Энциклопедия символов, знаков, эмблем.
Мироздание говорит с человеком на «языке намека и внушения» (Вяч. Иванов), иначе — на языке символов, воспринимая который, человек постигает мир. Умение понимать и истолковывать символы и знаки — насущное условие выживания в окружающей среде — с древнейших времен признавалось одним из важнейших человеческих искусств. Символистика складывалась и развивалась на протяжении столетий, постепенно обретая собственную мифологию: многочисленные значения, приписываемые символам, и сложные, многоуровневые взаимосвязи между символами в конце концов привели к тому, что появилась уникальная мифологическая система — наднациональная, единая для многих народов мира. Эволюции мифологической системы символов и ее нынешнему состоянию и посвящена эта книга.
Предисловие
Мифология символа
Символ — понятие чрезвычайное многогранное, многозначное, полисемантичное; как писал Юрий Лотман, «слово „символ“ одно из самых многозначных в системе семиотических наук». А Алексей Лосев отмечал: «Понятие символа и в литературе и в искусстве является одним из самых туманных, сбивчивых и противоречивых понятий». Вполне вероятно, что «сбивчивость» понятия символа, упомянутая Лосевым, проистекает из множества дефиниций и интерпретаций символа, зачастую противоречащих друг другу. К трактовке символа как универсального феномена человеческой культуры обращались и Платон, и Эмпедокл, и Дионисий Ареопагит, и средневековые схоластики; из сравнительно недавних примеров такого обращения можно упомянуть течение символизма в европейском и русском искусстве, метафизический символизм отца Павла Флоренского, культурологический символизм Эрнста Кассирера, психологическую парадигму символа-архетипа Карла Густава Юнга и «мифологическую парадигму» Мирчи Элиаде и Рене Генона.
Один из основоположников символизма в русском искусстве Вячеслав Иванов писал: «Символ только тогда истинный символ, когда он неисчерпаем и беспределен в своем значении, когда он изрекает на своем сокровенном (иератическом и магическом) языке намека и внушения нечто неизглаголемое, неадекватное внешнему слову. Он многолик, многосмыслен и всегда темен в последней глубине. Он — органическое образование, как кристалл. Он даже некая монада, — и тем отличается от сложного и разложимого состава аллегории, притчи или сравнения… Подобно солнечному лучу, символ пронизывает все планы бытия и все сферы сознания и знаменует в каждой сфере иное назначение. Поистине, как все нисходящее из божественного лона, и символ… „знак противоречивый“, „предмет пререканий“».
Дорога к постижению природы символа нелегка и неспешна, поскольку сказать о символе все, исчерпать его суть через серию определений заведомо невозможно; кроме того, у символа свой язык («язык намека и внушения», а не рационально-логического суждения); символ един и целостен, он возникает и проявляется сам, а не конструируется по сознательному волеизъявлению; символ нечто «знаменует» и откуда-то (по Иванову — «из божественного лона») «нисходит», а потому, как знаменующий нечто, которое всяк волен понимать по-своему, символ есть сгусток противоречий и естественно становится «предметом пререканий».
Вячеслав Иванов понимал символ как объективную сущность, универсальный феномен, этакий «кирпичик» мироздания, комбинация которых образует своего рода символический алфавит, или миф; в этом алфавите скрыта сокровенная мудрость, подлинная история и подлинное естествознание. Символ наличествует в природе вещей, которая, в свою очередь, есть отражение иной, высшей реальности, знаменующее высшее бытие. Иначе говоря, символ — «окно в Вечность» (А. Белый). Эта трактовка символа восходит к «мифологическим религиям» древних, к учениям гностиков и орфиков, к пифагореизму и платонизму (как не вспомнить знаменитый спор «натуралистов» и «конвенционалистов» в платоновском диалоге «Кратил»); современный вариант этой трактовки дал Рене Генон: «Подлинным основанием символизма является соответствие, связующее вместе все уровни реальности, присоединяющее их один к другому и, следовательно, простирающееся от природного порядка в целом к сверхъестественному порядку. Благодаря этому соответствию вся Природа есть не что иное, как символ, то есть ее подлинное значение становится очевидным, только если она рассматривается как указатель, могущий заставить нас осознать сверхъестественные или „метафизические“ истины — метафизические в действительном, подлинном смысле слова; в этом и состоит „сущностная функция символизма“…»
Символ можно назвать «воспоминанием об опыте». Этот опыт безусловно персонифицирован — будь то на уровне отдельной личности, сообщества или целого народа, целой культуры; алфавита символов, единого для всех народов и всех культур, не существует. Чем глубже, чем пронзительнее этот опыт, тем значимее символ. «Материальную» форму последний может обретать в образе, звуке, слове, действии, вещи — во всем, что существует в физической действительности.
Чем ближе по времени символ пережитому опыту, тем яснее и отчетливее его смысл, тем громче и мощнее его голос. Соответственно чем дальше он отстоит по времени от пережитого опыта, тем туманнее становится его смысл, тем глуше и загадочнее делается его голос.
В эволюции символа можно выделить три стадии. Первая стадия — понимание: те, кто не переживал «первоначального» опыта, получают возможность приобщиться к нему через объяснение хранителей древней мудрости, причем непременным условием истинности этого объяснения служит «непрерывность» хранителей — знание передается от наставника к ученику, последний со временем сам становится наставником и передает это знание своему ученику, и так далее. Вторая стадия — интерпретация, она возникает в тот момент, когда нарушается принцип неразрывности. Истинное, сакральное знание оказывается утраченным, уступает место профаническим толкованиям и домыслам, первоначальный опыт начинает представляться чем-то мифическим (не мифологическим!). Тем не менее, на этой стадии символ все еще воспринимается как «духовный инструмент» постижения реальности. Наконец, третья стадия — забвение: символ умирает, сохраняя лишь археологическую, этнографическую ценность, превращается, по меткому выражению Х.Э. Сирлота, из объективной сущности в «статью энциклопедии».
Впрочем, символы достаточно часто переживают возрождение; правда, возрождаются они уже в относительно новом качестве, зачастую теряя все корреляция со своими «прообразами». Примером подобного возрождения символов может служить современный оккультизм, основанный идеологически именно на «воскрешенных» символах. Эти символы используются в современном контексте практически безотносительно к изначальному опыту, их породившему. Они обладают собственной энергией, собственной ценностью, собственной идентичностью, однако ни в коей мере не могут претендовать на «наследование» древней сакральной силы.
Символ — высшая форма знания, и потому он предельно абстрактен, предельно, концентрированно условен; означающим в нем, если воспользоваться терминологией Ф. де Соссюра, выступает некий элемент действительности, а означаемым — трансценденция. Именно поэтому «графической формой» символов чаще всего выступают простейшие начертания (точка, линия) и геометрические фигуры (круг, квадрат, треугольник). Предельно условны и графические прикладные
Символы в их графическом представлении часто смешивают с
Противоположностью символов являются
Символы выражают идеи высшей абстракции, которые практически невозможно кратко описать или сформулировать словами («окно в Вечность»). Например, символом христианства является крест, а символом ислама — полумесяц, причем оба этих знака как бы содержат в себе в чрезвычайно концентрированном виде обе религиозные доктрины. Эмблемы же, как говорилось выше, связаны с конкретными понятиями и идеями, являются конкретными «опознавательными знаками» (кстати сказать, свое происхождение эмблемы ведут от племенных тотемов, служивших, в частности, «разделителями» племени на фратрии). По причине своей конкретности эмблемы подвержены субъективному толкованию: так, осел — эмблема Демократической партии в США и одновременно эмблема тупого упрямства в фольклоре многих народов, что в эпоху идеологического противостояния между Востоком и Западом давало повод для многочисленных карикатур и словесных упражнений в остроумии.
Символы и эмблемы разнятся между собой и чисто внешне, то есть графически — символы всегда абстрактны, а эмблемы конкретны, хоть и стилизованы. Сколь бы фантастична ни была, на первый взгляд, та или иная эмблема, отыскать ее исторические корни в принципе возможно. А что касается символов, то, как писал В. Похлебкин, «в символах же исторические корни столь глубоки, столь бывают скрыты различными позднейшими идеологическими наслоениями и столь превращены в абстрактные понятия, что доискаться их конкретных истоков практически не представляется возможным (выяснять, например, кто и где первым „выдумал“ крест, бессмысленно), хотя и символы, как и знаки в целом, несомненно также реальная историческая категория. Но она очень древняя, а потому скрыта от наших глаз не только туманом тысячелетий, но и туманом мистики» (последняя фраза кажется уничижительной, однако «мистический туман» вокруг символов есть всего-навсего признак их вырождения, угасания, перехода от понимания их подлинного значения к забвению оного).
Мироздание говорит с человеком на языке символов. В метафизическом плане мироздание представляет собой «знакоткань» (Е. Островский), или мир символов, постижение которых позволяет человеку определенным образом конструировать реальность. Впрочем, человек современный, homo modernus, в отличие от homo antiqus и homo medievalus в значительной мере утратил способность постигать знакоткань. «…В наше время символы воспринимаются, как правило, в порядке понятийного (логического или псевдологического) знания. Мы их воспринимаем критически как знаки и считаем, что они для того и существуют, чтобы расширить наше знание о нас самих, то есть о культуре, о собственной психике, о собственном поведении, о собственных тенденциях в порядке прогнозирования, в порядке анамнеза, в порядке диагностики и многих других прагматически необходимых нам вещах. То есть внутри наших знаковых систем они десимволизируются, теряют свое непосредственное „сознательное“ содержание и превращаются в знаки, строго говоря, уже „неизвестно чего“… В таком порядке, в мировосприятии современного культурного человека символов становится все меньше и меньше» (М. Мамардашвили, А. Пятигорский). Но все же, как упоминалось выше, символы имеют обыкновение возрождаться, поскольку человек — «животное символическое» и поскольку Природа говорит с человеком именно на языке символов; поэтому и по сей день мы вправе повторять за Шарлем Бодлером:
А
Магическая формула, представляющая собой в «материальном» виде перевернутый треугольник, в который слово «абракадабра» (от древнееврейского
Формула, «изобретение» которой приписывается традицией древнегреческому философу Северу Саммонику, имеет следующий вид:
Другая этимология возводит слово «абракадабра» к имени гностического божества Абраксаса. В учении Василида Александрийского Абраксас — Верховный Отец мироздания. Как правило, Абраксас изображался в виде существа с телом человека, головой петуха и змеиными ногами, причем эта комбинация толковалась следующим образом: змеи есть опоры божественности — Нус (ум) и Логос (слово), голова петуха означает Фронензис, или рассудок, человеческие руки символизируют Софию (мудрость) и Динамис (сила, власть). По Василиду, «числовая сила» букв, составляющих имя Абраксаса, равна 365 (A = 1, B = 2, R = 100, A = 1, X = 60, A = 1, S = 200), что соответствует делению вселенной на 365 эонов, или духовных циклов. Любопытно отметить, что числовая «сила» имени Абраксаса совпадает с «числовой силой» имени Митры — солнечного божества в мифологии персов и римлян эпохи Поздней империи. Это совпадение было отмечено еще в древности, вследствие чего в некоторых текстах слово «абракадабра» как производное от «Abraxas» признается одним из имен Митры.
Прочие варианты этимологии слова «абракадабра» — от древнееврейских
Любопытное толкование этой магической формулы содержится у С. Макки, автора исследования «Мифологическая астрономия древних», который полагал, что изначальный Зодиак занимал на небосводе иное положение, чем Зодиак нынешний, и утверждал, что «абракадабра» с ее усечением букв представляет собой символическое описание перемещений светил и созвездий: «Медленное, постепенное исчезновение Тельца счастливо запечатлено в исчезновении ряда букв, столь выразительно утверждающих этот примечательный астрономический факт. Потому что абракадабра есть Бык, и только Бык. Древнее предложение расщепляется на составляющие части таким образом:
В кельтской мифологической традиции Остров вечной юности, иначе Остров блаженных, земля за морем, где-то на западе. На Авалон был переправлен смертельно раненный король Артур; там он живет до сих пор и в урочный час вернется в свое былое королевство «королем грядущего».
Авалон — символ загробного мира; плавание на остров и возвращение оттуда есть символическое умирание, обряд инициации сродни шаманическому обряду Одина. Кроме того, Авалон выступает как вариант Атлантиды.
В русской традиции Авалону соответствует остров Буян, на котором находится «бел-горюч камень Алатырь». Буян также связан с потусторонним миром, на нем, подобно Артуру на Авалоне, обитают те, от кого человек ожидает чудесной помощи. Без упоминания Буяна не будет действенным ни один заговор. Камень Алатырь есть омфалос, алтарь, расположенный в центре мира, посреди океана; на этом камне стоит мировое древо, из-под него растекаются по всему миру целебные реки.
В других традициях и культурах эквивалентами Авалона выступают греческие Острова блаженных и Елисейские поля, «волшебные сады» китайцев, отчасти скандинавский Асгард.
Абсолютный человек, первообраз духовного и материального мира, человек как макрокосм. Само еврейское словосочетание
Августин Блаженный писал, что буквы, из которых состоит имя Адама, являются первыми буквами четырех греческих слов — Anatole (восток), Dysis (запад), Arktos (север) и Mesembria (юг). Тем самым Адам Кадмон самим своим именем, по мнению Августина, олицетворяет мироздание. (В славянском апокрифе читаем: «Архангел Михаил изыде на восток и виде звезду, имя ей Анатоли, и взем слово от нее слово Аз и принесе пред Господа. Архангел Гавриил изыде на западе и виде звезду, имя ей Дисис, и взем слово от нее слово Добро и принесе пред Господа. Рафаил изыде от полудне и виде звезду, имя ей Арктос, и взем слово от нее слово Аз и принесе пред Господа. Оурил изыде на полунощь и виде звезду, имя ей Месевриа, и взем слово от нее слово Мыслете и принесе пред Господа. И рече Господь: чти Оуриле. И рече Оурил: Адам».)
В каббалистической традиции Адам Кадмон — «соединительное звено» между Божеством и Его творением. Книга «Зогар» говорит о двух Адамах: первый — божественная субстанция, которая, проявившись из исходной тьмы, создала Адама земного, по своему образу и подобию. Иудаистическая легенда упоминает о четырех Адамах: первый, божественный, андрогин (Адам Кадмон) объединял в себе все духовные и материальные возможности; человечество произошло от четвертого Адама, природа которого раздвоилась на два физических тела — мужское и женское. Каббала толкует имя Адама как инициалы трех имен:
Образ Адама Кадмона в значительной мере перекликается с гностическим образом Антропоса — духовного первочеловека, андрогина, эманирующего из себя духовный и материальный миры. Антропос одновременно есть и божество, и эманация божества, после грехопадения «соединившаяся» со своим земным подобием.
Мифологически образы Адама Кадмона и Антропоса восходят к древнеиндийским представлениям о Пуруше — первочеловеке, из которого возникли элементы космоса, вечном начале, одухотворенная и побужденная к деятельности
В каббалистике Адам Кадмон изображался как человек со спины, включенный в круг (макрокосм); он состоит из пяти равных частей в высоту и в ширину, раскинутые руки, расставленные ноги и голова образуют пентаду (см.: ЧИСЛА). В символике масонства образ Адама Кадмона олицетворял взаимопроникновение «горнего и дольнего миров» и соотносился с «Давидовым щитом» (шестиконечной звездой).
Не лишним будет упомянуть и о собственно Адаме — библейском первочеловеке, сотворенном либо (в жреческом варианте) «по образу и подобию Божьему», либо из праха земного и «дыхания жизни». К Адаму восходят все люди, он не рожден, а сотворен (и потому лишен пуповины — отсюда средневековые миниатюры с изображением Бога, перстом делающего углубление на животе глиняного Адама, своеобразная попытка примирить мистическую теорию и повседневность). Христос — прямой потомок Адама и одновременно «новый Адам», «образ будущего» (Рим 5:14); у толкователей Библии Христос представляет собой антитезу Адаму: последний впал в грех и обрек человеческий род на смерть, тогда как первый призван очистить людей от греха и даровать им «жизнь вечную». В мусульманской традиции Адам — первый в ряду пророков Аллаха, ряду, который завершает Мухаммад.
В средневековом мистицизме были распространены учения о взаимозависимости «Адамова тела» и небесных тел, которые в макрокосме выполняют те же функции, что человеческие органы — в микрокосме (ср. известное во многих мифологических традициях расчленение первобога — см.: ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ). Известна «адамическая» карта Иерусалима, которая изображает космическое тело Адама — череп-Голгофа, сердце-Дамасские ворота, чресла-Силоамская купель и т. д. Адам и его время рассматривались как идеал, к которому необходимо вернуться, дабы обрести истинную мудрость; отсюда — поиски «языка Адама», попытки воссоздания Адама из глины (см.: ГОЛЕМ) и пр., в том числе демонстративный нудизм как отрицание стыда, исконно чуждого Адаму.
Уже в классической мифологии божества отличались друг от друга не столько внешним обликом, сколько характерными предметами, означавшими сферу их «деятельности»: так, Геракл обычно изображался с палицей и львиной шкурой, Посейдон — с трезубцем, Гермес — в крылатом шлеме и с кадуцеем в руках, Афина — с эгидой и совой и т. д. Эти характерные предметы, служащие для быстрого и точного «опознания», получили названия атрибутов. В Средние века традицию присоединения атрибутов перенесли с богов на аллегории — женские или мужские фигуры, означавшие какое-либо свойство человека, его пороки или добродетели и прочие универсальные качества.
Добродетелей насчитывалось семь: четыре платоновских — мудрость, мужество, умеренность и справедливость, и три дополнительных, которые присовокупили к изначальному числу последователи Платона и Аристотеля, — вера, надежда и любовь. Все они изображались в виде женских фигур в длинных одеждах, и каждая имела собственные атрибуты. Мудрость отличали два лица, старое и молодое; у ног фигуры сидел дракон. Умеренность держала в руках кувшины, из одного по капле вытекала вода, а второй оставался в неприкосновенности. Мужество в одной руке сжимало жезл, а второй ломало надвое колонну; у ног фигуры сидел лев (см.: ЖИВОТНЫЕ). Справедливость изображалась с мечом и весами в руках; у ее ног стоял журавль, который означал бдительность. Вера на ладони одной руки держала хрустальную чашу, а второй сжимала крест; у ее ног сидела собака — эмблема верности. Надежда складывала руки в мольбе и устремляла взор к небесам; у ее ног сидел феникс на начинавшем гореть костре. Любовь одной рукой сыпала на землю семена, а другую прижимала к сердцу; у ее ног пеликан кормил своих птенцов собственной кровью.
Со временем эти и другие атрибуты приобрели почти универсальное значение (во всяком случае, в рамках христианской цивилизации), благодаря чему стали восприниматься самостоятельно, то есть сами превратились в аллегории. К числу атрибутов-аллегорий принадлежат, в частности, и коса — атрибут смерти, и песочные часы — атрибут времени и пр., в современном обществе такими атрибутами-аллегориями являются, например, одежда haute-couture как эмблема преуспевания и достатка или вошедшие в анекдоты «шестисотые „мерседесы“» и малиновые пиджаки «новых русских» как эмблемы нуворишества.
Жертвенник, призванный через жертвоприношение донести до божества человеческие мольбы. Само слово «алтарь» с латыни переводится как «высокий жертвенник», из чего следует, что алтари ставились на возвышенностях, дабы приблизить их к божеству (см.: ГОРА). Богослов Н.И. Троицкий писал: «Известно, что народы древности любили ставить жертвенники, а потом и храмы на возвышенных местах, приближая их и себя к небу, к богам-небожителям, даже самые храмы уподобляли горам. А если для сего не было горы и даже небольшой природной возвышенности, то, по крайней мере, для жертвенника делалось искусственное, более или менее значительное, возвышение в виде холма-кургана. Поэтому у греков в древнейшую эпоху жертвенник назывался „вомос“, т. е. земляная насыпь». О возведении алтарей на возвышенностях говорит и Библия: Ной поставил жертвенник на вершине горы, где остановился ковчег; Авраам принес в жертву Исаака на горе Мориа; Иисус Навин и Давид ставили скинии на горах; храм Соломона был возведен на горе Сион; первая христианская евхаристия совершилась в горнице на Сионе — и Крестную Жертву Сам Спаситель совершил на Голгофском холме.
В христианском культе, заменившем фактическое жертвоприношение символическим, алтарь — прямоугольный стол, на котором происходит превращение хлеба и вина «в плоть и кровь Христовы» (в православной традиции этот стол называется
Алтарь как символ — составная часть более общего, более «возвышенного» символа, каковым является храм. По толкованию Максима Исповедника и патриарха Софрония Иерусалимского, «храм есть образ мысленного и чувственного мира — человека духовного и телесного. Алтарь есть символ первого, средняя часть (храма. —
Символическое значение имеет и алтарная преграда, которую святые отцы уподобляют границе двух миров, божественного и человеческого, постоянного и преходящего. Тот же Симеон Солунский объяснял: «Столбики в иконостасе знаменуют… твердь, разделяющую духовное от чувственного. Посему поверх столбиков —
Поскольку, как утверждали еще древние христианские литургисты, храм есть образ мира, то каждая его сторона должна соответствовать одной из четырех сторон света — и иметь определенное символическое значений; восточная сторона, где помещается алтарь, есть область света, «страна живых», обитель райского блаженства. Тем самым алтарь становится символом Царства Божия, иначе — рая. Считается, что святой алтарный престол есть метафизическое присутствие в каждом храме гроба Спасителя; отсюда алтарное пространство означает собою грот, то есть погребальную пещеру Иисуса Христа.
Второе «церковное» значение алтаря — горница, где происходила Тайная Вечеря. Историк церкви И.М. Каманин писал: «Алтарь по причине совершаемого в нем таинства евхаристии как бы повторяет собой ту горницу, где состоялась Тайная Вечеря…»
См. также: ИКОНОСТАС, ХРАМ, ЦЕНТР.
Согласно научному определению, алфавит есть совокупность графических знаков, то есть букв (или слоговых знаков, как в индийском алфавите деванагари), конкретного языка или группы языков, причем эти знаки расположены в определенном, установленном традицией порядке. По толкованию мистиков, этот порядок установлен не традицией, а «космическими соответствиями», поскольку каждой букве, каждому знаку соответствуют определенные предметы и явления мироздания (прежде всего это относится к иероглифическому алфавиту египтян и китайцев).
Мифология и религия настаивают на трансцендентном происхождении отдельных букв и алфавита в целом. По ближневосточным и египетским мифам, алфавит создал бог мудрости Тот (Таут), начертавший на глиняной табличке иероглифы, которые выражали принципы всех знаний. В шумерском мифе бог неба Ану записывает тайны мироздания «палочкой рока». В иудаизме считается, что все знания, а также буквы для фиксации этого знания были получены Адамом от Бога. У Иосифа Флавия находим предание о том, как патриарх Сиф, дабы сохранить накопленную его народом мудрость в канун великих бедствий, возвел две колонны, из кирпича и из камня, на которых высек все эти знания. В исламе считается, что буквы создал сам Господь, а затем сообщил их Адаму, скрыв даже от ангелов.
Рассмотрим конкретные примеры алфавитов и их символическое толкование.
См. также: ПИСЬМО, ЧИСЛА.
Словарь Брокгауза и Ефрона толкует слово «амулет» как «вещицу, снабженную известными фигурами, знаками или надписью, например камень, металл и т. д.; его носят обыкновенно на шее для предохранения от болезней, чар, ран и других несчастий».
Плиний Старший, который первым употребил этот термин, понимал его как средство против яда. Однако традиция амулетов восходит к гораздо более ранним временам: в частности, амулеты были известны уже древним египтянам (см.: СКАРАБЕЙ). У древних иудеев, несмотря на строгий запрет, содержащийся в Ветхом Завете, также встречается использование амулетов — вспомним хотя бы серьги, которые Иаков отнимает у женщин: «И отдали Иакову всех богов чужих, бывших в руках их, и серьги, бывшие в ушах у них, и закопал их Иаков под дубом, который близ Сихема» (Быт 35:4). У греков амулеты, которые назывались «филактерион», надевались на шею ребенку тотчас после рождения, дабы защитить новорожденного от болезней и злых духов.
В современном понимании амулетом может служить любой предмет, либо полученный от колдуна и обладающий поэтому магическими защитными свойствами (вспоминается печально знаменитая «заряженная вода» А. Чумака, якобы исцелявшая и оберегавшая от всех болезней), либо приобретший таковые свойства благодаря совпадению и «ментальному совмещению» причины и следствия («счастливая карта», «счастливая рубашка» и пр.).
Двуполое существо, сочетающие в себе мужские и женские половые признаки. В греческой мифологии таков Гермафродит — сын Гермеса и Афродиты, юноша необычайной красоты. По просьбе влюбившейся в него нимфы боги слили ее и Гермафродита в единое двуполое существо. Согласно египетскому мифу, андрогинную природу имел бог солнца Ра, который, совокупившись сам с собой, породил других богов, людей и окружающий мир. Ведическая Адити — одновременно божественная корова и бык, мать и отец богов. Известен также Ардханаришвара — дуалистическое божество, Брахма и Пракрити (Майя) в единении. Скандинавский миф о создании мира упоминает о том, что первый хримтурс Имир самостоятельно зачал и родил своих детей.
Платон в диалоге «Пир» говорит: «Когда-то наша природа была не такой, как теперь, а совсем другой. Прежде всего, люди были трех полов, а не двух, как ныне, — мужского и женского, ибо существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки этих обоих; сам он исчез, и от него сохранилось только имя, ставшее бранным, — андрогины, и из него видно, что они сочетали в себе вид и наименование обоих полов — мужского и женского. Тогда у каждого человека тело было округлое, ног столько же, сколько рук, и у каждого на круглой шее два лица, совершенно одинаковых; голова же у этих двух лиц, глядевших в противоположные стороны, была общая, ушей имелось две пары, срамных частей две. Передвигался такой человек либо прямо, во весь рост, — так же как мы теперь, но любой из двух сторон вперед, либо, если торопился, шел колесом, занося ноги вверх и перекатываясь на восьми конечностях… Страшные своей силой и мощью, они питали великие замыслы и посягали даже на власть богов…». Боги стали совещаться, как быть с андрогинами, и Зевс предложил рассечь их пополам, чтобы ослабить. «…Он стал разрезать людей пополам, как разрезают перед засолкой ягоды рябины или как режут яйцо волоском… И вот когда тела были таким образом рассечены пополам, каждая половина с вожделением устремлялась к другой своей половине, они обнимались, сплетались и, страстно желая срастись, умирали от голода и вообще от бездействия, потому что ничего не хотели делать порознь… Итак, каждый из нас — это половинка человека, рассеченного на две камбалоподобные части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину».
Семантика образа андрогина восходит к космогоническим представлениям о неразделенности земли (женское) и неба (мужское), о Первичном Хаосе, о Золотом веке в человеческой истории, когда, если воспользоваться библейским выражением, люди еще не знали греха и пребывали в единстве со средой. Иными словами, андрогин — равновесие противоположных принципов мироздания, активного и пассивного, animus и anima (см.: АРХЕТИПЫ). В оккультной традиции андрогин — символ гармонии человеческой души, а также мудрости и бессмертия.
В астрологии и алхимии двуполым признается Меркурий; сама буква М (см.: АЛФАВИТ) обладает андрогинной природой и толкуется как первоначальное состояние воды, то есть как Первичный Хаос. Алхимия также знает двуглавого Ребиса — олицетворение Великого Делания как единения мужских и женских признаков и качеств. Мужская и женская головы Ребиса — эмблема совместной работы. Это единство Солнца и Луны, мужского и женского, царя и царицы, серы и ртути, возникающее после смерти
Среди духовных символов каждого народа особое место занимает образ идеального правителя — рыцаря без страха и упрека, благородного сюзерена, милосердного к подданным и беспощадного к врагам. При этом реальный человек, превращаясь в символ, идеализируется, — будь то Александр Македонский или Фридрих Барбаросса. Наиболее известной «персонификацией» данного символа (во всяком случае, в рамках евроатлантической цивилизации), безусловно, является король Артур.
В британской традиции Артур признается образцом совершенства, «королем былого и грядущего»; через последнее определение возникает тема идеального правителя как связующего звена между прошлым и будущим. Артур-символ толкуется как олицетворение «истинной Британии» (именно такую трактовку образ Артура получает все чаще в современной художественной литературе). Его пребывание на острове вечной юности Авалоне, куда смертельно раненного короля отвезла фея Моргана, есть инициация, приобщение к тайнам мироздания, познав которые, он в час нужды поспешит на помощь своему народу.
С образом идеального правителя, этой «инсталляцией образа прошлого», тесно связаны предания о спящих под курганам витязях древности, которые, когда их призовет беда, пробудятся и поспешат на выручку своим соотечественникам.
Наиболее общие, «глубинные» символы, праобразы, «схемы человеческой души» (П. Флоренский). Концепция архетипов приобрела широкую известность благодаря работам К.Г. Юнга, который видел в архетипах врожденные психические структуры, воспроизводимые бессознательно и априорно формирующие активность воображения, а потому выявляющиеся в мифах и верованиях, в произведениях литературы и искусства, в снах и бредовых фантазиях. Суть учения Юнга наиболее емко сформулирована Т. Манном: «…в типичном всегда есть очень много мифического, мифического в том смысле, что типичное, как и всякий миф, — это изначальный образец, изначальная форма жизни, вневременная схема, издревле заданная формула, в которую укладывается осознающая себя жизнь, смутно стремящаяся вновь обрести некогда предначертанные ей приметы».
Юнг выделял следующие архетипы:
— мать (см.: ВЕЛИКАЯ БОГИНЯ);
— дитя;
— анимус/анима (см.: АНДРОГИН);
— мудрый старец/мудрая старуха;
— тень (см.: ДВОЙНИК).
Впрочем, ни сам Юнг, ни его последователи не сумели последовательно раскрыть взаимозависимость мифологем и архетипов, поэтому сегодня термин «архетип» толкуется как наиболее общий, фундаментальный, общечеловеческий символ, лежащий в основе любых художественных структур.
Мир до Всемирного потопа, счастливый остров, на котором люди жили в согласии с божествами, где протекал Золотой век человечества, о котором, в частности, говорил Гесиод:
Атлантиде как «обители блага», описанной впервые у Платона, соответствует Эдемский сад Библии.
У Платона также сказано, что жители Атлантиды однажды согрешили против богов и были за это наказаны. Тем самым Атлантида как символ приобретает значение катастрофы, связанной с изменой человека божеству, значение мира, уничтоженного потопом за человеческие грехи.
К Атлантиде как прародине человечества возводили свое происхождение древние египтяне, финикийцы, греки, римляне и даже индийцы. В литературе Атлантида чаще всего описывалась и описывается как затерянный в океане континент, над которым было не властно время.
Английский поэт-визионер Уильям Блейк видел в Атлантиде «Золотой мир интеллекта»; именно в Атлантиде, по Блейку, началась человеческая история — более того, «началось Творение».
Тантрическая мантра, которую индийский мистик Свами Вивекананда называл «самой священной из всех священных слов»; он также говорил, что «вся вселенная сотворена из вечного АУМ».
С «формальной» точки зрения АУМ представляет собой биджа-мантру (короткая мантра из одного слога), состоящую из трех звуков, каждый из которых в свою очередь символизирует конкретную функцию по отношению ко вселенной.
Б
Мост между небом и землей, архитектурное «воплощение» Мирового Древа, в качестве последнего — космическая опора мироздания (именно в таком контексте, особенно после событий 11 сентября 2001 года, воспринимаются нью-йоркские башни-близнецы — здания Всемирного торгового центра).
Наиболее известная из башен — Вавилонская, с которой связана библейская легенда о Вавилонском столпотворении. В Библии говорится: «На всей земле был один язык и одно наречие. Двинувшись с востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли. И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город (и башню). Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле». (Быт 11:1–9). По этому тексту, башня — символ объединения людей («прежде чем рассеемся»), более того, символ идентичности (через возведение башни народ кочевников обретает имя). Смешение языков ведет к утрате общей идентичности (вместо «мы — люди» появляются определения «мы — иудеи», «мы — шумеры» и т. д.) и, как следствие, к прекращению строительства башни — то есть к отказу от небес и к «отягощению мирскими заботами».
Как медиатор между землей и небом («ни земля ни небо»), башня в мифах и фольклоре чаще всего выступает в качестве жилища мудреца; аналогичное значение она получает и в реальности: ср. знаменитую «башню из слоновой кости» Вячеслава Иванова, дома-башни А. Эйнштейна и К.Г. Юнга, башню Дж. Джойса. Как поэтический символ, башня из слоновой кости есть олицетворение избранничества и презрения к «мирскому».
Эйфелева башня — символ национальной идентичности французов и эмблема Парижа; американские небоскребы (как и, кстати, небоскребы немецкого Франкфурта) — символ богатства и процветания; тот же смысл вкладывается и в небоскребы современной Москвы.
Кроме того, башня имеет эротическое «значение» — фаллос в состоянии эрекции.
См. также: ГОРОД, МЕГАЛИТЫ, ПИРАМИДЫ.
См.: ВЕЛИКАЯ БОГИНЯ.
Творческая дуада, два созидающих начала (либо антагонисты — начало созидающее и начало разрушающее; ср. меланезийский миф о братьях-близнецах То Кабинана и То Корвуву — первый соотносится со всем полезным, второй со всем, плохо сделанным). Также близнецы — вариант андрогина; в этой связи особенно характерно представление о разнополых близнецах, которые символизируют объединение двух творческих начал — мужского и женского (например, Осирис и Исида в мифологии египтян или бог Яма и его сестра-близнец с тем же именем у древних индийцев).
Как правило, близнецы имеют не только «обычного», но и божественного отца (во всяком случае, в мифологии); образ их матери сакрализуется и становится символом потусторонних сил, причастных к появлению близнецов на свет.
«Сакрализованные» близнецы связаны с плодородием; отсюда представление о сдвоенных плодах как о символе изобилия.
Многие легенды о происхождении древних городов связаны с близнецами — например, легенда о возникновении Рима (братья-близнецы Ромул и Рем).
См. также: ДВОЙНИК.
Высший символ человечества, «персонификация» непознаваемого и непостижимого Блага, Абсолют, средоточие всех упований и всех возможностей, полное соответствие означаемого означающему в своей беспредельности.
Дж. Фрэзер считал, что представления о богах зародились у человека, разуверившегося в своей способности магически воздействовать на мир и вынужденного поэтому признать, что миром управляют некие высшие существа. По З. Фрейду, бог есть сублимат подавленного образа отца; социологическая школа Э. Дюркгейма утверждала, что бог — это социальная сила, действующая на человека и непонятная ему.
Боги политеистических религий и культов, в отличие от богов монотеизма, всеведущи и могущественны, но еще не всемогущи и подчиняются «надмирному закону» — Судьбе. Характерный пример — скандинавский миф о светлом боге Бальдре, которому было предначертано Судьбой погибнуть от руки слепого Хеда. Мать Бальдра Фригг взяла со всех вещей, существ и предметов клятву в том, что они не причинят вреда ее сыну; со всех, кроме омелы. Случилось так, что боги стали состязаться в меткости, стреляя из луков в Бальдра, неуязвимого для стрел; Хед, по наущению коварного Локи, выпустил в Бальдра стрелу из омелы, и светлый бог погиб, как и было предначертано Судьбой.
К божествам относятся собственно боги, полубоги, то есть отпрыски божеств от союзов со смертными, а также культурные герои (см.: ГЕРОЙ) и демиурги. Культурный герой — персонаж, создающий или добывающий для человека нечто, необходимое тому в повседневной жизни, уже существующее в природе, но скрытое от людей, сокровенное. Он приносит огонь (греческий Прометей), учит людей ремеслу и охоте, устанавливает законы. Некоторые культурные герои участвуют в мироустройстве: добывают сушу со дна мирового океана, устанавливают чередование дня и ночи, помогают создавать людей. Демиург же — персонаж, который не добывает, а именно создает те или иные предметы, как «космические», так и предметы повседневного обихода.
Греческий Гефест кует щит, который представляет собой модель мироздания; финский Илмаринен делает солнце, луну и чудесную мельницу Сампо. Неудивительно поэтому, что во многих мифологических системах образ демиурга нередко сливается с образом бога-творца. В литературе принято различать культурного героя и демиурга по «функциональным признакам»: первый создает преимущественно культуру, тогда как второй творит космос.
Практически в каждой системе явно или неявно присутствует верховный бог (правда, это вовсе не означает, что монотеизм существовал с древнейших времен). Кроме того, в любом пантеоне можно найти образ бога-творца, который создал землю и поселил на ней живых существ, бога-громовика (Перун, Тор), бога-воителя (Арес, Марс, Тюр), бога плодородия, он же бог-жертва (Бальдр, Адонис, Аттис — этот бог умирал, жертвуя собой, и снова воскресал, что символизировало увядание и весенний расцвет растений). В женской части пантеонов обязательно присутствуют богини плодородия, любви и домашнего очага.
Как правило, божествам противопоставляются злые духи, бесы или демоны.
В монотеистических культурах образ бога окончательно обретает черты абсолютности, присущие в политеизме лишь верховным божествам, — в религиозной философии, мистике и оккультизме; при этом в народной традиции бог манифестируется как архетип мудрого старца и наделяется соответствующим данному архетипу образом — вопреки, например, постановлениям церковных соборов, неизменно подтверждавших догмат о неизобразимости Бога (согласно теологической доктрине, изобразим только «сын человеческий», то есть Иисус Христос). В христианстве Бог позиционируется как носитель абсолютного блага, абсолютного знания и абсолютного могущества, имеющий причину в себе самом. Особенностью христианства является представление Бога в образе Троицы — Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой; при этом считается, что сущность Бога едина, но бытие проявляется в трех перечисленных выше ипостасях, из которых первая — безначальное Первоначало, вторая — Логос, или абсолютный Смысл, а третья — начало «животворящее».
Богу монотеизма противостоит дьявол (шайтан), олицетворяющий собой мировое — надмирное? — зло.
В
Палица грома, оружие бога Индры (отсюда один из эпитетов Индры — Ваджрабхрит, то есть «носящий ваджру»). О ваджре говорится, что она лежала в океане, что в руках Индры она как солнце в небе, что у нее сто углов и тысяча зубцов; все эти атрибуты связывают ваджру с Мировым Древом. Также ваджра считалась символом плодородия — когда Индра взмахивал палицей, гремел гром (и проливался дождь).
У буддистов ваджра — символ прочности и неуничтожимости; ваджраяна (буддийское течение, основанное на почитании ваджры) толкует ваджру как мужское начало пути. Она — непременный атрибут изображений будд и бодхисатв; как правило, ваджра изображается вместе с колокольчиком, который символизирует женское начало и мудрость.
Обитающий в Ливии «царь безграничных пустынь… и без яда губящий» (по выражению Лукана). Само слово «василиск» происходит от греческого «basileus» («царь, базилевс») и означает «маленький царь». Это самый грозный и смертоносный изо всех змеев. Василиск, голову которого венчает гребень в форме диадемы, вылупляется из яйца, снесенного петухом (или жабой) и высиженного змеей (правда, Лукан относит его, наряду с аспидом, амфисбеной и прочими гадами к отпрыскам горгоны Медузы). Несмотря на змеиную наружность, передвигается он, не стелясь по земле, а как бы поочередно выметывая вперед сложенное кольцами тело. Первым наружность василиска описал Плиний Старший в своей «Естественной истории». По словам Плиния, василиск — змей с белой складкой наподобие звезды на лбу; эта складка поднимается над мордой животного словно корона. Впрочем, облик василиска в Средние века изменился: стали считать, что у бестии голова петуха, туловище жабы, птичьи крылья и хвост змеи или дракона, с ядовитым жалом на конце. (Любопытно, что английское слово «cockatrice» — «василиск» — происходит от латинского «cocatrix», что переводится как «ихневмон». Должно быть, некогда считалось, что василиски похожи на ихневмонов.) Василиск убивает прикосновением, превращает в камень взглядом, а его дыхания не выдерживают даже птицы, пролетающие высоко в небе. Совладать с василиском в битве может только зверек ласка, для человека же самый действенный способ — выставить перед собой щит или зеркало: увидев собственное отражение, василиск тут же умрет. Кроме того, известно, что василиск никогда не появляется поблизости от тех мест, где растет рута, а крик петуха заставляет его исчезнуть (как гласит русская поговорка: «Петух поет — значит, нечистой силе темное время прошло»). В Книге пророка Иеремии именно василиски олицетворяют зло: «Ибо вот, Я пошлю на вас змеев, василисков, против которых нет заговариванья, и они будут уязвлять вас, говорит Господь». По английской легенде, страна когда-то буквально кишела василисками, от которых не было спасения, пока некий рыцарь не обвешался с головы до ног зеркалами и не отправился в поход: василиски, пытавшиеся на него напасть, валились замертво, увидев в зеркалах собственное отражение (следует отметить, что эта легенда — греческого происхождения, она приводится в «Александрии» Псевдо-Каллисфена; впервые подобный способ борьбы с василисками использовал, как считается, Александр Македонский).
Большинство легенд о василиске связано с образом петуха, причем не петуха вообще, а конкретного — черного семигодовалого. Лишь такой петух может снести яйцо, из которого, зарытого в горячий навоз и высиженного змеей, потом вылупится василиск. (На Руси, по утверждению А.Н. Афанасьева, существовало схожее поверье о петухе старше семи лет: если этого петуха продолжают держать в доме, он сносит яйцо, из которого вылупляется огненный змей.) Правда, В.И. Даль излагает иную версию: «Народ иногда утверждает… что петухам во сто лет разрешено снести одно только такое яйцо; а если девка поносит его шесть недель под мышкой, то из него вылупится василиск».
Чаще всего василиски селятся в естественных пустынях, но им не составляет труда превратить в пустыню любую, сколь угодно плодородную местность. Вокруг логова василиска чернеют и высыхают травы и деревья, становится ядовитой вода в источниках и реках, разрушаются даже скалы.
В облике василиска, особенно «средневекового», каким его изображали в бестиариях и на рыцарских щитах, много общего с драконом — те же крылья, тот же змеиный хвост. Вряд ли будет преувеличением сказать, что эти существа — «родственники». Подобно дракону, василиск в европейской традиции символизировал смерть и являлся эмблемой сил зла и ужаса.
В геральдике василиск — эмблема могущества и свирепости.
Женское творческое начало в природе, анима (см.: АРХЕТИПЫ), мать-земля (ср. греческих Гею и Деметру, малоазийскую Кибелу, римскую Рею, египетскую Исиду, Мать Сыру Землю в русском фольклоре). С архаических времен известны женские статуэтки с подчеркнутыми половыми признаками — эмблемы плодородия. Богиня-мать наряду со своим божественным супругом участвует в творении мира и создании населяющих мироздание существ (например, греческая Гея рождает титанов и гигантов, а богов — ее дочь Рея; обе они суть ипостаси Великой Богини). Она покровительствует плодородию почвы, скота и людей, отсюда — оргиастические ритуалы в ее честь; с Великой Богиней связан цикл мифов об умирающем и воскресающем боге (Аттис, Озирис, Таммуз), символизирующий сезонное умирание и возрождение природы. Также Великая Богиня является покровительницей мистерий, пройдя через которые, человек обретает вечную жизнь (Элевсинские мистерии Деметры).
Великая Богиня — символ первоначального хаоса (женского начала мира); победа космоса над хаосом зачастую выражается в торжестве мужского божества над Великой Богиней (ср., например, победу Мардука над Тиамат в шумеро-аккадской мифологии). Тем не менее, Великая Богиня, как созидательное начало, есть и символ космоса: она покровительствует культуре, городам, тайным знаниям.
Историки христианства полагают, что культ Богородицы в определенной мере связан с образом Великой Богини (Исиды как ее ипостаси).
Р. Грейвс, автор книги «Белая Богиня», писал: «Богиня — прекрасная стройная женщина с крючковатым носом, смертельно бледным лицом, алыми губами, поразительной голубизны глазами и длинными светлыми волосами. Она может обернуться свиньей, кобылой, сукой, лисой, ослицей, лаской, змеей, совой, волчицей, тигрицей, русалкой или отвратительной старой каргой
«Опасный» предмет, символ нечисти, орудие порчи и колдовства, а также — оберег от злых сил.
Считалось, что бесы могли оборачиваться веником, метлой или помелом; ведьма веником сбивала росу, отбирая у коров молоко; веник подбрасывали в свадебный поезд, чтобы расстроить свадьбу; в неошпаренном банном венике живет банник, а в доме под веником живет домовой (поэтому при переезде в новый дом полагалось брать с собой старый веник — дабы не обидеть домового).
Нельзя выбрасывать старый веник вблизи дома или на дороге, где на него могут наступить и заболеть — чесоткой, недержанием мочи и пр.; нельзя сжигать веник — это приведет к буре, нашествию насекомых и раздорам в семье.
Значение оберега веник приобрел благодаря процессу выметания, который символически толковался как процесс избавления дома от нечисти. Веник бросали вслед человеку с дурным глазом, веником били ведьму и стучали о порог дома, прогоняя чужого домового.
В погребальном обряде веник связывается с душой умершего. После выноса покойника веник следует выбросить.
Награда, почет, уважение, эмблема бессмертия и величия.
С незапамятных времен венки из зелени (веток различных деревьев и трав) использовались как знак союза — между живыми и мертвыми, между потомками и предками; отсюда представление о венке как символе памяти и бессмертия.
Венок как символ награды был впервые использован в Древней Греции. В IX веке до н. э., во время Алфейских игр в честь героя Пелопа, венки вручались победителям для последующего возложения на алтарь Пелопа. С учреждением Олимпийских игр традиция изменилась: венками стали увенчивать как личной наградой. Победителей Олимпийских игр венчали венками из ветвей золотой оливы, срезанных золотым ножом в священной роще. Победителей Немейских игр в Арголиде награждали венками из сельдерея.
В Древнем Риме была разработана особая шкала венков-наград, среди которых можно выделить:
—
—
—
—
—
—
Со временем лавровый венок стал знаком императорской власти и приобрел значение знака почета.
В культуре славян венок используется как оберег от нечистой силы, как средство от болезней, как символ плодородия (т. н. «жатвенный венок», сплетенный из колосьев в день окончания жатвы прямо на поле, сохраняющий силу зерна и передающий ее следующему урожаю).
Особый вид венков составляют венки свадебные. Подобно другим круглым предметам (кольца, калачи и пр.), они служат символом брака. Венок невесты принято сохранять «для счастья» и после свадьбы.
Одно из важнейших противопоставлений в человеческом мировосприятии; как следствие — центральная пара (оппозиция) человеческой культуры. Из мифов известно, что человеческий мир как низ противопоставляется небу-верху и как верх — подземному или водному миру, то есть низу (см.: ГОРА, ДРЕВО МИРОВОЕ). Все живые существа в мифах описываются через принадлежность к верхнему или нижнему миру; в этой связи, кстати, любопытно отметить особое положение в мифах и фольклоре многих народов водоплавающих птиц — существ, которые могут передвигаться в трех сферах (трех мирах), а именно: по воздуху, по земле и по суше. Верхний и нижний миры, как правило, соединяются между собой мировым древом — или змеей (ср. представления о радужном змее у индейцев Америки и австралийских аборигенов), или мировым яйцом.
Для многих культур характерно противопоставление верха и низа в «этической плоскости» — верх признается благим, чистым, святым, возвышенным, целомудренным и аскетичным, тогда как низ — скверным, «нечистым», мирским, плотским и т. п. Это противопоставление в ритуальных (например, карнавальных) обрядах часто «переворачивалось»: верх становился низом, а низ — верхом. Как показал М.М. Бахтин, подобные карнавальные трансформации суть перенесение земного в небеса и набесного — на землю: «Для него (карнавала. —
В христианстве верх и низ — соответственно рай и ад, между которыми расположен человеческий мир.
Символ правления (от лат.
Божественное правосудие, прежде всего загробное. Согласно египетской Книге мертвых, на загробном суде бог Анубис взвешивает сердце каждого умершего, причем на другую чашу весов кладется страусовое перо (эмблема богини правосудия Маат). Ср. также христианские представления об архангеле Михаиле, взвешивающем души умерших. По Гомеру, Зевс на золотых весах определяет участь соперничающих воинов.
В Средние века весы стали одним из атрибутов Фемиды как аллегории правосудия и справедливости.
Воодушевление, опьянение, радость жизни, плодородие, человеческая кровь и божественный ихор. Первое упоминание о вине как эмблеме крови встречается в древнехеттских ритуалах воинской присяги; совершающий обряд восклицает: «Это — не вино, это — кровь ваша». В христианской символике вино — эмблема крови Иисуса Христа (ср.: «Сие есть кровь моя» — Мф. 26:28). Во время причащения христиане пьют вино, разбавленное водой, что символизирует двойную — божественную и человеческую — природу Христа.
Один из четырех первоэлементов, основа сущего, первоначальный хаос, из которого была впоследствии сотворена (поднята со дна мирового океана) земля, аналог материнского чрева, через оплодотворение которого небом (мужским началом) творится мир. В вавилонской космогонической поэме «Энума Элиш» говорится:
Священный брак неба и воды (или земли как второго женского начала мироздания) воспроизводится в дождях и грозах, даруя плодородие; в представлениях о священном браке вода одновременно выступает как оплодотворяемое (небом) и как оплодотворяющее (водой дождя, эквивалентом мужского семени, оплодотворяется земля).
С водой часто сравниваются догматы вероучений. В буддизме вода — труднопреодолимая преграда («пересечение потока» в буддийском каноне есть преодоление мира иллюзий и достижение просветления). В иудаизме Тора сравнивается с водой, ибо привлекает всех жаждущих, распространяется по всему миру, служит источником жизни, нисходит с небес, обновляет душу. Христианское крещение есть обряд очищения, обновления и освящения души и тела. В мусульманстве вода — символ жизни.
В фольклорных представлениях воду разделяют на живую и мертвую. Живая вода — вода небес, несущая жизнь, плодородящая; мертвая — вода подземелий (противопоставление верха и низа как жизни и смерти), ядовитая, губительная. В современном целительстве «живой» считается вода с положительного электрода (мужское начало), а «мертвой» — вода с отрицательного электрода (женское начало).
К.Г. Юнг толковал воду как символ коллективного бессознательного («под ее поверхностью скрыты бездонные пучины») и как символ жизненной силы души.
С водой связано не только сотворение, перерождение и обновление макрокосма и микрокосма, но и гибель мира (ср. мифы о Всемирном потопе).
Духи воды — ундины. По замечанию Мэнли П. Холла: «Ундины работают с жизненными веществами и жидкостями растений, животных и людей и присутствуют буквально везде, где есть вода. Когда ундины видны, они напоминают греческие статуи богинь. Они поднимаются из воды, окутанные туманом, и не могут долго существовать вне ее».
Один из четырех первоэлементов, мужское, духовное начало, выступает как дыхание, дуновение, ветер, как жизненная энергия —
В христианстве дуновение есть наделение человека душой, а также приобщение к божественному; так, в Евангелии от Иоанна воскресший Христос является ученикам: «…дунул и говорит им: примите духа святого» (Ин 20:22).
С воздухом как первоэлементом связано представление об эфире — божественной светоносной субстанции, наполняющей мироздание; в эту субстанцию облачен верховный бог. В античной и средневековой натурфилософии и медицине бытовало представление о
Воздух-ветер структурирует пространство; ср. широко известные представления о четырех ветрах как координатах пространства. Эти ветры связывались не только с четырьмя сторонами света, но и с четырьмя временами года, с сезонными циклами и, как следствие, с плодородием.
Сильный ветер — вестник божественной воли; согласно Библии, Господь отвечал Иову из бури и из бури же получил Откровение Иоанн Богослов. Впрочем, в фольклоре ветер превращается в обиталище нечистой силы. Как замечает П.С. Ефименко, «вихрь есть нечистая сила, которая, увидевши, что поднимается гроза, бежит от нее дальше, чтобы не поразила стрела. Желающий видеть нечистую силу — вихрь… должен, снявши с себя крест, смотреть в наклонном положении меж ног. Смотрящие таким образом будто бы видели вихрь в виде огромнейшего человека, машущего руками, и бегущего как мог…»
Кроме того, вихрь и сам по себе (как турбулентный поток воздуха) связан с нечистой силой. Считается, что в вихрях нечисть справляет свадьбы. Вихрь следует отличать от ветра, поскольку вихрь означает только нечто злое и враждебное, а ветер может быть как злым (и приносить болезни), так и благим. Если бросить в вихрь нож, можно ранить духа, который прячется внутри.
Алхимическая традиция знает обитателей воздуха — сильфов. Утверждается, что сильфы живут на островах, омываемых воздухом. Появляются они и исчезают с быстротой молнии. Мэнли П. Холл пишет: «…и зрением, и слухом, и разумом, и всем остальным они отличаются от смертных настолько же, насколько воздух отличен чистотою от воды или эфир от воздуха». Нрав у сильфов переменчивый, они не могут долго находиться на одном месте и постоянно кочуют, используя в качестве средств передвижения облака.
Прежде всего — символ жизненной силы (вспомним библейскую легенду о Самсоне). С этим символическим значением волос неразрывно связано представление о том, что отстриженные волосы нельзя выбрасывать, так как их может подобрать ведьма или колдун и по ним навести порчу; иными словами, волосы выступают как заместитель (двойник) человека. У многих народов считается, что с волосами и бородой можно отнять у человека силу и здоровье.
Расчесывание волос в большинстве культур ограничено рядом запретов. Существуют дни, в которые волосы категорически нельзя расчесывать, иначе заболеешь и лишишься достатка. Чаще всего запрет на расчесывание касался пятницы. Аналогичные запреты существовали и на стрижку волос; ср. до сих пор бытующее представление о том, что волосы следует стричь на растущей луне, чтобы они были гуще.
Кроме того, волосы выступают как символ множественности, а следовательно, как символ богатства, изобилия, счастья. У славянских народов распространен обычай касаться деньгами волос на голове и бороды, «чтобы достаток не переводился».
Внешний вид волос, то есть прическа, с древнейших времен отражала социальный статус человека. У древних германцев стрижке подвергали в наказание, остриженный носил на себе «знак позора» (ср. современную мужскую моду на короткие стрижки, связанную не только с гигиеническими соображениями, но и со стремлением хотя бы внешне оказаться членом уголовной среды, для которой подобная стрижка наиболее характерна). В русской традиции замужним женщинам запрещалось ходить с непокрытой головой и распущенными волосами; последние считались признаком женщин легкого поведения, а также нечистой силы — русалок, ведьм и пр.
Граница между мирами — своим (освоенным, внутренним) и чужим (неосвоенным, внешним). Открывание ворот есть контакт с внешним миром, где, по представлениям многих народов, обитает нечистая сила; отсюда многочисленные способы обойти ворота во время праздников и церемоний — например свадеб, обрядов весеннего выгона скота и пр. Также ворота, особенно кладбищенские, служат границей между миром живых и миром умерших; считается, что на кладбищенских воротах сидит душа последнего по времени умершего и дожидается следующего покойника. В народной христианской символике известны врата ада, охраняемые архангелом Михаилом, и врата рая, у которых стояли апостолы Петр и Павел.
Прообразом ворот служили известные у многих народов два столба с перекладиной над ними, считавшиеся священным местом. В Древнем Риме подобные ворота использовались как знак прохождения инициации, вступления во взрослую жизнь. Сквозь ворота проходили победоносные войска, как бы освящая свою победу.
В религиозном культе ворота есть граница между мирским и священным. В православном храме особе значение имеют царские врата. Историк церкви Л.А. Успенский пишет:
«Они представляют собой двустворчатые двери с фигурным верхом, укрепленные на деревянных столбиках.
По свидетельству церковных писателей, царские врата с древнейших времен украшались иконами. Царские врата — вход во Святая Святых, алтарь; через них могут входить одни священнослужители, и притом лишь в определенные моменты, в связи с требованиями богослужения. В соответствии с символикой алтаря, они представляют собой вход в Царствие Божие. Поэтому на них изображаются благовестники этого Царствия — евангелисты, и над ними Благовещение, как олицетворение той вести которую они возвещают. Непосредственно над Царскими Вратами, на щите, образующем вырез для верхней их части, помещается изображение божественной трапезы — причащение Христом апостолов. Это изображение представляет собой литургический перевод изображения Тайной Вечери, которая, как историческая сцена из жизни Спасителя и момент установления Таинства Евхаристии, обычно помещается в праздничном ярусе иконостаса».
Восковые фигурки, представляющие собой подобия конкретных людей, используются во вредоносной магии: нанесение повреждений этим фигуркам должно, по законам симпатической магии, причинить урон человеку, которого данная фигурка обозначает. Это представление — древнеегипетского происхождения; из Египта оно проникло в Грецию и Рим, а затем «прижилось» в европейском колдовстве.
Фигурки использовались и как средство изгнания бесов. Совершая обряд экзорцизма, священник лепил восковое подобие одержимого, писал на воске имя беса и бросал фигурку в огонь.
Следует отметить, что материал фигурок — воск — «сам по себе» чаще всего рассматривался как оберег, амулет. Расплавленный воск лили в воду, чтобы узнать местонахождение пропавшего или распознать болезнь; у славян воск считался «святым» веществом, противостоящим дьявольским козням, — во многом по причине того, что из него изготавливаются церковные свечи.
Противопоставление этих сторон света связано с движением солнца по небосводу и сменой дня и ночи. Данная оппозиция находится в ряду противопоставлений «добрый — злой», «хороший — плохой», «верх — низ», «правый — левый» и т. д. Как та сторона света, где восходит солнце, восток получил значения святости, благополучия, изобилия, жизненной силы, а запад — «закатная сторона» — значения бедствий, завершенности, смерти.
На востоке обитает божество (ср. современные теософские рассуждения о Шамбале, расположенной на востоке, и вообще теософскую характеристику востока), на востоке же расположен рай, появление кометы на восточном небосклоне сулит удачу как для человека, так и для страны в целом; любое движение, связанное с востоком, имеет положительный признак, а с западом — наоборот. К востоку обращены алтари храмов и «красные углы» сельских домов; покойников принято хоронить головами на восток.
В середине XX столетия благодаря противостоянию, получившему название «холодной войны», символическая оппозиция «восток — запад» приобрела дополнительное, геополитическое значение, причем эта оппозиция получала диаметрально противоположные толкования в зависимости от того, к какому политическому лагерю принадлежал толкователь: для представителя Запада все «доброе» ассоциировалось именно с западным лагерем, для представителя Востока, соответственно, — наоборот. Эта «геополитическая символика» проникла и в художественную литературу: в эпопее Дж. Р.Р. Толкина «Властелин Колец» запад носит эпитет «Благословенный», на западе находятся «государства добра», а на востоке — «империя зла» Мордор.
В современной политологии под Западом понимается союз Европы (иногда включая Россию) и Соединенных Штатов Америки, а под Востоком — объединение стран Дальневосточного региона во главе с Китаем.
Г
Геометрия — символический язык описания пространства, универсальный язык описания мира, который, если воспользоваться выражением В.Н. Топорова, «излагает структуру Космоса в его вертикальном и горизонтальном аспектах, уплотняет образ Космоса (Земля, страна, город, поселение, дворец, храм и т. д.) и ритуального пространства…» Геометрические символы определяли границы пространства, членили это пространство на равные или неравные части, были непосредственно связаны с поиском центра мироздания (ср.: МИРОВОЕ ДРЕВО).
Геометрические символы — основа орнаментов и узоров; к их символике нередко обращаются при создании прикладных символов (товарных знаков, эмблем и пр.).
К геометрическим символам, этому алфавиту геометрии, относятся
1. Линии.
С зигзагом нередко смешивают эмблему войск СС, которая на самом деле представляла собой древне-германскую руну «зиг» («победа»).
Современное толкование зигзага — посвященность в тайну, озарение, прорыв.
2. Фигуры.
В христианстве круг — монограмма Божества, совершенство Бога, вечность Того, «Кто был в начале вечного мира, Кто есть сейчас и Кто будет всегда».
Круг присутствует в различных сочетаниях, например:
— круг и крест — центр и четыре стороны света;
— круг и линия (круг, разделенный надвое) — день и ночь, лето и зима (см. также ИНЬ-ЯН);
— круг внутри круга — андрогин;
— два соединенных круга — близнецы, союз неба и земли.
