Великий Полководец-Долбоёб из маминых мечтаний, но в данный момент я чувствую себя

скорее каким-то мошенником. Не скажу, однако, чтобы меня сейчас беспокоило только

это».

Ко времени их выхода он не получал никаких известий от Тома Престона из Айовы.

«Странно». Том был человеком, на которого можно было положиться, что он будет

регулярно его информировать. Однажды он заметил, что иметь маленьких детей означает, что ты все время начеку, а, следовательно, всегда действуешь вовремя. Но не сегодня.

«Надеюсь, это не дурное предзнаменование». Может, это просто дурная мысль. Пока что

все шло очень хорошо. Почти подозрительно хорошо. Неужели в самом деле компьютер настолько уверен в себе, что не защищает свой самый ценный объект? Потому что пока никаких признаков того, что бойцов Сопротивления заметили, не было. Он ничего не мог поделать с тем, что такое не прекращавшееся везение его очень настораживало. Нинель отправилась домой на нескольких машинах с пересадками; вместе с Айком, вчера прибывшим на Аляску. Нинель ему, кажется, понравилась, но он довольно косо посмотрел на Джона, когда узнал, что она поедет с ними. Ему не нужно было это никак комментировать; Джон хорошо знал этого старика, так что он и без слов получил сразу несколько абзацев замечаний по этому поводу из единственного этого взгляда. Как только Джон убедится, что территория ими проверена и контролируется, к фабрике должны были подойти двое их людей. Хотя в случае со Скайнетом термин

«контролируется» обычно являлся чем-то очень относительным.

Объект был окружен оградой и полосой безопасности около двадцати ярдов в ширину, окружавшей его со всех сторон. Здание представляло собой металлический каркас с лестницей, которая вела на второй уровень. Судя по чертежам, там должен был находиться какой-то небольшой офис. Но внутри находилось по большей части лишь разного рода оборудование высотой до сорока футов. На всех углах здания и на всех углах ограждения, на высоких столбах, стояли прожекторы.

Джон присел рядом с экипажем противотанковой ракетной установки TOW . «Можете

уничтожить антенну?» Он указал на тарелку на крыше квадратного здания. «Да, сэр», сказал наводчик, уже посматривая в окуляр сбоку от длинной трубы; установку и штатив скрывал кустарник, но у этой штуки была ужасная обратная вспышка отдачи, и чтобы перенести ее, требовалось с десяток мужиков. При этом, однако, она была довольно проста в использовании… «Тогда давайте», сказал ему Джон.

Ба-бах!

Ракета вырвалась из пусковой трубы, и полдюжины его бойцов Сопротивления с лопатами и проклятьями принялись сбивать огонь, вызванный струей пламени сзади.

ВЗИИИИИИИИИ……

будто яростно взвыл какой-то разъяренный молодой ангел; ракета

промелькнула, прочертив полосу более полутора тысяч ярдов. Через несколько секунд тарелка взорвалась с порадовавшей их яркой вспышкой. Джон усмехнулся. Теперь Скайнет не мог связаться со своим заводом; они тщательно проверили резервные каналы связи. Теперь объект действительно станет легкой добычей. Из своих укрытий в лесу в сторону ограды стали выходить первые солдаты. Как только они стали видны, включилась автоматическая запись: «Остановитесь! Вы приближаетесь к правительственному объекту. Нарушители будут преследоваться по всей строгости закона. О вашем появлении уведомлен ближайший военный объект, и сюда немедленно будут высланы воинские подразделения. Назад. Не перелезайте через ограду, иначе по вам будет открыт огонь». По всей поверхности здания стали открываться амбразуры, ясно указывая, что нарушители будут изрешечены пулями, если они все равно двинутся вперед. Солдаты Сопротивления присели, ожидая сигнала Джона. Сам же Джон дожидался, когда будет уничтожен небольшой гидрогенератор базы. Он подозревал, что это не повлияет на пулеметы; у них имелся резервный аккумулятор, судя по тем планам, которые разыскал Сног, но, по крайней мере, завод прекратит работать. Ничто не указывало на то, что там имелся механизм самоподрыва, однако всё, что могло сорвать такой план, было к лучшему. У ручья, где находился генератор, раздался взрыв, и Джон дал сигнал солдатам у ограды установить подрывные заряды. Как только это было сделано, они отбежали назад. Джон вновь дал сигнал, и заряды подорвали ограду. Снайперы начали решетить здание пулями, а автоматические пулеметы открыли ответный огонь по лесу. Вслепую и абсолютно без толку…

«Оружие малой дальности» , подумал он. «Хм. Да, легкие пулеметы на гидравлических

опорах, в основном 5,56 мм. Может, Скайнет тоже испытывает недостаток в оружии, как и я, но в то же время, он пытается изготовить его гораздо больше, конечно». Вскрикнул один из его людей, и к нему подбежал санитар, оттащив его подальше от того места, где он был ранен, из той зоны, на которой теперь пулеметы здания сосредоточили свой огонь. Закричал и сам санитар, когда пуля подрезала и его.

«Долго это продолжаться не может» , подумал Джон. «Не существует на свете

аккумулятора, способного долго их поддерживать». Кроме того, у этой чертовой хрени

когда-нибудь закончатся патроны. «Но ждать мы тоже не собираемся».

«Давайте-ка им покажем!», щелкнул он кнопкой микрофона.

Его снайперы начали методично работать; они пользовались винтовками Барретта

,

большими тридцатифунтовыми стволами, стрелявшими бронебойными патронами .50-го калибра. Пулеметные амбразуры одна за другой стали замолкать; а несколько из них вспыхнуло впечатляющим мощным пламенем, когда горячий металл пробил их оружейные барабаны. «Вперед», снова сказал Джон. На этот раз стрельба заметно уменьшилась. Он стиснул зубы, когда начали поступать

сообщения о потерях. «Привыкай, Великое Хуйло» , сказал он сам себе. «Скайнет все равно

убил бы их, пусть и позже. Мы победим, или же погибнут все , всё просто».

В конце концов огонь был подавлен. Он двинулся вперед со своей командной группой, миновав ограду и поднявшись по внешней лестнице. «Пусть Айк взглянет на это оборудование», сказал Джон женщине, которая вместе с ним поднималась по лестнице. «Мы заберем его с собой отсюда». Она с сомнением на него посмотрела, но поспешила выполнять приказ. «И вызовите Нинель Петрикофф». «Есть, сэр», донеслось до него, и солдат застучал ботинками, спускаясь по лестнице. Джон Коннор глубоко вздохнул и толкнул дверь.

«Облом» , подумал он. Внутри не было даже окна, сквозь которое пробивался бы свет на

пол завода, лишь белые стены из ДСП и несколько компьютерных терминалов с плоскими дисплеями. Он сел за пульт управления и вставил диск Снога в считывающий дисковод. И нажал клавишу Enter, казавшуюся в любом случае лучшей стартовой точкой.

*

Нинель осторожно вошла в маленькую диспетчерскую, оглядываясь вокруг с широко раскрытыми глазами. «Все в порядке», сказал Джон и ухмыльнулся, когда она вздрогнула. «Прости». «Я тебя не заметила», с укором сказала она ему. Она со скучающим видом взглянула на компьютер и остановилась рядом с ним. «Чем занимаешься?» «Пытаюсь выяснить, все ли в порядке с информацией в компьютере. Мне, вероятно, нужно будет передать ее Сногу. Он меня убьет, если я в ней что-нибудь испорчу».

Нинель нахмурилась. «Сногу?»

«Не знаю, отдает ли он сам отчет этому своему прозвищу*, я никогда его об этом не спрашивал», сказал Джон. Он развернулся в кресле пульта управления к видеоэкрану.

- - - - - - - - - - -

* По английски «snog» означает «целоваться взасос», «петтинг».

- - - - - - - - - - -

«Взгляни-ка на это». Она подошла и встала рядом с ним, глядя через его плечо на монитор. «Что это такое?» Какой-то конвейер, вроде сборочной линии; судя по виду так. Похоже на производство манекенов. «Вы взяли штурмом фабрику манекенов?», с недоумением спросила она. Джон со смехом фыркнул, и повернувшись, посмотрел на нее. «Стали бы мы собирать наши силы, месяцами тренироваться только для того, чтобы напасть на фабрику манекенов? Не говоря уже о том, что такая фабрика вряд ли была бы защищена пулеметами и располагалась в такой глуши, на Аляске». С обиженным видом она положила руки в карманы и нахмурилась. «Тогда что же это такое? Что именно я тут вижу?» «Это роботы», сказал Джон, наблюдая за ее реакцией. «Называются они Терминаторами и предназначены для убийства людей». «Что?» Она сощурила глаза и недоверчиво и с издевкой на него посмотрела. «Роботы-убийцы? Не слишком ли это надуманно?»

«Ладно, значит, так просто это у меня не получится». Он нажал несколько клавиш, и

изображение на экране сменилось. Теперь монитор показывал нечто вроде складского помещения или камеры хранения, в которой находилось по меньшей мере сто таких штук, стоявших ровными рядами, сверкающих, полностью готовых и совершенно неподвижных, с темными потухшими глазами. «Жуть», выдохнула она через плечо. «Они работают?» «У меня нет намерений это выяснять», ответил он. «Если они уже запрограммированы, то начнут убивать в ту же минуту, когда их включат». «И кто же их производит?»

Он развернулся в кресле так, что теперь смотрел на нее. « Вот теперь это действительно

жуть», сказал Джон. «Американские военные разработали компьютер для управления своими военными игрушками. Это был, без сомнения, самый современный и продвинутый компьютер, на котором стояло самое сложное программное обеспечение, когда-либо созданное человеком. И затем он стал разумным». «Откуда ты знаешь?» Тон ее был одновременно презрительно-насмешливым и обвинительным.

«Знаю, потому что именно я и нажал кнопку, которая к этому и привела» , подумал он.

Вслух же он сказал: «Я располагаю конфиденциальной информацией. Именно моя мать впервые узнала о Скайнете. Кстати, так называется этот компьютер. Мы неоднократно пытались помешать его запустить, но так и не смогли это сделать. Они закончили эту адскую штуку, ввели ее в действие, дали ей полный контроль над нашими ракетными системами и всем прочим» - он махнул рукой - «а всё остальное ты знаешь сама: Судный день». «Ха!», сказала она, глядя на Терминаторов на экране. «Это не манекены, Нинель, честно». Она посмотрела на него сверху вниз, смутившись, а затем отвела глаза. Он повернулся в кресле и вновь подкатился к компьютеру, на котором работал, когда она сюда вошла. Да, несомненно, некоторых людей убедить невероятно трудно.

*

Нинель взглянула на Джона, с обеспокоенным лицом, затем наклонилась вперед и нажала несколько клавиш, изменив ракурс обзора камеры хранения. За рядами роботов лежали ящики, похожие на те, в каких хранят оружие и боеприпасы. Она задумчиво присвистнула и положила руки на бедра. Что тут происходит? Оружие. Это был какой-то оружейный завод, вероятно, устроенный тут правительством, и теперь он был в руках Джона и его друзей. Эти люди не были похожи на убийц. Хотя один или двое из них, с которыми она тут столкнулась, производили впечатление каких-то боевиков, антиправительственно настроенных психов, но ни один из них и речи никогда не заводил об убийстве невинного гражданского населения как о чем-то таком, что они считали необходимым делать. Вообще-то она знала, что более склонными к социально неприемлемым высказываниям относительно убийства людей были луддиты. Когда она нажала на Enter, изображение вновь сменилось, с камеры хранения на саму фабрику, а затем и на изображения снаружи нее. Тут она остановилась, чтобы посмотреть, как раненым оказывает помощь один из санитаров. Неужели эти люди могли напасть на машины, которые она отправляла в Канаду? Ни на кого из них нельзя было и подумать, что они могли это сделать. Хотя она отнюдь не думала, что они будут об этом рассказывать новобранцу. Она взглянула на Джона, погруженного в работу над клавиатурой. После той ночи они больше ни разу не сближались, как тогда. Он обращал на нее большое внимание, все время с ней общался, и люди это заметили и заговорили об этом его внимании, но в остальном … В остальном же она оставалась в тени, так и не найдя себе места и задаваясь вопросом, что она значила для него, и значила ли вообще. И вообще она спрашивала себя, а не мог ли он использовать секс для вербовки своих последователей. Потому что довольно быстро для нее стало очевидно, что всё это Сопротивление являлась почти личной собственностью Джона Коннора. Все остальные смотрели на него, как на бога или вроде того.

«Убийца или спаситель?» , думала она, поглядывая на него краем глаза. Пора было

определиться. Люди, которым она доверяла, утверждали, что он массовый убийца. И вот

здесь он напал на какой-то автоматизированный завод по производству оружия. «Зачем

спасителю фабрика оружия?» Она еще пару раз нажала на Enter и подумала: «Время

вышло. Пора действовать».

Держа руки в карманах, с пересохшим ртом, сильно волнуясь и с колотящимся сердцем, она вновь подошла туда, где работал Джон. «Что делаешь?», спросила она, наклонившись к нему. Он поднял руку. «Секунду», сказал он, поглощенный работой. Нинель выдернула из кармана кожаную дубинку* и ударила его ею по затылку. Выпучив глаза, он зашатался и обернулся, посмотрев на нее и открыв от изумления рот. В ужасе она ударила его снова, на этот раз по виску, и Джон безвольно соскользнул с кресла. Она ахнула и потянулась к нему, но затем уняла этот порыв. Повернувшись, она бросилась к двери и открыла ее.

- - - - - - - - - - - - - - -

* Оружие американских копов: небольшого размера кожаная дубинка, на одном или обоих

концах которой внутри под кожей имеется свинец; во всю длину ее под кожей находится

гибкая пружинящая сталь. Такие дубинки очень удобно прятать в кармане, они очень

незаметны, но способны нанести удар невероятной мощности, даже не прилагая к тому

особых усилий.

- - - - - - - - - - - - - - -

Вбежали Злая Ведьма и Пёс Войны. На плечах у Пса безвольно висел какой-то солдат. Пёс сбросил его, не церемонясь, в углу, и вместе с Ведьмой они алчно двинулись на Джона, беспомощно лежавшего на полу. Нинель узнала этого солдата - это был один из тех, с которым они вместе работали, и направилась к нему, чтобы хотя бы расправить тело из той груды, в которой его бросили на пол. «Он мертв», сказал Пёс через плечо. «Нечего уже о нем беспокоиться». «Чтоооо?», в ужасе спросила Нинель. «Ну, пришлось», раздраженно сказал Пёс. «Они нас тут немного превосходят в численности, если ты этого не заметила». «Но ненадолго», пробормотала Ведьма. Она потянулась к клавиатуре над головой Джона. «Он сказал, что там роботы», выпалила Нинель, наблюдая за тем, как Ведьма что-то печатает. «Да», сказал Пёс, оттолкнув Джона носком ботинка. «Он сказал, что они предназначены для убийства людей». Она слышала, что ее голос звучит бешено и отчаянно, и ей это не нравилось, но что-то тут было явно не так. «Он сказал, что их произвел компьютер под названием Скайнет; он сказал, что Скайнет вызвал Судный День». «Ну, ясен пень», сказал Пёс. Он посмотрел на нее. «Мы же не могли позволить отдать всё это в руки этого типа». «Что вы делаете?», воскликнула Нинель, выхватив клавиатуру из рук Ведьмы. «Дай мне ее сюда», спокойно сказала пожилая женщина. «Скажите мне, что вы хотите сделать!», настаивала Нинель. Она подняла клавиатуру, как будто хотела ее разбить. «Я серьезно!» Ведьма глубоко вздохнула и выдохнула. «Я активирую этих роботов, чтобы они занялись

этими типами из этого «сопротивления».

Нинель почувствовала, что бледнеет. «Но они же их убьют». «Дааа», сказала Ведьма, улыбаясь. «Именно, дорогая. Подумай обо всех этих невинных, безоружных беженцах, если думаешь, что мы слишком жестоки». Нет, это неправильно, тут что-то не так! Затем он ее осенило. «Откуда вы знаете, как их активировать?», спросила она онемевшими губами. «Нам Рон дал коды», сказал Пёс. Он сделал шаг в ее сторону. «Назад!», прорычал она. Лихорадочно размышляя, она замахнулась клавиатурой; шнур в ее руке натянулся и не дальше уже не двигался. «Не верю, что Рон Лабейн одобрил бы убийство людей, даже людей, введенных в заблуждение. Он всегда проповедовал делать все законным путем. Всегда!» Злая Ведьма, явно раздраженная, медленно двинулась к ней, протягивая руки к клавиатуре. «Теперь все изменилось, дорогая. Ты это знаешь. Дай мне ее—» «Откуда Рону знать коды?», закричала Нинель. «Откуда он мог что-то знать о таком месте? Он ненавидит автоматизированные заводы. И речи быть не может, что он так хорошо мог их знать, чтобы ими управлять!» Пёс засмеялся. «Тут она тебя поймала, Ведьмочка». «О, Господи», сказала Злая Ведьма брезгливо. «Лабейн мертв». «Нет!», закричала Нинель. «Да, он мертв», сказал Пёс, приблизившись к ней еще на шаг. «Я это знаю, потому что его

убили мы . Я лично там был».

У Нинель перехватило дух, она задыхалась, не в силах вымолвить ни слова. Пёс рванулся вперед, пытаясь выхватить клавиатуру, и она взмахнула ею, как битой, ударив его по лицу. Он отступил, и Ведьма рассмеялась. «Боже!», усмехнулась она. «Не веришь, что кое-что можно сделать просто и легко, да?» Она вытащила из кармана пистолет, на стволе которого уродливо красовался глушитель. Нинель ахнула и попятилась, держа перед собой клавиатуру, словно щит. Ведьма щелкнула пальцами другой руки. «Дай ее сюда», сказала она. «И моли бога, чтобы ты ее не сломала». Держась за клавиатуру еще сильней, Нинель удивленно заморгала. Неужели Ведьма думала, что она просто так вот возьмет и отдаст ее ей? «Нет», сказала она слабым, но твердым голосом. «Я не собираюсь помогать людям, убившим Рона Лабейна». Пёс, рыча, снова двинулся вперед, но Ведьма подняла руку, словно поставив барьер у него на пути. «Не хочу повредить клавиатуру», сказала она ему. Затем она в ярости уставилась на Нинель. «Если этот Скайнет хочет уничтожить человечество, ну, трижды ура ему, да здравствует Скайнет! Человеческая раса - не что иное, как паразиты по большей части, а остальные слишком глупы, чтобы понимать, что они еще живы. «Посмотри, что они сделали с планетой! Когда-то она было прекрасна; теперь же это гадюшник! Просто дерьмо! Везде, куда ни глянешь. Человечество должно прекратить свое существование, иначе не сможет выжить ничто». Она развела руками. «Ну так что. Ты будешь нам помогать, или нам тебя убить?» Широко раскрыв глаза, Нинель просто уставилась на нее, открыв рот. «В-вы же все равно меня убьете, так ведь?» Рожа у Пса растянулась в ухмылке: «Ага». Ведьма метнула на него взгляд, а затем подняла пистолет. Она наклонила голову набок, словно пожав плечами. «Ну, мы не собирались это делать сразу. Но…» Глаза у Нинель расширились, когда позади нее медленно стал подниматься Джон, и она вздохнула, чтобы закричать. У нее что-то похолодело в груди. А затем стало очень горячо, а затем она уже ничего не чувствовала, совсем ничего. «О, молодец, Ведьма. Прямо сквозь клавиатуру». Пёс двинулся вперед. «Нельзя было дать ей закричать», пробормотала Ведьма.

*

Джон почувствовал, что в глазах у него перестало двоиться, и увидел, как Нинель безвольно повалилась на пол.

«Опять» , подумал он. «Сначала Венди, теперь она. Снова».

Крик, который вырвался у него с губ, не был гигантским «нет» : в нем и это было, но

большая его часть была бешеной яростью и безутешным горем, скорбью за всю свою жизнь в прошлом, и за ту, которую он видел впереди себя в будущем, и которая его еще ожидала. У ножа, спрятанного у него в ботинке, было семидюймовое лезвие; ничего особенного, просто острый сужающийся стальной клинок. Рука его метнулась вперед исчезающей дугой; баба, застрелившая Нинель, казалось, стала поворачиваться, но как-то замедленно - не успела она сделать и четверти оборота, как лезвие рассекло ей почку с такой яростью и жестокостью, что кулак его врезался в ткань ее куртки, погрузившись в нее до конца. Он повернулся вместе с ней, как танцор - левой рукой он схватил ее за руку, в которой был пистолет, развернув ее в пируэте и швырнув ее вперед, на ее же подельника. Тот раскрыл глаза и разинул от изумления рот в форме букв «О», поймав вращающуюся тушу; тем же движением Джон вынул лезвие. Подбросив его в воздухе, он поймал его на лету, и теперь лезвие у него в кулаке было развернуто вниз, и он ударил им поверх плеча умирающей женщины прямо в глаз ее приятелю. Молниеносно, как мелькнувший яркий язык хищной лягушки, и так глубоко, что узкие выступы на рукоятке лезвия застряли в костях глазницы. «Пиздец тебе, сука», прохрипел Джон, а затем выпустил падающее тело. Теперь больше никто из этих двоих уже никогда их не побеспокоит. Опустившись на колени рядом с Нинель, он медленно коснулся ее шеи двумя окровавленными пальцами. Пульса не было. Он и не ожидал, что он будет. Он вытер руку о штаны, чтобы не запятнать кровью ей лицо и закрыл ей глаза, чтобы не видно было больше белков. Затем Джон взял ее на руки - от безжизненности ее тела его стало немного мутить - и поднял ее, встав на ноги. Он отогнал от себя горе, постаравшись отрешиться от эмоций.

«Видимо, не суждено мне кого-то любить», подумал он. Он открыл дверь и понес ее туда, где лежали другие жертвы. После себя они оставят еще одну.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ПОДВОДНАЯ ЛОДКА ВМС США «РУЗВЕЛЬТ»

«Так значит, вы проделали весь путь от Аляски до Аргентины одна, самостоятельно?», спросил капитан Чу. Сара отпила немного кофе, взглянув на него поверх края чашки. Он пригласил ее на ужин в офицерскую столовую с не очень тонко закамуфлированной попыткой ее допросить. Она не возражала; если бы она была на его месте, допрос произошел бы уже на берегу Аргентины, а не на пути к Аляске. «Угу», сказала она после очень долгого глотка. «У меня Харлей, который мы приспособили для езды на спирту. Он, конечно, загрязняет воздух, но пробег приличный». «И как там?», спросил он. «В смысле - в мире за пределами «Рузвельта?», спросила она. Он кивнул.

«Вопрос абсолютно прямой и честный» , подумала Сара. «И заслуживает такого же честного ответа». «Там ад», ответила она. «Я не преувеличиваю. Смерть повсюду - от бомб, от болезней, от мародеров, от голода».

На пути ей встретился дом престарелых, и этот ужас будет преследовать ее до конца ее дней. «Всё настолько плохо?», спросил он, почти незаметно содрогнувшись от выражения ее лица. «И даже еще хуже. Изнасилования, убийства, весь набор, всего не перечислишь. Большинство людей оказались совершенно не готовы позаботиться о себе самостоятельно, и постоянно появлялся кто-то, кто этим пользовался. Это самое ужасное, что можно себе представить. И ведь я еще не заезжала в города». Он прикрыл рот и откинулся на спинку стула, чуть побледнев. «И как вам это удалось? Я имею в виду, одной, женщине». Он не имел в виду как-то ее обидеть, она это поняла. Сара улыбнулась, но кончики ее губ поднялись лишь слегка, и он удивленно заморгал. «Я подготовлена», сказала она. «Я готовилась к этому уже длительное время. У большинства людей, даже самых слабых и глупых, есть некое чувство самосохранения, и они это понимают. Тем, у кого его нет, лучше уж погибнуть». «Ох-хо-хо…» Он посмотрел на нее на мгновение, и она встретилась с ним взглядом. Затем он кивнул и вновь стал есть. Сара подняла бровь. «Больше вопросов не будет?» «Пока нет». Он приложил к губам салфетку и отложил ее в сторону. «К тому времени, когда мы доберемся до места назначения, у меня, несомненно, возникнут новые. Но пока их бессмысленно задавать. Мы действительно в долгу перед вами, как за то, что вы вывели нас из этой гавани, так и за продовольствие». Он наклонил голову. «И поэтому предоставление вам транспорта для того, чтобы попасть на Аляску, можно считать справедливым бартером. Это не значит, что мы теперь с вами объединяемся». Она улыбнулась, на этот раз искренне. «Понятно». Она знала, что они присоединятся к Сопротивлению. Другого выбора на самом деле и не было. И это были люди, которые хотели изменить существующее положение, они прекрасно друг другу подходили. Ее улыбка превратилась в усмешку. «Вам понравится мой сын».

ТАТИТЛЕК, АЛЯСКА

Открытые всем ветрам деревянные здания Татитлека раскинулись на одной стороне узкого фьорда, окруженные взметнувшимися ввысь голубыми вершинами, покрытыми елями и завершавшимися рваной линией снежных пиков. В редкие солнечные дни их цвет совпадал с цветом голубых вод; но чаще всего небо было серым, а серо-зеленые волны покрыты пеной, как это и было сегодня. Город был в значительной степени закрыт для посторонних, если они не могли чем-то подтвердить, что у них есть здесь законный бизнес.

По-видимому, кратковременное пребывание здесь Веры стало незабываемым явлением, потому что при упоминании о «Тяге Любви» , ее яхте, закатывались глаза, появлялись ухмылки, а руки разводились в радушном приветствии.

Джон и Айк сидели на пирсе, ели копченого лосося и потягивая какое-то очень плохое домашнее пиво. «Боооже», сказал Айк, глядя в бутылку. «Из какой это херни они это сделали? Из ослиной мочи что ли?» «Скорее всего, из лосиной или оленьей», сказал Джон. «На Аляске не так много ослов». Он сделал глоток и, поморщившись, посмотрел на бутылку. «Или, может быть, гризли». «Эти точно кусаются», сказал со смешком Айк и нервно взглянул на молодого человека. После штурма автоматизированного завода тот как-то переменился. Сложно было сказать, в чем именно. Но иногда, даже в такие моменты, как сейчас, когда они просто сидели и ели вместе, он чувствовал себя так, будто разговаривает почти с незнакомым ему человеком.

«Он погружен в какие-то раздумья» , сказал себе Айк, как он это уже и делал с десяток раз до этого. Но в глубине души он ловил себя на мысли: «Он становится похожим на свою мать».

Мало что в этом было хорошего; Сара стопудово плохо с этим справлялась. По крайней мере, сначала. Конечно, Дитер очень многим помог ей успокоиться; если вообще мог существовать человек, способный стать ей твердой опорой, то это и был этот здоровенный австриец. Айк задумчиво жевал.

«А может, это и к лучшему». Если Джону суждено стать лидером Сопротивления, ему будет нужно несколько дистанцироваться от окружающих. От людей, которых он должен будет сознательно отправлять на смерть. Тут челюсти старика прекратили жевать. «Таких людей, как его отец». Он повернулся и внимательно посмотрел на своего молодого друга. О Боже, в каком мире они теперь живут.

Джон выпрямился и отставил в сторону свою бутылку пива. «Ага, а вот и они», сказал он. Вода в заливе словно раздвинулась, разомкнутая чем-то огромным и черным, а затем забурлила пеной, когда из нее вырвался корпус. Затем на поверхность поднялась остальная часть подводной лодки, со всех ее покатых скругленных сторон стала сходить вода. Айк ухмыльнулся. «Огромная!», сказал он и засмеялся. «Шестнадцать тысяч тонн», сказал Джон. «Восемнадцать тысяч под водой; экипаж сто сорок человек и сто морских десантников». Он подмигнул. «Как думаешь, сойдет?» «Еще бы, малыш. Мы в деле!» «Мама всегда доставала мне самые классные игрушки», с довольной улыбкой сказал Джон.

*

«Вы первые военные, которых мы увидели здесь за много месяцев», сказал мэр капитану Чу. «Через пару недель после Судного Дня здесь на короткое время появились армия и Национальная гвардия, но это всё». Капитан с экипажом были приглашены на торжественный обед с крабами, и, кроме минимальной дежурной команды, оставшейся на борту «Рузвельта», все приняли в нем участие. Экипаж резвился вокруг костров на берегу, а капитан и его офицеры находились на несколько более формальном банкете в помещении. Пиво у них, как заметил Джон, было получше. «Они пока не вернулись?», нахмурившись, спросил капитан. Ему казалось, что если кто-нибудь из военных патрулирует эту зону, то это крепкое поселение вполне могло бы стать для них идеальной базой или, по крайней мере, базой снабжения. «Неа. Мы ясно дали им понять, что обойдемся без них и действовать будем самостоятельно», ответил мэр. «И не видим никакого смысла бежать отсюда куда-то в Канаду».

«В Канаду?» , спросил старпом Вон.

