Это был сон.

Я до сих пор помню его – даже сейчас, спустя все прошедшие годы, он стоит передо мной как наяву.

Беспроглядная черная пустота без краю и конца, из которой нет выхода. И все, что разгоняет мрак – это красный светлячок, лениво плавающий перед моими глазами.

Я так и не понял, кто меня на самом деле спрашивал – он, или нечто другое.

Чего ты хочешь?

Голос, в котором соединились мужские, женские и детские нотки, звучал везде и нигде сразу.

Я всегда был скептиком до мозга костей, не верующим в магию и сверхъестественные силы – до этого момента.

– Шанс исправить допущенные ошибки.

Теперь же, если сложить пальцы прямоугольником и заглянуть в самый конец этой истории, представить ситуацию, в которой бы у меня спросили совет – всего один, я бы ответил весьма просто: будьте осторожнее со своими желаниями.

Они имеют гадкое свойство сбываться не так, как мы того хотим. Это закон, теорема, аксиома – называйте как хотите.

И мы всегда получаем ту реальность, которую заслуживаем.

Когда я проснулся, голова нещадно гудела, а язык отвердел от сухости во рту – словно после долгой пьянки, хотя я точно помнил, что вчера не употребил ни капли. Тело бил озноб, и я с головой зарылся под тяжелое теплое покрывало. Вылезать наружу совершенно не хотелось. Но надо.

На работу я вставал в шесть часов, просыпался обычно за пять-десять минут до звонка будильника. Рука вылезла наружу, в попытке найти телефон. Пальцы нащупали лишь воздух – холодный и густой.

Я потянулся и откинул одеяло. А когда с трудом разлепил сонные глаза, только и сумел ошарашенно выдавить:

– Че?

Пред взором встала небольшая комната. Стены выложены из неровного серого камня. Единственное небольшое окошко почти у самого потолка бросало узкий луч блеклого света на противоположную стену, в которую вделана грубая, но крепко сбитая дощатая дверь с засовом и железным кольцом. Напротив, в углублении выложен почерневшими от сажи камнями очаг, и на выступе сверху него стоят канделябры с подтеками желтого свечного воска. Рядом с кроватью стояли окованный железом сундук, простые стол и стул, на нем в стопке лежала аккуратно уложенная одежда.

– Все-таки напился, – был вынесен вердикт вслух.

И куда меня занесло? На форум реконструкторов? Или в съемочный павильон местных киношников?

Протянув руку к лицу, я нащупал мягкую щетину на щеках. Мне стало страшно – бороды у меня отродясь не росло, вообще. Нос более мясистый, чем обычно. А волосы длинные и густые, в то время, как у меня обычно короткая аккуратная стрижка.

Одеяло полетело на пол. Я зябко поежился и сложил руки на груди. Как же холодно, мать! Единственной одеждой на мне были какие-то средневекового типа белые панталоны до колен. Но тело… Нет, это не мое тело! Где я вообще? Что со мной?!

Я начал осматриваться в поисках зеркала, стекла, хоть чего-нибудь отражающего, но ничего. Кроме разве что…

Подхватив опутанные поясным ремнем ножны с мечом внутри, что лежали прислоненные к стене у моего лежбища, я на треть вытащил клинок и прищурился, вглядываясь в промасленную сталь...

И едва сумел подавить вопль первобытного ужаса. Да вы что, прикалываетесь?!

Я ошалело разглядывал свое искаженное отражение. Разум отказывался воспринимать картинку перед глазами. Нет, нет, этого не может быть. Это не мои черные вьющиеся волосы, не мой нос, не мои серые глаза. Это не я. Это...

Я перечитал все вышедшие книги серии Песни Льда и Огня, пересмотрел не раз весь сериал от HBO. Можно сказать, даже являюсь фанатом Песни. Конечно, где-то в глубине души я мечтал оказаться в любимой вселенной – размышлял, как бы я поступил на месте того или иного персонажа, продумывал хитрые планы, но, чтобы всерьез? Нет, избавьте меня от этой сомнительной почести.

Да как такое возможно? Я еще раз осмотрел свое новое лицо (Джона Сноу? Кита Харрингтона? Почему у него глаза серые?).

Виски прострелило, и я невольно охнул от резко нахлынувшей боли.

– Что за… – верхнюю губу защекотало. Я потер ее и размазал кровь, потекшую из носа. Пришлось прижать к нему уголок белой простыни, который быстро потемнел и вымок.

Паникующее сознание хваталось за любую соломинку. Я тщательно осмотрел все углы и потаенные места на наличие скрытых камер – может, это развлекательное шоу, а я каким-то чудовищно нелепым образом оказался в нем? Может, меня похитили ночью, пока я спал, а на тело и лицо наложили какой-то особый грим? С силой потянув сначала за волосы, а потом за щетину, я с сожалением отметил, что нет. Все держалось, как родное. Линз на глазах тоже не было.

Может, это сон? Или крыша поехала? Я залепил себе пощечину, ущипнул за впалый и непривычно мускулистый живот. Такой у меня был только в армии, и с тех пор я порядком отъелся.

– Проверка, – было весьма непривычно слышать не свой голос, который жалобно проскрипел, словно немазаные шестерни.

Если отбросить на минутку предположения, что я тронулся рассудком, то можно задаться вопросом: а где я вообще?

Так, спокойствие. Только спокойствие. Ступая на цыпочках по жгуче-холодному полу, я прошел к двери и опустил засов. На всякий случай. Поставив табуретку под окошко, я выглянул наружу.

Сквозь пыльное, все в пузырьках стекло можно было рассмотреть немногое. Затянутое тучами серое небо, да зубцы высоких стен. Приглядевшись повнимательнее, вдали я заметил полощущийся на ветру белый штандарт с очертаниями оскалившейся волчьей головы.

Флаг Старков? Это Винтерфелл?

Только сейчас, немного придя в себя, я понял, что весь уже покрылся гусиной кожей, а на самом деле в помещении не то, что бы Африка...

Я осмотрел погасший очаг, полный золы. Рядом валялись кочерга, вязанка поленьев и сухая трава.

– Ну и чем там пользовались в старинке? – задумчиво спросил я у самого себя.

После недолгих поисков нашлось кресало – причудливо изогнутая железяка, и кремень.

Кресало исправно высекало искры при ударах, трут занялся, но тут же и сгорел без остатка, не захватил даже щепки. Когда я набрал поленьев потоньше, сгреб кочергой к ним золу, обложил щепочками, дело пошло исправнее. Вспыхнувший огонь был жизни подобен.

За дверью послышались женские голоса, и я встрепенулся, прислушиваясь. Они разговаривали о... Белье? Стирке? Через несколько секунд все утихло.

Когда потеплело, я вылез из постели и разложил свой нехитрый гардероб на столе – белая льняная рубаха с завязками на груди, шерстяные дублет, чулки, и носки. Стеганый поддоспешник и простой кожаный жакет, холщовые штаны. Все было исполнено весьма аскетично – ни узоров, ни вышивки.

Когда я оделся, то ещё долго ходил кругами, проникаясь новыми ощущениями. Все уже было давно разношено, и сидело как полагается, не доставляя каких-то особых неудобств. Хоть и было довольно непривычно – примерно так же, как, наверное, было бы непривычно средневековому человеку в современной одежде.

Ладно. Вечно сидеть здесь и размышлять о моей нелегкой судьбинушке не получится. Пора выяснять ответы на два извечных русских вопроса – кто виноват, и что делать.

Убрав засов, я взялся за холодное и неровное кольцо на двери. Да ладно, Павел… Джон. Что может случиться? Вероятнее всего, по ту сторону скрывается целая армия фотографов, которые не помедлят тут же заснять твою реакцию на происходящее.

Я глубоко вдохнул и выдохнул, изгоняя дрожь из рук. И потянул дверь на себя.

За дверью я ожидал увидеть что угодно, но все оказалось на удивление скучно: коридор, выложенный из того же неровного серого камня. Ни единого намека на присутствие человека. Лишь паутина в темных углах подрагивала на сквозняке.

Где-то вдалеке послышались женские голоса. Я, готовый ко всему, стоял и наблюдал, как из-за угла показываются Санса и Арья (Софи и Мейси?), на вид возрастом времен первого сезона Игры Престолов. Вела их септа Мордейн.

Я пригляделся повнимательнее. Просто похожие люди? Да нет, точно они. Разве что полностью идентичные близнецы или клоны. Лицо другого человека никакой пластикой и косметикой, даже самой современной, один в один не повторишь. Исключение составляли только глаза – цвет соответствовал сериальному канону.

Если Арья была одета в однотонное шерстяное одеяние и казалась маленькой серой мышью, то Санса сделала из своего бледно-голубого платья настоящий шедевр. Тут и там и вышивка, и кружева, и прочие мелкие детали, создающие вместе один восхитительный образ. Санса была просто великолепна, чего уж скромничать. Блестящие голубые глаза, огненно-рыжие волосы, ниспадающие чуть ли не до пояса...

– … Все в порядке, Джон?

Старческий голос септы вывел меня из прострации. Я понял, что все это время стоял и глупо залипал на недовольно нахмурившуюся Сансу.

– Да. Все нормально, – произнес я, кивая для большего убеждения.

– Ты пропустил вкусный пирог из оленины, – сказала Арья. – Гейдж сказал, что оставит для тебя.

– Робб искал тебя за завтраком, – септа смотрела на меня с легким прищуром. – Он попросил меня передать… У тебя кровь из носа.

– Что? – я провел пальцами по верхней губе. На подушечках остались блестящие алые следы.

А после мозг взорвался – так, будто в него разом вонзилась сотня раскаленных игл! Обжигающий болевой поток хлынул в черепную коробку, сметая все на своем пути кроме единственной мысли – покончить с собой, принять смерть, как избавление.

Я вдруг почувствовал, что мне не хватает воздуха. В глазах потемнело, пол зашатался под ногами, вздыбился и перевернулся.

– Что с тобой, Джон? – обеспокоенный голос септы прозвучал где-то рядом. – Ну что вы встали? Бегите к мейстеру Лювину, живее!

Очнулся я в теплой постели. Звон в ушах приглушал все остальные звуки. Слабость облекала ноющее тело. Стоило пошевелиться – едва не стошнило.

– … Что с ним? – донесся чей-то мужской голос до затуманенного сознания.

Где же я его слышал?

– Сейчас я ничего не могу сказать точно, но… Он дышит, и цвет лица вполне здоров. Думаю, он будет в порядке. Может, это недосып.

– Хорошо. Сир Родрик сказал, что патруль нашел в холмах дезертира из Ночного Дозора. Я должен отбыть для его казни.

– Конечно, милорд. Я пригляжу за мальчиком.

Половицы скрипнули под шагами, дверь стукнула о косяк, и наступила тишина, нарушаемая легким позвякиванием и стуком переставляемого стекла. Из-за окна, забранного косой решеткой то и дело доносились взволнованные вороньи крики.

Седоволосый старик в объемистых серых одеяниях стоял у стеллажа, полного разнокалиберных пузырьков и бутылочек. Выбрав одну – из иссиня-черного стекла, с мизинец величиной, он повернулся ко мне. Плечи старика покрывала тяжелая цепь – скованная из множества различных звеньев. Тут и бронза, и золото, и сталь, и серебро…

– Ты проснулся. – Он не спрашивал – утверждал. Это был мейстер Лювин… я точно помнил.

– Да. Пожалуй, – я поморщился и потер переносицу, а затем и губы. Крови не было. – Что со мной случилось?

– Септа Мордейн сказала, что ты потерял сознание. Что ты помнишь?