См. также: КОЛЕСО, КОЛЬЦО.
Пифагорейцы в числе совершенных, правильных тел называли
Треугольник присутствует в различных сочетаниях, например:
— двойной треугольник — Гор (север) и Сет (юг), оппозиция «свой — чужой, верх — низ»;
— треугольники, соприкасающиеся вершинами, — соединение мужского и женского;
— тройной треугольник — абсолют, пифагорейский символ здоровья (см. также: СИМВОЛИКА ЭЗОТЕРИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ);
— треугольник, объемлющий свастику, — космическая гармония;
— треугольник в квадрате — божественное и человеческое, небесное и земное, духовное и телесное;
— треугольник внутри круга — троичность в едином;
— два пересекающихся треугольника — божественность, соединение огня и воды, победа духа над материей;
— треугольники, соприкасающиеся основаниями, — знак четырех евангелистов.
С символикой треугольника связана символика «звезды Давида» (см.: ЗВЕЗДА).
На представлении о квадрате как символе мироздания основана архитектура храмовых сооружений (храм — образ мира) и геометрия поселений (известны «квадратные» поселения, противопоставлявшиеся «круглым»).
Членение мироздания на четыре «грани» проявлялось не только в пространственной структуре, но и в периодизации природных условий (четыре времени года, четыре времени суток).
Куб — земля, устойчивость, стабильность.
Тетраэдр — огонь, легкость, простота.
Икосаэдр — вода, текучесть.
Октаэдр — воздух.
Додекаэдр — тайна, божество.
Тетрактис (пирамида, образованная десятью точками) — природа, мироздание. Если эти десять точек соединить между собой прямыми линиями, получим девять треугольников, образующих куб, — или шестиконечную звезду с точкой в центре (саббат, день отдохновения от трудов, согласно каббалистическому толкованию).
Геральдическими называются геометрические (или условные геометрические) фигуры, которые принято или допустимо изображать на гербах. К ним относятся:
—
—
—
Иногда термин «геральдические фигуры» толкуется в обиходе как «геральдические животные». К таким фигурам относятся:
— фигуры
— фигуры
— фигуры
Не являясь символом в «профессиональном» понимании этого термина, герб, как элемент человеческой культуры и необходимая составляющая государственной символики, несомненно обладает символическим значением. Возникновение европейских дворянских гербов связано со средневековым рыцарским обычаем наносить на щиты символические знаки в память о совершенных подвигах (отсюда щитовая форма гербов); со времен крестовых походов эти изображения были, что называется, узаконены. Если же говорить о гербах вообще, их «предшественниками» были родовые и семейные знаки собственности, а также изображения (эмблемы) на монетах, печатях и пр.
В современной культурной парадигме герб выступает, прежде всего, как знак старины рода и символ престижа: обладание гербом есть признак принадлежности к аристократии. Государственные гербы, равно как и земельные, суть эмблемы местностей (как «говорящие», так и символически-условные — ср., например, государственный герб Великобритании — эмблему королевской династии), а корпоративные гербы — эмблемы отраслей производства (от средневековых цехов до современной промышленности).
Геральдически герб толкуется как составное изображение, подлежащее описанию по определенным правилам (кстати, сама геральдика как научная дисциплина возникла из средневекового обычая перед началом рыцарского турнира оглашать содержание гербов, дабы подтвердить права рыцарей на участие в состязаниях). Это описание по определенным правилам называется
а) гербы республик, провинций, областей, городов в немонархических государствах: 1) щит, 2) венок или обрамление, 3) навершие, 4) щитодержатели, 5) девиз, 6) украшения;
б) монархии, личные и родовые гербы: 1) щит, 2) корона, 3) шлем (нашлемник, намет), 4) щитодержатели, 5) мантия, 6) девиз, 7) украшения.
Если гербовый щит имеет два и более полей, преимущество при описании отдается правой стороне и верхней части, а далее идет слева направо и последовательными рядами. Если из четырех частей щита две тождественны друг другу, называются порядковые номера каждой части, а описание приводится одно. Если в центре герба помещен средний щиток, описание начинается с него — при условии, что в этом щитке расположены главные эмблемы.
Шлем имеет различные формы, корона соответствует титулу владельца герба, нашлемник обычно повторяет главную эмблему щита. В государственных гербах монархий над гербом изображается сень в виде шатра. Главной частью герба является щит, с конца XVIII в. преобладает его французская форма. Правая и левая стороны в гербе определяются от лица, несущего щит. Изображения на поле наносятся металлами — золотом и серебром; финифтями (эмалями) — червлением (красная), лазурью (голубая), зеленью, пурпуром (фиолетовая), чернью; «мехами» — горностаевым и беличьим. Металл на металл и финифть на финифть обычно не накладываются. Первоначально геральдические цвета имели символическое значение: золото означало богатство, силу, верность, чистоту, постоянство; серебро — невинность; голубой цвет — величие, красоту, ясность; красный — храбрость; зеленый — надежду, изобилие, свободу; черный — скромность, образованность, печаль; пурпуровый — достоинство, силу, мужество; горностай символизировал чистоту.
Поле щита обычно делится на части. Четыре основных деления (рассечение, пересечение, скошение справа и слева) могут сочетаться самыми разнообразными способами. При выделении меньшей части поля образуются геральдические фигуры — главные (почетные) и второстепенные. Почетных геральдических фигур 8: глава, оконечность, пояс, столб, перевязь, стропило (шеврон), костыль и крест. Встречается около семидесяти разновидностей креста, которые являются вариантами трех основных видов. Второстепенных геральдических фигур свыше трехсот, из них наиболее часто встречаются следующие двенадцать: кайма (внешняя и внутренняя), квадрат, вольная часть, клин, острие, брусок, гонт, ромб, веретено, турнирный воротник, круг (монета), щиток (сердце щита). На щите изображаются также негеральдические гербовые фигуры, которые условно разделяются на три группы: естественные, искусственные и фантастические.
Согласно греческому мифу — сын Гермеса и Афродиты, юноша необычайной красоты. По просьбе влюбившейся в него нимфы боги слили ее и Гермафродита в единое двуполое существо. В алхимии и мистицизме толкуется как соединение противоположностей — в отличие от андрогина, который символизирует изначальную, идеальную целостность
Алхимический гермафродит — двухголовое существо, которое состоит из двух элементов — серы и ртути. Сера и ртуть, соответственно сгорая и испаряясь, превращаются в гермафродита. На известной иллюстрации к средневековому алхимическому трактату изображен двуглавый гермафродит-Меркурий в короне совершенства; одна его голова олицетворяет солнце, другая — луну, а стоит он на сфере хаоса, попирая ногами дракона, — то есть, господствуя над стихиями.
В практике алхимии гермафродит — этап трансмутации, называемый «хвостом павлина»: во время этого этапа черное начинает играть всеми цветами радуги, а затем белеет. Ср. у Мэнли Холла: «Раствор в алхимической реторте, если его держать на огне достаточно долгое время, обращается в красный эликсир, который называется универсальным лекарством. Он напоминает огненную воду и светится во тьме. В ходе процесса он принимает разные цвета, из-за чего зовется павлином, или гермафродитом».
Иначе — Гермес Триждывеличайший (среди философов, царей и жрецов) или Гермес-Тот.
Символ «потусторонней», эзотерической мудрости, согласно легендарной истории — божество (позднее отождествлявшееся с египетским богом мудрости и письма Тотом), от лица которого ведется повествование в ряде сочинений по астрологии, алхимии, магии и оккультизму эллинистического периода. По Платону, Гермес открыл числа, геометрию, астрономию и буквы. Диодор Сицилийский писал, что у египетского бога Осириса «наибольшим почетом пользовался Гермес, наделенный отменными способностями относительно того, что может быть полезно для общежития. Прежде всего, им сделана членораздельной общая речь, многое из безымянного получило имена, изобретены буквы и заведен порядок богопочитания и жертв. Он же был первым наблюдателем порядка звезд, гармонии и звуков, изобретателем палестры, заботился о пропорциональности и об изваянии тела надлежащей формы. Он устроил трехструнную лиру, наподобие времен года, так как установил три тона: острый, тяжелый и средний, острый — от лета, тяжелый — от зимы и средний — от весны. И греков он научил красноречию, за что и назвали его Гермесом. Одним словом, Осирис, у которого он был иерограмматом (священным писцом. —
Ссылки на Трисмегиста впервые появились у астрологов III в. Вполне вероятно, что возникновение образа Трисмегиста связано с близостью к потустороннему миру его «прообраза» — греческого бога торговли Гермеса, покровителя путников и проводника душ умерших. С Трисмегистом связывали оккультные науки и так называемые «герметические» (тайные, доступные только посвященным) сочинения.
В европейской оккультной традиции Гермес Трисмегист — «сторожевой пес» Пастыря Душ человеческих. Он — обладатель чудесного жезла-кадуцея, победитель Тифона, «магистр всех наук и искусств, знаток всех ремесел, правитель Трех Миров, писец богов и хранитель Книг Жизни» (М. Холл). Масоны считали Трисмегиста автором масонских ритуалов посвящения.
С образом Гермеса Трисмегиста связан так называемый «Герметический корпус» сочинений периода поздней античности и средневековья. В этот комплекс входят:
— «Поймандр Гермеса Трисмегиста»;
— «Вселенская речь»;
— «Священное слово Гермеса»;
— «Слово Гермеса Тату: Кратир или Монада»;
— «Слово Гермеса сыну Тату о том, что невидимый Бог весьма явен»;
— «О том, что благо в одном Боге и нигде больше»;
— «О том, что величайшее зло для людей — неведение Бога»;
— «О том, что ничто из сущностей не исчезает и что изменения напрасно именуют уничтожением и смертью»;
— «О мышлении и ощущении»;
— «Ключ Гермеса Трисмегиста»;
— «Ум к Гермесу»;
— «Слово Гермеса Трисмегиста Тату о всеобщем Уме»;
— «О возрождении и о правиле молчания, тайная проповедь на горе Гермеса Трисмегиста сыну Тату»;
— «Слово Гермеса Трисмегиста Асклепию»;
— «Определения Асклепия царю Аммону»;
— «О волнениях тела, сковывающих душу».
Большая часть трактатов представляет собой речи Гермеса, в которых он излагает полученное сверхъестественным путем Божественное откровение. Так, согласно «Поймандру Гермеса Трисмегиста», первоначально существовал только Бог, являвшийся Умом, Отцом, Светом, Жизнью и имевший андрогинную природу. Затем от Света отделилась и пала вниз Тьма, Материя, превратившаяся в четыре первоэлемента: Воду, Землю, Огонь и Воздух. Свет также породил Слово, Сына Божьего, и сам в Себе воспроизвел мир многочисленных Сил. Человек и мир соответствуют друг другу: голова человека — небо, глаза — Солнце и Луна, грудь — воздух, живот — земля, сердце же является святилищем тела, местом обитания ума.
Развитие герметической традиции в Средние века было связано преимущественно с оккультной практикой, а возобновлению интереса к герметизму в эпоху Возрождения способствовал перевод на латинский язык четырнадцати трактатов «Герметического корпуса», осуществленный Марселио Фичино. К герметической традиции восходит и теория «натуральной магии» Пико делла Мирандола, которой отдали дань многие мыслители XVI–XVII вв. (Коперник, Кеплер, Бруно; вплоть до Ньютона).
С образом Гермеса Трисмегиста и с его учением связан образ Исиды — одной из ипостасей Великой Богини. Ср. у Мэнли Холла: «Тот Гермес Трисмегист, основатель египетской учености, мудрец древнего мира, дал жрецам и философам античности секреты, которые были сохранены до нашего времени в виде мифов и легенд. Эти аллегории и эмблематические фигуры скрывают секретную формулу духовного, умственного, морального и физического возрождения… Эти возвышенные истины сообщались инициированным, но скрывались от профанов… Мистерии герметизма, великие духовные истины, скрытые от мира невежеством, и ключи от секретных доктрин древних философов символизированы Непорочной Исидой. Закутанная с головы до ног, она открывает свою мудрость только тем немногим инициированным и прошедшим испытания, которые заслужили право предстать пред ней, снять покровы с Природы и оказаться лицом к лицу с Божественной Реальностью». Именно по причине этой связи знаменитый теософский трактат Е. Блаватской, «открывающий миру небесные истины», носит название «Разоблаченная Исида» (или «Исида без покровов»).
Универсальный образ, человек, осуществляющий деяния, которые не под силу другим. Чаще всего герой-архетип «персонифицируется» в легендарных воинах (характерная черта героя — ратная доблесть), полководцах и правителях; примером здесь могут служить германский Зигфрид, французский Роланд, Александр Македонский или Чингисхан.
В мифе герой участвует в творении мира (непосредственно — вместе с божествами или опосредованно, через упорядочивание мира, победу над хаосом и привнесение порядка, установление правил жизни социума).
Как универсальная категория, образ героя имеет три «разновидности»:
— собственно герой (Ахилл),
— культурный герой (Прометей),
— герой-творец (демиург — Ильмаринен).
Демиург создает элементы мироздания, культурный герой добывает для людей различные жизненно необходимые предметы, устанавливает правила социальной организации, обучает ремеслам и так далее. Наиболее известный культурный герой — Прометей, похитивший у богов небесный огонь и, по Эсхилу, даровавший людям «все искусства», в том числе и искусство мыслить. (В греческой мифологии героями именовались сыновья и прочие потомки по мужской линии от союза божества со смертной женщиной. Обычно герои наделялись огромной силой и удивительными способностями, однако встречались среди них и «интеллектуалы» — искусный мастер Дедал, певец Орфей, прорицатель Тиресий.) Свою добычу культурный герой, как правило, либо находит, либо похищает. Иногда он также сражается со стихийными силами (чудовищами, демонами и пр.), которые олицетворяют первоначальный хаос, и способствует тем самым торжеству космоса, то есть установленного миропорядка. Вспомним наделенного чертами культурного героя Геракла, который одолел таких хтонических — «принадлежащих земле» — чудищ, как немейский лев, лернейская гидра, стимфалийские птицы, и даже осмелился вступить в борьбу с божеством подземного мира Аидом.
Мотив сражений с чудовищами сближает культурного героя с собственно героем. Характерная черта последнего — неуемная тяга к путешествиям и приключениям. Илья Муромец, мифологизированный герой русского былинного эпоса, едва обретя силушку, отправляется странствовать — «мир посмотреть и себя показать». Борьба с теми, кто мешает богам и людям жить своей жизнью, является основной задачей собственно героя; иными словами, тут снова возникает персонифицированная идея вечной вражды между Космосом (Порядком) и Хаосом.
С «превращением» мифа в эпос мифологические герои становятся королями и князьями, хтонические чудовища и демоны — иноплеменниками, иноверцами. А в сказке, которая также «наследует» мифу, образ героя как бы обезличивается: возникают условные фигуры царевичей, принцев, крестьянских сыновей, объединяющие в себе черты как собственно героя, так и героя культурного. Например, Иванушка-дурачок из русских народных сказок отправляется «не знаю куда», чтобы добыть «не знаю что», попадает во множество переделок, но в итоге добивается своего — когда силой, когда хитростью, а когда и при содействии чудесного помощника (Серого Волка).
В героическом эпосе — скажем, в «Песне о Роланде» — образ героя обычно гипертрофируется. Когда Роланд трубит в рог, звук разносится на тридцать лиг; ему раскроили череп, из ушей брызжет мозг, а он сражается, как ни в чем не бывало; пятеро рыцарей-франков побеждают орду язычников, численность которой составляет четыре тысячи человек. Любой удар Роланда смертелен:
Этот мотив гипертрофированной героичности сегодня стал основным в образе героя — во всяком случае, героя кинематографического (или — шире — героя в символике массовой культуры).
Герой-символ связан с эстетической категорией «героического», которая представляет собой «проявление прекрасного и возвышенного в их единстве». Героическое как категория подразумевает совершение выдающегося по своему значению деяния, требующего от человека высшего напряжения духовных и физических сил, мужества и самоотверженности. Героическое совершается в силу крайней необходимости, оно требует предельных и запредельных условий. «Именно поэтому героическое занимает одно из высоких мест в шкале общечеловеческих ценностей, через него человек наглядно познает меру, точнее, безмерность своих возможностей, через него он создает себя в качестве общезначимой личности» (Ю. Борев).
В «обиходном» толковании герой — квинтэссенция мужского начала (ср. современный «поп-культ» героического — культ мачо).
Глиняный великан, оживленный магическими средствами. Чтобы сделать голема, согласно древним рецептам, нужно вылепить из красной глины человеческую фигурку ростом с десятилетнего ребенка. Оживить фигурку можно, произнеся имя Бога, либо начертав на ее лбу слово
Согласно легендам, голем не имеет полового влечения и свободной воли, способен видеть потустороннее, но не обладает душой.
Немота голема — свидетельство его нечеловеческой и небожественной природы: ведь только Богу и людям, сотворенным по Его образу и подобию, присущ дар речи. Голем — не более чем самодвижущаяся кукла, автомат, «тварь твари».
В отечественной литературе с легкой руки А. Лазарчука и П. Лелика големом принято именовать информационный объект управления, иерархическую бюрократическую структуру наподобие государственного аппарата.
Голос — символ освоенного, человеческого, посюстороннего пространства в противопоставлении потустороннему, демоническому: в мифах и фольклоре потусторонний мир нередко характеризуется как край, где «петухи не кричат, овцы не блеют, девушки не поют» и т. д. Отсюда, кстати сказать, и правило на поминках говорить вполголоса — покойник ушел туда, где нет человеческих голосов и иных звуков, окружающих живых. В народной культуре голос позиционируется как нечто материальное (ср. сказки, в которых говорится о
Звук, проявлением которого является голос, есть творящий, креативный символ. По «Герметическому канону», первопричиной творения был звук, раздавшийся в предвечной тишине (ср. представления о звуке АУМ и миф о флейте Кришны, пением которой был создан мир). Известна практика так называемой «символической музыки», когда слова используются лишь фонетически, для создания звукоряда, без какой-либо соотнесенности с семантикой; подобное «лишение смысла», как полагают, позволяет выявить некий глубинный, «вселенский» смысл фонетических сочетаний.
В греческой натурфилософии гласные признавались идеальными звуками и означали дух, семь небесных сфер и семь помещенных в них небесных тел. Эти гласные —
С этими воззрениями античности неразрывно связана пифагорейская концепция музыки сфер. Согласно Пифагору, вселенная есть гигантский монохорд (музыкальный однострунный инструмент); верхний конец струны монохорда — абсолютный дух, нижний конец — абсолютная материя, то есть небо и земля. Между небесной сферой неподвижных звезд и землей находятся девять (или двенадцать сфер) — сферы Сатурна, Юпитера, Марса, Солнца, Венеры, Меркурия, Луны, огня, воздуха и воды. Каждая из сфер, перемещаясь во вселенной, издает звук определенного тона, который возникает по причине непрерывного движения эфирной пыли. Самый низкий звук издает сфера Сатурна, а самый высокий — Луна. В пифагорейском «Каноне» говорится: «Звуки семи планет и сферы неподвижных звезд вместе с тем, что над ними (Антихтон), суть девять Муз, а их совместная симфония зовется Мнемосиной». Первые небеса издают звук
Пифагорейская теория музыки сфер получила развитие в европейской оккультной философии, которая рассуждала о музыке первоэлементов и интервалах их созвучий.
Антитезой голосу и звуку выступает молчание, которое символизирует, в частности, принадлежность к потустороннему миру (ср. восприятие немого как «нечистого» в славянской традиции; стоит отметить, что в фольклоре всякий физический ущерб, будь то немота, глухота, уродство и пр., толкуется как знак принадлежности к нечистой силе — это, вероятно, связано с представлением о человеке как образе и подобие Божием, не имеющем изъянов). «Похоронный» этикет, требующий как минимум понижения голоса, если не полного молчания, на похоронах и поминках, связан с тем же представлением о беззвучии как характеристике загробного мира. Молчание также выступает как способ защиты от нечистой силы: запрещается разговаривать при выкапывании кладов, которые сторожит нечисть, и во время грозы (сатана, преследуемый Богом, может залететь в рот говорящему) и т. д.
См. также: АЛФАВИТ, МУЗЫКАЛЬНЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ.
В алхимической практике — искусственный человечек, «выращенный» в реторте, вариант голема. У Парацельса приводятся следующие рецепты создания гомункула:
— положить в реторту мужского семени и держать при температуре 40 градусов сорок дней. Появившуюся человеческую фигурку надо питать человечьей кровью 40 недель при температуре лошадиной внутренности, после чего она получает способность узнавать и передавать самые сокровенные вещи;
— из яйца черной курицы выпустить белок величиною в боб и дополнить мужским семенем, замазать отверстие, приложив кусочек девственного пергамента, слегка смоченный. Положить яйцо в навоз в 1-й день мартовского новолуния, и через 30 дней из него выйдет маленькое чудовище, сходное по виду с человеком. Его надо спрятать в тайное убежище и кормить семенем нарда (lavandula spica) и земляными червями. Пока оно живо — неизменное счастье будет сопровождать его владельца.
Образ гомункула сегодня приобрел вполне современные, даже футуристические черты; именно гомункулами являются и киборги-терминаторы Дж. Кэмерона, и репликанты-андроиды Ф. Дика.
Образ мира, модель вселенной, вариант мирового древа (в мифах эти два символа иногда совмещаются — мировое древо растет на вершине горы). Гора находится в центре мира, вокруг нее, как вокруг мировой оси, строится мироздание; от ее вершины дорога ведет к небесам, а нижняя часть горы указывает на вход в подземный мир. Вершина горы отдана во владение богам, посередине обитают люди, а у подножия горы или под ней — злые духи. М. Элиаде писал, что «вершина мировой горы является не только наивысшей точкой земли, но также ее пупом, точкой, где творение имеет свое начало».
Пожалуй, самая известная из мировых гор — индийская Меру. Она расположена в центре земли и окружена мировым океаном, в котором лежит гигантский змей Васуки; на трех ее вершинах — золотой, серебряной и железной — обитают соответственно Брахма, Вишну и Шива, а подножие Меру — владение демонов-асуров. Через вершину Меру можно попасть в город Индры. В Китае священных гор пять: Хэншань в Шаньси, Хуашань, Хэншань в Хунани, Тайшань, Суншань. Каждая из этих гор сопоставляется со стороной света (первая — север, вторая — запад, третья — юг, четвертая — восток, Суншань — центр).
С горами в мифах, легендах и преданиях связаны все «космические» события в истории человечества. На горе Арарат остановился Ноев ковчег, на горе Синай Моисей получил от Яхве десять заповедей, на гору Фудзияма спустились небесные внуки, на горе Монтсальват стоял замок Грааля. Гора — «соседка» неба, именно поэтому святилища и храмы предпочитали возводить на горах, откуда было ближе к богам, да и сами храмовые сооружения своей формой во многом напоминают гору.
В оккультной символике гора толкуется как сокровенное знание, к которому необходимо взойти; с восхождением на гору сравнивается алхимический процесс.
См. также: БАШНЯ, ДРЕВО МИРОВОЕ, ЛЕСТНИЦА, ХРАМ.
Квинтэссенция освоенного, человеческого, пространства, одновременно обладающая противоположным, хаотическим, значением (место, где можно пропасть, раствориться без следа, обезличиться, «большой муравейник», «чудовище, пожирающее людей заживо»).
Город, в отличие от других человеческих поселений, фиксирует окрестное пространство на «государственном уровне», «привязывает» его к тому или иному народу, становится центром мироздания, от которого начинается экспансия. В социологии город определяется как система жизнедеятельности («семиологическая система», если воспользоваться выражением Ф. де Соссюра). Противопоставление города и деревни есть, с одной стороны, вариант оппозиции «новое — старое», «лучшее — худшее», но одновременно оно имеет обратное значение; «греховное (применительно к городу) — праведное (деревня)».
В символическом плане город существует на трех уровнях — подземном, срединном и небесном (ср. трехчастное членение мира — ГОРА, ДРЕВО МИРОВОЕ). Связь города с небом и собственной небесной проекцией выражается главным городским храмом, связь с подземным миром — городской свалкой и канализацией (а сегодня, безусловно, еще и метро).
Крупнейшие мегаполисы современного мира — Токио, Мехико, Дели, Нью-Йорк, Париж, Лондон, Москва — обладают собственной символикой, дополняющей «общегородскую». Так, Нью-Йорк и Токио — символы деловой активности и гигантской плотности населения («Большое Яблоко»), Париж — беззаботности, утонченности, шика, Лондон — солидности и аристократичности, Москва — купеческого размаха.
Особое место среди городов-символов занимают Рим и Иерусалим. Рим — символ империи как социокультурного феномена, эмблема имперского размаха, безграничных устремлений и грандиозных свершений. Поэтому в России до сих пор популярна историософская концепция Москвы как третьего Рима, восходящая к XV столетию. Иерусалим же (в «ипостаси» небесного города) есть святой город, место общения людей с Божеством, проекция церкви — «невесты Христовой»; в парадигме городов-символов Иерусалим как символ неба и рая противопоставляется Вавилону — олицетворению порока и мирской тщеты.
Такими словами описан Грааль в стихотворном рыцарском романе «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха. Грааль — чаша, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь Христа, стекавшую по распятию; иначе — чаша Тайной Вечери, служившая для причащения во время первой литургии.
Вольфрам продолжает: кто узрит Грааль, тот не умрет; постоянное его лицезрение содержит человека в юности. Каждую страстную пятницу голубь с неба кладет на него облатку:
Происхождение Грааля — небесное:
Ангелы снесли Грааль, сотворенный из лучистого камня Люцифера (его вырубил из короны Люцифера своим мечом архангел Михаил во время битвы между ангелами и восставшими духами), на землю; где его сторожат теперь крещеные люди в замке Корбеник (А. Веселовский объясняет это название как «святая чаша») на горе Монсальват («гора спасения»).
Грааль загадочен и непостижим; недостойным он невидим, да и достойным является в искаженном, «иномирном» обличье. К нему может приблизится только непогрешимый в целомудрии; любой недостойный, посмевший приблизиться к Граалю, будет наказан ранами или недугами. Иными словами, это — истинная награда для истинного рыцаря; отсюда столь значительная популярность сюжета о поисках Грааля в средневековых рыцарских романах. (Современная трактовка этих поисков также сосредоточена на идеальном рыцаре, только рыцарское целомудрие, sine qua non средневековья, «превратилось» в аскетичность образа чаши; вспомним американский художественный фильм «Индиана Джонс и последний крестовый поход», где используется символика Грааля, оказывающегося простой деревянной чашей среди множества драгоценных кубков.)
Согласно легенде, Грааля смогли достичь только три рыцаря, три совершенных — Галахад, Парцифаль и Борс.
В оккультной традиции Грааль — символ мистических поисков. Про замечанию Мэнли Холла, «поиск Святого Грааля есть вечный поиск истины». Также Холл добавляет: «Святой Грааль является символом низшего (или иррационального) мира и телесной природы человека, потому что они служат вместилищем для сущностей высших миров… Для христиан, чья мистическая вера делает особый упор на элементе любви, Святой Грааль типизирует сердце, в котором постоянно происходит водоворот вечной жизни. Больше того, для христианина поиск Святого Грааля есть поиск собственного „я“, открытие которого знаменует завершение Великой Работы».
Вместе с Граалем в преданиях часто упоминаются два других символических предмета — копье сотника Лонгина, некогда пронзившее тело распятого Христа, и меч царя Давида, уготованный рыцарю-девственнику; иногда эти предметы могут «сливаться» в один — чаще всего в копье.
В классической мифологии чудесное животное, обитающее в Индии или в Африке. У грифона львиное тело, голова, шея, крылья и когти орла. Размерами грифон ввосьмеро больше льва и обладает необыкновенно острым слухом. Его когти высоко ценятся, ибо обладают замечательной способностью менять цвет, если на них капнуть ядом. В своих золотых гнездах грифоны хранят несметные сокровища, а самки грифонов откладывают яйца из агата.
По свидетельству Эсхила, грифоны стерегут золото в стране гипербореев.
Грифон — символ быстроты, силы, бдительности, мужества. Именно так толкуется, кстати сказать, образ грифона на гербах ряда европейских монархов.
Д
Основополагающий символ китайской культуры, базис, на котором строится китайская модель вселенной. Как символ имеет несколько значений:
— путь, дорога (буквальный перевод);
— метод, средство достижения цели, этика, справедливость;
— учение, истина, путь жизни.
Дао непостижимо и невыразимо; «Дао, которое может быть выражено словами, не есть настоящее Дао». Оно лишено внешних атрибутов, однако люди, способные прозревать в частном общее, могут познать
В китайской философии Дао — первопричина видимого мира, Высший Закон, Всеобъемлющая Субстанция, Сущность, не имеющая внешней причины и порождающая все явления из самой себя, мировая закономерность. В конфуцианстве Дао — путь нравственного совершенствования и правления на основе этических норм, а в даосизме — высший первопринцип, источник бытия и всего сущего. В каноническом трактате «Дао Дэ Цзин» говорится о двух Дао — именуемом и не именуемом, порождающем вещи и «вскармливающем» их. Последний позднее получил название
Дао — путь к сверхъестественному совершенству. Обрести последнее возможно через преобразование собственного тела, которое в процессе трансформации (Дао) обретало сверхчеловеческие черты (умение летать, сжимать время и пр.), и преобразование сознания — благодаря медитациям, позволяющим ощутить единство со всем сущим и Дао как первоосновой мироздания. Человек, идущий путем Дао, становится
— небесные бессмертные, чиновники во дворцах Полярной звезды и созвездия Большой Медведицы;
— земные бессмертные, оставшиеся на Земле священных горах (
— бессмертные, «освободившиеся от трупа», т. е. святые, преобразившие свою плоть через смерть и последующее воскресение.
Высшим путем к бессмертию считалась алхимия. Даосы разделяли алхимию «внешнюю» (вай дань) и «внутреннюю» (нэй дань). Первая предполагала создание в реторте модели космоса, в котором под действием огня вызревает эликсир бессмертия — или алхимическое золото, — полученное в процессе превращений других металлов. Алхимия «внутренняя» была алхимией лишь по названию, поскольку на самом деле представляла собой комплекс психофизических упражнений, направленных на трансформацию сознания (именно поэтому «внутреннюю» алхимию называют иногда «даосской йогой»). «Последователи „внутренней“ алхимии исходили из положения о полном подобии микрокосма и макрокосма, человеческого тела и вселенной. А раз в теле человека есть все, что есть в космосе, то нет никакой необходимости создавать его модель в тиглях и ретортах: само тело является такой моделью. Следовательно, можно создать новое бессмертное тело из веществ, соков и энергий собственного тела. При этом данные субстанции были через процедуру символического соотнесения уподоблены веществам „внешней“ алхимии. Особое значение в практике „внутренней“ алхимии уделялось управлению энергиями, протекающими, согласно ее теории, по особым каналам (цзин) тела, аналогично меридианам акупунктуры, и накапливающимися в особых резервуарах — „киноварных полях“ (дань тянь), напоминающих чакры индийской йоги. Всего выделялись три таких „поля“: в голове, в районе солнечного сплетения и ниже пупка. При этом нижний центр считался основным. Управление же энергиями достигалось посредством соединения дыхательных упражнений с концентрацией сознания и визуализацией упомянутых парафизиологических структур» (Е. Торчинов).
Существо, незримо сопровождающее человека от рождения до смерти. Обычно двойники прячутся ото всех до тех пор, пока «хозяевам» не приходит черед умереть. Тогда они появляются перед своими «хозяевами» и их родственниками; причем сходство с «оригиналами» у них настолько полное, что родственники порой принимают двойника за самого человека. Двойников, помимо «хозяев», видят собаки и кошки; если собака смотрит широко раскрытыми глазами за спину человеку — значит, она увидела двойника. В зеркалах двойники, в отличие от «хозяев», не отражаются — таким образом можно отличить человека от двойника.
«Люди, наделенные волшебным зрением, могут видеть этих существ на похоронах — они пируют за столами; поэтому не едят ничего на поминках, ибо опасаются, что пища испорчена двойниками… Отличить двойника от его хозяина возможно лишь при помощи заклинаний, ибо они похожи как две капли воды…» (Р. Кирк).
В эзотерической традиции и в поэтическом языке двойник — потусторонний «близнец» человека, тень, его второе, истинное «я», причем это второе «я» может быть как светлым, «дневным», так и темным, «ночным» (Супер-Эго и Ид в терминологии фрейдизма).
Универсальный символ товарооборота, его «материальное» выражение, эквивалент любого товара, свободно обмениваемый на всякую разновидность последнего. Появление денег связано с развитием товарооборота и потребностью в некоем «всеобщем эквиваленте» — первоначально в натуральной (шкуры зверей, раковины, зерно, скот, металлы), а затем и в символической форме (золотые и серебряные монеты, бумажные деньги).
Деньги обладают рядом символических функций. К. Маркс определял деньги так: «Товар, который функционирует в качестве меры стоимости, а поэтому также, непосредственно или через своих заместителей, и в качестве средства обращения, есть деньги». Деньги также обладают функциями сокровища (когда они служат средством накопления и не находятся в обороте), средства платежа, средства кредита, способа материализации богатства (в «металлизированной», «золотой» форме). На определенной стадии развития общества деньги приобретают значение
Если металлические (золотые и серебряные) деньги в значительной мере остаются «вещественным» символом товарообмена, то бумажные деньги представляют собой символ в квадрате, или символ символа, поскольку они обозначают, согласно своему номиналу, деньги реальные, то есть драгоценные металлы, прежде всего золото. Фактически бумажные деньги — разумное воплощение концепции экономистов номиналистической школы, которые определяли деньги как условный знак, не имеющий ничего общего с товарами.
В обиходе деньги — символ материального благополучия, достатка, преуспевания, торговли, всего мирского вообще. Отсюда критическое отношение к деньгам, характерное для ряда монашеских орденов, члены которых дают обет не прикасаться к деньгам, дабы «не заразиться мирской скверной». Отсюда же вошедшее в предания мотовство аристократов и купцов, соривших деньгами в буквальном смысле: первые проматывали «материальные блага», поскольку истинный аристократ должен ценить лишь доблесть и честь; вторые спускали огромные суммы, доказывая свою финансовую и общественную состоятельность («крутизну», в современной терминологии).
Вдобавок деньги трактуются как символ власти, могущества, как мерило всех ценностей, в том числе и духовных («количественное выражение» творческого дара — совокупный тираж книг у писателя, число проданных записей у певца и т. д.).
Что касается символики самих денежных знаков, она чрезвычайно разнообразна. На них присутствуют изображения богов, священных животных, памятников культуры, портреты правителей и выдающихся личностей, а также всевозможные условные знаки. Так, на американском долларе изображены масонские знаки — усеченная пирамида (демократия) и треугольник с вписанным в него всевидящим оком. Сам знак доллара ($) был введен в обращение 2 апреля 1792 г., когда появилась самостоятельная денежная единица США, содержащая 24 грамма серебра и приравненная по стоимости к испанской монете песо, обозначавшейся буквой
Знак фунта стерлингов £ — другой международно признанный и употребительный денежный символ — возник от аббревиатуры Lb, которой обозначались первые европейские деньги — древнеримские фунты, или
Сегодня в оборот введен третий универсальный денежный знак — евро. Он представляет собой стилизованную греческую €, две параллельные прямые символизируют стабильность союза европейских государств и новой европейской валюты.
Дерево — олицетворение космоса (см.: ДРЕВО МИРОВОЕ), символическое представление человека (по внешнему подобию — ветви-руки, ствол-тело, корни-ноги — и по сходству жизненных циклов: прорастает из семени, взрослеет, обретает зрелость, увядает и умирает), символ жизни и смерти (умирает зимой и оживает весной, см. также: ДРЕВО ЖИЗНИ, ДРЕВО ПОЗНАНИЯ).
Помимо общей семантики образа дерева многие породы деревьев обладают собственной символикой.
У китайцев бамбук — символ долгожительства, сыновней добродетели, а также эмблема Будды. Бамбуковая палочка в семь колен означает семь степеней инициации.
У японцев бамбук символизирует преданность и правдивость.
В русской культуре береза (березовая роща) — символ России вообще и русской сельской глубинки в частности.
У китайцев вишня символизирует весеннее цветение, надежду, юность, мужество, а также женскую красоту и женское начало в природе.
Цветок вишни — эмблема Японии.
Дуб — священное дерево бога-громовника (Зевс, Юпитер, Тор, Перун). Под дубами и в священных дубовых рощах совершали свои богослужения и жертвоприношения друиды. Под дубом в святилище Додоны изрекала пророчества сивилла. Вокруг капища Перуна росла дубовая роща, а в честь Перуна жгли костры из дубовых веток.
Дуб — интернациональная эмблема воинской славы и доблести. В геральдике дуб с желудями — эмблема зрелой, полной силы; дуб без желудей — эмблема юной доблести. Пурпуровые дубовые желуди на гербах — эмблема «благородного», великодушного могущества.
Апокрифическая легенда гласит, что Моисей посадил близ источника дерево, «сплетенное» из ели, кедра и кипариса, — символ Троицы; из этого дерева, по пророчествам, должны были изготовить крест для распятия Христа.
Ива противопоставляется сосне и дубу, которые ломаются под порывами ветра, тогда как ива, уступая ветру, распрямляется вновь.
У греков кипарис считался траурным деревом; им украшался дом покойника.
Кленовый лист на флаге Канады — эмблема страны, изобилующей кленовыми лесами.
В скандинавской традиции — символ смерти: стрелой из омелы был убит светлый бог Бальдр. Эддическая песнь «Прорицание вельвы» гласит:
Осину запрещалось сажать поблизости от жилища, ею не топили печь, не садились в ее тени, не использовали при строительстве.
Благодаря связи с нечистой силой осина широко использовалась в магии: на огне из осиновых веток варили вредоносное зелье, ветка осины, брошенная колдуном, сбивала путника с дороги, осиновый «залом» означал разрыв с родными местами, осиновый кол, вонзенный в сердце, издревле считался самым надежным способом борьбы с вампирами и заложными покойниками. Благодаря той же связи осина часто использовалась и как оберег: колдунов после смерти сжигали на кострах из осиновых дров, при строительстве дома в угол фундамента закладывали осиновые колышки, отводящие беду, заплутав в лесу, чертили вокруг себя круг осиновой палкой, дабы избавиться от наваждений лешего.
Также символ мужской силы и плодовитости; пальма с финиками — женское начало.
В Египте считалось, что пальма дает новую ветвь раз в месяц и потому по ней можно вести счет времени. В Греции пальма признавалась эмблемой Аполлона; выражение «пальма первенства» идет от греческой традиции присуждать атлетам-победителям пальмовые ветви в награду: пальмовая ветвь вручалась победителям Олимпийских игр вместе с веткой оливы, как пожелание долголетия и здоровья.
В христианстве пальма — символ праведника, который «будет цвести, как пальмовое дерево»; эмблема бессмертия. В раннем католичестве пальмовая ветвь была погребальным символом, а также атрибутом человека, совершившего паломничество в Святую Землю, отсюда само слово «паломник». Пальма — эмблема святого Петра-затворника, изображаемого с пальмовой ветвью в руке, и множества мучеников. Вербное (изначально «пальмовое») воскресенье отмечается в честь вступления Христа в Иерусалим.
Пальма — внецерковная, мирская эмблема мира, противопоставляемая голубю как церковной эмблеме.
Также олицетворение тоскующей женщины, горечь рябиновых ягод ассоциируется с безрадостной жизнью (ср. известную песню о сладкой и горькой ягоде, основанную на народных представлениях о горечи ягод рябины).
Корзина с фигами — эмблема плодородия, отсюда образ фигового дерева как «древа с грудями многими».
В Индии фиговое дерево — оно же дерево бодхи — священное дерево Будды, под которым последний достиг просветления. У мусульман смоковница — Древо Небес, которым клялся пророк Мухаммед.
В Китае сосна — символ долголетия, мужества, верности, эмблема Конфуция. В Японии — символ долголетия.
В античной традиции белый тополь — эмблема рая, Елисейских полей, а черный тополь — эмблема ада. Также эмблема Зевса и Геракла, который спустился в царство Аида в тополевом венке.
У греков тутовник олицетворял неудачу в любви, поскольку ассоциируется с преданием о Пираме и Фисбе.
Культурные деревья (сад) противопоставляются деревьям диким (лес, чаща) как космос — хаосу.
Символ несчастья, процессия мертвецов, которая мчится по небу, предвещая непогоду, беду и гибель. Когда с неба доносится чудовищный рев, в лесу начинают гнуться и падать наземь деревья, с домов срывает крыши — значит, началась Дикая Охота. По небу мчится кавалькада призрачных существ со сворой собак; возглавляет кавалькаду Дикий Охотник — его нередко отождествляют со скандинавским богом Одином. Дикий Охотник известен также под именем Черного Всадника и под многими другими именами. А.Н. Афанасьев писал: «Часто бывает… что в светлую, тихую ночь внезапно раздается страшный гул, свет месяца померкает, вихри подымают свист, деревья ломаются и падают с треском и в разрушительной буре несется по воздуху Дикий Охотник — один или в сопровождении большого поезда духов… На статном белом как молоко коне, извергающем из ноздрей и рта пламя, скачет древний бог во главе огромной свиты; голова его покрыта шляпою с широкими полями; плащ, накинутый на плечи, далеко развевается по ветру… Иногда Дикий Охотник выезжает не верхом, а в огненной колеснице на выдыхающих пламя лошадях; колесницей управляет возничий, он громко хлопает бичом, и после каждого удара сыплются молниеносные искры».
Символ счастья, достатка, единства семьи и рода; шире — символ освоенного, человеческого, пространства в противопоставлении стихийному, неосвоенному, нечеловеческому. Кроме того, дом противопоставляется миру за его пределами, как замкнутое — открытому, безопасное — опасному, внутреннее — внешнему.
Дом также представляет собой модель мироздания — его четыре стены ориентированы по четырем сторонам света, а фундамент, сруб и крыша соответствуют трем уровням вселенной (преисподняя — земля — небо). В легендах и сказках часто упоминается, что небо со светилами, равно как и ветер и прочие стихийные, враждебные человеку силы, находятся сразу за окнами и непосредственно над печной трубой. Современные многоэтажные дома суть та же трехчастная проекция, разве что в ее «срединной» части присутствуют промежуточные «верх» и «низ» (количество которых равно количеству этажей в доме).
Главная символическая функция дома — защита. Зримое выражение этой функции — стены и крыша; отсюда бытующие в языке выражения наподобие «иметь крышу над головой», т. е. быть защищенным от стихии, или «вернуться под отчий кров», т. е. обрести укрытие от житейских неурядиц. Последнее выражение вдобавок связано с представлением о доме как о символе единства рода, образном воплощении неразрывной связи между предками и потомками. Вследствие этого в языке за словом «дом» закрепилось второе значение: род, династия — например, «дом Романовых», «дом Габсбургов».
Помимо дома как целого своей символикой обладают и различные его части. У славян наиболее почитаемым местом дома считался красный угол, где висели иконы и стоял стол; этот угол был обращен на юг или на восток, место за столом в красном углу предназначалось для хозяина и почетных гостей; головой к красному углу клали покойников (сегодня роль красного угла в квартире многоэтажного дома, как правило, выполняет место, где стоит телевизор). По диагонали от красного угла ставилась печь — другой сакральный «узел» дома, одновременно его центр и граница; как вместилище огня и пищи, она символизирует достаток и благополучие, но благодаря выходящему вовне дымоходу печь связана с внешним миром, в том числе и с «тем светом», что роднит ее с дверью и окнами.
Порог и сама дверь — граница между безопасным пространством и опасным, место перехода. Окно противопоставляется двери как
С домом как символом тесно связано представление о домашних духах. В славянской традиции таким духом выступает домовой — крохотный старичок с лицом, покрытым белой шерстью, или двойник хозяина дома. С. Максимов приводит легенду о происхождении домовых: «Когда Господь при сотворении мира сбросил на землю всю непокорную и злую небесную силу, которая возгордилась и подняла мятеж против своего Создателя, на людские жилья тоже попадали нечистые духи. При этом неизвестно, отобрались ли сюда те, которые были подобрее прочих, или уж так случилось, что, приселившись поближе к людям, они обжились и обмякли, но только эти духи не сделались злыми врагами, как водяные, лешие и прочие черти, а как бы переродились: превратились в доброхотов и при этом даже оказались с привычками людей веселого и шутливого нрава».
В каждом доме имеется свой домовой, который сторожит не только здание, но и всех его обитателей (очевидно, сегодня нужно говорить, что свой домовой есть у каждой квартиры). Домовой — большой озорник и проказник: щекочет сонных, вопит дурным голосом, стучит в стены, швыряется посудой — просто так, от нечего делать. С домовыми-соседями ведет себя мирно, если те не злоумышляют против его дома — в последнем случае домовой грудью встает на защиту хозяйского добра.
Все домовые делятся на два рода — собственно домовых и дворовых. Собственно домовой (его еще зовут доможилом) живет в углу за печкой, куда не следует бросать мусор. Домовой — оборотень, которому не составит труда превратиться в кошку или собаку, в ужа или крысу.
С. Максимов замечал: «…домовой любит те семьи, которые живут в полном согласии, и тех хозяев, которые рачительно относятся к своему добру… Зато ленивым и нерадивым он охотно помогает запускать хозяйство и старается во всем вредить».
Чтобы обезопасить себя от проказ и гнева домового, нужно сделать ему какой-нибудь подарок.
В европейском фольклоре домашнего духа чаще всего называют брауни. Эти существа ростом с ребенка, одеты обычно в лохмотья коричневого цвета. Облик брауни своеобычен: у многих нет носа, точнее, переносицы, — только две ноздри, у некоторых отсутствуют пальцы рук и ног, у других пальцы есть, но сращенные между собой, отставлен лишь большой. Брауни появляются по ночам и выполняют ту работу по дому, которую недоделала прислуга, рассчитывая на награду — миску сливок и коврижку с медом. В горной Шотландии брауни помогают крестьянам варить пиво. Есть даже камень, называемый камнем брауни; он ускоряет процесс варки. Они не прочь поозорничать, а если их рассердить, могут погубить хозяев дома. Стоит предложить брауни новую одежду или какое-либо угощение кроме сливок, как он тут же покидает дом и уже не возвращается, ибо считает, что его пытаются подкупить. Брауни очень легко обидеть: достаточно покритиковать работу, которую он сделал. Если же обращаться с ним доброжелательно, он готов на все — может даже сбегать за врачом, если у хозяйки начались роды.
Хтоническое чудовище, олицетворение первоначального хаоса (ср. дракона Тиамат, побежденного богом Мардуком, в шумеро-аккадской мифологии). Согласно Демокриту, дракон есть «Хаос, или Дух». Из рассеченного тела Тиамата Мардук сотворил мир.
На Дальнем Востоке дракон символизирует мудрость, величие, могущество. В китайской мифологии дракон обозначается иероглифом Рю, который выражает идею мощи и величия и одновременно является собственным именем дракона. Китайские драконы-
Первоначально драконов-лун было четверо, а именно:
• Тянь-лун, или Небесный дракон, сторожил обитель богов;
• Фу Цан-лун, или Подземный дракон, охранял богатства земных недр;
• Ци-лун, или Земной дракон, повелевал реками и водоемами;
• Шэнь-лун, или Дождевой дракон, управлял ветрами и дождями.
Позднейшая традиция разделила драконов-лун на пять родов по цветам:
Правит китайскими драконами Лун-ван — повелитель вод. Он гораздо больше прочих драконов, его длина около пятисот метров. У каждого моря есть свой Лун-ван, и все они — братья мировой черепахи Ао. Лун-ван восточного моря звался Гуандэ («прибавляющий мудрости»), западного — Гуанжун («увеличивающий благосклонность»), северного — Гуанцзэ («увеличивающий щедрость») и южного — Гуанли («прибавляющий богатство»). Кроме того, считалось, что лун-ваны есть у четырех главных рек Китая и у больших озер.
В китайской дворцовой геральдике только император имел дракона с пятью когтями, тогда как придворные носили эмблемы драконов с тремя и четырьмя когтями. Образ дракона с пятью когтями трактовался как сила императора, господствующая над четырьмя стихиями, или элементами.
Если в дальневосточной традиции дракон — символ величия и власти, то в европейской традиции (а впоследствии в геральдике, под влиянием христианства, отождествлявшего дракона с дьяволом) он считался порождением зла. Его победители — архангелы и святые: архангел Михаил, Георгий Победоносец — покровители рыцарства.
По замечанию В.В. Похлебкина, в русской эмблематике дракон полностью отождествлялся со змеем как эмблемой сил, противостоящих Руси. «Такая теологическая трактовка оказала глубокое влияние на применение эмблемы дракона как в средневековом, так и в современном европейском искусстве… и даже в современных представлениях людей». Русский дракон Змей Горыныч — фольклорный образ «чужого»; в его облике ясно прослеживаются признаки этой чужеродности: он рождается от змеи, которая семь лет не слышала человеческого голоса, или от сорокалетней рыбы, весь покрыт панцирем, у него три, шесть, девять или двенадцать голов, он облагает людей данью, требуя себе на съедение детей и девушек.
Европейских драконов принято разделять на огнедышащих (англ. firedrake), вивернов (змееподобных и крылатых, с колючкой на хвосте) и линдвурмов (бескрылые виверны). Следует также отметить, что вивернами называют и геральдических драконов, то есть тех, которых изображали на щитах и гербах. Виверны символизируют зависть, злобу и воинственность, а линдвурмы — войну и разрушение.
Алхимический крылатый дракон — изменчивый элемент, бескрылый дракон — стабильная субстанция. Немецкий алхимик М. Майер утверждал, что образ дракона, живущего в пещере, символизирует стихии огня и земли.
В оккультизме и эзотерических учениях дракон символизирует препятствие на пути к некоему духовному сокровищу. Вследствие этого мифы о победе героя над драконом (например, Зигфрида над Фафниром, Ясона над стражем Золотого руна, Аполлона над Пифоном и пр.) толкуются как обряд инициации, пройдя через который, испытуемый обретает «духовное сокровище». Е. Блаватская говорит, что Бэл и Дракон, Аполлон и Пифон, Осирис и Сет, св. Георгий и дракон суть укрощенная низшая природа, подчиненная высшему принципу.
Вариант мирового древа, олицетворение жизненной силы, вечной жизни, бессмертия. Наиболее известен библейский образ Древа Жизни, росшего в Эдемском саду; после грехопадения Адам и Ева лишились возможности вкушать его плоды. Апокалипсис Иоанна описывает это древо так: «И по ту и другую сторону реки, Древо Жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой, и листья дерева — для исцеления народов» (Апок. 22:2). В библейской традиции Древо Жизни противопоставляется древу познания добра и зла, иначе — древу смерти (вкусив его плодов, первые люди познали смерть).
Древо Жизни также олицетворяет женское начало мироздания; в мифологических и фольклорных текстах с ним часто ассоциируется та или иная ипостась Великой Богини, которая обладает возможностью возвращать жизнь — с помощью живой воды, молодильных яблок и пр. Еще с Древом Жизни связаны божественные пары — ипостась Великой Богини и умирающий и воскресающий бог (Исида — Осирис, Иштар — Таммуз, Кибела — Аттис).
С Древом Жизни соотносится идея плодородия, изобилия, отсюда частый образ сдвоенного Древа Жизни, один ствол которого есть женское, а другой — мужское начало. С этой идеей связаны легенды о тянущихся друг к другу деревьях на могилах влюбленных (жизнь после смерти) и о сотворении первых людей из деревьев (ср. скандинавский миф о первых людях, Аске и Эмбле, созданных богами из древесины ясеня). В. Топоров отмечает любопытную манифестацию образа Древа Жизни в фольклорных текстах: в ряде сказок Древо Жизни становится древом спасения — герой покидает подземное царство смерти, взбираясь на вершину чудесного дерева, откуда его уносит орел.
Плоды Древа Жизни обладают свойством исцелять от старости и наделять вечной молодостью. Можно вспомнить плоды из чудесного сада Гесперид, молодильные яблоки богини Идунн, которыми поддерживали вечную молодость скандинавские боги, райские яблоки сказок. Кстати сказать, и в греческих мифах, и в библейских текстах речь шла не о яблоках, а о плодах граната; появлением «яблок» мы обязаны ошибкам переводчиков и переписчиков. Гранат (римон) еще у финикийцев считался эмблемой бога Солнца и символом жизни и вечной юности; именно плодом граната сатана соблазнил Еву, именно гранат стал «яблоком раздора», присужденным Парисом Афродите, именно гранатом, а не яблоком, следовало бы называть монархическую регалию — державу, символ власти монарха над жизнями подданных.
См. также: ДРЕВО ПОЗНАНИЯ, ДРЕВО МИРОВОЕ.
Мировая ось, центр и опора мира, модель мироздания, его вертикальная проекция: крона мирового древа достигает небес, корни уходят в преисподнюю, ствол соответствует срединному миру, то есть миру людей. Характерным «образчиком» мирового древа может служить скандинавский Иггдрасиль, который связывает между собой девять миров; на его вершине сидит мудрый орел, корни дерева гложут змеи и дракон Нидхегг. Три корня Иггдрасиля уходят в подземный мир; под ними расположены источники, и среди них тот, у которого живут норны. В «Младшей Эдде» сказано, что Иггдрасиль «больше и прекраснее всех деревьев. Сучья его простерты над миром и поднимаются выше неба. Три корня поддерживают дерево, и далеко расходятся эти корни. Один корень — у асов, другой — у инеистых великанов, там, где прежде была Мировая Бездна. Третий же тянется к Нифльхейму…».
А «Старшая Эдда» описывает Иггдрасиль так:
Описание Иггдрасиля представляет собой одновременно вертикальную (крона-небо-Асгард, ствол-Мидгард, корни-Нифльхейм) и горизонтальную (три корня: Асгард-Мидгард-Утгард) проекции мироздания, причем в последней моделируются числовые отношения (три корня, четыре оленя, шесть змей — см.: ЧИСЛА).
Шумерское дерево Хулуппу аналогично воспроизводит вертикальную модель мира: на его ветвях сидит небесная птица Анзуд, в корнях прячется змей преисподней, а в стволе обитает дева Лилит. Схожее представление обнаруживается и в славянской традиции, которая также объединяет вертикальную и горизонтальную проекции; ср. загадку: «Когда свет зародился, тот дуб повалился и теперь лежит» (дорога). Апокрифическая легенда о сотворении мира гласит: земля лежит на воде, вода — на камне, камень — на четырех китах, киты — на огненной реке, река — на вселенском огне, а огонь — «на дубе железном, посаженном прежде всего другого, и все корни его опираются на Божью силу»; многочисленные заговоры упоминают остров Буян, где на камне Алатырь стоит «булатный дуб» или священный кипарис. Мировое древо — дорога в потусторонний мир: змеи на зиму уползают по нему в Вырей, на Троицу по деревьям спускаются на землю русалки — девушки умершие неестественной смертью. Другая загадка соотносит мировое древо с временами года и календарем: «Стоит дуб, на дубу двенадцать сучьев, на каждом сучке по четыре гнезда…»
Та же славянская традиция знает образ перевернутого (инвертированного) мирового древа: «На море на Окияне, на острове на Кургане стоит белая береза, вниз ветвями, вверх кореньями». Индийская «Атхарваведа» говорит о перевернутом дереве: «С неба корень тянется вниз, с земли он тянется вверх». Индийская мифология и философия также знают дерево Ассватха, которое укреплено корнями в небесах и нисходит к земле кроной, а в его ветвях раскинулись всевозможные плоскости бытия. Е.П. Блаватская видела в Ассватхе отросток Корня всего сущего, который несет с небес энергию жизни. Образ перевернутого мирового древа часто встречается в так называемой «шаманской мифологии», где он означает древо нижнего мира (последний — верхний мир «наоборот», отсюда и переворачивание дерева корнями вверх).
Любопытный вариант мирового древа встречается в «Слове о полку Игореве», где сказано, что певец Боян воспевает старину, «скача соловьем по мысленному древу». Как показал А.А. Потебня, это мысленное древо — эквивалент мирового; творчество Бояна есть перемещение по земле, небу и мировому древу, соединяющему небо и землю:
По замечанию В.Н. Топорова, в изображениях мирового древа вертикальная проекция моделирует космос, а горизонтальная — ритуал, «основная цель которого — обеспечение благополучия, плодородия, потомства, богатства». Наиболее известным ритуалом, связанным с мировым древом, является жертвоприношение (инициация) скандинавского бога Одина, который девять дней, пронзенный копьем, провисел на ясене Иггдрасиль, дабы обрести мудрость; на девятый день он утолил жажду священным медом из рук инеистого великана Бельторна и получил от последнего руны. То же жертвоприношение на мировом древе встречается в кельтской традиции (кровавые жертвы друидов), сюда же следует отнести и распятие Христа.
Мировое древо разделяет освоенное и неосвоенное, хаотическое и космическое пространства, вводит в космос некую меру, исчисление. Образ мирового древа тесно связан с символикой сакральных чисел (три, четыре, семь, девять, двенадцать) — три сферы мироздания, три времени жизни (прошлое — настоящее — будущее), четыре времени года, четыре стихии, четыре стороны света, семь (сумма трех и четырех) миров и т. д.
Как ось мироздания мировое древо часто встречается в обрядах, отголосок которых сохранился в современном обычае устанавливать рождественскую (новогоднюю) елку и класть под нее подарки для детей. В аналогичном качестве и значении мировое древо (в своих различных манифестациях) использовалось в свадебных обрядах («венчались вкруг ракитового куста» и т. п.), при строительстве дома (обрядовое деревце ставилось в центре планируемой постройки), в рождественских обрядах (бадняк и пр.).
Вариант мирового древа — так называемое «майское дерево», или «майский шест», — символ оси, вокруг которой вращается вселенная. Римляне позаимствовали обрядность майского дерева в Малой Азии, где издавна существовал обычай совершать ритуалы и танцевать у священной сосны Аттиса. От римских «хиларий», праздника весны, ведет свое начало обряд майского дерева, связанный с празднованием наступления весны у европейских народов. Майское дерево представляет собой ствол, или шест, без листьев (мужское начало), на верхушке которого укреплен диск (женское начало); соединенные вместе, ствол и диск суть эмблема плодородия. Майское дерево украшают семью разноцветными лентами, то есть семью цветами радуги; первоначально это были ленты на священной сосне Аттиса — эмблемы плодоносящей силы.
Образ мирового древа прочно вошел в культуру человечества; в средневековье этот образ использовался как способ иллюстрации целого, состоящего из многих иерархически упорядоченных элементов — отсюда многочисленные генеалогические древа, «философское дерево» алхимиков, «древо жизненного пути», равно как и вошедшие позднее в научный обиход «леса логических деревьев» (Л. Витгенштейн).
К. Юнг видел в мировом древе схему человеческого мышления: истоки бессознательного (корни) — реализации сознательного (ствол) — транссознательная цель (крона).
См. также: ГОРА, ДЕРЕВЬЯ, ДРЕВО ЖИЗНИ, ДРЕВО ПОЗНАНИЯ.
Вариант мирового древа. Противопоставляемое Древу Жизни, древо познания добра и зла — во всяком случае, в библейской традиции — выступает как олицетворение смерти: «И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от древа познания добра и зла — не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь» (Быт 2:16–17). В Вавилоне росли два дерева — Древо Жизни и древо истины, также противопоставленные друг другу.
В египетской мифологии известна сикомора, на которую, согласно Книге мертвых, должен опуститься умерший в образе птицы с плодами жизни в руках; тот, кто сядет на ветку этого дерева, станет богом, то есть обретет божественное знание.
