Под моими окнами проходит оживленная улица. Между проезжей частью и домом (а я живу на втором этаже) прямо напротив окна торчит огромный рекламный щит. Его установили недавно, не перпендикулярно дороге, а под небольшим углом; с тех пор ко мне в комнату постоянно заглядывает какая-нибудь симпатичная девушка. Время от времени они меняются, были даже периоды безликих плакатов — пачка сигарет, парящая над американскими небоскребами, — но как правило, там все-таки девушки и, в общем, приятные.

Я и сам содержу маленькую рекламную контору, которая влачит бессмысленное существование в ожидании настоящего заказа. Вроде такого щита. Лена, моя секретарша, очень даже могла бы украсить такой огромный плакат, независимо от предмета, который соблазняла бы вас купить: таблетки от головной боли, лимонад, презервативы или автозапчасти. Фотограф Миша в начале работы над каждым проектом неизменно предлагает сделать Леночку рекламным лицом очередного заказчика. Теперь мне надоело, а поначалу я отвечал что-то вроде того, что эта шваль не заслуживает даже надписей углем на стенах, довольно с них наших листовок и самоклеек. Леночка — лицо нашей фирмы и больше ничье.

Хотя, пожелай заказчик вот такого щита — и Лена украшала бы его. Или я потерял бы секретаршу и подругу. Впрочем, черт его знает…

В окно заглядывало лицо девушки, страшно похожей на Леночку. Но не она. Я почему-то был уверен, что это — девушка, которую я когда-то давно знал. Мы вместе учились в школе, я был в нее влюблен и даже несколько раз приглашал на свидания. Потом она вроде бы поселилась где-то в пригороде. Многие мои знакомые детства жили теперь там.

Черт возьми, я даже не мог вспомнить, как ее звали.

Девушка со щита уговаривала отведать таблетки. FANTAZIN было написано на коробочке, а слоган поверх всей картинки гласил: «ФАНТАЗИН — боль в прошлом».

Довольно идиотское название для лекарства, подумал я, и заметил логотип фирмы в углу коробки: FANTA-FARM, и гном с мечом и таблеткой вместо щита. Ничего более дурацкого придумать было нельзя. Вот если бы эту рекламу заказали моей фирме…

Если бы я делал эту рекламу! Я плюхнулся на диван, закрыл глаза, и перед мысленным взором прошла череда плакатов, один лучше другого. Половину из них, правда, выполнить было бы нереально, — что правда, то правда, меня порой заносит, — но оставшихся хватило бы на шикарную кампанию. Может, вытеснившую даже прочие препараты, кроме, разве что, анальгина. Это название нацарапано у всех на внутренней стороне черепа, а мозги пропитаны им, как губка.

Fantazin.

Под конец рабочего дня я решил съездить в офис. Интересных дел не было, а с текучкой справлялся Дима — четвертый и последний сотрудник фирмы. Десять часов он сидел у нас за компьютером, потом ехал домой и еще десять шарил по серверам. Четыре оставшиеся часа в сутки он тратил на дорогу домой и в офис, еду и сон. Если бы наши компьютеры подключить к Интернету, он бы сэкономил на поездках. Правда, тогда бы он копался в сети все двадцать часов…

Когда я вошел в приемную, официальная Леночкина улыбка сменилась дружеской. Мне нравилось наблюдать, как меняется ее лицо; иногда я даже специально расстраивал ее, а потом утешал, и она знала, зачем я это делаю, но все равно расстраивалась и утешалась искренне. В видеорекламе выразительности ее лица не было бы цены.

— Здравствуй, Леночка.

— Здравствуй.

Это приветствие нужно было, чтобы определить, в каких мы отношениях в данный момент. Мы были одновременно начальником и подчиненной, добрыми друзьями, романтическими влюбленными и циничными любовниками. Не буквально одновременно — эти роли постоянно менялись.

— Чем занимаешься?

— Собираюсь уходить.

Мы были друзьями. Можно было пригласить ее на чашечку чая, но она отказалась. Ей надо было съездить к какой-то родственнице. У той на прошлой неделе был день рождения. Или будет на следующей — неважно. Важно, что сегодня — единственная возможность навестить ее.

— А что парни?

— Мишка свалил еще днем, ему делать нечего, а Димка пашет.

