Дамы и господа. Уважаемые читатели. В связи с многочисленными замечаниями по поводу количества частей в данной работе меняется деление на части. Приношу извинения за временные неудобства. Ниже предоставляю список, где именно находятся части по прошлому делению.

Пролог. Пятница. – 1-2 части

Суббота - 3-13 части

Воскресенье 1 – 14-23 части

Воскресенье 2 – 24-35 части

Воскресенье 3 - 36-48 части

Понедельник 1 - 49-56 часть

Понедельник 2 - 57-69 часть

Понедельник 3 - 70-83 часть

Понедельник 4 - 84-94 часть

Вторник 1 – 95-105

Вторник 2 – 106-115

Вторник 3 – 116-121

Ещё раз прошу прощения за неудобства. Благодарю за внимание к данной работе.

С любовью, химера-читатель.

часть 1 (1)

POV Драко

Патрулирование школы... Одна из обязанностей старосты Хогвартса. Весьма приятная, хочу сказать. Отловив нарушителей, любуешься их испуганными или смущенными лицами, доводишь до истерики, снимаешь кучу баллов (тем самым обеспечивая победу любимому факультету) и с чувством выполненного долга отправляешь в спальни. Несогласных можно и к декану доставить, тот ещё подкинет общественно полезных работ - вроде уборки кладовой или нарезки особо мерзких ингредиентов. Хотя крестный - человек с фантазией. Ему ничего не стоит отправить нарушителя на отработку в субботу вместо прогулки в Хогсмид или матча по квиддичу. Змей слизеринский. За что и ценим.

Хотя, иногда я проявляю снисхождение, отпуская провинившихся просто так. Ох, какие они при этом благодарные. Глупцы! Не понимают, что моё молчание дорогого стоит. Маленькие бонусы от своей доброты я всегда получаю. А как же, я ведь достойный представитель семейства Малфой.

И, конечно, во время дежурства можно прикрыть задержавшихся по важным делам слизеринцев. Мы ведь должны помогать и поддерживать своих, правда ведь? Тем более, никто не знает, какая услуга может понадобиться мне в будущем.

Патрулирование дает ещё одну прекрасную возможность. Это время, чтобы подумать, проанализировать события прошедшего дня, сделать выводы и обдумать план дальнейших действий. А планы у меня, как всегда, грандиозные. И первым был и остаётся пункт, как достать Поттера. Теодор зря иронизирует. Я не зациклился на гриффиндорском недоразумении. Очкарик просто зазнался в этом году. На подколки и провокации не реагирует, в конфликты не вступает, ресницами своими длиннющими взмахнет, глазища зеленые спрячет и стоит, кулаки сжимает. Никакой радости. Вечно где-то пропадает, что делает - неизвестно. С крестным неизвестно чем занимается. Одни тайны. А кто должен знать все тайны школы? Правильно, я - Драко Малфой! Я хочу знать все тайны Гарри Поттера! Зачем мне это? Разумеется, чтобы знать, что его беспокоит. Хочу знать все тайны Гарри Поттера! Это даст мне такие возможности, откроет передо мной такие перспективы... Так, а что это у нас? Эту дверь я не помню... Что ж, посмотрим…

Конец POV Драко

Судьба - дама коварная и преподносит свои дары и сюрпризы неожиданно. И потому вечернее патрулирование слизеринского Принца привело его на восьмой этаж замка Хогвартс. А трижды произнесенная просьба была услышана…

Под удивленным взором Драко Малфоя в стене появилась резная дверь. Достав на всякий случай палочку, подросток решил заглянуть внутрь. Кто бы отказался узнать новую тайну, а тем более тайну древнего замка?

Зайдя в середину, Драко был слегка разочарован. Он ожидал увидеть древние свитки, сокровища или, на худой конец, пару-тройку скелетов замученных в древности пленников, а увидел почти точную копию своих комнат в Мэноре. Такие же обои, ковры, мебель, камин. Слизеринец мог бы предположить, что ручки дверей работают как порт-ключи, переносящие человека домой в случае необходимости. Но никто бы не смог заколдовать дверную ручку так, чтобы она каждый раз переносила в другое место, - это раз. А во-вторых, перемещаться камином для учеников намного удобней. К тому же, на столе у кресла стояли предметы, которых он никогда не видел в комнате родового замка.

Подойдя поближе и присмотревшись, Драко увидел большую чашу, в которой клубилось нечто похожее на густой темный туман. Предмет был похож на омут памяти, только необычной модели. И непонятно было, почему мысли в нем такие темные. Рядом с чашей лежал обрывок свитка. На нем мужским почерком было написано несколько строк. «Дорогой Крестник! Я прислал тебе омут, чтобы тебе было легче подготовиться к занятиям с этим слизеринским гадом. Ты сможешь поместить в него все свои худшие воспоминания, чтобы не показывать их чужим глазам. Только учти: это семейный артефакт, а моя семья всегда придерживалась темных взглядов. Так что, если захочешь просмотреть эти воспоминания снова, имей в виду, что ты не будешь наблюдать их со стороны - ты снова станешь их участником. Это займет меньше времени, а вот эмоции ты испытаешь те же самые. Будь осторожен. С любовью, крестный».

Прочитав письмо, слизеринец задумался. Кто помещает в этот артефакт свои воспоминания? Кто так боится его декана, что даже пользуется омутом памяти перед занятиями с ним? В том, что это именно зельедел, можно было не сомневаться: слизеринским гадом в Хогвартсе называли только одного человека. Эти вопросы подталкивали Драко погрузиться в стоящую перед ним чашу. Однако в его душе оставались опасения. Почему содержимое данной чаши такое темное? Кто мог прислать такой дорогой артефакт ученику школы? Хотя, рассуждая здраво, омут, скорее всего, мог бы принадлежать кому-то из слизеринцев, так как только у чистокровных могут быть подобные артефакты. Все змейки знали любовь декана к чтению мыслей, так что неудивительно, что кто-то неуверенный в своих щитах сливает свои крамольные мысли в омут.

Упустить такую возможность разведать чужие тайны Драко не мог. Перспективы открывались просто изумительные. Что до чувств во время просмотра чужих воспоминаний, то об этом подросток сильно не переживал. Влюбиться, обидеться, поссориться - такой возможный список подростковых приключений слизеринца не пугал. Решение было принято, и подросток, вздохнув поглубже, погрузился в омут воспоминаний.

часть 2 (2)

Как же хочется кушать. Боже, как я хочу есть. Кушать... Все бы отдал за маленький кусочек хлеба... Пусть он будет даже сухой и заплесневелый. Мне он так нужен… Сколько я уже не ел? Сегодня… воскресенье. Вчера была суббота. В пятницу вечером Дурсли уехали на уик-енд и закрыли холодильник. На кухне не осталось даже пачки старых хлопьев. Теперь осталось только ждать, в каком настроении они вернутся. Если в хорошем, то, может быть, мне перепадет что-то из кафе, в котором они поужинают. Если в плохом, то поесть получится только завтра. А если не повезет… Лучше об этом просто не думать.

Голова кружится… В животе урчит… Да и в пятницу еды было немного: бутерброд с сыром... Это я ел утром. И два перезрелых банана днем. Тетка, решив, что они испортились, не захотела выбрасывать их в мусор - вот и отдала мне. Я ведь все съем, мне плохо не станет. Что может случиться с таким уродом, как я. Ничего! Я даже в аварии погибнуть не смог.

Есть хочу. Как же я голоден! Надо отвлечься и подумать о чем-то другом. Дурсли уехали и написали мне список дел. Надо проверить, все ли я сделал. Не хочу, чтобы дядя снова кричал и ругался; да и синяки еще не все сошли. В гостиной и гараже я убрал, кухню и машину тетки вымыл. Мебель отполировал, окна вымыл. Сорняки в саду вырвал, кусты подстриг. Газон…

Когда я подстригал газон, мимо по дорожке проезжала девочка на велосипеде. Неловкий поворот… И она уже на земле. При падении разбилась ладошка, и девчушка с плачем побежала к маме. Если бы я так ревел, дядя Вернон всыпал бы мне так, что я два дня с трудом ходил бы. А её мать… Не одернула, не накричала, не сказала, что плакать на улице неприлично… Она взяла её за руку и подула на ладошку. Мать дула, а я смотрел и не мог отвести взгляда от них… Потом она склонилась и, поцеловав место ушиба, сказала, что они сейчас пойдут домой, смажут царапину и будут есть мороженое. Девочка улыбнулась и они, взяв велосипед за руль, ушли. А я стоял и смотрел на них, не в силах проглотить ком в горле. Простая царапина… и мама…

А моя мама когда-то так делала? Дула ли она на мои коленки, когда я их разбивал? Разглядывала ли она ссадины на маленьких ладошках, целовала ли она их? Говорила ли она ласковые слова, смазывая синяки лекарством? Был ли я нужен ей?.. Или они с отцом забывались в наркотическом бреду, а я срывал голос от крика?..

Не думать об этом, не вспоминать. Ведь если Вернон заметит покрасневшие веки, ещё неделя голода мне обеспечена. А если заметит Дадли, то вся следующая неделя пройдет под крики «пацаны, доведем сиротинку до слез».

Так, успокоиться, только успокоиться. Подъехала машина. Мои родственнички приехали. Вот и настал час истины. Повезет, не повезет или…

Дядя стукнул дверкой машины, Дадли протопал в спальню, тетка прошла прямо на кухню, не заглядывая в гостиную. Надеюсь, обо мне они просто не вспомнят.

В Выручай-комнате тихо оплывали свечи. Их отблеск отражался в безделушках, стоящих на камине. У стола находился подросток, погрузившись головой в чашу. Все тело его вздрагивало, как у маленького зверька, попавшего в сети, а на судорожно сжатых руках появлялись и исчезали синяки...

Часть 1 (3)

POV Снейпа

И где этот паршивец шатался всю ночь?! В спальне не ночевал, на завтрак не пришел. Хорошо хоть суббота - занятий нет, а то за прогулы уроков я бы с него шкуру спустил. Ничего, придет, я ему расскажу, как шашни по ночам крутить. Лучше я, чем Люциус. Тот за такие штучки на неделю посадит в библиотеку штудировать кодекс Малфоев.

Так-так-так, а вот и гриффиндорское трио пожаловало. Тут все как всегда: Уизли объедается, Грейнджер читает, а Поттер… Поттер у нас, как обычно, весь в размышлениях. По сторонам не смотрит, сутулится, очки поправляет. Мерлин, Лили, и это убожество - твой сын? Ты могла своим присутствием осветить любую комнату, твой голос помогал в любой неприятности, твоя улыбка придавала сил и давала надежду в самые трудные моменты моей жизни. Даже когда эта с...на Блэк подстраивал мне очередную каверзу, ты всегда была рядом, поддерживая и утешая. О лучшей подруге можно было только мечтать. А сын… недоразумение с несуразной прической. Учиться не хочет, в приключения влипает постоянно, затеял противостояние с этой Розовой жабой, худой, измученный…

Лили, Лили, твой сын сводит меня с ума. У меня просто сил не хватает вытаскивать его из всех передряг. А ведь однажды я могу и не успеть. Что тогда с тобой будет, герой малолетний? И это Лорд пока еще не начал охоту на тебя. Не отдан пока Упивающимся приказ любой ценой уничтожить тебя, мальчишка. В ином случае, сможет ли защитить тебя директор и станет ли он вообще это делать? Ведь ты пешка в его игре, пусть и золотая. А пешками так легко жертвовать…

А это что за явление? Теодор Нотт зашел в зал и идет к учительскому столу. Что ещё случилось в моём серпентарии? Чувствует мое сердце, без крестника не обошлось.

Что? Просьба срочно пройти в подземелья… Так-так, опять неприятности. Интересно, что на этот раз?

Вот и мои комнаты. А вот и блудный сын вернулся. Теодор пока остаётся, наверно, мои вечные заговорщики снова что-то натворили, сейчас допрошу обоих с пристрастием.

Так, стоп. На Драко вчерашняя рубашка, волосы не уложены, туфли не блестят. Бормочет что-то себе под нос. Вздрогнул от своего имени, в глазах страх. Что стряслось? Что же ты натворил? Ничего, потом узнаю, сейчас важнее диагностика…

Конец POV Снейпа

- Тео, аптечка в шкафу! Средняя полка. Быстро! Терпи, Драко!

- Вот, профессор! Что с ним?

- Нет времени. Обезболивающего две дозы, Кроветворного две и Костерост. Живо! Пей, Драко. Пей! Это поможет. Кто это с тобой сделал? Узнаю - легкой смертью он не умрет!

- Нет… Не надо… Не надо… Не делайте снова больно… - бормотание бледного до синевы Драко пугало лечащих его слизеринцев больше, чем мутный взгляд и отсутствие реакции на их действия.

- Что здесь, в конце концов, происходит? Тео, я хочу услышать, что случилось! – спросил Снейп у замершего перед ним, как кролик перед удавом, Нотта, когда с лечением было покончено и Драко спал под действием успокоительного.

- Я не знаю, сэр! Он был на патрулировании, но не вернулся. Всю ночь его не было. Утром я пошел его искать. Нашел на восьмом этаже, - так декан не смотрел на него, даже когда выяснилось, что это они с Драко опробовали на гриффиндорских зельях новые взрывалки из магазина Зонко. - Он сидел возле стенки. Раскачивался из стороны в сторону и бормотал какую-то околесицу. Что-то про кузена, про стекло, про смерть матери. Бред полный.

- И это все? И не было очередного проекта по доставанию гриффиндорцев вообще и Золотого трио в частности? – взгляд декана давил и не давал спокойно вздохнуть. Тео поежился и впервые в жизни посочувствовал ученикам других факультетов. С профессором им тяжело разговаривать, и это при том, что он их защищает, что уж говорить про остальных студентов.

- Нет, сэр. Мы ещё ничего не успели придумать, – Тео пытался максимально честно смотреть в глаза декана, дабы избежать дальнейших вопросов.

- Ладно, иди. О том, что здесь случилось, ни слова. На факультете скажешь, что Драко помогает мне с зельями.

- Сэр, с ним все будет в порядке? – несмотря на то, что Малфой был знатной язвой, Тео всегда беспокоился о нем.

- Для начала необходимо узнать, что с ним произошло. Так последствия будет легче ликвидировать. Теперь иди в гостиную.

Бросив беглый взгляд на лежавшего сокурсника, Теодор поклонился и вышел.

Снейп тоже смотрел на крестника. Здесь, в его комнатах, никогда не было холодно, что бы по этому поводу ни говорили другие. А Драко лежал, свернувшись клубочком и спрятав кисти рук глубоко под мышки. Декан нахмурился. Эту позу он хорошо знал. В доме его отца всегда было холодно и часто приходилось спать именно так, чтобы сберечь хотя бы крохи тепла. Но почему так лежал подросток?

Присмотревшись внимательнее, профессор заметил, как движутся глаза под веками у спящего. Фаза сновидений. Отлично. Шанс узнать, что так потрясло его крестника. Ухмыльнувшись, профессор поднял палочку. И кто сказал, что для чтения мыслей обязателен зрительный контакт?

- Легилименс!

часть 2 (4)

Холодно, как же холодно… Пальцы закоченели и плохо сгибаются. А ведь он только сбросил снег с крыши. А ещё надо убрать его со двора. У его "родни" должен быть самый ухоженный газон и летом и зимой. Поэтому каждый день после приготовления завтрака он должен до ухода дяди расчистить дорожки. А после, очистив предварительно крышу дома и гаража, вывезти весь снег на соседний пустырь.

Холодно… Снег забивается в большие кроссовки, тает. Ноги, мокрые уже через пять минут. Голова кружится, к горлу подкатывает горечь. После вчерашнего «разговора» все тело болит и ломит. Кузен наврал, что вместо уборки он с другими детьми катался с горки. Вот дядя и начал «объяснять», как должен зарабатывать свой хлеб никому не нужный подкидыш.

Одно радует… Дядя не бил пряжкой, бил недолго и лишил еды всего на пять дней. А снег все падает и падает, меняя мир вокруг. Все радуются, что Рождество в этом году будет проходить под белоснежным покрывалом. А ему придется несколько лишних раз сходить на пустырь, вывозя такой тяжелый и ненавистный снег. Ещё надо успеть до того, как его кузенчик с прихлебателями выйдут на улицу. Только обстрела снежками не хватает его избитому телу. Это еще ладно, если бросать будут только снегом. А то они недавно выяснили, что снежки со льдом швырять намного интересней. Хорошо, что Пирс с семьей уедет на Рождество к тетке. Все-таки четверо на одного лучше, чем пятеро.

Рождество! Из всех домов будут доноситься запахи приготовленных яств, в воздухе будет витать аромат выпечки и хвои. Из окон будет звучать смех и рождественские гимны. Все будут поздравлять друг друга, дарить подарки. На улицах будут проходить веселые, улыбающиеся прохожие.

И только он снова проведет весь праздник в чулане, под урчание собственного желудка, размышляя о своей жизни. А что, если бы его родители не погибли в той аварии? Жил бы он в приюте, куда его направили бы органы социальной опеки, забрав у неблагонадежных родителей. И встречал бы Рождество в казенном здании, где кормят по расписанию, дают возможность в любое время сходить в туалет, а может даже и разрешают бывать в библиотеке. Интересно, в общих спальнях так же холодно, как и у него в чулане? Хотя, может быть, там у него были бы простынь и наволочка. Возможно даже, ему бы дали подарок из мэрии или от какого-то сердобольного спонсора. Было бы ему лучше, чем сейчас?

Или все могло бы быть так: его родители бы прошли реабилитацию и избавились от своей зависимости. Отец нашел работу, и они смогли бы позволить себе снять небольшую квартирку. На Рождество бы мама запекла индейку, испекла печенья. Отец бы заходил на кухню и пытался украсть печеньку с тарелки. Мама бы сначала наигранно сердилась, а потом просила его помочь. Отец для острастки поворчит, а потом с таким задором начнет помогать, что брызги от глазури полетят по всей кухне. Мама выгонит его, и отец будет громко возмущаться по этому поводу, говоря, что его здесь не ценят и не любят. Мать выйдет из кухни и, утешая, поцелует его, что-то тихо скажет на ушко и снова пойдет готовить. Отец, присев на диван, спрячет улыбку за книгой. Он ведь и затевал все это ради поцелуя.

Нельзя раскисать. Если кто-нибудь увидит его припухшие глаза, он будет сидеть на хлебе и воде до конца каникул. Соберись, тебе еще снег убрать надо, машины помыть и в доме убраться. Впереди такой длинный день... И до начала семестра их ещё так много.

В комнате слизеринского декана раздался звон: на столике от напряжения магии разбился флакончик. На диване в забытье метался подросток, а у застывшего над ним мужчины дрожала палочка, зажатая в руке.

часть 3 (5)

POV Снейпа

Нет... Только не снова... Я не могу пройти через это еще раз. Только не снова! Так, успокоиться, взять себя в руки. Нельзя поддаваться страхам. Вдох-выдох, я - Северус Снейп, взрослый человек, вдох-выдох, профессор в школе чародейства и волшебства Хогвартс, вдох-выдох, декан Слизерина, Мастер Зельеделия, вдох-выдох, и меня не напугает кошмарный сон студента.

Как в детстве… Холод… Голод… Крики… Ругательства… Побои… Боль во всем теле. Ненависть к отцу, жалость к матери. Как в детстве… Как будто я снова попал в этот проклятый дом из запущенного переулка.

Успокоиться. Отец умер. Я никогда не буду праздновать Рождество в холодном доме с плачущей матерью и следами ремня на теле. Никто и никогда не заставит меня вернуться туда…

Страх. Липкий, как паутина. Напряжение во всем теле. Ожидание, что на тебя вот-вот нападут. Удары, оскорбления и насмешки. Горечь от обид. Комок, подступивший к горлу - от осознания собственной слабости. Слезы ярости, выступающие на глазах от бессилия…

Это прошлое... Оно не повторится. Мародеров больше нет. Поттер убит четырнадцать лет назад, псина заперта в своей родовой конуре без права показать нос на улицу, недо-волк отослан в какую-то дыру по заданию старого маразматика и явится назад только через неделю, крыса на побегушках у змеемордого монстра - дрожит от ужаса за свой драгоценный хвост. Я в безопасности.

Соберись, Северус, соберись. У тебя крестник мучается. Ещё неизвестно, что с ним произошло. Улучшений не заметно, хотя принятые лекарства уже должны были дать результат. Неизвестно, что за проклятие могло иметь такие последствия. Как выводить Драко из этого состояния - тоже пока неизвестно. А вывести надо немедленно.

-Экспекто патронум! Люциус, ты нужен в школе. Срочно.

Теперь можно подумать, как разыскать ученика из увиденного мной сна. Его просто необходимо найти. Владелец воспоминаний должен знать, как помочь Драко. Кроме того, ему тоже нужна помощь. Ребенка могут искалечить или даже забить до смерти. Как мы могли это допустить? Просто немыслимо! Не заметить варварского обращения с учеником. Издевательствам над ребенком необходимо положить конец.

Это не слизеринец. Среди моих змеек нет круглых сирот. Да и не мог я пропустить симптомы жестокого обращения. Я слишком хорошо их знаю, «благодаря» папашке-алкашу… Искать нужно среди магглорожденных. Его родственники магглы. Полукровок обычно оставляют на воспитании в семье волшебников. Проявления магических всплесков у детей следует контролировать и направлять. Магглы с этим просто не справятся.

Плохо, что Дамблдор отменил процедуру медицинского обследования всех учеников после приезда с каникул. Раньше деканы уже в первые дни знали все подробности о состоянии своих подопечных. Но не стоит отвлекаться от главной задачи…

Итак, магглорожденный мальчик-сирота. Учится на первом, максимум, на втором курсе, судя по размеру ладоней, которые я смог рассмотреть в сновидении. Живет у родственников, которые его избивают, морят голодом и заставляют каторжно работать. С такими данными отыскать ученика несложно. Эх, Драко, Драко, и как ты достал это воспоминание...

Камин заработал, вот и Люциус. Наконец-то. Раньше не мог прийти, павлин белобрысый.

Конец POV Снейпа

- Северус, что стряслось? У вашего сластены закончились лимонные дольки? У тебя нет больше чистых платков подтирать сопли своим малолеткам или у вашей доблестной гриффиндорки закончился кошачий корм? К чему такая срочность? Я, вообще-то, собирался пройтись с Нарциссой по магазинам в Милане, а ты меня отвлекаешь от действительно срочного дела, – отряхнув мантию, Люциус, не обращая внимания на обстановку в комнате, прошелся к бару.

Лорд Малфой был абсолютно уверен в друге и знал, что тот никогда не позовет в опасное место, не предупредив. Что же касается обстановки, Северус ни разу не поменял местами кресла, не говоря уже о глобальных изменениях, таких, как ремонт. Так что смотреть в его апартаментах сиятельному лорду было не на что.

- Ты давай, вещай о своих проблемах, а я пока промочу горло перед дорогой, – и Люциус начал внимательно изучать, какой напиток из бара слизеринского декана подойдет ему лучше всего.

Глядя на друга, профессор не знал, смеяться ему или плакать.

- Проблемы не у меня, а у Драко. Ты ещё не забыл такого? Драко Малфой - твой сын и наследник, мой крестник, - прошипел Снейп, глядя на бесстрастного друга, стоящего к нему спиной.

- На память пока не жалуюсь, хотя благодарю за беспокойство. Так что там натворил наследник? Снова был неучтив с теми особями, которых здесь по недоразумению называют учителями, или показал истинное место магглорожденным выкормышам? – невозмутимо произнес Люциус, продолжая изучать напитки.

- Хватит паясничать! – рявкнул профессор – Обернись!

- Я бы попросил тебя… - лорд начал фразу, оборачиваясь к собеседнику, но одного взгляда, брошенного на диван, хватило, чтобы прервать его речь. – Драко! О Мерлин! Что стряслось?

Наследник гордого рода Малфой метался, вскидывал руки, защищая голову, черты его красивого лица были искажены гримасой ужаса. Лорд застыл над сыном, боясь прикоснуться к нему, дабы не причинить лишних страданий.

- Он не вернулся после патрулирования в спальню. Тео пошел его искать и нашел уже в таком состоянии на восьмом этаже. Диагностика показывает какую-то несуразицу. Сначала мне показалось, что его избили, а потом, испугавшись последствий, неудачно вылечили. Но обследование показало следы заживших переломов. Ни Костерост, ни любое медицинское заклинание не может подействовать так быстро, – Снейп внимательно следил за сменой болезненных гримас на лице лежащего Драко. – Да и нет в школе учеников, способных выполнить такие сложные заклинания.

- Я немедленно забираю его в Мэнор, где его осмотрит семейный врач, – глухо произнес Люциус, не отрывая взгляд от сына.

- К сожалению, это ещё не все. Тео сказал, что слышал, как Драко говорил какой-то бред про кузена, стекло и смерть матери. В его сне я увидел воспоминания какого-то младшекурсника, которого избивал кузен и морили голодом родственники. От кого он получил эти воспоминания - неизвестно. Но самое плохое, что у него чрезвычайно усилена работа всех внутренних органов. При таком режиме работы его организм может не выдержать через несколько дней.

- Что ты хочешь этим сказать? – на побледневшего Люциуса было страшно смотреть. – Что значит - не выдержит организм?

- Его тело напряжено так, как будто он в данный момент занимается каким-то тяжелым видом спорта, сердце работает в усиленном режиме. Мозг находится в активном состоянии, хотя он сейчас спит, а значит, мозговая и физическая активности должны были снизиться. Он не отдыхает во сне. Если мы ничего не предпримем, он умрет от истощения организма.

- Мы идем в Мэнор. Там проведут всю диагностику и найдут необходимые лекарства. Ты будешь искать виноватых. И когда ты их найдешь – возмездия им не миновать, слово Лорда Малфоя!

- Убийца! – хриплый голос Драко, смотрящего в глаза отца мутными от боли глазами, заставил содрогнуться обоих мужчин. – Раб полукровки!

Обомлевший отец смотрел на сына, который, приподнявшись на локте, продолжал выкрикивать обвинения.

- Аристократы в N-м поколении, все знаете и понимаете? Самые лучшие и благородные! – голос подростка дрожал и срывался. – Смотри, отец, в какую мразь вы превратились!

На последнем слове Драко сделал неуловимый пас рукой, и Люциус замер. Наблюдавший за ними зельедел понял, что Драко каким-то немыслимым способом удалось передать чужое воспоминание отцу, и тот сейчас переживал его так же, как сам Драко переживал сон. И можно было только догадываться, что видит сейчас лорд Малфой.

часть 4 (6)

Женский крик, оборвавшийся внезапно на высокой ноте… Музыка, ласкающая слух... Какая-то магглорожденная пыталась убежать. Да еще с ребенком на руках. Как они смешны, эти магглы. Как будто от заклятия можно уйти. Тем более - с лишним грузом.

Мольбы о пощаде. Звуки изысканных скрипок не могут так услаждать опытных критиков, как бесполезная мольба престарелого маггла пожалеть его крысят. Что их ждет в будущем? Жалкое существование и прозябание в каких-то трущобах. Он даже не понимает, как повезло ему и всему этому поселку. Им уготована великая милость - смерть от рук волшебников. Редко кто из низших сейчас её удостаивается.

Мужская ругань длилась недолго и вскоре сменилась странным бульканьем из разрезанного горла. Какие волшебные флейты могут издать столь совершенную мелодию? Странный магглишка. Хотел сопротивляться специально обученному колдуну. Какая наивность... К счастью, ему очень быстро сумели объяснить его ошибку.

Упивающиеся. Сегодня они видны во всей своей красе. Почти вся старая гвардия сегодня присутствует здесь. Все они несравнимы по своей силе и ловкости.

Какая стать и выправка. Смотреть приятно. Красавица Белла. Так изысканно бросить Режущее заклятье. Сразу видны годы тренировок и практики. Брызги крови попали на белое личико, улучшая природную красоту. Каким изящным жестом дотронулась она до потека и как мило облизнула окровавленный пальчик. Эта богиня не станет размениваться на детей и прочие глупости.

Заклятье Вскипающей крови в исполнении Паркинсона. Мастерски применённое. Какая четкость и гармоничность движений. Энергетически более затратное, чем Режущее, но меньше грязи. Вся свернувшаяся кровь остаётся внутри и нет никаких следов. Идеальное заклятье для помещений.

Заклятье Играющих костей. Уолден Макнейр. Блестяще. Жертва будет мучиться, ощущая, как одна за одной ломаются кости в теле. Умирают при этом от болевого шока. Неплохо.

А вот и Люциус. Так-так. Банальный Круциатус. Как скучно и безынициативно. Хотя он и раньше не отличался рвением. Зато к исполнению не придерешься. Палочка не дрогнет, луч ровный, беспрерывный, а это требует немалых усилий и концентрации. Сразу видно старую гвардию. Красив, шельмец. Ни одна черточка не дрогнет, выражение равнодушия на лице, будто не подростка пытает, а свод законов читает.

Братья Лестрейнджи, Гойл, Кребб, Нотт, брат и сестра Керроу, Руквуд, Мальсибер и многие, многие другие смогли сегодня проявить свою доблесть и во всей красе раскрыть свои умения. Всем нашлось дело.

Даже этим недо-людям - оборотням. Вон они стоят в оцеплении, наблюдают за происходящим. Кто ж их допустит до игр чистокровных? Темные твари. Их задание - дождаться авроров и прикрыть отступление настоящих волшебников. Пушечное мясо. Таких не жалко. Фенрир вон ухмыляется, все Хогвартс рвется захватывать, деток, небось, не терпится перекусать, себе подобных наделать. Ничего, потерпишь. Не скоро тебе детей волшебников пробовать. Пока стой со своими прихвостнями, прикрывай тылы, собака несчастная.

Прервались чьи-то крики. Вот и ещё одна игрушка сломалась. Плохо. Звуки, которые она издавала, идеально вписывались в сегодняшнюю симфонию.

Впрочем, и декорации сегодняшнего концерта тоже производят впечатление. Огонь и дым пожарищ, на фоне которых так эффектно выделяются силуэты Упивающихся. Свежая кровь бликует подобно рубинам. Её запах так манит и будоражит. Запекшаяся кровь в отблесках огня напоминает черные опалы. Земля усеяна телами убитых и искалеченных магглов. Сажа и пепел, летающие вокруг, придают картине завершенности. Да, декорации сегодня недурны, они так славно подчеркивают величие и мощь Упивающихся.

А это ещё что? Какая-то сумасшедшая старуха залезла на камень и начала проклинать Упивающихся. Как интересно. Чтоб мы испытали все наши страхи, чтоб нас прокляли наши дети, чтоб не знать нам ни сна, ни покоя. Ой, как страшно. А это просто смешно: «Придет мгновение, когда вы будете молить о смерти, а она не услышит вас». Да, скудоумие этих магглов просто поражает.

Проклятья беспомощной старухи, звучащие в адрес самых сильных волшебников страны, позабавили всех присутствующих. Что ж, капелька веселья не помешала еще ни одному мероприятию. Наоборот, оно вносит новую, свежую струю и придаёт сил для дальнейших свершений…

Звучат стоны пока ещё недобитых людишек. Что может быть лучше? Это как пение ангелов в райских чертогах… Итак, действие продолжается.

В комнатах профессора зельеделья стояла тишина, не нарушаемая ни единым шорохом. Казалось, что любой звук может разбить её на тысячу осколков. Опершийся на руки подросток, не мигая, смотрел на высокого белокурого мужчину, чье напряжение выдавали лишь побелевшие, судорожно сжатые в кулаки пальцы. За этим противостоянием безмолвно наблюдал высокий черноволосый мужчина.

часть 5 (7)

POV Снейпа

И как это понимать? Для Драко отец всю жизнь был неоспоримым авторитетом, слова которого были абсолютной истиной, не требующей никаких доказательств, а тут на тебе. «Убийца», «раб». Что могло заставить юношу выкрикивать Люциусу, которого он почитал как божество, такие слова?..

И какова вероятность, что кто-то из детей первых-вторых курсов знает что-либо про дела Люциуса? Глава Аврората Грюм может его только в мечтах поймать, про других я вообще молчу. Малфой, несмотря на свою показушность, умеет провернуть все так, что ни следов, ни свидетелей вообще не останется. Свидетели, конечно, есть, но скорее они пойдут по статье за дело Люциуса, чем он сам.

Что же за черт мальчишку за язык дернул? Да еще такое. Не «Авантюрист», «шантажист» или «мошенник», что больше подходит деятельности Люциуса. А именно «убийца». Может, и вправду - сам черт! Вернее, подселенец. Ну, вселился же в Квирелла дух Лорда. Какие тогда наблюдались симптомы? Заикание, смена поведения и употребление чеснока. Смена поведения, конечно, присутствует. Правда, думаю, это все же не наш случай. Волшебной силы у Воландеморта мало. Да и Лорд находится сейчас в бестелесном состоянии. А призраки не захватывают чужие тела. По крайней мере, таких случаев раньше не было. И в литературе они не описаны. Хотя, как показывает пример Воландеморта, все бывает в первый раз.

А может, у Драко проснулся дар предвиденья, и он говорил это о будущем? Тогда при чем здесь аристократы? И что за воспоминания видел я в сновидении? Но до этого провидцев в роду Малфоев не было.

И все же, почему именно «убийца»? Люциус даже в Первой магической войне в рейдах участие не принимал. Он, по большому счету, в основном занимался финансами и продвижением антимаггловских законов. Даже от его авантюры с дневником никто не пострадал. Да и кто знал, что эта невзрачная книжка пробудит такую темную и опасную тварь, как василиск.

А после возвращения Лорда рейдов тоже вроде не было. В «Пророке» ни слова о жертвах среди магглов нет, все статьи только по поводу Золотого мальчика. Хоть раз наш герой получил по заслугам. Нет, он, конечно, сказал правду, но самомнение ему уменьшить эти статьи помогли. А то ходит гордый такой, весь в папеньку.

Ладно, у меня сейчас проблемы поважнее. Кажется, сеанс воспоминаний закончился. Надо проверить состояние Драко.

Конец POV Снейпа

- Мальчик в обмороке. Сердцебиение немного успокоилось, мышечная и мозговая активность чуть снизились, но до состояния покоя, в котором он должен находиться, ещё далеко, – быстрые пасы над подростком помогли зельевару сориентироваться в ситуации. – Ты слышишь меня, Люциус?

- Вот и исполнилось проклятье старухи, - Малфой стоял возле бара и открывал бутылку виски.

- Ты что, с ума сошел? Что ты говоришь? Какая старуха? – удивленный Снейп смотрел на друга, не зная, как реагировать на его действия. - Как ты можешь пить в такой момент?

- Момент как раз самый подходящий. Род Малфоев только что лишился наследника, – Люциус задумчиво разглядывал содержимое своего бокала.

- Ты спятил? Из-за слов мальчишки, сказанных в невменяемом состоянии, ты изгонишь его из рода, лишишь сына будущего?

- Северус, Северус! Плохо же ты знаешь нас, Малфоев, – в голосе Люциуса звучала горечь. - У Драко будет блестящее будущее вне зависимости от того, останется он Малфоем или нет. А я не отказался бы от него, даже родись он сквибом.

- Тогда о какой, Мордред тебя забери, потере наследника ты толкуешь? – не понимая ситуации, Снейп начал повышать голос.

- Как только Драко очнется, он сам выйдет из Рода Малфоев. И я полностью поддержу его решение.

- Но почему?

- То, что сказал Драко - правда, – Люциус отвернулся и сел в кресло, прикрыв лицо руками. – После освобождения наших соратничков из Азкабана Лорд приказал им за две недели приготовиться к настоящему делу.

- Но Лорд и раньше давал неприятные задания. Что случилось на этот раз? – зельевар с недоумением смотрел на осунувшегося друга.

- Ты не понимаешь. Ты не участвовал, готовил для Лорда какие-то срочные зелья. Лорд собрал всех Упивающихся: и тех, кто был с ним в Первую войну, и молодняк. Призвал даже стаю Фенрира, они стояли в окружении, – Люциус убрал руки от лица. – Мы получили приказ показать все свои знания Темных заклятий. Мы должны были удивить и порадовать Лорда, уничтожая никому не нужных тварей. Артефакты приветствовались. Все получили порт-ключи, Лорд должен был присоединиться к нам позже.

- И что? Ну, уничтожали вы колонию каких-то кровососущих паразитов или ядовитых растений. В чем проблема?

- Это было небольшое маггловское поселение. Сонные магглы против армии Упивающихся, вооруженных палочками и артефактами волшебников. У них не было ни одного шанса. Мы уничтожили всех... Никто не уцелел. Это была обыкновенная бойня.

- И ты…

- Я принимал участие наравне со всеми. Мне эта резня до сих пор снится. Знаешь, там была одна древняя старуха-маггла, которая перед смертью прокляла всех Упивающихся сбывшимися страхами.

- Сбывшимися страхами?

- С той ночи я стал бояться, что Драко, все узнав, не сможет с этим смириться и откажется от меня и моего рода.

- Драко все поймет и не откажется от семьи.

- Зачем? Чтобы через пару лет принять метку и бежать по первому приказу хозяина резать магглов? Думаешь, такого будущего я желаю своему сыну?

- Прежде чем что-то решать, надо сделать так, чтобы у него это будущее было. Оставь мне воспоминание, которое передал тебе Драко. Я хочу его посмотреть, может, это поможет найти его владельца. А ты сейчас забираешь сына в Мэнор и пытаешься стабилизировать его состояние, пока я ищу нужного ученика. Об изменениях сообщай немедленно. Как и о Нарциссе.

Влетевший Патронус в виде лебедя прервал зельевара.

- Люциус, вместо того, чтобы пойти со мной, ты устроил очередную пьянку с Северусом. Я уезжаю в Милан сама. Буду в понедельник. Приготовься достойно просить прощения. Бриллианты подойдут. Целую.

- Так, одна проблема отпала сама по себе. У нас есть почти два дня, чтобы поставить Драко на ноги.

- Хорошо. Только Северус... быстрее. Речь идет о днях.

- Поторопимся.

часть 6 (8)

Толпа шумела и рокотала, как машины, непрерывно едущие мимо. Я видел такое только однажды, когда Дурсли взяли меня в Лондон. Я остался один в закрытой машине и смотрел в окно. И видел поток транспорта, постоянно текущий и изменяющийся. Поток равнодушия и безразличия. Водители спешили куда-то и обращали внимание только на марки и стоимость проезжающих мимо автомобилей. И никто не задумывался, кто сидит внутри этих машин, что с ними происходит, нужна ли помощь или поддержка этим людям…

Толпа гудела, кто-то выкрикивал имена чемпионов, участвующих сегодня во втором испытании Турнира Трех Волшебников. «Гарри - наш чемпион». Не вы ли еще так недавно выкрикивали дразнилки с моим именем и носили оскорбляющие меня значки? Не вы ли заключали пари, как быстро я вылечу из турнира и с какими травмами попаду при этом в Больничное крыло? Что изменилось с тех пор? Я не изменился, остался таким же. Я не выучил каких-то новых заклинаний, не выработал необычных навыков. Дракона победил только благодаря умению летать, но про эту мою особенность было известно ещё на первом курсе. Ничего нового я не показал, так почему вы сейчас чествуете меня?

Кто-то снова кричит мое имя. Они пытаются поддержать меня. Но почему сейчас, а не в те минуты, когда я на негнущихся ногах шел к Дамблдору, держащему в руках обгоревший листок с моим именем? Почему тогда я слышал шепот «мошенник», звучащий за моей спиной? Хотя это было не самое худшее, что я услышал и увидел в тот день.

В тот день меня предали. Предали дважды. В первый раз человек, который учил меня, который говорил, как правильно или неправильно поступать. Человек, собственноручно очертивший возрастную линию, дабы избежать травматизма неподготовленных участников. Шестикурсники, родившиеся в семье волшебников и наблюдающие магию всю свою жизнь, не подготовлены. А я, четверокурсник, выросший у магглов и узнавший о существовании магии четыре года назад, - готов? Двойные стандарты, профессор Дамблдор, двойные стандарты.

Нет, вы, конечно же, не приняли решение самостоятельно, вы переложили его на представителя министерства. О да, вы это умеете. Чего только стоит история с Сириусом. Вы послали двух неопытных подростков изменять время, действие, которое должно быть строго контролируемо; в то время, как будучи председателем Визенгамота, могли в любой момент начать официальный пересмотр дела. Небольшое расхождение в ваших действиях, маленькое такое, практически незаметное. Только называется оно лицемерие. Или ваше так называемое расследование о нападениях на магглорождённых на втором курсе. Неужели вы ничего не знали о Василисках, не смогли понять, от чего цепенеют ваши ученики? А двенадцатилетняя магглорожденная девочка догадалась о причине, просто прочитав информацию в книге. Может ли человек, который не обладает достаточным количеством знаний, чтобы защитить учеников в стенах школы, занимать должность её директора?

Барти Крауч подтвердил моё участие в турнире, и вы тут же поддержали его решение. О какой магии Кубка идет речь, если её не может изменить победитель Гриндевальда? Вы, самый светлый волшебник Великобритании, даже не попробовали освободить меня от смертельно опасного и рискованного конкурса. Не смогли или не захотели? И вас после этого должны считать лидером светлой стороны? И что это за сторона такая, если у неё такой лидер?

После этого неверие Рона и бойкот гриффиндорцев казались закономерными и понятными. Чего ожидать от подростков, которые слепо верят лицемеру и не пытаются самостоятельно подумать над ситуацией? Но как же больно! Факультет, который я считал семьей, и человек, которого я называл братом, отвернулись от меня, даже не попробовав выслушать. Позже Рон помог мне, и я оценил его подсказку с драконами. Мы помирились. Но доверять ему, как прежде, я уже никогда не смогу. Да и как можно доверять человеку, считающему своё мнение единственно правильным?

Малфой внес немалую лепту в эти гонения. Стоит признать, что Хорьку одному со своими «творческими идеями» удалось достать меня больше, чем всему факультету гриффиндорцев вместе взятому. Гриффиндорцы просто не разговаривали со мной, а эта немочь бледная натравила на меня всю школу и некоторых гостей. Гений мелких гадостей. Вот бы ему побывать в моей шкуре.

Хорошо, что у меня есть Миона. "Предательница" - вот как стали называть её, когда она отказалась поддерживать бойкот гриффиндорцев. Даже это не заставило её изменить свое мнение обо мне. Для неё я не был удачливым мошенником, которому удалось обойти заклятье самого директора. Для неё я был и оставался другом, который попал в очередную неприятность. Она заботилась обо мне, успокаивала и утешала меня. Она стала мне сестрой. Сестрой, которой у меня никогда не было, но о которой я так мечтал.

Раньше, когда я был маленьким, меня часто запирали в темном чулане. Сквозь щель в двери в него пробивался маленький лучик света. Я подставлял под него ладошку и представлял, что это мой собственный волшебный солнечный зайчик. Я верил, что этот зайчик помогает мне, что он может вылечить и согреть меня. Часами я мог смотреть на искру на моей ладошке, мечтая и фантазируя, пока Дурсли не выключали свет и не ложились спать. Гермиона стала для меня таким же лучиком света. Мы могли часами сидеть в заброшенном зале, и она говорила со мной. Она рассказывала о книгах, которые читала: история, философия, анатомия, литература, этика, этикет, правоведение, - и еще о множестве другой литературы. Круг её интересов был неограничен. Она читала и маггловские произведения, и волшебные, даже часто проводила параллели между этими мирами или, напротив, указывала на различия в них. Во время таких бесед она говорила доступно и интересно; я всегда внимательно слушал ее, впитывая часто новые для себя знания. Я был счастлив, слушая её, а она была так рада поделиться со мной этими знаниями.

Жаль, что её сейчас нет со мной. Их с Роном вчера вызвал директор, и с тех пор они не появлялись. Как бы мне хотелось сейчас бросить Заклятие тишины на эту толпу, скандирующую моё имя, сесть с Гермионой и выслушать рассказ ещё об одной прочитанной ею книге. Хорошо ещё, что мы успели подготовиться к этому туру и моя подруга смогла научить меня Согревающему заклинанию (которое проходят на пятом курсе), и я не замерзну в воде. Однако следует быть осторожным, оно очень энергозатратное, и лучше всего вызвать чувство слегка теплой воды, так мне удастся сохранить больше сил.

Скоро будет старт. Интересно, что же за ценность у меня забрали? Это выясню позже, а сейчас по плану согревающее и жабросли. Теперь можно прыгать.

Наконец-то добрался. Вытащить Гермиону. Нет, её схватил Крам. Чжоу схватил Седрик. Осталась маленькая девочка (сестричка Делакур) и Рон. Делакур не приплывет, её схватили какие-то морские существа, надеюсь, она не пострадала. Кто же будет спасать её сестру? Может, про такие случаи говорили, когда упоминали причины запрета турнира? Надо решать быстрее, время истекает. Буду вытаскивать обоих, надеюсь, успею доплыть. Поплыли. На согревающее заклятье уже не хватает сил. Холодно. Вода обжигает все тело. Надо плыть. Усилие, рывок. Мышцы сводит судорога, ещё усилие, еще рывок. Не могу, сил почти нет. Надо, Гарри, надо, ещё рывок, ещё. Заканчивается действие жаброслей. Ещё чуть-чуть до поверхности. Толчок, девочка и Рон на поверхности. Сейчас ещё рывок и кислород.

Что-то тянет вниз за ногу. Нет, я уже не могу дышать. Воздуха! Воздуха! Легкие начинает разрывать от боли! Воздуха!

В комнате Мэнора на тумбочке разбился флакончик из-под снотворного. На кровати во сне метался белокурый подросток, судорожно пытаясь сделать вздох. Руки его царапали горло, а лицо приобрело синюшный оттенок. Стоящий рядом сероглазый мужчина поднял палочку и молча отослал Патронуса.

часть 7 (9)

POV Снейпа

«Доброе утро приносит добрый день» - любимая поговорка моей покойной матушки. Вот только не могу вспомнить, когда у нее было это доброе утро. Я считаю, что день, не задавшийся с утра и не ставший лучше к обеду, - не принесет радости и вечером. И сегодня я получил полное тому подтверждение.

Загадочное и неизвестное происшествие с крестником, поставившее его жизнь под угрозу. Как это случилось? Какое заклятье могло так повлиять на Драко? Кто мог его проклясть? Одни вопросы.

Воспоминание, приснившееся младшему Малфою, тоже не внесло ясности. Кому оно принадлежит? Как могло попасть к Драко? Снова вопросы и снова без ответов.

Воспоминание, оставленное Люциусом, еще больше запутало и без того неясную ситуацию. Само по себе оно вызвало желание напиться так, чтобы вытравить его из мозга подчистую. И это у меня, человека, выросшего в трущобах и прошедшего войну. Но в Первую магическую войну Лорд не был безумным маньяком. Да, были стычки, но стычки с аврорами. Потерь нельзя избежать, если хочешь изменить политическое направление в стране. Это понимали и принимали все, кто разделял взгляды Воландеморта. Нападения на людей тоже редко, но случались. Они происходили, когда надо было освободить магические источники силы. И это было понятно. Таких мест очень мало. Их используют для построения мэноров или других волшебных объектов. Такие места просто нельзя было оставлять в неумелых руках. Да и страдали при этом единицы. Мало кому из магглов удавалось построить своё жильё рядом с таким местом.

Но вот так бессмысленно уничтожить обычное поселение людей... Объяснение Лорда про тренировку навыков не подходит. Тренируются в условиях, когда противник может оказать реальное противостояние. А какое противостояние могут оказать беззащитные магглы?.. Даже фантомы авроров принесли бы больше пользы для развития боевых навыков. А это просто бойня, в которой Упивающиеся превратились в свору беспощадных убийц и наслаждающихся кровью садистов.

Прав, ой прав Люциус, что волнуется за решение Драко. Такое он отцу не простит. Всю жизнь слышать, что аристократы - это элита магического общества, а потом увидеть, как эта же самая элита действует как банда сумасшедших маньяков.

Так, реакция Драко на действия отца пока подождет. Нужно проанализировать само видение и понять, чьё оно и как могло попасть к магглорожденному сироте. Люциус сказал, что Лорда в поселке в тот момент не было, значит, кто-то из Упивающихся. Надо еще раз посмотреть и понять, кто же так любовался убийствами магглов в ту ночь.

-----------

Какая же всё-таки бессмысленная жестокость. Как Лорд мог отдать такой приказ? Ведь даже когда аристократы узнали о намерении Воландеморта убить Долгопупсов, подходящих под пророчество, аристократия начала роптать. Как же, ребенок из древнего рода Долгопупс, чистокровный, таких детей ценят и оберегают. Его убийством Лорд настроил бы против себя всех нейтральных магов. Такое решение привело бы к краху всех планов Воландеморта. Гибель Алисы и Фрэнка была делом рук фанатички Беллы. Жесточайшее нападение, обернувшееся полным провалом. Мальчика в тот день забрала бабушка, и родители предпочли мучиться под пыточным проклятием, но не выдать местонахождения сына. Лорд так и не узнал об этом поступке. Белла пошла к Долгопупсам в тот же день, когда Лорд отправился к Поттерам. Что случилось в ту ночь в Годриковой лощине, так и не узнал никто.

Не стоит отвлекаться. Странно только, что в этом воспоминании не видно даже руки с палочкой. Никто из волшебников не стоял бы безоружным посреди такой мясорубки. Скорей всего, волшебник стоял под чарами невидимости, укрывшись щитами.

Люциус сказал, что в том поселке должны были быть все Упивающееся, а Лорд присоединился позже. Но кроме Воландеморта я не увидел также Долохова, Хвоста, Эйвери, Селвина и еще нескольких человек. Кто-то из них и мог стоять невидимым, наблюдая за происходящим. Это тупик. Никто не захочет признаться в невыполнении приказа Лорда. И мысленные блоки у всех этих колдунов поставлены серьезные, просто так в голову не залезешь.

Единственный реальный шанс - найти мальчишку из воспоминаний. Итак, приступим.

Конец POV Снейпа

День выдался тяжелым не только у декана Слизерина. Незадолго до ужина профессор Снейп вышел из подземелья и направился ходить по коридорам школы. На первый взгляд ничего необычного в этом не было. Каждую субботу профессор зельеделия проводил рейды по конфискации запрещенных предметов. В эту категорию обычно попадали все вещи, которые были приобретены в Зонко, и некоторые покупки из Сладкого королевства. Так что все студенты, начиная с третьего и заканчивая седьмым курсом, по возвращению из Хогсмида старались пробежать в свои спальни, не попадаясь на глаза ужасу подземелья. Учащимся на первых двух курсах опасность быть остановленными почти не грозила.

В эту субботу действия слизеринского декана весьма отличались. Казалось, что никаких учеников, кроме второго и первого курса, для него не существует. Он пропускал мимоидущего с набитыми карманами шестикурсника, но моментально останавливал спешащего в библиотеку второкурсника.

На этом странности не заканчивались. Остановив очередную жертву, профессор Снейп не начинал придираться к внешнему виду или поведению, снимая огромное количество баллов с факультета несчастного. Зельедел начинал выяснять, есть ли у ученика братья или сестры, где живут его родители. Получив ответы, слизеринский декан или, несколько минут посмотрев в глаза ученику, уходил, или просто разворачивался и уходил.

По школе начали передаваться версии происходящего. Странности в поведении профессора объяснялись по-разному. Мнения разделились. Большая часть учеников считала, что зельевар ищет единственного ребенка в семье не старше второго курса для того, чтобы взять у него кровь. Кровь эта профессору нужна для какого-то зелья или темного эксперимента. Что это за зелье или какой это может быть эксперимент, затруднялись сказать даже самые начитанные рейвенкловцы. Книги по темным зельям и ритуалам в библиотеке читали по трое-четверо учеников сразу.

Меньшинство, в основном девочки, считали, что зельевар узнал, что у него есть сын приблизительно этого возраста, и теперь он пытается его найти. После указаний на слабые места в данном предположении, а именно «Снейп с кем-то встречался, ты сама в это веришь?», версия была изменена в пользу поиска дальнего родственника.

Гром грянул, когда двое учеников из опрошенных Снейпом обратились за помощью в больничное крыло. Им срочно понадобилось зелье от головной боли, на которую они никогда не жаловались. Версии стали выдвигаться одна страшнее другой. Факультеты перешли на осадное положение. Ученикам первых и вторых курсов было запрещено выходить из гостиных группой меньше чем пять человек и только в сопровождении двух старшеклассников. Совы полетели к родителям с просьбами прислать дополнительные защитные амулеты. К учителям решено было не обращаться. Указы Амбридж сделали своё дело, и ученики рассчитывали только на свои силы. Школа затаилась, ожидая следующего шага слизеринского декана.

На ужине в Большом зале деканы трех факультетов наблюдали странную картину. За столами ученики первых-вторых курсов сидели ближе к дверям, спиной к слизеринскому столу. Ближе к преподавательскому столу сидели самые высокие ученики, загораживая обзор преподавателям.

Все три декана в полголоса стали обсуждать неожиданные и необъяснимые изменения. Также настораживала почти неестественная тишина в Большом зале: никто не переговаривался друг с другом. Все молча поглощали свою еду, изредка бросая настороженные взгляды на стол преподавателей. Профессор Снейп на окружающих внимания не обращал, пребывая в глубокой задумчивости.

Посреди странного ужина в зал влетел Патронус, изображающий белоголового орла и, без единого звука облетев Большой зал, растаял. Все в зале застыли в недоумении.

Теодор Нотт с удивлением проследил за полетом птицы. Он знал, чей это был Патронус и кому предназначалось послание. Тео решительно встал и направился в подземелья. Возможно, его декан согласится принять помощь.

Через пятнадцать минут после появления Патронуса со своего места поднялся профессор Снейп. Он не мог уйти раньше, опасаясь привлечь внимание и вызвать лишние подозрения. Теперь он должен спешить. Люциус прислал Патронуса не просто так, Драко стало хуже. Нужна его помощь.

У дверей в свои покои он увидел стоящего Теодора и про себя выругался - ещё одна задержка.

- Вам что-то нужно, мистер Нотт? – ровным голосом спросил зельедел.

- Сэр, я знаю, чей это был Патронус.

- В комнату, быстро.

В комнате, поставив все известные заглушающие чары, профессор обернулся к своему студенту.

- Откуда ты знаешь про Патронус?

- Как-то мы с Драко пошли в совятню отправить письма. Там к нему подлетел этот Патронус и голосом отца напомнил, что он еще не поздравил мать с Днем рождения. Я поклялся никому не рассказывать, чей это Патронус.

- Чего ты хочешь? – зельевар спешил, поэтому задавал вопросы прямо.

- Драко - мой друг. Я хочу помочь ему, если смогу.

Зельевар внимательно посмотрел на своего студента. Тот стоял, спокойно глядя прямо в глаза взрослого.

- Хорошо. Я должен сейчас уйти. Однако нужно найти мальчика-сироту с первого или второго курса. Он может учиться на любом факультете, кроме нашего.

- Ещё какие-то приметы? – Тео внимательно слушал, что-то прикидывая в уме.

- Скорее всего, он не ездит на каникулы домой. Возможно, не переодевается в общих раздевалках, поскольку не обладает хорошей одеждой. Встает раньше всех и ложится, когда уже все спят. В начале года не принимает душ со своими однокурсниками.

- Хорошо, сэр, я все понял.

- Найди его, Тео, возможно, он знает, что случилось с Драко.

- Не волнуйтесь, сэр, идите к Драко. Он нуждается в вашей помощи.

--------

- Люциус, как Драко? Его осмотрел целитель? Что он сказал?

- Драко плохо. Перед тем, как я отправил тебе Патронус, он начал задыхаться. Это длилось почти минуту, потом прекратилось, и он затих. Сейчас у него целитель, - говорил Люциус, провожая зельедела в комнату Драко. – Он сказал то же, что и ты. Заклятье, поразившее Драко, - неизвестно. Прописал успокоительное и снотворное.

- Снотворное? Надеюсь, «Сны без сновидений».

- Нет. Ты же знаешь, Драко его не переносит.

- Что?! Вы, идиоты, дали ему снотворное?! И ты говоришь мне это только сейчас?! Быстрее, может быть, ещё можно его спасти!

Зельевар вбежал в комнату крестника и отпихнул стоящего возле него целителя. Достал словно из воздуха флакончик с каким-то зельем, вылил его в рот Драко и заставил проглотить. Потом выхватил палочку и направил её на подростка.

- Легилименс!

часть 8 (10)

Как же он ненавидит этот кабинет. Выдержанный в коричневых тонах, с антикварными картинами и грамотами в рамках, висящих на стенах. Со шкафом, занимающим почти всю стену и уставленным книгами, с вычурными стульями, стоящими возле входных дверей. Ненавидит массивный стол, стоящий у окна, с аккуратно расставленными на нем письменными принадлежностями и ровно лежащими документами.

Как он это все ненавидел. Ненавидел кожаный диван, на который всегда садились посетители, и маленький столик, на котором сервировался чай. Ненавидел гостей этого кабинета, которые бросали на него любопытствующие взгляды, а потом произносили фразы с одним и тем же смыслом: «Какой маленький, и уже нарушитель? К сожалению, бывает. Но вы не наказывайте его слишком сильно!», а потом переставали обращать на него внимание. Лицемеры. Они могли часами сидеть и разговаривать, пить чай и есть пирожные. А он все эти часы был вынужден стоять в углу за шкафом, не имея права даже попроситься в туалет.

Но больше всего он ненавидел владельца этого кабинета, директора начальной государственной школы, в которой он доучивался последний год. Ненавидел человека, который не имел в душе ни капли жалости, ни толики сочувствия. Человека, который находил радость в унижении слабых. Ненавидел человека, который использовал служебное положение для достижения личных целей.

Сколько раз он стоял и смотрел на этот угол. Десятки или сотни раз. Он уже запомнил все прожилки на деревянной панели директорского кабинета. Сколько часов он проведет здесь, в этом углу, не имея права говорить и шевелиться? Одно его движение - и сзади раздастся тихий мягкий голос: «нарушение правил, ещё двадцать минут в углу». Это была игра. Они оба прекрасно знали, что стоять он будет до тех пор, пока дядя не приедет за кузеном и его не заберут из школы. Но это входило в условия игры директора: он назначает небольшой срок наказаний, но запрещается шевелиться. За любое движение срок наказания увеличивался.

Под конец этой пытки у него отнимались ноги и дрожали все мышцы. А за спиной раздавался голос: «как жаль, что сегодня ты снова не смог исправиться. Я вынужден вновь поговорить с твоим опекуном». Значит, вечером снова ожидалось наказание.

Так было не всегда. Когда он только пришел в школу, здесь был другой директор - мистер Трейс. И все было по-другому. Да, он учился в одном классе с кузеном, и тот мог порвать его тетрадь с домашним заданием; да, кузен со своими прихвостнями дразнил его на переменах. Но это были такие мелочи по сравнению с той заботой, что он получал впервые в своей сознательной жизни.

В первую же неделю мистер Трейс пригласил его в свой кабинет и поговорил с ним. Директор спрашивал, почему он не посещал подготовительных курсов, как его кузен. Спрашивал про погибших родителей. Потом предложил ему чашку горячего молока и печенье в виде разных фигурок. Улыбался и постоянно говорил слово «хорошо». А ему и правда было хорошо. Так хорошо, как не было ни разу в жизни.

Потом директор пригласил какую-то женщину. Они с нею пили чай, а он допивал молоко. Его снова попросили рассказать какую-то историю про зверушек из печенья. И он очень старался придумать что-то поинтересней. Впервые в жизни его слушали и не перебивали. Впервые он не был наказан за историю с волшебными приключениями. Он говорил, а ему улыбались и говорили, что он молодец. Он готов был придумать ещё тысячу историй, чтобы только ещё раз услышать это слово: «молодец».

Потом его привели в кабинет, заполненный игрушками и какими-то приборами. Женщина в этом кабинете дала ему листочек, на котором были изображены строчки символов, уменьшающихся от верхней части листочка к нижней. Она попросила его называть символы от самых больших до самых маленьких. Он попробовал, но после четырех верхних строчек мелкие символы стали расплываться перед глазами. Он, расстроившись, замолчал, но женщина ласково погладила его по голове, сказав, что это не страшно и он хорошо справился. Он чуть не расплакался от радости.

Он был счастлив весь день до вечера. А вечером за ним приехал дядя, и того пригласил к себе директор. Он застыл в кресле возле кабинета, ожидая дядю. Внутри у него все холодело от ужаса. Сейчас дяде расскажут, что он наговорил, и дома его ждет новая взбучка. Дядя вышел из кабинета злой и, не взглянув на племянника, пошел к выходу. Он, цепенея от ужаса, посеменил за ним. Но чудо, ни по дороге до машины, ни в машине дядя не проронил ни звука. Дома его покормили и закрыли в чулане.

Из-за дверей до него доносились только обрывки фраз: «недопустимое обращение с сиротой», «заявление в полицию», «решение опекунского совета», «лишение родительских прав», «тюрьма». Он понимал, что дядя и тетя сердятся из-за каких-то слов директора, но почему-то не стали его наказывать. Он лег спать, не понимая ничего, но чувствуя себя счастливым.

В следующие выходные ему заказали очки. Он не мог поверить, что весь мир вокруг него может так изменить один предмет. Он перестал расшибать пальцы на ногах, натыкаться на предметы, перестал обжигаться, готовя завтрак, смог увидеть мелких насекомых, работая в саду. Его мир изменил один маленький предмет и один большой человек. Он по-прежнему работал по дому, но теперь его всегда кормили и дядя перестал подымать на него руку.

Он научился в школе считать, читать, писать. Он любил читать, книги открывали ему мир, которого он никогда не знал. Он не все понимал, но всегда рядом находился кто-то из учителей, которые могли объяснить ему непонятное слово или место. Ему нравилось петь, рисовать и делать ручные поделки. У него всегда получалось делать их быстро и аккуратно. Его учительница, миссис Греем, говорила, что у него очень хорошо развита мелкая моторика. Он радовался и старался сделать ещё лучше. Он был одним из первых в классе по физической подготовке: маленький по росту, но сильный, гибкий, юркий и выносливый, он занимался с удовольствием.

Раз в неделю его вызывал к себе на беседы директор, поил горячим молоком и расспрашивал про успехи в учебе. Всегда радовался новым достижениям и сопереживал неудачам. Директор рассказывал, как правильно вырабатывать в себе нужные навыки, запоминать важную информацию, работать с книгами и приборами. Учил правильно писать конспекты, помог придумать свою систему сокращений для воспоминаний, показывал, как правильно оформлять документацию. Подбадривал, учил терпению и настойчивости; объяснял, как надо ставить перед собой цели и как упорно достигать их. Показывал, как делать выводы из своих ошибок и как в дальнейшем избегать их. На этих уроках он чувствовал себя умным и сообразительным. Благодаря директору Трейсу он чувствовал себя героем доброй сказки.

Но через три года сказка закончилась, когда директора Трейса и почти всех учителей перевели в другие школы. А к ним пришел нынешний владелец кабинета - мистер Ренберт. И с тех пор жизнь его круто поменялась. Новые учителя требовали идеальной тишины в классе, безукоризненно выполненного домашнего задания и строгого соблюдения дресс-кода. Одетый в одежду с плеча кузена и с испорченным им же домашним заданием, он пришелся не ко двору. Через неделю за стычку с кузеном и его прихвостнями дядю вызвали к директору. В этот день, впервые за три года, дядя взялся за ремень и оставил его без ужина.

На следующий день мистер Ренберт вызвал его к себе в кабинет. И сказал:

- Хочешь, я расскажу тебе маленькую историю? Думаю, нет, я уверен, она тебе понравится.

- Да, сэр, я внимательно вас слушаю.

- Вежливый? Это хорошо! Итак, в одном городе учился юноша. Учился очень хорошо и поэтому его попросили подтянуть на каникулах знания одноклассницы. Юноше не очень хотелось, но он был очень старательным и прилежным, поэтому отправился в её дом. Каково же было его удивление, когда дверь ему открыла очаровательная девушка. Оказалось, что это младшая сестра его одноклассницы.

Она была прекрасна, как рассвет на поляне, усыпанной цветами. Она была чудесна, как летний ветерок, приносящий прохладу в полуденную жару. Казалось, мир замирал, любуясь ею. Никто не мог устоять перед её красотой, и юноша тоже. Он принял решение, что со временем она станет его женой. Он все делал, чтобы понравиться ей, чтобы она полюбила его так же, как он любил её. Она шутила в ответ и уводила все разговоры в сторону. И когда он попросил её об обручении, она отказала ему, сказав, что встречается с другим парнем и никогда не станет его женой. Он ушел, но поклялся отомстить ей за унижение. Он хотел унизить и растоптать её так же, как она растоптала его чувства.

Юноша хорошо учился и избрал себе работу в сфере образования. Он работал, не покладая рук, завоёвывая должности и положение. Заводил полезные знакомства и нужных друзей. Он хотел, чтобы она однажды увидела его: успешного, богатого, обладающего статусом и властью в обществе. Чтобы она кусала локти от принятого когда-то поспешного решения. А он, видя её раскаяние, милостиво предложил бы ей место содержанки.

Вот он решил её отыскать, но смог найти только её сестру. Представь разочарование нашего героя, когда он узнал, что она умерла. Погибла в автокатастрофе вместе с мужем-наркоманом. Представь степень его гнева от осознания того, что ему некому мстить, не на ком выплеснуть свою обиду. И ощути степень моего счастья, когда я узнал, что жив остался её сын, что благодаря тебе я смогу воплотить свой план…

Мне говорили, что ты очень умный. Ты мог бы быть умным, если бы был моим сыном, но ты сын наркомана и умным быть просто не можешь. Иди, готовься. У тебя начинается «новая» жизнь. И да, теперь воспитательные меры твоих опекунов никто не будет ограничивать. А социальной службе я найду, что сказать. Кстати, не пытайся найти Трейса, его отправили преподавать в Ирландию. Ты все понял?

- Да, сэр.

- Теперь можешь идти.

- До встречи, сэр.

- До завтра, малыш, до завтра.

Так и началась вакханалия безумного садиста. Мистер Ренберт никогда и пальцем не тронул его. Зато дядя, получив карт-бланш и перестав бояться властей, оттягивался по полной. Не отставал от него и его сынок со своими прихвостнями, вовсю пользуясь попустительством со стороны школьной администрации.

И вот его опять наказали из-за «попытки побить учеников». Сейчас он стоит в углу, и мягкий голос опять прибавил двадцать минут. А дома его ждет «воспитательная беседа» с дядей.

Дверь открылась. В кабинет кто-то зашел и ему так захотелось обернуться и посмотреть на входящего, но сейчас нельзя было нарушать запрет, иначе он мог бы лишиться ещё и ужина, а силы ему ещё понадобятся.

- Это просто возмутительно! - раздался звонкий голос мисс Билренгем. – Опять этот ребенок, и опять в углу.

- Вы что-то хотели, мисс?

- Я нашла его тетради за три года назад, и там все работы оценены на высокий балл.

- Вы ведь пришли к нам только в этом семестре. Откуда вам знать. Он мог их списывать. Или заставить кого-то написать эту работу вместо него.

- Ребенок три года учился просто блестяще, но два последних года не освобождается от дисциплинарных взысканий.

- Что поделаешь: плохая наследственность, сирота, приближается переходной возраст. Вот и происходят срывы.

- Я этого так не оставлю. Я выясню правду о том, что происходит с этим ребенком.

- Вы забываетесь, мисс. В конце концов, он не единственный ученик в школе. Идите работайте и не забывайте, что комиссии по профессиональному соответствию ещё никто не отменял.

- До скорого, сэр, - мисс Билренгем выскочила из кабинета, громко хлопнув дверью.

- Ещё немного, малыш, ещё немного, - Ренберт навис над застывшим ребенком, неотрывно смотрящим на узор деревянной панели. В его голосе появились мурлыкающее нотки. - Ты не сможешь сдать экзамены, тебя ещё раз оставят в моей школе. И на следующий год ты тоже не сдашь. И тогда тебе останется только одна дорога - в учреждение для умственно отсталых детей. Ещё чуть-чуть.

Да, ещё чуть-чуть, он тоже так думал - ещё чуть-чуть. Надо будет предупредить мисс Билренгем, чтобы она пока не разговаривала по его поводу с директором. Ему не хотелось, чтоб из-за него пострадал ещё кто-то. Пусть потерпит чуть-чуть. Осталось немного.

Дальше все будет лучше. И этому его тоже научил директор Трейс.

В комнате Мэнора догорал камин. На кровати тихо лежал подросток. Губы его скривились в слегка ехидной улыбке. Над ним стоял бледный до синевы черноволосый мужчина. На них с беспокойством смотрел сероглазый аристократ, пытаясь по выражениям лиц догадаться, что видит сейчас застывшая перед ним пара.

часть 9 (11)

В Восточном крыле Хогвартса Теодор Нотт, спрятавшись в нише, поджидал кого-то из припозднившихся гриффиндорцев и раздумывал над выполнением последней части задания Снейпа. Ему удалось выяснить, что среди воронов и барсуков ученика с нужными данными нет. На Хаффлпаффе было два мальчика-сироты, но они не подошли под параметры, данные деканом. Одного на каникулы забирала домой бабушка, а у второго был старший брат в Рейвенкло. Информатор Тео сообщил, что старший брат часто заходит в спальню к младшему, чтобы пожелать доброй ночи и проверить уроки. Пока старший проверяет задание, младший переодевается прямо в спальне, отвечая на дополнительные вопросы. В самом Рейвенкло сиротами нужного возраста были только девочки.

Эта информация обошлась Тео не просто так, он простил сегодня не один долг, но оно того стоило. И вот остался только один факультет - самый закрытый и недоступный. Несмотря на своё бахвальство и хвастовство, грифы были закрыты для чужих глаз. На этот факультет поступали, следуя по стопам родителей, и если старший ребенок учился у ало-золотых, туда же поступали и остальные дети из семьи. Исключения бывали. Сестрички-близняшки Патил учились на разных факультетах, но у рейвенкловки Падмы хватало ума не выдавать секреты Парвати.

В долговые ловушки львы тоже не попадали. Нарушители-львята не просили снисхождения и не вступали в сделки, всегда гордясь своей факультетской принадлежностью. Вспыльчивые и бескомпромиссные, они предпочитали сразу получать свое наказание в виде снятия баллов или отработок, а не заключать взаимовыгодные договоры с дежурными старостами.

Это и заставляло Тео стоять в восточном крыле и ломать голову над тем, как же лучше подступиться к этому львиному прайду. Идеи и варианты отсутствовали напрочь. В крайнем случае можно было сказать декану про неудачу с ало-золотыми, и тот бы выяснил все сам. Но это решение не привлекало слизеринца: во-первых - не хотелось разочаровать зельевара, а во-вторых, Тео знал, что времени мало и декану лучше заниматься помощью Драко, чем поисками сироты…

- Его нет среди гриффиндорцев, – эти слова заставили Тео обернуться.

Рядом с ним стояла гриффиндорская заучка и покручивала палочку.

- Кого нет? – переспросил удивленный Тео.

- Ребенка, которого ищет профессор Снейп, – невозмутимо ответила девушка.

- И зачем ему этот ребенок ты случайно не знаешь? – Тео хотел подшутить над гриффиндоркой, когда она назвала бы одну из тех нелепых версий, которых он достаточно наслушался за время своих опросов.

- Чтобы помочь Драко, – невозмутимый ответ гриффиндорки заставил Нотта внутренне содрогнуться. Даже на собственном факультете никто кроме него не знал про состояние Драко. И это на факультете, где выведывание тайн окружающих считалось одним из самых важных занятий. А эта магглорожденная говорила с такой уверенностью, будто слышала эту новость сегодня, объявленную за ужином директором.

- Что ты знаешь? – Тео выхватил палочку и направил её на львицу. - Ты имеешь к этому происшествию какое-то отношение?

Неуловимое движение палочкой, и гриффиндорка наложила Силенцио на слизеринца.

- Зачем же так кричать? Тем более здесь. Сейчас я спешу, через пятнадцать минут начнется моё дежурство по школе. Если хочешь поговорить, приходи в заброшенный класс возле кабинета зельеварения через час. Фините, – львица спокойно пошла к лестнице, ведущей в гриффиндорскую гостиную. Тео смог только проводить её удивленным взглядом.

Через час он был в заброшенном классе, ожидая гриффиндорку. Он оправдывал это необходимостью выполнить задание декана и желанием узнать, как много известно старосте ало-золотых, а не заинтриговавшим его поведением лохматой заучки. Раскрытие состояния Драко могло привести к весьма негативным последствиям, поэтому Теодор был готов даже к варианту стирания памяти, если бы львица знала слишком много.

- Стирать память мне бессмысленно: во-первых, ты не сможешь пробить мои щиты, а во-вторых, через полчаса после заклятья я сделаю те же выводы, – раздался спокойный голос. - И не смотри на меня так, я не прочитала твои мысли, просто ты только что неосознанно выполнил движения палочкой, характерные для этого заклинания.

Тео во все глаза смотрел на гриффиндорку, невозмутимо зашедшую в класс и начавшую накладывать заглушающие и ограждающие заклятья. Слизеринец даже залюбовался на миг движениями львицы, которые были выверены, экономичны и естественны, как будто она накладывала все эти заклятья, по крайней мере, раз в день.

Дальше действия девушки удивили его еще сильней. Парой заклинаний гриффиндорка очистила пыль в классе, трансфигурировала стулья в кресла, а парту - в небольшой столик, и, вызвав домового эльфа, попросила принести им чай. Эльф, внимательно посмотрев на слизеринца, исчез, а через секунду на столике появился чай.

- Зачем ты это сделала? Теперь директор узнает о нашей встрече, домовик ему все доложит.

- Это бывший домовик Малфоев, освобожденный Гарри, - невозмутимость гриффиндорки нельзя было покачнуть: она спокойно села в кресло и отпила из своей чашки.

- И какая разница? Ты же не знаешь их повадок. Он уже побежал к директору. Он должен так поступить. Эльфы не могут противостоять своей сущности!

- Добби - свободный эльф и не обязан докладывать о всех своих поступках Дамблдору. Директор ему не хозяин, а обычный работодатель. Добби помогает Гарри Поттеру и его друзьям и никогда ни о чем не рассказывает.

- Интересно, и часто ему приходится помогать друзьям Гарри Поттера на таких тайных встречах? – успокоившись, Тео не мог упустить шанс узнать хоть что-то новое о грифах вообще и о Золотом трио в частности.

Гриффиндорка неопределенно пожала плечами и перевела разговор в другое русло.

- Для начала, спешу тебя заверить, что не имею к происшествию с Драко никакого отношения. Я просто сделала выводы из известных мне фактов.

- Это каких же фактов? – Тео присел в кресло и взял вторую чашку. Львица заинтриговала его своим поведением, с такой гриффиндоркой он был не прочь побеседовать в комфортных условиях.

- За прошлую ночь в копилках факультетов самоцветов не уменьшилось. Вчера по графику дежурил Драко. За все время не было случая, чтобы Малфой не снял хотя бы один балл с нарушителей. Значит, с ним что-то случилось во время патрулирования. Трое из нашей башни вернулись в течении получаса после отбоя. Возвращались с разных мест и разными путями. Упустить всех Драко не мог. Значит, с ним что-то случилось еще в начале дежурства.

- А ты не думаешь, что кто-то из ваших мог просто заключить сделку с Драко? – увидел Тео слабое место в рассуждениях львицы.

- Нет, не думаю.

- Ты так веришь в принципы своих одногруппников и в их честность? – слизеринец просто не смог не указать на такую вопиющую наивность.

- Дело не в принципах и даже не в убеждениях. Мы не можем допустить, чтобы в нашей башне был хоть один должник слизеринскому старосте. Есть специальное заклятие - оно не позволяет никому из гриффиндорцев договариваться в том случае, если его поймали. Простая безопасность, – львица говорила об этом так, что Тео сразу ей поверил.

– Далее, – продолжила гриффиндорка, будто это самая естественная вещь - накладывать на своих однокурсников серьёзные заклинания, - Драко не было и на завтраке. Следовательно, он не ночевал в спальне. В Больничное крыло его не привели. Выходит, нашел его кто-то из своих и решил не предавать дело огласке. Этот кто-то повел его в покои к декану. Можно предположить, что он увидел не результаты обычной драки, а последствия какого-то заклятия, зелий или артефактов. В таком случае заниматься состоянием Драко стал профессор Снейп. Пока все логично?

Удивленный Тео мог только кивнуть. Ведь и правда, он, как только нашел Драко и выяснил, что последствия выходили за рамки будничной стычки, сразу отвел его к декану. Профессор Снейп был специалистом в таких вопросах. Что касалось огласки, Драко сам мог быть зачинщиком происшествия, и неизвестно, как бы это сказалось на ситуации в дальнейшем.

- На обеде не было ни Снейпа, ни Драко. Значит, последствия для состояния Малфоя были достаточно серьезны. Перед ужином профессор начал поиски сироты среди учеников младших курсов. Что говорит о том, что причина болезненного состояния Драко не найдена. Вызвав Люциуса, он переправил Малфоя в Мэнор. За ужином к профессору Снейпу прилетел Патронус старшего Малфоя, значит, состояние Драко стало ухудшаться. Снейп сегодня не вышел патрулировать коридор, значит - он ещё находится в Мэноре.

- Откуда ты знаешь, чей это был Патронус? - еле смог выдавить Тео. Даже ему Драко рассказал про Патронуса отца под большим секретом.

- Тоже мне тайна, - отмахнулась гриффиндорка от его вопроса, как от чего-то несущественного. - Патронус в виде белоголового орла может принадлежать только ему.

- Но как? - слизеринцу захотелось узнать, как староста львят пришла к таким выводам.

- Белоголовый орел. Отличительная черта - у взрослых птиц белое оперение головы. Птица хищная, редко встречается в природе. Моногамная, живет с одним партнером всю жизнь и очень заботится о птенцах. По-моему, очевидно, что другого хозяина у такого Патронуса даже быть не может. Скорее всего, у старшего Малфоя была связана с этой птицей какая-то история.

Тео во все глаза смотрел на гриффиндорку. Она не только определила, чей это был Патронус, но даже догадалась, что у отца Драко была история возникновения такого Патронуса. Тео знал, что, когда Люциус был маленький, он нашел на территории поместья раненую птицу, неизвестно откуда взявшуюся. Он выходил ее, и она до сих пор проживает в зверинце замка. Эта птица - единственное немагическое существо в питомнике Малфоев. Позже, в школе, Люциус увидел, что его Патронус приобретает форму спасенной им когда-то птицы.

- К тому же, – продолжала староста, будто её не перебивали, - после появления орла профессор ушел, даже не выпив кофе. Он так делает только в случае срочного дела. Значит, его присутствие понадобилось в Мэноре.

Тео посмотрел на гриффиндорку и задал давно волнующий его вопрос:

- Почему ты помогаешь мне? Ведь Драко всегда плохо к тебе относился. Ты не должна испытывать к нему позитивных чувств.

- Я и не испытываю. Но мне не хочется, чтобы кто-то пострадал, – гриффиндорка снова неопределенно пожала плечами. - Но мне кажется, что профессор ошибся. Ни один сирота с младших двух курсов не мог бы причинить Драко такого вреда.

- А кто бы это мог быть? Как ты думаешь? – опасность, которая угрожала слизеринскому старосте, заставила его задать вопрос львице.

- Не могу сказать. Без симптомов состояния Драко я не могу сделать каких-либо выводов.

- Я могу рассказать тебе то, что я видел и слышал, если ты дашь слово никому этого не рассказывать.

- Я так и думала, что это ты нашел Драко. Хорошо, я согласна. Только клятву будешь давать и ты. Возможно, тут замешан кто-то из наших.

После соблюдения всех условий Тео рассказал во всех подробностях о состоянии Драко, когда он нашел его на восьмом этаже. По мере рассказа стало заметно, что гриффиндорка тревожится все больше и больше.

- Ты что-то знаешь? – спросил Тео, глядя на задумавшуюся старосту. – А что насчет вашего знаменитого сиротки? Не его ли встретил Драко в эту ночь?

- Нет, Гарри ночью не выходил из спальни, я проверяла, - тихо ответила львица.

- Как ты могла проверить?

- На втором курсе я на очки Гарри прикрепила следящие чары с последующей фиксацией его передвижений и встреч в специальной книге. Я обновляю эти чары каждый год.

- Зачем? - Тео казалось, что он попал в какую-то новую реальность, настолько странно звучало все, что говорила гриффиндорка.

- Гарри тогда подозревали в нападениях на магглорожденных. Это был хороший способ доказать его невиновность. У нас были неоспоримые доказательства, что он этого не делал.

- И ты без его ведома навесила на него следилку? – слизеринцу не верилось, что сидящая перед ним девушка способна на такую подлость. – Ты втихаря отслеживаешь жизнь своего друга?

- Конечно, нет! Гарри прекрасно знает об этом заклятии. И смотрю я записи без его разрешения только в самых крайних случаях. Таких, как сегодняшний. И нет, я не знаю, куда он перенесся из лабиринта. Слишком большое расстояние.

- А на каникулах?

- На каникулах мне приходится снимать это заклятие, чтобы Гарри не обвинили в использовании магии вне школы. Он живет у магглов, там любые чары будут нарушением распоряжений Министерства.

- Как у магглов? Полукровка не может жить у магглов, они не смогут научить его контролировать стихийную магию.

- Этот вопрос не ко мне, а к нашему уважаемому директору. А теперь мне пора.

- Ты ничего не сказала о состоянии Драко.

- Мне надо ещё немного подумать и кое-что узнать. Свои выводы я завтра озвучу вашему декану.

- Мне надо будет сообщить ему информацию, которую я сегодня узнал, – Тео окликнул девушку уже в дверях.

- Можешь сделать это, – ответила гриффиндорка, немного подумав. - Она безопасна и для меня, и для Гарри. За обстановку комнаты не переживай, она приобретет прежний вид, как только ты закроешь дверь. И да, пять баллов за нарушение режима и прогулки после отбоя со Слизерина.

- Если бы ты была чистокровной, ты бы училась на нашем факультете, – пошутил Тео в ответ.

Фраза гриффиндорки, сказанная уже из-за двери, окончательно ввела Нотта в ступор:

- А кто сказал, что Шляпа не предлагала мне учиться на вашем факультете?

часть 10 (12)

В комнате Драко зельевар опустил палочку и, достав из кармана флакончик, напоил зельем крестника. Подождав несколько минут, профессор начал накладывать диагностические заклятья. Наблюдающий за его действиями Люциус не знал, что и думать. В жестах его друга проскальзывала усталость и какая-то неуверенность. Последними зельевар наложил сигнальные чары и, посмотрев ещё несколько секунд на лицо спящего подростка, вышел из комнаты.

Люциус проводил его удивленным взглядом и подошел к кровати сына. Тот успокоился и расслабился, казалось, впервые за весь день. На лице его застыло выражение человека, пережившего большое потрясение. Отец поправил упавшую на лицо сына прядь и поклялся сделать все возможное и невозможное для того, чтобы помочь ему. После этого Люциус направился в библиотеку - искать зельевара.

Тот стоял неподвижно, обхватив себя руками и смотря в окно ничего не видящим взглядом. Казалось, что он разом постарел на десяток лет. Люциус внутренне содрогнулся. Таким своего друга он видел только после смерти Лили Поттер. Малфой терялся в догадках, что увидел Северус в сновидении Драко такого, что могло его так уязвить.

- Завтра, до двенадцати дня, - раздался ровный и бесстрастный голос профессора, - ты должен будешь узнать, в какой маггловской начальной школе работали такие люди как миссис Греем, мисс Билренгем - это учителя. А также директор Трейс и сменивший его мистер Ренберт. Трейса, предположительно, отправили работать в какую-то школу Ирландии. Ответ я буду ждать совой. Я возвращаюсь в школу.

- Подожди! – остановил шагнувшего к камину зельевара хозяин поместья. – Может, все-таки объяснишь, что происходит?

- Объяснить? Хорошо! Начнем с того, что твой лекарь - дилетант. Вы вместе с ним чуть не погубили Драко снотворным.

- Но это обычное снотворное, да и доза была оптимальна, – попытался отстоять свое решение лорд.

- Дело не в дозе. Драко подвергся какому-то неизвестному мне заклятью, которое позволяет ему видеть воспоминания другого человека или других людей. Причем он получил полный спектр телесных и эмоциональных ощущений. Такого эффекта полного проникновения не дает ни легилименция, ни просмотр воспоминаний в омуте памяти. Это реальное присутствие, и приводит оно к физическому перенапряжению. Однако когда Драко ненадолго приходил в себя, он тем самым давал своему организму небольшую физическую передышку. Дав снотворное, вы заставили его просматривать чужие воспоминания безостановочно, не отдыхая. До конца ночи в таком режиме от напряжения Драко скончался бы.

Малфой похолодел от нарисовавшейся перспективы. Его сын мог умереть во сне, не приходя в сознание. Из-за нелепой случайности он мог потерять самое важное в жизни. Семью. Нарцисса никогда бы не простила ему смерть единственного сына. И он бы остался один в опустевшем родовом замке.

- Добавь к этому тот факт, - продолжил объяснять дальше зельевар, садясь в кресло, - что во сне человек, не важно маггл или маг, прокручивает негативное переживание снова и снова. Во сне его ничего не отвлекает и не успокаивает, как при бодрствовании. Он зацикливается на ситуации и выйти из этого состояния может только проснувшись. Снотворное же лишает его этой возможности. А теперь представь, что стало бы с твоим сыном, если бы он раз за разом просматривал воспоминание о рейде в поселок.

Люциус содрогнулся. Воспоминания о той резне стали кошмаром, преследующим его каждую ночь. Спасало его только резкое пробуждение, после которого он еще несколько минут приходил в себя, пытаясь отдышаться. Представлять, что весь этот ужас его сын переживал бы всю ночь, не имея возможности проснуться… Одна мысль об этом приводила лорда в трепет.

- Дав Драко антидот против снотворного, - устало продолжил зельевар, - я с помощью легилименции попробовал помочь ему проснуться, но попал еще в одно воспоминание. И это самое странное и ужасное.

- Почему? - Люциус знал, что ответ ему не понравится, но хотел ради сына разобраться в ситуации до конца.

- Мозговая деятельность, в особенности - память и мышление, еще не изучены полностью. Но одно известно точно - максимум воспоминаний, которые может воспринять маг из омута памяти за один раз без вреда для здоровья - это два воспоминания. Три эпизода из чужой жизни приведут к последствиям в виде головных болей, тошноты или общего недомогания. Четыре воспоминания, просмотренные за раз, вызывают сердечный приступ или кровоизлияние в головной мозг...

- А больше? – спросил побелевший от услышанного Люциус.

- Кома или смерть. Потому омуты и рассчитаны на один-два эпизода - не больше. Я лично видел два чужих воспоминания у Драко, тебе он перебросил третье. Будем молиться, чтобы эпизод, который спровоцировал удушье Драко, был последним. Иначе мы потеряем его.

Люциус смотрел на зельевара и не верил, что все происходящее является правдой. Ему вдруг показалось, что он тоже попал в какой-то страшный сон и не может проснуться. Драко - сильного, умного, красивого мальчика, которого они с Нарциссой так ожидали и любили, могло не стать из-за лишнего воспоминания.

- Одно вселяет надежду. Драко не впал в кому, и кровоизлияния ни в сердце, ни в мозг пока не было. Значит, он мог получить эти воспоминания, используя легилименцию. Это дает ему шанс. Просмотр мыслей напрямую менее травматичен, чем через омут памяти.

- Ты знаешь, чьи это воспоминания? – лорд пытался любой ценой увеличить шанс на благополучный исход.

Снейп помрачнел, встал и прошелся к окну.

- Я догадываюсь. Но для того, чтобы сказать наверняка, мне нужны доказательства.

- Какие доказательства тебе нужны? Что ты увидел?

- Я не видел лица! А что я видел? - в голосе зельевара зазвучали горечь и самоирония. – Я видел взрослого человека, который нависал над маленьким мальчиком. Я увидел педагога, который, используя свое служебное положение, измывался над ребенком. Я увидел, как ребенка наказывали за то, что не могли отомстить его родителям.

Люциус смотрел на друга, боясь даже подумать, какого учителя мог увидеть зельевар в воспоминаниях.

- Нет, Люциус, отвечая на незаданный тобой вопрос, это был не я. Оказывается, я не оригинален. Есть еще такие же монстры. Не только я могу отыгрываться за свои обиды на ребенке. Я видел ученика, который часами стоял в углу, не имея права даже шевелиться, а в это время за ним сидел и наблюдал директор школы, наслаждаясь его страданиями. А знаешь, за что страдал ребенок? За то, что его мать когда-то отказалась выйти замуж за директора. Я назвал тебе имя этого директора и имена других учителей, которые были в этой школе. Как только ты найдешь этих людей, мы сможем с уверенностью сказать, кто это был.

- Но свои предположения ты можешь озвучить?

- Нет. Если ты услышишь имя, ты уже будешь предвзято действовать, - сказал зельевар, направляясь к камину. - А нам надо иметь железные доказательства, прежде чем предъявлять обвинения. Найди этих людей, и тогда мы сможем найти этого ребенка, не совершив при этом роковой ошибки. И мы сможем помочь Драко.

- А что будешь делать ты?

- Просмотрю свои воспоминания о первом уроке зельеварения у Драко.

часть 11 (13)

Выйдя из камина в своих покоях, декан Слизерина действительно первым делом достал из шкафа омут памяти, предоставленный ему Дамблдором. Он не кривил душой, говоря Люциусу про урок. В воспоминании первого урока Гриффиндора и Слизерина, проведенного им пять лет назад, он найдет неоспоримые доказательства, подтверждающие его догадки. И, наверное, впервые в жизни зельевар мечтал ошибиться в своих предположениях. Выделив нужный эпизод, профессор зельеварения поместил его в омут и погрузился в просмотр.

Вот, шушукаясь и озираясь, в класс заходят слизеринцы. Вот, галдя и посмеиваясь, в кабинет вваливаются гриффиндорцы. А вот и мальчик Поттеров - такой маленький и щуплый, со взъерошенными волосами. Сделал шаг и остановился. Быстрый взгляд на аудиторию, и вот мальчик подошел и попросил своего однокурсника Рона Уизли передвинуться на одно место. Тот с радостью уступает, и Поттер садится на выбранное место. У зельевара сжалось сердце. Один беглый взгляд - и ребенок определил одно из самых безопасных мест в кабинете. Место, с которого просматривались все двери в классе. Сам декан, будучи учеником, не раз садился за эту парту, но его находить такие места научили несколько лет противостояний с Мародерами. А младший Поттер это делает уже автоматически.

Вот, наконец, и он сам - учитель - влетает в класс. Мантия развевается за спиной как два крыла какой-то большой и хищной птицы. Он прекрасно отдает себе отчет, какой эффект производит на учеников, и не пытается его избежать. Даже в глазах некоторых слизеринцев он видит тревогу. Но в зеленых глазах есть только интерес, предвкушение и ожидание. Тогда, пять лет назад, это его только раззадорило и укрепило в желании поставить щенка Поттера на место. Теперь такая реакция вызывала уважение. Ребенок так хотел узнать что-то новое, что даже не обратил внимания на непривлекательную внешность учителя и его отталкивающие жесты.

Вот и момент, который профессор хотел восстановить в своей памяти. Профессор из прошлого начал говорить свою обычную вступительную речь про зельеделие, в то время как тот же самый профессор, но уже из настоящего, тихо встал за спиной мальчика. Тогда, на первом уроке, зельевару показалось, что мальчишка просто рисует на свитке какие-то закорючки. Такое пренебрежение к своему предмету очень разозлило профессора. Это чувство заставило его начать задавать вопросы, на которые Поттер просто не мог знать ответы. Сейчас, в воспоминании, он рассмотрел, что мальчик не рисовал. Гарри Поттер, его одиннадцатилетний ученик, писал конспект. И не просто писал все подряд. У него была какая-то система сокращений. С её помощью он успевал обозначать все слова, которые знал, своеобразными закорючками и помечал незнакомые для него слова пометками на полях. На его свитке кое-где были пятна от чернил, что и неудивительно для ребенка, который недавно начал писать пером.

Профессор сжал кулаки, испытывая бессильную ярость на самого себя. Сколько ошибок было допущено. Мальчик пришел в Хогвартс хорошо подготовленным студентом, которому нужны были пару уроков работы с пером и разъяснения нескольких терминов. Остальное он бы сделал сам. Такую систему сокращения и конспектирования студенты вырабатывали в лучшем случае к пятому курсу, а некоторые обходились без неё вообще. У мальчика она уже была выработана. Но профессор даже не удосужился дать ребенку шанс. Он не нашел пары лишних секунд, чтобы приглядеться к свитку своего ученика. Он сделал все, чтобы вызвать отрицательные чувства к себе и своему предмету, видя в Гарри только внешность его отца и не обращая внимания на черты, которые достались ребенку от Лили.

Когда он закончил отчитывать мальчишку, тот по привычке попробовал сказать: «да, мистер» был тут же остановлен и отчитан за несоблюдение школьной субординации. Теперь профессор знал, с кем мог его сравнить Гарри Поттер. И провел эти параллели ребенок правильно и абсолютно справедливо.

Профессор вышел из воспоминаний и сел в кресло, обхватив голову руками. Все сходилось. Все кусочки головоломки идеально подходили друг другу. Поттер - сирота, проживающий у магглов. Тетя – это Петунья, сестра Лили, неприятная особа, которая постоянно доставала младшую сестру. Кузен и дядя - соответственно сын и отец Дурсли. Перед каникулами Поттер видел нападения на Артура Уизли глазами змеи. Он же наблюдал рейд Пожирателей глазами самого Воландеморта. Что касается директора-садиста, этого Ренберта... Зельевар смутно припоминал, что Лили жаловалась ему перед пятым курсом на навязчивого ухажера, одноклассника сестры. Чем закончилась история с этими кавалером, зельевар не знал, так как поссорился с подругой на том же курсе.

Зельевар также знал, что его крестник никогда не оставался равнодушным, если дело касалось гриффиндорского мальчика. Драко мог, отловив Поттера на очередной прогулке по замку после отбоя, попробовать на нем свои навыки легилемента и подсмотреть чужие воспоминания. Тем более, это было несложно. В голову Национального героя можно было попасть так же легко, как в пустой скворечник зимой.

Профессор задумался. А ведь и правда - слишком легко. У Поттера, как у полукровки, ментальные щиты должны быть сильнее, а он заходит в его мозг так просто, будто нож в подтаявшее масло. Однако в начальной школе мальчик, увиденный им в видениях, весьма успешно скрывал свои настоящие мысли от ненавистного директора. Если это был Поттер, то почему сейчас он не пользуется приобретенными за жизнь навыками?

Профессор прошелся по кабинету. Что-то еще беспокоило его. Какая-то мелочь. Это что-то, касающееся занятий с Поттером по мыслезащите. Мелочь такая незаметная, что зельевар никогда над ней не задумывался, но важная настолько, что могла ответить на все возникшие вопросы.

Подумав еще немного, но так ничего и не вспомнив, декан Слизерина решил отправиться спать. Уже с утра предстоял тяжелый день. До завтрака ему нужно было выслушать Нотта. Тот мог раздобыть какую-то новую информацию, подтверждающую или отрицающую версию зельевара. Нужно было дождаться письма от Люциуса и узнать результаты его расследования, касающегося учителей из начальной школы.

В двенадцать у него было назначено занятие с Поттером. Он специально когда-то назначил их на воскресенье, лишая таким образом гриффиндорца возможности пойти в Хогсмид с друзьями. Зельевар почувствовал очередной укол совести. Оправданий для своего поведения не находилось. Постоянно возникало чувство и ощущение маленького ребенка, над которым нависала огромная темная фигура… Он нависал над Поттером все годы его обучения в Хогвартсе. Да, зельевар спасал и оберегал мальчика, но он же забрал у него право хотя бы здесь побыть ребенком. Он первый начал лишать мальчика чувства безопасности в стенах этой школы.

Профессор подошел к камину. Сейчас было не время предаваться самобичеванию. Сейчас первоочередной задачей было помочь Драко, а потом можно будет исправить ошибки. Пока человек жив, ошибки еще можно исправлять. Завтра на окклюменции с Поттером ситуация прояснится окончательно.

Весь замок погрузился в сон. Беспокойно ворочался на своей кровати черноволосый мужчина, снова и снова прокручивая все известные ему факты. В восточной башне на кровати метался подросток. Ему снова снился большой темный коридор и дверь, до которой он никак не мог дойти.

Весь замок спал, и никто не заметил невысокую фигурку, закутанную в темную мантию, выскользнувшую из потайного прохода. Завидев человека, из тени вышло крупное животное - то ли волк, то ли собака. Фигурка в мантии наклонила голову в приветствии, а животное помахало хвостом. Эти двое очень рисковали, встречаясь, но не встретиться не могли, вопрос стоял о благополучии дорогого для них человека.

Часть 1 (14)

На следующее утро невыспавшийся зельевар едва только успел завершить гигиенические процедуры, как в двери его покоев постучали.

- Входите, – сказал Снейп, ожидавший визита Теодора Нотта.

- Доброе утро, Северус, – голос директора слизеринскому декану хотелось слышать меньше всего. – Как дела на факультете?

- Все в порядке. Никаких происшествий, требующих вашего внимания, – ответил зельевар, мысленно проверяя щиты. Директор для достижения своих светлых целей использовал порой не совсем честные методы.

- Я вчера ни разу не видел молодого Малфоя в Большом зале, - глаза директора лукаво поблескивали за стеклами очков.

- А разве лорд Малфой не прислал Вам сову? Он сообщил мне еще в четверг, что заберет Драко на выходные. Сын уехал вчера утром.

- Но почему Люциус не забрал наследника в пятницу вечером?

Северус внутренне чертыхнулся: хватка у старика была, как у бульдога. Стоило ему почувствовать малейшее несоответствие или недоговоренность, он разнюхивал и распутывал, пока не докапывался до истины.

- Вчера у Драко было дежурство, и он не захотел его пропускать.

- Ах да. Прости старика, запамятовал. Наверно, дежурство прошло скучно - ни одного нарушителя не было обнаружено.

- Я как никто рад этой новости. Наконец-то ученики этой школы начали делать ночью то, что положено - спать, а не шататься по коридорам, рискуя свалиться в темноте с лестницы или уронить на себя тяжелые доспехи. Это первая хорошая новость за всю неделю.

- Ты вчера тоже не вышел на дежурство.

- Услышав отчет Драко об отсутствии нарушителей в пятницу, я решил вместо патрулирования сварить несколько зелий для Больничного крыла.

- Тогда ладно. Не забудь отнести их Помфри. Я увижу тебя сегодня на завтраке?

- Да, если мои обязанности декана не воспрепятствуют мне.

- Тогда до обеда, мой мальчик.

- У меня сегодня занятие с Поттером, вы же знаете, что после них я предпочитаю обедать в своих покоях.

- Что-то не везет мне сегодня, но в любом случае, я буду рад тебя видеть. До встречи, Северус.

- До встречи, директор.

Когда за директором закрылись двери, Снейп облегченно выдохнул. Все вроде прошло неплохо. Вот же принесла нелегкая... Хорошо, что Нотт задерживается и директор ушел до его прихода.

- Сэр, можно? – в двери постучался Теодор, будто зная, что о нем в это время думали.

- Заходи, – когда студент вошел, декан наложил на помещение заглушающие чары. – Тебя видел директор?

- Нет. Я пришел к Вам раньше и, заметив его, спрятался дальше по коридору.

- Хорошо. Итак, что тебе удалось узнать?

- Немного, в Хаффлпаффе есть два мальчика-сироты, но они не походят по параметрам, в Рейвенкло сироты на первом-втором курсе только девочки.

- О гриффиндорцах что-то удалось узнать? – декан сам не понаслышке знал, насколько бывает трудно выяснить какую-то важную информацию о львятах.

- На факультете ало-золотых тоже нет такого мальчика.

- Даже так. И откуда информация? – зельевар был удивлен, найти за такой короткий срок подход к грифам - надо было очень и очень постараться.

- Мне сказала Гермиона Грейнджер, – Тео не очень хотел выдавать девушку, но декан не оставлял ему другого выбора.

- Так. Очень интересно. С этого места со всеми подробностями и деталями, – Снейп опустился в кресло и показал на второе Тео.

Тео присел и начал рассказ с того места, как гриффиндорская староста подошла к нему в нише. Он рассказал о том, как львица подошла к нему, сказав об отсутствии подходящего мальчика на факультете, как высказала предположение о состоянии Драко. Описал встречу в заброшенном кабинете и то, какие выводы озвучила львица. Рассказал Тео и о заклятьях, которые накладываются на гриффиндорцев, и про то, как девушка догадалась, чей Патронус прилетал на обед. Отдельно отметил знание старосты ало-золотых привычек слизеринского декана. Рассказал также о взаимных клятвах не причинения вреда.

Слизеринец не укрыл от зельевара то, что он сам рассказал львице о состоянии Драко. Глядя на лицо декана, Тео подумал, что тот не сильно разозлился на него за такое самоуправство. Тот внимательно слушал и не перебивал. Но услышав о волнении гриффиндорской старосты, профессор остановил рассказ.

- Тебе показалось, что она узнала, кто мог это сделать?

- Да, мне так подумалось. Я даже спросил, не их ли это Золотой мальчик опять повздорил со Слизеринским принцем.

- И что она ответила?

- Грейнджер сказала, что он всю ночь провел в спальне.

- Но она не может знать это наверняка.

- Может, сэр. На единственную пару очков героя наложено заклятие, которое позволяет фиксировать его передвижения и встречи. Его очки в ту ночь были на тумбочке.

- И как давно она за спиной у героя следит за ним?

- Поттер знает про следилку. Я тоже удивился такому доверию с его стороны. И это заклинание гриффиндорка впервые использовала на втором курсе обучения.

- Тогда что её могло взволновать?

- Сэр, мне показалось, что она что-то читала о каком-то артефакте или амулете, который может вызывать сходные симптомы, и захотела проверить. Но с выводами она обещала прийти к Вам.

- Хорошо, Тео, я все понял. Можешь идти.

- Сэр, как Драко?

- Плохо, Тео, но твоя информация может помочь.

- Сэр, а можно ещё пару вопросов?

- Да, задавай.

- Почему Поттера воспитывали магглы, которые не смогли бы проконтролировать магический выброс у маленького ребенка?

- Тео, это решение принимал Дамблдор после смерти четы Поттеров.

- Но такое решение может принять только опекунский совет и одобрить его должен Совет Лордов. Поттер ведь единственный наследник, со временем он станет Главой Рода.

- Иди, Тео, у меня нет ответов на твои вопросы, - слизеринский декан начал чувствовать головную боль. – Если будут изменения с Драко, я сообщу.

- Сэр, ещё один вопрос. А бывали ли случаи, когда шляпа давала первокурснику самому сделать выбор из двух факультетов?

- Да, такие случаи были. Теперь иди. Мне надо подумать.

Тео поклонился и вышел. Не один слизеринский декан имел неразгаданные загадки. Закрывая дверь, Нотт заметил, что в покои Снейпа через специальное окошко залетела малфоевская сова с посланием.

Зельевар, зная далеко не кроткий нрав совы Люциуса, дал ей печенья и развернул пергамент. «Данные магглы работали в начальной школе в Литтл Уингинге. И учился в ней только один ребенок-волшебник – Гарри Поттер. Я приду в школу, как только Драко проснется и ему дадут все лекарства. И защитить сына этой магглорожденной тебе на этот раз не удастся!». Эта записка окончательно развеяла все сомнения и подтвердила худшие опасения самого Снейпа.

Зельевар без сил опустился в кресло. Как некстати. Люциус, выяснив имя возможного виновника в случившимся с Драко, готов броситься в бой, забывая о хваленой слизеринской осторожности. А Поттер и знать ничего не знает о происшествии. И гриффиндорская староста блестяще это сможет доказать. Люциус не поможет Драко, выставит себя в глупом виде и предоставит кучу бонусов Дамблдору. И даже не хотелось думать, что устроит Воландеморт, узнав, что они сразу не доложили ему о ситуации. Но как остановить Люциуса, который от беспокойства за сына готов был перевернуть мир, зельевар не знал.

В информацию, рассказанную Тео, зельевар тоже поверил. На его факультете Нотт был одним из самых сообразительных учеников и что-то утаивать в такой момент не мог. Но больше всего его поразили правила, действующие у гриффиндорцев. Даже на его факультете, а Слизерин был самым организованным в этом плане, не было таких жестких ограничений. А модификация обычной следилки просто впечатляла. Такое заклятье, но без фиксации в книге результатов, использовали матери, когда шли с ребенком в людное место. Зельевар ужаснулся, что бы мог сделать, к примеру, директор, если бы узнал о таком улучшении заклятья.

И вообще, ни поведение золотого мальчика, ни его верной подруги заучки Грейнджер не вписывались в привычные гриффиндорские рамки. Да и поступки этих наивных и прямолинейных грифиндорцев ставили в тупик. Так действовать могли лучшие представители его факультета. Исходя из полученных данных, профессор бы не удивился, если бы сегодня на занятиях он увидел, как шляпа предлагает младшему Поттеру отправиться на слизеринский факультет.

И тут слизеринца бросило в холодный пот. Вот она, та мелочь, которая не давала ему покоя. Воспоминания Поттера. Те воспоминания, которые он видел, точнее, не видел, в его памяти на занятиях. Он видел неприятные картины из детства, школы. Но в сравнении с эпизодами, подсмотренными у Драко, это были легкие неприятности.

Теперь зельевар понял, что за деталь его мучила. Он ни разу не увидел в памяти Поттера ни гибели Квиррелла, ни нападения дементоров на третьем и перед пятым курсом. Ни тролля, ни василиска, ни дракона. Даже смерти Седрика Диггори и возрождения Воландеморта в воспоминаниях гриффиндорца он не заметил. Как будто их и не было вовсе.

Зельевар глухо рассмеялся. А их и не было. Золотой мальчик его просто одурачил. Каким-то образом он собрал все свои самые страшные и болезненные воспоминания и поместил в какое-то тайное место. Драко во время дежурства это место обнаружил и посмотрел часть воспоминаний Поттера. В эту версию вписывались все факты, кроме одного. Почему Драко просматривал столько воспоминаний сразу? Он же знал, как это опасно.

Мысли слизеринца снова вернулись к Поттеру. Конечно, ему не будут даваться щиты на мыслезащите. Кто в здравом уме и состоянии будет защищать пустой сейф, если сокровища в это время находятся в пещере, охраняемой драконом? И в том, что от такого «дракона» и пострадал его крестник, зельевар уже не сомневался.

Снейпу оставалось только ждать, кто первым прибудет в его покои. Разозленный Люциус, жаждущий крови Национального героя, или сам Национальный герой, даже не знающий, какую ситуацию он умудрился спровоцировать. Профессору оставалось только ждать.

А вот Люциус ждать больше не намеревался. Драко все никак не просыпался, и лорд Малфой собирался направиться в школу и вытрясти из гриффиндорца, что именно он сотворил с его сыном.

Люциус уже взялся за ручку, как в комнату влетел Патронус Нарциссы. «Малфой, не смей даже шагу ступить от кровати нашего сына», - зашипел лебедь голосом его жены. Люциус замер на месте. Такого голоса у всегда спокойной Нарциссы он ещё не слышал. Такого ужасающего шипения он не слышал даже у сестрички Нарси, безумной Беллы.

Лорд раздумывал, как же ему поступить: пойти в школу или остаться возле сына, как приказала жена, как вдруг с кровати раздался стон. Люциус, забыв обо всем, бросился к сыну.

- Драко! Сынок! Очнулся? Чем тебе помочь? – это было последнее, что произнес старший Малфой, прежде чем его сознание было затянуто в серый омут.

часть 2 (15)

Он никогда особо не любил кошек. Еще с тех пор, когда, уезжая, его "родные" оставляли его под присмотром соседки - полусумасшедшей миссис Фигг. Та могла часами показывать ему альбом с питомцами, которые когда-то у неё были, и рассказывать истории из их жизни. Нынешние же её питомцы ходили по дому, иногда мяукая, чтобы их покормили или взяли на руки. Но они никогда не мяукали все вместе.

В комнате этой женщины мяукали все котята. Каждый котенок с каждой тарелочки, занимавших все пространство каждой стены в кабинете, мяукал по-своему, создавая невыносимую какофонию звуков, раздражавших до белого каления.

Кроме звуков, в комнате выводил из себя аромат духов. Нет, не так. Аромат духов - это когда нанесли несколько капель на запястье и немного брызнули на волосы. Запах - когда брызгается на одежду, волосы и руки. В комнате же висела удушающая цветочная вонь, от которой к горлу подступала тошнота и начинала болеть голова. Даже в кабинете Предсказаний, где Трелони круглосуточно курила благовония, не было такого эффекта. Создавалось впечатление, что в комнате специально перед его приходом часть воздуха заменялась концентрированными дешевыми духами.

- Вот и вы, мистер Поттер. Пришли на свою очередную отработку. Пергамент на столе. Перо там же. Фраза не меняется, садитесь и пишите, – слащавые нотки в голосе министерского проверяющего не могли скрыть радость и предвкушение.

С@@а. Раны на руке еще не зажили со вчерашнего дня. Примочки почти не помогают. Пара фраз, написанных этим адским пером, и рубцы снова разойдутся, принося все больше и больше страданий.

- Чего вы ждете? Если будете работать прилежно, я, может быть, уменьшу количество раз, которое вы должны будете писать.

Кого она обманывает, он уже столько раз играл в эту игру. Он не уйдет отсюда, пока не напишет по крайней мере пятьдесят строчек. Количество строк может только увеличиваться на радость этим садистам. Уменьшать они никогда не будут.

Он подошел, сел за парту, положил перед собой пергамент и, зафиксировав его левой рукой, взял перо в правую руку.

- Хорошо. Какой исполнительный молодой человек. Можете приступать, – розовое чудовище не могло дождаться начала новой сессии пыток.

Он начал писать. Боль привычно обожгла левую руку. На ней все четче и четче начала проступать строчка, которую он писал на пергаменте собственной кровью: «Я не должен лгать». Первая строчка… Боль идет по нарастающей. Вторая… Он чувствует каждый удар сердца, отдающийся болезненной пульсацией в рубцах. Третья, четвертая… Он сжимает зубы все крепче, сдерживая рвущиеся стоны. Он не проронит ни звука. Он не доставит такой радости наблюдающей за ним садистке.

Пятая. Теперь можно расслабиться. Спасибо Гермионе за модифицированное анестезирующее заклятье. Теперь он будет чувствовать только тупую боль, и сколько бы строчек он ещё ни написал, его телесные ощущения не будут ухудшаться. Конечно, он почувствует их все, когда Герм снимет заклятья, но это будет за закрытыми дверьми их тайного убежища. Там, под звуконепроницаемым куполом, он сможет не сдерживать стоны, пока подруга будет обрабатывать рану. Сейчас же, на глазах у этой министерской жабы, он не позволит проявиться ни малейшему признаку слабости.

Ослабление боли позволило ему немного отвлечься и подумать. Как хорошо, что у него есть такая верная и преданная подруга. Когда он пришел с первой отработки и весь факультет начал расспрашивать, как его наказали, он сказал, что писал строчки. Все поверили, кроме нее. Она вытащила его в заброшенный класс и, несмотря на все его протесты, провела полную диагностику его состояния, выспросив по ходу дела всю правду о прохождении отработки. Потом всегда сдержанная и спокойная Гермиона сначала кричала на него, рассказывая все, что она думает про его стоицизм и желание решать все проблемы в одиночку. Слушая её, Гарри понял, что по части сарказма у профессора Снейпа появилась достойная преемница.

Только через десять минут ему удалось вставить небольшую реплику в монолог девушки.

- И к кому, по-твоему, мне надо обращаться за помощью? – негромко произнес парень.

Услышав его вопрос, подруга внезапно успокоилась.

- Да, ты прав. Извини за то, что накричала. Я этого сразу не поняла. Орден Феникса нам не поможет. Сириус числится в бегах, Ремус в постоянных разъездах. Директору доверять нельзя, Макгонагалл и Грюм во всем поддерживают точку зрения Дамблдора. Артур подкаблучник, Молли может только затеять свару. Шеклбот и Тонкс не обладают достаточным влиянием. Остальных фениксовцев мы плохо знаем. Есть ещё профессор Снейп. Но на него не приходится рассчитывать в виду его сильной личной неприязни к тебе. Хотя его помощь была бы просто неоценима.

- Это ещё почему? – Гарри вызвал Добби, заказывая чай для Гермионы и теплого молока для себя.

- Никакого молока! – резко прервала его подруга. – Добби, принеси Гарри телятины с фасолью и помидорами и графин гранатового сока.

Добби молча исчез, а Гарри перевел удивленный взгляд на подругу.

- И не смотри на меня так. Кроветворного у нас сейчас нет, а тебе необходимо хоть немного восстановить потерянную кровь. Так что тебе придется есть продукты, помогающее восстанавливать потери. И я не спрашиваю, нравятся они тебе или нет! – в конце речи Гермиона немного смягчила тон. – Я знаю, как ты любишь молоко. Но сейчас оно будет мешать естественным процессам организма.

На столике появились заказанные продукты.

- Ешь, Гарри, – Герм села в кресло, беря свою чашку. – Итак, возвращаясь к Снейпу. Он как раз и смог бы помочь с зельями для тебя. Ладно, сейчас думать, чем бы мог помочь зельедел, - это только попросту терять время. Четыре дозы Кроветворного я завтра принесу. Хуже обстоят дела с болеутоляющим.

- Интересно, и где ты возьмешь зелья? Оно у нас стало подаваться в Большом зале к обеду?

- Возьму в Больничном крыле, - подруга отмахнулась от его вопроса, продолжая о чем-то размышлять.

- И под каким предлогом ты их возьмешь? Помфри выдаст тебе их для лечения пострадавших от передвижных лестниц первокурсников? Не думаю, что медведьма поверит в такую чушь.

- Гарри, любой девушке, достигшей определенного возраста, Помфри раз в месяц выдает определенную дозу Кроветворного зелья. Уточнить тебе, для чего? – Гермиона с усмешкой смотрела на вмиг покрасневшего друга. Когда он начал судорожно отрицательно махать головой, она продолжила: – С болеутоляющим такой номер не пройдет. Помфри начнет проводить диагностику. И где его взять? Нужно ещё будет где-то достать зелье против шрамов.

- Герми, сейчас боль ещё можно терпеть. Но когда пишешь этим пыточным пером и ощущаешь, как по твоей руке скальпелем выцарапывают буквы, и все это под изучающим взглядом этой жабы… Вот в эти минуты хочется кричать до хрипоты и сорванных связок. Но я предпочту отрезать себе левую руку полностью, чем разрешу себе проявить перед этой садисткой хотя бы секундную слабость.

- Скальпель? Отрезать руку? А это хорошая мысль, – оживилась Гермиона. И, проигнорировав недоумевающий взгляд друга, продолжила: - Подумай сам, перед операцией врачи дают пациенту наркоз, чтобы ввести его в бессознательное состояние.

- И как это может помочь мне? Вряд ли я могу прийти на отработку в бессознательном состоянии.

- Ты меня не дослушал. Есть операции, при которых пациент не должен спать, но обезболить место разреза надо. Это называется местная анестезия. Мои родители постоянно её используют в своей работе. Нам надо отыскать заклятье с подобным эффектом и применять его перед отработками.

- Ты гений, Герм. Это поможет мне пережить следующие сеансы пыток. Спасибо.

- Идем, Гарри, уже поздно. А завтра будем искать подходящее заклинание.

Они действительно нашли это заклинание, но смогли его правильно модифицировать только на следующий день, и ещё две отработки он писал, испытывая все болевые ощущения от этого средневекового инструмента. Он не знал, чего Амбридж хотела добиться, применяя такие методы, но она точно добилась от него одного желания: любой ценой достичь возмездия.

И он дождется своего часа. Он уже хорошо умел ждать.

Из окна в комнате Мэнора на кровать падал солнечный луч. В его свете было хорошо видно склонившегося над кроватью красивого мужчину и так похожего на него подростка, лежащего на кровати. Пара неотрывно смотрела в глаза друг другу. На похожих лицах застыло одинаковое выражение. А на левой руке подростка все четче и четче проступали какие-то красные линии.

часть 3 (16)

POV Снейпа

Ожидание становится все более и более невыносимым. Что-то случилось. Люциус должен был быть у меня в покоях уже через полчаса после того, как узнал имя виновника в произошедшем с сыном. Сверкать серыми глазами и грозить всем присутствующим всеми известными карами. А его до сих пор нет.

Драко уже давно должен был очнуться от зелья Сна без сновидений. Может быть, его состояние ухудшилось? Но тогда бы старший Малфой прислал мне Патронуса. Не думаю, что он еще раз решит последовать советам врача, не проконсультировавшись со мной. Только не после случая со снотворным.

Нарцисса тоже не могла раньше времени вернуться. Не в ее привычках возвращаться из таких поездок, хорошенько не отдохнув. Конечно, если бы она узнала о состоянии Драко, то бы уже давно была в Мэноре. Но ей просто не от кого узнать об этом. Люциус будет молчать, пытаясь решить все проблемы самостоятельно, не доводя их до ведома жены. Тео тоже обещал держать рот на замке, да и вряд ли он рискнет без ведома меня или Малфоя-старшего сообщать такие новости Нарциссе. Гермиона... Представить магглорожденную, отсылающую письмо благородной аристократке... Это вряд ли. Хотя в свете известных мне событий... От загадочных гриффиндорцев теперь ожидать можно всего, чего угодно. Хорошо, хоть поступки леди Малфой более предсказуемы. Послание гриффиндорки она бросит в камин, не читая. Так что Нарцисса до понедельника будет в Милане.

Есть, конечно, ещё один вариант, самый худший – если Люциус пошел сразу к Дамблдору и потребовал вызвать мальчишку прямо туда. Проверить сейчас, так это или нет, я не могу. Мое появление в кабинете директора вызовет подозрение и привлечет нежелательное сейчас внимание.

Остаётся только сидеть, ждать и размышлять о предстоящем занятии с Поттером. Надо проверить, действительно ли в его памяти не достает стольких эпизодов, или он просто очень глубоко их запрятал. И если я их не обнаружу, доказать их отсутствие другим не составит труда. Если мальчик достал столько информации из своей памяти, то он не будет помнить подробностей из произошедших событий. То есть он может помнить, что такое событие было, но описать, к примеру, Тайную комнату, где он был в первый и последний раз, ему уже не удастся. Теперь осталось только уточнить какую-то деталь из его известных приключений, и истина, как говорится, будет установлена. Да, задачка не из легких. За пять лет я ни разу не заговорил с ним нормально, не задал ни одного простого вопроса. Так он мне и ответит. За пять лет я самым жесточайшим образом не давал ему сказать ни слова в моём присутствии. А теперь хочу, чтобы он честно отвечал мне. Кроме того, такая резкая смена поведения только насторожит его. После всего, что он пережил, чувство опасности у него развито, как у дикого животного. И как выйти из этой ситуации?

Вот и стук в дверь. Я не успел отправить свои худшие воспоминания в омут памяти. Сегодня мы с мальчишкой будем на равных. Может, удастся его этим как-то спровоцировать. Ладно, пока занимаемся по старой схеме, а там посмотрим, как ситуация будет развиваться.

Конец POV Снейпа

- Добрый день, профессор, можно войти? - в дверях стоял щуплый подросток невысокого роста с растрепанными волосами.

- Входите, мистер Поттер. Вы почти опоздали. Итак, в позицию, - зельевар уже поднял палочку и приготовился произносить заклятья, как его остановил голос подростка.

- Профессор, а разве вы не будете помещать свои воспоминания в омут?

- Нет, мистер Поттер. Я подумал, что, может быть, желание увидеть мои худшие воспоминания заставит вас тренироваться активней. Итак. Раз. Два. Легилеменс!

У профессора создалось впечатление, что он не просто зашел в память гриффиндорца, а влетел в нее с приличным ускорением. Было ощущение, что мальчишка просто не сопротивлялся на этот раз. Это сыграло на руку профессору. Он начал искать в памяти подростка хотя бы какое-то из его прошлых приключений, но не находил даже их отблеска. Зато перед глазами зельевара проявился Поттер с распределяющей Шляпой на голове, и зазвучал разговор, происходящий между ними.

- И почему ты отказываешься идти на Слизерин? Поверь, этот факультет как никакой другой отточит все твои задатки. Твоя сила и ум, помноженные на хитроумие, заблистают подобно бриллианту. После учебы на факультете змей ты легко займешь причитающееся тебе место в магическом обществе.

- Я выбираю Гриффиндор, – твердо ответил ребенок, не отвечая на поставленный вопрос.

- Я не буду распределять тебя сейчас. У тебя будет месяц, за который у тебя будет возможность лучше узнать школьные нравы и традиции. После этого сможешь пройти распределение ещё раз и выберешь себе место для учебы по душе.

- Я прошу направить меня к гриффиндорцам сейчас, - настаивал на своем решении ребенок.

Казалось, Шляпа хотела приводить еще аргументы, но, передумав, спросила:

- Почему ты выбираешь именно этот факультет? Ты подходишь им всем. Ты упорен в своем стремлении добиваться поставленной цели, что требуется для Хаффлпаффа. Умен, что подходит факультету Рейвенкло. Ты силен и за тобой могут пойти люди – Слизерину требуются такие студенты. Почему ты хочешь учиться на факультете Годрика Гриффиндора, факультете сильных и горячих людей? На нем ты не сможешь до конца раскрыть все свои качества.

- Мне нравится их декан. Она кажется справедливой.

- Так вот ты какой, сын рода Поттеров, - задумчиво проговорила Шляпа. - Будь по твоему, ты сам выбрал свою дорогу к цели. Но ты ее добьешься. Иди вперед, маленький наследник, но не забывай, что ты искал на факультете Годрика.

Подросток, разорвав зрительный контакт и опустившись на одно колено, пытался отдышаться. Зельедел отошел от него на три шага. После увиденной сцены с директором начальной школы он не хотел нависать над подростком.

Сказать, что профессор был удивлен, означало не сказать ничего. Среди педагогов ходили рассказы, что шляпа в спорном случае предлагает ученику самому выбрать факультет. Ему в свое время тоже был предложен такой выбор между Рейвенкло и Слизерином. Но Снейп, помня про желание матери видеть его настоящим Принцем, выбрал Слизерин. Когда-то Бинс рассказывал, что давно, с разницей в три столетия, было два ученика, которым Шляпа предлагала выбрать из трех факультетов. В тех случаях дети не смогли сразу определиться с выбором, и им предоставляли возможность поучиться по неделе на каждом из трех возможных домов. По прошествии времени эти двое выбрали себе основные факультеты.

Поттер умудрился отличиться и здесь. Он стал первым человеком в истории магической школы Хогвартс, который подходил одновременно всем факультетам. Декан Слизерина не знал, смеяться ему или плакать. Ребенку была дана уникальная возможность. И как он ею распорядился? Он сделал свой выбор вслепую, основываясь только на зрительную симпатию. Это просто не укладывалось в голове.

- Поттер, – задал профессор интересующий его вопрос. - Кто-нибудь ещё знает, что Шляпа предлагала вам выбрать факультет?

- Да, после происшествия на втором курсе я говорил об этом с директором.

- А вы сказали, что вам был предложен выбор из всех четырех факультетов?

- Нет, сэр, – кратко ответил подросток, но, увидев испытующий взгляд зельевара, продолжил: – Я подумал, что у такого древнего артефакта, как распределяющая Шляпа, есть свои причины не афишировать, почему она отправила на тот или иной факультет ученика. К тому же, я не хотел отвлекать такого занятого человека, как наш директор, подобными мелочами.

- Очень правильное решение, – зельевар улыбнулся кончиками губ. Такого Поттера с распростертыми объятьями принял бы сам основатель факультета.

- Не зря же шляпа советовала мне избрать Слизерин, – ухмыльнулся в ответ подросток.

- Что ж, мистер Поттер, вы, как оказывается, полны сюрпризов. А теперь продолжим. Раз, два, три. Легилеменс!

На этот раз зельевар стал искать разговор ученика с директором после второго курса, но внезапно оказался возле зеркала Еиналеж. Неизвестно, что подтолкнуло профессора заглянуть в него, ведь он видел сцену с зеркалом не в первый раз. В отражении должны были быть родители Поттера, стоящие за его спиной. Ничего нового профессор не должен был увидеть. Может быть, зельевару захотелось еще раз посмотреть на улыбку подруги. Или он заметил, что одежда на ребенке в воспоминании другая. И Снейп посмотрел в зеркало Еиналеж вместе с Гарри Поттером.

В зеркале отражалась большая гостиная, хорошо обставленная и очень уютная. На камине были прикреплены два больших рождественских носка и три носка поменьше. В самом камине горел огонь. Отблески пламени падали на окружающие предметы, придавая им таинственности. В углу комнаты стояла живая елка - большая и пушистая. Возле нее стоял мальчик, в котором без труда можно было узнать самого Гарри Поттера, который с помощью магии пытался прикрепить верхушку на дерево.

У него это не получалось, и он огорченно нахмурился. Тут к нему подошел Джеймс Поттер и, приобняв сына за плечи и направляя палочку в руках мальчика, помог ему повесить верхушку. Открыв двери, в комнату вбежали еще два мальчика, похожие друг на друга как две капли воды. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы увидеть семейные черты Поттеров, - дети были черноволосы и в очках. От Гарри их отличал только цвет глаз. У близнецов они были карие, как и у Джеймса. Отец подхватил малышей на руки. Быстро расцеловав обоих, он поставил их возле коробок с игрушками. Мальчики стали помогать наряжать елку. Уже через несколько секунд малыши разбили несколько шариков. Джеймс и Гарри одновременно произнесли склеивающее заклятье и осколки собрались неправильно. Цветные пятна причудливо чередовались и переливались на шарике. Малыши тут же потянули к нему свои ручки. Гарри, улыбнувшись, взмахнул палочкой, и шариков сразу стало два. Заклятье от Джеймса - и шары стали резиновыми. Дети с удовольствием стали перекидываться мячиками, сидя на коврике возле камина. Отец семейства со старшим сыном, посмотрев несколько минут на их игру, продолжили наряжать елку.

Дверь в комнату снова распахнулась, и Джеймс метнулся по направлению к ней, подавая руку жене. Лили была прекрасна в своем положении. Заметно округлившийся животик домашняя мантия не скрывала, а только подчеркивала. Джеймс, поцеловав жену, помог ей дойти до дивана. Подложив ей подушку под спину и устроив Лили поудобнее, Джеймс сел в ногах жены и стал массировать ей стопы. Иногда он щекотал её пальчики, и тогда Лили наиграно хмурилась.

Гарри, повесив все игрушки на елку и убрав коробки, подошел к дивану, где сидели его родители. Опустившись на колени перед матерью, он положил руку на её выпирающий живот. Около минуты он ласково водил по нему рукой, как будто пытаясь что-то почувствовать. И вот он, вдруг подняв глаза на мать и ослепительно улыбнувшись, что-то восхищенно прошептал. Лили так же счастливо улыбнулась ему и согласно кивнула.

Мальчик осторожно положил голову на животик матери, прислушиваясь к движениям будущего ребенка. Лили и Джеймс одновременно подняли руки и опустили их на голову своего первенца, поглаживая его черные растрепанные волосы.

часть 4 (17)

Выпав из воспоминания, Люциус со страхом посмотрел на лицо сына, ожидая самого худшего. Это было уже пятое чужое воспоминание в памяти Драко. Если сведения Северуса точны, то счетчик отсчитывает сейчас последние мгновения жизни его любимого сына. Люциус впервые в жизни молил судьбу о чуде. Он готов был отдать душу, будущее и даже следующие перевоплощения, если они у него ещё есть, за возможность отвести от единственного ребёнка нависшую над ним угрозу. Что стоят чистокровность, богатство, знания, сила, власть? Все то, к чему он так стремился, чего так добивался и чем так гордился. Ничего из этого не помогало ему сейчас облегчить страдания Драко.

Люциус вдруг с ужасом понял, что заставляло матерей выталкивать своих детей с третьего этажа горящего дома на гравий под окнами. Зачем? Ведь падение с такой высоты не гарантировало мгновенной смерти, а только калечило ребенка, продлевая его страдания. Теперь гордый аристократ понимал, что толкало их на такой безумный поступок. Матери не пробовали защитить детей от огня и не рассчитывали на мгновенную смерть от падения. Они пытались хоть таким страшным способом, но сохранить им жизнь. Это был крошечный, но единственный шанс ребенка на выживание. Шанс на жизнь, пусть болезненную и трудную, но жизнь. Люциус понял, что он сам готов видеть Драко любым, отрекшимся от рода, слабым, лишенным магии, проклинающим его, Люциуса, только бы он смог пережить весь этот кошмар. Все, что угодно, только бы его сын жил и мог наслаждаться жизнью. Только бы Драко смог дышать полной грудью, а не пытался судорожно втянуть в себя воздух, словно на него давит тяжелая плита.

Лорд Малфой смотрел на лицо сына, застывшее в гримасе страданий, и вспоминал старуху, проклинающую Упивающихся в день того страшного рейда. Теперь он сам, гордый и высокомерный аристократ, ощущал то же, что и старая, немощная старуха-маггла. Бессилие - от невозможности помочь самому дорогому человеку на земле. Ярость - от осознания собственной бесполезности. И безмерное желание сделать хоть что-нибудь, безумную надежду на чудо, какой-то проблеск, малейший шанс что-то изменить в гнетущей ситуации.

Он всегда любил и гордился сыном. Но только сейчас аристократ с горечью осознал, что больше всего в сыне он ценил его будущие достижения. Он предвкушал, каких высот добьется его маленький Дракончик, преумножая славу и богатства рода Малфой, как будут склоняться и прогибаться перед ним обычные волшебники. С какой гордостью он представлял союз сына с родовитой, сильной волшебницей и рождением в последующем наследника рода Малфоев. Сейчас же, стоя у кровати сына и с облегчением ловя каждый его вздох, Люциус понимал, что за своими амбициями он не видел самого Драко. Он не знал, какие книги любил читать его сын, не интересовался, какой предмет ему нравится в школе, кого мальчик считает настоящим другом. Все эти детали казались глупыми и ненужными в сравнении с теми результатами, которых ожидал старший Малфой от своего наследника. На сколько ещё вопросов о жизни Драко он не смог бы ответить?..

Сейчас гордый аристократ с горечью осознавал, что он лишил сына даже возможности хотя бы раз в жизни совершить самостоятельный выбор, принять своё личное решение. Заботясь о чести семьи, Глава рода расписал всю жизнь Драко по пунктам – факультет, друзья, род занятий, женитьба, рождение ребенка. Все детали были спланированы и расписаны до мелочей. И у младшего Малфоя не было права отступить от составленного сценария даже на полшага.

Лорд подумал, что когда-то с ним так же поступил его собственный отец. Даже на службу к Воландеморту он отправился по приказу Абракаса. И сейчас, наблюдая за Драко, Люциус с удивлением понял, что сам пошел наперекор воле отца всего два раза в жизни. Первый раз - когда в школе стал дружить с Северусом. И второй, когда, несмотря на заявление семейного целителя Малфоев, обследовавшего Нарциссу перед свадьбой, что она по состоянию здоровья не сможет выносить наследника, он не согласился разорвать помолвку. Абракас тогда чуть не проклял сына и собирался отлучить его от Рода. Спасло ситуацию вмешательство родни Нарциссы, настоявшей на выполнении взятых по отношению к их дочери обязательств. Род Блэков всегда был Темным, и о их методах наказывать неугодных ходили легенды в магическом мире, начиная с основания рода в пятнадцатом столетии. Наживать таких врагов было глупо и опасно и, Абракас, скрепя сердце, дал благословение на свадьбу наследника и Нарциссы. В день торжества Люциус был по-настоящему счастлив - прекрасная девушка, которую он искренне любил, стала его женой. Из Нарциссы вышла отличная спутница жизни: спокойная и уравновешенная, блистательная львица на светских раутах, рассудительная хозяйка в Мэноре, нежная и ласковая в минуты единения. О такой жене можно было только мечтать.

Сразу после свадьбы Люциус начал искать и проводить ритуалы для улучшения здоровья Нарциссы. Он пересмотрел сотни книг и изучил тысячи ритуалов, которые могли бы помочь его жене выносить ребенка. Он консультировался у самых известных целителей святого Мунго, но все только разводили руками, подтверждая приговор семейного колдомедика. И только помощь молодого зельевара не дала ему окончательно потерять надежду. Снейп неделями не выходил из лаборатории, модернизируя и улучшая зелья. И вот, наконец, его усилия увенчались успехом - после одного из зелий леди Малфой забеременела. Все колдомедики удивленно качали головами и говорили, что она не сможет выносить ребенка до конца срока. Северус все девять месяцев готовил укрепляющие зелья, Люциус проводил поддерживающие ритуалы и в положенный срок родился Драко. Люциус смотрел на сына и думал: знал ли сам Драко о чуде своего рождения? Почему он никогда не рассказывал сыну, какие усилия прилагались для его появления на свет?

Люциус подумал, что если его сын выживет, он полностью изменит своё отношение к нему. Он даст ему возможность самостоятельно принимать все важные жизненные решения. Люциус поклялся принять любой выбор Драко. Выберет ли он квиддич вместо финансов для занятия в будущем, будет ли он изучать традиции в жизни магглов или же женится на магглорожденной, откажется ли он от семьи и сменит ли фамилию… Любой выбор, только бы его мальчик жил и дышал.

Взяв сына за руку и заметив на ней красные рубцы, лорд Малфой с горечью подумал, что у Драко появляется все больше поводов для отречения от Рода. Ведь Амбридж в школе появилась по его вине. После событий на кладбище Поттер сразу стал рассказывать о воскрешении Воландеморта. Это нарушало планы Лорда, и тот приказал Люциусу сделать так, чтобы никто не поверил мальчику. Распоряжение Темного мага выполнить оказалось на удивление легко. Желание Фаджа замять всю ситуацию сыграло только на руку аристократу. Против мальчика была организована широкомасштабная кампания, выставляющая его полусумасшедшим фантазером, который привлекает к себе внимание публики. Мощь общественного мнения, которое было сформировано почти всеми печатными изданиями, была направлена на несовершеннолетнего волшебника-сироту. Такой удар мог вынести не всякий взрослый маг, но Люциусу этого показалось мало. Это он подкинул Фаджу идею о министерской инспекции в школе Хогвартс. Министру сразу понравилось это предложение, и он решил не ограничивать своего человека в методах. Люциуса это не волновало. Детям Упивающихся и, главное, Драко, была обещана полная неприкосновенность. Он сам рекомендовал сыну во всем поддерживать инспектора из Министерства.

Теперь такая, казалось бы, гениальная идея по указанию места Поттеру рикошетом ударила по Драко и обернулась против самого Люциуса.

Размышляя о содеянном, лорд Малфой поднес руку Драко к губам и начал покрывать поцелуями поврежденное место.

- Мальчик мой, прости меня. Я не думал, что все так обернется. Я никогда не хотел причинить тебе боли. Очнись! – молил лорд сына. - Драко, пожалуйста, открой глаза. Мы со всем справимся, только прошу тебя, очнись.

- Он не слышит тебя, – раздался холодный голос от дверей.

Лорд обернулся и увидел жену, стоявшую посреди комнаты. Нарцисса выглядела постаревшей на несколько лет; в ее глазах появился металлический отблеск, которого Люциус не видел за все годы супружеской жизни. Аристократ поднялся, обдумывая, что сказать жене и как можно ей помягче обрисовать сложившуюся ситуацию.

Нарцисса подошла к мужу и быстро, не раздумывая, дважды ударила мужа открытой ладонью по лицу с силой, которую трудно было ожидать, глядя на её хрупкую точеную фигурку.

- Это за то, что не сообщил мне, что случилось с моим сыном, а также за то, что заблокировал до понедельника все камины в Мэноре, – лорд ошеломленно смотрел на жену, потирая ноющую щеку. Его спокойная супруга, ни разу не поднявшая на него голос...

- А это, – Нарцисса прошептала заклятье, и Люциус почувствовал остро вспыхнувшую боль в челюсти от сильного невидимого удара, – за то, что до сих пор считаешь меня слабой и глупой куклой. С остальным я разберусь позже.

- Как ты узнала?

- Силенцио! – Нарцисса колдовала, даже не вынимая палочки. - Мне некогда выслушивать твои вопросы и оправдания. Времени из-за вас с Северусом потеряно прилично. Ты сейчас идешь и настраиваешь все камины на вызов. Потом приводишь в замок Северуса. И Мерлин помоги вам обоим, если с головы мальчика Поттера упал хотя бы один волос. Фините.

- На чей вызов я должен настроить камин? – спросил Люциус. Такой свою супругу он не видел никогда, и спорить с ней не хотелось.

- На Сириуса Блэка, – сказала Нарцисса, поворачиваясь к кровати сына.

- На этого… - Люциус не успел закончить фразу, потому что палочка жены уперлась ему в подбородок.

- Дорогой, по-моему, ты забываешь, что я рождена дочерью рода Блэк. Ты сейчас же настроишь камин на моего кузена и приведешь в гостиную Северуса. И будете ждать сообщения от Сириуса. А если он захочет прийти в замок, ты пропустишь его. И вы с Северусом будете развлекать его, пока я наверху буду пытаться облегчить страдания нашему сыну. Вы будете милы с Сириусом Блэком, даже если он будет называть Северуса Нюниусом, а тебя – Перегидроленным павлином. И даже если Сири скажет, что вы мерзкие слизни, вы будете ему вежливо улыбаться, так как только у него есть возможность узнать, как сохранить нашему сыну жизнь и рассудок.

С кровати раздался стон. Нарцисса, потеряв к мужу всякий интерес, бросилась к сыну.

- Драко, солнышко, я здесь. Я уже пришла, – обратилась она к подростку голосом, которым она говорила с ним когда он был совсем маленьким. – Я помогу тебе. Покажи мне, что ты видишь…

Последнее, что увидел Люциус, выходя из комнаты сына, как Драко руками притянул мать к себе за плечи и между ними установился зрительный контакт.

часть 5 (18)

Профессора вышвырнуло из сознания студента. Поттер лежал на полу в позе зародыша, подтянув ноги к груди. Из носа у него тоненькой струйкой текла кровь. Зельевар слишком долго пребывал в его воспоминаниях, не обращая внимания на попытки подростка сопротивляться чужому присутствию.

Поттер поднял на профессора безумный взгляд и спросил:

- Насмотрелись? Будет, о чем теперь посмеяться со своими слизнями? Плакса-герой мечтает о мамочке... - Национальный герой закашлялся, обрывая фразу. Воздух в комнате начал потрескивать от магического напряжения. Поттер был на грани спонтанного выброса.

Снейп попытался было подойти к Поттеру, чтобы помочь ему остановить кровь, но тот отшатнулся от его руки и постарался отодвинуться от профессора в угол. Перед зельеделом сидел не ученик, а дикий зверь, готовый броситься в атаку в любую минуту. Такой любую попытку помощи расценит как провокацию, а вопрос или невинную фразу воспримет как насмешку.

Но выпускать подростка в таком состоянии профессор был не намерен. Такой Поттер мог натворить дел, причинив вред и себе, и окружающим. Однако зельевару показалось, что он нашел единственно верное действие, которое помогло бы ему успокоить доведенного до края гриффиндорца.

Снейп подошел к омуту памяти и, достав палочкой нитку белой мысли, поместил её внутрь артефакта.

- Поттер, подойдите и загляните, – спокойно позвал он подростка.

- Это ещё зачем? – Поттер уже остановил кровь и теперь утирал запекшиеся следы с лица.

- Я посмотрел ваше воспоминание и хочу взамен предоставить одно из своих, – объяснил профессор свои действия.

- Нет, спасибо! – при этих словах Поттер, не спрашивая, уселся в кресло. - Не думаю, что я хочу ещё раз посмотреть, что творят Упивающиеся в своих рейдах.

Профессор понимал, что хамством и дерзостью тот пытается привычным для него образом защитить свои чувства. Однако, судя по всем признакам, у студента от подавления испытываемых эмоций в любую минуту мог начаться неконтролируемый выброс магии. И, зная его потенциал, профессору оставалось надеяться, что разрушение коснётся только его покоев, а не всего подземелья вообще. У зельевара просто не было времени, чтобы уговаривать заупрямившегося подростка. Поэтому учитель просто подошел к креслу и, схватив Поттера за шкирку и не обращая внимания на удары, которые сыпались на него градом, подтащил его к омуту. Одно резкое движение сильной руки заставило гриффиндорца опустить голову внутрь. Через несколько секунд строптивый студент замер, погрузившись в просмотр чужого воспоминания.

Он очутился возле Черного озера. На земле возле воды расположились два подростка, девушка и парень. Присмотревшись к парню, Гарри понял, что это был сам Снейп. Но когда он вгляделся в сидящую рядом девушку, то не смог отвести от неё взгляда. Рядом со Снейпом была его мать. Она читала книжку по зельям, иногда поправляя мешающую прядь, выбившуюся из хвоста. Лили из воспоминания читала, а Гарри старался рассмотреть каждую черточку её лица, запомнить любой сделанный ею жест и стараясь навсегда запечатлеть увиденное в памяти. Через некоторое время Лили надоело читать учебник. Она начала поднимать мелкие камушки и бросать их, стараясь попасть по обложке книги, которую изучал её спутник.

- Лили, я пытаюсь читать, – сказал Снейп, когда гриффиндорка попала три раза и промахнулась пять.

- Да ладно тебе, давай сделаем небольшой перерыв, – улыбнулась девушка. У наблюдавшего за нею Гарри сжалось сердце - его мама была такой юной и прекрасной.

- Скоро СОВ… - начал было парень, но был тут же перебит.

- Которые ты сдашь блестяще, - девушка не прекращала бросать камушки по книге. - Ну Северус, давай немного отдохнем.

- Хорошо, – сказал Снейп, откладывая книгу и снимая галстук. Положив его рядом с мантией, он вытянулся на покрывале. – И чем предлагаешь заняться?

Лили взяла его форменный галстук и, покрутив его в руках, лукаво улыбнулась.

- Да вот, хочу посмотреть, подойдут ли мне слизеринские цвета, – и девушка начала через голову стягивать форменный жилет.

Снейп молча наблюдал за ней, видно, давно привыкнув к внезапным поступкам девушки. Когда Лили стала развязывать свой галстук, то снова посмотрела на парня.

- И чего ты разлегся? Снимай жилетку, – при этом она уже начала завязывать на шее слизеринский галстук.

Снейп выполнил её просьбу, напоследок сделав саркастическое замечание:

- А рубашка и брюки тебе случайно не нужны?

- Как нибудь обойдусь, - фыркнула девушка в ответ на его замечание, надевая зеленую жилетку с эмблемой Слизерина. – Подай мне, пожалуйста, свою мантию.

- Она тебе велика, – прокомментировал Снейп, выполняя её просьбу.

- Ничего, я знаю специальное заклинание. Наколдуй, пожалуйста, зеркало в полный рост, заодно можешь попрактиковаться в трансфигурации.

Парень, ухмыльнувшись, трансфигурировал зеркало из её школьной мантии.

- Вот же слизеринец, – беззлобно подколола его переодетая гриффиндорка. – И как я тебе в этой форме?

Задавая вопрос, она крутилась перед зеркалом, пытаясь рассмотреть себя со всех сторон. Затем она распустила волосы и начала изучать своё отражение снова. После девушка произнесла заклинание, которое сделало из её пышных волос высокую прическу.

- И что ты молчишь? Мне идет? – снова спросила она парня, отвернувшись от зеркала.

- Наверное, я молчу, потому что ты только сейчас стала ровно, и я смог наконец на тебя посмотреть. В принципе, тебе идет зеленый, но серебристый - явно не твой цвет.

- Много ты понимаешь, - хмыкнула в ответ девушка.

- Ты спросила, я сказал своё мнение. Не хочешь его знать - не спрашивай.

- Да ладно тебе, я же не хотела тебя обидеть. Вот жалко, что нельзя зачаровать мантию в цвета других факультетов. Я бы хотела примерить цвета Рейвенкло. Все-таки Шляпа предлагала мне туда поступать.

- А мне не жалко. Представляю, что бы сделали твой Поттер и Блэк в замке, если бы могли делать пакости, переодевшись в слизеринские цвета.

- И вовсе он не мой! – девушка, надувшись, отвернулась от парня.

- Конечно твой! Одно твоё слово, и он будет спать на коврике в твоей прихожей.

- Ревнуешь? – Лили обернулась к Снейпу.

- Очень надо! – усмехнулся парень.

- Тогда не начинай. Я же молчу про твоего белобрысого павлина.

- Лили, давай прекратим, а то точно поссоримся. Мы учимся на разных факультетах и не можем общаться только друг с другом. Давай лучше заниматься.

- Хорошо. Ты объяснишь мне одно место в пятнадцатой главе? Я никак не могу разобраться.

И подростки снова взялись за свои книги. А Гарри, наблюдавшего за этой сценой, вытянуло обратно в кабинет зельеваренья.

- Я видел маму, - было первое, что произнес подросток.

- Знаю. Это все-таки мое воспоминание, – усмехнулся профессор зельеваренья.

- Вы не понимаете. Я видел родителей или на фотографиях, или в зеркале. А здесь… Мама так близко, такая живая и веселая. Мне казалось, что я могу дотронуться до её лица, провести по её волосам рукой, ощутить их аромат… Все так близко и так недосягаемо... Сэр, вы любили её?

- Типичный гриффиндорский вопрос, – хмыкнул профессор. – Мы дружили с твоей матерью ещё до школы. Наши отношения напоминали ваши с мисс Грейнджер.

- Да, мне тоже показалось, что они в чем-то похожи, – задумчиво произнес гриффиндорец.

Профессор хотел было возразить, что Лили была умной, веселой, общительной девушкой, а потом задумался. Они с Эванс дружили ещё до школы и даже после распределения на разные факультеты поддерживали друг друга в первые недели учебы. Грейнджер же в первый, самый сложный период учебы была сама. Гриффиндорское трио сложилось после нападения тролля во время Хэллоуина.

Кроме того, в годы, когда они с Лили учились, война ещё не набрала своих оборотов и даже противостояние между факультетами еще не было таким сильным. Грейнджер из-за её близкой дружбы с Золотым мальчиком, происхождения и пола всегда служила прекрасной мишенью для насмешек слизеринцев. Даже Рону Уизли доставалось меньше: он был чистокровным, несмотря на клеймо Предателя крови. Да и не слабый физически - он всегда мог дать отпор обидчику.

Лили, несмотря на то, что училась на Гриффиндоре, отличалась своим примерным поведением и отсутствием тяги к нарушениям правил. Грейнджер всегда находится в эпицентре приключений и не только. Тролль, василиск, оборотень. При этом ещё находить время на учебу, и учебу на высоком уровне, да и, как показали недавние события, делать выводы из малейших деталей… Неудивительно, что мисс в свои пятнадцать уже разучилась веселиться. Зельевар не мог припомнить её даже улыбающейся. А ведь она была ровесницей Лили из воспоминаний. Интересно, какой бы она была, не став подругой Национального героя?

Из размышлений о гриффиндорской старосте слизеринского декана вывел вопрос студента:

- Если вы дружили, значит, у вас ещё много воспоминаний о маме? – Поттер вдруг напомнил ребенка, который знает, что дома есть Рождественские подарки, но не может до них добраться.

- Да, есть, и предвидя твой вопрос - нет, я больше не буду делиться ими с тобой по той простой причине, что ты не научился закрывать свои мысли. А я не хочу объяснять Темному лорду, как у тебя очутились мои воспоминания. Даже то, что ты сейчас увидел, мне придется забрать.

- Как? – на побледневшего подростка было страшно смотреть. Профессору было жалко говорить такие слова. Это словно подарить ребенку новую игрушку и забрать, как только он успел развернуть её. Но даже жалость к Поттеру не могла изменить решение зельевара, он в ближайшее время не хотел умереть под пыточным заклятием Лорда.

- Найду в вашей памяти с помощью легилеменции и просто вытяну наружу. Итак, в позицию, Поттер, – произнес Снейп, поднимая палочку.

- В позицию, сэр, – ответил подросток, и слизеринский декан почувствовал, что на этот раз в сознании гриффиндорца его ждет неприятный сюрприз.

Чутьё не подвело его и на этот раз. Как только он произнес заклинание, на него словно обрушился тайфун. Все, что тот видел, слышал, знал, читал - все это атаковало сознание профессора. Различия между разными моделями дрелей. Дорога в школу. Рецепт яблочного пирога. Семейная фотография Дурслей. Вкус прокисшей капусты. Кошка завхоза. Значение слова диксиленд. И многое, многое другое. И еще сверкающие, переливающиеся пятна и цвета, полоски, ромбы, квадраты, треугольники. И это - вперемешку с безумным попурри из обрывков песен и кусков мелодий. Не выдержав этой атаки, зельевар поспешил покинуть сознание подростка.

- Весьма недурно. Как оказалось, чужие воспоминания вы защищаете лучше, чем свои. Интересно, почему? – декан Слизерина сам знал ответ на этот вопрос. У подростка было слишком мало счастливых воспоминаний, которые он мог ценить и оберегать. – Но этого недостаточно, чтобы противостоять Темному лорду. Поэтому моё решение остаётся в силе. Итак, Легилеменс.

Зельевару пришлось ещё два раза произносить это заклинание, пока среди хаоса, который устроил Поттер в своей голове, ему наконец удалось найти и забрать интересующее его воспоминание. После чего он аккуратно поместил его в склянку, которую плотно закрыл крышкой.

- Оно будет ждать вас до тех пор, пока вы не научитесь защищать свои мысли.

- Спасибо, сэр, - наверное, впервые за всю учебу слизеринский декан услышал искренность в словах гриффиндорца, чем он и поспешил воспользоваться.

- Можно одно уточнение? – и, дождавшись подтверждающего кивка, продолжил: - Сколько раз вы смотрелись в зеркало Еиналеж?

- Шестнадцать, – спокойно ответил подросток. Только колоссальным усилием воли профессору удалось удержать невозмутимое выражение на лице. – Хотя, если посчитать тот раз, когда в него меня заставил смотреть Квиррелл, то семнадцать.

Зельевар почувствовал потребность в небольшой передышке от поступающей за последние два дня информации. Зеркало Еиналеж было опасным артефактом, и только за счет неоспоримого авторитета Дамблдору удалось получить разрешение привезти его в школу. Это зеркало начинало незаметно отбирать силы у магов, смотрящих в него больше, чем три раза. Были описаны случаи, когда волшебники, смотрящие в него, превращались в сквибов. К тому же, зеркало обладало гипнотическим эффектом, заставляя приходить попавшую под своё очарование жертву снова и снова. Зависимость начинала проявляться уже после пятого раза, после десятого чары зеркала могли преодолеть только самые волевые волшебники. А здесь сидел мальчишка, который, посмотрев в зеркало семнадцать раз, сохранил рассудок и при этом умудрился не растерять магическую силу. Профессору было безумно интересно, что за феномен сидит сейчас перед ним и почему директор допустил, чтобы его Золотой мальчик столько раз подходил к зеркалу. В том, что это случилось с негласного разрешения Дамблдора, зельедел не сомневался. Ни один первокурсник не смог бы пройти по ночным коридорам шестнадцать раз незамеченным, если бы в этом не был бы кто-то заинтересован.

Размышляя, кем же был гриффиндорец, если директор был готов пожертвовать им уже на первом курсе, профессор задумался. Из-за этого он чуть было не ответил правду на вопрос неугомонного пятикурсника. Поттер спрашивал, почему зельевар выбрал именно это воспоминание, чтобы показать ему сегодня. Привычно огрызнувшись, профессор попросил его помолчать ещё несколько минут, чтобы он смог закончить анализировать ситуацию. Сам он прекрасно знал, почему. В тот день Поттеру-старшему и Блэку назначили отработку, и те не смогли испортить им день. В другое время эта парочка находила их с Лили в любой части замка, словно они всегда следили за ними. И даже на прогулках в Хогсмид они всегда крутились рядом. Как будто Поттер и Блэк чуяли их с Лили или умели читать следы на земле.

От размышлений Снейпа оторвал Люциус, появившийся из камина. В таком взъерошенном виде он был только в день рождения Драко. Зельевар замер, ожидая, что Малфой сейчас набросится на мальчишку.

- Добрый день, мистер Малфой, – первым поздоровался Поттер. – Надеюсь, у вас все в порядке?

- Добрый. Спасибо, хорошо, - спокойно ответил Малфой. Зельевару снова показалось, что он попал в какую-то параллельную реальность. Лорд Малфой, вежливо разговаривающий с младшим Поттером, просто не мог существовать в привычном для Снейпа мире. – Позвольте узнать, а почему вас так заинтересовали мои дела?

- Вы не наложили на щеку маскирующие чары, выходя из дома, – охотно пояснил подросток. Взгляд Люциуса метнулся к левой кисти Поттера и быстро вернулся к его лицу. – К тому же, вы забрали Драко из школы на выходные по семейным обстоятельствам.

Зельевар не выдержал. Подхватив подростка под локоть, он, не дав тому попрощаться с Малфоем, провел его до двери и, напомнив про следующее занятие, выставил за дверь. После чего, поставив заглушающее заклятье, перевел взгляд на друга.

- Что с Драко? Почему ты оставил его одного? И откуда у тебя синяк на лице?

- Нарцисса ударила невербальным. Она сейчас с Драко и при этом понимает ситуацию лучше нас, – Люциус тем временем подводил друга к камину. – Идем в Мэнор. Там всё объясню.

И когда зельевар уже бросал летучий порох, назвав требуемый адрес, Малфой сделал небольшое уточнение:

- Нам ещё надо пережить визит Сириуса Блэка в Менор.

часть 6 (19)

Он должен шагнуть в огонь. Бушующая стена пламени, стоящая перед ним, казалась непреодолимой. Гермиона дала ему зелье, которое должно было спасти его от жара и дать ему пройти невредимым, но он боялся. Боялся сделать этот шаг. А вдруг она ошиблась, и он начнет гореть? Как он тогда потушит пламя?

Казалось, что огонь разгорался все сильнее и сильнее. Он смотрел на него не отрываясь. Он был заворожен игрой красок и переливом света в этой живой, изменчивой стене. Он должен сделать шаг вперед.

Зачем он здесь? Почему он не спит сейчас в своей кровати, а пришел сюда? Почему даже в волшебной школе он попадает в такие ситуации? Ведь когда он узнал, что он волшебник, он подумал, что наконец объяснились все непонятные ситуации, которые с ним происходили. Как только он понял, что сможет учиться в особенной школе, то решил, что будет делать все, чтобы ничем не выделяться, быть таким, как все. Как же он тогда ошибался. В магическом мире его знал каждый волшебник, все хотели с ним поздороваться или пожать руку. На него смотрели все маги, куда бы он ни зашел. Все обращали внимание только на его шрам, и никто не хотел замечать, как его тяготит все эта известность.

Выбор факультета обучения сделал только хуже. Все вокруг только и делали, что восторгались, как он похож на Джеймса и что он обязательно пойдет по его стопам. И никто не задумывался, что он знает своих родителей только по рассказу Хагрида и по восклицаниям вроде «У тебя глаза, как у матери», «Ты вылитая копия отца». И никто не догадался рассказать ему больше про них, хотя большинство учителей преподавали во времена, когда Лили и Джеймс Поттеры находились в школе, и наверняка знали их. Почему он ничего не слышал о людях, с которыми дружили его мама и папа? Ведь у них должны были быть друзья и подруги, так почему никто из них за десять лет ни разу не проведал его? Почему ему не покажут даже изображения четы Поттеров? Нет, никто об этом даже не подумал, но зато все ожидают, что он будет такой же храбрый, как отец, и умный, как мать.

Но больше всего эту ситуацию усугублял Рон Уизли. Он был первым, кто решился заговорить с ним в поезде. Рон не смотрел на него издалека, как на неведомую зверушку за стеклом в клетке зоопарка, подобно другим ученикам, а сам подошел и представился. Хотя после того, как его распределили на Гриффиндор, младший Уизли стал ходить за ним по пятам. Нет, конечно, это было неожиданно приятно и даже немного льстило, да и Рон мог немного посвятить его в законы магического мира, который он знал лучше. Но его вечная уверенность, как он должен поступать, чтобы быть настоящим гриффиндорцем, вызывала раздражение. Рыжий гриффиндорец не учитывал, что не за все нарушения снимают баллы, за некоторые могут и исключить из школы. Рон искренне недоумевал, как этого можно бояться.

Уизли не понимал, что такое жить сиротой. Как существовать, зная, что тебе некуда возвращаться, что нет дома, в котором тебя ждут и будут рады твоему приезду в любой день и час. Нет места, в котором тебя накормят и дадут отдохнуть после дороги. Где тебя пожурят за шалости и лишат сладостей за разбитое соседское окно. Дом, где тебя выслушают, посочувствуют твоим проблемам и дадут совет в трудной ситуации. Дом, где будет жить твоя семья, где тебя поздравят с днем рождения и тебе будет, с кем встретить Рождество. У Рона был такой дом. Поэтому младший сын большого семейства мог не бояться нарушать правила, ведь у него были родители и братья, которые могли вступиться за него и помочь разобраться с неприятностями. А отказаться от Рона он не мог. Он слишком хорошо знал, что чувствуешь в ситуации, когда тебе не у кого попросить запасную ручку или когда никто не хочет повторить тебе домашнее задание, если ты не успел его записать.

Нет, его поведение не стало соответствовать ожиданиям Рыжика, оно не отличалось бесшабашностью и пренебрежительным отношением к правилам. Он отправлялся на ночные вылазки только для поиска информации, которую он не мог получить от преподавателей. Он искал ответы на волнующие его вопросы до тех пор, пока не увидел зеркало в пустующем кабинете. С тех пор он пробирался к нему раз за разом, чтоб хоть там увидеть родителей. С каждым разом зеркало показывало ему все новые и новые эпизоды семейной жизни, которой у него никогда не было. Он сидел и смотрел на своих родных, узнавая, сколько он потерял из-за войны. Каждое утро после посещения зеркала, он чувствовал слабость и разочарование. И каждую ночь он снова возвращался, чтобы хоть в зеркале увидеть родителей и себя счастливыми.

А после того, как зеркало перепрятали, он впервые с тех пор, как попал в магический мир, почувствовал ярость. Ярость на директора. Как он мог поставить такой предмет в школе, где учатся дети, без надлежащей охраны? И при этом хорошо зная, какими завораживающими свойствами он обладает? Гнев на такую безалаберность помогал ему, отвлекая от тоски о потере возможности видеть образы родителей.

И вот он опять столкнулся с непозволительным легкомыслием директора. Мало того, что он привез в школу бесценный предмет, за которым могли охотиться недоброжелательно настроенные маги... Мало того, что Дамблдор поставил такую защиту, что её, приложив усилия, прошли три первогодки, так он ещё и исчез из школы без возможности связаться с ним в случае опасности. А то, что неприятности могут быть, стало ясно после нападений на единорогов. Каких знаков для усиления охраны на третьем этаже ещё могло не доставать директору?

И вот теперь он пытается не дать злоумышленнику воспользоваться ошибками Дамблдора. Он должен защитить Философский камень и не дать возможности его применить. Если камень будет использован для темных ритуалов, в магическом мире снова могут начаться волнения и школу могут превратить в штаб или больницу для раненых. Детей отправят по домам, под защиту родителей, а его снова вернут в его персональный ад. Он поедет назад к Дурслям.

Этого он не допустит. Он сможет преодолеть любое препятствие, остановить любого волшебника, но школа будет продолжать работать и он будет в ней учиться. И тогда он сделал шаг вперед. Миг, и ему удаётся преодолеть стену огня.

Удивление от того, кто охотился за философским камнем, быстро сменилось ужасом от осознания, кому придется сейчас противостоять, и чувством неконтролируемой ярости на директора, виноватого во всей этой ситуации. Тот или был клиническим идиотом, не проверившим сотрудника, которого он взял на работу, или у него пошла не так какая-то операция. Вот только какой план мог потребовать присутствия Воландеморта в школе?

Приказ Квиррелла подойти к зеркалу и появившийся в кармане философский камень уверенности и радости не добавили. Что он должен теперь делать? Как он, волшебник-недоучка, ещё не закончивший первый курс, может защитить камень от двух сильных взрослых волшебников, пусть даже находящихся в одном теле, когда один из них считался самым сильным Темным волшебником в Англии?

И тут Воландеморт заговорил. Он предложил ему перейти на свою сторону и пообещал, что сможет оживить его родителей. Для доказательства своих возможностей маг вызвал образы Джеймса и Лили Поттеров. Он стоял и смотрел на них, не смея пошевелиться. Почему он должен отказаться от своего шанса иметь семью, что для него сделал магический мир? Его родители погибли от рук Воландеморта, а его в день их смерти выбросили к магглам как ненужный пакет с мусором. В октябре его, ребенка, которому не исполнилось и полутора лет, оставили на всю ночь на пороге дома, не удосужившись даже позвонить в двери. И дальше про него забыли на десять лет. Нет, погодите, не забыли. О нем рассказывали сказки и истории детям на ночь. И никто за все время не удосужился узнать, как он жил все это время. И даже когда его вернули в магический мир, все начали рассказывать, как он должен себя вести и каким обязан стать. И никто не задумался, сколько задолжал магический мир ему самому. Мир волшебников задолжал ему семью.

И вот, у него есть шанс все исправить, вернуть все на свои места. Ему стоило только запустить руку в карман, достать камень и протянуть его Квирреллу. И он восстановит справедливость и снова обретет родных. Они заживут семьёй в своём мире, уютном и безопасном.

Только он не может купить своё счастье ценой жизни других. Его маленький мирок будет куплен кровью тех людей, которые погибнут, убитые по приказу Воландеморта. Он не сможет жить счастливо, зная, что из-за его решения сотни детей останутся сиротами. Даже ради семьи он не мог обречь кого-то на судьбу, подобную его собственной. Он не хотел, чтобы кто-то прошел через то же, что и он.

Поняв, что он не отдаст камень, Воландеморт взмахнул рукой, и образы Лили и Джеймса Поттеров стали меняться. Лили закрыла лицо руками и ссутулилась, плечи её тряслись, будто она плакала, Джеймс, обняв жену и поглаживая её по спине, осуждающе смотрел на сына. У него защемило сердце. Он почувствовал, что предал родителей, не оправдал их ожидания. Через несколько минут образы стали дышать так, будто задыхались. Он застыл, не решаясь сделать вздоха, пока длилась эта агония. Через несколько мгновений, показавшихся ему вечностью, они упали и замерли на полу. Ему хотелось упасть на колени рядом с ними и молить их о прощении за своё решение, за то, что из-за него они погибли снова. Но даже на это у него не было права. Он должен был сразиться с человеком, из-за которого он рос сиротой.

Его прикосновения, вызывающие страшные ожоги на лице Квиррелла, показались справедливым воздаянием за все страдания, которые он испытывал. Сильное жжение на коже его рук было столь незначительно по сравнению с той болью, которую он чувствовал всю жизнь. Но радость от крика Воландеморта, покидающего тело умирающего Квиррелла, он не забудет никогда. Как и лица родителей, смотревших из зеркала на него, лежащего на полу среди пожара, вызванного в ходе борьбы. Смотревших с любовью и гордостью. И последнее, что он видел перед потерей сознания, это улыбки своих молодых и красивых родителей в чернеющем от огня зеркале.

В комнате Мэнора в камине горел и потрескивал небольшой огонь, рассеивающий вокруг странные отблески. На кровати лежал бледный подросток, а над ним склонилась красивая белокурая женщина. Кисти подростка были покрасневшими и воспаленными, а из глаз женщины непрерывно катились слёзы.

часть 7 (20)

- Зеркало! Он больше переживал за артефакт, вытягивающий его силу, чем за свою жизнь! – первое, что услышала Нарцисса, был хриплый голос её мальчика, наполненный болью. - Он ценил это зеркало больше всего на свете!

- Успокойся! – Нарцисса тоже пребывала в возмущении от увиденного, но поспешила хоть как-то успокоить сына. – Успокойся, мы поможем ему.

- Как?! Как можно жить, зная, что самое лучшее, что ты видел за пятнадцать лет жизни - это кусок стекла?.. – Драко, закрыв глаза, продолжал надрывно шептать, не обращая внимания на слова матери. – Как можно жить, если самое хорошее сводится к разглядыванию холодного отражения?

- У него теперь есть подруга, которая его никогда не предаст, и крестный, который будет любить его до последнего вздоха в своей жизни, – подросток затих, прислушиваясь к говорившей. – А теперь, когда мы знаем правду, мы сделаем все, чтобы больше не дать Гарри в обиду.

Драко открыл глаза и посмотрел на мать с такой надеждой, что у неё перехватило дыхание:

- Правда?

- Да, правда! Слово леди Малфой!

- Но Темный лорд, Дамблдор и отец… - начал было подросток, но был прерван матерью.

- Я тебя когда-нибудь обманывала? Нет! Верь мне, Драко, – Нарцисса ласково погладила сына по щеке. - А теперь выпей зелье и отдохни немного.

Подросток покорно выпил поданное ему зелье Сна без сновидений и через несколько секунд заснул. Нарцисса несколько мгновений с тревогой и любовью смотрела на сына, а после, укрыв его одеялом, тихо прошептала:

- Спи, мой любимый, а я пойду решать проблемы. И кое-кому мало не покажется.

- Что значит визит Блэка в Мэнор?! – оглушил Люциуса, выходящего из камина, рев зельевара. – Ты что, спятил окончательно?

- Не ори! Это распоряжение Нарциссы, – ответил лорд, отряхивая пепел с мантии, – пропустить его через камин.

- Что? С каких пор ты подчиняешься указам Нарциссы? – опешивший зельевар вообще перестал что-либо понимать. – Как она узнала? Она ведь была в Милане.

- Этого я не знаю, она пришла, ударила меня, приказала открыть камин для Блэка, привести тебя и ни в коем случае не трогать Гарри.

Поток поступающей информации просто сбивал с ног. Но больше всего поражал Люциус, выполняющий приказы. Его и Лорд до исчезновения не всегда мог заставить выполнить распоряжение, а тут…

- Что тебе сказала Нарцисса? Как она объясняла свои решения? Как аргументировала свои действия? – Снейп не оставлял надежду выяснить, что все-таки произошло в семействе Малфоев.

- Никак. Она просто приказала и все, – Люциус опустился в кресло и, призвав зеркало, стал рассматривать своё лицо.

- И ты так просто послушал свою жену?

- Я послушал мать Драко, женщину, воспитанную в лучших традициях рода Блэк, – в голосе Люциуса послышались металлические нотки.

- Ты что, её испугался? – не отставал от него профессор. Предположить, что именно должна была сделать спокойная Нарцисса, чтобы довести мужа до такого беспрекословного послушания, зельедел не мог.

- Подожди, сам увидишь. Она выглядела опасней своей сумасшедшей сестрички Беллы.

Снейп отказывался верить в услышанное. Но решил, что, возможно, рассказ о всем дне лорда полностью поможет прояснить ситуацию.

- Так, давай по порядку. Начни, пожалуйста, с самого начала, – слизеринский декан без сил опустился в кресло. – С того момента, как ты отправился выяснять информацию о маггловской школе. Как тебе удалось сделать все так быстро?

- Ты забываешь, что я вхожу в опекунский совет школы и имею допуск к спискам учеников. Ещё вчера я узнал всех сирот школы и сегодня стал проверять, в каких учреждениях они получали начальное образование. Понятное дело, что наш герой заинтересовал меня сразу после того, как я узнал, что ни один первокурсник или второкурсник не подходит. Кстати, я выяснил кое-что интересное.

- Что он не сдал экзамены? Это было предсказуемо. С директором-садистом, который поставил себе целью завалить Поттера, ничего другого ожидать не приходится, – и снова чувство вины охватило зельевара.

- А вот и ошибаешься. Экзамены он сдал, и сдал весьма успешно.

- Но как? С таким директором...

- За две недели до экзамена у Поттера директора сняли с должности.

- Что? За жестокое обращение с ребенком? Ренбертом занялся опекунский совет за то, как он вел себя с Поттером?

- Нет. Там были какие-то финансовые махинации. Пришли какие-то бумаги в налоговую службу. Дела директора копнули и сняли с должности, пока проводилось расследование.

- И чем закончилось расследование, суд был? - зельевар задумался, как в истории с документами мог посодействовать будущий гриффиндорец. В его участии в этом деле профессор не сомневался.

- До суда дело не дошло, Ренберта на улице сбил грузовик, и теперь он, парализованный, лежит в местном госпитале. Как мне сообщили в больнице, недвижимым он будет всю оставшуюся жизнь.

- Так, вот это поворот, – Снейпа не удивила такая осведомленность Люциуса. Тот всегда предпочитал выяснять все факты, справедливо полагая, что иногда маленькая деталь может дать ключ к пониманию всей картины в целом. – Интересно, а Поттер знает про происшествие?

- О снятии директора он знал точно. А о параличе... Ренберту в госпиталь каждый месяц кто-то присылает букет живых лилий.

- Изящно. Да, права была Шляпа, ох, права, уговаривая Гарри поступить на Слизерин. Ему там самое место, – проговорил Снейп, раздумывая, каким коварным было скрытое послание гриффиндорца. – Ох и не прост же ты, парень.

- Что за сведения? – Люциус весь превратился в слух.

- Потом расскажу. Продолжай.

- После того, что я узнал, я хотел сразу направиться в школу. Но решил сначала дождаться пробуждения Драко. Вдруг в его спальню залетел Патронус Нарциссы и сообщил, что мне нельзя никуда уходить. Потом я снова погрузился в воспоминания Драко и увидел, как эта министерская стерва пытает Поттера Кровавым пером.

- Что?! Кровавое перо применялось к ученику? – весть о том, что Драко видит уже пятое воспоминание, вызвало бы у зельевара ужас, если бы он не знал, что с крестником все в порядке. – Это же запрещенный Министерством ещё два столетия назад артефакт. Его не использовали даже при допросах Упивающихся после развоплощения Воландеморта.

Оба мужчины внутренне содрогнулись, вспоминая те времена и допросы, которые им довелось пережить. Такое не забывалось.

- Скажу больше. Он писал фразу «Я не буду лгать» пять дней подряд не меньше, чем по пятьдесят строчек за раз, – жестко продолжил Люциус.

- Немыслимо... Он мог умереть от болевого шока или потери крови. Как он смог это пережить и не обратиться в Больничное крыло?

- Грейнджер отдавала ему своё Кроветворное. Она же придумала использовать анестезирующее заклятье. И не удивлюсь, если мальчик использует маскирующее заклятие, которое он сегодня порекомендовал, или какой-то улучшенный его вариант для шрама на левой руке.

- Так, снова Грейнджер. И снова модифицированное заклятье. Все интересней и интересней.

- Тебя это не удивляет?

- Уже нет. Теодор раздобыл информацию, что на весь гриффиндорский факультет наложено заклятье, которое мешает львятам заключать договоры с другими людьми, если это может навредить остальным ученикам факультета. А на очки Национального героя навешена следилка с последующей фиксацией, где он был и с кем встречался, действующая по всей территории школы. И в ночь на субботу Поттер из спальни не выходил. Это доказано.

- Так вот, почему ты с ним занимался, а не выспрашивал про события той ночи. Мальчик, оказывается, ничего не знает.

- Я не просто занимался. Я проверил, каких воспоминаний еще не хватает в его памяти. И новости у меня неутешительные. Он изъял и где-то спрятал все свои худшие школьные приключения. Плюс десять лет жизни у родственников-магглов, которые его заставляли работать, били, закрывали в чулане и морили голодом. Нам осталось только гадать, что будет с Драко, если он просмотрел хотя бы часть воспоминаний гриффиндорца.

- Сойдет с ума так же, как в своё время сошла его тётушка, – раздался за спинами мужчин тихий голос.

часть 8 (21)

- Герм, в этой школе происходит что-то странное, – девушка отложила в сторону книгу, которую читала. В комнату вошел Гарри Поттер и автоматически восстановил запирающее заклятье, которое он снял, прежде чем зайти. За запирающим последовало заглушающее заклятье.

- Гарри, все смертельно опасные приключения, в которые мы попадаем с определенной частотой, начинаются обычно с этой фразы, – девушка смотрела на парня, который метался по их тайному убежищу. Зная, что здесь никто, кроме подруги, не сможет его увидеть, парень, сбросив все маски, стал похож на большого взъерошенного щенка.

- Герм, я серьезно, – ответил он, продолжая наматывать круги по классу.

- Так, давай разберемся. Ты пошел на занятие по окклюменции, и вы со Снейпом стали заниматься зельеварением, – попробовала успокоить друга девушка.

- Он показал мне в омуте своё воспоминание. Представляешь, оказывается, он дружил с мамой так, как мы с тобой. Она была такой красивой и веселой... – гриффиндорец остановился и взгляд его мечтательно затуманился.

- А теперь подробнее: что произошло на занятии? – Герм догадывалась, что могло заставить профессора изменить своё отношение к гриффиндорскому студенту, но хотела удостовериться в своих предположениях.

- Все началось как всегда. Он произнес заклятье и проник в мою голову. У меня создалось впечатление, что он что-то искал. Потом он увидел моё распределение со Шляпой и был очень удивлен.

- Снейп увидел, что Шляпа предлагала тебе поступить на все четыре факультета? Гарри, это плохо, очень плохо. Ты попросил его дать слово, что он это никому не расскажет?

- Нет. Герм, он все сам понял. Я уверен, он никому не расскажет.

- Гарри, твоя доверчивость до добра не доведет, – девушка осуждающе посмотрела на друга. – Ну как ты можешь это утверждать?

- Я не могу этого объяснить, – гриффиндорец опустился рядом с креслом, в котором сидела староста, и, обняв её ножки руками, положил голову на колени. Девушке ничего не оставалось, как положить руку и начать поглаживать темные вихры. – Я просто знаю, что и от кого можно ожидать. Я не буду доверять свои тайны Рону - он их выболтает, чтобы доказать свою значимость. Рон может подставить меня по глупости, поскольку не поймет, что своими действиями может принести вред. Тебе я могу доверить свои тайны. Ты будешь их бережно хранить. Но ты тоже можешь их рассказать. Не спорь. В том случае, когда ты будешь уверена, что мне это не принесёт вреда и в то же время очень сильно поможет другим. В этом случае ты можешь рассказать мои тайны. Снейп… Он будет говорить гадости по каким-то мелочам, ругаться и язвить, но что-то важное обо мне он не будет рассказывать.

- Ладно. Может быть, ты и прав, – задумчиво произнесла девушка.

- Ты мне не веришь, – грустно сказал Гарри. – Считаешь липовым провидцем, как Трелони.

- Нет. Я так не думаю. Это называется интуицией. Ты многие годы жил по прихоти других. От настроения твоих родных зависело, будешь ты есть или нет, причинят тебе боль или нет. Многие люди пытаются развить в себе наблюдательность и скорость мышления, ты же был вынужден их развить самостоятельно. Это было продиктовано обычным инстинктом самосохранения. Теперь ты просто пользуешься этими навыками, даже не осознавая этого. Ты читаешь мимику людей, их жесты, позы просто ради сохранения своей безопасности. И я никогда не говорила, что не верю, что есть люди, которые могут видеть будущее. Но Гарри, это редкий дар и научиться этому так, как это утверждает Трелони, невозможно. Он или есть, или его нет. А теперь, пожалуйста, закончи свой рассказ.

- Хорошо. Дальше Снейп увидел мою семью в зеркале Еиналеж и смотрел, пока мне не стало плохо. У меня начинался стихийный выброс, и профессор заставил меня посмотреть его воспоминания.

- И это все? Может, зельевар просто увидел, как ты переживаешь из-за родителей, посочувствовал тебе и поделился своим воспоминанием?

- Нет, не все. Потом в кабинете появился Люциус с синяком на лице. Я поздоровался с ним, и он мне ответил.

- А что ты хотел? – девушка мысленно ругала и Малфоя, и Снейпа. Они не смогли проконтролировать своё поведение, создавая видимость прежнего отношения к гриффиндорцу, и теперь её друг что-то заподозрил. Нужно было срочно его отвлечь. – Неужели ты ожидал, что он начнет кидать в тебя непростительные?

- Нет. Просто они как-то странно себя ведут…

- Странно то, что, несмотря на твои занятия, Воландеморт продолжает насылать тебе видения. Ты уже давно должен был научиться защищаться от его нападок.

- Не знаю, Гермиона, я стараюсь. Я каждый вечер очищаю мысли, но ничего не получается. Ладно, я пойду. Интересно, Малфой сегодня вернется в школу? – Гарри поднялся и направился к выходу.

- А тебе зачем?

- Завтра у слизеринцев тренировка по квиддичу, я хотел взять мантию отца и посмотреть, как они летают, – подросток остановился у двери, начиная снимать охранные заклятья.

- Ты так скучаешь по полетам?

- Это не просто полеты. Это жизнь, в которой никто не диктует, каким ты должен быть. Это свобода от правил и запретов. Полет - это возможность быть самим собой.

- А соревнования? – тихо спросила староста.

- Смотря с кем. с Хаффлапаффом и Рейвенкло - просто игра. А со Слизерином… С тех пор, как в команде стал играть Малфой… Когда соревнуешься с ним - это борьба.

- Вечное соперничество двух врагов.

- Нет, Герм, это борьба двух людей, которые всю жизнь живут по чьим-то правилам и сбрасывают в полете с себя все рамки и запреты. Там нет масок. Нет героя и нет аристократа, нет Золотого мальчика и нет Платинового принца. Есть два человека, которые хотят победить и ради победы идут на все.

Ошарашенная Гермиона молчала. Она нечасто видела своего друга, говорящего так пылко. Гарри постоял, задумавшись, а потом повернулся к девушке и сказал:

- Ладно, Герм, пойду я, мне ещё домашнее задание выполнять по зельям.

И, закончив снимать заклятья, вышел из класса.

Львица подняла палочку, чтобы восстановить защиту, но в класс зашел Теодор Нотт.

- Здравствуй. Мне нужно поговорить. Опусти, пожалуйста, палочку, – тихо попросил Тео.

- Что тебе нужно? – говорить спокойно было тяжело, но девушка старалась не уронить привычную маску.

- Нашего декана снова нет в школе. И я ничего не могу узнать про состояние Драко. Я подумал, что ты можешь что-то знать.

- Тео, я не могу сказать тебе ничего нового. Драко в серьезной опасности, и все его близкие пытаются отвести от него угрозу. Мы пока можем только ждать.

- И что им нужно для того, чтобы ликвидировать опасность?

- Я думаю, только чтобы родным Драко не мешали в Мэноре.

- А если в Мэнор придет кто-то чужой? – задал Нотт вопрос, от ответа на который зависели все его дальнейшие действия.

- Последствия будут ужасными, - сказанное девушкой не удивило слизеринца, поскольку именно такие слова он и боялся услышать.

- И последний вопрос, – Тео посмотрел на спокойно сидящую в кресле гриффиндорку. - Ты умеешь вскрывать серьезные охранные заклятья?

часть 9 (22)

- Сойдет с ума так же, как в своё время сошла его тётушка, – раздался за спинами мужчин тихий голос.

В комнату вошла Нарцисса и, не обращая внимания на ошарашенные лица мужчин, продолжила:

- А теперь, Северус, я хочу послушать твою версию о том, почему мне не сообщили о состоянии Драко. Очень аргументированную и продуманную версию, – Нарцисса взмахнула палочкой и села в появившееся третье кресло.

- Сначала мне показалось, что ситуация несерьезна... – начал говорить профессор, но тут же был перебит.

- Северус. Ты начал уподобляться в оценке происходящего Дамблдору, – голосом леди Малфой можно было заморозить Сахару. Снейп внезапно понял действия Люциуса, выполнившего все распоряжения жены. - Тот тоже каждый год рассказывает Попечительному совету, что в школе не произошло ничего серьезного. И это в то время, как по ней то василиск ползает, то тролль разгуливает. Драко не было в спальне всю ночь. Его утром нашел однокурсник, в неадекватном состоянии и бредящим. Сколько зелий ты потратил, пока стабилизировал его? Четыре, пять? И для тебя это несерьезная ситуация? Дальше ты наверняка просмотрел его память и увидел там чужое воспоминание. Так почему ты вызвал одного Люциуса?

- Мы не хотели тебя волновать… - зельевар был пристыжен. С этой точки зрения его действия выглядели верхом самонадеянности.

- А на похоронах сына я волноваться не буду, накачанная успокоительным. Хорошая версия. Вы потеряли время, выясняя то, что я могла сказать, только взглянув на Драко. Теперь вы мне быстро расскажете, какие ошибки сделали, пока я была в Милане. Особое внимание уделить воспоминаниям, которые вы увидели.

- А может, ты сама начнешь с того, откуда тебе это все известно? – не утерпел Люциус. В его правилах было командовать, а не подчиняться.

Ведро ледяной воды, опрокинутое на его голову невербально, заставило его взвизгнуть и замолчать.

- Сейчас вопросы задаю я, – Нарцисса сурово смотрела на похожего на мокрую птицу Люциуса. – А если будешь перебивать или задавать лишние вопросы, я повторю заклинание. А возможно использую что-то новенькое.

Зельевару пришлось начать рассказ. Нарцисса прерывала его репликами, комментирующими их умственные способности и степень развития. Северус вдруг ощутил себя Поттером на уроке зельеварения. Знать всего он не может, а его за это высмеивают. Когда рассказ подошел к части со снотворным, леди Малфой взглянула на супруга так, что Снейпу срочно захотелось пойти на чаепитие к Дамблдору и пить чай, сидя за одним столом с Воландемортом, Беллой, Фаджем и Амбридж. Что чувствовал под этим взглядом Люциус, Снейп даже не захотел представлять.

Закончив свой рассказ, мужчины с нетерпением и тревогой ожидали вердикта Нарциссы:

- В этой ситуации как взрослые люди поступили только два человека: Теодор Нотт и Гермиона Грейнджер. Возможно, у Тео просыпается дар матери, а от Грейнджер я и ожидала чего-то подобного.

- Ожидала? От грязнокровки? – такого Люциус уже не мог слышать. Если про безумную Айрис, впоследствии ставшую женой Нотта, знали все в школе и слова жены про наследственность Тео не стали для него откровением, то ожидать таких действий от магглорожденной было уже слишком.

- Люциус, не показывай, пожалуйста, миру, что ты клинический идиот, – спокойно оборвала мужа Нарцисса. - Ты сам бы пошел на бал такого уровня с неподходящей партнершей?

Лорд Малфой замер. Как он сам не понял, как не обратил внимание на этот факт?..

- Крамы - древний чистокровный род, – продолжила Нарцисса. – И Виктор Крам не пошел бы против традиций семьи. Значит, он увидел в магглорожденной волшебнице что-то такое, что посчитал её равной себе.

В этот момент Нарциссу прервали. Из камина появилось лицо Сириуса Блека. Леди Малфой в ту же секунду наклонилась над огнем.

- Цисси, заклятье Правды дало немного. Оно только подтвердило то, что мы знали до этого. Я должен применить ритуал.

- Ты не справишься сам. Я пришлю к тебе Северуса.

- Не стоит. Он легилимент и может помочь вам в замке. Я уже вызвал Ремуса. Он скоро прибудет и поможет с ритуалом. Не волнуйся, мы сможем помочь Драко.

Если бы в комнате ударил гром, зельевар был бы поражен меньше. Сириус Блек, говорящий спокойно и рассудительно, не вскипающий от одного его имени, не бросающийся оскорблениями в его адрес, был так же фантастичен, как и Нарцисса, хвалящая магглорожденную гриффиндорку. Однако именно это он только что видел и слышал. Мир определенно начал сходить с ума. К тому же, появление Ремуса Люпина нарушало прямое распоряжение Дамблдора, на неделю отославшего оборотня из Англии.

Камин погас, а Нарцисса села в кресло и устало провела рукой по лицу.

- Он прав, Северус. Несмотря на то, что ты не вызвал меня, ты смог сделать все, что было в твоих силах, чтобы помочь Драко. Ты, интуитивно опираясь на свои знания и родовые дары, воспользовался единственным способом, который хоть немного облегчил страдания Драко.

- Нарцисса... Может быть, если ты расскажешь все, что знаешь, мы сможем быстрее понять, как помочь Драко? – неожиданное признание его заслуг давало декану надежду на улучшение отношения леди Малфой. А её рассказ мог бы пролить хоть какой-то свет на создавшуюся ситуацию.

- Хорошо. В семействе Блеков всегда хранился один артефакт. Это была чаша для воспоминаний с очень необычным эффектом. Эпизод человек видел не со стороны, как в обычных омутах, а проживал его на месте владельца. Времени для этого требовалось меньше, чем когда владелец проживал это событие в реальности. Эту чашу нечасто использовали. Она была слишком непрактична.

Нарцисса встала и прошлась к камину. Было заметно, что рассказ ей даётся с трудом.

- Однажды ею воспользовалась моя сестра Андромеда, которая боялась, что о её мыслях и поступках узнают родители. На тот момент она уже встречалась с магглом, за которого впоследствии вышла замуж. Моя старшая сестра знала, что в случае раскрытия тайны её возлюбленного в лучшем случае лишат памяти, а в худшем просто убьют. Андромеда подумала, что так ей удастся скрыть правду от семьи.

Нарцисса снова села в кресло. В голосе её чувствовалась нотка надломленности. Мужчины старались даже не шевелиться, чтобы не прервать рассказ женщины.

- И вот однажды за манипуляциями Андромеды проследила Белла. Ей стало интересно, что скрывает старшая сестра, что она старается прожить снова. И Белла заглянула внутрь. После этого она впала в состояние, подобное тому, в котором сейчас пребывает Драко. Родители пытались ей помочь, просматривали вместе с ней воспоминания Андромеды. Но ничего не помогало. Белла не могла принять любовь сестры к магглу, и это разрушало её изнутри. Мысль, что сестра отступила от всего, что проповедовала семья веками, разрушала её сознание. Она не смогла оправиться от этого и решила, что во всем виноваты магглы. Это и сделало её одной из самых ярых сторонниц Темного Лорда. К чему это привело, вы видели сами.

В комнате повисла тишина. Все трое сидели и вспоминали капризную красавицу, эффектную брюнетку, за которой бегали толпы мальчишек в школе. И думали о растрепанной, нечесаной маньячке с безумными глазами, в которую превратилась та девушка.

- Меди выгнали из дома в тот же день. Её не стали убивать только потому, что она уже ждала ребенка от маггла. Его уничтожение поставило бы на род Блеков печать Предателей крови. А как известно по истории Уизли, такой грех не прощается тысячелетиями. Её выгнали на улицу, беременную, без денег и палочки. Я отослала к ней личную эльфийку, передавая сестре все деньги, которые у меня тогда были. Этого ей хватило на первое время. Маггл не отказался от неё и после свадьбы у них родилась дочь. Сразу после рождения выяснилось, что у дочки Меди есть редкий дар к метаморфии. Но мои родители уже умерли и не узнали про силу внучки, и девочка осталась вне рода. Возможно, в будущем ей удастся основать новый род или же она принесет свой дар в семью мужа…

Размышления Нарциссы прервал Патронус взъерошенного щенка, заговоривший голосом Сириуса:

- Рем прибыл, начинаем проводить ритуал. Жди.

- Измельчал Блек, измельчал, - задумчиво сказал Люциус. - Раньше, помнится, у него Патронусом был волк, а теперь маленькая шавка.

- Еще раз выскажешься по поводу Сириуса, я предупреждать уже не буду, – голосом Нарциссы можно было резать сталь. – Непонятно, как после двенадцати лет в Азкабане он вообще может вызвать Патронуса. Он сейчас будет рисковать собой ради твоего сына.

- Какой ритуал они будут проводить? – у Северуса в душе зародилось подозрение, но он старался отбросить его.

После ответа Нарциссы в комнате воцарилась гнетущая тишина.

- Ритуал Памяти Рода.

В тени дома спряталась незаметная фигура. Человек стоял и смотрел. Смотрел на два дома, расположенные так близко, что между ними не было даже щели. Но он чувствовал. Чувствовал запах, доносящийся из смежной стены. Запах, который мужчина не ощущал уже много лет. Запах, сводящий его с ума и заставляющий сворачивать горы. Пока что хозяин этого запаха был для него недоступен. Но он сделает все, чтобы это изменить. И фигура растворилась в темноте.

часть 10 (23)

- И последний вопрос, – Тео посмотрел на спокойно сидящую в кресле гриффиндорку. - Ты умеешь вскрывать серьезные охранные заклятья?

- Интересный вопрос. В принципе, да, – гриффиндорка ответила так, будто говорила о погоде за окном. - А теперь объясни, чьи покои тебе понадобилось вскрывать и зачем.

- Покои декана. Мне надо срочно связаться с ним по камину, – скрывать информацию было бессмысленно. Если львица почувствует фальшь, то откажется ему помогать. А сейчас её содействие было просто необходимо.

- Зачем? – староста должна была знать причину такого вопиющего нарушения правил. К тому же, слизеринский декан был не из тех, кого стоило злить.

- Сегодня Панси оговорилась, что Темный Лорд собирается покинуть их поместье. Это значит, что он может направиться к любому из своих приспешников. Вероятность, что он прибудет к Малфоям, очень велика.

- Камином ты не свяжешься, – девушка сразу оценила всю опасность и тут же стала просчитывать варианты её ликвидации. - В Мэноре камины могут быть заблокированы для всех, кроме избранных лиц.

- А Патронус посылать нельзя, рядом могут быть посторонние, которым эта информация не предназначена, – Тео тоже искал самый разумный выход из сложившейся ситуации.

- Можно, конечно, выйти из замка, но как попасть в сам Мэнор? Там сильные щиты. Все обитатели Мэнора сейчас заняты и вряд ли могут отреагировать на вторжение адекватно, скорей всего, тебя проклянут чем-нибудь позаковыристей, – девушка продолжала размышлять вслух.

- У меня есть порт-ключ домой, а отец имеет доступ к камину Малфоев, – это был единственный доступный вариант, который видел слизеринец.

- План хороший, только есть два «но». Если ты переместишься из школы, об этом сразу станет известно директору, и, как только ты вернешься назад, он устроит тебе допрос с пристрастием. От него скрыть что-то практически невозможно, и вся ситуация выплывет наружу. Не мне говорить тебе о последствиях. Второе. Твой отец Упивающийся, и вместо того, чтобы предупредить Малфоя, он поведает все Темному Лорду.

- Нет. Отец послушает меня. Ему не нравится политика уничтожения магглов. Действий Лорда отец не одобряет. Он поможет мне. А ты незаметно выведешь меня из замка, чтобы я смог перенестись, не привлекая внимания директора, – сказал Тео, но, видя колебания девушки, продолжил: – Я прошу тебя, Гермиона. Я дам тебе все обеты, которые ты только захочешь. Только выведи меня из замка. Речь сейчас уже идет не только о Драко. Все, кто будет в Мэноре, подвергаются опасности.

Казалось, что последняя фраза переубедила львицу.

- Хорошо. Мне надо предупредить Гарри, он меня прикроет, – согласилась гриффиндорка.

- Только Поттера, не Уизли? – Нотт не знал, почему с его уст слетел этот вопрос, но ответ на него казался важнее, чем даже возможность узнать, как можно незаметно выйти из замка.

- По-моему, ты слишком любопытен, – холод в голосе старосты стоил ей больших усилий. Девушка склонилась над запиской.

Огорченный Тео решился задать львице еще один вопрос:

- А Патронуса ты не умеешь вызывать?

- Умею. Но он привлечет больше внимания, – девушка зачаровала записку чарами Невидимости. По движению её палочки слизеринец понял, что послание отправлено. – К тому же, я, как и лорд Малфой, стараюсь не афишировать свой Патронус.

- Сипуха. Твой Патронус - это сова-сипуха, правильно? – Тео не знал, откуда он это знает и почему об этом говорит. - Все, кто его видят, сразу вспоминают о твоих знаниях и умении учиться. Говорят о том, что сова - это символ мудрости. И никто никогда не вспоминает, что сипуха на самом деле достаточно опасный хищник. Твой Патронус - это образ птицы, которая принесла тебе письмо из Хогвартса.

- Как ты это узнал?! – девушка держала палочку, направленную на Нотта, готовая произнести заклятье. – Тебе никто не мог этого сказать. Этого никто не знает.

- Прости, у меня это началось вскоре после пятнадцатилетия. Я говорю факты, о которых никогда не слышал и не мог знать. Я просто знаю и все.

- Ладно, – девушка опустила палочку. На Тео она по-прежнему смотрела с недоверием. – Сейчас нет на это времени. Гарри уже прислал все, что я просила.

- Я ничего не вижу.

- Мы делаем пересылаемые предметы невидимыми, чтобы окружающие их не заметили. А когда они подлетают к получателю, то дотрагиваются до руки, чтобы их можно было почувствовать. И помни, ты обещал никому ничего не рассказывать. О многом, что ты узнаешь, не знает даже наш вездесущий директор.

Девушка склонилась над куском пергамента и произнесла фразу «Торжественно клянусь, что замышляю только шалость». Через несколько секунд удивленный Тео увидел, как на пергаменте стала проявляться карта замка. Львица еще несколько секунд посмотрела на карту и сказала:

- Пойдем через Сладкое королевство, – сказав это, девушка, казалось, из пустоты достала пузырек с зельем и выпила его.

Теодору хотелось узнать, что за лекарство выпила гриффиндорка, но он не мог позволить по отношению к ней такого вопроса. Он не хотел ещё больше ухудшить и без того напряженную ситуацию.

- Мы пойдем под мантией-невидимкой, это лучше, чем чары, – продолжила староста.

- И кто будет так добр, что даст нам такой редкий артефакт? Такие сокровища хранят в банке у гоблинов или в родовых замках под охранными чарами, – Тео знал, что такая вещь была огромной редкостью в магическом мире и так просто её не использовали, и уж тем более не одалживали.

- Гарри уже прислал нам свою мантию. Идти придется очень близко друг к другу, – невозмутимо уточнила девушка.

Тео только покачал головой. Он уже устал удивляться этим загадочным гриффиндорцам. Львица развернула мантию, слизеринец подошел к ней и она набросила на них прозрачную ткань.

Дверь в класс отворилась и захлопнулась сама собой. Двое отправились в своё приключение.

Пара без особых приключений добралась до коридора Одноглазой ведьмы и прошла тайным ходом. Выбраться из Сладкого королевства тоже не составило труда. Подростки под мантией быстро прошлись до Визжащей хижины и только в ней сняли мантию-невидимку. Риск быть замеченными в деревне в неположенное время был очень велик. Если до директора дойдет хотя бы слух об их вылазке, все участники происшествия попадут под удар.

Тео безумно обрадовался возможности отойти от гриффиндорской старосты. Долгое путешествие в такой непосредственной близости друг от друга вызывало у парня совсем не джентльменские мысли. Чарующий аромат девушки, который слизеринец чувствовал всю дорогу, невольные прикосновения, которых было не избежать, прикосновения маленькой ручки к его собственной руке в трудных для прохождения местах, тихий шепот на ухо, предупреждающий об опасности… Все это вызывало желание забыть о всех делах и опасностях, схватить гриффиндорку в объятья и целовать, целовать, целовать. Целовать, пока она не прекратит сопротивление и не сдастся под его напором. Целовать, пока с её лица не упадет последняя маска и в его руках не останется только прекрасная нежная девушка, отвечающая на его поцелуи…

Прибытие в безопасное место позволило Тео обуздать своё сумасшедшее желание и ничем его не выдать перед девушкой.

- Ты можешь перемещаться. Я буду ждать тебя здесь, чтобы отвести назад в замок. Постарайся не задерживаться.

- Ты ведь делаешь все это не ради Драко? – уверенно сказал слизеринец.

- Нет, – честно ответила гриффиндорка. – В этой ситуации могут пострадать близкие мне люди.

Тео смотрел и понимал, что он хочет это изменить. Нет, он позволит львице иметь близких людей, но самым близким и родным станет для девушки он, а впоследствии и их общие дети. Он готов пойти на все, чтобы она ждала его не в заброшенной хижине, а в их доме, возле камина, сидя в кресле и читая любимую книжку. Она будет его женой, и на меньшее он не согласен.

Тео снял свою мантию и накинул её на плечи гриффиндорки.

- Это чтобы ты не замерзла, – он задержал свои руки на ее плечиках чуть дольше, чем требовалось. – Я скоро.

И Нотт активизировал свой порт-ключ, переносящий его в фамильный замок.

Часть 1 (24)

Тишина в комнате становилась все тяжелей и тяжелей. Все присутствующие знали, что означает ритуал Памяти Рода. Глава рода проводил ритуал, который вызывал основателя его рода, и задавал тому интересующий его вопрос. Ритуалом не пользовались по пустякам. Чем старше был род, тем труднее было вызвать его первого главу, и тем больше сил затрачивал вызывающий. Бывали случаи, когда сил просто не хватало и действующий глава рода становился сквибом или умирал на месте.

Теперь трое людей сидели и думали, сможет ли с заданием справиться Блек. Достаточно ли он оправился после пребывания в тюрьме, чтобы провести такой сложный ритуал? И примет ли предок вызов от человека, имя которого стерто с семейного гобелена? Что будет с Драко, если Блек не узнает нужную информацию?

Когда слизеринский декан поймал себя на том, что он уже в пятый раз за последнюю минуту посмотрел на часы, то разозлился. И чего он так волнуется? Блек провел в Азкабане двенадцать лет и не только не сошел с ума, но ещё и нашел в себе силы сбежать из самой страшной тюрьмы Магической Англии. Профессор не забыл школьного противостояния, но отказать бывшему Мародеру в живучести, упорстве и мужестве он не мог.

- Нарцисса, а как ты узнала про происшествие с Драко? – декан решил, что лучше, чем сидеть и считать минуты, он уточнит неизвестные ему детали.

- Тео правильно поступил, описав все симптомы Драко гриффиндорке. На каникулах, когда она была в доме на площади Гриммо, Сириус дал ей допуск в семейную библиотеку. Девушка прочитала о случае с Беллой в родовых хрониках. Она узнала описанные Тео признаки и смогла сопоставить их с тем, о чем читала. Она сразу вызвала Сириуса на встречу, чтобы прояснить судьбу чаши. Сириус рассказал ей, что послал чашу крестнику для облегчения подготовки занятий по окклюменции. Гермиона сразу поняла, что Драко каким-то образом нашел чашу и начал просматривать воспоминания Гарри. Сириус связался со мной и рассказал всю правду. А меня задержало то, что в Мэноре были заблокированы все камины.

- Нарцисса, а ты не знаешь, сколько воспоминаний можно поместить в чашу? – задал профессор волнующий его больше всего вопрос.

- Андромеда говорила, что она бездонна. Туда можно поместить воспоминания за несколько десятилетий, и чаша не будет заполнена, – было заметно, что леди Малфой с трудом дался ответ на этот вопрос.

- Сколько воспоминаний увидела Белла? – зельевар знал, что лучше выяснить всю правду до конца.

- Не больше десяти. У Андромеды роман с Тедом Тонксом развивался стремительно. И учти, Северус, отрывки, которые прятала Меда, были позитивными: знакомство, влюбленность, свидания и поцелуи, первая близость - это было то, что свело Беллу с ума. А теперь подумай, какие воспоминания поместил в чашу Гарри.

- Ты называешь Поттера Гарри? – уточнил у жены Люциус.

- Дорогой, давай наконец проясним ситуацию до конца, – Нарцисса снова подошла к камину. - Я помню, что в своё время ты не отказался от меня, даже несмотря на приговор колдомедика. И за это я всю жизнь любила тебя. Ты хотел видеть рядом с собой спокойную, тихую жену, и я стала для тебя именно такой. Я никогда не показывала свой характер, свою силу и не применяла свои знания. Я молчала, когда ты по приказу отца связался с Воландемортом и стал Упивающимся. Я молчала, когда Лорд становился все более жестоким и непримиримым, втягивая своих последователей в пучину своего безумия. Я молчала, когда из-за Воландеморта исчез мой двоюродный брат Регулус. Я молча вытаскивала вас с Северусом с допросов и не позволила упечь вас в Азкабан. Я оставила Сириуса на произвол судьбы, потому что моих сил и средств не хватило на вас троих. Я молчала, когда ты задумал авантюру с дневником Лорда. Незаметно помогала Сириусу, когда он сбежал из тюрьмы. Ничего не сказала, когда ты участвовал в выходке на Чемпионате по квиддичу. И после того, как ты вернулся из рейда по уничтожению невинных магглов и стал кричать во сне так, что слышно было даже в моей комнате, я тебе ничего не говорила. Я пыталась быть тебе идеальной женой и хотела отблагодарить за сына, которого я родила благодаря вам с Северусом. Но теперь я не буду молчать. Под удар попал Драко, и можешь не начинать говорить, что ты тут ни при чем. Если бы не Лорд, ему не пришлось бы заниматься окклюменцией и всей этой истории не было бы. К тому же, если бы не Лорд, Гарри рос бы с родителями и у него не было бы такого прошлого, которое может свести с ума любого.

- Но дорогая… - попробовал было остановить жену лорд Малфой.

- Нет, Люциус, молчи. Я знаю все, что ты можешь мне сказать. Выслушай хоть раз в жизни меня. И я, и Драко любим тебя, – Нарцисса помолчала, собираясь с силами. – Но если ты не найдешь способа оборвать связь с Лордом, мы с Драко отречемся от рода Малфой. Уверена, Сириус с радостью примет нас в род Блеков. Несмотря на мои чувства к тебе, я буду вынуждена пойти на такой шаг. К тому же, мне придется провести ритуал отречения от крестного для Драко. Прости, Северус. Мне слишком дорога жизнь сына, чтобы сидеть и ждать, пока безумный полукровка заклеймит его как своего раба. Это моё последнее слово. И что касается Гарри Поттера... Он крестник моего кузена, и Сириус любит его не меньше, чем Северус Драко. Ни Сириус, ни я не позволим больше распинать ребенка ради каких-то светлых идей и призрачных целей. Отныне Гарри Поттер считается членом семьи Блек со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вам может это нравиться или нет, мне безразлично. Это моё решение и я буду ему следовать. А теперь простите меня, я должна проведать сына.

И леди Малфой покинула комнату, оставив огорошенных мужчин обдумывать её слова.

- Ситуация с каждой минутой все ухудшается и ухудшается, – протянул Люциус.

- Это ты ещё моих новостей не знаешь, дорогой зятек, - проговорил Сириус, выходя из камина.

Он получил задание от Лорда. Как же он ненавидел этого полукровку. Безумного в своей слепоте и ярости. Он убил бы его, не задумываясь, разорвал бы на куски собственными руками за тех беспомощных людей, которые погибли по приказу этого безумного маньяка. Но пока он должен быть рядом с ним. Главный враг магического общества пока в недосягаемости, а Воландеморт расшатывает его трон. Пока их дороги с Лордом совпадают, он будет играть роль его прислужника. Так надо. А сегодняшнее задание даже приятное. Лорд использует его, чтобы запугать своих приспешников. Пусть. Все-таки он любит нагонять страх на этих заносчивых аристократов.

часть 2 (25)

Блек выглядел ужасно. Измученный и потрепанный, он, больше ни слова не говоря, прошел к третьему креслу, в котором раньше сидела Нарцисса, и без сил рухнул в него. Состояние Блека поражало, зельевар не помнил его таким слабым даже в их первую встречу после его побега из Азкабана два года назад.

- Справился? – профессор добавил в голос самых язвительных ноток для того, чтобы скрыть проскользнувшее в нём облегчение. Это чувство по отношению к своему врагу стало для него неожиданным и неприятным сюрпризом. Ну какая ему разница, что происходит с этой глупой псиной? - Не погиб.

- А ты рассчитывал на похоронах погулять? - Сириус как всегда завелся с пол-оборота. Он и в школе не мог спокойно слушать этот голос. А уж сарказм слизеринца на него действовал как красная тряпка на быка. - У моей могилки постоять хотелось, лопатку земли на гроб бросить?

- Уже и цветочки успел заказать в магазине, - в эту игру можно было играть вдвоем, и играли они в неё при каждой встрече. Ни одно собрание Ордена Феникса не обходилось без такой вот перепалки. – Правда, на колючки сейчас не сезон, но для тебя обещали достать.

- А ты у них постоянный клиент по колючкам, – на уставшем лице Блека появилась злорадная ухмылка. – Небось, только их своей пассии и даришь.

Зельевар не успел ответить, когда почувствовал, что какая-то невидимая сила подняла его и куда-то потянула. Остановился он, глядя в стенку комнаты, и эта же сила не давала сделать ему даже шага в сторону. Только оглянувшись и увидев Блека, сверкающего из противоположного угла комнаты синими глазищами, он понял, какое заклятье было к ним применено. Это заклятье использовали по отношению к маленьким детям, когда те шалили и их ставили в угол, оно не позволяло им выйти раньше, чем закончится время наказания.

- Хуже детей, честное слово! - вошедшая Нарцисса была в гневе. - Моему сыну угрожает опасность, он уже двое суток борется за свою жизнь, а вы вместо того, чтобы думать, как ему помочь, ведете себя, как два малолетних болвана.

- Прости, Цисси, вырвалось, – сразу пошел на попятную Блек. - Освободи нас.

- И не подумаю, – леди Малфой была непреклонна. - Если вы не можете оставаться в присутствии друг друга взрослыми людьми, то и я относиться к вам буду, как к несмышленым детям.

Лорд Малфой взирал на стоящих по углам друга и шурина, даже не пытаясь отменить заклятье жены. Нарцисса опустилась в кресло и произнесла, обращаясь сразу ко всем присутствующим в комнате:

- С Драко все в порядке. Он ещё спит под действием зелья.

- Цисси, пока я буду стоять в углу, я не стану говорить, что узнал, – пустил Сириус в ход самый веский аргумент.

Взмах палочки - и Снейп с Блеком вышли из своих углов.

- Еще раз устроите свару - будете стоять там до утра, - пригрозила леди Малфой. – Итак, Сириус, что тебе удалось узнать?

Блек с облегчением опустился в кресло. Было заметно, что пребывание в углу окончательно лишило его сил. Снейп молча достал из мантии укрепляющее зелье и протянул его измученному мужчине.

- Спасибо, – скупо поблагодарил тот, когда выпил зелье, и начал свой рассказ: - Я смог вызвать основателя рода Блек, Ликориса Блека. И он рассказал мне историю создания этой чаши. Итак, в начале пятнадцатого столетия, еще до разгула инквизиции у магглов, проживала в маленькой деревушке магглорожденная ведьма. Предок описал её как прекрасную девушку с белыми волосами. Она встречалась с сыном мелкого феодала, в роду которого тоже были волшебники. Это был красивый юноша, обладающий довольно сильной магией и прекрасными рыжими волосами. Пара думала сыграть свадьбу, но против этого союза выступал отец парня. Неизвестно, что он сделал или сказал, но вскоре за девушкой приехали воины сюзерена этого края и попытались забрать её в замок. Её пытался защитить юноша, но погиб в стычке с воинами. У девушки случился сильный магический выброс, и она потеряла ребенка, которого, как оказалось, уже носила под сердцем.

Блек прекратил говорить, наколдовал себе стакан воды, выпил, смачивая пересохшее горло, и продолжил свой рассказ.

- Предок сказал, что окровавленную девушку увезли. Она прожила в замке около пяти лет и за это время родила двух сыновей. Никто не знает, почему, но через некоторое время она вернулась в свой старый дом с младшим сыном. И чтобы ее не вернули назад, она создала чашу, в которую поместила свои воспоминания о погибшем возлюбленном и годах, прожитых в замке. Воинов, которые приезжали за ней, она погружала в эту чашу. Все, кто увидел часть пережитого ею, сразу впадали в оцепенение и ступор. Через некоторое время - кто через два дня, кто через неделю - все воины умирали. Самый стойкий продержался месяц. Через некоторое время к ней приехал сам сюзерен и попросил вернуть ему сына. На что она ответила, что у него остался наследник, которого он хотел, сын-волшебник, который сможет понимать мысли людей. А она забрала себе сына, который сможет защищать ее. А если он не оставит её в покое, то она заберет еще и первенца, а его самого погрузит в чашу с воспоминаниями. Он уехал, оставив её воспитывать младшего сына. Она не ошиблась в своих предсказаниях, мальчик вырос и стал основателем рода Блек. Старший брат тоже смог основать свой род, который прославился как сильные менталисты - род Принцев. А над родом фермера, из-за которого погиб сын и будущий внук, возникло проклятье, отвечающее поступку человека, погубившего свою кровь - Проклятие рода. Оно действует и до нашего времени, семья Уизли - это и есть потомки того фермера.

- И как эта легенда может помочь нам в ситуации с Драко? Эта сказка о зарождении наших родов, конечно, очень интересна, – съязвил зельевар. Мысль, что его родословная начинается с человека, от которого отказалась мать, была почему-то неприятна. Еще хуже было осознание того, что из любимчика праматери получился основатель сильного рода, который славился своими семейными традициями. - Но сейчас она абсолютно бесполезна.

- Я хоть что-то сделал, пока вы здесь сидели, как пни. Снейп, не стыдно тебе, что даже магглорожденная пятикурсница знает больше, чем ты? - Блека даже угроза Нарциссы не могла удержать от ответа на колкость профессора.

- Ах ты... - зельевар не успел закончить фразу, как почувствовал у себя во рту какой-то посторонний предмет. Посмотрев на Блека, он с ужасом понял, что Нарцисса наколдовала им по детской пустышке, которую они не могли выбросить.

- Следующая свара - и я еще сделаю колдографии, которые покажу вашим крестникам, - уверенным голосом проинформировала леди ошеломленных мужчин. - Третья, и это заклинание я закреплю навсегда, и каждый раз, когда вы будете говорить друг другу гадости, у вас во рту будет появляться по пустышке.

Люциус с восхищением смотрел на жену, все больше и больше поражаясь ее поступкам. Эта женщина, с которой он прожил много лет и которую считал тихой и спокойной, показала себя настоящей слизеринкой, не уступающей ему ни в силе, ни в коварстве. Использовать безболезненное, но столь оскорбительное заклятье и озвучить самую страшную и унизительную угрозу. Такой Нарциссой можно было только восхищаться и гордиться. Лорд Малфой понимал, что пойдет на любые жертвы, лишь бы эта женщина продолжала оставаться его женой. А то, что леди Малфой сможет выполнить озвученную ею угрозу, он уже ни капли не сомневался.

- Сири, - обратилась хозяйка поместья к кузену, когда мужчины смогли освободиться от позорящих их предметов. - Северус прав - это нам не дает подсказки, как ликвидировать последствия проникновения в чужие воспоминания.

- Знаю, поэтому я и наложил на предка заклятье правды и пригрозил заключить его дух в камень или еще какой-то предмет, если он не расскажет мне о контрзаклинании или зелье, облегчающем участь несчастного.

- И он тебя не уничтожил? - за два дня зельевар узнал слишком много новой информации, которая опровергала знания о магическом мире, в которых он раньше не сомневался.

- Нет, он рассмеялся и сказал, что его мать гордилась бы таким потомком. Больше всего она ценила людей, которые могли защитить близких любой ценой, даже несмотря на угрозу для собственной жизни. Потом он рассказал, что однажды в чашу с воспоминаниями посмотрела его дочь. Пока его мать помогала ей просматривать кусочки своего прошлого и принимать их, он разработал ритуал, который мог вытащить воспоминания из головы ребенка и поместить их в специальные сосуды. Эти воспоминания ребенок тоже должен был досмотреть, но на это отводился целый год. Предок рассказал мне об этом ритуале, и мы можем провести его прямо сегодня.

- А вот я думаю, что придется немного повременить.

Возле кресла Нарциссы, прижав палочку к ее виску и сняв с себя чары невидимости, появился Фенрир Сивый.

часть 3 (26)

То, что это конец, хорошо понимали все присутствующие в комнате. Оборотни всегда считались самыми сильными, быстрыми и опасными сторонниками Воландеморта, а Фенрир, будучи вожаком стаи, обладал всеми возможностями оборотня в удвоенном размере. К тому же, оборотни славились своей неподкупностью и нежеланием договариваться с волшебниками. То, что Сивый сейчас будет связываться с Лордом, было очевидно. Присутствие Сириуса Блека в поместье Малфоев становилось автоматическим приговором. Причем, было неизвестно, что выберет змеелицый монстр для казни: быструю Аваду или сводящий с ума Круциатус. К тому же, никто не мог понять, как и когда человек-волк попал в комнату, сколько он услышал и сможет ли избежать расправы спящий наверху Драко.

- Как ты попал в Мэнор? - задал вопрос Люциус, лихорадочно соображая, как можно обезвредить Фенрира, не причинив при этом вреда жене.

- Как же много вы не знаете об оборотнях, сиятельные лорды, так гордящиеся своими библиотеками. Просто. Я очень легко могу попасть в любой замок или дом, в котором хоть раз бывал раньше. Нет, Северус, даже не пытайся, – Сивый заметил попытку профессора незаметно достать палочку. - Ты все равно не успеешь, так как я в несколько раз быстрее тебя. А эта прекрасная леди серьезно пострадает от твоей напрасной попытки погеройствовать.

Фенрир молниеносно отнял палочку от виска Нарциссы и мгновенно ею взмахнул, накладывая сильнейшие связывающие чары на всех четверых присутствующих.

- Так лучше. И никто не будет напрасно рисковать ни своей жизнью, ни жизнями окружающих, – Сивый подошел к широкому подоконнику и уселся на него, смотря то на своих пленников, то на парк, раскинувшийся перед замком.

- Хочешь сохранить наши жизни для прихода красноглазого полукровки? Чтоб твоему хозяину было, кого пытать, удовлетворяя свою ненормальную жажду крови? - слизеринцы сидели недвижимые в кресле, проклиная гриффиндорскую манеру Блека лезть на рожон и мечтая наложить на него заглушающее заклятье.

- У меня нет хозяина и никогда не будет. Запомни это, анимаг, очень хорошо запомни, – присутствующие удивленно переглянулись. То, что у Сириуса была анимагическая форма, по-прежнему знал только круг избранных людей, в который оборотень никак не мог входить. - И вызывать Воландеморта у меня нет ни причин, ни желания. К тому же, у меня нет метки для его вызова.

Фенрир продемонстрировал всем свои нетронутые запястья, после чего продолжил:

- Наоборот, я готов предложить вам выгодную сделку. Если вы выполните мои условия, я уйду, не причинив вреда никому из присутствующих. И ваш Темный Лорд ничего не узнает из того, что я здесь увидел и услышал.

- Говори, - быстро сказал Снейп, пока прямолинейный Блек не убил их шанс на благополучное разрешение ситуации, выкрикнув очередное оскорбление.

- Сегодня в городе появился маг-оборотень. Он был в доме на Гриммо двенадцать, помогал проводить какой-то запрещенный Министерством Магии ритуал. Не надо говорить, что это не так, – Сивый не дал вставить ни слова уже готовому отрицать все и вся Блеку. - Я почувствовал его запах, перед приближающимся полнолунием он становится особенно сильным. Этого волшебника зовут Ремус Люпин и он принадлежит мне. Я предлагаю тебе, анимаг, вызвать его сюда, и я, забрав своё, уйду, оставив вас в покое.

- Он не принадлежит тебе! – взорвался от негодования Сириус. - Ты темная тварь, укусившая Рема ради забавы, когда он был ребенком, сделав его таким же чудовищем, как и сам. Я никогда не предам друга, не заманю его в ловушку.

- Да уж, породу не задавишь, - задумчиво проговорил Сивый и продолжил: – А что ты скажешь, человек из рода защитников, если я сейчас принесу сюда подростка из спальни наверху и разбужу? Сколько ты сможешь смотреть на страдания племянника, состояние которого будет ухудшаться с каждой минутой бодрствования? Хватит ли тебе сил посмотреть в глаза матери, сына которой ты обрек на смерть из-за своей гриффиндорской честности?

Блек затрясся от бессильной ярости, понимая, что оборотень поймал его в ловушку.

- Нет, ты этого не сделаешь. Это ребенок, он ничего тебе не сделал, – анимаг понимал, что эту битву он проиграл. Он не мог допустить, чтобы Драко пострадал из-за него на глазах у родных.

- Я - темная тварь, кусающая невинных детей ради забавы, - Фенрир криво усмехнулся. - Ты сам меня только что так назвал. Разве я не способен на любую подлость? Так или иначе, я получу то, что хочу. Я могу начать с пыток присутствующих здесь. На чьи мучения ты предпочтешь смотреть, лорд Блек? Сестры, зятя или бывшего однокурсника? Сделай, пожалуйста, выбор сам.

Блек сидел и переводил полный ужаса взгляд с одной фигуры, застывшей в кресле, на другую.

- К тому же, - спокойно продолжил Фенрир, - кто сказал, что это ловушка? Ты можешь совершенно открыто сообщить другу, что это я жду его в Мэноре. Так что предательством это назвать никак нельзя. Пусть он знает, к чему готовиться.

- А ты не боишься, что Ремус приведет с собой подмогу? – последнее заявление оборотня сильно сбило Блека с толку.

- Членов вашего Ордена? О, я буду только счастлив! В особенности если здесь появится наш многоуважаемый и всеми любимый директор Дамблдор, – Сивый хитро усмехнулся. - Поверь, анимаг, моему слову, тогда этот день станет одним из самых счастливых в моей жизни. Наряду с тем днем, когда я познакомился с Ремусом. Но и ты, и я прекрасно знаем, что твой друг придет один, что он не захочет подвергать жизни других людей риску. К тому же, он очень хочет отомстить мне. Он придет сам.

Блека поразило, с какой уверенностью оборотень говорил о привычках Люпина. Как будто прожил рядом с ним всю жизнь. Предложение Фенрира не было лишено смысла. Люпин был неслабым волшебником и мог попытаться справиться с Сивым. К тому же, в схватке вожак оборотней мог отвлечься и, может быть, им удалось бы сбросить чары и помочь Люпину. Это был единственный шанс избежать пыток людям, которые были ему дороги.

- Хорошо, снимай заклятье. Я пошлю Ремусу Патронуса, – согласился Сириус.

- Без глупостей, – предупредил его оборотень. - У меня нет желания кого-то сегодня убивать.

Сириус посмотрел на Сивого и коротко кивнул. Когда путы, сдерживающие его, исчезли, он поднял палочку и, зажмурившись, взмахнул нею, произнося заклятье. В комнате возник знакомый образ растрепанного щенка. Блек посмотрел на него с нежностью и сказал:

- Лети к Ремусу и передай ему следующее. Фенрир захватил в Мэноре Нарциссу, Драко, Люциуса, Северуса и меня. Он требует, чтобы ты пришел сюда. Если ты не появишься, начнет пытать кого-то из нас. Приходи. Люциус откроет для тебя камин.

Щенок, выслушав Сириуса, смешно отряхнулся и исчез. Фенрир проводил его задумчивым взглядом и, восстановив путы на Блеке, произнес:

- Хорошо, когда у мужчины есть достойный наследник. Люциус, теперь твоя очередь. Открывай камин и помни, жизнь твоих близких зависит от твоего поведения.

Люциус молча поднялся и произвел все необходимые манипуляции. Оборотень снова произнес заклинание, и хозяин поместья опять застыл обездвиженный в кресле.

- Вот и хорошо. Теперь нам придется немного подождать, – Сивый сделал вещь, удивившую всех. Набросил на сидящие в креслах фигуры защитные щиты и погасил весь свет.

И снова потянулись минуты ожидания, ещё более невыносимые, так как никто, кроме оборотня, ничего не видел. Вдруг пламя в камине вспыхнуло, и из него на немыслимой скорости выпрыгнул Люпин, быстро метнувшись в сторону и уходя с линии удара. Раздалось заклятье Фенрира, и в комнате начал с ужасающей быстротой вспыхивать и гаснуть яркий свет. Возможности понять, что происходит, у сидящих в креслах волшебников не было. Через несколько мгновений свет зажегся нормально, и все увидели лежащего без движения Люпина и стоящего над ним вожака оборотней. На лице у последнего кровоточила появившаяся в схватке ссадина.

- Для волшебника неплохо, но очень слабо для оборотня. Ничего, мы это ещё исправим, – весело произнес Сивый, глядя на тело, лежащее у его ног. Потом наклонился и поднял палочку Люпина. – Это тебе пока не понадобится. А теперь придется попрощаться с нашими хозяевами. Да, Люциус, чуть не забыл, из-за чего я приходил. Завтра в ваше поместье прибудет Лорд. Так что проводить ритуал здесь я бы не советовал.

Не глядя на ошарашенные лица, вожак поднял Люпина и перекинул его через плечо. Взявшись за висящий на шее кулон, Фенрир, перед тем как активировать порт-ключ, произнес фразу, обращенную к очнувшемуся Ремусу.

- А нам, моя радость, предстоит ликвидировать весь тот вред, который ты нанес себе за время, прошедшее с нашей последней встречи. И поверь мне, масса увлекательных моментов тебе обеспечена.

часть 4 (27)

Тео очутился, как и планировалось, в своей комнате и моментально побежал в библиотеку, в которой он рассчитывал найти отца.

Гевин Нотт, как и ожидалось, сидел в кресле с древним фолиантом в руках и неторопливо попивал чай. Выражение спокойствия изменилось на удивление, когда он увидел взъерошенного сына без форменной мантии в жилетке слизеринских цветов, вбежавшего в библиотеку, в то время, как он должен был быть в Большом зале Хогвартса на ужине.

- Отец, мне надо связаться с Малфоями и предупредить их о том, что к ним может приехать Лорд. Они должны приготовиться к его визиту, – Тео понадеялся, что отец не будет сильно вдаваться в детали и сразу свяжется с Мэнором.

- А что, камин у вашего декана не работает? – старший Нотт сразу почувствовал враньё, но постарался не вспугнуть сына, зная, что прямой вопрос заставит его замолчать. – И почему это делаешь ты, а не Драко?

- Драко находится сейчас в замке, и профессор Снейп с ним там же, – Тео уже понимал, что отвертеться от объяснений не удастся, но чувствовал необходимость спешить.

- Боюсь, что ты опоздал, Лорд уже послал туда Фенрира, чтобы он предупредил обитателей Малфой-мэнора, – Гевин Нотт смотрел на лицо сына, с которого сбежали все краски, и понимал, что ситуация принимает очень неприятный оборот.

- Мы должны их предупредить. Отец, они все в опасности! – голос подростка сорвался на хрип.

- Тео, я должен все знать, прежде чем рискнуть связаться с оборотнем… – старший Нотт прервался, увидев маску обреченности, внезапно появившуюся на лице сына.

- Поздно... - Тео четко почувствовал, что Фенрир уже в замке.

- Что поздно? – переспросил его отец, понимая, что случилось то, чего он ожидал с пятнадцатого дня рождения сына и про что так боялся услышать.

- Волк уже в замке. Я не успел помочь Драко. Не успел, - Тео без сил опустился на пол, осознавая, что вся спешка, все нарушения правил были бессмысленны. Сивый уже успел вызвать Лорда.

- Не спеши делать выводы, – как бы ни была сложна ситуация, сначала Нотту-старшему надо было успокоить сына. - Оборотни не связаны с Лордом меткой, потому вожак не мог ни с кем связаться.

- Значит, он убьет их сам, – у Тео уже не было сил на что-то надеяться.

- Тео, успокойся, своей паникой ты только усугубишь и так сложную ситуацию. Смотри на меня, – отец подождал, когда подросток сосредоточит взгляд на его лице, и продолжил: - Слушай внимательно. Оборотни, несмотря на мнение волшебников в общем и пропаганду Министерства Магии в частности, нечасто убивают людей. Да, они сильны, выносливы и независимы, и обычному магу им трудно противостоять. Но их агрессивность сильно преувеличена, и есть очень большая вероятность, что Сивый уйдет из Мэнора, никого не тронув. И теперь мы немного подождем, прежде чем связаться с Люциусом. А пока объясни мне, пожалуйста, как ты почувствовал, что оборотень уже в замке.

- Папа... - попытался увильнуть подросток. Будучи единственным сыном, ему позволялись значительные вольности в сравнении с другими учениками его факультета. Даже Драко называл Люциуса только отцом. - Мне некогда. И если ты поговоришь с Малфоями сам, я возвращаюсь в школу. Меня уже ждут.

- Не сомневаюсь, но это мы обсудим позже. Сейчас же я хочу услышать, как ты узнал, что у Малфоев в гостях Фенрир. И я никуда тебя не отпущу, пока не услышу правду.

- Но я не знаю правду! – взорвался Тео. Он не имел понятия, как объяснить это отцу, и в то же время знал, что тот сдержит слово. Мысль о ждущей его замерзшей гриффиндорке больно ударила по напряженным от неизвестности нервам. - Я просто не знаю, откуда мне известны факты, о которых я говорю. Откуда я знаю, что происходит то или иное событие. Я просто это знаю.

- Тише, тише, - старший Нотт подошел и обнял разошедшегося сына. - Я тебе верю. Успокойся.

Подросток затих, чувствуя безопасность и поддержку в объятиях родителя.

- Я не хотел говорить с тобой на эту тему раньше, – начал Гевин Нотт, отпуская сына, когда почувствовал, что тот пришел в себя. - Надеялся, что у тебя не проснется наследие твоей матери, но, по-видимому, я ошибся. Зря ты не пришел ко мне, как только это все началось. Ведь первый раз ты что-то почувствовал после своего дня рождения, правильно?

- Да, - Теодор был рад узнать, что отец может объяснить происходящее с ним. - Я понял, что Драко говорит совсем не то, что на самом деле ощущает.

Подросток, задумавшись, говорил, не замечая, что может выдать тайну чувств друга, еще неизвестную самому другу.

- Ой. Извини, отец, – вовремя спохватился слизеринец.- Я не могу рассказать тебе всю историю.

- И не надо. Я знаю о твоих возможностях. Но не уверен, как относиться к этому наследию: как к дару или как к проклятию. В семье твоей матери были маги, которые могли предвидеть разные события. Нет, это не предсказание будущего. Это уверенность, что событие будет, было или есть, и никак иначе. Вот ты знаешь, что Фенрир сейчас у Малфоев, а также то, что на самом деле чувствует Драко, хотя, как я понял, он ещё сам не разобрался в себе и своих отношениях к людям, правильно? Ты ведь просто знаешь это.

Удивленный подросток только кивнул на вопрос отца. Он действительно правильно все понял.

- В роду твоей матери у девочек этот дар проявлялся чуть ли не с рождения. Твоя мама не считала нужным скрывать его и часто говорила о информации, которая ей открывалась. Многие над ней смеялись или опасались. Я тоже не поверил, когда она, будучи на шесть лет меня младше, подсела ко мне в библиотеке и сказала, что в будущем я стану ее мужем.

Старший Нотт замолчал, задумавшись. Теодор боялся, что отец сейчас прервет рассказ и ничего больше не поведает. Отец очень любил погибшую мать, и ему было больно вспоминать о своей потере.

- Твоя мать говорила, что однажды ты придешь ко мне за помощью, и от меня будет зависеть, оказать ее или нет. Но в любом случае, сказала мне тогда жена, мое решение очень повлияет на будущее. Она не говорила, какой именно путь я должен принять. И вот этот момент настал. Я сделаю все, что тебе нужно. И если ты просишь меня приложить все усилия, чтобы оказать помощь Драко, я так и поступлю.

- Спасибо, отец. Я знал, что могу на тебя рассчитывать. Но это будет рискованно. Если об этом узнает Воландеморт, то ты можешь серьезно пострадать.

- Не более, чем я уже пострадал от него, – грустно заметил старший Нотт. - Ладно, Тео. Я сделаю все, чтобы защитить тебя, даже если этот полукровка обратит на меня свой гнев. А теперь расскажи, пожалуйста, что случилось с Драко.

И Теодор поведал отцу сильно отредактированную версию событий двух последних дней. Он рассказал все о состоянии Драко, когда нашел его. Как они с деканом его лечили и каким взволнованным был профессор. В своем рассказе он опустил часть о помощи, оказанной ему гриффиндоркой. Он еще не был уверен, что отец поддержит его в решении жениться на магглорожденной ведьме.

- Что ж, рассказал ты мне не все, - Гевин Нотт улыбнулся сыну. - Это заметно. Но думаю, у тебя есть веские причины, чтобы не договаривать. Я прав?

Смущенный Тео смог только кивнуть.

- Хорошо, когда решишься, расскажешь, – старший Нотт перешел на другую тему. - А теперь подумай про Мэнор. Почувствуй, что сейчас происходит в семействе Малфоев.

Нотт-младший попробовал последовать совету отца и сосредоточился на необходимости узнать такую важную для него информацию.

- Фенрира нет в замке! - вдруг понял слизеринец.

- Ты уверен? - переспросил его отец.