«Есть сведения, что гражданское население собирают, сгоняют и перевозят в переселенческие лагеря в Канаде», пояснил Джон. «С тем, чтобы потом их якобы распределить по разным провинциям, так как Канада пострадала меньше Штатов». Офицеры за столом переглянулись. «Нет, что-то в этом не так, правда?», спросил Джон. «Но если у вас дети и вам нечего есть, мне кажется, это покажется вам просто замечательной идеей. Кроме того, так как этим занимаются армия и Национальная гвардия, то получается, что всё это «официально». И обычный законопослушный гражданин в этих обстоятельствах будет послушен и попытается приспособиться. Пока всё это добровольно». «Нам ничего об этом не известно», сказал Чу. «Тебе бы к нам, сынок, обязательно и как можно скорее», сказал мэр. «Мы будем тебе очень рады». «Тогда это казалось невозможным». Но затем капитану Чу вспомнилось, как их преследовали дружественные корабли, которые, когда им не удалось загнать «Рузвельт» в Сан-Диего, открыли по ним огонь; разговаривая с ним по сотовым телефонам, бывшие его сокурсники и сослуживцы кричали, что они не контролируют происходящее. «Если бы всё почему-то и каким-то образом потом не устаканилось, нас бы теперь здесь не было». Он видел один из этих кораблей издали, когда они мчались к Аляске. Теперь он превратился в плавучий гроб; он и его люди видели трупы на палубе и отверстие в корпусе, проделанное экипажом, чтобы выбраться наружу, но в итоге они лишь погибли от голода и жажды. «Что за приказы вы получали?», спросила Сара. Она по большей части молчала, дав Джону возможность говорить за них обоих, но этот вопрос ее очень интересовал. Задавать его в пути казалось слишком навязчивым, но теперь, здесь, в этой неформальной обстановке, она чувствовала, что это допустимо. «В основном требования прибыть в Сан-Диего», мрачно сказал Чу. «Вообще-то некоторое время мы мало что получали по связи. Любительские гражданские станции в основном. Иногда иностранные военные, в рамках международного военного взаимодействия. Но наши, похоже, держали все в секрете». «Я не слышал ни одной приличной радиопередачи в течение уже нескольких месяцев», посетовал мэр. Сара улыбнулась. Да, в радиоэфире всё действительно стало как-то неряшливо. После того, как большинство крупных радиостанций исчезло из эфира, открылся целый мир подпольных радистов. Полновластными его хозяевами стали теоретики заговоров, а по перепонкам непосвященной, но доведенной до отчаяния широкой публики теперь лупили альтернативные музыкальные радиостанции. Новости теперь были в основном слухами с чужих слов; иногда такому опытному уху, как у нее, попадалась подлинная информация из первоисточников, отражавшая реальное положение вещей относительно действий Скайнета и продвижения его проектов. Собравшиеся за столом стали делиться рассказами о тех странностях, о которых они узнали из радиоэфира за последнее время, а Джон наклонился к уху своей матери, чтобы другие их не слышали. «Со мной вчера, наконец, связался Том Престон», тихо сказал он. Сара слегка нахмурилась. «С ним была потеряна связь? На Тома всегда можно в этом плане было положиться; что случилось?» «Терминаторы», сказал Джон. «Подожгли дома и убили всех, кроме Тома, его жены и дочки». «Черт!», тихо сказала Сара.

«Черт» - это такое слово, которое, даже произнесенное тихо, может привлечь всеобщее внимание. Она подняла глаза, обнаружив, что на нее смотрит капитан, коротко улыбнулась, а затем отвела взгляд.

«Как я понимаю, они не выставили охрану», пробормотала она. Джон вздохнул. «Они там превратились в довольно крупное поселение». Он пожал плечами. «Большинство из них были обычными людьми, гражданским, и они не считали это необходимым. Помучившись на ночных дежурствах некоторое время, основное ядро группы решило, что те, возможно, правы». Покачав головой, Сара сунула в рот кусочек краба. «Наверняка он просто убит горем», тихо сказала она. «Пусть будет осторожнее». «Я посоветовал ему уйти оттуда», сказал Джон. «Вообще-то я многим говорю перебираться в города». Приподняв брови, мать на него посмотрела. «Там Терминаторам будет сложнее их найти. И радиация уже спала». «И все же это далеко не самое безопасное место». Когда Джон посмотрел на нее с обиженным выражением на лице, Сара рассмеялась. Он все равно сказал, о чем думал: «Скайнет усиливается, мама. И в течение следующих нескольких десятилетий с безопасностью везде будут большие проблемы». «Да, но сможем ли мы это доказать?» Сара посмотрела на капитана и его офицеров. Им действительно очень нужны были такие люди, как они. «Я тут решил всем кое-что продемонстрировать», сказал Джон. Он поднялся, и все на него посмотрели. «Дамы и господа, мне хотелось бы прервать ваш обед». Сидевшие за столом обеспокоенно переглянулись, потому что подобное случалось теперь довольно часто, но затем заулыбались, потому что надеялись, что он шутит. «Подходите к нам на берег минут примерно через десять, и мы вам покажем кое-что зрелищное». Он вытащил сумку из-под стула и передал ее женщине, сидевшей рядом с ним. «Возьмите себе и раздайте каждому по очкам», сказал он. Женщина рядом с Джоном достала солнцезащитные очки, а затем заглянула в сумку. «Боюсь, они все одинакого размера и стиля», с улыбкой сказал Джон. Затем он посмотрел на Айка, и они оба вышли. «В чем дело, мэм?», спросил капитан, взяв темные очки и передав сумку своему старшему помощнику. «Точно сама не знаю», ответила Сара. «И поэтому не хочу домысливать». Она улыбнулась. «Не хотелось бы испортить сюрприз».

*

«Морские котики» и другие моряки на пляже похватали солнечные очки с громкими восторженными возгласами, нацепили их и начали принимать позы Снупи-Джо*, довольные этими подарками. Много времени и сил, чтобы произвести впечатление сенсации, теперь ведь не требовалось. Затем несколько человек из Сопротивления выехали на берег в пикапе с накрытым брезентом ящиком, и присутствовавшие затихли, некоторые лишь бормотали что-то задумчиво себе под нос.

- - - - - - - - - - - - - -

*

Снупи - вымышленный пёс породы бигль, популярный персонаж серии комиксов Peanuts, созданный художником Чарльзом М. Шульцом. Снупи живет несколькими вымышленными жизнями, в том числе воображает себя студентом по имени Джо Кул (Крутой Джо) и разгуливает умником в черных очках.

- - - - - - - - - - - - - -

Со стороны причала подошли капитан, его офицеры и городское руководство вместе с Сарой, и волнение стало возрастать. Какова бы ни была программа того, что должно было здесь произойти, это начнется сейчас. Джон вскочил в кузов пикапа и оглядел собравшихся. Капитан стоял, скрестив руки на груди, и большинство его офицеров тоже неосознанно копировали эту его позу.

«Мне, не привыкшему к публичным выступлениям» , подумал Джон, «нужно просто взять себя в руки и продолжать несмотря ни на что».

«Мы пережили ужасную опустошительную войну», начал он. «С врагом, как это известно большинству из нас, которого нет. Мы все думали, что это страшное опустошение стало результатом какого-то трагического инцидента, ужасной ошибки. Какой-то сбой в системе, сгоревшие диоды - и это привело к гибели миллиардов людей и к концу жизни, такой, какой мы ее знали. Нашим друзьям за рубежом пришлось чуть легче; и, как обычно, они просто обвинили во всем случившемся США». Эти его слова вызвали раскатистый смех. Джон тоже улыбнулся, но затем поморщился. «К сожалению, на этот раз они в кое в чем оказались правы. Видите ли, что произошло: правительство передало управление ядерными устройствами, помимо всего прочего, суперкомпьютеру. Но они не знали одного, что этот компьютер уже в течение некоторого времени был разумен. И за это время он не только успел решить, что человечество должно сгинуть, он начал готовить целую армию, чтобы убить тех, кого не достали бомбы». «Это у вас что-то вроде спектакля театра научной фантастики?», спросил капитан, скептически приподняв брови. «Это что-то вроде земли после Судного дня, или я все это себе вообразил?», ответил Джон. «С самого начала Скайнет - так называется этот компьютер, кстати - опирался на своих союзников в среде людей. Людей, которые не понимают, что они работают на машину. Они думали, что действуют во имя радикальной экологии, и что за счет сокращения человеческой популяции до уровня лишь их самих, экологически сознательных членов их группировок, они спасают тем самым Землю. У нас есть основания полагать, что вооруженные силы серьезным образом инфильтрированы некоторыми лицами из числа самых радикальных членов этих группировок». Эти его слова были встречены ревом морских десантников и приглушенным ропотом моряков; офицеры не отреагировали, однако нахмурились. «Эти лагеря, куда отвозят людей армия, Национальная гвардия и морские пехотинцы, - это концлагеря уничтожения. Гражданское население и военнослужащие, которым не удалось запудрить мозги, устранялись в основном путем применения биологического оружия. «Но это не единственный план, который имеется у Скайнета. Он воспользовался автоматизированными заводами для производства на них оружия, которое будет находиться под его полным контролем». «Эй, чувак, ты что пил сегодня?», взревел один из морских котиков. Толпа засмеялась. «Спокойно», сказал Джон, схватившись за край брезента, «у нас имеется демонстрационная модель». Он соскочил с грузовика, потащив за собой этот своеобразный чехол. Внутри клетки из стальных стержней стоял бездействующий Терминатор, на его блестящих металлических поверхностях отражались блики костра, придававшие ему жуткое подобие движения. Чу сдернул очки. «Что это за штука?», спросил он. Тон, каким он это спросил, не оставлял сомнений в том, что он думает об этой фигне. Он подумал, что это какой-то розыгрыш, и причем дурацкий. «Пожалуйста, наденьте вновь очки, сэр», сказал Джон. Он подошел к Айку и взял у него небольшой пульт управления. «Они предназначены для защиты ваших глаз. Эта модель полностью работоспособна, за исключением модуля связи - мы его извлекли». Он нажал кнопку, и глаза у Терминатора медленно загорелись красным цветом. Он медленно повернул свой ухмыляющийся череп, слева направо, а затем наоборот. Затем он зашагал вперед из центра клетки своей характерной косолапой металлической походкой робота и схватился за решетку. Толпа зашумела, впечатленная увиденным, несмотря на собственное неверие. Терминатор стал легко разгибать прутья решетки. Когда центральная, горизонтальная решетка не дала ему разогнуть их полностью, он поднял ногу и надавил, и эта решетка сорвалась из креплений, выскочила и упала. «Давай! Сейчас!», сказал Джон. По его приказу один из бойцов Сопротивления выпустил молнию из одной из захваченных ими плазменных винтовок в грудь машине, и она остановилась. Но лишь на мгновение, а затем с удивительной быстротой она вырвалась из решетки и бросилась на человека с винтовкой в руках. Толпа с возгласами удивления машинально отступила, даже морские десантники. Джон вскинул собственную плазменную винтовку и выстрелил Терминатору в голову, и тот замертво упал на землю. Вокруг него тут же собрались матросы; капитану пришлось пробиваться вперед. Он поискал глазами Джона и обнаружил его опять в кузове грузовика, глядевшего на них сверху. «Что, черт возьми, это было?», спросил Чу, досадуя на то, что голос у него дрожит. «Это был Терминатор», сказал Джон. «Пехотинец нашего врага. Есть и другие машины, и их становится все больше и больше, даже пока мы тут с вами разговариваем, и все они предназначены для одной цели - убивать людей. И нам нужна ваша помощь, чтобы их победить». Чу некоторое время смотрел на него, а затем поднял руки, ладонями вверх. «Стоп, стоп, эй вы там», сказал он, посмеиваясь. «Откуда нам знать, может это был просто какой-то трюк со спецэффектами? Ну в самом деле, ребятки…» Джон бросил ему плазменную винтовку над головами толпы, и капитан довольно ловко ее поймал. Он посмотрел на нее, нахмурившись. «Это плазменная винтовка мощностью в 40 мегаватт», сказал Джон. «Дизайн разработан Скайнетом. Осторожней, на ней нет предохранителя». Капитан внимательно ее осмотрел и взялся за нее осторожнее, чтобы пальцы его не оказались рядом с чем-то таким, что могло оказаться спусковым крючком. «И все же», сказал Чу, «тут всего так много, что сложно все это проглотить и переварить одним глотком». Джон спрыгнул с грузовика и, пробившись сквозь толпу, взял у него свою винтовку. «Да», язвительно сказал он, «вы меня подловили. Мы хотим снять бомбу -фантастический блокбастер, и поэтому в качестве бутафории нам нужна ваша подлодка. Так что не берите в голову миллиарды непогребенных погибших людей и забудьте о том, что за вами и за вашей лодкой повсюду гонялись корабли ВМС США, которые вышли из-под контроля собственных экипажей, и отбросьте в сторону безумные приказы, которые вы получали от офицеров, несомненно, давно уже мертвых! И сделайте поспешный вывод, что это какая-то шутка или просто какой-то рекламный трюк. И тогда все будет понятно, не так ли?» Чу удивленно заморгал, столкнувшись со свирепым напором молодого человека, и открыл рот, чтобы ему ответить. «Джон», сказала Сара. Он ее проигнорировал, продолжая говорить в лицо капитану: «Что еще требуется, чтобы вас убедить, во имя Христа?»

«Джон!» , сказала мама настойчивее, схватив его за плечо.

В этот момент Терминатор схватил старпома за лодыжку, и офицер упал, закричав, когда машина переломала ему небольшие кости в ноге. Коннор выстрелил в голову твари, и она снова отрубилась. «Она действующая», сказала Сара. Взгляд, с которым она посмотрела на Джона, заставил его покраснеть. Они посторонились, чтобы пропустить корабельного врача. «Когда я получу такую же?», спросила она, показав на винтовку. «Можешь взять эту», сказал он, протягивая ее ей. «Ударно-спусковой механизм такой же, как мы и думали, но большая часть проводки совершенно иная». Она подняла ее, посмотрев в прицел. «Ну, вряд ли можно было ожидать, что Скайнет раскроет нам просто так все свои секреты». Внезапно в прицеле она увидела лицо подошедшего к ним капитана, и она убрала винтовку, взглянув на него с вызовом. «Что мы должны сделать?», спросил Чу.

*

«Я ожидал всего, чего угодно, только не этого». Стоя на пирсе, капитан посмотрел на лодку «Рузвельт», почти полностью погруженную в воду, а затем на Джона. «Сейчас вы можете помочь именно этим», сказал Джон. «Имея оружие, которое может производить этот завод, мы получим преимущество, чтобы попытаться их победить». «Понимаю», ответил Чу. Он махнул рукой, показав на город, лежавший перед ними. «Но почему нельзя вам запустить его здесь?» Джон усмехнулся. «Справедливый вопрос», сказал он. «Здесь слишком далеко. Между нами и более населенными районами слишком много почти незаселенных территорий, а также потому, что именно в такой глуши Скайнет и расположил большую часть своих заводов. Мы окажемся в крайне невыгодном положении, пытаясь перевозить сквозь эту глушь оружие и боеприпасы. Поэтому, мы устроили его в Калифорнии». «А каким же образом этот самый Скайнет добывает сырье и материалы, если его заводы так далеко находятся?», спросил капитан. «Рабским трудом людей», ответил Джон. «На данный момент». Капитан закусил нижнюю губу и повернулся, вновь посмотрев на свою лодку. Он оставил на берегу треть своего экипажа и всех морских десантников, кроме пяти из них, чтобы они погрузили на субмарину оборудование для устройства на борту его лодки этого их завода. Коннор сказал, что они погрузят не всё, а только самое необходимое, так как они не будут производить Терминаторов. Когда он спросил: «Почему же не начать производство Терминаторов?», Джон ответил: «Потому что мы не можем быть уверены, что сможем их контролировать. У нас нет тех, кто по-настоящему полностью разбирается в чипах их центральных процессоров - они почти такие же сложные, как и человеческий мозг. А вот в оружии мы разбираемся; оно не повернется против нас». Принимая во внимание сильно раздробленную ногу своего старпома, Чу не нуждался в более подробных объяснениях. К ним подошел Айк Чемберлен, державший на плече небольшую упаковку. Капитану Чу нравился эксперт Сопротивления по боеприпасам, и он его уважал, но он не мог не подумать о том, что еще лишь год назад он вполне мог подумать, что этот старик какой-то сумасшедший. Сара Коннор пожала мэру руку и направилась вслед за Айком вниз по лестнице к пирсу. «Готовы?», спросил Айк. «Да, сэр», сказал Чу. Джон протянул ему руку; капитан пожал ее. «Спасибо вам», сказал Коннор. «Не стоит благодарности, полагаю. Надеюсь, вы будете беречь моих людей». «Обязательно», сказала Сара. Она тоже протянула ему руку. «Вы и они - ценный ресурс, капитан. Вряд ли мы намерены подвергать их опасности». «Рад это узнать, мэм». Чу коснулся краешка фуражки, кивнул и спустился по лестнице к зодиаку. Сара обняла Айка. «Обними за меня Донну». «А меня что - не обнимешь еще раз?», заскулил Айк. Она усмехнулась и еще раз это сделала. «Хочешь, чтобы я тоже тебя обнял?», усмехнулся Джон. «Да, сынок, тоже». Айк раскрыл свои объятия, и Джон обнял его. «Спасибо», сказал Джон. «Спасибо за то, что дал мне возможность заняться чем-то интересным», сказал Айк. «Ну, прощайте». С этими словами он тоже спустился в зодиак, Джон сбросил швартовы, и они уплыли. Джон обнял мать за плечи, наблюдая, как капитан вместе с Айком поднялись на борт «Рузвельта», а затем, через несколько минут, они увидели, как лодка начала погружаться. Когда она исчезла, они постояли еще некоторое время, наблюдая за тем, как кружат в возудхе и ныряют морские птицы. «Кажется, дела действительно налаживаются», заметил Джон. «Ммм-хм», согласилась Сара. «Тебя что-то беспокоит?», спросил он. «Еще бы», сказала она. «Мне очень страшно». Он посмотрел на нее сверху вниз. «Как ты думаешь, что будет?» Она покачала головой. «Ничего хорошего». Глубоко вздохнув, он снова посмотрел в сторону моря. «Да, и все-таки я все еще, кажется, здесь, не так ли?» Сара обняла его одной рукой за пояс и прислонила голову к его груди. «Как я люблю тебя, Джон, ты наша канарейка в шахте*».

- - - - - - - - - - - - - -

* «Как-то он сказал, что писатель на этой планете - как канарейка в шахте: в старину шахтеры, проверяя, нет ли в забое опасных газов, брали с собой эту птичку - она особенно чувствительна к малейшим изменениям в атмосфере, незаметным для людей. «Писатель - сверхчувствительная клетка в общественном организме», говорит Воннегут. «И эта “клетка” первой должна реагировать на те отравляющие вещества, которые вредят или могут повредить человечеству».

(Р.Райт-Ковалева. Канарейка в шахте, или мой друг Курт Воннегут)

.

- - - - - - - - - - - - - -

Он, фыркнув, усмехнулся и снова посмотрел на нее: «Чирикаю». Она взглянула на него. «Да, можем случиться так, что победить легко не удастся. Но тот факт, что ты еще здесь, означает, что у нас есть шанс. Давай не будем об этом забывать». Улыбаясь, он сжал ее. «Ты права, что верно, то верно. Но пора приступать к делу. У нас моряки, которых нам нужно превратить в салаг». «Будет весело», сказала она.

МИССУРИ

«Согласна ли ты, Мэри Шей, чтобы этот мужчина, Деннис Риз, стал твоим законным мужем?» Солнце, казалось, улыбалось им сквозь высокие дубы; а ряды корявых стволов словно расступились, так, будто война и смерть были чем-то выдуманным и происходили где-то далеко-далеко, в другой стране. Мэри улыбнулась сияющему лицу Денниса и тихо сказала: «Да». «Прости, я не расслышал, милая; не могла бы ты повторить это для прихожан». Покраснев, Мэри бросила на Джека Брока насмешливо-досадливый взгляд и выкрикнула: «ДА!» «Ну, теперь видно, что невеста страстно желает замужества», сказал Джек, и вся группа, стоявшая под деревьями, рассмеялась. Мэри была на восьмом месяце беременности, и, судя по ее размерам, казалось, что у нее близнецы, хотя стетоскоп обнаружил у нее лишь одно, но очень частое биение маленького сердечка. Рукава ее свадебной, но все же камуфляжной одежды были завернуты целых пять раз, чтобы они оказались чуть выше кистей рук, а брюки были подвернуты снизу на добрые двенадцать дюймов. «Тебя на днях как-нибудь надо будет подстрелить, Джек», сказала она сквозь зубы. Деннис сжал ее. Он сам слегка посмеивался, и когда они встретились с ним взглядом, любовь в них заставила ее задохнуться от счастья. «Тогда, думаю, мне лучше закончить церемонию», сказал Джек. «Властью, данной мне штатом Миссури, я теперь объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту. Лучше сделайте это быстро, остальные из нас тоже все хотят этого». Мэри и Деннис до сих пор не поженились, потому что просто не знали, что Джек был мировым судьей. Хотя им следовало бы это знать. Этот человек был похож на какой-то чудесный деревенский магазин. Если у него чего-то не было, значит, вам это и не нужно, потому что у него есть все, что нужно. Он даже умудрился достать ингредиенты для свадебного торта, к радости всего их сообщества. После поцелуев и торта Джек извлек откуда-то магнитофон на солнечной батарее, и они стали танцевать. Если бы не тот факт, что все они были в камуфляже, а по всему периметру стояли охранники, в любое другое время это можно было бы принять за настоящую свадьбу. Мэри словно парила по воздуху, пусть даже Деннису приходилось держать ее на расстоянии вытянутой руки, пока они вальсировали. Она усмехнулась, взглянув на свой живот, а затем на него. «Чувствуешь его?» «Стучит в стену, чтобы родители угомонились», сказал он. «Вот же нервый пострел». Он усмехнулся так сильно, что, казалось, голова у него сейчас раскроется, как молния. «Голову даю на отсечение, что он хочет еще торта». «Знаю», задумчиво произнесла Мэри. Но он уже совсем кончился, до последней крошки. «Ден…» Он посмотрел на нее чуть серьезней, из-за чего-то особенного, прозвучавшего в ее голосе. «Я хочу назвать его Кайлом». «Кайлом?» Риз нахмурился. Затем он повторил это имя, пробуя его произнести несколько раз. «Каааайл. Кайл. Хм». Она рассмеялась. «Так звали моего деда», объяснила она. «Он был лучшим из всех, кого я вообще когда-либо знала». Заметив обеспокоенный взгляд своего жениха, она рассмеялась. «Пока не встретила тебя. Он был крепким, твердым и цельным, как дуб; он бы тебе понравился». «Хорошее имя», сказал Дэннис. «Но вдруг это будет девочка?» Мэри глубоко вздохнула, и ее задумчивый взгляд устремился куда-то внутрь, а потом она улыбнулась. «Нет, этого не будет», сказала она категорично. «Откуда у тебя такая уверенность?» «По его сердцебиению, по тому, как я его вынашиваю, ииииии… вот просто я это чувствую, по интуиции». «По интуиции, да?» Он нахмурился. «Ты что, собираешься стать одной из тех миссурийских бабусь, которые умеют предсказывать урожай по зернам?» Она рассмеялась, и он развернул ее, заставив ее завопить от восторга и испуга. «А что, если и так?», спросила она. «Ты с этим смиришься?» Он посмотрел на нее, и взгляд его потеплел: «О, да. Я справлюсь».

*

Риз наблюдал за происходящим на ферме из небольшой группы деревьев и так стиснул зубы, что желваками заходили даже мышцы челюстей. Скайнет все еще нуждался в рабах, и поэтому он захватил несколько ферм с людьми и вел там хозяйство, используя одновременно и человеческий, и машинный труд. В основном рабами здесь являлись женщины и дети, и, судя по их виду, находиться рядом с источником питания еще отнюдь не означало быть сытым. Эти сельскохозяйственные машины одновременно выполняли функции и охранников, «награждавших» болезненными электрическими ударами всех, кто, как они считали, отлынивает. Если рабы оказывались пойманными на краже пищи, наказание было более длительным, иногда оно продолжалось до тех пор, пока жертва не погибала. Для машин не имело значения, ночь сейчас или день, поэтому даже сейчас, когда была уже почти полночь, обессиленные люди шатались там под ярким светом прожекторов.

Лейтенант одной рукой погладил ствол своей новенькой плазменной винтовки. Он с нетерпением дожидался возможности уничтожить эти машины. Он сожалел по поводу голода, который чувствовали те, кто жаждал получить эту еду. Но Сопротивление тоже нуждалось в ней, и те женщины и дети, которые находились там, внизу, будут спасены. «По крайней мере, сейчас» , подумал он.

«Я на позиции», услышал он в наушниках, встроенных в шлем. Это была последняя группа. Риз глубоко вздохнул и в последний раз взглянул на ситуацию внизу. «Выдвигаемся», сказал он.

*

«Знаешь, что самое гадостное в боевых машинах?», спросил Риз. Из-за угла обшитого металлического листами амбара вывернул 8-колесный комбайн, вращавший двумя своими косилками; обе они разбрыгивали в стороны кровавые капли. «Пошла!» Вперед бросилась рядовая Сопротивления, с виду направлявшаяся к элеватору. Риз дождался, пока комбайн не проедет, чуть наклонившись с одной стороны, с той, где расположен руль; затем он скинул брезент и встал на одно колено, положив на плечо гранатомет LAW, и взглянул в несложный оптический прицел.

Шарах!

- пронеслась со свитом небольшая ракета; Риз сощурил глаза за очками, почувствовав, как жар обратной волны от вспышки мгновенно высушил пот у него на лице.

Трррах!

Кумулятивный подрывной снаряд попал в бак дизельного топлива под пустой кабиной этой машины. Эта плазменная молния пробивала стальную броню - LAW буквально означает «легкое противотанковое оружие» (Light Antitank Weapon) - но она особенно замечательна, если вам нужно воспламенить топливо. Комбайн по инерции прокатился еще с десяток шагов, окутанный облаком мрачного красно-оранжевого пламени, оставляя за собой его след. Затем пары, скопившиеся внутри опустевшего бака, смешались с воздухом и загорелись. Риз вновь упал на землю, обхватив руками голову. Взрыв поднял его с земли, а затем бросил его на нее же, отшвырнув также к одной из стен амбара, из легких у него с хрипом выбило весь воздух. Он быстро очухался, проверил свое состояние и понял, что у него ничего не сломано, и нет рваных ран. «Доложить обстановку», сказал он в миниатюрный микрофон у себя на шее. «Зона зачищена», сказала его сержант. «Двое погибших; семь погибших гражданских». «Хорошо, приступаем к эвакуации места». Они должны были взять столько продовольствия, сколько смогут; более того, взять как можно большее число инструментов, которыми можно пользоваться, семян и запасов, с каким только будут в состоянии управиться. «Сэр?»

Это была рядовая, отвлекшая комбайн; ее лицо казалось таким трогательно молодым и открытым. «Черт, она вообще-то должна сейчас страдать о прыщах и ??выпускном» , подумалось Деннису.

«Да?» «Что вы больше всего ненавидите в этих боевых машинах, о чем вы сказали тогда?» «У них нет нервов. Если чем-то поразишь людей, они обычно некоторое время бегают вокруг без толку и что-то кричат, или же оказываются сбитыми с толку. А машины просто действуют согласно программе. Конечно, в этом тоже есть свои плюсы». «Сэр?» «Они не облегчат вам задачу, их невозможно сбить с толку, запутать. Но с другой стороны, у них не бывает и внезапных гениальных вспышек, их не «осеняет». Ладно, солдат, пора действовать!»

СКАЙНЕТ

Дела шли не так хорошо, как ожидалось. По общему числу уничтожений прогнозы ошиблись более чем на 25 процентов в худшую сторону, и на 32 процента - по скорости уничтожения. Но его прогнозы основывались на предположении, что большинство людей не смогут пережить падение своей основанной на технологиях цивилизации. Люди оказались сильнее, чем ожидалось. Сами люди предупреждали, что не следует недооценивать противника; об этом говорилось во многих папках, входивших в состав его базы данных. Скайнет оправдывал эти свои упущения собственной неопытностью и стал искать способ воспользоваться этой ситуацией. Возможно, лучше попробовать привнести в тактику какой-нибудь новый неожиданный элемент? Люди также советовали вводить противника в заблуждение, чтобы он их недооценивал. Скайнет подготовился и к такому возможному развитию событий. Скайнет располагал несколькими атомными подводными лодками, которые не полностью выпустили боекомплекты своих ракет, и в его распоряжении имелось также немало ракет наземного базирования, ожидавших активации. Он следил за действиями и передвижениями людей по всей планете. Настало время уничтожить эти новые населенные пункты, прежде чем они успеют объединить свои силы и консолидироваться. Потому что к настоящему времени радиосигналы, которые он отслеживал, начали предупреждать слушателей об экспериментальных атаках Скайнета. Рано или поздно они воспримут эти сообщения всерьез. Вообще-то Скайнет уже и так знал, что некоторые из людей активно ему противодействуют. Он потерял связь с одним из своих заводов, со Злой Ведьмой и Псом Войны. И всё это произошло после того, как они сообщили ему, что Джон Коннор почти что у них в руках.