Мне тоже здесь нечего делать. Улюлюкнул телефон, но звонил не клиент с большим заказом, а Леночкина подружка. Я побродил по приемной, подошел к двери и помахал Леночке рукой; не отрываясь от разговора, она сделала ответный жест. В дверном проеме я вдруг остановился и обернулся.

— Минуточку, — сказала Лена в трубку и уставилась на меня.

— Кстати, ты знаешь, что такое — фантазин?

— Что?

— Ничего. До завтра.

По дороге домой я задержался у аптечного ларька и купил этот проклятый фантазин. И еще всю дорогу пытался вспомнить, как звали ту школьную подругу, но так и не смог. А ведь мы целовались, и я шептал все уменьшительные варианты ее имени.

Я не стал ничего специально готовить или разогревать себе на ужин. Посмотрел телевизор, потом вынул коробочку лекарства. На бумажке, вложенной в нее, было написано, что таблетки можно принимать при головной, зубной, сердечной боли, при травмах, гастрите и язве желудка, ожогах и — список тянулся бесконечно. Просто какой-то универсальный препарат. Панацея.

В коробочке были не таблетки, а капсулы. Я раздавил одну, и на пальцы высыпался голубоватый порошок. Совершенно безвкусный я лизнул его; ощущение было, что во рту мелкий-мелкий песок. Кристаллики долго не растворялись, пришлось проглотить их.

Перед сном я съел капсулу фантазина целиком. Сам не знаю, зачем.

В десять утра в моей квартире раздался междугородний телефонный звонок.

— Здравствуйте. — Приятный мужской голос. — Зовите меня просто Виталий Юрьевич. Я менеджер рекламного отдела фирмы Fanta-Farm. Слышали про такую? Нам требуется провести хорошую рекламную кампанию. Нашего нового препарата.

— Фантазин?

— Именно. — Голос просто наполнился удовлетворенностью до краев. — Способно ли ваше агентство взяться за эту работу? Вот что я хотел бы узнать.

«Взяться-то любой дурак способен», — мелькнула мысль, потом я вспомнил вчерашние прожекты и то, как долго мы ждали настоящего большого заказа.

— Я даже думал уже, что как можно сделать.

— О! Чувствую профессионала. Пришлите курьера, мы передадим необходимые материалы. Наше представительство находится в Выборге…

— Я приеду сам. Я обязательно принимаю непосредственное участие в работе над каждым проектом.

— О! Я не ошибся. Мы с вами профессионалы. — Он сообщил адрес и посоветовал, как лучше добраться. — Жду вас в половине третьего.

— А почему вы позвонили мне домой, а не в офис? — но из трубки уже доносились короткие гудки.

Я позавтракал фруктами и отправился в путь. Выборг мне очень нравился. Я вообще люблю прибалтийские города, во всяком случае те, где доводилось бывать. Впрочем, любой город, в котором оказываешься проездом (а почти все путешествия — дорога из дома домой), оставляет воспоминания о мелких необычных происшествиях. Все, что в них происходит и встречается — самое обыкновенное, но оно видится, что ли, под другим углом. Тени от солнца других широт.

Виталий Юрьевич дожидался меня в своем кабинете. К нему не было барьера из секретарш и охранников. Представительство Fanta-Farm размещалось в маленьком двухэтажном особнячке, и, судя по запаху, где-то там была еще столовая или кафе. Сам менеджер рекламного отдела внешность имел совершенно никакую. Составляя фоторобот этого человека, можно было получить, что угодно. Единственной особой приметой были восклицания в начале каждой фразы.

— О! Я вас жду. — Когда я открыл дверь, он торчал около нее, а не за столом, так что создалось впечатление, что хозяин кабинета действительно нетерпеливо поджидал меня под дверью.

На специальном столике лежала стопка приготовленных для меня бумажек и фотографий и горка коробочек. Fantazin. Кроме уже известных мне капсул, лекарство было в таблетках, порошках, каплях, даже в баллончиках с распыляющей насадкой.

Я вспомнил ощущение песка на зубах. Неужели эти кристаллики растворяются? Почему-то очень ясно представилось, как они до сих пор лежат на дне желудка, такие же голубоватые.