В определенном смысле древом познания может считаться скандинавский Иггдрасиль, на котором девять ночей провисел бог Один, дабы обрести мудрость и получить руны. Эддическая песнь «Речи Высокого» гласит:
Апокрифическая легенда утверждает, что из побега древа познания было вырезано распятие Христа: Ева посадила ветвь древа познания на могиле Адама, впоследствии царь Соломон пересадил выросшее дерево в сад при Иерусалимском храме, а затем его срубили и сделали из его древесины распятие. Каббалистическая легенда приписывает перенесение древа познания в мир Сифу, сыну Адама, зачинателю колдовства. Он получил от ангела, охранявшего сросшиеся воедино Древо Жизни и древо познания, три зерна — с наказом укрыть их во рту умирающего Адама. Из этих зерен выросла неопалимая купина, из которой Бог говорил с Моисеем; Моисей сделал из древесины купины магический жезл, который царь Давид позднее посадил на горе Синай. Из жезла выросло тройное дерево, которое срубили и вытесали из него столбы Иахин и Воаз для Иерусалимского храма. Третий ствол укрыли в храмовом водохранилище, нашли его уже во времена Христа; из него-то и изготовили крест для распятия.
С древом познания связаны образы героя и дракона: под деревом или внутри его находится некое духовное или материальное сокровище, которое хочет добыть герой; путь к этому сокровищу преграждает дракон.
См. также: ДРЕВО ЖИЗНИ, ДРЕВО МИРОВОЕ.
Олицетворение мирового зла, в дохристианской традиции и в дуалистических представлениях — творец зла, «дурной» мировой принцип, противопоставляемый на равных основаниях благому (ср. Ахура-Мазду и Ангро-Майнью в иранской мифологии). В христианстве дьявол (сатана) — владыка ада, подземного мира, где мучаются после смерти души грешников; главное отличие христианского дьявола от дохристианских представлений о верховном духе зла заключается в том, что христианский дьявол — не божество, но падшее творение Бога, который обращает против Бога полученную от Него силу, однако всеми своими происками лишь содействует исполнению Божественного замысла. Его жребий, говоря словами Гёте, — «творить добро, всему желая зла».
Каббалисты утверждали, что дьявол — эманация «левой» стороны божества, из чего следовало опять-таки, что мировое зло порождено мировым благом и находится внутри божественной полноты. А в Новом Завете отрицается всякое «родство» дьявола с Богом: «Бог есть свет, и нет в нем никакой тьмы» (Иак. 1:5). Новозаветный дьявол отсечен от горнего мира, он является лишь «князем мира сего» (Ин. 12:31).
В литературе образ дьявола трактуется двояко: мильтоновский Люцифер, наряду с «демоническими» фигурами в произведениях романтиков, обладает семантикой героя, тогда как Данте рисует его как антитезис всего благого:
Три лица дьявола, равно как и три его пасти, по объяснениям исследователей творчества Данте, суть насмешка над Троицей. Шесть крыльев соответствуют шести крыльям херувимов, что напоминает о первоначальной ангельской природе сатаны. Красный цвет первого лица — цвет гнева, противоположного любви. Бело-желтое лицо — бессилие в противоположность всемогуществу. Черное лицо — невежество в противоположность божественному всеведению.
См. также: ГЕРОЙ, ЧИСЛА.
Е
Первая женщина, сотворенная, согласно Библии, из ребра Адама, праматерь рода человеческого, олицетворение «прекрасной половины» человечества в целом, а также — в связи с легендой об искушении и грехопадении — символ исконной женской греховности, женского коварства и «двоемыслия».
См. также: ЛИЛИТ.
Чудесный зверь, похожий на лошадь, только тело у него белое, голова темно-красная, глаза темно-синие, а на лбу рог. Правда, по другим источникам, голова у единорога оленья, копыта слоновьи, а из пасти торчат кабаньи клыки. Впрочем, облик чудесных зверей имеет склонность меняться от предания к преданию, поэтому ничего удивительного в разногласиях по поводу внешности единорога нет.
Хорхе Л. Борхес приводит любопытную цитату из «Комментированной антологии китайской литературы».
Древний автор по имени Хань Юй говорит: «Всем известно, что единорог — существо иного мира и предвещает счастье; об этом говорят оды, труды историков, биографии знаменитых людей… Даже дети и простолюдинки знают, что единорог сулит удачу. Но зверь этот не принадлежит к числу домашних, редко встречается и с трудом поддается описанию. Это не конь или бык, не волк или олень. И потому, оказавшись перед единорогом, мы можем его не узнать. Известно, что это животное с длинной гривой — конь, а то, с рогами, — бык. Но каков единорог, мы так и не знаем».
Поймать единорога может лишь невинная девушка, если сядет в одиночестве под деревом. Завидев ее, единорог подойдет и опустит голову ей на колени. Тут его можно застать врасплох. В неволе единорог погибает, а перед смертью он поет жалобную прощальную песню.
В. Бауэр замечает: «Единорог является символом живородной мужской силы. В песнях трубадуров и живописи того времени единорог — самое мощное и неукротимое животное, которое становится кротким и падает на колени, только когда видит перед собой „прекрасную девственницу“».
В христианстве единорог — символ силы, чистоты, непорочности (часто встречается изображение девы Марии с единорогом у ног), эмблема меча и слова Божия, аллегория Благовещения.
В том тексте Голубиной книги, который был опубликован Киршей Даниловым, единорог назван отцом всех зверей (однако царем зверей уже тогда считался лев):
Противопоставление единорога льву встречается и в геральдике: первый своей «лунной» природой как бы уравновешивает солнечную силу второго.
Любопытно, что другие варианты текста Голубиной книги возвышают единорога (индрика) над всеми прочими животными, представляют его опорой мироздания (ср. представления о ките — см.: РЫБЫ) и дают ему власть над водой (здесь вновь прослеживается связь единорога с женским началом):
В алхимии единорог — двуполое чудовище, проникающая творческая сила Меркурия.
Ж
Вариант мирового древа, символ власти над освоенным, человеческим пространством (посох пастыря, ср. современный милицейский жезл) и даже над мирозданием, знак принадлежности к власть предержащим и к магам (посох — непременный атрибут чародея в фольклоре, литературе и кино), фаллический символ. Кроме того, жезл — одна из основных принадлежностей магического ритуала и в этом «качестве» толкуется как эмблема огня и символ магической деятельности. А. Кроули говорил о «формуле Жезла», представлявшей собой воззвание к божеству, в результате которого бог произносил желание мага как свое собственное и оно исполнялось.
Наиболее известные варианты жезла — кадуцей, тирс и Ааронов посох.
Свои кадуцеи были также у бога врачевания Асклепия (с одной змеей) и богини-вестницы Ириды. В римской традиции кадуцей стал атрибутом бога торговли Меркурия и именно в качестве эмблемы торговли вошел в международную эмблематику.
В алхимии кадуцей — символ герметического искусства и тайных наук вообще. По мнению Е. Блаватской, кадуцей изображает падение первичной, изначальной материи в грубую земную материю; единую Реальность, становящуюся Иллюзией. Как магический жезл, кадуцей объединяет четыре стихии: прут (ствол) соответствует земле, крылья — воздуху, змеи — огню и воде.
«Предшественниками» скипетра были, очевидно, пастушеские посохи и ритуальные жезлы. Скипетр часто подразумевает право духовной или монаршей власти вершить правосудие и карать.
В Древнем Египте скипетр
Жертвоприношение — ритуал, призванный обеспечить «обмен информацией» с потусторонним миром, миром сверхъестественного, а также обновить и упрочить мироздание. До установления христианства, как правило, совершались кровавые жертвоприношения, когда в жертву приносились животные, птицы и даже люди. Христианство запретило человеческие жертвоприношения, заменив их жертвоприношениями животных; Исаак Маймонид утверждал, что жертвоприношения животных введены для того, чтобы отучить людей от древнего обычая приносить человеческие жертвы. Впоследствии и животные жертвоприношения подверглись запрету; самой распространенной формой общения с Божеством стала молитва.
Историческая традиция знает следующие виды жертвоприношений:
— умилостивительная жертва;
— заклинательная жертва;
— жертва очищения;
— жертва благодарения;
— строительная жертва (на закладку нового строения) и пр.
В христианстве главной жертвой признается искупительная жертва Христа, который согласился быть распятым за людские грехи. В память о Крестной Жертве христианской церковью учрежден обряд евхаристии, или причащения: каждый, кто проходит через этот обряд, должен вкусить хлеба и вина, то есть символически причаститься плоти и крови Христа. Как писал богослов Николай Кавасила: «За тем и крестимся мы, чтобы умереть Его смертию и воскреснуть Его воскресением; помазываемся же, дабы соделаться с Ним общниками в царском помазании обожения. Когда же питаемся священнейшим Хлебом и пием Божественную чашу, сообщаемся той самой плоти и той самой крови, которые восприняты Спасителем, и таким образом соединяемся с Воплотившимся за нас, и Обоженным, и Умершим, и Воскресшим… Крещение есть рождение, миро бывает в нас причиною действования и движения, а хлеб жизни и чаша благодарения есть пища и истинное питие».
В мифологиях многих народов присутствует сюжет первой жертвы — жертвоприношения первосущества, из тела которого затем возник (или был создан) мир. Такой сюжет, к примеру, имеется в Голубиной книге, где, правда, под влиянием христианства опущен момент расчленения тела первосущества и привнесены христианские мотивы, но описано происхождение элементов мироздания:
Сходные представления зафиксированы в индийской (Пуруша — см.: АДАМ КАДМОН), ирано-персидской (Йима), скандинавской (Имир), карело-финской (Вяйнямейнен) и других традициях.
Жесты, мимика и позы — элементы системы невербальной коммуникации, сопровождающие коммуникацию вербальную, то есть речь, дополняющие ее или замещающие — и обладающие символикой, которую необходимо знать для обеспечения общения. Жесты могут «ассистировать» словам: например, слово «там» в ответ на вопрос: «Где?» сопровождается соответствующим указательным жестом; могут дополнять слова: например, удар кулаком по столу в сочетании с возгласом: «Я сказал!»; могут, наконец, замещать слова: например, почесывание в затылке как эквивалент фразы «Дайте-ка немного подумать». Позы и мимика, как правило, выступают в коммуникации либо в качестве дополняющих, либо замещающих речь элементов.
Жесты делятся на
На основе «природных» жестов, уникальных для каждой культуры, разработаны искусственные жестовые языки, иначе языки глухонемых.
С жестами тесно связаны прикосновения, которые помимо общей жестовой символики обладают и собственной семантикой (например, рукоположение как движение руки и как культурно-исторический и церковный феномен).
Что касается мимики, она чаще всего соотносится с конкретными эмоциями, выражает внутреннее состояние человека и тем самым приобретает самостоятельное значение в коммуникативном процессе. Например, мимика говорящего может полностью противоречить его словам (дрожащие губы и кривая улыбка при фразе «У меня все хорошо»). Или же мимика замещает слова («Мимолетной улыбкой исцелила меня», «Не надо слов, пусть говорят глаза»). «В диалоге даже малейшие изменения лица собеседника бывают чрезвычайно информативными, и на их основе люди часто выносят самые разнообразные по своему характеру суждения о коммуникативном партнере» (Г. Крейдлин). Мимическое искусство пантомимы представляет собой «совокупность индивидуальных актов жестового творчества» (ibid.), в которой особенно важна театрализация — игра, цель которой — донести до собеседника, не знакомого ни с языком, ни с жестами говорящего, конкретный смысл (пример — иностранец в чужой стране).
Позы (собственно, то, что в литературе по практической психологии принято именовать «языком тела») составляют
Особую роль в коммуникации также играет голос (громкость, качество — резкий, задорный, юношеский и пр. тон).
Животный мир — символическая парадигма, своего рода символический код мироздания, «модель человеческого общества и природы в целом» (В. Топоров). Элементы этого кода имеют каждый фиксированное значение, однако способны и объединяться в комплексы, обнимающие разные сферы бытия — ср., например, соотнесение конкретного животного со стороной света, растением, цветом, стихией, временем года. Животные кодируют время (двенадцатилетний животный цикл китайского календаря) и пространство («ни конь не доскачет, ни волк не допрыгнет»), воплощают космическую и божественную энергию (звериные божества Египта или животные Зодиака).
По замечанию В. Топорова, «представления о реальных способностях животных в сочетании с их использованием в классификациях, являющихся способом объяснения человеком самого себя и окружающей природы, создают возможность для… мифологической персонификации себя в природе, для подчеркивания своего единства, объяснения ландшафта как наглядной истории своих предков».
Во многих традициях животные — свидетели миротворения; их распределение по миру связано с трехчастной структурой мирового древа. С верхом, как правило, соотносятся птицы, с серединой — копытные животные, с низом — пресмыкающиеся, земноводные, редко хищники (медведь).
В «обиходе» все животные символизируют человеческие инстинкты, плодородие и изобилие. Помимо общей семантики животного мира многие его представители обладают собственной символикой.
В христианстве бегущая от хищника газель олицетворяет бегство души от мирских соблазнов.
В геральдике антилопа символизирует силу и опасность. Как правило, изображается с головой тигра и хвостом единорога.
В фольклоре баран — символ тупости и упрямства (бараний лоб). Схожей семантикой обладает и образ овцы (глупость, упрямство, уязвимость). Впрочем, чаще овца выступает как символ робости, стыдливости, покорности, невинности, жертвенности; ср. выражение «заблудшая овца», в котором образ овцы имеет значения греха «по скудоумию» и раскаяния. Белую овцу приносили в жертву богу солнца, черную — в жертву божествам подземного мира.
Овечья шерсть (руно) благодаря известному греческому мифу стала символом наивысшей ценности и геройства. В 1278 году в Бургундии был учрежден знаменитейший из европейских орденов — орден Золотого Руна; с 1429 г. этот орден стал высшей наградой и за границами Франции, в Австрии и Испании. Кавалерами ордена Золотого Руна могли стать лишь коронованные особы и представители древнего дворянства, что подчеркивалось регальной (ярко-красной) орденской лентой (см.: СПЕКТР).
Образ ягненка (агнца) в христианской традиции — эмблема невинности, кротости и доброты, символ Христа.
В христианстве бобер — эмблема целомудрия и аскетизма; такое значение образ этого животного получил благодаря античной легенде; ср.: «Его тестикулы являются неотъемлемой составляющей различных лекарств, и, будучи преследуемым вследствие этого охотничьими псами и людьми и понимая причину, он отрывает их своими когтями и убегает. Но когда он уже без тестикул и его снова преследуют, он подпрыгивает и показывает, что у него нет тестикул» (Тимофей из Газы, «О животных»).
Во многих традициях бык — атрибут лунного божества или божества грозы и даже земное его воплощение: ср. синебородого быка — ипостась шумерского бога Сина, мифы о превращении в быка греческого Зевса, быка Шивы, славянские предания о жертве быка богу-громовнику, индийские мифы о лунном божестве Соме громовержце Индре, которого называли быком. Кроме того, бык связан с загробным миром; например, греческий философ Порфирий писал: «Души тех, кто предан земле, принадлежат быку».
М. Элиаде называл быка оплодотворяющим небом и считал, что с 2400 г. до н. э. бык и гром являлись эмблемами символа атмосферных божеств, а рев быка ассоциировался с раскатами грома. Во всех древневосточных культурах бык выражал идею власти. М. Шнайдер полагал, что бык соответствует переходной зоне между стихиями огня и воды и потому символизирует узы, связующие небо и землю.
Как символ, бык непосредственно связан с символикой зодиакального знака Тельца. Последний, по мнению Е. Блаватской, есть один из самых таинственных знаков Зодиака, связанный с «первородными» солнечными богами. Телец — это Алеф, символ творческой силы, в рогах Тельца видели крест с рукоятью, а христианская традиция связывала этот знак с Христом.
В римской традиции верблюд — эмблема Аравии.
В христианстве вол — символ терпения и жизненной силы, а также бремени, принятого Христом, эмблема евангелиста Луки.
В «обиходном» толковании вол — символ упорства, переходящего в упрямство («упрям как вол») и даже глупости («Голова, как у вола, а все, вишь, мала», В. Даль).
Также волк — олицетворение хаоса, выражаясь современным языком, олицетворение энтропии, угрожающей уничтожить космос. Скандинавская традиция знает чудовищного волка Фенрира, который в конце времен сорвется с цепи и погубит мир. В «Младшей Эдде» говорится: «Волка взрастили асы у себя, и лишь Тюр отваживался кормить его. И когда боги увидели, как быстро он рос со дня на день, — все же пророчества говорили, что рожден он им на погибель, — решили они изготовить крепчайшую цепь. И прозвали ее Ледингом и принесли к волку и подбили его испытать той цепью свою силу. А волку подумалось, что он ее осилит, и он дал надеть ее на себя. И лишь уперся волк, сразу же лопнула цепь…» Когда Фенрир порвал и вторую цепь, цверги по просьбе богов выковали наикрепчайшую цепь, на которую волка и посадили; эта цепь была выкована из шороха кошачьих шагов, женской бороды, корней гор, медвежьих жил, рыбьего дыхания и птичьей слюны. В битве перед концом мира Фенрир сорвется с цепи («А Фенрир-волк выступает с разверстою пастью: верхняя челюсть до неба, нижняя — до земли. Было бы место, он и шире бы разинул пасть») и проглотит бога Одина, после чего падет сам от руки сына Одина, Видара, который разорвет волку пасть. В «Старшей Эдде» («Речи Вафтруднира») сказано, что Фенрир проглотит солнце. Один спрашивает у йотуна Вафтруднира:
В средневековье волк из символа воинской доблести стал эмблемой злобы, жадности и ереси, а волчицу воспринимали как олицетворение похоти и блуда (ср. «римская блудница» и «римская волчица» — эпитеты папской курии). Волками называли еретиков, которых преследовали «псы Господни» — инквизиторы. В русском фольклоре волк обычно жаден и глуп, но в ряде сказок выступает как чудесный помощник героя (например, «Иван-царевич и Серый Волк»).
С образом волка тесно связан мотив оборотничества, намеренного или случайного превращения человека в волка (ликантропия). Из оборотней шире всего известны германские вервольфы и славянские волкодлаки. Эти оборотни по ночам и в полнолуние превращаются в волков, нападают на других людей и на домашний скот. Превращение происходит просто: вечером вервольф надевает волчью шкуру, а утром снимает. Если найти шкуру вервольфа и сжечь ее, оборотень умрет. Ночью поймать вервольфа практически невозможно, ибо он передвигается с быстротой молнии, а пули его шкуру не пробивают. Зато днем его можно опознать по ранам, нанесенным ночью холодным оружием. Древние римляне особо ценили хвост вервольфа, из которого готовили сильнодействующее приворотное снадобье.
По европейской легенде, на Рождество по городам и деревням ходят мальчики-калеки и созывают людей на поклонение бесам. Тех, кто не желает идти с ними добровольно, они бьют железными хлыстами до крови, и от этого люди превращаются в вервольфов. «Они нападают на стада скота и овечьи отары, но не обладают достаточной силой, чтобы убить человека… Это превращение действительно на двенадцать дней, по прошествии которых волчий облик исчезает, и они вновь обретают человеческую внешность».
В Китае жаба — символ женского начала Инь, луны, долгожительства, богатства. На луне, по верованиям древних китайцев, живет трехлапая жаба; три ее лапы означают три фазы луны.
В китайской традиции заяц — символ женского начала Инь и долголетия; считается, что он живет на луне и там составляет эликсир бессмертия. В буддизме заяц — символ самопожертвования (по легенде, он предложил себя в пищу проголодавшемуся Будде).
У греков заяц — животное Гермеса и Афродиты. В христианстве заяц — символ похоти и плодовитости; белый заяц у ног девы Марии символизирует торжество целомудрия над похотью. Пасхальный заяц (кролик) — символ обновления, новой жизни.
У американских индейцев известен Великий Заяц, или Манабозо, — культурный герой, трикстер, «податель всех вод, властелин ветров и брат снега», создатель искусств и ремесел, основатель первого шаманского общества.
Русская Голубиная книга упоминает о схватке двух зайцев, олицетворяющих Правду и Кривду:
У славян образ зайца связан с нечистой силой (заяц — помощник черта, лешего, ведьмы, обернувшийся животным домовой); с другой стороны, заяц наделяется способностью прогонять нечистую силу («заяц-чертогон»). Христианский апокриф называет зайцами верующих: «Камень — церковь Христова, а зайцы — христиане, иже прибегают в церковь Божию от врагов».
Кроме того, заяц в славянской традиции ассоциируется с огнем и светом (ср. примету о том, что заяц в деревне — к пожару, и слово «зайчик» в значениях «искра», «отблеск солнца на воде», «блик зеркала»).
Сюжет о борьбе двух зайцев встречается не только в Голубиной книге, но и в сказках, например, в сказке о Кощеевой смерти: из сундука, в котором заключена смерть Кощея, выпрыгивает заяц и бежит наутек, но за ним устремляется другой — «нагнал, ухватил и в клочки разорвал». Анализ комплекса сказок с аналогичным сюжетом позволил М. Серякову сделать вывод, что разрывание зайца в данном контексте олицетворяет собой ритуальное жертвоприношение первобожества, а сам заяц символизирует мироздание.
Во многих мифологических традициях змея — участник миротворения: ацтекский бог Кецалкоатль превратился в змею, чтобы разорвать надвое хтоническое чудовище, плававшее в мировом океане и сотворить из его тела небо и землю; индийский змей Шеша держит на себе землю, равно как и скандинавский Йормунганд — «змей Мидгарда», то есть срединного мира (см.: ДРЕВО МИРОВОЕ) и т. д. Во многих мифах змея трактуется как дракон и в этом качестве выступает как олицетворение хаоса: в трехчленной модели мира змея находится «внизу» — у корней мирового древа. Сходную трактовку образа змеи встречаем и в фольклоре: например, русский Змей Горыныч, судя по описаниям, является классическим трехглавым драконом. Славянский фольклор также знает огненного змея — крылатую змею с некоторыми антропоморфными чертами. С.В. Максимов описывал облик огненного змея так: «У огненного змея голова шаром, спина корытом и длинный-предлинный хвост — иногда до пяти сажен. Прилетая на свое место, он рассыпается искрами, которые вылетают как бы из решета, а летает он так низко, что бывает виден от земли не свыше сажени. Посещает он исключительно таких только женщин, которые долго и сильно тоскуют об отсутствующих или умерших мужьях». Огненный змей — эмблема искусителя и в то же время символ достатка (считалось, что он приносит в дом богатство).
В индийской традиции
В христианской культуре змея — эмблема дьявола (змей-искуситель). Впрочем, раннехристианские апокрифы, используя образ змеи как символа мудрости, называли Христа «медным змеем пустыни»; дьявола же отождествляли с «черным змеем Эдема». Устойчивое соотнесение змеи с дьяволом зафиксировалось в Средние века.
В геральдике змея не изображается отдельно, ее всегда сопровождает тот или иной атрибут, разъясняющий конкретное значение изображения. Змея, пожираемая орлом, — символ зла, побеждаемого добром; змея, обвившая чашу (отдающая яд), — эмблема медицины; змея, обвившая обоюдоострый меч, — эмблема хитрости.
Широко известно изображение змеи, свернувшейся кольцом и кусающей собственный хвост. Это Уроборос — эмблема круга (см. ГЕОМЕТРИЧЕСКИЕ ФИГУРЫ), символ бесконечности. К.Г. Юнг полагал, что Уроборос символизирует раннюю стадию развития личности, когда инстинкты жизни и смерти еще не установлены в своих границах.
В ближневосточной, а затем и в христианской традиции козел — «нечистое» животное (ср. библейскую легенду о козле отпущения). Козлиный облик имеют бесы и сам дьявол. История свидетельствует, что рыцари-тамплиеры поклонялись идолу Бафомету — божеству, которое изображали с козлиной головой и копытами. Церковь сатаны А. Ла Вэя избрала своей эмблемой перевернутую пентаграмму, в которую вписана козлиная голова. В значении нечистого животного козел противопоставляется козленку (агнцу), который символизирует небесную чистоту и святость. Жертвенное заклание козла позволяет умилостивить обитателей нижнего мира, преисподней.
Козлу как нечистому животному противопоставляется также коза — благое животное, подательница жизни и плодородия. В греческой мифологии известна эгида — щит Зевса, изготовленный Гефестом из кожи козы Амалфеи.
У многих народов зафиксировано ритуальное жертвоприношение коня — например, римский обряд октябрьского коня (equus october), индийская ашвамедха (в упанишадах с этим ритуалом связывалось сотворение мира из частей коня) и др. В скандинавской мифологии мировое древо зовется Иггдрасиль — «конь Игга», то есть «конь Одина». Индусы знали Ашваттху — мировое дерево, название которого переводится как «лошадиная стоянка». В русском фольклоре встречается сюжет выпаса коней в ветвях дерева. В сказках конь часто выступает как чудесный помощник.
Христианские кони Апокалипсиса — чума (белый), война (рыжий), голод (вороной), смерть (бледный).
В геральдике конь (термин «лошадь» геральдически неверен) есть совмещение лучших свойств нескольких животных — храбрости льва, зоркости орла, силы вола, быстроты оленя, ловкости лисицы. На гербах конская голова всегда изображается в профиль, что подчеркивает благородство этого животного; изображение в фас толкуется уже не как «конь», а как «мул» или «осел».
С образом коня связаны представления о кентаврах и гиппокампах. Кентавры — в греческой мифологии полулюди-полукони, дикие и необузданные; в оккультизме их трактуют как звериную ипостась человека и антитезу рыцарю, «оседлавшему лошадь инстинктов». Гиппокампы — морские коньки, которых «Физиолог» называет «воеводами» над всеми рыбами.
Корова также является эмблемой облаков и туч, из которых, как молоко из коровьего вымени, проливается на землю дождь. Более того, коровье молоко считается действенным средством против небесного огня: так, славяне верили, что пожар, зажженный молнией, можно погасить только молоком черной коровы.
Русский фольклор знает Кота-Баюна: обитает этот кот в «тридесятом царстве» на краю света, и справиться с ним крайне сложно, поскольку Баюн напускает на своих противников дремоту. Чтобы одолеть кота, нужно взять с собой в дорогу три колпака, клещи да три прута. За три версты от тридесятого царства начнет одолевать сон; тогда следует надеть все три колпака — это поможет справиться с дремотой. Клещи нужны, чтобы совлечь Баюна со столба, на котором тот сидит, а пруты — железный, медный и оловянный, — чтобы подчинить кота (неоднократное упоминание в этом описании числа 3 и столба, на котором сидит Баюн, соотносит образ кота с символикой мирового древа и трехчастного членения мира). Можно также вспомнить пушкинского «кота ученого», ходящего по золотой цепи вокруг лукоморского дуба.
В христианстве кот — «нечистое» животное, помощник ведьмы, обладающий сверхъестественной силой, а также олицетворение сатаны. Широко распространено суеверие о том, что встреча с черным котом (черный — цвет нечисти) предвещает беду. Впрочем, в китайской традиции кот обладает способностью прогонять злых духов.
В христианстве крокодил ассоциируется с драконом; иногда в образе крокодила изображают библейского Левиафана.
Выражение «крокодиловы слезы» означает притворную печаль, лицемерное сожаление и связано с античной легендой о том, что крокодил, готовящийся съесть свою добычу или уже съевший ее, проливает слезы, оплакивая жертву.
В мифологиях Дальнего Востока лев — мужество и справедливость. Одной из аватар индийского Вишну был Нарасимха — человек-лев, хранитель мирового порядка. В Китае Будду называли «львом среди людей». В митраизме лев — олицетворение Митры, который изображался как человек с львиной головой. Библия называет льва «силачом между зверями» (Притчи 30:30) и сравнивает с этим зверем Дана, Саула и Даниила. Лев — новозаветный символ евангелиста Марка. Христос называется «львом от колена Иудина»; как эмблема созерцания и одиночества (пустынный лев) лев становится позднее эмблемой Христа. В Египте лев — эмблема времени (два льва — олицетворения вчерашнего и сегодняшнего дней).
Изображения львов часто использовались (и используются до сих пор) как стражи той или иной местности, той или иной постройки. Эти изображения ставились у царских дворцов и усыпальниц, их вырезали на тронах и на воротах, ставили у храмов и источников.
В ближневосточной традиции, впрочем, лев выступает и как олицетворение хаоса: со львом сражались Гильгамеш и Самсон; можно вспомнить и о победе Геракла над немейским львом (та же Библия говорит о льве как эмблеме антихриста, который родится в колене Дановом). В Африке лев — воплощение умершего предка, даже первопредка-тотема; отсюда и многочисленные «львиные династии» африканских вождей.
В Месопотамии возник образ крылатого льва, распространившийся затем по всему Ближнему Востоку и проникший даже в Венецию, где этот образ стал атрибутом святого Марка — покровителя города.
В эзотерике лев — знак солнца; ср., например, наименование «львами» тех, кто успешно прошел инициацию в мистериях Митры. В алхимии лев — необработанная материя, в антропософии — «страж порога». В народной медицине и магии лев — символ здоровья, дух жизни.
Фольклорный образ льва как царя зверей подчеркивает описанную выше символику этого образа: фольклорный лев превосходит остальных животных силой и храбростью, он мудр, великодушен и справедлив. Правда, в фольклоре разных народов (в том числе и современном русском, подтверждением чему ряд анекдотов) образ льва иногда принижается через сопоставление с образом самого слабого из животных (заяц, мышь и пр.), которое регулярно обманывает царя зверей.
Образу льва в известной мере противопоставляется образ львицы, которая толкуется и как символ материнства, и как воплощение сладострастия. Львица была священным животным египетских богинь Тефнут, Сехмет, Хатор, сирийской Аллат, индийской Дурги.
В геральдике лев — эмблема гордости, мужества и храбрости. Как правило, собственно «львом» называется животное, стоящее на задних лапах и изображенное в профиль; несколько лежащих львов называются «львятами»; лев, идущий на четырех лапах и с головой анфас, зовется «леопардом». Лев на задних лапах с головой анфас — леопардный лев; лев на четырех лапах с головой в профиль — львиный леопард. Геральдически лев изображается золотым (цвет солнца); встречаются, правда, и серебряные изображения — это белые львы.
Львиное тело имеют мифические животные — сфинкс, грифон, химера.
В христианстве леопард — символ вожделения и похоти, эмблема дьявола. У китайцев этот зверь символизирует смелость и жестокость по отношению к врагу.
В геральдике леопард олицетворяет храбрость, стремительность, активность.
В Китае летучая мышь — символ удачи; две летучие мыши на поздравительной открытке означают пожелание здоровья, долголетия и достойной смерти.
В фольклоре и литературе лисица выступает как трикстер, проделки которого с течением времени оформились в так называемый «лисий фольклор»: сюда относятся и европейский «Роман о Ренаре», и китайские повести о лисьих чарах, и американские «Сказки дядюшки Римуса», а также основанные на этом фольклоре литературные произведения — например, «Рейнеке-лис» И.В. Гёте.
В Китае лисица — символ долголетия. В пятидесятилетнем возрасте она может обернуться в женщину, в столетнем — в юную девушку; когда же лисице исполнится тысяча лет, она становится небесной лисой с девятью хвостами. В Японии белая лиса — символ изобилия.
Однако в других традициях — например, в китайской — лягушка признается животным, падающим с неба. «Ригведа» утверждает, что лягушки — дети бога грозовой тучи и дождя Парджаньи. Русский фольклор знает Царевну-Лягушку — заколдованную деву высокого (то есть, с точки зрения мифа, а не сказки, — небесного) происхождения.
В христианстве лягушка — амбивалентный символ: она толкуется как обновление, воскресение — и одновременно как ересь, алчность, зависть, приверженность мирским удовольствиям.
Медведь также — эмблема силы и величия; в Библии он не раз упоминается вместе со львом в качестве «царя зверей». Кроме того, библейски медведь соотносится с Персидским царством, то есть смертью и разрушением; отсюда позднейшее отождествление медведя с сатаной. В Средние века медведь символизировал греховную природу человека (хотя в агиографической литературе этот зверь — символ укрощенной похоти).
У греков медведь — священное животное Артемиды; в медведицу была превращена Артемидой (или Зевсом) и помещена на небо в виде созвездия нимфа Каллисто. У кельтов медведь — эмблема воинской доблести (имя короля Артура, кстати сказать, производят от
Русский фольклор наделяет медведя тугодумием, свирепостью и недалекостью. В европейской геополитической традиции распространен образ «русского медведя» — народа, который долго спит и потому кажется безобидным, но если его разбудить, он мгновенно рассвирепеет. Именно в своем геополитическом качестве медведь как олицетворение России и русского характера был избран символом Московской Олимпиады 1980 года.
В алхимии — символ таинственного и непознанного.
В европейском искусстве мышь — олицетворение сатаны, бренности и мирской суеты.
В индуизме обезьяна — священное животное бога воздушных пространств Ханумана, которого также называют «божественной обезьяной». Хануман — наставник в науках и покровитель деревенской жизни.
Три мистических обезьяны буддизма — символ отрицания зла: первая из них изображается с закрытыми глазами, вторая — зажимающей лапами рот, третья — плотно приложившей лапы к ушам. Позы обезьян толкуются следующим образом: «Не вижу зла, не слышу зла, не говорю о зле».
У кельтов олень — священное животное «рогатого бога» Цернунна, в античной мифологии олень — животное Артемиды-Дианы. В Китае он символизирует счастье и достаток; белый олень — эмблема бога бессмертия.
В христианстве олень — символ религиозного воодушевления: новообращенные жаждут истинного знания, «как олень жаждет источника». Олень, топчущий змею, — Христос, побеждающий силы зла.
В алхимии олень и единорог суть двойственная природа Меркурия (философской ртути).
Олени возят сани Рождественского Деда и Деда Мороза.
Как символ глупости осел фигурирует в греческих мифах: царь Мидас, вздумавший состязаться с Аполлоном, получает в наказание ослиные уши. В средневековой религиозной полемике в образе осла часто изображали Папу Римского, подчеркивая низменность его интересов. В баснях, от Эзопа до И.А. Крылова, осел также выступает символом глупости и тупого упрямства.
В США осел — эмблема Демократической партии; по словам М. Ван Бюрена, осел «символизирует существо, посредством которого Бог предостерегает людей от алчности и от действий, направленных против народа». Семантика этой эмблемы в значительной мере связана с библейской символикой осла как воплощения трудолюбия, простоты и житейской мудрости.
В христианстве свинья — олицетворение дьявола (ср. библейскую легенду о бесах, изгнанных из человеческого тела и перемещенных в свиней (Мф. 8:28–33), символ прожорливости и похоти. В буддизме свинья в центре колеса сансары символизирует невежество и жадность. В тибетском буддизме Алмазная Свинья — Ваджраварахи, Великая Мать и Царица Небес.
В античной традиции свинья — священное животное богинь плодородия Цереры и Деметры; известно, что свиней приносили в жертву Марсу, как покровителю земледелия.
В противоположность свинье кабан (вепрь) символизирует прежде всего мужское начало, бесстрашие, воинскую доблесть. Можно вспомнить воинские шлемы со знаком вепря; эти шлемы обнаружены археологами на территории многих стран Европы.
В кельтской традиции кабан — символ жизненной силы, упорства, отшельничества (друиды называли себя «вепрями»). В античной традиции кабан — священное животное Ареса (Марса); согласно мифам, именно кабан растерзал Аттиса, отсюда значение кабана как «зимнего» животного (смерть Аттиса, бога растительности, знаменует осеннее увядание природы). Миф о Калидонской охоте в этом смысле есть символическое описание победы весеннего солнца над зимой. Скандинавы знали кабана с золотой щетиной, который символизировал плодородие и силу солнца.
Кабан — третья аватара Вишну (Вараха): в облике вепря Вишну победил демона Хираньякшу и поднял из мирового океана землю, утопленную демоном.
В буддизме слон — символ духовного знания: рождение Будды предрек сон его будущей матери, в котором белый слоненок вошел в ее лоно.
Античная легенда гласила, что слон способен длительное время воздерживаться от соития, отсюда — значение слона как эмблемы целомудрия и преданности в любви.
В Египте собака — животное Сета, которое запрещалось убивать под страхом смертной казни. Аналогичный запрет существовал у персов. В Скандинавии хтонический пес Гарм — «синоним» чудовищного волка Фенрира. Зачатый великаншей Ангрбодой от бога Локки, он привязан к скале в подземной пещере. Когда начнется Рагнарек (битва перед концом света), Гарм вырвется на свободу:
В этой битве Гарм загрызет бога Тюра и погибнет сам.
У кельтов собака — животное богов, спутник бога-целителя Ноденса.
У китайцев собака — символ верности; Красная Небесная собака символизирует начало Ян, однако как «страж ночных часов» она уже символизирует начало Инь, разрушение, катастрофы, затмения.
С установлением христианства образ собаки-психопомпа приобрел дьявольские, бесовские черты. Собак в целом стали считать прислужниками дьявола, а черного пуделя — воплощением сатаны (ср. легенду о докторе Фаусте). В то же время собака — спутник Доброго Пастыря, хранителя стада, под которым понимаются верующие. Любопытно перенесение этого образа в политическую «плоскость»: метафора государства — овечье стадо, овцы — добропорядочные граждане, пастух — правитель, собаки — его слуги и советники, а волки — разбойники и бунтовщики. В католической эмблематике собака — эмблема рвения, верности Папе Римскому и христианскому вероучению. А в православной и — шире — восточнославянской традиции собака — животное «нечистое», неблагородное, низменное, отсюда многочисленные бранные выражения, связанные с собакой: «сукин сын», «песья кровь», «псина» и пр. Славянский фольклор знает псиглавцев — прожорливых великанов, или демонов, обитающих где-то в Индии. В «Сербской Александрии» — апокрифическом повествовании о походах Александра Македонского — говорится: «И землю их за шесть дней пройдя, к псоглавым людям пришли; у них все тело человеческое, а голова песья; говорят же они так: то как люди, то как псы лают. Александр много их убил и землю их за десять дней прошел».
В алхимии собака и волк олицетворяют дуальную природу Меркурия.
В геральдике пес (термин «собака» не употребляется) — эмблема верности, преданности, дружбы. Как домашнее животное, всегда изображается в ошейнике; может быть изображен стоящим, сидящим или бегущим (эмблема охоты).
Тигр в китайской традиции может выступать как олицетворение и мужского, и женского начал. Как олицетворение Ян, он символизирует власть, мужество, ярость; как олицетворение Инь, его часто изображают сражающимся с драконом (Ян). Верхом на тигре ездят бог богатства и богиня ветра.
В Японии изображение тигра в бамбуковой роще означает одержимое злом человечество в повседневном мире. Египтяне в образе тигра изображали Сета — убийцу Осириса. В Индии тигр — эмблема касты кшатриев; Шиву иногда изображают в тигриной шкуре (ср. мотив тигриной [леопардовой, барсовой] шкуры у Ш. Руставели).
В христианстве тигр — эмблема Христа. В шаманизме тигр, посланец лесных богов, олицетворяет сверхъестественные силы. В геральдике тигр — эмблема ярости и силы.
Выражение «оседлать тигра» означает вступить в противоборство со стихийными силами.
В Китае черепаха олицетворяет начало Инь, зиму, изначальный хаос. Известны знамена императорской армии с изображением черепахи и дракона; эти знамена толковались как символ неуничтожимости: дракон не может сокрушить черепаху, а черепаха не может дотянуться до дракона. У даосов черепаха — эмблема Великой Триады: купол неба, срединная земля и воды.
В христианстве черепаха — символ женской благопристойности. Впрочем, в ранне-христианских сочинениях и искусстве черепаха символизировала зло и противопоставлялась петуху как символом бдительности.
Согласно греческому мифу, из панциря черепахи Гермес изготовил первую лиру (см.: МУЗЫКАЛЬНЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ).
В христианстве ящерица — эмблема дьявола (очевидно, по аналогии с драконом и змеей).
З
Один из древнейших общечеловеческих символов, астральный знак, символ вечности, в европейской традиции с XVIII столетия — символ высоких стремлений, с конца того же столетия — эмблема счастья (ср. выражение «родиться под счастливой звездой»). Как астрономический объект, звезды — неотъемлемый элемент небосвода, представляющий собой, согласно мифам, воплощение земных животных, мифологических героев или их следов (например, широко распространена идея о Млечном пути как дороге богов; само название Млечного пути связано с мифом о молоке, разлившемся по небу из грудей греческой богини Геры). В славянской традиции звезды возникли, по Голубиной книге, «из риз Божиих»; персонажи русских былин часто имеют волосы, по которым рассыпаны звезды:
Ср. также былину о Егории Храбром:
Особое внимание миф и фольклор уделяют Венере — Утренней и одновременно Вечерней звезде (она же — Утренняя и Вечерняя зоря русских фольклорных текстов, звезда-Денница, третья звезда над головой Богоматери на иконах). В Библии образ денницы амбивалентен: Новый Завет называет денницей Христа: «Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя» (Откр. 22:16), тогда как Ветхий Завет отождествляет денницу с сатаной: «Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: „Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему“. Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней» (1 Ис. 14:12–15). Ветхозаветное толкование образа денницы в итоге возобладало в официальной церковной символике: астрономическое обозначение Венеры (круг с помещенным под ним крестом) толковалось как изображение «сатанинской» планеты, попирающей символ истинной веры, а латинское название это планеты (Люцифер) сделалось обозначением сатаны, низверженного за гордость с небес.
В Откровении Иоанна Богослова упоминается «звезда-полынь»: «Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде „полынь“; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки» (Откр. 8:10–11). Эта звезда олицетворяет гибель мироздания; с ее образом в «бытовом» восприятии связаны эсхатологические настроения, которые вызываются пролетающими мимо Земли кометами (последнее по времени эсхатологическое толкование образа «звезды-полыни» — взрыв реактора Чернобыльской АЭС).
Библия знает и «благую» звезду — Вифлеемскую, она же звезда магов, под которой родился Иисус Христос и которая привела к его яслям волхвов: «(И) се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец. Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою и, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну» (Мф. 2:9-11). Появление этой звезды было воспринято как указание на скорый приход в мир Мессии; И. Кеплер предположил, что это звезда из созвездия Рыб, «Великое соединение эллинского Юпитера и иудейского Сатурна» в знаке Рыб, случившееся в 7 г. до н. э.
С падающими звездами (метеорами) связано распространенное суеверие: если успеть загадать желание, пока звезда падает, — это желание обязательно исполнится. В некоторых культурах падающая звезда на небосклоне означает смерть праведника. А китайская традиция придает падающим звездам положительную полярность: в частности, согласно легендам, именно под падающей звездой был зачат Лао-Цзы.
В масонстве принят символ звезды с изображением пламени на схождении лучей. Пламя символизирует огонь Соломонова храма, а звезда олицетворяет свет истины и разума на путях добродетели. Вдобавок масонская звезда есть «земной аналог» Полярной звезды, ориентира древних путников и мореходов; считается, что Полярная звезда указывает на остров Туле — колыбель человечества.
В геральдике и иных символических системах звезды различаются по количеству лучей и цвету. Из цветов наиболее часто встречается геральдический белый (серебряный); реже употребляются золотой, красный, черный и синий цвета.
В масонстве треугольная звезда (или пирамида) с вписанным в нее глазом — это Лучезарная Дельта. Официальное (Великая ложа России) описание Лучезарной Дельты гласит: «Лучезарная Дельта обычно располагается в восточной части храма, а по обеим сторонам ее находятся Солнце (ближе к югу) и Луна (ближе к северу). Лучезарная Дельта — треугольник с помещенным внутрь его оком — знаком просвещенности или принципа сознания, иначе, всевидящее око, постоянно присутствующее на всех работах ложи, создающее энергетику присутствия Высшего Существа при проведении ритуальных работ, постоянное излучение-утверждение бытия. Математическая точка, не имеющая размеров, но находящаяся повсюду, заполняет безграничность пространства. Это также символ осознания и внимания, причем внимания взаимного, внимания которое проявляет Высшее Существо к каждому из братьев, внимания, которое каждый брат должен проявлять по отношению к миру. Лучезарная Дельта напоминает нам о том, что у каждого масона есть его собственная масонская звезда, которая светит ему в трудах и направляет в поисках. Лучезарная Дельта — главный масонский символ первого градуса, степени ученика».
Этот же символ присутствует на эскизе обратной стороны Большой печати Соединенных Штатов Америки. В недостроенную пирамиду из 13 рядов камня вписано Всевидящее око, окруженное латинскими надписями «Annui coeptis» («Он (Господь) благосклонен к нашему начинанию») и «Novus Ordo seclorum» («Новый порядок на века», перефраз стиха Вергилия «Seclorum novus nascitur ordo» — «Рождается новый порядок веков»). Обратная сторона Большой печати так и не была выгравирована, а символ Всевидящего ока «переместился» на банкноту достоинством 1 доллар.
Знак треугольной звезды использовался в России при императоре Александре I — вводился как эмблема в ордена и медали, которыми награждались участники Отечественной войны 1812–1814 гг.
Трехлучевая звезда также — эмблема автомобильной компании «Даймлер», в 1909 году утвержденная в качестве торговой марки (причем имелось два варианта эмблемы — с тремя и четырьмя лучами). Эта эмблема означала превосходство компании над конкурентами в трех сферах — на земле, на воде и в воздухе. В 1926 году компания «Даймлер» объединилась с компанией «Бенц», эмблемой которой были рулевое колесо и лавровый венок. Объединение компаний привело к объединению эмблем; так и возникла знаменитая эмблема автомобильного концерна «Мерседес-Бенц» — трехлучевая звезда в круге, — запатентованная в 1937 году.
Пентаграмма есть усеченная гексаграмма, в которой нарушена гармония; в пентаграмме вершиной вверх преобладают светлые стихи, в пентаграмме вершиной вниз — темные. Сумма углов пентаграммы равна 180 градусам, то есть аналогична одному из треугольников, составляющих гексаграмму, — доброму, либо злому. Средневековые философы говорили, что пентаграмма, в отличие от гексаграммы, едина, она не может быть разложена на две фигуры; что символизирует устойчивость «однополюсного» мира. Пентаграмма вершиной вверх — эмблема торжества добра и истины.
В античности пентаграмму также считали символом красоты мира, поскольку она основана на «золотом сечении», которое есть олицетворение красоты пропорций в природе.
В Средние века и пентаграмма, и гексаграмма назывались то «звездой Давида», то «звездой Соломона» (см. ниже). Считалось, что изображение этой звезды вместе с сокровенным 72-буквенным именем Божиим было выбито на воинском щите и приносило обладателю щита победы во всех сражениях.
Красная пятиконечная звезда — эмблема советских Вооруженных сил (красный — «революционный» цвет; звезда как оберег и как символ высоких стремлений) и эмблема международной солидарности трудящихся (в качестве дополнения к девизу «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»).
В форме правильного (плоскостного) шестигранника — библейская, иначе Вифлеемская звезда; такую форму, согласно толкованиям Библии, имела звезда, сиявшая над домом, в котором родился Иисус. В форме двух наложенных друг на друга (вершинами в противоположные стороны) треугольников — так называемая звезда Давида, эмблема бракосочетания неба и земли.
В христианстве шестиконечная звезда символизирует шесть дней творения. Также толкуется как символ борьбы Бога и дьявола (Бог — верхний треугольник, дьявол — нижний). Оккультно-теософское толкование этого образа гласит, что гексаграмма выражает совершенство мироздания, поскольку представляет собой произведение женского числа 2 (два треугольника) и мужского числа 3 (три угла каждой фигуры). Существует и «эсхатологическое» толкование: поскольку гексаграмма есть комбинация 6 × 6 × 6 × 6 углов, 6 малых треугольников, 6 сторон внутреннего гексагона), ее связывали с числом зверя и антихристом.
Ср. такое «бесовское» описание звезды Соломона у А.И. Куприна («Звезда Соломона»): «Вся книга была вперемежку с текстом испещрена множеством странных рецептов, сложных чертежей, математических и химических формул, рисунков, созвездий и знаков зодиака. Но чаще всего, почти на каждой странице, попадался чертеж двух равных треугольников, наложенных друг на друга так, что основания их противолежали друг другу параллельно, а вершины приходились — одна вверху, другая внизу, и вся фигура представляла из себя нечто вроде шестилучной звезды с двенадцатью точками пересечений. Чертеж этот так и назывался в дядюшкином шифре „Звездой Соломона“.
И всегда „Звезда Соломона“ сопровождалась на полях или внизу столбцом из одних и тех же семи имен, написанных на разных языках: то по-латыни, то по-гречески, то по-французски и по-русски:
Асторет (иногда Астарот или Аштарет).
Асмодей.
Велиал (иногда Ваал, Бел, Вельзевул).
Дагон.
Люцифер.
Молох.
Хамман (иногда Амман и Гамман).
Видно было, что все три предшественника Цвета старались составить из букв, входящих в имена этих древних злых демонов, какую-то новую комбинацию — может быть, слово, может быть, целую фразу — и расположить ее по одной букве в точках пересечения „Звезды Соломона“ или в образуемых ею треугольниках. Следы этих бесчисленных, но, вероятно, тщетных попыток Цвет находил повсюду. Три человека последовательно, один за другим, в течение целого столетия трудились над разрешением какой-то таинственной задачи, один — в своей княжеской вотчине, другой — в Москве, третий — в глуши Стародубского уезда. Одно диковинное обстоятельство не ускользнуло от внимания Цвета. Как фантастически ни перестраивали и ни склеивали буквы прежние владельцы книги, всегда и неизбежно в их работу входили два слога: Satan».
В европейском оккультизме шестиконечная звезда иногда называется звездой Соломона (который повелевал духами и у которого эта звезда была начертана на знаменитой печати и служила амулетом против злых духов) и символизирует торжество триады.
В масонстве звезда Соломона — эмблема трансцендентной мудрости.
В классической геральдике — изображение звезды вообще. Синяя звезда Давида — с начала 1950-х годов государственный символ Израиля, национальная эмблема этой страны (наряду с семисвечником, см.: МЕНОРА). Желтую библейскую звезду наносили в годы Второй мировой войны на одежду евреев в нацистских концлагерях. Красная шестиконечная звезда на белом поле (также называется
С XIV в. шестиконечная звезда употребляется как орденская эмблема во многих европейских странах.
В христианстве — эмблема семи плодов Духа, о которых говорит апостол Павел в Послании к галатам: «Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5:22–23).
В астрологии символизирует семь планет, а также жизненный путь человека и влияние Рока.
Семиконечная звезда присутствует на государственном гербе Австралии (шесть провинций плюс округ Канберра) и на флаге Иордании. Используется и как орденская эмблема — английский орден Святого Михаила и Святого Георгия и турецкий орден Османие.
В христианской символике встречается изображение двенадцати звезд и двух лун; согласно богословскому толкованию, звезды означают двенадцать колен израильских, а луны — патриарха Авраама и его жену Сарру.
Особая разновидность двенадцатилучевой звезды — так называемая звезда Эрцгаммы (двенадцатилучевая звезда с вписанным в нее мальтийским крестом), активно используемая в современном оккультизме и теософских учениях.
См. также: ЧИСЛА.
Один из четырех первоэлементов мироздания, женское творящее начало, противопоставленное небу как мужскому началу, плодородящее чрево — и «жадная могила».
Во многих мифологических традициях присутствует сюжет о священном браке земли и неба, в результате которого возникает Вселенная; любопытная версия этого сюжета встречается в египетском мифе, где земля — мужское начало (бог Геб), а небо — женское (богиня Нут). Также известны сюжеты о разделении земли и неба, первоначально единых в мировом яйце, о поднятии земли из вод мирового океана; в греческой мифологии земля-Гея возникает из хаоса, она производит небо — Урана, и от их брака рождаются титаны.
Священный брак неба и земли олицетворяется в мифах и фольклоре через дождь, молнию и падения метеоритов; все эти олицетворения толкуются как «вещественные символы» священного брака, эмблемы нисхождения плодотворящей силы от неба к земле. Славяне верили, что волхвы, пришедшие поклониться Иисусу, родились от молнии; это вариант представления о том, что от молнии рождаются люди, отмеченные особыми качествами.
В аграрных обрядах земля тоже выступает как женское начало: при этом плуг толкуется как фаллос, вспашка — как совокупление с землей, посев — как оплодотворение.
В трехчленной вертикальной структуре мироздания (верх — середина — низ) земля оказывается средним элементом, обителью людей, противопоставляемой и небу, и недрам (преисподней).
В горизонтальной проекции она — центр Вселенной, окруженный мировым океаном. В то же время под землей часто понимаются ее недра, и по этой причине во многих мифах земля связана с хтоническими чудовищами, то есть с хаосом и преисподней.
Земля как мать всего живого «воплотилась» в образе Великой матери (см.: ВЕЛИКАЯ БОГИНЯ) — например, Кибелы, Реи, Деметры, славянской Матери-сырой земли. У славян под влиянием христианства образ Земли сблизился с образом Богородицы, что привело даже к возникновению культа Земли-Богородицы; у русских считается, что матерщинник бранью оскорбляет трех человеческих матерей — собственную мать, Мать-сыру землю и Богородицу.
Обычай хоронить умерших в земле, вероятно, связан с представлением о сакральной чистоте земли как центра вселенной. Ср., например, широко распространенные поверья о том, что земля «не принимает» колдунов, самоубийц, людей, проклятых своими родителями, и т. д. — то есть тех, кто, так или иначе, осквернил своими деяниями священную чистоту земли. Сам обряд похорон воспринимается как возвращение в материнское лоно.
Представления о земле также тесно связаны с представлениями о родине, отечестве («родная земля»). Покидая «родимый край», у славян принято брать с собой горсть родной земли. Ср. еще обычай целовать землю после возвращения издалека.
Символ «удвоения» действительности, граница между посюсторонним и потусторонним (отсюда суеверия, связанные с зеркалом: разбить его — накликать беду, поскольку с зеркалом уничтожается граница между мирами). Обычай завешивать зеркала в доме умершего также связан с представлением о зеркале как границе: если не завесить зеркал, покойник будет приходить через них с того света в мир живых. Другое суеверие запрещает смотреться в зеркало ночью, чтобы не угодить «по ту сторону» (ночь — время нечистой силы); в зеркало нельзя смотреться долго, так как оно по частям похищает душу смотрящегося. Впрочем, зеркало имеет и положительное «пограничное» свойство — демоны и бесы в зеркалах не отражаются, а если им все же случится отразиться, они мгновенно утрачивают свои сверхъестественные силы. С семантикой образа зеркала как границы связаны и представления о двойниках.
Потусторонний мир в мифах и фольклоре противопоставляется миру живых как зазеркалье — лицевой стороне зеркала. Зазеркалье — иная реальность, проникновение в которое возможно лишь через зеркало (ср. знаменитую «Алису в Зазеркалье» Л. Кэрролла и, например, магические зеркала).
Зеркало есть символ воображения и — шире — сознания, поскольку отображает многообразие мира; функция отображения включает зеркало в парадигму «отражающих поверхностей» и роднит его с человеческим глазом и с водой (ср. греческий миф о Нарциссе, любовавшемся собственным отражением в воде). Символ души как хранилища впечатлений и образов.
В оккультизме и магической обрядности зеркало — инструмент вызывания духов; считается, что оно способно не только отображать образы, но и удерживать их. «Пустое» зеркало в момент совершения обряда становится «населенным», воспринимающим, и это качество позволяет причислить зеркало к женским символам (пассивный, воспринимающий аспект) и отождествить его с Луной — как Луна воспринимает и отражает свет Солнца, так зеркало воспринимает и отражает образы.
Зеркала часто используют для гадания, причем через зеркало вновь как бы заглядывают в потусторонний мир, дабы усмотреть жениха (невесту) или знак смерти; еще зеркало кладут под подушку, чтобы увидеть суженого во сне (любопытное сопоставление «того света» и сна-смерти — подробнее см.: СНОВИДЕНИЯ).
У китайцев зеркало — дверь Солнца, оно показывает истинный образ предмета и существа. В системе фэн-шуй считается, что зеркало удваивает пространство, а то, что отражается в зеркале, увеличивает свою силу вдвое. Посему зеркало, поставленное на месте недостающего угла, символически его заменяет и восполняет. Нельзя располагать зеркало напротив входной двери — оно отразит от дома удачу; нельзя также, чтобы в зеркале отражались «нечистые» помещения дома — лестница или туалет. Отражаясь в зеркале, человек удваивает свою энергию; правда, чтобы крепко стоять на ногах и жить своим умом, нужно всегда смотреться в такие зеркала, в которых отражаешься целиком.
В японской традиции зеркало — атрибут богини солнца Аматэрасу. Согласно мифу, именно зеркало заставило богиню выйти из пещеры и вернуть миру солнечный свет. Священное зеркало
В тибетской традиции зеркало — символ тайны бытия. В исламе (согласно Д. Руми) оно символизирует сердце, свободное от скверны и отражающее без искажений лучи божественного света.
В христианстве (католичество) зеркало — символ Девы Марии (в которой Бог отразился через свое подобие; аналогичное значение имеет и Луна, отражающая свет Солнца). По Я. Беме, мироздание есть зеркало и глаз, обращенный внутрь человека. Винцент из Бове называл человека «зерцалом Космоса, в коем невидимое отражается».
Одновременно в религиозной живописи зеркало часто изображается в руках обольстительницы, ветреной девушки и толкуется как атрибут тщеславия, сластолюбия и порочности.
В средневековой эмблематике зеркало — атрибут благоразумия и истины, а также гордыни, суеты и распутства.
В «бытовой символике» зеркало олицетворяет супружеское счастье (ср. примету «зеркало разбить — к разводу») и общее благополучие («кто зеркало разобьет, тому семь лет счастья не видать»).
Кривое зеркало — символ лжи и коварства, оно отражает ложный облик существ и предметов (ср. зеркало тролля у Г.Х. Андерсена или «Королевство кривых зеркал» В. Губарева).
Знаки власти (регалии) — принятое в геральдике и эмблематике обозначение знаков государственной (прежде всего монархической и императорской) власти. К числу наиболее распространенных знаков такого рода относятся короны, скипетры, державы и троны.
Особая разновидность знаков власти —
Ликторский пучок после Великой французской революции стал одной из национальных эмблем Франции. Он занимает центральное место на гербе Французской республики и символизирует единство французского народа. В Италии ликторский пучок — символ фашистского движения (с 1922 г.).
Главная регалия Российской империи — шапка Мономаха. По преданию, она была прислана в Киев императором Византии Константином Мономахом своему внуку — киевскому князю Владимиру. В завещаниях московских князей, начиная с Ивана Калиты, постоянно упоминается «золотая шапка»; при Иване III она получила название «шапки Мономаха», чем подчеркивались претензии Руси на роль преемницы Византийской империи. С 1547 г. — венчания на царство Ивана Грозного и до 1682 г. — венчания на царство царя Ивана Алексеевича (брата Ивана, Петра Алексеевича, будущего Петра I, венчали «шапкой Мономаха второго наряда») шапка Мономаха использовалась при венчании на царство всех русских государей. Она также стала олицетворением ответственности царя перед подданными; ср. у Пушкина: «Ох, тяжела ты, шапка Мономаха…» («Борис Годунов»). В торжественных церемониях шапка Мономаха выносилась как «главная достопамятность царского достоинства при коронациях и погребениях императорских».
В 1721 г. Петр I объявил Россию империей и вместо обряда венчания на царство ввел коронацию; первой через новый обряд прошла супруга императора Екатерина I.
При императоре Николае I на городских гербах появились так называемые «башенные» короны. Помимо этого, император распорядился помещать на всех губернских и городских гербах, «кои впредь будут представляемы на высочайшее утверждение», императорскую корону, заменившую «земельные» (дворянские) короны и княжеские шапки. Императорская корона на гербе служила высшим знаком отличия.
Также в России знаком государственной власти с древних времен считались бармы — широкое оплечье со священными изображениями. К концу XV века бармы в виде богато украшенной узкой полосы из драгоценной ткани, надевавшейся на плечи, стали непременной деталью парадного императорского облачения.
В русской традиции скипетр как геральдическая фигура появился в 1654 г. — в жалованной грамоте царя Алексея Михайловича, к которой прилагалась печать с изображением орла, держащего в когтях символы государственной власти, а именно: скипетр и державу. В России впервые скипетр был вручен царю во время венчания сына Ивана Грозного, царя Федора Ивановича. Впредь во время всех официальных торжеств скипетр находился в правой руке государя.
«Предшественниками» скипетра были, очевидно, пастушеские посохи и ритуальные жезлы. Скипетр часто подразумевает право духовной или монаршей власти вершить правосудие и карать.
