замененному повешением. Более 100 человек были осуждены на каторгу и поселения в Сибирь, остальных, разжалованных в рядовые, отправили воевать против непокорных горцев на Кавказ.

Оценка, данная декабристам в обществе, не была однозначной: от осуждающей – «скопище безумцев», «чуждых нашей святой Руси», до восторженной – «богатыри, кованые из чистой стали».

По замечанию писателя и философа А.И. Герцена, правление Николая I «торжественно открылось виселицами», а сам император оценивался им как «высочайший фельдфебель». В оценки нового царя вмешался даже один из основоположников теории социализма немец Ф. Энгельс, назвав Николая «самодовольной посредственностью с кругозором ротного командира».

Не имея приличного образования, император с детства к знаниям не тяготел, он и править стал не «по науке», а по произволу: «на что, на кого и как глаз ляжет». Единственным концептуальным положением его правления стал военизированный подход ко всем вопросам в том числе личным и государственным.

Генералы и адмиралы торжествовали. Они служили не только в армии, ими занимались и такие высокие посты как министры внутренних дел, путей сообщения, финансов, просвещения и др. Даже Священнейший Синод возглавил гусарский полковник, дослужившийся в этой должности до генерала!

Будучи сам на 7/8 немцем, новый император любил обладателей немецкой крови. Высочайшие должности – министра двора, министра иностранных дел, главноуправляющего путями сообщения, шефа жандармов и другие заняли немцы.

Среди новых приближенных не оказалось «старого» Аракчеева, хотя ему было всего 55 лет. Говорили, промахнулся служака и педант, чрезмерно усердно поставив в междуцарствие «не на ту лошадь» – на Константина, за что и по платился. Но аракчеевские традиции при Николае оставались незыблемыми и без Аракчеева.

Чуждый конституционализму и либерализму, напуганный восстанием декабристов, Николай I поспешил обезопасить и упрочить самодержавный режим. Созданное им III отделение Собственной его императорского величества канцелярии следило за всем и всеми: за иностранцами, сектантами, революционерами, прессой, офицерами, уголовниками, крестьянами, чиновниками и т.д. Агентура отделения была скрупулезно рассосредоточена по всем уголкам огромной страны. Малейшие недовольства чиновников или «черни» тут же становились известны А.Х. Бенкендорфу, шефу III отделения.

На пресечение беспорядков, силовое усмирение взбунтовавшейся «черни» Николай не жалел ни средств, ни войск. А народное недовольство в годы его правления приобрело довольно широкий характер: за 25 лет царствования Александра I произошло 650 крестьянских волнений, за первые 25 лет николаевского правления – почти 2 тыс. Незначительные беспорядки подавляла полиция, крупные – регулярные войска.

Небывалыми темпами рос административный аппарат, ибо царь видел главный смысл управления в жесткой вертикали власти, а главную опору – в армии и служащих («приказных крючках»). В начале александровского правления чиновников насчитывалось до 16 тыс. человек, в 1847 г. – около 62 тыс., в конце николаевского царствования – 86 тыс. человек. Даже сам Николай как-то вынужден был заявить, что «Россией правят столоначальники». Доля нерусских среди государственных управленцев утроилась: с 11% в 1825 г. до 33% в 1853 г.

Время Николая I стало эпохой крайнего упрочения самодержавия в России. В эту пору монархизм Западной Европы под влиянием революционных событий – сдал свои позиции. Там начинали торжествовать конституционные формы правления, в России же по-прежнему расцветало самодержавие – «без сомнений и колебаний».

У взрослых читателей, которые в школе историю больше «проходили», а не изучали, может по прочтении данного заголовка возникнуть недоуменный вопрос: «Какие еще реформы при таком царе?» Но многие передовые люди России считали возможными реформы и при Николае I. Даже мало доверявший императору критик В.Г. Белинский высказывал предположение, что именно ему предстоит изменить страну.

Реформы бывают большие и малые, но всегда они приводят к кардинальным, более или менее масштабным, изменениям. Вот мнение самодержца по поводу крепостного права: «Нет сомнения, что крепостное право, в нынешнем его положении у нас, есть зло, для всех ощутительное и очевидное, но прикасаться к нему теперь было бы делом еще более гибельным». Правда, кое-что для самой обездоленной части населения он сделал, в частности, запретил продажу крепостных крестьян, нет, не совсем, а только отдельно от семей.

А вот кодификация законов Российской империи (малая реформа) оказалась Николаю I под силу, к тому же ее проведение было поручено обиженному Александром I М. Сперанскому (кодификация – форма систематизации законодательств, результат которой – составление нового сводного акта).

После принятия Соборного уложения 1649 г. более полутора столетий издавались документы государственного масштаба – тысячами, причем одни противоречили другим, реже дополняли, нередко отменяли один другой без каких-либо ссылок. И выходило, что при решении одного и того же вопроса в разных губерниях нередко использовались совершенно разные указы. Чиновники процветали и обогащались: почва для их злоупотреблений была сверхблагодатной.

Сперанский приступил к делу с присущей ему прилежностью. В результате все законы, вышедшие после 1649 г., в хронологическом порядке были собраны и опубликованы в 51 томе под названием «Полное собрание законов Российской империи». Структурирование, отсеивание утративших актуальность, редактирование, заполнение «юридических дыр» привело к изданию «Свода законов Российской империи» в 15 т., куда вошли только действующие законы (1832). Кодификация упорядочила самодержавную форму государства, никак не изменив его сущности. Сперанский за проделанную работу получил орден Андрея Первозванного, публично снятый Николаем со своей груди.

Обрели конкретные очертания реформы относительно положения государственных крестьян. Министр государственных имуществ генерал П.Д. Киселев открывал в их деревнях школы, больницы, ветеринарные пункты. Те крестьяне или общества, которым земли не хватало, с помощью государства переселялись на свободные земли в другие регионы. Сложившаяся система законов частично защищала крестьян от помещичьего давления – помещики были не прочь покомандовать и не своими селянами.

Широкое распространение получал картофель, позже ставшим для россиян «вторым хлебом». Здесь не все проходило гладко, поскольку для земледельцев многое в его возделывании было непонятно: и плоды, не привычные для них, а потому бесполезные, и лучшие земли под его посадки, где, по обыкновению, выращивался хлеб, и урожай доставался нередко не тем, кто его выращивал, и неумение хранить картофель, что приводило к порче и большим потерям урожая. Это не раз вызывало «картофельные бунты» (1840–1844).

Реформы Киселева вызывали недовольство – меньше со стороны крестьян, больше со стороны помещиков и части правительства. Дворяне опасались, что улучшение жизни государственных крестьян станет дурным примером для их крепостных, вызовет беспорядки по всей стране. Несмотря на издержки, реформа Киселева в той или иной мере изменили жизнь определенной части населения к лучшему.

Частичной реформой можно назвать упорядочение финансовой системы в стране. Министр финансов Е.Ф. Канкрин сумел обеспечить доход казне, рядом умных мер защитил от нарастающей конкуренции промышленность. Основой денежного обращения стал серебряный рубль, который свободно менялся на кредитный билет, и наоборот.

Еще одна полезная подвижка царствования: в заслугу Николаю можно поставить постройку железной дороги между Петербургом и Москвой.

Таковы основные реформаторские достижения 30-летнего царствования Николая I.

На указанные годы пришлось три войны: Кавказская (1817–1864), Русско-персидская (1826–1828), Русско-турецкая (1828–1829). Кроме того, русские войска усмирили польское восстание 1830–1831 гг. и участвовали в подавлении революции 1848–1849 гг. в Венгрии.

Военная политика в николаевский период характеризовалась увеличением вооруженных сил на 40%, началом внедрения нарезного огнестрельного оружия, постройкой и укреплением ряда крепостей, расширением сети военно-учебных заведений, усилением плац-парадной муштры.

Кавказская война 1817–1864 гг. охватывала все царствование Николая I. Война приобрела для горцев религиозный характер. Боевые действия проходили с переменным успехом. Перелом в пользу русских войск наступил с середины 1840-х годов, когда в должность главнокомандующего вступил генерал М.С. Воронцов. Завершал войну новый император Александр II.

Русско-персидская 1826–1828 гг. и Русско-турецкая 1828–1829 гг. были вызваны попыткой Ирана и Турции, подталкиваемых Англией – вечным соперником России, использовать в своих целях выступление горцев Кавказа. Обе войны закончились победой России. Расходы на них составили свыше 120 млн руб. серебром. Русскими стали Эриванское и Нахичеванское ханства, ряд крепостей, часть Черноморского побережья. Все это изменило стратегическую обстановку на Кавказе в пользу России, расширило сферу ее влияния на Среднем Востоке.

Польская кампания 1831 г. – боевые действия русской армии под руководством И.Ф. Паскевича с целью подавления антироссийского восстания в Царстве Польском. Сражения показали большие пробелы в подготовке русских войск, что явилось следствием чрезмерного увлечения в армии строевой подготовкой, недооценкой противника, недальновидностью военного и политического руководства России. Тем не менее, Польша была «оккупирована так крепко, что не могла и шевельнуться».

Участие России в подавлении революции 1848–1849 гг. в Венгрии. Узнав о революции во Франции (1848), Николай I, будучи на балу, объявил: «Седлайте коней, господа офицеры! Во Франции провозглашена республика!» Но поход на Париж не состоялся, поскольку пламя революции охватило Германию и Австрию. Австрийский император призвал на помощь русского царя. Царские войска, 150 тыс. человек под командованием Паскевича, с инструкцией царя: «Не щади каналий!», вторглись в Венгрию и совместно с австрийцами подавили революцию. Австрийская империя была спасена.

Николай I, не будучи дальновидным политиком, под воздействием эйфории от победы в Венгрии, решил, что столь же триумфально сумеет разделаться и с Турцией, давним врагом России, не осознавая при этом, что тем самым задевает интересы Англии и Франции. Более прозорливые политики уже тогда понимали, что этот «триумфальный перезвон 1849 г.» стал «первым ударом похоронного колокола» для русского императора.

Самодержавие и крепостничество не могли не вызвать сопротивление со стороны народа и его передовых представителей. После разгрома декабристов стали создаваться новые политические кружки. Против консервативного существующего строя выступили А.И. Герцен, В.Г. Белинский, Н.В. Станкевич, петрашевцы, некоторые религиозные организации.

Отдельные кружки считали себя наследниками декабристов, но в главной идее пошли дальше: к перевороту с привлечением народных масс. Впрочем, дальше разговоров дело не шло, кружки были малочисленны, но тем не менее это стало симптомом перехода от дворянской революционности к разночинской (разночинец – интеллигент, не принадлежавший к дворянству, выходец из других сословий – купечества, мещанства, духовенства, крестьянства, а также из мелкого чиновничества).

Единомышленники Герцена считали себя прямыми наследниками декабристов. «Казнь Пестеля и его товарищей, – отмечал Герцен, – окончательно разбудила ребяческий сон моей души». Об антиправительственных разговорах и песнях на собраниях кружка стало известно охранке. Николай посчитал, что его участников следовало бы «лишить живота», поскольку они «оскорбили величество пением возмутительных песен». Кружковцы были арестованы, а затем разосланы в разные глухие губернии в ссылку.

Сам Герцен, и в России, и в эмиграции, неустанно искал виновников «оскотинения России». Нашел: ими он считал помещиков-крепостников, включая царя. Создав в Лондоне журнал «Колокол», он обличал самодержавный режим и пропагандировал идеи либерального реформизма и революционного социализма. Получив в Англии известие о кончине Николая I, Герцен напоил группу лондонских бомжей пивом и вместе с ними прямо на улицах кричал «Ура!»

Членов других оппозиционных кружков постигала такая же, как и кружка Герцена, или еще более жестокая участь; их приговаривали даже к четвертованию, повешению, расстрелу (потом, как правило, эти крайние меры заменялись каторгой и ссылкой).

Возмутителем самодержавного спокойствия слыл В.Г. Белинский. Исключенный из университета «по ограниченности способностей» (фактически – за написание антикрепостнической драмы «Дмитрий Калинин»), Белинский боролся с существующими порядками, разоблачая официальную теорию царизма «православие, самодержавие, народность», сформулированную министром народного просвещения С.С. Уваровым. Белинский не соглашался с тем, что русский народ по своей природе религиозен, беспредельно предан царю и считает крепостное право нормальным состоянием общества. Время показало, что он был прав.

Большой переполох на обоих полюсах общества вызвало письмо Белинского к Н.В. Гоголю. В нем российскую действительность критик оценил как «ужасное зрелище.., где люди торгуют людьми». Автор предлагал отменить крепостное право, телесные наказания и соблюдать существующие законы.

Тон его призывов носил требовательный, революционный характер, что не могло не обратить на него внимание властей. Письмо было запрещено (допущено к печати только в 1905 г.!), сам Белинский вскоре умер (в 36 лет, 1848 г.), о чем управляющий III отделением Л. Дубельт «яростно сожалел», поскольку «мы бы его сгноили в крепости».

Либеральным оппонентом самодержавного строя был Н.В. Станкевич. Его кружок в разное время посещали В. Белинский, К. Аксаков, М. Бакунин и др. Здесь хотя и осуждали самодержавие и крепостное право, но предлагали обновить Россию не через революцию, а через просвещение народа.

Основными представителями либерализма в стране стали западники и славянофилы. Их объединения носили не организационный, а идейный характер.

Западники (В. Белинский, Т. Грановский, К. Кавелин и др.) верили в единство человеческой цивилизации. Утверждая, что Европа идет во главе ее, они призывали Россию быстрее примкнуть к европейскому Западу, слиться с ним в одну культурную семью.

Славянофилы (А. Хомяков, братья Киреевские, братья Аксаковы, Ю. Самарин и др.) утверждали, что единого пути развития для всех народов не существует. Каждый народ самостоятелен, самобытен, обладает своим духом, пронизывающим все стороны его жизни. Что касается России, ее идейными началами, но их мнению являются православие и связанные с ним внутренняя правда и духовная свобода. Воплощаются эти начала через общину, крестьянский мир, как добровольный союз для взаимной поддержки и помощи. Ничто западное неприемлемо для России. Славянофилы уверяли, что Московское царство больше соответствовало духу и характеру народа, чем петровская империя.

Налицо вроде бы принципиальные идейные разногласия между западниками и славянофилами. Но как же близки они были в практических вопросах: и те и другие отрицали крепостное право; требовали свободы слова и печати; выступали против полицейско-бюрократического государственного управления и т.д. «У нас была одна любовь, но не одинаковая», – писал по этому поводу А. Герцен.

Славянофилы всячески демонстрировали признаки возрождения русского духа: одели на себя мурмолки (старинная меховая или бархатная шапка с плоской тульей), высокие сапоги русского покроя, славянки. Чтобы «насолить» Западу, пили французское шампанское, разбавленное русским квасом. Споры между обеими сторонами нередко заканчивались кулачными потасовками. Самарин вспоминал, что, идя на встречу с западниками, он клал в карманы пару пистолетов.

В одиночку боролся против николаевского трона П.Я. Чаадаев. Его «Философические письма» «потрясли всю мыслящую Россию» (А. Герцен). И было чем. По Чаадаеву, история России мрачна и беспросветна, ее настоящее невыносимо, будущее же, если она не сбросит с себя «жестокое рабство», просто катастрофично. Для ума Николая такая позиция оказалась непостижимой, и Чаадаев высочайшим повелением был объявлен сумасшедшим.

Жестоким карам были подвергнуты петрашевцы. К М.В. Буташевичу-Петрашевскому, чиновнику министерства иностранных дел, по пятницам на чай заглядывали писатели Ф. Достоевский, М. Салтыков-Щедрин, композитор А. Рубинштейн, географ П. Семенов-Тян-Шанский и другие достаточно известные и почитаемые люди. У них возникла мысль создать тайное общество с целью борьбы с самодержавием и крепостничеством. И хотя это общество не сложилось, деятельность петрашевцев была расценена как «заговор идей» – а это уже статья: 21 петрашевца приговорили к расстрелу.

Николай I слыл «палкиным» и комедиантом, «жандармом Европы» и юмористом и т.д., но поступал так и в такой мере, чтобы всегда выглядеть благодетелем. Не изменил он себе и при организации казни над петрашевцами. Все делалось по его сценарию: первых троих из приговоренных, одев в саваны (одежду для покойников), привязали к столбам. Офицер подал команду: «На при-цел!» Один из осужденных мгновенно сходит с ума. В эту секунду, ибо даже через пять секунд было бы уже поздно, флигель-адъютант «вдруг» приостановил казнь и объявил о монаршей милости. А состояла она в том, что все осужденные, в том числе и Ф. Достоевский, объявленный преступником за чтение «Письма Белинского к Гоголю», отправлялись кто на каторгу, кто в солдаты. Имя Белинского надолго исчезло со страниц печати.

Расправа над одними непременно порождает других единомышленников. Т.Н. Грановский, блестящий профессор истории, не раз на лекциях заострял внимание студентов на том, что крепостничество чрезвычайно пагубно для России. Звал к борьбе «Колокол» Герцена и Огарева. Не сказал еще свое слово юный Н.Г. Чернышевский.

Враждебно к царизму относились многие религиозные секты.

• Раскольники (религиозно-общественное движение, возникшее в середине XVII в., направленное против официальной Православной Церкви и закончившееся образованием ряда сект) ни на шаг не отступали от своей веры. И поскольку Церковь и царь были едины, их оппозиция к Церкви автоматически переросла в оппозицию самодержавию. В некоторых губерниях, к примеру, в Ярославской и Вологодской, число старообрядцев доходило до половины жителей.

• Духоборы отвергали православные обряды и таинства, священников, монашество; обожествляли руководителей своих общин (в настоящее время имеется «Региональное объединение духоборцев России»).

• Молокане отвергали священников и Церкви, совершали моления в обычных домах (в 1991 г. в Российской Федерации образован «Союз общин духовных христиан-молокан»).

• Хлысты (течение, использовавшее самобичевание как средство умерщвления плоти и приведения себя в состояние экстаза) верили в возможность единения верующего с Богом (в настоящее время имеются небольшие общины в ряде областей России).

• Скопцы проповедовали «спасение души» в борьбе с плотью путем оскопления (кастрации) мужчин и женщин, отказа от мирской жизни (современные скопцы заменили физическое оскопление «духовным»), были причислены правительством к «числу вреднейших сект вследствие их антигосударственных тенденций».

На рубеже 1830–1840 гг. происходит полное уничтожение поселений духоборов и молокан с их выселением в Закавказье, ссылкой в Сибирь, отдачей членов сект в солдаты.

Время царствования Александра I и Николая I больше знаменуется войнами, борьбой с революционным движением за рубежом и в стране, и в меньшей мере – экономикой.

Как в начале века, так и по прошествии 50-ти лет в ужасном состоянии находилось сельское хозяйство. По-другому в условиях крепостного труда быть и не могло: не наблюдалось ни заметного роста производительности труда, ни повышения урожайности, ни введения агротехнических усовершенствований. В результате во второй четверти первой половины XIX в. по урожайности Россия занимала одно из последних мест в Европе: с десятины в России получали в среднем 4,63 четверти, в то время как во Франции 7,36, в Австрии 6,6 четвертей зерна (четверть – старая русская мера сыпучих тел, содержащая в себе около 210 литров).

Зарождавшаяся промышленность без использования свободного труда, с большим трудом пробивала себе дорогу в экономику страны. Там, где труд был основан на свободном найме, дела шли в гору, как, к примеру, в текстильной промышленности, где на предприятия этой отрасли более 90% рабочих пришли по личной воле.

Общее число рабочих в первую очередь в обрабатывающей промышленности; с 211 тыс. человек в 1825 г. до 565 тыс. человек в 1860 г.

Для развития промышленности были нужны машины. Своих почти не было, а те, что имелись, были примитивными; не случайно многие заводы называли «коннодействующими» и «вододействующими». Зимой, когда вода замерзала, а корма для лошадей заканчивались, производство заметно ограничивалось, либо свертывалось вообще, поскольку не было ни корма для коней, ни воды.

Машины покупали и ввозили из-за границы. Среднегодовой импорт промышленной техники с 1824 по 1860 г. вырос в 73 раза. Цифра вроде бы огромная, но за нею стоит немногое. Это наглядно видно на примере выплавки чугуна в России и Англии: в 1800 г. Россия получила 10 млн пудов, Англия – 8,5 млн пудов, а уже в середине века Англия производила чугуна в 3,5 раза больше, чем Россия. Количество чугуна (в пудах) на душу населения в России составило 0,26, в то время как в Бельгии 4,35, в той же Англии 8,48.

Участие России в войнах требовало от промышленности производства высококачественных металлов. Стоило военному министерству обеспечить протекцию некоторым предприятиям, как сразу же нашлись умельцы-изобретатели: П.П. Аносов в 1820-е годы получил «булатную сталь», из которой изготовлялись прекрасные пушки, технические устройства, инструменты. Так возникли Златоусская сталелитейная фабрика и орудийный завод в Петербурге, который возглавил П.М. Обухов. На развитие других направлений промышленности средств у государства не нашлось. Удельный вес России в мировом промышленном производстве составлял к концу правления Николая I всего 1,7% и уступал Франции более чем в 7 раз, Германии – в 9 раз, Англии – в 18 раз.

В развитии экономики заметно возрастала роль торговли. Поражали широтой и богатством знаменитые Нижегородская, Ирбитская, Ростовская и тысячи других ярмарок. В городах расширялась постоянная (магазинная) торговля.

Рос экспорт сельскохозяйственной продукции. С 1831 по 1860 г. ежегодный вывоз зерна вырос с 18 до 69 млн пудов.

Известно, что одним из главных условий успешного развития экономики следует считать дороги и транспорт. Состояние транспорта и путей сообщения было убийственным. Основными видами передвижения оставались грунтовые и водные пути, а также гужевой и водный транспорта – на парусах и с помощью бурлаков. Перевозки стоили безумно дорого. К примеру, на Урале пуд железа стоил 89 коп. В Нижнем Новгороде этот же пуд стоил 1 руб. 2 коп. Привезенный с Урала в западные губернии тот же пуд стоил уже свыше 2 руб. Говорят, потому лошади на западе нашего государства редко подковывались: не под силу было крестьянину купить дорогостоящую железную подкову. По этой же причине и колеса у телег сплошь и рядом не обтягивались железными шинами, даже оси ставили деревянные, например, из дуба – как в петровские времена.

