Дослушанный звук

fb2

В стихах Зинаиды Миркиной сквозит Личность Бога. Можно относиться к этим стихам как к богословским трактатам, а можно как к философским эссе, но прежде всего это высокая поэзия, то есть взгляд «сквозь обличья», глубоко символическое переживание невыразимого опыта души. С философией поэзию Миркиной роднит не рациональный подход, а поиск онтологических оснований всех вещей.

Книга предназначена широкому кругу читателей.

Мне в этой жизни довелосьДослушать каждый звук.Все вещи доглядеть насквозьИ очутиться вдругВ потустороннем за судьбой,Как будто пройден мост,Соединяющий с собойИ с каждою из звезд.

Через ад

«Он так просил хотя бы час…»

Он так просил всего лишь часБыть рядом, не смыкая глаз,Всего лишь только час одинБыть с Ним на глубине глубин,Глядеть туда, куда глядятЕго глаза – в кромешный ад,В такой огонь, в такую тьму,Каких не вынесть одному.Он этой ночью приоткрылВпервые, сколько нужно сил,Чтоб солнцем встать из тьмы. И вотОтёр со лба кровавый пот,В молчаньи посмотрел окрестИ, встав с колен, пошёл на крест.

«Бог – это выход. В полной темноте…»

Бог – это выход. В полной темноте.В пространстве без дорог.Скажите мне – есть выход на кресте?– Тогда есть Бог.

I. «Крест-на-крест перечеркнут свет…»

Крест-на-крест перечеркнут свет —Чернобыль. Сумгаит.Армения.                – Так Бога нет?– Он на кресте висит.Зияющая чернотаЗавещана живым.Он – на кресте.Мы – у креста.И мы      Его                   храним.Надеждам наступил конец.Земле – последний час.Хороним Бога внутрь сердец.Да встанет Он из нас!

II. «Да встанет Бог! Нет, не с небес…»

Да встанет Бог! Нет, не с небесИ не с других планет. —Из сердца нашего воскресБог. Или – Бога нет.И есть всего один призыв:Вот с этою веснойДа встанет Бог, который жив,Раз вся любовь со мной!Огня Господнего печать —Бог, вдавленный в меня.О, только бы не растерятьНи искры от огня!Всю грудь, всю плоть мою прожёгИ зреет в глубине.Да будет Свет! Да встанет Бог,Схороненный во мне!

III. «Вся тяжесть рухнувшей Земли…»

Вся тяжесть рухнувшей ЗемлиИ – семя Бытия.На чаши равные леглиМой Бог и боль моя.И в пустоте качнулась вновьНа дрогнувших весахНеодолимая ЛюбовьИ неподъёмный Страх.Моя душа должна опятьНайти противовесИ неподъёмное поднять,Чтоб умерший воскрес!

«Невозможному поверьте!..»

Невозможному поверьте!Только Дух оборет прах.Дух живой в средине смертиИ ликующий в скорбях.Дух мелькнувший птицей белой,Звоном, таяньем, весной.Тот, которому нет делаДо всей тяжести земной!Сквозь и над – всегда в полете,Ни замкнуть, ни обороть,Дух, противящийся плотиИ живящий нашу плоть.Одоленье, легкость груза,Свет в кромешной темноте,Радость в боли, воля в узах,Выход даже на кресте.Зорче зренья, чутче слуха,У бездонности на дне…Помолись Святому ДухуО себе и обо мне…

«Как рассказать склонившимся к могиле…»

Как рассказать склонившимся к могиле,Что смерти нет, что свежая листваИ все цветы со мною говорили,Когда умолкли навсегда слова?..И как унять великий страх разлуки,Что чуть отхлынув, подступил опять?Как разомкнуть сомкнувшиеся рукиИ как от сердца сердце оторвать?Великая последняя дорога,Сокрывшаяся в непроглядной мгле…Когда святые хоронили Бога,Какая скорбь стояла на Земле!Зачем-то надо это сердце кинутьВнутрь бездны – перейди, переплывиБескрайность боли, слезную пучину, —Великий, полный океан Любви…И различи ликующее пеньеС той стороны прорвавшихся осанн…Ты можешь долюбить до воскресенья,Вмещая в сердце целый океан.

«Так Ты не умер, Ты передо мной…»

Так ты не умер, Ты – передо мной.Твои глаза переглядели смерть.Она прошла, не выдержала взгляда,Немеркнувшего в непроглядной тьме.Твое лицо взошло из тьмы кромешнойИ вот стоит в зените Духа.Мне все равно, во что оделся Ты,Из плоти Ты глядишь или с иконы.Ты здесь. Тебя я осязаю сердцем,Вмещающим всю меру ликованья,Весь океан любви. Ты здесь. Ты вот,И если был такой безумный миг,Когда чело Твое покрылось потом,И взгляд померк, то этот миг прошел.А Ты остался, Ты пройти не можешь.Твое лицо дозрело до бессмертья.Ты сам и есть Бессмертье, и другогоБессмертья не бывает.Тебе причастный, сросшийся с Тобою,Становится бессмертным.А те, кто недозрели и упалиС Живого Древа?Вот за них, за всех…Ведь потому и был кровавый пот,Что Ты оставить никого не можешь…

Диптих

Держи ум свой во аде

и не отчаивайся.

Св. Силуан

I. «A это слово „человек“…»

…А это слово «человек»Звучало гордо. О, как гордо!Какие мощные аккордыОзвучили железный век —И заглушили литургию.Одни намеренья благиеГремели, как колоколаПобедные над силой зла.Век был уверен и параден.Он позабыл, что рядом край.И мы не держим ум во аде.Нам усыпил сознанье рай.Мы – сами боги. Нам не надоНапоминать про пламя ада,– Про этот внутренний огонь.Нам нужен гром и лязг погонь,Нам надо бить по зеркаламИ превращать в руины Храм.

II. «Но в рай не входят мимо ада…»

Но в рай не входят мимо ада.Так было. И да будет так.И лишь не знающий пощадыК себе, способен выжечь мрак.Есть равновесие в природе —Уму неведомый закон:И если в мире свет восходит,То значит в Боге мрак сожжен.И выносил тоску такую,И так сегодня солнцу рад,Что всеми крыльями ликуетМой дух, прошедший через ад.И он готов спуститься сноваВ кромешный мрак, сойти на нет,Чтоб беспощадный ИеговаСказал опять: «Да будет Свет!»

«Есть остров Сознанья в разливе Стихии…»

Есть остров Сознанья в разливе Стихии.О, берег размывшие волны морские!О, бьющие в грудь неуёмные страсти,Крошащие, рвущие душу на части.О нас переросшее грозное горе!Я – остров, а смерть – бесконечное море,Я – остров, а боль – это вал океана,Враждебной стихии прибой неустанный.Я – остров Сознания, остров Покоя,Что врезался точкой в безбрежье морское.Я – малая точка в огромном просторе,Но мне по плечу осознание моря.Да, есть повеленье душе. Есть заданье —Стать целостным Морем, стать Морем Сознанья,Стать Тем, над которым не властны условья.Открытым простором, бессмертной Любовью.

«Тот, пеленами оплетенный…»

Тот, пеленами оплетенный,Тот, одолевший естество, —Не нарушение закона,А исполнение его.Когда по Божьему приказу,Высвобождаясь из тенет,Выходит из могилы Лазарь,Над миром вновь восходит свет.Но чтобы он восстал оттуда, —Из бездны, с мирового дна, —В великом напряженьи чудаДуша безмолвствовать должна.И вечно укрощает волныИ по морю ступает Тот,Кто не нарушить, а исполнить,Кто созидать сей мир идет.И – снова буря… Боже правый,Опять густеет в мире тень,И Ты опять в поту кровавом.И все-таки – восходит день.

«Встань в молчаньи и дух собери!..»

Встань в молчаньи и дух собери! —Целый ад загудел над тобой,Кто промолвил: «Господь мой внутри»,Тот все внешнее вызвал на бой.Духа с плотью тяжелою спор.У земного предела стою.Тяжким шагом идет КомандорОбуздать дерзновенность мою.Этот шаг в мировой тишинеСквозь молений ночных немоту…Кто промолвил: «Господь мой во мне»,Тот себя приготовил к кресту.Смысл и боль моего бытия,Огнь, горящий в моей черноте,Дух мой, Мощь моя, Сущность моя,Не остави меня на кресте!..

«Я счастлива сквозь боль, я счастлива сквозь муку…»

Я счастлива сквозь боль, я счастлива сквозь муку.В прорывах ада – рай, в прорывах бездны – свет.– И к вечной жизни путь – сквозь вечную разлуку.Тот, кто прошел сквозь смерть,Тот свел ее на нет. – Ну, а нельзя иначе?Быть может как-нибудь полегче, стороной?..Не сквозь, а мимо, так, чтоб эти волны плачаНе разрывали грудь, а – рядышком со мной…Пусть духу моему судьба предел очертит:От сих, мол, и до сих, как тварям суждено.– Да разве можно жить, соседствуя со смертью?Когда – ни жив, ни мертв? – Нет, что-нибудь одно!Единый океан, в котором нету края,Единый небосвод, в котором нету дна…Когда приходит смерть, я с каждым умираю,Когда ликует Дух, вся смерть побеждена,О, Господи, прости за малодушье наше,За этот вечный страх у роковой черты…Да, все еще звучит моление о чаше.Но – не как я хочу, а так, как хочешь Ты…

«Нам даются равнины бескрайние эти…»

Нам даются равнины бескрайние этиИ молчащих морей синеокая гладь,Чтоб могли мы всем сердцем, всей жизнью ответить.Вопрошают они, а душе – отвечать.Я в сей мир рождена для ответа, я знаю.И течение дней, нагнетание лет —Это тихо растущий, как чаща лесная,Это мой вызревающий в сердце ответ.Лишь ко мне обращаются сосен вершиныИ пронзительный глаз мирового огня.И никто не поможет ни словом единым, —Не ответит никто никогда за меня.Боже мой, мне на смерть Твою надо ответить,Созерцая Твой крест. Я же слепну от слезИ глаза отвожу уже двадцать столетий,Задавая Тебе свой ненужный вопрос.

«Ответить Богу – значит среди ночи…»

Ответить Богу – значит среди ночиПроснуться вдруг по первому же звуку:– Я здесь. Я – вот. Твори со мной что хочешь.Я – тетива натянутого лука.Не отвлекусь уже ни на мгновеньеОт рук Твоих. Я ожидаю взмаха.Я вся с Тобой в священный миг творенья,В миг созидания меня из праха.

«Они тебя не замечали…»

Они тебя не замечали.И прямо при Тебе кричали,Как в помещении пустом,Хотя ведь это был Твой дом.Они творили, что хотели,Как будто-бы на самом делеТы – миф. И разносили в дымТвой мир. И это под ТвоимБезмолвным взглядом. Но ониСчитали, что совсем одниИ всё способны делать сами.И вот, ступили сапогами(Еще минута – и к концуПридут минуты…) – по лицуПо Твоему, по кротким этимГлазам, вот так и не заметив…

«Так Ты, мой Господи, воскрес!..»