См. также: ЖЕЗЛ.
В России к числу парадных одеяний прежде всего относилось
Дополняли царский наряд массивные золотые цепи. По легенде, первая царская цепь попала на Русь с регалиями византийского императора Константина Мономаха. В церемонию венчания цепь впервые была введена в 1547 году при венчании на царство Ивана Грозного. Также царское облачение дополняли наперсные кресты.
Знаки отличия делятся на две большие группы —
К государственным знакам отличия относятся ордена, медали и собственно знаки отличия, то есть награды, стоящие по рангу ниже государственной медали. Государственные знаки отличия должны воспроизводить символы и эмблемы данного государства (это касается, прежде всего, орденов и грамот). К ним также предъявляются строгие эмблематические требования по оформлению.
К числу собственно знаков отличия принадлежат почетные грамоты разных степеней; холодное или огнестрельное наградное оружие; именные часы и пр. Исторически этим наградам предшествовали шубы сорока соболей с царского плеча, золотые и серебряные гривны и цепи, наперсные золотые и серебряные кресты (для духовных лиц), царские эмалевые портреты, алмазные или золотые царские вензели, золотые или осыпанные бриллиантами табакерки и т. д. Знаками отличия для мусульман в Российской империи служили златотканые парчовые и атласные халаты с серебряными и жемчужными поясами.
Особыми разновидностями знаков отличия в России являются Маршальская звезда и знак «Летчик-космонавт России» («Летчик-космонавт СССР»), а также нагрудные знаки лауреатов Государственной премии.
Как писал В.В. Похлебкин, имея в виду ордена и медали, «знаки отличия в подавляющем большинстве стран исторически связаны либо с элитарной сословной организацией (религиозными или дворянскими орденами), либо с военным делом и воинскими дисциплинированными контингентами».
Что касается ведомственных знаков отличия (чаще их называют значками), то, согласно правилам эмблематики, они должны быть меньше по размерам, чем знаки отличия первой группы; не допускается воспроизводить на них государственные эмблемы и символы — по крайней мере, в тех же сочетаниях, что и на государственных знаках.
Символические знаки «служебного применения», несущие «сигнальную» информацию, то есть оповещающие о ранге, чине, званиях, направлении движения и т. п.; к таким знакам принадлежат дорожные знаки, указатели, сигналы светофоров и семафоров, знаки различия командного состава в армии и пр.
Как правило, знаки различия состоят из геометрических фигур или элементов, которые располагаются в определенных сочетаниях. Их помещают в наиболее заметных местах — например, на придорожных щитах, для формы — на погонах, петлицах, рукавах и на околышах головных уборов.
В известной трехчленной семиотической классификации Ч. Пирса знаки различия суть знаки-индексы.
Полотнище, прикрепленное к древку, содержащее какую-либо эмблему либо выражающее эмблематическое значение своим цветом (ср. красный флаг с серпом и молотом как знамя СССР и красный флаг как знамя коммунистического движения). Один из государственных символов. Первоначально, по всей видимости, знамя служило указанием на место сбора войсковых частей, однако со временем утратило это дейктическое (указательное) значение и превратилось в символ единства; отсюда представление о знамени как о святыне, под которой идут в бой и за которую умирают (по сей день бытующая традиция — за утрату войскового знамени, особенно в боевых условиях, подразделение подлежит расформированию). Захват в бою вражеского знамени означает символическую победу над врагом (вспомним бросание нацистских знамен к Мавзолею в мае 1945 г.).
Как знак государственности, знамя встречается уже в Римской империи: перед императором в процессиях несли знамя с изображением орла — знак верховной власти. У римлян также известны
В мусульманской традиции знамя Пророка — величайшая святыня. В Китае функцию знамен исполняли балдахины, которые крепились к шестам и столбам, а маленькие флажки — к навершиям копий.
В России знаменам (стягам, хоругвям, прапорам) до принятия христианства воздавались божественные почести, поскольку каждое знамя олицетворяло то или иное божество. С принятием христианства на знаменах стали вышивать кресты и евангельские тексты, а затем на них появились образа Спасителя и святых.
Красное знамя СССР — символ крови рабочих и крестьян, пролитой в борьбе за построение нового мира. Российский «триколор» был введен в употребление в 1671 г., когда его подняли на пушечном корабле «Орел». При Петре I «триколор» оставался в качестве государственного флага на всех флотах; в 1705 году на военном флоте был введен Андреевский флаг (косой синий крест св. Андрея на белом фоне), а «триколор» по императорскому указу стал государственным и торговым. В 1858 году Александр II учредил новый имперский флаг — черно-желто-белый, по гербовым цветам дома Романовых, однако вскоре «триколор» был «восстановлен в правах» как имперское знамя. Символика «триколора» такова: синий — цвет Богоматери, символ православия; белый — свобода, величие, независимость; красный — мужество, доблесть (цвет крови).
Универсальная система символов, олицетворяющая человеческие деяния и их последствия.
Зодиак — группа созвездий, расположенных вдоль видимого годового пути Солнца среди звезд (эклиптики). Через зодиакальные созвездия также проходит видимый путь планет Солнечной системы и Луны. Воображаемый круг, проходящий в плоскости экватора, является зодиакальным поясом; он разделен на 12 сегментов в 30 градусов каждый (зодиакальные дома). Двенадцатиричное деление Зодиака связано с делением года на 12 месяцев (впрочем, в индийской традиции известен и восьмеричный Зодиак).
Греческий Зодиак (само слово «зодиак» греческого происхождения и означает «ряд, круг животных») заимствован из вавилонской астрономической традиции; его знаки — Овен, Телец, Близнецы, Рак, Лев, Дева, Весы, Скорпион, Стрелец, Козерог, Водолей, Рыбы. В астрологии со знаками Зодиака связаны представления о влиянии созвездий на судьбы людей и человеческих установлений и институтов, вплоть до государств. Известна также восходящая к античности концепция «зодиакального человека»: в этой модели каждому органу человеческого тела поставлен в соответствие конкретный знак Зодиака; положение планет относительно этих знаков влияет на физическое и душевное состояние человека.
В китайской традиции также насчитывается 12 знаков Зодиака: Крыса, Бык, Тигр, Кот, Дракон, Змея, Лошадь, Овца, Обезьяна, Петух, Собака, Свинья. По буддийской легенде, Будда пригласил всех животных на празднование Нового года. На это приглашение откликнулись лишь двенадцать животных; они-то и стали олицетворениями Зодиака.
Зодиак (небесный круг) сопоставляется с космическим колесом и рассматривается как эмблема времени. Алхимия толковала Зодиак как иерархию алхимических превращений, необходимых для получения философского камня: Овен — исходная точка небесного движения Солнца — олицетворял начало процесса, а Рыбы знаменовали превращение неблагородных металлов в золото.
Знаки Зодиака делятся на группы по следующим признакам:
а)
б)
в)
г)
Существуют и другие деления знаков Зодиака (сильные — слабые, мужские — женские и т. д.).
С символизмом Зодиака связано представление о небесных эпохах (временных периодах протяженностью в 2160 лет, необходимых для возвратного движения Солнца в пределах одного знака). Эпоха получает свое название от знака, который Солнце ежегодно проходит после пересечения экватора во время весеннего равноденствия. Отсюда — эпоха Тельца, эпоха Рыб, эпоха Водолея и т. д. Каждая эпоха характеризуется специфическими признаками, связанными с семантикой знаков Зодиака.
В ранне-христианской литературе и искусстве знаки Зодиака соотносились с 12 апостолами. Кроме того, каждый из символов Зодиака был поставлен в соответствие какому-либо событию библейской истории или элементу христианской культуры. Овен (Агнец) олицетворял Иисуса Христа, Лев — воскресение, Близнецы — Ветхий и Новый Завет, Скорпион — змея и т. д.
См. также: ПЛАНЕТЫ.
И
Иконостас — совокупность икон, то есть ликов ангелов и святых, помещаемых в христианских храмах за алтарной преградой, в наиболее сакральной части храма. По словам П. Флоренского, «иконостас есть граница между миром видимым и миром невидимым, и осуществляется эта алтарная преграда, делается доступной сознанию сплотившимся рядом святых, облаком свидетелей, обступивших Престол Божий, сферу небесной славы, и возвещающих тайну. Иконостас есть видение. Иконостас есть явление святых и ангелов — агиофания и ангелофания, явление небесных свидетелей, и прежде всего Богоматери и Самого Христа во плоти, — свидетелей, возвещающих о том, чту по ту сторону плоти. Иконостас есть сами святые. И если бы все молящиеся в храме были достаточно одухотворены, если бы зрение всех молящихся всегда было видящим, то никакого другого иконостаса, кроме предстоящих Самому Богу свидетелей Его, своими ликами и своими словами возвещающих Его страшное и славное присутствие, в храме и не было бы».
Ниже П. Флоренский прибавляет: «По немощности духовного зрения молящихся, Церкви, в заботе о них, приходится пристраивать некоторое пособие духовной вялости: эти небесные видения, яркие, четкие и светлые, отмечать, закреплять вещественно, след их связывать краскою. Но этот костыль духовности, вещественный иконостас, не прячет что-то от верующих — любопытные и острые тайны, как по невежеству и самолюбию вообразили некоторые, а, напротив, указывает им, полуслепым, на тайны алтаря, открывает им, хромым и увечным, вход в иной мир, запертый от них собственною их косностью, кричит им в глухие уши о Царствии Небесном, после того как оказались они недоступными речи в обыкновенный голос… Вещественный иконостас не заменяет собою иконостаса живых свидетелей и ставится не вместо них, а — лишь как указание на них, чтобы сосредоточить молящихся вниманием на них. Направленность же внимания есть необходимое условие для развития духовного зрения. Образно говоря, храм без вещественного иконостаса отделен от алтаря глухой стеной; иконостас же пробивает в ней окна, и тогда через их стекла мы видим, по крайней мере можем видеть, происходящее за ними — живых свидетелей Божиих».
Итак, иконостас есть земное отображение небесного устройства, а входящие в него иконы (как правило, расположенные в несколько рядов друг над другом) суть мирские воплощения духовных образов, позволяющие «заглянуть за горизонт».
Иконы в узком значении этого слова (как изображения, носящие культовый характер) появились во II в. и поначалу отвергались священниками, которые указывали на недопустимость изображений, даже религиозных, в христианском храме, поскольку Божество нельзя изображать. Отторжение происходило даже несмотря на то, что первые иконы Богоматери, по преданию, были написаны самим евангелистом Лукой. (Первая икона Спасителя, по легенде, представляла собой плат или ткань, которой Христос вытирал лицо и на которой запечатлелся Его образ.) Обращение к иконам рассматривалось как запрещаемое Библией идолопоклонство. Лишь на Никейском соборе 787 года почитание икон было официально узаконено. Согласно толкованиям теологов, иконические лики не тождественны Божеству, однако освящены Его присутствием и потому позволяют человеку через поклонение иконе проникать в горние сферы.
Иконостас православной церкви обычно состоит из пяти рядов. Главный ряд —
Выше деисиса расположены ряды
Праздничный ряд — изображение тех событий Нового Завета, которые торжественно отмечаются церковью как основные этапы Откровения (по замечанию того же Л.А. Успенского, «обычно в храмовых иконостасах этот ряд состоит из икон Воскресения Христова и 12 главных праздников: Шести Господних (Рождество, Сретение, Вход во Иерусалим, Вознесение, Преображение, Крещение), четырех Богородичных (Рождество Богородицы, Введение во храм, Благовещение, Успение), Пятидесятницы и Воздвижения Креста Господня, расположенных по течению церковного года. При наличии свободного места к ним присоединяются иконы некоторых других праздников, менее важных, а также икона Распятия»).
Местный ряд иконостаса включает в себя царские врата, по обеим сторонам от которых помещаются две большие иконы — Спасителя, и по правую от Него сторону Божией Матери с Богомладенцем. На северных и южных алтарных вратах изображаются два архангела, Михаил и Гавриил. Этот ярус еще называют
В центре иконостаса, на царских вратах, изображаются четыре евангелиста и Благовещение — образы, вводящие в Евангелие. Выше них — Тайная Вечеря.
Помимо иконостаса, изображения в храме сосредоточены в купольном пространстве (ангелы, евангелисты, Христос) и на стенах (евангельские сюжеты, Страшный Суд на западной стене).
Символику иконостаса следует рассматривать как элемент символики алтаря, который есть образ Присутствия Божия. Алтарный престол — символ голгофской жертвы и Воскресения Христова.
См. также: ХРАМ.
Через имена человек познает мир (вспомним библейский сюжет о назывании Адамом животных и растений). Номинация — присвоение имени — есть первичный акт осознания и освоения действительности. Имя собственное представляет собой многоуровневую систему, благодаря изучению которой человечество имеет возможность заглядывать в прошлое, подстраиваться под настоящее и создавать будущее.
Герой романа Л. Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» получил свое имя весьма необычным способом. Просвещенный отец хотел назвать мальчика Трисмегистом, а к имени Тристрам испытывал самое настоящее отвращение. Однако в силу обстоятельств ему не удалось попасть на крестины; посланная же к священнику служанка просто-напросто «не донесла» столь длинное имя, и в результате ребенка окрестили ненавистным отцу именем, с которым Тристрам потом мыкался всю свою жизнь. Этот анекдотический случай лишний раз доказывает, как важно для человека его имя. Что же оно такое,
Согласно определению, которое дает «Лингвистический энциклопедический словарь», имя собственное есть слово или словосочетание, служащее для индивидуализации именуемого объекта, выделения его из ряда подобных. Изучением имен собственных занимается специальная научная дисциплина —
Онимы данного языка, относятся ли они к реальной или вымышленной, фантастической действительности, образуют
Имена собственные принадлежат к межъязыковой лексике, а потому достаточно свободно переходят из языка в язык, иногда сохраняя свой «исконный облик» (Роберт в английском и русском), а иногда незначительно видоизменяясь (Иоанн — Иоганн — Иван — Айвен — Джон — Джованни).
Человеческие имена собственные —
Что же представляют собой имена собственные и как они образуются? А.Ф. Лосев в своей книге «Философия имени» писал: «Именем мы называем энергию сущности вещи, действующую и выражающуюся в какой-нибудь материи… Знать имя вещи — значит быть в состоянии в разуме приближаться к ней или удаляться от нее… уметь пользоваться вещью… Быть в состоянии общаться и других приводить в общение с вещью. Ибо имя и есть сама вещь в аспекте своей понятности для других…» Иными словами, всякое имя собственное выполняет две основные функции — отождествления и различения. Отождествление происходит по нескольким признакам: видовому (человек/зверь/местность), половому (мужчина/женщина), внутривидовому (совокупность носителей какого-либо имени). Что касается различения, оно необходимо постольку, поскольку позволяет выделить человека (зверя и т. д.) из общей массы.
Не зная имени, трудно сохранить в памяти внешний облик знакомого; кстати, смысл слова «знакомиться» заключается как раз в том, чтобы узнать имя человека, с которым свел случай (В. Даль определяет «знакомый» как «знаемый, известный, ведомый»). По меткому замечанию П. Флоренского, «до имени человек не есть еще человек, ни для себя, ни для других, не есть субъект личных отношений, следовательно… лишь возможность человека, обещание такового, зародыш… Вхождение в историю, закрепление в ней своего места, своей реальности всегда обозначалось как „создание себе имени“».
Имена собственные образуются тремя основными путями:
Какова «протяженность» человеческого имени? В русском языке антропоним обычно состоит из собственно имени, отчества и фамилии. У французов и немцев встречаются сдвоенные имена (Жан-Франсуа, Карл-Хайнц), у английской аристократии в обычае прибавлять к антропониму «унаследованную» фамилию (ср. Джордж Гордон Ноэл Байрон, где Ноэл — родовое имя, «приобретенное» в результате женитьбы). Полные имена испанцев и португальцев нередко представляют собой длинные цепочки слов; в качестве примера можно привести имя испанского поэта эпохи Возрождения Иньиго Лопеса де Мендосы де Сантильяны. А у японцев, по свидетельству известного писателя конца XIX в. Вс. Крестовского, «кроме коренного имени, даваемого на 30-й день после рождения», существует ряд последующих имен, которые они получают «при всех главнейших фазах своей жизни: при наступлении совершеннолетия, при избрании себе жизненной профессии, при вступлении в брак, при повышении должностью или чином и т. д. до посмертного имени, вырезаемого на памятнике. Но эти имена, кажется, более имеют значение эпитетов и прозвищ. Во всяком случае, первоначальное родовое имя остается навсегда, а остальные сменяются одно за другим».
Словом, каждый народ имеет собственные ономастические традиции, которые зачастую резко отличаются друг от друга. Однако в отношении к именам присутствует и нечто общее, по-видимому, для очень и очень многих людей. Это — восприятие имени как характеристики судьбы.
П. Флоренский писал: «Внимательное проникновение в имя и личность, носящую его, позволяет открыть нити, тянущиеся от имени к личности, позволяет уяснить себе ту первоначальную ткань, которая переродилась в данную личность, и ткань эта явно определяется рассматриваемым именем». Иначе говоря, имя сосуществует с личностью, находится с последней в тесном контакте и оказывает значительное влияние на судьбу человека.
У каждого имеется изначальное, так сказать, подлинное имя, которое родители, называя ребенка, могут угадать или не угадать. Если произошло второе, человек с «неправильным» именем живет в дальнейшем как, бы не своей жизнью. Уже цитировавшийся П. Флоренский утверждал, что «не только сказочному герою, но и действительному человеку имя не то предвещает, не то приносит характер, душевные и телесные черты в его судьбу… Сила, приложенная к имени, непременно принимается личностью на свой счет. Человек не может отречься от обязательств своего имени и безответственно отклонить от себя возлагаемые на него ожидания…» Однако как установить, то имя дали ребенку или не то? Родителям приходится полагаться исключительно на интуицию; сам же человек, если, конечно, задумывается над этим, постепенно начинает более или менее отчетливо сознавать, все у него в порядке с именем или нет. Вполне возможно, что смена имени по достижении необходимого для того возраста — отнюдь не пустая прихоть (хотя, безусловно, бывает и такое), а пресловутая мода на имена — бессознательное следование некой глубинной тенденции.
Между прочим, выбирая имя для ребенка, родители могут руководствоваться и чисто практическими соображениями. Первобытные люди нередко старались задобрить злых духов — назвать ребенка так, чтобы имя не оказалось призывом демона; помимо того, младенцам порой намеренно давались неблагозвучные имена, чтобы отвести от них угрозу, исходящую от колдунов и всякой нечисти. Так, у башкир бытовало мужское имя Уткоден, что в переводе означает «Собачий зад». Считалось, что злые духи ни за что не польстятся на человека со столь неблагозвучным именем.
В определении имени для ребенка родителям может помочь нумерология. Следует уточнить, что речь идет о нумерологии в ее упрощенном варианте, т. е. об алфавитно-цифровом коде, основанном на учении Пифагора. Всякое имя обладает собственным числом, которое устанавливается переводом букв в цифры при помощи специальной таблицы, а затем сокращается в элементарное число. Подобным образом можно выяснить силу личности и ее истинный характер. Тут, вероятно, кроется объяснение того, почему люди творческих профессий часто берут себе псевдонимы. Они стремятся «улучшить» свое имя, то бишь судьбу.
С именем как характеристикой судьбы неразрывно связано представление о магичности имени. Для древних связь между именем и личностью, которую оно обозначало, являлась не произвольной ассоциацией, а чем-то вроде материальных уз, благодаря чему оказать через имя магическое воздействие на человека было ничуть не труднее, чем через ногти, волосы или любую другую часть тела. Это яркий пример
У древних египтян на каждого человека приходилось по два имени: истинное (большое) и доброе (малое). Доброе имя знали все, тогда как большое держалось в глубокой тайне. По два имени было и у индийских брахманов. Одно предназначалось для повседневного пользования, а второе было известно, кроме самого человека, лишь отцу и матери.
В обиходе употреблялись также прозвища и вторичные имена, которые не считались частью человека. Так, взрослого мужчину называли именем его ребенка, ибо предполагалось, что у детей врагов нет и, следовательно, никакие опасности, связанные с колдовством, им не грозят.
Учитывая стремление людей защититься от колдовских чар, легко объяснить возникновение различных табу на произнесение имен. Можно выделить следующие запреты: на имена родственников, покойников, правителей и других священных особ, а также на имена богов.
Порой запрещалось не только называть родственников по именам, но и произносить слова, которые имели с тем или иным именем хотя бы один общий слог. У кафров женщине не разрешалось произносить имена мужа и его братьев, свекра и прочих родственников мужского пола; если же ударный слог какого-либо имени встречался в другом слове, требовалось заменить этот слог или все слово целиком. В итоге у кафрских женщин появилось нечто вроде собственного языка, который прозвали «женским наречием».
Основой табу на имена покойников является суеверный страх перед мертвыми. Люди боялись потревожить души умерших. Имя покойника «забывалось», а родственники, если их имена звучали похоже, немедля брали себе новые из опасения, что знакомые звуки могут привлечь умершего к прежнему жилищу. Если имя покойника совпадало с названием какого-либо предмета общего пользования, последний незамедлительно переименовывался.
Имена вождей и жрецов держались в секрете потому, что враги, узнав их, могли навредить правителям, а через них — и всему племени.
Имена божеств имели для людей очень большое значение, ибо связывались с могуществом сверхсил. Обычно у божеств было много имен. Так, у верховного бога вавилонского пантеона Мардука их насчитывалось около пятидесяти, и все они знаменовали его победу при сотворении мира над персонификацией хаоса, Тиамат, и ее воинством. Впрочем, считалось, что свои истинные имена боги тщательно скрывают, дабы не допустить, чтобы люди приобрели над ними неограниченную власть. Любопытный пример противоположного отношения то место из Библии, где Яхве открывается Моисею на горе Хорив. До тех пор Бог назывался лишь Богом праотцев или Богом Авраама, Исаака и Иакова. Моисей же услышал: «Я есмь Сущий (Иегова)». Подобное действие может рассматриваться как подтверждение завета, заключенного Богом с Моисеем, как особое доверие, оказанное Господом Израилю. Согласно ортодоксальному толкованию, Бог открыл свое имя, чтобы люди могли поклоняться Ему только под Его истинным именем. Правда, Иегова ставит одно условие: «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно»; имя Бога не для того, чтобы им злоупотреблять, но чтобы воздавать через него поклонение Богу.
Китайский философ Чунь Цю Фань-лу писал: «Имена… — это способ проникнуть в мысли Неба. Небо не говорит, оно заставляет людей выражать его мысли. Небо не действует, оно заставляет действовать людей, находящихся в его власти. Таким образом, имена являются тем способом, которым совершенные мудрецы выражали мысли Неба».
Символ и олицетворение информационного общества, идущего на смену обществу индустриальному, символ информации, ставшей товаром и становящейся средством производства, а также олицетворения универсальной среды общения. Кроме того, Интернет довольно часто трактуют как прообраз искусственного интеллекта, грозящего поработить человечество (ср. рассуждения об «Интернет-мании» и кошмарах виртуальной реальности, а также фантастические фильмы наподобие «Матрицы» и «Терминатора»). В христианстве существует толкование Интернета как антихриста.
Любопытны также толкования Интернета как политического символа — олицетворения «вестернизации» мира: согласно этим толкованиям, Интернет навязывает миру англофонию (поскольку в значительной степени ориентирован на английский язык) и ценности либерального общества. По мнению А.Г. Дугина, «Сеть несет в себе заряд
Инструменты, призванные облегчить человеческий труд, часто фигурируют в различных эмблемах — как правило, выступая в качестве знаков-индексов. Куда реже они используются в качестве символов.
В мифологии молот — непременный атрибут бога-громовника (греческий Гефест, славянский Перун, скандинавский Тор); своим молотом бог высекает небесный огонь — молнию — и производит гром.
В геральдике и эмблематике различают молот (священное оружие богов) и молотки (эмблема ремесла, употребляется во множественном числе). К «священному значению» молота апеллировали революционеры конца XIX — начала XX столетия, которые толковали молот как эмблему «сознательного пролетариата». Отсюда строки известной песни «Кузнецы»: «Вздымайся ввысь, наш тяжкий молот, / В стальную грудь сильней стучи». В СССР молот наряду с серпом входил в государственную эмблему.
В масонстве молоток — символ воли, осуществляющей принятые решения. Кроме того, молоток — инструмент, использующийся каменщиками для того, чтобы придавать камням правильную геометрическую форму. Ударами молотка стесываются острые углы, камень из «дикого» становится пригодным для строительства; поэтому молоток символизирует и облагораживание человека. Вдобавок молоток — символ земной власти, атрибут Досточтимого мастера Ложи, Первого стража Ложи и Второго стража Ложи.
Кроме того, серп — эмблема крестьянского труда, символ жатвы, один из элементов, наряду с молотом, государственной эмблемы СССР.
В масонстве циркуль изображает небесный свод и труд Великого Строителя Вселенной. Циркуль совмещается с наугольником при открытии масонских работ и помещается на книге священного закона. При открытии работ в первом градусе наугольник кладется поверх циркуля, при открытии работ во втором градусе один из концов циркуля освобождается, при открытии работ в третьем градусе оба конца циркуля свободны и т. д.
Древнейший символический знак народов Дальнего Востока и Центральной Азии, олицетворение двух мировых начал — мужского (Ян) и женского (Инь). Начало Ян — светлое, небесное, активное; начало Инь — темное, земное, пассивное. Считается, что эти начала содержат в себе друг друга. Достигнув пика развития, Ян превращается в Инь, и наоборот. Равновесие между Инь и Ян и сохранение этого равновесия — основное условие мистической практики даосизма.
См. также: СОЕМБО, ТАЙЦЗИ.
Й
Символ жизни. Особое распространение получил в индуизме, где, собственно, и возник: изображение йони (женских гениталий) можно встретить во всех индусских храмах. С йони ассоциируются пещеры, раковины каури, цветы лотоса, абрикосы, любые круглые камни и камни с дыркой посередине (этот ряд заставляет вспомнить З. Фрейда и фрейдистскую символику предметов, соотносимых с половыми органами человека).
Известны также
Разновидность йонилинги —
К
Символ основательности, надежности («твердый как скала»), устойчивости.
В мифологии и фольклоре камень часто — центр мира (ср. русский камень Алатырь) или замок, скрепляющий небо и землю. Пуп земли (омфалос) представлялся каменным; главная мусульманская святыня — камень
При ударе о камень из него источаются огонь или вода. Из камня рождаются боги — например, иранский Митра — и люди: согласно греческому мифу, из камней, которые бросали уцелевшие после потопа Девкалион и Пирра, родилось новое поколение людей. Ср. также мотив происхождения из камня в русской былине:
В фольклоре также встречается сюжет о происхождении из камня ангелов и бесов. Из камня были сделаны скрижали закона, полученные Моисеем; каменной была Голубиная книга (причем выпадает она с небес к камню Алатырю).
Другой вариант Голубиной книги еще более тесно увязывает камень Алатырь с книгой:
Беломорская былина также утверждает, что Голубиную книгу написал на камне Иисус Христос:
Известно также предание о Иерусалимском свитке, который был написан самим Христом и пал с неба в Иерусалиме: «Списан сей свиток с Иерусалимского знаменья от Господа нашего Иисуса Христа. Бысть во святом граде Иерусалиме явление предивно, во святей Божьей церкви глас глаголет невидимо к людям: спадет с небеси камень мал, бел, студен, тяготы его же никто поведать не может. Спаде тот камень в одном часу ночи. Патриарх Иерусалимский со всем освященским собором над оным камнем пели молебны по три дни и по три ночи, а в четвертый день тот камень распадеся по Божьему повелению надвое и обрете в нем тот список, писанный рукою самого Иисуса Христа».
В Библии камень —
На Древнем Востоке камень олицетворял божественное присутствие, на него изливали жертвенную жидкость или совершали помазание маслом и кровью. Вследствие этого он становился алтарем (домом Бога). Как алтарем камнем пользовались не только иудеи, но и римляне (священный камень Юпитера), и ирландцы (камень Лиа Фаль); алтарем, если судить по заговорам, служил и русский Алатырь; ср. заговор, в котором Алатырь прямо отождествляется с алтарем и омфалосом: «Пойду я, раб Божий, ко святому Океану-морю, есть свят остров там; на святом острове лежит белый камень Алатырь, на том камне стоит церковь Папы Римского; в этой церкви стоит злат престол; на златом престоле сидит сам Иисус Христос, Матерь Божья…»
Камень — мировая проекция, символическая карта мира; ср., например, камни-указатели в русских сказках: «Направо пойдешь — жену потеряешь, налево пойдешь — коня потеряешь, прямо пойдешь — буйну голову сложишь».
Камень может использоваться как оружие — в Библии Давид побивает Голиафа камнем; революционный символ — булыжник (известная скульптура Д. Шадра «Булыжник — оружие пролетариата»). Ср. также выражение «бросить камень», означающее фигуральное наказание. Также камень олицетворяет тяжелый, зачастую бесплодный труд (греческий миф о Сизифе).
В алхимии философский камень — смысл и цель Великого Делания. В масонстве обработанный камень — эмблема мудрой души, необработанный — эмблема ученика, то есть души дикой, необузданной и невежественной (любопытно, что Библия толкует необработанные камни совершенно иначе: «Если же будешь делать Мне жертвенник из камней, то не сооружай его из тесаных, ибо, как скоро наложишь на них тесло твое, то осквернишь их» (Исх. 20:25).
Метеориты (небесные камни) нередко описываются как фрагменты одеяния Божества, упавшие на землю.
Алхимики вывели следующее соотношение между камнями (минералами) и планетами:
— Солнце — алмаз, горный хрусталь, дымчатый топаз;
— Луна — жемчуг, селенит;
— Сатурн — оникс, желтая яшма, топаз;
— Юпитер — сапфир, изумруд, мрамор, жадеит, малахит;
— Марс — аметист, рубин, гранат;
— Меркурий — берилл, агат, бирюза, янтарь, сердолик;
— Венера — лазурит, аквамарин.
В астрологии знакам Зодиака соответствуют следующие камни:
— Овен — сардоникс, аметист, камни цвета крови;
— Телец — агат, белый коралл;
— Близнецы — топаз, берилл, разноцветные камни;
— Рак — изумруд, халцедон;
— Лев — сердолик, сапфир, сардоникс, обсидиан;
— Дева — яшма, хрусталь, гранат;
— Весы — алмаз, опал, турмалин;
— Скорпион — топаз, кровавик,
— Стрелец — бирюза, гиацинт;
— Козерог — оникс, хризопраз;
— Водолей — сапфир, обсидиан, янтарь;
— Рыбы — александрит, аквамарин.
Число 12 как обозначение количества колен Израилевых (нагрудный щиток иудейских первосвященников украшали двенадцать драгоценных камней: рубин, топаз, берилл, бирюза, лазурит, яшма, гиацинт, агат, аметист, хризолит, сердолик и нефрит, и на каждом из этих камней было выгравировано название одного из двенадцати колен Израилевых), обозначение апостолов и знаков Зодиака часто вело к созданию символических аналогий; например, кресты храмов Восточной церкви украшались двенадцатью малыми драгоценными камнями (по числу апостолов) и одним большим в центре (Христос), последний камень сравнивался с Солнцем.
В Откровении Иоанна Богослова «небесный Иерусалим» построен из драгоценных камней. Основания стены города украшены разными камнями: основание первое — яспис, второе — сапфир, третье — халкидон, четвертое — смарагд, пятое — сардоникс, шестое — сердолик, седьмое — хризолит, восьмое — берилл, девятое — топаз, десятое — хризопраз, одиннадцатое — гиацинт, двенадцатое — аметист.
В книге о природе благородных камней («Liber subtilitatum») говорится так: «Пред драгоценными камнями дьявол пугливо отступает; он ненавидит и остерегается их, ибо они напоминают ему о том, что их блеск сиял раньше, чем он со всем блеском своим низвергнут был… и поскольку отдельные камни возникли от того огня, в котором кара ему предстоит… Драгоценные камни возникают на Востоке, а особенно в горячих зонах. От Солнца там горы имеют жар, подобный огню, и реки вскипают… Там, где вода касается пылающих горячих гор, они извергают пену (которая затем отвердевает и отваливается). По мере остывания у них образуется цвет и сила… Горы, в которых таким образом образуются камни столь великой драгоценности, ясны, как день. Так происходят драгоценные камни от воды и огня. Поэтому получают они жар, влажность и всякие свойства, а также служат ко многому благу, приличию и нужде…»
Многие драгоценные и полудрагоценные камни служат амулетами.
В христианстве — эмблема апостола Иоанна: согласно «Физиологу», агатом пользовались ныряльщики за жемчугом, поскольку «агат идет прямо к жемчужине и уже не отклоняется»; так и Иоанн, заключает «Физиолог», «показывал на жемчужины (сокровище) Духа со словами: Смотрите, это агнец Божий, который несет грехи мира». По другой легенде, сатана при низвержении в ад выронил из короны агат, который превратился в чашу. Иосиф Аримафейский собрал в эту чашу по капле кровь Иисуса Христа и стал основателем ордена святого Грааля.
Считалось, что амулет из агата придает человеку остроумия и общительности; Жан де Мандевиль приписывал агату способность наделять человека красноречием. В «Лапидарии» об агате говорится: «Жажду он может унять и полезен для зрения. Есть и такой, что подвешен — струится дыханием мирры. Тем, кто носит агат, он дарует и силу и крепость…»
В японской традиции черный агат дарует человеку власть над силами зла. Из черного агата изготавливались ритуальные чаши и четки.
В античности алмаз считали камнем храбрости и твердости характера. Плиний Старший полагал, что алмаз уничтожает действие яда, рассеивает пустые бредни, освобождает от пустых страхов, придает человеку уверенность и силу. Считалось также, что алмаз имеет власть над ветрами, заставляет трепетать зверей, лечит от проказы и укусов змей, имеет силу предвидения и приятен царям, а к тому же полезен для женщин и лечит боли желудка и печени.
Алмаз — символ бессмертия, квинтэссенция добродетелей (как и драгоценные камни вообще, ср. «Ты находился в Едеме, в саду Божием; твои одежды были украшены всякими драгоценными камнями; рубин, топаз и алмаз, хризолит, оникс, яспис, сапфир, карбункул и изумруд и золото, все, искусно усаженное у тебя в гнездышках и нанизанное на тебе, приготовлено было в день сотворения твоего» [Иез. 28:12–13]).
В христианстве аметист — основание Небесного Града.
В магии и оккультизме этот камень соответствует эпохе Водолея, он, как писал Леонардо да Винчи, может прогонять злые мысли, развивать ум, наделять человека проницательностью в делах.
В русской традиции аметист — «камень цветом вишнев, а родится в Индии; сила того камня есть: пьянство отгоняет, мысли лихие, добрый разум делает и во всех делах помощь дает» (лечебник XVII в.). Символ воздержания от вина — и средство от бесплодия; ср.: «Сила этого камня такова: пьянство отгоняет, мысли лихие удаляет, добрым разум делает и во всех делах помощей. А ще кто этого камня изопьет, то неплодного плодным делает и окорм гасит, воинских людей от недугов оберегает и к одолению неприятеля приводит, и к ловлению зверей диких и птиц добре есть помощей. Амефис ускормляет мощность и не допускает того, как его носит, в памяти отходити».
Разновидности берилла — бирюза и изумруд, обладающие собственной символикой.
По персидскому преданию, бирюза примиряет супругов, так как образовалась из костей тех, кто умер от любви. В старинном русском лечебнике со ссылкой на Аристотеля говорится: «Носящий бирюзу веселость находит. Еще кто тот камень при себе носит, не может быть убит. А когда разотрут и изопьют, помогает от окормов змеиных и от иных многих пакостей, уздравливает и болезнь из почек и из пузыря выводит».
О разновидности бирюзы — бирюзе костяной (одонтолите) — подражатель средневекового поэта Марбода Реннского сложил такие строки:
Известна бирюза, на которой выгравировано жизнеописание Мухаммада. Восточная поговорка гласит: «Не обеднеет никогда та рука, на которой находится перстень с бирюзой». Другая поговорка прибавляет: «Как солнце совершает свой быстрый бег по небесному своду, так стремителен бег лошади по земле, если уздечка ее украшена бирюзой». А третья ставит бирюзу рядом с Кораном: «Чтобы избежать зла и обрести добрую судьбу, человек должен увидеть отражение новой луны на лице друга, на Коране или на бирюзе».
В пантеоне навахо присутствует богиня Ахсоннутли — «бирюзовая женщина», олицетворявшая перемены в природе. Она родилась от слияния земли и неба и предстала перед людьми в виде человекоподобной капли бирюзы, возникшей на вершине одной из священных гор страны навахо. Ее атрибут — бирюзовый дождь, который смиряет гнев, утишает страсти, располагает к миру, беседе, согласию. У ацтеков известен бог огня Шиутекутли («повелитель бирюзы»); небесно-голубая бирюза символизировала единство небесного и земного огня. У апачей бирюза считалась помощницей охотника; среди них бытовало поверье, что настоящим охотником может считаться лишь тот, кто после грозы дойдет до края радуги и в мокрой земле найдет бирюзу.
Плиний перечисляет бирюзу в ряду голубых и зелено-голубых камней, наделяя эти камни общими свойствами. В Средние века, благодаря своей популярности, бирюза выделилась «из общего ряда» и приобрела специфические свойства. Так, считалось, что она защищает лошадей от болезненных последствий, когда при перегреве они пьют холодную воду. Кроме того, бирюза предохраняет человека от травм при падениях.
Ранне-христианская легенда гласит, что большой гранат служил Ною светильником в его ковчеге.
По причине насыщенного красного цвета этого камня ему приписывали способность порождать сильные желания и страсти. На руке человека, одержимого страстью, гранаты начинают блестеть ярче, так как наливаются кровью. Когда же гранат тускнеет, это означает, что порожденные камнями необузданные желания преступили нормы человеческого поведения.
Украденный гранат способствует гибели своего незаконного владельца; купленный гранат превращается в талисман; подаренный или переданный по наследству гранат становится добрым волшебным камнем. Считалось, что владелец граната приобретает власть над людьми, он дарит радость, приносит успех тем, кто не жалеет сил для достижения своей цели. Черный гранат (меланит) помогает общаться с миром усопших.
На Руси гранат (анфракс, карбункул) называли господином всех камней. В «Азбуковнике» говорится: «Камень зело драг и всем камням господин, виден аки уголь и нощию светит».
Одновременно жемчуг — символ совершенства и справедливости; считалось, что на человеке, идущем на сделку с совестью, жемчуг тускнеет. Также символ добродетели. Жемчужные бусы символизируют общность интересов и целей, рассыпанные бусины означают распад, расчленение.
В античной традиции жемчуг — эмблема Афродиты, появившейся из морской пены. У русских считалось, что жемчуг зарождается в жабрах «царской рыбы» семги. «Изборник» Святослава утверждает, что перл (жемчуг) способствует благоденствию. В исламе жемчуг — символ неба: праведники в раю заключены в жемчужины. В Китае жемчуг олицетворяет тайную мудрость; ср. слова Лао-Цзы: «Посему избранный носит грубые одежды, но в груди своей скрывает драгоценный перл». Кроме того, в китайской традиции жемчужина символизирует драгоценность и чистоту помыслов. При китайском императорском дворе жемчуг служил отличительным знаком самого высокопоставленного из сановников, который носил жемчужину на головном уборе.
В христианстве жемчуг — символ учения Христа, недоступного язычникам. «Физиолог» говорит о жемчуге следующее: «Есть моллюск в море, который зовется пурпурный моллюск. Он поднимается со дна морского… открывает рот и пьет небесную росу и лучи Солнца, Луны и звезд и таким образом создает жемчужину из высших источников света… Две створки раковины моллюсков сопоставимы с Ветхим и Новым Заветом, жемчужина — с нашим Спасителем Иисусом Христом… Моллюски эти находятся вблизи от берега, все с открытым ртом, чтобы в него входило что-либо съедобное… Когда, что бывает там часто, разражается гроза, сила молнии проникает в нутро моллюска, который пугается и захлопывает створки… Он удерживает молнию в себе. Она вращается вокруг глазных яблок моллюска и этим вращением делает глаза жемчужными. Моллюск печально погибает, но жемчужины светятся в Красном море… Божественная молния с неба вошла в совершенно невинный моллюск — Божью родительницу Марию, и из нее произошла самая драгоценная жемчужина, как написано: Она родила Жемчужину, Христа, из божественной молнии».
Еще жемчуг, как самая драгоценная из драгоценностей, трактуется как символ спасения. Христос говорит: «Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, нашед одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее» (Мф. 13:45). У Матфея жемчужины служат символическим выражением слова Божьего: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими…» (Мф. 7: 6). Апокалипсис гласит, что врата небесного Иерусалима сотворены из жемчуга.
Апокриф говорит, что Бог подарил царю Соломону четыре камня, среди которых был изумруд. Обладание этими камнями давало царю власть над всем живым. Вполне вероятно, эти камни символизировали четыре основных качества и были, соответственно, красного, голубого, желтого и зеленого цветов; можно предположить, что помимо изумруда в «подарок» входили карнеол, ляпис-лазурь и топаз. Бенвенуто Челлини признавал только четыре драгоценных камня, в число которых входил и изумруд. Он уподоблял их четырем стихиям: алмаз олицетворял воду, рубин — огонь, сапфир — небо, а изумруд — землю, покрытую зеленью.
Изумруд может распасться на части, почувствовав, что его хозяин не верен в браке. Изумруд дает разум, истину и ловкость. В древних книгах о камнях ему приписывали силу разгонять бурю и непогоду. Зеленый цвет изумруда делал его эмблемой воды и оплодотворяющего дождя. Изумруд может предсказывать будущее, разоблачает ложь.
Согласно средневековым легендам, изумруд происходит из преисподней — например, из короны Люцифера. Поэтому он особенно эффективен против бесовских козней.
В христианской символике изумруд — олицетворение веры и надежды. По апокрифической легенде, сатана при низвержении в ад выронил из короны изумруд. Этот изумруд превратился в чашу, которую царица Савская поднесла Соломону. От Соломона чаша перешла к Никодиму. Ей в последнюю вечерю пользовался Иисус Христос. А Иосиф Аримафейский собрал затем в эту чашу по каплям кровь Христа — так возник Грааль.
Плиний писал, что изумруд единственный радует глаз, не утомляя его, что уставшие глаза отдыхают, глядя на этот камень. Еще Плиний прибавлял, что этот камень природы превыше всех благ земных, что его краса прекраснее благоухания весеннего цветка и что резцу художника не дозволено прикоснуться к его девственным чертам.
Арабские мистики выделяли особые свойства изумруда: «Всяк носящий камень при себе не видит снов, смущающих дух; он укрепляет сердце, устраняет горести, спасает от припадков эпилепсии и злых духов, особенно если носится в кольце. Если изумруд оправлен в золото и употребляется как печать, то владелец его застрахован от моровой язвы, от чар любви и от бессонницы… Если перед змеей подержать изумруд, то из глаз ее польется вода и она ослепнет. Многие очевидцы по опыту подтверждают этот факт» (Бируни).
Инки поклонялись изумрудному кристаллу как божеству. «Народы в долине Манте, в Перу, обожали большой изумруд в виде страусового яйца под именем Богини Изумрудной и показывали оный только в торжественные дни. Индейцы со всех сторон собирались видеть сей обожаемый ими камень и приносили оному в дар изумруды мелкие, яко дщерей сей мнимой их богини. Испанцы по завладении Перу нашли всех дщерей, кроме большого помянутого изумруда», — писал автор «Первых оснований минералогии» В. Севергин (1698).
Популярность карнеола как талисмана у мусульман связана с тем, что Пророк, согласно Корану, носил перстень с этим камнем на мизинце правой руки.
Придворный ювелир испанского короля Альфонсо X рекомендовал носить карнеол тем, кто обладал слабым голосом или отличался робостью в разговоре, дабы этот камень придал им недостающее мужество и сделал речь этих людей уверенной и громкой.
Овидий писал, что кораллы — окаменевшие водоросли, возникшие в тот миг, когда Персей бросил в море отрубленную голову Медузы Горгоны. В античности полагали, что кораллы могут превращать горькую воду в пригодную для питья и защищать от яда. Также считалось, что коралл, если носить его при себе, делает безопасной переправу через широкую реку.
Средиземноморская культура использует коралл как амулет от сглаза и порчи; известны детские амулеты из красного коралла (ср. также католические картины, изображающие Богоматерь с младенцем, на шее у которого ожерелье из красных кораллов).
Коралл — «водное дерево», поэтому образ коралла обладает символикой мирового древа — и символикой воды. Иногда коралл отождествляется с корнями мирового древа. Красные кораллы из-за своего цвета часто ассоциируются с кровью — и Марсом как богом войны.
В китайской традиции коралл символизирует долголетие. На иллюстрации из алхимической книге символов «Аталанта бегущая» (1618) изображен рыбак, достающий из моря красные и белые кораллы, которые олицетворяют первоматерию, уже существующую, но еще не затвердевшую в воздухе.
Этот камень обладает окраской, близкой к цвету человеческой кожи, отсюда многочисленные поэтические сравнения, опирающиеся на сопоставление коралла и черт человеческого лица. Вспоминается Шекспир: «Ее глаза на солнце не похожи, Нельзя уста кораллами назвать…» Как писал в книге «Коралл и его применение в искусстве» А. Фалькерзам: «Ни один материал на свете не имеет тона, столь напоминающего живой организм и встречающегося еще в царстве цветов. На этом зиждется его прелесть, его своеобразная притягательная сила, его свойства вызывать невольные воспоминания по ассоциации мыслей, как вызывают их некоторые созвучия и сочетания красок. На Западе и Востоке еще с древнейших времен сравнивали красные губы с кораллом, и трудно найти во всей поэзии наиболее удачное сопоставление. Красные человеческие губы передаются природою в оттенках коралла. Параллель между живым телом и кораллом издавна была понятна роду людскому».
В Китае шапочки с лазуритом являлись своеобразным символом власти мандаринов.
Лунный камень питается энергией своей «хозяйки» — Луны. В новолуние он холодеет и сияет ярче, поскольку набирается «лунной силы»; эта сила камня открывает магам и прорицателям будущее. Отсюда халдейская жреческая традиция: перед тем как отвечать на вопросы о грядущем, класть лунный камень под язык.
В индийской традиции лунный камень (
А.И. Куприн в повести «Суламифь» вкладывает в уста Соломона такие слова: «Лунный камень бледный и кроткий, как сияние луны, — это камень магов халдейских и вавилонских. Перед прорицанием они кладут его под язык, и он сообщает им дар видеть будущее. Он имеет странную связь с Луною, потому что в новолуние холодеет и сияет ярче. Он благоприятен для женщины в тот год, когда она из ребенка становится женщиной».
К магнетиту нередко относились как к живому существу, приносили ему пищу и воду. Считалось, что человек, осквернивший этот камень, непременно умрет.
Одновременно магнетит называли камнем дьявола. Верили, что магнетитовый нож, начищенный до блеска, становится ядовитым. Этот камень запрещалось приносить в церковь.
В европейской культуре малахит считается «детским камнем». Кусочки малахита прикрепляли к колыбелям, чтобы отпугнуть злых духов. Кроме того, малахит обладает свойством предвещать стихийные бедствия — в канун катаклизма он покрывается трещинами и распадается. Малахит может сделать человека невидимым, а тот, кто пьет из малахитовой чаши, будет понимать язык животных.
Из нефрита в Китае изготавливались ритуальные вазы для вина и жертвенной крови. Большие светло-голубые круги из нефрита применялись при богослужениях, а круглые нефритовые блюда с выгравированными на них драконами — при молениях о дожде во время засухи. Старейшей формой иероглифа «правитель» служил пиктографический символ нефритовых бус, которые и по сей день используются в Китае в качестве знака отличия для высших должностных лиц. Хиу Чин приписывает нефриту пять достоинств, соответствующих пяти душевным качествам человека: мягкий блеск — мягкосердечие; прочность — умеренность и справедливость; мелодичный звук — познание; неизменность — мужество; внутреннее строение, не поддающееся подделке, — чистота.
У ацтеков нефрит — эмблема сердца и крови (оплодотворяющий союз камня и воды). Кусочек нефрита клали в рот покойнику, чтобы облегчить последнему загробные странствия.
По легенде, храм Соломона в Иерусалиме не имел окон, но оставался светлым даже при закрытых дверях, поскольку стены храма были выложены ониксом, пропускавшим солнечные лучи.
У арабов оникс — несчастливый камень, что, впрочем, не мешало арабским поэтам сравнивать с ониксом очи возлюбленной. В Индии оникс использовался для того, чтобы умерить любовный пыл людей, состоящих в порочной связи.
У ацтеков оникс считался священным камнем, из него выделывали культовые сосуды.
В эддической «Песни о Велунде» упоминаются самоцветные камни, которые кузнец Велунд выделал из глаз убитых им детей конунга Нидуда; по толкованию Я. Гримма, речь идет об опалах, которые с античных времен называли «глазными камнями». Согласно Альберту Великому, опал лечит глазные болезни и обладает способностью делать своего владельца невидимым, из-за чего этот камень называют
Рубин — эмблема пламени. Считалось, что «внутренний огонь» рубина невозможно спрятать: он виден даже из-под одежды или любого другого покрова, а если бросить камень в воду — он заставит ее кипеть. «Огненная природа» рубина связывает его с богом войны Марсом.
На Востоке рубин считался символом королевского достоинства, страстной любви и жизненной силы.
Согласно средневековым христианским трактатам, рубин — драгоценнейший из 12 камней, созданных богом при творении мира. По другой легенде, рубин был вручен Аарону как эмблема первосвященничества. Рубин символизирует кровь и страдание и потому олицетворяет Страсти Господни. Изображение пяти рубинов на кресте есть символ пяти ран, нанесенных Христу.
В сочинении XIV века от имени некоего Джона Мандевиля утверждается, что владелец рубина будет жить в мире и согласии с людьми, никогда не лишится своей земли и положения, будет защищен от любой опасности. Этот камень будет охранять его дом, сады и виноградники от бурь. Впрочем, все это осуществится, только если вставить рубин в кольцо, браслет или брошь и носить на левой стороне тела.
В индийской традиции существовало «сословное деление» рубинов: настоящий восточный рубин назывался Брахманом, остальные соответственно Кшатрием, Вайшьей и Шудрой. Обладание Брахманом обеспечивало человеку неуязвимость даже в гуще врагов. Рубин как таковой в Индии называли «ратнарадж» — раджа самоцветов и «ратнанайка» — вождь самоцветов.
Римляне считали сапфир камнем неба и атрибутом Юпитера как небесного божества. В европейской символике сапфир — символ небесных добродетелей, невинности, истины.
По Альберту Великому, сапфир способствует миру и согласию, очищает человека и делает его почтительным к Богу. По каббалистическому преданию, скрижали Завета были сапфировыми. В Откровении Иоанна Богослова сапфиром отмечена предпоследняя (одиннадцатая снизу и вторая сверху) ступень основания Небесного Града.
Средневековый хронист писал о сапфире: «Снимает этот камень с человека зависть и вероломство, дает силу усталому телу, освобождает от темницы, никогда ничего не будет бояться тот, кто носит его».
Элифас Леви, описывая звездчатые сапфиры (астерии), истолковывал три пересекающиеся линии внутри камня как три основы человеческой жизни — Вера, Надежда, Любовь.
В библейском перечне камней на ризе первосвященника сердолик — шестая ступень основания Небесного Града.
В древнерусском «Лапидарии» сказано, что этот камень, носимый на пальце или на шее, гасит вспышки ярости, возникшие в споре, усмиряет, приносит любовь и супружеское счастье, ограждает от козней врагов и даже от гибели при землетрясении.
В алхимии соль — один из философских элементов; триада «ртуть — сера — соль» является основной алхимического процесса. «Где есть металл, есть сера, и ртуть, и соль; эти три суть Дух, Душа и Тело — природа металла и человека. Сера производит горение, ртуть — испарение, соль… помогает фиксировать летучий дух» (Валентин).
В христианстве соль — символическое «средство контакта» Бога и его народа («И не оставляй жертвы твоей без соли завета Бога твоего». [Лев. 2:13]). В Нагорной проповеди Иисус называет своих учеников «солью земли», а Иероним Блаженный самого Христа именует спасительной солью, которая пропитывает небо и землю.
Соль также символизирует разрушение, разложение, гибель: ср. библейскую легенду о превращении жены Лота в соляной столб и другую — о каре, наведенной Авимелехом на завоеванный Сихем (Суд. 9:45).
Соль использовалась во многих обрядах, связанных с рождением, инициациями, браком и смертью; ср. русский обычай подносить гостям «хлеб да соль», которые выступают как знаки гостеприимства.
Любопытная версия происхождения хризолита встречается у П.П. Бажова в сказке «Серебряное копытце»: «Стали Муренушка и козел по покосным лужкам бегать. Бежит, бежит козел, остановится и давай копытцем бить… По тем покосным лужкам, где козел скакал, люди камешки находить стали. Зелененькие, большие, хризолитами называются».
Связь камня с козлом в фольклоре, на который опирался Бажов, заставляет вспомнить о семантике последнего символа: козел — животное бога-громовника. Тем самым хризолит обретает божественность, что превращает этот камень в могущественный амулет.
В античности верили, что хрусталь, камень лунной богини Селены, — это окаменевший лед. В оккультизме, как древнем, так и современном, используются хрустальные шары, с помощью которых заглядывают в будущее; такие шары («магические кристаллы») были обнаружены, в частности, при раскопках Трои.
У шотландцев известны хрустальные «шары победы», которые крепились к навершиям копий и своим блеском, видимым издалека, воодушевляли воинов в сражении. Французские рыцари привешивали к рукоятям мечей хрустальные шарики: считалось, что эти шарики увеличивают силу удара.
У ацтеков хрусталь — место обитания душ.
В христианстве хрусталь — эмблема непорочного зачатия. В буддизме хрусталь олицетворяет состояние прозрачности, сферу духовного знания, чистый ум.
Из-за цвета этого камня его связывали с солнцем и солнечной энергией. В Древнем Китае слово «янтарь» буквально означало «душа тигра»; китайцы верили, что после смерти тигра душа хищника «перетекает» в землю и превращается в янтарь.
В мифах многих народов янтарь — слезы божества. Например, у греков янтарь — слезы дочерей Энея, оплакивавших смерть своего брата, героя Мелеагра, или слезы Гелиад — дочерей Гелиоса, горевавших по Фаэтону. В литовских сказаниях янтарь — осколки стен замка, в котором жила дочь морского царя Юрата, а капли янтаря — слезы Юраты, которыми она оплакала гибель возлюбленного.
Еще одна прибалтийская легенда гласит, что в лесной чаще обитала дивная птица Гауйя, которая хранила в гнезде волшебное ожерелье из янтаря; в этом ожерелье можно было увидеть одновременно 77 чудес света. Однажды некий охотник выкрал это ожерелье, однако Гауйя настигла похитителя, сорвала с него ожерелье, а самого охотника кинула в море, где он пребывает по сей день, оплакивая свою печальную участь янтарными слезами.
Северорусское название янтаря «морской ладан» свидетельствует, что янтарь применяли в магических целях: янтарной смолой окуривали рыбацкие сети и хранили в домах как приносящий счастье талисман.
Камень начала весны, приносящий дождь. В старинной книге о свойствах камней говорится о яшме следующее: «Та, которая открыла глаза в марте, может быть мудрой, а в дни опасности твердой и храброй».
В китайской традиции яшма — священный камень. Колодец яшмы — одно из созвездий китайского Зодиака. На Луне, по верованиям китайцев, живет яшмовый заяц, а сама Луна плывет по небу, словно круглый сосуд из яшмы. Тонкий просвечивающий яшмовый диск с отверстием посередине — эмблема княжеского достоинства, скипетр, символ власти, полученной от неба. В даосской алхимии яшма — символ бессмертия: человек должен выплавить в себе «яшмовую драгоценность», которая и все тело его сделает яшмовым — чистым и бессмертным.
В Библии яшма занимает важнейшее место в иерархии священных камней в основании Небесного Града — она первая снизу и двенадцатая сверху.
Эмблема внутренней гармонии чисел, представляемых как олицетворение космических энергий. Через сопоставление чисел и планет выражается и идея мировой гармонии. Магические квадраты принято считать математическим выражением влияния соответствующей планеты и соответствующей каббалистической сефиры. В магическом квадрате, соответствующем определенной планете, сумма чисел вдоль любого столбца, строки и двух больших диагоналей равна одному и тому же числу. Конфигурация квадрата определяется числовым рядом для каждой планеты. Магия талисманов приняла за основу планетарные квадраты, клетки которых заполнялись числами или буквами.
Существует также система символов (печатей) для каждого квадрата, устанавливающая взаимосвязь между числовыми значениями и буквами алфавита, составляющими имена ангелов.
Обычно в церемониальной магии используются эти семь магических квадратов, которые называют квадратами Совершенной Силы или квадратами Планетарных разумов. Считается, что в квадратах Планетарных разумов заложена великая истина, открыв которую человек может вернуться к первоначальной, «адамической» свободе.
Оккультизм также сопоставляет семь магических квадратов с семью печатями, о которых говорится в Откровении Иоанна Богослова.
Число: 3.
Количество клеток: 9.
Сумма чисел строки: 15.
Сумма чисел всех клеток квадрата: 45.
Сумма противоположных пар чисел: 10.
Сумма чисел четырех угловых клеток: 20.
Сумма чисел периметра квадрата: 40.
Число центральной клетки: 5.
Расположение на Древе Жизни: Бинах.
Цвет квадрата: Черный.
Цвет чисел: Белый.
Число: 4.
Количество клеток: 16.
Сумма чисел строки: 34.
Сумма чисел всех клеток квадрата: 136.
Сумма противоположных пар чисел: 17.
Сумма чисел четырех угловых клеток: 34.
Сумма чисел периметра квадрата: 102.
Расположение на Древе Жизни: Хезед.
Цвет квадрата: Синий.
Цвет чисел: Оранжевый.
Пример квадрата Юпитера — числовой квадрат, изображенный на знаменитой гравюре Альбрехта Дюрера «Меланхолия».
Число: 5.
Количество клеток: 25.
Сумма чисел строки: 65.
Сумма чисел всех клеток квадрата: 325.
Сумма противоположных пар чисел: 26.
Сумма чисел четырех угловых клеток: 52.
Сумма чисел периметра квадрата: 208.
Число центральной клетки: 13.
Расположение на Древе Жизни: Гебурах.
Цвет квадрата: Красный.
Цвет чисел: Зеленый.
Число: 6.
Количество клеток: 36.
Сумма чисел строки: 111.
Сумма чисел всех клеток квадрата: 666.
Сумма противоположных пар чисел: 37.
Сумма чисел четырех угловых клеток: 74.
Сумма чисел периметра квадрата: 470.
Расположение на Древе Жизни: Тиферет (№ 6).
Цвет квадрата: Желтый.
Цвет чисел: Пурпурный.
Число: 7.
Количество клеток: 49.
Сумма чисел строки: 175.
Сумма чисел всех клеток квадрата: 1225.
Сумма противоположных пар чисел: 50.
Сумма чисел четырех угловых клеток: 100.
Сумма чисел периметра квадрата: 600.
Число центральной клетки: 25.
Расположение на Древе Жизни: Нецах.
Цвет квадрата: Зеленый.
Цвет чисел: Желтый.
Число: 8.
Количество клеток: 64.
Сумма чисел строки: 260.
Сумма чисел всех клеток квадрата: 2080.
Сумма противоположных пар чисел: 65.
Сумма чисел четырех угловых клеток: 130.
Сумма чисел периметра квадрата: 910.
Расположение на Древе Жизни: Ход.
Цвет квадрата: Оранжевый.
Цвет чисел: Синий.
Число: 9.
Количество клеток: 81.
Сумма чисел строки: 369.
Сумма чисел всех клеток квадрата: 3321.
Сумма противоположных пар чисел: 82.
Сумма чисел четырех углов клеток: 164.
Сумма чисел периметра квадрата: 1312.
Число центральной клетки: 41.
Расположение на Древе Жизни: Езод.
Цвет квадрата: Пурпурный.