Однако именно в это время появились первые пароходы и первые паровозы. В 1814 г. первый пароход несказанно удивил жителей берегов Камы. Скоро протяжные гудки новых судов услышали на Неве и Волге. К середине века на реках России курсировало 55 пароходов.

При Николае I началось железнодорожное строительство. Первая дорога, строившаяся на частные вложения (стоимость – 42 тыс. руб.), соединяла Петербург и Царское Село (1837), ее протяженность составила 25 верст (верста – 1,0668 км). Затем вошла в строй двухколейная железная дорога Москва – Петербург протяженностью 650 верст (1851). Эта дорога стоила казне по 165 тыс. руб. за версту. Пассажирский поезд шел со скоростью 15 верст в час.

Огромные просторы России нуждались в десятках тысяч километров таких дорог. Но строились они медленно. И не только потому, что не было средств. Противниками железных дорог выступали многие министры, помещики, даже главноуправляющий путями сообщения России Толь (немец по национальности), который заявил, что «в России быстрая и срочная доставка по большей части не нужна». К 1854 г. протяженность железнодорожного полотна в России достигла лишь 980 верст.

Транспортная система России особенно наглядно показала свою непригодность в годы Крымской войны 1853–1856 гг.: провиант и боеприпасы из центра России в российский Крым доставлялись гораздо медленнее, чем туда же из Англии и Франции. Удивляться нечему: шоссе с твердым покрытием имелись только в районе Петербурга.

Горестным апогеем (высшей ступенью) николаевского правления стала Крымская (Восточная) война 1853–1856 гг.

Причины войны. Восточная война – война между Россией, с одной стороны, и коалицией стран (Великобритания, Франция, Турция, Сардинское королевство) – с другой, была вызвана столкновением их колониальных интересов в бассейне Черного моря, на Кавказе и Балканах:

• Англия и Франция стремились захватить новые рынки и владения на Ближнем Востоке и иметь Турцию в качестве противовеса и угрозы России.

• Россия стремилась отстоять свои экономические и политические интересы в Черноморском бассейне, в Закавказье и на Балканах.

• Турция хотела отторгнуть от России Крым и Кавказ.

У всех войн есть и причины, и повод. В данном случае поводом к войне послужила ссора из-за «святых мест» в Иерусалиме: кому владеть «гробом Господнем» и кому чинить купол Вифлеемского храма (Вифлеем, согласно Библии место рождения Иисуса Христа). Город находился в Турции и без позволения султана решить вопрос было невозможно. В этот спор втянулись Россия и Франция: Николай I представлял интересы православных, Наполеон III – католиков.

Военным действиям предшествовали тяжбы. Николай I хотел, чтобы султан решил вопрос в пользу православных, а также утвердил бы его покровителем всех православных, проживающих в Турции (9 млн человек; их там обзывали собаками). Турки, отказав по обоим вопросам, но чтобы как-то смягчить возрастающую напряженность, заявили, что султан запретил называть христиан собаками. На что посол А.С. Меншиков ответил: «Это очень важно и в благодарность я буду просить своего государя, чтобы он запретил в России называть собак султанами».

В это время Турция разрешила вход в пролив Дарданеллы англо-французской эскадре. В ответ Россия, посчитав себя оскорбленной (Николай, по его словам, чувствовал, на своей щеке следы ладони султана), разрывает дипломатические отношения с южным соседом и вводит свои войска в Молдавию и Валахию. В ответ турецкий султан объявил России войну.

Боевые действия развернулись на трех фронтах – на Балканах, Кавказе и в Крыму, ограниченно – на Балтийском и Белом морях и на Тихом океане.

До Крымской войны могущество Российской империи в целом казалось непоколебимым, особенно после быстрого подавления восстания в Венгрии армией Паскевича.

Как известно, исход войны чаще всего предопределяют следующие факторы: наличие личного состава, техника, вооружение и командиры.

Живая сила сторон. К началу Крымской войны Россия имела армию в 1 млн человек. Из них в боевых действиях могли принять участие 700 тыс. человек. Франция имела армию 570 тыс. человек, Англия – 162, Турция – 250 тыс. человек.

Техника и вооружение воюющих стран. Материально-техническая база вооруженных сил Англии и Франции создавалась в основном машинной промышленностью. Это позволило им увеличить производство вооружения вообще и наиболее ценного для того времени вида вооружения – нарезного, – в особенности. В результате в русской армии к началу Крымской войны только 4,5% пехоты имели штуцера, тогда как французская пехота ими была вооружена на 35%, а английская – на все 100%. Гладкоствольные ружья русского производства стреляли на 200 шагов (английские и французские нарезные – на 1300 шагов). Нередко они разрывались при стрельбе, поскольку сварка стволов осуществлялась из-за нехватки машин технически примитивно.

Русский флот состоял в основном из устаревших на середину XIX в. парусных кораблей, противник же обладал паровым флотом: англичане и французы имели 454 боевых судна, из них 258 на паровой тяге, русские – 115 судов, из которых только 24 были пароходами.

Планы сторон. Конкретных планов войны противники не имели – не успели разработать. Русское правительство полагало лишь побряцать оружием (погрозить войной), даже уже введенные на Балканы войска заняли выжидательную позицию. Турки также не проявляли активности, ожидая вступления в войну англичан и французов. У последних также не было каких-либо конкретных разработок ведения боевых действий.

Боевые действия на Кавказском театре. Турция на Кавказском фронте сосредоточила 100-тысячную армию. Ей противостоял 30-тысячный корпус генерала В.О. Бебутова. Осенью 1853 г. турки пошли в наступление, но потерпели поражение. Зимой 1853/1854 г. боевые действия практически не велись.

Весной 1854 г. турецкая армия численностью 120 тыс. человек вновь перешла в наступление против 40-тысячного корпуса Бебутова. Турки были разгромлены и перестали представлять активную боевую силу.

Весной 1855 г. 40-тысячный корпус Н.Н. Муравьева начал наступление на Кавказском театре. Ему противостояла 45-тысячная армия турок. Боевые действия завершились полным разгромом турок.

Боевые действия на Балканском театре. Осенью 1853 г. русский отряд безуспешно атаковал здесь турецкие войска.

Весной 1854 г. русские войска форсировали Дунай, заняли ряд городов и сел. Народ Болгарии приветствовал русских воинов как освободителей от турецкого ига. Австрия насторожилась, поскольку успехи русских угрожали ее интересам. Опасаясь вступления Австрии в войну, Николай I приказал отвести русские войска от Дуная. Молдавия и Валахия были оккупированы австрийцами.

Боевые действия на Балтийском и в Белом море. В Балтийском море были сосредоточены английская и французская эскадры (65 кораблей). Им противостоял Российский Балтийский флот из 50 кораблей. Союзники сделали несколько попыток высадить десанты, одна из них стала удачной, но осенью 1854 г. они покинули прибрежные воды России. Неподалеку, в Белом море, англичане и французы безуспешно атаковали Соловецкие острова.

В 1855 г. военные действия продолжились. Союзная эскадра двинулась к Кронштадту, но после подрыва нескольких кораблей на минах противник особой активности не проявлял, изредка обстреливая побережье и держа блокаду. Осенью все корабли покинули акваторию Балтийского моря.

На Белом море союзники сохранили блокадные действия.

Боевые действия на Дальнем Востоке. Англо-французская эскадра (7 кораблей с 218 орудиями и 2600 человек десанта) пыталась овладеть Петропавловском, но безуспешно. Эскадра покинула Камчатку.

Боевые действия на Балтийском, в Северном море и на Тихом океане имели второстепенное значение. Главной целью союзников было рассредоточить русский флот, отвлечь его от главного театра военных действий.

Боевые действия на Крымском театре. Это был основной театр военных действий.

В начале войны успешно действовал русский флот. Он контролировал морские коммуникации противника, блокировал турецкий флот в портах. В 1853 г. произошло Синопское сражение между русским и турецким флотом. Турецкая эскадра из 16 кораблей с 510 орудиями была стерта с поверхности моря русской эскадрой (8 кораблей и 720 орудий) под командованием П.С. Нахимова. Потери противника составили 15 кораблей и свыше 3200 человек. Командующий турецким флотом со своим штабом был взят в плен. 16-й корабль, английский пароход, спасся бегством, русские парусники не смогли за ним угнаться. Потери нахимовцев составили 38 убитых и 240 раненых. Синопское сражение – последнее крупное победоносное сражение эпохи парусного флота.

После поражения на Кавказе и Черном море слабость турецкой армии стала очевидной, что ускорило вступление в войну англичан и французов. В декабре 1853 г. англо-французский флот вошел в Черное море. В ответ на это русское правительство объявило о состоянии войны с Англией и Францией. Ура-патриотизм охватил часть русского общества.

В апреле 1854 г. корабли союзников обстреляли Одессу, блокировали русский флот в Севастополе.

В сентябре 1854 г. флот союзников (89 боевых корабля и 300 транспортных судов) начал в районе Евпатории высадку 62 тыс. при 120 орудиях экспедиционных войск. Русские сухопутные силы и флот вели себя пассивно. Затем противник был встречен 34-тыс. корпусом под началом главнокомандующего сухопутными и морскими силами в Крыму генерал-адмирала А.С. Меншикова (правнук знаменитого А.Д. Меншикова, соратника Петра I, генералиссимуса). Противник имел превосходство, Меншиков проявил нерешительность и русская армия, потерпев поражение, отступила. Союзники захватили ряд важных объектов и приблизились к Севастополю.

Началась героическая 349-дневная оборона Севастополя. В гарнизоне насчитывалось 7 тыс. человек при 611 орудиях. Командование обороной приняло решение затопить поперек входа в бухту 7 кораблей. Возглавляли оборону адмиралы В.А. Корнилов — «герой, достойный Греции» (Л.Н. Толстой), П.С. Нахимов, В.И. Истомин, военный инженер полковник Э.И. Тотлебен. Среди защитников Севастополя находились знаменитый хирург Н.И. Пирогов и писатель Л.Н. Толстой.

Противник днем и ночью, с суши и моря бомбардировал город. Героическая защита Севастополя носила беспримерный характер.

Меншиков успешно атаковал неприятельские войска в Балаклавской долине, но развить успех не сумел. В Инкерманском сражении русские войска потерпели поражение, но одновременно союзники увидели свою неготовность к штурму Севастополя. Началась длительная осада города.

Почуяв выгоду, Австрия объявила о союзе с Англией и Францией. Сардинию вынудили вступить в войну и направить в Крым 15-тысячный корпус.

Попытки России пойти на мир успеха не принесли, поскольку ее требования были чрезмерно завышенными.

Защитники Севастополя все острее испытывали нужду в оружии, боеприпасах, продовольствии. Однако и в этих трудных условиях солдаты, матросы и офицеры сохраняли высокий моральный дух и волю к победе. Среди героев – Н. Бирилев, С. Буденко, П. Кошка, Ф. Заика, А Елисеев, Я. Махова, Д. Михайлова (Даша Севастопольская) и др.

Один за другим пали в боях адмиралы Корнилов, Нахимов и Истомин.

Вступивший на престол Александр II в феврале 1855 г. заменил бездарного Меншикова Горчаковым, но положение в свою пользу изменить было уже невозможно.

Бомбардировки Севастополя продолжались. Штурм следовал за штурмом. Наконец противнику удалось захватить Малахов курган, являвшийся ключевой позицией в системе обороны Севастополя. Остатки войск покинули город, корабли были затоплены. За время обороны Севастополя противник потерял 73 тыс. человек.

В конце 1855 г. военные действия на всех театрах войны практически прекратились. Российское правительство готовилось к унизительным уступкам победителям.

Итоги войны. Весной 1856 г. был подписан Парижский мирный договор. Россия вынуждена была принять тяжелейшие условия:

– ей запрещалось иметь на Черном море флот и военно-морские базы;

– запрещалось укреплять Аландские острова на Балтике;

– Россия уступала Турции южную часть Бессарабии и возвращала ей Карс в обмен на Севастополь, Балаклаву и другие крымские города, захваченные союзниками;

– признавала коллективный протекторат (одна из форм колониальной зависимости, при которой государство сохраняет лишь некоторую независимость) великих держав над Моравией, Валахией и Сербией, оставшимися под сюзеренитетом (верховным правом) султана.

С одной стороны, поражение в войне показало гнилость внешнеполитической практики царизма: престиж рухнул, сложившиеся системы и союзы распались, сильных друзей в Европе не осталось. «Европа перестала бояться северного колосса на обнажившихся крепостных ногах», – отметил позже тогдашнее состояние России историк В.О. Ключевский.

С другой стороны, война подтолкнула Россию к преобразованиям с целью ликвидации отсталости. Еще острее встал вопрос об отмене крепостного права, проведении реформ, о борьбе с коррупцией и воровством. Во время войны Николай I, возмущенный обнаруживавшимися крупными хищениями, в разговоре с наследником (будущим императором Александром II) выразился так: «Мне кажется, что во всей России только ты да я не воруем».

Потери русской армии и армий союзников составили примерно одинаковые цифры: Россия – 522 тыс. человек, Турция – 400 тыс., Франция – 95 тыс., Англия – 22 тыс. человек.

Культура делает людей более активными во всех без исключения сферах жизни общества и государства. В условиях отсутствия демократии и свободы она для властей становится опасной. Чтобы этого не происходило, носители культуры подвергаются гонениям, а народу предлагаются теории, реализация которых способствует сохранению существующего строя, а следовательно благополучия правящей социальной группе людей.

В рассматриваемое время правительство попыталось разработать идеологию, которая препятствовала бы расползанию антисамодержавных и революционных мыслей как наибольшего зла для империи. Министр просвещения С.С. Уваров выдвинул «теорию официальной народности» («православие, самодержавие, народность»). Смысл этой теории состоял в противопоставлении революционности интеллигенции и пассивности народных масс. Революционность представлялась как пагубное явление части образованного общества, зараженного западными идеями, а пассивность объявлялась исконными и самобытными чертами русского народа.

Напомним, что в рамки культуры входит образование, просвещение, достижения науки и техники, литература, искусство, архитектура, театр, религия и т.д., т. е. все то, что формирует духовный мир человека, состояние которого, в свою очередь, сказывается и на материальном положении каждого и всего общества.

Первая половина XIX в., несмотря на противоречивое состояние общества, и в первую очередь по причине господства самодержавия и крепостничества, явилась временем культурного подъема в России, получившего название «золотой век».

Правление Александра I и Николая I характеризуются становлением высшего образования в стране. Организационным процессом управляло Министерство просвещения. (Заметим, даже во Франции не было такого ведомства.)

За весь предшествовавший век (XVIII) в России был открыт один университет – Московский. При Александре I за четверть века были созданы Казанский, Харьковский и Петербургский университеты, а также Лесной институт.

Казанский университет предназначался для обучения, наряду с русским, местного мусульманского и тюрко-финского населения, а также жителей Сибири.

Николаю I принадлежит заслуга в создании Киевского университета, Петербургского технологического института, Московского технического училища. Тяготея к инженерному и военному делу, он положил начало Академии Генерального штаба, Инженерной и Артиллерийской академиям. Высоко котировались лицеи – Царскосельский и Демидовский. В каждом из шести введенных в 1803 г. учебных округов теперь имелся свой университет.

В николаевское время резко изменился социальный статус студентов: в университет мог поступить не каждый; крепостным доступ в них был по-прежнему закрыт. С 1825 по 1835 г. около 70% студентов составляли сыновья чиновников, мещан, священнослужителей, ремесленников. Выходцев из среднепоместных и крупнопоместных дворян было очень мало – видимо, элита общества не слишком тяготела к образованию.

В университетах запрещалось преподавание философии светскими профессорами. Теперь этим занималось духовенство, которое сделало философию как бы отраслью богословия. В университетах сокращались кафедры, профессора, а вместе с ними число студентов: их должно быть не более 300 в каждом университете, не считая медиков, которых готовили в основном для военных целей. Казенные места, например, в Московском университете, распределялись по специальностям так: 40 человек на юридическом, математическом, словесном вместе взятых отделениях; 100 человек на медицинском отделении. Таким образом, к концу правления Николая в русских университетах насчитывалось менее 3 тыс. студентов (для сравнения – столько студентов имел один только Лейпцигский университет в Германии).

Среднее образование получали лица, окончившие гимназии. По решению правительства Александра I, гимназия должна непременно быть в каждом губернском городе. Ежегодно открывались по два учебных заведения такого типа и к 1825 г. их функционировало 49. За последующие 30 лет их число достигло 77. Преимущественно гимназии открывались на территории Европейской России. На всю же Сибирь к середине века их было всего 3.

Начальное образование катастрофически отставало по темпам развития от среднего и высшего образования. Школы делились на две ступени: приходские одноклассные училища (при церквах) для низших слоев населения; уездные двухклассные училища для горожан, купцов и мещан. Здесь общей системы практически не существовало. Некоторые школы создавались то каким-нибудь министерством, то Церковью, то помещиком. Потому-то только 5–7% крестьян были грамотными.

В николаевское время просвещение и образование не столько расширялось, сколько охранялось от «крамолы». Очень точно отразил отношение правительства к носителю просвещения – печатному слову А.С. Грибоедов в «Горе от ума»: «Уж коли зло пресечь, забрать все книги бы да сжечь!» Шеф жандармов А.Ф. Орлов, наставляя друга, уезжающего за границу, просил: «Когда будешь в Нюрнберге, подойди к памятнику Гуттенбергу – изобретателю книгопечатания и от моего имени плюнь ему в лицо. Все зло на свете пошло от него». Ну а сам Николай I невзлюбил Московский университет – «волчье гнездо», и если случалось проезжать мимо него, дурное состояние духа обеспечивалось ему надолго.

В российской науке появились имена европейского и мирового значения. Развивались преимущественно такие отрасли знаний, как химия, физика, астрономия, медицина, историческая наука.

Н.И. Лобачевский создал неевклидову геометрию, которая, увы, не получила признание современников. Зато впоследствии его назовут «Коперником геометрии». (Открытие Лобачевского сегодня используется как инструмент расчета атомных и космических процессов.)

Н.Н. Зинин открыл метод получения ароматических аминов путем восстановления ароматических нитросоединений, впервые синтезировал этим методом анилин, заложив тем самым основы новой красочной промышленности.

В.В. Петров, один из первых русских электриков, открыл электрическую дугу и указал на возможность ее практического применения, исследовал химическое действие тока, электропроводность, люминесценсию, электрические явления в газах.

Б.С. Якоби изобрел электродвигатель, создал несколько типов телеграфных аппаратов, исследовал электромагниты.

Н.И. Пирогов, хирург и анатом, основоположник военно-полевой хирургии. Впервые провел операцию под наркозом на поле боя (в Крымскую войну 1853–1856 гг.), ввел в широкую медицинскую практику неподвижную гипсовую повязку. Мировую известность получил атлас Пирогова «Топографическая анатомия» в 4 т.

П.Л. Шиллинг изобрел клавишный и электромагнитный телеграф.

Н.М. Карамзин ознаменовал новый этап в развитии дворянского направления в русской исторической науке. Главное сочинение – «История государства Российского» в 12 т. Впервые была предпринята попытка столь масштабного исторического повествования, над которым ученый, писатель, критик, почетный член Петербургской АН трудился с 1816 по 1829 г. Но, обходя в своем сочинении народ, и считая, что творцом истории может быть только царь (не случайно же автор был назначен Александром I государственным историографом), Карамзин вызвал тем самым критику современников. А. Пушкин писал об авторе:

Тем не менее, по словам Пушкина, Карамзин открыл россиянам их собственную историю, подобно тому, как Колумб открыл Америку для мира.

В 1839 г. основана Пулковская обсерватория, позволившая проводить исследования в области астрометрии, астрофизики, внеатмосферной астрономии и т.д. Ее основатель и первый директор В.Я. Струве открыл на небе почти 3 тыс. звезд. Обсерваторию стали называть «астрономической столицей мира». (В годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. обсерватория была разрушена немецко-фашистскими захватчиками. Восстановлена в 1954 г.)

Больших научных результатов добились русские мореплаватели. И.Ф. Крузенштерном (начальник первой русской кругосветной экспедиции) и Ю.Ф. Лисянским в ходе первого путешествия вокруг света были изучены острова Тихого океана, Япония, Сахалин, Китай и Камчатка. Плавание от Гавайских островов до Аляски позволили Лисянскому собрать ценный материал о народах Океании и Северной Америки. (Именем Крузенштерна назван один из проливов в северной части Курильских островов. Лисянский открыл один из Гавайских островов, названный его именем.)

Ф.Ф. Беллинсгаузен, русский мореплаватель, участник первого кругосветного путешествия. Руководил русской антарктической (кругосветной) экспедицией, открывшей в 1820 г. Антарктиду и несколько островов в Атлантическом и Тихом океанах. М.П. Лазарев, флотоводец и мореплаватель. Совершил три кругосветных плавания, в т.ч. в экспедиции Беллинсгаузена. (Именем Беллинсгаузена названо море у берегов Антарктиды. В нем имеются острова, названные мореплавателем – в честь императоров Петра I и Александра I. Лазарев, ставший боевым адмиралом, воспитал замечательных флотоводцев Нахимова (героя Синопской победы над турками), Корнилова и Истомина – защитников Севастополя в Крымскую войну 1853–1856 гг.).

В.М. Головнин, участник кругосветных плаваний. На Курильских островах захвачен японцами, был в плену три года. Записки о пребывании в Японии раскрыли многие вопросы жизни загадочной тогда для России страны. Ученик Головнина Ф.П. Литке, наряду с кругосветным путешествием, руководил исследованиями Новой Земли, Баренцева и Белого морей. Один из основателей Русского географического общества.