Что ему рассказывать – про мою прошлую жизнь? Даже не знаю.

– Ничего. Просто голова закружилась... Я плохо сплю в последнее время.

Он с характерным звуком откупорил бутылочку и вылил ее в деревянную кружку с водой.

– Выпей.

Я недоверчиво посмотрел на нее.

– Что это?

Мейстер Лювин улыбнулся – добро так, будто родной дедушка.

– Травяная настойка. Она прояснит разум и прибавит сил.

Я не ответил, выискивая на лице старого мейстера любой намек на неестественность поведения, но ничего. Ни грамма фальши. Он вел себя так нормально, что в голову пришла ужасная мысль – а может, это все действительно взаправду?

Ладно. Хотели бы убить – не стали утруждаться подобной манерностью. Я принял кружку и за несколько жадных глотков ополовинил ее холодное горькое содержимое.

– А теперь отдыхай, – Лювин ушел, оставив меня наедине с тягостными мыслями и вопросами.

А их было много, надо отметить.

Где я вообще? Что это за место? В то, что это чей-то розыгрыш, уже не верилось. Слишком все… Настоящее. Наркотический трип? Особо продвинутая компьютерная симуляция? Может, меня похитили и поместили в какой-то аналог, вроде Матрицы? А Санса, Арья, и септа, и мейстер Лювин тоже – и не люди вовсе, а программы? Кто знает, что разработали в секретных правительственных отделах?

Ну или я ищу черную кошку в темной комнате, а на деле все гораздо проще и банальнее, хоть сознание со страхом и отвергало этот вариант, как абсолютно нереальный – меня действительно перенесло в другое тело, в другой мир. Сколько в наше время было написано про попаданцев, в конце концов? Может, не так уж это и невозможно?

В любом случае… что мне остается, кроме как принять на веру происходящее? Разве что схватиться за голову и начать бегать кругами, повторяя как мантру «Не верю! Не верю, и все тут! Верните меня назад!».

Нет, последнее категорически отметается. Не хватало еще, чтобы меня сочли сумасшедшим и поселили рядом с Ходором.

Вскоре я вновь провалился в сон – тяжелый и беспокойный, а проснулся от того, что меня тормошили за плечо. Открыв глаза, я увидел перед собой точеное лицо в окружении кудрявых бронзовых волос. Холодная кожа перчатки заставила поежиться.

– Вставай, Сноу. Хватит разлеживаться.

Да что вам всем от меня надо?

– Робб?

– Представь себе. – Он сделал страшное лицо. – Мейстер сказал, что ты вдруг свалился в обмороке. Что случилось?

– Не имею понятия, – буркнул я, устраиваясь поудобнее. – Пускай знающие люди разбираются.

– Ладно. Знаешь, где мы были?

– Где?

– Ездили в холмы, казнить дезертира из Ночного Дозора. Отец все сетовал, жаль, Джона нет – мол, тебе как вожделеющему о службе на Стене было бы полезно глянуть на участь вздумавшего нарушить клятву.

Интересно... Если я и попал сюда, то вряд ли для того, чтобы закончить с кинжалом в животе на краю света, среди вечных снегов, где даже струя мочи на ветру замерзает.

– А еще мы нашли кое-что, – Робб нахмурился.

– Что?

– Мертвую лютоволчицу, здоровенную, как лошадь. Она задрала оленя, но сама при этом сдохла.

– Лютоволка? – раз уж подыгрывать, то качественно. – Но их не видели южнее Стены уже сотни лет.

– Как-то пробралась, видать. У нее были мелкие волчата, еще живые. Целых пять штук.

– И что с ними случилось? – нарочито равнодушно поинтересовался я.

– Мы с Браном хотели оставить их, но отец не разрешил. Он... Ну, в общем, нет их больше.

Твою мать, с досадой подумалось мне. Ведь именно благодаря доводам Джона их всех не убили. Но если Старки нашли всего пятерых, получается что кто-то ещё жив. Его нужно спасать, и срочно. Грудной волчонок один долго не протянет.

– Эта тварь, Грейджой, захотела из их шкурок себе воротник сшить, – в голосе Робба скользнула гневная нотка. – Там и захоронили их, от греха подальше.

– А где вы нашли волчицу?

– В лесу у курганов, – он так просто сказал, будто Джон Сноу хорошо знал, где это место находится. – Там, где мост – помнишь? Но её уже черви грызут. Смотреть особо не на что.

– Я посмотрю, – упрямо возразил я. – Когда ещё в жизни я смогу увидеть лютоволка?

– Как знаешь. Ну, мне пора, – он похлопал меня по плечу и встал. – Выздоравливай, Сноу.

Робб ушел, а я обратил внимание на мою одежду, сложенную у изголовья кровати. Я принялся одеваться – на сей раз дело пошло быстрее и проще.

Гадкое мейстерское зелье и правда действовало – сейчас я чувствовал себя намного лучше. Обнаружив широкую винтовую лестницу, я зашагал по каменным ступеням – предварительно убедившись, что Лювина нигде нет. Когда я оказался внизу, то встретил сира Родрика у самых дверей башни. Он поприветствовал меня молчаливым кивком, и я ответил тем же – на всякий случай.

Я не особо хорошо помнил правила здешнего этикета, как и то, в каких отношениях Джон состоит со всякими малозначительными персонажами. Хорошо, что он – парень простой, молчаливый и угрюмый бастард, не привлекающий много стороннего внимания. Попади я в тело Эддарда или Робба, конфуза точно было бы не избежать.

Да и хорошо, что я не попал в тело короля или лорда. В определенной мере, я был схож с Джоном. Я отвратительно чувствовал себя на публике, не терпел лобызателей и лицемеров, не любил облекать себя властью и полномочиями без крайней на то необходимости.

Мир за дверями мейстерской башни встретил меня холодом и серостью – вроде краски и были, но блеклые и невзрачные. Небо налилось тяжелым низким свинцом.

Люди тут тоже были какие-то серые, в однотонных темных одеждах. Мужичонка, кряхтя, крутил ворот у колодца в центре большого оживленного двора, и цепь дребезжала, поднимая наверх ведро с плескающейся водой. Солдаты с лютоволками на щитах и стальных нагрудниках стояли на страже по обе стороны двери. Грязная белая курица с возмущенным кудахтаньем убегала от мальца лет шести. Судя по его раскрасневшемуся лицу, бежал за ней он с другого конца замка.

И никто не обращал внимания на чужака, затесавшегося к ним из другого измерения.

Вполне обыденная средневековая суета. А что ещё могло тут быть? Актеры, готовящиеся к съемкам? Операторы со здоровенными камерами на рельсах и колесиках? Или яркие зеленые полотна хромакея, занавешивающие чуть ли не каждый сантиметр замковых декораций?

Это и был замок – настоящий и огромный, похожий на Винтерфелл книжного образца. Формы более угловатые, крыши башен квадратные, а не округлые. Все возведено из серого гранита, и везде развеваются бело-зеленые знамена – что характерно, сериального варианта. Не бегущий лютоволк, а его оскалившаяся морда.

Доспехи у гвардейцев тоже иные – не те реквизитные бригантины, что были показаны на экране, а все, как полагается – стеганые поддоспешники, кольчуги, плащи, искусно раскрашенные щиты… Окружение книжное, но персонажи и геральдика сериальные? Очередная загадка, на которую вряд ли найдется ответ.

Сейчас вроде был обед – над внутренней зубчатой стеной прямо по курсу курилось несколько столбцов легкого дымка, а ветер доносил вкусные запахи. Желудок тоскливо заурчал, напоминая о своем существовании. В ту сторону просеменил Ходор с глупой улыбкой на устах. Он держал за руку ветхую старушку в чепце – должно быть, старая Нэн.

Бран стрелял из лука у здания арсенала, а Рикон смотрел, сидя в седле на пеньке. Я немного понаблюдал, как Бран раз за разом мажет мимо расчерченной на деревянном щите круглой цели – стрелы то отскакивали от стены, то перелетали ее и исчезали в зеленой листве богорощи. В конце концов, он досадливо топнул ногой и бросил лук на землю. Вспомнилось былое, и я невольно улыбнулся.

Одно время я занимался спортивной стрельбой. Я неплохо стрелял из арбалетов и луков, да и в целом из оружия. В армии по стрелковой подготовке конечно звезд с неба не хватал, но это было скорее из-за лени. Связывать карьеру с государственными силовыми структурами у меня не было никакого желания, и я особо не перенапрягался в попытках получить очередную галочку.

Надо будет озаботиться восстановлением навыков… Если меня не выбросит обратно в скором времени. На сколько я здесь застрял? Могу ли я вернуться?

Внезапно мозг вновь пронзило иглами, и я стиснул зубы, мыча и потирая виски. На сей раз боль была относительно терпима, и кровь не пошла. На границе сознания заплясали тени, и в разум хлынули ничем не связанные друг с другом фрагменты – запахи и звуки, образы и картинки, которые с каждым мгновением становились чуть ярче, осмысленнее, понятнее, связывались друг с другом в нечто большее, обретая смысл.

Чему уже тут удивляться... Что это может быть, кроме как память Джона? Она быстро ответила на самые основные вопросы: мне семнадцать, и сейчас на дворе двести девяносто восьмой год от завоевания Эйгона.

Джон – отличный мечник, в общем-то. Он грамотен, неплохо управляется с копьем, ездит на лошади, и мечтает о службе в Ночном Дозоре. А еще иногда заглядывается на молодую девицу, служанку по имени Асти, но стесняется к ней подойти.

Это было не то, что неприятно, а очень непривычно – помнить то, что ты никогда не переживал и не ощущал… Но в общем потоке я сумел вычленить несколько важных деталей – те осколки воспоминаний, что помогли бы мне добраться до курганов.

Я сначала думал пройтись пешком – мне не сложно, да и размяться не помешало бы… но, наверное, это выглядело бы странно, потому что у Джона есть свой конь.

Я сходил к стойлам и попросил первого попавшегося конюшонка вывести его – память подсказывала, что коня зовут Данс – и снарядить его в то время, пока я схожу за мечом и плащом. Мальчишка без уговоров и лишних вопросов согласился: очевидно, знает, кому и какая лошадь принадлежит, а уж тем более, мне. Джон Сноу хоть и бастард, но не самый последний человек в Винтерфелле.

Следующей точкой назначения значилась моя комната, а находилась она в башне, где проживала семья Старков – она называлась Великим Замком. По пути я встретил многих – Халлена – мастера над конями, и Джори Касселя с Миккеном. Леди Кейтилин… Когда мы пересеклись взглядами, благочестивое выражение на ее лице быстро сменилось маской холодного безразличия. Эддард Старк стоял на другой стороне двора, закутавшись в тяжелый меховой плащ, а рядом с ним – Теон Грейджой. Он держал длинные ножны, покрытые пушистой волчьей шкурой. В ножнах покоился Лед, валирийский меч Старков.

Незаметно миновав новоявленного родителя, я добрался до своих хором. Лучше не привлекать излишнего внимания. Я и так улизнул из-под надзора Лювина, и если меня поймают – то наверняка загонят обратно в постель, а каждая минута промедления грозила гибелью волчонка. Я надел плащ, опоясался перевязью с мечом, а затем вернулся к конюшням, где меня уже ждал пегий, с белыми пятнами конь. Конюшонок поправлял ремни на седле.

– Благодарю, – сказал я ему, и тот убежал.

Итак, попытка номер раз. Вспоминая, как все было в детстве (хотя тогда это был пони, и меня на него подсаживали взрослые), я встал ногой в стремя и сел в седло.

