ты. что ли. Иванчо? — проговорил он громче. Никто не ответил.

близ

[35]». Судья растерянно смотрит вокруг. Все хохочут; рассмеялся и он, рассмеялся и я. Что же мне оставалось делать? Можно ли было не смеяться? Но вот что самое интересное: как произошло это чудодейственное превращение?.. Что бы там ни было, но после краткого совещания с заседателями судья говорит мне: «Ну, доктор, произошла ошибка; извини за беспокойство». Я валялся по тюрьмам, меня таскали ночью из конака в конак, а у них это называется «беспокойство»! «Укажи, говорит, одного поручителя и отправляйся домой подобру-поздорову». Я был прямо ошарашен.

—

Свои. А что случилось, Колчо? — спросил Мичо.

—

Греметь она будет страшно, мать честная! — заметил

Так их! В пух и прах их, дядя Марко! — откликнулся разгоряченный

Значит, по-твоему, — злобно отозвался Стефчов, — если эти твои люди, эти патриоты, соблаговолят нас посетить, надо вывести им навстречу детей из училища, надо встретить их с песнями, распахнуть перед ними двери наших домов, может быть, пирогов им напечь, как некоторые готовили для них сухари?

— Но как ты попала сюда, Рада? — торопился расспросить ее Огнянов, с трудом овладевая собой.