На стене красовалась маленькая копия плаката напротив моего окна. Совершенно точно, это она, моя одноклассница и первая любовь. Как только ее зовут?..

Виталий Юрьевич налил в две чашечки кофе и принялся объяснять, что компания хочет от меня. И вдруг я с ужасом понял, что ничего не понимаю. Даже отдельных слов, будто он говорил на незнакомом мне языке, — ощущение из страшного сна. Я потер щеки и незаметно ущипнул себя, потом попросил менеджера повторить сначала. Что-то я себя неважно чувствую.

Он механически улыбнулся и вынул из кармана коробочку. Fantazin. В этой были таблетки, одну он протянул мне, другую заглотнул сам. Я взял таблетку двумя пальцами. Она была странного вида: диаметром больше обычной и тоньше. Как монета.

— О! — воскликнул мой собеседник. — Глотайте. Это поможет. Мы все пользуемся только лекарствами нашей фирмы. Такое правило. И все работники Fanta-Farm абсолютно здоровы.

— Похоже, ваше лекарство лечит от всех болезней.

— Не от всех. И не лечит. Фантазин устраняет любые неприятные симптомы. Все симптомы. Человеку становится хорошо. Но лекарством нельзя злоупотреблять. Болезнь-то продолжается. Мы обязательно указываем на каждой коробке, что параллельно необходимо проводить обычное лечение.

Никакой подобной надписи на своей коробочке я не помнил, но не стал говорить об этом. Мне почему-то показалось, что вернувшись домой, я увижу эту фразу и на коробке, и в инструкции. По-моему, даже, она там была.

Мы вернулись к обсуждению рекламной кампании. Разъяснив все вопросы и собираясь уже уходить, я бросил взгляд на плакатик на стене. Девушка с забытым именем. Я спросил:

— Виталий Юрьевич, удовлетворите мое профессиональное любопытство. Кто делал вот это?

— О! Мы сами. Наше представительство здесь — это мой отдел и лаборатория. Кстати, очень хорошая лаборатория. На самом современном уровне. Лучшие фармацевты России. А на плакате, между прочим, — Мисс Ленинградская область. Виктория… М-м-м… не то Моргунова, не то Моргулова. Выскочило из головы. Очень симпатичная девушка.

Нет, не она, подумал я. Не помню, как звали ее, но точно не Виктория и фамилия точно не на «М».

Всю обратную дорогу в голове вертелись стишки. Самой пристойной рифмой была фантазин — кретин.

В офис ехать было уже поздно, и я приволок сумку с образцами домой. Позвонил Леночке, объяснил ситуацию. Она даже захлопала в ладоши:

— Двадцать щитов и на пятьдесят тысяч баксов в газетах? Значит, живем?!

— И это только начало.

— Ты говоришь, фантазин? — ее голос вдруг стал очень серьезным. — Я вчера была в гостях у тети, она рассказала про свою школьную подругу. Та недавно умерла от рака. Она ела этот фантазин до последнего дня и чувствовала себя неплохо. Выглядела, по крайней мере. Тетя говорит — никакой боли и в сознании.

— Наверно, это действительно что-то фантастическое, — мне не хотелось говорить о своих опытах с этим лекарством. — Слушай, Лена, я страшно устал, так что ты разыщи Мишу, пусть он завтра утром заберет у меня сумку с этим барахлом. С образцами. С завтрашнего дня начинаем работать.

Сам я попытался начать работу сразу же. Только эффект был на уровне давешнего «кретина». Черт побери, ведь это было вчера — куча распрекрасных идей! Куда они подевались?

Часам к одиннадцати я дошел до предела. Нервы взвинчены, кровь кипит от злобы, голова тупая, как том истории КПСС. Бог с ним, что в таком состоянии нельзя работать, но ведь и заснуть невозможно!

Я заварил крепкий сладкий чай (может, как снотворное это не лучшее средство, но вполне сойдет, чтобы успокоиться) и проглотил капсулу фантазина. Потом достал из коробочки еще одну и раздавил ее. На ладонь брызнул матовый, слегка голубоватый сироп, так неожиданно, что я вздрогнул. Такой же безвкусный, но еще более противный, чем порошок. Очень похожий на сперму. Я тщательно вымыл руки и улегся с книжкой. Уснул я, по-моему, не успев перевернуть страницы.