– Вау, – чуть ли не восхищенно произнес я, потому что получилось с первого раза, чего я вовсе не ожидал. Таки, тело Джона проделывало подобное действие неоднократно. Чуть ударив коленями в конские бока, я послал животину вперед, и вскоре оказался за воротами.

Мне пришлось немало намучаться, прежде чем я нормально освоился в седле. Пусть оно казалось жутко неудобным по сравнению с автомобильным креслом, пусть я первое время я не мог держать равновесие, но…

Все же, это было лучшее ощущение на свете: впервые за долгое время я, кажется, дышал по-настоящему. Воздух тихих северных равнин был подобен чистому и быстрому горному роднику, а ветер отлично взбодрил и отогнал сонливость.

Я добрался до Зимнего Городка – небольшой деревеньки неподалеку от Винтерфелла, за ней к холмам вдалеке вела свежая дорога, изрытая множеством копыт.

По моим прикидкам, прошло не меньше часа, прежде чем я достиг курганов. В углублении между холмов я заметил некое подобие Стоунхеджа. В центре его стояла деревянная колода с углублением для шеи, где до сих пор кровь засыхала темными пятнами. Наверное, это то самое место, где казнили дезертира.

Неподалеку простирался лес, о котором говорил Робб. На каменном мосту, под которым журчала мелкая речка, я увидал мертвого оленя с обломанным рогом. Спешившись, я думал, не привязать ли коня, но он стал лишь мирно пощипывать траву, вроде и не думая убегать.

Подумав ещё раз, я все же привязал его к стволу тонкого деревца у тропинки. Доверяй, но проверяй.

Придерживая рукоять меча (мало ли кто тут водится?), я принялся рыскать по окрестностям. Труп бело-серой лютоволчицы, по которой ползали черви, нашелся быстро. Не с лошадь размером конечно, у страха и удивления глаза велики. Но с крупного сенбернара – точно.

Неподалеку, за деревом, бугрился свеженасыпанный холмик. Только появился, а уже оставил за душой пять смертей. Хорошее начало, ничего не скажешь.

Вскоре я нашел волчонка – как и ожидалось, выжившим оказался Призрак. Комок белого меха, хорошо заметный на фоне зеленого леса, чуть тронутого желтизной осени, забился подальше между извилистых корней деревьев. Будто чувствовал, что с ним сделают, если найдут.

Сопротивлялся он отчаянно, но недолго. За хвост вытащив Призрака на свет, я перехватил его за шкирку, укоризненно покачал головой, всматриваясь в пронзительно красные глаза:

– Ты же не думал, что я оставлю тебя здесь?

Как и ожидалось, он промолчал. Ни единого звука не издал за все время.

– Ох, ладно, – устало вздохнул я, кутая его в складках плаща. – Поехали... Домой, что ли?

– Хватит бегать, Сноу. Ты же можешь драться нормально.

– Конечно могу, – отвечал я.

Робб – настоящий сын своего отца. Он привык сражаться, как настоящий воин, лицом к лицу и без уловок.

– Так дерись!

Наши тренировочные мечи скрестились вновь. Мы парировали удары, наступали друг на друга и отступали.

– Когда ты успел так измениться? – Робб подался вперед, описывая косую дугу. Я рефлекторно отшатнулся.

– С чего ты взял, что я изменился?

– Ты стал вести себя как-то иначе. Двигаться. Говорить, – наши мечи встретились, сталь с лязгом высекла искры. – Или мне кажется?

– Тебе кажется.

– Да? Стой, – вытянул он вперед руку в боевой перчатке, и я опустил меч. – Передохнем, и продолжим, – Робб воткнул меч в мерзлую землю и оперся на эфес. Он тяжело дышал и раскраснелся на холоде, с каждым выдохом изо рта вырывались клубы морозного пара. – Ничего, сейчас я тебя достану, вот увидишь.

Я отошел к изгороди, потирая предплечье. Черт, каждая тренировка была адом. После них болело все тело, которому то и дело прилетало по разным частям. Но это было необходимо, потому что мои навыки оставляли желать лучшего.

Прошел уже месяц. Открывая глаза каждым новым утром, я видел перед собой все ту же неизменную картину – каморку, в которой обитал Джон Сноу. Ко мне уже вернулась его память – полностью, а болевые приступы прошли на третий день. Поначалу я даже опасался этого ментального вторжения, боялся, что прежний владелец вернется и затмит меня, но нет. Все то, из чего состояла личность Джона, ненавязчиво и рассеянно витало на заднем плане, играя роль этакого справочника, к которому я мог обратиться в случае надобности.

Очень скоро я осознал полезность новых знаний. Когда я не знал, куда идти, или что говорить, или что делать – память Джона услужливо подсказывала, хоть и не настолько подробно, как хотелось бы. Только благодаря ей я сумел освоиться в новом обществе, не выдав себя с потрохами.

Она проявлялась даже в таких умениях, как фехтование. Теперь я мог держать меч, владеть им, опираясь на навыки Джона, но до конца стать подобным ему я не смог. И Робб, и сир Родрик, и даже лорд Эддард неоднократно отметили, как поменялась моя техника за последнее время. Если Джон вел себя в бою агрессивно, то я был более осторожным, старался вымотать и ослабить противника. Но к этому времени я уже почти забросил меч, обратив внимание на луки и арбалеты, как более привычное для меня оружие.

Все указывало на то, что я застрял здесь навсегда. Я не боялся испачкаться, но, если доведется воевать – то лучше на как можно большей дистанции. Я очень ценил свою жизнь, как и свое тело. Может, неотёсанной средневековой деревенщине и будет нормально житься с деревяшкой вместо руки или ноги, но не мне.

Рыцарство, мужество, воинская доблесть? Для меня, как человека другой эпохи, эти понятия мало что означали. Мне все равно, будут ли меня величать сиром.

Конечно, было и «но» – пришлось объяснять отдельным любопытным личностям, почему я вдруг сменил приоритеты. Но здешний люд не слишком отличался умом, чтобы понять, что Джона Сноу больше нет, что его сущность заместил некто чужой. Некоторые поворчали и смирились, другие же откровенно потакали новым привычкам: сир Родрик, например, воодушевленно рассказывал, что в юношеском возрасте он и сам любил кинуться из крайности в крайность. Пока ты молод, говорил он, нужно попробовать все. Потом возраст возьмет свое, и все новое ты станешь категорически отвергать.

Я обернулся, глядя, не подошел еще кто, но единственным зрителем сегодняшнего поединка был только Призрак. Лютоволк рос не по дням, а по часам.

Вопреки ожиданиям всех, он выжил. Помощь псаря и мои собственные знания о собаководстве сделали свое дело.

– Ну что ты, малыш? – Робб, присев на одно колено, потрепал его за ухом. Красные глаза волчонка неотрывно наблюдали за любым его движением.

На лице Робба проскальзывала толика… Зависти? Иногда да. Редко, но я замечал ее.

Он так и не смог простить отцу убийство волчат. А то, что лорд Старк позволил мне оставить себе Призрака, наверняка выглядело плевком в лицо собственному наследнику, на уговоры которого он не поддался.

Впрочем, оставить его мне позволили только потому, что лорд Старк был полностью уверен в скорой смерти волчонка... Ну, и я просто не отдал его. Встал грудью, как мать родная.

За последующие недели, что я выхаживал Призрака, он заметно вырос и окреп, и быстро развеял все убеждения в своей скорой смерти. Более того – проявил многообещающее послушание и недюжинный интеллект. Тогда я и начал наблюдать в глазах лорда Эддарда сожаление о своем решении.

И как-то совсем незаметно Призрак стал общим для меня и всех моих новых братьев и сестер. Не раз в своей комнате я обнаруживал Брана, или Арью, играющихся с Призраком, а то и подкармливающих его утащенным с кухни. Сперва я возмущался подобным визитам, пытался их пресекать, но здесь понятия частной собственности и территории были весьма размытыми. В очередной раз наткнувшись на стену искреннего недоумения, я махнул рукой. Пускай ходят, все равно у меня ничего нет.

Сансы я не наблюдал, но ее выдала Арья; она как-то проговорилась, что ее сестра тоже регулярно захаживает ко мне, но втайне ото всех: мол, не пристало благородной леди сидеть в каморке у бастарда и возиться с блохастой псиной. Но как бы они ни пытались сделать его коллективной собственностью, по-настоящему он принадлежал только мне. Только мне он подчинялся.

– Робб! – к нам спускался из арсенала Грейджой. Говорить он начинал, как правило, издалека. – Тебя зовет твой лорд-отец.

– Отец? Он не сказал, зачем? – Робб выпрямился. Грейджой лишь пожал плечами, укрытыми плащом, отороченным кроличьим мехом.

– Не знаю. Он что-то говорил про короля. Идем.

Все шло своим чередом, как я и ожидал – лорд Эддард получил письмо о безвременной кончине Джона Аррена, и со дня на день должен был прибыть Роберт Баратеон со всей своей королевской свитой.

– Сейчас, – Робб направился к стене, на которой на стальных крючьях висели наши плащи.

– Чего смотришь, Сноу? – смешливо поинтересовался Теон. Он всегда улыбался. – Увидел нечто интересное?

Этот мудак выбешивал меня буквально всем – своим видом, своей улыбкой, своим чванливым самодовольством, своей непомерно раздутой гордостью. К Джону он относился не лучше, чем к куску дерьма.

– Нет.

– Хорошо. Кстати, леди Кейтилин упоминала, что на приветственном пиру ты не будешь сидеть вместе со Старками. Королевскую чету может оскорбить присутствие такого, как ты.

– Такого, как я? – пальцы в перчатках дрогнули, чуть не сжавшись в кулаки.

– Бастарда, Сноу, – снисходительно прояснил он. – Ты как будто вчера родился.

Происходи бы дело в нашем мире, я бы давно уже поубавил ему зубов во рту. Здесь же подобное отношение считалось вполне нормальным, не выходящим за рамки.

– Ну да, – я постарался вложить в тон как можно больше холодного презрения. – Я и забыл. Напоминай мне об этом почаще.

– Обязательно, – он посерьезнел, и положил ладонь на рукоять меча. Словно специально нарывался.

– Хватит ссориться, девочки. Пошли, – Робб двинул Грейджоя по плечу. Тот еще ненамного задержался, с вызовом глядя на меня. Но все-таки развернулся и ушел.

Прошлый Джон предпочитал с ним не конфликтовать, но я-то знал, кто такой Грейджой на самом деле, и не мог себя сдержать.

То, через что Теон прошел в темницах Дредфорта, мне казалось тем, что я не пожелал бы даже самому заклятому врагу. Теперь я полагал совершенно иначе. Иногда, чтобы ты изменился по-настоящему, тебя нужно бросить на самое дно, раздробить на множество частей. А потом собрать заново. Может, тогда и сложится в итоге нечто хорошее, достойное права на существование.

Нырнув в ремни плаща, я окликнул Призрака и пошел к Южным воротам. Двор полнился людьми. Подготовка к прибытию короля Роберта шла полным ходом, и без работы почти никто не сидел. В кузне горел огонь в печах и раздувались мехи, звонко перестукивали молотки Миккена и его подмастерьев. Конюшни утеплялись к зиме и расширялись, готовясь принять гораздо больше лошадей, чем обычно.

На высокую внутреннюю стену Винтерфелла вела широкая лестница. Я поднялся по сотне серых гранитных ступеней до самого верха. Пушистые холодные хлопья летели в лицо с затянутого тучами неба. Здесь, на высоте в добрых тридцать метров было заметно ветренее и холоднее. Я поплотнее запахнул плащ, зарылся щеками в густой мех воротника.