Так Ты, мой Господи, воскрес!И значит были наважденьемВсе муки мира. – Сон исчез.Душе настало пробужденье…Да, оказалась смертным сномБезвыходность тяжелой явиИ этот крик, как дальний гром:«Отец, зачем меня оставил?!»Вновь у души есть два крыла,Чтоб снова вырваться из ада.Она ведь Господа нашла!А что ещё ей в жизни надо?

«Воскресенье! Воскресенье!..»

Воскресенье! Воскресенье!Боже мой!Да ведь это свет весеннийСплёлся с тьмой.Ликованье – с морем плача,С Богом – червь.Кто поймет, что это значит —Смертью – смерть?Кто отважится на этотКрестный путь,Чтоб пронзить стрелою светаНасквозь грудь?Стрел скрещенье, – перекрестьеНет меня!Взмыл ликующею вестьюСноп огня.Ты, восставший из могилы Вещий Свет,Дай мне смерти, дай мне силыКануть вслед!Дай мне, Господи, отвагу,Дай упорДля единственного шагу —В Твой простор.

Тамаре

I

Грех отвлекать тебя. Ты тамГде все крупнее и важнееТого, что вечно снится нам.О, эти сны! Кто их навеял?..Кто мне сказал, что ты мертва,А я жива? – Жив тот, кто в БогеИ нерожденная листваЖивее, явственнее многихЖивых, но не причастных ей —Душе невидимой твоейЛюбимой… Боже мой, ты там,Где ткутся листья, ткутся кроны,И свет, как молоко к губам,Подносишь этим несмышленымЖивым…            Поди-ка объясниМладенцу, чтобы он не плакал,Что значат дальние огниЗари среди лесного мрака…

II

Я призвана помочь тебеНайти немыслимую точностьПутей, а я кружусь в мольбе,И все прошу тебя помочь мне…Прости меня… Земля тяжка,Нам эта тяжесть непосильна.А ты из темноты могильнойВплываешь прямо в облакаИ в сердце. Сердце набухаетТобой, как светом небеса,Как новою листвой – леса,И каждый новый миг – стихами.И прежде, чем вериги сниметСмерть, помоги рассеять сны,И дай мне встретиться с живыми,Так, как с тобою, без стены.Единоверцы, иноверцыПриснились нам…введи нас в явь!Лишь подведи поближе к сердцу…Туда в глубь сердца и – оставь…

III

Вот так нас всех Господь оставилЗдесь, в бездне сердца Своего.И мы не видим никого.Но шагу сделать мы не вправеБез изволения Его…И мы бунтуем… Боже мой,Бунтуем здесь, в безмолвной глубиТвоей!.. И только если любим,Душа становится немойИ что-то слышит – пульс, биеньеВ разноголосице весенней.О Господи, какая дрожьОхватит вдруг, когда поймешь,Что Ты есть все, что всюду – Ты!И пусть невидимы черты,Но, видимости вопреки,Как сердце, мы Тебе близки.И что ни капля бытия —То кровь Твоя и боль Твоя.

«Рядом с пропастью…»

Рядом с пропастью,       рядом с криком,                рядом с вырытою могилой,Рядом с мукой, такой великой,Что собою весь мир затмила;Рядом с черным, как полночь горем,Рядом с брошенным в гибель ЛиромМожно жить, только ставши морем,Ставши пламенем, ставши миром.

«Навстречу ветру…»

Навстречу ветру,              навстречу свету,                        навстречу Богу!Навстречу боли,              навстречу жизни,                        навстречу смерти!Без остановки,              без промедленья —                        одна дорога!Одна дорога —              извивы Духа,                        пучина сердца.Пучина сердца,              пучина муки,                        пучина счастья,Ни дна, ни края,              ни до, ни после —                        всё «здесь и сразу».Кто не дробился,              кто свод небесный                        не рвал на части,Тот постигает              в одном порыве                        небесный разум.Потрогав сердцем             живое солнце —                        в само горенье!Из мрака смерти —             в огонь творящий,                       к Творцу в объятья!Нельзя увидеть,             нельзя постигнуть                       блеск воскресенья!Нельзя увидеть,             нельзя поверить,                       но можно стать Им!

Крещенье – это погруженье

«Крещенье – это погруженье…»

Крещенье – это погруженье.Внутрь, в сердцевину бытияПо чутким, дрогнувшим ступенямБеззвучно опускаюсь я,И наступает миг причастьяТому, что не имеет дна.Мир внешний над душой не властен —Я наконец-то крещена.

«Я люблю этот спуск Творца…»

Я люблю этот спуск ТворцаВ растворившиеся сердца,В темноту, в глубину глубин,Куда входит лишь Он один.Спуск последний, последний вход.Мир оборван, но Он идет.Почва выплыла из-под ног,Но по морю ступает Бог,И я чувствую твердь ступнейВ океане души моей.Шаг один – и, как тяжкий след,В темноте проступает свет.Шаг, другой, и – из зыбких водПервозданная жизнь встаёт.Третий… Господи, погоди!Разорваться не дай груди!..

«Снова Вечность в мире медлит…»

Снова вечность в мире медлит,Зацепясь за гребни скал.Свет уходит в тот последний,В тот разверзшийся провал,В то первейшее Начало,В тот сердечный светоём…Господи, как мало зналоСердце о себе самом!..

«Свой взгляд внутрь камня углубя…»

Свой взгляд внутрь камня углубя,Бог из скалы всю тяжесть вынул.Мир погружался сам в себя,Наращивал свои глубины.Шёл небосвод в обратный путь,В ту тайну, где пространству тесно.И тихо кольцевалась сутьЗа кругом круг, как ствол древесный.Молитвенный вечерний свет…Уподобляясь Миродержцу,Держало за весь мир ответНаполненное миром сердце.

«Одинокий простор…»

Одинокий простор,Одинокость небес,Прекращён разговор,Звук последний исчез.Не увидеть следа,Не прижаться плечом.Ничего, никогда,Никому, ни о чём…Среди всей широтыНету места для двух.Во все стороны – Ты,Мой разросшийся дух.Бесконечность моя —Беспрепятственный рост,Полнота Бытия —Вес удержанных звёзд.

«И смерть и Время обратимы…»

И смерть и Время обратимы.У выцветших смиренных водГора встает, как образ зримыйТого, что вовсе не прейдет.Безмолвно вечное Начало,Перечеркнувшее число.В самой себе гора собралаВсё то, что время унесло.Мой образ и моя опора…В самой себе откроет грудьТого, кто может сдвинуть горуИ все ушедшее вернуть.

«И вынесла из недр душа моя…»

…И вынесла из недр душа мояПознание о всемогущем «Я».О Том, кому не надо ничегоИного, кроме самогоСебя. И Кто не обратится ни к кому,А только лишь к Себе же самомуЗа помощью. И Сам один за всехВозьмет ответ за первородный грех.

«Я только лишь в детстве не знала…»

Я только лишь в детстве не знала,Как тяжко быть очень большой,Обычною и небывалой,Для всех непонятной душой.Как тяжко быть вечно в ответеЗа всех. – Ни одно существоНе вчуже. – Ведь все мои дети, —А старше меня – никого.

Рембрандт

Блудный сын

I

…И вот вошло другое измеренье.И стало тихо. Как перед концом.Или началом. И не нужно зреньеВ той тьме, где Сын встречается с Отцом,Не нужно больше наших блудных глаз,Лишь только сердце сущее безвестноРастет, растет и занимает в насСвоё, ему назначенное место.В грудном провале, в глубине покояНет посторонних. Смолкло естество.И разрослось, как Древо мировое,Одно лишь Сердце. Больше – ничего.

II

Окончен путь. Еще в пыли дорожнойТы весь. Со лба стекает кровь и пот.Но сомневаться больше невозможно:Здесь Сердце видит. Сердце узнаёт.

III

Свет внешний стих, поник, погас.И лишь тогда очнулись свечи.И бездна приютила нас,Окутывая лоб и плечи.Слоистый, движущийся мрак,В котором наше зренье тонет,Так бережен! Он нам не враг,Он не чужой, не посторонний…Вот он коснулся наших ран,Соединил куски и нити.Незримый, тихий Океан,Священный, внутренний Целитель…И мы уже в ином краю,Где нет ни щели и ни дверцы.Мы погрузились в грудь свою,Упали в собственное Сердце…

«О, как затягивает душу…»

О, как затягивает душуВовнутрь, на Родину!.. Вот такОрфей спускается во мракИ за собой все свечи тушит.Вовнутрь к любимой… Как темноВ той Глубине, где мы – одно.Какое счастье, что на нетСошел нас разделявший свет,И тайно брезжит только тот,Что изнутри души встаёт…

«Есть в тишине высокогорной…»

Есть в тишине высокогорнойМиры творящая любовь.И бурей вырванная с корнемДуша в себя врастает вновь.Там Бог.                Сорвавшийся с обрыва,Всей болью мира поражен,Услышал голос Бога ИовИ внутрь себя вернулся он.И вот – ветров как не бывало.И с самой глубины, со днаРазверзшегося вдруг провалаВзошла, как солнце, тишина.И стихли все вопросы, кромеИз недр воззвавшего ко мне…Приходит Бог в огне и громе.Но пребывает – в тишине…

«A тишина была сейчас…»

– А тишина была сейчасПрисутствием. Здесь, среди нас,Когда пропал последний след,Когда и мысль сошла на нет,Когда разжались кисти рук,Тогда и проступило вдругТо, что ни спрятать, ни обресть,То… Сущее… Вот То, что ЕСТЬИ нас Оно пересекло,Как Серафимово крыло,И властно возвратило вновьДыханье в грудь и в жилы – кровь.

«Когда приходит тишина…»

Когда приходит тишина,Нам ясно слышно, что однаИ та же Жизнь из года в годСквозь это Дерево течетИ через сердце… Тайный плодРастет на Древе БытияИ этот плод – душа моя.Но Бог нам трогать не велелСей плод, покуда он незрел,И мы ещё себе самимДо срока не принадлежим.И надо нам безмолвно ждать,Когда проступит благодатьСквозь нашу боль, сквозь наши сныПереизбытком Тишины.

«Не нарушай покой тревогой…»

Не нарушай покой тревогой,Не приходи сюда с бедой —Гора стоит надгробьем Бога,И дух трепещет над водой.И в мире места нет священней,Чем этих всхолмий тишина,И тайна смерти – воскресеньяВ сей тишине заключена.Тоска, обида, боль и злоба —Здесь всё должно сойти на нет,В молчании застыть у гробаИ смертью смерти дать ответ.И жизнь, и смерть пришли к границеДух веет посреди пустынь.Кощунство – не остановиться,Кощунство – не сказать «Аминь!»

«Когда на мир заря легла…»

Когда на мир заря легла,Архангел развернул крыла,И весь глубокий, долгий часЕго крыло хранило нас.Меж нами и судьбой слепойНавис архангельский покойИ бесконечно ясный взгляд,Какого не выносит ад.И вот, князь мира победим.Он там внизу, а Мы – над ним.