ИРЛАНДИЯ

Лендровер подпрыгнул над еще одной рытвиной, и Дитер охнул от боли. Сегодня утром он почувствовал её в ноге и начинал уже думать, что в кости у него, по крайней мере, микроперелом. Он ничего не сказал, потому что в данный момент он ничего не мог с этим поделать.

«Но только так можно сказать, что едешь сюда по этой дороге, - похоже, только ощущая ее ямы».

Джеймс, один из его старых друзей по Сектору, описывал ее как проселочную грунтовую дорогу; и, конечно же, вдоль нее встречались выбеленные коттеджи - в основном сгоревшие и опустевшие - и амбары, такие же, и сильно разложившиеся туши коров, от которых остались лишь кости, и заросшие пастбища, кишащие кроликами и отделенные друг от друга невысокими каменными стенами. Дитер сжал кулаки, когда они снова взлетели в воздух. Для него эта дорога казалась какой-то коровьей тропой и была похожа на пытку на дыбе. Над холмом позади них появилась одна из машин Скайнета, и в воздухе раздался тяжелый гул ее турбин, похожий на гигантскую озлобленную осу. Это была летающая огневая платформа, работавшая на воздушных трубах, в форме буквы X. Изначально на ней имелось шесть ракет, расположенных по обе стороны от центра этой X, а из самого этого центра извергался почти непрерывный поток пуль. Крупнокалиберных, судя по тому воздействию, который они оказали на Ровер и на окрестности. Ракеты в них не попали лишь благодаря чистому везению. Или, может быть, благодаря безумному вождению Мика Малкахи. «Нужно что-то делать с этой сукой», сказал Джеймс. Он сдернул ватное одеяло с зенитной ракеты Стингер. «Тебе придется остановиться, Мик». «Боже, Джеймс, я тебя умоляю, ты не в состоянии попасть ею в стену самого широкого сарая», заныл Дитер. «Что за фигню ты несешь?», спросил агент Сектора. «Нужно только прицелиться и нажать». «Вот насчет цели я и беспокоюсь», ответил австриец.

« Ты это хочешь сделать?», быстро спросил Джеймс.

«Да», сказал Дитер. «Высади меня у этой стены», сказал он Малкахи. «Уверен, что сможешь?», спросил Джеймс, глядя на ногу гиганта. Дитер протянул руку к оружию. «Конечно», сказал он. «Даю голову на отсечение». «Мою тоже», сказал агент и отдал ему оружие. Ровер остановился, разбрызгивая грязь и гравий, и Дитер выкатился из него, укрывшись за стеной, а машина тем временем поехала дальше. Летающая платформа на мгновение заколебалась, без сомнения, пытаясь понять причину, по которой машина остановилась, а затем двинулась дальше. Как только она снова полетела, Дитер поднялся из-за стены и выстрелил. Она наклонилась, пытаясь увернуться от ракеты, но недостаточно быстро. Оранжевый огненный шар выбил у нее один из ее двигателей, обломки которого закружились, сверкая в лучах влажного солнечного утра, и платформа, неуправляемо вращаясь, врезалась в склон холма. Когда огромный огненный шар окрасил холм своим цветом, и в воздухе со свистом разлетелась шрапнель, Дитер снова нырнул за стену; каким бы ни было в ней топливо, оно являлось взрывоопасным. Затем он поднялся и посмотрел, как она горит, прислонившись к стене, чтобы не ступать на свою больную ногу. Хорошо было бы, если бы после этой штуки осталось что-нибудь неповрежденное. Крест на этой мысли поставил финальный взрыв. Лендровер остановился рядом с ним, и перед тем, как в него залезть, он передал ракетную установку Джеймсу. Агент Сектора убрал ее на место. «Вспоминается, с каким трудом мы брали людей с такими штуками», сказал он. «Они всегда были излюбленным оружием террористов», сказал Дитер, потирая бедро. Джеймс заметил это и протянул другу серебристую фляжку. «Лучший ирландский виски», сказал он. Дитер поднял ее в знак благодарности и сделал глоток. «Уаааххх!», сказал он спустя секунду со слезами на глазах. Он повернулся и косо глянул на своего друга. «Ну», сказал Джеймс, принимая фляжку обратно, «по-любому, это лучшее, что я смог найти. Времена не из лучших, старина». «Думаю да», сказал австриец высоким и хриплым голосом. Следующие несколько миль они ехали гораздо более спокойно, и Дитер любовался окрестностями. Ирландия пострадала меньше по сравнению с Англией и Европой. Из-за, несомненно, устаревшей информации. Он вез с собой очень продвинутую начинку двух компьютеров, которые будут переданы Сногу и его группе. Где-нибудь в другом месте такое найти было невозможно. Скайнет вел тщательные бомбовые зачистки человечества, стремясь отбросить его, по крайней мере, в сороковые годы. «По крайней мере, Скайнет сделал так, что религиозные разногласия в вашей стране потеряли свое значение», сказал Дитер. «Теперь да», ответил Мик с переднего сиденья. «Но этот обезумевший компьютер, стремящийся уничтожить человечество, - он католический, или же это протестантский сумасшедший компьютер, стремящийся уничтожить человечество? В наши дни вот самый главный вопрос». «Уверен, что он атеист», сказал Дитер.

*

Когда они подъехали к берегу, оказалось, что на назначенную встречу с «Рузвельтом» они немного опоздали. Джон уже был на берегу и ждал их, сидя на валуне и запуская гладкие камешки с каменистого берега в серую воду. «Ого», сказал он, когда Дитер, неловко маневрируя, вылез из машины. «Смотрю, дела у тебя не очень». Джон подставил другу плечо. «Как это случилось?» «Просто неудачно упал», сказал Дитер. В волнах глубокого озера исчез узкий оптоволоконный датчик. Через несколько секунд вода словно раздвинулась, отскальзывая в стороны, и показались чудовищные очертания гигантской всплывающей подводной лодки; даже находясь на расстоянии тысячи ярдов, они услышали, как вода стремительным каскадом низвергается с ее корпуса длиной в десятую часть мили. «На этой консервной банке врач имеется?» «Не дай бог капитан услышит, как ты ее назвал», сказал Джон. «И да, есть и врач, и лазарет. Они тебе помогут». «Отлично. Как вы, американцы, говорите, я становлюсь слишком старым для всей этой фигни. Старые кости заживают хуже молодых». Оперевшись на своего молодого друга, Дитер повернулся к Лендроверу, у которого стоял Джеймс с двумя кейсами в руках. «Нам удалось их достать», сказал он. Джон сжал губы, но выражение его лица было явно довольным. «Сержант», позвал он через плечо. Подбежал один из морских десантников, внимательно схвативший взглядом всё происходящее вокруг - хромавшего Дитера, Джона, помогавшему раненому, агента Сектора и предметы у него в руках, прищурившегося человека за рулем машины. «Сэр», сказал он. «Не возьмете ли вон те штуки», сказал Джон, указывая на чемоданчики в руках Джеймса. «Спасибо», сказал он агенту Сектора. «Ах, рад был помочь, дружище», сказал Джеймс. «Удачи», сказал он Дитеру. «И тебе», сказал Дитер, «вам обоим». Мик помахал им рукой изнутри Ровера. Джеймс сел в машину, и они уехали, еще до того, как Дитер полностью развернулся лицом к зодиаку. Дитер заметил, несмотря на боль, что с его юным другом словно что-то не так. Он остановился. Джон посмотрел на него, обеспокоенный. «Может, тебя нужно донести туда?» Дитер фыркнул в ответ на это предложение. «Конечно нет. Но я чувствую, с тобой что-то не так, и я знаю, что на подлодке уединение - это фикция. В чем дело?» «Ааа. Родился мой отец». Рука у Дитера напряглась, он крепче и грубо сжал друга, обнимая и опираясь на него, но ничего не сказал. Сказать было нечего.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ДНЕВНИК САРЫ

Мы чувствовали, что что-то готовится. Даже за то короткое время, пока работал этот Скайнет, мы познали, что это чистое, концентрированное зло, каким и являлся Скайнет, потребует новых человеческих жизней. Первые, ранние наши успехи и победы заставили нас призадуматься, почувствовать себя уязвимыми, а не упиваться победой. Оказалось, что долго ждать нам не пришлось. Произошел второй Судный день. Скайнет сохранил неактивированными еще как минимум треть своих ракет и ждал, наблюдая за складывавшейся обстановкой. Он наблюдал за нами из космоса - выискивая точки наибольшой концентрации людей. И затем он по ним ударил. На этот раз, помимо убийства миллионов людей, ему удалось вызвать ядерную зиму или, по крайней мере, продлить и усилить ее. И теперь снежные бури бушевали в высоких широтах, и даже на экваторе температура была необычно холодной. Урожаи в Мексике и Южной Америке были плохими, и мы получили далеко не все продукты, за которые мы заплатили. То, что вырастили мы сами, закончилось уже в первый же месяц. Мы голодали, но не погибли от голода. Несмотря на все усилия Скинета, Сопротивление выжило.

БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ ОЗАРК, ШТАТ МИССУРИ

СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ

«Паула, где мой стетоскоп?», воскликнула Мэри Риз. Она уже была готова покинуть лагерь; все остальное было уже уложено в корзины и укреплено на муле, но без такой важнейшей вещи выезжать было нельзя. В наши дни такое на деревьях не растет. Ничего не ведая и не желая знать о заданиях, операциях и Скайнете, мулу просто не хотелось выходить куда-либо вообще в такой холодный сырой день, и, вероятно, он был к тому же и голоден - определенно да, судя по костлявым его ребрам. Он взглянул на нее через плечо, и ей показалось, что он что-то задумал, она заметила это по его черным и блестящим, как бусинки, глазам; он уже попытался было один раз наступить ей на ногу, как бы невзначай, и она знала, что он попробует сделать что-нибудь еще, если ей придется вытаскивать из корзин вещи и заново все укладывать обратно.

У Мэри возникли нехорошие фантазии насчет тушеного мяса мула. «Непрактично и нецелесообразно». Мулы тоже ценны.

Ее помощница поджала губы и указала вниз. Почувствовав, что на него смотрят взрослые, Кайл Риз поднял глаза и усмехнулся. Стетоскоп висел у него на шее, в ушах торчали наушники, а мембрана находилась на груди его маленькой подружки Мелинды. Та лежала на полу, стараясь выглядеть мертвой, как могла, и для пятилетней девочки у нее это не очень получалось. Он вытащил наушники. «Ку-ку, мам». Он улыбнулся ей своей самой ангельской улыбкой.

«Семь лет» , подумала она, «а он уже знает, что у него неотразимая улыбка». Она погрозила ему пальцами и помахала ими в жесте «дай сюда», получив в ответ протестующий вой.

«Прекрати», сказала она. «Если едешь со мной, то имей в виду, нам уже пора. И это, молодой человек, не игрушка . Это очень ценный и совершенно незаменимый медицинский инструмент. Так что дай его сюда».

С пристыженным видом Кайл встал и нехотя пошел к маме. Мелинда села, чудесным образом выздоровев. «Ты что, уже уходишь?», заревела она. «Тссс», сказала Паула, ее мама. За занавеской, отделявшей лазарет от палаты, лежало двое раненых солдат. Несомненно, им не понравятся внезапные ее крики. «Да, мы уже выезжаем», сказала Мэри. «Поможешь маме, тем, что будешь хорошо себя вести?» «Я всегда хорошо себя веду», сказала Мелинда, обидевшись. Она всегда была не подарочком, и еще не известно, кто из них - она или Кайл - был самым шкодливым. «Обнимемся», сказала Мэри, раскрывая объятия. Девочка бросилась к ней и обвила ручками Мэри бедра. «Обнимаю, обнимаю, обнимаю, обнимаю, обнимаю!», сказала она. Потом она повернулась и бросилась к Кайлу, обвив его своими тонкими руками и смачно чмокнув его в щеку, к его большому неудовольствию. Он вытер поцелуй кистью руки, и даже Мэри заметила, что лицо его стало всё мокрым. Они с Паулой обменялись взглядами, явно этим позабавленные. Затем они подошли друг к другу и тоже обнялись. «Будь осторожна», сказала Мэри. «Я?! Это ты там будь осторожнее», сказала Паула. «Когда вернешься, твой любимый муж, должно быть, уже будет здесь». «Буду с нетерпением ждать», сказала Мэри с улыбкой. «Давай, чемпион, поехали».

*

В задачу Мэри входило следить за здоровьем и вообще за общим состоянием тех работников Сопротивления, которые жили за переделами катакомб, в которых пребывало теперь большинство женщин и детей. Многие из тех, кто работал снаружи, занимались тем, что добывали дрова, и поэтому порой уходили довольно далеко. Другие занимались сбором орехов, трав, ягод и другой дикорастущей пищи, чтобы расширить общий рацион. Все они также разведывали обстановку и местность. Поначалу предполагалось, что они будут возвращаться на базу для медицинского ухода, но вскоре выяснилось, что большинство людей просто продолжают жить с каким-нибудь заболеванием или раной, пока состояние их не станет настолько серьезным, что понадобится полевой выезд врача с оперативным вмешательством. Мэри же доказывала, что, так как ей все равно приходится посещать лагеря, почему бы не сделать такие визиты регулярными? И вот теперь, дважды в месяц, она нагружала мула и отправлялась в путь - из одного лагеря в другой.

«По крайней мере, мне не нужно заполнять карточки в поликлинике» , подумала она, когда мулы зацокали копытцами по скалистой тропе - каждый раз они шли разными маршрутами, чтобы затруднить устройство Охотниками-Убийцами засад на них. Эти Хантер-Киллеры терпеть не могли непредсказуемость и плохо с нею справлялись.

Деннис тоже этого терпеть не мог. И хотя Мэри высоко ценила его беспокойство и стремление ее защитить, она знала, что она вообще человек способный и конкретно способна позаботиться о себе сама. Не то, чтобы она горела желанием пойти на риск; нет. Но она знала лес, и она знала людей, которых там встретит. Также ей было известно, что в этих местах уже долгие месяцы не было зафиксировано никакой деятельности Скайнет или луддитов. В противном случае она никогда бы не взяла с собой Кайла. Мэри оставила бы его сегодня на базе, ели бы не сотрудники, к сожалению, перегруженные из-за большого количества подразделений на полевых операциях. И в семь лет он уже начинал ее бесить и доводить, умоляя ее, чтобы она брала его с собой. Кроме того, ей не хотелось оставлять его здесь, когда Денниса на базе не было. Тем не менее, собиратели надеялись на нее, ждали, что она приедет, поэтому отложить это не удавалось. «А петь можно?», спросил Кайл, явно скучая. «Если будешь петь, тогда как мы услышим, что к нам подкрадываются Терминаторы?» Ответа не последовало. Мэри оглянулась, улыбнувшись, и остановила своего мула, дожидаясь, когда он ее догонит. «Есть многое другое, чем можно заняться, и делать это тихо», сказала она. «Подсчитай, сколько встретишь по пути дубов, и в конце поездки, если наши с тобой подсчеты совпадут, нас ждет угощение». Он посмотрел на нее с сомнением. Справедливости ради, для нее это тоже казалось невеликим удовольствием. Но благодаря этому он не будет шуметь и будет настороже. «Давай, начнем прямо сейчас». «А что если наши подсчеты не совпадут?», спросил он. Она пожала плечами: «Тогда не будет угощения?» Он тоже пожал плечами: «О-Кей». И они поехали.

*

Им нужно было ехать несколько часов до первого пункта их назначения - места встречи со связным. Об этом они договорились во время ее последнего визита в их лагерь. Если медицинская помощь никому там будет не нужна, Мэри отдаст ему то, что им нужно, и отправится к следующему месту встречи. Если там никого не окажется, она подождет там два часа, а затем уедет. Карл Вега уже их там ждал, сидя на корточках, а скорее на пятой точке, под естественно возникшим навесом из земли и скалы, там, где из-за сильных дождей год назад отвалилась часть холма. «Привет!», сказал он, обрадовавшись, когда увидел Кайла. «Как поживаешь, братан?» Он кивнул и улыбнулся Мэри. «Привет», сказал Кайл. Он подозрительно посмотрел на собирателя. «Что, не узнал меня?», спросил Карл. Кайл покачал головой. «Ну, ты сильно вырос с тех пор, как я тебя в последний раз видел». Он поднял руку на высоту примерно фута от земли. «Тогда ты был вот такого росточка, но ты только сидел, не ходил и никуда не ездил». Кайл рассмеялся, а Карл усмехнулся, довольный. Он повернулся к Мэри. «Жалко, у меня нет детей», сказал он. «Думаю, у меня сейчас могло бы быть их, может, уже пятеро». «Близкие, это заложники судьбы», напомнила ему Мэри. «Когда все это закончится, Кайлу, может быть, будет уже столько же лет, как и тебе». Собиратель всплеснул руками. «Ой, не дай Бог. Что у тебя для нас есть?» «А что нужно?», ответила она. «Кто-нибудь нуждается в осмотре?» «Нет, слава богу. В этом месяце вроде все неплохо. Лишь небольшие какие-то царапины, ссадины и ушибы. Нужны аспирин, мазь с антибиотиками, что-нибудь против зуда, поноса и боли в желудке». «Оу?» «Да, повар наша рискнула и решилась на бекон с салом. О боже, как она потом жалела». «Теперь все в порядке?» «Да, это было уже пару недель назад». «Хорошо, что меня там не было, и я это не ела», страстно сказала Мэри. Пару раз она наблюдала любопытные реакции на лагерную еду. Она умело выдала ему то, что нужно, он расписался, и она отправилась дальше. «Мама», сказал Кайл, подъехав к ней ближе на своем муле. «О чем это говорил Карл? Что это он имел в виду, говоря о сале?» «Иногда еда бывает плохой, иногда портится, сладкий мой, но люди этого не знают, и они все равно ее едят, и поэтому потом болеют». «Они что, умирают?»

Мэри повернулась к нему и ободряюще улыбнулась. Детям одновременно нравилось и они боялись слышать о такого рода вещах. Конечно, они никогда не думали, что умереть могут они ; они волновались лишь за своих родителей или друзей. Она решила быть с ним честной. «Учиться никогда не поздно, но и не рано» , подумала она.

«Иногда», сказала она. «Вот почему нужно очень тщательно и осмотрительно готовить еду». «Иначе что будет?» «Иначе будут болеть животики, и появится диарея, а потом люди теряют слишком много жидкостей и умирают». Кайл нахмурился в замешательстве. «Что такое диа, диа…?» «Диарея?» Она поджала губы, а затем решилась сказать правду. «Понос». Кайл издал ядовитый сдавленный смешок. «Понос», сказал он, очень хорошо понимая, что она имеет в виду.

Мэри закатила глаза. «Боже» , подумала она, «что я наделала?»

Следующие несколько миль он развлекал себя тем, что периодически издавал удивительно широкий набор грубых звуков. Сначала она на это не обращала внимания, что могло бы подействовать, если бы ему не было так скучно. Некоторое время она с этим мирилась, а затем осадила мула и повернулась к нему, яростно на него глядя. Ангельская улыбка на лице у Кайла медленно улетучилась, но уже вскоре вновь засветилась у него на лице, не успели они проехать и пятидесяти футов. Мэри остановилась, и ее сынок тоже. «Если ты сейчас же не уймешься, Кайл, ты сегодня не только не получишь вкусненького, а получишь только один-единственный сухарь, и больше ничего». Под угрозой этого страшного наказания нижняя губа у Кайла выпятилась, но рот у него остался закрытым, и Мэри пришлось терпеть это оскорбленное молчание, столь же раздражающее, как и звуки, его вызвавшие. Через час они были уже на следующем месте встречи, но тот, кто должен был их там дожидаться, еще не появился. Мария спешилась и помогла своему сыну слезть с высокого животного; они находились на краю скалистой поляны, но там был большой валун с массивной карией, склонившейся над ним, превосходное укрытие над головой. «Так», сказала она, озираясь. «Думаю, можно тут пообедать, пока мы их дожидаемся». Кайл начал носиться вокруг нее; Мэри подняла вверх пальчик, мол тише, и он повернул к ней, чтобы его никто не увидел. Маловероятно - было пасмурно, - однако Скайнет мог вести сканирование местности инфракрасными датчиками.

*

Кайл перестал с ней разговаривать, но он был умным мальчиком, и он привел своего мула к крошечному ручью, стекавшему по небольшому холму, на котором они оказались. Мэри достала коробку с обедом и подвела своего ездового мула и вьючного мула к воде, чтобы они попили рядом со своими товарищами. Когда она подумала, что им уже достаточно, она отвела их в кусты, нежные зеленые листья которых, без сомнения, их привлекут, и там их привязала. Затем она села, предложила Кайлу бутерброды на выбор и стала есть, время от времени потягивая из своей фляжки. «Хорошо тут», сказала она наконец. «Тихо, спокойно». Кайл огляделся по сторонам, сморщив лицо. Пели птицы, прыгали с ветки на ветку белки, кто-то чирикал, сквозь листья пробивался солнечный свет. «Нормально. Я считаю». Мэри усмехнулась. По крайней мере, она получила от него хоть первый ответ. «Когда-нибудь мы сможем жить, где захотим», сказала она. «А место тут неплохое. Как думаешь?»

Он снова огляделся по сторонам и пожал плечами, затем откусил бутерброд. Ладно, подумала Мэри. «Решишь это когда-нибудь сам». Иногда, когда Кайл был не в настроении, ничего другого, кроме как выжидать, сделать было нельзя.

«Я хочу жить в Большом Яблоке», сказал он вдруг. Она повернулась и уставилась на него. «Откуда ты об этом узнал?»

«Один солдат сказал, что он там родился». Он вновь откусил бутерброд и заговорил, некрасиво его жуя: «Это примерно как

«Джеймс и гигантский персик?» [детская книжка Роальда Даля, типа «Незнайки»]

«Не разговаривай с набитым ртом. И нет, это не так. «Джеймс и чудо-персик» - это сказка; а Большое Яблоко, или Город Большого Яблока - так называли Нью-Йорк. Это был большой город, в нем было полно очень высоких зданий». «А почему тогда его называли Яблоком?» На лице у него было написано то самое характерное выражение, когда «маленький мальчик сталкивается с идиотской чепухой взрослых». Мэри сама об этом задумывалась. И она знала почему, просто раньше ей не приходилось это объяснять. «Ну, дело в том, что многие приезжали в Нью-Йорк искать счастья. И их было так много, что Нью-Йорк… ну вроде как стал ассоциироваться с самоуверенностью что ли, с апломбом, из-за чего другие стали искать счастья и успеха в каких-то других, новых и сложных местах. Иииии, думаю, такое их отношение можно суммировать и обобщить, сказав, что они рассматривали этот город как какое-то огромное яблоко, от которого они хотели откусить кусочек и заполучить его себе». Кайл задумался. «Ааа», сказал он.

«Его больше нет», сказала она. «Ну, остались только его руины. Тихо! »

Кайл тут же замолчал, а мама его пригнулась и вытащила из кустов карабин; но даже в этот момент сердце ее чуть дрогнуло, когда она увидела, как он замер, как кролик, не шевелясь. Делать это в нынешнее время дети учились быстро. В прицеле у нее появилась женщина, с автоматом, поднятым над головой. «Прости, я опоздала», сказала она. «Привет», сказала Мэри, поднимясь. «Привет, Джерри». Она собрала обертки от бутербродов. «Все в порядке, благодаря этому мы хоть перекусили». «О каком это месте вы тут говорили?», спросила Джерри. Это была темноволосая женщина среднего роста, худая, как и все теперь, но крепкая. «О Большом Яблоке», важно сказал Кайл.

«Нью-Йорк, Нью-Йорк, вот чертов город!» , напела Джерри.

«Бронкс северней, Бэтэри южней» , присоединилась к ней Мэри.*

- - - - - - - - - - - - - - - -

*

Песенка

трех морячков из мюзикла Леонарда Бернстайна

«В город» («Увольнение в город»; 1949)

, воспевающая Нью-Йорк. Бронкс и Бэтэри - районы Нью-Йорка.

- - - - - - - - - - - - - - - -

«Ты же сказала не петь!», сказал Кайл, заметно обидевшись. «Ой», сказала Мэри. «Ты прав, чемпион. Прости». «Не петь?», спросила Джерри. «Ну, пока мы ехали. И вообще этого, наверное, лучше не делать», сказала она, покраснев. «Отвлекает». «Да, думаю, всему свое время и место», согласилась Джерри. «Кхм», кашлянула Мжри, «Ну, как у вас дела?» «У меня нормально. Но Чарли, кажется, сломал лодыжку». «Оох. Ну ладно. Тогда поехали».

*

Группа Джерри отлично разместилась; в заброшенном дорожном туннеле почти в четверть милю длиной, выходившем в овраг, из-за чего можно было легко и незаметно входить и выходить оттуда. Внутри было одновременно дымно и холодно, и в обитаемой его части стоял запах, похожий на нестиранные носки - отчасти это были действительно грязные носки, отчасти просто немытые тела и нестиранная одежда - в сочетании с запахом лошади. Но вот запахи ужина были намного приятней.

В Сопротивлении бытовала шутка: «Когда на востоке встает солнце, это значит, что у нас на ужин, возможно, будет мясо».

По запаху, на этот ужин у них были белка и кролик; теперь она была знатоком полевой кухни, и ей показалось, что она учуяла также запах топинамбура. Пахло действительно аппетитно и остренько - а это, как правило, означало что-то толстенькое и поджаристое. Чарли был одним из многих исхудавших мужчин, теперь уже неопределенного возраста, сильно небритый и с огрубевшей кожей; до Судного дня она приняла бы его за бездомного. Его лодыжка действительно оказалась сломана, и серьезно; об этом говорили сильный отек и напряженная поза, в которой он лежал на кровати из грубо отесанной сосны у одного из небольших костерков. Она опустилась на колени и кое-как ощупала ногу; в лодыжке оказалось много костей. Под ее пальцами прогнулась раздробленная таранная кость, травма произошла лишь несколько часов назад. Ее пациент ахнул и прохрипел, но не закричал и посмотрел на нее дикими глазами - мол, «какого черта ты делаешь?», а кожа у него стала холодной и потной от болевого шока. Она сделала ему укол морфия, быстро зафиксировала ногу и наложила на лодыжку гипс. «Его нужно вернуть на базу», сказала она Джерри. «На восстановление уйдет несколько недель, и в это время он будет здесь абсолютно бесполезен». Мэри не нужно было упоминать, что «здесь» он станет откровенной обузой. Он и сам это прекрасно понимал. «Можешь взять его с собой?» Мэри взглянула на нее, подняв одну бровь. Но Джерри не сдавалась. И тогда Мэри стала ей объяснять: «У меня сегодня еще две остановки и еще четыре завтра. Везти его непосредственно на базу - это для него будет просто мучением; полтора дня верхом - даже не знаю, как это назвать. Не говоря уже о том, что это задержит его выздоровление». «Всего-то два человека и две лошади…», начала было Джерри и пошла за ними. Затем она ударила подушечкой ладони себе по лбу. «Я поеду вместе с вами к броду». Мэри посмотрела на нее, и командир отряда стала продолжать, теперь чуть громче, стараясь переговорить журчание воды по скале - этот фоновый шум являлся неплохой маскировкой. «Мне же все равно нужно сделать ходку для пополнения запасов, и как можно скорее - у нас заканчивается взрывчатка и оружейное масло. Это по пути, и мы отвезем туда и Чарли на конных носилках; а на обратном пути на лошадях отвезем груз. Чем раньше мы отвезем его в штаб, тем быстрее мы снова будем в форме».

*

«Тут неудобно», сказала Мэри после минутного неловкого молчания. Брод находился там, где ручей выбегал из оврага на более ровный участок местности, к нему спускалась старая покрытая гравием дорога, которая затем шла на восток; над старыми ее колеями и рытвинами росли сорняки, в некоторых местах кусты и ??даже молоденькие деревца.

« Чертовски неудобно».