Г.И. Невельской, исследователь Дальнего Востока. Исследовал Сахалин, доказав, что это остров, и низовья Амура. (Имя Невельского сегодня носят город в Сахалинской области, залив и пролив.)

Путешествия в далекие, неведомые моря и земли имели большое научное значение. Не меньшую роль они сыграли в изучении и познании других народов, которые, в свою очередь, впервые узнавали о существовании России.

В первой половине XIX в. на литературном небосводе высветилось немало звезд, но наиболее ярко горели, пожалуй, три – А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, М.Ю. Лермонтов.

Русским гением, озарившим отечественную и мировую литературу шедеврами поэзии и прозы, стал А.С. Пушкин (1799–1837). В 12 лет Александр становится лицеистом в Царском Селе. Через 6 лет, читая свои стихи на выпускном экзамене, он заставил прослезиться известного стихотворца Г.Р. Державина, заметившего в Пушкине «будущую славу России». Вообще же Пушкин закончил лицей 26-м по успеваемости из 29 выпускников, имея «превосходные успехи» только в российской и французской словесности и фехтовании.

Личная и литературная судьба поэта сложилась парадоксально: при сравнительно либеральном Александре I ему не было покоя от цензуры, а при Николае I, «палкине», «жандарме Европы», ему жилось и творилось гораздо привольнее.

Молодой поэт не сдерживал себя в насмешках над высокопоставленными чиновниками, в критике российских порядков. Придворные такого не терпят и Пушкина удаляют из столицы на службу к Новороссийскому генерал-губернатору М.С. Воронцову. Но, как говорится, «Нет худа без добра», и Александр, все глубже погружаясь в жизнь народов Малороссии, Крыма и Кавказа, создает прекрасные произведения: «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан», «Цыганы».

Независимое поведение Пушкина вскоре привело его к ссоре с губернатором. Тогда царь «запирает» его в родовое имение Михайловское в Псковской губернии (1824). Здесь в Михайловском за два года поэт создает свои самые зрелые художественные произведения: «Борис Годунов», «Граф Нулин», начало романа «Евгений Онегин» (В.Г. Белинский назовет роман «энциклопедией русской жизни»).

Умер Александр I. В Петербурге произошло восстание декабристов, многих участников которого Пушкин знал лично. На коронации Николая I, куда был приглашен поэт, у него с новым царем произошел любопытный разговор. На вопрос, где Пушкин находился бы, будь он в Петербурге 14 декабря, поэт ответил откровенно – с декабристами, но тут же добавил, что теперь оценивает их поступок как безрассудный. Николая ответ удовлетворил. Александру была предоставлена свобода в выборе места жительства и печатания своих произведений. Ну, как тут было не похвалить царя!

Со второй четверти XIX в. гений Пушкина раскрывается в полную силу. Из-под его пера выходят отражающие события русской жизни поэтические и прозаические сочинения: «Полтава», «Арап Петра Великого», «Медный всадник», «Дубровский», «Капитанская дочка» и др.

Пушкин страстно любил Отечество. Эта любовь пронизывает все его творения, об этом он говорит и пишет открыто друзьям и недругам. Ставшие для современников знаменитыми слова «…клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал», многими людьми вспоминались на крутых виражах истории в XX в., вновь и вновь напоминая россиянам и в XXI в. о долге перед Отечеством.

Великому поэту было отведено всего лишь 37 лет жизни. На 38-м году его жизнь была оборвана на дуэли, многие нюансы которой остались загадкой. Не случайно поэт Ф. Тютчев, кому хорошо было известно имя непосредственного убийцы Пушкина – Дантеса, написал такие строки:

А.С. Пушкину, наряду со славой основоположника новой русской литературы, принадлежат лавры создателя современного русского литературного языка. «Он у нас – начало всех начал», – отмечал М. Горький.

Литературной звездой первой величины по праву считается Н.В. Го голь (1809–1852). Он получил позднее образование – гимназию окончил только в 1828 г. Как писатель не сразу нашел себя: первую рукопись («Повестушка») сжег, пробовал быть актером, чиновником, частным учителем. Но писательство никогда не оставлял и уже в 1831 г. обратил на себя внимание литературных кругов первой частью ставших знаменитыми «Вечеров на хуторе близ Диканьки».

Широкую известность и признание получили с удовольствием читаемые нами и сегодня произведения писателя «Ревизор» и «Мертвые души». Желание автора увидеть «Ревизора» на сцене вызвало яростное сопротивление у чиновников, усмотревших в героях свои пороки. Потребовалось высочайшее повеление царя на сценическую постановку произведения. Сам Николай I после премьеры спектакля сознался: «Всем досталось, а мне – более всех!»

Гоголя нередко упрекали, что он только и занимается тем, что обличает недостатки и пороки людей и общества. На что писатель отвечал: «Нельзя устремить общество к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости».

С 1836 г. Гоголь в основном жил за границей. К 1840 г. произошла ломка его мировоззрения: усилилась религиозность (даже совершил паломничество в Святую Землю), навязчиво преследовала мысль о переоценке пройденного жизненного пути, продолжался поиск душевного покоя. А покой все не наступал. И Гоголь сжигает уже написанную вторую часть «Мертвых душ». Всплеск религиозности привел к изданию книги «Выбранные места из переписки с друзьями» (1847). Автор книги предстает в ней верующим агнцем – проповедником смирения и согласия с существующими общественными порядками, в том числе и с крепостным правом, поскольку их критика Богу неугодна. Теперь безмерно возмутились его бывшие единомышленники, посчитав писателя заблудшим изменником. В.Г. Белинский в пылу гнева написал Гоголю письмо, только за прочтение которого, или передачу другому лицу, люди попадали на каторгу – такой антисамодержавной силы заряд оно носило.

Гоголь еще больше обособился и отдалился от светской жизни. Умер на 43-м году жизни.

Еще меньше прожил М.Ю. Лермонтов (1814–1841) – 27 лет. Родился в семье московского отставного капитана, воспитывался бабушкой-помещицей в Пензенской губернии. Писать начал будучи студентом Московского университета.

Лермонтов известен как многосторонняя личность: поэт, прозаик, музыкант (виртуозно играл на скрипке, пытался сочинять музыку), певец, художник, офицер, знал несколько иностранных языков. Его признанию в обществе мешали вспыльчивость, неуживчивость, даже грубость. Это неоднократно приводило его к конфликтам, один из которых завершился очередной, но роковой для поэта дуэлью.

Лермонтов, после гибели Пушкина, занял русскую литературную вершину – так считали многие его современники. Эту высокую оценку поэт заслужил, создав прекрасные произведения, с восторгом воспринятые современниками, с любовью читаемые нами и в XXI в.: «Маскарад», «Песнь про царя Ивана Васильевича и удалого купца Калашникова», «Демон», «Мцыри» и т.д. Всегда, и в царское, и в советское, и в нынешнее время получало исключительно положительную оценку критиков блестящее прозаическое произведение Лермонтова «Герой нашего времени».

С болью в душе пережил Лермонтов смерть Пушкина, отозвавшись на это печальное для России события стихотворением «Смерть поэта»:

За столь дерзкие слова поэт попал под арест и ссылку на Кавказ – воевать с черкесами.

Зрелому периоду художественного творчества Лермонтова было отведено судьбой всего 4 года. Но и их хватило, чтобы создать около 100 стихотворений и поэм.

В литературной жизни России первой половины XIX в. видное место занимали А.В. Кольцов, Е.А. Баратынский, Ф.И. Тютчев, К.Ф. Рылеев, Ф.В. Булгарин, А.С. Грибоедов и др.

Место бунтаря в литературе занял П.Я. Чаадаев, «Философические письма» которого заслужили такой резолюции Николая I: «Прочитав статью, нахожу, что содержание оной смесь дерзостной бессмыслицы, достойной умалишенного…». А после работы специальной комиссии монаршая рука начертала: «Чаадаева продолжать считать умалишенным…». «Философические письма» были официально опубликованы только в 1914 г.

В первую половину века появляются переводы зарубежных авторов, выделяются средства на создание трудов соотечественников. Александр I за один год выделил 160 тыс. руб. на поощрение словесности, 5 тыс. – на издание Адама Смита, 10 тыс. – чтобы опубликовать путешествие Г.С. Лебедева по Азии. В эти годы были переведены Монтескье, Кант, Беккариа. Примеру царя последовали известные вельможи-промышленники Демидовы, президент Академии наук при Екатерине II Дашкова, купцы, даже татарские князья выделяли значительные суммы на издательское дело.

Первоначальный вид трудов русских писателей и поэтов нередко буквально преображался под воздействием николаевской цензуры. В 1826 г. вступает в силу устав, содержащий 230 запретительных положений. Было запрещено писать, к примеру, слово «величие» в оценке природы, считая, что им можно обращаться только к коронованным особам. Цензура вычеркивала даже патриотические тирады, «которые могли бы быть поняты неверно» и т.п.

Литературные произведения, как и имена авторов, остаются бессмертными. То же можно сказать о трагических судьбах прославленных русских литераторов, нередко сгоравших как метеориты. А.И. Герцен так писал по этому поводу: «История нашей литературы – это или мартиролог (Сборник повествований о христианских мучениках. – Авт.) или реестр каторги. Погибают даже те, которых пощадило правительство… Рылеев повешен Николаем. Пушкин убит на дуэли, 38-ми лет… Грибоедов предательски убит в Тегеране. Лермонтов убит на дуэли, 30-ти лет на Кавказе (Не дожил до 27. – Авт.). Веневитинов убит обществом, 22-х лет. Кольцов убит своей семьей, 33-х лет. Белинский убит 35-ти лет (Умер в 37 лет. – Авт.) голодом и нищетой. Полежаев умер в военном госпитале после 8-ми лет принудительной солдатской службы на Кавказе. Баратынский умер после 12-летней ссылки (Был в ссылке 5 лет. – Авт.). Бестужев погиб на Кавказе, совсем еще молодым, после сибирской каторги».

Первая половина XIX в. знаменательна реальным становлением русской живописи, музыкальной культуры, общественного театра.

Живопись. Художники искали гармонию и красоту в человеке и природе. Критическая направленность в их картинах присутствовала весьма редко. Из портретистов из XVIII шагнули в XIX век Д.Г. Левицкий и В.Л. Боровиковский – их относили к числу «лучших кистей России». Наиболее запоминающими работами Левицкого являются портреты Александра I, архитектора А. Ф. Кокорина, графа П.А. Зубова. Боровиковский увековечил свое имя в портретах Екатерины II, Г.Д. Держа вина, князя А.Б. Куракина.

Громко зазвучало имя К.П. Брюллова. Фурор (публичный успех) в Европе произвела его картина «Последний день Помпеи» (1830–1833). В России этим творением восхищались и публика, и художники. Имя Брюлова было Карл, современники за созданный им шедевр стали называть художника – «Карл Великий». Картина была выкуплена заводчиком А. Демидовым, который подарил ее царю. Поэт Е. Баратынский посвятил картине стихотворный экспромт:

Прославился созданием грандиозного полотна «Явление Христа народу» А.А. Иванов. Эта работа заняла 20 лет жизни художника. Автору пришлось изучить множество священных текстов, создать более 600 эскизов. Картина произвела очень сильное впечатление на современников. Александр II соизволил приобрести это полотно в свою коллекцию. Сам же автор, представивший созданный шедевр свету в 1858 г., насладиться славой не смог – именно в этом году закончился его жизненный путь.

Славу русскому искусству даровал О.А. Кипренский, внебрачный сын помещика и крепостной крестьянки. Он был удостоен Большой золотой медали за историческое полотно «Дмитрий Донской на Куликовом поле». Портрет А.С. Пушкина, написанный художником, считается лучшим прижизненном портретом поэта, который откликнулся на свое изображение стихотворением:

За границей не всегда верили, что автором ряда портретов был Кипренский и приписывали отдельные его работы великому Рембрандту. Всемирно известная галерея во Флоренции заказывала у знаменитых художников их автопортреты. Первым из русских такой чести был удостоен Кипренский.

В.А. Тропинин (из крепостных), его кисти в полупортретно-полубытовом жанре, принадлежат картины «Кружевница», «Гитарист», «Девушка со свечой». Ярко выделяются портреты его современников, в т.ч. А.С. Пушкина. Писатель Н.А. Полевой, хорошо знавший Пушкина, признался: «Сходство портрета с подлинником поразительное». Портрет был похищен и случайно обнаружен в лавке менялы. Сейчас эту картину можно увидеть в Третьяковской галерее в Москве.

Родоначальником критического реализма в русском изобразительном искусстве по праву считается П.А. Федотов. Художник первым ввел в русский бытовой жанр социальную заостренность своими выразительными запоминающимися картинами «Сватовство майора» (беднеющая знатность женится на не столь знатном богатстве), «Завтрак аристократа», «Свежий кавалер» и др. П.А. Федотов иллюстрировал произведения Н.В. Гоголя и Ф.М. Достоевского. Ряд полотен отражает трагизм сострадания человеческому горю («Вдовушка», «Анкор, еще анкор!» и др.). Умер художник в сумасшедшем доме в 37-летнем возрасте.

Музыкальная культура. В начале XIX в. в области музыкальной культуры в России фактически безраздельно господствовали сочинения иностранцев. Русские композиторы приобретают известность только с 1830-х годов. Русская оперная традиция получила начало произведением «Аскольдова могила» А.Н. Верстовского – лучшая опера до М.И. Глинки.

Переворот в русском музыкальном искусстве связан с именем М.И. Глинки – основоположника классической музыки, «Пушкина в музыке». Шедеврами стали его оперы «Жизнь за царя» и «Руслан и Людмила». Симфоническую музыку обогатили оркестровые фантазии «Арагонская охота», «Камаринская», о которой П.И. Чайковский сказал, что в ней – вся симфоническая школа («как дуб в желуде») и др. Не утратили популярности до наших дней классические романсы на стихи Пушкина, Жуковского, Дельвига: «Ах ты, душечка, красна девица», «Не пой, красавица, при мне» и др. Глинка о музыкальном творчестве говорил так: «Музыку создает народ, а мы ее только оранжируем».

Другие композиторы, такие как А.С. Даргомыжский, А.А. Алябьев, А.Е. Варламов, А.Л. Гурилев, оставили многообразные музыкальные композиции, особенно романсы. Даргомыжскому принадлежит романтическая опера «Русалка».

Вошел в историю композитор А.Ф. Львов, написавший Гимн России на слова В.А. Жуковского.

Гимн исполнялся с 1833 г. до Февральской революции 1917 г.

Театр. В первое 50-летие XIX в. в России продолжает развиваться общественный театр. Театральные труппы из усадеб богачей и царского двора стали все чаще выходить на публику. В 1832 г. вошло в строй монументальное здание Александринского театра в Петербурге. На его сцене заблистал талант актеров И.Ф. Дмитриевского, В.Н. Асенковой, П.С. Мочалова, В.А. Каратыгина – «первого трагика русского драматического театра».

В 1824 г. было построено новое помещение для Малого театра в Москве. На его сцене роли Фамусова в «Горе от ума» Грибоедова и городничего в «Ревизоре» Гоголя блестяще сыграл выдающийся актер М.С. Щепкин (до 33 лет был крепостным) – друг Белинского и Герцена. Этот же театр обязан началом славы замечательному актеру П.М. Садовскому.

Не всегда гладко шло развитие русского театра. Под видом прославления национального русского характера нередко ставились спектакли, пропагандирующие хвастовство, шапкозакидательство, «квасной патриотизм». В.Г. Белинский после просмотра «Комедии о войне Федосьи Сидоровны с китайцами с пением и танцами» Н. Полевого, в котором «русская баба побивает ухватом и кочергою 60000 китайцев, которые все представлены трусами, дураками и шутами…», писал – как было противно все это видеть на сцене.

Большую энергию по возведению памятников проявил Николай I. По его инициативе созданы памятники, увековечившие героических предков – героев, государственных деятелей, полководцев, деятелей науки и культуры, среди которых М. Ломоносов, Екатерина II, Г. Потемкин, Вла димир I, Дмитрий Донской, Ермак Тимофеевич, Иван Сусанин и др. Но не все, даже выдающиеся люди, преклонялись перед своими великими предшественниками, отлитыми в металле.

В русском архитектурном искусстве преобладали храмовые и монументальные строения.

Выдающимся памятником архитектуры и искусства стал Исаакиевский собор в Петербурге (проект О. Монферрана). Победе над Наполеоном посвящена Александровская колонна (25,6 м в высоту, вес свыше 600 т). Вместе с фигурой ангела, венчающей колонну, высота монумента достигла 47,5 м.

Местом погребения великого русского полководца М.И. Кутузова стал Казанский собор, возведенный в 1811 г. А.Н. Воронихиным, бывшим крепостным графа А.С. Строганова. Главным российским музеем стал «Императорский Эрмитаж», построенный по проекту Л. Кленце.

Не отставала от Петербурга и Москва. В 1817 г. был построен Манеж, предназначенный для военных смотров, парадов, разводов караулов и т.п. (А. Бетанкур и О. Бове). В нем размещалось до двух тыс. человек. Это было уникальное сооружение длиной 166 и шириной 45 м без промежуточных опор изнутри.

В год воцарения Николая I открыл двери один из крупнейших в мире Большой театр (О. Бове). Красную площадь украсил памятник Минину и Пожарскому (И. Мартос). Здание будущего института Скорой медицинской помощи им. Н. Склифосовского возводится на Сухаревской площади. В чем Москва отставала от Петербурга, так это в каменных строениях: деревянных домов в ней было вдвое больше, чем каменных.

В первой половине XIX в. строительство активно велось во всех городах России, но ни грациозностью, ни масштабами оно особо не отличалось. В средних провинциальных городах каменных домов насчитывалось не более 10%, улицы и площади оставались не замощенными и не освещенными по вечерам. Водопровод и канализация отсутствовали.

В России разрешалось проповедовать все лояльные по отношению к самодержавию религии. Тем не менее, ведущую религиозную роль в жизни россиян уже много веков играло только православие.

Корпус духовенства православных христиан к середине XIX в. вырос до 60 тыс. человек: 7 тыс. монашествующего «черного» и 53 тыс. «белого». Высшим церковным органом являлся Синод. В нем без царя не принималось ни одно решение: царь назначал его членов; царь утверждал его постановления; царь сажал в Синод своего представителя – обер-прокурора.

Церковь делилась на епархии. Часть «белого» духовенства получала государственное жалованье, большинство же проживало за счет сборов с верующих за отправление церковных обрядов. Не бедствовали и монастыри: несмотря на секуляризацию их земель, монастырское землевладение всякий раз вырастало вновь. Большие суммы составляли пожертвования.

В начале века создается единая система православных учебных заведений. Высшее образование давали духовные академии, среднее – семинарии (по одной в каждой епархии). Много сельских попов специального образования не имели. Православная церковь поставила дело так, что в их сословие вторгнуться со стороны было почти невозможно, должности сельских священников стали чуть ли не наследственными.

Все горше жилось старообрядцам: вначале громились их монастыри, затем они вовсе были закрыты; было запрещено принимать их беглых священников и т.д. Старообрядцев раздирали и внутренние противоречия – между приемлющими («поповцами») и неприемлющими («беспоповцами») священство.

Второй по численности верующих был ислам. Толчком к приведению мусульман в организованное состояние послужил еще Кючук-Кайнарджийский мир с Османской империей (1774). Тогда Екатерина II даровала мусульманам льготы и милости. С 1788 г. было учреждено Оренбургское магометанское духовное собрание с центром в Уфе, которому подчинялось все мусульманское приходское духовенство в империи, кроме духовенства Таврической губернии и Закавказья. В таком состоянии и вошел ислам в XIX в.

В 1831 г. царским указом было учреждено «Положение» о Таврическом магометанском духовном правлении с центром в Симферополе. В 1833 г. вышел другой указ, согласно которому «все мусульмане России должны выполнять все требования своей религии, строго выполнять ее догматы. Вероотступников наказывать следующими тремя способами: первый раз – розгами, второй раз – палками и третий раз – нагайками».

В ходе Кавказской войны 1817–1864 гг. сложилось движение горцев под лозунгом «священной войны против неверных» – джихад.

На территории страны также проживали католики, буддисты, язычники и др. Несмотря на контрастное различие их веры и богов, жили они сравнительно мирно, проблем на религиозной основе в России практически не возникало.

Российский император Николай I умер в 1855 г., оставив сыну Александру «команду не в добром порядке», когда в России, по словам Ф.И. Тютчева, «все и все отупели». Перед кончиной он сказал: «Жалею, что не смог сделать всего добра, которого столь искренно желал. Сын мой меня заменит». Вездесущие языки утверждали, что Николай I будто бы не вынес позора поражения в Крымской войне и принял яд.

Александр Николаевич Романов (Александр II) родился в 1818 г. Образование получил вполне приличное: владел английским, немецким, французским и польским языками; изучал математику, военную стратегию, занимался музыкой, гимнастикой и рисованием. Обучался наследник, как когда-то Петр I, даже токарному и слесарному делу. Благодаря его воспитателю, поэту В.А. Жуковскому, Александр увлекся историей. В 14 лет он записал в дневнике: «Я до сих пор еще ни к какой науке не показывал особенной страсти, постараюсь, чтобы она во мне открылась к истории, ибо я вижу, сколько сия наука впоследствии мне будет полезна».

В 16 лет Александр принес присягу как наследник престола. Один из подарков по этому случаю уже тогда прославил его имя на весь мир: новый ценный минерал, открытый на Урале, был назван александритом (драгоценный камень).

Воспитание и образование цесаревича завершилось традиционным путешествием по России. Перед его взором предстали горести и радости народа, которым ему предстояло управлять. Александру было передано 16 тыс. просьб. По возвращении в Петербург он сумел убедить отца смягчить участь ссыльных декабристов.

Восшествие на престол Александра не оставило равнодушными даже явных оппозиционеров самодержавию – Чернышевского, Герцена, анархиста Кропоткина. Чернышевский написал такие строки: «Новая жизнь, теперь для нас начинающаяся, будет настолько же прекраснее, благоустроеннее и счастливее прежней, насколько сто пятьдесят последних лет были выше XVII столетия в России…».