«Здесь нет других, в великой тишине…»

Здесь нет других, в великой тишинеЛесной – душа с собой наедине.Хоть голосов невидимых не счесть,Здесь нет других. Но здесь ведь кто-то есть…Белеет ствол, изогнутый дугой,Шуршит листва… Да, есть – но не другой,Здесь нет других. И здесь душа должнаИзведать твердь неведомого дна,Спуститься внутрь, в сгустившуюся тьмуИ высветить до дна себя саму.Установи с самим собою связь,И лишь тогда, незримо засветясь,Иди к другим, шепча, как лист лесной:Я не другой, – вы все – одно со мной…

«День умирал, день уходил…»

День умирал, день уходил.Но было так полно значеньяЕго последнее мгновенье,Как будто кто-то говорил,Во всё залившей тишине:Остановитесь и поверьте —У жизни на глубоком дне,На самом дне лежит бессмертье.

После альтового концерта А. Шнитке

Как Та, бессмертная – из пеныБогиня – из текучих вод,Так восстает душа из тлена,Из смертной тяжести встает.Совсем в ничем нагая – БожьяВосходит, как дрожащий свет,Из всех надежд и безнадёжья,Из поражений и побед.И невесомей сна и пуха,Над мириадами – Одна,Всесовлекающего ДухаТрепещущая Тишина.Дошелестела, дозвучалаДо замирания зыбей. —И мы – перед своим Началом,Перед Всецелостью своей.

«Я в тишину иду за кладом…»

Я в тишину иду за кладом.Он скрыт в глубокой тишине.Он на виду, почти что рядом,Но не дается в руки мне.И я спускаюсь по ступенямТуда, где замирает шум,Туда, где сердце на коленях,И в полном обмороке ум.Недвижимое море Духа. —Простор во все концы открыт.И слышно, как не только муха,Как мысль внезапно пролетит.Теперь бери его руками,Он – твой, препятствий больше нет, —Ключ жизни, философский каменьИль вечной юности секрет.

«Мы вышли из себя, мы перешли границу…»

Мы вышли из себя, мы перешли границу,Чтоб где-то впереди искать мечту свою,Но в рай нельзя придти. – В рай можно возвратиться.В рай входит только тот, кто был уже в раю.Лишь только блудный сын, лишь только тот паломник,Кто весь в слезах замрет у собственных дверей.Не отыскать, о нет! Ты можешь только вспомнитьТого, кто жил всегда внутри души твоей.Лишь то, что знала я, вновь встречу и узнáю.Я видела мой мир еще в домирном сне. —И тот сосновый ствол, и эта глубь лесная —Все это было мной. Все это – вновь во мне.

«Как я люблю движенье мысли ввысь…»

Как я люблю движенье мысли ввысь,Вверх по стволам, к такому средоточью,Где все пути незримые сошлись,И можно видеть скрытое воочьюОчами Духа… Мир наш долюбяДо сердцевины, до сквозящей раны,Втекает Дух внутрь самого Себя, —В безмолвие сплошного Океана.

«Как тихо!.. Тишина стоит…»

Как тихо!.. Тишина стоитКак столб. И мир так неподвижен,Что мы сейчас к Истоку ближе,Чем тот, кто под плитою спит.И Путь неведомый открыт,Как грудь, и каждое мгновеньеИдет немое возвращеньеВ себя. И что есть воскресенье,Как не вот этот разворотДуши во весь небесный свод?Развертывание тайной ткани,Тех спрятанных в глубины дней…И обонянье, осязаньеВсей бесконечности своей.

«Душа была стволом древесным…»

Душа была стволом древесным,И мне дано сейчас узнатьЕго и возвратиться вспять —Войти в саму себя – воскреснуть,И нет другого воскресенья,Помимо этого, – ВозвратВнутрь каждого, кто был отъятОт сосен, неба и сирени.Сирени новые цветы,Их благовест благоуханныйЗемли немолчная осаннаИ птичий выкрик: Это Ты!Но только надо никогоНе пропустить… Листочек каждыйВключить внутрь сердца своего. —Да утолится в мире жажда!Да отопьёт меня любой,И станет снова сам собой.

Ранящий свет

«Смиренье осени моей…»

Смиренье осени моей…Листы, летящие с ветвей.Пронзительная красотаГотового упасть листа,И трепетная благодать —Готовность всё, что есть отдать…Хоть каждый лист мне дорог так,Как Аврааму – Исаак,Но всё-таки, мой мир земной,Не встань меж Господом и мной…

«И снова – угасанье дня…»

И снова – угасанье дня,Но перед тем, как мир покинуть,Свет властно раздвигал меняОн мял мне сердце, точно глину.И с дрожью понимала я,Что смысл всей жизни только в этомОдном, чтобы душа мояДрожала от касаний Света.

«Здесь тишина стоит такая…»

Здесь тишина стоит такая,Как будто мир пришёл к черте.Жизнь совершенно умолкаетИ зависает в пустоте.И Дух в час высшего призванья,Как ясной осенью леса,Земные сбрасывает тканиИ примеряет небеса.Они ему как будто впору.И вот, в сияние одет,Он сам сливается с простором,В котором развернулся свет.И пламя, вспыхивая всюду,Пронзает нас то здесь, то там,Как бы примеривая чудоК земным трепещущим сердцам.И в совершенном бескорыстьи,В прозрачной лёгкости своей,Как ангелы, ликуют листья,Слетая в пустоту с ветвей.

«Опять на блеклом небосводе…»

Опять на блёклом небосводеОткрылся узкий тайный путь.И жизнь в который раз уходит,И Вечность к нам стучится в грудь.В который раз нам брезжит сноваВ щелях разреженных берёзНаш смысл… но сердце не готово,И – осыпь листьев, осыпь слёз…Но, может быть, мир зыбкий лепитИз этой осыпи Господь,И вся Поэзия есть трепет,С которым Вечность входит в плоть?..

«Чуть-чуть березы пожелтели…»

Чуть-чуть березы пожелтели,Лес только тронут сединой,И золото пронзило зелень,Как весть о глубине иной,Как тайное напоминаньеО многомерности широт,О том, что за земною граньюНас пламень негасимый ждет.

«Пора земного увяданья…»

Пора земного увяданья,Печали ароматный дым…И листья раненые ранятДрожащим золотом своим.О, голос боли постоянной!Дрожание горящих слёз…Благословенна эта рана,Которую нам свет нанёс.

«Сквозящий мир, сквозящий свет…»

Сквозящий мир, сквозящий свет…Что в нас сквозит на склоне лет?В осенний наш, в прозрачный час,Что тихо светится сквозь нас?Когда скудеет естество,Редеет лес, а сквозь него!..

I. «Хрустальный день. Он весь отмыт…»

Хрустальный день. Он весь отмытДо блеска. И сквозь мир глядитБессмертие. Душа яснаДо обнажившегося дна.И будто бы со всех сторонДоносится чуть слышный звонХрустальных капель, и земляДрожит от звона хрусталя.Тончайший благовест… СейчасВсе смертное уйдёт от нас,И ото всех пространств и летОстанется хрустальный след:Застывший звон, недвижный взгляд,Каким бессмертные глядят.

II. «Окончился приток тепла…»

Окончился приток тепла.Душа росла, росла, рослаИ выросла. И лишь теперьХрустальная открылась дверьВ хранилище – в предвечный Храм,Закрытый жару и ветрам.И то, что зрело на земле,Хранится будто в хрусталеСреди сверкающего льда,Как неподвижная звезда.

«Как я люблю безмолвье сентября!..»

Как я люблю безмолвье сентября!Душа немеет у себя на тризне.Холодная осенняя заряНам говорит об остановке жизни.Ты больше не участвуешь в борьбе,И не нужны ни громкость и ни сила.Жизнь тихо собирается в себеИ, как кристалл светящийся, застыла.О, этот свет! Что значит ветра свистИ дождь холодный, хлещущий нам в лица?Лишь только тот слетает, точно лист,Кто сам в себе не смог остановиться.

«Будто тихо задрожали слезы…»

Будто тихо задрожали слёзыЖизни отступающей вослед —Золотом закапаны берёзы,В мир по капле натекает свет.Да, по капле, тайно, постепенноЗемлю отбирая у меня…Согласится ль сердце на замену —Свет и Дух взамен земного дня?..

«В лесу сиянье зажжено…»

В лесу сиянье зажжено,Настала царственная осень,И сердце ни о чем не проситИ светом до краев полно.Все ближе наш земной предел,Все меньше день, но длинный-длинныйСлед от него. И плод созрел,И тяжесть с легкостью едины.

«Никто чертой не обведет…»

Никто чертой не обведетТворца, никто не втиснет в образ.Он Сам прочерчивает входВнутрь нас, нам взламывая ребра.Ни жалости и ни добра. —Он входит, грудь нам раздвигая.Но лишь из моего ребраРодится в мире плоть другая.Он должен нас перебороть,В глухой ночи сразиться с нами.Он истончает нашу плоть,Как волны моря точат камень.Растит нам зрение и слухИ обретает сквозь потери.Нас так теснит творящий Дух,Как волны размывают берег.Когда ж сопротивленья нет,Когда душа уже покорна,Он оставляет тяжкий следПрисутствия. И это – форма.

«Не мир, но меч. Тот самый меч…»

Не мир, но меч. Тот самый меч,Который может пересечьДурную бесконечность. Тот,Что смерть саму пересечет.Тот меч, что не оставит насТакими, как мы есть сейчас,А за сверкнувшую однуМинуту даст нам глубинуИ даль. – Тот меч или резец,Который в руки брал Творец,Когда из тяжести и тьмы,Вздохнув всей грудью, встали мы.

«Когда стучится Вечность в нас…»

Когда стучится Вечность в нас,Она пересекает час.И, точно серафимов меч,Нам грудь готовится рассечь,Чтобы зияющий провалВдруг стал Началом всех начал.

«В тот миг упали все преграды…»

Г. П.

В тот миг упали все преграды,Что были меж тобой и мной.Не близко… Мы уже не рядом —Мы просто сделались однойДушой и плотью. И весь воздухВдруг выпит за один глоток.Прожгли всю ткань пространства звёзды,И в щели мира глянул Бог.

«Этот миг размыканья души…»

Этот миг размыканья души,Миг раскрытия зренья и слуха…Глубь бездействует. Только дыши —Ты сейчас зачинаешь от Духа.Ты сейчас уже больше не ты.Кто-то вторгся, весь лад твой разрушив.Двери настежь! Запоры сняты!О, сквозняк, опрокинувший Душу!Световал, заливающий тьму,Вихрь, бросающий семя в глубины,Прав лишь тот, кто открылся Ему,Кто позволил себя опрокинуть.