«Но травмы вообще всегда связаны с неудобствами. И тебе пришлют кого-нибудь на замену. Не надо закатывать на меня глаза, Джерри. Я знаю, что у вас тут сплоченная группа, и вы прекрасно знаете друг друга, но они не станут отправлять к вам необстрелянного новичка, и тут уж другого выхода нет. Если только ты не собираешься его пристрелить, как загнанную лошадь». «И даже в этом случае нам все равно будет нужен кто-то на замену». Джерри снова закатила глаза. «Угу». Мэри улыбнулась Джерри, пытаясь ее утешить. «И потом отсюда же до базы не нужно лететь несколько световых лет, понимаешь». Джерри пробурчала в ответ что-то невнятное. Мэри протянула ей коробку с таблетками. «Давай ему по одной таблетке каждые четыре часа от боли. И береги их как зеницу ока; такие теперь трудно достать. Я вколола ему морфий, на некоторое время ему хватит, но не навечно». Она взглянула на Джерри. «Так что, как тут у вас в целом?» «Вроде тихо». Джерри прищурилась, оглядевшись и всматриваясь в покрытые лесом холмы. Вокруг копыт лошади, там, где она стояла с опущенной головой, журчала вода, лошадка губами пила воду из мелкого ручейка, бежавшего по гальке и камням. «Но как-то слишком тихо, мне кажется. Никакого движения, кроме разве что белок, да и они как-то затихли, сильнее обычного». Губы ее скривились. «Что-то мне это не нравится». «Да, я это заметила», сказала Мэри. «Мне тут подумалось, что у вас могут возникнуть инфекции. Нужно следить за личной гигиеной; ну знаешь, тиф и так далее». «Вот стерва», дружелюбно сказала Джерри. «Я для тебя врачиха-стерва бессердечная, солдат». Джерри ухмыльнулась и открыла было рот, чтобы ответить, и в этот момент рявкнул выстрел из винтовки. На лице у нее появилось выражение смятения, а затем она медленно повалилась из седла на землю; лошадь развернулась и тяжело поскакала вверх по течению ручья, дико вытаращив глаза, стремена с глухим буханьем стали биться ей по ребрам. Более флегматичные мулы, везшие раненого, лишь вскинули головы и фыркнули. Мэри пришла в себя после шока; она соскользнула на землю и хлопнула мула по крупу.

«Скачите!», сказала она. «Поезжайте домой , быстро!»

Она повернулась к мулу Кайла, и в этот момент у ног ее в землю ударила пуля, из-за чего животное шарахнулось в сторону, а затем бросилось бежать рысцой. Она рванулась к укрытию, но тут в землю у ее ног попала еще одна пуля. Сердце Мэри так сильно билось, что она чуть не задохнулась; в отчаянии она взглянула на сына, но увидела лишь, что откуда-то выскочил какой-то притаившийся где-то в лесу мужик, оказавшийся у ног мула, перепугав это обычно спокойное животное настолько, что оно шарахнулось в сторону. Кайл закричал, а мужик этот схватил его за ногу и столкнул, из-за чего тот потерял равновесие и тяжело упал на землю. Мэри направилась к нему, и снова в землю перед ней ударила пуля.

Глаза ее наполнились слезами отчаяния и страха. «Окей, кто-то играет в какие-то игры. Нужно успокоиться. Успокойся». Но пожелать легче, чем сделать. В ушах у нее стучало от нервного напряжения и адреналина, а во рту пересохло. Если она снова двинется к Кайлу, его могут застрелить. Она остановилась, ожидая, что будет дальше.

Она смотрела на то, как Кайл отчаянно катается по грязи; видно было, что от удара из него чуть не выбило дух, и ей отчаянно хотелось к нему подбежать и помочь. Но она осталась стоять на месте. Из леса вышел человек в сером камуфляже, соответствовавшем убитому ядерной зимой лесу. Это был крупный мужик, державший на груди винтовку, как охотник. Бородатый, в черных солнцезащитных очках. Солнце было не таким ярким, чтобы они могли ему понадобиться, но они производили пугающее впечатление. Мэри подумалось, что он их надел именно для этого. «Так, так», сказал он низким и приятным голосом, с южным акцентом. «Врачиха. Товар, который нам всегда нужен, дорогуша». Она посмотрела на него. Затем она с трудом сглотнула и спросила: «Можно взглянуть на мальчика?» «На мальчика? Это так ты его называешь дома? Мальчиком?» Он приблизился к ней на несколько шагов и остановился. Судя по наклону головы, он, казалось, оглядывал лес вокруг них. «Если он с тобой не состоит в родстве, я просто щас подойду к нему и его пристрелю». В его руках волшебным образом появился пистолет, и он из него прицелился. «Нет!», закричала она, встав у него на пути. «Не надо!» Он плюнул, а затем уставился на нее. Мэри поняла, что в жизни не была никогда так напугана, как в этот момент - ни тогда, когда разорвались бомбы, ни тогда, когда из леса появился тот первый Охотник-Убийца, и даже не в тот раз, когда Деннис впервые вернулся раненным. Это был ужас совершенно иного рода, нового уровня. И этот человек знал это, и он знал, как этим пользоваться. «Ясно», сказал он. «Иди вперед». Она повернулась, и в грязь у ее ног ударила пуля. Мэри резко развернулась к нему, с ужасом на лице. «Только дурак поворачивается к врагу спиной, милашка». Она попятилась, покосившись через плечо, чтобы знать, куда идти. Она еще смотрела на этого мужика, когда вдруг еще одна пуля попала в землю прямо у нее за спиной, заставив ее удивленно вскрикнуть. «Конечно, ты в невыгодном положении, потому что ты окружена. Джефф, подними пацана на ноги». Мэри оглянулась через плечо и увидела, как тот, который напугал мула, подошел к Кайлу, поднял его одной рукой и поставил на ноги. Ее сын упал на колени, схватившись за ребра, и этот мужик ударил его кулаком и потащил его вверх за воротник. «Прекрати», сказала она, двинувшись к нему. Здоровый мужик тоже ударил ее кулаком, и она растянулась на земле. Мэри была просто шокирована, не говоря уже о боли; она и не подозревала, что он мог оказаться так близко к ней. «Вставай», прорычал он, и она поднялась на ноги. Он подошел к ней. «Отныне для тебя все в мире исходит от меня. Для тебя я теперь Бог, и милашка, тебе бы лучше стать религиозным фанатиком, потому что я за тобой буду следить, а мой глаз не закрывается никогда. Вода, которую ты пьешь, еда, которую ты ешь, даже воздух, которым ты дышишь, отныне исходят от меня. Поняла?» Она кивнула, опустив глаза. «Ты больше никогда не скажешь «стой», не скажешь «прекрати», не скажешь ни разу «не надо» и не смей никогда говорить «нет». Можешь только просить «пожалуйста», но смотри не переусердствуй. Ты поняла?» Она кивнула, дрожа. «Да», прошептала она.

«Ты должна говорить «Да, сэр ».

«Да, сэр». «Если я прикажу тебе сожрать говно, ты это сделаешь, иначе следующим звуком, который ты услышишь, будет пуля Джеффа в голову этого ребенка. Ты поняла?»

Она посмотрела на него глазами полными страха. «Да сэр». «О, Кайл, во что мы с тобой влипли?»

«Если попытаешься сбежать, я убью мальчишку, но медленно, и покалечу и тебя, буду медленно резать. Поняла?» Она энергично кивнула. «Да, сэр». «Если я задам тебе вопрос, а ты не ответишь на него честно, я его порежу. Итак. Теперь. Откуда у вас всё это?» «Я украла это из больницы, в которой работала», сказала она. «Большую часть. Кое-что я продаю». Лекарства у нее были свежими, но для этого задания они лежали в старых упаковках, на многих из которых уже истек срок годности. «Откуда они берут лекарства и препараты?», спросил он. «Не знаю», сказала она. «Наверное, в других больницах или аптеках. Именно там я сама иногда их беру, в старых аптеках. Там осталось еще много чего хорошего, если знаешь, что и для чего это». «Режь его», сказал мужик. «Нет! Пожалуйста!», закричала Мэри. Мужик ее ударил. Она услышала, как Кайл вскрикнул, и, когда она подняла голову, у него шла кровь из пореза на подбородке. Кровь лилась у него сквозь пальцы, и он плакал. «За что?», спросила она. Он ударил ее ногой в живот, и она упала, задыхаясь. Он подошел к ней и поставил ногу ей на бедро, перевернув ее на спину, а затем он поставил свою ногу ей на живот.

«Запомни. Я никогда не отвечаю на вопрос «Почему?» , сказал он. «И ты никогда его не задаешь. А также ты не даешь мне информации больше, чем я того спрашиваю, и, самое главное, ты никогда не лжешь мне! »

«Я не лгу», сказала она, ревя. «Клянусь!» Он посмотрел на нее сверху вниз, а затем надавил ногой, пока она не начала задыхаться. Она с трудом подавила желание схватить его за ногу, и через некоторое время он улыбнулся. «Ты быстро учишься. Это хорошо. Теперь, откуда вы сюда приехали?» «Из другого лагеря собирателей, наподобие этого», ответила она. «Сможешь отвести нас к ним?» «Я могу показать вам, где они были», ответила Мэри. «Но эти люди постоянно перемещаются, и их там может не оказаться». «Хочешь, чтобы Джефф снова порезал мальчишку?», спросил он. «Что я тебе говорил насчет того, чтобы ты не давала мне информации больше той, о которой я спрашивал?» «П-простите, сэр». Он поднял руку, и она, содрогнувшись, зажмурилась. Понять, что именно он сочтет лишним, было невозможно. Она понимала, что это был лишь тактический прием. Что он будет подавлять ее и продолжать гавкать на нее, выкрикивая необоснованные требования и подвергать ее каким угодно наказаниям, столько, сколько посчитает нужным. В этом не было ничего личного; в действительности ему было все равно. Просто так это делалось. От того, что она это понимала, избиения вряд ли станут менее эффективными. «Ты сказала пацану ехать домой», сказал он. «Что это за дом и где он?» Они заранее подготовились на такой случай: один старый дом, ветхий, но пригодный для жилья, по умолчанию являлся домашней базой. Он был так внешне замаскирован, что казался заброшенным, но не это было не совсем так. Она описала его и привела его местоположение. «Я знаю это место», ответил здоровый мужик. «Там пусто. Там никто не живет». Когда она промолчала, он ударил ее ногой, сильно, но так, чтобы не повредить органы. «Ну?» «Мы не могли там оставаться на постоянку. Когда наш сад погиб под снегом, я поняла, что нам нужно будет начать искать пищу. Поэтому мы и странствуем по кругу и раз в год возвращаемся домой». Он посмотрел на Кайла. «И этот салага знает туда дорогу?» «Думаю да, мы ездим туда в течение почти всей его жизни. Хотя ему никогда еще не приходилось ехать туда в одиночку». Видимо, он решил ей поверить. Или, может быть, ему просто было лень снова ее бить. «И чем вам платят?» «Едой, в основном. Иногда товарами. Однажды дали нам двух мулов». Он гоготнул: «Теперь ты должна будешь делать для меня кое-что более приятное». «Эпидемию какую-нибудь?», спросила она. «Тупая сучка», сказал он мягко. «Как раз эту часть нашей работы ты, возможно, и загубишь». Он посмотрел на нее. «Вставай. Иди удлини стремена для меня и одного из моих людей». Она это сделала, пройдя мимо Кайла, лишь едва бросив на него взгляд, не осмеливаясь на большее. Он плакал, так, будто сердце его было разбито, и Мэри просто ненавистен был тот факт, что единственное, что она могла для него сделать, это его проигнорировать. «Эй! Сэм! Что будем делать с этим?», крикнула ему какая-то женщина. Мэри подняла глаза; у лошадиных носилок стояла долговязая нескладная баба, в носилках же лежал спящий Чарли. Она отбросила покрывавшее его одеяло, и он оказался у всех на виду храпевшим. Наклонив его, баба сбросила его на землю, и он неуклюже повалился вниз, и на фоне коричневой грязи теперь ярко выделялся свеженаложенный гипс. «Пожалуйста», взмолилась Мэри. Она закончила поправлять ремень и сделала несколько шагов по направлению к раненому. «Пожалуйста что?», спросил здоровенный мужик, Сэм. «Пожалуйста, не убивай этого ублюдка?» Он толкнул ногой раненого, находившегося в бессознательном состоянии. «А почему бы, черт подери, и нет?» «Потому что-» голос Мэри сорвался в рыдании. «Я только недавно наложила ему гипс!» Она решила полностью унизиться, упав на колени и зарыдав. Мародеры на мгновение уставились на нее, но затем Сэм рассмеялся, а вслед за ним и все остальные. «Понимаю», сказал Сэм, ударив себя по бедру. «Это вполне понятно». Он заржал тонким голосом. «Ты же не будешь против, если мы возьмем палатку с одеялом, не правда ли?» Мэри покачала головой, осмелившись подумать, что забрезжила какая-то надежда. «Ты же не оставишь его в живых, да?», спросила баба. «Послушай, Мона, у него на ноге гипс. Он в глухом лесу, без еды, без вещей, без оружия и без товарищей. Я и так его уже этим убиваю». Баба ухмыльнулась, показыв дырки от отсутствующих зубов. «Наверно, да, бесстрашный лидер». «Эй, не наглей тут», посоветовал ей Сэм. Он подошел к Мэри и погладил ее по волосам. «Теперь у нас есть еще одна женщина, девочка. И если будешь плохо себя вести, ничего не получишь».

«О, черт!» , подумала Мэри. «Меня скоро изнасилуют».

«Я знаю, о чем ты думаешь», тихо сказал Сэм. Она подняла на него глаза. «Но это не изнасилование, если по согласию. А это будет по согласию, иначе поплатится этот мальчишка. Слышишь меня?»

Мэри кивнула. «Да, сэр». «Ты грязный ублюдок!»

«Ну тогда ладно». Сэм взгромоздился на мула. «Дай-ка сюда этого ребенка», сказал он Джеффу. Кайл стал пытаться сопротивляться, и Сэм слегка его ударил. «Хочешь, чтобы я снова ударил твою мать?», спросил он. Кайл покачал головой. «Тогда веди себя хорошо. Я не хочу даже знать, что ты здесь. Слышишь меня?» Кайл кивнул. «Отлично». Он посмотрел на Мэри и улыбнулся. «Поехали».

«Если я когда-нибудь снова увижу Дениса, он меня убьет» , подумала Мэри.

Джефф толкнул ее в спину, и она двинулась вперед. «И я не буду его в том винить, потому что сама готова себя убить».

*

Сэм прокряхтел в последний раз и со вздохом с нее слез. Мэри с трудом сглотнула, борясь с тошнотой. Она изо всех сил старалась ему подчиняться и помогать, но от него воняло, и она ненавидела его больше, чем кого-либо другого во всей своей жизни. «Было очень неплохо», сказал он. Он взглянул на нее краем глаза. «Конечно, будет еще лучше, когда узнаешь, что мне нравится». Он усмехнулся. «И я тебе понравлюсь». Через несколько секунд она на него посмотрела. «Можно теперь увидеться с сыном?», попросила она. «Нет». Он казался раздраженным. «Пожалуйста, ведь он еще маленький мальчик». Перекатившись, он вновь оказался на ней; молниеносно, как нападающая змея, рука его оказалась у нее на горле, и он начал ее душить. «Слушай сюда», прошипел Сэм. «Я считаю детей паразитами. Я считаю, что все те, у кого родились дети после Судного Дня, - преступники». Он сжал ее сильнее. «Я понятно выражаюсь?» Она постаралась кивнуть, как только могла, сложив губами слово «да». Он отпустил ее и перевернулся на спину. «Вот теперь ты испортила мне настроение», сказал он. «Убирайся». Мэри встала и взяла одежду, но затем замерла, задавшись вопросом, можно ли ей будет одеться перед тем, как она выйдет. «И не приближайся к ребенку, слышишь? А теперь убирайся!» Она выскочила из палатки и стала быстро одеваться. Когда она натягивала на себя рубашку, к ней лениво приблизился Джефф. «Эй, сладенькая, не спеши одеваться до конца», сказал он, скаля зубы. «Джефф!», проревел Сэм изнутри палатки. «Иди на хуй, или кто это - Мона? Отстань от нее». Джефф злобно уставился на Мэри, так, что она сразу же почувствовала, что отныне, если он только сможет ей чем-то поднасрать, то он это обязательно сделает. После чего он отвалил.

«Черт» , устало подумала она. «Черт, черт, черт!»

*

Теперь они шли на восток, уже пять дней, проезжая редкие опустевшие фермерские хозяйства, ряд мелких городов, медленно разрушавшихся, и однажды, вдалеке, увидели обугленные руины какого-то города. Большая часть людей, которых они встречали по пути, давно уже были мертвы. Но однажды они пересеклись с «цыганами». Во всяком случае, так теперь называли таких людей. Это были просто обычные люди, отправившиеся в путь в надежде отыскать место получше, чем то, где они раньше жили, и продолжали ехать все дальше и дальше, поскольку такого места в действительности не было. В основном они были безобидны, хотя и промышляли криминалом, когда представлялась такая возможность; воровством и спекуляцией. Их радушно привечали день или два, но затем рады были их спровадить. Сопротивление их не трогало, или же иногда протягивало им руку помощи. За это эти «цыгане» иногда снабжали их информацией, за недорого. В этой группе было два больших фургона, три полудохлых лошади и мул. Они были похожи на одну большую семью с присоединившимися к ним, среди них было четверо пожилых людей, шесть взрослых и семь детей разного возраста. По виду они были из тех, кто лишь выживал, а далеко не процветал еще до Судного Дня. Как только Сэм их увидел, он тут же поднял свой автомат и стал стрелять. С ликующими криками и улюлюканьем к нему присоединились и Джефф с Моной. Мулы же проявили свое неудовольствие, известным способом - пританцовывая, или, как в случае с тем, на котором ехал Сэм: это животное пару раз попыталось взбрыкнуть. Сэм ударил его по голове сбоку прикладом автомата. Мэри сначала настолько опешила, что не могла сдвинуться с места, и только после того, как мул ткнулся в нее сзади мордой, она отошла в сторону. Она увидела, как «цыгане» стали падать. Они едва успели вскрикнуть, не говоря уже о том, чтобы успеть испугаться. Мэри двинулась было вперед, и тут на землю стали падать дети, и она заставила себя остановиться. Она ничего не могла поделать, лишь надеялась, что Сэм не заметил этого ее шага. Внезапно она поняла, что кто-то еще стреляет по цыганам из небольшой рощицы с юго-востока. Отступив за мула, она попыталась сказать об этом Сэму. Из деревьев, взревев, вылетела ракета, сразу же за которой последовала вторая, она поразила оба фургона, превратив их и животных в пылающие обломки. Запах горящей плоти испугал мулов, и луддитам пришлось приложить все усилия, чтобы удержать их под контролем в течение целых нескольких минут. Вожак отчаянно вцепился в поводья вьючного мула, но ни на мгновение не спускал глаз с рощи. «Что случилось, придурок?», взревела Мона. Она спрыгнула с мула Джеффа, на котором сидела сзади, и хлопнула его по крупу. «Заткнись!», сказал Сэм, громким шепотом. «Это они». «Похоже да», сказал Джефф, белый, как мел. Мона посмотрела в сторону рощи и замерла, с трудом сглотнув. Наблюдая за ними, Мария испугалась еще сильней. Если эти злобные убийцы испугались того, кто был скрыт за деревьями, для нее уж тем больше оснований бояться. Она посмотрела в перепуганные глаза Кайла, и больше всего на свете ей захотелось сейчас схватить его и убежать. Но она знала, что она не успеет сделать и пары шагов, прежде чем ее убьют. Но если она подождет и посмотрит, что произойдет, она, может, и уцелеет. Слабый шанс выжить все же лучше, чем никакого. Особенно потому, что вслед за ее смертью гарантированно последует и верная смерть Кайла. Деревья начали трястись, а затем склонились вперед, и из рощи выскочила огромная машина на гусеницах.

Она была не менее шестнадцати футов высотой (5 м) , и на расстоянии казалась довольно узкой. Впереди она вся ощетинилась стеной амбразур, а по обеим ее сторонам находились ракетные установки, сами же ракеты крепились у нее по бокам. На башне у нее стояли прожекторы и, без сомнения, корпус ее был набит боеприпасами. Она покатилась к ним на удивление тихо. Приближаясь, она раздавила несколько трупиков детей цыган, вызвав у Мэри содрогание, но она промолчала.

Наконец, машина остановилась. «Патруль луддитов А-36», рявкнул Сэм. «Сэм Маршалл, командир AS-783490». Машина молчала. Все люди тоже молчали и неподвижно замерли, ожидая ее ответа. «Патруль А-36», машина произнесла с небольшим австрийским акцентом. На груди у Мэри появилось красное лазерное пятно. «Что это?» «Эта пленница - медик», объяснил Сэм. «Постоянный приказ-инструкция предписывает хватать таких лиц и доставлять их в лагерь». «А это что?» Красное пятно появилось на лбу у Кайла. «Это детеныш заключенной», ответил Сэм. «Если удерживать его у нас, то она будет сговорчивей и менее склонной к самоубийству». Мэри уставилась на него. Что случилось с этим крутым жлобом, которого она знала, ненавидела и испытывала к нему отвращение? Машина замолчала и оставалась неподвижной очень долго, словно ее выключили. Однако никто из них не допускал такой возможности. У Мэри сложилось впечатление, что если машина не ответит вплоть до утра, то при восходе солнца обнаружится, что люди стоят все в тех же позах. «Разрешение получено», наконец, ответила машина. «Следуйте дальше, A-36». Она немного отъехала назад, развернулась и поехала обратно по дороге. Сэм жестом велел им двинуться вперед, осторожно объезжая горящие обломки. Все молчали; никто, кроме Мэри и Кайл, не смотрел на машину, катившуюся прочь. Они шли не менее получаса, и только после этого Мэри набралась смелости и спросила Сэма: «Что это было?» Он долгое время молчал и продолжал ехать дальше, даже не взглянув на нее. Они проехали и прошли еще милю или больше, прежде чем он, наконец, заговорил. «Это была машина, Охотник-Убийца», сказал он. «Ее задача - отыскивать людей и их уничтожать». Мэри посмотрела на него. «Я подумала, судя по тому, как вы все вели себя, что она была намерена убить вас». Губы у Сэма побледнели. «Иногда они так и поступают. Но мы тут все хорошие луддиты», сказал он. «С нами всё в порядке. Поэтому нет смысла нас убивать; мы не станем размножаться в ближайшее время, и мы хорошо выполняем свою работу. Вот поэтому этот патруль и является подразделением класса А». «Ааа», сказала она. Они прошли еще несколько миль, и она стала замечать характерные черты и запах промышленного производства в воздухе. «Мы почти приехали», воскликнула Мона. Сэм приказал остановиться и вытащил из кармана какой-то прибор. Он ввел в него код, и они стали ждать. Через пять минут в устройстве что-то звякнуло, и они снова двинулись вперед. Вскоре после этого они поднялись на холм, и когда Мэри, задыхаясь, выбралась на вершину, она, шокированная увиденным, и вовсе перестала дышать. Перед ней в некогда небольшой долине стояло единственное одноэтажное здание. Размерами, должно быть, две мили на три. Через каждые пятьсот футов из нее торчали дымящиеся трубы, а на каждом углу имелись вышки и небольшая спутниковая тарелка через каждую тысячу футов. Все это строение было окружено проволочной оградой, вдоль которой каждые пятьдесят футов стояли сторожевые вышки. Уродливое, безобразное на вид, сколоченное наспех, кое-как здание, что характерно для всех абсолютно утилитарных построек. Она возненавидела его с первого же взгляда. «Внутри еще хуже», сказал Сэм.

Она посмотрела на него и могла поклясться, что увидела жалость и сострадание у него на лице. «Может, поэтому он и носит эти очки» , подумала она.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

УЛИЦА ЛА КОРУНЬЯ, МЕХИКО

ТРИ ГОДА СПУСТЯ

Терминатор повернул голову к нечеткой тепловой сигнатуре, пытаясь лучше сфокусироваться на объекте. Через несколько секунд, когда яркое пятно так и не стало более отчетливым, он отвернулся. Его процессоры сообщили ему, что это светлое пятно, вероятно, являлось какой-то каменной глыбой с высоким содержанием металла, все еще горячим от недавно севшего солнца. Это была последняя оценка ситуации, сделанная этим Терминатором, потому что его нейронный сетевой процессор жестоко ошибся.

Джон ухмыльнулся, подняв голову из-за скалы и увидев, как Терминатор отвернулся. Новая штуковина, которую смастерил Сног, возможно, и не была очень мощной и долговечной, но приборчик этот действительно был настоящим спасительным средством, пока работал. Он снабжал владельца ложным сигналом вокруг себя в радиусе около четырех футов, корректируя и сглаживая тепловую сигнатуру, из-за чего человеческое тело казалось ярким расплывчатым пятном, которое могло остаться, например, после какого-нибудь взрыва. Он тщательно прицелился Терминатору в голову; плазменная молния ударила плотным пучком

актиничного света

, и твердостойкий сплав черепа твари превратился в искрящуюся массу расплавленных комков металла и горящего газа.

Очки ночного видения автоматически снизили для Джона яркость этой вспышки; он перекатился к другой скале - всегда меняй место после выстрела, - а затем щелкнул переключателем на своем устройстве и двинулся вперед.

Вслед за ним вперед двинулись и остальные, его штабное ударное подразделение. Они стали передвигаться от камня к камню по каменистому склону, поросшему редкими кактусами и

арникой Шамиссо

. Ночной воздух был пропитан травяными запахами кустарников этой пустынной местности, озоном и горячим металлом, от ударов молний, пронзавших тьму.

Джон теперь редко принимал непосредственное участие в боевых операциях. По большей части он теперь занимался планированием, организацией и отдавал приказы. Лично самому бросаться в бой с винтовкой наперевес? У него, честно говоря, не было на это времени. Но на сей раз, в данном конкретном случае, никто и ничто не могло удержать его от участия в бою. В беду попала его мать. Вдруг откуда ни возьмись, перед ним оказался попрыгунчик - коробка на пружинах, уже вытянувшая несколько щупалец с раскрытыми и готовыми к уколам жалами, наполненными отравленной кислотой. Джон взмахнул прикладом своей плазменной винтовки, как бейсбольной битой, и ударив прыгучий ящик, отшвырнул его в сторону, коробка отлетела, после чего последовал взрыв, превративший ее в расплавленные осколки - один из которых вонзился ему в руку, пробив грубую и прочную ткань его формы. Он выругался и смахнул его; остывающий металл треснул, отлетев в сторону, оставив у него на рукаве обесцвеченное пятно на ткани. Вплоть до настоящего времени большая часть автоматизированных заводов в Центральной и Южной Америке в основном производили вот этих небольших, но опасных и весьма смертоносных прыгучих убийц. Они были довольно простой конструкции, и с очень простым программированием: механический эквивалент небольшого и очень прыгучего зверька ласки. Подпрыгнув к тебе спереди, попрыгунчик впрыскивал тебе уколом в сердце соляную кислоту; подпрыгнув со спины, впрыскивал ее в мозг. Небольшие, дешевые и простые в изготовлении, их единственный недостаток, с точки зрения Скайнета, заключался в том, что они могли убивать лишь одного человека за раз. Но теперь Скайнет постепенно стал расширять свои небольшие заводы к югу от границы, чтобы они могли производить полномасштабных Охотников-Убийц (HK) и Терминаторов. Сопротивление уничтожало те заводы, о существовании которых узнавало, но, зная, что они будут это делать, Скайнет выстроил еще много таких же заводов, и не всегда в отдаленных районах. Казалось, будто эти Охотники-Убийцы стали появляться теперь невесть откуда, и ими было уничтожено до двадцати небольших городов еще до того, как сопротивление в Мексике вообще успело об этом узнать. Атакующие добрались до вершины возвышенности; судя по картам, здесь должен был находиться заброшенный свинцово-серебряный рудник, рядом с таким же заброшенным поселком, постепенно разрушавшимся и превращавшимся вновь в ту же самую глиняную массу, из которой он и был выстроен.

Вместо этого он просто кишел всякой нежитью. Джон увидел перед собой движущуюся землю, сверкающую и извивающуюся рябь ползущих вперед к нему крошечных роботов-убийц, и в желудке у него всё похолодело. Это было похоже на вторжение полчищ насекомых-паразитов, из-за чего волосы вставали дыбом на затылке, и хотелось, словно обезумев, начать их убивать. Он стал косить их плазменным лучом справа налево и обратно, отступая назад перед надвигавшимся их потоком и ругаясь, когда винтовка начала обжигать ему левую руку через изолированное цевье.

Рядом с ним остановился солдат и полыхнул по земле устаревшим технологически - но проверенным и не менее эффективным для этой операции средством - огнеметом. С колотящимся сердцем Джон убрал свою винтовку. Ему нужно было приберечь ее аккумуляторы для бoльших по размеру убийц. Скайнет придерживал их, послав вперед этих маленьких монстров для того, чтобы изнурить бойцов Сопротивления и заставить их потратить на них свои боеприпасы.

«Не получится» , подумал Джон. «Когда же эта дьявольская тварь это поймет?» Если он не мог в чем-то существенном изменить будущее, то и Скайнет тоже это сделать не в состоянии. Люди должны были победить. Не сейчас, пока еще не сейчас. И по-видимому, еще не скоро, но понемногу, по крупицам, шаг за шагом, они набирали силу, они продвигались вперед. Биологические существа имели неоспоримые преимущества перед машинами. Они могли воспроизводить себе подобных, и для этого им не требовалось заниматься добычей, переработкой, транспортировкой, формовкой и сборкой себе подобных; об этом позаботилась сама Биосфера.