Мне снилась девчонка, в которую я был влюблен в школе. Такой, как я ее знал в четырнадцать лет. Она смеялась и предлагала мне попробовать фантазин. Таблетки были размером с блюдце и тонкие, как бритва. Она поднесла одну к своему рту, губы раздвинулись, как утиный клюв, и поглотили таблетку, а девчонка превратилась в молодую женщину с рекламного плаката. Она съела еще таблетку и превратилась в Леночку. Потом в Виталия Юрьевича. И все они предлагали лекарство мне, но я не хотел и боялся. Вдруг я догадался, что следующее превращение будет в меня, и таким образом я буду вынужден тоже съесть таблетку. Логика сумасшедшего, но во сне она была безупречна. Слава богу, меня разбудил Миша, пришедший за моей добычей из Выборга.

Пока я приводил себя в порядок, наш фотограф-художник слонялся по квартире и наконец заметил рекламный щит под окном.

— Трах-та-ра-рах, — протянул он. — Уж не этой ли дрянью нам предстоит заниматься?

— Угадал, — ответил я.

— Фан-та-зин, — Миша словно попробовал таблетку на вкус. По-моему, название, даже такое, было приятнее самого лекарства. — Ничего девчонка. Но без изюминки. Не spice girl.

— Между прочим, это Мисс Ленинградская область.

— Ох, прошу пардону, ваша миловидность. — Он шутовски поклонился перед окном. — Впрочем, в вашем фанталэнде, похоже, грядет государственный переворот. Скоро наша Леночка будет у вас королевой, президентом и премьер-министром.

— Не, Леночку ты не трожь.

Я уже оделся и возился с завтраком на кухне. Для себя одного я не стал бы стараться, но Миша выразил желание плотно перекусить. Ему все не сиделось, он бродил от плиты к окну и задумчиво шевелил губами. Наконец остановился, поднял палец вверх и продекламировал:

— Заходите в магазин — покупайте фантазин!

— По е. льнику получит то, что вас гнетет и мучит, — без паузы добавил я, и мы расхохотались. — Таких экспромтов я насочинял вчера на томик собрания сочинений. И ни одного, что бы можно было бы использовать. Так что теперь твоя очередь думать.

В офисе я устроил общее собрание. Популярно объяснил, насколько нам важен этот заказ, парней отправил творить в соавторстве, а Леночку посадил на телефон гнать всю мелочевку и договариваться с исполнителями. Работа закипела, и сам я мог закрыться в каморке, называемой кабинетом директора фирмы, и поиграть в «Doom». К обеду мы снова собрались в приемной.

Леночка со своей работой справилась, но Миша и Дима выглядели смущенно.

— Почему-то ничего не идет в голову, — оправдывался фотограф. Развязности как не бывало. — Только всякие идиотские стишки, даже Димке.

Наш компьютерщик за всю жизнь не срифмовал двух слов.

— Самое лучшее, что получилось — вот, — и он без выражения зачитал:

Лена хихикнула; это выглядело как начало истерики. Я посмотрел на парней, но они пялились куда угодно, только не на меня.

— Абсолютный маразм, — подытожил я. — Никаких стишков на фиг не надо. Подумайте над концепцией, детали придут потом.

Я прислушивался к своему голосу и не узнавал. Казалось, что вместо головы у меня телевизор. Не было ни одной своей мысли. Если это творческий застой, то вся надежда на мальчиков. Но они, похоже, были готовы подвести.

До меня издалека донесся голос Миши:

— Может, это… если все мы в… кризисе, просто передадим заказ кому-нибудь еще. Получим свой процент за посредничество…

Нет, это просто массовый гипноз. Мы все участвуем в каком-то паршивом спектакле. И снова, как в кабинете фанта-фармского менеджера, я потрепал себя по щекам и ущипнул, а затем потянулся к карману и выудил из коробочки таблетку. Точь-в-точь такую, как у Виталия Юрьевича. Я проглотил ее, и пелена разорвалась.

Я подтолкнул коробочку по столу ребятам; ни о чем не спрашивая, они взяли по таблетке. Кроме Лены.