Я любил это место. Здесь, кроме редких караульных, почти никто никогда не ходил, и никто не мог отвлечь меня от душевных терзаний.

Посмотрев на хлопающее на ветру полотно с оскалившейся волчьей головой, я вспомнил о своем питомце и оглянулся: Призрак безмолвно следовал за мной, словно вторая тень. Мой единственный друг.

В этой жизни меня окружало гораздо больше людей, чем в прошлой, но никогда, как за последний месяц, я не чувствовал себя столь одиноким и отколовшимся от общества. Друзьями я не обзавелся. Люди вокруг были слишком чужими, слишком не похожими на тех, с кем я имел дело раньше.

Волей-неволей, но мне пришлось принять новую реальность, смириться с тем, что пути назад нет, и, возможно, уже не будет. Отныне я заточен в теле Джона Сноу, а окружающий мир – мой новый дом.

Не сказать, что он мне особо нравился. Он был грязным. Он был холодным. Он был отсталым. Цивилизационный разрыв величиной в несколько веков выражался буквально во всем, начиная от простого человеческого общения.

Невыносимо было отвыкать от таких достижений современного общества как электричество и бытовая техника, мобильная связь и Интернет, туалет со смывом и горячий душ. Даже такие вроде бы неприметные в быту вещи, как дезодорант, зубная паста и туалетная бумага, казались мне почти невосполнимой утратой.

В богороще горячие подземные источники выходили на поверхность в виде глубоких прудов, и сперва мне показалось очень странным, что они используются лишь для красоты: каждые несколько лет тут лютуют страшные морозы, а они впустую растрачивают тепло и горячую воду? Почему бы не построить вокруг прудов каменные бани, где каждый человек без исключения сможет согреться и помыться в холодную зиму?

Позже я понял, что многим это просто не нужно. Здешний люд не испытывал потребности в ежедневной гигиене. Только благородные леди вроде Кейтилин и Сансы постоянно ухаживали за собой, и позволяли себе купаться каждые несколько дней.

С образованием тут тоже все было очень плохо. Абсолютное большинство не умело даже писать и читать, что являлось для меня откровенной дикостью. Одно дело – просто знать об этом, наблюдая со стороны, и совсем другое быть здесь, жить, соприкасаться напрямую с этой реальностью… Начнешь объяснять кому-то вроде бы очевидные даже для ребенка вещи, а он смотрит на тебя так, что аж неловко становится. Вроде как с африканским аборигеном общаешься.

Счастье в неведении, да? Я провел рукой по верху зубца, собирая в ладонь только осевший мягкий снег, заглянул за парапет. Вода в глубоком рве, проходящем между внешней и внутренней стеной, уже замерзла.

Общее впечатление сложилось из мелких, не особо важных на первый взгляд, но оказавшихся критичными мелочей.

Но что имеем, то имеем; другого не дано. Все это уже неважно. Я здесь, и выхода отсюда нет. Остается только думать, как жить, и что делать дальше.

Не допустить войны? Мира? Я могу попробовать обеспечить его. Было бы преступной халатностью не воспользоваться моими знаниями канона. Достаточно лишь оказаться в нужное время в нужном месте, повлиять на несколько вроде бы незначительных событий, и я изменю все. Я поверну целую реку, переложив лишь пару камешков.

Я знаю, что произойдет. У меня есть возможность изменить что-то к лучшему. Я никогда не стремился установить вселенскую справедливость – пожалуй, эта ноша тяжеловата для моих плеч. Но в отдельно взятых аспектах... Почему бы и нет?

Приезд Роберта Баратеона должен был стать отправной точкой, событием, после которого я окончательно определился бы, что стоит делать.

Оставалось только ждать и готовиться.

Никогда не любил вино.

Наши вина через раз так и отдавали подделкой и химией, но здешние, по крайней мере, были настоящими. Как правило, на Севере их пили горячими, намешав меду и кучу всякой пряной гадости, от чего они становились сладкими, даже отвратительно приторными.

А вот пиво здесь меня приятно удивляло раз от разу. Только благодаря зажатой между ладоней, полной до краев кружке с горьким пенящимся напитком, я вновь чувствовал себя человеком. Сегодня разносили хорошее – темное, густое, и крепкое. Оно словно бы возвращало меня в прошлое, с каждым новым глотком все дальше и дальше унося в прекрасное далеко.

Cегодня состоялся приветственный пир в честь приезда короля, и леди Старк посудила, что негоже бастарду сидеть за одним столом с королевской семьей. Впрочем, я особо не огорчился. Впервые за долгое время я мог позволить себе напиться вволю, ибо лорд Старк никогда не позволял больше одной чаши вина за ужином.

С моего места на краю длинного стола в самом углу чертога, просматривался весь зал, чьи стены и видать-то не было из-за разномастных знамен. Тут и лев, и олень, и лютоволк, и много других, владельцев которых и память уже не желала вспоминать. Не сейчас, по крайней мере.

Было душно и жарко от люда, набившегося в чертог, словно сельдь в бочку; потолок затянуло дымкой, и зычный пьяный хохот короля Роберта перекрывал все остальные звуки в зале – игры многочисленных музыкантов, гомона толпы, рычания собак, дерущихся из-за бросаемых в углы обглоданных костей.

Когда я впервые увидел Роберта Баратеона, въезжающего в ворота Винтерфелла со всей своей многочисленной разномастной свитой, я поразился: как этот красноносый олух, с животом как полный винный бурдюк, мог вообще когда-то держать молот в руках? Победить Рейегара Таргариена, одолевшего даже Артура Дейна? На него же и доспехи не налезут. Нет, нам явно о чем-то умолчали.

Если такое и случалось, то дни его боевой славы определенно были далеко позади. Король Роберт сидел во главе чертога вместе со всем своим знатным цветом, и опрокидывал в свое чрево очередную чашу с вином; какую по счету – я затруднялся сказать. Я дошел до десяти, а потом мне надоело считать.

Тут были и другие люди, и наблюдать за ними было намного интереснее. Лорд и леди Старк по обе руки от короля и королевы Серсеи. Холодное отвращение вовсе не красило ее бледное лицо. Цареубийца и Бес смеются над чашами с вином. Принц-бастард Джоффри вместе со своим братцем Томменом и сестрой Мирцеллой. Робб сидит, нахмурившись. Санса и Арья. Дядя Бенджен у трескучего очага.

Певец на невысоком помосте в другом конце зала затягивает песню. Отсюда ее было плохо слышно, но вроде это была «Дорнийская Жена», исполняемая на северный лад.

Все думают, что это простой певец, прибившийся к королевскому кортежу. На самом деле, это Манс-Разбойник, явившийся сюда под личиной барда Абеля. Я всегда восхищался этим поступком: чтобы вот так, без страха и упрека явиться в логово врага, нужно быть или храбрецом, или безумцем.

Забавно. Самые страшные враги собрались здесь. Старки и Ланнистеры, первый разведчик Ночного Дозора и Король-за-Стеной пьют и веселятся в одном чертоге, но как долго бы это продолжалось, знай бы они то, что знаю я? Что месяцы спустя они будут терзать друг другу глотки до самой смерти? Как скоро бы они повыхватывали кинжалы и зал бы этот окрасился кровью?

Призрак зашевелился под столом, потерся о ногу.

– Ну что ты? – спросил я, глядя во внимательные красные глаза. – Опять проголодался?

Оторвав ножку от жареного цыпленка, я протянул ее волчонку. Обнажив белые, как и мех зубы, он аккуратно принял ее.

– Я весь зал обошел, пока нашел тебя.

Я обернулся и увидел Бенджена. Темные глаза его озорно блестели.

– Дядя Бенджен! – в силу своей оставшейся трезвости, я искренне попытался сделать вид горячо любящего племянника.

– Ну-ка, парень, – дядя подвинул молодого сквайра в желтой тунике Штормовых Земель, и занял место между нами. – Это и есть твой зверь?

Волчонок свернулся в кольцо у моих ног. Челюсти его ритмично работали, разгрызая куриную косточку.

– Его зовут Призрак.

– Как любопытно, – задумчиво проговорил он. – Даже за Стеной лютоволк не так часто встречается, а тут беременная сука, пробралась за Стену… Удивительно. Только он один из всего выводка и выжил?

– Да, – кивнул я. – Всех остальных убил лорд Старк. Остался только он. Я поехал посмотреть на волчицу, но вдруг нашел его. Я не мог его там бросить.

– Лютоволк – крайне сильный и выносливый зверь, намного опаснее обычного волка. Если не уверен, что справишься, убей его сейчас. Иначе потом проблем не оберешься.

При этих словах Призрак оторвался от кости, и с немым укором посмотрел на дядю.

– Он очень умный. Я его воспитываю, и он уже понимает команды.

Голова становилась все тяжелее. Мне пришлось подпереть щеку рукой. Взяв мою кружку, Бенджен пригубил крепкое пиво.

– Сколько же ты уже выпил, Джон?

Меньше, чем намереваюсь.

– Немного.

– Помнится, мне было еще меньше, чем тебе, когда я честно и искренне напился, – усмехнулся дядя. – Смотри, не перестарайся. Почему ты не сидишь со своими братьями?

– Леди Старк посчитала, что мое присутствие может оскорбить короля.

Бастардов у короля Роберта куда больше, чем можно себе представить, и мое присутствие бы его только позабавило. Самый рьяный почитатель матери Джона, и убийца его самого вероятного отца. Я пьяно хихикнул. С каждым днем я все больше забываю прежний мир и самого себя; даже лица и имена своей семьи уже едва припоминаю. Может, я и был всегда Джоном Сноу, а прошлая жизнь – это так, мимолетный сон?

– Понимаю. На лице моего брата сегодня не видно праздничного настроения.

Лицо лорда Старка я едва мог разглядеть; все, что находилось дальше пары метров, словно в тумане плыло.

– Королева тоже не в духе, – сказал я, тяжело припоминая, что и Джон говорил что-то такое. – Отец вчера вечером водил короля в крипту. Она от этого очень разозлилась.

– Так значит, ты многое примечаешь, верно? Сир Родрик говорит, что ты изменился за последнее время. Ты стал много времени уделять обращению с луком?

– Я многое пересмотрел в своей жизни за последнее время.

С того самого момента, что я попал сюда, я тренировался стрельбе много и каждый день – пока спина и руки не начинали гореть огнем. Когда пальцы покраснели и опухли, и даже двигать ими стало больно, пришлось значительно поубавить рвение. Но я уверенно шел к успеху.

– Вот как? – Бенджен смотрел на меня долгим и оценивающим взглядом. – И что же тебя сподвигло на подобное?

– Может, я просто повзрослел? – уклончиво ответил я вопросом на вопрос. К моему удивлению, дядя громко расхохотался.

– Ну да, действительно, – он вытер выступившие слезы черным бархатом рукава. – Если бы я знал, что меня ожидает в Ночном Дозоре, я бы тоже больше стрелял из лука. Рубить мечом одичалых, что не знают чести и правил ближнего боя, весьма нелегко.

Мельком я глянул на Манса-Абеля. Отсюда его было плохо видно за толпой народу. Может, стоило бы рассказать о нем Бенджену?

Нет. Нельзя выдавать его. Слишком рискованно. Если Манс не объединит одичалых, и не двинет их к Стене, всех их обратят Иные. Племя за племенем, клан за кланом, до самого последнего человека и великана. Пусть все идет своим чередом.