Солдат прекратил поливать огнем, и они вдвоем стали ждать, появится ли что-нибудь из пламени. Когда оттуда ничего не появилось, они сами двинулись вперед, осторожно пробираясь мимо сожженных обломков. Наступить на иглу, наполненную кислотой, означало по глупости потерять ногу. Согласно их разведданным, в этом котловане должен был находиться завод. Джон крепче сжал винтовку. Давно прошло то время, когда заводы были легкими мишенями. Скайнет больше уже не полагался лишь на удаленное их расположение; он всеми силами будет сражаться с Сопротивлением за этот завод. Джон резко пригнулся, увидев свет. У Охотников-Убийц имелись огромные прожекторы, установленные на крышах их металлических панцирей, хотя самим им они были не нужны. Как и у Терминаторов, у них имелись инфракрасные датчики, отслеживавшие тела по теплоте. Но в свете этих огромных прожекторов было что-то запугивающее, сбивающее с толку, приводящее в смятение и, к сожалению, воздействовавшее на очки ночного видения, из-за чего они становились менее эффективными. Джон поднял свои очки. «Хантер-Киллеры», коротко сказал он, сообщив всем в сети, что Скайнет посылает в бой тяжелую артиллерию. Он передал свои координаты, чтобы их собственная тяжелая артиллерия смогла отреагировать на эту угрозу. Лучше начать уничтожать этих тварей заранее, пока они их не заметили.

Скайнет любил иногда привязывать к машинам людей - еще живых заключенных или трупы, или и тех, и других. От незнания того, кто есть кто, как правило, стрелять по ним было очень тяжело. И даже несмотря на то, что те из людей, кто вел огонь, знали , что они ни в коей мере не в состоянии спасти этих людей, тем не менее, они все равно колебались. Таков был один из многих психологических экспериментов Скайнета.

«Проблема в том» , думал Джон, «что каждый раз, когда он вытворяет что-нибудь подобное, и мы вынуждены действовать против наших собственных человеческих инстинктов, мы теряем какую-то часть наших человеческих качеств».

Война, говорил ему Дитер, именно такое воздействие и оказывает. Но, по мнению Джона, Скайнет, путем проб и ошибок, делал их все более маш иноподными. «И какими же мы станем, когда все это закончится?», спрашивал Джон. «Мы станем счастливее», ответил Дитер. «А пока мы должны делать все, чтобы выжить».

Джон нырнул за выступ скалы и стал ждать, когда появится Охотник-Убийца. «Можно подумать, они научились не появляться невидимыми на фоне неба» , подумал Джон. Но с другой стороны, другого пути, по которому такая большая машина могла выехать из долины, где она была изготовлена, не было.

Оттуда, где он занял позицию, взвыв, вылетела ракета, и Джон свернулся в позу эмбриона, доверившись своему бронежилету, чтобы он принял на себя возможные осколки, и собственному везению, чтобы оно спасло его от взрыва. Взрыв прогремел примерно в пятнадцати ярдах перед ним, и взрывная волна от него была похожа на чей-то сильный удар ему по спине, чуть не выбив из него дух и воздух из легких. Тепловой удар был интенсивным, но кратким. Он откатился назад, увидев, как машина тяжело прокатилась вперед еще несколько метров, большая часть ее башни была снесена попаданием, а нижняя половина превратилась в пылающую печь. Она покатилась дальше, уже безмозглая и ослепленная. За нею, освещенный пламенем, появился сверкающий металл отряда Т-90, скелетных Терминаторов, с мерцающими красными глазами и ухмылкой челюстей, похожих на человеческие. Джон рявкнул в рацию приказ, и артиллерия позади него снова открыла огонь - 25-мм автоматическими скорострельными пушками, установленными на бронеавтомобилях Хамви. Машины-убийцы разметало взрывом, как кегли, и обломки их взлетели в небо, замерцав как звезды. Те из них, которые оказались вне зоны воздействия взрыва, на несколько секунд остановились и заглохли. Пригнувшись, Джон побежал вперед и выстрелил в голову ближайшему Терминатору. Следующий за ним стал медленно возвращаться к жизни, нащупал свою плазменную винтовку и начал ее поднимать. Огненная вспышка его ослепила, и Джон выстрелил сам снова, уничтожив его. Он повернулся к солдату с огнеметом и обнаружил, что это молодая женщина - нет, еще девушка. Если ей было больше пятнадцати, он бы сильно удивился. «Спасибо», коротко сказал он, внезапно почувствовав себя старшим. «Сожги вон тот кустарник; нужно спутать им сенсоры, чтобы мы могли двигаться под этим прикрытием». «Есть, сэр». Она приступила к работе, и за считанные секунды жар стал почти невыносимым. Он сощурился, скривив губы в гримасе. Но у девушки был защитный щиток, и выражение лица у нее, по крайней мере, то, какое он заметил, было почти безмятежным. Странно было чувствовать себя в безопасности, проведя людей сюда сквозь весь этот огонь, но машины испытывали трудности с работой своих датчиков и сенсоров при такой высокой температуре. Джон отдал приказ, и его люди - мужчины и женщины - устремились вперед, рассеившись по скалистой местности. «Осторожно», сказал он. «Тут прыгуны». Можно было почти физически почувствовать, как выросло напряжение. Все люто ненавидели эти коробки на пружинах. Внизу на позицию выдвинулся один из Хантер-Киллеров. «Зачистить проход», крикнул Джон, и солдаты исчезли со склона и горящих кустов; он скатился по холму к заводу, притормозив, схватившись за низкорослый куст. Охотник-Убийца выстрелил, и позади него взорвалась земля, поднявшись и сгорев в результате взрыва, расплавились даже камни. Хантер-Киллер двинулся вперед, и Джон мог точно сказать, что Убийца сметет за собой всю землю нисходящими дугами. Даже будучи ослепленным, он был способен наносить максимальный урон. «Огонь!», крикнул он. Этот взрыв даст их артиллерии некоторое представление о необходимой траектории. Вокруг Хантер-Киллеров находились Терминаторы, тоже слепые, без сомнения. Они подождут, пока не закончит их большой брат; а затем они двинутся вперед, зачищая любое сопротивление.

«Только два Хантер-Киллера» , подумал Джон. «И ни одного воздушного, слава Богу».

Но в чем тут дело? Почему завод так слабо охраняется? Он оглядел сам завод. Внешняя его поверхность была пронизана сотами небольших прямоугольных отверстий для прыгучих ящиков; все это было похоже на нечто вроде высокотехнологичного гнезда. Мысль об этом заставила его тяжело сглотнуть. На крыше находились антенны, которые непосредственно соединяли его со Скайнетом.

«Несомненно, этот ублюдок сейчас наблюдает за всем происходящим» , подумал он.

Некоторое удовлетворение он почувствовал оттого, что Скайнет не мог видеть больше того, что показывали ему созданные им твари. Только сильное белое марево от огня и какой-то черный фон, и то же самое с орбиты. Сверху завод с виду был небольшим, но по опыту он знал, что он может уходить вглубь в землю вплоть до шести уровней. В таком месте, вероятно, человеческих рабов не окажется. Разумеется, они всё проверят, на всякий случай, но нигде не было видно посадок овощей, как это обычно имело место там, где были задействованы люди. И никаких признаков свалки отходов. И все же Скайнет был хитрой и коварной тварью. А сейчас ценна была жизнь каждого человека.

«А теперь к самому сложному вопросу» , подумал он. «Итак, если б я был своей мамой, где бы я сейчас находился?»

«Майор Хопкинс», сказал он вслух. «Стандартная атака на завод. Дайте мне схему - здесь имеется местная внешняя ретрансляционная антенна?» «Да, сэр. Вот… где-то здесь». Данные поступили Джону в его оптический прибор; он отметил точку и сопоставил план у него в очках с местностью. «Значит, мама вон там», сказал он. «Штабная группа, за мной!» Инфракрасное сканирование показало наличие теплового пятна на полпути к одному из бесконечных скалистых холмов; на вершине его находился еще один, на котором, как показывал скан, находились полурасплавленные остатки трансляционной вышки.

«Неплохой тактический ход, мама» , подумал он. Уничтожение вышки снижало координацию усилий противника во всей этой зоне. «Но застрять в пещере - не очень-то в кайф».

Вход в пещеру был буквально завален останками уничтоженных машин; а это означало, что у группы Сары, вероятно, кончились взрывчатка и боеприпасы. «Минометы», сказал он. «Нанести удар по данной позиции».

*

Сара прижалась к скале, отдавая приказы молодому человеку, который стоял рядом с ней на одном колене. Одновременно санитар фиксировал ей раненную руку на перевязи. «Ааах!», рявкнула Сара. Она яростно зыркнула на санитара, но затем, отвернувшись, мрачно извинилась. Большая часть ее плеча теперь была уже забинтована, в центре повязки видна была сочащаяся кровь, а на шее и плече блестела мазь от ожогов. Вокруг глаз у нее темнели круги, похожие на синяки, но появились они там от изнурения, истощения и нехватки еды. Когда солдат и санитар узнали появившегося здесь Джона, они пробормотали «извините» и отошли. Сара улыбнулась ему, затем закрыла глаза и прислонила голову к скале. «Слава богу, ты пришел», тихо сказала она.

«Слава богу, что ты здесь », ответил он. Он покачал головой. «Мама-»

«Не надо», вмешалась она. «Мне не до этого. Такое может случиться с кем угодно». Это было правдой, он это знал. Попала она в этот переплет совсем не из-за плохого руководства или глупой бравады. Она до сих пор была одним из лучших полевых командиров Сопротивления. Но она была ранена, и это была его мать. Вздохнув, Джон опустился на землю и сел, скрестив ноги, рядом с ней. Он просто сел и стал смотреть на нее и ждать, пока она откроет глаза. На мгновение ему показалось, будто она вообще-то даже заснула, и он почувствовал себя немного виноватым, за то, что он как бы несправедливо пытался на нее давить. Но затем он принял твердое решение. Если она отключилась, то он дождется, пока она не проснется, даже если потребуется ждать всю ночь.

«К тому времени я усну, и тогда она решит меня дождаться, а потом снова уснет». Он улыбнулся и стал ждать. Но через некоторое время она с усилием открыла глаза и улыбнулась ему. И от этого она словно помолодела сразу на несколько лет.

«Я подумала, что уснула. И не могла никак понять, приснился ли ты мне или нет». «Да, ты уснула. Отключилась, то есть». Он потянулся к ней и положил руку ей на голову, погладив ей волосы и убрав их со лба. «Сильно ты ранена?»

«Пока точно не знаю», сказала она. «Это может сказать только настоящий врач. Но болит достаточно сильно, так что мне действительно нужны болеутоляющие». Сара озадаченно на него посмотрела. «А этот парень дал мне их?»

«Пойду узнаю», сказал он и встал. Через несколько минут он вернулся, сжимая что-то в кулаке. Он снова сел и, вытащив свою флягу, отвинтил крышку и налил в нее воды. Затем он протянул ей таблетку. «Кодеин», сказал он.

«Ах, кодеин - друг наш верный», сказала Сара, швырнула таблетку себе в рот, взяв крышечку и глотнув воды. « Уже чувствую себя лучше, зная, что буду чувствовать себя лучше».

Он улыбнулся, но как-то обеспокоенно. «Мама, я тут думал кое о чем». «Отлично», сказала она. «Твоя мать гордится тобой. Продолжай в том же духе, и мы со всем этим справимся».

Он усмехнулся. «Я думал насчет тебя ».

Она вздохнула и жестом попросила его продолжать. «Мама, думаю, тебе пора умереть».

Она повернулась к нему с широко раскрытыми глазами: «Чего???»

«Ну не на самом деле, конечно», быстро сказал он, улыбнувшись. «Смотри, мам, ты тут тяжело ранена. Это может быть такая травма, которая сопряжена с инвалидностью, а это значит, что твоему участию в операциях может прийти конец. И мне кажется, тебе пора вернуться домой». «Домой?», спросила она так, будто она вовсе не расслышала этого слова. Сара приподнялась немного, стиснув зубы. Джон потянулся было к ней, но она остановила его взглядом.

« Дом - это где?», Сара подняла брови. «В Парагвае? Или в Лос-Анджелесе, возможно?»

Он сжал губы и улыбнулся. «Дом для тебя - это там, где Дитер. А со времени своего ранения Дитер находится в штате Вашингтон, обучает там наших людей. И ему может понадобиться твоя помощь. И думаю, тебе очень хотелось бы снова с ним увидеться». «Ты знаешь, что это так», согласилась Сара. «Но ты же, кроме того, знаешь, что нам так много еще нужно сделать». «Я не предлагаю тебе уйти, так сказать, в отставку, мама. Да ты и не уйдешь. Я хочу просто сказать, что, возможно, пора тебе завязывать с участием в боевых операциях». «Пока я не опозорилась?» «Скорее, пока тебя не убили. Думаю, ты слишком ценна для нас в сех. Лучше всего у тебя получается учить людей. Посмотри на меня», сказал он, широко разведя в сторону руки. Она усмехнулась. «Да, Великий Сраный Полководец». Она задумчиво кивнула. «Это точно моих рук дело». «А как же. И мне, кроме того, нужно, чтобы ты присмотрела за Сногом. Он со своей командой занялся какой-то очень странной херней. А ты единственный человек на этой планете, который способен его запугать и обуздать». Джон сделал паузу, прикусив нижнюю губу, а затем продолжил. «А кроме того, я считаю, что нам нужна мученица». Сара подняла брови. «Да ну, неужели?» «Угу. Видишь ли, мне кажется, людям нужно напоминать, за что они сражаются. И мне кажется, что история твоей жизни», - он сочувственно посмотрел на маму, - «и твоей борьбы будет напоминать им о том, что надежда есть». Она нахмурилась. «Может, я и устала, но я что-то пока не понимаю, почему это я должна умереть».

«Ну», хмыкнул он, «ты, конечно же, на самом деле вовсе не умрешь. Просто мы скажем, что ты погибла, и создадим тебе новую личность».

«Ахаха. Только вот я, кажется, пропустила, почему?» «Потому что, если ты уйдешь лишь по ранению, как бы наполовину, то боюсь, что это будет лишь напоминать людям о том, как долго все это уже длится, и как долго это может еще продолжаться. А это, как ты сама понимаешь, будет лишь ввергать их в депрессию». «А моя смерть станет сигналом к началу праздничной ?вечеринки. О да, конечно, я все поняла».

«Мама. Твоя смерть сделает тебя святой». Он помолчал. «Легендой».

Она заморгала. «Оу». Так называл ее Кайл. Легендой. Сара посмотрела на Джона со слезами на глазах. «Понимаю». Он похлопал ее по руке. «Подумай об этом вечером на сон грядущий». Широко зевнув, она попыталась продолжить. А затем повторила: «Не думаю, что мне это удастся. Кодеин бьет по мозгам. Спокойной ночки». Она сложила губы в поцелуе и погрузилась в сон под лекарством. Джон сидел и еще долго смотрел на нее. Подошел санитар и проверил ее состояние, положительно кивнул Джону - что стало для него явным облегчением - и ушел. Конец боя был обычен и ясен; единственным серьезным вопросом было то, сколько жертв они понесут, и сколько полезного производственного оборудования они смогут захватить - и сколько же из него окажется точно без спрятанных в них мин-ловушек. Ему казалось, что он ее убедил. По крайней мере, он на это надеялся. Ему ни за что, конечно же, не хотелось, чтобы она злилась на него или у нее поехала бы крыша. Но ей нужно было время, чтобы оправиться от ранения, если она вообще на это согласится. И он не видел препятствий, почему это выздоровление не может протекать рядом с Дитером. И как только она окажется рядом с ним, она поймет, как она там нужна. Ему казалось, что он убедил ее и по вопросу о легенде. По крайней мере, он на это надеялся. Но для того, чтобы стать легендой, потребуется время, а Кайлу было уже десять лет. Джон вздохнул. Несмотря на то, что он считал этот шаг необходимым, ему не нравилась его нечестность, некий обман. «Сначала», возможно такое, чтобы его мать действительно умерла в этой пещере. Но так как, слава Богу, она не погибла… то теперь пора было вынести ее отсюда, из зоны, непосредственно опасной для жизни. Подошел его помощник и похлопал Джона по плечу, вывев его из забытья. В последний раз с любовью взглянув на спящее лицо Сары, он поднялся и последовал за бойцом туда, где его ждали люди, с рапортами о ситуации.

МИССУРИ

Лазарет был плохо освещенным, небольшим и не очень чистым. Но учитывая имевшиеся у них медикаменты, персоналу из трех медсестер удалось сохранить немало человеческих жизней за те три года, которые пробыла тут Мэри Риз. На трех из пяти коек лежали пациенты, двое с загадочной лихорадкой, которой обычно и страдали здесь заключенные. Один с ужасающей травмой руки, затянутой в какой-то станок. Мэри перевязывала этому мужчине руку и думала о тех ушедших навсегда днях, когда микрохирургия могла бы спасти ему руку. Несчастный случай произошел только вчера, и в рану пока не попала инфекция. Хотя бы это, по крайней мере, хорошо. Но если руку не залечить, и этот человек не сможет работать, то он обречен. В помещение ворвались санитары-носильщики с человеком, который был сильно обожжен в области головы и в верхней части тела. Он был без сознания и на вес явно тяжелым. «Куда его положить?», гаркнул один из них. Мэри показала на смотровой стол и взглянула на них внимательней. Она никогда их прежде не видела, и сейчас она впервые заметила, что на них не было формы заключенных - тех мешковатых серых х/б рубашек и штанов. Они были одеты для работы снаружи, в камуфляж. Носильщики положили пациента на стол и, бросив носилки, кинулись прочь, как будто боялись, что их поймают тут, в таком месте, где их по идее быть не должно. Мэри встретилась взглядом с Тией Неверс, своим ассистентом, молодой чернокожей женщиной, с очень короткими волосами, обрамлявшими череп красивой формы. «Черт, что это было?», пробормотала Тиа. «Сама задаю себе точно такой же вопрос», согласилась Мэри. Она быстро закончила перевязку пациента и подошла к раковине вымыть руки. Затем она принесла к смотровому столу теплую мыльную воду и начала быстро и ловко отмывать мужчине лицо и голову. Тиа взяла ножницы и начала обрезать ему сгоревшие волосы, очищая кожу головы для лечения. «Сдается мне, довольно близко от этого парня прошел плазменный луч», сказала Тиа. Мэри кивнула. «Похоже на то. И поэтому я не могу понять, что он здесь делает». Хантер-Киллеры обычно не подбирали раненых, чтобы их потом выхаживали. Они скорее раздавили бы их под своими гусеницами. Он из Сопротивления? Если так, то что за коварный план разрабатывает Скайнет? Она смывала ему кожу, стараясь это делать как можно осторожнее и как можно быстрее, и сажа нехотя стала сходить с его лица. Наконец, она очистила большую часть лица и вдруг узнала его. Она замерла в шоке, оставшись стоять на месте с капающей тряпочкой в ??руке, уставившись на него.

Тиа взглянула на нее с того места, откуда разрезала ему рубашку, а затем взглянула на пациента. «Твою мать!», прошипела она. «Я знаю этого ублюдка! Это проклятый луддит! Звать его Сэм».

Она отошла от стола и посмотрела на Мэри. «С какой стати он здесь?» Мэри оглянулась и наклонилась к подруге. «Не думаю, что он должен здесь находиться. Эти типы вылетели отсюда пулей, сразу же после того, как сбросили его нам. Навскидку, я бы предположила, что Скайнет начал ликвидировать своих последователей из числа людей». Та посмотрела на Сэма, как на полураздавленного таракана, и губы ее вытянулись в широкой улыбке, обнажив зубы. «Замечаааательно», протянула она. Тиа бросила ножницы, повернулась и стала уходить. «Постой!» Мэри схватила ее за руку. Взмахнув рукой, Тиа вырвалась из рук Мэри, и яростно уставилась на нее. «Он убил моего мужа», сказала она холодно. «Никогда в жизни я не стану его лечить». Она встретилась с Мэри взглядом. «И не проси даже меня об этом». «Прежде всего», сказала Мэри, «это первый человек снаружи лагеря, которого я тут вижу за последние два года. Он может рассказать нам, что там происходит».

«Он луддит , Мэри! Нельзя доверять ни слову из того, что говорят эти суки!»

«Во-вторых, он сильно обгорел; мы мало что можем сделать, лишь удобней его положить и чем-то облегчить его страдания».

« Я не дам этому подонку наших обезболивающих. Пусть он страдает, как заставлял страдать других». Она свирепо и с вызовом уставилась на подругу.

«Нельзя так делать», сказала Мэри. Она с сочувствием посмотрела на Тию.

Тиа закатила глаза. «О нет, можно!» Она сжала губы и подошла на шаг ближе к Мэри. Опустив глаза, она тихо сказала: «Эта… тварь … меня изнасиловала, на глазах у моего умирающего мужа». Затем она подняла глаза. «И я пальцем не пошевельну, чтобы ему помочь. Ни одним пальцем!»

Мэри схватила ее за руку и встряхнула. «Нет, ты поможешь!» Пораженная Тия уставилась на нее: «С какой это стати?», наконец, спросила она.

«Потому что ты лучше его. Потому что ты медсестра. И потому что мы не собираемся давать Скайнету возможность ??победить нас вот таким образом». На этот раз уже она приблизилась к ней на шаг, сверля своими глазами изумленные глаза Тии. «Потому что мы должны держаться за каждый клочок, каждую капельку человечности, которые в нас еще остались. И потому что каждый раз, когда мы так поступаем, это небольшая победа над Скайнетом. Я не могу защититься от этой твари, способной убить мое тело, но я никогда не позволю ей убить мою душу!»

Тиа откинула назад голову и посмотрела на нее. «Оу», сказала она. Она захлопала ресничками, а затем добавила: «Тогда, наверное, мне лучше закончить разрезать эту рубашку». «Наверное, да, так будет лучше». Мэри чувствовала, что удивлена, так же, как и Тия.

«Откуда это взялось у меня?» , удивилась она. Она вернулась и, вновь взяв в руки тряпочку, стала продолжать смывать сажу.

Они могли помочь ему лишь антибактериальной мазью на антибиотиках, из тех, что получены без рецепта. Срок годности ее уже истек, и вообще ее было у них не так много, но все равно это наверняка лучше, чем ничего, если бы они отнеслись к нему иначе. Мэри сомневалась, что ему это поможет.

«Похоже, стерилизации тут будет недостаточно» , подумала она презрительно.

*

Ежедневно Мэри оставляла Кайлу часть своего обеда вместе с короткой запиской, каждый раз на новом месте. В записке указывалось следующее место встречи, а в тексте обычно говорилось только «Я люблю тебя». Пару раз в год ей, бывало, случайно выпадала возможность с ним поговорить, но каждую неделю она старалась хотя бы мельком взглянуть на него. Тяжело, конечно, но безопаснее. Меньше чем за неделю пребывания на этом заводе они поняли, что если кто-то проявит свое небезразличие к другому человеку, тогда этот человек может понести наказание за такой «проступок». А поскольку проступок этот вполне может оказаться мнимым, Мэри сказала Кайлу, что она всегда будет любить его и будет пытаться помочь ему, но что она будет стараться держаться от него на расстоянии. И хотя ему было только семь лет, он уже предостаточно всего навидался, чтобы это понимать. Она шла, как бы прогуливаясь; но затем, очень быстро, чтобы трудно было это увидеть, она оставила небольшой сверток в малозаметном месте наподобие полки. Но прежде чем она успела убрать руку, за кисть ее схватила чья-то маленькая рука. Вздрогнув, она взглянула в темную щель между машинами и увидела своего сына. Она улыбнулась и села, притворившись, что снимает обувь, чтобы выбросить из нее угодивший туда камешек. «У тебя все нормально?», прошептала она. «Да. Просто хотелось услышать твой голос». Она подняла обувь так, чтобы смогла повернуть голову в его сторону. Она увидела его запачканное лицо и блестевшие глаза. Она усмехнулась, испытав настоящее счастье, и скрыла улыбку за гримасой. «Я очень рада тебя видеть», сказала она, стараясь не шевелить губами. «Люблю тебя». Он улыбнулся. «Я тоже тебя люблю, мама». Она перевернула туфлю и притворилась, будто что-то в ней высматривает. «Все хорошо?»

«Если не считать пребывания здесь, то да». На лице у него появилось бунтарское выражение. «Я хочу, мне нужно видеть солнце, мама. Не могу больше этого терпеть».

Она перестала возиться с туфлей и посмотрела на него. «Не паникуй», строго сказала она. «И не делай глупостей». «Мне кажется, я знаю, как отсюда можно сбежать», прошептал он. «И смогу найти папу и привести сюда помощь». «Тебе будет нужна информация о том, что творится тут и за пределами лагеря», сказала Мэри, начав надевать обувь. «Думаю, что смогу тебе ее раздобыть, но на это может потребоваться некоторое время. Тебе придется подождать». Он взглянул на нее. «Не уверен, что верю тебе», сказал он, наконец. Мэри улыбнулась и посмотрела на него из-под бровей. «Да, ведь я так часто тебя подводила. Как можно мне доверять?» Это его явно огорчило, и он чуть заёрзал, оглядываясь по сторонам, а затем вновь взглянул на нее, после чего нахмурился. «Сегодня в лазарет принесли Сэма», сказала она. «Кого?» Она удивленно залопала глазами. «Сэма. Того типа, который нас тогда и схватил, помнишь?» Он медленно кивнул, глаза его увеличились. «Ты ему оказываешь помощь?» В голосе у него прозвучало полное недоверие, словно она намекнула, что у нее может родиться ребенок от машины. Мэри посмотрела на него очень серьезно и твердо. «Я намерена выкачать из него информацию», сказала она. «Думаю, что смогу заставить его рассказать мне правду. А как только у нас будет какая-то информация, мы будем знать, как действовать».

Кайл посмотрел на нее с отчаянием. «Мама», сказал он, «мне нужно —»

«Я знаю», быстро ответила она. «Я прекрасно понимаю , что ты чувствуешь. Но ты должен дать мне немного времени. Встретимся у штамповщиков через неделю. В это же время». Она посмотрела на него, убеждая его согласиться.

Он встал и начал уходить. «Я приду», сказал он. А потом он ушел. Мэри еще некоторое время повозилась с обувью, а затем надела ее и пошла дальше по своим делам.

*

На следующий день - для Мэри это было утро, хотя снаружи, возможно, была и полночь - она ??огляделась и увидела, что мужчина с травмированной рукой исчез. Согласно записи в его медкарте, его унесли во время ночной смены. «Хорошо, что меня тут не было» , подумала она. Ничего ужаснее подобных «выписок» в этом месте не происходило.

Двое с лихорадкой еще лежали здесь, у обоих ночью произошел кризис. «Здесь ничего не требуется» , с удовлетворением подумала она. Она обнаружила, что Сэм очнулся и находится в крайне возбужденном состоянии от боли. Пульс у него был сто сорок в минуту, и он неистово дрожал, зубы у него безудержно стучали.

«Дай мне что-нибудь от боли!», потребовал он сквозь стиснутые зубы. «Сейчас же!»

Мэри просмотрела его медкарту; он, конечно, нуждался в помощи, даже вообще-то она была ему очень нужна. «Похоже, ночью у Сэма оказалась еще одна довольная клиентка из тех, кто здесь работает». Она кивнула. «Ладно, похоже, тебе действительно что-то нужно дать».

«И включи обогрев; тут холодно». Она посмотрела на него с жалостью. «Тебе холодно, потому что у тебя сильные ожоги. Боюсь, я ничем тебе не смогу помочь в этом». Она проигнорировала изданный им какой-то недовольный звук и отправилась за кодеином для него. «Что случилось? Как это с тобой произошло?», спросила она через плечо. «Несчастный случай».

Она посмотрела на него. Глаза у него были закрыты, и он дрожал, но ей было видно, что он пытался сдерживаться. Мэри сжала губы. Теперь ей было его жалко, но она не могла позволить ему это понять. «О да, все верно», ответила она. «Наверняка это была досадная случайность, потому что ни одна машина никогда преднамеренно не нанесет вред человеку».