Такого царя получила Россия на переломе столетия.

Александр II полностью или частично осуществил ряд реформ, изменивших облик государства и положение миллионов россиян. По вкладу, внесенному в переустройство страны, Александр II, несомненно, встает в один ряд с Петром I. Отличие одно: Петр менял Россию, закрепощая и не жалея подданных, Александр меняя Россию, освобождал свой народ от крепостного рабства и вводил демократические формы правления.

Реформаторам в России никогда не жилось спокойно: при Иване IV пострадал А. Адашев, при Анне Ивановне поплатились кто жизнью, кто ссылкой авторы «Кондиций», а затем кабинет-министр А. Волынский, при Александре I попал в немилость М. Сперанский. Причиной тому – сопротивление определенных консервативных сил проводимым реформам. По этой же причине ряд покушений был совершен и на царя-реформатора. В него стреляли, пытались подорвать царский поезд, взрывали царскую столовую, а 1 марта 1881 г. Александр II погиб от бомбы террориста.

Александр II был последним государем, который почти никому не подавал руки. (Жать руки окружающим начал Александр III.) Это был последний государь, который обращался на «ты» ко всем лицам мужского пола, будь то фельдмаршал или пахарь.

Напомним: Александр II правил Россией с 1855 по 1881 г. Историк С.Ф. Платонов абсолютно справедливо считал, что «за императором Александром II навсегда останется имя великого преобразователя, принесшему русскому народу неведомые ему дотоле блага гражданственности».

Вопрос об отмене крепостного права поднимался при всех царях, начиная с Петра I. Но каждый раз то государи, то крепостники, то те и другие находили такой акт преждевременным. Они считали крестьян темной и забитой массой, не способной самостоятельно распоряжаться своей судьбой. «Пороть мужика гнусно, но что мы можем предложить ему взамен?» – эта расхожая фраза стала для крепостников безальтернативным аргументом в пользу существовавшего строя.

А таких мужиков, которых можно было пороть, но нечего было дать взамен, насчитывалось до 23 млн – и это только помещичьих крестьян.

Александр II все же решился на освобождение России от уз крепостничества. Исполнителями реформ стали крупные государственные деятели: министр внутренних дел С.С. Ланской и его помощник (товарищ министра) Н.А. Милютин, экономист Я.А. Соловьев и др. Генерал Я.И. Ростовцев, отличавшийся либеральными взглядами, возглавил Редакционные комиссии, созданные для составления проекта реформы.

Противниками отмены крепостного права были прежде всего дворяне-помещики, которых к началу реформ насчитывалось 107 тыс. человек, из них землевладельцев – 103 тыс. человек.

Созданные комиссии должны были выявлять наиболее острые противоречия между помещиками и крестьянами, вырабатывали механизмы их смягчения, т. е. искали варианты межсословного компромисса, и, исходя из этого, разрабатывали конкретные пути, формы и способы осуществления реформы.

Четыре года шла рутинная работа над проектами. Наконец, Государственный совет одобрил их, и 19 февраля 1861 г., в 6-ю годовщину смерти своего отца, Александр II подписал ставший знаменитым Манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости.

Реакция на Манифест была вполне предсказуемой: угнетенная часть россиян и большинство интеллигенции встретили его восторженно; часть населения, среди них были и крепостные, – сдержанно; помещики, естественно, – враждебно. Даже среди людей, считавшимися передовыми, не было единомыслия на этот счет. А.И. Герцен торжествовал: «Александр II сделал много, очень много; его имя теперь уже стоит выше всех его предшественников… Мы приветствуем его именем Освободителя». А один из патриархов русской истории С.М. Соловьев скептически заметил: «Преобразования проводятся успешно Петрами Великими; но беда, если за них принимаются Людовики XVI и Александры II».

Каково основное содержание Манифеста от 19 февраля 1861 г.?

• Крепостное состояние помещичьих крестьян отменялось навсегда и им предоставлялся статус «свободных сельских обывателей».

• Каждый крестьянин получал душевой надел, т.е. участок земли на одного человека (душу). Но так как эти наделы брались из земель, которые являлись собственностью помещиков, то крестьянам предлагалось возместить ее полную стоимость.

• Учитывая, что далеко не каждый крестьянин мог иметь достаточные денежные накопления для выкупа земли, им на помощь шло государство. Оно платило необходимую сумму помещикам за крестьян с тем, чтобы последние постепенно, на протяжении 49 лет возместили казне выплаченные за них деньги.

Конечно, многие крестьяне полагали, что им землю дадут бесплатно – слухи об этом распространились по всей России. Но имелась ли такая возможность у государства, имелись ли такие денежные средства, чтобы враз оплатить помещикам передачу их земель крестьянам? Видимо, нет. А может быть, надо было попросту отобрать землю у ее владельцев, не заплатив ни гроша? И этого делать было нельзя, ибо право частной собственности являлось незыблемым в России.

Порядок обеспечения крестьян наделами земли в ходе отмены крепостного права выглядел так.

Передача (выкуп) земли крестьянам проводилась в различных регионах страны с учетом объема земельных площадей, материального благосостояния крестьян и т.п. Исходя из этого, душевые наделы, отбывание рабочей повинности, объем платежей и т.д. были неодинаковыми.

Одновременно с крепостными крестьянами освобождались от крепостной зависимости и слуги дворян – 1,5 млн человек. Они выходили из зависимости помещика без выкупа, но только через 2 года, причем, без земли, усадьбы и вознаграждения.

Удельные крестьяне (принадлежащие царской семье) – 1,7 млн человек выкупали свою землю на тех же условиях, что и помещичьи крестьяне.

Распространилось положение Манифеста и на государственных крестьян. 19 млн человек сохранили за собой земли, находившиеся в их пользовании. Эта категория крестьян платила в казну оброчную подать.

Наделы, выкупленные крестьянами у помещиков, царской семьи, государства не становились их полной собственностью. Они передавались во владение крестьянским обществам, которые распределяли их между своими членами, обеспечивали правило круговой поруки (коллективной ответственности всех членов какой-либо группы людей за действия этой группы в целом или отдельных ее членов), определяли севообороты (чередование сельскохозяйственных культур) и пара (поле севооборота, не занимаемое посевами) по полям и по времени и т.д., т. е. крестьяне и в новых условиях не получали полную хозяйственную свободу. В стихотворении Н. Некрасова это обстоятельство отражено так:

Итак, крестьянин не стал свободным фермером, за него принимала решения община. Почему?

Пять обстоятельств перевесили чашу весов в пользу такого решения.

1. Любители старых порядков – славянофилы, составлявшие мощную экономическую и политическую силу в государстве, считали общину специфической особенностью русского народа, цементирующим ядром народной жизни. Словом, по их учению, кто выступает против общины, тот посягает на русский дух и становится врагом своего народа.

2. Многие «отцы Отечества» считали крестьян умственно и психологически неподготовленными к индивидуальной (фермерской) деятельности, утверждали, что у верноподданных Российской империи еще очень мало развито чувство «я», чтобы дать им полную самостоятельность.

3. С точки зрения технического осуществления реформы, властям сподручнее было работать с многотысячными (по количеству людей) единицами (общинами), чем с многими миллионами отдельных лиц (фермеров).

4. Крестьян, повязанных законами общины, гораздо легче было держать в административно-полицейской узде, руководить и управлять ими через сельские коллективы, взимать с них недоимки и т.п.

5. Надо признать, общинная форма владения землей более полно отражала ментальность российского крестьянина, который тогда себе еще не представлял, как это он сможет единолично и самостоятельно жить и работать одновременно и без барина, и без «обчества».

Окончательные сроки земельной реформы не устанавливались. Было очевидно, что в один-два года ее не провести. В отдельных регионах для некоторых помещиков и крестьян она растянулась на два, три, четыре десятка лет, перешагнув в XX век.

Правительство, в зависимости от промежуточных результатов хода реформы, время от времени корректировало ее движение. Оно производило выкуп тех крестьян, которые длительное время оставались временнообязанными (к концу царствования Александра II было выкуплено более 80% таковых), понижало непосильные выкупные платежи, как только становился заметен рост недоимочности части крестьян и т.д.

Итак, Россия сделала первый шаг к экономическому и личному освобождению значительной части населения страны. Крестьянин должен был научиться жить по-новому, вырабатывать и осознавать свое собственное «я». Какие обязанности налагались на селянина теперь, когда он перестал быть зависимым от помещика и вошел в состав общины?

Вначале обратимся к понятиям «либерал», «либерализм». Научное объяснение этих терминов требуется для того, чтобы понять сущность проводимых Александром II преобразований и составить свое представление о лицах, которые себя называют либералами.

Либерализм – идейное и общественно-политическое течение. Основные положения либерализма:

– гражданское общество;

– права и свободы личности;

– правовое государство;

– демократические политические институты;

– свобода частного предпринимательства и торговли.

Современный либерализм исходит из того, что механизм свободного рынка создает наиболее благоприятные предпосылки для эффективной экономической деятельности, регулирования социальных и экономических процессов. Вместе с тем необходимо постоянное вмешательство государства для поддержания нормальных условий функционирования рынка, конкуренции и т.п.

Либерал (от лат. liberalis – касающийся свободы, свободный). Последователь или сторонник либерализма; в более узком смысле слова – член либеральной партии.

В России в первой половине XIX в. либерализмом и не пахло. Все органы самоуправления носили сословный характер. В первую очередь это относилось к суду – как только не называли его современники. Славянофил А.С. Хомяков писал, что николаевская Русь «в судах черна неправдой черной», а И.С. Аксаков признавался, что только при воспоминаниях о старых судах «волосы встают дыбом, мороз дерет по коже». В народе о суде говорили так: «Кривой суд правое дело скривит», «Суд, что паутина: шмель проскочит, а муха увязнет», «Лучше утопиться, чем судиться» и т.д.

Государственная казна была в крайне бедственном состоянии. Вследствие поражения России в Крымской войне 1853–1856 гг. и связанных с ним огромных материальных затрат, финансы пришли в небывалое расстройство.

Все больше грамотных людей требовали разрастающаяся промышленность и сельское хозяйство, все прочнее встававшие на рельсы капиталистического развития (таковых было всего 5–7%).

Трагический опыт Крымской войны 1853–1856 гг., завершивший царствование Николая I, обнаружил стратегические, тактические и морально-нравственные просчеты в военном строительстве России. Армия нуждалась в коренных изменениях.

Освобождение крестьян объективно повлекло за собой слом местной и городской власти, изменение судебной системы и военной политики государства со всеми вытекающими последствиями, создало благодатную почву для развития образования и просвещения, предопределило поиск и реализацию новых форм жизнедеятельности общества и человека.

В 1864 г. было введено местное самоуправление – земство. Вышло «Положение о губернских и уездных земских учреждениях». Согласно ему устанавливались три курии избирателей (курия – разряд избирателей по имущественному, национальному и т.п. признаку):

1) местные землевладельцы;

2) крестьянские общества;

3) городские избиратели.

Выборы были многоступенчатые.

Они выбирали земских гласных, которые составляли уездное земское собрание. Собрание выбирало свой исполнительный орган – уездную земскую управу, а также губернских земских гласных. Губернские земские гласные составляли губернское земское собрание, которое выбирало губернскую земскую управу.

Администрация сверху не могла вмешиваться в деятельность органов самоуправления. Она имела право только наблюдать за соответствием деятельности земств существующим законам. В случае же необходимости губернатор мог остановить исполнение «всякого постановления земских учреждений, противного законам или общим государственным пользам».

Чем занимались земства? За что отвечали? Какие вопросы решали?

«Дела, подлежащие ведению земских учреждений в губернии или уезде, по принадлежности, суть»

Вслед за введением земского самоуправления стала осуществляться соответствующая городская реформа. К началу 1860-х годов Россия насчитывала примерно 700 городов с населением от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч жителей. Исключение составляли Петербург и Москва, насчитывавшие в 1863 г. соответственно 539 и 352 тыс. человек. Всего в городах проживало примерно 11% населения России.

Реформа началась в 1870 г. на основе «Городового положения 16 июня 1870 г.». Согласно ему, создавались всесословные учреждения общественного управления: 1) городские избирательные собрания; 2) городская дума; 3) городская управа.

Право участия в выборах получали лица всех сословий, обладавшие в городе землей или домом, или занимавшиеся своим торговым делом.

Все налогоплательщики делились на три группы (соответственно суммам выплачиваемых налогов). Каждая группа, независимого от своего количественного состава, избирала в городскую думу одинаковое число гласных. Городской голова и члены городской управы избирались гласными городской думы из своей среды.

Городовая реформа включала специальный пункт: «число гласных из нехристиан не должно превышать одной трети общего числа гласных», т.е. происходила дискриминация по религиозному признаку.

Реформа проводилась постепенно. К началу 1890-х годов она охватила более 620 городов.

Основные функции органов самоуправления в городах и сельских местностях соответствовали друг другу.

Лучшим достижением Александра II, по всеобщему признанию, является судебная реформа.

В 1854 г. Появилось стихотворение славянофила А. Хомякова, отразившее положение власти и суда в государстве.

За это стихотворение с него была взята подписка не распространять свои сочинения до проверки их цензором.

Российский суд находился действительно в удручающем состоянии: найти в нем правду было весьма сложно.

С воцарением император Александр II стал лично вникать в состояние дел в судопроизводстве, посещал судебные учреждения и даже тюрьмы.

Вскоре были разработаны новые Судебные уставы (1864). В России создавался суд присяжных, в основу деятельности которого были положены гуманистические принципы: бессословность производства; гласность и публичность состязательного процесса; независимость судей от администрации; решающая роль присяжных заседателей в определении виновности подсудимого.

Судьи утверждались царем, а мировые судьи – Сенатом. Только по решению суда могла быть прекращена деятельность судьи (либо по собственному желанию).

Вводимые суды подразделялись на два вида – мировые и общие. Мировой суд формировался как инстанция на местах для разбора уголовных преступлений и решения малозначительных гражданских дел. Он осуществлялся мировым судьей, деятельность которого была направлена преимущественно на примирение сторон. Мировой суд подчинялся съезду мировых судей округа в случае обжалования решения мирового судьи.

Общий суд занимался наиболее сложными делами – гражданскими и уголовными.

Окружные суды (один на губернию) вели гражданские дела без участия присяжных заседателей и уголовные дела с участием присяжных заседателей.

Судебные палаты (одна на несколько судебных округов) являлись апелляционными инстанциями (апелляция – обжалование решения в вышестоящую инстанцию) по делам окружных судов, а также судом первой инстанции по актам о государственных преступлениях и т.п.

Сенат (высшая судебная инстанция) становился органом судебного управления и кассационного суда.

Менялась функция прокуратуры: из органа осуществления общего надзора она превращалась и в орган судебного надзора. Вводились новые юридические должности: судебных следователей (для проведения предварительных расследований) и присяжных и частных поверенных (адвокатура). Адвокатов до 1864 г. в России вообще не было. Николай I считал их большим излишеством и не скрывал своего отношения к ним: «Пока я буду царствовать, России не нужны адвокаты, без них проживем», – говорил он.

Реформа меняла облик судов и судопроизводства в России. Решения, принимавшиеся на правовой основе, никто не мог отменить, даже государь.

Первые результаты судебной реформы оказались для общества самыми неожиданными. Уже в 1870-е годы более 200 человек, привлеченных к суду по политическим делам, были оправданы присяжными заседателями. Была признана невиновной даже первая русская террористка Вера Засулич, стрелявшая и ранившая петербургского градоначальника.

Суд становился гласным. Это нередко приводило к политизации судебных процессов. Новые суды ввиду гласности и открытости приобрели большую популярность среди всех слоев населения.

Правительство сочло опасным для самодержавия прецеденты вроде «дела Засулич» и изъяло из ведения суда присяжных все дела о покушениях против должностных лиц. Затем, воспользовавшись обстоятельствами военного времени (шла Русско-турецкая война 1877–1878 гг.), правительство ввело в южных губерниях осадное положение (разновидность военного положения; обычно вводится во время войны в стратегически важных районах прифронтовой полосы при угрозе захвата их противником), чтобы иметь возможность применять к бунтовщикам военные законы. Затем все дела о заговорах и преступлениях против государственного строя были переданы военным судам, что в значительной мере меняло устанавливавшееся демократическое судопроизводство.

Отмена крепостного права, земская и судебная реформы – все это привело к тому, что многие крестьяне впали в шоковое состояние: вместо одного начальника – барина, теперь на него одновременно взирал добрый десяток.

Государственный долг по окончании войны составил 364 млн руб. Выйти из кризиса правительство попыталось традиционно для самодержавия – повышением налогов, но это помогло лишь «залатать» некоторые финансовые прорехи, но не наладить финансовую систему в целом. Нужны были кардинальные меры по финансовому оздоровлению России.

В 1860 г. создается Государственный банк. Вводится новый порядок расходования средств: единственным распорядителем государственной денежной кассы становится Министерство финансов. Создается государственный контроль как ревизионный орган, независимый от администрации. Вводится прозрачность бюджета и отчетов государственного контроля, их данные теперь должны публиковаться в печати. Растет число акционерных банков: с 1 в 1861 г. до 39 в 1873 г. Меняются налоговые порядки: ликвидирована система откупов, отменяется подушная подать для мещан. Разрешена свободная продажа вина, табака, сахара. Несмотря на усилия правительства, финансовые преобразования оказались наименее эффективными из всех российских реформ Александра II.

Неудачной оказалась и денежная реформа. Взяв иностранный заем (85 млн руб.), правительство начало менять кредитные билеты на золото и серебро. Но ввиду ряда допущенных ошибок курс рубля повысить так и не удалось. Окончательно расстроила финансы Русско-турецкая война 1877–1878 гг. Рубль таял на глазах, в Европе российская денежная единица становилась все менее популярной.

Острота финансовых проблем не снижалась во время царствования Александра II. Из четверти века его правления только 5 лет бюджет оставался бездефицитным. Причины здесь – не только в ошибках финансистов и расходах на войну. Дело еще и в том, что огромных вложений потребовали реформы и глобальные проекты:

– 0,5 млрд руб. пошло на крестьянский вопрос;

– затраты на образование выросли в 6 раз;

– расходы на реформирование армии выросли в 2 раза;

– 1 млрд руб. ушел на строительство железных дорог; их длина выросла с 1 тыс. км в 1855 г. до 23 тыс. км к концу царствования Александра II.

По словам историка П.В. Долгорукого, царствование Николая I было настоящей «тридцатилетней войной против просвещения». Наследие Александру II в области образования и просвещения, действительно, досталось нелегкое. Во всех университетах страны состояло немногим более 3,5 тыс. студентов, школ и гимназий было мало, финансировались они недостаточно, уровень образования населения в сравнении с Европой оставался одним из самых низких.

Реформирование всех уровней образования проходило под руководством двух министров просвещения А.В. Головнина и Д.А. Толстого. При Головнине были разработаны и приняты документы, на основе которых проводились реформы.

Начальное образование регламентировало «Положение о начальных народных училищах» (1864). Училища имели целью «утвердить в народе религиозные и нравственные понятия и распространять первоначальные полезные знания». Срок обучения в начальных школах составлял до 3-х лет, обучение было платным. Впервые в общую школу допускались девочки.

Главными предметами учебного курса начальных училищ были: закон Божий, чтение по книгам гражданской и церковной печати, письмо, первые четыре действия арифметики и «церковное пение там, где преподавание его будет возможно». К концу царствования Александра II в Европейской части России насчитывалось 22 700 начальных школ с охватом 1 140 915 учащихся. По-существу, именно при Александре II была создана широкая сеть начальных школ.

Среднее образование строилось на основе «Устава гимназий и прогимназий» (1864). Гимназии были всесословными. Но их образовательная направленность определяла будущее учащихся: выпускники только классических гимназий, изучавшие в основном гуманитарные науки и иностранные языки, могли поступать учиться в университеты. В реальных же гимназиях преимущественно изучались естественные предметы, обучение здесь больше носило практическую направленность.

Учебные курсы классических и реальных гимназий были сходны, но в реальных в большем объеме преподавались математика, естественная история с присоединением к ней химии, физики и космографии; вовсе не изучались у «реалистов» латинский и греческий языки. Во всех гимназиях предметом № 1 был закон Божий.

Прогимназии создавались «там, где представится надобность, а также в местах, не имеющих гимназий». Срок обучения – четыре низших класса.

Открывались и женские гимназии, причем девочки не проживали в гимназических зданиях, а только приходили в них на занятия.

Высшее образование осуществлялось на основе «Университетского устава» (1863). Университеты страны впервые в истории получили внутреннюю автономию, широкое самоуправление:

– руководство университетов избиралось Советом университета;

– прерогативой университета стали студенческие стипендии, присуждение ученых степеней, финансовая смета;

– университет мог изменить объем преподавания, количество и названия кафедр, исключение или добавление предметов для изучения и т.д.

В эти годы начинает складываться высшее женское образование: женские курсы В.И. Герье, высшие женские медицинские курсы К.Н. Бестужева-Рюмина, где велись занятия по университетским программам.

Однако институтское образование все еще не пользовалось популярностью у провинциального дворянства. Считалось, например, если девушку отдают на учебу в институт, то это оттого, что родители не могут обеспечить ей приличное домашнее образование. Поэт А. Фет в поэме «Две липки» показал, как помещик с женой решали вопрос образования дочери:

Принятые меры способствовали заметному росту числа студентов университетов: с 3 547 в 1854 г. до 8 193 человек в 1880 г.

Большое значение в деле распространения образования имела деятельность демократически настроенных педагогов, среди которых особое место отводится К.Д. Ушинскому. Его перу принадлежали лучшие учебники, выдержавшие десятки изданий.

Значительную просветительскую работу проводили издательства газет и журналов. Спросом пользовались журналы «Русское слово» Д.И. Писарева, «Современник» Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова, «Вестник Европы» и др. Журналы и их редакторы нередко за проявленное свободомыслие вступали в конфликты с цензурой, которая, несмотря на послабление, носила довольно жесткий характер. Так, «Вестник Европы» получил два предупреждения, в случае третьего предупреждения журнал был бы закрыт; Писарев за революционную пропаганду угодил в Петропавловскую крепость на четыре года и т.д.