Уже довольно поздно вечером, так ничего путного и не придумав, мы стали-таки расходиться. Леночка долго собиралась, а потом предложила мне пригласить ее к себе. Я и сам хотел это сделать, да никак не мог понять, кто мы сейчас друг другу.

После прогулки пешком (романтические влюбленные) мы устроились в полумраке комнаты, тихо разговаривали и целовались. Вдруг все пошло наперекосяк — с того момента, как у меня из кармана вывалилась проклятая коробочка. Лена прибавила освещения и встала спиной к окну.

— Слушай, а откуда вообще взялся этот Фанта-Фарм? Они не звонили в офис…

— Тот тип позвонил мне прямо домой, с утра пораньше. Я еще хотел спросить его, почему не в контору, но он быстро повесил трубку. Я думал, что ты дала мой телефон, потому что дело срочное…

— Я не давала. Я вообще услышала о нем только от тебя.

— Фанта-лэнд, — пробормотал я.

— Что?

— Фанталэнд — волшебная страна, где все жрут фантазин. Так придумал Миша. А королева этой страны — на плакате у тебя за спиной. — Лена обернулась и посмотрела в окно. — А еще он сказал, что мы готовим переворот и королевой станешь ты. Обычная история. Что ты там увидела?

Лена все еще смотрела в окно, не слыша моих слов. Я подошел и тоже остолбенел.

С рекламного щита смотрела Леночка.

Я еще подумал, что если бы это увидел Миша, он почувствовал бы укол профессиональной ревности. Момент схвачен грамотно, лицо как живое. Застывшая Лена по эту сторону окна казалась подделкой.

— Фанта-стика, — прошептал я. — Сегодня утром там была Мисс Ленинградская область.

— Закрой занавески, — произнесла наконец Лена. — Я не хочу ничего знать.

А мне вдруг захотелось проглотить еще пилюлю.

— Знаешь что, Леночка, — сказал я, когда мы прошли на кухню и яркий свет отрезал возможность того напряженного интима, который мы пытались создавать на протяжении вечера, — этот фантазин — очень интересная штука. Не думай, что я схожу с ума, но мне кажется, что он исполняет любые желания. Ну, в пределах разумного. На это же намекал и человек из фирмы, с которым я общался. Прямо он, конечно, так не сказал, но… Каждый раз, когда я съедаю таблетку, я получаю то, чего больше всего хочу. Я мечтал о хорошем денежном заказе — мы его имеем. В другой раз он подействовал как снотворное. А сегодня у всех нас начала съезжать крыша — фантазин ее поправил…

— А отчего она поехала? — Лена посмотрела мне прямо в глаза. — От твоего фантазина.

Да, это так, подумал я. Хотя почему так? Мы работали, и у нас не клеилось. С тем же успехом могло не быть идей для рекламы какого-нибудь автосервиса.

Лена прочла мои мысли по лицу.

— Это просто какой-то наркотик. А ты сел на него и ищешь оправданий.

— Хорошо. Может, и так. Но попробуй сама. Если ты не получишь того, о чем мечтаешь… — Я не знал, что будет тогда. То есть знал, но в любом случае это было не в моей власти.

Вдруг Лена решительно протянула руку:

— Давай.

Я вытащил коробочку и вытряхнул из нее маленькие пакетики с сиропом. Стрелка на полиэтилене указывала, где надорвать, чтобы выдавить содержимое в ложку. Стоит ли говорить, подумал я, что это лекарство еще и меняет произвольно упаковку?

Лена выдавила содержимое пакетика прямо на язык; я сделал то же самое.

— Теперь, может, ты скажешь, что загадала?

— Нет. Пока что я хочу домой, как ты на это смотришь? Такое желание сбудется?

— Не останешься?

— Нет. — Она вдруг погрустнела и заговорила нежно и как бы извиняясь: — Правда, я сегодня очень устала. И чувствую себя неважно. Отвези меня домой.

Мы снова стали влюбленными, только не пылкими, а печальными. Грусть была светлой; такие чувства двигают рукой поэта, когда он создает лучшие строки в своей жизни.

Вернулся я далеко за полночь и сразу заснул.

Этой ночью сон был куда приятнее вчерашнего. Мне снилась Лена; мы занимались любовью, и это было нечто бесподобное. Мы и вообще хорошие любовники, но, прошу прощения за каламбур, то, что происходило во сне, нам и не снилось. Может, просто потому, что это был сон.