– Нам в Ночном Дозоре пригодились бы умелые лучники, – серьезно сказал Бенджен, подхватил двумя пальцами кусочек ноздреватого желтого сыра, и отправил его в рот. – А уж в целях недостатка у тебя точно никогда не будет.

– Я был бы рад, дядя, но… Я еще слишком молод, и слишком мало видел в жизни, – я смотрел на свое отражение в пиве, окаймленном пенкой по краям.

Черные вьющиеся волосы, которые Джон обычно отпускал почти до плеч, теперь были заметно короче острижены, а щетина гладко выбрита. Пусть это выбивалось из общего фона, но это было еще одним напоминанием о прошлой жизни, где я всегда соблюдал чистоту и аккуратность во всем и всегда.

– И это правильно. Не видавшим зимы юнцам, на Стене не место.

Я чуть не фыркнул, нависая над кружкой. Я видел куда больше, чем способно нарисовать тебе твое воображение, дядюшка.

– Как только ты повзрослеешь, – продолжил он. – Когда ты познаешь все прелести жизни, насытишься ими сполна и обзаведешься собственной женщиной… Есть ли у тебя уже кто на примете?

– Мне нравится одна, – честно признавшись, я изрядно отпил. С каждым глотком я все больше переставал различать горький вкус.

– И кто же она? – заговорщически подмигнул Бенджен.

Я краем глаза покосился на Сансу. Она была подобна яркому костру, пылающему в самой темной ночи. Санса шушукалась со своей подружкой Джейни, то и дело кокетливо оглядываясь на Джоффри. Тот отвечал мерзенькой улыбочкой.

Да, для всех мы – брат и сестра. Я – простой северный парнишка, она – будущая королева... Ну, она так думает. Реальность может оказаться намного прозаичнее ее детских мечтаний.

Но просто признаться, что она мне нравится, можно ведь?

Санса принадлежит к высокому роду. Она красива и изящна, вежлива и всесторонне образована. Каждый миг она улыбается, радуется жизни, и эпатирует окружающих, пусть даже сама о том не зная. Во всяком случае, на меня она производила какое-то совершенно убойное впечатление.

Этакая сказочная добрая принцесса. Почему-то именно к таким меня всегда и тянуло.

Я не раз убеждался, что противоположности притягиваются – и я, зачерствевший, к своим не столь большим годам уже достаточно прожженный горьким жизненным опытом, нуждался во второй половинке, которая находилась бы со мной в противофазе. По-доброму наивная и милосердная, светлая, не утратившая веру в людей. Половинка, о которой я бы заботился и оберегал от всей грязи этого мира.

Но это все неважно. Лучше задвинуть все свои персональные хотелки куда подальше, ибо здесь почти ничего не зависит от наших желаний.

– Потом как-нибудь расскажу.

– Ладно. Не буду допытываться. У каждого бывают свои секреты, – усмехнулся дядя, и подставил свою чашу под идущую меж рядами ендову с вином.

Мочевой пузырь был полон до отказа, и немедля требовал опорожнения.

– Мне надо выйти, – я нетрезво поднялся и направился к дверям чертога, пробираясь сквозь толпу пирующих. Призрак последовал за мной.

Воздух на улице показался необычайно свежим и холодным после спертой жары помещения. В горле запершило, и я громко закашлялся, исторгая клубы морозного пара.

Замок словно вымер. Тишина и покой. Лишь окна Великого чертога и караульной башни светились. Редкие дозорные на стенах кутались в плащи. Когда я поднял взор на небо, голова закружилась. На чистом, без единого облачка чернильном полотне искрились звезды. Казалось, они двигались, сам небесный купол медленно двигался, словно время решило несколько ускориться.

Стена за углом чертога была облюбована еще задолго до меня, судя по тому, как тут остро воняло мочой. Темный снег был изрисован множественными хаотичными линиями. Развязав шнурки на бриджах, я долго и с блаженным придыханием поливал стену дымящейся на морозе влагой.

Закончив, я думал вернуться в чертог, как у дверей обнаружил Тириона Ланнистера. Вопреки всему, он не выглядел сильно пьяным. Или мне просто так казалось.

– Это он? – спросил карлик, рассматривая Призрака, чей густой белый мех едва ли не светился под луной и звездами. – Лютоволк, о котором все рассказывают?

– О нем все рассказывают?

– В основном, случайные слухи, порожденные случайными слухами. Я заметил, что ты выходишь, и решил не упустить шанс рассмотреть твоего зверя поближе. Могу я его погладить?

– Ты можешь попробовать, – пожал я плечами. – Руку тебе он не отхватит… Пока что.

Все еще впереди, не так ли?

Призрак насторожился, глядя на медленно подходящего к нему Тириона. Когда тот приблизился и протянул руку, волчонок безмолвно ощерился своими клыками. Я присел на одно колено, и положил ему ладонь на спину.

– Садись, – жестко приказал я. – Да, вот так, – чуть более добродушно добавил, когда он присел на задние лапы. – Теперь гладь, он не тронет.

Тирион погладил своей небольшой пятерней белый мех на загривке неподвижного Призрака.

В глазах каждого смотрящего на Тириона, я замечал лишь презрение. Иногда – жалость и снисходительность, и даже страх, но чаще всего первое.

Проблема этого, как и всего остального, все же была в разности эпох и причудах восприятий. Пока все вокруг, взращённые исключительно на примитивных предрассудках и страхах перед неизвестным видели уродливого демона, исчадие седьмого пекла, для меня он являлся просто маленьким человечком, которому крепко досталось от жизни за то, что он осмелился родиться не таким, как все. Не более того.

– Хороший волк, спокойный, – сказал карлик, и посмотрел на меня. – Меня зовут Тирион Ланнистер.

– Я знаю, как тебя зовут, – ответил я, выпрямившись. Он был мне немногим выше пояса, словно маленький ребенок.

Я знаю о тебе все, Тирион Ланнистер.

– Ты – бастард Эддарда Старка, не так ли?

Я поморщился и стиснул зубы, но получилось это непроизвольно. Вероятно, какая-то часть Джона все же сумела взять надо мной верх. Та, которая особенно остро реагировала на «бастарда».

– Я тебя обидел? – спросил он. – Прости. Карликам не обязательно соблюдать такт. Но ты и есть бастард.

– Думаешь, меня это заботит?

– А разве нет? Или ты просто хочешь так думать?

Знал бы он, о чем я думаю все время. Тяжело было вот так в одиночку хранить в себе все. Если бы я мог хоть с кем-то поделиться, рассказать хоть долю того, что я знал, выслушать мнение со стороны…

Нет, нельзя. Даже этому маленькому человечку. В лучшем случае, он надо мной посмеется, в худшем – сочтет сумасшедшим.

– Я – сын Эддарда Старка, – ровно проговорил я.

– Да, это видно, – он склонил набок свою непропорционально большую голову, пытливо рассматривая меня. – В тебе куда больше Севера, чем в твоих братьях. Позволишь дать тебе один совет, бастард?

Я прекрасно знал, что он скажет, и все же утвердительно кивнул.

– Никогда не забывай, кто ты такой, ведь мир, конечно, этого не забудет…

– Нужно сделать происхождение своей силой?

Брови Тириона удивленно поползли вверх.

– А ты догадливый. Именно так. Облачись в это, словно в броню, и тогда никто больше не сможет тебя ранить.

– Ты так говоришь, будто это совсем просто, – я зябко вздрогнул. Облачиться в плащ перед выходом точно не помешало бы. Тот легко пожал плечами:

– Я – карлик. Я ношу на себе клеймо бастарда всю жизнь, потому что каждый карлик – бастард в глазах собственного отца. Нелегко вынести эту ношу, но меня бы здесь не было, не сумей я ее вынести.

– Да, пожалуй, – мне не оставалось ничего, кроме как согласиться. Тирион приоткрыл дверь чертога, и выпустил жар сотен тел и десятков очагов. Свет окрасил мертвенную белизну снега, превратил его в искрящееся золото.

До конца пира было еще далеко, а место для пива только что освободилось.

Заброшенная уже не первый десяток лет Первая Твердыня оказалась идеальным местом, чтобы незаметно наблюдать за окружающей местностью. Массивная, украшенная каменными горгульями башня была даже больше и выше Великого Замка. С верхних этажей хорошо просматривалась большая часть внутреннего двора Винтерфелла.

Особенно прекрасный вид открывался на разрушенную башню, с которой вскоре Цареубийца должен будет столкнуть Брана. Я сидел у окна в комнате, набитой давно разломанной и трухлявой мебелью, покрытой густым слоем пыли. Деревянный ставень поскрипывал на слабом ветерке.

Король Роберт с лордом Старком этим утром уехали на охоту. Именно в этот день, насколько я помнил, Джейме и Серсея залезли в башню, и предались любовной утехе. Не то, что я бы их особо осуждал… Все же, мы не выбираем, кем рождаться, и кого любить, верно?

Несколько часов томительного ожидания не прошли зазря – уже почти и не надеясь, в один момент я заметил светловолосых близнецов, что воровато оглядываясь, пересекли двор и вход в подземелье крипты, и растворились во тьме помещения.

Теперь оставалось лишь дожидаться Брана.

Пошел второй час ожидания. Я встал, разминая затекшие конечности. Достал слегка подсохшую апельсиновую корку, закинул в рот. Не зубная паста, но лучше, чем зола.

Найти замену привычным вещам обихода было сложно, но я уже более-менее притерпелся к окружающим реалиям. Человек всегда был живучей тварью, и приспосабливаться умел не хуже таракана.

Заметив движение, я тут же напряг зрение, высматривая. Вот и братец, пробегает у входа в крипту. Пора его притормозить.

Я вышел в мрачный коридор. Лишь тени и ветер жили ныне здесь.

Кстати, ни спящего дракона, ни драконьих яиц под башней я не нашел. Наврали? С другой стороны, подземелья Первой Твердыни были довольно обширны. На то, чтобы подробно обшарить их до каждого кирпичика, ушло бы несколько месяцев, а местечко само по себе было, надо заметить, не самое приятное…

Так сказать, не особо располагало, чтобы в одиночку обыскивать его. Раньше я был убежденным безбожником, не верующим во всякую мистику и религиозные бредни. Но все мои, казалось бы незыблемые убеждения об основах мироздания рухнули в тот же самый момент, когда я впервые вдохнул воздух этого мира.

Когда я вышел на улицу, мелкий засранец уже успел взобраться по стене на пару-тройку метров. Я сложил руки на груди.

– Брандон Старк! – голос мой был строг, как никогда.

Бран вздрогнул… И сорвался, когда нога не нашла очередной опоры.

Я бросился к нему со всей возможной прытью, но он уже растянулся на пожухлой траве. Беглый осмотр показал – живой и относительно невредимый.

Я глянул наверх, и мог бы поклясться, что в проеме окна, поросшего засохшим плющом, на миг промелькнуло встревоженное лицо Джейме Ланнистера, обрамленное растрепанными светлыми волосами…

Неважно.

– Ты цел? Сколько раз твоя леди-мать говорила тебе, что это опасно?

– Не надо было меня пугать. Тогда я бы и не упал, – Бран недовольно морщился, потирая ушибленную спину. – А если бы я сломал что-нибудь?

Из меня невольно вырвался нервный смешок. Да, действительно.

– Но не сломал же. Давай, поднимайся. Лорды, даже маленькие, не должны вот так лежать и хныкать.

– Я не хнычу! – Бран тут же встал на ноги.

– Зачем ты вообще полез на эту башню? Что ты там хотел увидеть?