- О да, все, кто в нем находятся, обескуражены и удивлены, но никто из близких Драко не пострадал. И еще я чувствую их панику. У них что-то не получается или не хватает.

- Пойдем к камину, посмотрим, может, наша помощь будет как раз к месту.

часть 5 (28)

Гермиона сидела и ожидала возвращения Тео. Слизеринец задерживался. Девушка беспокоилась все больше и больше. А что, если старший Нотт откажется помогать сыну и уже вызвал Темного Лорда? Староста понимала, что помочь уже ничем не получится и любое её действие может только ухудшить ситуацию. Ей оставалось только ожидать возвращения Теодора.

Девушка знала, что в замке Малфоев сейчас может находиться и Сириус. Любое происшествие с ним сильно отразится на Гарри. Крестный был единственным человеком, которого её друг считал своей семьей. Зная, что довелось пережить Национальному герою в семье тетки, Гермиона понимала, что произойдет, если с Сириусом что-то случится. Сильнейший магический выброс, который не сможет остановить никто из педагогов Хогвартса, будет обеспечен сразу же, как только Гарри сообщат страшную весть. И первым под волну попадет сам директор, к которому у друга накопился изрядный счет.

Мысли ее плавно перетекли к Тео. Вспомнилась его просьба вскрыть покои слизеринского декана. Такой поступок, если о нем стало бы известно, приводил к автоматическому исключению из школы. Вздохнув, девушка подумала, что, если бы Нотт попросил ее достать луну, она вряд ли смогла бы отказать ему. Даже специальное лекарство, сдерживающее ее инстинкты, не помогало. Находиться с ним так близко и не иметь возможности прикоснуться было для девушки пыткой, от которой она не могла отказаться. Хотя бы так, но иметь возможность говорить с ним, а не только видеть его на уроках и в Большом зале.

Можно было, конечно, попробовать поговорить со слизеринцем откровенно. В эти два дня он показался ей достаточно рассудительным и благоразумным. Но девушка не была уверена, как он, потомственный аристократ, воспитанный со всеми возможными предубеждениями, отнесся бы к ней, если бы узнал всю правду. Смог бы он принять новость достойно или окатил бы ее насмешками и презрением, сказав, что она магглорожденная и придумывает сказки, только чтобы улучшить свой статус.

Гриффиндорка снова вздохнула. На первых трёх курсах она прятала чувства обиды и горечи за несправедливое отношение к ней из-за происхождения за бравадой и невозмутимостью. Хотя в душе и сама понимала, что добиться чего-то серьезного в магическом обществе из-за рождения в семье обычных людей ей просто не дадут и она навсегда останется магглорожденной заучкой. И только ворвавшийся в ее жизнь на четвертом курсе Виктор смог объяснить ей всю глубину ее заблуждений. Его слова, открывающие глаза на ее возможности и всю картину происходящего в Англии, заставили ее пересмотреть свои взгляды на весь магический мир.

Она стала учиться еще настойчивее и упорнее, понимая, что в будущем ей пригодятся любые знания. Они будут необходимы в тот момент, когда в стране начнет меняться ситуация. То, что так не могло продолжаться вечно, было понятно. Факты травли огромной части магического сообщества должны были привести к закономерным последствиям. И гриффиндорка знала, что последствия эти будут ужасны, вплоть до гражданской войны, которая могла вспыхнуть в волшебном обществе. Львица прекрасно понимала, что это будет тяжелейшим ударом для всех магов без исключения.

Ситуация сложилась катастрофично. И надежд на благополучный исход оставалось мало. Конечно, Виктор обещал ей помощь и поддержку. Но этого было недостаточно. К тому же, девушка не понимала, какую роль в ситуации сыграет охота Воландеморта за ее другом. То, что Темный Лорд был марионеткой Дамблдора, вышедшей из повиновения, ей было понятно. Неясно было только, зачем на обычного волшебного ребенка, даже не чистокровного, было организовано нападение самого сильного темного мага. Узнать о потенциале мага до первого спонтанного выброса у детей оставалось невозможно до сих пор. И откуда взялся у обычного полукровного волшебника такой неограниченный запас сил, оставалось за гранью ее понимания. Конечно, Гарри был хорошим другом, который несмотря ни на что молчал, храня ее тайны и поддерживая ее во всех начинаниях. Но почему на него был направлен такой прессинг и почему его так стараются погубить?

Теперь у девушки появился новый повод для размышлений. Как на ситуации в целом может отразиться происшествие с воспоминаниями Гарри? Смогут ли родные спасти Драко? От этого будут зависеть действия таких сильных и опытных волшебников, как чета Малфоев и профессор Снейп. Небольшая часть просмотренных воспоминаний уже заставила их немного изменить свои, казалось, незыблемые взгляды. Сейчас к событиям подключится и отец Нотта. Но какую роль может сыграть он, обладающий славой рассудительного, спокойного волшебника, очень любящего своего сына? И есть ещё Сириус, человек, даже не подозревающий, сколько ошибок он совершил против своей настоящей сути, прислушиваясь в прошлом к советам директора. Почему после Азкабана он, несмотря на очевидную вину Дамблдора, предоставил свой родовой особняк под встречи Ордена Феникса? Что заставляет его по-прежнему поддерживать директора? И что сделает этот вспыльчивый маг, если узнает всю правду?

Вопросы, вопросы… И от неизвестных пока ответов зависело, сможет ли магическое сообщество оправиться от самой жестокой и разрушающей политики за всю его историю. Девушка поплотнее завернулась в мантию однокурсника, вдыхая едва уловимый аромат ее владельца. История с воспоминаниями Гарри принесла ей неожиданные бонусы. Улыбнувшись, гриффиндорка продолжила ожидать возвращения задержавшегося Тео, предаваясь серьезным и грустным размышлениям. И все-таки, в ее сердце сегодняшней ночью появилась крошечная надежда, что в ее жизни все ещё сложится хорошо.

- Я не смог ему помочь! Я предал еще одного друга! Я не смог его защитить!

Это вопль раздался, как только Фенрир и Люпин исчезли из комнаты. Произошедшее поразило всех до глубины души, и никто ещё не смог прийти в себя. Поведение Сивого не вписывалось в понимание окружающих. Никто не ожидал, что Фенрир не только отпустит их, не причинив никакого вреда, но ещё и предупредит о завтрашнем визите Темного Лорда. Но для Блека сутки оказались слишком насыщенными. Ночная вылазка из родового особняка, поиск Нарциссы, да и ритуал - всё это далось ему нелегко, он сильно подорвал ещё не полностью восстановленные после Азкабана силы. Так что похищение Люпина стало для него последней каплей.

- Вот только истерики нам сейчас и не хватало. Соберись, не будь тряпкой, – зельевар первый подскочил к обхватившему голову Сириусу.

- Он погибнет, так же, как и Джеймс с Лили!.. Я не уберег их, теперь не смог спасти последнего друга... Прости меня, Джеймс, я не смог защитить тебя. Прости меня, я не смог защитить твою семью. Прости, брат, прости... - присутствующие слизеринцы с ужасом слушали бред, который говорил сильный и гордый гриффиндорец.

Снейп понимал, что похищение Ремуса напомнило Блеку день гибели четы Поттеров. Сириус погружался в пучину воспоминаний. Сознание, поврежденное долгим пребыванием в непосредственной близости от дементоров, не могло различить, где кончается прошлое, а где начинается настоящее. Ситуация требовала решительных действий. И профессор недрогнувшей рукой поднял палочку и направил её на пребывающего в невменяемом состоянии анимага:

- Легиллименс!

часть 6 (29)

В самом защищенном месте магического мира раздумьям предавался волшебник, от которого во многом зависело будущее почти всего магического общества. В своём кабинете Альбус Дамблдор размышлял над ситуацией, созданной им в волшебном мире, и обдумывал, как ему нанести последний решающий удар. Удар, который поможет ему окончательно перенаправить развитие событий в нужную ему сторону. И для этого ему надо было проанализировать свои действия, предположить ответные поступки других людей и очертить дальнейшие планы.

Он все сделал правильно, и помешать задуманному им ничего не может. Еще в подростковом возрасте он понял, что при существующей ситуации ему никогда не завоевать тех высот славы и власти, о которых он всегда мечтал. Вся жизнь его должна была пройти в чужой тени, что никак его не устраивало. Уже тогда он решил изменить расклад сил в Англии в пользу обычных волшебников. Он решил отстоять их права и создать новое волшебное сообщество. Ну и что, если для этого пришлось бы пожертвовать некоторыми магами? Его цель этого стоила.

Первой пришлось пожертвовать сестрой, Арианой. А что оставалось делать? Она должна была стать женой самого Гриндевальда. Разве мог он это допустить? Нет, этому союзу не суждено было состояться. И Ариана нечаянно погибла на глазах у жениха. Как жаль!.. Вот только эта история не очень хорошо отразилась на его репутации. Это было плохо. Ему надо было иметь кристально чистую биографию, тогда бы обычные маги верили ему безоговорочно.

Дальше была победа над самим Гриндевальдом. Ослепленный своим горем и яростью, он стал совершать роковые ошибки, и потому был легкой добычей. Жаль, что его в тот момент нельзя было убить. И Геллерт отправился в тюрьму. Хотя это решение дало самому Дамбдлору немало преимуществ. В глазах общества он стал не только сильным магом, который победил опасное чудовище, но и образцом милосердия. Про историю с сестрой все благополучно забыли.

А дальше было дело техники. Две должности, которые он получил, давали ему неограниченные возможности, он стал директором Хогвартса и главой магического суда. Перед председателем Визенгамота открывались любые двери, и он мог встречаться с любыми волшебниками. Даже гордые и заносчивые аристократы не могли ему отказать в личной встрече. А там одно маленькое заклятие, сказанное в любом помещении фамильного замка, и в библиотеке хозяев начинали происходить незаметные изменения. Из древних фолиантов исчезла вся неугодная ему информация и появилась необходимая ему.

Еще один взмах палочкой - и волшебники, переходящие с одного портрета на другой, переносили необходимое ему заклятье искажения памяти. О, придуманное им заклинание было гораздо лучше и действовало гораздо изящнее, чем банальное стирание памяти. Оно не оставляло белых пятен в памяти и изменяло воспоминания понемногу, незаметно, словно морская вода подтачивает камень, лежащий на берегу. И вот уже все волшебники, изображенные на портретах, подтверждают нужную ему информацию.

А потом появилась эта влюбленная в него кошка. О, как много интересных фактов удалось узнать от нее. Какими удачными стали его планы, когда он начал пользоваться так доверчиво рассказанной ему информацией. О, сколько пар удалось ему разбить. Сколько угрожающих его задумкам союзов ему удалось расстроить. Как директор школы, он обладал таким необходимым ему доступом к неокрепшим умам. Из стен его вотчины ученики выходили с теми взглядами на магический мир, которые ему хотелось видеть.

Оставалась, конечно, еще угроза, что неоткорректированный взгляд на устои магического мира может появиться от представителей других стран. И он принял просто потрясающее решение сделать так, чтобы магические сообщества других стран отказались от турниров и чемпионатов, проводимых на территории Англии. Пара-тройка смертей участников таких массовых мероприятий, возможно, десяток-другой несчастных случаев, так незаметно подстроенных, и вот представители других стран отказываются ехать в Великобританию. А он как всегда остался в стороне от этих происшествий.

Конечно, очень не к месту было возобновление Турнира трех волшебников. Он никак не соответствовал планам Дамблдора, но за дело взялась эта дура Максим и отказать было невозможно. Хорошо, что результаты превзошли все его ожидания. Мало того, что погиб мальчишка, подтверждая ещё раз, что турнир опасен. Так ещё и возрождение былой марионетки не могло не радовать. Конечно, Воландеморт ему не подчинялся, но снова здорово отвлекал общество от его, директора, действий.

Оставались еще родственники за пределами Англии, но и тут все решилось так просто. Выращенный к тому времени им Темный лорд прекрасно справлялся с назначенной ему ролью. Противостояние в Англии сделало ее практически отрезанной от всего мирового сообщества. А те из английских волшебников, кто ездил за пределы родной страны, обычно не были заинтересованы в обсуждении щекотливых вопросов, да и барьер на границе Великобритании, корректирующий воспоминания, пока ещё не подводил.

И все шло по плану. Старшее поколение, которое помнило, как было раньше, потихоньку умирало. Его ученики верили каждому его слову. Магическое общество готово было на него молиться. Конечно, правду знали гоблины, но не в их привычках было вмешиваться, если их не спрашивали.

Не все было гладко, часто возникали трудности, но он умел их быстро ликвидировать. С одной только проблемой он не мог справится. У Гриндевальда неожиданно появился преемник, молодой, сильный, жесткий, умеющий избегать всех ловушек. Он мог изменить ситуацию, достигнутую с таким трудом и такими жертвами. С этой точки зрения укушенный оборотнем в десять лет Люпин стал просто подарком судьбы. Как хорошо он все таки сделал, что перевез семью мальчишки, укушенного Фенриром, в безопасное место. Под чутким руководством самого Дамблдора ребенок научился подавлять почти все свои звериные инстинкты.

Проблемы появились, когда ребенок-оборотень пошел учиться в школу. Конечно, его статус был скрыт ото всех. Но на одном факультете с ним оказались достаточно сильные маги Поттер и Блек. Вскоре они уже дружили с Люпином. Позже они подтянули в свою компанию Петтигрю. Хорошо ещё, что такой сильный волшебник как Снейп не вошел в их шайку.

Снейпа он не любил никогда. Он вообще не должен был появиться на свет. Его мать Эйлин Принц пошла наперекор семейным традициям и , следуя его личным уговорам, вышла-таки замуж за маггла. Альбус сделал все, чтобы сын, появившийся от этого брака, вырос изгоем и не был принят в магическое общество. А уж что касается вражды между Мародерами и Снейпом, он её поддерживал всеми своими силами.

Жалко, что не удался его план по превращению гордого слизеринца в оборотня. Помешал вездесущий Джеймс. Его родители были достаточно пожилыми людьми, которые помнили прежние времена и внушили сыну кое-какие нерушимые взгляды. Именно этот поступок и не дал ему тогда окончательно повернуть ситуацию в свою пользу. Однако некоторые бонусы в виде страха Снейпа перед оборотнями и безоговорочной ненависти по отношению к Блеку он все-таки получил.

Ему, к сожалению, удалось разбить не все опасные пары. И одной из самых больших его неудач было бракосочетание магглорожденной Лили Эванс и Джеймса Поттера. Ну кто знал, что родовитый аристократ сможет переступить через все привычные устои и правила, направит свою неуемную фантазию на завоевание рыжеволосой красотки и подключит к этому делу не только друзей, но и весь львиный факультет. За выпускной курс в замке не оставалось места, которое не напоминало гриффиндорке о любви Поттера. Одной из самых запоминающихся выходок влюбленного болвана было имя Лили, написанное облаками на потолке в Большом зале, и свечи, которые были развешены в виде цветка лилии. Все это безобразие смогли убрать только на следующий день. Какие заклятия использовал Поттер и как ему удалось продержать их так долго, оставалось загадкой и по сей день. Настырный львенок следовал к своей цели с упорством мула, невзирая на отработки и снятые баллы. Джеймс каждый день мыл коридоры замка вручную и в то же время придумывал все новые и новые способы объяснения в любви своей избраннице. Но только после того, как Эванс вытребовала с влюбленного гриффиндорца клятву, что Мародеры перестанут цепляться к ее бывшему другу и ее требование было выполнено, она сменила гнев на милость.

Дамблдор улыбнулся. Зато как он разыграл карту с пророчеством. Да, это, несомненно, одна из лучших его идей. В двух семьях почти одновременно родились два мальчика, и он,как ни старался, не смог определить, какой из них для него более опасен. Тогда он придумал способ, который привлечет внимание Темного Лорда сразу к двум детям и уж одного из них Воландеморт точно убьет. А разобраться со вторым можно было бы и позже.

И тут возник камень преткновения. Мальчишка Поттеров каким-то немыслимым образом умудрился не только не погибнуть, но ещё и уничтожить такую значимую фигуру в игре Дамблдора. От неудачно отскочившей от ребенка Авады развоплотился сам Лорд. Конечно, он предотвратил угрозу, чтобы наследника Поттеров воспитывал представитель темного семейства Сириус Блек. Ему не нужен был в дальнейшем сильный маг, обладающий большим запасом темных знаний. Сириус отправился в Азкабан по вине Питера. Он надеялся, что Блек убьет саму крысу и никто не сможет доказать, что это Петтигрю был Хранителем дома Поттеров. Но и с магглами тоже вышло неплохо. А с дома Поттеров уже никто и никогда не сможет считать информацию, он об этом позаботился. Позаботился он и о будущем мальчишки. Семья тетки стала прекрасной заменой крестному, вполне отвечая требованиям директора.

И вот теперь, спустя столько лет, он наконец готов к осуществлению завершающих пунктов в своем плане. Осталось дождаться начала августа, и никто ничего не сможет предотвратить. Он окончательно изменит магическое сообщество. Осталось проверить несколько деталей, и дело будет сделано.

Итак, Люпин находится за пределами Англии и вернется только после полнолуния. Да и зелье, которое он подливает ему на собраниях для подавления его индивидуального запаха, присущего каждому зверю, его не подводило. Притупить чувствительное обоняние оборотня пока не удавалось. Хотя, пока Люпин находился под его опекой, ни один оборотень не смог найти его и вернуть к жизни темной твари. Эта часть плана удалась ему блестяще.

Минерва находится под полным контролем, не помышляя даже о попытках сопротивления. Он держит ее на коротком поводке столько лет, что она уже и забыла, как это - не подчиняться ему. Правда, в последнее время что-то странное происходит на ее факультете. Факультет Годрика всегда славился своим инакомыслием. Но эти дети не могут стать препятствием между ним и выполнением всех его планов. Что ж, может, идея, подсказанная Снейпом, поможет ему обуздать факультет бунтарей.

Однако не стоит забывать про основные мозги гриффиндора - эту лохматую заучку Грейнджер. Как он испугался, когда увидел ее с Крамом под ручку на Святочном балу. Хорошо, что это знакомство не повлекло за собой никаких последствий. Девушка была слишком прямолинейна и непоколебима в своих взглядах, так что, если бы она узнала какую-то не предназначенную ей информацию, она бы не смолчала. Хотя не мешало бы сделать что-то, что смогло бы подорвать позицию львицы. Так, на всякий случай. Но это если подвернется удачный случай. Специально подстраивать ловушку не стоит, много чести для магглорожденной.

Есть, конечно, еще Сириус Блек, сумевший благодаря своим анимагическим способностям сбежать из Азкабана. Значит, пришло время ликвидировать крысу, которая была единственной возможностью Блека оправдаться в глазах магического сообщества. Это надо провернуть так, чтобы тело Петтигрю не смогли опознать. И у него, кажется, есть идея, как это сделать.

И волшебник, которого все считали лидером светлой стороны, продолжил обдумывать свои далеко идущие планы.

часть 7 (30)

Он спешит, зная, что все равно опоздал, чуда не будет: его названый брат уже мертв. Он спешит, лелея призрачную надежду на то, что, возможно, в живых остались его родные, что жену и сына Джеймса пощадили.

Вот и дом. Разрушений не видно. Только света в доме нет, будто хозяева решили пораньше лечь спать. Он на месте.

- Люмос, - и он, освещая себе путь, заходит в дом. Уже в прихожей видны следы борьбы. Коридор. И вот то, что он уже знал, но так боялся увидеть, - тело человека, которого он считал своим братом. Джеймс до последнего пытался защитить жену и сына. Он погиб с палочкой в руках, сражаясь за тех, кого любил больше жизни.

- Прости, брат, я не успел прийти тебе на помощь... Прости, - поправить сбившиеся очки на ставшем таким родным лице. Ты так и не захотел избавиться от них, говоря, что плохое зрение - это семейная черта Поттеров. Ты смеялся, говоря, что твой сын тоже будет следовать этой традиции. - Прости, брат, я оставляю тебя, мне нужно идти дальше. Я надеюсь, что те, кого ты так любил, еще живы. Прощай, брат.

Вот и детская. Следы разрушения здесь почти не видны. Вот Лили и Гарри, лежащие на полу. Видно, она выхватила его из кроватки, пытаясь убежать, но не успела и упала, защищая собственным телом любимое дитя.

- Лили, Лили, даже угроза твоей жизни не смогла заставить тебя отпустить единственного ребенка... – опуститься на колени и с нежностью и благоговением поправить прядь волос, упавшую на лицо погибшей. Лили была прекрасна даже в смерти, даже гибель была не в силах изменить красоты этой женщины. - Я не успел, прости меня.

Гарри лежит возле матери. Сжимая в кулачках ее одежду. На маленьком личике дорожки от слезок. Как же страшно сделать последнее движение и оборвать крошечную надежду. Нужно собраться, если чудо произошло, то мальчику требуется помощь. Поднять трясущуюся руку и коснуться маленькой шейки, ища тоненькую ниточку пульса.

- Гарри, солнышко, живой! Радость моя, я разбудил тебя. Ой, глазки начал тереть, рев поднял. Ну же, не плачь, не плачь, не смотри на маму, родной, не смотри, она уже не встанет и не улыбнется тебе. Не вырывайся, хороший мой, тебе к ней нельзя. Идем на кухню, я покормлю тебя. Вот и коридор. Нет, Гарри, папа тоже не поднимется и не возьмет тебя на ручки. Пошли, мой хороший. Не плачь, сейчас покушаешь.

Как же ты, наверно, наплакался, сидя возле матери. Наверно, тряс ее и лепетал что-то, пытаясь разбудить. А потом затих, уставший от собственного крика, прижимаясь к еще теплому боку. Так и спал, лёжа рядом с остывающим телом. Прости, родной, что не пришел раньше. Задание, чтоб его, Ордена. Я торопился, как мог.

- Ну вот, и еда твоя готова. Ешь, Гарри, силы нам еще понадобятся. Ешь, а я вызову Дамблдора…

- Гарри, солнышко, я должен уйти. Тебя сейчас заберут в замок, а я пойду, найду крысу, из-за которой все это случилось. Но сначала докормлю тебя. Давай ложечку за... крестного, ложечку за дядю Рема. Ложечку за школу. Ну вот, мой хороший, все докушал, давай я тебя переодену и покачаю. Спи, мой милый, сейчас к нам придет дедушка Дамблдор. Спи, мой родной, я скоро вернусь и буду защищать тебя.

Северус выпал из воспоминания Сириуса, пораженный до глубины души. Было ли правдой хоть что-то, во что он верил? Он верил, что Блек, узнав о гибели Поттеров, бросился на поиски Петтигрю, даже не вспомнив о маленьком крестнике. А он прибыл в дом Поттеров первым и приложил все усилия для того, чтобы позаботиться о малыше. Блек знал, чем кормить ребенка, как и во что его переодеть, как его укачать. Северус подумал, что даже когда сам оставался с маленьким Драко, большую часть обязанностей он все-таки доверял эльфам. Анимаг же, судя по воспоминаниям, привык сам ухаживать за ребенком Поттеров.

К тому же, было неясно, что случилось с домом в Годриковой Лощине. В воспоминаниях Блека тот почти не пострадал. В то время как Хагрид утверждал, что нашел мальчика в руинах. Что же случилось с домом в ту ночь? К тому же, на месте гибели должен был появиться директор и забрать малыша. Так почему к тетке его отвозил Хагрид, и вообще, зачем было отдавать ребенка с потенциально высокими магическими способностями на воспитание магглам?

Но все эти вопросы могли подождать. А для спасения Драко у них оставалось все меньше и меньше времени. Так что ему нужен вменяемый гриффиндорец.

- Сириус, Гарри в опасности, - профессор склонился над пребывающим в беспамятстве анимагом, понимая, что только угроза крестнику сможет заставить того собраться. - Гарри нужна твоя помощь, он не справится без тебя.

Несколько секунд казалось, что ничего не происходит. Но вот Сириус выхватил палочку и вскочил, дико озираясь вокруг. Через несколько мгновений он сфокусировал на зельеваре взгляд и тихо произнес:

- Гарри в школе, в безопасности. Ты солгал мне.

Удивленный зельевар не мог понять, почему вспыльчивый и резкий Блек еще не кидается в него какими-то темными заклятьями за обман. Но он не собирался просить прощения за свои слова.

- Да, соврал. И если понадобится, сделаю это еще раз. Ты готов на все ради собственного крестника. Я ради своего сделаю не меньше. Так что ты сейчас мне нужен в адекватном состоянии.

- Я нужен тебе. Не думал, что когда-нибудь услышу от тебя такие слова, – зельевару показалось, что в голосе его бывшего одноклассника промелькнула нотка горечи.

- Если бы не ритуал для Драко, ты их и не услышал бы, – школьная привычка отвечать на любую фразу колкостью укоренилась настолько, что даже угроза нового заклятья не смогла остановить профессора.

- Мальчики, не начинайте, - попросила Нарцисса уставшим голосом. - У нас нет времени на ваши перепалки. Нужно успеть провести ритуал до завтрашнего появления Лорда.

- Ритуал нельзя проводить в Мэноре. Предок сказал, что ритуал очень серьезный. И после его проведения будет висеть такая остаточная аура, что ее почувствует даже маггл, не то, что ваш Воландеморт, - Сириус уже полностью овладел собой. - Возможно, конечно, провести его в особняке на площади Гриммо. Там всегда такой тяжелый магический фон, что никто ничего не заметит.

- И как ты сможешь провести Малфоев в дом, который находится под чарами ненахождения, и допуск к нему может дать только директор? Что-то у меня нет желания посвящать его в ситуацию, – нереальность этого предложения заставила декана перебить говорящего гриффиндорца.

- Снейп, неужели ты думаешь, что я, лорд Блек, не смогу найти возможности привести в свое родовое гнездо тех магов, которых захочу? - Сириус усмехнулся улыбкой, сделавшей его похожим на сорванца, каким он был в годы обучения в Хогвартсе. Потом достал из внутреннего кармана мантии небольшой кусок пергамента, на котором почерком директора был написан адрес дома Блеков.

- Но как? - зельевар даже не пытался скрыть своего удивления. - Дамблдор писал этот адрес только раз для твоего крестника, и эту записку должен был уничтожить Грюм. А тот, с его вечной паранойей и бдительностью, не мог допустить такую оплошность.

- А он и не допускал, - объяснил Сириус профессору. Он был рад хотя бы один раз поговорить с зельеваром нормально, не переходя на колкости. К тому же, было очень мало случаев, когда Снейп чего-то не знал. - Оплошность сделал Альбус, когда попросил мой пишущий набор. Все мои перья еще со школы зачарованы так, что могут сами воспроизвести почерк и текст, когда-либо ими написанный. Это еще Джеймс когда-то придумал для облегчения написания домашних заданий. У нас на факультете на перьях всех отличников такое заклинание стояло. А если зачаровать его вместе со свитком, то даже внимания не привлекаешь, одалживая перо.

Во время объяснения Сириуса Снейпа неприятно кольнуло то, с какой нежностью и гордостью Блек говорит о погибшем друге. Профессор быстро прогнал эту странную мысль и пообещал себе, что теперь самолично будет проверять все письменные принадлежности своих студентов, мало ли еще таких гениев найдется.

- Да, столько усилий вместо того, чтобы просто сесть и выучить уроки, - все-таки упустить возможность упрекнуть бывшего однокурсника в разгильдяйстве Снейп не мог.

- Господа, мы отходим от темы, - на этот раз их прервал Люциус, не дожидаясь карательных санкций от жены. – Итак, с местом мы определились. Что еще нужно для проведения ритуала?

- Вот тут и возникает сложность. Для ритуала нужно участие четырех сильных магов. Во время ритуала все воспоминания Гарри как бы выступят на поверхность сознания Драко, и их нужно будет вытащить. Это очень трудоемкий процесс, маги-участники должны проникнуть в память Драко, забрать чужое воспоминание и поместить его в специальную емкость. При этом маг увидит суть самого воспоминания и частично переживет эмоции, которые испытывал Гарри. Доверить эту роль постороннему мы не можем. Я думал, что четвертым будет Ремус… - Сириус огорченно замолчал.

- Не думаю, что Фенрир причинит ему вред. Нас же он отпустил, – быстро сказала Нарцисса, стараясь предотвратить ещё один приступ самобичевания у кузена. – Сейчас нам важнее подумать о четвертом маге.

- Разрешите предложить на эту роль свою кандидатуру.

часть 8 (31)

Местом перемещения Люпина с Фенриром была довольно необычная комната, в которой в глаза сразу бросилось окно, вернее, одна стена, сплошь состоящая из стекла. Камин в комнате был небольшой, его размер говорил о невозможности пользования Каминной сетью. На полу лежал широкий матрас с развороченной на нем постелью.

- Камин неволшебный, воспользоваться им для общения нельзя, его любит моя человеческая часть, - пояснил Сивый.

Люпин оглянулся на Сивого и обомлел: те несколько секунд, которые он потратил, оценивая обстановку в комнате, Фенрир использовал, чтобы начать раздеваться. Он делал это неторопливо, со вкусом, стоя у стеклянной стены и бросая одежду на пол, откуда она в ту же секунду исчезала. Люпин, наблюдавший за его действиями, заметил, что почти вся одежда состоит из кожаных вещей. Бывший Мародер хотел отвернуться и не смотреть на крепкую сильную загорелую фигуру второго мужчины, но не мог. Такой поступок мог спровоцировать врага на удар со спины. Приходилось смотреть и ощущать привычную зависть, потому что сам он никогда не соответствовал идеалу мужской красоты. Сивый тем временем раздевался, не обращая никакого внимания на застывшего Люпина.

Когда из одежды на вожаке оборотней остались только кожаные штаны, он привычным движением руки превратил их в легкие льняные брюки. Только после этого он обратил внимание на стоящего в комнате мужчину.

- Это мой дом, - сказал Фенрир, словно услышав мысленный вопрос, который Люпин задавал себе вот уже несколько минут. - Здесь в лесу находится поселение оборотней. Несмотря на то, что нас называют Темными тварями, жить мы предпочитаем с комфортом. Правда, с комфортом, приемлемым для нас. У оборотней очень силен их внутренний зверь, поэтому пользуемся мы в основном только природными материалами, так легче.

- Значит, сюда ты приводишь гостей... - начал было Люпин, стараясь хоть как-то отвлечь вожака и узнать побольше информации о месте, в котором он находился.

- Нет, мой дом - это закрытая территория. Членов стаи я встречаю только на опушке возле дома. Из-за темноты ее пока не видно, - Сивый снял обувь и, вставая, перекатился несколько раз с носка на пятку. - Как хорошо. Необходимость носить обувь меня просто изматывает.

- Почему ты привел меня сюда, если твой дом закрыт для посетителей? - Люпина не интересовали привычки Сивого, но кое-что в его словах вызывало интерес.

- Потому что ты - особенный зверь, - без раздумья ответил Фенрир.

- Я не зверь, я волшебник, - сразу запротестовал бывший гриффиндорец.

- Знаю, я видел это сегодня в гостиной Малфоев. Ты, грозный воин, разрешил сделать из себя домашнюю собачку Дамблдора. Для того, чтобы напасть, тебе, волку, надо применять ускоряющие заклятья. И тебя еще называют оборотнем. Оборотни поражают всех своими возможностями, их сила, скорость, выносливость, ловкость всегда вызывает удивление и восхищение у других людей. Подумай, что ты с собой сделал.

- Это ты сделал из меня темную тварь, когда укусил! - в голосе Люпина зазвучала ненависть. Сразу вспомнились все обиды из-за несправедливого отношения к нему. - Ты сделал меня изгоем в обществе. Ты обрек меня на жалкое существование, когда из-за того, кем я являюсь, я не могу даже нормально заработать себе на жизнь.

Фенрир смотрел на него с жалостью.

- Ремми, Ремми, что он с тобой сделал... Как же ты живешь, считая себя никому ненужной тварью? Как же он поработал над тобой, - в голосе Фенрира зазвучала горечь, постепенно сменяющаяся надеждой. - Но теперь мы это изменим. Я нашел тебя, несмотря на все усилия директора, направленные на то, чтобы не допустить нашей встречи. Теперь все будет по-другому. Ты останешься со мной, и я покажу тебе, кто на самом деле волки.

- А с чего ты решил, что я останусь с тобой? - Люпина возмутило столь бесцеремонное заявление.

- Ремус, не сопротивляйся ни мне, ни своему внутреннему волку. Ты же чувствуешь, что я говорю правду, и знаешь, что я выполню свое обещание, - голос Сивого был наполнен уверенностью, он не сомневался в своих словах, и у Люпина на миг возникло желание согласиться, но он подавил его в зародыше.

- Нет, я никогда не перейду на сторону твоего хозяина, - знание, что вожак служит Воландеморту, приравнивало Люпина к мерзкой крысе, которая предала друзей, которые ей доверяли.

- В отличие от тебя, у меня никогда не было и не будет хозяина, - голос Сивого приобрел жесткие нотки. - Ты же был бесправным рабом Дамблдора почти всю свою жизнь.

- Он дал мне возможность учиться в школе, получить образование, - сразу запротестовал Люпин

- А сколько всего он у тебя забрал? Чем ты заплатил за покровительство директора? - голос вожака опять наполнился горечью и уверенностью. – Ремус, не сопротивляйся мне, пожалуйста, меньше всего на свете я хочу причинять тебе боль. Но мне придется это сделать. Так что не противься и иди ко мне.

- Нет, я не хочу быть таким, как ты, - продолжал упорствовать Люпин, хотя и не понимал, почему Фенрир продолжает уговаривать его, а не убьет, как и ожидалось от приспешника Воландеморта.

- Предпочитаешь оставаться таким, как ты есть? - Сивый говорил, даже не пытаясь скрыть своего отвращения. - Глотать жуткое лекарство, чтоб заглушить своего волка? Запирать себя в клетке, чтоб твоя вторая сущность, которую ты так беспощадно давишь, не вырвалась на волю? Эту жизнь ты предпочитаешь?

- Я запираю себя в клетке, чтобы темная тварь, в которую я превратился по твоей милости, которой я становлюсь каждое полнолуние, не покалечила невинных людей, которым не посчастливится оказаться рядом со мной в неподходящий момент! - слова Фенрира о подавлении второй сущности почему-то неприятно поразили Люпина, и он поспешил отстоять свои действия, которые до сих пор считал единственно правильными.

- Иди ко мне, и я покажу, как можно жить, не боясь приближения полнолуния. Одно твое слово, и я покажу тебе гармонию между волком и человеком. Одно твое слово, и ты никогда не будешь тоскливо скулить, глядя на луну. Я покажу тебе, что такое песня волка. Подойди ко мне, мой Ремми, и ты навсегда забудешь, что такое одиночество. Ты забудешь, что значит жить и справляться со своим волком одному. Подойди ко мне, и я покажу тебе то, что ты всегда ожидал увидеть, когда, запрокидывая голову, смотрел на растущую луну. Я покажу тебе нашу покровительницу. Подойди ко мне, Ремми, - голос Фенрира менялся, пока он говорил. В нем то проскальзывало рычание, то слышалось завывание. То он стихал, то набирал силы и звонкости. Он манил и завораживал, звал, соблазнял, подталкивал. Ему было все труднее и труднее сопротивляться.

- Нет!.. - Выдохнул Люпин из последних сил.

- Хорошо, - неожиданно покладисто согласился Сивый, а потом серьезно продолжил: - Ты сам выбрал свою участь. Я готов был быть терпеливым с тобой и провести тебя по этому пути безболезненно. Но ты сам стал на другую дорогу. Что ж, ты волк, и я уважаю твое решение. Только конечного результата тебе все равно не избежать. Ты примешь свою вторую сущность, это даже не обсуждается. И примешь ты ее до полнолуния.

На губах Фенрира заиграла лукавая улыбка.

- Учти, что из этой комнаты человеком могу выйти только я. Ты же можешь выйти только в образе волка. Ну что, не изменил решения?

- Нет! - Люпин с ужасом представил, что ему придется просидеть несколько дней запертым в доме, но отступать от своего решения он не собирался.

- Хорошо, теперь все стало только интересней, - сказал вожак таким радостным тоном, каким ученики в школе говорили о каникулах.

И Фенрир подскочил к Люпину и начал срывать с него одежду. Первым не выдержал напора пиджак, за ним последовала жилетка и галстук. Люпин попытался сопротивляться, но вожак только скалился на его усилия.

- Ты слаб, Ремус, согласись, тебе со мной не справиться, - проговорил Сивый, присоединяя рубашку к куче на полу. Когда за ней последовала майка, Фенрир засмеялся:

- А мне все больше и больше нравится то, что ты прячешь под этими тряпками, - он провел рукой по обнажившийся груди Люпина. – Хорошо, что ты скрывал это тело ото всех, иначе мне пришлось бы убить пару-тройку твоих поклонников.

Один ловкий толчок, и Ремус лежит на матрасе, а с него в это время снимают обувь и носки. И вот на Люпине остались только брюки и нижнее белье. Все его попытки ударить вожака оборотней вызывали только смех или ехидную реплику.

Сивый одним движением умудрился стянуть с кареглазого оборотня брюки и теперь, придавив оба запястья над головой и прижав Люпина тяжелым телом к матрасу, тихо прошептал, глядя в карие глаза:

- Заметь, ты даже не смог причинить мне боль. Или ты так слаб, или ты специально не оказываешь мне серьезного сопротивления, на самом деле желая того, что я с тобой могу сделать.

Вожак несколько секунд смотрел на возмущенное лицо, любуясь эффектом от своих слов.

- А теперь я, как радушный хозяин, - прошептал Фенрир, склоняясь к самому ушку Ремуса, - уступлю тебе свое ложе. Сладких снов, малыш.

И Сивый выскочил из комнаты, прихватив всю одежду Люпина.

часть 9 (32)

POV Драко Малфоя

Который час? Я опять проспал и не успел приготовить завтрак своим родственникам... Теперь кузен опять будет смеяться, когда дядя будет кричать на меня. Хорошо, если еще не оставят без еды. И почему тетя Петунья не разбудила меня? А разве мою тетю зовут Петунья? Нет, ее зовут Белла, и я терпеть ее не могу.

Где я? Почему такой мягкий матрас? Откуда у меня взялась постель? Почему так много света, что это за комната и почему меня пустили в нее? Это неправильно, я живу в чулане под лестницей. Что это за место и как я здесь оказался? Хотя обстановка в комнате мне знакома. Эти фарфоровые игрушки я собираю с семи лет. Как я могу их собирать, ведь все мои вещи ломает кузен? Он бы сразу разбил такие хрупкие вещицы. Он даже письмо, которое мне пришло, сразу выхватил. Письмо, которое прислали из Хогвартса. И я не смог его прочитать. Дядя даже увез нас на остров, чтобы прекратить нескончаемый поток писем. И только там меня нашел Хагрид и рассказал, что я волшебник. Нет, не так. Я узнал, что я волшебник, в четыре года, с первого магического выброса, и письмо я прочитал сразу же, как только мне принесла его сова.

И попал я на тот факультет, который хотел, тот, что посчитал лучшим для себя. Факультет Годрика Гриффиндора, где учатся самые смелые маги. Нет, снова неправильно, я носил зелено-серебристую форму, а эта форма всегда соответствовала факультету Слизерина. И мой крестный является деканом слизеринцев.

Но мой крестный не может быть в школе. Все считают его беглым убийцей, и за ним до сих пор охотится Аврорат. А слизеринским деканом был и остается профессор Снейп, человек, который всегда беспричинно кричит на меня и постоянно критикует сваренные мною зелья. Но у меня всегда получаются отличные зелья, ведь Северус сам в детстве учил меня всем премудростям зельварения. К тому же, крестный никогда не кричит, он всегда внимательно выслушивает и дает мудрый совет. За все годы учебы он ни разу не пожаловался на меня родителям.

Родители... Прекрасная аристократическая пара... Но почему мне говорили что-то про алкоголиков, погибших в автокатастрофе? Или правдой остается история пылкой любви, приведшая к неравному браку? Мама... Красивая длинноволосая блондинка с серыми глазами, которая так любила читать мне сказки на ночь и целовать, желая спокойной ночи. Но почему в памяти всплывает образ прекрасной зеленоглазой женщины с копной волос медного оттенка, кружащейся в танце с высоким черноволосым мужчиной с карими глазами? И почему я всегда с горечью вспоминаю о том, что меня никогда не обнимали перед сном? Я хорошо помню, что похож на отца, это все всегда говорят. Но на которого? Высокого светловолосого и сероглазого аристократа, которого я не люблю и опасаюсь, или на мужчину в очках с фотографии, которого почти не знаю и не помню?

Очки! У меня всегда было хорошее зрение. А воспоминание о покупке очков я пережил, но оно было чужим, заимствованным у другого. Все правильно. Я, Драко Малфой, нашел чашу с воспоминаниями, погрузился в нее и стал проживать воспоминания своего однокурсника, гриффиндорца Гарри Поттера. Поэтому я знаю так много о его жизни. Поэтому мне сложно разобраться, где заканчиваются мои воспоминания и начинаются его. И сейчас все снова начнется сначала, я опять увижу очередное страшное воспоминание из его прошлой жизни и опять потеряюсь в ловушке чужой памяти...

Конец POV Драко Малфоя.

- Люциус, тебе надо больше внимания уделять безопасности. Камин открыт, щита против прослушек нет, - Гевин Нотт невозмутимо говорил, стоя под прицелом четырех палочек.

Сзади отца переминался смущенный Тео.

- Профессор, я узнал, что в замок может явиться Воландеморт, вот и хотел предупредить, но вас уже не было в школе, - Тео постарался быстро объяснить ситуацию, пока хозяева не начали бросаться боевыми заклятиями. - Мне пришлось уйти из Хогвартса и связаться с отцом, чтобы вас предупредить.

Ни одна палочка не дрогнула. Нотты знали, что после пережитых потрясений находящиеся в Мэноре не будут верить на слово и им нужны более веские аргументы для подтверждения лояльности пришедших.

- Я, Гевин Нотт, даю Непреложный обет, что не причиню вреда присутствующим в этой комнате магам и находящемуся в замке Драко Малфою, даю слово не разглашать информацию, которую здесь узнаю, и обязуюсь приложить все силы, чтобы помочь в разрешении возникшей ситуации, - на руке старшего Нотта вспыхнул и погас маленький шарик белого света, подтверждая данное им обещание.

- И ты не будешь разглашать имени владельца воспоминаний, которые просмотришь, участвуя в ритуале очищения памяти, - быстро уточнил Блек.

- Клянусь, - на руке Гевина снова возник свет, подтверждая соглашение.

Все, кроме Снейпа, опустили палочки.

- Что-то вы очень вовремя появились, почти сразу после Фенрира. А может, это ловушка и ты после ритуала направишься прямиком к Лорду? - профессор не хотел рисковать, даже Непреложный обет его не устраивал полностью, слишком сильно рисковали дорогие для него люди. - Какая тебе польза от участия в этой ситуации, ведь, если об этом кто-то узнает, мы все займем кровати в Святом Мунго рядом с Долгопупсами.

- Меня попросил вам помочь Тео, и я верю сыну, что это важно, - спокойно ответил Гевин Нотт, ничуть не смутившись от вопроса. Все знали о подозрительности Снейпа, тот всегда досконально выяснял причины тех или иных поступков. - Что касается Фенрира, я знал, что Лорд послал его к Малфою с поручением, но не знал, когда он у вас появится. О том, что волк уже ушел, мне тоже сказал Тео.

Взоры всех взрослых в комнате обратились на подростка. И хотя Теодор чувствовал себя неуютно от такого внимания, он постарался не выдать своих переживаний, зная, что от его поведения зависит сейчас слишком многое.

- Материнское наследие, - задумчиво проговорил Люциус. – Что ж, это многое объясняет.

- Там Драко проснулся, - неожиданно сказал младший Нотт, абсолютно точно уверенный в своих словах. - И по-моему, он снова погрузился в воспоминания.

Леди и лорд Малфой, ни слова не говоря, взяв листок с адресом родового особняка Блеков, отправились в комнату к сыну.

- А с вашим другом ничего не случится, - слизеринец обернулся к Блеку. - Он вернется, просто станет другим.

Блек смотрел на подростка, зная, что спрашивать и уточнять что-то бессмысленно, но слова, сказанные про друга, зародили в его сердце надежду на благополучный исход.

- Это все хорошо, - слизеринский декан привык исполнять свои обязанности даже в экстремальных ситуациях, - но вам, молодой человек, давно пора быть в школе в кровати. Я сейчас отправлю вас камином.

- Нет. Меня ждут, я должен вернуться тем же путем, каким и вышел, – голос подростка был твердым, не позволяющим сомневаться в нерушимости его решения. Тео очень не хотел раскрывать имя ожидающего, но и вернуться сам не мог. Слизеринец прекрасно понимал, что решительная гриффиндорка никогда его не простит, если он оставит ее выбираться самостоятельно.

- Ждут, говоришь... И могу побиться об заклад, что ты не назовешь, кто именно тебя ждет, - вопрос почему-то задал Блек, лукаво смотря на подростка. - А случайно не в Визжащей хижине тебя дожидаются?

Ошеломленный Теодор смог только кивнуть.

- Даже так. Кажется, я догадываюсь, кто тебя ждет. Ну что ж, парень, этому легко помочь, - Блек взял со стола перо и, проделав необходимые пассы, протянул его подростку. - Держи, это порт-ключ на место встречи.

- Не хочу вас обидеть, но вы ничего не перепутали? - вид Сириуса не внушал особого доверия Тео. А брать у незнакомого человека волшебные предметы ему было запрещено еще с раннего детства.

- Вот же настоящий слизеринец, - усмехнулся анимаг. - В это место я смогу сделать порт-ключ ночью с закрытыми глазами.

- Сказываются годы бурной юности, - не мог не вставить шпильку профессор.

- Господа, у нас сейчас нет времени обсуждать наше темное прошлое. Как я понял, на кону наше возможное будущее. Тео, отправляйся. Невежливо задерживаться дольше необходимого, - старший Нотт подошел и, не стесняясь присутствующих, обнял сына. - На выходных я буду ждать тебя в замке, нужно будет много чего обсудить.

Тео кивнул и взял перо, собираясь активировать его.

- И, кстати, если решишь обручиться до выходных, пришли мне сову, я передам ритуальные кольца, - Гевин с улыбкой наблюдал за удивленным лицом исчезающего сына.

часть 10 (33)

Гриффиндорцы объявили мне бойкот, как предателю, и теперь в собственной спальне мне не у кого кроме Невилла спросить который час. Я справлюсь. Мне не привыкать оставаться одному против всего мира. Кроме того, со мной еще говорит Гермиона, и теперь у меня есть крестный. Хоть один взрослый человек в мире, который любит и переживает за меня. Крестный сделал все, чтобы отменить мое участие в этом турнире, несмотря на то, что находится в розыске. Он даже обращался к гоблинам по вопросу расторжения контракта с кубком, но у него ничего не вышло. В Гринготсе только подтвердили, что разорвать договор могли исключительно в день определения чемпионов. Для этого все три директора школ-участниц должны были признать, что выбор чемпиона был проведен с нарушением процедуры, и отстранить одного из участников от соревнований. Такие прецеденты уже были. Крестный уже ничего не мог сделать, как бы он ни старался.

Вся школа носит значки, оскорбляющие меня. Ничего, опыт быть посмешищем для всей школы у меня уже есть ещё со времен начального обучения. И тогда все было гораздо хуже. Тогда меня могли еще и избить. Ничего, я справился тогда, справлюсь и сейчас.

Странно, что ни один преподаватель не попытался остановить эту травлю. Ведь даже в начальной школе, когда против меня ополчился директор и с его негласного разрешения преследования начались повторно, были учителя, которые пробовали меня защитить. Здесь же никто даже не поговорил со мной, все делают вид, что ничего не происходит, что никто ничего не замечает. Хотя за три года можно было привыкнуть, что преподаватели в Хогвартсе только и умеют разводить руками и прятать голову в песок, как страусы, при любой сложной ситуации.

А вот и двор. Может, хоть там удастся укрыться от преследования. Нет, не повезло. Слизеринцы во главе с самим Серебряным принцем. Сейчас будут насмешки и оскорбления. Держись, Гарри. И почему слова именно этого человека всегда так больно ранят? Почему именно ему удается пробить защитную стену, которую я воздвигал всю жизнь? Преодолеть ее никогда не удавалось ни дяде, ни кузену, ни Ренберту, ни даже гриффиндорцам с их пренебрежением и недоверием. Только белобрысый слизеринец может парой фраз довести меня до состояния, когда хочется забыть обо всех правилах, ввязаться драку, а потом, забившись в темный угол, чтоб никто не видел, зализывать нанесенные раны, кровоточащие в душе. Даже Снейп с его вечным сравнением с отцом не мог добиться такого эффекта.

Гермиона советует не обращать на Малфоя внимания, говорит, что слизеринец просто завидует мне. Тому, что я, а не он, нахожусь в центре внимания, и что из-за меня никто не принимает всерьез его, потомственного аристократа. Завидует... Чему? Чему можно завидовать в моей жизни? Участи подкидыша, у которого нет даже необходимых вещей, таких как еда, теплая одежда, чистая постель? В моей жизни до семи лет не было даже обычного медосмотра, несмотря на все травмы и переломы. Да, есть, чем похвастаться.

Интересно, Малфой, ты бы захотел поменяться со мной местами, если бы знал, что моя слава идет в комплекте с решетками на окнах, едой через отверстие для животных и туалетом раз в сутки? Согласился бы ты на известность, если вместе с ней ты получил бы еще кучу людей, которые лучше тебя знают, что ты должен делать в жизни, как ты должен себя вести и как поступать? Захотел бы ты мою славу в этом случае? Был бы ты счастлив, Принц Слизерина, зная, что многие хотят общаться, дружить, встречаться с тобой только из-за твоей известности, а не за твои личные качества?

Твой отец говорит, что я не продержусь и пяти минут в первом туре. Тоже мне новость. Будто я сам не знаю, что уровня моих знаний, уровня четвертого курса недостаточно для участия в этом турнире. И сражаться я буду не за победу, как остальные три участника. Я буду стараться просто продержаться как можно дольше и по возможности отделаться наименьшими травмами. Как же ты глуп, Малфой, если не понимаешь таких простых вещей. Смотря на тебя, я понимаю, что твоя зависть не дает тебе понять одну очевидную истину: я пошел бы на многое, только чтобы оказаться на твоем месте. Чтобы иметь возможность сказать: "А мой отец весь обед рассуждал о прошедшем Чемпионате по квиддичу". Или о погоде. Да какая, в принципе, разница, о чем бы говорил мой отец? Мы бы могли просто сидеть и обедать. У меня нет такой возможности, а ты, Слизеринский Принц, ее имеешь, но не замечаешь и не ценишь.

Как хорошо, Малфой, что ты не можешь прочитать мои мысли. Иначе ты бы уже тогда, летом, на стадионе, узнал о моих чувствах. Я тоже завидую тебе. Увидев вашу семью, такую гордую и прекрасную, я снова осознал, сколь многого был лишен в жизни. Твоя мать незаметно провела по твоему плечу, будто смахивая пыль и расправляя несуществующую складку на твоем пиджаке. Она успокоила тебя этим жестом. Одно простое движение ухоженной кистью, и мое сердце пронзила привычная боль и горечь. У тебя есть родители, которые могут любить тебя, заботиться о тебе, защищать и оберегать тебя. Когда ты был маленьким, то мог приходить к ним, если тебе снился кошмар или тебя пугала гроза за окном. Тебе есть к кому обратиться за помощью или советом. Ты знаешь, что, если попадешь в неприятности, тебе всегда помогут родители. Как же я тогда позавидовал тебе, Слизеринский Принц.

Когда вы уходили, твой отец привычным жестом предложил руку матери и она приняла ее, чуть-чуть приподняв уголки губ при этом. Хорошо, что в той кутерьме никто, кроме Гермионы не заметил выражения на моем лице. Герм ничего не сказала, но все сразу поняла. Я знаю, что этого она никогда никому не расскажет. Иначе вся школа смеялась бы надо мной до самого выпускного вечера. У Золотого мальчика Гриффиндора на глаза наворачиваются слезы, когда он видит счастливые семейные пары. До такого не смог бы додуматься даже ты, со всем твоим умением доставать меня.

Гермиона знает, что единственное мое воспоминание о родителях - это крик умирающей под Авадой Воландеморта матери. После третьего курса, когда дементоры вытащили самый худший эпизод из моего подсознания, этот крик стал постоянно сниться мне в кошмарах. Просыпаясь каждый раз в холодном поту, я представляю, какой бы могла быть моя жизнь, если бы мои родители не погибли. А ты просто принимаешь свою семью как данность, не понимая, что в один миг ее может не стать. И у тебя останутся только воспоминания о прошлом. И даже тогда ты будешь счастливей меня, Драко Малфой, ведь у меня есть только одно воспоминание. А ты сможешь вспоминать целые года и даже десятилетия, прожитые с близкими людьми.

В большой, роскошно обставленной комнате над кроватью склонились два человека. Прекрасная белокурая женщина сжимала руку лежащего на кровати подростка и с отчаяньем смотрела на него. Рядом с ней стоял высокий сероглазый мужчина, который переводил взгляд с одной фигуры на другую, не решаясь что-либо сказать или сделать. А лежащий перед ними подросток с выражением муки на уставшем лице непрерывно шептал лишь одно слово. Из-под его сомкнутых век катились слезы, медленно стекая по вискам и теряясь в густых белых волосах.

часть 11 (34)

Довольный Нотт-старший обернулся к не менее изумленным профессору и анимагу.

- И что вы на меня так смотрите? - сказал он так, будто говорил о самой естественной вещи в мире. - Его мать была уверена в нашем браке еще на первом курсе, так почему он на пятом не может знать, на ком ему суждено жениться?

- А если девушка не будет подходить под ваши аристократические параметры? - Блек точно знал, кто мог вывести Теодора из школы и с помощью каких артефактов ей удалось это сделать. Теперь ему было интересно, не поменяет ли Гевин своего мнения, когда узнает, какую кандидатуру может выбрать себе в жены подросток.

- Магглорожденая Грейнджер имеет такие неоспоримые достоинства, как ум, здоровье и красота, – спокойно сказал Нотт, не обращая внимания на изумление на лицах присутствующих. - Их с Тео дети, мои внуки, будут иметь волшебный потенциал выше среднего. А что еще нужно для развития и процветания рода?

- Почему ты считаешь, что это именно Грейнджер? – не мог успокоиться Блек, пытаясь до конца прояснить ситуацию. Девушка, в своё время участвующая в его спасении и всегда поддерживающая его крестника, вызывала у него особую симпатию.

- Первое, Теодор не назвал человека, который ему помогал, значит, думает, что я могу посчитать компанию неподходящей, – начал рассказывать Гевин цепочку своих рассуждений. - Это свидетельствует о том, что напарник в сегодняшней вылазке - магглорожденный или полукровка. И кто, кроме сумасшедшего гриффиндорца, всегда относящегося к правилам с пренебрежением, мог вывести ученика в воскресенье вечером из школы? Воспоминания, как я услышал, принадлежат Гарри Поттеру, значит, Тео помогал кто-то из его окружения.

- А почему бы не самому Поттеру принимать в этом участие? – объяснением старшего Нотта заинтересовался и профессор. Он всегда знал того, как отличного боевого мага, который участвовал в серьезных схватках и всегда избегал карательных операций. Также зельедел знал, что старший Нотт много времени уделяет изучению древних фолиантов. Но Снейп никак не ожидал от этого спокойного мага такого нестандартного подхода к ситуации.

- Нет. Поттер не знает, что Драко видел его воспоминания. В противном случае в школе уже было бы чрезвычайное происшествие, – задумчиво произнес Нотт. – Золотой мальчик Гриффиндора не простил бы такого поступка никому.

- Ещё остается Рон Уизли, – уточнил Блек. – Возможно, это он помогал твоему сыну?

- Нет. Тогда бы Теодор послал предупреждение Патронусом, а сам вернулся бы через камин. Это была девушка, – с улыбкой произнес Нотт. - Потому он так и спешил вернуться. К тому же, только девушке он оставил бы свою мантию, чтобы она не замерзла во время его отсутствия. Так что мой сын избрал себе в жены магглорожденную гриффиндорку, подругу Национального героя, Гермиону Грейнджер.

- И все-таки это не объяснение, почему ты готов пойти против Лорда, – рассуждения старшего Нотта не дали ответов на все вопросы профессора, и он решил уточнить самый главный из них.

- Служба у него забрала у меня слишком многое, – ответил упивающийся, мгновенно помрачнев. - Из-за нее в роду Ноттов сейчас один наследник, а не три, как могло бы быть. А я из-за своего рокового выбора остался без жены. И я сделаю все, чтобы защитить единственного дорогого человека, который у меня есть.

- Что произошло с Айрис? – профессор понимал, что ответы на эти вопросы решат все его сомнения, однако знал, что маг мог просто не захотеть отвечать. - Почему ты говоришь о трех наследниках рода Ноттов?

- Снейп, ты не ходил в Первую войну в рейды, потому не знаешь, – было заметно, что рассказ дается магу очень нелегко. - Меня с еще одиннадцатью упивающимися - все они были опытными боевыми магами - отправили против группы авроров-новобранцев. Их было семеро плюс инструктор. В тот день в живых осталось только два аврора. А я вернулся домой к беременной жене, которая благодаря своему дару, только взглянув на меня, узнала, что я делал ночью. Что я по приказу убивал парней, которые учились в Хогвартсе ненамного позже, чем Айрис. От шока у нее случился истерический приступ, перешедший в магический выброс. Семейный колдомедик ничего не смог сделать, и беременность, которая с самого начала просматривалась, как магическая двойня, прервалась.

- А проклятье, ложащееся на род тех, кто не смог сберечь будущего наследника? – зельедел понимал, что такое ужасное происшествие не могло пройти без последствий.

- Айрис провела какой-то ритуал. Я так и не смог узнать, какой именно, но вся отдача пошла на нее. Она болела все время, но настояла на зачатии ребенка. Беременность была трудной, ей было постоянно плохо. Угроза выкидыша оставалась все девять месяцев. Колдомедик не отходил от нее ни на шаг все время, но ничем не мог облегчить ее состояния. На нее не действовали ни зелья, ни заклятья, ни ритуалы. Ее страдания были частью наказания за утраченных детей. Моя жена умерла, как только раздался первый крик новорожденного, не успев даже посмотреть на сына или взять его на руки. Я сидел рядом и смотрел, как из глаз моей любимой женщины уходит жизнь, как в последний раз опускается ее грудь на выдохе. Я сидел и смотрел, и ничего не мог сделать. Я держал ее за руку и понимал, что это все происходит из-за меня. Что если бы я не был на службе у Лорда, то моя жена была бы жива, а на Тео смотрели бы любопытные глаза с двух одинаковых мордашек моих старших сыновей. Что, если бы не тот рейд, все в моей жизни было бы по-другому.

Гевин Нотт прервал свой рассказ, и в комнате воцарилось тяжелое молчание. Каждый из присутствующих думал о чем-то своем.

- Тогда, в Аврорате, этот день назвали Черным, – проговорил Блек. Снейп снова поразился отсутствию бурной реакции на слова Нотта. – Тогда из боя вернулись только Джеймс Поттер и Френк Долгопупс.

- А вот интересно, почему тебя не было вместе со всей группой? – профессор не ожидал ответа на свой вопрос, это было скорее размышление вслух.

- Ты шутишь? С моей неблагонадежной семьей мне были закрыты все серьезные вылазки, – в голосе анимага звучала неприкрытая горечь. – Только после Черного дня мне было дозволено сопровождать Джеймса в боевых операциях.

- Да, помню, – задумчиво проговорил Нотт. – Вас называли Безумной парочкой. Никто не понимал, как вам удавалось выскальзывать из всех схваток и ловушек. Такого чувства партнера не было даже у авроров, прослуживших несколько лет в тандеме.

- Только не надо повторять бытующую тогда сплетню, – зло огрызнулся Блек. – Про то, что мы с Джеймсом были любовниками. И что я предал семью друга из-за того, что он предпочел меня Лили.

- А разве Джеймс не женился на Эванс только ради того, чтобы она родила ему наследника? – уточнил Нотт, не понимая, какую боль он причиняет собеседникам. Блека всегда цепляли такие разговоры, а Снейпу было неприятно слышать о подруге, как о племенной кобыле, которая должна была произвести выносливого скакуна для скачек.

- Нет! – рявкнул Блек. – Мы были только друзьями, и я поклялся хранить его семью…

- Сириус, мы не смогли заставить его прочитать адрес, – сказала вошедшая в гостиную Нарцисса, прерывая возможную перепалку. Вслед за ней в комнату вошел Люциус, неся на руках находящегося в беспамятстве сына. – Как он сможет попасть в твой дом?

- На руках, Цисси. На руках лорда Блека, – усмехнулся анимаг, взглянув на кузину и сразу же успокоившись. – Он без сознания, чары не воспримут его как нарушителя границ дома.

Он подошел к Люциусу и аккуратно забрал из его рук подростка. Прижав его к груди, Блек шагнул к камину.

- Может быть, сначала проверишь, нет ли у тебя в особняке гостей из Фениксовцев? – заступил ему дорогу Снейп - рисковать крестником он был не намерен.

- Меня бы предупредил домовой. Я отдал распоряжение ещё до того, как прийти сюда. Кикимер был просто счастлив, узнав, что я опять начал общаться с благородным родом Малфоев, – ответил Блек, подходя к камину. – К тому же, никто не остается в доме на площади Гриммо, негласный приказ Дамблдора.

Усталость и горечь, сквозившая в голосе анимага, неприятно поразила зельевара. Что-то в этом ответе было неправильно, но что именно, профессор пока не мог понять. И ему оставалось только стоять и смотреть, как его школьный преследователь уносится по каминной сети с Драко Малфоем на руках.

часть 12 (35)

Несколько мгновений, которых заняло перемещение из Мэнора в Воющую хижину, были ужасны. Комната, в которой очутился слизиринец, была другой, не той, где он оставил гриффиндорскую старосту. Тео несколько минут постоял, приходя в себя и собираясь с мыслями. Он никогда не любил перемещение с помощью порт-ключа, предпочитая каминную сеть или совместную с отцом аппарацию. Но сейчас выбирать не приходилось. К тому же, любое физическое неудобство меркло перед словами, которые произнес напоследок его отец. Слова главы рода Ноттов привели подростка в такое недоумение, как если бы ему предоставили неоспоримые доказательства, что земля имеет треугольную форму, а его декан держит в покоях пушистых беленьких котят. И если бы он не слышал последнюю реплику отца, сказанную при свидетелях, своими ушами, то никогда бы не поверил в случившееся.

И все же слова старшего Нотта давали подростку надежду, что его желание жениться на гриффиндорке реализуется в будущем без огромных жертв, а именно отречения от родительской фамилии. Такое действие без дальнейшего ввода в сильный род могло привести к ощутимой потере магических сил и истощению внутренних резервов. Это даже не вспоминая о том, что после его отречения от рода у Ноттов не осталось бы прямых наследников. Конечно, его отец еще молодой для волшебника человек и вполне мог бы завести еще детей. Но это было маловероятно, учитывая, что за пятнадцать лет, прошедших со смерти матери, Гевин Нотт так и не нашел себе человека, с которым он бы захотел еще раз связать жизнь.

Мысль, что глава рода может передумать, когда узнает, кого именно избрал себе в жены наследник, Тео практически не волновала. Он хорошо знал отца, тот был человеком слова. Старший Нотт никогда не делал поспешных выводов, и если что-то говорил, то всегда придерживался сказанного. Так что обещание отца, что фактически разрешало использовать для помолвки ритуальные кольца семьи Ноттов, было почти открытым благословением будущего союза.

Тео, как и любой ребенок, воспитанный в древних аристократических традициях, с детства знал, что помолвку, закрепленную с помощью семейных артефактов, можно было разорвать только с помощью одного сложного ритуала. Его не проводили ни в одном чистокровном роду уже более двух тысячелетий. За этот ритуал нужно было заплатить одним из даров, который был в роду. Этот дар переходил к обиженной стороне как компенсация неисполненного обещания. Поэтому маги предпочитали закреплять браки семейными артефактами только после совместно прожитого десятилетия. Некоторые не использовали ритуальные кольца на протяжении всей семейной жизни, предпочитая все-таки не рисковать. Таким образом, перспектива, которая вырисовывалась сейчас перед Ноттом-младшим, была весьма радужной. Если бы не одно «но». Ему еще предстояло убедить гордую и независимую гриффиндорку, которая к тому же была весьма сильной и находчивой ведьмой, в серьезности своих намерений на преимущества их совместной жизни. А это было весьма непростой задачей.

Слизеринец подумал, что половина проблем сегодня уже разрешилась, а остальные он будет решать постепенно. Сейчас же первоочередным заданием было добраться вместе с гриффиндорской отличницей в школу и при этом не попасться никому на глаза.

Теодор зашел в комнату, где его должна была ожидать девушка, и замер от неожиданности. Комната была пуста. В одно мгновение сердце слизеринца пронзила неожиданная боль. Она не дождалась его. Как он сможет теперь жить с ней, если не будет полностью уверен в ее поступках? Тео постарался отогнать от себя пессимистические мысли и решил подойти к вопросу с точки зрения разума, а не поддавшись первому порыву чувств.

Следующим предположением стало то, что старосту могли каким-то образом обнаружить и отвести в Хогвартс для наказания к директору. В душе слизеринца поднялась ярость, как только он представил, что его будущая жена сидит сейчас у Дамблдора, который угрожает ей отчислением, если она не расскажет ему всю правду о ночной отлучке. Перед глазами у представителя зелено-серебристого факультета тут же возникла картинка, как она, такая гордая и прекрасная, упрямо молчит на все расспросы, предложения и увещевания старого мага. И только ее тонкие пальцы все сильнее и сильнее сжимают подлокотники кресла, тем самым выдавая всю бурю чувств, бушующую в ее душе в этот момент.

Тео с трудом отогнал от себя негативные мысли, поддаваться панике не было времени, он должен был сосредоточиться и почувствовать, что сейчас происходит с девушкой. Постояв несколько секунд, прислушиваясь к себе, слизеринец был готов надавать себе подзатыльников за чрезмерную эмоциональность и впечатлительность. Гриффиндорка по-прежнему находилась в этой комнате. Произнеся заклятье, которое отменяло все чары иллюзии, Теодор снова внимательно осмотрелся по сторонам. И на этот раз в комнате никого не появилось, только возле ветхого кресла показался небольшой кусочек черной мантии. Слизеринец улыбнулся: да, Шляпа была права - Гермионе Грейнджер самое место на факультете Слизерин. Только человек с хитрым и расчетливым мышлением, присущим только змеям, мог укрыться мантией-невидимкой и при этом ещё наложить на себя заглушающие чары и чары иллюзии.

Но Нотт тоже попал на свой факультет не за красивые глаза. Прежде чем коснуться мантии, он наложил на то место, где предположительно была гриффиндорка, обычное сонное заклятье. Он прекрасно понимал, что она заснула раньше, устав за напряженный день. Но он не хотел ее будить. Было слишком заманчиво полюбоваться на спящую старосту, и он не собирался отказываться от такого шанса. И слизеринец тихонько потянул на себя край мантии.

Девушка спала, поджав под себя ноги и склонив голову к плечу. Почти все лицо ее закрывали пушистые волосы, и слизеринец убрал их, при этом невесомо прогладив по нежной коже щеки. Девушка слегка нахмурилась, и парень вдруг с болью осознал, что даже во сне она не может отрешиться от дневных проблем полностью. Он погладил ее руки и поклялся, что сделает все, чтобы в дальнейшем помочь своей половинке решить все вопросы полностью, и что любые трудности они смогут преодолевать вместе.

Тео поднялся, произнес заклятье уменьшения веса и, закутав гриффиндорку поплотнее в мантии, взяв ее на руки и накинув на них мантию-невидимку, пошел к выходу. Слизеринец реально оценивал свои силы. И несмотря на неплохую физическую форму, полученную благодаря стараниям отца, он не собирался рисковать их благополучным возвращением. Как бы ему не хотелось ощутить реальный вес тела девушки в руках, позволить себе такую роскошь сейчас он не мог. Если он устанет, пока будет нести ее, то не сможет оказать достойного сопротивления в случае, если им будет грозить какая-то опасность. И прижимая к груди своё тихо сопящее сокровище, Нотт отправился в обратное путешествие к школе.

В магической школе Хогвартса было тихо и спокойно. Все замерло, наслаждаясь покоем после долгого шумного дня. Спали в своих кроватях под балдахинами дети. Тихо ходили по пустынным коридорам завхоз Филч со своей кошкой миссис Норрисс. Удовлетворенный своими действиями, в покоях директора отдыхал Дамблдлор. В личных комнатах о чем-то думали, вспоминали, размышляли преподаватели. Хогвартс затих.

И только в комнате девочек возле зеркала стояла ученица, расчесывая прекрасные густые волосы. Она всматривалась в свое отражение и с триумфом улыбалась ему. Все идет как надо.

А в Восточной башне в своей постели снова метался подросток. Ему в очередной раз снился кошмар о темном длинном коридоре и двери, за которую он никак не мог попасть. Но он должен её открыть. Должен.

Часть 1 (36)

- Ты следующий, - Люциус протянул Гевину Нотту листок с надписью.

- О, дом Блеков, легенда магического мира, - сказал тот, быстро прочитав написанное. - Давно хотел туда попасть.

И старший Нотт шагнул в камин, бросая летучий порох в огонь и произнося нужный адрес. Следом за ним исчез и Снейп.

- Ты пойдёшь с нами? - спросил Люциус, глядя на жену. Он со страхом ожидал её ответа. А вдруг она решила вернуться в род Блеков прямо сейчас?

- Пока нет, - сказала она, немного подумав. - Я останусь здесь и отдам необходимые распоряжения по подготовке замка к завтрашнему визиту Воландеморта. А ты поспеши, у вас не так много времени.

Лорду Малфою хотелось расцеловать жену за то, что она даже в такой ситуации сохраняет хладнокровие и пытается, несмотря ни на что, помочь ему.

- Спасибо, - едва слышно прошептал он, отправляясь в путешествие по нужному адресу. Последнее, что он увидел, была она, его женщина, уставшая от навалившихся забот, но готовая сражаться со всем миром за своё счастье.

- Ну наконец-то! - была первая фраза, которую он услышал от Блека, едва очутившись в месте назначения. - У нас уже всё готово, ждём только тебя.

- Так быстро? - такая оперативность не могла не удивлять. - Ведь прошло всего несколько минут, как вы отправились из Мэнора.

- Мы с Ремусом приготовили всё на всякий случай, как только узнали, что нужно для ритуала, - не стал юлить Сириус. - А переодеть твоего сына - так это вообще дело нескольких секунд. Держи, снимай свою мантию и надевай ритуальную накидку, остальные уже внизу.

Люциус обратил внимание, что его шурин уже облачён в подобное одеяние. Не задавая вопросов, лорд Малфой поспешил выполнить данные ему указания. И они прошли в ритуальный зал. В нём уже горели свечи, и на столике стояло около пятнадцати хрустальных флакончиков. На алтаре, с головой, обращённой на север, лежал облачённый в специальную накидку подросток. Северус стоял у него в ногах, а Нотт по левую сторону от Драко.

- Все действия очень сходны с легиллименцией. Там даже заклятье «Легиллименс максимум», - начал объяснять Блек присутствующим взрослым, становясь в изголовье младшего Малфоя и оставляя Люциусу место по правую сторону от сына. – Местами меняемся по часовой стрелке. Сложность ритуала состоит в том, что вся магия Драко будет противостоять нам, пытаясь защитить его сознание от нашего вторжения. И надо действовать достаточно жёстко, чтобы преодолеть его сопротивление. Но при этом мы должны действовать с ювелирной точностью, чтобы не причинить мальчику вред, находясь в его сознании. Иначе Драко останется в состоянии, близком к тому, в котором находятся сейчас Френк и Алиса Долгопупсы. Вопросы?

- Нет, давайте уже начинать, - как менталист, Снейп лучше всех представлял, какая сложнейшая задача им предстоит. Даже после занятий с неподготовленным и почти, как выяснилось теперь, несопротивляющимся Поттером ему иногда часами приходилось унимать головную боль. Каково же будет сопротивление преуспевающего с детства в мысленной защите крестника, он просто не мог себе представить. Причём, если добавить к этим мысленным щитам весьма неслабый магический потенциал младшего Малфоя, то перспектива выдавалась удручающей.

- Сейчас, - спокойно ответил Блек, выглядевший на удивление собранным. – Кикимер!

- Да, хозяин Блек, - тут же появился домовой эльф. Снейпа удивило отсутствие привычных причитаний о недостойном поведении последнего Блека.

- Закрыть доступ к дому для всех без исключения и максимально усилить его защиту, - отдал приказ анимаг.

Эльф молча поклонился и исчез.

- Теперь я могу начинать, - сказал Сириус, поднимая палочку.

- Почему ты, а не Северус? - спросил Люциус. Всё это время он не мог отвести взгляд от сына. Тот тихо лежал на алтаре, измученный и исхудавший, бледный до синевы. - Он менталист и мог бы лучше тебя справиться.

- Нет, этот ритуал может проводить только Блек по крови. Так сказал предок, - ответил анимаг и начал читать латынью заклинания.

С каждым произнесённым словом атмосфера в комнате становилась всё тяжелее и тяжелее. Казалось, что из помещения кто-то понемногу выкачивает весь кислород. Вдруг по ритуальному залу пронёсся ветер. Но он не принёс ни толики свежести, наоборот, создавалось впечатление, что это ветер, дующий в жаркой пустыне и переносящий только песок и пыль. Каждый вздох давался с трудом.

Блек продолжал читать заклинание. Вслед за жарой и проблемами с кислородом появилось ощущение тяжести. Как будто на плечи каждого навалилась неподъёмная плита, с каждой секундой становящаяся всё тяжелей и тяжелей. Мужчины, сцепив зубы, старались устоять на месте, не поддаваясь ударам бушующей магии. С каждым мигом выполнять эту задачу становилось всё трудней и трудней.

Блек начал произносить слова нараспев. На миг профессор поразился скрытым магическим резервам, находящимся в этом обычном на первый взгляд волшебнике. Это был уже второй сложнейший ритуал за день, не считая потрясения после исчезновения Люпина, а анимаг переносил испытания лучше, чем они, маги, по праву входящие в близкий круг Тёмного Лорда.

Но тут ситуация снова изменилась и по залу пронеслась волна вони. Выдержать её было сложно даже зельевару, в силу своей профессии сталкивающемуся с самыми отвратительными запахами. Сейчас же создавалось впечатление, что всё зловоние мира сосредоточилось в одной комнате. Никто даже не мог сказать, что именно это было. Это был смрад, вызывающий резь в глазах и тошноту даже у самых бывалых и закалённых мужчин. Казалось, что даже глоток самого неприятного раньше аромата будет сейчас подобен озону в сосновом лесу после грозы.

Голос Сириуса всё набирал и набирал силу. И тут на присутствующих обрушилась волна страха. Создавалось впечатление, что во всех углах ритуального зала, затаившись во тьме, как монстры, сидят самые тайные боязни мужчин и подкрадываются всё ближе и ближе. Снейп вдруг увидел тело матери, забитой до смерти отцом, и вспомнил свой детский бессильный ужас - невозможность ей чем-то помочь. Нотт увидел саркофаг единственного сына, стоящий в семейной усыпальнице рядом с саркофагом жены. Люциус увидел тридцатилетнего Драко, сидящего в больничной робе с безумным взглядом и обнимающую его постаревшую Нарциссу, раз за разом проклинающую его, Люциуса, имя. Неимоверным усилием воли мужчины отогнали эти видения и смотрели, как закончивший читать заклятье Сириус Блек поднимает палочку и недрогнувшим голосом говорит:

- Легиллимменс максимум.

И снова вихрь магии, почти сбивающий с ног. И вдруг вмиг всё затихает и тройка упивающихся понимает, что Блеку удалось не поддаться магии Драко и контакт установлен. В ту же секунду к Блеку подходит Люциус, чтобы немедленно проникнуть в сознание сына, как только из него выйдет Блек. Несколько секунд - и к кончику палочки анимага тянется серебристая нить воспоминания.

- Легиллимменс максимум, - произносит Люциус, и снова по комнате проносится магический вихрь, больно ударяя по всем присутствующим. Лорду Малфою понадобилось больше времени, чтобы сломить сопротивление сына, но он справился с этой задачей. Наступило мгновение передышки. К вторжению приготовился профессор Снейп, а Блек тем временем поместил добытую серебряную нить в специально приготовленный флакон и крепко запечатал его.

Миг - и Люциус отходит со своим трофеем, а зельевар поднимает свою палочку и произносит заклятье. И снова магический удар и боль, и вновь сломленное сопротивление. Позицию меняет Нотт, а Люциус запечатывает воспоминание. И вот очередная серебристая нить добыта. Последний участник поднимает палочку и произносит заклятье, вступая в противоборство двух магических сил.

У наблюдавших за этим действом мужчин перехватило дух: казалось, что магия Драко сорвалась с цепи. По комнате пронёсся не просто вихрь, а настоящий ураган, сметающий всё на своем пути. Мужчины вынуждены были поднять щиты, чтобы хоть как-то устоять на ногах.

- Если Нотт не справится, они погибнут оба! - прокричал Блек. - Мы ничем не сможем им помочь!

Мужчины с ужасом наблюдали за развивающейся перед их глазами драмой. Но вдруг в один миг магический удар ослаб. Нотту удалось справиться с магией подростка. Остальные неосознанно выдохнули. Блек приготовился в очередной раз произносить заклинание...

Мужчины уже не могли точно сказать, сколько раз они произносили заклятье. Сил после каждого магического удара оставалось всё меньше и меньше. Преодолевать сопротивление младшего Малфоя было всё труднее и труднее. Пустых флакончиков на столе оставалось всё меньше. Казалось, что ритуал не закончится никогда. И тут подошедший в очередной раз к основному месту у алтаря Блек понял, что он смотрит в широко открытые, незамутнённые чужими воспоминаниями серые глаза своего племянника.

Часть 2 (37)

Обратную дорогу до Сладкого королевства Тео, со спящей Гермионой на руках, преодолел без каких-либо происшествий. Всё это время слизеринец мог беспрепятственно вдыхать легкий, манящий аромат девушки и касаться губами её мягких волос. Только усилием воли парень отгонял мечты, в которых его действия имели бы продолжение в отдельной, хорошо обставленной спальне... Наследник рода Ноттов повторял себе, что сейчас не место и не время. И что скоро он сделает всё, чтобы тоненькая фигурка этой необычной девушки прижималась к нему не бессознательно во сне, а осознанно и по собственному желанию. Что нежная кожа львицы будет горячей не от тепла двух мантий, а от того внутреннего огня и желания, который зажжёт в ней он, Тео. Что он сделает всё, чтобы она засыпала не с мыслью о неразрешённых проблемах, а с улыбкой, вспоминая о разделённом на двоих времени наслаждения и счастья. Всё это будет, надо лишь немного потерпеть.

Возле магазинчика он остановился, решив, что сам с гриффиндоркой на руках он никак не сможет бесшумно снять защитные чары. Поэтому он произнёс заклятие, которое снимало чары сна. В ту же секунду к его шее довольно болезненно был прижат кончик волшебной палочки.

- Спокойно, Гермиона, это я. Тихо, - произнёс слизеринец, едва ли не впервые называя девушку по имени и надеясь, что она, ещё не отошедшая ото сна, не начнёт шуметь или использовать, не разобравшись в ситуации, боевые заклятья.

- Где мы находимся? - по шёпоту гриффиндорки нельзя было сказать, что ещё несколько мгновений назад она крепко спала. Палочку тем временем староста не отодвинула ни на дюйм.

- Мы возле Сладкого королевства, возвращаемся в школу, - тихо ответил Нотт, понимая, что в сложившейся ситуации лучше всего говорить только правду. - Я не хотел тебя будить, поэтому и принёс сюда на руках.

- Хорошо, - коротко ответила гриффиндорка, убирая свою палочку и опускаясь на землю.

Ожидавший другой реакции на свои слова слизеринец был разочарован. Он думал, что она поблагодарит его или скажет, что так не нужно было делать. Девушка же просто приняла его слова к сведенью, и всё. Она даже не обратила внимания на то, что он называл её по имени, как будто так и должно было быть.

- Ну и реакция у тебя, – шёпотом произнёс парень, потирая место, где был оставлен след от палочки. Этими словами он хоть как-то попытался отвлечься от уколовшего его чувства обиды.

- Проживёшь с моё рядом с Национальным героем и близнецами Уизли в одной башне, ещё не такому научишься, - тихо хмыкнула в ответ девушка, не обращая внимания на выражение лица своего попутчика.

Ответ не очень понравился слизеринцу, хотя его несколько успокоило упоминание близнецов, а не рыжего однокурсника старосты. Нотт решил промолчать и посмотреть за дальнейшими действиями девушки. Всё-таки дополнительная информация о той, которая должна стать его женой, не была лишней.

Львица, даже не подозревая, какие планы имеет на неё коварный аристократ, восстановила чары иллюзии на себе и на Тео и, покинув покров мантии-невидимки, подошла к магазину и стала быстро снимать защитные чары. Слизеринец, любуясь, наблюдал за её отточенными пассами и расчётливыми движениями, понимая, что сам бы не справился с этой задачей лучше и быстрее.

- Ты же уже знаешь, как снимать эти чары, - вдруг тихо прошептал парень. Наследие его матери снова давало о себе знать, и он ясно почувствовал, что девушка уже использовала этот путь, чтобы встретиться с кем-то подальше от всевидящего ока директора школы. - Ты делаешь это не в первый раз.

- Да, - не стала отрицать сказанного староста. - Мне иногда приходится использовать этот ход. А теперь тихо, мы заходим внутрь.

Ответ очень не понравился Тео, но он вынужден был промолчать. Любой уточняющий вопрос гриффиндорка могла воспринять в штыки, справедливо полагая, что он нарушает её личные границы.

Зайдя внутрь, львица с той же сноровкой восстановила нарушенные ранее чары.

- Это чтобы никто не догадался, что здесь кто-то был, иначе о произошедшем в магазине инциденте уже на следующий день станет известно директору, - сказала девушка, отвечая на незаданный вопрос спутника, когда они отошли на безопасное расстояние по тоннелю. - А теперь можешь рассказывать, что с тобой случилось, пока ты отсутствовал.

- Обитатели Мэнора нашли ритуал, который может помочь забрать воспоминания Гарри Поттера из сознания Драко, - решил начать Тео с самой главной, по его мнению, новости. И не смог удержаться от встречного вопроса. - Ты знала, что Принц Слизерина каким-то образом заполучил какие-то кусочки из прошлой жизни вашего Золотого мальчика?

- Да, – не раздумывая, ответила гриффиндорка на вопрос. - Поэтому и связалась с лордом Блеком, чтобы он по возможности помог в создавшейся ситуации.

- Он и помог, - продолжил свой рассказ Тео. - Я видел его в Мэноре. Именно он нашёл ритуал, который поможет Драко. Проводить его должны четверо магов, и делать это они будут в родовом гнезде Блеков.

Тео прервал своё повествование, ожидая, что девушка сама попросит его продолжить рассказ. Львица же несколько минут шла молча, анализируя полученную информацию.

- Старший Малфой, профессор Снейп, Сириус Блек, - тихо проговорила она несколько минут спустя. Это время показалось ожидающему её слов Теодору вечностью. - Кого они возьмут четвёртым?

- Моего отца, - быстро ответил Нотт, размышляя, как бы лучше подвести старосту к мысли о возможной помолвке между ними. - Мы пришли в Мэнор, где отец дал Непреложный обет о неразглашении и оказании помощи. Они согласились на его предложение.

- Странно… - задумчиво проговорила гриффиндорка. - Сириус скорее бы согласился на другую кандидатуру.

- Профессора Люпина? - Тео дождался ответного кивка и продолжил: - Понимаешь, там такая история... Я немного не успел, и в Мэноре появился оборотень Фенрир. Он не вызвал Лорда, но пленил и забрал с собой Люпина.

- Что?! - староста обернулась к слизеринцу и, схватив его за руку, крепко ее сжала. – Фенрир был в Мэноре?! Вожак оборотней увёл Ремуса Люпина?!

- Тише, нас могут услышать, - постарался успокоить львицу Нотт. - Он не причинит ему вреда.

- Ты не можешь этого знать, - тихо ответила девушка, отпуская его руку.

- Могу. Помнишь, что я говорил насчёт твоего Патронуса? У меня родовой дар предвиденья, - решил сказать правду парень, чтоб хоть немного успокоить расстроенную старосту. - Я знаю, что с бывшим профессором всё будет в порядке, просто он очень изменится.

- Маг-провидец. И дар со стороны матери, - задумчиво произнесла гриффиндорка.

- Да, - не стал отпираться слизеринец, понимая, что возникающее между ними доверие стоит гораздо больше, чем старая привычка утаивать важную информацию.

Слова Нотта о наследии привели к ожидаемому эффекту, и девушка успокоилась. Несколько минут они шли молча, не прерывая установившегося между ними молчания.

- Значит, Люпин вернётся другим, - казалось, что девушка просто размышляет вслух, не ожидая ответа. - Тогда ситуация может развернуться в положительную для всех сторону. Над этим надо подумать.

И тут Тео вдруг понял, что гриффиндорская староста не собирается просто думать, что она намеревается обратиться к кому-то за советом. Через мгновение слизеринец осознал, с кем именно она собирается советоваться. Парня моментально накрыла волна ярости и боли. Теперь он ясно понимал, почему его отец Гевин Нотт так неоднозначно отзывался о полученной от матери возможности видеть правду.

Слизеринец подскочил к гриффиндорке и, схватив не ожидающую от него такого поступка девушку за плечи, развернул к себе. Глядя в её прекрасные и немного напуганные глаза, он резко выпалил:

- Ты ведь собираешься обратиться со своими вопросами к этой звезде квиддича? Тебе сейчас понадобился совет от парня, с которым ты была на Святочном балу в прошлом году? Ты попросишь помощи у этого болгарина Крама?

Часть 3 (38)

- Спасибо, что любите его, - раздался хриплый голос, в котором с трудом можно было узнать приятный тембр Драко. - Для него это важнее всех богатств, лежащих в фамильных сейфах.

- Он для меня самый важный человек в жизни, - тихо сказал анимаг, подавая руку подростку и помогая тому подняться.

Драко тяжело сел, ссутулившись и закрыв лицо руками. Взрослые с тревогой смотрели на него, боясь поверить, что он смог без фатальных последствий пережить ритуал.

- Где моя палочка? - через несколько минут спросил подросток.

Люциус без слов протянул сыну требуемый предмет. Драко взял её, даже не взглянув на отца. Люциус с горечью подумал, что он сам заслужил такое отношение, но это не уменьшало боли в его груди, возникшей от осознания того факта, что сын скоро откажется от него.

- Экспекто Патронум! - перед удивлёнными мужчинами возникла мощная фигура гиппогрифа. Все присутствующие сразу отметили, что глаза у Патронуса имели зеленоватый оттенок. - Лети к матери, мой хороший, и передай, что со мной всё в порядке.

Животное грациозно склонило голову, после чего исчезло.

- Даже так? - удивленно протянул Нотт. - А вы не боитесь, молодой человек, что рядом с вашей матушкой может быть посторонний человек, который, безусловно, задаст вопрос о довольно необычной форме Патронуса?

- Нет, - Драко встал, слегка пошатываясь, но при этом твёрдо смотря на взрослого мага. - Если кто-то будет интересоваться, то можно ответить, что это тот гиппогриф, который был приговорён к обезглавливанию по моей прихоти.

И лорд Малфой, и профессор Снейп отметили, насколько изменилась манера поведения и речи у очнувшегося Драко. Он стоял ровно, с достоинством и уверенностью, но без прежней надменности. Речь стала твёрже и резче, и ответил он прямо, без привычной слизеринской недоговорённости. Снейп с болью подумал о том, что Нотт был прав, называя Драко молодым человеком. В старосте слизеринцев за два дня исчезли все подростковые черты, которые ещё так недавно были присущи его крестнику. Теперь в ритуальном зале стоял юноша, хорошо знающий цену себе и окружающим его людям.

- Вообще-то, тот гиппогриф сейчас живёт в этом доме на чердаке, – проговорил Блек. Во время разговора его взгляд время от времени затуманивался, как будто он размышлял о чём-то срочном и важном.

- Это хорошо. Значит, у меня есть возможность попробовать наладить с ним контакт. Может, хоть одну ошибку из прошлого удастся исправить, - в голосе юноши звучала горечь. - Но это после, сейчас есть дела поважнее.

Говоря это, Драко подошел к столику и посмотрел на заполненные флаконы.

- Ещё так много. Как много боли было в твоей жизни... - тихие слова будто сами сорвались с губ старосты. - Как же ты живешь со всем этим?

Младший Малфой ещё несколько мгновений рассматривал ёмкости, хранящие воспоминания его однокурсника.

- Я благодарен всем вам за оказанную мне помощь и очень ценю те усилия, которые вы приложили для моего спасения, – сказал юноша, обращаясь ко всем присутствующим сразу. - Но сейчас мне надо узнать, что за воспоминание в каждом из этих флаконов.

- Ты не можешь оставить их непросмотренными, – быстро сориентировался анимаг. - У тебя есть год, чтобы узнать об их содержимом, иначе ты погибнешь. Таковы условия ритуала очищения памяти.

- Лорд Блек, вы меня неправильно поняли, – ответил Драко, используя полный титул для обращения, выражая тем самым своё уважение к мужчине. - Я обязательно просмотрю их все вне зависимости от условий договора. Но сейчас я хочу знать содержимое эпизодов, которые остались. Это ведь не запрещено.

- Нет, - отрицательно покачал головой хозяин поместья.

- Но… - попытался вмешаться профессор, которому очень не хотелось говорить о воспоминаниях Поттера при всех.

- Нет, крёстный, - серьёзно посмотрел на него юноша. - Не надо юлить и говорить, что вы не успели рассмотреть эти эпизоды во время проведения ритуала. Мне нужно знать, что вы видели. Итак, крёстный, начни, пожалуйста.

Такого Драко - сильного, решительного, прямолинейного - декан Слизерина никогда не знал. Этого юношу можно было уважать и общаться с ним на равных. Поэтому профессор честно ответил:

- Первое - его кузен рассказывает в классе про родителей-алкоголиков Поттера, второе - полёт на машине перед вторым курсом. Третье…

- Подожди, если я правильно помню, первым с Гарри и Уизли тогда разговаривал ты, - перебил декана студент. – Этот разговор был в воспоминаниях?

- Да, - скупо ответил Снейп, радуясь, что его лицо ещё со школьных времён перестало передавать его эмоциональные реакции. Иначе краска стыда за своё поведение в той ситуации непременно окрасила бы его щеки в розовый цвет.

- Понятно, страх снова оказаться в комнате с решётками на окнах, - кивнул юноша. Он говорил с такой уверенностью, словно разговор шёл о его личных переживаниях. – Третье.

- Поттер пробует отогнать Патронусом от Блека дементоров на озере, но у него ничего не получается и эти тёмные твари почти высасывают души из них двоих, - профессор произнёс всё это скороговоркой, чтобы никто не узнал, как сильно впечатлило его это воспоминание.

- Минуточку. Это третий курс, когда Блек сбежал из Азкабана, – неожиданно заговорил Нотт. - Тогда что-то не сходится. Я в одном из воспоминаний видел, как Поттер с Грейнджер стоят на берегу озера и смотрят, как дементоры нападают на двух людей на противоположной стороне. Какое-то из этих воспоминаний ложное.

- Вовсе нет, - ответил Блек как непосредственный участник тех событий. - Для моего спасения от поцелуя дементора крестник с подругой использовали хроноворот, поэтому Гарри и был в двух местах одновременно.

- Что?! - восклицание Нотта выразило всеобщее возмущение и негодование, вызванное словами анимага и тем, как спокойно он это сказал. - Хроноворот нельзя использовать без наблюдения со стороны сотрудников Министерства и Аврората. Последствия могут быть плачевные! Откуда у тринадцатилетних подростков взялся этот артефакт?

- Вообще-то, его дала Гермионе сама МакГонагалл, чтобы девочка могла посещать все уроки, – попытался успокоить всех присутствующих хозяин дома.

- Посещать уроки? Да что же это за школа такая? Интересно, и как же это отразилось на девушке? – у лорда Нотта это заявление вызвало ещё больше вопросов. - Хроноворот нельзя использовать больше, чем два раза в неделю, и переноситься при этом возможно только на два часа назад. Как только гриффиндорцы додумались до такого поступка? О риске оказаться не в той точке времени я уже просто молчу.

- Так им это разрешил сам директор, он же и уточнил необходимое количество оборотов, – голос Блека звучал всё тише и глуше, казалось, он только сейчас стал понимать, на какой риск пошли дети, спасая его, и какая опасность им при этом угрожала.

- И ты так спокойно об этом говоришь? – возмущению Нотта, казалось, нет границ. - Игры со временем во всём мире признаны опаснее некромантии и кровной магии. И о чём только думал директор?

- Лорд Нотт, давайте к директору вернёмся немного позднее, сейчас меня волнуют другие вопросы. Что касается директора, то вопросы к нему одним хроноворотом не ограничиваются, – Драко вежливо, но настойчиво прервал поток восклицаний разошедшегося мага. – Итак, одно воспоминание, которое вы видели - это наблюдение за тем, как дементор отнимает души у лорда Блека и у самого Поттера.

Все присутствующие в зале содрогнулись. Представить, каково это - стоять и смотреть, как убивают твою собственную душу, и при этом ещё ничего не делать - такого даже злейшему врагу никто не пожелал бы.

- Драко, это было ещё не всё воспоминание, - уточнил взявший себя в руки Нотт. - Дальше Блек говорит, что не может забрать Поттера на каникулы к себе домой из-за преследования Министерства.

- Всё понятно, ещё одна разбитая надежда, – и снова уверенность в голосе юноши, словно это были его собственные чувства и ощущения. - Что было ещё?

- Смерть Седрика Диггори, возрождение Лорда и дуэль с ним на четвёртом курсе, - кратко сказал упивающийся. Было заметно, что эта тема ему крайне неприятна.

- А третье? - не стал уточнять детали младший Малфой, зная, что как минимум двое из присутствующих принимали в этом эпизоде участие, выступая со стороны возрожденного Воландеморта.

- Оно не было плохим, – в голосе старшего Нотта проскользнула нотка удивления. - Это был обычный поцелуй между двумя подростками.

- Действительно странно, почему он его убрал в чашу, - задумчиво проговорил Снейп. - Поцелуй с мисс Чанг я видел на занятиях по окклюменции.

- Ну, этот был случайным и с парнем, - ухмыльнулся Нотт. - Наверно, от тебя он его и спрятал, чтоб никто из слизеринцев не узнал, что Национальный герой неравнодушен к своему полу.

- Так, понятно, - проговорил Драко сквозь зубы. Он понимал, что не имеет никакого права на ревность, но мысль о том, что Гарри может встречаться с кем-то другим, подобно раскалённой игле впивалась в сердце. - Лорд Блек, что видели вы?

- Окаменевшую Гермиону на втором курсе, нападение тролля на первом и преследования кузена с прихвостнями на каникулах, - быстро рассказал Блек, не заостряя внимания на деталях воспоминаний.

Юноша на несколько мгновений задумался.

- И снова кузен. Отец, твои эпизоды, - Люциус несказанно обрадовался тому факту, что Драко обратился к нему не как к лорду, главе рода, а как к родителю. Хотя при этом аристократ понимал, что сказанные им слова в корне изменят ситуацию.

- Первое - отсутствие празднования дня рождения в младшей школе, – остановился старший Малфой, ожидая дополнительного вопроса от сына.

Драко же лишь молча кивнул, ожидая продолжения рассказа. Ему не нужны были пояснения, чтобы понять, какое разочарование настигло в тот момент маленького ребёнка.

- Второй курс - василиск, - Люциусу казалось, что он выдавливает из себя каждую букву под немигающим взглядом сына. - И суд за использование волшебства на каникулах после нападения дементоров перед пятым курсом.

- И как, понравилось? – в голосе юноши звучала неприкрытая насмешка, и, наверно, впервые в жизни сиятельный лорд Малфой опустил глаза перед сыном. Так стыдно ему ещё никогда не было. - Налюбовался на дело рук своих?

- Драко, я понимаю, что ты собираешься отказаться от меня… - Люциус начал было говорить, но не смог закончить. Сын подошёл к нему и, не обращая внимания на остальных, крепко обнял. Люциус обнял сына в ответ, чувствуя себя человеком, приговорённым к смерти и неожиданно получившим помилование.

- Воспоминания Гарри помогли мне понять, какими сокровищами я обладаю. И я не собираюсь отказываться от них. Мы натворили много ошибок в прошлом, и теперь пришло время их исправлять, – сказал Драко через несколько мгновений, отпуская отца. - И я сам виноват перед ним не меньше. К тому же, переход в род Блеков меня сейчас никак не устраивает.

- Это ещё почему? - поинтересовался Блек, внимательно следящий за диалогом отца и сына Малфоев.

- Тогда мы с Гарри Поттером станем назваными братьями, а это для меня сейчас наихудший вариант, – полуулыбка на тонких губах придала красивому лицу юноши озорное выражение.

- Драко, ты имеешь в виду, что… - лорд Малфой прервался, боясь даже озвучить свою догадку.

- Если бы не моё поведение в прошлом, я бы уже сейчас просил у крёстного Гарри Поттера, как самого близкого его родственника, разрешение на ухаживание с дальнейшим заключением брака, - парень спокойно смотрел на онемевшего отца. - И уже завтра ты бы забрал из Гринготса наши ритуальные кольца. Но в нашем случае я могу только постараться сделать так, чтобы Гарри хотя бы стал со мной разговаривать.

В комнате воцарилась тишина.

- Знаешь, Драко, если тебе удастся завоевать расположение моего крестника, то у тебя есть моё разрешение на ухаживание, - сказал Блек удивлённому до крайности его словами младшему Малфою. - Нам всем иногда нужен второй шанс, чтобы исправить ошибки.

- Спасибо. Я очень ценю вашу поддержку. Можно ещё одну просьбу? Можете дать мне допуск в ваш дом, чтобы я здесь просматривал оставшиеся воспоминания?

- Хорошо, – ответил Блек. – Но тебе придётся приходить сюда ночью и только с разрешения декана. Нельзя, чтобы ты столкнулся здесь с кем-то из Ордена.

- Я всё понимаю. Благодарю вас за поддержку. А теперь, с вашего разрешения, мне пора возвращаться в Хогвартс. Крёстный, я воспользуюсь твоим камином, думаю, он подключен к дому Блеков. А с завтрашнего дня я попытаюсь исправить ситуацию.

И Драко, не обращая внимания на выражение удивления на лицах взрослых, направился к двери.

- Что ты намереваешься делать? - видя решительность сына, Люциус не сомневался, что ответ ему в любом случае не понравится.

- Избавлюсь от Амбридж, – прозвучало в ритуальном зале, прежде чем закрылись двери, отрезая юношу от изумлённых взрослых.

Часть 4 (39)

Стекло не поддавалось. Люпин, смотря на ночь за окном, слизывал с разбитых костяшек кровь и думал, что последний нанесённый удар был жестом отчаявшегося человека. За несколько часов он перепробовал всё, что мог. Но без палочки его возможности были сильно ограничены, а беспалочковое волшебство его сильно утомляло. И всё же ему было, чем гордиться. Если волшебник средней силы мог выполнить в лучшем случае около десяти заклинаний без палочки, и то не слишком энергоемких, то он сегодня в этой комнате предпринял около тридцати попыток сокрушить запертые двери и застеклённое окно. Несколько раз ему удалось использовать даже Бомбарду Максима. И это был ещё не предел его возможностей. Люпин не хотел вымотать себя настолько, чтобы не иметь возможности оказать достойное сопротивление, если в комнату вернётся Фенрир.

Словно в насмешку над его усилиями возле матраса появился стакан, полный воды. Ремус поднял его и принюхался. Вода не имела никакого запаха, он не почувствовал ни одного постороннего аромата. Но оборотень усмехнулся и провёл над стаканом рукой, выполняя привычные ещё со школы пассы. Как бы ни был обижен на них с Сириусом и Джеймсом Снейп, но противником он всегда был знатным. И до третьего курса, пока Джеймс не придумал заклятье, выявляющее любые посторонние примеси в еде или напитке, Мародёрам не раз проходилось обращаться в Больничное крыло с различными симптомами. Талант к зельеварению у будущего мастера обнаружился ещё на первом курсе. И иногда даже Помфри, которая уже тогда работала медсестрой, не хватало навыков расколдовать их сразу, и им приходилось по несколько дней ходить с синими лицами или перьями попугаев вместо волос. Ремус посмотрел на стакан и выпил его почти залпом, вода была безопасна.

Оборотень усмехнулся своим воспоминаниям. Да, слизеринский змей был всегда находчив в своих ответных действиях. Один раз для них даже пришлось вызывать специалистов из Мунго. Неизвестно, какое тогда было зелье или компонент, но на три дня все четверо возомнили себя животными и начали действовать соответствующим образом. Хорошо, что процесс не начался сразу в Большом зале и разыгранный ими спектакль не видела вся школа. Ему удалось тогда дольше всех сопротивляться помутнению сознания. Оборотень мог наблюдать за поведением друзей, при этом не имея возможности помочь им. Надо было видеть лицо Альбуса Дамблдора, когда к нему в коридоре на четвереньках подошел Питер, вообразивший себя котом, и стал тереться о ноги директора, при этом издавая звуки, подобные урчанию. В это время Сириус пытался забраться на стену и слиться с её поверхностью, воображая себя хамелеоном. Он сам постепенно превращался в черепашку, пытаясь втянуть все свои конечности в воображаемый панцирь. Но больше всего досталось Джеймсу. Его спасла только быстрая реакция МакГонагалл, когда он собирался отправиться в полёт с подоконника второго этажа. Поттер решил, что он сокол, и уже расправил крылья, мечтая об охоте. Возможно, он и не разбился бы, упав с такой высоты, но травмы ему были бы обеспечены. Скандал был знатный. Гриффиндорцы держались стойко, отбиваясь от всех расспросов, но не сдали виновника происшествия, решив отыграться позже самостоятельно.

Люпин позже думал, что их формы тогда больше соответствовали им, чем вторые анимагические. Джеймс больше всего стремился к свободному полету, Питеру всегда нужны были чужое одобрение и поддержка, сам же Ремус старался спрятаться от всего мира и никак не соответствовал образу волка. А Сириус, Сири, изо всех сил старался быть своим среди гриффиндорцев, хотя всем было понятно, что факультет змей подходил ему больше. Люпин до сих пор не знал, что именно случилось в семействе Блеков, что толкнуло одиннадцатилетнего мальчика пойти против всех родительских наставлений.

Люпин горько усмехнулся, оглянувшись вокруг себя. Сегодня в доме вожака оборотней, наверно, впервые с того времени, как Фенрир его укусил, ему удалось применить свои магические силы почти в полном объёме. Он хорошо помнил, что первое, о чём его попросил директор при поступлении в Хогвартс, - не показывать свою истинную силу. В ином случае учиться в школе Люпин не сможет. И он выполнил эту просьбу. Он выполнял её на протяжении всей своей жизни. Оборотень привык видеть в волшебниках хрупкие, фарфоровые статуэтки, которые он мог нечаянно сломать, не рассчитав своих возможностей.

Ремус опустился на единственный предмет мебели в комнате - матрас - и глубоко вздохнул. Единственные, с кем он не чувствовал себя великаном среди гномов, были его друзья - Сириус, Джеймс и даже Питер. У них всегда хватало сил на уроках защиты при отработке практических навыков если не отразить его магические удары, то хотя бы выстоять и не попасть в Больничное крыло с травмами. А потом Джеймс догадался, что он оборотень, и с его плеч упала часть тяжёлого груза. Друзья не испугались его и не отказались от дальнейшего общения. Он тогда почувствовал, каково это - жить и не скрываться хотя бы перед этими людьми, не лгать и не изворачиваться. Это была огромная радость для него. А когда парни сами научились превращаться в зверей, они каждое полнолуние проводили в лесу, бегая на свободе. Люпин до сих пор вспоминал то время, как самое счастливое в его жизни.

Люпин откинулся на матрас, расправляя затёкшую спину и давая расслабиться уставшим мышцам. Мысли его вновь погрузились в прошлое, в те глубокие уголки памяти, куда он давно не заглядывал. Словно сама атмосфера комнаты навевала воспоминания и не давала ни на что отвлечься. Ремус вспоминал далёкие годы учебы и думал, что только там, со своими друзьями, он чувствовал себя обычным и нормальным. Даже в своей семье до укуса он не чувствовал себя так хорошо, как в Хогвартсе в компании Мародёров. В детстве родители обращали на него мало внимания. Отец был сильно занят на работе, делая всё возможное и невозможное, чтобы добиться продвижения по карьерной лестнице. А мать... Мать вечно переживала, что после родов потеряла часть былой привлекательности, что она немного раздалась в талии, а её волосы потеряли былую густоту и пышность. Мать целые дни проводила в косметических салонах или пробовала на себе всё новые и новые средства по омоложению.

Мальчиком было некому заниматься, и он часто уходил в растущий рядом с их поселением лес читать книги, благо, жили они на окраине. Потом ему часто говорили, что он сам во всём виноват, что он заснул в лесу в ночь полнолуния, а Фенрир давно ждал своего часа отомстить его отцу за какую-то мелкую обиду. Ремуса всегда волновала мысль, почему его, десятилетнего ребёнка, не стали искать в тот вечер, когда он не вернулся к ужину. Но он никогда не задавал родителям этого вопроса. Какая разница, что случилось той ночью, ведь это всё равно не изменит того факта, что его укусили. И каждое полнолуние он начал превращаться в ужасного зверя. Его родители были в ужасе. Перед отцом могли закрыться все двери, никто бы не верил, что у ребёнка-оборотня родители могли быть простыми магами. Их семья тогда переехала, и ещё не раз переезжала перед его поступлением в школу.

Люпин вздохнул и потянулся к стакану с водой. Проверив её на чистоту, он отпил половину и поставил остаток возле матраса. Его родители сразу согласились на предложение Дамблдора, несмотря на ту угрозу, которую оборотень представлял для других учеников школы. Сын стал обузой, раздражающим фактором, вечным напоминанием о потерянных возможностях. Его родители прекрасно понимали, что, пока он, Ремус, будет оставаться рядом с ними, жить как нормальные, обычные волшебники они не смогут.

Люпин вспомнил мать, которая считала его состояние чем-то вроде заразной болезни. Ремус хорошо помнил выражение брезгливости на её лице каждый раз, когда она видела его, и как она бросалась в ванную комнату, если он случайно дотрагивался до неё. Она шарахалась от него, как от чумного, и школа с нормальным отношением друзей становилась для него отдушиной. Он, наверно, был единственным студентом, который ненавидел летние каникулы. Ему приходилось возвращаться каждый раз домой, где его боялись и презирали. Хорошо, что его без вопросов принимали в доме Поттеров и много времени летом он проводил у них. Конечно, перед полнолунием он уезжал от них, придумывая разные отговорки.

Ремус закрыл лицо руками. Хотелось выть и кусаться. Для периода превращения в подвале дома его родителей была установлена специальная клетка, чтобы он мог пережидать там, в обличье дикого зверя. Оборотень заскрипел зубами. Наверно, странная была картина: волк, мечущийся по клетке, бросающийся грудью на прутья, поднимающий голову в вое и при всём при этом неестественная, режущая ухо тишина. Чтобы никто не узнал его тайны, отец каждые два часа накладывал на него мощное Силенцио. И он часами выл, пытаясь издать хотя бы звук. Так продолжалось недолго. Вскоре отцу надоело спускаться каждый раз в подвал и он додумался до другого способа.

Оборотень сжался на постели в комок, прикусывая руку и пытаясь заглушить звуки, рвущиеся из его груди. Он не будет это вспоминать. Не будет. Всё уже закончилось. Теперь он был в доме оборотня, из-за которого он сам стал тёмной тварью. Он лежал на матрасе Фенрира, на его постели, и вдыхал его запах, который казался ему таким знакомым и почему-то родным. Мстить и драться уже не хотелось. Хотелось понять, почему Сивый укусил именно его и почему даже сейчас, столько лет спустя, не оставляет его в покое.

Люпин поднял недопитый стакан и сделал из него глоток. И только мгновение спустя понял, какую ошибку совершил. Он не проверил воду, а в ней на этот раз было добавлено какое-то зелье. Люпин попытался подняться, но реакция в организме уже началась.

Сквозь возникшую пелену Ремус увидел, как в комнату, улыбаясь, входит Фенрир. Люпин из последних сил вскинул руку, пытаясь проклясть вожака, но тот, не переставая улыбаться, отбил слабую атаку. Взяв руку Ремуса в свою ладонь, Сивый лизнул ранки на костяшках, а потом, легонько прикусив кожу на тыльной стороне ладони, сказал:

- Ты порадовал меня сегодня, Ремми. Такой сильный, выносливый, настойчивый, умный и осторожный. Ты настоящий воин, несмотря на все усилия и происки Дамблдора. Спи, волчонок, пора тебе узнать, как всё было на самом деле. Спи, мой Ремми.

Последним, что увидел Люпин, проваливаясь в сон, было выражение шока на лице вожака оборотней, который рассматривал кровавые следы от укуса на руке Ремуса.

Часть 5 (40)

- Довольно неожиданно, - прокомментировал уход младшего Малфоя Нотт. – По-моему, господа, мы присутствовали при важнейшем историческом моменте для дальнейшей судьбы Магической Британии.

- Это ещё при каком моменте? - проговорил профессор Снейп, размышляя над последними словами крестника.

- При рождении третьей стороны, третьей силы, – уточнил Нотт, глядя на появившееся недоверие на лицах присутствующих. - И мне очень приятно осознавать, что моя семья находится на стороне победителя.

- Ты шутишь? – на Люциуса воспоминания Поттера тоже произвели неизгладимое впечатление, но считать его фигурой, равной таким сильным магам, как Лорд и Дамблдор, он был не готов. – Ты же не всерьёз говоришь о подростке, как о третьей силе в магическом противостоянии?

- Как раз-таки вполне серьёзно, – спокойно сказал Нотт и начал объяснять свою мысль: – Мальчик в столь юном возрасте выжил после встречи с троллем, василиском, дементорами и выиграл Чемпионат Трёх Волшебников. И это я молчу про использование хроноворота. Насколько я знаю, никто из ныне живущих магов не может похвастаться такими достижениями.

- Это ещё не вспоминая условий его жизни после смерти родителей, - задумчиво произнёс Снейп. Логика в словах Нотта была безупречной. - Да и то, что он уже три раза смог противостоять самому Тёмному Лорду... Не стоит также забывать об Аваде, которую Гарри смог пережить в младенчестве.

- Да, потенциал мальчика впечатляет, – продолжил свою мысль Гевин. - Поттеру для обретения веса нужна только сильная команда. Хотя некоторые наработки в этом направлении у него уже есть, та же мисс Гермиона Грейнджер.

- Вообще-то, команду он себе уже создает, - задумчиво проговорил Блек, как и все рассматривая ситуацию с новой точки зрения. - Крестник тренирует учеников пятых курсов из трёх факультетов и некоторых старшеклассников по защите от тёмных сил. Он ещё спрашивал, где лучше проводить эти занятия.

- Так вот, где я видел парочку - в зале для тренировок. Это многое объясняет, – казалось, сказанная Блеком фраза окончательно убедила Нотта в его правоте. - Значит, парень уже сумел объединить под своим началом гриффиндорскую силу и смелость, ум и умение анализировать ситуацию рэйвенкловцев, настойчивость и обстоятельность хаффлпавцев. Теперь, когда к нему присоединятся Драко и Тео, у него будут знания и хитроумие Слизерина. Команда для победы фактически сформирована.

- Не обольщайся! До окончательного становления этих детей пройдёт ещё несколько десятилетий, – снова заговорил Люциус. Перспектива, нарисованная Ноттом, была уж слишком эфемерной. - И почему ты так уверен, что к Поттеру присоединится твой сын?

- Десятилетия? - переспросил Гевин. - А ты сына своего вспомни, очнувшегося после ритуала, и скажи, хотелось бы тебе иметь такого врага? Что уж говорить про Поттера. Если мне не изменяет память, то домового он отобрал у тебя уже на втором курсе. Плюс, ещё почти три года дополнительных испытаний, которые он блестяще преодолел.

Маг замолчал, обдумывая свои дальнейшие слова, а Люциус снова вспомнил эпизод, над которым потешались все его соратники. Да что говорить, его, умного и хитрого лорда, который мог обмануть любого партнёра, смог обвести вокруг пальца двенадцатилетний мальчишка. Сейчас же, когда гнев от потери эльфа поутих, Малфой признавал, что поступок Поттера вызывал уважение.

- А что касается Теодора... – продолжил Гевин. - У Национального мальчика в команде есть такой человек, за которым мой сын последует на край света. Ради этого человека он не побоится вступить в схватку с самим Лордом.

- О чём это ты? - Люциус отсутствовал при памятном разговоре о ритуальном обручении.

- Теодор выбрал себе в невесты гриффиндорку Гермиону Грейнджер, - спокойно ответил Гевин Нотт, смотря на изменившегося в лице Люциуса. – И я полностью поддерживаю его решение.

- И ты допустишь такой мезальянс? – Малфой отказывался верить в то, что он слышал.

- Люциус, отбрось свои династические заморочки, включи, наконец, мозги и подумай здраво, - рассердился вдруг Нотт. – Тео не только выбрал себе невесту из команды победителей, он ещё и обеспечил своему роду сильных потомков. Мы только что обсуждали силу ребёнка, родившегося в результате, наверно, самого известного неравного брака за последние годы. Если мои внуки будут обладать подобным потенциалом, род Ноттов будет силён, как никогда раньше.

- Ты не можешь быть в этом уверен, – возразил Малфой, не понимая, на что рассчитывает Гевин, делая такие выводы. – Поттер исключение, редкий магический феномен.

- Малфой, ты как никто другой знаешь потенциал Лорда, – неожиданно сказал Нотт. – Огромный, не правда ли?

- Да, - подтвердил Люциус, не понимая, куда клонит оппонент.

- А он полукровка, – поговорил маг, глядя на начинающего понимать, к чему был вопрос, Малфоя. - Магический резерв присутствующего здесь Снейпа тоже впечатляет. И он у нас тоже полукровка. Прости, Северус, за подробности. Даже твоя племянница Тонкс, первый за столетия метаморф, рождена в мезальянсе.

- Но это исключения, – продолжал отстаивать свою точку зрения Малфой, хотя озвученные аргументы заставляли задуматься. - Драко, например, тоже силён магически, хотя мы с Нарциссой чистокровны.

- Удачная комбинация родовых качеств, и ты это знал на подсознательном уровне, – упорствовал Нотт. - Ведь это ты настоял на вашем союзе. А вспомни, сколько вы пережили, прежде чем родился ваш наследник. Это ли не свидетельство того, что представители аристократии становятся слабее если не магически, то физически? А теперь вспомни остальных детей чистокровных. Гойл, Кребб, Паркинсон, Уизли, Долгопупс. Кто из них может дотянуть до уровня Поттера?

- Но ведь Блейз и твой сын сильны магически, - не сдавался лорд Малфой, хотя и понимал, что его оппонент приводит разумные аргументы, но они опровергали всё, во что всю жизнь верил Малфой.

- Блейз... Никто из нас не может с уверенностью сказать, что Забини был рождён от законного отца. Магический брак леди Забини не заключала ни с кем из избранников. Что касается моего Тео… - старший Нотт немного помолчал, прежде чем продолжить рассказ. - После смерти Айрис я узнал, что она тоже была полукровкой. Не спрашивай меня о подробностях её рождения, они мне неизвестны. Именно по этой причине у моего сына такой высокий магический потенциал. И женитьба на сильной и умной магглорождённой ведьме сделает род Ноттов ещё сильнее.

- Как же ты мог жениться на полукровке? Ведь есть же специальные ритуалы, – Блек хотя и не был женат, но о ритуалах знал не понаслышке. В его семье всегда свято чтили чистокровные традиции.

- Не знаю, - задумчиво ответил Гевин. - Айрис поговорила с моим отцом, и он дал согласие на брак без обязательной проверки. О чём они разговаривали, мне до сих пор неизвестно.

- А что ты скажешь про Альбуса Дамблдора? Он ведь чистокровный, но всё же сильный маг, – выдвинул контраргумент Снейп. Размышления Нотта были очень интересны, хотя и шли вразрез с обычными теориями аристократов.

- Его чистокровность тоже не доказана. Ни один из двух братьев не был женат. Возможно, причина этого как раз в невозможности пройти добрачную проверку. Но мы отвлеклись от главной темы, – Нотт прервал затянувшуюся дискуссию. - А самый главный вопрос в том, как нам помочь Гарри Поттеру в его начинаниях и как в короткие сроки сделать этого юношу лидером сопротивления Лорду. Кстати, а как Гарри назвал свой тайный кружок по изучению боевых заклятий?

- То ли армия Дамблдора, то ли отряд, точно не знаю, – ответил Блек на вопрос мага.

- А он ещё умнее, чем я думал. Мальчик мог бы учиться на Слизерине с таким мышлением, – восхитился Нотт. - Как всё-таки хорошо, что Тео подключил меня ко всей этой ситуации.

- Не понимаю, почему это название тебя так обрадовало, - спросил, нахмурившись, Снейп. Он не понимал эту верность гриффиндорцев. Поттер всю жизнь страдал из-за решений директора, но почему-то назвал своё тайное сообщество в его честь.

- А ты не расцениваешь это название, как хитроумную ловушку против нашего весьма уважаемого директора? - Гевин особо выделил голосом слово уважаемого. - Занятия проходят в школе, и если о них узнает Министерский инспектор, Альбус будет долго доказывать, что он ничего не знал о специфичном кружке с его именем.

- Есть, конечно, вариант, что он не использовал своё имя из скромности, - проговорил Блек. Всё-таки ему было сложно представить Гарри Поттера, просчитывающего свои действия таким образом.

- Ну, сказать можно что угодно, - ухмыльнулся Гевин. - Главное - что волшебник при этом думает.

- Да уж, если всё обстоит так, как ты говоришь, то в находчивости моему крестнику не откажешь, - Блек никогда не думал о своём подопечном в таком ключе.

- Чего не скажешь о тебе. Почему ты, после Азкабана, хотя прекрасно знал, что Альбус и пальцем не пошевелил для твоего спасения, предоставил родовой дом в распоряжение директора? – Снейп не мог удержаться и не задать анимагу давно волнующий его вопрос.

- Это даёт мне возможность быть в центре событий, несмотря на розыск в Министерстве и вынужденное заточение в родовом поместье, – в словах Блека сквозила хитрость, присущая слизеринцам, и декан задумался, так ли он прав в своей низкой оценке мыслительных способностей соратника.

Снейп подумал, что анимаг прав: если бы штаб был в другом доме, то Сириус вряд ли принимал бы участие в каждом собрании Ордена. А так от него не ускользнула даже такая деталь, как занятия с Поттером окклюменцией. Желание Блека помочь крестнику и привело магов к сегодняшним событиям.

- К тому же, я в любой момент могу закрыть родовое гнездо даже от Дамблдора и провести все необходимые мне ритуалы, – спокойно продолжил Сириус. - Ты сам в этом мог сегодня убедиться.

- Да уж, нам всем стоило бы поблагодарить вашего батюшку за столь оригинальную защиту особняка, – весело проговорил Нотт. - Хотя кое-какие изменения, как я понимаю, были внесены лично вами, лорд Блек, на основе знаний, приобретённых когда-то в школе Аврората. Иначе как объяснить, что эти доблестные маги правопорядка до сих пор не ломятся в ваши двери, несмотря на достаточно мощный тёмный ритуал?

Блек улыбнулся, не подтверждая, но и не отрицая сказанного Ноттом и не обращая внимания на удивление на лицах шурина и профессора. Снейп понял, почему его когда-то считали в Аврорате неблагонадёжным. Рождённый в тёмном семействе, несмотря на учёбу в Гриффиндоре, анимаг не стеснялся использовать неоднозначные с точки зрения Министерства приёмы и ритуалы в своих целях.

- Но как тебе это удалось? Ведь в твой дом приходят Грюм, Кингсли и Тонкс, – не мог не попробовать узнать подробности Снейп. - Даже если Альбус мог пропустить элементы такой защиты в силу отсутствия специфических знаний, то они - никак.

- Нимфадора всё-таки член семьи, – ответил Блек, чем немало удивил даже зельевара. - С Шекболтом мы дружили ещё с Аврората, а с Грюмом вообще отдельная история.

- Что же твой Шекболт тебя из Азкабана не стал освобождать? – и снова неизвестное чувство возникло у профессора, когда Блек стал с теплом говорить о другом человеке.

- Не мог, – коротко ответил анимаг. - Зато сейчас он ищет меня там, где меня и быть не может.

- Ладно, господа, это всё несущественно, – снова прервал отвлёкшихся мужчин Нотт. - Сейчас важно то, что Поттер настроен решительно не только против Лорда, но и против Дамблдора. И, надеюсь, ни у кого не возникает возражений по поводу того, что правление светлого мага затянулось и из-за него в школе, да и стране в целом царит бардак. Сейчас мы можем только подтягивать наши резервы и прощупывать ситуацию. После того рейда очень много аристократов недовольны Лордом, но все понимают, что заложниками их ошибок станут их семьи. Мы должны аккуратно собрать союзников. Северус, ты сейчас в центре событий, следи, чтобы молодежь не наломала много дров.

- Это входит в круг моих обязанностей, и я пока с ними неплохо справляюсь, - немного надменно произнёс профессор.

- Не злись, - тут же среагировал Гевин. - Я не хотел никого обидеть.

- Хватит вам реверансы разводить. Мне надо возвращаться в замок, – Люциус направился к двери. – Завтра у меня появится Лорд, не хочется получить Круцио за какую-то незначительную мелочь. Если будет что-то важное, Северус знает, как со мной связаться.

- Вернёшься в Мэнор - напиши объяснительную записку Дамблдору о позднем возвращении Драко в школу, – сказал Снейп. – И не смотри на меня так, осторожность никому не помешает.

- Можно подумать, директор знает, кто когда ложится в кровать. Ладно, ладно, не сверкай глазами, сделаю, – обратился лорд к Северусу. - Гевин, ты идёшь?

- Нет, мне ещё надо уточнить несколько деталей, – сказал Гевин, оборачиваясь к Снейпу и Блеку. – И одна из них - почему столь сильного волшебника, как Гарри Поттер, наследника древнего рода воспитывали магглы.

Часть 6 (41)

Как и предполагалось, камины дома Блеков и личных покоев декана Слизерина были связаны. Драко в несколько минут оказался по названому адресу и осмотрелся, выйдя из камина в гостиной профессора. По дороге к камину в доме на площади Гриммо он наоборот шёл, не обращая внимания на обстановку особняка. Ещё успеет. Он теперь часто будет приходить в этот старый и мрачный дом. Дом, в который Гарри наверняка приезжал с радостью. Слизеринец будет приходить в этот дом, смотреть оставшиеся воспоминания и беседовать с Сириусом. Он будет говорить не только о Гарри… Вероятно, никто теперь не знает о гриффиндорце больше, чем он, Драко. Он будет приходить и расспрашивать Блека о детстве матери, какой она была тогда, проказничала ли и в какие смешные истории попадала. Да, влияние подсмотренных воспоминаний было очевидно. Младший Малфой отчётливо понимал, как важны в его жизни близкие люди и что их непременно нужно беречь. Ещё они с кузеном матери будут решать, как лучше всего помочь Гарри преодолеть все последствия его прошлой жизни. Поттер теперь стал для Драко очень важным человеком, и староста решил стать ближе к Гарри настолько, насколько ему позволит это сделать сам гриффиндорец.

Сейчас же в покоях декана юноша оглянулся. Обстановка в комнате почти не поменялась. Драко казалось невероятным, что за эти два дня изменилась только его жизнь, а весь мир остался тем же и не перевернулся внезапно вверх ногами. Но, приглядевшись повнимательней, он всё-таки увидел на столе декана необычный предмет. Поняв, что это такое, Малфой содрогнулся. На столе стоял омут памяти, в котором клубилось одинокое воспоминание. Староста замер в нерешительности. Понять, почему омут, да ещё и не пустой, стоит в покоях декана на самом видном месте, юноша не мог.

Воспоминание нужно было добыть и спрятать. Привычка директора совать свой любопытный нос куда только можно, а в особенности - куда нельзя, была хорошо известна всем. И никто не мог гарантировать, что Дамблдор случайно не заглянет в комнаты декана и, пользуясь моментом, не поинтересуется содержимым его омута. Жаль только, подумал староста, что директора нельзя поместить в чашу с воспоминаниями Поттера, чтобы он полюбовался, к каким результатам привели его светлые и мудрые решения. Одна эта мысль привела Драко в ярость. Старик ещё ответит за поломанную судьбу гриффиндорца, в этом наследник рода Малфоев не сомневался ни на миг. Но сейчас надо подумать о безопасности крёстного.

Юноша нашёл подходящую под воспоминание склянку и подошёл к столу. Немного постоял над чашей, раздумывая, как ему достать воспоминание и при этом не просмотреть его. Горький опыт, полученный с незнакомой чашей, научил его, как опасны могут быть невинные, на первый взгляд, вещи.

На мысли, как же всё-таки лучше упаковать эту драгоценную субстанцию, Драко осенила идея. Нужно применить к воспоминанию заклятье, которое применяется к редким, легко-испаряющимся ингредиентам, которому крёстный научил его ещё до учёбы в школе. Несколько секунд, заклинание - и серебристая нить действительно потянулась в склянку. Когда вспоминание полностью поместилось в ёмкости и крышка закрылась, староста с удивлением посмотрел на появившуюся на стекле этикетку. Юноша не мог не прочитать написанную магически аннотацию:

«Субстанция в флаконе - позитивное воспоминание;

Взято от - Северуса Снейпа;

Входящие части - Северус Снейп и Лили Эванс;

Время создания - май 197_;

Последний пользователь - Гарри Поттер;

Упаковщик - Драко Малфой.»

Вышеупомянутый упаковщик не знал, смеяться ему или плакать. Надпись была сделана в соответствии с правилами оформления компонентов. Но по отношению к воспоминанию это всё звучало нелепо. Хотя, опустился Драко в кресло, и давало достаточно информации, чтобы сделать определённые выводы о содержимом флакончика. Позитивное воспоминание с пятого курса Северуса Снейпа о нём самом и о матери Гарри Поттера, которое декан дал просмотреть гриффиндорцу. Всё вроде ясно. Но непонятно, как у профессора вообще появилось совместное с гриффиндоркой Эванс воспоминание.

Драко снова с сожалением подумал о том, как мало он знает о своих близких. Да, он был в курсе, что декан дружил с отцом со школы, но с кем ещё они общались, ему было неизвестно. Малфой понял, что не знает, где его декан жил до поступления в Хогвартс. Возможно, в этом и крылась разгадка данного необычного воспоминания. Такой же тайной, как возникновение эпизода из прошлого, была и причина, по которой зельедел мог разрешить Поттеру его просмотреть. Было неясно, почему декан Слизерина, придирающийся к гриффиндорцу все пять лет его обучения, мог сейчас решить поделиться с ним своим личным воспоминанием.

Староста вздохнул, думая, не могло ли столь радикальное изменение поведения профессора быть продиктовано тем эпизодом из жизни Национального героя, который Снейп просматривал вместе с Драко. То, что зельедел видел то же, что и Малфой, было неоспоримо. Юноша чувствовал всех, кто помогал ему, разделяя с ним ужасы прошлого Золотого мальчика: крёстного, отца и мать. Слизеринец подумал, что у него не хватает информации о прошлом близких для него людей, чтобы, предположить, какие действия они могут предпринять в ответ на увиденное.

Драко сидел в кресле, крутя склянку с белой субстанцией, и представлял надписи на флаконах с воспоминаниями Гарри Поттера. Он представлял ряды флаконов и ужасался всё больше и больше. Староста постарался, несмотря на всю трагичность ситуации, попробовать подсчитать количество эпизодов, подсмотренных в той злополучной чаше. Мысли сбивались и путались. Лавина информации, обрушившейся на юношу, никак не хотела поддаваться систематизации. Сначала Драко пробовал разобраться во временных рамках, но быстро запутался, поэтому стал вспоминать, какие воспоминания он смотрел с помощниками, а какие - сам.

Два воспоминания - о зимнем дне и начальной школе - с ним смотрел Снейп. Ещё два - рейд упивающихся и пытки у Амбридж - он разделил с отцом. Пятое воспоминание о встрече с Квиреллом в подземелье с ним воспринимала мать. Ещё два он просмотрел сам в Мэноре - о Чёрном озере и их с Гарри встрече перед первым заданием Турнира Волшебников. Юноша помнил тот случай. В тот день чуть позже сумасшедший Грюм на глазах у всех превратил его в белого хорька. Когда он снова стал человеком, то увидел, что ему сочувствовали только три человека. Первым был Тео, которого с той поры он и стал считать своим лучшим другом. До этого эпизода они почти не общались. Малфой почти всё время проводил с Панси и Забини.

В глазах МакГонагалл тоже было сочувствие. Драко не знал, почему она переживала за него, но с тех пор стал присматриваться к гриффиндорской кошке внимательнее. Наверно, только это заставило его обратить внимание, как же старо выглядит эта не пожилая ещё для волшебников женщина. Дальнейшие наблюдения за преподавательским составом заставили его сделать ещё более удивительные открытия. Весь педагогический состав вне зависимости от пола и возраста никогда не был связан брачными обязательствами. Нет, слизеринец, конечно, понимал, что учителя много времени проводят в школе, но ведь были же и каникулы, во время которых можно было бы подыскать себе спутника жизни. Драко даже перечитывал историю Хогвартса, пытаясь уточнить, не было ли раньше такого феномена. Но нет. До директора Дамблдора в школе большинство учителей было семейными людьми. Наоборот, если на должность претендовало два человека, на работу брали того, у кого была семья. Так предотвращались возможные романы между холостыми учителями и студентами-старшекурсниками. Малфой специально спрашивал у крёстного, не изменился ли контракт, который подписывали учителя. Мало ли, с Дамблдора станется внести в документ пункт о безбрачии. Но зельедел отверг эту версию, сказав, что контракт остаётся неизменным уже несколько тысячелетий, и посоветовал крестнику не маяться ерундой. Но Драко почему-то не забывал об этом роковом для учителей обстоятельстве и хотел разобраться в этом до конца. Но возрождение Тёмного Лорда не дало ему осуществить задуманное.

Староста снова мысленно вернулся к тем событиям на четвёртом курсе. Тогда, обиженный и злой, он увидел сочувствие ещё и за увеличительными линзами. Оно плескалось в глубине удивительных зелёных глаз. В тот момент он только рассердился на соперника за это, как ему тогда казалось, дополнительное унижение. Жалеть можно только немощных и слабых. Он же, Малфой, не приемлет жалости. Как же он был слеп тогда. Поттер прекрасно понимал, что чувствовал Драко. Какое бессилие и панику ощущаешь, не имея возможности ничего противопоставить взрослому, хорошо обученному волшебнику. Гарри всю жизнь испытывал подобные чувства и просто сопереживал слизеринцу.

Драко закрыл лицо руками и тихо застонал. Как он мог жить, испытав все эти ужасы, и при этом не потерять возможности радоваться жизни, любить близких, ценить друзей и даже сочувствовать врагу? Как он не сломался, не опустился и не обозлился на весь мир подобно Воландеморту? Как он может сохранять в себе хоть искру наивности и возможности доверять хотя бы одному человеку в мире? Всё это было выше понимания слизеринца.

Он насчитал уже семь воспоминаний, одно хуже другого. В доме на площади Гриммо осталось двенадцать флаконов. И пусть один эпизод не был ужасающим, всё равно вместе это было девятнадцать воспоминаний. Плюс ещё те пять эпизодов, которые он смог просмотреть той ночью осознанно. Воспоминание голодного ребенка, нападение змеи на Артура Уизли, блуждание по городу ночью, когда Поттер в прямом смысле надул ту жуткую тетку, визит в логово арахнидов и убийство старого маггла фамильяром Лорда. Потом вся информация стала вливаться в его сознание непрерывным потоком до тех пор, пока его не выкинуло из чаши.

Как ему удалось выбраться тогда из комнаты, он не помнил. Он действовал на инстинктах, словно дикое животное, стараясь выбраться из сдерживающей его западни. Но западнёй тогда был его мозг.

Драко поднялся и подошёл к столу, где у них с деканом было специально оговоренное место для хранения запретных предметов. Юноша положил в ящик склянку и восстановил защитные чары. Нет времени предаваться пустым размышлениям. Ему надо начинать действовать, и для начала стоит узнать о том, что произошло за эти два дня. И он знал человека, который мог ему помочь. Хотя было, конечно, жаль, что кое-кому придётся проснуться.

Часть 7 (42)

- Итак, господа, вопрос, который меня волнует, почему Поттера отправили к магглам, – этот вопрос снова озвучил Нотт, пробуя виски в своём бокале.

После ухода Люциуса компания решила перебраться из ритуального зала в гостиную, и теперь присутствующие отдавали дань великолепным напиткам гостеприимного хозяина.

- Я должен был воспитывать Гарри как крёстный, - ответил Блек, понимая, что разговора всё равно не избежать. - Но попал в Азкабан. Меня подставил Питер Петтигрю…

- Не надо мне пересказывать историю, я и так неплохо её знаю, – мужчины уже начали привыкать к постоянно меняющейся манере вести разговор Гевина. Он мог шутить, детально объяснять, а мог рявкать на собеседника, если тот начинал говорить совсем неправильные, с точки зрения мага, вещи. – Меня больше интересует, почему ты кинулся ловить крысу, а не оказал помощь крестнику?

- Но он оказал помощь ребёнку Поттеров, - непонятно почему вступился за Блека профессор, чем вызвал удивлённый взгляд Сириуса в свою сторону. – Он пришёл в дом, нашёл Гарри, накормил и переодел его, а когда тот заснул, передал малыша Дамблдору, и только после этого бросился в погоню.

- Вот мы и выявили первое расхождение в истинном ходе событий с официально принятой версией, – проговорил Нотт. - Далее тоже непонятно - ты отправился в Азкабан. Вопрос: почему не было проведено ни следствия, ни суда?

- Мне потом говорили, что моя вина была слишком очевидна и по закону военного времени… - начал было Блек, но его снова перебил Нотт.

- По закону военного времени должны были созвать трибунал, на котором тебя обязаны были выслушать. Ни одного упивающегося не заключили в Азкабан без разбирательства. Ни одного! По сути, мы сейчас говорим о серьёзном преступлении. Это и возвращает нас к версии, на которую ты, Сириус, так бурно отреагировал в Мэноре. Она заключается в том, что вы с Поттером были настоящей парой, а Эванс была вашей ширмой, обеспечивая вам прикрытие и наследников.

- Да как ты смеешь!.. – вспыльчивость Блека всё-таки не исчезла совсем. Профессор вдруг подумал, что анимаг стал терпимей только по отношению к нему.

- Смею. Сядь! – резко скомандовал Нотт. – Ты, по-моему, до сих пор не понял всей серьёзности ситуации. Все чистокровные и представители древних семейств считали, что ты приревновал к Эванс, которой Джеймс после рождения сына стал уделять больше внимания, и сдал ребёнка с матерью Воландеморту, чтобы самому быть с Поттером.

На красивом лице Блека были написаны шок и недоверие. Но Гевин серьёзно смотрел на него, ожидая ответа на своё заявление.

- Но это невозможно, – заявление упивающегося звучало нелепицей, но Сириус всё же решил его опровергнуть. - Я крестил их ребёнка. Это по нашим законам делает Гарри моим сыном и наследником, пока у меня не появится прямой потомок. Если бы я поднял на него руку, это приравняло бы меня к детоубийце со всеми вытекающими последствиями.

- Поэтому все и считали, что ты укрываешься в Азкабане от гнева своих родителей, которые не простили бы тебе такого поступка, – спокойно высказал маг новый аргумент, от которого у Блека волосы зашевелились на затылке. – По этой же причине ни один лорд не вмешался в противоправные действия властей.

- Прятаться в Азкабане… На нижнем уровне?.. – спросил Блек, не веря, что в этот бред мог хоть кто-то поверить.

Услышав его слова, мужчины содрогнулись. Они и сами не понаслышке знали, что такое Азкабан, но их пребывание там было ограниченно знакомством с верхним уровнем тюрьмы. Представлять, что творилось внизу, куда поместили только самых истовых упивающихся, у них не было ни сил, ни желания.

- Никто не знал, где тебя держали. Все думали, что у тебя, как у бывшего сотрудника Аврората, созданы самые щадящие условия. – Блек во все глаза смотрел на говорившего контраргументы мага, понимая, что его слова не лишены страшного, но в то же время правдоподобного смысла. – Так что согласись, что комфорт в Азкабане лучше, чем смерть на родовом алтаре - а твои родители вынуждены были бы провести подобный ритуал, чтобы спасти всю семью от печати Клятвоотступников и Предателей крови.

- Но я думал, что лорды тогда просто побоялись за кого-то вступиться, – задумчиво протянул Снейп, внезапно вклиниваясь в дискуссию. – Ведь тогда многие были под следствием, а нейтралы просто молчали.

- А были ли среди подследственных невиновные? – горько сказал Нотт, который и сам в то время находился под стражей. - С точки зрения остальных мы были радикальной группировкой, которая пыталась поменять существующий политический расклад. И получили мы свои наказания по заслугам.

Сириус молчал, ошарашенный. Только теперь он начал понимать, что в Магической Англии его считали не просто убийцей магглов. Все думали, что он мог предать людей, которые заменили ему семью.

- Но если все считали меня любовником Поттера, то как я мог его подставить? Ведь он был убит вместе с женой, – Блеку было противно даже говорить такие вещи, но он решил разобраться в ситуации досконально. - Если следовать вашей версии, то я избавлялся и от любовника. Это нелогично, проще было найти себе другого.

- Да, ходок ты был знатный, – улыбнулся Нотт. – Наверное, не было мага в школе, с которым у тебя хоть чего-то, но не было. Но всем было известно, что к двум людям ты относился по-особенному.

- К Поттеру и Люпину? – спросил Блек, вспоминая школьные годы.

- К Поттеру и Эванс, – резко уточнил Нотт, вызывая тем самым новую волну протестов. – С Поттером вы были не разлей вода, иногда создавалось впечатление, что вы братья-близнецы. Эванс же ты всегда старался избегать и лишний раз даже не разговаривать с ней. Никто не верил, что после их свадьбы ты смог поменять своё неприязненное отношение к этой ведьме.

В комнате воцарилась тишина. Блек думал, что объяснить его поведение было до обидного просто - причина крылась в обычной ревности. Лили была умной, весёлой, красивой ведьмой, и сам анимаг очень хорошо к ней относился. Но Джеймс… Казалось, что Джеймс начал сходить с ума по рыжей ведьме ещё с первого класса и впадал в бешенство, как только видел кого-то рядом со своим объектом обожания. Из-за этого он и невзлюбил Снейпа. Так что до тех пор, пока Лили Эванс не начала встречаться с темпераментным Поттером, даже смотреть в её сторону было опасно. Блек усмехнулся, вспоминая, сколько соперников его друг втихаря отправил в Больничное крыло с неопасными, но обидными и болезненными симптомами. При этом Джеймса так ни разу и не словили. Только на будущем зельеваре они вечно прокалывались.

Снейп же в свою очередь почему-то подумал, что, строго говоря, Блек по-особенному относился к трём людям, и третим был он сам. Зельевар вдруг осознал, что гриффиндорец всегда старался держаться от него подальше и почти никогда не подходил к нему на расстояние вытянутой руки. Это при том, что он, чтобы больше разозлить и уязвить, даже Люциуса мог фамильярно потрепать по щеке, а в некоторых случаях даже шлёпнуть его по ягодице. Снейп понимал, что за все семь лет учёбы анимаг не допустил по отношению к нему ни одного такого жеста.

- Что касается убийства Поттера, то это могла бы быть случайность, – из размышлений мужчин вырвал голос Нотт. – Говорили, что Джеймс в ночь на Хеллоуин должен был дежурить в Аврорате, но он и Френк Долгопупс почувствовали себя неважно. Им пришлось вернуться домой, потому каждый и был у себя при нападении.

- Не знаю, откуда эти данные, но тебя обманули, – Блек говорил спокойно и уверенно. - Мы выходили на дежурство только в паре. Джеймс неделю должен был оставаться дома, потому что мне нужно было сопроводить Ремуса на континент. Без меня он даже в Аврорат не мог зайти.

- Вы провели специальный ритуал партнёров на службе? – догадался Снейп, так как это было единственное логичное объяснение слов Блека. Этот ритуал применялся в древности, когда надо было провести разведку на местности. Два человека, прошедших ритуал, могли работать только вместе и никак иначе. И снова профессора поразило неприятное чувство, возникающее у него всякий раз, когда Блек о ком-то тепло отзывался.

- Да, – начал рассказ Сириус с явной неохотой. - После рейда, в котором выжили только Поттер и Долгопупс, я пошёл к Грюму и потребовал, чтобы меня ставили в пару с Джеймсом. Он рассмеялся мне в лицо и сказал, что с моей фамилией мне вообще не светит работа в поле.

- И что ты предпринял? – Снейп понимал, что ответ анимага мог пролить много света на прошлое.

- Для меня жизнь друга всегда была важнее, чем фамилия, – спокойно ответил Блек. – Меня уже тогда выжгли с родового гобелена. Я заключил с Грюмом сделку. Нам с Джейми разрешают провести ритуал, а я взамен лишаюсь поддержки родовой магии.

- Ты спятил! Этим ты бы обкорнал свои силы вполовину! – воскликнул зельевар. Более страшного выхода из ситуации невозможно было представить. - Ты не смог бы выходить в поле из-за элементарного отсутствия магических сил.

- Решение нашёл Джеймс. Он предложил мне провести почти забытый ритуал Названых братьев, – анимаг говорил так спокойно, будто обсуждал первое блюдо за столом. - И вскоре после этого мы его провели.

- Кто был старшим?.. – спросил Нотт помертвевшим голосом.

- Для нас не был важен статус, – ответил Сириус, без объяснений понимая, о чём спрашивает Нотт. - Мы всегда оставались равными.

- Блек, ты придурок, – голос Снейпа был наполнен сарказмом. - В вашей паре ты был младшим. Если убивают старшего Названого брата, младшему ничего не будет. Если младшего, то старший погибает, как волшебник, не сумевший защитить семью.

- Мы этого не знали... – задумчиво проговорил анимаг, снова удивив своим спокойствием Снейпа. – Это был достаточно редкий ритуал, мы не вникали во все подробности.

- А маг, проводивший ритуал, не удосужился вам этого объяснить? – теперь насмешка звучала в голосе Нотта. – И кто же это в магическом мире страдает у нас таким склерозом? Дай угадаю. Отец Поттера к тому времени уже был мёртв, к своему бы ты не пошёл, да и никто из аристократов не провёл бы ритуал, отдающий старшего сына в другой род. Каким бы непутёвым тот не считался. И к кому ваш доблестный кружок обратился за помощью? Всё к тому же глубокоуважаемому директору.

- Ты с каждым разом уважаешь его все больше и больше, – заметил Снейп.

- А меня этому учили, – быстро ответил Нотт. - Чем больше хочешь сказать о человеке гадость, тем глобальней должен быть комплимент. А теперь давайте думать, что мог сделать Сириус Блек директору, из-за чего его на неопределённый срок запихнули на нижний уровень Азкабана.

Часть 8 (43)

По прибытии в Мэнор из дома Блеков Люциус сразу обратил внимание, что в гостиной горит пара свечей. Обычно домовики убирали их сразу же, как только из комнаты выходили все волшебники. И снова лорд Малфой с любовью и нежностью подумал о жене. Ведь это по её распоряжению эльфы оставили комнату освещённой, чтобы он не споткнулся, выходя из камина. Такая забота согревала душу аристократа и давала надежду, что ситуация разрешится благополучно и жена не уйдёт от него. Лорду безумно захотелось пройти в покои Нарциссы, увидеть её, рассказать о ритуале и поблагодарить за заботу, однако порыв был задавлен на корню. Она, наверное, уже спит, переволновавшись от прошедших событий. К тому же, у него ещё были неотложные дела. Люциус горько усмехнулся, подумав, что игнорировать свои желания он умеет лучше всего, принося их в жертву нуждам рода. В этом была весьма тонкая ирония: он подчинился в своё время отцу и примкнул к Воландеморту для процветания древней фамилии в будущем, а теперь, в настоящем, это служение может стать причиной, по которой его семья покинет его. Аристократ снова пообещал себе, что сделает всё, чтобы не допустить такого исхода, и первым делом нужно было позаботиться о безопасности сына. Так что путь лорда лежал в библиотеку замка.

Сочиняя послание для Дамблдора, Люциус использовал витиеватые и обтекаемые формулировки, которые всегда составлял мастерски. Суть же письма состояла в том, что лорд Малфой задержал своего наследника до такого позднего времени из-за семейных дел, которые должны были решиться немедленно. Так же аристократ предупредил, что на днях заглянет в школу с проверкой. Второе письмо было отправлено семейному колдомедику, с уведомлением о необходимости помощи. Аристократ хотел убедиться, что зверский артефакт Амбридж использовала только на Поттере и к другим детям он не применялся. В этом и будет заключаться задание целителя - выявить шрамы на руке у Поттера и незаметно проверить остальных детей на наличие таких же увечий. Лорд стиснул зубы. Ему даже не хотелось думать, что будет, если выяснится, что Министерский инспектор применяла Кровавое перо на учениках. Его пугал не скандал, который возникнет в обществе, как только вскроется сам факт использования пыточного инструмента. Его угнетала мысль о реакции Драко на эти события. Каковы будут действия сына, если выяснится, что Амбрибж применяла перо неоднократно? В любом случае, Розовую Жабу нужно было убирать из школы, и желательно в Азкабан, хотя кладбище тоже оставалось неплохим вариантом.

Поттер… Люциус подумал, что теперь вспоминает о нём так же часто, как и о Драко. Видно, ему и вправду суждено стать членом семьи, если не через Блека, то как парню и в будущем мужу Драко. Такие браки ещё около столетия назад были достаточно часты и никогда не осуждались в обществе. Ориентацию волшебников чаще всего определял вектор магии: иногда магия допускала только женскую энергию, иногда только мужскую. Но чаще всего маги были бисексуальными, имея двойной вектор направленности, и выбирали партнёров в зависимости от личных качеств мага. Существовали даже ритуалы, которые помогали однополой паре вводить в свой род приёмных детей и делать их своими наследниками. Такие дети со временем даже становились похожими на родителей. Но в данное время однополые браки перестали приветствоваться. А ритуал усыновления попадал под директиву Минестерства о Кровной магии и проводить его можно было только с разрешения Министра. И насколько Люциус знал, вот уже несколько десятилетий разрешение на подобный ритуал не давалось. Хотя такой брак и ритуал давали шанс на создание семьи таким магам, как Северус Снейп, у которого был выраженный мужской магический вектор. Лорд всегда знал об ориентации друга, тот не делал из этого тайны, хотя и не афишировал. Но на все вопросы о семье зельевар каждый раз отвечал, что наследник у него есть, и это крестник, а подходящего партнёра для жизни он ещё не нашёл.

Нет, как зять, Поттер вполне устраивал Люциуса. Богатый, сильный, умный, находчивый маг - гриффиндорец был весьма заманчивой партией. Даже его упрямство и умение добиваться поставленных целей вполне импонировали лорду. Уже сейчас львёнок мог защитить близких ему людей и выбраться невредимым из любой передряги. Да и в будущем, если они поженятся, этой паре никто и никогда не сможет навязать свои взгляды, как ему когда-то. Нет, Поттер всегда будет ставить свои цели и добиваться только того, что он сам захочет. Драко же в свою очередь будет помогать ему в достижении этих целей с применением меньшего количества сил и наименьшими потерями для себя.

Смущало Люциуса лишь то, какие могущественные враги были у подростка. И это не только Тёмный Лорд, который охотился за мальчишкой с рождения. Сейчас пятнадцатилетнего ученика считает своим врагом сам Министр Магии Англии. Хотя стоило отдать должное гриффиндорцу, друзья и союзники у него тоже были. Люциус усмехнулся. Теперь, благодаря истории с чашей, их стало даже больше, чем мальчишка мог себе представить. Драко и Тео - весьма солидные соратники, приносящие Поттеру весьма ощутимую родовую поддержку в виде своих родителей и семейных знаний. Кроме того, такой волшебник, как Снейп - мастер зельеделья и опытный боевой маг, который отставил в сторону свои детские обиды и взялся помогать гриффиндорцу, - был весомым приобретением. Под вопросом ещё оставался Фенрир и его стая. Если Тео прав и вожак действительно не собирается убивать Люпина, то есть большая вероятность, что оборотни перестанут служить Лорду и предпочтут остаться в нейтралитете. Это весьма ощутимо ослабит одну из сторон и даст Светлым преимущество в противостоянии.

Хотя, исходя из воспоминаний самого Поттера, к почитателям директора его никак нельзя отнести. Он весьма тонко чувствовал ложь и недомолвки директора. Ребёнок, прошедший ад на земле, научился прозорливо оценивать людей, которые его окружали, обращая внимание на их поступки, а не на слова. Поттер видел директора насквозь и никогда не вёлся, как остальные, на маску доброго дедушки. Этот факт не мог не радовать Люциуса. Он же ставил лорда в тупик. Почему тогда фамильяр Дамблдора принёс в подземелье Распределяющую шляпу, из которой мальчик впоследствии смог достать меч Годрика Гриффиндора? Почему феникс вообще прилетел, если Поттер не проявлял должного уважения директору? Конечно, свою роль могла сыграть Шляпа, которая была древним артефактом. Но чтобы выполнить её приказ, Фоукс должен был быть фамильяром школы, то есть всех директоров посменно. Но это, как знал Малфой, не соответствовало истине. Ни на одном портрете и ни на одной картине не был изображён феникс. Не упоминали про него также в книгах и свитках. К тому же, директор постоянно подчёркивал тот факт, что феникс сам прилетел к нему. Это было где-то после победы над Гриндевальдом. А любому школьнику было известно, что феникс - это птица, порождённая самой магией и направляющая мага к правильной цели. Конечно, любому лидеру такой фамильяр только прибавлял веса в обществе. Так почему же Фоукс помог тогда в подземельях гриффиндорцу, если тот не испытывал никаких тёплых чувств к владельцу самого феникса?

Размышляя об этом, старший Малфой пытался отрешиться от ужасающих воспоминаний о самом василиске и битве с ним. Они заставляли лорда чувствовать свою вину за происшествия в тот год в Хогвартсе. Но он никогда и предположить не мог, что дневник, эта маленькая книжечка, вызовет к жизни такого монстра. Хотя это и никак не оправдывало его действий. Радовало одно: ни один маленький волшебник не пострадал серьёзно. Вот тут ставили в тупик действия самого Дамблдора. Зачем было ждать, пока созреет мандрагора в школьной теплице, если можно было обратиться к поставщикам ценных ингредиентов и те за умеренную плату привезли бы в Хогвартс такие нужные мандрагоры? Какая выгода была директору в том, что магглорождённые лежали, парализованные, в Больничном крыле в ожидании лекарства? Ведь если бы он сделал заказ за границей, о нём бы наоборот заговорили, как о рассудительном руководителе. А это, несомненно, только прибавило бы ему авторитета. Как обьяснить такие действия Дамблдора, лорд Малфой не знал.

У Люциуса опять возникал вопрос, на который у него снова не было ответа. Вопрос, на этот раз относящийся к Лорду. Как он, шестнадцатилетний маг-недоучка, мог создать такой мощный артефакт, как дневник с воспоминанием? Какой ритуал он использовал? И откуда он, юноша, выросший в приюте, мог узнать о Тёмном ритуале, о котором ничего не слышал даже наследник древнейшего рода? Это не давало Малфою покоя. Если этот источник продолжал успешно поставлять информацию Воландеморту, то борьба с ним становилась всё проблематичней и проблематичней.

Аристократ тряхнул головой. Как бы ни был силен, изворотлив и образован Лорд, ради своей семьи Люциус готов был собственноручно отправить его к праотцам и завершить дело, начатое Поттером ещё четырнадцать лет назад. Да и у самого Малфоя накопились к Воландеморту приличные счёты. И немалая роль в них отводилась резне магглов и проклятию старухи. Кошмары, преследовавшие Люциуса с той ночи, стали настоящим бичом для аристократа. А теперь, когда о них знает Драко… Да, желание закопать полукровку где-то в лесу становилось с каждой минутой всё сильнее и сильнее.

Лорд поднялся и отправился в свои покои. Ему надо было попробовать поспать хотя бы несколько часов перед завтрашним днем. Больше не удастся из-за кошмаров. Но если он не отдохнет хотя бы немного, сил на завтра останется совсем мало.

Люциус шёл в свои покои, рассчитывая на непродолжительный сон. Шёл и не знал, что в его комнатах его ожидает сюрприз.

Часть 9 (44)

- Тогда проще было убить, – озвучил зельевар то, о чём подумали все маги в комнате. Почему-то сейчас эта мысль о смерти Блека не казалась такой привлекательной, как раньше. Возможно, из-за того, сколько сил анимаг потратил, спасая его, Снейпа, крестника, а возможно из-за того, что за столько лет профессор посмотрел на Блека не как на школьного врага, а как на мужчину, который пережил много страданий и потерь, но при этом не стал прятаться от жизни. – Зачем такие сложности?

- А если смерть Блека не вписывалась в планы Дамблдора? – произнёс Нотт, мысленно прокручивая разные варианты событий.

- И как я ему мог помочь из Азкабана? – переспросил анимаг. Он и раньше знал, что без лидера Светлых дело не обошлось, но понять причину не смог до сих пор. Гевин же, с его знаниями и необычной точкой зрения на проблемы, мог бы пролить немало света на прошлые события.

- Есть несколько вариантов. Первое - убрать тебя как опекуна Гарри Поттера. Только при твоём фактическом отсутствии ребёнка могли отдать магглам, – пояснил маг ход своих мыслей. - По нашим законам, у ребёнка-сироты должен быть опекун, с которым он живёт, и опекун, наблюдающий за исполнением всех обязанностей по отношению к опекаемому. Вторую функцию обычно берёт на себя директор Хогвартса. Если же по какой-то причине первый опекун недееспособен, ему находят замену из ближайшего окружения ребёнка. Директор никак не мог быть одновременно и так называемой воспитывающей стороной, и контролирующей.

- Это понятно, – сказал Снейп, который был более-менее в курсе данных правил. – Но почему в случае с Поттером не была найдена замена Блеку?

- Потому что мой статус не был изменён, – работавший в Аврорате Сириус уже понял, какой юридической лазейкой воспользовался Альбус, чтобы получить в свои руки контроль над его крестником.

- И это должно означать… – начал было уточнять Снейп.

- Северус, вас случайно в Хогвартсе ничем таким не кормят? – вдруг спросил Гевин Нотт, вызвав при этом удивление у присутствующих. – С тех пор, как ты стал работать в Хогвартсе, уровень твоего интеллекта заметно снизился.

Снейп хотел возразить Нотту и дать достойный ответ на такое возмутительное замечание, но тот, увидев выражение лица профессора, добавил:

- И не спорь. Ведь даже своё лучшее зелье ты придумал до поступления на работу в Хогвартс. Тебе ведь пророчили блестящую карьеру в зельеварении и, по крайней мере, создание ещё нескольких подобных составов. Но за столько лет ты не сделал ни одного шага в этом направлении.

Профессор задумался. А ведь Гевин был прав. И оправдать такое бездействие нельзя было даже занятостью и усталостью. Ведь даже летом он никогда не делал серьёзных исследовательских экспериментов. Снейп подумал, что нужно попросить в Лиге Зельеваров прислать ему задания для поступающих и проверить, какой уровень у него будет сейчас, когда он уже столько лет проработал преподавателем.

- Итак, поясняя для нашего профессора, статус у Блека поменялся бы, только если бы суд ограничил его свободу сроком заключения, – снова заговорил Нотт. – И даже в этом случае ему должны были предоставить возможность передать свои дела и обязанности.

- А директор… - заговорил анимаг, но был остановлен Гевином.

- Наш много- и глубокоуважаемый директор мало того, что допустил все мыслимые и немыслимые ошибки, как глава Визенгамота, отправив невинного человека в тюрьму. Так он ещё и как руководитель Ховартса совершил преступление, когда собственными руками отдал столь сильного волшебника, как Гарри, к магглам. Интересно, рядом с Поттером жил хотя бы один волшебник?

- Его соседкой была старуха-сквиб, наблюдатель Дамблдора, - Снейп понимал, что его слова вызовут бурю эмоций, и он не ошибся:

- Сквиб? За Гарри Поттером до одиннадцати лет присматривал сквиб?! – голос Нотта стал похожим на шипение Лорда. - Это при том, что возраст от трёх лет, начиная со времени первого выброса, до семи считается самым опасным с точки зрения формирования магических резервов! И как, интересно, магглы могли помочь мальчику проконтролировать стихийные выбросы и научить управлять своими возможностями?

- Его наказывали за каждый магический выброс, – снова внёс ясность профессор, зная эти подробности ещё с уроков окклюменции. - Лишая еды, запирая в чулане, а иногда даже избивая – вот как магглы подавляли его магические силы, которые считали ненормальным явлением.

- Я убью его! – не знавший этих деталей Блек вскочил с кресла и бросился к камину. – Тебе не жить, Альбус!

И только ловко запущенное заклятье вернуло его в кресло и не позволяло встать из него.

- Успокойся. Тебе так понравился нижний уровень Азкабана, что ты решил туда вернуться и оставить крестника на растерзание Лорду? – спокойно сказал Нотт, смотря прямо в глаза кипящему от ярости Блеку.

- Но оставить всё, как есть нельзя!.. – начал было анимаг, но был остановлен Гевином.

- Конечно, нельзя, – и маг так усмехнулся, что у присутствующих волшебников, немало повидавших в жизни, мороз прошёлся по коже. – Но мы не будем совершать поспешных действий. Мы всё сделаем правильно, не давая нашему всеми уважаемому директору даже мизерного шанса избежать ответственности. А теперь, если ты успокоился, я освобожу тебя.

- Вообще-то, Гевин, ты сильно рисковал, нападая на хозяина поместья, – заметил Снейп, после того как анимаг снова обрёл свободу движений.

- Нет, не рисковал. Я не применил заклятья, которые магия дома могла воспринять как угрозу, – ответил Нотт, и профессора поразили нотки высокомерия, появившиеся в голосе мага. – Я могу просчитать последствия своих действий.

- Нотт, что случилось? – зельевар решил сразу выяснить причины такого охлаждения мага. – Что за претензии ко мне?

- И ты ещё спрашиваешь? – возмутился Гевин. – Ты, преподаватель Хогвартса, лорд Принц, не заявил в палату Лордов, что из наследника древнего рода хотели сделать сквиба или даже планировали его гибель! Одно твоё слово - и вся общественность стала бы в штыки, а Дамблдор уже мог бы занимать место Блека в Азкабане.

- Я узнал только на пятом курсе, – попытался успокоить разошедшегося мага профессор.

- А до этого ты был слеп, глух и умственно неполноценен, – с издёвкой произнёс Нотт. – Мальчик приходит в школу, едва умея держать палочку, и ни у кого не возникает вопроса, кто же так бездарно воспитывал этого ребёнка?

- Он имел средний уровень почти на всех предметах, – сказал Снейп. – Все учителя считали, что для полукровки это вполне приемлемо.

- Дай угадаю, – Снейп чувствовал себя очень неуютно под пронзительным взглядом Нотта. - Отставал он только по твоему предмету, не имея даже элементарных знаний, которые он в принципе не мог узнать от магглов. И что в этой ситуации сделал ты, лучший педагог по зельеварению? Стал ему помогать? Могу побиться об заклад, что ты начал высмеивать его, даже не разобравшись в причинах такой неосведомлённости.

- Но Грейнджер пришла на урок подготовленная… - попробовал оправдаться зельедел. – Я списал незнание Поттера на лень.

– И ты решил, что младший Поттер такой же разгильдяй, как и отец, и начал третировать его за это, - и снова професор ощутил угрызения совести, понимая всю правоту Нотта. - При этом тебе и на минуту не пришла в голову мысль, что в ребёнке может преобладать материнская линия. А Эванс, насколько я помню, была весьма недурным зельеваром. Так?

- Да, – с трудом проговорил Снейп. Он ведь и вправду видел в Гарри только отца, стараясь не замечать всё явственнее и явственнее проступающие черты, за которые он всегда ценил подругу.

- Как ты мог допустить такое? – с каким-то удивлением и сожалением проговорил Гевин. - Ведь в школе ты был совсем другим.

- Можно подумать, что ты знал, каким я был в Хогвартсе, – возразил уязвлённый профессор. – Ты старше Люциуса на два года, таким образом, когда я поступил, ты учился на седьмом курсе. Ты никогда не обращал на меня внимания, как и остальные слизеринцы. Какое дело вам было до бедного полукровки?

- Ты действительно думаешь, что тебя не ценили на родном факультете? – удивился Нотт, а потом пояснил свою мысль. – Тобой всегда гордились и уважали. Ты хорошо учился, несмотря на своё происхождение, и всегда приносил баллы в копилку. Ты в одиночку противостоял четверым гриффиндорцам, при этом частенько выходя из стычек победителем. Никто никогда не мог сказать, что ты был ябедой или нытиком.

- А то, что меня называли Нюниус? – начал было Снейп, весьма удивлённый тем, что сказал старший слизеринец, но тот не дал ему закончить.

- Во-первых, тебя так называли гриффы, а не змеи, так что это не аргумент против факультета, – усмехнулся Гевин и продолжил: – А во-вторых, меня тоже часто называли истеричкой за манеру разговора, и это свои же. Но это не мешало им уважать меня. А ты не задумывался, почему никто никогда не протестовал против твоей дружбы с гриффиндоркой? Нет? Мы знали, что ты свято бережёшь тайны факультета. А если тебе нужны ещё доказательства... Кто тебя представил Тёмному Лорду?

- Люциус, – ответил профессор, не понимая, как данный вопрос может касаться темы их разговора.

- Но ты не знаешь, что кандидата на Тёмную метку должны были поддержать хотя бы пять действующих упивающихся, – произнёс Нотт. – Конечно, мы оказали тебе плохую услугу, но тебя, как ты говоришь, полукровку, поддержало большинство, против было всего несколько человек. Все слизеринцы знали тебя как волевого человека, который умеет добиваться своей цели и не позволяет эмоциям брать верх. Так как же ты мог допустить, чтобы такие вопиющие действия были применены к сыну твоей бывшей подруги? Непонятно даже, как мальчик смог остаться волшебником!

- Что ты имеешь в виду - «остаться волшебником»? – спросил Блек, внимательно следящий за разговором двух упивающихся. – Разве Гарри мог им не стать?

- В истории были такие случаи, – отрезал Нотт. – Когда ребёнка начинали ругать за причинённый первым всплеском вред, он как бы запирал магию внутри себя, не выпуская её наружу, искусственно делая себя сквибом. Вот почему все волшебники так радуются магическим всплескам и никогда не наказывают ребёнка, чтобы он ни натворил. И если не помочь ребёнку вовремя выпустить запертую магию, он выгорал изнутри, умирая от собственного потенциала. При таких опекунах Поттер мог не дожить до шести лет.

- И Альбус это знал... – только сейчас Снейп понял весь ужас ситуации. – Он фактически обрекал ребёнка на смерть.

- Да, – подтвердил Гевин. – Вот только как Поттеру удалось избежать этого, я никак не могу понять.

- Это только потому, – тихо произнёс анимаг, - что у Гарри магический выброс был ещё до гибели родителей.

Часть 10 (45)не бечено

Как Драко и ожидал, Теодора Нотта он нашел в своей комнате, положенной ему как старосте школы. Но в остальном Драко ожидал сюрприз. Тео не спал, несмотря на поздний час, и не читал по обыкновению книжку. Нет, слизеринец расположился в кресле спиной к двери, наколдовав себе миниатюрный чемпионат по квиддичу, пытался ступерфаем сбить всех игроков в форме болгарской сборной. При попадании потерпевший выкрикивал фразу «Англичане лучшие». Драко немного понаблюдал за действиями друга, после чего улыбаясь, спросил:

- У тебя внеочередное обострение патриотизма?

Тео оглянулся и, увидев Малфоя, бросился на встречу к нему. Но устыдившись своего порыва, остановился и протянул старосте руку в привычном для них приветствии.

- Я рад тебя видеть, – Тео надеялся, что Драко не заметил его оплошности и не начнет по привычке подначивать его.

- Нет, Теодор Нотт, все эти устаревшие традиции мы поменяем. - произнес Драко и заключил в объятья удивленного слизеринца. - Как же я все-таки рад, что ты мой друг.

Тео с радостью последовал примеру друга и обнял того в ответ. Он был действительно счастлив, что Малфой вернулся в школу невредимым.

- Я смотрю воспоминания Поттера не слабо на тебя повлияли. – сказал слизеринец через несколько мгновений отходя от старосты. Наедине без свидетелей парни позволяли себе расслабляться и отбрасывать привычный с детства этикет.

- Ты прав, Тео, ты прав, – горечь прозвучавшая в голосе Малфоя поразила слизеринца. Его друг никогда так открыто не выявлял эмоции. - Ты даже представить себе не можешь, как они меня изменили.

- Кто, кто, а я уж знаю, как эти грифы могут повлиять на человека. – необдуманно сказал Нотт, тем самым напоминая Драко о увиденном в комнате.

- И как это связано с занятием по оттачиванью меткости? – пошутил Драко, усаживаясь в кресло.

- Тебе лучше этого не знать. – нахмурился в ответ на его слова Тео, опускаясь во второе. – Поверь мне, тебе этого лучше не знать.

- Тео, мне ты можешь рассказать все. – староста улыбаясь смотрел на друга. Вряд ли тот за два дня мог бы сделать что-то превосходящее его собственные поступки. - Я смогу понять тебя правильно.

- Едва ли. – Нотт не мог себе представить, что подумает о нем всегда придерживающийся аристократических традиций, если узнает о его желании связать свою жизнь с маглорожденной ведьмой. - Ты никогда не сделаешь, что-то настолько выходящее за привычные в нашем круге рамки.

- Тео, я сегодня ночью попросил у опекуна Гарри Поттера право на ухаживания с возможностью в дальнейшем заключить брак, - серьезно сказал Малфой, глядя прямо в удивленные глаза друга. - И за небольшой оговоркой получил его.

- Если Поттер сам будет согласен встречаться с тобой. - проговорил Нотт и увидев недоверчивый взгляд друга воскликнул. – Провидец я, провидец, понимаешь!

- Наследие матери. - предположил Драко и, дождавшись кивка, задумчиво проговорил. - Вот почему ты был так уверен, что моя зацикленность на Гарри это другое чувство, не ненависть, как думал я всегда.

- Да. – ответил Нотт. – Я всегда знал, что ты обманываешь сам себя.

- И потому ты знал, что со мной случилась беда. – уточнил Малфой. – И поэтому ты искал меня в коридоре на восьмом этаже.

- Да. – ещё раз подтвердил его предположение Тео и попросил. – А теперь расскажи, что в действительности случилось с тобой.

- Позже, Тео. – Драко встал и прошелся по комнате. - Сейчас расскажи ты, мне очень важно знать, что происходило эти два дня в школе и как твой отец и мамин кузен оказались включены в эту историю.

- Я нашел тебя и привел к декану. – стал говорить слизеринец. - Он стабилизировал тебя и как я понял, вызвал твоего отца. Где была твоя мать, я не знаю. Наш декан начал искать мальчика сироту на младших факультетах.

- Да, все правильно, – казалось, староста говорит сам с собой. - Лицо он не мог видеть. Что было дальше?

- В Мэноре тебе стало хуже, и Снейп отбыл туда, поручив мне закончить с сиротами. – стал рассказывать Теодор дальше. - Здесь мне помогла гриффиндорская староста в обмен на информацию о твоем состоянии.

- И львица как обычно сделала правильные выводы. – Нотт уже почти не удивился не услышав привычного «заучка» или «грязнокровка». - Вот интересно, есть ли в мире что-то, что эта девушка не знает?

- Есть, - мрачно отозвался Тео знавший это по собственному опыту. - Мне можешь поверить.

- Даже так?! Ладно, все детали потом. – не стал развивать эту тему Драко и Нотт выдохнул с облегчением. - Итак, гриффиндорка, понимая всю серьезность ситуации, связывается с крестным Гарри Поттера и, по совместительству, кузеном матери. Блек же, в свою очередь, ставит в известность мою маму. После этого мои родные и решили провести ритуал очищения памяти. Осталось выяснить только один вопрос: зачем ты подключил своего отца?

- В вашем замке мог появится Воландеморт и возможность предупредить твоих родителей была у меня только через отца. – объяснил Тео. - Но мы немного опоздали.

- Что значит «опоздали»? – переспросил Драко. В его голове тут же пронеслась мысль о матери. Она была единственным близким человеком, которого он не видел в доме Блеков.

- У вас появился Фенрир. – сказал Тео и смотря на поменявшегося в лице друга поспешил успокоить его. – Успокойся, с твоей матерью все в порядке. Деталей я не знаю, но волк ушел, не причинив вреда, только забрав нашего бывшего профессора, оборотня Люпина, с собой. Для ритуала не хватало одного волшебника, вот отец и вызвался.

- Чудны дела твои, Мерлин. – Драко не мог поверить, что страшная угроза миновала его родных, но постарался прогнать мысли, чем бы все могло закончится, если Сивый вызвал Лорда. - И как тебе удалось покинуть Хогвартс?

- Драко, мне помогла Гермиона, а подробности… - честно ответил Тео - Она взяла с меня столько обетов, что тебе понадобится некромант для общения со мной, если я скажу ещё хоть слово.

Парни замолчали думая каждый о своем.

- Знаешь, друг, а я ведь ушел не далеко от тебя. – решился признаться Нотт. - Я ведь решил жениться на гриффиндорской старосте, и отец обещал прислать ритуальные кольца.

- Поздравляю, – таких слов от старосты Теодор никак не ожидал услышать, – только вам придется скрываться, пока с Лордом что-то не случится.

- Не спеши строить планы, – возразил другу слизеринец, - она, наверно, откажет мне.

- Это вряд ли. – улыбнулся Малфой. - Грейнджер не может совершить такой глупости.

- Ты намекаешь на разницу в происхождении? – сухо спросил Тео.

- Нет, я о том, что ты будешь верным и заботливым мужем. – поспешил успокоить друга Драко. - А вопрос о крови для меня сейчас вообще не стоит.

- Раньше ты бы его поставил в центр. – Тео постарался перевести тему, надеясь узнать больше о происшествии с Малфоем. – Что же за воспоминания ты увидел у Поттера, что так резко поменял свое мнение.

- Тео, в общей сложности я увидел двенадцать воспоминаний и еще двенадцать ждут меня в доме Блека. – сказал староста, проводя рукой по лицу, словно снимая с него паутину. - Не спрашивай, почему я до сих пор не умер, я сам не могу этого понять.

- Ничего ж себе, - изумился Тео. – И воспоминания там были...

- Тео, помнишь, - не дал ему закончить Драко. - Как слизеринцы дразнили Поттера перед первым турниром. Ты ещё не принимал в этом участия, а Грюм тогда превратил меня в хорька.

- Конечно, помню – проговорил удивленный такой резкой сменой темы Нотт. – Не хотелось мне тогда оказаться на месте Национального героя.

- Тео, из двадцати четырех воспоминаний это было почти самым лучшим. – Малфой не отрываясь смотрел на друга. - Ты даже не представляешь себе, какой ужас я испытал, переживая все его приключения.

- А ты ведь и вправду пережил все то, что и Золотой мальчик. – задумчиво проговорил Теодор. – А вот интересно, а у директора за все его сто –надцать лет наберется столько же подобных воспоминаний.

- А почему ты сейчас вспомнил директора? – спросил Малфой. Все его чувства к этому магу могли выразить только в несколько фраз из которых произносимым было только слово «тварь», но почему о нем так говорил Нотт Драко не знал.

- Мне сказали, что гриффиндорец рос не просто у близких родственников-магов как считал весь магический мир. - проговорил Тео, ему этот факт до сих пор не давал покоя. – Нет, директор отправил его в семью обычных маглов.

- Он еще не раз пожалеет об этом решении. - сквозь зубы прошипел юноша, у которого от воспоминаний о детстве Поттера стоял красный туман перед глазами. - Слово Малфоя, он не раз раскается в том как обошелся с Гарри.

- Что ты задумал? - таким своего друга Нотт еще никогда не видел, но готов был безоговорочно ему помочь в любом начинании.

- Ещё не знаю, но директор сторицей заплатит за каждую слезу моего гриффиндорца, - Драко чувствовал как его изнутри распирает магия и попросил: - Тео, давай сменим тему. Что там у тебя произошло с Гермионой? Почему ты думаешь, что она тебе откажет?

- Она встречается с Крамом, – нахмурившись, произнес слизеринец.

- Они давно перестали общаться, - попытался успокоить друга Малфой, удивленный тем, что Тео вспоминал события годичной давности. - А если ты переживаешь о том, что у них было...

- Драко, мне наплевать на то, что у них было! - взорвался слизеринец. - Я знаю, что у них что-то есть!

- С чего ты это взял? - вспышка Нотта удивила Малфоя. Через мгновение он понял. - Дар. Ты почувствовал что-то с помощью дара.

- Да. - начал говорить слизиринец. - Мы возвращались в Хогвартс и я рассказал о произошедшем с оборотнем. Львица сказала, что ей надо подумать. Но я знал, я просто был уверен что, она хочет связаться с этим болгарином.

Тео помолчал, а потом безэмоционально продолжил:

-Я схватил ее за плечи и потребовал ответа, она вырвалась и вежливо попросила меня больше не причинять ей боль, и что то, с кем и когда она встречается, меня абсолютно не касается. Лучше бы она прокляла меня. Дальше мы молча дошли до школы и разошлись по спальням.

- И ты предполагаешь… - снова попытался заговорить староста. И снова друг перебил его:

- Я не предполагаю, Драко. Благодаря этому дару я знаю. Знаю, что она ездила к нему на летних каникулах и что он был с ней все время. Что он ей что-то рассказывал, а она внимательно его слушала. И сейчас если у нее возникает сложный вопрос она идет к нему. Вот это я знаю, Драко.

- Может он просто делится с ней знаниями о магическом мире. - попытался найти объяснения действиям девушки Малфой. - При всем моем уважении к твоей избраннице о жизни волшебников в силу своего рождения она знает ещё очень мало.

- Допустим. Но почему она не обратилась тогда ко мне. Ведь я тоже чистокровный из древнего рода. - отверг аргумент друга Нотт. - Что может знать Крам, чего не знаю я.

- Ну не скажи. Вспомни с какой жалостью иногда смотрели на нас ученики из Дурмстранга. - задумчиво произнес Малфой. - Мы тогда ещё здорово злились. Да и при общении с Шармбатонками нет, нет, да и проскальзывало чувство, что они считают нас дикарями. Подумай, за весь год отношения возникали только среди чужаков, ни один ученик кроме Гермионы не смог тогда завести близкого знакомства с прибывшими.

- А может быть ты и прав. - слова друга посеяли сомнения в душе Тео.

- А теперь подойди к вопросу с другой стороны. - Драко внимательно смотрел на друга. - Тебе нужна эта девушка?

- Да! - уверенно ответил Тео.

- Тогда завоюй ее, Наследник. - резко заговорил Малфой, Нотт никогда не слышал от него ничего более прямолинейного. - Сделай так, чтобы она и думать забыла о всех, кроме тебя. Мы слизеринцы и мы всегда добиваемся того, что хотим.

- Да! – решительно и убежденно сказал Нотт. - Гермиона Грейнджер будет моей женой, даже если мне лично придется отбить ее у всех парней Болгарии, Франции и Англии вместе взятых.

- Вот и молодец. - улыбнулся Малфой. - Вперед, действуй. И никогда не забывай, кто ты.

- А что будешь делать ты? - задал встречный вопрос Нотт.

- Добиваться любимого, конечно, - в серых глазах Драко блеснул огонек. - И я не успокоюсь, пока не сделаю Национального героя своим.

часть 11 (46)не бечено

Едва зайдя в свою спальню, Люциус увидел жену, сидящую в кресле возле окна, которая подняла на него немного настороженный взгляд.

- Ты долго. – спокойно сказала Нарцисса, словно она каждый день приходила в его покои, и у них не было специальных комнат для встреч.

- Пришлось написать директору послание, объясняющее, почему Драко так поздно пришел в школу. – тихо сказал лорд, не зная, как вести себя с любимой женщиной, с которой он прожил столько лет, и, как выяснилось, совсем не знал. – Я думал, что ты уже спишь, и потому не хотел беспокоить.

- Я решила узнать, как прошел ритуал. – она говорила так же тихо, словно боялась нарушить хрупкую нить доверия, ещё связывающую их.

- Тяжело, Цисси, очень тяжело. – опустился Люциус на край кровати. Он был счастлив от того, что хотя бы сейчас ненадолго, но жена смогла простить его и пробует общаться по-прежнему. Лорд понимал, что та грозная воительница, которая одним заклинанием могла поставить на место столь сильных магов, как он, Северус и Блек, никуда не исчезла, и поэтому был безмерно благодарен за эти несколько минут спокойного разговора. – Ваша прародительница была весьма могущественной ведьмой, если для отмены ее заклятий понадобилась силы глав четырех родов. Был даже момент, когда мы подумали, что не справимся.

- Это когда в ритуал вступил Нотт, не правда ли? – сказала Нарцисса и, увидев удивленный взгляд мужа, пояснила. – Это очевидно. Магия Драко тоже должна была вступить в противостояние. Вас с Северусом его волшебство узнало, в Блеке магия подобна моей, поэтому удары, направленные на вас, должны были быть менее активны, чем против старшего Нотта, который воспринимался, как враждебно настроенный чужак.

- Я об этом как-то не подумал. – проговорил Люциус. – Наверно, Люпин все-таки был бы

лучшей кандидатурой, чем Нотт. Но все закончилось хорошо, учитывая, что могло случиться с Драко.

- Да, ты прав. – ответила леди Малфой и вдруг перевела разговор в другое русло. – Знаешь, я тут вспоминала сказки, которые читала нашему мальчику в детстве и разные истории… А ведь самыми страшными существами, которые только можно было себе представить, там были оборотни.

- Что ты хочешь этим сказать? – Малфой не совсем понял мысль супруги, но недавние события научили его уважать её мнение.

- Я ещё сама не знаю, как это правильно выразить. – она задумалась на несколько мгновений, во время которых он сидел и любовался её лицом. – Просто даже вампиры в познавательной энциклопедии представлены лучше, чем оборотни, хотя Дети Ночи могут причинить гораздо больше вреда, чем Дети Луны. Ну посуди сам. Люпин оборотень, а Драко всегда отзывался о нем как о спокойном и справедливом учителе, хорошо знающем свое дело. И Фенрир. Не надо напоминать, что он мог нас всех убить как котят, а он, напротив, позаботился о нашей безопасности во время их поединка и даже предупредил нас о визите Воландеморта.

- Но он забрал с собой Люпина. – возразил жене Люциус хотя и понимал что рациональное зерно в её словах есть.

- Но ведь мы ничего не знаем о волках, - негромко проговорила Нарцисса, – ни их укладов, ни традиций, ни даже четкой иерархии. Никто из волшебников даже не может сказать, как живут в стае, поскольку оборотни никого не допускают к себе. К тому же я верю словам Тео, что с Люпином все будет в порядке.

- Знаешь, а ты в чем-то права. – слова жены заставили вспомнить лорда кое-какие факты. – А ведь Воландеморт всегда посылал стаю только в настоящие бои, а волшебников направлял против маглов. Я ни разу не видел, чтобы оборотень бросился против невооруженного мага. Даже сегодня Сивый предпочел сразу сообщить, что он ждет Люпина у нас в замке. Я и сам сегодня думал о том, что если стая откажется от Воландеморта, то это нанесет весьма ощутимый урон его силам. Но об этом позже. Как тебе новый патронус Драко?

- Люциус, этого следовало ожидать. – спокойно и твердо произнесла Нарцисса. Её тон ни на миг не давал засомневаться, что она всецело на стороне сына. – Он всегда любил слушать истории про Мальчика, который смог победить Темного Лорда. А после просмотренных им воспоминаний… Они вызывают только уважение, Люциус, уважение и восхищение магом, который смог пережить все это и при этом остаться достойным человеком… Попытка отговорить или переубедить Драко в его решении приведет только к тому, что он войдет в род Поттеров как муж Гарри.

- Ты так уверена в нем? – спросил Люциус жену.

- Я знаю, Люциус, и помню, какими мы были когда-то. – её озорная улыбка напомнила ему тот день, когда он впервые обратил внимание на свою будущую жену. Ему было тогда уже четырнадцать, и он считал себя взрослым человеком, и не замечал более мелких детей. Нарциссе же в тот день не разрешили есть мороженное, заменив его на какой-то другой десерт, мотивируя это её слабым здоровьем. Он так и не понял, какое заклинание она применила, чтобы поменять содержимое их креманок. Когда же он обнаружил подмену и посмотрел на очаровательную девчушку, она только озорно подмигнула ему и улыбнулась. С тех пор они провернули немало невинных шалостей, выходивших за рамки этикета и доводящих до белого каления их родителей. Особенно ему запомнился вечер, когда они сбежали ото всех в сад и танцевали там в лунном свете. Именно тем вечером он решил, что эта девушка станет его женой и уже не отступился от своего решения. Им тогда здорово досталось от родителей. Но это было так незначительно, по сравнению с тем счастьем, которое он испытал в тот бесподобный вечер.

- К тому же если вспомнить историю с ангелом. – продолжила Нарцисса, не догадываясь о ностальгических размышлениях мужа. – Так что можно сказать, что чувства нашего сына возникли уже давно, и сейчас он только дал им волю.

- Да уж, тот поступок противоречил всем правилам Малфоев, – горько заметил Люциус. – С тех пор я запретил любые сказки и истории на ночь, и вплотную занялся воспитанием сына. Как же я ошибся тогда.

- Ты ошибся, запрещая сыну любимые истории, я ошиблась, подчинившись твоему запрету. – произнесла Нарцисса. – Мы оба были неправы. Но сейчас мы ещё можем восстановить отношения с сыном, помогая ему завоевать избранника. Что ж, Люциус, уже поздно…

- Нарцисса, один вопрос. – он понимал, что она собирается уйти, но ему так не хотелось её отпускать. Он был готов спрашивать о чем угодно, лишь бы она продолжала говорить с ним. – Что ты знаешь о фениксах?

- О фениксах? – удивилась леди Малфой вопросу. – То же, что и все, общие факты. Особо выделяют их верность хозяину. А почему ты спрашиваешь?

- В воспоминаниях Гарри я видел, как феникс Дамблдора принес ему Распределяющию шляпу с мечом Гриффиндора внутри.- ответил Малфой на вопрос. - Но мальчик не был предан директору, ни раньше, ни сейчас.

- Да, это странно. – задумалась Нарцисса. – Я помню, как бабушка мне рассказывала что феникс, порождение самой магии появляется, чтобы вывести волшебника на правильный путь. И что первый феникс помог магам в войне с какими-то врагами. Как-то так, к сожалению, ничего более конкретного я не помню.

Она подумала ещё несколько мгновений, но потом отрицательно покачала головой:

- Как будто было что-то ещё, но я не могу вспомнить. Ладно, Люциус, – сказала она, поднимаясь с кресла. – Завтра тяжелый день. Я пойду к себе.

В одно мгновение лорд встал, и преодолел расстояние разделяющее их:

- Останься со мной сегодня – остановил он жену, схватив ее за тонкое запястье.

- Люциус, у меня нет настроения – ответила она спокойно, словно они говорили о выборе новых обоев в гостиную, отнимая свою руку.

- У меня тоже. - спешно заверил он жену, снова беря ее за руку. - Я просто хочу, чтобы эту ночь ты просто была рядом со мной.

- У нас всегда были разные покои. – в её голосе не было даже намека на эмоции, это была сухая констатация фактов, но несмотря на это, руку она не освободила. - Ты сам настаивал на соблюдении этой традиции. Мы никогда не спим вместе.

- Я знаю. – впервые в жизни он не просил, молил жену о чем-то. Речь Люциуса прерывалась, каждое слово сопровождалось поцелуем нежной кожи на тонких пальчиках. - Сегодня. Один раз. Останься со мной. Я прошу. Тебя об этом.

Нарцисса задумчиво смотрела на его лицо, словно ища ответ на какой-то важный для нее вопрос. Лорд тоже вглядывался в ее черты, с болью осознавая, что когда-то он влюбился в девушку, похожую на весеннюю нимфу, танцующую в цветущем фруктовом саду. Сейчас же его жену не без причин называли снежной королевой. Он смотрел на нее, понимая, что он сам сделал ее такой. Что она заморозила себя ради него, слепца, который не видел ничего из-за своего эгоизма. Он смотрел на нее, поглаживая её пальчики и ожидая ответа до тех пор, пока она не кивнула.

- Хорошо, я останусь сегодня в твоей комнате. - и он вдруг понял, что та прекрасная юная нимфа ещё живет в глубине её души и что возможно еще не все потеряно.

Нарцисса скинула халат и осталась в белоснежной рубашке. Он откинул одеяло, помогая жене лечь на кровать. Когда она улыбнулась в ответ на его жест, лорд Малфой тихо сказал:

- Твой кузен прав, иногда нам просто необходим шанс, чтобы исправить ошибки.

- Что ты хочешь этим сказать? – открыла она свои прекрасные глаза и вопросительно посмотрела на мужа.

- Завтра объясню. – он едва прикоснулся губами к её виску пытаясь хоть так показать свою нежность к ней. - Я в душ, отдыхай.

Когда он снова вернулся в спальню Нарцисса уже крепко спала, измученная событиями, происшедшими за столь короткое время. Он тихо лег рядом, боясь даже прикоснуться к ней, чтобы не разбудить. Однако, женщина сама подвинулась к нему, положив голову на плечо, а руку поперек груди. Люциус лежал, вдыхая её аромат и думая, что если ему завтра суждено будет погибнуть, то он сделает это без сожаления. Он умрет счастливым, потому что сегодня он засыпает рядом с самой прекрасной женщиной в мире.

часть 13 (47)не бечено

- Это только потому, – тихо произнес анимаг, - что у Гарри магический выброс был ещё до гибели родителей.

- Но ведь ему тогда было чуть больше года? – изумился Нотт.

- Даже меньше, – ошеломил присутствующих ещё больше Блэк. – Ему едва исполнилось семь месяцев. Лили куда-то уехала на день и оставила нас с Джеймсом приглядывать за Гарри. Не знаю, почему она задержалась, но ночевать она так и не приехала. Как назло в ту ночь было полнолуние. Мы взяли ребенка и переместились в жилище к Люпину, которое находилось на опушке леса, чтобы как всегда помочь ему с трансформацией. Джеймс уложил сына спать, взошла луна, и мы все превратились в животных. Наверно Гарри проснулся среди ночи и никого не увидел рядом с собой. Никто не знает, сколько он звал родителей, но на его крик не откликнулся ни один взрослый. Поэтому он и захотел перенестись из комнаты в которой находился.

- И что произошло дальше? – спросил Нотт, уже приблизительно представляя, что ответит Сириус.

- Он очутился перед домом, – продолжил рассказ анимаг. – Ближе всего к нему находился Люпин, в своей темной форме. И оборотень бросился к мальчику. Мы никак не успевали перехватить Ремуса, были слишком далеко.

- Но как вам удалось остановить оборотня, он ведь не укусил Гарри, – уточнил изумленный зельевар. Он до сих пор с ужасом вспоминал свои встречи с Люпином в полнолуние. - И как ребенок смог пережить этот случай?

- Мы ничего не делали. Гарри просто посмотрел на Люпина, засмеялся и протянул к нему свои маленькие ручки. Тот остановился, обнюхал мальчика и лизнул его в лицо. Никто из нас так и не понял, почему Рем не укусил ребенка, - Блек помолчал и продолжил. – Джеймс увлек Люпина за собой в лес, а я, превратившись, забрал мальчика в дом. Он агукал и смеялся, и все не хотел засыпать. Я наколдовал ему игрушку, мягкого черного волчонка. Но Гарри он не понравился. И только после того как я перекрасил игрушку в русый цвет, он успокоился и заснул.

- И никто об этом не знал? – спросил пораженный рассказом анимага Северус.- И Джеймс не стал трубить об этом на каждом углу, хвастаясь магическим потенциалом сына?

- Мы все прекрасно понимали, что эта информация может негативно отразиться на будущем Гарри, – пояснил Блек. – Что если кто-то узнает, что у Гарри в таком раннем возрасте был магический выброс, то от него станут ожидать каких-то особенных свершений.

- Ну ещё бы, – согласился Нотт. – У мальчика магический потенциал, наверное, равен силам легендарным Основателей. А если бы он рос среди волшебников и получил обычные для магов знания, то сейчас по силе мог бы соперничать с Дамблдором. Значит вы решили промолчать?

- Мы сказали об этом случае только Лили, – ответил на вопрос Блек. – И очень радовались тому, что в тот день с нами не было Питера. Он бы точно доложил Воландеморту о реальной силе Гарри.

- Подожди,- остановил Сириуса Нотт. – Ты хочешь сказать, что вы все трое были анимагами и в полнолуние вас не трогал оборотень?

- Ну да, – удивленно уточнил анимаг, не понимая чем заинтересовался упивающийся. - Я превращался в собаку, Джеймс в оленя, а Питер, как ты наверное знаешь, в крысу.

- И когда вы научились превращаться? – не успокаивался Гевин.

- Ещё в школе, – сказал Блек. - Мы хотели помочь Ремусу легче переносить полнолуние, вот и научились перекидываться в животных.

- То есть Люпин стал оборотнем ещё до того как поступил в школу? – казалось что маг поражен этим фактом. – Но как ему разрешили учится вместе с другими людьми? Ведь оборотней считают такими опасными существами.

- Но Ремус не такой. Он всегда был самым спокойным среди нас, – вступился за друга анимаг. – Даже тихоня Питер придумывал порой вещи гораздо хуже, чем когда либо сделанные Люпином.

- Я знаю, что оборотни не так опасны, как их принято считать. Меня интересует вопрос, почему именно Ремуса Люпина Дамблдор взял в школу, – озвучил свои размышления Гевин. – Что было такого особенного в этом ребенке, что директор пошел на нарушение всех мыслимых и немыслимых правил?

- Альбус просто пожалел Ремуса, – сказал Блек, уже и сам начиная сомневаться в этой версии.

- А до Люпина и после него больше детей-оборотней в стране не было, – усмехнулся упивающийся. – И если бы наш распрекраснейший директор был заинтересован в обучении оборотней, он бы предал огласке тот факт, что за семь лет обучения Люпин так никого и не укусил. Поверь мне, это произвело бы настоящий фурор в обществе и привело бы к перевороту в образовании волшебников.

- Да уж, случай в нашей стране беспрецедентный, – подтвердил слова Нотта профессор. – Но строго говоря Люпин чуть не укусил меня.

- А ты знал, что Люпин оборотень? – переспросил Гевин.

- До того случая нет, – ответил зельедел внимательно смотря на Блека. Тот сидел не зная куда деть взгляд. – Мне хотелось разгадать тайну Мародеров и я полез к Дракучей иве, узнав как можно нейтрализовать ее ветви. Пробравшись по тоннелю я попал в Визжащую хижину, где и столкнулся нос к носу с оборотнем в его звериной трансформации.

- Северус, я… - начал было анимаг, но Нотт и в этот раз не дал ему закончить.

- Господа, ваши личные отношения вы выясните потом, сейчас на это просто нет времени. Завтра понедельник и у профессора с утра занятия, так что ускоримся. Если я правильно понял, то судя по тому как сейчас прячет глаза Сириус Блек, это именно он подтолкнул тебя тогда к выяснению тайны Дракучей ивы, а от Люпина в свою очередь спас Поттер, тем самым создав между вами Долг жизни. Люпин о планах Блэка вообще не догадывался, а Питер как всегда был не при делах. Все верно?

- Да, – решительно подтвердил Сириус. – Я тогда послал Северуса в логово к Люпину, о чем сожалею до сих пор.

- Очень мне нужны твои сожаления, – привычным сарказмом отреагировал профессор на заявления анимага. Ему почему-то не хотелось сейчас слышать сбивчивых, путанных объяснений. – Из-за тебя я чуть не превратился в темную тварь.

- Знаешь, Северус, я не буду оправдывать поступки Блека, – проговорил Нотт. – Но сегодня мы узнали о стольких неправомерных действиях директора, что мне кажется, что и в этой истории крючковатый нос Дамблдора тоже принял участие. Ты же у нас тоже не без греха. Поттер на третьем курсе от твоего зелья из окна чуть не вылетел.

- Я не знал, что он представит себя птицей, – Снейп сразу понял о чем говорит Нотт. – В книге говорилось только о животных.

- Вот интересно, где ты в тринадцать лет мог достать такую книгу? Насколько я помню она должна была находится в Запретной секции.

- Её оставил на столе в гостиной кто-то из старших учеников, - неуверенно произнес профессор, понимая что никто из детей не имел права выносить подобный фолиант из библиотеки.

- Дошло наконец. Книга попала к тебе не случайно. Но сейчас не об этом. Давайте оставим на время подробности нашего прошлого, и сосредоточимся на настоящем, – сказал Гевин. – Наша главная задача это все-таки директор и то как мы можем доказать его вину. И поэтому Сириус вопрос к тебе. Джеймс надевал на сына наручи блокирующее магию.

- Нет, – уверенно ответил анимаг.- Мы справлялись с его магией сами. Гарри всегда находился у нас на виду.

- А теперь нам, господа, надо как-то раздобыть у гоблинов информацию о том что Дамлбдор не использовал этот семейный артефакт Поттеров, – развил свою мысль Нотт. – Со свидетельством о том что Гарри рос у маглов это станет вполне ощутимым ударом по директору. Но вот как склонить гоблинов?

- Есть на них выход, – заговорил Блек. – Можно попробовать добыть нужную информацию.

- Это ты Билла Уизли имеешь ввиду? – уточнил Снейп. – А ты не думаешь, что он сразу бросится с докладом к директору?

- Нет, – и снова уверенность в голосе Блека была непоколебима. – Я не знаю точно почему, но Билл очень не любит Альбуса и не упустит шанса насолить ему. За это я могу поручиться.

- Хорошо. Итак, ты связываешься с этим Уизли и объясняешь ему ситуацию, а там посмотрим что он скажет, – подвел итог Нотт. – Я общаюсь с упивающимися, а ты, Северус, в школе наблюдаешь за детьми и следишь за действиями директора. И будем держать связь друг с другом. Сириус, как я понимаю, ночью обычно в этом доме ты остаешься один?

- Да, таково негласное распоряжение Дамблдора, – устало подтвердил анимаг.

- Что ж сейчас это нам на руку, – заметил маг. – Я постараюсь зайти завтра надо уточнить ещё несколько вопросов. Не закрывай для меня камин. Итак, господа, до встречи.

Нотт исчез в камине. Сириус поднял свои синие глаза на профессора, но тот его опередил:

- Я не хочу сейчас говорить с тобой о школе. У меня завтра тяжелый день. И тебе я тоже рекомендую лечь. Неизвестно, что от тебя завтра потребует Дамблдор или какой фортель выбросит твой крестник.

- Мне ещё предстоит разговор с матерью, – грустно заметил Блек. – Так что разреши с тобой попрощаться.

Профессор только кивнул в ответ. Анимаг резко развернулся и вышел из комнаты, не дожидаясь ухода зельевара. Тот же подумав, что такой разговор он не хочет пропустить, применил к себе чары иллюзии и набросил на стены дома чары прозрачности. Об этичности своих действий профессор решил подумать позже, применяя заклятье усиления звука, чтобы расслышать все что будет говорится в коридоре.

Блек тем временем подошел к завешенному портрету матери и постояв несколько мгновений перед ним, решительно отдернул полог.

- Ты позор рода… - тут же начала кричать Вальбурга Блек.

- Тише мама, тише, – негромко произнес анимаг. – Я думаю что тебе следует знать, что мы с Джеймсом Поттером были магическими партнерами по аврорату и назваными братьями по жизни. И что бы вы там не слышали и не придумали, я не предавал его семью. Что касается Регулуса… Я не знаю, что случилось с ним. И никто среди Светлых не знал об этом. В этом я уверен, так же как и в том, что мой младший брат мертв.

- Сири… - начала ведьма дрожащим голосом, которого зельевар никогда не слышал у неё.

- Нет мама, сейчас говорю я, – все так же тихо прервал мать Блек. – Выслушай меня сейчас, если ты не могла сделать этого раньше, пока была жива. Ты всегда хотела чтобы я был достойным представителем семейства Блек. Ты всегда хотела, чтобы я был лучшим. Лучшим во всем. И только таким ты согласна была меня любить.

- Сынок, – Снейпу казалось, что резкая и гордая леди готова заплакать.

- Будь же честной, мама. – в голосе анимага звучала какая-то надломленность. – Если не со мной, так хотя бы с собой. Был ли в моей жизни день, когда ты не сравнила меня с другим ребенком или не сказала, что я мог сделать дело лучше? Вспомни хотя бы один раз, когда ты просто похвалила меня или сказала, что ты рада, что у тебя есть я.

Вальбурга потрясенно молчала обдумывая слова первенца. А тот стоял и горько улыбаясь, смотрел на портрет.

- Спасибо хотя бы за то, что не стала по нашим слизеринским обычаям выкручиваться и юлить, – в ответ на удивленный взгляд Сириус подтвердил. – Да, мама, да. Я должен был учиться на Слизерине. И то, что я закончил Гриффиндор - лучшее тому подтверждение. Я просто вынудил Шляпу отправить меня на любой другой факультет, кроме серпентария. В случае отказа я пообещал просто сжечь её саму. Поверь мне, моя угроза произвела на неё впечатление. Особенно детальный план проникновения в кабинет директора. Я ведь Блек, мама, и я умею добиваться своего любой ценой. А мы с тобой прекрасно знаем по какой причине я не пошел на факультет предков. Ведь ты знаешь эту причину, мама?

Сириус задумался, а с портрета на него смотрела мать, по лицу которой тихо катились слезы.

- Но я не стал лучшим, как бы ты не старалась, – вдруг снова заговорил Блек. – Я не стал лучшим гриффиндорцем, им был Джеймс Поттер. Я не стал лучшим учеником, им был Люпин. Лучшим зельеваром был и остается Северус Снейп, я думаю, что ты не забыла кто это. Я не стал хорошим аврором, потому что всегда в первую очередь пытался отвести опасность от партнера. Я не был хорошим братом, потому что так и не смог предотвратить вступление брата в круг упивающихся, что и привело к его гибели. И по сей день я сожалею об этом. Я даже не могу назваться хорошим другом, поскольку не смог уберечь ни Джеймса, ни Лили, ни Ремуса, ни даже Питера. И даже успеха в личной жизни, несмотря на сложившееся обо мне мнения ловеласа, у меня нет. Я никогда не осмелюсь объясниться в своих чувствах дорогому для меня человеку. Я ничего не достиг в жизни. Мама, я даже не могу назвать себя хорошим сыном. Ведь Регулус всегда был лучше меня.

Сириус усмехнулся и решительно продолжил:

- Но у меня сегодня появился шанс стать лучшим хотя бы в одном. Я собираюсь сделать все возможное и невозможное, что бы Гарри Поттер смог победить всех своих врагов. И я добьюсь своего чего бы этого ни стоило. Я опустошу все родовые сейфы, проведу все ритуалы и выпотрошу все книги в поисках новых защитных чар, но мой крестник будет жить, даже если мне собственноручно придется закапывать Воландеморта и каждого верного ему упивающегося в землю. Я буду лучшим крестным в мире, даже если это станет эпитафией на моей могиле.

Сириус развернулся и направился наверх. Следящий за ним Снейп удивился увидев, что на лестнице тот обернулся в большого черного пса и побежал на третий этаж, где размещался гиппогриф. Через мгновенье во всему дому пронесся заунывный вой собаки. А по нарисованному на портрете лицу женщины все продолжали и продолжали течь слезы.

часть 13 (48)не бечено

Он бежит, спотыкаясь и цепляясь за корни деревьев. Он бежит, не обращая внимания ни на красоту леса, которой он обычно так любит любоваться, ни на мелких зверушек и птиц, которых он пугает своим топотом. Он бежит, зная, что уже опаздывает и его могут не дождаться. Он бежит из последних сил.

Вот она, заветная поляна, где должен был ждать его друг. Но она пуста. Его не дождались…

Вдруг сзади его подхватывают сильные руки.

- Ты пришел, мой Ремми, а я уже боялся, что придется уйти, не встретившись с тобой. – рядом с ухом прозвучал ставший за короткое время уже родным голос.

- Меня задержала мать, я не мог прийти раньше. – оправдание слетели с языка по привычке, он почти всегда так говорил с родителями.

- Ничего. Главное, что ты пришел ко мне, остальное не важно. – казалось, что его старший друг действительно не сердился. Наоборот, мужчина легко повернул его к себе лицом, не выпуская из объятий, и невесомо прикоснулся губами к его лбу.

- Важно, что ты дождался меня. – выскользнул он из рук собеседника. Он ещё смущался от таких открытых нежных жестов, хотя и принимал их с радостью. - А что за историю ты расскажешь мне сегодня?

- Про оборотней. – тихо ответил его спутник. - Ты ведь не боишься оборотней?

- Отец говорил, что они плохие. – ответил он на заданный вопрос.

- А ты сам как считаешь? – его друга, в отличие от родителей уже с их первой встречи интересовало его мнение. И это не переставало удивлять.

- Я не знаю. – этому магу отвечать можно было честно, не пытаясь соответствовать принятым нормам. - Наверно, они, как и люди, могут быть плохими и хорошими.

- Ты умен не по годам, мой Ремми. - сказал мужчина, проведя по волосам мальчика рукой. - А теперь слушай. Давным-давно, когда мир был ещё юн, жили-были волшебники. Их было мало и им часто приходилось рисковать. В те времена в мире жило очень много опасных тварей и они часто нападали на поселения магов.

- Такие как драконы? – спросил он, вспомнив недавно прочитанную книжку.

- Ты прав, мой хороший. – улыбнулся мужчина. – Драконы, сфинксы, громадные пауки, стаи диких гиппогрифов и еще много-много темных тварей, о которых сейчас не пишут даже в учебниках, нападали на волшебников. Те не всегда могли отбиться от них спасая себя, свои семьи и свои дома от этих существ. И стали они искать способ обезопасить себя. Наблюдая за окружающим миром, маги увидели, что лучше всего себя защитить могут волки. Они собирались в стаи и давали сильный отпор темным существам. В случае, когда численность противников превышала количество волков стая убегала. Это были очень умные и сильные животные.

- А я читал, что волк выбирает себе пару на всю жизнь. – он снова решил блеснуть своими знаниями.

- Ты прав, Ремми. – и снова мужчина потрепал его по русым волосам. - Но об этом я расскажу тебе позже. Итак, маги увидели силу волков и подумали, что неплохо что бы и их воины обладали такими чертами, тогда бы они могли бы защищать себя и окружающих гораздо эффективней. И вот нашелся один маг, который придумал ритуал позволяющий человеку превращаться в волка. Легенды говорят, что ему на помощь в решении этого вопроса пришла сама магия. И волшебник провел свой ритуал и двенадцать воинов смогли по желанию оборачиваться в зверей.

- Странно я думал, что оборотни становятся волками только в полнолунье. – задумчиво произнес он.

- В полнолунье маг проводил ритуал. – продолжил объяснения мужчина. - И за возросшие возможности маги должны были заплатить дань луне, покровительнице волков. Каждое полнолуние все оборотни должны были проводить в своей второй, звериной форме и радовать луну своей песней. За это волшебники получали силу в несколько раз превышающею их обычную скорость, нюх, реакцию. При этом даже в волчьем обличие маги не теряли рассудок и никогда не набрасывались на людей. Старик маг же передал своему ученику свои знания, чтобы он превращал в оборотней всех желающих и юноша стал успешно проводить эти ритуалы.

- Но я читал, что оборотнем волшебник становится, когда его в полнолуние кусает другой оборотень. – он снова уточнил непонятный ему момент.

- Нет, Ремми, - покачал головой мужчина. - Так оборотень вводит в свою стаю выбранную им пару и только если этот человек сам согласен.

- Пару? – переспросил он. – Значит они так выбирают своих возлюбленных?

- Да, мой Ремми, - продолжил рассказ мужчина. - Оборотни пару начинают искать только после двадцать пятого дня рождения. И можно годами искать своего избранника, скучать о нем и не находить. Но если волк найдет своего суженного, то будет самым счастливым магом на земле, и всю оставшеюся жизнь проживет, заботясь о своей паре.

- Ты с таким теплом говоришь об оборотнях. – заметил он. - Откуда ты все это знаешь?

- Потому что я оборотень, и я наконец-то нашел тебя, мой маленький Ремми, – спокойно ответил мужчина, с нежностью смотря на него.

- Ты оборотень и я твоя пара? – он не поверил ему. - Очень смешная шутка.

Миг и на поляне возле ног мальчика лежит огромный волк. Миг и снова рядом стоит мужчина.

- Ты анимаг и это совсем не смешной розыгрыш. – разозлился он, хотя уже не сомневался в правдивости слов мужчины. Тот никогда его не обманывал. - Не надо на до мной смеяться. И вообще я ухожу.

- Ремми, глупыш ну чего ты обиделся. – начал успокаивать его мужчина. - Это я твой Рир, и я обещал, что не стану причинять тебе вред. Иди сюда.

Он минуту постоял и посмотрел на мага, а потом бросился к нему, как привык делать за месяцы их общения.

- Вот умница – шептал мужчина, легонько поглаживая его по спине. - Все в порядке, это просто я и совсем я не страшный. Успокойся мой маленький Ремми. Ты же не боишься меня?

- Нет. – он снова выбрался из объятий и опустился на траву. Его любопытство требовало продолжения повествования. - Расскажи дальше, кого волк может выбрать в себе в пару, а что будет, если избранник откажется встречаться с волком.

- Оборотень находит пару по запаху и это может быть как девушка, так и парень. – улыбнувшись продолжил мужчина. Он уже хорошо изучил своего маленького собеседника и знал, как тот любознателен. - Главное что этот человек становится единственным для оборотня как ты для меня, мой хороший. Если избранник откажется, волк поселится где-то не далеко от него и будет всю свою жизнь защищать его, надеясь, что тот все же передумает и согласится с предложением.

- А если избранник, скажем, умрет. – продолжал допытываться он.

- Смотря когда это произойдет. – задумчиво произнес мужчина. - Если до ритуала единения, то волк останется жить в своей стае, всю жизнь скорбя о своем избраннике. Если после - то волк умрет немного позже смерти своего избранника от тоски.

На поляне воцарилось молчание. Он обдумывал услышанное, а мужчина ожидал его дальнейших вопросов.

- Ты можешь ещё раз превратится в волка. – спросил он через несколько минут.

- Зачем? – спросил мужчина, удивленный его просьбой.

- Я хочу тебя погладить. – сказал он так спокойно словно привык каждый день в лесу гладить диких животных.

Мужчина внимательно посмотрел на его лицо, и только после этого выполнил странную просьбу. Перед ним снова сидел большой черный волк. Он осторожно опустился рядом с ним на землю и легонько провел по его шерсти. Она была очень приятной на ощупь, и он, осмелев, стал гладить волка по голове снова и снова.

Через несколько минут на земле рядом с ним снова лежал очень довольный мужчина.

- А почему про волков сейчас так много неправды? – он снова начал задавать вопросы.

- Это у нас в Англии, а на континенте совсем по-другому. – стал отвечать оборотень. - Там волков до сих пор ценят и уважают.

- А что случилось в Англии? – вопросы рядом с этим мужчиной сыпались из него как из рога изобилия. Его родители никогда бы не стали так подробно все ему объяснять, отмахиваясь от него ссылаясь на занятость.

- Пришел один злой маг позавидовавший силе волков и постарался уничтожить их. – оборотень снова вернулся к сказочной манере повествования, зная как её любит мальчик. - Сначала он убил их вождя, потом начал травить других волков и рассказывать про них неправду. И вскоре волшебники Англии поверили, что оборотни это темные твари, которые нападают на людей и кусают всех подряд в полнолуние.

И снова на поляне воцарилось молчание. Через несколько минут он решился задать вопрос, который его очень волновал:

- Ты говоришь, что я твоя пара? – дождавшись ответного кивка, он продолжил. - И как долго ты меня искал?

- Это не важно Ремми, совсем не важно. – улыбаясь проговорил волк. – Важно только то, что я нашел тебя, и ты совсем не боишься меня.

- И когда ты хочешь провести ритуал единения между нами? – он не совсем понимал, о чем спрашивал, но за время знакомства маг всегда был добр и ласков с ним, всегда проявляя терпение и понимание, и ему не хотелось отпускать этого человека из своей жизни.

Мужчина рассмеялся:

- Мой глупый, храбрый Ремми ритуал единения мы с тобой, если ты согласишься, сможем провести только после твоего семнадцатого дня рождения.

- А до того времени… - начал было он, но оборотень перебил его.

- А до того времени ты закончишь школу и примешь осознанное решение. И это не обсуждается, Ремус Люпин.

- Хорошо, хорошо. – согласился он понимая, что настаивать бесполезно. - А как ты проводишь ночь полнолуния?

- Бегаю по лесу, охочусь. – ответил волк, успокоенный такой покладистостью собеседника. - А потом выхожу на открытое пространство, и вою на луну, даря своей покровительнице благодарственную песню.

- Наверно весело. – задумчиво проговорил он.

- Да, мой Ремми, я люблю ночи полнолуния. – снова улыбнулся оборотень.

- Ладно, Рир. – поднялся он с травы. - Мне пора идти домой. До скорой встречи.

- До встречи, мой маленький Ремми. – мужчина легонько коснулся его макушки губами. - Я буду ждать тебя на этой поляне. До скорой встречи, мой хороший.

Ремус Люпин проснулся один в комнате вожака стаи и долго всматривался в темноту. Он все помнил. Как, после очередного разноса родителей, решил, что до семнадцатилетия слишком долго ждать, и что с оборотнем ему будет лучше жить. Как решился найти своего Рира в полнолуние. Как он ночью убежал из дома и пришел на знакомую поляну. На ней сидел и выл большой зверь. Он вспомнил, как волк встрепенулся, когда почувствовал его запах. И как он сам добровольно поднял левую руку, в предплечье которой через секунду впились острые зубы. Ремус помнил как он словно находясь под замедленными чарами, упал на подставленный мягкий бок. Помнил как по его венам разливался жидкий огонь и он сам начал превращаться в оборотня. Затуманенным от боли взглядом он видел, как на его волка напали несколько волшебников, и как тот защищал его Ремуса лежащего на земле. Как вдруг один из волшебников бросил какое-то заклятье и его волк упал замертво. Помнил как выл над его телом, превозмогая боль которая заволакивала его сознание. Помнил свой последний вздох наполнивший его легкие таким родным и правильным запахом. А потом его оторвали от лежащего на земле оборотня и мобиликорпусом доставили к родителям. Там в доме его поили какими-то лекарствами, которые не давали ему дышать полной грудью. В ту же ночь они переехали.

Люпин лежал и думал, сколько же ошибок он совершил. Он встал и подошел к двери. Она оказалась по-прежнему закрытой. Ремус снова лег и вдыхая своим обострившимся нюхом ставший таким необходимым запах Фенрира, думал как ему вернуть доверие собственной пары.

Часть 1 (49)Нц не беч

Люциус по обыкновению проснулся с рассветом. Но дальше для сиятельного аристократа начинались сюрпризы. Во-первых, он проснулся отдохнувшим, так как ему впервые за довольно долгий срок не приснился кошмар. Во-вторых он проснулся от холода. А в-третьих, наверно впервые в жизни он проснулся в постели не один.

Рядом с ним, завернувшись в отобранное у него за ночь одеяло, лежала и тихонько сопела его дорогая и любимая жена. У Люциуса защемило сердце от нахлынувшей волны нежности и тихой радости. Она выглядела так мило и невинно, словно не было ни прожитых лет, ни горя, ни слез, ни сомнений. Сон сбросил с её лица все маски, и он видел перед собой прекрасную нимфу, которая так забавно морщилась от маленького лучика света, упавшего на ее лицо.

Люциус лежал, благоговея от мысли, что эта сильная, гордая, непредсказуемая женщина остается его женой, и видеть её и прикасаться к ней может только он. Мужчина понимал, как ему повезло, и ругал себя за все прошлые ночи, когда любящие друг друга, они засыпали в одиночестве холодных комнат. Сколько же вот таких рассветов он пропустил из-за своей же глупости. Когда-то ему казалось, что раздельные покои это лучшее решение для сохранения их чувств, их взаимной страсти. Он думал, что если они будут видеть каждое утро друг друга заспанными, без обычного марафета, то вскорости охладеют. Он боялся, что если Нарцисса будет видеть его с утра, то посчитает слабым и будет меньше уважать как мужа. Как же он ошибался тогда. Сейчас любуясь женой и замечая все незначительные подробности ее позы, выражения на ее лице он понимал, что эти мелочи наоборот делают её ещё ближе и родней. И что если бы он когда-то не настоял на раздельных покоях, то между ними не образовалось такая пропасть непонимания и недомолвок.

Чувствуя возникшее непреодолимое желание видеть свою жену постоянно рядом с собой, обнимать ее, засыпая, просыпаться и первым делом смотреть на её лицо, лорд размышлял, как убедить в этом саму леди Малфой. Как показали недавние события, сделать это будет ой как не просто, поскольку его жена обладала, как оказалось, непреклонностью, ни в чем не уступающей его.

А тем временем, лучик начал по чуть-чуть сдвигаться в сторону, путешествуя по лицу Нарциссы. Малфою безумно захотелось повторить этот путь. И он легонько провел пальцем по месту, на которое ложился солнечный отблеск. Даже такое незначительное прикосновение к мягкой и нежной коже дарило незабываемые ощущения и вызывало желание. Нестерпимое желание касаться ещё и еще, снова и снова… Люциус невесомо повел рукой дальше, как бы на ощупь изучая черты знакомого до боли лица, упиваясь полученными ощущениями. Как же давно это было. Сколько времени он, глупец, потерял, погружаясь с головой в пучину политики и интриг, уделяя все меньше и меньше времени жене.

Люциус тихонько провел пальцами по изящному изгибу тоненькой шейки жены, пьянея от нежности и молясь всем богам, что бы она не проснулась, и не прервала этот пир чувств. Вслед за пальцами последовали губы, невесомо лаская и перемещаясь с места на место подобно бабочке. Лорду безумно хотелось. Хотелось более смелых ласк, более дерзких прикосновений. Хотелось помечать каждое место своего прикосновения, оставляя на этой белоснежной, гладкой коже следы, метки принадлежности ему, Люциусу. Хотелось, отбросив все предосторожности, быстро произнести специальное заклятье, и одним резким жестким движением снова заявить права на эту женщину, доказывая каждым движением, каждым толчком ей и всему миру, что она его и только его. И он не отдаст её никому и никогда. Хотелось, чтоб каждый стон наслаждения, каждый крик удовольствия, который будет слетать с этих прекрасных, зацелованных и искусанных губ служил подтверждением его права на эту женщину…

Из последних сил он сдерживал себя, касаясь ее почти неощутимо. Эти невесомые ласки были единственно возможными сейчас, только они не могли бы разрушить того хрупкого доверия, что у них ещё было. Но даже они начинали будить Нарциссу и лорд поспешил проложить дорожку из нежных поцелуев до кромки на ее ночной рубашке, под которой скрывались два нежных полушария которые он так безумно хотел приласкать.

- Люциус, – прошептала она слегка охрипшим ото сна голосом, в тот момент когда он рукой обласкал её грудь. С радостью лорд отметил, что его действия имели неоспоримые доказательства, её тело уже отвечало на его прикосновение и жаждало новых.

Одним движением он переместился к лицу жены, и не дожидаясь возможных протестов впился в ее приоткрытые от удивления губы поцелуем, продолжая в тоже время ласково поглаживать и сжимать её упругую грудь.

- Люциус, – прозвучавший из её уст стон, в тот момент когда они разорвали поцелуй, был божественной музыкой. Он только заставил его действовать быстрее.

Лорд рванул рубашку, обнажая жену до пояса. В ответ она почти бессознательно выгнулась демонстрируя себя во всей красе. На мгновение он замер, любуясь ею, но вскорости прижался к её груди губами не желая упускать даже мига. Мига без её сводящего с ума вкуса и запаха.

- Люци, Люци, – шептала она. – Нельзя, прекрати. В замок могут прийти… в любой момент.

Её голос срывался от каждой его ласки. Он слушал её голос и хотел слышать другие слова. Он немного сжал зубами ставший таким чувствительным сосок, отпустил и погладил его острым язычком. Нарцисса застонала, выгнулась, и с её губ сорвались слова, которые он так жаждал услышать:

- Ещё, Люциус ещё. Да так. Ещё.

Он ласкал её снова и снова, наслаждаясь прерывистым шепотом и бессвязными вскриками.

- Да, родная, да. Конечно ещё, сладкая моя, ещё и ещё. Снова и снова, – шептал он ей на маленькое ушко, покусывая его в то время как его рука поднимала край её рубашки обнажая длинные стройные ножки.

Переместив руку на внутреннюю сторону бедра, он начал лаская и поглаживая подниматься вверх, ожидая встретить на своем пути последнюю преграду на пути наслаждения. Через мгновение лорд замер, осознав факт упущенный им ночью: под рубашкой его жена не носила нижнего белья. Волна жара прокатилась по телу Люциуса, делая желание нестерпимым.

- Моя девочка спит без трусиков, – прошептал он жене легонько поглаживая сосредоточения её желания.

- Всегда. – выдохнула она, ощущая как он проникает пальцем в её лоно. – Я всегда сплю без них.

- Даже так. – прошептал он, целуя её шею и приникая в неё уже двумя пальцами. – А не хочет ли моя нежная страстная женушка, что бы в её спальню кто-то ночью проник и сполна насладился её маленькой оплошностью.

Слова давались ему не легко, желание требовало выхода, но он хотел добиться просьбы, хотел, чтобы она попросила взять её.

- Это могло бы… освежить мою… скучную жизнь. – голос Нарциссы прерывался, она тоже едва сдерживала себя, но не собиралась уступать мужу.

- Ну, если вы, дорогая, можете освежить ее только так. – это уже походило на пытку, приносящую с каждой минутой все больше и больше сладостной боли. Игра затягивалась и тут Нарцисса сделала последний выпад:

- Я могу ещё освежить её вот так. – по комнате пронесся ураган магии опрокинувший Люциуса навзничь и притянувший его руки к столбикам кровати. Леди Малфой коварно улыбнувшись, провела руками по плечам мужа, а потом медленно спустилась оглаживая его торс и невзначай задевая соски. Лорд готов был завыть от такой медлительности жены, но когда она стала ласкать его бедра, и начала спускаться к ступням не притронувшись к сосредоточению его желания, он не выдержал:

- Цисси, это уже мука, – то ли простонал, то ли прорычал он.

В тот же миг она откликнулась, и уже через секунду прижавшись сверху к его бедрам, опускалась на его возбужденный орган. Из их уст почти одновременно вырвался крик удовольствия. И она начала двигаться, все больше и больше ускоряя темп. Через несколько секунд он освободил руки, сжав её бедра и помогая ей, делая движения более резкими и жесткими. Им не понадобилось много времени, и вот над кроватью раздался ее крик освобождения, а вслед за ним и он огласил спальню победным вскриком.

Она без сил рухнула на его грудь, а он поглаживал влажную кожу её спины легкими успокаивающими движениями.

- Моя колдунья, – раздался его тихий шепот.

- Ты тоже, дорогой, весьма успешно доказал свое звание волшебника, – лукаво улыбнулась Нарцисса, дотрагиваясь до щеки мужа легким поцелуем. – А что бы ты сделал, если бы сюда вошел Лорд?

- Бросил бы Аваду, – не задумываясь ответил Люциус, продолжая свои поглаживания. А потом добавил. – Хотя не понадобилось. Он бы умер сам на месте. От зависти.

Нарцисса улыбнулась, как бы соглашаясь со словами мужа, а потом внезапно спросила:

- Интересно, а что сегодня будет делать Драко.

- Ясное дело, для начала станет выбирать себе одежду, – проворчал Люциус, недовольный возникшим разговором. У него уже появлялись мысли о дальнейшем продолжении так великолепно начавшегося утра. И если бы не угроза прибытия Лорда, то он бы не отказался провести так весь день. – А потом…

Малфоя прервал голос, звучащий за дверью и имеющий свойство отбивать любое желание:

- Что значит нельзя?! Ты маленькая, мелкая тварь забыл кто я? Я пройду, даже если мне придется убить сотню таких мерзких существ как ты!

часть 2 (50)не бечено

POV Северуса Снейпа

Блек хотел извиниться. Кажется, скоро небеса будут падать на землю. Если кто-то в школе сказал бы мне, что гордый гриффиндорец будет просить у меня прощения, я бы смеялся неделю, после того как отправил говорившего в Святого Мунго на обследования. Но факт остается фактом. Блек сожалеет о содеянном и пытался извиниться. Ха! Нужны мне эти извинения, как же пусть рассказывает сказки кому-то другому, не мне. Я и так знаю про него все, что мне нужно. Хотя и не отказался бы узнать с кем его так часто сравнивала мать, что на зло ей он решился пойти на гриффиндор. И как только Шляпа поддалась на угрозу одиннадцатилетнего ребенка, непонятно…

Да и вообще, за прошедшие два дня раскрылось столько новой информации, больше чем за несколько прошедших лет. И почти все эти события так или иначе оказываются связанными между собою и остаются неясными… Оборотень защищает волшебников… Гриффиндорцы должны были учиться на Слизерине… Ребенка мага отправляют к маглам… Невинного человека без суда и следствия бросают к дементорам. И почти везде из всех щелей лезет борода директора. И списать все это на недосмотры старого маразматика не получается. Здесь просматриваются специально продуманные спланированные акции бессердечного интригана.

Среди всей этой кутерьмы радует только то, что крестник выжил и остался вполне вменяем. Хотя его адекватность тоже под вопросом. Захотеть связать свою жизнь с Золотым мальчиком. Это при том, что как выяснилось что золотой мальчик совсем не золотой. Да перспектива вырисовывается та ещё. Нет, к Гарри никаких вопросов. Но видеть Блека за семейным столом каждое Рождество, слышать как он смеется и рассказывает аврорские байки. А мальчишки будут сидеть и открыв рот слушать эти истории и этим троим уже никто не будет нужен…

Так, это ещё не известно, а сейчас нужно подумать над сложившейся ситуацией. И первое что нужно сделать - отвлечься от последнего представителя рода Блек и от его крестника.

Итак, первая фигура, к которой есть немало вопросов - гриффиндорка Грейнджер. Нотт прав столь частое пользование хроноворотом не могло не отразится на ней. Во всех фолиантах указанно это предостережение. Первое что не понятно, почему девочка пользовалась им. Ну ладно ученица не могла этого знать, так как книги про хроновороты хранятся в Запретной секции. Но МакГонагалл… Она ведь хорошо знает об этой особенности столь опасного артефакта. Она должна была отдавать себе отчет о опасности грозящей ее драгоценной всезнайке. Такое частое использование хроноворота могло привести, к тому что ребенок стал бы резко взрослеть, проживая одно и то же время по два раза.

А что если так и произошло? Львица всегда была умной не по годам. И как показал Святочный бал и физически неплохо сложена, в отличие от одногодок. А что если это последствия использования запретного артефакта и гриффиндорка по незнанию запустила вперед свои внутреннеи биологические часы и теперь опережает своих сверстников? Вот как это проверить, не подключая к делу Помфри? В этом случае директор непременно узнает о моем интересе, а это грозит неприятностями для всех участников истории без исключения.

И как можно узнать, что двигает Альбусом Дамблдором? Какие мотивы его поступков? Ведь если это понять, то история может проясниться окончательно. Какая призрачная цель заставляет директора сталкивать учеников в школе, что мешает прервать эту вражду факультетов, от которой с каждым годом страдает все больше и больше детей? Конечно, соперничество существовало всегда. Но ведь это соперничество перерастает в такие чувства, как злость и ненависть. Взять даже недавние отношения Малфоя и Поттера.

Малфой ведь начал делать каверзы еще начиная с первого курса. А что бы он делал на седьмом курсе, если бы не этот случай даже страшно было придумать. Он мог бы переплюнуть в своих поступках даже своего дядюшку Блека. Но ведь одно распоряжение директора, поддержанное преподавателями, могли бы прекратить все эти военные действия. Два-три адекватных наказания, три-четыре мероприятия, объединяющих все факультеты, и соперничество постепенно бы сошло на нет.

Но директору выгодно поддерживать эту вечную вражду, которая в дальнейшем приводит к разобщенности всего магического общества. Ведь не секрет, что факультетская принадлежность в дальнейшем может немалую роль сыграть в жизни учеников за территорией школы. Ведь как декану мне доводилось слышать истории что бывшие студенты Слизерина не получали работу, из-за того что их считали темными волшебниками, в то время как место получали соискатели с других факультетов. Такие же истории случались и с другими студентами, гриффиндорцев к примеру неохотно брали в колдомедицину, хаффлпафца не встретишь в Аврорате. И эти стереотипы преследовали всех без исключения. Но какая выгода в этом расколе директору? Зачем это нужно Дамблдору?

Далее. Результаты проверки на Мастера Зельеделья. Это что-то ужасающее. Хорошо, что я догадался воспользоваться своим старым вариантом, сделав прошлые ответы невидимыми. А то если бы мои результаты узнали остальные зельевары, меня бы осмеяли. Результат ухудшился почти на девять процентов. И это работа педагога, учителя в магической школе Британии. Вот интересно, что проверки уровня подготовки учителей были упразднены ещё в то время, когда Дамблдор был заместителем директора в Хогвардсе. Мотивацией послужило то, что у преподавателя, обучающего студентов постоянно, не может измениться уровень знаний. Это было весьма радостно встречено, и поддержал это новшество почти весь педагогический состав. А недовольные таким нововведением учителя вскоре покинули Хогвартс. Помнится, что мать Нотта старшего была в числе несогласных. Нужно будет уточнить у нее подробности тех событий.

Хотя, как показал мой небольшой эксперимент, правы оказались те, кто говорил, что уровень подготовки учителей может измениться в худшую сторону. Мой нынешний результат в этом случае говорит сам за себя. Что же я хочу от студентов, если сам не заметил, что моя собственная планка так опустилась за годы преподавания. А вот еще одна странность: во время Премудрого турнира учеников из других школ не допускали на уроки преподавателей Хогвартса. Может это было сделано специально, чтобы никто не заметил разницу в уровнях преподавания.

Сегодня перед завтраком надо получить разрешение на изучение архива школы, придумав какой-то веский довод для Дамблдора, который весьма неохотно делится этой информацией. После поднять документы и сравнить уровень знаний учеников до правления Дамблдора и после его вступления в должность. Возможно, удастся раздобыть интересную информацию. Также сравнить результаты студентов по СОВ и ЖАБ в разные года.

И это еще нельзя выпускать из виду крестника. Чтобы он не натворил дел, начиная свою карательную операцию против Амбридж. Конечно, ее следует убрать из школы, но нужно это сделать очень осторожно, не подставившись самим под удар.

Хорошо ещё, что по возвращении из дома Блека мне удалось хоть немного поспать, отключившись от всех событий. Иначе без сна пришлось бы совсем туго. Неизвестно, как сейчас будет вести себя Дамблдор…

Так заработал камин. Этот старый лис как чувствует, что о нем вспоминают. Что ж, посмотрим, что ты захочешь на этот раз, Альбус Дамблдор.

Конец POV Северуса Снейпа

- Северус, ты здесь? – спросил вышедший из камина директор.

- Да, Альбус. Вы что-то хотели? - вид Дамблдора настораживал. Таким довольным он выглядел три года назад. Когда ему удалось поставить на место Люциуса в истории с василиском.

- Ты случайно не знаешь, какие семейные дела так сильно задержали Драко? - поблескивая глазами, спросил директор.