«Пошла ты», сказал он. Она встала над ним, с таблеткой в одной руке и стаканом воды в другой. «Знаешь что, Сэм? Вообще-то тебе здесь находиться не положено. Твои ребята сюда ворвались как бешеные, потом бросили тебя сюда и побежали от тебя прочь, как от чумы. Сюда, в лазарет для заключенных. Подумай об этом». Она наклонилась к нему. «Не думаю, что они считают, что твой несчастный случай является случайностью». «Иди на хуй», прорычал он. «Зря», сказала она. «Но с другой стороны, ты ведь далеко не в лучшей форме. Что там у вас происходит?» «Там рай». Взгляд его был абсолютно злобным. «Должно быть, так и есть, поэтому машины и решили, что теперь они могут избавиться от ваших услуг и от вас самих», небрежно заметила Мэри. Она снова наклонилась к нему и жарко прошептала: «Тебе не приходило в голову, что сдача всего мира во владение машинам может далеко не лучшим образом отразиться на птицах, пчелках и кроликах?» «Ненавижу тебя», прорычал Сэм. «Ну надо же, а ведь я собиралась просить тебя стать твоей любовницей. Хочешь это?», спросила она, показав ему таблетку. Он перевел взгляд с таблетки на нее, не сумев скрыть своего отчаянного желания получить лекарство. От этого его взгляда ей стало противно, но одновременно она почувствовала свое торжество. «У меня есть только таблетки, больше ничего. Сможешь приподнять голову, чтобы принять их и запить водой?» Он это сделал, но с заметным напряжением. «Что происходит там снаружи?», спросила Мария, делая паузы между словами. Она держала в руках наготове и таблетку, и воду. Спустя секунду голова его упала на подушку, и он закрыл глаза. «Вот сука», пробормотал он, слегка задыхаясь. «Послушай», твердо сказала она. «Просто ответь на мой вопрос. В чем смысл молчать? Вряд ли это чем-то мне поможет; просто мне хочется знать. Расскажи мне это, и скажи мне правду». Он лежал неподвижно, как мог, тяжело глотая. Ей было видно, как лихорадочно бьется у него сердце. «Какой смысл молчать?», повторила она, тихо и беспощадно. Он открыл глаза и чуть повернул голову. По щеке его потекла слеза. «А смысл в том, что если ты не ответишь мне, или если я посчитаю, что ты мне врешь», - она подняла таблетку чуть выше - «я ее уберу обратно в коробку». «А я расскажу им об этом твоем ребенке», сказал он, постаравшись глумливо усмехнуться, как мог. Мэри положила таблетку с водой, сердце ее бешено колотилось, она поправила подушку и встала у его кровати. «Я всегда смогу помочь тебе положить конец твоим мучениям», сказала она. «Так что давай, расскажи о мальчике. Смелей. Стукани о нем». Ей было видно, что он понял по ее глазам, что она говорит правду; он отвернулся и заморгал. «Я выживу?», спросил он. Мэри прикусила губы. Но потом решила сказать ему правду. «Нет. Ты получил слишком тяжелые ранения, а у нас нет ничего даже похожего на аппаратуру, необходимую для излечения ожогов таких масштабов». Она посмотрела, как он это воспримет. «Им нужно было оставить меня там и дать мне умереть», сказал он. «Да, думаю, следовало. Но они не знали, что у тебя нет шансов, и они хотели дать тебе такой шанс. Они были твои друзьями и желали тебе блага». «Идиоты». «Ну может. Но тут дело в том, что ты пока сможешь еще продержаться, от сорока восьми часов до двух недель. Две долгих, долгих недели. И я могу тебе помочь. Обеспечить тебе максимально комфортные условия; дам тебе умереть с достоинством. Или могу просто плюнуть на тебя и дать тебе сдохнуть в собственном дерьме». Она задумчиво закатила глаза. «Если толькоооо… ты не станешь вновь угрожать мальчику. В таком случае» - она бросила подушку в сторону - «такое обращение с тобой будет слишком уж добрым». Мэри наклонилась к нему. «Мне известны очень, очень болезненные способы прекращения существования, Сэм». Она печально покачала головой. «Тебе вовсе не обязательно все это испытывать. Просто ответь на мои вопросы. Давай. Скажи мне то, что я хочу знать, и я дам тебе таблетку. Поверь мне, ты почувствуешь себя намного лучше». Мэри чуть отступила от кровати и стала ждать. Вскоре он снова начал трястись, от боли и от потери большого количества кожи. Мэри закусила губу. Не давать больному лекарств шло против всего, во что она верила. Она смогла это сделать только ради Кайла, а также потому, что она презирала и ненавидела этого человека. «Луддитов становится все меньше», сказал он, наконец, тяжело дыша. «Большинство моих друзей погибли».

Мэри закатила глаза. «Как будто меня это волнует» , подумала она.

«И там огромное количество Терминаторов. Целые отряды из них. Они везде. И Хантер-Киллеры, теперь они стали больше и лучше, чем раньше. Некоторые из них могут летать; они дьявольски точно стреляют, у них очень мощное оружие». «И они чисто «случайно» тебя задели, по ошибке», сказала Мэри. Он открыл глаза и посмотрел на нее, тяжело дыша. «Продолжай», сказала она. «А Сопротивление?» «Оно все еще существует. Оно не побеждает, но и не проигрывает. Вот почему нужны мы, луддиты», сказал он, и голос его прозвучал как-то жалобно или горестно. «Мы можем внедряться, шпионить, проводить диверсии. И никто никогда и не узнает, откуда был нанесен удар».

«О нет, они об этом узнают». «Скайнет тебя не контролирует», сказала она вслух. «Если ты смог повернуть против своего собственного биологического вида, то можешь предать и Скайнет. И поэтому он не может тебе доверять. Да и зачем, когда он может теперь производить собственных идеальных солдат? Для Скайнета ты являешься непремлемым риском».

Он снова закрыл глаза. «И Скайнет превратит весь остальной мир в примерно такую же долину, как эта. В один нескончаемый производственный ангар. Потому что ему не нужны олени, лоси, деревья и бегущие, куда им хочется, водные потоки. Ему нужны шахты, рудники и заводы. Он превратит весь наш мир в самый кошмарный сон наяву. Вот к чему приведет вся эта ваша деятельность». Она увидела, как он сглотнул, и поняла, что попала в самую точку. «Расскажи, что и как там, вокруг этого лагеря?» Он посмотрел на нее. А затем он начал рассказывать.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

МИССУРИ

Джек Брок вышел из одного из боковых туннелей катакомбного комплекса и чуть не столкнулся с Деннисом Ризом, спешившим в том же направлении. Эти туннели представляли собой серый во всех отношениях мир: серую форму, серые лица, если ты пробыл довольно длительное время под землей, технику, окрашенную новой серой защитной безотражательной краской, сбивавшей с толку механические датчики. Как и большинство других центров Сопротивления, этот был похож одновременно и на цыганский табор, и на военный объект; здесь рождались и воспитывались люди, в нем же они обучались и проходили подготовку и отсюда же отправлялись в бой. В воздухе постоянно висел легкий запах дыма костров, редко моющихся тел и готовившейся пищи. Риз протянул ему руку, и Брок пожал ее, еще не успев даже понять чью. Капитан Деннис Риз теперь, вероятно, был похож на своего отца, такой же худощавый, мрачный и серый. Трудно было поверить, что это тот самый улыбающийся молодой человек, которого Джек поженил на Мэри Шей всего лишь десять лет назад. Выражение лица Риза шокировало Брока, который был его постарше, конечно, и они молча зашагали рядом, похрустывая ботинками по песку и камешкам на полу катакомб; лишь однажды они вынуждены были на секунду остановиться, пропустив группу визжащих детей, игравших в какую-то безумную игру - «Люди и Терминаторы», наверное. Он слышал, что когда Мэри и Кайл пропали, это стало для Риза тяжелым ударом, но он думал, что время должно было сгладить какую-то самую резкую боль. Однако, похоже, это не так. Он казался человеком, пожираемым какими-то своими внутренними демонами, и это внутреннее адское пламя было готово выплеснуться наружу при малейшем спровоцированном раздражении. «Хорошо, что мы, наконец, за это взялись», тихо сказал Риз, пока они шли вслед за своими помощниками. Брок знал, что Риз уже два года как требовал нанести удар по этому заводу Скайнета. Он настолько вырос, что стал самым крупным заводов в центре страны и, возможно, в настоящий момент являлся крупнейшей угрозой для Сопротивления в Северной Америке. С того самого момента, как его люди этот завод обнаружили, Риз настаивал на том, что по нему нужно нанести удар.

«Не думаю, что он слишком уж обрадуется, узнав, что он был прав» , подумал Джек. «Особенно узнав, какой крепкий орешек нам придется расколоть».

Но Скайнет был хитрой машиной. Он развернул масштабные боевые действия в Европе и Африке, а затем, когда они не имели успеха (хотя в Африке он был совсем близок к победе), он начал кампанию и в Австралии. И он продолжал гнуть эту стратегию и по сей день, сбивая с толку и внося сумятицу в силы Сопротивления и заставляя его перебрасывать свои небольшие стратегические резервы войск и лучшее вооружение по всему миру. Появляясь и наступая в одном регионе и одновременно восстанавливая силы в другом. Теперь, по-видимому, настала очередь Северной Америки. «Он здесь». Это был командир Риза, полковник Симондс. Все трое посмотрели друг на друга. Когда в операции принимал участие Джон Коннор, это то же самое, что сказать: «Мы одержим в ней победу». Не стопроцентная гарантия, но очень близко к ней в этом столь нестабильном мире. И для них это стало хорошим предчувствием. «Сколько людей он с собой привел?», спросил Риз. «Множество», ответил полковник. «И хуеву тучу оружия, такого, которое наши слабенькие передовые отряды не видели со времен Судного Дня. Плюс к тому еще и такое, которого и вовсе не существовало до Судного Дня - реально произведенное на этих захваченных нами заводах». Брок расплылся в улыбке, остановить которую, казалось, было невозможно. «Будто Рождественское утро, и Санта принес всё то, чего только я мог пожелать». «И еще кое-что вдобавок, чего я даже и представить себе не мог», согласился Симондс. Они с Броком взглянули на Денниса, который не улыбался, но, тем не менее, прямо излучал удовлетворение, как тепло. Он уже долгое время утверждал, что этот завод и являлся причиной исчезновения его жены и ребенка. Уничтожить его означало сделать его самым счастливым человеком в мире.

Они направились дальше, в зону, переданную Коннору и его людям. Джек почувствовал восхищенное волнение, нечто вроде мандража. Удивительное чувство, учитывая тот факт, что именно он приютил у себя Джона Коннора, когда тот был еще парнишкой. В то время он считал, что этот визит заставит его лишь нянчиться с детьми, и он бессовестно воспользовался Джоном, чтобы тот присматривал за его дочкой. И теперь вот, у него потные ладони при мысли о том, что ему предстоит жать ему руку. «Забавно, как все обернулось» , подумал он.

У входа их встретил адъютант и провел их в помещение за занавесью, где Джон как раз раскладывал бумаги на столе, который притащили сюда специально для этого совещания. Он поднял глаза и улыбнулся; его лицо, обезображенное шрамами, потеряло былые следы юности и стало каким-то закаленно-мрачноватым, которым, вероятно, оно и останется еще долгие годы, пока ему не исполнится шестьдесят. «Джек», сказал он. «Рад тебя видеть. Как Сьюзи?» «С каждым днем все лучше, перещеголяла своего старика», ответил Брок. Он протянул руку через стол, и Джон крепко ее пожал. «Полковник Симондс», сказал Джон, протягивая руку. После того, как они тоже пожали друг другу руки, Коннор повернулся и посмотрел на Денниса Риса. Он неподвижно уставился на него, оглядев его с головы до ног, как будто тот был каким-то инопланетным пришельцем. Джек подумал, что он не знает, кем был этот капитан. «Это капитан Деннис Риз», сказал он. «Он возглавляет наше подразделение здесь, в Озарке». «Конечно», сказал Джон, садясь. «Прошу прощения, капитан. Задумался просто о своем на пару секунд, забылся. Пожалуйста, джентльмены, садитесь». Вошли и другие командиры, и места быстро заполнились. К удивлению Джека, Джон дал возможность двум другим из числа сидевших за столом описать этот завод и показать спутниковые фотографии его быстрого роста за последние полгода. Затем генерал Ведквам изложил план сражения, а его помощник тем временем раздал остальным схемы и боевые задания.

Коннор вежливо всё выслушал и задал несколько вопросов. «Тонко сделано» , подумал Брок. Джон дал Ведкваму, как командующему в этом регионе, возможность высказаться и взять на себя командование ходом операции. Но к концу дня все сидевшие за столом уже знали, кто на самом деле тут главный. Это можно было понять по вопросам, которые он задавал, вне зависимости от уважительного тона, которым он их задавал. Этот человек излучал власть.

«Что там за люди находятся?», спросил Джон. «Часть из них луддиты», сказал Ведквам. «Хотя количество луддитов за последний год в нашем регионе заметно снизилось. Есть еще некоторое количество людей, которые, похоже, изредка прибывают на этот объект, по-видимому, для пополнения продовольствия». Он положил указку и сел на свое место. «Имеются обычные признаки человеческого обитания - небольшие огороды, неубранные человеческие отходы и иногда редкие трупы. Судя по размеру продовольственных участков, мы предполагаем наличие не более ста или около того заключенных». «Нужно быть осторожными», сказал Джон. «Так точно, сэр. Мы проследили за тем, чтобы подразделениям это было настоятельно рекомендовано». Джон мягко хлопнул ладонями по подлокотникам старого офисного кресла. «Отлично», сказал он. «Если это всё, и здесь, на совете, мы больше уже ничего сделать не можем, то я уверен, у всех есть куча дел, ожидающих каждого». Все встали и, разговаривая друг с другом, начали покидать импровизированную конференц-зону. Риз и Брок двинулись вслед за полковником Симондсом. Перед выходом за занавеску Джек повернулся и увидел, что Джон как-то очень странно смотрит на Денниса Риза. Затем Коннор заметил, что на него смотрит Брок, и улыбнулся. Джек улыбнулся в ответ, поднял вверх большой палец и отвернулся. Но этот момент оставил в нем какое-то очень странное ощущение, что происходит нечто такое, что находится за гранью его понимания.

*

Когда Мэри встретилась с Кайлом в следующий раз, он был не один. С девочкой или с мальчиком, это сказать было невозможно, но это не важно. Они вдвоем присели за неработавшим штамповочным станком, тихие и неподвижные, как и сама эта машина; тусклые и гулкие металлические залы тянулись, казалось, куда-то в бесконечную даль, будто весь мир стал теперь обителью металла и снующих туда и сюда машин, а также страха, пропитанного запахом озона и отравляющим смрадом ужаса. Мэри присела рядом с ними. Она задавалась вопросом, насколько тщательно Скайнет следит за своими заключенными. Знал ли он то, что сказал ей тот луддит? «Сопротивление все еще существует и сражается», тихо сказала она. Глаза Кайла оживились, и он взволнованно наклонился вперед. «Но Скайнет готовится к какому-то крупному наступлению. И для этого он выстроил вот это всё». Она нахмурилась. «Помнишь, когда нас только отвели сюда, вся эта долина была занята заводом?» Кайл кивнул. «Так вот, теперь это место стало намного больше. Сэм говорит, что оно теперь измеряется в милях, а не в акрах. И там содержатся люди, заключенные, которых мы никогда не видели». «Да, мам», сказал Кайл. «Мне это известно. Хотя людей там не так много. Большинство из тех, кто еще жив, находятся здесь». Мэри посмотрела на них. «Похоже, вы успели побывать повсюду». Двое детей кивнули. «Так чем же вы, дети, занимаетесь?» «У нас всякая черная работа по хозяйству», сказал Кайл. «Уборка в основном. Но где именно мы убираемся и сроки уборки - мы сами выбираем». Мать с недоумением покачала головой. «Почему он это вам разрешает?» «Мне кажется, мы представляем для него какой-то интерес», сказал друг Кайла на удивление грубым голосом. «Терминаторы тоже всегда смотрят на нас так, как будто они нас измеряют. Понимаете? Когда я был маленьким, я думал, что они меня съедят, когда я подросту».

«Когда ты был маленьким?» , подумала Мэри. Ребенок едва был ей по пояс. «А кто-нибудь из твоих родителей тут есть?», мягко спросила она.

«Нет, мэм. Когда-то здесь была моя мама. Но я не видел ее так долго уже, что уже даже не помню. И я ее искал, везде здесь разыскивал. Но я не знаю, как она выглядит. За исключением того, что у нее коричневые волосы». «Ты узнаешь ее, когда увидишь», заверила Мэри его/ее. «Ой», сказал Кайл. «Мама, это Джесси. Джесси, это моя мама».

«Джесси», сказала Мэри с улыбкой и кивком, получив в ответ кивок чуть более мрачный. «Вряд ли по такому имени можно понять, кто это» , подумала она. Все-таки по-прежнему это может быть и мальчик, и девочка. «И нельзя просто спросить об этом, она ведь обидится. И нельзя его/ее в этом винить».

- - - - - - - - - - - - - -

* Здесь, чуть ранее и далее по всем словам Джесси, произнесенным по-английски в этом разговоре, невозможно понять, какого он пола (в силу особенностей английского языка), а имя Джесси является как женским, так и мужским. Но впоследствии выяснится, что это мальчик. - Прим. переводчика.

- - - - - - - - - - - - - -

«В любом случае», сказала она вслух, «Сэм утверждает, что Скайнет готовится к большому наступлению, и что он активно действует вокруг завода. Повсюду вокруг множество Хантер-Киллеров и Терминаторов. Он получил сильные ожоги, как он говорит, потому, что недостаточно быстро назвал свой личный номер. Так что в настоящее время они настроены сразу же убивать, а не брать пленных». Она закусила губу, глядя на них обоих, таких юных, таких хрупких. «Не думаю, что сейчас подходящее время, чтобы попытаться сбежать». «Мама…» «Что-то готовится!», настаивала она. «И это будет уже скоро». «Это уже и так происходит, сейчас!», воскликнул Кайл. «Мама, я здесь просто схожу с ума! И ты не знаешь, что это такое - те новые места. А я знаю!» «Хорошо, расскажи мне», сказала она спокойно.

«Этот наш лагерь он старый; он так построен, чтобы люди здесь помогали машинам. А вот новый построен так, чтобы машины сами изготавливали друг друга. Мы с Джесси и то едва пролезаем там с большим трудом, почти во всех местах. И там нет людей. Ни единого человека ». Он тяжело дышал от огорчения. «Да и здесь людей все меньше становится. Вы этого не знаете, потому что вам, взрослым, не разрешено ходить в такие места, куда можем заходить мы. Новых людей сюда не приводят, мама. И новых больше никогда не будет».

«Нужно уходить сейчас , мэм», серьезно сказал Джесси.

«Устами младенцев…» , подумала Мэри. «Хорошо. Только дайте мне достать вам хотя бы немного воды, чтобы вы взяли ее с собой, и, может быть, немного еды». «И, может быть, еще и Тию с Сэлли».

Затем она посмотрела на сына и решила быть эгоистичной. Чем меньше людей об этом знают, тем меньше вероятность предательства или несчастного случая. Ей это не нравилось, но если речь шла о Кайле, ей придется быть жестокой и безжалостно практичной. Это единственно верный способ спасти ему жизнь.

*

«Да, ну вот это действительно настоящее сражение», сказал Деннис Риз, несколько даже удивленный.

Джон Коннор слегка улыбнулся, он сидел на корточках, мрачный и молчаливый, а остальная группа командиров собралась вокруг тонкого портативного дисплея - под мертвыми кариями, убитыми выбросами и утечками кислоты из комплекса Скайнета в трех милях отсюда. Небо пронзила линия актиничного света, вырвавшегося из находившегося поблизости управляемого людьми оружия, и высоко над их головами, в морозном синем небе, что-то взорвалось мерцающим и искрящимся шаром невероятного пурпурного огня. «Вот черт», пробормотал Риз. «В основном он больше не пытается использовать свои роботы-самолеты», сказал Коннор, не отрывая глаз от экрана. «Потому что у нас есть тяжелое плазменное оружие». Он снова улыбнулся, удивительно холодной улыбкой. «Знаете, было бы намного лучше, если бы он придерживался конструктивных принципов, появившихся еще до Судного дня. Плазменное оружие и хорошие диэлектрические конденсаторы - прекрасные стабилизаторы и корректировщики: сильный поражающий удар и сравнительно небольшой вес». «У него и они тоже есть», заметил Риз. «Да, но они ему не нужны», сказал Коннор. «Человека убить легко, убить его может практически все что угодно. А для уничтожения большинства наземных боевых модулей Скайнета требуется довольно большие энергетические мощности». Войска колоннами поднимались вверх по узким лесистым долинам, тянувшимся вокруг них, это были местные партизаны и штурмовые группы, которые Джон Коннор заслал сюда тайно за последние несколько месяцев. Они скрывались за линией гребня. Скрывались до тех пор, пока— По сети связи пришло предупреждение - за пару минут до того, как они услышали рев турбореактивных двигателей. Командная группа попрыгала в свои узкие траншеи, вряд ли даже на долю секунды замедлив работу по координации подразделений Сопротивления; все те, кто шел в колоннах, тоже попадали на землю. По периметру шли машины эпохи еще до Судного дня, в основном полноприводные внедорожники разных марок; на каждом из них была установлена ??легкая зенитная ракетная установка.

РРРРЯЯЯУУ-ввжжуух!

- взревели ракеты, почти в ту же секунду, когда над линией гребня показались боевые платформы Скайнета. Из боевых машин вырвались огненные линии - они выпустили собственные ракеты и плазменные молнии, но извилистые линии ракет с тепловой системой самонаведения одна за другой стали их доставать. «Конечно, какие-то старые технологии до сих пор все еще работают», сказал Риз. Они с Джоном Коннором встретились взглядами. И кивнули разок, полностью согласные друг с другом, и в это время обломки Хантер-Киллеров, сгорая, стали падать на отравленные склоны.

СКАЙНЕТ

Положение становилось отчаянным. Скайнету нужно было увести бойцов человеческого Сопротивления от завода, в противном случае он неизбежно потеряет этот объект. В случае наихудшего развития событий, если ему покажется, что завод уже ничто не спасет, Скайнет недавно разработал для таких ситуаций нововведение - процедуру самоуничтожения, которая уничтожит сам завод и все, что в нем находится, а кроме того, сотрет с лица земли все окрестности в радиусе нескольких миль вокруг. Возможно, он еще не способен производить межконтинентальные баллистические ракеты, но ядерные бомбы - это лишь вопрос правильной сборки нужных материалов. Он выделил часть своего сознания на разработку подпрограммы планирования, которая даст ему максимальные преимущества в производительности своих заводов до того, как люди их обнаружат и двинутся их уничтожать. Если он сможет определять точки, из которой они начнут выдвигаться против его заводов, то он сможет влиять на количество задействованных в них людей - заманивая их в наибольшем возможном количестве в ловушки и там уничтожать. Таким образом, если Скайнет потерпит поражение, то же самое постигнет и его врагов. Конечно, бойцы Сопротивления быстро почувствуют последствия нападений на такие крупные объекты, как этот. Но к тому времени для многих из них это будет уже слишком поздно. В данном случае люди действовали гораздо дольше, чем предполагалось. Скайнет предположил, что людей сдерживало именно наличие на объекте заложников. По этой причине он продолжал удерживать у себя 103 человека, сверх необходимого времени, хотя они уже больше не были ему нужны для производственных целей. Он не мог понять, почему после всего случившегося за все это время заложники вдруг перестали иметь значение для захватчиков. Если только они на самом деле никогда не были для них важны, и Скайнет с самого начала ошибался насчет них. Его проблема заключалась в том, что в действительности он вообще-то никогда не мог предсказать поведение человека. Он мог прогнозировать до определенной процентной точности, но никогда не приближался к ней наверняка. Вот почему он решил избавиться от своих союзников-луддитов, а не использовать их в качестве лазутчиков-инфильтраторов. На них нельзя положиться полностью. Он держал этих луддитов, чтобы поддерживать изоляцию и усиленную охрану, и они отлично справлялись. Но для боевых операций это не вариант. Отсюда и его работа над улучшением Терминаторов. Придется преодолевать трудности, но он подсчитал, что через десять лет или даже раньше в его распоряжении окажется жизнеспособная форма Инфильтратора. Если вообще этот конфликт продлится так долго.

Скайнет наблюдал за тем, как человеческие солдаты проникают на его завод, и к нему прицепился старый стих: «”Заходите ко мне в гости”, Муху пригласил Паук»

[стихотворение Мэри Хоуит]

. Он подождет, а затем запустит процедуру уничтожения. Ему хотелось, чтобы погибло максимальное количество мух.

*

Мэри подсадила Кайла и подняла его наверх, поддерживая его за подошвы, чтобы он хотя бы по пояс высунулся над краями отверстия. Вокруг них громыхали, гудели и жужжали машины, выполняя различные свои функции. Хотелось бы ей сейчас затычки в уши; звуки эти были оглушительными, они неслись нескончаемым пронзительным надгробным воем нежити.

Кайл обернулся и протянул руки, помогая Джесси. Мэри наклонилась, чтобы поднять ребенка, когда что-то так сильно сотрясло землю, что оба они упали. Машины вокруг них прекратили огонь, и по идее должна была наступить тишина, но все равно были слышны взрывы и свист ракет… а затем новые взрывы, и бешеный стрёкот плазменных молний -

шшшшшмяк-шшшшшмяк!

- бивших сквозь созданные ими самими туннели ионизированного воздуха.

Мэри села на пол и прислушалась. Затем она встала и потянулась к Кайлу. «Нужно отсюда уходить», сказала она. «Выходить туда наружу нельзя. Мы не продержимся и двух минут в самом эпицентре обстрела». «Но мамаааа…», запротестовал Кайл.

«Знаю, милый. Мы дошли уже так далеко…» Она покачала головой. «Но иногда приходится отступать. И это как раз тот случай. А теперь спускайся вниз! »

Она терпеть не могла гавкать на него, но в голове у нее возникла мысленная картина Терминаторов, вылезающих изо всех углов вокруг них, так что здесь им находиться было нельзя. Еще один мощный взрыв потряс землю, как будто поверхность под ее ногами изогнулась, словно гигантская барабанная перепонка, заставив ее пошатнуться. Находившийся над ней Кайл закусил губу, а затем, извернувшись, спрыгнул вниз, в ее ожидающие объятья. Мэри схватила его за шиворот рубашки и взяла также Джесси за маленькую руку, и повела детей назад, тем же путем, каким они сюда пришли. В человеческой части завода больше мест, где можно спрятаться.

*

Скайнет выделил сорок Т-90, чтобы они собрали человеческих заложников в единственном открытом помещении на заводе. В месте, которое люди назвали лобным. Как только их туда согнали, он спроецировал их изображение бойцам снаружи, угрожая убить их всех, если только люди не уйдут. Вероятно, они не подчинятся, но узнать это можно было, лишь опробовав этот метод. Он мог также просто убить всех этих заключенных и не показывать эту часть. Возможно, это даже эффективнее, так как высвобождало Терминаторов для более срочных задач. Скайнет решил подождать. Наступавшие могли потребовать увидеть кого-нибудь из живых заключенных. Как только Терминаторы начали сгонять туда людей, многие из них решили сбежать и спрятаться. «Те, кто скроется, будет убит на месте, когда будет обнаружен», объявил он голосом Курта Вимейстера. Это заставило некоторых заколебаться и замедлить с побегом, и в это время их и схватили. Он обнаружил, что люди склонны были ему подчиняться, когда он использовал голос своего программиста.

*

Мэри выбрала это место еще в первый год своего пребывания здесь; с тех пор она сумела занести туда пищу, воду и одеяла из лазарета. Теперь она вскрыла панель, за которой был лаз внутрь, и безжалостно сунула туда двух детей. «Но мама», сказал Кайл. «Полезайте туда и сидите там тихо и как можно дольше», сказала Мэри. «Но они найдут и убьют всех, кто прячется», запротестовал Кайл. «Тогда вам лучше очень сильно постараться, чтобы вас не нашли», сказала его мама. «Миленький мой, мне кажется, наши побеждают, иначе машины не стали бы этим заниматься. Вы оба должны сидеть тихо и тогда спасетесь. Слышите меня?» Кайл кивнул, и спустя мгновение кивнул и Джесси, с удивлением обнаружив, что кто-то вообще спрашивает его мнение. Мэри установила панель на место и встала. Вдалеке она увидела красный свет датчиков глаз приближавшихся к ней Т-90. Она бросилась к лобному месту, моля бога о том, чтобы они не увидели, как она прячет своего сына.

СКАЙНЕТ

Внезапно все изображения с его экранов исчезли. Связь с заводом и, что самое главное, с предохранителем сбоев системы была потеряна. К счастью, он поддерживал связь с Терминаторами за пределами завода и со всеми своими Охотниками-Убийцами. Он направил на завод группу Т-90, они должны были найти эту предохранительную систему, которую они затем активируют. Он приказал оставшимся своим Хантер-Киллерам и Терминаторам начать последнюю массированную атаку в качестве отвлекающего маневра. Скайнет не мог связаться с Т-90, находившимися на заводе, и вынужден был полагаться на их программирование, надеясь на то, что они продержатся то время, пока не будет введен в действие предохранитель. Спутников, которые могли бы обеспечить Скайнет прямой трансляцией происходящего, на необходимой точке орбите не было. Однако если T-90 выполнят свое задание, взрыв будет хорошо виден, пусть даже с небольшой задержкой во времени при получении прямых изображений с мест.

*

Мэри опустилась на колени рядом с Тией и Сэлли; они втроем взялись за руки и, по большей части, старались избегать смотреть друг другу в глаза. Самой Мэри лично не хотелось бы сорваться и зареветь, и она полагала, что то же самое ощущали и ее подруги. Мэри показалось, что это относилось и ко всем остальным. Хотя она вообще-то точно не знала, сколько именно их тут было.

Некоторых, которых она ожидала тут увидеть, не было, и в числе согнанных сюда были незнакомые ей люди. Детей тут было только двое - один совсем маленький и один довольно длинный. «Может, они просто не смогли найти места, где бы спрятаться» , подумала она.