Цвет чисел: Желтый.
Согласно толкованию К. Мэтерса, «Отец (SATOR) постепенно (APERO) осуществляет (TENET) сотворение (OPERA) вихревых потоков (ROTAS)». Раннехристианское толкование квадрата SATOR заключается в том, что двадцать пять латинских букв располагаются крестом; при этом текст читается как PATER NOSTER (Отче наш), ALPHA и OMEGA (альфа и омега):
Еще один вариант прочтения магического квадрата SATOR — фраза ORO ТЕ PATER SANAS ORO ТЕ PATER, то есть «Взываю к тебе, Отче Исцеляющий, взываю к тебе, Отче».
Клеймом или печатью дьявола называется опознавательная метка, которую дьявол якобы ставил на теле ведьмы, заключившей с ним договор, — фактически обыкновенная родинка. По словам богослова Л. Дано, «нет ни одной ведьмы, на которую дьявол не поставил некую отметину или знак своей власти и исключительного права над ними». Л. Синистрари писал: «Дьявол ставит на ведьм некую отметину, особенно на тех, в чьей преданности он сомневается. Однако эта отметина не всегда одной и той же формы, иногда она похожа на зайца, иногда на лапку жабы, на паука, щенка, соню. Она ставится в самых интимных местах тела: у мужчин под веком, или под мышками, или на губах, или плечах, в заднем проходе или еще где-нибудь; у женщин обычно на груди или в интимных местах. Иногда печать, которой делают эти отметки, есть просто дьявольский коготь».
Клеймо дьявола во время средневековых процессов над ведьмами служило достаточным основанием для пыток ведьмы и для вынесения смертного приговора. Существовали и так называемые «невидимые клейма», которые можно было обнаружить, проколов кожу обвиняемого, — место невидимого клейма было нечувствительно к боли и не кровоточило.
Иногда клеймо дьявола смешивали с ведьминским знаком — дополнительной грудью или сосками.
Символ мудрости, сокровенного знания, зачастую — полученного от божества, эмблема учености и литературной деятельности. Божественные книги — Библия, Коран — содержат «небесное» знание, предназначенное людям. В исламской традиции Коран признается откровением Аллаха, «дословной записью» его слов.
Христианские трактовки образа книги весьма многообразны. Ранние христиане различали
В иудейской мистике, книжной по своей сути, знакомство с книгой приписывается Адаму, которому после изгнания из рая явился ангел Разиэль: «Я пришел, дабы ознакомить тебя с чистыми учениями и большой мудростью и со словами этой святой книги… Адам, мужайся, не страшись и не бойся, возьми эту книгу из моих рук и ходи осторожно с ней, ибо из нее будешь ты черпать мудрость и знания и сообщать каждому, кто этого достоин и кому это суждено…»
Славянская традиция знает Голубиную книгу, которая в русских духовных стихах уравнивается с Библией:
Подобно Библии, в Голубиной книге содержатся знания космического свойства — о происхождении мира, о его устройстве, об организации социума и пр. Кроме того, факт, что Голубиную книгу невозможно ни раскрыть, ни прочитать, соотносит ее с книгой Апокалипсиса: «И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями. И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее? И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, ни раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее. И я много плакал о том, что никого не нашлось достойного раскрыть и читать сию книгу и даже посмотреть в нее» (Откр. 5:1–4). Анализируя Голубиную книгу, М.А. Серяков делает вывод, что «если христианская книга символизирует собой конец мира, то языческая Голубиная книга символизирует его начало… Книга русского духовного стиха возвещает не только начало Вселенной, но и идею вечного возвращения; невольно возникает впечатление, что раскрытие и изложение содержания Голубиной книги как бы преодолевает угрозу, исходящую от книги Апокалипсиса».
В светском искусстве книга — атрибут семи свободных искусств, в особенности риторики и грамматики, также — атрибут Меланхолии как одного из четырех темпераментов.
Книга также трактуется как символ знания, противостоящего невежеству, зачастую воинственному. Именно в этом значении образ книги присутствует, например, во многих произведениях Р. Брэдбери — в хрестоматийном «451° по Фаренгейту», «О скитаньях вечных и о Земле», «Изгнанниках».
Знак солнца, обладающий также семантикой круга (см.: ГЕОМЕТРИЧЕСКИЕ ФИГУРЫ). Спицы колеса придают этому знаку смысл вращения, движения, в том числе движения Солнца (ср. ритуал скатывания с горы горящих колес — эмблем солнца). В Библии горящие колеса с глазами и крыльями — херувимы. Книга пророка Даниила говорит о пылающих колесах вокруг головы Бога: «Видел я, наконец, что поставлены были престолы и воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело как снег, волосы главы Его — как чистая волна; престол Его — как пламя огня, колеса Его — пылающий огонь» (Дан. 7:9). Солнце также олицетворяется колесницей — колесницей солнечного бога или громовержца (Тор, индийские Индра и Сурья, Перун и т. д.), в христианстве — колесницей Ильи-пророка.
Кроме того, колесо в символической форме олицетворяет течение жизни, как отдельного человека, так и человеческих обществ (ср. выражения «колесо будет вращаться», «повернуть колесо истории»).
В азиатской традиции колесо — эмблема круговорота рождений, колесо Сансары, буддийское «колесо учения», а также символ космического порядка; ср. замечание В. Мюллера: «Иран является классической страной колесного города с математически точным круговым контуром… сообразно иранскому представлению о расширенной, круглой, жестко ограниченной земле, которая делится на шесть
В европейском искусстве средневековья часто изображается «колесо жизни», которое поднимает человека и может снова его опустить, или «колесо счастья», которое никогда не останавливается. Богиня счастья и удачи Фортуна чаще всего изображалась стоящей на шаре или на колесе, которое толковалось как знак непостоянства, переменчивости судьбы (отсюда выражение «колесо Фортуны»). Известны изображения колеса Фортуны с четырьмя венценосцами подле него: первый держится за колесо — это значит: «Я буду царствовать», второй сидит на вершине колеса — «Я царствую», третий падает с колеса — «Я царствовал», четвертый лежит под колесом — «Я отцарствовал». С символикой колеса счастья и колеса Фортуны связан образ одной из карт Таро.
Известны колеса-кресты (колесные кресты) с крестообразными спицами, в которых явлен образ Христа. Эти колеса символизировали господство Христа над землей. Колесо, вращавшееся посолонь, называли колесом добра, а то, которое вращалось противосолонь, — колесом зла.
Современная символика колеса связана, прежде всего, с автомобилем. Колесо понимается как эмблема движения, шире — динамичного развития. Стилизованный круг, который можно толковать как колесо и как руль, присутствует на эмблемах автомобилей марки «фольксваген», БМВ, «ауди», «альфа-ромео» (изначально круг олицетворял лавровый венок).
Кольцо имеет круглую форму, а потому оно, подобно другим круглым и шарообразным предметам, символизирует бесконечность. Говоря о кольце, нельзя не вспомнить змею, кусающую свой хвост (Червь Всепобеждающий, или Уроборос); эта змея на самом деле — правильная кривая линия без начала и конца, символ космоса наравне с иными аналогичными символами, прежде всего — с мировым яйцом.
Кроме того, круг обозначает вечность и цикличность (вспомним круглую форму таких древних сооружений, как Стоунхендж); с учетом этого он просто не мог не стать символом солнца, которое бесконечно и циклично движется по небосводу. Вдобавок круг есть символ пространственно-временного континуума, представленного в различных мифологических системах образом мирового древа.
В.Н. Топоров подчеркивает связь солнца и мирового древа: «Годовое круговое движение солнца по отношению к оси мирового древа конституирует круговое пространство по горизонтали (в горизонтальной проекции дерево отмечает
Кольцо (в том числе и обручальное) как манифестация круга приобрело все его мифологические значения. Вряд ли случайно, что главным достоянием (и главным оружием) сказочных волшебников является кольцо или перстень — ведь именно в кольце заключается магическая сила, превращающая обыкновенного человека в чародея. Здесь уместно вспомнить русскую народную сказку об Иване-крестьянском сыне, который спас из огня змеиную царевну и в награду получил от отца спасенной чудесное кольцо; у этого кольца было три «раба» (в арабском фольклоре мы встречаем «рабов лампы», то есть джиннов) — сноровистых мужичка, способных за одну ночь совершить любое деяние, непосильное человеку: скажем, отстроить великолепный дворец. Это кольцо принесло Ивану богатство и власть.
Кольцо также трактуется как символ власти.
Первое упоминание о кольце, дающем его владельцу власть над мирозданием, встречается в «Эддах». Мифологический сюжет гласит, что трое богов — Один, Локи и Хенир — однажды отправились в путь, чтобы осмотреть весь мир. У водопада боги убили выдру, оказавшуюся человеком-оборотнем, и вынуждены были заплатить за него выкуп — золотом, которое отняли у карлика Андвари. Среди золота Андвари было и некое кольцо, которое карлик категорически не хотел отдавать, но боги настояли — и тогда Андвари проклял кольцо: «Оно будет стоить жизни всякому, кто им завладеет». Позднее Локи подтвердил это проклятие, заявив, что кольцо и золото погубят тех, кто будет ими владеть. Золото Андвари досталось братьям убитого оборотня; один из братьев, Фафнир, принял образ дракона и залег на золоте. Этого дракона победил в бою герой Сигурд, завладевший кладом, но вскоре он и сам погиб — в результате проклятия Андвари. Это проклятие продолжало губить героев — пока кольцо не расплавилось в огне погребального костра Гудрун, вдовы Сигурда.
Казалось бы, в этом сюжете речь идет только о кольце, приумножающем богатство. Но ведь присловье «богатство — это власть» актуально и по сей день, а тем более оно верно для средневековья, когда могущество человека определялось отнюдь не занимаемым положением, а тем, сколько у него голов скота в стаде и сколько золота в сундуках (ныне мы имеем обратную ситуацию: не богатство приносит положение, а положение приносит доход). Поэтому маленькое колечко на самом деле — именно кольцо власти, и не случайно даже верховный бог Один сразу «положил на него глаз». Правда, Один — все-таки бог, поэтому на него проклятие Андвари никак не подействовало, зато людям повезло гораздо меньше. За кольцом тянется длинная цепь предательств и смертей, обрывающаяся лишь с уничтожением самого кольца.
Мотив «проклятого золота» привлекал многих авторов — к примеру, Фуке де ла Мотта, К. Хеббеля, Г. Ибсена и других. Однако наиболее полное отражение этот мотив получил у Р. Вагнера в его оперной тетралогии «Кольцо Нибелунга». А в XX столетии сюжет о кольце власти обрел новую жизнь — в эпопее «Властелин Колец» Дж. Р.Р. Толкина, где присутствует образ Кольца Всевластья. Оба кольца, у Вагнера и у Толкина, символизируют власть, возбуждают стремление к власти у тех, к кому попадают, и т. д. Однако могущество кольца у Вагнера берется извне; в отличие от Кольца Всевластья, оно не обладает собственной силой или силой своего создателя. Вдобавок имеется еще одно существенное различие. Вагнеровское кольцо всего лишь возбуждает в своем владельце стремление к наживе и — опосредованно — к власти. У Толкина же Кольцо Всевластья действует значительно более тонко, играя на желаниях и тайных мечтах своих «хранителей».
Динамическое развитие мифологемы кольца власти представляется вполне очевидным: от перстня, приумножающего богатства, до кольца, обладающего собственной злой волей и несущего только гибель. Безусловно, здесь прослеживается явное влияние христианства, «перетолковавшего» языческую мифологему в соответствии с религиозными принципами. Язычники-скандинавы не воспринимали богатство — и, следовательно, власть — как порок; Вагнер устами своих героев повторяет, что истинная власть доступна лишь тому, кто отказывается от любви, власть и богатство несовместимы с любовью (во всяком ее проявлении, будь то любовь мужчины к женщине или «всего лишь» любовь к ближнему); для Толкина стремление к власти, алчба, порочно изначально, ибо любая власть — от Бога и иной власти быть не может (не случайно свою рецензию на «Властелина Колец» Клайв С. Льюис озаглавил «Развенчание власти»).
Во всемогуществе Кольца Всевластья у Толкина просматривается мифологический мотив. Кольцо как круг символизирует бесконечность, следовательно, кольцо власти подразумевает бесконечную власть, власть над всем сущим. «И объединить навек… под владычеством всесильным» — иначе говоря, окольцевать, то есть заключить в замкнутый круг, из которого нет выхода. Таким образом, словосочетание «Кольцо Всевластья» помимо прямого смысла имеет еще и метафорический; впрочем, эти два смысла не существуют один без другого.
Эмблема благополучного плавания и достижения цели (ср. «морское» пожелание «Счастливого плавания!», означающее пожелание успеха в решении какой-либо задачи), также эмблема морской торговли (в сочетании с кадуцеем).
В христианстве корабль — олицетворение церкви. Тертуллиан сравнивал с кораблем храм как место богослужения (ср. «неф», от лат.
Особую, если можно так выразиться, разновидность корабля представляет собой Ноев ковчег. Библия гласит: «И воззрел (Господь) Бог на землю, и вот, она растленна, ибо всякая плоть извратила путь свой на земле. И сказал (Господь) Бог Ною: конец всякой плоти пришел пред лице Мое, ибо земля наполнилась от них злодеяниями; и вот, Я истреблю их с земли. Сделай себе ковчег из дерева гофер; отделения сделай в ковчеге и осмоли его смолою внутри и снаружи. И сделай его так: длина ковчега триста локтей; ширина его пятьдесят локтей, а высота его тридцать локтей. И сделай отверстие в ковчеге, и в локоть сведи его вверху, и дверь в ковчег сделай с боку его; устрой в нем нижнее, второе и третье (жилье). И вот, Я наведу на землю потоп водный, чтоб истребить всякую плоть, в которой есть дух жизни, под небесами; все, что есть на земле, лишится жизни» (Быт 6:12–17). Согласно теологическим толкованиям, ковчег олицетворяет церковь: он создавался по плану, как и церковь, его строили из дерева гофер (кипариса), темно-красный цвет древесины которого напоминает Христову кровь; Ной и сыновья Ноя суть прообразы первых учеников Христа; семь дней, в течение которых ковчег наполнялся животными, означают семь периодов истории церкви, описанных в Апокалипсисе. Три яруса ковчега означают христиан — привязанных к мирскому (нижний уровень), задумывающихся о душе (средний) и истинных христиан (верхний уровень). Дверь ковчега толкуется как дверь на небеса и путь к спасению; ср. слова Христа: «Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет» (Иоан. 10:9). Окно ковчега толкуется как молитва.
Во многих мифологических традициях корабль — средство передвижения светил по небосклону (ср. солнечную ладью Ра у египтян). Кроме того, многие традиции описывают корабли потустороннего мира, своего рода «двери» между мирами: такова лодка Харона в греческой мифологии, сделанный из обрезков ногтей корабль Нагльфар в мифологии германо-скандинавской и т. д. Вариантом последнего значения служит призрачный корабль с командой мертвецов, наиболее известное «воплощение» которого — «Летучий голландец».
С легкой руки Себастьяна Бранта в обиходную символику вошло представление о корабле дураков, плывущем неизвестно куда и зачем. Этот образ со временем приобрел черты политической сатиры (ср. лозунг «Нашим кораблем управляют дураки», где под кораблем разумеется государство). С подобным толкованием перекликается и сравнение Сунь-Цзы: «Правитель — это лодка, народ — это вода. Вода несет лодку, но вода может и опрокинуть ее».
Знак солнца, сложившийся из изображений спиц «солнечного колеса». Греческое слово stauros (крест) означает столб, латинское
Крест олицетворяет идею центра и основных направлений, ведущих от него. Вдобавок он образует своего рода «сдвоенный центр» с местом, на котором воздвигнут. Кроме того, крест является вариантом мирового древа: в нем присутствуют горизонтальная и вертикальная проекция мироздания. В мифо-поэтических системах и в оккультизме крест часто выступает как модель человека.
Во многих традициях крест символизирует жизнь, бессмертие, плодородие, мужское начало. Он нередко используется в качестве оберега, многократное воспроизведение креста сулит счастье и благополучие.
Символика креста «пересекается» с символикой сакральных чисел: это 1 — центр + 4 — материальность мира, четыре стихии, четыре времени года и т. д.
Позднейшие религиозные формы крестов встречаются задолго до христианских времен. Молот скандинавского громовержца Тора имел форму Т и символизировал грозу и молнию. У индейцев Северной Америки крест олицетворял четыре стороны света и четырех ветров. Магическое значение крест имел у аборигенов Новой Зеландии, у ацтеков и у многих других народов.
Сочетания креста и круга символизирует единство духовного и материального, мужского и женского, положительного и отрицательного. Сочетание креста и шара — символ верховной власти, торжества духовного. Сочетание креста, якоря и сердца олицетворяет три добродетели: веру, надежду и милосердие.
Высшим символом христианства крест стал в IV в., после обнаружения в 328 г. византийской императрицей Еленой «подлинного» креста Распятия. До этого крест фактически отвергался, его даже называли «знаком Зверя». Православное и — шире — христианское толкование креста формулируется следующим образом: «Крест — наиболее полное откровение любви Творца к Его созданию, которая до распятия была неведома даже ангелам. В нравственном аспекте Крест — это путь души за Христом; это новая заповедь о жертвенной любви. Без Креста были бы непонятны слова Спасителя: „Любите друг друга так, как Я возлюбил вас“. В аскетическом плане Крест — образ самоотречения, в эсхатологическом плане — любовь Логоса к Церкви и обручение Христа с человеческой душой через Крест. В мистическом плане — это тайна любви, проявляемая через страдания; в символическом — это образ спасения мира, совершенного Христом.
Четыре конца Креста — знак четырех стран света и четырех времен года, жертва, охватывающая пределы пространства и времени. Верхняя линия Креста — путь к Богу, единство земной и Небесной Церкви, линия вниз — поражение демонических сил, будущее разделение зла и добра, надежда на спасение тех, кто находится в аду до Страшного суда. Горизонтальная линия Креста — Божественная любовь, которая объемлет Вселенную, проповедь о спасении, обращенная ко всем народам. Для христианина Крест — символ не смерти, а жизни. Любовь — это полнота жизни, а жертвенность — высшее проявление любви, поэтому распятие Христос назвал Своей славой. Крест — это не поражение, а добровольный акт Божественной любви (Господь сказал Петру, что легионы ангелов могли бы защитить Его). Крест — это иконографическое изображение всего Священного Писания, так как Сам Господь сказал, что в двух заповедях любви к Богу и ближнему содержится весь закон и пророки, а Крест — это солнце любви, озаряющее мир. Крест — это символ покорности воле Божией. Только Христос мог стать жертвой за грехи мира. Если в лице Адама пало все человечество, потенциально существовавшее в нем как в своем начале и истоке, то Сын Божий, в предвечной идее Которого существовал Адам и все человечество, мог принести в Своем лице жертву за весь мир. Сущность жертвы — добровольная замена виновного невиновным, поэтому Крест — это соединение Божественной правды и Божественной любви» (архимандрит Рафаил).
Достаточно часто встречаются изображения процветшего креста; этот крест символизирует воскресение Христа. Согласно легенде, крест Распятия, найденный в Иерусалиме византийской императрицей Еленой, процвел в тот самый миг, когда его воздвигли вновь — уже как христианскую святыню. Это событие, кстати сказать, церковь отмечает празднованием Воздвижения Креста Господня (у православных — 27 сентября).
Любопытно высказанное в одной из ранних работ Д.С. Лихачева мнение, что буква «ять» старославянского алфавита «символизирует церковь, об этом красноречиво говорит крест наверху».
В «обыденном» понимании крест толкуется как символ неведения, неизвестности, безымянности (ср. «крестик» вместо подписи и выражение «ставить крест» со смыслом «прекратить какое-либо дело», т. е. отправить это дело в неизвестность; в последнем случае крест выступает как знак уничтожения).
Пылающий крест — эмблема тайного общества Ку-клукс-клан. В блатной символике (татуировки) крест означает судимость, а крест с топором — желание навсегда слиться с преступным миром.
Разновидностей креста насчитывается более семидесяти. Кресты принято подразделять на следующие группы:
— австрийский;
— армянский;
— богемский;
— бургундский;
— гельветический;
— греческий;
— египетский;
— иерусалимский;
— кельтский;
— латинский;
— лотарингский;
— мальтийский;
— нордический;
— пизанский;
— православный русский;
— румынский;
— андреевский;
— антониевский четырехчастный;
— библейский (вилообразный);
— георгиевский;
— крест св. Иакова (Юнион Джек);
— папский;
— патриарший;
— клеверный;
— лилейный;
— якорный;
— античная (тетраскеле);
— индийская;
— нацистская;
— финская.
Крест присутствует на флагах и государственных гербах многих стран — Великобритании, Дании, Швеции, Норвегии, Финляндии, Исландии, Швейцарии, Греции, Мальты и др.
В геральдике этот крест называется
В орнаменте обычно используются растительные мотивы. Есть также хачкары с изображением воинов на конях, с копьями и булавами, крестьян в повседневной одежде, священников, женщин и младенцев; встречаются эпизоды евангельской истории, ангелы и святые. На одном известном хачкаре изображены символы евангелистов — человек, лев, орел и бык, — запряженные в колесницу, которая устремляется в небеса.
Также называется
Любопытно, что участники крестовых походов часто использовали при молитвах импровизированные кресты — рукояти своих мечей. Сам меч при этом втыкали в землю, и в результате получался почти традиционный латинский крест. Вполне вероятно, такое использование меча имеет языческие «предпосылки»: известно, что у многих европейских племен задолго до христианства была распространена клятва на мече.
В малом круге кельтского креста иногда встречается
Также именовался крестом воина, крестом Вотана (у скандинавов), в христианской символике — крестом Ионы.
Определенное сходство с кельтскими крестами имеет так называемый Валаамский крест, найденный на острове Валаам и представляющий собой латинский крест, «составленный» из кругов.
Эмблема рыцарского ордена госпитальеров (иначе иоаннитов, духовно-рыцарского ордена св. Иоанна Иерусалимского, основанного в XII веке в Палестине). Восемь лучей креста толкуются и как восемь «филиалов» ордена госпитальеров. Орденская печать изображала больного на ложе с крестом в изголовье и светильником в изножье.
Красный мальтийский крест был эмблемой ордена тамплиеров.
Современная эмблема санитарных бригад Великобритании.
Форму мальтийского креста имел первый почтовый штемпель.
Лепестковый шестиконечный крест в круге — «звезда удачи» (Glückstern). Известен также Хагалль — шестиконечный крест, эмблема ясеня Иггдрасиль, олицетворяющий сокровенную мудрость и познание законов всех миров.
Восьмиконечный нордический крест представляет собой проекцию мирового древа («системные» связи девяти миров скандинавской мифологии).
Ср. толкование этого символа православным священником: «Вопрос о причине начертания нижней наклоненной перекладины достаточно убедительно разъясняется литургическим текстом 9-го часа службы Кресту Господню: „Посреде двою разбойнику мерило праведное обретеся Крест Твой: овому убо низводиму во ад тяготою хуления, другому же легчашуся от прегрешений к познанию богословия“. Иными словами, как на Голгофе для двоих разбойников, так и в жизни для каждого человека крест служит мерилом, как бы весами его внутреннего состояния. Одному разбойнику, низводимому во ад „тяготою хуления“, произнесенного им на Христа, он стал как бы перекладиной весов, склонившейся вниз под этой страшной тяжестью; другого разбойника, освобожденного покаянием и словами Спасителя: „Днесь со Мною будеши в раю“ (Лк. 23:43), крест возносит в Царство Небесное».
Тевтонским этот крест называется потому, что его изображали на своих щитах тевтонские рыцари (причем эмблемой Тевтонского ордена был черный мальтийский крест). В языческой символике севера Европы этот крест толковался как комбинация четырех рун футарка и символ защиты и безопасности. В языческой среде тевтонский крест получил наименование «Шлем ужаса» и «Крест непобедимости».
В геральдике — почетная геральдическая фигура, которая может быть как прямой, так и перевернутой. Образуется слиянием в центре щита двух полос, выходящих из верхних углов щита, и одной полосы, выходящей из середины нижней кромки щита.
См. также: ОРДЕНА И МЕДАЛИ.
Иногда можно встретить неправильное толкование этого креста как сатанинского, что, безусловно, связано с семантикой верха и низа: перевернутый крест, согласно этим толкованиям, олицетворяет сатану.
По некоторым геральдическим описаниям, именно на основе стилизованного изображения креста святого Петра ☮ в XX столетии был разработан знак, ставший эмблемой движения за мир — и одновременно эмблемой движения анархистов. Впрочем, логичнее возводить эту эмблему к скандинавской руне R («ир»), первоначальное значение которой — ветка тиса, символ бессмертия в скандинавской традиции. Кроме того, знак «ир» употребляли и как эмблему смерти (ветки тиса было принято класть на могилы).
С этим крестом связана легенда, во многом способствовавшая «принятию» креста как объекта поклонения христианами. Византийский император Константин в канун битвы с римлянами обратился к прорицателям с вопросом об исходе грядущего сражения — и получил нерадостный ответ: боги не придут ему на помощь, и в этой битве он потерпит поражение. Однако ночью императору приснился крест, и Константин услышал слова: «Сим победишь!» На следующий день (28 октября 312 г.) Константин нарисовал увиденный во сне крест на своем знамени (лабаруме) — и победил противника.
Так называемая «монограмма Константина» быстро стала знаменитой и превратилась в знак победы и спасения — наряду с другими монограммами Христа (например, известны кресты Тау с греческими буквами «альфа» и «омега», которые также означают Спасителя; ср.: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель» [Откр. 1:8]).
Крест — эмблема ряда международных организаций здравоохранения (Красный Крест, Синий Крест — ветеринарная служба); зеленый крест — международная эмблема аптек.
Божественный элемент жизни в телах людей. Кровь во многих культурах табуирована, ее разрешалось проливать лишь после особой подготовки, например, в жертвоприношениях. Библия гласит: «Потому что душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает; потому Я и сказал сынам Израилевым: ни одна душа из вас не должна есть крови…» (Лев 17:11–12).
Пролитая кровь — символ жертвоприношения. Все жидкости (молоко, мед, вино), предназначавшиеся для возлияния на алтарь, олицетворяли кровь, самую драгоценную жертву. В христианстве причащение вином представляет собой «приобщение» крови Христовой: через причащение миряне проникаются очищающей силой крови Спасителя. Кроме того, смешанное с водой вино обозначает церковь, которая нераздельно соединяется с водой, т. е. верующими, и порождает единение в Христе. С представлением о крови Христа, капавшей с распятия, связаны образы чаши и Грааля; ср.: «И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26:27–28).
В западном оккультизме кровь — «жизненный сок», свой собственный у каждого человека, нечто вроде символического «отпечатка пальца»; именно поэтому соглашения с дьяволом должны были подписываться кровью или скрепляться кровавой печатью. Животный мир в природе олицетворяется кровью, которая есть носитель «теплой жизни», то есть души. С этим представлением связаны легенды о вампирах — сверхъестественных существах, питающихся человеческой кровью: поглощая кровь жертвы, вампир похищает душу (ср. антропософскую концепцию духов зла как воплощений вампирической природы).
В алхимии кровь — обозначение жидкого красноватого раствора ранее затвердевшего вещества.
В античной натурфилософии менструальная кровь, наряду со спермой, провозглашалась началом новой жизни. На Ближнем Востоке, напротив, эта кровь считалась «нечистой», поэтому женщин в период месячных изолировали от общества.
У ацтеков человеческая кровь была необходимым средством подкрепления сил солнца (которое теряло энергию во время ночного пути по преисподней) и поддержания космического порядка. С воззрениями ацтеков можно сравнить средневековые европейские представления о «чистой» крови как олицетворении жизненной энергии.
Красный — цвет крови, страсти, экстаза. Алхимический процесс трансмутации — переход от белого (albedo) к красному (rubedo). Красный рыцарь в алхимической и оккультной символике олицетворяет человека, успешно прошедшего через испытания и достойного высшей награды.
Крылья — символ духовности, воображения, мысли. По Платону, крылья — символ разумности. В христианском символизме крылья — свет солнца правосудия, освещающего разум правых. Ангелы крылаты, ибо несут Божественный свет и обитают в небесной сфере. Херувимы — второй ангельский чин — имеют, согласно пророку Иезекиилю, по четыре крыла, а согласно Откровению Иоанна Богослова — по шесть. «Ангелическими» крыльями наделялись в аллегорической средневековой живописи Фома Аквинский и святой Винсент.
В алхимии крылья ассоциируются с высшим, активным, мужским началом; животные, лишенные крыльев, соотносятся с началом пассивным, женским.
Крыло — геральдическая эмблема скорости, быстроты, атрибут бога вестей Гермеса. В XVIII–XIX веках эмблема скорости представляла собой сочетание птичьего крыла и расположенной над ним стрелы. В русской классической геральдике крылья — эмблема покровительства, попечения: белое крыло — знак божественного попечения, черное орлиное крыло — знак царского благоволения, золотое — знак государственного покровительства.
Изолированная эмблема крыльев на родовых гербах означает неутомимость.
В эмблематике крылья — эмблема отраслей транспорта: крылья с колесом между ними — эмблема железнодорожного транспорта, крылья с двумя колесами — эмблема автотранспорта, крылья с пропеллером между ними — эмблема авиации.
Л
Двухлезвийный топор, важнейший символ критской культуры. Эмблема Великой Богини, инструмент жертвоприношений — лабрис укрепляли на верхушке длинного шеста, под которым приносили в жертву богине животных.
Изображения лабриса найдены не только на Крите, но и во Франции, и на камнях Стоунхенджа.
Метафора жизненного пути, изобилующего неожиданными поворотами и препятствиями; в мистицизме — символ «движения к центру», постижения тайным сокровенной мудрости. По М. Элиаде, основная функция лабиринта — охрана центра, отсюда объясняется ритуальное значение лабиринтов как мест посвящения (инициации) во многих мистериях. Изображения лабиринтов на мегалитах нередко толкуются как картины движения небесных тел, которые соотносят небосвод с его земной проекцией; при этом значения поиска и трудного пути, мистериально присущие образу лабиринта, подкрепляются отождествлением инициатов с астральными телами, стремящимися к центру. Ср. замечание Мэнли Холла: «Через лабиринт разбросанности только просвещенный ум может и должен привести душу к совершенному свету единства».
Инициальное значение лабиринта можно встретить и в художественной литературе — например, в «Янтарных хрониках» Р. Желязны, где прохождение через лабиринт-Образ позволяет приобщиться к истинному знанию и напитаться космической энергией.
Наиболее известный мистериальный лабиринт древности — критский, в котором обитал человек-бык Астерий, или Минотавр. А.У. Бадж трактовал лабиринт как символ обремененности и иллюзорного характера низшего мира, по которому душа скитается в поисках истины. Лабиринт, писал он, представляет солнечную систему, а человек-бык в лабиринте — солнце, обитающее в мистическом лабиринте планет, лун и астероидов.
Преодолеть лабиринт и достичь центра способен лишь герой: так, в греческом мифе победить Минотавра и благополучно выбраться из лабиринта удается лишь герою Тесею.
В христианстве лабиринт — бесовская ловушка: бесы заманивают в лабиринт людей в надежде, что они никогда не смогут оттуда выбраться.
С символикой лабиринта тесно связан образ спирали, поскольку лабиринты (во всяком случае, древние) часто имели форму концентрических кругов. Спираль — символ жизненной силы, развития и вечного изменения, ведь всякое развитие (поступательное движение) совершается по спирали. Каждый виток — конец одного цикла и начало другого. Спираль — символ циклических ритмов: смены времен года, фаз луны, жизни человека и т. д. Кроме того, спираль обладает астральной семантикой: она нередко представляет вращающийся небосвод, движение Солнца и вращение Земли. Спираль олицетворяет «паутину жизни» и завесу иллюзий Великой Богини. С двойной спиралью как эмблемой «двунаправленного действия» связано представление об андрогине. У кельтов спираль символизировала огонь.
Спирали вырезали на надгробиях, изображая путешествие души по лабиринтам загробного мира. Спираль (пружина) — символ сжатой энергии.
Одна из важнейших символических оппозиций, принадлежащая к парадигме культурных противопоставлений: верх — низ, восток — запад, жизнь — смерть, свет — тьма и др. Левый обладает негативной семантикой (взять хотя бы широко распространенное суеверие, что за правым плечом каждого человека стоит его ангел-хранитель, а за левым — бес-искуситель), тогда как правый — положительной. Кроме того, левый — женское начало, противопоставляемое правому — мужскому. В христианских воззрениях и религиозной живописи ад изображается слева, а рай — справа.
Впрочем, в наскальной живописи знак левой руки встречается гораздо чаще, чем правой, что, по мнению В.В. Иванова, может быть свидетельством «инвертированности» мифологического мира, его зеркальности по отношению к миру реальному; поэтому сакральность левого в данном случае объясняется «инакостью» мифического пространства — то есть левый выступает как символ иного мира.
Символ восхождения к высотам, понимаемым как материально, так и метафизически, мост между мирами, вариант и атрибут мирового древа, вертикальная модель мироздания. Лестница имеет два направления — вверх и вниз — и соединяет между собой три мира: преисподнюю, мир людей и небеса. Например, шумерские зиккураты суть лестницы, ведущие к небу. Представление о лестнице в преисподнюю — достаточно позднего происхождения; изначально лестница связывала между собой только небо и землю.
Кроме того, лестница олицетворяет иерархию в природе, в пантеонах божеств и человеческом обществе (ср. выражение «подниматься по служебной лестнице»). В мистицизме лестница толкуется как восхождение к сокровенной мудрости, как обретение этой мудрости через преодоление препон, что связывает семантику лестницы с семантикой лабиринта.
Как правило, число ступеней лестницы также наделяется символическим значением. Например, в египетской традиции ступеней чаще всего девять: они образуют тройную триаду, эмблему девятки божеств во главе с десятым — Осирисом. В исламской традиции Мухаммад видел лестницу, по которой взбирались правоверные, чтобы достичь Аллаха. В алхимии лестница символизирует процесс Великого Делания: ступени алхимической лестницы — Очищение, Выпаривание, Растворение, Разложение, Дистиллирование, Сгущение, Настаивание, ведущие к месту поклонения внутри горы.
В христианстве лестница — символ связи между небом и землей или возможности вознестись на небо. Согласно Библии, Иаков видел сон, в котором ему явилась лестница с ангелами, поднимающимися и спускающимися по ступеням: «И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней» (Быт. 28:12). Каббалистический трактат «Зогар» утверждает, что эта лестница насчитывает семьдесят две перекладины, а ее вершина исчезает в облаках.
В христианских аллегориях лестница выступает как эмблема добродетели, аскезы или мученичества. В масонской символике древнего шотландского общепринятого обряда «мистическая лестница» с семью двойными ступенями является символом 30-й степени (Рыцарь Кадош). Ступени этой лестницы: справедливость, доброта, смирение, верность, труд, сознание долга, благородство — грамматика, риторика, логика, арифметика, геометрия, музыка, астрономия.
В «обыденной» символике восхождение по лестнице понимается как достижение блага, а нисхождение, соответственно, — неудача, несчастье. В геральдике лестница вверх означает бесстрашие.
Любопытный вариант использования семантики лестницы — названием романа американской писательницы Б. Кауфман «Вверх по лестнице, ведущей вниз».
См. также: ДРЕВО МИРОВОЕ, МОСТ, РАДУГА.
Разрушительное женское начало, прекрасное и соблазнительное, однако несущее гибель.
Появление образа Лилит связано с талмудическим толкованием места из Книги Бытия: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1:27). Эта фраза породила легенду о Лилит как первой жене Адама. Согласно легенде, Лилит требовала у Адама равенства во всем (что, разумеется, не могло понравиться Адаму — в иудейской культуре женщина занимала подчиненное по отношению к мужчине положение). После отказа Адама Лилит улетела, и Бог послал за ней вдогонку трех ангелов. Они должны были вернуть Лилит — а если та откажется, превратить ее в пар. Лилит не пожелала возвращаться — и стала призраком, который мстит потомству Адама и Евы вообще и женщинам за их женское счастье в частности, убивая новорожденных.
В книге «Зогар» утверждается, что Лилит стала женой злого духа Самаэля и матерью демонов. Кроме того, Лилит воспринималась как суккуб — демоническая обольстительница мужчин.
В психоанализе и теософии Лилит толкуется как Ужасная Мать, Мать-Устрашительница. Материнское начало Лилит обозначает мстящую мать, которая появляется, чтобы мучить своего сына и его жену. Лилит в прямом смысле не может считаться Матерью, но она несет идею матери, почитаемой в детстве (матери, которую не только любят, но и которой боятся). Иногда она также принимает форму презираемой любовницы или забытой возлюбленной — или соблазнительницы, которая во имя торжества материнского начала стремится погубить и уничтожает своего сына и его жену.
В астрологии Лилит — фиктивная планета, невидимая, иначе Черная, Луна; Пифагор, вполне вероятно, именно эту планету называл Антихтоном. Ср: «Лилит обычно приписывают свойство вводить человека в плотские и мирские искушения. Знак Зодиака и дом, в котором находится Лилит при рождении, указывают природу, в которую облечется искус Лилит, и сферу проявления в жизни человека, а также природу сил, могущих принести человеку наибольшие испытания и страдания, психологический образ врага» (Д. Куталев). По Ж. де Гравлену, там, где в гороскопе расположена Лилит, будет средоточие абсолютной ясности сознания. В случае дисгармоничных аспектов Лилит означает недостаточность, отказ, пустоту. В человеке, на которого она оказывает свое влияние, всегда имеется какая-либо черта, приводящая окружающих в беспокойство.
Авестийская школа астрологии разделяет Лилит (истинную Черную Луну), равномерно перемещающуюся по Зодиаку, и Гекату («среднюю» Черную Луну), которая характеризуется неравномерным движением.
В классической астрологии Лилит — символ вредоносного влияния Луны.
Символ божественной производящей и творческой силы, стилизованное изображение эрегированного мужского члена. Атрибут Шивы; в честь этого божества воздвигаются многочисленные линги, самая высокая из которых, в храме Матангешвара, достигает двух с половиной метров.
Согласно легенде, пять пророков, явившихся из пяти шивалинг — пяти линга Шивы, расположенных в различных местностях Индии, — открыли «жаждавшим услышать» основы Лингайята, тантрического учения.
Символ логического восприятия действительности, противопоставленный мифологическому; рацио, противопоставляемое мифу, всеобщий закон и основа мира (Гераклит), мировой разум, которому подчиняются природа и человек, вечная Божественная сила, посредник между Богом и людьми (Филон Александрийский).
В христианстве Логос — Слово Божье: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков» (Ин. 1:1–4). Евангелист Иоанн говорил о Логосе как о втором лице Троицы: «Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино» (1 Ин. 5:7). В сочинениях отцов церкви Логос отождествлялся с Христом.
Русский философ В. Эрн писал о христианском Логосе так: «Это не субъективно-человеческий принцип, а объективно-божественный. En arche en ho Logos (В начале было Слово). В нем сотворено все существующее, и поэтому нет ничего, что не было бы внутренно, тайно себе, проникнуто Им. Логос есть принцип, имманентный вещам, и всякая
Существует социологическая (шире — цивилизационная) теория, согласно которой человеческие цивилизации, как древние, так и современные, делятся на цивилизации Логоса (то есть Слова) и цивилизации Номоса (то есть Закона). По этой классификации к цивилизациям Номоса относятся, например, Китай и Япония, а к цивилизациям Логоса — Россия («Поэт в России больше чем поэт…»).
Женское, холодное, пассивное начало мироздания, противопоставляемое солнцу как началу мужскому, горячему и активному; олицетворение загробного мира; сокровенная, оккультная мудрость (например, луна — атрибут Исиды и Тота у египтян). Как писал Агриппа Неттесгеймский: «Лунными среди всех стихий являются земля, вода, в том числе речные и морские воды все влажное, соки деревьев и животных, прежде всего белого цвета, яичный белок, жир, пот, слизь и другие жидкости тела».
В античной традиции луна «воплощалась» и в трех богинях: Артемиде (Диане), как богине дневной, светлой луны, Селене, как богине лунного света, и Гекате, как богине черной луны, владычице призраков и покровительнице колдовства. Прозвище Гекаты — Трехликая — традиционно соотносится с тремя фазами луны: новолуние, полнолуние, ущерб, равно как и с тремя стадиями женского (шире — человеческого) возраста: юность, зрелость, старость. У славян луна считалась «недоброй»: ее свет губителен для беременных женщин и младенцев, она «пьет» человеческие души, при свете луны из воды выходят на берег русалки.
С противопоставлением солнца и луны связано представление о небесном браке, который также понимается как брак неба и земли. Образ луны как пассивного, отражающего начала имеет параллель в образе зеркала; ср. у Мэнли Холла: «В человеке свет сияет по направлению к северу, но никогда от него, потому что тело не имеет собственного света, но сияет отраженной славой божественных жизненных частиц, скрытых внутри физической субстанции. По этой причине луна считается символом человеческой физической природы».
В астрологии Луна считается планетой. Она — ближайшее к Земле небесное тело и всегда показывает Земле одно и то же «лицо». Из-за смены своих фаз Луна в астрологии считается «непостоянной», «женской» планетой. Свое возвышение она находит в Тельце (бык — древнейшая эмблема луны). Астрологически Луна представляет принципы бессознательного, души, женского начала, памяти, интуиции. В индивидуальном гороскопе она символизирует эмоциональность, господствует над миром чувств человека. Также луна «отвечает» за общее состояние здоровья человека. Гармоничная Луна в гороскопе обеспечивает «комфортный фон» жизни; с таким человеком всегда тепло и уютно. Основная опасность гармоничной Луны в том, что она смягчает противоречия внешней и внутренней жизни человека. При пораженной Луне человек постоянно сам о себя «спотыкается», сам себе враг; что проявляется на «внешнем уровне», в социуме, в ревности, зависти, жестокости. Человек с сильной Луной в натальной карте находится под влиянием своего подсознания, отсюда ярко выраженная эмоциональность, которой трудно управлять. Слабая Луна означает отстраненность от жизненного потока, равнодушие.
Д. Форчун в книге «Мистическая Каббала» говорит о символизме луны следующее: «К сфере Йесод относятся все божества, в символику которых входит Луна: сама Луна, Геката, обладающая властью над черной магией, и Диана, покровительствующая деторождению. Физическая Луна со своим циклом из двадцати восьми суток соотносится с репродуктивным циклом женщины. Если проследить возрастание символики Луны в различных пантеонах, можно обнаружить, что божества, связанные с Луной, в основном женского рода. Интересно отметить, в качестве подтверждения обоснованности предлагаемого отнесения к Йесод Святого Духа, что, согласно Мак-Грегору Мазерсу, Святой Дух является женской силой».
Если луна — женское начало, то месяц нередко выступает как олицетворение начала мужского (не в последнюю очередь благодаря грамматической категории мужского рода). В этой связи любопытно отметить «перемену пола» луны в различных мифологических и языковых системах: у греков, римлян, иудеев, славян, англичан луна —
Достаточно часто встречаются кресты, «опирающиеся» на полумесяц; «вульгарное» толкование этого знака — торжество христианства над исламом. Между тем в подобном сочетании полумесяц понимается как эмблема девы Марии; ср.: «И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд» (Откр. 12:1). По другим толкованиям, в том числе святоотеческим, луна знаменует купель, в которой церковь облекается в Христа; представляет собой евхаристическую чашу с телом Христовым; это люлька, в которой лежит Богомладенец (так, в частности, объясняется символ креста с полумесяцем над храмом Рождества Христова).
По словам православного священника, игумена Трифонов-Печенгского монастыря Аристарха, «чаще всего крест и полукружие означают якорь спасения, якорь нашей надежды, якорь упокоения в Небесном Царстве, что очень соответствует понятию о храме как о корабле, плывущем по волнам бурной земной жизни к тихой пристани жизни вечной — в Царство Божие».
К.Г. Юнг считал, что человек в своем развитии имеет два пути — солнечный (внешний, экстравертный) и лунный (внутренний, интровертный). «Лунный» человек полагается на интуицию, на творчество, а не на практику.
Лунные растения: лилия, кувшинка, капуста, василек, латук, дыня, ноготки, первоцвет, камнеломка, аир, огурец, арбуз.
Лунные животные: сова, кошка, жаба, краб, гусь, утка и другие водоплавающие птицы.
Лунные камни: жемчуг, лунный камень, горный хрусталь, сапфир, коралл.
Лунные металлы: серебро, ртуть.
Лунное число — 2 (в исламской нумерологии — 7).
М
Олицетворение сакральной власти — «проекции» власти небесной в обществе — и сокровенной мудрости, недоступной профанному миру.
Власть военную в обществе олицетворяют герои, а власть хозяйственную — земледельцы.
«Сословная схема» общества, предложенная Ж. Дюмезилем, находит подтверждения в сказаниях о происхождении мироздания вообще и социального космоса в частности. Все эти сказания повествуют об установлении трехчленной общественной структуры, представителем одной из «ветвей» которой стали маги. «Ригведа» утверждает, что брахманы, то есть жрецы, носители мудрости, были созданы из рта первочеловека Пуруши, а остальные касты — из других частей тела великана; «Авеста» говорит, что прародителями жрецов, воинов и земледельцев были сыновья Заратустры, «первого жреца, первого воина, первого скотовода»; в русской Голубиной книге сказано:
Под царями русский текст разумеет жрецов: ведь царь, как следует из мифологической традиции, скрупулезно исследованной Дж. Фрэзером, представлялся средоточием мира и носителем сакрального знания. Ср. прозвание легендарного русского князя Олега — Вещий, то есть «сведущий, мудрый».
Маг — отнюдь не колдун, хотя, как полагал А.Н. Афанасьев, «…колдун и ведьма были служителями божеств… им принадлежало ведение религиозных обрядов и мифического языка языческого богослужения, они приносили богам жертвы, произносили заклятия, заговоры и предвещания и совершали очищения; делом их было также силою заповедных слов прогонять нечистую силу, отстранять зловредное ее влияние и низводить на землю, на животных и людей плодородие, в дома — обилие и покой».
Отличие колдуна от мага во всех «ипостасях» последнего (кудесник, волхв, чародей) состоит в следующем: колдун знается с нечистой силой, через нее получает особые способности, которые и использует во вред окружающим. Подобно ведьмам, колдуны заключают договор с сатаной и продают ему свои души; этот договор скрепляется кровью. От новоявленного колдуна требуется отречься от Бога, то есть снять с шеи крест и спрятать его под правую пятку, или встать ногами на икону, положенную на землю ликом вниз, и богохульствовать. Если колдун не придумает занятия для нечисти, которая подчиняется ему с момента заключения договора, эта нечисть его замучает: отсюда истории о том, как колдуны заставляли чертей вить веревки из воды и т. д. Заключив договор, колдун получает от сатаны черную книгу (почему колдуна еще называют чернокнижником), которая позволяет вызывать бесов. Перед смертью колдун должен отказать кому-либо эту книгу, иначе он будет приходить за ней из могилы. В русском фольклоре известно несколько колдовских книг — Волховник, Чаровник, Мысленник, Колядник, Громник, Остролог, Звездочетие, Путник, Воронограй, Шестокрыл, Аристотелевы Врата, Рафли и др.
Колдуны делятся на две категории. По замечанию С.В. Максимова, «колдуны бывают природные и добровольные, но разницы между ними никакой, кроме того, что последних труднее распознать в толпе и не так легко уберечься от них. Природный колдун… имеет свою генеалогию: девка родит девку, эта вторая принесет третью, и родившийся от третьей мальчик сделается на возрасте колдуном, а девочка ведьмой. Впрочем, существуют колдуны невольные. Дело в том, что всякий колдун перед смертью старается навязать кому-нибудь свою волшебную силу, иначе ему придется долго мучиться, да и мать-сыра земля его не примет. Поэтому знающие и осторожные люди тщательно избегают брать у него из рук какую-нибудь вещь, даже самые близкие родичи стараются держаться подальше, и если больной попросит пить, то не дадут из рук, а поставят ковшик так, чтобы он сам смог до него дотянуться… Для „невольного“ колдуна возможно покаяние и спасение: их отчитывают священники и отмаливают в монастырях, для „вольных“ же нету ни того ни другого».
С различием между магом и колдуном связано и противопоставление белой и черной магии как знания сакрального (то есть иномирного, но полезного для социума) и знания потустороннего («нечистого», сатанинского).
Комбинация геометрических элементов, символически представляющая образ мироздания. Считается, что зрительное восприятие мандалы может привести к откровению, осознанию сакральных истин. Чаще всего имеет форму круга, круга в квадрате или квадрата в круге, причем квадрат иногда делится на четыре треугольника. Обладает семантикой круга, колеса, лотоса, розы (см.: ЦВЕТЫ).
Как графический образ (графема), мандала представляет собой движение к некоему внепространственному и вневременному центру, который никогда не визуализируется, но всегда подразумевается. Этот незримый центр представляет собой вариант омфалоса. Линии мандалы и фокус, в которой они собираются, графически выражают препятствия на пути к центру.
Мандала есть модель мироздания, аналогичная мировому древу, горе, храму. Что касается сопоставления с последним, известны многочисленные храмы, выстроенные в форме мандалы, — круглые, квадратные, восьмиугольные.
Классическая мандала основана на сочетании чисел 1 (центр), 3 (треугольник), 4 (квадрат) и 7 (круг). Существуют также искаженные мандалы, основанные на числах 2, 6, 8.
В буддийской мандале квадрат, вписанный в круг, ориентирован по сторонам света и вместе с центром сопоставлен с пятью элементами человеческого естества. Как правило, в квадрат вписывается восьмилепестковый лотос, а в центре лотоса изображается божество или его атрибут. Внешний круг мандалы олицетворяет «стену огня» — метафизическое знание, уничтожающее неведение. Следующий круг — «бриллиантовый»: просветление, обретение истинного знания. Третий круг — «лепестки лотоса»: духовное возрождение. Последний круг — центр.
В Тибете принято уничтожать мандалы сразу после окончания ритуала, что означает уничтожение иллюзии и возвращение духа в пустоту.
К.Г. Юнг, основываясь на анализе сновидений, в которых присутствовала в той или иной форме мандала, соотносил с мандалой все геометрические фигуры, материальные или условные, которые заключены в круг или в квадрат: будь то циферблат часов, движение человека по кругу, лабиринт, зодиакальный круг, циклическое время и пр. С лабиринтом, кстати сказать, мандала связана не только формой, но и «назначением»: оба этих символа являются инициальными.
Вариант мандалы — тантрическая
В индуизме и родственных ему учениях известно около тысячи янтр.
Миндалевидный ореол вокруг фигуры, символическая комбинация верха и низа, правого (дух) и левого (материя), земли и неба. Изображается всегда вертикально, в определенном смысле соответствует мандале. Образ мандорлы, вполне вероятно, восходит к веретену Великой Богини.
В христианской символике мандорла — ореол вокруг изображения Христа; первоначально Иисуса изображали возносящимся в облаке, которое со временем «стилизовалось» в ореол.
С Христа окружение ореолом-мандорлой было перенесено и на Деву Марию — например, в иконографии Успения.
В западноевропейской традиции женское демоническое начало. Фактическая мандрагора — чудесное растение-животное, обладающее сверхъестественными свойствами. Корень мандрагоры схож очертаниями с нижней частью человеческого тела. Считается, что этот корень — альраун. Когда корень вырывают из земли, мандрагора громко стонет; всякий, кто услышит этот стон, должен умереть. Поэтому, чтобы удовлетворить кровожадность растения, при выкапывании мандрагоры использовали собаку, привязав ее к растению. Испуганная собака должна была выдернуть корень и умереть, человек же при этом не страдал.
Цветы мандрагоры светятся ночами, точно огонь. Это растение обладает снотворным и возбуждающим действием (любопытно, в средние века полагали, будто мандрагора произошла из семени висельника); его носили в качестве приворотного амулета.
Кроме того, бытовало убеждение, что с помощью мандрагоры ведьмы могут околдовывать людей и напускать на них порчу. Еще мандрагора придает человеку неуязвимость, помогает находить клады и давать предсказания.
Мандрагора как символ женских чар вошла и в художественную литературу — например, мандрагорой называют героиню романа Г. Эверса «Альрауне»: девушка приносит своим любовникам богатство и наслаждения, но все они постепенно сходят с ума и умирают.
В славянской традиции мандрагора — адамова голова — считалась оберегом. По замечанию А.Н. Афанасьева, «„адамовой головой“ охотники и рыболовы окуривают в Чистый четверг свои силки и сети, чтобы ловля была успешная; окуривают этой травой и ружья, чтобы они не портились и давали бы меткие выстрелы». М.И. Забылин добавляет: «Трава адамова голова находится в большом уважении у поселян. Чародеи… собирают ее в Иванов день и хранят скрытно до Великого четверга… Говорят, что тот, кто имеет этот корень, везде бывает главою, душою общества, и будет распоряжаться прочими».
Символ «инакости», принадлежности к иному, часто — потустороннему миру. С надеванием маски человек пересекает границу между освоенным и неосвоенным, человеческим и нечеловеческим, своим и чужим пространством и входит в другой мир, причем перемещение из реальности в реальность, как показал А. Ван Геннеп, совершается через ритуальную смерть, которая выступает как медиатор.
Маски животных помогают проникнуть в животный мир, «услышать» мысли животных, приобщиться их мудрости и приобрести их магические силы и свойства.
Маска вмещает в себя человека, поглощает его. Как вместилища, маски достаточно четко делятся на сакральные и обиходные. Сакральные маски хранятся в особых местах и служат вместилищами силы тех существ, которых олицетворяют. Сакральная маска часто обладает самостоятельной силой, вне зависимости от того, надета она или нет. Таковы африканские ритуальные маски или австралийские маски, изображающие «душу зарослей» и хранящие силу животных и растений. Обиходные маски суть символы внутренних качеств, скрытых за внешними проявлениями. В момент надевания такой маски происходит отстранение, «переселение» в новый образ. И сакральная, и обиходная маски в равной степени навязывают носителю стереотип поведения формируют судьбу, отсюда проблема выбора: принять или отказаться от маски (следует отметить, что кукла и марионетка, в отличие от маски, свободы выбора не предполагают).
Поскольку маска представляет собой дверь в иную реальность, надевание масок — неотъемлемая черта магических ритуалов. Маска как, например, способ называния духа болезни обеспечивает победу над ним: ведь назвать болезнь означает вылечить. Среди ирокезов существовала фратрия «мнимых лиц» — профессиональных целителей, заклинателей духов болезней. Члены этой фратрии носили маски, представлявшие источник всех бед и хворей — Тавискарона, антагониста и брата-близнеца Таронхайавагона, «того, кто поддерживает небесный свод».
Демонические маски, такие как греческий
Маска накладывает на того, кто ее надевает, определенный стереотип поведения: в звериной маске человек подражает зверю, в демонической — ведет себя как демон и т. п. Замечательный пример изменения стереотипа поведения через маску — фильм «Маска» с Дж. Кэрри.
Наличие масочных моделей поведения весьма характерно для обществ с выраженным мифологическим сознанием — например для европейского средневековья с его многочисленными аллегориями характеров, темпераментов, пороков и добродетелей.
Еще одно символическое значение маски — игра: надевая маску, приобретаешь анонимность, что позволяет нарушать запреты социума.
Современное значение маски — тайна, иллюзия, власть неведомого (ср. «очаровательные женские маски» на балах).
В античной традиции маска символизировала комическую или трагическую природу персонажа в театре. Развитием этой традиции стала итальянская «комедия дель арте», в которой возник строго ограниченный «комплект» персонажей (своего рода набор архетипов), каждый из которых получил собственную маску. В японской культуре существуют маски театра. Но, обладающие помимо «мимической семантики» еще и цветовым символизмом: красный — достоинство, белый — продажность, черный — подлость. Эти маски связаны с традицией древних ритуальных представлений —
Маска — атрибут ряжения, то есть обрядового или игрового переодевания с изменением внешнего вида. Причем ряжение может быть как материальным, так и условным (ср. выражение «надеть личину»). О последнем способе ряжения применительно к обществу в свое время высказался А. Белый: «Я изучал градацию социальных и мировоззренческих крахов; нелюди проваливались (они были ценнее и лучше собственных „мировоззрений“, их облекавших в рога, бычьи морды и прочие маски); маски надетые — предрассудки…»
Современным вариантом маски как игры и как технологии поведения выступает имидж и концепция имиджмейкерства.
Мегалитами называют гигантские каменные сооружения как из одиночных, так и «сгруппированных камней», встречающиеся на территории многих государств мира — от Европы до Америки. Эти каменные сооружения непонятного назначения связывают и с инопланетянами, которые возвели их для собственных неведомых целей, и с друидами, которые якобы использовали мегалиты как алтари, и с «протонаселением» Земли — великанами, которым эти камни служили святилищами (Е. Блаватская писала, что мегалиты — творения лемурийцев и атлантов). По К. Кастанеде, цивилизация толтеков использовала мегалиты как «хранилища» человеческих тел, обладатели которых отправлялись в странствия по мирам грез. Официальная наука определяет мегалиты как астрономические обсерватории древних, усыпальницы и примитивные храмы.
Вероятнее всего, мегалиты использовались как сооружения астрономического (для многих мегалитов подтверждена их солярно-лунарная ориентация) и ритуального характера; последнее подтверждается присутствующими на гигантских камнях рисунками безусловно сакрального свойства. Существует также теория, согласно которой мегалиты представляют собой «систему организации пространства»: они расположены вдоль древних дорог и служили ориентирами на местности (данная теория, впрочем, ни в коей мере не отменяет приведенной выше астрономическо-ритуальной трактовки мегалитов). Более того, мегалиты, по этой теории, ставились в местах наибольшего скопления земной энергии и служили своего рода конденсаторами (ср. довольно распространенное утверждение, что церкви стоят на «энергетических столбах», гарантирующих прямой контакт с Богом).
К мегалитам относят
Иудейский амулет, защищающий дом, передающий его под покровительство Бога. Согласно легенде, перед вступлением в Землю обетованную Господь повелел евреям укрепить «слова» — предписания Торы — на дверях домов и на воротах. Так и появились мезузы (в буквальном переводе «дверные косяки»).
Мезуза — коробочка, в которую помещен листок пергамента с двумя фрагментами из Библии, в которых предписывается использование мезузы: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть; и люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, всею душою твоею и всеми силами твоими. И да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем [и в душе твоей]; и внушай их детям твоим и говори о них, сидя в доме твоем, и идя дорогою, и ложась, и вставая; и навяжи их в знак на руку твою, и да будут они повязкою над глазами твоими, и напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих» (Втор. 6:4–9) и «Итак, положите сии слова Мои в сердце ваше и в душу вашу и навяжите их в знак на руку свою, и да будут они повязкою над глазами вашими; и учите им сыновей своих, говоря о них, когда ты сидишь в доме твоем, и когда идешь дорогою, и когда ложишься, и когда встаешь; и напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих, дабы столько же много было дней ваших и дней детей ваших на той земле, которую Господь клялся дать отцам вашим, сколько дней небо будет над землею» (Втор. 13:18–21). Как правило, надпись целиком состоит из двадцати двух строк — по числу букв еврейского алфавита. На обратной стороне пергамента пишется слово «Шаддай» — «Всемогущий», одно из имен Бога. В Средние века на обороте также рисовали пентаграммы, звезду Давида, писали имена ангелов, однако Исаак Маймонид запретил эти «усовершенствования». На коробочке присутствует еще одна надпись, которая читается как «Страж ворот Израилевых».
Считается, что мезуза призвана напоминать о Божественном управлении миром, а также о крови жертвенного барашка, которой евреи мазали косяки и притолоки своих дверей в Египте во время «казни первенцев». Дома тех, кто выполнил эту заповедь, Всевышний «пропускал» и не поражал их первенцев.