Нужно было понять, было ли падение случайным… Или эта ситуация в дальнейшем будет повторяться. Если это козни Бриндена Риверса, я не смогу вечно уберегать Брана.

– Не знаю.

– Ты не замечал перед этим ничего странного? – меня так и подмывало спросить про голоса в голове. – Никаких, скажем, навязчивых мыслей, что ты должен залезть именно туда, и именно сейчас…

– Нет. Я просто лазал. Как и всегда.

Я присел на колено, и серьезно посмотрел ему прямо в глаза.

– Твои отец и мать беспокоятся за тебя. С приездом короля у них забот и так полон рот. Не нужно заставлять их еще больше переживать. Пообещай, что ты больше не будешь забираться так высоко.

Запретить Брану лазить было все равно, что запретить ему дышать, так что приходится обходиться такой вот полумерой. Он потупил взгляд.

– Обещаю.

Врет, засранец.

– Иначе мне придется рассказать отцу, что ты не держишь слово перед своей матерью.

– Я же сказал, что не буду, – он казался слегка обиженным.

– Ступай на стрельбище. Я найду Призрака, и подойду туда.

– А мы поиграем с ним в богороще? – он тут же забыл обо всем на свете. – Я хочу научить его приносить палку.

К сожалению, Призрак проявлял интерес к подобным играм только тогда, когда точно знал, что за участие его поощрят сочным куском мяса.

– Хорошо. Поиграем. Теперь иди.

После того, как я отпустил его, я еще несколько минут стоял, чувствуя себя на удивление хорошо.

Чувствуя, что на этот раз я все сделал правильно.

Бран был хорошим мальцом, и за последнее время я сдружился с ним больше, чем с другими. Несомненно, тут сыграли роль и мои лучшие моральные качества, но больше руководил холодный и прямой расчет, простой как дважды два.

Если я позволил бы Брану упасть… Лютоволков уже нет. Когда убийца проберется в Великий Замок, чтобы добить искалеченного мальчика, некому будет защитить его. И Бран, и леди Кейтилин погибнут от кинжала в ночи.

Как поведет себя лорд Эддард, чем может все обернуться, я даже разгадывать не хотел. Вряд ли чем-то хорошим. Пусть лучше Бран поедет в столицу, как и было запланировано изначально.

Пленение Беса леди Кейтилин теперь не произойдет, и он сможет без помех вернуться в Королевскую Гавань... Или куда он там собирался после путешествия к Стене. Его удержание и суд в Орлином Гнезде являлись не основной причиной конфликта, но значительным отягчающим фактором, одним из многих, которые вкупе привели Вестерос к одной большой кровавой войне.

Она все равно произойдет, что бы я ни сделал, и как бы ни попытался ее предотвратить. Рано или поздно, расследование смерти Джона Аррена приведет Эддарда Старка к тому же результату, что и в книге. Закулисные игры Мизинца и Вариса, Иллирио и Дорана Мартелла. Дейенерис Таргариен, Юный Гриф с их притязаниями на Железный Трон, Эурон Грейджой, одичалые за Стеной…

Слишком уж много этих отягчающих факторов. Я по крайней мере мог попытаться повлиять на часть из них – как сейчас с Браном. Но оставшись в Винтерфелле, я вряд ли чего-то добьюсь.

Так что путь был только один. В Королевскую Гавань. Только там я мог начать наращивать влияние, заводить знакомства, вносить реальные коррективы в происходящее.

В целом, план был прост – попытаться разрешить войну как можно меньшей кровью. Постараться не допустить гибели лорда Эддарда и Роберта. Пусть он никудышный король, но в данной ситуации, на фоне возможной вероятности вторжения Иных, лучше худой мир, чем затяжные конфликты.

Так что придерживаемся заданного курса, действуем по обстоятельствам. Пока я мог заняться более насущными вопросами, не вмешиваясь в естественный ход событий... А в случае нужды, и поспособствовать ему.

Долго ожидаемый разговор с лордом Эддардом состоялся через несколько дней после возвращения с королевской охоты в Волчьем Лесу.

Он ожидал меня на внешней стене. Когда я поднялся, он стоял у гранитных зубцов и задумчиво глядел вдаль. Полы тяжелого мехового плаща приподнимались на ветру.

– Джон, – кратко поприветствовал он меня.

– Лорд Старк.

Он приглашающе взмахнул рукой.

– Пройдем?

Я последовал за ним, и свежий снег заскрипел под нашими шагами. Лорд Эддард ничего не говорил, а я не решался первым открыть рот.

Как я понимал, он не хотел, чтобы нас услышали. Мы уходили все дальше. Прошло несколько минут, прежде чем он снова заговорил.

– Пришло время определить твое будущее, Джон.

– Мое будущее?

– Сколько я помню, ты всегда симпатизировал Ночному Дозору, но вчера я говорил с Бендженом. Он упомянул, что ты особо не рвешься на Стену… Так ли это?

– Да, – без тени сомнений ответил я. – Дядя Бенджен сказал, что мне пока не место в Ночном Дозоре. Я хочу повидать мир и найти свое место в нем. Черное надеть я всегда успею.

– Я одобряю это, – кивнул он. – Но теперь, я уезжаю на юг, в Королевскую Гавань. Догадываешься, чего потребовала от меня леди Кейтилин?

– Я не могу больше оставаться в Винтерфелле? – это было вполне ожидаемо.

– Напротив. Одно мое слово, и ты останешься. Я бы хотел, чтобы ты остался. Но сам ты этого хочешь?

Я ничего не сказал, потому что ответ был очевиден и без слов. Леди Кейтилин и так волком на меня глядит, а в отсутствие мужа не преминет выжить меня из замка любым доступным способом.

– У меня есть выбор?

– Разумеется. Я могу отправить ворона Виману Мандерли или Бронзовому Джону Ройсу. С твоими талантами тебе найдется место и в Белой Гавани, и в Рунстоуне.

– Возьмите меня с собой, – выпалил я на одном дыхании. – Возьмите меня в Королевскую Гавань.

Я заметил, как промелькнула тень сомнения в его глазах. Определенно, моя просьба была ему не по нраву.

Когда я впервые начал читать Песнь, мне было непонятно, почему он не взял Джона с собой. Слишком уж неуклюжими казались отговорки перед леди Кейтилин. Отправлять своего сына, пусть и бастарда, на край земли, в пожизненное братство с весьма сомнительными привилегиями, вместо того, чтобы взять его с собой, подарить шанс на лучшую жизнь?

Теперь, когда я имел перед глазами почти все фрагменты картины... Если Джон – сын Рейегара, и Роберт узнает об этом, он вряд ли станет раздумывать. Прольется кровь. Со всей присущей ему прямотой мышления, лорд Эддард вполне справедливо рассудил, что будет куда лучше, если меня и Роберта будет разделять не пара сотен метров, а несколько тысяч километров.

Но прошло уже семнадцать лет, и тайной произошедшего в Башне Радости так никто и не заинтересовался, даже сам Роберт.

– Почему ты хочешь поехать туда? – наконец прервал он затянувшееся тягостное молчание.

– Теперь вы – десница короля. Вам понадобятся люди. Свои люди, которым вы сможете доверять.

– Да, я десница короля, – ровным голосом отвечал лорд Эддард. – Но это не значит, что я теперь могу делать, что в голову взбредет. Ты понимаешь, с чем будет сопряжено твое пребывание при королевском дворе?

– Вы всегда говорили, что Королевская Гавань – гнездо, полное ядовитых змей.

– Верно. И я еду туда вовсе не по собственной воле, а по зову долга. Долга перед королем. Ты – моя кровь, но ты не носишь мое имя. Ты понимаешь, что про тебя будут толковать при дворе? Понимаешь, как там, возможно, будут к тебе относиться?

– Мне нет дела до того, как ко мне относятся южане! – нелегко было изображать праведный гнев и возмущение Джона Сноу, но я искренне старался.

Он невесело улыбнулся.

– А зря. Тебе придется обдумывать каждый свой последующий шаг. От тебя будет зависеть мое доброе имя.

– Я знаю. Я готовился к этому.

В этом я не солгал. Я перелопатил часть библиотеки и подтянул свои знания по истории и быту Вестероса, успел изучить нравы тех, кто приехал с юга. Не сказать, что народ в Вестеросе сильно отличался друг от друга, но южане были на порядок живее угрюмых и мрачных северян. И хитрее.

– Подумай. Пути назад не будет.

– Я хочу помочь. Позвольте мне это сделать.

Он тяжело и печально вздохнул. Взгляд его застыл, покрылся ледяной коркой. Казалось, даже время вокруг остановилось, прислушиваясь в ожидании ответа.

– Хорошо. Я определю тебя в свою домашнюю гвардию. Порадуйся своим последним дням здесь, в Винтерфелле, потому что мы выезжаем через неделю.

Пришел заветный момент отъезда, и впервые за долгое время разошлись тучи. Утреннее солнце щедро прибавило красок местной серости, и даже ветер был не такой злой и колючий, как обычно.

Прощание с Винтерфеллом и его обитателями вышло несколько скомканным. Да и не с кем было особо прощаться, кроме Робба и Рикона.

Королевский кортеж под цветастой полосой из красных, желтых и серых знамен растянулся от Южных Ворот до самого перепутья у большого гранитного валуна, где отделились и направились на север несколько десятков всадников – в том числе Тирион с двумя ланнистерскими гвардейцами в алых плащах, и дядя Бенджен, сменивший богатый бархат простым черным одеянием брата Ночного Дозора.

Я послал своего конька вперед, и Призрак белой, почти незримой на снегу тенью ринулся за мной. Глаза его зажглись в солнечных лучах двумя кровавыми рубинами.

Я был уверен, что вижу Бенджена в последний раз. Очень вероятно, что от меня в данном случае ничего не зависит, и он так же отправится за Стену, где произойдет… Что-то непонятное. В сериале он стал наполовину Иным, когда Дети Леса вогнали ему кусок обсидиана в грудь, но события шли согласно сюжету книг.

Поначалу я сомневался, но мелочи, иное, чем в сериале окружение, множественные расхождения с когда-то видимым на экране... Визит Манса же окончательно убедил меня в этом, несмотря на то, что все персонажи обладали внешностью, как в сериале.

Немного подумав, я повернул, и галопом двинул к дяде Бенджену. Манс в мехах, с лютней за спиной следовал в той же группе, держась от Бенджена на приличном расстоянии. Когда я проезжал мимо Манса, наши взгляды пересеклись, но лишь на мгновение.

– Что, ты уже передумал? – шутливо спросил дядя, притормозив коня.

Ага. Ко-не-ч-но. Бегу на Стену, сверкая пятками.

– Я… – я запнулся, даже не зная, что хотел на самом деле сказать. – Просто хотел пожелать тебе удачи.

– Мне нужна не удача, Джон. Меня хранит вот это, – он положил руку в черной кожаной перчатке на рукоять меча. – И мои братья.

Это была очень ироническая эпитафия.

– Вот тебе удача понадобится, – как-то слишком серьезно продолжил он. – В гадючьем гнезде вроде Королевской Гавани, вы все должны стоять друг за друга горой. Береги отца и сестер.

– А для чего еще я туда еду?

– А мне почем знать? Потискать податливых южных девок? – усмехнулся Бенджен. – Наши-то все суровые, выкованные изо льда...

Мне стоило больших трудов не улыбнуться.

– Прощай, дядя.

– Думаю, мы еще увидимся. До встречи, Джон.

Когда его отряд превратился в черную точку где-то вдали, я пришпорил коня и принялся нагонять колонну.