«Я знаю миг единственного чуда…»

Я знаю миг единственного чуда,Когда мой дух, раздвинув естество,Не уместился в ёмкости сосуда:Я где-то возле устья своего.Вот – вот вино прольётся из бокала, —Стена и мера – больше не закон.Ну, а сосуд? С ним ничего не стало.Он тот же самый. Но при чем тут он?Я – это То, что бесконечно болеМеня самой. Я – свой горящий след…Всё тот же мир, всё тот же лес и поле,Но за края ушёл вечерний свет…

«Догорает душа на вершине сосны…»

Догорает душа на вершине сосны.Это Дух, а не жидкая медь.Чтобы Вечность сошла в глубь земной тишины,Надо мне до конца догореть.Потонуть в этом блекнущем небе, пропастьБез остатка… Да, надобно мне,Чтоб ушли все метанья, вся горечь, вся страсть,Догореть на Господнем Огне.

«Тот промельк, то прикосновенье…»

Тот промельк, то прикосновеньеК приоткровенной ГлубинеТо неземное дуновенье —Движенье от Тебя ко мне,Та безоглядная потеря,То ликованье от потерь,Стремление насквозь и через,Всегда распахнутая дверь,Слиянье выхода и входаВ единый ритм: конец и – вновь! —Неисчерпаемость свободыИ совершенная Любовь…Они всегда приходят сразу,Одна другой вступает в след. —Дух никогда ничем не связанИ – без любви дыханья нет.

«А осень – раненая птица…»

А осень – раненая птица,Что замирает на путиИ, словно в дом, нам в грудь стучится,И просит жалобно: впусти!Да, просит раствориться настежь,Чтоб ей не биться на лету,Чтоб скрыть от мрака и ненастьяТрепещущую красоту.

«Где твой предел, душа моя?..»

Где твой предел, душа моя?Простор небес неисчерпаем.Кто может знать, что там, за краем,Когда отсутствуют края?Дух вечно веет сквозь пределы,Всегда – насквозь, и потомуТак верит, так ликует тело,Все тайники открыв Ему.Царь радости моей великой!О, Ты, который овладелВсем сердцем, – Внутренний Владыка,Огонь, сжигающий предел!

Перенасыщенный собою дух

I. «Миротворящий вечер. Я права…»

Миротворящий вечер. Я праваЛишь потому, что мы с Тобой одно.И что ясна, как небо, голова,И у души просвечивает дно.И там, на дне, сквозь мировую тьму,Как звёздный контур, проступаешь Ты.Я не собой полна. Вот почемуТакая тяжесть тайной правоты.

II. «Я есть не я. Мы не собой полны…»

Я есть не я. Мы не собой полны.Себе не равен ни один живой.Звук есть переизбыток тишины,И я сама переизбыток Твой.Так на ветвях, на кончиках ресницПрозрачной каплею повис, набухТот, кто выходит из своих границ, —Перенасыщенный Собою Дух.

«Что значит Вечность? Чуть шуршит прибой…»

Что значит Вечность? Чуть шуршит прибой,И даль такая сказочно большая,Что воссоединению с СобойУже ничто на свете не мешает.И вырастает сердце в полный рост,И открывает новый край за краем,И с самых ближних и далеких звездСамо себя по крошкам собирает.

«Всеобнимающая гладь…»

Всеобнимающая гладь,Возьми меня, расправь, разгладьИ дай мне вспомнить, кто есть яПо Первомысли Бытия.Простор, который вечно чист,Развернутый Господень лист —Всегда готовая тетрадь,Чтоб заново весь мир писать.Есть море. Вот и весь залогТого, что существует Бог.

«Море – это душа, развернувшая крылья…»

Море – это душа, развернувшая крылья.Как могла я не знать, как забыть я могла,Что имею всемирные эти крыла,И что мне не дано уже прав на бессилье.Стоит сделать всего лишь один разворот,Да, один разворот, лишь одно мановенье —И Вселенная вся под крылом восстает,И готовится в недрах земли воскресенье…

«Морской простор зелено-голубой…»

Морской простор зелёно-голубой,Как небо, безразличен к нам с тобой,И, не внимая ни одной мольбе,Нас учит безразличию к себе.И вот когда душа изнемогла,Вдруг развернулись два её крылаИ видим мы, что этот пенный валНам мощь свою упорно предлагал,И эта развернувшаяся гладьГотовилась крылами Духа стать.

«Предвестие весны. Предвестье…»

Предвестие весны. ПредвестьеБескрайности заходит в грудь.Вот-вот… сейчас ты сможешь вместеСо всей Вселенною вздохнуть.Набухли далями глубины,Неслышимое льётся в слух.Вот-вот сейчас растают льдины,И хлынет жизнетворный Дух.Набухла, точно свет весенний,Как звук в архангельской трубе,Моя тоска по воскресенью,По всевмещающей Себе.Моя неведомая сила,Мой нераскрытый тайный глаз —Душа, которая вместилаВсе нерождённое в «сейчас».

«Настройка инструментов… Птичий гам…»

Настройка инструментов… Птичий гамИ эти тяжелеющие тени…Прислушиванье к мировым шагам,К далеким облакам прикосновенье…И от души замкнувшейся твоейОтвален камень. Боже, Дух отпущенВ такой простор, где больше нет частей —Из всех бессильных собран Всемогущий!

«Да обернись, пока не поздно!..»

Да обернись, пока не поздно!Все несерьезно, несерьезно!И как ты мог принять всерьезСмерть света ночью? Смерть березПод снегом белым? Как ты могНе знать, что хлынет в мир потокИ в миг один омоет всех,Разбрызгивая свет и смех?!Не знал? Не знаешь до сих пор,Откуда входит в мир простор,Откуда возникает вдругСмеющийся над смертью Дух?Тот, пронизавший даль и близь?Так обернись же, обернись!..

«И – снова птицы, снова птицы…»

И – снова птицы, снова птицы!И благовествует Весна,Что мёртвому опять не спится,Что смерть на время нам дана.Да разве вы не узнаете,В комочках будущей листвы,В новорожденной нежной плотиВсе то, что так любили вы?О, Господи, какая силаГрядет из глубей бытия!И если мёртвых не вместилаМоя душа, зачем же я?

I. «Как просто жить в стране лесной…»

Как просто жить в стране лесной —Расправить крылья за спинойИ взмахом одного крылаСтереть всё то, что нанеслаЗа годы жизнь.                  Единый взмах —И – Дух есть Дух, а прах есть прах.

II. «А за окошком – сразу Бог…»

А за окошком – сразу Бог.Вот только выйди за порог,Вот только лишь глаза открой,И – ангелов поющих ройТебя обступит. Ты в раюИ душу вечную твоюЗдесь каждый узнает.                          А тыВот эти первые листыУзнал?

«И снова во всю душу свет…»

И снова во всю душу свет.И вот опять душа мояОчнулась от прошедших лет,Очнулась от небытия.Опять из смерти восстаю,Земные стряхиваю сныИ вечность чувствую свою,Как запах леса, дух сосны.

«Господи, Боже мой, радость какая!..»

Господи, Боже мой, радость какая!Мир мой младенчески нов. —Жизнь пробивается, жизнь возникает —Клювики первых листков.Прозелень, точки салатного цвета —В недрах густой темнотыЧто-то проклюнулось… Может быть, этоДуш нерождённых черты?Может быть, это далекое эхоТех, отзвучавших… Всех тех,Кто на вопрос наш ответствует смехом…Этот ликующий смех!..

«Ты подожди меня, Весна!..»

Ты подожди меня, Весна!Ты задержись немного, —Душа еще поспеть должнаЗа пролетевшим Богом.Одно мгновение постой!..Но за одно мгновеньеОделся весь простор пустойОпушкою весенней!И наклонился небосвод,И пролился на травы.Проси… Ну, как же! – подождетБегущая орава…

«Опять Весна – насквозь и напролом…»

Опять Весна – насквозь и напролом.Как взломан лед, так стих ломает прозуИ детство притаилось за углом,Начало жизни – вон за той берёзой.Все – заново. Осталась лишь любовь.Любовью вечной Дух из смерти позван.Бог это значит – всё сейчас и вновь!Бог – это значит – никогда не поздно>

«Ах, утро, утро! Утром ранним…»

Ах, утро, утро! Утром раннимМне птичий голос грудь пронзил,Захлеб и радость начинанья,Игра и проба вечных сил.Смычок незримый тронул струныНезримые… Полёт смычков —И мир сверкнувший, мир мой юныйОпять сначала жить готов.Сто тысяч лет – и всё сначалаСмерть все взяла и – жизнь есть вновь.Но ведь любовь про смерть не знала.Любовь есть жизнь. Жизнь есть Любовь.А кто не верит, кто не верит —Ах, утро, утро, убеди,Что можно все свои потериВ единый миг найти в груди.

«Я знаю тайну песни птичьей…»

Я знаю тайну песни птичьей —Секрет непостижимый тотБожественного безразличьяК тому, что нас с тобой гнетет.Возможность моментальной связи(Той абсолютной, без помех)Великого многообразьяС единым корнем вся и всех.Ничто не протекает мимо,Никто на свете не изгой,Любой из нас – незаменимый,И в каждом есть любой другой.

«Сирень… Густой лиловый цвет…»

Сирень… Густой лиловый цветИ запах этот!.. Дух сирени,Смывающий в одно мгновеньеВсю тяжесть давнюю, весь бред.Нет приговоров… Лёгкой теньюСкользнёт вся вереница лет,Не оставляя ничегоДавящего. – Всё напросвет.Есть только это погруженьеТуда, внутрь сердца твоего…

«Тот свет, о, Господи, тот свет…»

Тот свет, о, Господи, Тот светГде есть всё то, чего здесь нет.А, может быть, всё то, что здесьНезримо и беззвучно, есть.Свои глубины взвороша,Вдруг раскрывается душа,И нам доносится ответНа вечный плач наш: смерти нет!А всё, что будет, всё, что есть,Творится вот сейчас и здесь.

«А мертвых нет… Да, в самом деле…»

А мертвых нет… Да, в самом деле,Ну, как поверить мы могли,Что там, где сосны прошумели,Где солнце выпившее елиСмешали золото и зелень,Хоть кто-то мертв? Да неужелиДуша не слышит их галдеж,Вот тех, кто в тайну тайны вхож?..Весь этот плеск лесной, весь гамТаинственный, он в душу к намВплывает и оттуда вдругРодится тот мгновенный звук,Тот, легкий… и еще один,И возникает из глубинСозвучие…Так как же, какНе понял ты, что это знак,Что это Дар, что это ВестьОт них… – Незнаемое есть!

«Я знаю, – та святая Сила…»

Я знаю, – та святая Сила,Что льется из влюбленных глаз,Весь мир из праха воскресилаИ к жизни вызвала всех нас.И та же Сила, что сегодняИз глаз твоих лилась в меня,Сияла в радости ГосподнейВ истоке мирового дня.Вот точно так же в грудь из грýди,В грудь всей земли – из глаз небесОдно всесильное: Да будет!Одно священное: воскрес!

«Мир создавался невзначай…»

Мир создавался невзначайИ создаётся вновь.Свет перелился через край,И – хлынула любовь.Избыточный, бурлящий СветТечёт у нас в крови.И ничего у мира нетНасущнее Любви.