Мезузу помещают при входе в дом, справа от двери. Для тех, кто входит в дом, мезуза служит знаком того, что живущие здесь исповедуют определенную веру, подчиняются вполне конкретным правилам и соблюдают соответствующие обряды. Молодожены-евреи, въезжая в новую квартиру, непременно исполняют
Один из основных символов иудаизма, семирожковый подсвечник, некогда стоявший в Иерусалимском храме. В Библии Бог подробно объясняет Моисею, как делать менору и как ее зажигать: «И сделай светильник из золота чистого; чеканный должен быть сей светильник; стебель его, ветви его, чашечки его, яблоки его и цветы его должны выходить из него; шесть ветвей должны выходить из боков его: три ветви светильника из одного бока его и три ветви светильника из другого бока его; три чашечки наподобие миндального цветка, с яблоком и цветами, должны быть на одной ветви, и три чашечки наподобие миндального цветка на другой ветви, с яблоком и цветами: так на всех шести ветвях, выходящих из светильника; а на стебле светильника должны быть четыре чашечки наподобие миндального цветка с яблоками и цветами; у шести ветвей, выходящих из стебля светильника, яблоко под двумя ветвями его, и яблоко под другими двумя ветвями, и яблоко под третьими двумя ветвями его [и на светильнике четыре чашечки наподобие миндального цветка]; яблоки и ветви их из него должны выходить: он весь должен быть чеканный, цельный, из чистого золота. И сделай к нему семь лампад и поставь на него лампады его, чтобы светили на переднюю сторону его; и щипцы к нему и лотки к нему [сделай] из чистого золота; из таланта золота чистого пусть сделают его со всеми сими принадлежностями. Смотри, сделай их по тому образцу, какой показан тебе на горе» (Исх. 25:31–40); по мидрашам, объяснения Господа показались Моисею слишком сложными, и тогда Господь сам сотворил первую менору. Иерусалимскую менору возжигал первосвященник. Когда Первый храм был разрушен, изначальную менору сумели спрятать и сохранить. Во время мятежа Маккавеев эта менора была изъята римлянами, однако Иуда Маккавей сделал новую. После разрушения Второго храма и менора Маккавея была увезена в Рим; ее дальнейшая судьба неизвестна (хотя легенд о ее местонахождении, естественно, не перечесть).
Именно менора Маккавея изображена на триумфальной арке Тита в Риме. Правда, на изображении нет треножника в основании меноры, хотя, по священным текстам, он должен быть. Этот факт толкуется двояко: не исключается вероятность того, что основание было отбито при перевозке меноры из Иерусалима в Рим; более вероятно, что резчик изобразил не менору, а один из обычных храмовых светильников. Так или иначе, евреи до сих пор избегают проходить под Титовой аркой, которая напоминает им о поражении в войне.
Менора — эмблема стойкости евреев, их умения выживать; она часто изображалась и изображается на мозаиках и фресках, на сосудах, перстнях, амулетах и пр. Сегодня менора — официальная эмблема государства Израиль.
В каббале менора получила множество символических и мистических толкований. Семь ветвей меноры соотносили с семью небесами и семью планетами, семью днями творения, семью сефирот и т. д. Менору сравнивали с Древом Жизни. Хасиды утверждают, что менора «изображает» шестикрылого серафима, образ которого был явлен Моисею Господом.
Ханукальная менора — девятирожковая; восемь основных ее рожков символизируют «чудо Маккавея»: по легенде, однодневного запаса оливкового масла, найденного в разоренном Иерусалимском храме, хватило на восемь дней непрерывного горения меноры. Девятый рожок служит для зажигания восьми основных. Главные правила зажигания ханукальной меноры следующие:
— зажигают менору при помощи «служебной» (желательно восковой) свечи «шамаш». Ее огонь не входит в число огней меноры;
— в первый день Хануки зажигают одну свечу, во второй — две и так далее, пока на восьмой день менора не засияет всеми восемью огнями;
— лампадки должны стоять на одной линии. В первый вечер Хануки зажигается крайняя справа лампадка. На следующий день к ней прибавляется соседняя слева и так далее. Однако каждый вечер лампадки начинают зажигать с той, которая раньше не горела, то есть слева направо;
— зажженную менору принято устанавливать внутри дверного проема одной из комнат напротив косяка, на котором прикреплена мезуза. Менора должна находиться не ниже 30 сантиметров и не выше 1 метра от пола комнаты. Желательно зажечь ее в дверном проеме той комнаты, где обычно проходит праздничное застолье.
Первоначально ханукальная менора представляла собой прямой ряд масляных рожков, которые вешали на дверь или на стену. В Средние века в синагогах появились копии семирожковой меноры, которые зажигали для тех, у кого не было дома. Синагогальные меноры, дополненные двумя рожками, и стали прообразом современных ханукальных менор.
Металлы, как и люди, считались порожденными землей и имели божественные возможности. Отсюда классификация, согласно которой семь известных в античности планет отождествлялись с основными металлами. В астрологии металлы называют «зелеными» или «скрытыми» планетами. С точки зрения астрологии существует только семь металлов (на которые влияет такое же количество сфер). В алхимии расплавленный металл — соединение противоположностей (огня и воды).
Также металлы «в совокупности», находящиеся под покровительством Венеры, противопоставляются как стихийные элементы (первоэлементы) дереву, которому покровительствует Юпитер, огню (Марс), земле (Сатурн) и воде (Меркурий). В системе бинарных оппозиций, характерной для мифологического мышления, металлы соотносятся с правой стороной и западом.
Как порождения земли, металлы олицетворяют подземный мир и его богатства. Под землей металлы стерегут гномы — стихийные духи земли.
Металлы символизируют космическую энергию в застывшей форме. К.Г. Юнг соотносил космическую энергию с энергией либидо и утверждал, что основные металлы соответствуют желаниям и вожделениям плоти. Извлечение квинтэссенции из этих металлов равнозначно высвобождению из пут чувственного мира. В психологии металлы символизируют человеческую чувственность, ограничиваемую духовным развитием.
Кроме того, металлы — символ принадлежности к бренному, профанному миру. Поэтому при обрядах посвящения в тайные общества от инициатов требуют отказаться от металла — денег, ключей и пр., поскольку этот металл олицетворяет земное бремя человека, его привычки, повадки, предрассудки.
Семь символических металлов — это золото, серебро, ртуть, медь, железо, олово и свинец. Их планетарные соответствия таковы: золото — Солнце, серебро — Луна, ртуть — Меркурий, медь — Венера, железо — Марс, олово — Юпитер, свинец — Сатурн. В алхимии в качестве символических выступали также сера и соль (см.: КАМЕНЬ).
В античности полагалось добывать целебные травы и растения с помощью золотых орудий, чтобы сохранить природную силу, а золотые украшения, как считалось, оберегали их владельца от вредоносных чар. В Древнем Китае золото, солнечный металл, представляло собой одно из воплощений начала ян, противоположного инь (серебро) и дополняющего его. В Египте золото считалось металлом богов, прежде всего солнечного бога. О фараоне, сыне Ра, говорилось: он — «золотая гора, которая сверкает над миром». К титулам фараона относится словосочетание «Гор-Золото». В скандинавской традиции золото — символ бессмертия богов, вкушающих золотые яблоки богини Идунн, чтобы оставаться вечно молодыми.
К.Г. Юнг цитирует объяснение алхимика М. Майера, который приписывает появление золота тому, что Солнце, миллионы раз путешествуя вокруг Земли, сплело вокруг нее золотые нити.
В алхимии золото — символ внутренней трансформации, знак нетленности души, эмблема высшего, достойного славы, символ «четвертого состояния» после первых трех — черного (грех и раскаяние), белого (прощение и невинность) и красного (очищение и страсть). Сплав золота (божественный дух) и серебра (человеческий дух) — aurum potabile, лекарство от множества болезней.
Хрисаор, магический золотой меч, символизирует высшую духовную решимость. Золотое руно — символ достижения невозможного.
В христианстве золото — символ чистого света, небесной стихии, в которой пребывает Бог. Также символ мирского богатства и идолопоклонства; ср. историю Аарона и золотого тельца.
С представлением о золоте как благородном, «наилучшем» из металлов связано представление о золотом веке. Ср. у Гесиода:
В средневековом европейском искусстве золотой век человечества аллегорически изображали в виде женщины, увенчанной цветами и держащей в руках улей и оливковую ветвь.
Серебряным пулям приписывалась сила изгонять или убивать ведьм грозы, равно как и вампиров и оборотней.
В христианстве серебро — символ чистоты и целомудрия, а также символ Божественного и пророческого красноречия: «Слова Господни — слова чистые, серебро, очищенное от земли в горниле, семь раз переплавленное» (Пс. 11:7).
С серебром связаны античные представления о второй человеческой расе:
В средневековом европейском искусстве серебряный век человечества аллегорически изображали в виде женщины с лемехом и снопом колосьев в руках.
«Подчиненность» серебра золоту проявляется и в жизни социума: например, Серебряный век русской культуры, несмотря на всю значительность своих достижений, все же, как следует из самого названия, уступает веку Золотому — эпохе Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Тургенева.
В Китае ртуть ассоциировалась с драконом, а также с жидкостями человеческого организма — кровью, водой, спермой. В индийской традиции ртуть есть внутренний поток духовной энергии и семя Шивы.
Медным в античной традиции называется третий век человечества — раса свирепых воителей:
В средневековом европейском искусстве аллегория медного (бронзового) века представляла собой женщину с копьем в руках.
Металл бога войны, цвет его ржавчины напоминает кровь. Этого металла, по поверьям, страшатся демоны и злые духи, из-за чего были весьма популярны железные кольца и другие амулеты из железа (ср. европейские легенды о «холодном железе», которого бежит нечисть). Представление об удаче, которую приносит железная подкова, связано в том числе и с защитными свойствами этого металла. Магические круги чертились железным прутом. Многие растительные лекарственные средства запрещалось добывать из почвы с помощью железных инструментов — иначе они утратят свою целительную силу.
В Вавилоне при царе Хаммурапи железо ценилось выше золота и было в восемь раз дороже серебра. Фараоны и полководцы носили железные шлемы, жрецы — железные кольца. В Египте железо считалось металлом бога пустыни Сета, причем немагнитное железо трактовалось как атрибут Сета, а магнитное железо — как атрибут божеств, Сета преследовавших. В Китае железо — символ справедливости, крепости и целомудрия, ему приписывалось свойство удерживать зловредного дракона (воду), поэтому железные фигурки закапывали в землю по берегам рек и закладывали в дамбы.
Железный век в античной традиции — последний (и худший) из четырех веков человечества:
В средневековом европейском искусстве аллегорией железного века выступала женская фигура с оружием и щитом в руках; на щите изображалась человекоголовая змея (символ лживости).
В христианской традиции сера — «нечистый» металл, ее запах и горение — атрибуты сатаны. В Китае сера обладает магическими силами, защищающими от нечисти.
Согласно определению в энциклопедии «Мифы народов мира», миф есть форма общественного сознания. К. Леви-Строс определяет его как «поле бессознательных логических операций». С позиции структурно-лингвистической, миф — символический «язык», с помощью которого человек описывает, интерпретирует и моделирует окружающую действительность (мифология есть комплекс символов (
Дочерняя форма мифа — сказка, в которой, по сравнению с «родителем», наблюдается ослабление этиологической (объяснительной) функции, а также ослабление веры в истинность описываемых событий и реалий (соответственно и ослабление веры в истинность конкретного фрагмента действительности).
«Вторичность» сказки по отношению к мифу проявляется в том, что она, например, оперирует уже не мифологическим «первовременем» (
Иначе говоря, сказка есть способ описания не мира, а мифа, представляющего собой символическое истолкование окружающей действительности, своего рода метаязык мифа.
Вполне вероятно, впрочем, что сказка и миф связаны не столько диахронистически («родитель — потомок»), сколько синхронистически, как творческая дуада, наподобие божественной пары Гор — Сет в египетской мифологии, наподобие китайского представления о двух началах мироздания — Инь и Ян, наконец, наподобие Бога и сатаны в учениях богомилов и катаров.
Миф символически описывает окружающую действительность на макро (космическом) уровне; сказка символически описывает окружающую действительность на микро (индивидуальном, социальном) уровне. А. Лосев определял миф как совпадение общей идеи и чувственного образа. Перенося это определение на сказку, мы можем позиционировать ее как совпадение чувственного образа и общей
Эмблема божественного гнева — как правило, в сочетании с громом, а также символ плодородия. Молнию представляли оружием бога-громовержца, рукой или фаллосом верховного божества, ослепительным светом божественных очей (в индийской традиции молния — третий глаз Шивы). Молния одновременно олицетворяет стихию огня и воды, поскольку гроза есть дождь, сопровождаемый молнией и громом. Места, в которые ударяла молния, считались священными, а люди, пораженные молнией, — отмеченными божеством. В греческом мифе первое из двух рождений Диониса произошло благодаря (или вопреки) удару Зевсова Перуна, которым бог, сам того не желая, поразил Семелу.
У иудеев молния означает откровение Божье; ср.: «На третий день, при наступлении утра, были громы и молнии, и густое облако над горою [Синайскою], и трубный звук весьма сильный; и вострепетал весь народ, бывший в стане. И вывел Моисей народ из стана в сретение Богу, и стали у подошвы горы. Гора же Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась; и звук трубный становился сильнее и сильнее. Моисей говорил, и Бог отвечал ему голосом» (Исх. 19:16–18). В Риме молния считалась предзнаменованием, на основании которого делалось заключение о благоприятном или неблагоприятном знамении; «добрая» молния била слева, с востока (римские прорицатели при гаданиях становились лицом на юг).
В ранней религиозной живописи молнию изображали в виде трезубца, стрелы или скипетра. В геральдике молния как эмблема практически не употреблялась до XVIII века — ее внедрению и распространению препятствовала церковь, полагавшая молнию «дьявольской искрой». С конца XVII — начала XVIII века появляются первые геральдические изображений молний — перуны, или веретенообразные пучки стрел в когтях орла. Изображения «электрического разряда», то есть зигзагообразной стреловидной линии, вошли в обиход в начале XIX столетия.
В революционной символике молния приобретает значение силы, поражающей врагов пролетариата (ср. использование образа молнии в художественных произведениях той поры — в частности, у М. Горького, В. Маяковского). В символике нацизма две молнии на эмблеме СС суть стилизованное изображение скандинавской руны, которая обозначала солнце, движение — и молнию.
См. также: ОГОНЬ.
Японский личный знак, который часто называют «японским гербом». В.В. Похлебкин писал о монах: «Они не гербы, но могут играть роль гербов. Они не эмблемы, но используют эмблематический материал. Они — выше обычных хозяйственных меток, но изображаются на доме, имуществе и даже могут удостоверять личность владельца. В то же время от гербов их резко отделяет то обстоятельство, что хотя мон и может передаваться в семье по наследству… но сами по себе, как знаки, моны не могут различаться по своему рангу».
Мон представляет собой черно-белое стилизованное изображение, заключенное в круг диаметром 4 сантиметра. Единственное исключение из черно-белого ряда — императорский мон: желтая хризантема. Как правило, в изображениях используются растительные мотивы, иногда встречаются стилизованные фигуры животных. Все фигуры располагаются симметрично, так что общая композиция мона складывается в орнамент.
Возникли моны в XII столетии как знаки родового имущества аристократии. В XIV веке право иметь моны было даровано самураям, два века спустя это право распространилось на дворян в целом, а с XVII столетия право на личный мон получили все японцы «с достатком»; XVIII в. даровал моны ремесленникам и крестьянам. После революций Мейдзи (1868 г.) каждый японец получил право завести семейный мон.
Моны не присваиваются за заслуги и не утверждаются официально. Они наследуются внутри семьи; если у японца по каким-либо причинам нет мона, никто не запретит ему создать это знак. Процесс создания знака мон замечательно описан Г. Гессе в «Игре в бисер»: «Покуда Кнехт с великим любопытством и не меньшим почтением смотрел на Старшего Брата, „тих и нем, как золотая рыбка“, тот достал из деревянного сосуда, похожего на колчан, набор палочек — высушенные стебли тысячелистника. Внимательно пересчитав их, он снова положил несколько палочек в колчан, одну отодвинул в сторону, а оставшиеся разделил на две равные части; держа половину в левой руке и доставая тонкими чувствительными пальцами правой несколько палочек из второй половины, он считал их и откладывал, покуда не осталось совсем немного палочек, которые он зажал между двумя пальцами левой руки. После этого ритуального счета, когда от половины осталось две-три палочки, он повторил ту же процедуру с другой половиной. Отсчитанные палочки он отложил, перебрал вновь обе половины, одну за другой пересчитал, снова взял оставшиеся между двух пальцев, все это проделывая с какой-то экономной, тихой быстротой, что выглядело как некая тайная, тысячу раз игранная и доведенная до виртуозности игра. Так он сыграл несколько раз, и в конце концов осталось три небольшие кучки палочек, по числу их он и определил знак, который нанес тоненькой кисточкой на листок бумаги. Затем весь сложный ритуал повторился, палочки делились на две небольшие кучки, их пересчитывали, несколько — откладывали, зажимали между пальцев, покуда в конце концов опять не остались три небольшие кучки и не был записан второй знак. В каком-то таинственном, ни разу не нарушенном ритме палочки, тихо постукивая друг о друга, передвигались, пританцовывая, меняли свои места, составляли кучки, их разделяли и вновь пересчитывали. В конце каждого тура пальцы записывали очередной знак, так что в результате положительные и отрицательные знаки стояли в шесть строчек друг над другом. После этого палочки были аккуратно собраны и вновь уложены в колчан. Сам же маг сидел на тростниковой циновке и долго молча рассматривал результат вопрошания оракула на своем листочке.
— Это знак Мон, — произнес он наконец. — Знак именуется: безумство молодости.
Толкование гласит:
Символ связи, соединения двух точек сакрального пространства, прежде всего земли и неба (в этом случае мост выступает как вариант мирового древа). В скандинавской традиции, например, известен радужный мост Бирпест, по которому в мир людей спускаются боги и по которому в мир богов поднимаются на конях валькирий павшие воины.
Также мост связывает между собой мир живых и загробный мир. В исламе душа после смерти переходит в загробный мир по мосту, которые тоньше волоса и скользкий, как лезвие ножа: грешники соскальзывают с этого моста и падают в преисподнюю, тогда как праведники успешно преодолевают последнее препятствие на пути к раю.
В более общем смысле мост символизирует переход из одного состояния в другое и как переход служит нейтральной территорией для встреч, любовных свиданий и пр. Согласно Р. Генону, латинское слово
Семантику моста можно проследить по таким выражениям, как «сжигать за собой мосты», «строить (для кого-либо) золотой мост», «ослиный мост» (путь, на который вступают, невзирая на явную глупость этого поступка).
См. также: ПУТЬ, РАДУГА.
Музыка — олицетворение космической гармонии, выраженной в звуке (см.: ГОЛОС), сокровенное знание об устройстве мироздания, «изобретение богов» (Плутарх). Космическая музыка связывает воедино макро- и микрокосм — мироздание и человека, она пронизывает небесные сферы и управляет временем. «Ригведа» говорит о музыке вселенского закона, а одно из положений ранней индийской философии гласит: «Мудр тот, кто знает Атман как пятеричную песнь, из которой возникает все это. Земля, ветер, воздух, воды, небесные тела — это Атман, это пятеричная песнь. Все возникает из него. Все завершается в нем».
О времени как музыке космоса в «Махабхарате» говорится так:
В античной традиции считалось, что музыкой создан мир, который представлялся как гармония и природа звуков. Музыка — сила (энергия), объединяющая и упорядочивающая вселенную, она вплетается в первоначальный хаос и творит из него космос. Согласно доктрине пифагореизма, человек, овладевший секретами музыкальной гармонии, может управлять живой и неживой природой. О самом Пифагоре, который сформулировал теорию «музыки сфер», Ямвлих писал: «Самого же себя сей муж организовал и подготовил к восприятию не той музыки, что возникает от игры на струнах или инструментах, но, используя какую-то невыразимую и трудно постижимую божественную способность, он напрягал свой слух и вперял ум в высшие созвучия миропорядка, вслушиваясь… и воспринимая всеобщую гармонию сфер и движущихся по ним светил и их согласное пение… раздающееся потому, что движение и обращение светил, слагающееся из их шумов, скоростей, величин, положений в констелляции, с одной стороны, неодинаковых и разнообразно различающихся между собой, с другой — упорядоченных в отношении друг друга некоей музыкальной пропорцией, осуществляется мелодичнейшим образом и вместе с тем с замечательно прекрасным разнообразием». В пифагорейской теории интервал между Землей и сферой неподвижных звезд рассматривался как музыкальный диапазон, наиболее совершенный гармонический интервал. Тоны этого интервала соотносились с расстояниями между сферами: от Земли до Луны — один тон, от Луны до Меркурия — полтона, от Меркурия до Венеры — полтона, от Венеры до Солнца — полтора тона, от Солнца до Марса — тон, от Марса до Юпитера — полтона, от Юпитера до Сатурна — полтона, от Сатурна до сферы неподвижных звезд — полтона. Сумма этих тонов равнялась шести тонам октавы.
Вселенная в представлении Пифагора есть гигантский монохорд с одной струной, прикрепленный верхним концом к абсолютному духу, а нижним — к абсолютной материи (то есть струна натянута между небом и землей). Каждая планета, каждая сфера издают собственный звук; звучание семи планет, сферы неподвижных звезд и «того, что над ними» (так называемый Антихтон) образует Мнемосину, которая в «обыденной» греческой мифологии являлась матерью девяти Муз (последних пифагорейцы соотносили с девятью сферами вселенной).
Первые небеса произносят священный звук А (альфа), вторые — священный звук Е (эпсилон), третьи — священный звук Н (эта), четвертые — священный звук I (иота), пятые — священный звук О (омикрон), шестые — священный звук Y (ипсилон), седьмые — священный звук Ω (омега).
В Китае звуки были распределены (вплоть до полутонов) между началами Инь и Ян, вследствие чего мелодия толковалась как символ единства противоположностей, то есть основы всего сущего.
Французский символист Фабр д’Оливе предложил и обосновал схему соответствия тонов октавы семи планетам: до — Юпитер, ре — Марс, ми — Солнце, фа — Меркурий, соль — Венера, ля — Луна, си — Сатурн.
С музыкой как космическим действом в античной традиции неразрывно связаны музы и их предводитель Аполлон, солнечный бог «мусического искусства». Музы — дочери Зевса и богини памяти Мнемосины. Эрато — муза лирической поэзии, Каллиопа — эпической, Клио — муза истории, Мельпомена — трагедии, Полигимния — религиозной поэзии, Терпсихора — танца, Талия — комедии, Урания — астрономии, Эвтерпа — эротической поэзии. Среди потомства муз — сирены, а также певцы Орфей и Лин. Атрибутами большинства муз в аллегорической живописи выступают музыкальные инструменты, чаще всего арфа и лира (атрибут Аполлона).
Музыкальные инструменты суть медиаторы, проецирующие космическую музыку в земное пространство. Символическое значение музыкальных инструментов первым проанализировал К. Зах в работе «Дух и становление музыкальных инструментов» (1929). Форма инструмента должна соответствовать тембру, впрочем, возможны «несовпадения», связанной с антагонизмом материи и духа (формы и звука). Например, флейта является фаллической и мужественной по форме, но женственна и пронзительна по высоте звука и светлому, серебряному (лунному) тону; барабан женствен благодаря округлой форме и мужествен по низкому тону.
Ряд музыкальных инструментов также обладает собственной символикой.
На картине И. Босха «Сад наслаждений» изображен человек, распятый на арфе; это изображение толковалось как олицетворение душевных страданий существа, прикованного плотью к земному миру.
Гуслям как символу миротворения и мироизменения соответствует финское кантеле. В «Калевале» Вяйнямейнен изготавливает первое кантеле из скелета гигантской щуки:
Игра на кантеле приводит к грандиозным переменам в мире:
В православной традиции гусли, несмотря на «библейское прошлое» (псалтериум), трактовались как инструмент дьявола, бесовское творение («кая пакость гоусли творят игры плескаше и песни злаго оумышлеше лоукавого»), которое отвращает людей от Бога. Вполне вероятно, что на гусли было перенесено нетерпимое отношение официальной церкви к гуслярам и скоморохам, которых обвиняли в «отваживании честного люда» от храмов.
Семь струн лиры в античной традиции соотносились с числом 7 как числовым образом мироздания, с семью небесными сферами и семью планетами. Порфирий говорил, что лира «являет нам образ небесной гармонии». Принадлежность лиры Аполлону толковалась как солнечный свет, проливающий гармонию в бытие. Диодор Сицилийский, впрочем, полагал, что первая лира была трехструнной: «Он устроил трехструнную лиру, наподобие времен года, так как установил три тона: острый, тяжелый и средний; острый — от лета, тяжелый — от зимы, средний — от весны». Лира в руках Орфея обретает свойство инструмента миротворения.
В эмблематике лира — эмблема искусства вообще и поэзии (слово «лирика» образовано от «лиры») в частности, также эмблема просвещения. Современное эмблематическое значение лиры — эмблема военных оркестров.
Аллегория славы; прямая длинная труба — добрая слава, короткая труба — дурная слава. В трубы трубят ангелы, возвещая о Страшном Суде. Библейская легенда гласит, что звук семи труб разрушил стены Иерихона. Традиция предварять ритуалы, государственные мероприятия и военные действия звуком труб (фанфар) возникла еще в античности. Выражение «трубить во все трубы», то есть «хвастаться, похваляться своими достижениями», связано с обычаем трубить в трубы при представлении участников рыцарских турниров.
Н
Олицетворения духов природы, иначе духов стихий; под влиянием христианства насекомых стали рассматривать как воплощения демонов, тем паче что ядовитые насекомые издревле воспринимались как символы смерти. По всей видимости, отождествление насекомых с бесами произошло отчасти по причине того инстинктивного недоверия, если не сказать — отвращения, которое большинство людей испытывает к насекомым.
Иногда паука трактуют как человеческую душу (считается, что душа в образе паука покидает человеческое тело через рот и тем же путем возвращается). Неожиданное появление паука в поле зрения человека сулит, по примете, некое известие.
В христианской символике паук олицетворяет греховные побуждения, которые высасывают кровь из человека.
В индийской традиции пчела на лотосе — эмблема Вишну; синие пчелы на лбу — признак Кришны, пчела на вершине треугольника — Шива. Из пчел, олицетворяющих «сладкое мучение», состоит тетива лука бога любви Камы, за которым вечно тянется вереница пчел.
В исламе пчела — верная, разумная, мудрая, безвредная. Пчелы «помогают цветам цвести, практикуются в полезных вещах, работают днем, не подбирают еды, собранной другими, не любят грязь и плохие запахи и подчиняются своему повелителю. Они не любят темноты и нескромности, облаков сомнений, бури возмущения, запаха запрещенного, воды излишества, огня похоти» (Ибн аль-Атир). В митраизме пчела — душа, жизненный принцип, возникающий от быка, поскольку он связан с пчелой, живущей на костях буйволов и быков. Пчелы, как и волы, бесполы и считаются андрогинными.
В христианстве пчелы — прилежание, стремление к порядку, чистота, непорочность, смелость, бережливость, благоразумие, взаимопомощь. Также пчела символизирует девственность Марии, которая произвела на свет Христа-мед. Еще пчела, которая, как считается, никогда не спит, символизирует рвение и бдительность. Христиане часто сравнивают себя с пчелами, а Церковь — с ульем.
Пчелиный улей — образ и символ общественного устройства.
Вместе с тем в средневековой эмблематике скорпион олицетворял логику — одно из семи свободных искусств.
Абсолютный верх (см.: ВЕРХ И НИЗ), нечто недоступное, непостижимое, трансцендентное. Все, что связано с небом, обладает положительной семантикой. Небо выступает как женское (мать мира — египетская Нут) и как мужское (небо-отец, проливающееся на землю плодородным дождем) начало. Небо появилось после разделения первоначального хаоса на верх и низ, то есть на небо и на землю; или, по другой версии мифа, оно возникло из мирового яйца. Изначально небо и земля были близки друг другу и даже состояли в священном браке (брак земли и неба понимается как начало мироздания), но потом разделились — например, поссорились, как греческие Уран и Гея.
Небо — крыша мира, оно «все видит, все ведает» (соотнесенность неба и Бога), в сакральном пространстве неба обитают божества. Земные ландшафты, горы, реки — проекция небесного мироустройства (ср. представление о земном и небесном Иерусалиме). Особое место в этой проекции занимает мировая гора, которая поддерживает небо — или проникает на небо, как греческий Олимп, на вершине которого живут боги. В иранской традиции небо — семь прозрачных гор, одна внутри другой. На горе смыкаются сакральный и профанный миры, на горе человек встречается с Богом, как это произошло с Моисеем на горе Синай.
Небо также трактуется как грандиозная масса жидкости — «хляби небесные», — окружающая мир, а светила и звезды, видимые на небе, описываются плавающими по мировому океану.
Небо имеет множество уровней. Как правило, этих уровней семь и они соотносятся с семью планетами. Однако скандинавская традиция насчитывает полтора десятка небес, каждый уровень которых соответствует ветви мирового древа; на этих уровнях-небесах живут боги. В джайнской мифологии количество небес доходит до 63.
В буддизме небеса метафорически толкуются как ступени последовательного восхождения к богоподобному блаженству; чем выше поднимается человек по этим ступеням, тем ближе он к нирване.
Семантика неба нашла свое «земное» воплощение в архитектуре. Проекцию неба представляют собой круглые и квадратные планировки городов с четырьмя воротами, в которые входят ветры. Вертикальная модель неба — прежде всего храм, который «опускает» небо на землю и одновременно возносит землю до небес. Ступени храма — путь на небеса.
В христианской иконографии эмблема святости, величия Божества, его приближенных, святых, угодников. Изображается как светящийся круг (реже квадрат или треугольник). Величина и форма нимба зависят от «степени святости» изображаемой персоны. На изображениях Бога Отца, Христа и Святого Духа Троица часто символизируется тремя лучами, исходящими из головы и образующими нимб. Крестообразный нимб (крест внутри круга) символизирует искупление Христом грехов человечества. Треугольный нимб указывает на Троицу. Нимб Девы Марии всегда круглый. Нимбы святых, как правило, также круглые. Квадратные нимбы означают мирян, отмеченных особыми заслугами перед церковью. Многоугольные нимбы присутствуют на аллегорических изображениях добродетелей.
Нимб «происходит» от гало вокруг солнечного диска. В митраизме, «предшественнике» христианства, нимбы сопровождали изображения Митры.
Антитеза света (дня), архетипическое воплощение тьмы, олицетворение женского начала, символ смерти.
В античной традиции ночь — великая богиня Никта. Гесиод говорит о ней:
Античность воспринимала ночь как амбивалентный символ, что вполне подтверждается приведенным выше отрывком. С одной стороны, Ночь — «страшная», она порождает смерть, раздор, обман, старость; с другой стороны, от Ночи происходят день, то есть свет, справедливость (Немезида), плодородие и бессмертие (Геспериды с их золотыми яблоками). То есть ночь означает и гибель, и изобилие; в ней присутствует ожидание дня, обещание дневного света.
Олицетворением ночи в западноевропейском искусстве часто выступает женская фигура с белым (сон) или черным (смерть) ребенком. Как архетип тьмы, ночь связана со страхом перед неизвестностью, злом и нечистой силой, отчаянием, безумием, смертью; как время любви (в индийской традиции ночь — пора богини удовольствий и наслаждений Рати) и покоя, она ассоциируется с сексуальностью, зачатием, отдыхом, миром, сном, мечтами. Амбивалентность ночи находит подтверждение и в языке («тихая ночь», «святая ночь» — «кошмарная ночь»). В живописи эпохи Возрождения День и Ночь часто изображались в образах черной и белой крыс, грызущих время; эти крысы символизировали беспощадность Хроноса.
О
Символ статуса, социального положения, успеха финансового и общественного, в «обиходном» значении — эмблема достатка и стиля (ср. совет многочисленных модных журналов для женщин при встрече смотреть на обувь мужчины — состояние обуви способно многое сказать о достатке ее владельца).
В Древнем Египте люди низших сословий ходили босыми, тогда как аристократы и жрецы носили сандалии (которые, впрочем, всегда снимались при входе в палаты фараона). Древние евреи снимали обувь в доме во время траура или в присутствии гостя, которому хотели выразить уважение. На Востоке туфли без задников — знак присутствия в доме мужчины, хозяина.
У греков известны крылатые сандалии бога Гермеса — эмблема скорости распространения вестей. Греческие куртизанки носили сандалии, подбитые гвоздями таким образом, что на следах явственно читалось: «Следуй за мной».
В Древнем Риме у мужчин было принято на публике носить подобия современных башмаков, называвшиеся кальцеями; женщины, выходя из дома, надевали сандалии. Обувь сенаторов была черного цвета и доходила до щиколотки; на подколеннике прикреплялись изображения месяца из серебра или золота, служившие отличительным знаком патрициев и называвшиеся luna patricia. Некоторые античные авторы утверждают, что сенаторы прикрепляли свою обувь четырьмя ремнями, а плебеи — одним. Римские бедняки носили деревянную обувь; она же надевалась на осужденных за отцеубийство.
В феодальной Европе рядовым дворянам полагалось носить башмаки или туфли на полтора размера больше длины ступни, а баронам — на два. Князья и предприимчивые негоцианты могли носить башмаки даже на три размера больше, чем требовалось фактически. Длинный мысок, введенный в моду графом Анжуйским, свидетельствовал о знатности дворянина — чем он был длиннее, тем знатнее оказывался обладатель обуви. (Впрочем, неограниченная длина допускалась лишь для принцев крови. Для дворян длина мыска составляла не более 60 сантиметров, для горожан — не более 30 сантиметров.)
Позднее в моду вошли сапоги (прообраз стиля «милитари») и обувь на высоком каблуке, по преданию, введенная в обиход Людовиком XIV: будучи невысок ростом, французский король с помощью высокого каблука зрительно увеличивал свой рост. (Сразу вспоминаются котурны, сандалии на высокой платформе; эти сандалии использовались актерами древнегреческого театра — они увеличивали рост и придавали походке плавность и величавость.)
С обувью связаны различные приметы, например такая: если новобрачный в свадебной игре «в ботинок» проиграет супруге, он всю жизнь будет под каблуком у жены. Выражение «быть под каблуком», кстати, опирается на легенду, гласящую, что Ева соблазнила Адама, встав на высокие подпорки для ног; эти подпорки были тонки как змеи. Другая примета утверждает, что когда незамужняя девушка кидает за ворота свой башмачок, нужно смотреть, куда тот упадет: с какой стороны ворот башмак упал, оттуда и появится суженый.
Женские туфельки, особенно на высоком каблуке, служат, как правило, эмблемой элегантности и сексуальности. Домашние тапки — эмблема уюта и одновременно эмблема быта, о который, как писал В. Маяковский, разбивается лодка любви.
Ходжа Насреддин, отвечая на вопрос одного дервиша о том, что такое обувь, как она родилась и каково значение женской узкой обуви, ответил: «Это союз, это сладкая связь каблука и носка, летящего стрелой вперед. Каблук — это зебб, фаллос мужа, а змеиный узкий носик — это пещерка, элькес жены. Это вечное стремление канатика мужа за гротом жены. И чем уже носок, тем выше власть удовольствия и тем выше каблук. Но я, пыльный и босой, любил стыдливых жен, пока мой каблук не стерся и не поник подо мной».
Символ жизненной энергии, плодородия, олицетворение солнца и солнечного света, божественный дар (или похищенные у богов свет и знание — ср. миф о Прометее), очищение. Также огонь — медиатор между небом и землей: жертвоприношения сжигали, чтобы они наверняка оказались на небесах и дошли до богов. В огне таится божественная сила (Яхве — огонь рождающий), которая оживляет и вдохновляет человеческое сердце и воспламеняет душу. Крещение огнем есть восстановление изначальной чистоты, символическое возвращение в Эдемский сад, окруженный огненной стеной и охраняемый архангелами с пламенеющими мечами. Как писал М. Элиаде, прохождение через огонь символизирует выход за пределы человеческих возможностей.
Огонь — один из первоэлементов мироздания, мужское активное начало; соединясь с водой, он порождает жизнь. Небесный огонь — молния — сопровождается оплодотворяющим дождем.
В алхимии огонь изображался графемой треугольника, что трактовалось как объединение трех стихий (земля, воздух, вода) в четвертой (огне).
Огонь — сакральный центр дома, очаг, с угасанием которого прекращается жизнь. В Древнем Риме священный огонь домашнего очага, огонь богини Весты, хранили жрицы-весталки, обязанные поддерживать горение и блюсти целомудрие; нарушение последнего условия рассматривалось как осквернение огня, и нарушительницу живой закапывали в землю. Представление об огне как сакральном центре дома распространено повсеместно: оно касается и открытого очага, и печи, и камина. С сакральностью огня связаны и многочисленные табу (ритуальные запреты): нельзя мочиться в огонь, нельзя плевать в него и т. д.
В зороастризме огонь — принцип творения, божественная справедливость
Огонь — атрибут божественных кузнецов: греческого Гефеста, римского Вулкана, скандинавского Тора, славянского Перуна, балтийского Перкунаса и др. В индийской традиции огонь — божественный свет и божественная мудрость. Кроме того, он соотносится с силами разрушения, послушными Шиве. Огонь разрушения — атрибут грозной богини Кали, супруги Шивы. Колонна пламени бога огня Агни олицетворяет ось мира. Пламя изображается золотыми зубами Агни, его острым языком и лохматыми волосами. Огненный алтарь предназначен для трех огней — Южного, Восточного и Западного, которые означают соответственно солнце, воздух и землю. По «Бхагавадгите», огонь — это Кришна: «Я огонь, помещенный в телах всех живущих».
У русских бытовало разделение огня на огонь небесный и огонь адский. Первый — огонь, на котором сгорают жертвоприношения, который очищает и исполняет желания; второй — огонь, вырвавшийся из преисподней, который устраивает пожары и сбивает с дороги путников (бродячие огоньки).
У пифагорейцев огонь ассоциируется с тетраэдром, поскольку является первым элементом, а тетраэдр — первой фигурой в геометрии. Алхимики толковали огонь как средство превращения, трансмутации; согласно алхимическому канону, все вещи возникают из огня и в него возвращаются. Г. Башляр упоминает об алхимической концепции огня как «стихии, действующей в центре всех вещей». В мистической традиции огонь часто символизирует союз с богом, хрупкость человеческого существования, бренность всего сущего.
В христианстве огонь — символ религиозного пыла и одновременно средство кары за грехи. Пылающее сердце — эмблема святого Антония Падуанского. С символикой огня связан и обычай в новогоднюю ночь гасить и снова зажигать огни на елке: погасшие огни означают смерть старого года, зажегшиеся — приход года нового, очищенного пламенем. Можно вспомнить миф о Фениксе: старая птица умирает в пламени, из которого затем рождается птенец.
Вечный огонь — символ памяти о погибших воинах. Олимпийский огонь — символ мира и единения людей (в Древней Греции на время Олимпиад прекращались все военные действия).
В геральдике и эмблематике огонь означает первый проблеск света и революционный знак (
В огне обитает стихийный дух — саламандра. Плиний Старший считал, что саламандра столь холодна, что может погасить сколь угодно жаркое пламя. У саламандры тело кошки, крылья с перепонками и змеиный хвост, а дыхание ядовитое. По легенде, алхимики часто обращались к ним за помощью, когда требовалось превратить свинец в золото: саламандры поддерживали необходимую температуру в тигле. По некоторым сведениям, шкура саламандры — асбестовая.
Мэнли Холл писал: «Человек не может успешно сообщаться с саламандрами из-за огненного элемента, в котором они обитают, потому что все, с чем они соприкасаются, обращается в пепел… Саламандры… подразделялись на группы. Существует множество семейств саламандр, различающихся по форме, размеру и знатности… Один из наиболее важных видов саламандр — актиничи. Эти создания появлялись только в виде огненных шаров… Саламандры были самыми сильными и мощными из всех стихийных духов… Так как древние ассоциировали огонь с югом, эта часть света была приписана саламандрам в качестве места их обитания; они распространяли свое влияние на все существа с огненным темпераментом».
Для женщины одежда — «постоянное проявление интимных мыслей, это язык, символ» (О. Бальзак). Это определение относится не только к женской, но и к мужской одежде.
Одежда выражает социальный статус своего владельца (ср. поговорку «По одежке встречают, по уму провожают»), причем нередко бывает, что впечатление, создаваемое одеждой, оказывается ошибочным: бедная одежда не всегда свидетельствует о бедности того, кто ее носит (так, американский миллиардер Г. Хант одевался очень бедно), а богатая одежда не всегда подтверждает достаток владельца (известна история об А. Коллонтай, которая, в бытность послом в Швеции, с успехом выдавала перешитый кусок старенького манто за роскошную шиншилловую муфту).
Одежда также характеризует вкус своего обладателя. Наличие дурного вкуса, проявленное в одежде, нередко трактуется как признак характера, уровня полученного образования, общей культуры человека. Причем дурной вкус может проявляться как в сочетании элементов одежды, так и в выборе костюма под то или иное мероприятие: к примеру, безусловный признак дурновкусия — появление на приеме или на балу в джинсах и кроссовках.
Элементы одежды также представляют собой символы, которые в совокупности воспринимаются как законченный текст. «Вы можете лгать на языке одежды так же, как можете делать это на английском, французском или латыни, и этот вид обмана имеет преимущество: обычно нельзя обвинить лгущего в том, что он делает это сознательно. Костюм, говорящий о юности или богатстве, — в отличие от словесного утверждения, что вам 29 лет и что ваш доход измеряется шестизначной цифрой, — нельзя прямо опровергнуть или осудить» (А. Лури). Ложная информация, передаваемая одеждой, может быть сознательной установкой — или результатом заблуждения. В первом случае одежда намеренно вводит в заблуждение — как положительного (символическое повышение статуса через дорогую одежду), так и отрицательного свойства. Во втором одежда приобретается без учета ее «символической нагрузки». Характерный пример — хрестоматийный малиновый пиджак в начале 1990-х годов в России: это пиджак считался неотъемлемой принадлежностью образа «нового русского», надевавший его человек автоматически зачислялся в категорию «новых русских», хотел он того или нет.
В Западной Европе и США популярны пособия по умению одеваться — одеваться так, чтобы добиться в жизни успеха, выйти замуж, завести любовника, сделать карьеру и пр.
Особой разновидностью одежды является униформа, подчеркивающая соответствие человека статусу и принадлежность к конкретной среде, конкретному социуму. К идеальной униформе ближе всего военный мундир, на котором уставом определено место каждой пуговицы и каждого шва. Промежуточное положение между униформой и обычной одеждой занимает одежда так называемого «делового стиля». Она допускает вариации и отклонения — но в строгих рамках предписанного стиля.
Язык одежды существует только во времени. То есть та одежда, которая вчера казалась странной и непонятной, сегодня вошла в моду, а завтра она будет вызывать насмешки. Дж. Лавер предложил символическую схему соответствий одежды ходу времени. По Лаверу, один и тот же костюм будет:
— неприличным — за 10 лет до своего времени;
— бесстыдным — за 5 лет;
— смелым — за 1 год;
— нарядным — в свое время;
— вышедшим из моды — годом позже;
— отвратительным — через 10 лет;
— смешным — через 20 лет;
— забавным — через 30 лет;
— причудливым — через 50 лет;
— очаровательным — через 70 лет;
— романтическим — через 100 лет;
— прекрасным — через 150 лет.
Язык одежды довольно точно отражает сущность общественных отношений. «В эпоху старого режима, — писал немецкий исследователь Э. Фукс о мужском костюме, — торжествовал бездельник, тунеядец. Костюм ярко подчеркивал, что человек предназначен к бездействию, осужден на тунеядство. Костюм был только средством позировать. Он не допускал свободных, непроизвольных и в особенности быстрых и внезапных движений… Костюм был приспособлен только к паркету и салону… Властитель буржуазного века должен находиться в ином положении. Он должен двигаться беспрепятственно, бодро и быстро, ибо жизнь развертывается уже не размеренным шагом, не среди салонных условностей, а все более быстрым и то и дело меняющимся темпом… Исчезла всякая помпа, всякая декоративность. Костюм сведен к простым главным линиям. Нет больше места праздничной простоте. Краски стали бесцветными, как арифметическая задача».
Раздирание одежд — древняя эмблема дурных вестей и скорби. Сегодня это действие приобрело эротическое значение, стало трактоваться как проявление необузданной, истинной страсти.
Иначе пуп земли. Место, с которого началось сотворение и упорядочение мира, сакральный центр мироздания, средоточие духовных и физических сил и энергий, место соприкосновения неба и земли, вход в подземный мир. На омфал опирается мировая ось или мировое древо, он также может обозначать вершину мировой горы. Как элемент макрокосма, омфал соответствует пупку первочеловека. С представлением о пупе земли связаны буддийские техники постижения мира как единого целого через созерцание собственного пупка.
Мифо-исторический Омфал находился в дельфийском храме, в том самом месте, где, по Страбону, встретились два посланных Зевсом орла. Этот Омфал представлял собой мраморный шар с двумя золотыми орлами по сторонам.
В индийской традиции пуп земли — место пребывания бога огня Агни.
См. также: АВАЛОН, АЛТАРЬ, КАМЕНЬ.
Ордена — высшие знаки отличия, эмблема особых, выдающихся заслуг награждаемого перед социумом. Появление орденов датируется XII веком — в Португалии в 1143 г. был учрежден орден Сан-Бенито д’Авиз (святого Бенито Авизского), а в Испании в 1176 г. — орден Сант-Яго де Эспада (святого Иоанна Меченосца). Столетие спустя ордена появились в Бургундии, затем в Италии и Англии (XIV–XV вв.), Баварии, Дании, Австрии, Франции (XVI в.), Пруссии и других германских государствах, Швеции, России (XVIII в.), Греции, Турции, Нидерландах, Китае, Персии, Японии (XIX в.), Норвегии, Исландии, Польше, Финляндии, Чехословакии (XX в.).
Первоначально ордена трактовались как знаки отличия для узкого круга лиц, прежде всего аристократов (например, орден Золотого Руна мог быть пожалован только особам императорского или королевского дома); позже этот круг расширили, включив него дворянство в целом. Обычно ордена состояли из знака (креста, звезды и др.), который носили на ленте или цепи, и наплечной широкой ленты принятой расцветки (для высших степеней ордена). Каждый орден имел собственный капитул, которому подчинялись все кавалеры данного ордена; организация была сугубо иерархической, вследствие чего у наград насчитывалось до полудесятка разрядов и до девяти степеней: к примеру, французский орден Почетного легиона имеет 5 степеней, итальянский орден Святых Маврикия и Лазаря имел 5 степеней для мужчин и 3 степени для женщин. Впрочем, иерархическая структура была характерна в первую очередь для религиозных орденов (наград, учрежденных рыцарскими военно-духовными орденами), тогда как ордена светские предусматривали равенство кавалеров: скажем, по уставу английского ордена Подвязки, первого светского ордена, учрежденного в 1348 г., все кавалеры равны, единственное исключение составляет глава ордена, то есть король.
Поскольку ордена в европейской традиции трактовались как награды «сословные», что наделяло их монархической, имперской семантикой, новообразованные республиканские государства, прежде всего США, отказались от практики награждения орденами и учредили в качестве высших государственных наград медали. Известно, что Дж. Вашингтон намеревался учредить орден Цинцинната как национальную награду США, однако американские законодатели отвергли это предложение.
Медаль первоначально толковалась как эмблема заслуг на военном поприще, впоследствии медалями стали награждать и гражданских лиц. Первая медаль учреждена в XVII в. в Швеции. По сравнению с орденом медаль занимает «подчиненное» положение, поскольку орден признается более значимой наградой с точки зрения статуса — как самой награды, так и социального статуса ее кавалера. Тем не менее в ряде государств медаль считается высшим государственным знаком отличия: в США это Золотая медаль Конгресса, военные медаль Почета, медаль «Серебряная звезда», знак «Пурпурное сердце».
Еще в начале XX столетия, не говоря уже о более ранних временах, ношение орденов и медалей строго регламентировалось правилами, которые устанавливали место расположения наград на мундирах, дни ношения и соответствующие костюмы, а также «среду ношения» — приемы, официальные церемонии и пр. После Первой и Второй мировых войн, «эмблематическим результатом» которых стало значительное увеличение числа кавалеров, в том числе «из деклассированных элементов» (В. Похлебкин), эти правила ужесточились — в частности, была прописана возможность лишения награды за ношение последней на грязной одежде, в неположенное время, а в особенности — за дискредитацию награды или за временную передачу знака отличия другому лицу.
Ордена и медали как знаки отличия имеют собственные эмблемы, их представляющие, — колодки, «ленточки», или «временные пряжки». Первые «ленточки» были введены во Франции в 1830 г. как эмблема ордена Почетного легиона.
К числу наиболее известных орденов относятся английские орден Подвязки, орден Бани и крест Виктории, французский орден Почетного легиона, бургундский орден Золотого руна, российский орден Святого Георгия, а также медали США — Золотая медаль Конгресса и знак «Пурпурное сердце».
Основным знаком ордена является сама подвязка — голубая матерчатая полоска с пряжкой, носимая над коленом левой ноги. На подвязке вышит девиз. Изображение этой же ленты с ее надписью повторяется в шитье орденского костюма, положенного по уставу ордена, окружает печать ордена и замыкает в овал изображение святого Георгия на металлическом знаке. К орденской цепи, установленной Генрихом VIII, подвешивалась только фигурка святого.
Российские кавалеры ордена Подвязки — императоры Александр I, Николай I и Александр II.
Степени ордена:
I. Большой Рыцарский крест.
II. Командорский крест.
III. Рыцарский крест.
Орденом награждаются в основном подданные Британской короны, однако существует правило, согласно которому граждане других стран могут быть посвящены в почетные члены ордена сверх установленного количества британских кавалеров.
Среди награжденных орденом Бани — князь М.Б. Барклай-де-Толли, герцог Веллингтон, фельдмаршал Александер, фельдмаршал Монтгомери, маршалы Г.К. Жуков и К.К. Рокоссовский, президент США (в момент награждения генерал) Д. Эйзенхауэр. Гражданской ветви ордена, среди прочих, удостоены Ф. Миттеран и Р. Рейган.
Первый образец знака ордена представлял собой звезду с пятью раздвоенными лучами. Звезду обрамлял венок из лавровых и дубовых листьев. В центре, внутри эмалевого кольца, помещался профильный портрет Наполеона, а по кольцу шла надпись: «Napoleon Emp. de France» («Наполеон — император Франции»). С 14 апреля 1806 г. награжденные стали получать знаки, увенчанные императорской короной, а в 1811 г. на концах лучей появились маленькие шарики.
В связи с огромной популярностью ордена в армии награду после падения Наполеона не упразднили — лишь заменили профиль Наполеона на профиль короля Генриха IV, а надпись стала следующей: «Henri IV Roi de France et de Navarre» («Генрих IV, король Франции и Наварры»). Впоследствии надписи и профили менялись еще несколько раз, благодаря сотрясавшим Францию политическим процессам. Окончательный вид знак ордена принял в 1870 г.: вместо короны венок из лавровой и дубовой ветвей, в центре женского профиля — символа Республики, в окружении надписи: «République Française, 1870». В 1951 г. была убрана дата «1870».
Степени ордена:
I. Кавалер (серебряный знак на левой стороне груди на алой ленте).
II. Офицер (золотой знак на левой стороне груди, подвешенный на ленте с розеткой).
III. Командор (золотой знак на алой ленте вокруг шеи).
Ранговые степени:
I. Высший офицер (золотой знак на ленте с розеткой на левой стороне груди и серебряная звезда справа).
II. Кавалер Большого креста (золотой знак на левом бедре на широкой муаровой ленте, надетой через правое плечо, и золотая звезда на левой стороне груди).
Эмблема ордена Почетного легиона — красная муаровая ленточка.
В годы Французской революции казначейство было перенесено из Брюгге в Вену (где и остается по сей день). С 1712 г. существуют два ордена Золотого Руна; австрийский вариант официально признан Австрийской республикой (1953 г.), испанскую ветвь ордена по-прежнему возглавляет монарх.
Степени ордена:
I степень — крест на ленте шириной 10 см через правое плечо, звезда на левой стороне груди;
II степень — крест на шее на ленте шириной 5 см, звезда на левой стороне груди;
III степень — крест на шее на ленте шириной 3,2 см;
IV степень — крест на груди на ленте шириной 2,2 см.
Первым кавалером ордена стал П.А. Румянцев-Задунайский; все четыре степени ордена Св. Георгия имели генерал-фельдмаршалы: М.И. Голенищев-Кутузов, М.Б. Барклай-де-Толли, И.Ф. Паскевич, И.И. Дибич.
Орден Святого Георгия имел собственный знак отличия — знаменитый Георгиевский крест. Учрежден 13 февраля 1807 г. указом императора Александра I для награждения нижних чинов русской армии «во изъявление особенной Императорской милости к воинству и в вящее доказательство нашего внимания к заслугам оного, искони ознаменованным во всех случаях толиками опытами любви к Отечеству, верности к Государю, ревности к службе и неустрашимой храбрости». Первоначально Георгиевский крест имел одну степень, а в 1856 г. были учреждены четыре степени: 4-я степень — серебряный крест на орденской ленте; 3-я степень — серебряный крест с бантом на ленте; 2-я степень — золотой крест на ленте; 1-я степень — золотой крест на орденской ленте с бантом. Знаки жаловались в порядке возрастания степеней — от низших к высшим. Установлением 1856 г. предусматривалось две нормы награждения знаками отличия военного ордена: «1) когда кто-либо из нижних чинов оказал особенную личную храбрость и 2) когда в деле замечены будут особенно отличившиеся — или полк, или другая команда». Первым кавалером солдатского Георгия стал унтер-офицер Кавалергардского полка Е.И. Митюхин. Два Георгиевских креста имел Г.К. Жуков, Георгиевский крест и две Георгиевские медали — К.К. Рокоссовский, четыре Георгиевских креста — В.И. Чапаев; среди кавалеров Георгиевского креста несколько женщин, в том числе «кавалерист-девица» Н.А. Дурова.
В августе 2000 г. орден Святого Георгия и его знак отличия были возрождены в наградной системе Российской Федерации.
Орнамент — стилизованное, симметричное, многократно повторяющееся изображение (узор).
Это изображение в своем «первоначальном», нестилизованном, виде зачастую носило магический или религиозный характер — ср. использование в орнаменте образов животных и растений как графических «заклинаний» удачной охоты и богатого урожая. В скандинавском орнаменте присутствуют многочисленные узлы; на Востоке распространены арабески — орнаменты, состоящие в основном из геометрических, каллиграфических и растительных элементов и созданные на основе точного математического расчета. В орнаментах часто встречаются свастики, кресты, звезды, солнечные колеса и т. д., что позволяет назвать орнамент геометрически стилизованной символической моделью мира.
Если воспользоваться выражением исламских богословов, орнамент — «вечно продолжающаяся ткань вселенной».
Как замечал В.В. Похлебкин, «орнамент в течение веков был основной базой по отбору и культивированию, стилизации и условному оформлению определенных символов и эмблем человечества».
Орнаментальная вязь напоминает полифоническую музыку; если использовать лингвистическую терминологию, отдельные элементы орнамента, обладающие каждый собственной семантикой, выстраиваются в орнаменте по определенным синтаксическим правилам, и возникший узор обретает новый, общий смысл, отличный от смыслов частных.
Орнамент толкуется как олицетворение, графическое воплощение космической энергии, которая пронизывает мироздание, как графема протяженности и длительности (ср. описание арабесок как «боязни пустоты» — один узор накладывается на другой, заполняя тем самым все свободное пространство в арабеске; вдобавок арабеску можно прервать или продолжить в любой точке — ее «синтаксис» не подвержен разрушению), как выход из хаоса «однородной материи», как, наконец, изображение сменяющих друг друга ступеней эволюции Вселенной.
Символ силы и власти, превосходства и защиты, смерти и разрушения, церемониальная эмблема власти и правосудия. К.Г. Юнг утверждал, что «оружие представляет собой выражение воли, направленной к определенной цели».
В руках героя оружие знаменует победу космоса над хаосом, олицетворенном в хтонических чудовищах. Если вспомнить, что в мифах и фольклоре оружие чаще всего дается герою божеством (или чудесным помощником), то можно вслед за П. Дилем сделать следующий вывод: с помощью оружия человеку надлежит сражаться против напора своих иррациональных желаний, против обманывающего его чудовища и, таким образом, служить высшим целям духа. Отсюда становится понятной та «автономность», которой наделяется оружие во многих мифах — молот Тора Мьолльнир почти самостоятельно поражает врагов и, как бумеранг, возвращается к своему владельцу; чудесный меч Эскалибур не выходит из камня, пока не «опознает» Артура, и т. д.
Эмблематически оружие мыслится как олицетворение ратного труда, поэтому в геральдике и эмблематике различные виды оружия зачастую обладают иконическим значением, то есть выступают как «говорящие» эмблемы.
В аллегориях исправное оружие символизирует войну, а оружие разбитое или сожженное есть аллегория мира. В живописи эпохи Возрождения достаточно часто встречается сюжет торжества любви над войной (например, купидоны, играющие с копьем Марса); в XX столетии этот сюжет воплотился в знаменитом лозунге хиппи «Make love not war».
Различные виды оружия обладают также и собственной символикой.
В ритуальной магической практике кинжал — один из необходимых элементов обряда. Кинжалом чертят магические знаки и совершают «вредоносные действия». На лезвии магического кинжала непременно должны присутствовать особые знаки и имена.
Скандинавская традиция знает чудесное копье верховного бога Одина, носившее имя Гунгнир и никогда не дававшее промаха. Бросок этого копья положил начало первой в мире войне — между двумя группами скандинавских божеств, асами и ваннами. Эддическая песнь «Прорицание вельвы» гласит:
У кельтов известно копье Луга, искусного во многих ремеслах, одно из четырех сокровищ божественного племени Туата Де Дананн. Сага «Битва при Маг Туиред» говорит, что это копье было принесено из города Луга и «ничто не могло устоять пред ним или пред тем, в чьей руке оно было». Копье Луга — вариант
В средневековой парадигме копье — символ жертвенности (римский легионер Лонгин нанес распятому Христу удар копьем) и в то же время символ сострадания и избавления от мук: в легендах о Граале Парцифаль исцеляет раны копьем, наконечник которого омыт в чаше Грааля. Впрочем, «окровавленное копье», о котором говорят легенды граальского цикла, иногда толкуется как олицетворение страстных желаний, вожделений. А Раймунд Луллий в «Записках дворянского ордена» говорит, что копье дано рыцарю как символ высокой нравственности. Святой Георгий поражает дракона копьем. Копье (дротик) также — эмблема охоты.
Изображает Диану де Пуатье, возлюбленную французского короля Генриха II, в одеянии и с атрибутами римской богини охоты Дианы; одним из атрибутов Дианы-охотницы было как раз копье. Аллегорический портрет XVI в.
В эмблематике и геральдике семантика лука зависит от того, в сочетании с какими предметами используется этот образ. Лук с натянутой тетивой — эмблема готовности отразить вражеский удар; лук без тетивы — эмблема разоружения; лук с тетивой, на которую наложена стрела, — готовность к бою.
В античной традиции и средневековом аллегорическом искусстве лук также — оружие бога любви Эрота (Купидона). Лук и сердце, пронзенное стрелой, — эмблема любви.
Стрела, выпущенная в небо, — восхождение к небесному; впрочем, этот образ может толковаться и как святотатство: в талмудических сказаниях говорится, что строители Вавилонской башни пускали стрелы в небо, а на землю те падали, красные от крови. В христианстве и исламе стрелы — гнев Божий; Иов скорбит: «Ибо стрелы Вседержителя во мне; яд их пьет дух мой…» (Иов. 6:4). Со стрелой как божественной карой связано представление об ангелах мести, бросающих в людей стрелы тяжких болезней. В Откровении Иоанна Богослова лук и стрелы олицетворяют смерть: «И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный и чтобы победить». (Откр. 6:1–2).
Стрела — эмблема войны, сломанная стрела — знак перемирия. Американские индейцы при заключении племенного союза ломали стрелы в знак мирных намерений. Целая же стрела, посланная от одного племени к другому, знаменовала объявление войны.