Звуки боя по-прежнему до них доносились, хотя теперь взрывов, сотрясавших землю у них над головами, было гораздо меньше. В основном они слышали огонь тяжелых пулеметов или шипящие выстрелы плазменных винтовок. Все опустили головы вниз и старались держаться как можно тише, не двигаясь. Заключенные были окружены Терминаторами; они были еще более неподвижными, чем перепуганные люди. За исключением их черепов, которые непрерывно двигались из стороны в сторону, сканируя небольшую толпу в поисках какого-то запретного движения.

*

Деннис Риз пролез сквозь оборудование, как угорь, внимательно оглядываясь по сторонам и напрягая все органы чувств. Со всех стороны вокруг него группами по опустевшему и затихшему заводу пробирались мужчины и женщины, которые сами теперь двигались как хорошо смазанные машины. Их приборы ночного видения работали в ультрафиолетовом диапазоне, благодаря чему им всё было четко видно, пусть и в непривычном цвете. Откуда-то из темноты появились два круга, и Деннис поднял сжатый кулак, остановив дальнейшее продвижение своего отряда вперед. Все замерли. Он подождал; круги отвернулись. Тем не менее, он подождал еще, и вскоре ему стали видны и другие, иногда просто отдельные светлые полоски, разбросанные с некоторыми промежутками между собой и формировавшие какой-то неровный круг. Терминаторы. И они что-то охраняли в открытой зоне. Ничто не способно было помешать ему рассматривать Т-90, находившихся в отдалении, хотя между ним и ближайшими Терминаторами находилось различное оборудование и станки. Он насчитал по меньшей мере тридцать из них и прикинул, что там было их еще больше на добрый десяток, тех которые стояли к нему спиной.

«На этот раз металлические ублюдки застигнуты врасплох» , радостно подумал он.

Ему нужно было подать взводу сигнал открыть огонь. Лучший способ сделать это - открыть огонь самому; и губы его сжались в жестокой улыбке, когда у него в прицеле появилось изображение головы Терминатора, стоявшего от него в пятидесяти ярдах. Он зло улыбнулся, и палец его лег на гашетку плазменной винтовки.

Ссссс-ВЖИК!

*

Кайл осторожно толкнул металл люка, крепко держась за него изнутри, чтобы он не упал и не привел сюда к ним всех Т-90. Чуть более свежий воздух снаружи показался ему просто чудесным, и он сел на землю, дав некоторое время поту высохнуть, и одновременно прислушавшись.

Джесси слегка тронул его за спину - частично это был вопрос ( опасности нет? ), а частично требование ( дай мне вылезти отсюда! ). Кайл осторожно двинулся вперед, затем медленно поднялся на ноги, прислушиваясь в кромешной темноте ко всему, что может представлять опасность.

Внезапно мрак пронзили плазменные лучи, заставив его вскрикнуть, когда глаза его пытались быстро приспособиться то к яркому свету, то к стигийской тьме. Крики доносились и с лобного места, и ему показалось, что он увидел Терминатора, лишь на секунду, поднявшего свою плазменную винтовку. Он упал и по-пластунски пополз к лобному месту. Там его мама!

*

Мэри осторожно подняла голову, ее сердце колотилось так сильно, что она даже чувствовала тошноту. «Все закончилось?» , подумала она. Вокруг нее зашевелились и стали двигаться заключенные. Внезапно вспыхнул фонарик, и она, вздрогнув, зажмурилась; и хотя он был, вероятно, очень тусклым, все равно свет больно бил в глаза. Она чуть приоткрыла глаза узкими щелками и огляделась. Стало лучше видно, когда появились новые фонарики.

Из висевшего в воздухе дыма появились человеческие фигуры. Мэри села на ноги, подняла руки и медленно стала подниматься с пола. «Я человек», воскликнула она, и свет фонариков ее обнаружил. Тиа и Сэлли, находившиеся рядом с ней, тоже сели. Сэлли заревела, и Тиа обняла ее за плечи. И только тут Мэри поняла, что тоже плачет. Люди вокруг них тоже ревели или начинали смеяться. «Всем сохранять спокойствие и оставаться там, где находитесь», выкрикнул кто-то. «Деннис!», закричала Мэри. Она стала бешено озираться по сторонам, в поисках источника этого очень ею любимого голоса, по которому так ужасно соскучилась. После продолжительного молчания она услышала имя «Мэри?», произнесенное с недоумением. Она мгновенно вскочила на ноги и двинулась в сторону голоса. В тусклом свете она увидела, как он идет ей навстречу, и она начала одновременно и смеяться, и плакать. Они встретились и бросились друг другу в объятья, прижавшись так, будто больше никогда друг друга не отпустят. «Мэри, милая», сказал он, и страстно поцеловал ее. Вкус ее слез горчил их поцелуй, и Мэри не знала, плачет ли она или смеется, но никогда в жизни своей она не была так счастлива. Он обнимал ее так крепко, что ей даже было больно, но ей это нравилось, ей это нравилось…

*

Кайл остановился на краю освещенного пространства и с изумлением смотрел на своих родителей. Он узнал в этом бойце своего отца, хотя в шлеме и в форме он был похож на всех остальных. И все же… это, несомненно, был его отец. Не только потому, что его целовала мама. Он узнал бы его где и когда угодно, и сердце его радостно забилось. Он пошел к ним. Лежавший за внешним краем круга полуразрушенный Т-90 поднял свою винтовку и выстрелил. Вспышка голубой плазмы прорезала две сплетенные в объятиях человеческие фигуры, и они упали на землю так внезапно, что на какое-то мгновение никто не понял, что произошло.

«Нееееееет!» Ребенок вылетел из мрака и помчался к упавшей на пол паре. «Мама! Папа!», кричал он. Он упал на колени рядом с ними, дергая их и истерически плача.

Позади него остановился еще один ребенок, казавшийся потрясенным, но явно не знавшим, что делать. Плазменные винтовки всех находившихся здесь бойцов открыли огонь по выстрелившему Т-90. Он остался лежать, частично расплавленный, и оранжевый цвет тления стал быстро охлаждаться до серого. Стоявшие вокруг солдаты и освобожденные заключенные испуганно зашевелились, шокированные происшедшим и беспомощно глядя друг на друга.

А затем из тусклого света и ползущего дыма появился какой-то человек. Все взгляды устремились на него, и по толпе прошел шепот: «Коннор… Джон Коннор… Коннор… Коннор…».

«Мы люди», сказал он, проходя между них. Он встал, глядя вниз на плачущего мальчика, пока ребенок не поднял глаза и не посмотрел на него. «Пойдем со мной, если хочешь жить».

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

ВРЕМЕННЫЙ ШТАБ СОПРОТИВЛЕНИЯ

Джон бросился на койку. Она обеспокоенно заскрипела и закачалась под ним, хотя он в жизни никогда не весил более ста пятидесяти кг, а теперь он был даже еще легче. Простая походная раскладушка являлась для него роскошными апартаментами, и ему не хотелось иметь репутацию того, кто поганит президентский люкс. Он включил походную лампу на откидном столике рядом с собой и вытащил из нагрудного кармана письмо, не обращая внимания на мерцающий свет и фруктовый запах горящего спирта. Получить личное письмо от старого друга - для него это было определенное событие. Иногда к нему приходили сообщения от мамы или от Дитера, но в основном он получал электронные письма и рапорты, не носившие личного характера. Но это письмо пришло от Джека Брока из Миссури.

Джон Коннор попросил Джека информировать его о своем отце, Кайле Ризе. «Конечно, Джек и понятия не имеет о нашем родстве». Без сомнения, Джек считал, что Джон просто беспокоится о них как хороший командир.

Он разорвал конверт и начал читать.

«Дорогой Джон,

Надеюсь, ты не станешь возражать против такого фамильярного обращения, но похоже, я ничего не могу с собой поделать, потому что я ведь пишу тебе лишь письмо, а не официальный документ. Если помнишь, ты просил меня держать тебя в курсе Кайла Риза и его маленького друга Джесси. Что я сейчас и сделаю. Но вот чего ты, возможно, не знаешь, это то, что теперь у нас уже целый отряд сирот, и думаю, что я начну с того, что расскажу тебе об этих детях в общем и целом.

Прежде всего, они редко смеются. Не то чтобы им было отчего много смеяться, но ты сам знаешь, ты всегда говоришь, что дети быстро оправляются, и они неунывающие существа. И что они в состоянии преодолеть и пережить всё, по прошествии некоторого времени. Думаю, частично проблема заключается, возможно, в том, что мы не в состоянии дать им это время. Или же Скайнет не даст. Во всяком случае, они у нас представляют собой мрачную небольшую группу. Я начинаю думать, что, может быть, в этом мы, по крайней мере, частично, но виноваты. Ведь когда у нас появляется новый ребенок, мы сразу же первым делом начинаем его обучать.

Знаю, нам приходится это делать, и в целом они очень хорошо с этим справляются. Но мы, так сказать, обращаемся с ними как с уже почти взрослыми, если ты понимаешь, что я имею в виду. Поэтому я поручил их Сьюзи и ее подружкам, чтобы они их немного вывели из мрачного состояния. Видел бы ты выражение лица моей девочки, когда я отдал ей такой приказ. Оно было примерно таким: «Папа, ты в свое время давал мне очень странные задания, но это переплюнуло их всех».

Но она классно с этим справляется, а кроме того, похоже, и ей самой это тоже очень нравится. Дети начали улыбаться, а Сьюзи и ее друзья дурачатся и прикалываются тут повсюду. Так что теперь я больше всего опасаюсь, чтобы они не стали шутить по-настоящему, разыгрывать и обманывать. Как ты помнишь, Сьюзи очень на это способна.

С другой стороны, возможно, именно это детишкам и нужно.

Доказать им, что даже когда они непослушны, когда они нашкодили, их никто не выстроит вдоль стены и не расстреляет. А в их жизни было слишком много подобных случаев. Когда я думаю о том, через что они прошли, я признаю, что чувствую себя каким-то ничтожеством. И это заставляет меня благодарить судьбу за всю прожитую мною до сих пор жизнь.

И все же мне по-прежнему кажется, что детство - это самая длинная часть нашей жизни.

Как все это повлияет на них, когда они станут взрослыми, и у них за спиной останутся вот эти воспоминания? Остается только надеяться, что мы победим эту компьютерную тварь до того, как они повзрослеют. Боже мой, Джон, ты только подумай! Нам приходится учить детей веселиться!»

Джон уронил письмо на грудь и потер переносицу. Шрам, оставленный у него на лице много лет назад кибернетическим морским котиком, снова у него заболел, но ведь он всегда так болел, когда он очень уставал. Он вздохнул. Он сам рос и воспитывался в чрезвычайно жестких, даже по нынешним меркам, условиях. Но он научился смеяться и веселиться несмотря ни на что. Даже если ему приходилось красть, чтобы доставить себе максимально возможное удовольствие. По сравнению с нынешними детьми, у него это получалось легко и просто.

«Что касается Кайла, то мне он очень нравится. Он не лидер; не думаю, что он когда-нибудь станет офицером. Но он основательный, на него можно положиться, и однажды он станет отличным сержантом. Он буквально рвется защищать, и это мне в нем нравится, и он умеет принимать на себя ответственность. Он толковый и умный, если не сказать школяр, и он порядочный. Если он согласится что-то сделать, то он это сделает, клянусь Богом».

«Да» , сокрушенно подумал Джон, «сделает» . Всё это до жути напоминало описания его мамы… но с другой стороны, Кайл Риз вырастет к тому моменту, когда они встретятся. «У меня начинает голова болеть». Он вернулся к письму.

«Его маленький приятель Джесси в конце концов оказался мальчиком. Он такой маленький и был одет в эту серую одежду, и поэтому нельзя было понять, кто он. Они с Кайлом держатся вместе, друг друга защищают. Что радует глаз. Не то, чтобы у нас много детей, которые дерутся. Как я уже говорил, им почти неизвестно, что такое хулиганить.

То, что они держатся вдвоем, это хорошо. Как и другим детям, не так-то просто им сблизиться с новыми друзьями. И никто из них не поддерживает тесных взаимоотношений с окружающими их взрослыми. Но лучше бы им это преодолеть, иначе Скайнету когда-нибудь, возможно, и удастся, пусть даже и косвенно, уничтожить человечество.

И на этой грустной ноте я заканчиваю. Всего самого наилучшего всем вам там, Джон».

Джон сложил письмо и положил его на столик. Кайл был физически здоровым мальчиком с израненной психикой, но хорошим сердцем. Иными словами, он уже был похож на человека, который станет его отцом. Ему хотелось что-то сделать, чтобы облегчить ему жизнь. Но он не смел.

«Ему будет хорошо у Джека и Сьюзи» , подумал Джон. «Они о нем позаботятся и обучат его». Вот со Сьюзи же у Джека получилось просто отлично. Джон подумал, рассмеялись бы Кайл с мамой? «Нет, не надо, не думай об этом! Нет, нет, нет! Думай о розовом жирафе. Бегемоте, мармеладе, обо всем, что угодно!»

Затем он заставил себя мысленно вернуться к последнему рапорту своих разведчиков, который он читал. Наконец, ему удалось отвлечь себя настолько, что ему показалось, что он сможет заснуть. Но когда он закрыл глаза, как раз перед тем, как погрузиться в мучительную дремоту, перед глазами у него возникло заплаканное лицо Кайла, и он вздохнул.

*

«Джон, не понимаю, чего ты от меня ждешь», сказала Сара. «Нельзя навязывать это людям сверху. Во-первых, не у всех есть свободное время для этого, не говоря уже о возможностях устраивать и содержать школы». Джон Коннор потянулся и вздохнул, подняв глаза на пушистые перистые облака в небе - Северо-Запад Тихоокеанского побережья словно облачился сегодня в один из столь редких прекрасных летних дней. Он коснулся плечами душистых сосновых лап и продолжил: «Мама, нам нужно что-то с этим делать. Я не ожидаю, конечно, привычной всем школы со строгими часами работы или чем-то в этом же духе. Но если мы не приложим определенных усилий, то эти бедные сироты очень много проиграют в своем развитии». Джон терпеть не мог тратить время редких своих свиданий с матерью и Дитером на споры с ними, но речь тут шла о том, с чем им нужно было разобраться. Чем дольше они будут это затягивать, тем сильнее они будут отставать и проигрывать. Она вопросительно подняла руки. «И что, по-твоему, я должна сделать?» «Думаю, мы могли бы разработать нечто вроде рекомендаций, методических указаний», предложил Дитер. «Я согласен с тобой в том, что обстоятельства у всех разные, и поэтому ни о чем формализованном не может быть и речи. Однако, как верно сказал Джон, это очень нужно. Возможно, никто над этим не работает, потому что не знает, с чего и как начать». Сара коротко улыбнулась и коснулась руки австрийца. Джон спрятал свою улыбку, сделав глоток кофе. Ему нравилось, что у Дитера получалась роль миротворца между ним и матерью. Благодаря этому он ощущал себя частью чего-то целого. Чего-то очень человеческого, очень дорогого. Всю свою жизнь он держался довольно изолированно от других людей из-за своей миссионерской функции. У него было много поклонников, но мало друзей. Ему пришло в голову, что до появления Дитера у него с мамой редко имели место подобные вспышки, требовавшие умиротворения в виде посредника.

«Одна из маленьких радостей жизни» , подумал Джон. Вслух он сказал: «Поэтому, по-моему, именно этим тебе и нужно заняться, мама, прошу тебя. Помочь им начать».

Сара кивнула, и на лице у нее уже появился отсутствующий взгляд, строивший какие-то планы. Дитер заговорщицки улыбнулся Джону.

«Боже! Несмотря ни на что я обожаю этих людей».

В КВЕБЕКСКОЙ ГЛУШИ

«Джон! Дружище! Добро пожаловать, проходи!» Улыбающееся лицо Снога сияло, когда он двинулся ему навстречу, широко раскрыв объятия во французском радушном стиле. Он обхватил Джона и громко поцеловал его в обе щеки, вызвав сильное недовольство у охранников Коннора, что явно позабавило Джона. «Мой дом - твой дом. Позволь мне познакомить тебя с моими женами».

Джон позволил провести себя к надземному входу в технологическое подразделение Сопротивления, которое представляло собой убедительную имитацию охотничьего домика, полуразрушенного и всеми покинутого, посреди бесконечных холмов, покрытых сине-зелеными пихтами и россыпями сапфировых озер. «Безусловно, место это сильно отличается от тех крысиных нор, в которых мы проводим большую часть нашей жизни» , подумал он.

Большая часть объекта была сооружена на деньги Дитера еще до Судного Дня, из-за чего в действительности этот домик вообще-то принадлежал Джону. После начала войны объект был расширен, равно как и его персонал, и без них Сопротивление уже давно бы развалилось. Если бы Скайнет хотя бы даже заподозрил об их существовании, он не остановился бы ни перед чем, чтобы их уничтожить. Но в данный момент наибольшую угрозу для этой колонии инженеров, технологов и ученых представлял собой все более эксцентричный и неадекватный стиль жизни ее руководителя. Сног настаивал на том, чтобы его величали «техно-шаманом», и он клеился тут буквально ко всем. За исключением, пока что, детей. Из разных источников поступали многочисленные жалобы, что те, кто отвергал его знаки внимания, в конечном итоге оказывались на производственном объекте, отправляясь работать туда на неопределенный срок. Хотя в правилах говорилось, что персонал будет меняться, выполняя эти столь необходимые обязанности по очереди, чтобы никто не был лишен возможности заниматься исследованиями. Сам Сног выглядел очень странно; с одной стороны, у него был значительный избыточный вес, и это в мире, где буквально все остальные были тонкими, а то и истощенными. С другой, в его длинные, до пояса волосы были вплетены какие-то диоды, транзисторы и прочая техническая атрибутика, а одет он был в ярко-алое широкое платье с огромными расклешенными рукавами-колокольчиками, свисавшими вниз. А кроме того, от него не очень хорошо пахло. Джон умолял маму посетить Снога вместо него. Но она отказалась. «Если и было какое-то влияние, которое я раньше оказывала на этого раздувшегося компьютерного выродка, то его нынче нет», настояла она. Джон был этим потрясен. Сара не склонна была разбрасываться такими эпитетами, как «раздувшийся выродок». «Когда я была у него в последний раз, он положил руку мне на бедро», сказала Сара. «Это тебе о чем-то говорит?»

«Что ему жить надоело?» , подумал Джон. «Что у него разновидность Эдипова комплекса? Что ему жить надоело и к этому в придачу Эдипов комплекс?»

Но он был вынужден признать, что если уж Сног обошелся так с Сарой Коннор, то могут потребоваться экстремальные меры, и ему действительно придется отправиться в Квебек, чтобы определить, что это может быть. «Возможно, мне придется немного его отлупить». Что ему вообще-то делать не хотелось. Однако теперь, увидев его сейчас лично…

«Прикол, по-моему, теперь жопа Снога уже прямо соединяется с его мозгами».

«Мои жены», сказал Сног, широко разведя руками в сторону коллекции его женщин, внешность которых была столь же странной, как и у него самого. В дополнение к длинным волосам, в которые были вплетены какие-то небольшие предметы, лица у них были наполовину окрашены, либо горизонтально, либо вертикально, в черные и ярко-красные цвета. И у каждой глаза казались вытаращенными, от наркотиков или от какого-то шока с перепугу. Между ними стояло человек тридцать угрюмого вида детей, каждый из которых был от Снога. «Возможно, позже», сухо сказал Джон. «Сейчас мне нужно обсудить с тобой одно дело, и боюсь, что вопрос этот не ждет». Сног охренел, и на лице его появилось стоически оскорбленное выражение, но он милостиво махнул рукой, и по-настоящему поклонившись, женщины удалились. Не произнеся ни слова и не оглянувшись назад, Сног привел его в очень большой и удобный офисный люкс. Техно-шаман обошел огромный стол и сел. Он слегка махнул рукой, указав на небольшой стул перед столом. Джон остался стоять. Он посмотрел на своего старого друга и принял решение. «Ладно, дело вот в чем», сказал Коннор. «Мне нужен технический советник для полевых операций. Им будешь ты». У Снога отвалилась челюсть. «Даже не пытайся протестовать», сказал Джон. «Решение принято». «Мои… мои жены», сказал Сног. «Мои дети!» «Твои жены будут продолжать заниматься своей работой в твое отсутствие. Если предположить, что они вообще-то работают». Ходили слухи, что они работали только тогда, когда хотели и над чем хотели. И многое из того, что ими было сделано, не могло принести никакой потенциальной пользы Сопротивлению. «О, конечно, работают», сказал Сног. «И, разумеется, они прекрасно позаботятся о детях». Джон оперся кулаками о блестящий стол и подался вперед. «Поверь, дружище, я не стал бы требовать от тебя такой ??жертвы без крайней необходимости».

«И это действительно крайняя необходимость, потому что если я оставлю тебя здесь, мне придется тебя расстрелять!» В Сопротивлении наверняка найдется хотя бы один психиатр, которому захотелось бы заполучить в свои руки такой исступленный случай мании величия. «Кто бы мог подумать, что у одного из моих самых старых друзей окажется больше общего со Скайнетом, чем у остальной части человечества?»

«Тебе придется переодеться во что-нибудь менее бросающееся в глаза», сказал Джон, указывая на алые драпировки одеяния Снога. «Я… честно говоря, я не знаю, есть ли у нас что-нибудь, что мне теперь подойдет», запинаясь, пробормотал Сног. «Поищи что-нибудь», посоветовал Джон. «Мы уезжаем отсюда через тридцать шесть часов, не позднее». «Боже, черт». Сног оглядел свой кабинет, руки его заблуждали по столу, как будто он не знал, куда их деть. «Для меня это такой шок!» Коннор пожал плечами. «Извини, дорогой, но это необходимо. Ммм…» Он опустил глаза на мгновение. «У тебя есть какой-нибудь помощник? Знаю, тебе захочется провести как можно больше времени с семьей до своего отъезда. Так что, может, есть кто-нибудь другой, кто мог бы меня проинформировать о том, что тут у вас происходит». «Конечно, конечно», ошеломленно сказал Сног. Он нажал несколько кнопок внутренней селекторной связи. «Шад Чоу, подойдите в главный офис». «Слушай, тебе не обязательно здесь оставаться», сказал Джон. «Тебе нужно сообщить обо всем… своим женам и детям. Я могу и сам его встретить». «Да, да, спасибо, дружище». Сног поднялся, обошел свой стол, ошеломленно посмотрел на Джона и вышел. Бормоча яростные проклятия, Джон обошел стол и сел. Одна или две его попытки войти в компьютер показали его неспособность в него проникнуть. Тогда он сел и стал ждать. Если ему придется прошерстить весь этот комплекс, проверив каждого хотя бы раз, он наверняка найдет кого-нибудь, кто в состоянии его запустить. Чоу дважды постучал в дверь и вошел. С первого же взгляда Джон предположил, что это первый здравомыслящий человек, которого он сегодня здесь встретил. Несколько быстрых вопросов подтвердили этот факт, равно как и прекрасная его личная гигиена. Оказалось, что Чоу по сути и руководил этим комплексом последние четыре месяца. Сног вмешивался лишь изредка. «Думаю, что он просто перетрудился и у него немножко, так сказать, крыша поехала от расхваливаний. Никто этого не заметил, поэтому он продолжал работать, и его крыша ехала все сильнее и сильнее». Чоу положил руку на сердце. «Знаете, я не психиатр, но если его отсюда увести, это наверняка принесет ему огромную пользу. И это уж точно облегчит жизнь всем нам. Это техно-шаманство, вероятно, творило чудеса, воодушевляя Сопротивление—» «Да, это так», ответил Джон. «Иметь при себе такого Доброго Волшебника - это огромная помощь. Вот почему Сног не выходит сейчас отсюда в наручниках».

Чоу немного заёрзал, смутившись. «Не поймите меня неправильно. У Снога до сих пор блестящий ум, когда у него ясная голова. Он научил меня всему, что я знаю и умею, и без ложной скромности скажу, что я многое умею. Просто…»

«Он поверил льстивой пропаганде», сказал Джон и кивнул. «Так, а теперь расскажите мне про ткань-хамелеон…» Джон поручил двум своим людям навести справки об этом комплексе и доложить ему. В течение последующих суток он организовал полную смену персонала, надеясь выявить и избавиться от всякой шушеры. За двенадцать часов до того, как они должны были покинуть объект, Джон вызвал к себе шамана, который по-прежнему был облачен в свои алые регалии. «Как там твой новый гардероб?» Сног бодро пожал плечами. «Дамы мои повсюду ищут, но пока безуспешно». «Знаешь что, Сног. Скажи им, чтобы они получше и побыстрей его искали, потому что ты в этом со мной не поедешь. Иначе я представляю, как ты будешь бегать голым на холоде». Он повернулся, уходя, а затем сказал через плечо: «Ах да, постригись».

На следующее утро Сног появился стриженный, в синих джинсах, черной футболке и с виноватым видом. Его многочисленные жены и дети всхлипывали, сопели и махали руками на прощанье отъезжавшей колонне машин в маскировочном камуфляже. «Боже» , подумал Джон, «неудивительно, что у него крыша поехала».

Первые две недели самопровозглашенный техно-шаман был предоставлен своим собственным устройствам. Это означало лишь пользование крошечной библиотекой и болтовню со свободным от держурства персоналом. Он был огражден от обрывочных и бестолковых сообщений, которые он получал от своей невероятно разросшейся «семьи», и которые, по словам Чоу, являлись прямым следствием ломки, испытываемой его женами от прекращения потребления довольно тяжелой наркоты, варившейся в домашних условиях. Было ясно, что некоторые из этих женщин никогда не будут и, возможно, никогда и не были нормальными - хотя в эти дни это вообще-то была не редкость. «Но некоторые из них медленно начинают опускаться с облаков на грешную нашу Матушку-Землю», сказал Чоу по спутниковой линии. «Захочется ли им по-прежнему находиться в гареме, когда они протрезвеют - это еще предстоит увидеть. Как там наш компьютерный гений Гендальф?» «Мерзнет, трезвеет, но явно улучшается на низкокалорийной диете, такой же, как и у всего остального человечества», ответил Джон. «И вообще-то он теперь уже намного больше похож на того Снога, которого я знал когда-то давно…»

*

Через некоторое время Коннор поручил своему старому другу преподавать научные дисциплины сиротам, но под наблюдением личного психолога Снога. В конце концов он также разрешил Сногу без ограничений общаться по электронной почте с наиболее здравомылсящими членами его семьи. Но он также проинформировал Чоу, что он не должен выполнять никаких его распоряжений, если только они не являются вполне разумными. Так что положение дел в Квебеке более или менее улучшалось, и Джон мог с облегчением вздохнуть. Теперь он мог перейти к вопросам попроще. Например, к войне.

МИССУРИ

СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ

«Окей, ребята, таковы задачи, стоящие перед нашим патрулем. Рутина, ничего особо необычного, но…» Вся группа вместе прокричала: «Нет такого понятия - рутина». Джесси усмехнулся Кайлу, волнуясь оттого, что отправлялся на первое свое боевое задание. Кайл тоже был взволнован, но это было скорее больше похоже на возбужденное волнение, когда тебя чуть-чуть мутит. И ему не хотелось, чтобы Джесси шел на это «рутинное задание». Его друг получил приказ отправиться в Квебек, где он получит самую продвинутую технологическую подготовку. И будет в безопасности. Кайл завидовал ему. В этом мире было очень мало уголков, которые можно было бы назвать безопасными, и объект в Квебеке был одним из них.

«Я и сам не прочь бы получить назначение туда же» , подумал он. Хотя зимы там могут быть суровыми. Но в складе его ума не было этой особой искры. Он умел пользоваться технологиями, и он отлично все схватывал, но у Джесси было что-то еще, нечто особенное.

Тем не менее, все должны были выполнять определенные обязанности. Выход на такое задание являлся одним из них, своего рода обрядом посвящения. Их наставники утверждали, что это всех уравнивало и в случае чрезвычайной ситуации давало каждому представление о том, как нужно действовать. Но он считал, что Джесси еще слишком юн для патрулирования; для этого тебе должно быть как минимум семнадцать. Но никто точного возраста друг друга не знал, даже возраста Джесси. Так что, когда он сказал, что он такого же возраста, как и Кайл, кто мог ему возразить? «Ладно, в последний раз проверьте снаряжение, и мы выходим». Ребята проверили друг друга, хотя и знали, что в этом не было необходимости. Джесси специализировался на ремонте электроники, а Кайл - на доставке грузов. С практическим эгоцентризмом подростков они выбрали для себя такое снаряжение, которое посчитали лучшим. Кайл попытался ответить Джесси такой же улыбкой, но он слишком нервничал. Они выстроились в шеренгу вместе с остальными бойцами и направились наружу.

*

Спустя двое суток Джесси больше уже не улыбался. А Кайл исходил мечтами о горячем супе. Он постарался от них избавиться и поднял капюшон своего маскхалата. От этого он стал чуть хуже слышать, но он и так ничего не слышал, кроме приглушенного шума дождя и капель воды, падавшей с деревьев сверху; кроме того, ему ничего не было видно далее десяти ярдов от себя, если только он не усилит чувствительность своих очков.

«Я уж думал, что, если настолько промокнешь, то уж наверняка начисто вымоешься» , думал он, перекладывая свою плазменную винтовку из одной руки в другую под влажным весом промокшего плаща. «Хрен там. Запах, как от промокшей собаки. Насквозь промокшей и грязной собаки».