Впереди было долгое время поездки. Вроде бы ничтожное расстояние, мизерная цифра в сознании человека двадцать первого века: всего пара тысяч километров. Прыгни в самолет, да воспари в небеса, долети за несколько часов, расслабившись в комфортабельном кресле. Но здесь приходится превозмогать на своих двоих. Или если немного удачлив – на четверых.

Лорд Эддард предупреждал, что переход затянется на несколько месяцев. Неудивительно, учитывая многочисленные продовольственные обозы для прокорма всей этой оравы, и королевское семейство, путешествующее в громоздкой двухэтажной повозке, преодолевающей каждую кочку со скрипом и натугой даже в упряжке из двадцати пар лошадей.

Мимо пронесся в начало колонны Джейме Ланнистер, окативший меня таким недобрым взглядом, что от неприятного холодного ощущения не спасли даже многочисленные слои шерсти, ткани и кожи. Вероятнее всего, Цареубийца догадывался, что я видел его в башне. Зрительного контакта, что тогда установился между нами на долю секунды, вполне могло хватить, чтобы запомнить меня.

Наконец я настиг тот сегмент, над которым развевалось больше всего серых волчьих знамен, и втиснулся в один ряд с что-то увлеченно обсуждающими Толстым Томом и Алином – гвардейцами лорда Эддарда. Призрак держался в стороне. С каждым днем он становился все больше, и кони его боялись в той же степени, что и люди.

Поболтать было особо не с кем. Будучи зачисленным в состав гвардии десницы, я перешел под начало Джори Касселя, но он все еще находился в Винтерфелле, заканчивая последние дела. Лорда Эддарда, как десницу, долг обязывал держаться рядом с Робертом. Санса и Арья ехали в королевской повозке, рядом с королевой и ее отпрысками. Я невольно улыбнулся, представив себе лицо Арьи в данный момент. Вряд ли ее сильно прельщает такая компания, в отличие от Сансы.

Такие дела, в общем. Я грустно вздохнул, нашаривая мех с водой. Вещей, которые я гордо мог называть своей личной собственностью, было немного: все, что мое, все на мне, да в суме на седле. В ней покоилось несколько свертков вяленого мяса, стратегический запас апельсиновых и лимонных корок, и множество прочих, но нужных в дороге вещей. Пояс охватывает перевязь с мечом – жаль, что не Длинный Коготь, но выбирать не приходится. Лук из ясеня, пару недель назад сработанный для меня ремесленниками Винтерфелла, и колчан с парой десятков стрел.

Бесконечное прозрачное небо простирается до самого горизонта, где мягкая голубая синева граничит с белым. Сейчас бы еще заткнуть уши Оазисом, и я даже не замечу этих сотен километров.

– Джон!

Детский голос вывел меня из музыкальных грез. Во всей этой пестрой кавалькаде я совсем не заметил Брана, гордо восседающего на гнедом коне. Он не хотел расставаться со своим пони, но лорд Эддард сурово возразил, что подобное путешествие ему может оказаться не под силу. Да и в десять лет пора уже было заиметь настоящего взрослого коня.

– Как же долго я этого ждал! – поравнявшись со мной, взбудораженный Бран делился предвкушением грядущего. – Скоро мы увидим Королевскую Гавань! Великую Септу Бейлора и Железный Трон!

– И драконьи черепа, – добавил сзади Толстый Том.

– И сира Барристана Отважного, – мечтательно произнес Бран. – Как ты думаешь, Джон? Отец разрешит мне вступить в Королевскую Гвардию?

Алин и Томард засмеялись дуэтом. Бран, воспитанный на историях про сказочных рыцарей и ордена в ярких цветах, грезил стать королевским гвардейцем.

– Почему бы и нет? – пожал я плечами. – Но это большая ответственность.

– Я знаю, – упрямо качнул Бран головой. – Я должен буду принести рыцарские обеты, научиться достойно владеть мечом…

– ... Принести пожизненные клятвы, и до самой старости стоять у подножья Железного Трона.

Можно конечно еще преподнести и самые пикантные детали, вроде «сторожи дверь, за которой Джоффри трахает твою сестру», но не сносить же так сходу ореол экзальтированных идеалов, что вскружил голову мальчика?

И даже если бы я хотел это сделать, одних слов недостаточно. Пока по маковке не прилетит, почти всегда без толку.

– И все равно, – насупился он. – Я хочу стать белым рыцарем. Это великая честь.

– Твое право. Но помни, что у каждой монеты всегда есть две стороны.

– Ты ворчишь прямо как старая Нэн. Когда ты успел стать таким скучным?

Улыбнувшись, я протянул руку и взлохматил его густые волосы.

– Позже ты все поймешь.

Фигура речи прямо таки обязывала добавить «не грузись», но я удержался. Все-таки за месячный срок выкорчевать из оборота часть уже давно употребляемого словарного запаса было довольно непросто.

Понемногу я разрывал свою связь с прошлым. Больно, но необходимо для полноценной интеграции в это общество, потому что я предполагал только один выход обратно, в мой мир. Вперед ногами, в белых пинеточках. Но падать на меч я вовсе не спешил, нет.

– Ты же сам хотел вступить в Ночной Дозор, Джон, – постучался откуда-то извне грубоватый голос Алина. – А теперь пошел на попятную. Что изменилось?

– Мир хочу повидать, – уклончиво ответил я. Распинаться перед болванчиком непонятной категории значимости не было никакого желания.

Я кивнул Брану, и мы подались чуть вперед.

– Эту неделю ты нормально себя чувствовал? – зашел я издалека.

– Да, все хорошо.

– И ни странных снов, ни видений?

Тот отрицательно замотал головой.

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

Ну, как сказать, подумал я. Есть один недобрый парень, вросший в пень, и у меня есть основания полагать, что в дальнейшем он будет подталкивать тебя на свершение различных опрометчивых поступков.

– Да так. Ничего. Не обращай внимания.

Нужно будет приглядывать за ним. В некотором смысле, я теперь чувствовал персональную ответственность за Брана. Скажи мне кто пару месяцев назад, что я стану всем таким из себя правильным…

Я оглянулся. Холмы уже почти полностью заслонили собой громаду Винтерфелла, оставив на виду лишь зубцы да верхушки башен. Замок казался таким уютным и теплым в окружении бескрайнего дикого Севера.

Меня охватывали двоякие чувства, те самые, что каждый раз возникают при съезде с насиженного места. Каждое такое место неизбежно запоминается и плохим, и хорошим.

Я не знал, вернусь ли я сюда вновь, так же, как и не знал, что ждет меня впереди.

Но скучать точно не придется.

Я хаял Север, называл его скучным и серым, но когда мы ступили на Перешеек, я в очередной раз понял, что нельзя судить поспешно о чем бы там ни было. Смириться с тем, что все познается в сравнении. Всегда есть люди и места намного худшие, чем те, что сейчас тебя окружают.

Полуразрушенная крепость под названием Ров Кейлин, возведенная еще Детьми Леса, была первым кругом в этом гнилостном аду. Некогда стенами Рву служили огромные блоки из черного базальта, десяти метров в высоту, но прошедшие века раскрошили вулканический камень почти до самого основания, а кое-где и вовсе утопили под землю. От двадцати сторожевых башен осталось всего три, и лишь одна пребывала в относительном благополучии. Вторая отклонилась от вертикали на десяток градусов и грозила упасть каждую секунду, третья выглядела так, будто верх ее почти полностью откусил гигантский зверь. Осталась лишь часть смотровой площадки и пара зубцов.

Четырнадцать долгих дней, за каждый из которых я успел не единожды проклясть все на свете, королевский отряд следовал по извилистой узкой дороге, единственной относительно твердой земле в округе, почти никогда не наблюдавшей солнца; серые тучи закрывали беспросветным низким саваном все небо до самого горизонта. Тяжелый липкий воздух, в котором смешались неповторимые ароматы гниющих растений, болотных испарений и мертвечины.

Здесь даже на ночлег не было где устроиться, кроме как на дороге. Львоящеры, местные доминантные хищники, подозрительно напоминающие крокодилов, каждую ночь утаскивали одного или двух караульных. Ядовитые белые змеи кусали всех, кто имел достаточную глупость сойти с дороги, и лишь благодаря проводникам Хоуленда Рида почти никто из укушенных не умер.

Перешеек являлся олицетворением отчаяния. Это место словно выпивало все доброе и хорошее, что есть внутри человеческой души. Неудивительно, что Ров никто и никогда не смог взять с юга; когда даже сама земля старается тебя прикончить, ухватить за ногу и всосать в себя без остатка, возникает лишь одно желание: бежать отсюда подальше, и Иные пусть поберут этих северян, чтоб им неладно.

После Перешейка люди вроде как ожили, очнулись, и всего за неделю добрались до переправы через Зеленый Зубец, за которой сразу же находились город лорда Харроуэя и гостиница на перекрестке. Оттуда до Королевской Гавани было уже рукой подать. Король Роберт приказал разбить лагерь и отдыхать, пока навстречу уже спешил отряд из столицы, во главе с Ренли Баратеоном и Барристаном Селми.

Палатка, устроенная специально для гвардейцев лорда Старка, сейчас пустовала – еще час назад все ушли на завтрак. Менталитет у здешнего народа был таков, что никто никуда особенно не торопился. А зачем, собственно? Почему бы и не посмаковать мясо и вино на природе, наслаждаясь последними днями долгого лета?

Наскоро проглотив овсяной каши с медом, я вернулся в палатку. Моя стража наступала только вечером, и почти весь день я мог посвятить собственным делам. Призрак, свернувшись в пушистое белое колечко, сопел на моей лежанке. Я согнал зверя, намереваясь навести порядок на спальном месте.

Я уже думал и сам прикорнуть часик-второй – в последнее время я плохо спал. Ко мне начали приходить странные видения по ночам – редкие и краткосрочные, сюжет которых я почти не помнил, проснувшись. Джон вроде бы не обращал никакого внимания, но я догадывался, в чем дело.

Джон, как и все Старки нынешнего поколения, был варгом. В книге он видел волчьи сны, и даже вселялся в Призрака, но бессознательно, не понимая, что творит. Варамир Шестишкурый, могучий оборотень за Стеной, овладевший сразу шестью зверями, утверждал, что Джон намного сильнее его, хоть и неопытен.

Снаружи заржали кони, ровно загудели голоса, словно в улей палкой ткнули. Наша палатка была разбита у оживленной дороги рядом с гостиницей на перекрестке дорог.

Я устремился наружу. Призрак уже было хотел увязаться за мной, но наткнувшись на предостерегающий взгляд, вернулся на место. Оглядываясь на судьбу Леди, я предпочитал, чтобы лютоволк находился как можно дальше от Ланнистеров, и Джоффри в частности.

В целом, после отбытия из Винтерфелла в королевском отряде царила относительно спокойная атмосфера. Вроде бы можно выдохнуть и расслабиться, но было как-то очень спокойно. Затишье перед бурей? Ну да. Чем жарче летний зной...

Я отбросил тяжелый полог в сторону и прищурился, когда по привыкшим к полумраку глазам резануло лучами утреннего солнца. На улице царило какое-то нездоровое оживление.

– … Судя по твоей крайней молодости, ты можешь быть только Ренли Баратеоном, лордом Штормового Предела и советником короля, и это имя я называю, – выбился из фона голос Сансы.

– Судя по его крайней молодости, он может зваться просто Брыкучим Ослом, и так именую его я.

Некто звонко рассмеялся, и смех разошелся волной по толпе.