Утром (я проснулся рано, но чувствовал себя прекрасно отдохнувшим) первым делом я взглянул на рекламный щит. На меня смотрела не Леночка, а Мисс Область, Виктория М-м-м… как ее там…

В голове что-то щелкнуло и загудело. Виктория эм…

Я бросился к стеллажу и откопал школьный выпускной альбом. Лихорадочно перекидывая толстые картонные страницы, всматривался в полудетские лица одноклассников. Вот!

Господи, что же это было с моей головой? Вика Мартова. Моя первая любовь, ныне Мисс Ленинградская область, заглядывающая в мое окно с плаката фирмы Fanta-Farm. Это она, и совершенно непонятно, почему я думал иначе. Да ведь она почти не изменилась!

Так-так-так, погоди, заговорил я сам с собой. С твоей головой может быть что угодно, но Леночку на этом плакате вчера видел не ты один. Звони ей прямо сейчас!

Я набрал номер, и трубку на том конце сняли почти сразу.

— Леночка, прости, что я разбудил…

— Я уже не сплю, ничего. Что стряслось?

— Что ты видела вчера на рекламном щите у меня из окна?

— Не надо… — ее голос сразу потускнел.

— Но Леночка, это очень важно. Иначе я буду думать, что спятил.

— Нет, ты не спятил. Ты это действительно видел.

— Что — это? Скажи же. Назови.

— Не надо, пожалуйста… — Совершенно непреодолимая стена, не каменная, но еще более неприступная.

— Ладно. Прости. — Я жалел, что так вцепился в нее.

— Знаешь, что… Откажись от этого заказа…

— Что? От Фанта-Фарма? Почему?

Она не отвечала.

— Лена! Почему отказаться? Что случилось? Приехать к тебе?

Она молчала. Я уже догадывался, в чем дело. Не точно, несколько вариантов кружились в голове, и что-то говорило мне, что один из них — верный. А возможно и несколько. И вдруг черт дернул меня попробовать наудачу:

— Я знаю, что тебе снилось. Разве ты не получила то, чего хотела? Даже сделав все, чтобы не получить? — И добавил после паузы: — Ну и как тебе фантазин?

Линия разъединилась. Жаль, что я не видел в этот момент Леночкиного лица, — представляю, какая гамма выражений пробежала по нему.

Но в одном она права. С этим фантазином надо завязывать. И с лекарством, и с фирмой. Ощущение от этой мысли было такое, будто я пришел к ней логическим путем. Но сначала все-таки поговорить с Виталием Юрьевичем.

Как ни странно, телефона фирмы Fanta-Farm у меня не было. Кроме номера в Хельсинки, написанного на коробочке. Я заказал срочный междугородний разговор и попросил соединить со справочной в Выборге. Минут через пятнадцать я уже говорил с ними, но о существовании представительства Фанта-Фарма им не было известно.

— Минуточку, девушка! — Я порылся в записной книжке и продиктовал адрес, по которому нашел менеджера рекламного отдела. После минутного ожидания мне строго сообщили:

— На этой улице нет дома с таким номером.

Вот так. Я повесил трубку. Никаких проблем в связи с отсутствием их возможного источника. Интересно, что скажет на это Леночка? И над чем сегодня будут работать парни, Дима и Миша?

Но коробочка фантазина лежала в кармане как ни в чем не бывало. В ней опять были капсулы; я раздавил одну, и оттуда высыпался порошок. Может, ни вчерашнего, ни позавчерашнего дня вообще не было? Я оглядел коробочку со всех сторон — как я и подозревал, ни намека на надпись о необходимости параллельного лечения. Только — «Беречь от детей!» Я подумал, что следует добавить: «А также от подростков, стариков и людей в расцвете лет». Зачем я вообще купил эту отраву?

Реклама! Рекламный щит и Вика Мартова, протягивающая мне яд, чтобы отомстить за какой-то забытый грех молодости.

Я бросил взгляд в окно — и все окончательно спуталось в голове. На щите была реклама какого-то автосервиса, а на меня, держа маленькую, будто игрушечную, машинку на ладони, смотрела Леночка.

Как живая.