С приходом на пост министра просвещения Д.А. Толстого положение изменилось: стали увольнять «неблагонадежных» профессоров, автономия университетов нарушалась, земствам запретили заниматься школьными делами, в административном порядке был ограничен круг книжных источников, которыми могла пользоваться школа и т.д. Однако эти и другие издержки не могли уже остановить реформирования вширь и вглубь, охватившего всю систему образования от столиц до деревни.

Вторая половина 1850-х годов не внесла каких-либо кардинальных перемен в жизнь армии. Примечательным можно отметить сокращение сроков службы для солдат с 25 до 15 лет, да отмену физических наказаний (шпицрутенов), введенных еще 160 лет назад.

В 1861 г. пост военного министра занял генерал Д.А. Милютин. Вникнув в проблемы, связанные с состоянием армии, он вскоре докладывал государю: «В 1861 г. армия наша по штатам мирного времени имела 861 тыс. человек, в военное время численность ее должна увеличиться до 1 395 тыс. Но эта грозная цифра выражала собою силу мнимую, существовавшую только на бумаге». Почему столь тревожной оказалась оценка новым министром состояния русской армии?

Отставание русской армии от армий Европы проявлялось в следующем:

– низкие мобилизационные возможности войск в условиях военного времени;

– устарелость техники и вооружения;

– физическая и моральная усталость солдат от продолжительной и тяжелой службы;

– неустроенность системы подготовки командных кадров и т.д.

В 1874 г. был утвержден Устав о воинской повинности. Главное – вместо рекрутских наборов вводилась воинская повинность, которой подлежало все мужское население «без различия состояний». Но поскольку всех призывников ставить под ружье не было необходимости, да и в финансовом отношении государство не потянуло бы такой груз, в систему отбора вводилась жеребьевка для лиц, достигших к году набора 20-ти лет – «единыжды и на всю жизнь».

По Уставу, «общий срок службы в сухопутных войсках… определяется в 15 лет, из коих 6 лет действительной службы и 9 лет в запасе…» (на флоте – соответственно 7 и 8 лет). От воинской повинности освобождались христианские священнослужители и псаломщики, имеющие духовное образование. Сразу, если даже на них выпадал жребий, зачислялись в запас на 15 лет «имеющие степень доктора медицины или лекаря, магистра ветеринарных наук или формации, или же ветеринара…», пенсионеры императорской академии художеств (не путать с пенсионерами по возрасту), отправленные за границу на казенный счет для учебы, преподаватели учебных заведений и их помощники. Льготные отстрочки от службы в армии получали: единственно способный к труду сын при нетрудоспособном отце или матери-вдове; единственный сын в семье и др.

Реформирование армии требовало введения новой, нарезной и скорострельной техники и вооружения. Для ее разработки и налаживания серийного выпуска расширялись имевшиеся предприятия промышленности, открывались новые заводы.

Реформа затронула систему подготовки командных кадров. Удивительно, но факт: половина офицерского состава не имела официального военного образования. Были открыты всесословные военно-учебные заведения. Вместо шагистики и муштры стали больше уделять внимания интеллектуализации и гуманизации военного образования. Открыли двери юнкерские училища, куда могли поступать лица со средним образованием.

Д.А. Милютину, настойчиво проводившему реформу, пришлось преодолеть ярую оппозицию, в первую очередь дворянскую, да и далеко не все военачальники (они тоже в основном из дворян) желали «идти в ногу» с министром. Один генерал объявил деятельность Милютина более вредной, чем даже «нигилисты (лица, отрицательно относившиеся к устоям дворянского общества. – Авт.) и Парижская коммуна (первая народная революция во Франции, 1871 г. – Авт.)».

Каковы основные результаты военной реформы?

Главный военный реформатор Д.А. Милютин пробыл на посту министра 20 лет. «А что может у нас натворить один путный человек, этому доказательством служит Милютин…», – отмечал историк К.Д. Кавелин. Историк прав – военная реформа удалась.

К армии в России относились с любовью. И хотя служить в ней было тяжело, она символизировала мощь государства. Русский народ гордился своим детищем.

Смены курса внешней политики России требовали, в первую очередь, унизительные результаты Крымской войны 1853–1856 гг. Правительство заявило, что оно будет осуществлять внешние сношения таким образом, чтобы при этом «преимущественную заботливость» направить на решение внутренних проблем. За пределы границ оно намеревалась распространять свою практическую деятельность, «лишь когда того безусловно потребуют положительные пользы России».

Контрастных изменений в глубинных внешнеполитических намерениях государств Европы не происходило: все страны хотели быть сильными – стремилась к этому и Россия; все сильные страны хотели расширить свои владения и сферы влияния – не брезговала этим и Россия; все ведущие страны Европы стремились не допустить заметного усиления любой из них – участвовала в этих интригах и Россия и т.д. И тем не менее особенности внешней политики Александра II имели место. В чем они выражались?

Во-первых, делом национальной чести становился возврат утерянных Россией земель в результате Крымской войны и послевоенных дипломатических просчетов.

Во-вторых, все большую экономическую значимость приобретало присоединение новых важных территорий к России. Преобразования внутри страны неизбежно требовали все новых рынков сбыта и простора.

В-третьих, в основе ряда внешнеполитических задач России лежали этнические идеи: высокий дух солидарности и готовность защищать, к примеру, братьев-славян на Балканах, угнетаемых османами.

В-четвертых, проводимые военные реформы требовали практической апробации их результатов. Сделать это можно было только на войне. Конечно, Россия не собиралась начать ее ради проверки боеспособности своей армии. Однако в условиях проявления первых трех особенностей внешней политики России война в любой момент могла найти повод и причину и даже упредить их. Россия, в свою очередь, также была готова принять вызов, причем с совершенно неожиданной стороны.

В-пятых, и это горько признавать, правительство прямо таки разбазаривала территории, которые имели не только стратегическое значение, но и политическое, и экономическое, и военное.

Проявление перечисленных особенностей и составили суть внешней российской политики в 1860–1870 гг., которая имела главную цель – поднять Россию на высоту, подобающую великой державе. Но решать эту задачу без применения военной силы в ту пору было практически невозможно.

Для проведения такой политики прежние кадры стали непригодными. Министром иностранных дел назначается 58-летний А.М. Горчаков, который будет занимать этот пост более четверти века (1856–1882).

Пробный камень в политику Европы Россия бросила в 1863 г. В Польше, Литве и Западной Белоруссии вспыхнуло восстание. В этот конфликт хотели вмешаться некоторые страны Западной Европы, разумеется, с целью извлечения собственной выгоды. Россия отказалась подчиниться нажиму европейских держав в польском вопросе, объявив его своим внутренним делом. Все ожидали отрицательной реакции Запада, но ее не последовало, что придало России уверенность.

К началу 1870-х годов внешнеполитическая служба была готова избавить Россию от пут Парижского договора. Страна была уже достаточно сильна, плюс умные дипломатические шаги Горчакова привели к тому, что участники этого договора не воспротивились снятию Россией ряда обязательств, но особенно это касалось обязательства не иметь на Черном море военный флот. Это была победа без единого выстрела, без угроз и бряцанья оружием, без каких бы то ни было уступок. Отмена Парижского трактата заслуженно принадлежала Горчакову. Поэт и дипломат Ф. Тютчев так выразил свое отношение к этому успеху русской дипломатии:

Россия расправляла плечи. Покорение Амурского и Уссурийского краев позволило выйти на берега Тихого океана. В этой связи в азиатском и дальневосточном регионах внешнеполитические события положительного характера потянулись одно за другим.

• Происходит, наконец, замирение Кавказа (1864), где боевые действия велись с 1817 г.

• Завоевание Кокандского (1876), Бухарского (1868) и Хивинского ханств (1873). Все они признали политическую зависимость от России, что раздвинуло границы российских владений в Средней Азии.

• По Айгунскому договору с Китаем (1858) Россия получила часть левого берега Амура.

• При слиянии Уссури и Амура с 1858 г.строится русский город Хабаровск (расстояние от Москвы 6700 км).

• Согласно Пекинскому договору 1860 г. территория между Уссури и морем, находившаяся в совместном пользовании, передается в собственность России.

При Александре II было положено начало личному знакомству членов императорской фамилии с самым дальним соседом – Японией. Четвертый сын императора великий князь Алексей Александрович, совершая кругосветное путешествие в 1871–1872 гг., посетил Страну восходящего солнца. Как писали очевидцы, Япония не произвела большого впечатления на высокого гостя.

Именно со времен царствования Александра II Российская империя стала занимать пространство от берегов Северного Ледовитого океана до границ Афганистана и Персии на юге, от Тихого океана на востоке до Балтийского моря и реки Вислы на западе.

Наряду с успехами в расширении границ империи имели место и явные просчеты, повлекшие за собой вековые последствия.

Заключительной и наиболее крупной внешнеполитической акцией России во второй половине XIX в. стала Русско-турецкая война 1877–1878 гг. Она велась в основном на чужой территории, но охватывала широкий спектр внешних и внутренних проблем .

Цели войны:

• ликвидировать турецкое и восстановить свое господство на Балканах и Черном море;

• добиться свободы судоходства через проливы из Черного моря – Босфор и Дарданеллы;

• решительно поддержать борьбу балканских народов, поднявших вооруженное восстание против турецкого владычества за национальную независимость.

Предлог для войны. Предлогом для начала военных действий стал отказ Турции принять проект автономии Боснии, Герцеговины и Болгарии (турецкое иго душило болгарский народ уже более 400 лет), выработанный европейскими державами по инициативе России.

Театры военных действий. Их было два: Балканский (основной) и Кавказский (больше для отвлечения сил противника от Балкан).

Планы сторон. Русский план войны носил наступательный характер: стремительный переход войск через Балканы с последующим возможным захватом Константинополя и Босфора, что вынудит Турцию к капитуляции и упредит выступление на ее стороне Англии и Австро-Венгрии.

Турция плана войны не имела и делала ставку на оборону, рассчитывая завлечь противника вглубь Балкан и там дать победное генеральное сражение.

Силы сторон. На Балканском театре – русская Дунайская армия (185 тыс. человек) против 206 тыс. турок. На Кавказе – русская армия (75 тыс. человек) против 65–75 тыс. турок.

Боевые действия. Основные события развернулись на Балканах. Русская армия, успешно форсировав Дунай, разделилась на 3 отряда. Отряд генерала И.В. Гурко преодолел Балканские горы и направился к Адрианополю, но вынужден был отойти к горе Шипке и вместе с генералом М.Д. Скобелевым занять там оборону с целью закрыть перевал для прохода турецких войск. Начались бои за Шипку. Турки, потеряв за 4 месяца 45% своей армии, перестали атаковать; началось героическое «шипкинское сидение» русских, которое сорвало планы противника.

Отряд генерала К.Н. Криденера долго осаждал г. Плевну. После ее капитуляции (40 тыс. турок сдались в плен) начался переход через Балканы. Состоялся ряд успешных сражений:

Гурко разбил турок у Пловдива, а Скобелев взял Адрианополь. Впереди лежал Константинополь. Армия ждала команду на его взятие (русские офицеры уже разглядывали достопримечательности столицы турок в подзорные трубы), но в войну вмешалась большая политика: западные страны не хотели полного поражения Турции. На Кавказском театре к этому времени были взяты турецкие крепости Карс и Баязет, очищена от неприятеля Абхазия.

Результаты войны. Успешные действия русских на обоих театрах военных действий вынудили турок просить перемирия. Турция подписала его на условиях России: полная автономия Болгарии, Боснии и Герцеговины, независимость Сербии, Черногории и Румынии, территориальные уступки в пользу России, уплата контрибуции, свобода торгового мореплавания через Босфор и Дарданеллы и др.

Такие условия мира вызвали протест со стороны европейских держав: Англия ввела свой флот в Мраморное море, угрожая высадить десант в Константинополе, Австро-Венгрия начала мобилизацию своих войск. России пришлось несколько уступить.

В марте 1878 г. в Сан-Стефано (12 верст от Константинополя) был подписан мирный договор между Россией и Турцией. Он предусматривал независимость Сербии, Черногории и Румынии. Болгария объявлялась автономным княжеством с двухлетним присутствием в ней русских войск. Боснию и Герцеговину ожидали обещанные Турцией реформы. Этот договор был вполне приемлемым для России.

Но не долго Петербург праздновал победу. Западные державы не хотели мириться с усилением России и потребовали пересмотра Сан-Стефанского договора. Россия, согласившись участвовать в пересмотре договора на Берлинском конгрессе, в результате потеряла и главенство на Балканах, и часть завоеванной территории (возвращение Турции Баязета), и деньги (договоренная контрибуция в 1 410 млн руб. была уменьшена до 300 млн руб.), и престиж. Вместо «Большой Болгарии» на карте появилось урезанное Болгарское княжество, самоуправляющееся, но платящее дань султану; южная часть Болгарии стала «Восточной Румелией» с административной автономией; Румыния, Сербия и Черногория сохранили независимость. Но все же часть Бессарабии, Ардагон, Батум и Карс с их округами остались за Россией.

Плодотворнее всех на конгрессе «воевали» Англия и Австро-Венгрия: Англия, не выходя из-за стола переговоров, завладела о. Крит; Австрия получила право на оккупацию Боснии и Герцоговины.

Российская общественность была возмущена такими решениями. Горчаков взял вину на себя. «Берлинский трактат есть самая черная страница в моей карьере», – заявил он.

Чему научила русскую армию эта война? Насколько она стала боеготовнее и боеспособнее? Выявлены:

• мобилизационные возможности армии (в день объявления войны Турции русская армия уже переходила румынскую границу);

• правильность стратегического выбора в действиях войск (турки исключали возможность зимнего наступления русских, русское же командование предприняло переход Балкан, не дожидаясь весны);

• полководческие способности командиров и начальников, в основном молодых (блестящие действия И.В. Гурко, будущего фельдмаршала, М.И. Драгомирова, М.Д. Скобелева, Э.И. Тотлебена).

Но также выявлены:

• приверженность отдельных генералов (в основном старой закалки) к низкой маневренности войск;

• недооценка штабов важности тесного взаимодействия частей;

• нерациональное использование артиллерии и др.

Как и прежде назначение на высокие командные должности лиц царской крови, в том числе и не имеющих военного образования; себя не оправдало:

– главнокомандующим был утвержден брат царя Николай Николаевич, никогда не участвовавший ни в одном сражении;

– часть армии в 70 тыс. человек была выделена под командование наследника престола Александра Александровича, который ни на одной войне вообще не присутствовал;

– войсками на Кавказском театре командовал еще один брат царя Михаил Николаевич – «совсем не орел». (Французская императрица Евгения, поговорив с ним однажды, пришла в отчаяние: «Это не человек, это лошадь!»)

В целом весь многоплановый опыт Русско-турецкой войны показал: слабый дух русского правительства, вновь уступившего нажиму западных держав, так и не сумевшего продемонстрировать свою независимость и одновременно правильность и целесообразность военных реформ в России.

Освобождение крестьян внесло коренные изменения в русский общественный порядок и повлекло за собой другие реформы. В результате:

– в уездах наряду с дворянскими обществами создавались и набирали силу крестьянские сельские общества;

– оживилась торгово-промышленная деятельность;

– резко расширился вольнонаемный труд;

– размывались границы сословной разобщенности;

– активизировалась демократизация различных сфер жизнедеятельности общества;

– усилилось умственное брожение радикального политического характера;

– усилилась охранительно-самодержавная политика правительства.

С началом покушений на Александра II в конце 1870-х годов Россия вступила в период тяжелой внутренней смуты.

Успешное индустриальное развитие невозможно без решения двух первоочередных задач:

– создание политических и правовых условий;

– создание соответствующей рыночным отношениям инфраструктуры, в первую очередь путей сообщения и связи (железных и шоссейных дорог, каналов, технически оснащенных портов, различных средств связи).

После отмены крепостного права, промышленники в напряжении ожидали последствий. То обстоятельство, что вся промышленность должна перейти на вольнонаемный труд, стало для многих предпринимателей, использовавших принудительный труд, проблемой. Однако временная заминка продолжалась недолго. В итоге предпринимательство приспособилось к новым условиям и развивалось вполне успешно. Убыточные казенные предприятия передавались в частные руки, а сбросившие с себя путы крепостничества сельские обыватели потоком хлынули в город в поисках работы.

Вместе с тем вхождение в новые экономические условия происходило не всегда гладко. Набравшие ход еще до реформ текстильная и пищевая промышленность за 20 пореформенных лет достигли невиданных успехов:

– расход хлопчатобумажных тканей на душу населения вырос в 2 раза;

– сахара россияне стали потреблять вдвое больше и даже начали вывозить за границу.

А вот металлургия заметно отставала, поскольку здесь дело заключалось не только в изменении форм труда, но и в техническом перевооружении, что несомненно сложнее. Нужны были дополнительные капиталы, но их не хватало. В результате производство железа в начале 1860-х годов снизилось и только в 1870 г. достигло уровня 1860 г. Еще целое десятилетие металлургия оставалась неустойчивой отраслью.

Большие изменения происходили в машиностроении. В первой половине XIX в. в этой отрасли использовались в основном импортные машины и устройства. К примеру, паровозы и вагоны сплошь были иностранного производства. Со второй половины 1870-х годов русские машинисты постепенно пересаживались на отечественные паровозы, пассажиры с удивлением рассматривали обустроенные не хуже западных русские пассажирские вагоны.

Именно в пореформенное время шло формирование основных промышленных районов страны. Ведущий из них – Московский, где промышленность проделала классический путь: кустарь-одиночка – ремесленная мастерская (мануфактура) – фабрика. Все большее значение приобретали Петербургский, Уральский и Южный промышленные районы.

Развитие страны тормозили так и не развитые, унизительные для державы пути сообщения. Напомним, что только в 1851 г. была открыта первая железная дорога в России Петербург – Москва. Реформы, способствовавшие развитию отечественной промышленности, стали стимулом для железнодорожного строительства: в 1862 г. пошел первый поезд из Нижнего Новгорода в Москву (400 км); в 1869 г. – из Рязани (184 км) и Воронежа (470 км) и т.д.

Промышленное развитие в пореформенные годы шло в целом успешно. На картах появлялись новые города, небывалыми темпами росли старые (Петербург насчитывал 667 тыс. жителей, Москва – 601 тыс.), сотни фабричных труб, тысячи верст железнодорожных путей в самых разных регионах и местах возвестили о набиравшей силу промышленной модернизации России.

Факт, что к концу царствования Александра II в мировом экспорте хлеба Россия занимала 1-е место в мире, доведя его до 220 млн пудов в год и увеличив за 20 лет в 3 раза, наталкивает на мысль, что отмена крепостного права дала свободу хлеборобу, он «развернул плечо шире дедова», и результат не заставил себя ждать – и в темпах роста, и в объеме экспорта. Показатели верны, но дались они крестьянину и помещику не просто. И вот почему:

• Урожайность зерновых по-прежнему оставалась низкой. Тогда откуда рост объемов продажи зерна за границу? За счет расширения посевных площадей, как и тысячу лет назад.

• Основным поставщиком хлеба оставалось помещичье хозяйство. В связи с потерей дарового труда, помещику пришлось постигать основы рыночных отношений, что не замедлило сказаться на результатах.

• Высокий объем вывоза хлеба за границу еще не означал его изобилие в самой стране. Все дело в том, что в 1860–1880-е годы цены на хлеб на мировых рынках стояли такие высокие, что правительство старалось выскрести из закромов и вывезти все до последнего зернышка, часто пренебрегая внутренними запросами.

В центральноземледельческих регионах примерно 56% сельскохозяйственных угодий оставалось в собственности помещиков. Большинство из них стали перестраивать свои хозяйства: нанимали рабочих, закупали и разводили породистый скот, приобретали сельскохозяйственные машины и традиционный инвентарь, изучали агротехнические приемы.

Наиболее благоприятные условия для сельскохозяйственного производства сложились в степном Заволжье и на Северном Кавказе. Причина тому – малый процент помещичьего землевладения, широкое распространение и закрепление предпринимательского, фермерского хозяйства. Вот почему, с учетом еще и достаточно высокого плодородия земель, эти регионы по праву называли житницей страны.

Всем в деревне стала заправлять община. Эти порядки были для России не в новинку, община известна на Руси с древних времен, но теперь она обладала широчайшими полномочиями, не только административными, но и экономическими: распределение земель, порядок использования лесов, водоемов и пастбищ, распределение налогов, организация обеспечения порядка и др. – все это входило в круг обязанностей сельского сообщества. Ни один крестьянин не мог решать, где ему пахать землю, когда и сколько вырубить леса или скосить луговых трав и т.д., пока этот вопрос не обсудил высший орган общины – сельский сход, членами которого являлись только домохозяева. (В их отсутствие по уважительным причинам на сходе могли присутствовать их жены или взрослые сыновья.)

Общины ввели для пользователей земли чересполосицу – расположение земельных участков одного хозяйства полосами вперемежку с чужими участками. Вроде бы и не очень удобно в таких условиях обрабатывать землю, но другого критерия для справедливого распределения земель они не видели. Земли одной общины не были однородны по составу, расположению, а следовательно и по плодородию: где чернозем, а где суглинок, где низина и сырость, где возвышенность и сухость. Но если бы такое распределение было стабильным (раз и навсегда), возможно, польза и стала бы очевидной. Но, поскольку в 1860-е годы полосы для крестьян менялись каждые 3–4 года, то говорить о хозяйском отношении к земле не приходилось – крестьянин не чувствовал ее своей. Поэтому, первые год-два он лелеял свой участок: добротно вспахивал, по осени удобрял навозом, всячески боролся с сорняками и т.д., а последние год-два выкачивал из нее последние соки – все равно ведь другому достанется. Десятка полтора лет понадобилось правительству, чтобы поправить такое положение, и сроки передела земель внутри общины стали устанавливаться один раз в 12 лет.