«Я люблю этот чуткий покой…»

I

Я люблю этот чуткий покойЗатаенного, тусклого дня,Эту дрёму сосны вековой,Сон листвы, затянувший меня.Всё недвижно. И вдруг – соловейВторгся в гладь без концов и началИ за целое море ветвей,За весь мир, за всё сердце сказал.

II

И поёт,      и поёт,            и поёт,                 и поёт!И уводит меня от меня.Что с того, что за годом скрывается год,И без боли и смерти – ни дня?И поёт. Как поёт!                   Боже мой, вот и Путь,Рассекающий все мои дни —Вознеси в небеса, разорви мою грудь, —Близорукую смерть обмани!

Соловей

I. «Но если розу доглядеть до чуда…»

Но если розу доглядеть до чуда…А как не видеть?! Как же не понять,Откуда эта розовость, откуда,Каким потоком льётся благодать?!Упругость лепестков… Какая СилаВ одном зерне была заключенаИ так безмолвно лепестки раскрыла,И держит… держит… Боже, – вот Она!А как благоухает! НеужелиВесь этот вал не опрокинул вас?И вы не услыхали, не прозрели?..Но как же так?.. Ведь вот же…Вот сейчас…

II. «А если душу доглядеть до Бога…»

А если душу доглядеть до Бога…Но как не видеть?! Как же это – нет?..Нас в этом мире бесконечно много,Но если – нáсквозь, если – напросвет…Но если в грудь волной неодолимойНавзрыд и нáвзничь… если сужденоДо дна себя… О, только бы не мимо,А в глубину, в которой мы – одно.

«Есть таинство самопознанья…»

Есть таинство самопознанья,Как рост ствола, как путь ручья,Когда в безмолвии вниманьяСгустилась Сила Бытия.И как в богослуженьи строгом,От сути взгляда не отвесть —Сотворчество с молчащим Богом,Проникновенье в то, что есть.Есть! Есть! Душа себя познала,И вновь установилась связьСо всем, что было до начала,Где Вечность не оборвалась.

«Когда, как прозренье, встают из тумана…»

Когда, как прозренье, встают из туманаЧерты мироздания – замысел, план —То вдруг понимаешь родство с Океаном —Всё сердце есть трепет, есть зыбкий туман…Туманность в начале миров и столетий.Туман в глубине и туман впереди.И всё, что родится и дышит на свете,Когда-то туманом клубилось в груди.

«Пока еще не обнажала…»

Пока еще не обнажалаСебя Господня мысль, покаВесь мир укутан в покрывалоТумана, спрятан в облака,Пока друг с другом все согласно, —Никто не растревожил гладь,И нет у демонов соблазнаСхватить, присвоит, разорвать,И в Вечность вписан штрих мгновенный,И далью набухает близь…Вокруг тебя – простор священный. —Там, где ты встал, там и молись…

«Солнце в белесом молочном растворе…»

Солнце в белёсом молочном растворе,Небо без цвета, молочное море.Горы, как вздохи, как будто в туманеТает и медлит и стынет дыханьеНежность избытком в растворе оселаДалью на далях и белым на белом.

«Морской простор совсем притих…»

Морской простор совсем притих.Туман окутывает скалы,Смягчает, укрощает их,Одев прозраным покрывалом.Проникновение тумана…Какая нежность входит в нас!И укрощенные титаныСвятыми стали в этот час…

«Световые переливы…»

Световые переливы.Вспыхнул цвет и вновь потух.Даль дрожит, пространство живо —День и ночь в движеньи Дух.День и ночь душа в движеньи,Если в ней жива Любовь.Нет повторного мгновенья,Каждый миг – вся жизнь вновь.

I. «Себя не видеть, о себе не знать…»

Себя не видеть, о себе не знать,И только чуять каждое мгновенье,Как тайную Господню благодать,Внутри себя беззвучное движенье.Ни ночью остановки нет, ни днём.Гул раковины… Море шепчет глухо…Так вот, что это значит – быть Путём!Как Дерево – путём живого Духа…

II. «Путь Духа – накопленье света…»

Путь Духа – накопленье Света.По капле скапливать… И вдругВнутри небес и в сердце где-тоБутон невидимый набух.Таинственное набуханье…Всё сердце – как весенний сад.И – ликованье, ликованье! —Живого Духа аромат!Перенасыщенность мгновенья —И – что с тобой, душа моя? —Бутон раскрылся. Озаренье.Преображенье бытия.

«Бог есть Любовь. И Бог мой есть…»

Бог есть Любовь. И Бог мой есть.Но это внутренняя Весть,Которую вовеки мнеНе подтвердит никто извне.Как тихо!.. Небо и гора.Мир – только отсвет от костра,Что зажигается внутри.Гори, душа моя, гори…

«И свет, и смерть. Душа на перепутье…»

И свет, и смерть. Душа на перепутьи.Перенасыщен тишиною слух,И сердце раздвигается до Сути,До вечной жизни дорастает Дух.Как крылья раскрываются в простореИ золото – в небесной вышине,Так Истина, огромная, как море,В час этот расправляется во мне.

«Всецелого простора власть…»

Всецелого простора властьСоединились – «там» и «здесь».Ведь Бог – не Бог, пока не ВЕСЬ. Он – часть.Пока разрезаны краяИ мир на части разделен,Покуда я есть только я.Покуда Он есть только Он.

«Как долго росла сосна!..»

Как долго росла сосна!..А с нею – моя душа.И каждый текущий часВливался струею в век.И кто доглядел до днаОткрытую бездну глаз,Тот медленно проследилТеченье незримых рек.И вышел в сплошной простор,В котором запел орган. —Намеренность Бытия,Простертых небес крыло.В Бессмертии нет часов.Бессмертие – Океан,В котором собралось все,Что в наших часах текло.

«Моей душе равна береза…»

Моей душе равна берёза.И мирозданию – душа.И все неведомые слезыЗа каплей капля, не спеша,Текут в таинственную Чашу.Когда наполнится Она,То будет вечной Жизни нашейИ воскресению равна.

«Великий, уму непонятный покой…»

Великий, уму непонятный покой,Та точная взвешенность Духа —Немая расправленность глади морской,Беззвучность, достигшая слуха.Две шири уравнены. Две стороны.Двукрыла парящая месса.И мы соответствовать точно должныНезримому противовесу.«Путей у Духа очень много…»Путей у Духа очень много:Сосна есть путь, берёза – путь,И море – вечная дорогаВ заждавшуюся чью-то грудь.Иди… Иди… Вот так по кругуСквозь все и всех идет веснаМы все проходим друг сквозь друга:Я – путь тебе, а не стена.Когда-то Тот, совсем сквознойСказал, до капли выпив чашу:Я – Путь и Дверь. Пройдите МнойВ заждавшуюся Вечность вашу.

«Как этот воздух по весне…»

Как этот воздух по веснеБлаженно чист!Бог разрывает сердце мне,Как почку – лист.И только тот сегодня жив,Кто смог опятьБлагословить святой разрывИ смерть принять.О,не вмещенная в умыСуть бытия —Свет разливается из тьмы,Как Бог из «я»!

«Всё льётся, всё течет, и даже камень…»

Всё льётся, всё течет, и даже камень,Недвижный камень жизнью истекал.И медленными, тайными глоткамиЯ пью покой и вечность этих скал.Простор червонным золотом окрашенИ весь втекает внутрь души моей…И душу, как наполненную чашу,В час жгучей жажды, Господи, испей!

«О, Боже мой, что делается в мире!..»

О, Боже мой, что делается в мире! —Он полон светом, растворен, промыт.Свет входит в грудь, свет раздвигает шири,Вторгается внутрь глины и – творит!А мы? О, чем мы заняты сегодня,Когда весь мир, как растворенный Храм,Сзывает нас, и светлый Дух ГосподеньТакое Дело предоставил нам?!

Оклик тишины

«Мой собеседник безымянный…»

Мои собеседник безымянный,Тот, с кем не скучно никогда,Чьи речи льются постоянно,Как шелестящая вода.Мой собеседник неизменный,Когда в лесу беззвучный дождь,Я слышу голос сокровенный,Я чувствую, как Ты идешьЗа каплей падающей следом,В лад всей Вселенной, сердцу в лад, —И начинается беседа,Где слушают и говорятОдновременно… И чем тише,Тем больше веской правоты, —И ровно сколько сам услышишь,Настолько же услышан ты…

«Жизнь – это слух. Смерть – это глухота…»

Жизнь – это слух. Смерть – это глухота.Ещё жива. Ещё имею уши.Ещё душа в себе не заперта,Ещё могу другие души слушать.И вслушиваться в тот тишайший Дух,Что наполняет Вечностью минуту.Жизнь вечная – есть абсолютный слух. —Возможность постиженья Абсолюта.

«Мне душу дождь заворожил…»

Мне душу дождь заворожил.Уже совсем не надо сил,Не надо знать, что будет впредь,Не надо ведать и уметь,Не надо подымать весла,Чтоб лодка жизни вдаль плыла.А может это, наконец,Дозвался до души Творец?И начинается возвратНа тысячу веков назад…На тысячу, на миллион —До сотворения времен,До своеволья моего —До отделенья от Него…

«И снова дождь. И снова слышу…»

И снова дождь. И снова слышу,Что мир ещё не есть, но былИ будет. И над самой крышей,И под землею – шепот сил,В своей таинственной свободеСвершающих круговорот:Все то, что есть, уже уходит,А то, что было, вновь грядёт.И остановки нет под сеньюДробь отбивающих минут,Дыханье – вечное движенье,Неутомимый бесприют.Дух оставляет пепелище,И землю размывает вал.И почву только тот отыщет,Кто вовсе не её искал.

«Мир входит внутрь, вплывает в душу…»

Мир входит внутрь, вплывает в душуСмысл тайный, запах Бытия.Часами можно молча слушать,Как бьется о листву струя.И постигать как звери – нюхом —Проникновением однимПростор, где запах равен Духу,И Дух, как запах, ощутим.

Маме

I

Здесь всё меня переживет.А.Ахматова.Здесь всё тебя пережило. —Дом старый. Хрупкое теплоБелёной печки, тишинаИ золотистая сосна,И весь знакомый с детства вид.Но это всё тебя хранит.Ты выплакала здесь глаза,Но ни одна твоя слезаНе затерялась без следа,А все они втекли сюда,Вот в эти стены и в меня.И запах прожитого дня,Как легкий вздох родимых губ,Хранит в себе молчащий сруб.

II

А эти линии ветвейВ немой недвижности своейИ листьев зыбкие огни, —Кого, скажи, хранят они?Ты знаешь… Так же, как и ты,Он нем, и все Его чертыРазмыты, и Его следаНикто не видел никогда.И всё-таки со всех сторонКо мне доносится: вот Он!Вселенской тишиной храним,Он здесь. Как ты. Ты в Нём и с Ним.Ведь тот, кто совершенно нем,Уже не отвлечен ничемОт сердцевины бытия,В которой слиты ты и я.