- Нет, Люциус не поставил меня в известность, - спокойно проговорил Снейп, внутренне напрягаясь. С директором и раньше ухо нужно было держать востро, а сейчас же, после подробностей, выясненных за прошлую ночь, тем более. - Я знаю только то, что все это время младший Малфой провел в Мэноре с родителями.

- Ну, насколько мне известно, леди Малфой некоторое время провела в Милане. - проговорил директор себе под нос, не обращая внимания на то, что тем самым выдал себя с головою.- Впрочем, не важно. Северус, мне сегодня нужно сделать заявление в Большом зале. Передай своим студентам, особенно пятым-седьмым курсам, чтобы не расходились после завтрака.

- Хорошо. Мои студенты будут ожидать вашего объявления, - внешне профессор оставался невозмутимым, хотя внутри все сжималось от плохого предчувствия. Лишь бы не всплыла история с артефактом Блеков, иначе предсказать дальнейшие события было бы затруднительно. Поттер чуть не разнес его покои стихийной магией из-за одного воспоминания. Что он сделает в зале, полном детей, если вдруг обнаружится, что его худшие воспоминания просматривали извечный враг и ненавистный преподаватель, было страшно представить. - Что-то случилось?

- Ничего, мальчик мой, абсолютно ничего, что бы могло тебя огорчить, - блеснул глазами директор. - Напротив, я надеюсь, что некоторые вещи, о которых я буду говорить, тебя очень порадуют. Так что до встречи на завтраке.

Ничем не выдавая своего внутреннего волнения и плохого предчувствия, декан Слизерина спросил:

- Мне бы хотелось получить ваше разрешение на изучение архивов школы.

Как Снейп и ожидал, просьба очень не понравилась директору.

- И зачем это тебе понадобилось сейчас, скажи на милость. – в голосе Дамблдора проскользнули нотки беспокойства.

- Я вчера подумал, что в одно время со мной учились три не зарегистрированных анимага. – Снейп надеялся, что такая причина не покажется надуманной. - А что если и среди упивающихся были люди, которые скрывали такие же способности.

- Ах, это, – казалось, что директор успокоился выслушав объяснения своего подчиненного. - Нет, больше неучтенных анимагов в школе не было.

- Однако мне хотелось бы все проверить самому. - воспользовался Снейп бытующим о нем мнением как о маге все предпочитающем делать самому. – Я все-таки хочу увидеть эти документы.

- Ну что ж, мой мальчик, - директор внимательно посмотрел на профессора, принявшего свой самый суровый вид. - Если ты настаиваешь. Но начни, пожалуйста, после завтрака. Не стоит пренебрегать так часто своими прямыми обязанностями.

- Хорошо. - декан не понимал, к чему такая задержка, но не собирался спорить по мелочам, одержав победу в главном вопросе. - Я просмотрю записи после завтрака, у меня как раз нет первой пары.

- Конечно, конечно. - вид директора снова лучился самодовольством. Дамблдор направился к двери - А теперь я покину тебя. В моем возрасте передвигаться столь быстро как раньше уже не так легко. До встречи за столом.

Декан молча поклонился и закрыл за директором двери. Ситуация нравилась ему все меньше и меньше.

часть 3 (51)не бечено

Люциус был прав, у его сына действительно возникли проблемы с выбором одежды. Только на этот раз несколько другого характера, чем всегда. Обычно старосте казалось, что выбранный им наряд не полностью раскрывает его индивидуальность. Сейчас же после прожитых событий вся его одежда казалась чересчур вычурной, привлекающей излишнее внимание. Драко понимал, откуда берутся корни этого неудовольствия и на миг представил себе, как каждое утро мучается Гарри, надевая форму с самыми яркими цветами в Хогвартсе. Как ему, привыкшему за нелегкое детство быть абсолютно незаметным и сливаться с окружающими его детьми, было тяжело постоянно носить навязанные ему правилами ало-золотые тона.

Еще раз подивившись воле и выносливости Национального героя, староста выбрал себе самую неприметную одежду, непонятно как оказавшуюся в его гардеробе и отправился на завтрак, надеясь там увидеть зеленоглазого гриффиндорца. Неугомонный Тео уже покинул его комнаты, отправившись в свое обычное блуждание по школе. Малфой подумал, что возможно друг таким образом развивает свой родовой дар, смотря на портреты и узнавая судьбу людей, изображенных на них.

В Большом зале было немноголюдно. Нотт уже сидел за слизеринским столом, неспешно поглощая свой завтрак. Поприветствовав друга, Драко опустился рядом с ним и осмотрелся. За учительским столом собрался уже почти весь педагогический состав во главе с директором. Не хватало только Министерского инспектора. Одна только мысль об этой женщине, пытавшей Поттера только за то, что он смел высказывать свою точку зрения, отличавшуюся от общепринятой, вызвала у старосты приступ гнева. На ней он бы с удовольствием испробовал Непростительное заклятье. Крестный сидел недовольный, словно его вызвали, оторвав от важного занятия. Драко было любопытно, какие решения приняли вчера остальные участники вчерашнего ритуала, после того как он ушел из дома Блеков. Младший Малфой решил сегодня же прийти в покои декана, уточнить этот вопрос и спросить разрешения на посещение дома Блеков.

Двери в Большой зал отворялись, почти непрерывно впуская все новых и новых учеников, и Драко внутренне напрягся, ожидая, что с минуту на минуту появится Гриффиндорское трио. При этом он отметил тот факт, что из зала ученики не выходят, а если кто-то встает из-за стола, то его тут же возвращает на место староста.

Тео тихо шепнул на ухо Малфою, что декан передал распоряжение по факультету, что все остаются на своих местах позавтракав до заявления директора. Кивнув, Драко внимательней присмотрелся к Дамблдору, тот сидел на своем месте с таким выражением на лице, будто бы стал владельцем завода по изготовлению лимонных долек. Все слизеринцы без исключения были настороженными, обычно такое выражение у директора предвещало неприятности.

- Декан тоже волнуется, - тихо проговорил Тео. - За эти два дня произошло слишком много событий, о которых никто не должен знать, и во многих мы принимали непосредственное участие, нарушая все мыслимые и немыслимые правила.

Драко уже почти не слушал, что говорит ему Нотт, раздираемый противоречивыми чувствами. Почти одновременно в зале появились Долорес Амбридж воспользовавшаяся дверью преподавателей. И через главный вход в Большой зал вошло Гриффиндорское трио. Национальный герой прошёлся взглядом по слизеринскому столу, и у старосты перехватило дыхание. Он замер, ожидая увидеть в глазах цвета молодой травы ненависть и презрение, а увидел в них только небольшой намек на любопытство. Гарри отвел взгляд и слизеринец выдохнул, все было даже лучше, чем он ожидал. Поттер, несмотря на многолетнюю вражду, не относил его к людям заслуживающим ненависти. Нет, Драко уже просматривая воспоминания понял, что гриффиндорец относится к нему, как терпеливый родитель к маленькому капризному ребенку, постоянно ожидая, какую очередную глупость он снова выкинет. Раньше это очень обидело бы Малфоя, сейчас он был этому несказанно рад. Доказать Поттеру, что он не такой уже маленький и капризный было гораздо легче, чем заслужить его доверие, если бы он относился к Драко к примеру как к директору.

Староста незаметно наблюдал за действиями Гарри Поттера, в то время как его подруга, Гермиона, подвергалась такому же пристальному вниманию со стороны Теодора Нотта. И если Поттер выглядел как обычно, слушая, что рассказывает ему рыжий Уизли, то в жестах девушки проглядывалась какая-то нервозность.

- Она ещё не успела связаться со своим болгарином, - тихо сказал Тео. Для окружающих выражение его лица не изменилось, но хорошо знающий друга Драко понял, что тот расстроен.

Троица заняла свои привычные места и приступила к завтраку. Рон, сидящий слева от Поттера, как обычно насыпал себе еду на тарелку, расположившаяся справа от объекта внимания Драко, Гермиона достала книжку. Сидящий в центре Гарри, налив себе стакан сока и поставив его впереди тарелки, оставил возле себя весь графин. Такую картину Драко наблюдал вот уже несколько лет, но лишь теперь, узнав подробности прошлой жизни Национального героя, он понял смысл этого ритуала. Гарри никогда не пил сок во время завтрака, он выпивал его после еды, а ставил возле своей тарелки стакан, создавая таким образом своеобразный барьер между собой и остальными, препятствие на случай если кому-то вдруг придет в голову мысль отобрать его еду. И снова Драко захлестнула волна жалости и раскаянья. Как же много довелось пережить его гриффиндорцу, если до сих пор тот не мог избавиться от привычки защищать свою пищу, хоть таким эфемерным способом. И как этого могли не видеть все находящиеся в школе, включая его самого. Теперь же старосте казалось, что каждый жест Поттера, каждое его движение кричит о пережитых им горестях. Драко так же подумал, что недоверие Уизли на четвертом курсе не прошло даром. Гарри ставил между их тарелками графин, в то время как препятствий между ним и Гермионой не существовало. Своей подруге гриффиндорец продолжал доверять безоговорочно.

- Интересно, с кем из Райвенкло она хочет поговорить? - снова прошептал Тео. - Она уже в четвертый раз посмотрела на их стол.

- А ты что, считаешь? - поразился Малфой такой наблюдательности.

- Нет, просто как только она зашла, осмотрела все пространство зала и за столом воронов увидела кого-то, кому обрадовалась. - пояснил Тео, склоняясь к Драко. - Теперь же она делает вид, что читает, а сама пытается привлечь внимание того человека.

Малфой стал наблюдать за действиями гриффиндорки и понял, что она действительно ничего себе не положила на тарелку и еще ни разу не перевернула страницу. Через некоторое время одну из рук девушка опустила в карман. Через несколько секунд она достала руку и приступила к завтраку.

- Вот и пойми, как и с кем она общалась. - возмутился Тео, не повышая голоса.

- Что ты имеешь в виду, – не понял слов Нотта староста.

- Моя девушка только что каким-то образом привлекла внимание кого-то из учеников сине-желтых и получила от него положительный ответ. – прошептал Тео.

- И ты не знаешь, с кем она общалась, – тихо уточнил Драко.

- Друг, я не всесилен и даже то, что я сейчас могу сказать уже большой прогресс для меня. – раздраженно зашипел Нотт. - К тому же концентрация на ней требует дополнительных усилий.

- Так переключи свое внимание на Дамблдора. – посоветовал Малфой. - Вон он как радуется, не к добру это.

- Знаю, пробовал. – сморщился Тео. - Наш уважаемый директор получил какие-то новости сегодня утром и теперь его просто распирает от гордости за самого себя.

- И что это может быть? – спросил Драко на всякий случай, уже предвидя ответ.

- Не знаю, но нам стоит быть настороже, – высказал Нотт их общее мнение. – Кажется, неприятностей не избежать.

Завтрак тем временем подходил к концу. За всеми столами царила привычная атмосфера, и только изредка выдвигались предположения, о чем будет сегодня говорить директор.

И вот настало мгновение когда все всё доели и со столов исчезла вся посуда. Взоры всех учеников были обращены на директора. С таким же вниманием смотрели на своего руководителя и остальные преподаватели, что говорило о их неосведомленности в этом вопросе. Такая скрытность была весьма характерна для поведения сумасбродного директора Хогвардса.

Дамблдор поднялся. В зале затих последний шепот.

- Дорогие учащиеся. – начал говорить директор. - В связи с участившимися нарушениями школьных правил, а именно выходом студентов из своих спален ночью были приняты некоторые меры по ужесточению контроля в это время суток.

В зале воцарилось гробовое молчание. Ни для кого не было секретом, что старшеклассники периодически делали ночные вылазки на кухню за едой или в Астрономическую башню на свидание. Теперь же если будут приняты соответствующие меры, на ночных приключениях можно будет поставить крест.

- По неоднократному настоянию моего коллеги, –продолжал говорить Дамблдор, - и вашего преподавателя профессора Снейпа на каждом выходе из общей гостиной должны стоять заклинания позволяющие видеть, кто и во сколько ими воспользовался.

Одного мимолетного взгляда на крестного Драко хватило, что бы понять, как тот поражен словами начальника. На внешне невозмутимом лице зельевара сверкали только глаза, но и это лучше всех слов рассказало юноше об эмоциональном состоянии крестного. Профессор был в ярости. Скорее всего он уже много раз говорил о таком и никак не ожидал что директор может исполнить его пожелания. К тому же Дамблдор обернул все так что теперь вся вина будет ложиться на самого непопулярного преподавателя в Хогвардсе. Тем временем как сам директор будет оставаться в глазах учеников непричастным к введению столь непопулярных мер.

- К моему глубочайшему сожалению меры, принятые ещё вчера уже дали результат.

Все присутствующие ожидали, кто же станет первой жертвой нововведения, в то время как все участники воскресных событий оцепенели от ожиданий.

- Теодор Нотт и Гермиона Грейнджер, подойдите к столу преподавателей.

часть 4 (52)не бечено

В такое великолепное утро Люциус меньше всего хотел бы слышать голос сестры жены у дверей своей спальни. Но факт оставался фактом, Белла сейчас кричала на одного из его домовых эльфов, и было понятно, что она вот-вот ворвется в хозяйские покои.

И снова лорд Малфой поразился реакции жены. Один взмах неизвестно откуда взятой палочкой и Нарцисса уже стоит одетая в домашнее платье с идеальной прической и изысканным макияжем на лице. Мгновенно у аристократа появилась мысль, как же часто его женщине приходилось использовать это заклятье раньше. Ведь даже если он и приходил неожиданно в ее покои, Нарцисса всегда встречала его при полном параде, в любое время суток. Но задуматься над этим вопросом лорду Малфою не дали. Еще один взмах - и он тоже готов ко встрече с любыми гостями. Только свою трость с палочкой ему пришлось призывать самому.

Супруги не успели даже переглянутся, как в комнату влетела разъяренная Беллатриса.

- Люциусь, деточка. - тут же перешла Лестрейндж на обычное сюсюканье. - Там твой вредненький эльфик не хотел меня пускать, я немножечко объяснила ему его ошибочку.

- Эльф жив? - уточнил Люциус, в то время как его супруга приобрела вид молчаливой Снежной королевы. Вопрос лорда был закономерен, о силе Беллы знали все, да и количество домашних эльфов последнее время стало уменьшатся, так что хозяину замка не хотелось потерять еще одного слугу.

- Малфой, я не колдомедик по эльфам, - перешла на ледяной тон его свояченица, оставив свое кривляние. - Захочешь узнать - сам проверишь. У меня есть дела поважнее.

- Кстати о делах. Что привело тебя в нашу скромную обитель в этот час? - интонации Малфоя не оставлял сомнений, что визиту Беллатрисы были не рады.

- Послание нашего Лорда. Ты ведь не забыл, кто это? - надменно произнесла брюнетка.

- Беллатриса, ты переходишь все рамки. - проговорил Малфой угрожающе. - К прибытию Темного Лорда уже все готово. Мы отдали все распоряжения еще вчера.

- Не кипятись, Люцик. Меня как раз и прислал к тебе Лорд, – сказала упивающаяся, обращаясь к аристократу, полностью игнорируя присутствие сестры в комнате. - Его задерживают какие-то дела, и потому он прибудет в Малфой-Мэнор завтра.

- Как любезно с его стороны прислать тебя, чтобы передать нам это известие, - произнес Малфой, долгие годы подавления эмоций позволили ему скрыть своё облегчение.

- Какой у нас Люци вежливый мальчик, – язвительно произнесла Лестрейндж, а потом добавила. – Вообще-то мне нужна Нарцисса, а лицезреть тебя у меня не было никакого желания.

- Что тебе нужно от меня, Белла? – тихо спросила леди Малфой, подключаясь к разговору.

- Всего лишь маленькую пробирку твоей драгоцененькой, чистенькой крови,– снова начала кривляться брюнетка.

- Крови? –переспросил Люциус. Кровная магия не зря считалась одной из самых опасных, и соглашаться на такую процедуру без подробных объяснений было просто глупо. – Зачем?

- Таково распоряжение Лорда, – коротко ответила Белла. - А зачем… завтра спросишь у него лично.

Супруги переглянулись. Не выполнить прямое распоряжение Лорда означало подписать смертный приговор всей семье. Люциус, подавляя в себе волну бессильной злости, наблюдал, как его жена закатывает рукав, обнажая запястье. Нарцисса молча протянула руку сестре, которая уже успела откуда-то из платья достать кинжал.

- Не бойся, не отравлен. Ты ещё нужна нашему Лорду, - ухмыльнулась брюнетка, делая надрез на белоснежной коже Нарциссы. Люциус едва не заскрипел зубами от ярости: надрез был сделан слишком глубоким и длинным, что бы взять одну пробирку крови. Приспешница Воландеморта намеренно причиняла сестре лишнее страдание. Белла собрала кровь сестры в специальную емкость и довольно усмехнулась своей безумной улыбкой.

- Я пошла экспериментировать. До встречи на собрании.

- Каком собрании? – уточнил Люциус, при этом мечтая изрезать Беллу её же ножом.

- А я не сказала? – наигранно улыбнулась брюнетка. - Завтра Лорд в Мэноре соберет весь Ближайший круг.

Супруги переглянулись, новость не предвещала ничего хорошего.

- Вам оказана большая честь – принимать у себя столь изысканное общество. – закончила Белла, не обращая внимания на жесты хозяев. После окончания речи упивающаяся вышла из комнаты, даже не кивнув на прощание родственникам.

Как только за ней закрылись двери, Люциус подскочил к жене. На ходу достав палочку, лорд быстро применил к ране заживляющее заклятье. Посмотрев в глаза Нарциссе, аристократ понял, что колдунья едва сдерживает бушующие у нее внутри эмоции

- Представляешь, что могло случится с нашим мальчиком, если бы ему не смогли бы вовремя помочь. - в голосе леди Малфой слышались боль и горечь.

- Тише, родная. Тише. Не думай об этом. - успокаивал Люциус жену, обняв ее и крепко прижимая к себе. - Меня вот больше интересует, что твоя безумная сестрица будет делать с кровью. Ведь есть достаточно опасные ритуалы для проведения которых нужен именно этот ингредиент.

- Ты прав. - подтвердила опасения мужа женщина, беря себя в руки и отходя в сторону. - Мне нужно предупредить Андромеду и Сириуса, мало ли что задумала сделать Белла.

- Иди, никто из-за Беллы не должен повторить судьбу Долгопупсов. – одобрил решение жены лорд. – Но ты ничего не забыла?

Когда жена вопросительно посмотрела на него, он снова обнял ее за плечи и крепко поцеловал её.

- Иди. – сказал Люциус, когда они, прервавшись, начали хватать недостающий воздух. – Иди, иначе я за себя не ручаюсь.

И Нарцисса, улыбнувшись мужу, вышла из его покоев, оставив аристократа размышлять над сложившейся ситуацией.

Названные директором ученики поднялись и прошли к столу преподавателей. Снейпу это напомнило историю с Премудрым турниром, когда Поттер под такие же шепотки и недоумевающие взгляды шел к Дамблдору. И снова профессора поразила гриффиндорка. Не один мускул на ее лице не выдавал того смятения, который в данный момент должна была испытывать девушка. С Ноттом все было понятно: потомственный аристократ его с детства приучили контролировать себя, но где этой науке самообладания училась львица, для профессора оставалось загадкой. И опять в этом случае подходило объяснение с хроноворотом. Это служило наглядной иллюстрацией, что Грейнджер на самом деле была старше, чем остальные ученики одного с ней возраста.

Директор тем временем продолжил свою речь, во время которой некоторых присутствующих в зале все больше и больше охватывала паника.

- Итак, вчера эти два ученика: этот привлекательный юноша и не менее прекрасная девушка вернулись в свои спальни гораздо позже отбоя, - маг сделал многозначительную паузу.

Наблюдавший, какую реакцию вызывают у учеников эти слова Снейп, был готов схватится за голову. С одной стороны его радовал тот факт, что директор не знал о вылазке учеников за территорию школы, а с другой Дамблдор всего одной фразой смог втоптать гриффиндорку в грязь, сводя на нет все её усилия завоевать свой авторитет в Хогвартсе. Директор недаром подчеркивал пол и внешнюю привлекательность провинившихся. Теперь почти вся школа была уверена, что львица тайно ходит на свидание со слизеринцем. На лицах у хаффлпаффцев все явственней проступал шок, у некоторых ровенкловцев, справедливо полагающих, что отец Нотта был упивающимся, слова директора вызвали отвращение. Гриффиндорцы были возмущены, а на лицах его змеек мелькали понимающее ухмылки. Единственный, реакцию кого он не смог прочитать, был Гарри Поттер. Тот сидел, низко склонив голову, что стоящий возле него графин закрывал его лицо, а руки Национального героя были спрятаны под столом.

- Вот только мне неизвестно, по какой причине в столь позднее время двое учеников Хогвардса могли находится за пределами собственных спален. – директор говорил так, словно не видел, какой фурор его слова производят среди слушателей.

Слизеринцы старших курсов уже ухмылялись в открытую. Слова Дамблдора создавали львице репутацию доступной особы. Теперь, Снейп был в этом абсолютно уверен, его змеи не дадут девушке проходу. И только оскорблениями и сальными шутками в ее сторону не ограничатся. Теперь парни постарше с шестых-седьмых курсов не упустят случая распустить руки, и Грейнджер будет вынуждена применить силу, что бы защитить себя от нападений. А одно применение заклятья и ее обвинят в необоснованном колдовстве, как Поттера перед началом этого учебного года.

Снейп, увидев торжествующую улыбку Министерского инспектора понял, что его самые худшие прогнозы исполнятся. Такой шанс убрать из школы маглорожденную, поддерживающую и разделяющую взгляды Национального героя, Амбридж упустить просто не могла. Преследование Грейнджер, начатое словами Дамблдора, получит моральное одобрение со стороны Розовой жабы. Львицу просто затравят, у неё просто не хватит сил противостоять всем желающим покуражится за её счет.

На миг Снейп представил, как тяжело сейчас Тео. Парень не имел возможности защитить избранницу, не выдав при этом отца. Ведь если Нотт-младший сейчас скажет хотя бы слово, направленное на помощь гриффиндорке, он тем самым подпишет смертельный приговор Нотту-старшему. В зале сидит слишком много детей упивающихся, чтобы новость о поступке Теодора, противоречащем идеалам Воландеморта, не распространилась с той скоростью, которую только могут развивать фамильные совы.

Удивляло так же безмолвие Макгонагалл. Кто-кто, а она должна была первая броситься на защиту своей подопечной. Но нет. Преподаватель Трансфигурации сидела, сжав губы в тонкую линию и молча смотрела на то, как рушится судьба ее отличницы.

Пока Снейп думал, как же можно помочь ученикам выбраться из этой ситуации, Дамблдор с улыбкой продолжал говорить, смотря на стоящую перед ним пару:

- Итак, молодые люди, мы все-таки хотим услышать объяснения вашего поступка.

Грейнджер встряхнула густой копной волос, собираясь что-то сказать в ответ, но ее прервал крик, разнесшийся по всему Большому залу.

- Гермиона, как же ты могла предать свой факультет.

часть 5 (53)не бечено

Зал замер. Со своего места поднялся и направился к учительскому столу Национальный герой, Гарри Поттер.

Закаменевший Драко во все глаза смотрел на гриффиндорца, не веря своим глазам. Поттер просто не мог отказать в поддержке подруге. Она ведь не бросила его на произвол судьбы в подобной ситуации. Малфой смотрел на решительно настроенного парня и понимал, что Гарри разозлился на Гермиону за предполагаемые встречи со слизеринцем. На плечи юноши словно опустилась тяжелая металлическая плита, а ведь он только недавно подумал, что у них с Золотым мальчиком ещё могут сложиться какие-то отношения. Сейчас же у Серебряного принца не осталось даже призрачной надежды. Если Гарри осудил лучшую подругу, то про исполнение его, Драко, желаний на будущее уже не могло быть речи.

Тем временем, провожаемый изумленными взглядами учеников и преподавателей, Поттер подошел к девушке и не обращая никакого внимания на остальных обратился к подруге.

- Как ты могла так поступить с факультетом. Ведь ты же знала, какие у нас проблемы с баллами.

Все с удивлением и недоумением смотрели на гриффиндорца, не понимая сути его претензии. И только стоящий возле Гермионы Нотт заметил, как расслабилась девушка, ранее замершая от слов друга. Внезапно к Тео пришло понимание того, что каким-то невероятным образом ситуация разрешится в их пользу.

- Я ещё могу понять, из-за чего ты вчера вышла на дежурство вместо задержанного где-то папашей Малфоя. – продолжал говорить гриффиндорец, не обращая внимание на изменившегося в лице Дамблдора.- Хотя и сомневаюсь, что он сделал бы это для тебя. Я могу понять, почему об этом не знает директор. Это я еще могу понять. Но почему ты, поймав слизеринца за нарушением, не сняла с него баллы?

- Гарри… - начала было говорить девушка, но парень перебил ее, не дав закончить.

- Что ты заставила его делать? Переписывать правила студентов Хогвардса или читала лекцию из истории возникновения этих правил? – продолжал отстаивать свое мнение Поттер. Казалось, что гриффиндорец забыл, что он находится не в факультетской гостиной, а в Большом зале, где каждое его слово с жадностью ловит каждый присутствующий. - И не надо говорить, что ты застала его впервые. С Нотта ты уже снимала баллы за поздние прогулки.

Все слушатели замерли, ожидая ответа гриффиндорки. Северус Снейп внимательно наблюдавший за лицом директора, видел плохо скрываемое раздражение и разочарование на его лице. Кажется, старик не предусмотрел такого варианта развития событий.

- Он должен будет рассказать отрывок из правил для студентов своему декану. - говоря это, девушка низко склонила голову, пряча выражение лица, и у всех в зале создалось впечатление, что она сильно смущена и расстроена. Но, стоящий рядом с гриффиндорцами Нотт, заметил усмешку, промелькнувшую на губах старосты. - Гарри, я не имела права снять баллы в дежурство Малфоя. Мое решение не было бы правомерным. Пойми, это было не моё дежурство.

- А то, что ты передала записку своему декану о том, что ты выходишь на внеочередное дежурство не давало тебе никаких прав. - услыхав про записку, девушка внимательно посмотрела на друга, который продолжал так, словно его слова не должны были вызвать никакого удивления у подруги. - И к тому же Малфой никогда бы не обратил внимания на такие мелочи, как чужое дежурство, снимая с нашего факультета всевозможные баллы. Почему же ты не можешь поступить так же?

Снейп сидел невозмутимый как всегда, а внутри у него все ликовало. Гордость за гриффиндорца ему уже доводилось испытывать. Но наверно впервые в жизни он не пытался подавить это чувство. Так изысканно обыграть директора на его же поле, при этом выставив руководителя Хогвартса абсолютным болваном, не знающим даже элементарных вещей. Это дорогого стоило. Это воспоминание о поражении директора безусловно станет для них с Люциусом одним из самых приятных и запоминающихся. Но хорош Гриффиндорец. Он не только в считанные секунды смог обнаружить брешь в сети Дамблдора против подруги. Нет, он ещё смог грамотно ею воспользоваться, делая виновным в ситуации факультет соперников, при этом не упустив возможности поднять авторитет своего факультета. Да, права была шляпа, Слизерин сейчас слезами умывается из-за потери такого кадра. При всем при этом парень ещё умудрился напомнить всей школе об официальном статусе подруги, о котором специально умалчивал Дамблдор.

Присмотревшись к лицам старшекурсников со своего факультета, Снейп увидел разочарование, написанное на некоторых лицах. Усмехнувшись про себя декан подумал что его змеи не глупы и что все сразу поняли, что статус старосты, о котором ни разу не упомянул директор, даёт гриффиндорке достаточно полномочий, что бы дать отпор любому нахалу и при этом заработать бонусы своему факультету.

- Одну минутку, Гарри. – решил вмешаться в разговор директор. – Давайте мы перейдем в мой кабинет, где и окончательно проясним ситуацию.

Декан слизерина сразу понял, что Дамблдор пытается прекратить вышедший из под его контроля разговор, чтобы хоть как-то сохранить лицо перед учениками.

- Да что тут выяснять. – с видом оскорбленного простодушия развернулся к директору Поттер. И участники недавних событий были готовы зааплодировать актерскому мастерству гриффиндорца. Тот не сфальшивил ни в одном жесте, ни в одном звуке. – Гермиона была на дежурстве, и, поймав нарушителя, не сняла с него баллы. А о том, что она будет патрулировать по школе, знал наш декан. Не правда ли?

Последняя фраза была уже обращена к преподавателю Трансфигурации. Все взоры в зале обратились на молчащую до сих пор женщину.

- Минерва? – обратился к профессору директор, явно ожидая опровержения слов студента.

- Мистер Поттер сказал правду, – заговорила декан гриффиндора. - Вчера вечером мне передали записку, в которой мисс Грейнджер уведомляла меня в том, что в виду отсутствия мистера Малфоя, она заступает на патрулирования вместо него.

- Могла бы и не заступать. – вроде для себя проговорил Драко, но так, чтобы его все услышали. Слизеринец переключил внимание на себя, давая таким образом гриффиндорцам время для поиска новых доказательств их версии. – Сейчас бы не смотрели весь этот спектакль.

- В свою очередь, - заговорил Снейп своим самым сухим голосом. Такого шанса окунуть директора в лужу упустить он не мог. – Мистер Нотт уже подошел ко мне до завтрака по поводу назначенного ему старостой Гриффиндора взыскания. Я решил заменить его на работу в моей лаборатории.

По залу пронесся шумок неудовольствия. Все ученики знали, что зельевар всегда выгораживает своих подопечных, и если для остальных учеников эта фраза означала бы тяжелый физический труд, то для змеек вся отработка обычно заканчивалась уборкой пыли с флаконов с готовыми зельями.

- Почему я об этом ничего не знаю. – Дамблдору с трудом удавалось сдерживать свое раздражение.

- Во-первых, случай не выходил за рамки обычного школьного происшествия. – невозмутимо ответил зельевар, внутренне ликуя. Директор своим вопросом только ухудшил свое положение. – А во-вторых, мы ведь не знали, о каком сообщении будет сегодня идти речь.

- Но я думаю, что поведение мистера Поттера все равно является недопустимым. – своим мягким голосом произнесла Амбридж.

От этого заявления у Малфоя все похолодело внутри: сейчас она назначит Гарри отработку, и рука его гриффиндорца снова будет кровоточить от нанесенных Кровавым пером ран.

- Совершенно с вами согласен. – быстро согласился зельевар. – К тому же мистер Поттер неуважительно отозвался об одном из членов Попечительного совета. Именно поэтому я назначаю ему отработку у себя в подземельях, во время которой мистер Малфой ему подробно объяснит правила обращения ко всем представителям магической Британии. Вы согласны с таким наказанием?

- Да, это определенно пойдет мистеру Поттеру на пользу. – прошипела Амбридж, разозленная тем, что гриффиндорец смог ускользнуть из ее рук. Но инспектор решила, что она ещё не раз сможет подловить его на других нарушениях правил. – По-моему уже пора начинать уроки, вам не кажется?

Дамблдор кивнул, и по залу пронеслась волна магии, открывающая двери в Большой зал. Трое студентов, стоящих возле стола преподавателей, сдержанно поклонились, гриффиндорцы направились к выходу, а Нотт возвращался к своему месту.

За их действиями наблюдал Драко Малфой. Он готов был прыгать от радости. Только что его крестный не только избавил Гарри от в прямом смысле мучительной отработки. Он ещё и подарил несколько часов ему, Драко, наедине со своим зеленоглазым чудом. Такой шанс для сближения с гриффиндорцем юноша не собирался упускать.

Обрадованный слизеринец наблюдал, как двое гриффиндорцев подходят к дверям, когда боковым зрением заметил какое-то движение. В тот же миг в спину Поттера полетело какое-то неизвестное проклятье.

часть 6 (54)не бечено

Впоследствии Драко и сам себе не мог объяснить, почему он использовал именно это заклятье. Ведь его он никогда не учил специально. Об этом способе защите когда-то, очень давно в своём рассказе упомянула мать. Она же тогда показала нужный пас рукой, поскольку заклятье было беспалочковым. Он ведь даже не помнил об этом способе защиты, до того момента пока не увидел, как в спину ничего не видящих гриффиндорцев летит чужое проклятье.

Миг и Драко сделал незаметное движение, ещё один миг, небольшая вспышка и защитный барьер поглощает заклятье неизвестного. А тем временем гриффиндорцы даже не заметили угрожающий им опасности. Девушка что-то говорила идущему впереди парню, пытаясь не отставать от него, в то время как Поттер все прибавлял шагу, не обращая никакого внимания на слова и оправдания старосты. Пара вышла, и за ними закрылись двери, отрезая их от всех присутствующих в Большом зале.

Малфой исподтишка незаметно осмотрелся, пытаясь понять, как его поступок восприняли оставшиеся в зале и какие будут последствия. Но по настроению окружающих он понял, что никто не заметил его действия. Дамблдор, раздасованый своим провалом, внимательно смотрел на поникшую Макгонагалл, напыщенная Амбридж сидела и улыбалась, словно обдумывая очередной запрещающий указ для учащихся. Все остальные преподаватели, кроме Снейпа, снова вернулись к своему завтраку. Ученики же со всех факультетов сидели и обсуждали всё произосшедшее ранее в зале. Казалось, что никто даже не заметил нападения на гриффиндорцев. И только его декан сидел с задумчивым видом, вспоминая что-то давно забытое. Драко словил взгляд крестного, и поежился, понимая, что воспитательного разговора о его беспечности не избежать.

- Пошли отсюда. – тихо прошептал ему на ухо Тео. – Больше ничего интересного здесь не будет.

Драко кивнул, слизеринцы поднялись и степенно направились к выходу.

Выйдя из зала, юноши направились к выходу из школы и отправились к теплицам, в которых им предстояло провести первую пару совместно с хаффлпафцами. Но когда они пришли на место проведения урока, Тео взял Малфоя за рукав и, наколдовав им по паре наушников, потянул в секцию, где росли молодые мандрагоры. Как только они подошли к ним, те начали издавать привычные оглушающие крики и только когда Нотт создал вокруг них заглушающую сферу. Парни сняли наушники и Драко вопросительно посмотрел на Тео.

- Это ещё что за игры в конспирацию? Что это за новые меры предосторожности? В школе создать эту сферу нельзя было? – проговорил недовольный Драко. - Обязательно надо было тащить меня к этим лапочкам.

- Обязательно. Подумай хоть немного своей блондинистой головой – огрызнулся Тео, а потом пояснил свои действия. – Директор не поленился поставить следящие заклятья на гостиные всех факультетов. Ты думаешь, что ему не хватит силы поставить прослушки на территории замка? Или ты считаешь, что наша сфера сможет защитить, если Дамблдор захочет узнать о чем мы говорим. А так эти милые растеньица смогут защитить наши тайны от любопытных ушей. И впредь нужно пользоваться таким способом защиты.

- Конечно, каждый из нас будет постоянно носить с собой горшок с этими незаметными росточками, и это не будет привлекать к нам никакого внимания. – произнес Драко, внезапно развеселившись.

- Драко, перестань. – обиделся Нотт.

- Ладно, прости, я понял, что ты имеешь ввиду. – серьёзно произнес Малфой, успокоившись. – Значит так, пока не убедимся, что прослушек нет, разговаривать можно только предварительно создав шумовые помехи вокруг. О чем-то важном будем говорить здесь, возле вольеров со зверушками Хагрида, ванной старост, высоко в воздухе и во время репетиций оркестра.

- А покои декана? – уточнил Нотт.

- Нет. Возможно, и там небезопасно. Северус говорил, что директор частенько к нему заглядывает. Возможно и оставляет какие-то следящие заклятья. – произнес Драко и спустя несколько мгновений спросил. – Тео, как ты?

- Это было ужасно. – прямо ответил слизеринец. - Смотреть, как ее, такую гордую и прекрасную, мешают с грязью. Видеть, какими взглядами смотрят на нее некоторые из старшекурсников Слизерина. Я едва сдержался, чтобы не начать кидать в них заклятьями. Они сидели и раздевали Гермиону глазами, представляя, как они будут вечером ее насиловать. Невозможно описать, что я чувствовал, стоя там и не имея возможности помочь ей в ту минуту.

- Прости. - Драко искренне сожалел и сочувствовал другу. Когда он представлял, что губ его гриффиндорца касался другой человек, ему становилось не по себе от желания стереть этого нахала с лица Земли. А что переживал Тео сегодня в зале, когда с негласного одобрения директора их сокурсники выпустили на волю всю свою буйную фантазию… - Успокойся, все закончилось хорошо.

- Вот только помог ей не я. – грустно заметил Нотт. – Ситуацию сегодня спас твой Золотой мальчик. И благодарить она теперь будет его, а не меня. И рядом с ней сейчас он, не я.

- Ты хочешь сказать, что между ними что-то может быть. – недоверчиво произнес Драко, который никогда не задумывался о возможной связи между гриффиндорцами.

- Драко, если рассматривать их взаимоотношения рационально, без эмоций, то ситуация складывается явно не в нашу пользу. – Тео решил, не нарушая Нерушимого обета, раскрыть, какую степень доверия между этими двумя гриффиндорцами он увидел прошлой ночью. – Поттер даёт без любых вопросов Гермионе в пользование такой артефакт, о которых в наших семействах принято упоминать только среди своих, за закрытыми дверьми. Ради неё он в открытую лжет директору, совершенно не опасаясь последствий.

- Но записка львицы про дежурство… - попытка Малфоя вклинится в монолог друга не имела успеха.

- Вчера Гермиона Грейнджер не писала никаких записок, кроме одного небольшого послания Гарри Поттеру. – отчеканил Нотт, пресекая все возможные возражения. – Я не знаю, как Золотому мальчику удалось обвести вокруг пальца своего декана, но он это сделал. Вчера Гермиона попросила Поттера прикрыть свою вылазку, и, как показали события за завтраком, он блестяще справился с заданием. Вот только…

- Что ты заметил? – спросил староста друга. Тот даже без родового дара замечал детали, которые могли пролить свет на ситуацию.

- Возмущение гриффиндорца не было наигранным. – тихо произнес Нотт. – Он действительно был в ярости. Но вот была ли причина этой ярости следствием выходки Дамблдора или это была реакция на новость о том, что мы вчера с Гермионой встречались, я не смог понять.

- Тео, они не встречаются, – проговорил Малфой, пытаясь успокоить друга, хотя внутри у него уже копался маленький червячок сомнения. – Я видел его воспоминания с Четвертого курса. Он испытывал к девушке только дружеские чувства. И к тому же, твой отец достал из моей памяти эпизод, где Гарри целовался с каким-то парнем. Они не встречаются.

- Год. – произнес Нотт с иронией, после чего продолжил. – Тебе самому не смешно говорить такие глупости. Драко, мы ведь с тобой не первокурсники с Хаффлпаффа чтобы верить, что за это время их чувства не стали другими. Мы с тобой изменились за два дня. А тут речь идет о годе. За это время…

- Это время мы вели себя как слепцы, не видя ничего дальше своего носа. – перебил друга Драко, не собираясь и дальше выслушивать его упаднические мысли. – Сейчас же у нас есть две самые главные вещи, которыми должен обладать любой Слизеринец – информация о происходящем и полная поддержка семейств. И прежде чем размышлять о чувствах и встречах мы должны защитить людей, которых хотим сделать своими половинками. Из этого следует первый вопрос. Кто бросил заклятье в спину уходящим гриффиндорцам?

- Или Блейз, или Паркинсон, – сразу собрался Нотт, понимая, какую важную тему поднял Драко. – К сожалению, я не смог рассмотреть точно, кто это сделал.

- Это уже что-то. Даже такая информация на вес золота. – заверил друга староста. – Теперь мы знаем, от кого ждать очередного проклятья, и не придется одновременно следить за всем факультетом.

- Ну с однокурсниками мы справимся. – задумчиво проговорил Тео. - Что будем делать с более грозными соперниками: Дамблдором, который нацелился на гриффиндорскую старосту, и с Амбридж, которая спит и видит похороны Золотого мальчика.

- Думаю, что директор после сегодняшнего провала затаится и будет выжидать, собирая информацию всеми известными ему способами. – Драко тем временем прокручивал все известные ему данные, пытаясь предсказать дальнейшие действия упомянутых особ. – А вот Розовое чудовище… Она ведь уже пытала Гарри Кровавым пером.

- Инструмент мучителей в школе! Примененный к учащимся!.. - пораженно произнес слизеринец, а потом добавил с язвительными нотками в голосе. – Это об этом ещё мой отец не знает.

- А что бы он сделал? – поинтересовался Драко, зная по рассказам Тео, что Нотт старший может принимать на редкость непредсказуемые решения.

Но ответ однокурсника превзошел все его ожидание.

- Вызовет бабушку в Англию – спокойно сказал слизеринец, не обращая никакого внимания на удивленное лицо друга. – А вдовствующая мадам не оставит от Амбридж мокрого места как только доберется сюда. Она когда-то была против новшеств, которые начал вводить Дамблдор и только вмешательство деда смогло её тогда остановить. А сейчас после его смерти помешать ей не сможет даже все Министерство магии вместе взятое.

- Так нужно срочно вызвать эту благородную леди к нам в Хогвардс. – воскликнул Малфой, и тут же пояснил свою мысль. – Свяжись с отцом, пусть напишет послание своей матери. Человек, который поможет нам приструнить директора и министерскую жабу, здесь просто необходим.

- Почему мне самому не отослать сову? – спросил Тео, который уже успел оценить все преимущества, которые давали им приезд его бабушки в школу.

- Конспирация, мой друг, конспирация. – усмехнулся Драко. – а вдруг кого-то заинтересует наша переписка, так же как раньше заинтересовало во сколько мы возвращаемся в спальни.

- Согласен. А чем сегодня будешь заниматься ты? – уточнил Нотт у Малфоя.

- Вечером направлюсь к декану. – тихо произнес Драко. – Буду действовать по ситуации. Попробую переубедить Национального героя, что лучше меня у него не будет пары.

- Давай, дерзай. – улыбнулся Нотт. И несколько невпопад добавил. – Знаешь, что меня радует в этих следилках Дамблдора? Гермиона не сможет теперь поговорить с этим болгарином, так как не будет иметь возможности выйти из школы.

часть 7 (55)не бечено

Первой парой у пятикурсников гриффиндорцев была история магии вместе с Ровенкло. И, в отличие от слизеринцев, которые предпочитали разговаривать за защитной сферой, львята предпочитали общаться на специально заколдованном пергаменте. В случае, если в записи заглядывал непосвященный человек - он видел бы конспект по нужному предмету. К такому решению проблемы сохранения личных вопросов гриффиндорскую старосту натолкнуло изучение карты Мародеров, и весь пятый курс две трети Золотого трио использовало именно этот способ общения.

Вот и сейчас, как только Бинс начал нудеть на тему очередного гоблинского восстания, и основная часть учеников погрузилась в сладкие сновидения, к опоздавшей на пару гриффиндорке на пергамент пришло послание, написанное ярко зелеными чернилами:

«Как ты, львица?»

Невозможно было описать, какой камень в этот момент свалился с души девушки. Нет, она знала, что от нее за встречу со слизеринцем может отвернуться весь факультет, но не Гарри Поттер. Но сейчас прочитав ставшее уже таким привычным обращение, гриффиндорка осознала, что все-таки с тревогой ожидала настоящей реакции друга. А цвет послания еще раз недвусмысленно дал ей понять, что Национальный герой действительно не сердится. Этот трюк с изменяющими цвет чернилами они сами придумали и добавили немного позже. Каждый из них на своем пергаменте писал синими чернилами, но доходя к адресату, они меняли свой цвет в зависимости от настроения, что испытывал в этот момент пишущий. И хотя у них не всегда совпадали цвета (у девушки, когда она испытывала чувство гнева, чернила становились насыщенно оранжевыми, то у Гарри они приобретали темно-синий, почти черный цвет). Со временем они стали понимать, по мельчайшим изменениях в оттенках, какие эмоции в этот момент испытывает друг.

«Теперь гораздо лучше». - честно ответила староста, не видя причин скрывать свои чувства от друга.

«Перестань, ты же не могла всерьёз подумать, что я откажусь от тебя из-за слов этого ...» - цвет фразы из зеленого постепенно перетекал в темно-синий, что всегда случалось, когда Национальный герой упоминал директора.

Прочитав послание, девушка усмехнулась. Гарри всегда контролировал свои выражения и очень редко говорил о ком-то в уничижительной форме. А в письмах он всегда оставлял пропуски, что бы собеседник мог сам решить какой эпитет употребить к данной личности.

«В тот момент, когда ты такой решительный и негодующий шел к преподавательскому столу, мне на миг показалось, что ты действительно осуждаешь меня. Прости, пожалуйста». - Гермиона извинилась, зная, как на самом деле любое недоверие ранит и обижает друга.

"Я бы никогда тебя не бросил!" - фраза была написана ярко-желтым цветом что свидетельствовало об искренности. Следующий вопрос был уже салатового цвета. – «Тео, это он?».

«Да!» - ответила Гермиона, зная, что ее друг воспримет эту новость нормально.

«Я рад за тебя». - и снова желтый цвет, но в продолжении коричневые чернила, что свидетельствовало о внутреннем беспокойстве Поттера. – «А как быть с его отцом? Он же упивающийся».

«Гарри, беспокоится больше надо о самом Тео». - быстро написала девушка. – «У него проснулся родовой дар со стороны матери. В будущем он будет сильным магом-провидцем».

«И что? В чем здесь проблема?» - чернила друга приобретали серебристый оттенок, что говорило о его недоумении. В тоже время девушку насторожил тот факт, что друг не спросил об источнике её информации.

«Он может знать истину, не понимая, что происходит на самом деле, не видя всей ситуации в целом».

«Ясно, а как провидец он не может промолчать. Одно его слово и все нити клубка в руках у неприятеля, а мы опять попали по уши в…»

Читая снова ставшее темно-синим послание девушка поразилась, как же быстро, практически с полунамека знаменитый гриффиндорец понимает все ее опасения. Он сразу осознал, какая опасность угрожает им в том случае если хотя бы одно слово о действиях гриффиндорской старосты дойдет до ушей директора.

«Ты опоздала на пару. Выяснила что хотела?» и опять коричневый цвет и снова волна благодарности омыла сердце гриффиндорки. Друг, даже зная ее реальные возможности, не переставал переживать за нее.

«Да, мне помогли связаться с Крамом». - написала девушка в ответном послании. – «Правда, когда мы уже шли в классы на уроки, нас встретила в коридоре Хуч. А поскольку звонок уже прозвучал, то она сняла по пять баллов с каждой. Но я к тому времени уже успела закончить разговор».

«И что сказал Виктор? Я, кстати, даже не знаю, по какому вопросу ты к нему обращалась». - смотреть на чернила цвета морской волны было не очень приятно. Они ясно свидетельствовали, что Поттер начинал сердится от такой скрытности. В то же время девушка понимала, что правдивую причину называть было нельзя. Правда могла бы невольно спровоцировать парня на непредсказуемые действия.

«Мне кажется, что настало время менять ситуацию в нашу сторону». - девушка написала самый приближенный вариант к истине. В тоже время она переживала, что бы чернила не выдали её настоящие эмоции. – «Он уже что-то подозревает, еще толчок, и он сведет воедино все факты. И тогда…»

«Знаю!» - цвет послания гриффиндорца стал почти красными, что говорило о активном поиске выхода из сложившийся ситуации. – «Без поддержки нам не справится. А Крам?»

«Не вариант». - быстро написала девушка, не давая другу развить мысль.

«Знаю». - все те же красные чернила. – «Что он посоветовал?»

«Найти вожака оборотней».

Девушка внимательно следила за выражением лица друга, когда он несколько раз перечитывал последний ответ, но не могла понять, какие мысли одолевают его.

«А это мысль!» - фраза написанная красным, только порадовало гриффиндорку, но вот бирюзовое продолжение заставило ее напрячься. - «Только вот неизвестно, где именно находится их поселение».

«Это как раз и не проблема. Его ничего не стоило вычислить».

«Это как?» - удивление парня четко передавал оранжевый цвет его чернил.

«Ты будешь смеяться. С помощью обычных температурных сводок». - быстро написала гриффиндорка.

«Так, с этого места поподробней». - чернила по прежнему были оранжевыми.

«Сильное магическое место дает повышение температуры на несколько градусов. Так же и с большим скоплением волшебников на определенной территории. И чем сильнее волшебники в нем, тем выше будет температура окружающего воздуха». - объяснила девушка факт который выяснила на летних каникулах.

«Не продолжай, представляю, сколько ты потратила времени на эти исследования. Что ты в результате узнала?»

«Все места скопления волшебников в Англии. Точкой отсчета для меня стали Хогвартс и Министерство Магии». - девушке было приятно писать такие подробности, поскольку она понимала насколько важной информацией делится с другом. – «Если в Хогвардсе летом воздух теплее где-то на пять градусов чем в окрестностях, в остальное время учащиеся и преподаватели нагревают воздух почти на десять градусов. В Министерстве же пик температуры наблюдается днем, а ночью…»

«Идет спад, потому что волшебники уходят по домам, а само здание поднимает только на несколько градусов». - написал парень и голубоватый цвет его чернил ясно свидетельствовал о нетерпении. – «Герм, я понял. Что с поселением оборотней?»

«Там такая же температура, как и в Хогвардсе во время учебы. Но оно находится в хорошо охраняемом месте».

«Ну конечно волки умеют оберегать свои тайны». - и снова красные чернила, свидетельствующее о размышлениях. - «В таком случае в их поселение можно пробраться. Кстати, а где оно?»

«Недалеко отсюда, в центре Запретного леса».

«Понятно, спрятались на самом видном месте».

«Не думаю». - быстро ответила девушка. – «Они действуют согласно своему предназначению».

«Неважно». – смотреть на смесь из красных и коричневых слов было достаточно необычно. –

«Значит, ты можешь спокойно найти Сивого и поговорить с ним».

«Конечно, вот только ты забыл о следилках на ручках дверей».

«И в чем проблема?» - оранжевый цвет чернил свидетельствовал, что гриффиндорец искренне удивлен словами подруги. - «Берешь метлу в руки, чары невидимости и в окно в Выручай Комнате. А лучше оставить где-то, например, в библиотеке свой фантом и отправиться».

«А метла?» - решение было до обидного простое. - «У меня же нет своей собственной».

«Возьми мою». - и снова ответ девушки удивил парня

«Ту, что висит в кабинете у Амбридж?» - теперь недоумевать пришлось старосте.

«Нет, не ту». – одно только упоминание о тех событиях заставило почернеть чернила послания, и только разговор о крестном заставил их измениться на салатовый. – «Как только Сириус узнал, что у меня отобрали метлу, он прислал мне взамен другую, с припиской что он готов присылать мне по Молнии в неделю.»

«И конечно об этом никто не знает». – гриффиндорка прекрасно понимала причины такой скрытности друга.

«Конечно». – эта часть переписки приносила парню удовольствие о чем свидетельствовали зеленые строчки. Но последующий вопрос написанный красным заставил девушку напрячься. - «А твоё внезапное желание изменить ситуацию в Англии, никак не связанно с изменениями в поведении слизеринцев?»

«Какие изменения?» - девушка лихорадочно искала возможность переключить внимание друга, который обладал интуицией ни в чем не уступающей дамблдоровской.

«Гермиона, что с тобой» - синий оттенок чернил говорил о недовольстве Поттера. – «Вроде ты не заметила, что Паркинссон послала нам в спину проклятье, но его почему-то остановил своим щитом Малфой»

«Вот интересно, почему когда ты пишешь о старосте Слизерина, у тебя чернила становятся цвета радуги» - гриффиндорка все таки нашла чем отвлечь друга.

«Неправда»

«Правда. Раньше когда ты о нем писал, цвет был серым. Ты изменил своё отношение к нему»

«Не говори ерунды» - синий цвет говорил о раздражении парня.

«И зачем мне тебе врать?»

«Неважно. Главный вопрос, почему он решил защищать нас?» и снова оранжевый цвет свидетельствовал о недоумении.

«Возможно он узнал что-то, что изменило его отношение», - девушка не могла упустить шанса выяснить мысли друга по этому поводу.

«Не смеши меня». – синий цвет не оставлял сомнения парень не верил в такую возможность. – «Скорей всего его папочка дал задание втереться к нам в доверие. Зачем, не знаю. И вообще я не хочу говорить на эту тему. После пары пришлю тебе метлу».

И гриффиндорец прекратил общение.

часть 8 (56)не бечено

Так случилось, что в это же время о Люсинде Нотт в девичестве Батлер размышлял и декан слизерина. Размышлял как о человеке, который мог хоть немного объяснить ситуацию, которая сложилась в магической школе Хогвартс.

Сегодняшнее утреннее событие убедительно доказывало, что директор готов пожертвовать любым учеником вне зависимости от факультета. Раньше Снейпу казалось, что под прицелом у Дамблдора находятся только слизеринцы, но сегодняшний удар был направлен только против львицы. Нотт почти не пострадал бы. Ну сняли бы с факультета несколько баллов. Никто бы из змей и слова не сказал. За то, что Теодор вольно или невольно поспособствовал разрушению репутации гриффиндорки, его наоборот стали бы уважать и ценить, как достойного представителя серпентария. А вот львица попала бы под пресс презрения и насмешек всей школы без исключения. И не стоило сбрасывать со счетов то, что поведение почти всех его старшекурсников стало бы далеким от джентельменского. Львице просто бы пришлось перевестись в другую школу и навсегда покинуть пределы магической Британии. Интрижку со слизеринцем ей бы припоминали всю оставшуюся жизнь. И если бы не такое неожиданное вмешательство Национального героя - судьба старосты была бы незавидной. Но если это понимал пятнадцатилетний мальчишка, что бросился на защиту своей подруги не задумываясь, какой опасности он может подвергать себя своим враньем, то директор это знал и рассчитывал на такой эффект.

Снейп знал, что записка декану Гриффиндорцев была липой, уж он то успел заметить выражение удивления промелькнувшего на доли секунды на лице девушки. Также профессор не сомневался, что без заклятья старшего Поттера для перьев здесь не обошлось. К тому же зельедел, зная потенциал нынешних учеников, понимал, что без модификации, позволяющей ещё и писать разными почерками, такую записку без ведома старосты, гриффиндорец просто не смог бы написать. Что ж наверно впервые профессор порадовался тому что Блек в тайне от директора занимался просвещением своего любимого крестника. Поведение Поттера, его проницательность и скорость реакций не могли не восхищать. Но понимание того сколько ребенку-магу пришлось пережить в жизни чтобы у него развились эти навыки не давало зельеделу спокойно относится к ситуации. И все эти перипетии в жизни Поттера были с личного одобрения директора. А теперь травля Грейнджер. Слизеринец не мог понять, какой цели добивается директор, топя в грязи, как всем казалось, своих фаворитов. Но фаворитов ли? Снейпу неожиданно пришла в голову мысль что сильных, по-настоящему сильных волшебников в Англии преследует какой-то рок. И документы которые он нашел в школьном архиве только подтверждали его версию.

Самыми сильными волшебниками на нынешнем потоке действительно были Поттер, Грейнджер, Малфой, Нотт, Долгопупс, Забини. Именно в таком порядке были распределены силы юных волшебников. И это не были итоговые оценки за учебу. Это был уровень оценок по защите от Темных сил на третьем курсе, когда предмет читал самый толковый за все года преподаватель Люпин. А тот всегда отличался справедливостью и беспристрастностью. Больше всего профессора удивил тот факт что Невил, которого все считали неловким увальнем почти лишенным магии смог добиться таких высоких результатов и очутился в шестерке лидеров. Немалое удивление вызвал у зельедела уровень рейвенкловки Лавгуд и гриффиндорки Уизли. Оказалось что за имиджем полусумашедшей мечтательницы скрывается не только разумность и умение делать выводы, что служило необходимым условием для воронят. За этой маской белокурая девушка скрывала весьма впечатляющий магический потенциал. Что касается девчонки Уизли, выходило, что её уровень превышал даже уровень двух не слабых старших братьев Билли и Чарли, что тоже было весьма странно.

Узнанные только что факты заставили профессора снова задуматься над происходящим в школе. Самые сильные волшебники учились либо на Гриффиндоре откуда им уготован путь в Орден Феникса либо на Слизерине откуда уже проторен путь в упивающиеся. Снейп вдруг представил себе рыцарский турнир, на котором его ученики сражаются в жестоких сражениях, калечат и убивают друг друга, а за этим всем с безопасной трибуны улыбаясь, наблюдает любитель лимонных долек. Смотрит как у его ног гибнет цвет магической нации и уже столетие он остается единственным и непревзойденным магом. Может быть этого директор и добивается уже столько лет сталкивая лбами самых сильных представителей различных факультетов. Ведь возможно если бы не это соперничество они могли бы стать друзьями с Блеком и Поттером и их судьбы сложились бы совсем по-другому.

Снейп невероятным усилием отогнал мысль о том что сложись иначе их школьная жизнь он бы никогда не стал бы упивающимся, Лили была бы жива, а Гарри рос бы в любящей семье… Такое развитие событий было невозможно, поскольку Блек осознанно выбирал свой факультет - и учиться и дружить им было не суждено в любом случае. И все же сейчас самому себе профессор смог признаться что он бы не отказался входить в группу наподобие Мародеров, в которой был бы человек готовый ради него отказаться от половины своей силы. Этот поступок Блека до сих пор вызывал изумление. Ради дружбы пойти на такие жертвы. Почему? Ведь этим он перечеркивал свое будущее, сознательно отрекаясь от возможности создать свою семью. Никто не захотел принимать в род такого зятя. И это Блек делал ради дружбы. Невольно в голову зельедела пришла мысль, а что анимаг мог бы сделать ради любви? Профессор отмахнулся от неё как от несущественной. А вот незнание кого Блек так ненавидел на Слизерине, что не захотел пойти туда ему не давало покоя.

Размышляя над всеми этими фактами, профессор продолжал просматривать личные дела учащихся. Ему просто необходимо поговорить с человеком который работал в школе до реформ Дамблдора. И единственной к кому он мог бы обратится со своими вопросами была мать Нотта, которая до замужества два года была преподавателем. Снейп снова задумался ведь он даже не мог с уверенностью сказать какому именно предмету она учила детей, что тоже было весьма необычно. Но это была не единственная проблема школы.

За время, которое директором был Дамблдор, уровень оценок по СОВ и ЖАБА заметно снизился. Если в годы его учебы отличниками и хорошистами было около сорока процентов выпускников, то теперь их было только двадцать пять и это в лучшем случае. В то что он вносит свою немаленькую лепту в снижение уровня знаний профессор понимал, но за все годы его преподавания ему не было сделано не одного замечания по поводу оценок или материала уроков. Он никогда над этим не задумывался, но сейчас понимал что это в высшей степени непрофессионально. В школе должны существовать какие-то единые стандарты и правила, которые позволили бы повышать качество знаний учащихся.

Снейп поднял палочку и направил своего патронуса, легконогую лань, к Гевину Нотту с просьбой в ближайшем времени организовать ему встречу с мадам Нотт. Профессор хотел разобраться хотя бы с этой стороной деятельности директора. Зельедел вдруг понял, что на самом деле директор обладает большей властью даже чем Министр магии. Имея столь значительные должности, он может формировать нужное ему мнение в школе, а потом подводить под это мнение законодательную базу как председатель магического суда. И это давало возможность Дамблдору собирать все сливки в то время, как все неприятности сыпались на голову Министра.

Зельедел оглянулся, осматривая помещение архива. Он ожидал, что здесь будет храниться больше документов, но в зале были только материалы за то время, как директором школы был Дамблдор. Профессора не мог не насторожить этот факт и он решил позже разобраться с этим вопросом. Но в данный момент декан уже должен был уходить, чтобы не опоздать на пару к пятому курсу гриффиндор-слизерин. Снейп улыбнулся, учитывая все происшедшие за последнее время события урок скучным не будет.

В замке Ноттов сидел и смеялся хозяин замка, глава древнего аристократического рода. Ему с небольшим перерывом пришло уже два послания, в котором, упоминались встречи с его матерью. Лорд улыбнулся, хорошо, что он отправил ей послание ещё ночью, как только вернулся из дома на площади Блеков. Гевин знал, что помощь матери в данной ситуации будет неоценимой и по привычке не стал утруждать себя соблюдением этикета. Так что визит Люсинды Нотт ожидался уже к вечеру.

Часть 1 (57)

В аудитории зельеварения собирались ученики двух враждующих факультетов. На первой паре в связи с различными предметами происшествий не было. Поэтому многие с нетерпением ожидали именно эту пару, чтобы узнать, как дальше будут развиваться события.

Одного взгляда на гриффиндорку перед парой Нотту хватило, чтобы понять, что он ошибся в своем предположении. Каким-то немыслимым для слизеринца образом Гермиона Грейнджер уже связалась с Виктором Крамом и спросила у него совета по волнующему её вопросу. Так что, на пару зельеварения девушка пришла, обдумывая как ей выйти ночью из спальни, чтобы об этом в очередной раз не узнал Дамблдор.

Внутри у Тео все бурлило от чувств и переживаний. Ревность, эта хитрая змея, уже вовсю хозяйничала в его сердце. Притом слизеринец не понимал к кому же он все-таки ревнует больше: к болгарину, Национальному герою или рыжему Уизли. После завтрака Поттер делал вид, что старосты для него не существует, в то время как рыжий парень сел за одну парту с подругой, демонстрируя тем самым свое положительное отношение и поддержку. И, если Драко такая расстановка сил могла только радовать, Нотта она не устраивала совершенно.

Размышления, разговоры и смешки в классе закончились, едва своей обычной стремительной походкой в аудиторию ворвался профессор Снейп. Одного беглого взгляда ему хватило, чтобы оценить изменения, происшедшие в размещении слушателей.

- Я имею честь наблюдать бурю в раю,– казалось что из голоса слизеринского декана сарказм станет капать на пол в виде жидкости, – или мы все стали свидетелями очередного раскола в знаменитом Золотом трио? Что ж, возможно нам всем стоит проверить известные законы математики. Ученики, всем встать.

- Сэр, какой закон? – решилась уточнить Паркинсон, зная, что с неё профессор не будет снимать баллы.

- Как перемена мест слагаемых влияет на результат действия, – ехидно усмехнулся зельедел.

- Никак не влияет, сэр, - заметил Драко, – результат останется тот же.

- В математике да, но у нас все-таки зельеваренье. Поэтому сегодня я решил провести небольшой эксперимент. Итак, мистер Финниган, вы пересаживаетесь к Гойлу. Томас к Креббу. Наша уважаемая староста берет свои вещи и пересаживается к ночному путешественнику Нотту. Мисс Паркинсон, мои соболезнования-вы сегодня в паре с Долгопупсом. Поттер, вы пересаживаетесь к Малфою, может хоть один раз за все годы учебы у вас получится сварить приличное зелье. Блейз с Уизли. Мисс Булстроуд, вам достается в напарницы мисс Патил. Далее… - декан продолжал называть пары, не обращая внимания на возмущение, написанное на лицах у учеников обоих факультетов. Неохотно все стали пересаживаться согласно требованиям преподавателя.

Едва все заняли свои места, а профессор закончил называть образованные им пары, как в воздух поднялось сразу две руки: Гермионы Грейнджер и Блейза Забини.

- Слушаю вас, мистер Забини, – спросил профессор у юноши, умышленно игнорируя гриффиндорскую старосту.

- Сэр, я не могу сидеть с этим... – начал было Забини, однако, его претензии были тут же оборваны.

- Мистер Забини, – властно произнес Снейп, да так, что некоторые ученики поежились, – пока я являюсь преподавателем в этом классе, решать, кто с кем работает, буду я, исходя из потребностей моего предмета. Мисс Грейнджер, если ваш вопрос заключается в том, что вы не согласны сидеть с мистером Ноттом, то я уже ответил на него. Менять своё решение я не собираюсь.

- Нет, сэр, – поднялась девушка из-за парты, – я хотела попросить разрешения выйти на десять минут из аудитории.

- Хорошо, – Северус Снейп внимательно присмотрелся к лицу гриффиндорки, понимая, что любой вопрос или комментарий ещё больше подпортит её положение, итак сильно подорванное событиями сегодняшнего утра, – у вас есть десять минут.

- Спасибо, сэр, – тихо произнесла девушка и направилась к выходу.

- Сэр, почему её просьбу вы выполнили, а мою нет? – прямо-таки взвился с места Блейз Забини.

- Её просьба основана на потребности, ваша - на прихоти, – спокойно ответил Снейп, зная что он ходит по очень тонкому льду, только небольшое подозрение, что он сочувствует гриффиндорке и пара-тройка Круциатусов на следующем собрании ему обеспечена. Дети упивающихся не пропустят такого впечатляющего факта и сегодня же поделятся ими с родителями.

- Но она не привела вам ни одной причины, по которой ей так срочно понадобилось выйти! – настаивал на своей точке зрения Забини. Казалось, что он готов спорить с деканом весь урок, лишь бы не садиться за одну парту с рыжим гриффиндорцем.

- Мистер Забини, – таким холодным голосом декан еще никогда не разговаривал со своими подчиненными, – у меня сейчас пара по зельеварению, а не по анатомии. И выяснять, почему той или иной барышне срочно понадобилось выйти из класса, я не собираюсь. Если у вас все - присаживайтесь, мы начнем сегодняшнюю пару.

Забини весьма неохотно опустился на свое место, а профессор начал свою привычную вводную лекцию перед началом практических действий. Сидящий рядом с гриффиндорцем Драко был готов петь от радости. Крестный делал все от него зависящее, чтобы помочь ему приручить гордого и недоверчивого, как гиппогриф, парня. Вечерняя отработка и сегодняшняя пара были неплохой возможностью наладить, такой необходимый сейчас Малфою, контакт.

Снейп закончил объяснения, и ученики направились в хранилище набирать ингредиенты. Зашедшая в этот момент львица, посмотрев на доску и прочитав какие компоненты нужны для зелья, присоединилась к Тео, молча помогая ему. Нотт не знал что и предполагать. В начале урока с помощью своего дара он мог однозначно сказать, что происходит с львицей. Сейчас же ему казалось, что вокруг неё воздвигнута ледяная стена, сквозь которую ему не суждено пробиться. Однако, парень почувствовал неуловимый запах, который был ему знаком по прошлой ночи. Именно этот аромат был у лекарства, которое девушка приняла перед вылазкой из Хогвартса. Нотту оставалось только гадать, что это за лекарства и почему оно имеет такое действие на девушку. Вопрос, почему ей нужно было его принимать, тоже оставался без ответа.

- Мистер Забини, вам плохо? – вдруг раздался неожиданный вопрос Снейпа. Взоры всех учеников тут же обратились к названному ученику. Тот и вправду выглядел странно. Красный, несмотря на прохладу подземелья, судорожно сжимающий и разжимающий кулаки, с бегающим взглядом, парень представлял собой довольно необычную картину.

- Все хорошо, сэр, – сказал слизеринец немного охрипшим голосом.

- Тогда приступайте к работе, – декан продолжал внимательно наблюдать за своим подопечным, гадая, что ещё он может не знать о своих студентах, с которыми он проработал без малого пять лет.

В классе стали слышны только шум от нарезания ингредиентов и тихие перешептывания в парах. Драко внимательно следил за действиями своего напарника, готовый в любую минуту поправить его и предотвратить ошибку. И Поттер не заставил его долго ждать.

- Ты делаешь неправильно, – тихо произнес Малфой, накрывая своей рукой кисть гриффиндорца в которой был зажат нож.

- Но там написано порезать корни, – не согласился со старостой парень, но, к великой радости первого, руку не стал отнимать.

- Но эти корни режутся только вдоль волокон, не поперек, – Драко едва сдерживал улыбку, наслаждаясь своей маленькой победой. Он всей ладонью мог ощущать теплоту кожи этого невероятного парня.

- И где это написано? – озадачился Поттер к великому неудовольствию слизеринца высвобождая руку, чтобы отложить нож и поправить очки, – в рецепте нет этого уточнения.

- Это писалось в пособии для волшебников, начинающих зельеварение, – тихо произнес Драко, понимая как его слова сейчас заденут мага, которому эти книги никто не давал читать в детстве.

- Понятно, – сквозь зубы произнес Поттер, реакция которого была точно такой, как и ожидал староста, - книга для избранных.

- Неважно, – быстро сказал слизеринец, пытаясь отойти от щекотливой темы, – бери нож, я покажу как надо.

Драко стал на своей доске показывать правильные движения, в то время как ему мучительно хотелось поступить по-другому. Из-за разнице в росте, (Малфой был почти на пол головы выше Поттера) ему можно было бы стоять за его спиной и руководить действиями гриффиндорца, накрыв его кисти своими руками. Только опасность раскрыть своими действиями себя перед остальными сокурсниками удерживали слизеринца от выполнения этого желания. Он представлял как можно было стоять, прижимаясь к сильному гибкому телу, ощущая каждое движение. Как можно было незаметно втягивать в себя аромат, исходящий от вечно растрепанной шевелюры. Драко едва не заскрипел зубами воображая, что было бы, если бы он склонился к маленькому ушку застывшего перед ним гриффиндорца и стал бы нашептывать в него инструкции и комментарии. Юноша почти наяву видел, как по телу Золотого мальчика побежали бы маленькие мурашки, а нежная кожа щек окрасилась в легкий незаметный румянец…

Грезы Драко были прерваны самым необычным способом. На пол без сознания рухнул Блейз Забини.

часть 2 (58)

Ремус Люпин наверное впервые в жизни проснулся не с наступлением рассвета. Его отец всегда придерживался в этом вопросе твердой позиции: вставать нужно не позже шести, а ложиться ровно в полдесятого. В этом решении отца поддерживал и директор, заявляя, что такой режим помогает контролировать внутреннего зверя. Так что ни в школе, ни после нее, Люпин не отступал от традиции раннего пробуждения, хотя его организм никак не мог привыкнуть к такому подъему.

Сегодня же, в доме вожака оборотней, он впервые проснулся после десяти утра, чувствуя себя прекрасно отдохнувшим. На этом новизна ощущений не заканчивалась. Ремусу казалось, что по его жилам течет не кровь, а чистая ничем не разбавленная энергия. Сила переполняла оборотня. Хотелось куда-то бежать, кого-то защищать, с кем-то сражаться и побеждать. Впервые в жизни не бояться, а наслаждаться своей громадной нечеловеческой силой и энергией.

Ремус взмахнул рукой и наколдовал себе стакан с водой. Заклятье далось с небывалой раньше легкостью. Напившись, оборотень решил еще раз проверить свой раскрывшийся за ночь магический потенциал.

- Экспекто патронум! - громко произнес Люпин, опасаясь, что без палочки у него ничего не выйдет. Из его руки вырвался серебристый свет, который сразу же сформировался в огромного волка.

- Лети к Сириусу и передай что у меня все в порядке, - едва смог произнести удивленный Ремус. Он сразу узнал волка из своего ночного сновидения. Это была весьма тонкая ирония: его патронусом был волк - вторая сущность Фенрира Сивого, мага, которого он ненавидел всю свою сознательную жизнь.

Патронус изящно склонил голову и исчез, относя сообщение адресату. Люпин очень надеялся, что рядом с другом в момент прибытия волка не будет никого рядом, иначе неизвестно, как анимаг будет объяснять внезапное возникновение у него патронуса телесной формы. Всем в Ордене было известно, что у него вместо патронуса был только бесформенный блестящий туман. Обычно такое случалось у подростков, которые ещё не полностью овладели защитным заклинанием, или у весьма слабых волшебников. Люпин не подпадал ни под ту, ни под другую категорию. Еще в то время, когда он учился в Хогвартсе, ему не давал покоя этот вопрос. Тогда Дамблдор в личной беседе объяснил ему, что из-за Фенрира он пережил настолько серьёзное потрясение, что теперь у него не осталось настолько сильного радостного воспоминания, которое могло бы помочь в формировании телесного патронуса.

Ремус сел на матрас и схватился за голову. Он всю сознательную жизнь верил человеку, который цинично обманывал его. Оборотень вспомнил, что в ту роковую ночь, когда он пришел в лес и добровольно протянул руку для укуса, позже там появился Дамблдор. Именно он в ту ночь бросил поразившее Фенрира заклятье, именно он тогда оторвал его от лежащего на земле тела. Именно Дамблдор накладывал на него заклятье забвения, которые и не давало ему, Ремусу, вспомнить свое самое радостное событие в жизни. День, когда он узнал, что сильный и умный человек, с которым он успел сдружиться, и который был так внимателен к маленькому одинокому мальчику, на самом деле был его спутником на всю жизнь. Осознание сколько лжи говорил директор, чтобы оборотень не узнал правды и сколько препятствий он поставил, чтобы паре не суждено было никогда встретиться, вызывало внутри Люпина волну неконтролируемого гнева. И если бы руководитель Ордена Феникса сейчас стоял рядом, оборотень разорвал бы его на мелкие кусочки, не задумываясь над возможными последствиями.

От размышлений Ремуса отвлек залетевший в комнату серебристый щенок, патронус Сириуса Блека. Тот подлетел к лицу оборотня и попробовал его лизнуть. Если бы это был настоящий щенок, то Ремус бы почувствовал влагу на своей коже, а так он почувствовал всю степень облегчения и радости которую испытывал его друг узнав новость о его состоянии. Далее патронус заговорил срывающимся голосом анимага:

- У нас тоже все в порядке. Мальчики в школе. Против Умника собираем материал. Тебя не хватает.

Патронус растворился. Ремус с грустью вспомнил историю, которая стала причиной появления этой формы патронуса у Блэка и улыбнулся. Да, любовь к крестнику была пока единственной светлой полосой, которая помогала другу держаться после Азкабана. Что касается послания анимага, Ремус был рад, что с Драко Малфоем несмотря на всю серьезность ситуации, было все хорошо, а уж новость о том, что против директора Хогвартса затевался заговор, была просто целебным бальзамом для израненной души. Конечно, у оборотня оставалось еще очень много вопросов. И первым было желание узнать, кто участвовал вместо него в ритуале или кто именно объединился против Дамблдора, но по сравнению с основными известиями это уже были мелочи.

Оборотень встал и прошелся по комнате. В голову пришла запоздалая мысль о аппарации, и Люпин тут же попробовал воплотить ее в жизнь. Но тут его ждало разочарование, ему не хватило сил преодолеть барьер, установленный Сивым. Расстроенный Люпин подошел к окну и посмотрел наружу, ожидая увидеть свою пару. То, что Фенрир его, Люпин знал как бесспорную истину. Внутренний волк, которого Ремус впервые ощутил так близко и отчетливо только одобрительно заворчал. И Люпин снова поразился, как гармонично стали соединяться его два воплощения: человеческое и животное. Какими необходимыми были для него они оба. Впервые за всю жизнь оборотень ощущал себя цельным и для полного счастья ему не хватало только одного. Знания, что его простит и примет как пару Сивый.

Но за окном Люпин не увидел Фенрира. На поляне перед домом стояло только кресло на колесах. В нем, спиной к окну, лицом к лесу сидел юноша. Люпин был уверен, что он знает этого мага, что это один из его бывших учеников, но не мог однозначно сказать кто именно это был. Теперь оборотень отвлекся на разглядывание незнакомца в кресле и попытки вспомнить юношу. Бывший ученик тем временем продолжал смотреть на лес и через некоторое время Люпин с удивлением отметил, что парень сидит недвижимо, не делая ни одной попытки пошевелиться.

Ситуация становилась все непонятней и непонятней. Люпин понимал, что у его ученика какое-то серьезное физическое повреждение, но что это могло быть он не мог даже представить. Ведь для колдомедиков Святого Мунго почти не существовало неизлечимых случаев. Оборотень содрогнулся от этой мысли. В это «почти» входило случившееся с Алисой и Френком Долгопупсами. Теперь Люпин с ужасом представлял, что именно могло случится с юношей, если ему не смогли помочь в Мунго.

Но вот из леса на поляну выбежали два волка: один черный - поменьше ростом, и второй, в котором Ремус без труда узнал второе воплощение Фенрира. У Ремуса сжалось сердце от боли и раскаяния. Вожака недаром стали называть Сивым, его черный окрас который Ремус видел в сегодняшнем сновидении был изрядно разбавлен серым и белым цветом. Люпин представил как жилось оборотню, потерявшему только обретенную пару и прилагающему все усилия, чтобы вернуть партнера. Представил какое разочарование испытывал вожак раз за разом терпя неудачу... О такой жизни не хотелось даже думать, неудивительно что Фенрир поседел, несмотря на всю живучесть и силу оборотней.

И снова размышления Люпина прервались. Волки приняли свой человеческий вид, и в спутнике Сивого Ремус с удивлением узнал выпускника прошлого года слизеринского капитана по квиддичу, Маркуса Флинта. Но удивление оборотня превзошло все границы, когда Флинт подошел и немного развернул коляску. Теперь оборотень без труда узнал мага, что в ней находился. В инвалидном кресле сидел и улыбался склонившемуся перед ним Маркусу Флинту выпускник Гриффиндора, как и Флинт - капитан квиддичной команды, Оливер Вуд. Но на этом сюрпризы не заканчивались. Маркус поправил плед, укрывавший ноги гриффиндорца и приподнял руку, лежащую поверх пледа. Несколько секунд подержав ее в своих руках, словно ощущая температуру кисти, слизеринец поднес ее к губам то ли целуя, то ли пытаясь согреть. При этом лицо Оливера не изменило своего выражения, он все так же продолжал улыбаться. Наблюдавший за действиями Флинта Сивый немного грустно улыбнулся и что-то сказал юноше. Маркус кивнул и, подхватив недвижимого гриффиндорца на руки, аппарировал с поляны. Через несколько мгновений исчезло и кресло, на котором сидел Вуд.

Сивый покачал головой и направился к дому. Люпин замер, ожидая реакции вожака на его пробуждение. Но вдруг на поляне возникла фигура, закутанная в мантию с капюшоном, скрывающим все лицо. Сивый обернулся и радостно поприветствовал визитера.

Люпин ощутил, как у его внутреннего волка на загривке становится дыбом шерсть. Но, когда его Фенрир приобнял прибывшего за плечи, оборотень не выдержал. Один рывок и большой коричневый волк преодолевает невидимый барьер, пытаясь защитить своего партнера от чужого прикосновения.

часть 3 (59)не бечено

И снова события стали развиваться с такой скоростью, что уследить за ними не представляло возможности. Вот миг и Блейз уже на полу. Миг и на его шее появляется цепочка, которая пульсирует в такт биения сердца парня. Миг и с лица гриффиндорской старосты сходят все краски. Миг и аудитория зельеварения превращается в маленький филиал ада. В одно мгновение в классе начались взрываться все котлы, окатывая растерянных учеников своим содержанием. И почти сразу после этого в аудитории гаснет свет.

Действуя на одних инстинктах Драко одной рукой притягивает к себе зеленоглазого гриффиндорца и в ту же секунду накладывает на них общий защитный щит. Драко слышит вопли однокурсников ошпаренных горячим варевом, различает сквозь какофонию звуков заклятье, которое выкрикивает его крестный, но при этом все его чувства сосредоточены только на человеке стоящим рядом с ним. Малфоя удивляет тот факт, что Поттер даже не пытается сделать попытки вырваться, но сейчас слизеринец решил просто наслаждаться так неожиданно возникшей возможностью прижимать к себе своё невозможное сокровище.

Но так не могло продолжатся долго. Профессору Снейпу все-таки удалось включить свет и остановить выплескивания кипящей жижи. На учеников было страшно смотреть. Почти все присутствующие получили ожоги разной тяжести, не пострадали только они с Поттером и Тео, у которого активизировался защитный амулет. Всех же остальных ожидало пребывание в Больничном крыле под присмотром мадам Помфри.

Но больше всего при осмотре помещения Драко поразил тот факт, что Гермиона Грейнджер в момент включения света находилась возле Блейза Забини, хотя до начала происшествия она находилась довольно далеко от упавшего парня. Еще одной странностью был жест, словно девушка что-то бросила. В тот же момент Малфой почувствовал, что предмет брошенный старостой был успешно пойман стоящим перед ним Поттером. Но слизеринцу некогда было разбираться в поступках гриффиндорской парочки, так как события в классе продолжали развиваться.

На Снейпа было страшно смотреть. Он и в лучшие дни не отличался человеколюбием, а тут, когда почти два класса получили ожоги неизвестным зельем, казалось, что декан начнет поджигать взглядом обстановку в классе.

- Драко, марш за Помфри. Иди через камин в моих покоях. Мне срочно нужна ее помощь. – отрывисто начал раздавать декан приказы. - Поттер и Нотт, за мой стол и если у кого-то из вас нечаянно появится ожог, сегодня же пойдете на отчисление.

Юноши поспешили выполнить приказ разъяренного преподавателя.

Через несколько минут пришедшая через камин Помфри озадаченно покачала головой.

- Северус, я не знакома с этим видом ожогов. Детям придется остаться в Больничном крыле на весь день и, возможно, ночь. И я обязана доложить о случившемся директору. - говоря это, медведьма вкладывала пострадавшим ученикам в руки небольшие портключи, которые и переносили их на определенные койки в Больничном крыле.

Наблюдавший за этим Снейп только что зубами не скрипел от ярости. То что эти взрывы были не случайны, ему было понятно без каких-либо объяснений. Снейп знал только двух учеников, которые могли бы справиться со столь сильными заклинаниями, и то что это были или Поттер, или Грейнджер профессор тоже не сомневался. Единственное, что он не мог понять это причины столь вопиющей акции. Ведь не для сокрытия же обморока Забини все это было устроено.

Но если Грейнджер была вне зоны его влияния, то второй подозреваемый был как раз под рукой. И профессор намеревался вытрясти из парня всю правду, даже если для этого ему пришлось бы использовать зелье правды.

-Поттер! Малфой! Нотт! Все трое в мои покои! - рявкнул декан Слизерина и направился к выходу, не оборачиваясь. Он прекрасно знал, что оставшиеся в аудитории ученики непременно последуют за ним.

Все мысли Малфоя крутились вокруг одного вопроса - как не дать двум дорогим для него людям вцепится друг другу в глотки и не испортить едва начавшиеся налаживаться отношения окончательно. То, что и Поттер, и Снейп сделают все возможное и невозможное, но постараются добиться своих целей и отстоять свои интересы, Драко не сомневался.

В это же время Тео пытался понять, что заставило гриффиндорку бросится к упавшему на пол Забини. Душу слизеринца терзали сомнения, он никак не мог понять, что именно толкает девушку на все эти необычные и нелогичные поступки.

И вот за студентами закрылись двери покоев декана, отрезая все пути к отступлению. Все замерли, ожидая начала неприятного разговора, но тут вдруг заработал камин, и в комнату величественно шагнул директор школы Альбус Дамблдор.

- Как предусмотрительно с твоей стороны Северус привести всех не пострадавших учеников к себе для выяснения всех обстоятельств. – директор сел в кресло и скрестив пальцы, посмотрел поверх стекол очков на присутствующих. – Итак, господа, мы внимательно слушаем, что произошло на сегодняшнем уроке зельеварения.

Снейпа неприятно поразил тот факт, что первыми Дамблдор спрашивает студентов, а не преподавателя, и он уже хотел запротестовать, как быстро заговорил Поттер.

- Сэр, на уроке было все как обычно, кроме того факта, что профессор Снейп решил нас пересадить по-новому. Все работали в парах над указанным составом, как вдруг котлы начали взрываться, и тут же погас свет. А когда профессор восстановил освещение, в классе почти все лежали на полу с ожогами. Профессор вызвал мадам Помфри, и пострадавших отправили в Больничное крыло.

Только многолетняя выучка не позволила слизеринцам выдать свое удивление. В своём рассказе Поттер ни словом не обмолвился о самочувствии Блейза и о его обмороке. Ни студенты, ни преподаватель не понимали, почему для Поттера так важно скрыть этот факт, но решили поддержать гриффиндорца, так нахально исказившего все происшедшие.

- Как интересно. – директор внимательно смотрел на парня. - А мне сказали, будто в связи с пересадкой возник конфликт. И мистер Забини был очень недоволен своим партнером по уроку.

- Удивительно, что недоволен был только Забини. - хмыкнул гриффиндорец. - Остальные слизеринцы тоже были не в восторге. Только они не стали выражать своё недовольство. Может Забини протестовал из-за того что считал Рона Предателем крови. Наверное, он все лето учил правила для будущих упивающихся.

Снейп не знал, как сейчас относится к тому человеку, которого он раньше считал гриффиндорским простачком. Так просто перевести разговор на такую щекотливую тему и поднять одновременно вопрос о Предателях крови и упивающихся смогли бы наверное не все ученики с его факультета.

- Да, действительно, для мистера Забини это могло быть весьма веской причиной, – директора не так легко было сбить с мысли. - Вот только интересно, почему же в таком случае не протестовали остальные.

И снова гриффиндорец не дал остальным даже вставить слово:

- Ну Нотт, наверное, побоялся снова выступать против особы, наделенной властью. Староста Слизерина посчитал, что не вправе развязывать конфликт на паре своего декана. Что касается остальных… - Поттер задумался. Снейп решил, что всем Мародерам вместе взятым нужно было бы взять пару уроков по части актерского мастерства у этого наивного и послушного Золотого мальчика. - Возможно, остальные вспомнили об отношениях равенства, которые защищают все учителя Хогвартса и о соблюдении которых печетесь лично вы, сэр.

Слизеринцы замерли, боясь любым жестом выдать чувства восторга, возникшее от последних умозаключений Национального героя. Такого дикого и в тоже время правильного аргумента не смог бы наверно привести и сам декан змей. Так виртуозно напомнить Дамблдору о пропагандируемых им в первую очередь постулатах надо было ещё суметь.

- Ладно. - директор поспешно переключил внимание на другой аспект происшествия, понимая что гриффиндорец незаметно загоняет его на очень тонкий лед. - Но мне сообщили, что некоторые ученики, находящиеся сейчас в Больничном крыле, говорят, что мистер Забини упал до того, как начались взрывы?

И снова гриффиндорец начал говорить первым, не давая никому даже рта раскрыть.

- Они вам такое сказали? Директор вы, наверное, выявили ещё один симптом. Это зелье, наверное, негативно влияет на память или вызывает какую-то коллективную галлюцинацию. Ведь никто из присутствующих не видел этого. Правда же, профессор?

В таких знакомых зеленых глазах, так похожих на те из прошлого ясно читалась мольба. И как и раньше в детстве, так и сейчас несгибаемый профессор уступил перед этой безмолвной просьбой.

- Совершенно верно, Альбус. – уверенно проговорил Снейп отчетливо понимая, чем может обернутся для него эта ложь, если правда все-таки выплывет наружу. - Блейз Забини очутился на полу от зелья, которое его окатило из котла. Думаю, это легко смогут подтвердить и присутствующее здесь студенты.

Слизеринцы только кивнули. Директор испытующе посмотрел на всех четверых, а потом кивнул. Все участники событий прошлой ночи поняли, что Дамблдор верит словам гриффиндорца только потому, что его версию подтверждают его извечные соперники и противники.

- Что ж Северус надеюсь ты узнаешь причину сегодняшнего происшествия и потом лично доложишь мне результат. А сейчас я вынужден вас покинуть, дела.

И директор отправился в свой кабинет, снова воспользовавшись каминной сетью.

- А теперь мистер Поттер. - сказал профессор обернувшись к застывшему гриффиндорцу. - Я хочу знать правду, что же все-таки произошло на моем уроке.

Слизеринцы поёжились. С таким деканом они предпочитали не спорить, а тут же, как на духу выкладывать все прегрешения. Поттер же спокойно и серьезно смотрел на профессора:

- Скажите, сэр, - тихо спросил гриффиндорец. - У вас есть собственное кладбище?

часть 4 (60)не бечено

- Что?! Собственное кладбище? Вы бредите, Поттер. - переспросил изумленный Снейп, не ожидавший такого вопроса.

- Да, сэр, кладбище? - все так же тихо и решительно переспросил гриффиндорец. – Там лежат люди, погибшие по вашей вине. Были люди, отправившиеся на ваше личное кладбище, сэр?

Зельедел отшатнулся, словно парень ударил его. Стоять и смотреть на ребенка двух людей, которые погибли по его вине, было просто невыносимо. Профессору вдруг показалось, что сейчас Лили Поттер из-за спины своего сына подняла руку и сказала «Виновен». А за ней стоят еще безмолвные фигуры, смотрящие на него с осуждением.

- Откуда вы знаете? – едва просипел Снейп. Он все время с ужасом ожидал, что Поттер узнает о том, что это он тогда передал то роковое пророчество Воландеморту.

- У меня тоже такое есть. - сказал гриффиндорец, на миг отвернувшись, и зельедела захлестнула волна облегчения, смешанная с жалостью. Облегчение поскольку парень ничего не знал о причинах, приведших к трагедии той октябрьской ночью и жалость, потому что он понял о какой смерти говорит Поттер.

Внимательно следящий за разговором Драко тоже осознавал, какие чувства испытывает гриффиндорец в связи с гибелью Седрика Диггори. Но кроме этого слизеринец прекрасно знал, как на Поттера влияют все видения убийств и зверств. Драко прекрасно помнил свои ощущения после увиденных воспоминаний: убийство старого магла, нападение на Уизли старшего и резня в магловской деревне… Внутри старосты все просто сжималось от невозможности хоть как-то облегчить Национальному герою его ношу.

- Послушай меня, Гарри. Ты не виноват в смерти Седрика. - тихо заговорил Снейп, не понимая всей серьёзности ситуации и глубины переживаний парня. -Ты не мог знать, что вы окажетесь на том кладбище.

- Но если бы я тогда не предложил… - начал было Поттер, но оборвал себя на полуслове. – Впрочем, разговор сейчас не об этом. Я просто хотел сказать, что если вы, профессор, сейчас продолжите свои расспросы или воспользуетесь Легилеменцией, то сможете узнать правду. Это бесспорный факт. Как и тот факт, что в этом случае вы будете вынуждены рассказать эту правду и директору, и Темному лорду. Неважно, под пытками ли или под каким-то заклятьем или зельем. Это не главное. Главное что в результате этого погибнет много магов. Магов, которые могли бы жить, если все секреты сегодня останутся нераскрытыми.

Пораженный Снейп внимательно смотрел на своего ученика. Присутствующее при разговоре змейки боялись даже вздохнуть, понимая, что от любой мелочи зависит сейчас слишком многое.

- Итак, мистер Поттер. - медленно начал Снейп, тщательно подбирая слова. Ему безумно хотелось подойти к гриффиндорцу, воспользовавшись, по привычке, своим преимуществом в росте, но помня о событиях происшедших с парнем в начальной школе он сдержал себя. - Вы только что попросили меня подтвердить явную ложь перед директором. Это не упоминая того факта, что вы каким-то неизвестным мне образом произвели вопиющий саботаж на моем уроке, что отправило два класса почти полным составом на больничные койки. Так теперь вы утверждаете, что Я не смогу удержать в тайне какие-то сведенья, которые в дальнейшем приведут к гибели каких-то эфемерных людей. И я должен верить вам без каких-либо объяснений?

- Да, сэр. – решительно и твердо ответил гриффиндорец, вызывая тем самым очередной приступ гнева у зельедела.

Снейпу хотелось накричать на упертого парня и только просмотренные им вчера ночью воспоминания не давали ему начать полномасштабные воспитательные действия. Даже сейчас у него перед глазами стоял тот худенький ребенок, который так боялся, что его вернут назад в комнату с решётками на окнах, что осмелился поддержать столь опасное предложение – отправиться в школу на летающей машине. Снейп помнил то чувство стыда, которое захлестнуло его в ту минуту, когда он увидел самого себя кричащего и размахивающего куском газеты. Это и служило причиной того что зельедел ещё не поставил зарвавшегося юнца на место.

- А откуда Я могу знать, что сейчас вы говорите правду? - буквально прошипел профессор, из последних сил сдерживая себя. - Только что, перед директором вы лгали абсолютно виртуозно. Как я могу верить вам сейчас?

- Наверное потому что сейчас он говорит чистую правду. - из камина вышла невозмутимая и прекрасная леди Забини, в девичестве Борджиа.

Снейп с ужасом понял, что из-за своего возмущения он впервые в жизни позабыл о правилах безопасности, чем и воспользовалась нежданная посетительница.

Студенты же Слизерина, не раз встречавшиеся с матерью однокурсника раньше на светских раутах, про себя отметили необычно удобный и при этом очень элегантный наряд женщины. Обычно она одевалась в более яркую и привлекающую внимания одежду. Драко подумал, что его мать одевалась так в случае длительного путешествия.

- Северус, я очень рада, что у тебя впервые не был заблокирован камин. - произнесла ведьма, предварительно установив сильные защитные щиты. - Другим способом добираться до школы было бы затруднительно. А ведь времени мало, не правда ли мистер Поттер?

Слизеринцы стояли в ступоре. Они хорошо знали привычную кокетливую манеру общения ведьмы на приёмах и никак не могли увязать её с серьезной речью женщины, стоящей перед ними. И каково же было их удивление, когда они услышали ответ Поттера на обращенный к нему вопрос:

- Да, леди Забини. Счет идет на минуты. Вашего сына спас амулет. Но его мощности было недостаточно, и действовать пришлось незамедлительно.

- Что вы ему дали? - спросила женщина, словно ей не надо было объяснять, что случилось на уроке.

Гарри достал из кармана пузырек и протянул его ведьме. Та откупорила его и осторожно вдохнула остаточный аромат находящегося там ранее зелья. Снейп отметил что навыки, приобретенные до замужества в семье опытных и известных зельеваров леди не утратила. Даже то, как она держала флакончик говорило о сноровке и частой работе с опасными веществами. При этом самому профессору хотелось выхватить пузырек из тонких ручек и самому понять, что за состав там был ещё недавно, что за зелье было необходимо его подопечному так срочно, что львята не побоялись организовать столь вопиющую акцию.

- Это готовилось не в Англии? - леди очень внимательно смотрела на гриффиндорца.

- Вы абсолютно правы. - улыбнулся тот в ответ.

Мимо внимания слизеринцев не прошел тот факт, что гриффиндорец, выросший у маглов, далеких от знаний правил аристократической Британии, тем не менее весьма успешно их воплощает в жизнь.

- Тогда я знаю к кому нужно обращаться за точным рецептом. - леди подняла палочку и одним заклятием уничтожила пустой флакончик и обернулась к внимательно следящему за её действиями профессору. - Северус, мистер Поттер прав. Если кто-то узнает правду о происшедшем - многие маги очень сильно пострадают. Своего сына я смогу защитить, а вот остальные… Мистер Поттер, скольким студентам еще может угрожать опасность?

- Леди Забини, вы же понимаете, что я не могу ответить на ваш вопрос. - и снова эта загадочная улыбка и снова ведьма славящаяся своими капризами и непредсказуемостью реакции в случае отказа только поддерживающее кивает.

- Безопасность остальных превыше всего. И я так благодарна вам, что вы помогли моему мальчику избежать опасности.

- Я был не один. - попробовал отказаться от благодарности смущенный гриффиндорец, впервые с начала разговора отступая от правил этикета.

- Это я понимаю и не прошу вас назвать имена своих союзников. – леди смотрела на парня с какой-то нежностью и грустью. - Просто знайте, что моя благодарность за спасение сына из этой ситуации безмерна. И вы можете обратиться ко мне за любой помощью в любое время. Слышите молодой человек, любая помощь в любое время. Слово Розалинды Борджиа.

Удивленные слизеринцы заметили, что ведьма не назвала фамилию отца Блейза, а поклялась своей девичьей фамилией. Снейп уже сталкивающийся с некоторыми сторонами жизни итальянцев, к которым и относилась семья Борджиа, знал о том, что по их традициям девушка даже выйдя замуж не переходит полностью в род мужа, как было принято в Англии. И только что Поттер получил в свой список союзников к уже там находящимся весьма весомое прибавление в лице целого клана весьма искусных зельеваров.

- Благодарю. - искренне поблагодарил парень, не ставший в этот раз тушеваться. - Нам иногда нужны зелья.

- Можете не продолжать, мистер Поттер. – понимающе кивнула ведьма. - Они у вас будут в нужном количестве.

- Спасибо вам ещё раз, леди Забини.

- Это тебе спасибо, Гарри Поттер. За все что ты делаешь для всего магического мира Британии. - женщина подошла и, отступив от всех привычных норм и правил, крепко обняла смущенного парня. И, отпустив его, с лукавой улыбкой добавила. - Для тебя просто Розалинда.

- А теперь, Северус. - женщина повернулась к закаменевшему профессору, не дав возможности гриффиндорцу даже ответить на столь необычное заявление. - Мы направимся к директору. В течение часа я должна успеть забрать сына домой. Иначе потолок Хогвартса станет для кого-то могильной плитой.

Уставший уже удивляться профессор только кивнул, понимая что ведьма, несмотря на внешнюю несерьёзность, готова воплотить данную угрозу в жизнь.

- Это будет нелегко сделать. – предупредил зельедел мать своего подопечного, зная насколько директор не любит выпускать из своих рук сильных магов.

- Знаю. – в голосе ведьмы не было ни толики сомнения. – Но Блейз покинет эти стены в любом случае.

- Идем. – профессор не понимал всей ситуации, но хорошо осознавал необходимость торопиться. Но оставить остальных подопечных и тем более непредсказуемого Поттера без четких инструкций он не мог. - Вы трое. Не думаю, что для вас есть смысл проводить дальнейшие уроки, так что весь сегодняшний день вы посвятите уборке кабинета зельеваренья. Это понятно?

- Да, сэр! – в унисон ответили ученики.

- А вы, мистер Поттер, как один из основных виновников происшедшего передаете свою палочку мистеру Малфою. – декан решил дать ещё одну возможность крестнику сблизится с объектом желания

- Но, сэр… - попытался было возразить гриффиндорец, не понимая причины такого распоряжения

- Я ясно выразился? – прервал его преподаватель в своей привычной манере Ужаса Подземельев.

- Да, сэр. – уныло проговорил Поттер, понимая, что на выяснение отношений нет времени.

- Вот и замечательно. – профессор обернулся к наблюдающей за ними ведьме. - Розалинда, воспользуемся камином?

- Нет, Северус, пойдем через школу - нужно создать необходимый антураж.

И леди направилась к дверям вслед за ней пошел и профессор. Вышедшие из покоев слизеринского декана парни с удивлением услышали крики и причитания бывшей только что невозмутимой женщины.

- Мой мальчик, мой бедный мальчик! Профессор, как же вы могли это допустить?!

часть 5 (61)не бечено

POV Снейпа

И на кой черт Розалинда настояла на том, чтобы мы шли через всю школу? И зачем ей при этом причитать и голосить? Наверняка директору уже известно о визите леди Забини. Не лучше ли было воспользоваться камином? Все-таки эффект неожиданности давал бы неплохие преимущества. Да теперь что уже говорить. Дамблдор встретит нас во всеоружии.

И все-таки что случилось на сегодняшних зельях? Что такого страшного могло произойти с Забини что все сразу так всполошились? Эта непредсказуемая парочка гриффиндорцев бросилась на его защиту так словно он самый важный член их прайда. Розалинда моментально бросила все дела и примчалась в школу, словно кипятком ошпаренная. И как только она узнала о происшедшем? Может быть дело в том таинственном артефакте о котором упоминал Поттер. И откуда этим невинным деткам известно о таких вещах. Откуда у них взялся источник такой необычной информации? И почему даже чистокровные, с их родовыми библиотеками им не владеют.

Думай, Северус, думай, проанализируй, как развивались события. В этом могут крыться подсказки, если не ответы на все интересующие вопросы. Итак я зашел в аудиторию. Все сидели на своих местах кроме гриффиндорского трио. Рон Уизли занял место рядом со старостой. Поттер демонстративно игнорировал их обоих. Далее я, чтобы дать своим змейкам дополнительные возможности пообщаться со своими избранниками, пересадил всех учеников перетасовав зелено-серый и ало-золотой факультеты. Были ли на этом этапе странности? Да, гриффы не возмущались, даже Поттер промолчал, протест выразил только Блейз. Может в этом кроется какая-то причина произошедшего. Может у Забини должен активизироваться родовой дар из-за которого ему нельзя находится рядом с предателем крови? Бред! В роду у Забини не было ничего подобного. И вообще нет такого четкого запрета на общение с магами подобными Уизли. Да иметь дело с проклятыми никто не хочет, но чтобы элементарно не сесть рядом… Это уже совсем дикость. Тогда что заставило Блейза так отчаянно сопротивляться введенным мною новшествам?

Но Розалинда что-то знала. Знала, что может что-то случится и поэтому была готова к ситуации. Что же вы скрываете от нас леди Забини. Что за тайны вы принесли к нам из далекой Италии бывшая мисс Борджия. Или сделанное вчера предположение Нотта все-таки истинно и Блейз рожден от небольшого приключения, что случилось в вашем неизвестном прошлом.

А что это идея. Старший Забини был до самой смерти без ума от своей избранницы и всегда потакал ее капризам, даже самым непредсказуемым. Доверял жене он тоже безоговорочно, несмотря на её любовь к открытому флирту. Родители Забини ко времени его знакомства с мисс Борджия уже умерли и никто не мог заставить ее пройти медицинскую проверку, традиционную для всех невест. Так что вариант, что будущая миссис Забини в момент свадьбы была слегка в положении не исключен. Тогда предположение о каком-то необычном наследии ещё не лишено смысла.

Мерлин! Женщина, и сколько же ты можешь кричать? Как же это отвлекает. Хорошо ещё, что сейчас идут уроки, а то все ученики могли бы с радостью наблюдать это цирковое представление. И чего Розалинда хочет добиться, привлекая своим шумом столько внимания? Ведь Дамблдор все равно не отпустит мальчика из школы. Таких прецедентов ещё не было.

Из других школ к нам переходили, а вот Хогвартс, при нынешнем, директоре, покидали только с выпускными документами, никто ещё не переводился. Кстати, тоже странно. А возможно Драко в прошлом году был не так уже и неправ утверждая, что директор каким-то образом удерживает под своим контролем всех, кроме учителей по ЗОТИ. А может такая частая смена преподавателей по одному из основных предметов тоже не случайна? А если это сделано специально для того чтобы не дать детям должного уровня знаний? Но тогда должность не проклинал Воландеморт, как было принято считать все это время, тогда получается, что все это специально подстраивает директор. Что же тогда получается, что Дамблдор лично заинтересован в низком уровне развития выпускаемых волшебников?

Но это невероятно. Хотя, если разобраться… Флитвик уже не один год жалуется, что на Чары отведено мало времени и уровень учеников по его предмету недостаточно высок. Что касается Трансфигурации - директор лично следит чтобы программа по этому предмету «не была излишне насыщена и продвинута. У детей может быть переутомление, дорогая Минерва». А вот с зельями все с точностью до наоборот, программа слишком насыщена, одного урока для изучения столь сложных составов катастрофически мало. Дети ненавидят зельеварение с самого первого курса и не пытаются хоть как-то понять, то о чем я говорю. Они учат его по принципу «прошли и забыли». Хотя помнится, мадам Максим упоминала, что у нее в Шамбатоне зелья начинаются только с третьего курса. Возможно, если бы в Хогвартсе было бы так же, и немного упростив задания, уровень знаний по моему предмету значительно бы улучшился.

Далее, история магии, уход за магическими существами, прорицания не выдерживают никакой критики. И конечно бедственное положение с одним из важнейших предметов, Защите от темных сил. Директор не может этого не видеть, значит он сам, как бы невероятно это ни звучало, заинтересован в существующей ситуации. И не стоит сбрасывать со счетов прошлые реформы. Там тоже не все так гладко, как любит утверждать Дамблдор. И что мы в итоге имеем? Лидера Светлой стороны, который сам тем временем толкает юных магов в бездну безграмотности и соперничества. Быстрей бы встретиться с леди Нотт может быть она сможет пролить хоть какой-то свет на происходящее в школе.

Так, а сейчас необходимо сосредоточиться. Скоро будет кабинет директора нужно очистить сознание и принять свой самый невозмутимый вид. Альбус сегодня уже два раза сел в лужу, так что против решения Розалинды забрать сына он будет бороться до последнего. Так что мы должны быть готовы к любым неожиданностям.

И все-таки чертовски здорово, что Поттер смог поставить директора на место за завтраком, и позже в моих покоях не дал ему понять, что на самом деле случилось на паре по зельеварению. А Национальный герой все-таки слизеринец не по выбору, по призванию. Нет, ну паршивец. Раньше все вели счет сколько он раз смог противостоять Лорду, теперь пора добавлять графу в его личное дело сколько раз этот «наивный» гриффиндорец сломал планы директору и еще неизвестно, что сложнее и опасней.

Вот и горгулья. Итак приготовились, действие начинается.

Конец POV Снейпа

- Все, леди Забини, успокойтесь, мы уже пришли, - Снейп говорил официальным тоном опасаясь, что директор каким-то образом может и здесь подслушать их разговор.

Все худшие предположения профессора исполнились. Как только они подошли к горгулье, она тут же отодвинулась в сторону, не дожидаясь пароля. Зельедел пропустив даму вперед, зашел на движущуюся лестницу, не пытаясь даже предположить, как сейчас будут развиваться события. Все произошедшее в последние дни было настолько необычным, что предсказать дальнейшие действия участников не представляло возможности.

Только зайдя в кабинет Дамблдора, Снейп увидел ещё одно подтверждение своих размышлений. В одном из кресел кабинета важно надувшись восседала Долорес Амбридж. Министерский инспектор, которая пытала в школе ученика и которую зельеделу хотелось препарировать для получения нового, особо опасного компонента ещё до истории с Кровавым пером.

- Добро пожаловать в Хогвартс, леди Забини. - навстречу зашедшим встал сам хозяин кабинета. - Очень рад вас видеть. Присаживайтесь. Чаю?

- Нет, благодарю. - произнесла ведьма присаживаясь в кресло. - Я ненадолго.

- Жаль. Жаль. Но понятно молодость, дела. - Дамблдор не выходил из своего образа все понимающего и всезнающего дедушки. - Но ладно. Так что же вас все-таки привело к нам в школу?

- Я узнала о происшедшем сегодня в школе. – спокойно и весомо ответила ведьма. - И приняла решения забрать своего сына из школы.

- И почему же вы приняли такое важное решение столь скоро? – директора словно и не удивило и не озадачило заявление леди Забини.

- Наверное, меня к этому вынудил тот факт, что в вашей школе не обеспечен должный уровень безопасности. – ледяным тоном произнесла ведьма, не собираясь вступать с директором в долгие дискуссии.

- Возможно в Хогвартсе и есть некоторые недостатки, которые уже выявлены и находятся под контролем у самого Министра. - слащаво проговорила Амбридж. - Но вы не можете забрать сына.

- Это еще почему? – леди смотрела на говорящую с пренебрежением. – Разве это не право родителя решать где будет учиться его ребенок.

- Все дети, что проживают на территории Магической Англии и являются представителями Английского сообщества должны получить начальное магическое образование. – слащаво улыбнулась ведьма. - А поскольку в нашей стране есть только Хогвартс, то и учиться ваш сын будет здесь. Так что, должна вас огорчить, вы не можете забрать его из школы.

Снейп просто всеми фибрами ощущал как доволен сейчас Дамблдор. Сильный волшебник которым являлся Блейз не уходил из школы и в тоже время вся ответственность за это ложилась на другие плечи, а сам директор снова оставался в выигрыше. Профессор искал какие аргументы можно привести чтобы помочь Розалинде в сложившейся ситуации.

- Но …

Что хотела возразить леди Забини, так и осталось тайной, поскольку в кабинете заработал камин, которым насколько было известно профессору был прямой допуск только у одного человека. Только на этот раз из камина вышли сразу три посетителя и, судя по выражениям лиц директора и Министерского инспектора, этого визита они никак не ожидали.

часть 6 (62)не бечено

Как только за парнями закрылись двери аудитории, Поттер зашедший первым, резко развернулся и стал настороженно смотреть на слизеринцев. Малфой хорошо изучивший реакции Национального героя, за время проведенное в его воспоминаниях, замер, понимая что одно неправильное слово или жест и гриффиндорец выхватит палочку и перейдет в глухую оборону.

- Спокойно, Поттер, никто не собирается на тебя нападать. - заговорил Нотт беря на себя роль переговорщика. В это же время слизеринец демонстративно положил палочку на ближайший стол, подтверждая тем самым свои слова наиболее весомым аргументом, наивысшим актом доверия, существующим в волшебном мире. - Тебе поверил наш декан - значит тебе верим и мы. Только один вопрос, Блейзу в данный момент угрожает опасность?

Понимая, что сейчас на карту поставлено очень многое и прежде всего их возможные отношения, Драко поспешил, под внимательным взглядом гриффиндорца, присоединить свою палочку к палочке Тео.

- Если леди Забини сможет забрать его из школы и увезти из Англии, то нет, - ответил Поттер, немного расслабившись увидев, что слизеринцы не собираются нападать на него. - Если не сможет...

- Понятно. – произнес Тео внимательно осматриваясь по сторонам. – И последний вопрос. Что за зелье было сегодня так щедро разлито по всей аудитории?

- А что я знаю, что Невилл сегодня с Паркинсон наварили? – неопределенно пожал плечами парень. - Я просто применил заклятья дупликации, и во всех котлах очутилось их варево. А перемещение, как я и рассчитывал, сработало как катализатор, вот оно и начало взрываться.

- И вот как теперь мы эту гадость отмывать будем? – скривившись, проговорил Драко, осматривая фронт работы. Хотя на самом деле в душе у него все ликовало. Они с Гарри проведут столько времени вместе, и им никто не будет мешать. О Тео слизеринец не беспокоился, он был заинтересован в развитии отношений с гриффиндорцем не менее самого Малфоя.

- Вы с помощью магии, а я вручную - ответил Поттер снимая мантию и рубашку, и оставаясь в одной футболке.

Только сильным волевым усилим староста сдержался, чтобы не выдать те чувства, которые овладели им, когда он посмотрел на раздевающегося парня. Во-первых сочувствие, когда он увидел застиранную и растянутую вещь гриффиндорца, которую сам аристократ побрезговал бы отдать домовикам на тряпки. Во-вторых Драко едва сдерживал себя чтобы не преодолеть разделяющие с гриффиндорцем пространство и не сорвать с него эту злосчастную футболку. Скрывать под этой тряпкой такое потрясающее и ладное тело, которое Малфой представлял себе еще тогда, на зельеварении, когда они готовили зелье, было преступлением. Но теперь этот кусок ткани скрывал от жадного взгляда слизеринца еще нежную кожу зеленоглазого парня. Как же Драко хотелось подойти и немного склонившись прижаться губами к обнаженному местечку на шее, пьянея от вкуса и аромата гриффиндорца. А потом ещё и ещё, целовать не останавливаясь, срывая с этих красиво очерченных губ тихие приглушенные стоны. Конечно, Драко понимал что если он так сейчас сделает то в ответ он услышит не возглас одобрения, а проклятия и протесты. Так что староста из последних сил сдержал себя и внес ответное предположение.

- А если профессор подразумевал совсем иной смысл, когда говорил о том что ты должен убирать без палочки. - сказал Драко, продолжая незаметно разглядывать парня.

- Что интересно он ещё мог иметь ввиду? Вроде я первый раз здесь убираю. – фыркнул Поттер, доставая из подсобки ведра и щетки.

- Но ведь он не сказал «без магии», он сказал без палочки. - тихо проговорил староста, понимая что сейчас его слова снова расстроят гриффиндорца.

- И какая разница? – в голосе Поттера все же слышались небольшие нотки заинтересованности. - Я ведь не владею беспалочковыми заклятьями. Их изучают позже.

- Но все маги в той или иной степени ими владеют. - заговорил Тео понимая, что друг не хочет портить возможные отношения таким неприятном разговором. - Ведь с первого магического выброса приблизительно в четыре-пять лет ребенок учится контролировать свою магию и очень часто у довольно сильных волшебников получается её направлять. Так что даже у ребенка без палочки могут получатся несложные бытовые действия.

- Ясно. - по голосу гриффиндорца было понятно что данная тема ему очень неприятна, но все же он преодолел себя и задал интересующий его вопрос. - А что делают, если ребенок не мог проконтролировать свою силу?

- Для этого существуют специальные наручи, помогающее ребенку сдерживая излишек магии. - поспешил включится в разговор второй слизеринец. - Они останавливают сильные стихийные выбросы.

- И у вас такие были? - услышав вопрос, Драко едва смог сдержать улыбку. Все-таки любопытство и желание учиться были у его львенка неиссякаемы.

- Да. - спокойно подтвердил Нотт

- Тогда все понятно. - Поттер отошел к своему месту и сел за него обхватив голову и о чем-то задумавшись.

Слизеринцы переглянулись, прекрасно понимая, о чем сейчас размышляет Национальный герой. О детстве, из-за решения, принятого единолично Дамблдором, лишенного нормального развития и такой нужной для любого ребенка поддержки.

- Интересно, и как по мнению профессора Я могу самостоятельно догнать то, что все остальные волшебники учатся делать годами.- произнес Поттер вставая и расхаживая по аудитории. - Вот уж не думал, что он считает меня настолько гениальным.

Малфоя неприятно поразил сарказм который вложил парень в эту фразу. Сарказм по силе не уступающий сарказму самого Снейпа… Так же Драко неприятно было осознавать, насколько его гриффиндорец не верит в собственные силы. Ведь он столько раз проделывал действия, недоступные для обычных волшебников. Но все равно не считал себя кем-то особенным.

- Думаю, что профессор решил, что мы поможем тебе в знак благодарности за услуги оказанные нашему факультету, - произнес Драко, понимая что от того примет ли упрямый гриффиндорец их помощь будут развиваться дальнейшие события.

- Но я помогал не вам. - возразил Поттер лишая Драко надежд на благополучный исход этой отработки. И все же Малфой решил идти до конца

- Но если профессор Снейп считает, что ты помогаешь нашему факультету, значит - мы можем помочь тебе. – предпринял староста ещё одну попытку убедить упрямца.

- Любезность за любезность. - Гарри испытывающие смотрел на слизеринцев.

- Если тебе так удобней. - проговорил ранее молчащий Тео, пытаясь помочь другу. - Ты же спас меня вместе со своей подругой сегодня на завтраке.

- Не аргумент. – в голосе Поттера появилась непривычная жесткость. - Ты бы почти не пострадал.

- А как тебе такой довод. Мы хотим чтобы у нас был хорошо подготовленный волшебник, который в конце концов захочет и сможет освободить наши семьи от власти сумасшедшего маньяка. – Драко говорил в манере более присущей самому гриффиндорцу. Решение пойти ва-банк и немного приоткрыть завесу над одной из причин, которое заставляет его идти на необычный с точки зрения гриффиндорца контакт пришло внезапно, но показалось слизеринцу неплохим вариантом в сложившийся ситуации.

- Что же с тобой случилось за эти два дня, что ты так кардинально переменил свои взгляды? – Драко казалось, что взгляд парня проникает ему прямо в душу. - Еще недавно ты придерживался совсем другой точки зрения.

- Мать поставила перед отцом условия, что если он не уйдет от Темного лорда, она вернется в род Блеков. – глухо произнес Драко, отчаянно блефуя. На самом деле он не знал, какие условия леди Нарцисса поставила перед мужем, но вспоминая свое желание отказаться от рода после просмотра воспоминаний о резне в магловском поселении, юноша понимал что его слова не так уже и отличаются от истины.

Поттер еще несколько мгновений внимательно смотрел своими большими глазами с такой необычной расцветкой на слизеринца, а потом, отвернувшись кивнул.

- Показывайте. - произнес гриффиндорец и Драко обрадовался, осознав, что он выбрал единственную причину, действительно важную для парня. Выросший без семьи он очень хорошо понимал, как угроза близким может повлиять на мировоззрение человека.

- Давай так: Тео будет показывать что нужно делать, а я буду стоять рядом с тобой, давать инструкции и направлять советами. – быстро заговорил Драко. Он не мог упустить шанс воплотить хотя бы часть своих грез в жизнь. - И тебе придется тоже выложить свою палочку. Она будет тебя только отвлекать.

Гриффиндорец только согласно кивнул, а отвернувшийся от них Нотт усмехнулся. Как бы ни был умен и насторожен львенок, Драко все же смог настолько продвинуться и ликвидировать ту пропасть недоверия которая возникла между ними за годы соперничества. А это значит, что и он сможет заставить упрямую львицу забыть всех прошлых поклонников и связать свою жизнь с ним, наследником Ноттов.

- Итак. - начал Драко становясь за спиной гриффиндорца, но отойдя немного в сторону, чтобы иметь возможность наблюдать за его лицом. - Тебе нужно как бы посмотреть внутрь себя и соприкоснуться со своим магическим ядром. Если тебе так будет легче - можешь закрыть глаза и настроиться.

Когда Драко увидел, что парень следует его советам, то готов был запрыгать от радости.

- Что ты сейчас чувствуешь? - спросил Малфой немного подойдя к гриффиндорцу.

- Что ты подошел ко мне слишком близко. – тут же ответил львенок, мгновенно открывая глаза.

Тео снова пришлось спрятать ухмылку. Национальный герой еще пока даже не догадывался на сколько ближе к нему хотел бы находиться староста слизеринцев на самом деле.

- Это необходимо, наручей у нас нет, а вдруг ты не сможешь проконтролировать свою магию. – мгновенно возразил Драко. - И вообще. Не отвлекайся. Я тебя про магическое ядро спрашиваю?

- Что магическое ядро? - Поттер так посмотрел на слизеринца, что тому нестерпимо захотелось узнать, какое выражение лица было бы у львенка, если бы он сейчас его поцеловал.

- Магическое ядро чувствуешь? - произнес староста, из последних сил сдерживая себя чтобы не притянуть к себе это чудо.

- Чувствую. – произнес Поттер даже не догадываясь какие страсти сейчас бурлят внутри внешне спокойного слизеринца.

- А теперь попробуй послать импульс через руку, произнося соответствующее заклятье для наполнения ведра водой.

Нотт наблюдавший за действиями парней продемонстрировал как именно это нужно делать. И вообще смотреть на стоящих парней Тео было действительно интересно: внешне такие различные вместе они смотрелись весьма гармонично.

- А теперь попробуй сделать так же. - сказал староста придвигаясь еще немного к Поттеру.

И снова Нотта спас родовой артефакт, а Национального героя Малфой, притянувший его к себе и выставивший невербально щит. Причиной же такой активизации стала вода вызванная чересчур старательным гриффиндорцем. Он столько сил вложил в свою попытку набрать воду, что ведро стало похоже на большой фонтан струя из которого ещё несколько мгновений била в потолок. И если бы не защита, присутствующих парней не миновал бы холодный душ. Но вот все затихло и студенты осмотрели грязный класс залитый водой.

- Да уж, - проговорил Тео, после того как они переглянулись с Драко, одновременно оценив уровень магии гриффиндорца. - Работы нам прибавилось.

- Я не специально! - Поттер вскинул было руку, но Драко предупреждающе схватил его за запястье.

- Только не пробуй все здесь высушить, а то ещё Адский огонь ненароком получится. – и снова слизеринец вовсю наслаждался близостью стоящего парня и теплотой его кожи. – Да, Поттер, учиться тебе еще и учиться.

- Некогда. Сюда идут - заявление Тео заставило парней напрячься встречать визитера без палочек не хотелось никому.

- Акцио палочки! - выкрикнул Поттер и к нему в руки прилетели все три палочки. Одну он всунул в руку Малфою, вторую бросил Тео, после чего крепко зажал свою в руке.

И когда в аудиторию зашел маг, на него уже были нацелены все три палочки.

часть 7 (63)не бечено

- Добрый день, сеньоры. - вошедший оказался незнакомый мужчина, говорящий с легким акцентом. При этом он спокойно стоял под прицелом учеников, держа руки так что парни сразу увидели, что они свободны от любых предметов. – Спокойно, я без палочки.

- Как будто это вам сильно помешает, если вы захотите напасть на нас. - тихо проговорил Поттер, опуская при этом свою палочку.

На красивом, смуглом лице мужчины, проживающего явно не в Англии, отразилось недоумение.

- Ты знаешь, кто я? – маг внимательно смотрел на Поттера.

- Нет, но могу предположить, что вы родственник леди Забини. – спокойно ответил парень, смотря прямо в глаза собеседнику.

Слизеринцы тоже опустили палочки и более внимательно вгляделись в черты незнакомца. Теперь они с удивлением отметили правоту гриффиндорца. Действительно между ведьмой и незнакомцем существовало неуловимое сходство.

- Ты прав. – улыбнулся мужчина, и Драко внезапно понял какие чувства испытывал Тео, когда вчера говорил о Викторе Краме. - Разрешите представиться, Роберто Борджиа, кузен известной вам Розалинды Забини.

Мужчина изысканно поклонился, и все парни ответили ему таким же поклоном.

- А ты, как я понимаю, тот маг, которому Рози пообещала помощь всего рода Борджиа? – и снова внимательный взгляд устремленный на Поттера заставил Малфоя незаметно сжать зубы.

- Гарри Поттер, сэр, приятно познакомиться. - и снова гриффиндорец начал действовать согласно этикету. – Вы правы, сэр, это мне ваша сестра пообещала помощь.

- Мистер или Лорд Поттер? - уточнил мужчина, чем вызвал удивление на лице парня.

- Сэр? – все же решил переспросить гриффиндорец не понявший последнего вопроса. Нет, он конечно знал о том, что в будущем он станет лордом, но о принятия титула в столь раннем возрасте ему ничего не было известно.

- Впрочем какая разница. – не стал уточнять детали Борджиа. - Я все равно подтверждаю слово сестры и гарантирую тебе его исполнение. А вы, сеньоры, как я понимаю учитесь на одном факультете с моим племянником? И если не ошибаюсь наследники родов Малфой и Нотт?

Дождавшись ответного кивка маг продолжил:

- Так что все-таки произошло с Блейзом?

- Сэр, - быстро начал Поттер снова не давая слизеринцам и рта раскрыть. - Вашего племянника сегодня посадили с одним из моих сокурсников, у него внезапно активизировался защитный амулет, после чего он упал в обморок.

Мужчина внимательно смотрел на говорившего парня и на его лице отражалось одновременно и беспокойство и удивление. Но создавалось впечатления что дополнительных объяснений Роберто Борджиа, как и ранее леди Забини не требуется.

- Директор в курсе? - спросил он так, словно от ответа гриффиндорца зависит по крайней мере его судьба.

- Нет, мы успели купировать приступ. – серьёзно ответил Поттер, которому на этот раз не требовались пояснения к вопросу.

- Теперь понятно почему Рози дала столь серьезную клятву. - казалось что последние слова львенка успокоили мужчину. - Как я понимаю, она направилась к вашему Дамблдору забирать Блейза из школы?

- Да. – снова согласился гриффиндорец с магом, но немного подумав, добавил. - Но проблема в том, что Альбус не захочет его отпускать.

- А то! Конечно не захочет. – усмешка Борджиа заставила слизеринцев поежиться, заставив осознать, что маг так просто разговаривающий сейчас с Поттером, по слухам, весьма сильный и опасный противник. - Да кто его спрашивать будет. А вот тебя, юноша, я спрошу. Ты же не?..

- Нет, я не такой как вы с племянником. - быстро ответил Поттер специально не дав мистеру Борджиа закончить фразу.

- Тогда возникает вопрос, откуда ты о нас знаешь? И главное, как ты догадался о моём племяннике? – внимательно слушающим разговор слизеринцам казалось, что эти двое общаются на каком-то своём известном только им языке, так хорошо они понимали друг друга. И строя фразу полунамеками они, тем не менее, передавали нужную в этот момент информацию.

- Вы же понимаете, что на него я не могу ответить. – тихо сказал Поттер.

- Понимаю. А ты значит осведомлен в какой стране ты живешь. - задумчиво проговорил маг, испытывающие смотря на стоящего перед ним парня. - Ясно. Остальные, как я думаю, не в курсе?

- Да, сэр. – и снова аристократов охватило недоумение. Сначала Крам, теперь Борджиа, что же было так хорошо известно за пределами Англии, что в самой стране знали только единицы? И почему они не входят в круг осведомленных?

- Можешь называть меня Роберто. – произнес маг, тем временем обдумывая ситуацию. - И еще один вопрос. Вы только что колдовали все вместе?

- И зачем вам такая информация? - тут же насторожился Поттер.

- Ясно. Значит, мне не показалось, невербально колдовал ты один. Впечатляет. – маг снова улыбался гриффиндорцу такой улыбкой от которой внутри у Драко поднималась волна ярости. - Один совет - не колдуй на территории Хогвартса на полную силу. Иначе сам понимаешь, кто заинтересуется.

Поттер побледнел, просто на лету схватив смысл намека мужчины.

- Ладно, задержался я у вас. – манера говорить у Борджиа моментально поменялась. - Пора идти, там сестре сейчас в кабинете директора продохнуть не дадут.

- Почему? - тихо спросил гриффиндорец, по лицу которого Драко понял, что последние фразы каким-то непонятным для него образом успокоили парня.

- Если в Италии клянутся родовым именем, информация тут же передается всем здравствующим членам семьи, так что вся семья уже в курсе. – Борджиа снова принял серьезный вид. - К тому же не думаю, что сестра отправила письмо только мне.

- Тогда?.. – теперь фразу не успел закончить Поттер.

- Да, секрет Рози раскрыт и уже ничего нельзя сделать. – ответил Роберто, который прекрасно понял о чем хотел спросить парень. - Но это не важно. Главное - Блейз в этой ситуации не пострадает.

- А леди Забини? – слизеринцам казалось, что в комнате находятся близнецы Уизли настолько эти двое быстро разговаривали друг с другом.

- Ничего, справится. – пожал плечами маг. - По головке конечно не погладят, но и изгонять теперь из рода, в свете сложившийся ситуации тоже не станут.

Слизеринцы переглянулись. Что за тайна, из-за которой можно было выгнать из рода они ещё могли предположить. А какая ситуация могла смягчить вину леди вот это для них оставалось загадкой.

- Это хорошо. – произнес гриффиндорец. - Вы сейчас туда к ним?

- Нет, нужно зайти еще в одно место, - и снова эта улыбка, которую Драко бы хотел стереть с лица итальянца собственноручно. - И думаю, что наследник Ноттов станет для меня сегодня проводником по вашей замечательной школе.

- Конечно сэр. – Согласился Тео понимая что отправившись с магом он не только узнает какие-то новое факты. Он ещё и на некоторое время освободится от работы и, вместе с тем, оставит Драко свободную аудиторию для дальнейших маневров.

- А вы со старостой пойдете и побудете в покоях слизеринского декана. – продолжал давать инструкции Борджиа. - Мне пришлось воспользоваться его камином. И чтобы выйти наружу я взломал его охранные заклинания.

- Но щит на камин... - заговорил Поттер, но тут же прервал сам себя.

- Ставила моя сестра. - закончил за него мысль маг, и продолжил. - А её защиту я мог преодолеть ещё в свои далекие шестнадцать лет.

- А восстановить защитные чары нашего декана?.. – начал было Драко, но договорить ему не дал насмешливый голос итальянца.

- Можно, только вашему зельевару придется повозиться, чтобы их снять. Ты же понимаешь почему, наследник Малфоев?

- Да. - несмотря на возникшую неприязнь, староста не мог не отметить логику в словах мужчины.

- Значит вы отправляетесь охранять покои Северуса Снейпа до его возвращения. – подвел итог маг.

- Но нам нужно здесь все убрать. – на этот раз протест выразил гриффиндорец.

- Ладно, я постараюсь вам помочь. – согласился итальянец и достав палочку, стал убирать всю воду.

- Первый этап пройден. – улыбнулся маг, а потом неожиданно добавил. - Вот только интересно как вашему Мастеру Зелий удалось достигнуть таких выдающихся результатов?

- Выдающихся результатов? - решил уточнить Малфой, не понимая как итальянец, просто смотря на потеки, пришел к такому необычному выводу. - Вы о чем?

- Ну как же. – весело произнес маг, смотря тем временем на Поттера, чем вызывая у Драко новый приступ ярости. - Научить варить ВСЕХ студентов совершенно ОДИНАКОВОЕ зелье, да ещё такое, чтобы оно у всех СИНХРОННО выкипело. Это весьма значительное достижение.

- Это я применил к котлам заклятье дубликации, - сознался смущенный таким вниманием гриффиндорец. - Нам нужен был отвлекающий маневр, вот мы его и создали.

- Ко всем сразу? - уточнил мужчина, и змеи сразу поняли, о чем он спрашивает. Нужно было иметь достаточно сил, чтобы с помощью одного заклинания зелья появилось сразу во всех котлах. - Однако. Вот только что за гений создал сие варево?

- Над ним работали слизеринка Паркинсон и гриффиндорец Долгопупс. – ответил Поттер.

- Хотя весьма вероятно, что это творение одного Долгопупса. – решил внести ясность Нотт. – А Панси как всегда просто сидела и делала вид что чем-то занята.

- Весьма интересно. – казалось, что итальянца действительно заинтересовали остатки зелья. Из кармана он достал специальные перчатки и надев их стал внимательно изучать потеки. - Я так понимаю, что ошпаренных доставили в Больничное крыло.

- Да, там очутились все, кроме нас. – на этот раз на вопрос ответил Драко.

- И что сказала ваша медведьма? - в руках у мужчины уже появился специальный контейнер, в который он и сложил немного остатков варева Долгопупса.

- Она еще не сталкивалась с такими ожогами. –тихо произнес Тео внимательно следящий за действиями итальянца.

- Прелестно. Если я забуду, скажите вашему преподавателю, что я взял немного этой необычной субстанции для исследований. – Роберто бережно спрятал контейнер в карман и достал отложенную ранее палочку.

Как только он снова начал произносить заклятья, с парт, пола и стульев неохотно начали исчезать потеки неприглядного зелья. Но места, где они раньше были, отличались просто первозданной чистотой. Юноши не были уверены, что в тот день когда их создали они так ослепительно блестели. Эффект был странный: место сверкающее чистотой и рядом место тоже чистое но по сравнению с первым очень блеклое.

- И что теперь делать всю мебель и пол перекрашивать. – первым озвучил мысли присутствующих Тео. – Это какой-то суперчистящий состав получился.

- Перекрашивать не надо, я знаю, что надо сделать чтобы никто ничего не увидел. – вдруг оживился гриффиндорец. Он взмахнул палочкой произнес себе под нос какое-то заклятие и по аудитории пронеслась волна магии.

- И что? – спросил Нотт, не увидев никаких изменений. – Все осталось по-прежнему.

- Для нас четверых - да. – согласился Поттер. – А остальные увидят то что должны будут увидеть.

- Как ловко. – восхитился итальянец. – Что ж, мистер Нотт, нам уже давно нужно было идти.

- А куда мы направляемся? – спросил Тео, убирая палочку и поправляя форменную мантию.

- Как, я не сказал? – улыбнулся маг. – В Больничное крыло, конечно.

часть 8 (64)не бечено

Предсказание Роберто сбылось полностью: в кабинете Дамблдора Розалинда Забини не могла даже вздохнуть. Однако вместе с ней забыли, как дышать и остальные английские маги, находившиеся в помещение - сам Дамблдор, министерский инспектор Долорес Амбридж, профессор зельеделья Северус Снейп и вновь прибывший Министр Магической Британии Корнелиус Фадж. Именно он, имея прямой допуск в кабинет директора Хогвартса, привел двух магов, которые сейчас и не давали никому вставить и слова. Мария и Альфредо Борджиа, мать и отец присутствующей леди Забини, были истинными южанами, привыкшими выражать свои мысли с помощью повышенных тонов, достаточно цветистых оборотов и бурной жестикуляции. Иными словами, крик в кабинете стоял знатный. Пока мадам выговаривала что-то расстроенной дочери на итальянском, родном для обеих, глава семьи в это время не менее эмоционально рассказывал, как неправильно поступают в Англии отказываясь от древних традиций и привычных за границей проверок.

Понять что-то в этой какофонии звуков и фраз было просто невозможно. Снейп иногда выхватывал отдельные обрывки звучащие как «распутница», «позор семьи», «ветреница», «незаконнорожденный». Конечно, эти слова служили явным подтверждением догадок преподавателя, но ему хотелось знать наверняка. Поэтому профессор решил вмешаться в этот конфликт, так внезапно превратившийся в бурную семейную разборку.

- Дамы и господа, давайте все успокоимся и попробуем обсудить сложившуюся ситуацию в более комфортной обстановке. – профессор очень жалел, что в этом кабинете не может говорить так как с учениками на уроке. - И разрешите представиться профессор Снейп, Мастер Зелий и декан факультета, на котором учится Блейз Забини.

- И что тут обсуждать. Наш внук бастард. За содеянное моей дочерью ее надо побить камнями и выгнать из рода со сломанной палочкой. - заговорил сеньор Борджиа, прожигая дочь яростным взглядом.

Взоры всех магов в кабинете после этих слов обратились к застывшей в кресле ведьме. Несмотря на такое внимание женщина смотрела прямо, не опуская глаз словно это не она стала участницей столь необычного обсуждения. Ведь действительно случаев рождения детей вне брака в магическом мире было очень мало, а про случаи, когда маг воспитывал не своего ребенка Снейп вообще не знал. Традиционные проверки выявляли не столько чистоту женщины, которая весьма приветствовалась, но вовсе не была обязательна. Нет, они гарантировали тот факт что невеста не пойдет под венец, вынашивая чужого ребенка под сердцем. Так что теперешнее возмущение четы Борджиа было вполне оправдано. Дочь преподнесла им весьма неприятный сюрприз.

- Нам стыдно и нелегко в этом признаваться, - теперь слово взяла мать Розалинды. - Но этот вопиющий факт выяснился только сегодня. Оказывается, по вашим законам наша дочь могла и не проходить традиционную проверку перед свадьбой. Что и привело к столь возмутительным последствиям.

- Министерство Британии придерживается в этой ситуации позиции невмешательства и пары сами решают проходить им подобные проверки или нет. – услышав эти слова министерского инспектора Снейп мысленно усмехнулся, глупая ведьма только переключила внимание разозленных волшебников на себя.

Сеньор Борджиа пробормотал себе под нос какую-то витиеватую фразу из которой зельеделу удалось разобрать лишь слова «необразованность» и «дикари». Сеньора Борджиа в свою очередь посмотрела на преподавателя по ЗОТИ как на кучу мусора внезапно возникшую у нее под ногами.

- Мисс, как я понимаю - произнесла ведьма ледяным голосом.

Но, ни тон, ни то как итальянка смотрела на нее не остановило приверженицу Фаджа от провозглашения очередной глупости.

- Долорес Амбридж, министерский инспектор в Хогвартсе. – улыбнулась ведьма своей фальшивой и слащавой улыбкой. – Проверяю соблюдение правил предписанных нашим Министром.

На этот раз Снейп едва сумел сдержать ухмылку, когда итальянец пробурчал что-то про дураков и их прихлебателей. В этом случае профессор полностью разделял мнение гостей. Сам же упомянутый Министр не знал куда себя деть, понимая в каком свете выставляет его Амбридж перед именитыми иностранцами.

- Итак, мисс Долорес, - специально выделила леди Борджиа слово мисс. - Вы в виду отсутствия специфических знаний, которые получаются только с личным опытом, можете не знать, что прохождения специальной медицинской проверки введены именно с целью предупреждения подобных инцидентов. Это вам понятно или мне объяснить более подробно?

На обычно напыщенную Амбридж было страшно смотреть. От такой прямой отповеди из министерского инспектора словно выпустили весь воздух, и перед присутствующими осталось только одинокая, молодящаяся ведьма, которая на самом деле была никому не нужна.

- А ваша дочь? – все-таки решился спросить Дамблдор, который рассчитывал на то, что гости отнесутся к нему с большим уважением чем к преподавателю ЗОТИ.

- Воспользовавшись тем, что эти проверки перестали быть обязательными в Англии, - тихо ответила Мария Борджиа внимательно смотря на дочь которая наверное впервые за все время отвела взгляд. - Розалинда уговорила будущего мужа отменить прохождение этого ритуала.

- Это значит?.. – снова спросил директор, услышав на свой первый вопрос вполне вразумительный ответ.

- Это значит, что если бы вы не отменили привычные проверки крови при вступлении детей в Хогвартс, обман был бы раскрыт гораздо раньше. – отвечавший теперь Альфредо Борджиа в отличие от жены не утруждал себя дипломатичностью. - Мне стыдно осознавать, что моя дочь поступила столь бесчестно, но если бы не попустительство со стороны Британских властей и вас лично как директора этой школы и главы Визенгамота, такого бы вообще не могло случиться.

- Но вы же понимаете, что Министр лично… - снова попробовала начать Амбридж, но была прервана леди Борджиа.

- Мисс, я ещё раз повторяю вам, что в Италии где придерживаются всех правил и традиций такого инцидента вообще не могло бы быть.

- А как вы узнали, что мальчик не сын лорда Забини? – на этот раз вопрос Дамблдора заставил чету Борджиа задуматься.

- Мы не знаем как нашей дочери удалось обмануть родовой гобелен, этот вопрос мы обсудим с ней позже. – и снова говорить начала леди Борджиа. - Но сегодня нам прислали анонимное послание в котором говорилось, что из-за того, что никто не знает кто настоящий отец нашего внука его после инцидента на зельеделье будут лечить неправильно. Одна проверка – и мы убедились, послание, несмотря на всю его чудовищность, соответствует истине.

- Я думаю, что сейчас вопросы прошлого не самые главные, - снова вмешался в разговор Снейп, уже имея свои догадки, кто же мог послать это анонимное письмо чете итальянцев. Также профессор прекрасно понимал, что подобная утечка информации повлечет за собой допрос с пристрастием. Дамблдор ни за что не поверит что никто из участников не имеет к ней никакого отношения, и будет выворачивать сознание всех снова и снова добиваясь именно такого результата, который ему подходит. - Меня больше волнует, что теперь будет с моим подопечным?

- Мы сегодня же заберем их с матерью в Италию, а там после всех проверок и решится их судьба. – веско заявил Альфредо Борджиа.

- Но в любом случае он теперь будет моим подопечным. - раздался голос от двери.

В кабинет с Блейзом Забини на руках зашел маг, которого профессор Снейп знал по Лиге Зельеваров. Ещё один представитель итальянского семейства Роберто Борджиа.

С его приходом Розалинда заметно воспаряла духом.

- Роберто. – было очевидно что итальянцы весьма удивлены появившемуся магу. - Ты приехал? А как же твои дела? Ты же так занят.

- Никакие дела не могут служить препятствием для служения семье. А сегодняшний день, несомненно, будет выдающимся для нашей семьи.

Сеньор Борджиа внимательно посмотрел на племянника и тихо спросил.

- Это то, о чем я думаю?

Роберто только улыбнулся своему дяде.

- Я забираю мальчика и ухожу, – маг говорил так, словно вопрос о переходе Забини был уже давно решен. – По возможности не задерживайтесь. Нужно ещё выяснить, что у него за ожоги.

- Но мальчик должен учиться в Хогвартсе. – попробовал было возразить директор.

- Мать Блейза итальянка, а отец не англичанин. Так на каком основании вы утверждаете, что мой подопечный должен оставаться здесь? – Снейп был уверен, что в Англии уже несколько десятилетий никто таким тоном не говорил с директором.

- Но ведь никто не доказал, что настоящий отец Блейза не англичанин. – попробовал настоять на своем Дамблдор.

- Но вы не можете доказать обратного. – отрезал Роберто. - Так что Блейз с матерью отправляются в Италию, в дом своей законной семьи. А теперь извините меня. Мне ещё нужно подобрать лекарство для своего подопечного.

И маг не обращая на направленные на него удивленные и раздраженные взгляды, подошел к камину.

- Да, профессор Снейп. – итальянец уже стоял в камине собираясь бросить Летучий порох. – Приношу свои извинения, за разрушенную защиту ваших покоев. До связи. Министерство магии.

И зеленый огонь скрыл исчезнувшие фигуры.

часть 9 (65)не бечено

POV Драко Малфоя

Мой хороший, как же долго ты не можешь решиться. Ты, храбрый гриффиндорец, не осмеливаешься задать вопрос, который тебя так сильно волнует. Да, мое зеленоглазое чудо, теперь я могу понять, что ты чувствуешь. Зная, что случилось с тобой в прошлом, я без труда могу предсказать, как влияют на тебя те или иные события.

Сейчас тебе неуютно, в подземельях холодно, а ты так не любишь холод, ведь правда хороший мой? Тебе слишком часто приходилось страдать от него, и теперь ты всеми силами пытаешься оставаться в тепле. Не волнуйся, мой львенок, в Мэноре мои покои самые теплые и светлые. Я не знаю, как и когда, но мы сможем просыпаться с тобой под балдахином нашей кровати и смотреть, как солнечный свет освещает всю комнату. Ты будешь потягиваться, словно большой ленивый кот, и искоса поглядывать на меня своими зелеными глазищами, словно ожидая от меня насмешки. Не жди ее, родной, ее не будет. Я ведь знаю, как ты не любишь резко вставать, что тебе надо несколько минут, чтобы покинуть мир грез и сновидений или отойти от очередного кошмара. На это тебе требуется время. Время, которого у тебя никогда не было: в школе из-за избытка уроков и вечного храпа соседей по комнате, у тех ужасных магглов из-за того, что ты должен был, словно домовой эльф, готовить им завтрак. У тебя никогда не было этих самых сладких минут утренней неги, когда не нужно никуда спешить и торопиться. Не волнуйся, мой хороший, рядом со мной у тебя будет эта возможность.

А на завтрак я прикажу эльфам готовить тебе каждый раз что-то новенькое, чтобы ты каждый день смог знакомиться с кухнями разных народов мира. А я буду сидеть рядом и смотреть, какое удивление будет у тебя каждый раз, когда ты будешь открывать для себя все новые и новые вкусы.

Но это позже. Сейчас, мой хороший, ты должен преодолеть себя и задать мне вопрос, который тебя так волнует. Да я знаю, что ты хочешь спросить, почему я уже третий раз за день защищаю тебя. О да, я знаю, в Большом зале вы не могли не почувствовать заклятье, летящее в спину. Вы шли и ожидали удара, который вы бы специально пропустили, дабы не раскрывать своего настоящего потенциала, ведь вы с Гермионой ужасно хитрые гриффиндорцы. И ты, конечно же, понял, кто выставил щит за вашими спинами, не так ли, мой наблюдательный львенок? А теперь тебе не даёт покоя мысль, почему же я помогаю вам. И причина, названная сегодня в кабинете зельеделья, ведь недостаточна. Конечно, я не убедил тебя. И сейчас ты сидишь, делаешь вид, что меня нет в покоях декана, и размышляешь, о причинах, заставивших меня так измениться. Ты не доверяешь мне и склоняешься к самому наихудшему варианту, что мне был отдан приказ наладить с тобой отношения. И неважно, кто приказал отец или Лорд, в твоих глазах я по-прежнему опасен. Да, мой хороший, я абсолютно точно представляю, что нашептывает тебе сейчас твой внутренний слизеринский голос. И только твое гриффиндорское неуемное любопытство толкает тебя вперед. Ну же, задай мне вопрос, сделай шаг на встречу.

Давай же, мой смелый львенок, спроси меня.

Конец POV Драко Малфоя.

Расчеты слизеринца оказались верными, любопытство не давало гриффиндорцу сидеть спокойно, и вот он уже поднимает на Драко свои удивительные глаза.

- Малфой, можно тебя спросить?

- Чего тебе Поттер? - старосте едва удалось сдержать свою самую торжествующую улыбку: он точно понял, что беспокоило неугомонного львенка. Но вот вопрос гриффиндорец задал тот, который Драко ожидал услышать меньше всего.

- Сегодня на зельеделье ты говорил о какой-то книге, она очень редкая?

- Да нет, не очень. - тихо произнес удивленный слизеринец все-таки до конца понять, о чем думает Национальный герой он, наверное не сможет и через сто лет.

- Тогда почему ее нет в библиотеке, ведь для вновь поступивших эта книга, несомненно, стала бы бесценной в изучении зельеварения?

Драко с удивлением смотрел на парня, а ведь он несомненно был прав. Он же никогда не встречал в библиотеке школы этой книги. Как и других книжек таких привычных для чистокровных волшебников, сказок, энциклопедий, справочников…

Староста ещё не успел обдумать этот феномен, когда их разговор с гриффиндорцем прервали. В покои декана вбежал взбудораженный и запыхавшийся Тео.

- Там такое творится, - скороговоркой выпалил Нотт, едва отдышавшись. - Этот итальянец пришел в Больничное крыло и сказал, что он забирает племянника. Медведьма отказалась отдать Блейза, мотивируя это тем, что она ещё не узнала, что с ним случилось. А Борджиа просто наложил на нее заклятье недвижимости и, забрав Забини, пошел в кабинет директора.

- Вот будет катавасия у Дамблдора. - тихо произнес гриффиндорец. - Теперь они все выяснят и Блейза заберут в Италию.

- Но все дети английских волшебников должны учиться в Хогвартсе. - изумился Драко.

- Вы еще не поняли, что имел в виду Роберто Борджиа. – Национальный герой внимательно смотрел на слизеринцев. - Блейз не сын Забини, он незаконнорожденный.

- Значит, у его семьи, по линии матери, есть все основание забрать его из школы. – проговорил Драко. – Значит, все закончится, более-менее, неплохо.

- Но это еще не все, – снова заговорил Тео. - Помфри сказала Борджиа, что ожоги это не просто ожоги. Это верхняя корка, под которой исчезают и заживают все шрамы, какими бы заклятьями или артефактами они не были нанесены. Представляете, что теперь начнется.

Один быстрый взгляд и Драко увидел, что Поттер потирает руку, на которой с помощью пыточного инструмента была оставлена та жуткая надпись. Теперь, если бы на это место, на кожу гриффиндорца попало это зелье, они бы исчезли. Через мгновение Драко понял, что этот состав давал реальный шанс для уничтожения проклятой метки Воландеморта. Еще через секунду в голову слизеринца пришла мысль, что на его глазах были уничтожены все потеки и остатки столь уникального очистителя.

Смотрящий на Малфоя, Нотт только кивнул.

- Теперь ты понял. У нас не осталось ни грамма зелья и теперь только то, что забрал себе Борджиа для исследований может дать какой-то результат.

- А одежда тех на кого оно разлилось? - не сдавался Драко, упустить такой шанс для спасения всех его близких было выше его сил.

- Не получится, - покачал отрицательно головой Тео. - Как только ученики попали в Больничное крыло, их одежда была передана эльфам. Ты и сам прекрасно знаешь, что это значит?

- Ее уже почистили и у нас нет этого зелья… - начал говорить Нотт, но не успел закончить. В комнате заработал камин из которого вышли Дамблдор, Министр Фадж и профессор Северус Снейп.

- В кабинет зельеделья - рявкнул последний, и ученики не осмелились даже слово возразить.

Зашедших в аудиторию ожидал неприятный сюрприз. На партах стульях и полу не было даже следа от разлитого ранее зелья. Слизеринцы стояли, ожидая, смогут ли вошедшие увидеть разницу или заклятье Поттера все-таки сможет обмануть зашедших.

Но старшие маги, казалось, не замечали, какие пятна были на всех поверхностях.

- И как это понимать? - обернулся Дамблдор к своему подчиненному. - Ты же сказал, что здесь все залито этим зельем?

- Но так и было. – зельевар ещё раз внимательно осмотрел класс, но не выявив ничего обернулся к студентам. – Так, господа, подойдите сюда.

Троим юношам пришлось подчиниться.

- Может, вы нас просветите, как вам удалось за столь незначительный срок очистить столь сложные загрязнения? – уже по тону преподавателя было понятно насколько Снейп сейчас был взбешен.

- Сэр, – снова первым взял слово Поттер, как обычно выдавая самую удобную версию. - Сеньор Борджиа решил помочь однокурсникам и друзьям своего племянника. Вот он и очистил всю комнату от разлившихся остатков.

- Так и какое заклятья он применил, чтобы ликвидировать разницу в красках? – задал вопрос Дамблдор, сверля взглядом всех троих учеников.

- Заклятье? Разницу в красках? – опять очень натурально удивился Поттер, что никто кроме слизеринцев не понял, что он притворяется. – Нет, он просто произнес чистящее заклятье и мебель, и пол приобрели тот вид, который вы сейчас видели.

Однако слова Поттера не убедили директора, и только после того как он произнес отменяющее заклятье и не добившись никакого эффекта, поверил в то что ему сказали.

- Северус, - казалось, что Дамблдор потерял интерес к студентам. - Ты ведь сможешь восстановить этот рецепт.

- Без остатков зелья? – внимательно посмотрел Снейп на Дамблдора, словно ожидая, что он сейчас скажет «Шутка».

- Но ты же знаешь какое зелье готовили студенты на уроке. – возразил директор, прекрасно понимая какие преимущества он получит имея подобный состав.

- Знаю, - согласно кивнул зельевар, а потом ехидно добавил. - Но что в итоге сварили эти неучи предсказать может только наша уважаемая Трелони.

- Значит? – директор смотрел на профессора поверх своих очков.

- Как не прискорбно это признавать у нас нет этого зелья. К тому же я не уверен, что оно имеет тот эффект о котором утверждает Поппи. Парты, как вы сами убедились, только почистили и больше не применяли никаких заклятий.

Разъяренный Дамблдор не говоря ни слова, вылетел из кабинета, за ним вышел молчавший все время Министр Фадж.

- Итак, это была пустышка. - тихо произнес профессор, опираясь на ближайшую к нему парту. Студенты понимали что только многолетняя выдержка не дает зельеделу показать на людях своё разочарование. Драко прекрасно понимал, что крестный тоже надеялся, на призрачный шанс избавиться от ненавистной им всем метки.

- Сэр, разрешите. - тихо заговорил гриффиндорец.

- Чего вам ещё, Поттер? – устало спросил профессор.

- Можно? - гриффиндорец подошел почти вплотную к преподавателю и, приподняв руку на уровень его глаз, переспросил. - Разрешите?

часть 10 (66)не бечено

- Давайте. - произнес профессор, который за эти дни уже не раз убедился, что гриффиндорец знает больше чем считают окружающее. И что его поступки продиктованы именно недоступными для них всех знаниями.

Парень прикрыл глаза зельевару и тихо прошептал какое-то заклятье. Когда он убрал руку Северус Снейп несколько мгновений молча, осматривал изменение происшедшее в интерьере его класса.

- Но как? Откуда вы знаете это заклятье? – сил на удивление у профессора уже не было, но оставить ситуацию невыясненной Снейп тоже не мог.

- Крестный научил. - просто ответил гриффиндорец, словно эта фраза объясняет все.

- Но как, ведь даже Дамблдору не удалось снять твое заклятье? – Снейп разглядывал Национального героя, пытаясь понять, когда простого парня подменили на эту новою модель Поттера с характеристикой «сплошные сюрпризы».

- Крестный специально сделал его так, чтобы привычными отменяющими заклятьями его нельзя было снять. – гриффиндорец дал объяснение на вопрос профессора и тем самым вызвав дополнительные вопросы.

- Но для каких целей вы применяете столь необычное заклятье? – зная прошлые поступки Блека, Снейпу оставалось только гадать, когда именно было создано это заклинание. Но даже одна мысль для чего может применять его Национальный герой, вызывала у профессора повышенное давление.

Гриффиндорец только загадочно улыбнулся. И по этой улыбке зельедел сразу понял, что больше говорить на эту тему парень не собирается.

- Значит, зелье действительно могло очищать от результатов заклятий, зелий и артефактов, – проговорил профессор возвращаясь к более важной теме. - Но теперь у меня его нет.

- Это не совсем так, - в разговор вмешался Драко, понимая всю важность обсуждаемого вопроса. - Роберто Борджиа взял себе немного остатков для исследований.

- Ещё хуже, теперь у итальянцев будет рецепт, а у нас в стране, где он просто необходим, его не будет. – из голоса Снейпа сарказм можно было просто выжимать в его любимые котлы и варить особо ядовитые зелья.

Профессор на несколько минут задумался, размышляя над сложившейся ситуацией. Тем временем слизеринцы прикидывали сколько еще тайн скрывает эта таинственная парочка Поттер-Грейнджер за фасадом типичных представителей красно-золотого факультета.

- Впрочем, есть ещё возможность получить этот состав в своё пользование. – тихо произнес зельедел, смотря при этом куда-то на доску.

- Как? – решил уточнить Драко, уже понимая, какой ответ он может получить.

- Если мистер Поттер воспользуется своими связями и попросит итальянцев прислать нам часть зелья сюда. Тогда я смогу восстановить способ его приготовления. Так что скажете, Поттер, обратитесь к Борджиа с просьбой? – теперь профессор внимательно смотрел на гриффиндорца, с нетерпением ожидая ответ парня.

- Сэр, а если бы зелье осталось на одежде вам бы его хватило для исследований? – Снейпу уже порядком надоела манера Национального героя отвечать вопросом на вопрос.

Пока профессор обдумывал как ответить парню, в разговор вмешался Нотт.

- Поттер, я же сказал, что одежду потерпевших почистили, а на нашей - его не было совсем. Вашу защитил щит Драко, а меня от брызг зелья спас амулет. – Тео говорил с парнем, так словно тот был неразумным ребенком, которому все нужно объяснять несколько раз.

- И все же, - настаивал на своём неугомонный представитель ало-золотого факультета. – Профессор, я повторяю свой вопрос. Вам бы было достаточно для изучения состава зелья частиц с одежды?

- Да, мистер Поттер, - учитывая настойчивость, с которой Национальный герой повторял вопрос, у профессора появилась надежда, что ситуацию можно будет разрешить без обращения за помощью к Борджиа. - Этого было бы достаточно.

- Добби. - позвал гриффиндорец и перед ним тут же возник одетый в простое полотенце эльф.

- Гарри Поттер звал Добби. – произнес домовик, поклонившись и внимательно посмотрев на присутствующих в классе.

- Да, Добби, пожалуйста, принеси сюда мантию, в которой Гермиона сегодня была на уроках, – гриффиндорец тоже посмотрел на лица слизеринцев, которые внимательно прислушивались к разговору и добавил. - Только сначала выложи из карманов все содержимое.

Эльф поклонился и, ничуть не удивившись просьбе, тут же исчез.

- Но как? - только и смог произнести профессор, когда рядом с ним на парте появилась залитая зельем мантия гриффиндорской старосты.

- Помните, как в прошлом году Гермиона пыталась освободить эльфов? – и когда парень дождался подтверждающих кивков, продолжил. - Вот с тех пор за ее одеждой ухаживает только Добби. А он чистит её мантии только после личного распоряжения нашей старосты.

- Тут же возникает логичный вопрос, а не было ли движение по защите домовиков организовано специально, дабы добиться именно такого эффекта? Ведь домовики подчиняются напрямую директору, и они обязаны докладывать обо всех странностях, которые заметят в одежде учеников. А ваш эльф этого делать не будет, не правда ли? – уточнил профессор внимательно смотря на своего студента.

Поттер только улыбнулся, даже не пытаясь отрицать сказанное зельеделом. И снова Снейп удивился изворотливости этих двоих. Если раньше затея гриффиндорки с Г.А.В.Н.Э. шла у него в разделе неимоверная глупость, то теперь, узнав ее результат, он готов был аплодировать девушке стоя. Благодаря своему безумному проекту Грейнджер уже больше года могла быть спокойной хотя бы за одну сферу своей жизни. В какое бы путешествие она бы не отправилась и как бы сильно не измазалась, доложить об этом Дамблдору было просто некому. К тому же, очень полезно, когда тебя считают глупее, чем ты есть на самом деле. И опыт гриффиндорки это прекрасно доказывал. Ведь история с освобождением эльфов послужила именно такой ширмой для девушки. Все сразу решили, что она, маглорожденная, не понимает традиций магического мира. Хотя на самом деле ей удалось обойти тот подводный камень, об который до сих пор спотыкались все чистокровные - домовые эльфы. Все ученики его факультета жаловались друг другу на то, что эльфы вечно срывают все их планы докладывая о них родителям.

- Интересно, - заговорил Драко, который прекрасно понял, какого уникального эффекта добилась Грейнджер ещё год назад. - А твою одежду тоже чистит наш бывший эльф.

- Иногда, - тихо проговорил парень. – Иначе могут возникнуть нежелательные вопросы.

Объяснять, кто мог так пристально наблюдать за жизнью Национального героя, не было нужды. Слизеринцы прекрасно понимали, насколько тяжело было жить гриффиндорцу под вечным прессом чужого взгляда и влияния. Сердце Драко обливалось кровью от одной мысли, сколько пришлось приложить усилий его львенку, чтобы отвоевать у мира хоть немного независимости. Но больше всего Малфоя угнетала другая мысль, мысль что пока что ничего нельзя было изменить. И пока Дамблдор остается директором и фактическим руководителем всей магической Британии им всем нужно будет притворяться, скрывая свои истинные чувства.

- Сколько же тайн вы скрываете, мистер Поттер? – профессор словно прочитал мысли своего крестника и озвучил их. - И почему я никогда не замечал этого на наших индивидуальных уроках?

- Небольшая модификация заклятья забвения, - парень произнес это так просто, словно он говорил о самых обыденных вещах в мире, а не о постоянном вмешательстве в свой мозг.

- И какой оно дает эффект, позвольте узнать? – профессору хотелось схватить парня за плечи и просто вытрясти из него ответ. Он маг-менталист просто не мог представить себе, как эти детки могли решиться использовать столь опасный способ для защиты своих тайн.

- На наших занятиях вы видели только воспоминание, а это заклятье словно переводит образы в простые слова. Это как будто вы перенесли кусочек памяти на страницы своего внутреннего дневника, который прочитать можете только вы сами. Это тяжело объяснить. – по мере того как парень говорил у профессора возникло желание заставить обоих гриффиндорцев выпить по стакану зелья правды, чтобы до конца выяснить какими еще секретными данными владеют эти двое.

- Поттер, вы покажете мне это заклятье, – почти прошипел Снейп, и добавил, видя, что парень собирается что-то ему сказать. – И это даже не обсуждается.

Гриффиндорец несколько мгновений смотрел прямо в глаза преподавателю, а потом кивнул.

- Вы правы сэр, оно вам действительно нужно. Потом покажу. А теперь простите. Мне нужно навестить друзей в Больничном крыле. – парень поклонился и направился к дверям.

Смотревший ему вслед Драко прикусил губу, чтобы не дать сорваться вздоху разочарования. Он прекрасно понимал, почему гриффиндорец не захотел показывать такое необычное заклятье при них с Тео, но от этого разочарование не ослабевало. Парень не доверял ему. Эта мысль билась в голове Малфоя так же как ещё недавно бились воспоминания самого Поттера. Староста сжал кулаки. Он все равно изменит ситуацию в свою пользу и Гарри Поттер ещё будет с ним…

Пока Малфой предавался анализу ситуации объект его желанья уже подошел к двери и взялся за ручку, но выйти ему не дали обращенные к нему слова слизеринского декана.

- Спешу напомнить мистер Поттер, что после обеда у вас здесь отработка. Попрошу не опаздывать. Да, кстати, отработки я назначаю до конца недели.

часть 11 (67)не бечено

Гарри Поттер сидел в Выручай комнате и размышлял над ситуацией сложившейся в Хогвартсе. Сюда он пришел после неудачного визита в лазарет. В Больничном крыле мадам Помфри не пустила его к друзьям, мотивируя это тем, что они ещё спят. Однако парень прекрасно понимал, что медведьма просто выполняет распоряжение директора и пытается выяснить как можно больше о состоянии больных и, о зелье которое так заинтересовало Дамблдора и Министра. Парень только улыбнулся: обоих сегодня ждало жесточайшее разочарование. Остатки к их приходу уже успели убрать. И неважно, что часть состава попали итальянцам. Борджиа знали все правила и, ни сейчас, ни в будущем не могли воспользоваться им во вред Английским магам. А вот насчет руководителей Британии Поттер не был так уверен.

А о состоянии пострадавших... Гермиона и Блейз приняли специальные составы, благодаря которым медведьма не сможет ничего обнаружить. И не стоило забывать что Блейз, вероятнее всего, уже находился вне границ Британии и, соответственно вне границ влияния директора. Положение Гермионы в этом смысле было более уязвимым, но львица прекрасно осознавала, какому риску подвергалась. К тому же до сих пор она весьма успешно справлялась с ситуацией. Что касается остальных - их возраст пока давал им хоть какую-то гарантию безопасности.

И ситуация с визитом Гермионы в стаю оборотней сложилась весьма благоприятно. Метлу Поттер передал ещё до зельеваренья и, теперь парень был уверен, что ее вместе с остальными вещами Добби вынул из карманов мантии девушки, и ей осталось только сказать слово, как в ее распоряжении будет метла, карта Мародеров и мантия-невидимка. А верная своим привычкам медведьма даст всем пострадавшим снотворное на ночь и установит привычные чары тревоги, о чем и будет поставлен в известность директор. Парень только улыбнулся. Его подруге обмануть ведьму и не принять сонное зелье, создать фантом и, перенаправить чары медведьмы на него, было делом двух минут. А в случае разбирательства, подобно сегодняшнему, алиби у львицы будет непробиваемое. Помфри не побоится выступить публично и подтвердить присутствие гриффиндорки ночью в Больничном крыле.

Национальный герой, откинувшись в кресле, пытался продумать ещё возможные варианты помощи своей подруге, но из мыслей никак не уходил образ высокого, светловолосого парня, который сегодня опять, в очередной раз, своим поведением опроверг все теории гриффиндорца. Поттер вздохнул. С Драко всегда было так. Тогда, на распределении, он в открытую радовался, что попал на факультет змей. Конечно, информация, данная Хагридом, о том, что на этом факультете учатся все темные волшебники была очень далека от истины. Но радоваться тому, что тебя все будут сторониться, коситься и считать волшебником который занимается темными искусствами... Это было выше понимания львенка, который сам не один год был изгоем.

Кроме того, ещё тогда в поезде Малфой пошел против всех правил и принципов, привитых ещё с детства, и первым предложил дружбу ему, оборванцу из маггловского мира, что тоже было весьма удивительно. Конечно, Поттер тогда отказал ему, увидев в его поведении явное сходство с манерой держаться его незабываемого кузена и не ошибся. Слизеринец вел себя, как маленький капризный ребенок, который привык, чтобы все делалось по его первому желанию, и постоянно творивший какие-то гадости. Но все чаще и чаще у парня возникал вопрос, а как бы сложились их отношения, если бы он тогда в поезде встретил первым блондина-аристократа, а не Рона, представителя рыжего семейства.

Поттер посмотрел на стол, на котором стояла присланная ему крестным чаша с воспоминаниями. Он прекрасно помнил, сколько и какие эпизоды, он поместил туда, ведь это был не обычный омут. Помнил чувство облегчения, которое у него появилось в ту ночь, когда он одно за другим выискивал самые тяжелые куски из своего прошлого и помещал их в чашу. Но от одного воспоминания он так и не захотел избавляться. Тот случай в Запретном лесу на первом курсе, когда Хагрид повел их в Запретный лес, искать пострадавших единорогов. Он помнил чувство страха, которое он пытался не показывать перед слизеринцем. Но тогда он впервые понял, что Малфой такой же, как и он, что под маской напыщенного аристократа скрывается маленький мальчик, который боится не меньше самого Гарри. Поттер и себе тогда не смог объяснить, почему для него это было так важно, но он так и не смог поместить это воспоминание в чашу к остальным.

Парень сидел и вспоминал, какое ощущение у него возникло за сегодняшний день в те моменты, когда Малфой привлекал его к себе и выставлял защитные чары. Поттер решил быть честным сам с собой, ему было хорошо. Хорошо от осознания, что о нем заботятся. От чувства надежного, крепкого тела за спиной, от ненужности быть самому в вечном напряжении, готовому сражаться одному против всего мира. Впервые в жизни гриффиндорцу захотелось откинуться на так вовремя подставленную грудь и позволить себе расслабиться хоть на миг. Такого чувства у него не появлялось даже с Гермионой, не говоря уже об Уизли. Гермиона... Она была сильной ведьмой, но все же её сил было недостаточно. И зная ее уже почти пять лет, он хорошо осознавал, что на самом деле она была нежной и ранимой. Конечно, обстоятельства заставили ее нарастить великолепную защиту. Но под ней, и он это прекрасно понимал, до сих пор жила девочка, которую заставляли плакать резкие слова однокурсника. Ей самой нужна была помощь и поддержка. Что касается Уизли... Его магический потенциал был намного меньше потенциала самого Поттера. К тому же, несмотря на жизнь в магическом мире, парень мало что знал о его традициях и не стремился развивать свою магическую силу. Уизли даже в «Отряд Дамблдора» пришел из-за того, что в нем занимались братья и сестра. Он всегда верил в то, что ему говорили, не замечая явных несоответствий между словами и окружающей действительностью. Так же память о неверии Рона тогда на четвертом курсе не давала возможности Национальному герою спокойно доверить рыжику защиту спины в критические моменты.

Но сегодня, там в кабинете зельеделья, в момент когда они со слизеринцем стояли так близко друг к другу, парню так не хотелось чтобы эти мгновения заканчивались, ему не хотелось чтобы чувство безопасности возникшее рядом с вечным соперником исчезло…

Поттер вспомнил, как блондин чуть позже учил его беспалочковой магии. Нет, он всегда знал, что из-за решения Дамблдора он был многого лишен, но каждый раз наталкиваться на все новые и новые подтверждения, он все больше и больше хотел заставить этого почтенного старца пережить все, то же что и он. Но тогда в аудитории зельеделья он решил не отвлекаться, и сосредоточится на том, что ему говорил слизеринец. Только вот сосредоточиться не получалось. Мешали необычные нотки в голосе Малфоя, его близость, и аромат который долетал до гриффиндорца. Все это будоражило Национального героя и не давало сконцентрироваться на своих действиях. Это и послужило причиной того внезапно возникшего фонтана. Поттер подумал, что если и в дальнейшем в присутствии старосты слизеринцев он будет получать такие неожиданные результаты, от колдовства на общих парах ему придется отказаться. Парень понимал всю нелепость этого решения, но пока ничего лучшего он не мог придумать.

Поттер поудобней устроился в кресле, пытаясь снова рассмотреть ситуацию с разных сторон, как его когда-то учил директор в начальной школе, мистер Трейс и всегда советовала Гермиона. Но в этот момент организм парня, измотанный постоянным недосыпом, дал сбой. Национальный герой незаметно для самого себя начал погружаться в полудрему, а через некоторое время парень уже крепко спал.

часть 12 (68)не бечено

- Теперь вы, - зельевар развернулся к своим подопечным, когда гриффиндорец не промолвив и слова в протест, ушел.

- Одну минуту, сэр. - сказал Тео, Далее слизеринец взмахнул палочкой и все котлы в классе наполнились водой, второй взмах и под ними зажегся огонь. Несколько секунд и вода начала кипеть, создавая такой необходимый слизеринцам шум. Драко жестом подозвал крестного ближе к ним с Ноттом и заключил их троих в непроницаемую сферу.

- Это ещё что за новшества? - спросил профессор, когда парни закончили свои манипуляции.

- На случай если кое-кто установил по школе не только следилки, но ещё и прослушки. А так никто не сможет услышать не предназначенные ему разговоры. - тихо произнес Драко, не сомневаясь в том, что профессор одобрит их действия.

- Молодцы.– скупо похвалил Снейп своих змеек.

- Профессор, а знаете, в чем странность? Раньше был один маг, имя которого не произносили. А теперь мы так же не хотим произносить имя мага, который считается лидером Светлой стороны. И о чем, как вы думаете, это свидетельствует? – произнесший это Нотт внимательно смотрел на своего декана.

- Тео, ты и сам прекрасно понял, что это означает. И мне нет нужды это пояснять. – зельедел испытал чувство гордости за то, как быстро его слизеринцы сориентировались в сложившейся ситуации.

- Крестный, а зачем ты назначил Гарри дополнительные отработки? - спросил Малфой. Он понимал что зельедел вряд ли ответит, но не задать этого вопроса не мог.

- А ты думаешь, что лучше будет, если он начнет шататься по школе и нарываться на отработки у нашего инспектора? - задал Снейп встречный вопрос, иронично выгнув бровь.

- Спасибо, крестный, - улыбнулся Драко, понимая что на самом деле зельедел таким образом позаботился о безопасности Национального героя. А зная своего декана, Малфой не сомневался, что он, если понадобится, будет назначать Поттеру отработки каждый день до конца его обучения, дабы удержать гриффиндорца от весьма опасных похождений.

- Ладно, - смягчился профессор, увидев, что крестник все правильно понял. - Лучше расскажите мне, что здесь происходило?

- Когда вы с Розалиндой ушли, мы все вместе пришли в класс и поговорили с Поттером. – начал говорить Драко, но его тут же прервал зельедел.

- Что-то я не думаю, что он с вами стал говорить добровольно. – от мысли, каким способом его змейки могли добывать информацию у упрямого гриффиндорца, профессора бросило в холодный пот. Однако когда преподаватель услышал ответ, его удивлению не было придела.

- Мы положили свои палочки на стол, после чего он успокоился и ответил на некоторые наши вопросы. – сказал Драко, не обращая внимания на выражение недоверия на лице крестного. - Дальше я стал учить его беспалочковой магии, и он вызвал фонтан воды из ведра.

- У него получилось с первого раза? Но это практически невозможно. – если бы вчера у Блека профессор не узнал, как рано у Поттера был первый магический выброс, он бы даже не поверил в то, что рассказывал ему сейчас крестник.

- Это еще не все, - продолжил Малфой, прекрасно понимая, какой эффект сейчас вызовут его слова. - Чуть позже, когда Тео сказал, что сюда идут, он призвал все три наши палочки и успел до прихода Борджиа отдать их нам.

- Поттер смог призвать ваши палочки? – профессор задумался, есть ли предел магическим возможностям гриффиндорца. Призвать чужую палочку обычно можно было только с помощью специального заклятия, и только единицы могли произвести эти действия без помощи своей палочки. То, что Поттер вот так, между прочим, смог выполнить столь сложное действие, было выше понимания зельедела.

- И вы, конечно же, уже успели их проверить? – иронично поинтересовался Снейп у парней, недоумевая, что они сами до сих пор не озаботились этим вопросом.

Слизеринцы, моментально поняв намек декана, достали палочки, синхронно произнося заклятье вызова патронуса. И уже через секунду перед зельеделом появился уже знакомый ему гиппогриф, и новый патронус Тео в виде весьма впечатляющей львицы. Снейп смотрел на серебристых защитников, прекрасно понимая, какие чувства привели к такой смене патронусов.

- И как ощущения? – поинтересовался Снейп у юношей. – Никаких изменений не чувствуете?

- Нет, – синхронно ответили парни. – Все как обычно.

- Вот же уникум! И как ему удалось призвать ваши палочки, при этом, не подчинив их себе? – зельеделу осталось только покачать головой. – Хорошо, об этом позже… Что было далее?

- Борджиа и Поттер поговорили, - продолжил рассказ Драко. - Это было весьма похоже на то, как Поттер разговаривал до этого с матерью Блейза, они понимают друг друга с полуслова, а мы слышим слова, но не понимаем смысла. При этом итальянец подтвердил клятву сестры и убрал остатки зелья.

- После этого я повел его в Больничное крыло. – закончил рассказ Тео.

- И?.. – неизвестно, что еще хотел спросить зельевар, но его прервали. В класс влетела большая серая сова, несущая послание.

Малфой снял защиту и птица села рядом с профессором, протягивая ему письмо, привязанное к лапке. Зельедел отвязал послание и сломав печать, погрузился в изучение текста.

Слизеринцы внимательно наблюдавшие за действиями декана, поняли, что преподаватель перечитывает послание уже в третий раз. Так же Драко, лучше знающий Снейпа, понял, что содержимое письма не просто удивило зельедела, оно его просто шокировало.

- Драко, щит. – отрывисто бросил декан, и староста быстро выполнил его приказ.

Снейп усилил защиту Малфоя, и обернулся к Нотту.

- А теперь, Теодор, мне нужно, чтобы ты как можно подробней рассказал о вашем визите в Больничное крыло, – тихо произнес профессор таким тоном, что юноши сразу поняли: возражать опасно. – Начиная с того момента, как вы открыли двери в лазарет. И хронометраж вплоть до секунд.

- Мы зашли. Все кровати были отделены специальными ширмами, так что ни посетители, ни пострадавшие не могли видеть друг друга. На каждой ширме было написано имя того, кто за ней лежал. Итальянец медленно шел мимо каждой ширмы, и возле каждой втягивал воздух. Создавалось впечатление, что он ищет кого-то по запаху, словно животное. У ширмы, за которой лежала Гермиона Грейнджер, он остановился, принюхался и чуть улыбнувшись, провел рукой по надписи. – рассказывал Тео нейтральным голосом, но этим он не смог обмануть хорошо знающего его Малфоя. Тот сразу понял, какая буря чувств бушевала внутри у друга, когда он стоял в шаге от ширмы, которая скрывала от него любимую девушку, и при этом не имел права даже спросить о её самочувствии. Малфой прекрасно понимал, что на месте Тео, принимая в расчет склонность Национального героя попадать в неприятности, он может оказаться в любой момент. Так что Драко мог только удивляться самоконтролю Нотта, который в такой ситуации ещё смог не упустить из виду всех деталей.

- Дальше он шел чуть быстрее, но возле ещё одной ширмы остановился, как вкопанный. – продолжил свой рассказ Нотт. - Он несколько раз втянул в себя воздух, и его словно повело. Он прочитал надпись на ширме и улыбнулся.

- И кто был за этой ширмой? – спросил профессор, но по его голосу староста понял, что Снейп уже догадывается, кто так заинтересовал Робето Борджиа.

- Невилл Долгопупс. – ответил Тео, и профессор кивнул, словно Нотт подтвердил то, что он уже знает. – Дальше итальянец уточнил у меня, Невилл ли сварил зелье, которое Поттер потом разлил в классе, и я подтвердил правоту его предположения.

- Что он сделал дальше? – профессор даже подался вперед, не желая пропустить даже слова из рассказа слизеринца.

- Борджиа снова улыбнулся и произнес фразу: «Как интересно», - продолжил рассказ Тео. – Тут вышла мадам Помфри и сказала, что посторонним вход запрещен, они с Борджиа начали препираться. Итальянец заявил, что и сам в состоянии вылечить ожоги, медведьма сказала что это не ожоги. Он спросил, а что это тогда, она и проговорилась, что это необычная корка, под которой исчезают шрамы. После чего он оглушил её каким-то заклятьем, я даже не смог его снять, когда итальянец ушел из Больничного крыла, унося на руках племянника.

- Тео, - задал зельевар новый вопрос. - А твой родовой дар не дал тебе никакой дополнительной информации?

- Было такое чувство, что итальянец что-то нашел. Он искал это годы, возможно десятилетия. Но нашел там, где никак не ожидал найти, - задумчиво произнес Тео.

- Так, и опять факты есть, а выводы сделать невозможно. – проговорил Снейп, задумавшись над ситуацией.

- Крестный, а Блейз, и правда, незаконнорожденный? – спросил Драко, пытаясь выяснить, что же произошло в кабинете у директора.

- Да. – ответил Снейп, даже не взглянув на крестника.

- И что же теперь будет с ним и леди Забини? – Драко не нужно было объяснять, какие последствия будут у такого чрезвычайного события.

- Ничего не будет. – отмахнулся от него преподаватель. – Мать и отец Розалинды Забини, прибывшее вместе с Министром вопили как недорезанные, до тех пор пока в кабинет не пришел Роберто с Блейзом на руках и не сказал, что теперь племянник находится под его опекой. После чего чету Борджиа словно подменили. Не знаю, что они поняли, но Блейза уже нет ни в школе, ни в стране. Кстати, леди Забини тоже покинула Англию вместе с родными.

- Но за такой поступок ведьм обычно выгоняли из рода. Что же они знают такого, что закрыли глаза на ребенка, рожденного вне брака. – изумился Драко.

- Это ещё не все секреты семьи Борджиа. – произнес Снейп и протянул крестнику пергамент с посланием. – Читай.

Драко недоверчиво посмотрел на декана, но послание взял. Прочитав его содержимое в первый раз, он решил, что неправильно понял его содержимое. Во второй раз ему захотелось протереть глаза и убедится в том, что на него не наслали какое-то особое заклятье. И только прочитав послание в третий раз, Драко поверил в то что прочитал. Но поверить в то, что это не шутка Малфой никак не мог.

Текст гласил:

«Уважаемый профессор Снейп. Сегодня ко мне пришло предложение от Мастера Зелий Роберто Борджиа, с просьбой разрешить моему внуку стать его соавтором в дальнейшей работе над зельями. Как Вы понимаете, для принятия дальнейшего решения мне необходима ваша консультация. Жду Вас к сегодняшнему обеду. Просьба не опаздывать. С уважением, Августа Долгопупс»

часть 13 (69)не бечено

Он был в Запретном лесу. Стоял на зеленой небольшой поляне в окружении многовековых деревьев, ветви которых сплетались над его головой в причудливый шатер. Он стоял в незнакомом месте, но это сейчас не тревожило. Наоборот, сейчас ему было очень спокойно. Деревья над его головой тихо шумели, создавая чарующую атмосферу.

Ему захотелось лечь на траву и лежать, впервые в жизни отдыхать, ни о чем не задумываясь. Хотелось просто лежать, слушая пенье птиц и любуясь хитросплетением зеленых прутьев. И все же, по старой привычке, прежде чем опустится на манящий ковер из мягкой травы, он оглянулся, проверяя окрестности, и выискивая возможные источники опасности.

Предосторожность оказалась не лишней. Из-за деревьев, на поляну вышел человек, который весь был словно закутан в туман. Серебристый и густой он клубился и уплотнялся, светлел и темнел, но никак не давал рассмотреть, ни фигуру человека, ни его черты.

- Здравствуй, мой хороший. - туман не давал увидеть не только лицо вышедшего, но ещё и искажал его голос.

Он был уверен, что этот человек ему знаком, но никак не мог понять кто же это.

- Я так долго ждал тебя, мой сладкий - продолжал говорить незнакомец, подходя все ближе к нему. - Наконец-то ты пришел ко мне.

- Не приближайся, - он выставил вперед руку, пытаясь не подпустить к себе этого человека. - Кто ты?

- Ты же прекрасно знаешь, кто я. – пошептал таинственный маг. Туман вокруг него клубился и переливался, завораживая и гипнотизируя, лишая всех сил к сопротивлению.

- Не подходи. - повторил он.

- Почему? Почему ты сопротивляешься? - незнакомец подошел почти вплотную. - Ты же сам этого хочешь.

- Нет! - вскрикнул он, понимая, что неизвестный каким-то образом узнал самую большую тайну его жизни.

- Да! - выдохнул таинственный маг, взяв его за кисти рук и притянув к себе. - Ты сам жаждешь всего того, что я могу тебе дать.

- Нет. – едва слышно прошептал он, на большее у него просто не осталось сил.

- Да, мой хороший, - жарко выдохнул незнакомец в его полураскрытые губы, продолжая говорить, не давая ему ни секунды передышки. - Ты запутался. Ты просто не хочешь признавать, что ты не такой как все. И поэтому ты так сопротивляешься. Не надо, не обманывай ни себя, не меня.

Пришедший маг легонько прикоснулся к его губам. Он не стал сопротивляться, впервые в жизни пойдя на поводу у своего желания. Незнакомец был прав, он всю жизнь пытался быть похожим на остальных, всю жизнь пытался быть таким как все. И когда он узнал что и в личной жизни отдает предпочтение своему полу, он снова попробовал это скрыть, постарался забыть и обмануть всех, в том числе и самого себя. И вот появился этот таинственный маг, и все его усилия пошли прахом. Один поцелуй и он уже забыл обо всем кроме будоражащего кровь желания.

- Еще… - едва выдохнул он, когда их поцелуй прервался

- Да, мой хороший, отпусти себя. - прошептал незнакомец снова прикасаясь к его губам.

На этот раз поцелуй стал более глубоким, казалось, что маг задался целью так изучить его губы, чтоб потом иметь возможность узнать их среди тысячи других. С каждой секундой язык незнакомца становился все смелее и смелее, проникая внутрь, изучая каждый миллиметр на своем пути.

- Какой же ты вкусный. - прозвучал голос из тумана, в то время как его обладатель переключился на его шею, прокладывая себе дорожку из поцелуев спускаясь все ниже и ниже.

- Кто ты? - снова спросил он, понимая, что ещё несколько мгновений, и он совсем не сможет говорить, с головой погрузившись в накрывающую его волну желания. – Как тебя зовут?

- Но ведь ты меня знаешь. Вот и скажи как меня зовут. – в голосе из тумана послышался смех. Пока маг говорил, его руки окутанные дымкой, начали путешествовать по его телу, легонько поглаживая и дразня.

- Но я не знаю твоего имени. – едва смог простонать он. Ласки незнакомца заводили его все сильнее и сильнее, и все что ему сейчас хотелось это забыть обо всем и погрузиться в мир страсти и желания, дверь в который ему уже приоткрыл маг из тумана.

- Нет, мой хороший, так не пойдет, – незнакомец внезапно замер, едва касаясь его тела. – Я не буду продолжать, пока ты не назовешь меня.

От разочарования он смог только застонать.

- Тише, родной, тише, - его волосы чуть шевелились от шепота незнакомца. – Все будет, только скажи кто я?..

В Выручай комнате, раскинувшись на кушетке, которая была трансфоримирована из кресла, спал Национальный герой, гриффиндорец Гарри Поттер. Неизвестно что ему снилось вот только с его губ раз за разом слетало одно и тоже слово. Не просыпаясь, он снова и снова повторял единственное имя.

Драко поднял глаза от пергамента и посмотрел на своего декана:

- Но это невозможно. Это какой-то розыгрыш. – парень хорошо знал, как ценится место простого подмастерья у такого мастера как Роберто Борджиа. А за место соавтора… Да большинство слизеринцев которые планировали заниматься зельедельем мечтали хотя бы просто показать свои разработки. А место соавтора Мастера Зелья было пределом их мечтаний. А тут столь серьезное предложение и сделанное не самому Невиллу, а официальное обращение к его семье. Это Малфой никак не мог уложить в своём сознании.

- Драко, я только что при вас сломал именную печать, которой было запечатано письмо. – проговорил зельедел, забирая у Малфоя пергамент. – А как ты знаешь, леди Долгопупс не та ведьма, которая может позволить себе так шутить.

- Но тогда что это? – спросил Малфой, понимал, что профессор прав, но все равно не мог понять, что могло заставить именитого Мастера написать такое послание.

Зельевар молчал, словно и не слышав обращенного к нему вопроса. Драко не решился побеспокоить декана ещё раз когда в разговор вмешался молчавший до того Тео.

- Это разговор только для посвященных? Или мне тоже можно присоедениться? – произнес молчащий до этого момента Тео.

- Читай. – сказал профессор и протянул Нотту пергамент, чем несказанно удивил парня. Обычно профессор весьма неохотно делился информацией.

- Это ширма. – уверенно произнес слизеринец, как только прочитал послание.

- Тео, при всем моём уважении к твоему семейному дару, я не думаю что Роберто Борджиа просто придумал этот повод для встречи с леди Долгопупс, – скептически отнесся Снейп к заявлению студента. – И я поверю в то, что Мастер Зельеделья уровня Борджиа может взять себе Невилла в соавторы, не раньше чем услышу это от него сам.

- Профессор, он действительно собирается сделать Невилла своим партнёром по созданию зелий, – тихо заговорил Нотт, который снова чувствовал что родовой дар не даст ему сейчас замолчать. – Вот только эта причина не основная, она призвана скрывать другую, еще более значимую для итальянца.

- И что это за причина? – уточнил Снейп, не понимая, что для зельедела может быть более важным, чем соавтор.

- Не знаю. – честно ответил Теодор. – Но это действительно веская причина.

- Ладно возможно мне удастся что-то узнать на самой встрече. – задумчиво произнес профессор. – Что касается вас, вы идете на обед, после него забираете нашего слизеринского гриффиндорца и сидите у меня в кабинете зелий. Внимание к себе не привлекать, и так за сегодня отметились везде, где только возможно. Если кто-то войдет: Нотт с Поттером на отработке, а ты, Драко, учишь Национального героя обращениям, хотя думаю, что он и сам все прекрасно знает. Как использовать это время мне тебя не надо учить.

- Профессор, - зельедела остановил вопрос Малфоя, когда он уже собирался убрать защиту. – О чем вчера говорил отец, когда я ушел? Он сильно возмущался по поводу наших будущих отношений с Гарри?

Снейп подумал, что, не смотря на все пережитое, внутри у Драко ещё остается тот мальчик, которому все же нужна поддержка родных.

- Как будто у него была возможность возмущаться и протестовать. – хмыкнул зельедел. – Ни ты, ни твоя прекрасная матушка, не оставили даже шанса Люциусу на недовольство. Он сейчас будет делать все, чтобы только вы остались с ним. Так что, Драко, сейчас все зависит только от тебя и от твоих действий.

Закончив говорить профессор взмахнул палочкой и сняв щиты вышел из кабинета. Обрадованный его словами Малфой только мечтательно улыбнулся, предвкушая будущую совместную отработку со своим упрямым, но ставшим таким дорогим львенком.

Часть 1 (70)не бечено

Первым, что бросилось в глаза зельеделу в личной гостиной леди Долгопупс, были две картины, висящие над камином. На каждой из них было изображено по одной супружеской паре. На одной картине Снейп без труда узнал счастливых Френка и Алису Долгопупс. Вторую пару зельеделу пришлось долго рассматривать, прежде чем он понял, что юная, прекрасная девушка, так задорно улыбающаяся с портрета это сама леди Долгопупс. А мужественный юноша стоящий рядом с нею это отец Френка, покойный муж Августы Реджинальд Долгопупс.

Профессор стоял, разглядывая их таких молодых и счастливых, и вспоминал какие версии ходили в Магическом мире, в то время когда их курс заканчивал Хогвартс и когда Реджинальд Долгопупс внезапно погиб при весьма загадочных обстоятельствах. Но его смерть тогда никто не стал серьезно расследовать. Времена были неспокойные, Воландеморт уже всходил на политическую арену Англии и смерть главы семейства списали на несчастный случай. Сейчас же профессор размышлял над вопросом, а попал бы в аврорат Френк Долгопупс если бы на тот момент его отец был бы жив. Ведь тогда вероятность нарушения молодой четой планов Темного лорда была бы сведена к минимуму. В таком случае Невилл Долгопупс вообще не подходил бы под пророчество, сделанное Трелони и подслушанное им той ночью в «Кабаньей голове».

- Меня все всегда спрашивают, почему эти портреты не двигаются. – негромкий голос заставил зельедела обернуться. В гостиную неслышно вошла пожилая ведьма, хозяйка этого дома, Августа Долгопупс. Вопреки распространенному мнению студентов, которые после урока с боггартом считали, что леди одевается достаточно экстравагантно, женщина была одета в строгий домашний комплект. - Вы тоже хотите задать мне этот вопрос, профессор Снейп?

- Нет, - ответил профессор, после того как поприветствовал хозяйку. - Живые портреты возможно написать только после смерти человека. А из четверых магов изображенных здесь умер только ваш супруг.

- Вы правы. Приятно слышать, что есть ещё люди, которые понимают традиции магического мира. А вы знаете, что раньше такие портреты изготавливали только по истечению пяти лет после ухода мага из жизни. И только после одобрения специального мастера портрет могли повесить в доме. Некоторые родственники бывают просто не готовы к тому что в их доме появляется такая картина. – ведьма опустилась в кресло и рукой указала профессору на второе.

- Но почему? - удивился профессор, принимая предложение и присаживаясь. - Ведь с помощью этих картин можно сохранить и передать столько знаний?

- Вы так считаете? – улыбнулась хозяйка дома так, что зельедел подумал, а не заканчивала ли она тот же факультет что и он сам. - Тогда позвольте спросить профессор Снейп, а вы бы хотели, чтобы предмет зельеделья вам преподавал портрет вашей покойной матушки, Эйлин Принц?

Услышав вопрос, зельедел едва не отшатнулся, поняв, что ему пытается объяснить леди Долгопупс. Мысль, что в тот страшный период после похорон матери он увидел бы ее живое изображение в Хогвартсе, была просто кощунственна. Снейпу почему-то вспомнилась сцена в доме на площади Гриммо и Сириус стоящий возле портрета матери, говорящий с нею. Только теперь профессор понял, почему Дамблдор отдал приказ о том чтобы Сириуса оставляли в родовом доме ночью одного. После двенадцати лет проведенных в Азкабане рядом с дементорами, Блек ослабленный и физически и психически, должен был постоянно слушать крики умершей матери, с которой он не ладил ещё при жизни. От такой жизни у любого человека могли начаться проблемы, а про анимага уже и говорить не приходилось. Слизеринец подумал, а хотел ли он сам стоять перед живым портретом Лили и пытаться объяснить ей, как он поспособствовал этим событиям и, как он сожалеет о ее гибели.

- Теперь вы понимаете, что я имею в виду. - ведьма смотрела на изображение мужа. - Мало кто смог имея живой портрет у себя в доме, найти силы начать строить жизнь по-новому, без любимого человека.

- В таком случае, почему вы приказали повесить здесь эти портреты? - профессор тоже смотрел на написанные пара.

- Эти портреты напоминают мне о тех счастливых минутах, которые были в моем прошлом и о родных, которых у меня забрали. - жестко ответила ведьма, в голосе которой прорезались металлические нотки.

По тону Августы Долгопупс зельедел сразу понял, что дальнейшее продолжение этого разговора нежелательно. И поспешил перевести беседу в другое русло.

- Сегодня у меня на уроке произошло чрезвычайное происшествие. Вследствие этого ваш внук и остальные ученики двух классов очутились в Больничном крыле.

- Это я знаю, - перебила зельевара хозяйка. – Эти факты сообщил мне Роберто Борджиа в своем послании. Но вот понять, почему он заинтересовался именно моим внуком до такой степени что предложил ему место своего соавтора, я пока не могу.

- Леди Долгопупс.- начал было Снейп, но хозяйка дома перебила его:

- Давайте без церемоний, можно просто Августа.

- Спасибо, - поблагодарил зельедел за оказанную честь и продолжил. – Скажите, защита вашего поместья может гарантировать нам конфиденциальность?

- Об этом можете не беспокоиться. Защита в этом доме почти ничем не уступает в своей мощности даже защите самого Хогвартса. - тихо произнесла ведьма, прекрасно понимая, почему слизеринец задает столь бестактный в магическом мире вопрос. - Вы можете говорить без каких-либо опасений. Из стен этой комнаты информация никуда не пойдет.

- Хорошо. - кивнул профессор. - Но полной картиной происшедшего я, к сожалению, не владею. Однако известно, что причиной происшедшего стал обморок Блейза Забини. Именно его пыталась скрыть группа учеников, спровоцировав взрыв всех котлов в классе. И для саботажа было использовано зелье, приготовленное вашим внуком.

- Профессор, а ведь Блейз, если я не ошибаюсь старше моего Невилла и ему недавно исполнилось шестнадцать лет? - задала неожиданный вопрос ведьма.

- Да вы правы, - зельевар уже стал привыкать к тому, что почти все знают и понимают ситуацию лучше, чем он сам. - А почему вас заинтересовал возраст моего студента?

- Это очень важно. Вот только вопрос откуда ваши ученики получили эту информацию, и почему они до сих пор ею владеют, - казалось, что хозяйка дома размышляет вслух, не ожидая ответа и не обращая внимания на внимательно слушающего ее профессора. Впрочем, ведьма тут же обратила на него свой взор. - А до происшествия на вашем уроке не было никаких изменений?

- Что вы имеете в виду? - спросил зельедел, недоумевая, откуда мадам Долгопупс могла узнать такие подробности развития событий.

- Я конкретизирую, - создавалось впечатление, что хозяйка дома не просто смотрит на слизеринца, она прожигала его насквозь своим взглядом. - Вы случайно не посадили Забини рядом с моим внуком?

- Нет, Невилл сидел за одной партой с Панси Паркинсон. - профессор и сам не понял, почему он не сказал леди Долгопупс с кем именно сидел Блейз Забини, но казалось что такой ответ устроил ведьму.

- Тогда что могло так заинтересовать Роберто Борджиа в моем внуке? - неподдельное удивление звучало в голосе ведьмы, создавалось впечатление что услышанное от зельедела не совпадало с известными ей фактами.

- Он заинтересовался зельем, которое было разлито по всему классу, - пояснил преподаватель. - Как выяснилось, оно может служить для очистки. После его применения поверхности предметов приобретают свой изначальный вид. Но что самое удивительное оно также может поспособствовать выведению шрамов с кожи людей. Причем шрамы могут быть различного происхождения.

- Но… - начала ведьма, но профессор не дал ей закончить.

- Августа, я не знаю, что вам сказать по этому поводу, - зельедел решил, что гриффиндорская честность будет в этой ситуации лучшей тактикой ведения разговора. - Я ещё не успел изучить ни зелье, ни его свойство. Но им уже заинтересовался и Министр, и Дамблдор. И на ваш следующий вопрос, как ваш внук, который за столько лет не мог заработать ни одной положительной оценки на моем предмете, смог создать настолько уникальное зелье, у меня тоже нет ответа.

- А я думаю, что госпожа Долгопупс не хочет вам задавать этого вопроса, - проговорил вошедший в гостиную Роберто Борджиа. - И я уверен, что вы на самом деле прекрасно знаете, что ваш внук зельевар-интуит?..

часть 2 (71)не бечено

Надежды Драко Малфоя на совместную отработку с Гарри Поттером не оправдались. Гриффиндорец ворвался в класс зельеделья, как-то странно взглянул на слизеринцев и молча, направился в кладовку с инвентарем. Удивленный староста мог только наблюдать за передвижениями Национального героя, который сейчас как никогда был похож на строптивого гиппогрифа. Парень, все так же молча, снял свою мантию, наполнил ведро с водой и стал тряпкой отмывать парты. Драко было так же непонятно, где именно находилась палочка Поттера. Крепления на руке у него не было, а представить, что этот магический предмет был оставлен в кармане мантии, слизеринец не мог.

Сказать, что Малфой был расстроен это не сказать ничего. После сегодняшнего утреннего занятия, когда он учил гриффиндорца беспалочковой магии, такой разительной перемены в отношении Драко никак не ожидал. Аристократ уже хотел заговорить с Поттером и попытаться выяснить, что же стало причиной этого охлаждения, но воплотить в жизнь свой замысел староста не успел. Нотт дернул его за руку, кивнул на подсобку с ингредиентами и скороговоркой произнес:

- Поттер, мы на минутку.

Гриффиндорец едва кивнул, даже не посмотрел в сторону говорившего и слизеринцы поспешно удалились. В подсобке Нотт одним заклятием заставил дребезжать и звенеть склянки, а Малфой уже привычным жестом создал непроницаемый щит. И только когда меры безопасности были соблюдены, юноши посмотрели друг на друга.

- Ты что, спятил? - Тео зашипел на старосту слизеринцев не хуже Нагайны, змеи Темного лорда. - Что ты собирался у него спрашивать?

- Но ведь что-то случилось. – заговорил Драко расстроенный поведением Поттера. - Ты же сам все видишь. Он или что-то узнал или поговорил с кем-то с тех пор, когда он ушел из кабинета зельеваренья.

- Ни с кем он не говорил, - уверенно произнес Нотт. - Он все это время был один.

- Это невозможно. – не поверил другу Драко. - Но если он был сам, то почему он так переменился по отношению ко мне.

- Да, конечно, - с сарказмом произнес Нотт. – Абсолютно невозможно, особенно если вспомнить что недавно ты тоже был сам и, несмотря на твое одиночество, ты весьма сильно изменился за этот период.

Драко не мог не согласится со словами Тео. Но что мог себе придумать гриффиндорец за время своего отсутствия он даже не пытался представить.

- Твой Поттер был все это время сам, - продолжал говорить слизеринец. – Он что-то увидел. Что, я не знаю, но это и растревожило твоего гриффиндорца и даже немного напугало. Но ничего опасного лично для тебя или для ваших будущих отношений сейчас нет. А вот если ты будешь действовать нахрапом, как тогда на третьем курсе последствия будут еще более плачевны чем после стычки с гиппогрифом. Если тогда у тебя была сломана рука, то сейчас ты рискуешь разрушить все чего ты смог добиться за сегодняшний день.

- Так что ты мне посоветуешь? – дар Тео все-таки мог здорово помочь и Драко собирался использовать все возможности, чтобы не совершить непоправимых ошибок на пути завоевания своего упрямца.

- А как нас учили приручать гиппогрифа?.. - улыбнулся Тео, но вдруг замер, оборвав ответ буквально на пол слове. – Приготовься, сейчас к нашей отработке присоединится еще один кандидат в экспонаты кунсткамеры.

- Кто? – уточнил Драко, предполагая о ком, может говорить Нотт.

- Скоро здесь будет Амбридж. – ответил Тео, озвучивая худшие опасения Малфоя.

- И могу поспорить, что эта с позволения сказать ведьма, - заговорив Драко сквозь зубы, весьма красноречиво показывая какие эмоции он испытывает по отношению к обсуждаемой особе. - Хочет найти какую-то причину назначить Гарри новую отработку. Тео, мы должны сделать все, чтобы у нее ничего не вышло. Я не допущу, что бы его снова пытали.

- Ладно, постараемся. – Тео тоже не нравились методы, с помощью которых Национальному герою пытались внушить правильное отношение к нынешнему Министру. - Я убираю в шкафу, а ты сидишь и рассказываешь о традициях английских аристократов, как и говорилось сегодня за завтраком.

И парни вышли из подсобки готовые к любым неприятностям.

- Итак Поттер, - Малфой сел за стол преподавателя и приготовился играть спектакль перед будущей зрительницей. – Что ты знаешь об английском дворянстве.

Говоря это Малфой мысленно умолял гриффиндорца спокойно ответить на его вопрос, ведь Министерский инспектор могла зайти в любую минуту. Слизеринец прекрасно понимал, что любая грубость в его адрес была бы использована Амбридж как повод для очередного наказания неугодного ей ученика. Но к большому удивлению старосты и не меньшей радости Поттер все-таки стал отвечать на заданный ему вопрос.

- В Англии дворянство делится на высшую и низшую знать, - заговорил гриффиндорец голосом напоминающим голос Бинса на уроках магической истории. При этом он ни на минуту не прекращал тереть парту. – К высшей знати относятся: Герцог, Маркиз, Граф, Виконт, Барон. Представители низшей знати Баронет, Кавалер, Эсквайр,…

- Думаю, что мистер Малфой спрашивал о магических аристократах Британии, - возле раскрытых дверей аудитории стояла Долорес Амбридж. Довольное выражение на её лице заставило Драко внутренне напрячься. Он прекрасно понимал, что Министерский инспектор может в любую минуту воспользоваться этой оплошностью гриффиндорца и назначить ему дополнительную отработку. А чем заканчиваются отработки у этой ведьмы Драко Малфой уже ощущал на своей шкуре.

- Лорды - такой общий титул носят аристократы-волшебники в Британии. – проговорил Поттер не прерывая своего занятия. – На следующей ступеньке стоят представители чистокровных семейств, за ними следуют полукровные маги, далее маглорожденные.

- О я вижу, что мистер Малфой отлично справился со своим заданием и уже успел объяснить вам основы, – как только ведьма заговорила о слизеринце в голосе у неё появились слащавые нотки. – А теперь попробуйте рассказать, как именно вы должны обращаться…

К кому именно должен был обращаться Поттер так и осталось невыясненным. В двери аудитории громко постучали, и не дождавшись разрешения в помещение зашла студентка четвертого курса ревенкловка Полумна Лавгуд. Слизеринцы переглянулись, девушка или была чудом посланным Поттеру свыше или этот визит был каким-то неведомым способом спланирован заранее.

- Наконец-то я вас нашла, мисс Амбридж. – заговорила девушка, не обращая внимания, каким недовольным взглядом смотрит на неё ведьма. – Давно хочу поговорить с вами по поводу вашего декрета о сертификации неформального общества.

Представители зелено-серебристого факультета замерли ожидая продолжения, в то время как Поттер словно ни в чем не бывало продолжал мыть парту.

- Вы знаете какое-то неформальное общество, о котором хотите сообщить? – Министерский инспектор в эту минуту напоминала пародию на гончую собаку, которая почуяла дичь, и ожидает приказ от хозяина, что бы на нею броситься.

- Да, но об этом позже, - спокойно проговорила Лагвуд и продолжила, не обращая никакого внимания на нетерпение ведьмы. - Я бы хотела создать своё общество по изучению редких магических животных. А именно морщерогих кизляков. Думаю, что остальным ученикам будет очень интересно узнать побольше об этих удивительных животных.

Преподавательница, никак не ожидавшая заявления, непонимающе смотрела на девушку, которая в свою очередь ожидающе смотрела на ведьму, ожидая ее ответа. Драко казалось, что он наблюдает сцену абсурда в каком-то маггловском спектакле, но он никак не мог понять, кто же является постановщиком этой сцены.

- Морщерогих кизляков? – переспросила Амбридж, понимая что Лагвуд не уйдет, пока не услышит ответа. – Но ведь их…

- Только не говорите, что вы не читали последний номер «Придиры» и статью, в которой мой отец окончательно доказал их реальность. – перебила девушка преподавательницу. – Вам, как представителю Министра, нельзя пропускать выход таких статей.

Посмотрев на лицо Амбридж, Драко едва не рассмеялся. Напоминания девушки о том, что её отец издатель, хоть и весьма сомнительного журнала, но все же регулярно читаемого в Англии, хватило, чтобы сбить с ведьмы всю спесь. И как бы Министерскому инспектору не хотелось сейчас отдернуть ревенкловку, она никак не могла себе этого позволить.

- Хорошо мисс, я зарегистрирую ваше общество, - всем было очевидно, что вежливый тон дается ведьме с трудом. – Но для начала вы должны рассказать мне про то незарегистрированное общество, о котором вы знаете.

- О конечно, - улыбнулась девушка своей необычной улыбкой. – Я не только о нем знаю, я еще в нем и участвую.

часть 3 (72)

- Это невозможно, - проговорил профессор, внимательно смотря на Роберто Борджиа.

Конечно, он знал, кто такие зельевары-интуиты. Крайне редкое явление в их профессии: маги, которые работали, не подчиняясь стандартным схемам и правилам, которые могли из, казалось бы, несовместимых компонентов сварить абсолютно новое, уникальное зелье. Таких зельеваров ценили в любой стране, им готовы были создавать любые условия и выполнять любые их капризы. Результат себя всегда оправдывал. Так, зелье правды в свое время тоже придумал интуит. Даже он, самый молодой Мастер Зельеделья, не мог рассчитывать на те высоты, которых обычно достигали мастера-интуиты.

- Почему же невозможно? - улыбнулся маг. – Если это уже произошло, то, соответственно, возможно.

- Я бы заметил, – не отступался от своего профессор. – Если бы Невилл Долгопупс был интуитом, я бы смог это увидеть на уроках.

- Профессор Снейп, - Борджиа неожиданно обратился к слизеринскому декану по его хогвартскому званию. - Вы можете сейчас сказать, какая главная особенность зельевара-интуита?

Снейп уже понял, про что ему хочет напомнить итальянец, но ответил:

- Неумение работать в паре.

- Именно, - снова улыбнулся Роберто. – А на ваших занятиях, насколько я знаю, ученики всегда работают вдвоём. Таким образом, на протяжении всего обучения зельевар-интуит мог только портить ингредиенты. И это в лучшем случае. В худшем у него с определенной периодичностью могли взрываться котлы, и это независимо от того, сильный с ним работает напарник или слабый. Но если тебя и это не убеждает, то наш спор может окончательно разрешить леди Долгопупс. Ведь о том, что Невилл обладает столь уникальным даром, вы знали уже давно, не правда ли?

Посмотрев на лицо ведьмы, молчавшей с того момента, как итальянец произнес своё сенсационное заявление, профессор понял - она знала. Действительно знала об уникальности своего внука. И это на самом деле правда, что его дар проявился задолго до его поступления в школу, и что леди Долгопупс сознательно создавала препятствия для развития внука. И зельевар задал единственный вопрос, который его на данный момент волновал:

- Но почему вы молчали? Ведь если бы я знал раньше, Невилл бы занимался по индивидуальной программе.

- Зачем? – ведьма зло глянула на профессора. – Зачем мне было развивать это его умение?

- Но ведь к моменту выпуска из Хогвартса он мог бы стать именитым зельеваром, – Снейп никак не мог понять, как так можно было поступить с родным человеком, и о чем нужно было думать, чтобы сознательно ставить преграды на пути становления ребенка.

- Таким, как ты? – и снова в голосе хозяйки дома прозвучала злость и неприкрытая ирония. – Чтобы мой внук заменил тебя и стал безмолвным подручным Дамблдора? Или ему была бы уготована судьба ещё хуже. Вечное одиночество в какой-то закрытой башне вдалеке от остальных людей, где он бы смог готовить зелья по заказу директора. И все это было бы сделано «ради высшего блага»?

Профессор опешил, не ожидая такой резкой отповеди. Нет, он, конечно, знал, что с этой леди не хотел спорить даже Дамблдор, но никогда не мог предположить, что ведьма настолько отрицательно относится к лидеру светлой стороны. Особенно это было странно, если вспомнить, что сын и невестка Августы Долгопупс в своё время тоже были членами ордена Феникса.

- Вы защищали его, – тихо произнес итальянец, внимательно выслушав все, что сказала ведьма.

- Конечно, защищала. Я предпочту живого внука мертвому зельевару-интуиту, – жестко произнесла хозяйка дома и, чуть подумав, добавила: – И я не хочу дожить до того времени, когда мой Невилл станет причиной гибели сотен тысяч магов. И не думайте, что я не отдаю себе отчета в том, каковы возможности моего внука. Я прекрасно знаю, что самые смертоносные яды были созданы именно мастерами-интуитами. И я не дам даже шанса Дамблдору вырастить из моего внука подобного гения.

- Вы ждали, когда ему исполнится шестнадцать, - задумчиво проговорил слизеринец, понимая, какие чувства толкали ведьму на столь ужасающие его поступки. - Если бы в течение десяти лет ваш внук не создал бы ни одного своего зелья, он бы навсегда потерял данный ему дар. А зная о его успехах на моем предмете, вы и не сомневались, что так и будет.

- Вы абсолютно правы, - усмехнулась ведьма, подтверждая слова слизеринского декана. – Вы, профессор Снейп, мне очень помогли в выполнении моих планов. Невилл всегда работал в паре, что не позволяло ему реализовать свой потенциал. И вот, именно сейчас, когда оставалось совсем немного, вам нужно было заставить моего внука готовить зелье одному. Теперь Дамблдор с легкостью вычислит зельевара-интуита.

- Но ваш внук работал в паре, - улыбнулся Роберто Борджиа, который ни на минуту не отвлекался от разговора профессора с леди Долгопупс. - Он и сегодня был с партнером.

- Но это невозможно, - изумилась ведьма. - Он не смог бы создать новое зелье, если бы ему не предоставили идеальные условия. И под идеальными условиями подразумевается полностью самостоятельная работа.

- По удивительному стечению обстоятельств вы оба правы, - заметил профессор. - Невилл действительно был с партнером, и в то же время он работал самостоятельно. Дело в том, Августа, что у меня есть одна ученица с моего факультета. После возрождения Темного лорда она считает, что у нее есть весьма значительные привилегии. И весь пятый курс ее работа на моем предмете сводится к доставке ингредиентов из хранилища к рабочему месту.

- И чтобы ее папочка, наверняка состоящий в вашем ближнем круге, не пожаловался вашему Лорду, что ты плохо относишься к детям его почитателей, - понимающе кивнула ведьма, - тебе приходится закрывать глаза на выходки этой недалекой девицы. Конечно, Круциатус испытывать из-за того, что очередная аристократическая выскочка не стремится учиться, не захочет никто.

- Таким образом, леди Долгопупс, мы выяснили, что пока вашему внуку не грозит разоблачение, - подвёл Роберто итог обсуждению школьных событий и перевел разговор в нужное ему русло: - А теперь что касается моей просьбы. Мне нужно ваше разрешение на то, чтобы Невилл стал моим постоянным соавтором.

Снейп замер, ожидая ответа ведьмы. Он прекрасно понимал, что сейчас в этой комнате решается дальнейшая судьба Невилла.

- Нет, - тихо произнесла хозяйка дома.

- Почему? - переспросил её итальянец. - Я смогу увезти вас из страны, и вашему внуку никто не будет

угрожать. Если же вы боитесь, что я буду вмешиваться в работу Невилла, так совсем наоборот. Я предоставлю ему свою лучшую лабораторию и самые разнообразные ингредиенты, дам ему полную свободу действий. Моя же функция соавтора или партнера, если вам так больше нравится, будет заключаться в том, чтобы понять, что именно на этот раз создал ваш внук, и высчитать правильные пропорции в его составе для остальных зельеваров. Соглашайтесь на мое предложение, и ваш внук никогда не пожалеет об этом решении. Это я вам могу пообещать.

- А вы можете пообещать, что ради моего внука вы пойдете на все: на преступление, подлость, обман? Пойдете ли вы на все это ради Невилла? - в голосе говорившей леди звучала горечь. - Будете ли вы защищать моего внука от всего мира, если понадобится?

- И не только Невилла, - итальянец серьезно смотрел на ведьму. - Вся его семья будет находиться под защитой, если вы согласитесь.

- Вы не можете гарантировать этого, - ведьма перевела взгляд с Роберто на портрет мужа и еще раз повторила: – Вы не можете этого гарантировать.

Итальянец тоже посмотрел на портрет, и, продолжая его разглядывать, спросил, указывая на небольшую подвеску, висящую на шее нарисованной Августы:

- Какое изысканное украшение. А вы бы хотели, чтобы и у вашего внука было подобное?

часть 4 (73)

Услышав последние слова девушки, Драко замер: он знал, что в этом году Полумна Лавгуд стала входить в число людей, с которыми активно общался Национальный герой, и если она состоит в какой-то запрещенной группе, то без его львенка там точно не обошлось. Малфой слегка повернул голову и увидел, что объект его переживаний как ни в чем не бывало продолжает чистить парту.

В то же время на министерского инспектора было просто неловко смотреть, казалось, что она готова схватить рейвенкловку за плечи и трясти ее до тех пор, пока та не расскажет ей всю правду.

- Кхе-кхе, я правильно вас поняла, мисс Лавгуд, вы сознаетесь в том, что на данный момент состоите в каком-то незарегистрированном ученическом сообществе? - Амбридж все-таки смогла взять себя в руки и попробовала говорить с девушкой нормальным голосом, но все присутствующие едва ли не физически могли ощущать её нетерпение. - И кто же в нем еще участвует?

- Об этом вам, наверное, лучше спросить у человека, который его организовывал, - все так же спокойно ответила рейвенкловка.

Преподавательница торжествующе посмотрела на невозмутимого Поттера и продолжила задавать свои вопросы:

- И кто из учеников организовал это сообщество?

- Гермиона Грейнджер, - улыбаясь, сказала Полумна.

Драко почти физически ощутил, какие эмоции поднялись в душе Тео, когда он услышал слова рейвенкловки: страх за любимую гриффиндорку, ярость на Лавгуд, посмевшую предать друзей, бессилие от невозможности повлиять на дальнейшее развитие событий... Эти же эмоции испытывал и сам Драко, беспокоясь о безопасности Национального героя, но слизеринская привычка держать лицо в любой ситуации не подвела его и сейчас. И, несмотря на бурю, бушующую у него внутри, аристократ продолжил слушать разговор двух ведьм, в глубине души надеясь на неожиданный поворот, подобный тому, который произошел сегодня за завтраком.

- То есть, вы утверждаете, что в данном учебном заведении староста гриффиндорцев в этом году организовала незаконное ученическое сообщество? - голос ведьмы стал подобен сладкой патоке. Создавалось впечатление, что ещё миг - и рейвенкловка поддастся на его очарование и выдаст все подробности преподавательнице.

- Нет, - продолжая улыбаться, неожиданно ответила Лавгуд.

- Как нет?! – взвизгнула Амбридж, растеряв всю свою напускную доброжелательность. - Вы же только что сказали об ученическом объединении?

- Но почему только ученическое? Это общество было открыто для всех желающих, учителя тоже могли в него записываться, – девушку ничуть не смутил вопрос инспектора, и она продолжала смотреть прямо на опешившую преподавательницу.

- Вы хотите сказать, что мисс Грейнджер в этом году организовала незаконное сообщество, в котором могли вступить и учащиеся, и преподаватели? - Амбридж снова вернулась к своим слащавым интонациям. Было заметно, что она вновь пытается очаровать девушку, боясь спугнуть неожиданно идущую в ее руки удачу.

- Нет, - министерский инспектор в очередной раз услышала отрицательный ответ на свой вопрос, и в этот раз присутствующим слизеринцам показалось, что ведьма сейчас просто взорвется от распирающих её эмоций.

- Мисс Лавгуд, я повторяю вопрос: вы утверждаете, что мисс Грейнджер в этом году организовала не зарегистрированное в Министерстве сообщество, в котором могли принимать участие и преподаватели, и ученики? – на этот раз ведьма воспользовалось голосом, которым лучше всего было вести допросы с пристрастием.

- Нет, я этого не утверждала, – рейвенкловка просто лучилась доброжелательностью и желанием объяснить ведьме все непонятные моменты.

- Так о каком сообществе вы мне только что говорили? – сдерживаясь из последних сил, прошипела Амбридж.

- Я говорила об обществе, которое Гермиона Грейнджер создала еще в прошлом году, – по-прежнему невозмутимо ответила девушка.

Услышавшие про прошлый год слизеринцы едва не начали улыбаться. Они сразу поняли, чем закончится этот разговор, и уже предвкушали его развязку.

- То есть, мисс Грейнджер создала какое-то общество ещё в прошлом году? – снова уточнила Амбридж, которая уже совершенно потеряла нить разговора.

- Об этом я и пытаюсь вам вот уже сколько времени сказать, – рейвенкловка смотрела на преподавательницу, словно удивляясь, как можно не понимать таких простых вещей. - В прошлом году Гермиона создала общество Г.А.В.Н.Э. - таким было его название. Я была и остаюсь его активным участником.

- ГАВАНЭ? – переспросила ошеломленная преподавательница, никак не ожидавшая такого ответа. – И что это было за общество?

- Г.А.В.Н.Э., – девушка словно объясняла дорогу заблудившемуся ученику-первокурснику в Большой зал. - Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. Его основной целью было донесение до всех учащихся и преподавателей этой школы, что эльфы имеют точно такие же права, как и другие магические существа, и эксплуатация их труда абсолютно безнравственна.

На лицо Долорес Амбридж, которое, пока девушка говорила, успело уже несколько раз поменять свой цвет, было страшно смотреть. У ведьмы от возмущения перехватило дыхание, и слизеринцы уже понадеялись, что ее прямо на их глазах хватит удар к огромной радости самих слизеринцев, разумеется. Но к их большому огорчению ведьма смогла взять себя в руки и заговорила в своей обычной манере.

- Мне все понятно, мисс Лагвуд. Я сейчас послушаю ответ мистера Поттера об обращении к магам-аристократам, а потом уже зарегистрирую ваше общество. А сейчас не отвлекайте меня, вы и так отняли достаточно моего времени вашим ГАВАНЭ.

-Г.А.В.Н.Э., – поправила ведьму девушка и продолжила, не обращая никакого внимания на яростные взгляды, которые стала бросать на неё министерский инспектор: - Но я думала, что вам важно знать про все общества в этой школе. А Гермиона из-за своей постоянной занятости, возможно, и не успела зарегистрировать свою ассоциацию. А может, это могу сделать я?

Малфой слушал разглагольствования рейвенкловки и понимал, что её визит в эту аудиторию был не случайным и что она специально пришла сюда, чтобы переключить внимание преподавательницы с Поттера на себя. Это Драко понял уже давно, но вот чего он никак не мог понять, так это каким образом эти двое могли общаться между собой на расстоянии. Ведь по-другому объяснить тот факт, что гриффиндорец, едва заметивший их с Тео в начале отработки, стал нормально отвечать на его вопрос об аристократах перед самым приходом Амбридж, было нельзя. И если вспомнить то, что Грейнджер перед завтраком смогла каким-то образом связаться с кем-то из воронов, то факт наличия отработанного канала для обмена информацией был неоспорим. Слизеринец решил, что это должно быть что-то очень незаметное, если даже Дамблдор до сих пор не смог выявить этого способа передачи сообщений.

А пока староста размышлял, между ведьмами продолжался занимательный диалог:

- Мисс Лавгуд, о регистрации ваших сообществ и ассоциаций мы поговорим после того, как я освобожусь, – если бы Амбридж могла, она бы уже давно начала кричать на эту ученицу. И останавливало её только присутствие двух наследников именитых фамилий и то, что отец Лавгуд может поместить в своем следующем выпуске «Придиры» разоблачающую статью, которая сможет весьма ощутимо повредить репутации самой Амбридж и Министра Магии, интересы которого она здесь представляла. А при других обстоятельствах инспектор уже давно бы назначила рейвенкловке отработку, после которой та бы быстро поняла, что отнимать время у министерских работников - весьма опасное занятие.

- Профессор Амбридж, а вы знаете, что у морщерогих кизляков тоже есть своя особая иерархия, которой они всегда придерживаются? - казалось, что девушка поставила себе цель довести преподавательницу до белого каления. – У них есть четкое распределение территории и…

- Хорошо, - сказала ведьма, понимая, что ей сейчас проще подняться в свой кабинет и предоставить Лавгуд все необходимые бумаги, а потом снова сюда вернуться, чем продолжать выслушивать комментарии этой сумасшедшей девицы. – Я сейчас зарегистрирую ваше общество. А вам, мистер Поттер, я рекомендую внимательно слушать мистера Малфоя, поскольку я через некоторое время вернусь и проверю все, что вы выучили.

И министерский инспектор направилась к выходу. За ней пошла и Полумна, которая в дверях обернулась и улыбнулась остающимся парням.

- Вернешься, как же! Посмотрим, сможешь ли ты обойти нашу веселую парочку, - пробормотал себе под нос Поттер, отходя от парты и швыряя тряпку в ведро.

- Ты имеешь в виду близнецов Уизли? - поинтересовался Малфой.

- Конечно, - не стал отрицать очевидное гриффиндорец и добавил, видя, что Драко собирается его снова о чем-то спросить: – Но сейчас вопрос не в этом. Меня больше интересует как становятся Лордами в магическом мире.

часть 5 (74)

- Вы знаете, что это за украшение? - ведьма испытующе посмотрела на итальянца.

- Конечно, - Роберто был весьма серьезен. – Одно слово - и у вашего внука будет такое же.

- Но Блейз... - начала было хозяйка дома, но ей тут же возразил Борджиа:

- Оно будет подарено не Блейзом.

Ведьма ещё раз внимательно посмотрела на мага и тихо, но уверенно произнесла:

- Вы, такую подвеску Невиллу будете дарить вы.

-Да, – слова подтверждения прозвучали так, словно это была клятва, произнесенная у алтаря во время свадебной церемонии.

Леди Долгопупс ничего не ответила, размышляя о чем-то своем, но в то же время внимательно смотря на иностранного мага. Снейп сидел, абсолютно ничего не понимая и чувствуя себя лишним в этом разговоре. Он снова вспомнил слова младшего Нотта, который в очередной раз оказался прав: соавторство было лишь прикрытием, ширмой для чего-то другого. Вот только понять что-либо из полунамеков, которыми велся разговор, профессор опять не мог.

- Я не буду спрашивать тебя, уверен ли ты, - тихо, но жестко заговорила ведьма. - Я знаю, что ты не мог ошибиться. Я говорю тебе «да», и до конца этой недели ты забираешь Невилла в Италию.

- Конечно, - казалось, что Роберто совсем не обрадовало решение хозяйки дома. - И этим подпишу приговор вам и, как следствие, родителям мальчика. Или вы думаете, я не понимаю, что после смерти мужа с вас взяли все возможные и невозможные обеты о том, что ваша семья будет продолжать жить в Англии?

- Как вы догадались? – тихо спросила ведьма. Создавалось впечатление, что она постарела на несколько лет за то время, пока итальянец говорил.

- А как еще вас могли заставить молчать? И какая еще причина может вас заставить защищать внука такими драконовскими методами? – заговорил Роберто, вскакивая с кресла и прохаживаясь по комнате. - Вот только каким образом вам удалось скрывать действительный магический уровень Невилла на протяжении пяти лет обучения, мне действительно непонятно.

Услышавший все это Снейп окаменел. Он понял, на кого сейчас намекает итальянец. Нет, он, конечно, знал, что Альбус Дамблдор далеко не ангел, но видеть реальное подтверждение того, что лидер светлой стороны опускался до угроз и шантажа… За последнее время образ непогрешимого волшебника, в который профессор и раньше не верил, просто на глазах рассыпался в пыль.

- Я дала Невиллу палочку его отца, - леди снова смотрела на портреты. - С нею он никак не смог бы достичь высоких результатов. И поэтому за пять лет никто не смог выявить настоящий уровень моего внука.

- А его декан? - спросил Борджиа.

- Она ведь могла и не понимать, кем может стать Невилл, - тихо проговорила хозяйка дома, смотря в глаза итальянца.

- Вот это вряд ли, - возразил ей итальянец. - Кто-то уже пытался претендовать на вашего внука, но очень и очень давно.

Снейп окончательно потерял нить разговора. Какой претендент? При чем здесь декан гриффиндорцев? Что она не поняла? И почему последние слова Роберто так напугали леди Долгопупс? А то, что она напугана, было ясно по тому, как она стала смотреть на итальянца после его последнего замечания. Профессор дал себе слово, что сделает все, чтобы разобраться во всех этих загадочных хитросплетениях.

- Хотя, возможно, из-за давности произошедшего Макгонагалл ничего и не заметила, – итальянец говорил так, словно размышлял вслух. - Вряд ли за столько лет она в полной мере сохранила все свои возможности.

- Какие возможности? Может, вы объясните, о чем вы сейчас говорили? Или эта информация только для узкого кружка избранных? - Снейп все-таки не выдержал и вмешался в разговор. Оставаться и дальше в неведении он не собирался. Дело касалось его учеников, и пускать столь серьезную ситуацию на откуп другим зельедел не мог.

- Прости, Северус, я забыл, что ты не в курсе, – задумчиво проговорил маг. - Хотя в чем-то ты прав. То, о чем мы говорим сейчас с леди Долгопупс, в вашей стране знают только немногие избранные маги.

- Те, кто владеет этими засекреченными способностями, и их близкие? – профессору едва удалось сдержаться и не добавить привычного сарказма в голос.

- Нет, Северус, - отрицательно покачал головой Роберто. - Эти способности совсем не засекреченные и тем более не уникальные. Я могу с уверенностью сказать, что ты очень часто встречаешься с волшебниками, владеющими этими способностями. Но они или сами не понимают, какими силами владеют, или с ними была проведена соответствующая работа, и они молчат, запуганные.

- Либо маги с этими способностями внезапно погибают, - горько произнесла хозяйка поместья. - А с их близкими тоже проводят определенную работу.

Профессор внимательно посмотрел на присутствующих и задал свой следующий вопрос:

- Но что это за возможности? Какие именно маги ими обладают?

- Северус, - снова заговорил итальянец. - Я могу тебе сейчас ответить на вопрос. Более того, сам ответ на него лежит на поверхности. Ты все сразу поймешь и даже сможешь - сила твоего ума позволит это сделать, в этом я не сомневаюсь - видеть этих магов. И среди твоих учеников могут быть таковые. Вот только...

Борджиа некоторое время помолчал, а потом опять заговорил:

- Вот только есть человек, и ты прекрасно понимаешь, кого я имею в виду, которому хватит одного твоего мимолётного взгляда, чтобы сделать соответствующее выводы.

- Проклятый паук, - зло проговорила хозяйка дома, внимательно слушая, что говорит маг. - Оплел все своей паутиной и теперь только сидит и ждет сигнала, когда ему попадется очередная жертва.

- Именно, – согласился с ведьмой итальянец. - Сейчас в школе сложилась уникальная ситуация. Я не могу тебе сказать, каким образом, этого я сам не понимаю, но у вас подросло поколение, знающее и готовое противостоять существующим порядкам, но в тоже время - незамеченное вашим пауком. Одно неверное слово, жест, действие - и судьба твоих учеников будет очень незавидна. Я больше тебе скажу. Если бы сегодня мы не смогли забрать Блейза из Хогвартса, то велика вероятность, что с ним бы произошел несчастный случай, и возможно - с летальным исходом.

- Дети. Опять ему противостоят дети. Сколько же это может продолжаться? - с горечью проговорила леди Долгопупс, смотря на портрет сына с женой.

- Можно вас спросить? - Снейп понимал, что момент неподходящий, но не задать вопроса тоже не мог. - Почему вы разрешили сыну поступить в Аврорат? И почему, несмотря на ваше отношение к Дамблдору, они с женой примкнули к Ордену Феникса?

- Профессор, вы знаете поговорку: «Держи друзей близко, а врагов еще ближе»? Вот поэтому Френк и вступил в этот проклятый Орден. Это давало ему возможность собирать материал, который впоследствии должен был послужить смещению Дамблдора. А Алиса... – ведьма вздохнула и неожиданно задала встречный вопрос: – Скажите, а Лорд берет в свой круг женщин?

- Практически нет. Среди упивающихся ведьмы скорее исключение, чем правило, – ответил Снейп, еще не понимая, куда клонит хозяйка дома.

- А вот Альбус всегда понимал, что присутствие в организации обоих супругов позволяет осуществлять более качественный контроль, – в голосе ведьмы прорезались металлические нотки. - Я надеюсь, мне не нужно объяснять, почему?

- Нет, - тихо проговорил профессор, признавая правоту леди Долгопупс.

- А что касается Аврората... Для Френка это была единственная возможность попасть в их архив и достать оттуда дело о гибели отца. Но он так и не смог его найти, – тихо закончила ведьма.

- Леди Долгопупс, - снова заговорил Роберто. - Мне очень жаль вашего мужа, но нам сейчас нужно подумать, каким образом мы можем обезопасить не только Невилла, но и вас с его родителями.

- Я ищу такой способ уже много лет, - и опять в голосе несгибаемой ведьмы зазвучала горечь. - Но пока что мои поиски не увенчались успехом. Обеты, которые я давала, слишком серьезны, и обойти их я никак не могу.

- В здравом состоянии да, конечно, - зельевар вдруг вспомнил, как Блэк на руках нес его крестника к камину. - А если вы будете без сознания или, возможно, выпьете зелье живой смерти?

- А вот это мысль, - задумчиво проговорил итальянец, размышляя, как можно воплотить в жизнь эту идею.

- Нет, не получится, - устало проговорила хозяйка поместья. – Северус, зелье, предложенное тобой, не даст нужного нам эффекта. Человек, выпивший его, на родовых гобеленах и тому подобных артефактах значится как живой.

- Но у Альбуса не может быть вашего гобелена, – удивленно проговорил слизеринец.

- У нашего светлого мага есть моя кровь, полученная весьма спорным способом, - отрезала ведьма. - И с помощью некоторых артефактов он сразу установит, что я жива.

- Вот и хорошо, - спокойно произнес Роберто. - А если вы будете признаны недееспособной? Тогда главой вашей семьи станет Невилл. А он, насколько я понимаю, ничего и никогда не обещал Дамблдору.

- Вот только это вряд ли возможно, – произнесла ведьма, немного подумав над словами итальянца.

- Скажем так, я могу предложить вам один вариант, – снова заговорил Роберто. - Но он очень опасен.

часть 6 (75)

Первым, что почувствовал Ремус, придя в себя, был запах горячего шоколада, который он помнил и любил еще с детства.

- Очнулся? - раздался рядом знакомый голос. - Я был уверен, что ты по-прежнему любишь этот напиток.

Люпин открыл глаза и увидел спальню Фенрира. Он сам лежал на трансформированной из матраса кушетке, а рядом с ним сидел хозяин дома и протягивал ему кружку, от которой и исходил чудесный аромат. Но больше чем шоколад Рема привлек запах самого вожака. Он был просто божественен. Запахи весеннего леса, свежей травы, воздуха после дождя, старого фолианта... Казалось, что все его любимые ароматы кто-то объединил в одном флаконе и щедро обрызгал получившимися духами мужчину, сидящего сейчас рядом. Люпин понимал, что эту шутку с ним сыграло обострившееся обоняние, но ничего не мог с собой поделать. Этот аромат хотелось чувствовать постоянно, не переставая вдыхать его снова и снова. И даже не мыслить о возможности отказаться от этой сладкой зависимости.

Но Фенрир, словно прочитав мысли и желания оборотня, отдал ему кружку, а сам встал и отошел к окну. Ремус пригубил напиток, из-за кружки наблюдая за вожаком и пытаясь определить его настроение. Ведь, когда он очнулся, тот явно обрадовался, а сейчас создавалось впечатление, что хозяин дома пытается не показать обуревающие его эмоции.