И еще одна проблема, вызванная отменой крепостного права – уход крестьян неплодородных регионов (Нечерноземных губерний) в город.

В Нечерноземье сложилась непростая ситуация: несмотря на бедные почвы, крестьянские наделы были обложены сверх их доходности. Чем платить выкупные платежи, если земля дает низкие урожаи? Выход один – с помощью побочных заработков. А где крестьянин мог заработать дополнительные деньги? Только в городе. Может ли человек работать успешно одновременно в городе и на селе? Не может. Что же делать, чтобы выйти из «порочного круга»: «чтобы обрабатывать землю, крестьянин должен жить в деревне, но заработанных на земле денег ему на выкупные платежи не хватает, а чтобы заработать нужные деньги, а их требуют постоянно, надо работать и жить в городе, оставив землю на произвол судьбы».

Крестьянин Нечерноземья ищет выходы из ситуации. Он хочет бросить свою землю и уйти из деревни навсегда, но ему закон не позволяет, потому что он прописан к этой деревне. Он хочет правдами и неправдами «спихнуть» на кого угодно свой надел, но кому нужна такая бедная земля, с низким плодородием. Так и мучился крестьянин Нечерноземья. Многие проявили интерес к предпринимательству и стали успешно заниматься ремеслами, торговлей и пр.

Таким образом, проблем на селе было предостаточно. Одни успешно решались, другие требовали корректировки, третьи заводили крестьянина в тупик. Одна из главных причин тому – ограниченный характер крестьянской реформы: селянин так и не стал полноправным хозяином земли, которую он обрабатывал.

Отношение крестьян к труду. Нельзя забывать и еще об одной причине убогого состояния деревни – низкая трудовая культура крестьян. Историки привыкли больше обвинять власть, в частности самодержавие (позже – Советы, сейчас – Государственную думу и правительство) во всех бедах населения России. Но если на этот вопрос посмотреть не «сверху вниз», а «снизу вверх», то картина предстанет несколько иной.

Заглянем, как, к примеру, распределялось время у наших селян между работой и праздниками.

Кроме того, каждая крестьянская семья имела свои праздники. В результате число полных рабочих дней в году у части крестьян во второй половине XIX в. не превышало 107, а общее число нерабочих дней за это же время выросло до 258.

Но и это не все. И закон, и Церковь, начиная с Уложения 1649 г., требовали в праздники и воскресенья блюсти себя неукоснительно, т. е. трудиться в эти дни было чуть ли не преступлением, грехом. («У Бога дней впереди много – наработаемся».) Ослушники попадали под строгие взыскания. Крестьянская община так рьяно не следила за ходом работ по выращиванию хлеба насущного как за соблюдением празднеств. Большинство селян были уверены, что работать в церковные праздники и воскресенья грешно и даже бессмысленно, поскольку что наживается в праздник, вдвойне теряется в будни. Если отдельные селяне пытались все же работать в запрещенные дни, к ним принимались меры со стороны остальных крестьян общины и власти: если трудоголик не воспринимал словесных предупреждений, ему, к примеру, могли сломать сельскохозяйственный инвентарь. Если и такая мера не действовала, бедолагу штрафовали, причем сумма штрафа доходила до 4 руб. 20 коп. (дневной заработок колебался от 20 до 50 коп.). Штраф чаще всего пропивался крестьянами общины, а если был наложен властью, то шел в ее пользу.

Праздники на Руси не обходились без употребления алкоголя. На второй день любители погулять не могли работать в полную силу: «Воскресенье – свято, понедельник – черный»; «Понедельник – похмелье». Понятно, пользы от гуляк после праздников на покосе или пашне было мало.

Церковь зорко следила за праздничным регламентом, в том числе и по материальным соображениям, поскольку для большинства служителей Церкви единственным источником дохода были подношения прихожан, которые делались в основном на праздники.

Но разве не было праздников у заграничных крестьян-фермеров? Разве они работали «денно и нощно» без праздников и веселий? Были и у них праздники, и порой не меньше, чем в России. И земли в Европе крестьянин имел примерно столько же, что и в России. Только вот работал голландский пахарь гораздо эффективнее, чем московский, и по понедельникам у него не так часто и не так сильно болела голова от хмельного угара. Для него более ценностными были деньги и благосостояние, а не праздность и соблюдение всяческих обрядов, только бы не работать: «Время – не деньги, время – праздник». И вот результат: во второй половине XIX в. наш крестьянин зарабатывал почти в 2 раза меньше англичанина и в 3 раза – меньше американца.

Таким образом, благосостояние человека далеко не всегда в полной мере зависит от существующего политического строя в государстве, от климатических условий и т.д., а в большей мере от самого человека, от его отношения к труду. Прав был русский экономист И.И. Янжул, который в 1907 г. писал: «Выгодное для большинства народа устройство его быта зависит больше от качества самих людей, нежели от государственных форм».

Время царствования Александра II отмечено формированием и укреплением нескольких направлений в общественно-политическом движении в стране.

Революционное направление с идеологией народничества – самое радикальное, сделавшее упор на освобождение народа посредством революции. Опираясь на самобытность русского экономического строя, не воспринимая буржуазный строй западных стран, они искали пути перехода к «разумно устроенному» социалистическому обществу с общинными началами.

В революционном направлении сложилось три течения: бунтарско-анархическое (М.А. Бакунин); просветительско-пропагандистское (П.А. Лавров); заговорщическо-террористическое (С.Г. Нечаев, П.Н. Ткачев). Народники создавали кружки (чайковцы, долгушинцы), «ходили в народ», чтобы побудить его к революции, создавали тайные организации («Земля и воля», «Черный передел», «Народная воля»), убивали высокопоставленных чиновников. (За убийство Александра II были повешены террористы-народовольцы А.И. Желябов, С.Л. Перовская, Н.И. Рысаков, Т.М. Михайлов, Н.И. Кибальчич.)

В 1870-е годы революционное направление усилилось рабочими организациями – «Северным союзом русских рабочих» и «Южнороссийским союзом рабочих», которые в своих программах требовали свержения самодержавного строя.

Революционно-демократическое направление искало сущность русского социализма. Оно предполагало гуманизацию общества. Его представители (В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.П. Огарев, Н.Г. Чернышевский и др.) считали, что крестьянская община позволит миновать капитализм и построить справедливое общество на коллективистских началах.

Либерально-демократическое направление верило в переустройство российского общества посредством реформы. Многие либералы участвовали в подготовке и проведении реформ Александра II (Н.А. Милютин, П.А. Валуев, Ю.Ф. Самарин, А.В. Головнин и др.). Свои взгляды либеральные дворяне излагали в адресах и обращениях на имя императора. Постепенно центр либерального движения сместился в земства. Впервые в истории России министры-либералы М.Т. Лорис-Меликов, А.А. Абаза, Д.А. Милютин в знак протеста против контрреформаторской политики Александра III уйдут в отставку.

Общественно-политические движения были слабыми, разношерстными, не устойчивыми, как это всегда бывает с ростками нового. Абсолютное большинство населения слухом не слыхивали ни о движениях, ни о лицах, их представляющих. Мало того, при появлении в деревне незнакомцев, призывающих к свержению царя, дабы улучшить жизнь крестьян, те, нередко, сами сдавали их в полицию. Такие курьезы имели место с «ходоками в народ».

Несмотря на общие успехи либеральных реформ, проводимых Александром II, их отдельные результаты стали все чаще буксовать и давать трещины. Не было покоя и самому императору: покушения следовали одно за другим, причем каждый раз в более изощренной форме. Александр после взрыва в Зимнем, устроенном террористами, принял решение создать Верховную следственную комиссию с широкими полномочиями, действия которой распространялись бы на всю страну. На совещании по этому вопросу присутствовали некоторые, случайно по разным делам находившиеся в Петербурге генерал-губернаторы, в том числе и М.Т. Лорис-Меликов. Участники совещания сошлись во мнении, что новое учреждение будет обладать чрезвычайными полномочиями для борьбы с крамолой, а также вырабатывать меры по выходу из создавшегося напряженного положения.

Во главе Комиссии Александр поставил Лорис-Меликова. Выбор был сделан продуманно. Генерал-губернатор уже показал личное умение привлечь на свою сторону симпатии обывателей, проявляя заботу об охране их прав и интересов от произвола администрации во вверенной ему Харьковской губернии.

Комиссия получала широчайшую власть с подчинением всех административных структур, включая министров, в том числе военного.

Тотчас по вступлении в должность Лорис-Меликов издал прокламацию (обращение в форме листовки) к жителям Петербурга. «На поддержку общества, – отмечал он, – смотрю как на главную силу, могущую содействовать власти к возобновлению правильного течения государственной жизни, от перерыва которой наиболее страдают интересы самого общества».

Лорис-Меликов не упивался свалившейся на него властью, он настойчиво, где мягко, где напористо, а где и жестко разрешал назревшие вопросы. Он принял меры по восстановлению в полной мере земского положения 1864 г., ликвидировав все стеснения и искажения, происшедшие за 15 лет, приступил к восстановлению действий судебных уставов. Генерал был чуток к голосу общественности, результатом чего стала отставка одиозного министра просвещения Толстого, губившего на корню образовательную реформу, отставка министра финансов Грейга, «бездарного столпа реакции» в Совете министров. Замена этих и других неприятных обществу высших чиновников, дарование печати большей свободы и т.п. было встречено в стране с одобрением и надеждой на дальнейшую демократизацию общественной жизни. Активно велась борьба с революционно-террористической и идейной «крамолой».

Через полгода Комиссия прекратила работу. Лорис-Меликов вступил в должность министра внутренних дел, на самом деле играя роль премьер-министра. Под его руководством разрабатывалась программа дальнейших реформ. Главная из них – о представительном собрании. Нет, Лорис-Меликов не хотел создавать парламент по западному образцу – во избежание «полной смуты» в России. Он предложил созвать комиссию выборных представителей земств и ряда крупных городов – прообраз представительного собрания.

Александру II план пришелся по душе. На 4 марта 1881 г. было назначено заседание Совета министров по его обсуждению. Ввиду важности вопроса, председательствовать на нем изъявил желание сам государь.

1 марта 1881 г. Александр II был убит террористами – с седьмой попытки. Совет министров собрался 8 марта. Несмотря на то, что проект Лорис-Меликова был одобрен покойным императором, новый царь, тяжелый на подъем Александр III, заявил, что «вопрос не следует считать предрешенным». Его поддержал обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев. Министру внутренних дел предложили над проектом еще поработать, но больше к нему никогда уже не возвращались.

Очередные 14 лет XIX в. охватывает правление Александра III (1881–1894).

По воспоминаниям современников, новый император обладал физической силой необыкновенной, мог сплюснуть серебряную мелкую монету в трубку и перекинуть боевой меч через крышу царского дворца.

В народе говорят, что яблоко от яблони не далеко падает. Но вот откатиться яблоко от яблони далеко вполне может. С первых же дней царствования новый император «откатился» от дела всей жизни отца. Да так далеко, что получил прозвище «конрреформатор».

Александр III, второй сын Александра II, занял трон в 35-летнем возрасте. Внешность его была мужицкая: борода лопатой, рубаха навыпуск, хромовые сапоги. Бранные слова доставали окружающих в любой обстановке, но как-то беззлобно. Страстный рыбак, он был уверен, что «Европа может и подождать, пока русский царь рыбачит».

Современники считали его кто глуповатым, кто «старательным тугодумом». Но все сходились в том, что для императора характерны приземленность, отсутствие фантазии, консерватизм, ретроградство (ретроград – противник общественного, культурного, научного прогресса).

Слыл император очень осторожным и даже трусоватым. Царь считал, что его отец «слишком много нареформировал», а вот дед (Николай I) был, по его мнению образцовым царем, именно таким, какой нужен России. Не будучи прозорливым, легко поддавался мнению влиятельных особ типа Победоносцева, на которого революционеры сочинили злую эпиграмму:

Такого вот батюшку-царя получила Россия. И ничего не поделаешь, царей у нас не выбирали, они наследовали трон, независимо от умственных возможностей и физического состояния.

Александр III вступил в царствование, когда государственный портфель буквально ломился от проектов новых реформ – правительственных и разработанных представителями интеллигенции. Главный из проектов – Лорис-Меликова, о чем уже говорилось выше.

К.К. Арсеньев, юрист и земский деятель, предлагал учредить при губернаторе губернский совет, «составленный отчасти из элементов общественных, выборных», создать специальное общеземское собрание, реорганизовать Государственный совет и Сенат путем пополнения их земскими представителями.

К.Д. Кавелин, правовед и историк, предложил такой план реформы:

– на самом верху управленческой лестницы находится Административный сенат (по трети голосов предлагают: император, Сенат и губернские земства) с правами Государственного совета;

– сенатор вступал в обязанности на три года, не занимая других постов;

– председателем Сената назначался император;

– Сенат имел право «представлять верховной власти на ее усмотрение соображения свои…»

Позже Кавелин предложил иметь три Сената – законодательный, судебный и административный. Министров, по его мнению, надо заменить главными директорами, подчиненными Сенату.

Представили свои проекты реформ экономист и земский деятель А.И. Васильчиков: помещик и общественный деятель А.И. Кошелев; юрист и историк Б.Н. Чичерин и др. На плане Чичерина Александр III начертал: «Много и много правды и здравого смысла…» Этим дело и закончилось. А за намек во время коронации на необходимость центрального представительства Чичерину было предложено подать в отставку с поста московского городского головы. Неизвестный автор так эпиграммой отразил отношение Александра III к реформам:

Итак, Александр III в самом начале царствования оказался в сложной политической ситуации: с одной стороны, он все же, не всегда последовательно, но был вынужден продолжать реформы отца; с другой – у него имелся пакет новых реформ, направленных на углубление имеющихся и проведение новых реформ.

И одновременно на него оказывали мощное давление консервативные круги во главе с К.П. Победоносцевым.

Это о Победоносцеве поэт А. Блок напишет:

При таком влиятельном советнике государя о полноценных реформах нечего было даже помышлять. Началось время так называемых контрреформ.

Вспомним, главным реформаторским детищем погибшего от рук террористов императора была крестьянская реформа. Шли годы, но происходившие перемены мало улучшали положение крестьян. Урожайность зерновых оставалась по-прежнему низкой – не более 35 пудов с га, в то время как в Англии в 4 раза выше.

Почему так происходило? Земля стала принадлежать общине, а значит и крестьянину. Ан, нет! Наряду с частыми переделами земельных участков, лишавших крестьянина чувства хозяина (Александру III понадобилось почти 13 лет, чтобы установить сроки передела земель не чаще одного раза в 12 лет), оставалась допотопной и агротехника. Правительство этому вопросу внимания почти не уделяло. Кроме того, реорганизации крестьянского хозяйства на новый лад мешало неумение и нежелание значительной части крестьян работать по-новому. В романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» один из героев, Левин, раз за разом предлагает крестьянам новые способы организации труда и технические улучшения, объясняет выгоды от их применения, – и все время наталкивается на полное неприятие. Крестьянин привык жить только текущим днем, ему «некогда было обдумывать выгоды и невыгоды предприятия».

Тормозило реформу слабое просвещение вчерашних крепостных. Находясь веками в зависимости от помещика, многие, получив юридическую свободу, не знали и не думали, как ею распорядиться. Дух крепостничества долго еще витал над Россией и после 1861 г. М. Бок, дочь П.А. Столыпина (о нем речь пойдет позже), вспоминала.

Реформа тормозилась нехваткой земель. С 1889 г., учитывая нарастание трудностей с перераспределением земель в Европейской России, вводятся новые правила переселения малоземельных крестьян в малообжитые восточные районы. Поток переселенцев заметно увеличился.

Правительство вынуждено было принять ряд новых мер по стимулированию активности крестьян:

– понижаются выкупные платежи с надельных земель;

– учреждается Крестьянский поземельный банк;

– понижается подушная подать с крестьян и др.

Выкупные платежи и их понижение у бывших помещичьих крестьян по указу 28 декабря 1881 г.

Несмотря на принимаемые меры, становилось все очевиднее, что большинство крестьян не прирастало к земле в качестве хозяев, на что рассчитывало правительство.

Дело доходило до голода. Л.Н. Толстой как-то отправился в Крапивенский уезд и увидел, что «…употребляемый почти всеми хлеб с лебедой, – с 1/3 и у некоторых 1/2 лебеды, – хлеб черный, чернильной черноты, тяжелый и горький; хлеб этот едят все – и дети, и беременные, и кормящие женщины, и больные». И это был далеко не единичный случай.

Если крестьянская реформа все же как-то продвигалась, то земское устройство заставили сделать большой шаг назад, утвердив «Положение о земских участковых начальниках» (1889). На его основе в систему местного самоуправления вводилось новое административное звено – земский начальник. Обосновали этот шаг тем, что земства не оправдали ожиданий: отчасти вследствие того, что они действовали бесконтрольно, вызывая тем самым жалобы в адрес правительства и администрации, ничего не предпринимавших для обуздания злоупотреблений.

Назначались земские начальники губернаторами из числа помещиков-дворян округа. Их кандидатуры согласовывались с уездными и губернскими предводителями дворянства и утверждались министром внутренних дел. Императору казалось, что если всю Россию разбить на земские участки, а в каждом участке будет назначен земский начальник, то этот дворянин (помещик) станет отцом родным для крестьян, будет не только по закону, но и по совести судить их и опекать.

Земскому начальнику предписывалось вести «надзор за всеми установлениями крестьянского общественного управления, а равно производство ревизий означенных установлений как по непосредственному его усмотрению, так и по поручению губернатора или губернского присутствия». Но, чтобы успешно решать все эти и сотни текущих вопросов, дворянину надо было обладать и высоким образованием, и достаточным опытом управленческой работы, а также хорошо знать сельское хозяйство т.д. А таких дворян оказалось гораздо меньше, чем требовалось для заполнения новых должностей. Так что правительству пришлось отступить от некоторых критериев, через которые предполагалось поднять престиж земского начальника, и в первую очередь понизить установленный вначале и без того скромный образовательный ценз.

Так, крестьянин, вышедший из крепостной зависимости от дворянина-помещика, вновь попадает под его, теперь уже жесткое административное, а затем и судебное начало.

Усиление контроля, а по существу, вмешательство правительства в работу местных органов власти наблюдалось и в последующие годы. По новому положению о земских учреждениях (1890) и городовому (1892), крестьяне лишались непосредственного права избирать гласных. Здесь был предпринят весьма хитроумный ход: крестьяне избирали кандидатов в гласные больше, чем положено, а губернатор из их числа назначал, на его взгляд, наиболее деловых и подготовленных лиц. Выходило, что представительства в земствах крестьяне не лишались. Что же касается городов, там избирательных прав лишены были не только рабочие, но и вообще все горожане без недвижимой собственности, в число которых попали приказчики, квартиросъемщики, мелкие торговцы. В общем, в 1892 г. из 9,5 млн горожан право голоса имели лишь 100 тыс. человек – немногим более 1%.

Необходимо отметить, что многие крестьяне, привыкшие жить «как барин скажет», были настолько далеки от земских проблем, что чаще всего никак не реагировали на происходившие изменения. По словам писателя Г. Успенского («Крестьянин и крестьянский труд»), крестьянин «не знал, куда, кому и зачем он платит, не имел никакого понятия о земстве, о выборах в гласные и т.д. Твердо был уверен, что все это до него ни капли не касается».

Судебная реформа также тормозилась, особенно на местах. Пострадал гласный суд присяжных. Почему, ведь эта реформа признавалась как наиболее демократичная во всей Европе? Но проводилась-то она в России.

МНЕНИЕ ИСТОРИКА

«Опыт показал, что некоторые реформы предыдущей эпохи нуждаются в поправках и улучшениях, в том числе и гласный суд присяжных. Последний хотя значительно превосходил прежний дореформенный негласный суд, однако не вполне оправдал возлагавшиеся на него надежды. Собираемые из всех слоев населения, присяжные заседатели, не сознавая своей важной обязанности охранять общество от убийц, воров и мошенников, часто присваивали себе право миловать и прощать преступников (и такою безнаказанностью, разумеется, их только поощряли)».

В. Ключевский

Из юрисдикции (право производить суд, решать правовые вопросы) присяжного суда изымались дела, которые могли вызывать общественный резонанс. Был упразднен мировой суд в деревне, а судебные права этого уровня перешли к земскому начальнику. Выходит, земский начальник сосредоточил в своих руках и административную, и судебную власть. Была сведена к минимуму гласность судопроизводства: ее трижды ограничивали в 1872–1881 гг., а теперь министр юстиции, министр внутренних дел, генерал-губернатор могли закрыть любое заседание суда под предлогом обеспечения «правильного хода судебных действий».

Контрреформы не обошли просвещение и образование. Д.А. Толстой, бывший обер-прокурором Синода и одновременно министром народного просвещения, получил повышение – должность министра внутренних дел, совмещая этот пост с должностью шефа жандармов, оставил подготовленный проект университетской реформы, который представлял уже новый министр просвещения И.Д. Делянов. Принимался университетский устав просто уникально. При голосовании большинство членов Государственного совета не поддержало проект, поскольку он являлся шагом назад в сравнении с прежним, и казалось, что новому уставу не быть. Но тут произошло то, что могло произойти в условиях самодержавной власти: присутствовавший император встал на сторону меньшинства и устав вступил в силу.

По Уставу 1884 г., ректоры университетов вновь стали назначаться правительством, программы утверждаться министерством. Профессора могли освобождаться и назначаться на должность опять же по указу сверху. Студентов вновь обязали носить форменную одежду, созданная инспекция контролировала каждый их шаг. Многие профессора оценили состояние такого университетского строя как «старческий маразм», «глубокое распадение и дезорганизация».

Пострадала система среднего и начального образования. Большая часть доступных для народа школ передавалась в ведомство Синода, под «совиное крыло» Победоносцева. Более или менее сохранили свой характер лишь гимназии.