«Сосчитан Богом каждый волос…»

Сосчитан Богом каждый волосИ все огни на небосводе,И все листы, и каждый колос…Но что уходит? Что уходит?Куда втекает жизнь земная?Кто сможет дни свои расчислить?И почему Господь роняетНас всех, как лес роняет листья?И остаётся только ветер,Да холод осени, да ливни,И убывает всё на свете,И только нежность неизбывна…

«Они живут, не отбирая…»

Они живут, не отбираяПространств у духа. До сих порЛеса мои, как кущи рая,Хранят мой внутренний простор.Леса мои… Но отчего жеМир, как деревья, не затих?И мы ещё никак не можемНе отбирать пространств чужих?

«Лес это путь. И небо – путь…»

Лес это путь. И небо – путь,Из выси – в глубь, из дали – в грудь:И в мире нет пути прямей,Чем эти линии ветвейИ россыпи чуть видных звёзд.Меж нами не построен мостИ не проложено дорог —Лишь во всю ширь расправлен Бог.И всякий истинный монах,Который прятался в лесах,Через пустыню мира шёлЗа шагом шаг, как в небо – ствол,Отыскивая тайный путьВ ту, всем распахнутую грудь…

«Великий ствол, громада скал…»

Великий ствол, громада скал,Да тихая вода —Вот здесь, где Духу не мешалНикто и никогда.Где сам в себя мой дух глядел,Как горы в чащу вод,И был расправлен и всецел,Как чистый небосвод.Великий ствол, громада скал,Да разворот ветвей…Никто меня не изгонялИз глубины моей…Была великая любовьХозяином в дому.И эхо возвращалось вновьК истоку своему.Вопросу равен был ответ,Высоты – глубине,И отражался в свете свет,Как мой Господь – во мне.

«Ничего, пойму когда-нибудь…»

Ничего, пойму когда-нибудь,Почему так трудно и так больно,Впереди большой, как небо, путь.Неба много, времени довольно. —Ровно столько, сколько надо мне.Ствол крыла косматые раскинул…Ведь хватило времени соснеВырасти и прошуметь вершиной.Все равно, сиянье или мрак —Расстояние преодолимо,Только бы идти за шагом шагВнутрь себя, а не в обход и мимо.Тот, кто бросил семя в темноту,Дал душе посильную задачу.Вот и я до Бога дорасту,Если только время не растрачу.

«Мои деревья – суть моя…»

Мои деревья – суть моя,Недвижный стержень Бытия,Аскеза замерших стволов —Отказ от мимолётных слов,Отказ от бегающих глаз,От бега нашего отказ,Отказ от права повернутьВовне… Бессуетная Суть…

«Деревья просят тишины…»

Деревья просят тишины.Им без нее нельзя на свете.Но нам их просьбы не слышны,И нечем нам на них ответить.Деревья просят высоты, —Им наша низость не по силам.И шепчут день и ночь листыТо, что душа давно забыла.А небо и не шепчет нам,А говорит одним лишь взглядом. —Высоким, чистым небесамОт нас глубин прозрачных надо.Земля уже едва жива,И молит нас с такой тоскоюДать ей хоть каплю Божества…Но только что это такое?..

«Мы с тобой молились, как деревья…»

Мы с тобою молились, как деревья. —Без молитв – дыханием одним. —Всем своим безмолвным устремленьем,Всем единством стихнувшим своим.Приближались выцветшие дали —Лес бледнел в преддверьи полной тьмы.Мы с тобой молитв тогда не знали,Но самой молитвой были мы.

«Молитва? Но она слышна…»

Молитва? Но она слышнаСквозь тишь.Под вечер молится сосна. —Услышь.Ни шепота, ни слова нет.Мир глух.Вершина собирает светИ Дух.Под вечер не встает просторС колен.И вся Вселенная – СоборБез стен.

«Вокруг такое половодье…»

Вокруг такое половодьеНемеющего Бытия,Что жизнь, как будто, не проходит, —Ее истекшая струяСтановится недвижным сводомНенарушимой тишины,В которую вернулись годы,Как в дом свой – блудные сыны.

«Люблю и трепещу…»

Люблю и трепещу.                Страшусь и призываю.Благодарю Тебя                и жалуюсь Тебе.И день и ночь дрожит                душа моя живаяВ страданьи и в любви,                в блаженстве и борьбе.Быть может, упаду,                не выдержу, быть может…Куда б ни привела                упрямая стезя,Но ведь моя любовь и я —                одно и тоже.И можно нас убить,                но разделить нельзя.

«И падает тишайший снег…»

И падает тишайший снег…Затихни, сдайся, человек,На милость неба… ТишинаДа будет до краёв полна.Ты можешь пересилить тленЛишь тем, что не встаёшь с колен,Покуда мера тишиныИз той неведомой страны,Из опрокинутых высотВ земную грудь не натечёт.

«Оно приходит в помощь к нам, когда…»

Оно приходит в помощь к нам, когдаНас, кажется, и сам Господь покинул,Бездействие – та мёртвая вода,Что собирает душу воедино.Всё умерло. Надежды никакой.Но и отчаянье пришло к границе.И в этот полный, как весь мир, покойВода живая начинает литься.

«Холодный дождь в моем окне…»

Холодный дождь в моём окне.Хозяйничает вихрь за дверью.Снаружи – буря. А во мне…Во мне – безмолвие доверья.Оно скрывается на дне,В непререкаемом покое.Снаружи слёзы, а во мнеО, Боже, что во мне такое?Что значит эта тишинаВ ответ на громы и угрозы? —Покой растущего зерна,Вбирающего наши слёзы.Какие тайные дождиПитают корни этих песен?Снаружи – страх, а там, в груди —То, что его уравновесит…

I. «Плеск листьев… капель перестук…»

Плеск листьев… капель перестук…Но что-то есть невнятней, тише —Домирный тот, родимый звук,Что может лишь душа расслышать.Струя глубинного тепла,Чуть плещущая сквозь дремоту…Душа как будто бы спала,И вдруг её окликнул кто-то.И вызволил из полусна,Из полужизни, полусмуты, —Миг пробужденья… Я нужна!Мучительно нужна кому-то…Вот так, как мне – шумящий вязИ тот туман почти незримый,Так вся душа моя сейчас,Вся жизнь моя необходима.Я кем-то призвана. И вот,Как ветки плещущие эти,Ищу свой звук, свой путь, свой ход,Чтобы немедленно ответить.

II. «И с веткой ветка, лист с листом…»

И с веткой ветка, лист с листомВо что-то сложатся потом.Потом… потом… Остановись —Откуда-то втекает жизньСюда. И будет течь и течьРекой… А может это речь?И узел сросшихся берёзЕсть Слово, что не произнёс,А произносит в этот часВот Тот, кто окликает нас.И для Него всего лишь миг —Наш век, который так велик,Что хватит времени постичьТот со звезды идущий клич.Всего лишь миг… Который годОн длится? – Дерево растёт,И этот рост есть жизнь моя,Закон и мера бытия.

III. «Я призвана Тобой, мой Боже…»

Я призвана Тобой, мой Боже,Я призвана вон той сосной,Сверканьем золотистой дрожиВ листах, и этой тишиной.В родном лесу, рассветной раньюЕдва очнувшемся от сна,Волною властного призваньяВступает в сердце тишина.Я призвана лучом рассвета,Меня зовёт закатный час.Я знаю: был весь мир ответомНа тайный зов, немой приказ.Его ослушаться не в силахНикто. Не подведён итог,И Лазарь встанет из могилы,Когда его окликнет Бог.Ты Сам противиться не можешьПризванию. И час придёт,Когда Ты мне ответишь, Боже,Раз вся душа Тебя зовёт.

«Лесная, чуткая поляна…»

Лесная, чуткая поляна.Сосны шуршащая кора.Полоска легкого туманаИ еле слышный треск костра.Как будто это речь такая,Как будто от земного снаЖивую душу окликаетСгустившаяся тишина.И оживает тень за тенью —Дрожащий звук, скользящий след…Сейчас наступит пробужденье,И ты поймешь, что мертвых нет.

«День был без солнца. Лес застыл…»

День был без солнца. Лес застыл.Ни дуновения, ни блика.В своем спокойствии великомОн как бы набирался силДля вглядыванья внутрь.                     Бескрайность.Была до одури близка,И все же надобны векаДля разворачиванья тайны.И этот день века вмещалВ свой неподвижный интервал, —В пространство тихое, пустоеМеж жизнью этою и тою…

I. «Есть где-то море… Где-то там…»

Есть где-то море… Где-то там,Среди пустых широтМоя Душа, как гулкий Храм,Меня безмолвно ждёт.Моё Начало и Исток,Немеряная гладь, —Молчащий, неподвижный Бог,Неустающий ждать…

II. «А Бог давно утратил счет…»

А Бог давно утратил счет.И что Тому года,Кто никогда не устает.Ты слышишь? – Никогда…О, если б только не забыть,Придя к своей черте,Того, Кто не устал любить,Распятый на кресте…

«Суть созерцания – всегда…»

Суть созерцания – всегдаЕсть самосозерцанье, этоКак бы высвобожденье светаИз наших стенок и клетей. —Познать себя внутри твоейДуши, тебя – в своих глубинах.И, видя вновь, что мы едины,Который раз родиться вновь,Познав, что в мире есть Любовь.

«Вечереет… Это значит…»

Вечереет… Это значит,Кто-то в небе тихо плачет,И стекающие слезыВдруг становятся березойИли тонкою сосноюИ свисают надо мною…

«Ей дела нет до наших бед…»

Ей дела нет до наших бед.И до своих. Ей дела нетДо смерти, – вековой сосне,Чуть-чуть шуршащей в вышине.Что ей наш страх и наша речь?Она не даст себя отвлечьОт вечной Жизни, что слышна,Когда чуть-чуть шуршит она…

«В вечерний час, час равновесья…»

В вечерний час, в час равновесьяНедвижных вод и дымных гор,Незримый Ангел в поднебесьиКрыла прозрачные простер.И в нашем шуме, в нашем гулеМы и заметить не смогли,Что словно птицу вдруг спугнулиС небес – Хранителя Земли.И все еще не угадали,Как наша звездочка мала.А эта высь и эти дали —Лишь легкий взмах Его крыла…

«Опять дрожит безлиственная нить…»

Опять дрожит безлиственная нитьВесенней ветки… О, в каком вниманьиЯ вглядываюсь в мир, чтоб уточнитьМоей души домирное заданье.Иероглиф подробнейшего дня,Загадочная вязь ветвей и света…Мне задан этот мир, и от меняТак терпеливо ждет Господь ответа…

«Ни ветерка. Лес замер сам…»

Ни ветерка. Лес замер самИ мне велел застыть мгновенноПрислушиванье к небесамБескрайним и одновременноК душе открывшейся своей,Распахнутой до дна. И, Боже,С минутой каждой всё ясней,Что это впрямь одно и то же…

«Спокойный лес, поблекший небосвод…»

Спокойный лес, поблёкший небосвод…И вот сосна, поскрипывая слабо,За шагом шаг опять меня ведётК иным мирам, верней, к иным масштабам.И я стою, доверившись сосне,Не ведая откуда и куда я…Но все, что раньше было нужно мне,Само собой сегодня отпадает.А нужно то, что мне сейчас дано.И судьбы всех сплелись с моей судьбою.И о посмертьи знаю я одно:Оно начнется где-то над собою…

«Молиться – значит возвращаться…»

Молиться – значит возвращатьсяК Истоку, обретая вновьЕщё не преданное Братство,Ещё бесстрашную Любовь.Всё цело… Господи, помилуй,Дай сил, всецельность не дробя,Дышать и жить. О, дай мне силыДля возвращения в себя.Нет, не мечты, не идеалаПрошу я. – Только дай добрестьДо сокровенного Начала,До чистоты того, что есть.Дай доглядеть и дай дослушатьМир до предвечной Красоты.Дай, Боже, мне очистить душу,Чтоб распознать Твои черты.Чтоб чудом, без моих усилий,Неоспоримы и светлы,Они из сердца проступили,Как мир из предрассветной мглы.