Посмотрев в окно, Люпин заметил, что уже было далеко за полдень. Так что из его сознания выпал довольно большой кусок времени. Оборотень уже собирался заговорить с хозяином дома о произошедшем, но тот начал первым.

- Как ты себя чувствуешь? - проговорил Сивый, и расстроенный Люпин убедился в своих наихудших предположениях: вожак даже не посмотрел на него, задавая вопрос.

- Спасибо, неплохо, - вежливо проговорил Люпин, пытаясь за общими фразами скрыть свое истинное состояние. - Можешь объяснить, что здесь случилось?

Вожак поднял руку и приложил ее к стеклу, а потом тихо ответил:

- Ты едва не ушел.

- Куда не ушел? - не понял его ответа гриффиндорец.

- В лес, - Сивый все так же смотрел в окно и говорил очень тихо. - Так говорят об оборотне, который предпочел остаться на всю жизнь в своей второй форме. Захотел быть волком. Мы говорим о таких - ушел в лес.

- И часто такие случаи бывали? - поинтересовался Люпин.

- А тебе зачем? - в голосе главы стаи, продолжавшего смотреть в окно, появились какие-то вкрадчивые нотки, удивившие его собеседника. Люпин знал, что Фенрир всегда отличался прямолинейностью и мог ясно дать понять, что ему нравится, а что нет. Сейчас же вожак говорил в манере, больше соответствующей слизеринцам.

- Просто интересно, - ответил Ремус первое, что пришло в голову. На данный момент его больше волновали странности в поведении собеседника. Однако дальнейшая реакция главы стаи показала, что к своим словам следует относиться более внимательно.

- Интересно?! Тебе просто интересно! - глаза обернувшегося наконец Сивого сверкали яростью. - Тебе не интересно, на кого ты напал. Тебе не интересно, что этот оборотень был намного сильнее и мог в ответ на твою выходку просто покалечить тебя. Тебе не интересно, что ты полдня пробыл волком, и я боялся, что ты навсегда им останешься. Тебе не интересно, что я перепробовал все известные мне способы, чтобы вернуть тебе человеческую форму. Нет, тебе все неинтересно. Тебя интересует только, сколько было случаев ухода волков в лес. А вот интересно ли тебе, как после этого жили их партнеры и что они чувствовали?

Последние слова вожак, подходивший к кушетке во время своего монолога, буквально прорычал в лицо ошеломленному оборотню. Мгновение посмотрев в золотистые глаза Люпина, Сивый уже развернулся, чтобы опять вернуться на свой обзорный пункт, когда сзади его обняли сильные руки.

- Не злись, Рир, - зашептал на ухо его любимый гриффиндорец, обезоруживая детским, давно забытым прозвищем.

- Не злись?.. - вожак стаи обернулся и посмотрел в грустные глаза мужчины. – Ремми, Ремми... Глупый ты волчонок. Ну как я могу злиться на тебя? Я просто испугался. Я столько лет искал тебя и теперь мог снова потерять. От одной мысли об этом мне до сих пор хочется выть.

Близость с этим мужчиной, таким сильным, но в то же время ни капли не смущающимся своей слабости, заставляла гриффиндорца забывать все свои горести и невзгоды. И словно не было десятилетий разлуки. Люпин поднял руку, чтобы погладить мужчину по щеке. Однако этот жест, такой привычный в их прошлые встречи, сегодня не был доведен до конца. Вожак перехватил кисть Люпина, глухо заворчал и снова отошел к стеклу.

- Значит, ты на меня еще сердишься за ту ночь, - спокойно констатировал Ремус, хотя на душе у него во всю скребли кошки.

- За какую? - тихо переспросил Фенрир, который опять смотрел на лес, не оборачиваясь к оборотню.

- За ту, когда я пришел к тебе и заставил себя укусить, - еле слышно произнес Люпин, понимая, что сейчас он опять получит подтверждение своим опасениям.

Он еще не успел договорить, как Сивый уже сжимал его в своих объятиях.

- Даже не думай, что ты был в чем-то виноват, - сердито проговорил вожак. - Это мне нужно просить прощение за то, что я так рано сделал тебя оборотнем. Но когда ты вышел на поляну, я услышал, что в лесу есть кто-то еще. И мне пришлось укусить тебя, мой Ремми. Оставь я тебя, тогда Дамблдор, не задумываясь, пожертвовал бы тобой, выставив дело так, будто на тебя напали волки.

- Но почему он не убил меня после того полнолуния, ведь я был в его власти столько лет? - задал вопрос Люпин, ясно осознавая, что его жизнь стала разменной монетой для серого кардинала магической Британии.

- Не мог, - и снова вожак встал, но на этот раз не направился к стеклу, а стал расхаживать по комнате. - Дамблдор знал, что оборотень, потерявший пару, способен на все. Геллерт в такой ситуации отринул стаю и стал собирать под свое крыло озлобленных волшебников и сеять смуту в магическом мире. Так что его было не одолеть. А директор понимал, что как бы плохо мне ни было после твоей гибели, стаю я не оставлю, а наоборот направлю ее на борьбу с ним.

- Геллерт Гриндевальд был оборотнем? – вопросы посыпались из Люпина как из рога изобилия, но он знал, что его Рир постарается ответить на все. - И разве сейчас вы с волками не воюете против Дамблдора? Разве ты не выступаешь на стороне Воландеморта?

- Я не разделяю ни одного взгляда этого змееликого маньяка, - жестко ответил Сивый, остановившись на некотором расстоянии от кушетки. - Но пока он выступает против директора, я, как бы это ни было противно мне и моим волкам, поддерживаю его.

- А если он все-таки победит Дамблдора? И захватит власть в Магической Британии? – высказал оборотень самую страшную на его взгляд вероятность развития событий.

- Это будет ненадолго, - усмехнулся Фенрир, и Люпин увидел перед собой не просто вожака. Нет, перед ним стоял сильный лидер, который принимал и был готов принимать непопулярные решения. – Ремус, не смотри на меня так. Я не просто оборотень. Я - вожак стаи, несущий ответственность за нее. Но кроме защиты своих людей я стремился и буду стремиться делать всё для того, чтобы вытащить оборотней из той ямы, в которую они попали по милости нашего дорогого Дамблдора. И если для этого понадобится совершить неблаговидный поступок - я совершу его. Совершу сам, в отличие от старого маразматика, и людьми своими жертвовать не буду. И поверь мне, в стае все разделяют мою точку зрения. И в стаю, что бы кто ни говорил, приходят добровольно.

- Как Маркус Флинт?

часть 7 (76)

- Я вас внимательно слушаю, - спокойно ответила Августа Долгопупс, услышав заявление Роберто.

- Для начала скажите, можете ли вы написать распоряжение и заверить его у гоблинов, что, если с вами что-то случится, вас должны лечить только за границей? Это не будет вступать в противоречие с вашими обетами?

- Я могу отдать такое распоряжение, - немного подумав, промолвила леди Долгопупс.

- Очень хорошо, – обрадовался Роберто. - Вот мое предложение. Сегодня вы идете в банк, где подписываете все необходимые документы. И указываете, что в случае, если с вами что-то случится, лечить вас должен Лоренцо Борджиа. Далее вы возвращаетесь домой и выпиваете зелье, которое я вам дам.

- Одну минуту, - вмешался Снейп. - Роберто, уточни пожалуйста, что за зелье ты предлагаешь выпить Августе и почему ты уверен, что его не смогут выявить наши колдомедики? Насколько я понимаю, Дамблдор проведет все мыслимые и немыслимые проверки, прежде чем согласится с таким распоряжением. К тому же, как быть с датой на документе? Согласитесь, это будет довольно странно выглядеть: в понедельник были подписаны бумаги, а до пятницы леди Долгопупс уже слегла с неизвестным заболеванием. Подозрительно, вы не находите?

- С документами вообще никаких сложностей. Вам, леди Долгопупс, нужно только сделать уточнение о том, что вы запрещаете кому-либо показывать ваше распоряжение, остальное сделают гоблины, - последнюю фразу итальянец произнес, ехидно улыбаясь.

И маг, и ведьма сразу поняли, что он имеет в виду. Тайна клиента была священна для гоблинов, и если они получали прямое распоряжение, то ни Дамблдор, ни министр, ни даже сам великий Мерлин не смогли бы их заставить пойти против принципов. Именно из-за этого никто так и не смог присвоить себе богатств осужденных упивающихся. Хранители Гринготса закрыли доступ к их счетам, и никто ничего не смог сделать. Однако в некоторых случаях такая щепетильность становилась отрицательным фактором. Именно из-за нее узнать что-то о семейных артефактах Поттеров и тем самым доказать вину Дамблдора было так сложно.

- Что касается зелья... - продолжал тем временем Борджиа. - Вы же знаете, что моя семья всегда специализировалась на редких и, как вы понимаете, темных составах. Так что зелье, которое я вам дам, не сможет выявить ни один английский колдомедик. В то же время оно обеспечит необходимый нам эффект. Приняв его, вы, леди Долгопупс, почувствуете легкое недомогание, после чего заснете. Во время этого сна вы впадете в состояние, подобное магической коме. Единственная разница в том, что никто не знает, как вылечить мага, если он впал в кому, а специально разработанный нами антидот в любой момент может вывести вас из этого состояния.

- План вполне реалистичен, - проговорила ведьма, внимательно смотря на Роберто. - Однако вы говорили про опасность. В чем же она заключается?

- Ваши обеты, – итальянец твердо смотрел в глаза хозяйке дома. - Ведь вы обещали не покидать Англию. И как только вы очнетесь на территории Италии, это будет воспринято как нарушение клятвы. Не мне вам объяснять последствия. Так что мы будем вынуждены держать вас под зельем все время.

- Значит, до тех пор, пока не умрет Дамблдор, - с горечью произнесла ведьма. - А это может произойти через десятилетия, если не позже.

Услышав слова ведьмы, Снейп мысленно ужаснулся. Ведь, если подумать здраво, его свободная жизнь закончилась, как только он связал себя обязательствами с директором. И действительно, за эти пятнадцать лет он не создал ни одного нового зелья, не написал монографию, о которой столько думал, и даже отношений, которые он мог бы назвать серьезными, у него не было. Представить, что такая ситуация будет длиться ещё несколько десятилетий…

- Время покажет, – загадочно произнес итальянец, но, увидев взгляд ведьмы, добавил: - К тому же, что-то мне подсказывает, что у этого поколения есть все шансы изменить ситуацию в вашей стране.

- Я должна немного подумать, – тихо произнесла леди Долгопупс. – Я дам вам ответ немного позже.

Профессор прекрасно понимал, почему ведьма заколебалась. Ей, сильной и гордой женщине, уже столько лет возглавляющей семью и заботящейся о малолетнем внуке и его невменяемых родителях, такой выход мог казаться малодушным бегством из ситуации. К тому же, никто не смог бы дать гарантию, что все будет так, как сказал Роберто Борджиа. Как бы ни была продумана комбинация, всё всегда мог испортить какой-то неучтенный фактор.

Итальянец только кивнул, согласный ждать столько времени, сколько понадобится.

- Леди Долгопупс, возможно, будет лучше, если мы оставим вас одну, а сами подождём вас в другой комнате, - внес свое предложение Снейп, который тем временем хотел задать итальянцу все интересующее его вопросы. Ведь неизвестно, когда у него еще будет такая возможность. К тому же, в доме Долгопупсов у итальянца не будет возможности отвертеться от ответов, ссылаясь на пробелы в безопасности.

- Эльф проводит вас в столовую, я отдам все нужные распоряжения, - кивнула ведьма.

Мужчины поклонились и последовали за появившимся из воздуха домовиком.

В столовой их ждал искусно приготовленный обед, во время которого Снейп поднимал глаза на итальянца, думая, как же ему лучше начать разговор. Утолив голод, Роберто посмотрел на профессора и сказал:

- Спрашивай, на что смогу - отвечу.

- Анонимку родителям о рождении Блейза отослала Розалинда? – задал профессор вопрос, который не давал ему покоя ещё в кабинете Дамблдора.

- Да, – не стал отнекиваться итальянец. - Ей пришлось пойти на эту крайнюю меру, поскольку она не смогла сразу связаться со мной.

- Значит, ты знал о тайне сестры, – Снейп понимал, что Роберто может и не ответить на его вопрос, но вечная привычка собирать всю информацию давала о себе знать.

- Я знал это ещё до того, как Рози познакомилась с Забини, – спокойно проговорил Борджиа, прекрасно понимая, что своим ответом он только спровоцирует дополнительные вопросы.

- Но почему?.. – профессор хотел спросить, почему в таком случае Роберто молчал все эти годы, но итальянец не дал ему закончить.

- Почему я пошел против традиций и не сообщил о ее поступке? Мы с ней выросли вместе, и дороже нее, до нынешнего дня, у меня никого бы не было. Я защищал ее всегда, и буду продолжать защищать их с Блейзом.

- Так же, как будешь защищать Невилла? – профессор осознавал, что заходит слишком далеко и своим вопросом может спровоцировать Борджиа на достаточно резкий ответ.

- Ты не понимаешь, о чем спрашиваешь, - сухо проговорил итальянец, однако не замолчал: - И все же ты прав. Я совершу любой проступок ради близких мне людей.

- Даже нападение на более слабую медиведьму? – Снейп мог понять, почему Роберто так поступил, но хотел услышать точку зрения самого Борджиа.

- Время, профессор, время. Оно играло против меня, Рози и Блейза. К тому же, эффект неожиданности сыграл мне на руку и мы смогли вовремя уйти. Если бы не это, мой племянник до сих пор бы оставался в Хогвартсе. Или ты думаешь, что мне кто-то позволил бы забрать и увести из Англии наследника древнего рода?

часть 8 (77)

Примечание автора. Большая благодарность Спанч Готу за помощь в исправлении ляпов. Однако из-за занятости ireshi, Heavenly Bulba на данном этапе главы будут выходить с пометкой: "не бечено". Дорогие читатели, отнеситесь к этому с пониманием. Все мы знаем, как порой затягивает работа и учеба. С уважением, химера-читатель.

- Как Маркус Флинт? - тихо спросил Люпин, и Фенрир, остановившись, удивленно посмотрел на него.

- Ты проснулся так рано? Значит, зелье действовало меньше положенного ему времени. Хотя учитывая, сколько составов ты выпил за эти годы, это не удивительно.

- Не отвлекайся, - попросил Ремус, зная, что о некоторых вещах Сивый может размышлять очень долго. - Ты ещё не рассказал мне про Маркуса. К тому же, вопрос про Гриндевальда тоже остается открытым.

- И все-таки некоторые вещи не меняются. Ты все такой же настойчивый, как и раньше, - задумчиво проговорил Сивый, но, поймав взгляд гриффиндорца, поспешил начать рассказ: – Ладно, ладно. С Маркусом обычная история. После Хогвартса попал в поле зрения Лорда, и тот намеревался посвятить его в упивающиеся. Не знаю, как там суть да дело, но парень быстро смекнул, что к чему, и не захотел принимать метку. Однако, как ты сам понимаешь, отказать Лорду не так-то просто. Вот он и пришел ко мне и попросил укусить его.

- Зачем? - в принципе, Люпин понимал ход мыслей слизеринца, но хотел услышать подтверждение от вожака.

- На оборотня нельзя поставить метку. Она исчезнет после полнолуния, - Фенрир не заставил ждать ответа, подтверждая версию Ремуса. - К тому же, Лорд презирает нас и отправляет стаю на, как ему кажется, самую черную работу: стоять в оцеплении или же участвовать в схватках с аврорами.

- Схватки с аврорами? – Люпин посмотрел в глаза главы стаи. Оборотень вспомнил своих друзей-авроров и представил, как Фенрир сражается с Тонкс или Кингсли.

- Ремус, прекрати, - рыкнул Сивый и снова подошел к окну, мгновение помолчал, а потом продолжил уже нормальным голосом: - Я не скажу, что в этих схватках никто не погибает. Мы оба прекрасно знаем, что это неправда. Но зачастую это люди, преданные идеям Дамблдора, которые считают, что любого оборотня нужно казнить на месте как темную тварь. А что касается вменяемых авроров, таких, как ваш Кингсли и раньше Долгопупс, так мы стараемся не причинять им лишнего вреда. Нам тоже нет радости губить волшебников.

Ремус посмотрел на Сивого, понимая, что доля истины в его словах все же есть. И чтобы не спровоцировать конфликта, он решил сейчас не вдаваться в подробности.

- Так что там с Маркусом? Ты ведь не кусал его?

- Конечно нет! - возмутился Фенрир. - По нашим правилам это бы приравнивалось к двоежен... двоемужест... В общем, ты понял. Нет, после разговора со слизеринцем я пообщался с нашим Хранителем и в ближайшее полнолуние он провел ритуал, который и превратил парня в оборотня.

- Фенрир, - Люпин решился задать вопрос, который его уже давно мучил. Конечно, он еще много чего хотел узнать у вожака, но сейчас основным было прояснение их статуса по отношению друг к другу. - Мы... Ты... Я ведь еще остаюсь твоей парой?

- Конечно, - подтвердил Сивый, удивленный вопросом. - Наша связь неразрывна с момента, как я тебя укусил.

- Но если мы остаемся парой, - нерешительно начал Люпин, а потом, набрав воздуха, скороговоркой закончил, - тогда почему ты избегаешь моих прикосновений и стараешься не смотреть на меня?

- Ремус, - и вновь вожак в один миг оказался возле волка, обнимая его. Жаркий шепот и горячее дыхание буквально опалили шею Люпина, в которую, уткнувшись, заговорил Фенрир. - Ты не понимаешь, ты просто не понимаешь. Твой аромат, прикосновения, то, как ты смотришь и выглядишь, все это просто сводит меня с ума. И у меня возникает только одно желание, когда я на тебя смотрю: послать к Мерлину все эти истории прошлые, нынешние и, возможно, будущие. И здесь и сейчас доказать тебе, что ты мой и только мой.

- Так что тебя останавливает? - прикосновение рук, которые сильно прижимали Люпина к крепкому телу вожака, голос и пьянящий аромат, который оборотень мог сейчас вдыхать без каких-либо препятствий… Все это будило в нем такую же страсть, заставляя его разделять желание Сивого.

- Правила, - прорычал Фенрир только одно слово, в то же мгновение вставая и отходя от кушетки по направлению к камину.

- Какие правила? - непонимающе переспросил разочарованный оборотень, собираясь подняться и подойти к своему возлюбленному.

- Не двигайся, - предупредил вожак, даже не оборачиваясь. - Иначе мне придется установить преграду или даже уйти на время из дома.

- Тогда я опять превращусь в волка и пойду тебя искать, - улыбнулся гриффиндорец

- Не вздумай! – рявкнул Сивый и пояснил: - До полнолуния тебе нельзя. Ты так долго подавлял в себе волка, что теперь он старается отвоевать все пространство. Ты можешь навсегда остаться в своей второй форме.

- Уйду в лес, - Люпин попытался шуткой разрядить обстановку, но, поймав тяжелый взгляд Фенфира, пошел на попятную: – Ладно, я не буду обращаться. А ты можешь в конце концов объяснить, что, Мордред побери, у вас за правила такие?

- Не ругайся, - осадил его Сивый и начал свой рассказ: - По традиции оборотень, нашедший свою пару, приводит избранника к Хранителю. Потом волк уходит, и Хранитель беседует с избранником наедине.

- И о чем же они говорят? – Люпин понимал, что ему самому придется через все это пройти.

- О том, добровольно ли решение избранника, - начал перечислять Сивый. - Понимает ли он, что означает союз с оборотнем, собирается ли он сам становиться волком и - самое главное - была ли пара уже близка.

- Что?! - изумился Люпин. - Но зачем? Разве это не личное дело двоих?

- Не у нас, – ответил вожак. - Прикосновения оборотня к истинной паре действуют подобно наркотику: попробовав один раз, противостоять этому зову уже нельзя. Думаю, ты это и сам понял. Но Хранитель должен быть абсолютно уверен, что решение принято полностью добровольно, поэтому если пара нарушила запрет и соединилась до ритуала, то им дается испытательный срок ещё на полгода.

- Полгода! – изумился и одновременно ужаснулся Люпин. - И за эти полгода оборотень и его избранник не должны?..

- Все правильно, - подтвердил Сивый, даже не дожидаясь окончания вопроса. – Влюбленные могут только видеться, однако ни в коем случае не касаться друг друга.

- Ясно. И когда ритуал? – Ремуса очень интересовал этот вопрос, так как долго ждать и сдерживаться в присутствии истинной пары было невероятно тяжелым испытанием. Уже сейчас ему не терпелось ощутить на себе всю силу страсти Фенрира, узнать, каково это быть в объятьях истинного партнера, и терпеть полугодовой испытательный срок он был не намерен.

- В полнолуние, то есть завтрашней ночью, - ответил Сивый, и Люпин услышал в его голосе такую же радость, что испытывал и он сам.

- Наверное, впервые я с нетерпением буду ждать полнолуния, – улыбнулся оборотень вожаку.

- Ремус, прекрати, - снова зарычал Сивый, и Люпин с опозданием осознал, что если он узнал силу притяжения партнера только сегодня, то вожак все эти годы ждал и искал его. И сила желания Фенрира была гораздо больше по сравнению с его.

- Ладно, - Ремус перевел разговор в другое русло, понимая, какие усилия сейчас прилагает глава стаи, чтобы вести с ним обычный разговор. - Ты так и не закончил рассказ о Маркусе.

- А что ещё рассказывать? – пожал плечами Сивый. – Флинт стал оборотнем, я получил своё наказание за то, что якобы укусил его. Все как обычно.

- Но тогда как здесь появился Оливер Вуд и почему он парализован?

часть 9 (78)

- Наследник древнего рода... - тихо повторил профессор, мгновенно поняв, какую тайну ему поведал Борджиа. - Значит, Забини знал, что Розалинда была в положении еще до замужества, и все же признал Блейза своим сыном и наследником. Но для этого нужно было провести ритуал введения в род. Однако в Англии он не проводится уже несколько десятилетий.

- Мы провели его в Болгарии, - ответил Роберто. – От наших с Рози родных тоже пришлось скрываться, так что выбрали нейтральную страну.

- А разрешение на ритуал? – уточнил зельедел, уже догадываясь, что услышит в ответ.

- Крамы, - подтвердил его догадку итальянец. – У нас с их главой рода были общие дела, так что никаких бюрократических проблем не возникло.

- Но что могло заставить Забини принять чужого ребенка и воспитывать его как своего наследника?.. – задумчиво проговорил Снейп, не ожидая ответа.

- Возможно, проклятие, насланное на него в одном из рейдов, - сухо ответил Роберто. - Проклятье бесплодия.

Дальнейших пояснений профессору не требовалось. Ситуация более-менее прояснилась, хотя пару деталей все-таки стоило уточнить.

- Твоя сестра видящая? - очень давно зельедел слышал про довольно редкий дар, присущий избранным ведьмам. Дар видеть силу и слабые места других магов. Это было также разумным объяснением, почему мужья Розалинды так часто умирали: она просто знала, что магу отпущено немного времени, выходила за него замуж, а потом на законных основаниях получала в наследство все его богатство.

-Да, - кратко подтвердил Борджия и добавил: - Именно этот дар позволил найти ей единственного мага, который принял ее с распростертыми объятьями. Иначе ей бы пришлось весьма туго. Ты же не думаешь, что кто-то смог бы обманывать родовой гобелен целых пятнадцать лет? У меня едва хватило сил на период ее беременности.

- Значит, над гобеленом колдовал ты, - зельевар внимательно смотрел на человека, которому удалось сделать то, что пытались сделать столько магов, но пока не получилось ни у кого. - Но как?

- Сначала я применял зелье, которое делало нить, идущую от Розалинды, невидимой, а потом, когда она познакомилась с Забини, создал нить, связующую их троих. И так до самого ритуала, – Роберто так просто говорил о созданных им зельях, словно это был совершенный пустяк вроде покупки нового котла.

- Но ты никому не рассказал о своем изобретении, - зельедел понимал, чем руководствовался итальянец, скрывая своё открытие. - Ты не хотел, чтобы им пользовались в дальнейшем, чтобы кто-то в будущем смог обманывать родовой гобелен.

- Северус, я уважаю древние традиции и правила и прекрасно знаю, что они были созданы не на ровном месте, - Роберто говорил очень серьезно. – Но для своей сестры я сделал все, что смог. К тому же, ведь от этого обмана никто не пострадал. Наоборот, все сложилось неплохо: Забини получил наследника, Рози сохранила свое имя, а Блейз избежал клейма незаконнорожденного. Мой обман не принес никому вреда.

- Кроме отца Блейза, - тихо произнес профессор.

- И ему некого в этом обвинять, кроме самого себя, - жестко произнес итальянец.

- Роберто, как бы там ни было, но Блейз мой подопечный, - профессор был не намерен отступать. - И если его настоящий отец узнает о том, что стало известно сегодня в кабинете директора и попробует…

- Не попробует, - отрезал итальянец. Было заметно, что эта тема ему очень неприятна. - Этот... маг уже столько лет смотрит на мою сестру и делает вид, что между ними ничего не было, что можешь не беспокоиться - за сыном он не придет.

Роберто вскочил и стал буквально метаться по столовой.

- Не смотри на меня. В Англии он, в Англии, и даже состоит в вашем кружке отмеченных. Но Розалинда взяла с меня слово, и я даже пальцем его тронуть не могу. Ни проклятия, ни зелья, ничего, чтобы отомстить за честь сестры.

Профессор сидел за столом, наблюдая за перемещениями итальянца, и вдруг поймал себя на мысли, что ему знакома эта манера поведения. Несмотря на состояние гнева, Роберто двигался грациозно, все его жесты были удивительно гармоничны, но в то же время точны. Именно в них и угадывалась сила этого человека, который славился не столько своими научными работами, сколько своими победами на дуэлях. Зельедел вдруг подумал, что до того, как Поттер-старший и Блек пошли в Аврорат, где им привили почти военную выправку, оба гриффиндорца двигались так же, как и Борджиа: ловко, стремительно, уверенно...

- Оставим это, - Роберто резко подвинул стул, возвращаясь на место.

Снейп разочаровано выдохнул: итальянец своим жестом сбил его с мысли, которая, казалось, могла помочь ему разгадать все эти бесконечные загадки. Мысль, которую он почти ухватил… Профессор пообещал себе еще раз вернуться к этому моменту.

- Розалинда - взрослая ведьма и сама разберется со своими мужчинами, - продолжил говорить Борджиа. - Однако она просила кое-что тебе передать.

-Что именно? – заинтересованно уточнил Снейп, так как послание от видящей ведьмы могло быть весьма ценным.

- Сегодня в твоих покоях она увидела трех парней: двух слизеринцев - Малфоя и Нотта, которых она уже знала, и гриффиндорца, которого она видела впервые. Но если у Тео Рози увидела только раскрывшийся родовой дар, то в Драко появилось что-то новое. Не сила, - уточнил итальянец. – Знания, которые впоследствии могут многое изменить. Ты ведь знаешь, как наши мысли и убеждения взаимосвязаны с магическим ядром.

- Знаю. Чем сильнее желание или яснее цель - тем лучше будет получаться волшебство, – тихо проговорил профессор, понимая, к чему клонит Роберто.

- Именно, - согласно кивнул маг. - Так что, получив знания, Малфой-младший сможет более точно направить свой магический потенциал.

- А Поттер? - профессору не нужно было объяснять, как именно увиденные Драко воспоминания - а то, что речь шла о них, маг ни на минуту не сомневался - повлияли на крестника. Нет, декану слизеринцев было интересней послушать, какие силы увидела видящая ведьма в гриффиндорце.

- Поттер силен, - тихо произнес итальянец. Было заметно, что в этот раз он очень тщательно подбирает слова. - Моя сестра сказала, что сила Поттера сравнима только с силой двух магов, с которыми она была знакома.

- Дамблдор и Темный Лорд? - уточнил зельедел, понимая, что парень уже входит в тройку самых сильных магов.

- Северус, Рози… - итальянец как-то неуверенно посмотрел на мага. - Она всех видит по-разному: кого-то как предмет, кого-то как животное, кого-то как цветной рисунок. Ей самой иногда трудно что-то объяснить.

- Это я знаю, как и то, что какого-то однозначного ответа нет никогда. И то, что для видящей важна самая первая встреча, тоже знаю. Так с кем твоя сестра сравнила Поттера? – этот вопрос сейчас больше всего интересовал зельевара.

- Когда моя сестра впервые увидела Темного лорда, - Роберто начал свой рассказ издалека, - он был похож на статую, от которой было отломано несколько кусков. Теперь же он так разломан, что даже не угадывается его изначальная форма.

- Что за форма? – уточнил профессор, не совсем понимая, о чем говорит итальянец, но прекрасно осознавая, как важна любая крупица информации.

- Феникс, – тихо произнес итальянец, понимая, что его ответ ещё больше запутает и без того неясную ситуацию.

- Это… - начал было изумленный профессор, когда его перебил Борджиа.

- Знаю - «невозможно», «нелогично», «абсурдно». Я тоже так говорил Розалинде, но она сказала «феникс» и точка.

- Значит, сейчас Лорд, говоря языком твоей сестры, как бы расколот, и из-за этого его сила задействована не в полной мере, - Снейп подвел итог всему вышесказанному.

- Да, - согласился Роберто и продолжил: – А вот Дамблдор гораздо сильнее. Для сестры ваш светлый маг - это грязь, болото, в котором гибнет все живое.

- Гибнет все живое... - задумчиво повторил зельедел, который сам ощущал, как его все глубже и глубже затягивает в эту липкую трясину.

- И заметь, что Розалинда каждый раз, видя вашего директора, ощущала, что болото становится все глубже и шире, – Роберто был серьезен, прекрасно понимая, как важна обсуждаемая ими тема.

- А Поттер? – конечно, надеяться, что самому могущественному магу страны может противостоять обычный ученик, было глупо, но с биографией Поттера его вряд ли можно было назвать «обычным учеником».

- Океан, глубокий и чистый, мощный и непредсказуемый, - тихо произнес итальянец.

Мужчины замолчали, каждый думая о чем-то своём.

- Ты сказал, что Розалинда сравнила Поттера с двумя магами, один Дамблдор, а второй? – все-таки зельевар решил выяснить этот вопрос до конца.

Роберто внимательно посмотрел на профессора и произнес только одно имя:

-Блек.

часть 10 (79)

- Сириус Блек? - уточнил Снейп, ничуть не удивляясь. Уровень силы анимага заметно отличался от силы обычных волшебников, это он заметил в школе и ещё раз убедился во время проведения ритуала.

- Нет, - покачал головой Борджиа. - Не Сириус, Регулус Блек. Именно его сила была сравнима с силой Дамблдора и Поттера.

- Регулус? - конечно, профессор помнил этого юношу. Учились они на одном факультете, встречались они также и на сборах упивающихся, но сказать, что тот обладал какими-то особыми силами, зельедел не мог.

- Именно. Не удивляйся. В некоторых чистокровных семьях до сих пор существует традиция ограничения. Если ребенок рождается, имея очень высокий магический потенциал, то его родители проводят специальный ритуал, скрывающий силу ребенка. Блеки в своё время провели такой ритуал над младшим сыном.

Внимательно слушающему итальянца зельевару было понятно, из-за чего родители прибегали к таким предосторожностям: юный волшебник, обладающий столь выдающимися способностями, был весьма лакомым кусочком. И многие семьи пошли бы на любой обман, только бы заполучить в свои руки подобное сокровище.

- Вот только для Рози это не помеха. Она всегда могла видеть истинную картину, – говоря о сестре, итальянец улыбнулся как-то по-особенному нежно и с какой-то затаённой гордостью.

- И какая же была картина силы младшего Блека? – несмотря на то, что события, о которых говорил итальянец, происходили больше пятнадцати лет назад, зельедел понимал, что именно в них мог крыться ключ к происходящему сейчас.

- Наши семьи иногда встречались, поэтому моя сестра знала Регулуса еще до его вступления в ряды упивающихся, – Роберто начал свой рассказ издалека. - В тот период для Розалинды он был похож на ветер: свободный, легкий, неуловимый. Из-за родительского ритуала он не мог превратиться в ураган, но потенциал его был ошеломительным.

И снова мужчины замолчали, размышляя каждый о своем. Профессор думал, что в Хогвартсе братья Блеки практически не общались, но на обидчиков Регулуса всегда сыпались какие-то неприятности. И никто так и не смог понять, кто именно был защитником слизеринца. Снейпу почему-то вспомнился вчерашний вой в доме Блеков и признание Сириуса, что он до сих пор оплакивает брата. Так что загадок и тайн в древнем семействе ещё было предостаточно. И какие отношения на самом деле были у братьев, пока было неизвестно.

- Вот только, - снова заговорил итальянец, - потом Регулус изменился.

- Из-за метки? – предположил зельедел. – Это она его изменила?

- Она меняет любого мага, ослабляя и ограничивая. Кто-то подвержен ее влиянию больше, кто-то меньше, но младшего Блека она изменила полностью, - серьезно произнес Роберто.

- Что ты имеешь в виду: «изменила полностью»? – уточнил профессор.

- После разрыва с Сириусом родители заставили Регулуса принять метку, – и снова итальянец начал с предыстории. - На тот момент ему не исполнилось и шестнадцати лет. Ты же помнишь, что он был самым юным упивающимся. Когда Розалинда увидела парня после посвящения, она испугалась перемен, произошедших в нем.

- Каких? – профессор подобрался, понимая, что дальнейшие слова итальянца будут весьма ценными.

- Для нее он стал выглядеть, как плененный сокол с колпаком на голове, покорно сидящий на руке хозяина, – ответ итальянца был ещё хуже, чем все предположения, промелькнувшие в голове зельедела до этого.

- Такое разительное превращение из ветра в сокола... – тихо проговорил Снейп, живо представляя, что испытала видящая Розалинда, когда стала свидетелем, к чему родители собственноручно подтолкнули малолетнего сына.

- Но это еще не все, - продолжил свой рассказ Борджиа. - Рози случайно встретила младшего Блека незадолго до его исчезновения, и он снова изменился. Он оставался соколом. Но уже без атрибутов владельца. Регулус был свободной птицей.

- Свободной… - задумчиво протянул зельедел. - Значит, Регулус смог сопротивляться метке.

- Думаю, да, вот только прожил он после этого недолго, - итальянец снова встал и прошелся по комнате.

Разговор прервался. Снейп прокручивал полученную информацию, пытаясь проанализировать все детали и сделать соответствующие выводы.

- Как я понимаю, Розалинда никому кроме тебя не рассказывала об этом.

- Ты прав, - согласился итальянец. – Как бы ни важна была информация, безопасность Розалинды и Блейза всегда стояла превыше всего.

- А сейчас ты рассказываешь мне это, потому что?.. – как любой слизеринец, Снейп в каждой ситуации ожидал подвоха, не веря в бескорыстные мотивы.

- Розалинда сказала, что ты имеешь двойную цепь и лично заинтересован в поражении известных тебе магов, – итальянец ехидно ухмыльнулся, а потом продолжил уже серьезно: – К тому же, моей сестре не хочется, чтобы маг, который помог её сыну, из могущественного и прекрасного океана превратился в заурядное существо, выполняющее чужие приказы.

- Что я, по мнению твоей сестры, могу сделать, чтобы не допустить подобного? – профессор прекрасно понимал, что отпираться перед братом видящей ведьмы бесполезно.

- Розалинда сказала любой ценой предотвратить вступление Поттера в любое сообщество: и в ряды упивающихся, и в то, в котором состоите вы с Сириусом и в котором состояли в свое время Френк Долгопупс и Джеймс Поттер вместе с женами. Да не смотри ты на меня так, - воскликнул Борждиа. – Рози видела на всех вас одинаковые отметки еще до того рокового Хеллоуина. И неважно, какому хозяину маг дает слово, Воландеморту или директору, ограничители силы почти одинаковы.

- С этим все понятно, - зельедел внимательно смотрел на итальянца. Он и сам прекрасно знал, что разницы между клятвами, данными им Дамблдору и Воландеморту, нет, но кое-что в словах Борджиа его удивило. – С сообществом Дамблдора все ясно, но почему Розалинда думает, что Поттер может стать упивающимся?

- Северус, океан Поттера бездонен. Но там, на глубине, невидимое никем живёт чудовище. Оно и может подтолкнуть вашего Национального героя в круг упивающихся.

Снейп не стал протестовать, доказывая, что это невозможно. За последние дни раскрылось столько подробностей о Поттере, столько признаков его слизеринской изворотливости, что такая вероятность существовала. И парню, несмотря на всю его силу и умение преодолевать препятствия, действительно нужна была помощь и поддержка опытных магов.

- Господа, - в столовую решительно вошла хозяйка, прерывая разговор мужчин. - Прошу прощения, что заставила вас так долго ждать. Я приняла решение.

- Одну минуту, леди Долгопупс, - профессор поднялся со своего места. – С вашего разрешения, я покину вас до того, как вы его озвучите.

Увидев удивленные взгляды присутствующих, зельедел пояснил:

- Думаю, так будет лучше. Дамблдор весьма проницателен, и одно малейшее подозрение, что мне было известно о каких-то ваших планах…

Зельедел ещё не успел договорить, как его мысль продолжил итальянец:

- И в тот же миг тебе предложат чашку зелья правды, слегка разбавленного чаем.

- Именно, - подтвердил профессор и добавил: – К тому же, у меня сейчас отработка.

- И ты опасаешься, что во время неё Малфой сделает Поттеру какое-то предложение, к которому ваш доблестный гриффиндорец абсолютно не готов? - в голосе вновь заговорившего Роберто звучали веселые нотки. – То-то наследник так пристально смотрел на меня, когда я разговаривал с Национальным героем.

- Потому разрешите откланяться, – Снейп решил не комментировать последнее заявление Борджиа.

- Вернешься в Хогвартс - не забудь проверить Поттера на дар к зельеделию, - тон итальянца не оставлял сомнения, что на этот раз он вполне серьезен. – Если разобраться, то твой студент сегодня неосознанно совершил прорыв в зельеварении. Представь, что можно сделать с зельем, если его моментально перенести из одного котла в другой.

Снейп внимательно посмотрел на итальянца, понимая, что из-за скорости происходящих событий он действительно выпустил из виду эту деталь. Но сейчас слова Борджиа заставили зельедела задуматься, сколько экспериментов можно провести, учитывая открывающиеся перспективы. Посмотреть, что будет с разными зельями, если кипящий состав перенести в холодный котел или заморозить нестабильный компонент и в таком виде добавлять…

- Леди Долгопупс, Роберто, я с вами прощаюсь, – профессору с трудом удалось прервать поток мыслей, который уже завел его в недра лаборатории. – Удачи вам в исполнении ваших планов.

часть 11 (80)

- Как становятся Лордами в магическом мире? - вопрос Поттера удивил Драко. С его знаниями этикета и манер поведения незнание таких элементарных вещей было, по крайней мере, нелогично. Однако слизеринец, обрадованный тем, что гриффиндорец снова стал говорить с ним, начал давать исчерпывающий ответ:

– Лорды - титул в магическом мире, это самые древние и именитые семейства, владеющие магией…

- И передается этот титул от отца к сыну, после смерти отца. Или же если прежний лорд скончался до достижения наследником совершеннолетия, то титул можно принять по достижению шестнадцатилетия, – Национальный герой говорил так, словно он читал этот текст с листа. Далее парень сделал паузу и продолжил уже в своей обычной манере: - Все эти данные есть в любой книге. Они мне давно известны. Я спрашиваю о другом. Если я могу принять титул только в следующем году, то почему сегодня Роберто уточнял, как правильно ко мне обращаться?

Драко подумал, что его этот вопрос итальянца тоже очень удивил. Ведь, насколько ему было известно, в Италии правила наследования ничем не отличались от английских. А то, что гриффиндорец учился на пятом курсе и по закону не мог быть лордом, тоже было очевидно. И все же факт оставался фактом - итальянец уточнял статус Поттера.

Размышления Малфоя прервал внезапно заговоривший Тео.

- Вообще-то, Поттер, твои сведения не совсем верны.

- То есть как? - переспросил Национальный герой Нотта. Оба парня внимательно смотрели на слизеринца, поскольку Драко тоже было интересно, какими неизвестными ему сведениями обладает друг и почему он сам не в курсе.

- В случае смерти лорда его наследник, даже не достигший шестнадцати лет, может обратиться к гоблинам для уточнения своего статуса. Если во время проверки магия признает, что он достоин быть Главой рода, он может принять титул досрочно прямо в Гринготсе. И возраст при этом уже не будет учитываться.

- Откуда у тебя эта информация? - задал Малфой интересующий его вопрос. Он сам отлично знал правила наследования, но об этом уточнении никогда не слышал.

- Отец рассказал в конце четвертого курса, после финала Турнира трех волшебников, - негромко сказал Тео.

- Сразу после возрождения чешуйчатого монстра, - задумчиво протянул Национальный герой. - Помню, твоего отца еще попрекнули за отсутствие рвения к службе.

- Да, - подтвердил Нотт, которому не нужно было объяснять, где именно Национальный герой мог слышать эти слова. - Отец сказал мне тогда, что если с ним что-то случится, то я сразу смогу стать лордом и мне не назначат опекуна. Так что я смогу сам принимать решения.

- Ясно, - проговорил Поттер, о чем-то размышляя. Наблюдавший за ним Малфой ощутил тревогу. Какие мысли могли сейчас бродить в голове у непредсказуемого львенка, не смог бы догадаться, наверное, и сам Мерлин.

- Но почему об этом не упоминается ни в одной книге для наследников? – Драко решил отвлечься от своих размышлений, полагая, что Поттер совершит то, что он задумал, в любом случае.

- Наверное, потому что раньше случаи, чтобы лорд погибал в самом расцвете сил, были крайне редки. Так что наследники обычно принимали титул уже во вполне зрелом возрасте, – начал объяснять Тео. - И эта информация считалась излишней. К тому же, её могли не афишировать, дабы не возникало желания у какого-то злоумышленника ликвидировать главу рода и самому из тени управлять малолетним лордом. Бывали случаи, когда в такой роли выступала супруга лорда, совершая при этом преступление чужими руками.

- Тогда возникает вопрос: почему твой отец посвящен в такие подробности? – задумчиво протянул староста, рассматривая полученную только что информацию с разных сторон. Не то, чтобы она была нужна ему, он надеялся, что сможет принять титул ещё не скоро и что его отец сможет, несмотря ни на что, дожить до глубокой старости. Но с точки зрения Поттера информация была просто бесценна. Получалось, что Национальный герой уже сейчас мог претендовать на титул, что позволяло бы ему самому выбирать место своего проживания, а не полагаться в этом вопросе на решение Дамблдора. И сомневаться в том, что Поттер воспользуется любой возможностью, чтобы не возвращаться в дом, где он пережил столько горя и лишений, слизеринцу не приходилось.

- Причина такой осведомленности моего отца в моей бабушке, – улыбнулся Теодор. - Она всегда говорила, что лишней информации нет, и настаивала на том, что учить нужно все: и важное, и второстепенное.

- Вот ты, наверное, и должен знать то, о чем я спрашивал, - вдруг обрадовался Поттер. – Ты знаешь, как изначально возникли первые лорды и зачем они вообще нужны?

- Что значит: для чего нужны лорды? - переспросил Драко. Для него вопрос, заданный гриффиндорцем, был равносилен вопросу, зачем светит солнце.

- Да, Малфой, зачем? - повторил свой вопрос Национальный герой и попробовал пояснить свою мысль: - У маглов в нашей стране есть четкая система и иерархия дворянства, во главе которой стоит сюзерен. Или королева, если тебе так удобней. А если быть совсем точным, то Вильгельм Завоеватель поделил принадлежащие ему территории на маноры и назначил на них своих наместников-баронов, больших и малых. Именно с тех пор у маглов стала формироваться существующая система дворянства. То есть изначально был не титул, а ранг, присвоенный человеку, и территория, за которую он отвечал перед своим сюзереном. Вот я и спрашиваю, как среди волшебников появились Лорды и зачем они вообще нужны?

Ошеломленные змейки смотрели на спокойно стоящего и ожидающего ответа парня так, словно у него выросла вторая голова. Ведь у них, изучавших истории своих родов с момента их основания, не было ответа на этот вопрос. Нет, они знали своих прародителей, но четко ответить, откуда у них появились титулы, не мог ни один из присутствующих наследников.

- Так как и за что определенные семьи получили статус лордов? - не успокаивался Поттер.

- За чистокровность? - предположил Малфой.

- Точно! – почему-то улыбнулся Поттер, а потом добавил: - Вот только если хорошо подумать, то все мы берем свое начало от маглов.

- Как от маглов? - переспросил Малфой и посмотрел на стоящего рядом друга, рассчитывая на его полную поддержку в этом вопросе. Но Нотт всё это время задумчиво молчал. Казалось, слова Поттера не вызвали у него никаких возражений.

- Так, Драко, так, - увидев взгляд Малфоя, подтвердил слова гриффиндорца Тео. - Наши семьи ведут свои летописи от создателя рода. Это, как ты понимаешь, весьма сильный маг с каким-то особенным даром, который в дальнейшем и передавался потомкам. Но вот происхождение этого первого мага в роду не всегда известно, так что вероятность, что его родители были маглами, весьма высока.

- Значит?.. - проговорил староста, которого слова друга просто ошеломили, поскольку они шли вразрез со всем тем, что он знал.

- Значит, что основатели родов не были чистокровны и твое предположение о возникновении лордов лишено смысла, – уверенно сделал вывод представитель ало-золотого факультета.

- Тогда, возможно, по древности происхождения, - на этот раз свою версию выдвинул Нотт. И, уже говоря, слизеринец понял, что этот вариант тоже не подходит. И действительно, неутомимый Поттер сразу же нашелся с контраргументом.

- Но семья Невилла возникла почти одновременно с родом Малфоев, но Долгопупсы не являются лордами, - по тому, как гриффиндорец говорил, было ясно, что размышлял он над этим вопросом уже не в первый раз.

И снова змейкам было нечего возразить. Так что в комнате возникла тишина. Все трое парней обдумывали, чем можно объяснить возникновение сословия лордов в магической Британии.

- И непонятно, кто мог раздавать эти титулы, - через несколько мгновений Поттер сделал ещё одно неожиданное заявление. – Не Министр магии же этим занимается.

- Что ты имеешь в виду? - уточнил у него Драко.

- Ну, если предположить, что определенная группа людей сделала что-то необычное, крайне полезное для всего общества и им за эти заслуги как награду дали титул, то… - снова заговорил Поттер, а потом внезапно замолчал.

- Магия! - синхронно воскликнули парни, одновременно приходя к этому решению.

- Вот только непонятно, за какие такие достижения наши предки могли получить эти титулы, - задумчиво произнес Малфой.

- А вот этого мы сейчас узнать не сможем, - голос Национального героя звучал задумчиво, казалось, он что-то задумал. – Ладно, я здесь уже достаточно времени провел, можно сказать, что отработка закончена. Я направляюсь к себе в гостиную.

- Не так быстро, мистер Поттер. Думаю, что вам пока лучше задержаться.

часть 12 (81)

- Как здесь очутился Оливер Вуд? - переспросил Сивый и вдруг лукаво улыбнулся. – Знаешь, Ремми, наверное, пора вспомнить наше привычное правило для вопросов.

Люпин сразу понял, о чем говорит Фенрир. В начале их знакомства, когда он уже доверял магу, но ещё до того разговора об оборотнях, когда он понял, что может говорить с ним на любую тему, вопросы стали сыпаться из него как из рога изобилия. Его собеседник сначала отвечал на все, а потом предложил правило: три вопроса от Ремуса и один Ремусу.

Оборотень понял, что хозяин дома таким нехитрым способом напоминает ему, что никто не собирается только отвечать на бесконечные расспросы. И что сейчас пришла очередь вожака спрашивать. Люпин внутренне поежился: он прекрасно знал, какие тяжелые вопросы любит задавать его Рир.

- Давай будем считать вопрос про Оливера третьим, а потом я постараюсь рассказать все, что тебе интересно, - Ремус понимал, что таким образом он только оттягивает возможный неприятный разговор, но все же не отказался от возможной отсрочки.

- Хорошо, - улыбнулся вожак. Он прекрасно знал эту уловку своего партнера, к которой тот прибегал в детстве, дабы избежать неприятных тем. Но так или иначе Фенрир был намерен услышать все ответы о прошлом Люпина.

Вожак еще несколько мгновений смотрел на своего партнера, по-прежнему лежащего на кушетке, а потом начал отвечать на заданный ранее вопрос.

- Оливер пока не оборотень. А попал он сюда благодаря Маркусу.

- Но что случилось? Почему Оливер неподвижен? - уточнил Люпин. - Они же пара с Маркусом, я правильно понял?

- Да, - ответил Фенрир на последние слова Люпина. - После окончания школы их обоих взяли играть в квиддич. В ту игру они должны были играть друг против друга. Однако Маркус к тому времени уже прошел ритуал посвящения и не имел права участвовать в подобных состязаниях. Поэтому он, сославшись на плохое самочувствие, остался на скамье запасных и стал наблюдать за игрой.

Сивый, задумавшись, стал снова прохаживаться по комнате.

- Матч был напряженным. Ловцы никак не могли увидеть снитч, и игроки старались как можно больше мячей забить в кольцо. Маркус сказал, что Вуд, игравший на месте вратаря, был великолепен. Он не давал шанса соперникам, отбивая бладжеры и квоффлы. Соперники, команда Флинта, стали играть, используя грязные приемы. И вот в Оливера полетели специально направленные мячи, два бладжера и квоффл. Один он успел отбить, от второго увернулся, а третий, попавший прямо в висок, сбил его с метлы. Вуд упал на землю.

Представлявшего всю эту картину Люпина бросило в жар. Слишком живо напомнило это ему ночь, когда его оттаскивали от лежащего на земле Фенрира, пораженного чьим-то проклятьем. А представить, что чувствовал парень, смотрящий, как его будущий партнер камнем несется к земле, у оборотня не было ни сил, ни желания.

- Но почему он упал на землю? - перебил Ремус Сивого. - Ведь там должна была быть защита, которая предотвращает несчастные случаи на поле.

- Она не сработала, - жестко ответил вожак и добавил: – В нашей стране на турнирах очень часто случаются такие сбои в магической защите.

- Но тогда…- Ремус понимал, что шансов выжить после удара бладжером в висок и упав с такой высоты у гриффиндорца не было. И то, что он сегодня видел его живым, не иначе как чудом назвать было невозможно. - Оливер должен был погибнуть. Как случилось, что он спасся?

- К тому матчу Маркус уже знал, что Вуд является его истинной парой. Флинт планировал наладить с ним отношения и хотел после игры пригласить куда-нибудь гриффиндорца. Но не успел, – продолжил рассказ вожак. – Там, на поле, когда Оливер падал вниз, Маркус мысленно послал мольбу о спасении партнера. Не знаю, откликнулась ли на его просьбу магия, или у Вуда сработал какой-то семейный артефакт, или парень просто счастливчик, каких мало, но факт остается фактом - гриффиндорец остался жив, но парализован.

- А что говорят врачи в Мунго? - Люпин прекрасно понимал, что оборотень в любом случае не оставит партнера в беде, но жить рядом с любимым человеком, зная, что он никогда не встанет, не заговорит, не обнимет… Такой судьбы он не пожелал бы и худшему из врагов, не говоря уже о бывшем ученике.

- В больнице состояние парня стабилизировали, - в голосе у вожака Ремус различил нотки усталости, что свидетельствовало, что его партнер, несмотря на всю его суровость, тоже переживал за молодую пару. - И развели руками, сказав, что он на всю жизнь останется в виде лежащего полутрупа с приклеенной улыбкой на лице.

- И Маркус забрал Оливера в стаю, - уверенно сказал Люпин, понимая, что на месте слизеринца поступил бы точно так же - увез бы партнера в самое безопасное место, где ухаживал бы за ним, пытаясь своей заботой донести всю свою любовь.

- Именно, - согласился Сивый и продолжил рассказ: - Сейчас единственный шанс для парня выздороветь - это стать оборотнем. Так что в это полнолуние Оливер и Маркус предстанут перед Хранителем, после чего Маркус получит разрешение на инициацию своего избранника.

- А испытательный срок? – уточнил Ремус.

- Он у них как раз подходит к концу, – пояснил вожак. - Маркус доказал, что он не оставит своего избранника и сможет за ним ухаживать, даже если тот навсегда окажется прикованным к инвалидному креслу.

Люпин задумался, размышляя над рассказом Сивого. Хозяин дома улыбнулся, наблюдая за своим любимым. Альбусу так и не удалось сломить его мальчика, он по-прежнему был любопытен, но в то же время осторожен - прежде чем озвучить свою точку зрения, Ремус всегда пытался узнать всю информацию.

- Рир, а что будет, если избранник волка будет согласен с ним жить, но сам оборотнем не станет? – спросил вдруг Ремус. - Как поступают в таких случаях?

- В таких случаях Хранитель связывает пару специальным ритуалом и дает избраннику медальон с клоком шерсти волка. Именно он и служит опознавательным знаком для остальных оборотней.

- А почему ты не называешь Хранителя по имени? - снова задал Люпин вопрос, позабыв, что сейчас спрашивать должен Фенрир.

- Хранитель весьма известный среди магов человек, - Сивый решил не напоминать о договоре, справедливо полагая, что его время спрашивать наступит очень скоро. - Но вот уже несколько лет все, в том числе и ваш директор, считают, что он мертв. Мы не называем его имя, поскольку не знаем, какие ритуалы проводил Дамблдор. Ты же знаешь про…

- Сигнальную магию, – продолжил Люпин мысль партнера. - Если называется имя конкретного мага, то кто-то слышит это или же этот факт фиксируется на пергаменте: кто и в каком контексте упомянул это имя.

- Точно, - кивнул вожак. - Как ты понимаешь, в нашей жизни Хранитель - весьма значительная фигура, и мы все беспокоимся о его безопасности.

- Но ведь у него должен быть преемник или заместитель? – Люпин хотел досконально разобраться в сложившейся ситуации, чтобы потом не попасть впросак.

- Должен, Ремми, должен, - вздохнул вожак. - Но его пока нет. Хранитель каждый год ждет мага, который смог бы перенять у него знания, опыт и обязанности, но пока такового нет.

- Фенрир, как я понимаю, Хранитель весьма сильный маг. Тогда почему он ничего не сделал, чтобы остановить Дамблдора? – эта несостыковка уже много времени не давала покоя оборотню. Почему этот таинственный Хранитель молча наблюдает за произволом директора вместо того, чтобы прекратить его?

- У них свои правила и законы, – снова в голосе Сивого послышалась усталость. - Он не может вмешиваться в жизнь волшебников. К тому же, ему удалось сохранить жизнь многим оборотням и не потерять многовековые знания. А это уже, согласись, немало.

- Но… - Люпин хотел было запротестовать, но был прерван партнером.

- Нет, Ремми, мы не будем это обсуждать. К тому же, сейчас моя очередь задавать вопросы.

- Спрашивай, – оборотень понимал, что Сивый прав, и как бы ни хотелось ему не отвечать на вопросы, это нужно было сделать, дабы между ними в будущем не было никаких недомолвок.

- Ты голоден? – вожак решил не пугать сразу своего гриффиндорца расспросами.

Люпин прислушался к себе и честно ответил:

- Нет, не особо.

- Хорошо, значит, твой зверь сейчас глубоко, - Фенрир отвернулся к окну, за которым уже стемнело, и снова заговорил: – Вчера, чтобы ты быстрее все вспомнил, в этой комнате было распылено зелье, которое снимало некоторые магические блоки. Однако есть маленький нюанс: если оборотень не хочет вспоминать какой-то эпизод в своей жизни, он пытается остановить этот процесс с помощью боли.

Люпин догадался, о чем пойдет речь, и внутренне сжался: ему совершенно не хотелось говорить на эту тему с партнером. Сивый тем временем развернулся и посмотрел прямо в янтарные глаза оборотня.

- Я видел вчера ночью на твоей руке укус. Так что меня интересует, какой эпизод из своей жизни ты не хочешь вспоминать? – вожак говорил жестко, не давая Люпину возможности вставить даже слово. - Это первое. И второе. Сегодня, когда ты превратился в волка и я пытался успокоить тебя и заставить обернуться обратно, я заметил след на твоей шее. Такой след может оставить только один предмет - ошейник.

Фенрир замолчал, судорожно сжимая и разжимая кулаки. Было понятно, что говорить спокойно о столь унизительных для партнера вещах нелегко.

- И третье, - вожак взял себя в руки и закончил: - Я хочу знать, как эти два факта связаны между собой.

- И что именно я тебе должен рассказать? - говорить этому сильному и гордому созданию о худших эпизодах в своей жизни Люпин просто не мог.

- Я хочу знать, как ты позволил нацепить на себя эту мерзость?! – все-таки взорвался Сивый. - Так же я хочу знать, кто посмел подойти и надеть на тебя символ рабства?!

Ремус смотрел в глаза Сивого, которые сверкали от бешенства, и понимал, что не ответить своему партнеру он не может. В этот раз он не может промолчать, если хочет сохранить ту нить доверия, которая всегда существовала между ними. Люпин набрал воздуха как перед прыжком в воду и тихо ответил:

- Отец.

часть 13 (82)

- Как вы понимаете, мистер Поттер, отпустить с отработки вас могу только я, - возле дверей аудитории стоял зельевар и рассматривал гриффиндорца так, словно тот был новым неизученным ингредиентом. - Так что сейчас первым делом вы принесете сюда котел и установите его на ближайшей парте. Выполняйте.

Национальный герой внимательно посмотрел на преподавателя и, не говоря ни слова, стал выполнять распоряжение зельедела. Пока парень шел за указанным предметом, слизеринцы переглядывались, пытаясь понять, что такое их декан узнал у Долгопупсов, что заставило его отдать столь неожиданный приказ.

- Теперь наполните котел водой и зажгите огонь, – последовало следующее указание, когда гриффиндорец установил котел. - Можете для этих целей использовать вашу палочку.

Снейп и слизеринцы внимательно смотрели, как Национальный герой выполняет данные ему распоряжения. Драко уже догадывался, что за проверку устроил для Национального героя крестный, и с нетерпением ждал её результатов.

- А теперь вы, мистер Поттер, отправляетесь в подсобку, выбираете ингредиенты и возвращаетесь сюда варить зелье, - продолжил говорить профессор, снова вернувшись к своему привычному образу Ужаса подземелья.

- Какое, профессор Снейп? - то, как прозвучал этот вопрос, удивило Малфоя, который услышал в голосе гриффиндорца нотки веселья.

- Любое, какое помните, - проговорил зельевар, который тоже заметил эту странность, но не стал акцентировать на этом внимание.

Гриффиндорец несколько мгновений смотрел на преподавателя, потом одним взмахом палочки погасил огонь под котлом и установил чары против прослушивания.

- Профессор, я могу продолжить выполнять ваши распоряжения, - спокойно заговорил Поттер, предупреждая все возможные вопросы и замечания, - вот только дальнейший результат я уже сейчас могу вам предсказать. Я просто впустую потрачу ваши ингредиенты. В нашей школе есть только один зельевар-интуит. И думаю, что его имя вам уже известно.

- Но откуда вы можете это знать? - не стал юлить профессор, прекрасно зная, что его змейки уже догадались, какую проверку он устроил гриффиндорцу.

- Гермиона, именно она устроила нам испытание, - парень снова улыбнулся своей улыбкой, означающей «Я сказал все, что хотел, и больше не собираюсь ничего добавлять», однако увидев, как на него смотрит преподаватель, поспешил продолжить: - Это произошло год назад на четвертом курсе. После того, как вы в очередной раз сняли с нашего факультета двадцать баллов за взорванные котлы.

- Я так понимаю, что это воспоминание тоже внесено в ваш внутренний дневник, не так ли, мистер Поттер? - вкрадчиво заговорил зельедел и, дождавшись подтверждающего кивка, продолжил: - Я не знаю как, но мне нужно увидеть воспоминание об этом эпизоде.

- Нет, сэр, – твердо произнес Национальный герой.

Зельедел едва не заскрипел зубами: на лице парня застыла такая же маска, которую он столько лет мог наблюдать у его папочки. Выражение крайней степени упрямства. Именно с таким выражением Поттер-старший всегда стоял перед преподавателями, когда те пытались выяснить, как именно он перекрасил коридоры в любимый цвет Лили Эванс. Именно с этим выражением он потом убирал совятню и с ним же он через неделю стоял после того, как поколдовал над потолком в Большом зале. Угрожать и наказывать было бесполезно. Снейп прекрасно понимал, что ему снова нужно сделать что-то необычное, дабы переубедить парня в том, что он должен рассказать про произошедшее с Невиллом.

- Мистер Поттер, сегодня мне сказали, что малейшего взгляда или жеста одному известному вам магу хватит, чтобы разобраться в ситуации. Вы с этим согласны? – в голову зельеделу вдруг пришла мысль, как, обращаясь одновременно и к гриффиндорской, и к слизеринской сущности парня, склонить его к нужному решению.

- Согласен, - тихо произнес гриффиндорец, хорошо понимая, о чем спрашивает профессор, и уже предполагая, к чему он это говорит.

- А если дать этот намек по незнанию? Скажи я Министру и директору, чей состав сегодня был разлит по всему классу, чем бы это закончилось для вашего друга? – смотреть в такие знакомые зеленые глаза, в которых светилось понимание, было нелегко, но профессор, осознавал, как важно было, чтобы сейчас Поттер доверился ему.

Парень ещё несколько мгновений смотрел на профессора, а потом кивнул:

- Хорошо, я покажу вам то, что вы хотите увидеть.

Гриффиндорец протянул зельеделу руку, в которой был зажат маленький кристалл.

- Нужно, чтобы мы одновременно держали его, - Поттер говорил все так же тихо, и профессор протянул руку, еще не совсем понимая, как этот кристалл работает.

Однако как только он прикоснулся к нему, перед его внутренним взором предстала колдография гриффиндорской гостиной, в которой присутствовали почти все ученики четвертого курса. Миг - и картинка ожила, участники заговорили и задвигались.

- Вы бездари! – закричал Симус Финниган. – Из-за вас факультет снова лишился баллов!

- Но ведь мы не виноваты, - попытался оправдаться перед сокурсником Невилл, в то время как второй виновник произошедшего сидел на подушках возле камина и безмолвно наблюдал за огнем.

- А кто виноват, что ваши котлы постоянно взрываются? За четыре года ни одного приличного зелья, - в спор вступила Лаванда Браун, и её словам согласно закивали остальные гриффиндорцы, кроме Грейнджер, что сидела в кресле и невозмутимо читала книжку.

- Но… - снова попытался возразить Невилл, но был прерван ехидным голосом младшей Уизли, которую профессор сразу не заметил, поскольку она сидела в достаточно темном уголке.

- А тебе, Невилл, вообще стоит помолчать. Гарри хоть сможет заработать очки, играя в квиддич, а ты не можешь и этого. Или ты надеешься, что Дамблдор снова даст тебе баллы за то, что тебе хватает смелости останавливать друзей, но не хватает её на то, чтобы пойти с ними?

Невилл застыл, сжимая руки в кулаки. Было очевидно, что его не на шутку зацепили слова рыжей и он подыскивает достойный ответ, однако в эту минуту заговорил Поттер:

- Джинни, ты сама не понимаешь, о чем говоришь. И если мы будем постоянно напоминать друг другу о своих недостатках и промахах, то слизеринцы смогут легко нас победить.

- Но Гарри, - голос девушки неуловимо изменился, в нем появились льстивые, заискивающие нотки. – Ведь то, что я сказала, правда.

- Нет, - с кресла поднялась Гермиона. – Невилл поступил так, как должен был поступить, и попрекать его поступком, который произошел на первом курсе, все равно что попрекать Гарри тем, что он упал с метлы на третьем. К тому же, очень многие из нас в этом году тоже поступали не по-гриффиндорски.

Слова, сказанные девушкой, и что-то в её голосе заставило почти всех львят смиренно опустить головы.

- Однако Гарри прав, вместе мы сможем вернуть все потерянные баллы, - продолжала говорить гриффиндорка. – Для этого нам всем просто надо быть собраннее на уроках. А сейчас всем разойтись по спальням.

В этот миг все словно застыло, снова превращаясь в уже знакомую профессору картинку. Миг - и перед взором зельедела появляется изображение заброшенного класса, в котором кто-то значительно изменил интерьер. Так в одном конце в кресле сидит Грейнджер, у её ног привычно устроился Поттер, а в другом над кипящим котлом склонился сосредоточенный Невилл Долгопупс. И вот мгновенье - и картинка оживает.

- Львица, а то, что мы видим Невилла, никак не может повлиять на его работу? - спрашивает парень, внимательно наблюдая за действиями однокурсника.

- Гарри, я же просила не называть меня так, - поморщилась девушка и продолжила: – Нет, поскольку он не знает, что мы за ним наблюдаем. Невилл видит только четыре стены, котел и ингредиенты. Больше ему, если он действительно зельевар-интуит, и не нужно.

- А если нет, и его зелье взорвется, то мы сразу это увидим и сможем оказать ему помощь, - задумчиво проговорил парень, доставая из сумки, лежащей рядом с ним, золотое яйцо.

- Гарри, я тебя очень прошу - не открывай его при мне, - тихо проговорила девушка.

- Знаю, Герм, знаю, - улыбнулся парень. – Я не стану причинять тебе боли. Просто…

- Просто ты думаешь о турнире, - уверенно сказала гриффиндорка, внимательно следя за действиями помешивающего зелье Невилла. - О каком задании ты хочешь поговорить, о будущем?

- Нет, о прошедшем, - заговорил Поттер, рассматривая яйцо. – О первом…

Вдруг персонажи застыли, превращаясь в недвижимые картинки. Профессор почувствовал, как их с гриффиндорцем руки насильно разъединили.

- Мистер Поттер, я знаю, что вы здесь, – услышал зельедел знакомый голос из-за дверей, как только пришел в себя от резкого перехода из воспоминаний в действительность. - И в этот раз вам не удастся избежать ответственности.

часть 14 (83)

- Поттер, - зельевар быстро сориентировался в ситуации и приподнял гриффиндорца за подбородок, посмотрев в еще мутные глаза. - Вы выходили из аудитории после того, как пришли на отработку? Отвечайте! Быстро!

- Нет, сэр, - Национальный герой сразу понял, чем грозит разбирательство без поддержки слизеринцев.

- В чем вас могут обвинить? - профессор ещё не закончил говорить, как уже пожалел о сказанном. Лицо парня стало похоже на гипсовую маску, не выражавшую никаких эмоций. – Ясно, список обширный.

Стук в дверь и требование открыть её становились все громче и громче. Профессор прошел за свой стол. Нотт встал возле котла, а Поттер принялся мыть парту.

- Драко, открывай, - промолвил зельевар, перед которым уже лежала кипа свитков с домашними работами учеников.

Выполняя распоряжение преподавателя, Малфой открыл двери, и в аудиторию ворвался Министр Магии Корнелиус Фадж со своим бессменным секретарем Перси Уизли. За ними зашли авроры Нимфадора Тонкс и Кингсли Шеклболт. Вслед за ними появилась вездесущая журналистка Рита Скитер со своим любимым Прыткопишущим пером. Снейп, внимательно наблюдавший за вошедшими, с удивлением отметил, что среди визитеров нет Долорес Амбридж, которая всегда старалась присутствовать, если дело касалось Национального героя. Не меньше вопросов вызывало отсутствие Дамблдора.

- Поттер, - сразу заговорил Министр, и внимательно наблюдающий за гриффиндорцем преподаватель заметил, как блеснули зеленые глаза за очками, когда парень услышал подобное обращение к себе. - Я всегда был снисходителен к вам, закрывая глаза на ваши проступки. Но на этот раз вы перешли все границы. Думаю, что сейчас вы должны чистосердечно сознаться в своем преступлении.

- О чем вы, сэр? Я не понимаю, - тихо произнес студент, оставляя на парте тряпку и отходя от неё. Но по его голосу и движениям стоящий неподалеку Драко понял: парень тянет время, пытаясь понять, что именно знает Министр и как ему выпутаться из сложившейся ситуации.

- Вы все прекрасно знаете, Поттер, - чопорно произнес Уизли, как и Фадж не сказавший «мистер» в начале обращения. - И не думаю, что Министру Великобритании необходимо повторять своё предложение.

Гриффиндорец по-прежнему недоумевающе смотрел на говорящих, всем своим видом показывая, что он никак не может быть причастным к каким-то противозаконным событиям.

- Прошу прощения, господа, - в разговор внезапно вмешался аврор. – Но вы нарушаете процедуру. По закону мистер Поттер имеет право знать, в чем его обвиняют.

- Хорошо, - резко проговорил Фадж. Было заметно, что он недоволен таким оборотом дел, однако пойти на столь явное нарушение закона в присутствии стольких свидетелей и представителя прессы он не мог. – Итак, этот ученик виноват в том, что его преподаватель попал в больницу.

Драко почти физически почувствовал удивление, охватившее гриффиндорца, когда тот услышал слова Министра. Однако уже через мгновение в глазах парня мелькнуло понимание.

- Можно уточнить, - в разговор вмешался Снейп, который тоже заметил, что Поттер, даже не приняв участие в инциденте, тем не менее, в курсе произошедшего, - кто из учителей пострадал?

- Долорес Амбридж, - произнесла Тонкс, подтвердив тем самым догадки слизеринцев.

Драко и Тео быстро переглянулись. Поверить в то, что близнецы Уизли сознательно пошли на преступление, которое в лучшем случае грозило им исключением, только ради того, чтобы не допустить инспектора на отработку, они не могли.

- Мистер Поттер находился здесь на отработке и ни разу не выходил из кабинета. Это могут подтвердить мистер Малфой и мистер Нотт, - для Снейпа было неважно, что там знал гриффиндорец, первоочередной задачей сейчас было доказать его непричастность к делу.

- Мисс Амбридж уверенно назвала, кто на нее напал. Думаю, что вы не будете утверждать, что преподаватель не узнал своего ученика, - отвечая, Перси смотрел на бывшего учителя с нескрываемым превосходством.

- Мистер Шеклболт, - профессор, не удостоив секретаря даже взглядом, обратился к аврору, поскольку считал его самым здравомыслящим в этой компании. – Возможно, если вы расскажете подробности произошедшего, то сможете быстрее разобраться в ситуации.

- Сегодня Долорес Амбридж зарегистрировала два новых ученических сообщества, после чего направилась в подземелье, – Кингсли стал говорить, не обращая внимания на недовольные взгляды Фаджа и Уизли. - ПŸо дороге сюда на нее и напали.

- Какие были применены заклятия? - уточнил Снейп.

- Этого мы пока ещё не выяснили. Однако на теле у потерпевшей были обнаружены порезы неизвестного происхождения, причиняющие ведьме серьезную боль, но при этом не поддающиеся лечению. На них не действуют ни зелья, ни заклятья, – аврор говорил сухо, но хорошо знавший его зельедел понял, что на самом дели Кингсли весьма удивлен.

Ответ, данный Шеклболтом, очень не понравился профессору. Особенно часть про повреждения, нанесенные Амбридж. Он знал одно заклятье, которое позволяло вернуть обидчику пережитое, и даже пару раз использовал его на Мародерах в далекие годы учебы. Однако он верил гриффиндорцу и понимал, что тот не мог наложить такое заклятье. Из этого следовало, что ведьма пытала Кровавым пером не только Поттера. Но в сложившейся ситуации времени на размышления у профессора не было, и он задал следующий вопрос.

- Этих порезов много?

- Достаточно, чтобы причинить мисс Амбридж сильные страдания, - в разговор вмешался Министр, пытаясь перехватить инициативу и видя, что Скитер все молча фиксирует в свой блокнот.

Снейп, прекрасно понимавший стремление Фаджа выставить своего сотрудника жертвой, а Поттера кровожадным монстром, не дал сбить себя с толку и вновь направил разговор на детали произошедшего.

- Значит, врачи наблюдают сильную кровопотерю?

- В этом-то и странность, профессор, - к разговору подключилась молчавшая Тонкс. - Все видят, как из ран течет кровь. Однако диагностические чары не выявляют потери крови, только повреждения на теле.

Сказанное девушкой опровергало теорию зельевара о проклятье, оно диагностировалось врачами сразу, поэтому и не было популярным. К тому же кровопотеря в случаях с проклятьем всегда была настоящей. Так что профессор сделал вывод, что гриффиндорские самородки создали очередную модификацию.

- Итак, Поттер, я повторяю свой вопрос, - Министру снова надоело, что его оттесняют на задний план, и он снова развернулся к гриффиндорцу. – Что вы сделали профессору Амбридж?

- Как уже сказал наш декан, - на этот раз в разговор вмешался Малфой, - мы все время были втроем в этой аудитории и можем подтвердить, что мистер Поттер не покидал класс.

Удивленный взгляд, который гриффиндорец бросил из-за очков, стал настоящим подарком для Драко за его вмешательство. Малфой подумал, что, несмотря на все сопротивление избранника, он ещё сможет завоевать его доверие и любовь.

- Если он смог наслать на своего преподавателя столь сильное заклятие, то возможно он и на вас с мистером Ноттом наложил отводящее взор заклятие, - предположил Уизли, и Министр тут же ухватился за эту мысль.

- Да, думаю, что так всё и было. Воспользовавшись отсутствием в аудитории преподавателя, этот студент наслал на своих однокурсников сильное заклятие, возможно, даже Империус. Внушил им, что они все время оставались вместе, после чего покинул аудиторию и напал на профессора Амбридж, – сказав это, маг развернулся к журналисте и задал ей вопрос: - Мисс Скитер, вы успели записать описание этого ужасного преступления?

- Мистер Фадж, - надменно заговорил Драко, как никогда похожий сейчас на Люциуса. - Неужели вы думаете, что Наследника рода Малфоев могут отпустить куда-то, не проведя предварительно всех необходимых ритуалов? Или вы считаете, что лорд Малфой никак не отреагировал бы в случае, если бы на его сына напали?

Снейп, наблюдавший за Министром в тот момент, пока говорил юный аристократ, едва смог сдержать усмешку. Тот на глазах растерял свою уверенность и стал похож на сдувшийся воздушный шарик. Про защитные ритуалы Малфоев в магическом мире ходили легенды. Да и связываться с Люциусом рисковали немногие маги, и Корнелиус Фадж явно не входил в их число. По расчетам зельевара невиновность Поттера в этом вопросе уже не вызывала сомнений ни у кого, однако в голове декана созрел план, как еще можно помочь гриффиндорцу и в то же время подложить свинью кое-кому.

- К тому же, мы можем обратиться за помощью к директору, – холодно проговорил профессор, внутренне ехидно улыбаясь. – Вероятно, что двери классов фиксируют информацию о приходе и уходе учеников точно так же, как и двери спален. Таким образом, директор с легкостью подтвердит, что мистер Поттер не мог совершить преступление, в котором вы только что его обвинили.

Все присутствующие ошеломленно замолчали, обдумывая полученную от преподавателя информацию. Первой оживилась Рита, почувствовав сенсационный материал.

- В школе Хогвартс были ужесточены правила для студентов? - деловито уточнила журналистка, а ее перо стало быстрее писать в блокноте. - А об этом был проинформирован Попечительский совет? А дети и их родители были заранее поставлены в известность? Министр Фадж, когда вы узнали про данное новшество и как вы к нему относитесь?

Ошеломленный Министр, услышавший про новшества в школе только что из уст Снейпа, растерянно молчал, не зная, что ответить. На помощь начальнику пришел секретарь.

- Мисс Скитер, думаю, что тут вам лучше всего обратиться к самому Дамблдору. Уверен, что он ответит вам на все вопросы.

- Именно, - подтвердил Министр слова Перси. - А мне уже давно пора. Я и так потратил много времени для решения этого вопроса. Думаю, наши доблестные стражи правопорядка сами смогут найти виновников, без моего вмешательства.

И Министр с секретарем направились к дверям. За ними, не переставая задавать вопросы, посеменила и журналистка.

Часть 1 (84)

- Мистер Малфой, мистер Нотт, вас я тоже попрошу удалиться, - заговорил Шеклболт, когда за Министром и остальными закрылись двери. – Если нам дополнительно понадобятся ваши показания - мы вас найдем.

Слизеринцам ничего не оставалось делать, как раскланяться и, несмотря на все своё нежелание пропускать важный разговор, который непременно должен был состояться, выйти из класса.

- Поттер, - говорить Кингсли начал только после того, как Тонкс установила защитные щиты. Вечно добродушный аврор говорил тихо, однако его выразительные глаза сверкали от сдерживаемого гнева. – Ты понимаешь, что в школе было совершено серьезное преступление и что это дело будут изучать так пристально, как никогда? И мы ничего не сможем сделать, чтобы помочь вам.

- Его замнут, - тихо произнес гриффиндорец, смотря прямо в глаза опешившего от такой наглости аврора.

Наблюдавший за разговором Снейп в который раз за вечер подумал, что Розалинда была в чем-то права: спланировать месть такого масштаба, воплотить ее чужими руками и при этом иметь стопроцентное алиби смог бы не каждый последователь Темного Лорда. И то, что Поттер и его команда являются сформировавшейся третьей стороной, уже не требовало доказательств. Но методы этой третьей стороны... Снейп внимательно посмотрел на гриффиндорца и с горечью подумал, что приемы студентов мало чем отличаются от методов директора или того же министра, не говоря уже про Темного Лорда. Поттер стал достойным игроком в этой игре, блестяще переняв стиль своих учителей.

Пока преподаватель размышлял над перспективой развития Поттера в нового Темного Лорда, Кингсли уже справился с эмоциями и продолжил обрисовывать ситуацию гриффиндорцу.

- После того, как мы закончим разговор с тобой, мы с Тонкс поднимемся в тот коридор, где все это случилось и, воспользовавшись специальными заклятиями авроров, выявим нападавших и те проклятия, которые они использовали.

- Вы ничего не найдете, - тихо произнес Поттер, твердо смотря на мага. - За это время там уже произнесли заклятья, с помощью которых Аврорат зачищает места задержания.

Тонкс и Шеклболт переглянулись. Они прекрасно поняли, о каких чарах говорил гриффиндорец, но откуда он сам о них знает, до них дошло только через мгновение.

- Пока тебя не привезли в дом на площади Гриммо, Сириус много времени проводил с близнецами Уизли, - задумчиво произнесла ведьма.

И снова Поттер не стал ничего подтверждать или отрицать. Однако Снейп понял, что предположение Тонкс было правильным.

- А если завтра сюда прибудет группа дознавателей из Аврората и найдёт исполнителей? – Кингсли внимательно смотрел на невозмутимого студента.

- До завтра никто из, как вы сказали, исполнителей уже ничего не вспомнит, - в голосе гриффиндорца зазвучали металлические нотки.

- Хорошо, вы подчистите следы здесь, в школе, – проговорил мрачный аврор, сразу понимая, что имеет в виду парень. - Но врачи в Мунго через некоторое время смогут выяснить, что это было за заклятье.

- И они скажут, что это было заклятье обмена воспоминаниями, - тихо ответил Поттер, и взрослые застыли от удивления. Конечно, они знали это шуточное заклятье, которое очень любили пары. Оно позволяло влюбленным еще раз прожить свидание или первую встречу, но уже смотря на события с позиции друг друга. Но чтобы это заклинание приводило к таким последствиям – о таком эффекте маги слышали впервые.

- Это значит, что министерский инспектор Долорес Амбридж нанесла кому-то из учеников такие увечья, - быстро сориентировался в ситуации Шеклболт, прекрасно понимая, чем в дальнейшем может обернуться эта ситуация.

- Я же вам сказал, что делу не дадут хода, – произнес гриффиндорец. Внимательно наблюдающий за ним профессор подумал, что даже его поколению в свои пятнадцать лет не приходилось нести груз такой ответственности.

- Значит, это была месть за нападение на ученика, - Тонкс тоже внимательно следила за Поттером и его реакцией.

- Нет, - резко произнес парень. - Это было предупреждение, чтобы наш министерский инспектор не заходила слишком далеко.

Последняя фраза заставила слизеринского декана пересмотреть свой взгляд на ситуацию. Ведь о пытках гриффиндорца никто не знал. А если Амбридж начала применять этот инструмент к другим ученикам, пытаясь добыть нужную ей информацию... В этом случае невмешательство знающих учеников могло привести только к дальнейшим жертвам. С этой точки зрения Поттер был абсолютно прав: зарвавшегося преподавателя нужно было поставить на место.

- Предупреждение? – переспросил Кингсли, который скорее всего пришел к тем же выводам, что и профессор. – Надеюсь, вы понимали, на что шли, когда затевали это предупреждение? Особенно ты, находящийся под прицелом у Министра и прессы? Гарри, в этот раз мы ничего не сможем сделать, чтобы помочь тебе.

Аврор резко взмахнул палочкой, снимая щиты, и тут же заговорил официальным тоном:

- Мистер Поттер, в связи с подозрением о вашем соучастии в нападении на преподавателя Долорес Амбридж мы уполномочены Министром Магической Британии, Корнелиусом Фаджем, провести здесь и сейчас допрос с применением сыворотки правды.

Снейп застыл. Это был беспрецедентный случай: до этого момента допрашивать несовершеннолетнего с зельем правды было запрещено законом. Так что Министр пошел на крайне рискованный шаг. Однако профессор прекрасно знал, что это решение могло оправдать себя – Поттер хранил столько тайн, что их раскрытие стало бы оправданием для любого решения Фаджа.

- В этом пакете находится само зелье, – продолжал говорить аврор. – Также здесь есть перо допросов, которым будут фиксироваться ваши ответы и самовоспроизводящийся свиток вопросов, составленный сегодня в Аврорате и дополненный лично Министром.

По тому, как гриффиндорец сжал губы, Снейп понял, что он не был готов к такому повороту событий. Особенно к применению названного артефакта Аврората. Это перо фиксировало ход допроса с идеальной точностью. Однако не в этом заключалась его уникальность. По окончанию допроса появлялись одновременно пять одинаковых свитков: один оставался у авроров, второй появлялся и регистрировался в хранилище Аврората, а еще три появлялись на столах у Министра Магии, Начальника Аврората и главы Везингамота. Так что парень не мог не понимать всю серьезность ситуации. Что бы он сейчас ни сказал, это моментально станет известно лицам, от которых он и старался все скрыть.

- В любом случае, допрос несовершеннолетнего должен проходить в присутствии его представителя или опекуна, - вмешался профессор, пытаясь хоть чем-то помочь студенту.

- Не вижу препятствий. Мы можем вызвать директора или декана гриффиндорцев, - пожал плечами Шеклболт.

- Нет, - решительно запротестовал Поттер и просительно посмотрел на зельедела. – Сэр, вы же учитель этой школы, значит, можете быть моим представителем. Пожалуйста, сэр.

Смотреть в эти зеленые глаза и отказать было невозможно. У профессора промелькнула мысль, что кроме директора его непредсказуемый ученик не доверяет ещё и своему декану, но об этом следовало подумать позже. Сейчас зельеделу оставалось только кивнуть, отвечая на просьбу парня.

- Итак, приступим к процедуре, - сказал Шеклболт, создавая кресло, на которое и указал гриффиндорцу. – Садитесь, мистер Поттер, и положите руки на подлокотники.

Парню ничего не оставалось делать, как подчиниться приказу. Как только он сел, из кресла появились ремни, которые зафиксировали гриффиндорца на месте. Шеклболт достал из пакета зелье, наколдовал стакан с водой, накапал туда несколько капель и протянул студенту.

- Пей, - сказал мрачный донельзя аврор, в то время как Тонкс доставала перо и свиток с вопросами и проводила с ними какие-то манипуляции.

Гриффиндорец послушно выпил зелье и уже через секунду его глаза помутнели. Снейп заметил, что в этот же момент черты лица парня заострились, хотя такого эффекта и не должно было возникнуть.

- Ваше полное имя, - прозвучал в это время со свитка первый вопрос.

Поттер поднял голову, посмотрел на источник звука и с его губ сорвался страшный шепот:

-Сеее-шаа-шшасс.

часть 2 (85)не бечено

- За что? – тихо спросил Фенрир, понимая, насколько трудно дается сейчас Люпину это признание. Даже в детстве его волчонок не любил говорить о семье, предпочитая умалчивать, как тяжело ему живется с родителями.

- За вой, - отрывисто прорычал оборотень сквозь зубы, не поднимая глаз на вожака.

- Но зачем ошейник, существует же заклятие? – недоумевающе спросил Фенрир, не подумав, какую бурю он вызовет этим вопросом.

- Держится-а. Два-а-а. Ча-аса-а, – услышав, как его партнер начинает тянуть гласные, Сивый не на шутку испугался. От одного этого воспоминания внутренний волк рвался из человека наружу, и Ремус всеми силами пытался предотвратить превращение.

Вмиг оказавшись возле Люпина, вожак приподнял его голову за подбородок, чтобы увидеть глаза. Вместо привычного янтарного взгляда он встретился с отливающим желтизной волчим взором. Счет шел на секунды, и Сивый резко впился в губы своего человека поцелуем. Несколько мгновений он чувствовал только сопротивление, но вожак не сдавался, даря партнеру ласку снова и снова, пока не почувствовал слабый отклик Люпина. Фенрир углубил поцелуй, сделав его одновременно нежнее, и с удовольствием ощутил, как по телу партнера пробежала ответная дрожь удовольствия. Сильные руки обняли Сивого, стараясь ближе притянуть к горячему телу, беря в плен, такой сладкий и желанный.

С рыком Фенрир отстранился. Ещё мгновение - и все его благие намерения, доводы разума и убеждения полетят в тартарары и он без оглядки бросится в омут этих прекрасных янтарных глаз, воплощая в жизнь все свои заветные желания, скопившиеся за столько лет ожидания.

- Рир… - с припухших губ оборотня сорвался полурык-полустон.

- Молчи, Ремми, ради Мерлина, молчи, - оторваться от столь желанного человека было просто невозможно, и Сивый одним мановением руки увеличил кушетку и лег рядом с партнером, вдыхая его пьянящий запах. На несколько минут оборотни застыли рядом, ожидая, пока буря страсти утихнет. На смену желанию пришла нежность и осознание того, что самое сложное позади, что самое главное препятствие преодолено и они уже никогда не останутся в одиночестве. Что можно будет просыпаться рядом с партнером, вдыхать его пьŒянящий аромат и знать, что ты нужен и тебя любят таким, какой ты есть, и так будет всегда.

- О твоём прошлом мы поговорим после полнолуния, тогда, когда ты будешь готов, - категорично заявил вожак спустя несколько минут.

Люпин согласно кивнул, с радостью принимая предложенную ему отсрочку.

- Расскажи про Гриндевальда, - тихо попросил Ремус, понимая, что им с партнером пока лучше не говорить на личные темы, дабы не провоцировать повторного обращения.

- Ладно, мой Ремми, слушай, – лукаво улыбнулся вожак, и оборотень понял, что рассказ будет с подвохом. И не ошибся. Фенрир начал повествование в своей любимой сказочной манере, которую Люпин помнил ещё с детства. – Жила-была одна прекрасная девушка...

- Минутку, - прервал Сивого Ремус. – Во-первых, я уже не в том возрасте, чтобы рассказывать мне сказки. А во-вторых, я просил рассказать о Гриндевальде, а он, насколько я помню, был парнем. Так что при чем здесь девушка?

- Терпение, Ремми, это такая добродетель, которую никогда не поздно в себе развивать, - ухмыльнулся вожак, давая понять, что он будет говорить в том порядке и в той манере, какая ему нравится, несмотря на то, доволен этим слушатель или нет. – Итак, девушка. Кроме того, что она была прекрасна, она еще была рождена в древней семье волшебников и сама умела колдовать. Однако в детстве с ней случилось несчастье, и стала она бояться волшебства.

- И звали её Ариана Дамблдор, - предположил Люпин, вспомнив те слухи, что ходили по школе во времена его учебы.

Фенрир улыбнулся, не подтверждая, но и не отрицая сказанного оборотнем, и не спеша продолжил свой рассказ.

- Девушку пытались лечить, но врачи ничем не смогли помочь, посоветовав несчастной матери надеяться на чудо. И чудо произошло. Но произошло оно, к сожалению, поздно - мать девушки к тому времени умерла и за ней ухаживали братья.

Вожак ненадолго прервался, а Люпин мысленно поаплодировал себе: речь действительно шла о семье Альбуса Дамблдора.

- Чудом было то, что приехавший погостить в тот же городок юноша признал в девушке свою пару на всю жизнь. А поскольку он был оборотнем, то его укус мог помочь девушке излечиться, - тихо продолжил рассказ Сивый, но ЛŽюпин прервал его.

- Вот только старший брат, не любивший оборотней, не захотел отдавать сестру юноше и стал чинить препятствия. Юноша, он же Гриндевальд, настаивал на том, что девушка, Ариана, как я и сказал раньше, должна быть с ним, а старший брат, Альбус Дамблдор, как опекун сестры, не давал такого разрешения. Я правильно понял?

- Правильно, - подтвердил Фенрир и продолжил рассказ уже в обычной манере: – Геллерт настаивал, Альбус упирался. Один раз к спору подключился Аберфорт. Парни начали обмениваться заклятьями. В комнату вошла Ариана и в нее попало заклятье, от которого она скончалась на месте.

- Но чье это было заклятье, насколько я помню, так и не узнали, - задумчиво проговорил Люпин.

- Ремус, подумай головой, - в голосе вожака послышалась нотка раздражения. - Первое. В схватке участвовало два мага и оборотень. Второе. Аберфорт поддерживал Гриндевальда, так что вряд ли он мог бросать в брата заклятья такой силы, – жестко проговорил вожак.

- Альбус, - понял Люпин.- Проклятие, убившее Ариану, бросил он, так как оборотень не стал бы вредить членам семьи избранницы. А Альбус, ненавидящий нас, посылал заклятье, бьющее на поражение.

- Именно, - подтвердил Сивый. – Девушка погибла, приняв удар, предназначенный Геллерту.

- И поэтому он и обезумел. От осознания того, что он не спас избранницу и она погибла, фактически закрыв его собой, – тихо произнес оборотень, протягивая ладонь и касаясь руки своего Рира. Он прекрасно понимал чувства юноши, потерявшего избранницу.

- Да, - глухо произнес Сивый. – Однако к тому времени Гриндевальд был не только оборотнем, он уже был избран главой стаи.

- Избран? – удивился Ремус и начал задавать очередной вопрос: - А разве вожак стаи не должен…

- Убить предшественника в схватке и занять его место? – усмехнулся Фенрир и отрицательно покачал головой. – Нет, вожака выбирает Хранитель с помощью специального ритуала. Сложность состоит в том, что это звание пожизненное, и пока не умер один вожак, второй не может появиться.

- Но как же так, ты глава стаи, хотя Гриндевальд ещё жив? – изумился Ремус.

- После произошедшего с Арианой, как ты и сказал, Гриндевальд обезумел, – снова продолжил рассказ Фенрир, нежно поглаживая так и не отпущенную кисть оборотня. - Он отказался от стаи и собрал свое войско, став очередным Темным Лордом. То были смутные времена для стаи. Но это продолжалось недолго, и Дамблдор заточил его в Нуменгард.

- Тем самым сделав невозможным появление нового вожака. Могу предположить, что в дело вмешался ваш Хранитель, – снова заговорил Люпин

- Нет, – вожак отпустил руку оборотня и сел на кушетке. - Для этого надо было убить Геллерта, Хранитель не мог пойти на такое. Помощь пришла оттуда, откуда её не ожидали. Нуменгард был построен так, что из него невозможно убежать. Но в то же время в него невозможно и проникнуть, особенно нам. Попасть туда мог только один маг - Дамблдор. И все же один маг рискнул преодолеть эту защиту. Используя кровную магию, Аберфорт усилил свое сходство с братом, и в ночь перед полнолунием защита пропустила его. Ночью, когда Гриндевальд превратился в волка, маг заставил его выпить зелье, которое и отравило зверя. Магия не дала Геллерту умереть, и наутро он очнулся уже обычным сквибом.

Закончив рассказ, Фенрир встал, словно к чему-то прислушиваясь. Пробормотав себе под нос фразу, из которой Люпин услышал только «Что она здесь забыла?», вожак стал собираться.

- Ты уходишь? - удивился Ремус.

- Непредвиденные обстоятельства, – ответил Сивый. – Ты остаешься здесь. И даже если за окном развернется бой за ритуальный посох Мерлина, ты останешься в этой комнате. И отвечая на вопрос, который ты хочешь мне задать, существует только одна категория магов, которые могут подойти к оборотню в момент полнолуния, и ты прекрасно знаешь, кто это. Отдыхай. Я скоро.

И Сивый, обернувшись волком, выпрыгнул из окна, не дожидаясь новых вопросов от Люпина.

часть 3 (86)

- Сеее-шаа-шшасс.

- Остолбеней! - на парселтанг моментально среагировал Снейп, поняв, чем может грозить им сложившаяся ситуация.

Шеклболт тоже не остался в стороне, создавая мощные защитные щиты. Следующая палочкой взмахнула Тонкс, и вокруг пера со свитками возник шар. Посмотрев внутрь, профессор понял, что, несмотря на произошедшее, предметы продолжают двигаться, записывая искусственно созданный допрос.

- Но как? Ведь перья Аврората нельзя обмануть? – спросил зельевар, поняв, на какой риск пошла ведьма, помогая Поттеру.

- Можно, - тихо произнесла Нимфадора и пояснила: - Об этом заклятии мне рассказал в свое время Ремус, а показал Сириус.

- Так, интересно, - Кингсли, как и все участники ордена Феникса, знал о произошедшем с Поттером в ночь нападения на Артура, как и о том, что парень видел события глазами змеи Лорда. Так что он прекрасно понял нежелание Снейпа выяснять, гриффиндорец это начал говорить на парселтанге или зелье каким-то образом активизировало связь с Нагайной. А вот столь уникальные знания напарницы, которыми она почему-то не поделилась, заинтересовали его гораздо сильнее. - Может, ты поведаешь, что за заклятье такое?

- Его когда-то придумал Джеймс Поттер, поспорив с Люпином о том, что однажды им с Сириусом придется допрашивать человека, тайны которого они захотят скрыть, но у них ничего не получится, – стала объяснять Тонкс. - Люпин тогда привел в пример Регулуса Блека. Джеймс возразил, сказав, что при желании можно будет обмануть и перо Аврората. Я не знаю, как и когда, но ему действительно удалось создать заклятье, которое накладывается на перо до допроса, и тогда оно фиксирует не то, что говорится, а то, что нужно следователю.

- И, понятное дело, заклятье это наши авроры-новаторы держали в строжайшем секрете, поскольку им хватило мозгов понять, что не все авроры стремятся помочь и оправдать обвиняемых, - задумчиво проговорил профессор, тем временем размышляя о том, что, оказывается, Поттер-старший не был таким клиническим идиотом, каким он всегда его считал.

- Да уж, знай это в Аврорате, большинство упивающихся были бы приговорены к поцелую дементора, а не к пожизненному в Азкабане, – слова Шеклболта полностью перекликались с мыслями профессора. Однако дальше аврор обратился с вопросом к напарнице: - Но почему я ничего не знаю про это заклятье?

- А разве это не ты у нас не любишь нарушать правила? – то, каким тоном ведьма произнесла эту фразу, сразу натолкнуло зельевара на мысль, что речь уже идет не о работе.

Это же подтвердили и моментально затрепетавшие крылья носа чернокожего аврора.

- Не начинай, - зельеделу показалось, что Кингсли едва сдерживается, чтобы не дать выхода эмоциям, которые его охватили после слов напарницы. – Здесь не время и не место.

- А у тебя всегда не то время или не то место, - зло проговорила аврорша и отвернулась, посмотрев внутрь шара.

- Что здесь происходит? – воскликнула Тонкс через несколько мгновений. – Что это за допрос такой?

- Что ты увидела? – Шеклболт тут же подошел к шару и зачитал вслух несколько вопросов: – «Знаешь ли ты зельевара-интуита? Известно ли тебе местонахождение стаи оборотней? Ты анимаг?» И какое отношение эти вопросы имеют к делу о нападении?

- Никакого. Просто Министр воспользовался удобным для него предлогом, чтобы выведать тайны Национального героя, - проговорил зельевар, удивляясь, как покойный отец и закрытый в родовом поместье крестный смогли все-таки защитить дорогого человека и отвести от него угрозу.

- Думаю, Дамблдор тоже не прочь был бы узнать эти тайны, - ведьма внимательно смотрела на зельевара, и тот понял, что или Нарцисса, или Сириус уже связались с матерью Тонкс, Андромедой, и вкратце обрисовали сложившуюся ситуацию.

- Дамблдор считает, что в этом мире существует только одно правильное мнение, и оно его, - Кингсли снова говорил непривычно злым голосом, смотря при этом на напарницу. – Забывая, что он тоже может ошибаться. Но сейчас не об этом. Что нам делать с парнем?

- Доза зелья была рассчитана на час. Все это время Поттер должен оставаться без сознания, иначе их ментальная связь с Лордом может снова активизироваться, – речь зельевара прервал писк браслетов на руках у авроров.

- Нас вызывают, тревога, – Шеклболт посмотрел на сидящего без сознания парня и на перо, пишущее внутри шара. – Думаю, что мы можем уйти, здесь все закончится и без нас.

- Свитки потом появятся, - кивнула напарнику Тонкс. - Все остальное, профессор, вам придется сделать самому.

- Идем, у меня порт-ключ до Аврората, - проговорил Шеклболт, дождавшись подтверждающего кивка от зельедела.

Тонкс подошла к нему, но вместо того, чтобы одновременно прикоснуться к артефакту, Кингсли, обняв напарницу за талию, притянул её к себе.

– И, кстати, ты не упомянула, при каких это обстоятельствах Люпин рассказал тебе о заклятии Поттера.

Порт-ключ активизировался и авроры исчезли, но зельедел успел заметить, как ведьма посмотрела в глаза магу в последний миг. Что ж, кажется, усилия Дамблдора в этом вопросе тоже не увенчались успехом. Снейп вспомнил, как активно подталкивал директор авроршу в объятья к оборотню, предпочитая не обращать внимания на влюбленные взгляды, которыми Тонкс награждала чернокожего мага. Но как бы там ни было раньше, сейчас Люпин был где-то в стае оборотней с Фенриром Сивым, а Тонкс и Шеклболт находились в одном шаге от объединения судеб.

Испытывая несвойственную ему грусть и сожаление о партнере, которые он, как ему казалось, уже давно искоренил из глубин своей души, профессор снял щиты, чтобы переправить парня в свои покои, где тот смог бы пробыть, пока не пройдут последствия принятого зелья. Однако планы зельедела были нарушены громким стуком в двери. Ожидая наихудшего, Снейп отворил их и увидел стоящих на пороге слизеринцев - Нотта и Малфоя.

- Профессор, когда мы вышли, ко мне пришло послание из дома, в котором отец просил сопроводить меня в родовое поместье, – скороговоркой произнес Нотт, протягивая декану упомянутую записку, которую тот быстро пробежал глазами.

- Зайдите, - приказал профессор, восстанавливая щиты за парнями.

- Ты пойдешь сам, я не могу пока оставить Поттера, - произнес зельедел, внимательно смотря на крестника. Тот уже подошел к креслу и успел перед этим посмотреть шар с пером.

- Профессор, это вам прислал отец несколько минут назад, - казалось, что Малфою едва удалось оторвать взгляд от Поттера и перевести его на Снейпа.

Снейп распечатал конверт и прочитал написанные рукой Люциуса строчки: «Немедленно к Ноттам. Ситуация хуже, чем с Нарциссой».

- Драко, сейчас я переправлю Поттера в свои покои. Ты остаешься с ним. Нашего героя нужно еще около часа держать без сознания, - зельедела убедили изменить свои намерения не столько слова старшего Малфоя, а то, что он написал послание на обрывке пергамента и обычной маггловской ручкой. – Когда он придет в себя, дашь ему укрепляющее и восстанавливающее. Все понятно?

- Зелье правды по приказу Министра? - тихо спросил Малфой, делая выводы из увиденных на свитке вопросов.

- Именно, – подтвердил Снейп и внезапно добавил, понимая, как крестнику будет трудно оставаться в неведении: – Но у него есть тайные союзники, готовые его защитить.

Драко благодарно улыбнулся, наблюдая за действиями декана, который левитировал гриффиндорца, направляясь к себе, и понимая, на что только что намекнул ему крестный. Поттеру опять удастся выйти сухим из воды, оставив при этом всех недоброжелателей ни с чем. К тому же, возможность поухаживать за гриффиндорцем стала просто подарком для слизеринца. Однако помня неудачу, постигшую его на отработке, Драко не стал загадывать, что их ожидает, когда Национальный герой придет в себя.

часть 4 (87)

У сиятельного лорда Малфоя, в отличие от профессора Снейпа, день был не настолько насыщенным. И после визита Беллатрикс с утра он отдавал распоряжения по поводу предстоящего визита Лорда и сбора Упивающихся в поместье. Все это не занимало много сил, однако отвлекало от тревожных мыслей по поводу завтрашнего визита в школу с тайной медицинской проверкой. Так что день Люциуса вплоть до ужина не отличался примечательными событиями. Но сова, прилетевшая от Нотта-старшего с запиской, быстро изменила все.

Содержание послания Малфой понял сразу, однако оставалось неясным, для чего пожилой леди понадобились такие сведения. А записка гласила: «Люциус, бери все документы по Попечительскому совету и как можно быстрее перемещайся ко мне. Моя мать приехала и хочет их посмотреть». Просьба была, конечно, весьма странная, но союзников выбирать не приходилось, ведь все, что слышал аристократ до этого про леди Нотт, говорило, что с этой ведьмой стоило считаться. Так что Люциус, взяв документы, которые как всегда находились в идеальном порядке, направился в поместье Ноттов каминной сетью.

Первое, что поразило Малфоя, когда он вышел из камина в гостиную, в которой он уже столько раз был, это вид леди Нотт, которая в этот момент стояла возле журнального столика. Он ожидал увидеть седовласую чопорную ведьму в очках, чем-то похожую на Макгонагалл. Но нет, мать Гевина была черноволосой миниатюрной женщиной, выглядевшей едва ли не моложе своего сына. Но и это было не самым удивительным. Лорда поразил брючный костюм, поверх которого была накинута традиционная мантия.

- Добрый вечер, Люциус. Давай обойдемся без всех этих церемоний, - проговорила ведьма немного хрипловатым голосом. – Не стой, проходи, садись.

- Итак, Гевин уже ввел меня в курс дела по поводу происходящего в школе, - сухо заговорила Люсинда Нотт. – И я возмущена до крайности.

- Действиями директора и министерского инспектора? – уточнил Малфой, чтобы узнать, какой именно информацией обладает леди Нотт.

- Вашими, мой дорогой, вашими, - тон говорившей не оставлял ни тени сомнения, что она весьма серьезна.

- Нашими? – переспросил Люциус, опешив настолько, что даже не обратил внимания на необычно фамильярное обращение. – Но мы ведь ничего не сделали.

- Вот именно! – манера разговора ведьмы была схожа с манерой сына, тот тоже резко переходил от спокойного повествования до вскриков. – Вы, Попечительский совет, отдали школу на откуп зарвавшемуся манипулятору, который лепит из детей все, что ему хочется. В то время как вы, упиваясь своим аристократизмом и величием, не видите ничего дальше границ своих родовых замков. Но ничего, я уже отдала все необходимые распоряжения. Скоро гоблины предоставят вам убедительные доказательства ваших ошибок, а сейчас мы поговорим о работе вашего Попечительского совета.

И после этих слов для мужчин началась каторга. Леди скрупулезно вчитывалась в документы, требуя расшифровок цифр, дополнительных данных и комментариев. Через полчаса Малфой подумал, что леди Нотт легко могла бы заменить всех советников Министра по экономике. Ещё через полчаса, что ведьма может заменить половину ныне обучающих преподавателей Хогвартса. А ещё через столько же Люциус был сам готов пойти на все возможные отработки, только бы немного передохнуть от того мозгового штурма, который им сегодня устроили. Ещё через десять минут аристократ, извинившись перед Ноттами, покинул гостиную, взяв при этом одну из маггловских ручек, которыми пользовалась Люсинда. Лорду было уже все равно, чем и на чем писать записку другу, только бы избавиться от этой затянувшейся проверки. Отправив послание в школу с домовиком, Малфой снова вернулся в комнату, где его ожидало продолжение разбора деятельности Попечительского совета.

Когда же маги буквально почувствовали, что у них скрипят мозги, леди милостиво сделала перерыв на чай и, внимательно посмотрев на часы, заметила:

- Что-то ваш зельедел с Тео задерживаются. Сова уже давно должна была долететь. Не случилось ли чего-то в школе?

- Мама, я не думаю, что… - начал было Нотт, но был тут же оборван.

- То, что вы не думаете, я уже увидела, - насмешливо произнесла ведьма, а потом серьезно добавила: – Хуже то, что вы допустили, что в случае чрезвычайных происшествий в школе вас даже не ставят в известность.

Нотт хотел было возразить матери, но тут в разговор вмешался зашедший в гостиную с видом хозяина вожак оборотней Сивый.

- Что с них взять, они обычные маги.

- Как ты сюда проник? - моментально вскинул палочку хозяин поместья. - Я никогда не давал допуска в свой дом оборотням.

На руку Нотта опустилась маленькая, но твердая ладошка матери.

- Гевин, успокойся, все в порядке.

И леди бесстрашно шагнула к волку и тихо сказала:

- Здравствуй, Фенрир.

Оборотень улыбнулся и поднес к губам руку ведьмы, так же тихо проговорив:

- Здравствуй, Люсинда. Рад тебя видеть. Однако хочу тебе напомнить, что тебе опасно здесь появляться.

- Мне может кто-то объяснить, что здесь в конце концов происходит? - не выдержал Гевин, оправившись от такого неожиданного приветствия матери с вожаком.

- Ты все хочешь узнать, как я попал сюда? – Сивый решил немного подразнить ничего не понимающего Нотта. – Помнишь, в твое поместье Лорд посылал Маркуса Флинта с поручением? Вот он меня и провел.

- У тебя пополнение в стае? Хорошая новость, - улыбнулась ведьма, а потом продолжила: – Но не такая хорошая, как то, что ты все-таки смог вернуть себе партнера. Позволь мне первой поздравить тебя с обретением пары.

- Спасибо, Люсинда. Но до полнолуния говорить об этом рано, – оборотень внимательно посмотрел на ведьму, и та понимающе кивнула.

- Понимаю. Но думаю, все будет хорошо, вы заслужили это.

Фенрир ещё раз поцеловал руку леди Нотт, посмотрел на застывших в неверии магов и весело произнес:

- Вожаки стай разных стран прекрасно знают друг друга. Знаем мы и избранников друг друга, чтобы в случае необходимости поддержать и помочь. Так что с твоей матерью, Нотт, мы знакомы уже давно. Она стала партнером Александра Романова, главы западных волков, через два года после смерти твоего отца.

- Что?! – Гевин неверяще посмотрел на мать. - Ты вышла второй раз замуж и при этом ничего не сказала нам? Но как же родовой гобелен? Почему на нем никак не отразилось твое замужество?

- Видишь ли, Гевин, мы с Александром соединены только ритуалами оборотней. А они не отражаются на гобеленах, – тихо заговорила ведьма, твердо смотря сыну в глаза.

- Но почему он не женился на тебе? – Малфой внезапно посочувствовал Гевину, на которого информация вылилась подобно ковшу холодной воды на голову.

- В ином случае визит твоей матери приравнивался бы к визиту официального государственного лица, а любой совет - к вмешательству во внутренний распорядок страны, а это уже могли приравнять к прямому нарушению договора, – вступился за леди вожак.

- Какого договора? - спросил окончательно сбитый с толку Малфой.

- Негласный договор между магическими странами о невмешательстве во внутреннюю политику отдельного государства, – пояснила леди Нотт.

- Так вот почему в Первую магическую войну не подключились остальные страны, - задумчиво проговорил Малфой.

- Именно, - кивнул оборотень. – Только на миг представь себе: стая на стаю, выпускники одной магической школы на других. Этот договор оберегает магов разных стран от уничтожения друг друга.

- И где можно ознакомиться с текстом этого уникального документа? – уточнил прагматичный Малфой, понимая, какие ужасающие перспективы могут быть у их страны.

- Об этом не беспокойся, – улыбнулась леди Нотт. – Скоро гоблины доставят сюда книгу, в которой вы сможете прочитать и про договор. И про обязанности Лордов. И про чистоту крови.

- Люсинда, - заговорил вдруг помрачневший вожак. - Только не говорите, что вы отдали приказ гоблинам достать из хранилища Истории Магии?

часть 5 (88)

Когда Снейп с Тео ушли, Драко стал разглядывать находящегося в бессознательном состоянии гриффиндорца. Тот по-прежнему был привязан к креслу, а в воздухе неподалеку кружился шар, внутри которого продолжал фиксироваться несостоявшийся допрос. Смотря на лицо Поттера, такое спокойное, Драко предавался размышлениям, как ему вести себя с этим упрямцем, когда тот очнется. Как объяснить парню, что произошло в классе зельеварения, когда он и сам толком не знал, что там случилось? Отлеветировав кресло с гриффиндорцем, Снейп, не вдаваясь в подробности произошедшего, переместился вместе с Тео по каминной сети в поместье Ноттов.

Рассматривая гриффиндорца, который в созданном кресле смотрелся особенно хрупко, Драко подумал о той ноше, которую постоянно приходилось нести этому парню… Однако долго предаваться размышлениям слизеринцу не пришлось: неожиданно гриффиндорец открыл глаза. Аристократ ещё раз удивился потенциалу, скрытому в парне, - тот должен был находиться под заклятием ещё по крайней мере полчаса. Гриффиндорец же тем временем обвел взглядом комнату, в которой очнулся, и внимательно посмотрел на шар.

- Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Драко, не став дожидаться, когда Поттер первый начнет его о чём-либо спрашивать.

- Так, словно по мне пробежало стадо кентавров, - тихо произнес парень, при этом сжимая и разжимая руки в попытке хоть немного ослабить связывающие их ремни.

- Может быть, ещё что-то? Что-то необычное? – допытывался Малфой, прекрасно зная, что последствия приема зелья в столь юном возрасте ещё не изучены.

- Ты приятно пахнешь, - внезапно сказал гриффиндорец и посмотрел удивленным и немного испуганным взглядом в такие же изумлённые серые глаза.

Драко сразу понял, что Поттер сказал это под влиянием зелья. И еще слизеринец понял, что однокурсник опасается, что он воспользуется моментом и начнет выпытывать все тайны гриффиндорца.

- Пить хочешь? – тихо спросил староста, понимая, сколь многое зависит от его следующего шага. Он знал, насколько уязвимым чувствует себя Поттер, не имея возможности задавать вопросы, но будучи вынужденным честно отвечать на них.

- Да, - ответил гриффиндорец, бесспорно удивленный вопросом.

Драко быстро наколдовал стакан воды и поднес его к губам Поттера, аккуратно положив вторую руку на затылок парню и тем самым сделав процесс питья максимально комфортным. Выпив весь стакан, львенок отстранился и благодарно кивнул.

- Тебе надо поесть, – Драко вспомнил, как крестный когда-то говорил, что после принятия зелья правды, следовало обязательно перекусить. Таким образом организм начинал быстрее сопротивляться. – Можешь не отвечать. Это не вопрос. Добби!

Малфой надеялся на то, что их бывший домовик откликнется на его зов, и не разочаровался. Через несколько мгновений эльф уже стоял перед ним.

- Добби, мистеру Поттеру нужно поужинать, принеси, пожалуйста, еды, - Драко опять не стал дожидаться вопросов и причитаний. И, пожалуй, первый раз в жизни аристократ не приказал эльфу, а попросил его о чем-то.

Эльф внимательно посмотрел на Малфоя, поклонился и исчез. Через мгновение Добби появился с подносом, полным аппетитных фруктов.

- После употребления зелья правды лучше всего есть именно фрукты, - сказал эльф, передавая поднос аристократу.

Тот без пояснений понял, откуда домовик знал эти подробности. Живя в их доме после падения Лорда, Добби мог видеть, как Малфой-старший возвращался из Аврората после подобных допросов. Поэтому Драко только благодарно кивнул и принял принесенные фрукты.

Обернувшись к гриффиндорцу, Малфой понял, что покормить парня будет весьма непросто. На лице у того было такое упрямое выражение, что становилось ясно: он сделает все, чтобы не подпустить слизеринца близко к себе.

- Поттер, я не буду снова повторяться о том, что не намерен причинять тебе вред, - терпеливо сказал Драко. – Но представь, что будет, если сейчас сюда придет Дамблдор и начнет задавать свои вопросы. И что ты тогда будешь делать?

- Отвечать, - по резкому ответу было понятно, что парень прилагает огромные усилия, сопротивляясь действию зелья.

- Тогда давай без глупостей, - Малфой взял небольшой кусочек яблока с подноса и протянул его гриффиндорцу. – Ешь.

Поттер ещё немного поколебался, но потом все же потянулся и взял предложенное ему лакомство. Драко едва смог подавить улыбку: его избранник сейчас как никогда напоминал гордого гиппогрифа, перед которым правильно поклонились. Стараясь закрепить успех, Малфой протянул строптивцу следующий кусочек яблока, который на этот раз был принят без всяких уговоров.

Далее кормление гриффиндорца пошло без особых проблем. Было заметно, что парень был голоден и весьма неравнодушен к фруктам. Яблоко, груша, банан. Драко в душе млел, подавая все новые кусочки и понимая, какой громадный шаг сегодня был сделан в направлении их будущих отношений.

Задумавшись о будущем, Драко не заметил, что подал гриффиндорцу две неразделенных дольки апельсина, сок которого несколькими капельками потек по подбородку парня. Не задумываясь, как может расценить его действия Поттер, староста аккуратно стер с его лица сладкие капли. У слизеринца возникло безумное желание поднести пальцы к губам и попробовать на вкус этот сладкий нектар. И только в последний момент Малфой опомнился, рассудив, что его порыв может только оттолкнуть ещё такого наивного в некоторых аспектах гриффиндорца.

Посмотрев в большие зеленые глаза, Драко понял, что не ошибся: львенок был явно удивлен его действиями. Ухмыльнувшись про себя, староста, в голове которого созрел весьма удачный план по приручению этого упрямца, подумал, что гриффиндорца ждет еще немало сюрпризов. Размышляя таким образом, Драко потянулся к кисти спелого винограда.

Оторвав ягодку, Малфой протянул её однокурснику, смотря при этом на него с самым невинным видом. Поттер же тем временем поднял на Платинового принца удивленный взгляд: как бы он ни старался, чтобы взять предложенное лакомство, ему пришлось бы прикоснуться губами к пальцам аристократа. Но словив ответный взгляд серых глаз, в которых было понимание и немного насмешки, гриффиндорец вспыхнул: Малфой просто дразнил его, бросая вызов.

И вызов был принят. Поттер наклонился и взял предложенное ему лакомство. При этом он как бы ненароком лизнул подушечки пальцев аристократа. От неожиданного прикосновения Малфой едва не вздрогнул: ласка была весьма провокационной. Взяв вторую ягодку, староста словно невзначай провел ею по губам парня, одновременно касаясь нежной кожи теплыми пальцами. Поттер вскинул на него зеленые глазищи, в которых плескалось какое-то бесшабашное веселье, и втянул виноградинку, прихватывая при этом пальцы старосты и через мгновенье отпуская их.

Малфой застыл на секунду: парень играл с огнем, не отдавая себе отчета, чем может закончиться для него эта игра. Ещё одна ягодка - и снова ласка, подаренная такими желанными губами. Драко, едва сдерживаясь, подумал, какими же будут на вкус уста гриффиндорца после всех этих фруктов? Мгновение - и слизеринец медленно склоняется, словно завороженный, стремясь узнать ответ на этот вопрос прямо сейчас.

Поттер, застыв, наблюдал за действиями Малфоя, не пытаясь даже отстраниться. Все это было словно продолжением его сегодняшнего сна – таким же нереальным и в то же время таким правильным…

Теплое дыхание коснулось нежных губ. Первое касание, дразнящее и обещающее… Миг…

И гриффиндорец падает на пол, лишившись поддержки созданного аврором кресла.

часть 6 (89)

Ответить на заданный ей вопрос Люсинда Нотт не успела, ей помешал заработавший камин, из которого вышли Северус Снейп и Теодор Нотт. Вошедшие изумленно уставились на присутствующих. Профессор потянулся было за палочкой, но, увидев насмешливый взгляд вожака, остановился, не закончив начатого. Тео, тоже сориентировавшись в ситуации, степенно подошел к ведьме и грациозно поцеловал ей руку, при этом произнося распространенное в среде аристократов приветствие:

- Добрый вечер, мадам, рад видеть вас в добром здравии.

Леди только усмехнулась и провела рукой по волосам внука:

- Слизеринец, истинный слизеринец, вылитый дед, - с какой-то затаенной грустью произнесла женщина. – Он тоже был аристократом до кончиков пальцев, однако выгоды своей не упускал никогда.

Заметив недоумевающий взгляд внука, ведьма произнесла:

- В невесты себе самую сильную, умную и красивую девушку выбрал? Не скромничай, отец мне уже все рассказал.

- Люсинда, - не дав парню ничего ответить, в разговор вмешался Фенрир. – Я все-таки хотел бы услышать ответ на свой вопрос: вы ведь не могли привезти сюда Историю Магии?

- Конечно нет, – ведьма пожала плечами. - Во-первых, мне бы элементарно не хватило сил привезти Историю Магии из другой страны. А во-вторых, Дамблдор поднял бы по тревоге весь Аврорат ещё до моего пересечения границы.

Снейп подумал, что если разобраться, то авроры уже находятся на боевых вызовах, но промолчал, не зная, о чем идет речь. В то время Сивый продолжал гнуть свою линию:

- Тогда о какой книге ты только что говорила?

- Подарок Александра. По моей просьбе он скопировал самые важные страницы из древнего фолианта и сделал небольшую книжечку, которая была переправлена в своё время в мой сейф сюда, в Англию, – невозмутимо ответила ведьма и, немного подумав, добавила: – Эта книга зачарована так, что, прочитав её содержание, забыть его уже нельзя. Я решила, что эта информация просто необходима здесь.

- Часть Истории Магии другой страны, скопированная вожаком оборотней... – негромко заговорил Фенрир, растягивая при этом слова. – Могу вас заверить, мадам, что, как только гоблины подняли этот предмет на верхний уровень, система оповещения Альбуса стала заливаться соловьем и сейчас лучшие бойцы Аврората отслеживают, куда будет доставлена посылка. Даже защитные чары, которыми банкиры непременно окружают столь важные предметы не смогут поглотить потоки магии исходящий от вашей книги.

- Авроров Шеклболта и Тонкс вызвали с допроса как раз перед тем, как мы пришли сюда, - в разговор вмешался профессор, который когда-то слышал про книгу, о которой шла речь, но считал её утерянной.

- Значит, они готовы к штурму любого аристократического поместья, - было заметно, что вожак размышляет над сложившейся ситуацией и говорит скорее для себя, чем для окружающих. – Но книгу действительно нельзя отправлять из страны - она нужна нам здесь.

- Я знаю заклятье, которое может на некоторое время скрыть магическую ауру предмета, - размышления Сивого прервал Люциус. – Оно весьма полезно и эффективно при использовании запрещенных Министерством артефактов.

- Это дает нам немного времени. Но вот как найти место, где можно будет спрятать книгу на продолжительное время и в тоже время иметь к ней доступ? Банк не вариант – там не будет возможности изучить её содержание.

- А Хранитель? – внесла свое предложение Люсинда, только теперь осознав всю глубину проблемы.

- Наш Хранитель слаб, - тихо произнес Сивый и добавил: - А забрать книгу в стаю накануне полнолуния, пока Люпин не прошел ритуал, я не могу. Если на нас нападут авроры, он превратится и даже я не смогу вернуть его в человеческую форму.

В гостиной на некоторое время установилась тишина. Все присутствующие вспоминали хорошо защищенные места и раз за разом отбрасывали все варианты.

- Лучше всего в нашей стране защищены Хогвартс, Министерство, Мунго и банк, - заговорил Гевин Нотт. – Но по понятным причинам они все нам не подходят.

- Особенно Хогвартс. Хотя, конечно, перспектива заманчива – спрятать книгу в вотчине директора, чтобы он искал её по всей Англии, в то время как она будет под его носом, - усмехнулся оборотень, а потом, посмотрев на Тео, проговорил: - Кстати, молодой человек, вам пора возвращаться в школу. Надеюсь, вы понимаете почему?

- О том, чего не знаешь – не можешь рассказать, - негромко произнес юноша, стараясь не показать, как его на самом деле уязвили слова Фенрира.

- Тео, Сивый прав. Что бы мы ни решили, ты не должен этого знать, - поддержал вожака Нотт-старший, прекрасно понимая, какие чувства в этот момент испытывает его сын.

Младший Нотт кивнул, а потом поднял глаза на отца и спросил:

- Мне нужно несколько книг из нашей библиотеки, я могу их взять?

- Тео, ты же прекрасно знаешь, что в нашей библиотеке есть фолианты, которые нельзя выносить из поместья, и дать тебе разрешение, не зная, что именно ты хочешь взять, я не могу, - Гевину было тяжело отказывать любимому сыну, но позволить ему рисковать собой, пронося в Хогвартс какое-то редкое издание, он тоже не мог.

- Но мне не нужно ничего запрещенного, - возразил юный слизеринец и добавил, понимая, какими чувствами руководствуется его отец, так подробно интересуясь его делами: - Мне нужны те книги, по которым ты учил меня до поступления в Хогвартс.

- Но зачем? - не мог удержаться от вопроса хозяин поместья, но, увидев недовольный взгляд оборотня, быстро согласился: - Ты можешь взять их, но придется поискать их на дальних полках. И в школу тогда отправишься из камина в библиотеке.

Юноша сдержанно поклонился присутствующим, понимая, что его нахождение здесь сейчас нежелательно, и направился к дверям, но был остановлен Люсиндой Нотт.

- Теодор, прежде чем ты уйдешь, я хотела бы вручить тебе подарок, – ведьма шагнула к внуку и протянула ему небольшой флакончик, в котором была прозрачная жидкость. – Это слезы Далилы. Если ты плеснешь ими на волшебника, то оставишь его почти на час без магических сил. На оборотня оно будет действовать приблизительно полчаса.

Юный слизеринец принял подарок, и женщина, поцеловав внука на прощание, смотрела, как он выходит из комнаты. Наблюдавшего за этой сценой Снейпа, который знал, каким эффектом обладает это зелье, заинтересовала одна деталь, на которую он раньше не обращал внимания.

- А сколько это зелье будет действовать на волшебника-анимага? – зельедел задал вопрос под влиянием догадки, не рассчитывая на ответ, но удивленные взгляды, которые бросили на него ведьма и оборотень, послужили прекрасным подтверждением его правоты.

- Сорок-сорок пять минут, - ответила ведьма и тут же задала встречный вопрос: - Кто тебе сказал?

- Никто, - профессор сказал это резковато и потому добавил, чтобы не вызвать излишней напряженности в и так сложной ситуации: - Роберто Борджиа сегодня упомянул, что есть категория магов, обладающих особыми возможностями, но при этом это не является какой-то тайной. Так что итальянец не мог говорить об оборотнях.

Снейп замолчал, но, увидев ошарашенные лица своих соратников, все-таки решил немного добавить информации:

- К тому же, сегодня на допросе Поттеру был задан вопрос об анимагии наравне с тем, не знает ли он, где находится стая оборотней. Так что, сложив эти факты, нетрудно догадаться, что категория волшебников, о которой говорил Роберто и к которой скорее всего относится его племянник, это анимаги.

- А… - начал было Гевин Нотт, но его перебил Сивый.

- Думаю, что у нас всех возникло немало вопросов и про Роберто, и про допрос Поттера, с которого, если я правильно понимаю, и были вызваны авроры. Но сейчас важнее всего книга. Именно она сможет ответить на ваши вопросы про анимагов, волков, лордов и так далее. Поэтому нам нужно убежище. Мне на ум приходит только два дома в нашей стране: Дом Блеков и родовое поместье Долгопупсов. Но по понятным причинам они оба нам не подходят. Августа связана обязательствами перед Дамблдором, а Блек-холл директор посещает весьма часто. Так что, боюсь, что вам, Люсинда, придется вернуться с книгой на материк.

- Когда-то в доме Блеков было особое хранилище, оборудованное специально для хранения темных артефактов, - задумчиво произнесла ведьма. – Думаю, что профессор мог бы вернуться и проверить, существует ли оно до сих пор и можем ли мы его сегодня использовать.

Снейп помнил, что Блек обещал дать доступ к своему дому для Нотта, и надеялся, что анимаг уже успел это сделать. Поэтому, не говоря ни слова, он зачерпнул Летучего порошка и произнес адрес:

- Дом на площади Гриммо.

К большому облегчению всех присутствующих каминная сеть сработала, и через миг профессор исчез.

- Далее, Люсинда, вы должны будете воспользоваться своим портключом сразу же после того, как сюда доставят посылку, - снова заговорил Фенрир, но, увидев недовольный взгляд ведьмы, добавил: - Подумайте, в школе творятся странные вещи. Вы с Александром можете сделать так, что Дамблдор будет вынужден покинуть страну на некоторое время. А мы все воспользуемся такой прекрасной возможностью, чтобы расшатать тот трон, на который себя посадил наш уважаемый директор.

То, как при этом вожак улыбнулся и с каким выражением на лице кивнула ведьма, ясно давало понять – после возвращения Альбуса будет ожидать масса весьма любопытных сюрпризов.

- Люциус, ты ведь планируешь на завтра визит в школу с колдомедиком? – внезапно спросила леди Нотт и, дождавшись ответного кивка, уточнила: - Лучше нанеси его после обеда, думаю, к тому времени директора уже не будет.

- А теперь нам остается только ждать, - задумчиво проговорила ведьма, - кто прибудет раньше: гоблины с книгой или Северус с вестью о хранилище Блеков.

часть 7 (90)

Первым, кого увидел Тео, выйдя из камина, был Драко Малфой, который с потерянным видом сидел и наблюдал за огнем. По виду юноши слизеринец сразу понял: произошло что-то необычное. Об этом свидетельствовал и поднос, на котором лежали остатки фруктов. Нотт поднял палочку, устанавливая уже такие привычные защитные чары, подумав, что теперь он накладывает их с такой же быстротой, которая когда-то удивила его у гриффиндорки. Садясь в пустующее кресло, слизеринец, улыбнувшись, подумал, что ещё несколько дней в таком темпе - и они смогут проводить соревнование на самые качественные защитные чары.

- Что случилось? - спросил Тео у Малфоя, видя, что тот совсем не реагирует на его действия.

- Он ушел… - Драко сказал эту фразу так, словно она объясняла все.

- Понятно, Гарри Поттер ушел к себе в гостиную. Осталось только выяснить, почему ты так переживаешь по этому поводу? – немного насмешливо произнес юноша, надеясь, что это поможет его другу быстрее вернуть самообладание.

- Он не просто ушел, – расчет слизеринца не оправдал себя. Голос Драко зазвучал ещё горестней. - Он ушел, даже не посмотрев в мою сторону.

- Драко, объясни, пожалуйста, что здесь произошло, - Тео начинал терять терпение и не собирался ждать, пока Малфой закончит предаваться своему непонятному отчаянью.

- Гарри очнулся раньше, - староста наконец взял себя в руки и начал рассказ. – Зелье правды уже не действовало на него в полную силу, но остаточное влияние оставалось. Я не стал ни о чем спрашивать Поттера, чтобы не ухудшить и без того напряженные отношения между нами, и потому вызвал Добби, чтобы тот принес нам еды.

- И эльф решил подать вам фрукты, - утвердительно произнес слизеринец, которого отец уже просветил, как лучше справляться с последствиями тех или иных зелий и заклинаний.

- Именно, - согласился Драко и продолжил своё повествование: - Я стал ими кормить Гарри. Все шло хорошо, но потом…

Староста замолчал, внимательно посмотрел на огонь, а потом стал снова говорить, но уже более отрывисто и быстро:

- Он первый начал провоцировать меня. Я не удержался… И хотел поцеловать его. Как вдруг под ним исчез стул.

- И что дальше? – уточнил Тео, уже понимая, чем закончилась вся эта ситуация.

- Дальше... - староста поднял на друга серые глаза и закончил: - Поттер вскочил с пола, выхватил палочку, скопировал свиток с допросом, а потом просто ушел отсюда, не сказав мне ни слова.

Огорченный Малфой замолчал, в то время как Тео едва сдерживался, чтобы не рассмеяться - так непривычно выглядел в этот момент его друг.

- Знаешь, Драко, наверное, не так уж и плохо, что твой гриффиндорец не стал ничего говорить. Иначе он мог бы тебя спросить - почему ты кормил его руками, а не воспользовался для этого вилкой или специальной шпажкой.

Услышав эти слова, староста с удивлением посмотрел на Нотта: казалось, что такая мысль просто не приходила ему в голову.

- К тому же, ты многого добился за сегодняшний день. Ведь ещё в пятницу ты думал, как навредить Поттеру. А сегодня благодаря зелью правды ты знаешь, что на самом деле твой избранник относится к вашим возможным отношениям весьма неплохо. Вспомни про влияние этого зелья на эмоции подследственных.

Драко сразу понял, что пытается донести до него Тео: зелье не могло изменить чувств, оно только выводило на поверхность то, что человек обычно скрывал даже сам от себя. И если бы Поттер на самом деле ничего не чувствовал по отношению к нему или испытывал неприязнь, то он сразу дал бы это понять. После слов Нотта Малфой почувствовал радость впервые с того момента, как гриффиндорец ушел из покоев слизеринского декана. Слизеринец понял, что сам просто неправильно оценил действия своего избранника: тот был просто смущен, и таким нехитрым способом выиграл для себя время, чтобы обдумать случившееся.

Смотря на заметно повеселевшего старосту, Теодор подумал, что у этой парочки ещё все сложится хорошо, и переключился на мысли о своей избраннице, представляя, как она сейчас спит, находясь в Больничном крыле под неустанной заботой мадам Помфри. Однако в тот же миг родовой дар парня снова дал о себе знать.

- Тео, что случилось? Ты что-то почувствовал? Ты весь побелел, - Малфой не мог не заметить перемен, произошедших с другом.

Нотт резко вскочил и направился к двери. Потом так же резко развернулся и, вернувшись к камину, просто упал в кресло, закрыв лицо руками. Драко, понимая, что в школе снова случилось что-то чрезвычайное, с нетерпением ожидал, когда провидец заговорит, строя предположения, что так могло повлиять на друга.

- Гермионы Грейнджер сейчас нет в школе, - глухо произнес слизеринец, не отрывая рук от лица.

- Но как? – Драко не было нужды объяснять, что чувствует сейчас Нотт, он и сам пережил подобное совсем недавно, ожидая, когда откроется дверь, за которой его избранника допрашивали авроры. - Ведь на дверях стоят следилки директора. И зачем подвергать себя такой опасности после сегодняшнего завтрака?

- Как - не знаю, но разве для наших гриффиндорцев есть какие-то препятствия? - Тео убрал руки от лица и посмотрел на старосту. Его лицо было спокойно, и только глаза выдавали степень его напряжения. – Опасность… Наши львята с их тайнами, наверное, не знают, что это слово значит. А вот вопрос "зачем"... На какую-то важную встречу.

- С кем? – спросил Драко, прекрасно понимая, что слизеринец может и не знать таких подробностей.

- Не знаю, – коротко ответил Тео и замолчал, задумавшись.

- Она ведь не первый раз уходит из школы, так что она прекрасно ориентируется, все будет хорошо, - попытался утешить друга Малфой, зная, как тому тяжело сейчас сидеть в бездействии.

- Ты не понимаешь. Сегодня ночью все авроры подняты по тревоге. Вероятность, что Гермиону поймают за территорией Хогвартса, велика как никогда, - произнес Теодор, вспомнив, что он так и не ввел Малфоя в курс последних событий. – Моя бабушка приказала достать из хранилища какую-то страшно редкую и запрещенную книгу. Так что теперь все стражи порядка только и ждут мига, когда посылка будет доставлена в поместье, чтобы начать его штурм. Так что наши близкие вместе с непонятно откуда взявшимся в нашем доме Фенриром Сивым сейчас решают, где можно спрятать эту злосчастную книгу.

- И какие у них варианты? – уточнил Драко, в уме просчитывая все возможные хранилища.

- Они отослали меня именно для того, чтобы я не знал об их планах и соответственно не смог никому о них рассказать, - тихо произнес Нотт, и Малфой согласно кивнул, полностью поддерживая принятое решение.

Юноши помолчали, обдумывая сложившуюся ситуацию.

- Безумный день, - задумчиво произнес Драко. – Завтрак, зельеварение, Блейз, итальянцы, зелье, письмо от леди Долгопупс. А потом ещё и визиты Министра с аврорами. Теперь твоя бабушка со своей книгой и Фенриром. Да ещё и исчезновение старосты львов из Больничного крыла. И утешает только то, что пока нашему разрозненному клубу заговорщиков удается вести в счете. К тому же, не может не радовать, что это Розовое нечто убрали из школы. Жаль только, что это был не я.

- Можешь строить свои коварные планы, - Тео серьезно посмотрел на старосту. – Завтра после завтрака это Розовое, как ты выразился, нечто будет снова в школе ещё более решительно настроенное, чем всегда.

часть 8 (91)

Очутившись в доме Блеков, Снейп сразу увидел домовика, который приложил сморщенную лапку к губам и тихо произнес:

- Не шумите, молодой хозяин спит.

Зельедел, не ожидавший такого приема, на миг застыл, не зная, что сказать в ответ на такое заявление, когда домовой схватил его за руку и потащил в сторону коридора.

- Возможно, вам сможет помочь хозяйка.

Профессор не успел и оглянуться, как уже стоял возле портрета Вальбурги. Вопреки своему обычному поведению, к которому так никто и не смог привыкнуть, ведьма не стала ругаться, проклиная визитера, а внимательно посмотрела на профессора. Снейп же помолчал, несколько мгновений раздумывая, как лучше начать разговор, как ведьма опередила его.

- Доброй ночи, лорд Принц. Что привело вас сегодня в наш дом? - спокойно спросило изображение с портрета.

- Люсинда Нотт сказала, что здесь когда-то было оборудовано специальное хранилище, в котором можно было прятать особо опасные артефакты. Оно сейчас функционирует или нет? – задал вопрос зельедел, чувствуя себя не очень уютно под пронзительным взглядом Вальбурги.

- Оно по-прежнему действует, - спокойно кивнула леди Блек. – Однако я вынуждена вас спросить, что именно вы хотите поместить в наше родовое хранилище.

- Люсинда Нотт привезла какую-то редкую книгу, из-за которой лучшие сотрудники Аврората вызваны по боевой тревоге. Именно её мы и хотим спрятать в вашем доме, чтобы в дальнейшем иметь доступ к столь запрещенной информации.

- Значит, директор тоже хочет наложить свои загребущие руки на этот источник информации, - задумчиво произнесла ведьма, прекрасно понимая, как важна сказанная зельеваром информация.

- О, в этом можешь не сомневаться, – усмехнулся появившийся на портрете Финеас Найджелус, потеснивший Вальбургу. – Именно сейчас председатель Визегамота мечется по своему кабинету, выискивая возможность забрать себе эту книгу.

- Вы? – Снейп постарался не показать своего удивления, но сам факт того, что бывший директор смог так свободно говорить о делах нынешнего, был не менее поразительным, чем всё то, что он узнал за столь короткий срок. Однако профессор не смог удержаться и задал волнующий его вопрос: – Но разве вы не давали клятвы о неразглашении дел действующего директора Хогвартса?

- А разве я что-то сказал о делах директора Хогвартса? – маг на портрете ехидно ухмыльнулся, и профессор сразу оценил поистине змеиную хитрость Найджелуса: ведь тот воспользовался единственной лазейкой, не замеченной в свое время даже всевидящим Дамблдором.

- Безусловно нет, вы говорили лишь о делах главы магического суда Британии, - Северус Снейп не мог удержаться и не показать собеседнику, что он оценил красоту и изящество найденного им решения. – И у этого мага, как я понимаю, был сегодня весьма непростой день?

- Плохим его день был тогда, когда он узнал, что Сириус сбежал из Азкабана, – немного грустно улыбнулся маг, и профессор понял, что о вчерашнем откровении анимага знают уже все предки и теперь они весьма сожалеют о сделанных когда-то поспешных выводах. – Сегодня же у главы Визегамота был просто отвратительный день. Начиная с завтрака и кончая ответами Поттера на вопросы недавнего допроса, которые довели нашего древнего старца до крайней степени гнева. Так что вам следует быть крайне осторожным в ваших действиях. Кстати сказать, сегодняшний ваш интерес к документам не добавил радости председателю суда.

- Но почему? – уточнил профессор. – Ведь в архиве школы я почти ничего не смог найти.

По красноречивому взгляду, который бросил Финеас с картины, зельедел сразу понял, что допустил ошибку, заговорив о школе: обеты не давали магу продолжить разговор.

- Тогда, возможно, мы устроим главе Визегамота ещё и незабываемую ночь? – постарался загладить свой промах зельедел. – Представьте себе, какая ирония - спрятать запретный артефакт именно в вашем доме.

- Я – за, - коварно улыбнулся маг, который прекрасно понял, что профессор намекал на то, что Дамблдор является Хранителем этого дома и потому даже не допустит мысли о том, что здесь могут быть запрещенные вещи.

- Не пострадает ли от этого Сириус? – задала встречный вопрос Вальбурга, и Снейп был поражен беспокойством, прозвучавшим в голосе ведьмы.

- Он смог пережить отречение от него семьи. Выстоит и в этот раз, - жестко сказал Найджелус.

Леди Блек кивнула, соглашаясь с магом, но в глубине её глаз зельедел успел заметить тень тревоги. Женщина явно говорила меньше, чем знала, но выяснять тайны Блеков у профессора просто не было времени.

- Мне придется разбудить вашего сына, чтобы он открыл мне доступ в хранилище, - Снейп внимательно посмотрел на лицо леди Блек, пытаясь по мимике понять истинные чувства ведьмы. Профессор не был разочарован: услышав его слова, женщина на миг потеряла контроль над собой, и зельедел увидел горе и раскаяние, обычно спрятанные глубоко внутри.

- Не надо, - тихо произнесла Вальбурга. – У Сириуса нет доступа к хранилищу. Принесите книгу, доступ вам даст наш эльф, Кикимер.

Снейп не стал уточнять детали, понимая, что ведьме и так нелегко признаваться перед посторонним о внутренних семейных проблемах. Зельедел просто поклонился и направился к камину. Однако перед тем, как бросить летучий порошок, маг неожиданно подумал, а где на этот раз спит хозяин дома: в своей спальне или снова на чердаке, рядом с гордым гиппогриффом? Но размышлять над этой загадкой у слизеринца не было времени, и он быстро направился в поместье Ноттов.

- Профессор, - облегченно выдохнула Люсинда Нотт, как только он появился в камине. – Что скажете?

- Хранилище в доме Блеков готово принять вашу книгу, - проинформировал зельедел присутствующих.

- Хорошо, - кивнул явно обрадованный Фенрир и стал, в силу своей привычки управлять стаей, выстраивать четкий план. – А теперь давайте обсудим наши дальнейшие действия. Права на ошибку у нас нет. Итак, как только здесь появятся гоблины, вы, Люсинда, принимаете книгу. Нам нужно будет сработать синхронно, чтобы обмануть авроров. В тот момент, когда будут сняты чары гоблинов, ты, Люциус, накладываешь свое заклятье, Люсинда активизирует порт-ключ, а я аппарирую из замка, активизируя тем самым все поисковые амулеты и увлекая за собой наших доблестных право-хранителей. В это же время вы, профессор, переносите книгу в хранилище Блеков и уже из их поместья перемещаетесь в школу. Нотт, тебе же нужно будет провести ритуалы, очищающие замок от остаточного колдовства. Думаю, что лорд Малфой, имея в этой сфере весьма богатый опыт, поможет тебе с ними. Вопросы, возражения, замечания есть?

Возражений у магов не было, все было предельно просто и понятно. Маги вынули палочки, ведьма достала из-под одежды небольшое украшение, сняла его и намотала на кисть левой руки ленточку так, что висящий на ней медальон был зажат в её ладони.

- Значит, нам остается только дождаться гоблинов, - подвел итог Сивый, внимательно смотря за приготовлениями магов.

- Леди Нотт, у меня к вам вопрос, – зельедел решил не терять времени даром и уточнить деталь, которая уже некоторое время не давала ему покоя. – Каким был архив Хогвартса до прихода в школу Дамблдора?

- Хорошо, что ты спросил об этом, Северус, я и сама хотела поговорить с тобой на эту тему, - вдруг улыбнулась ведьма, а потом уже серьезней продолжила: - Архив - это ахиллесова пята не только Дамблдора, но и любого директора Хогвартса. Каждый из магов, занимающих эту должность, имеет свою точку зрения на развитие школы, однако архивные записи могли ясно показать, улучшились или, наоборот, ухудшились показатели учеников, правильно ли были составлены учебные программы или нет. Так что почти каждый директор, руководящий школой после Основателей, искал способ уничтожить архив, но эти изыскания не увенчались успехом.

Ведьма замолчала, немного подумала и продолжила:

- Я не могу сказать, кто и как, но основную часть архива, ведущуюся ещё со времен Основателей и наверняка хранящую их научные труды, спрятали ото всех. Доступ к ней имеет только действующий директор. А для общего доступа есть только те записи, которые ведутся с момента появления нового руководителя Хогвартса.

- Значит, - заговорил Люциус, - где-то в Хогвартсе под пристальным вниманием Дамблдора хранятся документы, которые могли бы не только разоблачить его, но и, возможно, изменить судьбу всей Магической Британии?

- Да, - кивнула Люсинда Нотт и вновь посмотрела на зельедела: - И вы должны постараться найти их.

Снейп не успел ничего ответить ведьме, как заговорил поднявшийся Фенрир:

- Гоблины приближаются. Время, господа.

часть 9 (92)

Авроров за его спиной оставалось все меньше с каждым аппарационным прыжком. Как для обычных волшебников, они были неплохо подготовлены. Фенриру было приятно думать о том, что, несмотря на все усилия оставить Англию без сильных волшебников, они по-прежнему были. Вот только сегодняшняя задача догнать и обезвредить вожака оборотней им была явно не по плечу. Сивый улыбнулся: на самом деле он уже давно мог оторваться от своих преследователей, но тогда они все вернулись бы в поместье Ноттов, а это было весьма и весьма нежелательно. Итак, большой минус был в том, что в поместье остался Грюм с парой своих сотрудников. Однако это не сильно волновало оборотня. Найти что-то внутри у право-хранителей не было никаких шансов - сработали они без помарок.

Сама книга, доставленная гоблинами, впечатляла. Даже несмотря на защитные щиты, во все стороны от неё расходились мощные магические потоки. Сивый почувствовал один из них и сразу же узнал его. Именно эту магию он ощутил, когда впервые увидел Историю Магии. Тогда его, ещё молодого оборотня, учил контролировать себя и свои силы опытный Александр.

Но предаваться воспоминаниям было некогда. Люсинда уже оформляла бумаги, принесенные гоблинами. В это же время Люциус переговорил с ещё одним гоблином, и они начали свои манипуляции. Наблюдавший за их действиями Сивый смог оценить опыт Люциуса – тот наложил новые защитные чары просто виртуозно. Кроме того, заклятье Малфоя значительно лучше поглощало магические потоки самой книги.

А потом оборотню было не до наблюдений. Миг - и Снейп с книгой исчезает в камине. Одновременно пропадают гоблины, и Гевин блокирует камин. Бросив последний взгляд на сына, активизирует порт-ключ Люсинда Нотт. Теперь она была в безопасности, Александр не позволит, чтобы с его женой что-то случилось. Однажды допустив ошибку, которая стоила ему сына, Романов ценил и берег своих близких. И он сделает все, чтобы защитить свою пару. Так что за леди Нотт можно было не волноваться. Итак, его выход.

Аппарация – и вот он стоит позади авроров, окруживших поместье Ноттов. Два быстрых движения – и вот уже парочке правохранителей нужна помощь специалистов из Святого Мунго. Ничего, через пару дней выйдут, а пока не будут мешаться под ногами. Парочка ответных заклятий, бесполезная попытка его остановить, и он аппарирует, уводя их за собой.

Вот тут и началось настоящие веселье. Используя специальные артефакты, авроры перемещались точно за ним. Так что решение помочь магическому сообществу пришло само собой уже после первого прыжка. Поэтому во второй раз он приземлился рядом с логовом арахнидов, далее - возле колонии ядовитого плюща. После был зверинец Паркинсонов, в который хозяин недавно приобрел несколько весьма редких и запрещенных питомцев, на которых авроры были бы не прочь посмотреть.

Преследователей за его спиной становилось все меньше, часть оставалась бороться с чудовищами и беседовать с нарушителями закона. Но оставшиеся стали более осторожны и старались не приземляться на то же место, что и оборотень. Поэтому Сивому пришлось немного поменять тактику. В следующий раз он аппарировал на небольшой островок посреди Черного озера. По крикам, донесшимся буквально через секунду, он понял - его план удался. Авроры, громко ругаясь, пытались выбраться из воды, не понимая, что своим шумным поведением они только привлекают к себе жителей озера. Оборотень снова переместился, думая, что на этот раз никто за ним не последует, но он ошибся. Пара авроров, Шеклболт и Тонкс, все-таки смогли не попасть в воду и вновь устремились за ним в погоню.

Вожак улыбнулся: именно на этих двоих у него были давно продуманные конкретные планы, которые ему никак не удавалось воплотить в жизнь. Но сейчас сама судьба дарила ему такой великолепный шанс. И дело было совсем не в том, что они, как и Снейп, участвовали в тайном движении, организованном Дамблдором. Нет, авроршу он не любил совсем по другому поводу. Он часто наблюдал, как она появлялась из стены маггловского дома, являвшегося особняком Блеков, и почти всегда чувствовал запах, исходящий от неё. Запах такого недоступного для него партнера. Он прекрасно понимал, что его неприятие объясняется обычной ревностью, но ничего не мог с собой поделать. Эта ведьма могла сидеть возле его Ремуса, могла подавать ему чашку с чаем, или перо со свитком для записей, или ещё что-то, беседовать о погоде… В то время как он не имел шанса даже взглянуть на избранника. И несмотря на то, что сейчас ситуация в корне изменилась и до момента его единения с Люпином оставалось совсем немного времени, оставить все как есть он не мог и не хотел.

К тому же, его всегда бесила тактика Дамблдора, из-за которой он не позволял подходящим волшебникам объединять свои жизни и судьбы, его привычку мешать парам, у которых могли бы быть сильные дети. Что ж, это пора было прекращать. Так что его план в этом смысле был просто идеальным. Главное, чтобы эта парочка продолжала его преследование.

Снова усмехнувшись, Фенрир позволил расстоянию, отделявшему его от авроров, сократиться и увернулся от парочки весьма неприятных заклятий, специально пропустив ещё одно самое слабое, чтобы интерес к погоне у преследователей не ослабел. Сивый уже чувствовал их нетерпеливую радость и предвкушение от его поимки. Однако, их ожидает небольшой сюрприз… Эти двое слишком сильны, чтобы оставлять их без присмотра, а так они надолго будут выведены из строя, особенно ведьма.

Оборотень снова аппарировал и очутился в доме, приготовленном им когда-то именно для такого случая. Опустившись в кресло, он стал ожидать прибытия авроров. В те несколько секунд, пока они не появились, он успел подумать о том, сможет ли Дамблдор понять, какое именно заклятье он использовал. Сможет ли директор вспомнить это заклятье, ведь и он сам когда-то применял его. Впоследствии древний аристократический род лишился двух наследников и наследницы, и теперь существовала реальная угроза его исчезновения. Но можно было не сомневаться - в ближайшем будущем директор сможет пожать плоды своих прошлых решений.

Размышления Сивого прервали. В комнате, спина к спине, держа наготове палочки, появились Тонкс и Шеклболт, но, увидев обстановку, стали удивленно озираться. Светлая комната, уставленная цветами, фруктами и свечами, была похожа на что угодно, только не на ловушку, к которой они готовились перед аппарацией.

Наблюдавший за ними Фенрир хотел было объяснить, в чем дело и какое заклятье он в своё время наложил на этот дом, но не успел, почувствовав, что на территорию стаи кто-то проник. Ещё через несколько мгновений он готов был зарычать, охваченный яростью и отчаяньем: его партнер, презрев все его указания, снова превратился в волка. Сивый аппарировал, ведомый безумной надеждой на то, что он ещё может успеть и вернуть Ремусу человеческий вид. Оборотень исчез, так и не объяснив изумленным магам, что именно они должны сделать, чтобы покинуть этот дом.

часть 10 (93)

Сивому не понадобилось много времени, чтобы перенестись в свой дом, в комнату со стеклянной стеной, и убедиться, что его избранника в ней нет. Но то, что он увидел, посмотрев в окно, он никак не мог ожидать. Его Ремус, обернувшись волком, стоял у ног невысокой девушки и, ощетинившись, рычал на остальных членов его стаи. Незнакомка же спокойно замерла, высоко держа палочку, и смотрела на зверей, готовых в любую минуту напасть. Даже переживание за партнера не смогло помешать вожаку оценить ситуацию и заметить, что на кончике палочки ведьмы дрожит заклятие щита и никаких повреждений у самой девушки не заметно. Вот это и поразило Фенрира больше всего. Это означало лишь одно из двух: или его партнер бросился на защиту ведьмы, как только её увидел, ещё до появления других волков, но это не соответствовало тому, что Сивый чувствовал; или же ведьма смогла сопротивляться членам его стаи некоторое время сама, пока Люпин не пришел ей на помощь. Тогда выходило, что незнакомка была весьма непроста, и её визит в стаю не был ошибкой или случайностью.

Но строить предположения, теряя последний шанс вернуть партнера, Сивый не собирался. Так что, не раздумывая больше ни секунды, вожак шагнул на поляну.

- Все назад! - резко приказал Фенрир, и волки послушно отступили.

- Разойтись и принять человеческий облик, – снова отдал распоряжение вожак и, зная как никто другой особенности своих подопечных, счел нужным предупредить их: - Сегодня почти все авроры в поле, так что возросшую магическую активность могут сразу заметить.

В несколько мгновений поляна перед домом опустела, и они с незнакомкой и немного успокоившимся Люпином остались одни.

- Доброй ночи, - тихо заговорила ведьма. - Меня зовут Гермиона Грейнджер, и я…

- Мисс, я уже понял, кто вы, – невежливо перебил девушку оборотень. - Однако сейчас мне нужно позаботиться о своем партнере.

Фенрир обернулся к Ремусу, который даже сейчас не делал попыток вернуть себе человеческую форму. Наоборот, поняв, что опасность миновала, Ремус улегся на траву и, вытянувшись во весь свой немаленький рост и положив голову на передние лапы, внимательно наблюдал за людьми, оставшимися на поляне. Сивый подошел к нему и, опустившись на колени рядом со зверем, положил руку на мохнатую голову, с горечью осознавая, что таким его партнер останется навсегда. Вожак погладил волка по голове, проклиная себя за недальновидность, за то, что, уходя, так и не снял защиту с дома. Он так боялся выпустить партнера, боялся снова потерять его, что перестраховался и теперь его привычка все контролировать обернулась против них с Люпином…

- Профессор обернулся во второй раз? - спросила тихо подошедшая к паре девушка, ничуть не боясь и не смущаясь.

- Мисс, уйдите, – негромко сказал оборотень, не желая, чтобы сейчас кто-то видел его, пребывающего в горе и предающегося отчаянью. - Ещё сегодня утром я был бы просто счастлив видеть вас здесь, но сейчас… Просто уйдите.

Сивый не лукавил: если бы не произошедшее с Ремусом, появление этой девушки здесь он назвал бы подарком судьбы, а теперь ему нужно было время. Ведь именно гриффиндорка, хоть и невольно, но стала причиной случившегося.

- Но я могу помочь. Я знаю, как его можно вернуть, - девушка еще не закончила говорить, как уже смотрела в глаза нависающего над ней Фенрира, полные яростного блеска.

- Предлагаете пытать его Круциатусом, юная леди?! - прорычал вожак, едва сдерживая себя. Он прекрасно знал, что такой способ воздействия возможен, но вероятность того, что Ремус просто погибнет под пыточным заклятием, так и не вернув себе человеческий облик, была слишком высока. Однако видеть смерть партнера Сивый не собирался. Пусть в этой форме, но его Ремми будет жить и радоваться жизни ещё много-много лет.

- Но я говорю не о пыточном проклятье, - возразила вожаку гриффиндорка и добавила: - Я не утверждаю, что ваш партнер не почувствует дискомфорт, но это не будет воздействие Круциатуса.

Сивый внимательно посмотрел на девушку, понимая, что упустить хотя бы призрачную возможность вернуть избранника он не может. Так что оборотень кивнул, подтверждая своё согласие, надеясь, что средство ведьмы не будет слишком болезненным для Ремуса.

Получив разрешение оборотня на дальнейшие действия, девушка достала из кармана мантии небольшой стеклянный шар, затем сняла с руки браслет и протянула эти предметы Фенриру:

- Сейчас вы должны соединить эти вещи так, чтобы волк никаким образом не смог разъединить их, - сказала девушка, внимательно смотря, как оборотень выполняет её указания. Когда он закончил, она продолжила: - А теперь увеличьте браслет и застегните его так, чтобы застежка была на спине у профессора.

Услышав её слова, вожак не смог не улыбнуться: кто бы ни обучал эту юную львицу, дело своё он выполнил хорошо. Ведьма прекрасно знала, что нельзя предлагать надеть на оборотня ошейник – это было табу для свободных и независимых волков. А вот пояс в этом случае был вполне приемлем. Но вот почему нельзя было надеть браслет на лапу Люпину, Сивый пока не понимал. Однако выяснять подробности вожак не стал, просто выполнив указания гриффиндорки.

Сивый так и не понял, каким заклятьем девушка воспользовалось, но уже через мгновение услышал этот звук. Звук, который впивался в его мозг, словно металлическим прутом кто-то царапал по стеклу. Голоса русалок - самый ненавистный для оборотней звук. От него хотелось скрипеть зубами, мечтая, чтобы наступила такая долгожданная тишина. Вожак едва подавил в себе желание поднять руки и закрыть уши, чтобы хоть как-то приглушить этот ненавистный звук. Но хуже всего было видеть, как заклятье, активизированное гриффиндоркой, влияет на его партнера. Чувствительность у волка была намного выше, чем у людей, поэтому от звука, исходящего с пояса, Люпин просто катался по земле. Таким образом зверь пытался ликвидировать источник, причиняющий боль.

Видя страдания партнера, Сивый хотел уже шагнуть к нему и снять этот ужасный ошейник, но был остановлен маленькой, но твердой ладошкой.

- Нельзя, - решительно сказала девушка.

Фенрир внимательно посмотрел на неё и вдруг подумал, какой же черствой она должна быть, чтобы так спокойно смотреть на страдания другого человека. Но взглянув внимательней на девушку, он понял, что ошибся. Широко распахнутые глаза, прикушенные губы и судорожно сжатые кулачки с головой выдавали её. Девушке было также тяжело смотреть на метания Люпина, но осознание необходимости данного действия не давало ведьме остановить звучание русалочьего голоса. Сейчас вожак понял, почему девушка не надела браслет на лапу Люпину. Волк, действуя на природных инстинктах, мог просто отгрызть себе её. Так что Фенриру не оставалось ничего другого, как стоять и смотреть на страдания своего партнера.

И вот настал тот миг, которого Сивый так долго ждал, но уже почти не надеялся увидеть. Его партнер, подпрыгнув, будучи волком, на землю приземлился уже человеком. Фенрир, боясь даже поверить своим глазам, смотрел, как Ремус, превозмогая себя, поднял руки и снял с себя ненавистный пояс. Как только застежка расстегнулась, песня русалки сразу же оборвалась и наступила долгожданная тишина. Ремус, отбросив в сторону пояс так, словно тот жег ему руку, обессилел и потерял сознание. Сивый быстро подошел к нему, пытаясь оценить его теперешнее состояние. И снова девушка пришла на выручку вожаку, проведя комплекс диагностических чар почти на профессиональном уровне.

- Он будет нуждаться в дополнительном питье и длительном отдыхе, - негромко проговорила гриффиндорка.

Сивый поднял Ремуса на руки, чтобы тот не лежал на холодной земле. Сделав это, он посмотрел на гриффиндорку и улыбнулся ей:

- После полнолуния я свяжусь с вами, и мы обсудим положение, создавшееся в Магической Британии и ваше место в ней.

- Письма, которые приходят в Хогвартс, могут перехватывать, - проговорила девушка, прекрасно понимая, что для серьезного разговора сейчас не время.

- Не беспокойтесь, мисс, послание вам передаст человек, работающий в школе, - улыбнулся Сивый, направляясь к дому. – Человек, от которого вы меньше всего будете ожидать этого.

часть 11 (94)

- Профессор, боюсь вас разочаровать, но если вы к Сириусу, то он пока не принимает. К тому же, тут очередь, - выходя из камина дома Блеков, Снейп никак не ожидал, что в это время здесь сможет находиться кто-то из орденцев. Зельедел сразу узнал говорившего. Это был Билл Уизли, про которого вчера говорил хозяин поместья и с которым Сириус должен был связаться. У профессора промелькнула мысль, что сейчас окончательно прояснится, прав ли был анимаг, когда сказал, что помощник гоблинов на самом деле не поддерживает Дамблдора. В ином случае как можно будет объяснить появление у него запрещенного предмета, за которым сейчас охотится почти весь Аврорат, профессор со всей его слизеринской изворотливостью не представлял.

Миг - и молодой волшебник вскакивает с кресла, в котором он сидел и читал и выхватывает палочку. Снейп тут же выхватывает свою, но книга Люсинды, которую он продолжал держать, помешала сделать это так быстро, как требовала сложившаяся ситуация, поэтому выставить щит от заклятья, брошенного рыжим, он уже не успевал. Однако заклятье было направлено не на профессора, а на камин, из которого зельедел только что вышел.

- Что вы сделали? – спросил Снейп, ещё не совсем уверенный в действиях мага.

- Создал небольшую неполадку в каминной сети, для того чтобы никто из имеющих доступ сюда не смог воспользоваться камином.

- Но заблокировать камин… - попытался уточнить профессор, однако его бывший студент закончил предложение вместо него.

- Может только хозяин дома. Хочу заметить - я его не блокировал. И вы вскоре сможете в этом убедиться, когда им воспользуетесь. Но сейчас я настоятельно рекомендую вам пройти в существующее здесь хранилище и положить туда предмет, который вы сейчас держите в руках, ведь заклятье лорда Малфой скоро перестанет действовать.

Множество вопросов возникло у зельедела, пока молодой маг говорил, но он решил повременить с их выяснением и воспользовался прозвучавшим предложением, тем более что исходило оно из уст специалиста в этой области.

Появившийся в этот миг в комнате Кикимер поклонился и позвал профессора в библиотеку, где после выполнения нескольких пассов шкафы разъехались, открыв перед Снейпом весьма широкий проход.

- Маги благородного семейства Блек всегда ценили комфорт и безопасность, - проронил домовой своим скрипучим голосом и добавил: - Нам вниз.

Знакомый с защитными чарами основателя зельедел был готов к предстоящим трудностям, но что их будет так много – к этому он не был готов. Боль, отчаянье, ужас, беспомощность - все вместе и по отдельности, удар за ударом, шаг за шагом, ступенька за ступенькой. С каждым следующим шагом ему казалось, что вот сейчас он не выдержит и рухнет вниз, сломанный, обессиленный, и останется здесь навсегда, побежденный заклятьями хранилища Блеков. Но краем ускользающего сознания он слышал голос старого домовика, который все время говорил, что осталось еще немного. Именно за него, за этот дребезжащий, скрипучий голос он и цеплялся из последних сил, делая очередной шаг и преодолевая очередную ступеньку.

Так вымотанный до предела профессор и оказался перед дверью в хранилище. Кикимер пробормотал себе под нос какие-то слова, в которых измученный зельедел уловил нотку одобрения, и снова проделал несколько пассов. Дверь открылась, и перед изумленным взором Снейпа предстала святая святых дома – хранилище рода Блек. Чего там только не было: книги, зелья, артефакты, ингредиенты, инструменты. Все это находилось в идеальном порядке и словно ждало визита владельца, чтобы сослужить ему свою службу.

- Прежние хозяева считали, что все необходимое должно быть под рукой, - пояснил эльф, словно отвечая на невысказанные вопросы зельедела. – У гоблинов, конечно, надежнее, но нужно, чтобы небольшой запас оставался здесь.

Говоря это, домовой забрал книгу у профессора и положил её на специальную подставку.

- А для того, чтобы прочитать книгу, нужно будет снова преодолевать все эти ужасы? – спросил Снейп, понимая, что каждый раз тратить столько сил даже ради бесценной информации будет весьма затруднительно.

- Если хозяин Сириус, посетив это хранилище, даст вам к нему доступ, преодолевать защитные чары уже не придется, - ответил эльф и продолжил: - Теперь вам нужно уходить, пока защита снова не активизировалась.

Профессор понимающе кивнул и, стараясь ничего не трогать, вышел за двери. Подождав, пока домовой закончит проводить восстанавливающие пассы, он задал интересующий его вопрос:

- Сириус Блек ведь ничего не знает про это хранилище, а знал ли о нем его брат Регулус Блек?

- Нет, - проговорил эльф и пробурчал себе под нос: – Если бы он знал, может, все сложилось бы иначе.

- Что сложилось иначе? – профессор попробовал узнать у домового дополнительную информацию, но потерпел сокрушительное поражение:

- Кикимер стар, Кикимер уже ничего не помнит, Кикимер говорит глупости, - быстро забормотал эльф перед тем, как исчезнуть. Не будучи его хозяином, Снейп никак не мог заставить его вернуться назад, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как вернуться в библиотеку. Как только он вышел наружу, шкафы снова сдвинулись, полностью скрывая вход в хранилище.

Войдя в гостиную, профессор увидел, что Билл Уизли сосредоточенно накладывает заклятье за заклятьем, произнося незнакомые и весьма сложные формулировки. Заметив постороннего в комнате, молодой маг только улыбнулся и снова произнес новую формулу. Закончив через несколько мгновений, он обернулся к своему бывшему преподавателю.

- Профессор, теперь мне нужно наложить на вас такое же заклинание, чтобы никто не смог увидеть, какой магический предмет вы принесли в этот дом, - Билл говорил спокойно, прекрасно понимая, что для такого человека, как зельедел, весьма непросто дать разрешение на применение чужого волшебства к себе.

- Давайте, - не стал сопротивляться Снейп. Осознавая необходимость таких чар, дабы не привлечь к себе лишнее внимание в школе, он был вынужден принять предложение работника банка. Процедура заняла несколько минут, после чего профессор почувствовал себя гораздо лучше.

- Прилив сил - временное явление, – заметил Уизли, пряча палочку и опускаясь в кресло. – Поэтому давайте поговорим начистоту. Отвечая на вопросы, которые у вас ранее возникли. О хранилище Блеков, книге леди Нотт и защитных чарах лорда Малфоя я знаю благодаря профессии. Как вы понимаете, распространяться на эту тему я не могу. Дамблдору я не служу. Как мне это удалось, не та тема для разговора. Причины… За то, что он сделал с моей семьей и этой страной, ещё не придумано наказание. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы приблизить день его падения. Однако меня сюда тайно вызвал Сириус, и думаю, что вы знаете, для чего. Так что, профессор, ответьте, для чего вам понадобился работник Гринготса?

- Нужно узнать, использовал ли директор наручи, чтобы помочь Поттеру контролировать магические силы в детстве, - зельеделу понравилась прямолинейность юноши, да и подтверждений его взглядов он уже получил достаточно.

- Ясно. Но вынужден вас огорчить, профессор, – Уизли не нужно было много времени, чтобы понять, о чем идет разговор. – Разрешение на изучение родового сейфа может дать или сам лорд, или опекуны Гарри. Так что узнать что-то без ведома директора не получится.

- А если его не будет в стране? – предположил зельедел, рассматривая любые возможные варианты.

- Я не могу ничего гарантировать до встречи с хранителем Поттеров, – ответил маг, поднимаясь из кресла и направляясь к камину. – Но я сделаю все возможное и невозможное и в любом случае пришлю вам весточку. А теперь прощайте, профессор. Вам лучше вернуться в Хогвартс и хорошенько отдохнуть.

Билл исчез, воспользовавшись каминной сетью, а зельедел ещё несколько минут просидел, размышляя, что, несмотря на статус Предателя крови, парень занял весьма значимую должность у гоблинов, раз может спокойно говорить с представителем такого древнего семейства, как Поттеры. Однако чувствуя, что силы покидают его, профессор тоже направился к камину, мечтая, чтобы этот бесконечный и безумный день поскорее закончился.

В Магической Британии царила ночь. Однако не все маги встретили её одинаково радостно.

В доме Блек проснулся хозяин и прошёлся по комнатам в поисках домовика. Не найдя его, анимаг направился на кухню, размышляя, почему сегодня никто не пришел, чтобы рассказать, как прошел день в школе у его крестника. Привыкнув проходить мимо портретов, он не заметил, что все они пусты. Все покойные ныне Блеки столпились на картинах в хранилище и по очереди вслух читали книгу, принесенную сегодня профессором Снейпом. Дело продвигалось медленно, то и дело читающего перебивали голоса, выкрикивающие проклятия или слова протеста. Однако несмотря ни на что, книгу продолжали изучать, прося домового снова и снова переворачивать прочитанные страницы.

В подземельях спал измотанный профессор, которому еще пришлось напоследок выставить из своих покоев двух подопечных и, воспользовавшись своим авторитетом, отправить их спать без каких-либо объяснений. Зельеделу было над чем подумать, но отдых был сейчас важнее. Однако мысль, которая пришла ему в голову перед сном, была весьма неожиданна и несвоевременна. Снейпу вдруг захотелось узнать, как или кем в своё время видела Сириуса Блека Розалинда Забини.

В это же время по территории Англии в безрезультатных попытках найти пару своих авроров перемещался Грюм. Артефакты и амулеты, поисковые чары и зелья не давали результатов, и маг сделал выводы о судьбе преследовавших Сивого.

На полу незнакомого домика вертелся аврор Кингсли Шеклболт, проклинающий Фенрира Сивого, по вине которого он и оказался в такой нелепой ситуации. А рядом на узком диванчике смотрела на резной потолок ведьма-метаморф Нимфадора Тонкс, ожидая, когда её любимый мужчина отбросит, наконец, в сторону все свои сомнения и сделает решающий шаг.

Проклинаемый аврором Фенрир в это же время лежал на наколдованном матрасе в своем домике и любовался лицом спящего рядом Ремуса, попутно размышляя над сложившийся ситуацией. Иногда он проводил рукой по мягким пшеничным прядям, словно убеждаясь, что его избранник здесь, рядом, и так будет всегда, невзирая ни на что.

В замке в Больничном крыле спокойно спала Гермиона Грейнджер, весьма довольная результатами своей ночной вылазки из Хогвартса. В подземельях в комнате старосты спал Теодор Нотт, успокоенный тем, что его избранница вернулась в школу живой и невредимой.

По своим покоям нервно ходил директор, весьма раздраженный провалами прошедшего дня и обдумывающий свои дальнейшие действия.

В поместье Долгопупсов хозяйка, отдав последнее распоряжение, направилась в свою спальню, размышляя над тем, правильно ли она поступила и как к её решению отнесется внук, когда правда раскроется. На неё, грустно улыбаясь, смотрели предки с портретов, понимая, насколько сложный выбор пришлось сегодня сделать Августе Долгопупс.

В своей зеленой спальне в Хогвартсе спал улыбающийся Драко Малфой, который уже успел приготовить подарок своему упрямому гриффиндорцу. Снился Платиновому принцу Гарри Поттер, привязанный к стулу и поедающий с его рук виноград. Только во сне Малфоя в самый важный момент исчезал не стул, а веревки и одежда, и они с зеленоглазым парнем сливались в умопомрачительном поцелуе…

В Восточной башне, положив очки рядом с нетронутым стаканом молока и раскинувшись на кровати, спал представитель ало-золотого факультета, Гарри Поттер. Впервые за долгое время ему не приснился коридор и он не видел дверь, которую должен был открыть. Он видел серые глаза, серые, как холодный туман, и их обладатель все приближался и приближался, закрывая собою весь мир…

В одной из спален, несмотря на поздний час, стояла девушка. Её обычно прекрасные волосы сейчас были спутаны, но она не обращала на это никакого внимания, пристально всматриваясь в своё отражение. Что-то пошло не так…

Часть 1 (95)

Утро у профессора зельеварения Северуса Снейпа выдалось на удивление тихим и спокойным. И этот факт декан Слизерина находил весьма удручающим. Нет, он, конечно, не жаждал, чтобы его с утра пораньше поднял отряд стражей правопорядка, сумевших-таки выяснить об их вчерашней выходке с запрещенным артефактом. Но такое затишье казалось профессору первым признаком надвигающейся бури.

Больше всего зельедела настораживало то, что сегодняшнее утро обошлось даже без раннего визита Дамблдора, ставшего уже почти традиционным. Знающий директора уже не первый год слизеринец прекрасно понимал, что после вчерашних мелких и не очень поражений Дамблдор просто так не успокоится и постарается отыграться. Вот только оставалось гадать, на кого именно направит свой гнев серый кардинал Магической Британии на этот раз. Кто теперь станет неугоден великому светлому магу, и кого следующего он принесет в жертву ради своих призрачных великих целей?

Даже не зная всей картины, которая, зельедел был уверен, станет более ясной после прочтения книги Люсинды, можно было понять, что волшебное сообщество Англии находилось в столь плачевном состоянии не столько из-за первой магической войны с Воландемортом, сколько из-за тайной политики, которую уже много лет претворял в жизнь директор Хогвартса. Одно в этой ситуации вселяло надежду – тот факт, что у Дамблора не будет времени на ответные действия. И что не сегодня, так завтра Люсинда Нотт воплотит в жизнь свою часть плана и вызовет директора за границу. Тогда у них здесь, в Англии, будут развязаны руки, и они смогут не только изучить отрывки из Книги Магии. Лично у него появится возможность заняться поиском архива в Хогвартсе. Хотя на данном этапе профессор даже не знал, откуда ему начать свои поиски.

Так, предаваясь размышлениям о произошедшем, Северус Снейп направился в Большой зал на завтрак. Наслаждаясь последними спокойными минутами, которые у него оставались. Декан Слизерина не тешил себя напрасными иллюзиями - сегодня выписывали из Больничного крыла пострадавших на его вчерашнем уроке пятикурсников. И он мог бы побиться об заклад, что большинство учеников направятся сначала в совятню отправить письма родителям. Так что через несколько часов пернатые почтальоны принесут ответные послания, среди которых большинство будет громовещателями, предназначенными лично зельеделу. Так что профессор поспешил занять своё место и отдать должное завтраку, наблюдая за тем, как зал неспешно заполняется ещё сонными студентами и немногословными преподавателями.

Такая позиция давала зельеделу преимущества, поскольку он смог бы увидеть всех главных героев нынешних событий. И это относилось не только к вечному магниту для неприятностей Поттеру и королеве ночных вылазок Грейнджер. Мастеру Зелий не хотелось пропустить момент, когда прояснится ситуация с Невиллом и его возможным переездом в Италию. К тому же Снейпу нужно было внимательней присмотреться к Полумне Лагвуд, которая вчера так виртуозно отвела от Поттера угрозу в виде министерского инспектора, и к близнецам Уизли, которые и отправили соглядатая Фаджа в Святого Мунго. Понять причину, по которой вечные шутники решились на столь решительный шаг, было так же необходимо, как и узнать, сделала ли ведьма нужные для гриффиндорцев выводы. Однако интуиция подсказывала профессору, что Амбридж скорее всего только сильнее разозлится и приложит ещё больше усилий, чтобы сломить непокорных студентов. Оставалось только надеяться, что сегодняшняя медицинская проверка, организованная Люциусом, принесет свои результаты и поможет навсегда изгнать это Розовое нечто из стен Хогвартса подальше от детей.

В Большом зале тем временем становилось все больше и больше учеников. Вот к завтракающим присоединился почти весь пятый курс слизеринцев. Письма уже отправлены, констатировал профессор, пытаясь среди вошедших разглядеть белую макушку своего крестника и темную шевелюру мага-провидца. Однако усилия зельедела не увенчались успехом: герои последних событий ещё не появились в Большом зале. Обычно это служило сигналом, что гриффиндорцев ожидала очередная неприятность. Сейчас же Северус Снейп мог точно сказать: двух отдельно взятых львят будут ожидать сюрпризы, но на этот раз весьма приятные.

Но вот открылись двери, впуская внутрь юношей, о которых только что думал зельедел. Декан поднес к губам чашку с ароматным кофе, чтобы за ней спрятать такую непривычную для него усмешку. Эти двое для остальных выглядели как обычно безупречно, но от внимательного взгляда Снейпа не укрылся тот факт, что его подопечные необычайно довольны. Зная, как в своё время ухаживали их отцы за своими избранницами, декану оставалось только ждать, чтобы узнать, что именно приготовили они своим суженым в качестве подарков.

От размышлений профессора оторвала вновь открывшаяся дверь, в которую на этот раз вошел пятый курс Гриффиндора. Одного взгляда на студентов зельеделу хватило, чтобы понять, что ни Грейнджер, ни Поттера там не было. Гриффиндорцы быстро расселись за стол, и Снейпу едва удалось удержаться от невольного резкого вздоха. У садящегося за стол Симуса Финнигана немного задрался левый рукав, и зельевар увидел перебинтованную руку парня. Присмотревшись, преподаватель заметил такое же украшение на руках у братьев Криви. Зельеделу понадобилось всего несколько мгновений, чтобы понять причину этого обострения зрения. Воистину, Поттер вчера сделал ему королевский подарок. Парень, произнеся тогда заклятие в классе зельеварения, дал своему преподавателю возможность видеть гриффиндорцев без защитных и маскировочных чар. Профессор прекрасно понимал, какой шаг навстречу сделал ему Поттер, рискнув довериться своему самому нелюбимому учителю. И снова волна противоречивых чувств прокатилась внутри зельевара. Сын Джеймса, которого он всегда считал недалеким и ограниченным, на самом деле отлично разбирался в людях и готов был идти на компромиссы и примирения. И даже если поступок гриффиндорца был продиктован его слизеринской стороной, зельедел все равно его оценил и понял.

Дверь снова отворилась, и профессор замер, ожидая появления пары пятикурсников. Но снова его предположения не оправдались, в зал, не глядя по сторонам, вошли явно разозленные близнецы Уизли и, ни слова не говоря, опустились на свои привычные места. И снова благодаря заклинанию Поттера у зельедела появились дополнительные вопросы. У обоих братьев на указательных пальцах левых рук были кольца. Снейп прекрасно знал, какие именно кольца носят так, но откуда эти артефакты у близнецов, он никак не мог понять.

И снова размышления зельевара были прерваны. Воспользовавшись входом для преподавателей, в зал вошли директор Дамблдор и аврор Грюм. Все без исключения в зале замерли, понимая, что сейчас произойдет что-то необычное. Именно потому появление в зале Поттера и Грейнджер, которые быстро и тихо прошли к своим местам, осталось почти незамеченным, кроме тех, кто с нетерпением их ждал.

- Мои дорогие ученики и коллеги, - начал свою речь директор. – Сегодня мне придется сообщить вам чрезвычайно неприятные и печальные новости. Вчера ночью на территорию Англии был доставлен крайне темный и опасный артефакт. К счастью, наши доблестные авроры сразу среагировали на опасность и в кратчайшие сроки была проведена боевая операция, направленная на изъятие данного артефакта.

Дамблдор сделал паузу и осмотрелся. Жаловаться на недостаток внимания аудитории ему не приходились. И студенты, и преподаватели застыли, напряженно ожидая продолжения.

- К сожалению, злоумышленники воспользовались порт-ключом и покинули территорию Англии вместе с артефактом, который подлежит немедленному уничтожению, – директор остановился, взмахнул рукой и флаги всех факультетов мгновенно изменили свой цвет на черный с большой буквой Х в середине. – В ходе операции погибли два аврора, преследовавшие главу оборотней Фенрира Сивого. Мои коллеги их обучали в этой школе, поэтому сегодня день траура для всех нас. В этот день школа скорбит о погибших на боевом посту напарниках - Нимфадоре Тонкс и Кингсли Шеклболту.

часть 2 (96)

В Большом зале за слизеринским столом сидел замерший от удивления Теодор Нотт и слушал речь Дамблдора. Слушал и никак не мог соотнести то, о чем говорил сейчас директор, и то, что он ещё вчера ночью видел в своем родовом замке. Вчера он видел оборотня, которому доверял его отец, оборотня, которого уважала и ценила его бабушка. Теперь представить себе, что часом позже Фенрир хладнокровно и жестоко убил двух магов, слизеринец просто не мог. Нет, конечно, юноша понимал, что ситуация после его ухода могла измениться кардинально. Но что именно должно было случиться, чтобы более сильный магически Сивый не оглушил авроров, не ранил, а жестоко и хладнокровно убил на месте? Этого юноша никак не мог понять. Поразмыслив ещё мгновение, слизеринец решил, что это либо какая-то ошибка, либо специально созданная Дамблдором провокация, из которой директор в дальнейшем собирается извлечь выгоду для себя.

Быстро взглянув на своего декана, Тео, уже хорошо знающий мимику Снейпа, понял, что тот пришел приблизительно к таким же выводам. Нет, лицо зельедела не выражало никаких эмоций и было скорее похоже на застывшую гипсовую маску. Однако Нотту многое рассказал быстрый взгляд, который профессор бросил на своего непосредственного начальника. Именно он и послужил сигналом для слизеринца: декан не верит ни одному слову, сказанному директором, и что бы ни случилось ночью, произошло это не так, как описывается сейчас в прощальной речи.

Руководствуясь привычками, выработанными у него ещё с детства, слизеринец стал отслеживать реакцию остальных учеников в зале на преподносимую им информацию. Директор тем временем принялся рассказывать, какими чудесными учениками, друзьями и людьми были погибшие, и Нотт понял, что сегодня Дамблдору без сомнения удалось добиться своей цели. Он смог направить мысли присутствующих в нужное ему русло. На лицах большинства сидящих в зале была написана скорбь, однако уже слышались шепотки про темных тварей и опасных существ. Когда за их столом какой-то младшекурсник сказал что-то про серебряные пули, юноша понял, что если эта история будет иметь свое продолжение, то в Англии начнется массовая истерия, после которой для оборотней в лучшем случае создадут резервацию, а в худшем уничтожат их как вид.

Размышляя таким образом, Тео понял, что его дар дает ему очередное знание о сложившейся в зале ситуации. Он внезапно почувствовал, что сейчас здесь присутствуют люди, которые испытывают не просто гнев по отношению к директору. Нет, чувство, которое он ощутил, было намного сильнее, чем гнев. Это была ярость. Чистая, сильная, всепоглощающая ярость, которая, казалось, вырвись сейчас на волю, накроет всех присутствующих подобно шторму.

Тео внимательно посмотрел на стол преподавателей и, не обнаружив там источника этой ярости, перевел свой взгляд на учеников. В глаза ему сразу бросилась неестественная бледность близнецов Уизли и то, как судорожно они сжимали челюсти. Больше ничего не выдавало их напряжения, но слизеринец знал, что ещё несколько минут - и эти двое бросятся на директора, пренебрегая любыми правилами, презирая любую опасность и невзирая на очевидные последствия своего поступка.

Внезапно юноша понял, что именно этого эффекта и хотел добиться директор, когда начинал говорить свою речь. Таким нехитрым способом директор мог узнать, кто на самом деле не разделяет официальных взглядов и тайно сочувствует оборотням. Тео ясно понял, что тех, кто сегодня не сдержит своих эмоций, в будущем ждут весьма крупные неприятности, в которых никто и никогда не сможет обвинить директора.

Парень перевел взгляд с двух бледных братьев и посмотрел на гриффиндорскую старосту. Девушка сидела, низко склонив голову и внимательно слушая траурную речь. Тео понял, что у его избранницы возникло множество вопросов, и она категорически не согласна с позицией директора и сейчас едва сдерживается, чтобы не начать протестовать. Неизвестно, какая информация была у гриффиндорки, но за эту точку зрения она была готова бороться и отстаивать её. По спине Нотта покатился холодный пот, когда он представил, что может случиться с девушкой, если она не сдержится и возразит Дамблдору перед всеми присутствующими. Однако парень прекрасно понимал, что сейчас он не может ничего сделать, и ему остается только наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Атмосфера в зале благодаря директору становилась все тяжелее и тяжелее. Слизеринец понимал, что гриффиндорская староста сдерживает себя уже из последних сил. И в этот момент Гарри Поттер, сидящий по левую сторону от девушки, взял её за руку и, склонившись к её ушку, что-то тихо прошептал. Услышав сказанное парнем, староста в одно мгновение успокоилась. Наблюдавший за этим слизеринец испытал по отношению к гриффиндорцу весьма противоречивые чувства. С одной стороны, Нотт был рад, что его львица теперь не совершит опрометчивого поступка, но с другой… С другой он чувствовал, как внутри него поднимается волна ревности к парню, который занимал такое место в сердце девушки, о котором сам Тео мог ещё только мечтать. Но невзирая на чувства, охватившие его, слизеринец продолжал наблюдать за действиями Поттера и Грейнджер. Почти синхронно руки этих двоих опустились в карманы мантий. И через несколько мгновений близнецы Уизли переглянулись, одновременно кивнули друг другу и посмотрели на край стола, где сегодня сидели младшие представители их факультета. Тео понял, что ало-золотые снова воспользовались своим таинственным способом общения, чтобы передать друг другу сообщения, которые позволили им не поддаться на провокацию директора.

Внезапно внимание присутствующих в Большом зале переключилось с директора на другой объект: в зал влетел огромный черный ворон и опустился на преподавательский стол рядом с тарелкой Дамблдора. Директор, который не собирался прерываться, чтобы открыть послание, принесенное птицей, продолжал говорить. Тем временем ворон, посмотрев умными глазами на собравшихся людей, преспокойно стащил с тарелки кусочек хлеба и начал медленно его есть, не обращая внимания на то, что при этом он достаточно сильно стучит клювом об стол. По залу пронеслись тихие смешки. Ученики, уже почти не таясь, стали наблюдать за действиями птицы, при этом почти не слушая директора. Дамблдор, заметив это, обернулся к своей заместительнице, посмотрел на неё поверх своих очков и осуждающе покачал головой. МакГонагалл, прекрасно понявшая намек начальника, тут же потянулась к ворону, однако мгновенно отдернула руку как от удара. Все в зале замерли, ожидая, что же будет происходить дальше.

- Птица зачарована специальным полем, - промолвил Грюм, который по долгу службы уже не раз сталкивался с подобной защитой. – Боюсь, Альбус, вам придется распечатать принесенное послание сейчас.

Никому не составило труда понять, что директор разозлен данной проволочкой, но он был вынужден подойти к ворону и, сняв принесенное им послание, удалиться из зала, чтобы прочитать письмо. За ним следом вышла и профессор трансфигурации с медведьмой. Как только за женщинами закрылась дверь, за гриффиндорским столом взметнулась вверх рука.

- Да, мистер Долгопупс. Вы хотите что-то спросить? – спросил Грюм у студента.

-Да, сэр, - поднялся Невилл со своего места. – Мне бы хотелось узнать, где именно и когда состоятся похороны погибших. Мне бы хотелось почтить их память.

- Похорон не будет. Будет только прощальная панихида. Мы так и не смогли найти их тела, - ответил Грюм, а потом сурово посмотрел на всех сидящих своим искусственным глазом. – Однако у нас нет оснований сомневаться в гибели наших авроров. Все амулеты являются неоспоримым доказательством этого факта.

Если у некоторых слизеринцев и были сомнения и какая-то надежда на ошибку, то теперь их не осталось. Все прекрасно знали, что для поиска авроров применялись самые древние и сильные артефакты. В зале воцарилась тишина. Однако через несколько минут вверх снова поднялась рука и, не дождавшись разрешения, по залу разнесся звонкий девичий голос:

- Мистер Грюм, а вы проверили, не появились ли имена авроров Нимфадоры Тонкс и Кингсли Шеклболта в списках Книги регистрации браков?

часть 3 (97)

Все присутствующие в зале, боясь пошевелиться, смотрели на стоящую возле своего места и улыбающуюся своей обычной улыбкой Полумну Лагвуд. Девушка же в свою очередь спокойно глядела на онемевшего от удивления мага так, словно это не она только что сказала столь сенсационную фразу.

Сидящий на своем месте профессор Снейп был удивлен не меньше остальных. Нет, он, конечно, знал про заклятье, которое накладывалось на определенный дом или помещение, чтобы соединить какую-то конкретную пару. Знал также, что брак считался действующим с того момента, как пара переступала порог данного помещения. И что молодожены были невидимы для всех артефактов и не могли самостоятельно покинуть своё пристанище до тех пор, пока не будет подтверждена физическая сторона брака. В более древних фолиантах говорилось об условии, при котором влюбленные могли выйти только после зачатия наследника, но такое заклятье мог наслать на дом только сильный маг. Все это Снейп прекрасно знал, но догадаться соотнести эту возможность и исчезновение двух авроров, преследовавших по долгу службы оборотня, он никак не мог. Наверное, на такую мысль был способен только мозг этой необычной даже для своего факультета девушки. Не подумали об этой возможности и остальные маги, включая самого Дамблдора, так что, вероятнее всего, без ещё одного весьма немаленького конфуза сегодняшний день тоже не обойдется.

Однако не забывчивость директора сейчас волновала зельедела, который как никто другой должен был помнить об этом заклятье и о причине, по которой на него был наложен запрет. В той давней темной истории - а после недавно выясненных подробностей о методах лидера светлой стороны у Снейпа не было ни малейшего сомнения - без директора не обошлось. И удивили его даже не слова девушки, которая сегодня блестяще доказала, что по праву занимает свое место на факультете Рейвенкло. Его удивило украшение, которое он увидел на руке Лагвуд, когда она её подняла. Кольцо-обещание. И, судя по размеру, девушке подарил эту драгоценность представитель весьма древнего и состоятельного семейства. Но кто именно из аристократов мог сделать рейвенкловке предложение, которое она приняла, профессор даже не мог предположить.

Тем временем Грюм отошел от первого шока, вызванного словами студентки. Видимо, аврор тоже вспомнил заклятье, о котором говорила Полумна. И уже через мгновение маг достал из кармана небольшой ключ и исчез. Снейп понимал, что Грюм, который за свою жизнь потерял не один десяток коллег, не мог упустить единственный, хоть и призрачный шанс на то, что в этот раз все обошлось. Но что в сложившейся ситуации надо говорить ученикам, он не знал.

- Мисс Лагвуд, думаю, что теперь вы можете сесть, - в этой ситуации профессор Чар сохранял завидное спокойствие. – А нам всем некоторое время придется подождать новостей.

Маленького профессора в школе уважали, поэтому студенты продолжили сидеть на своих местах, негромко обсуждая произошедшее за завтраком. Тем временем Снейп дальше наблюдал за реакцией учеников. Он видел, как во время речи вели себя близнецы Уизли и Гермиона Грейнджер. Староста могла узнать информацию в прошлом году от Виктора Крама, и у профессора была более-менее стойкая теория, почему именно с ней болгарин был так откровенен. Отталкиваясь от своей вчерашней догадки про анимагов, которую так любезно подтвердила Люсинда Нотт, слизеринский декан предполагал, что Виктор Крам тоже относится к этой категории магов, вот и увидел эти же способности в гриффиндорке. Тогда выходило, что и Блейз Забини, и Роберто Борджиа тоже имели вторые животные формы. А если учитывать, как семья Борджиа приняла Блейза, как радовалась его способностям, то возможно, что в других странах существовала традиция наставничества. Тогда все становилось на свои места. Крам, узнав, что Грейнджер - анимаг, учил её контролировать свой дар и параллельно рассказывал о состоянии дел за пределами Англии. Тогда понятно, откуда у гриффиндорки знания про оборотней. Но откуда про них могли узнать близнецы Уизли, пока оставалось для профессора загадкой. О том, что «клоуны Гриффиндора», как профессор всегда называл про себя эту парочку, знают больше, чем хотелось бы Дамблдору, свидетельствовала их ярость во время сегодняшней речи директора. Но учитывая, как вчера вел себя их старший брат в особняке Блеков, оставалось только выяснить, кто ещё из семейства Уизли не разделяет взглядов Альбуса.

Тем временем события продолжали развиваться. Возле тарелки Поттера появилась книжка, в которой Снейп с удивлением узнал пособие для маленьких волшебников по зельеделию. Именно по подобной он сам когда-то объяснял Драко основы своего предмета. Теперь профессор понял, для чего Тео вчера взял книги из библиотеки отца. У тарелки гриффиндорской старосты тоже появился небольшой флакончик. Тут уже Снейпу было интересно, что именно прислал Теодор Гермионе, поскольку только по цвету он не мог сказать, что за зелье львица получила в подарок от неизвестного для неё отправителя.

Девушка тем временем взяла флакончик, покрутила его в руках, открыла, слегка побрызгала на ладонь и принюхалась. По выражению её лица слизеринский декан понял, что девушка узнала, что именно за состав находится во флакончике. Гриффиндорка склонилась к сидящему рядом Поттеру, погруженному в чтение, и попробовала что-то сказать, но парень только отмахнулся от ведьмы, не обращая внимания на её слова. Профессор едва сдержал ухмылку: надо же, он дожил до того времени, когда это зеленоглазое несчастье будет сидеть и читать книгу по зельеварению, не уделяя внимания друзьям. Тем временем гриффиндорец переворачивал страницу за страницей, но при этом преподаватель видел, что он успевал выполнять задания, предложенные в книжке. Зельевар знал, что если парень выполнит все задания правильно, то в конце каждого раздела его будет ожидать сюрприз. Обычно это была сладость, которую ребенок, изучающий книгу, любил больше всего. Тем временем книгой, которую так внимательно читал Поттер, заинтересовалась староста. Через мгновение уже две головы склонились над страницами. Через несколько секунд, когда девушка поняла, что за пособие изучает парень, эти двое стали пытаться выполнять задания, опережая друг друга.

Обрадованный таким рвением, зельедел перевел взгляд на стол, за которым сидели его подопечные, и понял, что Тео и Драко ожидали совсем не такую реакцию на свои послания. Сейчас, наблюдая, как их избранники читали одну книгу и сидели так близко друг к другу, парни испытывали далеко не самые приятные чувства. Смотря на все более и более вытягивающиеся лица своих змеек, Снейп понимал, что теперь они изменят тактику и будут зачаровывать свои подарки так, чтобы их доставляли в то время, когда гриффиндорцы останутся одни в комнате.

Слизеринцам однако недолго пришлось смотреть на неоспоримую духовную близость между двумя гриффиндорцами. По Большому залу внезапно пронесся магический поток, изменяющий траурные флаги на уже привычные цвета факультетов.

- Думаю, что это сигнал того, что все закончилось благополучно, - проговорил профессор Флитвик. – И теперь мы все можем пройти на уроки.

Не успел он закончить свою речь, как в боковую дверь вошла МакГонагалл и сказала:

- Приказ директора: уроки до обеда сегодня отменены, всем преподавателям пройти в кабинет Дамблдора на внеочередное совещание.

Зал просто взорвался от оваций. Ученики не скрывали своей радости от внезапной отмены занятий. Однако зельедел сразу заметил, как Драко и Тео переглянулись между собой, будучи явно обеспокоенными данным развитием событий. Видимо, такой приказ директора нарушил какие-то планы слизеринцев. Однако у зельедела не было времени выяснять подробности, ему нужно было идти. Закрывая за собой дверь, профессор заметил сову, приземлившуюся на место рядом с его тарелкой. Что ж, подумал Снейп, сегодняшнее совещание обещало быть весьма интересным.

часть 4 (98)

Драко действительно был разочарован таким поворотом событий. Он никак не вписывался в тот сценарий, который они с Тео так тщательно продумывали вчера ночью. Для начала, реакция на утренние сюрпризы у гриффиндорцев должна была быть совершенно иная. По их с Тео расчетам, староста должна была больше времени уделить своему подарку. Нотту было весьма непросто достать в такой короткий срок зелье, ликвидирующее запахи. На вполне резонный вопрос слизеринского старосты, зачем девушке такое зелье, парень, не задумавшись, ответил - чтобы скрыть возможные следы после своей очередной вылазки. Но Драко прекрасно понимал, что другу весьма непросто было говорить о ночных встречах грффиндорки, и что его подарок был скрытым сигналом того, что слизеринец смирился с ними.

К тому же Малфой не мог не отметить того факта, что друг, готовя свой сюрприз, действовал в лучших традициях факультета, не оставив на флакончике ни названия зелья, ни инструкции к его применению. Этот состав в магическом мире встречался очень редко, так что по изначальному плану Грейнджер должна была пойти после уроков в библиотеку, чтобы выяснить, что именно за зелье ей прислали. Именно там и должен был встретить её Тео, оказавшись в том же месте и в то же время совершенно случайно. И, конечно же, слизеринец стал бы помогать девушке в поисках ответа. За этим занятием у них было бы достаточно времени, чтобы пообщаться и продолжить налаживать отношения.

Однако эта часть плана провалилась просто с оглушительным треском. Старосте ало-золотых понадобилось меньше минуты, чтобы узнать состав. Это уже было удивительно. Но что ещё больше, Малфоя поразило само отсутствие удивления. Со стороны выглядело так, что ведьма получала именно такой презент каждую неделю за завтраком. По тому, как сидящий рядом Нотт выдохнул с рычанием слово «болгарин», Драко понял, от кого именно раньше приходили подобные посылки. Староста сочувствовал другу, но, не имея возможности ему помочь, продолжал смотреть на дальнейшее развитие событий.

А дальше стало только хуже. Наблюдать за тем, как Поттер и Грейнджер стали вместе читать книгу, было весьма неприятно… Малфою стоило больших усилий не допустить в свою душу змею ревности и не слишком расстроиться из-за того, что его планы пошли под откос. Драко рассчитывал, что гриффиндорец за завтраком не успеет толком рассмотреть свой подарок и приступит к его детальному изучению после окончания всех уроков. Именно на это время и задумывалось их случайное свидание, так тщательно спланированное Малфоем. Как раз после уроков и до отработок парень должен был выйти на поле, прихватив школьную метлу. В это же время там появился бы и Драко, пришедший якобы на тренировку. А учитывая прошлый опыт их совместных полетов, оставаться равнодушным в небе Поттер не мог никогда. Сейчас же из-за отмены занятий и скорости, с которой гриффиндорцы выполняли задания из книги, летать Поттер отправится сразу после завтрака. А это требовало срочной корректировки планов старосты.

- И чего ты ждешь? - шепотом спросил склонившийся к самому уху Нотт. - Иди к себе за метлой. Полетаете вместо занятий.

Малфой кивнул, принимая совет друга, и встал из-за стола. Нежелание привлекать к себе внимание и манеры, привитые с детства, не позволили аристократу двигаться с той поспешностью, что ему хотелось. Предвкушение очередного воздушного поединка с последующим разговором с гриффиндорским упрямцем будоражили и дразнили фантазию, вызывая в воображении Драко весьма нескромные образы.

В том, что этот разговор состоится, слизеринец не сомневался. Они с Поттером уже успели обменяться взглядами, когда тот заходил в Большой зал.

В зеленых глазах он увидел смущение и в то же время решительность. Такое сочетание не могло не радовать Малфоя: с одной стороны, это свидетельствовало о том, что его избранник помнил о вчерашнем ужине и не собирался делать вид, что ничего не случилось. В то же время решительность Поттера говорила, что он за ночь уже принял какое-то решение. В тот момент Драко едва смог удержаться от улыбки: что бы там ни придумал себе упрямый гриффиндорец, Драко сделает все, чтобы выбор был в его пользу.

Размышляя таким образом, Малфой направлялся к дверям Большого зала. У выхода староста все-таки не удержался и оглянулся на стол ало-золотых. Судя по картинке, которую он успел заметить, когда Поттер переворачивал страницу, первый раздел был почти дочитан. Это означало, что скоро должно было сработать небольшое заклятье, добавленное Драко, и гриффиндорец на две минуты почувствует себя так, словно он на метле несется высоко в небе, ощущая, как ветер овевает его тело. Слизеринец понял, что следовало поторопиться, чтобы все его планы не расстроились окончательно.

Воспользовавшись тем, что все ученики ещё оставались на местах, обсуждая очередное происшествие на завтраке, выйдя из зала, староста прибавил скорости, намереваясь как можно быстрее добраться до своей комнаты. Однако, несмотря на быстрый шаг слизеринца, на полпути к подземельям его догнал обеспокоенный Тео.

- Драко, ты не знаешь, когда именно твой отец должен появиться здесь с проверкой? – сразу спросил Нотт старосту, не дожидаясь встречных вопросов.

- Думаю, что после обеда, - быстро ответил Малфой, понимая, что друг не стал бы его догонять и задавать такой вопрос, не имея достаточно веских причин на это.

- Не могу сказать почему, ещё не знаю... - немного поколебавшись, проговорил Тео, а потом решительно продолжил: - Но важно, чтобы он был здесь как можно раньше. Ты можешь с ним сейчас связаться?

- Постараюсь, - коротко ответил староста, обдумывая варианты, как именно быстрее всего передать сообщение главе рода, при этом не привлекая внимания к своему Патронусу.

- Я иду на поле и буду ждать тебя там, - тихо проговорил Нотт. Казалось бы, простые слова друга вызвали у Драко сильное беспокойство. Вчера они договаривались, что, когда Малфой с Поттером будут летать, Тео в свою очередь будет с Гермионой в библиотеке. Чем сейчас руководствовался слизеринец, собираясь пойти на место предполагаемого свидания с гриффиндорцем, Драко догадывался, и эта догадка ему крайне не нравилась.

- Но… - попробовал было возразить староста, но друг только отрицательно покачал головой, давая понять, что это решение не обсуждается.

- Не переживай, - попытался успокоить старосту Нотт. - Меня никто там не увидит, я буду под чарами иллюзии. И если все будет спокойно, сразу уйду.

Драко кивнул, не тратя времени на долгие ненужные объяснения, и отправился к себе. Закрывшись в своей комнате, слизеринец несколько секунд размышлял над сложившейся ситуацией, после чего взмахнул палочкой, вызывая эльфа. Делая это, он рассчитывал на то, что и сегодня, так же, как и вчера, на его зов явится их бывший домовой. Это бы сразу решило так внезапно возникшую проблему со срочным посланием в Малфой-мэнор.

- Добби слушает, - перед слизеринцем появился эльф, которого он уже столько раз видел, но сейчас был обрадован как никогда до этого.

- Добби, ты можешь переместиться отсюда в наше поместье и передать послание моему отцу? – спросил Малфой, понимая, что сейчас очень многое зависит от ответа этого ушастого создания.

- Послание злому бывшему хозяину, который пытался причинить вред Гарри Поттеру? - уточнил эльф, смотря на аристократа своими большими глазами. - Добби не хочет возвращаться в поместье, где его когда-то били. Добби свободный эльф.

Староста смотрел на непокорного домовика, так не вовремя проявляющего упрямство, зная, что тот прав. Приказать эльфу он не мог. Так что Малфою пришлось впервые в жизни искать аргументы, чтобы убедить домовика в необходимости выполнения его просьбы.

- Добби, отец должен прийти сегодня с колдомедиком, чтобы проверить здоровье учеников в этой школе, и если кого-то здесь обижают, тогда это сразу узнают и прекратят… - начал было слизеринец, но его прервал удивленный возглас маленького создания.

- Бывший хозяин будет помогать Гарри Поттеру? - в глазах эльфа было столько надежды, что Малфою не оставалось ничего другого, как кивнуть.

- Да, глава моего рода теперь поддерживает Гарри Поттера.

- Что Добби должен передать лорду Малфою? - эльф церемонно поклонился юноше, и тот не мог не улыбнуться: манеры у домовых его дома всегда были безукоризненными.

- Передай отцу, чтобы он как можно раньше появился в Хогвартсе с проверкой, - сказал староста, тем временем призывая свою метлу. – Иди, Добби, мне тоже нужно торопиться.

Эльф исчез, а слизеринец вышел из комнаты, стремясь как можно быстрее попасть на летное поле. Беспокойство, возникшее после разговора с Тео, ничуть не уменьшилось и наоборот росло с каждой минутой. Малфой спешил, чувствуя тревогу за своего зеленоглазого гриффиндорца. Спешил, понимая, что у него осталось совсем немного времени, чтобы успеть вовремя.

часть 5 (99)

У профессора зельеделья Северуса Снейпа, сидящего на педагогическом совещании, проводимом директором школы Хогвартса, начало сводить челюсти. Но не от обычного желания зевнуть, которое возникало сразу же после того, как Дамблдор начинал свои привычные разглагольствования о важности образования, влиянии преподавателей на процесс формирования юных магов, необходимости терпеливого отношения и индивидуального подхода к каждому ученику… Все то, что лидер светлой стороны говорил им на каждом собрании, и что все преподаватели уже давно перестали слушать, зная эти слова наизусть… Нет, сегодня зельедел не пытался скрывать свою скуку, он пытался не дать волю смеху, который вопреки его стараниям так и рвался наружу.

Это был, пожалуй, первый случай за очень много лет, а если быть честным, то, наверное, первый за всю жизнь, когда слизеринцу едва удавалось контролировать свои эмоции. Но слушать привычную высокопарную речь директора, прерываемую очередным вопиллером, присланным ему от родителей учащихся, было крайне уморительно. Нет, сначала все выглядело вполне благопристойно. В первых двух посланиях были выражены просьбы пересмотреть программу и исключить из неё столь опасные зелья. На что директор только улыбнулся и, не выходя из образа доброго дедушки, осуждающе посмотрел на зельедела и продолжил свою речь. Но дальнейшие письма были не столь невинны. Визгливый голос Молли Уизли оповестил, что в случае повторения подобного она в течение получаса будет в кабинете Дамблдора и именно в нем будет выяснять, что случилось с её драгоценным отпрыском. От того, каким тоном прозвучало это послание, невольно поморщились все, кроме зельевара, включая самого директора.

А дальше все стало только интересней. Послания начали присылать главы древних семейств, наследники которых пострадали на вчерашнем уроке. Большинство из них носили темную Метку Воландеморта, а некоторые в выборе выражений остановились на словах, которые едва можно было произносить в приличном обществе. В общем, было невообразимо приятно слушать слова о высокой значимости труда педагога в Хогвартсе под аккомпанемент баса Гойла-старшего, утверждающего, что ещё один волосок упадет с головы его ненаглядного мальчугана, и он самолично повыдергивает учителям конечности и поменяет их местами. Немало радости доставило Снейпу и послание старшего Кребба, в котором тот подробно описал, в каких позах и чем именно будет заниматься весь педагогический коллектив, если с его наследником ещё что-то случится.

Однако больше всего декана слизеринцев веселили не письма. Нет, их он за время своей работы наслушался предостаточно. Больше всего Снейп порадовался тому, как на все эти угрозы реагировали его коллеги. Дамблдор со своим обычным выражением на лице делал вид, что ничего необычного не происходит. МакГонагалл сидела, поджав губы, с видом оскорбленной девы, к которой на улице пристало пять пьяных матросов. Хуч слушала послание Кребба так внимательно, словно это было новое научное пособие по управлению сверхскоростными метлами. Казалось, что ещё мгновение, и тренер достанет блокнот и начнет писать конспект. У Флитвика тряслись плечи, было заметно, что маленький профессор так же, как и Снейп, едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Хагрид, сидевший в углу на диване, громко кашлял. Зельедел понял, что лесничий смог оценить весь юмор ситуации. Остальные преподаватели недоуменно переглядывались и перешептывались, не понимая, что сейчас происходит.

Неимоверным усилием воли слизеринцу все же удалось совладать с собой и не присоединиться к смеющемуся Флитвику. Однако сегодня Снейп в полной мере оценил данный ему когда-то совет Дамблдора, что в случае неприятностей нужно поделиться ими с кем-то из окружающих. Учитывая нынешний опыт, слушать вопиллеры в присутствии коллег было намного интересней и увлекательней, чем делать это самому в тишине подземелий. И единственное, о чем жалел зельевар, это что сейчас здесь по неизвестной ему причине нет Долорес Амбридж. Вот на её лицо он посмотрел бы с большим удовольствием. Но и гримасы остальных коллег будут для него весьма неплохим воспоминанием, чтобы холодными вечерами поднимать себе настроение.

Но у профессора не вышло и дальше наслаждаться ситуацией. Дамблдору в конце концов надоело пытаться заглушать все эти крики, и он, произнеся заклятье и взмахнув палочкой, сжег очередной вопиллер, в котором отец Панси Паркинсон рассказывал, что именно он думает про уровень преподавания всех учителей в Хогвартсе. После этого директор снова произнёс заклятие, и в комнате возникло небольшое серебристое кольцо, которое постепенно увеличивалось в диаметре. Вскоре этот серебристый обруч уперся в стены комнаты и исчез. Сразу после этого в кабинете произошли разительные перемены. Все нераспечатанные вопиллеры тут же вспыхнули под удивленными взглядами остальных преподавателей, которые, как и зельедел, считали, что эти послания никак нельзя уничтожить, не выслушав. Кроме того, больше посланий от разозленных родителей не появлялось. Слизеринскому декану теперь стало ясно, как именно директор защищает себя от нежелательной корреспонденции. Было магу также понятно, почему Дамблдор столько терпел все это безобразие. Старик прекрасно понимал, что большинство его сотрудников способны повторить почти любое заклятье, увидев его хотя бы раз, и теперь преподаватели в случаях, когда им пришлют вопиллеры, будут знать, как именно их нейтрализовать.

Ещё один взмах директора, и перед каждым из присутствующих появилась чашка с горячим чаем и небольшая тарелочка с разнообразными сладостями. Все радостно встрепенулись, воспользовавшись чаем как своеобразной передышкой. Но Северусу, которому всегда было жарко, а сейчас в особенности, совсем не хотелось употреблять горячий напиток. Однако зная, что на педсоветах директор особенно внимательно следит за тем, чтобы все выпивали предложенный им напиток, зельевар решил схитрить. Воспользовавшись беспалочковой магией, он произнес заклятие, дабы охладить свой напиток. Но немного не рассчитал сил и заморозил свой чай полностью.

Чертыхнувшись про себя, Снейп снова произнес заклятье, на этот раз нагревая напиток. Поднеся его к губам и отпив маленький глоточек, зельевар понял, что привычный букет после такой обработки слегка изменился. Но едва он собрался поставить чашку с испорченной жидкостью и попросить себе новую порцию, как со своего привычного насеста вдруг закурлыкал Фоукс. Все присутствующие удивленно обернулись на любимца директора, недоумевая, что могло его заставить встрепенуться. Слизеринец же использовал этот момент, чтобы просто испарить жидкость из своей чашки, а потом уселся поудобней, радуясь, что никто из присутствующих, в том числе и Дамблдор, не обратил внимания на его манипуляции.

- Итак, господа, - снова заговорил директор, убедившись, что внимание всех преподавателей обращено на него. – Как вы все знаете, сегодня мне прислали письмо. В нем говорилось, что мы с моим заместителем должны в кратчайшие сроки прибыть во Францию на конференцию по обмену опытом. Директора других магических школ получили такие же послания. Эта конференция будет продолжаться около двух недель. Думаю, вам не нужно объяснять, что это значит.

Люсинда Нотт выполнила свое обещание, и директор уезжает из страны. Это зельевар понял сразу. Но вот о чем они вчера не договаривались с ведьмой, так это о том, что вместе с ним Англию покинет и декан гриффиндорцев. Получалось, что на месте директора должна была остаться Долорес Амбридж. От осознания этого у Снейпа похолодело все внутри: за две недели это розовое нечто с помощью Кровавого пера покроет мальчишку Поттера шрамами, начиная от макушки и заканчивая стопами ног. Кроме того, зельедел был уверен, что одним строптивым гриффиндорцем ведьма не ограничится, и в школе начнется невиданный ранее произвол.

- Однако мне сообщили, - продолжал тем временем вещать Дамблдор, - что Министра Фаджа, а также инспектора по Хогвартсу, тоже вызывают во Францию. Так что в мое отсутствие выполнять обязанности директора будет мастер Чар профессор Флитвик. Именно ему сегодня придется общаться с проверяющими, которые появятся в школе от Попечительного совета.

Уже второй раз за время совещания слизеринцу понадобилось колоссальное усилие воли, чтобы суметь удержать привычную маску невозмутимости. Облегчение, возникшее после последних слов, никак нельзя было показать окружающим, однако внутри у зельедела все ликовало.

- Профессор, - в комнате появился домовой эльф и, поклонившись, продолжил: - Вам просили передать, что Драко Малфоя несут в Больничное Крыло.

часть 6 (100)

- Как интересно... Драко Малфой в Больничном крыле, - на лице Дамблдора, прекрасно слышавшего сказанное эльфом, застыло выражение доброго обеспокоенного дедушки. - Что или кто послужил причиной его недомогания?

- Сэр Гарри Поттер, - от волнения и ужаса несчастный домовой переставил слова и говорил, глотая гласные, но все присутствующие прекрасно поняли, что именно сказал эльф. Учителя обеспокоенно переглянулись: все прекрасно знали об истории многолетней вражды этих двух. Но до сегодняшнего дня редко кто из парней попадал в медицинское крыло после таких стычек.

- Опять мальчики повздорили, - осуждающе покачал головой директор, даже не пытаясь узнать, с какими именно повреждениями слизеринец находится в Больничном крыле. - Но не думаю, что дело серьезное. Северус, тебе сейчас стоит сходить в Больничное крыло и узнать, не нужна ли Помфри какая-то помощь, а мы здесь закончим без тебя.

Снейп встал и, кивнув всем присутствующим, направился к двери. Когда зельевар уже взялся за ручку, зазвучал голос директора:

- Кстати, сегодня в Хогвартс прибудет Малфой-старший с колдомедиком, дабы выяснить, как в школе обстоят дела с медицинским обслуживанием. Нужно сделать так, чтобы результаты этой проверки были положительными.

Выйдя из помещения, так ничего и не ответив директору, Снейп мысленно послал своего начальника к Мордреду. Профессор прекрасно понимал, что результаты этой проверки никак не могут быть позитивными, поскольку её целью будет выявление детей, на которых было использовано Кровавое перо. Так что в любом случае после командировки старого манипулятора будет ожидать весьма неприятный сюрприз.

Размышляя таким образом, Снейп пытался заглушить чувство беспокойства и недоумения, возникшее у него сразу же как он услышал сообщение эльфа. Что могло произойти между двумя парнями, в результате чего слизеринцу понадобилась медицинская помощь? Впрочем, ответ на этот вопрос профессор рассчитывал сейчас получить от главного участника событий, а именно от Драко Малфоя.

Спеша в Больничное крыло, профессор не мог не обратить внимание на испуганные лица и шепотки учеников, находившихся в коридорах. Все время звучали слова «попытка убийства», «сумасшествие», «режущее заклинание» «Адский огонь», «отрезанные конечности». Каждое услышанное слово заставляло профессора все больше и больше беспокоиться. Нет, он, конечно, знал, что ученики склонны к преувеличениям, но, как известно, дыма без огня не бывает. Из чего профессор сделал вывод, что произошедшее с Малфоем окончательно вышло за рамки обыденности, и прибавил шагу, стараясь как можно быстрее попасть в медицинское крыло.

Зайдя в палату и увидев крестника, зельевару понадобилось все его самообладание и выдержка, чтобы не вскрикнуть от неожиданности и ужаса. Маг сразу понял: то, что он сейчас видит и чувствует, станет одним из его самых страшных кошмаров. Находясь в бессознательном состоянии, Драко лежал на кровати, бледный до синевы, похожий больше на труп, чем на живого человека. Но не это ужаснуло зельевара. Ниже локтя левая рука слизеринца просто отсутствовала. В то время как от локтя до плеча была сплошная рана. Зельедел застыл, отказываясь верить, что подобное зверство мог сотворить с его крестником Поттер.

В воздухе витал тошнотворный запах паленой плоти. Он и характерные раны свидетельствовали о том, что оставшуюся часть руки просто жгли. Снейп подумал, что такое могли сделать для того, чтобы никто уже не смог вернуть конечность Малфоя на место. В голове застывшего профессора вертелась только одна мысль: как его крестник смог это все пережить и не умереть на месте от шока.

- Северус, - к магу, борющемуся с желанием найти гриффиндорца и вытрясти из него правду, подошла медведьма. - Как хорошо, что ты пришел. Я просто не знаю, что делать.

- Лечить! - рявкнул зельевар, не справившись с эмоциями. – Лечить, пока он не очнулся.

- Северус, над мистером Малфоем установлен какой-то щит, который не дает даже произвести диагностику, - тихо проговорила ведьма, прекрасно понимая состояние профессора и не обращая внимания на его тон. - Говорить о лечебных чарах просто не приходится. Я пробовала снять этот щит, но мне это не удалось.

Присмотревшись к Помфри, которую он знал уже столько лет, зельедел понял, что, несмотря на весь свой немаленький опыт, она на самом деле растеряна и не понимает, как ей поступать в этой ситуации. Это открытие внезапно отрезвило мага и заставило собраться. Сейчас первоочередным заданием было помочь Драко, а для этого требовалась хладнокровность и рассудительность. Разбираться же в произошедшем можно будет тогда, когда жизнь старосты будет вне опасности.

Зельедел взмахнул палочкой, произнося заклятье диагностики. Но вокруг Малфоя, как и предупреждала медведьма, возник щит, мерцающий всеми цветами радуги. Именно он и не дал чарам зельевара коснуться тела Драко. Профессор произнес заклятье, которое снимало защитные заклинания, но и эта попытка не увенчалась успехом.

- Мне сказали, что на моего старосту напал Поттер. Значит, щит устанавливал он. Таким образом, он его может и снять, - говоря это, Северус гнал от себя мысль, что именно Люциус сделает с гриффиндорцем, когда узнает о случившемся.

- Я уже послала за Поттером, но он пока ещё не появился, – неохотно произнесла ведьма, и зельевар понял, что ей, как и ему, не верится, что такие травмы мог нанести ученик их школы.

- Возможно, мальчик был под заклятием, - проговорила Помфри словно сама для себя. - Думаю, что, когда Гарри придет, он сможет все объяснить.

Чем именно можно объяснить такие действия, декан Слизерина не знал. Однако, подумал профессор, нежелание гриффиндорца появляться в Больничном крыле в какой-то степени доказывало его вину. Внезапно дверь в палату отворилась и медведьма с профессором одновременно оглянулись, ожидая, что сейчас здесь появится задержавшийся Поттер. Однако их ожидания не оправдались. Дверь словно сама по себе закрылась вновь, но в неё так никто и не зашел.

- Сквозняк, - огорченно произнесла мадам Помфри.

Ответить на реплику медведьмы Снейпу помешал заработавший в помещении камин. Из него появились Люциус и Нарцисса Малфой в сопровождении семейного колдомедика мистера Спенсера. Увидев состояние Драко, леди Малфой не смогла удержаться от вскрика. Северус её прекрасно понимал: увидеть единственного ребенка в таком состоянии зельедел не пожелал бы и худшему врагу.

- Покиньте помещение, - негромко произнес целитель, и медведьма, кивнув, поспешила к выходу. Семейный колдомедик имел право выдвигать такие требования, и остальные медицинские работники должны были выполнять эти распоряжения.

- Кто? - угрожающе произнес Люциус, как только за Помфри закрылись двери. Услышав его тон, профессор подумал, что Поттеру теперь вряд ли помогут какие-либо объяснения. Нет, он, конечно, защитит гриффиндорца, но сделать это в данной ситуации будет весьма и весьма непросто.

- Какая разница кто? – зашипела на мужа Нарцисса, смотря на сына, но не решаясь без разрешения специалиста подойти к нему. - Сейчас главное, чтобы Драко выздоровел, с остальным разберешься потом.

- Мистер Спенсер, чего же вы ждете? – Малфой-старший не стал возражать жене и обернулся к колдомедику. - Немедленно приступайте к лечению.

Профессор, уже некоторое время наблюдавший за целителем, не мог понять, почему тот застыл словно вкопанный и ничего не предпринимал. Однако мимика колдомедика при этом была весьма выразительна: в одно мгновение на лице мистера Спенсера явственно проступил ужас, потом неверие, а после сосредоточенность.

Зельедел, удивленный таким поведением обычно собранного и невозмутимого целителя, смотрел, как он наконец отмер и направился к кровати пациента.

- Лорд и леди Малфой, ваш сын пострадал гораздо сильнее, чем я предполагал, – заговорил маг через несколько мгновений. - Лечение будет весьма энергоемким, так что наследника нужно как можно быстрее доставить в родовой замок, где в случае надобности можно будет провести поддерживающие ритуалы.

- Хорошо, - кивнул Люциус и спросил: - Я должен поднять сына или его лучше перемещать с помощью чар?

Для посторонних эта фраза из уст аристократа показалась бы невозможной, но все присутствующие, в том числе и колдомедик, понимали, что за столь короткий период Драко уже во второй раз оказывается на грани жизни и смерти. Так что желание лорда быть ближе к сыну и помогать ему всеми возможными и невозможными способами было вполне понятно.

- Можете не беспокоиться, лорд Малфой, мальчика можно перемещать на руках. Чары, насланные на него, предназначены как раз для того, чтобы состояние пациента не ухудшалось, а наоборот стабилизировалось.

Эти слова весьма удивили зельевара. Получалось, что Гарри Поттер сначала напал на слизеринца, нанеся ему весьма серьезные увечья, а потом сам же наложил чары с целью спасти своей жертве жизнь. Снейп пообещал себе, что как только освободится, то найдет гриффиндорца, и без объяснений тот от него не уйдет.

- Северус, - тихо произнес аристократ, беря сына на руки. - Мне нужен тот, кто это сделал.

И не говоря больше ни слова, маг направился к камину. Еще через мгновение они с Драко исчезли, поглощенные вспышкой огня.

- Мистер Снейп, мне понадобятся зелья. Я могу обратиться за ними к вам? – вопрос колдомедика отвлек профессора от размышлений, что будет, когда Малфои узнают, кто именно напал на их сына.

- Да, конечно, - согласился Снейп, не желая тратить время на бесполезные объяснения. - Люциус знает, как со мной связаться.

Колдомедик поклонился и тоже направился к камину.

- Подождите, - окликнул его слизеринец. - А как вы собираетесь снять щит, который защищает Драко?

- О, не беспокойтесь, - слегка улыбнулся целитель, беря Дымолетный порошок. - Этот щит снимается очень просто. Чтобы он исчез, нужно просто начать правильное лечение.

- Северус, прежде чем делать какие-то выводы о произошедшем, разберись сначала в ситуации, - попросила Нарцисса, внимательно смотря на профессора. – И прошу, не наделай глупостей.

- Нарцисса, а как вы узнали о происшествии? - слизеринец задал вопрос, который его уже давно волновал.

- Мы не знали, – тихо ответила леди Малфой. – В замке появился наш бывший эльф и передал просьбу Драко как можно скорее привести в Хогвартс целителя. Нас немного задержало то, что пришлось брать разрешение на открытие этого камина. А когда мы появились здесь, то увидели искалеченного Драко.

Сказав это, ведьма направилась к камину. Снейп понимал её желание как можно быстрее оказаться рядом с сыном, чтобы своими глазами наблюдать за процессом его лечения. За ней последовал и декан, намереваясь как можно быстрее начать собирать необходимые Драко зелья.

Очутившись в своих покоях, зельедел насторожился, услышав шум, раздававшийся за его дверью.

- Что здесь происходит? - рявкнул Снейп, выходя наружу и второй раз за день застывая в шоке от увиденного.

Возле его покоев стояли его подопечные: Паркинсон, Кребб и Гойл. Между парнями был зажат окровавленный Поттер, который все время произносил только одно слово: «Мунго».

часть 7 (101)

От автора. Всем спасибо за отзывы и поздравления. Именно они не дают опустить руки и прервать работу :-)

В доме на площади Гриммо пустовали все семейные портреты. Их обитатели сейчас находились в тайном хранилище Блеков, смотря на книгу, которую они только что закончили читать. В комнате царила тишина, не нарушаемая ни проклятиями, которые раздавались всю ночь, ни тихим плачем, так редко звучащим в стенах этого дома. Тишина была мрачной и давящей, в которой умершие маги, все как один, смогли ощутить… Не стыд. Стыд эта семья ощутила, когда юный наследник Сириус, наплевав на все указания родителей, очутился на ало-золотом факультете. Не горечь… Вкус её семейство познало, когда первый гриффиндорец Блек сбежал из дома, заявив перед этим, что отрекается от родных. Не гнев… Это чувство возникло в семье Блеков, когда одна из их дочерей, Андромеда, украшение и надежда рода, забеременела от маггла. Не отчаянье… Оно появилось здесь в тот момент, когда без вести пропал младший Блек, Регулус, и ни поиски, ни ритуалы так и не дали ответа, что же с ним произошло. Не страх… Он поселился в душах обитателей, когда стало ясно, что Белла уже никогда не сможет оправиться от увиденных в древней чаше воспоминаний и навсегда останется безумной. Все это члены семьи уже испытывали и смогли пережить. Но сейчас… Сейчас все присутствующие ощущали себя так, словно стояли у свежевырытой могилы, понимая, что она предназначена именно им.

И самое страшное было в том, что эту могилу они выкопали себе сами, собственноручно. И объяснить все происками директора было нельзя. Ошибки, совершенные на протяжении стольких столетий, были сделаны скорее по незнанию, но и этим нельзя было все оправдать. Теперь аристократы понимали, что сами теряли знания, не проявляя интереса к своим обязанностям, забывая, какие истоки были у тех или иных традиций и ритуалов, не понимая и не желая изучать самих истоков рода.

В голове у каждого представителя семейства в независимости от того, маг это был или ведьма, крутились одни и те же слова: «золото», «самородки», «крупинки», «чистота», «сплавы», «примеси»… Объём информации, полученной за столь короткое время, был слишком велик и резко отличался от всего того, во что маги верили столько столетий. Теперь же маги анализировали произошедшие в их семье и Англии события, учитывая новую информацию.

- Но почему об этом никому неизвестно? - вдруг заговорила Ирма Кребб, мать Вальбурги. - Ведь то, что аристократия в нашей стране находится сейчас в таком положении, объясняется именно ошибками, сделанными по незнанию.

- Судя по тому, что мы только что прочитали, чудом является именно то, что древние семьи ещё существуют, - задумчиво проговорил Финеас Блэк, механически потирая свою бороду, - а не канули в Лету ещё пару столетий назад.

- Ты хочешь сказать?.. – заговорила Элладора Блэк, внимательно смотря на брата.

- Мы и остальные лорды уже несколько столетий не выполняем возложенные на нас обязанности, - тихо, но твердо заговорил бывший директор Хогвартса, обводя взглядом притихших родных. - И сейчас неважно, по каким причинам мы их не выполняли: по незнанию или из-за отсутствия желания. Важно сейчас, как исправить положение и не дать исчезнуть магическим семействам Англии.

В комнате снова воцарилась тишина. Все покойные члены семейства прекрасно понимали, что имел в виду Финеас. Когда-то в чистокровных семьях было по трое-четверо детей. Сейчас же и второй ребенок был редкостью. Так что ситуация была не просто критической, она была катастрофичной, и это понимали все присутствующие.

- Но как же учения Салазара Слизерина? - заговорил дед нынешнего лорда Блека, Арктурус Блэк III, которому никак не хотелось расставаться с привычными взглядами. – Не мог же один из Основателей так ошибаться!

- Ты правда так думаешь? - Финеас насмешливо посмотрел на своего потомка. - Даже после всего того, что ты узнал, ты продолжаешь считать, что кровь магглорожденных волшебников хуже, чем наша? Но как же тогда в теорию Слизерина вписывается хорошо известный нам факт?

- Какой? – уточнил Арктурус, прекрасно понимая, что предок воспользуется каким-то неожиданным доказательством, однако надеялся, что его все-таки можно будет опровергнуть.

- Если теория про смешение крови справедлива, то как объяснить то, что в браке с магглом была рождена столь уникальная ведьма с таким редким даром, как метаморфизм? Ведь, если бы теория о чистокровных была истинной, дочь Андромеды магически должна бы быть намного слабее матери, - бывший директор с улыбкой смотрел на поникшего потомка, который прекрасно понимал справедливость сказанного.

- Но Салазар утверждал… - продолжал упорствовать дед Сириуса, но был прерван вкрадчивым голосом Финеаса:

- В каком именно трактате или дневнике написано про то, что магглородженные волшебники недостойны нашего внимания? Можешь назвать источник, в котором записана эта информация?

- Об этом утверждали его современники, - не сдавался Арктурус, уже понимая, что напрасно испытывает терпение предка, и что тот будет придерживаться своей точки зрения.

- Тогда как мы можем утверждать, что Слизерин говорил именно о чистой крови, а не ослаблении магических возможностей при браках с людьми, не несущими в себе магических задатков, проще говоря, с магглами? Руководствуясь этими правилами, мы довели свой род до того, что нашу кровь действительно надо разбавлять маггловской, – возразил бывший директор, смотря на своего пристыженного оппонента. На этот раз магу нечего было возразить, в то время как Финеас, немного подумав, добавил: - Ещё один аргумент в пользу того, что, не зная всей информации, нельзя судить, что истинно, а что ложно. Мы считали Сириуса позором своего рода, в то время как его служба в Аврорате послужила своеобразным щитом для всего нашего рода.

- Профессия защитника, - задумчиво протянула Элла Макс, внимательно смотря на сына и понимая его правоту. - Мальчик интуитивно избрал верный путь, как и дочь Андромеды. Обеспечивая тем самым наш род шансом на восстановление. Однако действовать следует незамедлительно, иначе все пойдет прахом.

- Как? Мы мертвы, - возразила матери сестра Финеаса Элладора Блэк. - Что мы можем сделать в этой ситуации?

- У гоблинов в банке есть картины, через них мы сможем связаться с нашим поверенным и выясним, как нам действовать в данной ситуации, – заговорил племянник Элладоры, Cигнус Блэк II. - Далее необходимо, чтобы Сириус тайно восстановил в правах Андромеду и ввел её в род. Маггла тоже надо взять под защиту рода.

- Восстановить в правах нужно и всех остальных, кого мы отвергли из-за связей с магглами, - тихо произнесла Элла Макс. На её заявление маги только кивнули, прекрасно понимая, кого она имела в виду. Ни для кого здесь не был тайной поступок Ислы Блэк, вышедшей в свое время за маггла и изгнанной за это из рода.

- Нужно также пригласить сюда и обитателей с портретов других семейств, – заговорил Альфард Блек. – Так правда постепенно будет распространяться, что впоследствии может стать важным фактором в дальнейшем развитии событий.

Все присутствующие изображения только согласно кивнули на внесенное предложение. В комнате снова воцарилась тишина, каждый думал, что ещё можно сделать, чтобы улучшить существующую ситуацию.

- Чего я никак не могу понять, это почему мой внук, несмотря на его природу, не искал своего партнера, - снова заговорила Ирма Кребб. - В книге сказано, что найти спутника жизни для анимага является одной из самых важных задач. Но в поведении Сири не было ни намека на то, что хотя бы отдаленно напоминало написанное в книге.

- Ты права... - задумчиво протянул Финеас. - Его поведение было далеко от описанного. Никакого тебе принюхивания, никакой грусти и разочарования и, тем более, никакой разборчивости в связях. На последних курсах мальчишка наоборот словно с цепи сорвался. Едва ли не каждую ночь он встречался с новой пассией. Создавалось впечатление, что ему абсолютно не важна ни внешность визави, ни статус, ни возраст. Единственное, что было неизменно - это всегда были девушки. И встречался с ними наш гриффиндорец не больше двух раз, а потом находил себе новую игрушку.

- Откуда такие сведения? - изумлено уточнил у сына Сигнус Блэк.

- Что-то видел сам. О чем-то рассказывали остальные директора, – нехотя ответил Финеас, а потом, увидев неверящие взгляды родни, добавил: - Или вы думаете, что остальные портреты не спешили рассказать мне об очередной проделке моего непутевого потомка, чтобы в очередной раз поехидничать по этому поводу?