По Геродоту, персидский царь, собиравшийся в поход против скифов, получил от своих врагов послание — птицу, лягушку, пять мышей и пять стрел.
Сам Дарий решил, что скифы отдаются ему вместе с землей и водой; «заключал он так на том основании, что мышь водится в земле и питается тем же плодом земным, что и человек; лягушка живет в воде, птица наибольше походит на лошадь, а под видом стрел скифы передавали-де свою военную храбрость». Прорицатель же истолковал это послание так: «Если вы, персы, не улетите как птицы в небеса, или подобно мышам не скроетесь в землю, или подобно лягушкам не ускачете в озера, то не вернетесь назад и падете под ударами этих стрел».
Стрелы Эрота — олицетворение любви с первого взгляда, но также и угасания чувств. По Овидию, стрелы Эрота были двух видов — золотые (разжигающие страсть) и свинцовые (убивающие ее).
Современная семантика стрелы связана прежде всего с понятием скорости (ср. название железнодорожного экспресса «Красная стрела» или прозвище болидов команды «Макларен-Мерседес» в «Формуле-1» — «серебряные стрелы»). Кроме того, стрела используется в качестве пиктограммы, указывающей направление движения. «Напоминанием» о стрелах как символах войны и смерти служат силуэты крылатых ракет, состоящих на вооружении армии и флота.
Культ меча как атрибута бога войны и оружия против демонов сложился в глубокой древности. «Существует арабское предание, гласящее, что меч изобрели иудеи и что местом, где он был впервые изготовлен, была гора Касиум в окрестностях Дамаска… на которой, по древнему верованию, Каин убил своего брата. Именно там, по фатальному стечению обстоятельств, осели первые ремесленники, занятые изготовлением новоизобретенного оружия» (Э. Собехано). Скифы, по Геродоту, имели обыкновение ежегодно приносить нескольких коней в жертву лезвию меча, в котором видели бога войны.
В японской традиции и у рыцарей-крестоносцев бытовало ритуальное поклонение мечу. В Японии правильное владение мечом было искусством самураев, причем каждому самураю предписывалось владение двумя мечами: длинной катаной для военных действий и коротким вакисачи для поединков и ритуального самоубийства (сепукку). Меч, сделанный, согласно преданию, из хвоста восьмиголового дракона, считается одним из Трех Великих Сокровищ императора. Посвящение в рыцари сопровождалось пожалованием меча, обряд присоединения к рыцарскому братству состоял в том, что посвящаемого плашмя ударяли мечом. На мечах приносили клятвы, которые «структурировали» жизнь клянущегося и сулили ему смерть за нарушение обета. Известные многим народам танцы с мечами суть обряды «отваживания» смерти.
Меч также трактуется как символ высшего знания. Например, Хрисаор, магический золотой меч, символизирует высшую духовную решимость. Апостол Павел говорил о Слове Господа как о мече духовном; ср. также у Иоанна Богослова: «Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей» (Откр. 1:6). В буддизме меч — оружие мудрости, отсекающее невежество; Вишну часто изображали с огненным мечом познания в руках. Обоюдоострый меч в христианстве — эмблема Божественной истины и мудрости. Пламенеющий меч херувима, охраняющего древо Жизни в Эдемском саду, символизирует высшую справедливость (люди после грехопадения недостойны вечной жизни и райской чистоты). В средневековой аллегорической живописи меч и весы — атрибуты аллегории Правосудия.
Меч олицетворял власть, причем как светскую, так и духовную. У германцев меч служил эмблемой власти вождя. Александр Македонский, по легенде, разрубил мечом Гордиев узел, тем самым продемонстрировав свое превосходство над царями былого. В Средние века бытовала политическая теория «двух мечей», которые символизировали мирское господство и папский престол.
Обычай давать мечам имена связан с представлением о «живой энергии» оружия. Дюрандаль, Эскалибур, Бальмунг, Нотунг — эти мечи рыцарского эпоса со временем стали архетипическими для современного литературного жанра фэнтези, создавшего, кстати, ряд не менее запоминающихся образов — прежде всего Андрил из «Властелина Колец» Дж. Р.Р. Толкина, Черный Клинок из «Саги об Элрике Мелнибонэйском» М. Муркока. В фольклоре меч часто оказывается спрятанным, «похороненным»; добывание этого меча героем представляет собой обряд инициации.
В средневековой традиции меч противопоставлялся дереву, как эволюция — инволюции. Известно относящееся к XV в. изображение Христа; слева от его лица расположена ветвь дерева, а на другой стороне, симметрично ветви, — меч.
Расколотый меч — эмблема поражения, а также символ духовного разлада, невозможности обретения истинного знания.
Меч целомудрия, лежащий между мужчиной и женщиной, — знак чистоты отношений и олицетворение запрета на близость.
Дамоклов меч — эмблема призрачности счастья властителя. По легенде, сиракузский тиран Дионисий на сутки посадил на трон своего фаворита Дамокла, но при этом подвесил над его головой на конском волосе меч.
У китайцев есть примета: женщина, которой приснилось, что она вынимает из воды меч, родит сына; упавший в воду меч предсказывал скорую смерть женщины.
Крестообразная форма меча была причиной «приобщения» этого оружия в Европе к числу религиозных символов.
В современной эмблематике меч — составная часть эмблем служб безопасности, охранных агентств, органов правопорядка.
В геральдике топор обычно изображается в лапах какого-либо зверя и символизирует угрозу.
Незаряженное ружье — словесный символ воли рока: «Раз в год и незаряженное ружье стреляет».
П
Место выбора пути и — шире — участи, судьбы («Направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь — жену потеряешь, прямо пойдешь — буйну голову сложишь»), место встречи времени и пространства, олицетворение единства противоположностей — активного, пассивного и нейтрального. Подобно кресту, перекресток соотносится со сторонами света и тем самым выступает в качестве горизонтальной проекции мироздания, причем одни направления признаются более благоприятными для человека, нежели другие.
Кроме того, перекресток как переход из одного пространства в любое из трех других — граница посюстороннего и потустороннего; на перекрестках устраивают встречи бесы и ведьмы (ср. русское присловье «На перекрестке черти яйца катают, в свайку играют»). Эта магичность перекрестка и соотнесенность его с загробным миром стала причиной, по которой на перекрестках совершались жертвоприношения и гадания, приводились в исполнение приговоры, там хоронили самоубийц и прочих заложных покойников, для охраны социума от которых рядом с перекрестками возводились алтари, кресты и часовни. Многие африканские племена выбрасывали мусор на перекрестках, полагая, что весь вред от мусора будет поглощен этим местом.
В античной традиции перекресткам покровительствовала трехликая богиня колдовства Геката. Также на перекрестках ставили статуи Гермеса-Психопомпа и двуликого Януса.
По К.Г. Юнгу, перекресток — символ матери: «Место, где дороги пересекаются и входят одна в другую, таким образом символизируя объединение противоположностей, есть „мать“, объект и олицетворение всякого объединения».
В речи выражение «на перекрестке судьбы» означает момент (проблему) выбора.
Символ материнского лона, как индивидуальный, так и социальный (войти в пещеру — вернуться в лоно матери-земли), женское начало, чрево, убежище, укрытие, вместилище богов, вход в загробный мир, олицетворение бессознательного; по К.Г. Юнгу, пещера символизирует тайну.
Пещера — средоточие, центр мира, его сердце, место встречи божества с человеком, место инициации. Графема пещеры — направленный вниз равнобедренный треугольник. Как часть горы, пещера обладает толикой семантики последней — в частности, представляет собой низ в вертикальной проекции мироздания.
В мифах и фольклоре часто упоминаются чудовища, стерегущие вход в пещеру; чтобы проникнуть внутрь, герой должен победить чудовищ, то есть пройти инициацию. Тем самым пещера получает значение порога, границы между миром живых и загробным миром, космосом и хаосом. Прохождение через пещеру олицетворяет изменение состояния, достигаемое через преодоление опасных сил.
В митраизме пещера — «миниатюра» мироздания, сотворенного Митрой; поэтому митраистские обряды проводились именно в пещерах. Также в пещерах устраивались мистерии Элевсина.
Дарующие жизнь воды Нила вытекают из пещеры, которая в «Текстах Пирамид» связывается с «залом справедливости», местом суда Осириса. В «Книге нижнего мира Амдуат» шестой час ночи называется «трупом Осириса» (нижняя точка суточного пути Солнца), седьмой час, под названием «пещера Осириса», указывает на точку поворота; в двенадцатый час бог Солнца (Ра) должен наконец проползти через змею длиной в 1300 локтей (узкая горловина пещеры) и вновь родиться в «образе Хепри».
Из пещеры вещает божество: ср., например, греческие легенды об оракуле Трофония, в пещере которого человек, узнавший от прорицателя свою судьбу, погружался в состояние безотчетного ужаса. Гроты и гротовые храмы — созданные людьми подобия естественных пещер (в Египте — Абу-Симбел; в Индии — Аджанта, Эллора). В христианской иконографии вифлеемский хлев изображается в виде скального грота, усыпальница Христа также представляет собой гробницу-пещеру, высеченную в скале. По легенде, евангелист Иоанн получил свое Откровение в пещере на острове Патмос.
Платон трактовал пещеру как иллюзию: человек, находящийся в пещере, способен узнать лишь тени идей. В народных сказаниях пещеры — обиталища гномов, горных духов и стерегущих сокровища драконов. В пещерах под курганами спят в ожидании того мига, когда вновь понадобятся своему народу, Карл Великий и Фридрих Барбаросса.
В символике зодчества ниши часто знаменуют собой воплощение «мировой пещеры», включенной в великий космос. Такая трактовка распространяется и на христианский придел, и на мусульманский михраб.
В психоанализе образ пещеры толкуется как проявление регрессивных желаний подсознания.
Мировая гора, сакральный центр, олицетворение огня и божественного откровения. Основание пирамиды — земля, вершина — центр, в котором сходятся все грани материала и все грани бытия. Ступенчатая пирамида — отражение космической иерархии, одновременно она символически отображает путь солнца по небосводу.
Египетские пирамиды, символы бессмертия фараонов, строились по единому плану: направленный на север коридор ориентирован на звезды, окружающие Полярную звезду (эти звезды считаются «неизменными», следовательно, под ними умерший будет существовать и в потустороннем мире); помещение для саркофага расположено в западной части, со стороны царства мертвых; храм находится на восточной стороне, встречающей восходящее солнце. Считалось, что египетские пирамиды суть «изображения» первичного кургана, на который упал первый луч солнца. Прочность этих сооружений отрицала саму смерть, а высота и гладкая поверхность символизировали абсолютное единство между захороненным в пирамиде фараоном и богом Солнца.
Пирамиды ацтеков представляют собой храмы с двумя алтарями на вершине; на этих алтарях, в непосредственной близости к небу, совершались жертвоприношения богам.
Термин «финансовая пирамида» означает схему финансовых взаимоотношений, выстроенную по форме пирамиды: низ — масса вкладчиков, верх — организаторы данной схемы, получающие максимальную прибыль, ибо «все сходится наверху».
Письмена суть графические элементы, выражающие определенный смысл и предназначенные для передачи, распространения этого смысла. Современное письмо основано на звуковом принципе; «смысл специально не выражен, а извлекается читателем из звучания» (И. Фридрих). Древние письменности, напротив, представляли собой понятийное письмо, когда знак передавал смысл конкретного слова или даже целой фразы. Ранние системы письменности напрямую соотносились с физической реальностью: по мере развития письма знаки становились все более условными и все более универсальными, утрачивая непосредственную связь с означаемым. Универсализация знаков и нарастающая их «отстраненность» от реальности способствовали сакрализации письмен, наделению их особым смыслом. Посему знание письменности рассматривалось как удел и привилегия жрецов или писцов, как в Египте.
С «особостью» письмен связано и представление об их божественном происхождении: египетский миф гласит, что письмо изобрел бог мудрости Тот; индийский миф приписывает изобретение письма божеству мудрости и науки Сарасвати; в скандинавской традиции руны добывает верховный бог Один; греки утверждали, что письменность изобрел Гермес. Библия говорит о предвечном бытии письменного текста: «И обратился и сошел Моисей с горы; в руке его были две скрижали откровения (каменные), на которых написано было с обеих сторон: и на той и на другой стороне написано было; скрижали были дело Божие, и письмена, начертанные на скрижалях, были письмена Божии» (Исх. 32:15–16). Того же воззрения придерживается и ислам: Аллах создал буквы и сообщил их Адаму (но скрыл от ангелов).
Иудейская мистическая традиция находила у каждой буквы древнееврейского алфавита тайное, сокровенное значение. Из этого толкования букв возникла каббала, согласно которой перебрать весь алфавит, значит пройти вселенную от начала до конца, от альфы до омеги. Как писал А. Пайк, «проникая в Святыню Каббалы, исполняешься восхищением, видя столь логичную доктрину, столь простую и в то же время столь всеобъемлющую. Необходимый союз идей и знаков, освящение глубин реальности примитивными буквами; триединство Слова, Буквы и Числа… Бесконечность, которая умещается в ладошке младенца; десять цифр и двадцать две буквы, треугольник, квадрат и окружность — вот и все составляющие Каббалы. Они являются начальными принципами написанного Слова, отражения того произнесенного Слова, которое сотворило мир».
Примеры собственно пиктограммы — круг с лучами как изображение солнца; стрелки — указатели; волнистая линия — вода.
Особым видом рисуночного письма были
Другой вариант идеографического письма — японская письменность, которая комбинирует словесный принцип изображения со
Особая разновидность идеограмм — знаменитые
В трактате «Шо гуа чжуань» описана связь триграмм с мирозданием (см. таблицу).
Совокупность восьми триграмм называется
Сам термин «иероглифы», то есть «священные высеченные знаки», ввел в употребление Климент Александрийский. До расшифровки египетской письменности Ж.-Ф. Шампольоном и его последователями считалось, что эти энигматические изображения представляют собой «сокровенную мудрость, высеченную в камне для поучения народу». Мистические толкования иероглифов, бытовавшие вплоть до XVIII столетия, объясняются, прежде всего «болезненным пристрастием XVI и XVII веков к искусственным символам и аллегориям» (Э. Добльхофер). Так, А. Кирхер истолковал надпись «Осирис говорит» (см. рис.) как «Возвращение к жизни всех вещей после победы над Тифоном, влажность природы, благодаря бдительности Анубиса». По Кирхеру, знак змеи обозначает Тифона, знак глаза — бдительность, фонетический знак волнистой линии — воду, знак топора — победу и т. д.
Современные системы письменности основаны на
Семь планет древней астрономии, «блуждающие звезды», противопоставляемые звездам неподвижным, олицетворения божественных сил и влияний на человеческие судьбы. Семь планет соответствуют семи планетарным небесам и определяют семь мировых направлений (и семь дней недели как схему движения времени). Солнце — зенит, Луна — надир, Меркурий — центр, Венера — запад, Марс — юг, Юпитер — восток, Сатурн — север (другие планеты Солнечной системы, открытые позднее семи упомянутых небесных тел, обладают «второстепенной» по сравнению с ними семантикой). Порядок, в котором астрология располагает планеты, следующий (отсчет ведется от Земли по возрастанию расстояний): Луна, Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер, Сатурн. Каждая планета имеет свой пол, Меркурий представляется андрогином, Солнце и Луна могут олицетворять как мужское, так и женское начало.
Еще Варрон писал, что планеты являются источниками жизни. Каждая из них обладает собственной сферой действия, которая и есть ее «небо». Планеты также соотносятся со знаками Зодиака; причем если Зодиак символизирует ступени цикла творения, планеты выступают как модусы мироздания, наделенные специфическими характеристиками и связанные с конкретными чувствами, металлами, запахами, растениями и пр. Кроме того, каждая планета ассоциируется с тем или иным модусом человеческого поведения: Солнце — воля и активность, Луна — воображение, Марс — действие и разрушение, Меркурий — интуиция и движение, Юпитер — руководство, Венера — любовь, Сатурн — выносливость и сдержанность.
Названия планет ассоциируются с именам божеств греческого и римского пантеонов. Во многих языках названия дней недели связаны с этими божествами и планетами: ср., например, в английском Thursday, в немецком Donnerstag — четверг, «день Тора (Донара)», бога-громовержца, которому соответствует римский Юпитер; Friday, Freitag — пятница, «день Фрейи», германо-скандинавской богини любви, которой соответствуют греческая Афродита и римская Венера.
В китайской мифо-поэтической традиции существуют лишь пять планет, соответствующих четырем сторонам света и центру: север — Меркурий, восток — Юпитер, юг — Марс, запад — Венера, центр — Сатурн.
Атрибуты Венеры: лавр, мирт, роза, раковина, дельфин, факел, пылающее сердце, колесница, запряженная голубями или лебедями.
Металл: медь.
Животные: бык, пантера.
Птицы: голубь, воробей.
Растения: фиговое дерево, гранат.
День недели: пятница.
Знаки Зодиака: Телец, Весы.
Атрибуты Марса: меч, шлем, доспехи.
Металл: железо.
Животные: волк, тигр.
Птицы: ворон, ястреб, гриф.
Растения: горчица, терновник и все колючие растения.
День недели: вторник.
Знаки Зодиака: Скорпион, Овен.
Атрибуты Меркурия: кадуцей, крылатый шлем и крылатые сандалии.
Металл: ртуть.
Животные: лисица, обезьяна, собака.
Птицы: горлица, попугай, ибис.
Растения: трилистник, валериана.
День недели: среда.
Знаки Зодиака: Дева, Близнецы.
Атрибуты Сатурна: весло, коса, песочные часы.
Металл: свинец.
Животные: осел, коза, летучая мышь.
Растения: хвощ, папоротник, вереск, ель, туя, кипарис.
День недели: суббота.
Знаки Зодиака: Козерог, Водолей.
Атрибуты Юпитера: молния, корона (венец), престол.
Металл: олово.
Животные: олень, слон, бык.
Птицы: орел, павлин, пеликан, сокол.
Растения: дуб, эвкалипт, яблоня.
День недели: четверг.
Знаки Зодиака: Стрелец, Рыбы.
Атрибуты Нептуна: трезубец.
Металл: платина.
Животные: кит, дельфин, крокодил, ящерица.
Птицы: альбатрос.
Растения: ива, мак, конопля, белена, щавель.
Знаки Зодиака: Рыбы, Стрелец.
Растения: нарциссы, кипарис.
Знаки Зодиака: Скорпион, Овен.
Металл: алюминий. Животные: антилопа, серна.
Птицы: ласточка, кукушка.
Растения: осина, барбарис, лилия, сирень.
Знаки Зодиака: Козерог, Водолей.
См. также: ЛУНА, СОЛНЦЕ.
Эмблематический жест, символизирующий чувства человека, который его совершает. Поцелуй может как выражать добрые чувства, от привязанности до благоговения, так и выступать формой обмана (поцелуй Иуды). Целуя порог храма, алтарь или образ, верующий выражает свое благоговение перед божеством. Мусульмане совершают хадж в Мекку, чтобы прикоснуться губами к черному камню Каабы. В раннехристианской традиции поцелуй — знак единства во Христе.
Поцелуй влюбленных — выражение привязанности, любви, страсти. Поцелуй брачующихся — знак совершения брака.
Целуя руку другому, человек выражает почтение, уважение; целуя руку даме, мужчина демонстрирует галантность, «куртуазность» и выражает свое восхищение этой женщиной.
Целование ног — выражение покорности. Целование земли — «причащение» отеческим ценностям, «духу родной земли».
Края одежды священнослужителей и правителей целовали в знак почитания, равно как и в убеждении, что через поцелуй можно приобщиться к их святости.
Символ дороги, пути через преграды; той же символикой обладают нить, пряжа, веревка. Библейское выражение «препоясать чресла» означает готовность к переменам: к дороге, к борьбе. Слова Христа в Евангелии от Луки позволяют трактовать пояс как символ служения Божеству: «Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи» (Лк. 12:35). Апостол Павел называл пояс символом истины в броне праведности. «Итак, станьте, препоясавши чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности» (Еф. 6:14). Устав монашеского ордена бенедиктинцев требует: «Да будет справедливость препоясанием чресел твоих. Будь в мысли, что ближний твой — препоясание твое».
Обернутый вокруг тела, пояс выступает как оберег от нечистой силы; снятие пояса означает приобщение к загробному миру, поэтому пояса снимали, например, при поисках кладов, которые, по поверьям, охраняются злыми духами. Также пояс служит для разделения верха и низа в одежде и в человеческом теле. Пояса верности, известные с древнейших времен, олицетворяли целомудрие женщины; снятие пояса с невесты во время брачной ночи символизировало совершение брака.
Противоположность пояса девственности — пояс Венеры (или Афродиты). Этот пояс означал торжество любви: против исходивших от него чар не мог устоять ни одни мужчина. По Гомеру, богиня Гера с помощью пояса Афродиты обольстила своего супруга Зевса, чтобы отвлечь его от помощи троянцам и тем самым обеспечить победу ахейцам, осаждавшим Трою.
Другой волшебный пояс — «пояс силы» скандинавского громовника Тора, согласно мифу, удваивавший силы бога.
В Средние века пояс стал частью рыцарского платья как пояс, для меча; отсюда семантика выражения «опоясаться» — приготовиться к дороге, к сражению, к некоему действию.
В Англии рыцарский пояс служил эмблемой благородства рода (ср. выражение «опоясанный граф»). «Снять пояс» означало оставить службу.
В христианстве пояс олицетворяет вервие, которым был связан и мучим Христос. Кожаный пояс пророков символизирует смиренность и презрение к мирской суете. Веревочные пояса, которые носят монахи, символизируют неустанное следование правилам монастырской жизни и смирение. Три узла на поясе монаха-францисканца означают бедность, непорочность и покорность.
Млечный путь часто называют «кушаком небосвода» — он «подпоясывает» небо, причем так, что Полярная звезда, главный небесный ориентир, оказывается справа (см.: ЛЕВЫЙ И ПРАВЫЙ).
Прикладной символикой принято называть графические системы технического, «подсобного» назначения, символы которых представляют собой эквивалент знаков письменности, но применяются не универсально, а в специфических отраслях знаний. Эти системы сложились в эпоху позднего средневековья; первыми системами прикладной символики были астрологические и алхимические знаки. Приблизительно в то же время стала складываться и музыкальная нотация, получившая законченную форму к XVIII столетию.
К прикладным символам относятся также символы веса, счета, денежных единиц, аптечного дела. Особую разновидность таких символов составляют символы математические; впрочем, последние все-таки вышли за узкие рамки сугубо математической парадигмы и стали, пожалуй, единственной на сегодняшний день действительно универсальной письменностью (см. ПИСЬМО).
Прикладной характер носит и пиктографический код дорожных знаков и иных указателей.
В своих аллегориях алхимики часто использовали также человеческие, животные и растительные эмблемы, иногда причудливые сочетания фигур, такие, как дракон, крылатый змей, единорог и феникс. Почти всегда золото символизировалось королем с короной на голове и скипетром в руке. Иногда этот металл символизировался солнечным кругом и лучами, исходящими от него. Серебро персонифицировалось в виде женщины, которую они именовали королевой. Она не носила короны, но часто стояла на полумесяце в позе Мадонны. Ртуть (Меркурий) символизировалась юношей с крыльями, часто с двумя головами, часто с жезлом, именуемым кадуцеем. Свинец символизировался стариком с палкой в руке, железо — солдатом в латах. Азотной кислоте было дано странное название «Живот устрицы», а завершение Великой Работы символизировалось Фениксом, сидящим в гнезде из огня. Соединение элементов символизировалось женитьбой, процесс разложения — черепом, сурьма — драконом.
Как существа крылатые, небесные, птицы, прежде всего, символизируют небо и все, что с ним связано, — подъем, отрыв от земли, взлет, солнце, ветер, облака, свободу, жизнь, плодородие, вдохновение, пророческий дар. На мировом древе птица обычно сидит на самом верху, тем самым как бы «причащаясь» неба и противопоставляя себя низу — хтоническим чудовищам, змеям, рыбам. Например, в скандинавской традиции на вершине мирового ясеня Иггдрасиль восседает орел, а корни этого дерева гложет дракон Нидхегг.
Известны мифологические и фольклорные сюжеты о птицах, поднявших землю со дна мирового океана, добывших для людей свет и огонь. Птица также выступает в образе первопредка, тотема того или иного племени.
Будучи небесными, а следовательно, близкими к божествам тварями, птицы часто символизируют человеческую душу. В египетской традиции птичий облик имеет Ба — один из элементов человеческого естества, олицетворение жизненной силы человека, которое продолжает существовать и после смерти тела. Ба может отделяться от тела, выходить из гробницы, есть и пить. Одним из обличий Осириса был облик птицы-Ба, которую нередко видели на ступенях храмов поблизости от оживленных мест. Как «воплощение» души, птица также может представляться вестником смерти, ее появление сулит «отлетание» души. Индейцы-тлинкиты «различали» души по породам птиц; у них считалось, что душа утонувшего ребенка воплощается в морскую утку, душа младенца, задушенного матерью во время сна, — в сову и т. д.
Облик птиц зачастую имели божества, прежде всего боги неба, солнца, грома — египетский Тот, греческий Зевс, римский Пик, шумерские Иштар и Адад, китайский Шан-ди, индийский Гаруда и др. Кроме того, птицы нередко выступают как священные атрибуты божеств; к примеру, петух — птица Марса, гусь — птица Юноны и пр.
В упанишадах рассказывается о птицах Дживатма и Атма, сидящих на ветвях Древа Жизни. «Две птицы, неразлучные спутницы, живут на одном дереве: первая питается его плодами, вторая смотрит на них, но не ест. Первая птица — Дживатма, вторая — Атма, или чистое знание, свободное от условностей; и когда они рядом, одну не отличишь от другой».
Птичий язык, понимание которого доступно лишь избранным, таким как, например, святой Франциск Ассизский, — эмблема сокровенной, небесной мудрости, открывающейся лишь тем, кто этого достоин. Известны гадания по полетам птиц: с какой стороны птица появлялась в поле зрения гадающего и куда летела — эти обстоятельства открывали волю небес.
В алхимии птица, летящая ввысь, символизировала очищение, возгонку; птица, бросающаяся вниз, олицетворяла осаждение и сгущение; объединение этих образов означало перегонку, дистилляцию.
Аист поедает мышей, лягушек, змей, потому символизирует очищение от скверны и торжество веры над неверием, Христа над сатаной; впрочем, именно по причине своей «диеты» у евреев эта птица считается «нечистой». Аист — хранитель домашнего очага; дом, на крыше которого свили гнездо аисты, — счастливый дом.
Еще аист — символ бдительности; достаточно часто встречаются изображения аиста с камнем в одной лапе, как бы грозящего недоброжелателям.
В христианстве аист — благоразумие, бдительность, набожность, целомудрие. Как весенняя птица, ассоциируется с Благовещением.
Как перелетная птица, аист — эмблема путешествий.
В христианстве воробей, как самая непритязательная в пище и местах гнездования птица, означает нижайшего из людей, который, тем не менее, находится под покровительством Бога, ибо даже воробей пришел в мир только по воле Божьей и питается тем, что Бог дает ему.
У американских индейцев и в мифах палеоазиатских народов ворон — демиург, первопредок, шаман. Он создает свет и небесные светила, вынимает из мирового океана сушу (или добывает у хозяев моря пресную воду). Известен миф о том, как ворон пробил клювом небесную твердь, тем самым открыв дорогу в человеческий мир солнцу и луне. Ворон — родоначальник людей и культурный герой, но он одновременно и трикстер (мифологический плут). Ворон-трикстер прожорлив и похотлив, его главная цель, по мифам, — утоление голода: ради того чтобы набить брюхо, он притворяется мертвым, меняет пол, вообще всегда готов обмануть каждого, кто ему встречается.
Черный цвет ворона связывается с тем, что он опалил перья в огне либо был наказан божеством за неисполнение некоего деяния; по иудаистическим легендам, Ной проклял ворона за то, что тот, будучи выпущен из ковчега, не нашел земли, и проклятие патриарха наделило птицу черным оперением (кстати, закон Моисея причисляет ворона к «нечистым» птицам).
Вообще ворон — едва ли не непременный участник сюжета о Всемирном потопе: эту птицу связывают с потопом и американские индейцы, и шумерская поэма о Гильгамеше (Ут-напиштим посылает на поиски земли ласточку, голубя и ворона, первые двое возвращаются, а ворон — нет, из чего Ут-напиштим заключает, что эта птица обнаружила сушу), и Библия (где невозвращение ворона трактуется, скорее, как предательство — он улетел и сгинул, тогда как голубь возвратился с оливковой ветвью в клюве).
У кельтов ворон — вещая птица богини войны и смерти (Бадб, Морриган). У скандинавов ворон предвещает гибель воину, однако верховного бога Одина повсюду сопровождают два вещих ворона, Хугин и Мунин, то есть Думающий и Помнящий.
В Средние века ворона, под влиянием библейских сказаний, стали отождествлять с адскими силами — хотя в античной традиции ворон сопровождал небесных богов Аполлона, Афину, бога врачевания Асклепия. В Китае ворон также ассоциировался с солнцем; согласно мифу, божественный стрелок И убил девять воронов-солнц и оставил светить в небе только десятое. Ворон — один из знаков китайского Зодиака; известен также и трехногий красный ворон, живущий на солнце, — олицетворение мужского начала Ян. В Японии вороны — священные птицы богов.
В алхимии ворон символизирует черноту первоматерии, nigredo. Стая воронов — первоначальное нагревание материи.
Особой символикой обладает крик ворона (любопытно, что название этой птицы в некоторых языках образовано по принципу звукоподражания крику ворона). В этом крике слышится предвестье смерти: ср. знаменитое стихотворение Э. По.
Ворон — посредник между этим и потусторонним мирами; русский фольклор знает ворона, приносящего герою живую и мертвую воду, причем обе воды добываются в потустороннем мире. Одновременно фольклорный ворон — персонаж демонический, подтверждением чему может служить Ворон Воронович, похититель девушек.
У евреев голубь был жертвенной птицей. По Библии, голубь, которого Ной выпустил из ковчега, возвестил окончание Всемирного потопа и принес Ною оливковую ветвь. При крещении Христа в реке Иордан над его головой парил голубь: «И крестившись, Иисус тотчас вышел из воды — и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него как образ Святого Духа» (Мф. 3:16).
Святой Дух почти всегда изображается в образе голубя при Благовещении. «Семь даров Святого Духа» (мудрость, разум, добрый совет, сила, знание, благочестие и страх Божий) олицетворяют голуби: «И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его. И почиет на Нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия» (1 Ис. 11:1); новоокрещенных также символизируют голуби. По легендам, голубь воспаряет к раю и там садится на древо Жизни или пьет воду вечной жизни; на смертном ложе человека душа вылетает из его уст голубем. Голубь — эмблема святой Терезы Авильской, Василия Великого, Фомы Аквинского.
В алхимической символике белый голубь — символ побеления превращающейся в философский камень первоматерии.
В восточной традиции голубь — олицетворение супружеской верности и долголетия, также символ плодородия.
В немецких народных сказаниях упоминается «жареный голубь», который в сказочной стране с молочными реками и кисельными берегами (Шлараффенланд) сам летит в рот лентяям.
Современная эмблема движения за мир — знаменитый «Голубь мира» П. Пикассо. В отличие от голубя как образа Святого Духа голубь Пикассо повернут в геральдически левую (вправо от зрителя) сторону.
В египетской традиции гусь (великая птица Гоготун) — творец вселенной, снесший золотое яйцо (солнце). В то же время он рассматривался как олицетворение злого бога Сета, и именно в этом «злом» качестве гуся приносили в жертву (ср. средневековое европейское представление о гусях как о ездовых животных ведьм и гусей-лебедей русских сказок). У гностиков гусь — воплощение святого духа.
Кроме того, гусь символизирует плодородие: считалось, что гусиное мясо повышает потенцию, а желчь птицы излечивает от мужского бессилия. Средневековые книги о животных утверждают, что серые гуси — все равно что люди благочестивые, избегающие мирских соблазнов и облекающиеся во вретища; «домашние гуси, напротив, показывают белые или пестрые тона и похожи на тех людей в городах, что одеты пестро. С их громким криком на сельских улицах они — как люди, что предаются в своей общинной жизни болтовне и клеветническим речам».
В христианском искусстве гусь иногда выступает в качестве атрибута святого Мартина Турского, поскольку считается, что именно гусь открыл жителям Тура скит отшельника, когда горожане пришли к нему с просьбой принять над ними епископскую власть.
Как весенняя птица, считался птицей богини плодородия Деметры. Необычная поступь журавля во время токования стала прообразом журавлиного танца (гераникос), воплощением жизнерадостности и любви.
В Китае журавль — символ долголетия, сыновней почтительности, мудрости, стремления к высотам духа (смерть даосских священников описывается как превращение в журавлей). В Японии журавль символизировал величие государства, а в индийских легендах он часто выступает олицетворением лжи и коварства.
В христианстве журавль — символ бдительности, преданности, праведности, монашеской жизни.
В античной традиции, по Элиану, верили, что шаг ибиса равен «локтю» (45 см), и поэтому порой рассчитывали в «шагах ибиса» размеры храмов. Ибис — яростный противник змей: достаточно направить на змею одно-единственное перо ибиса, как змея оцепенеет.
У евреев ибис считался «нечистой» птицей; библейское поучение гласит: «Всякую птицу чистую ешьте; но сих не должно вам есть из них: орла, грифа, и морского орла, и коршуна, и сокола, и кречета с породою их, и всякого ворона с породою его, и страуса, и совы, и чайки, и ястреба с породою его, и филина, и ибиса, и лебедя, и пеликана, и сипа, и рыболова, и цапли, и зуя с породою его, и удода, и нетопыря» (Втор. 14:11–18).
«Физиолог» и средневековые бестиарии уподобляют ибису людей «плотоядных», озабоченных лишь мирскими хлопотами и удовольствиями: «Словно ибисы те плотоядно мыслящие люди, что в пищу алчно потребляют смертоносные плоды деяний, да еще и детей своих, к их порче и погибели, оными питают… Хуже всех этот ибис, ибо от грешников и побеги греховны».
В христианской символике ласточка — чистая, святая птица, которую иногда уподобляли Богоматери («то не ласточка, то Божья Матерь»); своим пением ласточка славит Бога. Еще ласточки — кроткие души, готовые к покаянию: «Ласточка принимает пищу не в сидячем положении, а в полете — так и человек должен искать Небесное вдали от земных благ… Ласточка летит над морями, когда надвигается зима и холод, — так и человек должен убегать от огорчений и холода мира и в тепле любви ждать, когда мороз искушения покинет его душу». Легенда гласит, что ласточки дают своим птенцам зрение с помощью сока измельченного чистотела; эта легенда толковалась как символическое описание открытия глаз умерших на Страшном суде. В искусстве эпохи Возрождения ласточка служила символом Воплощения Христа. Именно поэтому ласточка, вьющая свои гнезда под карнизом дома или в отверстии в стене, присутствует в сценах Благовещения и Рождества Христова.
Согласно народным представлениям, гнездо ласточки на стене или под крышей обеспечивает дому счастье и защищает от пожара, поэтому разорять его нельзя ни в коем случае.
О двойной природе лебедя говорилось и в средневековых бестиариях. Там говорилось, что лебедь имеет белое оперение, а мясо у него черное. То есть, добавляет «Физиолог», «он есть символ лицемеров, кои скрывают черное мясо под белыми одеждами. Когда теряет лебедь свое белое оперение, черное мясо поджаривается на огне. Так и лицемер в урочный час лишается всего земного великолепия и погружается в огонь».
Лебедь олицетворяет красоту и целомудрие: ср. повсеместно распространенные сказки о девицах-лебедицах. Он также выступает воплощением мужества, беззаветной храбрости, ибо, защищая свое гнездо, отваживается сражаться даже с орлом. «Героичность» лебедя особенно ярко проявлена в средневековой легенде о «лебедином рыцаре» Лоэнгрине.
В алхимии лебедь толкуется как «философский Меркурий», соединение противоположностей.
Знаменитая лебединая песня — «изобретение» Эсхила, который утверждал, что птица Аполлона, предчувствуя свою скорую смерть, издает удивительные звуки, с которыми и погибает. Метафорически выражение «лебединая песня» означает последнее действие человека на каком-либо поприще.
В индийской традиции орел ассоциируется с Гарудой, ездовым животным бога Вишну, и с громовержцем Индрой. В митраизме орел — спутник и атрибут Митры. У народов Ближнего Востока орел также связан с солнечными божествами и божествами бури и грома. В Египте орла наряду с соколом считали воплощением Гора. В античной традиции орел — носитель Зевсовых перунов; орел со змеей в когтях — символ победы. Римляне несли изображения орлов перед легионами; также орел считался в Древнем Риме олицетворением императора и его власти. В скандинавской традиции орел — птица Одина.
В Китае орел — мужское начало Ян, солнце, власть, воинская доблесть, храбрость, упорство, острое зрение, бесстрашие.
В алхимии взмывающий ввысь орел означает освобожденную духовную часть первоматерии. Двойной орел изображает андрогинную ртуть. Коронованные орел и лев — это ветер и земля, ртуть и сера, летучее и застывшее начала, двойственное единство принципов изменчивости и неизменности.
Иудейская легенда гласит, что орел может обжечь свои крылья на солнце, после чего падает в океан, откуда появляется с новой парой крыльев; эта легенда иногда толкуется как один из «прообразов» христианского крещения. В средневековой христианской иконографии орел ассоциируется с вознесением Христа, с молитвами, посылаемыми к небесам, с нисхождением милости Божьей и с победой над злом (когда изображается со змеей в клюве).
В христианстве орел — прежде всего символ Воскресения. Такое толкование образа основано на предании, по которому орел, летая вблизи солнца и окунаясь в воду, периодически обновляет свое оперение и возвращает себе молодость; ср. «…Обновляется, подобно орлу, юность твоя» (Пс. 102:5). Орел также служит символом новой жизни и олицетворяет душу христианина, которая крепнет благодаря добродетели: «А надеющиеся на Господа обновятся в силе; поднимут крылья, как орлы…» (Ис. 40:31). Как птица, взлетающая выше остальных и способная не мигая смотреть на солнце, орел символизирует Христа. Когда орел выступает в качестве жертвы, он олицетворяет демона, пленяющего души, или грех гордыни и мирской власти.
Эта птица — эмблема евангелиста Иоанна, достигшего в размышлениях о Божественной природе Спасителя неимоверных высот. Видение Иезекииля гласит: «Я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако, и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, — и таков был вид их: облик их был, как у человека; и у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла; а ноги их — ноги прямые, и ступни ног их — как ступня ноги у тельца, и сверкали, как блестящая медь (и крылья их легкие). И руки человеческие были под крыльями их, на четырех сторонах их; и лица у них и крылья у них — у всех четырех; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего. Подобие лиц их — лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех» (Иез. 1:5-10). В виде орла с распростертыми крыльями, в данном случае символизировавшего общую идею Нового Завета, часто делались церковные аналои, с которых читались Евангелия.
Эмблема двуглавого орла в государственную символику вошла в 326 г., когда византийский император Константин Великий повелел принять черного двуглавого орла как символ власти императора над Восточной и Западной Римскими империями. В качестве эмблемы Византии двуглавый орел просуществовал до 1453 года (при том, что на территории бывшей Западной империи еще с 962 г. многие правители использовали образ одноглавого орла, «унаследованного» от Рима). После распада Византийской империи ее «православное бремя» приняло на себя Московское царство («Москва — третий Рим»), одновременно переняв и эмблему — для принятия которой, как и для звания третьего Рима, не имело оснований (разве что считать основанием самопровозглашение Руси, а позже России духовной наследницей Византии). Подобное «самоуправство» европейские государства встретили не слишком одобрительно; лишь после брака царя Ивана III и византийской принцессы Софии Палеолог право Руси на «наследство» было официально признано.
В античной традиции павлин — священная птица Геры (Юноны), которая, согласно мифу, одарила его тысячей глаз погибшего великана Аргуса. В Древнем Риме птицей императора считался орел, а птицей императрицы и ее дочерей был именно павлин.
В восточной традиции павлин — олицетворение мудрости, плодородия, долголетия; роскошный павлиний хвост символизировал всевидящее и всесогревающее солнце и череду космических циклов, а также звездное небо (последнее толкование было известно и в Европе, и на Ближнем Востоке). В буддизме павлин — эмблема Авалокитешвары, символ сострадания и предусмотрительности. В Китае павлин — эмблема династии Минь. Перо павлина вручалось при получении высокого ранга за заслуги и означало благосклонность императора.
У восточной секты йезидов павлин — Мелек Таус (царь Павлин), посланник Бога. В представлениях гностиков павлин — «космологическая птица», в хвосте которой сочетаются 365 красок, соответствующих числу дней в году. У И. Босха в «Символическом искусстве» павлин предстает символом смешения всех цветов, то есть идеей целого. В исламе эта птица символизирует космос, свет, око сердца. У древних иранцев два павлина, сидящие на ветвях мирового древа, означали двойственную природу человека. Кроме того, павлин в Персии трактовался как эмблема царского достоинства и величия, трон шахов назывался «павлиньим троном».
В раннем христианстве мясо павлина считалось нетленным и толковалось как символ Христа в гробу, потеря птицей перьев и их отрастание весной рассматривались как символ обновления и воскресения. «Глаза» на хвостах павлинов понимались как указание на божественное всеведение. Впрочем, уже «Физиолог» трактует павлина как символ спеси, чванства, недостойного христианина: «Павлин расхаживает, с удовольствием глядит сам на себя и потряхивает своим оперением, важничает и высокомерно взирает вокруг себя. Но если он посмотрит на свои лапы, он гневно вскрикнет, так как они не соответствуют остальному его облику. Так и христианин, ежели увидит свои достоинства, то возликует. Но когда ты увидишь свои ноги, а именно свои изъяны, тогда обратись с жалобой к Богу и возненавидь несправедливость, как павлин ненавидит свои лапы, чтобы ты явился перед (небесным) женихом оправданным».
На основании толкования «Физиолога» и других средневековых бестиариев представление о павлине как символе роскоши и тщеславия распространилось по всей Европе: «Когда хвалят павлина, то он поднимает и распускает свой хвост, как и иной проповедник при похвале льстецов в тщеславном величии превозносит свой дух. Если он поднимает свой хвост, то его зад оголяется, и он становится посмешищем, когда он заносчиво чванится. Значит, павлин должен держать свой хвост низко, чтобы все, что делает учитель, смиренно исполнить». У миннезингеров павлин считался воплощением надменности и заносчивости.
В алхимии павлиний хвост олицетворяет намечающееся превращение низших субстанций в высшие; иногда трактуется как символ неудачного процесса, который приносит с собой только шлак.
В христианстве пеликан — символ жертвенности Христа. По Данте, Христос — пеликан, отдавший свою кровь за грехи многих. Именно поэтому пеликана иногда изображают в сценах распятия. Также пеликан представляет человеческую природу Христа. Средневековый «Бестиарий» цитирует церковное песнопение: «О пеликан, полный добра, Господи Иисусе» — и упоминает о свойстве этой птицы потреблять столько пищи, сколько действительно необходимо для поддержания жизни. «Подобным образом живет отшельник, который питается только хлебом: он не живет, чтобы есть, но лишь ест, чтобы жить».
В алхимии пеликан — олицетворение распавшегося в жидком свинце философского камня, который плавится и растворяется, чтобы вызвать превращение свинца в золото, бескорыстное стремление к облагораживанию. В шотландском масонском обряде существовал разряд «рыцарей пеликана».
Петух — священная птица божеств не только солнца, но и войны и плодородия. Гностики представляли себе верховного бога Абраксаса существом с головой петуха. В германо-скандинавской мифологии петух охраняет мост-радугу Биврест, ведущую из Мидгарда (человеческий мир) в Асгард (обитель богов).
В восточной традиции петух — десятый знак китайского Зодиака, символ мужества, доблести, силы; красный петух хранит от огня, белый отпугивает демонов. Пение петуха, по японским преданиям, вызывает из тьмы богиню Солнца Аматэрасу. Индийский миф гласит, что Петушиный царь восседает на дереве Жизни и подает своим пением сигнал к пению всех других петухов мира. В китайском языке слова «петух» (кунь-чи) и «кукарекать» (минь) звучат схоже со словосочетанием «почет и слава» (кунь-минь); отсюда традиция дарить чиновникам петухов с большим гребнем. Петух олицетворяет собой пять добродетелей: достоинство в бою, благородство в мирное время, храбрость, надежность, великодушие (последнее — из замеченной привычки петуха предлагать найденную еду сначала курам и только потом есть самому). Живого петуха или его изображение используют в похоронной церемонии как талисман, отводящий зло. В буддизме петух олицетворяет чувственные желания и служит одним из трех эмблематических животных (наряду со свиньей и змеей), которые сопровождают человека в круге рождения и смерти.
В исламе петух — та самая гигантская птица, которую Мухаммад узрел в Первом небе рая; эта птица кричала: «Здесь не бог, но Аллах».
В христианстве петух — птица апостола Петра, своими криками подтверждавшая пророчество Христа о том, что Петр трижды отречется от своего учителя; здесь петух выступает как символ слабости, вероотступничества и покаяния. Тем не менее, он также трактуется как символ Христа, открывшего людям новый день веры; с этой семантикой петуха связано использование изображений птиц в качестве флюгеров — эмблемы бдительности: флюгер поворачивается в ту сторону, откуда грозит зло (ср. «Сказку о золотом петушке» Пушкина). Святой Григорий писал, что петух подобен пастырю доброму, ибо «крыльями бьет по чреслам своим прежде, чем возвышает голос свой».
Черный петух связан с нечистой силой, колдовством. У кельтов петух — посланец загробного мира, призывающий мертвых на битву с живыми.
Эмблемой Франции петух стал благодаря игре слов латинского языка, в котором слово «gallus» значит одновременно и «петух», и «галл».
В геральдике петух символизирует как воинскую храбрость, так и религиозное воодушевление.
Попугая также считают вестником, посредником между мирами человеческим и потусторонним.
В Китае попугай — птица богини Гуань-Инь, в Индии — спутник бога любви Камы, способный вызывать дождь.
Любопытно, что русский фольклор описывает попугая как чудесную птицу, похожую на филина. Эти попугаи живут в березовых рощах, кричат по ночам, передразнивая все звуки, которые слышат. Их прозвище связано с тем, что они пугают людей.
Кроме того, как ночная птица сова символизирует мрак и смерть. Кельты называли ее «трупной птицей». У евреев в облике совы изображалась Лилит, как кровожадный демон. У индусов сова — птица богини разрушения и смерти Кали (Дурги). В Китае верили, что сова приносит болезни и несчастья; ацтеки считали сову предвестником бед.
В христианстве сова олицетворяет нечестие, колдовство, слепоту безверия. Считается, что сова обманывает других птиц, заманивая их в сети птицеловов, точно так же как сатана обманывает людей. Кроме того, сова символизирует одиночество и потому часто присутствует на картинах, изображающих моление отшельников. Впрочем, евангелист Лука говорит о сове как об атрибуте Христа, который пожертвовал Собой ради спасения человечества: «Просветить сидящих во тьме и тени смертной…» (Лк. 1:79). Именно этим объясняется присутствие совы в сценах распятия.
В настоящее время сова — эмблема проницательности и книжной эрудиции.
В Египте верили, что взгляд сокола «парализует птиц так же, как лик фараона — врагов его». Священная птица Гора, который часто изображался в облике человека с соколиной головой. В образе сокола представлялись также бог Солнца Ра (сокол с солнечным диском на голове), бог войны Монту, бог мертвых Сокар и бог Херишеф (с коронами Верхнего и Нижнего Египта). Сокол признавался «всевидящим оком богини Уто», символизировал в этом качестве предусмотрительность и неприкосновенность.
В средневековых книгах о животных сокол приобрел дурную славу, как птица ленивая и питающаяся отбросами. Сокола сравнивали с человеком, помышляющим только о своей утробе, и обвиняли в более тяжких грехах: «Трусоват сокол против большой птицы, посему подстерегает беззащитных цыплят, чтобы их ухитить. Такое творят также совратители изнеженных молодых людей и препровождают их к порочным нравам».
У инков сокол — солнечный символ и прародитель людей.
В христианстве дикий сокол олицетворяет злую мысль и злое деяние, тогда как домашний сокол — символ святого, иногда язычника, обращенного в христианскую веру.
В фольклоре песня соловья — крик о помощи «бедной души в чистилище», предвестие близкой смерти.
В античной традиции соловей также олицетворяет боль и страдание. Миф гласит, что в соловья превратилась поруганная своим шурином Тереем царевна Филомела, которой Терей вырвал язык, чтобы она не могла никому поведать о случившемся. Песня соловья — скорбь Филомелы по сыну ее сестры Итису, которого они с сестрой Прокной убили, чтобы отомстить Терею. По воле богов Прокна обратилась в ласточку, а Терей — в удода. Ср. у Овидия:
В восточной традиции сорока — олицетворение удачи, «птица удовольствия», приносящая весть о прибытии гостей. Кроме того, сорока, как благая птица, противопоставляется воронам, появление которых сулит беду. Изображение двенадцати сорок — добрые пожелания; на свадебных подарках часто изображают двух сорок или сороку на ветке сливы, что означает пожелание счастья и любви в браке. Во время династии Манчу сорока олицетворяла имперское правление.
Аристотель приписывал страусу смешанную природу птицы и млекопитающего. «Физиолог» утверждает, что страус «пролетает низко над землей… Все, что он находит, служит ему пищей. Также ходит он к кузнецам, пожирает раскаленное железо и тотчас, пропустив через кишку, возвращает назад, столь же раскаленным, как прежде. Но это железо благодаря пищеварению становится легче и звенит… Он кладет яйца и высиживает их не так, как обычно, а садится низко напротив и смотрит на них острыми глазами: они становятся теплыми, и тепло его глаз позволяет вылупиться птенцам… Отсюда яйца его могут служить для нас в церкви примером: если мы сообща встанем там с молитвой, то должны глаза свои направить к Богу, чтобы он отпустил наши грехи».
Неспособность страуса к полету привела к тому, что в средневековых аллегорических сочинениях его стали трактовать как символ лицемерия и ханжества, как птицу, которой грехи не дают оторваться от земли. Распространенное в античности и средневековье представление о том, что страус может переваривать железо, сделало эту птицу аллегорией силы и добродетели, для которых, как для желудка страуса, ничто не будет столь твердым, чтобы не переварить его.
В Египте страус — священная птица богини правосудия Маат и бога воздуха Шу. Страусиное перо, по Книге мертвых, клалось на чашу весов при взвешивании душ умерших, чтобы определить тяжесть их грехов.
Легенда о том, что страус прячет голову в песок, вероятно, возникла из-за неправильного толкования угрожающей позы страуса, нагибающего голову к самой земле. Благодаря этой легенде страус символизирует трусливое упрямство, нежелание видеть и признавать факты (ср. политический термин «страусиная политика»).
У континентальных кельтов утка считалась священным животным богини Секваны. В китайской и японской традициях утка — эмблема супружеского счастья, верности, красоты. Утка и селезень — союз влюбленных, в котором утка символизирует женское начало Инь, а селезень — мужское начало Ян. Изображения уток используются в качестве декоративного элемента в убранстве свадебных помещений. Молодых влюбленных называют «мандариновые утки в росе». У евреев утка — символ бессмертия.
Кроме того, в Китае утка ассоциировалась с сексуальной невоздержанностью. Некая секта «утиных яиц», предписывавшая своим членам вегетарианство и диету из утиных яиц, была запрещена ввиду предположительного распутства в обрядах.
Крик фазана, несмотря на семантику образа этой птицы в целом, предвещал беду.
Золотой фазан — символ достоинства государственного чиновника (любопытно, что в нацистской Германии фазанами называли обладателей золотого партийного значка). В античности считалось, что испражнения золотого фазана придают человеку сил.
В фольклоре ястреб и коршун — символы кровожадности и безжалостности.
«Ястребами» называют политиков, предпочитающих действовать с позиции силы. Это наименование было введено в употребление американскими журналистами в 1960-е годы.
Мифо-поэтическая традиция, наделяя сложной символикой птиц реального мира, знает и птиц фантастических — таких, например, как Феникс, Алконост или Каршиптар.
Н.А. Клюев писал:
В земном мире Каршиптар — царь пернатых, который излагает «Авесту» на языке птиц, но также владеет и человеческой речью. Вместе с другими владыками животного мира Каршиптар учил Заратуштру.
В том тексте Голубиной книги, который опубликован Киршей Даниловым, ног-птица оказывается матерью всех птиц:
Хорхе Л. Борхес упоминает в своих эссе «Беседу птиц» — мистическую поэму Фаридаддина Абу Талиба Мухаммада бен Ибрагима Аттара. Согласно Фаридаддину, птицы, царь которых Симург давным-давно пропал, устали от анархии, которой не предвиделось конца, и отправились на поиски царя. Они преодолели семь долин (или семь морей) и наконец достигли царской горы. И там узнали, что Симург — это они сами, все вместе и каждая птица в отдельности.
Та же Голубиная книга добавляет:
По замечанию А.Н. Афанасьева, «птица эта держит белый свет под правым крылом».
Геродот говорит о фениксе следующее: «Есть еще одна священная птица под названием феникс… Прилетает феникс только тогда, когда умирает его отец. Если его изображение верно, то внешний вид этой птицы и величина вот какие. Его оперение частично золотистое, а отчасти красное. Видом и величиной он более всего похож на орла… Феникс прилетает будто бы из Аравии и несет с собой умащенное смирной тело отца в храм Гелиоса, где его и погребает. Несет же его вот как. Сначала приготовляет из смирны большое яйцо, какое только может унести, а потом пробует его поднять. После такой пробы феникс пробивает яйцо и кладет туда тело отца. Затем опять заклеивает смирной пробитое место в яйце, куда положил тело отца. Яйцо с телом отца становится теперь таким же тяжелым, как и прежде. Тогда феникс несет яйцо в Египет в храм Гелиоса».
Движение, освоение пространства, перемещение от исходной точки к точке конечной, которая может быть и осознаваемой, и неосознаваемой, но предчувствуемой, предугадываемой. Прохождение пути всегда связано с преодолением трудностей, препятствий, поэтому путь также символизирует инициацию, обряд посвящения, приобщения к прежде недоступному знанию, обретение мудрости, житейской или сакральной. Путь «разворачивается» в двух направлениях — по горизонтали и по вертикали. Варианты горизонтального пути — паломничество, путешествие и пр., то есть материальное перемещение в материальном пространстве. Путь же вертикальный представляет собой «путешествие духа» (впрочем, шаманы у сибирских народов могут, как утверждается, перемещаться в обоих направлениях). Вертикальный путь означает ученичество.
В буддийской традиции бытует представление о нескольких вертикальных путях. Махаяна (Большая колесница) есть путь веры — веры в три добродетели тела (милосердие, великодушие, сдержанность), четыре речи (правдивость, доброта, мягкость, полезность) и три ума (великодушие, пригодность, сила духа). Хинаяна (Малая колесница) — путь йоги, действия, достижение совершенства через подчинение, самодисциплину, аскезу. Ваджраяна (Колесница ваджры) — путь познания, изучения, тантры. Это представление о трех путях обретения индивидуальности (вера, знание, действие) присуще всему человечеству.
Путь обозначен «маркерами», важнейшие из которых — отправная точка, перекресток, мост, встреча, конечная точка. Каждый из маркеров обладает собственной символикой: отправная точка, к примеру, может быть материальной (дом) и фигуральной («ощущение недостачи» в терминологии В.Я. Проппа), а точка конечная трактуется как приобщение к сакральным ценностям, либо как преодоление препятствия, которое преграждает им путь, либо как обретение мирского блага. Мост и перекресток — граница миров, на которой происходит полная потеря прежних качеств и обретение новых, позволяющих продолжить и завершить путь. Встреча — проявление судьбы (которая также толкуется как метафора пути, с которого нельзя свернуть).
С образом пути связано представление о движении светил по небосводу, о традициях прежних поколений («ходить путями предков»), о человеческой жизни («путь от утробы до могилы», «из праха вышли и в прах обратитесь»). Особый вариант пути — Крестный путь, путь искупления, пройденный Христом.
Слово «Дао» нередко толкуют как «путь».
Существует и путь без конца и цели, путь Агасфера, путь, о котором сложены хрестоматийные строки:
Р
Мост между небом и землей, объединение верха и низа, естественного и сверхъестественного, сакрального и мирского. По Библии, радуга была сотворена Богом после Всемирного потопа: «И сказал (Господь) Бог: вот знамение завета, который Я поставляю между Мною и между вами и между всякою душою живою, которая с вами, в роды навсегда: Я полагаю радугу Мою в облаке, чтоб она была знамением (вечного) завета между Мною и между землею. И будет, когда Я наведу облако на землю, то явится радуга (Моя) в облаке; и Я вспомню завет Мой, который между Мною и между вами и между всякою душою живою во всякой плоти; и не будет более вода потопом на истребление всякой плоти. И будет радуга (Моя) в облаке, и Я увижу ее и вспомню завет вечный между Богом (и между землею) и между всякою душою живою во всякой плоти, которая на земле» (Быт. 9:12–16).
В скандинавской традиции радуга — мост Биврест, соединяющий Мидгард (обитель людей) с Асгардом (обителью богов). Страж Бивреста — бог Хеймдалль, «светлейший из асов», бог солнца и хранитель мирового древа. В канун Рагнарек, битвы перед концом света, по мосту-радуге проскачут демонические «сыны Муспелля», под которыми мост и обрушится.
В античной мифологии радуга — проявление Ириды, богини-вестницы. В тибетском тантрическом буддизме «тело радуги» — предпоследнее переходное состояние медитации, в котором материальное бытие начинает преобразовываться в чистый свет. В европейских народных верованиях радуга часто ассоциируется с вестью о будущем богатстве или с нахождением сокровища (оно находится там, где радуга касается земли).
В христианской символике средневековья три главных цвета радуги толкуются как образы Всемирного потопа (синий), мирового пожара (красный) и возрождения (зеленый), а семь цветов — как образы семи таинств и семи даров Святого Духа или как примиряющий небо и землю символ Девы Марии. Между тем китайцы насчитывают в радуге пять цветов, комбинация которых считается выражением единства Инь и Ян. В исламе радуга четырехцветна; ее цвета — красный, желтый, зеленый и синий — символизируют четыре первоэлемента мироздания (огонь, землю, воду и небо).
В мифологи австралийских племен известен радужный змей, «отец людей», первопредок, демиург и бог плодородия. У американских индейцев существует представление о радуге как о змее, пьющей из моря.
Одно из важнейших символических противопоставлений, стоящее в одном ряду с такими оппозициями, как верх — низ, восток — запад, левый — правый, свет — тьма, добро — зло. Рай олицетворяет все благое, возвышенное, небесное, божественное в мире и в человеке, тогда как ад символизирует все дурное, низменное, подземное, бесовское.
Рай — место вечного блаженства праведников и место пребывания человеческой души с Богом. Ад, напротив, — место вечных мук грешников и «казней» души, лишенной общения с Божеством.
Дохристианская традиция рассматривала рай и ад совокупно, нераздельно; ср., например, греческий Гадес (Аид), то есть загробный мир, который состоит из трех областей — Елисейских полей, куда отходили души праведников, Полей асфоделей, своего рода прообраза католического Чистилища, и Тартара, где несли кару грешники. То же характерно и для египтян: в их загробном мире — Аменти — существовали и рай (поля Иалу), и ад. Особый вариант загробного мира находим в скандинавской традиции: грешники и «простые» мертвые, умершие от старости, болезней и погибшие не на поле брани, отправляются в Нифльхейм, расположенный под корнями мирового древа Иггдрасиль, а тех, кто пал в сражении, посланницы Одина валькирии уносят в Валгаллу — рай воинов; в Валгалле эти воины — эйнхерии — едят неубывающее мясо вепря, пьют мед и сражаются между собой.
Христианское представление резко разграничивает рай и ад, определяя оба местопребывания как награду (в прямом и переносном смысле) за поведение человека при жизни: истинный христианин непременно окажется в раю, тогда как грешник неминуемо попадет в ад. Католичество «изобрело» промежуточное местопребывание — Чистилище, или Лимб, где находятся души «хороших» язычников, умерших до установления христианства, и души раскаявшихся грешников.