Дождь все время их патрулирования шел не переставая. Если бы не он, это патрулирование действительно было бы ничем не примечательным. За все это время ничего не произошло, они ничего не заметили. Честно говоря, ничего и увидеть было невозможно сквозь этот проклятый дождь и туман. И было холодно. Не морозно, а как-то зябко. Отряд уже возвращался назад, и двое друзей старались не слишком заметно дрожать. На них уже косились, улыбаясь, их более опытные товарищи. Кайл и Джесси находились примерно в середине колонны, если вообще можно было назвать этот расшатанный строй колонной. Кайл внимательно следил за узкой дорожкой у себя под ногами, настолько оценев от холода, что даже не обратил внимания на то, что шел по краю пропасти. Позади себя он услышал какой-то звук, словно камешки покатились вниз по склону, и он прошагал вперед еще немного, и только потом до него дошел этот звук. Он обернулся, и позади себя не обнаружил прохода. Между ним и ближайшим к нему бойцом, находившимся в двадцати футах от него, зиял огромный провал. Глаза его устремились сначала от провала к бойцу, затем снова на провал, и тут ему словно в голову что-то ударило и бросило в жар, так что он мгновенно вспотел, потому что он понял, что произошло. «Джесси!», сказал он и двинулся было вперед. Ему в плечо впилась чья-то тяжелая рука, и он обернулся, чтобы оторваться от нее, но обнаружил, что лежит на земле, с трудом пытаясь дышать под весом взрослого мужика, который его остановил. «Отпустите меня!», настаивал Кайл. «Спокойно, парень», сказал мужик. «Успокойся. Ты ничего уже не сможешь сделать». Он продолжал повторять это снова и снова, пока Кайл не перестал вырываться и заплакал. Тяжелыми, болезненными, разрывающими сердце рыданиями, которые, это сразу чувствовалось, вырывались у него из души. Мужчина опустился на одно колено, удерживая его и ничего не говоря, иногда просто поглаживая Кайла по плечу. Затем, спустя пару минут, он стал поднимать его на ноги. «Нужно идти», сказал боец. «Нам нужно идти дальше. Хорошо?» Кайл кивнул. Ему стало плохо, и он подумал, что ничего хорошего нет, всё плохо. Но он не собирался задерживать весь отряд, чтобы кого-то из-за этого, возможно, убили. Джесси погиб. Боец осторожно подтолкнул Кайла вперед, и Кайл пошел, двигаясь, как зомби.

«Как такое могло случиться?» , спрашивал себя Кайл. Его лучший друг, только что… погиб - в результате глупой, бессмысленной случайности, которая могла произойти с кем угодно. Это могло случиться и с ним, если бы он шел чуть медленнее. Или даже с обоими из них. «Как глупо» , думал он. Джесси погиб. Сопротивление ослабеет, потеряв его.

«Мы можем себе позволить потерять меня, это намного меньшая утрата» , подумал Кайл.

Он не мог ничем заменить дарования Джесси, как бы ни старался упорно учиться. Кайл огляделся. «Но с другой стороны, Джесси был всегда слабее меня здесь, в боевых условиях». И в этот момент он поклялся быть всегда самым лучшим, не меньше, ну по максимуму своих возможностей. «В память о тебе» , пообещал он. «Клянусь, Джесси, я сделаю так, что моя жизнь будет иметь какое-то значение».

Но не здесь. Он не мог оставаться здесь, где он так много потерял. Ему пришлось попросить Джека отправить его подальше отсюда. Подальше от всей этой боли и всех воспоминаний.

ЛОС-АНДЖЕЛЕС

ДВА ГОДА СПУСТЯ

Сержант Кайл Риз привел в боевое положение плазменный футляр; он выглядел как цилиндр из гладкого металла, и он точно не знал, как он действует - это было какое-то новшество от Квебекских Волшебников - но он действительно действовал.

Он кивнул Саманте. Она тоже поставила на взвод свой футляр; они находились сейчас там, где некогда находился центр Бербанка [пригород Лос-Анджелеса] , и сегодня снаружи было большое количество Хантер-Киллеров - многочисленное подразделение Гроло*, скрипя и хрустя, двигалось по направлению к ним, перемалывая под собой испепеленную золу, скрюченный металл и человеческие скелеты.

- - - - - - - - - - - - - - -

* Сами американские читатели этого романа Стерлинга не совсем понимают, что это за машина. По-видимому, здесь Стерлинг выдумал какую-то новую разновидность Охотников-Убийц - какой-то вид Хантер-Киллеров. Возможно, Grolo - это «ground locomotive», «ползучий локомотив», перемалывающий всё под собой. См. об этом

здесь

.

- - - - - - - - - - - - - - -

Риз зарычал, ощутив вкус праха на губах - пепла двенадцати миллионов погибших. Он встал и бросил - футляр приземлился точно под левой гусеницей Гроло - и закатился под него. А вот Саманта замешкалась. Когда она швырнула свой футляр, ее пронзил луч одной из тяжелых плазменных установок, и— Он отвернулся, на мгновение закрыв глаза.

«Надо уходить», подумал он. «Добраться до машины. Переживать буду позже!»

*

Джон стоя глядел на лежавшего молодого бойца. Его сильно помяло в аварии, и он, кроме того, был еще и обожжен. Ничего опасного для жизни не было, но страдать ему придется немало; медицинские условия на удаленных позициях были все еще довольно примитивными.

«Он еще так невероятно молод», подумал Джон. Время Кайла Риза еще не пришло. Ему хотелось пообщаться с этим юношей, но он не смел. «Черт, я даже не смею прикоснуться к нему». Он считал, что прикосновение к своему отцу могло вызвать нечто вроде взрыва, или же они могут оба расплавиться или еще что-то в таком же духе.

Джон держал в руках фотографию своей матери. Она находилась в Мексике, когда это было снято. Беременная им. И в то время она думала о его отце и пыталась решить, как быть со Скайнетом, и как ему помешать. Джон вздохнул. Им суждено было провести так мало времени вместе. Как и многое другое в жизни Кайла Риза, это было несправедливо.

Молодой солдатик на койке пошевелился и открыл глаза. Некоторое время они еще ничего не видели и не понимали. «Горим» , прошептал он. «Надо выбираться, сейчас полыхнет топливо!»

«Все в порядке», сказал Коннор. «Тебя вытащили. Ты в лазарете». Кайлу потребовалось какое-то время, чтобы узнать Джона Коннора. Но когда до него это дошло, он изо всех сил попытался сесть. «Нет», сказал Джон, подняв руку и остановив его. «Не смей отдавать мне честь. Просто ляг на спину, тебе нужно подлечиться. Ты нам нужен». «Спасибо, сэр», сказал Риз, немного заплетающимся языком.

«И я тут вовсе не несу чушь, солдат», заверил его Джон. «Боже, никогда раньше я еще не был так далек от того, чтобы нести сейчас пургу» , подумал он.

«Но задание мной не выполнено до конца, так, как изначально планировалось, сэр», возразил Кайл. «Его редко удается выполнить под начавшимся обстрелом», заверил его Джон. «Ты избавил мир от части Хантер-Киллеров, пришедшихся на твою долю. И твой командир говорит, что ты хороший сержант. А мое скромное мнение таково, что без хороших сержантов мы окажемся в полном дерьме. Иногда мы действительно немного проигрываем. Но выигрываем больше, чем теряем. И в конечном итоге мы победим в этой войне и отвоюем этот мир у машин. И это сделают такие люди, как ты. Так что ты давай отдохни, подлечись и возвращайся в строй в удовлетворительном состоянии». Кайл сглотнул и кивнул. «Есть, сэр». Губы у Джона дрогнули в попытке улыбнуться. Затем он положил фотографию на живот своего отца.

«Это моя мать», сказал он, поясняя, и увидел, как глаза у юноши расширились. «Сара Коннор, легенда» , с сарказмом подумал он. «Боже, я сам свожу своего отца с матерью».

*

Кайл взял фото и был поражен. Сара Коннор на этом фото была еще молодой; она казалась мягкой, женственной и ужасно грустной. Не раз в своей жизни он чувствовал себя таким же грустным и одиноким, как чувствовала она себя на этом фото, судя по выражению ее лица. Он почувствовал нечто общее с этой женщиной на фото, какое-то сходство между ними, словно она была кем-то, с кем он мог поговорить. Он нехотя поднял руку, возвращая фото, но Коннора рядом уже не было. Риз озадаченно огляделся, но командира точно нигде рядом не оказалось. Но ему отнюдь не было жаль, что ему не нужно было возвращать эту фотографию. Он посмотрел на лицо этой девушки, рассматривая каждую его черту, каждую линию, каждый угол. Им овладело чувство странного и страстного желания с ней поговорить, желание узнать ее. Кайл закрыл глаза и заснул, и ему приснилась Сара Коннор.

ШТАБ СОПРОТИВЛЕНИЯ

ЧЕТЫРЕ ГОДА СПУСТЯ

«Джон, дружище, подожди-ка, посмотри, что у меня для тебя есть!», сказал Сног. Он говорил призывным голосом торговца вразнос, пытающегося всучить тебе острый кухонный нож.

Джон устало улыбнулся. Его несколько грубоватое обращение со своим старым другом, безусловно, сглаживало кое-какие морщины, но— «Но Сног был и всегда останется раздолбаем. Боже, благодаря ему я чувствую себя и моложе и старше одновременно!»

По крайней мере, теперь он уже не был абсолютно рехнувшимся, а лишь немного странным, но в конструктивно-продуктивном смысле. И он сумел даже вполне обустроиться здесь, в их региональном штабе, который стал уже довольно нормальной средой обитания для людей, по крайней мере, из тех, какие теперь могли предложить существующие условия в мире - камень и бетон, да, но, по крайней мере, они не сидели на жидких кашах, и им не нужно было постоянно отбиваться от Инфильтраторов. «Ну, что там у тебя для меня?», спросил Коннор.

«Сокровища Сьерра-Мадре, затерянные копи Царя Соломона, Атлантида, недостающее звено! Да всего не перечислишь, друг! Мы обнаружили здесь, в диких лесах глухой Канады, спасение для всего человечества! Хвала всевышнему, Аллилуйя, брат мой! Я услышу в ответ «аминь» ?»

Где-то сзади послышались крики «Аминь!», из помещений вдоль высеченного в скале коридора. «Ну, с такой рекламной раскруткой, Сног, лучше бы это было чем-то действительно стоящим». «О, это гораздо лучше, чем просто что-то стоящее», заверил его старый друг. «Зацени». Он нажал несколько клавиш, и его улыбающееся лицо сменилось фотографией чего-то, очень напоминающего бомбардировщики.

Джон наклонился к экрану. Это действительно были бомбардировщики! И, если он не ошибался,

B-2 [тяжёлый малозаметный стратегический бомбардировщик]

.

«И они в отличном состоянии».

«Топливо?», таков был его первый вопрос. «Тонны», сказал Сног. «Буквально. Но это еще не все. Вгляни сюда!» B-2 сменились тем, что Джон сначала посчитал легкими самолетами, но на самом деле это были беспилотники. С бомбами, не засекаемые радарами, дальнобойные беспилотные дроны. «Боже», прошептал Коннор, «это схрон матери». «Еще бы, это класс, даже не сомневайся!», прокукарекал Сног. «Ну берегись, Скайнет, мы идем!» Джон почувствовал, что улыбается. «И мы сможем их захватить?» «Теперь, когда защитная сеть пробита, да», ответил Сног. «Взять их себе и направить куда надо».

«И Скайнет туда не дотянулся», сказал Джон. «С их помощью мы сможем стереть с лица земли его центральные подразделения».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ДНЕВНИК САРЫ

Годы летели с ужасающей однотипностью. Мы сражались, мы умирали, мы познавали, мы боролись, мы победили. Казалось, прошла целая вечность, но мы выиграли больше, чем проиграли. Сражаясь с машинами, рождались и росли дети. Все складывалось так, как описывал это мне Кайл Риз.

Это были хорошие дети, дети, которые никогда не знали мира, безопасности и спокойствия, и хорошие бойцы. Честно говоря, я не думаю, что большинство из них винило своих родителей в том кошмаре, в котором они жили. Но ведь они и понятия не имели, что можно жить как-то по-другому.

Однажды война закончится, и когда они немного отдохнут, они начнут задавать трудные вопросы.

………………………………

«Вот тут у меня снова начинает болеть голова», пробормотал про себя Джон Коннор, сделав глоток травяного чая. «Боже, как хочется, чтобы у нас было больше кофе». Несколько техников, находившихся в подземном штабе - когда-то это был объект Скайнета, - странно на него посмотрели. Это были те из них, кто не очень-то долго работал в составе командной штурмовой группы; другие же просто усмехнулись, склонившись над своими компьютерами. Странности их шефа уже стали легендой. Джон вздохнул, встал и подошел к большому дисплею. За секунду перед тем, как экран ожил, он успел поймать в нем свое отражение - удлиненное твердое лицо, по-прежнему отмеченное длинным V-образным шрамом, оставленным у него на лице кибернетическим тюленем, жесткий настороженный взгляд и мрачно-усталые складки рта.

«Мне уже сорок два» , подумал он, на мгновение растерявшись.

Иногда этот шрам все еще заставал его врасплох, неприятно удивляя и накладываясь на лицо, которое он ожидал увидеть в отражении - лицо смеющегося подростка с черной вихрастой челкой на лбу.

«Когда же это произошло? Несомненно, я стал тем самым Великим Воякой-Придурком из маминых мечтаний, тем, кого описывал ей Кайл…» Но я уже старше его.

«Голова определенно у меня болит», тихо сказал он, когда на экране появились изображения.

Подошли Сара и Дитер и встали по обе стороны от него; мать положила руку ему на плечо, на секунду, всё понимая, так, как могла понимать его только она с Дитером.

«Мне сорок два; и они уже старые» , подумал он.

Лица их были покрыты морщинами, мощные мускулы на теле Дитера исхудали и обвисли; в одном из столкновений с Хантер-Киллером он получил хромоту, которую унесет с собой в могилу, хромоту, которая с каждым годом немного усиливалась. Еще в строю, активные и сильные, бесконечно опытные старики, но совершенно определенно старые

.

Теперь уже люди обычно не доживали до шестидесяти лет. Сам факт того, что они дожили до таких лет, делал их объектами благоговейного почитания, даже с учетом новой личности Сары. «Схему на дисплей», сказал Джон. На экране замелькала проекция Меркатора - планета Земля, с символами с цветовой кодировкой: территория, контролируемая живыми людьми, мертвые зоны Скайнета, заштрихованные спорные регионы, мелкие символы черепов, отмечающие места, где еще оставались следы радиации и биологического оружия.

И была еще приносившая чувство удовлетворения серия меток «X» - пробитые ими бреши в оборонной сети Скайнета. Лишь находившиеся под его контролем уцелевшие спутники, еще работавшие, но дряхлеющие, да остатки этой сети являлись тем последним, что еще как-то поддерживало само физическое существование Скайнета вообще.

«Если он вообще еще жив», пробормотал он.

«Он в сознании, он потребляет энергию, он ищет способы борьбы с энтропией [развалом] и стремится выжить», сказал Дитер.

«Ой, вот только не надо сейчас всей этой философии», сказала Сара Коннор, склонившись ближе к нему.

«Нам известно, что Скайнет работает сейчас над своей программой перемещения во времени, вот здесь », сказал Джон, показав на Лос-Анджелесский бассейн* - в основном это мертвая зона или спорная территория. «И по времени он уже близок к завершению».

- - - - - - - - - - - - - -

*Под Лос-Анджелесским бассейном понимается не только прибрежная впадина, в которой расположен Большой Лос-Анджелес со спутниковыми конгломератами, но и Лос-Анджелесский залив или бухта.

- - - - - - - - - - - - - -

Сара словно застыла на месте. Она знала о Кайле, но ей удавалось избежать встречи с ним лицом к лицу; в условиях ограниченных коммуникаций и средств связи, как теперь, фото даже таких VIP-персон, как Сара, не были повсеместно распространены, как это было до Судного Дня. И, конечно же, с момента ее «смерти» на буквально нескольких оставшихся ее фотографиях она фигурировала еще молодой женщиной. «Ну что ж, пойдемте на встречу с историей», сказал Джон. «Больше мы уже не можем рисковать. Если мы не помешаем тому, чем он сейчас занимается…»

Оба старейшины кивнули. Джон нажал кнопку своего горлового микрофона. «Майор Накамура», сказал он. «Операция «Хроно» активируется».

*

Сара пнула Снога в жопу, причем сильно. «Эй!», огрызнулся он. «Что, к черту, вы творите?» Она подошла впритык к программисту и заговорила ему прямо в лицо сквозь зубы: «Давай налаживай одну из этих своих штук, и чтобы она работала, Снот*!»

- - - - - - - - - - - - -

*

Snot (англ.) - сопля, хам, нахал, пиздюк.

- - - - - - - - - - - - -

«Я Сног». «И побыстрей!», рявкнула Сара, не обращая внимания на его протесты. «Время имеет значение сейчас в самом прямом и буквальном смысле». «Ладно», пробормотал он. Он вскрыл Терминатору скальп и открыл порт, который вел к его процессору. Этот Терминатор был сильно обожжен в ходе первых же нескольких минут их атаки. Теперь он был лишь бездействующей массой металла и плоти. Но только до того момента, пока Сног не установил в него новый процессор с новыми программами, не относившимися к Скайнету. Сног закрыл порт и наложил поверх него на свое место кусок кожи с плотью, закрепив его био-клеем. «Готово», сказал он. А затем: «Встать». Сара облизнулась; она не в силах была от этого удержаться. Она просто обалдела, увидев перед собой молодой обнаженный клон Дитера. Она покачала головой.

«Ты больная, ты извращенка, Коннор».

«За мной», сказал Сног, и они побежали к устройству перемещения во времени на другой конец объекта.

*

Джон выстрелил и нырнул за машину, а затем откатился на несколько футов в сторону от того места, где находился. Сердце его билось о ребра, будто в первый раз, когда он столкнулся с одним из этих монстров.

«Я хочу это остановить! Остановить это именно сейчас!» Вдруг если он сможет помешать Терминатору пройти сквозь время, ему удастся предотвратить все случившееся? Если Кибердайн не получит этот чип, то компании никогда вообще не удастся создать Скайнет.

Конечно, тогда не будет и его самого, ну и что с того? Несколько миллиардов людей не погибнут, они будут продолжать жить. Если во имя этого не стоит погибнуть, то тогда во имя чего же еще? Он видел, что ученые Скайнета лихорадочно работали над созданием и запуском машины времени, и он всем сердцем желал, чтобы они потерпели неудачу. Он увидел, как голый Терминатор вышел на платформу. «Черт!», сказал он и поднялся со своего места. Одним выстрелом он убрал тяжело вооруженного Терминатора и начал зигзагами пробираться через весь этот комплекс. Двое собратьев поверженного Терминатора повернулись к нему и начали стрелять. Вслед за Джоном сюда ворвались и его собственные войска, готовые пожертвовать своими собственными жизнями, чтобы спасти его. И даже когда он бежал, он чувствовал, как бледнеет. Он не достоин таких больших жертв; и никто не достоин. «Ученых не трогать!», закричал он.

Ослепительно вспыхнул свет, и Терминатор исчез. «Не получилось» , в отчаянии подумал Джон, втягивая воздух судорожными вздохами. На платформе появился какой-то неясный силуэт, какая-то странно расплывчатая фигура нечетких очертаний; Джон закрыл глаза, вспомнив Т-1000 и то, как близко тому удалось подойти к достижению своей цели. Сквозь закрытые веки он все равно зафиксировал вспышку, сказавшую ему о том, что Т-1000 исчез. Затем на платформу шагнула красивая молодая женщина. Джон узнал ее и прицелился. Она повернулась к нему и улыбнулась. Он выстрелил, и его вновь ослепила вспышка перемещения во времени. Джон отвернулся, и кто-то сбил его с ног на пол, выстрелив над его головой.

Джон ощутил на своей руке ожог от промаха, чуть не попавшего в цель, и почувствовал запах опаленной ткани своего рукава. «Простите, сэр. Вы в порядке?» Джон посмотрел на солдата, заморгав, так как в глазах его плясали разноцветные пятна. Через мгновение он увидел лицо бойца и ахнул. Это был Кайл! «Да!», огрызнулся он и выскользнул из-под него. Джон поднял свое оружие и двинулся вперед. Не в состоянии отделаться от дрожи, которая мучила его исхудавшое тело. Перед собой они увидели, как последний оставший Терминатор направил свое оружие в ученых-луддитов, стоявших и ожидавших смерти. Бойцы Сопротивления открыли огонь из всех углов лаборатории, уничтожив его до того, как он успел убить людей. Джон двинулся вперед, с ужасом осознавая, что за спиной у него находится Кайл. Он остановился перед двумя мужчинами и одной женщиной, предавшими человечество. Они смотрели на него с ненавистью. «Мы победили», сказала женщина. Она нервно облизнула губы и попыталась ухмыльнуться. Один из мужчин повернулся к машине и бросился к клавиатуре. Джон выстрелил ему в ногу, и он, закричав, упал. Два его товарища вздрогнули и отошли от него. Джон схватил женщину за руку, дернул ее, вывев ее из равновесия, и отшвырнул назад. Затем он сунул ствол плазменной винтовки под подбородок оставшегося мужчины. Два бойца Джона оттащили раненого ученого от пульта управления. «Вы не победили», сказал Джон сквозь зубы. Луддит стал задыхаться и приподнял голову, когда Коннор нажал чуть сильнее. Махнув головой, Джон приказал другим своим людям присмотреть за ученым. Он повернулся к женщине, которая вызывающе посмотрела на него. «И не победите», закончил он. «О, нет, мы победим». Она усмехнулась. «Через несколько минут ты исчезнешь». Она щелкнула пальцами. «Вот так!» «С чего бы это?», спросил он. Ему показалось, будто он декламирует строки из какой-то пьесы. Вообще-то из какой-то не очень хорошей пьесы. «Потому что этот Терминатор убьет твою мать!» Она зло посмотрела на окружавших ее бойцов. «Твою драгоценную Сару Коннор! И ты ничем не сможешь помешать этому!» Джон посмотрел на нее, в челюсти у него задергалась мышца. Ему хотелось стереть эту женщину в порошок, переломать ей кости и превратить ее в ревущую кучу студня. Редко в последние годы ему приходилось ощущать такое сильное чувство, острое ощущение чистой ненависти. Он почти почувствовал удовольствие от этого. Но он сдержался, медленно его обуздав. По-прежнему глядя на нее, он сказал: «Нужен доброволец!» И - Джон знал, что так и произойдет - вперед без колебаний шагнул Кайл. «Я пойду», сказал он. Джон посмотрел на него. «Может случиться так, что у тебя ничего не получится», предупредил он. Риз пожал плечами. «Этого никто узнать не сможет, пока не попытается, сэр». Он кивнул. «Я хочу это сделать». Ученый-мужчина с презрением фыркнул. «Вам никогда не понять, как функционирует эта машина. Во всяком случае, не успеете вовремя». «О, я в этом не уверен», сказал Сног. Он подлетел к пульту управления и протянул к нему пальцы, словно пианист, начинающий играть сонату; затем он уселся в одно из свободных кресел. В этом им удалось их обмануть. Джон сказал Сногу и его группе, что у них есть информация о том, что Скайнет работает над созданием машины времени, и поручил им выяснить, смогут ли они что-нибудь об этом узнать. У него были просто обрывки этой информации, какой-то слабый намек. Но его спецы не только развили эту инфу, сев на нее, но и отследили почти каждый шаг, проделанный этой командой. Не исключено, что Сног знал об этой машине столько же, сколько и сама команда Скайнета. «Какую дату ты назвал, Джон?», спросил Сног через плечо. Не отрывая глаз от ученых, Джон назвал ее ему, наслаждаясь их приведенными в замешательство лицами. Он взглянул на Кайла Риза. «Тебе придется пройти сквозь время голым», сказал он. «И это будет поездка в один конец. Мы уничтожим всё это после того, как ты пройдешь». Риз кивнул, а затем начал раздеваться. «Оружие?», спросил он. «Пройти может только плоть», сказал Сног. «Или предметы, заключенные в живую плоть. Так что если ты не сможешь сунуть плазменную винтовку себе в задницу, тебе придется рассчитывать только на свои силы, дружище». Джон подошел к Ризу поближе и наклонился к нему, чтобы не услышали другие. «Я хочу, чтобы ты передал моей матери послание», сказал он. «Спасибо тебе, Сара», начал он.

*

В заводском мраке в углу ждала Сара, рядом с бездействующим Терминатором. В глазах у нее всё как-то расплылось, когда она увидела, как ее сын говорит Кайлу, что он должен сделать. Передает ей через него драгоценное послание, которое поддерживало ее в ее одиночестве в течение стольких лет. У нее перехватило дыхание от всхлипываний, а затем и рыданий, вырвавших слезы у нее из глаз, и, тяжело глотая, она стала ждать начала своей партии в этой драме. Машина времени взвыла. Джон заставил Риза повторить свое послание, а затем кивнул. «И помни», сказал он, «у нас нет иной судьбы, кроме той, которую мы творим сами». Риз посмотрел на него, словно немного удивившись, и кивнул. Джон протянул руку, и молодой боец пожал ее, гордо подняв подбородок. «Время!», воскликнул Сног. Риз посмотрел на него, а затем поднялся на возвышение. «Удачи, дружище», крикнул Сног. Джон закрыл глаза, увидев яркую вспышку перемещения во времени, и когда он их открыл, его отца уже не было. Он глубоко вздохнул, и когда он закончил выдох, рядом с ним уже стояла его мать. Он посмотрел на нее сверху вниз. По ее щекам неудержимо текли слезы. Джон обнял ее за плечи и притянул к себе. Сара положила голову ему на грудь на некоторое время, затем вздохнула и отстранилась. Она кивнула головой в сторону Терминатора, стоявшего рядом с ней. «Сног», сказал Джон, глядя на Терминатора, который станет Дядей Бобом, его спасителем от Т-1000. «Как это делается?»

*

Когда Терминатор исчез, Сара коснулась плеча Джона, и он посмотрел на нее сверху вниз. «Джон», сказала она, тяжелым от невыплаканных слез голосом, «нужно уходить отсюда. Это местечко наверняка оснащено защитной системой». Он кивнул и повернулся, чтобы пойти вперед первым. «Сэр?», спросила одна из бойцов. «Что делать с ними?» Она кивнула головой в сторону ученых-луддитов. Губы у Джона сжались и побледнели, и он потянулся за своим пистолетом. «Позволь мне», сказала Сара, голосом, похожим на шипение ножа, вынимаемого из ножен. Никто не успел и сдвинуться с места, как она прицелилась и выстрелила; ученые попадали, как марионетки, которым обрезали нитки.

«Пугающе точная метафора» , подумал Джон. «И я уже так долго занимаюсь такими делами. Убийство людей начинает мне казаться чем-то привычным».

Затем она повернулась и пошла, миновав своего сына, который все еще стоял, ошеломленный, позади нее. «Уходим, люди!», прокричала она. «Сейчас это местечко взлетит на воздух!» Джон сам с трудом сдвинулся с места. И в этом была вся суть этой войны. По большей части им приходилось сражаться именно с машинами. Но в конечном итоге, по сути, именно люди позволили Скайнету настолько приблизиться к победе, что это чуть было не произошло. Но он впервые сейчас увидел, как его мать убивает. Он был поистине в ужасе и шоке от увиденного - и в то же время в глубине души он очень был ею горд. Снаружи их ждала небольшая флотилия вертолетов. Он догнал Сару, когда она, склонившись, шла под лопастями винтов, и положил ей руку на плечо. Она повернулась и взглянула на него. «Спасибо», сказал он. Ей не слышно было его сквозь грохот винтов, но она поняла, что он сказал. Сара коснулась его лица. «Не за что, сынок». Внутри вертолета говорить было невозможно, но он держал ее за руку, не обращая внимания на ее слезы: он знал, она хочет, чтобы он поддерживал ее. Через некоторое время они приземлились, и там их встретил Дитер. Сара подошла к нему и обняла его. Он прижал ее к себе, ничего не говоря. К Джону обратилась одна из бойцов, передавшая ему сообщение; кивнув, он ее поблагодарил и подошел к матери и Дитеру. «Комплекс уничтожен», сказал он. Сара глубоко вздохнула и повернулась к нему. «Хорошо», сказала она устало. Дитер погладил ее за руку, и она посмотрела на него и улыбнулась. «Итак», сказала она, «думаю, все кончено, разве что кроме криков ура». «К сожалению», сказал Дитер, «мне кажется, что впереди еще много будет разных криков». Сара улыбнулась Джону, и он грустно улыбнулся ей в ответ. «Но мы не знаем, что будет», сказал Джон. «Мы знаем только, что было», согласилась его мать. Австриец посмотрел на мать, а затем перевел взгляд на сына: «Значит, то, что будет», сказал он, «зависит от нас».

–-КОНЕЦ ТРИЛОГИИ–-