«Ты успокойся. Бог возьмет…»

Ты успокойся. Бог возьметТебя в ладонь и в ней подымет,И ты очнешься от заботИ тихо вырастешь над ними,И будешь больше всех страстей,Всех бед, испытанных когда-то,Как больше головы твоейОгромный разворот заката.О, Господи, как высокоИ нераздельно с нами всеми!..Отдать бы все земное бремяТому, Кому оно легко…Отдай всю боль, тоску отдай,Пусть преходящее проходит.И да прольется через крайВечерний свет на небосводе…

«Вот почему так тихо и темно…»

Вот почему так тихо и темноЗдесь, как в земле и в сердце, – как в глубинах,Где прорастает малое зерно,Которое таинственно единоСо звездами, дрожащими в дали.И как легко нечаянно разрушитьТу связь души с другим концом земли —Ту ниточку, связующие души.Одним рывком вдруг вытащить на светТо сокровенное… И, Боже, Боже!Все есть и только тайны больше нетИ Духа нет. И ты дышать не можешь.

«Когда смешались даль и близь…»

Когда смешались даль и близь,Когда смешались низ и высь,Туман и горные хребты,Вода и небо, я и ты,Тогда вот и открылось намТо, что не здесь, но и не там…О, Господи, а где и в чём? —В проникновении сквозном.

«И почему-то надо мне…»

И почему-то надо мне,Как надобно в часы прибояШептаться с берегом волне,Всё время говорить с Тобою.Ну да, как берегу – волна,Но только бесконечно тише…Не важно что, но я должнаСказать Тебе, что слышу, слышу…

«Вдруг выскользнуть из цепкой сети…»

Вдруг выскользнуть из цепкой сетиДел, задержать часов полётИ неожиданно заметить,Что жизнь по-прежнему идёт.Ты зависаешь над судьбою,Прозрачных далей не дробя,И всё идёт само собою,Как будто вовсе без тебя.Ты стал сейчас лишь только взглядом —Никто, уже почти не плоть.Но только этого и надо,Чтоб душу отыскал Господь.

«Бог мыслит деревьями. Эта Береза…»

Бог мыслит деревьями. Эта БерёзаЕсть Божья, уму не понятная, мысль.И знаю я: высохнут все наши слезы,Раз капли с лучами внезапно сошлись.Бог мыслит деревьями, ветками мыслит.И линии долгой извилистый ходИ этой листвы шелестящие кистиЕсть медленной думы немой разворот.Немая сосна и берёза немая. —Бессмыслен и нем океан бытия.Но птица звенит: я тебя понимаю!И сердце вдогонку ликует: и я!

«Чуть колеблемые тени…»

Чуть колеблемые тени,Ветки шепчут в тишине.Легкое прикосновеньеДуха к миру и ко мне.Как лекарство к скрытой ране —Хвойно-лиственный прибой.Нежное напоминанье:Я – повсюду, Я – с тобой.

«Когда-то я, как все, оторвалась…»

Когда-то я, как все, оторваласьОт Всеединства… И возникло время.Но вот теперь я знаю: жизнь есть связь.Живой и значит – связанный со всеми.И я затем лишь родилась на свет,Чтобы исправить то, что совершилосьЕщё до света. Вереница летДана мне, как единственная милость,Как новый шанс…                      Я знаю наизустьДомирный грех… Но здесь, но в этом миреС минутой каждой заново учусьУ дерева, у облака и шири,Раскинутой за лесом, и у звёзд…Шепчу сосне и морю: помогитеМоей душе построить тайный мост,Связать в одно разорванные нити…

«А можно ли писать пером жар-птицы?..»

А можно ли писать пером жар-птицы?Да, есть на свете огненные строфы.И есть неопалимые страницы,Но автор их прошёл через Голгофу…

Время – это путь

«Есть долг мой над долгами всеми…»

Есть долг мой над долгами всеми:Средь грома мира жить в тишиИ создавать простор и времяНа глубине своей души.Следить за тайным постоянствомДвижения внутри пустот —Да не убудет в нас пространствоИ не свернется небосвод!

«Усмиряется маета…»

Усмиряется маета.Открывается Высота.Обнажается твёрдость дна.Воцаряется тишина.И доносится с неба весть:В сердце Господу место есть!Внутрь Всевышнего примет грудь,Если лишнее отряхнуть.

I. «Мир начинается с Нуля…»

Мир начинается с Нуля.Из ничего встает Земля,И звезд немое волшебствоРождается из ничего.Из полной тьмы восходит свет.Из одного сплошного «нет»,Как океанская вода,Разлилось мировое «Да!»О, тот чреватый миром Ноль,В котором утихает боль!Та точка, где весы стоят,Уравновешивая ад,Где Дух одолевает весВсех гор и всех семи небес.

II. «Ноль. Мировая Пустота…»

Ноль. Мировая Пустота.Сквозь тонкость лёгкого листа,Сквозь озарившуюся больПросвечивает тайный Ноль.Не-быть, как не-бо. Ничего.Растаявшее вещество,Вконец растраченный запас —Единое, что живо в нас.Единый Путь, что всем открыт.Единое, что жизнь творит.Единое, что душит смерть.Единственная наша твердь.

III. «Кто не доходит до Нуля…»

Кто не доходит до Нуля,Под тем колеблется Земля.Над тем гремит небесный гром —Тот не становится творцом.Кто до Нуля дойти не смог.Тому лишь только снится Бог,И глаза Божьего овалЕго пугает, как провал.

«Одно есть в мире диво…»

Одно есть в мире дивоПревыше всех чудес —Жить так неторопливо,Как очень старый лес.Чтоб сердцу было небаОтпущено в запас,Чтоб, точно ломоть хлеба,Мы б смаковали час…

«Какой покой, какая правота…»

Какой покой, какая правотаКак у того, кто выполнил задачу.Здесь не случайна каждая чертаИ каждый ствол так бесконечно значим,Как собственное сердце… Благодать —На ветках, дремлющих в безмолвьи строгом…Не могут мозг и сердце враждовать.Не могут люди не мириться с Богом.Ведь как ни примеряй, как ни крои, —Не будет мир живым без МиродержцаМир вам, деревья тихие мои,И мир тебе, измученное сердце…

«Свет шествовал по сердцу, как по полю…»

Свет шествовал по сердцу, как по полю.Свет вдавливал мне в грудь свой легкий шагИ оставлял свеченьем тайной болиВ лесах души едва заметный знак.Он шел и шел сквозь царство плотной ночиИ сам свой путь прокладывал внутри.Вот отчего так долго кровоточитПоследний свет исчезнувшей зари.«Иносказанье бытия…»Иносказанье бытия —Иных миров мерцанье.Мои деревья – это я,Но лишь в иносказаньи.И смысл отыщет только тот,Кто, глядя сквозь обличья,Иносказания пойметИ вновь ответит притчей.

«В звенящей тишине хрустальной…»

В звенящей тишине хрустальной,На горной высоте немойХранится образ изначальный,Неразрушимый образ мой.И если по крутым ступенямВзойти на эту высоту,То я очнусь от искаженийИ вновь бессмертье обрету.И перед сердцем встанет снова,Как неба целостный покров,Нераздробляемое СловоНа смену всех замолкших слов.

«Есть час, когда стрела луча закреплена…»

Есть час, когда стрела луча закрепленаНа неподвижном и незримом лукеИ разом мировая ТишинаПерекрывает все земные звуки.И в этот час, внутри остановясь,Свет расширяет тайную границу.Князь мира нем. Бессилен темный князь. —Он ждет, когда стрела в него вонзитсяНе может он пошевелить рукой.Ни одного приказа дать не может.И в мире настает такой покой,Какой бывает только в Царстве Божьем.Тогда Господь с души не сводит глазИ тихо вопрошает перед всеми:Что ты успела в этот Судный час,Покуда останавливалось время?

«И каждый вечер в час назначенный…»

И каждый вечер в час назначенный,Всегда в один и тот же час,Всё, что душой навек утрачено,В безмолвии встречает нас.И каждый вечер нам дарованаВозможность, растворяя грудь,Всё то, что смертью заколдовано,В безмолвьи Вечности вернуть.И тяжелеет сердце полное,Вместившее небесный свод.И чудотворное безмолвиеНас в Вечность медленно ведёт.

«Мне надо стать бумагой белой…»

Мне надо стать бумагой белой,Жить в совершенной тишине.И ничего самой не делать,Чтоб Ты мог действовать во мне.Мне надо быть открытой ДверьюВ ту глубь, где всё просквоженоТакою полнотой доверья,В которой я и Ты – одно.

«Весы миров. Две чаши вижу я…»

Весы миров. Две чаши вижу я,Застывших в равновесии мгновенном.И на одной лежит душа моя,А на другой – пространство всей Вселенной.Какой же нужен неземной покой,Какое затиханье в поднебесье,Чтоб удержать недрогнувшей рукойТаинственное это равновесье!..

«Белый снег…»

Белый снег.       Легкий снег.                 Тихий снег —                          тишина.Кончен звук,      кончен бег,                им граница дана.Зависаю, как пух,                у небес на краю.И почуял мой Дух                невесомость свою.

I. «Что значит время? Время – это Путь…»

Что значит время? Время – это ПутьИз смерти в жизнь. Та самая дорога,С которой никому нельзя свернуть, —Незримый тракт от зернышка до Бога.Мы путники священного Пути.Мы все идем – деревья, звери, люди. —И только тот, кто смог весь Путь пройтиПоймет, что значит «Времени не будет».

II. «А время становится зримым…»

А время становится зримым,Когда, выступая из сна,Как Мекка в глазах пилигрима,Встает вековая сосна.Оно никуда не девалось.Всё время ты можешь вернуть, —Опять впереди небывалыйИ, может быть, пройденный Путь.