Маг замолчал. Молчали и остальные, прекрасно понимая, как чувствовал себя Финеас после каждого такого сообщения. Бывший директор, однако, быстро справился с собой и снова заговорил:

- Итак, мы теперь все знаем, что поведение, демонстрируемое нашим наследником в годы учебы, для анимага, коим он и является, просто противоестественно. Так что возникает резонный вопрос к родителям: что именно вы сделали со своим первенцем?

часть 8 (102)

- Профессор, - бросилась к магу слизеринка, загораживая ему гриффиндорца и тем самым лишая возможности разглядеть того как следует. - Мы видели, как Гарри Поттер напал на упавшего с метлы Драко и отрезал ему руку!

- Тише, мисс Паркинсон, – зельедел принял свой обычный невозмутимый вид и стал с привычной иронией смотреть на взволнованную девушку. - Я всегда считал, что ученики с моего факультета знают, где и о чем можно говорить, а где – нет. Мне было бы очень неприятно ошибаться в этом вопросе.

Ведьма смутилась, осознав правоту декана. Однако дело не терпело отлагательств, это понимали все присутствующие, кроме находящегося в невменяемом состоянии Поттера, так что маг посторонился, пропуская пришедших в свои покои.

Слизеринцев, без слов понявших намек декана, не нужно было приглашать дважды. Первой зашла Паркинсон. А за ней появились и парни. Профессору сразу бросилось в глаза, что гриффиндорец даже не пробовал переставлять ноги, его, приподняв, тащили Крэбб и Гойл. Подойдя к креслу, слизеринские великаны просто сгрузили в него гриффиндорца и молча отошли.

- Первое. Это вы его так? – спрашивая это, Снейп чувствовал, как внутри него поднимается гнев. Ему нужно было срочно узнать, что произошло сегодня на летном поле, а единственным источником информации, пока Драко был без сознания, оставался Поттер. Теперь же благодаря инициативе и мстительности его же подопечных для того, чтобы узнать правду, нужно было сначала вылечить гриффиндорца. Как же отразится эта задержка на состоянии Драко, зельедел никак не мог предсказать.

- Наши только лицо и пара ребер. Все остальное – наверное, сломал Малфой, - пожав плечами, ответил Винсент Крэбб.

Теперь, когда гриффиндорец полусидел-полулежал в кресле, находясь в хорошо освещенном по сравнению с коридором помещении, у зельедела появилась возможность рассмотреть его получше. Живое место на лице парня трудно было отыскать, оно было укрыто гематомами и кровоподтеками. Это служило страшным, хотя и весьма убедительным доказательством того, что Крэбб и Гойл не прощали обидчиков своего лидера. Но судя по тому, что видел зельевар, не это было хуже всего. И даже пара ребер, о которых упомянули громилы, и сломанная нога быстро поддавались лечению. Они почти не вызывали беспокойства у зельедела. А вот психическое состояние гриффиндорца и его правая кисть, травмы на которой профессор никак не мог распознать, - вот это беспокоило больше всего.

- Итак, я слушаю, что произошло, - холодно произнес профессор, в душе борясь с желанием поднять палочку и произнести над Поттером диагностические чары.

- Мы пришли на поле для квиддича. Там мы увидели лежащего Драко и склонившегося над ним Поттера, – Паркинсон без приглашения опустилась в кресло и, закинув ногу на ногу, начала свой рассказ.

- Почему вы оказались на поле? – уточнил декан, которого столь фамильярное поведение этой девицы всегда раздражало. Ведьма считала себя утонченной аристократкой, при этом на остальных глядя как на грязь под своими ногами, в то время как сама позволяла себе поступки, весьма далекие от утонченных.

- Драко последнее время вел себя как-то странно, – на лице слизеринки явственно проступило недовольство тем, что её перебили, однако не ответить декану она не осмелилась. - Вот мы и решили проследить, куда он спешил после завтрака.

Снейп кивнул, разрешая девушке продолжать, прекрасно понимая, что зачинщиком этой импровизированной слежки была именно девушка, которая всегда стремилась быть в курсе всех секретов. А уж узнать тайны младшего Малфоя, чтобы потом воспользоваться ими, было её заветной мечтой. Так что именно Паркинсон подбила Гойла и Крэбба на прогулку за старостой.

- На летное поле мы пришли позже, чем туда попал Малфой, - продолжила свой рассказ слизеринка. – Выйдя на улицу, Драко сразу воспользовался метлой. А нам пришлось идти пешком, так что мы не успели увидеть, с чего началась стычка. Итак, как я уже говорила, Малфой лежал на земле, а Поттер над ним склонился. Этот полукровка произнес два каких-то заклятия, мы не смогли услышать, каких именно, из-за расстояния. Потом прозвучало режущее заклятие, которое и отсекло нашему старосте руку. Но этого Поттеру показалось мало, и он вызвал огонь, обжигая тело Малфоя. На наши крики он не обращал внимания, а заклятья не проникали сквозь щит, который этот монстр установил. Далее на поле появился эльф, который и забрал нашего старосту неизвестно куда. После исчезновения домового пропал и щит, так что нам удалось скрутить этого сумасшедшего и доставить к вам, чтобы он не убежал и чтобы его в очередной раз не смог защитить директор. Думаю, что вам удастся узнать, где сейчас находится Драко.

Произнеся последнюю фразу, ведьма ухмыльнулась настолько мерзко, что у зельевара не осталось сомнения: она рассчитывает, что он применит к Поттеру что-то из арсенала упивающихся. А что именно за заклятья входят в этот перечень, эта троица знала не понаслышке.

- Спешу вас обрадовать, мисс Паркинсон, – высокомерно заговорил преподаватель, понимая, что эту девицу нужно ставить на место прямо сейчас, пока она не решила, что её аристократический статус позволяет ей пренебрежительно относиться к своему декану. – В данный момент мистер Малфой находится в родовом поместье, где ему оказывается помощь. Однако у меня вот какой вопрос: пока вы стояли здесь, под моей дверью, к вам подходил эльф, присланный мадам Помфри?

В комнате воцарилось молчание. Внимательно посмотрев на притихшую ведьму и бегающие взгляды у парней, профессор продолжил:

- Судя во вашему красноречивому виду, приходил. Однако вы, выслушав его послание, не стали сообщать о местонахождении Поттера. Будьте так любезны объяснить, чем вы руководствовались в своём решении.

- Мы подумали… - начала было девушка, но зельевар перебил её.

- Это я думал, что обучаю учеников, достойных факультета Слизерин. Но сегодня убедился, что это не так. Ни один слизеринец не пошел бы на преступление, если его участие в нем легко доказать. А вы сегодня мало того, что не выполнили распоряжение медведьмы, что является прямым нарушением устава этой школы. Так вы ещё и полдня стояли рядом с окровавленным гриффиндорцем, в чем мог убедиться каждый любопытный ученик, преподаватель или призрак, проходящий мимо. А если бы я задержался, направившись к Малфоям, и Поттер умер бы от травм рядом с вами возле моих апартаментов? А теперь подумайте, мог ли настоящий слизеринец наделать столько глупостей?

Смотря на лица своих подопечных, Снейп понимал, что лишь потратил столько слов впустую, пытаясь объяснить то, что эта троица не поймет никогда: парни из-за своей ограниченности, а Паркинсон из-за гордости и убеждения в своей безупречности.

- Идите, - холодно произнес зельевар, по лицу слизеринки увидев, что она собирается начать ему перечить. – И передайте всем мое распоряжение – собраться в гостиной и не покидать её кроме как для принятия пищи.

Несмотря на явное несогласие, девушка не решилась протестовать против прямого приказа декана. И слизеринцы, поклонившись, вышли из комнаты.

Как только за ними закрылись двери, Снейп наложил на помещение заглушающие чары и все известные ему щиты. Далее он провел серию диагностических заклятий, чтобы выяснить, каково на самом деле состояние гриффиндорца. Уже через мгновение он повторил процедуру, отказываясь верить в полученные результаты. Но когда диагноз подтвердился, профессору оставалось только неслышно выругаться. Как он и предполагал, Крэбб и Гойл весьма ощутимо избили Поттера, при этом не нанеся ни одной травмы, которую нельзя было вылечить с помощью обычного зелья. Перелом ноги тоже не вызывал беспокойства, пара заклятий - и Поттера можно будет отправлять на беговую дорожку. Однако оказалось, что на парня было наслано какое-то мощное темномагическое заклятье, что должно было лишить его зрения. Но зельевар даже не мог предположить, кто проклял гриффиндорца таким образом.

Но хуже всего дело оказалось с правой кистью парня. Диагностика дала отчетливый результат произошедшего: на кисть не раз наступили, сломав несколько костей, после чего наслали чары, препятствующие правильному восстановлению. В том, что это сделала Паркинсон, зельевар не сомневался ни минуты. Даже понимал, зачем это было сделано: ведьма надеялась, что таким образом Поттер лишится возможности держать правильно палочку и, соответственно, колдовать…

Профессор, не теряя больше времени, направился в кладовую для поиска зелий, которые могли бы хоть как-то помочь в данной ситуации. Пробыв там пару минут и найдя все необходимое, Снейп вернулся в комнату, чтобы увидеть просто фантастичную картину посреди своей гостиной.

В кресле, подслеповато щурясь и зажав палочку в левой руке, сидел Гарри Поттер. Кончик его палочки был нацелен в грудь безоружного Люциуса Малфоя, который, не обращая на неё никакого внимания, плавно опускался перед парнем на одно колено.

часть 9 (103)

- Я, Люциус Абрахас Малфой, лорд Малфой, беру обязательства Долга жизни перед Гарольдом Джеймсом Поттером и родом Поттеров, представителем которого он является. Даю слово лорда, что мой род будет защищать представителя семьи Поттер до тех пор, пока Долг жизни не будет возвращен, - услышал ошеломленный зельевар негромкий голос аристократа, стоявшего на одном колене перед гриффиндорцем, который, только услышав, что ему говорит Люциус, сразу же опустил палочку.

Профессор моментально узнал произносимую другом формулировку. Обязательство Рода за спасение жизни, которое в магическом мире, наверное, не употребляли последнее столетие. Нет, маги очень часто помогали друг другу в разных трудных и опасных ситуациях, но долг перед родом мог возникнуть лишь в том случае, если от гибели был спасен либо сам лорд, либо его наследник, что грозило бы исчезновением рода. Даже то, что Джеймс Поттер в своё время вытащил его самого из Визжащей хижины, не дав обернувшемуся Ремусу укусить его в ночь полнолуния, не наложило обязательств на род Принцев. Во-первых, вероятность того, что зельевар погиб бы в ту ночь, была невелика. А во-вторых, его гибель на тот момент ещё не привела бы к исчезновению рода Принцев. На то время были живы его мать, дед и ещё пара кузенов. Так что вернуть Долг жизни он должен был сам Джеймсу или же его потомку…

- Свидетелем моей клятвы является лорд Принц, - продолжал тем временем коленопреклоненный Малфой. – Да будут мои слова скреплены родовой магией.

В голове профессора пронеслась шальная мысль, что в таком положении до сих пор Люциуса мог видеть только Темный Лорд. Однако зельевар прекрасно знал, что его друг стал упивающимся только из-за приказа отца, а сейчас клятву Поттеру он произносил абсолютно добровольно. Но времени на воспоминания у Снейпа в связи со стремительно развивающимися событиями уже не было, и он начал подходить, подчиняясь воле возникшего в комнате магического потока, ближе к застывшим волшебникам. В то же время на руке Малфоя вспыхнул огонек, говорящий о том, что его обет признан и одобрен самой магией.

«Что же Люциус творит? – вдруг подумал зельевар. – А если Гарри не знает, как правильно отвечать в такой ситуации?.. Откат будет мощнейший, при этом хуже всех придется мальчишке, которому и так досталось. Хотя, с другой стороны, парень был в таком состоянии, что скорее проклял бы Малфоя до того, как тот начал бы что-то говорить».

Однако окровавленный парень, ничего не зная о сомнениях своего преподавателя, выпрямился в кресле и, протянув к Малфою открытую ладонь покалеченной правой руки, негромко заговорил, отвечая на произнесенный старшим магом обет:

- Я, Гарольд Джеймс Поттер, лорд Поттер, принимаю обязательства, данные мне лордом Малфоем. Род Малфоев будет освобожден от данной клятвы, если кто-то из семьи Малфоев в случае опасности поможет представителю рода Поттеров. Да засвидетельствует мои слова магия и Северус Тобиас Снейп, лорд Принц, – произнес юноша, в то время как над его ладонью возник огонек, который, отплыв от хозяина, слился с огоньком старшего волшебника.

У зельевара не было времени даже изумиться. И вовсе не тому, что гриффиндорец избрал самую легкую форму выполнения клятвы для блондинистого семейства, обусловив только помощь, а не спасение жизни, как было принято. К тому же, парень не назвал конкретного имени ответчика, таким образом признавая, что долг может вернуть любой маг с фамилией Малфой. Зельедел понимал, что в такой ситуации парень мог бы вменить в обязанность кому-то из ответчиков сопровождать и охранять его постоянно до тех пор, пока клятва, данная главой семейства, не будет выполнена. Но не все эти обстоятельства удивили профессора. Больше всего его поразил тот факт, что гриффиндорец принимал клятву как лорд, глава рода. Что было просто непонятно, так это когда и как Поттер принял титул. И самый главный вопрос: как такое событие в жизни ученика удалось скрыть от вездесущего директора?

Но мысли не заставили декана отвлечься от основных событий, и он спешно поднял руку, произнося свою часть клятвы:

- Я, Северус Тобиас Снейп, лорд Принц, являюсь свидетелем клятвы, данной лордом Малфоем лорду Поттеру, и выступаю гарантом выполнения взятых обязательств.

С руки мужчины тоже сорвался небольшой огонек, который, подлетев к слившимся собратьям, словно заключил их в тонкую переливающуюся оболочку. По комнате пронесся теплый магический поток, обволакивая и согревая присутствующих, и тут же исчез. Растворились и огоньки. Клятва Малфоя была принята.

Как только магия исчезла, гриффиндорец тут же осунулся, словно из него вынули все кости. Было заметно, что усилия, которые парень приложил во время ритуала, забрали у него остатки сил, которых и так было не много.

- Драко… - едва слышно прошептал Поттер. – Я не хотел… Не было выбора.

- Тише, успокойся, - Малфой уже склонялся над избитым парнем, говоря несвойственно мягким для него голосом. – Драко уже оказывают помощь. Наш семейный целитель сказал, что тебе удалось локализовать действие проклятья растворения и его жизни уже ничего не угрожает.

От услышанного у профессора все просто заледенело внутри. Проклятье, а точнее, заклятье растворения было довольно известным и часто использовавшимся раньше. Применялось оно, когда нужно было уничтожить большой предмет. Однако имело оно одно весьма страшное свойство: оно растворяло человеческую плоть, если случайно попадало на открытый участок кожи. До сегодняшнего дня считалось, что процесс растворения уже необратим, и пострадавший умирал в страшных муках. Проклятье растворения входило в список запрещенных, но не являлось непростительным, так как защититься от него можно было обычным щитом. Теперь становилось понятно, почему Люциус признал Долг жизни перед гриффиндорцем: если бы не его вмешательство, чете Малфоев некого было бы даже хоронить в семейном склепе. Снейп поспешил отогнать от себя мысль, что могло бы случиться, и обратился к юноше с более важным вопросом:

- Поттер, - тихо произнес профессор. – Кто и почему бросил в Малфоя это заклятье?

- Не знаю, - парень приложил усилия, чтобы поднять голову, но тут же опустил её. Этого краткого мига Снейпу хватило, чтобы увидеть мутные зеленые глаза и закушенную губу.

- Поттер, обезболивающее, - быстро протянул зельевар флакончик парню, понимая, что нужно сначала оказать помощь пострадавшему гриффиндорцу, а потом уже задавать вопросы. Однако, к большому удивлению присутствующих магов, юноша отрицательно покачал головой:

- Нельзя… Сначала рука…

- Поттер, - не мог удержаться от недовольного замечания Снейп. - С каких пор вы стали дипломированным целителем? Мы не сможем правильно сложить ваши переломанные кости, пока вы не выпьете этот состав.

- Не складывать... – из последних сил захрипел Поттер. – Удалить…

- Что? – профессор подумал, что от полученных травм у гриффиндорца приключилось временное помутнение рассудка, настолько нелепыми были его последние слова.

- Второй курс… Матч… Локонс… - выдохнул парень и потерял сознание.

- А ведь он прав, - задумчиво протянул профессор. - В данном случае легче удалить кости и вырастить их заново, чем пытаться сложить осколки.

- Конечно прав, - усмехнулся Люциус, - он же Поттер.

По тому, как блондин это произнес, Снейп понял, что друг владеет какой-то новой ценной информацией, которой хочет поделиться, однако пытается немного потянуть время.

- И что это должно означать? – спросил профессор, не желая и дальше оставаться в неведении.

- Давай сначала подлечим парня, а потом уже все объяснения.

часть 10 (104)

На бледном лице Вальпурги Блек, едва успевшей оправиться от осознания того, что своим поведением они погубили младшего сына и искалечили судьбу старшему, было написано удивление, когда маги стали обсуждать поведение Сириуса на последних курсах обучения. Однако удивление мгновенно уступило место ужасу, когда до женщины дошел смысл заданного им с Орионом вопроса:

- Почему вы решили, что мы что-то сделали с нашим мальчиком? – задала встречный вопрос ведьма, стараясь говорить спокойно, сдерживая свой необузданный темперамент. – Как бы там ни было, но мы любили сыновей и никогда не хотели причинить им вред.

- Вальпурга, - Финеас смотрел на расстроенную женщину, прекрасно понимая, что она сейчас чувствует и как нелегко ей слышать такие слова, однако неумолимо продолжил: - Над Сириусом был проведен какой-то ритуал - об этом свидетельствует его поведение. И учитывая, какие защитные чары и амулеты положены наследнику в нашей семье, провести ритуал могли или ты, или Орион. Остальных магов просто покалечило бы защитной волной. Таким образом, я повторяю свой вопрос: кто из вас провел ритуал над сыном?

Лицо ведьмы стало похожим на восковую маску. Вальбурга, осознав правоту предка, на несколько мгновений задумалась, а потом перевела взор на портрет мужа:

- Дорогой, перед тем, как Сириус поступил в Хогвартс, вы с ним на две недели ездили в Испанию. Что ты с ним тогда сделал?

Тон, которым были произнесены эти слова, не предвещал супругу ничего хорошего. Маг, выглядевший весьма удрученным, стараясь не смотреть на жену и остальных родных, тихо ответил:

- Я не помню.

- Орион, - угрожающе заговорила ведьма, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на привычный крик, - мы говорим не просто про нашего сына. Сейчас на карту поставлено будущее нашего рода, и если ты не скажешь, что ты сделал с Сириусом, клянусь, я прикажу эльфу уничтожить твой портрет.

- Но я действительно не помню! - маг предпринял ещё одну попытку оправдаться, прекрасно понимая, что его слова никого не убедят.

- Что ж, думаю, в этом случае я могу тебе помочь, - на картине рядом с Орионом появился Арктурус Блек III и крепко ухватил сына за руку. – Дамы и господа, мы вас покинем ненадолго. Попрошу не расходиться.

- Отец, - сдавлено проговорил маг, прекрасно зная тяжелый нрав своего родителя. - Куда мы идем и что ты собираешься делать?

- На картину в комнате Регулуса. Туда уже много лет никто не заходит, - пояснил старший волшебник и очень ласково улыбнулся сыну, у которого от этой улыбки мороз пошел по коже. - А делать… Я тут знаю немного заклятий, которые весьма способствуют улучшению памяти.

- И не советую сопротивляться, - добавил Арктурус, видя, что Орион хочет что-то сказать. - Как ты понимаешь, сынок, мне на помощь могут прийти и остальные члены семьи, а это отнюдь не облегчит твою участь.

И маг с удрученным сыном исчезли, оставляя после себя только пустую раму. Блекам оставалось лишь дожидаться, когда эти двое вернутся, и надеяться на положительные результаты.

Прошло чуть более получаса томительного ожидания, и Арктурус появился на своем портрете. В руке он держал волшебную палочку, которую, вытерев вышитым платком, спрятал в карман. Далее, посмотрев на взволнованные портреты, он заговорил:

- Дела обстоят не так уж и плохо. Орион действительно провел ритуал над Сириусом перед тем, как тот пошел в Хогвартс. Однако, к счастью, он не связал силы сына. Целью ритуала было вызвать чувства неприятия к потенциальному партнеру.

- Но как Орион мог узнать, что его наследник будет анимагом? – спросила Ирма Кребб и добавила: - Кстати, а где он сам?

- Ему понадобится немного времени, чтобы прийти в себя. Ломать блоки на памяти - это, знаете ли, весьма болезненный процесс, - усмехнулся Арктурус, а потом уже серьезно продолжил: – Все произошло из-за рокового стечения обстоятельств. Непонятно почему, но мой сын и внук сами отправились за покупками в школу, а не как обычно отправили домового. Сириус на Диагон-аллее поскандалил с каким-то полукровкой и прибежал к Ориону, который в это время беседовал с Редженальдом Долгопупсом, который тоже делал покупки вместе с сыном. Долгопупс рассмеялся, услышав, как мой внук рассказывает про неизвестного парнишку. А потом добавил, что по законам магии вполне вероятно, что именно этот волшебник и станет партнером нашему внуку. Орион тогда возразил Редженальду, что его сын женится только на чистокровной ведьме, чтобы продлить род Блеков. На что тот ответил, что если Сириус в будущем станет анимагом, то его природное чутье само покажет ему, кто его истинный партнер, а будет это чистокровная ведьма или полукровный маг - решать уже не Ориону.

Маг замолчал, словно раздумывая над тем, что ему дальше говорить, а потом вздохнул и продолжил:

- Моего сына весьма обеспокоили слова Долгопупса, который и сам, будучи анимагом, выбрал избранницу, от которой его родня была, мягко говоря, не в восторге. Именно поэтому Орион, взяв старшего сына, отправился в Италию, где специалист подтвердил то, что Сириус имеет дар к анимагии. Но самым страшным было то, что партнером моего внука мог стать только полукровка и только мужчина.

Маг снова помолчал. Молчали и остальные обитатели портретов. Все они прекрасно понимали, как воспринял слова о нечистокровном зяте вспыльчивый Орион, который всегда был рьяным сторонником чистоты крови. И осуждать его маги, которые и сами много столетий придерживались таких же взглядов, не могли.

- Твой сын смог узнать имя потенциального партнера наследника? – снова спросила Ирма Кребб.

- Нет, - покачал головой Арктурус. – Ни имени, ни возраста, ни какой бы то ни было дополнительной информации про кандидата на роль нашего зятя.

- Поэтому твой сын и попросил провести ритуал над Сириусом, - тихо проговорил Финеас, понимая, что ещё вчера все присутствующие здесь одобрили бы подобное решение.

- Попросить-то он попросил, - снова заговорил Арктурус, - однако Ориона в достаточно вежливой форме отправили в постель к Мордредовой бабушке, мотивируя это тем, что нельзя сковывать силы анимага, в их стране это запрещено законом. Но моего сына это не остановило, и он смог найти мага, который и провел ритуал нетерпения партнера. Однако со временем этот ритуал требовал повторного проведения, и до того, как Сириус убежал из дому, Орион регулярно обновлял эти чары на сыне.

- А после его побега?.. – заговорила Вальбурга, которая все это время внимательно слушала свекра.

- Повторные чары не требовали особых условий, и мой сын обновлял их каждый раз, когда приходил в школу проведать Регулуса, – ответил маг невестке.

- Но почему после окончания школы это заклятье не спало и мой сын не смог найти своего партнера? – не сдавалась ведьма.

- Мы не можем быть уверенными, что партнер Сириуса учился с ним в школе. У нас нет гарантии, что полукровка с Диагон-аллеи и был тем самым парнем. Мы же прочитали про варианты, когда разница между партнером и анимагом достаточно велика. Так что выбор кандидатов достаточно обширен.

- Темный лорд, - прошептала Вальбурга посеревшими губами.

- Как вариант, - горько усмехнулся бывший директор. – И наследник рода Поттер, Гарри, тоже подходит. Однако давайте вернемся к тому варианту, что мой потомок учился со своим партнером в Хогвартсе. К тому времени, как он закончил школу, ритуал уже оказал свое пагубное действие и Сириус мог настолько привыкнуть испытывать ненависть к партнеру, что продолжал действовать как по инерции. Также следует помнить, что наш гриффиндорец за столько лет обучения мог настолько настроить избранника против себя, что после школы они могли просто не встречаться.

- Но в книге написано, что если анимаг не находит свою пару, то он продолжает жить в родительской семье, помогая и оберегая родных. Но Сириус… – всех присутствующих неприятно поразили нотки боли, зазвучавшие в голосе этой сильной ведьмы.

- Сириус убежал от родных, которые не принимали его природу и пытались изменить саму его суть, - тихо произнес Финеас, прекрасно осознавая, что его слова не утешат женщину.- А свято место пусто не бывает, поэтому, не имея возможности наладить отношения с партнером и без поддержки семьи наш наследник нашел себе семью, которая принимала его таким, как есть, со всеми его слабостями и недостатками, семью Поттеров. Вот её он и защищал.

В зале воцарилось молчание. Все понимали, что бывший директор прав.

- И как теперь помочь Сириусу вернуть его возможности чувствовать партнера? – первая заговорила Ирма Кребб.

- Нужно, чтобы он прошел у гоблинов ритуалы, которые снимают все ограничители и восстанавливают природные способности мага, - ответил ей Арктурус.

- Но как уговорить моего сына пройти эти ритуалы? – вмешалась в разговор Вальбурга, и все маги прекрасно поняли, что она хотела сказать: Сириус уже настолько не доверял своим родным, что любое их предложение воспринял бы в штыки.

- Скажи, что это сделает его сильнее, что немаловажно, если он хочет помочь крестнику победить Темного лорда, - внес предложение Фениас.

- Они не смогут победить Темного лорда, - сказал Орион Блек, который несколько мгновений назад появился на своём портрете и услышал только окончание того, что говорил бывший директор.

- Силенцио! – выкрикнула Вальбурга, бросая в мужа заклятье онемения. – Остолбеней! Ты не сможешь помешать нам помочь Сириусу. Я поговорю с сыном, и он пойдет к гоблинам. И ты ничего не сможешь сделать.

Проговорив это, ведьма исчезла с портрета, за ней последовали и остальные. Никто не попробовал помочь обездвиженному Ориону, прекрасно понимая, что тот может попытаться помешать жене в исполнении её планов. И никто не узнал, что именно хотел сказать отец Сириуса. Что он хотел сознаться в ещё одной своей роковой ошибке, следствием которой и стало бессмертие Воландеморта.

часть 11 (105)

И маги принялись за дело. Для начала они с помощью магии переправили гриффиндорца на кушетку и, используя заклятия, стали раздевать его. Через некоторое время зельевар, взглянув на друга, заметил, как тот брезгливо смотрит на одежду парня.

- Малфой, что не так? – спросил Снейп, перед тем как снова диагностировать состояние парня.

- Это просто позор, что наследник древнего рода Поттер должен носить такое рванье, - зло ответил аристократ, отведя наконец взгляд от кучи, лежащей на полу.

Снейп ещё раз посмотрел на одежду гриффиндорца, про себя отмечая, что в свое время о таких вещах он мог только мечтать, а потом в голову магу пришла неожиданная мысль.

- Ты же видишь старые обноски? - спросил Снейп у друга, проверяя свою догадку.

- Да, точно так же, как и ты, - Малфой недоумевающе посмотрел на профессора, не понимая, зачем он задает очевидный вопрос.

- В том-то и дело. Я вижу нормальные вещи без иллюзии, - ответил зельедел, понимая, что тем самым от вызовет у друга ещё больше вопросов.

И слизеринский декан не ошибся. Люциус ещё раз посмотрел на друга, а потом взмахнул палочкой и произнес отменяющее заклятье. Однако одежда, лежащая на полу, ничуть не изменилась. Снейп тем временем, насылающий на повреждения Поттера очищающие и заживляющие чары, едва сдержался от ухмылки, быстро взглянув на растерянного друга. Ему удалось поставить Люциуса на место, чтобы тот не сильно зазнавался, поэтому Северус не торопился делиться с ним информацией.

- И что это должно означать? - заговорил раздраженный Люциус, подходя к кушетке и смотря, как зельедел сращивает поломанные кости гиффиндорца.

- Поттер, оказывается, знает весьма любопытное заклятье иллюзии, которое к тому же невозможно снять обычными чарами, - спокойно проговорил Снейп, прежде чем ещё раз наложить на парня диагностические чары.

- А… - попробовал было что-то спросить Малфой, но профессор только шикнул на него.

Люциус знал, что зельеделу необходимо сосредоточиться, и его сейчас нельзя отвлекать. К тому же аристократ понимал, что сам спровоцировал подобное отношение. Нужно было сразу рассказать другу все, что было ему известно. Зная особенности характера Снейпа, можно было не сомневаться: он ещё не раз припомнит аристократу эту недоговоренность.

В это же время Снейп убедился, что никаких других повреждений, кроме покалеченной руки, у гриффиндорца не осталось. Единственное, что вызывало вопросы у слизеринца, зачем Поттеру нужно было в Мунго, ведь с его повреждениями прекрасно справилась бы и мадам Помфри в Больничном крыле. Однако подумать над этим Снейп решил позже, а пока занялся кистью парня. Заклятье, с помощью которого из человеческого тела можно было удалить любую кость, профессор прекрасно знал. Его часто применяли упивающиеся. Смерть человека, у которого моментально исчезала черепная коробка или позвоночник, была весьма болезненной. Само заклятье было легким и не требовало значительных усилий. Выполнив необходимые действия, зельевар, достав костерост и кроветворное, привел гриффиндорца в чувство.

- Пейте ваши зелья, мистер Поттер, - Снейп понимал, что в связи с изменившейся ситуацией нужно пересматривать свою манеру общения с парнем, но боялся, что эти изменения могут вызвать у гриффиндорца лишние вопросы. А зная о слизеринской сущности парня, не оставалось сомнений, что со временем тот докопается до правды. А это в свою очередь поставит Драко в весьма незавидное положение.

- Спасибо, - тихо проговорил гриффиндорец, не обратив никакого внимания на тон слизеринского декана и внимательно посмотрев на флакончики, одно за другим выпил их.

- Поттер, и что вы так внимательно рассматривали? Хотели по цвету определить, те ли зелья я вам дал? - ехидно спросил уязвленный профессор, но тут же оборвал себя. Парень только за последний год выпил столько кроветворного, что действительно мог узнать его по цвету и по запаху.

- И зачем вы так рвались в Мунго? Ваши повреждения требовали какого-то особого медицинского вмешательства? – уточнил Снейп. Учитывая события, произошедшие за последнее время, он не мог сбрасывать со счетов тот вариант, что в лежащего перед ним студента могло попасть какое-то хитроумное заклятье, которое он сам не смог бы выявить.

- Не мне, - заговорил гриффиндорец срывающимся голосом. – Драко нужно в Мунго.

- Теперь на этот счет вы можете не беспокоиться, - слова студента порадовали профессора. Сам того не понимая, парень уже стал заботиться о слизеринце, что являлось прямым свидетельством прогресса в их отношениях. Однако не стоило забывать о состоянии самого гриффиндорца, так что Снейп заговорил снова: - Обезболивающее, как вы уже знаете, несовместимо с костеростом, так что могу вам предложить зелье Сна без сновидений.

- Профессор, а вы можете применить Сонные чары? – тихо спросил гриффиндорец, чем сильно удивил преподавателя.

- Могу, - профессор ничем не выдал своих чувств и уже достал палочку, однако Поттер остановил его.

- Одну минуту, сэр. Добби.

В комнате появился эльф, который тут же поклонился всем присутствующим:

- Гарри Поттер вызывал Добби? – пропищал домовой, преданно смотря своими большими глазами на парня.

- Да. Найди Гермиону и передай ей, что мой утренний подарок был ловушкой. На летном поле на меня напали, - сказал юноша внимательно кивающему эльфу. – Пусть будет осторожна со своим зельем.

Домовой кивнул и исчез. В это же время зельедел, который прекрасно слышал все сказанное, подумал, что беспокоясь о безопасности своей подруги, Поттер тем не менее оказал ей медвежью услугу. Подарки, присланные им обоим с утра, были сделаны от чистого сердца. Вот только кто-то воспользовался полетом юноши для воплощения своих темных замыслов. И профессор был уверен в том, кого следовало поблагодарить за произошедшее на поле для квиддича. Догадывался Снейп и об источнике информации Люциуса. Оставалось только выяснить, почему аристократ ещё находится здесь, а не отправился на континент наказывать преступника. Однако, общаясь с Люциусом уже столько лет, зельедел понимал, что тот все расскажет, как только гриффиндорец заснет.

- Поттер, вы уже закончили все свои дела? Я могу накладывать чары? – насмешливо поинтересовался Снейп, размышляя о том, что ещё неделю назад не мог и предположить, что станет предоставлять свои покои зеленоглазому недоразумению для выздоровления.

- Все, профессор, я готов, - тихо ответил гриффиндорец, закрывая глаза.

Слизеринский декан быстро поднял палочку, произнося заклятье, и уже через мгновение парень спал. Мужчина посмотрел на него несколько секунд, а потом призвал плед, укрывая спящего.

В комнате тем временем появился домовик, но увидев, что гриффиндорец спит, исчез. Вместо него рядом с двумя креслами возник небольшой столик, на котором стояла бутылка с коньяком, пара бокалов и тарелки с закуской.

- Из-за двенадцатилетнего мальчишки такого слугу потерял, - покачал головой Люциус, разливая напиток по бокалам.

- А тебе случаем не пора домой? Там у тебя покалеченный сын, – ехидно поинтересовался профессор, беря свой бокал и опускаясь в кресло.

- Поттер хорошо поколдовал на поле, останавливая проклятье растворения. Так что целителю нужно только восстановить Драко руку, - услышав о сыне, Люциус сразу стал серьёзней. Аристократ тоже опустился в кресло и продолжил: - Знаю, восстановить отрезанную конечность нелегко, однако у Блеков есть специальный ритуал. Но его можно провести только на рассвете.

Профессор лишь кивнул, принимая объяснения аристократа, и пригубил свой напиток.

- А ты не спросишь, что все-таки произошло на поле для квиддича, и кто виноват в том, что парни в таком состоянии? – вкрадчиво произнес Люциус, который ожидал, что преподаватель начнет задавать вопросы.

- На поле Поттер пошел потому, что увидел что-то в книге, подаренной ему с утра Драко. Твой сын не рассчитывал, что гриффиндорец справится с заданиями так быстро, и что уроки отменят, поэтому и не был готов. Именно потому он отправился в подземелье за метлой. В это время Тео что-то почувствовал и под чарами иллюзии пошёл на летное поле, где уже находился Поттер. Думаю, что в то же время там был и нападавший, вернее, нападавшая, поскольку я ни на минуту не сомневаюсь, что проклятья на летящего гриффиндорца насылала Долорес Амбридж. Заклятье ослепления у неё не сработало, Поттер всегда хорошо умел держать удар, поэтому она и бросила заклятье растворения. Но оно попало в ничего не подозревающего Драко, к тому времени появившегося на поле. Понимая, что твой сын погибнет, ведьма скрылась с места преступления, воспользовавшись порт-ключом, который ей прислали из Франции. Пока все правильно? – насмешливо посмотрел Снейп на застывшего от удивления аристократа.

- Вот же слизеринец, - только и смог выдохнуть Малфой, подтверждая тем самым правоту зельедела.

- Драко упал с метлы, но, думаю, Тео успел выставить щит, поэтому твой сын и не получил дополнительных травм. Поттеру повезло меньше, однако здесь снова сыграла роль его магическая сила - он смог временно сбросить ослепляющее заклятье и, несмотря на свои повреждения, помочь Драко. Тео же тем временем понял, что нужно сохранить улики против Амбридж и уберечь гриффиндорца от несправедливой расправы, и отправился с помощью порт-ключа домой, прихватив при этом отрезанную руку и метлу Драко. В тот же момент Поттер с помощью домовика отправил моего старосту в Больничное крыло, а к нему сюда прибежала команда почитателей твоего сына во главе с Паркинсон, - Снейп остановился, прервав свой рассказ, и несколько мгновений спустя задумчиво добавил: - Вот только откуда этот мальчишка знал, как помочь Драко, для меня пока не понятно.

- Умен, - снова покачал головой Люциус, а потом продолжил: - В этом вопросе меня смог просветить мой целитель. Ты никогда не задумывался, почему Поттеры, аристократы из древнего рода, шли служить в Аврорат?

- Тоже мне загадка, - усмехнулся профессор. - Они боевые маги, куда ещё им идти.

- Они не совсем боевые маги, - раздался тихий голос мага, появившегося возле кушетки, на которой спал гриффиндорец. – Они всегда были и остаются боевыми целителями.

Часть 1 (106)

Теодор Нотт чувствовал себя неуютно. Едва ли это слово могло употребиться, когда ты находишься в неизвестной комнате и на тебя направлены две волшебные палочки, а в глазах их обладателей ты видишь только угрозу… Но в данных обстоятельствах слизеринцу было не до подбора правильных терминов. Сидеть напротив весьма разозленных близнецов Уизли и ожидать их дальнейших действий было весьма… неприятно.

Слизеринец понимал, что на столь радикальные действия близнецов толкнуло отсутствие достоверной информации о произошедшем на летном поле. Да и слухи, разнесшиеся за это время по школе, в чем Нотт ни секунды не сомневался, были один хуже другого. Хотя реальное развитие событий было намного страшнее, чем все, что себе придумали хогвартские сплетники… Однако парню, планировавшему провести день совсем не так, отнюдь не импонировала перспектива занять койку в Больничном крыле. А о том, что эта встреча может так закончиться, свидетельствовал настрой гриффиндорцев и обстановка комнаты, в которой они все находились. В прошлом Тео доводилось читать в книжках про темные века и подвалы для пыток, в которых мучили пленных. Неизвестно, как рыжим удалось воссоздать такое помещение в школе, но выглядело оно точно так же, как на рисунках в учебнике.

В этой ситуации слизеринца успокаивало несколько вещей. Во-первых, он до сих пор находился в школе. Во-вторых, по дороге от дверей Больничного крыла, где его оглушила эта парочка, и до этого ужасающего помещения, где он очнулся, ему не причинили никакого вреда. И последнее, что вселяло в аристократа надежду на благополучный исход, – отсутствие каких-либо подсказок от родового дара.

Размышляя над тем, как с честью выйти из ситуации, в которой они все оказались, Нотт не мог не подумать, как гриффиндорцам удалось понять, где именно он находится. Ведь о том, что он пришел в Больничное крыло, не знал даже его декан, находящийся под впечатлением от состояния Драко. Слизеринец и сам не мог поверить в то, что случилось сегодня на летном поле. Миг - и он, укрытый чарами невидимости, видит парящего в небе счастливо улыбающегося Поттера. Миг – и в его поле зрения попадает гадко ухмыляющаяся Амбридж, поднимающая палочку и посылающая в ничего не подозревающего парня несколько проклятий. Миг - и гриффиндорец пытается справиться с управлением метлы. И в этот момент на поле верхом на метле появляется Драко. В то же мгновение ведьма снова поднимает палочку, и не заметивший её староста оказывается на линии огня. Ещё через секунду, словно в замедленном кадре, Тео видит, как начинает исчезать метла Малфоя, а тот с каким-то изумлением смотрит на растворяющуюся кисть, а потом начинает терять высоту. То, что другу подписан смертный приговор, слизеринец понял в тот же миг, как в руке ведьмы сработал порт-ключ, переносящий её за территорию Англии… Ошеломленный Нотт не увидел, как гриффиндорец очутился на земле. Он заметил его уже тогда, когда парень наслал на Малфоя сначала оглушающее, а потом обезболивающее заклятье. То, что произошло далее, слизеринцу хотелось бы забыть навсегда, так как он прекрасно понимал, что вид лежащей на траве руки Драко и запах горелой плоти будут преследовать его до конца жизни. Однако манипуляции гриффиндорца вселили в Тео надежду, что все закончится благополучно и староста останется жить. Именно в этот миг аристократа пронзила мысль о том, что преступнице удастся избежать наказания. Стремясь не допустить этого, слизеринец набросил на метлу Драко и его отрезанную руку замораживающие чары, надеясь, что это позволит выиграть немного времени до полного их исчезновения. Далее парень, захватив столь страшные трофеи, активизировал свой порт-ключ, переносясь в родовой замок, будучи уверенным, что Поттер сможет попасть вместе с Драко в Больничное крыло, где им и окажут помощь.

Ещё Тео спешил покинуть летное поле для того, чтобы предупредить старших Малфоев о настоящем виновнике произошедшего, чтобы Люциус по незнанию не натворил глупостей. Однако он не успел. Малфои уже были в Министерстве, а их конечной целью должен был стать школьный лазарет… То, что Нотту удалось появиться в замке до прибытия четы аристократов, было несказанной удачей, а то, что он смог предупредить семейного целителя вовремя, иначе как чудом назвать было нельзя. Для слизеринца осталось загадкой, почему в лазарете не было Гарри Поттера, которого он так спешил защитить от несправедливых обвинений. Гриффиндорец не мог просто уйти с поля для квиддича, ему необходима была медицинская помощь, Тео это точно знал. Так что даже после того, как все разошлись, Нотт оставался в Больничном крыле, ожидая, что тот появится, воспользовавшись помощью своего верного эльфа. Однако этого так и не произошло, и Тео направился на выход с целью узнать, что же все-таки случилось с избранником Малфоя. Вот здесь его и настигли рыжие близнецы.

Поэтому слизеринец и сидел сейчас в средневековой камере пыток, размышляя о случившемся. Кроме того, Нотта волновал ещё вопрос, почему его похитители не причинили ему никакого вреда. Не то, чтобы он сильно хотел этого, однако если у него собирались выяснить какие-то сведения, для доказательства серьезности намерений нужно было действовать более жестко и грубо. Однако парни только обездвижили его, усадив на довольно жесткий стул, и вот уже некоторое время сверлили его весьма недружелюбными взглядами.

Проведя в таком положении ещё несколько минут, слизеринец понял, что неведенье и ожидание действуют не хуже зелья правды, и он уже сам хочет, чтобы гриффиндорцы начали хоть о чем-то спрашивать, лишь бы прекратилась эта безумная игра в «гляделки».

- Где сейчас находится Гарри? - спросил один из близнецов, демонстративно поигрывая своей волшебной палочкой.

- Я не знаю, - Тео сказал правду, прекрасно осознавая, что именно она может спровоцировать рыжих на дальнейшие действия.

- Ваши слизни хвастались, что сделали из него сквиба, неспособного держать палочку. Тебе об этом что-то известно? - задал вопрос второй гриффиндорец, внимательно смотря на Нотта.

- Нет, - негромко ответил пленник, недоумевая, что могло произойти за то время, пока он был дома, и в то же время ожидая новых вопросов от братьев Уизли.

Однако гриффиндорцы снова замолчали. Не было больше никаких вопросов и уточнений. Тео уже порядком надоела эта ситуация, и он уже собирался было заговорить, как тяжелая, кованная железом дверь открылась и в комнате появилась та, кого слизеринец так хотел бы видеть при совсем других обстоятельствах.

- И зачем вы все это создали? Ужас какой, - тихо произнесла девушка и быстро взмахнула палочкой, отменяя заклятье иллюзии близнецов. Комната в тот же миг преобразилась, и Тео увидел перед собой обычный заброшенный класс. Одно только осталось неизменным в помещении - стул, на котором сидел обездвиженный слизеринец.

Нотт же любовался девушкой, которая не обращала на него никакого внимания. Однако в это же время парень испытывал горечь от осознания того факта, что после произошедшего староста ало-золотых перестала ему доверять. Единственное, что не давало аристократу окончательно отчаяться, это тот факт, что гриффиндорка не воздвигла над ним щит тишины, и он по прежнему мог слышать, о чем говорится в классе.

- Вот нет в тебе, Герм, творческого подхода, - обворожительно улыбнулся девушке один из рыжих парней, чем вызвал у слизеринца мысли, далекие от гуманистических.

- Зато у вас его, судя по вчерашнему, хоть отбавляй, - сухо произнесла староста.

Нотт, внимательно наблюдавший за известными весельчаками ало-золотого факультета, был просто поражен переменой, произошедшей с парнями во время произнесения этих слов. С рыжих словно сорвали маски, под которыми находились лица серьезных и весьма опасных магов. Смотря на преобразившихся Уизли, слизеринец понимал, что именно этим двум хватило решительности и умения поставить на место зарвавшегося преподавателя и при этом даже не попасть под подозрение. Приходилось признать, что, если бы не вчерашняя фраза Поттера о близнецах, связать эту парочку с произошедшим с министерским инспектором никто бы не смог.

- Гермиона, - спокойно, но в то же время жестко произнес один из братьев, - мы уже все сказали и все объяснили. Эта… угрожала Полумне. А ты не хуже нас знаешь, что бы произошло, если бы она применила к ней свои обычные методы.

- К тому же, - поддержал говорившего второй гриффиндорец, - речь шла о наших партнерах. И ты на нашем месте поступила бы точно так же.

- Возможно. Но это сейчас не главное, - ответила девушка. - И если мы уж заговорили о партнерах… - староста резко развернулась к слизеринцу и спросила: - Ты знаешь, что произошло на поле для квиддича, и где сейчас находится Гарри Поттер?

часть 2 (107)

Едва осознав, что в комнате присутствует посторонний, маги попытались выхватить палочки, однако им это не удалось - чары обездвиживания были наложены просто виртуозно. Недаром стоящий рядом со спящим гриффиндорцем Филиус Флитвик уже столько лет преподавал чары в Хогвартсе. Сейчас же застывшие маги лихорадочно обдумывали, когда здесь появился Флитвик, и что он успел услышать. Снейп прекрасно знал, что попасть в его покои можно было или через дверь в тот момент, когда выходили слизеринцы, или через камин вместе с Люциусом. Однако второй вариант профессор отбросил как невозможный. Никто не смог бы с точностью угадать время перемещения по каминной сети. Так что незамеченный гость, находясь в комнате ещё до появления Малфоя, слышал все, о чем говорилось. Поэтому декану слизеринцев оставалось только с тревогой ожидать дальнейших действий своего коллеги.

Тем временем преподаватель чар несколько мгновений посмотрел на своего спящего студента, а потом заговорил:

- Маги семьи Поттер всегда имели одну весьма специфическую особенность: в условиях сражений могли мгновенно создавать необходимые для спасения пострадавшего чары. То заклятье, которым ты, Северус, сегодня воспользовался, тоже было создано на поле боя одним из предков нашего Гарри. Оно впервые было применено, чтобы ребра, раздробленные заклинанием, не пробили легкое пострадавшему.

Маленький преподаватель замолчал и, отойдя от кушетки, наколдовал себе ещё одно кресло, в которое и опустился, собираясь продолжить свой рассказ. Однако заговоривший Малфой не дал ему этого сделать:

- Профессор, все это весьма интересно, и мы с удовольствием дослушаем вас. Но прежде, чем продолжите, не могли бы вы освободить нас? Как я понимаю, вы не собираетесь причинять нам вред.

- О, конечно, господа, конечно, - спохватился Флитвик и быстро взмахнул палочкой, отменяя собственное заклятье. - У меня и в мыслях не было причинять вам вред.

- Тогда зачем вы обездвижили нас? - спросил Люциус у своего старого учителя.

- А это, чтобы вы не успели причинить вред мне. Или вы думаете, что я не помню, с какой скоростью вы умеете вытаскивать палочки? - улыбнулся маленький преподаватель и продолжил рассказ в своей привычной манере, которую мужчины помнили ещё по годам своего обучения в этой школе. - Но этот уникальный дар, возможность лечить, проявляется только в условиях, максимально приближенных к боевым. Ни один Поттер не сможет лечить в стерильной операционной с набором инструментов и штатом ассистентов. Нет, лучшие результаты будут достигнуты в момент опасности, когда над головой у представителя данного семейства мелькают вспышки проклятий. Именно в такие моменты дар семьи Поттер и раскрывается полностью.

- Обучение колдомедицине, как я понимаю, приносит только вред. Обучаясь стандартным схемам, Поттеры будут терять свою способность нестандартно применять старые заклинания или придумывать новые, необходимые в данном конкретном случае, - задумчиво проговорил зельедел. - Отсюда и Аврорат, как самая подходящая профессия: задействованы и весьма неслабые навыки боевого мага, а в случае, если кто-то будет ранен, активизируется дар целителя.

По тому, как Флитвик улыбнулся зельеделу, тот понял, что его предположение оказалось истинным. Эту улыбку знали и ценили все, кто изучал чары у маленького преподавателя. Именно так он улыбался, когда кто-то из его студентов самостоятельно находил ответ на какой-то сложный вопрос. К тому же профессор чар всегда одинаково относился ко всем своим ученикам независимо от того, на каком факультете они учились или какой статус имели. Заработать положительную оценку можно было лишь с помощью знаний и умений. Даже он, бедный полукровка с презираемого всеми факультета, не ценимый даже собственным деканом, на этом предмете мог рассчитывать на помощь и поддержку.

- Интересно, а какие еще заклятья были созданы этим семейством? – поинтересовался Люциус.

- Многие, - проговорил маленький маг. - Однако самое известное из них - это Круциатус…

- Что? - изумился Люциус. - Пыточное заклятье придумал целитель?

- Оно создавалось не как пыточное, - оскорбился профессор чар. - Пыточным оно стало с легкой руки последнего Темного Лорда. А создавалось оно для помощи одному парализованному магу. Именно благодаря этим болезненным импульсам человеку удалось вернуть чувствительность. С помощью этого заклятья были излечены очень многие безнадежные больные с таким же диагнозом.

На несколько мгновений маги замолчали, размышляя над полученной информацией. Каждому из упивающихся доводилось испытывать на себе действие этого проклятья, так что они понимали, как именно оно действовало на организм парализованного волшебника. Было ясно, что для обычных нервных окончаний импульсы, которые возникали из-за проклятья, были пыткой, но для пораженных окончаний это было едва заметное покалывание.

- А почему вы нам этого не рассказывали на своих уроках? – спросил зельевар, внимательно смотря на своего бывшего преподавателя.

- А ты успеваешь рассказать на своих парах об истории возникновения тех или иных зелий? Ведь это тоже весьма познавательно, - ответил Флитвик, лукаво улыбаясь декану Слизерина.

- А Авада? Вы знаете, какой маг её изобрел? - внезапно спросил Люциус. - Только не говорите, что это заклинание тоже задумывалось как благо для магического мира.

- Люциус, в твоего сына сегодня попало заклятье растворения, и только вмешательство Поттера спасло его от неминуемой, болезненной, но относительно быстрой гибели, - заговорил преподаватель Чар, внимательно смотря на застывшего от его слов аристократа. - А теперь представь, что кто-то каким-то образом умудряется замедлить действие заклинания растворения. Заметь, я сказал замедлить. Что бы ты делал, если бы знал, что твоему сыну грозит мучительная и весьма медленная гибель? Был бы ты готов смотреть на страдания своего единственного ребенка, зная, что ничем нельзя помочь и любые зелья или чары - это только временные меры, которые лишь затягивают агонию?

Малфой, который ещё недавно сидел рядом с сыном и со страхом ожидал, сделает ли он следующий вздох, прекрасно понял, что ему хочет сказать Флитвик. Однако даже в тот страшный момент у аристократа оставалась надежда, маленькая безумная надежда на то, что его мальчик будет жить. А смотреть на страдания близкого человека, не имея возможности ему ничем помочь… Такого аристократ не пожелал бы и врагу.

- Аваду изобрели как заклятье, которое прерывало страдания больного или раненого человека, - вмешался в разговор зельедел, пытаясь хоть как-то разрядить напряженную атмосферу, возникшую в комнате.

- Заметь, что ни родовая защита, ни другие артефакты не служат препятствием для данного проклятья. Страдания воина, получившего в бою повреждения, не совместимые с жизнью, и имеющего серьезную защиту, только Авадой и можно было прервать, - пояснил профессор чар. – К ней прибегали только в безнадежных случаях, когда магу уже ничем нельзя было помочь. И отвечая на ваш незаданный вопрос - это заклятье было известно ещё во времена Основателей.

И снова в комнате воцарилась тишина. Размышляя над полученной информацией, Снейп задумался ещё над одним известным фактом.

- Итак, наш Поттер - боевой целитель. А вот интересно, анимагом он тоже будет, как и его отец? - проговорил декан слизеринцев, не ожидая ответа, а скорее просто проговаривая мысли вслух.

- Нет, Гарри не анимаг, - ответил Флитвик. - Это умение присуще роду Блеков, и анимагом в роду Поттеров являлся лишь Джеймс, мать которого была в девичестве Блек. Так что анимагом может стать сын Гарри, при условии, что ребенок одновременно будет и сыном Драко. Наследник, объединяющий два столь древних рода, будет обладать уникальными возможностями.

часть 3 (108)

- Вы знаете о действительных возможностях анимагов? - тихо спросил Люциус, который знал, что заключение, сделанное Северусом Снейпом ночью в доме Ноттов об анимагах, было абсолютно правильным. Действительно, магический уровень у анимагов был гораздо выше, чем у остальных волшебников. То, что таких магов нужно было специально обучать и помогать им как можно лучше раскрыть свой потенциал, а не просто регистрировать в Министерстве, было ясно и первокласснику. Почему же информация о таких магах умалчивалась, аристократ не мог понять.

- Да, знаю, - спокойно проговорил Флитвик, смотря прямо в стремительно темнеющие глаза Малфоя.

- Знаете, что меня больше всего удивляет? - заговорил аристократ ледяным тоном. – За последние несколько дней я убедился, что почти все волшебники этой страны что-то знают, но молчат, скрывая свои знания от других.

- Люциус, - попытался остановить друга Снейп. – Ты обращаешься с претензиями не к тому человеку.

- Я обращаюсь к Мастеру чар, искусному дуэлянту, преподавателю Хогвартса, который мог хоть что-то противопоставить Дамблдору, - с горечью ответил аристократ. – А вместо этого я говорю с магом, который предпочитает молча наблюдать, как его страну настойчиво подталкивают к пропасти.

- Малфой, уймись, - с угрозой проговорил зельедел, понимая, насколько несправедливы высказывания разозленного волшебника по отношению к маленькому преподавателю. – Профессор и так сделал для нашей страны больше, чем кто-либо.

- А ещё он смотрел, как его ученики… - начал было аристократ, но его прервало беспалочковое «Силенцио» слизеринского декана.

- Люциус, ты когда-то кого-то из гоблинов с палочкой видел?! – рявкнул Снейп, понимая, что Малфой перешел все мыслимые границы. – Простите, профессор, я не хотел вас обидеть.

- Ничего, Северус, - преподаватель с грустью, но в то же время с гордостью посмотрел на своего бывшего ученика и нынешнего коллегу. – Лорд Малфой в чем-то прав, мне ведь действительно приходилось молча смотреть на гибель собственных учеников, не имея возможности им помочь.

- Из-за своего происхождения вы были вынуждены дать Дамблору Непреложный обет, чтобы он взял вас на работу, - уверенно сказал Снейп, снимая в это время с аристократа заклятье молчания, понимая, что тот услышал достаточно, чтобы снова не начать бросаться беспочвенными обвинениями. – Из-за этого вы и не могли при всем вашем желании вмешаться в развитие событий. Единственное, что мне непонятно, это как вы смогли обойти этот обет сейчас?

- Ты прав почти во всем, Северус, - улыбнулся маг такой знакомой улыбкой. – Вот только обет я давал не Дамблдору, а его предшественнику. Армандо Диппет был прекрасно осведомлен о моей силе и долгожительстве, доставшемся мне от отца-гоблина, потому я и принес обет верности директору Хогвартса. В нем говорилось и о полном невмешательстве в происходящее за пределами школы.

- А назначив вас временным директором Хогвартса, Дамблдор тем самым развязал вам руки, - быстро сделал выводы из сказанного профессор.

- Именно, - проговорил Флитвик. – Отрадно видеть, что сегодняшние манипуляции с чаем не прошли для тебя даром и ты вернул свою возможность все схватывать на лету.

- В чае было какое-то зелье, - тихо выдохнул Северус, прекрасно понимая, о чем говорит Флитвик. – Зелье, с помощью которого Альбус контролирует сотрудников, но которое, в то же время, плохо реагирует на смену температуры.

- Только на заморозку, но кто будет замораживать чай? - снова улыбнулся маленький преподаватель. – Так что расчет Дамблдора оказался верным. И отвечая на твой следующий вопрос, у этого зелья нет какой-то одной четкой направленности. Оно действует так, как в этот момент выгодно подлившему: может подавлять мыслительные процессы, усугублять чувство вины или ответственности, а может и отвращать желание создать семью.

- Зачем? - удивился Люциус, не понявший, для чего директору нужны одинокие учителя.

- Маг без семьи более уязвим, никто не сможет заметить изменения, произошедшие с ним. К тому же такому человеку нечего терять и некого защищать. Такой учитель не будет отвлекаться от выполнения своего долга из-за родных, - тихо пояснил Флитвик. Слушавшие его мужчины понимали, насколько тяжело маленькому преподавателю даются эти слова. Изгой, как среди гоблинов, так и среди людей, он лучше всех понимал, о чем говорил.

- Но на вас, как я понимаю, это зелье не действует? – уточнил зельевар, пытаясь таким образом отвлечь бывшего учителя от невеселых раздумий.

- Не так сильно, как на вас, - ответил преподаватель, внимательно смотря на своих выросших учеников.

- Но все равно Дамблдора за такие дела нужно отдать дементорам на завтрак, - злобно проговорил Малфой.

- Ты бы лучше помолчал, справедливый наш, - саркастично проговорил слизеринский декан. – Разберись сначала со своими делами. У тебя сына чуть не убила фанатичная садистка, а ты здесь сидишь и о правосудии рассуждаешь.

- Это потому, что лорд Малфой знает международное законодательство лучше, чем ты, Северус, - усмехнувшись, проговорил Флитвик. – Но в нашем случае самым радостным остается тот факт, что министерские инспектора тоже не утруждают себя изучением этих правил.

- О чем это вы? – уточнил Снейп, понимая, что ему сейчас станет ясна причина такого спокойного отношения Малфоя к сложившейся ситуации.

- Когда создаются магические порт-ключи для международного пользования, на них накладывается специальное отслеживающее заклятье. Именно оно позволяет узнать, чем занимался владелец порт-ключа до перемещения. Таким несложным образом можно избежать ситуации, когда преступление совершается в одной стране, а преступник тем временем переносится в другую, чтобы не быть уличенным в совершенном.

- И теперь Долорес Амбридж, - усмехнулся слизеринский декан своей самой зловещей усмешкой, - будет отвечать перед международным судом. Там-то она не сможет избежать ответственности, и никто, даже наш Министр Магии Фадж, не сможет её защитить.

- Именно, - подтвердил Малфой. – А нам останется только предоставить магическому суду Франции соответствующие доказательства. И завтра после оказания помощи Драко мой целитель осмотрит всех учеников для выявления возможных повреждений.

- Думаю, это будет очень своевременно, - кивнул Флитвик. – Однако я пришел поговорить с Северусом совершенно по другому вопросу.

- Да, я вас внимательно слушаю.

- Так случилось, что сегодня кроме директора школу также покинули учителя Трансфигурации и ЗОТС. Я думал предложить тебе, Северус, несколько пар по защите в свободное от зелий время. Однако у меня, в связи с открывшимися обстоятельствами, возникло другое предложение.

Маги молча смотрели на исполняющего обязанности директора преподавателя, ожидая продолжения.

- Насколько я понимаю, лорд Нотт и леди Малфой тоже знают о происходящем. Так что именно им, с разрешения попечительного совета, я и собираюсь предложить временно заменить отсутствующих учителей, - проговорил Флитвик, внимательно смотря на застывших от удивления мужчин. – Я, конечно, не возражал бы, чтобы в школе преподавали вы, лорд Малфой, однако у вашей супруги был значительно лучший балл по Трансфигурации.

- Профессор, - едва смог выдавить из себя Снейп, ошеломленный услышанным. – А вы случайно не на Слизерине учились? Такое коварство присуще скорее моему факультету, чем вашему.

- Можно подумать, что слизеринцы выкупили все хитроумие мира и теперь только у них могут возникнуть коварные планы, – усмехнулся маленький преподаватель, прекрасно понимая, что в этой ситуации маги просто не смогут ему отказать и завтра за завтраком он уже будет представлять временных учителей.

- Интересно, у нас будет хоть один спокойный завтрак, не приправленный сенсационным заявлением? - проворчал зельевар, в данный момент просчитывая все плюсы и минусы от появления Нотта-старшего и Нарциссы в Хогвартсе.

Флитвик уже собирался ответить Снейпу, однако был прерван появлением большой совы, которая опустилась на ручку его кресла. Профессор Чар аккуратно снял послание и, сломав печать, углубился в его прочтение. Через несколько мгновений маг протянул свиток зельеделу и спросил:

- Вам о чем-то это говорит, профессор Снейп?

Слизеринец взял письмо и быстро пробежался взглядом по каллиграфически написанным строчкам:

«И.о. директора Хогвартса Ф. Флитвику.

В связи с распоряжением Августы Долгопупс, её внук Невилл Долгопупс должен находиться в Италии под покровительством семьи Борджиа все то время, пока вышеназванная леди будет на лечении. Сегодня я прибуду в школу, чтобы переправить мистера Долгопупса в Италию.

С уважением, Роберто Борджиа».

часть 4 (109)

Услышав заданный ему вопрос, Тео с удивлением посмотрел на гриффиндорку. Неужели она действительно думает, что он сейчас все расскажет? Как бы слизеринец ни относился к этой девушке, он не собирался выдавать ей все секреты по первому же требованию.

- Ясно, - произнесла староста через несколько мгновений, которые они с пленником смотрели друг другу в глаза. - Это бесполезно. Ты все равно ничего нам не скажешь.

Тео напрягся, ожидая, что сейчас братья Уизли применят к нему силовые методы воздействия, чтобы узнать нужную им информацию, поскольку никаких других рычагов давления у парней на него не было. Однако гриффиндорцы стояли, опершись на пыльные парты, и, не обращая никакого внимания на обездвиженного Нотта, смотрели за тем, как их староста меряет аудиторию шагами из одного угла в другой.

- Книга не могла быть ловушкой, - негромко бормотала девушка, перемещаясь по классу. - Они должны были просто полетать и все.

- Хей, таинственная незнакомка, - воскликнул один из близнецов, хватая проходящую мимо него старосту за руку. - Вы кто, и куда вы дели нашу Гермиону?

Наблюдающему за происходящим Тео захотелось вдруг возвращения назад пыточных машин для того, чтобы использовать парочку из них на этом наглеце. Грейнджер тем временем пыталась освободить свою кисть из захвата.

- Джордж, отпусти меня немедленно, - сердито проговорила гриффиндорка, когда все её усилия оказались тщетными.

- Я не Джордж, я Фред, - смеясь ответил парень, при этом не ослабляя хватки.

- Очень смешно, будто я не различаю, кто из вас кто, - фыркнула староста, пытаясь разжать цепкие пальцы старшекурсника. Увидев, что и эта попытка не увенчалась успехом, девушка снова обратилась к парню. - Уизли, немедленно убери свою руку.

Вместо того, чтобы отпустить старосту, Джордж наоборот притянул её ближе к себе. Не ожидавшая такого подвоха Гермиона просто замерла от удивления, чем и воспользовался рыжий маг, чтобы развернуть свою пленницу спиной к себе. У онемевшего от возмущения Тео в глазах потемнело от гнева. Как этот наглец позволил себе прикоснуться к его будущей жене подобным образом? Джорджа Уизли спасало от пыточного заклятия только то, что слизеринец до сих пор оставался обездвиженным.

Тем временем парень, удерживающий несопротивляющуюся девушку за плечо, достал палочку и тихо сказал:

- Смотри.

Слизеринец не знал, каким заклятием воспользовался Уизли, но не мог отрицать, что оно было весьма эффектным. Посреди комнаты, словно сами по себе, начали появляться морозные узоры. Они росли и менялись, складываясь в вычурные цветы и экзотические деревья, переплетаясь и распускаясь. Все замерли, наблюдая за возникшим перед ними чудом, когда второй Уизли, усмехнувшись, взмахнул своей палочкой. Узор изменился в то же мгновение, превращаясь в огненное кружево. Оно искрилось и вспыхивало, исчезало и появлялось вновь. Это уже не было растение или дерево, но оторвать взгляда от этого завораживающего танца огня было невозможно…

Братья переглянулись и одновременно взмахнули палочками - огненный узор исчез, а к ногам изумленной старосты упал огромный букет белых роз.

- И что это было? - спросила девушка. Воспользовавшись тем, что Джордж уже перестал ее удерживать, она присела, поднимая подаренные ей цветы.

- Тебе нужно было успокоиться и отвлечься, - сказал Фред, снова опираясь о парту. - А как говорит моё сокровище, нам не хватает мгновений…

- Наполненных красотой, - улыбнувшись, закончил за брата мысль Джордж. – Теперь же ты можешь снова думать о том, что случилось с нашим вездесущим Гарри.

Гриффиндорка несколько минут внимательно смотрела на близнецов, а потом, положив букет на парту, достала из него одну белую розу. Забытому всеми слизеринцу оставалось только наблюдать, как девушка, оборвав все лепестки, стала размышлять вслух и одновременно с помощью чар восстанавливать цветок:

- Итак, Гарри получил сегодня за завтраком книгу. Она была настроена именно на него. Отправителем был Драко Малфой.

- То, что ты узнала отправителя по магическому почерку, понятно, - заговорил Джордж, внимательно смотря на старосту.

- Выяснить, на кого настроены задания, тоже не проблема, - подхватил эстафету Фред, не отставая от брата.

- Но вот почему этот… белый хорек шлет Гарри подарки, непонятно, - закончил Джордж.

Староста подняла на него взгляд, и парень, смеясь, выставил руки:

- Ладно, ладно, все ясно, так надо. И я больше не буду называть его высочество слизеринского принца белым хорьком.

- Итак, - продолжила свои размышления гриффиндорка. - С помощью книги Гарри вызвали на летное поле. Именно там что-то произошло между парнями, после чего Малфой очутился в Больничном крыле. Причем произошедшее со слизеринцем было настолько серьезно, что вызвали его родителей и семейного целителя. Что же могло случиться между ними, что привело к таким последствиям?

В этот момент один из лепестков обновленной розы стал ярко красного цвета.

- Неправильный вывод, - проговорил Фред, пряча палочку.

- Кто сказал, что на поле эти двое были одни? - продолжил мысль брата Джордж.

Девушка замерла, смотря на розу и размышляя над сказанным близнецами.

- Открытое для всех место и необычное поведение обоих, - снова заговорила гриффиндорка. - Кто угодно мог проследить за ними и воспользоваться ситуацией.

- В летящего на метле Поттера начала бросать заклятья Амбридж, - тихо сказал Тео, понимая, что скрывать правду в этой ситуации нет смысла. - Одно из заклятий попало в Драко. Это оказалось заклятье растворения. Поттеру пришлось отрезать и прижечь Малфою руку, чтобы не дать заклятью распространиться дальше. После чего Гарри переправил нашего старосту в Больничное крыло.

- Да, но если все произошло так, как ты говоришь, то почему Гарри конвоировали к вашему декану Кребб с Гойлом и сопровождала их Паркинсон? И почему сейчас вся школа обговаривает тот факт, что Национальный герой больше никогда не сможет взять в руки палочку? - говоря это, гриффиндорка не отводила взгляд от слизеринца.

Тео недоумевающе посмотрел на старосту, не понимая, о чем она говорит, однако ответ на этот вопрос пришел к нему как бы сам собой:

- Она покалечила ему правую кисть, несколько раз наступив на неё, чтобы сломать кости, - проговорил Тео, ужасаясь открывающимся перспективам. Поттер был единственным магом, который мог хоть как-то противостоять Темному Лорду. Дамблдора, который привык отсиживаться в безопасности, предпочитая выставлять вместо себя на линию огня своих учеников, слизеринец просто не брал в расчет. И теперь из-за одной ничего не понимающей, злобной аристократки магический мир потерял надежду на благополучный исход.

Смотря в карие глаза, наполненные ужасом и болью, Нотт понял, что староста полностью разделяет его точку зрения.

Однако громкий хохот отвлек Тео от размышлений. Близнецы смеялись так, словно они услышали самую лучшую шутку в их жизни.

- Это не смешно, - проговорила девушка, сердито смотря на веселящихся парней.

Однако её замечание только усугубило ситуацию: рыжие парни стали смеяться еще громче, сгибаясь и хватаясь за животы.

- Ой, не могу, Джордж, - всхлипывая, проговорил гриффиндорец.

- И не говори, Фред, - вторил ему брат.

- Наследница… - еле выдавил из себя Джордж.

- Напала… - всхлипнул Фред.

- На лорда, - выдохнули братья одновременно.

часть 5 (110)

- Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, - зельевар поднял глаза от пергамента и посмотрел на Флитвика, - ответьте, пожалуйста, на мой: как складываются личные отношения у анимагов?

- Личные отношения у анимагов... - задумчиво произнес профессор Чар. - Неужели Невилл - партнер Роберто Борджиа? Но он же отмечен…

Маг внезапно оборвал себя, несколько мгновений подумал, а потом снова заговорил:

- Многого я не знаю, это все-таки раздел Трансфигурации, но кое-какими фактами могу поделиться. Как вы знаете, анимаги - это весьма сильные маги. Они лучшие шпионы, когда-либо существовавшие на земле. Будучи в своей второй форме, такие маги почти ничем не отличаются от реальных животных: они могут есть такую же пищу, жить в таких же условиях. Они в состоянии стойко переносить любые невзгоды и трудности. Именно эти качества и делают их непревзойденными шпионами, добывающими крайне важную информацию. Однако это, так сказать, их боевая сторона. В обычной жизни у анимагов наиболее ярко выражена одна черта - потребность в семье, а точнее, в партнере. Партнер для такого волшебника - это все: воздух, солнце, вода, еда… Анимаг будет всю жизнь искать своего истинного партнера, при этом не обращая почти никакого внимания на остальных людей. Ему нужен только он один, и ищет его анимаг по запаху, остальные люди его мало чем привлекают.

- Даааа, - саркастично произнес декан слизеринцев. - Это один в один описывает поведение Сириуса Блека в школьные годы. Он, наверное, вопреки правилам искал своего партнера на ощупь. Но на то он гриффиндорец, им законы никогда были не писаны.

- Зато Джеймса Поттера в этом отношении тебе не в чем упрекнуть, – парировал Флитвик, однако, посмотрев на выражение лица зельедела, исправился: – То есть, упрекнуть тебе его есть в чём. Но согласись - его поведение отвечало всем соответствующим правилам. Он заботился о Лили, всегда знал, где она находится, угадывал её малейшие желания. Джеймс делал всё, чтобы его избранница чувствовала себя счастливой.

Вот с этим Снейп уже никак не мог поспорить. Как бы ему не прискорбно было это признавать, но Поттер-старший шёл ради своей возлюбленной на безумные поступки, переступая через все обычаи и запреты. Даже в их гостиной из уст самых именитых красавиц не раз звучали мысли, что ради магглорождённой ведьмы будущему лорду не стоило прилагать столько усилий. Однако чаще всего в голосах говоривших были слышны плохо скрываемые нотки зависти.

- Анимаг будет не просто заботиться о своем партнере, - продолжал тем временем маленький профессор. - Ради сохранения жизни избранника он может пожертвовать всем: деньгами, работой, друзьями и даже самой жизнью. Начиная от пятнадцати лет, то есть с возраста, после которого анимаг начинает превращаться, он старается найти партнера, однако пока это событие не произошло, такой маг живёт и служит родительской семье, заботясь и защищая родных и близких.

- Да уж, - не мог удержаться от замечания слизеринский декан. – То-то Блек как раз в этом возрасте из дома сбежал. Я уже молчу про Поттера. Что же он жену от участия в Первой войне не уберег?

- Северус, я не буду ничего говорить о Сириусе Блеке, - в голосе маленького профессора зазвучал металл. – Но что касается семьи Поттеров... Я думал, ты знаешь, что это Лили привела Джеймса в Орден Феникса и, если бы не её решение, Поттер никогда бы не оказался в организации Дамблдора.

- Но почему?.. - тихо произнес зельевар, ошеломленный этим заявлением.

- Лили верила, что Дамблдор сможет победить Воландеморта и тем самым избавить магов, присягнувших ему на верность, от обязательств, - жёстко произнес преподаватель Чар, смотря прямо в черные глаза бывшего ученика.

У зельедела перехватило дыхание. Сколько лет он думал, что подруга не простила ему тех жестоких, несправедливых слов, брошенных в минуту стыда и отчаянья… И вот сейчас, после стольких лет, узнав истинное положение вещей, слизеринец с одной стороны ощутил облегчение, а с другой – ещё большую вину. Лили хотела спасти его от унизительного рабства, он же ей отплатил тем, что столько лет несправедливо преследовал единственного сына подруги. И то, что он несколько раз спасал жизнь мальчишке, никак не служило ему оправданием. В конце концов, если бы он раньше посмотрел на Гарри, как на сына Лили, а не отпрыска Джеймса, спасать бы его пришлось гораздо реже.

- А за границей, как я понимаю, об этих особенностях анимагов знают, - обратился к Флитвику Люциус, понимая, что его другу нужно несколько минут, чтобы осмыслить полученную информацию. - И относятся к ним не так, как у нас.

- Там это умение не слишком афишируют, дабы избежать ненужного внимания желающих познакомиться, - ответил профессор Чар, прекрасно понимая, чего добивается Малфой своим вопросом. - Родство с такими магами гарантирует сильных, здоровых потомков, так что, как ты понимаешь, стать избранником анимага - мечта каждого волшебника или ведьмы. Кто же откажется от того, что рядом с ним будет сильный маг, готовый пожертвовать всем ради своего избранника?

- Ещё одно уточнение, - заговорил взявший себя в руки зельедел. – Бывали ли случаи, когда на одного кандидата претендовали сразу два анимага?

Флитвик внимательно посмотрел на Снейпа, прежде чем ответить, но потом всё же заговорил:

- В таком случае решение, с кем остаться, принимает сам избранник, отверженный же анимаг отступает, поскольку для него счастье кандидата является выше, чем его собственное. В истории были случаи, когда анимаг не признавался избраннику в своих чувствах, руководствуясь тем фактом, что его профессия была достаточна опасна. Таким образом, дабы не нарушить спокойствие возможного партнера, маг совсем отказывался от отношений.

- Это всё весьма интересно, - в разговор вмешался Люциус, которого сейчас не очень волновал вопрос анимагов, - но мне бы хотелось вот о чем вас спросить, профессор: вы что-нибудь слышали об Истории Магии?

- Легендарные артефакты, в которых фиксируются все самые главные события той или иной страны? Конечно, я знаю об Истории Магии, - улыбнулся Флитвик.

- А вы знаете, где сейчас находится История Магии Англии? - уточнил Малфой. - Или её тоже куда-то запрятал наш вездесущий Дамблдор?

- Нет, на этот раз обошлось без него, - покачал головой преподаватель Чар. - Она была утеряна ещё во времена Основателей. И даже гоблины не знают, где находится эта книга. И отвечая на ваши возможные вопросы, её искали, искали, как никакой другой артефакт до этого, но пока что попытки не увенчались успехом. Однако вам не стоит особо беспокоиться: основные правила и законы сходны во всех странах, так что в копии, предоставленной Люсиндой Нотт, вы найдёте ответы почти на все свои вопросы.

- Но как? – только и смог выдохнуть удивленный Малфой. - Кто мог вам об этом рассказать?

- У хорошего учителя всегда найдутся ученики, которые и после окончания школы готовы поделиться со своим старым преподавателем радостной вестью, - хитро улыбнулся маленький маг. - А то, что весть об этой книге радостная, можете не сомневаться.

- Спрашивать имя вашего ученика бесполезно, - уверенно проговорил Снейп, понимая, что круг посвященных был достаточно узким и среди него нет магов, поддерживающих Дамблдора. – Тогда позвольте задать вам следующий вопрос. Вы знаете, где находится полный архив Хогвартса?

- К сожалению, нет, Северус, - Флитвик отрицательно покачал головой, и маги сразу поняли: он говорит правду. – Он слишком хорошо спрятан, даже мои способности не позволяют мне его отыскать.

Услышав это, мужчины задумались. Архив нужно было найти непременно, именно в нём должны были храниться документы, позволяющие окончательно свергнуть директора с его пьедестала. Однако откуда начинать поиски, оставалось загадкой. Тем временем маленький профессор, оглянувшись, сделал пасс рукою, посылая в сторону кушетки, на которой спал гриффиндорец, небольшую волну магии. Заметивший это зельевар не смог удержаться от комментария:

- Я, вообще-то, наслал на Поттера качественные Сонные чары. Нет нужды их дублировать.

- Северус, я никогда в тебе не сомневался и не ставил под вопрос твою квалификацию. Просто и мне иногда хочется немного покрасоваться, - пожал плечами Флитвик и поднялся с кресла. – Думаю, мне пора откланяться, дабы встретить Роберто по всем правилам. Или вы подниметесь со мной и поздороваетесь с гостем?

- Я, пожалуй, пройдусь, - в свою очередь поднялся Снейп. - Поттер всё равно будет спать до вечера. Люциус, ты с нами?

- Я, с вашего разрешения, воздержусь, – проговорил аристократ, поднимаясь и направляясь к камину. – Пойду обрадую супругу, что она будет первой женщиной в семье Малфоев, которая выйдет на работу.

И блондин, бросив порошок и назвав адрес, исчез в зеленом пламени камина.

- Профессор Флитвик, - вдруг начал зельедел и, после того как заблокировал камин, задал внезапно появившийся у него вопрос: – А леди Малфой будет выполнять все функции профессора МакГонагалл?

- Конечно, - улыбнулся маленький маг.

- Потомственная аристократка Нарцисса Малфой - декан гриффиндорского факультета, - тихо проговорил мужчина. - Спаси нас, Мерлин.

часть 6 (111)

До директорского кабинета маги добрались без особых приключений. В коридорах почти не было учеников. Зельевара даже удивило такое невиданное равнодушие. Раньше после такого происшествия школа гудела бы подобно улью, а сейчас все встреченные ученики разговаривали только об учебе и о каких-то загадочных проектах.

Подойдя к горгулье, Снейп замер, ожидая, когда Флитвик скажет пароль, однако к его огромному удивлению каменная статуя сама по себе начала двигаться, не дожидаясь никаких заветных слов.

- Вы отменили систему паролей? - спросил слизеринец, когда они поднимались вверх по движущейся лестнице.

- Да, они мне здесь всегда казались лишними, - спокойно подтвердил маленький профессор.

- Предполагалось, что эти пароли защищают кабинет директора от чужого вторжения, - не удержался от комментария декан Слизерина.

- Пароли нужны для дверей факультетов, а здесь в моё отсутствие защитой служит горгулья. Когда я нахожусь на рабочем месте, то с радостью приму визитера. Не из праздного любопытства наносят визит директору школы.

- А что, если?.. - начал было моделировать ситуацию зельедел, однако его перебил временный директор.

- Полно тебе, Северус, не думаю, что кому-то удастся застать меня в компрометирующей ситуации. Уже не тот возраст.

В этот момент маги достигли своей цели, и Снейп не нашелся с ответом на столь неожиданное замечание преподавателя Чар. Едва зайдя в помещение, Флитвик тут же наслал заклятье на все висящие портреты.

- Это поможет нам сохранить конфиденциальность всех ведущихся здесь разговоров, и, когда я покину этот кабинет, никто не сможет поделиться информацией о произошедшем тут, - уточнил временный директор.

Декан слизеринцев никак не прокомментировал подобное нововведение, однако был рад ему. Хотя, по правде говоря, он бы предпочёл, чтобы Дамблдор уже никогда не вернулся в кресло руководителя Хогвартса. Однако пока это было только желание. Желание, на реализацию которого были направлены усилия очень многих людей, так что, возможно, не за горами тот час, когда оно исполнится.

Тем временем профессор Флитвик вызвал домовика и отдал ему распоряжение найти и пригласить к себе в кабинет пятикурсника Невилла Долгопупса. Эльф степенно поклонился и исчез, стремясь выполнить данное ему распоряжение.

- Чай, кофе, Северус? – предложил преподаватель Чар, забираясь в кресло. – Кстати, могу дать гарантию, что мои напитки будут без посторонних примесей.

- Нет, спасибо, - зельедел всё-таки отказался. Несмотря на то, что время близилось к обеду, события, произошедшие за день, отгоняли любой аппетит. - Что вы собираетесь рассказать гриффиндорцу?

- Ничего, - спокойно ответил Флитвик, но, увидев вопросительный взгляд слизеринца, пояснил: - Говорить с ним и объяснять всю ситуацию будет Роберто, а он скажет лишь то, что никак не повредит благополучию мальчика.

- Хорошо, - кивнул Северус, соглашаясь. - А пока их нет, можно я задам вам один вопрос?

- Да, Северус, - кивнул временный директор, - конечно.

- Сегодня вы так уверенно говорили про общего наследника Поттер-Малфоев, словно это уже свершившийся факт, - начал зельедел издалека. - Однако, учитывая их прошлые отношения, их возможное воссоединение в будущем весьма призрачно. Не рано ли говорить о будущем ребенке Драко и Гарри?

- Я бы сказал, что такой ребенок будет обязательно, если бы не сложившаяся ситуация в целом. Как ни прискорбно мне это признавать, но мистер Поттер весьма видная фигура в той игре, которая ведётся в этой стране в данный момент. И к моему глубочайшему сожалению, угроза, нависшая над этим ребёнком, слишком реальна, чтобы я мог сбросить её со счетов, - маленький профессор встал и прошёлся по кабинету. - Как я понимаю, сейчас имеется достаточное количество магов, готовых защитить мистера Поттера и не допустить, чтобы с ним произошло какое-то несчастье. Ты, Северус, по праву занимаешь в их рядах первое место, поскольку уже столько лет защищаешь юного Поттера. Учитывая это, у мальчика появился реальный шанс остаться в живых и завести семью. И создавать он будет её с младшим Малфоем - на этот счёт у меня нет сомнений.

- Но почему? – спросил слизеринец, которому весьма польстили слова Флитвика о его первенстве среди защитников несносного парня, однако он постарался ничем не выдать охвативших его чувств.

- Ты когда-нибудь отказывал его отцу, Люциусу? – задал преподаватель Чар риторический вопрос и продолжил: - Неумение отказываться от желаемого и настойчивое достижение цели - отличительная черта всех Малфоеев, и лучшее тому подтверждение - рождение самого Драко. Не мне тебе рассказывать, что вы сделали, чтобы этот ребёнок появился на свет.

И снова зельеделу пришлось приложить усилия, дабы не показать, насколько приятен ему тот факт, что его старый преподаватель знает и ценит результаты его стараний. Создание зелья для Нарциссы было весьма трудоёмким, однако увенчалось оно его бесспорным триумфом.

- Если кто-то из Малфоев чего-то хочет, причём хочет по-настоящему, остановить его невозможно, - продолжал говорить Флитвик. - Сейчас же целью, если можно так выразиться, Драко стал Гарри, и староста не остановится, пока не завоюет расположение гриффиндорца.

- Как вы всё это увидели? - поинтересовался Снейп, абсолютно согласный с выводами профессора Чар о целеустремленности Малфоев.

- Магия каждого волшебника или ведьмы имеет свой индивидуальный отпечаток, след. Именно по нему в Аврорате и отслеживают того или иного преступника. Это знают все. Но что известно только небольшому количеству специалистов, в определённых ситуациях этот магический след может меняться. Немного, едва заметно. Меняется он вследствие каких-то изменений в самом маге. Я знаю индивидуальный, магический почерк любого своего ученика и могу с точностью утверждать, что книга, присланная сегодня за завтраком Гарри, была от Драко. Однако я с уверенностью могу сказать, что намерения твоего подопечного по отношению к гриффиндорцу были более чем серьёзны.

Маленький преподаватель ненадолго замолчал, а потом добавил аргумент, который слизеринец никак не ожидал от него услышать:

- Почти такое же изменение в магическом почерке я имел честь наблюдать у Люциуса Малфоя, когда он стал делать подарки Нарциссе Блек.

- Знаете, профессор, а я теперь понимаю, почему Диппет, - зельедел кивнул на портрет названного мага, - взял с вас слово, ограничивающее ваши возможности. Ваши знания в определённых руках - весьма опасное оружие.

- К сожалению, не я один могу прочитать магические подписи, - тихо произнёс маленький преподаватель. - Альбус их тоже умеет считывать. Именно так ему удалось разрушить огромное количество весьма перспективных пар, у которых могли родиться весьма сильные маги.

- А у вас бывали ошибки? – задал слизеринец следующий вопрос, при этом понимая, что затрагивает весьма щекотливую тему - мало кто из его знакомых любил говорить о своих неудачах.

- Да, - весьма неохотно проговорил Флитвик. - Был один маг, о почерке которого я могу мало что сказать.

- И как звали этого мага? - уточнил Снейп, хотя и видел, что старшему преподавателю неприятно об этом говорить.

- Сириус Блек, - ответил профессор Чар после достаточно продолжительной паузы.

- Но почему? - данный ответ не стал для Снейпа таким уж неожиданным, но он не отказался бы узнать как можно больше подробностей.

Однако маленький маг только отрицательно покачал головой, давая понять, что больше говорить на эту тему он не собирается.

Зельевар тем временем размышлял над тем фактом, что ему всё чаще и чаще приходится слушать о несоответствиях Блека в тех или иных ситуациях. Однако былой неприязни это не вызывало. Маг осознал, что после ночи, проведённой в ритуальном зале дома Блек и спасения Драко, ему всё сложнее и сложнее относиться к анимагу как к врагу. Теперь при упоминании этого имени перед глазами зельевара возникал образ Блека, аккуратно несущего его крестника на руках…

Но сделать какие-либо выводы из этого факта декан слизеринцев не успел. Внизу отодвинулась горгулья, закрывающая вход, заработала лестница, и маг посмотрел на дверь, ожидая появления своего самого нерадивого ученика и одновременно зельевара-интуиста Невилла Долгопупса. Однако в кабинет вбежал другой представитель ало-золотого факультета.

- Профессор Флитвик, я принес проект, - с порога провозгласил Деннис Криви, однако, увидев зельевара, смутился и затараторил: - Ой, простите. Я не вовремя, пожалуй, я позже зайду.

- Ну, что вы, молодой человек, проходите, - улыбнулся преподаватель Чар. - Я с удовольствием послушаю, что вы мне скажете.

часть 7 (112)

Увидев недоумевающие лица остальных присутствующих в классе, братья постарались взять себя в руки и стали объясняться в привычной для себе манере:

- Герм, сегодня с утра ты вызвала нас к себе в комнату, - начал гриффиндорец, которого Тео про себя назвал «льдистым смертником», поскольку именно этот парень посмел обнимать его девушку.

- Якобы из-за нашей продукции, - продолжил «огненный страдалец», поскольку с ним Нотт решил быть чуть-чуть помягче за умение держать свои руки при себе. Немалую роль в таком миролюбии сыграла произнесенная ранее же фраза о «сокровище, любящем красоту».

- А на самом деле прочитала лекцию, – снова заговорил «смертник», которого на самом деле звали Джордж.

- О том, как мы вчера подставили Гарри, - не отставал от брата «страдалец» с именем Фред.

- Ты ещё попросила домовика найти нашего героя, - от этой манеры близнецов говорить друг за другом у слизеринца уже начиналась мигрень. Кроме того, ему вдруг захотелось узнать, как на самом ало-золотом факультете относятся к такой манере передачи информации.

- А тот вернулся ни с чем, - Тео понимал, что следующие мысли недостойны аристократа, но желание избавить мир от этой парочки становилось всё сильнее с каждой произнесённой фразой.

- И что это означает? - хором спросили братья, лукаво смотря на невозмутимую старосту.

- Что я прокляну каждого из вас, если вы не перестанете паясничать, речь идёт о серьезных вещах, – спокойно сказала девушка, демонстративно доставая свою волшебную палочку. Слизеринец мысленно поблагодарил свою избранницу за столь своевременное замечание, которое избавляло его от необходимости практиковать убийственное проклятье.

- Гарри не было в школе, - абсолютно серьезно заговорил Джордж. - Иначе эльф бы его нашел. А учитывая, что домовики могут перенестись практическое в любое место, то наш герой был где-то, куда нет доступа у Добби.

- И первое место, которое приходит в голову - это банк гоблинов, - задумчиво проговорила Грейнджер. – Что ж, определенная логика в этом есть. Но Гарри не смог бы туда попасть без разрешения официального опекуна, а именно Дамблдора. А мы с вами прекрасно понимаем, что такого разрешения тот никогда бы не дал.

- Мы тоже об этом подумали, так что после завтрака решили обратиться к Биллу за разъяснениями, - улыбнулся девушке Фред, и милосердие слизеринца по отношению к нему оказалось под угрозой. - К счастью, он прислал ответ почти сразу, словно ожидая нашего послания.

Близнецы замолчали, лукаво поглядывая на девушку. Нотт, прекрасно понимая что братья таким образом просто дразнят свою старосту, не мог не отметить, что такая манера ведения разговора присуща скорее на его факультете. Оставалось только гадать, у кого её переняли эти потомственные гриффиндорцы.

- И что он ответил? - спросила девушка, видя, что Уизли не собираются продолжать.

- Оказывается, в том случае, если наследник претендует на досрочное присвоение титула, ему не нужно никаких разрешений. Он может попасть в банк в любое время суток и пройти ритуал, - серьёзно сказал Джордж.

- Так что Паркинсон сегодня допустила весьма крупную ошибку, напав на лорда. Причём единственного представителя семейства, - поспешил добавить Фред. - Единственное, что спасло семью Паркинсонов от мгновенного магического отката, это то, что об изменении статуса Гарри ещё не было сделано официальное заявление. В другом бы случае семье этой девицы явно не поздоровилось.

Слизеринцу не нужно было объяснять, о чём говорят близнецы. Это была одна из самых известных особенностей семей аристократов. Лорд, несущий на себе ответственность за весь род, был фактически неприкосновенен. Его защищали не столько родовые амулеты. Лучше всего злоумышленников останавливало осознание того, что магический откат после нападения на лорда будет в несколько раз сильнее, чем фактически нанесённый вред. Выдержать такую магическую отдачу мог только очень сильный маг; в остальных случаях обидчик пытался загладить свою вину, предлагая компенсацию. Ситуация сильно изменилась, когда к власти пришёл Воландеморт. И неизвестно, то ли он действительно был самым сильным магом столетия, то ли метки упивающихся так действовали, то ли ещё по каким-то неизвестным причинам, однако на него действительно не действовали магические откаты. Хотя Тео знал по рассказам отца, что Лорд даже в своём внутреннем круге охотнее наказывал обычных магов, а не глав семейств. Именно поэтому Гевину Нотту в ночь воскрешения змеелицего мага только попеняли за отсутствие рвения, а пыточное досталось Эйвери.

- Но почему он нам ничего не сказал? - тихо произнесла девушка, которой не требовалось больше никаких пояснений, поскольку она, как и Нотт, знала эту информацию.

- Это когда вчера вы в Больничном крыле ночевали? – по тому, с какой интонацией был задан этот вопрос, слизеринец понял – близнецы в курсе того, что староста покидала школу этой ночью.

- Или когда ты с утра так сказала: «Всем на завтрак», что у Толстой дамы приступ заикания начался? – лукаво поинтересовался Фред, чем заработал ещё один хмурый взгляд от Нотта.

На это заявление старосте нечего было возразить, чем и воспользовался Джордж, чтобы внести своё предложение:

- Герм, ты прежде, чем панику поднимать, посмотри, где сейчас наш везунчик находится.

Девушка кивнула и достала уже знакомую Тео карту. Тихий шепот - и все трое гриффиндорцев склонились над пергаментом. Через несколько мгновений близнецы отпрянули от него с одинаковым возгласом:

- Катастрофа! Профессора Флитвик и Снейп находятся у директора в кабинете, а Гарри лежит в покоях у зельевара.

Грейнджер тем временем снова прошептала какое-то заклятье и, сложив, спрятала пергамент. Было заметно, что староста тоже весьма обеспокоена. Тео не понимал столь бурной реакции на тот факт, что Поттер находится у слизеринского декана. Не собирается же он пытать парня, в конце концов. Снейпу должны передать, что на самом деле случилось на лётном поле, так что гриффиндорец был в абсолютной безопасности и, почему так переживали его однокурсники, не понимал.

- Добби, - позвал Джордж и, когда эльф появился, попросил: - Принеси сюда наш сундучок.

- Зачем? - тихо спросила староста.

- У нас там Оборотное зелье, - пояснил Уизли, чем вызвал ещё больше вопросов у ничего не понимающего слизеринца.

Тем временем в классе появился эльф, неся весьма внушительной сундук.

- А я-то думала, где вы прячете запретные зелья, - с улыбкой проговорила староста, смотря, как близнецы снимают защитные чары со своей собственности.

- Конечно среди своей продукции, - ответил Джордж, открывая какой-то потайной отдел и доставая несколько флакончиков.

- Это вам ещё повезло, что профессор МакГонагалл не проверяет вашу спальню и не конфискует все ваши образцы, - заметила девушка.

- Это да, - кивнул Фред, доставая из следующего тайника небольшие пакетики, в которых, как понял Тео, находились волосы разных людей. Уизли тем временем выбрал несколько нужных ему пакетиков, а остальные быстро спрятал. - Вот интересно, кто у нас будет деканом, пока наша кошка на конференции?

- Думаю, нам это сообщат на ужине, - проговорила девушка, продолжая наблюдать за манипуляциями братьев.

- Ладно, Грейнджер, кого предпочитаешь изображать - Ронни или Гарри? – спросил Фред, протягивая старосте два пакетика.

- Благодарю, - холодно ответила девушка, отодвигая руку парня. - Предпочту остаться сама собой.

- А я уже представил, как буду курсировать по школе в твоем обличье, - усмехнулся Джордж, чем вызвал новую волну гнева у слизеринца. - Что ж, тогда зелье выпьем прямо на месте.

- Итак, дамы и господа, операция «возвращение Национального героя из Больничного крыла» начинается, - провозгласил Фред Уизли, насылая на всех троих чары невидимости и тишины.

Ошеломлённый услышанным, Тео даже не сразу понял, что он, обездвиженный, остался сам в классе один. Сейчас слизеринца это не волновало. Больше его тревожил тот факт, что безопасность профессора зельеварения зависит сейчас от того, смогут ли трое представителей Гриффиндора разыграть убедительный спектакль перед остальными учениками, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что Поттера вылечила мадам Помфри. Только сейчас Тео осознал, какая опасность нависла над их деканом. Ведь его однокурсники уже наверняка сообщили о происшедшем родителям, а значит, информация уже дошла до Темного лорда. И зельеделу нужно будет предоставить весьма веские аргументы, дабы доказать свою невиновность в глазах змеелицого монстра.

Тем временем по классу пролетел магический вихрь, который и освободил Тео от сдерживающего его заклятья. Тут перед недоумевающим слизеринцем появился Добби и сказал:

- Мисс Грейнджер приносит извинения за то, что с вас вовремя не сняли заклятье.

- Лучше бы она мне это компенсировала ужином, - проворчал Нотт, вставая и разминая затёкшие во время сидения конечности.

- Хорошо, - кивнул домовой. - Я передам мисс Грейнджер, что вы приглашаете её сегодня на ужин.

И эльф исчез, прежде чем ошеломлённый слизеринец смог вставить хотя бы слово. Теперь парень стоял и думал, как ему на территории школы устроить самое запоминающееся романтическое свидание, которое любимая девушка не сможет забыть никогда.

часть 8 (113)

Вместо ответа второкурсник протянул Флитвику стопку каких-то листков небольшого формата, скреплённых с одной стороны. Как только маленький профессор взял предложенный ему предмет, гриффиндорец произнёс неизвестное слизеринцу заклятье и листки начали сами по себе быстро перелистываться. Зельевар не видел, что было изображено на этих страничках, однако по выражению лица своего нынешнего директора понял, что тот удивлен, и очень сильно.

- Северус, иди сюда, посмотри, какая красота, - позвал преподаватель Чар заинтригованного Снейпа к своему столу.

Декан слизеринцев подошёл к столу, и вот уже стопка листков перекочевала в его руки. При ближайшем рассмотрении это оказались обычные маггловские фотографии. На верхней из них был изображён известный среди волшебников цветок - Вейловская радость. Этот цветок по праву считался одним из самых красивых в магическом мире. Ценили его ещё и за то, что он был очень редким. Из-за капризности и непредсказуемости Вейловской радости осталось очень мало, и почти никто из магов не мог сказать, что видел его цветущим. Происходило это по той причине, что одно неловкое движение - и бутон Вейловской радости мгновенно закрывался, больше не распускаясь. Именно это свойство делало цветок таким редким, поскольку почти никогда не удавалось получить его семена. Зельедел знал, что такое растение было в теплице у мадам Стебль, но туда было запрещено входить, дабы хотя бы в этом году никто не испортил результаты трудов преподавательницы.

Денис Криви снова произнёс заклятие, и слизеринец своими глазами смог увидеть уникальное зрелище: процесс раскрытия бутона Вейловской радости. Несмотря на то, что Снейп видел это на фотографии, его заворожило увиденное им зрелище. Но вопросы, откуда у гриффиндорца появилась возможность сфотографировать этот цветок, не давали зельеделу покоя.

- Мистер Криви, это действительно великолепная работа, - заговорил Флитвик, - и мы не откажемся узнать, как вам это удалось сделать её?

- Это не я, профессор, - смутился второкурсник. - Это работа моего брата Колина. Я принес её вам, поскольку он сам не хотел показывать.

- А не показывал ваш брат её из-за несанкционированного проникновения в теплицу, - не мог не вставить язвительного замечания декан слизеринцев, снова опускаясь в кресло.

- Ну и что, что незаконное проникновение! Главное же результат, - мало кто решался смотреть на зельевара так, как гриффиндорцы, одновременно и боясь, но в то же время бросая вызов. - Колин говорит, что в нашей жизни так мало мгновений, наполненных красотой, что он просто хотел сделать их больше.

Снейп смотрел на парня, не зная, снять с него баллы за такой дерзкий ответ или поаплодировать его братским чувствам, которые и заставляли мальчишку отстаивать свою позицию, невзирая на страх перед самым суровым преподавателем этой школы. Дилемма зельевара так и осталась нерешённой, поскольку в разговор вмешался преподаватель Чар:

- Господа, я думаю, что мы не будем сейчас дискутировать на тему «Цель оправдывает средства, или же для чего создаются правила Хогвартса». Результаты работы вашего брата, мистер Криви, впечатляют, и учитывая то, что наша уважаемая мадам Стебель не жаловалась на пропажу очередного цветка Вейловская радость, я засчитываю первый проект и начисляю вашему факультету законно заработанные десять баллов. Это означает, что работа мистера Колина Криви будет продолжать участвовать в конкурсе проектов. В дальнейшем я оглашу общие результаты этого конкурса.

Услышав это, мальчик улыбнулся так, словно он выиграл как минимум Тремудрый Турнир, однако Флитвик продолжил:

- Учитывая то, что ваш брат доказал, что может снимать самые сложные процессы, не нарушая их течения, он получает разрешение снимать на парах при условии, что учитель данного предмета даст на это своё согласие.

На лице у гиффиндорца было написано такое счастье, словно он только что стал Министром Магии Великобритании. Едва помня себя от радости, второкурсник скомканно поблагодарил директора и выбежал из кабинета, чуть не ударившись при этом о косяк.

- И что это было? - поинтересовался зельевар после того, как услышал шум от вернувшейся на место горгульи.

- Ты ещё не знаешь? - улыбнулся директор. - Я объявил по школе конкурс проектов или идей, которые могут помочь улучшить процесс обучения. Вот и первый результат.

- Я, конечно, не спорю - изображения достаточно интересные, - проговорил декан слизеринцев, - но польза от них для учёбы весьма сомнительна.

- Северус, - заговорил преподаватель Чар, - я сам лично ставил охранные щиты на теплицу, где растёт этот цветок. Ты представляешь, сколько новых заклинаний было создано, чтобы проникнуть туда?

- Это, конечно, так, - согласился Снейп, однако не стал сдаваться: - Но вы же не верите, что это Колин Криви смог преодолеть ваши чары?

- Нет, не верю, - кивнул маленький преподаватель. – Думаю, что это было своеобразным подарком, доказательством серьёзности чувств его поклонника.

Услышав ответ Флитвика, профессор немного призадумался. Наконец-то ситуация в школе стала проясняться.

- Северус, - снова заговорил преподаватель Чар, - а почему ты не спрашиваешь, кто именно сделал мистеру Криви такой подарок?

- Я сегодня увидел кольца Купидона у близнецов Уизли на пальцах, - сказал декан слизеринцев, вызывая тем самым удивление у Флитвика. - Так что можно сделать вывод, что кто-то из них начал процедуру традиционного ухаживания.

- Значит, тебе показали заклятье, придуманное в своё время Сириусом Блеком, - задумчиво проговорил маленький преподаватель.

- Профессор, - не дал отойти прежней от темы зельедел. - Не надейтесь, на своём уроке я мистеру Криви снимать не позволю. Я не вижу, как можно применить его метод на моём предмете.

- Ну почему же? - пожал плечами Флитвик. - Дашь мистеру Малфою нож в руки, поставишь мистера Криви рядом с фотоаппаратом. Он делает снимки, пара копий - и вот у тебя пособие для первоклассников, как правильно резать ингредиенты.

- О, вижу, вы решили поднимать в Хогвартсе уровень образования, - сказал выходящий из камина Роберто Борджиа, прерывая размышления слизеринца об открывающихся перспективах. - Наконец-то. Добрый день, профессор Флитвик, Северус. А Невилла ещё нет?

- Добрый день, мистер Борджиа, рад вас видеть, – поприветствовал вошедшего директор, указывая ему на свободное кресло. - Я уже послал за мистером Долгопупсом, но думаю, что он задержался в теплицах. Мы ожидаем его прихода с минуты на минуту.

- Хорошо, - кивнул итальянец, присаживаясь в кресло. - Можно и подождать.

Однако ждать долго не пришлось. Снова заработала лестница - и вот в дверь постучали и тихий голос произнес:

- Можно?

- Конечно, заходите, - сказал Флитвик, и зельевар заметил, как подобрался иностранец и как загорелись его глаза при виде вошедшего гриффиндорца.

- Мистер Долгопупс, я вынужден сообщить вам неприятную новость, - поднялся навстречу студенту Борджиа. - К сожалению, заболела ваша бабушка, леди Августа Долгопупс. По договору, который был заключён ранее, лечить её будет моя семья в Италии.

Роберто остановился, ожидая вопросов от гриффиндорца, но тот молчал. Подождав ещё немного, итальянец продолжил:

- Я прибыл сюда, чтобы забрать вас и отвезти к ней.

- Бабушка заболела? - тихо произнес гриффиндорец. - Чем? Это серьёзно?

- Невилл, ведь я могу тебя так называть? – уточнил Роберто и, дождавшись ответного кивка, продолжил: - Ситуация достаточно сложная. Однако все подробности ты узнаешь, когда мы прибудем на место. Отправляться нужно как можно быстрее.

- Но мне ещё надо собрать вещи, - только и сказал гриффиндорец.

Зельевар смотрел на парня, не понимая, почему тот так спокойно ведёт себя в сложившихся обстоятельствах. Нет, он, конечно, не ожидал криков или истерик, но всё же какая-то более живая реакция на такую весть у студента должна была проявиться.

- Ладно, Невилл, иди, только не задерживайся, - проговорил временный директор Хогвартса.

И гриффиндорец, поклонившись, вышел из кабинета.

часть 9 (114)

Всех с наступающим Новым годом. Исполнения всех желаний в 2014 году. С уважением химера-читатель.

- Как чувствуют себя Блейз и Розалинда? - спросил зельедел после того, как Невилл ушёл из кабинета.

- Розалинде досталось от родителей, - ответил Роберто. – А мальчик очень способный, его потенциал просто впечатляет.

- Он уже может оборачиваться, - уточнил Снейп, чем заработал долгий взгляд от итальянца.

- Умён, - тихо произнес Борджиа, - хотя Люсинда говорила, что ты смог догадаться. Я, конечно, знал, что это произойдёт, но не думал, что так быстро.

- Ты видел Люсинду Нотт? - декану слизеринцев сейчас было не до комплиментов своему интеллекту, его больше интересовало происходящее заграницей. - Где ты её встретил?

- Сегодня на конференции, организованной для вашей руководящей верхушки, если можно так назвать Дамблдора, - ухмыльнулся Роберто.

- И что там происходит? – поинтересовался Снейп, в то время как Флитвик с интересом слушал разговор мужчин.

- Маги всех стран в возмущении от событий, происходящих в Англии, и только древние законы спасают вашу страну от внешнего вторжения, - ответил в минуту посерьёзневший итальянец.

- Но почему именно сейчас возникла такая реакция, ведь ситуация в нашей стране почти не изменилась? – уточнил зельевар.

- Северус, мировая общественность негодовала ещё в прошлом году, когда на Тремудром Турнире погиб ученик. Но сегодняшнее происшествие вышло за все разумные рамки. Преподаватель школы, сотрудник министерства, напала на своего ученика, сироту, единственного носителя древней фамилии, в результате чего чуть не погиб ещё один ученик - наследник не менее именитой фамилии. И это всё в школе, которая считается самым безопасным местом в магической Британии.

- И где сейчас находится Амбридж? - спросил Снейп, понимая, что на данном этапе министерский инспектор расплатится за все свои поступки, которые она совершила в этой школе.

- В волшебной тюрьме Франции. Её взяли сразу же по прибытии на место, - ответил итальянец.

- Но как вам удалось скрыть происшествие от Дамблдора? Ведь, если бы до него дошла хоть какая-то информация, он бы уже вернулся сюда, – удивился декан слизеринцев, прекрасно зная характер старого манипулятора и не сомневаясь, что так и было бы.

- А вашим соотечественникам сказали, что мисс Амбридж подхватила в госпитале инфекцию и сейчас находится на карантине, - ухмыльнулся Роберто. - Так что теперь неделю вашего инспектора никто искать не будет.

- А Люциус за неделю соберёт такое досье, что мисс не то, что в тюрьме остаток своих дней проведёт, - ехидно проговорил Снейп. - Ей в этой ситуации скорее поцелуй дементора грозит.

- Возможно, - кивнул Борджиа. - А может быть, для этой … придумают что-то пооригинальнее. Люсинду очень сильно возмутил тот факт, что ведьма позволила себе осквернить стены этой школы нападением на учеников. Так что предсказать, каким именно будет приговор, сейчас сложно.

В кабинете воцарилась тишина. Каждый маг обдумывал случившееся. Однако через несколько минут Борджиа прервал затянувшуюся паузу:

- Что-то Невилла всё нет. Как-то он долго собирается.

- Господа, пока мы его ждём, может, пообедаем? Вам, мистер Борджиа, как я понимаю, силы ещё понадобятся, - проговорил Флитвик и, не дожидаясь согласия от магов, вызвал эльфа, отдавая ему соответствующие распоряжения.

- Но… - попробовал было возразить итальянец, однако маленький профессор не дал ему закончить.

- Мистер Борджиа, имейте же терпение. У Невилла много друзей, с которыми он должен попрощаться. Кроме того, мальчик помогает ухаживать за некоторыми тепличными растениями нашей преподавательнице мадам Стебель, так что времени на сборы ему нужно немало.

Роберто больше не стал спорить, и маги приступили к обеду, который уже успел доставить эльф.

Маги успели закончить трапезу, а гриффиндорец всё не появлялся.

- Уже прошло достаточно времени, чтобы можно было собраться, - проговорил Борджиа, поднимаясь с кресла и прохаживаясь по кабинету.

Ответить ему никто не успел. В кабинет влетела сова, опустившаяся перед слизеринцем. Тот быстро забрал у птицы послание. Открыв его, зельевар быстро пробежался глазами по строчкам.

- Это от Люциуса. В связи с тем, что в их поместье сегодня прибудет Лорд, они переправляют Драко к Блеку. И ещё, около пяти я покину школу и отправлюсь в Малфой-мэнор.

- Что-то не так, Северус? - обеспокоенно произнес Флитвик, не сводя внимательного взгляда с преподавателя.

- Не так, - кивнул слизеринец. - Он осмелел. Раньше вызов на сбор приходил через метку, а теперь Люциус заранее должен сообщить ближнему кругу о времени нашей встречи.

- Значит, он что-то планирует, - задумчиво проговорил маленький преподаватель, делая безошибочный вывод из полученной информации. – Зная, что единственного мага, которого он по-настоящему опасается, нет в стране, ваш Лорд начнёт действовать более свободно.

- Да, отсутствие Дамблдора развязывает ему руки, - спокойно проговорил зельедел, внутри холодея от мысли, чем может закончиться деятельность змеелицего маньяка.

- Жаль, что против ваших меток нет средства, - огорченно произнес Флитвик, - чтобы прекратить вашу службу этому монстру немедленно.

- Думаю, что средство есть, но у меня ещё не было времени его проверить, - тихо проговорил зельевар, польщённый такой заботой своего бывшего преподавателя.

- Значит, твои студенты всё-таки нашли тебе образец зелья, - улыбнулся Борджиа, вмешиваясь в разговор магов.

- Да, - ехидно ответил слизеринец. - Несмотря на все твои старания, чтобы оно не попало мне в руки.

- Ну, допустим, не тебе, а вашему Дамблдору и Министру, - возразил итальянец. - К тому же, я слишком хорошего о тебе мнения, чтобы подумать, что ты в своём собственном классе не найдёшь способа восстановить какое-то зелье.

- Допустим, - смягчился зельвар, - но на его восстановление понадобилось бы время, которого, как ты сам видишь, у меня нет.

- Согласен, - вдруг покладисто кивнул Роберто. - Потому рассказываю, что я вчера обнаружил, исследуя этот состав. Зелье действительно убирает шрамы даже от темномагических проклятий, которые раньше не поддавались никакому воздействию. Как оно будет влиять на вашу метку, неизвестно, поскольку аналогов этому знаку нет. Так что нужен испытуемый, которого в Англии ничего не держит и который рискнёт провести на себе эксперимент.

- Найти такого добровольца будет достаточно сложно, - задумчиво проговорил Снейп. - Мы все прекрасно понимаем, что в случае неудачи Лорд этого мага из-под земли достанет и его смерть будет весьма мучительна.

Маги замолчали, обдумывая сложившуюся ситуацию. Однако вскоре Флитвик прервал тишину:

- В любом случае, ты, Северус, сегодня должен незаметно поговорить с лордом Паркинсоном.

- О чём это? - удивился зельевар такому заявлению преподавателя Чар. С упомянутым магом он никогда не поддерживал близких отношений, поскольку тот был слишком высокомерен и считал, что зельевар-полукровка не достоин его внимания.

- Сегодня Гарри принял клятву Люциуса как лорд, а Паркинсон... - начал говорить временный директор, однако слизеринцу хватило и этого.

- Перед этим напала на него, и теперь, если не принять соответствующих мер, её ожидает сильнейший магический откат, - едва слышно выдохнул зельедел, понимая, какая опасность нависла над его подопечной и её семьей.

- А ваш Дамблдор ещё гусем ходит и рассказывает, что у вас образование на должном уровне. На континенте такое никогда бы не случилось, - зло проговорил итальянец. - Сделал из школы лагерь для квиддича и радуется.

- Почему лагерь для квиддича? - переспросил зельевар, не ожидавший такого сравнения школы.

- Потому что в последние годы наши выпускники за пределами Англии добиваются результатов только в этом спорте. Как целители, боевые маги, артефактологи и зельевары, они не составляют конкуренции, слишком низкий уровень знаний, чтобы они могли поступить в высшие учебные заведения за границей, - грустно подтвердил маленький преподаватель.

Зельедел хотел было что-то сказать, однако отвлёкся.

- Господа, вынужден вас покинуть, - сказал маг через мгновение. - В моих покоях сейчас кто-то отрабатывает боевые заклинания. Так что разрешите откланяться.

- Будь осторожен, Северус, - кивнул Флитвик. - Особенно сегодня у Малфоев.

Слизеринец кивнул, направляясь к камину и недоумевая, как этому несносному гриффиндорцу удалось сбросить двойное Сонное заклятье. Последнее, что зельевар услышал, активизируя камин, это как Флитвик просил вызванного им эльфа поторопить Невилла со сборами.

часть 10 (115)

Первый, кого увидел зельевар, выйдя из камина, был Поттер, мирно спящий на кушетке. Однако не успел слизеринец сделать и шага, как с левой стороны от него зазвучал знакомый голос:

- Добрый день, профессор Снейп.

Повернув голову, профессор никак не мог согласиться с утверждением говорящего: два Поттера в его покоях. День явно очень плохой.

Моментально появившаяся в руках слизеринца палочка, тут же направленная на сидящего в кресле лже-гриффиндорца, того никак не смутила.

- Джордж Уизли пришёл на послеобеденную отработку Поттера у вас, профессор, - спокойно сказал парень, при этом держа свою палочку в руках так, чтобы преподаватель её видел.

- Снять иллюзию! - приказал Снейп, не теряя бдительности, но по ходу отмечая тот факт, что палочку гриффиндорец держит в левой руке, в то время как в правой была книга самого слизеринца о боевых заклятиях.

- Не могу, - ответил лже-Поттер. - Это Оборотное, и его эффект будет держаться ещё около получаса.

- Тогда как вы докажете, что вы именно Джордж Уизли? - не сдавался маг.

- После первого вашего занятия я остался в классе, утверждая, что вам больше пойдёт серый цвет, в то время как Фред забрался в ваше хранилище, чтобы взять оттуда парочку зелий, - видеть такую ухмылку на лице Поттера было непривычно, однако зельевар вспомнил тот случай, о котором рассказал парень. Тогда он снял с ало-золотого факультета рекордное на то время количество баллов.

- Ладно, мистер Уизли, - проговорил преподаватель, опуская палочку и садясь в кресло. - А теперь объясните, что именно вы здесь делаете?

- Для создания вашего алиби, - бодро заговорил парень, - мы с братом и мисс Грейнджер разыграли сцену выхода Гарри Поттера из Больничного крыла и дальнейшего его перемещения в наше общежитие. А для закрепления, так сказать, эффекта, чтобы у ваших драгоценных слизеринцев не возникло никаких сомнений, Гарри Поттер собственной персоной пришёл к вам на очередную отработку.

Только сейчас Снейп понял, какую ошибку он допустил, поддавшись сиюминутному импульсу и вылечив гриффиндорца. Если об этом станет известно Лорду, то ему очень сложно будет доказать свою лояльность делу упивающихся. Но усилий - и слизеринец это прекрасно понимал - было недостаточно, чтобы защитить его от гнева Воландеморта.

- Мистер Уизли, я, конечно, польщён вашей заботой, но вынужден сказать, что такое алиби яйца выеденного не стоит, - холодно прокомментировал маг, тем временем мысленно ища выход из сложившейся ситуации. - Один вопрос мадам Помфри…

- И она тут же расскажет, как сильно намучилась с рукой Поттера, пока её вылечила, - спокойно договорил за профессора парень и добавил: - Ложные воспоминания, внушённые нашей медведьме, дадут ответы любому любопытствующему.

- Но как? – на этот раз зельедел был действительно удивлён. - Это же сложнейшее заклятие. Кто из вас смог его наложить?

- Гермиона, - тепло улыбнулся Уизли. - И, кстати, это заклятье выполняется гораздо легче, если человек согласен на внушенные.

- Поппи согласилась на создание ложных воспоминаний? – уточнил преподаватель зелий, не веря, что кто-то мог пойти на столь рискованный шаг.

- Как только мадам Помфрри узнала, что это ради вас, профессор, то сразу согласилась, - типичная ухмылка близнецов Уизли на лице Поттера вызывала сильнейшее желание побить свой собственный рекорд по снятию баллов. – Думаю, что она вам симпатизирует.

- Так, мистер Уизли, - в голосе зельевара появились металлические нотки. - Давайте без этих ваших грязных намёков. Я знаю мадам Помфри ещё со времен своей учебы.

- И что, это значит, что она вам не может симпатизировать и сопереживать? – абсолютно серьёзно спросил гриффиндорец, внимательно смотря на своего учителя.

- Ладно, мистер Уизли, - поспешил отвлечься от щекотливой темы Снейп. - Остался ещё вопрос: как вы попали в мои покои, не активизируя защитных чар? И не нужно говорить, что мои заклятья на двери не сработали.

- А, вы об этом, - спохватился парень. – Нет, с вашей защитой всё в порядке. Просто дверь мне открыл Гарри.

- Как Гарри? - уже второй раз за этот разговор зельевар был по-настоящему удивлён. - Но он же находится под Сонными чарами?

- Профессор, он на третьем курсе смог разогнать сотню дементоров, а на четвертом - сбросить Империус. Что ему какие-то Сонные чары? - улыбнулся парень, вставая и подходя к кушетке. Взмах палочкой - и гриффиндорец возобновил заклятье над спящим однокурсником.

- Я так понимаю, у вас на факультете новая мода в левой руке палочку держать, - прокомментировал его действия декан слизеринцев, в то время как гриффиндорец снова вернулся в кресло.

- У нас в гостиной как-то разгорелся спор. Симус с Дином решали, какое заклятье самое страшное. Дин утверждал, что Авада, поскольку против неё нет щитов, а Симус говорил, что Империус.

- И какие же аргументы приводил мистер Финниган в свою пользу? – уточнил преподаватель, уже даже не удивляясь темам, которые обсуждают в свободное время на факультете ало-золотых.

- Империус мало кто из магов способен сбросить. Так что, если один достаточно сильный волшебник нашлёт Империус на большое количество магов и даст им установку убивать, разрушительный эффект будет намного больше, - серьезно проговорил юноша, смотря прямо на учителя.

- И какое это отношение имеет к тому, что вы творите заклятье левой рукой? – декан подумал, а много ли учеников с его собственного факультета могло бы так аргументированно доказать свою точку зрения, однако задал вопрос саркастичным голосом, чтобы не выдать, какое впечатление произвели на него слова гриффиндорца. - Пока связи между спором пятикурсников и новой манерой держать палочку я не вижу.

- А её только Гарри и знает, - улыбнулся Уизли, при этом посмотрев на спящего парня. - Только после этого разговора он сказал, что если применить на поле боя усиленное заклятье, удаляющее правую кисть, то большинство магов будет выбито из строя, поскольку мало кто владеет беспалочковой магией, а левой рукой не владеет никто. Поэтому Гарри и предложил тренироваться поочередно: то правой, то левой рукой.

Пока парень говорил, его черты начали меняться. Сначала изменился цвет волос, потом тело юноши стремительно приобрело свой привычный размер. Поменялись и черты лица. По окончанию этого процесса зельедел взмахнул палочкой, меняя размер одежды гриффиндорца, поскольку на высоком Уизли одежда Поттера смотрелась весьма комично.

- Спасибо, профессор, - поблагодарил Джордж Уизли.

- Можно мне задать личный вопрос? – декан слизеринцев понимал, что момент не совсем подходящий, но не хотел упустить возможность пролить хоть немного света на события, происходящие в школе.

- Да, профессор, - кивнул парень.

- Где вы с братом взяли кольца Купидона? – спросил зельедел, понимая, что ему вряд ли ответят.

Джордж Уизли внимательным взглядом посмотрел на своего преподавателя, а потом заговорил с неожиданной злостью:

- А вы бы хотели жить с клеймом Предателя крови, полученным вашим предком неизвестно за что и неизвестно когда, или постарались бы что-то изменить, приложив для этого максимум усилий? - на декана слизеринцев смотрел не привычный улыбчивый парень, а молодой, знающий себе цену маг, способный на многое.

- И всё же вы не ответили, откуда у вас кольца? – тихо переспросил зельедел.

- Эти кольца - артефакты семьи моей матери, - глухо произнес парень, смотря на огонь в камине.

- Но ведь они находились у лорда Пруэтта, - уточнил Снейп, никак не ожидавший такого ответа. - А он после гибели своих сыновей поклялся не общаться с дочерью…

- Которая вышла замуж против воли отца, - и снова на учителя был обращён взгляд, полный горечи и ненависти. - Вот только, профессор, мои родители и сами не хотели быть друг с другом. Отец был влюблен в какую-то магглорожденную ведьму, мать должна была выйти за Эвана Розье. Однако заклятье Дамблдора, подобное тому, о котором говорила сегодня за завтраком Полумна, заставило отца с матерью жить вместе.

- Это заклятье нерасторжимо, - проговорил слизеринец, снова убеждаясь в неимоверной подлости и жестокости мага, которого называли Лидером светлой стороны. Он, конечно, знал о заклятье, но все были убеждены, что Молли и Артур были влюблены и попросили Альбуса таким образом поспособствовать их браку. Но если принять во внимание то, что сказал парень, то получалось, что Дамблдор самовольно свёл эту пару, что впоследствии привело как минимум к трём смертям: братья Молли погибли, пытаясь разорвать насланное директором на дом проклятье, а Эван Розье присоединился к упивающимся и погиб в схватке с Грюмом.

- Я вам более того скажу, - продолжил Джордж. - Чары были настроены так, что мои родители смогли выйти из дома, только когда мама уже была в положении.

- Ваш старший брат Билл, - тихо проговорил Снейп.

- Именно, - кивнул парень. - Если бы что-то случилось с нерождённым ребёнком, то все родственники моей матери стали бы Предателями крови.

- Но как вы узнали об этом? - спросил зельедел. - И как вам удалось встретиться с лордом Пруэттом?

- Очень давно Чарли обнаружил мамин старый дневник, где она описывала всё происходящее с ней в школе. Конечно, читать его было неэтично, но желание знать правду оказалось сильнее, – проговорил Джордж. – А что касается встречи с лордом Пруэттом, её нам организовал Билл.

- Понятно, - слизеринец понимал, что данный разговор нужно прекращать, так как он становился слишком тяжёлым для собеседника, но всё же одну деталь должен был уточнить. - Джордж, на каких условиях ваш дед дал вам эти артефакты? Вы должны найти только своих избранников или?..

- Или, профессор, или, - спокойно проговорил парень, снова глядя на огонь. - Каждый из нас должен объединить как минимум три пары, для того чтобы выполнить взятые на себя обязательства.

- И если ваш брат начал процедуры ухаживания за мистером Колином Криви, - медленно проговорил зельевар, внимательно смотря на выражение лица Джорджа, - значит, он уже соединил свои пары.

- Мы находим идеальных партнёров вместе, - сказал парень. - Но поскольку мой избранник ещё слишком молод, я дал брату зелёный свет на начало ухаживаний.

- Да уж, - согласился преподаватель, - вам придётся ждать как минимум два года, прежде чем иметь возможность говорить о ваших чувствах со своим парнем.

Уизли посмотрел внимательно на преподавателя, не опровергая, но и не подтверждая его слов, а потом взмахнул палочкой, снова восстанавливая Сонные чары над лежащим Поттером.

- Вы так заботитесь о нём, - задумчиво проговорил зельевар, - что можно подумать, будто именно он ваш партнёр, а не Деннис Криви, как это есть на самом деле.

- Мне никогда не нравилось то, что с Гарри хотел сделать Дамблдор, - ответил Уизли, никак не комментируя последние слова своего учителя. - Героя одной битвы, пешку, которой можно прикрываться и которой можно пожертвовать в любую минуту. Теперь, профессор, вы хотите спросить, почему мы с братом ведём себя так, словно нам всё равно и всё, что нас волнует, - это какой розыгрыш придумать на следующий день? Мы выбрали для себя такую роль, поскольку к клоунам никто никогда не относится серьёзно. Такое поведение не даёт нашему директору возможности понять, как мы на самом деле к нему относимся.

Декан слизеринцев несколько мгновений смотрел на парня, которого учил уже столько лет, но, как оказывается, совершенно не знал.

- А остальные ваши родные как относятся ко всему этому? - Снейп понимал, что переходит уже все границы, но ему необходимо было знать ответ на этот вопрос. Возможные союзники в сложившейся ситуации им были просто необходимы.

- Мать с отцом ничего не знают. Билл и Чарли, как вы понимаете, полностью разделяют наши взгляды и поддерживают нас всем, чем могут. Перси ничего не знает, братья в своё время посчитали, что он может обратиться за разъяснениями к родителям. Рона мы не ставим в известность, поскольку не можем поручиться за его умение держать язык за зубами. Он слишком вспыльчив и может невольно выдать нас директору. А Джинни… Джинни ещё слишком мала для подобной информации.

Оба мага замолчали. Однако через несколько минут Джордж заговорил снова.

- Профессор, мне необходимо уходить. Если вы не обновите чары, Гарри скоро проснётся и сможет сам дойти до нашей башни.

Сказав это, парень встал и направился к двери, применяя при этом чары невидимости.

- Ещё один вопрос, - быстро проговорил преподаватель, надеясь успеть, пока парень не воспользовался чарами тишины. – Сегодня Невилл сильно задерживался со сборами. Стоит ли от этого ожидать каких-то неприятных сюрпризов?

- Это зависит от того, сказал сегодня Роберто Борджиа правду или нет, - раздался голос от дверей. – До встречи, профессор.

И зельеделу ничего не оставалось делать, как смотреть на саму по себе открывающуюся и закрывающуюся дверь и думать, чего ещё ожидать от этих ало-золотых львов в ближайшем будущем.

Часть 1 (116)

Первое, что почувствовал Ремус Люпин, очнувшись, была жажда, головная боль и общая слабость. Оглянувшись по сторонам, оборотень увидел Фенрира, стоящего рядом со своим любимым окном и глядящего на поляну перед домом.

- Попей воды, станет легче, - тихо сказал вожак, даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть на Люпина.

Стакан воды, появившийся перед лицом мага, был опустошён им в течение секунды, после чего Ремус действительно почувствовал себя гораздо лучше.

- Мне не следовало превращаться? - тихо произнес мужчина, внимательно глядя на своего партнера.

- Не следовало, - кивнул Сивый, не поворачивая головы.

- Она моя ученица, - тихо начал оборотень, пытаясь объяснить причину своего вчерашнего поступка застывшему вожаку. - Я не мог стоять и смотреть, как на Гермиону Грейнджер набрасываются члены твоей стаи.

- Ничего другого от своего любимого гриффиндорца я и не мог ожидать, - ответил Фенрир, отходя от окна и садясь рядом с Люпином. - Но поверь мне, эта девушка могла бы себя защитить и без твоей помощи. И если бы ты остался в доме, мне бы не пришлось ночью смотреть на твои мучения.

- Мучения? - переспросил оборотень, удивлённый этим заявлением. - Но почему?

- Для того, чтобы ты опять стал человеком, - говоря это, вожак лёг на кушетку, опёршись на спинку кровати и притянув Ремуса к себе на грудь, - нам с твоей ученицей пришлось надеть на тебя пояс, воспроизводящий крик русалок. Для оборотней этот звук весьма неприятен, но для нашей второй ипостаси он просто невыносим.

Остальное Люпин смог представить и сам. Чтобы избавиться от раздражителя, ему пришлось снова стать человеком. Сивый тем временем запустил руку в волосы своего избранника и начал медленно их перебирать.

- Но Гермиона... - заговорил оборотень через несколько мгновений, чтобы прояснить ситуацию, хотя ему не хотелось нарушать красоту момента. - То, что она анимаг, не говорит о том, что она смогла бы справиться сама.

- Она не просто анимаг, - задумчиво произнёс Сивый, не прекращая при этом поглаживать волосы Люпина. - При соблюдении определенных условий твоя ученица сможет стать предводителем анимагов этой страны.

Вожак ненадолго замолчал, но почувствовав, что партнер пытается поднять голову, чтобы посмотреть на него, поспешил продолжить:

- Анимаги весьма сильные волшебники. Они уступают нам по силе и скорости реакции, однако могут проводить гораздо больше времени в звериной форме, чем мы. Они отличные разведчики новых территорий, шпионы и лазутчики. Как ты понимаешь, такая сила не могла оставаться без контроля, потому у анимагов, как и у нас, есть человек, который отвечает за всех - предводитель или же куратор. Но в отличие от главы стаи, предводитель анимагов не выбирается с помощью ритуала, им становится самый сильный маг с такими возможностями в этот временной период.

Сивый снова замолчал, а через несколько мгновений продолжил:

- В других странах такой анимаг знает всех подопечных и без всяких регистраций в Министерстве, помогает и обучает юных анимагов, ищет наилучшие занятия для остальных таких волшебников.

- Но в нашей стране такого куратора нет, - задумчиво произнёс Люпин, когда внезапно ему в голову пришла одна мысль: - Минерва МакГонагалл.

- Именно, - кивнул вожак, подтверждая предположение Ремуса. – Когда-то именно она была самым сильным анимагом страны, и это несмотря на свою, казалось бы, безобидную животную форму.

- Но ведь она никогда не делала того, о чём ты только что говорил! - воскликнул Ремус, садясь на кушетке, чтобы лучше видеть вожака. - И неужели за столько лет в этой стране не рождалось магов с такими особенностями, которые были бы сильнее, чем у МакГонагалл?

- Рождались, - Сивый внимательно посмотрел на своего избранника, а потом снова притянул к себе партнера. - Один из братьев Молли Уизли мог бы заменить Минерву, однако он погиб.

- А Гермиона, будучи весьма сильным анимагом, следующая, кто претендует на должность куратора, - выдвинул своё предположение оборотень.

- Поэтому её жизнь подвергнется смертельной опасности, если о её способностях узнает директор, - серьёзно ответил Фенрир.

- Но при чём здесь он? – удивился Люпин. – Ведь предводителем анимагов остаётся МакГонагалл.

- Как и у нас, ахиллесовой пятой таких магов являются их избранники, - Фенрир как всегда начал свой рассказ издалека, но его тут же перебил Ремус.

- Вот уж не думал, что избранника оборотня можно назвать «ахиллесовой пятой», - Люпин деланно нахмурился и резко сел.

- Не делай вид, что обиделся, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы понимать, что это не так, - усмехнулся Фенрир, снова притягивая к себе несопротивляющегося партнёра. - Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю. Но ситуация с партнёрами анимагов куда серьёзней, чем у нас. Если партнёр оборотня дал слово, то его уже никак нельзя забрать обратно, так что будут они жить вместе долго и счастливо. А вот если избранник анимага возьмёт свои слова обратно после того, как их связь с партнёром будет подтверждена физическим контактом, это фактически рабство отверженного. На него надевается своеобразный магический ошейник, и именно он заставлят анимага выполнять все требования и распоряжения.

- Значит, у МакГонагалл есть такой ошейник, - сказал оборотень, которому было весьма непросто представить эту несгибаемую женщину в таком унизительном положении, но информация, которую он только что узнал, давала ответы на очень многие вопросы, которые возникали у него ранее.

- Да, и конец поводка находится в руках у Дамблдора, - кивнул вожак. - Именно поэтому он всегда знает, кто из учеников имеет возможности анимага. Твою ученицу спасает только то, что после гибели стольких магов с подобными особенностями у МакГонагалл ослаблена связь с её подопечными. К тому же, раньше анимаги не рождались в семье обычных людей, так что девушка в своём роде уникальна. И ещё один факт, который помогает ей скрываться от всевидящего ока директора, - её обучал иностранец, и на территории Англии девушка никогда не принимала свой второй облик.

- Значит, Гермиона может занять место МакГонагалл, - задумчиво проговорил Люпин, размышляя над тем, какие изменения может повлечь за собой такая смена кураторов.

- Со временем - возможно, а сейчас только при условии, что она найдёт своего партнера и он примет её. И при этом не наденет на неё ошейник, - уточнил Фенрир. - Сейчас же ситуация складывается в нашу пользу: я нашёл тебя, появилась твоя ученица, которая претендует на место предводителя анимагов. К тому же, сейчас в Англию доставлена копия Истории Магии. Возможно, в ближайшем будущем нам удастся всё изменить.

- И что мы будем делать теперь? – поинтересовался Ремус.

- А теперь, если ты не голоден, мы будем собираться, чтобы встретиться с Хранителем, - ответил Сивый. - Ему ещё нужно поговорить с тобой наедине.

- Только со мной? – уточнил оборотень, которому не очень нравилось, что для него создаются особенные условия.

- Ну, с Оливером это сейчас трудно было бы сделать, - горько усмехнулся вожак. - А больше избранников оборотней в этом месяце нет.

Сивый встал и подошёл к камину. Люпин тоже поднялся и приблизился к своему партнеру, обнимая его за широкие плечи.

- Какие у него шансы? - прошептал он, вдыхая при этом такой невозможно сладкий аромат.

- Не знаю, - покачал головой Фенрир, кладя большие теплые руки поверх кистей партнёра. - Никто не может сказать наверняка.

Стоя рядом со своим партнёром, Люпин размышлял, что чувствует сейчас Маркус Флинт, находясь рядом со своим избранником, но в то же время не имея возможности даже поговорить с ним.

- Ладно, Ремми, - отстранился от оборотня Сивый. - Нам пора. Это будет весьма интересный вечер и очень длинная ночь.

часть 2 (117)

В развевающейся чёрной мантии к парадному входу стремительно приближался декан Слизерина Северус Снейп. До встречи, назначенной Лордом, было ещё много времени, однако зельевар хотел перед началом переговорить с хозяйкой и хозяином дома. Первое, что он хотел узнать, это как Драко перенёс перемещение из мэнора в дом Блека. Конечно, его крестник находился без сознания под специальным заклятием, и Люциус должен был всё проконтролировать, однако какую-то нелепую случайность исключать было нельзя. Во-вторых, необходимо было рассказать Люциусу и Нарциссе о событиях, произошедших в школе. Обычно леди Малфой при таких разговорах не присутствовала, но сейчас, учитывая, что ей придётся выполнять обязанности декана гриффиндорцев, её участие было просто необходимо. Именно Нарцисса, имея доступ в гостиную львят, могла раскрыть все их тайны.

А ситуацию с ало-золотым факультетом нужно было прояснить окончательно. Поскольку выходило, что третья сила, о которой они ещё недавно говорили, уже реально существовала под самым носом у Дамблдора. По крайней мере то, что произошло с Невиллом, об этом свидетельствовало напрямую. Первое, что слизеринец сделал, когда Джордж Уизли покинул его кабинет, это направился через камин к временному директору, дабы предупредить о возможных осложнениях, связанных с гриффиндорцем. Однако он не успел. Долгопупс и Борджиа уже успели покинуть Хогвартс. Флитвик же тем временем о чём-то размышлял. На вопрос зельевара, что же так задержало Невилла в гостиной, он получил весьма оригинальный ответ. По официальной версии, которую озвучил Долгопупс, когда вернулся в кабинет директора, он бегал по школе в поисках мадам Стебель, чтобы передать ей свои растения. По неофициальной, которую выдвинул преподаватель Чар, однокурсники Долгопупса в отсутствие Поттера просто не могли снять блокировки, наложенные на зельевара-интуиста именно для того, чтобы скрыть его талант. Услышав это объяснение, слизеринец в который раз убедился в немалых знаниях и скрытности ало-золотых и согласился, что такая версия наиболее вероятна.

Однако во время разговора Снейп заметил, что Флитвик чем-то обеспокоен. На вопрос, что его тревожит, преподаватель Чар не смог сказать ничего вразумительного. Однако интуиция зельевара сигнализировала ему, что всё не так просто, как кажется, и история с итальянцем и гриффиндорем ещё будет иметь своё продолжение.

Не удалось преподавателю ничего узнать и у Поттера, поскольку, когда Снейп вернулся в свои покои, того уже там не было. Причём, как гриффиндорец умудрился восстановить защитные щиты на двери, для Снейпа осталось загадкой. Помянув Мародёров и их потомка, разозлённый декан направился на поиски несносного парня, чтобы убедиться, что он не затеет какую-то очередную авантюру. Однако отловленный в коридоре Колин Криви доложил, что Поттер с Грейнджер находятся в библиотеке. Успокоившись насчёт мальчишки, слизеринец направился в Малфой-мэнор, поскольку самое важное для него сейчас было приготовиться к встрече с Лордом.

Но реализовать задуманное у зельевара не вышло. Едва маг ступил в поместье, перед ним появился один из домовых эльфов. Поклонившись, он тихо заговорил:

- Все уже собрались в парадной столовой. Однако хозяин Малфой ожидал, что вы появитесь позже.

Слизеринец отдал домовику верхнюю мантию, недоумевая, что такого могло случиться, из-за чего Лорд начал встречу раньше, и почему Люциус не предупредил его о смене времени. Не переставая размышлять над этими вопросами, Снейп направился к месту сбора упивающихся.

Первое, что почувствовал зельвар, открыв дверь в парадную столовую, была жара. Декан Слизерина прекрасно знал этот приём, к которому Лорд прибегал почти на каждом собрании после воскрешения. Он поднимал температуру в комнате почти до сорока градусов. Перед каждым из присутствующих стоял стакан воды, но взять его означало проявить слабость. И взявшему воду Лорд поручал особо грязное и ужасающее задание.

- О, Сссеверусссс, - раздался голос, который зельевар ненавидел больше всего на свете. - Ты рано. Пришшшшёл рассссказзззать нам, как дела в шшшшколе?

Декан слизеринцев поклонился и подошёл к ближайшему свободному стулу. По пути он заметил, что в углу комнаты лежит кто-то из упивающихся, кому уже досталось проклятие от Лорда. Лежащий был серьёзно ранен, судя по количеству крови в луже, которая растекалась возле мага. Но самое худшее было то, что возле раненого находилась змея-фамильяр Лорда, которая быстро лакала кровь потерпевшего.

- Мой Лорд, - спокойно проговорил Снейп, незаметно оглядываясь на присутствующих. За столом не было Беллатрикс, Питтегрю и Эйвери. – Думаю, что лорд Малфой уже сообщил вам основные вести из Хогвартса. Корнелиус Фадж, Долорес Амбридж, Альбус Дамблдор и Минерва МакГонагалл отправились во Францию на международную конференцию. Пока директора нет, его обязанности будет исполнять Филиус Флитвик. Так же заменять преподавателей по Трансфигурации и ЗОТС будут присутствующие здесь леди Малфой и лорд Нотт.

- Это мне уже иззззвесссстно, Сссеверуссс, - в голосе Воландеморта слышалась явная насмешка. - Но нам интересссней уззззнать, как ссссаебя чувсссствует нашшшшшшш новоявленный сссквиб.

- Мой Лорд говорит о Поттере? - уточнил маг, прекрасно понимая, насколько опасна ситуация. Одно неверное слово или жест - и лежать ему рядом с раненым упивающимся и кормить Нагайну своей кровью. Однако Снейп невозмутимо продолжил, ничем не выдавая своих настоящих чувств: - Вынужден вас огорчить, повелитель, но мальчишка вышел сегодня из Больничного крыла абсолютно здоровым.

- Ложь! - вскричал лорд Паркинсон, вскакивая со своего места. - Моя дочь не только в нескольких местах сломала кисть гриффиндорцу, но ещё и наслала специальное заклятье, чтоб его кости не смогли правильно срастись.

Декана Слизерина снова затопила волна гнева от осознания очевидного факта: из-за убеждений отца его подопечная едва не лишила однокурсника возможности колдовать, превратив того в обычного сквиба. Но всё обернулось не так, как ожидалось, и теперь самой ведьме и всей её семье грозила немалая опасность в виде магического отката.

- Мой Лорд, - снова заговорил зельедел. - Поттер приходил ко мне сегодня на послеобеденную отработку и, как ни прискорбно это говорить, палочкой пользовался как обычно. Я не знаю, как школьной медсестре удалось ликвидировать последствия проклятья мисс Паркинсон, однако факт остаётся фактом - мальчишка по-прежнему маг.

- Осссстаетсся один вопроссс, Сссеверуссс, - вкрадчиво произнес Воландеморт. - Почему ты отправил мальчччишшшку в Больничччное крыло?

- Мой Лорд, - заговорил преподаватель, в любую минуту ожидая пыточное проклятье. - Мне пришлось это сделать, поскольку доставившие его ко мне даже не потрудились набросить на гриффиндорца чары невидимости. Едва слизеринцы вышли из моих покоев, как появился Флитвик. В таких условиях я ничего не мог сделать, только отправить Поттера в лазарет.

Пока Снейп говорил, лицо лорда Паркинсона постепенно теряло своё привычное высокомерное выражение, и на нём всё явственней проступали тревога и неуверенность. Когда же змеелицый монстр перевёл на него свой взор, аристократ едва смог заговорить:

- Простите, повелитель, моя дочь, наверное, ошиблась с заклятием.

Все в зале замерли, боясь пошевелиться и ожидая, каким именно заклятьем змееподобный маг накажет своего нерадивого слугу. Однако к огромному удивлению всех присутствующих Воландеморт только рассмеялся:

- Ох уж эти девушшшки, всссегда выдают желаемое за действительное. Надеюсссь, что твой нассследник, которого вы ссссс жжженой ожжидаете, никогда тебя так не подведёт.

На бледного Паркинсона было страшно смотреть, однако ему хватило сил поклониться и опуститься на своё место.

- Чччто кассаетсся тебя, Сссеверуссс, уччитывая сссегодняшшние вессьма положжительные новосссти иззз шшколы и мою ссниссходительноссть, я прощаю тебя.

Садясь на своё место, Снейп подумал, может ли согласиться со словами о снисходительности Лорда лежащий на полу Эйвери. У зельевара промелькнула мысль, что именно ему чаще всего достаётся на собраниях упивающихся и именно его наказывает Лорд чаще всех. Даже к этому никчёмному предателю Питтегрю Тёмный Лорд относился гораздо лучше. Хотя, учитывая информацию, которую маг узнал об анимагах, оставалось только размышлять о настоящих возможностях этого волшебника.

- Рудольфуссс, как успеххи у твоей жены? Она обещала мне какой-то ссюрпризз, - по голосу Воландеморта можно было с уверенностью сказать, что он прекрасно осведомлён, над чем именно работает Беллатрикс.

- Мой Лорд, - с места поднялся названый упивающийся, - Белла уже второй день не выходит из лаборатории, не допуская туда посторонних. Думаю, что вскоре вы получите сообщение о положительных результатах.

- Чтожж, у нас ещщё есссть время, - проговорил Тёмный Лорд, кивком давая понять, что Лестрейндж может сесть.

Тем временем змееподобный маг поднялся и подошёл к лежащему упивающемуся. Профессор подумал, что на раненого было заранее наложено заклятье тишины, чтобы его стоны не мешали проводить собрание. Один взмах палочкой - и Нагайна уже хватает кусок плоти, отрезанный от бедра Эйвери. Несколько мгновений Воландеморт наблюдает, как ест его любимица, а потом спокойно возвращается к столу.

- Итаксс, мои верные ссслуги, - заговорил маг так, словно он только что не покалечил человека, а выпил чашечку чая, - мне нужны от вассс любые ссредсства для проникновения в хххорошшо охраняемые магичессские ззздания: Мунго, Хогвартссс, Миниссстерсство Магии.

часть 3 (118)

Маг-провидец, студент факультета Слизерин Теодор Нотт сидел и размышлял, состоится ли сегодня самое необычное свидание в Хогвартсе. И станет оно таким не только из-за способа, которым он пригласил девушку на свидание. Способ, по правде сказать, был возмутительным, и за него Тео ещё придётся отдельно извиниться. В магическом мире было не принято передавать устные сообщения эльфами, это считалось дурным тоном. С домовым нужно было передавать красиво оформленный свиток, в котором и сообщалось место и время. Надежды на то, что гриффиндорка не знает этого правила, у парня не было. Он уже убедился, что староста знает о магическом мире в некоторых областях даже больше, чем он, потомственный аристократ. Так что Нотту оставалось лишь размышлять, появится ли у него сегодня возможность попросить прощения.

Но самым необычным было то, кто именно предложил помощь слизеринцу в организации этой встречи. Не меньшее удивление вызывал способ, которым была предложена эта помощь. Помощь между тем была весьма своевременна, поскольку парень уже отчаялся найти на территории школы место для проведения достойного первого свидания. Тео прекрасно помнил, что, несмотря на все заверения Драко, первым, кто вывел Гермиону Грейнджер в свет, был Виктор Крам. И сделал он это весьма пафосным способом, предложив ей роль своей партнерши на Святочном балу. И сейчас у Нотта появился шанс доказать гриффиндорке, что он ничем не хуже, а наоборот романтичнее и внимательнее этого болгарского выскочки. Однако планы Теодора так бы и остались планами, если бы не таинственная записка, принесённая ему незнакомой совой. В ней писавший просил слизеринца прийти в одно место, находящееся недалеко от учительской. В случае, если Нотт не захочет появиться в указанном месте, его свидание с гриффиндорской старостой будет сорвано. Прочитав послание, слизеринец понял, что ему придётся идти хотя бы для того, чтобы узнать, кто это так осведомлен. Кроме того, место, выбранное незнакомцем, было относительно безопасным, поскольку в случае неприятностей всегда можно было привлечь внимание преподавателей.

Именно это и заставило слизеринца отправиться на встречу, указанную в записке, о чём он ни на миг не пожалел. Вызвавшим его оказался Фред Уизли, который провёл его в небольшую нишу. Взмах палочкой, произнесённое слово «Отдых» - и перед изумлённым взором слизеринца стена раздвинулась, открывая перед парнями необычайную цветущую комнату. Как пояснил Нотту его спутник, это место являлось залом Иллюзий или комнатой для отдыха преподавателей. Это помещение имело весьма необычное свойство - оно как бы переносило присутствующего в ту страну, местность или обстановку, в которой магу хотелось быть в данный момент. В тоже время, если в комнате находилось несколько человек, то интерьер одновременно подстраивался под нужды каждого. Тео был удивлён, что такую комнату не используют по назначению. Однако Уизли заметил, что совместный отдых способствовал бы сближению преподавателей, а это никак не вписывалось в планы их руководителя, и, к тому же, комнатой Иллюзий перестали пользоваться, ещё когда нынешний директор был преподавателем.

Теперь же Тео сидел в комнате для отдыха, ожидая, придёт ли сюда гриффиндорка, которой он послал второе предложение, уже оформленное по всем правилам. Пока девушки не было, парень сидел на деревянном помосте, свесив ноги в солёную воду, и наблюдал за тем, как солнечный круг медленно опускается, окрашивая воду в неимоверные цвета. Как бы там ни было, слизеринец был рад этой временной передышке, возможности побыть наедине с собой и попытаться выбросить из памяти ужасающие картинки с лётного поля.

- Как красиво, - раздался восхищённый голос за спиной парня, и он хотел было подняться, но ему на плечо опустилась маленькая ладошка. – Не вставай, я присоединюсь к тебе через минуту.

Тео продолжал смотреть на море, в то время как за его спиной было негромко произнесено заклятье, и через пару мгновений рядом со слизеринцем села гриффиндорка, опуская в воду изящные ножки.

Некоторое время молодые люди молча сидели, любуясь закатом. Тео не хотел начинать разговор, поскольку в этом случае непременно всплыли бы вопросы и претензии, возникшие у них за день. А так можно было хотя бы ненадолго притвориться, что в их жизни нет недоверия, нет вечных недомолвок и тайн… Что там, за стенами этой комнаты нет скрытого противостояния, и они могут просто встать и выйти, держась за руки и не боясь, что их кто-то увидит.

Сзади сидящих раздался тихий шорох. Тео оглянулся и увидел стоящий возле них небольшой поднос, на котором лежали необычного вида сладости. Посмотрев на девушку, слизеринец увидел, что она смутилась.

- Это Добби, - тихо произнесла девушка, внимательно смотря на воду. – Это восточные сладости, эльф присылает мне их каждый раз, когда я нахожусь в своей комнате одна. Но я не понимаю, почему он прислал их сюда и зачем так много?

Нотт улыбнулся, подумав, не приложили ли вездесущие близнецы Уизли свою руку к появлению этих сладостей. Ничего не сказав о своей догадке, парень поднялся, взял поднос и снова сел рядом с гриффиндоркой.

- В любом случае лишними они не будут, - проговорил слизеринец, разворачиваясь так, чтобы девушке было удобно брать лакомства.

И снова воцарилось молчание, однако оно не тяготило магов. Отдавая должное мастерству эльфа, они пробовали предложенные им яства. Тео заметил, что девушка предпочитает те кусочки, на которых были орешки. На будущее парень непременно решил прислать подобное лакомство гриффиндорке в подарок.

Однако в этот момент у Гермионы нечаянно кусочек сладости упал в воду. Она наклонилось посмотреть на его исчезновение и тихо выдохнула:

- Рыбки.

- И правда, - слизеринец отставил поднос и тоже склонился, глядя на стайку мальков, кружащих в воде и совершенно не боящихся подплывать к опущенным в воду босым стопам.

- Я в этом году не успела сходить в океанариум в Лондоне, - грустно произнесла гриффиндорка, наклоняясь ещё ниже к воде.

- Осторожно, - юноша едва успел схватить девушку за плечи, не давая ей упасть вниз.

- Спасибо, - тихо сказала девушка, с благодарностью взглянув на парня.

– А океанариум - это просто, - слизеринец улыбнулся гриффиндорке, не спеша тем временем убирать свои руки.

Миг - и обстановка в комнате изменилась. Маги по-прежнему сидели на деревянном помосте, опустив в воду ноги, однако вместо неба буквально в полуметре над их головами образовалось стекло, за которым в лазурной воде плавали разнообразные рыбы и морские животные.

- Тео, так не бывает, - засмеялась девушка. - Эти рыбы не могут вместе быть в одном аквариуме. Они просто съедят друг друга.

- Мы маги, - улыбнулся парень. - У нас всё может быть. Не замерзла? Здесь стало прохладнее.

- Нет, - покачала головой гриффиндорка, увлечённо разглядывая морских обитателей над своей головой. – Здесь так красиво.

Нотт тем временем, пользуясь тем, что девушка не обращает на него никакого внимания, немного передвинулся и сел за спиной Гермионы так, что она могла опираться на его грудь. Не дождавшись никаких протестов и возражений, слизеринец положил одну руку на плечо гриффиндорки, а второй опёрся на помост, наслаждаясь мгновениями близости.

- Спасибо, Тео, - девушка немного повернула голову и посмотрела в глаза парню, - за такой прекрасный вечер.

Слизеринец медленно наклонился к девушке, собираясь поцеловать её. Однако ему помешало появление эльфа.

- Гарри Поттер попросил у Добби метлу, чтобы посмотреть на свой боевой трофей. Плохой Добби, плохой. Он принёс Гарри Поттеру метлу.

часть 4 (119)

Онемевшие от услышанного маги смотрели на восседающего в центре стола Тёмного Лорда, не веря, что он действительно собирается штурмовать какое-то из названых учреждений. И больница Святого Мунго, и Министерство Магии обладали сильнейшими магическими щитами, установленными и поддерживаемыми не одним магом. Это не говоря про Хогвартс, который по праву считался самым защищённым замком во всей Магической Британии. Пытаться захватить любое из этих зданий было подобно самоубийству, это прекрасно понимали все упивающиеся.

Лорд, с усмешкой оглядев застывшие лица присутствующих, продолжил:

- Для этихх поисссков я даю вамсс два днясс. Далее в ззависсимоссти от вашшшихх предложжжений получите дальнейшшшие рассспоряжжения.

Добавлять что-то не было нужды. Все упивающиеся прекрасно понимали: тот, чьё предложение разочарует змееподобного монстра, получит самое опасное задание. Снова обведя взглядом присутствующих, Воландеморт произнёс фразу, состоящую из шипящих звуков, и к нему в то же мгновение подползла Нагайна.

- Итаксс, госспода, до вссстречи. Время и месссто вам сссообщат позззднее.

Положив руку на голову своей любимицы, Лорд исчез, даже не взглянув при этом на раненого им упивающегося. Вслед за змееподобным господином стали подниматься и остальные маги. Уходя, они, как и Лорд, старались не смотреть на лежащего в углу Эйвери. Профессор зельеделья между тем, не теряя времени, направился к хозяйке дома, понимая, что ещё немного - и выполнить просьбу Флитвика он не успеет. Действовать следовало быстро.

- Нарцисса, задержи пожалуйста Паркинсона, мне нужно с ним поговорить, - тихо прошептал профессор, склонившись к леди Малфой. Та незаметно кивнула и направилась к названному магу.

Проследив взглядом перемещение ведьмы, декан понял, что его просьба будет выполнена. Самому же зельевару необходимо было спешить, чтобы успеть помочь Люциусу в лечении Эйвери. Это тоже была одна из прихотей Лорда. Он мог покалечить любого упивающегося, однако если не было отдано специального распоряжения, на следующем собрании наказанный должен находиться в полном здравии. В противном случае хозяин поместья, в котором проходило прошлое собрание, получал наказание за «нерадивое отношение к магическим ресурсам». Эту фразу произнес сам Воландеморт перед тем, как бросить пыточные проклятья в братьев Лестрейндж. Именно в их поместье проводилось тогда собрание, но в тот раз Эйвери смог уйти самостоятельно.

Недоумевая, какая причина заставляет Воландеморта почти каждое собрание пытать именно этого упивающегося, зельедел направился в специально оборудованную комнату. Малфой сделал её недалеко от парадной гостиной именно для таких случаев. Снейп подумал, сколько раз он уже был в этом импровизированном лазарете после воскрешения лорда как целитель, а сколько как пациент.

Зайдя в комнату, преподаватель отметил, что Люциус времени не терял. Пострадавший был уже обнажён, раны очищены, а сам пациент находился без сознания.

- Сейчас бы Поттера сюда, как раз бы его дар пригодился, - процедил сквозь зубы профессор, осторожно вливая в рот Эйвери кроветворное зелье и массируя горло, чтобы тот смог, не поперхнувшись, проглотить. - Как ногу восстанавливать будем?

- Да уж, нам нечасто приходится сталкиваться с такими ранениями, - подтвердил Малфой, тем временем залечивая более мелкие ранения пострадавшего. - Может, нам лучше вызвать моего колдомедика?

- Мне тут пришла одна идея, - проговорил Снейп, вытаскивая палочку и отрезая небольшой кусочек плоти у края раны.

- Планировалось, что мы его будем лечить, а не продолжать калечить, - саркастично заметил Малфой, внимательно наблюдая за действиями друга.

Профессор ничего не ответил, применяя к отрезанному кусочку заклятие увеличения. Когда тот достиг необходимого размера и был почти равен ране, Снейп приложил его к ней и произнес заклятье сращивания. Несколько мгновений зельедел подождал, а потом произнес диагностическое заклятье.

- Приживётся, - констатировал Снейп, увидев результаты диагностики. - Остальные раны не настолько опасны, сможешь залечить их сам. За что Лорд его так?

- Эйвери не может достать пророчество, связанное с Лордом и Поттером, из Минестерства Магии, - проговорил Люциус, снова приступая к лечению упивающегося.

- Никто, кроме самих участников пророчества, не может взять шар, в которое оно помещено. Так что наш Лорд дал Эйвери заведомо невыполнимое задание, - задумчиво проговорил зельедел. – И чем он так не угодил нашему повелителю?

- Знаешь, перед тем, как он, - Малфой кивнул на пострадавшего, - принял метку, мой отец как-то обронил, что хоть один член этой семейки понимает, что к чему.

- Так, а это уже весьма интересно. Люциус, долечивай нашего раненого, а мне нужно поговорить с Паркинсоном. Но из замка Эйвери не выпускай, пока я с ним не поговорю, - проговорил профессор, а когда увидел, что Малфой хочет что-то возразить, добавил: - Люциус, я не стал бы об этом просить, если бы не считал, что это важно.

- Ладно, сделаю, - согласно кивнул головой хозяин поместья. - Хотя и не понимаю, зачем это тебе.

- Потом, а то я боюсь, что твоя жена не сможет долго Паркинсона задерживать.

Зельедел направился в малую гостиную, предполагая, что именно там его и дожидаются. Что касается предстоящего разговора, то он прекрасно знал, как его вести. Недаром же он столько лет работал в школе…

Зайдя в гостиную, декан Слизерина увидел там не только хозяйку поместья и мага, которого он попросил задержать, но и Нотта. Профессор не совсем понимал, зачем последний остался, но рассчитывал узнать это после ухода Паркинсона.

- Снейп, я просто возмущён тем, что ты выставил мою дочь неумехой перед Лордом, - вскочил заносчивый аристократ с дивана, как только профессор зашёл в помещение. – И я требую…

- Сядь! – рявкнул профессор в лучших традициях Ужаса Подземелья. - И слушай, что я тебе скажу. Сегодня Флитвик намекнул, что Поттер уже стал лордом. А теперь подумай, чем это грозит для твоей дочери и для всей твоей семьи.

- Он не мог стать лордом до совершеннолетия, - проговорил Паркинсон, с подозрением глядя на зельедела.

- Мог, - вмешался в разговор спокойный Нотт. – Если мальчик обратился к гоблинам, то его право на титул магия могла признать.

– Но если ты узнал столь важную информацию, почему не доложил о ней Лорду? – не сдавался Паркинсон, хотя нотки неуверенности в его голосе выдавали его с головой.

- Я не мог доложить повелителю непроверенную информацию, - ледяным тоном ответил преподаватель. – Однако я знаю способы, как её проверить, и до следующего собрания я уже точно буду знать, лорд Поттер или нет. А тебе советую поторопиться. Как ты понимаешь, магический откат может быть весьма сильным, поскольку твоя дочь намеренно пыталась сделать из мальчишки сквиба.

- Хорошо, - Паркинсон встал и направился к двери. - Я узнаю, действительно ли Поттер лорд, и если это так, то приму соответствующие меры.

Едва кивнув присутствующим, аристократ вышел из комнаты. Оставшиеся в ней маги немного помолчали, а потом Нарцисса выразила общую для всех мысль:

- Не нравится мне его поведение. Северус, как думаешь, он ничего не сделает с Панси?

- Нет, Нарцисса, он сильно её любит, - поговорил профессор, а потом обратился к магу: - Гевин, а ты почему остался?

- Я решил, что после собрания вы отправитесь в дом Блеков изучать книгу, переданную вчера матерью, - ответил маг. – А мне бы не хотелось пропустить это.

- Я пошлю Патронус Флитвику. Если в школе всё в порядке, то можно будет задержаться, - ответил профессор. – Хотя проводить время с этой шелудивой псиной не самое моё любимое занятие.

- Кажется, - леди Малфой, улыбаясь, смотрела на зельевара, слегка поигрывая палочкой, - твой крестник

всё-таки получит свои колдографии в подарок.

Объяснять, на какие колдографии сейчас намекает Нарцисса, не было нужды, и Снейп поспешил взмахнуть палочкой, чтобы отправить свою быстроногую лань к временному директору в Хогвартс. После того, как в комнате появилась серебристая лиса, которая голосом Флитвика подтвердила, что на факультете зельевара всё спокойно и он может остаться на ночь за территорией школы, вся компания отправилась в дом к Блеку.

Но встретил гостей не анимаг, как ожидалась, а домовой, который, поклонившись, тут же принялся рапортовать:

- Юный наследник Драко по-прежнему находится без чувств, хозяин Блек сейчас спускается в хранилище. Как долго он пробудет там, неизвестно.

Однако в противоречие сказанному эльфу, в гостиной появился владелец дома. Шёл он немного покачиваясь, словно до этого магу пришлось заниматься весьма изнурительным делом. Снейп подумал, что, зная систему безопасности хранилища, анимагу пришлось нелегко в попытке доказать своё право на него. Увидев присутствующих, Блек кивнул, приветствуя гостей:

- Кикимер сказал, что вы вчера доставили в хранилище бесценную книгу, которую очень хочет найти Дамблдор, и что, вероятней всего, вы захотите её сегодня прочитать. Так что доступ в хранилище я вам даю. А теперь прошу прощения, мне нужно спешить.

- Нам что-то неизвестно, - заговорил зельедел своим привычным саркастичным голосом, – или тебя уже перестали искать авроры?

- Гоблины принимают и преступников. Мне казалось, тебе это известно, - очаровательно улыбнулся анимаг профессору, а потом, не дожидаясь ответа, обернулся к кузине и продолжил: - Мне предложили пройти ритуалы, которые помогут мне окончательно восстановиться.

После этих слов Блек, поклонившись, направился к камину, не обращая внимания на удивление на лицах оставшихся магов.

часть 5 (120)

Метаться по комнате Малфоя и ожидать хоть каких-то известий от гриффиндорской старосты было невыносимо, однако Теодору Нотту ничего другого не оставалось. Конечно, слизеринец понимал, что в сложившейся ситуации Гермиона должна была уйти, но понять - это одно, а принять, что твоя девушка ушла посреди свидания, было гораздо труднее.

Нет, как только Нотт услышал о метле и трофее гриффиндорца, он сам был готов проклясть того чем-то позаковыристей. Однако, едва взглянув на лицо перепуганной старосты, маг понял, что дело гораздо серьёзнее, чем он подумал. Ещё через несколько мгновений, когда родовой дар подсказал парню, о каком боевом трофее идёт речь, он тоже почувствовал липкий пот, выступивший от страха. Теперь он понял, почему домовой решился прервать их встречу. Тео не знал, для чего Поттеру метла, но был уверен, что он собрался смотреть на убитого им когда-то василиска.

Зачем гриффиндорцу на ночь глядя спускаться в Тайную комнату, созданную самым грозным основателем Салазаром Слизерином, было выше понимания аристократа. Однако услышав, что девушка просит у домовика метлу, Тео попросил такую же и для себя. Отпускать свою избранницу одну в столь опасную вылазку слизеринец не собирался. Но девушка сразу остановила парня, заметив, что как только гриффиндорец увидит Нотта, то завяжется дуэль, а ей бы не хотелось закончить день, залечивая их увечья. Конечно, Теодор сразу понял, что имеет в виду староста. После утреннего происшествия любого представителя зелено-серебристого факультета Поттер будет априори воспринимать только как несущего угрозу. Именно поэтому парню пришлось пойти на уступки девушки и не последовать за ней на поиски пропавшего героя.

Сейчас же, находясь в тишине комнаты друга, слизеринец недоумевал, куда смотрела декан гриффиндорцев на втором курсе, раз допустила, чтобы двое детей с её факультета смогли выбраться из своей гостиной. Тео прекрасно помнил, какие распоряжения отдал в тот день старосте Снейп. Их пересчитывали каждые полчаса, а картину на выходе зельедел лично заколдовал так, что она никого не выпускала. Почему таких же мер не приняла МакГонагалл при том, что на её факультете обучались четыре брата пропавшей девушки, аристократ не мог понять. По мнению Нотта, у гриффов из-за их склонности к рисковым поступкам контроль в такой критической ситуации должен был быть в несколько раз большим, чем у остальных. Оставалось только пожалеть, что ответственный за львят преподаватель не разделял взглядов слизеринца. В данный момент всё, на что мог надеяться Тео, - что человек, на время взявший на себя обязанности декана ало-золотого факультета, сможет хоть немного приструнить неугомонных подопечных.

В этот момент размышления слизеринца прервала записка, присланная ещё одними яркими представителями пресловутого прайда, о котором он только что думал.

«Ищем Гермиону…

Пусть идёт в первый пустой класс справа от аудитории по зельеваренью…

Ты тоже приходи вместе с ней…

Если её нет, приходи сам…

Чрезвычайная ситуация…

УУ»

Читать это послание, написанное мало того, что разными почерками, так ещё и разными чернилами, было нелегко. Однако основной смысл слизеринцу был понятен - близнецы хотели встретиться.

Выходя из комнаты Драко и восстанавливая защитные чары, парень обдумывал, что могло произойти столь важного у неугомонной парочки и для чего им понадобился одновременно и он сам, и Гермиона. В этой ситуации оставалось только понадеяться, что такая активизация гриффов временна, иначе они вскорости просто перевернут школу вверх ногами. А в то, что на это у ало-золотых хватит сил, слизеринец не сомневался.

Заходя в указанную в записке аудиторию, Нотт почувствовал весьма неслабые охранные чары, но, поскольку он смог их преодолеть, было ясно, что близнецы включили его в список имеющих допуск в данный класс. Такое доверие было не совсем понятно парню, однако мысли об этом мгновенно вылетели из головы Нотта, как только он посмотрел на огромный учительский стол. На нём, укрытая до шеи мантией с ало-золотой символикой, лежала его однокурсница Панси Паркинсон.

Мгновенно выхватив палочку, Нотт направил её на стоящих рядом со столом близнецов Уизли.

- Не беспокойся, - спокойно проговорил один из братьев.

- С ней всё в порядке, - продолжил второй.

- Мы просто, - снова заговорил парень, которого слизеринец для себя назвал «ледяной».

- Оглушили её, - закончил «огненный».

- Кажется, это уже входит у вас в привычку, - проворчал Нотт, пряча палочку, поскольку по своему опыту знал, что эти двое стараются не причинять лишнего вреда. - И что вас заставило напасть на Панси? Если об этом узнает наш декан, дело может закончиться исключением.

- Его сейчас нет в Хогвартсе, - парни снова заговорили в своей привычной манере, к которой Нотт уже почти привык.

- Иначе возникшую проблему можно было бы…

- Гораздо проще решить…

- Какую ещё проблему? - уточнил слизеринец, понимая, что ответ ему очень не понравится. Что могло случиться такого, из-за чего их декан одобрил бы похищение своей студентки?

- Об этом позже, - гриффиндорцы внимательно посмотрели на парня, подойдя к нему почти вплотную.

- Ты скажи нам…

- Наследник благородного семейства…

- Где наша староста?

- Ваша староста, - ехидно передразнил их Тео, пытаясь таким образом скрыть своё беспокойство за девушку, которая уже достаточное количество времени не давала о себе знать, - пошла забирать вашего героя, который полетел к своему боевому трофею.

Братья переглянулись и одновременно выдохнули:

- Тайная комната.

- Да, - подтвердил Нотт, а потом со злостью в голосе добавил: - Но что он там забыл, я не знаю.

Братья снова переглянулись и опять начали говорить, заканчивая друг за друга фразы:

- Так вот почему до них…

- Не доходят наши послания…

- Нужно попросить Добби…

- Чтоб, как только они появятся…

- В зоне доступа, он…

- Сразу перенёсся к ним…

Однако выполнить задуманное братья не успели. Все присутствующие услышали негромкие звуки. И снова слизеринца удивила быстрота реакции близнецов Уизли. Не сговариваясь, парни подскочили к стене, противоположной от входа, и, достав какие-то небольшие предметы из карманов, скомандовали:

- Поиск.

Изумленный Тео увидел, как нечто, напоминающее человеческие уши на верёвках, быстро стало перемещаться по полу в поисках щели, в то время как каждый из близнецов держал второй конец шнура возле уха. Через несколько мгновений один из братьев тихо проговорил:

- Я слышу, они за этой стеной.

Тем временем второй Уизли, быстро убрав свой аппарат в карман, подошёл к брату. Взмах палочкой - и в руках у него оказался точно такой же шнур.

Нотт тоже подошел к гриффиндорцам и протянул руку, прекрасно при этом понимая, что близнецы могут и не выполнить его безмолвное требование. Однако один из Уизли только весело ухмыльнулся перед тем, как снова взмахнуть палочкой, и вот уже слизеринец держит в руках ещё один конец верёвки с небольшим наконечником, которого парень раньше не заметил. Поднеся этот наконечник к уху и услышав знакомый голос, Нотт весь обратился в слух.

- Гарри, мне неприятно это признавать, но ты ошибся. Истории Магии здесь нет.

- Но Герм… - послышался голос спутника девушки, однако она не дала ему договорить:

- Я признаю, что твое предположение о том, что Салазар Слизерин спрятал в Тайной комнате что-то кроме василиска, имело смысл. Но мы с тобой ответили на все вопросы и перед нами открылся проход в этот тоннель. И как ты сам убедился, ничего стоящего здесь нет.

- Но ведь мы прекрасно знаем, - возразил парень, - что ответ, на ком должен жениться наследник аристократического рода, не является «чистокровная наследница»…

И снова староста не стала дожидаться, пока её спутник закончит свою мысль:

- Гарри, это комната, созданная Салазаром Слизерином, а другого ответа на этот вопрос он просто не принял бы. Таким образом, несмотря на то, что ты не хочешь возвращаться сейчас в свою спальню, поскольку боишься, что тебе приснится кошмар о происшествии на лётном поле, тебе придётся это сделать. И не смотри на меня так. Не нужно быть Трелони, чтобы понять, почему ты сейчас так хочешь найти новое приключение.

Голоса тем временем удалялись, и никто из парней не смог расслышать, что именно ответил своей спутнице Поттер.

- Вот представляю, как разочаруется Гермиона, - начал один из близнецов, аккуратно сматывая веревку и пряча в карман аппарат для подслушивания, названия которого слизеринец пока не знал.

- Когда узнает, - закончил за него брат, - какие ритуалы нам ещё предстоит провести.

часть 6 (121)

- Теперь ещё и с местом проведения вопрос решён, - снова заговорил один из близнецов.

- Если, конечно, Салазар не закончил этот ход… - начал озвучивать свою догадку второй Уизли.

- В покоях зельевара, - договорил его брат. И добавил: - Такого визита нам Снейп…

- Точно не простит.

- Заранее сочувствую вашим жёнам, - нахмурившись, проговорил слизеринец, представляя, в какой хаос превратят семейную жизнь эти двое. Неизвестно, почему он задумался об этой, в сущности, глупости, но за этот день произошло столько важных и неожиданных событий, что сознание Нотта словно само ухватилось за неё, чтобы получить хоть небольшую передышку.

Братья только заговорчески ухмыльнулись друг другу, однако заговорили совсем не про своих будущих половинок:

- Нужно поторопиться, иначе…

- Упустим эту парочку. Добби!

В тот же миг появившийся эльф поклонился и стал внимательно слушать, что говорят ему близнецы:

- Перенесись к Гарри и скажи, чтобы он не дал входу в тоннель закрыться.

- Гермионе скажешь, что если они в кабинете зельеваренья, пусть остаются там и никуда не уходят.

- Мы сейчас присоединимся к ним.

- Добби всё понял, - тихо проговорил эльф и тут же исчез. Однако уже через несколько минут снова появился и произнёс:

- Вас ждут в классе зельеварения.

- Благодарим, Добби, – одновременно проговорили близнецы. Домовой молча поклонился и исчез.

Тем временем один из братьев подошёл к лежащей девушке и поднял её на руки, стараясь при этом, чтобы всё её тело было закрыто мантией.

- Понеслась, Фред, - улыбнувшись, проговорил юноша, направляясь к дверям.

- Понеслась, Джордж, - кивнул его брат и, взмахнув палочкой, наслал на брата чары иллюзии. Далее парень начал произносить какое-то замысловатое заклятье и выделывать весьма сложные пассы палочкой.

- Это зачем? - поинтересовался Тео, когда Фред закончил колдовать.

- Затем, наследник, чтобы даже авроры не смогли узнать, кто именно был в этом классе, - спокойно ответил Фред, вызывая у аристократа своим ответом новые вопросы.

- Но ведь вы не причинили серьёзного вреда Панси. Зачем тогда кому-то проверять класс? - уточнил Нотт. - Или это ещё не всё?

- Идём, слизеринец, - улыбнулся гриффиндорец. - Сейчас всё сам узнаешь и поймёшь. А теперь нам нужно спешить, поскольку, пока мы не придём, Джордж не станет ничего объяснять, а наша староста такой неизвестности долго не выдержит. К тому же, думаю, мой брат уже успел предупредить Гарри, что мы придём вместе.

И, набросив на себя чары иллюзии, маги прошли в класс зельеварения, где их уже ждали. Оглядевшись, Тео увидел, что в стене за столом зельевара находится довольно большое отверстие - проход в тоннель, ведущий в легендарную Тайную комнату. Учитывая, что Салазар Слизерин был Мастером Зельеварения, не было ничего удивительного в том, что один из выходов из своего убежища он обустроил именно в своём классе. Далее Тео отметил, что на этот раз Джордж Уизли не решился воспользоваться учительским столом и поэтому положил Панси на ближайшую парту, специально очищенную и удлинённую. Нотт едва смог сдержать усмешку: всё-таки репутация его декана в этой школе была неоспорима.

- Наконец-то, - воскликнула Гермиона, когда, сняв чары, юноши появились в аудитории, а Поттер тем временем насылал запирающее заклятье и устанавливал щит против прослушивания. – Итак, мне очень хочется услышать причину, по которой вы похитили Панси.

- Предыстория! - громогласно начал Джордж, однако староста не стала ждать продолжения.

- Прокляну, - тихо произнесла девушка, доставая при этом свою волшебную палочку. Увидев это, близнецы синхронно кивнули и Джордж заговорил уже вполне серьёзно:

- Нам прислал сообщение Билл. Перед уходом из банка он узнал, что у Панси изменился статус.

- Он не мог разглашать эту информацию, это одно из важнейших правил банка, - староста внимательно посмотрела на говорившего, а потом задумчиво произнесла: - Хотя при одном условии это правило может быть нарушено.

Тео похолодел, понимая, о каком условии говорит староста. Гоблины переставали защищать права своего клиента только в том случае, если маг переставал быть клиентом банка. В случае с несовершеннолетним магом это происходило, только если его изгоняли из рода. И не просто изгоняли, а специальным ритуалом лишали права даже использовать родительскую фамилию. Слизеринец с ужасом посмотрел на лежащую однокурсницу. Если данные близнецов верны, то, лишённая родовой поддержки, Панси потеряет ещё и часть магической силы. Какие последствия это будет иметь, аристократ не хотел себя даже представлять.

- Именно, - вмешался в разговор Фред, подтверждая все самые худшие предположения Нотта. - Статус Панси изменён не помолвкой, а изгнанием её из рода и запретом на использование прежней фамилии. Сам Билл, как ты понимаешь, ничего не мог поделать, только передать информацию.

- К тому же, мы все прекрасно знаем, какая сегодня ночь, - снова заговорил Джордж и, увидев ответные кивки гриффиндорцев и недоумевающий взгляд слизеринца, продолжил: - Так вот, возвращаясь к Панси. Не стоит сбрасывать со счетов тот факт, что ей грозит откат за нападение на нашего лорда Поттера. Так что мы получаем довольно неприглядную картину.

Упомянутый лорд Поттер, услышав об откате, только пожал плечами:

- Я совершенно не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал, - тихо проговорил парень, тем самым полностью подтверждая факт принятия титула.

- Гарри, здесь уже твоего желания или нежелания недостаточно, - спокойно заговорила гриффиндорка. – Единственный выход, который я вижу, если Панси согласится на проведение ритуала компенсации, а ты назначишь ей по возможности самый маленький откуп. Это всё, что ты можешь сделать в этой ситуации.

На некоторое время в классе воцарилось молчание. Все маги размышляли, как лучше поступить в сложившейся ситуации.

- Наше с Фредом предложение такое, - снова заговорил Джордж. - Мы сейчас по вашему туннелю идём в Тайную комнату, где проводим ритуал компенсации, так что здесь, Гарри, тебе решать, что ты потребуешь у слизеринки за свои увечья.

Внимательный Нотт заметил, как гриффиндорка слегка передернула плечами при упоминании о тайном убежище Слизерина, и подумал о том, что заставило девушку так поёжиться.

- Далее Панси… - всё-таки не выдержал и перебил брата Фред, - должна будет принести клятву верности лорду. Таким образом, Гарри, она станет твоим вассалом.

Услышавший это Нотт ожидал, что Поттер начнёт протестовать против этого предложения, однако тот только кивнул:

- Это даст Панси фору, поскольку магия моего рода некоторое время будет её поддерживать. Однако это временная мера.

- Давайте для начала проведём хотя бы эти ритуалы, а там дальше видно будет, - Джордж поднялся и направился к лежащей девушке, снова беря её на руки.

- Время позднее, а дел ещё много, - поддержал брата Фред и направился к входу в тоннель, зажигая на кончике палочки неяркий огонёк, чтобы осветить дорогу брату.

- Это мне только кажется, что они чего-то недоговаривают? - тихо спросил слизеринец, смотря, как оставшиеся гриффиндорцы берут метлы, до сих пор лежащие на одной из парт класса. – А на самом деле эти двое запланировали что-то ещё?

- Эти двое всегда что-то недоговаривают и планируют, - усмехнулась гриффиндорская староста, тоже направляясь к тёмному входу.

- Вот только из-за Гермионы им не всегда удаётся реализовать запланированное, - Поттер тоже усмехнулся, а потом, взмахнув рукой, добавил: - Ты следующий. Мне ещё нужно будет закрыть проход.

Нотт, не говоря ни слова, последовал за девушкой, стараясь её догнать. А за его спиной, перед тем как раздался шум от ставшей на место стены, раздалась фраза, состоящая из одних только шипящих звуков.

Фенрир всегда любил идти по лесу, освещённому первыми солнечными лучами, в направлении к дому после полнолуния. Сколько в его жизни было таких ночей, посвящённых Покровительнице волков - Луне, проведенных в окружении стаи с ночной охотой и длинным хвалебным воем. Сивый уже и не помнил их все. Но эта ночь останется в его памяти на всю жизнь. Эту особенную ночь он впервые провел не один, рядом с ним находился единственный и такой долгожданный партнёр. Именно из-за него вожак возвращался домой так неспешно, подавляя все свои желания, давая оборотню возможность в полной мере ощутить, что значит быть настоящим волком.

Подумав о Ремусе, Сивый незаметно улыбнулся. Для него эта ночь тоже станет незабываемой...

…Началось всё со знакомства с Хранителем. От осознания того, кто именно является Хранителем оборотней, бывший преподаватель потерял дар речи на несколько минут. Фенрир только усмехнулся; сам он, помнится, был в своё время поражён личностью Хранителя не меньше. Однако Люпин быстро взял себя в руки, и они втроём спокойно и мило пообщались. Правда, вскорости Хранитель попросил вожака удалиться, дабы поговорить с его избранником наедине.

Время, которое Сивый провёл в ожидании, пока его позовут, тянулось словно резиновое. Нет, конечно, вожак понимал, что, учитывая обстоятельства, никаких возражений у Хранителя не должно было возникнуть, но всё же не мог подавить сомнений, возникших в душе. Слишком долго длилась аудиенция. Когда же сияющий Люпин вышел к Сивому, тот наконец смог вздохнуть с облегчением. А когда оборотень сообщил, что узнал от Хранителя много нового и интересного, Фенрир смог только покачать головой. Его любопытный гриффиндорец был неисправим. Однако им нужно было спешить, их уже ждали.

На большой поляне в зарослях Запретного леса собрались члены стаи оборотней, ожидая прибытия вожака с его партнёром. Об истории с обращением Люпина мало кто знал - в этом Сивый был уверен наверняка. Он никогда не делился произошедшим в ту роковую ночь… Но после триумфального появления Ремуса из его дома вчерашней ночью ни у кого в стае не осталось сомнений - их вожак наконец нашёл свою половинку. Так что, как только они аппарировали на место сбора, взоры всех присутствующих были тут же направлены на его спутника. К чести Ремуса, он мужественно перенёс испытание вниманием, изящно поклонившись членам стаи. Несколько мгновений собравшиеся настороженно рассматривали Люпина, о котором среди волков ходили довольно противоречивые слухи, однако всеобщую неловкость смог преодолеть Флинт. Он, зная вновь прибывшего, как грамотного и справедливого преподавателя, первым поприветствовал бывшего профессора. После него к разговору присоединились и остальные оборотни.

Пока Люпин знакомился и общался, Сивый внимательно осмотрелся, проверяя своих подопечных. Буквально через минуту он нахмурился, обнаружив отсутствие оборотня, из-за которого и было спровоцировано первое превращение Ремуса. Нет, сейчас, когда Дамблдора не было в стране, за членов стаи можно было не волноваться. И всё же этот оборотень работал в таком месте, что данные, приносимые им, были поистине на вес золота. Жаль, что делиться он ими не всегда мог - обеты, данные работодателям, не позволяли.

Тем временем на поляне раздались приветственные крики, знаменующие появление Хранителя. Одновременно с этим за спиной Сивого раздался звук срабатывающего порт-ключа. Судя по удивлению, появившемуся на лице Ремуса, он узнал прибывшего, а это означало, что в его голове уже возникло множество вопросов, которые он жаждал задать.

- Время ритуалов, - провозгласил Хранитель, и вожак, мысленно пообещав, что ещё расскажет партнеру все тайны, взял своего Ремми за руку и шагнул в центр круга, куда Маркус Флинт уже успел левитировать кресло с обездвиженным Оливером Вудом.

Сам ритуал Сивый почти не запомнил. Всё было словно в тумане. Он что-то говорил, с чем-то соглашался. Словно сквозь толщу воды слышал такое же подтверждение и от стоящего рядом партнёра. И было только чувство радости, счастья и покоя, говорящее, что теперь всё будет хорошо...

Пелена эйфории немного спала в момент, когда взошла луна, и все, кроме Хранителя и Оливера Вуда, обернулись волками. Однако, в отличие от других ночей полнолуния, никто не спешил скрыться в чаще, начиная привычную охоту. Все прекрасно понимали и знали, что должно произойти сейчас на этой поляне. Хранитель, стоящий рядом с креслом недвижимого гриффиндорца, начал нараспев читать заклятья. Небольшой чёрный волк, подняв голову, протяжно завыл. Всё вокруг замерло, вслушиваясь в этот вой. Вой-мольбу, вой-просьбу молодого волка о милости Бледноликой покровительницы, об исцелении любимого избранника.

И вот над поляной воцарилась тишина. Мягко ступая, чёрный зверь подошёл к креслу, мордой толкаясь в ладонь, лежащую поверх пледа. И через миг клыки волка впились в беззащитную руку. Все присутствующие не сводили глаз с кресла, боясь пропустить момент превращения, и только Хранитель продолжал читать заклинания. В напряжённом ожидании прошла минута, вторая. Никаких изменений во внешности Оливера не наблюдалось. Ещё две томительных минуты… Хранитель закончил заклинание и теперь внимательно смотрел на сидящего перед ним парня и застывшего рядом с ним чёрного волка.

Магический всплеск - и пустое кресло отброшено в сторону. На траву, изгибаясь и корчась, упал человек, и тело его постепенно теряло свои очертания. Уже через несколько мгновений на земле лежал недвижимый волк. Все замерли, не зная, сможет ли трансформация преодолеть болезнь гриффиндорца и удастся ли Оливеру сейчас подняться. Стоящий рядом с партнёром Флинт, едва слышно поскуливая, тыкался носом в шею Вуда, пытаясь таким образом привести его в чувство. И спустя несколько томительных мгновений лежащий волк открыл глаза и попытался встать. Делал он это неловко, вновь и вновь опускаясь на землю. Но смотря на эти безрезультатные попытки, стая словно по команде подняла головы и завыла, выражая свою благодарность Покровительнице, понимая, что через несколько месяцев Оливер сможет самостоятельно ходить…

…И вот сейчас, после наполненной событиями ночи, вожак с партнёром возвращались домой. Ремус, пребывая в своей второй животной форме, бегал по лесу, то исчезая из поля зрения Сивого, то появляясь вновь. Вожак, следя за действиями партнёра, только улыбался. После прохождения ритуала угроза остаться в форме волка миновала. Теперь Люпин мог находиться в таком виде большой период времени без какого-либо вреда для себя. Фенрир прекрасно понимал чувства партнёра, которому хотелось изучить свои вновь обретённые силы, которые ранее, благодаря стараниям Дамблдора, были недоступны.

Из леса тем временем вылетел волк, подскочил к вожаку и, поднявшись на задние лапы, передние положил мужчине на плечи. Из-за немалого веса зверя Сивый сделал шаг назад и, зацепившись за корень, упал на землю. Волка, казалось, только порадовала такая смена позиций, и он, встав над лежащим вожаком, постарался лизнуть его в лицо.

- Перестань, - засмеялся Сивый, пытаясь увернуться от расшалившегося зверя. В этот момент Люпин обернулся в человека, прижимаясь горячим телом к распростёртому мужчине. Секунда - и Фенрир смотрит в горящие янтарные глаза, понимая, что его партнёр не намерен больше ждать. Мгновение - и губы мужчины накрывают тёплые уста возлюбленного. Подобно снежной лавине, сметающей всё на своём пути, чувства захватили мужчин, отметая благоразумие и сдержанность. Потребность находиться ближе друг к другу, вдыхать пьянящий аромат тела партнёра, невозможность разорвать объятья и отстраниться хоть на миг заставляла мужчин сильнее прижиматься друг к другу, всё неистовее обнимать и всё яростней целовать.

- Нужно... домой... - едва смог пробормотать вожак, когда Люпин прервал этот безумный поцелуй и переключился на шею Сивого, изучая её легкими касаниями губ.

- Мггг, - невнятно пробормотал Ремус, не прерывая своего занятия ни на секунду, и начал вырисовывать на коже Фенрира влажные узоры юрким язычком.

От ощущения тёплого дыхания возлюбленного вожак почувствовал, что остатки контроля приказывают долго жить. Глухо зарычав, Сивый одной рукой прижал к себе партнёра, а второй активизировал порт-ключ, перенёсший мужчин в спальню.

В хранилище Блеков, не обращая никакого внимания на сокровища, лежащие на расстоянии вытянутой руки, сидели в наколдованных эльфом креслах два лорда магической Британии и размышляли о полученной только что информации. Прочитанное в Истории Магии настолько отличалось от того, во что маги верили всю свою жизнь, что принять открывшуюся истину было весьма непросто.

- Темпус, - наверное, это первое слово, которое произнёс зельедел за всё это время. Когда перед ним появились часы, показывающие на без двадцати шесть, профессор смог только негромко произнести: - Драко. Я опоздал на ритуал.

- В этом доме достаточно магов, чтобы провести всё, что необходимо, - успокоил Снейпа Нотт, а потом добавил: - И если бы понадобилась наша помощь, кто-то мог бы спуститься сюда и позвать нас.

Маги снова замолчали. Через несколько мгновений Гевин поднялся, сделал несколько шагов, разминая затёкшие за время чтения ноги, а потом снова опустился в кресло и заговорил:

- Итак, время подвести итог.

Мужчина взмахнул волшебной палочкой, и перед ним появилась большая чёрная доска на подставке со специальным отделением для мела.

- Как известно, в нашей стране существует следующее деление населения: отдельной группой считаются магглы, - в то время как маг заговорил, в воздух поднялся один из мелков и начал самостоятельно рисовать схему на доске. Увидев вопросительный взгляд зельедела, Нотт только пожал плечами: - Мне всегда было так удобнее работать. Далее идут так называемые магические существа: оборотни, кентавры, великаны, вампиры, русалки и так далее; и, собственно, маги.

Гевин замолчал, смотря на три круга, изображённых на чёрной поверхности.

- Корректировка. Соотношение магглов и волшебников сто к одному, - мел тут же перерисовал соответствующий кружок. Маг, посмотрев на его действия, продолжил: - Количество магических существ в Англии нам неизвестно. Их может быть как больше, так и меньше волшебников.

Повинуясь голосу мага, мелок поставил внутри названой группы знак вопроса, а контуры сделал пунктиром.

- Хорошо, - кивнул Нотт, смотря на произведённые изменения. - Теперь строй в других странах согласно Истории Магии.

- Не спеши, - заговорил внимательно следящий за действиями аристократа Снейп. - Уточни иерархию магов Англии. И поменяй форму на треугольную, тогда всё будет гораздо нагляднее.

Будущий профессор по ЗОТИ посмотрел на зельедела и кивнул, соглашаясь:

- Ты прав, так будет правильней. Итак, магглорождённые, находящиеся на нижней ступени в магическом мире, далее полукровки, чистокровные и последние - семьи лордов Англии, - мелок тем временем старательно делил вновь нарисованный треугольник на соответствующие секторы, следуя указаниям Нотта. – Хотя я не уверен, что пропорции соблюдены правильно. Если подумать, чистокровных магов всё-таки больше полукровок.

- Сейчас это несущественно. Главное, что мы выявили первое несоответствие, всегда лежавшее на поверхности, но на которое никто не обращал внимания, - с едва уловимой горечью произнес декан слизеринцев. - По логике, полукровка не может стать лордом. А мы все знаем, что это не так. Поттер, я и даже наш Лорд служим тому живым подтверждением.

- Именно, - кивнул Нотт и продолжил: - Потому мы возвращаемся к Истории Магии.

- Первое: существуют магические народы, и вот к ним и относятся гоблины, кентавры, великаны, эльфы, но никак не оборотни. Далее идут люди - те, кто не имеет магических возможностей. И мы - избранные магии, - тихо произнёс Снейп.

- Индивиды из мира магглов, имеющие дар к магии, или золото магглов, - уточнил Гевин, внимательно смотря, как мел рисует два больших кружка на достаточном расстоянии друг от друга и ещё один поменьше, который одновременно соприкасается краями с двумя другими.

Зельедел, поморщившись, кивнул. Ему не очень понравилось столь высокопарное название, однако оно как нельзя лучше соответствовало предмету разговора.

- При таком раскладе полукровками можно назвать только магов, рождённых между волшебником и представителем другой расы, – проговорил Нотт смотря на схему, - как наш Флитвик или Хагрид.

- Или же между волшебниками и магглами, – уточнил Снейп. И хотя ему было неприятно это осознавать, однако он был истинным учёным и не мог не видеть столь очевидной истины.

- Согласен, - кивнул Нотт. - Однако думаю, что в нашей стране это скорее подсознательная попытка выживания, чем ошибка. Но об этом позже. Маги, которых мы называем магглорождёнными, в этом случае переходят в разряд самородков и нуждаются в определённой обработке. Под такой обработкой подразумевается изучение магических законов и обучение магическим основам. Родители же таких магов в других странах считаются золотоносной породой, что говорит о том, что при благоприятных условиях у них ещё могут родиться дети-волшебники. Аристократы, или же чистокровные, являются чистым золотом, а соответственно - достаточно хрупким металлом. Наконец, если использовать терминологию Истории Магии, сплавы - маги, рождённые от союзов магглорождённых и чистокровных, по своим характеристикам обладают наиболее выраженным магическим потенциалом.

Маги замолчали, смотря на только что нарисованную схему. Она настолько отличалась от всего, что они знали, что казалась фантастичной.

- И всё-таки это золото, - тихо произнёс декан слизеринцев.

- Да, - кивнул Гевин Нотт. - Вне зависимости от происхождения, любой волшебник или ведьма является великой ценностью для магии.

- Следующая категория магов, которых в прежней схеме мы даже не учитывали, - анимаги и оборотни, разведчики и защитники, воины, стоящие на страже обычных волшебников, - говорящий это Снейп внимательно смотрел, как, повинуясь сказанному, мелок, несколько раз изменив цвет, нарисовал контур круга, символизирующий сообщество волшебников.

- И лорды, - тихо закончил Нотт. - Маги, на которых возложена миссия находить новых магов, вводить их в наше сообщество, помогать в выборе наиболее подходящей им специализации.

- В общем, осуществлять патронаж над юными магами, - уточнил зельевар, смотря, как мел на некоторое время застыл, а потом, поделив круг на несколько секторов, нарисовал крупную точку в каждом из них.

- Именно, - кивнул Гевин, а потом, посмотрев на линии, ведущие к кругу магглов и символизирующие родителей магглорождённых волшебников, засмеялся.

- Что? - спросил профессор, не видя ничего смешного в изображении на доске.

- Представил, как кто-то из наших соратничков уговаривают чету Грейнджер зачать ещё одного ребенка в надежде на то, что он у них снова родится с магическими способностями, - несколько секунд спустя ответил Нотт, сумевший взять себя в руки.

- Тогда нашему Министерству следовало бы разрешить Империус, - усмехнулся зельевар тут же возникшей перед глазами картинке. - В таком случае самый лучший результат был бы у Тёмного лорда.

- Думаю, что ничего другого, кроме магического отката, не получилось бы, - задумчиво произнес Нотт. - Магия это воспримет как принуждение. В общем, ты сам прекрасно всё понимаешь. Однако я знаю лордов, которые с лёгкостью справились с этим заданием и в прошлом, и сейчас. Те же Поттеры, к примеру.

Зельеделу не хотелось этого признавать, но он понимал, что аристократ прав. Большинство тех, с кем общался Джеймс Поттер, сразу проникались к нему доверием. Однако в этот момент Снейп вдруг представил свою повзрослевшую подругу, протягивающую маленькому волшебнику руку, на которой распускался небольшой цветок, и заговорщицки сообщавшую, кто этому фокусу её когда-то научил. Однако ещё через мгновение образ Лили сменила большая чёрная собака, которая после игры с ребёнком превращалась в смеющегося Сириуса, заявлявшего, что быть магом совсем не страшно, а очень даже хорошо и весело.

- Зато теперь становится понятно, почему директор, несмотря на всё сделанное, пока не понёс заслуженного наказания, - заговорил Гевин, которому профессор был даже благодарен за то, что тот отвлёк его от столь неожиданной мысли. - Пока Дамблдор занимает пост директора Хогвартса, он фактически неприкосновенен. А вот то, что он, даже зная правду, не стал сообщать лордам, какие ошибки они допускают, просто возмутительно.

- Только возмутительно? - металлическим голосом уточнил Снейп. - Мне вот интересно, сколько золота, а проще говоря, магглорождённых волшебников Англия потеряла вследствие такой политики невмешательства.

- Потеряла? - испытующе посмотрел Нотт на зельевара.

- Поттера его родные называли уродом за любое магическое проявление, - заговорил декан слизеринцев. Было заметно, что слова ему даются весьма не просто. - Меня отец называл дьявольским отродьем по этой же причине. И это в семьях, в которых о магии было известно. А теперь представь, что могли сделать с ребёнком в семье, где совсем не знают про волшебство. Ты сам говорил про детей, делающих себя сквибами, если их наказывают за стихийные выбросы. Теперь и стоит задуматься, скольких волшебников не досчиталось магическое сообщество за эти годы.

Маги замолчали, осознавая масштабы развернувшейся в их стране трагедии.

- И это ещё не вспоминая про травлю оборотней и почти полное уничтожение анимагов, – добавил Снейп, вспомнив портреты, висящие в поместье Долгопупсов.

- Однако стоить заметить, что борьба за чистоту крови, являющаяся столь губительной для древних аристократических родов, началась задолго до Дамблдора, - уточнил Нотт и добавил: - А это возвращает нас к так называемым полукровкам, магам, рождённым от союза ведьмы и маггла. Таким, как Лорд, Нимфадора Тонкс и, прости за уточнение, ты, Северус. Думаю, что на каком-то подсознательном уровне ваши уважаемые матушки получали от магии сигнал, что именно от этого партнёра будет наиболее способный ребёнок, и, идя против воли близких, тем самым спасали свои роды от вымирания.

- А это полностью опровергает теорию Салазара Слизерина, поддерживаемую аристократами столько лет, – проговорил Северус Снейп, прекрасно понимая сложившуюся ситуацию. - И даже сейчас у нас слишком мало доказательств, чтобы убедить большинство населения, что те постулаты, в которые верили они и их предки столько лет, на самом деле являются ложью. Это и возвращает нас к необходимости отыскать пропавшую Историю Магии Великобритании или хотя бы найти полный архив Хогвартса. Имея на руках документы за тысячи лет обучения магов, доказать, что теория о чистоте крови несёт вред, было бы легче.

- Именно, - проговорил Нотт, вставая и направляясь к выходу. - А сейчас нам нужно поспешить. Опаздывать в первый день преподавательской деятельности - весьма плохая примета.

- Мерлин, – едва выдавил ошеломлённый внезапной мыслью зельедел. - Со всеми этими событиями я забыл сказать Нарциссе, что она будет выполнять обязанности декана гриффиндорцев, пока не закончится эта конференция.

Услышав это, собирающийся выходить маг развернулся и, усмехнувшись, задумчиво проговорил:

- Нарцисса Малфой - декан ало-золотых… Кажется, школу ждёт новое потрясение.

Однако первое потрясение ожидало магов уже на кухне дома Блеков. Выйдя из хранилища, мужчины сразу же почувствовали запах свежеиспечённых блинчиков.

- Блеку наконец удалось заставить работать эльфа, - проговорил Снейп, вдыхая дразнящий аромат и ощущая, как обостряется чувство голода, которое он успешно игнорировал в хранилище. Именно он и заставил магов поспешить на кухню.

- Тот, кто хочет завоевать расположение гриффиндорцев, должен решать все вопросы самостоятельно, без привлечения к конфликту других учителей или директора.

Данное утверждение весьма заинтересовало декана Слизерина, а учитывая, что говорил его Сириус Блек, мужчинам стал вдвойне интересней предмет разговора.

На кухне магов ожидало весьма удивительное зрелище. За накрытым белой скатертью столом сидели и завтракали Люциус и Нарцисса Малфой. В это же время им прислуживал старый домовой Кикимер. А сам хозяин дома, одетый в обычный домашний комплект, собрав волосы в низкий хвост, стоял возле плиты и с удивительной сноровкой жарил на сковородке блинчики, так заинтересовавшие голодных мужчин. Однако, увидев эту идеалистическую картину, зельедел сразу озадачился фактом отсутствия крестника.

- Где Драко? Как прошёл ритуал? – Снейп стремительно вошёл в помещение и, не теряя времени на привычные приветствия, сразу задал волнующие его вопросы.

- Дочитали? – спокойно поинтересовался Люциус, отставляя пустую тарелку и беря чашку с кофе, но, увидев предупреждающий блеск в глазах друга, поспешил ответить на его вопрос: - Не беспокойся, с Драко всё в порядке. Его кисть восстановлена полностью. Магические способности не пострадали. Мы потому не беспокоили вас. Так что присоединяйтесь.

Маги сели за стол, и Кикимер тут же поставил перед ними полные тарелки. Прежде чем приступить к еде, профессор внимательно присмотрелся к замолчавшему при их появлении Блеку, пытаясь определить, как же на него повлияли ритуалы гоблинов. Никаких внешних изменений не наблюдалось, однако чуткий нюх позволил зельеделу учуять едва уловимый запах, исходящий от анимага. Но попытка вспомнить, что именно это за запах, не увенчалась успехом, и декан слизеринцев, отмахнувшись от этого незначительного факта, приступил к трапезе. Попробовав пару кусочков, Снейп подумал, что давно не ел ничего более вкусного. Однако, следуя уже установленной традиции, он сделал весьма оригинальный комплимент кулинару:

- Великолепно готовишь, Блек. Из тебя в будущем ещё получится неплохая жена.

Хозяин дома, не отрываясь от своего занятия, немного оглянувшись, насмешливо усмехнулся и уточнил:

- Это предложение, дорогой?

Услышав такое заявление, Снейп наверно впервые в жизни не нашёлся с ответом. В это же время все присутствующие маги с интересом смотрели на зельедела, ожидая его реакции.

- Да уж, не думал, что доживу до того времени, когда увижу молчащего Северуса, - ухмыльнулся Люциус, а потом серьёзно добавил: - Но давайте обойдёмся без ваших обычных склок. Гевин, что вы вычитали в Истории Магии?

- Люциус, тебе лучше самому почитать, - серьёзно ответил Нотт, вновь принимаясь за прерванный завтрак. По его тону Малфой сразу понял, что не стоит настаивать на своём вопросе.

– Однако, Сириус, - продолжил говорить Гевин, - я должен поддержать Северуса, еда приготовлена просто изумительно. Но вот ожидать такого таланта от наследника древнего рода несколько неожиданно. Можно поинтересоваться, а твои близкие не были против столь необычного увлечения?

- Боюсь, что именно из-за моих родных мне пришлось научиться готовить, - несколько натянуто улыбнулся Блек, выключая плиту и отдавая ещё одну тарелку Кикимеру. – Отнеси, пожалуйста, в комнату Регулуса Драко Малфою.

- Это как? – уточнил Нотт, не давая хозяину дома отойти от темы. - Твои родители заставляли тебя готовить?

- Нет, - ответила Нарцисса вместо кузена. - Когда Сириус приехал на первые каникулы, родители поставили перед ним ультиматум о переходе на Слизерин. До его выполнения питание первого гриффиндорца в нашей семье ограничивалось только водой и хлебом.

- Для того, чтобы отстоять своё решение, мне пришлось угрозами добывать у эльфов еду, - тихо продолжил рассказ сестры Сириус.

- Но так не могло долго продолжаться, - уточнил Люциус. – Через некоторое время эльфы должны были бы доложить о существующем положении твоим родителям.

- А они и доложили. Выход мне помог найти Джеймс Поттер, - задорно улыбнулся анимаг, становясь похожим на того мальчишку, которого они все знали по школе. – Именно он предложил мне, если родители не отменят свой приказ, подать объявление в Пророк о сборе средств для нуждающегося наследника рода Блек, которого не кормят из-за того, что он учится на Гриффиндоре. После такого заявления матери и отцу пришлось отступить. Мне стали предоставлять продукты, однако готовить приходилось самому. Родные рассчитывали, что это как-то на меня повлияет. Но их план провалился. Мало того, что я научился готовить, так я ещё старался заниматься этим только в то время, когда к матери приходили гости.

Декану слизеринцев оставалось только подивиться столь изощрённым решениям у, казалось бы, прямолинейных и недалёких гриффиндорцев. Одиннадцатилетний мальчишка не просто обвёл вокруг пальца старших магов, он ещё и определённым образом смог уязвить своих родных. Прекрасно представляя, какую бессильную ярость, должно быть, испытывала Вальбурга Блек, каждый раз видя столь демонстративное проявление непокорности у своего первенца...

Мысли Снейпа фактически слово в слово озвучил удивлённый Нотт:

- Какое изящное решение. И что же ты с таким мышлением на Гриффиндоре делал? На Слизерине ты бы просто блистал.

- Кстати о школе, - в разговор вмешался зельедел, понимая, насколько затронутая тема болезненна для Блека. - Можно узнать, о чём вы беседовали, перед тем как мы сюда зашли?

- Тема нашей беседы как раз имеет к вам непосредственное отношение, - улыбнулась ведьма такой улыбкой, что профессор сразу понял: сейчас начнутся неприятности. Как показали дальнейшие слова леди Малфой, интуиция не подвела своего хозяина. - Мне тут пришло пригласительное письмо от Флитвика, в котором говорится, что я не только буду профессором Трансфигурации, а ещё и назначена исполняющей обязанности гриффиндорского декана. Тебе случайно об этом ничего не известно?

Под испытующим взглядом женщины зельеделу захотелось стать немного меньше, чтобы не так возвышаться над столом. Ведьма же ещё несколько мгновений посмотрела на преподавателя, а потом снова насмешливо заговорила:

- Всё ясно. В связи со стремительно развивающимися событиями ты просто забыл мне сказать о столь незначительной детали, как ответственность за семь курсов детей, склонных к игнорированию правил.

- Подожди, Нарцисса, - попытался урезонить жену Люциус. - Наш зельедел действительно был занят. Кстати, Северус, ты можешь уточнить, какие у тебя планы на Эйвери? Как долго мне его придётся держать в бессознательном состоянии?

- Если в школе не случится ничего чрезвычайного, - ответил другу Снейп, - то после обеда мы с Эйвери отправимся в Италию. Но прежде тебе нужно будет с ним серьёзно поговорить и объяснить ситуацию. Возможно, найдено средство против метки Лорда, однако его ещё нужно проверить.

Увидев вопросительные взгляды присутствующих упивающихся, он только покачал головой:

- Гарантий, как вы понимаете, нет. Но нашему коллеге сейчас мало что терять, так что он идеально подходит для испытания.

- К обеду он будет готов, - уверенно проговорил Люциус, без каких-либо пояснений понимая, насколько важен для всех положительный результат.

- Это всё хорошо, но давайте вернёмся к моему вопросу, - нетерпеливо произнесла Нарцисса. - Во-первых, Северус, я попрошу тебя рассказать о критериях выставления оценок и снятия баллов. А во-вторых, Сириус, ты не закончил рассказ о том, что является самым страшным на вашем факультете после разборок львиц за парней.

- Влюблённый гриффиндорец, - быстро ответил Блек, ни секунды не колеблясь. - Особенно если объекту его обожания угрожает опасность. В таких ситуациях ало-золотые становятся изворотливей всех змей вашего серпентария.

У всех магов, учившихся когда-то на зелёно-серебристом факультете, столь громкое заявление вызвало протест. Однако никто из них не успел запротестовать, как заговорила Нарцисса:

- А поподробней? - спросила ведьма, понимая, что рассказанная кузеном история сможет как нельзя лучше охарактеризовать её временных подопечных.

- Пожалуйста, - усмехнулся анимаг, и все присутствующие поняли, что их ждёт незабываемый рассказ. - Итак, это случилось в тот год, когда старостой гриффиндорцев была назначена одна умная и справедливая ведьма, не умеющая идти на компромисс. Именно эти качества и стали причиной того, что некоторые представители зелёно-серебристого факультета, наследники благородных семейств, потеряли свои привилегии, которыми пользовались у других старост. Это недовольство вылилось в весьма жестокий заговор, результатом которого должно было стать отстранение нашей старосты.

- Люциус, тебе что-то известно об этой истории? - требовательно спросила Нарцисса, смотря на застывшее лицо мужа.

- Не перебивай, Цисси, я ещё не закончил, - остановил сестру Сириус, а потом как ни в чём не бывало продолжил свой рассказ: - Так вот, в тот день, когда должна была произойти эта, с позволения сказать, акция слизеринцев, все исполнители самым немыслимым образом были выведены из строя, а их предводитель в итоге получил такое предложение, от которого не смог отказаться.

- Вы напали без предупреждения, - не выдержал Люциус, прекрасно понимая, что все присутствующие уже догадались о его непосредственном участии в той авантюре и отрицать что-то стало бессмысленно.

- А вы поступили очень честно, собираясь дискредитировать Лили? - Блек смотрел прямо в серые глаза разъярённого Люциуса. – К тому же, никто из вас сильно не пострадал. Ну, кроме того, что тебе пришлось научиться заплетать косичку.

- Мне может кто-то объяснить, что тогда произошло? - зельедел впервые слышал об этой истории, но прекрасно понимал, почему возник конфликт между Лили Эванс и Люциусом. Однако для мага оставалось неясным, почему этот эпизод всплыл только сейчас и ни гриффиндорка, ни аристократ о нём никогда не упоминали.

- Мы так и не смогли выяснить, какой именно сценарий запланировал наш дорогой Малфой на ту ночь, однако нам удалось разыграть свою постановку, - ухмыльнулся анимаг. – Прихвостней моего будущего родственника мы с Ремусом обезвредили довольно быстро и безболезненно. А вот с нашим благородным аристократом разговаривал Джеймс, правда, выпив перед этим немного Оборотного зелья.

- В чьём образе он был? - тихо поинтересовался Снейп, понимая, что сейчас его ждёт довольно неожиданный ответ.

- В моём, - буквально зарычал Люциус. - На меня в том коридоре напал я сам. Как этим проклятым гриффам удалось достать мой волос, я не могу понять до сих пор.

- Секрет фирмы, - фыркнул Блек, а потом продолжил: - Но на тебя в ту ночь не напали, а победили в честной дуэли. И оставили на поле боя невредимого, прихватив с собой небольшой сувенир.

- Дайте угадаю, - саркастично произнес Снейп. - Уходя с поля боя, если можно так сказать, Джеймс прихватил прядь твоих волос, пригрозив, что, если ты что-то подобное повторишь, тебя увидят в достаточно неприглядной ситуации, о которой будет проинформирован твой отец Абрахас Малфой. Так?

- Почти, - горько улыбнулся Малфой, признавая своё поражение. - Только условие было таково, что мою репутацию разрушат, если Эванс причинит вред любой из слизеринцев.

Ошеломлённые таким заявлением маги ещё несколько мгновений переводили взгляды с одного участника тех событий на другого, а потом Нотт резюмировал мысли слушателей:

- Таким образом, Поттер фактически получил для своей возлюбленной полную защиту от нашего факультета. Причём сделал он это таким образом, что сама староста о своей неприкосновенности даже не догадывалась. Да уж, ало-золотой факультет очень сильно недооценивают…

В этот момент в кухню влетела всклоченная и весьма недовольная сова, несущая послание говорящему магу. Нотт открыл письмо, несколько раз перечитал его, а потом заговорил срывающимся голосом:

- Я сказал, что ало-золотой факультет сильно недооценивают? Беру свои слова обратно. Мы ничего не знаем про факультет гриффов.

Говоря это, он передал полученное письмо Снейпу, который и зачитал весь текст, написанный на пергаменте:

«Отец. Я не могу связаться со своим деканом, поэтому направляю это послание тебе, возможно, ты сможешь найти профессора. Сегодня ночью при моём участии были проведены два ритуала: между Гарри Поттером и Панси (компенсация и вассалитет) и ритуал помолвки между Уизли и Панси».

Всё идёт наперекосяк. Попытка отвлечься, усиленно тренируясь в Выручай-комнате, с треском провалилась. Перед глазами всё так же стоит лицо Чоу Чанг, дорожки слёз на её щеках, которые я увидел после нашего первого поцелуя. Такие же у неё были и в ту ночь. В ночь гибели Седрика.

Не думать об этом. Не думать. Не вспоминать.

Почему я никогда до четвёртого курса не замечал этого парня? В ту первую встречу перед Чемпионатом по квиддичу, когда нас представили друг другу, я сразу заметил его смеющиеся глаза и губы, которые так быстро складывались в улыбку. Обычный весёлый парень. Кто бы мог подумать, что спустя совсем немного времени мы с этим парнем будут соперниками в Тремудром турнире? Но это было ещё не самое плохое. Хуже всего было то, что мне нравилась девушка, которая встречалась с Седриком…

Теперь же получилось, что я всё-таки успешней Диггори только по одной причине - мне удалось выжить в ту страшную ночь, а ему - нет. Гермиона права: у нас с Чоу ничего не получится, между нами всегда будет стоять тень Седрика. Я буду вечно думать, не сравнивает ли рэйвенкловка мысленно мои и его поцелуи. Она будет размышлять, как бы всё сложилось, останься он тогда жив. И мы оба будем знать, что по отношению к погибшему парню мы каждый раз совершаем маленькое предательство…

Углубившись в размышления о произошедшем, я не обратил внимания, как в одной из стен появилась небольшая дверь, которая, негромко скрипнув, впустила посетителя. Зная, что войти сейчас сюда смог бы только кто-то из учеников, посвящённых в тайну занятий по боевой магии, я продолжил сидеть на раскиданных по полу подушках, ожидая, что же мне скажет вошедший маг.

- Так вот, куда прячется наш самый лучший ловец, - этот голос я узнаю из тысячи. Именно этот человек первый сообщает о моей победе в матчах. Жаль только, что из-за запрета Розовой жабы мне уже никогда не услышать этих слов.

Ли Джордан, едва успев закончить говорить, подошёл и опустился рядом со мной на подушки.

- Как ты меня нашёл? – спросил я, немного отодвигаясь и испытывая лёгкое чувство недовольства, что моё уединение прервали.

- Ну, если бы у тебя не забрали метлу, искать тебя следовало бы на поле для квиддича, - спокойно проговорил шестикурсник. – Так что теперь единственное место, где ты можешь подумать, - это здесь. А учитывая произошедшее, нет ничего удивительного, что тебе нужно немного времени, чтобы всё осмыслить.

- Как ты узнал, что произошло? – внутри меня всё клокотало от едва сдерживаемого гнева, но я постарался, чтобы голос не выдал моих настоящих чувств. Конечно, за столько лет уже можно было привыкнуть, что почти все волшебники магического мира знают о моей жизни больше, чем я сам, но столь явное вмешательство в личную жизнь со стороны однокурсников всё же было редкостью.

- Не кипятись, - примиряюще сказал Ли, которого не обманул мой тон. - Ты же знаешь близнецов Уизли, от них мало что можно утаить. К тому же, мы переживали, увидев, в каком состоянии ты вернулся в гостиную после нашего последнего занятия.

- Подслушивали? - спросил я, удобнее устраиваясь на подушках. Градус моего возмущения немного уменьшился от мысли, что на факультете остались люди, которым небезразлична моя судьба. Однако на будущее я решил уделять больше внимания контролю за лицом, дабы избежать подобных ситуаций.

Джордан кивнул, несколько мгновений помолчал, а потом заговорил, тщательно подбирая слова:

- Гарри, я, конечно, понимаю, что это не моё дело, но мне кажется, что с Чоу у вас ничего не получится.

- И почему ты так думаешь? - уточнил я вместо того, чтобы подтвердить, что Джордан действительно лезет не в своё дело. Конечно, я ожидал, что наш вечный комментатор сейчас, как и Гермиона, начнёт что-то говорить о Седрике, но его следующие слова стали для меня полной неожиданностью:

- Гарри, из-за того, что тебя воспитывали магглы, ты ведь мало знаешь о магическом мире, - сказанные Ли слова были скорее утверждением, нежели вопросом, однако он продолжил говорить только после моего подтверждающего кивка. - Думаю, никто не рассказал тебе о том, как магические векторы волшебников влияют на их выбор партнёров.

- Я знаю, - едва смог выдавить из себя эти слова. И не только потому, что какие-то новые нотки, появившиеся в голосе Ли, буквально заворожили меня. Но и потому, что мне было неприятно это предположение. Конечно, я прочитал про магов, избранниками которых могут быть только мужчины, но примерять эти знания к себе мне почему-то не хотелось.

- Конечно знаешь, - мои слова не удивили шестикурсника; казалось, он ждал такого ответа. - Тогда почему ты переживаешь из-за произошедшего с Чанг? Этот случай может свидетельствовать, что твоим избранником должен стать парень или мужчина.

На этот вопрос я не мог ответить даже самому себе. Почему я так сопротивляюсь возможной связи с парнем? Почему отбрасываю даже малейший шанс такого развития событий?..

Задумавшись над этими вопросами, я на некоторое время не обращал внимания на сидящего рядом Джордана, абсолютно уверенный в том, что он не причинит мне вреда. Однако парень воспользовался моей оплошностью по-своему. Немного переместившись, Ли подвинулся ко мне и, положив руку на мой затылок, тихо выдохнул возле моих губ:

- Не бойся, ловец, я не сделаю ничего плохого.

В тот же миг у меня промелькнула мысль, что я не боюсь, но уже через несколько мгновений, когда старшекурсник поцеловал меня, она улетучилась.

Это было совсем не похоже на произошедшее с Чоу. Девушка только позволяла себя целовать, слабо отвечая на мои действия. Ли же, будучи одновременно очень нежным, тем не менее проявлял настойчивость. Проведя несколько раз языком по моим губам, словно очерчивая их контур, он захватил в плен нижнюю губу стал её аккуратно посасывать и полизывать. От его действий у меня закружилась голова, рука словно сама собой поднялась, обнимая Ли, а с губ сорвался стон. Ощутив мой отклик, гриффиндорец стал действовать активней, перебирая пальцами мои волосы и углубляя поцелуй.

Благоразумие окончательно оставило меня, и я стал отвечать Ли, стараясь повторять его действия. Завязалась схватка языками, доставляющая нам обоим немалое удовольствие. Так что через некоторое время Джордан разорвал наш поцелуй и, наклонившись к моему уху, прошептал, прикусив сначала легонько мочку:

- Такой красивый, отзывчивый мальчик.

На меня словно ковш холодной воды вылили. Сразу вспомнились слова, которые мне когда-то кричал дядя, что если я не стану работать как следует, то он вышвырнет меня на улицу, а там уж мне быстро найдут применение. И что мной будут пользоваться все, кому не лень…

Едкие фразы дяди, словно кислота, разъедающая мой мозг, заставили меня отпрянуть от Ли и вскочить на ноги.

- Что случилось? - спросил изумлённый комментатор, не ожидавший от меня таких действий.

- Это неправильно, - тихо сказал я, негромким «Акцио» призывая к себе мантию из дальнего угла и набрасывая её на себя. – Неправильно.

За следующую секунду на лице моего однокурсника быстро промелькнуло несколько различных эмоций. Было там и раздражение, и разочарование, и гнев, однако вскоре я увидел, что парень взял себя в руки и на его лице отразилось понимание.

- Мне жаль, - тихо произнёс Ли, не пытаясь однако меня остановить, - что ты пока не принимаешь своей сути. Только если ты сделаешь так в дальнейшем, то оттолкнёшь своего избранника…

В доме на площади Гриммо, сидя на широкой кровати и погрузившись с головой в небольшую чашу, находился юноша. Пальцы, которыми он держался за края чаши, побелели от напряжения. А в дверях, наблюдая за сидящим юношей, стоял мужчина с голубыми глазами и грустно улыбался.

- Не думаю, что просматривать воспоминания Гарри в твоём состоянии - хорошая идея, - такими были первые слова, которые услышал Драко, вынырнув из Омута памяти, принесённого ему домовым Блека. - Это хорошо ещё, что твои родители не знают, чем ты здесь занимаешься.

- Я чувствую себя прекрасно, - возразил анимагу юноша, так и не встав с кровати. - Что касается родителей, то я думал, что ваш эльф передал, о чём я просил, и таким образом ни для кого в этом доме не является секретом, что я решил взять флакон с воспоминаниями.

- Ты забываешь, что это мой дом и Кикимер обязан информировать о произошедшем только меня, - ухмыльнулся Сириус племяннику, а потом без какого-либо перехода задал следующий вопрос. - Так с кем Гарри целовался в Выручай-комнате?

- А почему вы решили, что из двенадцати непросмотренных эпизодов я выбрал именно этот? - конечно же, Малфой удивился вопросу, но постарался ничем не выдать своих чувств.

- Драко, перестань, - улыбнулся Блек, беря стоящий неподалеку от кровати стул, подвигая его и присаживаясь рядом со старостой. - Я вырос в семье, почитающей Салазара Слизерина, и прекрасно знаю мышление учащихся на зелёно-серебристом факультете. Ты не упустил бы возможности узнать больше о своём возможном сопернике. Так кто это был?

- Ли Джордан, - тихо ответил Малфой, понимая, что юлить перед этим человеком просто бесполезно. К тому же, юноша помнил, что крёстный Гарри поддержал его в стремлении начать ухаживания за гриффиндорцем.

- Комментатор матчей по квиддичу? - уточнил анимаг, а на незаданный вопрос слизеринца пояснил: - Мне рассказывал ваш бывший профессор Ремус Люпин. К тому же, я был на одном из матчей и слышал, как этот молодой человек ведёт репортаж.

- Вы тогда хотели посмотреть, как летает Гарри, - догадался Драко. - Вы вообще стараетесь как можно больше знать о его жизни.

- Да, - не стал отрицать маг, а потом нетерпеливо спросил: - Так что ты видел? Только поцелуй или там было что-то большее?

- Только поцелуй, - ответил слизеринец, а потом заговорил о том, что его на самом деле беспокоило: - Гарри понравилось, однако он вспомнил слова своего дяди, встал и просто ушёл так, словно ничего не случилось.

- Он что-то сказал перед тем, как уйти? - спросил обеспокоенный Блек, понимая, что если его крестник будет отрицать свою магическую направленность, то может таким образом только навредить самому себе.

- Только то, что сделанное было неправильно, - ответил Малфой, стараясь не показать, как его на самом деле расстроили эти слова гриффиндорца.

Блек немного помолчал, размышляя над словами племянника и снова мысленно проклиная Дамблдора, принявшего решение отправить маленького волшебника к ничего не понимающим в его воспитании магглам, а потом негромко заговорил, представляя, как нелегко сейчас приходится слизеринцу:

- Драко, из всех знакомых и близких Гарри ты, наверное, лучше всего его знаешь. Нет, конечно, есть Гермиона, но даже она не знает всех переживаний моего крестника. Так вот, как ты думаешь, было ли в жизни время, когда Гарри был таким, как все, обычным, ничем не примечательным ребёнком?

- Нет, - ответил староста, задумавшись на несколько мгновений. - Даже то, что он родился вследствие самого большого мезальянса того времени, заметно выделяло его среди других детей. Он был необычным с самого рождения.

- Именно, - кивнул анимаг, а потом добавил: - К тому же, незадолго до рождения Гарри среди осведомлённых магов появилась информация о рождении волшебника, которому суждено будет стать соперником Тёмного Лорда. Так что за развитием этого ребёнка всегда следили с особой тщательностью. Гарри как никто из ныне живущих знает, насколько тяжело жить, отличаясь от окружающих людей, и не оправдывать их ожидания. К тому же, думаю, что свою роль в том, что Гарри отрицает свою направленность, играет и то, что ему хочется быть похожим на родителей и иметь в будущем такую же семью, как у них.

- Правильную, - тихо выдохнул Драко, понимая, о чём говорит ему хозяин дома.

Блек кивнул, несколько мгновений помолчал, а потом заговорил снова:

- Вот только правильные с точки зрения остальных решения тоже бывают весьма не простыми. История с твоими родителями служит для этого лучшей иллюстрацией.

- О чём вы? - спросил Драко, недоумевая, что имеет в виду хозяин поместья.

- А ты не знаешь? – удивлённо спросил Сириус, внимательно посмотрев на парня, а потом начал рассказывать: - Любовь Люциуса и его ухаживания за Нарциссой казались самой правильной вещью на планете. До тех пор, пока медицинская проверка не выявила, что у моей кузины слабое здоровье и она вряд ли сможет выносить наследника. Вот тогда твоему отцу и пришлось решать, как поступить: правильно с точки зрения его отца или вопреки его воле пойти по извилистому пути, руководствуясь своими чувствами. А то, что ты сейчас сидишь передо мной, свидетельствует о том, что твой отец принял верное решение.

Несколько минут парень сидел, обдумывая полученную информацию, а потом задал дяде волнующий его вопрос:

- Но почему они мне никогда об этом не рассказывали?

- После свадьбы твои родители искали всевозможные способы, чтобы у них родился ребёнок, это был довольно сложный период в их жизни. Вот они и не вспоминают о нем.

Сказав это, Блек встал и направился к выходу, однако его взгляд остановился на висящей на стене фотографии. Красивое, выразительное лицо анимага тут же омрачилось, однако он быстро справился с собой и сделал шаг по направлению к двери.

- Вам неприятно смотреть на команду слизеринцев, - уточнил Драко, который уже успел разглядеть изображение и увидеть брата Сириуса, сидящего на месте ловца.

- Да уж, было время, когда матчи не вызывали у меня положительных эмоций, - негромко ответил мужчина, снова смотря на фото.

- Ваш брат играл против лучшего друга, и выигрыш одного автоматически означал поражение для другого, - тихо произнёс Драко, понявший ужас ситуации, в которой в своё время оказался Блек. Год за годом стремиться к победе Гриффиндора, тем самым каждый раз отрекаясь от ценностей своей семьи, вызывая упреки и презрение родных...

Сириус ещё несколько мгновений смотрел на фото, никак не комментируя услышанное, а потом снова обернулся к застывшему слизеринцу:

- Вставай, Драко, тебе пора возвращаться в Хогвартс. Мне строго-настрого приказали сопроводить тебя к камину и проследить, чтобы ты им благополучно воспользоваться. Да, я знаю, что ты уже достаточно взрослый, но протестовать против прямого распоряжения твоей матери и декана я не осмеливаюсь.

- А разве они не здесь? – спросил Малфой, вставая и подходя к мужчине.

- Нет, - отрицательно покачал головой анимаг, а потом продолжил: - Твой друг Тео прислал отцу письмо, в котором вкратце изложил, что они с гриффиндорцами делали этой ночью. Там говорилось о ритуалах компенсации, вассалитета и помолвки Панси с кем-то из Уизли. Прочитав его, ваш декан заторопился в школу, грозясь лично вытрясти правду из всех участников событий. Но перво-наперво его волновало, с кем именно помолвлена Паркинсон, ведь у Рона, Фреда и Джорджа уже есть избранники. Против такой поспешности сразу выступил старший Нотт, заявляя, что не даст Снейпу и близко подойти к своему сыну, пока тот не успокоится. Его поддержала и Нарцисса, прозрачно намекнув, что не даст своих временных подопечных в обиду, и зельеделу пришлось взять себя в руки. Ваш декан понял, что в данном случае ему лучше согласиться провести беседу, придерживаясь всех установленных правил. После этого все трое отправились в школу.

- Интересное, наверно, было зрелище, - не смог удержаться от ухмылки юноша. Нет, он, конечно, любил крёстного, но выражение его лица, когда он услышал столь категорическую отповедь со стороны матери, должно было быть забавным. Фактически, зельедел привык, что его решения, какими бы они ни были по отношению к гриффиндорцам, никогда не вызывали протеста у МакГонагалл. Со вступлением же на должность Нарциссы ситуация изменится кардинально. И его мать уже хорошо дала это прочувствовать. Драко с предвкушением ожидал, как же теперь начнут развиваться события в школе.

- А куда пошёл мой отец? – поинтересовался староста, выходя из комнаты.

- Отправился домой, сказав, что в свете последних событий семейного колдомедика стоит поторопить с визитом, - ухмыльнулся Сириус. – И как мне ни прискорбно это признавать, в этом случае Люциус абсолютно прав.

Далее маги следовали до библиотеки молча. Остановившись у камина, Сириус набрал горсть летучего порошка и протянул его племяннику:

- И запомни, Драко, когда-то Джеймсу Поттеру все вокруг говорили, что его брак с магглорожденной Лили Эванс противоречит всем магическим законам. Однако ребёнок, родившийся в этом браке, доказал всем и каждому, что они ошибались. Не отступай, и Гарри обязательно поймёт, что ты именно тот, с кем он сможет прожить свою жизнь.

- Спасибо, - тепло поблагодарил Малфой мага и, бросив летучий порошок в камин, отправился по каминной сети в кабинет Северуса Снейпа.

Анимаг ещё несколько мгновений смотрел в камин, а потом вышел из комнаты, направляясь на третий этаж, однако, когда он проходил коридором, его остановил тихий голос:

- Сириус, подожди.

- Да, мама, - спокойно отозвался маг, останавливаясь и смотря на портрет Вальбурги Блек, сейчас уже не скрытый тёмной тканью.

- Как ты себя чувствуешь после ритуала? – спросила ведьма, ожидая и одновременно боясь услышать ответ сына.

- Всё в порядке, спасибо, - ответил Блек, однако, увидев выражение лица матери, продолжил: - Гоблины сняли все ограничения, которые появились после ритуала отца. Также они рассказали мне о всех особенностях анимагов.

- И теперь ты займёшься поиском партнера? - тихо сказала ведьма, внимательно смотря на сына.

- В этом нет нужды. Мы с тобой прекрасно знаем, с кем я больше всего конфликтовал в школе. Именно он и является моим партнером, - грустно улыбнулся мужчина, подтверждая самые худшие предположения матери. - Так что ещё очень большой вопрос - сможет ли мой избранник простить меня.

- И что ты собираешься делать? Ведь своим инстинктам ты не можешь противостоять, - спрашивая это, женщина с тревогой смотрела на своего первенца.

- Могу, мама, - проговорил маг, доставая из внутреннего кармана небольшой флакончик. - Гоблины снабдили меня лекарством, которое помогает сдерживаться в присутствии партнёра, иначе я уже сегодня валялся бы у него в ногах, прося прощения за всё, что сделал в прошлом. Однако благодаря этому снадобью я пока могу себя контролировать. Так что сейчас основной задачей является устранение угрозы для моих мальчиков в виде Воландеморта и Дамблдора.

Закончив говорить, анимаг кивнул матери и отправился наверх, ему нужно было подумать над ситуацией и написать письмо. А Вальбурга Блек смотрела вслед сыну, размышляя, сможет ли он когда-нибудь обрести счастье со своим язвительным зельеваром.

То, что стиль Нарциссы Малфой в решении спорных вопросов значительно отличается от ставшего уже привычным невмешательства Минервы МакГонагалл, Северус Снейп ощутил в полной мере. Во-первых, ведьма настояла на том, что первым нужно расспросить Теодора Нотта, а уже потом, имея достаточно фактов, разговаривать с гриффиндорцами. Вторым нововведением временного декана, весьма неприятным для профессора, стало то, что аристократка сама начала вести беседу с пятикурсником, когда он появился в покоях Снейпа. Сам разговор ведьма начала издалека, попросив слизеринца рассказать всё, что с ним случилось за прошедшие сутки, начиная с того момента, как он рассказал о полученной травме семейному целителю, мистеру Спенсеру. Зельедел не понимал, для чего терять столько времени, если можно сразу получить ответы на интересующие их вопросы. Однако уже через несколько минут декан слизеринцев убедился в своей ошибке. Тео, поощряемый улыбками ведьмы и вниманием со стороны магов, начал рассказывать достаточно неожиданные вещи.

Услышав про похищение Нотта близнецами Уизли, зельедел задумался, а по тем ли параметрам распределяющая шляпа направляет студентов на его факультет. Судя по последним событиям, львов и змей уже можно было менять местами. Гриффиндорцы не только похитили наследника лорда и узнали у него всю необходимую им информацию, они смогли это сделать, не причинив при этом вреда слизеринцу, а значит, фактически не нарушив ни одного магического закона.