В исламе ад (
Рай также может трактоваться как центр, или архетип, мироздания: в нем растут перводеревья (мировое древо, Древо Жизни, древо познания), из него вытекают четыре реки, дающие начало всем земным рекам; стена, которой он обнесен, обращена на четыре стороны света, а трое ворот в каждой ее секции олицетворяют Троицу.
С противопоставлением рая и ада неразрывно связано противопоставление ангелов — слуг Божьих, посредников между Божеством и людьми, — и бесов, падших ангелов, которые отринули Бога и предпочли служить сатане.
Олицетворение женского начала, vulva, символ материнского лона, порождающего все живое. Как нечто содержащее в себе драгоценность (жемчужину) трактуется как символ материи, рождающей дух. По греческому мифу, из морской пены и раковины возникла богиня Афродита.
Раковина — эмблема паломничества. Первоначально изображение раковины морского гребешка служило эмблемой паломничества к могиле святого Иакова Компостельского, позднее образ распространили на всех, кто отправляется в путь, томимый духовной жаждой.
В христианстве раковина — олицетворение могилы, в которой человек томится после смерти и из которой воскресает.
В индийском мистицизме раковина ассоциируется со священным словом «ОМ» («АУМ»), звуком дыхания бога Вишну, от которого вибрирует вселенная. В буддизме раковина — один из восьми буддийских символов Доброго Предзнаменования. В исламской традиции раковина — символ внимания слову Аллаха.
На островах Тихого океана раковина каури — знак высокого положения. Также толкуется как символ жизни и плодородия (в женских украшениях) и символ смерти (в траурных церемониях).
Раковина — эмблема американской нефтяной компании «Шелл»; возникла эта эмблема благодаря тому, что основатель компании голландец М. Самуэль торговал антиквариатом, в частности — шкатулками из створчатых раковин.
В христианской, точнее, католической традиции реликвии — останки канонизированных церковью святых, обладающие целительной силой. В православной традиции такие останки именуют мощами и приписывают им такие же свойства.
В обиходе реликвия — нечто памятное, дорогое, ценное, сугубо личное и никак не связанное с религиозной трактовкой. Иногда реликвиями называют также материальные останки той или иной культуры (например, древняя реликвия, античная реликвия, нацистская реликвия и пр.).
Человеческое поведение представляет собой последовательность ритуалов, совершаемых изо дня в день в течение всей жизни; при этом ритуал можно определить как комплекс конкретных действий, регулярно выполняемых, осознанно или бессознательно, для достижения той или иной цели. Существуют ритуалы
Промежуточное положение между ритуалами бытовыми и магическими — во всяком случае, сегодня — занимает танец. Во многих традициях существуют мифы о творении мира через божественный танец; фольклор и аграрный календарь многих народов знают магические танцы, призванные увеличить (или, как в случае с ведьминской пляской, искоренить) плодородие земли. Средневековое европейское искусство создало танец смерти. Нынешний танец утратил «магичность» цели и приобрел исключительно духовное значение.
Эмблема изобилия, процветания, экономических успехов. По греческому мифу, изначально этот рог принадлежал козе Амалфее, вскормившей младенца Зевса (по другой версии мифа, Амалфеей звали нимфу, которая прятала Зевса от его отца Кроноса). В благодарность за спасение Зевс превратил сломавшийся рог козы в рог изобилия, а саму козу вознес на небо (звезда Капелла в созвездии Возничего).
Уже в античности рог изобилия стал атрибутом не только Зевса, но и божеств плодородия, в первую очередь матери-земли Геи, богини удачи Фортуны и бога богатства Плутоса. В эпоху эллинизма рог изобилия стал одним из атрибутов Гермеса, покровителя торговли.
В средневековье рог изобилия часто изображался в руках аллегорий достатка и процветания. После Французской революции этот рог стал одной из основных эмблем буржуазного общества. Сегодня используется в основном как словесный символ, относящийся к евро-атлантическому «обществу потребления».
И в античные времена, и в Средние века, и в Новое время рог изобилия изображался как рог, из которого сыплются плоды и цветы — олицетворение плодородия земли.
Рыба — олицетворение нижнего уровня в вертикальной модели мироздания, и в этом качестве она противопоставляется птицам как представителям верха. Несмотря на общую отрицательную семантику низа, образ рыбы, обитающей в нижнем мире, обладает как отрицательной, так и положительной символикой.
С одной стороны, рыба — олицетворение и слуга злого бога Сета (Египет), съедающая уд Осириса, прислужница библейского демона Асмодея и пр. Довольно часто библейский Левиафан изображается и как морское чудовище, и как рыба.
С другой стороны, повсеместно распространено представление о том, что мир стоит на спинах рыб, чаще всего китов. Например, русская Голубиная книга гласит:
Кроме того, рыбы во многих традициях символизируют плодородие, воспроизводство жизни, воскресение (отчасти именно поэтому в раннем христианстве рыба трактовалась как эмблема Христа). Известны «рыбные» аватары ведических божеств Брахмы и Вишну: по индийскому мифу, Вишну принял образ рыбы, чтобы предупредить первого человека Ману о надвигающемся Всемирном потопе. В иранской мифологии перворыба Кара охраняет мировое древо посреди озера Ворукаша.
В христианстве рыба, прежде всего — символ Христа. Греческая фраза «Iesous Cristos Theou Huios Soter», то есть «Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель» рассматривалась как «расшифрованная аббревиатура» Ictius, «рыба». Вдобавок библейские рассказы о Христе изобилуют «рыбной» символикой: так, Христос насыщает голодных рыбами и хлебами; апостолов Петра и Андрея Он обещает сделать «ловцами человеков». Крещение на латыни —
Изображение трех сплетенных рыб (или трех рыб с одной головой) — символ Троицы.
В алхимии рыба — символ мистического перерождения. Психология трактует рыбу как образ бессознательного, взаимодействующего с «материнским миром».
В индийской традиции дельфин — ездовое животное бога любви Камы.
Еще дельфин трактуется как символ скорости, резвости, быстроты передвижения в воде.
В славянской фольклорной традиции кит был отождествлен с рыбой-островом, описанной в путешествиях Синдбада из сказок «Тысячи и одной ночи» и в ирландском сочинении «Плавание святого Брендана». П.П. Ершов в своем «Коньке-горбунке», изобилующем фольклорными мотивами, описывал эту рыбу так:
С
Древнейший солярный символ,
Как олицетворение движения солнца, свастика имеет два направления — прямое (посолонь) и обратное (противосолонь). Движение посолонь (благое) трактуется как выражение мужской энергии, движение противосолонь (дурное) — как выражение энергии женской. Правосторонняя свастика толкуется как знак господства над материей, а левосторонняя — как господство материи над духом. Вследствие негативных коннотаций обратная, левосторонняя, свастика также толкуется как символ черной магии (любопытно, что эмблемой Третьего рейха была именно левосторонняя свастика).
Еще одно толкование свастики — олицетворение человека с двумя руками и двумя ногами, или соединение динамического и статичного, подвижного и неподвижного, гармонии и равновесия, центробежного и центростремительного движений, вдоха и выдоха, начала и конца. Такое толкование свастики неизбежно ведет к сопоставлению ее с тайцзи, объединяющем в себе начала Инь и Ян.
По мнению В. Райха, свастика «действует на подсознательные эмоции наблюдателя. Свастика — не что иное, как изображение обвившихся друг вокруг друга людей, схематическое, но в то же время вполне узнаваемое. Одна линия означает половой акт в горизонтальном, другая — в вертикальном положении. Можно предположить, что этот символ будоражит скрытые от нас самих струны в организме, притом тем больше, чем меньше удовлетворен человек, чем более он похотлив. Если же приписать этому знаку дополнительно идею верности и чести, то он сумеет удовлетворить и моральные сомнения и будет тем более охотно принят».
В каббалистической традиции свастика связана с печатью Соломона (см.: ЗВЕЗДА). Интересно, что на эмблеме Нью-Йоркского Теософского общества свастика и печать Соломона заключены в круг, образованный змеем Уроборосом.
В буддизме свастика называется «печатью сердца»; по легенде, она была запечатлена на сердце Будды. Изображения свастики кладут на сердца посвященных после их смерти.
В XX столетии свастика стала политическим символом. Впервые в этом качестве она появилась в 1920 г. на шлемах боевиков «бригады Эрхарда» — ядра германского «Добровольческого корпуса» под командованием генерала Людендорфа. С 1923 г. левосторонняя свастика была принята как официальная эмблема национал-социалистической партии Германии, а с 1935 г. — как официальная эмблема Германии, включенная в герб и флаг страны (в СССР бытовала забавная расшифровка нацистской свастики как четырех «Г» — то есть Гитлера, Гиммлера, Геринга и Геббельса).
В настоящее время свастика как политический символ активно используется различными неонацистскими и анархистскими организациями.
См. также: КРЕСТ.
Олицетворение божественного света, идущего с небес, света как материального, то есть солнца, так и света духовного; кроме того, символ мимолетности, бренности человеческой жизни. Как духовный свет во тьме невежества свеча — один из важнейших христианских символов. Зажжение свечи в храме символизирует разговор с Божеством или с его «заместителем» — святым, ангелом. Свечи по обе стороны от креста на алтаре означают двойственную природу Христа, человеческую и божественную. В православной церкви три совмещенных свечи означают Святую Троицу. Задувание свечей на именинном пироге символически выражает жизненное дыхание — доказательство существования после всех прошедших лет.
Святыми Дарами называются вино и хлеб (просфора), употребляемые в таинстве евхаристии как символическое замещение крови и плоти Христовых. Через приобщение Святых Даров происходит причащение христианина Божеству. В Евангелии от Иоанна Иисус произносит такие слова: «Я есмь хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я — хлеб живый, сшедший с небес: ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. Тогда Иудеи стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою? Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни; ядущий мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день; ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие; ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем; как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною; сей-то есть хлеб, сшедший с небес; не так, как отцы ваши ели манну и умерли: ядущий хлеб сей жить будет вовек» (Ин. 6:48–58).
По мнению отца Сергия Булгакова, «евхаристия есть вкушение небесного хлеба в приобщении Тела и Крови Христовых, согласно установлению самого Господа. Таинство это может быть совершено только законно рукоположенным священником или епископом. Церковь учит, что хлеб и вино прелагаются в Тело и Кровь Христовы, подаваемые для причащения (хотя она и не разделяет латинского учения о
Литургия, во время которой совершается причащение Святых Даров, есть символическое изображение жизни Христа от рождения до вознесения. Протесис (обряд приготовления евхаристических даров) — символ Рождества Христова; Малый Вход — символ Его явления миру; Великий Вход, то есть перенесение Даров на престол, — символ погребения Христа и Его торжественного входа в Иерусалим и т. д.
См. также: ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ.
Каббалистический вариант мирового древа и древа познания, модель мироздания, олицетворение Высшего Человека, в котором противоположности уравновешены и находятся в гармонии. Это название производят от двух древнееврейских слов —
Имеется четыре дерева, каждое для одного из четырех миров. Первый мир — это мир Ацилут, десять шаров которого являются шарами света, устроенного в середине АЙН СОФ. Силы и атрибуты этого дерева отражены в каждом из трех низших миров. В каждом из миров форма дерева остается одной и той же, но сила составляющих их шаров убывает последовательно. Для усложнения своей доктрины каббалисты сотворили другое дерево, которое состоит из всех мировых деревьев, но при этом содержит только девять шаров. В этом единственном дереве сконденсирована вся аркана, до сих пор рассеянная по различным собраниям каббалистической литературы.
Сорок концентрических кругов расположены в виде четырех деревьев, каждое из которых состоит из десяти кругов. Эти деревья раскрывают иерархию, контролирующую судьбу всех созданий. Эти деревья одни и те же в каждом из четырех возможных миров, но сила, заключенная в каждом из шаров, проявляет себя различным образом в зависимости от субстанции каждого мира, что и приводит к бесконечному разнообразию.
Имена сефир и их значения:
1. Кетер Венец Перводвигатель
2. Хокма Мудрость Зодиак
3. Бина Распознавание Сатурн
4. Хесед Милость Юпитер
5. Гебура Сила Марс
6. Тиферет Великолепие Солнце
7. Нецах Победа Венера
8. Ход Величие Меркурий
9. Иесод Основание Луна
10. Малкут Царство Элементы, стихии.
Как замечал М. Холл, «нужно постоянно иметь в виду, что сефирот и свойства, приписываемые им, подобно тетраксису пифагорейцев, являются просто символами космической системы с ее множественностью частей».
Дерево сефирот иногда изображается в виде человеческого тела, что символизирует Адама Кадмона; при этом десять сефир толкуются как аналоги жизненных органов первочеловека: Кетер — голова, Хокма и Бина — полушария мозга, Хесед и Гебура — правая и левая руки, Тиферет — сердце, Нецах и Ход — правая и левая ноги, Иесод — чресла, Малкут — ступни.
Что касается вертикальных колонн, в которые соединены сефиры, центральная идет от Кетер (Даат) через Тиферет и Иесод к Малкут; правая (колонна Яхин) исходит из Хокмы и через Хесед опирается на Нецах; левая (колонна Воаз) исходит из Бины и через Гебуру опирается на Ход. Нецах и Ход соединены «путями» с Малкут — опорой всего сущего.
Древнейшая дальневосточная идеограмма, широко распространенная у монгольских племен, государственная эмблема Монгольской республики. Представляет собой комбинацию знаков, которые толкуются следующим образом.
Цвет соембо — золотой (символ постоянства).
Олицетворение жизни, света, силы, энергии, высшего космического принципа, символ верховного божества, сердце космоса, «разум мира» (Макробий), слава, величие, благородство, царственность (ср. образы Короля-солнца у французов и князя Красно Солнышко в русском фольклоре).
В большинстве мифо-поэтических традиций солнце олицетворяет мужское творящее начало, тогда как луна, отражающая свет солнца, мыслится началом женским, пассивным, воспринимающим. Во многих языках солнце — «он»; исключение составляют скандинавы (богиня Соль) и японцы (великая богиня Аматэрасу, творение бога неба Идзанаки). В индуизме солнце обладает мужской и женской ипостасями — это мужское божество Сурья и его дочь, солнечная богиня Сурья. Представление о священном браке солнца и луны есть архетип бракосочетания, воплощающийся в «мирских» человеческих браках.
Лучи солнца несут плодородие и изобилие, но они же иссушают и убивают, поэтому солнце символизирует и жизнь, и прекращение жизни — смерть. Во многих мифологиях солнце — верховное божество (египетский Ра, персидский Митра), или око верховного божества, или божества неба: индийский Сурья — око «самодержца» Варуны, греческий Гелиос — око Зевса, в исламе солнце — око Аллаха.
В Египте солнечный бог Ра — создатель мира и людей, отец богов. По мифу, днем Ра, освещая землю, плывет по небесному Нилу на солнечной ладье Манджет, а вечером пересаживается в ладью Месектет и спускается в преисподнюю, где, сражаясь со змеем Апопом, плывет по Нилу подземному — и утром вновь поднимается над горизонтом. Ипостаси Ра — боги утреннего солнца Ра-Хорахти и Хепри (изображались как крылатые жуки-скарабеи), сам Ра (изображался как солнечный диск) и боги закатного солнца Атум (изображался как баран) и Осирис. Также бытовало представление о солнечном пути как о смене возрастов: в первый и второй час после восхода солнце — ребенок; в седьмой час — обезьяна, пораженная стрелой (лучом солнца); в одиннадцатый и двенадцатый час — старик, опирающийся на палку.
В античной традиции известны два солнечных божества — Гелиос и Аполлон (Феб). Первый — бог солнечного света, второй — светоносное божество, олицетворение света как мирового первопринципа. Гелиос днем мчится по небу на огненной четверке коней, а ночью спускается на западе к морю и переплывает его воды в золотой чаше. Миф приписывает Аполлону убийство змея Тифона, который в мистицизме античности и более поздних времен олицетворял вселенскую скверну.
В мифологии ацтеков и других племен Центральной Америки солнцу воздавались особые почести и делались обильные жертвоприношения, чтобы светило могло и впредь совершать ежедневный путь по небу. Божество молодого солнца Уитцилопочтли и бог солнечного света Тонатиу, по мифам ацтеков, требовали кровавых жертв, иначе они могли обессилеть и умереть во время ночного пути по подземелью преисподней.
В японской мифологии богиня солнца Аматэрасу родилась из левого (см.: ЛЕВЫЙ И ПРАВЫЙ) глаза бога неба Идзанаги; по мифу, от нее ведет свой род микадо — японский император. В Китае солнце — эмблема императорской власти, воплощение мужского начала Ян: по мифу, изначально на небе светили десять солнц, и они так раскалили землю, что божественный стрелок И сбил своими стрелами девять из них, дабы вернуть земле плодородие и восстановить космическое равновесие. Характерная солнечная эмблема в Китае — красный диск с трехногим вороном, символизирующим три фазы солнечного положения в течение дня: восход, зенит и заход.
У восточных славян солнце — сын небесного бога Сварога. В народных преданиях солнце — лицо, око или слово Бога, а также оконце, сквозь которое Бог смотрит на землю. Русский фольклор знает солнце и в мужской, и в женской ипостаси. На ночь солнце опускается под землю или в море и освещает загробный мир.
Металл солнца — золото. Гарсиласо де ла Вега описывал храм бога солнца в Куско: «Все четыре стены сверху донизу были покрыты золотыми плитами и брусками. В передней части, что над главным алтарем, стояла фигура Солнца, состоящая из золотой плиты, которая была вдвое толще по сравнению с плитами, какие покрывали стены. Фигура с ее круглым лицом и ее огненными лучами и пламенем была изготовлена из цельного куска точно так, как она изображалась художниками. Она была так велика, что занимала всю переднюю часть храма от одной стены до другой… По обеим сторонам от изображения Солнца располагались, как его сыновья, тела мертвых царей, набальзамированных таким не известным никому образом, что они выглядели как живые. Они сидели на своих, поставленных на золотые балки золотых стульях, на каких они имели обыкновение сидеть… Врата храма были выполнены в виде покрытых золотом порталов. По стенам храма с внешней стороны проходили карнизы, сделанные из золотых, свыше локтя толщиной, досок, которые охватывали все здание словно венцом». Греческий Зевс проник к своей возлюбленной Данае золотым дождем (любопытное сочетание огненной природы солнца и влажной природы дождя).
В христианстве солнце — олицетворение Христа; ср.: «А для вас, благоговеющие перед именем Моим, взойдет солнце правды и исцеление в лучах Его…» (Мал. 4:2). Также солнце и луна изображаются в качестве атрибутов Девы Марии — на основании библейской фразы: «…жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна» (Откр. 12:1). Солнце и луна часто присутствуют в сценах распятия и выражают в этом случае всеобщую скорбь о смерти Христа.
В иконографии солнце изображается целым рядом знаков: золотой диск, диск с лучами и крыльями, полудиск с лучами (Нихон — «восходящее солнце» — японская императорская эмблема), круг с точкой в центре, колесо, свастика, сердце, лотос, подсолнечник, хризантема. Также солнце могут представлять бронза, желтый и красный цвета, алмаз, рубин, топаз, крылатая или оперенная змея, орел, сокол, Феникс, лебедь, лев, баран, петух, бык. «Черное солнце» — алхимический символ необработанного, первичного состояния вещества.
Положение Солнца в Зодиаке (асцендент) определяет, под каким знаком родился человек. Дневной дом Солнца находится в созвездии Льва; возвышаясь, светило достигает Овна, а снижаясь, попадает в созвездие Водолея. Согласно традиционной символике, Солнце означало царский и отцовский авторитет, положение человека в мире, славу и победу, силу воли и жизненную силу.
В масонской символике солнце и луна — образы первого и второго наставника и надзирателя, они обозначают, что «каждый истинный свободный каменщик и брат как днем, так и ночью должен искать свет истины и никогда не впадать во мрак порока и нечистоты» (из масонского трактата 1793 г.).
По К.Г. Юнгу, солнце — «символ источника жизни и высшей цельности человека».
Исходное значение греческого слова stigma (множественное число от которого — stygmatos) — отметина, пятно, клеймо. Символическое значение это понятие приобрело в связи со случаями спонтанного появления у некоторых людей на теле ран, соответствовавших тем, которые получил распятый на кресте Иисус Христос (раны от гвоздей на руках и ногах и рана около сердца от удара копьем). Так, о Франциске Ассизском рассказывали, что «его руки и ноги как будто были пробиты гвоздями, шляпки которых виднелись на внутренней стороне ладоней и внешней стороне ступней». На сегодняшний день зафиксировано более 300 случаев появления стигматов.
Основные, «структурообразующие» принципы мироздания. Античная натурфилософия говорила о четырех первоэлементах — земле, воде, воздухе и огне. Иногда к ним прибавляли пятый принцип — эфир, или слой атмосферы, ближайший к земле. Эти четыре первоэлемента соотносились с четырьмя человеческими темпераментами: земля — с меланхоликами, вода — с флегматиками, воздух — с сангвиниками, огонь — с холериками. Платон в «Тимее» рассуждал о соответствиях между элементами и геометрическими формами: «Земле мы, конечно, припишем вид куба: ведь из всех четырех родов наиболее неподвижна и пригодна к образованию тел именно земля, а потому ей необходимо иметь самые устойчивые основания… наименее подвижный (треугольник, взятый за основание)… отведем воде (икосаэдр), наиболее подвижный — огню (тетраэдр), а средний — воздуху, и, наконец, самое остроугольное тело — огню, следующее за ним — воздуху, а третье — воде».
В китайской традиции известно пять первопринципов: к земле, воде и огню добавляются дерево и металл; вода — это глубина, север и зима; огонь — высота, юг, лето; дерево — восток, весна; металл — запад, осень; земля — центр, посредник между остальными элементами. Огонь и дерево олицетворяют мужское начало Ян, земля и вода — женское начало Инь.
В индуизме также известны пять элементов
В алхимии первоэлементам мироздания функционально соответствовали первоэлементы Великого Делания — сера, соль и ртуть. Сера сгорает в огне и улетучивается без остатка. Соль возникает после выпаривания; отношение серы и соли есть отношение духа и материи. Ртуть соединяет соль и серу, создавая первичную субстанцию.
Элементам соответствуют
Опора мироздания, вариант мировой оси и мирового древа, эмблема жизни, восходящей к небесам. Сломанный столб — символ смерти, хаоса. В Египте вертикально установленный столб джед, украшенный четырьмя капителями, представлял позвоночник бога Осириса. Месопотамские и финикийские боги изображались в виде столбов, на вершине которых иногда водружались символические знаки, например голова барана и пр. В Карфагене три столба символизировали Луну и ее фазы. В Библии посланец Бога ведет евреев через Синайскую пустыню в образе огненного столпа: «И двинулся Ангел Божий, шедший пред станом (сынов) Израилевых, и пошел позади их; двинулся и столп облачный от лица их и стал позади их; и вошел в средину между станом Египетским и между станом (сынов) Израилевых, и был облаком и мраком для одних и освещал ночь для других, и не сблизились одни с другими во всю ночь» (Исх. 14:19–20).
По легенде, два гигантских столба стояли по обе стороны входа в храм Соломона в Иерусалиме; эти столбы впоследствии стали масонской эмблемой справедливости и человеколюбия. В аллегорическом искусстве столб — атрибут Постоянства и Стойкости.
Геркулесовы столбы — пределы цивилизованного мира.
Олицетворение тайны, сокровенной мудрости, символ оккультных наук. По греческому мифу, Сфинкс (Сфинга) — чудовище, порожденное Тифоном и Ехидной. У Сфинкс тело льва, птичьи крылья, а грудь и голова — женские. Богиня Гера наслала Сфинкс на Фивы. Чудовище расположилось на горе близ города и каждому, кто проходил мимо, задавало свою загадку — «Какое из живых существ утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?»
Не сумевших отгадать Сфинкс убивала.
Единственным, кто смог ответить на ее вопрос, оказался царевич Эдип. Сфинкс пришла в ярость, бросилась в пропасть и разбилась.
В ранней версии мифа чудовище звали Фикс. Павсаний сообщает: «Если идти дальше, то будет гора, откуда, говорят, Фикс делала нападение и губила тех, кто попадал в ее руки и кому она задавала свою смертоносную загадку. Другие же говорят, что она блуждала по морям, как морская разбойница, с войском и флотом… и, захватив гору, занималась разбоем, пока ее не уничтожил Эдип, подавив многочисленностью войска, с которым он пришел из Коринфа».
Победа Эдипа над Сфинкс трактуется как торжество мужского начала над женской жадностью и «ужасной матерью» (в терминологии К.Г. Юнга).
Т
Олицетворение верховного принципа мироздания, круг существования, в котором свет (Ян) чередуется с тьмой (Инь). В философии эпохи Сун понятие «тайцзи» было соотнесено с понятием «ли», то есть разумным принципом вселенной. Считалось, что
Знаменитая карточная система, символическое изложение сокровенного знания, восходящего, по легенде, к египетской оккультной традиции. По Ямвлиху, в некоем египетском храме, где проводились оккультные инициации, имелись 22 комнаты — по одной для каждой ступени обряда. На стенах этих комнат были изображены символические картины, впоследствии запечатленные в образах Великих, или Старших, арканов Таро. А.Э. Уэйт, тщательно исследовавший вопрос о происхождении Таро, считал, что в этой карточной системе «древнееврейские каббалистические корни прослеживаются гораздо четче», поэтому «исходной точкой» Таро можно считать 300 год нашей эры — примерную дату создания фундаментального каббалистического труда «Сефер Йецира», в котором детализируется символизм еврейского алфавита, прослеживаемый в Таро.
Первое известное изображение Старших арканов относится к 1392 г. Долгое время эти карты находились под официальным запретом (их считали «изобретением» цыган — «бесовского племени») и вошли в широкое употребление только после Французской революции. Наиболее распространенная и аутентичная «марсельская колода» приобрела известность в 1773 г. В 1875 г. Э. Леви установил связь между Старшими арканами и 22 буквами еврейского алфавита.
Полная колода Таро состоит из 22 Старших арканов, которые, помимо букв еврейского алфавита, сопоставляют с 22 «путями» дерева Сефирот, 22 превращениями Вишну и пр. Старшие арканы составляют «кладовую» эзотерического знания, которое включает в себя весь духовный и материальный опыт человека в материальном мире и прокладывает тропу от невежества к просветлению. В колоде также присутствуют 56 Младших арканов, разделенные на четыре масти по 14 карт в каждой; эти масти называются денарии (бубны), жезлы, или скипетры (трефы), чаши (черви) и мечи (пики). (Еще один вариант названия мастей — монеты, булавы, кубки и мечи.) В современном мистическом истолковании денарии символизируют социум, жезлы — власть, чаши — жертву, а мечи — осуществление правосудия. Эти четыре масти соотносятся с четырьмя стихиями: жезлы — огонь, денарии — земля, мечи — молния, то есть воздух, и чаши — вода. Кроме того, масти сопоставляют с четырьмя темпераментами, четырьмя мировыми цветами и четырьмя кастами.
В Старших арканах важна не только символика каждой карты, но и местоположение карты в общей иерархии; именно поэтому предложение А.Э. Уэйта поменять местами восьмой и одиннадцатый арканы, Силу и Справедливость, встретило столь решительное сопротивление даже среди его коллег по Ордену Золотого Рассвета.
«Исходный» порядок Старших арканов таков:
0 — Глупец,
I — Маг,
II — Жрица,
III — Госпожа,
IV — Господин,
V — Первосвященник,
VI — Любовники,
VII — Колесница,
VIII — Правосудие,
IX — Отшельник,
X — Колесо Фортуны,
XI — Сила,
XII — Повешенный,
XIII — Смерть,
XIV — Воздержание,
XV — Дьявол,
XVI — Башня,
XVII — Звезда,
XVIII — Луна,
XIX — Солнце,
XX — Суд,
XXI — Мир.
Олицетворение сокровенной мудрости, мистический знак, символ жизни и жизненной силы. Иероглиф «тау» представляет собой модель мироздания, в которой присутствуют четыре стороны света.
См. также: КРЕСТ.
Неизреченное четырехбуквенное имя Бога, IHVH. В каббале буква I толкуется как сефира Хокма (Мудрость), буква H — как сефира Бина (Понимание), буква V — как сефира Тиферет (Красота), вторая буква H — как сефира Малкут (Царство). Согласно каббалистическому учению, эти четыре буквы, записанные сверху вниз, одна над другой, образуют тело Адама Кадмона. Также эти четыре буквы соотносятся с четырьмя стихиями, а при прибавлении к ним буквы Шин образуют имя Иисуса.
Второй Тетраграмматон — AGLA (первые буквы еврейских слов «ато гадол леолам адонаи», что значит «да будет Твое могущество вечным, Господи»), выгравированное, по легенде, на перстне Соломона. По Э. Леви, это имя содержит в себе все тайны каббалы.
Третий Тетраграмматон — AHIH. По Библии, этим именем Бог назвал себя Моисею, когда говорил с последним из пылающего куста: «Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий» (Исх. 3:14).
Четвертый Тетраграмматон — ADNI («Адонай», «Господь»). Это имя единственное разрешается произносить вместо имени Всевышнего.
Символ статуса конкретного человека, связанный с его общественным положением. Исторически титулами могли обладать только дворяне, по отношению к священству использовалось слово «сан». В России до Петра I титул имели только государи и потомки прежних владетельных князей. Основные дворянские титулы таковы:
— император,
— царь (король),
— принц,
— герцог,
— граф,
— барон,
— виконт,
— баронет.
Чиновная табель о рангах, установленная в России тем же Петром I, вводила в употребление не только титулы, но и их словесные «эквиваленты»: так, к графам полагалось обращаться «Ваше сиятельство», к министрам — «Ваше высокопревосходительство», к чиновникам 5–6 классов — «Ваше высокородие», к чиновникам 6–8 классов — «Ваше высокоблагородие», к чиновникам 9-14 классов — «Ваше благородие».
Императорский (королевский, царский) титул, как правило, включал в себя:
— данное при рождении имя;
— «милостию Божией»;
— основной королевский титул;
— другие титулы, связанные с подчиненными короне территориями;
— прочие качественные эпитеты.
Например, титул Фердинанда Испанского звучал следующим образом: «Фердинанд, милостию Божией король Кастильский, Арагонский, Леонский, Толедский, Валенсийский, Галисийский, Мальоркский, Сардинский, Кордовский, Мурсийский, Гиеньский, граф Барселонский, господин Бискайи и Молина, герцог Афинский, Неополитанский, граф Руссильонский и Сеританский, маркиз Ористанский».
Сегодня понятие «титул» (но не «сан»!) распространяется не только на аристократию и не только на отдельных людей, но и на целые коллективы — например, на спортивные команды (ср. «отстоять чемпионский титул»).
Сверхъестественный дух-покровитель или родоначальник племени, выступающий чаще всего в образе животного. Тотемы обретали «материальную форму» в виде тотемных столбов, широко распространенных, например, у индейцев Северной Америки. Связь между тотемом и племенем состояла в том, что тотем (тотемное животное) покровительствовал людям «своего» племени, обеспечивал удачную охоту и т. п., а люди одаривали тотем жертвоприношениями. Иногда в одном племени насчитывалось несколько тотемов — свой у каждой группы (фратрии). Как правило, в качестве тотемов выступали «царственные» животные, семантика которых подразумевала бесспорное в рамках конкретной культуры величие: лев, медведь, орел, ворон и т. д.
Древнейший символический знак, распространенный на севере Европы. Представляет собой комбинацию трех полукружий, обращенных друг к другу выгнутыми концами. Этот языческий солярный символ в христианстве получил значение эмблемы Троицы. Как полагают историки, после X столетия трикветра полностью «перекочевала» в орнамент и со временем приобрела сугубо «нордическую» окраску.
Древний символический знак, распространенный в Европе и Азии. Представляет собой три изогнутые линии, исходящие из единого центра (или три «ноги», «бегущие» друг за другом). Первоначально трискеле изображал движение солнца по небосводу, позднее стал толковаться как символ хода времени — и в этом качестве был противопоставлен тетраскеле (см.: СВАСТИКА) как солнечному символу.
Мистическая земля на Крайнем Севере, античный предел Ойкумены, вход в подземное царство гигантов, вариант полюса (центра), а также загробного мира, Островов блаженных, Авалона.
У
Символ объединения, стягивания, присвоения — и одновременно, поскольку связанное всегда может быть развязано, символ разъединения, распускания, отчуждения. Также олицетворение непрерывности, судьбы, неизбежности. Туго завязанный узел — символ союза, фиксации, узлы со свободно переплетенным рисунком представляют бесконечность и долговечность. Часто узлы имели защитный символизм; так, в исламской традиции завязывали узлом бороды, чтобы расстроить планы демонов. Открытый переплетающийся рисунок узла — одна из восьми эмблем удачи в китайском буддизме.
С узлом тесно связана магия запутывания и распутывания. В узле заключена волшебная сила.
Амулеты часто закрепляются на шнурках с узлами. Узел у поясов богов, похожий на «кровь Исиды», был популярным амулетом. Содержащаяся в узле сила описывается в «Книге Мертвых» как символ зародыша, который распускается из своего божественного первоначала.
Образ разрезания узла относится к самому короткому и прямому пути к цели, к освобождению скованной силы. Наиболее известный пример такого подхода — Гордиев узел, разрубленный Александром Великим. В античных народных верованиях крепко завязанные узлы могли не только сковывать враждебных демонов, но и служить любовными чарами; «любовные узлы» являются символами помолвки, которая не так крепко связывает, как кольцо, и может еще быть расстроена. Узлы могут быть препятствием при родах. В храм Юноны Лацинии, покровительницы рожениц, не смел вступить никто, имевший на себе узел. Плиний Старший говорит, что отец будущего ребенка сначала обвязывал свою беременную супругу поясом, а потом снова развязывал его, способствуя таким образом легким родам.
Узлы на одежде — способ отвести возможную беду. Связывание одежд невесты и жениха — свадебный обряд, имеющий древнюю защитную символику. В монашестве завязанный узлом набедренный шнурок означает приверженность данному обету, причем три узла на нем символизируют бедность, целомудрие и послушание.
Ведьмам приписывалось владение вредоносной узелковой магией: к примеру, они ухитрялись связывать пояса мужчин, чтобы последние не могли завести потомство.
У индусов мистический узел Вишну означает непрерывность, бессмертие, бесконечность. В буддизме «мистический узел» — одно из восьми сокровищ, которое символизирует долговечность духовной жизни, нескончаемую мудрость и бодрость.
Ф
В жизни, совершенной субстанции, которая, буде ее удастся получить, способна завершить Великое Делание, превращение неблагородного металла в золото. Метафорически философский камень — высшая цель, предмет духовных исканий, недостижимый идеал. Поскольку алхимическая практика так и не смогла предложить способов получения философского камня, это понятие со временем превратилось в словесный символ неосуществимого желания.
См. также: ЭЗОТЕРИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ И ИХ СИМВОЛЫ.
Олицетворение плодородия, изобилия, земных радостей и желаний. В мифо-поэтической традиции фрукты и плоды символизируют рай (райские яблоки), золотой век человечества, вечную юность, бессмертие, красоту. В искусстве фрукты и плоды — атрибуты божеств плодородия и олицетворений плодородящих времен года.
В эмблематике фрукты и плоды изображаются, к примеру, высыпающимися из рога изобилия, вплетенными в венок и т. д.
См. также: ДЕРЕВО.
Х
Земная проекция небес, место встречи человека и божества, символ мироздания, строящийся вокруг алтаря как мировой оси, сакральный центр мирского пространства.
Месопотамские зиккураты представляли собой ступенчатые пирамиды — лестницы к небесам — с алтарем на вершине. В Египте храмы помещались внутри пирамид, которые сами носили сакральный характер. В индуизме храм обычно — колонный зал со святилищем в центре; индуистский храм, как правило, строится по плану мандалы. В Китае и Японии буддийские и синтоистские храмы также имеют алтарь посередине центрального помещения. В античности внутри храма ставилась статуя бога, а алтарь помещался снаружи, обыкновенно у восточной стены храма.
В христианстве ранней формой храма был круг (совершенная форма), затем крест, латинский или греческий, в зависимости от принадлежности священства к Западной или Восточной церкви.
В православии храм, по официальному толкованию Русской православной церкви, «становится тем местом, где человек восстанавливает свой Божественный образ через приобщение Христу. Возвращение к своему подлинному существу неотделимо от тайны соборности, когда человек начинает сознавать себя членом тела Христова. Напоенность одним Духом творит высшее единство, в котором каждый, не утрачивая своего индивидуального своеобразия, органически входит в состав сложного церковного организма: „Ибо как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, — так и Христос“ (1 Кор. 12:12). Переживание соборности преодолевает границы времени и пространства, делая возможным человеку ощутить себя в сущностном единстве с вечными истоками христианства».
См. также: АЛТАРЬ, ИКОНОСТАС.
Ц
Как подтверждают исследования психологов, цвет несет для человека значительную символическую нагрузку. Один и тот же объект, предмет, одна и та же вещь, будучи окрашенной в разные цвета, производит на человека различное впечатление; например, зеленая листва пробуждает «весеннюю энергию», тогда как листва желто-коричневая ассоциируется с увяданием, угасанием, засыпанием, то есть смертью.
Классический цветовой спектр выражается знаменитой словесной формулой: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан», то есть цвета спектра (по первым буквам слов формулы) — красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Эти семь цветов соотносятся с семью планетами, семью добродетелями, семью грехами, семью нотами. Синий — цвет неба, атрибут небесных божеств; зеленый — цвет земли, природы, плодородия; желтый — цвет солнца; красный — цвет страсти, силы, чувственности; фиолетовый — соединение красного и синего, цвет памяти. Пурпурный — «регальный» цвет, цвет парадных одеяний римских императоров и кардинальских облачений. Оранжевый цвет в буддизме — цвет пламени и жестокости (одежды этого цвета надевали осужденные на казнь); Будда выбрал этот цвет для своего одеяния в знак смирения. Впоследствии, по примеру Будды, одежду оранжевого цвета стали носить монахи и аскеты.
В алхимии цвета соответствуют определенным стадиям алхимического процесса: черный соотносится с первичной материей, «темной стороной личности» (К.Г. Юнг); белый — с первым превращением, получением ртути; красный — с получением серы; желтый (золотой) — с получением философского камня. Сочетание белого и красного — соединение противоположностей; как правило, изображение Ребиса (см.: АНДРОГИН) было красно-белым.
Важнейшее символическое противопоставление цветов — это противопоставление белого и черного, стоящее в одном ряду с такими универсальными мифо-поэтическими оппозициями, как «верх-низ», «левый-правый», «свет-тьма», «рай-ад». Белый — цвет света, чистоты, непорочности, совершенства, сакральный цвет и цвет Абсолюта. Черный — цвет абсолютной пустоты и абсолютного мрака, олицетворение преисподней, хаоса и смерти.
В геральдике употребляемые цвета делятся на две группы — металлы и финифти (существовала и третья группа — меха, но она вышла из употребления в конце XIX в.). Металлы — золото и серебро — выражают благородство, верховенство, великолепие, мудрость, чистоту. Финифти — красный, синий, зеленый, черный и пурпурный цвета — толкуются следующим образом: красный — право, сила, храбрость; синий — слава, честь, верность; зеленый — свобода, радость, надежда; черный — постоянство, смерть, вечный покой; пурпурный — достоинство, величие, власть.
Как и плоды, олицетворяют райское состояние жизни, плодородие, изобилие, жизнь, а также красоту — и одновременно бренность, хрупкость, быстрое увядание. Раскрытие бутона символизирует пробуждение творческой энергии. Увядающий цветок — символ тлена, умирания, смерти («с падением последнего лепестка окончится и моя жизнь»).
Иногда лилия встречается на изображениях Христа: либо Он вручает этот цветок кому-либо из святых, либо лилия исходит из Его рта и толкуется как символ милосердия.
Тройная лилия олицетворяет Троицу.
Как геральдический цветок, лилия издревле служила эмблемой европейских королевских домов. Широко известна французская лилия Бурбонов. По легенде, лилию королю франков Хлодвигу после его крещения преподнес в дар ангел; с тех пор этот цветок — флер-де-лис — стал эмблемой французского королевского дома.
«Лилейным» (нежным) называют голоса цикад и муз в поэзии.
В индуизме лотос — цветок, возникший из пупа Вишну; согласно мифу, из этого цветка появился творец мироздания Брахма. По Е.П. Блаватской, это цветок олицетворяет вселенную, возникающую из неподвижного перводвигателя. Мистическая география индуизма соотносит плавающий по воде лотос с землей, плывущей в мировом океане; в этой модели чашечка цветка олицетворяет священную гору Меру, а лепестки означают четыре стороны света.
В Египте лотос символизирует рождение; он возник из первичного ила, и из него появился Демиург. В сочетании с папирусом лотос символизировал единство Египта (юг Египта — лотос, север — папирус). Лотос считался атрибутом Осириса, Гора, Исиды. Голубой нильский лотос, поскольку он цветет днем, а к вечеру закрывается, признавался эмблемой рассвета, пробуждения от сна; поэтому его клали в саркофаги, чтобы умершие наверняка проснулись в загробном мире. Белый лотос, наоборот, раскрывался только ночью и потому считался эмблемой сна.
В буддизме лотос признается священным растением. У Будды Гаутамы «глаза лотоса, ноги лотоса и бедра лотоса». Учитель, распространивший буддизм в Тибете, носил имя Падмасамбхава («возникший из лотоса»). Бодхисатву Авалокитешвару в одной ипостаси зовут Падмапани («держащий в руках лотос»), и цветок в его руках есть выражение сострадания. В другой ипостаси его зовут Падманартешвара («бог танца с лотосом»). Лотос также символизирует познание, позволяющее соскочить с колеса перерождений и достичь нирваны.
В Китае лотос, зародившийся в иле, но выходящий из ила чистым, есть символ чистого стремления.
Синий цветок лотоса по созвучию номинаций соответствует слову «чистота». Другое название лотоса омонимично слову «скромность».
Античная традиция знает лотофагов («поедателей лотоса»), у которых этот цветок отнимал память и дарил сиюминутные удовольствия.
«Конкретная» символика лотоса определяется количеством его лепестков. Пятилепестковый — пять чувств, пять миров, рождение, инициация, смерть. Семилепестковый — семь небес, семь планет, семь дней недели. Восьмилепестковый — «сердце бытия», место пребывания Брахмы.
Девятилепестковый — человек. Двенадцатилепестковый — вселенная. «Тысячелепестковый» лотос с треугольником посередине — последнее откровение.
В христианстве белая роза — атрибут Девы Марии, красная роза символизирует страдания и кровь Христа. Шипы розы — свидетельство неизбежной кары за грехи («нет розы без шипов»). Ранние христиане в Риме клали розы на могилы в знак почестей и удовольствий, которых умершие были лишены при жизни. Так сложился католический праздник розалий — праздник поминовения умерших. Считалось, что розой, как «Христовым цветом», можно отпугнуть демона; жены рыцарей дарили своим отправлявшимся в поход мужьям розы в знак верности и святости любви. В Средние века возник и существующий по сей день высший знак отличия, которым Папа Римский награждает католических правителей, — знак «Золотая роза», вручаемый за услуги церкви (поскольку французские короли трижды удостаивались этого знака, они получили право именоваться «христианнейшими»).
В восточной традиции роза — эмблема земной любви. В придворной поэзии средневековой поры часто встречается мотив любви соловья к розе. Их союз толковался как синтез трех удовольствий — цвета, запаха и звука. Кроме того, роза символизировала вдохновение: при взгляде на нее соловей начинал петь громче и заливистее.
В алхимии роза толковалась как трансмутация материи в дух. В каббале роза — мистический центр, сердце творения (ср. концепцию «Розы Мира» Д. Андреева).
У розенкрейцеров роза — вечность. Роза в сочетании с крестом символизирует единство противоположностей. Роза в центре креста — первоначальное единство, из которого возник мир. Крест с пятью розовыми лепестками — Воскресение Христово.
Роза — знак не только розенкрейцеров, но и многих других тайных обществ. Поэтому она обозначала тайну (ср. немецкое выражение
В языке цветов белая роза выражает страдание и тихую печаль, красная — страсть, чайная — верность до гробовой доски, голубая — недостижимую цель, золотая — совершенство.
Красная роза — эмблема английской королевской династии Ланкастеров; белая — эмблема враждовавшей с Ланкастерами династии Йорков. Династия Тюдоров, возникшая после женитьбы Генриха VII Ланкастера на дочери Эдуарда IV Йорка, взяла эмблемой красно-белую розу — розу Тюдоров. В настоящее время роза с красными лепестками и белыми тычинками — полуофициальная эмблема Англии (наравне с репейником как эмблемой Шотландии и нарциссом как эмблемой Уэльса). Желтая роза — официальная эмблема Пекина.
В модели мироздания основной структуро-образующий элемент, точка пространства, вокруг которой фиксируется модель, средоточие физических и духовных сил и энергий. Мистический центр — высший принцип вселенной, олицетворение сокровенной, Божественной мудрости, утраченной человеком после грехопадения и изгнания из рая.
К представлению о центре восходят идеи земного рая и небесного Иерусалима. Центр может представляться горой, мировым древом, омфалом, крепостью или замком — например, в легендах артуровского цикла это город-крепость Каэрлеон, откуда начинаются все походы рыцарей Круглого стола, и дворец короля Артура Камелот.
Геометрически представлению о центре мира соответствует точка в круге; в мандалах центр не изображается, но «домысливается» при медитации.
Храмы, как правило, возводятся в центре конкретного «мирского» пространства; ср. в этой связи рассуждения о так называемых «энергетических столбах», на которых стоят церкви и соборы.
Нумерологическое обозначение центра — 1.
Обыденное толкование центра связывает это понятие с местом средоточия власти (прежде всего государственной) финансов и других ресурсов.
См. также: АЛТАРЬ, ГЕОМЕТРИЧЕСКИЕ ФИГУРЫ, ГРААЛЬ.
Ч
Графема, символически представляющая незримый центр энергетической физиологии человека. Чакры в человеческом теле располагаются вдоль позвоночного столба, от макушки до промежности. Наиболее древние описания упоминают четыре чакры; сегодня распространено представление о семи чакрах — муладхара, свадхиштхана, манипура, анахата, вишудха, аджна, сахасрара.
Вероятнее всего, графема чакры представляет собой древний солярный знак, в котором сочетаются изображения солнца и лотоса. По индийскому мифу, солнце родилось из воды и из воды же произрос лотос; объединенные в чакре, они символизируют жизнь, творение, плодородие, процветание. Индийский царь Ашока использовал чакру как символ мирного сосуществования индуистов и буддистов, эмблему единства Индии.
Чакра — государственная эмблема Индии.
Олицетворение жертвоприношения, высокого служения, творческого духа, готового подвергнуться любым испытаниям во имя достижения высшей цели. По Н.И. Рериху, «в Чашу собирают дары Высших Сил. Из Чаши дают. Символ Чаши означает всегда самоотвержение… Чаша Грааля, или Чаша Сердца, отдавшего себя на Великое Служение, есть самый Космический Магнит. Сердце Космоса отражается в этом великом символе».
Эта семантика чаши нашла свое отражение и в религии. Так, во время христианского обряда причащения используется чаша-потир, о которой апостол Павел говорил как о «чаше благословения, которой благословляем» (1 Кор. 10:16).
В эмблематике чаша также олицетворяет жертвенность; отсюда, в частности, стилизованные огненные чаши на могилах Неизвестного солдата.
В колдовстве чаша — одна из обязательных принадлежностей ритуальной магии, служит для жертвоприношений (возлияний) и магического причастия.
По Протагору, человек — мера всех вещей. Поэтому человек представляет собой универсальный символ жизни, выражает основные космические принципы, трактуется как модель мироздания — микрокосм, соотносимый с макрокосмом природы. Уже в античности человек понимался как реплика макрокосма, а человеческое тело толковалось как воспроизведение структуры мироздания.
Связь человека с небом выражалась через соотнесение элементов человеческого тела со знаками Зодиака и планетами, а также с первопринципами мироздания (см.: СТИХИИ). Согласно античной традиции, кости человека соответствуют земле, голова — огню, легкие — воздуху, а кровь — воде. На подобном отождествлении человеческого тела со стихиями зиждилась античная медицина, которая лечила любые болезни, исходя из влияния конкретной стихии на ту или иную часть тела.
По Птолемею, установившему соответствия между планетами и телом человека, Сатурн «покровительствует» костям, правому уху и мочевому пузырю; Юпитер — легким, артериям, семени; Марс — венам и почкам; Солнце — сердцу, мозгу, глазам; Венера — печени и мышцам; Меркурий — языку; Луна — желудку и детородным органам. По Проклу, каждая планета управляет определенным модусом человека: Сатурн — созерцанием и размышлением, Юпитер — политическим даром, Марс — страстями, Солнце — восприимчивостью, Венера — желанием, Меркурий — красноречием, Луна — продолжением рода.
Отдельные части человеческого тела обладают собственной символикой.
В христианстве нога, ступающая по земле и соприкасающаяся с грязью, олицетворяет смиренность и готовность служить.
Женщина в доме фарисея, которая омыла ноги Христа своими слезами, сделала это в знак проявления покорности и покаяния, и ее грехи были прощены (Лк. 7:38). На Тайной Вечере Иисус сам умывал ноги ученикам (Ин. 13:5). Отсюда возникла традиция совершения епископами церемонии омовения ног на Великий четверг.
Встать с левой ноги уже в античности считалось дурной приметой (см.: ЛЕВЫЙ И ПРАВЫЙ).
Рука-символ имеет множество значений, обладает как положительной, так и негативной символикой, поэтому руку часто изображают на всевозможных амулетах. Пассы, особые движения рук, суть проявления контагиозной магии; возложение рук есть священнодействие, перенесение божественной благодати на посвящаемого; рукопожатие (похлопывание по плечу) означает дружественное принятие; воздетые или скрещенные руки — мольба; определенным образом сложенные пальцы — клятва или благословение.
У кельтов «длинная рука» Луга символизирует лучи солнца. У китайцев правая рука означает Ян, а левая символизирует Инь.
В индийской традиции известны так называемые мудры — ритуальные жесты и комбинации пальцев рук. Число пальцев руки в исламе соответствует пяти столпам веры: исповедание веры, молитва, хадж, пост, щедрость. В христианской иконографии Христос представляется «десницей Божьей» (см.: ЛЕВЫЙ И ПРАВЫЙ). Воздетая рука — христианский жест благословения. Две воздетые руки выражают обращение к небесам и готовность молящегося воспринять их волю. В поднятой руке большой палец символизирует Отца, указательный — Духа Святого, средний — Христа, а безымянный и мизинец — две стороны природы Христа, человеческую и божественную.
Исламская «рука Фатимы» олицетворяет Руку Божью, божественную силу, провидение и щедрость. Большой палец означает Пророка, другие пальцы — четырех его товарищей: указательный — Фатиму; средний — Али, ее мужа; безымянный и мизинец — Хасана и Хусейна, их сыновей. Эта рука символически провозглашает пять основ ислама: веру, молитву, паломничество, пост, милосердие.
В масонской символике руки служат для обмена знаками посвященных, рукой производится посвящение; сплетенные руки образуют «братскую цепь», а две руки в жесте рукопожатия, часто фигурирующие на печатях и знаменах лож, означают братство.
Использование изображений рук в качестве амулетов породило и известную воровскую традицию: чтобы остаться неуловимым, нужно носить с собой отрубленную правую руку повешенного преступника. В геральдике, прежде всего в гербах, руки означают силу, верность, удачу, безвинность и согласие. Рука с выпрямленными и растопыренными пальцами означает несогласие, рука, сжатая в кулак, — силу и единство. Рука в руке свидетельствует о верности и единении.
Линии руки — предмет изучения хиромантии, основанной на теории, что существует незыблемая связь между «картой» линий ладони, расположением светил и звезд и возможностями и способностями конкретного человека.
Семантику руки также раскрывают многие выражения речи; ср. «умыть руки», «рука руку моет», «положа руку на сердце» (древняя клятва говорить правду), «загребать жар чужими руками», «обжечь руки», «иметь руку» («лапу», т. е. покровителя в высших сферах), «водить за руку» и т. д.
Олицетворение смерти, принадлежности к потустороннему миру (ср. распространенный магический обряд гадания по черепу), опасности. В алхимии череп («мертвая голова») — бесполезные остатки в тигле, продукт распада.
В пиратской символике череп со скрещенными костями — предупреждение о неминуемой смерти. Современное толкование этого знака — предупреждение об опасности; его помещают на трансформаторных подстанциях и флаконах с ядовитыми веществами.
Число — фундаментальный принцип, на котором зиждется мироздание. Оно — начало всех вещей, олицетворение гармонии вселенной. По Пифагору, «все в мире есть числа»; во взаимодействии четных и нечетных чисел Пифагор видел универсальный принцип единства противоположностей. По Аристотелю, число — «начало и сущность вещей, их взаимодействие и состояние». По Новалису, числа — символы Абсолюта, олицетворение универсальных сакральных ценностей: «Очень вероятно, что в природе, как и в истории, существует чудесная мистика чисел. Разве все, что есть, не полно значения, симметрии и необычайной взаимосвязи? Разве не очевидно присутствие бога в математике, как и в каждой другой науке?»
Четные и нечетные числа выражают свойственное мифо-поэтической традиции противопоставление женского и мужского, левого и правого, низа и верха, земного и небесного. «Жертвы богам небесным — числом нечетным, а земным — четным» (Плутарх).
Особую значимость числа приобрели в каббале, которая разработала особые методы сопоставления чисел буквам еврейского алфавита (гематрия, нотарикон, темура) и комбинирования числовых значений букв для выявления сокровенного смысла словесных символов. Как писал Рабан Мавр, «Священное писание содержит за многими и различными числами свидетельство многих тайн, которые должны оставаться скрытыми для тех, кто не знает значения чисел. Поэтому необходимо усердно изучать арифметику, которая открывает возможность более глубокого понимания Священного писания».
В пифагореизме триада — священное число, содержащее в себе начало (единицу), середину (двойку) и конец (тройку). В каббале тройка — олицетворение космических энергий.
Нумерологически число 3 означает человека творческого, склонного к занятиям наукой, искусством, спортом, обладающего как мудростью, так и разумом (умением этой мудростью пользоваться).
У австралийских племен символ связи человека с временем первотворения (алтьира, время сновидений) и с первопредками, олицетворение единства материального и духовного, профанного и сакрального. «Зримое воплощение» чуринги — плоские отесанные камни овальной формы, на которых выгравированы священные рисунки. Чуринга — прежде всего мужской символ; юноша получает чурингу после прохождения обряда инициации; после смерти мужчины его чурингу хоронят вместе с ним. Тем самым в семантику чуринги включается также представление о неразрывной связи этого предмета и его владельца; фактически чуринга выступает как олицетворение человеческой души.
Ш
В иудейской мистике имя Бога, выражающее идею Его присутствия в сотворенном мире. По Маймониду, Шехина — не Бог, но существо, созданное Богом и являющееся посредником между Божеством и миром. В каббале Шехина — душа материального мира, женское начало Всевышнего, отделившееся от мужского в первый миг Творения. Соединить эти разделившиеся начала — таково, по каббалистическому учению, предназначение еврейского народа.
Э
Символика, подобно всем остальным феноменам культуры (ср., например, представление о любви небесной и любви земной), существует в двух ипостасях. Первая ипостась символики — это символика обиходная, обыденная, экзотерическая, профанная, символика мирского, сугубо человеческая. Вторая ипостась символики — это символика универсальная, сокровенная, эзотерическая, сакральная, символика непостижимого, символика мироздания и мироустройства. В человеческой культуре символика второго рода представлена символами герметических, эзотерических учений, которые представляют собой высочайшие ступени символического мышления.
См. также: ЗОДИАК.
Цель розенкрейцеров — постижение сокровенной мудрости, «такого знания, которое является суммой и главой всех способностей, наук и искусств» (трактат «Слава Братства»), и распространение этой мудрости среди людей.
Я
Символ творения, происхождения, олицетворение макро- и микрокосма, сокровенного знания (скорлупа, внутри которой скрыто нечто, — ср., к примеру, русский фольклорный мотив Кощеевой смерти в яйце).
В египетской традиции из хаоса возникло яйцо, из которого в свою очередь родился бог-творец.
У орфиков чернокрылая ночь, соблазненная ветром, породила яйцо, из которого вылупился первопринцип Эрот (Фанес). Вавилонский миф гласит, что из яйца, упавшего в Евфрат, вышла богиня Иштар. В индуизме космическое яйцо снесла на изначальные воды божественная птица. Из золотого яйца появился Брахма, а две половинки расколовшегося яйца образовали небо и землю. В «Вишнупуране» сказано: «Это великое яйцо, состоящее из элементов и покоящееся на водах, было прекрасным естественным пристанищем Вишну, и здесь-то Вишну… приобрел образ ощутимый, воспринимаемый чувствами… В яйце этом были континенты, и моря, планеты, и части вселенной, и боги, и демоны, и человечество». Космическое яйцо также называется яйцом Брахмы и делится на три части: область чувств, небеса и бесформенный мир. Встречаются изображения мирового древа, растущего из космического яйца, которое плавает по водам мирового океана. В иранской мифологии яйцо — символ творения, жизненного начала; по мифу, небо было создано в виде металлического ослепительно сверкающего яйца.
Из яйца вылупляется солнце и возникает жизнь. Из яйца рождаются многие герои — например греческие Диоскуры, потомки Зевса и Леды, к которой громовержец проник в образе лебедя.
В христианстве яйцо — символ воскресения (отсюда традиция изготовления пасхальных яиц); Христос уподобляется цыпленку, проклюнувшемуся из скорлупы (могилы). Белый цвет скорлупы олицетворяет чистоту и совершенство, поэтому в средневековой аллегорической живописи яйцо становится и символом непорочного зачатия.
В алхимии философское яйцо — вещество, соединяющее в себе серебро (белок) и золото (желток).
Библиография
«Авеста» в русских переводах. СПб., 1997.
Вишнупурана. СПб., 1995.
Голубиная книга: русские народные духовные стихи XI–XIX вв. М., 1991.
Демонология эпохи Возрождения. М., 1996.
Древнекитайская философия эпохи Хань. М., 1990.
История письма: эволюция письменности от Древнего Египта до наших дней. М.; СПб., 2002.
Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы: Весенние праздники. М., 1977.
Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы: Летне-осенние праздники. М., 1978.
Кодзики: Записки о деяниях древности. СПб., 1994.
Коран: В 2 т. Пер. Г.С. Саблукова М., 1990.
Коран. Пер. И.Ю. Крачковского. М., 1990.
Легенда о докторе Фаусте. М., 1978.
Махабхарата: Араньякапарва. М., 1987.
Махабхарата: Виратапарва. М., 1993.
Махабхарата: Дронапарва. М., 1992.
Махабхарата: Сабхапарва. М., 1992.
Махабхарата: Шальяпарва. М., 1996.
Мифы народов мира: В 2 т. М., 1982.
Младшая Эдда. М., 1994.
Понятие судьбы в контексте разных культур. М., 1994.
Ригведа. Мандалы 5–8. М., 1995.
Славянский и балтийский фольклор. М., 1994.
Славянская мифология. М., 1995.
Словарь античности. М., 1994.
Старшая Эдда: Избранные песни о богах. М., 1989.
Упанишады: В 3 т. М., 1992.
Энциклопедия колдовства и демонологии. М., 1995. Энциклопедия символов, знаков, эмблем. М., 1995.
Comрanion to Literature in English. Cambridge, 1988.
Dictionaire des Societes Secretes en Occident. Paris, 1971.
Dictionary of Biblical Imagery: L. Ryken, J. Wilhoit, T. Longman (eds.). N.Y., 1998.
Dictionary of Church Terms and Symbols: C. Weidmann (ed.). Lnd., 1964.
Dictionary of Mythology. Edinburgh, 1991.
The Encyclopedia of ancient and forbidden knowledge. Lnd., 1973.