«Еще нет времени. – Оно…»

Ещё нет времени. – ОноПока что не сотворено.Ещё движенья в мире нет.Есть только недвижимый свет.Есть неизменность бытия,И я есть Ты, а Ты есть я.А смерть… Откуда же ей быть?Она не может ухватитьСебе от мира ни куска.Так твердь небесная крепка,Где ни единый херувимОт Господа не отделим.

«Здесь время замедляет шаг…»

Здесь время замедляет шаг,Втекая внутрь. И это значит —Оно тебе уже не враг,Отбушевало море плача.Простор души открыт и чист.В зеркальность превратились волны.Ты – не носимый ветром лист,А тот сосуд, до края полныйБылым и будущим. Им врозьНельзя. Ты двинуться не в силахЗатем, что в сердце собралосьВсё то, что будет и что было.

«Снег падал тихо…»

Снег падал тихо,                 тихо,                     тихо…За кругом круг,                     за нитью нить.Как будто он хотел всё лихо,Всю нашу боль похоронить.Снег падал плавно,                  плавно,                     плавноИ оставлял, как лёгкий след,Лишь то, что пишется с заглавной,Что есть внутри, а в мире нет.И было царствие лесноеПодобьем тех незримых мест, —Земля покрыта тишиною.На чёрных ветках – белый крест.

«Кащей запрятал смерть свою…»

Кащей запрятал смерть своюВ глухом неведомом краю.А тихий ангел жизнь хранитНа ветках елок и ракит,Да на вершине той сосны,Которой ведомы все сныМои… На высоте такойЖивет доныне мой покой…

«И нет препятствий, нет конца…»

И нет препятствий, нет концаБессмертным замыслам Творца.Вновь мировое полотноНатянуто – на всех одно.Есть ширь и свет. Есть холст и Тот,Кто новый штрих сейчас внесет.

«И спит, и видит… Лес идет…»

И спит, и видит… Лес идетСновиденным путемТуда, в высокий небосвод,Туда, за окоем…Путь Духа так же тих и прост:Жить в тайной глубине,Все силы устремляя в ростИ бодрствуя во сне.Не разжимаются уста,И очи не глядятПо сторонам. Лишь высотаЗаворожила взгляд.Шумит ли дождь, покрыл ли снегВсю землю тишиной, —Заснул мой внешний человек,Но бодрствует иной…

«Дождь крадется осторожно…»

Дождь крадётся осторожно.Шаг – и нет, и вот опять.Может быть, и вправду можноЭтот мир околдовать…Чары прежние разрушив,Усыпить земной законИ проникнуть прямо в душу,Прямо в мой прозрачный сон…Может есть и вправду выход?Лишь впусти его. И вот —Дождь крадется тихо-тихо,Дождь на цыпочках идёт…Обнимает жизнь лесная.Запах сосен, плеск ракит.Тихий дождик что-то знает,Мелкий дождик ворожит.Звук капели… По минуткеНад заботой, над тоской…Дождик добрый, дождик чуткий,Дождь, несущий мне покой…

«Безмолвие… Конца или начала?..»

Безмолвие… Конца или начала?Не всё ль равно, как это называть?Как будто в миг, когда меня не стало,Вся жизнь моя не началась опять…Между двух бездн… В том самом промежутке,Где – ничего, где ни один пустякНе промелькнет, где ни темно, ни жутко,А только тихо… Господи, но как!Как нá море, где усмирились волны,Как в Духе, в час согласия сердец.Дойти б до совершенного Безмолвья,А остальное довершит Творец…

«В конце времен или во время оно…»

В конце времён или во время оно,В той глубине, откуда всходят сны,Там, где стоят Деревья камертономВеликой, совершенной Тишины.Там, за пределом нашим, за границей,Где больше нет ни жара и ни льда,Есть Водоём, в котором Жизнь хранится. —И мёртвый погружается туда.

Лике

Завидую прекрасному уменьюЖивописать. Но так бессильна яСвои права оспаривать у тленья,Достав твой образ из небытия.Как облака уходят все предметы.В какую глубь их провожает глаз!Небытие? Его, быть может, нету,Но бытие безмерно глубже нас.Ты это знала? То, что там, за гранью,За горизонтом – не обрыв, а гладь?Живому очень трудно это знанье,И ты, быть может, не хотела знать.Зачем тебе угрозы и посулыИз дальнего?.. Вблизи был рай и ад…Но час пришел, и даль в тебя взглянула,И ты спокойно выдержала взгляд.Да, в час, когда вся темнота нависла,Ты, глядя вслед последнему лучу,Не утешения ждала, а смысла,И смысл тебе пришелся по плечу.И обнажилась истинность такая,Как будто в сердце расступилось дно.И я на полуслове умолкаю.Слова истлеют, камень рухнет, но…

Маме

Расправься вся во мне, как небо в водной глади,Как облачный узор в озёрной тишине,Так каждый волосок сбивающейся пряди,Твой каждый вздох и жест расправятся во мнеОдну и ту же песнь мы друг над другом пели.Как тихий летний дождь, как чуткая капель.Когда-то ты меня качала в колыбели,Теперь легла в меня, как будто в колыбель.Куда деваться мне со всей своей тоскою?И кто из нас двоих бездомней и бедней?Когда-то ты меня умела успокоить.Спокойно ли тебе сейчас в любви моей?

«Больше не найдете…»

Больше не найдётеПрописных основ.Слово стало плотью —Значит, нету слов.Дрогнувшее пламя,Тверди рваный край, —Значит – не словами, —Жизнью отвечай.Ни ушам, ни глазу, —Сердцевине всей.Целиком и сразу —Больше нет частей.В сердце, в мыслях, в горле —Неба синева.Это значит – стерлисьВсякие слова.Над твоим порогом —Всеобъявший свет.Слово стало Богом,Значит слова нет.Блеск Богоявленья.Скрещены лучи.Преклони колениИ молчи. Молчи.

«Такая тишина настала…»

Такая тишина настала,Что время повернуло вспятьИ можно жизнь начать сначала,Как будто чистую тетрадь.А дни, все дни, что пролетели, —Скользнувший дым, обрывки сна.Да, что же было в самом делеДо сей минуты? – Тишина.Одна пустынная дорогаИли недвижимая ось…И сердце обратилось к Богу,И в миг единый дозвалось.И как Он мог бы не услышатьИ не открыть мгновенно дверь? —Ведь не бывает мига тишеИ сердца чище, чем теперь…

«Минута молчанья, минута покоя…»

Минута молчанья, минута покоя.Стоящее время, пространство сквозное.Минута сквоженья, минута зазораМеж мыслью и вещью. Минута простора —Огромного неба, распахнутых далей,Минута, в которой мгновения встали.Меж смертью внезапной и новым рожденьемЗвездою безвестной повисло мгновенье.

«Есть точка покоя, есть точка такая…»

Есть точка покоя, есть точка такая,Которая выше, чем грань снеговая,Чем пик высочайшего в мире хребта —Души высота – над уровнем боли,Над уровнем страсти, —Над уровнем тленного смертного счастья.И, может быть, гор снеговая грядаЕсть только лишь след, уводящий туда…

«И вот взлетела к небесам…»

И вот взлетела к небесамИ навсегда осталась там,И Божьего коснулась лбаОкаменевшая мольба.И, кажется, с тех самых порВоздеты к небу руки гор.И достигают до ТворцаГорé воздетые сердца.

«Время, ведущее к Богу, длинно…»

Время, ведущее к Богу, длинно.Время, ведущее к Богу, дивно.Время, ведущее к Богу, – этоТайна запутанных в небе веток.Это – над тяжестью и разрухой —Легкость распутавшегося Духа.

«Где-то в мире так тихо!..»

Где-то в мире так тихо!Есть такая страна,Где ни мора, ни лиха,Где стоит тишина.Ни надлома, ни горя.Суеты – никакой.Там, в стране Заозерья, —Совершенный покой.Там не спорят, не судят,Не клянут, не рядят, —Там притихшие людиВ Божьи очи глядят,Как в колодец глядитсяГолубая звезда.Тот, кто в них отразится,Тот и прав навсегда.

«Такой пробел между Тобой и мной!..»

Г. П.

Такой пробел между тобой и мной!Такой простор для зренья и для слуха!..Ничто не встанет на пути стеной —Сплошное море веющего Духа!Лишь только кликни – и со всех сторон(Ведь невозможна ни одна помеха)Достигнет сердца чистый звёздный звонИ отзовется троекратным эхом.И ни единой мысли не даноСмутить, рассечь простор ширококрылый.И потому лишь мы с тобой Одно,Что Бесконечность нас соединила.

«Облокотясь о небо, опершись…»

Облокотясь о небо, опершисьНа промельки над низкой тучей темной,Взглянуть туда, за меленькую жизньИ доглядеться до другой – огромной.Простор распахнут так, как будто он —За край земли ведущая дорога.И вот, души раскрывшийся бутонПротянут в пустоту – навстречу Богу.Цветенье духа… Он сейчас открытМирам иным, но землю не покинул,И без движенья в высоте парит,Прислушиваясь к тяжести в глубинах…

«О, эта тишина бездонного колодца…»

О, эта тишина бездонного колодца,Истока моего чистейшая вода,В которой в миг один отмоется, сотретсяВсе, что писала жизнь за долгие года.

«А время не уходит никуда…»

А время не уходит никуда.Оно осталось посреди простора. —Недвижимая горная гряда…Седое Время превратилось в горы.Тяжелый кряж окаменевших летСо всеми днями, месяцáми всеми…Душа полна. В ней трещин больше нет.И никуда не утекает Время.

«Огромный Дуб, растущий на поляне…»

Огромный Дуб, растущий на поляне,На озеро похожей, окружённойСосновым лесом, трепетом березИ тишиною.Эта тишинаКольцуется вокруг большого ДубаЗа кругом круг, всё шире, всё огромней —И создает наш мир.Ну да, тот самый,Который постепенно зазвучит, задвигается,Засмеётся, начнет кричатьИ вовсе позабудет про поляну,На озеро похожую,Про Дуб, с которого всё началось когда-то.И тишина расколется на части,И под обломками её исчезнетВсе чудо жизни.Но, Господи, пока ещё возможно,Дай мне прильнуть к огромному стволу,Держащему наш мир,И помолиться.Дай мне ещё побыть на той полянеПод старым Дубом.Может, он похож на те оливы,Что Тебя видали и слышали моление о чаше?Вот те оливы, что Ты спас когда-то,Взойдя на крест.Да, спас оливы и Тишину.И отложил конец уже поколебавшегося мира,Сказав «Прости им»… и Отец простил,И согласился подождать немного,Всего две тысячи мелькнувших лет.Но вот они проходят, Боже мой!..О, Боже мой, так научи, что делать,Чтоб Дуб стоялИ Тишина росла…

«И, сколько ни сказано, все-таки мало…»

И, сколько ни сказано, всё-таки мало,И всё-таки главного я не сказала.А Главное где-то стоит молчаливоИ делает сердце бездонно счастливым.И новое слово, как чуткая птица,Над тайным гнездом своим тихо кружитсяИ, вновь вылетая в неведомость, ищетДля вечной Любви ежедневную пищу.