К тому же, Снейп ещё вчера оценил, насколько своевременно представители ало-золотого факультета озаботились созданием ему алиби. Ему, Ужасу Подземелий, привыкшему нещадно снимать баллы с факультета Годрика. Однако гриффы смогли отвлечься от обид и помочь возможному союзнику. А такое умение просчитывать ситуацию и принимать хитроумные решения всегда было присуще скорее зелёно-серебристому факультету.

Младший Нотт тем временем, не догадываясь о том, какими мыслями занята голова у декана, рассказывал о комнате отдыха, в которую его привёл один из представителей рыжего семейства. Эту информацию зельедел слушал невнимательно, понимая, почему близнецы стремились помогать влюблённым, стараясь дать им шанс обрести друг друга. Обязательства, накладываемые кольцами Купидона, были хорошо известны, так что Снейпа волновал другой вопрос, над которым он в это время и размышлял. А думал он о другом загадочном последователе Годрика.

Судя по информации, полученной из Истории Магии, и по тем оговоркам, которые слышал преподаватель, у Невилла Долгопупса до встречи с Роберто Борджиа уже была магическая печать или отметина, указывающая на то, что он партнёр анимага. Причём этот анимаг, как понимал профессор, был из Англии и, значит, имел перед итальянцем определённые преимущества. Теперь же зельедел размышлял, что именно могло заставить анимага на столь долгий срок отдалиться от партнёра. Какие причины могли вынудить старшего мага так долго не подтверждать существующую связь? Через несколько мгновений слизеринец пришёл к выводу, что, вероятнее всего, "английским" анимагом Невилла является Блек, который из-за заключения в Азкабан не мог связаться со своим избранником. Что же касается времени, прошедшего после побега, тут, вероятнее всего, сыграла роль общая ослабленность беглеца. К тому же, не стоило сбрасывать со счетов версию о каком-то тайно проведённом Дамблдором ритуале, направленном на подавление связи между анимагом и его партнёром. Сейчас же после проведения курса восстанавливающих ритуалов Блек непременно захочет восстановить разрушенные отношения с избранником. Следующую за этим заключением мысль о том, что Блек, вероятнее всего, покинет Англию, дабы найти своего партнёра, маг постарался изгнать из своей головы как можно быстрее. Как бы там ни было, а крестника бывший Мародёр не оставит на произвол судьбы, тем более, ради своего собственного счастья. К тому же, Мастер Зелий по всем показателям лучше подходит неопытному зельевару-интуисту, коим и являлся Долгопупс.

Размышляя над этим вопросом, Снейп чуть не пропустил в рассказе Нотта важную информацию. Услышав, что Поттер, едва успев залечить повреждённую кисть, полез в Тайную комнату искать Историю Магии, зельеделу захотелось надеть на паршивца ограничитель магии и приковать цепью к стене в своих покоях. На будущее преподаватель решил ни при каких обстоятельствах не обсуждать важных вопросов без защитной сферы. Как показал этот случай, даже Сонные чары не являются гарантией, что тебя не подслушают.

В то же время маг не мог не признать, что догадка гриффиндорца о том, что искать книгу нужно в тайном хранилище Салазара Слизерина, была довольно разумной. И понимая, о каком важнейшем артефакте идёт речь, маг позволил себе под осуждающие взгляды остальных остановить Тео и задать ему уточняющий вопрос:

- Ты ведь не знаешь, нашли ли гриффиндорцы книгу или нет?

- Нет, не нашли, - отрицательно покачал головой Тео, своим ответом сильно разочаровав взрослых магов.

- Но ведь ты не можешь знать наверняка, - упорствовал зельедел. - Возможно, гриффы просто не захотели сказать правду.

- Сэр, мы с близнецами подслушали разговор Поттера и Грейнджер, возвращавшихся после неудачного похода, так что информация достоверна. Истории Магии в Тайной комнате не было.

- Мне нужно, чтобы ты рассказал об этом услышанном разговоре слово в слово, - преподаватель внимательно смотрел на своего студента, понимая, что в подобной ситуации любая деталь может стать решающей.

- Северус, - вмешалась Нарцисса, - сейчас у нас нет на это времени. Итак, мистер Нотт, вы закончили рассказ на том моменте, когда к вам прилетела записка от близнецов Уизли, в которой они пригласили вас в пустой класс.

- Да, мадам, - кивнул слизеринец и продолжил говорить: - Придя в указанное место, я увидел находящуюся без сознания Панси. Близнецы объяснили, что им пришло послание от старшего брата, служащего в банке у гоблинов. Тот сообщил, что лорд Паркинсон отказался от дочери, изгнал её из рода и лишил права на ношение фамилии.

- Из-за возможного отката он отказался от дочери, выгнав её на улицу, словно безродную собаку, - тихо прошептала ошеломлённая Нарцисса, стараясь осознать полученную от студента информацию.

Мужчины только переглянулись, теперь понимая, что заставило близнецов действовать столь радикальным способом.

- В данных обстоятельствах хоть как-то помочь Панси мог только Поттер, - заговорил Снейп, мысленно перебирая все возможные решения возникшей ситуации.

- Именно, - согласился младший Нотт и добавил: - Но в Тайную комнату не мог попасть даже эльф.

- Так что вам пришлось ждать, когда гриффиндорцы снова появятся в туалете Плаксы Миртл, - высказал своё предположение зельедел.

- Почти, - улыбнулся Тео и продолжил: - Только вот вышли они в кабинете зельеделья, пройдя по тоннелю, идущему параллельно классам. Именно им мы и воспользовались, когда гриффы обсудили ситуацию и решили провести все необходимые ритуалы.

- И помолвки тоже? – уточнил Снейп.

- О ней сначала речи не шло. Разговор был о компенсации лорду Поттеру и присяге Панси на вассалитет, так как лучшего места, чем Тайная комната, для наших целей не существовало. Вот мы все и отправились туда, – ответил младший Нотт.

Говоря это, парень незаметно передёрнул плечами, однако этот жест не укрылся от мага, который знал его привычки слишком хорошо.

- Что-то не так, Тео? - обеспокоенно спросил Гевин Нотт, смотря на своего единственного сына.

- Мы вышли в зал, где лежал убитый василиск, - тихо заговорил парень. Всем присутствующим в комнате было понятно, что чувствовал он себя очень неуютно. – Монстр, поражающий воображение своим размером. Он лежит там такой, каким и был в день своей гибели. Время словно не властно над этим исполинским змеем. А самое страшное, что с этим чудовищем был вынужден сражаться щуплый двенадцатилетний ребёнок.

Слизеринец замолчал, и в комнате повисла гнетущая тишина. Каждый из магов мысленно представил себе картину, описанную младшим Ноттом, и внутренне содрогнулся. Тем временем студент взял себя в руки и снова заговорил:

- Увидев василиска, были поражены даже неугомонные близнецы, прекрасно осознав, как рисковал Поттер ради их сестры. Гермиона предложила найти более подходящее место для проведения ритуала, однако Уизли настаивали на том, чтобы остаться возле поверженного монстра. Это, по их мнению, должно было создать «нужный антураж». Мы приготовили всё необходимое, чтобы потом не терять времени, и привели в чувство Панси.

Парень остановился перевести дух, но, увидев укоризненные взгляды взрослых, продолжил:

- Сначала она только визжала и угрожала нам, обзывая всех самыми последними словами. Близнецы только посмеялись над её истерикой, сказав, что в любом случае она теперь стоит в магическом мире даже ниже Проклятых Крови, поскольку она отверженная из рода и лишённая фамилии. Панси не поверила и выхватила палочку. Первое же проклятье доказало ей, что сказанное близнецами правда: от её обычных сил едва осталась четверть. Далее у неё едва не началась новая истерика, однако её не допустила Гермиона, пару раз ударив Панси по щекам. После этого она и предложила альтернативный выход из ситуации. И первое, о чём пошла речь, это о компенсации.

- Гарри сказал до ритуала, что он хочет за причинённый ему вред? - тихо спросила Нарцисса, зная, что в этой ситуации гриффиндорец мог потребовать у девушки всё, что угодно. И даже если бы он захотел, чтобы она до конца жизни была его рабыней, это было бы лучше, чем получить полноценный магический откат.

- Да. Компенсацией должен стать ребёнок, который в будущем родится у Панси, - тихо сказал слизеринец.

- Он собирается ввести этого ребёнка в свой род или же Панси должна будет родить Гарри сына? - тихо спросила Нарцисса Малфой, понимая, что даже помолвка слизеринки с кем-то из Уизли не исключает таких вариантов. В то же время ведьма прекрасно знала, что и тот, и другой вариант в конечном итоге очень расстроит её сына.

- Ни то, ни другое, - покачал головой Нотт и продолжил: - Просто один из детей Панси, тот, у которого будут к этому задатки, должен будет пойти в колдомедицину.

- И всё? То есть, девушка выйдет замуж, родит детей и кто-то из них просто станет целителем? - Гевин Нотт задал вопрос сыну, выражая тем самым всеобщее удивление такой незначительной компенсацией. Однако, дождавшись подтверждающего кивка от сына, он заметил: - Поторопился однако Паркинсон с изгнанием.

- Что ты имеешь в виду? – тихо спросила ведьма, понимая, что после прочтения Истории Магии в хранилище Блеков маги располагают более правдивой информацией.

- Отказ от дочери, притом, что договориться с пострадавшим лордом было настолько легко, теперь чреват последствиями уже для самого отца Панси, - задумчиво проговорил Снейп, понимая, что им хочет сказать старший Нотт. - Отрёкшись от наследницы из-за такого повода, он может и сам стать Предателем крови.

- Именно, - подтвердил слова профессора Гевин и снова обратился к сыну: - А что было дальше?

- Дальше был ритуал вассалитета, - ответил на вопрос отца парень. - Против него Панси тоже сначала сильно возражала, однако близнецы её быстро убедили, что служить магу, который в столь юном возрасте в одиночку справился с василиском, намного приятнее, чем свихнувшемуся змееподобному монстру. К тому же, не последним аргументом в этом споре была тушка этого самого василиска.

- А следующим должен был последовать ритуал помолвки, - декан слизеринцев внимательно смотрел на своего подопечного. – Думаю, что этот момент ты должен описать как можно подробнее.

Но не успел Тео заговорить, как в комнате заработал камин. Вышедший из него Драко Малфой традиционным поклоном поприветствовал собравшихся и тут же обратился к другу с вопросом:

- Так с кем из Уизли всё-таки помолвлена Панси?

- Драко, - Нарцисса с укором посмотрела на сына, - Тео как раз собирался нам об этом рассказать.

- Простите, - снова поклонился смущённый аристократ. - Я думал, вы уже знаете, поэтому и спросил.

Зельевар тем временем наколдовал ещё одно кресло и молча указал на него своему крестнику.

- Продолжай, Тео, - весело улыбнулся Гевин сыну, после того как староста занял предложенное ему место. - Что произошло дальше?

- После принятия вассалитета Панси снова попробовала поколдовать, - вновь заговорил Тео, продолжая свой рассказ о событиях в Тайной комнате. - Эта попытка была успешнее, но всё равно с обычным её уровнем не сравнить. Гермиона сказала, что так будет, пока Панси не выйдет замуж за парня из достаточно сильного рода и не обретёт новую фамилию. Услышав сказанное гриффиндоркой, Панси сразу помрачнела.

Младший Нотт на несколько мгновений замолчал. Однако присутствующим не нужно было объяснять, что испытывала в этот момент слизеринка. Ведь она прекрасно понимала, что ей навряд ли удастся найти мага, который согласится связать с ней жизнь и судьбу.

- Но тут старосте возразили близнецы, - продолжил своё повествование Тео, - сказав, что маг с определёнными возможностями смог бы обеспечить должную поддержку своей избраннице.

Услышав это, Нотт и Снейп переглянулись. Учитывая информацию, полученную ими из Истории Магии, помочь Панси в этой ситуации мог только анимаг или оборотень. Таким образом, выходило, что кто-то из юных Уизли обладал столь уникальными возможностями.

- Тео, - вкрадчиво заговорил зельевар, - мне действительно нужно, чтобы ты описывал происходящее как можно подробнее, не пропуская ни одного слова, жеста, взгляда гриффиндорцев.

- Хорошо, профессор, - кивнул Тео и продолжил: - Услышав заявление близнецов, Гермиона внимательно посмотрела на них и спросила, говорят ли они о той кандидатуре, о которой она думает. Когда братья синхронно кивнули, гриффиндорка возразила им, что Панси ещё не достигла совершеннолетия. Близнецы уточнили, что речь идёт не о браке, а о магической помолвке. На что Поттер сказал, что в таком случае Панси придётся покинуть Хогвартс, иначе ей будет угрожать реальная опасность. Тут в разговор вмешалась моя однокурсница и сказала, что не станет покидать школу. На что Гермиона ответила, что у Панси нет особого выбора, поскольку уже через несколько дней станет известно, что Поттер - лорд. И все знающие слизеринцы поймут, что ведьма пошла на сделку с ним, дабы избежать магического отката. Чем это всё закончится для Панси, легко можно было предсказать.

Тео снова замолчал, а потом продолжил:

- После этих слов бывшая Паркинсон только спросила, с кем ей придётся заключить магическую помолвку. Близнецы синхронно выдохнули: «Наш брат». Услышав это, Панси начала кричать, что никогда не согласится стать женой Предателя крови. Едва девушка это договорила, Уизли моментально преобразились, сбросив такие привычные для них маски клоунов. Увидев таких близнецов - сильных, стремительных, опасных, - Панси просто испугалась.

И снова в рассказе возникла пауза. Драко, не знающий о произошедшем за то время, пока он был в бессознательном состоянии, с удивлением смотрел на друга, не веря, что такие изменения близнецов в принципе возможны.

- Драко, после того, как Тео закончит, он расскажет тебе о всех вчерашних событиях, - заговорил профессор Снейп, прекрасно понимая, как неподготовленному Малфою было трудно принять такую информацию. - Что дальше сказали Уизли?

- Что Панси им совсем не нравится и, будь их воля, она бы на милю не подошла к членам их семьи. Но учитывая пожелания их старшего брата, они готовы поддерживать и помогать ей. Так что единственный шанс выйти из сложившейся ситуации - это согласиться на ритуал помолвки по договору, в которой один из Уизли будет выступать представителем своего брата.

- Помолвка с родственником жениха, - тихо выдохнул Снейп. - Как же я раньше об этом не подумал. Это же очевидно.

- Именно, - кивнул юноша. - После этих слов Панси едва смогла спросить, почему же их брат сам не прибыл в Хогвартс, дабы заключить с ней союз.

- Вполне резонный вопрос, - тихо сказала Нарцисса. - Если он настолько сильный маг, то ему не должно было составить труда прибыть из любой точки мира за достаточно короткий период времени.

- На этот вопрос Уизли, улыбнувшись, ответили, что этой ночью присутствие их брата необходимо в другом месте, - поспешил внести ясность младший Нотт.

Эти слова снова заставили двух мужчин переглянуться. С кем бы ни заключила помолвку бывшая Паркинсон, её жених явно был оборотнем. Необходимость быть в другом месте, учитывая ночь полнолуния, однозначно подтверждала эту версию. Однако для мужчин всё ещё оставалось загадкой, кто именно станет мужем Панси. Уже неоднократно маги пожалели о том, что заставили Тео рассказывать всё по порядку.

- Такой ответ не совсем удовлетворил мою однокурсницу, - продолжал тем временем своё повествование младший Нотт, - но альтернативы, как таковой, у неё не было, так что уже через мгновение мы присутствовали при ритуале договорной помолвки.

- Могу предположить, что её проводил Джордж Уизли, в то время как Фред давал обет от имени брата, - задумчиво произнёс зельедел. - А учитывая все обстоятельства, речь шла или о Билле, или о Чарли Уизли. Я прав, Тео?

Подтвердить или опровергнуть слова Снейпа слизеринцу не дали открывшаяся дверь и зашедший в гостиную временный директор школы. Поклонившись присутствующим, он сразу же обратился к Тео:

- Мистер Нотт, я так понимаю, что вы сейчас рассказываете о ночном происшествии, - Флитвик внимательно смотрел на студента, а когда тот кивнул, маленький профессор продолжил: - Так вот, если вы ещё не сообщили имя человека, с которым Панси помолвлена, я прошу его не называть ради их же безопасности.

Слизеринец так же внимательно посмотрел на преподавателя Чар и тихо спросил:

- Дамблдор? Хорошо, профессор, я не буду распространять эту информацию.

Смотря на вытянувшиеся лица остальных магов, юноша едва сдержал ухмылку. Однако его дар подсказывал ему, что в скором времени все они узнают, какой именно Уизли помолвлен с Паркинсон.

- А теперь, господа студенты, пройдите к себе и приготовьтесь к урокам, - с улыбкой проговорил Флитвик. – А мне же нужно поговорить с преподавателями. Но прежде чем вы покинете комнату, я должен вас кое о чём предупредить. Сегодня за завтраком я буду говорить о происшествии на поле для квиддича. Для того, чтобы успокоить учеников и прекратить ходящие по школе сплетни, мне придётся сказать, что ни Амбридж, ни Драко на поле вчера не было.

- Что? – едва смог сдержаться возмущённый наследник, чтобы не перейти на крик. – Вы собираетесь выгораживать эту?..

- Успокойся, Драко, - примирительно сказал преподаватель Чар. - Если я скажу правду, то уже до вечера информация о том, что ты получил заклятие вместо Поттера, а он тебя вылечил, распространится по всей стране. Ты же понимаешь, что последствия для твоих родных в этом случае будут просто катастрофическими?

Малфой внимательно посмотрел на маленького преподавателя и кивнул, соглашаясь с предложением временного директора. Было видно, что он недоволен, но юноша понимал необходимость сокрытия достоверной информации.

- К тому же, - продолжил Флитвик, - думаю, что тебе придётся колдовать в Большом зале, чтобы доказать всем собравшимся, что никаких проблем с правой рукой у тебя нет.

Юноше ничего не оставалось, кроме как согласиться, после чего они с другом покинули гостиную слизеринского декана.

- Как вы узнали о происшедшем сегодняшней ночью? - спокойно спросил Снейп, которого тоже не обрадовали действия временного директора, однако он прекрасно понимал, какие мотивы заставляют его так поступать.

- Я просматривал списки студентов и увидел изменения, произошедшие с Панси, - не сразу ответил преподаватель Чар. - Учитывая, что, несмотря на серьёзность проведённых ритуалов, их магия была неощутима, вывод можно было сделать только один: ритуал проводился в помещении, не находящемся под контролем директора. Однако, мои уважаемые преподаватели, я пришёл сюда немного по другому поводу. Как вы понимаете, на сегодняшнем завтраке я должен буду сообщить о вашем временном назначении, леди Малфой и лорд Нотт. Соответствующие бумаги, заверенные Министерской печатью, уже у меня.

- Вот интересно, - не смог удержаться от вопроса зельевар, который как никто из присутствующих мог оценить разницу между стилями двух магов: Дамблдора и Флитвика. Последний предпочитал сразу прояснять ситуацию, чтобы впоследствии не возникало лишних вопросов. Не было нужды говорить, что Дамблдор такого никогда не делал, предпочитая, чтобы все окружающие его маги действовали фактически вслепую. - Кто именно подготовил эти бумаги, если наш Министр и его инспектор находятся сейчас во Франции?

- Бумаги заверены личным секретарём Фаджа, Перси Уизли, находящимся сейчас в Англии, так что оспорить их законность никто не сможет, - усмехнулся Флитвик. - Теперь, что касается сегодняшнего расписания. У вас, леди Малфой, первая пара с пятым курсом Гриффиндор-Слизерин. У вас, лорд Нотт, сначала четвёртый курс Рейвенкло-Гриффиндор, далее - класс сына вместе с гриффиндорцами и последние на сегодня - седьмой курс, объединённая группа Гриффиндор-Слизерин. Северус, у тебя всё по-прежнему: первой пары у тебя нет, далее пятый курс хаффлпавцев-рейвенкловцев, а последними идут наши, так сказать, герои.

- Профессор Флитвик, - заговорила Нарцисса, - мне бы хотелось кое о чём вас попросить. Я бы хотела провести проверку в гриффиндорской башне, и лучше бы во время первой пары.

- Я могу провести зелья первыми, - заговорил Снейп, не дожидаясь ответа временного директора. - Тогда у меня будет свободна последняя пара. А леди Малфой проведёт Трансфигурацию третьей парой.

- У меня возражений нет, - кивнул Флитвик. – Однако, Северус, я могу поинтересоваться, как ты собираешься использовать свободное время? Не хотелось, знаешь ли, в случае необходимости искать тебя по всей Англии.

- Я буду в Италии, - коротко ответил Снейп, прекрасно понимая, что более подробный ответ магу не нужен.

- Проведаешь Роберто с Невиллом, - улыбнулся маленький преподаватель, прекрасно знающий истинную причину, по которой зельеделу нужно было нанести визит своему итальянскому коллеге.

- Профессор Флитвик, - в разговор вмешался молчащий до того Нотт. - У меня к вам вопрос. Вы сказали о нашем назначении остальным учителям?

- Да, конечно, - кивнул преподаватель Чар.

- И как они отреагировали на эту новость? - уточнил аристократ.

- Сдержанно. Особенно расстроилась тренер Хуч, сказав, что их временный декан точно ничего не сделает, чтобы вернуть Поттера и Уизли в команду по квиддичу.

Нарцисса задумчиво посмотрела на временного директора, однако ничего не сказала.

Тем временем не успокоившийся Снейп решил задать волнующий его вопрос:

- А вы не боитесь, что имя того Уизли, с кем помолвлена моя подопечная, узнают от неё самой?

- Нет, не боюсь, - проговорил Флитвик, направляясь к дверям. - Нам пора идти в Большой зал, там уже, наверное, все извелись от любопытства. Что касается твоей подопечной, Северус, то Панси Уизли сегодня утром воспользовалась международным порт-ключом, чтобы покинуть школу.

Как и предполагал Флитвик, в Большом зале стояла достаточно напряжённая атмосфера. Почти все присутствующие внимательно смотрели на спокойно сидящих на своих местах и завтракающих Драко Малфоя и Гарри Поттера. При этом никаких очевидных повреждений у этих двоих не наблюдалось. Однако, учитывая все невероятные слухи, которые возникли с момента происшествия на лётном поле, большинство учеников не верило, что с главными участниками тех событий ничего не произошло. Но пока никто из присутствующих не решался подойти к кому-то из двух юношей и задать прямой вопрос.

Тем временем гриффиндорец, не обращая никакого внимания на направленные на него взгляды, спокойно завтракал, читая при этом книгу, и, изредка отвлекаясь, отвечал на вопросы сидящей рядом с ним старосты.

Драко Малфой, который время от времени смотрел на своего зеленоглазого юношу, был весьма обрадован тем фактом, что он читает именно ту книжку, которую он прислал ему вчера. Однако сегодня староста рассматривал не только Поттера, сегодня он внимательно изучал всех гриффиндорцев, гадая, кто ещё из сидящих под ало-золотыми знаменами преподнесёт сюрприз своим поведением.

Тео вкратце уже успел посвятить старосту в события, произошедшие за вчерашний день, так что информации для размышления было предостаточно. К тому же, поведение гриффиндорцев волновало Драко и потому, что нельзя было предсказать реакцию ало-золотых на постановление Министерства о назначении его матери временным деканом.

Погружённый в эти размышления, Малфой почти не обращал внимания на окружающих, и только необычное поведение сидящего рядом с ним Тео заставило его отвлечься. То, что младший Нотт нервничал, посторонний человек просто бы не увидел, однако Малфой заметил, как тот слегка поглаживает указательным пальцем стакан со своим тыквенным соком, что явно указывало на его состояние.

- Переживаешь из-за назначения отца? - староста наклонился к другу и прошептал так, чтобы никто не смог их услышать.

- Нет, - также тихо ответил Нотт. – Я послал Гермионе приглашение на свидание. Сейчас оно должно появиться.

Драко кивнул и отстранился, прекрасно зная, как нелегко приходится другу. К тому же, блондину оставалось только гадать, что придумал Тео и как оформил своё приглашение, чтобы загладить вчерашний промах.

И снова поразмыслить над этим вопросом Малфою не удалось. По тому, как застыл сидящий рядом с ним Нотт, он понял - приглашение только что появилось рядом с тарелкой старосты львят. И действительно, девушка, достав палочку, проверяла неизвестное ей послание на возможные проклятья.

Тео нервно поёрзал. Предосторожность ведьмы в связи со вчерашними событиями была, конечно, не лишней, но увеличившееся время ожидания юношу явно не обрадовало. Наконец-то Гермиона отложила палочку и, взяв свиток, развернула его. Одновременно с этим событием у всех присутствующих перехватило дыхание. Драко посмотрел на друга с изумлением и восхищением. Как ему удалось так заколдовать потолок в Большом зале, что в момент открытия послания он сменил оттенок с привычного голубого с белыми облаками на безоблачный закат над морем, старосте было непонятно. Моря, конечно, не было видно, но то, что это закат, угадывалось сразу. Большинство присутствующих в зале решили, что это произошло из-за какой-то ошибки. Но некоторые ученики прекрасно поняли, кто именно является виновником столь необычайного происшествия. Близнецы Уизли одобрительно кивнули слизеринцу. Но буквально через мгновение внимание одного из них привлёк сидящий немного наискосок Колин Криви. Наблюдающий за этой пантомимой гриффиндорцев Малфой так и не понял, как они общались, однако уже через несколько мгновений оба брата синхронно нахмурились, а спустя миг бросили на Тео одинаково сочувствующие взгляды.

Однако Нотт не смотрел на близнецов. Он всё это время не сводил взгляда с Гермионы, ожидая от неё ответа.

- Тео, она не согласится, - тихо произнёс на ухо другу Драко, уже понявший, что именно означает смена эмоций на лицах Уизли.

Нотт даже не услышал, что сказал ему Малфой, ведь в этот момент гриффиндорка, прочитав послание, подняла голову. Посмотрев на застывшего Нотта, она только отрицательно покачала головой и опустила взгляд, словно ей было неприятно смотреть на огорчённого её отказом слизеринца.

- Успокойся, Тео, - снова зашептал Малфой на ухо другу, наблюдая, как в это же время небо над их головами затягивается тёмными тучами. - Она сегодня занята.

- Что? - тихо спросил Нотт, на этот раз обратив внимание на друга. - Чем она занята?

- Их тайные занятия, - ответил Малфой. – Занятия, которые ещё не смогла остановить Амбридж, поскольку так и не выяснила, когда, а главное - где они собираются. А теперь соберись и убери эти чёрные тучи, пока твоя девушка не решила, что после этого отказа ты прекратишь свои попытки наладить с ней отношения.

- Не дождётся, - выдохнул вмиг повеселевший Тео и уже через мгновение потолок в Большом зале снова изменился. На этот раз все присутствующие могли полюбоваться на довольно редкое природное явление: двойную радугу. А создателя этого феномена несказанно обрадовала лёгкая улыбка гриффиндорской старосты, когда она посмотрела на вновь изменившийся потолок.

Однако долго любоваться цветными дугами ученикам и преподавателям не довелось. В зал, воспользовавшись боковой дверью, зашли профессор Флитвик, Нарцисса Малфой, Гевин Нотт, Северус Снейп и семейный колдомедик Малфоев, мистер Спенсер. Все вошедшие, кроме Флитвика, уселись за стол. Преподаватель Чар тем временем подошёл к трибуне, наколдовал себе небольшую лесенку, чтобы его видели все и не пришлось уменьшать саму трибуну, и заговорил:

- Итак, дамы и господа, дорогие ученики и преподаватели, на правах временного директора я начну. Первое - вчерашнее вопиющее происшествие на лётном поле. Ещё не выяснено до конца, кто распылил там вчера галлюциногенное зелье. Именно его действие и заставило трёх слизеринцев увидеть, что Гарри Поттер напал на Драко Малфоя. Последнего же вообще вчера не было на поле для квиддича, так как ему пришлось вернуться в Малфой-мэнор по семейным делам.

Слушавший речь временного директора Малфой бросил быстрый взгляд на гриффиндорца, волнуясь, как тот отреагирует на данные слова. Однако парень сидел абсолютно спокойно и внимательно слушал говорившего, не выказывая никакого несогласия.

- Этот сумасшедший покалечил нашего старосту! - выкрикнул кто-то из-за слизеринского стола, чем заработал недовольный взгляд своего декана. – Он отрезал Драко руку…

- А мистеру Поттеру слизеринцы повредили кисть, причём таким образом, что ни один колдомедик не сможет её вылечить, - насмешливо произнёс Флитвик. – Знаю. Я слышал эти сплетни ещё вчера. Господа Малфой и Поттер, я попрошу вас встать и продемонстрировать всем желающим, что ваше умение колдовать ни в коей мере не изменилось со вчерашнего дня.

Юноши одновременно поднялись и достали свои волшебные палочки. Первым взмахнул палочкой и произнёс заклятье Поттер, и трибуна, за которой стоял Флитвик, изменила свой цвет с золотого, став серебристой. Далее слизеринец поднял палочку и со своей привычной ухмылочкой восстановил прежний цвет.

- Благодарю, господа, можете садиться, - тепло улыбнулся Флитвик юношам. – Теперь, надеюсь, никто не сомневается в том, что вы по-прежнему отлично колдуете. Второе - для того, чтобы окончательно развеять все сомненья, здесь находится целитель Спенсер. Именно на него Попечительный совет возложил миссию провести обследование здоровья учеников. Думаю, мне нет нужды тратить время, объясняя вам необходимость этой процедуры. Целитель Спенсер до конца дня обследует всех без исключения. Третье - вчера в связи с семейными обстоятельствами школу покинули двое учеников: гриффиндорец Невилл Лонгботтом и слизеринка Панси Паркинсон. Об их судьбе всё известно вашим деканам, так что первый, кто начнёт распускать слухи о их трагической гибели или смертельном заболевании, получит отработку лично у меня. И последнее - с сегодняшнего дня и следующие две недели вашими новыми преподавателями становятся леди Малфой и лорд Нотт.

Услышав это, Драко Малфой внимательно посмотрел на стол гриффиндорцев, ожидая прежде всего протеста с их стороны. Но большинство гриффов спокойно сидели, переглядываясь между собой и едва заметно пожимая плечами. Никакого возмущения при этом на лицах львят не было.

- Кроме того, - продолжил говорить временный директор, - леди Малфой до возвращения профессора МакГонагалл согласилась исполнять её обязанности декана гриффиндорцев.

- Что?! - раздался голос от стола под ало-золотыми флагами. - Мать Хорька будет нашим деканом?!

Ни у кого в зале не возникло сомнений, кому принадлежал этот голос. Удивило только то, что Рон Уизли, а кричал именно он, ограничился лишь этой фразой. Однако любому посмотревшему на парня по его покрасневшему лицу и невозможности издать хотя бы звук становилось понятно, что на него было наслано заклятье временной немоты. Но кто именно это сделал, оставалось неизвестным.

- Прошу прощения, леди Малфой, за поведение моего брата, - с места поднялась рыжеволосая девушка Джинни Уизли. – Профессор Флитвик, как я понимаю, назначение новых преподавателей одобрено Министерством Магии, и соответствующие документы являются тому подтверждением?

- Да, конечно, - кивнул временный директор, который не ожидал столь грамотного вопроса от юной гриффиндорки.

- Думаю, что в Министерстве Магии не назначили бы на столь важный пост недостойного кандидата, - спокойно проговорила девушка, садясь на своё место, однако было заметно, что она очень обрадована таким ответом.

- Мисс Уизли права, - снова заговорил Флитвик, решая пока не концентрироваться на столь нетипичном поведении гриффиндорки. - Данные назначения не обсуждаются. Так что я попрошу встретить моих новых коллег со всем возможным радушием. А сейчас пора приступать к занятиям.

- Пятый курс Гриффиндор-Слизерин. Сегодня первым уроком у вас будут Зелья, - раздался холодный голос профессора Снейпа. – И с каждого ученика, который опоздает, я сниму баллы. Мистер Поттер, вас я попрошу задержаться.

Северус Снейп стоял в большой гостиной Малфой-мэнора, ожидая, когда придут Люциус с Эйвери. А пока хозяина не было, эльфы предложили зельеделу чай с угощеньями. От предложенного маг не отказался, справедливо рассудив, что ещё неизвестно, когда придётся подкрепиться. Нет, в радушии Роберто он не сомневался, вот только визит итальянцу он собирался наносить не светский. А учитывая, насколько серьёзный им предстоял эксперимент, времени на еду могло и не оказаться.

Так что, отдавая должное изысканному угощению, зельевар размышлял над тем, мог ли он, бедный полукровка, когда-то мечтать о чае в самом респектабельном аристократическом замке. Нет, визит в Малфой-мэнор, огромный и величественный, был для него когда-то пределом мечтаний. О мрачном и строгом замке Принцев, владельцем которого он стал не так давно, и говорить не приходилось. Сейчас же, имея доступ почти во все именитые семейства Британии, маг прекрасно осознавал, что такое положение он заслужил именно благодаря своим способностям зельевара и должности слизеринского декана.

Однако, побывав в разных магических домах, Снейп вынужден был признать, что, если бы у него была возможность выбирать, он не хотел бы жить ни в Малфой-мэноре, ни родовом поместье Принцев. Слишком давили их стены на мага, чрезмерно огромными на его вкус были залы, спальни и коридоры. Его выбор скорее остановился бы на доме, похожем на особняк Блеков. В этом плане дом на площади Гриммо 12 был гораздо лучше всех известных зельеделу замков. Небольшой особняк, тем не менее, имел все необходимые помещения, включая столь искусно замаскированное хранилище, был прекрасно защищён и находился недалеко от таких важных для мага объектов, как Святой Мунго, Косой Переулок и Министерство Магии.

Дом Блеков действительно был легендой магического мира, и не только благодаря своей необычной защите и месторасположению. Он по-настоящему был домом тёмного семейства. Блеки никогда не скрывали своей тяги именно к этой стороне магии и даже гордились этим. Никакой другой род в магическом мире, даже Принцы, которые интересовались запретными искусствами не меньше, не афишировали своих знаний столь открыто. Именно это и создавало в доме на площади Гриммо 12 такую необычную атмосферу, но в то же время атмосферу достаточно комфортную для магов. Ярким подтверждением этого был их сегодняшний завтрак на кухне Блек-холла и отдых Драко в комнате Регулуса.

Подумав про крестника, Снейп усмехнулся. Да уж, для соблазнения и приручения независимого гриффиндорца сегодня явно неблагоприятный день. Мало того, что Поттера первого вызвали на обследование к колдомедику, для чего его и задержали после завтрака. Такое решение целителя было вполне разумным. Ведь о том, что парня пытали Кровавым пером, было известно доподлинно. Было также известно, что он как-то скрывал последствия этих пыток. Вот именно для изучения и выявления этой защиты Поттера и вызвали первым. Целитель не исключал возможности, что таким образом будут скрыты шрамы и у других участников. Именно поэтому Поттер и опоздал на первую пару.

Нет, сам Снейп сделал всё, чтобы облегчить задачу Драко, и для этого, когда распределял учеников в пары, оставил Малфоя без напарника с тем расчётом, что позже к нему присоединится гриффиндорец. И крестник снова, как и на прошлой паре, сможет показывать парню правильные движения. Однако рассчитывать на исполнение каких-либо планов, если в них участвует Поттер, было так же наивно, как и ожидать, что Тёмный Лорд откажется от попыток захватить волшебный мир. Гриффиндорец пришёл от целителя за двадцать минут до конца урока. На какие диагностические чары колдомедик Спенсер затратил столько времени, зельедел не знал, однако парня впустил в класс без каких-либо вопросов и замечаний. Это, конечно, вызвало немало удивлённых взглядов среди непосвящённых слизеринцев, но никто из них не решился задать своему декану вопроса. Что же касалось Поттера, то за оставшееся время он мог попробовать приготовить хотя бы основу заданного зелья, и то при условии полной концентрации на подготовке ингредиентов.

К огромному удивлению как слизеринского декана, так и старосты зелёно-серебристых, справился с этой задачей гриффиндорец на твердое «Удовлетворительно», если не на «Выше ожидаемого». Конечно, Драко такой результат заметно расстроил, ведь ему не пришлось помогать Поттеру. А вот самого профессора Зелий этот результат порадовал. Это доказывало, что магглорождённым первокурсникам, ну, кроме тех, кто подобно Гермионе Грейнджер до прихода в школу успевает прочитать весь учебник, стоит поставить специальные вводные занятия, возможно, как дополнительный факультатив после уроков.

Конечно, такие занятия отнимут у самого зельедела свободные вечерние часы, однако в этом случае лучше пару месяцев потерпеть, чем все оставшиеся семь лет каждый урок ждать взрыва котла.

Таким образом, из пары, которая стала абсолютно провальной для Драко Малфоя, не сумевшего ни на шаг приблизиться к своей цели, преподаватель вынес возможное позитивное нововведение, о котором в дальнейшем хотел поговорить с Флитвиком.

Далее у зельевара была пара с первокурсниками Рейвенкло-Хаффлпафф, после которой он и отправился в Малфой-мэнор. Именно в такие моменты зельедел сильнее всего ощущал разницу между стилем временного директора и Дамблдора. Флитвик не требовал, чтобы все преподаватели находились в Хогвартсе круглосуточно, забывая даже о возможности наладить личную жизнь. Профессор Чар, находясь в курсе всех событий, оставлял и студентам, и преподавателям возможность принимать самостоятельные решения. В то же время он был готов своим авторитетом защищать тех магов, которые, по его мнению, нуждались в защите. Одна сегодняшняя речь маленького преподавателя вместе с демонстрацией колдовства двух пятикурсников сделали для успокоения студентов больше, чем все выступления Дамблдора за последний год. Теперь же, находясь в Малфой-меноре, зельедел размышлял, есть ли возможность сделать так, чтобы Флитвик и дальше занимал должность директора Хогвартса уже на постоянной основе…

- Прости, Северус, что заставили тебя ждать, - в гостиную, где находился преподаватель, зашёл Малфой. Вслед за ним зашёл и Эйвери. Для человека, мясом которого ещё вчера лакомилась самая опасная змея магического мира, выглядел он очень даже неплохо.

- Сам понимаешь, дело довольно рискованное. Одного Непреложного обета мне показалось мало, - продолжил говорить Люциус, опускаясь в кресло, - вот мне и пришлось провести специальный ритуал.

- И теперь, если я только подумаю открыть рот, что бы выдать вас, от меня останется только кучка живописного пепла, - несколько насмешливо произнёс Эйвери, для которого хозяин поместья тоже наколдовал кресло, в которое он и сел. - Это при том, что я даже не знаю, о чём идёт речь.

- Прежде чем я расскажу тебе о своём предложении, - зельедел внимательно смотрел на упивающегося, - ответь мне на такой вопрос. Почему Лорд так относится к тебе?

Услышав вопрос, маг сначала нахмурился, а потом, откинувшись в кресло, заговорил:

- Думаю, что вы спрашиваете меня не из праздного любопытства. Слушайте, многое из того, что я вам расскажу, я сам узнал уже после принятия метки. Моя мать из рода ирландских волшебников. До поступления в Хогвартс я жил с ней в Ирландии. О своём отце я знал мало, так как он трагически погиб, когда мне было три года. Всё, что мне о нём говорили, это то, что он был очень замкнутым магом и никогда ничего не рассказывал о себе. Далее, как и любой ребёнок, обладающий магическими способностями, я отправился на обучение. Какие идеи были популярны в Хогвартсе в то время, не мне вам рассказывать, вы и сами всё прекрасно знаете. Так что, едва закончив школу, я был принят в ряды Упивающихся. Однако я быстро понял, какую совершил ошибку.

- Ты стал мальчиком для битья у Лорда, - тихо проговорил Снейп, вспоминая те времена. - В самых грязных и неприятных заданиях всегда участвовал ты.

- Именно, - кивнул Эйвери и продолжил: - Я не понимал причины такого отношения, пока по старой памяти не зашёл к Слизнорту и не поговорил с ним. После этого разговора ситуация сразу прояснилась. Хотя легче от этого мне, конечно же, не стало.

- И что ты узнал? – тихо спросил зельедел, понимая, что любая информация о прошлом Воландеморта может стать ключом к пониманию его сегодняшнего могущества.

- Во время учебы Лорд одно время общался с тремя магами, - продолжил свой рассказ Эйвери. - Я не говорю "дружил", поскольку не уверен, умел ли он вообще это делать. Однако к трём магам он был особо расположен. Один из них потом стал его ярым соратником и одним из первых принял Тёмную метку. Я говорю о твоём отце, Люциус, Абрахасе Малфое. Вторым был Орион Блек, так и не ставший упивающимся. Однако и его самого, и его родственников Лорд ценил очень высоко, о чём говорит принятие Регулуса в столь юном возрасте во внутренний круг. Об этом же свидетельствует и метка у Беллы. Ведь на тот момент именно она стала первой женщиной среди упивающихся. И третий, с кем общался Лорд, был мой отец. Он, как и Блек, не принял метку, но отношение ко мне отличалось разительно. Я так и не смог узнать, что именно Блек сделал для повелителя и чем мой отец разозлил его, но, как понимаете, избавиться от клейма Лорда я не могу. Так что мне остаётся только ждать, когда я надоем окончательно и одно пресмыкающееся отдаст приказ второму и мой жизненный путь оборвётся самым мерзким способом, который только возможно придумать.

Маг замолчал. Молчали и его слушатели, осмысливая полученную информацию.

- Это всё? - на всякий случай уточнил Люциус, прекрасно зная привычку слизеринцев утаивать сведенья.

- Была ещё одна странность, - задумчиво произнес Эйвери. - После принятия метки Лорд приказал мне использовать только фамилию, без имени.

- И чем ему, интересно, Мойред не нравилось? - пожал плечами Снейп. - Глупость какая-то.

- Но Мойред - это не совсем моё имя, – пояснил маг. – Это материнское прозвище, к которому все настолько привыкли, что оно заменило мне официальное имя. А оно звучало как…

Эйвери достал палочку, взмахнул ею и перед ним появился небольшой пергамент с пером и чернильницей. Магу не понадобилось много времени, чтобы написать одно слово. И вот уже Малфой со Снейпом читают официальное имя мага…

- Так звали его отца-маггла, - выдохнул удивлённый Люциус, подняв взгляд от пергамента. - Именно такое имя было выбито на могильной плите на кладбище, там, где Петтигрю вернул тело Лорду.

- Теперь окончательно понятна причина, по которой над тобой так издевались все эти годы, - задумчиво произнёс зельедел. При упоминании о предателе Поттеров у него промелькнула какая-то смутная идея, однако услышанное от Эйвери отодвинуло её на задний план. - Ты служил все годы двойным напоминанием. Первое - о близком маге, который отказался разделить взгляды Лорда. И второе - о нечистокровном происхождении. Сейчас, зная, так сказать, историю взаимоотношений вашей семьи с повелителем, меня удивляет только один факт: почему ты ещё жив? Однако, учитывая всё вышесказанное, ты как никто другой сможешь оценить предложение, которое я тебе сделаю.

Профессор замолчал и внимательно посмотрел на сидящего Эйвери:

- Было изобретено зелье, убирающее с тела мага все шрамы. Мы хотим провести эксперимент и посмотреть, сможет ли оно справиться с Меткой.

- И вам нужен подопытный? - спросил маг, которому больше не требовалось пояснений. - Я согласен. Пробуйте.

- Не так быстро, - видя такой энтузиазм, Снейп едва смог сдержать кривую усмешку. - Гарантий я никаких не могу дать.

- Я понимаю, - и снова маг, не дослушав зельедела, заговорил. - И знаю, что если ничего не получится и Лорд узнает об этом, то он убьет и меня, и вас. Вот только, скорее всего, это будет Авада, а это куда милосерднее, чем Нагайна.

Понимая, что Эйвери осознаёт, чем рискует, Снейп решил, что переубеждать его всё равно не в их интересах, и достал порт-ключ в виде платка, который Роберто Борджиа прислал ещё сегодня утром.

- Мы отправляемся в Италию, - кратко проинформировал Снейп магов и встал с кресла. - Отправляемся прямо сейчас.

- Как предусмотрительно, - усмехнулся Эйвери, поднимаясь. - А если бы я не согласился, то меня доставили бы на место в обездвиженном состоянии?

- Мы же слизеринцы, - зельедел протянул магу кончик платка. Как только упивающийся взял ткань, Снейп произнёс заклятье и они перенеслись из Англии в поместье Роберто Борджиа в Италии.

От верной гибели магов спасла только молниеносная реакция. Приземлившись на поляну перед домом, мужчины услышали какой-то подозрительный свист и, сразу выставив магические щиты, отпрыгнули в разные стороны. Вовремя. Буквально в паре метров от них оказалось дерево, похожее на их известную Гремучую иву, только меньше. Но что удивительно, на концах ветвей у этого растения росли бубонтюберы.

- И что это за новость? - спросил изумлённый зельедел, отступая на безопасное расстояние и при этом внимательно рассматривая неизвестный ему гибрид.

- Это, профессор, результат деятельности нашего простачка и тихони Невилла, - раздался тихий юношеский голос.

В кабинете временного директора сидели и ожидали появления Флитвика с целителем Спенсером Нарцисса Малфой и Гевин Нотт. И хотя вот-вот должен был начаться обед, преподаватели хотели узнать результаты медицинского обследования. К тому же, маги желали поделиться полученными после первых уроков результатами.

- Леди Малфой, - заговорил непривычно серьёзный Нотт, - можно задать вам вопрос?

- Называйте меня Нарцисса, пожалуйста, - тихо произнесла ведьма, наверно, впервые за время их знакомства выглядевшая расстроенной. - Что вы хотите узнать, лорд Нотт?

- Просто Гевин, пожалуйста, - легко улыбнулся маг. - При проверке в башне гриффиндорцев в вещах мисс Уизли были обнаружены какие-либо запрещённые предметы?

- Странно, что ты спрашиваешь именно об этой студентке. Ведь именно она сегодня адекватней всего отреагировала на моё назначение, - удивилась ведьма. Потом немного подумала и произнесла: - А ведь и правда. У неё как раз я ничего и не нашла. Даже столь обычной для юных ведьм улучшенной магией косметики.

- Привлекающие внимание амулеты? Одежда, магически зачарованная так, чтобы зрительно улучшать фигуру? – не сдавался маг. - Журналы для юных ведьм? Ну хоть что-то?

- Вообще ничего, - отрицательно покачала головой аристократка. - Хотя я искала очень тщательно и никакого тайника пропустить не могла.

- Странно, - задумчиво протянул Нотт. - Или же впервые со времен Годрика на ало-золотом факультете учится студентка, не нарушающая правил, или же эта студентка умеет создавать такие тайники, которые не может обнаружить даже взрослая ведьма.

- Ты сомневаешься в моей квалификации? - ледяным тоном произнесла аристократка.

- Как раз нет, - примирительно произнёс маг. - Учитывая твою родословную, кузена-гриффиндорца и продолжительный брак с Малфоем, тебя можно считать экспертом в этом вопросе. Я сомневаюсь, не ошибаются ли профессора, считая малышку Уизли ведьмой средней силы. А если вспомнить, что именно её заклятье заставило замолчать брата на сегодняшнем завтраке, то у нас имеется неизученный феномен. И опять у нас два варианта: или её обучали старшие братья, беспокоясь о защите единственной сестренки, или…

Маг замолчал, чем-то явно обеспокоенный.

- Или же? - поторопила его ведьма, недовольная возникшей паузой. Для неё стало неожиданностью колдовство девушки за завтраком, но в словах Гевина она не сомневалась. Он достаточное количество времени был упивающимся и участвовал в вылазках против авроров, чтобы уметь распознавать скрытый источник колдовства.

- Я хотел проверить, знают ли четверокурсники прошлогодние защитные заклятья, - у заговорившего Нотта был такой вид, будто в это же время он размышлял над другим вопросом. - И потому у меня сегодня был боггарт. И знаешь, чего боится эта девушка? Зеркало, обычное запыленное зеркало.

- А она смогла сотворить заклятие? - тихо произнесла леди Малфой, размышляя над очередной загадкой гриффиндорцев. Действительно, по какой причине юной миловидной девушке бояться столь простого предмета, как зеркало?

- С этим проблем как раз не возникло, - ответил маг на поставленный ему вопрос. - Вот только манера колдовать у этой девушки... Мне казалось, что когда-то давно я уже видел подобную манеру. Вот только когда, не могу вспомнить. Хотя, почти не сомневаюсь, что это очень важно.

Что именно было важно в манере колдовать младшей Уизли, ведьма так и не узнала, поскольку в кабинет как раз в этот момент вошли Флитвик со Спенсером.

- Простите нас за задержку. Однако всё оказалось гораздо хуже, чем мы предполагали, - сказал Флитвик, проходя и садясь в кресло. - Целитель Спенсер, садитесь и расскажите нам, пожалуйста, что вам удалось узнать?

- Итак, первым я вызвал лорда Поттера, - колдомедик, которого Люциус посвятил в некоторые подробности происходящего, без каких-либо вступительных речей сразу приступил к сути. – Однако, несмотря на то, что я точно знал, что к этому ученику применялся запрещённый артефакт, никакие диагностические чары не позволяли мне выявить у него шрамы. Именно поэтому мне пришлось применить к лорду Поттеру заклятье Сна без сновидений.

- Почему именно это заклятье? - уточнил у целителя внимательно слушавший его Нотт.

- В случае, если бы я оглушил парня, магия его рода любые чары воспринимала бы как угрозу, - ответил колдомедик. - Так вот, только после того, как гриффиндорец заснул, мне удалось обойти его защиту и узнать, какой вред был нанесён пыточным инструментом.

- Существуют заклятия для такого случая? - снова спросил Нотт, никогда не слышавший ни о чём подобном.

- Да, - кивнул целитель и уточнил: - Их применяют, дабы установить степень вины преступника, использовавшего запрещённый артефакт. Так вот, даже учитывая, что благодаря находчивости студентов часть экзекуции лорд Поттер переносил, находясь под анестезирующими чарами, с уверенностью могу сказать, что Долорес Амбридж заслужила поцелуй дементора.

- Но, как я понимаю, случай с Поттером не единичный? - спросил вмиг помрачневший Флитвик.

- Нет, - покачал головой целитель. - Я обнаружил следы Кровавого пера ещё у четырех гриффиндорцев: Ли Джордана, Колина Криви и близнецов Уизли. Ещё одна девушка держала в руках этот артефакт, однако не успела им воспользоваться.

- Кто именно держал этот артефакт в руках? - тихо уточнила Нарцисса, гадая, над кем ещё из гриффиндорцев хотело поизмываться чудовище из Министерства.

- Рейвенкловка Полумна Лавгуд, - получила аристократка неожиданный ответ.

На Флитвика в этот момент было страшно смотреть. Услышать, что столько учеников пострадало от произвола министерской ведьмы, само по себе было огромным ударом для маленького преподавателя. Но вот новость о том, что его подопечной угрожала такая опасность, стала последней каплей.

- Вопрос, - снова заговорил Нотт, - в шрамах, которые вы исследовали, не было ничего необычного?

- У детей на руках вырезались надписи, что более необычное может быть? - ледяным тоном заговорила ведьма.

- Нарцисса, как бы ужасно это ни звучало, но я пытаюсь найти в действиях наших министерских крыс логику, - спокойно заговорил Нотт, не обращая внимания на неодобрение остальных магов. - Амбридж преследовала конкретную цель - заставить Поттера замолчать. Именно для этого его и пытали. Думаю, что и Джордан, и Уизли пробовали возражать инспектору, поэтому и получили свою долю отработок. Но вот зачем наказывать Колина… Кто будет считаться с его мнением, даже если он будет кричать на каждом углу о том, что Поттер говорит правду о воскрешении Лорда? Или его пытали для того, чтобы что-то узнать, или таким образом пытались повлиять на остальных гриффиндорцев. Целитель Спенсер, когда мальчику были нанесены травмы?

- Около недели назад, - тихо ответил колдомедик.

- Он избранник Фреда Уизли и почти сразу после того, как на нём применили перо, на Амбридж напал неизвестный, - задумчиво произнёс Флитвик, сумевший взять себя в руки.

- То есть, гриффы указали ей на место и защитили юного Криви. Но всё равно нелогично пытать Колина, чтобы повлиять на Поттера. В этом смысле гораздо лучшей кандидатурой представляется мисс Грейнджер или младшие Уизли, а не близнецы, которые и сами могут за себя постоять.

- Хуже всего, лорд Нотт, что, несмотря на чудовищность вашего предположения - оно истинно, - тихо заговорил целитель. - Действительно, шрамы братьев Уизли отличаются от шрамов остальных пострадавших. Количество применений Кровавого пера к лорду Поттеру можно определить только по глубине шрамов. Рисунок, если так можно выразиться, при этом фактически оставался таким же. В то время как в шрамах Уизли наблюдаются некоторые отклонения. До этого момента я не знал, чем можно объяснить эти отличия.

- Оборотное зелье, - тихо произнес Гевин. - Когда маг пишет, находясь в образе другого человека, его почерк немного меняется. Он не становится идентичным тому, как пишет другой маг, но его собственный почерк становится другим. Думаю, что братья пили оборотное и принимали пытки, предназначенные либо Грейнджер, либо их сестре.

- А почему в таком случае Фред не спас Колина? - уточнила Нарцисса.

- Возможно, Уизли не знал, что его избранника будут пытать. Или, что более вероятно, у них закончился запас Оборотного зелья, - задумчиво произнёс аристократ.

Маги замолчали, размышляя над вновь открывшимися им фактами.

- В любом случае, - снова заговорил целитель, в голосе которого явственно слышались металлические нотки, - я не позволю, чтобы очередное происшествие в Хогвартсе снова замяли.

- Что значит попытаться замять происшествие в Хогвартсе? - удивлённо проговорила леди Малфой.

- Мадам, в крови у лорда Поттера я обнаружил остатки яда Василиска и слёз Феникса, - сурово ответил целитель. - Было время, когда в Англии бытовал слух о том, что в школе случилось какое-то происшествие с Тайной Комнатой. Однако все считали, что это просто басни, рассказанные учениками, дабы припугнуть своих родителей. Сегодня же я обнаружил подтверждение тому, что в этой школе действительно имело место происшествие, о котором Дамблдор никому не сообщил.

- Но Попечительский совет… - попыталась было возразить Нарцисса.

- Леди Малфой, Попечительский совет - это, конечно, хорошо, - колдомедик не дал закончить ведьме начатую было речь, - но при таких обстоятельствах первым делом сообщают в Аврорат. Место происшествия должно быть исследовано. Возможно, в той комнате находятся ещё какие-то опасные для учеников предметы. Ведь неизвестно, когда юному гриффиндорцу ещё могло прийти в голову спуститься в Тайную Комнату.

Маги переглянулись. В словах мистера Саливана был смысл. Они же прекрасно знали, что когда гриффиндорец захотел, то сразу же смог попасть в тайник Слизерина. А если бы парень спустился туда на третьем курсе… Кто мог сказать, какие именно ловушки мог оставить в своей вотчине самый хитрый из Основателей? И чем бы мог окончиться для Поттера ещё один визит в Тайную Комнату?

- Но вопрос здоровья лорда Поттера и остальных детей не единственный, который меня беспокоит, - тем временем продолжил колдомедик. - Состояние вашей медведьмы тоже далеко от идеального.

- И что вы обнаружили у мадам Помфри? - устало спросил временный директор, понимая, что ничего хорошего им сейчас не скажут.

- Моё обследование показало, что ей неоднократно стирали память, - холодно проговорил колдомедик. Было заметно, что он едва сдерживается, чтобы не выказать своё раздражение. – Удивительно, как после стольких опасных процедур мадам Помфри может ещё выполнять свои обязанности. Как вы понимаете, скрывать эти факты я просто не имею права.

- Целитель Спенсер, - вкрадчиво заговорил Нотт, прекрасно осознавая, какой оборот начинает принимать дело. Как только информация о происходящем просочится за пределы замка, она со скоростью лесного пожара распространится по Англии, а значит, в страну через небольшой промежуток времени вернётся Дамблдор. А этого нельзя было допускать. - Никто не хочет скрыть происшествие. Однако если вы сейчас доложите о результатах сегодняшнего обследования, то Дамблдор сможет обернуть ситуацию так, что виноватым окажется исполняющий его обязанности присутствующий здесь профессор Флитвик.

- И что вы предлагаете, лорд Нотт? – мистер Спенсер недаром столько лет был семейным колдомдиком Малфоев, чтобы не знать, каким опасным может быть незначительное вмешательство в запутанные ситуации. Именно поэтому он был готов выслушать встречное предложение.

- Долорес Амбридж за содеянное с Драко Малфоем находится под следствием во Франции. Думаю, что лорд Малфой об этом вам уже сообщил. Так что ваши сведенья о пострадавших в школе от незаконных действий этой ведьмы будут как нельзя кстати. Именно благодаря им приговор, вынесенный этой ведьме, будет справедливым. Вам сейчас нужно отправиться во Францию и переговорить с моей матерью и её мужем Александром Романовым. А они уже смогут правильно распорядиться полученной от вас информацией.

- А как быть с медведьмой? - уточнил целитель, осознавая, что предложенный выход наиболее оптимален в этой ситуации.

- До возвращения директора из Франции у нас есть время, чтобы подыскать компромат на него, - многообещающе усмехнулся Нотт. - И думаю, что состояние сотрудников этой школы будет стоять не последним пунктом в этом списке.

Внимательно посмотрев на мага, целитель согласно кивнул, потом встал с кресла и направился к камину.

- В таком случае разрешите откланяться. Леди Малфой. Господа.

Колдомедик поклонился присутствующим и направился к камину. Взяв горсть летучего порошка, он назвал адрес Министерства Магии и исчез в зелёном пламени.

- Новости, конечно, ужасающие, - покачал головой Флитвик, посмотрев вслед ушедшему целителю. - Но, как я понимаю, это ещё не всё.

Временный директор перевёл взгляд на сидящих перед ним аристократов и спросил:

- И что вы узнали о своих учениках, мои дорогие коллеги? Новости, как я понимаю, тоже неутешительные?

- Ну, смотря какие новости вы посчитаете хорошими, - пожал плечами Нотт. - Как вы, например, отнесётесь к сообщению, что почти все гриффиндорцы пятого курса готовы защищать себя в случае военных действий?

Флитвик только горестно покачал головой. Было заметно, что он сильно расстроен услышанным.

- Я даже не знаю, что вам сказать, лорд Нотт. С одной стороны, меня радует, что мои ученики смогут себя защитить в случае опасности. Однако меня огорчает тот факт, что они вообще должны защищаться. Но мы отвлеклись от темы, - Флитвик внимательно посмотрел на мага. - Лорд Нотт, расскажите более подробно, как вы провели свой урок у пятого курса.

- Для того, чтобы выявить уровень знаний у этих детей, - начал свой рассказ аристократ, - я решил провести теоретический опрос, а для того, чтобы проверить их практические навыки, я предложил им попробовать выполнить заклинание Патронуса.

- Вызвать телесного Патронуса в таком возрасте без достаточной мотивации сложно, - заметил профессор Чар. – Как вам удалось достигнуть таких результатов?

- Если перед вами окажется дементор, то задание сразу же становится актуальным, - криво улыбнулся временный преподаватель ЗОТИ.

- И где же ты достал столь опасное существо, они же никому не подчиняются? - спросила Нарцисса.

- А зачем мне настоящий дементор, если у меня есть боггарт? Берёшь его, показываешь Поттеру, произносишь заклятье для фиксации формы и опля - тренажёр для учеников готов.

Услышав столь легкомысленный ответ, леди Малфой только неодобрительно покачала головой, однако Флитвика такой показной тон наоборот заинтересовал.

- Вы чем-то расстроены, лорд Нотт? – задал он неожиданный вопрос. - Насколько я помню по годам вашей учёбы, так вы говорите, только если огорчены.

- Это к делу не относится, - маг произнёс эти слова с излишней резкостью, из чего присутствующие сделали вывод, что предположение маленького преподавателя оказалось правильным.

- И всё же, что произошло? - настаивал на своём Флитвик, не давая Гевину увильнуть от ответа.

- Просто после окончания урока, - нехотя стал говорить аристократ, - я отменил действие заклятья и боггарт тут же изменил свою форму, становясь моим самым большим страхом. К несчастью, в это время в классе находился мой сын вместе с Драко.

- И что они увидели? - тихо спросила ведьма, понимая, как тяжело мужчине знать, что о его страхах известно сыну.

- Боггарт превратился в молодого упивающегося с весьма характерными чертами. Мой самый больший страх после того, как у Тео проявился родовой дар матери, - что он станет упивающимся. Мне страшно, что он добровольно обратит свои возможности на службу Тёмного Лорда. Лорд и так могущественен, а с возможностями моего сына он станет просто непобедим.

- Как на это отреагировал Тео? - спросил Флитвик, понимая, как важна была для сидящего перед ним мага реакция сына.

- Спокойно, - тихо проговорил мужчина, тем самым успокаивая слушателей. - Он сказал, что теперь у него есть веская причина не присоединяться к змеелицому монстру.

- Так что вам удалось узнать с помощью вашего фальшивого дементора? - спросил профессор Флитвик, переводя разговор в более спокойное русло и тем самым отвлекая мага от тягостного происшествия.

- Почти все гриффиндорцы уже умеют вызывать полноценного телесного Патронуса, - ответил Нотт, благодарный своему бывшему преподавателю за тактичность.

- Они готовятся к войне, - подтверждающе кивнула головой Нарцисса. - Моя проверка тоже выявила тому подтверждение. У Гермионы Грейнджер я обнаружила шкаф, в котором хранится только две мантии и платье; всё остальное пространство занимают различные зелья. Их там больше, чем у мадам Помфри в Больничном крыле. Это так ужасно... Девушка вместо свиданий готовится к войне.

- А может, Грейнджер в случае необходимости трансфигурирует себе одежду из какого-то подходящего предмета? - задумчиво проговорил Нотт.

Услышав эти слова, Флитвик только покачал головой, а Нарцисса посмотрела на мага так, словно он внезапно потерял рассудок.

- Гевин, вы настолько привыкли превращать свои мантии в плащи упивающихся, что уже почти не обращаете внимания на их сложность. Но если мисс Грейнджер сможет трансфигурировать себе приличное бальное платье, то я в то же мгновение начну процедуру по присвоению девушке звания Мастера.

- К тому же, - уточнил Флитвик, - ни одна уважающая себя ведьма не выйдет на люди в таком платье. Одно простое «Фините», и чары исчезают, так что можно остаться под взглядами сотни магов в непрезентабельном виде. Леди Малфой, я надеюсь, что вы не изъяли все эти зелья?

- Нет, - ответила ведьма и добавила: - Но я наложила специальные чары, которые сообщат мне, если этими зельями воспользуются.

- Разумно, - согласился маленький преподаватель. - Что ещё вы обнаружили?

- Мелочи были почти у каждого гриффиндорца. Огромное количество довольно неоднозначных предметов и зелий хранится в специальном сундуке у близнецов Уизли. Но там такие сложные охранные заклятья, что не каждому старшекласснику под силу будет снять. И на них я тоже наложила сигнальные чары.

- А что вы узнали на своём уроке? – уточнил временный директор.

- Я задала вопрос, - заговорила ведьма, - какой предмет они бы хотели уметь трансфигурировать для собственной защиты, и ответить они должны были письменно. При этом некоторым ученикам я дала специально зачарованные пергаменты.

- Это те, которые Люциус подсовывает конкурентам, дабы узнать их намеренья при подписании контрактов? - поинтересовался Нотт, прекрасно осведомлённый о слухах, бытовавших в деловых магических кругах.

- Почти, - покачала головой леди Малфой. - Я заколдовала их так, чтобы пишущий на них изложил те заклятья, которые он уже знает. И вот Гарри и Гермиона написали…

Что именно написали гриффиндорцы, маги так и не узнали, поскольку в кабинет директора влетел серебристый Патронус в виде орлана и заговорил голосом старшего Малфоя:

- Нарцисса, дорогая, твоё присутствие срочно требуется в поместье.

Появление Патронуса весьма удивило Нотта. Насколько он знал, Малфой никогда не посылал таким образом свои сообщения. Один взгляд на застывшую и побледневшую ведьму показал: в своём предположении он не ошибся.

- Люциус в опасности. Белла в нашем мэноре.

POV Драко

День выдался просто ужасным. За всё время мне не удалось даже близко подойти к Гарри. И кто в этом виноват? Наш семейный целитель, отец Нотта и моя родная мать. Все те маги, которые знают о моих чувствах и должны бы сами мне помогать. Но нет же. Ладно мистер Спенсер - с ним всё как раз ясно и понятно. Он должен был как следует изучить состояние здоровья моего зеленоглазого гриффиндорца, чтобы понять, какой вред был ему нанесён, потому так и задержал его в медицинском крыле.

Но лорд Нотт и мама... Они же могли войти в моё положение и попытаться сделать хотя бы что-то полезное. Например, посадить всех так, чтобы мы с Гарри занимались в паре, как на зельях. Нет же… И маме, и отцу Тео понадобилось именно сегодня устроить проверочную работу. Но если на трансфигурации мы просто писали, то с ЗОТИ всё обстояло гораздо хуже.

Лорд Нотт захотел проверить умение пятикурсников к защитным заклинаниям и для этого использовал фальшивого дементора. И, конечно же, для создания такого симулятора он позвал Гарри. Это было логично, ведь вся школа знала, что боггарт в присутствии Национального героя превращается в дементора. Но то, что сам Гарри после таких встреч чувствует себя плохо, преподавателя не волновало. А в том, что ему будет плохо, можно не сомневаться. Учитывая, сколько в прошлой жизни гриффиндорца было неприятностей и ужасных воспоминаний, даже незначительный контакт с дементором будет причинять ему боль.

Тут следует заметить, что сам преподаватель уже во время перерыва расплатился за своё беспечное отношение к богарту. Вернув этому магическому существу возможность снова менять форму, Гевин Нотт невольно выдал нам с Тео, чего он на самом деле боится… Хотя такого Теодора действительно нужно бояться. Посреди привычной обстановки кабинета ЗОТИ стоял молодой высокомерный аристократ, который, ни секунды не колеблясь, назвал адрес, где скрывались маги, борющиеся против нового Министра Магии, лорда Мракса, наследника Слизерина и Тёмного Лорда всей Магической Британии Воландеморта. Слышать такой знакомый и одновременно такой чужой, холодный, спокойный голос, который без какой-либо заминки подписал приговор близнецам Уизли и их избранникам, братьям Криви, было действительно страшно. Неудивительно, что лорд Нотт застыл от переполняющих его эмоций, безмолвно смотря на это ужасное порождение тьмы и не решаясь поднять палочку.

Помог отцу сам Тео. С палочкой в руках он шагнул к оцепеневшему отцу, и боггарт тут же поменял форму. Исчез предсказатель-упивающийся Нотт, а на его месте появилась суровая Гермиона, сообщающая, что она уходит от слизеринца. В этот момент мне показалось, что мой друг не справится, ведь найти что-то смешное в предательстве любимого человека было невозможно. Однако я ошибся. Тео тут же поднял палочку, выкрикнул заклинание «Риддикулус» и мы не смогли сдержать смеха облегчения. Нет, мой друг не стал изменять фальшивой Гермионе одежду или превращать её в клоуна. После заклинания младшего Нотта боггарт просто произнёс несколько фраз. Именно они и заставили нас засмеяться. Голосом Грейнжер, столь узнаваемым и спокойным, он сообщил, что в Национальную магическую библиотеку были завезены новые фолианты и что она вернётся только после того, как всех их изучит.

После того, как совместными усилиями отца и сына боггарт был водворён в шкаф, я покинул класс, давая Ноттам обсудить произошедшее, и направился на Трансфигурациию. Именно там за партой я увидел молчаливого Гарри. В тот миг я понял, что все мои наихудшие предположения верны. Он сильно расстроен после урока ЗОТИ, хотя и старается не показать этого окружающим. Работа, заданная матерью, немного отвлекла моё зеленоглазое наваждение от печальных размышлений. Однако, как только он сдал свой пергамент, гриффиндорец снова вернулся к ним. А мне так хотелось поговорить с ним, чтобы хоть как-то поддержать и ободрить... Однако моему желанию не суждено было исполниться. После звонка гриффиндорец вышел из класса так быстро, что я даже не успел проследить, куда же он направился. То, что в таком состоянии Гарри не пойдёт в Большой зал на обед, мне было ясно. Но что делать в том случае, если он скрылся в их секретном месте для нелегальных сборов, которое так и не смогла обнаружить Розовая жаба? Тогда я не смогу увидеть его до завтрашнего дня…

Правда, Тео посоветовал мне подняться на Астрономическую башню и посмотреть там. Но вероятность, что гриффиндорец ещё находится в указанном месте, невелика. За это время он уже мог пойти куда-нибудь ещё.

…Вот и верхняя площадка Астрономической башни. Нужно остановиться и перевести дух на случай, если здесь сейчас будет присутствовать кто-то посторонний. Драко Малфой не может появиться на людях запыхавшимся. Степенно подняться и надменно осмотреться по сторонам. Привычная маска поможет скрыть волнение. Итак…

Вот он, мой хороший. Стоит один у перил башни и, размышляя над чем-то, вглядывается вдаль. О чём же ты думаешь? Что именно воспоминаешь ты после встречи с дементором? О чём переживаешь, мой зеленоглазый гриффиндорец, забыв про друзей, уроки и обед? Что заставляет тебя стоять одиноко здесь, на продуваемой всеми ветрами площадке, погрузившись в размышления настолько, что даже не слышишь моих шагов?

Как хочется подойти к тебе и, обняв за плечи, закутать тебя, мой хороший, в тёплую мантию, согревая и оберегая. Стоять за твоей спиной, чувствуя каждое твоё движение, каждый вдох и выдох… Немного наклонить голову, вдохнуть запах твоих волос и начать тихо шептать на твоё ушко… Говорить о твоей неповторимости, уникальности и бесподобности…

Но нельзя… Пока нельзя… Ты ещё не доверяешь мне и не простишь мне такую вольность.

Но ничего, мой хороший, ничего. Я наберусь терпения и не отступлюсь. И скоро, очень скоро ты научишься мне доверять. Тогда для тебя привычными станут мои объятья, ласки и поцелуи. Да, Гарри, да, поцелуи. Нежные и невинные в укромных классах и потаённых комнатах Хогвардса, когда мы будем делать первые шаги навстречу друг другу. Быстрые, украдкой сорванные в лабиринтах коридоров, разжигающие наше любопытство и желание. Пылкие, изучающие здесь, на Астрономической башне, после которых ты осознаешь свои чувства ко мне и поймёшь, что назад дороги нет. Страстные и жадные под зелёным пологом в моей спальне в нашу первую ночь, когда мы станем принадлежать друг другу. Лёгкие и игривые, когда я буду будить тебя на завтрак в наше первое совместное утро...

Тысячи поцелуев, Гарри, тысячи, и все они у нас будут…

…Но ещё не время, мой хороший, ещё не время. Сейчас мне нужно привлечь твоё внимание к себе, при этом не напугав тебя.

Конец POV Драко

- Странные у вашего Невилла представления об украшении газона, - заметил Эйвери в ответ на слова Блейза Забини.

- Вот только гриффиндорец не украшал газон, - проговорил Снейп, у которого внезапно словно сложились разрозненные кусочки пазла: долгие сборы Невилла, слова Уизли о вранье Борджиа, дата подписания договора о лечении Августы Долгопупс и сегодняшнее жуткое растение перед домом Борджиа. Все эти кусочки соединились воедино, и картина стала ясной. - Он прибыл сюда отбить бабушку.

Не успел профессор закончить, как одно окно в поместье с грохотом вылетело и из проёма стали вылезать какие-то зелёные лианы с огромными шипами.

- Дом, как я понимаю, этот тихоня уже успел захватить, - прокомментировал увиденное Снейп и обратился к своему бывшему подопечному: - Где сейчас находятся члены твоей семьи?

- В доме Роберто. Он здесь недалеко, - ответил парень, но, увидев приподнятую бровь, поспешил добавить: - По контракту лечением леди Долгопупс должен заниматься мой дед, именно потому её и доставили в его дом.

- Веди, - кивнул зельевар, понимая, что для такого богатого семейства, как Борджиа, не составило больших проблем выстроить возле основного поместья несколько домов поменьше. А учитывая, что Роберто является анимагом, то права на свой собственный дом у него определённо были.

Несколько минут ходьбы в быстром темпе, и англичане уже зашли в дом. Следуя за Блейзом, вскоре они попали в гостиную, где их и ожидали маги семьи Борджиа. Одного взгляда зельеделу хватило, чтобы понять, что самого хозяина Роберто здесь нет. Отсутствовала также и его кузина, мать Блейза, Розалинда.

В комнате находились только маги старшего поколения: уже известные Мария и Альфредо Борджиа и ещё одна леди, которую магам представили как Лукрецию Борджиа, мать Роберто.

- Итак, - проговорил зельевар, когда с церемониями и представлениями было покончено и они с Эйвери сели в предложенные им кресла. - Думаю, что не ошибусь, если скажу, что ситуация с Долгопупсом вышла из-под контроля.

- Именно, - кивнул глава семейства. - Как только они с Роберто прибыли сюда, Невилл сразу же попросил увидеться с бабушкой. Мы, конечно же, удовлетворили его просьбу. Когда мальчик очутился в палате, где она лежала, он попросил некоторое время побыть с ней наедине. Это желание было естественным, и мы не видели причин в нём отказывать.

Маг прервал свой рассказ, отвлёкшись на грохот. Как поняли все присутствующие, доносился он из основного поместья, захваченного гриффиндорцем.

- Через некоторое время Невилл вышел из комнаты и попросил Блейза провести ему экскурсию по поместью, - рассказ продолжила Лукреция Борджиа. - Это нас несколько удивило, но мы не видели смысла отказывать.

- Могу предположить, что Блейз провёл Долгопупса по всем основным коридорам и комнатам вашего поместья, - задумчиво произнёс зельевар, - после чего гриффиндорец снова вернулся в палату к бабушке, где и предъявил свой ультиматум.

- Верно, - кивнул глава семейства и продолжил: - Мы должны были незамедлительно дать леди Августе антидот, который выведет её из комы, и не препятствовать их немедленному возвращению с внуком в Англию. В противном случае, как далее заявил Невилл, до вечера он превратит моё поместье в оранжерею, наполненную опасными растениями.

- Достойный ученик мадам Стебель, - тихо проворчал Снейп, а потом уточнил: - Как гриффиндорец доказал, что он в состоянии выполнить свою угрозу?

- Окна комнаты, в которой происходил этот разговор, выходили на поляну, куда вы приземлились, - ответил итальянец. - Мальчик произнёс пару заклятий, и там появилось это безобразное и опасное дерево.

- Да, ситуация необычайно сложная, - задумчиво произнёс зельедел. - Если бы вы согласились на условия Долгопупса, его бабушка бы погибла, а применить заклятье к партнёру анимага вы просто не могли.

- Именно, - кивнул маг. - Но как только мы отказались, мальчик сразу же перешёл в наступление. Он произнёс заклятье, и поток воздуха вынес из комнаты сначала меня, а потом и Роберто. После чего дверь сразу была забаррикадирована. Теперь же Невилл находится в доме на осадном положении.

Услышав о столь сильном колдовстве, профессор сразу подумал, что ему придётся весьма серьёзно переговорить с братьями Уизли. Ведь без их участия купить себе подходящую палочку Долгопупс никак не мог. В том, что Невилл колдовал своей палочкой, а не палочкой отца, данной ему бабушкой, декан Слизерина не сомневался.

- Вызывайте сюда вашего племянника, - проговорил Снейп. – Кажется, я знаю, как выманить нашего упрямого партизана.

Альфредо Борджиа, ничего не уточняя, достал палочку, вызвал Патронуса, который оказался большой гончей, и приказал племяннику возвращаться к себе в дом. Через несколько мгновений посреди комнаты возник огромный леопард. Почти всё его тело было покрыто царапинами, шерсть была скомкана, а на одну лапу он не становился. Через пару секунд вместо леопарда уже стоял потрёпанный Роберто Борджиа.

- Мой мальчик! - бросилась к нему мать, спешно применяя к сыну диагностирующее и заживляющее заклятие.

- Со мной всё в порядке, - хрипло проговорил анимаг. - Но я так и не смог к нему прорваться. А времени остаётся всё меньше.

- Леди Долгопупс нужно давать новую порцию зелья, - сказал зельедел, внимательно смотря на итальянца. - У вас здесь есть Омут Памяти и флакон для хранения воспоминаний?

- Да, конечно, - проговорил анимаг.

Маг вызвал эльфа и приказал принести ему названные предметы. Профессор достал свою палочку, извлёк нужное воспоминание, погрузил его в флакон, немного поколдовал над ним и передал домовику:

- Отнеси этот флакон юноше в главном доме.

- Что сказать партнёру моего хозяина? - поклонился домовой.

- Инструкции я передам Патронусом, а ты отправишься после этого.

Сказав это, зельевар достал палочку и вызвал серебристую лань:

- Мистер Долгопупс, в флаконе, который вам сейчас передадут, помещено воспоминание, которое доказывает невиновность семьи Борджиа. Через несколько минут эльф принесёт вам и Омут Памяти. Воспользуйтесь им. И не дай вам Мерлин потерять мои воспоминания или разбить этот флакон. Котлы в моей лаборатории до конца жизни будете чистить исключительно вы.

Проговорив это, Снейп взмахнул палочкой, и лань побежала к Невиллу. После этого он кивнул эльфу, чтобы тот тоже отправлялся.

- Профессор, - решился задать вопрос Блейз, - а почему вы сразу не передали Омут Памяти Долгопупсу?

- Дать столь хрупкую вещь гриффиндорцу? - усмехнулся зельедел и что-то хотел добавить, но не успел, так как именно в этот момент посреди гостиной появился Невилл.

Не теряя ни секунды, Снейп произнёс связывающее заклятье, используя палочку, которую он так и не спрятал.

- Мистер Долгопупс, я же просил не ронять мои воспоминания. Вы же не придумали ничего лучше, как разбить флакон, - ледяным тоном произнёс преподаватель, смотря сверху вниз на лежащего ученика. - А теперь, раз вы уже почтили нас своим присутствием, то будьте любезны просмотрите эпизод, подтверждающий, что ваша бабушка прекрасно знала, что именно её ожидает. А тем временем у вас, господа Борджиа, есть шанс дать леди Долгопупс нужные ей зелья.

- Нет, - только и смог выдохнуть гриффиндорец, когда названные маги аппарировали из комнаты.

В то же время зельедел снова достал серебристое воспоминание, которое и поместил в Омут Памяти, стоящий на столе. После чего он приподнял парня и погрузил его голову внутрь чаши. Через несколько мгновений маг снял заклятье связывания, и парень двумя руками схватился за края столешницы.

- Так значит, вы сначала отправили ему не те воспоминания? – проговорил Блейз, с восхищением смотря на своего бывшего декана, а потом спросил: - Но почему, профессор?

- Я давно знаю гриффиндорцев, - усмехнулся зельедел, а потом добавил: - Так что их реакцию я предсказать могу.

- Кажется, у нас в Англии ошиблись с Избранным, - задумчиво произнёс до этого сохранявший молчание Эйвери, смотря при этом на застывшего у стола парня.

Снейп промолчал, ничего не ответив, однако про себя задумался, сколько своих знаний Долгопупс почерпнул на занятиях Поттера.

На несколько минут в комнате повисло молчание. Именно столько времени понадобилось гриффиндорцу, чтобы просмотреть воспоминания своего преподавателя. Вынырнув из Омута и мрачно окинув взглядом присутствующих, он громко заявил:

- Я не буду извиняться перед вами за свои действия.

- А мы этого и не ждём, мой мальчик, - к Невиллу навстречу поднялась мать Роберто, Лукреция. - Наоборот, мы гордимся, что партнёр моего сына так предан своей семье. Роберто очень повезло со спутником жизни.

Услышав это, Невилл слегка покраснел, но не отвёл взгляда от лица женщины, подошедшей к нему:

- Мадам, я всё ещё не уверен, хочу ли я связывать жизнь с вашим сыном. Я почти не знаю его, чтобы принять столь ответственное решение. Даже несмотря на то, что ваш сын анимаг и выбрал меня своим партнёром, - твёрдо произнёс юноша, проявляя при этом немалую осведомлённость и решительность.

Наблюдавший за этой сценой зельедел знал, что такие слова можно было расценить как дерзость, и с долей опасения ожидал реакции ведьм рода Борджиа. Женщины тем временем переглянулись между собой и дружно рассмеялись.

- Юный, чистокровный, сильный магически зельевар-интуит, который сможет противостоять моему племяннику, - проговорила леди Мария, отсмеявшись. - Просто сокровище.

- Да уж, - согласилась с ней вторая женщина, - магия явно благословила моего сына и весь род Борджиа, преподнеся нам в дар столь редкостную драгоценность.

Слушавший это Невилл уже не знал, куда деваться от смущения. Спасло его от дальнейших восхвалений появление анимага.

- С леди Долгопупс всё в порядке: мы дали ей необходимые зелья, так что она по-прежнему стабильна, - отрапортовал маг. - Дядя остался в поместье. Растения мы убрали, так что вы все можете возвращаться. А нам с Северусом нужно заняться исследованием зелья против шрамов. Если понадобимся, мы в лаборатории.

- А можно мне с вами? - раздался тихий голос гриффиндорца, который уже несколько раз бросал на сидящих ведьм взгляд, полный опасений. - Я могу посмотреть вашу лабораторию?

- Конечно же, Невилл, без вопросов. Я с огромным удовольствием всё тебе покажу, - пылко ответил Роберто.

Ведьмы, свидетельницы этой сцены, деликатно прыснули в платочек, а зельеделу пришлось прокашляться. Судя по тому, что он видел, противостоять Роберто Невиллу не придётся. Наоборот, через неделю гриффиндорец уже будет вить из анимага веревки.

- Напрасно ты пропускаешь обед, - тихо произнёс слизеринец, облокачиваясь на перила недалеко от Поттера, - мама весьма щепетильно относится к этому вопросу и будет очень недовольна, если её временные подопечные будут отсутствовать.

- Мама... - гриффиндорец произнёс это слово так, словно оно было блюдом, которое он пробует первый раз и потому очень хочет понять его вкус. Однако при этом парень не выказывал никаких признаков удивления от появления Драко. - А почему ты не называешь леди Малфой профессором?

- Скажи ещё, деканом Гриффиндора, - ухмыльнулся староста Слизерина. - Так официально я должен обращаться только на уроках и в присутствии других учеников, в остальное же время… Да что я тебе рассказываю, словно вы у себя в гриффиндорской башне соблюдаете все правила обращения к преподавателям.

Услышав это, Гарри, который до этого времени продолжал смотреть вдаль, обернулся к Малфою и лукаво улыбнулся. Он без пояснений понял, на кого именно намекает ему белокурый парень.

- К тому же, - тем временем продолжал говорить Драко, - учитывая, что мама проведёт в Хогвартсе всего две недели, мне нет нужды столь радикальным способом менять манеру общения с ней.

- Две недели? - переспросил гриффиндорец, поворачиваясь к блондину всем корпусом. - Ты уверен?

- Да, - ответил слизеринец, радуясь, что хоть таким способом смог привлечь к себе внимание. - Документы о назначении прислали сегодня утром, и мама распечатывала их при мне. В них чётко было написано время пребывания на должности - две недели.

О том, что это всё происходило в доме крёстного Поттера Блека, где Малфой в то время находился вместе с родителями, юноша решил тактично промолчать.

- Значит, ровно четырнадцать дней, - задумчиво проговорил Поттер, снова занимая свою прежнюю позицию. - Это хорошо.

С этим утверждением мог бы поспорить Люциус Малфой, которого не порадовали новые обязанности жены. Особенно сиятельного лорда огорчил тот факт, что должность декана Гриффиндора требовала постоянного присутствия Нарциссы в Хогвартсе. Однако сообщать все эти подробности юный аристократ не собирался, дабы не испортить заметно поднявшегося настроения Гарри.

- Как твоя рука? - через некоторое время тихо задал Поттер вопрос, снова оборачиваясь к слизеринцу.

- Восстановилась полностью, - поспешил ответить Драко, несказанно обрадованный тем, что его собеседник решил сам продолжить разговор. - Даже шрама не осталось.

В подтверждение этого Малфой сбросил мантию и закатал рукав, демонстрируя свою идеально белую кожу. Гриффиндорец, не теряя ни минуты, схватил слизеринца за кисть, поднёс руку ближе к глазам и стал внимательнейшим образом разглядывать её. Не ожидавший такого Драко просто застыл, стараясь даже не шевелиться, чтобы не прервать такого неожиданного, но в то же время такого приятного осмотра.

Пальцы гриффиндорца были холодными по сравнению с тёплым запястьем слизеринца. В то же время эта прохлада создавала потрясающий контраст с лёгким дыханием Гарри, которое Драко чувствовал, когда тот наклонился ещё ближе, дабы окончательно удостовериться, что никаких изъянов на коже нет. От таких ощущений у бедного слизеринца кровь быстрее потекла по жилам, и он боялся лишний раз вздохнуть, чтобы не выдать своего состояния. Малфой молился, дабы гриффиндорец побыстрей закончил свой осмотр, иначе дело могло закончиться тем, что Драко притянул бы к себе любопытного гриффа и показал бы, к чему приводят подобные действия. К счастью, Поттер, словно услышав мысли Малфоя, быстро опустил его кисть.

- Действительно, всё в порядке, - задумчиво произнёс парень, не догадываясь, до какой грани только что довёл старосту. – Странно.

- Что именно тебе кажется странным? - тихо произнёс Драко, стараясь при этом как можно быстрее взять себя в руки и не выдать своих настоящих желаний.

- Отсутствие шрама, - спокойно проговорил Гарри, при этом внимательно смотря в серые глаза слизеринца. - Такое возможно только в том случае, если ваш колдомедик снял щит и не применял никаких диагностических чар. Но тогда как же он узнал, из-за чего именно мне пришлось отрезать тебе руку?

Староста молчал, понимая, что всё, что он скажет, может только ещё больше насторожить и без того недоверчивого парня.

- А если вспомнить, - тем временем продолжал рассуждать Поттер, - что ещё в покоях у профессора Снейпа твой отец говорил о растворяющемся заклятье… Это более чем странно.

На Малфоя словно ведро холодной воды выплеснули. Соврать гриффиндорцу сейчас означало бы поставить крест на их дальнейших отношениях. Оставалось лишь сказать правду и вызвать подозрения у чрезвычайно проницательного парня. Староста глубоко вздохнул и решился рискнуть:

- О происшествии на поле нашему целителю рассказал Тео. Именно он сообщил, от какого заклятия ты меня спасал.

Говоря это, Малфой понимал, что надвигается буря. Услышав его ответ, Поттер сразу же помрачнел:

- Значит, прислав книгу, ты заманил меня в специально организованную ловушку? - произнёс он голосом, в котором ясно слышалась ярость.

- Смотря что ты называешь ловушкой, - слизеринец смотрел прямо в зелёные глаза, решив пойти ва-банк. - Если ты говоришь о моем плане спровоцировать тебя на полет на метле то да, это была моя задумка. Но если ты говоришь о том, что я подставил тебя под удар этой садистки Амбридж, то спешу тебя заверить - это не так.

- И как я могу тебе верить после всего, что случилось? - тихо произнёс гриффиндрец, вмиг растерявший свой запал. - Что бы ты сейчас мне ни говорил, ты можешь солгать.

- Поттер, просто спокойно подумай несколько минут, - так же тихо заговорил слизеринец, отчаянно надеясь на то, что ему удастся найти слова, способные убедить упрямца в невиновности Драко. - Я не мог знать, что Амбридж вернётся из больницы к завтраку.

- Мог, - устало возразил на это Гарри. - Тео - маг-провидец. Он мог предсказать её появление.

- Конечно, - саркастично произнёс аристократ. - И письмо о командировке директора он тоже предсказал. И об отмене уроков он знал ещё на прошлой неделе. А про то, что вы с Грейнджер прочтёте полкниги за двадцать минут, Теодор сказал ещё в прошлом месяце. Он же маг-провидец и знает всё наперед.

На площадке Астрономической башни воцарилось напряжённое молчание, которое никто из юношей не хотел нарушать.

- Я действительно наколдовал в книге картинку, увидев которую, ты отправился бы на лётное поле, - решился снова заговорить Драко, не зная, как на его признание отреагирует гриффиндорец. - Вот только произойти это должно было после обеда, и там ты должен был встретить меня, парящего на метле. Мы бы затеяли соревнование, погонялись бы за снитчем. Потом бы спустились на землю и спокойно поговорили. Таков в действительности был изначальный план. Вот только обстоятельства сложились не в мою пользу. Пока я бегал за своей метлой, ты уже пошёл на поле.

Малфой замолчал, немного подумал, стоит ли продолжать, поскольку гриффиндорец стоял, никак не реагируя на сказанное. Однако через несколько мгновений снова стал говорить, тщательно подбирая слова.

- Тео действительно кое-что почувствовал благодаря родовому дару. Именно он попросил вызвать в школу нашего семейного целителя. Он знал о какой-то угрозе, но откуда она исходит, было неясно. Только потому Нотт и был в тот момент на поле.

Драко замолчал, вспоминая то мгновение, когда он сам появился на лётном поле. Сначала он даже не осознал, что на его львёнка кто-то напал, ведь казалось, что кроме них двоих никого нет. Однако уже через несколько секунд слизеринец понял, что ошибся. Он слишком хорошо знал манеру Гарри держаться на метле, чтобы не увидеть, какие тот прилагает усилия, чтобы не сорваться вниз. Именно в тот момент он и рванулся вверх, стараясь как можно быстрее подлететь к гриффиндорцу, чтобы успеть подхватить его в случае падения. Но уже через мгновение он сам почувствовал нестерпимую боль в руке. Боль была такой сильной, что слизеринцу не удалось удержаться в воздухе. Щит, выставленный Тео, помог Малфою избежать дополнительных травм. Однако боль в растворяющейся кисти была настолько сильной, что ему не хотелось дышать, чтобы это мука побыстрее закончилась…

Конечно же, Малфой знал судьбу магов, которые попали под заклятье растворения. Поэтому с момента, когда он очнулся сегодня в Блек-холле, слизеринец не переставал удивляться тому, что его зеленоглазый гриффиндорец не сдался в тех обстоятельствах. Именно его обезболивающее заклятье и принесло такое необходимое слизеринцу облегчение. Так что последнее, что запомнил Драко перед тем, как погрузиться во тьму, было обеспокоенное лицо Гарри с подслеповато прищуренными глазами.

Задумавшись о прошедшем дне, староста не сразу обратил внимание на тихий голос, который настойчиво звал его:

- Очнулся, наконец, Малфой, - проговорил гриффиндорец, убирая руку, которую он положил на плечо слизеринцу, чтоб несильно его потрясти. - Допустим, я тебе верю. Но тогда остаётся ещё один вопрос. Зачем ты организовал эту встречу на лётном поле?

Именно этого вопроса Драко ожидал и одновременно боялся больше всего. Но староста прекрасно понимал, что отвечать на него всё же придётся, и лучше всего это сделать без каких-либо проволочек:

- Мне хотелось поговорить с тобой о том, что произошло вчера в покоях моего декана, - тихо произнёс Малфой недрогнувшим голосом. При этом староста чувствовал себя так, словно он бросился в холодную воду вниз головой.

Не ожидавший такого ответа гриффиндорец даже отступил на шаг от говорившего.

- Здесь не о чем говорить, - резко вымолвил Поттер. - Я был под действием зелья, ты просто хотел немного посмеяться. Всё просто и понятно. И я попросил бы в дальнейшем не упоминать об этом…

- О чём "этом"? - мягко спросил Малфой. - Об этом эпизоде, о том ужине или о моменте, когда под действием зелья ты не смог проконтролировать свои настоящие чувства?

Говоря это, юноша осторожно продвигался ближе к отрицательно качающему головой гриффиндорцу, стараясь при этом не делать резких движений, дабы не напугать расстроенного парня.

- Нет, это... Это… - старался найти правильное слово растерявшийся Поттер.

- Неправильно, - помог ему Драко, вспомнив эпизод, просмотренный с утра. – Плохо. Грязно. Так ты относишься к связи двух волшебников? Связи, которая помогает магам полностью раскрыть магический потенциал, направить силу в нужное русло и помочь успокоиться разбушевавшейся энергии в критической ситуации? Что же здесь неправильного?

Говоря это, Драко почти вплотную приблизился к застывшему у перил гриффиндорцу и посмотрел прямо в зелёные глаза:

- Так что же здесь неправильного, Гарри? - голос слизеринца стал вкрадчивым и соблазнительным. - Что тем вечером тебе показалось оскорбительным? Опасным? Неправильным? Скажи мне, Гарри.

Подняв руку, Драко легко коснулся нежной щеки:

- Отрицая для себя такую возможность, ты только покалечишь себя, - тихо произнёс слизеринец. - И будет ли правильно прожить всю жизнь с ведьмой, не испытывая при этом ни счастья, ни радости и зная, что только твоя ложь самому себе покалечила сразу несколько жизней?

Произнеся это, блондин опустил руку и сделал шаг назад. Ему не хотелось отступать, но он знал, что если сейчас не остановится, то разделит участь Ли Джордана. И его Гарри просто уйдёт, постаравшись навсегда вычеркнуть из памяти случившееся. Именно для того, чтобы спасти их совместное будущее, слизеринцу нужно было дать Гарри возможность принять решение самому. Понимая это, юный аристократ развернулся и направился к выходу, проклиная судьбу, поставившую их в такие условия.

- Драко, - раздался за его спиной тихий напряжённый голос, - что ты там говорил насчёт обеда?

Сиятельный лорд Малфой сидел обездвиженный в собственном кресле, проклиная внезапно появившуюся у него беспечность и безуспешно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. А ситуация сегодня действительно повернулась не в его пользу. За всеми событиями с ранением Драко, лордством Поттера и лечением Эйвери Люциус совсем выпустил из вида задание, данное Лордом Беллатрикс. Именно в этом и крылась ошибка аристократа. Не стоило забывать о наличии у Беллы пробирки с кровью Нарциссы. Именно благодаря ей упивающейся удалось узнать, что этим утром леди Малфой находилась в закрытом для всех родовом доме Блеков. Уже один этот факт мог стать приговором всему семейству аристократов, без уточнения, была ли Нарцисса в особняке одна или же с мужем.

Однако ведьма не стала вызывать своего повелителя, желая самостоятельно узнать все подробности произошедшего. Появившись в Малфой-мэноре, она сразу же отправилась к Люциусу и, ни слова не говоря, применила к нему оглушающее заклятье. Эффект неожиданности сыграл Белле на руку, поскольку аристократ хоть и считал её невменяемой, но не ожидал, что кто-то рискнёт напасть на него в его же родном поместье.

Когда Люциус пришёл в себя, он уже сидел обездвиженный в кресле, а возле него, вертя в руках его же палочку, стояла Белла. Заметив, что маг очнулся, ведьма положила палочку на каминную полку и тут же выдвинула свои условия. Малфой вызывает в мэнор Нарциссу, и они втроём разбираются в ситуации.

Аристократу было понятно, что Беллатрикс готова в любой момент вызвать с помощью метки Лорда. А в этом случае возможности спастись у них уже не будет. Что же касается требования упивающейся, то был небольшой шанс, что с помощью скрытого подтекста в отправленном с Патронусом сообщении Люциусу удастся предупредить жену об опасности. Так что сейчас Малфою оставалось только ждать.

Но в этой комнате ждал не только Люциус. Белла стояла напротив единственного работающего в поместье камина, направив на него свою волшебную палочку, готовая в любой момент произнести заклятье. Видя это, Малфой едва сдерживался, чтобы не застонать от разочарования. Выйти из камина и увернуться от заклятья у Нарциссы не было возможности, хозяин поместья это прекрасно понимал. Знала это и ехидно ухмыляющаяся ведьма, крепко держащая в руке свою палочку.

В камине вспыхнуло пламя… Люциусу захотелось закрыть глаза, чтобы не видеть, как упадёт, обездвиженная, его любимая женщина. Миг - и ведьма произносит заклятье, целясь на уровне своей груди. Однако чары, рассчитанные на рост взрослого человека, летят в огонь камина, а в это время в комнату впрыгивает огромное лохматое нечто чёрного цвета и впивается прямо ведьме в кисть.

Не верящий своим глазам Люциус видит, как падает на пол палочка Беллы, а сама женщина кричит от боли. Малфой понимает, что на ведьму напал её же кузен Сириус Блек, принявший свою анимагическую форму.

Однако поразмышлять о столь триумфальном появлении Блека у мага не было возможности. Камин снова заработал, и в гостиную один за другим вошло три человека: Нарцисса Малфой, Гевин Нотт и первенец Уизли. Аристократ не помнил, как именно зовут этого юношу, поскольку путался в именах рыжего семейства, однако именно этого мага он видел пару раз в банке и знал, что у гоблинов работает как раз первенец рыжей парочки. Что парень делает в его доме, лорд не понимал, однако не этот факт удивил его больше всего. Малфой был поражён тем, что его жена, даже не взглянув в его сторону, направилась к борющимся сестре и кузену. В то время как Нотт стал снимать с него обездвиживающее заклятье.

- Только родственники могут насылать темномагические заклятья на членов своей семьи, не опасаясь полного магического отката, - тихо пояснил Гевин, когда расколдовал хозяина поместья.

- А Уизли? – тихо уточнил аристократ, призывая тем временем свою палочку.

- Должен помочь нам создать щит, - кратко ответил Нотт.

По комнате тем временем пронеслась магическая волна, однако она не вышла за пределы помещения, поскольку рыжий маг успел выставить магический щит. Беллатрикс, применив беспалочковую магию, отшвырнула от себя чёрную собаку. После этого она схватила свою палочку в левую руку и постаралась атаковать ещё не пришедшего в себя после удара Сириуса. Выполнить задуманное ей помешало обездвиживающее заклятье сестры. Бледная до синевы Нарцисса стояла над поверженной упивающейся, готовая в любой момент нанести решающий удар. Через несколько мгновений рядом с кузиной встал и Блек, уже успевший вернуть себе человеческую форму.

Гевин и Люциус, которым так и не довелось вступить в схватку, смотрели на застывших магов, понимая, как им нелегко сделать последний шаг. Убивать Беллатрикс было нельзя. Через метку Лорд мгновенно почувствовал бы, что его последовательница погибла, и перенёсся бы в поместье в считанные секунды. Расправа над всеми присутствующими была бы мгновенной и жестокой, маги это прекрасно понимали. Держать ведьму под обездвиживающим заклятьем тоже было не вариантом. Через некоторое время Белла просто сбросит его. К тому же, в этом случае её с легкостью сможет обнаружить поисковое заклятье мужа.

- Блек сказал, что они с Нарциссой знают нужное заклинание, - тихо сказал Нотт так, чтобы Люциус услышал.

- Сириус, вы должны начинать, - тихо произнёс Уизли, убирая магический щит и подходя к анимагу. - Здесь в любую минуту могут появиться её муж с братом.

Мужчина только кивнул и поднял свою палочку. Рыжеволосый маг отступил на шаг и вновь начал воздвигать защитный щит, на этот раз гораздо мощнее.

- А вы чего ждёте, господа? - обратился он к лордам. - Создавайте второй щит.

Удивлённые этим заявлением, маги всё же последовали данному им указанию. Аристократы не понимали, как рыжий парень собирался самостоятельно поддерживать столь сложное заклятье длительное время, но на возражения у мужчины не было времени. Блек стал говорить:

- Леди Беллатрикс Лестрандж, урождённая Блек, в связи с вашей попыткой причинить вред роду Блек с помощью крови леди Нарциссы Малфой, урождённой Блек, я, лорд Блек, вынужден применить к вам заклятье принудительной трансфигурации.

Услышавшие это маги поняли, почему сейчас понадобились два щита. Магическая буря, которая поднимется в то время, когда Сириус с Нарциссой будут проговаривать заклятье, по своей силе приравнивается к нескольким темномагическим ритуалам. Ещё мужчины порадовались проницательности рыжего парня, который создал щит, пропускающий звук, тем самым давая возможность и аристократам следить за развитием событий.

- Нет!.. - завизжала ведьма, ясно понимая, какая судьба её ожидает, но анимаг был неумолим и, подняв палочку, начал произносить заклятье. Рядом ему вторила Нарцисса, которая тем временем уже успела наколдовать огромный горшок.

Магический поток поднял Беллу в воздух и изменил её позу. Руки ведьмы находились над головой, а ноги были опущены так, что они по косточки находились в наколдованном Нарциссой горшке. Из-за этого начала трансфигурации маги не смогли увидеть. Но вскоре заклятье стало подниматься выше. Ноги ведьмы срослись вместе, постепенно превращаясь в ствол. Одежда Беллы бугрилась и врастала в кожу, приобретая необычный рисунок шероховатой коры. Заклятье поднималось всё выше и выше, трансфигурируя женщину в невиданное ранее растение.

Магия в комнате бушевала. Даже второй щит дрожал и выгибался так, что Нотт и Малфой его едва удерживали. И то, что юный Уизли в одиночку справлялся со своим щитом, было невероятно. Что в это время испытывали Сириус и Нарцисса, которые находились в эпицентре магического вихря, магам было страшно даже представить. Тем временем Беллатрикс непрестанно кричала, что Тёмный Лорд узнает о произошедшем и убьёт их всех. А самого Лорда им никогда не победить, поскольку именно они, Блеки, поспособствовали его могуществу.

Леди Малфой и лорд Блек, суровые и неумолимые, не обращая внимания на крики и магические всплески, продолжали читать заклятье. Однако по тому, как дрожит палочка в руке жены, Люциус понимал, что ещё немного, и она не выдержит такого напряжения и отступит. А сможет ли Блек сам довести заклятье до конца, было неизвестно.

Заклятье уже доходило до груди Беллы. Боль, которую испытывала ведьма, заставила её отступить от своих принципов и молить о смерти. При этом объектом своих "просьб" она избрала именно сестру. Тогда-то Малфой и услышал, что именно Беллатрикс наложила в далёкой юности на сестру заклятье, которое и делало Нарциссу бесплодной. Проклятье было настолько хитроумным, что его не смогла выявить даже проверка колдомедика перед свадьбой. Зачем именно Белле понадобилось сотворить такое с сестрой, Люциус так и не разобрал. Но смог услышать, что только смерть самой Беллатрикс может прекратить действие заклятья.

После этих слов Нарцисса, не выдержав напряжения, упала на пол без чувств. Мгновение аристократ смотрел на лежащую жену, ощущая свою полную беспомощность из-за невозможности ей помочь. И он был безмерно благодарен Уизли, который смог в секунды каким-то немыслимым образом перестроить свой щит так, чтобы леди Малфой оказалась за его границей в относительной безопасности.

Блек же тем временем, ни разу не сбившись, продолжал читать заклятье, однако было ясно, что одному делать это было гораздо сложнее. Белла уже не могла кричать и только ужасающе хрипела. Все присутствующие понимали, что до завершения трансфигурации осталось всего несколько минут, но вот только хватит ли сил у Блека на эти последние минуты, никто не мог сказать наверняка.

Прошла минута. Вторая. Голова Беллатрикс уже была полностью покрыта корой, нетронутыми остались только руки, поднятые вверх. Сириус сделал над собой последнее усилие и закончил читать заклятье. Тело ведьмы окончательно превратилось, и в гостиной осталось только причудливое растение. Трансфигурация завершилась полностью.

Когда всё закончилось, Блек без сил опустился на пол и закрыл лицо руками. Маги, держащие щит, ещё несколько минут поддерживали его, ожидая, пока магический вихрь уляжется окончательно. И только потом опустили свои палочки, убирая оба защитных баръера.

Люциус сразу же бросился к Нарциссе, в то время как Нотт направился к сидящему Блеку, пытаясь понять, не нужна ли ему помощь. Сначала Гевин хотел подойти к Уизли, который по всем законам уже должен был лежать обессиленный, однако тот, немного пошатываясь, направился к трансфигурированной ведьме.

- Я знаю мага, который за такое растение многое отдал бы, - тихо сказал Уизли, не отводя взгляда от тёмной коры в том месте, что когда-то было лицом ведьмы.

- Билл, ты же про Невилла сейчас говоришь? - тихо спросил анимаг, убирая руки от лица.

- Про него, - ответил парень, переводя взгляд на мужчину. – Но как бы там ни было, её нужно отсюда убрать. Иначе Лорд найдёт её в два счета. Так что вариант с Долгопупсом отпадает.

- Какие будут предложения? - спросил анимаг, вставая и держась при этом за руку молчащего Нотта.

- Отправить к Чарли с порт-ключом, - ответил юноша, незаметно улыбнувшись. - В драконий заповедник. Там в жизни не найдут. Но кто туда отправится? На применение заклятий для полной очистки этой комнаты у тебя сил точно не хватит.

- Это могу сделать я, - заговорил Люциус. - Только сначала переправлю Нарциссу в школу, чтобы ей там оказали помощь, а то наш колдомедик сейчас во Франции.

- Хорошо, - кивнул Билл, - мы подождём.

Лорд Малфой поднял жену, которая уже лежала на наколдованной мужем кушетке, и направился к камину.

- А вам, молодой человек, помощь не нужна? - поинтересовался Гевин, внимательно смотря на юношу.

- Нет, лорд Нотт, благодарю вас, - любезно ответил Уизли.

Маг хотел спросить ещё что-то, но ему помешало появление белокурого аристократа.

- Так быстро? - удивился Сириус.

- Медведьма ждала прямо в кабинете у директора, - ответил аристократ, - так что Нарцисса уже в надёжных руках.

- Я тоже пойду, - тихо произнёс анимаг, направляясь к камину. - Если что, я у себя.

После этих слов Блек исчез во вспыхнувшем от летучего пороха огне.

- Нелегко им пришлось, - негромко сказал Билл и протянул хозяину поместья небольшой брелок. - Это прямой порт-ключ до Румынии.

- И он сможет перенести на столь огромное расстояние? - усомнился Люциус.

- Даже не сомневайтесь, лорд Малфой, - успокоил его парень. – Пароль - хвосторога.

Люциус кивнул, понимая, что маг, который смог столько времени самостоятельно удерживать щит, вполне мог создать порт-ключ такой силы, и, положив руку на ствол растения, перенёсся в заповедник.

- Теперь можно приступать к очистке, - сказал Билл и поднял палочку, начиная произносить различные заклятья, большинство из которых Гевин даже не знал. Но аристократ видел, что с каждым заклинанием парень устаёт всё больше и больше. Наложив последние чары, Уизли, как и Блек, стал опускаться на пол.

Однако упасть ему не дали сильные руки, подхватившие его.

- Не бойся, всё будет хорошо. Я позабочусь о тебе, - сказал Нотт, беря парня поудобнее и направляясь к камину.

Только то, что Драко стоял спиной к Поттеру, позволило ему не выдать себя. Впервые в жизни слизеринец не смог удержать лёгкой триумфальной улыбки. Он поступил правильно, дав Гарри возможность самостоятельно принять решение. И Национальный герой всё-таки решился сделать ему шаг навстречу.

- Чего бы тебе хотелось? - спокойно спросил Малфой, сумев взять себя в руки. - Какую еду ты сейчас предпочтёшь?

Староста говорил так, словно между ними не было только что эмоционально напряжённого разговора, потому что знал, что любой намёк на какие-либо отношения сейчас только оттолкнёт подозрительного парня.

- Не знаю, - тихо ответил Гарри, смотря на слизеринца так, словно не зная, каких действий от него ожидать, - выбери что-то сам.

Услышав ответ парня, Драко на мгновение задумался, что именно сейчас предложить Гарри. Стандартный школьный обед старосту абсолютно не устраивал. Обычный стол из Малфой-менора на Астрономичной башне будет неуместным и только оттолкнёт гриффиндорца. Внезапное решение, пришедшее к аристократу, показалось ему наиболее оптимальным.

- Добби, - негромко позвал слизеринец, - мы с лордом Поттером решили устроить здесь небольшой пикник. Принеси нам всё необходимое.

- Хорошо, наследник Малфой, - кивнул появившийся эльф и исчез.

Через мгновение на площадке появились два удобных плетеных кресла и небольшой столик перед ними. Рядом с мебелью стояла небольшая корзинка.

- Садись, - Драко указал Поттеру на один из стульев. - Я всё сделаю.

Аристократ поднял корзинку, поставил на своё кресло и раскрыл её. Внутри оказались закреплённый специальными ремнями набор посуды: тарелки, ножи, вилки, ложки, стаканы для напитков. Все предметы были искусно выделанными и очень изящными. Драко достал из специального отделения белоснежные салфетки. Две из них он положил на стол, одну дал гриффиндорцу, ещё одну положил на спинку своего кресла. Далее из корзинки извлеклась посуда, и через несколько минут стол уже был накрыт.

- У тебя даже посуда с семейным гербом, - удивлённо произнес Поттер, беря в руки стакан и разглядывая его со всех сторон.

- Вообще-то это подарок от отца, - сказал староста, сел в кресло, после того как убрал с него корзину, и постелив салфетку на колени, - так что да, на каждом из этих предметов есть герб Малфоев.

- Вот уж не думал, что лорд Малфой будет делать такие подарки, - задумчиво произнёс Гарри. - Особенно после прошлого мая.

- Конкретно этот подарок отец сделал мне ещё до четвертого курса, - ответил староста, хотя в любом другом случае он бы просто промолчал или даже ответил какой-то колкостью, но рушить появившуюся атмосферу не хотелось. – Он тогда решил, что мне уже пора приглашать кого-то на свидания.

- И лорд Малфой не стал бы возражать, если бы ты пригласил на пикник парня? - большие зелёные глаза за стёклами очков с любопытством смотрели на слизеринца, ожидая ответа.

- Я не скажу, что мой отец будет счастлив от этого факта, но он не станет возражать или препятствовать, - ответил слизеринец.

Тем временем на плетеном столике прямо из воздуха появились тарелки с различной едой. Особенно выделялось блюдо с канапе на шпажках. Выполнены они были из небольших кусочков разноцветных овощей и мяса, поэтому и смотрелись очень нарядно.

- Я такую еду только в кино видел, - тихо произнёс Гарри, рассматривая это изобилие.

- А я никогда не видел кино, - ответил Малфой и добавил: - Какое оно?

- Кино?.. - задумался гриффиндорец. - Как бы тебе объяснить?..

Парни приступили к обеду, а Поттер в перерывах начал рассказывать, как именно выглядит это техническое достижение магглов. Время текло неспешно, беседа шла легко, без заминок, незаметно переходя с одной темы разговора на другую.

Говоря о всякой всячине, Драко мог только удивляться. После стольких лет вражды, подколок и недопонимания стоило только сказать несколько правильных фраз, сделать пару шагов навстречу - и вот результат. Может, друзьями их ещё нельзя назвать, но по-приятельски они сегодня точно поговорили.

- Хороший был обед, - словно прочитав мысли слизеринца, проговорил Поттер. – Жалко, что в Большом зале не подают таких блюд.

- Ничего, - постарался поддержать слегка загрустившего гриффиндорца Малфой, - вот закончишь школу, обустроишь себе дом и будешь каждый день новые блюда заказывать.

Мысленно в это время староста подумал, что к окончанию Хогвартса, если всё благополучно разрешится с Тёмным Лордом и Дамблдором, организовать такую жизнь гораздо лучше в Малфой-мэноре рядом с самим Драко.

Гарри только молча посмотрел на старосту долгим пристальным взглядом, горько усмехнулся и отвернулся в другую сторону.

- Ты думаешь, что не сможешь закончить Хогвартс? - тихо проговорил Малфой, ужасаясь этой мысли, однако понимая, что именно это и означал взгляд и улыбка гриффиндорца.

- Я нахожусь на поле боя между двумя магами огромной силы. Как ширма. Если я избавлюсь от одного, то меня тут же ликвидирует второй. И наоборот, - произнёс Поттер с огромной горечью. - И нет разницы, директор или змеелицый лорд победит. Мне конец в любом случае. А покончить с обоими у меня просто не хватит сил. Так что, боюсь, у меня не будет возможности обустроить свой дом и заказывать подобные обеды.

- В таком случае тебе нужно покинуть страну, - проговорил слизеринец, прекрасно осознавая, что гриффиндорец говорит реальные вещи. Вот только принять тот факт, что Поттер на себе уже ставит крест, Малфой никак не мог. – Метки, как у моих родных, у тебя нет. Филиалы банка есть и в других странах, так что проблем с наследством у тебя не возникнет. Уезжай, это реальный шанс на спасение.

- А почему вы с матерью не уезжаете? У вас, как я понимаю, нет Меток, - Гарри посмотрел прямо в серые глаза слизеринца, а потом ответил вместо него: - Вы не уезжаете, поскольку близкие вам люди связаны определёнными обязательствами. Я не говорю, какие это обязательства, они просто есть, и поэтому вы не можете покинуть страну.

На несколько минут парни замолчали, каждый обдумывая сложившуюся ситуацию.

- Мой декан сегодня отправился в Италию проверять зелье Невилла, сможет ли оно свести метку или нет, - заговорил Малфой, пытаясь хоть как-то поддержать сидящего рядом с ним парня. - В случае удачи соратников у Лорда станет намного меньше.

- Это хорошо, - задумчиво проговорил гриффиндорец, а потом добавил более живым тоном: - Хотя меня сейчас больше волнует другой вопрос.

- Это какой же? - уточнил слизеринец, заинтересованный в любой информации о проблемах бывшего врага.

- Твоя мама, - произнёс Поттер, снова немного споткнувшись на слове «мама», - наш новый декан. Боюсь, что она захочет устроить проверку в нашем общежитии.

- А ты так много запрещённых предметов хранишь у себя в сундуке? - попробовал пошутить староста, но, увидев вмиг замкнувшегося Гарри, понял, что попал в точку и постарался исправить ситуацию. - Не переживай, всё семейство Малфоев сейчас на твоей стороне, так что, даже если мама что-то и обнаружила, она ничего не скажет.

- Ты не можешь этого знать наверняка, - покачал головой Поттер. - Точно это можно сказать только после проверки.

- Думаю, что мама уже её провела, - тихо произнёс слизеринец, смотря прямо в зелёные глаза гриффиндорца. - Именно для этого ей пришлось поменяться парой со Снейпом.

Услышав это, Поттера словно пружиной подбросило. Быстро пробормотав стандартные слова благодарности, он сломя голову бросился к выходу. Драко не понял, что именно так сильно напугало парня, но единственное, что он смог сделать, это тихо выдохнуть:

- Помни, кто сейчас на твоей стороне.

Просыпаться не хотелось. Впервые за очень много лет Сивый чувствовал себя абсолютно счастливым. Даже когда он впервые увидел Ремуса и понял, что этот необычный хрупкий мальчик и есть его партнёр. Даже в тот день, когда он откровенно поговорил с Люпином и, рассказав ему о своей особенности, фактически получил согласие.

Сейчас же, лёжа рядом со своим партнёром и ощущая тепло его тела, Фенрир чувствовал себя властелином вселенной. Сладкая истома во всём теле и саднящие губы только подчёркивали это ощущение. Но самую большую радость вожаку приносили лёгкие прикосновения партнёра. Уже проснувшийся Ремус, едва касаясь подушечками пальцев, проводил по коже руки от локтя до плеча. В первое мгновение Фенриру хотелось дать понять Люпину, что он уже проснулся, однако в следующую секунду он передумал, желая посмотреть, как далеко зайдёт его партнёр.

Ремус тем временем поднимался всё выше и выше, постепенно подбираясь к ключице.Несколько раз проведя по ней кончиком пальца, Люпин немного передвинулся и начал легко касаться этого же места губами. Прикоснувшись несколько раз так, словно Сивый был каким-то необычайным лакомством, которое нужно попробовать, оборотень осмелел. Поцелуи становились всё более ощутимыми, затем Ремус слегка прихватил кожу зубами, а потом провёл по ней горячим языком.

- Ремми, прекрати, - тихо прошептал Фенрир, понимая, что ещё несколько мгновений, и его реакция на действия партнёра будет весьма однозначной. После сегодняшней ночи его избраннику нужен был отдых, но сказать такое напрямую вожак не захотел. – Остановись. Я не могу весь день провести в постели.

- Но я почти ничего не сделал, - Люпин поднял голову и с невинным выражением посмотрел на Сивого.

- Ремус, - Фенрир добавил голосу сурового звучания, поскольку ни на миг не усомнился в коварстве любимого. Того с головой выдал блеск в глазах. - У меня всё же есть обязанности перед стаей.

- Мне просто хотелось… - начал было говорить оборотень, а потом, оборвав себя, с усмешкой сказал: - Помнится, раньше кто-то не дал мне проявить инициативу. Вот я и хотел как-то ликвидировать этот пробел.

Вместо ответа Фенрир только обнял расстроенного партнёра. Вожак прекрасно знал, что Люпин был смущён, ему ещё было тяжело говорить о таких личных моментах.

- Кто-то проявляет инициативу, не учитывая последствия, - тихонько попенял Сивый любимому. - Я планировал, что наш первый раз будет медленным и нежным, но кто-то весьма активный поломал эти планы.

Сказав это, Фенрир не мог не улыбнуться, увидев, что его партнёр слегка покраснел, понимая, что именно его несдержанность привела к тому, что вожак сейчас подшучивает над ним.

- Никто вроде не жаловался, - негромко ответил Ремус, при этом не зная, как можно побыстрее убрать ненавистный румянец.

- Конечно, Ремми, конечно, - тихо прошептал Сивый, прижимая к себе смущённого возлюбленного и вспоминая, с какой искренностью тот отдавался ему ещё несколько часов назад.

Эти мгновения навсегда останутся в его памяти, как самые дорогие сокровища. Вот его Ремми с какой-то шальной усмешкой смотрит ему в глаза и одним заклятьем распыляет всю их оставшуюся одежду… Вот он откидывает голову и тихо стонет, когда, опустившись на матрас, вожак покрывает его шею поцелуями…

А дальше началось безумие. Ласки всё более страстные, слова всё более откровенные... Мыслей уже не было, осталось лишь одно желание, всеобъемлющее и всемогущее: стать единым существом, соединиться телом, духом, дыханьем и всё разделить на двоих…

- Рир, - тихо спросил Ремус, справившись, наконец, со своим смущением, при этом отвлекая вожака от воспоминаний. - О чём ты сейчас думаешь?

- О нас, - честно ответил Сивый, благодарный возлюбленному за столь своевременный вопрос. Ещё несколько секунд, и он не смог бы сдержать своё желание. - А почему ты спросил?

- Просто у тебя сейчас лицо было такое… - Люпин приподнялся и подложил подушку так, чтобы на неё можно было опираться. Сделал он это для того, чтобы ему было удобнее смотреть на Фенрира. – Словно…

- Словно что? - одним взмахом руки вожак наколдовал огромную подушку, что позволило ему комфортно сесть, расположив её за спиной.

- Ничего, - произнёс Люпин и потом внезапно спросил: - Рир, а ты ни о чём не хочешь мне рассказать?

- Нет, - вожак сделал вид, что не понимает, к чему клонит его партнёр. - Мы вроде обо всём поговорили.

- Фенрир, прекрати, - тихо сказал Люпин. - Всё-таки я уже не ребёнок, чтобы поверить в такую топорную уловку. Я понимаю, почему ты не назвал мне имени Хранителя. В сложившейся ситуации эта мера безопасности разумна. Но почему ты мне сразу не сказал, на кого именно я напал?

- А что бы это изменило? - тихо спросил вожак, внимательно смотря на своего партнёра. - Ты превратился, потому что зверь в тебе пытался защитить своё от посягательств. И какая разница, кто посягнул на принадлежащее тебе, - знакомый маг или нет?

Несколько мгновений Ремус подумал, а потом кивнул:

- Ты прав, моё знание или незнание ничего не меняет. Вот только…

- Почему я не воспользовался помощью этого оборотня, чтобы найти тебя? - уточнил Сивый, прекрасно зная, о чём подумал его партнёр. - Не мог.

- Почему? - удивился Люпин. - Тогда всё было бы намного проще.

- Было бы, - согласно кивнул Фенрир, а потом добавил: - Вот только за тобой всегда слишком пристально следили голубые глаза за очками-половинками. Это первое. Второе - оборотень, на которого ты напал, единственный, я повторяю, единственный, кто находится в тайной организации огненной птицы, но при этом его основатель не знает о настоящей сути этого мага.

- Он стал оборотнем недавно, - высказал своё предположение Ремус, - иначе директор уже давно должен был раскрыть его.

- Директор может узнать только оборотней моей стаи, - уточнил Сивый.

- Но разве?.. - начал говорить Люпин, однако Фенрир прервал его:

- Нет, он стал оборотнем далеко отсюда и вчера впервые встретил полнолуние с моей стаей.

- А до этого? - тихо спросил Ремус, уже понимая, какой ответ он услышит.

- До этого он переносился с помощью порт-ключа за территорию Англии. В этот раз, как я понимаю, его задержали дела. Думаю, что оборотень не решился воспользоваться порт-ключом, дабы не произошло превращения прямо во время переноса.

Вожак ещё хотел что-то добавить, однако в это же время на поляну перед домом кто-то аппарировал. Мужчины с удивлением увидели, что прибывший - это оборотень, о котором они только что говорили. При этом Билл Уизли выглядел не лучшим образом. Парень, сделав несколько неуверенных шагов, стал медленно опускаться на землю.

Делом нескольких секунд стало для вожака и его партнёра наколдовать себе одежду и выскочить из дома, чтобы оказать помощь рыжему оборотню. Ещё несколько секунд ушло на диагностику, после чего мужчины удивлённо переглянулись.

- У него магическое истощение, - тихо произнёс Люпин. - Что же нужно было делать оборотню, чтобы так обессилеть?

- Не знаю, - ответил Сивый, внимательно рассматривая лежащего перед ним парня. – Однако дело, как я понимаю, серьёзное.

- Его нужно перенести в дом, - сказал Люпин, с неуверенностью смотря на партнёра. - Или нельзя?

- Теперь можно, - тепло улыбнулся Фенрир возлюбленному. - Я уже нашёл свою пару, и теперь мой дом открыт для гостей.

Сказав это, вожак немного поколдовал, и юноша, по-прежнему находящийся в бессознательном состоянии, поднялся в воздух. Увидев это, Ремус сделал шаг по направлению к стеклянному окну, однако его остановил насмешливый голос Сивого:

- Ремми, а ты уверен, что хочешь начинать экскурсию по нашему дому именно со спальни?

Услышав эти слова, оборотень смущённо покачал головой и тихо произнёс:

- Нет, нашу спальню я никому не хочу показывать.

Сивый, не выпуская из вида застывшего в метре над землёй парня, обнял Люпина, сказав при этом:

- Мне безумно нравится, как ты это произнёс - «наша спальня».

Что ещё нравится вожаку, Ремус так и не узнал. Билл пришёл в себя и тихо прошептал:

- Поздравьте меня. Я наконец-то нашёл свою пару.

- Ну наконец-то. А я уже думал, что придётся подниматься наверх и оказывать тебе помощь, - такими были первые слова, которые произнёс Тео Нотт, увидев спускающегося с Астрономической башни Малфоя.

- Какую помощь? - удивился Драко, не совсем понимая, о чём говорит друг.

- Медицинскую, - отрезал слизеринец, но, посмотрев на недоумевающего аристократа, пояснил: - Поттер с такой скоростью убежал отсюда, что я решил, будто он угостил тебя весьма неприятным проклятием и теперь спешит скрыться с места происшествия.

- Ничего подобного, - ответил староста, - мы просто пообедали и поговорили. А убежал Гарри из-за того, что узнал о том, что мама уже провела проверку. Его испугала возможность изъятия каких-то предметов.

- Именно из-за леди Малфой я здесь и нахожусь, - быстро заговорил Нотт, приглушив голос, чтобы никто их не смог услышать. - Она сейчас вместе с твоим отцом у себя в покоях. Что случилось, я не могу сказать, но произошло это в вашем поместье, и это было что-то серьезное. Мой отец тоже принимал в этом участие.

Обеспокоенный Драко кивнул и предложил:

- Пошли вместе со мной. Возможно, удастся узнать, что именно произошло.

- Хорошо, - согласился слизеринец, и друзья вместе направились к покоям временного декана Гриффиндора.

Постучав, парни дождались, пока им их откроют. У двери стоял домовой Добби, который, поклонившись, произнёс:

- Лорд Малфой находится с леди Малфой, так что, господа, вам придётся немного подождать, пока он к вам выйдет.

Хотя старосте очень не понравился тот факт, что он не может увидеть родителей, он всё же решил не спорить и прошёл за Ноттом в гостиную, где они и расположились, ожидая прихода кого-то из взрослых магов.

- Драко, а какой предмет ты указал в сегодняшней работе по Трансфигурации? - неожиданно спросил Тео, стараясь отвлечься от тяжёлых раздумий.

- Шпагу, - тихо ответил слизеринец. - Сейчас мало кто из волшебников владеет и шпагой, и палочкой одновременно, а меня отец обучал этому искусству. Таким образом, преимущество будет на моей стороне.

- Я тоже попросил шпагу, - кивнул Тео, - что ещё раз доказывает схожесть нашего мышления. Вот интересно, о каком предмете написали наши гриффиндорцы?

- Думаю, что мама использовала отцовские пергаменты для конкурентов, поэтому их работы будут сильно отличаться от наших.

- Этическую сторону вопроса мы сейчас не будем обсуждать, - сухо произнёс Нотт, - но такие пергаменты просто незаконны.

- Знаю, - тихо ответил блондин и продолжил: - Но я не буду осуждать мать за то, что она хочет знать реальный уровень мага, ради которого готова рискнуть жизнью.

На некоторое время в комнате воцарилось молчание.

- Значит, леди Малфой узнала, какие именно предметы могут трансфигурировать гриффиндорцы в случае опасности, - примиряюще проговорил Нотт, стараясь тем самым успокоить друга. - Но учитывая их знания, они написали гораздо больше, чем все мы. Как же они не заметили разницы?

- Эту модификацию когда-то отец придумал и создал. Без неё пергамент правды, как мы его между собой называем, терял свою суть, - объяснил староста. - Чары отца создают иллюзию после окончания письма: когда автор читает окончательный вариант, ему кажется, что он написал вполне безопасные вещи. Так что и Гермиона, и Гарри, несмотря на все их знания, в конечном результате увидели только по одному ответу, который они и планировали написать по заданию мамы.

- Как по-слизерински, - усмехнулся Нотт. - Жалко, что мы так и не узнаем, что на самом деле они написали.

Драко на мгновение задумался, а потом тихо произнёс:

- Узнать это не так уже и сложно. Вот только как быть с тем, что мы опять поступим нечестно по отношению к нашим избранникам?

- Ты видел самые худшие воспоминания Гарри в чаше Блеков, я же... С помощью своего дара я могу видеть вещи никак не предназначенные для меня, - спокойно проговорил Тео, внимательно смотря на друга. - Так что одним проступком больше, одним меньше…

Нотт замолчал, а Малфой только усмехнулся, глядя на него:

- Слизеринцами были, слизеринцами и останемся, - тихо проговорил блондин. - Страсть к запретной информации неискоренима.

Произнеся это, староста достал палочку и негромко произнёс: «Акцио работа Гермионы Грейнджер». После того, как к нему в руку опустился пергамент, он передал его другу, а потом точно так же призвал к себе работу Поттера. Некоторое время парни молча читали, а закончив, посмотрели друг на друга и поменялись пергаментами.

- Да, оказывается, у гриффиндорцев тоже похожие мысли, - произнёс Тео, всё ещё находясь под впечатлением от прочитанного.

- И знания они получали из одного источника, - поддержал друга староста. - Большинство формулировок повторяется.

- Но какая последовательность, - проговорил Нотт, - систематичность. Они не просто готовы трансфигурировать предметы, они готовы делать это в различных условиях.

- Они подробно описали, где именно на них могут напасть, - согласно кивнул староста. - Магловский дом, тупик, переход, больница, магазин, театр, кино, на улице… И везде прописаны виды наиболее подходящих для трансфигурации предметов. Наши избранники действительно постарались предусмотреть разные варианты. Однако, учитывая нападение на Гарри дементоров перед началом года, их подготовка - весьма разумная предосторожность.

- А ты представляешь, сколько именно времени они потратили, чтобы подобрать соответствующие предметы и формулировки? - произнёс Нотт, внимательно смотря на друга. – Скажем, ты знаешь, как из консервной банки сделать ядовитого паука?

- Не знаю, - тихо ответил Малфой. - Я даже не знаю, что такое консервная банка. Ещё возникает вопрос, как им при нападении поможет один паук.

- Драко, не глупи, - фыркнул Тео, не ожидая такого от Малфоя. - Элементарное заклятие умножения - и вот из одного паука получаем тысячу. Или заклятье увеличения - вот тебе и огромный монстр, призванный отвлечь противника.

На несколько мгновений слизеринцы снова замолчали. У каждого перед глазами стояли ровные строчки, которые они прочитали, и осознание, сколько всего за ними крылось. Аристократы прекрасно понимали, какой труд проделали гриффиндорцы и какие именно мысли и чувства заставили их искать все эти формулы.

- Их никто не будет защищать. У них нет родителей, как у нас, способных создать им условия, в которых они чувствовали бы себя в безопасности, - негромко произнёс Малфой, словно говоря сам с собой.

- Вот интересно, - так же тихо и задумчиво проговорил Нотт, - а если бы нам дали такие же пергаменты, как и гриффиндорцам, мы бы смогли написать хотя бы половину подобных формулировок?

Драко только криво усмехнулся, понимая, что друг прав и достичь подобного результата они бы не смогли. Как бы ни было блондину горько признавать, он точно знал, что привычка прятаться за имя отца у него была и на этом курсе. Сейчас же слизеринец как никогда ясно понимал, что у Гарри не было ни одного взрослого в жизни, на которого он бы мог полностью положиться. Даже крёстный, который появился в жизни гриффиндорца сравнительно недавно, был беглым преступником и не мог защитить крестника. Про родителей Грейнджер не стоило и говорить. В случае нападения магов их самих нужно было бы защищать. Сейчас Драко до конца осознал, почему девушка была распределена именно на факультет Годрика. Она прекрасно осознавала, что дружба с Поттером, словно зависший над головой Дамоклов меч, создавала дополнительную угрозу её жизни. Магглорождённая подруга Гарри Поттера понимала, что за ней могла начаться охота в любой момент, но, несмотря ни на что, она всё же не отреклась от друга.

- Вы здесь, - размышления парней прервал Люциус, вошедший в комнату. – Драко, мне жаль, но сейчас ты не сможешь увидеться с матерью.

- Что случилось? - одного взгляда на отца старосте было достаточно, чтобы понять, что произошло что-то серьёзное. Обычно собранный и аккуратный, аристократ сейчас был без привычной мантии и с царапиной на щеке.

- В нашем поместье появилась Белла, - ответил Люциус, садясь в кресло. - Она смогла обездвижить меня. После этого она потребовала, чтобы я вызвал твою мать из школы, поскольку с помощью крови смогла узнать о завтраке сестры в доме у Блека.

- Что она сделала с мамой? - Драко удалось сказать эту фразу недрогнувшим голосом, хотя это далось ему ценой огромных усилий.

- Ничего, - произнёс глава семейства, пытаясь как можно скорее успокоить сына. - Твоя мать правильно поняла моё послание и пришла в мэнор с подкреплением. Но именно ей с Блеком пришлось прочитать заклятье насильственной трансфигурации, так что Помфри диагностировала магическое истощение. Поэтому под влиянием зелья Сна без сновидений твоя мать будет спать до утра.

- Хорошо, - кивнул младший Малфой, а потом спросил: - А что у тебя со щекой?

- Я должен был переправить растение, в которое превратили Беллу в безопасное место, - ответил аристократ, потрогав место повреждения. - Но даже в таком виде эта ведьма остаётся опасной.

- Но почему?.. - начал говорить староста, но отец перебил его.

- Почему я не вылечил порез? Пробовал, но боюсь, что эта отметина останется у меня теперь на всю жизнь.

Юноша внимательно посмотрел на отца, не решаясь задать ему ещё один вопрос. Уж он-то знал, как ценит любой Малфой свою идеальную внешность, а такая заметная отметина была огромнейшим ударом для главы семейства.

- Драко, не смотри на меня так, - тихо произнёс Люциус, понимая, о чём подумал его единственный ребенок. - Я сегодня мог лишиться всей семьи и жизни. В случае, если бы о происшествии узнал Лорд, нас всех бы уничтожили, и то, что всё закончилось царапиной, просто чудо. К тому же, своего слова ещё не сказал ваш декан, и я надеюсь, что он сможет ликвидировать этот след.

Староста не знал, что на это ответить отцу. Такой откровенности парень никак не ожидал, однако он сразу осознал, что это означает. Лорд Малфой, глава рода, наконец увидел и признал в нём равного себе мага и достойного наследника. Именно поэтому старший маг и рассказал всю правду, не пытаясь ничего скрыть от сына.

- Сэр, - тихо произнёс Тео, - а что случилось с моим отцом? Он ведь тоже был в вашем поместье.

- Ничего. С ним всё в порядке, - ответил Люциус, очень удивлённый этом вопросом. - Мы просто держали защитный щит.

- Тогда почему у моего отца сейчас такое чувство, словно он потерял что-то важное в своей жизни?

- Я не знаю, о чём ты говоришь, - произнёс задумавшийся Люциус. - У нас в поместье кроме твоего отца, леди Малфой и меня были ещё Сириус Блек, Билл Уизли и сама Беллатрикс. Но никто из нас, кроме Лестрандж, не пострадал. Так что утверждение, что твой отец потерял кого-то близкого, не имеет смысла.

Как бы в подтверждение этих слов в гостиную постучал и зашёл сам Гевин Нотт. При этом по внешнему виду мага нельзя было сказать, что он чем-то расстроен или подавлен.

- Добрый день, - поздоровался вошедший. - Я пришёл узнать, как себя чувствует леди Малфой.

- Всё хорошо, - произнёс Люциус, указывая Гевину на свободное кресло. - Она спит, приняв зелье.

- Отец, с тобой всё в порядке? - спросил Тео, внимательно смотря на Нотта-старшего.

- Конечно, - пожал плечами аристократ, при этом стараясь не смотреть на сына. - Думаю, лорд Малфой уже сообщил тебе об этом.

Парень ещё несколько мгновений внимательным взглядом изучал отца, но ничего не добавил и не спросил.

- Кстати, молодые люди, насколько я помню, у вас сейчас урок Истории Магии, - проговорил временный преподаватель. – Думаю, вам двоим уже пора быть там.

- Одну минуту, профессор Нотт, и мы пойдём, - быстро проговорил Драко, понимая, что у него есть возможность задать волнующий его вопрос. – Сегодня, когда Гарри узнал, что мама уже успела провести проверку в Восточной башне, то очень испугался. Вы случайно не знаете, что именно она обнаружила и конфисковала ли она какие-то предметы?

- Насколько мне известно, леди Малфой обнаружила множество запрещённых предметов, в том числе и запас зелий у мисс Грейнджер. Но конфискации не было, просто на все зелья были наложены сигнальные чары, дабы сразу узнать, если кто-то ими воспользуется.

- Это хорошо, - тихо проговорил староста. - Но с другой стороны, это, конечно, странно.

- Что ты имеешь в виду? - уточнил Люциус, не совсем понимая, о чём сейчас говорит его сын, но про себя отмечая тот факт, что наследник стал называть гриффиндорца по имени, а значит, их отношения стали благополучно развиваться.

- Хорошо потому, что Гарри теперь получил весомое подтверждение тому, что семейству Малфоев он может доверять, - ответил староста. - Но странно другое. Когда Розалинда Забини хотела отблагодарить гриффиндорца за помощь, оказанную её сыну, Гарри попросил её о зельях. Зачем они, если у них есть достаточный запас?

- А на этот вопрос могу ответить я, - сказал вошедший Северус Снейп. - Думаю, что наши заговорщики собрали зелья на все возможные случаи, но некоторые из них, например, Кроветворное, расходуется у них чаще, чем остальные. Поэтому их и нужно постоянно пополнять. Теперь же вам, господа студенты, следует пойти на занятия. И, Драко, я попрошу тебя после уроков пройти в общую гостиную факультета. Из-за последних событий слизеринцы чересчур много времени проводят без нашего контроля. Что касается тебя, Люциус, то, несмотря на отсутствие директора в стране, мерами безопасности

пренебрегать не следует.

Декан был не разгневан, это парни поняли сразу. Нет, зельевар был чем-то озадачен или огорчен; именно в таком состоянии он начинал так говорить, отдавая распоряжения всем окружающим. Понимая, что возражать в этой ситуации бесполезно, парни встали со своих мест. При этом старшие маги увидели пергаменты, которые ранее скрывались мантиями слизеринцев.

- И что это? - спросил зельедел, беря в руки одну из работ и бегло пробегая взглядом по строчкам. - Так, господа, и как это понимать?

- Мы просто хотели посмотреть, - спокойно ответил староста, понимая, что сейчас может разразиться буря.

- Думаю, что о вашем поступке с вами завтра поговорит профессор Малфой, - ледяным тоном произнёс зельедел. - И наказание за обыск её вещей она назначит сама.

- Но мы не обыскивали вещи леди Малфой, - тихо сказал Нотт, пытаясь хоть как-то защититься. - Мы призвали эти работы с помощью обычного «Акцио».

- Определённо, профессор Малфой будет счастлива это услышать, - саркастично произнёс Снейп. - А теперь вам пора на урок.

После этого парням ничего не оставалось, как откланяться и уйти. Как только за ними закрылась дверь, декан Слизерина без какого-либо смущения начал читать работы гриффиндорцев.

- Впечатляет, - сказал Снейп, закончив читать. - Но мне для полноты картины не хватает ещё одной работы. Акцио работа Рона Уизли, - взмахнул маг палочкой, и через несколько мгновений ему в руку опустился призванный пергамент.

- Слабо, - произнёс преподаватель буквально через несколько мгновений. - А по сравнению с Поттером и Грейнджер ответ просто ничтожен. И это заставляет задуматься. А ведь рыжий тоже писал на пергаменте «Правды».

- Северус, может, ты отвлечёшься и узнаешь, что здесь произошло пока тебя не было? - Люциус едва подавлял негодование, поскольку зельедел по его мнению занимался ерундой, не обращая внимания на действительно важные вещи. - И ты не хочешь рассказать, каких результатов удалось добиться в Италии?

- Подожди, - отмахнулся Снейп, тем временем наколдовав перед собой доску, - я должен сейчас понять…

И преподаватель, прервавшись, начал рисовать на доске какие-то загадочные кружки.

- И что это означает? - тихо спросил Нотт. Несмотря на свои прежние заверения, он был непривычно задумчив и немногословен.

- Я пытаюсь понять внутреннюю иерархию гриффиндорцев, - ответил Снейп, внимательно посмотрев на нарисованную им схему, а потом одним движением палочки вытирая всё с доски. - Сначала мне показалось, что она схожа с тем, как организованы упивающиеся, но теперь я убедился, что это не так.

- Начиная с упивающихся, поподробнее и поконкретнее, - проговорил Малфой, заинтересовавшись происходящим.

- Хорошо, - Северус опустился в кресло, немного поколдовал, и мел у доски стал послушно рисовать в соответствии с его словами. - Итак, существует глава организации - Тёмный Лорд. Далее - несколько особо приближенных к нему человек, в данном случае братья Лестранджи и Белла. Потом идут маги внутреннего круга и, соответственно, внешний круг.

Сказав это, маг внимательно посмотрел на нарисованную на доске схему, которая своей формой напоминала правильную пирамиду.

- Если разобраться, то и орден Феникса построен по такому же принципу, - задумчиво произнёс зельевар. - Основатель - Дамблдор, приближенные Макгонаглл и Грюм. А далее маги с разной степенью посвящения. И хочу заметить, что и в той, и в другой организации лидер играет ключевую позицию, и если он исчезнет, организация фактически прекратит своё существование.

- Пока всё логично, - Люциус вместе с зельеваром смотрел на две почти одинаковые пирамиды. - И что не так с гриффиндорцами?

- Смотри, многие в Восточной башне знают, что есть специальная группа, которая обучается боевым заклятиям, но благодаря специфическим заклятьям они не могут распространять эту информацию, - на этот раз мелок стал рисовать пирамиду снизу. - Есть дети, которые в этой группе занимаются и имеют определённый уровень знаний. Далее следуют маги, которые знают больше, чем остальные. Вот здесь и начинаются неясности: кто именно входит в эту группу? И последнее - кто лидер группы?

- Конечно же, Поттер их лидер, - сказал Малфой, не понимая, что именно неясно другу. - А круг приближенных - Грейнджер и три брата Уизли.

- Не получается, - тихо произнёс Нотт, уже понимая, к чему клонит зельедел. - В таком случае запасы зелий должны храниться у лидера, а они у Гермионы. И если Рон Уизли приближенный, то он должен обладать необходимыми знаниями. Но заметь, он единственный, кто запротестовал против назначения твоей жены. К тому же, работа младшего Уизли чётко показывает, что он не входит в круг посвящённых.

- Об этом же мне говорил и Джордж Уизли, - уточнил зельедел. - Что из-за импульсивности они во многие секреты не посвящают Рона. Думаю, что и Поттер, и Грейнджер разделяют эту точку зрения. Загвоздка состоит в том, что, по словам того же Джорджа, и младшая Уизли пока не входит в круг посвящённых. Откуда же у неё познания, которые проявились сегодня за завтраком?

Маги некоторое время молча рассматривали доску, просчитывая варианты. Однако, как они ни старались, найти объяснения данным несоответствиям так и не смогли.

- Может, давайте попробуем пойти от личностей? - внёс своё предложение Люциус. - Сложим всё, что мы знаем о гриффиндорцах, и получим более ясную картину.

- Только для начала каждый должен это сделать по отдельности, а потом уже сравним варианты, - дополнил Нотт. - Для полноты, так сказать, картины. И ещё нужно уточнить список гриффиндорцев, о которых мы говорим.

- Резонно, - согласился Снейп и взмахнул палочкой. Рядом с первой доской появилась вторая, на которой было написано семь имен. Прочитав их, маги наколдовали себе по пергаменту и приступили к работе.

Написать всё, что маги знали о гриффиндорцах, оказалось не так просто, как им показалось с самого начала. Поэтому времени на это ушло больше, чем ожидалось. К тому же, Малфою и Нотту пришлось ожидать, пока закончит писать Снейп. Будучи преподавателем указанных учеников начиная с их первого года обучения, он обладал наибольшим количеством информации, которую теперь и старался систематизировать.

- Всё, я закончил, - произнёс зельвар, откладывая в сторону своё перо. - Теперь можем обобщить факты.

- Одну минуту, - вмешался Нотт. - Как мы все понимаем, эти дети связаны между собой, кто кровным родством, кто дружбой. Поэтому я предлагаю для каждого студента из списка создать индивидуальную доску и в то же время заколдовать их так, чтобы факты, касающиеся одновременно двух гриффиндорцев, соответственно отображались.

- Согласен, - кивнул Снейп и добавил: - К тому же, нужно поделить информацию на подкатегории. К примеру, общедоступная информация, данные, известные лишь избранным, личные наблюдения и в конце наши заключения.

Нотт кивнул, и вот уже в комнате стоят семь новых досок, на которых указаны имена.

- Итак, Поттер, Грейнджер, Долгопупс и четвёрка Уизли, - пробежался взглядом по надписям Люциус. - С кого начнём?

- С мисс Уизли, - внёс неожиданное предложение Нотт, чем вызвал удивлённые взгляды остальных магов.

- Что ж, справедливо, - согласился Малфой после секундного размышления. - Сначала разберёмся со статистами, а потом уже перейдём к главным героям.

- Но я не уверен, что она статист, - возразил на это Гевин и обратился к зельевару: - Северус, начнёшь?

- Итак, Джиневра Уизли, - начал преподаватель. - Последний ребёнок Молли и Артура Уизли, единственная дочь. Распределена на Гриффиндор. Учится хорошо, однако до уровня трёх старших братьев не дотягивает. В нарушениях правил подобно близнецам не участвует. По сравнению с младшим Роном, спокойна и уравновешенна. На первом курсе была влюблена в Гарри Поттера. В этом году начала встречаться с каким-то парнем со своего же факультета.

- Подожди, - остановил друга Малфой. - Тебе не кажется, что портрет, который получается, никак не вписывается в стандарты гриффиндорцев? Это скорее описание рейвенкловки или хаффлпафки.

- Нет, для представителя Хельги она не обладает духом коллектива, - задумчиво проговорил Нотт. - Скорее даже, такое поведение соответствует неамбициозной слизеринке.

- Господа, мы здесь как раз и пишем всё это, потому что гриффы перестали вписываться в привычные рамки, - саркастично заметил Снейп. - Но пока ничего особенного я не замечаю.

- Но она и среди Уизли выделяется нехарактерным поведением, - задумчиво проговорил Нотт и пояснил свою мысль: - Каждый из старших братьев сумел зарекомендовать себя и достичь определённого статуса, но не Джиневра. Хотя, будучи единственной дочерью, она является принцессой семьи, а это внимание, время и средства, уделённые ей, возможно, даже в ущерб другим членам семьи.

Малфой и Снейп переглянулись. В словах Гевина была логика. Не без изъянов, но всё же…

- Нельзя сказать, что Рон выделяется какими-то особенностями, - протянул Люциус. Он столько лет насмехался над Артуром за неумение обеспечить семью должным образом, а сейчас выходило, что, несмотря на бедность, почти все дети Уизли смогли пробиться в жизни.

- Избранник анимага - это уже необычный маг, - проговорил зельвар, находя ещё один довод в пользу слов Нотта. - Именно близость Рона и активизировала природные склонности Блейза Забини.

- К тому же, как бы там ни было, дружбу именно этого парня принял Поттер, - добавил Нотт. - И пусть он сейчас ему не так доверяет, как раньше, однако же Гарри не отказался от рыжика.

И снова в комнате повисла тишина. Маги обдумывали информацию, рассматривая её с разных точек зрения.

- Младшая Уизли изменилась, - сказал Люциус после некоторых размышлений. - Перед своим первым курсом она была готова, как тигрица, защищать дорогих для себя людей. Тогда она не побоялась выступить против Драко, чтобы заступиться за Поттера.

- Странно, в Хогвартсе она уже не проявляла таких качеств, - задумчиво заметил зельевар. - Может, это последствия истории с дневником?

- Господа, мы можем гадать с вами до вечера, но вывод будет тот же: за этой барышней нужно пристально наблюдать, чтобы выявить причины таких несоответствий в поведении, - сказал Нотт, решая пока не сообщать о чувстве тревоги, возникшем у него, когда он увидел, как гриффиндорка колдовала. Пообещав себе в ближайшем будущем разобраться с этим вопросом, аристократ продолжил: - Давайте перейдём к нашему следующему кандидату – Невиллу. Здесь тайн будет поменьше.

- Ты так думаешь? - спросил Снейп, немного насмешливо смотря на говорящего. - Тогда, может, ты и начнёшь?

- Я знаю этого ученика только со слов сына, - уточнил Гевин, перед тем как начать зачитывать известные ему факты. - Тихий юноша с магическим уровнем ниже среднего. Имеет средние баллы почти по всем предметам. Исключение составляет зельеварение, на котором он не блещет, и гербология, которую он знает лучше всех на своём курсе. Неконфликтный, правил почти не нарушает. Как выяснилось, имеет талант к интуитивному созданию зелий, но благодаря ухищрениям бабушки его ещё надо развивать. В общем, это скорее барсук, чем лев.

- Барсук, говоришь, - и снова в голосе зельевара слышалась насмешка. - А если я тебе скажу, что этот барсук в одиночку захватил поместье Борджиа в Италии и смог без малого сутки там продержаться? Если бы этот тихоня умел создавать порт-ключи, он вместе с бабушкой был бы уже в Англии.

- Ты же это несерьёзно? - спросил Люциус, ошеломлённый таким сообщением.

- Скажу больше, операцию Долгопупс провёл как настоящий слизеринец. Сначала для видимости согласился со всем, что ему говорили, потом обследовал дом, а затем, воспользовавшись тем, что из-за обстоятельств к нему не могут применить силу, выставил хозяев из дома. Что касается утверждения, что гриффиндорцу не хватает опыта как зельевару-интуиту, то оно тоже не соответствует истине. Оказавшись в лаборатории, Долгопупс, которого я всю жизнь называл неучем, сумел по всем правилам организовать проведение сложного эксперимента. Так что результаты влияния его зелья на метку будут известны завтра с утра. Но пока прогнозы самые благоприятные.

- Мерлин, лаборатория... - едва слышно выдохнул Люциус. - Мы забыли про лабораторию Беллы.

- Так что у вас ещё произошло с Беллатрикс? - спросил Снейп, понимая, что в его отсутствие случилось что-то серьёзное.

Не теряя времени, маги ввели профессора в курс происшедшего.

- Насколько я помню, Белла никогда не вела записи проведённых экспериментов, - произнёс зельедел, понимая всю серьёзность ситуации. - Но опытный и сильный маг может считать информацию с самого помещения. А значит, угроза раскрытия существует до сих пор. Так что нужно срочно придумать способ, как проникнуть в лабораторию Лестранжей.

- Северус, это практически невозможно, - выдохнул Малфой. - Их поместье защищено не хуже, чем мой мэнор.

Некоторое время маги молча обдумывали сложившуюся ситуацию. Решения долго никто не мог предложить.

- Оборотни, - тихо сказал Люциус. - Фенрир смог проникнуть и в моё поместье, и в дом к Нотту. Так что есть вероятность, что к Лестранжам он тоже сможет попасть. Нужно обратиться за помощью к нему.

- Помощь оборотней? - тихо произнёс Нотт, в голосе которого проницательный зельевар услышал нотки вины. - Боюсь, что после некоторых событий это будет затруднительно.

- Так, что ты сделал Биллу Уизли после того, как он провёл зачистку в Малфой-мэноре? - спросил Снейп, который сразу же сделал правильные выводы из услышанного.

- Оскорбил парня, - тихо выдавил Нотт, отвернувшись от собеседников.

- Как? Ты самый выдержанный из нас, самый уравновешенный. И ты смог оскорбить парня? - не поверил зельедел. - При том, что уже тогда точно зная, что данный Уизли оборотень? Каким образом?

Вместо ответа Гевин опустил голову и закрыл лицо руками. Ну как он мог рассказать, что ещё в доме Блека, куда они направились с Нарциссой, чтобы заручиться поддержкой анимага, он буквально остолбенел, увидев статного рыжеволосого и голубоглазого юношу. В мага словно попало какое-то неизвестное заклятье, и только необходимость помочь Малфою заставила его собраться с мыслями. Однако и позже, когда юноша предложил отправить Сириуса в его второй форме, чтобы Белла потеряла преимущество первого удара, Нотт не мог не отметить собранности и спокойствия парня. Аристократ был просто очарован, несмотря на весь свой опыт и знания.

А уж в поместье Малфоев, когда Уизли принял на щит весь магический удар от заклятья Нарциссы и Сириуса, аристократ просто пришёл в восхищение. И что немаловажно, Гевин почувствовал, что вся его магия словно тянется к магии юноши подобно реке, стремящейся слиться с водами моря. Такое единение магии мужчина ощущал только в присутствии жены. Вот только магические силы Айрис были равны его, в то время как магический потенциал Уизли был значительно выше…

Всё это и привело к тому, что, наверное, впервые после смерти жены аристократ не смог сдержать свои порывы. Когда обессиленный парень оказался на руках у Нотта, у того было такое ощущение, словно он смог приручить дикого единорога. Доставив юношу в своё поместье и споив ему все необходимые зелья, Гевин всё же не смог остановиться. Думая, что Билл крепко спит, находясь под действием зелья, аристократ не удержался и, сперва погладив спящего по щеке, прикоснулся губами к его маняще приоткрытым устам. Почувствовав ответное движение, мужчина в тот же момент отстранился и увидел спокойный и серьёзный взгляд голубых глаз.

- Зачем я тебе? - тихий шёпот раздался в спальне подобно грому.

В тот миг Нотт растерялся и ответил в привычной для всех слизеринцев манере - полушуткой-полуправдой. Как проклинал он потом себя за столь поспешные действия.

- А ты знаешь мага, который сможет отказаться от подобной прелести? - сказал он, наклоняясь к юноше и запуская руку в его рыжую растрёпанную шевелюру. Именно это позволило Гевину во всех подробностях рассмотреть, как болезненно исказились черты парня, словно его только что ударили. В тот же миг Билл, наплевав на все правила, аппарировал в неизвестном направлении, оставив в руках у ошеломлённого мага лишь несколько рыжих волосков. Гевин сжал пальцы инстинктивно, не думая о причиняемой боли и просто стараясь удержать исчезающего оборотня.

Сейчас же признаться в жестоких словах, которые он сказал ничем неповинному парню, Нотт просто не мог.

- В любом случае, - жёстко сказал Снейп, понимая, что застывший Нотт не собирается ничего рассказывать, - другого выхода у нас нет. Так что с оборотнями, Гевин, тебе придётся договариваться уже сегодня.

Сказав это, зельевар достал палочку и наколдовал Патронус.

- Фенрир, нужна встреча. Приходи в Малфой-мэнор сразу, как только сможешь.

Серебристая лань кивнула и исчезла, унося послание хозяина.

- Отправляйтесь, - тихо сказал зельевар не ожидавшим такого поворота аристократам, - а я останусь здесь с Нарциссой на случай, если ей понадобится помощь. Заодно закончу характеристики гриффиндорцев.

- Что ты сказал парню? – грозный рык раздался сразу же, как только Нотт вслед за Малфоем вышел из камина в гостиной мэнора. Фраза эта принадлежала Фенриру, который, как и прежде, устроился на подоконнике, дабы иметь возможность смотреть на поляну перед окнами поместья.

- Я хотел… - начал было оправдываться Гевин, однако ему не дал закончить другой голос.

- Здравствуйте, лорд Малфой, лорд Нотт, - из тени вышел ранее незамеченный магами Люпин. - Рир, мы же договорились сначала узнать, по какому поводу нас вызвали, а потом уже разбираться, кто, что и кому сказал. Дело, как я понимаю, серьёзное. Северус по мелочам людей не тревожит.

- Именно, - кивнул Люциус и указал гостям на кресла. - Присаживайтесь. Дело вот в чём. Как вам уже сказал Билл Уизли…

- Билл Уизли нам ничего не сказал, - снова зарычал Сивый. – Назвал только имя мага, который…

- Фенрир, - осуждающе произнёс Ремус и покачал головой. - Билл нам действительно ничего не сказал, так как аппарировал из последних сил и вскоре просто заснул. Так что начните сначала, лорд Малфой.

- Люциус, - проговорил блондин. - Итак, вкратце, нам нужно было провести ритуал в доме Блека для восстановления руки Драко. По окончанию его всё моё семейство осталось на завтрак вместе с Сириусом, Гевином и Северусом. К сожалению, перед этим сестра Нарциссы Белла взяла у моей жены пробирку крови. С её помощью она смогла узнать о присутствии леди Малфой в доме на площади Гриммо. Нам удалось нейтрализовать Беллу.

- Как себя чувствует леди Малфой и Сириус? - перебил говорящего Ремус. Увидев удивлённые взгляды, он пояснил: - Я знаю, что только они могли провести ритуал против Беллатрикс без последующего отката, а зная, как члены семейства Блек относятся к потерям внутри семьи, могу предположить, что психологическое истощение у них гораздо сильнее, чем магическое.

Лорд Малфой хотел было возразить, но осёкся. Нарцисса говорила, что не оставила Андромеду в беде, когда от неё отреклось всё семейство, Блека она не смогла вызволить из Азкабана только потому, что заботилась о них с Северусом, так что протестовать против слов оборотня не было смысла. Поэтому аристократ решил просто ответить на поставленный ему вопрос:

- Как Сириус, я не знаю, а Нарцисса спит, приняв зелье Сна без сновидений. Однако я возвращаюсь к сложившейся ситуации. Есть опасность, что в лаборатории могут остаться какие-то записи Беллатрикс или остатки крови.

- Конечно, непонятно, что за ритуал вы проводили в доме Блеков, но ясно, для чего вам понадобилась наша помощь. Мы должны проникнуть в поместье Лестранжей и вычистить лабораторию, - произнёс вожак, внимательно смотря на Малфоя. Нотта он демонстративно игнорировал.

- Именно, - подтверждающе кивнул Люциус.

- С записями и остатками зелий проблем не возникнет, но вот как быть со стенами? - задумчиво проговорил Сивый. - Лорд таким способом информацию считывает на раз.

- Для этого есть специальное аврорское заклятие, - спокойно сказал Люпин, смотря в это время на огонь, горящий в камине.

- Ты его знаешь? - удивился вожак. - Это чуть ли не единственное заклятье Аврората, которое мы так и не смогли узнать. Авроры не могут говорить о нём.

- Напрямую нет, а вот при открытой двери обсуждать это заклятие друг с другом очень даже могут, – уточнил Ремус.

- Сириус? - спросил Люциус, понимая, откуда у Ремуса подобная информация.

- Вместе с Джеймсом. Не знаю, почему, но они уже тогда решили, что я должен знать все уловки и тайные ходы Аврората. Вот втайне от своих наставников и передавали мне информацию, - пояснил оборотень.

- Молодцы ребята. Случись, что ты стал бы неугоден Дамблдору и на тебя началась бы травля, то даже в такой ситуации ты смог бы постоять за себя, - негромко проговорил Сивый, обернувшись к стеклу.

- Этого так и не случилось, - ответил Ремус, прекрасно понимая, о чём сейчас вспомнил партнёр. - А заклятья, узнанные мною от друзей, сейчас очень пригодятся.

- Что ж, тогда можно отправляться. В поместье Лестранжей я был, так что проникнуть туда легче лёгкого, - сказал Фенрир, вставая с подоконника. - Вы, лорд Малфой, пойдёте с нами, чтобы забрать остатки крови жены. Нам не нужны потом беспочвенные обвинения.

Нотт-старший чувствовал себя так, словно его только что публично облили из ведра грязью. Нет, он, конечно, понимал, что поступил с Биллом отвратительно, но такого подчёркнутого игнорирования он никак не ожидал. Однако сочувствующий взгляд Люпина немного обнадёжил мага, даря надежду, что ещё не всё потеряно и ситуацию можно будет как-то исправить.

- Фенрир, а оборотень сможет превращаться, будучи под оборотным зельем? - тем временем спросил Люпин, чем вызвал немалое удивление у остальных магов.

- Может, - ответил Сивый, а потом спросил: - А тебе зачем?

- Если ты думаешь, что мы пойдём в дом к самым преданным упивающимся Лорда, не спрятав при этом своих настоящих лиц, то ты глубоко ошибаешься, - сказал Ремус и обратился с вопросом к Малфою: - Этот камин, как я понимаю, подключён к камину Сириуса?

- Да, - только и смог кивнуть хозяин поместья, никак не ожидая от оборотня такой изощрённой предусмотрительности.

- Думаю, что в этом поместье есть Оборотное зелье? - задал следующий вопрос Люпин и, дождавшись ответного кивка, продолжил: - Принесите, а я пока раздобуду для нас подходящие пряди.

Встав, оборотень прошёлся к камину и, назвав адрес Блека, исчез в зелёном пламени. Не совсем понявший его намерения Люциус не стал терять времени и решил позаботиться о зелье.

- Сколько порций брать на каждого? - уточнил аристократ у вожака, сверлившего тем временем взглядом Нотта, который при этом пытался выглядеть невозмутимо. - Две или три?

- В принципе, за час мы должны справиться, - ответил Сивый, отводя, наконец, взгляд от Гевина. - Но ты на всякий случай бери по три.

Люциус кивнул и вызвал эльфа, приказав ему принести девять порций оборотного. В это же время из камина появился Люпин.

- Быстро ты, - сказал вожак, подходя ближе к своему возлюбленному.

- Конечно быстро, я же знаю, где тайник Сириуса, - ответил оборотень. - Жаль, что его самого не увидел. Эльф сказал, что он находится в тайнике.

В этот момент появился домовой и с поклоном передал хозяину девять флаконов с оборотным. Люпин открыл три из них и положил в каждый по волосу, который он достал из трёх разных пакетиков.

- Чьи это волосы? - подозрительно посмотрел на Ремуса Люциус.

- Выбирай. Сюрприз будет, - ответил оборотень и подождал, пока недовольный аристократ возьмёт свой флакон. Далее Ремус обернулся к партнёру и сказал: - Бери.

Сивый, который не понимал, что задумал возлюбленный, только пожал плечами и взял одно оборотное из оставшихся двух. Не говоря ни слова и не обращая внимания на мерзкий вкус, он тут же выпил зелье. За ним последовали и Люпин с Малфоем, осушая свои флаконы.

- Невероятно! - только и смог прошептать Нотт, когда через несколько минут перед ним стояли уже преобразившиеся мужчины. Точнее, мужчинами остались только двое, поскольку один волос принадлежал девушке.

- Люпин! - странно было слышать неуловимые Малфоевские нотки, звучащие в голосе юной Беллатрикс. - Ты это специально подстроил!

- Ну что вы, мисс Блек, вы же сами себе зелье выбирали, - ответил донельзя довольный Ремус, обернувшийся в младшего Лестранжа - Рудольфуса.

- Нам не больше семнадцати, - проговори Фенрир, принявший облик старшего брата Рабастана. - Но откуда у Сириуса эти волосы?

- У Беллы собирал, когда она приходила к ним в гости. А братьев Лестранж… - Ремус-Рудольфус лукаво усмехнулся и посмотрел на Малфоя, который уже начал понимать, что к чему. - Это уж нужно спросить у нашей мисс "с кем они тогда собирались напасть на гриффиндорскую старосту Лили Эванс".

- Проклятье, - только и смог выдохнуть разгневанный Люциус.

- Но зачем Блеку нужны были волосы слизеринцев? - уточнил Нотт, не совсем понимая, зачем нужно было так рисковать. Узнав о такой коллекции гриффиндорца, представители зелёно-серебристого факультета могли бы начать на него настоящую охоту.

Люпин тем временем протянул каждому из участников будущей вылазки соответствующие их образам пакеты с волосками и взял свои два флакона с зельем.

- Сириус начал собирать волосы змеек, как только его брат поступил в Хогвартс. Проникая с их помощью в вашу гостиную, он мог доставлять некоторые неприятности ученикам, которые пытались обидеть Регулуса, - спокойно ответил оборотень, словно говорил о самой естественной вещи в мире. Потом он подошёл к вожаку, взял его за руку и спросил: - Мы отправляемся?

- Да, не будем терять времени, - сказал Сивый, обняв Люпина за плечи. - Иди сюда, Люциус, не хочу потерять тебя по дороге.

Маги исчезли, а Нотту ничего не оставалось, как направиться в Хогвартс к себе в комнаты.

- Думаю, нам надо поговорить, - раздался тихий голос сразу же, как только Гевин вышел из камина.

Северус Снейп начинал беспокоиться. Время уже близилось к ужину, а ни вестей от Малфоя с Ноттами, ни их самих пока не было. Нет, профессор, конечно, понимал, что проникнуть в поместье Лестранжей даже с помощью оборотней было делом весьма непростым, однако период неопределённости переходил уже все разумные рамки. За это время Снейп уже успел перенести информацию о гриффиндорцах со всех пергаментов на доску и несколько раз перечитать полученные данные. Однако даже после этого сделать какой-либо вывод профессор не мог. Слишком разительные были отличия между реальными львятами и теми образами, которые они столь мастерски создавали для публики. И, даже имея перед глазами всю информацию, декан слизеринцев не мог всё-таки с уверенностью сказать, кто именно является лидером у ало-золотых.

Снейп встал и прошёлся в комнату к Нарциссе, желая ещё раз удостовериться, что с ней всё в порядке. Конечно, зельедел знал, что ведьма спит под влиянием зелья, однако несмотря на это нужно было периодически проверять состояние спящей. При таком магическом истощении пускать дело на самотёк было нельзя.

Леди Малфой лежала на широкой кровати, укрытая по самую шею тёплым одеялом. Дыхание ведьмы было глубоким и ровным, однако её лицо, тем не менее, выражало скорбь. Поражённый увиденным, Снейп на несколько мгновений застыл, рассматривая тонкие черты женщины. Маг никогда не воспринимал Нарциссу как объект желания. Нет, зельвар ценил спящую за другое. За то, что она, будучи внешне холодной и чопорной аристократкой, на самом деле была любящей и верной женой Люциусу, нежной и доброй матерью Драко и радушной и приветливой хозяйкой по отношению к самому профессору. И пусть недавние события показали, что при всём при этом у Нарциссы был сильный характер, неимоверное самообладание и воля, которой могли бы позавидовать многие мужчины, Северус не сомневался, что решение, принятое сегодня по отношению к Белле, далось ведьме нелегко. Леди Малфой, и в этом Снейп тоже был уверен, ещё нескоро оправится от последствий проведения насильственной трансфигурации.

Внезапно зельедел подумал о кузене Нарциссы, Сириусе Блеке. Принял ли тот укрепляющее зелье, промелькнула у мага мысль. Будучи анимагом, Блек должен был пострадать меньше, чем леди Малфой, однако если женщину обследовала медведьма и окружали маги, готовые о ней позаботиться, то Блек был в гораздо худших условиях. Остаться самому в поместье с одним домовым эльфом после фактически ритуального убийства… Такого профессор не пожелал бы и врагу.

Последняя мысль просто ошеломила мужчину. Он больше не считает Блека своим врагом… Это открытие, абсолютно простое и в то же время ужасающее в своей ясности, было подобно ведру холодной воды, вывернутого за шиворот. Оказывается, общая цель, несколько вполне цивилизованных бесед, пара совместных ритуалов - и вот Северус уже вполне терпимо относится к анимагу, на которого раньше без ярости и посмотреть не мог…

А учитывая, что сотрудничать с Блеком Снейпу придётся ещё долго, то существовала большая доля вероятности, что они ещё научатся вполне мирно сосуществовать. Однако данная перспектива почему-то не обрадовала профессора, а скорее огорчила.

Размышляя над этими неожиданными для него переживаниями и выводами, зельедел вернулся в гостиную, где уже сидел поджидающий его крестник. При этом младший Малфой внимательно читал всё, что было написано на досках, стоящих в комнате.

- Профессор, - заговорил младший Малфой, прежде чем декан начал говорить. - Я выполнил ваше распоряжение и проверил слизеринцев. Почти весь факультет кроме детей упивающихся временно затаился, ожидая, как же будут далее развиваться события. А дети упивающихся считают, что назначение лорда Нотта и моей матери - признак того, что Лорд скоро захватит Хогвартс.

- Кто тебя впустил? - тихо спросил Снейп, опускаясь в кресло. - Дверь была заперта.

- Добби, сэр, - ответил Драко, понимая, что профессор, прежде всего, переживает о безопасности его матери и сохранности обсуждаемого в этой комнате. То, что информация важна, слизеринец убедился, прочитав, что написано об учениках на досках. - К тому же, у меня, как у сына временного декана гриффиндорцев, есть доступ в эти покои.

Снейп только кивнул. Конечно, он слышал о том, что родственники преподавателей, пришедшие в Хогвартс, могли беспрепятственно попасть в занимаемые этими преподавателями комнаты. Исключение было только в том случае, когда хозяин сам накладывал дополнительные охранные заклятья на свои апартаменты. Но то, что декан забыл об этой особенности, было неудивительно. Фактически, все нынешние профессоры, и он в том числе, были одинокими людьми, которых никто не посещал. Внезапно зельевар представил образ своей комнаты, в которую он зашёл и которую к его приходу уже украсили согласно его вкусам. Профессор представил степенную чайную церемонию в соответствии со всеми традициями Японии, которую он мог бы разделить с…

Маг прервал это крамольное размышление. Его одиночество было осознанным выбором, и ничего менять в своей жизни он не собирался. А эти приступы несвойственной ему сентиментальности стоило прекратить раз и навсегда.

- Что скажешь? - зельевар внимательно посмотрел на крестника, который в это время с нечитаемым выражением вглядывался в доску со схемами, символизирующими организацию упивающихся, Ордена Феникса и тайный кружок гриффиндорцев.

- Вы пытаетесь определить, кто является лидером в ало-золотой группе? - когда Малфой заговорил, преподаватель услышал в его голосе едва различимые нотки горечи.

- Да, - кивнул Снейп, понимая, что сидящий перед ним парень может пролить свет на некоторые несоответствия, поскольку он как никто другой теперь знал Поттера. - А ты как считаешь, кто у них руководитель?

Драко ещё несколько секунд посмотрел на схему, а потом достал палочку и наколдовал ещё одну доску.

- Ваши схемы не полны и не совсем правильно расположены, - произнёс староста безэмоциональным голосом, а потом поднялся, взял мел и быстро стал чертить на доске.

Буквально через минуту парень отошёл, и зельевар увидел фактически его же схемы, только в этот раз гриффиндорцы находились посредине, между Орденом и Упивающимися. Вот только Драко назвал эту группу "Студенты", а не "Гриффиндорцы". В то время как на месте лидеров у студентов стояло сразу два человека: Гарри и Гермиона.

- А теперь что скажете, профессор? - заговорил слизеринец всё тем же сухим голосом. - Как вам ситуация с этого ракурса?

- То, что Поттер создает третью силу, мы знаем уже давно, вот только я не учёл, что он обучает учеников не только своего факультета, здесь ты прав, - проговорил Снейп, ещё не понимая всех изменений, сделанных Малфоем. - Однако это не объясняет, почему они с Грейнджер находятся на одном уровне.

- Гарри готовит свою подругу к тому моменту, когда его не станет, - едва слышно выдохнул Драко, поднимая на декана взгляд, полный тоски и боли.

- Что?.. - не веря в слова слизеринца, произнёс преподаватель и увидел, как Малфой достал палочку и заставил подняться в воздух мел. Несколько секунд - и на доске имя Поттера уже отчерчено линией. Ещё через мгновение появляется стрелка, ведущая от гриффиндорца к Лорду.

- Сейчас они вдвоём создают условия и подтягивают все возможные резервы, - заговорил Снейп, понимая, что означают эти, казалось бы, незначительные дополнения на доске.

- При этом стоит учитывать, что с помощью завещания они могут обязать должников в случае их гибели возвращать долг другому человеку, - уточнил Драко, и Северусу осталось лишь пожалеть юношу, которому приходилось говорить столь страшные слова по отношению к своему избраннику.

Маги замолчали, снова смотря на доску, словно ища на ней другие варианты развития событий.

- А потом, когда они решат, что время настало, - безжалостно продолжил Малфой, - Гарри нанесёт удар против Лорда. И если ему удастся уничтожить своего врага, в дело вступит Гермиона, направляя все усилия на ликвидацию власти Дамблдора.

И снова в комнате воцарилась тишина. Не нужно было говорить вслух то, что победить столь могущественного мага, как Воландеморт, можно только ценой собственной жизни.

- Драко, не преувеличивай, - негромко заговорил зельедел, пытаясь хоть как-то успокоить крестника. - Не думаю, что планы гриффиндорской парочки именно таковы. Грейнджер не выстоит против директора в открытом бою, и наши заговорщики это прекрасно понимают. Тут нужен маг с огромным магическим потенциалом, а такой есть только у Поттера.

- Единственный способ победить Лорда - ликвидировать его, это мы прекрасно знаем, - Драко посмотрел на мага абсолютно пустым взглядом. - Дамблдор же силен своей идеологией и авторитетом. Для того, чтобы одолеть его, нужно прежде всего развенчать директора как лидера света. А кто, как не Грейнджер с её умом, умением просчитывать ситуацию и находить аргументы в свою пользу, справится с этой задачей? К тому же, магическая сила у неё немалая. Да и про братьев Уизли не стоит забывать, поддержку они ей обеспечат. А если добавить во всю эту тёплую компанию Луну Лагвуд, которая без сомнения входит в кружок посвящённых…

- Уизли и дочь редактора журнала. Сила получается реальная, - тихо произнёс зельедел, понимая, что доводы парня безупречны. - Однако выстраивая всю эту теорию, ты упускаешь одну немаловажную деталь.

- Какую? - староста посмотрел на мага, которому привык верить, где-то в глубине души надеясь, что преподаватель найдёт выход, при котором его зеленоглазый избранник останется жив.

- Нас, - Снейп прямо и твёрдо смотрел на младшего Малфоя. - И я, и Люциус, и, как я понимаю, Гевин сделаем всё возможное, чтобы Поттер остался жив. К тому же, осмелюсь предположить, что ваш бывший преподаватель ЗОТИ Люпин будет стоять за своего драгоценного ученика до последнего. Это я уже не говорю про крёстного-анимага. А уж он в случае опасности…

Что будет делать Блек в случае опасности для Гарри, слизеринец так и не узнал. Посреди комнаты появился Добби. Однако вопреки всем правилам эльф был не один. С помощью своей магии домовой перенёс в гостиную и Гарри Поттера. Тот лежал лицом к полу и издавал при этом какие-то невнятные звуки, заглушаемые ковром.

Когда же обеспокоенный преподаватель перевернул парня, то в комнате подобно грому прозвучала фраза:

- Я убьюссс тебя, мерзссский предательссс.

От неожиданности Снейп отшатнулся. Видеть искажённые ненавистью знакомые черты, заметить красные искры в зелёных глазах, слышать шипение вместо обычного юношеского голоса - такого зельевар никак не мог ожидать. В следующую секунду маг испугался за Люциуса, поскольку подумал, что это именно его пытает Лорд. В том, что у Поттера внеочередной контакт с разумом Воландеморта, как в ту ночь, когда он видел нападение на Артура Уизли, преподаватель даже не сомневался.

В данный же момент в голове у Снейпа было несколько вопросов, требующих незамедлительных ответов, но не на один из них у преподавателя пока их не находилось. Как прервать связь между гриффиндорцем и Лордом? Как найти Малфоя и Нотта? Как оказать им помощь? Оставалось только гадать. Больше преподаватель пока ничем не мог помочь своему ученику. Дать ему сейчас зелья означало подвергнуть риску впадения в кому. А воздействовать на него легиллименцией… В подобной ситуации это стало бы наихудшим решением. Так что Снейпу оставалось только смотреть и ждать.

Сейчас никакая посторонняя помощь не могла помочь Поттеру. Он либо сможет разорвать связь с Тёмным Лордом и покинет его сознание незамеченным, либо Лорд почувствует присутствие чужого сознания в своих мыслях. В этом случае участь парня будет незавидна. Воландеморт всегда был мастером в ментальных атаках, и не оставалось сомнений, что, как только змееликий монстр почувствует гриффиндорца, он станет наносить один удар за другим, пока непрошенный гость просто не сойдёт с ума.

Драко между тем не терял времени на сомнения и размышления. Опустившись на ковер рядом с гриффиндорцем, он обнял его, прижимая черноволосую голову к своей груди, и тихо зашептал: «Вернись ко мне. Всё будет хорошо, только вернись ко мне». Конечно, зельедел прекрасно знал, что действия крестника бессмысленны и что в таком состоянии Поттер никак не сможет услышать голос Малфоя, но Снейп ничего не говорил, понимая, что хоть такая призрачная связь помогает сейчас слизеринцу, не даёт ему окончательно потерять надежду.

Проходили мгновения. Гарри продолжал шипеть, в то время как Драко, не останавливаясь, просил его вернуться. Прошла минута. Вторая. Шансов, что всё закончится благополучно, оставалось всё меньше и меньше. Наблюдающий за юношами преподаватель внезапно подумал, как отреагирует Блек, если в конечном результате его драгоценный крестник пострадает. Зельедел постарался отогнать эту мысль как можно дальше. Поттер уже не впервые оказывался в такой ситуации, и каждый раз оставался невредимым. Оставалось надеяться, что неимоверное везение гриффиндорца не подведёт его и сегодня. Ещё Снейпа волновала мысль, почему Гарри - безусловно, сильный маг - так и не смог научиться ставить хотя бы элементарный щит на своё сознание. Профессор подумал, что если парень справится и на этот раз, то их совместные занятия по окклюменции будут проходить ежедневно, пока он не добьётся хоть каких-либо результатов.

Вот закончилась ещё одна томительная минута ожидания. Вот гриффиндорец в последний раз вскрикнул, дёрнулся, а потом затих, прерывисто дыша.

- Добби, влажное полотенце, - произнёс Драко, опуская гриффиндорца и снимая с него очки. Сделав это, слизеринец заметил красный отпечаток, оставленный дужкой, и нежно провёл по нему пальцем, пытаясь хоть как-то избавить парня от неприятных ощущений.

- Вот, наследник Малфой, - эльф протянул требуемый предмет. Бросив быстрый взгляд на Гарри и увидев, что он вне опасности, Добби исчез.

Слизеринец аккуратно сложил полотенце и стал бережно обтирать лицо и шею измученного парня. Несмотря на то, что гриффиндорец был в сознании, он никак не протестовал против таких действий аристократа.

- Поттер, - Снейп понимал, что время дорого, поэтому вынужден был остановить крестника. Отодвинув Драко в сторону, чтобы попасть в поле зрения гриффиндорца, маг спросил: - Кого вы видели?

- Лорд пытал Петтигрю за то, что тот не захотел провести упивающихся в Хогвартс, - едва смог прошептать гриффиндорец. - Но он уже не сможет этого сделать.

- Он жив? - спросил преподаватель, понимая, что шанс на то, что Лорд сможет остановиться вовремя, был ничтожно мал.

- Да, но перед тем, как аппарировать из поместья, Лорд приказал братьям Лестранж добить анимага и избавиться от тела, - смог проговорить гриффиндорец, бессильно откинувшись на ковёр.

Снейп понимал, что в данной ситуации разговор забирает у парня последние силы, но не мог не спросить:

- Это происходило в поместье Лестранжей?

- Да, - произнёс Поттер, даже не открывая глаз. - Монстр был разочарован ещё до разговора с Петтигрю, какая-то неудача в лаборатории, а потом отказ Питера.

- Он мог бы проникнуть в школу только в том случае, если бы здесь находился его возможный партнёр, - задумчиво произнёс зельевар, пытаясь разобраться в ситуации. - А это значит, что партнёром Петтигрю должен быть…

- Невилл, - гриффиндорец поднял тяжёлые веки и посмотрел на преподавателя зелёными глазами, полными боли. - Питер погибнет, защищая Долгопупса, его тело уничтожат братья Лестранжи, а Сириус никогда уже не сможет оправдаться.

Поттер снова закрыл глаза и едва слышно прошептал:

- Зачем всё это видеть, если при этом ничего нельзя сделать?..

Понимая, как сейчас чувствует себя гриффиндорец, Драко, всё это время находящийся рядом с ним, легко провёл по чёрным растрёпанным прядям, стараясь хоть как-то подбодрить парня. Снейп тем временем достал флакон с зельем и поднёс к губам Поттера.

- Выпей. Это предотвратит возникновение связи между тобой и Лордом, - негромко произнёс зельевар перед тем, как гриффиндорец осушил флакон.

- Зелье сна без сновидений, - прошептал парень. - Не нужно было…

Что именно хотел сказать Гарри, слизеринцы так и не узнали, поскольку тот заснул, так и не окончив фразы.

- Теперь он проспит всю ночь, - заметил Снейп, смотря на встревоженного крестника, а потом негромко позвал: - Добби.

- Вы звали, профессор Снейп? - проговорил появившийся эльф, кланяясь магам.

- Где ты нашёл Поттера, перед тем как перенести его сюда? – спросил профессор.

Домовой внимательно посмотрел на зельедела, словно решая, следует ему что-то говорить или нет, а потом всё же произнёс:

- Гарри Поттер находился в Комнате по требованию. Он уже тренировался сам, когда почувствовал себя нехорошо и вызвал Добби. А потом заговорил нехорошим голосом что-то о лаборатории и невыполненном ведьмой задании. Потом ненадолго пришёл в себя и попросил доставить его к леди Малфой. А через несколько мгновений снова заговорил страшным голосом. Добби решил, что лучше доставить Гарри Поттера, сэра, в комнаты Хогвартса, чем переноситься в мэнор.

- Картина проясняется, - произнёс Снейп, смотря, как крестник трансфигурирует кресло в диван и переносит на него гриффиндорца. - Но что делать с Петтигрю? Найти его необходимо. Вот только братья Лестранж…

Профессор замолчал и задумался.

- С ними когда-то бывал в рейдах старший Нотт, возможно, он может знать, куда они отправятся с Питером. Но Гевин, как назло, отправился вместе с Люциусом на вылазку, - продолжил размышлять вслух профессор.

- Сэр, отец Тео сейчас в школе, - произнёс Малфой, понимая, что декан не знает о возвращении временного преподавателя в Хогвартс.

- Ты уверен? - спросил Снейп, понимая, что у них сейчас появился призрачный шанс разыскать хотя бы тело Петтигрю.

- Да. Именно к нему направился Тео, когда я был в нашей гостиной, - подтвердил слизеринец. - Наш маг-провидец сказал, что ему срочно нужно поговорить с отцом о чём-то серьёзном.

- Хорошо, тогда я иду к ним, - зельедел встал и направился к двери. - Что касается Поттера, то его Добби должен перенести в Восточную башню и уложить в его постель. Затем передать Грейнджер, что с её другом всё в порядке.

Сказав это, декан слизеринцев вышел. Когда за ним закрылась дверь, Драко внимательно посмотрел на домового и произнёс:

- Мне нужна твоя помощь.

Преодолеть расстояние от комнат, в которых разместилась Нарцисса Малфой, до покоев Гевина Нотта зельеделу не составило особого труда, они находились недалеко друг от друга. Но даже этого небольшого промежутка времени магу хватило, чтобы осознать, какая огромная ошибка была ими допущена. Даже информация, которую они прочитали в Истории Магии об особенностях оборотней и анимагов, не заставила их с Ноттом обеспокоиться. Приняв к сведенью тот факт, что стая во главе с Фенриром Сивым не поддерживает Лорда, они успокоились и забыли о том, что на службе у Воландеморта находится анимаг Питер Петтигрю. Такая беспечность была просто недопустима и могла закончиться весьма печально. В случае, если анимаг согласился бы выполнить требования Лорда, используя свою связь с возможным партнёром, упивающиеся могли бы занять школу. Тогда бы, имея в заложниках столько детей, Воландеморт бы продиктовал свою волю всему магическому сообществу, а значит, Магическая Британия уже стояла бы на коленях.

Оставалось только порадоваться, что Роберто Борджиа успел познакомиться с Невиллом Долгопупсом, признал его своим партнёром и забрал к себе в Италию. Конечно, у соотечественника Питера перед иностранцем Роберто было преимущество, но Снейп не сомневался, на чьей стороне в итоге будет выбор гриффиндорца.

Тем временем зельевар постучал в двери покоев Нотта, надеясь, что Драко всё же не ошибся и аристократ действительно находится в школе. Через пару секунд дверь распахнулась, впуская мага внутрь помещения.

- Вы не спросили, кто пришёл, - недовольно проговорил Снейп, пытаясь за таким тоном скрыть внезапную тоску, возникшую от увиденной им картины. Оба мага - и отец, и сын - сидели на одном диване, а перед ними находился столик с полупустыми чашками для чая, рядом лежал большой кожаный фолиант, раскрытый посредине. Одного взгляда зельеделу хватило, чтобы понять, что это альбом с семейными колдографиями Ноттов, а он сам только что прервал тёплую душевную беседу. Ощутив чувство зависти к такой идиллии, преподаватель подумал, что все эти эмоции и переживания появились у него после того, как он перестал принимать зелья Дамблдора. Теперь оставалось только решить, действительно ли его одиночество является осознанным выбором или же он придерживался его под влиянием препарата. Решив поразмыслить над этим позже, зельедел снова внимательно посмотрел на сидящих перед ним аристократов.

- Тео почувствовал, кто пришёл, - проговорил заметно повеселевший Гевин, - поэтому я не стал тратить время на меры предосторожности.

- Время сейчас действительно ценно, - заметил маг, многозначительно смотря на старшего аристократа. - У нас очередное чрезвычайное происшествие.

- Ты можешь говорить всё в открытую, - твёрдо проговорил старший Нотт, сразу же понимая, на что ему намекает слизеринский декан. - Тео останется здесь.

- Ладно, - кивнул Снейп, понимая, что в данной ситуации юный маг-провидец действительно может оказаться полезен. – Вкратце. Лорд пытал Петтигрю за то, что он отказался провести упивающихся в Хогвартс. Далее он приказал братьям Лестранжам закончить начатое им, а после втихую избавиться от тела.

- Таким образом лишая Сириуса Блека единственной возможности оправдаться, - быстро сориентировался в ситуации Нотт. - А ко мне ты пришёл, поскольку думаешь, что я могу знать, где именно Лестранжи будут это делать.

- Именно, - кивнул зельевар.

- Я был вместе с ними в нескольких укромных местах, - не стал юлить или выкручиваться Гевин, - но какое конкретно место они изберут, мне неизвестно.

- Я могу попробовать, - сказал молчащий до этого времени Нотт-младший, - как тогда с Фенриром в поместье Малфоев.

- Давай, Тео, сосредоточься, - кивнул сыну Гевин.

Несколько минут прошло в полном молчании. Юный слизеринец, полностью отрешённый, сидел на диване, а в это время старшие маги боялись даже громко вздохнуть, дабы не отвлечь парня.

- Море, - выдохнул Тео, - площадка в скалах над морем.

- Знаю, где это, - кивнул Гевин. - Можем отправляться.

Зельевар только покачал головой, понимая, что вряд ли они успеют, однако отступать был не намерен.

- Не переживайте, профессор, - услышал маг, когда взялся за ручку дверей. - Там будет что-то неожиданное для вас.

- Что-то неожиданное? - уточнил зельедел. - И что это должно означать?

- Идём, Северус, - мягко, но настойчиво произнёс аристократ. - Если бы он знал больше информации, он бы сразу её рассказал.

Не теряя больше времени, мужчины направились к антиаппарационному барьеру школы. Перейдя его и совершив парную аппарацию, в полной боевой готовности маги очутились на продуваемом морскими ветрами небольшом плато.

Здесь их действительно ожидал сюрприз. На земле недалеко от того места, где приземлились маги, лежали связанные и оглушенные Рудольфус и Рабастан, чуть дальше лежало тело Питера Петтигрю, возле которого с печальным видом сидел ещё один Рудольфус, а на некотором расстоянии от них стояли Рабастан и Белла и о чём-то говорили.

- Нет, нет, нет, наследник Малфой, - отрицательно качал головой Добби. - То, о чём вы говорите, опасно.

Слизеринец едва смог сдержать своё недовольство. Вот уже около получаса он пытался убедить эльфа помочь ему реализовать одну небольшую идею. Тот упрямился и не соглашался, а времени, тем не менее, оставалось всё меньше.

- Наследник Малфой не должен просить Добби перенести их с Гарри Поттером в Малфой-мэнор. Там могут быть слуги злого господина, которые причинят вред доброму Гарри Поттеру, - настаивал на своём домовой, однако и не исчезал, что уже вселяло определённую надежду.

- Добби, тётку Беллу мама с крёстным Гарри Сириусом Блеком трансфигурировали так, что появиться в замке она не сможет. Лорд тоже не появится, не после того, что случилось с Петтигрю, а для остальных плохих упивающихся наш замок закрыт, - продолжал уговаривать слизеринец. - Так что ни доброму гриффиндорцу, ни мне ничего не грозит.

Эльф снова покачал головой.

Староста в этот момент подумал, что в подобном случае возможность приказывать этому упрямцу ему бы очень помогла.

- Добби, помнишь наш второй курс? - слизеринец решил зайти издалека, поэтому и задал неожиданный вопрос.

Домовой, не понаслышке знающий о хитрости аристократического семейства, насторожился, но вынужден был кивнуть.

- Тогда на матче по квиддичу ты заколдовал бладжер так, чтобы он летал за добрым Гарри Поттером и пытался сбить его с метлы, - продолжил тем временем Малфой. - Зачем ты это сделал? Ты хотел навредить Гарри Поттеру?

- Нет, нет, Добби не хотел причинить вред своему герою, - тут же запричитал домовой. - Добби только хотел спасти маленького мага от опасности.

- Но ты подверг его жизнь опасности, - безжалостно сказал Драко, сурово смотря на несчастного эльфа. - От удара заколдованным бладжером гриффиндорец мог погибнуть.

- Добби не хотел. Добби хотел помочь, - ещё громче запричитал домовой. - Добби наказал себя за то, что заколдовал мяч.

- Я знаю, - произнёс Малфой, наклоняясь так, чтобы смотреть в глаза эльфу на его уровне, - и ни в чём тебя не виню. Просто я хочу, чтобы ты понял: иногда для того, чтобы защитить от большой опасности, нужно рискнуть или подвергнуться меньшей.

- Добби понимает, - кивнул домовой, и ободрённый слизеринец продолжил:

- Я, как и ты, хочу защитить Гарри от злого Лорда, а для этого мне нужно провести ритуал защиты избранника Малфоев.

- Этот ритуал необязательно проводить в замке, - сказал эльф. - Один ваш предок проводил его здесь, в Хогвартсе. Я могу принести вам всё необходимое сюда.

Помянув нехорошим словом всех предков и излишне сообразительного домового, Малфой, тем не менее, быстро нашёлся с новым аргументом.

- Защита, возникшая в результате ритуала, будет гораздо сильнее, если его провести в Малфой-мэноре.

Возразить на это эльф не мог и, немного подумав, довольно неохотно, но всё же кивнул.

Увидев это, Драко едва смог сдержать довольную улыбку. Конечно же, эльф слышал о ритуалах его семьи, но вот подробностей знать никак не мог. Не знал Добби того, что ритуал для защиты возлюбленных был ненадёжен и результат был далеко не всегда. Магия сама решала, возможно ли совместное будущее у данной пары, и давала защиту только тем магам, которые впоследствии действительно могли стать супругами аристократов. К сожалению, узнать результат по окончанию ритуала было невозможно. В случае благоприятного исхода избранник Малфоев видел сон об их совместном будущем.

Подумав об этом, Драко улыбнулся. Обняв спящего Поттера, чтобы перемещение прошло как можно удачнее, он подал руку эльфу. Кажется, их сегодня ждёт весьма необычная ночь.

- Это Люциус, Фенрир и Люпин под оборотным зельем, - быстро произнёс Нотт, пока Снейп от неожиданности не начал кидаться заклятьями.

- О, подкрепление прибыло, - несколько насмешливо отозвался фальшивый Рабастан. - И как вы узнали, что произошло?

- У Поттера было видение по поводу случившегося с Петтигрю, - кратко ответил зельевар, не вдаваясь в подробности.

- И вы сразу же бросились сюда, пытаясь не дать Лестранжам лишить Блека последнего шанса на спасение, - всё так же насмешливо произнёс Рабастан. - Но на счастье лорда-преступника мы уже были в поместье Лестранжей.

- Фенрир, перестань, - негромко произнёс фальшивый Рудольфус, подходя к вожаку и обнимая его. - Нам ещё нужно решить, что делать дальше.

- Ты прав, Ремус, - вожак посерьёзнел в то же мгновение и обнял своего партнёра, стараясь поддержать его. - Братьев Лестранж убить мы сейчас не можем. Сначала Белла, потом её муж с братом - такого Лорд не оставит без внимания. А нам как раз таковое и не нужно. Так что придётся стереть братьям память и отправить их в поместье. Что касается Питера... Мы уже ничем не можем помочь, однако сбрасывать его в море тоже не выход. К тому же, его тело нужно будет предъявить Визегамоту, как улику в невиновности Блека. Вопрос только, как и где нам его сохранить до этого слушанья?

- У меня в замке отец оборудовал замораживающую камеру, - произнёс Нотт, прекрасно осознавая, что его предложение Фенрир может проигнорировать. - Размер её может позволить положить туда человека.

- И зачем же твоему батюшке понадобилась камера такого размера? - поинтересовался Люциус. На него Снейп всё ещё не мог смотреть без усмешки: в роли молодой Беллы друг был просто неотразим. - Что он там хранил?

- Тушу гиппогрифа, над которой проводил какие-то неведомые эксперименты, - ответил Гевин.

- Что ж, в таком случае самым правильным будет воспользоваться вашим семейным хранилищем, - подвёл итог Снейп и добавил: - Бери Петтигрю и отправляйся.

- Одну минуту, - возразил Нотт. - Фенрир, мне нужно поговорить с тобой о Билле.

- Не о чем здесь разговаривать, - резко отрезал Сивый-Рабастан, но его прервал Люпин-Рудольфус.

- Рир, не нужно, - тихо произнёс он, однако этих слов хватило, чтобы вожак кардинально изменил тон.

- Билл сейчас спит с истощением. Хочешь поговорить с ним - пришли сову с запиской, - нехотя произнёс Фенрир, глядя на аристократа.

Понимая, что лучшего одобрения он не дождётся, Нотт поклонился всем присутствующим, взял Петтигрю за руку и исчез вместе с ним.

- Зато теперь стало понятно, почему он так поступил тогда, - негромко произнёс Люпин, смотря на то место, где ещё секунду назад лежал его бывший друг.

- Он выдал Поттеров Лорду, поскольку знал, что его возможный партнёр подпадает под пророчество об Избранном, - произнёс вожак, прижимая расстроенного Люпина ближе к себе. - Поэтому он и пошёл на такой шаг.

- Вы были там при разговоре Питера и Лорда? - уточнил Снейп, понимая, что показания таких свидетелей, как лорд Малфой и Фенрир, имеющих авторитет за границами Англии, значительно увеличат шансы Сириуса на судебном разбирательстве. К тому же, магу было неуютно, что разговор зашёл о пророчестве. В очередной раз услышать о поступке, повлёкшем за собой смерть подруги, было весьма болезненно и неприятно.

- Мы были в подсобке для ингредиентов, - ответил Люциус-Белла, понимая, о чём сейчас подумал зельевар. - Ремус держал над нами заклятие иллюзии, чтобы нас не могли обнаружить. Сначала Лорд пытался восстановить в лаборатории ход работы Беллатрикс, но он так и не смог ничего узнать. К тому времени мы уже успели уничтожить все улики. А потом прямо в лабораторию пришёл Питер и всё началось.

- Значит, ваши сведенья могут опротестовать, поскольку вы не находились непосредственно в том помещении, где происходил разговор. Дамблдор первый начнёт кричать о том, что вы слышали то, чего на самом деле не было, - произнёс преподаватель, понимая, что дело для Блека оборачивается не самым лучшим образом.

- Братья Лестранжи всё это время находились там же, в лаборатории, и всё видели, - уточнил Фенрир.

- Значит, воспоминания, которые могут послужить на суде доказательством в пользу анимага, есть у братьев, - задумчиво проговорил Снейп, смотря на упомянутых магов. - Тогда наша задача - извлечь их из их памяти.

- Что ты предлагаешь? - спросил Люпин, прекрасно понимая, что могут означать для Визегамота эти воспоминания.

- Легиллименция - лучший выход, - сказал Снейп и продолжил: - Но загвоздка в том, что применять её к бессознательному магу весьма опасно. А приведи мы братьев в сознание, они смогут опознать меня. В случае с Лордом даже заклятье забвения не даст гарантии сохранения тайны.

Проговорив это, зельедел замолчал. Все на плато понимали, что он не хочет излишнего риска.

- У нас есть тело Петтигрю и разговор, который мы втроём слышали. Для оправдания Сириуса этого должно быть достаточно, - поддержал друга Малфой. – Ещё одним выходом могло бы послужить оборотное зелье, но его у нас уже нет. Так что изменить внешность Северуса мы не можем.

- Но мы можем кое-что другое, - фальшивый Рудольфус обвёл внимательным взглядом всех магов. – Помнится, в школе ты, Люциус, умел лучше всех насылать омолаживающие чары. Так что, омолодив Северуса, ты сделаешь ему стопроцентное алиби.

- Если братья Лестранжи и смогут что-то рассказать, то только то, что видели молодых себя в компании с юной Беллой и Северусом, - поддержал мысль партнёра вожак. - Им просто никто не поверит. К тому же, ещё неизвестно, смогут ли они вообще о чём-либо рассказать.

Секунду подумав, слизеринский декан кивнул: план был неплохим. В ту же секунду все начали действовать: Люциус стал колдовать над внешностью Снейпа, оборотни - накладывать дополнительные связующие чары на пленников, и уже через несколько минут всё было готово.

- Какой… - попробовал было что-то сказать вожак, глядя на юного зельевара, но, увидев его взгляд, осёкся. - Что ж, приступим. Энервейт!

От заклинания Рабастан пришёл в себя. Не давая ему опомниться, Снейп поднял палочку и произнёс:

- Легиллименс.

Сломать блоки ослабленного мага не составило труда, тот никогда не был особо силён в ментальных щитах. Так что через несколько мгновений зельедел вышел из сознания Рабастана, вытаскивая драгоценную серебристую нить. Далее всё проходило, словно маги уже не первый раз сотрудничали вместе: Люпин протянул Снейпу флакон для воспоминаний, Люциус обновил чары омоложения, в то время как Фенрир наложил специфическое заклятие забвения. Профессор хотел уточнить, что это за заклятие, но его поторопил Ремус:

- Скоро закончится действие оборотного зелья. Нужно закончить с Рудольфусом.

Сказав это, оборотень привёл в сознание связанного мага, и зельевару ничего больше не оставалось, как приступить к следующему сеансу легиллименции. Вытащить воспоминание у второго брата было также несложно, и профессор быстро справился со своей задачей. Поместив вторую серебристую нить во флакон, зельевар отошёл в сторону и стал наблюдать за действиями Фенрира. Тот быстро произнёс заклятье, корректирующее воспоминания Рудольфуса. Дальше вожак развязал обоих магов, привёл их в сознание и отдал следующие распоряжения:

- Вы выполнили приказ Лорда и сбросили тело Петтигрю в море. Потом отправились в своё поместье, где и были всё время. Во время своего путешествия вы никого не видели.

Братья, как профессор понял, ещё находились под заклятьем коррекции памяти, поэтому повторили всё, что сказал Сивый, а потом аппарировали с плато.

- Впечатляет, - произнёс Снейп. - А что за условие ты поставил в том случае, если они вспомнят о том, что здесь произошло?

- Если они что-то вспомнят - умрут, - просто ответил Сивый, ничего не уточняя и не добавляя.

Зельедел ожидал потока протестов со стороны Ремуса, однако тот молчал. Профессор понял, что его студент оказался прав: Люпин вернулся, но вернулся другим. Связь с Фенриром сделала оборотня более мужественным и решительным, в то время как сам Сивый стал более спокойным. Их обоих партнёрская связь сделала лучше.

Тем временем эффект Оборотного стал пропадать и мужчины начали меняться. Уже через несколько минут перед Снейпом стояли маги в своих обычных обликах.

- Что ж, нам пора домой, - произнёс Сивый, обнимая оборотня за плечи. - Доброй ночи. Если будем нужны, вы знаете, как с нами связаться.

- Вы же увидите в ближайшее время Билла Уизли? - задал неожиданный вопрос Люциус, чем немало удивил остальных. - Мне нужно передать ему послание от брата.

- Говори, - произнёс вожак, явно не собираясь задерживаться.

- Чарли сказал, что нет нужды сомневаться в магии оборотней: она всё равно поможет партнёрам соединиться, - сказал маг. - Это и просил передать Чарльз Биллу.

Услышав это, оборотни посмотрели друг на друга и улыбнулись. Потом, кивнув магам, молча аппарировали.

Тем временем Снейп размышлял над тем, что он наконец точно узнал, с каким именно Уизли помолвлена Паркинсон. Только оборотень, не верящий в соединение с избранником, а потом вдруг получивший шанс на него, мог передать такие напутственные слова.

- Аппарируем к школе? - спросил Люциус, смотря на задумавшегося друга. - Уже поздно, а ты долго нормально не отдыхал.

- Нет. Нужно проведать Блека, вдруг его крестничек сбрасывает не только Сонное заклятье, а ещё и преодолевает действие Сна без сновидений и уже успел связаться с анимагом. В таком случае Блек может наломать дров, - пояснил зельедел и добавил: - Кстати, проверь, чтобы Драко выполнил моё распоряжение и отправил Поттера в его комнату.

Сказав это, Снейп аппарировал, не дождавшись комментариев от друга.

Люциус ухмыльнулся. Зная характерные особенности Малфоев, лорд ни на минуту не сомневался, что Гарри остался ночевать вместе с Драко в специальной гостевой комнате в покоях Нарциссы. А ещё Снейп исчез, забыв снять чары омоложения. Аристократ представил лицо Сириуса в тот момент, когда он увидит юного Северуса, и снова усмехнулся.

Аппарировав на крыльцо дома номер двенадцать на площади Гриммо, Снейп оглянулся, нет ли кого поблизости. Мера предосторожности, усвоенная им очень давно. Конечно, особого результата она бы не дала, но всё же. Однако, учитывая довольно поздний час, площадь была пустынна. Пообещав себе, что надолго он здесь не задержится и сегодняшнюю ночь, в отличие от прошлой, посвятит отдыху, маг постучал в двери.

Двери открыл домовой, при этом низко поклонившись вошедшему. Этому поступку зельевар немного удивился. Всё же он уже привык слышать негромкое ворчание Кикимера об оскорблении чистокровного дома Блеков визитами грязных полукровок. Конечно, за последнее время поведение старого эльфа улучшилось, однако лично Снейпу он пока не кланялся.

- Лорд Блек находится в библиотеке, - чопорно произнёс эльф, запирая дверь. Маг кивнул и направился в указанном направлении, но был остановлен негромким голосом:

- Профессор Снейп, можно мне с вами поговорить?

- Леди Блек, - обернулся зельедел к портрету Вальбурги, но не смог удержаться от колкости: - Так непривычно слышать от вас обращение «профессор». Ранее, помнится, вы весьма неохотно признавали мой статус.

- Слизеринец, - как-то по-особенному нежно улыбнулось изображение. Одна простая улыбка изменила нарисованные черты почти до неузнаваемости, и сейчас, глядя на портрет, преподаватель понял, от кого анимаг унаследовал свою привлекательность. - Даже союзникам напомнишь об их былых промахах.

- Былых? - внимательно посмотрел маг на картину, пытаясь понять, правильно ли он услышал слова ведьмы.

- Былых, - кивнула Вальбурга. - Семейство Блек прочитало Историю Магии, принесённую вами. Как вы понимаете, написанное в книге кардинально отличается от того, во что верили многие древние семейства на протяжении веков.

- И что вы намерены предпринять? - спросил профессор, понимая, что портреты предков, зная правду, могут весьма ощутимо повлиять на своих потомков.

- Благодаря связям через картины, Историю Магии читают предки других магических семейств Англии, так что информация распространяется довольно быстро, - ответила ведьма.

- И все реагируют спокойно, никто не пробует протестовать? - удивился зельедел.

- Кто пробует, тот временно лишается возможности говорить и двигаться, дабы не передать сведенья не тем магам, - Вальбурга прямо и спокойно смотрела на собеседника, который убедился, что несгибаемый характер - это семейная черта женщин рода Блек. - Однако я хотела поговорить с вами о другом. Если можете, скажите, как там мальчики?

- Вы спрашиваете о Поттере и младшем Малфое? - уточнил Снейп, не совсем уверенный, что правильно понял просьбу ведьмы.

- Да, профессор, - кивнула Вальбурга и пояснила: - Пока у Сириуса нет прямых наследников, кто-то из них может продолжить род Блеков.

- Гарри Поттер, поскольку является крестником вашего сына, - произнёс преподаватель. - До рождения у Сириуса детей он является его прямым магическим наследником. К тому же, мать Джеймса, бабушка Гарри, была урождённая Блек. И Драко, поскольку, как сын Нарциссы, он достаточно близок вам по крови. Хотя есть ещё и Тонкс.

- Вы правы, профессор, - кивнула ведьма и уточнила: - Но дочь Андромеды в силу сложившихся обстоятельств войдёт в род мужа и подарит наследника семейству Шеклботов. Так что нам с вами остаётся уповать только на Драко с Гарри.

- Нам с вами? - уточнил зельевар последнюю формулировку.

- Ну конечно, - посмотрела на него удивлённая ведьма. - Ведь, будучи вашим крестником, в случае, если с вами, профессор, случится несчастье, именно он должен будет продолжить род Принцев. Конечно, если у вас нет побочного сына или же любимого человека, на которого вы возложите данную миссию.

- Нет. Таких людей в моей жизни нет, - сказал преподаватель, серьёзно задумавшись. До этого разговора он как-то упускал из виду тот факт, что Драко Малфой является его прямым наследником. Нет, в том, что крестник сможет стать прекрасным лордом Принцем, он не сомневался, но вот родовые умения, а именно ментальная магия, были бы утеряны.

- Профессор, вы так мне и не ответили. Как там наши драгоценные мальчики? - уточнила леди Блек, с трудом удерживая торжествующую улыбку. Один небольшой разговор, а она уже добилась своей цели. Убедилась, что Снейп отдаёт предпочтение собственному полу, узнала, что у него на данный момент нет мага, с которым он бы поддерживал близкие отношения. К тому же, ей удалось подтолкнуть зельедела к мысли о необходимости позаботиться о прямом наследнике, а это было весьма неплохим результатом. Всё же даже нынешнему декану слизеринцев было далеко до женщины рода Блек.

- С ними всё в порядке, - автоматически проговорил маг, всё ещё погружённый в размышления.

- Тогда не буду вас больше задерживать, - обворожительно улыбнулась Вальбурга. - Вы ещё не встретились с моим сыном, а время позднее и вам не мешало бы отдохнуть.

- Благодарю, леди Блек, - кивнул профессор, поклонившись. - Непременно последую вашему совету.

Зельевар развернулся и направился в библиотеку искать хозяина дома, а ведьма ещё несколько мгновений смотрела на него с портрета, а потом исчезла, перейдя на другую картину. Сведенья, полученные ею только что от профессора, должны были без промедления узнать все предки рода Блек.

Снейп действительно нашёл анимага в библиотеке. Но вот только он никак не ожидал застать бывшего однокурсника в таком плачевном состоянии. Тот сидел на ковре возле камина, обхватив колени руками. При этом голова мага была низко опущена, и он едва заметно раскачивался из стороны в сторону. Возле анимага стояла початая бутылка с огневиски и стакан, в котором на дне был янтарный напиток. В воздухе витал тяжелый запах алкоголя.

- Как же ты опустился, Блек, - не смог удержаться от комментария профессор.

Сидящий на ковре поднял голову и обернулся к говорящему. Зельевар приложил громадные усилия, чтобы не отшатнуться, столько боли, тоски и горечи было в обычно весёлых синих глазах.

- Ты пришёл... - прохрипел Блек, и Снейп подумал, что таким голосом мог бы говорить приговорённый к поцелую дементора. - Ты снова пришёл.

- Я пришёл узнать, как ты, - произнёс слизеринец, медленно проходя в комнату и стараясь не делать резких движений. Судя по количеству отсутствующего в бутылке алкоголя, Блек был явно не в себе.

- Ты всегда задаёшь именно этот вопрос, всегда стараешься убедиться, что я именно так никчемен, как ты и говорил, - с горьким смешком произнёс анимаг, а потом снова посмотрел на ничего не понимающего Снейпа взглядом, полным боли и раскаянья: - Но скажи, Северус, неужели двенадцати лет тебе было мало? Неужели этого недостаточно для расплаты?..

- Я, по-моему, не давал тебе права называть меня по имени, - произнёс окончательно сбитый с толку зельедел.

- И всё же я уже больше двенадцати лет называю тебя Северусом, - снова горько усмехнулся Блек. - Это имя подходит тебе - вечно юному, неизменному.

Помянув недобрым словом Мерлина и пожелав Люциусу отправиться в пеший тур на его поиски за то, что тот не снял своё заклятье омоложения, зельедел решил, что пора прекращать этот затянувшийся спектакль.

- Блек, я не знаю, что там тебе кажется в твоём затуманенном алкоголем мозге, - профессор подошёл, взял анимага за плечи и довольно сильно тряхнул его. - Но я пришёл сюда поговорить с тобой о твоём крестнике и не уйду, пока не исполню задуманного, даже если мне придётся облить тебя водой, дабы ты пришёл в себя.

- Снейп... - Сириус словно очнулся и теперь с неверием смотрел на профессора. - Что ты с собой сделал?

- Вообще-то, это не твоё дело, - ответил маг, радуясь, что анимаг всё ещё может мыслить адекватно. - Но если быть точным, то мне пришлось прибегнуть к такому способу, чтобы достать сведенья, которые смогут тебя оправдать.

Произнеся это, маг рассчитывал на достаточно бурную реакцию, но был разочарован. Блек призвал ещё один стакан, налил в него огневиски и, протягивая его Снейпу, тихо спросил:

- Питер Петтигрю?

Удивлённый профессор принял предложенный ему напиток и кивнул. Анимаг снова опустился на ковер, взял в руки свой стакан, поднёс его к губам, но, так и не сделав глотка, выплеснул его содержимое в камин.

- Как? - задал следующий вопрос Блек, вновь смотря на Снейпа.

- Лорд, - произнёс маг, призывая себе кресло, опускаясь в него и делая первый глоток из стакана. - За то, что тот отказался провести упивающихся в Хогвартс.

- Ты видел это? - задал очередной вопрос анимаг, на этот раз глядя в огонь камина.

- Только в чужих воспоминаниях, - уточнил слизеринец, а потом продолжил: - Он умер достойно, не сломавшись под пытками Лорда и так и не сказав, где сейчас находится Невилл.

- Значит, всё-таки ребёнок Долгопупсов, - задумчиво произнёс хозяин дома, тем временем подливая в бокал Снейпа огневиски. - Эх Питер, Питер…

- Люпин сегодня тоже о нём скорбел, - тихо произнёс профессор, делая ещё один немаленький глоток и чувствуя, как жар алкоголя побежал по венам. - Но почему? Ведь он вас предал. Из-за него…

- Да, всё так, - Блек не дал слизеринцу закончить. - Но мы ещё помним маленького мальчика, который готов был идти с нами на рисковые поступки. Именно по этому мальчику мы и скорбим.

Снейп промолчал, сделав ещё один глоток из своего стакана, в то время как Сириус продолжал что-то говорить.

Зельевар чувствовал, что алкоголь, нервное напряжение и хроническое недосыпание делают своё дело. Он уже не мог сконцентрироваться на словах анимага, да, собственно, не очень-то и старался. Мага устраивала атмосфера библиотеки и то, что он хотя бы на пару минут в день может расслабиться и отдохнуть…

- Снейп... Снейп, тебе нужно вставать, - через некоторое время затеребил его за рукав хозяин поместья.

- А тебе наконец замолчать, - тихо выдохнул преподаватель, мгновенно выхватывая палочку и приставляя её к шее анимага.

Удивление и испуг, возникшие в этот момент в синих глазах анимага, только раззадорили и подстегнули зельедела. Ему нестерпимо захотелось узнать, что ещё может вызвать у бесстрашного гриффиндорца подобную реакцию.

Секундным делом стало опустить Блека на ковёр и прижать его к полу своим телом. А дальше, не отрывая взгляда от расширенных синих глаз, всё ближе и ближе склоняться к таки манящим, хорошо очерченным губам.

И прежде чем всё исчезло в темноте страсти, в голове мага проскользнули две последние мысли: почему в дыхании анимага нет запаха алкоголя и почему он не сопротивляется?

Аппарация прошла успешно, хотя он так и не полюбил этот вид перемещения. Теперь осталось пройти расстояние от антиаппарационного барьера до самого поместья. Нет, конечно, с его силой он мог бы перенестись прямо в дом, но такое перемещение излишне энергоёмкое, к тому же, такие действия наносят вред защите мэнора. А ему не хочется причинять вред месту, которое он уже стал называть своим домом.

Вот и поместье. Дальше в восточное крыло, где они сейчас и проживают. Вот и спальня. Прежде чем зайти, он глубоко вздохнул. Как бы он ни любил своего избранника, но выслушивать очередную нотацию о безответственном отношении к своему здоровью не хотелось.

Тихо открыть дверь. На цыпочках зайти и выдохнуть с облегчением. Уже заснул. Значит, можно тихонько пройти в ванну и смыть с себя пот и грязь. А потом всё так же тихо пройтись и лечь, аккуратно высвобождая для себя небольшой кусочек одеяла.

Вроде удалось бесшумно помыться. Его возлюбленный по-прежнему крепко спит. Застыть на минуту, чтоб полюбоваться на спящего юношу. В бледном свете луны его черты становились ещё утончённей, а белая кожа и светлые волосы словно сияли в темноте каким-то фантастическим неземным светом.

- Мне, конечно, льстит такое внимание, - раздался насмешливый голос, и вот он уже смотрит в открытые серые глаза на любимом лице. – Но, может, ты всё-таки ляжешь, пол холодный?

- Слизеринец, ты притворялся, - попенял он, быстро забираясь на кровать, укрываясь и прижимаясь к самому восхитительному источнику тепла в существующем в мире - тёплому боку своего возлюбленного.

Однако сегодняшняя тренировка дала о себе знать и, ложась, он неловко опёрся на травмированную руку. Ему не удалось сдержать негромкого стона.

Молниеносно выхваченная палочка, одно заклятие - и вот уже спальня озарена неярким светом.

- И что у нас здесь? – такие родные серые глаза смотрели с беспокойством и тревогой.

- Ничего страшного, - поспешно ответил он. - Просто небольшой ушиб.

- Небольшой ушиб, говоришь, - саркастично произнёс его избранник, очень недобро улыбаясь. - И колдомедику явно не показывался. Так, лежи смирно, я сам тебя обследую.

Мгновение - и одеяло отброшено в сторону. Ещё мгновение - и очередная пижама распылена на молекулы, а его возлюбленный уже произносит серию диагностических заклинаний.

- Таксс, и как это называется? - если его парень начинал говорить подобным тоном, дело принимало весьма неприятный оборот.

- Они же не специально, - попробовал оправдаться он. - Мои подопечные просто не всегда могут проконтролировать свою силу.

- И меня это должно радовать? - саркастичные слова свидетельствовали о том, что его попытка оправдаться не увенчалась успехом. - Или это должно будет успокоить маму и крёстных?

Одно только упоминание об уважаемой ведьме и достойных магах заставило его сделать щенячьи глазки и умильно попросить:

- Только им ничего не надо говорить, хорошо?

- Ладно, - немного смягчился его избранник, - но знай, я буду молчать, поскольку не хочу, чтобы день, который ты полностью посвятишь мне, был испорчен их нотациями. А теперь, мой травмированный гриффиндорец, готовься, будем тебя лечить.

Первыми были зелья, разнообразные, но при этом все неприятные на вкус. Он пил их молча, понимая, что спорить всё равно бесполезно и его домашний колдомедик настоит на своём. Беря очередной флакон, он размышлял о том, что никогда не мог предположить, что в этом саркастичном и часто язвительном юноше будет скрываться столько заботы и тепла по отношению к нему. Когда-то он даже сомневался, что этому магу известно хотя бы значение слов «забота» и «тепло». А сейчас представлять себе возвращение домой, где его не будут встречать саркастичными словами, но в то же время с такой нежностью и вниманием, даже не хотелось.

- Теперь очередь мазей, - раздался насмешливый голос, и одного взгляда хватило, чтобы понять, что его избранник знает, о чём он сейчас думает. - Ложись поудобнее, представитель Годрика Гриффиндора.

- Слушаюсь и повинуюсь, последователь Салазара Слизерина, - со смехом добавил он и уточнил: - Или нужен более значимый титул?

- Самый прекрасный и изысканный, затмевающий собой свет луны и солнца было бы предпочтительнее, - произнёс его возлюбленный, начиная наносить целебный состав на его кожу. - Хотя вряд ли ты запомнишь столь сложное обращение.

- Тогда уж лучше подойдёт самый великий и самый скромный, - произнёс он, пытаясь сдержать глупую ухмылку.

- Подойдёт, - кивнул его добровольный колдомедик, в то время как его руки нежно и аккуратно втирали целебный состав сначала в его руки и грудь, а потом переместились на ступни и стали подниматься вверх по голени к бёдрам. Дышать ровно становилось всё более и более сложным делом, чем выше продвигалась лечебная процедура.

- Нравится? - лёгкие колебания в голосе говорили о том, что его личный целитель тоже не остался равнодушным.

- Да, ты же знаешь, что да, - выдохнул он, мечтая о переходе к чему-то более волнительному и восхитительному.

- Перевернись, мне нужно смазать спину, - не сдавался его избранник, продолжая эту своеобразную мучительную игру.

Ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Переворачиваясь, он не смог удержаться от гримасы разочарования.

- Потерпи, ещё всё будет, - раздался шёпот, в то время как на его спину вылилась ещё одна порция целебного бальзама.

Руки, втирающие бальзам, по-прежнему были нежными и ласковыми, но стали двигаться гораздо быстрее. Его партнёр тоже начал торопиться.

Но вот целебный состав уже нанесён… И вот уже изящные руки движутся по телу, лаская ставшую чувствительной кожу.

- Не томи, - раздалась то ли просьба, то ли мольба, когда терпеть уже не оставалось сил.

- Сейчас, мой хороший, сейчас, - прозвучал ответ, прерываемый поцелуями. – Расслабься, я обо всём позабочусь…

…Ранее утро. Староста факультета слизеринцев Драко Малфой лежал на кровати и смотрел на спящего рядом с ним гриффиндорца Гарри Поттера. В предрассветных лучах парень был необычайно прекрасным… Загорелая гладкая кожа, растрепанные смоляные волосы, приоткрытые губы - всё это было безумно притягательным для наследника Малфоев. Юноше нестерпимо хотелось протянуть руку и коснуться спящего. Пригладить волосы, провести пальцами по скуле, дотронуться до шеи…

Но нельзя. Гарри снился сон, и аристократ с готовностью отдал бы половину своего состояния, только бы узнать, что именно снится его избраннику. Но это ещё и означало, что действие зелья Сна без сновидений уже закончилось. И гриффиндорец в любую минуту мог проснуться.

Драко понимал, что уже нужно вызвать эльфа, чтобы тот перенёс спящего в его спальню, но слизеринец не мог. Это означало бы, что самая прекрасная ночь в его теперешней жизни закончилась. Ночь, когда просыпаясь, он мог слышать дыхание спящего рядом с ним любимого человека.

Как только Гарри исчезнет, ему останутся только воспоминания. Воспоминания, которыми он даже не сможет поделиться с избранником. Он не сможет пошутить на тему того, что гриффиндорец забавно сопит во сне или о том, что он старается завернуться в одеяло, как в кокон. Нет, слизеринец не может этого сделать, поскольку эту ночь он украл… Все эти воспоминания запретны, и Гарри может никогда и не узнать о ночи, проведённой в кровати слизеринца…

- Наследник Малфой, время, - в комнате беззвучно появился Добби. - В Восточной башне все скоро начнут подниматься.

- Да, Добби, сейчас, - проговорил Драко, доставая палочку и насылая на гриффиндорца лёгкие Сонные чары, чтобы тот не проснулся при перемещении. - Теперь можно.

Эльф и маг исчезли, а слизеринец перелёг на половину, где ещё мгновение назад лежал его любимый, ощущая лёгкое тепло и едва уловимый запах.

Крепко зажмурившись и зажав в кулаке простынь, юноша раз за разом повторял про себя, что Гарри Поттер проживёт с ним, Драко Малфоем, долгую и счастливую жизнь.

Первое, что почувствовал зельевар, когда проснулся, была жажда. Не открывая глаз, маг запустил руку под подушку, чтобы достать оттуда палочку, которая всегда лежала там ночью. Однако там ничего не было, да и вместо простыни был ворс ковра. Это заставило профессора резко встать и оглядеться. Оказалось, что он спал не в своих покоях в Хогвартсе. Нет, Снейп провёл эту ночь на ковре в библиотеке особняка на площади Гриммо двенадцать. А палочку свою профессор увидел на кресле рядом с вычищенной и выглаженной одеждой.

Но наиболее шокирующим был не этот факт. Рядом с ним на ковре гостиной, обернувшись лицом к камину, спал хозяин дома Сириус Блек. Однако наихудшим было то, что они оба были обнажены.

На несколько минут застыв от шока, зельевар просто сидел и рассматривал спящего анимага. На его спине в нескольких местах были видны весьма характерные укусы. Они однозначно свидетельствовали том, что вчера ночью профессор напрочь забыл о сдержанности и контроле. Это была особенность зельедела. В процессе любовных игр он любил немного прикусывать кожу партнера, оставляя неглубокие, едва заметные следы. Но всегда, при любых обстоятельствах маг контролировал свои желания, никогда не позволяя себе причинять ощутимую боль партнёру. Сейчас же отпечатки на белой коже Блека свидетельствовали о том, что мужчина вчера опустился до уровня животного.

От этой мысли Снейпа замутило. Никогда, даже приняв метку, он не опускался до насилия, считая его отвратительным. Издеваться над беззащитной жертвой могли только садисты вроде Керроу или сумасшедшие фанатики, подобные Белле. Упиваться своим превосходством, насилуя кого-то, - такая мерзость, по его мнению, была недостойна настоящего мага.

Зельевар прикрыл глаза, вспоминая, что же послужило причиной произошедшего, что стало толчком, заставившим его пасть столь низко. Он пришёл в особняк Блека сообщить тому о гибели Петтигрю. Хозяин дома предложил ему виски, а сам о чём-то всё время говорил. А дальше, вероятнее всего, он просто задремал, устав после бессонной ночи и насыщенного дня… Анимаг попытался его разбудить, и после этого он просто напал на него.

Признаться даже самому себе, что он способен на столь омерзительный поступок, было сложно. На душе было мерзко. А хуже становилось от осознания того, что Блек его никак не спровоцировал. За вечер он не сказал ни единого обидного слова, не отпустил ни одной шуточки. Да что там за вечер. В последнее время они смогли научиться общаться нормально, без криков и взаимных оскорблений. Наоборот, анимаг вёл себя как вполне взрослый человек и действовал как заботливый хозяин, не давая своему гостю спать в кресле. И в ответ на это он сделал всё, чтобы доказать, что в упивающиеся его взяли не просто так и своё место среди убийц и насильников он занимает вполне оправданно.

Единственным, что служило хоть каким-то утешением профессору, было то, что сил у него действительно было мало и он отключился сразу же после первого раза. Представлять, что чувствовал бы он в том случае, если бы эта пьяная вакханалия продлилась всю ночь, магу не хотелось.

Но самая большая проблема состояла в том, что Снейпу понравилось всё то, что произошло ночью. И как бы он ни раскаивался в содеянном, была часть в его душе, которая жаждала повторения. И уступая этой части, память всё время подбрасывала ему новые и новые картинки. Сириус Блек - мечта половины учеников Хогвартса тех времён, когда они там учились. Ещё подростком он выделялся среди сверстников своей красотой. И даже Азкабан не смог этого изменить. Два года после побега - и вот уже анимаг выглядел так, что его фото можно было помещать на обложки журналов для юных ведьм. Густые волнистые волосы, аристократические черты, выразительные глаза. Крепкие руки, широкие плечи, развитая грудная клетка, тонкая талия и узкие бёдра. Блек был просто воплощением мужской красоты, и даже татуировки не портили его. И всё это великолепие этой ночью принадлежало ему, профессору зельеваренья Северусу Снейпу.

Чувствовать, что у анимага перехватывает дыхание… Видеть яркий румянец на его щеках… Слышать стоны, которые не удалось сдержать… Ощущать дрожь, пробегавшую по телу мага… И знать, что именно его действия стали причиной всего этого. Именно на него, Северуса Снейпа, реагирует Сириус Блек подобным образом…

Понимая, что ещё немного и он снова начнёт творить глупости, зельевар осторожно поднялся, стараясь при этом не шуметь, чтобы не разбудить спящего мужчину. Объясняться с анимагом у Снейпа не было никакого желания. Встав, маг быстро завернулся в свою мантию, взял палочку и уменьшил одежду. После того, как рассовал свои вещи по карманам, профессор направился к камину, полагая, что предаться размышлениям о случившемся он сможет и в своих покоях в Хогвартсе. Вот только в его покоях рядом не будет лежать обнажённый анимаг, а значит, повода для искушения у профессора тоже не будет.

Маг уже взял горсть дымолётного порошка, когда за его спиной раздался сонный голос:

- Уже уходишь, Северус?

- Я не давал тебе права называть себя по имени, - тут же огрызнулся слизеринец, даже не оборачиваясь лицом к говорившему. - И запомни: ты никогда и никоим образом не напомнишь мне и не дашь понять какому-либо другому магу, что между нами что-то произошло.

Закончив говорить, Снейп, бросив порошок, назвал свой адрес и просто шагнул в камин. Потому и не увидел, какой ужас и боль возникли на лице анимага, когда он понял, что именно ему только что сказали.

Анимаг знал, что есть моменты в жизни, когда всё переворачивается с ног на голову. Но чтобы так резко… Ещё ночью он засыпал самым счастливым в магической Англии, а с утра стал самым несчастным.

Вчера его партнёр всё-таки смог преодолеть всё то, что их разделяло, и пойти на поводу у своего желания. Но что заставило Снейпа с утра перечеркнуть произошедшее, анимаг не мог понять. Возможно, профессор так и не смог простить того, что произошло в школе, и на самом деле не испытывал к нему, своему бывшему мучителю, ничего кроме отвращения.

Анимагу хотелось обернуться в собаку и завыть от разочарования и тоски. А ещё от безысходности… Понимание того, что он не может противиться последнему приказанию зельедела, тяжёлым грузом ложилось на плечи мужчине. Теперь он понимал, что имелось в виду в Истории Магии о временном, но беспрекословном подчинении партнёру. Оставалось только пожалеть, что в книге не упоминалось, как именно возникает такая зависимость и какие нужны условия для её исчезновения. Но, как бы там ни было, Сириус не собирался сдаваться. Если Северус один раз не выдержал, то есть вероятность, что такое повторится ещё раз.

- Хозяин, я достал из хранилища книги, о которых вы вчера говорили, - перед мужчиной появился эльф и поклонился. - Кикимер вам ещё нужен?

- Пойди приготовь мне завтрак, - ответил анимаг, беря себя в руки. Как бы больно ему сейчас ни было, предаваться унынию он не имел права.

Книги, которые принёс ему домовой, должны были помочь выяснить один вопрос. Вчерашние слова Беллы не давали ему покоя. А вдруг Блеки и правда помогли обрести Тёмному Лорду неуязвимость? Сириус понимал, что он должен выяснить это. Должен, ведь если он найдёт контрзаклятие, то таким образом спасёт своего крестника. Он должен позаботиться об единственном родном человеке, единственном, кроме партнёра, которого пока мог назвать своей семьёй.

- Доброе утро, Северус, - это было первое, что услышал профессор, выйдя из камина в своих покоях. Тут же вскинув палочку на говорившего, зельедел увидел, что его ранним визитом решил почтить Мастер Зелий из Италии - Роберто Борджиа.

- И снова вынужден попросить прощения за столь бесцеремонное проникновение, - тем временем продолжил говорить анимаг, вставая из кресла, в котором он расположился, дожидаясь хозяина покоев. - Однако, думаю, ты настолько заинтересован в моей информации, что простишь очередное отступление от этикета.

- Надеюсь, эта информация касается действия зелья против шрамов на тёмную метку, - проговорил преподаватель, чувствующий себя весьма неловко в одной мантии, наброшенной на голое тело.

- По большей части, - ответил Борджиа, несколько сильнее при этом втянув ноздрями воздух. После этого итальянец усмехнулся и продолжил: - Однако с моей стороны очень невежливо будет начать разговор прямо сейчас, до того, как ты примешь утренний душ.

Про себя проклиная анимагов в целом и их неординарное чутье в частности, Снейп всё же решил воспользоваться предложенной ему возможностью привести себя в порядок. Приняв душ и одевшись за рекордное время, через несколько минут преподаватель снова вернулся в гостиную.

- Я взял на себя смелость и заказал у домовика кофе для нас двоих, - проговорил итальянец, снова сидящий в кресле, делая небольшой глоток ароматного напитка.

Профессор опустился во второе кресло и взял свою чашку с кофе.

- Итак, Роберто, ты уже можешь начать свой рассказ, - сказал зельевар, внимательно смотря на собеседника.

- Начнём с того, что международный магический суд принял своё решение по делу Долорес Амбридж, - сказал итальянец, мгновенно оставляя свой шутливый тон.

- Уже? - удивился Снейп. - Так быстро?

- Дело было и так яснее ясного. Одного растворяющего заклятья было более чем достаточно. А после того, как было представлено свидетельство семейного колдомедика Малфоев, судьи просто пришли в ярость. Пытать юных магов только из-за того, что они не согласны с официальной позицией Министерства… Северус, на континенте такого не простили бы и Министру, - проговорил анимаг.