Вводились ограничения по национальному признаку при поступлении в учебные заведения. Особенно не повезло евреям. С 1887 г. учеба их детей в университетах и школах ограничивалась установленным правительством процентом.

Министр, чтобы улучшить состав учащихся, решил закрыть доступ в гимназии для «детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и т.п.». Гимназия возвращалась к порядкам, царившим во времена Николая I, когда в ней могли учиться только дети дворян и чиновников. Циркуляр на этот счет получил название «о кухаркиных детях», а его автор, министр Делянов, получил прозвище «шут гороховый» (утверждают, что так его за глаза называли даже министры).

Анализируя откат от реформ, нетрудно убедиться, что и в экономической, и в общественно-политической жизни страны многое происходило спонтанно (самопроизвольно), изменения зависели от позиции той или иной личности, а также самого Александра III.

МНЕНИЕ ИСТОРИКА

«В русской политике последнего полстолетия (Вторая половина XIX в. – Авт.) ни плана, ни последовательности не было. Правительственной политики не существовало, а была лишь политика отдельных случайных людей. Как уже и во всем, не царь или правительство направляли, а чаще их побочные силы и случайные люди».

Н. Врангель, историк, отец «черного барона» П.Н. Врангеля, о котором вы узнаете в параграфе о Гражданской войне и военной интервенции в России

Следствием освобождения крестьян и нового установленного порядка землепользования стало быстрое развитие промышленности и столь же стремительный рост числа рабочих. Но несмотря на это Россия пока значительно отставала в этой сфере от ведущих стран Запада и в значительной мере пользовалась готовыми промышленными изделиями из Англии, Германии, США, Франции и т.д.

Оставалось проблемой обеспечение потребностей промышленности топливом отечественного производства, поэтому правительство шло на закупку импортного угля и кокса. (Только в 1898 г. в западных странах было закуплено 154 494 тыс. пудов угля и 27 953 тыс. пудов кокса на сумму 175 088 руб.)

Несмотря на сложности в развитии промышленности в России, темпы ее роста и объем продукции неуклонно росли.

Мировое производство стали (млн. пудов, конец XIX в.)

Рост налицо. Но производимая отечественная продукция стоила дорого, гораздо дороже, чем в странах Запада. Так, если за 1 пуд чугуна россиянин платил до 90 коп., то американец – 32 коп., а англичанин и того меньше – 26 коп.

В целом в пореформенный период до конца XIX в. промышленное производство в России выросло в 7 раз. Газета «Россия» по этому поводу писала: «Россия окончательно изменила свою физиономию. До сих пор она являлась для Европы страной колоссальных военных сил, а теперь Европа видит перед собой страну грандиозной промышленности».

Рост промышленности повлек рост рабочего класса. При этом его труд, жизнь и быт, ввиду отсутствия рабочего законодательства, часто зависели от воли предпринимателя. Рабочий не имел социальных гарантий, заработная плата была низкой, не было трудового законодательства. В таких условиях продолжительность жизни была низкой. Смертность детей достигала 60 на 100 родившихся.

Такое положение не могло не беспокоить правительство, по инициативе которого был издан ряд законов, упорядочивающих отношения между рабочими и хозяевами предприятий. Эти законы предусматривали:

• обязательное введение расчетных книжек и уплату заработков наличными деньгами;

• запрещение фабричной работы для малолетних и ночной работы для несовершеннолетних (до 17 лет) и женщин;

• запрещение более 8-часовой работы для подростков 12– 15 лет;

• введение фабричной инспекции для надзора за исполнением фабричного законодательства и др.

В 1897 г. был принят закон об ограничении рабочего времени для взрослых. В большинстве стран такого закона не было, несмотря на более длительное развитие промышленности и гораздо большую численность рабочего класса. По этому закону:

• продолжительность рабочего дня для взрослых мужчин не должна превышать 11,5 часов;

• по субботам, предпраздничным дням предельное рабочее время ограничивалось 10-ю часами.

Несмотря на общий рост числа людей, занятых в промышленности, количество индустриальных рабочих на рубеже XIX–XX вв. составило не многим более 1% населения страны.

ДАТА

В правление Александра III в России (с 1891 г.) стал отмечаться праздник «1 Мая – День международной солидарности трудящихся». В настоящее время в Российской Федерации отмечается как «Праздник весны и труда».

С начала правления Александра III до конца XIX в. пост министра финансов оказался наиболее неустойчивым. Причем, и это феномен (необычное, особенное явление, редкий факт), все четыре министра, сменявшиеся императором, оказались достойными профессионалами, внесшими значительный вклад в развитие своей отрасли:

– А.А. Абаза успел провести отмену соляного акциза;

– Н.А. Бунге добился отмены подушной подати, учредил Крестьянский банк, подготовил первые законы о труде рабочих;

– И.А. Вышнеградский добился превышения государственных доходов над расходами, чего давно в России не наблюдалось.

Четвертым министром финансов стал Сергей Юльевич Витте (с 1892 г.). Это была выдающаяся личность, и мы к ней вернемся еще не раз. Он сумел в 1895–1897 гг. провести денежную реформу, давшую поразительный результат: в России вводилась золотая валюта, золотые монеты ходили в обороте наравне с бумажными деньгами, рубль конвертировался свободно. Газеты того времени писали, что вкладчики часто просили кассиров выдать им наличные кредитными билетами, а не золотом, так как его носить в карманах тяжело и неудобно.

Финансовая политика во все времена заключалась в умении организовать функционирование государства так, чтобы получать без ущерба для населения доходы и умело распределять расходы. Из чего складывались основные доходы бюджета в России (в сравнении с другими странами)?

Структура государственных доходов России и некоторых стран Европы (1885)

Куда направлялись основные финансовые потоки бюджета? Огромные средства выделялись на строительство железных дорог – «артерий жизни». Их протяженность с 1881 по 1904 г. выросла с 37 тыс. до 60 тыс. км, а расходы на эти цели увеличились только с 1887 по 1897 г. с 4,2 до 17,4% бюджета страны. Правительство хорошо понимало, что поставить развитие России на индустриальную основу без разветвленной железнодорожной системы практически невозможно.

СПРАВКА

Гордостью России стала Транссибирская магистраль. Ее строительство началось в 1891 г., в начале 1902 г. Транссиб был завершен. С введением Кругобайкальской дороги с 39 тоннелями (1905), длина магистрали от Челябинска до Владивостока составила 8000 км! Путь от Москвы до Владивостока стал занимать всего 15 дней, вместо прежних 3-х месяцев.

Говоря о большой протяженности русских железных дорог, надо иметь в виду, что они были не столь качественными в сравнении с европейскими: там и рельсы были попрочнее, и шпалы металлические, и балласт из щебенки; в России же рельсы укладывались на деревянные шпалы (их можно встретить и в XXI в.) и песочный балласт. Наши железнодорожные пути были менее устойчивы, что иногда приводило к катастрофам.

СПРАВКА

В одну из таких железнодорожных катастроф попал сам император Александр III. Паровоз императорского поезда вследствие раскачки на большой скорости выбил рельс, и весь состав съехал на насыпь. Крыша царского вагона проломилась, но физически могучий император удержал ее на своей спине, что сохранило жизнь членам его семьи, но подорвало здоровье государя.

Статьи расходов в государственном бюджете к концу царствования Александра III выглядели так:

– военные – 25,3%;

– на развитие финансов – 13,3%;

– на внутренние дела – 9,3%;

– на просвещение – 4,5% и т.д.

Однако представить себе состояние государственного бюджета через общие суммы и проценты доходов и расходов нелегко. Поясним этот вопрос через выведение суммы бюджета на душу населения страны в год.

Сумма бюджета России и некоторых стран Европы на душу населения (в руб.)

Таким образом, россиянин жил хуже, или значительно хуже (втрое – в сравнении с Францией) жителей большинства стран Европы.

Александр III, считая себя «русским патриотом», не испытывал особых симпатий к «инородцам», особенно не проповедовавшим православную религию. Составной частью деятельности его правительства стала русификация населения окраин империи (русифицировать – сделать (делать) русским по языку, обычаям и т.д.) – юго-западных и прибалтийских губерний, включая Финляндию.

Политика русификации проводилась и ранее. Но если такая политика в 1831 и 1863 гг. проводилась в польских землях с целью наказания за бунтовщичество и непокорность, то теперь она стала системой. Почему правительство столь напористо шло на русификацию?

Во-первых, по его мнению (в первую очередь по мнению царя и Победоносцева), в России многообразие религий и национальностей неизбежно приводило, с одной стороны, к враждебному настрою католиков и т.п. против православного христианства, с другой – к не менее враждебному настрою, как ответной мере, русского населения к «инородцам», проповедовавшим другие религии.

Во-вторых, у Александра III было великое желание «слить всех своих подданных в единую русскую национальность».

В-третьих, политика русификации до некоторой степени была вызвана усложнением взаимоотношений между Россией и Европой: опасение России за судьбу прибалтийских земель (в пользу все усиливающейся Германии); усиление влияния Западной Европы в западных регионах России и др.

Таким образом, правительство решило активнее бороться против иностранного засилья с одновременным приобщением нерусских народов к своему менталитету (образ мыслей, совокупность умственных навыков и духовных установок, присущих общественной группе или одному человеку) и своей религии.

Для реализации политики русификации проводился ряд мер:

• ограничение прав иностранцев, поляков и евреев на приобретение земельных имуществ, вплоть до права наследования (промышленные переселенцы из других стран под этот перечень не подпадали);

• ограничение лиц нерусской национальности на государственных постах;

• введение русского языка как государственного во всех уголках страны;

• ограничение прав католичества, униатства и т.п. и попытка введения вместо них православия;

• введение единых общероссийских органов местной власти на всей территории и др.

«Лавры» русификации поделили Александр III и занявший после его смерти престол Николай II, его сын. Александр успел ввести делопроизводство и преподавание в средних учебных заведениях на русском языке, процентные нормы для детей европейцев в учебных заведениях; сократить черту еврейской оседлости; заменить в Юрьевском (переименован с Дерптского) университете немецкий преподавательский состав русским и т.д. Николай II значительно урезал автономию Финляндии: сократил функции сейма, ввел русский язык в делопроизводство, приступил к расформированию финляндских воинских частей и т.д.

Проводимая политика вызывала недовольство народов нерусских национальностей. Однако протесты не выливались в сколько-нибудь сильное и организованное противодействие, и русификация продолжалась.

У кого-то может сложиться мнение, что нерусским народам и материально жилось хуже, чем русским. Это не так. Достаточно отметить, что в 1886–1895 гг. прямой налог на душу русского населения составлял 1,91 руб., нерусского населения – 1,22 руб. В армии 23% всех офицеров были не православными, среди генералов – 27%.

Понятие «рубеж» в данном случае представляет условную линию, черту, разграничивающую два века истории России – XIX и XX. Он охватывает незначительный срок – 6–8 лет, поскольку совпал со смертью Александра III и восхождением на престол последнего российского самодержца Николая II, с одной стороны, и крупнейшими событиями в России с первых лет XX века (экономический кризис, Русско-японская война, первая революция), – с другой.

Николаю Александровичу Романову, надевшему царскую корону в 1894 г., было 26 лет (юридически коронация произошла в 1896 г.).

До вступления на престол Николай II был известен, да и то только в узком кругу, тем, что во время путешествия по миру, в Японии его едва не убил какой-то фанатик в полицейской форме.

Вступив на престол, Николай не отклонился от принципов Александра III, даже большинство высших сановников не стал менять. Немногие перемены, происходившие в правительстве и на местах в первые годы его царствования, кардинального значения для страны не имели.

За время правления Николая II произошло немало событий, повлекших огромное число человеческих трагедий. Это и катастрофа на Ходынском поле во время его коронации (погибло 1389 человек, изувечено 1300 человек). Это и бесталанно проигранная Русско-японская война 1904–1905 гг. (потери России составили 270 тыс. человек). Это и «Кровавое воскресенье» 9 января 1905 г. (убито около 1 тыс., ранено около 2 тыс. человек). Это и Первая революция в России 1905–1907 гг. (только в 1906–1909 гг. казнено 2825 человек). Это совершенно ненужное и бездарное участие России в Первой мировой войне 1914–1918 гг. (погибло более 2-х млн человек). Наконец, Николай II, проявив слабоволие, в 1917 г. отрекся от престола. Потом пошли одна за другой революции и Гражданская война, в жерле которых бесславно погиб и сам царь – его не стали спасать ни пришедшие к власти либералы, ни заграничные друзья и союзники, чем скоро воспользовались большевики. Народ дал последнему царю России прозвище «кровавый», но он же возвел его в ранг святых – за муки и веру и почитает до сих пор.

К XX в. Российская империя территориально сложилась окончательно. Ее просторы раскинулись на 1/6 части земной суши (1/22 части всего Земного шара). Общая линия границы составляла 64 900 верст. Ее берега омывали два океана, более десятка морей, по ее землям несли воды сотни рек.

Население России составило более 126 млн человек. Оно в основном было сосредоточено в Европейской части – 72% всех жителей страны. 14% проживало в городах (в Англии этот показатель составлял 78%, в Германии – 57%, в США – 42%). Наиболее крупным сословием были крестьяне – 77% всего населения, мещане – 10,6%, войсковые казаки – 2,3%. Сельское население обитало почти в 580 тыс. сел и деревень.

Русская Православная Церковь располагала 50 тыс. церквей, 862 монастырями. Их посещало 90 млн прихожан. Ислам исповедовало 11 млн человек. В стране насчитывалось 363,2 тыс. нищих и бродяг, более 96 тыс. человек томились в тюрьмах и других местах заключения.

Россия медленно, но уверенно приобщалась к всемирной индустриализации. Ее доля в мировом промышленном производстве за последние 30 лет выросла с 4 до 7%. В отдельных отраслях Россия была в лидерах: 1-е место в мире по добыче нефти; 3-е – по выплавке чугуна.

Но главное – как на переломе веков жилось российскому человеку? По объему дохода на душу населения лидировала Австралия – 374 руб. в год; за нею следовали США – 346, Англия – 273, Франция – 233, Германия – 184, Балканские страны – 101 руб. Доход в России на душу населения составлял 63 руб. в год.

В 1897 г. средняя продолжительность жизни по России выглядела так:

– средняя по стране – 32,4 года;

– немцы и латвийцы – 45 лет;

– евреи – 39 лет;

– русские – 28,7 лет.

Дольше русских жили также чуваши и татары, белорусы и украинцы, башкиры и молдаване.

Вторая половина XIX в. стала временем наиболее конструктивного реформаторства в России. В конце века огромные трудовые и природные ресурсы, приток иностранного капитала и поощрительная политика государства – все это привело к небывалому росту индустрии. Однако по таким показателям, как производительность труда, душевой доход, уровень образования и культуры, Россия все еще существенно отставала от стран Запада.

Л.Н. Толстой, подытоживая XIX век, написал письмо Николаю II. Называя его «любезным братом», великий писатель откровенно указывал, что «треть России находится в положении усиленной охраны, т.е. вне закона, армия полицейских – явных и тайных – все увеличивается, тюрьмы, места ссылки и каторги переполнены… религиозные гонения никогда не были столь часты и жестоки, как теперь… голод стал нормальным явлением» и т.д. Мыслитель подсказывал императору, что «самодержавие – есть форма правления отжившая, могущая соответствовать требованиям народа где-нибудь в Центральной Африке, отдаленной от всего мира, но не требованиям русского народа, который все более и более просвещается общим всему миру просвещением».

Николай II никак не отреагировал на предупреждение великого Толстого. Ближайшие годы истории России подтвердили правоту писателя и недальновидность императора: несколько лет спустя грянули одна за другой три революции, не оставившие и следа от самодержавного строя.

Историк К. Кавелин в 1888 г. писал, что «мы только начинаем жить более сложною культурною жизнью, в которой другие европейские народы давно уже искусились и стали мастерами…».

Реформы могли возыметь полноценное действие только при условии коренного изменения нравов россиян на основе повышения общей и профессиональной культуры. Первоочередная роль в решении этой важнейшей задачи отводилось образованию народа.

Грамотность в пореформенной России требовалась во всех сферах деятельности. Повсеместно росло количество университетов, гимназий и школ: с 1884 по 1894 г. ежегодно их вводилось по 118. К концу века в начальных школах обучалось около 4 млн детей.

Постоянным педагогическим трудом было занято 171 тыс. учителей. Их материальное положение было очень низким, особенно у работающих в школах и народных училищах. Средний чиновник получал денег в 4–6 раз больше учителя. «Россия бедна, когда речь идет о жалованье народным учителям, – отмечал один из лидеров набирающего силу социал-демократического движения В.И. Ульянов (Ленин). – Им платят жалкие гроши».

Росло среднее образование. В год отмены крепостного права (1861) в стране насчитывалось 85 мужских гимназий с числом обучающихся 26 тыс. человек. 35 лет спустя в 225 мужских гимназиях и прогимназиях обучалось уже 65 тыс. человек. Во второй половине XIX в. появились женские гимназии и прогимназии, в которых к середине 1890-х годов обучалось 65,5 тыс. учениц.

Не оставалось в стороне и высшее образование. В конце века в 52 вузах страны обучалось более 26 тыс. студентов, из них 1,5 тыс. – женщины.

К концу века каждый пятый человек в России был в той или иной степени грамотным.

Рост образования требовал увеличения финансовых затрат. В 1887 г. на эту статью расходовалось в 9 раз больше, чем в 1861 г. Выделяли некоторые суммы на школы и земства. И, тем не менее, к концу правления Александра III расходы на образование значительно отставали от зарубежных показателей. Бюджетные расходы России и некоторых стран Европы на образование (рубеж 1880–1890 гг. XIX в.) выглядели так:

В последнее десятилетие XIX в. доля бюджета на расходы, связанные с образованием, выросла до 4,5%.

Еще более резкий контраст просматривался в расходах на образование в расчете на душу населения:

Во второй половине XIX в. выросла целая плеяда выдающихся мастеров художественного слова. И это в условиях, когда, по словам поэта Н.И. Гнедича, «чтобы владеть с честью пером, должно иметь более мужества, нежели владеть мечом». За «честь пера» дорого заплатили многие писатели и поэты. Н.Г. Чернышевский провел в тюрьме, на каторге и в ссылке 21 год. Не по одному году провели в застенках и ссылках Д.И. Писарев, В.Г. Короленко, К.М. Станюкович; от 16 до 40 лет под надзором полиции жили И.Г. Чавчавадзе, Г. Успенский, В. Короленко. Но несмотря на репрессии и гонения, «никто в Европе не создавал столь крупных, всем миром признанных книг, никто не творил столь дивных красот при таких неописуемо тяжких условиях» (М. Горький).

Русскую литературу прославили такие всемирно известные писатели, как Достоевский и Гончаров, Салтыков-Щедрин и Некрасов, Л. Толстой и Чернышевский, Тургенев и Чехов и др. Вышли в свет полюбившиеся читателям романы, повести, рассказы, стихи Н.С. Лескова (Л. Толстой назвал Лескова писателем будущего, а его литературную жизнь глубоко поучительной), А. Толстого (обратите внимание на его стихи в «Сатирических отступлениях» на страницах данной книги), Д.Н. Мамина-Сибиряка, Г. Успенского, В. Короленко, Ф.И. Тютчева, А.А. Фета, Я.П. Полонского и др.

Ярче всех в конце века блистала литературная звезда Л.Н. Толстого – «глыбы, матерого человечища». За его шедевр «Война и мир» – собирательный образ всего народа – Толстого будут величать «Гомером русской “Илиады”». Писатель в романах «Анна Каренина» и «Воскресение» гениально обобщил жизнь всей России.

По силе воздействия на народ Толстого ставили выше царя. Книгоиздатель и журналист А.С. Суворин заметил: «Два царя у нас – Николай II и Лев Толстой. Кто из них сильнее? Николай II ничего не может сделать с Толстым, не может поколебать его трон, тогда как Толстой, несомненно, колеблет трон Николая и его династии».

Крупнейшим мастером русской и мировой литературы стал Ф.М. Достоевский – «самый внутренний писатель, так что его читая – как будто не другого кого-то читаешь, а слушаешь свою же душу, только глубже, чем обычно» (В.В. Розанов). «Преступление и наказание», «Идиот», «Братья Карамазовы», «Бесы» – это не что иное, как философское осмысление социального и духовного кризиса России, столкновение самобытных личностей, поиск истины, Бога, человеческой гармонии. Прекрасен «Дневник писателя» – размышления о судьбах и призвании русского народа, о христианской нравственности, войне и мире. Вера в человека делает Достоевского величайшим гуманистом.

Не всем пришлось по нраву творчество Достоевского. Писатель подвергся самому настоящему моральному террору части либеральной общественности. Критик В.Г. Белинский назвал ранние произведения Достоевского «нервической чепухой». Не жаловала произведения писателя и правительственная цензура.

Гением сарказма был признан М.Е. Салтыков-Щедрин. «Я совсем не историю предаю осмеянию, – отмечал писатель, – а известный порядок вещей». В произведениях «Господа Головлевы», «История одного города», «Пошехонская старина» и др. Салтыков-Щедрин обличает пореформенные язвы России, раскрывает психологию оступившихся, страдающих типов людей. Современники называли писателя «прокурором русской общественной жизни».

Никто не смог показать горькую крестьянскую долю лучше Н.А. Некрасова. В конце своей жизни поэт скажет: «Я лиру посвятил народу своему», и это действительно так. Сила духа крестьянина, бездна выпавших на его долю страданий – эти проблемы пронизывают всю его поэзию и в первую очередь в поэме «Кому на Руси жить хорошо».

Творчество А.П. Чехов продолжится и в XX в. Но самыми плодотворными для писателя стали 1880–1890-е годы XIX столетия. «Дом с мезонином», «Дама с собачкой», «Палата № 6», «Человек в футляре», «Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры» – вот далеко не полный перечень произведений, показывающих душевные борения интеллигенции, недовольство жизнью людей думающих и высокоморальных и примирение с пошлостью приспособленцев и лжецов. Главный герой Чехова – рядовой человек со своими каждодневными заботами. Тонкий юмор и лиризм придают его произведениям психологическую, подтекстовую окраску. Л. Толстой назвал Чехова «Пушкиным в прозе».