Итальянец ненадолго замолчал, а слизеринский декан тем временем подумал, что после своего прибытия из Италии так и не удосужился узнать, какие результаты получил семейный колдомедик Малфоев. Однако выдавать свою неосведомлённость преподаватель не собирался. А тем временем анимаг продолжил говорить:

- У ведьмы забрали палочку и заколдовали так, что каждый раз, когда она будет врать, у неё будут появляться такие же повреждения, какие она нанесла Поттеру.

- Почему как у него? - остановил Роберто Снейп уточняющим вопросом, уже догадываясь, какой ответ сейчас получит.

- Колдомедик смог установить, что у остальных пострадавших повреждения были не такими сильными. Целитель не смог понять, какие применялись зелья или заклятья, но они уменьшали боль при пытке, - ответил анимаг. - Но у Поттера…

- Повреждения были нанесены без обезболивающих средств, - закончил зельедел предложение, понимая, чем руководствовались иностранные судьи, принимая своё решение.

- Однако это ещё не всё. Сегодня Долорес Амбридж переправят в страну, где не владеют английским языком, и оставят вдалеке от магической общины, - продолжил говорить итальянец. - Таково решение международного магического суда.

- Без права колдовать, не зная языка и не имея возможности соврать, Долорес ждёт незавидная участь, - проговорил преподаватель, при этом ничуть не сочувствуя министерскому инспектору.

- Если её жизни будет угрожать опасность, то ей окажут медицинскую помощь, - уточнил Борджиа. - Так что вашу Долорес Амбридж ждёт весьма нелёгкая, но довольно продолжительная жизнь.

Маги замолчали, размышляя над дальнейшей судьбой ведьмы. Затем итальянец снова заговорил:

- Наши с Невиллом эксперименты закончились удачно. Метку дейс‚вительно можно удалить с помощью этого зелья. Эйвери теперь абсолютно свободен от власти вашего Лорда.

Снейп сидел молча, никак не комментируя последнее заявление.

- Ты не рад? - уточнил итальянец, с удивлением смотря на молчащего зельедела.

- Рад, очень рад, - ответил профессор, - но всё же мне с трудом верится, что мой ученик, которого я пять лет считал бездарностью, смог за урок создать состав, способный противостоять магии Лорда. Состав, который я пытался, но не мог создать годами.

- Невилл уникален, - улыбнулся анимаг. - И это ещё не всё. Мой избранник предположил, что в силу сложившейся ситуации вы с Малфоем и Ноттом не захотите сразу наносить зелье. Поэтому он и предложил вам вариант с сухими повязками.

- Так, это что ещё придумал твой гениальный партнер? - уточнил преподаватель.

- Это не Невилл, - проговорил итальянец. - На самом деле этот способ придумал Гарри Поттер. Невилл действовал по аналогии. Ваши ученики действительно готовятся к войне. Для того, чтобы создать дополнительную защиту, они взяли зелье, вылили его на ткань, а потом высушили.

- И что это даёт? - поинтересовался Снейп, ещё не совсем понимая необходимость таких действий. - Ну, кроме пятен на ткани.

- А теперь представь, - проговорил анимаг, - что заживляющим зельем пропитана рубашка аврора и в случае его ранения кровь дает необходимую жидкость.

- Чтобы намочить зелье, которое тут же восстановит свои свойства, - проговорил впечатлённый преподаватель. - Лечение начинается сразу же после ранения. Казалось бы, так просто, но в то же время действенно. Вот это и есть настоящий боевой целитель.

- Знаешь, что самое замечательное во всей этой ситуации? - сказал Борджиа. - Как бы Дамблдор ни старался вырастить очередное поколение недообразованных слабых магов, всегда остаются самородки, талант которых он не в силах погубить.

Маги снова немного помолчали, размышляя над всеми произошедшими событиями. Однако оставалась ещё одна тема, которую зельедел хотел обсудить.

- Вчера ночью погиб анимаг, который первым определил Невилла как своего партнёра, - проговорил зельедел, а потом задал интересующий его вопрос: - Ты знаешь об этом?

- Да, я в курсе, - кратко ответил Роберто, ничего не объясняя.

- Но как? - не мог не спросить зельедел. - Как один Долгопупс может подходить в партнёры столь разным анимагам?

- Я не знаю, кем был тот анимаг, поэтому и не могу ответить на твой вопрос, - неохотно ответил Борджиа.

- Питер Петтигрю, - пояснил зельевар. - Мой одногодка, учился на Гриффиндоре. Дружил с Джеймсом Поттером, Сириусом Блеком и Ремусом Люпином. Был Хранителем тайны дома Поттеров, но предал их, выдав своих друзей Лорду. А год назад способствовал воскрешению Лорда.

Итальянец выслушал профессора, немного помолчал, а потом заговорил, тщательно подбирая слова.

- Я не знаю, что стало причиной того, что Петтигрю воскресил Лорда. Но я знаю, чем руководствуется анимаг, который нашёл своего партнёра. Для анимага приоритетом является лишь безопасность партнёра.

- Я знаю, что Питер предал Поттеров, чтобы защитить Невилла, - проговорил профессор, - и потому хочу спросить: любой анимаг готов пойти на такие поступки ради своего партнёра?

И снова Борджиа немного подумал, прежде чем отвечать:

- Северус, я не знаю, что тебе ответить. В нашей стране про способности анимагов знают, и их партнёрам не пытаются причинять вред. Так что, чтобы защитить дорогого человека, не требуется идти на жертвы, предательства или преступления. Но я бы не хотел попасть в ситуацию, в которой мне бы пришлось выбирать между Невиллом и остальными членами моей семьи.

Снова воцарилась тишина. В это время зельевар размышлял, каково быть партнёром анимага. Как это, когда тебя защищают только за то, что ты есть, и готовы ради тебя пожертвовать всем, даже собственной жизнью…

- Ладно, - снова заговорил Роберто, - скоро завтрак, и тебе нужно быть в Большом зале. Здесь зелье от шрамов, десять флаконов. Половины хватает, чтобы уничтожить метку. Проверено на Эйвери. А это сухие повязки вам на руки. Только заметь, если заживляющие повязки активизируются кровью, то эти - водой. Кстати, забыл сказать, метка исчезает в течение семи минут.

- Вы хорошо поработали с Невиллом и Эйвери, - сказал зельевар, глядя на столик, где вместе с пустыми чашками лежали выложенные итальянцем флаконы и повязки. - Ещё один вопрос. как чувствовал себя Эйвери во время действия зелья? Ведь сейчас, как я понимаю, он чувствует себя прекрасно.

- Сейчас да, - кивнул анимаг и добавил: - Но во время процедуры была сильная боль. Эйвери сказал, что она подобна Круциатусу, но пик боли не в конце, как обычно, а в середине.

- Сведеньям о Круциатусе Эйвери можно верить, - задумчиво проговорил преподаватель. - Уж он-то их получал как никто другой.

- И ещё одно, - Борджиа достал из кармана мантии небольшой свиток и протянул его Снейпу. - Это тебе от Розалинды.

Заинтригованный профессор взял послание, открыл его и быстро пробежал глазами.

- Ты знаешь, о чём меня просит твоя кузина? - зельедел поднял взгляд на нахмурившегося анимага.

- Северус, я не читал письмо, но догадываюсь, что Розалинда просит тебя свести метку одному из упивающихся Лорда, - нарочито небрежным тоном произнёс итальянец, однако было заметно, что ему неприятна тема разговора. - Она просит убрать метку у отца Блейза.

- Да, - подтвердил догадку Роберто преподаватель, а потом не сдержался и добавил: - Вот только я бы никогда не подумал, что именно этот маг отец Блейза.

Драко Малфой в слегка взвинченном состоянии направлялся в сторону Большого зала на завтрак. Нет, он, конечно, оценил преимущество пребывания родителей в Хогвартсе, но и отрицательные стороны в этом тоже были. Так утренний допрос отца, который хотел досконально знать, что именно они с Гарри делали этой ночью, никак иначе как отрицательным назвать было нельзя.

Однако, учитывая тот факт, что говорить правду староста не собирался, а глава рода резонно полагал, что наследник не мог просто всю ночь спать рядом с парнем, которого хотел видеть рядом с собой в качестве спутника жизни, ситуация зашла в глухой тупик. Ещё хуже стало тогда, когда к разговору присоединилась леди Малфой. Ещё не совсем окрепшая от пережитого накануне, она тем не менее прочитала сыну обширную лекцию на тему того, что с ним сделает крестник её кузена, если узнает, что ночью Драко воспользовался его беспомощным состоянием. На заверения старосты, что он ничего не сделал гриффиндорцу, мать только покачала головой, не поверив сыну. Оскорблённый таким недоверием, староста тут же перед родителями принёс магическую клятву, что никаких сексуальных действий между ним и лордом Поттером этой ночью не было. И как только слова парня были подтверждены самой магией, он тут же покинул покои матери, не дожидаясь, пока ошеломлённые таким оборотом родители придут в себя и продолжат задавать вопросы.

А в том, что вопросы возникнут, слизеринец не сомневался ни секунды. Вряд ли его родители не обратили внимания, что, поклявшись, он не употребил формулировку «ничего не делал с лордом Поттером». И, конечно же, и глава рода, и его супруга непременно бы захотели узнать, что же именно Драко сделал ночью со спящим гриффиндорцем. А рассказывать о проведении ритуала защиты возлюбленного староста пока не собирался.

Однако не только неудачный разговор с родителями расстроил слизеринца. Из-за него он потерял возможность поговорить с матерью и узнать, что именно она нашла в вещах Гарри во время своей проверки. Над этим вопросом младший Малфой размышлял довольно долго, но так и не смог прийти к какому-то конкретному выводу. Однако такая неопределенность не устраивала юношу, и он надеялся при первой же благоприятной возможности поговорить на эту тему с матерью.

Правда, в том, что такая возможность представится в ближайшее время, староста сомневался. И дело было даже не в занятости леди Малфой. Несмотря на свои новые обязанности, аристократка нашла бы время, чтобы поговорить с сыном. Неприятностей следовало ожидать со стороны крёстного. Нарушения своего прямого распоряжения слизеринский декан не простил бы никому из студентов, и Драко понимал это как никто другой. А то, что профессору зельеделья скоро станет известно о том, что Малфой всё же поступил по своему усмотрению и большую часть ночи Поттер провёл вне гриффиндорской спальни, было так же предсказуемо, как и реакция самого Снейпа на эту новость.

Предаваясь этим довольно неутешительным мыслям, слизеринец зашёл в Большой зал. Там, несмотря на раннее время, уже собрались почти все преподаватели. Не хватало только директора, его матери, крёстного, отца Нотта и лесничего. Но не это насторожило парня. За столом ало-золотого факультета, сидя на своём обычном месте и читая книгу, завтракала Гермиона Грейнджер. Однако взволновал старосту не этот факт. Рядом с ней юноша не увидел неизменного спутника и объекта своих грёз Гарри Поттера. Это было странно, так как почти всегда эта парочка гриффиндорцев завтракала вместе.

Идя к столу своего факультета, за которым уже сидел Теодор Нотт, Малфой размышлял, не мог ли ритуал, который он провёл вчера ночью, стать причиной сегодняшнего опоздания Поттера. Но насколько староста помнил, никакого побочного эффекта его действий не должно было быть. И всё же… Червячок сомнений поселился в душе у аристократа. Речь шла о его Гарри, а у него всё было не так, как у остальных волшебников. Конечно, отсутствие зеленоглазого парня можно было бы объяснить какими-то объективными причинами, однако Драко хотел поскорее убедиться, что с его избранником действительно всё в порядке.

Все эти переживания никак не улучшили и без того неважное настроение слизеринца, и потому, сев рядом с явно чем-то довольным Ноттом, он вместо обычного приветствия довольно нелюбезно проговорил:

- Хоть кому-то здесь весело.

- И тебе доброе утро, Драко, - Тео совсем не смутила подобная манера, и он негромко заговорил: - У меня есть несколько достаточно веских причин для радости, и даже твой кислый вид не сможет этого изменить.

- Мой кислый вид никого не удивит, - так же шёпотом парировал Малфой, - а вот с твоим лицом нужно что-то делать, пока ты не привлёк к себе излишнего внимания.

Нотт кивнул и мгновенно посерьёзнел.

- Ты прав, излишнее внимание нам ни к чему, - проговорил он. - И всё же у меня потрясающие новости.

- Делись, - сказал Малфой, приступая к трапезе.

- Во-первых, мы с отцом вчера поговорили, и он рассказал мне о маме, - начал перечислять Теодор.

- Постой, - всё так же шёпотом остановил друга блондин, - но ведь твой отец почти никогда не говорит о ней?

- А вчера вот рассказал, - слизеринец снова едва заметно улыбнулся. - Я так много нового узнал вчера о ней. Но это ещё не всё. Отец влюбился.

Ошеломлённый этим заявлением, Драко внимательно посмотрел на друга:

- И ты рад этой новости? Почему? Я думал, ты разозлишься.

- Сколько себя помню, отец всегда был один, - тихо проговорил Тео. – Когда-то меня пугала мысль, что он найдёт себе кого-нибудь. Но сейчас… Если кто-то сможет сделать счастливым моего отца, то я не буду против.

- А ты знаешь, в кого именно влюбился твой отец? - тихо уточнил Малфой.

Тео в ответ только покачал головой, давая понять, что отвечать на этот вопрос он не собирается, а потом снова заговорил:

- И ещё я пригласил Гермиону на свидание.

- Как? Снова изменял потолок в Большом зале? - вопросы просто посыпалась из старосты, однако ему удалось сдержаться и не начать говорить громче. - И что тебе ответила гриффиндорка?

- Нет, на этот раз я воспользовался метлой для того, чтобы подняться к окнам её спальни, - ответил Нотт, улыбнувшись. - На стекле с помощью колдовства я создал цветной витраж с изображением цветущего сада.

- Красиво, наверное... - задумчиво сказал Драко, мысленно представляя себе комнату, освещённую цветными лучами, в которой проснулась гриффиндорка, а потом спросил: - И что Гермиона ответила? Согласилась встретиться с тобой?

- Когда она зашла в Большой зал, то кивнула, - ответил Нотт. - Так что, думаю, согласие на встречу я всё же получил. Осталось только уточнить время.

Драко хотел было что-то сказать, но тут в зал начали входить учителя, которых он ожидал. Первой зашла его мать, за ней последовал Флитвик, за ним - лорд Нотт. Завершал процессию профессор зельеваренья. Учителя расселись и приступили к завтраку.

- Не хватает только Хагрида, - заметил Тео, смотря на стол преподавателей.

- Это важно? - тихо спросил Драко. Слизеринец понимал, что любое высказывание друга может стать неимоверно ценным, учитывая его дар провидца.

- Не знаю, - задумчиво проговорил слизеринец, - но нашего преподавателя по уходу за магическими существами задержало что-то важное. А точнее кто-то.

Ничего больше Нотт добавить не успел. Двери в зал распахнулись, впуская опоздавших на завтрак учеников. Староста посмотрел на зашедших, и у него перехватило дыхание. Впереди, громко смеясь, размахивая руками и пытаясь что-то рассказать сквозь смех, шествовал Рон Уизли. А за ним… За ним шёл Гарри Поттер, парень, над которым он, Драко Малфой, этой ночью провёл ритуал защиты возлюбленного. И шёл Гарри Поттер в обнимку с мелкой рыжей, Джинни Уизли.

Только многолетняя практика в контроле над эмоциями и семейное умение держать лицо даже в самых критических ситуациях позволили Драко Малфою сдержаться и не натворить глупостей. Внешне оставаясь невозмутимым, слизеринец тем временем судорожно обдумывал причины, по которым его гриффиндорец мог начать проявлять внимание к рыжей ведьме. Первую возникшую мысль о зелье или приворотных чарах аристократ сразу же отверг, несмотря на её кажущуюся логичность. Его Гарри мог сбросить «Империус» Лорда, так что чары мелкой Уизли он преодолел бы в два счёта. Что касается зелий, то Драко не верил, что осторожный и очень скрытный Поттер мог бы принять из чьих-либо рук стакан с каким-то непроверенным напитком. Так что эту возможность староста тоже отбросил как несостоятельную. У слизеринца оставалась только одна правдоподобная версия, и заключалась она в следующем. Ритуал, который он провёл ночью в Малфой-мэноре, прошёл успешно, и, как следствие, его зеленоглазому гриффиндорцу приснился сон об их совместном будущем. Вот только сон этот совсем не обрадовал парня, а наоборот привёл к обратному эффекту. А именно напугал парня, что и заставило его искать опровержения сна и возможных отношений с Драко в объятьях рыжей ведьмы.

Гриффиндорцы тем временем сели за стол и приступили к завтраку. Причём Джинни находилась по правую руку от Поттера, словно невзначай потеснив в сторону Гермиону. Как бы ни был расстроен Драко из-за сложившейся ситуации, но он не мог не заметить удивлённого выражения на лице гриффиндорской старосты. Однако девушка уже через мгновение взяла себя в руки и сделала вид, что ничего необычного не происходит.

- Странно, - задумчиво проговорил Нотт, тоже внимательно наблюдая за столом ало-золотого факультета.

- И что именно тебе кажется странным? - прошипел в конец расстроенный Малфой. - То, что Гарри обнимает эту рыжую пигалицу, или то, что он разрешил ей сесть на место, которое обычно занимает Грейнждер?

- Вообще странно и то, и другое, - негромко произнёс Тео, не отрывая взгляда от стола гриффиндорцев. – Но что ещё более непонятно, что за всё время Поттер не произнёс ни одного слова. Он даже не поприветствовал Гермиону, когда садился. В то время как даже Уизли что-то пробормотали.

- Ты прав, - кивнул староста и стал следить за своим гриффиндорцем, стараясь не дать эмоциям окончательно затуманить ясность мышления.

Сейчас, немного успокоившись, аристократ отметил, что все движеня его избранника какие-то неловкие, неуверенные. Гриффиндорец обычно так двигался после длительной изматывающей тренировки, когда из-за излишнего напряжения начинали невольно дрожать руки и ноги. Но что могло заставить парня, недоумевал Малфой, двигаться так сейчас. Получить ещё до завтрака столь внушительную нагрузку в Хогватсе было достаточно сложно.

Нет, конечно, если бы Драко не знал, что Гарри всю ночь спал под действиям зелья Сна без сновидений, он бы решил, что у гриффиндорца была весьма активная ночь. Но в силу обстоятельств слизеринец был уверен, что это не соответствует истине. Таким образом юный аристократ терялся в догадках, что же могло произойти в тот небольшой отрезок времени после того, как Добби перенёс парня из его, Малфоя, спальни в его собственную кровать.

Однако размышления и наблюдения слизеринцев прервались. В Большой зал через общую дверь зашёл Хагрид. Юноши переглянулись, отмечая про себя ещё одну странность этого утра. Обычно добродушно улыбающийся преподаватель по уходу за магическими существами сейчас был явно чем-то обеспокоен. Не смотря на учеников, он быстро прошёл к столу преподавателей и обратился к сидящему на месте директора Флитвику.

Не желая пропустить ни слова из того, что скажет полувеликан, парни обратились в слух. Однако с места, где они сидели, услышать говорящих было практически невозможно. До юношей долетали только некоторые обрывки фраз вроде «питомцы», «новые», «помощь студента», «сейчас». Из услышанного аристократы сделали вывод, что преподаватель по уходу за магическими существами завёл себе нового питомца, с которым не может самостоятельно справиться и поэтому пришёл просить себе в помощь кого-то из студентов.

Выслушав просьбу Хагрида, временный директор только благосклонно улыбнулся и кивнул. Увиденное и услышанное совсем не понравилось слизеринскому старосте. Зная, что Хагрид особенно расположен к Гарри Потеру, он даже не сомневался, кого лесничий призовёт себе в помощники. Если его предположение окажется верным, то огромный преподаватель сейчас заберёт его гриффиндорца с собой, тем самым лишая его, Драко, возможности выяснить, что же случилось с утра в Восточной башне. Это никак не устраивало аристократа, который настроился как можно быстрее узнать, почему его зеленоглазый парень спустился на завтрак под ручку с рыжей Уизли.

Однако уже через несколько мгновений слизеринец убедился, что его предположения ошибочны. Нет, Хагрид действительно подошёл к столу ало-золотого факультета. Вот только заговорил он не с Поттером, как ожидал блондин, а с его подругой Гермионой Грейнджер. Этот факт порадовал Малфоя, но он не смог удержаться и не бросить сочувствующего взгляда на друга. Угадать, на сколько времени может задержать лесничий гриффиндорскую старосту, было невозможно, так что их свидание с Тео находилось под угрозой. Вот только посмотрев на выражение лица сидящего рядом друга, Малфой был несколько удивлён. Тот совсем не был огорчён произошедшим, наоборот, Тео с какой-то гордостью и спокойствием наблюдал, как его избранница уходит из Большого зала. На вопросительный взгляд блондина он только пожал плечами и тихо произнёс загадочную фразу:

- Сегодня состоится встреча, которая может изменить судьбу магической Британии.

- Что за встреча? – не мог не спросить Драко, понимая, что в друге снова заговорил дар предков-провидцев.

- Не знаю, - ответил Тео и добавил: - Это встреча силы и изворотливости.

Последнее заявление друга никак не прояснило ситуацию, однако Малфой прекрасно понимал, что спрашивать дальше бесполезно. Если бы Нотт почуƒвствовал что-то ещё, он бы об этом сразу же рассказал.

Тем временем в зал стали залетать совы, неся утреннюю почту, и внимание блондина снова переключилось на сидящего за столом Поттера, которому в этот раз тоже прибыло письмо. Уже один этот факт вызывал беспокойство, так как послания гриффиндорцу приходили крайне редко, поскольку родных за пределами школы, кроме крёстного, у парня не было. Вот только вряд ли Сириус Блек, который по-прежнему числился в списках разыскиваемых Авроратом беглых преступников, стал бы использовать сову для того, чтобы связаться с крестником. Оставалось только предположить, что письмо Гарри мог написать Уизли, помолвленный с Панси, или же Невилл Долгопупс. Вот только о чём они могли писать зеленоглазому парню, Драко не мог себе представить.

Но больше удивили слизеринца действия самого Поттера. Отвязав от лапки птицы послание, он, не читая, передал его в руки сидящей рядом рыжей Уизли. Драко Малфой едва сдержался, чтобы не проклясть ведьму чем-то весьма тёмным, видя, как та наманикюренными пальчиками открывает предназначенное его парню письмо.

С всё более возрастающим негодованием и отвращением аристократ наблюдал, как рыжая девица, нисколько не смущаясь, читает чужое послание, а потом с улыбкой передаёт пергамент законному владельцу. Пытаясь хоть как-то успокоиться, аристократ посмотрел на сидящего рядом друга, ища у него понимания и поддержки. Вот только выражение ужаса, застывшее на лице Нотта, заставило старосту содрогнуться.

- Тео, что случилось? – тихо спросил Малфой, гадая, что же могло привести слизеринца в настолько плачевное состояние, чтобы он перестал контролировать свою мимику.

- Отец получил послание от Лорда, - едва слышно выдохнул Нотт. - В нём тот прислал порт-ключ и настаивает на личной встрече.

- В этом нет ничего страшного, - попробовал успокоить друга аристократ, хотя и сам стал нервничать от столь необычного поступка змеелицего монстра. Вызывать слуг на аудиенцию подобным образом было для него несвойственно. – Твой отец уже не в первый раз пойдёт на такую встречу.

- Вот только Лорд вызывает не отца. Меня.

Направляясь из Большого зала в свои покои, профессор Северус Снейп пытался успокоиться, перечисляя в уме ингредиенты, входящие в состав самых сложных зелий, которые он знал. Однако проверенный годами практики приём в этот раз не срабатывал, и состояние мага было так же далеко от спокойствия, как среднестатистический маг от маггловского футбола.

Если бы у самого преподавателя спросили, как бы он охарактеризовал своё внутреннее настроение в данный момент, то спрашивающему скорей всего через несколько секунд понадобилась бы помощь колдомедика для ликвидации последствий нескольких весьма тёмных проклятий. Впрочем, задавать вопросы магу желающих не было, и Снейп беспрепятственно добрался до своих покоев, всё ещё находясь в состоянии крайней ярости.

Виновники же такого состояния зельевара были уже привычны - гриффиндорцы. Северус заметил, что именно представители ало-золотого факультета могли легче лёгкого довести его до подобного состояния.

Началось всё с того, что временный директор Флитвик задержал их с Нарциссой за столом в Большом зале, дабы распределить уроки ЗОТИ. На это ни у мага, ни у ведьмы не возникло никаких возражений, поскольку они уже знали, кто вызвал к себе обоих Ноттов.

Именно этот момент Рон Уизли счёл самым подходящим, чтобы подойти к преподавателям и сообщить, что Гарри Поттеру с утренней почтой пришло официальное уведомление, в котором говорилось, что сегодня до двенадцати дня тот должен с помощью камина прибыть в Министерство Магии. Сам Поттер тоже подошёл к профессорам, однако при этом имел такой отсутствующий вид, что зельеделу захотелось встряхнуть его посильнее, дабы вызвать хоть какую-то реакцию.

Пообещав про себя, что Драко Малфой до конца года будет проводить инвентаризацию ингредиентов и зелий за то, что не выполнил его распоряжение и не отправил гриффиндорца в Восточную башню сразу же после его ухода, Снейп тем временем почти насильно заставил выпить вялого парня флакон Бодрящего зелья. Однако явного эффекта это не принесло. Недоумевая, что же нужно было делать с Поттером всю ночь, чтобы довести его до такого состояния, маг на время отступил, присоединившись к своим коллегам, перед этим велев гриффам подождать в коридоре.

Между тем Нарцисса и Флитвик уже успели ознакомиться с Министерским посланием и теперь решали, как им поступить в данной ситуации. Пускать пятикурсника одного было опасно. Во-первых, парень находился в неадекватном состоянии. А во-вторых, следовало учитывать, что благодаря кампании, развернутой в прессе, многие считали Поттера сумасшедшим, так что в Министерстве его могли встретить недоброжелательно настроенные маги и причинить немало неприятностей.

Однако зельевар прекрасно понимал, что основная угроза, а точнее, угроза со стороны приспешников Лорда, которые могут просто похитить гриффиндорца из Министерства, в данной ситуации просто не может быть озвучена. Однако преподаватели понимали, что такая вероятность существовала, и отпускать парня без сопровождения было просто нельзя.

Флитвик предложил пойти Нарциссе, как декану гриффиндорцев. Её кандидатура была достаточно логичной, поскольку статус леди Малфой уже сам по себе гарантировал определённый уровень защиты. При этом временный директор уточнил, что вести в Министерство ведьма будет не одного ученика, а двух. На вопросительный взгляд Нарциссы маленький преподаватель пояснил, что ещё перед завтраком к нему прибыло послание от Ксенофилиуса Лагвуда с просьбой отправить его дочь Полумну в Министерство. Как написал маг, от рейвенкловки потребовались какие-то дополнительные показания по делу погибшей матери.

Зельедел знал, что юная ведьма действительно видела, как погибла её мать в результате ею же созданного заклятья. Это было свидетельством того, что визит Полумны был вполне закономерен. Вот только интуиция мага в данный момент ясно давала понять, что всё не так просто. К тому же, и Поттера вызвали для того, чтобы уточнить какие-то детали по летнему процессу о колдовстве за территорией школы. Такое совпадение настораживало, и преподавателю оставалось только радоваться, что сопровождать студентов будет Нарцисса.

Но профессор недолго пребывал в добром расположении духа. Именно в этот момент к Флитвику прилетел серебристый щенок, Патронус Сириуса Блека. Со своим защитником анимаг передал просьбу прислать в его дом специалиста по Тёмной магии, поскольку он нашёл какую-то дополнительную информацию, которая может оказаться весьма ценной. Это сообщение вызвало у Снейпа достаточно противоречивое чувство. С одной стороны, он был рад, что Блек прислушался к его пожеланию и никоим образом не дал понять о том, что между ними произошло этой ночью. Но с другой стороны, зельеделу было неприятно осознавать, что бывший однокурсник не обратился к нему напрямую, показывая тем самым, что тот не считает уровень его знаний достаточным. Однако Флитвик, не будучи в курсе переживаний своего подчинённого, именно его и направил в дом к Блеку. Такое решение было достаточно логичным, поскольку кроме зельевара знатоками по Тёмной магии были Малфой и Нотт, но им никак нельзя было поручить это задание, дабы не вызвать подозрений у Лорда.

Но в связи с тем, что зельевару нужно было идти в дом на площади Гриммо двенадцать, не могло быть и речи о том, что Нарцисса покинет школу. Флитвику просто не кем будет заменить трёх учителей. Выход из этой ситуации предложила сама леди Малфой, выдвинув кандидатуру гриффиндорского старосты Рона Уизли, при условии, что его отцу Артуру будет отправлено послание, дабы тот встретил студентов в Министерстве и там уже сопровождал их до места назначения.

Вообще-то, в таких обстоятельствах Снейп предпочёл бы, чтобы сопровождающей старостой была Гермиона Грейнджер, как более сдержанная и сильная, но девушку как назло пригласил к себе Хагрид, ссылаясь на то, что ему нужна помощь с каким-то питомцем. Так что другого выхода не оставалось: сопровождающим Поттера и Лагвуд был назначен Рон Уизли.

Теперь же профессор направлялся к себе, размышляя, что же задумал Блек и для чего ему мог понадобиться специалист по тёмным силам. Однако больше зельедела волновал вопрос, не собирается ли анимаг прояснять случившееся ночью. Данный разговор был бы весьма неприятен и потому нежелателен, поскольку маг не смог бы назвать хотя бы какую-то вразумительную причину своего поступка. Не представляя, как он будет смотреть в глаза анимагу и поэтому злясь ещё сильнее, Снейп всё же направился по каминной сети в дом к Блеку.

Путешествие не заняло много времени, но в гостиную профессор вышел с таким выражением на лице, с которым он обычно читал лекции ученикам, справедливо рассудив, что анимаг в этом случае просто не решится заговорить с ним по поводу ночного происшествия.

Однако, судя по лицу хозяина поместья, он никак не ожидал, что именно Снейп будет тем магом, которого направит к нему Флитвик. Видя такое удивление, профессор решил объяснить своё появление:

- Малфой и Нотт сейчас у Лорда, так что из специалистов в школе был только я.

Сириус только кивнул, не нуждаясь в дополнительных пояснениях, а затем протянул зельеделу довольно объёмный древний фолиант, раскрытый посредине, и промолвил лишь одно слово:

- Читай.

Ничего больше не добавляя, Блек быстро вышел из комнаты, оставив изумлённого таким поведением профессора одного. Преподавателю ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и начать изучать предложенный ему текст. Хотя в глубине души у мага и зрело какое-то недовольство. Словно такое поведение анимага вызвало не ожидаемое облегчение, а наоборот - раздражение. Однако понимая, что у него просто нет времени на размышления о своих переживаниях, маг приступил к чтению.

Уже через мгновение всё, кроме содержания прочитанных строк, отошло на задний план. Зельевар несколько раз останавливался, чтобы ещё раз вернуться к началу и убедиться, что он всё правильно понял. Однако к его глубочайшему сожалению ошибки не было: перед ним лежало описание ритуала, с помощью которого Лорд в своё время смог получить бессмертие. В древнем фолианте описывался самый страшный ритуал, который доводилось читать Снейпу за всю его жизнь: ритуал разделения души на части.

Сам ритуал был не очень сложным, вот только провести его смог бы только очень сильный маг. Однако решиться на подобное мог только безумец, ведь в книге чёрным по белому было написано, что расплата за бессмертие будет огромна. Внешность, позитивные эмоции, а в некоторых случаях даже возможность здраво рассуждать - всем этим платил маг, рискнувший разорвать свою душу на части.

Закончив читать, Северус Снейп задумался, сколько же раз проводил ритуал Тёмный Лорд. Сколько же вместилищ его души, так называемых крестражей, существует на сегодняшний день? Это был животрепещущий вопрос, поскольку, не уничтожив все крестражи, Лорда просто нельзя было убить.

Зельевар поднялся с кресла, в котором читал книгу, и направился в библиотеку, предполагая, что там он найдёт хозяина поместья. Решительно действовать нужно было незамедлительно.

Гевин Нотт чувствовал страх. Нет, лорд Великобритании Гевин Нотт был в ужасе. Его наихудшие опасения сбывались, и самый его большой страх вот-вот мог воплотиться в реальность. В утреннем послании, в котором Лорд приглашал их с сыном на аудиенцию в Малфой-мэнор, был намёк на особое расположение, выказанное юному аристократу.

Старший Нотт, будучи неглупым магом, догадался, о каком именно расположении идёт речь. Лорд всегда старался, чтобы упивающимися становились сильные маги с необычными возможностями. И талант в этом случае мог даже служить оправданием столь существенного с точки зрения тёмного лидера недостатка, как отсутствие чистой крови. Именно благодаря своему дару к зельеварению и навыкам боевого мага соратником Лорда стал Северус Снейп. В некоторых случаях змеелицый монстр ставил метку, даже не дожидаясь совершеннолетия мага. Так случилось в своё время с Регулусом Блеком, который привлёк к себе внимание не столько тем, что разделял Воландеморта, сколько уровнем своей силы, который для его возраста был достаточно высок. Вот только трагическая судьба Регулуса, а точнее, его таинственное исчезновение было прекрасным примером того, что случается с теми магами, которые имели несчастье заслужить расположение Лорда. И, конечно же, Гевин никоим образом не желал, чтобы судьбу Регулуса разделил его сын.

В том, что Тёмный Лорд хочет поставить метку юному магу-провидцу, не было сомнений. Оставалось только непонятным, как змееликий узнал о даре Тео. Нет, конечно, все знали о способностях Айрис, матери Тео. Вот только данный дар настолько редко проявлялся у мужчин, что никто и никогда не выказывал предположений о способностях юного аристократа. К тому же, слизеринец держался на факультете настолько обособленно, что даже в Хогвартсе никто не заметил проявления родового дара.

И всё же, несмотря на все предосторожности, информация о возможностях Теодора дошла до Лорда, который и потребовал с ним встречи. И самым худшим в этой ситуации стало то, что сам юноша, прийдя в себя от первого шока, настаивал на необходимости этого визита. Своё решение слизеринец объяснял предчувствием и на все уговоры и контраргументы никак не реагировал, не отступая при этом от своего решения.

Единственное, что в этой ситуации хоть как-то обнадёживало старшего аристократа, это повязка против метки, выданная ему Северусом. В случае опасности он сможет перенестись вместе с сыном в родовое поместье. А уже там с помощью простого «Агуаменти» активизировать высушенное зелье и вывести метку. Конечно, после этого им с Тео придётся спешно покинуть Англию, поскольку, с меткой или без, Лорд постарается его отыскать и наказать за предательство, а за границей они будут в большей безопасности… Однако вариант с побегом не устраивал ни младшего, ни старшего Ноттов. Тео в этом случае лишался шансов наладить контакт со своей избранницей, в то время как сам Гевин потерял бы возможность принести свои извинения обиженному им Биллу Уизли. Аристократ последовал совету Сивого и с самого утра отправил молодому оборотню письмо с извинениями и просьбой о встрече. И вот теперь старшему Нотту придётся снова писать послание Биллу и отменять своё же предложение.

Именно об этом сейчас размышлял Гевин. Маг находился с сыном в своих хогвартских покоях, поскольку у них ещё было время до активизации порт-ключа, присланного Воландемортом.

- Напиши причину, по которой ты не сможешь встретиться с ним, - произнёс Тео, который уже несколько мгновений наблюдал за стоящим возле окна отцом.

- О чём ты? – уточнил аристократ, не совсем понимая, что имеет в виду сын.

- Ты же собираешься снова написать Биллу, извиниться и отменить встречу, - уверенно произнёс слизеринец. – Вот только ты не собирался указывать причину таких изменений. Но ты должен написать, что тебя и меня вызвал к себе Лорд. Это важно.

Нотт только внимательно посмотрел на сына и кивнул. Учитывая материнский дар, парень давал совет, опираясь на свои внутренние ощущения, а значит, написать именно таким образом было действительно правильным решением. Ещё Гевин был весьма обрадован тем фактом, что сын активно поддерживает его желание связать свою судьбу с рыжим оборотнем. Ни малейших признаков недовольства или ревности аристократ не наблюдал, наоборот, Тео делал всё, чтобы помочь отцу.

Не теряя больше времени, которого и так оставалось немного, старший Нотт сел писать послание. Как только он его закончил и привязал к лапке совы, в комнату влетела ещё одна почтовая птица, несущая письмо. Гевин открыл его и прочитав отбросил в сторону, устало проведя ладонью по лицу.

- Билл прислал тебе ответ, - проговорил Теодор, смотря на родителя. – Он ведь согласился на твоё предложение.

- Да, - кивнул аристократ и встал, чтобы отправить второе послание оборотню.

- Не расстраивайся, - задумчиво проговорил парень, - вы ещё встретитесь сегодня.

Ободрённый словами сына, маг достал порт-ключ. Пришло время отправляться к Лорду в Малфой-мэнор.

Путешествие прошло на высшем уровне, и это при том, что маги перемещались из одного хорошо защищённого замка в другой. Кто бы что ни утверждал, но магический потенциал Лорда никак не изменился после воскрешения и по-прежнему оставался огромным. Оказавшись в родовом поместье Малфоев, Нотты сразу же увидели сидящего на наколдованном троне Лорда, стоящего перед ним на одном колене Люциуса и Нагайну, которая не спеша ползала возле хозяина поместья. Время от времени змея поднимала свою огромную голову на уровень лица белокурого аристократа и шипела, высовывая раздвоенный язык из пасти.

- З-з-значчитсс, Люцциусссс, мой скользззкийссс друг, ты утверждаешшшь, ччто Эйвери ушшшёл изз твоегоссс поместья живым и ззздоровым, - спросил змеелицый монстр, небрежно поигрывая своей волшебной палочкой. При этом создавалось впечатление, что он даже не заметил вновь прибывших.

- Да, мой Лорд, - ответил Малфой, ещё ниже склоняя голову перед сидящим на троне.

Однако наблюдавшим за происходящим Ноттам показалось, что таким образом маг старается избежать прямого визуального контакта, дабы избежать насильственного проникновения в своё сознание. Такой поступок был весьма предусмотрительным, поскольку при подобной близости даже родовые артефакты не смогли бы остановить ментальный удар Лорда.

- С-с-странно, - протянул монстр так, что у всех присутствующих пробежали мурашки по коже. То, что тёмный маг недоволен, было понятно, и оставалось только гадать, как он выместит своё негодование на стоящем перед ним Малфое. – Но я не чувссствую сссвоего слугу. Каксс ты можешшшь объяссснить это, Люциуссс?

- Никак, мой Лорд, - ответил маг, в любую секунду ожидая пыточное заклятие за свои слова. - Но он покинул это поместье абсолютно здоровым. Я могу подтвердить свои слова Непреложным Обетом.

И снова змея подняла свою голову и устрашающе зашипела. Красноглазый монстр внимательно посмотрел на неё, а потом перевёл взгляд на коленопреклонного аристократа и произнёс:

- К этому вопросссу мы ещё вернёмссся, а ссейчасс у меня более важные делассс. Покинь нассс, Люцциусс.

Ещё не веря в то, что всё обошлось и его не прокляли, Малфой поднялся, поклонился и вышел. После этого красноглазый посмотрел на старшего Нотта и добавил:

- Ты тоже можешшшь идти, Гевин. Я хочу поговоритьссс ссс твоим насследникомссс наедине.

Против прямого распоряжения старший Нотт ничего не мог возразить, и поэтому скрепя сердце магу пришлось последовать за белокурым аристократом.

- Подойди ближе, мальчикссс, - произнёс монстр, и юному слизеринцу ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Прекрасно осознавая, что испытывал его отец, когда выходил из комнаты, Тео поклялся себе сделать всё возможное и невозможное, дабы самому не оказаться в такой же ситуации и не оставлять своего ребёнка наедине с этим чудовищем.

- Итакссс, Теодор, у тебясс просснулсся родовой дарссс матери, - говоря это, Лорд начал улыбаться, что при его чертах смотрелось просто ужасающе. - Вот только жальссс, ччто твой отецсс не сссообщил мене эту радоссстную новость.

- Мой отец не знал о моих проявившихся возможностях, - ответил студент, поклонившись и при этом судорожно пытаясь сообразить, откуда красноглазый маг узнал о его даре, если никто, кроме Драко и некоторых гриффиндорцев, не знал о его способностях.

- Каксс же этоссс так? - все ещё продолжая улыбаться, проговорил Тёмный маг. - Ты ссскрыл просснувшшеесся нассследие от родителяссс?

- Ещё недавно я и сам не знал о своих особенностях, списывая всё на случайности, - спокойно проговорил юноша, решив, что в данной ситуации лучше открыть часть правды, дабы не вызвать лишних подозрений у сидящего на троне монстра.

Змея тем временем подползла чуть ближе к слизеринцу и так же, как недавно с Люциусом, что-то прошипела, подняв голову на уровень лица парня.

- Даже такссс... – снова усмехнулся Лорд, однако не стал ничего уточнять. Из этого Нотт сделал вывод, что змея каким-то невиданным способом определяет, говорится правда или ложь. Тео оставалось только порадоваться, что пресмыкающееся не может знать, сказал он всю правду или только её часть.

- Однакоссс неясссно, откуда о твоёмссс даре извессстно в Восссточной башшшне? – тем временем снова заговорил змееликий, не отводя внимательного взгляда от лица юноши.

- О своём даре я рассказал только своему однокурснику Драко Малфою, - стараясь сохранять спокойствие, проговорил Нотт; при этом в душе у него бушевала буря чувств, но больше всего ему хотелось знать имя гриффиндорского предателя. Выводы при этом были неутешительные, поскольку знали о его даре всего четверо: Гермиона, Поттер и близнецы Уизли. Нотту даже не хотелось представлять, какие катастрофические последствия их теперь ждут, поскольку каждый из четвёрки обладал колоссальным объёмом тайной информации. Однако при всём этом шестое чувство говорило юноше, что ничего важного Лорд на самом деле не знает, и поэтому он как ни в чём не бывало продолжил: - Но поскольку разговор вёлся в школе, у меня нет гарантий, что никто из гриффов не подслушал нашего со старостой разговора.

И снова шёпот змеи, и опять сидящий монстр улыбается и начинает говорить:

- Что ж, в вашшшем воззрассте такие ошшшибки воссможны, именносс поэтому я и пригласссил тебяссс, дабы обучатьссс и направлятьссс. Однакоссс прежде чемсс ясс окажу тебесс чесссть и приму в упивающиессся, тысс долженссс доказать, что доссстоин моей милосссти.

- Я готов, мой Лорд, – ответил слизеринец и поклонился. Он не знал, каких именно доказательств от него потребуют, однако понимал, что в данном случае от него ожидают именно такого ответа.

- Хорошшшо, - кивнул змееликий монстр. - Ссскажи, юный Нотт, какой сссегодня деньсс?

Парень на миг опешил от этого вопроса, но потом, прислушавшись к себе, ответил, замирая от отхватившего его ужаса:

- День вашего триумфа. Сегодня с помощью нескольких заклятий упивающимися было захвачено Министерство Магии. Именно там сейчас находится большинство ваших соратников, кроме тех, кого вы не стали привлекать к данной операции.

- Хорошшо, оченьсс хоршшшо, - проговорил Лорд и добавил: - Что ещёсс?

- Вы прислали своим врагам письма, вызывая их в захваченное Министерство, - произнёс слизеринец, зная мага, который получил одно из таких писем.

- И как тебе понравилась причина, по которой семейство Блеков имело такие привилегии у Тёмного Лорда? - Северус Снейп не ошибся в своём предположении, Сириус Блек действительно находился в библиотеке и с тоской смотрел на гору книг, лежащих на столе.

- Как ты узнал? - спросил преподаватель, тем временем незаметно рассматривая Блека. Тот выглядел удручённым, не более того. А на самого зельвара смотрел так, будто между ними действительно ничего не произошло ночью. Кроме этого слизеринец почувствовал запах зелья, которое принимал анимаг. Однако данный состав не был известен профессору, и тот задался вопросом, что же Блек стал пить после посещения гоблинов.

- Вчера, когда мы превращали Беллу, она кричала, что именно благодаря нашему семейству Лорд обрел своё могущество и мы никогда не сможем его победить, - тем временем стал отвечать хозяин дома на заданный ему вопрос. - Сначала мне показалось, что это обычный бред сумасшедшей, а потом я всё же решил проверить. И приказал Кикимеру принести из тайника все книги, в которых описаны ритуалы, способствующие развитию могущества и силы мага. Сегодня с утра он предоставил мне все эти фолианты.

- И почему ты выбрал именно эту книгу? Ведь для того, чтобы просмотреть их все, тебе понадобилось бы не меньше месяца, - уточнил зельедел, нисколько не удивляясь такому приказу. Домовые с их особой магией старались как можно лучше выполнять распоряжения хозяина. Так что Снейп не сомневался: известным только ему способом, но эльф Блека действительно нашел все книги по заданной тематике.

- Эта книга единственная была с кисточкой, - неохотно проговорил Сириус, отвернувшись при этом к камину.

Никто не понял бы, о чём говорит анимаг, но для человека, учившегося на зелёно-серебристом факультете в тот же период, что и братья Блеки, дополнительных пояснений не требовалось.

У Регулуса была одна необычная привычка: читая книгу, на заинтересовавшей его странице он оставлял нитки разных цветов: в зависимости от того, какая информация, был и цвет. Никто не знал, какой классификацией пользовался юный Блек, но, когда он заканчивал читать, из книги торчало около десятка разноцветных нитей, которые Регулус для удобства связывал узелок и получалась общая цветная кисточка. Именно по такой своеобразной закладке можно было сразу определить, что фолиант читал младший Блек. И именно по такой кисточке сегодня хозяин дома выбрал нужную ему книгу.

- Думаю, мой брат узнал о том, что сотворил с собой Лорд, которому он служил, - заговорил тем временем взявший себя в руки Сириус, - и, как и любого другого адекватного мага, эта информация привела его в ужас.

- И именно это и заставило его впоследствии пойти против Лорда, - закончил мысль анимага профессор, понимая, насколько тяжело говорить мужчине о былой утрате. - Это же и стало причиной исчезновения твоего брата.

- Причиной его гибели, - горько произнёс анимаг, а потом пояснил: - Я искал его с помощью всех известных мне ритуалов, и никаких результатов. Не сомневаюсь, что мать с отцом проявили не меньшую настойчивость, но всё тщетно. Так что сомнений не было уже тогда. В далёком семьдесят девятом Регулус погиб. Вот только жаль, что его тело так и не упокоилось в семейном склепе Блеков.

- А ваше родовое дерево? - тихо спросил Северус, а потом сам же себя и поправил: - Не даёт нужной информации. В некоторых случаях просто не отражает действительного состояния вещей.

- Именно, - кивнул Сириус и добавил: - Гоблины тоже многого не знали. Я уточнил у них после ритуала. Они подтвердили, что Регулус погиб, но где и при каких обстоятельствах - так и осталось неизвестным.

В комнате на некоторое время воцарилось молчание. Каждый из магов обдумывал образовавшуюся ситуацию. Однако свободного времени у зельевара было немного, поэтому он заговорил на другую тему:

- Но гибель твоего брата, как об этом ни прискорбно сейчас говорить, не приблизила нас ни на шаг к раскрытию тайны крестражей Лорда. Ведь неизвестно, удалось Регулусу уничтожить хотя бы один из них или нет.

Всё-таки в Блеке была черта, которая, безусловно, нравилась преподавателю. Как представитель древнего тёмного аристократического семейства, он мог собраться практически в любой, даже очень сложной ситуации. И даже сейчас, услышав слова зельедела, он не стал обвинять того в чёрствости, как поступил бы на его месте любой другой маг, а спокойно поддержал тему:

- Ты тоже решил, что Лорд проводил ритуал не единожды? - проговорил анимаг. – Действительно, судя по внешности этого монстра, крестражей он наделал с запасом. И это я не говорю про его умственное и эмоциональное состояние. А значит, проблема возрастает в разы.

- Для этого тебе и понадобился специалист по тёмным силам, - задумчиво произнес Снейп. - Думаешь, кто-то из нас знает способ, который может помочь в поисках крестражей? Спешу тебя разочаровать. Я лично ничего такого не слышал, и не думаю, что остальные в курсе данной информации.

- Даже Малфой? - уточнил анимаг. - Ведь его считают правой рукой Лорда.

- Вот именно, что считают, - проговорил профессор. - Но Лорд - истинный слизеринец, и рассказывать кому-либо о своих достижениях и планах он не стал бы. Он тайно наслаждается одним только знанием о своём превосходстве и бессмертии.

Маги снова замолчали, осознавая, что найти крестражи Лорда будет весьма непросто. А учитывая, что у них нет ни одной настоящей зацепки, дело становилось просто бесперспективным.

- Однако нам нужно поторопиться, - произнёс зельевар. - Учитывая то, что Лорд вчера с помощью Петтигрю хотел проникнуть в Хогвартс… Это свидетельствует о его активизации, а, значит, остановить его нужно в самые короткие сроки.

Северус снова задумался, в то время как Блек внимательно посмотрел на него и негромко произнёс:

- Я ведь не поблагодарил тебя вчера за помощь в деле с Питером.

- Поблагодаришь своего крестника, - сухо ответил преподаватель, которому, тем не менее, были приятны слова анимага. Однако выдавать свои чувства он никак не собирался. - Именно он вчера поднял тревогу.

- Но воспоминания у Лестранжей добывал ты, - спокойно проговорил Сириус, а потом пояснил: - Ремус прислал мне сову с письмом, в котором и рассказал обо всём, что произошло ночью на плато.

- Оперативно, - проговорил Снейп. - Кстати, с волками тоже нужно поговорить. Возможно, Сивый владеет какой-то информацией.

Однако маги ничего не успели предпринять, так как в комнату влетел серебристый орлан и голосом Люциуса произнёс:

- Тео сказал, что Лорд захватил Министерство Магии. Нотты и я вместе с ним сейчас направляемся туда.

От услышанного у зельевара перехватило дыхание:

- Гарри Поттера сегодня тоже вызвали повесткой в Министерство Магии.

Блек ничего не сказал, только посмотрел на преподавателя, а потом позвал эльфа. Как только домовой появился, хозяин дома тут же отдал приказ:

- Кикимер, достань из хранилища защитные амулеты и артефакты.

- Ты собираешься идти в Министерство в одиночку? - недоверчиво спросил профессор, смотря на собранного и серьёзного анимага.

Тот вместо ответа достал палочку и вызвал Патронуса.

- Ремус, Гарри в Министерстве, захваченном упивающимися. Туда скоро прибудет Лорд. Я направляюсь туда же.

Серебристый щенок забавно кивнул и исчез, а Сириус тем временем посмотрел на застывшего зельевара и тихо произнёс:

- Никто из отсидевших в Азкабане больше года не может вызвать Патронуса, а благодаря Гарри у меня такая возможность появилась. Самое моё счастливое воспоминание - это когда растрёпанный маленький мальчик не побоялся напасть на своего учителя ради беглого преступника.

Ничего больше объяснять магу не нужно было. Он и сам хорошо помнил тот случай, когда в Воющей хижине Поттер, напуганный и сбитый с толку, поднял палочку против своего преподавателя, за что его по законам школы могли исключить, только для того, чтобы предоставить полусумасшедшему узнику шанс всё рассказать. Снейп прекрасно понимал, что только за то «Остолбеней», которое произнёс тогда третьекурсник, Сириус отправится в Министерство и будет один сражаться против всех упивающихся разом.

В комнату влетел огромный серебристый волк и голосом Люпина произнёс:

- Мы уже идём.

Всё, о чём мог подумать слизеринский декан, это что гриффиндорцы действительно готовы поддержать друг друга и, не задавая лишних вопросов, броситься на помощь даже в самой критической ситуации.

Тем временем домовой принёс анимагу всё необходимое, и тот уже экипировался должным образом. Блек сделал шаг по направлению к двери, чтобы пройти к камину, но остановился и тихо произнёс:

- Северус, у меня к тебе одна просьба.

- Какая? - уточнил профессор, на этот раз не обращая внимания, как к нему обратился хозяин дома.

- Если тебя специально не вызовет Лорд, то не ходи в Министерство, - попросил Блек.

- Что?.. - неверяще спросил маг, не понимая, зачем это анимагу.

- Если мы с Ремусом погибнем, только ты сможешь позаботиться о Гарри и защитить его, - сказал Сириус и тут же вышел.

Однако Снейп и сам не собирался ничего говорить. В словах не было нужды. Зная о крестражах, анимаг не верил, что сможет вернуться из Министерства живым, но в то же время был готов предпринять всё, чтобы его крестник остался жив.

Снейп тяжело опустился в кресло. В данной ситуации ему оставалось только ждать. И, наверное, ещё ни разу в жизни зельеделу так сильно не хотелось почувствовать жжения в проклятой отметине на руке.

До появления Патронуса Сириуса Блека в доме, находящемся посреди Запретного леса, происходила встреча на высшем уровне. А точнее, вожак стаи Фенрир Сивый вместе со своим партнёром, оборотнем Ремусом Люпином, встречались с будущей предводительницей анимагов, студенткой пятого курса Гермионой Грейнджер. Обсуждали они весьма серьёзные вещи, такие, как возможное будущее магического сообщества, изменение статуса оборотней, выявление и организацию анимагов, улучшение уровня образования и прочие вопросы, решение которых могло повлиять на судьбы всех магов на острове.

Однако, несмотря на всю важность разговора, вожак иногда позволял себе бросать в сторону девушки несколько лукавые взгляды. Объяснялось такое поведение тем фактом, что предсказание Сивого действительно оказалось верным. Несмотря на все свои аналитические способности, гриффиндорка так и не смогла выявить мага, который поспособствует её встрече с Фенриром. Действительно, последний о ком в Хогвартсе Гермиона могла подумать, что он общается с оборотнями, был Хагрид. Наверное, поэтому, когда за завтраком лесничий попросил её о помощи в уходе за очередным питомцем, девушке и в голову не могло прийти, что дело вовсе не в новой опасной зверушке. Именно это и стало причиной того, что девушка, ничуть не опасаясь, взяла предложенную Хагридом бутылочку с молоком, из которой она и должна была кормить очередного монстра преподавателя по Уходу за магическими существами. Бутылочка оказалась порт-ключом, перенёсшим старосту прямо в дом вожака стаи. Правда, Гермиона о пункте назначения ничего не знала и поэтому, как только закончилось перемещение, сразу же произнесла довольно мощное замораживающее заклятие. Ощутимого вреда находящимся в гостиной лесного дома оборотням оно, конечно, не причинило, однако неприятные ощущения всё же вызвало.

Но мужчин совсем не разозлило такое прибытие, наоборот, Сивый похвалил гриффиндорку за быстроту реакции и силу магического удара. Было видно - вожак доволен, что его гостья является не только красивой и умной девушкой, а ещё и активной, решительной ведьмой, не боящейся применять силу. Самой же Грейнджер понравилось то, что Фенрира заинтересовало, как именно ей удалось узнать, где находится поселение оборотней, поскольку до сих пор это не удавалось никому из живущих в Англии. Это характеризовало мужчину как рассудительного вожака, заботящегося о безопасности подчинённых ему оборотней. Не укрылась от гриффиндорской старосты и внутренняя гармония хозяев дома. Было видно, что оборотни действительно любят и ценят друг друга, стараясь предугадать даже малейшие желания избранника.

Порадовавшись за обоих мужчин, счастье которых было выстрадано и оплачено долгими годами разлуки, Гермиона заговорила на волнующую её тему, а именно влияние Дамблдора на образовавшуюся в стране ситуацию. Этот вопрос волновал и вожака, поэтому разговор был весьма продуктивным. Фенрир в силу его возраста и опыта имел глубокий взгляд на вещи, и разговаривать с ним было весьма поучительно и интересно. Именно Сивый посвятил девушку в подробности взаимоотношений, которые сложились между директором Хогвартса и его заместителем Минервой МакГонагалл.

Слушавшей Фенрира Гермионе было над чем подумать. О существовании так называемого поводка она слышала, но не знала, что именно для анимага означает такая связь. Учивший её Виктор Крам мало что рассказывал об этом явлении. И неудивительно. За границей Великобритании союз с анимагом был весьма почётен. Именно поэтому никто и не думал подчинять анимага, так что явление поводка в Европе уже позабыли.

Однако возможность попадания в такую зависимость от партнёра всё же существовала. И учитывая, что сама гриффиндорка ещё не объяснилась со своим избранником и вообще не представляла, как слизеринец отреагирует на всю эту информацию, перспектива вырисовывалась весьма не радужная.

Конечно, учитывая, что Теодор Нотт в последнее время стал искать встреч с нею и делал всё, чтобы добиться расположения девушки, существовала вероятность, что судьбы МакГонагалл ей всё-таки удастся избежать. Однако что-то решать девушке предстояло быстро. Зелье, которое притупляло потребность анимага в партнёре, в последнее время действовало на старосту всё хуже, и становилось всё труднее и труднее контролировать свои инстинкты. А они буквально толкали Гермиону в объятья Теодора.

Размышляя подобным образом, гриффиндорка настолько отвлеклась, что не заметила, как в комнату зашёл ещё один оборотень. Однако в доме Сивого на организованной им же встрече девушка чувствовала себя в абсолютной безопасности. Ещё такая беспечность объяснялась тем, что зашедший был знаком старосте. Расстроенный Билл Уизли, держащий в каждой руке по пергаменту, даже не здороваясь, заговорил:

- Гевин Нотт прислал послание. В нём он просит о личной встрече. Я прислал ему письмо, в котором дал своё согласие, и вот пришло его второе послание.

- И что там? – улыбаясь, спросил Ремус. - Гевин уточнил время и место встречи?

- Нет, - покачал головой молодой оборотень. - Он наоборот всё отменил.

- И что, позвольте узнать, заставило его так поступить? - буквально прорычал Фенрир. - Или этот аристократ даже не соблаговолил указать причину отказа?

- Их с Тео вызвали к Лорду, - проговорил Билл, пытаясь при этом скрыть от старших мужчин своё беспокойство.

Но провести Сивого с Люпином не удалось ни Биллу, ни Гермионе. Услышав, что отец и сын Нотты отправились к сумасшедшему монстру, девушка только на миг поддалась внутреннему страху, но и этого мгновения хватило хозяевам дома. Обладая сверхчувствительным обонянием, мужчины сразу же почувствовали изменившиеся эмоции. Однако если Ремус только сочувствующе посмотрел на молодых людей, понимая, как несладко им приходится, то вожак был более конкретен в своих действиях.

- Оба взяли себя в руки и успокоились, - тихо, но веско проговорил Сивый, тоном и взглядом показывая своё недовольство. - Ещё не хватало, чтобы вы под влиянием своих чувств натворили глупостей.

Сидящий рядом с вожаком Ремус посмотрел на своего возлюбленного и только осуждающе покачал головой. Контролировать себя, когда партнёру угрожает опасность, умел далеко не каждый оборотень или анимаг. Однако в этот раз вмешательство избранника не смягчило вожака. Тот никак не мог допустить, чтобы молодые люди, имеющие огромные силы, теряли головы в критических ситуациях и совершали непоправимые поступки, идя на поводу у паники. Особенно такое было недопустимо для Грейнджер, которая в будущем должна была стать во главе всех анимагов. И гриффиндорка это прекрасно понимала. Сделав несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться, староста попыталась проанализировать сложившуюся ситуацию:

- Нападать на лорда магии опасно для любого мага, и об этом знают все, в том числе и змееликий. Так что убивать на этой аудиенции Тёмный Лорд не будет, - произнесла Гермиона, проговаривая свои мысли вслух.

Услышав её размышления, Сивый только улыбнулся и кивнул, соглашаясь со старостой. Вожаку понравилось, насколько быстро гриффиндорка смогла прийти в себя. Это говорило, что в будущем она сможет положительно проявить себя, руководя анимагами. А в свете всего, что произошло из-за влияния Дамблдора на МакГонагалл, это не могло не радовать.

Ободрённая молчаливой поддержкой Фенрира, Гермиона тем временем продолжила:

- То, что монстр вызвал Ноттов к себе на аудиенцию, наоборот свидетельствует о том, что они ему для чего-то нужны. Вернее, змееликому нужен Тео, поскольку лорда Нотта он просто мог бы вызвать через метку.

- Вашим избранникам действительно сегодня ничего не угрожает, - кивнул Фенрир, когда девушка замолчала, - а вот причина, ради которой Лорд вызвал младшего Нотта, действительно важна.

- Он каким-то образом узнал, что у Тео проявился дар матери, - произнесла гриффиндорка, понимая, что сейчас она раскрывает тайну слизеринца, однако в данной ситуации скрывать что-либо не имело смысла.

Сивый посмотрел на Гермиону, собираясь её о чём-то спросить, но не успел. В комнату влетел серебристый щенок с сообщением от Сириуса. Слова Блека о захвате Министерства и угрозе для Поттера прозвучали подобно грому в ясный летний день. Гриффиндорцы просто застыли от ужаса, не веря, что всё случившееся реально, в то время как Сивый поднялся и отошёл к окну. Уже через секунду присутствующие в комнате буквально кожей почувствовали магию, исходящую от вожака. Стало ясно - Фенрир таким образом созывает членов своей стаи.

- Мисс Грейнджер, вы возвращаетесь в Хогвартс. Билл вас проводит и расскажет профессору Флитвику, что защитные чары школы нужно максимально усилить, - заговорил вожак через минуту. По выражению лица Гермионы было видно, что девушка готова протестовать, однако Сивый продолжил, предупредив тем самым все возможные возражения: - Министерство пало, следующий Хогвартс. И жизнь Поттера сейчас менее важна, чем семь курсов учащихся.

Снова обернувшись к окну, Фенрир не видел взглядов, направленных ему в спину, поэтому продолжил инструктировать присутствующих:

- Ремус, отправляй Патронус Блеку, скажи, мы идём. Билл, останешься в школе и поможешь усилить защиту. Твои умения и знания сейчас необходимы в Хогвартсе.

- Но в Министерстве мой партнёр! - воскликнул рыжий оборотень. - Я иду с вами, чтобы защитить его.

- Я тоже, - веско заявила Гермиона. - А Флитвику можно отправить Патронуса с сообщением о сложившейся ситуации.

- Мисс, - обернулся к ней Сивый, - вы отправитесь в Хогвартс, даже если мне придётся вас тащить туда обездвиженную. Что касается тебя, Билл, поможешь наладить защиту школы, а затем воспользуешься камином в кабинете директора и придёшь в Министерство.

- Но... - снова попробовала возразить гриффиндорка, однако на этот раз её прервал Люпин:

- Ты будущий предводитель анимагов, и в случае твоей гибели руководство МакГонагалл продлится ещё на неопределённый срок. Так что в данной ситуации ты просто не имеешь права собой рисковать, - строго проговорил оборотень.

Услышав слова своего бывшего преподавателя, девушка поникла, понимая его правоту. Через миг к ней подошёл Сивый и заговорил:

- Ваша задача сейчас - обеспечить безопасность детей, поэтому с вами пойдёт ещё несколько оборотней из моей стаи. А твоя задача состоит в том, чтобы понять, кто мог выдать Лорду информацию о даре Тео.

Драко Малфой беспокоился. Прошло уже две пары, а о Тео не было ни слуху ни духу. Нет, слизеринец не боялся, что Лорд причинит его другу вред. Во-первых, из-за того, что лидеру тёмных маг-провидец нужен в целости и сохранности. А во-вторых, потому что сам Теодор сказал, что угрозы ни ему, ни его отцу встреча не несёт. Такое утверждение было логичным, поскольку дар провидца был достаточно редким и такие маги очень ценились. Так что применять силу, рискуя при этом оттолкнуть от себя младшего Нотта, Лорд всё же не станет. И даже если змееликий сделает аристократу какое-то предложение, Теодор сумеет найти причину, по которой он не сможет дать ответ в этот же день и тем самым выиграет время для размышлений. Но даже зная всё это, староста беспокоился. Лорд тоже был слизеринцем, и играть с ним в какие-либо игры было весьма и весьма опасно.

Кроме того, блондин волновался из-за долгого отсутствия своего зеленоглазого гриффиндорца, которого письмом вызвали в Министерство Магии. Нет, конечно же, аристократ не знал о содержимом утреннего послания, пришедшего Гарри Поттеру, но леди Малфой, по совместительству исполняющая обязанности гриффиндорского декана, просветила сына. Именно леди Малфой объяснила Драко, что все его попытки найти Национального героя не увенчаются успехом, поскольку тот вместе с Полумной Лагвуд и Роном Уизли на время покинул Хогвартс. Во всей этой ситуации слизеринского старосту порадовал только тот факт, что Поттер ушёл вместе с Роном, а не с его навязчивой сестрицей. Однако невозможность поговорить по душам со своим избранником весьма удручала аристократа, именно поэтому он с таким нетерпением ожидал возвращения зеленоглазого парня.

Ожидание и заставляло Драко, идущего из одной аудитории в другую, вглядываться в каждого встречного, пытаясь разглядеть знакомую фигуру. И действительно, юноша, идущий впереди слизеринца, показался ему очень знакомым. Староста несколько минут думал, вспоминая, кто именно этот маг, а потом едва не вскрикнул от неожиданности. Впереди него, прихрамывая и опираясь на изящную трость, шёл по коридору никто иной, как Оливер Вуд - выпускник прошлого года и капитан команды по квиддичу у ало-золотой команды.

Нет, в визите бывшего ученика Хогвартса не было ничего удивительного, скорее, подобное было достаточно частым явлением, но визит именно этого конкретного ученика был фактически невозможен. Благодаря обширным интересам отца Драко был в курсе произошедшего с Оливером и знал, что диагноз ему был поставлен однозначно: даже если парень выживет после падения с огромной высоты, то останется парализованным на всю жизнь. Помнится, Люциус ещё тогда сильно сетовал, что Флинт ушёл из большого спорта по неизвестным причинам, Вуд выбыл из-за травмы, а больше по-настоящему талантливых игроков в Англии не было. Конечно, говоря это, аристократ давал понять сыну, что, несмотря на его бесспорные успехи в квиддиче, реализоваться в спорте ему не удастся, поскольку для истинного Малфоя это было несерьёзным занятием. По понятным причинам не принимал в расчёт Люциус и Поттера.

Однако как бы то ни было, перед слизеринцем сейчас шёл парень, который никак не мог быть здесь, в Хогвартсе, и уж тем более самостоятельно передвигаться по школе. Желая удостовериться, что это не ошибка, староста прибавил шагу, чтобы догнать впереди идущего и убедиться, что это действительно бывший капитан ало-золотого факультета.

Поравнявшись с парнем, Малфой произнёс:

- Простите, вы Оливер Вуд, не правда ли?

Юноша остановился, обернулся и, ослепительно улыбнувшись, несколько насмешливо произнёс:

- Стоило закончить Хогвартс, чтобы сам великий ловец Слизерина Драко Малфой столь вежливо обращался ко мне.

Сомнений не осталось, перед старостой действительно стоял бывший капитан гриффиндорцев Вуд. В голове у слизеринца уже крутилось множество вопросов, которые он хотел задать парню, несмотря на достаточно нелюбезный ответ. Однако аристократ не успел даже рта раскрыть. К ним бесшумно подошёл его бывший капитан Маркус Флинт. Не обращая никакого внимания на изумлённого аристократа, выпускник Слизерина подошёл к Оливеру, обнял его за талию и быстро поцеловал. После этого он так посмотрел на белокурого юношу, что тот едва подавил возникшее у него желание попятиться. У старосты возникло ощущение, что он только что посмотрел в глаза крупного опасного хищника.

- Тебя и на минуту нельзя оставить, - Флинт тем временем обернулся к бывшему гриффиндорцу и начал ему негромко выговаривать: - Иначе ты тут же начнешь вести светские беседы с симпатичными ловцами.

Услышав сказанное, Драко захотел потрясти головой, чтобы убедиться, что у него нет галлюцинаций. Видеть этих соперников обнимающимися было ещё полбеды, но то, что Флинт может так говорить, - в это аристократ просто не мог поверить.

Тем временем Вуд, нисколько не удивлённый такой отповедью, просто спросил:

- Билл уже ушёл?

- Да, - кивнул бывший слизеринец и задал встречный вопрос: - А ты что-то узнал?

- Да, - негромко проговорил Вуд. - Его ответ пришёл буквально десять минут назад.

- И?.. - нетерпеливо произнес Маркус. - Не тяни, Оли.

- Вчера каждому магу из их отдела пришло извещение, в котором говорилось, что сегодняшний день объявлен выходным, с сохранением оплаты, - ответил вмиг посерьёзневший парень.

- Бумаги были оформлены?.. - уточнил Флинт.

- По всем правилам, - ответил ему Вуд.

Пока между выпускниками вёлся этот непродолжительный диалог, аристократ почувствовал безотчётный страх. Он не понимал, о чём говорят парни, но осознавал, что их разговор как-то связан с его избранником.

Неизвестно, что бы ещё узнал блондин, но именно в этот момент по коридору прошла группа четверокурсниц, спешащих на очередную пару.

Замолчавший Маркус с удивлением посмотрел на прошедших девушек, одетых в форму с ало-золотыми эмблемами, судорожно втянул ноздрями воздух и вдруг сорвался с места, буквально в последнюю секунду крикнув:

- Расскажи о том, что узнал, львице. Я к Флитвику. Позже найду тебя.

Оставив недоумевающих Вуда и Малфоя, Флинт в несколько секунд преодолел коридор и скрылся за поворотом.

- И как, интересно, он сможет отыскать тебя в этой громадной школе? - негромко произнёс слизеринец, всё ещё смотря в ту сторону, куда убежал его бывший капитан.

- По запаху, - ответил Оливер, тоже находясь под впечатлением от поступка своего возлюбленного.

Ответ показался аристократу более чем странным, однако он никак не стал его комментировать, вместо этого сказав:

- Если ты отправляешься в ваш львятник делиться ценной информацией о происходящем сейчас в школе, то я иду с тобой.

Услышав это заявление, Вуд смерил блондина тяжёлым взглядом и проговорил:

- А почему ты думаешь, что гриффы станут доверять тебе, старосте Слизерина, свои тайны?

- Наверное, потому что я в курсе большинства из них, - заносчиво произнёс Малфой, с неменьшей уверенностью смотря на Оливера.

- Что ж, сейчас узнаем, - кивнул выпускник и, ни слова больше не добавив, направился в сторону Восточной башни, при этом тяжело опираясь на трость. Драко, позабыв про уроки, последовал за ним. Обгонять юношу слизеринцу не хотелось, дабы не напоминать тому ещё раз о его физическом недостатке.

Однако идти в гостиную ало-золотого факультета Оливер не стал. Вместо этого он остановился у покоев временного декана гриффиндорцев и уверенно постучался. Открыл ему не домовик, как ожидал Драко, и не сама хозяйка покоев Нарцисса Малфой, а один из близнецов Уизли, который тут же обнял бывшего капитана:

- Оли, рад тебя видеть снова на ногах, - проговорил Уизли, немного отступая в сторону и давая возможность зайти Вуду.

- Магия была благосклонна ко мне, и процесс исцеления прошёл намного успешнее, чем ожидалось, так что я уже могу ходить сам, хотя и с тростью. Пара месяцев - и даже хромота исчезнет, - ответил выпускник, проходя в гостиную, между тем как самого Малфоя пристально рассматривал семикурсник, словно размышляя, впускать или не впускать.

- Ладно, входи, - неожиданно проговорил гриффиндорец. - Тебя ведь тоже происходящее касается. А то по незнанию ты ещё таких дел натворишь, что сам Мерлин не разберётся.

Опешив от такого заявления, слизеринец тем не менее промолчал, понимая, что спором он ничего не добьётся, а наоборот потеряет время и пропустит что-то важное. Опасения аристократа были обоснованы. Пока он торчал у двери, Вуд уже успел рассказать Гермионе Грейнджер и второму близнецу, сидящим в гостиной, о неожиданном выходном. Но несмотря на то, что слизеринец уже слышал концовку этой истории, он так и не понял, о какой организации идет речь.

- Итак, всё было просто до гениальности, - тем временем произнесла Гермиона, смотря куда-то поверх головы севшего напротив неё Вуда. - Пара заклятий, пара сотен писем - и вот, вуаля, упивающиеся уже у цели. Непонятно только, что случилось с Авроратом.

- У какой цели? - всё же не выдержал Драко. - Что произошло в Аврорате? И где, в конце концов, моя мама?

- Твоя мама, как ей и положено, сейчас на занятиях, - гриффиндорка перевела взгляд на Малфоя, и тот едва не поёжился, столько всего было в этих карих глазах, хотя при этом девушка держалась очень отстранённо. - Преподавательский состав решил вести себя как обычно, дабы не допустить распространения паники.

- Какой паники?.. - едва слышно произнёс вмиг побледневший староста, понимая, что сейчас сбудутся его самые наихудшие опасения: его близкие оказались в беде.

- Министерство захвачено упивающимися, - всё также безэмоционально произнесла девушка. - В любую минуту может начаться штурм Хогвартса.

- Откуда информация? - просипел Малфой, едва сдерживая себя, чтобы не поддаться панике. Но всё же юноша не выдержал и едва слышно произнёс: - Туда отправился Гарри...

- И Гарри, и Полумна, и Рон. И даже Тео скоро будет там, - на этот раз в голосе девушки были слышны нотки горечи, - а если бы не Хагрид, то вместо Рона сейчас в Министерстве была бы я. А информация… Сириус Блек прислал Ремусу Люпину Патронуса о происшествии и о том, что он отправляется на выручку к крестнику.

На несколько мгновений в комнате повисла тишина. Никто не хотел озвучивать то, что знал каждый присутствующий в этой комнате. Там, в одном из самых монументальных объектов Магической Британии, их близким и дорогим людям угрожала опасность. Более того, надежда, что кто-то из них сможет вернуться домой, таяла с каждой минутой.

- Остаётся только ждать, - тихо произнёс Вуд, в этот миг вспомнив щуплого черноволосого мальчишку, которому он рассказывал о спорте магического мира. - Сейчас в Министерстве решается судьба Магической Великобритании. И нам ничего не остаётся, как ждать и надеяться.

Вопрос о бездействии авроров волновал и Северуса Снейпа, который всё же ощутил вызов Лорда. Переместившись в Министерство, предварительно наколдовав себе маску и мантию упивающегося, маг поспешил пройти на место встречи. В это время вместо очищения сознания профессор размышлял над тем фактом, что ни в Отделе Тайн, ни в зале с Аркой, куда и привёл его вызов, не было и следа ушедшего ранее Сириуса Блека. В тот же момент зельедел подумал, что Лорд наверняка позаботился о защите захваченной им территории, так что вокруг Министерства уже наверняка поставлены дополнительные щиты, не пропускающие никого, кроме магов, которых призвал сам змееликий. Этим и объяснялось то, что Блек, несмотря на угрозу для крестника, не смог пока проникнуть в Министерство. Однако сей факт только уменьшал и так небольшие шансы противников Лорда выбраться живыми из захваченного здания.

Но что было ещё удивительней, чем отсутствие анимага, это отсутствие в зале самого Гарри Поттера. На возвышении возле Арки стоял трон. На нём и восседал весьма довольный собой Лорд, которого зельедел поспешил поприветствовать глубоким поклоном. У ног сидящего лежала верная Нагайна, а за спинкой кресла стоял собранный и невозмутимый Теодор Нотт. Однако преподавателю, учившему парня пять лет, было понятно, что на самом деле Тео чувствует себя очень неуютно. Сказывалось влияние близко находящегося мощного артефакта, Арки Смерти. Да и приказ стоять возле трона Тёмного Властителя, рядом с его сверхчувствительным фамильяром, никак не придавал слизеринцу позитивных эмоций. В этой ситуации магу оставалось только порадоваться, что его подопечный настолько хорошо контролирует себя, что даже в столь сложной ситуации никак не выдаёт своих истинных чувств.

Внизу же на некотором расстоянии от трона Лорда стоял почти весь внутренний круг упивающихся, среди черных капюшонов которых резко выделялись рыжая шевелюра Рона Уизли и белокурые локоны Полумны и Ксенофилиуса Лагвудов. Зельедел не понимал, зачем Тёмному магу понадобилось вызывать в захваченное Министерство отца с дочерью, но факт оставался фактом, семья издателя была в плену у Лорда. Возле каждого подростка и старшего мага стояло по двое упивающихся. Такая усиленная охрана ясно давала понять, что пленниками змееликий маг дорожит и поэтому любая попытка бегства обречена на неудачу. Между тем, сами пленники ничего не предпринимали, дабы освободиться. И если гриффиндорец бросал на врагов гневные и презрительные взгляды, то отец с дочерью стояли так, словно находились на каком-то торжественном приёме, а именно широко улыбались всем присутствующим. Снейп не удивился бы, если девушка взяла бы в руки небольшое зеркальце, висящее на цепочке подобно кулону на её груди, и стала, глядя в него, поправлять причёску. Привыкший обращать внимание на все необычные детали зельевар отметил, что на сей раз волосы девушки не распущены, а наоборот, уложены в какое-то замысловатое сооружение. Скрепила же прическу юная ведьма богато украшенной сеткой, которая фиксировалась небольшой изящной палочкой.

Несмотря на то, что профессору хотелось более внимательно рассмотреть необычные украшения Полумны, он заставил себя отвести взгляд. Конечно, маска упивающегося отлично скрывала лицо и не давала возможности отследить, на кого конкретно он смотрел, но всё же рисковать не стоило. Необычные аксессуары юной ведьмы могли быть данью её эксцентричности. Однако за последнее время профессору не раз пришлось убедиться, что за, на первый взгляд, глупыми и нелепыми поступками его учеников кроется хитрость и тонкий расчёт. Так что Снейп не сбрасывал со счетов вариант, при котором своеобразные украшения ведьмы могли служить защитными артефактами.

Тем временем профессор обвёл взглядом фигуры, одетые в одинаковые чёрные мантии и скрытые белыми масками лица, пытаясь отыскать нужных ему магов. Задача эта была несложной - Люциуса выдавала его осанка, а что касается Гевина, то его легко было узнать, поскольку он, почти не отрываясь, смотрел на сына. Делом нескольких минут стало для Снейпа незаметно пробраться к друзьям. Уже вблизи, по тому, как едва заметно кивнул Малфой, зельевар понял: аристократ недавно испытывал сильную боль. И профессору оставалось только догадываться, была эта боль следствием полученного Круциатуса от Лорда или же Малфой, понимая, что сегодняшний день решающий, окончательно определился со стороной и свёл метку с помощью предоставленной Роберто повязки. Оставался только один способ выяснить правду, и преподаватель незаметно дотронулся до правой руки аристократа. Рукав рубашки, скрытой традиционной мантией упивающегося, был ещё мокрым. Сомнений не осталось - Люциус убрал метку.

Понимая, что и ему нужно последовать примеру друга, Снейп стал ждать момента, когда Лорд перестанет разглядывать своих слуг и отвлечётся. Именно тогда профессор рискнул бы применить заклинание и свести со своей руки рабское клеймо, несмотря на угрозу раскрытия из-за боли, которая должна будет непременно возникнуть при этом.

А между тем Лорду действительно надоело бездействие, и он, покручивая в руке палочку, негромко заговорил:

- И всссё же какая несссерьёзная нынче молодежшшь пошла. Ничего нельзсся поручить. Вот, казалосссь бы, Поттер, знаменитый Мальчик-Который-Выжшшил. Казалоссь бы, изссбранный, а ссс просстым заданием ссправитьсся не может.

Присмотревшись повнимательней, Северус понял, что палочка в руке у Лорда на самом деле не принадлежит ему. В руках у змееликого была палочка Поттера. Этот факт ясно давал понять, что на этот раз Лорд собирается исправить свою ошибку, допущенную в прошлом году. Теперь он не даст гриффиндорцу ни малейшего шанса на спасение. В этот раз не будет даже пародии на дуэль, как раньше. Сегодня Лорд собирался просто убить безоружного парня без каких-либо проволочек или разговоров.

Осознание, что всем четверым пленникам уже вынесен смертный приговор и осуществление его - только вопрос времени, заставило преподавателя применить беспалочковоую магию и активизировать повязку на метке. Боль мгновенно пронзила тело мага. Ужасающая, раздирающая каждую частичку, каждую клетку на мелкие кусочки. Боль, заставляющая падать на пол и биться в судорогах, крича до сорванных связок, налетела на несчастного подобно морской волне. И только отблеск мысли, что скоро всё закончится и он, наконец, обретёт свободу, не позволил зельеделу упасть или закричать.

Люциус и Гевин, которые и сами недавно пережили подобные ощущения и знали, как тяжело не выдать себя, переместились, чтобы иметь возможность поддержать обессилевшего Снейпа. При этом Малфой стоял так, чтобы загораживать друга от взгляда Лорда. Предосторожность не лишняя, поскольку монстр время от времени осматривал своих слуг.

Между тем Тёмный маг своё внимание переключил на Рона Уизли. До затуманенного болью сознания профессора долетали только обрывки фраз из речи змееликого, в то время как голоса гриффиндорца он не слышал вообще. Несмотря на ужасающее состояние, Снейп всё же понимал, что оскорбления Лорда весьма болезненные и вспыльчивый рыжий уже давно должен был дать гневный ответ. Мысль о том, что же заставляет парня молча слушать, никак не реагируя на гадости, позволила преподавателю несколько отвлечься от разрывающей его тело боли.

Тем временем змееликому магу надоело нападать на безмолвного Уизли, и он обратил своё внимание на семейство Лавгудов.

- Вот мы и вссстретилиссь с тобой, Ксенофилиусс. Пришшшло время ответить за сссвоеволие, - шипение монстра на многих магов наводило ужас, но белокурый издатель даже не поморщился, всё так же продолжая улыбаться. Такое поведение только ещё больше раззадорило монстра, и он продолжил с ещё большей яростью: - Ты поплатишшьсся за то, что отказалсся ссотрудничать ссо мной.

- В «Придире» нет политической колонки, так что статью о безумии Гарри Поттера я никак не мог разместить, - Лагвуд говорил так спокойно, словно рядом с ним не находились два охранника, а он сам не был безоружным пленником.

Даже профессор, переживающий разрывающую тело боль, не мог не удивиться столь мужественному и в то же время глупому ответу. Издатель не просто только что подписал себе и своей дочери смертный приговор. Тот был подписан ещё тогда, когда журнал «Придира» стал единственным печатным изданием, которое не участвовало в травле Национального Героя.

Нет, только что Ксенофилиус Лагвуд своим ответом, а точнее, оскорблением Лорда перед всей его свитой, приговорил себя и Полумну к пыткам, болезненным и изощрённым, во время которых жертва молит палача о смерти. Тёмный Лорд после воскрешения был мастером в таких пытках, это профессор знал точно, и милосердие никогда не входило в список добродетелей змееликого мага.

Смотря, как разъярённый Лорд поднимается со своего трона и делает шаг по направлению к Лагвудам, которые при этом продолжали сохранять спокойствие, Снейп понял, что боль, терзающая его тело, отступает, оставляя после себя массу неприятных ощущений, но всё же несравнимых с мукой, которую он терпел ещё минуту назад не было. Подавив в себе внезапно появившееся желание закатать рукав и убедиться, что пропитанная зельем повязка сработала и позорной метки на руке уже нет, зельедел сконцентрировался на разворачивавшийся перед его глазами трагедии.

- Как сссмеешшь ты так говорить сссо мной?! - Лорд буквально прошипел это в лицо невозмутимому магу, подойдя к нему вплотную. - Я сссейчасс…

Что именно хотел сделать с Лагвудами змееликий, так и осталось загадкой, поскольку одна из ведущих в зал дверей распахнулась. В помещение, сопровождаемый братьями Лестранж, вошёл Гарри Поттер. Взглянув на него, Северус Снейп едва не застонал. В руках гриффиндорец нёс маленький стеклянный шар, внутри которого серебрился туман. Гарри Поттер принёс в зал шар с пророчеством Сивиллы Трелони о рождении Избранного ребёнка.

- А вот наконецсс и нашшш долгожшшданный посссланник, - змееликий тут же позабыл о Лагвуде, переключившись на вошедшего гриффиндорца. - А я ужшше начал ссомневатьсся, не сссбежал ли ты от Лессстранжей.

- И как, интересно, я без палочки мог бы сбежать от двух упивающихся? - задал риторический вопрос Поттер, подходя всё ближе к своему вечному врагу. По мере того как, парень шёл, упивающиеся перед ним расступались, словно тот был прокажённым, к которому было опасно прикасаться.

- Как зсснать, - Лорд окинул изящную фигуру хищным взглядом. - Мог же ты предложитьсс моим доблессстным ссслугам что-то, от чего они не сссмогли бы отказатьссся.

Тон фразы и ухмылка змееликого монстра абсолютно точно указывали на то, чем именно мог, по его мнению, заинтересовать гриффиндорец упивающихся. От услышанного рыжий Уизли покраснел до корней волос, в то время как Поттер, на щеках которого появился едва заметный румянец, бросил короткий предупреждающий взгляд на друга, возле которого он остановился, и совершенно спокойно ответил:

- Это без меня. Пусть обходятся собственными силами. Опыта, небось, хватает.

Северусу Снейпу захотелось потрясти головой, дабы убедиться, что он действительно правильно понял то, что услышал. Это был не просто сарказм или дерзость, это было настолько пошлое хамство, что от него на миг онемели все присутствующие, в том числе и братья Лестранжи с Лордом.

- Однако я не собираюсь весь день обсуждать подробности личной жизни некоторых присутствующих здесь магов, - не менее дерзко продолжил тем временем гриффиндорец, не дожидаясь, пока маги в зале придут в себя. - Мы заключили договор. Свою часть я выполнил, принёс сюда пророчество. Так что пришёл теперь черёд отпустить Рона и Полумну.

После этих слов зельеделу стало понятно, как именно его бывший хозяин заставил Поттера выполнить своё распоряжение. Ради сохранения жизни друзей гриффиндорец пошёл на сделку. Преподавателю оставалось только пожалеть парня, которого не только обманут, но ещё и на глазах у всех высмеют. В том, что Воландеморт не собирается отпускать пленников, слизеринский декан был убеждён. Лорд тем временем посмотрел на гриффиндорца, усмехнулся, а потом стал медленно подниматься на возвышение. Все в зале застыли, ожидая его слов.

- Какой наивный мальчикссс, - сказал змееподобный маг, усаживаясь на трон. - Такой большшшой, а до сссих пор верит тому, чшшто ему говорятссс.

По залу пронеслись смешки. Большинство упивающихся оценили шутку своего повелителя. Даже маги, охраняющие пленников, расслабились и несколько отступили. Снейп, который всё это время, не отрываясь, следил за Поттером, отметил, что на лице того не дрогнул ни один мускул. Этот факт в какой-то мере успокоил преподавателя. Что бы ни произошло с гриффиндорцем с утра, сейчас он полностью пришёл в себя и был готов явить перед всеми своё истинное лицо, а не маску, которую привык всем демонстрировать.

- Ты дал мне слово, - негромко, но очень уверенно проговорил юноша, смотря прямо в лицо насмехающегося над ним Лорда.

- Акцио пророчество! - прошипел монстр, при этом используя палочку самого Поттера. Шар вылетел из рук парня и медленно подлетел к змееликому магу.

- Как дал, так и зссабрал, - насмешливо произнёс он, беря в руки трофей и наставительно говоря: - Ты так глуп, Гарри Поттерссс.

- Лорд Поттер, - спокойно произнёс гриффиндорец и продолжил, не обращая внимания на удивлённые возгласы, раздавшиеся в зале: – Ты, Томас Марволо Реддл, дал мне, Гарри Джеймсу Поттеру, лорду Поттеру, слово, что отпустишь моих друзей из здания Министерства после того, как я принесу тебе пророчество Сибиллы Трелони. Ты нарушил данное слово. Да засвидетельствует это магия и находящиеся здесь лорды.

Увидев, как с руки гриффиндорца и остальных лордов срываются небольшие лучи белого света, и почувствовав, как с его руки тоже отделяется энергия, Северус Снейп едва не расхохотался. Пятнадцатилетний Поттер переиграл Лорда и заставил его же слуг засвидетельствовать этот факт. Конечно, наказание за нарушение слова было не особо значимо и принести Воландеморту особого вреда не могло. Но всё же… Это было унизительно, и это понимали все присутствующие. Даже Рон Уизли едва смог сдержать торжествующую ухмылку.

Лорд, на руке которого возник браслет, являющийся символом нарушенного слова, был в ярости. Профессор понимал это как никто, ведь Поттер, кроме того, что обыграл лидера тёмной стороны, ещё и раскрыл секрет, который змееликий маг охранял с особой тщательностью. Северус и сам узнал его уже после гибели четы Поттеров и развоплощения самого мага. На самом деле Воландеморт так и не смог принять титул лорда Слизерина. Магия рода не сочла его достойным кандидатом на место главы древнего семейства. Тогда, помнится, они с Люциусом ещё гадали, какова причина этого чрезвычайно редкого явления. Но несмотря на горы изученной литературы, они так и не смогли найти разумного объяснения. Сейчас же, после полученной сегодня информации в особняке Блека, Северус понимал, почему магия не приняла Воландеморта как наследника. Волшебник, разорвавший на куски свою душу, не мог быть лордом магии и главой аристократического и могущественного рода. Ясно было и то, что Тёмный маг не простит Поттеру такого унижения. Как только преподаватель увидел ехидную улыбку, мелькнувшую на губах змееликого мага, то сразу понял - сейчас гриффиндорца ждёт очередной удар.

- Отрадно видетьссс, что ученик Хогвартссса так хорошшшо зсснает законы магии, - раздалось почти ласковое шипение. - Вот только жальсс, чшшто ты так плохо разссбираешшьсся в людях, которые тебя окружают.

Тёмный маг выдержал долгую паузу, пытаясь тем самым создать напряжённую атмосферу, дабы заставить парня волноваться и переживать. Однако по бесстрастному лицу гриффиндорца поняв, что его уловка не сработала, змеелиций продолжил:

- Ведь ты даже не предполагалссс, что сссреди твоего окружения есссть предательсс.

И снова пауза. Однако на этот раз профессор заметил, что Поттер напрягся.

- И только благодаря дарусс Рональда Узссли, преподнесссённому тебе на поссследний день рождения, ты почти годсс пил зсселье, оссслабляющее защиту сссознания, - снова раздалось ужасающее шипение.

Если бы сейчас у ног зельевара ударила молния, он был бы поражён меньше. Столько заниматься окклюменцией с Поттером и не понять, что с его бездарностью было что-то не чисто! Зациклившись на своей ненависти, он, Мастер зелий, даже не подумал о том, что мальчишку могли просто опаивать специальным составом, после которого тот просто не мог защищать своё сознание. Вот только сам гриффиндорец был не так уж прост и смог найти способ сохранить некоторые из своих тайн даже несмотря на подлитое ему зелье.

Однако словам Лорда, что предателем на ало-золотом факультете был Рон, профессор не поверил. И дело было не столько в возмущённом выражении на лице рыжего и в его негодующем возгласе, когда прозвучали слова Лорда. Дело было в ограничивающих заклятьях, которые накладывала Гермиона Грейнджер на учеников Восточной башни. Никто из гриффиндорцев не мог вступить в тайный сговор, который причинил бы вред другому представителю факультета Годрика.

Тем временем сам Поттер, несмотря на сенсационное заявление Лорда, продолжал сохранять молчание.

- Ты мне не веришшшь? - зашипел раздражённый Лорд. - Или ты надеешшься на ту зссащиту, что накладывает вашшша грязнокровная сстаросста? Сслушай же и убедисссь, что я говорю тебе правдусс. Твой так назссываемый друг подарил тебе ссстакан из сссинего сстекла, в которыйссс домовой набирает молоко и ты перед сссном подогреваешшшь и выпиваешшшь его. Так вот, каждый разсс в тёплое молоко из ссспециального тайника на дне попадало осссобое зельессс. Посссле этого я бесспрепятсственно мог передавать тебе нужныес мне, Тёмному Лорду, виденияссс. Именно потому тебе и ссснился каждую ночь ссон о коридоре в Отделесс Тайн.

По тому, с каким изумлением и недоверием на змееликого мага смотрел Уизли, было понятно, что отчасти его слова правдивы. Преподаватель понимал, чего добивается Воландеморт. Он всеми силами пытался выбить почву из под ног у гриффиндорцев и заставить их страдать и унижаться. И по тому, что в данный момент видел мужчина, змееликому удалось реализовать свой план.

- Гарри... - попытался было заговорить Рон, однако его резко прервал Поттер:

- Молчи.

Рыжий замолчал, а Снейп с ужасом увидел торжествующую усмешку на лице бывшего повелителя.

- Зссначит, ты мне веришшшь, - прошипел монстр, с превосходством смотря на парня.

- Верю, - спокойно произнёс гриффиндорец и, переждав, пока стихнут негромкие возгласы, вырвавшиеся у присутствующих, невозмутимо продолжил: - Верю в то, что меня травили. Кстати, благодарю, что раскрыл, как и чем, эта информация необычайно ценна.

Юноша замолчал, немного подумал, а потом продолжил в абсолютной тишине:

- Вот только Рона ты зря оболгал. Я точно знаю, кто именно готовил мне этот подарок. Но я думал, что она не вручила мне кружку сама лично из-за стеснений, а оказывается, что это был хитроумный план, дабы в случае неудачи вывести твоего шпиона из под удара.

Все затихли, боясь даже шелохнуться. Лорд, не мигая, смотрел на гриффиндрца, не веря его словам. И только Рон не побоялся нарушить молчание.

- Гарри, скажи, что это не Джинни... - едва слышно прошептал он, с ужасом и надеждой глядя на друга. - Только не моя маленькая сестрёнка.

- Это Джинни, Рон, - так же тихо ответил Поттер, при этом не отрывая взгляда от Тёмного мага.

- Но почему?! - от крика рыжего буквально содрогнулись стены. - Как она могла?!

- Души вместе. Слишком долго, слишком тесно, - вдруг внезапно заговорил Тео. За время разговора он незаметно переместился подальше от трона и теперь стоял ближе к упивающимся, чем к Лорду. - Тело одно…

- Оссстолбеней! - воскликнул змееликий монстр, и слизеринец, как подкошенный, повалился на землю. Не ожидающие такого упивающиеся невольно отступили, в то время как Нотт бросился к лежащему сыну.

- Твойсс мальчик дейссствительно маг-провидецссс, - холодно прошипел Лорд, безучастно смотря на Ноттов. - Вот только ему сследует зсснать, какие предсссказания можно озссвучивать, а какие нетсс.

Эти события окончательно прояснили ситуацию для Снейпа. После открытия Тайной комнаты Люциус посвятил его в историю с дневником, отданным ему на хранение Тёмным Лордом. Рассказал Малфой и о том, кому именно он подкинул злосчастную книжонку. Получалось, что, не выполнив элементарные правила безопасности и не отдав незнакомый магический предмет родителям, Джинни Уизли попала под влияние куска души Лорда, запрятанного в дневник. Из этого следовало, что после своего возрождения Тёмный маг снова установил связь с юной ведьмой. Связь наподобие той, что была у него с Квирреллом. Вот только своё тело девушка предоставляла Лорду временно, а не постоянно.

- А я всегда думал, что маски упивающимся нужны для того, чтобы их лица не знали в Аврорате, - вдруг раздался спокойный, но в то же время задумчивый голос Поттера. - А они на самом деле нужны, чтобы прятать отвращение на лицах твоих рабов, Том.

- Что?! - буквально взвился Лорд. - Да как ссмеешшь ты, безоружный ссслабый мальчишшшка, говорить что-то подобноессс о верных мне ссслугах?!

- Тогда прикажи им снять маски, - насмешливо проговорил Поттер, - и мы увидим, кто из нас прав.

Одно движение руки - и белые маски слетают на пол, открывая удивлённые, перекошенные лица слуг Лорда. Быстро взяв под контроль мышцы лица, чтобы ничем себя не выдать, Северус Снейп подумал, что таким образом Поттер облегчил ему задачу и теперь он без труда сможет отыскать мага, о котором просила Розалинда. Вот только теперь скрывать свои настоящие эмоции будет действительно тяжело.

- И что ты теперь ссскажешь? Вы трое безссоружны и находитессссь в моей власссти. В любую минутуссс я могу отдать приказсс о вашшшем уничтожении.

- Ну, я бы так не сказал, - проговорил Поттер, в руках которого вдруг появились две палочки, одну из которых он тут же бросил Рону.

Рон Уизли, может, и не был самым посвящённым участником тайной группы учеников, однако реакцией обладал отменной. Едва в его руках оказалась палочка, парень, не раздумывая, подойдёт она ему или нет, тут же запустил в ближайшего упивающегося оглушающим заклятьем. Поттер тоже не отставал от друга, посылая в слуг Тёмного мага одно заклятие за другим. Такого поворота не ожидал ни Лорд, ни его приспешники, и поэтому несколько мгновений никто не произносил ни одного контрзаклятия и не выставил щит.

Однако таким громадным преимуществом пленники воспользовались достаточно странно. Вместо того, чтобы попытаться пробиться к двери и скрыться, Поттер, а вслед за ним и Рон Уизли, старались пробраться как можно ближе к возвышенности, на которой стояла Арка. За ними, увлекая за руку отца, следовала и Полумна. Снейп, который незаметно старался посылать в своих бывших коллег беспалочковые заклятья, даже не предполагал, зачем гриффиндорцу понадобился такой маневр. Только словив взгляд зелёных глаз, который тут же переместился в сторону Ноттов, профессор понял, что от него требуется. Схватив за руку Люциуса, преподаватель направился к поверженному ученику и его отцу, благо, стояли они недалеко и добраться до них было проще простого.

А вот гриффиндорцам пришлось оглушить ещё несколько упивающихся и отбить парочку заклятий, чтобы пробраться к своей цели. Как только пленники оказались рядом, Поттер установил мощнейший щит и резко скомандовал:

- Все хватайте Полумну за мантию.

Распоряжение, мягко говоря, отдавало глупостью, но всё же маги выполнили его. При этом Гевин Нотт держал оглушённого сына за руку. Щит Поттера уже прогибался от заклятий упивающихся, когда Полумна вынула палочку из причёски, взяла в руки сетку и, бросив её себе под ноги, быстро наступила. Предположение профессора оказалось верным - над их живописной группой тут же возник неизвестный для присутствующих защитный барьер достаточно большого размера, внутри которого маги могли не только стоять, но ещё и передвигаться. В то же время от этой прозрачной преграды заклинания упивающихся рикошетили в сторону, при этом попадая в самих упивающихся.

- Спасибо, Полумна, как раз вовремя, - поблагодарил Гарри девушку и тут же задал вопрос: - Долго будет действовать эта защита?

- Учитывая наше количество, около сорока минут, - невозмутимо ответила юная ведьма так, будто говорила она о своём любимом мороженом.

- А если мы будем по очереди укреплять щит изнутри, то, возможно, у нас есть час, - проговорил гриффиндорец, опустившись рядом с Тео на колени и начав диагностировать его.

- Вот только в течение часа мало что изменится, - проговорил Люциус, первым поднимая свою палочку и усиливая защитный барьер.

- За это время нас могут освободить, - улыбнулась Полумна и, подняв палочку, которой ранее была скреплена её прическа, присоединилась к аристократу.

Профессор недоумевая посмотрел на свою ученицу. Нет, он сам, конечно, надеялся, что Блеку и оборотням всё же удастся прорваться к ним на помощь. Но на кого в данной ситуации рассчитывает девушка, Снейп не понимал. Однако в сложившихся обстоятельствах были вопросы поважнее, и самый главный заключался в том, почему Лорд не предпринял никаких действий, когда гриффиндорцы начали атаковать. Преподаватель прекрасно понимал, что, вступи его бывший повелитель в схватку, до Ноттов пленники просто не добрались бы. Убеждённый в этом, зельедел осмотрелся, пытаясь понять, что происходит за пределами их прозрачного убежища. На удивление, все упивающиеся отступили и даже не пробовали пробить щит. Видимо, сам Лорд за это время дал им знак не предпринимать ничего без его распоряжений. Сам же змееликий монстр сидел на троне и с каким-то странным интересом смотрел на учеников и магов, находящихся под защитным куполом. Любопытство, желание узнать, на что ещё способен Гарри Поттер - вот что заставило тёмного мага медлить. Желание поиграть с жертвой, попавшей в безвыходное положение, помучить её перед окончательным ударом, наслаждение собственной властью - это и остановило Лорда.

Тем временем Поттер наконец закончил с обследованием и поднялся с колен, обратившись к старшему Нотту:

- Повреждений нет, он просто в глубоком обмороке. Можете привести его в себя, профессор Нотт.

Гевин Нотт кивнул и произнёс соответствующие заклинания. Уже через несколько мгновений слизеринец открыл глаза и посмотрел на отца.

- Как трогательносс, - раздался насмешливое шипение. - Редко всстретитсся такая сссамоотверженная зссабота. Вот только зссря ты решшил помогать моим ссслугам. Магам, которым я в любой момент отдам приказсс, и они выполнят егосс.

Закончив говорить, Тёмный маг негромко произнёс какое-то заклятье. Северус Снейп ожидал, что их защита сейчас рухнет, однако ничего такого не произошло. На страшном подобии лица Воландеморта появилось удивление. Маг снова произнёс заклятие, и снова никакого видимого результата. Лорд вскочил с трона и буквально выкрикнул:

- Круцио!

В одно мгновение все упивающиеся разом схватились за метку. Кое-кто даже упал на пол от боли, пронзившей всё тело, и только трое бывших упивающихся безучастно смотрели из-за щита на муки своих бывших коллег.

- Зелье Невилла всё же сработало, - негромко произнёс Поттер, становясь рядом с зельеделом, - и вас можно поздравить с избавлением от рабства.

Снейп только кивнул, понимая, что сейчас их ожидает очередной удар от разъярённого Лорда. Предсказать, что приготовит им обезумевший от очередной неудачи монстр, было просто невозможно, так что осталось только ждать.

В этот момент Тёмный маг понял, что все его попытки почувствовать метки трёх аристократов тщетны, и прекратил пытку своих сторонников. Сев на трон, он опять обратил свой взор на укрытие магов.

- Я, наверное, должшшен поблагодаритьсс тебя, Гарри Поттер, что ты помог мне выявитьссс предателей сссреди моих верных ссслуг. Когда я зссакончу ссс тобой, то непременно узсснаю, какой именно ритуал былсс проведён, чтобы удалитьссс мою меткусс. Вот толькосс защищая кого-то, надо сссначала удоссстовериться, чшшто эти маги дейссствительно доссстойны такой зссаботы.

Гриффиндорец, к которому обращался змееликий монстр, никак не отреагировал на его речь и просто укрепил общий щит ещё одним заклятьем. А вот профессора Зелий данные слова насторожили. Он слишком хорошо знал Воландеморта, чтобы не понимать, что заговорил тот неспроста.

Буквально через секунду наихудшие ожидания преподавателя подтвердились. Лорд, повертев немного в руках стеклянный шар, прошипел:

- Когда-то часссть этого пророчессства передал мне мой ссслуга. Из-за этого предсссказания я и пошшшёл на Хэллоуин в вашшш дом в Годриковой Лощинессс. Теперь же пришлосс время проссслушать его полноссстью.

Быстро произнесённое заклинание - и вот уже на весь зал раздаётся голос. Голос, который Гарри уже слышал на третьем курсе в классе для предсказаний от впавшей в транс Трелони. Словно во сне, Поттер сделал несколько шагов по направлению к сидящему монстру, чтобы лучше слышать пророчество, так повлиявшее на его жизнь.

— Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... Рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... И Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... Тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...

Все замерли, боясь пропустить даже звук. Уже затих голос предсказательницы, но никто не решался нарушить тишину. И только Лорд, сидевший на своём троне, довольно улыбался.

- А знаешшшь, Гарри, кто именно поведал мне тогдассс, в далёком восссемьдессят первомсс, отрывок этого предсссказания? - снова зашипел змееподобный монстр. – Маг, который сссейчасс боитссся посссмотреть на тебясс. Из-за мага, которого ты так зссащищаешшшь, ты россс ссиротой, не зссная ни любви, ни радосссти.

После этих слов время словно замедлилось. Поттер сильнее сжал в руках палочку и сделал полшага по направлению к профессору. Тот стоял, не поднимая головы и не делая никаких попыток оправдаться или защититься. Снейп не видел в этом необходимости. Ведь сейчас Лорд действительно сказал правду: именно он был причиной гибели Лили и Джеймса Поттеров. Действительно, именно он, стараясь выслужиться в кругу упивающихся, рассказал в тот роковой день отрывок предсказания, подслушанного в трактире «Кабанья голова». И именно потому приговор, который он увидел в зелёных глазах парня, когда всё же поднял взгляд, был вполне заслуженным.

- Но там же не прозвучало имён, - вдруг раздался голос Рона Уизли. - Как же стало понятно, что это пророчество действительно о Гарри?

Услышав этот вопрос, сам Поттер словно очнулся от гипнотического транса. Посмотрев сначала на застывшего Снейпа, потом на палочку в своих руках, а после на рыжего парня, гриффиндорец рассмеялся. Вот только в смехе том не слышалось веселья, а были только горечь и ярость. Этот смех вызывал желание поднять руки и закрыть уши, чтобы хоть как-то прекратить этот невыносимый хохот.

- Ты прав, Рон, прав! Имён нет!.. Нет имён... - проговорил парень сквозь полный отчаяния смех.

Понимая, что ещё мгновение - и от всего пережитого гриффиндорец просто потеряет контроль над своими эмоциями, Снейп в один шаг преодолел расстояние, разделявшее его и ученика, положил ему руку на плечо и тихо произнёс:

- Успокойся, Гарри.

К его глубочайшему удивлению, это подействовало. Поттер поднял на него свои невозможные зелёные глаза и тихо прошептал:

- Простите, сэр.

После чего развернулся и, ещё не совсем справляясь со своим голосом, заговорил:

- Я столько лет гадал, что стало причиной убийства моих родителей. Что именно подвигло тебя тогда прийти в наш дом. Теперь я знаю это. Ты трус, Том! Ты так испугался возможного врага, что предпочёл опуститься до убийства ребёнка. Не поступок профессора стал причиной гибели моих родных, а твой страх, Томас Марволо Реддл.

После этих слов Тёмный маг словно с цепи сорвался. Заклятия для уничтожения щита посыпались одно за другим, так что магам внутри защитного купола приходилось прилагать максимум усилий, чтобы не дать тому исчезнуть.

- Умеешь ты, Поттер, усугубить и без того паршивую ситуацию, - проговорил Тео между заклятиями.

- Это всегда пожалуйста, - буркнул тот, снова усиливая щит.

- Хватит шутки шутить, - рявкнул зельедел. - Нашим жизням угрожает опасность, и помощи ждать неоткуда.

- А вот это не совсем верно, Северус, - сказал Люциус, указывая на двери.

В направлении, указанном аристократом, развернулся не один профессор. Все маги обернулись посмотреть на происходящее, и чуткий слух Мастера зелий уловил едва слышный вздох облегчения, вырвавшийся из груди Полумны. Хотя и самому магу хотелось выдохнуть от радости. В тот момент, когда профессор обернулся к двери, в зале уже были две огромные собаки - знакомый чёрный пёс, похожий на предвестника беды Гримма, и мохнатая чёрная кавказская овчарка. В том, что первый - это Сириус Блек, Снейп был уверен, но вот кто был вторым анимагом, профессор не знал, однако был весьма рад подкреплению, тем более что оба зверя стали пробиваться через ряды упивающихся к их защитному кругу.

Вслед за анимагами в зале появился уже знакомый зельевару леопард и хрупкая, закутанная в мантию фигура. Рост и небольшие кисти рук вошедшей выдавали в ней ведьму, однако кто это мог быть, преподаватель просто не представлял. За этой парой последовало два волка, которых Снейп смог узнать - Сивый и Люпин. За вожаком с избранником появилось ещё несколько десятков оборотней, среди которых по окрасу зельедел выделил братьев Уизли. Волки набросились на упивающихся, а девушка вместе с превратившимся из леопарда Роберто Борджиа мощными заклятиями пытались открыть захлопнувшуюся за оборотнями дверь.

Несмотря на возникший в зале хаос, Снейпу, как опытному боевому магу, не составило труда понять, что при всей своей магической силе оборотни старались не убивать упивающихся, а лишь только вывести их из строя или оглушить. В свою же очередь его бывшие коллеги использовали весь свой богатый арсенал тёмных проклятий, дабы отбить атаку вновь прибывших. И снова удивляло бездействие Лорда, который, сидя на троне, безмолвно наблюдал за развитием событий.

- И что это должно означать? - прокомментировал манеру сражения оборотней Гевин Нотт. - Почему они сражаются не в полную силу?

- Они сегодня заключили договор с кем-то из чиновников, - негромко проговорил Тео, смотря на бой снаружи. – Договор, который впоследствии поможет им занять соответствующее место в обществе.

Маги только удивлённо посмотрели на слизеринца, но никак не ответили на его замечания, просто надеясь, что в ближайшем будущем им удастся понять суть сказанного Теодором.

- Но почему он не вмешивается? - произнёс старший Нотт, который не хотел называть Тёмного мага Лордом, а вот старую привычку не использовать имя ещё не преодолел. Однако все присутствующие и так поняли, о ком идёт речь.

- Он знает, что может победить в любой момент, - едва слышно прошептал младший Нотт, однако и этого тихого шёпота хватило, дабы у магов возникло ощущение холода и неуверенности.

Особенно хорошо понимал правоту своего ученика Северус, знающий о бессмертии Лорда. Сражаться против такого мага было просто бессмысленно, но у них не было выбора, иначе их ждала участь гораздо худшая, чем смерть.

Никто из бывших упивающихся не успел ответить Теодору, когда рядом раздался голос ещё одного ученика:

- Мне нужно выйти наружу и помочь.

- Лорд Поттер, прошу прощения за вопрос, - обернулся Люциус к говорившему, - но вы что, спятили? Или же вам просто захотелось погеройствовать, оправдывая таким образом имидж безрассудного гриффиндорца?

Гарри никак не отреагировал на сарказм белокурого аристократа и ещё раз повторил:

- Мне нужно наружу.

Снейп уже было хотел как можно доступнее объяснить зарвавшемуся мальчишке, что Лорд только и ждёт, чтобы он высунул лохматую голову, чтобы запустить в неё Авадой, что таким образом гриффинорец одним махом перечеркнёт все жертвы, на которые пошли его родители, крёстный, друзья ради его спасения, но, посмотрев на парня, осёкся. Поттер, не мигая, смотрел на оборотня, принявшего человеческий облик и пытающегося остановить кровь, текущую из раны, нанесённой режущим проклятием.

- Нужно придумать способ временной нейтрализации Лорда, - отрывисто произнёс маг, при этом подавив в себе внезапно возникшее желание успокоить гриффиндорца.

- Северус, о чём, мантикора тебя забери, ты толкуешь?! - изумлённо воскликнул Малфой, не понимая, почему друг вдруг поддержал рискованное, а точнее, смертельное предложение своего ученика.

- Родовой дар Поттеров, - негромко произнес зельевар, при этом не отводя взгляда от застывшего парня, пытаясь таким образом предупредить любую возможную глупость с его стороны.

- Боевой целитель... - тихо выдохнул Люциус, в этот момент полностью осознавая тот факт, что пойти против своей сути и остаться в укрытии, когда рядом с ним оборотни получают ранения, гриффиндорец просто не сможет. Так что до момента, когда Поттер, потеряв контроль над собой, разрушит щит стихийной магией и ринется прямо в гущу сражения, оставались считанные минуты, и решать что-то действительно нужно было быстро.

- У меня есть слёзы Далилы, зелье, на время лишающее магических сил, - негромко сказал Тео, который слышал весь разговор. - Вот только как им воспользоваться?

- А вот это пусть решает сам Поттер, - произнёс зельедел и, положив гриффиндорцу руку на плечо, довольно ощутимо встряхнул мальчишку. Когда же парень сфокусировал взгляд на преподавателе, тот сказал:

- Тео предложил использовать слёзы Далилы против Лорда, вот только как ими облить этого монстра, непонятно.

- Применить заклятье иллюзии, придуманное Сириусом, после чего, сняв щит, отлевитировать флакон и опрокинуть его над головой этого монстра, - тут же сориентировался в ситуации Гарри.

- Замечательный план, - ухмыльнулся Люциус, при этом доставая носовой платок с вышитым гербом Малфоев и вытирая им лицо, и добавил: - Вот только в нём есть два слабых места: во-первых, левитировать открытый флакон и не разлить его содержимое не сможет никто из нас. А во-вторых, как только будет снят щит, Лорд сразу же нанесёт удар.

Поттер посмотрел на мужчину, несколько секунд подумал, а потом сказал:

- А если я смогу отвлечь этого монстра, вы с профессором сможете отлевитировать закрытый флакон и потом извлечь из него пробку? - спросил гриффиндорец, внимательно смотря на белокурого аристократа.

- Думаю, да, - произнёс зельедел, наблюдая, как Сириус Блек отбивается от заклятий братьев Лестранж. Пока анимагу хватало сил на сопротивление, однако братья были опытными упивающимися, так что для крёстного Поттера схватка могла закончиться весьма плачевно. - Вот только чем можно отвлечь Лорда от убийства извечного врага, я не знаю.

- Я знаю, как это сделать, - парень несколько криво усмехнулся своему преподавателю, а потом обратился к стоящему рядом Люциусу: - Вы позволите, лорд Малфой?

- Конечно, лорд Поттер, - кивнул аристократ, и тут же глаза его закрыла ладонь гриффиндорца. После того, как парень убрал руку, для аристократа мало что поменялось, вот только он сразу заметил изменения, произошедшие в одежде парня. Та была дорогой и модной в отличие от той, что Люциус видел ранее.

- Впечатляет, - выразил своё одобрение аристократ, а потом добавил, обращаясь к младшему Нотту: - Тео, а теперь флакон со слезами Далилы.

Слизеринец был весьма сообразительным парнем, поэтому передал пузырёк с зельем так, чтобы Лорд этого не увидел. Пара манипуляций зеленоглазого парня - и практически никто из присутствующих в зале не смог бы увидеть этот флакон.

- Ну что ж, приступим. Полумна, сними, пожалуйста, щит, - даёт команду Поттер и застывает с палочкой в руках.

- Сейчас, Гарри, - юная ведьма говорит так спокойно, словно речь идёт о стакане прохладительного напитка на Святочном Балу, а не о возможном участии в бое, в который они будут вовлечены, как только защита падёт.

Мгновение - и щит исчезает. Поттер тут же произносит какое-то заклятие, и уже через секунду маги, стоящие рядом с ним, буквально цепенеют от ужаса. Более того, через несколько мгновений в зале останавливается бой между упивающимися и оборотнями. Все застывают, не веря своим глазам и не смея пошевелиться.

Вокруг трона Лорда одна за другой начали возникать фигуры призраков. Белые и полупрозрачные, но тем не менее степенные и величественные, они молча с укором смотрели на застывшего мага. Мужчины и женщины, старики и дети, красивые и не очень - вокруг трона стояли магглы, убитые в небольшом поселении упивающимися по бессмысленному и бесчеловечному приказу Лорда.

Время словно остановилось... В зале застыла мёртвая тишина… И оборотни, и маги боялись обронить хотя бы слово… Упивающиеся, ставшие палачами в ту страшную ночь, боявшиеся посмотреть в глаза своим жертвам… И оборотни, которые были безмолвными наблюдателями и не попробовали спасти хоть кого-то из невинных людей…

Рядом с оцепеневшим Северусом пошевелился Поттер, и это помогло магу хоть немного прийти в себя. Ему не пришлось тогда участвовать в рейде, и потому те события он видел только в воспоминаниях самого гриффиндорца. Однако и ему было не по себе смотреть на такое количество призраков, убитых только для того, чтобы слуги Лорда смогли показать свою магическую силу и знания. Теперь, когда он, наконец, стал свободным, маг как никогда ясно осознал, насколько низко все они пали, разрешив когда-то поставить себе рабское клеймо. Понимая, что борьба с этим чудовищем, по приказу которого было убито столько невинных людей, сегодня только началась, зельедел поднял палочку, и флакон со слезами Далилы плавно поплыл по воздуху, чтобы через некоторое время выполнить своё предназначение и хотя бы на короткий срок лишить змееликого монстра магических сил.

Едва на Лорда пролились слёзы Далилы, Поттер тут же начал действовать, причём как всегда непредсказуемо. Нет, он не заставил исчезнуть призраки магглов, наоборот, их круг стал всё сильнее и сильнее сужаться. А гриффиндорец тем временем произнёс неведомое зельевару заклятье, которое особым образом поразило всех упивающихся. Глядя на своих бывших коллег, схватившихся за правые руки, Снейп не смог удержаться от насмешливой ухмылки. Несносный мальчишка всё-таки нашёл возможность реализовать свою идею, о которой преподавателю ещё недавно рассказал Джордж Уизли. Действительно, Поттер только что блестяще доказал свою теорию о том, что если поразить заклятием правую руку клеймённого мага, то разом можно вывести из строя довольно большой отряд.

Тем временем в себя пришли оборотни и стали накладывать на выбывших из строя упивающихся связывающие заклятья. А юный лорд тем временем приступил к лечению пострадавших в битве оборотней. Несколько минут понаблюдав за его действиями, зельевару пришлось признать, что большинство его собственных утверждений о косорукости и неловкости парня на самом деле не соответствуют истине. Оказавшись в своей стихии, Поттер стал на удивление точен и проворен. А раны, которые даже опытный колдомедик лечил бы продолжительное время, пятикурсник исцелял буквально за пару минут. При этом у парня даже не возникало потребности в каких-то дополнительных средствах. Ему вполне хватало одной палочки. А учитывая, что палочка, которой лечил парень, была не его, то оставалось только ещё раз подивиться воистину уникальным магическим способностям гриффиндорца. Но также ученик не забывал о правилах безопасности и каждый раз устанавливал защитный полог, окружая им себя и пострадавшего, дабы ничто не отвлекало его от процесса лечения. Снейпу оставалось только мысленно поаплодировать проявлению такой осторожности, обычно несвойственной представителям ало-золотого факультета.

Однако долго предаваться праздным размышлениям было нельзя. У профессора ещё оставалось невыполненное дело, а именно просьба Розалинды Забини. Он тут же отыскал взглядом нужного ему мага, который лежал, поверженный чьим-то заклятьем. Поняв, что без помощи ему не обойтись, зельедел направился к гриффиндорцу, который только что закончил лечить ещё одного пострадавшего и как раз снял защитный барьер.

- Ещё одному магу нужна помощь, - тихо произнёс преподаватель, отмечая, насколько усталый вид у его ученика.

- Хорошо, профессор, - кивнул юноша и оглянулся в поисках раненого, однако уже через мгновение изумлённо произнёс: - Но остались только…

- Именно, - кивнул Снейп. - Я прошу помочь одному упивающемуся.

- Ещё один долг жизни... - устало улыбнулся гриффиндорец, но всё же пошёл за преподавателем в нужную сторону.

- Вы хотите, чтобы я вылечил одного из самых преданных упивающихся Лорда? - негромко спросил гриффиндорец, не веря в происходящее и переводя взгляд с лежащего на полу Долохова на стоящего перед ним преподавателя.

- Такова просьба Розалинды Забини, - проговорил Снейп, доставая из кармана пузырёк с зельем Невилла.

Закатав рукав Долохову, Снейп уже откупорил пробирку, собираясь вылить зелье на метку, когда его руку толкнул гриффиндорец, из-за чего почти всё зелье вылилось на лицо упивающемуся.

- Поттер, и что вы натворили?! - прошипел преподаватель, досадуя из-за потери.

- Простите, сэр, я не специально, - извинился парень, устанавливая защитный барьер и приступая к лечению раненого.

Решив, что ругаться в данной ситуации - потеря драгоценного времени, зельевар достал повязку, пропитанную зельем, и повязал её на руку упивающемуся. Тем временем на лице у последнего возникли такие же ожоги, как и в своё время у учеников на уроке.

- Интересно, как на него повлияет это зелье? - задумчиво произнёс Поттер, заканчивая лечить рану Долохова.

Тем временем Снейп уже успел активизировать повязку и, наложив на мага дополнительные обездвиживающие чары, стал наблюдать, как тот корчится от боли.

- Ты всссё большшше удивляешшшь меня, Гарри Поттер, - в зале опять раздалось устрашающее шипение. - Обезссвредив врага, ты не пытаешшшься убить его. Нетссс, ты ссстараешшшьссся помочь сссвоим сссоюзникам, стараешшшссся вылечить их. И при этом ты дажшше не удосссстоверился, дейссствительно ли твой враг обезссврежшшен.

После этого по залу буквально пронеслась мощнейшая магическая волна, которая моментально сбила с ног всех оборотней. На полу также оказались и анимаги, и бывшие упивающиеся с учениками. На всех словно навалилась тяжёлая металлическая плита, поднять которую было невозможно, и только Снейп и Поттер, стоящие под защитным куполом, избежали этой участи.

- Ссслёзы Далилы, - насмешливо протянул Лорд. - Очень умноссс. Вот только дейссствуют они неодинаково на разссных магов.

Тем временем с пола попытался подняться Фенрир Сивый, однако даже ему оказалось не под силу преодолеть заклятье Лорда.

- О, как хорошшшо, чшшто ты о сссебе напомнил, жшшалкий отссступник, - насмешливо произнёс монстр, а потом зашипел с нарастающей яростью: - И зсса это ты заплатишшшь, предатель. Заплатишшшь сссамым дорогим, что у тебя есссть.

Лорд поднялся с трона, мановением руки развеял всех призраков, созданных Поттером, и что-то зашипел на парселтанге. В тот же миг фамильяр Лорда, огромная змея Нагайна, медленно пополз вниз с постамента, при этом издавая не менее устрашающие звуки, чем её хозяин.

- Говорят, чшшто для оборотня нет ничшшего хуже, чем потерять сссвою пару, - между тем продолжил насмехаться змееликий маг. - Предссставь только, каково тебесс будет увидетьссс его гибельссс...

Тем временем змея всё ближе и ближе подползала к лежащему Ремусу Люпину, который не мог даже отодвинуться от ползущей гадины. Беспомощный Сивый рычал и бесновался, тщетно пытаясь скинуть с себя заклятье, чтобы хоть как-то помочь своему избраннику.

В зале снова раздалось ужасающее шипение. Нагайна остановилась и подняла уродливую голову, словно прислушиваясь. На этот раз на парлсентанге говорил Поттер, успевший снять барьер и преградивший дорогу чешуйчатому пресмыкающемуся.

- Как глупоссс, Гарри, как глупоссс, - снова зашипел Лорд. - Нагайна - мой фамильяр и подчиняетссся только мнессс, так чшшто твоё зссснание зссмеиного язссыка тебе ничем не поможшшет.

- Окаменей! - выкрикнул тем временем гриффиндорец, направляя свою палочку на змею. В тот же миг перед парнем уже стояло каменное изваяние.

- Как ты посссмел, мальчишшшка, напасссть на мою ссспутницу?! - в ярости прошипел монстр. - Ты уже ссстолько разсс переходил мне дорогу, ссстолько раз нарушшшал мои планы!.. Пора положшшить этому конецссс. И на этот разсс, Гарри Поттер, никто не вссстанет на твою зссащиту. Авада Кедавра!

Лорд ошибся насчёт защитников. Снейп бросился к гриффиндорцу в попытке перехватить убийственное заклятье, но не успел. Авада изумрудным лучом ударила в парня. Поттер словно осветился изнутри неярким сиянием и стал медленно оседать на пол. По его лицу побежала струйка тёмной, почти чёрной крови.

- Нет!.. - раздался крик, полный боли и ярости. – Нет, Гарри! Нет!

Отчаянье перевоплотившегося анимага только рассмешило Лорда, и он расхохотался, будучи весьма довольным собой. Поэтому монстр и пропустил заклятье, посланное в него Блеком. Заклятье было из арсенала авроров и, насылаемое анимагом в сильном гневе, весьма ощутимо ослабило Лорда. Это позволило пленённым противникам змеелицего мага сбросить с себя связывающие узы. В это же мгновение к атакующему Блеку присоединились и Малфой с Ноттом, посылая в бывшего повелителя свои проклятия. Не выдержав напора сразу трёх лордов, монстр стал отступать назад. Шаг за шагом он стал приближаться к Арке находящейся за его спиной. Маги все усиливали и усиливали напор. Ещё одно заклятье. К атакующим магам присоединился Снейп. Это принесло окончательный перевес, и Лорд сделал свой последний роковой шаг. Секунда - и змееликий маг, оступившись, падает в стоящую позади него Арку. Вопль монстра разносится по всему залу. И в ту же секунду он заглушается криками остальных упивающихся. Маги, воя от боли, катаются по полу, пытаясь хоть как-то избавиться от невыносимого жжения, причиняемого им меткой. И вдруг все крики словно по мановению чьей-то волшебной палочки стихают.

Примечание автора. УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ. Продолжение данного произведения будет появляться реже. Это связано с некоторыми профессиональными особенностями автора. С любовью и надеждой на понимание химера-читатель.

Едва в зале установилась тишина, как сразу же исчезла и защита, установленная змееподобным монстром. И в зал через двери, которые тщетно пытались открыть Роберто с незнакомкой, смогли войти маги. Их было много, и большинство было одето в мантии авроров, однако особенно среди вошедших выделялась одна пара. Женщину зельедел узнал сразу - это была мать Гевина Нотта, Люсинда. Оставалось только предположить, что маг, идущий рядом с нею, которому поклонились почти все присутствующие в зале, - Александр Романов, её муж и вожак стаи оборотней на континенте. Мужчина обладал достаточно высоким статусом, и профессор поспешил, как и остальные, поприветствовать вошедших. Также среди вновь прибывших преподаватель узнал главу Аврората Руфуса Скримджера и нескольких членов Визегамота, в том числе и Амелию Боунс. Так что поклон был здесь очень своевременен и уместен.

Авроры тем временем приступили к осмотру тел так внезапно замолчавших упивающихся, пытаясь выяснить, что же с ними произошло, в то время как несколько человек вместе с главой Аврората поспешили к Арке, увидев корчащегося и извивающегося там Лорда. Воздух затрещал от насылаемых ими заклятий. Остальные маги, ещё недавно почти отчаявшиеся, стали внимательно следить за действиями авроров.

И только анимаг даже не обратил внимания на всю эту суету. Блек в это время медленно подходил к своему крестнику так, как идут на эшафот, зная, что конец неминуем, но всё же надеясь на чудо. К Сириусу молча присоединился Ремус Люпин, и они вместе преодолели оставшееся до гриффиндорца пространство.

- Жаль мальчика, - негромко произнёс подошедший к зельеделу Сивый. - Юный был ещё совсем.

- Да... - кивнул Снейп на реплику Фенрира. Он, не отрываясь, смотрел, как Сириус Блек, всё ещё не веря в произошедшее, опустился рядом с Поттером на колени, аккуратно приподнял его окровавленную голову и прижал к своей груди. Будто вмиг всё осознав, анимаг откинул голову в немом крике.

- Нет ничего хуже, чем родителю потерять ребёнка, - произнёс подошедший к магам Александр и тихо добавил, не отрывая взгляда от корчащегося от отчаяния анимага: - Скорбим о вашей утрате, но мы не могли прорваться к вам, слишком сильны были щиты.

- Даже для вас? - тихо уточнил зельевар, отвернувшись от страшной немой сцены. Он понимал, что спрашивает о чём-то ненужном и глупом, но у него просто не было сил смотреть, как с закушенной губой Ремус Люпин, наколдовав белоснежный платок и смочив его водой, пытается смыть кровь с побелевшего лица погибшего ребёнка.

Ответить иностранец не успел. К их группе подошёл Люциус, выглядевший постаревшим на добрый десяток лет, и тихим надломленным голосом прошептал:

- Как я сообщу об этом Драко?..

От этих слов зельевар внутренне содрогнулся. Предсказывать реакцию крестника на эту ужасающую весть просто не хотелось.

Вдруг по залу разнёсся удивлённый вскрик Люпина, который изумлённо и в то же время растерянно переводил взгляд с анимага на тело гриффиндорца. После этого оборотень в мгновение ока достал палочку и наложил на него серию диагностических заклинаний.

- Жив... - выдохнул через мгновение, не веря своему счастью, анимаг.

- Жив! - воскликнул он через несколько секунд так, что его услышали во всём зале.

Все присутствующие замерли, не в силах осознать, что случилось очередное чудо и гриффиндорец вновь остался жить, несмотря на посланное в него смертельное проклятие.

- Конечно жив, - спокойно произнесла подошедшая к троице Полумна, которую сопровождала кавказская овчарка. - Это же наш Гарри.

- Самый молодой победитель Тремудрого турнира, - произнёс Виктор Крам, оборачиваясь из овчарки в человека. - Он просто не мог погибнуть в таких условиях.

- Интересно, и как же я должен, по-твоему, погибнуть? - раздался слабый голос, и его владелец, открыв свои зелёные глаза, посмотрел на бывшего соперника, который обнимал его белокурую подругу. – Поведай, пожалуйста.

- Назло всем, кто предсказывает тебе гибель в юном возрасте от шального заклятья или глупого приключения, ты должен умереть в своём доме, справив двухсотлетие в кругу огромной любящей семьи и тихо заснув в своей постели рядом с любимым человеком, - невозмутимо произнёс Виктор.

Старшие маги, прекрасно слышавшие разговор, только переглянулись. Пожелание болгарина Поттеру, который не рассчитывал отпраздновать и двадцатилетие, было необычайно светлым.

- Да, - задумчиво произнёс Романов, - думаю, мало кто из нас отказался бы от такой судьбы.

- Спасибо, Виктор, - тем временем поблагодарил болгарина за пожелание гриффиндорец. - Однако для исполнения всего этого нужно ещё будет преодолеть кое-какую преграду. И ты сам понимаешь, что преграда эта весьма серьёзна.

- В таком возрасте жить, зная, что над тобой висит Дамоклов меч... - только покачал головой Александр. – Да, мужеству ваших учеников можно только позавидовать, профессор Снейп.

- А вы можете хотя бы несколько минут не говорить о войне, противостояниях и о смерти? - раздался голос весьма недовольного Блека. - Гарри, я едва тебя не потерял, а ты, даже не сказав, как себя чувствуешь, уже начинаешь новую военную компанию!

- Прости, крёстный, - улыбнулся парень и добавил: - Чувствую себя так, словно по мне потоптался гиппогриф, но от осознания того, что этот монстр уже не сможет причинить никому вреда, просто великолепно.

- Диагностика показала, что, кроме значительного магического истощения и пореза на лбу, никаких других повреждений нет, - произнёс Люпин.

- Гарри, - с милым и в то же время узнаваемым акцентом к гриффиндорцу обратилась девушка, которая пыталась открыть двери. Многие маги с удивлением узнали в незнакомке ещё одного участника Тремудрого турнира Флер Делакруа. - Я очень рада, что с тобой всё хорошо. Однако нам с Виктором хотелось бы поскорее удалиться отсюда вместе с партнёрами. Ты же понимаешь, нам необходимо убедиться, что с ними всё в порядке.

Говоря о партнёре, девушка так смотрела на Ксенофилиуса Лагвуда, что сомнений в том, кто именно её избранник, просто не оставалось.

- Хорошо, Флер, хорошо, - несмотря на слабость, Поттер постарался встать на ноги. При поддержке Сириуса ему удалось достичь желаемого. – Думаю, вы можете идти.

Больше не говоря ни слова, француженка быстро обняла гриффиндорца, после чего величественно подошла к издателю.

- Гарри, напомни своей подруге, насколько важно для анимага единение с партнёром, - произнёс Виктор Крам, прежде чем последовать вместе с Полумной вслед за вышедшей парой. - Пусть не затягивает.

- Конечно, - улыбнулся гриффиндорец болгарину. - Это и в моих интересах тоже.

- Береги себя, Гарри, - попрощалась с другом Полумна, и влюблённые направились к дверям.

При этом никто не обратил внимание на секундную ярость, проскользнувшую на лице Теодора Нотта, который внимательно слушал весь разговор. Слизеринца ещё недавно диагностировала Люсинда, чтобы убедиться, что её внуку не причинили вреда, а теперь парень стоял неподалёку от группы лордов, стараясь не пропустить ни одного слова, звучащего в зале.

- Наша гордость и надежда, - произнесла ведьма, смотря вслед уходящим и подходя к стоящим мужчинам. - Маги, объединяющие магические сообщества двух стран.

- Как вы и Роберто Борджиа с Невиллом, - проговорил Люциус. - Это и позволило вам сегодня присутствовать здесь.

- Именно, - подтвердил Романов, обнимая при этом супругу.

- Мне вот непонятно, почему нашего счастливо выжившего героя не спешит поприветствовать рыжий друг вместе с братьями, - произнёс зельедел, наблюдая, как в это время Блек крепко обнимает своего крестника. Почему-то эта картина вызвала у него весьма неоднозначные чувства.

Он, конечно, знал, что анимаг с Гарри очень близки, но в то же время магу пришла в голову мысль, что именно Поттер может быть партнёром Блека. И это не давало зельеделу покоя, заставляя мага говорить с привычным недовольством.

- Братья Уизли воспользовались временным затишьем, когда вы с Поттером лечили Долохова, и отправились на поиски ещё одного своего брата, Персиваля, которого Лорд держал под Империусом. Думаю, что они в скором времени вернутся, - ответил Сивый и посмотрел на стоящего рядом с ним зельедела. - А ты, Северус, самый подозрительный маг, которого я только знаю.

- Остаётся только порадоваться, что Чарли Уизли может перемещаться на огромные расстояния и информационная сеть у братьев поставлена как надо, - несколько невпопад и всё более саркастично заявил профессор, наблюдая, как анимаг весело рассмеялся на слова гриффиндорца, что теперь они непременно смогут проводить вместе все каникулы и ему не нужно будет возвращаться в дом к тётке. На самом деле зельедел наконец понял, почему Рон молча сносил все оскорбления змееликого монстра. Осознание, что жизнь брата висит на волоске, заставило даже вспыльчивого рыжего укротить свой нрав.

- Для оборотня создать международный порт-ключ не проблема, профессор Снейп, - сказал подошедший к мужчинам Чарли Уизли, в то время как его младший брат, не разводя долгих церемоний, сразу же бросился к стоящему Поттеру. - Однако изначально я прибыл в Англию по другому поводу.

Драконолог прервал свою речь и обратился к стоящему рядом белокурому аристократу:

- Лорд Малфой, я вынужден сообщить, что дерево, которое вы вчера доставили в заповедник, погибло.

- Как именно это произошло? - уточнил Люциус. Весть о гибели Беллатрикс не огорчила мага. Наоборот, после смерти этой сумасшедшей можно было попробовать ликвидировать последствия насланного на Нарциссу проклятья, однако аристократ хотел понять, что же должно было случиться, что буквально на следующий день трансфигурированное из человека растение погибло.

- Как вы помните, - начал объяснять молодой оборотень, - мы поставили это дерево в достаточно укромном уголке возле ручья, куда почти не заходят драконологи и нет доступа нашим подопечным. Такие меры предосторожности были приняты, чтобы обезопасить всех от агрессивно настроенного растения. К несчастью, моя невеста Панси не прислушалась к моим предостережениям и, пока я был в загоне с недавно вылупившимися драконами, направилась именно к тому месту, где была оставлена ваша...

- Мы поняли, что там было оставлено, - перебил говорящего зельедел, которого больше волновало состояние бывшей подопечной. - Панси сильно пострадала?

- Отделалась несколькими ушибами, - ответил Чарли Уизли, а потом с грустью добавил: - Но вот царапины на лице… Боюсь, могут остаться шрамы.

- Не переживай, - усмехнулся Люциус и провёл рукой по абсолютно гладкой щеке, на которой не осталось и следа от вчерашней отметины. - На сегодняшний день есть зелье, которые ликвидирует такие шрамы.

- Хорошо, - проговорил заметно повеселевший драконолог. - А то Панси сильно переживает.

Снейпу оставалось только покачать головой. Было понятно, что стоящий перед ним оборотень готов ради спокойствия своей избранницы на любое безумство. И неважно, сколько при этом сам парень получит травм и ранений, лишь бы его Панси была счастлива и довольна. Преподаватель подумал, что по большому счёту ведьма должна быть очень благодарна близнецам Уизли за то, что они организовали эту помолвку. Вот только зельевар сомневался, сможет ли девушка по-настоящему оценить своего драконолога.

- Ты не сказал, как именно погибло то растение, - спокойно напомнил Люциус, который в это время размышлял, какие у них с женой шансы на рождение ещё одного ребёнка.

- Панси просто сожгла его дотла, - ответил Чарли, внимательно смотря на аристократа, словно ожидая от того какого-то упрёка.

Малфой же в ответ только кивнул, больше ничего не уточняя и не добавляя. Вопрос задал Сивый, который всё время после прихода оборотня поглядывал на дверь:

- Я не вижу твоих братьев - Перси и Билла. Где они?

- Перси, как только мы сняли с него заклятье, направился в Аврорат. А Билл… Его буквально на входе сюда перехватил лорд Нотт.

- Что?! - буквально прорычал Фенрир и бросился к выходу, в то время как Теодор только понимающе хмыкнул, чем заслужил осуждающий взгляд от бабушки. - Где они?!

Преодолеть расстояние до дверей вожаку английских оборотней не составило особого труда. Одним резким движением Сивый распахнул двери, а затем, ошеломлённый, отступил на несколько шагов. Это и позволило всем увидеть, что происходило в другом помещении.

Картина поражала своей эротичностью, но в то же время неуместностью. Мантии обоих мужчин лежали у их ног на полу, сброшенные за ненадобностью. Нотт стоял спиной к зрителям, прижимая Билла к стенке и закрывая его своим телом так, что оставалась видна только рыжая макушка. Однако правая рука юноши, перебирающая волосы аристократа, и левая, обнимающая мужчину за талию, говорили о том, что парень нисколько не против данного развития событий. Тем временем целующиеся маги, не обращая никакого внимания на окружающий их мир, несколько изменили позицию, и вот уже Гевин ставит свою ногу между ног молодого оборотня, тем самым увеличивая интимность их контакта.

- Ого... - негромко выдохнул Чарли Уизли, комментируя происходящее, в то время как остальные наблюдатели только покачали головами от такой безрассудности. И только Сивый, стоящий ближе всех к увлёкшейся парочке, негромко произнёс заклятье.

Мужчин в буквальном смысле отшвырнуло друг от друга, а вся их одежда в одно мгновение покрылась инеем.

- Фенрир, мантикора тебя забери, ты что творишь?! - взревел разъярённый аристократ, направляя свою палочку на вожака. - Какого гиппогрифа ты вмешиваешься?!

- Спасаю вас от ошибки, - усмехнувшись, проговорил Сивый, наблюдая, как в это время Билл пытается ликвидировать последствия его заклятия - согреть и высушить их с Ноттом одежду.

- От какой же, интересно? - саркастично произнёс аристократ, пытаясь взять себя в руки. - Если ты беспокоишься о том, что я обижу Билла, то не стоит. Я уже сделал ему предложение и даже получил согласие.

- Да хоть письменное разрешение Молли Уизли на проведение первой брачной ночи, - усмехнулся Фенрир, не обращая никакого внимания на вскрики удивления, раздавшиеся за его спиной. - Билл оборотень, а значит, должен следовать нашим обычаям.

- Он прав, Гевин, - произнёс смущённый до невозможности оборотень. - Нам придётся подождать следующего полнолуния.

- Но почему?.. - растерянно спросил сбитый с толку аристократ. - Ведь зарегистрировать брак мы можем прямо здесь и сейчас.

- Вот только медовый месяц вам придётся отложить на полгода, - произнесла подошедшая к магам Люсинда, нисколько не удивленная таким заявлением сына.

- И наслаждаться долгими месяцами супружеского целибата, - добавил Сивый.

- Это нонсенс! - едва сдерживая свои эмоции, проговорил Нотт. - О каком супружеском целибате идёт речь?

- Гевин, я тебе потом всё объясню, - спокойно проговорила ведьма, с нежностью смотря на сына и его избранника. - А пока поверь, Фенрир оказал вам с Биллом огромную услугу.

- Но… - всё же не сдавался старший Нотт.

Сивый не стал дожидаться окончания этого разговора, прекрасно понимая, какие чувства испытывает сейчас лорд. Посмеиваясь про себя, вожак направился к стоящим и наблюдающим за происходящим магам.

- Нашли момент, - не замедлил проворчать зельевар, который где-то в глубине души завидовал Нотту, который никогда не стеснялся проявлять свои чувства. - И это в то время, как ещё нужно решить, как поступить с Джинни.

Произнеся это, профессор ожидал расспросов от стоящего рядом Чарли, но тот только вздохнул и промолчал.

- Джинни уже обезврежена, - спокойно произнёс Фенрир, при этом внимательно смотря на своего партнёра, что-то обсуждающего с анимагом, в то время как Гарри Поттер, воздвигнув вокруг себя и Рона защитный щит, что-то втолковывал рыжему магу.

- Как?.. - только и смог спросить поражённый преподаватель.

- Насколько я понял, директор Флитвик применил к гриффиндорке заклятье, ограничивающее на время возможность колдовать, - пояснил Сивый, не переставая пытаться по отчаянной жестикуляции Рона понять, о чём именно говорят парни.

- Думаю, Северус хотел спросить, как удалось узнать, что Джиневра Уизли служит этому чудовищу, - произнёс Люциус, при этом кивком головы указывая на Арку, в которой до сих пор билось тело Воландеморта.

- Маркус Флинт почувствовал запах Лорда, когда гриффиндорка проходила мимо него, и, понимая, какой катастрофой может это закончиться для учеников Хогвартса, тут же сообщил об этом Флитвику, - проговорил Сивый, переводя, наконец, взгляд на стоящего рядом с ним аристократа.

Ответ вожака тут же помог Снейпу сложить в голове разрозненные кусочки головоломки. Слизеринский декан знал, что его бывший студент не стал упивающимся, поскольку Сивый обратил его в оборотня. Раньше маг обвинял в произошедшем неумение вожака сдерживать свои звериные инстинкты. Однако теперь профессор понимал, что таким образом Фенрир наоборот старался защитить юных волшебников от рабской метки. А то, что, руководствуясь обострённым обонянием, Маркусу не составило труда узнать в запахе ученицы неуместные нотки, было понятно без пояснений. Из всей этой истории зельевару осталось уточнить только одну деталь, и поэтому он незамедлительно задал Сивому ещё один вопрос:

- Узнав о захвате Министерства, прежде чем направиться сюда, ты отправил своих подопечных в Хогвартс, чтобы они в случае необходимости обеспечили безопасность детей. Именно по этой причине Маркус сейчас и находится в школе, да? - спросил Снейп, внимательно смотря на вожака.

- Что? - переспросил мужчина, наблюдающий за тем, как Ремус что-то негромко говорит Сириусу, при этом улыбаясь и поглядывая на самого вожака. – Да, конечно.

- Настоящий вожак, - похвалила смутившегося от её слов Сивого подошедшая к магам Люсинда Нотт. - Сначала беспокоится о защите самого уязвимого места, а потом уже бросается в бой.

Фенрир что-то негромко пробормотал себе под нос, однако по его виду было понятно, что он польщён словами ведьмы. Однако женщина не стала развивать свою мысль, вместо этого переведя взгляд на спорящих юных гриффиндорцев.

- Интересно, по какому поводу они дискутируют? - протянул Романов, обнимая Люсинду за плечи.

В этот момент, словно почувствовав, что их разговор с Поттером стал предметом всеобщего внимания, Рон Уизли одним взмахом палочки убрал защитный барьер и подошёл к стоящему в одиночестве Роберто Борджиа.

- Гарри сказал, что вы пришли сюда, чтобы защитить меня, поскольку я являюсь избранником вашего племянника. Это правда? - рыжий парень не стал разводить церемоний и задал вопрос итальянцу прямо в лоб.

Казалось, что анимаг на несколько мгновений просто онемел от такого вопроса. От неожиданности замерли и остальные маги в зале, кроме авроров, продолживших выполнять свою работу.

- Да уж, тактичности этому парню не занимать, - прокомментировал произошедшее Александр через несколько мгновений, придя в себя.

- Ничего, женщины рода Борджиа очень скоро обучат этого мальчика всем правилам этикета, - заметила Люсинда, смотря, как итальянец утвердительно отвечает на вопрос рыжего гриффиндорца.

- Но это же нелепо! - вскричал Рон, не веря в происходящее.

- В этом нет ничего нелепого, - спокойно возразил итальянец и добавил, не обращая внимания на возмущённое лицо гриффиндорца: - И даже более того, в связи со сложившимися обстоятельствами, а именно непосредственной угрозой твоей жизни, я уже попросил разрешения у твоих братьев на твоё проживание в доме моей семьи в Италии.

- Что?! - вскричал парень и, просто кипя от возмущения, выхватил палочку, данную ему Поттером. - Да я…

- Рон, не надо, - Гарри Поттер перехватил руку друга с палочкой, не давая произнести заклятье. - Тебе не причинят вреда и ни к чему не будут принуждать. К тому же, там Нев, он тебе всё объяснит и поможет.

Эти слова словно потушили весь запал готового взорваться рыжего. Медленно опустив руку, он обернулся и вопрошающе посмотрел на друга.

- Верь мне, - проговорил Поттер, отвечая на так и не прозвучавший вопрос, и словно в продолжение их беседы под защитным куполом добавил: - Всё будет хорошо.

Младший Уизли только кивнул, а потом, словно вспомнив о зажатой в руке палочке, протянул её Поттеру.

- Нет, - отрицательно покачал тот головой, - вернёшь тогда, когда купишь себе новую вместо той, что у тебя забрал этот монстр.

- Спасибо, - сдержанно поблагодарил Рон. Было заметно, что он не доволен сложившейся ситуацией, однако рад тому факту, что не отправится в Италию беззащитным.

Поттер только улыбнулся в ответ на благодарность собрата по факультету.

- Я готов, - негромко произнёс Рон, обращаясь на этот раз к итальянцу. - Когда мы отправимся?

- Что ж, - Роберто посмотрел куда-то в сторону, а потом перевёл взгляд на застывшего перед ним парня, - можем прямо сейчас.

Рыжий только кивнул. На его лице читалась готовность сделать требуемое, даже если это не доставит лично ему никакой радости. Борджиа только усмехнулся от такого проявления характера, но ничего не сказал. На самом деле он был доволен, что ситуация разрешилась таким образом и что ему не пришлось применять силу, чтобы забрать рыжего парня с территории Англии. Поклонившись присутствующим в зале магам, Роберто тем временем достал из кармана приготовленный ранее порт-ключ и, обняв гриффиндорца за плечи, исчез вместе с ним.

- Ты решил оставить Рону палочку отца, - к застывшему крестнику, задумчиво смотрящему на место, откуда только что перенеслись маги, подошёл Сириус и с нежностью посмотрел на парня.

- Думаю, это правильное решение, - проговорил Поттер, с не меньшей любовью смотря в ответ на крёстного и подошедшего к ним Люпина. - Ведь именно схожесть привычек и характеров позволила Рону пользоваться отцовской палочкой.

- Ты прав, Гарри, - улыбнулся оборотень юноше, а Блек в это время растрепал чёрные волосы крестника.

- Джим бы гордился таким решением.

Внимательно слушавший этот разговор профессор только переглянулся с Люциусом, недоумевая, как же они не смогли понять сами, что именно Поттер прятал в своих вещах. Конечно, они спрашивали у Нарциссы, что именно она нашла запретного у гриффиндорца, однако она ушла от ответа, мотивируя это тем, что запретного ничего нет, а есть только очень личные вещи. Тогда они пребывали в недоумении от этого ответа, а ведь истина лежала на поверхности. С титулом Поттер получил доступ ко всем семейным сейфам и лежащим в них артефактам и реликвиям. А будучи сиротой, росшим без родителей, парень, естественно, хотел иметь личные вещи дорогих ему людей. И что, как не палочки, подходило для этого лучше всего? А зная, какими умениями обладает зеленоглазый парень, было неудивительно, что Поттер предусмотрительно зачаровал палочки Лили и Джеймса так, чтобы иметь возможность призвать их в нужную ему минуту.

Такое решение не могло не порадовать зельевара, однако наблюдать за почти семейной идиллией разговаривающей троицы было неожиданно неприятно. Учитывая схожесть Гарри с отцом, создавалось впечатление, что профессор снова попал во времена школьной учёбы и наблюдает, как небезызвестные Мародёры задумывают очередную проказу.

Профессор уже готов был подойти к троице и произнести соответствующую событиям тираду, когда услышал негромкий разговор, привлёкший его внимание.

- Мы закончили, сэр, - обратился один из авроров к Руфусу Скримджеру, который всё так же стоял возле Арки Смерти.

- И… - глава авроров не отличался многословностью.

- Двенадцать погибших, остальные упивающиеся с магическим истощением различной степени и один пленник, находящийся без сознания, - отрапортовал аврор.

- Почему вы решили, что маг без сознания - пленник? - уточнил Скримджер.

- Метки нет, - ответил маг и добавил: - И по нашим сводкам этот маг не проходит.

- Хорошо, - кивнул головой Руфус. - Пострадавшего в Мунго, выживших упивающихся в изолятор до суда. А теперь, как я понимаю, - добавил глава Аврората, - пришло время поговорить с нашими лордами.

Взгляд, каким при этом говорящий смотрел на юного Поттера, очень не понравился зельеделу.

Теодор Нотт знал, что влюблённость отца в Билла Уизли повлияет и на его жизнь, но настолько сильного вмешательства не ожидал. Даже родовой дар матери в этом случае оказался бесполезным.

Началось всё с того, что не успел Руфус Скримджер закончить фразу о разговоре с лордами, как слизеринца сзади обняли сильные руки и уже через мгновение он ощутил рывок перемещения. Едва почувствовав твёрдую поверхность под ногами, парень тут же выхватил палочку, готовый к обороне.

- Успокойся, - раздался знакомый голос, - я не причиню тебе вреда.

- Какого соплохвоста, Уизли?! - буквально прошипел слизеринец, смотря на рыжего парня гневным взглядом, при этом даже не собираясь отпускать палочку. - Зачем ты перенёс меня из Министерства?

- Ради твоей же безопасности, - примирительно ответил старший маг. - Твоему отцу не хотелось, чтобы тебя допрашивали авроры, как и остальных присутствующих в зале. Вот я и забрал тебя оттуда.

- Как мило, - саркастично произнёс Тео, по-прежнему недоверчиво смотря на Билла. - А о мыслях моего отца ты узнал телепатически?

- Я оборотень, - спокойно проговорил юноша, - и это даёт мне определённые преимущества. Я почувствовал страх лорда Нотта. Страх и желание защитить самое дорогое, что у него есть, - сына. Тебя, Тео. Вот я и исполнил его желание, перенеся тебя в более безопасное место.

- Допустим, - сказал парень, пряча палочку и оглядываясь по сторонам. Он находился в небольшой, хорошо обставленной библиотеке, которая чем-то ему напомнила библиотеку в их родовом замке. - Но почему ты не перенёс меня в Хогвартс, а предпочёл аппарировать неизвестно куда?

- Это моя квартира, - ответил оборотень и пояснил: - У меня был порт-ключ для экстренного перемещения. Что касается школы, то сейчас там настолько усилен защитный барьер, что никакой порт-ключ не сработает.

- И как же мне теперь попасть в Хогвартс? - поинтересовался слизеринец, которого устроили объяснения Билла.

- Сейчас пошлю Патронуса директору и попрошу открыть для тебя камин, - проговорил юноша, доставая свою палочку и произнося нужное заклинание. Однако из его палочки появилось только небольшое серебристое облачко.

- Только не нужно говорить, что ослабел до такой степени, что не можешь наколдовать телесного Патронуса, - несколько насмешливо протянул Тео, смотря, с какой быстротой развеивается наколдованное оборотнем облачко.

- Нет, - ответил весьма удивлённый произошедшим Билл, а потом, несколько мгновений подумав, проговорил: - Думаю, что я использовал не самое счастливое воспоминание.

Юноша на миг закрыл глаза, счастливо улыбнулся и снова произнёс нужное заклинание. На этот раз серебристый туман сразу же обрёл форму. И вот перед парнями уже стоит огромный серебристый тигр, внимательно и чуть насмешливо смотрящий на них.

- Кажется, я знаю, кого олицетворяет этот зверь и какое у тебя теперь самое счастливое воспоминание, - негромко произнёс слизеринец, пока Билл передавал просьбу об открытии камина своему Патронусу.

- Боюсь, не один ты теперь это знаешь, - ничуть не смутившись, усмехнулся Уизли, смотря, как тигр, кивнув, исчезает. - Однако любой анимаг или оборотень, нашедший свою пару, прекрасно поймёт мои чувства.

- Для вас так важны партнёры? - уточнил Тео, которого данный вопрос весьма заинтересовал. Фраза Крама, сказанная Поттеру, никак не выходила у него из головы.

- Кто такой партнёр для оборотня или анимага? - спросил Билл, смотря на младшего Нотта, и сам же ответил: - Партнёр - это самое главное в жизни, её основа. Впрочем, ты и сам мог в этом сегодня убедиться.

- Крам и Делакур, - произнёс Тео, понимая, о чём ему хочет сказать оборотень.

- Именно, - кивнул Уизли. - Защищать партнёра, заботиться о его безопасности и счастье - такова жизненная потребность всех оборотней и анимагов.

- Что ж, теперь многое становится понятным, - произнёс подросток, который в этот момент испытывал двоякие чувства: с одной стороны, он был рад, что в жизни его отца появился любящий и заботливый избранник, а с другой стороны… С другой стороны, парень не мог забыть о единении гриффиндорской старосты с избранником, которое непонятно почему совпадает с интересами Поттера. Однако, будучи слизеринцем, Тео не собирался упустить свой шанс на счастье и поэтому спросил:

- А существует ли причина, по которой анимаг или оборотень не может соединить судьбу со своим партнёром?

- Да, - кивнул Билл, при этом несколько удивлённо посмотрев на Нотта, явно не ожидая такого вопроса. - Магически заключённый брак является нерушимым. Так, если бы твоя мать была жива, то несмотря на то, что твой отец является моей парой, я бы не имел права разрушить его семью.

- То есть, ты ничего не смог бы сделать? - уточнил слизеринец, которого последняя информация очень обнадёжила.

- Ничего, - грустно улыбнулся оборотень. - Я бы наблюдал за жизнью твоего отца издалека, в случае необходимости защищая и оберегая, но сближаться с ним у меня не было бы права.

- Но был ли бы ты в таком случае счастлив? - задал риторический вопрос слизеринец, внимательно смотря на своего собеседника.

Тот промолчал, тем самым давая весьма красноречивый ответ, а немного позже заговорил на прошлую тему:

- Нам с Чарли пришлось дать согласие на переезд Рона именно из-за угрозы, что Дамблдор, вернувшись в Англию, принудит моего младшего брата вступить в магический брак.

В принципе, младший Нотт был согласен с такой предосторожностью, однако у него возник ещё один вопрос.

- Но почему разрешение давали вы, а не ваш отец, как глава семейства?

- Интересный вопрос, - старший юноша с нескрываемым уважением посмотрел на младшего, отдавая должное его интеллекту. - Вот только ответ на него кроется в традициях, сложившихся в Европе. Там глава семьи, как и у нас, самый старший маг, однако если в семействе есть анимаг или оборотень, то такой маг фактически является вторым главой семейства и его решение никогда не будет оспариваться.

- Фактически, вы с братом можете принимать решения относительно младших членов семейства в обход родителей? - уточнил Тео сказанное Биллом.

- В принципе, да, если, конечно, не считать отношения к оборотням в нашей стране, - с некоторым раздражением ответил Билл, а потом, словно спохватившись, обеспокоенно добавил: - Однако что-то долго нет ответа от профессора Флитвика, не случилось ли что в школе?

- Да что там могло случиться, если все упивающиеся вместе с тем монстром были в Министерстве? - ответил Тео, хотя в глубине души он и сам испытывал какую-то необъяснимую тревогу. - В конце концов, это же Хогвартс - наиболее защищённый замок во всей магической Англии.

- Как бы не так! - с огромной злостью проговорил Уизли. - Мы сегодня обнаружили столько дыр в защите школы, что просто удивительно, как её ещё не захватили.

Нотт-младший не стал ничего говорить в ответ на эти слова, однако подумал, что Воландеморт, возможно, специально решил начать с более сложного объекта, чтобы в дальнейшем перейти к более лёгким целям. Это имело смысл, особенно учитывая, что в Хогвартсе у змееликого было как минимум два преподавателя с меткой упивающихся. К тому же, не стоило забывать о тайне Лорда, а именно его временном вместилище - гриффиндорке Джинни, которая могла сыграть не последнюю роль в случае захвата школы. Размышляя таким образом, слизеринец понимал, что озвучивать подобные выводы не стоит, так как они только ухудшат и без того нерадостное настроение собеседника.

К счастью, именно в этот момент в комнату влетел серебристый ворон и голосом Флитвика проговорил:

- Камин открыт. Ждём вас в Больничном крыле.

- Всё-таки что-то случилось, - проговорил Уизли и шагнул к камину. – Пошли, нас ждёт совместное перемещение.

- Я… - попробовал было возразить Тео, но Билл его быстро оборвал:

- Не маленький и умеешь пользоваться каминной сетью. Но я не собираюсь допускать даже малейшего шанса, что с тобой что-то случится. Отвечать перед твоим отцом за твоё случайное исчезновение у меня нет ни малейшего желания.

И больше ничего не добавляя, старший парень обнял младшего за плечи, увлекая его к камину. Перемещение прошло удачно, и уже через несколько мгновений юноши оказались в Больничном крыле.

>

Доля иронии в сложившейся ситуации была. Можно было сказать, что вся сложившаяся ситуация была огромной иронией. После того рокового Хэллоуина, когда Воландеморт напал на Поттеров и в следствие чего развоплотился, их с Люциусом арестовали и допрашивали. И несмотря на то, что к тому времени он уже был шпионом Дамблдора, с зельеваром действовали так же, как и с остальными упивающимися. Но если та ситуация была понятна, то объяснить, почему их задержали на этот раз, когда они самолично отправили змееподобное чудовище в Арку Смерти, не представлялось возможности.

Хотя стоило признать, что условия содержания в этот раз были не в пример лучше. Снейп содрогнулся, вспомнив маленькую одиночную камеру, в которой его держали в прошлый раз, и бесконечные допросы, на которые его постоянно вызывали. Главой Аврората тогда был Грюм, а страна находилась в состоянии войны, так что методы дознания у стражей порядка были далеки от гуманных. Помнится, им с Люциусом пришлось около полугода ликвидировать последствия гостеприимства Аврората. Так что место их сегодняшнего пребывания - светлая просторная комната с живописным пейзажем за окнами - выгодно отличалось от прошлой камеры. Конечно, профессор понимал, что пейзаж за окнами создан с помощью магии, да и палочки у них отобрали, но общее впечатление от теперешнего Аврората было более-менее благоприятным.

Надежду на позитивное разрешение ситуации вселял и тот факт, что в данный момент они, бывшие упивающиеся, находились в одном помещении. Здесь же присутствовали и два оборотня - Ремус Люпин и Чарли Уизли. А вот Сириуса Блека, Фенрира Сивого и, что хуже всего, Гарри Поттера рядом с ними не было. И если за оборотня и анимага зельедел не сильно беспокоился, то за гриффиндорца переживал весьма ощутимо. Мало того, что парень был опоен весьма неприятным зельем и ему пришлось лечить пострадавших в битве оборотней. Нет, Поттер весьма активно атаковал упивающихся, создавал иллюзию для Лорда и укреплял защитный барьер. Такая нагрузка была велика даже для взрослых магов, не говоря уже о подростке-пятикурснике. А учитывая Аваду Воландеморта, от которой его ученик каким-то чудом спасся, выходило, что парню нужно было обследование в Мунго, а не допрос в Аврорате.

Ещё преподавателю не давал покоя взгляд Руфуса Скримджера, которым тот смотрел на Поттера перед тем, как их обезоружили и вывели из зала с Аркой. Так смотрит только человек, испытывающий сильную личную неприязнь. Профессор сам много лет смотрел на гриффиндорца именно таким взглядом. Такой же взгляд он видел и в чужих воспоминаниях у директора-садиста - руководителя младшей школы, который измывался над маленьким Гарри. Но если они с Ренбертом отыгрывались на ребёнке-Поттере за обиды, нанесённые когда-то его родителями, то чем в данной ситуации руководствовался Руфус Скримджер, было непонятно. Насколько зельедел знал, до сегодняшнего дня пути нынешнего главы Аврората и его ученика никогда не пересекались, так что эта неприязнь казалась необоснованной. Однако преподаватель не сбрасывал со счетов вероятность, что корень всего таится в прошлом, а именно в возможном конфликте между Скримджером и Джеймсом Поттером. Из этого выходило, что в жизни Гарри Поттера появился ещё один опасный маг, который решил перенести на него свои старые обиды. И снова вина парня заключалась лишь в том, что он внешне похож на своих покойных родителей.

Придя в своих размышлениях к этому достаточно неутешительному выводу, профессор тем временем посмотрел на лица окружающих его магов, дабы понять, о чём они думают в такой момент. Самое необычное выражение для данной ситуации было у Гевина Нотта: радость и восхищение. Не поняв, что могло вызвать у бывшего упивающегося такие эмоции, зельевар перевёл взгляд на лучшего друга. Люциус в этот момент едва заметно хмурился. Снейп понимал, что белокурый аристократ никак не может найти ответ на весьма важный для него вопрос. Решив, что в сложившейся ситуации вопросов и правда предостаточно, преподаватель перевёл свой взор на оборотней, которые стояли немного в стороне и смотрели в окно.

- Я начинаю сильно беспокоиться за Гарри, - произнёс Люпин в тот же момент, будто почувствовав чужой взгляд.

- Странно, что судьба твоего блохастого друга или драгоценного партнёра волнует тебя меньше, - не смог удержаться от шпильки Снейп. Фраза Ремуса, несмотря на всю её своевременность, почему-то вызвала у него раздражение.

На губах у Ремуса появилась незаметная полуулыбка, словно оборотень именно этих слов и ждал от зельевара. И всё же ответил Люпин в своей привычной добродушной манере:

- Глава Аврората, после того, как мы освободили второй этаж от упивающихся, довольно быстро пошёл на определённые договорённости со стаей. Если оборотни в схватке не будут убивать магов, а только обезвредят их, чтобы в дальнейшем передать в руки правосудия, то авроры не будут преследовать никого из нас. Так что за Фенрира я не переживаю.

Выслушав слова Ремуса, преподаватель только кивнул. Данная информация объясняла и манеру боя волков, и слова Тео о договоре с чиновником. И всё же у зельевара оставалось несколько моментов, которые он хотел прояснить. Однако даже интересующие его факты Снейп стал выпытывать в своей излюбленной манере:

- Интересно, а как Руфус Скримджер отреагировал на появление разыскиваемого уже два года преступника? Небось, обрадовался до невозможности и приготовил свою лучшую камеру.

- Думаю, что наших доблестных авроров больше волновали преступники, которых ещё предстояло обезвредить, а именно Ближний круг Воландеморта, - задумчиво проговорил Люпин, однако едва заметная усмешка давала понять, что бывший профессор прекрасно понимает, какой щекотливой темы касается, ведь все трое присутствующих здесь лордов ещё этим утром были полноправными членами упомянутого круга и, соответственно, преступниками с точки зрения авроров.

Ответ бывшего однокурсника поразил Снейпа. Раньше Люпин никогда не позволял себе столь острые реплики, предпочитая держаться в тени. Это ещё раз доказывало, что связь с Фенриром благотворно сказывалась на бывшем тихоне Ремусе. К тому же, от внимания зельевара не укрылось то, с какой теплотой Ремус говорил о стае, в которую он влился благодаря Сивому. Как о любящей семье, которой у оборотня никогда не было, но которую он всегда тайно желал…

- Но если тебе действительно интересно, то Фенрир пообещал, что сможет доказать невиновность Сириуса, если битва решится в нашу пользу, - пока зельевар размышлял, Люпин заговорил серьёзно, отбросив прежний насмешливый тон. – Думаю, что Скримджер уже знает о роли Питера в произошедшем с Поттерами.

Одна мысль буквально пронеслась в голове у профессора - Блека ещё можно обвинить в сокрытии своей животной формы - однако маг тут же понял, что в любом случае двенадцать лет незаслуженного заключения служат более чем весомым оправданием для анимага. Но уточнить зельедел решил другой момент.

- Если битва решится в нашу пользу? - повторил Снейп, внимательно смотря на Ремуса.

- Фенрир не исключал возможности другого развития событий, - твёрдо и жёстко ответил оборотень, не менее пристально смотря на бывшего коллегу.

- А битва и должна была закончиться по-другому, - неожиданно для собеседников в разговор вмешался молчащий до сих пор Люциус. - Она должна была завершиться иначе, и мы все это прекрасно понимаем.

Все в комнате с некоторым недоумением посмотрели на заговорившего аристократа.

- Но… - попробовал было возразить вышедший из своих грез Нотт, однако Малфой перебил его.

- В любую секунду Воландеморт мог изменить ситуацию в свою пользу. В любую секунду. Мог убить Поттера и Уизли, когда те воспользовались запасными палочками. Мы едва смогли удержать защитный барьер под его натиском. И даже с оборотнями Лорд, когда захотел, справился играючись. Так что благополучное разрешение ситуации - это скорее наше поражение, чем победа.

- Но в итоге Воландеморт всё же оказался в Арке, - негромко произнёс Нотт, стараясь успокоить белокурого аристократа.

- К тому же, - добавил Чарли, - зелье, связывающее магические силы, на этого сумасшедшего монстра тоже подействовало.

Говоря о зелье, молодой оборотень чихнул, а Ремус выразительно поморщился - обострённое обоняние дало волкам возможность почувствовать, что тогда произошло в зале.

- Четверо глав семейств, четверо лордов - и мы едва справились, - ответил Люциус Гевину, а потом добавил: - Слёзы Далилы лишают магических сил на час волшебника и на полчаса оборотня. Но на Воландеморта оно действовало менее получаса. И к какому выводу это нас должно привести? И ещё одно. Попавший в Арку Смерти исчезает в ней, растворяется бесследно - это известно всем. Тогда чем можно объяснить тот факт, что Воландеморт словно застрял в промежуточном состоянии? Что не даёт ему исчезнуть и не сможет ли этот монстр в будущем вернуться?

Сказанное Малфоем было абсолютно справедливым, а вопросы, заданные им, не могли не вызывать тревоги. Правда, на некоторые, а именно на касающиеся того, что не даёт Воландеморту раствориться в Арке, зельедел мог бы пролить свет. Информация, полученная сегодня в доме Блеков, давала им однозначные ответы. Но делиться полученными сведениями Снейп не собирался. И не только потому, что в данном помещении их могли подслушивать, а ещё по той простой причине, что информация о крестражах должна была остаться как можно более тайной и закрытой, дабы в будущем никто не смог бы воспользоваться этим путем для обретения бессмертия. Однако как отвлечь друга от столь правильного, но в то же время щекотливого вопроса, зельедел не знал.

- И придёт день, когда ты будешь молить о смерти, но смерть обойдёт тебя стороной, - в этот момент в тишине комнаты раздался хриплый голос Нотта, который с каким-то затаённым ужасом смотрел на Малфоя.

- В ту ночь… - побледнев, ответил тот.

- Проклятье старой магглы из истреблённой деревни, - закончил Гевин, отвернувшись от смотрящих на него магов.

В комнате воцарилась гнетущая тишина.

- Хорошо, - вдруг с неожиданной злостью заговорил Чарли Уизли. - Сегодня жизнь каждого из нас висела на волоске. Однако факт остаётся фактом: Воландеморт упал в Арку и не может оттуда выбраться. И несмотря на все обстоятельства, кроме упивающихся никто не пострадал.

- Меня, кстати, тоже волнует этот вопрос, - заговорил незаметно вошедший в комнату Руфус Скримджер. - Почему, интересно, в той или иной степени пострадали все упивающиеся кроме тех, кто находится в этой комнате?

Картину, которую младший Нотт увидел в этот момент в лазарете, он не забудет никогда в жизни. Мадам Помфри, обычно собранная и невозмутимая, сейчас с ещё не высохшими дорожками слёз на лице стояла рядом с колдомедиком Малфоев, мистером Спенсером, который негромко ей что-то говорил. Возле высокого окна, сжимая и разжимая в руке волшебную палочку, застыла леди Нарцисса, которую в эту минуту пытался успокоить временный директор Флитвик, хотя одного взгляда на него слизеринцу хватило, чтобы понять, что и он весьма расстроен и огорчён.

Билл, стоящий рядом с Ноттом, сделал резкий шаг вперёд, и Тео перевёл взгляд на третью группу присутствующих в больничном крыле. По обе стороны кровати в одинаковых позах сидели близнецы Уизли, держа при этом за руки девушку, лежащую на кровати. Джинни Уизли с рассыпавшимися по белоснежной постели рыжими локонами казалась в этот момент необычайно хрупкой и прекрасной.

- Что тут происходит? - негромкий рык старшего Уизли разнёсся по лазарету, заставив почти всех вздрогнуть. Но если взрослые маги, услышав оборотня, сделали по несколько шагов по направлению к лежащей девушке, то близнецы наоборот синхронно бросились к брату. Потеснив Тео, Фред что-то зашептал Биллу на ухо, в то время как Джордж говорил, стоя с другой стороны.

- Достаточно, я понял, - проговорил рыжий оборотень и, отодвинув братьев, подошёл к лежащей сестре. Достав палочку, парень произнёс несколько базовых диагностических заклятий.

- Не может быть... - прошептал оборотень спустя несколько мгновений, неверяще глядя на полученные результаты. - Это же как…

- Как у Алисы и Френка Долгопупса после многочисленных пыточных заклятий, - закончил Флитвик то, что не смог произнести ошеломлённый Билл. - Вот только чтобы довести родителей Невилла до такого состояния, понадобился не один час, а Джинни стала такой буквально за минуты.

- И ещё мы не можем понять причин произошедшего, - добавила мадам Помфри, пытаясь взять себя в руки и не показывать, насколько её поразила сложившаяся ситуация. - Не имея возможности помочь, мы погрузили Джинни в искусственный сон, дабы её состояние не ухудшалось.

В подтверждение слов медведьмы целитель только кивнул, показывая, что и он не знает, в чём дело. В лазарете воцарилась гнетущая тишина. Все смотрели на спящую гриффиндорку, пытаясь понять, что же случилось.

- Когда Воландеморт очутился в Арке Смерти, - негромко заговорил Теодор, привлекая тем самым к себе всеобщее внимание, - все упивающиеся почти одновременно начали кричать. Через некоторое время они затихли. Потом выяснилось, что двенадцать магов погибло, а остальные оказались магически истощены.

Почти все присутствующие в лазарете замерли, боясь даже дышать, не то, что шелохнуться. Посмотрев на напуганных слушателей, слизеринец поспешил прояснить ситуацию:

- Мой отец, профессор Снейп и лорд Малфой к тому времени уже успели свести метки и поэтому не пострадали.

Младший Нотт на мгновение задумался, а потом добавил:

- Если не считать Авады Воландеморта, посланной в Поттера, каких-то серьёзных ранений среди противников этого чудовища не было.

- Гарри жив, - быстро уточнил Билл, видя, как изменились в лице маги от последнего замечания Теодора, после чего оборотень обратился к самому слизеринцу: - Тео, наверно, будет лучше, если ты расскажешь обо всём случившемся по порядку, а то боюсь, что пациентов в лазарете прибавится.

Понимая правоту оборотня, Тео приступил к рассказу, начав с утреннего визита в Малфой-мэнор и разговора с Воландемортом.

Слизеринец специально не утаивал своих подозрений, что информация о его даре поступила от кого-то из гриффиндорцев. Аристократу хотелось посмотреть, как на эту новость отреагируют близнецы. Те не разочаровали говорившего, огорчённо и недоверчиво переглянувшись между собой. Этот взгляд давал слизеринцу надежду, что в скором времени откроются новые обстоятельства, объясняющие, как именно Воландеморт узнал о его даре.

Рассказ о событиях, произошедших в Министерстве, вызвал у слушателей просто шквал эмоций, которые они пытались сдерживать до конца повествования Тео. Когда же он закончил, поведав, что Билл перенёс его из зала с Аркой Смерти в свою квартиру, Флитвик поднял руку, призывая всех к тишине.

- Теодор, мы все очень благодарны вам за то, что вы поделились с нами столь ценной информацией. Она помогла найти ответы на многие наши вопросы. В частности, что же произошло с мисс Уизли.

- Филиус, - промолвила расстроенная мадам Помфри, - вы же не верите, что Джинни была соратницей Вы-Знаете-Кого?

- Воландеморта, мадам Помфри, Воландеморта, - проговорил Джордж, а потом добавил: - Но, как нам ни прискорбно это признавать, наша сестра действительно служила этому монстру.

- Но как?.. - едва слышно проговорила поражённая медсестра.

- Только от неё могла поступить информация о даре Тео, - негромко произнёс Фред.

- Подробнее и без ваших привычных кривляний, - братьям хватило одной фразы Билла, чтобы понять, насколько все серьёзно относятся к их рассказу.

- Вчера мы вернулись в гостиную после отбоя, - начал Джордж.

- Мы думали, что все уже легли спать, и поэтому спокойно разговаривали между собой, - не выдержал Фред и продолжил вместо брата. - Мы не знали, что Джинни в это время была в гостиной.

- Она сидела в высоком кресле, и его спинка её полностью скрывала, - снова заговорил Джордж.

- И в этот момент вы говорили о даре Тео, - сузив глаза, резко проговорил Билл, с яростью смотря на братьев.

- Нет, мы говорили о нём не напрямую, не называя никаких имён, - поспешил оправдаться Джордж.

- Мы просто рассуждали, каково жить, зная, что может случиться дальше, - закончил Фред.

- Однако, зная родовые дары, можно было сразу понять, о ком идёт речь, - заметил Билл, немного успокоившись от осознания того, что вина его братьев в произошедшем незначительна. - А Лорд без сомнения владел этой информацией и смог сделать соответствующие выводы.

- Вот только это нисколько не приближает нас к ответу, как Джинни Уизли, столь юный ребёнок, могла стать соратницей Тёмного Лорда, - произнесла мадам Помфри, смотря при этом на свою пациентку. – И почему, даже не находясь в Министерстве, так сказать, непосредственно на месте событий, она так пострадала.

- Причину того, почему пострадали все упивающиеся, достаточно просто объяснить, - проговорил мистер Спенсер. - Я достаточно пристально изучал метку лорда Малфоя и могу с уверенностью сказать, что она служила не только для вызовов. В случае необходимости ею можно было воспользоваться как каналом, по которому Тёмный Лорд мог тянуть магические силы из своих слуг.

- Что, собственно говоря, и произошло в момент, когда Воландеморт упал в Арку, - задумчиво проговорил Флитвик. - Пытаясь выбраться, он резко потянул силы из упивающихся, что и привело к магическому истощению или даже гибели.

- Но у девочки нет метки, - не сдавалась медведьма. - Так почему же она пострадала?

- На этот вопрос у меня пока нет ответа, - произнёс временный директор. - Но я думаю, что знаю, где его найти. Так что, леди Малфой и Билл, вас я попрошу пройти в мой кабинет. Мистер Спенсер и вы, мадам Помфри, останьтесь здесь и попытайтесь помочь девочке. А вы, господа студенты, приступайте к своим непосредственным обязанностям.

Сказав это, Флитвик, не дожидаясь возражений от учеников, направился к камину. За ним последовали и Нарцисса с оборотнем, в то время как колдомедик и медведьма склонились над пациенткой.

- Гермиона сейчас находится в комнате отдыха, которую мы тебе недавно показали, - услышал Тео негромкий шёпот на ухо от подошедшего к нему Джорджа.

- Нам кажется, что вам есть, о чём поговорить, - произнёс Фред, подошедший к парню с другой стороны.

- Спасибо, - слизеринец искренне поблагодарил братьев за такое сообщение, но всё же не смог удержаться от вопроса: - А чем вы собираетесь заняться?

- Постараемся связаться с одним магом, - ответил Джордж.

- Возможно, - продолжил Фред, - удастся помочь нашим задержанным.

Услышав слова главы Аврората, профессор несколько напрягся. Рассказывать в этих стенах о том, что им удалось найти способ свести метку, почему-то не хотелось. Снейп и сам не понимал, почему так происходит, но интуиция в этом случае посылала магу однозначное предупреждение - о зелье Невилла нужно молчать.

- Итак, господа лорды, сейчас к нам присоединится целитель, и мы быстро определим степень вашей вины, - тем временем продолжил говорить Скримджер.

- Степень нашей вины? - словно не поверив в услышанное, повторил Гевин Нотт. - И как это следует понимать?

Услышав вопрос аристократа, Скримджер охотно ответил, при этом достаточно внимательно смотря на собравшихся магов:

- Колдомедики установили, что сегодня в зале с Аркой погибли только те упивающиеся, которые сами желали отдать погибающему Воландеморту свои силы. Так сказать, его самые ярые последователи. Остальные же оказались менее верны своему хозяину, потому старались прекратить отток магических сил, вот и отделались лёгким испугом и магическим истощением.

Слушая аврора, зельедел внутренне содрогнулся, представив, как в одно мгновение Воландеморт, словно мощный насос, высасывает из своих жертв магические силы, а вместе с ними и саму жизнь. В этот момент Снейп как никогда был благодарен за зелье своего самого необычного ученика, с помощью которого им удалось избежать ужасающей участи.

- И вообще, в данной ситуации знак упивающегося весьма облегчает жизнь аврорам, так как позволяет избежать роковой ошибки и не даёт посадить под стражу невиновного, - тем временем продолжил говорить Руфус Скримджер. - Однако никому из виновных не удастся избежать наказания, поскольку мы абсолютно точно можем сказать, кто именно входил в круг упивающихся.

Интуиция зельевара уже не предупреждала, а звонила набатом о том, чем может закончиться ситуация со сведёнными метками. В прошлый раз, когда Воландеморт исчез, именно наличие метки стало причиной ареста Снейпа и остальных упивающихся. Именно позорный знак в те годы послужил поводом для обвинения. Но в то же время именно рабское клеймо - и сейчас профессор как никогда ясно это понял - не дало победившей стороне окончательно восторжествовать. Ведь при таких обстоятельствах и речи не могло идти о поиске тайных сторонников Тёмного Лорда. Тогда ни Дамблдор, ни поддерживающий его Грюм не смогли обвинить никого из родных упивающихся в том, что они разделяли взгляды Воландеморта. Так не были арестованы многие маги, в том числе и Нарцисса Малфой, и семейство Блеков, и многие-многие другие. Тогда магическое сообщество Британии избежало огромных потрясений, к которым они, кажется, его подтолкнули на этот раз.

Опасаясь, что его предчувствие оправдается, зельевар перевёл взгляд на Люциуса, надеясь, что тот каким-то образом сможет опровергнуть его выводы. Однако, только взглянув в серые глаза лучшего друга, Снейп понял - Малфой опасается того же, что и он. Как только в Аврорате узнают о существовании упивающихся без меток, в стране начнётся «охота на ведьм». И уже будет неважно, расскажут о зелье Невилла или нет. Все решат, что метки им свёл сам Воландеморт, и среди магического сообщества начнут выискивать тайных упивающихся, что в итоге приведёт к устрашающим последствиям. Десятки, а может быть и сотни ни в чём неповинных магов за одну неверную фразу окажутся в темнице или даже погибнут при невыясненных обстоятельствах. И всё это будет проходить под одобрительные призывы политиков и прессы. И обычные маги в итоге поверят в необходимость всех этих карательных акций и будут требовать ещё и ещё больше показательных процессов. А в это время - Снейп в этом ни мгновения не сомневался - Дамблдор, который к тому времени вернётся в Англию, только укрепит свои позиции и легко сможет под шумок расправиться с неугодными ему магами.

Поток размышлений профессора прервался. В комнату, где они находились, зашёл ещё один маг. Все сразу поняли, что это и был колдомедик, о котором говорил Скримджер.

- Что-то вы долго, - недовольно проговорил глава Аврората, не сочтя нужным представить присутствующим вошедшего.

- Обследование затянулось, - коротко ответил целитель и добавил: - Никаких отклонений выявлено не было.

- Приступайте, - отдал приказ явно рассерженный таким сообщением Скримджер. - А вы, господа лорды, закатайте рукава и предъявите ваши метки для обследования.

Понимая, что сейчас всё выяснится и изменить ситуацию уже будет невозможно, трое магов стали медленно закатывать рукава мантий, без желания выполняя распоряжение главы Аврората.

Однако что-то пошло не так. Снейп понял это по едва заметному удивлению, промелькнувшему на лице Гевина Нотта буквально на долю секунды. А тем временем целитель, зажав в руке запястье Люциуса с абсолютно белой кожей, стал внимательно осматривать его. Через несколько томительных секунд колдомедик достал палочку и, направив её на руку Малфоя, быстро произнёс несколько заклятий. После чего, кивнув Руфусу Скримджеру, направился к Нотту. Ничего не понимающие лорды молча сносили все манипуляции колдомедика, ожидая его вердикта.

- Метка такая же, как и у остальных упивающихся, - закончив обследование, произнёс целитель. - Вот только, в отличие от остальных, данным магам удалось закрыть канал магической связи с Воландемортом, что позволило им полностью избежать оттока магической энергии.

Говорил своё заключение колдомедик, смотря на аврора, словно ожидая от него дополнительных вопросов. Однако Скримджер ничего не стал спрашивать и только кивнул, позволяя целителю удалиться.

- Стало быть, вас действительно можно назвать самыми худшими слугами Воландеморта, - проговорил Скримджер, когда за колдомедиком закрылась дверь.

- Учитывая тот факт, что мы приняли участие в падении этого монстра в Арку Смерти, - ледяным тоном сказал Малфой, который хоть и не понял, как им только что удалось избежать раскрытия, всё же предпочёл воспользоваться неожиданной удачей, - то да, можно и так сказать. Есть ли у вас ещё вопросы по поводу нашей виновности?

- Думаю, в данный момент вы можете быть свободны, - проговорил аврор, направляясь к двери. - Я вас больше не задерживаю.

- Постойте. Мне бы хотелось знать, где сейчас находится ученик школы, в которой я являюсь профессором, а именно гриффиндорец Гарри Поттер, - быстро произнёс Снейп, пока аврор не вышел.

- Наш юный лорд, Золотой мальчик Дамблдора и прочая, прочая, прочая, - насмешливо ответил Скримджер, - находится здесь и ожидает своего допроса.

Чувство облегчения, которое возникло у Снейпа, когда он понял, что ситуация с метками с неведомо чьей помощью разрешилась в их пользу, моментально исчезло после этих слов. Они ясно давали понять, что глава Аврората решил оставить на последок самого важного задержанного, чтобы во время допроса ничто не могло бы его отвлечь. Холодея от мысли, что это может означать, зельедел быстро заговорил, стараясь хоть как-то изменить ситуацию в благоприятную сторону.

- Допрашивать ученика вы можете только в присутствии кого-то из преподавательского состава школы. Так что я иду с вами.

- Да?! - удивлённо, но в то же время насмешливо произнёс Скримджер. - Вот только спешу вам, профессор Снейп, напомнить, что упомянутый вами маг является лордом, а значит, я могу обращаться с ним так же, как и с любым совершеннолетним.

- И всё же он ученик Хогвартса, - не отступал зельедел. - Не думаю, что директор Флитвик обрадуется сообщению, что вы не соблюли процедуру. Да и лорд Малфой, председатель Попечительного совета школы, вряд ли закроет глаза на столь вопиющее нарушение.

Глава Аврората посмотрел на лица находящихся в комнате магов и понял, что в данном случае они не отступятся.

- Что ж, лорд Принц, - протянул Скримджер, ясно давая понять, что, несмотря вынужденную уступку, диктовать себе условия он не позволит, - пройдёмте. Наш Золотой мальчик наверняка уже заждался.

- Мы вас подождём, - проговорил Люциус, намекая таким образом зельеделу, что без поддержки он не останется.

- Не думаю, что это хорошая идея, лорд Малфой, - тут же ответил Скримджер. - Вас с лордом Ноттом наверняка ждут близкие. К тому же, насколько я помню, у лорда Нотта ещё есть обязанности, которые он должен выполнять в Хогвартсе.

Аристократы, прекрасно поняв, куда клонит аврор, скрепя сердце вынуждены были признать его правоту: им действительно нужно было уходить из Министерства.

- Осталось только порадоваться, что нам с Чарли не нужно никуда спешить, - улыбнувшись, произнёс Люпин. - Так что, Северус, мы подождём вас с Гарри.

На это главному аврору нечего было возразить, поэтому он молча вышел из комнаты. За ним последовал и зельедел, желая как можно скорее увидеть своего ученика.

Направляясь в комнату отдыха, в которой по словам близнецов должна была находиться гриффиндорская староста, Тео в воображении проигрывал разные варианты их будущей встречи. Сначала он представлял себе заплаканную Гермиону, которая, едва завидев его, тут же бросалась навстречу, ища защиты и поддержки. Парень во всех подробностях вообразил себе эту сцену: как он осторожно сцеловывает слезинки с ресниц девушки, нежно обнимает и тихо шепчет, что он рядом и всё у них теперь будет хорошо...

Такое развитие событий очень импонировало юноше, однако поняв, что в своих мыслях он уже видит такие детали, как длинное вечернее платье на девушке, а на себе торжественную мантию, слизеринец быстро одёрнул себя, поскольку этот вариант в данной ситуации был вряд ли возможен. Потому Нотт представил себе другое развитие событий…

Вот он заходит в комнату, которая является тренировочным залом, посреди которого находится она... Его воительница, его амазонка вызывает для тренировки разные фантомы и недрогнувшей рукой поражает их, используя для этого различные заклятия. Тео подумал, что в такой ситуации он бы присоединился к своей избраннице, на деле доказывая ей свои умения и возможности и показывая, что в любом бою он будет находиться рядом, помогая и защищая её, свою бесстрашную гриффиндорку…

На этом месте слизеринец снова оборвал свою фантазию, поскольку понял, что опять сильно увлёкся. Вряд ли стоило серьёзно полагать, что их встреча произойдёт подобным образом. Слишком невероятна была эта сцена. Скорее всего, Гермиону Грейнджер он сейчас увидит за большим письменным столом, на котором будет лежать множество книг, в то время как сама девушка будет выписывать что-то из старинного фолианта на тонкие листки пергамента. Тео буквально ощутил на себе взгляд колдовских карих глаз девушки, когда она, оторвавшись от своей работы, посмотрит на него. Слизеринец представил, как несколько мгновений они будут просто смотреть друг на друга, молча передавая свои чувства и переживания. А в это время комната будет меняться. И уже не важно, по чьему именно желанию, ведь результат понравится им обоим. Исчезнут стол и книги, появится камин, столик, сервированный к чаю, и кресло рядом с тем, в котором по-прежнему будет сидеть самая прекрасная девушка в мире. Но он не сядет в кресло… Вопреки всем правилам и традициям, он опустится на ковер у ног гриффиндорки и, улыбнувшись, положит ей голову на колени. А Гермиона, на миг замешкав, начнёт нежно и ласково перебирать его волосы. И вот так, сидя у её ног и блаженствуя от её прикосновений, он начнёт свой рассказ… Рассказ о произошедшем в Министерстве и о том, какие чувства он испытывал, находясь в самом центре всех этих событий.

Он расскажет всё, ничего не скрывая и не утаивая. Расскажет, как страшно было стоять перед жутким монстром и стараться ничем не выдать себя. Поделится, какой ужас охватил его, когда он понял, что её друг Гарри Поттер находится в ловушке Воландеморта, и какую гордость он испытал, как этот самый Поттер, будущий возлюбленный Малфоя, не побоялся дерзить и ставить на место самого могущественного тёмного мага Великобритании. Не станет он утаивать, какую горечь почувствовал в тот момент, когда стало известно, кто именно среди гриффиндорцев оказался предателем, и какое облегчение он испытал, когда понял, что даже такой удар не может пошатнуть уверенность Поттера. Слова будут литься непрерывным потоком, и он сможет во всех подробностях описать, как жутко звучал голос их преподавательницы, произносящий слова рокового пророчества, из-за которого было поломано столько судеб. Слушая его рассказ, Гермиона сможет представить, как устрашающе выглядел её друг, когда с видом сомнамбулы направился к застывшему слизеринскому декану. Гриффиндорка сможет оценить ту бесхитростную фразу Рона Уизли, которая и помогла сбросить Поттеру наваждение. Он ещё будет рассказывать о появлении анимагов и оборотней, о битве между ними и упивающимися, о призраках, наколдованных Поттером для Воландеморта, и о зелье, лишившем змееликого монстра силы. А потом… Потом слизеринец расскажет о миге поражения, когда к их бывшему профессору ползла Нагайна, а в Поттера попал зелёный луч смертельного проклятья. На несколько мгновений он замолчит, не зная, как лучше всего описать ярость и бессилие, царившее в зале до тех пор, пока гриффиндорец не поднялся. Но даже в этот момент рука, перебирающая его волосы, не дрогнет и не остановится. И тогда он решится на последнюю откровенность. Расскажет о словах Крама, не предназначенных ему, но поразивших его в самое сердце. Словах, от смысла которых даже гибель Воландеморта отходила на второй план.

В этот момент Тео подошёл к заветной двери и положил руку на ручку, чтобы открыть её. Как же он надеялся, что девушка, находящаяся там, сможет развеять все его сомнения, убедив, что он всё неправильно понял и что всё у них будет хорошо. И слизеринец, решившись, толкнул заветную дверь…

Сначала Нотту показалось, что он попал в центр стихийного бедствия - шум воды, завывания ветра, скрежет веток по стеклу, - всё это вызывало кошмарное впечатление. Однако уже через мгновенье он понял, что ошибся: буря словно бушевала за стеклянными стенами комнаты, грозя их разрушить, однако же ей не доставало на это сил. Подивившись столь странному пожеланию для интерьера, слизеринец направился к сидящей в кресле в пол-оборота к нему девушке.

Гермиона даже не пошевелилась при его появлении, и только побелевшие пальцы, впившиеся в подлокотники, показывали то, что внутри у неё бушует такая же стихия, как и снаружи. Тео уже собрался что-то сказать, дабы разрядить накалившуюся атмосферу, когда прозвучал тихий надломленный голос:

- Он жив?

Два слова, а слизеринца словно кислотой окатили одновременно и снаружи, и внутри. Всё, что он представлял и ожидал, рухнуло, разбившись об эти два слова. Два слова, но их оказалось более чем достаточно, чтобы убедиться, что сказанное Крамом правда и ему не на что рассчитывать.

- О ком именно ты спрашиваешь? - не сдержался от иронии слизеринец; он понимал, что действует глупо, но ничего не мог с собой поделать. - Чье именно благополучие тебя интересует: Крама или Поттера?

Гриффиндорка повернула голову и посмотрела на аристократа. От этого взгляда парню сразу же перехотелось иронизировать.

- С твоим Поттером всё в порядке. Его и остальных лордов задержал Руфус Скримджер для выяснения всех обстоятельств.

- Тогда им нужно помочь, - девушка вскочила с кресла и, не обращая внимания на лицо ошеломлённого парня, направилась к выходу. - Глава Аврората может по неведенью нанести непоправимый вред.

- Нет! - Тео схватил девушку за руку, понимая, что, как только она выйдет из комнаты, он потеряет её навсегда. – Нет, ты никуда не пойдёшь.

- Но мне нужно… - неожиданно слабым голосом проговорила гриффиндорка, в то время как парень притянул её за кисть к себе и обнял за талию.

- Остаться здесь, - прошептал слизеринец, склоняясь к девушке и нежно целуя краешек её губ. - Остаться.

- Остаться... - едва слышно выдохнула Гермиона, прежде чем Тео поцеловал её по-настоящему.

Остатками затуманенного разума юноша понимал, что происходящее неправильно, что гриффиндорка не должна себя вести подобным образом. Эта мысль несколько отрезвила Нотта, однако упускать свой шанс побыть с любимой девушкой слизеринец не собирался. Вот только всё должно было произойти так, чтобы его потом нельзя было упрекнуть в отсутствии нежности и заботы. Опасаясь, что из-за возникшей паузы его избранница всё же начнёт сопротивляться, Тео тем не менее прервал поцелуй и, нежно поглаживая порозовевшие губы девушки, начал менять интерьер комнаты.

Первым делом была изменена погода. Нет, дождь не исчез, но он из жуткой, разбушевавшейся стихии превратился в тихий, едва воспринимаемый шум. Далее Тео изменил саму комнату, превратив её в точную копию своей спальни в родовом поместье. Парень не знал, почему ему захотелось воссоздать именно свою комнату, а не что-то более романтичное или помпезное, но знал - так будет правильно. Единственное, что захотелось изменить слизеринцу, это освещение. И снова комната подстроилась под его мысли. Исчезли все канделябры, а под потолком появилось несколько плавно передвигающихся свечей.

Гермиона, губы и подбородок которой слизеринец по-прежнему нежно поглаживал кончиками пальцев, едва слышно выдохнула. Побоявшись, что сейчас она начнёт возражать и сопротивляться, Тео приник губами к манящим устам девушки, пытаясь таким образом предотвратить все возможные протесты. Одновременно с этим юноша аккуратно, почти невесомо снимал с гриффиндорки мантию, стараясь не разрушить момента резким или неловким движением.

Когда мантия упала на пол, а юноша отстранился, чтобы посмотреть в слегка затуманенные глаза своей любимой, у слизеринца снова промелькнула мысль, что всё не так должно было произойти и не такой реакции он ожидал от старосты. Но Тео прогнал столь несвоевременные мысли и сосредоточился на одежде девушки. От увиденного парню захотелось застонать. Школьная форма с обязательными рубашкой, галстуком и жилеткой казалась парню непреодолимой преградой. Однако, к счастью, в этом году он узнал парочку весьма занятных заклятий, которые в данной ситуации ему весьма пригодились бы.

- Тео... - в этот момент гриффиндорка заговорила, упёршись при этом руками в плечи слизеринцу в едва заметной попытке отстраниться.

- Всё хорошо, Герм, всё хорошо, - Нотт не собирался уступать и стал покрывать лицо девушки лёгкими поцелуями. Одновременно с этим аристократ стал ненавязчиво увлекать девушку к постели. - Идём со мной, моя прекрасная львица, и всё будет хорошо.

Уже идя по коридору за Руфусом Скримджером, профессор Снейп ощутил волну раздражения, поднимающуюся из глубины души. Он прекрасно помнил, что самые отвратительные камеры для допросов находились именно здесь. Они были зачарованы специально для самых несговорчивых и опасных преступников. Это было пустое сырое помещение, в котором стены и пол покрывались острыми шипами, если задержанный пытался сесть или опереться на что-либо. Маг был вынужден стоять, ожидая прихода аврора, не имея никакой возможности отдохнуть или расслабиться. Только аврор, пришедший для допроса, мог наколдовать стол и стулья. Однако - преподаватель знал это не понаслышке - часто и само дознание задержанный вынужден был переносить стоя. Это делалось специально, чтобы вымотать преступников. Конечно, в отношении самых ярых упивающихся такие методы были хоть как-то оправданны, но использование такого приёма к юному магу никак иначе как зверством назвать было нельзя. Эти факты заставляли Снейпа медленно закипать, однако он старался сдерживать себя, пока не оказался у нужной двери.

Зельедел, конечно же, знал, что в камере для допросов, в которой сейчас находится Гарри Поттер, он увидит нелицеприятную картину. Однако такого даже он, переживший арест после Первой магической войны, никак не ожидал. Его ученик, пятнадцатилетний подросток, стоял посреди холодной, сырой камеры, не имея возможности ни сесть, ни на что-то опереться, и ждал, когда его начнут допрашивать. Но хуже всего было то, что, невзирая на температуру в камере, на гриффиндорце не было никакой одежды кроме какой-то серой тряпицы, которую тот обернул вокруг бёдер.

- Какого соплохвоста здесь происходит?! - буквально прорычал взбешённый профессор, отодвинув при этом аврора и врываясь в помещение. Быстро сняв с себя мантию и не спрашивая разрешения, маг тут же укутал в неё своего ученика. Благодарный взгляд зелёных глаз, не скрытых в этот момент стёклами очков, едва не заставил проглотить рвущиеся вопросы, однако мужчина взял себя в руки и всё же спросил у зашедшего за ним Скримджера: - Почему он находится в таком виде?

- Сюда не часто попадают настолько маленькие задержанные, вот у нас и не оказалось нужного размера, - спокойно ответил аврор, нисколько не смутившись, - а подгонять магически спецодежду нельзя, вот и пришлось обойтись тем, чем было под рукой.

Профессор был готов взорваться от такого вопиющего ответа и действий по отношению к парню, однако был внезапно остановлен тихим хриплым голосом:

- Они искали экстренные порт-ключи, потому и забрали всю одежду, - несмотря на состояние, было понятно, что парень не хочет показывать посторонним, насколько ему тяжело. Однако профессор, который уже столько лет знал гриффиндорца, но наверное в первый раз увидел его без привычных очков, отметил, насколько юным и беззащитным он выглядит.

- Что ж, думаю, наш Золотой мальчик потерпит некоторые неудобства, связанные с пребыванием здесь, и не побежит никуда жаловаться, - глава Аврората тем временем наколдовал стул и стол, за которым весьма удобно расположился. - Хотя, если подумать, Дамблдора нет в стране и жаловаться нашему драгоценному мальчику соответственно некому.

Про себя отметив, что стоящий перед ним ученик вряд ли станет вообще кому-то жаловаться,а если даже и станет, то Дамблдор будет последним в списке возможных кандидатов, Снейп тем не менее никак не ответил на реплику аврора, предпочтя обратиться к своему ученику:

- Что с тобой делали?

- Спасибо за беспокойство, профессор, - ответил Поттер, и только человек, знающий его очень хорошо, смог понять, насколько этот ответ вымученный, - однако ничего такого не было.

«Чего уже не происходило в моей жизни ранее», - хотелось закончить зельеделу мысль вместо ученика, однако нельзя было выдать тот факт, что он в курсе, сколько испытаний выпало на долю стоящего перед ним подростка. Вместо этого Снейп с помощью беспалочковой магии наколдовал стакан с водой и протянул её гриффиндорцу со словами:

- Пей, это чистая вода.

Преподаватель прекрасно понимал, что его ученика мучает жажда, вызванная зельями, которые он дал ему ещё утром, поэтому ожидал, что подросток выхватит предложенную жидкость и станет с жадностью пить. Однако тот спокойно взял наколдованный стакан и, ещё раз благодарно посмотрев на профессора, начал делать мелкие глоточки, по-видимому, опасаясь, что от быстро выпитой жидкости ему может стать плохо. Мысленно похвалив парня за такую предусмотрительность, зельедел тем временем развернулся к наблюдающему за ними аврору:

- Мистер Скримджер, как представитель Хогвартса, я заявляю, что подобное обращение с учеником просто недопустимо. Во-первых, лорд Поттер не преступник. Во-вторых, несмотря на свой юный возраст, он вынужден был участвовать в битве против упивающихся, в которой он даже получил смертельное проклятие. И это всё не учитывая того, что мой подопечный утром был отравлен неизвестным зельем. Так что в данном случае я требую вызвать сюда колдомедика для обследования состояния здоровья моего ученика. Далее, верните, пожалуйста, лорду Поттеру его одежду, дабы он принял соответствующий его статусу вид. Думаю, вы имели достаточно времени, чтобы изъять все предметы, зачарованные для перемещения.

- Это всё или у вас будут ещё какие-то пожелания, профессор? - усмехнувшись, спросил глава Аврората.

- Нет, - ничуть не смутился зельедел от такого вопроса и тона, каким он был задан. Несмотря на весь сарказм и иронию, он увидел, что маг испытал некоторое раскаянье, когда говорил о том, что пришлось пережить гриффиндорцу. - Последнее моё требование - чтобы сюда принесли еду и воду для лорда Поттера. Обеденное время уже давно прошло, так что моему ученику просто необходимо подкрепиться и восстановить силы.

- Вот уж не ожидал от вас, профессор Снейп, что вы окажетесь таким заботливым преподавателем, - всё с той же насмешкой проговорил аврор и с особой интонацией добавил: - Особенно по отношению к этому ученику.

Зельедел прекрасно понял, на что сейчас намекает Скримджер. Понял и почему именно его, а не Гевина или Люциуса, аврор взял с собой в камеру для допросов. Расчёт был на то, что он, Снейп, движимый своей ненавистью к Поттеру-старшему, постарается усугубить неприятности, в которые попал Поттер-младший.

Однако его отношение к Поттеру за последнее время изменилось кардинальным образом, и теперь маг не просто защищал сына погибшей подруги, а по достоинству оценил своего ученика, стал гордиться им за решительность, стойкость и изворотливость.

- Не знаю, какой я преподаватель, - тем временем вкрадчиво заговорил зельевар, прекрасно осознавая, что он вступает в противостояние с очень влиятельным магом, - однако я вынужден настаивать на своих требованиях.

Главный аврор несколько секунд смотрел на преподавателя, а потом заговорил:

- Не понимаю, почему вам кажется, профессор Снейп, что вы до сих пор находитесь в Хогвартсе, где можете отдавать распоряжения. Однако здесь Аврорат и распоряжения и приказы отдаю я, так что следствие я буду проводить согласно установленной процедуре, а это значит, что лорд Поттер останется в том же виде, что и сейчас. И еду здесь получают после допросов, а не до них. Что касается вашего требования об осмотре целителя, то он уже здесь был и, как вы сами слышали, никаких отклонений в здоровье лорда Поттера выявлено не было.

- Но... - попытался было возразить зельедел, однако аврор перебил его.

- Ситуация крайне неблагоприятная, и поскольку я отвечаю за порядок, то предпринимаю все возможные меры, чтобы информация не распространилась за пределы этого здания. А учитывая, что конкретно этот ученик является любимцем Дамблдора, то я ни на минуту не сомневаюсь, что он свяжется с ним при первой же возможности.

Снейп хотел было возразить, прекрасно зная, что Скримджер заблуждается в своих суждениях, однако его остановил знакомый голос:

- Не нужно, профессор, всё равно вы ничего не сможете доказать, и мы только зря потеряем время.

Гриффиндорец стоял босиком на холодном полу, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь что-то разглядеть без очков.

- Разумная мысль, лорд Поттер, - кивнул Скримджер. - Можем приступать.

- Только для начала наколдуйте нам стулья, - вмешался зельевар, пытаясь хоть как-то помочь ученику.

Аврор только хмыкнул, однако мебель всё же наколдовал. Подросток тут же уселся на свой стул прямо с ногами и обратился к аврору.

- И прежде чем мы начнем, можете мне вернуть очки?

И снова Скримджер молча выполнил просьбу, по-видимому, сочтя её безопасной.

А потом начался допрос. Жёсткий, быстрый, выматывающий. Снейп, который не имел права вмешиваться, мог только молча слушать и наблюдать, как буквально град вопросов обрушивается на его ученика. Тактика у Скримджера была отработана блестяще. Говорил он быстро, всё время меняя силу голоса: то переходя на крик, то говоря практически шёпотом. Так же быстро, как менялся голос, менялись и темы, интересовавшие мага.

Снейпу самому было тяжело уследить за вопросами, и как в этой ситуации мог справляться Поттер, он просто не понимал. И всё же гриффиндорец справлялся. Его ответы были неимоверным коктейлем из сарказма, глупостей, шуток, весьма искусно замаскированных оскорблений и общеизвестной правды. Смесь просто убийственная, судя по тому, какой взгляд стал у Скримджера. Хотя в этом случае зельедел его мог понять - если бы ему попробовали так отвечать, ученик обычным взысканием точно бы не отделался. Вот только в данной ситуации профессор не понимал самого Поттера.

Профессор слишком хорошо знал, как гриффиндорец смотрит на людей, которых по-настоящему ненавидит или презирает. Зельедел видел такой взгляд и в его воспоминаниях, и в реальной жизни, однако же на Скримджера Поттер смотрел совсем по-другому. Более того, преподаватель несколько раз заметил, что подросток глядел на аврора с каким-то сочувствием и пониманием. Словно парень знал о главе Аврората что-то неизвестное для остальных и благодаря этому знанию в какой-то степени оправдывал поведение мага.

Данное наблюдение просто ставило Снейпа в тупик, и он с напряжением ждал, как будут дальше развиваться события. И ожидание мага не затянулось. Скримджер, разгневанный ответами гриффиндорца, уже через несколько минут не выдержал.

- Весьма любопытно, лорд Поттер, весьма любопытно, - буквально прорычал маг. - Но что вы скажете, если я прикажу принести сюда зелье правды? Как думаете, изменит ли это ваши ответы?

В ответ подросток только усмехнулся. Прояснять ситуацию, пока аврор окончательно не сорвался, взялся Снейп.

- Кроме того, что это вопиющее нарушение закона, результат вас всё равно не устроит.

- Да что вы говорите? - не поверил Скримджер. - Это ещё почему?

- Потому что, - отвечая, преподаватель постарался скрыть удовлетворение, которое приносили ему эти слова, - на данный момент лорд Поттер единственный в Англии маг-змееуст. А при использовании зелья правды он переходит именно на этот язык.

Рассерженный Скримджер только зло посмотрел на обоих магов.

- И всё же я получу ответы на свои вопросы, - решительно заявил он. - Если не этим, то другим способом.

- А может, нужно просто изменить вопросы? - задумчиво произнёс маг, вошедший в комнату и слышавший последнюю фразу, сказанную главой Аврората.

Атмосферу в кабинете директора магической школы Хогвартс, казалось, можно было потрогать рукой, настолько натянутой она была. Нарцисса Малфой и Филиус Флитвик сидели в креслах в разных концах массивного стола и наблюдали, как по кабинету, в буквальном смысле этого слова, мечется Билл Уизли. Несколько быстрых шагов - и оборотень преодолевал расстояние от одной стенки кабинета до второй. А потом всё начиналось сначала. Однако ни белокурая ведьма, ни маленький профессор не решались что-либо сделать, чтобы остановить это непрерывное движение. На самом деле они опасались, что любое их действие может ещё больше ухудшить и без того отвратительную ситуацию. А она действительно была хуже не придумаешь.

Хотя где-то в глубине души Нарцисса ожидала такого развития событий: не даром же Флитвик пригласил её в свой кабинет вместе с Биллом. Конечно, можно было подумать, что она здесь в качестве временного декана Гриффиндора, вот только ведьма привыкла реально смотреть на вещи и не тешить себя напрасными иллюзиями. В данной комнате она присутствовала именно как представитель семейства Малфоев, а это означало, что дело принимает весьма печальный оборот.

К несчастью, предположения ведьмы оправдались. Едва войдя в кабинет, Флитвик сообщил, что в данном помещении у Дамблдора должен быть тайник. Именно там должна была храниться разгадка произошедшего с младшей Уизли, и присутствующим во что бы то ни стало нужно его отыскать. Больше получаса они втроём применяли свои знания, однако потерпели сокрушительное поражение, так ничего и не обнаружив. После этого временный директор снял заклятие молчания с портретов и вкратце описал произошедшую ситуацию и состояние Джинни Уизли. Бывшие директора Хогвартса были крайне возмущены и очень сочувствовали гриффиндорке и её родным, однако, несмотря на все своё желание, помочь ничем не могли. Чары, в своё время насланные на портреты Дамблдором, были настолько сильны, что даже в его отсутствие никто не мог говорить о происходящем в кабинете. Даже с временным директором.

- Тем более с временным директором и тем более о тайнике, - уточнил Финеас Найджелус, с сожалением глядя на присутствующих, в особенности на Нарциссу, урождённую Блек.

Тем временем бледная до синевы леди Малфой, которая, как ей казалось, поняла, что им предстояло найти, предложила вызвать в кабинет их бывшего домового Добби. Маленький профессор, не ожидавший такой просьбы, несколько удивлённо посмотрел на женщину, однако эльфа вызвал.

- Добби прибыл, - перед собравшимися тут же появился домовой и, низко поклонившись, добавил: - Добби готов выполнить ваши просьбы.

- Добби, - обратилась к своему бывшему слуге ведьма, - помнишь тот день, когда ты пришёл сюда, в школу, с моим мужем и остался здесь, поскольку, получив в подарок одежду, стал свободным?

- Конечно же, Добби помнит, - радостная улыбка осветила морщинистое личико. - Добби хорошо помнит день, когда Гарри Поттер освободил его.

- Ты можешь рассказать нам, как всё произошло? Рассказать во всех подробностях, - попросила Нарцисса, которая и сама не знала всей этой истории, поскольку Люциус не любил вспоминать о произошедшем и чаще всего отмахивался от её вопросов. Однако у ведьмы была надежда, что маленький эльф, непосредственный участник тех событий, сможет им помочь.

Буквально сияя от счастья, домовой начал своё повествование. Рассказывал он эмоционально, всё время сбиваясь на описание несравненного, могущественного, великого и милосердного Гарри Поттера. Однако, несмотря на все эти отступления, вскоре собравшиеся были в курсе событий, произошедших четыре года назад.

- Что ж, спасибо за рассказ, Добби, ты нам очень помог, - проговорил Флитвик, задумчиво смотря на эльфа. - Теперь, по крайне мере, мы будем знать, что нужно искать.

Билл при этом разговоре соблюдал молчание, однако по его виду было понятно, что его переполняет гнев, который он изо всех сил пытался сдержать.

- Однако, думаю, леди Малфой и так знала, какой именно предмет мы ищем, - через несколько мгновений всё же заговорил оборотень, напряжение которого выдавали лишь едва заметные изменения в голосе, - и могла намного раньше призвать нужную тетрадку.

- Билл, - спокойно обратилась Нарцисса к юноше, стараясь ничем не выдать своей тревоги и сожаления, - я действительно знала о каком-то дневнике, который мой муж подбросил кому-то из вашей семьи. Однако как он выглядит и какие его магические свойства, я не имела понятия. Люциус никогда не показывал мне эту вещь. Так что призвать эту тетрадь я никак не могу. В доказательство я готова поклясться своей магией.

Юноша только окинул женщину тяжёлым взглядом, однако ничего не сказал и магической клятвы не потребовал.

- Так вы ищете тёмную книгу? - тем временем произнёс домовой, который так и не исчез из кабинета директора и внимательно слушал разговор магов. - Книгу, которую бывший хозяин дал Добби вместе с носком?

- Да, Добби, именно её, - подтвердила ведьма и задала вопрос, который волновал всех присутствующих в комнате: - Ты можешь её найти?

- Конечно, Добби может, - домовой кивнул так, словно хотел, чтобы его голова отвалилась и покатилась к ногам спрашивающей его ведьмы. - Хозяин Люциус ведь дал её вместе с одеждой, а значит, это был подарок для свободного Добби.

- Я очень прошу, - тихо проговорила ведьма, которая в какой-то степени рассчитывала на подобный ответ, - принеси нам эту тетрадь.

Эльф только поклонился и исчез, а маги остались на своих местах, с нетерпением ожидая его возвращения. Ждать пришлось почти десять минут, однако это время показалось присутствующим вечностью. Наконец снова с негромким хлопком посреди комнаты появился изрядно помятый с неестественно вывернутой левой ручкой эльф. Но, несмотря на плачевный внешний вид, домовой радостно улыбался и протягивал бывшей хозяйке небольшую чёрную книгу, покрытую странной засохшей субстанцией, с дыркой посредине обложки. Нарцисса, которой не хотелось даже прикасаться к данному предмету, указала на стол директора. Когда же эльф положил книгу на стол пред Флитвиком, ведьма негромко спросила:

- Добби, что произошло? Почему ты в таком виде?

- Длиннобородый маг решил поставить защитные чары на книгу Добби. Будто Добби могут остановить такие чары, - с некоторым самодовольством ответил домовой.

- Но ты ведь ранен, - женщина смотрела на маленькое существо, понимая, что она сильно недооценивала своего бывшего слугу.

- Ничего страшного, - произнёс эльф и беспечно добавил: - Добби было так же больно, когда он наказал себя из-за испорченной мантии бывшего хозяина.

После этих слов эльф исчез, не дожидаясь какого-либо ответа. Нарциссе оставалось только удручённо покачать головой. Действительно, в их поместье не было запрещено самонаказание за оплошность. Она сама не раз видела маленьких слуг с перевязанными пальцами, шишками и другими травмами, но это никогда не вызывало у ведьмы никакого протеста. Так было заведено вековыми традициями, значит, так и нужно. А что это, как леди Малфой сейчас понимала, варварство, которое можно было прекратить одним только хозяйским словом, ей никогда даже не приходило в голову. Пообещав себе, что исправит эту ситуацию сразу же, как попадёт в Малфой-мэнор, женщина обратила внимание на магов и манипуляции, которые они проводили над злополучным дневником.

А посмотреть было на что. Маленький профессор не зря считался одним из самых лучших преподавателей Хогвартса. С его палочки буквально слетало заклятье за заклятьем, многие из которых леди Малфой даже не знала. Потому удивительней было то, что молодой Уизли ни в чём не уступал своему наставнику. Его заклятья, отличающиеся мощью, только усиливали и дополняли чары Флитвика. Нарцисса невольно залюбовалась действиями волшебников. Не каждый день увидишь подобный уровень мастерства. Вот только по лицам магов и по тому, как исчезает большинство посланных заклятий, едва соприкоснувшись с обложкой, ведьма поняла - что-то не так.

- Ничего не выходит, - в этот момент Флитвик опустил палочку и несколько растерянно посмотрел на Билла. - Я не знаю, что это такое и какие чары здесь были применены. Единственное, что понятно…

- Что это действительно магия, запрещённая не только в нашей стране, - закончил за преподавателя Уизли и продолжил: - А ещё у меня нет сомнений в том, что эту вещь, чем бы она ни была, создал Воландеморт и именно из-за неё возникла связь между Джинни и этим монстром. В этой ситуации остаётся только один вопрос.

Вопрос, который парень не произнёс вслух, но при этом выразительно посмотрел на застывшую ведьму, словно повис в воздухе.

- Как можно было столь опасную вещь подбросить ребёнку?

Нарцисса и Флитвик молчали, а тем временем Билл снова стал нервно передвигаться по кабинету директора.

Момент для каких-либо слов был явно неподходящий, и поэтому старшие маги ожидали, что юноша хоть немного успокоится и постарается взять эмоции под контроль. Вот только этому не суждено было произойти. В кабинете заработал камин, и из него вышел ничего не подозревающий Люциус Малфой.

Лёжа на кровати и прислушиваясь к тихому дыханию спящей рядом с ним девушки, Тео испытывал весьма противоречивые чувства. Ещё недавно слизеринец был на седьмом небе от счастья, держа в своих руках любимую. Это было похоже на безумие… Множество поцелуев, ласки, которые становились всё неистовее и откровеннее. И с каждой минутой, с каждым негромким стоном, с каждым несмелым ответным движением он погружался в эту вязкую пучину всё глубже и глубже. И только одна мысль, словно негромкий звоночек, предупреждала о необходимости всё сделать как следует.

Теодору оставалось только порадоваться, что отец в своё время настоял на изучении сыном весьма специфического комплекса заклятий. Комплекса, который Гевин в шутку называл «Заклятиями первой брачной ночи». Эти чары были направлены на то, чтобы юная невеста испытывала как можно меньше дискомфорта. Сегодня, применяя эти чары перед своим единением с гриффиндоркой, слизеринец как никогда был благодарен своим предкам за такую предусмотрительность. Ведь несмотря на то, что этот опыт для них обоих был первым, удовольствие было обоюдным.

Однако сейчас, когда восторг обладания несколько приутих, парень понял, какую на самом деле он совершил ошибку. Понял, когда Гермиона, едва придя в себя, снова попыталась уйти. Слизеринец снова не дал ей выполнить задуманное. Притянув девушку к себе, он тихо прошептал ей на ушко:

- Спи, тебе нужно немного отдохнуть.

В сложившейся ситуации Нотт никак не ожидал, что девушка послушается его, потому был весьма удивлён тем, что гриффиндорка согласно кивнула и молча выполнила его просьбу.

Теперь же парня мучили сомнения. Поведение девушки, начиная с того мгновенья, как он зашёл в эту комнату, явно отличалось от того, что он наблюдал ранее. Поэтому юноша и гадал, что стало причиной таких изменений и как отреагирует староста, когда полностью осознает, что произошло между ними в этой комнате.

Запоздало слизеринцу пришла в голову мысль, что он ничего не говорил Гермионе о чувствах, которые испытывал к ней. Признания в любви и заверения в серьёзности его намерений так и не прозвучали. А значит, гриффиндорка может подумать, что Тео всё делал для того, чтобы соблазнить её, а потом посмеяться.

От таких размышлений парня бросило в холодный пот. Дабы предотвратить возникновение подобных выводов, с Гермионой следовало поговорить сразу же, как только она проснётся. Юноша решил без всяких уловок рассказать о том, из-за чего он в буквальном смысле этого слова набросился на девушку, не давая ей ничего сказать или сделать.

Размышляя подобным образом, слизеринец едва не пропустил появление возле кровати эльфа, который уже один раз испортил ему свидание. Мгновенно воздвигнув вокруг спящей старосты щит тишины, он обратился к домовому:

- Добби, что ты здесь делаешь? - было первое, что спросил слизеринец, однако рассмотрев, в каком плачевном состоянии находится домовик, изумлённо выдохнул: - Что с тобой случилось?

- Наследник Нотт интересуется, что случилось с Добби, - искреннее счастье звучало в голосе маленького эльфа, когда он начал отвечать. - Наследник Тео такой же добрый и внимательный, как и сэр Гарри Поттер, и леди Гермиона Грейнджер, которые всегда переживают о самочувствии Добби.

- Ладно, Добби, я понял, - проговорил несколько смущённый слизеринец, - однако ты так и не сказал, что с тобой произошло.

- Добби помог своей прежней хозяйке достать тёмную книгу, - говоря это, домовой буквально излучал самодовольство. – Книгу, которую бывший хозяин подарил Добби вместе с носком.

- Я понял, что ты справился с поручением леди Малфой, но при этом довольно сильно пострадал, - остановил этот словесный поток окончательно сбитый с толку парень, пообещав себе, что позже узнает, что это за тёмная книга. - Однако ты так и не ответил на мой первый вопрос: что ты здесь делаешь?

- Добби виноват, - в один момент эльф скукожился и поднял на слизеринца большие глаза, полные слёз. - Из-за поручения прежней хозяйки Добби не смог вовремя принести Гермионе Грейнджер нужные ей лекарства.

В тот же момент рядом с кроватью появился небольшой столик, на котором стояли два небольших флакончика.

- Что это за зелья? - глухо произнёс юноша, внутренне холодея от мысли, что гриффиндорка на самом деле больна, а он, ничего не зная о её состоянии, воспользовался ситуацией. - Для чего они?

- Одно успокоительное, - быстро затараторил эльф, стараясь избежать порицания за опоздание, - леди Гермиона очень волновалась из-за друзей, находившихся в Министерстве магии.

- И чтобы несколько уменьшить уровень тревоги, она стала принимать успокоительное, - узнав, что со старостой фактически ничего серьёзного не происходило, Тео несколько успокоился. - А второй флакончик?

- Это зелье, с помощью которого анимаги контролируют свою потребность в партнёре, - бесхитростно ответил домовой, не осознавая, какую бурю эмоций вызвало у слизеринца это заявление. - Его леди Гермиона тоже пила, чтобы не наделать глупостей, дожидаясь вестей из Министерства.

- Спасибо, Добби, я всё понял, - слизеринцу понадобилась вся его выдержка, чтобы никак не выдать своё смятение смотрящему на него эльфу. Однако юноша не мог упустить возможности ещё раз проверить, всё ли он правильно понял. - Но поскольку в Министерстве всё закончилось благополучно, не думаю, что Гермионе ещё нужны эти лекарства.

- Но ведь сэр Гарри Поттер ещё не вернулся в Хогвартс, - домовой несколько удивлённо посмотрел на парня, словно тот сказал что-то, что говорит о непонимании элементарных вещей.

Тео в ответ только криво усмехнулся - эльф, сам того не понимая, подтвердил его самые худшие подозрения. Однако домовому больше не требовалось никаких слов или распоряжений, и тот, смешно поклонившись, исчез, оставив перенесённые им зелья на столике возле кровати.

Слизеринец воспользовался этой небольшой передышкой, дабы хоть немного привести свои мысли и чувства в порядок. А подумать действительно было над чем. Девушка, которую он любил, на самом деле оказалась анимагом. Эта новость аристократа непременно бы обрадовала, если бы он знал, что именно он является партнёром Гермионы. Однако это было не так.

Младший Нотт знал, что избранником Гермионы является её сокурсник. Гарри Поттер, юноша, который пережил столько потерь, как никто другой понимал, каким сокровищем на самом деле была гриффиндорка. Умная, красивая, сильная ведьма-анимаг - такая жена станет надёжной опорой для своего мужа, любящей матерью для их детей и достоянием любого волшебного рода. И даже связь Гермионы с Тео не могла служить препятствием для отношений гриффиндорцев. Такому пустяку Поттер просто не придал бы значения. А значит, как только гриффиндорец вернётся из Аврората и они с Гермионой встретятся… Шансы Тео быть с любимой девушкой навсегда канут в Лету.

Слизеринец снова посмотрел на спящую рядом с ним девушку. Даже во сне на её лице были следы перенапряжения и усталости. Младшему Нотту оставалось только представлять, насколько тяжёлую ношу приходится нести гриффиндорке. И Тео как никогда захотелось сделать всё возможное и невозможное, чтобы хоть как-то помочь Гермионе.

Вглядываясь в черты спящей, уже ставшей такой близкой и родной, юноша как никогда ясно понимал, что он не может отдать её без борьбы. Тео понимал, что любой его поступок будет воспринят как неэтичный. Однако у парня оставался только один вариант, с помощью которого он мог удержать любимую девушку рядом с собой. Конечно, не самый лучший, но в любви, как говорится, все средства хороши. Им с Гермионой нужен ребёнок. И слизеринец собирался приложить все свои способности, дабы так и произошло.

Приняв данное решение, Тео в то же мгновение снял установленный им ранее щит тишины и стал нежно целовать Гермиону. Времени воплотить задуманное оставалось не так уже и много.

>

В то же мгновение Люциус Малфой был сбит с ног, а сверху, опасно оскалив белые острые клыки, над ним навис огромный ощетинившийся волк. Белокурый аристократ лежал, боясь пошевелиться, понимая, что одно движение - и его жизнь может оборваться прямо здесь, на полу в Хогвартсе.

Нарцисса Малфой вскочила с кресла, не помня себя от ужаса, в отчаянии глядя на лежащего супруга и обернувшегося в волка Билла Уизли и понимая, что юный оборотень, ослеплённый горем потери, может просто не выдержать и… Что будет дальше, женщина боялась даже думать. Застыл и Флитвик, осознавая, что любое применение магии может только спровоцировать парня. Поэтому маленький преподаватель замер в мучительном ожидании.

Казалось, время застыло и только несколько ударов сердца отделяют их от того момента, когда раздастся страшный щелчок звериной челюсти, а следом за ним последний вскрик обречённой жертвы.

И снова заработал камин, и в кабинете появился Гевин Нотт. Мгновенно сориентировавшись в ситуации, маг тут же опустился на колени и тихо заговорил:

- Билл, иди ко мне.

Волк, глухо заворчав, поднял голову от поверженного мага и посмотрел на говорящего.

- Билли, я прошу, иди, пожалуйста, ко мне, - ласково произнёс Гевин и, опустившись на корточки, открыл для объятия руки.

Прошло ещё несколько томительных секунд, и вот уже юноша, обретя привычный облик, бросается к ждущему его аристократу, при этом положив голову на плечо старшему магу. Нотт крепко обнял парня и стал тихо нашёптывать ему что-то нежное и успокаивающее.

Тем временем с пола поднялся ничего не понимающий Люциус. Взглянув на возлюбленных, он понял, что их сейчас лучше не беспокоить, и подошёл к Флитвику и Нарциссе.

- Что здесь происходит? - начал было аристократ, но, увидев лежащий на столе дневник, запнулся, побелел и спросил: - Девочка. С ней всё в порядке?

- Нет, Люциус, - с горечью ответила Нарцисса, - нет. Состояние Джинни Уизли сейчас такое же, как и у Френка и Алисы Долгопупс, после того как…

Ведьма замолчала. Говорить вслух о жестокости сестры Нарцисса не могла. Это всю жизнь было тяжким грузом для женщины. А осознание того, что из-за её мужа юная волшебница впала в такое же плачевное состояние, было просто невыносимым.

Малфой только кивнул, прекрасно понимая, о чём хочет сказать супруга. Ему было больно смотреть на терзания любимой женщины, тем не менее он осознавал, что действительно виноват и теперь вряд ли ему удастся оправдаться. Хотя Люциус не был бы слизеринцем, если бы не попробовал хоть как-то исправить сложившуюся ситуацию.

- Я… - начал было белокурый аристократ, но закончить ему не дали. Билл, едва услышав голос Малфоя, тут же поднял голову от плеча обнимающего его Нотта и глухо зарычал.

- Успокойся, - маг ещё сильнее прижал к себе молодого оборотня и тихо спросил: - Скажи, где сейчас находится Тео?

Уизли понимал, что Гевин просто отвлекает его внимание от Малфоя, но проигнорировать вопрос избранника не мог:

- Он оставался в Больничном крыле, когда я уходил, - ответил Билл, но, почувствовав беспокойство партнёра, поспешил разъяснить: - С твоим сыном всё в порядке, просто нам туда открыли камин для возвращения.

- Значит, скорее всего, Тео сейчас в комнатах Драко, - заметил явно успокоившийся Нотт, - рассказывает о произошедшем в Министерстве.

- Возможно, - кивнул оборотень, а потом несколько плутовато ухмыльнулся: - Хотя очень сомневаюсь.

- Это ещё почему? - уточнил старший маг, радуясь, что ему хоть немного удалось отвлечь парня от нападок на Малфоя.

- Когда мы уходили из лазарета, я слышал, как мои братья говорили Тео о Гермионе. Так что…

- Так что можно предположить, что у моего сына сейчас свидание, - улыбнулся Гевин, а потом заговорил более серьёзным тоном: - Однако мы так и не выяснили, что здесь случилось.

Услышав последние слова, юноша попытался рвануться из объятий мужчины, однако тот предвидел это и сумел удержать оборотня.

- Нет, Билл, - мягко произнёс он, нежно проводя рукой по лицу парня, - ты будешь держать себя в руках и дашь всем присутствующим здесь высказаться. Ты слышишь меня?

Уизли кивнул, не желая спорить с магом. В ответ Гевин только улыбнулся и одобряюще посмотрел на рыжего парня.

- Итак, кто-то всё-таки расскажет, что здесь произошло? - спросил Нотт после того, как наколдовал им с Биллом небольшой диван, на котором они с комфортом разместились. Старший маг при этом обнимал юношу за плечи, справедливо рассудив, что таким образом ему будет легче остановить молодого человека, если того снова охватит приступ ярости.

- Конечно же расскажем, непременно, - ответил Флитвик и, взяв на себя нелёгкую роль оратора, поведал пришедшим магам о событиях, случившихся в Хогвартсе в их отсутствие.

По мере того, как маленький профессор говорил, чета Малфоев становилась всё бледнее и бледнее, прекрасно осознавая, какую ответственность они несут за произошедшее. Когда Флитвик закончил рассказ, в кабинете на некоторое время воцарилось неловкое молчание.

- Давайте уточним некоторые моменты, - через некоторое время произнёс Нотт. - Ни вы, директор Флитвик, ни ты, Билл, раньше не сталкивались с таким видом магии, однако однозначно утверждаете, что она относится к разряду запрещённых?

Когда маг увидел два утвердительных кивка, то вкрадчиво продолжил:

- Я ни в коей мере не хочу оправдывать Люциуса, и мы ещё послушаем, чем он руководствовался в своих действиях, вот только… Предмет с настолько тёмной магией... Как его могли не заметить?

Все слушатели с изумлением посмотрели на говорившего, а потом Нарцисса едва слышно выдохнула:

- Защита дома?

- Именно об этом я и хотел сказать, - кивнул Нотт и продолжил: - Почему данная книга не была обнаружена в вашем доме, Билл? Ведь твои родители обладают достаточным уровнем знаний и умений, чтобы выявить столь опасный предмет.

Оборотень не успел ничего ответить, поскольку заговорил сам виновник событий.

- Гевин, дневник был под специальным заклятием, скрывающим его свойства, - было заметно, насколько нелегко белокурому магу даются эти слова, однако он нашёл в себе мужество, чтобы закончить говорить: - Вещь была опасной, и я не мог допустить, чтобы авроры арестовали меня из-за неё на глазах у всего магического квартала.

Услышав это, Билл снова предпринял попытку подняться с дивана, однако Гевин в который раз не дал ему это сделать.

- Люциус виновен - этот факт мы уже знаем, и всё же остаются некоторые вопросы, - заговорил Нотт, пытаясь таким образом переключить внимание партнёра. - Ты сам прекрасно знаешь, что чары, скрывающие суть предмета, не могут держаться долго, и после их исчезновения дневник должны были обнаружить.

- Однако к тому времени Джинни уже была в Хогвартсе, - едва слышно проговорил Билл, понимая, к чему клонит его избранник.

- Но в школе столь тёмный магический предмет должны были сразу выявить, - заговорила Нарцисса. - Защита Хогвартса…

- Была ослаблена до такой степени, что вы не можете себе даже представить, - с несвойственной ему злостью проговорил Флитвик. - Именно это и позволило в своё время хранить здесь такой опасный артефакт, как зеркало Еиналеж.

Маги замолчали, без дополнительных пояснений понимая, что означают эти слова.

- Именно поэтому в школе можно применять к ученикам Кровавое перо, именно поэтому возможно присутствие преподавателя под оборотным зельем и многое-многое другое, - нарушил тишину Нотт. - Самое безопасное место в Англии, место, куда мы с радостью и гордостью отправляем своих детей, на самом деле является одним из самых незащищенных замков, которые я только знаю.

- Дамблдор… - заговорил Малфой, однако его снова перебил бывший коллега.

- Виновен, но мы виновны не меньше, и ты сам это прекрасно знаешь. Мы отгораживались от всех тревожных вестей, которые поступали из школы из года в год. Однако пришло время это исправить.

И вновь в комнате повисло молчание, а потом Нотт снова заговорил.

- Итак, в связи со сложившимися обстоятельствами, тебе, Билл, пока следует повременить с разбирательством с Малфоем. Нет, я не говорю, что его проступок должен остаться безнаказанным. Однако в данный момент мы всё же должны сосредоточиться на более важной цели.

- Дамблдор, - тихо произнёс оборотень, внимательно смотря на Гевина.

- Именно, - кивнул тот, прекрасно понимая, как нелегко даётся спокойствие парню. - Иначе наш всеми уважаемый и достопочтимый, наимудрейший и прочее, прочее, прочее директор снова провернёт что-то, что позволит ему ускользнуть от ответственности.

- Не в этот раз, - нахмурился рыжий, и аристократ только кивнул.

- Совершенно верно, - Гевин улыбнулся парню, мысленно поблагодарив судьбу за то, что она послала ему ещё одну возможность полюбить. - А что касается дневника, мне кажется, что необходимо показать его Северусу, может, он знает, что это. Если же нет, то, возможно, в библиотеке Блеков найдутся какие-то зацепки.

- Сириус сейчас дома под домашним арестом до окончательного прояснения дела. Это распоряжение главы Аврората, - тихо проговорил Люциус. - Так что вы с Биллом можете отправиться в дом на площади Гриммо.

- А вы что будете делать? - несколько враждебно спросил Уизли, которому, несмотря на все доводы Нотта, было нелегко смотреть на Малфоя.

- Отправлюсь в Больничное крыло, - спокойно ответил Люциус, не обращая никакого внимания на тон оборотня. - Узнаю, чем можно помочь вашей сестре.

- Лорд Пруэтт, - едва увидев вошедшего, Поттер тут же вскочил и изящно поклонился. Его примеру последовал и Северус Снейп, который прекрасно знал этого мага. Пришедший вот уже много лет был главой палаты Лордов и не выказать своего уважения было бы непредусмотрительно. Седовласый аристократ только кивнул вставшим магам, внимательно посмотрел на гриффиндорца, но обратился при этом к главе Аврората, всё так же сидящему на месте.

- Ваши подчинённые хотят сообщить вам о каком-то происшествии, но не решаются зайти, чтобы не прервать допрос, - голос говорившего свидетельствовал о внутренней силе и уверенности. История этого мага, а именно потеря двух сыновей и замужество младшей дочери с Предателем крови, говорила о том, что это соответствует истине. Единственное, чего не понимал профессор, так это почему достаточно влиятельный маг в своё время ничего не предпринял, чтобы спасти магическое сообщество Британии от разрушительного влияния Дамблдора. Но ответа на этот вопрос не было, и Снейп тем временем внимательно наблюдал за двумя магами, которые, как ему казалось, неплохо знали друг друга. Как бы подтверждая выводы зельедела, Руфус Скримджер поднялся и, ни слова не говоря, вышел из комнаты для допросов.

Несколько минут в камере стояла тишина, и всё это время лорд Пруэтт, занявший место главы Аврората, внимательно смотрел на севшего перед ним ученика.

- Итак, Гарри Поттер, самый юный лорд Англии, - нарушил тишину пожилой маг, - знаешь ли ты, что привело меня сюда?

- Осмелюсь предположить, - спокойно ответил грифиндорец, при этом смотря прямо в глаза собеседнику, - что об этом допросе вам сообщили Фред и Джордж Уизли и попросили вмешаться.

Лорд ничего не успел ответить, как в камеру буквально ворвался разозлённый до невозможности Руфус Скримджер.

- Мне сообщили о проникновении в Мунго и похищении нескольких пациентов.

Данное заявление буквально ошеломило присутствующих магов, и только у студента буквально на мгновение дёрнулись уголки губ в лёгкой улыбке. Однако даже это не укрылось от внимания аврора.

- Вы видите в столь вопиющем факте что-то смешное, лорд Поттер? - едва сдерживая гнев, спросил Скримджер.

- Нет, просто я получил подтверждение одного факта, который уже давно знал, - невозмутимо ответил гриффиндорец.

- И какого же, интересно? - сквозь зубы прошипел аврор.

- Того, что анимаги умеют ухаживать за своими партнёрами, - улыбнувшись, ответил парень.

Наблюдательность, которая множество раз помогала Северусу Снейпу, не подвела его и на этот раз. Хотя маги и пытались контролировать свою реакцию на слова Поттера, но зельевар заметил, что эти двое были неприятно поражены сказанным. Но если лорд Пруэтт лишь немного помрачнел, то Скримджер пришёл в ещё большую ярость. Однако профессор отдал должное профессиональности аврора: несмотря на переполняющие его чувства, Руфус смог сдержать себя. Наколдовав ещё один стул, маг сел рядом с пожилым лордом и лишь после этого заговорил.

- Вижу, вам, лорд Поттер, есть, что сказать по этому делу, - в голосе аврора звучала неприкрытая угроза, - или мне стоит привлечь вас ещё и за пособничество в нападении на Мунго?

- Интересно, как бы я это сделал, сидя в вашей камере? - криво ухмыльнулся гриффиндорец, а потом добавил: - Но вряд ли это можно назвать нападением. Как я понимаю, пропали Френк и Алиса Долгопупсы?

Поттер на несколько мгновений замолчал, словно дожидаясь ответа на свой вопрос. Однако глава Аврарата никак не отреагировал, и парень продолжил:

- Анимаг Роберто Борджиа, дабы окончательно убедить своего партнёра Невилла Долгопупса в серьёзности своих намерений, вывез его родителей за территорию Англии, таким образом полностью избавляя Невилла от влияния Дамблдора. Вот и всё «преступление». Поступок, конечно, рисковый, но согласитесь, для анимага такие действия весьма характерны.

Зельедел за последнее время уже начал привыкать к стремительному развитию событий, но столь резкой смены эмоций не ожидал. Скримджер после услышанного выглядел как путник, который посреди раскалённой пустыни увидел огромный город и теперь никак не может поверить своим глазам. Что касается лорда Пруэтта, то он ещё внимательнее посмотрел на парня, а затем неожиданно улыбнулся.

- Значит, меня правильно проинформировали о том, что тебе известно реальное положение в стране, - задумчиво проговорил седовласый маг.

Студент только пожал плечами, и в этот момент заговорил Скримджер.

- Золотая пешка Дамблдора?! Да что может знать эта марионетка?

Снейп еле подавил сильное желание хорошенько встряхнуть аврора, понимая, насколько несправедливы его слова. Однако Поттер на эту фразу отреагировал спокойно, словно давно предвидел такое развитие событий. Лорд Пруэтт же, ничуть не удивившись сказанному аврором, просто произнёс:

- Рассказывай.

- У нас нет достоверных данных, как и из-за чего всё началось, однако на сегодняшний день благодаря стараниям директора оборотни были дискредитированы в глазах магов, - гриффиндорец говорил спокойно и уверенно, было видно, что он полностью осознаёт всю серьёзность ситуации. - Они были объявлены вне закона, и фактически вся стая была истреблена. Через некоторое время Дамблдор переключился на анимагов. Именно поэтому численность магов данной категории на сегодняшний день практически сведена к нулю.

- Как просто об этом рассказывать, - в голосе заговорившего Руфуса было столько горечи, что зельевар сразу понял: слова Поттера задели аврора потому, что они его непосредственно касались.

- Мистер Скримджер, я очень сожалею, что вы потеряли возлюбленного, а лорд Пруэтт сыновей, - гриффиндорец говорил медленно, но было ощутимо, как магические потоки буквально взвились вокруг парня, что свидетельствовало о том, насколько нелегко даются ему эти слова, - вот только я потерял не меньше вашего.

Аврор ничего не ответил, поражённо уставившись на юношу, а тот несколько раз глубоко вздохнул, справляясь с эмоциями. Когда же ему это удалось и Поттер взял под контроль свою магию, он продолжил:

- Мой отец был таким же анимагом, как и ваш возлюбленный. Думаю, это стало одной из причин известных вам событий. Мне нелегко об этом говорить, но… Нужно отрешиться от личных переживаний, иначе никак не удастся вывести этого старого паука на чистую воду.

- Да уж, поспешность и эмоциональность в своё время и стала причиной гибели моих мальчиков, - тихо произнёс лорд Пруэтт, выглядевший заметно постаревшим, - но вот…

- Откуда мне это известно? - закончил мысль лорда юноша, смотря прямо на говорившего. - Мы искали всё, что могло бы нам помочь, и нашли в архивах ряд интересных фактов, вернее, наказаний за нарушения, которые и подтолкнули нас к мысли, что ваш сын был анимагом.

- Гидеон. Его формой был ястреб, - заговорил глава Аврората. Было заметно, что эти слова даются ему нелегко. - Он иногда прилетал ко мне ночью… Пару раз ему не удалось скрыть своё отсутствие в школе, вот и появились эти записи.

- Мне жаль, - гриффиндорец сказал это так, что сомнений не оставалось - он действительно сожалеет о произошедшем, - однако до сегодняшнего дня у нас не было никаких версий, кто именно был избранником Гидеона Пруэтта. Немного мы смогли найти и о вашем втором сыне Фабиане. О нём было очень мало информации, поскольку, начиная с пятого курса, он учился за границей. Так что мы не были даже уверены, анимаг ли он.

- Он был анимагом, - с горечью произнёс седовласый маг. - И именно на него была рассчитана ловушка Дамблдора, в которую, к сожалению, попали все мои дети.

- Артур Уизли. Мерлин, ну конечно же! - слова лорда произвели на гриффиндорца огромное впечатление. Не сдерживая себя, парень вскочил и стал быстро передвигаться по камере. - Это значит…

Наблюдавший за юношей преподаватель едва смог удержать улыбку. Лили, когда размышляла над чем-то важным, тоже имела привычку перемещаться по помещению. Сам Снейп всегда подшучивал над этой её особенностью. И сейчас, наблюдая такую знакомую манеру у своего ученика, зельедел испытывал только светлую грусть. Воспоминания о Лили Эванс уже не давили тяжким грузом вины, после сегодняшних событий угрызения совести окончательно покинули его.

Размышляя о Лили, зельедел тем временем обратил внимание, что, как только Поттер стал ходить, Скримджер применил специальное заклинание, чтобы согреть пол в камере. Этот факт весьма порадовал профессора. Он говорил о том, что главный аврор изменил своё мнение о Поттере. Убедившись, что грифиндорец не является сторонником директора, Руфус сразу перестал проявлять враждебность по отношению к студенту.

- Итак, Артур Уизли был партнёром Фабиана Пруэтта, - заговорил Поттер через некоторое время, возвращаясь на свое место. - Однако Дамблдор, препятствуя возникновению этого союза, подстроил всё так, чтобы Артур был вынужден связать свою судьбу с Молли Пруэтт. Фабиан и Гидеон, братья обманутой девушки, попробовали помешать планам директора, но погибли. Это свидетельствует, во-первых, о том, что статус Артура Уизли должен был быть изменён. И во-вторых, Фабиан, на которого был направлен удар, и был возможным преемником МакГонагалл, иными словами, предводителем анимагов.

Снейп понимал, почему гриффиндорец сделал первый вывод. Действительно, если Артур Уизли был партнёром анимага, значит, сама магия была благосклонна к нему. Но вот на основе чего было сделано второе заключение, зельевар не мог понять.

- Всё правильно, - кивнул головой лорд Пруэтт, - именно так всё и было. И я очень рад, что близнецы не ошиблись и ты действительно знаешь о действительной ситуации в стране. Поэтому…

- Поэтому, учитывая то, сколько лорду Поттеру пришлось пережить, ему уже пора отправляться назад в Хогвартс, - решил вмешаться в разговор преподаватель.

- Лорд Принц, и что это означает? - ледяным тоном произнёс седовласый маг.

- Профессор Флитвик, мотивируя это вопросом безопасности, настоятельно рекомендовал мне не интересоваться, с кем именно из братьев Уизли обручена моя бывшая подопечная Панси. Мне, магу с родовым даром менталиста. И как бы мне ни было прискорбно это признавать, мой маленький коллега был прав. Учитывая, на что способен Дамблдор, эта мера предосторожности далеко не лишняя. Именно поэтому я настаиваю на том, чтобы лорд Поттер берёг свои секреты, а вы с мистером Скримджером свои. У нас всех есть общая цель – свержение Дамблдора. Однако в данном случае объединение наших усилий - не самая лучшая идея. У директора ещё есть силы и резервы, и нет гарантии, что победить его удастся с первой попытки.

- Вы правы, профессор, - задумчиво произнёс гриффиндорец. - Не владея полной информацией и не являясь организованной группой, в случае провала мы можем ненароком выдать остальных участников.

Лорд Пруэтт и Руфус Скримджер, переглянувшись, кивнули, соглашаясь со справедливостью этих слов.

- Что ж, - проговорил аврор, - тогда этот допрос может быть завершён. Поэтому, лорд Поттер, я возвращаю вам вот это.

Скримджер достал волшебную палочку и спросил:

- Однако это ведь не ваша палочка, разве нет?

- Мамина, - негромко ответил гриффиндорец. - Мою утянул с собой Воландеморт.

- Ясно. Тогда мне нужно установить на неё специальные чары, - аврор тем временем достал свою палочку и, произнеся нужное заклятие, пояснил: - Учитывая все обстоятельства, только мне будет поступать информация о том, какие заклятия выполняются данной волшебной палочкой.

- Благодарю, - юноша принял названый предмет. - Зная это, мне будет несколько спокойней.

- Не благодарите, лорд Поттер, - старший маг улыбнулся ученику, взмахнул палочкой и на столе появилась одежда гриффиндорца, сложенная аккуратной стопкой. - Считайте это компенсацией за неудачное знакомство.

- Как только вы меня назвали «Золотым мальчиком Дамблдора», я сразу же понял, что стоит готовиться к неприятностям, - задорно усмехнулся парень, становясь в этот момент как никогда похожим на своего отца. - Но поскольку обошлось без Кровавого пера, то допрос ещё можно назвать щадящим.

Аврор внимательно посмотрел на парня и негромко произнёс:

- Я не буду спрашивать, однако надеюсь, что это станет ещё одним камнем, летящим в Дамблдора. А теперь мы с лордом Пруэттом вас покинем. Одевайся, вас ждут в Хогвартсе.

Оба мага встали и, поклонившись, вышли. Снейп тоже встал и отвернулся, чтобы своим взглядом не смущать гриффиндорца. Буквально через несколько минут Поттер позвал преподавателя:

- Профессор, я готов, можете поворачиваться.

Не успел Снейп ничего ответить, как в дверь неожиданно постучали.

- Лорд Принц, - в камеру зашел Скримджер, - тут к вам сова с письмом.

И действительно: в камеру залетела небольшая птица. Не ожидая никакого ответа, аврор снова поклонился и вышел. Гриффиндорец тем временем стал ожидать, когда его преподаватель прочитает послание.

- Так, Поттер, планы меняются. Мне перед возвращением в Хогвартс нужно пойти ещё в одно место. Что касается вас, то вы под моим контролем, - зельедел внимательно посмотрел на своего ученика, - сейчас быстро переговариваете со ждущими вас Люпином и Уизли и отсылаете их. Далее и я лично - лично, слышите? - называю адрес, и вы через камин переноситесь в Хогвартс в мои покои.

- А почему не в кабинет директора? - парень внимательно посмотрел на преподавателя.

- Потому что Флитвика может не оказаться в кабинете, и вы просидите там всю ночь, - ответил маг на вполне закономерный вопрос.

- А ваша система защиты? - снова задал вопрос гриффиндорец.

- Перенастроил, - произнёс зельевар, понимая, что юноша так просто не отступит. - Она восстановится, как только вы закроете дверь. Далее вы пройдёте в вашу башню, вызовете эльфа, закажете еды, а потом будете спать, восстанавливая потраченные силы. Вам всё понятно?

- Да, сэр, - кивнул гриффиндорец, понимая, что преподавателю сейчас лучше не перечить.

- И ещё, Поттер. Вы всю ночь спите в своей кровати, - уточнил профессор, - в своей, вы меня поняли?

- А где же ещё? - парень недоумевающе посмотрел на мага.

- Всё, Поттер, идёмте, вас уже ждут, - сказал зельевар, направляясь к двери. Что бы там прошлой ночью ни делал Драко, это происходило, пока гриффиндорец спал. А значит, преподавателю будет, о чём поговорить с крестником по возвращению в школу.

Поистине, этот день Драко Малфой мог бы назвать одним из самых наихудших в своей жизни. Знать, что твоим самым родным людям угрожает смертельная опасность, и не иметь возможности ничем помочь. Только ждать, ждать, ждать… Ждать, при этом прилагая все усилия, чтобы ничем не выдать себя, держать лицо, несмотря на то, что внутри всё бушует от едва сдерживаемых эмоций и переживаний. Однако Драко мог бы, не кривя душой, сказать, что ему удалось справиться с этой задачей. По распоряжению матери он вернулся в класс, следуя своему обычному расписанию и выполняя свои обязанности старосты в отсутствие декана. Это нужно было делать, чтобы не допустить возникновения слухов в школе.

Сейчас же слизеринец находился в своей комнате, где ему хотя бы не приходилось держать маску невозмутимого и безразличного ко всему аристократа. Такую передышку старосте обеспечили вечные балагуры близнецы Уизли. Именно парни, к которым аристократ столько лет относился с неким пренебрежением, не считая их достойными своего внимания, позаботились о том, чтобы сообщить ему, чем закончились события в Министерстве. Благодаря им томительное и ужасающее ожидание прекратилось, и слизеринец узнал, что с его родными всё в порядке. Такое внимание дорого стоило, это белокурый аристократ понимал как никто другой. Драко ещё больше оценил действия близнецов, когда узнал, что их сестра находится в Больничном крыле.

Однако дальнейшие действия братьев поразили Малфоя ещё больше. Как всегда заканчивая друг за другом фразы, рыжие парни предложили попатрулировать школу вместо Драко, поскольку слизеринцу сегодня явно было не до ночного дежурства. Семейная подозрительность дала о себе знать и в этот момент, так что Драко не мог не спросить, зачем всё это, собственно, нужно самим Уизли. Парни достаточно туманно ответили, что просто желают друзьям добра, и раз уж некоторые слизеринцы стали входить в это число, то почему бы не оказать им небольшую услугу.

Немного подумав, что с ним сделает декан, когда узнает о подмене, Малфой всё же согласился на предложение близнецов, поскольку сил на патрулирование у него действительно не осталось. После этого близнецы получили в своё распоряжение волосы для Оборотного зелья.

Так что в данный момент, благодаря помощи рыжих Уизли, староста мог находиться в своей комнате, ожидая возвращения в Хогвартс слизеринского декана. Чтобы не пропустить его появление, слизеринец разместил сигнальные чары в коридоре, идущем от покоев декана. Конечно, настроить чары только на Снейпа студенту не удалось, и была вероятность, что они сработают от появления кого-то другого. Однако Драко мало смущала эта деталь. В конце концов, ему было нужно просто выглянуть, чтобы посмотреть, кто идёт.

А дальше потянулись томительные минуты ожидания и размышления. Сидя в своей комнате, староста слизеринцев Драко Малфой думал о том, что чувствовал Гарри Поттер, стоя перед самым опасным магом Англии и смело дерзя ему в глаза. Картинка представлялась как наяву. Поражённые упивающиеся, охваченный яростью Воландеморт и он - невысокий пятикурсник, гордо стоящий в кругу магов в чёрных мантиях и, невзирая на опасность, смотрящий прямо на врага.

Представляя своего возлюбленного в Министерстве, Драко сожалел о том, что ему не удалось ничем помочь. В какой-то момент слизеринец даже позавидовал Тео, который благодаря своему дару смог оказаться в центре событий. Малфою же оставалось только переживать от чувства бессилия и собственной бесполезности.

Неожиданно сигнал установленных ранее чар прервал размышления Драко. Очень надеясь, что это не ложная тревога, слизеринец бросился к двери, открыл её, вышел наружу и обомлел. Навстречу шёл объект его тревог и переживаний - Гарри Поттер. Причём гриффиндорец шёл настолько погруженный в свои размышления, что даже не обратил внимания на вышедшего Малфоя. Секундным делом было шагнуть навстречу задумавшемуся парню, схватить его за руку и быстро затащить в комнату, магически закрывая за собой дверь. Мгновенно в голове у слизеринца пронеслась мысль, что эта ситуация очень похожа на похищение драконом прекрасной принцессы, а точнее, принца. Однако на это раз принц был не столько прекрасен, сколько опасен. Дверь ещё не закрылась, а Поттер уже выхватил волшебную палочку и приставил её к шее слизеринца.

- Какого соплохвоста, Малфой? - выругался гриффиндорец, увидев, благодаря кому его возвращение в родное общежитие временно откладывалось. - Ты что творишь?

- Просто пригласил тебя в гости, - несмотря на то, что Поттер так и не убрал палочку, слизеринец едва сдерживал улыбку. Его возлюбленный живой и невредимый стоял в его комнате. Ещё недавно такое казалось невозможным чудом, и вот теперь Драко видел это наяву. Никак по-другому, кроме как милостью судьбы, аристократ не мог это назвать. Однако недоверчивый гриф всё же ждал объяснений, поэтому хозяину комнаты пришлось оправдываться:

- Я хотел узнать обо всём, что случилось сегодня в Министерстве.

- Уже знаешь, хотя не удивительно, там же был твой отец, друг и декан, - негромко сказал брюнет, наконец-то убирая свою палочку и ехидно добавляя: - Правда, приглашение в гости обычно делают в устной форме и дожидаются согласия от гостя.

- Конечно, по правилам этикета мне следовало так и поступить, - Малфой буквально чувствовал, как внутри всё ликует от радости, что его возлюбленный рядом и с ним можно поговорить, посостязаться в остроумии и даже невзначай коснуться, - вот только боюсь, что в этом случае через три минуты уже весь Слизерин будет судачить о том, что Драко Малфой вежливо заговорил с Гарри Поттером и пригласил его к себе на чай.

- А так они судачить не будут, - усмехнулся гриффиндорец. - Уверен, что хотя бы одна ваша змейка, но видела, как ты меня затащил к себе.

- А так все будут думать, что я решил устроить тебе разборку наедине, - ухмыльнулся в ответ аристократ.

- Да, в это все скорее поверят, чем в приглашение на чай, - улыбнулся Поттер, а потом несколько скомканно добавил: - Хотя я бы не отказался от чего-то посущественней, чем этот напиток.

- В чём же дело? - засуетился блондин. - Садись, а я вызову Добби, чтобы принёс еды.

- Не могу, - покачал головой гриффиндорец. - Профессор Снейп приказал мне сразу идти к себе - есть и отдыхать только в башне. И это, поверь мне, была не просьба, которую можно проигнорировать.

- Ты только поешь и расскажешь о том, что произошло, - Драко не хотелось отпускать гриффиндорца, поэтому он стал уговаривать его, несмотря на гнев крёстного, который непременно обрушится на его голову, когда всё откроется. - Ведь в башне тебе не дадут поесть спокойно, все будут приставать с расспросами и разговорами.

- А здесь я, конечно, смогу поесть в тишине и спокойствии, - несмог удержаться от шпильки брюнет.

- Но я здесь один, к тому же, не буду тебя перебивать, - возразил слизеринец, понимая, что уставший парень уже готов сдаться.

- Ладно, - Поттер обвёл взглядом комнату и кивнул. Видно, перспектива попасть в шумную гостиную сейчас его не очень-то прельщала. - Вызывай Добби, я поем у тебя.

Вызвать эльфа было делом простым. Труднее было выслушать все его причитания и восхваления великому сэру Гарри Поттеру. Хотя в какой-то момент блондин даже несколько позавидовал домовому, который, в отличие от него самого, мог беспрепятственно выражать свою радость от возращения дорогого человека. Однако заметив, что все эти дифирамбы смущают гриффиндорца, Драко прервал Добби и сказал, что им нужна еда, поскольку великий, могущественный, добрый и справедливый маг очень голоден. Эльф тут же исчез, а перед сидящим на небольшом диванчике брюнетом тут же появился стол, уставленный всевозможными блюдами.

- И как же, по мнению Добби, я должен всё это съесть? - проговорил гриффиндорец, смотря на всё это изобилие. Затем, переведя взгляд на белокурого парня, спросил: - Присоединишься?

- Да, - кивнул Драко. Ему действительно хотелось есть, ведь время было позднее, а за обедом он ничего не смог в себя впихнуть. К тому же, сейчас ему можно было сесть поближе к столь желанному брюнету. Так что отказываться было просто глупо.

Некоторое время парни ели в тишине. Драко, который утолил свой голод раньше, отодвинул тарелку и стал ждать. Через некоторое время гриффиндорец тоже закончил с едой и, откинувшись на спинку дивана, принялся рассказывать. Слизеринец слушал невнимательно. То, что произошло, он и так знал. Близнецы вкратце пересказали всё, о чём говорил Тео, а своих настоящих переживаний Поттер всё равно бы не озвучил. Так что в этой ситуации Драко мог просто любоваться рассказчиком. Гарри откинулся на спинку дивана и поэтому не видел, как жадно его рассматривал блондин.

В этот момент Поттер казался слизеринцу неимоверно прекрасным. Красиво очерченные губы, смуглая кожа, встрёпанные чёрные волосы. Всё это было не просто привлекательным. Для белокурого юноши это было воплощением идеала. Гарри что-то говорил, а Малфой в это время представлял, каково было бы сейчас поцеловать гриффиндорца…

Прошло ещё немного времени. Брюнет всё ещё продолжал говорить, а блондин, завороженный движением его губ, всё-таки решился на активные действия. Не задумываясь о последствиях, Драко подался вперед и прикоснулся к губам гриффиндорца. Тот замер от неожиданности и несколько мгновений ничего не предпринимал. И Малфой использовал эту заминку, чтобы сделать их первый поцелуй незабываемым. Слизеринец старался вложить в свои прикосновения как можно больше чувств, которые он сейчас испытывал: нежность, восхищение, трепет, понимание. При этом блондин старался не давить на возлюбленного, чтобы тот не почувствовал и толики принуждения.

- Драко, это… - тихо прошептал ошеломлённый гриффиндорец, когда блондин прервал поцелуй и посмотрел на него своими невозможными серыми глазами.

- Нужно повторить, - так же тихо проговорил Малфой и с возросшей страстью снова поцеловал брюнета.

На этот раз Поттер тоже не остался безучастным. Он осторожно и неуверенно поднял руки и притянул слизеринца к себе. Староста не остался в долгу, начав поглаживать брюнета по плечам и рукам.

- Драко... - снова прошептал Гарри, когда они вновь прервались.

- Успокойся, мой хороший, - тихо прошептал слизеринец, не переставая свои ласковые поглаживания. - Всё правильно.

Малфой нежно прикоснулся губами к виску возлюбленного и, покрывая его лицо невесомыми поцелуями, зашептал:

- Разреши мне - и я покажу тебе, как это правильно. Одно твоё «да», и я сделаю всё, чтобы ты вознёсся к вершине блаженства. Только твоё согласие - и ты, рождённый только для любви и ласки, больше никогда не будешь знать никаких лишений.

Малфой даже не понял, что случилось, но в следующий момент он уже лежал на диване, а над ним, зажав палочку в руке, склонился побледневший гриффиндорец.

- Как ты узнал?.. - Поттер буквально шипел в лицо ничего не понимающему слизеринцу. - Как ты узнал о лишениях?!

- Я… - попытался заговорить блондин, чтобы хоть как-то исправить ситуацию.

- Молчи! - выкрикнул гриффиндорец и буквально отскочил от лежащего парня, едва при этом не сбив неубранный столик. - Тебе никто не мог рассказать о моей жизни вне школы. Значит…

Поттер на несколько мгновений застыл, запустив руку в растрёпанную шевелюру. Драко сел на диван, мечтая при этом, чтобы брюнет не сделал правильных выводов, которые бы положили конец их так и не начавшимся отношениям.

- Есть только один вариант, - побелевшими губами произнёс гриффиндорец, лицо которого в этот момент напоминало восковую маску. - Ты каким-то образом получил доступ в мой омут памяти и видел все воспоминания, которые там хранились.

- Гарри, я… - снова попробовал заговорить блондин, однако почувствовал, как магическая волна буквально придавила его к дивану.

- Не утруждайся, не нужно ничего объяснять, - с горечью сказал гриффиндорец, делая шаг по направлению к выходу. - Ты снова отлично повеселился за мой счёт. Впрочем, как и всегда.

Малфой смотрел, как брюнет идёт к двери, разозлённый и разочарованный, и понимал, что из его жизни уходит самый необходимый ему человек. Однако сделать что-то не представлялось возможным. Гарри уже не доверял ему.

Хлопнула дверь. Слизеринец прикусил губу, дабы сдержать крик отчаянья, рвущийся из груди.

Сигнальные чары, и слова, едва слышные из-за двери, но порождающие слабую надежду:

- Поттер, я, если мне не изменяет память, ясно дал вам понять, чтобы вы сразу шли в Восточную башню и ложились в свою кровать. Так что же вы здесь делаете?

- Так, ясно, - зельевару, только вернувшемуся из дома Блека, где он имел весьма непростой разговор с Гевином Ноттом и Биллом Уизли, хватило одного взгляда на гриффиндорца, чтобы понять, что ещё пару мгновений - и парень просто взорвётся от переполняющих его эмоций. Так что выяснять причину произошедшего в данный момент было просто опасно. Решив для себя, что Драко просто сделал следующий шаг, к которому брюнет оказался не готов, Снейп, мысленно помянув крестника весьма нелицеприятными словами, сурово проговорил: - Поттер, пойдёмте в мои покои, мне нужно с вами серьёзно поговорить.

Студент хотел было что-то возразить, но преподаватель одарил его таким взглядом, что стало ясно: последнее распоряжение не обсуждается. Несколько раз вдохнув, чтобы взять разбушевавшиеся эмоции под контроль, парень направился к покоям зельевара. Когда входные двери декана слизеринцев закрылись за вошедшими и были установлены все необходимые чары, Снейп не стал устраивать разноса за невыполненное распоряжение. Посчитав, что в данный момент нужно обсудить более важный вопрос, ради которого его и вызывали в дом на площади Гриммо, профессор протянул юноше небольшую чёрную книжечку со словами:

- Узнаёшь?

Гриффиндорец, которому очень не хотелось говорить о произошедшем в комнате слизеринца, с радостью ухватился за возможность увильнуть от неприятного разговора. Посмотрев на предложенный предмет, парень сразу же узнал его.

- Это дневник Воландеморта, в котором оставался он сам, точнее, его воспоминание в возрасте шестнадцати лет. В нём и писала Джинни Уизли, напитывая силой юного Тома Риддла до такой степени, что он стал управлять ею. Когда же Джинни попала в Тайную комнату, чтобы спасти её и уничтожить ожившее воспоминание, я пронзил эту книжицу клыком василиска, - о всех этих событиях юноша говорил безэмоционально, будто это не касалось его лично. Однако затем студент не выдержал и всё же позволил проявиться своей эмоциональности в виде интересующих его вопросов: - Но зачем вам этот дневник? И как он у вас оказался?

- Есть предположение, что предметы, подобные этому, не дают Воландеморту сгинуть окончательно, как бы удерживая его между небытием и жизнью, - ответил профессор, опускаясь в кресло и указывая студенту на второе. - Таким образом, мне нужно как можно подробнее узнать всё, что с ним связано. Так что рассказывай обо всём, что случилось на втором курсе, очень подробно. Любая мелочь может оказаться значительной.

Устроившись в кресле, гриффиндорец ещё несколько минут молчал, словно ему нужно было собраться с духом. Догадавшись, с чем это может быть связано, зельевар негромко проговорил:

- Обещаю, что бы вы тогда ни натворили, ругаться, снимать баллы и назначать отработки не буду.

- Как будто вы не можете назначить отработки по другому поводу, - пробурчал себе под нос гриффиндорец и после этого приступил к рассказу, начав с того, как он впервые увидел Добби.

Слушая его повествование, профессор про себя отмечал некоторые неточности и недомолвки. Теперь, зная, в каких на самом деле условиях жил Поттер, Снейп понимал, что его родственники никак не ограничились простым разговором за сорванный эльфом приём гостей. И не просто так братья Уизли решились, несмотря на все запреты, отправиться вызволять друга из дома магглов. Однако преподаватель сохранял невозмутимый вид, дабы ничем не выдать свою осведомлённость.

Поттер всё говорил, рассказывая о событиях, произошедших на втором курсе. Но одна деталь особо заинтересовала профессора.

- Вы тоже делали запись в этом дневнике?

- Да, конечно, - ответил гриффиндорец, несколько удивлённо глядя на преподавателя. - С помощью этого я попал в прошлое, в то время, когда учился Том Риддл и погибла Миртл.

Снейп только кивнул, принимая данную информацию к сведению, но не сказав, что Люциус в своё время не мог писать в дневнике, а когда открывал, то видел только чистые страницы. И над тем фактом, что Поттер мог делать записи в столь тёмном артефакте, стоило поразмыслить. А гриффиндорец тем временем продолжал своё повествование.

Рассказ занял достаточно времени, и парень заметно устал, когда его закончил. Однако от внимания зельедела не укрылось какое-то беспокойство юноши.

- Поттер, - вкрадчиво проговорил преподаватель, - я же просил вас рассказать все мелочи, какими бы несущественными они вам ни казались. То же относится и к фактам, в которых вы не уверены. Они тоже могут сыграть огромную роль, как вам уже показало шипение василиска, которое вы слышали, но не посчитали нужным об этом сказать кому-либо из преподавательского состава.

- Это даже не факт, а скорее ощущение, - немного помявшись, проговорил парень.

- Я весь во внимании, - промолвил декан.

- Когда сегодня окаменела Нагайна, у меня было такое же чувство, как и тогда в Тайной комнате, когда я пробил дневник клыком василиска.

Снейп внимательно посмотрел на ученика, при этом размышляя над его последними словами. Если Поттер не ошибся, то получалось, что Нагайна была таким же крестражем, как и уничтоженный гриффиндорцем дневник. Несколько мгновений поразмыслив, профессор решил, что в этом была определённая логика - поместить часть души в фамильяра. В могущественного и весьма опасного фамильяра.

- И ещё одно, - по голосу заговорившего Поттера было понятно, что он колеблется, говорить или нет. - Сегодня, когда в меня попала Авада Воландеморта... Не знаю, можно ли так сказать, но мне показалось, что часть меня гибнет и словно утягивает меня за собой.

И снова в комнате повисла тишина. Мысли, одна страшнее другой, проносились в голове зельевара. Ему не хотелось верить, что стоящий перед ним ученик, столько перенёсший в жизни, ко всему прочему был ещё и вместилищем куска души Воландеморта. Однако благодаря последним словам гриффиндорца всё складывалось в одну картину. В страшную, ужасную, но законченную картину. Снейп был уверен, что в тот Хеллоуин Лорд тоже проводил ритуал расщепления души, готовясь создать ещё один крестраж. Пропустить такое событие, как убийство своего гипотетического победителя и четы, которая столько раз бросала ему вызов... Нет, на такое Воландеморт просто был не способен. Декан криво усмехнулся: такая значительная победа, как же не оставить на память о ней своеобразный сувенир в виде крестража.

Однако в ту ночь планам Тёмного Лорда не суждено было исполниться. И хотя было непонятно, что этому помешало, жертва матери, самая великая и бескорыстная, или же магия рода Поттеров, восставшая против убийства последнего представителя рода, - сейчас это было не столь важно. Важно, что Воландеморт в ту ночь развоплотился, а отщеплённый кусок души выбрал себе единственное возможное вместилище - маленького Гарри.

Таким образом, можно было много что объяснить. Это давало ответ, почему, когда Нагайна напала на Артура Уизли, Поттер видел картину глазами змеи. Становилось также понятно, почему Воландеморт мог с такой лёгкостью насылать на парня нужные ему сны, ведь даже зелье, которое подливала ведомая Лордом Джинни Уизли, не могло обеспечить столь сильного эффекта.

Если рассматривать ситуацию с такой позиции, то становилась понятна история с дневником. Частица души, заключённая в нём, сама выбирала себе жертву, и, естественно, осторожный и опытный Люциус для этого не подходил. Не стал бы лорд Малфой писать в предмете, от которого чувствовалась такая сильная тёмная магия. А вот младшая Уизли, как никто другой, подходила на эту роль. Несколько своенравная и безрассудная, не имеющая необходимых знаний девочка - лучшего собеседника для себя воспоминание Тома Риддла не могло отыскать. Что ж, Воландеморт всегда славился своим умением очаровывать и подчинять себе юных магов, кому как не Снейпу было об этом знать. Так что вскоре мисс Уизли оказалась в подчинении у монстра. А тот своих жертв так просто не отпускал, и метка упивающихся была этому очень серьёзным подтверждением. Так что даже уничтожение крестража мало чем помогло гриффиндорке. Влияние на неё было уже оказано, и стоило только Воландеморту возродиться, как он сразу же смог восстановить своё влияние на рыжую девушку. Снейпу оставалось только порадоваться, что в силу юного возраста братья Уизли не стали посвящать сестру во все свои секреты. Да и Поттер с Грейнждер были очень осторожны. В ином случае вред, нанесённый рыжей ведьмой, был бы гораздо больше, чем зелье, подлитое Поттеру и открытие родового дара Теодора Нотта. Между тем, зельедел прекрасно понимал, что, возможно, сама девушка не хотела подчиняться Воландеморту, однако против мага такого уровня у неё просто не было шансов.

Размышляя о гриффиндорке, преподаватель несколько отвлёкся от окружающего мира и перестал обращать внимание на действия ещё одного своего ученика. А Поттер, видя такую сосредоточенность профессора, тем временем взял в руки пробитую книгу, повертел её в руках и негромко, словно для самого себя произнёс:

- И наступит время, когда ты будешь молить о смерти, но она обойдёт тебя стороной.

- Вероятно, у той магглы был латентный дар предсказания, - произнёс зельедел в ответ, при этом не беря в расчёт того, с кем разговаривает.

Гриффиндорец только задумчиво кивнул, соглашаясь со сказанным, но уже через мгновение поражённо воскликнул:

- Но вас там не было!

- Где не было? - тон студента вынудил преподавателя отвлечься от размышлений и посмотреть на собеседника. - О чём ты?

- Вас не было в ту ночь в маггловском поселении... Вы не могли знать о том проклятии! - гриффиндорец тем временем уже успел встать и отойти на некоторое расстояние от сидящего мага. Буквально через мгновение парень едва слышно выдохнул: - Ваш староста вам всё рассказал о моих воспоминаниях.

Снейп продолжал сидеть в кресле, не делая никаких движений, дабы взвинченный подросток не среагировал на это какой-то глупостью. Однако преподаватель был готов в любой момент выставить беспалочковый щит, если Поттер не выдержит и произнесёт заклятье или же, что вероятней, из-за переполняющих эмоций выпустит из-под контроля свою магию. Обдумывая, что предпринять, чтобы хоть немного успокоить расстроенного ученика, маг корил себя, что зря принял произошедшее между парнями за неважный эпизод. Причина оказалась гораздо серьёзнее - Драко каким-то образом выдал себя, и теперь гриффиндорец был готов наброситься на любого, кто имел отношение к этой истории. Но времени на анализ ситуации уже не оставалось, нужно было что-то предпринимать, дабы хоть как-то исправить ситуацию, чтобы юноша снова не начал видеть в слизеринцах врагов.

- Гарри, - негромко заговорил зельевар, - думаю, что ты не совсем понимаешь, как и почему развивались события.

- Ну, где уж нам, тупым гриффам, понять, что движет великими слизеринцами, - пока юноша говорил, преподаватель буквально чувствовал, как его магия начинает клубиться и накапливаться в комнате. - Получив доступ к моим воспоминаниям, хорёк тут же побежал докладывать всем желающим. Ну ясно же, смеяться в одиночестве скучно.

- Никому из узнавших правду не было смешно, - проговорил зельедел, однако разозлённый юноша его даже не услышал.

- Ну, Малфой, ну, слизеринец, - продолжал шептать себе под нос гриффиндорец, не обращая внимания на то, что из-за его магии некоторые мелкие предметы в комнате начали подниматься в воздух. - Ничего, я ещё покажу, где место таким обманщикам.

- Даже так? - Снейп предпринял последнюю попытку остановить разбушевавшуюся бурю. - Почётное место на кладбище подошло бы?

- Кладбище? - на это слово гриффиндорец сразу среагировал и магические потоки, окружающие его, несколько поутихли. - А при чём здесь оно?

- Были три вероятных места, где мог бы оказаться Драко, не получив своевременную помощь, - сурово заговорил зельедел, понимая, что нашёл правильные слова, чтобы осадить гнев парня. - В Святом Мунго на этаже, где ещё недавно находились Долгопупсы, в Азкабане в камере своей небезызвестной тётушки Беллы и в семейном склепе Малфоев. Какое из этих мест для вас, лорд Поттер, было бы предпочтительней?

Услышав слова преподавателя, юноша мгновенно переменился в лице, став похожим на человека, с разбегу налетевшего на невидимую преграду. Декан слизеринцев, поняв, что избрал правильную тактику, безжалостно продолжил:

- Пока же вы обдумываете ответ на мой вопрос, перестав при этом демонстрировать свой праведный гнев, спешу довести до вашего сведенья, что для спасения младшего Малфоя был предпринят весьма сложный ритуал, который мог стоить жизни всем участвовавшим в нём магам, в том числе и вашему крёстному.

Магия Поттера окончательно успокоилась. Гриффиндорец после последних слов выглядел весьма растерянным, и всё, что он мог произнести, стало:

- Сириус?

- Да, - кивнул зельедел и уже несколько спокойней продолжил: - Как хозяин артефакта, из-за которого всё и началось, он сыграл в спасении сына своей кузины не последнюю роль.

Видя, что парень окончательно перестал проявлять признаки агрессии, преподаватель несколько ослабил давление.

- Садись, Гарри, и прежде чем обвинять всех и вся, убедись сначала, что знаешь все обстоятельства.

Поттер молча выполнил распоряжение профессора, а потом посмотрел на мага взглядом, полным смятения, так, что зельевар понял, что историю необходимо рассказать полностью и без утаек. Однако прежде чем начать повествование, преподаватель задал ещё один вопрос:

- Я надеюсь, что Малфой вследствии ваших выяснений отношений не пострадал?

- Нет, - покачал головой гриффиндорец. - Я просто прижал его магией к дивану, а потом магически запер двери, чтобы он не мог меня догнать.

- Разумно, - кивнул Снейп. - Думаю, Драко полезно провести несколько часов в раздумьях. Он тебя успел накормить?

- Что? - Поттер неуверенно посмотрел на преподавателя, словно не совсем понял сказанное.

- Еда, - терпеливо повторил профессор. - В комнате у Малфоя ты успел поесть?

- Да, - ответил парень и, не удержавшись, ехидно добавил: - Как всё-таки удивительно видеть такую заботу со стороны слизеринцев.

- Почему же? - усмехнулся в ответ профессор. - Забота о союзниках, чтобы они как можно дольше оставались в форме, вполне логична для коварных слизеринцев. Хотя, если подумать, не только для нас, не правда ли, Поттер?

Гриффиндорец промолчал, не подтверждая, но и не отрицая слов декана, и тот продолжил развивать мысль, которая пришла ему в голову, как только колдомедик Аврората вынес своё заключение относительно состояния бывших упивающихся.

- Следует отметить, что для ученика, столько лет маскировавшегося под недалёкого сорванца, у вас просто потрясающая скорость мышления, мистер Поттер. Едва услышав, что Скримджер хочет отдельно поговорить с лордами, вы тут же сориентировались в ситуации и, воспользовавшись внезапным исчезновением Билла и Теодора, незаметно применили чары иллюзии, воссоздав образы исчезнувших меток.

Парень промолчал, внимательно смотря на собеседника. Снейп тем временем, не дождавшись ответной реплики, продолжил говорить:

- Нужно отдать вам должное, лорд Поттер, мало кто из известных мне магов смог бы наложить это заклятие столь виртуозно, да ещё и так, чтобы никто из нас троих ничего не почувствовал. Профессор Флитвик должен гордиться столь искусным учеником.

- Воздействие было минимальным, - спокойно проговорил гриффиндорец, внешне никак не реагируя на похвалу мага. - К тому же, всё ваше внимание было сконцентрировано на месте, где были Билл с Тео, и на Руфусе Скримджере, который отдавал распоряжения задержать всех присутствующих, пока мы все не исчезли с места событий.

- Однако я не совсем понимаю, почему вы решили восстановить наши метки? - задал профессор интересующий его вопрос.

- Я подумал, что их отсутствие вызовет нежелательные последствия, - сухо произнёс юноша, а потом добавил: - Но ситуация с метками - не то, о чём мне хотелось говорить.

- Теперь, когда вы успокоились и воспринимаете информацию как потенциальный слизеринец, - усмехнувшись, ответил преподаватель, - а не вспыльчивый гриффиндорец, я готов рассказать о произошедшем. Итак, следует заметить, что я не знаю, где и как Драко обнаружил ваши воспоминания. Но уж точно уверился, что артефакт, в котором вы их хранили, весьма опасен. Более того, он был сделан именно для того, чтобы давать отпор врагам. В любом случае, просматривать чужие воспоминания нужно осторожно и в строго ограниченном количестве. Драко же, не узнав о количестве воспоминаний в найденном омуте, совершил весьма опасную ошибку, за которую едва не поплатился жизнью.

Преподаватель на несколько мгновений замолчал, а потом продолжил:

- Конечно, лезть в чужой омут - поступок далеко не этичный, однако он не стоит жизни человека. Именно этим руководствовались все вольные и невольные участники событий, которые помогали спасти Малфоя и предупредить возможные последствия его гибели.

- Последствия гибели Драко? - негромко спросил парень.

- Гарри, неужели ты думаешь, что Люциус и Нарцисса Малфой смирились бы с гибелью единственного сына и не перевернули бы школу с ног на голову? К тому же, леди Малфой абсолютно точно знала, кого именно нужно искать. Особенности семейных артефактов Блеков ей хорошо известны. Так что о ваших воспоминаниях в любом случае стало бы известно, вот только огласки было бы не избежать. А такой вариант был бы весьма нежелателен, поскольку Дамблдор сразу бы понял, что вы ведёте двойную игру.

И снова в комнате на некоторое время установилось молчание. Поттер обдумал сказанное преподавателем, а потом заговорил:

- Думаю, я понимаю, что вы хотите мне сказать. Я готов выслушать всю историю целиком. Обещаю, что буду держать чувства под контролем и не стану делать поспешных выводов.

- Хорошо, - произнёс Снейп и приступил к рассказу с того самого момента, как к нему за завтраком пришёл Теодор Нотт и попросил пройти к его покоям. Особо профессор подчеркнул то, в каком плачевном состоянии нашёл старосту и как они с Тео лечили пострадавшего. Декан не стал скрывать, как решил с помощью легиллименции просмотреть сон Драко и какое именно воспоминание ему пришлось пережить. Поттер всё слушал молча, не проявляя какого-либо удивления или раздражения. Однако на его лице появилось лёгкое изумление, когда речь зашла о готовности Люциуса Малфоя отказаться от сына, лишь бы тому не пришлось становиться упивающимся и разделять незавидную участь отца. Снейп счёл это хорошим знаком и продолжал рассказ. Постепенно речь зашла о самом щепетильном моменте истории - помощи, оказанной слизеринцам Гермионой Грейнджер. Зельеделу казалось, что этот факт для гриффиндорца станет особо болезненным. Но юноша выслушал эту часть информации с таким же бесстрастным видом. Не дождавшись никакой реакции, преподаватель продолжил повествование о событиях прошедших дней. Единственное, о чём Снейп решил умолчать, так это о желании младшего Малфоя встречаться с Поттером и о разрешении на официальное ухаживание, данном Сириусом Блеком Драко Малфою. Профессор решил, что данные обстоятельства лучше объяснять самому крестнику, а не ему. Закончив рассказ, декан замолчал, ожидая вердикта гриффиндорца.

- Стоит признать, что вы действительно оказались правы, профессор, - наконец заговорил юноша. - Я действительно вспылил необоснованно. История с омутом принесла достаточно пользы, так что вряд ли стоит сильно переживать из-за раскрытия моих личных тайн. Вот только…

- Что? - переспросил декан, поняв, что юноша не собирается продолжать. - Что тебя смущает?

- Это личное, - ответил гриффиндорец, но увидев, что преподаватель не собирается отступать, смущённо произнёс: - Драко после этой истории стал проявлять по отношению ко мне такую заботу. Жаль, что я сразу не понял, что это улучшение отношения связано с тем, что я обрёл союзников в лице семейства Малфоев.

Снейп внимательно посмотрел на парня, которому на этот раз не удалось скрыть своё разочарование. Преподаватель прекрасно понимал, что должен сейчас чувствовать Поттер. Решить, что тебе уделяют внимание не из-за тебя самого, а из-за каких-то других побуждений... Такое действительно намного тяжелее принять, чем даже раскрытие личных воспоминаний. Профессор понимал, что парню нужно сказать что-то утешающее, однако раскрывать чувства крестника маг не имел права.

- Гарри, - осторожно начал декан, - я не уверен, что ты даёшь правильную оценку действиям младшего Малфоя.

Парень только посмотрел на преподавателя и криво усмехнулся. Становилось понятно, что теперь ни одному слову относительно благих намерений слизеринского старосты он уже не будет верить.

- Гарри, - сказал зельевар, подымаясь, - сейчас я сделаю кое-что, чего лорд Малфой никогда бы не одобрил. Однако у меня есть одна вещица, которую кое-кто очень давно хотел тебе подарить.

С этими словами маг вышел, оставив недоумевающего юношу дожидаться в комнате.

- Итак, - проговорил зельевар, вернувшись в гостиную к изведшемуся от нетерпения Поттеру и поставив на наколдованный столик довольно высокую прямоугольную коробку черного цвета, - вот и предмет, который меня просили когда-то вручить вам.

- И что там? - с любопытством спросил гриффиндорец.

- Имейте терпение, лорд Поттер, - несколько покровительственно усмехнулся преподаватель, понимая, что внимание заинтересованного парня сейчас всецело принадлежит ему. - Всему своё время. Это произошло лет десять назад…

- То есть, когда мне было пять лет, а значит, это какая-то игрушка, - несколько разочарованно произнёс юноша, а потом, немного подумав, спросил: - Значит, вы общались с Малфоем-старшим не только как упивающиеся?

- Не только, - покачал головой профессор. - С Люциусом мы дружили со школы и общались и после развоплощения Воландеморта. И даже более - я являюсь крёстным Драко.

- Ого, - выдохнул изумлённый гриффиндорец, понимая, насколько важную информацию ему сейчас открыли. - Это же такая честь.

- Да, - не стал скромничать зельедел. Ему было весьма приятно, что парень знает об этой традиции. - Однако эта честь была мной полностью заслужена.

Увидев недоумевающий взгляд собеседника, декан решил дать дополнительные пояснения.

- Думаю, что вы знаете, что брак Нарциссы и Люциуса всегда считался очень удачным. Но в своё время от общественности удалось скрыть тот факт, что будущая леди Малфой фактически не могла иметь детей. Об этом знали только члены двух семейств: Малфоев и Блеков.

- Но в таком случае Малфои должны были расторгнуть помолвку, - задумчиво проговорил гриффиндорец. - Рождение наследника - фактически основное требование к избраннице.

- Верно, - кивнул Снейп и продолжил: - Но Люциус был непреклонен и настоял, чтобы Нарцисса стала его женой. И сразу же после свадьбы молодожёны стали искать способ. Способ, который помог бы им в рождении наследника.

- И вы помогли им в этом, - выдохнул парень, - изобретя специальное зелье.

- Да, Гарри, - усмехнулся преподаватель. - Вот только это было весьма непросто. Но как бы там ни было, в результате общих усилий родился Драко. И поверьте мне, всё семейство Малфоев было безмерно счастливо. Люциус был очень горд, что у него появился наследник, поэтому позволял жене баловать сына. В доме Малфоев сложилась определённая традиция: каждый вечер леди Нарцисса читала маленькому Драко сказки и истории. Когда моему крестнику уже исполнилось пять лет, его родителям нужно было куда-то уехать на пару дней. И Люциус обратился ко мне с просьбой побыть в эти дни с Драко.

- При всём моём уважении, сэр, как-то не представляю, чтобы вы читали сказки, - с усмешкой проговорил парень.

- А я и не собирался их читать, - зельевар вернул такую же усмешку собеседнику. - Поэтому специально для сына лорд Малфой заказал игрушку. Весьма оригинальную игрушку. Это был ангел, который после прикосновения мог рассказывать сказки или поучительные истории. При этом игрушка могла воспроизводить голоса разных людей. Именно эту игрушку я ставил возле кровати Драко, чтобы он слушал свои истории на ночь.

- Это весьма интересно, - снова вмешался в повествование юноша, - но при чём здесь я?

- Учитывая, что о Мальчике-Который-Выжил и победил самого страшного мага Англии рассказывали в каждой магической семье, - с некоторой грустью произнёс зельедел, - Драко уже в том возрасте знал о тебе.

- Вы хотите сказать, что уже в то время младший Малфой хотел познакомиться с Национальным достоянием? - с горечью произнёс гриффиндорец.

- Терпение. Вы уже знаете, к чему приводят поспешные выводы. Так вот, в последнюю ночь перед приездом четы Малфоев их маленький сын кое о чём попросил меня. Он попросил передать Гарри Поттеру предмет, стоящий сейчас перед вами. Откройте его.

Не проронив ни звука, юноша взял со стола коробку и, открыв её, застыл в восхищении. В руках у него был искусно сделанный белокурый ангел с серыми глазами.

- Он великолепен, - тихо произнёс парень.

- Когда Драко отдавал его мне, то сказал, что к нему скоро вернётся мама, которая будет рассказывать сказки, а Мальчику-Который-Выжил некому пожелать доброй ночи. И чтобы исправить эту несправедливость, мой крестник решил подарить тебе своего ангела.

Поражённый услышанным, Гарри сидел, нежно поглаживая игрушку по белокурым волосам. Несколько минут прошло в тишине.

- И как на этот поступок отреагировал Люциус? - спросил гриффиндорец глухим голосом.

- Плохо, конечно же, - проговорил профессор, прекрасно понимая, что Поттер таким образом пытается не показать, насколько он сейчас растроган. - Он не позволил мне возвращать ангела Драко. Также лорд Малфой запретил своей супруге ежевечерние визиты к сыну, мотивируя это тем, что его наследник должен учиться, а не слушать глупые истории.

И снова установилась тишина.

- Но почему?.. - начал было говорить юноша, но запнулся.

- Почему я отдаю вам ангела только сейчас? - уточнил зельевар, поняв, о чём хотел спросить парень. - Я отсылал его вам с совой ещё тогда, когда вам было пять, и не один раз. Однако птицы всегда возвращались с коробкой. У меня нет доказательств, но думаю, что Дамблдор установил над домом твоих родственников какие-то специальные чары, чтобы до определённого времени совы не могли его найти. И предвосхищая следующий вопрос, когда вы прибыли в школу, то уже поссорились с Драко, так что я не стал вручать вам ангела, чтобы вы его не сломали.

- Ну что вы, сэр, я никогда бы не стал делать что-то подобное, никогда бы не стал ломать подобную красоту, - пробормотал гриффиндорец и, несколько мгновений помолчав, спросил: - А как он активируется?

- Очень просто, - охотно пояснил преподаватель. - Нужно дать магический посыл и произнести «Время сказок», а когда захотите закончить, повторить те же действия, только изменить фразу на «Время сна».

- Время сказок, - негромко произнёс Поттер, и ангел в его руках ожил, расправив сложенные крылья и заговорив голосом лорда Малфоя: - Гиппогрифы - это магические существа.

- Время сна, - проговорил парень и поднял взгляд на профессора.

- Люциус заботился о знаниях своего сына, так что некоторые образовательные материалы здесь тоже будут, - пояснил декан.

- А как перейти на другую историю? - задал очередной вопрос студент.

- Просто сказать «Дальше», - ответил зельедел, наслаждаясь видом того, как парень разбирается с игрушкой. - Только учтите, что голос при этом будет меняться.

- Ясно, - кивнул Поттер и снова произнёс: - «Время сказок».

- Бард Бидль «Сказка о трех братьях», - раздался приятный мужской голос.

- Время сна, - быстро проговорил гриффиндорец и посмотрел на несколько обескураженного собеседника. - Это было сказано вашим голосом?

- Собственно, да, - согласился зельевар и пояснил: - Вот только я не знал, что Люциус включил и меня в список рассказчиков.

- Интересно, а как можно добавить рассказчиков к уже существующим? – поинтересовался студент.

- Если я всё правильно помню, нажимаете на правое крыло, даёте магический импульс и произносите «Слушай». Вам будет достаточно одной фразы. Потом же трогаете левое крыло, говорите слово «Запоминай» и опять же магический импульс, - ответил декан и задал встречный вопрос: - А чьи голоса вы хотели бы записать?

- Мамин, папин, крёстного, - тихо ответил парень.

- Сириус Блек, - задумчиво произнёс преподаватель. - Сделать это достаточно просто, а вот родители… У вас есть запись, как они говорят?

- Нет, - покачал головой парень и добавил: - Но я знаю, где такую запись можно раздобыть. Ладно, с остальными особенностями этой игрушки разберусь потом.

- И где вы собираетесь с ней разбираться? - поинтересовался маг, понимая, что ему в который раз придётся разочаровать парня.

- В гриффиндорской… - начал отвечать студент, а потом запнулся и огорчённо произнёс: - Мне нельзя забирать ангела отсюда, он вызовет слишком много вопросов.

- Боюсь, что так, - проговорил зельевар. - Но чтобы хоть как-то компенсировать ваше разочарование, предлагаю такой вариант: сегодня вы остаётесь ночевать здесь и перед сном слушаете пару сказок. Всем необходимым я вас обеспечу.

Увидев удивлённый взгляд гриффиндорца, Снейп негромко проворчал:

- Мне будет гораздо спокойнее, знай я, что вы спите у меня в гостиной, а не ищете очередное приключение, шатаясь по школе.

- Спасибо, сэр, - искренне поблагодарил парень, на что преподаватель только махнул в сторону второй двери.

- В ванну пройдёте через спальню, ваш сегодняшний комплект уже там. Идите.

Гриффиндорец никак не прокомментировал последние слова профессора и отправился в ванну, ухмыльнувшись напоследок. Сам же зельевар приступил к трансфигураци постели для Поттера. Это не заняло много времени, поэтому, когда умывшийся студент вернулся в гостиную, всё уже было готово.

- Сэр, боюсь вызвать ваше недовольство, - обратился Поттер к слизеринцу, едва при этом сдерживая смех, - но разве эта одежда соответствует вашему имиджу?

Преподаватель окинул взглядом красную пижаму, украшенную жёлтыми котятами, и розовые шлёпанцы без задников, которые были на парне, и серьёзно ответил:

- Эти вещи соответствуют чувству юмора моих коллег, поскольку в данном случае это подарки профессора Флитвика и тренера Хуч. К тому же, как вы видели, вещи были новыми, поэтому утверждать, что я их носил, вы не можете.

- Жаль, вы бы очень импозантно в них смотрелись, - проговорил парень, усаживаясь на трансфигурированную кровать.

- Ещё одно слово, Поттер, и ангел будет рассказывать сказки мне, - ответил зельедел, беря дневник Тёмного Лорда и направляясь к себе в спальню.

- Одну минуту, сэр, - остановил его гриффиндорец. - Вы ведь говорили, что Воландеморту не дают окончательно исчезнуть предметы, подобные этому.

- Да, - кивнул профессор, не совсем понимая, к чему клонит студент.

- Но предмет с такой тяжёлой тёмной магией можно спрятать только в местах с достаточно сильной магической аурой, - задумчиво произнёс парень.

- В ином случае его сразу же обнаружат, - подхватил мысль декан. - А в Англии таких мест не очень много. Так что круг можно значительно сузить. Похвально, Поттер, похвально, весьма здравая мысль.

- Рад помочь, профессор, - ответил юноша, беря в руки ангела. - Доброй ночи, сэр.

- И тебе доброй ночи, Гарри, - кивнул преподаватель и, почувствовав себя ответственным родителем, добавил: - Но помни, слушай не больше трёх сказок.

Гриффиндорец только кивнул, полностью поглощённый рассматриванием хрупкой фигурки. Снейп усмехнулся, закрывая дверь в спальню, где ему оставалось сделать ещё несколько неотложных дел. Какой же Поттер ещё мальчишка, такой чистый и доверчивый, несмотря на все свои знания и огромный горький опыт.

Крепкий сон преподавателя по зельям Северуса Снейпа был прерван негромким покашливанием. Ещё не полностью придя в сознание, маг уже выхватил из-под подушки волшебную палочку и направил её на источник звука.

- Прошу прощения, сэр, что разбудил, - услышал зельедел мальчишеский голос, - но не могли бы вы мне показать заклятье для создания змеи?

- Что? - маг, ещё не совсем отошедший ото сна, опустил палочку и протёр глаза. – Зачем вам это заклятие? И вообще, который сейчас час?

- Пять, начало шестого, - спокойно ответил юноша и повторил свою просьбу: - Сэр, так вы можете показать мне необходимое заклятье? А потом снова можете отдыхать.

Снейп с некоторым удивлением посмотрел на стоящего рядом с его кроватью ученика, а потом, прикрыв глаза, негромко произнёс:

- Мерлин, дай мне сил и пошли терпения. Поттер, что за бред вам опять пришёл в голову?

- Это не бред, - ответил гриффиндорец. - Я просто хотел немного попрактиковаться говорить на парлсентанге, а для этого мне нужен живой собеседник.

Профессор снова внимательно посмотрел на парня, понимая, что это не обычная блажь, а очередная далеко идущая комбинация. Вот только заставить скрытного юношу рассказать всё как есть было не так уж и просто.

- Лорд Поттер, - вкрадчиво произнёс преподаватель, поднимаясь с кровати, - как показали недавние события, обычный визит в Министерство в вашем случае превращается в сражение с самым опасным магом столетия. Так что вы не покинете этих комнат, пока не расскажете, что задумали и для чего вам нужна змея.

Гриффиндорец замялся: было понятно, что ему очень не хочется отвечать. Посмотрев на мнущегося парня, профессору в голову пришла мысль, с чем это может быть связано.

- Гарри, - говоря это, зельедел смотрел прямо в глаза студенту, стараясь не упустить ни малейшего изменения в его лице, - так случилось, что я знаю, что именно вы с мисс Грейнджер искали в Тайной комнате. И мне известно, что ваши поиски не увенчались успехом.

- Откуда вам это известно, лорд Принц? - вопрос был задан подчёркнуто спокойным тоном, но профессор понимал, что ученику нелегко даётся это спокойствие.

- Мы всё это обсудим чуть позже, после того, как я приведу себя в порядок и закажу у эльфов кофе, - произнёс Снейп и, увидев, что юноша собирается ему возразить, добавил: - Это не обсуждается.

- Ладно, я подожду вас в гостиной, - кивнул гриффиндорец, понимая, что возражать бесполезно. Сказав это, юноша направился к двери, но, уже выходя, не удержался и прокомментировал абсолютно чёрное одеяние мага: - Отличная пижама, сэр, но красный цвет вам бы пошёл больше.

- Поттер, кому-то, видимо, не терпится произвести уборку в кладовой для зелий, - любезным тоном произнёс преподаватель, при этом едва сдерживаясь, чтобы не усмехнуться. Такой Поттер ему начинал нравиться.

- Спокойно, я уже ухожу, - улыбнулся юноша и вышел, аккуратно прикрыв за собой двери.

Через некоторое время преподаватель в своей обычной тёмной мантии зашёл в гостиную, где его уже ожидал горячий кофе. Гриффиндорец сидел в кресле, при этом держа в руках подаренную вчера игрушку.

- Гарри, так получилось, что о твоей просьбе принести метлу Добби рассказал мисс Грейнджер в присутствии Теодора Нотта, - начал преподаватель, опустившись в свободное кресло и беря свой напиток. - Так что Тео знал, куда вы направились. А то, что вам не удалось найти книгу, младший Нотт узнал с помощью какого-то приспособления близнецов Уизли. Проще говоря, ваш разговор с подругой подслушали. А поскольку Тео был в курсе, что мне можно доверять, информацию о том, что вы искали Историю Магии Англии, он не стал скрывать.

Поттер молчал, при этом внимательно смотря на ангела, которого он сжимал в руке. Снейп ещё немного подождал ответа парня, но так и не дождавшись никакой реакции, заговорил снова:

- Одного не могу понять, почему ты по-прежнему считаешь, что книга в Тайной комнате?

- Как вы догадались, что я собираюсь туда? - гриффиндорец даже не попытался скрыть своё удивление.

- Только там может пригодиться змеиный язык, - улыбнулся профессор своему ученику. - Так почему же ты считаешь, что книга там, а не в каком-то другом месте?

- А где ещё? - пожал плечами юноша. - Хогвартс - детище основателей, их гордость и радость. Так где, как не здесь, прятать Историю Магии?

- Хороший аргумент, - кивнул преподаватель. - Замок - действительно хорошее хранилище для столь ценного предмета. Но в Хогвартсе, насколько мне известно, есть тайный архив, так почему бы не спрятать Историю Магии там?

- Сэр, вы не находите, что это слишком очевидное решение и слишком простой тайник? - возразил юноша. - В таком случае Книга была бы доступна директору и преподавательскому составу. И это я молчу, что в некоторых случаях доступ к архиву могут получить даже ученики.

- Поттер, и откуда у вас такие сведения? - спросил преподаватель, чувствуя, что сейчас может открыться весьма важная информация. - Особенно меня интересует, как доступ в архив могут получить ученики.

- Профессор, а вы знаете, как можно было достать философский камень из зеркала Еиналеж? - задал неожиданный вопрос гриффиндорец.

- Нет, Дамблдор не делился такими тайнами с коллегами, - честно признался зельевар.

- Камень из зеркала мог достать только человек, который не собирался его использовать, - сказал Поттер. - Фактически по такому же принципу скрыт и архив. Только тот, кто хочет просто изучить документы, а не изменить или исправить их, может получить доступ в то помещение.

- Судя по вашим словам, доступ в архив вы уже получили? - уточнил Снейп, понимая, что сидящий перед ним ученик значительно облегчил его задание, а именно просьбу Люсинды Нотт в необходимости отыскать документы за всю историю Хогвартса.

- Да, - кивнул парень. - Мы нашли его ещё в начале этого года. Так мы с Гермионой и узнали о сыновьях лорда Прюэтта и о многих других людях. Информация об оценках, наказаниях и тому подобных вещах значительно помогла нам. Но вот Истории Магии в архиве мы не обнаружили, хотя и искали. Так что остаётся Тайная комната. Венец творения Салазара Слизерина.

- В этом есть рациональное зерно. Спрятать книгу в помещении, которое за несколько тысячелетий никто не сумел отыскать, вполне в духе великого основателя, - не мог не согласиться с аргументами парня маг. - Вот только ты уже проверил Тайную комнату, и книги там не было.

- А если всё не так просто и Салазар полагался не только на василиска? - задумчиво произнёс гриффиндорец. - Ведь любой лорд постарается сделать так, чтобы самое ценное, что у него есть, досталось именно его наследнику.

- Наследнику, говорящему на парселтанге, - проговорил преподаватель. - Таким образом, в наше время открыть тайник Салазара мог либо Воландеморт, либо ты.

- Я, вообще-то, не являюсь потомком Слизерина, - возразил юноша.

- Сейчас это не столь важно, главное, что вы владеете змеиным языком, - быстро проговорил маг, стараясь увести разговор в другое русло от щепетильной темы. Акцентировать внимание на том, откуда у гриффиндорца мог взяться такой дар, и раскрыть тайну крестража было просто недопустимо.

- А значит, я смогу произнести нужные слова, - ответил Поттер и задумчиво добавил: - Вот только какие именно?

- Что вы имеете в виду? - уточнил преподаватель, размышляя в этот момент, а осталась ли вообще у гриффиндорца возможность общаться со змеями. Ведь если крестраж уничтожен, то и дар у юноши должен пропасть. Но зельедел решил пока сконцентрироваться на том, что говорит студент. - Что значит, ты не знаешь, что нужно говорить?

- Ответ касательно того, что наследник лорда должен жениться только на чистокровной ведьме, с точки зрения теории нашей аристократии, автором которой якобы был Слизерин, абсолютно логичен, - пояснил свою мысль гриффиндорец. - Вот только мы знаем, что это неправильный ответ.

- Что значит якобы? - уточнил профессор, не совсем понимая, куда клонит студент.

- Но ведь нет никаких письменных свидетельств о том, что Салазар придерживался этой теории, - пояснил юноша. - Ни дневников, ни семейных хроник. Ничего, кроме легенд и слухов. Таким образом, говорить однозначно, какой ответ действительно правильный, мы не можем.

- Ясно, - задумчиво проговорил маг, внимательно посмотрев на собеседника. - Значит, сейчас здесь нужна змея, чтобы вы могли потренироваться говорить различные варианты.

Вставать не хотелось. Впервые за пять лет обучения в Хогвартсе гриффиндорской отличнице Гермионе Грейнджер не хотелось подниматься на занятия. Вчерашний день принёс столько различных новостей и событий, над которыми просто необходимо было как следует поразмыслить. Конечно, самым потрясающим известием для девушки стала весть о гибели Воландеморта и о том, что её другу Гарри Поттеру не пришлось при этом жертвовать собой. Это в совокупности с фактическим союзом с оборотнями и сотрудничеством с главами древних семейств давало прекрасные перспективы в дальнейшей борьбе с Дамблдором и его последователями.

Вот только в данной ситуации гриффиндорке никак не хотелось заниматься анализом ситуации в Англии. Хотелось лежать с закрытыми глазами, наслаждаясь ощущением внутренней гармонии, которое девушка почувствовала после полного единения со своим партнёром. Старосте в своё время говорили, что это неописуемое чувство, однако реальность превзошла все ожидания девушки. Гриффиндорка буквально ощущала, как её магический потенциал после произошедшего окреп и усилился. В преддверии предстоящего противостояния с МакГонагалл это было весьма не лишним. Однако больше всего девушку волновали не будущие схватки, а отношения со спящим рядом с нею Тео.

Вчера, находясь под воздействием огромного количества успокоительных и подавляющих зелий, на странности в поведении Нотта она просто не реагировала должным образом. Сейчас же действия аристократа заставляли серьёзно задуматься.

Нет, в последнее время их отношения со слизеринцем развивались весьма стремительно, и это очень нравилось гриффиндорке. Тео оказывал девушке знаки внимания, которые свидетельствовали о серьёзности намерений парня. Гермиона уже готовилась к весьма обстоятельному разговору с аристократом. Но вчерашние происшествия помешали этому. И вот итог - полное единение партнёров, когда слизеринец даже не знает, что фактически связал судьбу с гриффиндорской старостой. И предсказать реакцию парня на столь ошеломляющее сообщение девушка не могла. Не после вчерашнего срыва на невинный вопрос о судьбе Поттера.

Погрузившись в размышления о предстоящем разговоре со слизеринцем, староста пропустила момент пробуждения юноши. Тот же не стал терять времени даром и, думая, что девушка крепко спит, достал палочку и произнёс одно из довольно известных диагностических заклятий. Гермиона решила пока не выдавать себя и подождать, чем закончится это неожиданное обследование. Слизеринец же, прочитав несколько заклятий, отложил палочку и разочарованно произнёс:

- Ничего не вышло.

Узнав последнее весьма специфическое заклинание, а именно диагностирование беременности на ранней стадии, девушка решила, что настало время для серьёзного разговора.

- Данное заклинание показывает результаты лишь через семь дней после контакта, ранее оно бесполезно, - открыв глаза, проинформировала староста не ожидавшего такого поворота юношу. - И мне не совсем ясно, зачем в данной ситуации тебе понадобилась эта диагностика. Так боишься возможных последствий?

Последнюю фразу девушка произнесла несколько резче, чем ей бы хотелось, тем самым выдавая охватившие её чувства. Однако осознание, что слизеринец следует привычным аристократическим предписаниям и заблаговременно проверяет, не родится ли у него внебрачный ребёнок, было весьма и весьма болезненным.

- Я готов в любое время нести ответственность за свои поступки, - спокойно ответил юноша, внимательно глядя на гриффиндорку. При этом девушка отметила, что никакого раскаянья или сожаления слизеринец не проявлял. Такое поведение заставляло старосту всё больше и больше недоумевать.

- Однако, как я понимаю, в сложившейся ситуации всё зависит только от тебя, - с некоторой горечью проговорил парень, чем ещё больше удивил девушку.

Окончательно сбитая с толку Гермиона села на кровати, предварительно закутавшись в одеяло, и уточнила:

- Что ты имеешь в виду, говоря, что всё зависит от меня?

- Если ты сейчас скажешь мне «да», то уже к вечеру на твоём пальце будет красоваться ритуальное обручальное кольцо, - быстро заговорил парень, словно боясь, что его в любую секунду могут перебить. - На счёт моих близких тебе тоже не стоит беспокоиться: и отец, и бабушка с радостью дадут благословление на наш брак. Всё, что нужно, это твоё согласие.

Несколько мгновений Гермиона растерянно молчала, никак не ожидая такого поворота. Мысли и вопросы проносились в голове у гриффиндорки с огромной скоростью, лишая возможности сконцентрироваться на чём-то определённом. И только спустя некоторое время девушке удалось сформулировать интересующий её вопрос:

- Но почему ты вчера мне об этом не сказал?

- И услышал бы в ответ отказ? - уточнил парень и, не скрывая горечи в голосе, добавил: - Или, что ещё хуже, получил бы предложение на пожизненную дружбу.

Гермионе хотелось потрясти головой, чтобы избавиться от ощущения нереальности происходящего. Девушка никак не могла понять, почему слизеринец был настолько уверен в её отказе. Однако её вторая, звериная сущность ясно давала понять, что Тео действительно верит в то, что говорит. Старосте хотелось обнять слизеринца, прижать его к себе и утешить, но сложившуюся ситуацию нужно было прояснить до конца, поэтому она задала следующий вопрос:

- Но почему ты так уверен в моём отказе?

- Ты анимаг, - ответил Нотт, - и твоим партнёром является Гарри Поттер.

- Что? - изумлению Гермионы не было предела. Мало того, что её возлюбленный знает её тайну, так он ещё и сильно заблуждается насчёт личности её партнёра. - Но откуда у тебя такие сведенья?

- Вчера Виктор Крам посоветовал Гарри не тянуть с единением, - ответил слизеринец, а потом добавил: - Сначала я думал, что анимаг - это Поттер, но потом эльф принёс подавляющие зелья для тебя. Так что вывод напрашивался сам собой. Ты - анимаг и столько лет дружила и помогала своему партнёру. И вскорости вам с ним предстоит единение.

- Тогда почему?.. - девушка не смогла закончить вопрос, однако Тео и так понял, о чём она хочет спросить.

- Почему я не отпустил тебя вчера? - с некоторой непривычной для него вкрадчивостью спросил Нотт, а потом продолжил уже обычным тоном: - Я не смог отдать тебя другому. Да, я поступил как истинный слизеринец, воспользовавшись твоим состоянием, но знаешь, я не сожалею. Ни на миг не сожалею о том, что держал в своих объятьях любимую девушку. И не жалею я потому, что это была лучшая ночь в моей жизни.

В комнате воцарилась тишина. Девушка всё обдумывала сказанное парнем, когда он снова заговорил:

- И ещё одно. Если эта ночь будет иметь последствия, то я буду бороться за своего ребёнка.

И снова тишина. Нельзя сказать, что гриффиндорку сильно обрадовали откровения парня и его готовность пользоваться запрещёнными приёмами, однако она хорошо понимала, чем руководствовался слизеринец. Ведь она сама, не принимай подавителей для анимагов, не смогла бы контролировать свои чувства. Но ситуация требовала разрешения. Поэтому староста негромко произнесла:

- Побочный эффект у зелья, которое я пила, это невозможность забеременеть, пока не перестанешь его принимать. Так что даже через неделю тест будет отрицательный.

Вид Нотта свидетельствовал о том, что он весьма огорчён словами девушки. Гермионе опять захотелось утешить парня, но она подавила этот порыв.

- Однако я должна сказать, что твои вчерашние действия - это верх безответственности.

Староста замолчала, давая собеседнику в полной мере осознать смысл сказанного.

- Ты прекрасно знаешь, какая ситуация сейчас в нашей стране, и понимаешь, что я в этом принимаю непосредственное участие. А теперь представь, как бы всё изменилось, если бы я была беременна. Какой рычаг давления получил бы Дамблдор? Мне бы в лучшем случае пришлось уехать из страны и скрываться, чтобы сберечь нашего ребёнка. И я уже молчу, что бы было в худшем варианте.

Нотт поражённо смотрел на старосту, только сейчас начиная осознавать, какой опасности он мог подвергнуть свою возлюбленную. Девушка некоторое время смотрела на поникшего слизеринца. Душа гриффиндорки буквально разрывалась на части от сочувствия к партнёру, поэтому она не выдержала:

- Тео, - Гермиона немного переместилась на кровати и, подняв руку, поправила прядь, упавшую на лицо парня. - Я действительно анимаг, и у меня действительно есть партнёр. Вот только им никогда не был Гарри.

- Но ведь Поттер... - начал было Нотт, но староста перебила его.

- Я не знаю, что сказал Виктор и что ответил ему Гарри. Важно только то, что говорю тебе сейчас я. Запомни, Гарри не мой партнёр. Он мой друг и соратник.

Сказав это, девушка, всё ещё продолжая кутаться в одеяла, встала и направилась к вмиг появившейся ширме. Оттуда староста вышла полностью одетой и готовой выйти за пределы комнаты. Нотту оставалось только обеспокоенно наблюдать и ожидать, что девушка скажет дальше.

- Я отправляюсь в Большой зал на завтрак. А ты тем временем можешь отправить сову за ритуальными кольцами.

- Вот уж никогда бы не подумал, что однажды приму участие в вашем нелепом и опасном приключении, - голос профессора Хогвартса Северуса Снейпа в древнем туннеле, созданном ещё Салазаром Слизерином, звучал несколько приглушённо.

- Вы сами решили отправиться вместе со мной, - возразил идущий рядом с магом юноша. - Я хотел идти один.

- Поттер, я преподаватель, - чопорно произнёс зельедел. - Нравится вам это или нет, я отвечаю за вашу жизнь и здоровье. Так что моё присутствие здесь не обсуждается.

Гриффиндорец только хмыкнул, продолжая путь. Однако декан успел заметить улыбку, промелькнувшую на лице у парня.

- И что вы видите смешного в этой ситуации? - несколько ворчливо произнёс маг, уже догадываясь, какой ответ услышит.

- Вы ведь всегда пытались меня защитить, с самого первого года, как я сюда поступил, - ответил гриффиндорец. - Но сейчас вы впервые помогаете мне в открытую.

Преподаватель промолчал, тем самым признавая правоту парня. Дальше спутники продолжали путешествие молча.

Вообще-то, профессор несколько покривил душой. Во-первых, магу действительно хотелось посмотреть и на Тайную комнату, и на останки убитого василиска. А во-вторых, Снейп прекрасно понимал, что, если бы он отпустил гриффиндорца самого и об этом узнали Нарцисса Малфой и Сириус Блек, мало бы ему не показалось. И если заметно успокоившийся в последнее время анимаг мог бы проявить хоть какую-то снисходительность, то от ведьмы милости вряд ли стоило бы ожидать. Обозначив Поттера как члена своей семьи - на данном этапе, как наследника кузена, а в дальнейшем и как зятя - Нарцисса готова была защищать юношу с такой же страстностью, как и собственного сына. Так что предусмотрительнее было отправиться вместе с гриффиндорцем в Тайную комнату, чем впоследствии разбираться с леди Малфой.

- Вот только одно странно, - через некоторое время нарушил молчание парень. - От Гермионы ни вчера, ни сегодня не было никаких сообщений. Обычно она даёт о себе знать гораздо быстрее.

- Думаю, что мисс Грейнджер была несколько занята, чтобы разыскивать своего нерадивого друга по Хогвартсу, - несколько насмешливо произнёс преподаватель. - Из достоверных источников мне стало известно, что не только вы сегодня отсутствовали в Восточной башне.

- Вы уверены? - Поттер посмотрел на профессора с такой надеждой, что тот решил ответить откровенно.

- Вчера я отправлял Нарциссе Малфой Патронуса с сообщением о том, что ты ночуешь в моих покоях, а Драко заперт в своей комнате, дабы она не утруждала себя поисками. В ответ ваш временный декан прислала мне сообщение, что ей будет нужно найти не четверых подопечных, а всего троих. Отсутствующими были мисс Грейнджер и близнецы Уизли. Но если Джордж и Фред вернулись через некоторое время в общежитие, то ваша подруга в своей спальне так и не появилась.

- А ваш подопечный Теодор Нотт сегодня ночевал в спальне факультета? - стал задавать очередные вопросы гриффиндорец, едва преподаватель закончил говорить. - И близнецы сказали, где они были?

- Ну, сначала Уизли пытались отшучиваться, - усмехнувшись, произнёс Снейп, - ожидая, что леди Малфой просто назначит им наказание и отпустит, но не тут-то было. В итоге парням всё же пришлось сознаться, что они патрулировали школу под видом наших нерадивых старост. И, отвечая на ваш первый вопрос, нет. Тео сегодня тоже не ночевал в спальне. Не было его также в покоях отца.

- Интересно, сколько же вам понадобилось времени, чтобы выяснить все эти подробности, и во сколько же вы отправились спать? - задумчиво произнёс гриффиндорец, и зельевар понял, что тот старается таким образом перевести тему разговора.

- Поздно, Поттер, поздно, поэтому я рассчитывал на более продолжительный утренний отдых, - ответил преподаватель. - Однако сейчас меня больше интересует, почему исчезновение мисс Грейнджер и мистера Нотта вы связываете воедино?

- Это просто… - попытался было увильнуть от ответа юноша, но, заметив предупреждающий взгляд мага, немного замялся, чтобы затем ответить правду: - Гермиона – анимаг, так же, как и Блейз Забини, и Виктор Крам. Однако возможность оборачиваться появилась у Герм гораздо раньше положенного возраста.

- И связано это, скорее всего, с использованием на третьем курсе хроноворота, - перебил говорившего зельедел. – Да, Гарри, я знаю и про него, и про историю с освобождением Блека. Так что не будем сейчас об этом. Что мне сейчас действительно интересно, каким образом мисс Грейнджер связана с младшим Ноттом.

- Самым непосредственным, - произнёс юноша. - Они партнёры, и если вы знаете об анимагах, то понимаете, что это означает. Так что в данной ситуации нам остаётся только надеяться, что Тео полностью принял связь, и Гермиона сейчас находится на пике своих сил и возможностей.

- Гарри... - собрался было что-то уточнить зельедел, однако юноша не дал ему закончить.

- Вот мы и пришли, сэр. Это дверь, ведущая в Тайную комнату, созданную в своё время самим Салазаром Слизерином.

Гриффиндорец что-то зашипел, а преподаватель только усмехнулся. Верность была в крови у парня, и выдавать чужие секреты было ему неприятно. Так что вопрос о второй форме мисс Грейнджер пока приходилось отложить. Смотря за тем, как перед ними открываются огромные двери, декан в очередной раз порадовался, что парень не потерял свою возможность разговаривать на парселтанге. Конечно, зельевара волновало, почему так произошло и не осталась ли часть Воландеморта внутри парня. Такой вариант был весьма нежелателен и не сулил Поттеру в дальнейшем ничего хорошего.

Однако существовали и другие варианты, которыми можно было объяснить возможность Поттера говорить на змеином языке. Возможно, этот дар был латентным в роду Поттеров, а в результате рождения весьма сильного мага-полукровки он проявился в полной мере. Была ещё вероятность, что сама магия оставила гриффиндорцу его умение, дабы в Англии не исчезли змееусты. В любом случае, сейчас выяснять эти подробности не было смысла. Основной задачей оставалось свержение Дамблдора, остальные проблемы можно было пока отложить.

Зайдя в Тайную комнату, профессор тут же застыл, рассматривая останки василиска. Конечно, зельедел представлял себе размеры поверженного монстра, но воочию он был просто ужасающ. А представлять, как перед этим огромным чудовищем стоял щуплый двенадцатилетний мальчик, магу вообще не хотелось.

- Он тебе ночью в кошмарах не снится? - тихо произнёс преподаватель, представляя, как себя должен был чувствовать гриффиндорец.

- Нечасто, - угрюмо ответил юноша и стал обходить огромную тушу. - А весь этот год мне вообще снились только коридор, ведущий в зал с предсказаниями, и рейды упивающихся. Ну, в основном.

- А не в основном? - поинтересовался зельедел, предчувствуя, что ответ будет важным.

- Пара личных снов, - неохотно ответил парень и добавил: - Ничего особенного.

Судя по лёгкому румянцу, который появился на щеках у парня, преподаватель понял, что сны были действительно личными. Но слова юноши кое-что напомнили профессору. Кое-что, о чём он слышал очень давно, ещё во времена своей учёбы в школе.

- Гарри, я понимаю, что вопрос весьма непростой, но всё же я должен спросить, - спокойным тоном произнёс Снейп, стараясь не спугнуть подростка. - В ночь перед визитом в Министерство Магии тебе случайно не снился Драко?

- Сэр? - удивлённо переспросил гриффиндорец.

- Сон с участием Драко, - настойчиво произнёс маг. - Мне не нужны подробности, просто ответь, снился он тебе или нет.

Пара мгновений прошла в молчании. Поттер тем временем направился к статуе Салазара.

- Да, - кивнул гриффиндорец. - Он мне снился.

Декан только кивнул в ответ, мысленно тем временем поаплодировав своему крестнику. Проигнорировав его указание и не отправив Поттера в гриффиндорское общежитие, младший Малфой успешно провёл ритуал для защиты возлюбленного. Снейп усмехнулся, поняв, что сын поступил точно так же, как когда-то и его влюблённый отец. Люциус тоже защищал свою избранницу. Но если в случае с будущей леди Малфой это было скорее данью традиции, то с Поттером это стало одним фактором, спасшим парню жизнь. Преподаватель мог предположить, что именно защита рода Малфой помогла сконцентрировать удар Воландеморта именно на оставшемся в гриффиндорце кусочке его же души.

Поттер тем временем остановился напротив статуи, внимательно её рассматривая, словно ища какую-то подсказку.

- Думаешь, какой вариант правильный? - преподаватель подошёл поближе к ученику, тем самым словно обеспечивая ему незримую поддержку.

- Те правила, которых придерживаются наши аристократы, постепенно приводят к вымиранию родов, - тихо произнёс юноша. - Не думаю, что Слизерин хотел бы такой судьбы своим потомкам. Значит…

И снова с губ студента полились шипящие звуки. Снейпу доводилось несколько раз слышать, как Тёмный Лорд общался с Нагайной, но в его исполнении парселтанг звучал более жёстко, угрожающе. Поттер же говорил более мягко, напевно. Его змеиный не внушал ужаса, как шипение Воландеморта.

Через некоторое время маг заметил, что статуя начала меняться. Сначала закрылся рот, а потом произошло то, чего преподаватель никак не ожидал. Лицо статуи отделилось и отъехало в сторону. Маги увидели, что внутри статуи находился тёмный туннель. Мгновенье спустя прямо из пустоты материализовалась широкая дорога, ведущая прямо внутрь.

- Замечательно, - произнёс зельевар, зажигая на кончике палочки голубоватый огонек. - Я иду внутрь проверить, что там, а вы остаетесь здесь.

- Это ещё почему? - сразу же возмутился гриффиндорец.

- Внутри может крыться опасность, - терпеливо пояснил преподаватель. - А учитывая, что вам нужно появиться в Большом зале в целости и сохранности, допустить, чтобы вы здесь покалечились, я не могу.

- Но, сэр… - снова попытался заговорить парень.

- Так, ясно, - кивнул профессор, не дожидаясь, когда студент закончит фразу. - Взывать к твоему благоразумию так же бесполезно, как и пытаться остановить рассвет. Я даже не стану напоминать, что сегодня тебе предстоит несколько серьёзных и тяжёлых разговоров, для которых понадобится много сил.

- Разговоров? - парень с недоумением посмотрел на зельедела.

- Поговорить с мисс Грейнджер, объясниться с нынешним деканом, - начал перечислять преподаватель, а потом насмешливо посмотрел на парня и добавил: - И, насколько я понимаю, тебе ещё нужно разложить всё по полочкам с Драко.

- Даже не знаю, что ему сказать, - негромко произнёс гриффиндорец, зажигая огонёк на кончике своей палочки и делая шаг по направлению к открывшемуся туннелю.

- Ты идёшь позади меня, - проговорил зельедел, обгоняя юношу, и добавил: - Можешь поблагодарить его за подарок.

В ответ парень что-то неразборчиво пробурчал и последовал за магом.

Идти пришлось недолго. Буквально через несколько минут маги снова увидели дверь.

- И какой пароль нужен здесь? - спокойно произнёс Поттер, внимательно смотря на преграду.

- Возможно, просто попросить открыться? - предложил преподаватель.

Парень пожал плечами и тихо зашипел. Без каких-либо проволочек двери перед магами открылись. За ними оказался небольшой уютный кабинет. Единственное, что было необычно, так это полное отсутствие книг. И только на столе лежал один небольшой фолиант.

- Надеюсь, это История Магии, - проговорил гриффиндорец, направляясь к столу.

- Не обольщайтесь, - осадил студента преподаватель. - Частичная копия, привезённая Люсиндой Нотт, была весьма объёмной.

- Тут только пустые страницы, - разочарованно произнёс юноша, пролистав книгу.

- Не может быть, - сказал преподаватель, присоединяясь к гриффиндорцу и убеждаясь, что парень сказал правду.

- Ничего не понимаю... - разочарованно проговорил юноша. - Это должна быть История Магии Англии.

- Не спеши с выводами, - сказал Снейп, наколдовав перо и чернила. - Может, книга активизируется по такому же принципу, как и дневник Воландеморта?

Взяв в руки перо, маг открыл титульную страницу и увидел там несколько пустых ячеек разной величины. Зельедел несколько мгновений подумал, а потом написал в одной из них дату, а в другой имя своего спутника.

- Это же день, когда я приехал в Хогвартс, - удивился юноша. - Зачем вам это?

- Проверить свою теорию, - ответил профессор. - Сейчас и увидим, что получилось.

Перевернув страницу, маги убедились, что теперь на листах появилась запись.

- Читай, - сказал преподаватель, немного отстраняясь. - Убедись, всё ли совпадает.

- Всё так и было, до последней детали, - промолвил гриффиндорец, закончив чтение и беря в руки перо. - Нужно попробовать ещё раз.

- Замечательный выбор, - прокомментировал декан написанное студентом. - Как говорится, держи друзей близко, а врагов ещё ближе.

- Именно, - кивнул парень, перевернул страницу и быстро прочитал появившиеся строчки. - Помоги нам Мерлин, Дамблдор скоро будет в школе.

Откровенно говоря, есть не хотелось. Более того, даже находиться в Большом зале у слизеринского старосты Драко Малфоя не было никакого желания. Однако в данной ситуации действовать согласно своим желаниям не представлялось возможности. Одного взгляда матери хватило, чтобы понять, как она недовольна его поведением и что им ещё предстоит долгое разбирательство по этому поводу. Так что слизеринцу приходилось сидеть с невозмутимым видом, дабы не усугубить и без того непростую ситуацию.

Предстоящий с матерью разговор, конечно, не радовал Драко, но ещё больше его огорчал тот факт, что в зале до сих пор не было ни слизеринского декана, ни Гарри Поттера. Как предполагал староста, они уже давно должны были появиться. Младший Малфой знал, что зельедел оставил расстроенного гриффиндорца у себя в покоях на ночь. За это известие Драко должен был поблагодарить отца, который прислал ему Патронуса с сообщением. Эта новость немного успокоила старосту и подарила надежду на то, что впоследствии Гарри всё же позволит ему объясниться.

Тревожило слизеринца и отсутствие в зале друга. Где мог находиться Теодор Нотт, у блондина не было никакого представления. Но Малфой уже был в курсе того, что Тео не ночевал в спальне общежития. Староста мог бы предположить, что у друга было более удачное свидание, чем у него самого, если бы за гриффиндорским столом, читая книгу, не завтракала Гермиона Грейнджер.

Можно было подумать, что Теодор задержался у отца в покоях, но Гевин Нотт сидел на своём преподавательском месте и завтракал, так что и эта версия отпадала. Продолжая размышлять о том, где же может находиться его друг, староста неспешно потягивал тыквенный сок, незаметно наблюдая за окружающими.

Завтрак уже подходил к концу. Слизеринец знал, что ещё немного времени, и все учащиеся направятся на уроки. Малфою едва удалось сдержать кривую ухмылку. Ещё недавно в такое время зал уже был бы наполовину пуст, а сейчас все настолько привыкли к чрезвычайным событиям с утра пораньше, что не спешили расходиться, дабы не пропустить очередную сенсацию. Старосте оставалось только надеяться, что сегодняшний завтрак так и закончится, не ознаменовавшись никаким происшествием.

Однако парень хорошо понимал учеников, которыми двигало любопытство. Малфой прекрасно отдавал себе отчёт, что, не будь он сам непосредственным участником событий, запросто смог бы организовать на факультете тотализатор, принимая ставки на то, что их ожидает за очередным завтраком.

Тем временем дверь в Большой зал отворилась. Драко задержал дыхание, ожидая, что зайдёт его долгожданный гриффиндорец. Но предположение слизеринца оказалось неверным. В помещение стремительно вошёл младший Нотт и быстро направился к своему месту.

- Уже можно было и не приходить, - негромко сказал староста, смотря, как его однокурсник быстро накладывает еду в свою тарелку.

- Я не ел с прошлого завтрака, - ответил Тео, в буквальном смысле слова набрасываясь на пищу, - а раньше прийти не мог, был занят весьма важным делом.

- И где же ты был? - спросил Малфой, видя, что друг как раз проглотил очередную порцию.

- Отправлял сову, - ответил Нотт и снова начал жевать.

- И позже это сделать было нельзя? - уточнил несколько удивлённый староста.

- Чем раньше улетит сова, тем быстрее гоблины пришлют мне ритуальные кольца, - быстро проговорил парень, снова возвращаясь к своей трапезе.

- Ритуальные кольца?! - едва смог удержаться от вскрика Малфой.- Так тебя можно поздравить?

- Нет, Драко, - покачал головой Тео и, посмотрев на стол гриффиндорцев, широко улыбнулся: - Нас с Гермионой можно поздравить.

- Поздравляю, - искренне сказал староста, а потом добавил с некоторым юмором: - Можешь прямо сейчас заказать подарок на помолвку. В рамках разумного, естественно.

Нотт повернулся, собираясь сказать что-то другу, как вдруг на его лице появилось испуганное выражение.

- Дамблдор… Он скоро будет в школе.

- Ты уверен? - переспросил блондин и, не дождавшись ответа, произнёс: - Уверен.

Пару мгновений хватило слизеринскому старосте, чтобы понять всю опасность ситуации.

- Идём, - тихо, но решительно произнёс Драко, поднимаясь со своего места. - Нужно предупредить гриффов и преподавателей.

- И как ты себе это представляешь? - также тихо ответил Нотт, поднимаясь следом. - Подойдём и скажем, что у меня, видите ли, тут предчувствие, что директор вскоре объявится в школе?

- Доверься мне, - произнёс староста. - У нас всё получится.

Парни направились к столу преподавателей, проходя мимо стола ало-золотого факультета. При этом Драко довольно громко заговорил с Тео.

- Значит, твоя шармбатонка прислала тебе послание из Франции?

Бросив быстрый взгляд в сторону, слизеринец убедился, что темой их разговора заинтересовалась гриффиндорская староста. Гермиона немного опустила книгу, которую до этого увлечённо читала, и внимательно посмотрела на идущих парней.

- Да, - кивнул Нотт, уже разгадавший задумку друга. Мысленно он принёс девушке свои извинения и добавил: - Она, кстати, очень расстроилась из-за того, что внезапно отменили выступление директора Дамблдора.

По тому, как вытянулось лицо у девушки, слизеринцы поняли, что она разгадала их завуалированный намёк. Малфой кивнул, давая таким образом понять гриффиндорке, что её догадка верна, и решил уточнить некоторые детали:

- Какое разочарование. Но, наверное, вместо директора выступит его заместитель?

- Я бы на это не рассчитывал, - ответил Тео, на мгновение задумавшись.

Парни уже прошли мимо сидящей старосты, но краем глаза Нотт заметил, как та кивнула, давая знак, что всё поняла. Зная, что теперь девушка передаст это известие всем, кому нужно, слизеринцы прибавили шаг, чтобы быстрее очутиться возле преподавательского стола.

Тем временем учителя с интересом смотрели на идущих, недоумевая, что им могло понадобиться от преподавателей.

- Мистер Нотт, мистер Малфой, вы хотели что-то спросить? – улыбнувшись, первым начал разговор временный директор Флитвик.

Замявшись, юные аристократы переглянулись между собой. Говорить правду о том, что Дамблдор с МакГонагалл могут вернуться в любую минуту, было нельзя. Драко сделал шаг вперёд, начиная импровизировать.

- Сэр, у нас с Теодором возник спор, который мог помочь решить директор Дамблдор, - заговорил слизеринец, при этом бросая быстрые взгляды на мать и лорда Нотта. - Вы не подскажите, когда он вернётся?

- Конечно, мистер Малфой, - улыбнулся Флитвик, но на его лице юноша увидел лёгкую тень тревоги. - Конференция продлится ровно две недели.

- Жаль, - произнёс староста, смотря прямо на мать и надеясь, что она всё же сможет догадаться, что он пытается сказать. - А мы с Тео надеялись, что он вернётся сегодня.

Говоря это, блондин интонацией немного выделил имя друга и конец предложения. По тому, с какой тревогой после этих слов на юношей посмотрели родители, стало понятно: смысл сообщения им ясен.

- Что ж, - поклонился несколько ободрённый Малфой, - прошу прощения за беспокойство, директор Флитвик.

- Прошу, мистер Малфой, - кивнул временный директор. - Всегда рад помочь любознательным и сообразительным студентам.

Драко ещё раз поклонился, понимая, что маленький профессор тоже разгадал скрытый смысл их послания. Не оборачиваясь, староста сделал шаг назад от стола преподавателей, но вдруг наткнулся на живую преграду, неожиданно возникшую у него за спиной.

- Наследник Малфой, приношу свои извинения за столь неловкий инцидент, - блондина подхватили сильные руки, помогая восстановить равновесие, но в тот же момент юноша почувствовал, что в карман его мантии положили какой-то предмет. - Мне весьма неудобно.

- Право, Уизли, не стоит извинений, - обернувшись и отступив от одного из близнецов, несколько высокомерно произнёс староста, гадая, что ему только что подбросили.

Также аристократ заметил, что достаточно близко от Нотта стоит второй рыжий. Можно было предположить, что Тео тоже получил небольшой подарок от гриффиндорцев. Не теряя больше времени, аристократы поспешили занять свои места, где можно было незаметно посмотреть на полученные предметы.

- Господа, - тем временем задал вопрос Флитвик близнецам, - вы что-то хотели?

- Да, сэр, - синхронно ответили те, а потом продолжили в своей привычной манере.

- Сейчас отсутствует…

- Профессор зельеделья…

- Северус Снейп…

- Его пара…

- У нас…

- Отменяется?

- Нет, - ответил преподаватель. - Профессор зельеделья заказал завтрак к себе в покои, так что все его пары будут по расписанию.

- Спасибо, сэр, - синхронно кивнули близнецы и вернулись к своему столу.

Слизеринцы же, воспользовавшись тем, что внимание всех в зале было направлено на стол преподавателей, успели посмотреть предметы, подброшенные им гриффиндорцами. Это оказались небольшие черные коробочки и пара золотых галлеонов.

- Вопрос - что делать с этими коробочками и зачем нам деньги? - произнёс Малфой, вертя свою монетку в руках.

Тем временем на галлеоне неожиданно появилась надпись: «При опасности бросьте коробки по разные концы своего стола».

- Так вот как они общаются, - протянул блондин, смотря на стол гриффиндорцев, где Гермиона держала в руках точно такую же монету.

- Их организованность поражает, - тихо произнёс Тео и пояснил: - Посмотри на все столы.

Малфой оглянулся и убедился, что друг прав. У стола барсуков стояли и о чём-то увлечённо шептались братья Криви, в то время как за столом воронят уже сидел и разговаривал их вечный комментатор Ли Джордан. С другой стороны рейвенкловского стола уже мило ворковали сёстры Патил.

- Впечатляет, - произнёс ошеломленный такой оперативностью староста. - Однако будем надеяться, что эти меры предосторожности не понадобятся.

Не успел парень договорить, как посреди зала с негромким хлопком появились две фигуры.

- Да, фениксом было бы удобнее, - произнёс знакомый всем маг. - Но всё равно - дом есть дом.

С губ слизеринского старосты едва не сорвалось ругательство. Проклятый манипулятор, как всегда, выбрал самый неподходящий момент, чтобы появиться. Да ещё и посреди Большого зала, где сейчас присутствуют все ученики. Хорошо, если всё обойдётся мирным путём. Однако, учитывая, что сейчас у Дамблдора фактически горит под ногами почва, существует вероятность, что директор пойдёт ва-банк. А это значит, что старый маг может воспользоваться учащимися как живым щитом в случае открытого конфликта. Драко оставалось только надеяться, что коробочки, данные близнецами, обеспечат хоть какую-то защиту для учеников, и пострадавших будет минимальное количество.

Все эти мысли промелькнули у Малфоя буквально за считанные секунды, пока Дамблдор обводил взглядом столы с сидящими за ними учениками. Староста тем временем перевёл взгляд на сидящую за преподавательским столом леди Малфой. При этом юноша увидел то, что в данной ситуации его очень порадовало. Оказывается, ещё до того, как сработал порт-ключ, перенёсший магов в школу, его мать вызвала эльфа, чтобы передать сообщение мужу. Слизеринец не успел рассмотреть домового, но не сомневался, что это был Добби, ставший в последнее время просто незаменимым помощником. При этом староста был уверен, что эльф успел увидеть прибывших, а вот они его - нет. Это означало, что у них появилось некоторое преимущество. Добби оповестит Люциуса о возвращении седовласого манипулятора, а уж Люциус сможет привести подмогу.

В этот момент Нарцисса Малфой посмотрела на сына, едва заметно улыбнувшись, потом взяла кубок, стоящий перед ней, и немного отпила. По этому жесту юноша сразу понял: мать собранна, а значит, готова в любой момент, если будет нужно, защищаться. Драко немного подбодрил этот факт, однако осознание того, насколько сильными магами являются вновь прибывшие, не давало парню избавиться от плохих предчувствий.

Смотря, с каким вниманием Дамблдор рассматривает всех сидящих за столами учеников, при этом не забывая улыбаться своей улыбкой добродушного и всеми любимого дедушки, Малфой порадовался отсутствию своего возлюбленного в зале. Конечно, было странным то, что гриффиндорец с крёстным так и не появились, но в данном случае это давало им шанс избежать опасности. От этой мысли Драко едва не усмехнулся. Наверное, впервые за годы обучения Гарри Поттер не находился в эпицентре опасной ситуации, в то время как в ней были задействованы остальные ученики.

- Сейчас он обернётся, увидит наших родителей и начнётся, - тихо проговорил Тео, склоняясь почти к самому уху друга.

- Не начнётся, - уверенно проговорил староста, вспомнив свой разговор с гриффиндорцем на Астрономической башне. - У них контракт на две недели, и с этим даже он ничего не сможет поделать.

Словно в подтверждение этих слов, Дамблдор развернулся и посмотрел на преподавательский стол. Как бы староста ни относился к старому манипулятору, но должен был признать: лицом тот умел владеть. Только на мгновение с лица директора пропало добродушное выражение, а потом он снова стал приветливо улыбаться. Седовласый маг тем временем подошёл к трибуне и заговорил:

- Мои дорогие друзья, очень рад вас всех видеть. Поверьте, даже несколько дней вдали от родной школы тянутся как резиновые. Однако нельзя не признать, что подобные конференции обогащают нас знаниями и дают возможность приобрести новые знакомства. Уверен, дорогие мои ученики, что вам очень интересно, какие тенденции существуют за границей.

- Но у нас сейчас должны быть уроки, - раздался негромкий голос из-за слизеринского стола.

- Ваши преподаватели будут сейчас заняты, так что, пока мы с ними беседуем, профессор МакГонагалл вкратце расскажет о темах, которые обсуждались на Французской конференции.

Не дожидаясь каких-либо вопросов или замечаний, директор кивнул своему заместителю, а сам тем временем направился к столу преподавателей.

- Ну, его хотя бы не будет в зале, - тихо произнёс Драко, наблюдая, как пожилая ведьма занимает освободившееся место за трибуной и начинает что-то говорить.

- Я бы на это не рассчитывал. Терять преимущество старый манипулятор не собирается, - также тихо произнёс Нотт, смотря, как директор в этот момент накладывает заглушающие чары, создавая барьер между профессорами и учениками.

- Вот же гад, - едва сдержал эмоции Малфой и спросил: - И как же теперь узнать, о чём они говорят?

- Не знаю, - Тео тоже был расстроен, однако продолжил, поняв кое-что с помощью своего родового дара: - Но хорошо хоть, что пока всё спокойно. Дамблдора кто-то вызвал в Англию, но обо всех произошедших событиях в Англии вызвавший не знал. Так что директор сейчас будет стараться разобраться в ситуации.

Обеспокоенные слизеринцы внимательно смотрели на профессоров, пытаясь по выражению их лиц понять, о чём те беседуют. Но все учителя были весьма сдержанны в проявлении эмоций, так что их усилия пропали даром. Понимая тщетность их попыток, Тео посмотрел на стол гриффиндорцев, пытаясь понять, что они думают о произошедшем. В то же мгновение парень заметил одну странность.

- Тебе не кажется, что близнецы и Гермиона как-то неестественно сидят? - тихо спросил Нотт у Малфоя.

- Что тебе не нравится? - не совсем понял мысль друга староста. - Гриффы поставили локти на стол, подпёрли головы руками и слушают, что говорит МакГонагалл.

- Близнецы, конечно, могут с таким безразличным видом слушать учителя, - возразил Теодор, - но вот Гермиона… Она бы никогда не стала так себя вести без веских причин. А вот приспособление для подслушивания нужно держать подобным образом.

- Ты думаешь?.. - прошептал заметно обрадованный блондин.

- Достаём зачарованные монетки, - поговорил Нотт, вынимая галлеон, но оставляя ладонь под столом, чтобы никто не видел, что он держит. Приглядевшись, слизеринец стал читать надписи, которые сменялись с огромной скоростью.

«Дамблдор интересуется у Флитвика, почему в зале нет Полумны Лагвуд».

«Ответ: отсутствие в связи с семейными обстоятельствами по просьбе отца».

«Отсутствие Панси - изгнана из рода, перебралась за границу, в общину к магам, готовым её поддержать».

«Отъезд Невилла связан с болезнью бабушки, всё согласно её письменному распоряжению».

Юноши едва успевали читать послания, появляющиеся на монетке, но были очень признательны гриффиндорцам, благодаря которым им не приходилось сидеть в неизвестности.

Внезапно сообщения прервались. Девушка внимательно смотрела на говорящих преподавателей. И уже через мгновенье на монетке снова появилось послание.

«Уточняет диагноз бабушки Невилла, не верит, что та внезапно впала в кому».

«Флитвик говорит, что пошлёт эльфа за присланными от гоблинов бумагами».

«Дамблдор - посмотрит их потом. Интересуется, где находится Джинни Уизли».

Прочитав это, парни только обеспокоенно переглянулись. Объяснить, почему гриффиндорка внезапно оказалась в Больничном крыле, будет весьма и весьма сложно.

«Несчастный случай на зельеделии. Неудачно сваренное зелье привело к неожиданным последствиям».

- Если это подтвердит мадам Помфри, то правда может и не выплыть некоторое время, - тихо проговорил Драко.

- Но вот оправдать отсутствие в школе и стране Рона Уизли они никак не смогут. Ведь даже его родители не в курсе, разрешение на его отъезд давали старшие братья, - тихо добавил Тео, прекрасно понимая, о чём сейчас думает друг.

- Вот интересно, а у родителей Уизли есть какой-то артефакт, с помощью которого они могут выяснить, где находятся их отпрыски? - задумчиво проговорил Малфой, воспользовавшись тем, что на монетах пока не появлялось новых надписей.

- Наверное, есть. Всё же не стоит забывать, что мать рыжего семейства происходит из древнего аристократического рода, так что определённые навыки у неё должны были остаться, - заметил Тео.

- Вероятно, именно чете Уизли мы обязаны столь несвоевременным возвращением Дамблдора, - с горечью произнёс Малфой.

- Сейчас это не важно, - сказал Тео. - Сейчас главное, чтобы наши преподаватели смогли найти хоть сколь-нибудь вразумительное объяснение отсутствию Рона.

На галлеоне снова появилась надпись.

«Дамблдор интересуется, почему за столом нет неразлучных друзей Поттера и Уизли», - гласила она.

- Сейчас начнётся, - тихо прошептал Драко, незаметно доставая палочку и держа руку с нею под столом.

Внезапно дверь в Большой зал отворилась и в помещение ворвался запыхавшийся Гарри Поттер.

- Простите за опоздание. Я ничего не пропустил?

Директор Дамблдор только посмотрел на вошедшего парня, как сразу же взмахнул палочкой, убирая воздвигнутый им ранее щит, и сделал несколько стремительных шагов по направлению к гриффиндорцу.

- Где она? - произнёс седовласый маг, при этом не отводя взгляда от лица Поттера.

- Простите, сэр? - невинное выражение, появившееся у юноши на лице, всем знающим его магам ясно дало понять, что он прекрасно осведомлён, о чём его спрашивают. - Кого вы имеете в виду?

- Не нужно разыгрывать здесь ничего не понимающего бездельника, - буквально прошипел Дамблдор, отбрасывая в сторону привычную маску доброго дедушки. - Где ты спрятал книгу, которую сегодня держал в руках?

- Я не понимаю, что вы имеете в виду, - твёрдо произнёс Поттер, смотря прямо в глаза рассерженному магу.

- Что ж, Гарри, - внезапно успокоился Дамблдор, - не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

Маг взмахнул палочкой и начал читать какое-то длинное заклинание.

- Зря стараетесь, Альбус, - внезапно заговорил подошедший к Дамблдору Флитвик. - Фактическим директором школы являюсь я, а значит, и объявить осадное положение в Хогвартсе могу только я.

Магический удар, посланный старым магом, в то же мгновенье буквально отшвырнул маленького профессора в сторону. В зале раздались испуганные и возмущённые крики. Флитвик же, ударившись о стену, остался лежать недвижим. Дамблдор, не обратив никакого внимания на учителей, выхвативших палочки, произнёс ещё одно заклинание, а потом заговорил:

- Школу я не могу заблокировать, а вот этот зал - с легкостью. Мне нужна эта книга, и я её получу.

- Директор Дамблдор, такое поведение неприемлемо, - к магу шагнула решительная Нарцисса Малфой с палочкой в руке.

Маг, развернувшись к говорящей ведьме, взмахнул рукой и магическим потоком буквально отшвырнул её в сторону стоявшего в проходе между столами Поттера. Однако тот не сплоховал и успел произнести заклятье, что позволило ему подхватить блондинку до того, как она упала на пол к его ногам.

- Сейчас! - прокричал один из близнецов и что-то бросил в конец гриффиндорского стола. Так же поступили и остальные гриффы, сидевшие за чужими столами. Не сплоховали и Тео с Драко, бросив и свои коробочки.

Сразу же после этого в зале стало темно, так что не было видно даже кончика собственного носа. Драко почувствовал, что скамья, стоящая сзади него, испаряется. Сделав шаг вперёд, слизеринец убедился, что стола тоже нет. Движимый чувством беспокойства за мать и за Гарри, Малфой сделал несколько шагов в том направлении, где по его расчётам они находились. В это же время юноша услышал, как в темноте Дамблдор произносит заклятья, пытаясь вернуть свет, однако пока у него ничего не выходило. Пробираясь во мраке, Драко слышал негромкие вскрики других учеников, но времени гадать, что же это означает, у парня не было.

Внезапно, так же быстро, как и возникла, тьма рассеялась. Староста увидел, что до матери с гриффиндорцем, возле которых теперь находилась и Гермиона, ему осталось всего несколько шагов. Но не это было поразительно. Удивительно было то, что ученики всех факультетов группами стояли вплотную у стенок, не предпринимая при этом никаких попыток сдвинуться. Но что было ещё удивительней, в таком же положении находились почти все учителя. Свободными в зале из преподавателей, не считая Дамблдора и МакГонагалл, остались только Гевин Нотт и Нарцисса Малфой. Из учеников свободу передвижения имели они с Тео, близнецы Уизли, братья Криви, Паравати Патил, Ли Джордан и Гермиона с Гарри.

- Фред, Джордж, как договаривались, - бросил долговязый Ли и потащил братьев Криви к выходу из Большого зала. За ними, держа палочку наготове, следовала и Парвати. Подойдя к выходу, парень отпустил Денни и активизировал ещё коробочку. Вот только на этот раз тьма не появилась и, судя по тому, как девушка стала произносить заклятия, направляемые на входные двери, внутри возникшего щита двигаться троица могла.

- Заклятие детского манежа с разными модификациями, - зло проговорил один из близнецов, в то время как Драко подбегал к матери, - не даёт выбраться наружу и предохраняет фактически от любых катаклизмов.

- Так что пока мы будем общаться с вами, - продолжил второй, - наши друзья сделают всё, чтобы открыть вход.

- Посмотрим, что у них получится, - усмехнулся директор, нисколько не впечатлённый словами гриффиндорцев. - А вот забота о безопасности непосвящённых весьма похвальна.

- Дамблдор, я не совсем понимаю, что здесь происходит, - произнёс старший Нотт, медленно приближаясь к седовласому магу с палочкой наперевес, - но замять этот инцидент не удастся.

- Гевин, мой мальчик, не хочу тебя огорчать, - насмешливо произнёс маг, взмахнул рукой, и аристократ был отброшен магическим потоком так же, как до него Нарцисса, - но об этом происшествии никто и никогда не узнает.

- И как вам удастся заставить замолчать всех учеников и преподавателей? - выкрикнул Тео, подбегая к отцу.

- Об этом не беспокойся, - отметил маг, внимательно наблюдая, как студенты помогают подняться Нарциссе. - Один весьма интересный состав в напитки - и никто ничего не вспомнит. Кстати, на вашем месте я бы не очень рассчитывал на то, что сейчас домовики подчиняются Флитвику. У меня есть человек, который поможет ему оставить директорский пост.

Ученики быстро переглянулись между собой, прекрасно поняв, о чём говорил старый маг. Лишиться своих полномочий до срока маленький профессор мог только в случае гибели. Значит, если им не удастся остановить Дамблдора, Флитвика ждёт незавидная участь.

- И какую же причину вы представите для общественности? - спокойно уточнил Ли Джордан, подходя ближе к эпицентру событий. - Ведь никто не поверит, что профессор по Чарам скоропостижно скончался.

- О, общественности будет представлена просто великолепнейшая история, что же здесь произошло, - Дамблдор усмехнулся так, что у присутствующих пошёл мороз по коже. - И поверь мне, после того, как маги узнают, что случилось, мне будет намного легче избавить английское общество от всех ненадёжных.

- Вы имеете в виду оборотней? - сказал старший Нотт, с помощью сына поднимаясь с пола.

- О нет, благодаря моим усилиям оборотней уже все боятся. А вот анимаги - совсем другое дело, - снова усмехнулся Дамблдор, после чего как-то наигранно запричитал: - А я ведь столько лет твердил в Визегамоте, что эти маги опасны и не могут контролировать свою звериную суть.

Маг замолчал, внимательно посмотрев на пятикурсников, а потом продолжил уже обычным голосом:

- И сегодня у меня появился прекрасный шанс это доказать. Я почувствовал, как кто-то из вас оборачивался. Это тот, кто активизировал защиту для преподавателей. Так что сегодняшний день будет весьма удачным для исполнения моих планов. Вот только осталось выяснить, кто из вас анимаг. Минерва!

- Да? - безучастно произнесла пожилая ведьма, которая всё это время так и продолжала стоять возле трибуны.

- Кто из учеников имеет дар к обращению? - вкрадчиво произнёс Дамблдор, при этом демонстративно поигрывая волшебной палочкой.

Ведьма с какой-то обречённостью посмотрела на своих учеников и произнесла:

- Мисс Грейнджер.

Не успела женщина договорить, как в гриффиндорскую старосту полетело заклятье. Однако белый луч ударил в пол в том месте, где только что стояла девушка. А в нескольких метрах от места удара стояла величественная львица и негромко рычала на седовласого мага.

- Как интересно, - протянул директор и бросил в львицу ещё одно заклятье. Однако анимаг снова отпрыгнула в сторону.

- Долго она так не продержится, - тихо произнёс Поттер. - Нужно отвлечь директора. И дать ей шанс прорваться к МакГонагалл.

- Да не вопрос, - кивнули близнецы и достали из мантий уменьшенные мётлы. - Только нужен будет дополнительный щит для наших анимагов.

Мгновенье - и парни уже поднимаются в воздух. Буквально через пару секунд и они уже атаковали старого мага.

- Помогайте им, - отдал приказ Гевин, - а мы с леди Малфой обеспечим безопасность Гермионе и МакГонагалл.

Не дожидаясь ответа, маг и ведьма стремительно бросились к застывшей преподавательнице. А гриффиндорцы со слизеринцами тем временем стали посылать в Дамблдора свои заклятья, стараясь отвлечь его от направляющейся к трибуне львице. Старый маг, не ожидавший такого натиска, успевал только отражать летящие в него лучи. При этом он также умудрялся отбивать все атаки, посылаемые в него близнецами с воздуха. Но времени, чтобы атаковать гриффиндорскую старосту, у него уже не было.

А Гермиона тем временем уже приблизилась к преподавательнице и, превратившись в человека, звонким голосом произнесла:

- Я, Гермиона Джин Грейнджер, правом, данным мне магией, призываю вас, Минерву Роберт МакГонагалл, передать мне полномочия предводителя анимагов.

Услышав эти слова, Дамблдор попытался что-то крикнуть, но кто-то из парней запустил в него Силенцио, заставив замолчать.

- Гермиона Джин Грейнджер, согласно правилам, я вызываю вас на ритуальный поединок, дабы вы могли доказать своё право, - тем временем негромко произнесла МакГонагалл.

- Я принимаю вызов, - спокойно ответила гриффиндорка.

И ведьмы одновременно выхватили палочки.

Поединок был непростым. МакГонагалл не зря столько лет была преподавателем трансфигурации. Противостоять ей было весьма непросто. Но и подготовка Гермионы тоже не была слабой. Ведьмы кружили внутри щита, поддерживаемого Нарциссой и Гевином, нанося и отражая одно заклятие за другим, а все остальные участники событий, прекратив своё сражение, наблюдали за ними.

Вскоре стало понятно, что, несмотря на весь свой опыт, МакГонагалл всё же уступает энергичной и тренированной студентке. В какой-то момент, чтобы избежать заклятия, профессор обернулась в кошку. И Гермиона, не растерявшись, тут же воспользовалась этим промахом. Через мгновенье маленький зверёк уже лежал, прижатый к полу лапой львицы.

Все застыли, ожидая, чем это закончится. И вот уже на полу лежит пожилая ведьма, а над ней склоняется студентка с палочкой в руке.

- Я, Минерва Роберт МакГонагалл, признаю твоё право, Гермиона Джин Грейнджер, быть предводителем анимагов Англии, - тихо произнесла поверженная ведьма, и в тот же миг их с гриффиндорской старостой окутало магическое сияние.

- Нет! - с губ разозлённого Дамблдора сорвался яростный возглас. Однако парни понимали, что даже магу с силой директора не дано вмешиваться в подобные ритуалы. В этой ситуации седовласый маг был абсолютно бессилен.

И вот магический свет, наконец, рассеялся, открыв взорам всех присутствующих лежащую на полу пожилую ведьму и судорожно сжимающую палочку в руках студентку.

- Вы мне ещё за это ответите, - угрожающе произнёс Дамблдор, оборачиваясь к потерявшим бдительность студентам.

Мгновенье - и близнецы слетели с мётел и упали на пол Большого зала, а четвёрку парней отшвырнуло в сторону выхода.

- Нет! - раздались обеспокоенные вскрики Нарциссы, Гевина и Гермионы, глядящих на лежащие на полу тела. Через мгновение две ведьмы и маг бросились в атаку, но Дамблдор вмиг обездвижил всех троих.

- Итак, у меня есть около получаса, пока вы все будете парализованы, - с усмешкой проговорил директор, смотря на поверженных магов. - Этого мне более чем хватит, чтобы получить нужные ответы и привести всё в порядок.

- Не совсем, - раздался тихий голос.

С пола, пошатываясь, но по-прежнему сжимая палочку в руках, вставал Гарри Поттер.

- Ты!.. - маг с изумлением смотрел на юношу. - Этого не может быть!

Несколько мгновений Дамблдор буквально буравил гриффинорца взглядом, а потом снова заговорил в привычной манере:

- И как я мог это упустить? Но ничего, из этого зала живым ты не выйдешь.

Дамблдор поднял палочку, собираясь произнести заклятье, но в этот момент двери в Большой зал, отодвинув в сторону троих учеников, распахнулись. С палочками в руках в зал вбежали Люциус с Сириусом, Артур, Молли и Билл Уизли, Сивый с Люпином, Северус Снейп, лорд Пруэтт и Руфус Скримджер.

Вот только Дамблдор не мешкал, и в сторону зашедших ринулась огромная стена грязевого потока, готового погрести всех стоящих на его пути. И если вновь прибывшие маги ещё имели шанс спастись, выставив щит, то лежащие на полу были просто обречены. Никто так и не понял, как гриффиндорцу это удалось, но он создал на пути грязи огромную водную воронку, в которую та стала утягиваться, не давая ей коснуться беззащитных магов. В изумлении все застыли, не веря своим глазам. Никто не ожидал, что пятикурсник сможет в одиночку противостоять самому могущественному магу страны. Но это действительно происходило: грязи становилось всё меньше и меньше. Постепенно уменьшалась и воронка, созданная гриффиндорцем.

В это мгновение директор нанёс ещё один магический удар. От него ещё не свернувшаяся окончательно воронка отлетела назад и ударила не сумевшего ничего предпринять Поттера узким концом в грудь. Не устояв на ногах, парень отлетел назад, а весь зал и магов, находившихся в нём, окатило чистой водой. Эта вода на всех магов, находящихся без сознания, подействовала словно мощное восстанавливающее зелье. Буквально через мгновенье все поверженные были на ногах, готовые сражаться. Вот только нужды в этом не было. Лорд Пруэтт активизировал какой-то амулет, и этим на время связал силы седовласого мага. В этот же момент близнецы сняли заклятье и стали в срочном порядке выводить из зала учащихся.

- Гарри!.. - едва слышно выдохнул Малфой, бросаясь к лежащему гриффиндорцу, над которым уже склонились Сириус Блек и Северус Снейп. Они закрывали слизеринцу обзор, и только подойдя ближе, он увидел огромную рану, зияющую на груди Поттера.

- Он ещё жив, - тихо произнёс зельвар, опуская палочку, которой он пользовался для диагностики, - но боюсь, что ему уже никто не поможет.

- Нет!.. - с губ Блека сорвался то ли стон, то ли рычание. - Я не могу его потерять!

- Мне очень жаль, - покачал головой профессор, искренне сожалея, но понимая, что на этот раз он бессилен. - С такими ранами никто не справится.

- Но моя защита... - едва слышно проговорил Драко, опускаясь рядом с лежащим парнем на колени. - Почему она не сработала?

- Она сработала, - также тихо проговорил Снейп. - Вчера, когда Воландеморт попытался проклясть Гарри. После таких проклятий её нужно было восстановить.

- Я не знал, - всё так же едва слышно проговорил слизеринец, рукой при этом едва ощутимо касаясь бледного лица. - Если б я только это знал...

- Ты бы не смог провести ритуал ещё раз так быстро, - постарался успокоить крестника Снейп, прекрасно понимая, что в данной ситуации слова просто бесполезны.

Драко помолчал, с отчаяньем глядя на любимые черты, и спросил:

- Ему не больно?

- Нет, - покачал головой профессор. - Я сразу же позаботился об этом.

Младший Малфой только кивнул магу, не отрывая при этом взгляда от такого спокойного сейчас лица любимого. Нужно было прощаться, но сил на это не было.

- Нет! - вдруг с яростью вскричал староста, из глаз которого брызнули злые слезы. - Должно быть что-то. Философский камень. Феникс. Маховик времени, призрак родителей, кровь единорога… Должно быть что-то, что спасёт его, что-то, что поможет ему. Гарри Поттер - Мальчик-Который-Выжил и который будет жить!

Снейп только покачал головой. Он понимал, почему Драко не хочет смириться, но в этой ситуации одних слов и гнева было недостаточно. Однако зельевар не мог избавиться от мысли, что возмущаться, кричать и проклинать всех вокруг должен Блек. Но тот сидел, словно парализованный, смотрел на умирающего крестника и тихо плакал, даже не замечая своих слёз. Вот только размышлять над странностями поведения анимага не было времени, в помощи нуждался крестник самого Северуса.

- Драко, успокойся, - тихо проговорил зельедел.

- Я не хочу успокаиваться! - огрызнулся староста. - Я хочу найти средство, которое поможет спасти Гарри, и для этого мне не нужно успокаиваться.

И тут словно в ответ на крик обезумевшего от горя слизеринца в зал, сверкая опереньем, влетел феникс. Облетев помещение по кругу, под удивлёнными взглядами всех присутствующих он опустился к раненому гриффиндорцу и стал плакать над его раной. В то же мгновение в зале раздался крик, подобный последнему крику умирающего животного. Снейп не удержался и бросил взгляд на Дамблдора, поняв, что это ему принадлежал вопль отчаянья. По-видимому, седовласый маг, увидев, что феникс помогает Поттеру, убедился, что самому ему помощи ждать неоткуда.

Но зельеделу было всё равно, что думает и чувствует его бывший начальник. Сейчас Снейп больше волновался из-за состояния лежащего перед ним гриффиндорца. Слёзы феникса уже действовали, и рана на груди стала потихоньку затягиваться. Не прошло и трёх минут, как повреждение полностью исчезло, не оставив после себя даже малейшего покраснения на коже. Однако, несмотря на исцеление, гриффиндорец по-прежнему лежал недвижимый.

- Ну же, Гарри, давай, открой глаза, - услышал декан шёпот склонившегося над парнем Малфоя. - Ты можешь, я знаю.

- Драко, - тихо попросил преподаватель, - мне нужно провести диагностику.

Староста всё понял и отодвинулся, давая профессору больше места для движений. Маг произнёс необходимые заклятья - результат оказался очень и очень неутешительным. Чтобы убедиться, что ошибки нет, зельевар провёл диагностику ещё раз, однако показатели остались неизменными.

- Мне очень жаль, - произнёс Снейп, посмотрев на ожидающего его вердикта крестника, - но Фоукс исцелил только тело Гарри. А вот повреждения его магического ядра никуда не исчезли. Так что даже теперь, будучи полностью здоровым в физическом плане, Гарри не сможет очнуться.

Драко ничего не успел сказать, поскольку в зале раздался радостный возглас Дамблдора, который прекрасно услышал, что сказал преподаватель. Посмотрев на седовласого мага, все увидели ликующую улыбку на его лице.

- Проклятый старик! - торжество на лице мага стало спусковым крючком для до сих пор пребывающего в некотором оцепенении Сириуса Блека. - Ты мне за всё заплатишь!

Выкрикнув это, анимаг выхватил палочку и бросился к пленённому магу. Однако стремительное передвижение мужчины было прервано. На пути перед Блеком возникла решительная Гермиона.

- Я не позволю вам этого сделать, - спокойно произнесла девушка, смотря прямо в глаза мужчине. - Вы не попадёте ещё раз в Азкабан.

- Она права, - сказал подошедший к другу Ремус, - Гарри этого не хотел бы.

От этих слов ярость анимага погасла, словно свеча, на которую сильно подули. Блек внимательно посмотрел на девушку, затем на оборотня, а потом едва слышно прошептал:

- Он снова избежит ответственности за содеянное…

- Нет, - произнёс подошедший к анимагам и оборотню Теодор Нотт. Обняв девушку за плечи, парень поднял палочку вверх и чётко и внятно произнёс:

- Я, Теодор Гевин Нотт, взываю к магии, дабы она оценила поступки Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора!

Все присутствующие в зале просто замерли от неожиданности. Каждый маг знал, что суд магии - самый справедливый, который только может быть в мире, вот только призывали магию в судьи нечасто. Ведь в случае, если подсудимый оказывался невиновным в глазах магии, инициатор суда терял свои силы и оставался на всю оставшуюся жизнь сквибом. Именно поэтому маги предпочитали обращаться в Визегамот, а не рисковать своим магическим потенциалом. Потому поступок Тео и стал таким непредсказуемым для всех.

На зачарованном потолке Большого зала вместо бывших там белоснежных облачков стали собираться серые грозовые тучи. Всем стало понятно, что призыв слизеринца услышан. После этого можно было выдвигать обвинения. Причём, если кто-то из присутствующих считал их неполными, то мог добавить и свои факты.

- Я обвиняю подсудимого, - тем временем снова заговорил Тео, - в нападении на детей, вверенных подсудимому для обучения, нападении на магов слабее его по силе.

С палочки слизеринца сорвался небольшой белый луч и улетел вверх к облакам. Тем временем остальные маги тоже стали поднимать палочки и шептать свои обвинения.

- Смерть сыновей! - и вот уже с палочки лорда Пруэетта летит поток белого света.

- Преследование и уничтожение оборотней Англии! - и луч Фенрира Сивого устремляется вверх.

- Несчастные случаи на матчах и соревнованиях, - тихо шепчет Ли Джордан, смотря вверх.

- Разбитые пары…

- Погибшие родители…

- Сломанные судьбы…

Луч, ещё один и ещё. Снова и снова. Казалось, этому не будет конца. И имена, имена, имена. Это звучало так, словно кто-то взялся перечислить все магические семейства, проживающие в Англии и так или иначе пострадавшие от интриг и политики Дамблдора. Стоящая рядом с Тео Гермиона тоже подняла палочку и произнесла по очереди два обвинения в сторону бывшего директора. Одно из них касалось Минервы МакГонагалл, а второе - Томаса Марволо Реддла. Эти слова несколько удивили слизеринца, однако в глубине души он был согласен со своей девушкой. Не будь в судьбе этих двоих Дамблдора, их жизнь сложилась бы совсем по-другому.

И вот поток обвинений стал стихать. Тем временем грозовые тучи над головами у магов сгустились настолько низко, что создавалось впечатление, что их можно потрогать рукой. Казалось, ещё немного - и из этих тёмных туч просто хлынут потоки воды, смывающие на своём пути всё. Как вдруг вверх буквально поднялся луч света. Ничего не понимающий Тео оглянулся и увидел, что его друг Драко Малфой сидит на коленях возле лежащего гриффиндорца, держа одной рукой руку парня, а второй сжимая палочку, из которой и стремится светлый поток. А Драко всё шепчет и шепчет. И младший Нотт понял, что белокурый наследник перечисляет все преступления, совершённые Дамблдором против Гарри Поттера. В зале никто не шевелился и не говорил. Стояла оглушающая тишина, и только сверху от туч доносился едва слышный рокот, словно даже небо возмущалось из-за действий магов.

И вот свет, льющийся из палочки младшего Малфоя, иссяк. В тот же момент над головой стоящего Дамблдора стали появляться маленькие молнии, которые с каждым мгновением становились всё больше и сильнее. Магические разряды били в пол, словно образуя возле бывшего директора круг, который с каждой минутой становился всё уже. Маги застыли, боясь вздохнуть или пошелохнуться. Все понимали, что скоро будет развязка.

Вот сверкнула огромная молния, ударившая точно в зажмурившегося седовласого мага. И тут же в зале вспыхнул ослепительный свет, заставивший закрыть глаза всех присутствующих.

Когда же маги снова решили открыть глаза, то увидели, что потолок в Большом зале снова изменился, и теперь над их головами чистое голубое небо. Дамблдора же в зале не было. Отсутствовали и какие-либо следы его пребывания: на том месте, где он стоял, остался только чистый ровный пол.

- И это всё? - не веря собственным глазам, произнёс Блек. - За все его ужасающие преступления старика просто ударило молнией и всё?

- Не думайте, - задумчиво произнёс Тео, притягивая Гермиону ближе к себе, - всё далеко не так просто, как кажется на первый взгляд.

Нужно было что-то решать. Ситуация была невыносимой, и продолжаться так дальше не могло. И сделать этот правильный, но такой жестокий шаг придётся ему, Северусу Снейпу. Ему, потому что больше никому не хватит на это сил и выдержки.

Подумав об этом, зельедел, находящийся у себя в покоях, криво усмехнулся. В тот день в Тайной комнате Гарри был рад этой пугающей слизеринской рациональности. Ирония судьбы заключалась в том, что сегодня эта же черта преподавателя должна была погубить самого гриффиндорца…

Профессор мысленно перенёсся в тот день, когда они вместе с Поттером, склонившись над Историей Магии, прочитали о том, что Дамблдор возвращается в Хогвартс. Зельедел прекрасно помнил все события того дня, будто они произошли только вчера, а не две недели назад. Помнил, как Поттер убеждал его, что Историю Магии нужно перепрятать. Как гриффиндорец уговорил его самому отнести книгу в хранилище к Блеку. Помнил, как, выйдя из класса зельеваренья, они увидели, что под кабинетом нет никого из студентов, а это означало, что Дамблдор уже в Хогвартсе. Вспоминал преподаватель и последний взгляд, который бросил на него гриффиндорец перед тем, как побежать в сторону Большого зала, и его тихий шепот: «Спасибо за всё, профессор». Снейп тогда и сам проговорил вслед убегающему парню: «Удачи, Гарри...», ещё не зная, что именно в тот день удача изменит парню. Но ведь никто из них не мог даже предположить, что директор тогда наложил специальное заклятие на свои очки, дабы сразу увидеть, кто держал в руках сильные магические артефакты наподобие Истории Магии или её копии. Так что, едва Поттер показался на пороге Большого зала, как всё внимание директора сконцентрировалось на нём.

Но всё это было потом. Тогда, пребывая в неведении, зельевар направился в дом к Блеку. И конечно же анимаг, узнав о происходящем, наплевал на домашний арест и тут же направился в Хогвартс. Сетуя на то, что связался с неуравновешенными гриффиндорцами, Снейп отослал Кикимера с посланием к главе Аврората Руфусу Скримджеру и лорду Пруэтту. Всё же разбирательства с этими магами следовало избежать. Да и события, происходящие в Хогвартсе, были чрезвычайно важными, так что содействие сейчас было бы как нельзя кстати.

Именно потому зельедела в тот момент волновало то, что он так и не смог связаться с Люциусом Малфоем, которого не было в родовом замке. На розыски друга у профессора не было времени, и поэтому маг вернулся в школу ни с чем.

Вот только лорд Малфой, предупреждённый женой, уже был в Хогвартсе, вызвав при этом Фенрира и Люпина на подмогу. Снейпа же в данной ситуации удивило, что среди присутствующих он не увидел Билла Уизли. Ведь у парня в зале рисковали жизнью не только братья, но и избранник.

- Билл повёл родителей к гоблинам на проверку, сейчас уже можно, - пояснил Люпин, заметив недоумевающий взгляд профессора.

Преподователь кивнул, без пояснений поняв, что имеет в виду оборотень. Чета Уизли была в тесных отношениях с Дамблдором, вот только теперь, зная истории их жизни, маг сомневался, что те были добровольными помощниками директора. Однако если даже молодой оборотень и видел какие-то заклятья на родителях, то распутывать их не было смысла. А в тот момент появился шанс, и Билл поспешил им воспользоваться.

Тем временем оборотни пытались снять заклятья. Вот только все их усилия были тщетными. Большой зал был магически заперт, и никто из них не смог прорваться наружу. Не справились и подоспевшие Скримджер с лордом Пруэттом. Всё было бесполезно.

В те страшные минуты неведенья Сириус с Люциусом готовы были сломать двери, как обычные магглы, используя для этого все возможные средства. Даже не пожелав представить, как всё это будет выглядеть, Северус приказал этим двоим успокоиться и не сходить с ума. Одного взгляда, который бросил на него Люциус, зельевару хватило, чтобы понять, насколько тот боится за семью, запертую внутри. Сириус же в этот момент отвернулся и смотрел в другую сторону, пытаясь справиться с эмоциями, однако профессор прекрасно понимал, что чувствует он себя не лучше, чем Малфой.

В этот момент в ситуацию вмешался Сивый. Нет, вожак не смог открыть дверь, но он сделал стену, находящуюся перед ними, прозрачной, и теперь все присутствующие могли видеть, что происходит в зале. Но картина, которая предстала перед ними, отнюдь не радовала и не успокаивала. Конечно, большинство детей и преподавателей находились под какими-то защитными чарами, да и с другой стороны дверей тройка учеников тоже пыталась преодолеть заклятие Дамблдора, что хоть как-то обнадеживало. Но вот остальное… Нарцисса, которой помогали подняться ученики. Старший Нотт, опирающийся на сына. Братья Уизли, стоящие в вызывающих позах, свидетельствующих о том, что они в любой момент могут начать бой. Застывшая и безучастная МакГонагалл. Зло усмехающийся Дамблдор. Всё это казалось глупой постановкой, картинкой из какого-то параллельного мира, но никак не реальностью, которая грозила обернуться трагедией.

Нападение Дамблдора на гриффиндорку и её внезапное превращение заставило магов застыть от неожиданности. Однако от дальнейшего открытого противостояния у них попросту перехватило дыхание. Все понимали, что сейчас в запертом зале решается дальнейшая судьба всего магического сообщества. Победа Гермионы Грейнджер в ритуальном поединке вызвала восхищённые возгласы.

- Молодец, девочка! - с ликованием в голосе проговорил Сивый. - Всё поняла и правильно сделала.

- Осталось только дождаться реакции Дамблдора на потерю своего преимущества, - заметил Люпин, внимательно следя за тем, как директор снова начал атаку.

Маги были настолько сконцентрированы на событиях, происходящих в зале, что даже не обратили внимания на прибытие четы Уизли вместе со старшим сыном. Однако, вопреки сложившемуся мнению, Молли не принялась возмущаться или кричать. Женщина молча смотрела, как буквально одним движением палочки директор сбросил её сыновей с мётел, при этом даже не взглянув, как они ударились, падая на пол.

- Мы должны попасть туда, - хрипло проговорил Артур.

- Своей магией Дамблдор запечатал зал, - ответил Снейп, смотря, как старый маг обездвиживает остальных учеников с преподавателями. - Мы ничего не можем сделать.

- Мы можем воспользоваться своими родительскими правами, - сказала Молли и произнесла довольно замысловатое заклятье.

- Ого! - не сдержал удивлённого возгласа Билл.

- С твоими братьями нам каждый раз приходится совершенствоваться, - пояснил Артур, прежде чем присоединиться к супруге.

- Люциус, Сириус, повторяйте за ними, - проговорил Снейп, посчитав, что четверым родителям скорее удастся преодолеть заклятье Дамблдора.

- Быстрее! - выкрикнул Люпин, увидев, что Гарри смог подняться, чем вызвал удивление у директора.

Под напором заклятий четверых магов защита не выдержала - дверь распахнулась как раз перед тем, как Дамблдор нанёс очередной магический удар по гриффиндорцу. Вот только появление подкрепления спровоцировало старого мага на разрушительные действия. Стена грязи, которая в два счёта могла погрести их заживо... Такого никто из них не мог бы вообразить и в страшном сне. Снейп сомневался, что даже сообща они смогли бы её остановить. И то, что Поттеру удалось нейтрализовать эту волну самостоятельно, не иначе как чудом назвать было нельзя. Вот только какой ценой для парня…

Поттер уже вторую неделю находился в магической коме, и все врачи сходились в одном: гриффиндорцу уже не суждено было очнуться. Ни слёзы феникса, ни зелья, ни заклятья - ничто не могло этого изменить.

Перед этим прискорбным фактом меркли все остальные события. И магический суд над Дамблдором, и его последующее исчезновение. И гибель МакГонагалл, которая так и не пришла в себя после передачи полномочий Гермионе. И смена на всех руководящих постах, главным образом, на посту Министра магии Корнелиуса Фаджа сменил Руфус Скримджер, а Главой Аврората в свою очередь стал Кингсли Шеклбот, который вместе с Нимфадорой Тонкс вышел из подстроенной для них Сивым ловушки. Едва лишь выйдя на свободу, авроры заключили магический брак. После чего метаморф вышла в отставку, заботясь о сохранности будущего ребёнка, а маг принял новое назначение. Директором в Хогвартсе так и остался Флитвик, а вот на должность председателя Визегамота неожиданно для всех и прежде всего для него самого назначили Гевина Нотта. Маг, конечно, не отказался от назначения, поскольку понимал, насколько это важный пост. Из-за чрезмерной занятости Нотт-старший не смог оставаться преподавателем, поэтому профессором ЗОТИ снова стал Люпин. А вот леди Малфой так и осталась преподавателем трансфигурации и деканом гриффиндорцев.

Но все эти назначения прошли стороной мимо зельедела. Он вместе с Блеком, руководствуясь информацией из Истории Магии, находили и уничтожали крестражи, созданные Воландемортом. Один из них, а именно медальон Салазара Слизерина, обнаружился на площади Гриммо двенадцать. Вместе с тем маги выяснили, что в своё время произошло с Регулусом Блеком. Это стало неслабым ударом для анимага, но несмотря на это он продолжал держаться. Профессор понимал, что силы анимагу придаёт надежда, что его крестник придёт в себя. И Снейпу, несмотря на всё, что между ними было раньше, не хватало решительности разрушить эту хрупкую ниточку, удерживающую Блека.

Однако так дальше не могло продолжаться. И дело было даже не в Блеке, который после уничтожения крестражей, если не находился в библиотеке, выискивая способ, который мог бы помочь крестнику, то дежурил у постели Гарри. Спал же анимаг только после того, как Помфри практически насильно давала ему снотворное. От такого режима Сириус стал снова напоминать беглеца из Азкабана.

Но беда была в том, что Драко вёл фактически такой же образ жизни, как и Блек. Крестник Снейпа был уже похож на собственную тень. Однако, несмотря на это, староста не сдавался. Все его мысли и стремления были направлены только на одно - вывести гриффиндорца из комы. И для этого слизеринец не жалел ни сил, ни средств. Самые редкие ингредиенты, самые сильные зелья, самые сложные заклятья. Драко хватался за соломинку, за любой шанс, только бы помочь Гарри. И ни очередная неудача, ни собственное истощение не могло остановить старосту. Снейп с болью смотрел на своего осунувшегося крестника, понимая, что медленное угасание гриффиндорца влечёт за собой в темноту и младшего Малфоя.

Переживал за Драко не только Снейп. Нарцисса с Люциусом тоже видели, что творится с сыном, но ничего не смогли поделать. Наследник безапелляционно заявил, что если родители будут ему препятствовать, то он, не колеблясь, выйдет из рода. Малфои, поняв, что сын не шутит, вынуждены были отступить. А Драко продолжал жить в том же безумном режиме, который в итоге мог привести его к полному магическому истощению.

И вот сегодня Снейп увидел кое-что, что стало последней каплей. Было время обеда, и Драко должен был присутствовать за столом вместе с другими слизеринцами. Сам же зельевар пошёл в Больничное крыло, поскольку нужно было проверить состояние Поттера. Там он и застал картину, которая поразила его до глубины души. У кровати гриффиндорца, положив голову ему на грудь, на коленях стояла Гермиона Грейнджер. Бесстрашная в схватке против опасного противника, сейчас девушка плакала и тихо просила прощения у друга за то, что не смогла ему помочь в тот роковой день.

Снейп стоял за одной из ширм так, чтобы анимаг не могла его увидеть, и наблюдал, не в силах пошевелиться. Староста гриффиндорцев, его несгибаемая ученица, плакала от собственной беспомощности и невозможности как-то изменить ситуацию.

Однако это мгновение слабости длилось недолго. Через некоторое время девушка встала, вытерла слёзы и, присев на край кровати гриффиндорца, негромко заговорила:

- Рон и Невилл передают тебе привет из Италии. Они тоже не сдаются и пытаются найти способ, чтобы тебе помочь. Невилл готовит различные зелья, а Рон подключил Блейза, и они день и ночь сидят в библиотеке. Представляешь, Рон и в библиотеке!

Староста замолчала, словно давая другу оценить смешную шутку, а потом продолжила:

- Виктор с Полумной тоже прислали сову, хотя и им пока не удалось ничего обнаружить. У Флер тоже пока нет результатов, но она продолжает работать. Мы с Тео уже просмотрели большую часть фолиантов в их родовой библиотеке. Но, возможно, где-то среди оставшихся книг есть то, что тебя спасёт. Драко сейчас изучает библиотеку в своём родовом замке и очень старается, Гарри, он очень хочет тебе помочь. Из Румынии пока нет утешительных вестей. Чарли с Панси тоже передают привет. Кажется, у них всё налаживается. А близнецы сегодня обещали предпринять ещё одну вылазку в Запретную секцию и снова поискать там информацию. Так что мы не сдаёмся, Гарри, и ты тоже держись, не сдавайся. Мы найдём способ тебе помочь.

Девушка встала и, убрав черноволосую прядь с лица друга и поцеловав его в лоб, ушла. А незамеченный ею Северус Снейп тихо подошёл к кровати и посмотрел на лежащего перед ней парня.

- Они тебя любят, Гарри, и готовы бороться за тебя до конца, не жалея собственных сил и, возможно, рискуя жизнью. Вот только они не могут признать, что все их усилия бесполезны. Они ведь многого не знают.

Профессор ещё раз посмотрел на умиротворённое лицо Гарри. Пора было принимать решение - сложное, трудное, но единственно правильное.

POV Драко

Наконец-то я смог освободиться. Когда-то я радовался тому, что стал старостой, принял почётную должность, но сейчас я просто ненавижу эти обязанности. Ведь то время, которое я мог бы проводить рядом с любимым человеком, мне приходится посвящать общественной деятельности. И вряд ли кто-то действительно понимает, сколько сил мне приходится прилагать, чтобы поддерживать образ идеального старосты. По моему лицу по-прежнему ничего нельзя понять, и только близкие мне люди знают, что всё, о чём я могу думать, - это Гарри. Гарри, который вот уже вторую неделю пребывает в магической коме.

И вот я снова иду по уже набившему оскомину пути. Пути, ведущему в Больничное крыло. Думаю, что всем моим предкам, учившимся здесь, не приходилось бывать здесь столько, сколько доводится бывать мне. Каждый раз я иду сюда с надеждой. С надеждой на то, что я сейчас подойду к кровати, а лежащий на ней парень откроет свои колдовские зелёные глаза и скажет «Здравствуй, Драко». Вот только каждый раз меня ждёт разочарование. Ты по-прежнему лежишь недвижимый с застывшим спокойным лицом.

Наверное, за все пять лет учёбы я не видел у тебя такого спокойного выражения. Возмущение, гнев, задумчивость, разочарование, упрямство, радость… Всё это я видел у тебя на лице, но только не спокойствие. И мне так хочется, чтобы это выражение исчезло, а ты, наконец, пришёл в себя.

Мы делаем всё для этого. Вот уж никогда не думал, что мне, ученику Слизерина, привыкшему полагаться только на себя, будет так комфортно работать в большой команде. В очень большой команде. Я как-то никогда не задумывался, сколько у тебя друзей. На разных факультетах, а теперь и в разных странах. И все они: юноши и девушки, маги, оборотни, анимаги - стремятся помочь тебе. Старинные легенды, семейные предания, забытые рецепты - мы ищем всё, что могло бы дать тебе надежду. Хотя бы малейшую зацепку на шанс. Но пока всё тщетно, у нас по-прежнему ничего нет.

Хорошо ещё, что мама понимает, какие чувства нами двигают, и поэтому закрывает глаза на вечерние вылазки некоторых гриффиндорцев. А вот с моим деканом всё гораздо сложнее. Он не одобряет наших поисков, прозрачно намекая, что группе студентов далеко до квалифицированных специалистов. Но, несмотря на весь свой скептицизм, крёстный не пытается чинить нам препятствия. Лишь только предупреждает, чтобы я не смел пренебрегать своими обязанностями старосты. В общем, наш декан старается вести себя как всегда, пытаясь скрыть, что он тоже переживает за тебя. Я ведь прекрасно вижу, что крёстный проникся уважением к Гарри и тоже хочет, чтобы он очнулся. В ином случае получится, что последний удар Дамблдора достигнет своей цели.

Осталась ещё одна лестница и коридор, и вот я на месте. Сейчас я снова увижу тебя. Мой прекрасный черноволосый гриффиндорец, похожий на спящего принца из детской сказки. Вот только… Если бы ты был спящим принцем из сказки, то давно бы уже проснулся, ведь я целую тебя всякий раз, как прихожу в Больничное крыло. Какая горькая ирония. После того, как ты убежал из моей комнаты, заперев меня в ней, я думал, что никогда в жизни не смогу подойти и прикоснуться к тебе. А теперь… Теперь я нахожусь так близко, могу целовать тебя, поправлять твои волосы, держать тебя за руку. Вот только радости это не приносит. Мне хочется, чтобы ты мне отвечал или накричал и даже ударил меня. Всё, что угодно, лишь бы ты был в сознании. Снова опаздывал на завтрак, спорил с преподавателями, задумывал аферы с близнецами. Всё, что угодно, лишь бы ты был здесь.

Единственное, на что я ещё надеюсь, так это что в твоём состоянии ты, Гарри, слышишь, когда с тобой говорят. Что ты знаешь, что к тебе приходят друзья и рассказывают обо всех событиях. Что ты в курсе всех перемен, произошедших… здесь за эти две недели. И знаешь о том, как изменилась Англия, и что произошло с Дамблдором. Теодору, как инициатору магического суда над бывшим директором, был доподлинно известен приговор, который ему вынесла магия. А младший Нотт в свою очередь рассказал о нём нам с Гермионой.

- Магия сохранила бывшему директору интеллект, - сказал тогда Тео, - которым он так гордился, и ещё добавила лет. Так что проживёт Дамблдор ещё где-то лет двести.

- И это наказание?! – не смогла удержаться от вопроса изумлённая Гермиона.

- А дальше – лучше, - усмехнулся Нотт. - Дамблдор так ненавидел и боялся магов, имеющих вторую животную форму, и так стремился их уничтожить, что магия превратила старика в животное. Животное, которое будет жить в зоологическом уголке в детском приюте. И дети-сироты будут каждый день приходить и играться с Дамблдором.

- Тео, в теле какого животного у нас теперь старый манипулятор? - спросил тогда я, понимая, насколько вердикт магии справедлив, но в то же время ужасен.

- В черепахе, - ответил Тео и злобно ухмыльнулся, прекрасно поняв мою мысль.

- Значит, дети будут приходить, - медленно проговорил я, чувствуя, что на моём лице появляется точно такая же ухмылка, как и у друга, - брать черепашку в руки, дергать её за лапки, переворачивать вверх ногами, пытаться вынуть её из панциря, и это всё при том, что Дамблдор не сможет ничего предпринять? Воистину изящное решение.

- Ещё нужно учитывать, что черепахи едят мясо и рыбу, - заметила гриффиндорка, - но не все об этом знают, так что и кормят их, соответственно, в основном овощами и фруктами.

- Таким образом, Дамблдор в полной мере познает чувство голода, - с удовлетворением проговорил я, вспомнив при этом маленького черноволосого мальчика с большими зелёными глазами.

- И холода, - добавила девушка, вероятнее всего, тоже подумав о друге. - Черепахи теплолюбивые существа, и климат нашей страны им не совсем подходит.

- А он не сможет покинуть приют с его-то интеллектом? - озвучил я внезапно появившуюся мысль. - Или начать манипулировать детьми?

- Нет, не сможет, - покачал головой Тео. - На него наложены весьма суровые магические ограничения. Так что следующие двести лет Дамблдор проведёт в панцире, развлекая детей и искупая таким образом свои преступления.

- Хвала магии! - произнесли мы тогда вместе с Гермионой, и мне было ужасно горько от того, что твой голос, любовь моя, не звучал вместе с нашими. Но я уверен, что скоро всё изменится и мы все вместе сможем радоваться и смеяться.

Вот и Больничное крыло. Мне осталось только зайти за ширму, и я снова увижу тебя, мой хороший.

Конец POV Драко

Однако подойти к постели гриффиндорца слизеринскому старосте не удалось.

- Мистер Малфой, - к аристократу подошла медсестра, - мне нужно с вами серьёзно поговорить.

Наследнику очень не понравились эти слова и их тон, но он безропотно последовал за мадам Помфри в её кабинет. Там, указав юноше на свободный стул, ведьма села за свой стол, но вместо того, чтобы начать разговор, стала перекладывать лежащие перед ней бумаги.

- Мадам Помфри, вы хотели о чём-то поговорить? - наконец не выдержал затянувшейся паузы староста. - Я вас внимательно слушаю.

- Мистер Малфой, мне весьма непросто об этом сказать... - начала было медведьма, а потом внезапно замолчала и заговорила более решительным тоном. - Драко, я не могла не заметить, что ты весьма часто приходишь сюда к мистеру Поттеру.

- Да, это так, - кивнул слизеринец, не видя смысла отрицать очевидное. - Вы имеете какие-то возражения по этому поводу?

- Боюсь, что да, - проговорила расстроенная женщина. - Видишь ли, результаты диагностики показывают, что твои визиты отрицательно сказываются на здоровье мистера Поттера.

- Что?.. - не поверил своим ушам аристократ. - И вы только сейчас об этом узнали?

- Драко, раньше такого эффекта не было, - поспешила оправдаться ведьма. - Это проявилось только сегодня. Проблема в том, что магия Гарри как будто стремится к посетителю.

- Но ведь это хорошо, - удивился Малфой. - Он реагирует на внешние раздражители.

- В том-то и дело, что физической реакции нет, - сказала женщина. - Магия, стремясь наружу, тем самым разрушает Гарри изнутри. Сегодня я успела залечить повреждения, однако, как ты понимаешь, посещения я вынуждена запретить.

- Значит, до того, как Гарри не выйдет из комы, я не смогу его видеть? - проговорил огорчённый слизеринец.

- Драко, к нему не будет приходить никто, - сказала медведьма, стараясь хоть как-то ободрить юношу. - Ни Блек, ни Гермиона, ни близнецы Уизли, ни Люпин. Хотя, возможно, если к Гарри не будет визитёров, он быстрее очнётся.

- Всё верно, - мысль, внезапно пришедшая в голову старосте, давала ему надежду на выход из сложившейся ситуации. - Я знаю, что нужно делать.

Не дожидаясь каких-либо слов от ведьмы, Малфой, не прощаясь, вскочил и бросился к выходу. Судя по тому, что сказала мадам Помфри, времени оставалось всё меньше и меньше, зато дел было невпроворот.

Чтобы добраться до места назначения, но в то же время не сорваться на бег, Драко Малфою понадобилась вся сила воли. Желание как можно быстрее оказаться возле класса по ЗОТИ, где обычно по вечерам профессор Люпин проверял домашние работы учеников, двигало слизеринцем и заставляло ускоряться с каждым шагом. Но усвоенная с детства привычка не привлекать к себе внимание, когда занимаешься действительно важным делом, не давала старосте бежать.

А поторопиться стоило. Ведь все знали, что профессор-оборотень не живёт в Хогвартсе, а каждый вечер переносится с помощью порт-ключа за территорию школы. Где ночевал Люпин, было неизвестно, и по этому поводу среди учеников ходили самые разные предположения. Однако большинство сходились на том, что у преподавателя за его годичное отсутствие появилась ревнивая жена, которая контролирует каждый шаг мужа. Драко, конечно, знал, что эта информация в корне неверна и Люпин живёт с вожаком стаи Фенриром Сивым. Но вот почему оборотень не оставался на ночь в Хогвартсе, старосте было неизвестно. Но, так или иначе, слизеринец прекрасно понимал, что шансов застать Люпина у него маловато. Вот только терять возможность помочь Гарри, которому, как показал разговор с Помфри, становилось всё хуже и хуже, староста не собирался.

Наконец добравшись до места назначения, Драко быстро постучал и, не дожидаясь ответа, дёрнул дверь на себя, желая убедиться, что она не заперта. К его огромной радости, класс действительно был не заперт.

- Мистер Малфой? - удивлённый таким вторжением, преподаватель поднял голову от лежащей перед ним работы. - Я могу быть вам чем-то полезен?

- Простите, сэр, за столь неожиданный визит, - извинился слизеринец, а потом решительно продолжил: - Понимаю, насколько необычна эта просьба, но мне нужно поговорить с Фенриром Сивым, а поскольку он ваш…

Малфой замялся, не зная, как правильно назвать связь между двумя оборотнями, но тут ему на выручку пришёл сам преподаватель.

- Моя пара, - мягко проговорил Люпин с едва заметной улыбкой. - Но вы, мистер Малфой, можете использовать более привычное для вас обозначение - «Супруг» или «Муж».

- Спасибо, профессор, - поблагодарил юноша и добавил: - Прошу вас, называйте меня Драко.

Оборотень снова едва заметно улыбнулся, и слизеринец отметил про себя те изменения, которые произошли с преподавателем за последнее время. Несмотря на то, что Люпин тоже очень переживал за Гарри, выглядел он значительно лучше, чем когда преподавал на третьем курсе. Оборотень казался более спокойным, уверенным. У слизеринца создавалось впечатление, что жизнь с Фенриром позволила профессору полностью раскрыть свои внутренние резервы. Думая об этом, Драко искренне понадеялся, что и он сможет так же повлиять на Гарри.

Люпин тем временем смотрел на задумавшегося парня, ожидая, когда тот заговорит. Но видя, что Малфой продолжает размышлять, преподаватель начал сам:

- Итак, Драко, ты о чём-то хотел поговорить с Фенриром? Я так полагаю, разговор будет о Гарри.

- Да, сэр, о нём, - не стал отрицать очевидного слизеринец. - Вы поможете?

Оборотень внимательно посмотрел на парня, а потом, достав палочку, быстро сотворил телесного Патронуса. С улыбкой посмотрев на большого серебристого волка, Люпин произнёс: «Я приду с гостем». Лёгкий взмах - и вот уже Патронус исчезает, неся послание по назначению.

- Ваш супруг действительно так ревнив? - не смог удержаться от вопроса Малфой, а потом, опомнившись, произнёс: - Простите, профессор, этот вопрос неуместен.

- Ты ещё так юн, Драко Малфой, - с пониманием произнёс мужчина, - а этому возрасту всегда было свойственно любопытство. Так вот, отвечаю на твой вопрос. Нет, Фенрир полностью мне доверяет. Как и я ему. Связь пары нерушима, так что речи об интрижках быть не может. А предвидя твой следующий вопрос о моём предупреждении... Фенрир любит устраивать сюрпризы. Сюрпризы весьма личного характера.

Последнее предложение мужчина выделил особо. В ответ парень понимающе улыбнулся.

- В таком случае, мой визит мог бы создать весьма неловкую ситуацию.

- Именно так, - согласился Люпин с этой весьма корректной формулировкой. Хотя, учитывая, что его Рир в доме предпочитает обходиться минимумом одежды, ситуацию вряд ли можно было бы назвать просто неловкой.

- Но поскольку предупреждение уже отправлено, - продолжил тем временем профессор, оставив при себе все личные размышления, - мы можем переместиться.

Обрадованный тем, что всё складывается в его пользу, слизеринец без каких-либо колебаний шагнул к оборотню, который уже достал из кармана небольшой ключ.

- Готов? - спросил мужчина и, дождавшись ответного кивка, активировал порт-ключ.

- С прибытием, - эти слова Драко услышал сразу, как только почувствовал под ногами твердый пол. - Как раз к ужину.

Фенрир Сивый, одетый в рубашку из льна и такие же брюки, с улыбкой смотрел на вновь прибывших. При этом вожак глядел на слизеринца без какого-либо удивления, словно он ожидал его визита. Староста, ещё дезориентированный после переноса, быстро оглянулся и понял, что находится в просторной гостиной, где уже был накрыт стол на троих, в центре которого стояло прикрытое крышкой блюдо.

- Я не голоден, - быстро произнёс Малфой. - Мне нужно только поговорить.

- Ты просто не знаешь, от чего отказываешься, - проговорил Люпин и, подойдя к вожаку, быстро обнял его. - Хорошо поохотились?

- Великолепно, - ответил Фенрир. - Маркус выше всяких похвал, а вот у Оливера возникают некоторые трудности.

- Думаю, - проговорил Ремус, - что через пару полнолуний, когда он полностью восстановится, то не будет ни в чём уступать Маркусу.

- Нисколько в этом не сомневаюсь, - сказал Сивый и добавил: - Однако у нас гость, и ужин стынет, так что переодевайся и присоединяйся к нам.

Люпин кивнул и вышел, а Фернир внимательно посмотрел на юношу и серьёзно произнёс:

- Наследник, прими совет от человека, который искал своего избранника дольше, чем ты живёшь на свете. Никогда не пренебрегай возможностью укрепить свои силы или увеличить знания.

Драко посмотрел на стоящего перед ним мужчину и кивнул. Сивый знал, о чём говорил: в условиях, когда всё было против него, он смог и сберечь свою стаю, и соединиться со своим избранником. Более того, Фенрир, так любезно пригласивший его на ужин, стоял во главе одних из самых мощных и хорошо организованных бойцов, которые в скором времени должны были влиться в систему магического правопорядка. В схватке с упивающимися оборотни блестяще доказали своё умение сражаться, не убивая. Поэтому вопрос об их статусе со дня на день должен был быть урегулирован.

- Спасибо за совет, - поблагодарил слизеринец мужчину. - Я им непременно воспользуюсь и поужинаю с вами.

- Вот и здорово, - сказал вернувшийся в комнату Ремус. - Тогда можем приступать.

Конечно же, слизеринца не радовала эта проволочка, он бы предпочёл сразу перейти к делу. Однако Малфой прекрасно понимал, что находится на территории оборотней, а значит, должен принять их правила игры. Так что, смирившись с временной заминкой, Драко занял своё место за столом.

Хозяева и гость приступили к трапезе. Основным блюдом было мясо, и весьма вкусное, вот только Малфой никак не мог понять, что это за животное. Словно поняв его замешательство, Сивый с улыбкой произнёс:

- Это, кстати, гиппогриф.

- Что?! - едва не подавился староста. - На них же нельзя охотиться!

- Конкретно этот нападал на единорогов и калечил их, - пояснил вожак, - так что пришлось его ликвидировать.

Пока старший мужчина говорил, блондин успел заметить тоскливый взгляд его партнёра.

- Профессор, вы ведь хотели бы находиться вместе со стаей, а не возиться с юными недоучками в Хогвартсе?

На это Люпин только улыбнулся, а ответил за него Фенрир:

- Наследник, Ремус действительно проводит мало времени с нами из-за своей работы. Вот только сейчас важнее, чтобы в школе был достойный преподаватель ЗОТИ, чем ещё один великолепный охотник.

- Почему? - полюбопытствовал аристократ.

- Слишком много пробелов в знаниях приходится ликвидировать у новообращённых, к примеру, таких, как Маркус или Оливер, - заметил вожак. - Но если преподавать будет Ремус, то проблема недоучек, как ты сам выразился, будет решена.

Староста ничего не сказал, но подумал, что такая постановка вопроса несколько несправедлива по отношению к самому Люпину, поскольку ему фактически приказали делать определённую работу, в то время как сам оборотень, возможно, и не рад этому. Однако в этот момент профессор заговорил, прерывая размышления студента.

- Драко, мне кажется, что у тебя сложилось не совсем правильное впечатление о существующей ситуации. На самом деле мне очень нравится преподавание, и я с радостью вернулся в Хогвартс к ученикам и урокам.

- Тогда о чём вы сожалеете? - прямо спросил юноша. - Вы ведь сожалели о чём-то, я же видел.

- Сожалел о том, что мне не довелось увидеть сегодняшнюю охоту, - кивнул Люпин. - Наверняка это было завораживающее зрелище.

Несколько крупных быстрых хищников против агрессивного, но в то же время грациозного гиппогрифа. Драко представил себе эту картину и мысленно согласился с профессором. Зрелище, конечно, не для женщин и детей, но что-то притягательное в этом образе было.

- К тому же, - продолжил говорить Ремус, - Фенрир никогда не заставит кого-либо из своей стаи делать что-то на самом деле неприятное.

- Ну, это не совсем так, - заметил вожак и пояснил: - Каждый оборотень, участвовавший в охоте, должен съесть сырой кусок от добычи в независимости от того, нравится это ему или нет. Таково моё требование.

- Зачем? - спросил весьма удивлённый Люпин. - Это же…

- Негигиенично, неэтично, вульгарно, да и вообще варварство и дикарство, - с усмешкой подхватил Сивый, а потом уже серьёзно заговорил: - Оборотню будет легче выжить, если он будет уметь питаться в военно-полевых условиях. Уж поверь мне.

Ни преподавателю, ни студенту не хотелось уточнять, откуда у мужчины такая уверенность. Они прекрасно понимали, что за свою жизнь Фенрир наверняка не раз попадал в эти самые «военно-полевые условия». И всё же Ремус не смог удержаться от замечания.

- Однако не думаю, что этот вопрос стоило поднимать при нашем госте.

- Отчего же? - снова усмехнулся вожак. - Если наследник решил обратиться, то он должен знать, что его ожидает впоследствии.

- Обратиться? - профессор с удивлением посмотрел на студента. - Зачем?

- Как я понимаю, - проговорил Сивый, внимательно смотря на старосту, - Драко решил стать оборотнем, чтобы укусить находящегося в коме Поттера и таким образом вернуть его в сознание.

- Именно, - кивнул Малфой и, смотря в глаза Фенриру, спросил: - Вы поможете?

Сивый ответил юноше таким же взглядом и решительно заявил:

- Нет.

Сириуса Блека дома не оказалось. Этого можно было ожидать, так как с него уже официально были сняты обвинения. И всё же зельевар был удивлён, поскольку он считал, что если анимаг не находится возле кровати крестника в Больничном крыле Хогвартса, то обитает в библиотеке, где ищет способ помочь Гарри. И вот теперь профессор выяснил, что его предположения о времяпровождении Блека были ошибочны.

Недоумевая, что за дело анимаг мог поставить выше поисков панацеи для Поттера, преподаватель попробовал выяснить у домового, где находится хозяин дома и как скоро он вернётся. Правда, в ответ маг не услышал ничего вразумительного. Нет, эльф разразился длиннющей тирадой, что глава благородного дома Блеков совсем не бережёт себя, мало спит и почти не ест, принимает лекарства и сидит в библиотеке, чем доставляет кучу тревог и волнений своей матушке, прекраснейшей из хозяек, леди Вальбурге Блек. Но ни слова о местонахождении Сириуса в монологе Кикимера не было.

Выслушав все эти причитания, и про себя отметив, что эльф стал действительно переживать за ранее нелюбимого хозяина, зельедел решил подождать возвращения Блека в библиотеке и попросил эльфа принести туда чай. На самом деле, после того утреннего пробуждения на ковре в обнимку с анимагом Снейпу не очень-то хотелось находиться в этом помещении. Слишком много воспоминаний появлялось в этой комнате у слизеринца. Воспоминаний о тех событиях, о которых маг запретил себе даже думать. Но лицо нужно было держать несмотря ни на что. Так что профессор с самым независимым и невозмутимым видом направился в библиотеку, где и произошла та запретная ночь.

Вот только памяти всё равно, запретны воспоминания или нет. Память подкидывает эпизоды из прошлого в любой момент, вне зависимости от желания самого мага. Вот и сейчас, не успел зельевар как следует устроиться в большом кресле, как перед глазами как вживую предстал сидящий на полу Сириус, выплескивающий огневиски в камин. Вот анимаг о чём-то говорит, пристально глядя на огонь. И дальше, дальше, дальше… Вот изумление в синих глазах, когда он притянул несопротивляющегося мужчину к себе. Вот золотистый отблеск на первом обнажившемся из-под одежды кусочке тела. И едва слышный стон анимага, когда Снейп легонько прихватил зубами его кожу возле ключицы. И руки, запутавшиеся в волосах зельедела, такие нежные, такие ласковые…

- Ваш чай, сэр, - в этот момент в библиотеке появился Кикимер, прервав тем самым поток воспоминаний, буквально захлестнувший профессора.

- Спасибо, - кивнул Снейп, одновременно беря под контроль свою разбушевавшуюся память.

- Кикимер решился принести дорогому гостю молодого хозяина ещё немного печенья, - произнёс домовой, а потом по-стариковски покачал головой и добавил: - Почётный маг так же плохо заботится о себе, как и хозяин Блек.

- Спасибо, - снова произнёс зельедел, слегка удивлённый таким обращением, и, не дожидаясь, когда начнётся очередная извечная проповедь эльфа о Блеке, спросил: - Печенье давно испечено?

Хоть Снейпу за его жизнь и доводилось есть продукты, далёкие от эталона свежести, но всё же употреблять что-то подобное сейчас он не собирался. Вот только домовой, услышав вопрос, принял такой вид, словно зельедел оскорбил всех членов благородного семейства Блек, начиная от основателя и кончая нынче отсутствующим Сириусом.

- Я никогда бы не подал высокому гостю несвежее угощение, - чопорно произнёс Кикимер и исчез, не дожидаясь ответа.

- Он прав, печенье свежее, - раздался вдруг голос, который преподаватель никак не ожидал услышать здесь. - Сириус каждый раз с утра выпекает новую порцию...

- В надежде, что его крестник очнётся и попробует эти кулинарные изыскания, - закончил Снейп мысль, а потом спросил: - Леди Блек, какими судьбами? Ранее, как я помню, вам не было доступа в эту комнату.

- Вы абсолютно правы, лорд Принц, - улыбнулась женщина с появившейся на стене картины, на которую профессор, погруженный в свои размышления, не обратил внимания. – Однако, теперь мы с сыном наладили отношения. Так что у нас появилась некоторая свобода передвижений.

- Мам, ты не видела… - на картине появился ещё один маг, но, увидев сидящего зельедела, быстро исправился: - О, Северус, рад тебя видеть.

Сердце мага пропустило удар. В первый момент ему показалось, что он видит Сириуса. И мысль о том, что анимаг погиб и очутился на портрете, была весьма болезненной. И только присмотревшись, преподаватель понял свою ошибку. Перед ним был младший сын Вальбурги, Регулус, с которым они когда-то учились на одном факультете. Не совсем понимая, что происходит, маг перевёл взгляд на изображение ведьмы.

- Как?.. - только и смог выдавить из себя зельевар. Ведь он собственными глазами видел запись, в которой говорилось, что Регулуса утянули инферналы. А ведь было доподлинно известно, что это одна из смертей, после которой не появлялся магический портрет. Возникновение юноши на картине было фактически невозможным. И как объяснить этот феномен, профессор не знал.

- Сириус постарался, - улыбнулась Вальбурга и с любовью посмотрела на младшего сына. - Он смог найти нужный ритуал и вернул брата.

- Дайте угадаю, - с иронией произнёс преподаватель, который уже мог представить, на какое безрассудство пошёл анимаг, - ритуал нужно было провести возле места гибели Регулуса, то есть возле озера, кишащего инферналами?

- Не знаю, - негромко сказала ведьма, видимо, только сейчас понимая, какой опасности подверг себя её первенец.

- Надеюсь, у вашего драгоценного отпрыска хотя бы хватило ума взять для подстраховки оборотня, - саркастично произнёс зельевар, пытаясь таким образом скрыть внезапно появившуюся тревогу за бывшего недруга. Ведь неизвестно, где тот находился сейчас. Возможно, опять совершал какой-то героический поступок, весьма опасный для жизни. Однако маг одёрнул себя, решив, что его не касается, что Блек делает со своей жизнью.

Расстроенная Вальбурга только отрицательно покачала головой, подтверждая тем самым наиболее худшие предположения профессора.

- Что ж, - прокомментировал это слизеринец. - Леди Блек, я всегда говорил, что вашему старшему сыну не хватает мозгов. А тебя, Регулус, я очень рад видеть. С возвращением в семью хотя бы в таком виде.

- Спасибо, Северус, - поклонился нарисованный юноша. - Ты себе даже не представляешь, как я сам рад быть здесь. Хотя мне жаль, что Сириусу пришлось из-за меня так рисковать.

На этот раз Снейп промолчал, не представляя, как должен чувствовать себя маг, разорванный в клочья инферналами. К большому облегчению преподавателя, в этот момент снова заговорила ведьма.

- Мы все рады видеть тебя, сынок, - снова улыбнулась юноше Вальбурга, а потом перевела взгляд на зельедела. - Однако мы так и не узнали, что вас привело к нам, лорд Принц.

- Я ведь давно просил называть меня по имени, - устало произнёс преподаватель, подавив при этом желание потереть глаза. - Хороших новостей у меня, к сожалению, нет.

- Что-то с Гарри? - встревоженно спросила ведьма.

- Он пока без изменений, - уклончиво ответил маг, которому не хотелось говорить, как на самом деле обстоят дела.

- Вот только к нему теперь нельзя приходить, - сказал вошедший в библиотеку Сириус. - Помфри не дала мне к нему даже подойти.

Беглого взгляда на вошедшего мужчину зельеделу хватило, чтобы убедиться, что заметных повреждений у анимага нет. Снова напомнив себе, что он собирался поговорить о дальнейшей судьбе Поттера, а не выяснять, как и с кем Блек проводит время, профессор тем не менее протянул:

- Невероятное явление не меньшей важности, чем второе пришествие Мерлина. Сириус Блек наконец-то вернулся домой. Падайте ниц, недостойные.

Анимаг только внимательно посмотрел на преподавателя, а потом, повернувшись к картине, на которой находились его родные, негромко попросил:

- Мама, Регулус, оставьте нас, пожалуйста.

Нарисованный юноша, ничего не сказав, поклонился и исчез с полотна. А вот Вальбурга сначала внимательно посмотрела на мужчин и, произнеся напоследок: «Будьте благоразумны, мальчики», - последовала вслед за младшим сыном.

- Я был у гоблинов, а потом ходил к Гарри, - зачем-то пояснил хозяин дома, опускаясь в кресло, - но Помфри в категорической форме высказалась против любого посещения. Остается только гадать, что же будет дальше.

Пока анимаг говорил, профессор снова почувствовал запах незнакомого ему зелья. Однако времени на решение этой загадки у Снейпа не было. Сейчас нужно было сказать то, ради чего он сюда пришёл. Представив, как впоследствии будет сложно Блеку и Драко, зельедел всё же заговорил:

- За гаданиями - это к Трелони, а вот что будет дальше с Гарри, я могу и так сказать.

- Я слушаю, - анимаг сидел напряжённый, и было видно, что он с волнением ждёт ответа.

- Теперь состояние Гарри будет с каждым днём ухудшаться, - слизеринец знал, что он говорит страшные вещи, но смягчать удар было нельзя. Блек должен был понять, насколько серьёзна ситуация. - Мальчику будет больно, и эта боль будет увеличиваться с каждой минутой. И ни заклинания, ни зелья ничем не смогут помочь твоему крестнику.

- Нет, - покачал головой Сириус. - Ты не можешь знать это наверняка.

- И всё же я знаю, - просто ответил маг, не вдаваясь в подробности. Ему тоже было тяжело, и едва ли не впервые профессор был не рад своим знаниям, вот только поделать было ничего нельзя. - Ситуация с каждым днём будет становиться всё хуже. Фактически, это будет пытка. Поэтому я вижу только один выход.

- Подожди, - остановил преподавателя анимаг. Было заметно, что за то время, пока Снейп говорил, он словно осунулся. - Почему ты не рассказал об этом Помфри, а пришёл сюда?

- Гарри совершеннолетний, - терпеливо сказал зельевар, понимая, что от шока Блек не осознаёт самых простых вещей, - но в случае его недееспособности его опекуном снова становишься ты, поскольку других родственников у Поттера нет. Так что ты должен принять решение по поводу судьбы Гарри.

- Я всё понял, - быстро произнёс анимаг, внезапно поднимаясь с кресла. - Я должен принять решение, касающееся моего крестника. Вот только сейчас у меня назначена встреча и мне нужно идти. Ждать меня сегодня нет смысла. До встречи.

И Сириус буквально выбежал из комнаты, не став дожидаться каких-либо слов от опешившего от такого поворота профессора.

- Но почему?.. – спросил не ожидавший такого ответа слизеринец.

- Стать оборотнем ты сможешь только в ближайшее полнолуние, - пояснил Фенрир расстроенному юноше, взмахом руки при этом убирая остатки ужина и оставляя чистый стол, - поскольку, если тебя укусит кто-то из оборотней, ты автоматически становишься его избранником, а значит, укусить Гарри не сможешь. Вот только, насколько я понимаю, времени осталось мало. Медведьма не сегодня, так завтра запретит все визиты.

- Сегодня запретила, - едва слышно проговорил юноша.

- Плохо, - покачал головой вожак. - Значит, состояние гриффиндорца ухудшается и ждать полнолуния ты просто не можешь.

Драко, безумно огорчённый крушением ещё одного плана по спасению любимого, смог только кивнуть.

- А если поговорить с Хранителем? - спросил расстроенный услышанным Люпин. - Ведь он наверняка знает способ, как обратить Гарри до полнолуния.

Сивый посмотрел на несколько воспрянувшего от таких слов слизеринца и снова отрицательно покачал головой.

- Нет, так тоже нельзя.

- Но вы ведь не можете знать наверняка! - не желал сдаваться староста. - Прошу, поговорите с вашим Хранителем. Возможно, он…

- Драко, мне очень жаль, - ответил вожак, понимая, как он своими словами огорчает собеседников. - Вот только я говорил с Хранителем по поводу Гарри через три дня после проишествия в Хогвартсе, и уже тогда ответ был отрицательным.

- Почему?.. - тихо спросил слизеринец, понимая, что ответ ничего не изменит, но всё же желая его услышать.

- Магия Гарри. Она слишком сильна, - сказал Фенрир, с сочувствием глядя на юношу. - Ритуал обращения будет воспринят ею как угроза, и по нашему Хранителю будет нанесён удар.

- Вот только защита Хранителя вернёт этот удар обратно, - медленно заговорил Люпин, понимая, к чему клонит его избранник. - Так что, если будет проводиться ритуал, Гарри погибнет. И погибнет фактически от своей же магии.

Малфой сидел, смотря в одну точку, не в силах ничего произнести. Он понимал, что оборотни правы и обратить Гарри нельзя. Вот только в этот раз пережить крушение надежд было очень сложно. Сложно, потому что у него не оставалось уже никаких идей, как помочь гриффиндорцу. Вероятность того, что за короткий период времени им удастся найти чудодейственное лекарство или заклятье, была равна нулю. Однако признавать своё бессилие и сдаваться староста не собирался. Только не сейчас, когда речь шла о жизни Гарри.

Мужчины некоторое время молча смотрели на юношу, понимая, как тяжело ему приходится, но потом Люпин прервал тишину:

- Драко, скажи, ты знаком с маггловской мифологией?

- Немного, - ответил староста, весьма удивлённый таким вопросом.

- Имя «Орфей» тебе о чём-то говорит? - уточнил профессор.

Слизеринец рассудил, что преподаватель просто так спрашивать не будет, с минуту подумал и ответил:

- Какая-то грустная история про певца или музыканта, который потерял жену. Но из-за любви к ней он спустился в царство мёртвых, чтобы вызволить её оттуда. Вот только, насколько я помню, в итоге у этого Орфея ничего не получилось.

- Если вкратце, то так и есть, - согласился Ремус, а потом задал следующий вопрос: - А в магической литературе ты встречал где-то это имя?

Малфою понадобилось некоторое время на обдумывание, однако в итоге он всё же отрицательно покачал головой.

- Нет, ничего подобного я не видел.

- Когда мы учились на седьмом курсе, Джеймс Поттер пытался завоевать расположение одноклассницы, рыжеволосой красавицы Лили Эванс. Делал он это с размахом и выдумкой. Так что нашу гриффиндорку поджидали разнообразные сюрпризы в самых необычных местах. Сюрпризы были настолько нестандартны, что Лили иногда сначала вздрагивала от неожиданности, а потом уже могла оценить очередное творение Джеймса.

Оборотень на некоторое время замолчал, задумавшись, а потом продолжил:

- Я уже не помню, что отец Гарри приготовил своей избраннице в тот раз, но даже всегда бесшабашный Сириус посоветовал ему не увлекаться, дабы его избранницу не хватил удар ещё до того, как она ответит ему взаимностью. Джеймс тогда только рассмеялся и сказал, что он споёт над телом Лили песню Орфея, и уж тогда у неё не останется никакого шанса отказать ему.

- Песня Орфея, - повторил Драко, а потом, немного подавшись к преподавателю, спросил: - Ваш друг, отец Гарри, рассказал вам с Сириусом, о чём идёт речь?

- У нас тогда не было вашей осторожности, - покачал головой оборотень, - и говорили мы тогда в коридоре школы. В тот же момент к нам подошёл преподаватель ЗОТИ и сделал Джеймсу весьма серьёзное замечание. Маг предупредил, что если ещё раз услышит об этой песне, то обратится к директору и родителям Поттера, чтобы те приняли соответствующие меры. Джеймс тогда очень серьёзно воспринял слова учителя и никогда больше не упоминал об этой песне.

- Значит, предмет вашего разговора был весьма опасным, - задумчиво проговорил слизеринец, тем временем стараясь рассмотреть полученную информацию под разными углами.

- Весьма, - согласно кивнул Люпин и добавил: - А если учесть, что Джеймс и Сириус умудрились раскрыть мне некоторые секретные заклятия аврората…

- Тогда выходит, что песня Орфея действительно обладает весьма могущественными свойствами, которые, возможно, помогут исцелить Гарри, - закончил мысль слизеринец и уточнил, боясь снова получить ложную надежду: - Вот только непонятно, откуда отец Гарри мог узнать про эту самую песню Орфея, чем бы она в итоге ни оказалась: зельем, ритуалом или заклятьем.

- Поттеры всегда были могущественным и древним родом, - спокойно ответил Ремус, прекрасно понимая сомнения юноши. - И их библиотека, по крайней мере, та часть, которую мне было разрешено увидеть, была просто великолепна.

- Из этого следует, что часть, скрытая от вас, была не менее впечатляюща, - закончил мысль оборотня староста и уточнил: - Вот только почему наследник Поттеров в столь юном возрасте имел доступ к таким старинным и опасным фолиантам?

- Драко, - стал терпеливо объяснять профессор, - Джеймс был поздним ребёнком. Его родители, маги в весьма солидном возрасте, души не чаяли в единственном сыне. Конечно, это имело некоторые негативные последствия, однако, если Джеймс хотел иметь полный допуск в библиотеку, он его имел.

- В таком случае, - Драко решительно посмотрел на Люпина, - эту песню нужно найти. Как я понимаю, библиотека Поттеров находится в Гринготсе, а значит, доступ к ней имеет только Гарри. То есть, этот способ получения нужной информации мне не доступен.

Преподаватель кивнул, подтверждая правильность хода мысли юноши.

- Таким образом, - тем временем продолжил размышлять Малфой, - нужно поговорить с тем магом, который преподавал ЗОТИ на вашем седьмом курсе.

- Боюсь, что таким способом тебе тоже не удастся ничего узнать, - покачал головой Ремус. - Этот маг погиб за несколько недель до окончания учебного года.

- А я думал, что это нашим преподавателям по ЗОТИ не везёт, - усмехнулся Драко и встал из-за стола. - Однако теперь я хотя бы знаю, что искать, а источник информации можно найти. Мне нужно возвращаться в Хогвартс. Господа, благодарю за ужин и информацию.

- Не за что, Драко, не за что, - произнёс профессор, доставая из кармана уже знакомый брелок. – Держи, с его помощью ты попадёшь в мой класс. Когда будешь уходить, закрой двери. Защита восстановится автоматически.

- Спасибо, - поклонился староста и, активизировав порт-ключ, исчез.

- И зачем ты рассказал ему про эту песню? - недовольно спросил Сивый, как только слизеринец исчез. - Зачем давать парню ещё одну ложную надежду?

- Я давал ему не надежду, - твёрдо проговорил Люпин, - а цель. Цель, которую он будет пытаться достигнуть, а не сидеть под дверью Больничного крыла, со страхом прислушиваясь к доносящимся оттуда звукам.

Фенрир внимательно посмотрел на своего возлюбленного и произнёс:

- Ты хоть представляешь, что сделают Малфои, когда узнают, что из-за твоих слов их наследник нашёл и применил какое-то опасное магическое действие с неизвестными последствиями?

- Представляю, - преподаватель устало провёл руками по лицу, - вот только Драко не сможет ничего найти.

Ремус помолчал, а потом продолжил:

- Мне было любопытно, что имел тогда в виду Джеймс, и я сам искал эту песнь. Конечно, я не посвятил этому жизнь, но усилия приложил достаточные. Однако за всё то время я так и не смог найти даже упоминание на что-либо похожее. Так что я послал наследника Малфоя искать иллюзию.

Фенрир встал и обнял партнёра, понимая, насколько ему сейчас тяжело. Сивый знал, что его Рем любит Гарри, переживает за него и надеется на его скорейшее выздоровление. Вот только преподаватель прекрасно осознавал, что шансы на благоприятный исход ничтожны. И направить не желавшего сдаваться Драко по ложному следу было для оборотня ох как нелегко. Понимая это, вожак только сильнее прижал к себе возлюбленного, дабы поддержать Ремуса, но всё же не удержался и проговорил:

- И всё же мне кажется, что ты ошибаешься насчёт Драко. Парень готов на всё, что угодно, поэтому нужную ему информацию даже из-под земли достанет.

Оборотень хотел было что-то сказать, но не успел. В комнату влетел Патронус в виде совы-сипухи и произнёс тихим голосом:

- Профессор Люпин, нужна ваша помощь. Святой Мунго, и как можно скорее.

Лишь в одном Фенрир Сивый ошибся. Несмотря на всю свою решительность, прибегать к помощи некромантии Драко Малфой не собирался. Для столь серьёзной магии у него ещё не было опыта. Да и возраст не позволял проводить столь сложные ритуалы. Так что слизеринец решил получить информацию из более доступного источника.

Вернувшись в Хогвартс, Драко сразу же направился в свои комнаты, прекрасно понимая, что в сложившейся ситуации свидетели ему только помешают. А если о его намереньях узнает мать или крёстный, то до конца учёбы он будет ходить на отработки к Филчу. И это ещё в лучшем случае. Однако отступать юноша был не намерен.

Закрывшись в комнате и наложив все известные защитные чары, Драко произнёс заклятье вызова. Как староста Слизерина, он имел право на призыв приведения факультета. И вот сейчас юноша воспользовался этим правом. Юноша рассудил, что только маг, живший задолго до его рождения, может что-то знать о загадочной песне Орфея.

- Староста Слизерина, наследник древнего рода Малфоев, ты хотел меня видеть? - посреди комнаты появился, едва слышно позвякивая цепями, Кровавый Барон. - Чем я могу быть полезен?

- Дело не касается факультета, - быстро проговорил староста, перед этим поклонившись призрачному магу. - Ваша помощь нужна лично мне.

- Что ж, наследник, - произнесло приведение после небольшой паузы, - выскажите вашу просьбу, а уж я решу, в моей ли власти помочь вам.

- Барон, - слизеринец твёрдо посмотрел на приведение, - вы знаете, что такое песнь Орфея?

Призрачный маг внимательно посмотрел на стоящего перед ним парня, а потом негромко произнёс:

- Я-то знаю, что это такое, но откуда наследник узнал о давно забытом запрещённом знании?

На мгновение задумавшись, стоит ли говорить правду или всё же лучше ограничиться её частью, Малфой ответил:

- Мне сказали, что эта песня может помочь даже самому безнадёжному магу. Вот только что это такое - неизвестно.

- Помочь безнадёжному магу?.. - криво усмехнулось приведение. – Боюсь, наследник, что вас обманули, и песня Орфея никак вам не поможет. За сим спешу откланяться.

Драко увидел, как призрачный маг медленно поплыл по направлению к двери, и поэтому, не задумываясь, выпалил:

- Барон, а вы видели, как умирает дорогой для вас человек?

Призрачный маг застыл так, словно, староста бросил в него обездвиживающее заклятье. Парень молчал, ожидая, как же приведение отреагирует на столь вопиющую дерзость.

- Да, наследник, - словно через силу произнёс Барон. - Мне довелось это увидеть.

- Значит, вы должны меня понять, - быстро заговорил юноша, страшась, что умерший маг передумает и, не выслушав его, исчезнет, лишив тем самым Гарри единственного шанса на спасение. - Ведь вы знаете, как это страшно, когда ты можешь только смотреть и не в силать хоть что-нибудь сделать.

- Наследник, - призрачный маг развернулся к парню и посмотрел так, что того пробрала дрожь, - ты не понимаешь, о чём сейчас говоришь и о чём меня просишь. И всё же я понимаю твои чувства и потому расскажу, что знаю.

- Спасибо, - произнёс Малфой, надеясь, что Барон не передумает.

- Не благодари меня, - усмехнулось приведение. - Боюсь, когда ты узнаешь, что такое песня Орфея, ты сам поймёшь, почему её нельзя использовать.

- У меня нет других вариантов и очень мало времени, - твёрдо произнес слизеринец, - поэтому, Барон, я вас внимательно слушаю.

- Речь ведь идёт о гриффиндорце, который находится сейчас в лазарете? - внезапно спросил призрачный маг, а потом, не дожидаясь ответа произнёс: - Песнь Орфея - это обращение к магии о восстановлении больного мага или даже возвращении внезапно умершего.

- Тогда это то, что мне нужно! - воскликнул обрадованный Драко.

- Не спеши с выводами, наследник, - произнёс Барон, с сочувствием смотря на слизеринца. - Магия должна признать ушедшего достойным, а это бывает очень и очень редко. На моей памяти такое случалось лишь два раза. Вот только это не самое плохое. Если магия решит, что речь идёт о недостойном, она не только заберёт его, но и накажет просящего.

- Как накажет? - спросил юноша, уже догадываясь, что он услышит в ответ.

- Смертью, весьма нелёгкой смертью, наследник, - произнёс Барон, тем самым подтверждая самые худшие опасения парня. - Именно поэтому о песне Орфея постарались забыть. Слишком много просящих о своих возлюбленных погибли. Погибли в страшных муках.

- Гарри достоин исцеления, - веско заявил Малфой, полностью уверенный в своих словах. - Он столько сделал для нас. Так что, безусловно, магия исцелит его.

- Так же говорили и все остальные, - несколько устало сказал призрачный маг. - Но и это ещё не всё, что ты должен знать. И, боюсь, следующее условие будет ничем не лучше предыдущего.

- И каково же оно? - спросил слизеринец, только сейчас в полной мере понимая, почему любую информацию о песне Орфея постарались уничтожить.

- По легенде, Орфей спускался за женой в подземное царство - царство мертвых. А для того, чтобы его жена Эвредика вернулась с ним в мир живых, певец не должен был оглядываться. Он не мог знать, следует она за ним или нет, - начал Барон рассказ.

- Вот только Орфей засомневался и не смог выполнить поставленное Аидом условие. Он оглянулся, - вспомнил староста конец этой легенды.

- Именно, - кивнул призрак. - Беда в том, что для просящего эти условия словно объединяются. С одной стороны, магия будет погружать его в самые тёмные и мрачные уголки его сознания, заставляя испугаться и отступить. С другой же - даже намёк на сомнение будет означать поражение. Поражение, которое равнозначно гибели обоих магов.

Барон замолчал, давая юноше в полной мере осознать сказанное им. Пауза затянулась.

- Что ж, наследник, - с несвойственной для него грустью произнёс призрачный маг, - как я уже говорил, песня Орфея никак тебе не поможет. Мне жаль, но тебе придётся отпустить твоего гриффиндорца.

- Он пока не мой, - с горечью произнёс парень. И не смог удержаться: - Вы так спокойно говорите об этом, неужели вам совсем не жаль?

- Сейчас в лазарете лежит и борется за жизнь последний из рода боевых целителей, юный лорд Гарри Джеймс Поттер, пожертвовавший собой ради спасения многих магов. Его гибель будет невосполнимой потерей для всего магического сообщества, - торжественно проговорил Барон, а потом более жёстко продолжил: - Вот только ещё большей потерей будет гибель сразу двух наследников. И ещё одно. Подумай, хотел бы Гарри, чтобы один из магов, ради которых он принёс себя в жертву, рисковал бы своей чудом сохранённой жизнью.

И снова в комнате наступила тишина. Малфой сначала думал над полученной информацией, а потом неожиданно даже для самого себя вспомнил их первую встречу с Гарри, там, в магазине мадам Малкин. Вспомнил, как поразил его тогда маленький, плохо одетый мальчик. Привыкший к роскоши, Драко, наверное, и не посмотрел бы в сторону пришедшего второй раз, если бы не его глаза. Глаза подобного цвета он не видел ни у одного мага, посещавшего их мэнор. Зелёный цвет глаз незнакомого мальчика привлёк тогда будущего слизеринца, и Малфою захотелось также произвести благоприятное впечатление. Сейчас староста понимал, какую глупость он тогда совершил, хвастаясь своим статусом и богатством, но в тот момент это казалось самым правильным поведением. Вот только результат был противоположным от ожидаемого. А потом ссора в поезде и непринятая дружба. Удар по самолюбию Драко. И далее годы вражды. Стычки, словесные перепалки, оскорбления, угрозы, противостояния и провокации. Всего и не вспомнишь. Да и не было у юноши желания вспоминать всё это.

Нет, Малфой мысленно возвращался в другие эпизоды. На урок зельеварения, когда он показывал Гарри, как правильно пользоваться ножом. На отработку, когда гриффиндорец учился беспалочковой магии. И их необычайный обед на Астрономической башне, и ночь, когда после ритуала они спали рядом. Ещё слизеринец подумал о том, как он кормил фруктами связанного Гарри и как целовал его после возвращения из Министерства… Вспоминая всё это, Драко понимал, что только с зеленоглазым гриффиндорцем он был счастлив и он пойдёт на всё, чтобы так было и дальше.

- Итак, наследник, - сказал тем временем Барон, прекращая давно затянувшуюся паузу, - я рад, что ты прислушался к голосу своего благоразумия и не собираешься рисковать собою. Именно потому наш разговор останется в тайне, и я не скажу никому о твоём интересе.

Староста кивнул, поняв, что призрак неправильно истолковал его молчание. Однако в данном случае это было только ему на руку. Парень прекрасно понимал, что, если его близкие узнают, какая опасная информация ему известна, меры примутся незамедлительно. У Драко не возникало никаких сомнений, что его заперли бы в мэноре, только бы удержать подальше от Гарри. А это означало, что уверенность Барона в том, что он отступил, нужно было только поддерживать.

- И поскольку на этом наш разговор можно считать законченным, я удаляюсь, - произнёс призрак. - А тебе стоит попрощаться со своим гриффиндорцем.

- Меня к нему не пускают, - ответил Драко, стараясь ничем не выдать своего гнева. Никто не смел говорить о его Гарри так, словно его скоро не станет.

- Но Помфри и её помощницу могут куда-то вызвать из лазарета, - сказал призрачный маг, направляясь к двери, - а значит, у тебя есть шанс пробраться к постели Поттера и в последний раз увидеть его.

Юноша ничего не сказал, поскольку призрак уже исчез. Вместо этого он достал свой галлеон и отправил сообщение братьям Уизли. Ему действительно нужен был шанс для того, чтобы попасть в Больничное крыло. Вот только не для прощания.

Профессор зельеделья Северус Снейп, завернувшись в домашнюю мантию, сидел в кресле возле камина и размышлял. Время уже было позднее, и нужно было ложиться спать, но маг решил немного подумать над сложившейся ситуацией. Раньше, когда он разрывался между двумя могущественными магами, такая роскошь, как личное время, была для него недоступна. А сейчас после исчезновения ненавистных хозяев Снейп наконец мог немного отдохнуть.

На вверенном ему факультете было как никогда спокойно. Его змейки после падения Воландеморта старались лишний раз не раскрывать рта. А уж после визита в Англию Люсинды Нотт-Романовой и прослушанной лекции о чистокровных, магглорождённых и полукровных магах, а также об оборотнях и анимагах, спеси на родном факультете зельедела заметно поубавилось. Сам декан был этому рад, поскольку его подопечные с ещё большим рвением взялись за учёбу и теперь по ответам могли конкурировать с факультетом Флитвика.

Пошла на убыль и вражда с гриффиндорцами, но в этом преподаватель видел заслугу Маркуса Флинта. Бывший капитан пользовался большим авторитетом, и его неоднократные визиты вместе с Оливером Вудом в качестве партнёра заметно повлияли на взгляды зелёно-серебристых.

Ещё одним фактором, из-за которого змейки не задирали львов, были отношения Гермионы и Тео. Староста и слизеринец, не скрывая, носили ритуальные кольца, а это говорило само за себя лучше любых слов. К тому же, юноша всем и каждому мог в лицо сказать, что готов в любой момент повести свою избранницу под венец. Декан прекрасно понимал, что ранее его подопечные могли бы протестовать против таких отношений, однако после сражения в Большом зале, где все могли видеть девушку во всей её боевой красе, возражающих не находилось. Также не находилось и желающих спорить с парнем, который не побоялся инициировать суд над самым сильным магом столетия.

Не стоило также отрицать, что слизеринцам, как и другим учащимся, не было чуждо чувство благодарности. Все оценили, что в Большом зале гриффиндорцы постарались обеспечить всем безопасность, при этом не позаботившись о себе самих. К представителям ало-золотого факультета относились сейчас с огромным уважением, в полной мере оценив их качества. Правда, сами гриффы в большинстве случаев этого просто не замечали, поскольку были поглощены желанием помочь находящемуся в коме другу.

В целом можно было сказать, что школа постепенно избавлялась от губительного влияния Дамблдора. Немало этому способствовали и Нарцисса с Люпином. Именно они настояли на необходимости введения общих требований на уроках, усовершенствовали систему присуждения и снятия баллов, а также ввели ограничения по назначению домашних заданий. Сам Снейп был против последнего, однако леди Малфой нашла очень эффективный способ, чтобы переубедить преподавателя. Ведьма просто пришла к зельеделу со списком домашнего задания одного из учеников, заданного этим днем на завтрашний. Однако ведьма не просто показала этот перечень. Нет, она заставила самого мага написать все эти задания. При этом Нарцисса внимательно следила, чтобы декан слизеринцев не воспользовался каким-либо вспомогательным средством типа прытко пищущего пера. Таким образом, магу пришлось писать несколько свитков за вечер. Но когда он приступил к выполнению задания по зельеделью, то понял, что работать придётся и часть ночи. Так и случилось. Правда, после полуночи к Снейпу пришёл Люциус и потребовал, чтобы ему вернули жену, с которой он хочет поговорить на важную тему. Но и это не смягчило Нарциссу, и она не ушла, пока Снейп всё не дописал. Так что чета Малфоев покинула покои слизеринского декана около двух часов ночи, а сам профессор признал, что ограничения в домашних заданиях всё же необходимы.

Но в данный момент зельедел хотел подумать не об этих изменениях. За сегодняшний день произошли более важные события, нежели улучшение его отношений с учениками. Снейп задумался над своим визитом в дом Блека, и том, что он там узнал. Нет, маг прекрасно понимал, что со стороны анимага он встретит сопротивление. Очевидно, что мужчина не захочет терять единственного родного человека. Вот только особого выбора у Блека не было, и его спешное исчезновение ничуть не улучшало ситуацию. Профессор просто собирался переговорить с Малфоями, чтобы те повлияли на своего родственника. К тому же, Люциус с Нарциссой должны были ещё подготовить Драко к неизбежной утрате. Каково будет крестнику после смерти Поттера, зельедел не хотел даже представлять. Именно поэтому он в очередной раз закрыл глаза на отсутствие старосты в своих комнатах после отбоя. Маг понимал, что в ближайшее время он отнимет у крестника последнюю надежду, поэтому не собирался забирать у парня последнее часы, проведённые в неведении.

Однако, несмотря на то, что зельедел прекрасно понимал, что ему предстоит сделать, он никак не мог прекратить думать о Блеке. Ведь то, что анимаг провёл опасный ритуал, дабы дать возможность младшему брату вернуться, свидетельствовало, насколько Сириусу нужна семья. Снейп не мог не признать, что желание иметь нормальный дом в той или иной степени гриффиндорцу было присуще всегда. А уж после визита к гоблинам оно стало проявляться особенно ярко. Один их завтрак с блинчиками чего только стоил. Все эти факты говорили о том, что Блек становился похожим на описанного в Истории Магии классического анимага. А значит, поиски партнёра не за горами. Или, и преподаватель не мог исключить такой вариант, они уже начались. Иначе чем можно было объяснить эти загадочные отлучки Блека? Нет, конечно, профессор понимал, что горе от потери крестника несколько отсрочит эти поиски. И всё же Снейп отдавал себе отчёт, что в течение года-другого Сириус найдёт возлюбленного и создаст свою семью. Вариант, что партнёр откажет Блеку, маг даже не рассматривал. Богатый лорд, не обделённый умом и внешностью, к тому же, анимаг - мечта половины магического населения, а не жених. Так что Блек недолго будет жить в одиночестве, в отличие от самого преподавателя.

Он в свои сравнительно небольшие по меркам волшебного мира года так и останется одиноким, не слишком любимым учителем, преподающим науку, которая мало кому понадобится в жизни. Конечно, возможно, что теперь, избавившись от всех обязательств, он займётся исследованиями в области зельеделия и даже сделает несколько важных открытий. Но разве сравнима радость от открытия с чувствами того же Гевина Нотта, который в открытую говорит сыну, что через пять лет ожидает прибавление в семействе? И хотя понятно, что мисс Грейнджер с её знаниями захочет продолжить учебу, а значит, с рождением ребёнка пока повременит, но перспективы у молодой семьи всё равно радужные. И что для Гевина каких-то лишних пять лет? Тем более, что у него самого в скорости появится молодой супруг, а уж с темпераментным Уизли скучать точно не придётся.

Что уж говорить про старшего Нотта, если даже Люциус ведёт так, словно у них с Нарциссой новый период ухаживания. Каждый день на завтраке возле тарелки гриффиндорского декана появляются цветы. В обед Нарцисса получает какую-то экзотическую сладость, а на ужин ведьме достаётся драгоценная безделушка. И это при том, что за все две недели Люциус ни разу не повторился. Правда, без казусов не обошлось. В одном букете были настолько редкие цветы, что мадам Стебель обратилась к Нарциссе с весьма необычной просьбой. Старшая преподавательница попросила у молодой коллеги букет, чтобы впоследствии развести эти цветы в теплице. Нарцисса пошла навстречу мадам Стебель, а Малфой-старший, узнав об этой истории, стал доставать не только цветы, а ещё и их семена для теплиц. Нужно ли говорить, что после этого почти вся женская половина Хогвартса стала смотреть на белокурого аристократа, как на божество. А после того, как Люциус предложил директору устроить поочередное дежурство для преподавателей на выходных и несколько расширить полномочия старост в эти дни, учащиеся и учителя были готовы носить его на руках.

Отдельную благодарность лорд Малфой заслужил также за помощницу для мадам Помфри. Северус знал, что сделано это было, дабы не повторились случаи стёртой памяти у медработников. Для этой же цели были закуплены специальные перья для записей историй болезни, но это ни в коей мере не уменьшало пользы сделанного.

В общем, можно было сказать, что, несмотря на все пережитые потрясения и так и не пришедшего в себя Гарри, в Хогвартсе наступили благоприятные времена. Основные перемены решили перенести на начало нового учебного года, но уже сейчас были заметны позитивные сдвиги.

Вот только все эти перемены обходили стороной профессора зельеделья, и маг как никогда ранее понимал это. Понимал, что он так и останется мрачным мизантропом из подземелья, которого на самом деле не ждёт ничего, кроме длинных вечеров, наполненных нескончаемым одиночеством. И праздники, проведённые наедине с самим собой. Раньше некоторые из них профессор отмечал вместе с семейством Малфоев. Однако у мага не было уверенности, что Драко в будущем сможет простить его. А значит, о семейных торжествах в Малфой-мэноре тоже можно будет забыть.

Тем временем камин, возле которого сидел зельедел, заработал. Из огня появилось лицо Фенрира Сивого, который довольно громко позвал:

- Северус.

- Да? - сразу же откликнулся маг, понимая, что вожак не станет его беспокоить в такой час по пустякам. - Что-то случилось?

- Да, - кивнул оборотень. - Нам нужно поговорить с тобой. Прямо сейчас. Открой камин.

Недоумевая, для чего он мог понадобиться вожаку стаи и его избраннику, зельедел быстро исполнил требуемое. Каково же было удивление мага, когда вслед за Фенриром из огня появилась его ученица, Гермиона Грейнджер. А ведь она уже по всем правилам школы должна была спать в своих комнатах, а не находиться за территорией школы.

Тем временем девушка, не давая Снейпу и мгновения, чтобы задать вопрос, заговорила:

- Профессор, ситуация критическая, объяснять некогда. Ответьте, была ли у вас физическая связь с Сириусом Блеком, и если да, то сколько раз?

Опешивший от такой наглости Снейп едва смог проговорить:

- Мисс, вы забываетесь. Я не малолетка из гриффиндорской гостиной, что бы вы могли задавать мне такие вопросы.

Говоря это, маг заметил, как меняются глаза у старосты, становясь всё больше похожими на львиные. Частичная трансфигурация была очень редким явлением и свидетельствовала о силе стоящей перед ним ведьмы.

- А я, - тем временем заговорила староста, и в её голосе слышались рычащее звуки, - глава анимагов, и для спасения жизни своего подопечного могу задать интересующий меня вопрос даже Министру Магии.

- Вот это и называется с места в карьер, - вмешался в разговор молчавший до сих пор Сивый. Потом оборотень продолжил, обращаясь только к девушке: - Гермиона, Ремус находится в Мунго, так что, если будут какие-то изменения, он нам сообщит. И пара минут, чтобы ввести профессора в курс дела, есть. А ты, пока я буду говорить, подкрепись. Сил ты потратила сегодня достаточно.

Гриффиндорка ещё раз гневно посмотрела на преподавателя и последовала совету вожака, вызвав Добби и заказав себе довольно плотный ужин. Зельедел хотел возмутиться такой бесцеремонности, но заметил, что староста выглядит более утомлённой, чем обычно, поэтому промолчал. Тем временем Фенрир, видя, что девушка приступила к еде, обратился к преподавателю. Тон его при этом был достаточно сухим.

- В Cвятом Мунго сейчас находится небезызвестный всем нам Сириус Блек. Его состояние целители оценивают как остро-критическое. Если в ближайший час ситуация не изменится - анимага мы потеряем.

- Что с ним произошло? - не медля спросил Снейп, ещё не до конца веря в сказанное. Как такое возможно? Ведь он говорил с абсолютно здоровым Блеком каких-то пару часов назад.

- Это мы и пытаемся выяснить, - произнёс Сивый, внимательно смотря на преподавателя. Он словно хотел что-то увидеть у того на лице, какую-то эмоцию, но пока не находил. - Известно только, что на анимага было совершено нападение в маггловской части Лондона. Его избили и нанесли несколько ножевых ранений.

Сотня вопросов одновременно завертелась в мыслях мага, но озвучил он самые главные.

- Неужели Сириус, тренированный в прошлом аврор и опытный маг, не смог расправиться с кучкой маггловских отморозков? К тому же, с обычными ранениями в Мунго справляются несколькими движениями палочки.

- В некоторых случаях, - уже с меньшей враждебностью заговорила девушка, - целители не могут справиться. Это бывает, если пациент сам блокирует лечение и не принимает помощи.

- Изысканное самоубийство, - проговорил Снейп, а потом добавил: - Вот только Блек никогда бы не пошёл на такое.

- Возможен вариант, когда партнёр анимага надевает на того ошейник и фактически превращается в хозяина, - проговорил Сивый, снова внимательно изучая лицо зельедела. - В этом случае, если хозяин отдаст приказ, анимаг выполнит его в любом случае.

- Блек сопротивлялся бы при любых обстоятельствах, - с уверенностью заявил маг и уточнил: - И всё же при чём здесь я?

- Только вы, - сказала гриффиндорка, - будучи партнёром Сириуса, могли сказать что-то, из-за чего всё и произошло.

Несмотря на многолетнюю практику, Снейпу не удалось скрыть появившееся на его лице выражение недоумения.

- Мисс, я понимаю, что вы расстроены, - необычайно мягко проговорил преподаватель, - но я никак не могу быть партнёром Блека.

Услышав это, девушка с оборотнем переглянулись.

- Северус, - вкрадчиво спросил Фенрир, - ты действительно не в курсе, что являешься партнёром Сириуса?

Зельедел так посмотрел на Сивого, что тот только бессильно выдохнул.

- Ты действительно не знал. А ведь именно Блек смог тогда в Министерстве пробить защиту Воландеморта. Только ваша установленная связь позволила нам зайти в зал с аркой. Даже Краму не удалось этого сделать, хотя и его избранница там находилась.

- И как же устанавливается связь между анимагом и его партнёром? - уточнил Снейп, нутром понимая, какой ответ он услышит.

- Два физических контакта свидетельствуют о полноправном союзе. А вот один контакт воспринимается магией, как ошейник для анимага с поводком у его партнёра, - ответила гриффиндорка и добавила: - И это возвращает нас к началу нашей беседы. Итак, профессор, ответьте на заданный ранее вопрос.

- Да, у нас была близость, - едва смог выдавить преподаватель. Всё же ему было неудобно говорить на такие темы с ученицей. - И это действительно было только один раз.

- Значит, всё же ошейник, - с едва скрытой горечью и болью произнесла девушка, а потом добавила едва слышно, словно для себя: - Но как же так?..

- Мисс, это была случайность, - поспешил объясниться маг, которому не нравилось выглядеть злобным монстром в глазах присутствующих. - Мы оба были пьяны и речи о каком-либо партнёрстве не шло.

- Вы ошибаетесь, профессор, - покачала головой староста. - После ритуала, который прошёл Сириус, ему пришлось принимать специальное лекарство - так называемый подавитель для анимагов. Именно им я напоила в своё время Блейза Забини и именно его очень долгое время принимала сама. Это зелье позволяет контролировать свои инстинкты и не бросаться к избраннику с признаниями при первой же возможности. Вот только с алкоголем подавитель несовместим, и Блек никак не мог быть пьян.

Эти слова в одно мгновение расставили всё на свои места. И запах незнакомого зелья, и то, как анимаг подносил свой стакан к лицу, а потом выплескивал его содержимое в камин, и то, что дыхание Сириуса не пахло огневиски, когда зельевар его целовал. Вот только это понимание никак не улучшало сложившуюся ситуацию.

- Думаю, сейчас не важно, кто и что пил, - снова заговорил Сивый, - сейчас главное - понять, почему Блек находится в Мунго в столь плачевном состоянии.

- И всё же я не верю, что такой волшебник, как Сириус, не смог бы сопротивляться этому так называемому ошейнику, - сказал Снейп, размышляя над тем, что он только что узнал. - Не стоит забывать, что он выбрался из Азкабана, а это кое-что да значит.

- Профессор, - вкрадчиво спросила Гермиона, - а вас никогда не удивляло поведение Минервы МакГонагалл? Множество анимагов погибло за все эти годы, а она ничего так и не предприняла. Вам это не казалось странным и не насторожило, что опытный преподаватель трансфигурации безучастно стояла посреди битвы и даже не попыталась выставить щита?

Девушка замолчала, однако мужчины понимали, почему она сделала эту паузу и как нелегко даются ей эти слова.

- Профессор, вы не понимаете, что такое магический ошейник для анимага, - снова заговорила староста. - Слово партнёра - словно откровение свыше, легче перестать дышать, чем не выполнить его просьбу. И никто не сможет противостоять этой связи, как бы страшно это ни звучало. И если бы вы попросили у Сириуса вырезать своё сердце, он только бы спросил, каким ножом ему воспользоваться.

- Но откуда вы это знаете? Ведь у вас не было ошейника, - сказал ошеломлённый услышанным зельедел. Только сейчас он понял, как Сириус рисковал, находясь рядом с ним. Ведь привычный к их прежним пикировкам, сам маг мог бы сказать лишнего, а для анимага это закончилось бы весьма и весьма трагично. Хорошо, что в то время, как они искали крестражи, никаких конфликтов между ними не возникало. Теперь же зельеделу стало понятно, почему Блек неукоснительно выполнил его же первое требование никогда не вспоминать о том, что между ними было. И хотя самому анимагу наверняка хотелось изменить их отношения в лучшую сторону, сделать этого он никак не мог.

- У нас с Тео поначалу всё тоже сложилось не самым лучшим образом, - тихо произнесла гриффиндорка, - и мой избранник, сам того не подозревая, после нашего первого раза отдал приказ, тем самым активизировав не самую лучшую связь. И поверьте, профессор, тех ощущений мне не забыть никогда.

Девушка замолчала, думая о чём-то своём. Мужчины тоже сохраняли тишину, размышляя над услышанным.

- И всё же мы отвлеклись, - снова заговорила гриффиндорка. - Сейчас важно узнать, что вы сказали Сириусу, из-за чего он не сопротивлялся при нападении и теперь не подпускает к себе целителей.

Снейп твердо посмотрел на старосту, понимая, что его ответ вызовет очередную вспышку гнева и произнёс:

- Я пришёл сегодня к Сириусу Блеку, чтобы поговорить с ним о Гарри. А точнее попросить, чтобы жизнедеятельность Гарри прекратили поддерживать искусственно.

Краска вмиг схлынула с лица девушки. Она настолько побледнела, что зельедел испугался, не станет ли ей плохо прямо сейчас.

- Вы сказали ему об этом?.. - едва слышно прошептала староста. - Вы попросили его погубить единственного родного человека, который любил Сириуса, был его семьей, в то время как сами не захотели принять его любовь?

- Я не успел, - честно признался преподаватель, ожидая последующей за его словами бури. - Сириус понял, к чему я веду, и ушёл до того, как я озвучил свою просьбу.

- Но одного осознания того, что ему придётся сделать, хватило, чтобы анимаг пошёл искать смерти, - произнёс Фенрир после слов мага, окончательно разобравшись в произошедшем.

- Но зачем?! - вдруг воскликнула староста. - Зачем вам понадобилось об этом просить? Ведь вы же… Вы нашли с Гарри общий язык. Или же вам так ненавистен сын мёртвого врага, что вы просто не смогли дождаться его гибели?

Снейп смотрел на бросающую ему в лицо оскорбления девушку с сочувствием. Он понимал, что сейчас ею движет гнев и горе. И если месяц назад он проклял бы любого за подобные слова, то сейчас ему хотелось успокоить и утешить несчастную гриффиндорку. Но у мага не было такой возможности. Всё, что у него было, - это знания, и ими он решил поделиться.

- Гермиона, - спокойно произнёс профессор, - ещё недавно вы спасли жизнь Драко, опираясь на данные, полученные из семейных хроник Блеков. Сейчас я предлагаю вам прочитать хроники моей семьи, чтобы понять, чем я руководствовался, идя к Сириусу со своей чудовищной просьбой.

Сказав это, маг призвал увесистый фолиант и открыл нужный раздел. Девушка с недоверием посмотрела на преподавателя, но книгу приняла. Сам же зельевар в этот момент шагнул к камину.

- Северус, а ты куда? - спросил удивлённый таким поступком Сивый.

- В Мунго, исправлять свои ошибки.

Хогвартс снова лихорадило. Что произошло, никто из учеников доподлинно не знал, и версии выдвигались самые фантастические.

Началось всё как всегда с завтраком, на котором Флитвик объявил, что декан Слизерина, который должен был сопровождать учеников в Хогсмит, временно занят и его заменит профессор Хутч. Новость была воспринята с энтузиазмом, поскольку все знали, что преподаватель по полётам будет гораздо лояльнее относиться к различным покупкам, чем суровый зельевар.

Однако, несмотря на радость, известие вызвало также недоумение. За все годы преподавания Снейп не присутствовал в школе только в тех случаях, когда его через метку вызывал Тёмный Лорд. Что теперь стало причиной отсутствия мага, было не понятно. Но мнения всех учеников сошлись на том, что зельедел начал какое-то важное исследование и поэтому некоторое время будет отсутствовать. Большинство учащихся при этом сетовало на то, что Снейп начал работать в субботу вместо понедельника. В таком случае у многих было бы отменено ещё и зельеделье.

Однако на одних новостях утренние происшествия не закончились. Ближе к концу завтрака в Большой Зал вбежала помощница мадам Помфри и срочно вызвала в лазарет директора и деканов Гриффиндора и Слизерина. При этом лицо у юной медсестры было такое, что Флитвик незамедлительно отправил Снейпу Патронуса, немедленно вызывая того в Больничное крыло.

Но это было ещё не всё, о чём медсестра попросила директора. По её просьбе в Большом Зале на неопределённое время задержали пятые-седьмые курсы всех факультетов. Конечно же, это вызвало некоторые протесты у учеников. Но не сильные, поскольку все прекрасно понимали, что преподавателей вызвали к Гарри Поттеру. А вот срочность вызова свидетельствовала о весьма серьёзных изменениях в состоянии гриффиндорца.

Вот только при чём здесь старшекурсники, было непонятно. Только спросить о произошедшем было не у кого, так как ближайшей подруги Национального Героя не было на завтраке. Отсутствовали также и Нотт с Малфоем.

В общем, напряжение в зале, вызванное незнанием, возрастало с каждой минутой. Ученики тихо переговаривались между собой, обсуждая, что же могло произойти, когда в помещение влетела серебристая лань. Патронус подлетел к следящему за порядком Ремусу Люпину. Услышать послание, переданное преподавателю, было невозможно, однако оборотень тут же поднялся и, подойдя к гриффиндорскому столу, обратился к сидящим за ним близнецам Уизли:

- Господа, вас вызывают в лазарет. А меня попросили сопроводить вас. Что касается остальных, то вам разрешили отравляться в Хогсмит.

Сказав это, оборотень направился к двери. Вслед за ним пошли и братья Уизли. А за ними наблюдали все удивлённые старшекурсники.

- Фред, Джордж, мы подождём вас! - крикнул им вдогонку Ли Джордан и едва слышно добавил: - Возвращайтесь с добрыми вестями.

- И почему вас могли вызвать? - тихо спросил Люпин, когда за ним закрылись двери и никто уже не мог услышать, о чём говорила вышедшая троица.

Братья только синхронно вздохнули, из чего оборотень сделал вывод, что их проступок весьма и весьма серьёзен. Не говоря больше ничего, преподаватель со студентами направились к Больничному Крылу.

У его дверей их уже ожидали. В своей любимой позе, сложив руки на груди, стоял профессор зельеделья Северус Снейп.

- Ремус, спасибо, что привёл их, - кивнул маг оборотню и без каких-либо переходов сказал: - Вы знаете, из-за чего вас вызвали?

- Да, сэр, - синхронно произнесли юноши.

- Я слушаю вашу версию произошедшего вчерашней ночью, - декан говорил так, что даже у Люпина мороз пошёл по коже. - И не дай вам Мерлин что-то утаить или перепутать.

- Вчера, после отбоя, - начал Джордж, - с нами связался Драко и попросил о небольшой... услуге. Ему нужно было проникнуть в Больничное Крыло, но так, чтобы ни мадам Помфри, ни её помощница об этом не узнали. Нас он просил на некоторое время их нейтрализовать. Что мы собственно и сделали, применив к ведьмам сонные чары.

- Я опускаю тот факт, что вы совершили преступление, - ледяным тоном произнёс зельедел, - но вы хотя бы понимаете, что оставили на ночь школу, полную детей, без медицинской помощи?

- Сэр, - на этот раз заговорил Фред, - если бы что-то случилось или сработали сигнальные чары, женщины сразу же проснулись бы. Мы специально модифицировали это заклятье, дабы избежать описанной вами ситуации.

- Допустим, - в разговор вмешался Ремус, - но мадам Помфри со вчерашнего дня запретила все визиты к Гарри, поскольку они приносили только вред. Зачем же Драко было идти к нему?

От сказанного на лицах братьев появилось неподдельное изумление и недоумение.

- Мы вчера не были у Гарри, потому и не знали о запрете, - тихо произнёс Джордж.

- А когда Драко попросил нас, то мы решили, что Помфри просто старается не допустить чрезмерного утомления старосты, - продолжил Фред.

- Мы никогда бы не сделали ничего, что могло бы навредить Гарри или Драко, - добавил Джордж, и Фред кивнул, соглашаясь со словами брата.

Преподавателям было понятно, что братья говорят правду, вот только легче от этого не становилось. Снейп тем временем пристально смотрел на близнецов, очевидно, собираясь устроить им разнос за столь вопиющее нарушение правил. Однако Джордж воспользовался этой паузой, чтобы задать интересующий его вопрос:

- Что с нашими друзьями?

Снейп не ответил и задал встречный вопрос:

- Драко сказал, что конкретно он собирается делать в лазарете?

Заметив, что братья переглянулись, маг резко добавил:

- Отвечайте правду.

- Он собирался петь колыбельную Гарри, - вместе произнесли братья.

- Чушь, - произнёс подошедший как раз в это мгновение Люциус. - Мой сын не умеет петь. Северус, я пришёл как только смог, вот только камин в Больничном Крыле заблокирован, пришлось воспользоваться твоим.

Маг только кивнул, ничего не ответив на слова друга. А тем временем заговорил заметно побледневший оборотень.

- Мальчики, это очень важно. Староста сказал именно «петь колыбельную» или же он воспользовался каким-то другими словами?

- Было уже очень поздно, когда мы встретились с Малфоем, - медленно проговорил Фред, словно одновременно размышляя над тем, что он говорит.

- И мы пошутили, что Драко идёт петь Гарри колыбельную, - продолжил Джордж в такой же медленной манере, как и брат.

- А староста рассмеялся и с какой-то бравадой ответил, что у него есть просто волшебная песня, - снова заговорил Фред.

- Песня, которая не звучала уже несколько столетий, - уточнил Джордж, - так он нам ответил.

- Мы ещё потом решили, что Драко нашёл какое-то старинное средство, чтобы помочь Гарри, - добавил Фред.

- И вам не показалось странным… - начал было зельедел, но его остановил Люпин.

- Северус, - проговорил бледный до синевы оборотень, - отпусти мальчиков, они ни в чём не виноваты.

Зельедел внимательно посмотрел на Ремуса, словно собираясь рассказать, что он думает об этой просьбе, однако оборотень продолжил:

- Я знаю, какую песню имел в виду Драко.

Услышав это, декан слизеринцев махнул рукой, давая понять студентам, что они могут быть свободны. Братья несколько мгновений не двигались с места, словно надеясь, что им всё же скажут о произошедшем. Но поняв, что старшие маги не собираются делиться информацией, пока они не уйдут, быстро откланялись.

- Вчера после визита в Больничное крыло твой сын, Люциус, пришёл ко мне и попросил как можно быстрее устроить ему встречу с Фенриром, - начал оборотень после того, как Уизли скрылись за поворотом. - Я выполнил просьбу и перенёс его в наш дом.

- Но зачем? - спросил удивлённый аристократ, а вот Снейп молчал, уже догадываясь, о чём его крестник хотел поговорить с вожаком стаи.

- Ради исцеления Гарри Драко был готов обратиться, - просто ответил Люпин.

Малфой-старший застыл, потрясённый. Он никак не ожидал, что его сын может зайти так далеко ради спасения гриффиндорца.

- Но, как я понимаю, Фенрир ответил отказом, - уточнил зельедел.

- Стать одним из нас можно было только в полнолуние, - ответил Ремус.

- Вот только у Гарри столько времени нет, - проговорил профессор и задал очередной вопрос: - И что случилось дальше?

- Драко был огорчён, и это ещё мягко сказано, - ответил Люпин. - Для того, чтобы он совсем не отчаялся, я рассказал о том, что слышал когда-то от Джеймса Поттера. Я рассказал Драко о песне Орфея.

- Значит, это ты рассказал моему сыну, - угрожающе проговорил Малфой, - как провести древний опасный ритуал, от которого Драко впал в кому?

Малфой ещё не успел договорить, как в его руках уже появилась палочка и он послал режущее заклятье в оборотня. Однако Ремус не просто так занимал пост преподавателя ЗОТИ. Профессор без особых усилий выставил щит, и заклятье срикошетило в стену.

- Люциус, - тем временем попробовал обратиться к благоразумию мага Люпин, - выслушай меня.

Однако аристократ не обратил на эти слова никакого внимания. Наоборот, в оборотня полетело ещё несколько опасных лучей. Но Ремус легко справился и с этими заклятьями. Это только распалило гнев аристократа, заставляя снова и снова нападать на преподавателя.

Вдруг дверь Больничного Крыла, возле которой и приходила стычка, отворилась и в коридор вышла Нарцисса Малфой. Северус Снейп, до этой минуты безучастно наблюдавший за происходящим, едва успел выставить свой щит, дабы уберечь ведьму от летящего в неё луча.

- Что здесь происходит? - ледяным тоном произнесла женщина, в то время как Люциус, увидев жену, прекратил свои нападки. - Что вы опять затеяли вместо того, чтобы искать способ помочь Драко и Гарри?

- Всё произошло из-за Люпина! - с яростью выпалил Малфой, ещё не успокоившись после поединка. - Именно с его подачи Драко в таком состоянии.

Нарцисса внимательно посмотрела на заметно сникшего оборотня, но обратилась к мужу:

- Дорогой, надеюсь, что, прежде чем затеять бой, ты узнал все подробности произошедшего, в том числе и то, как можно помочь нашему мальчику?

Говорила ведьма таким ледяным тоном, что всех присутствующих мужчин бросило в холодный пот. А Люциус, так же как и Ремус, заметно сник, утратив весь свой боевой запал. Заметив это, ведьма смерила мужа гневным взглядом и заговорила со стоящим в стороне зельеделом:

- Северус, а ты, находясь здесь, почему разыгрываешь из себя соляной столб? Почему ты не попытался образумить этих глупцов?

- Люциусу нужно было спустить пар в связи с полученными новостями, - поспешил оправдаться маг, который тоже почувствовал себя весьма и весьма неуютно. - А причинить вред Ремусу он не смог бы в силу разницы магических сил. Ситуация была полностью под контролем, ещё пара минут - и всё стихло бы само собой.

- Вот только эти пару минут можно было потратить на что-то полезное, - ведьма вновь посмотрела на мужа и оборотня так, что те снова заметно сгорбились, пытаясь казаться меньше. Видя это, Снейп внезапно порадовался, что Нарцисса его коллега, а не учитель.

- Заходите, обсудим ситуацию внутри, - сказала женщина, открывая дверь в лазарет, а потом, обернувшись, уточнила: - Или вы предпочтёте продолжить своё представление для всех проходящих мимо учеников?