Все наиболее значимые произведения И.С. Тургенева вышли во второй половине XIX в. Мастер языка и психологического анализа отобразил образы уходящей дворянской культуры и новых героев эпохи, а также запоминающиеся характеры самоотверженных русских женщин («Рудин», «Дворянское гнездо», «Накануне», «Отцы и дети» и др.). Тургенев одним из первых отобразил жизнь русских за границей, народническое движение в России («Дым», «Новь» и др.). «Он нас научил, как лучшие люди относятся к женщинам и как они любят», – метко сказал о Тургеневе один из идеологов анархизма П.А. Кропоткин.

Непросто складывались отношения русских писателей с цензурой. Л. Толстой был предан церковью анафеме. Ф. Достоевский чуть было не оказался на эшафоте. «Неистового и ужасного» Салтыкова-Щедрина бог миловал, но, по его же словам, он сгибался в три погибели, когда приносил цензору очередной номер редактируемых им «Отечественных записок» и т.д.

В целом русская литература рассматриваемого периода представляет огромный шаг вперед в художественном развитии не только русского народа, но и всего человечества.

К 1890 г. Россия стала третьей в мире (после Германии и Франции) страной по числу названий выпускаемой литературы. Сложилась сеть издательств, специализировавшихся на выпуске разных видов литературы: в 1901 г. было издано 10 318 названий книг (сравни, в 1861 г. – 1773 названия) тиражом 56 млн экз.

Выпуск книг осуществлялся в 163 городах России. Крупнейшими книгоиздателями были М.О. Вольф («первый русский книжный миллионер»); А.Ф. Маркс (не путать с немецким социалистом К. Марксом), тираж его журнала «Нива» вырос до 250 тыс. экз.; А.С. Суворин (тираж выпускаемой им серии «Дешевая библиотека» достиг 4 млн экз.), А.И. Сытин (с 1890-х годов издавал учебники по всем отраслям знаний) и др.

Журналы. Самым популярным изданием был журнал «Современник», в котором сотрудничали Н.Г. Чернышевский и Н.А. Добролюбов. Солидным органом демократического направления был журнал «Русское слово», в котором Д.И. Писарев призывал бороться за полную свободу человеческой личности. Из-за антисамодержавной направленности оба журнала были закрыты в начале 1860-х годов. Журнал «Отечественные записки», арендованный Н.А. Некрасовым, вырос до 8-тыс. тиража, закрыт в 1884 г. Долгожителем оказался журнал «Русское богат ство», просуществовавший с 1876 по 1918 г. На его страницах печатались В.Г. Короленко, А.И. Куприн, И.А. Бунин, В.В. Вересаев и др. В журнале «Вестник Европы» печатались историки и литературоведы С.М. Соловьев, Н.И. Костомаров, К.Д. Кавелин, А.Ф. Кони и др.

Газеты. Всего по стране в 1861 г. насчитывалось 15 газет. В 1894 г. жители ежедневно получали 804 периодических издания. Тиражом 50–60 тыс. экземпляров выходило «Новое время». Большой популярностью пользовались центральные газеты – «Санкт-Петербургские ведомости», «Московские ведомости», «Гражданин» и др. Появилась и местная периодическая печать: «Одесские новости», «Самарская газета», «Сибирская жизнь» и др.

Промышленное развитие страны привело к заметным подвижкам в области науки и техники.

Поднялись на высокую ступень развития математические науки: П.Л. Чебышев сделал открытия в математическом анализе, теории вероятностей, теории чисел; получили признание труды С.В. Ковалевской в области математического анализа, астрономии и механики.

Крупные открытия были сделаны в области физики: А.Г. Столетов исследовал фотоэффект, фотоэлектрические явления, что позволило создать первые электронные приборы; П.Н. Яблочков разработал и создал «свечу», которая применялась для освещения улиц, а А.Н. Лодыгин создал совершенную лампу накаливания. (В Москве впервые появилось электрическое освещение в 1883 г. Вблизи Кремля зажглись первые 22 электрических дуговых фонаря.)

Выдающимся изобретением стал беспроволочный телеграф – радио. Но это изобретение А.С. Попова никто не удосужился закрепить за автором и изобретателем радио считают итальянца Г. Маркони.

Наибольшего прогресса достигла химия. Д.И. Менделеев, Н.Н. Зинин, Н.Н. Бекетов, А.М. Бутлеров сделали открытия, поразившие мир. Менделеев открыл периодическую систему элементов, которая, по его словам и общему признанию, дала «возможность предугадать свойства неизвестных еще элементов». Он считал работу, труд «наслаждением, полнотой жизни».

Было положено начало русской физиологической школе. И.М. Сеченов выявил рефлексы головного мозга, И.И. Мечников создал современную бактериологию. Это и другие открытия Мечникова были отмечены уже в начале XX в. Нобелевской премией.

Ряд авиационных военных и гражданских учебных заведений России и сегодня по праву носят имена изобретателя моноплана А.Ф. Можайского, «отца русской авиации» и Н.Е. Жуковского, сформулировавшего первые законы динамики полета корабля.

В области отечественного лесоведения, мелиорации и т.п. заметного прогресса достиг В.В. Докучаев. Он стал основоположником почвоведения как самостоятельной науки.

Достойное место в науке заняли географические открытия и исследования. П.П. Семенов-Тян-Шанский исследовал Алтай, озеро Иссык-Куль, горы Тянь-Шань. Под его руководством были созданы научные труды «Географо-статистический словарь Российской империи» в 5 т., «Живописная Россия» в 12 т. и др.

Н.М. Пржевальский изучал Монголию и Китай. Только в Центральной Азии он прошел до 30 тыс. верст. Путешественник обнаружил два неизвестных вида животных – тибетского медведя и лошадь, названную позже его именем. Бесценны географические карты районов его путешествия. Пржевальский умер во время экспедиции на 49-м году жизни.

Знаменитым путешественником, добывшем ценные материалы по географии, этнографии и антропологии народов, с которыми он общался (только среди папуасов он прожил полтора года), стал Н.Н. Миклухо-Маклай. Канарские острова и Марокко, Египет и Саудовская Аравия, Йемен и Новая Гвинея – везде ученый изучал природу и быт местных жителей. Путешественник отвергал деление человеческих рас на «высшие» и «низшие», аргументировано доказывал их родство.

Вторая половина XIX в. стала временем расцвета исторической науки. Из трех патриархов отечественной истории (первым по праву считается Н.М. Карамзин) в эти годы создали свои основные труды С.М. Соловьев и В.О. Ключевский. Соловьев являлся представителем государственного направления в развитии истории. Его главный труд – «История России с древнейших времен» в 12 т. Он не пошел вослед Карамзину, считавшему творцами истории царей. Соловьев полагал, что процесс государственного строительства носит объективный характер, он независим от волеизъявлений личностей.

В.О. Ключевский, ученик Соловьева, создал «Курс русской истории». Его теоретические построения опирались на три фактора: «человеческая личность, людское общество и природа страны». Ключевский был блестящим оратором, его лекции перед студентами нередко завершались аплодисментами.

Значительный вклад в историческую науку внесли также Б.Н. Чичерин, Н.И. Костомаров, Т.Н. Грановский и др.

По словам крупного ученого В. Вернадского, «со второй половины XIX в., особенно в последней его четверти, кривая роста научного творчества в России резко поднялась вверх».

В первой половине XIX в. в столицах имелось пять казенных театров (Мариинский, Александринский, Михайловский в Петербурге, Большой и Малый в Москве); частные театры не разрешались; со сцен не сходили французские и итальянские представления и т.д.

В пореформенной России отношения к театральному делу коренным образом изменилось. Из домашних спектаклей выросли частные театры, которые положили конец монополии казенных театров. В 1860-е годы их уже насчитывалось более 100 провинциальных театров. Заметно меняется театральный репертуар. Уменьшается количество иностранных представлений, сцены все чаще отводятся русским спектаклям.

Развитию русской драматургии на сцене способствовали талантливые отечественные писатели, первое место среди которых по праву принадлежало А.Н. Островскому. Он специально для сцены написал 47 пьес и 7 пьес в соавторстве. Его творения сближали театр с реальной жизнью. Пьесы «Не в свои сани – не садись», «В чужом пиру похмелье», «Бедность – не порок» и др. наполняют репертуар наших театров и в XXI в. Именно благодаря Островскому в театральном искусстве зазвучали гордые слова: «Русский национальный театр».

Кроме Островского ставились произведения А.В. Сухово-Кобылина, М.Е. Салтыкова-Щедрина, А.К. Толстого, А.П. Чехова, Л.Н. Толстого.

С расширением сети театров ширился круг национальных актеров. В пьесах Островского блистали П.М. Садовский и Г.Н. Федотова. Кумиром сцены становится М.Н. Ермолова, успешно служившая театру с конца XIX в. до 1930-х годов «Мария Николаевна – это целая эпоха для русского театра», – охарактеризовал Ермолову К.С. Станиславский.

Величайшим успехом пользовались М.Г. Савина (спектакли «Дворянское гнездо», «Провинциалка» и др.), П.А. Стрепетова (лучшие сценические роли – Катерина в «Грозе» Островского, Лизавета в «Горькой судьбе» А.Ф. Писемского) и др.

Русский народ всегда был одним из наиболее музыкальных народов Европы. Но многовековые гонения на музыку со стороны Церкви, затем чрезмерное увлечение элитных кругов итальянской, французской, немецкой и прочей «импортной» музыкой привели к длительному застою в музыкальном искусстве России. Однако народные песни давали композиторам простор для творчества. Этим песням, самобытным, мечтательным, разнообразным по ритму, и обязана новая русская музыка.

Творческий тон в музыкальном искусстве второй половины XIX в. задавала «Могучая кучка», в состав которой вошли композиторы А.П. Бородин, Ц.А. Кюи, М.А. Балакирев, М.П. Мусоргский, Н.А. Римский-Корсаков. Признанным лидером был Балакирев.

Мировая культура обогатилась новыми оперными, симфоническими, камерными произведениями. Бородин оставил глубокий след в памяти потомков оперой «Князь Игорь», «Богатырской симфонией» и др. Мусоргскому достались мощные овации за оперы «Борис Годунов», «Хованщина». (К сожалению, смерть настигла композитора в 42-летнем возрасте.) Это был тонкий и изысканный музыкальный поэт, выдающийся музыкант. Равно могуч и талантлив как в симфонии, так и в опере, и в романсе. Римский-Корсаков так оценил Мусоргского: «Из русских композиторов, конечно, впереди всех идет Мусоргский, прочие же точно пятьдесят лет ранее Вагнера сочиняли – и в том числе я».

Золотую страницу в отечественную музыкальную культуру вписал Римский-Корсаков. Его произведениям свойственна русская народная сказочность и очарование. «Все тональности, строи и аккорды для меня лично встречаются в самой природе», – отмечал композитор. Это особенно ярко проявилось в симфонической поэме «Садко», лирической опере-сказке «Снегурочка», опере «Золотой петушок». Композитор закончил не завершенную Мусоргским «Хованщину» и оперу Бородина «Князь Игорь» (вместе с А.К. Глазуновым).

Величайшей музыкальной страницей русской и мировой культуры стало творчество П.И. Чайковского. А.П. Чехов говорил о композиторе: «Я готов день и ночь стоять почетным караулом у крыльца того дома, где живет Петр Ильич, – до такой степени я уважаю его». Прожив всего 53 года (1840–1893), Чайковский подарил человечеству невиданное музыкальное наследие. В лучших концертных залах и театрах России и мира и в XXI в. исполняются ставшие шедеврами музыкального искусства симфоническая увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта», балеты «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Щелкунчик», оперы «Евгений Онегин», «Пиковая дама» (написана за 44 дня) и многое другое.

Прославленная русская живопись второй половины XIX в. началась с бунта: конкурентам на золотую медаль в Академии художеств не разрешили самостоятельно выбирать сюжеты для своих картин. Покинув в знак протеста академию, молодые художники (14 человек, среди которых И.Н. Крамской, К.Е. Маковский) организовали артель художников и стали жить творческой коммуной – в одной большой квартире с общим залом и отдельными мастерскими.

Через семь лет возникло Товарищество передвижных художественных выставок со своим уставом. Первая передвижная выставка (46 картин) состоялась в 1871 г., последняя, 48-я, в 1923 г. Лучшие картины смогли увидеть в большинстве крупных городов России. За время существования артели в не входило более 100 художников. Их цель – познакомить широкие слои народа с русской живописью.

Большую поддержку передвижникам оказал меценат П.М. Треть яков, всерьез занявшийся коллекционированием лучших произведений русской живописи. Он помогал художникам материально, покупая многие картины для созданной им коллекции (ныне: Третьяковская галерея, передана в дар Москве в 1892 г.).

Русская живопись обретала реалистический характер. Наиболее яркий представитель этого нового направления в живописи В.Г. Перов. Его картины интересны острой социальной направленностью: «Сельский крестный ход на Пасхе», «Чаепитие в Мытищах, близ Москвы», «Проповедь на селе». Каждое из его полотен представляло собой образ современной России. Перов был и блестящим портретистом. Лучшими образцами этого жанра стали портреты создателя первого словаря русского языка В.И. Даля, драматурга А.Н. Островского, писателей И.С. Тургенева и Ф.М. Достоевского.

И.Н. Крамской (1837–1887) написал мало картин, но создал ряд замечательных портретов своих великих современников: писателей Л.Н. Толстого, Н.А. Некрасова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, скульптора М.М. Антокольского, коллег по кисти В.Г. Перова, В.М. Васнецова, свой автопортрет.

Удивительно богатая и разнообразная природа России подвигла многих художников заняться пейзажной живописью. А.К. Саврасов пишет картину «Грачи прилетели»: вроде бы все простенько, а какая сила гармонии объединяет все: крыши построек, Церковь, гнездовья птиц, подтаявший грязноватый снег. Крамской пришел в восторг от картины. Он отметил, что на всех иных полотнах есть «вода, деревья, даже воздух», а душа есть только в «Грачах». «Да, Саврасов создал русский пейзаж!» – вторит ему И. Левитан.

Основная тема пейзажиста И.И. Шишкина – русский лес, могучий, как и сама Россия и ее великий народ («Утро в сосновом лесу», кстати медведи на картине написаны художником К.А. Савицким, «Корабельная роща»), и бесконечные российские просторы («Лесные дали» и др.). «Раздолье, простор, угодье, рожь, божья благодать, русское богатство» (слова Шишкина) – все это слилось воедино в его картине «Рожь».

Крупнейшим пейзажистом века по праву считается И.И. Левитан. Особенно впечатляет его картина в «багрец и золото одетая» «Осень» – «очей очарованье»! Но другая картина – «У омута», вызывает тревогу: мало того, что омут сам по себе пугающе темен, впечатление усиливает грозовое небо, угрюмый лес.

В батальной живописи в эти годы больших успехов достиг В.В. Верещагин. На выбор жанра, вероятно, повлияли два обстоятельства: он выходец из семьи потомственных военных, и образование получил в кадетском корпусе. Картины Верещагина, бесспорно, прославляли героизм русского солдата, но в целом его батальная живопись направлена против «ужасных призраков войны» – трагических сцен победы, зверств и мучений, сопутствующих любой войне. Не случайно Александр II, посмотрев картины балканского цикла («На Шипке все спокойно», «Скобелев под Шипкой», «Панихида по убитым» и др.), выразил свое высочайшее неудовольствие. Обвинением войнам и «всем великим завоевателям, прошедшим, настоящим и будущим» послужила знаменитая картина «Апофеоз войны». Баталист Верещагин и погиб во время баталии – в ходе Русско-японской войны 1904–1905 гг. Художник первым среди крупных деятелей культуры выступил против войны.

«Ясным солнышком» назвал И.Н. Крамской В.М. Васнецова (1848–1926) (не путать с его родным братом А. Васнецовым, 1856–1933). И это вполне понятно, поскольку художник положил в основу своего творчества сказки и былины. Его главные произведения – «Аленушка», «Иван-царевич на сером волке» и конечно же «Богатыри» (моделью для Алеши Поповича послужил сын мецената С.И. Мамонтова). Полотна производят очень сильное впечатление, особенно на молодого зрителя. Как показали сочинения учащихся в одной из московских школ, 44% юношей хотели бы походить на одного из богатырей: – Илью Муромца, Добрыню Никитича или Алешу Поповича, а девушек прельстил образ «Аленушки».

Многих живописцев привлекала история Отечества. Но наибольшей известности в этом жанре достиг В.И. Суриков – «колосс – и как живописец, и как углубленный психолог, чувствовавший огромные проблемы духа» (М.В. Нестеров). Художник тонко улавливал драматический конфликт: это социальная драма «Утро стрелецкой казни»; личная драма «Меншиков в Березове» (прообразом Меншикова стал отставной гимназический учитель, а дочери, сидящей у ног отца, – жена художника), страстная в своей вере раскольница «Боярыня Морозова». По этим картинам можно изучать историю, настолько достоверно она отображена в героях полотен. Незабываемы картины «Переход Суворова через Альпы», «Покорение Сибири Ермаком», «Степан Разин».

Выдающийся вклад в историю русской и мировой живописи внес И.Е. Репин (1844–1930). «Каждая картина, портрет Репина были событием», – вспоминал современник художника М.В. Нестеров. Увидев однажды, трудно забыть его полотна «Бурлаки на Волге», «Крестный ход в Курской губернии». «Запорожцев» называли романтической песнью казацкой вольности, полной сочного юмора, «энциклопедией смеха». Мощное эмоциональное воздействие на зрителя производит полотно «Иван Грозный и сын его Иван». В картине «Бурлаки» представлен весь трудовой люд России. Репин создал ряд замечательных портретов: писателей И.С. Тургенева и Л.Н. Толстого, художников И.Н. Крамского и В.И. Сурикова, государственных деятелей С.Ю. Витте и К.П. Победоносцева. Одной из лучших его работ стал портрет Мусоргского. Многие портреты писались по заказу, хотя художник признавался, что «нет тяжелее труда, чем заказные портреты».

«Самсоном русской живописи» (Самсон – «солнечный»; герой ветхозаветных преданий) назвали Репина современники. Работа для него была единственной формой полноценной жизни. Когда в старости у него начала усыхать правая рука, он научился писать левой. Когда его разбил паралич, он передвигался на каталке в виде кресла на колесиках и писал кистью, привязанной к отмирающей руке.

В отличие от живописи, литературы и музыки, скульптура развивалась заметно медленнее. Наиболее известным скульптором стал М.М. Антокольский. Его произведения «Иван Грозный», «Петр Первый», бюсты В.В. Стасова, И.С. Тургенева демонстрировали характер этих выдающихся личностей, их силу и слабость. Пользовались успехом работы «Мефистофель», «Сократ», «Спиноза».

Широкой популярностью пользовались произведения М.О. Микешина. Один только памятник «Тысячелетие России» (установлен в Новгороде в 1862 г.) возводит художника в ранг выдающихся личностей. Палитра героев Микешина необозрима: от Рюрика до Екатерины II – плеяда государственных деятелей; от Державина до Гоголя – цвет русской художественной культуры. На памятнике отражены основные вехи истории Отечества: Рюрик и основание русского государства; Владимир и введение христианства; Д. Донской и начало освобождения от монгольского ига; Иван III и основание единодержавия царства; Михаил Федорович и восстановление единодержавия; Петр Великий и основание империи. Автору в год утверждения проекта памятника едва исполнилось 23 года.

Хорошо известен скульптор А.М. Опекушин. И сегодня все москвичи и гости Москвы не упускают случая побывать у памятника А.С. Пушкину на Тверской площади. Скульптор создал памятники императорам Александру II и Александру III, разрушенные в 1920-е годы.

Во второй половине XIX в. самую знаменитую ювелирную фирму в России возглавил Карл Фаберже, сын Густава Фаберже, основавшего фирму в России в 1842 г. Ее расцвет совпал с началом царствования Александра III, обратившего внимание на выпускаемые изделия. Карл Фаберже получил звание «Ювелир Его Императорского Величества и ювелир Императорского Эрмитажа». Вскоре фирма приобрела международное признание, поскольку была награждена золотой медалью на выставке изящных искусств в Германии. Посетителей выставки восхитило золотое яйцо, покрытое белой эмалью. В яйце – золотой желток, а в нем – курица из цветного золота. В курице же были спрятаны миниатюрная императорская корона и подвеска в виде рубинового яйца.

Всего фирма Фаберже для двух последних императоров создала 56 уникальных пасхальных яиц, некоторые из них можно и сегодня увидеть в Оружейной палате Московского Кремля.

Бурное строительство – непременный спутник экономического развития. Эта тенденция проявилась и в России во второй половине XIX в.

А.И. Резанов и К.М. Быковский отдали предпочтение образцам итальянского ренессанса (Государственный банк в Москве, Дом ученых в Петербурге).

Мастером «русского стиля» стал А.М. Горностаев (Монастырский комплекс на острове Валам). В этом же стиле работали И.А. Монигетти (Политехнический музей в Москве) и В.О. Шервуд (Исторический музей в Москве), Д.Н. Чичагов (ныне Театр им. В.В. Маяковского и бывшее здание городской думы (ныне часть исторического музея), А.Н. Померанцев (Верхние торговые ряды, ныне ГУМ).

Большим событием в русской архитектуре стало создание храма Христа Спасителя (взорван в 1932 г., восстановлен на рубеже XX–XXI вв.). Архитектор К.А. Тон проектируя это выдающееся строение использовал прием русско-византийского стиля.

В целом русская культура второй половины XIX в. характеризуется такими чертами, как гражданское достоинство, гуманизм и свободомыслие. Как отмечали знаменитые современники, у нее был «великий голос русского языка» (Толстой, Тургенев, Достоевский и др.), она была одарена прекрасным музыкальным слухом (Чайковский, Римский-Корсаков, Бородин и др.), и «обладала прекрасным художественным зрением» (Репин, Суриков, Крамской и др.).