В самом центре этой толпы было много знакомых лиц – как старых, так и новых. Серсея, и Джоффри с Сансой, рука об руку, а напротив них – лукаво улыбающийся Ренли, темноволосый красавец в великолепном густо-зеленом панцире, с рогатым шлемом под локтем. Пятым участником разыгравшейся сценки являлся сир Барристан Селми, в отливающих белизной и золотом доспехах Королевской Гвардии, низ которых был изрядно запачкан за долгую дорогу.

Моментом позднее я разглядел Илина Пейна, стоящего чуть поодаль. Весь мрачный, в потрепанной кольчуге, с обнаженным двуручным мечом за спиной. Видимо, королевский палач презирал такую низменную вещь, как ножны.

– Мне нужно поговорить с советниками. Джоффри, ты бы не мог занять нашу гостью? – спросила Серсея.

– Я был бы очень рад, – поклонился Джоффри.

Взяв Сансу за руку, он повел ее через толпу в моем направлении. Я поспешил убраться с дороги. Рядом с ним лучше было прикинуться ветошью и не отсвечивать. Маловероятно, что Джоффри заинтересуется моей личностью, но несмотря на статус гвардейца десницы, вряд ли для Ланнистеров я стою намного выше того сына мясника, которого зарубил Пес.

А вот и Клиган, кстати. Материализовался где-то на краю поля зрения, встал большой черной тенью за спиной у принца.

– И чем же хочет заняться моя леди? – учтиво спросил Джоффри, и Санса тут же зарделась.

По меркам этого мира они казались парой небожителей. Джоффри во всех своих красно-золотых шелках и черной коже, и Санса, пока еще не подверженная влиянию замысловатой южной моды. Воздушная и прекрасная в своем голубом бархате с белой оторочкой. Рыжие волосы струились по плечам словно языки пламени.

– А чем бы хотел заняться мой принц?

Джоффри ненадолго задумался.

– Мы можем проехаться верхом по окрестностям.

Санса опасливо оглянулась на Клигана. Присутствие последнего ей было явно не по нраву.

– Ты останешься, Пес, – Джоффри понял ее без слов.

– Пес? – брови Сансы чуть приподнялись в удивлении.

– Сандор Клиган. Королевский Пес, – объяснил он. – Моя мать приставила его охранять меня. Давай, проваливай. Не пугай мою невесту.

– Как прикажет мой принц, – скрежетнул зубами Пес.

Крутанувшись на месте, он исчез так же резко, как и появился. Довольно быстро двигается, как для такой образины. А Гора еще больше, и еще шустрее, поговаривали сквайры из Западных Земель.

– А не опасно нам будет ехать без него? – спросила Санса.

Принц мерзенько так ухмыльнулся, положил руку на обмотанную черной кожей рукоять меча. Навершие изображало собой разинувшую пасть львиную голову.

– Ты боишься?

– Нет.

– И правильно. Я – будущий король. Тебе со мной нечего бояться. А если кто и вздумает причинить нам вред… – он потянул рукоять из богато украшенных ножен, обоюдоострая синеватая сталь сверкнула на солнце. – Крупно пожалеет. Я зову его Львиным Зубом.

– Он очень красив, мой принц, – весь вид Сансы выражал трепетное восхищение.

Почти сказка по заветам диснеевских корифеев. Я смахнул воображаемую слезинку.

– Точно. Я знаю, куда мы поскачем, – в голову Джоффри внезапно пришло озарение. – Ты ведь знаешь про Рубиновый Брод?

– Это место, где король Роберт сразил Рейегара Таргариена?

– Да. Мой отец убил его, разбил грудь боевым молотом. Рыбаки еще долго вылавливали рубины, вылетевшие из панциря драконьего ублюдка. Правда, здорово?

– Мой принц, – вклинился в разговор солдат в алом ланнистерском плаще, – Его милость король Роберт велел вам явиться к нему.

– Чего он хочет?

– Не могу знать, мой принц.

– Похоже, наша поездка откладывается, – разочарованно протянул Джоффри. – Но дела королевства не могут ждать, сама понимаешь.

– Я понимаю, – смиренно ответила Санса.

– Мы еще увидимся сегодня, – Джоффри не спрашивал, а утверждал. – Вечером. Ты будешь меня ждать, моя леди?

Получив в ответ энергичный кивок, принц развернулся, и растворился в толпе. Меня кто-то потянул за рукав дублета – слабо так, как маленький ребенок может только.

– А он правду говорил про рубины?

Я совершенно не удивился, увидев Арью. По идее, сейчас она должна была фехтовать на деревянных мечах с сыном мясника, но очередная переменная сработала иначе. Что-то изменилось, и вот теперь, она стоит и дергает меня за руку.

– Да. Но я не думаю, что…

– Не будь таким занудой, Джон. Пойдем, посмотрим!

Я уже было хотел вежливо отказаться, но щенячьи глаза мелкой непоседы в момент протопили дыру в ледяном барьере, который я старательно наращивал вокруг себя последние месяцы.

Почему бы не пройтись? В конце концов, не каждый день выпадает возможность побывать в таких памятных местах. Особенно, в таком месте.

– Ладно. Подожди только, мне нужно доложиться.

– Я приведу Брана, – Арья, взмахнув длинными рукавами, метнулась куда-то в сторону.

Я отправился искать Джори Касселя. Получить разрешение на отлучку было проще простого – моя стража начиналась вечером, и до этого времени я был предоставлен самому себе. Но предупредить непосредственного начальника было делом необходимым. Мало ли что может приключиться…

Забрав Призрака и меч, я вернулся на место встречи, где уже стояли Бран и Арья – как есть, на своих двоих.

– Что, без коней? Идти не устанете? – прохладно поинтересовался я.

– Так тут недалеко! – сказала Арья, а дальше они продолжили наперебой. – Нам рассказали. Нужно просто идти вниз по реке. Даже если пропустим брод, мы дойдем до замка Дарри. Не заблудимся.

– Идем.

Мы миновали посты и зашагали по лесной тропе. Бран и Призрак убежали вперед. После унылых северных равнин, Речные Земли выглядели так, будто сошли прямиком с полотен импрессионистов. Да и живности разной здесь обитало на порядок больше. То кролик мелькнет между кустов, то пташки защебечут. Даже олень пробежал.

– Я предлагала Сансе пойти с нами, но она отказалась, – недовольно сказала Арья. – Сказала, что нет там ничего.

– Может и так, – легко согласился я.

– Она совсем уже ничего не видит вокруг. В ее глупой рыжей голове теперь один только Джоффри.

– Не говори так. Она твоя сестра.

– Она дура, – Арья упрямо тряхнула и без того растрепанными волосами. – Об этом Джоффри люди рассказывают плохие вещи, а она даже не хочет прислушаться.

– А ты уши не распускай. Меньше знаешь – крепче спишь.

– Я знаю. Но если Санса сейчас такая... Что же будет, когда она станет королевой?

– Сначала она должна ею стать. Там видно будет, – уклончиво ответил я.

– Каждый день я только и слышу по утрам, какой Джоффри хороший, Джоффри прекрасный, Джоффри великолепный, – она уже настроилась на свою волну и насмешливо передразнивала голос и мимику Сансы. – Надоело уже.

Я не ответил. Развивать эту тему не было никакого желания. Спустя немного времени лес сменился полем. Несколько рыбаков на берегу реки промышляли с удочками. Каждый из них отвечал, что до Рубинового Брода осталось еще совсем немного.

Но мы все-таки дошли. Вроде бы ничего особенного – те же пышные матерчатые поля, безмятежное чистое небо над головой и лениво нежащиеся на солнце воды Зеленого Зубца, но энергетика, аура, атмосфера – называйте как хотите – была совершенно иной.

Такие места всегда вселяли в меня некое благоговейное чувство – каково это, осознавать, что ты стоишь там же, где годы назад тысячи и десятки тысяч человек сходились в великой битве? Взбудораженное воображение рисовало новые детали поверх имеющейся картины: потемневшую от крови землю, щедро усеянную мертвецами. Зарево множества пожарищ окрашивает облака красным до самого горизонта.

Обе стороны мешаются с друг другом так, что отличить своего от чужого уже не представляется возможным; ты просто начинаешь убивать любого, кто под руку попадет. Все чувства отключаются. На запах крови и дыма, звон стали и полные животного ужаса вопли раненых и затоптанных уже не обращаешь внимания. Рубишь, пронзаешь, кусаешь, рвешь голыми руками, лишь бы вырваться за пределы этого ада.

Сир Лин Корбрей подхватывает из руки погибшего отца валирийский меч своего рода – Леди Отчаянье, и убивает Ливена Мартелла – рыцаря Королевской Гвардии. Барристан Селми скашивает добрую дюжину друзей Роберта, прежде чем сам падает без чувств от множества ранений.

Роберт Баратеон и Рейегар Таргариен несколько раз сходятся воедино в конном поединке на броде. Рубиновый трехглавый дракон каплями крови брызжет во все стороны, когда молот Роберта разбивает нагрудник Рейегара.

Всего один пропущенный удар решил судьбу не только самого Рыцаря-Дракона, но и его семьи, дома, и всего королевства. И прежде чем сделать последний вдох, он шепчет всего одно-единственное слово.

Глубина была тут небольшая, всего по щиколотку. Прозрачное и холодное течение быстро смыло грязь с сапогов.

– Ну как, не передумали? – спросил я.

– Нет, – пообещал Бран, но слегка неуверенно.

Видно, накал энтузиазма начинал идти на убыль. Неудивительно, учитывая весьма немалую площадь для поиска. Зеленый Зубец был довольно широк.

– А ты не с нами? – спросила Арья.

– Нет. Я с берега понаблюдаю.

Я крупно сомневался в успехе подобной затеи – за семнадцать лет тут должны были весь верхний слой через ситечко просеять.

Пускай детки балуются. Найдут – хорошо, нет – ну и ладно, а вот спать точно будут намного крепче. Я прилег на обросший высокой травой валун неподалеку от берега, и некоторое время слушал стрекот сверчков. Достал кинжал, принялся крутить его. Так, руки занять вместо сигареты. Привычки прошлого до сих пор давали о себе знать – редко, но назойливо, как комар, подбирающийся слишком близко к уху.

Я окинул беглым взглядом зону ответственности. Юные старатели разбрелись в стороны, уныло расплескивая ногами воду. Не то, что я особо за них беспокоился – тут было относительно безопасно, конные разведчики Баратеонов и Ланнистеров заранее прочесали округу, разогнали весь криминальный элемент. Но из книги я помнил, что тут водятся сумеречные коты. С ними лучше не иметь общих дел. Даже изрядно подросшему с момента отъезда Призраку.

Вопреки ожиданиям, лютоволк присоединился к поискам, и успел уже что-то высмотреть среди выступающих из воды груды камней и валунов. Рыбу нашел?

Когда Призрак негромко тявкнул, это насторожило. С самого момента своего рождения лютоволк молчал, как партизан на допросе.

– Что там такое? – я подошел. Вместо ответа, Призрак начал скрести мокрой лапой по камням, меж которых на долю секунды блеснуло что-то… Красное?

Как любопытно. Я задрал рукав и просунул руку в щель. Зашипел от боли, ободрав кожу на запястье. Зачерпнул землю и камни вместе с источником блеска, и долго полоскал руку, смывая кровь и грязь.

Как ни странно, это был рубин. Темная кровавая капля размером с фалангу мизинца, даже меньше. Я перекатил его подушечками пальцев. За семнадцать лет пребывания под водой камень ничуть не потерял в своем филигранном исполнении. Общую форму портил только небольшой скол на одной из граней.

Скорее всего, его занесло сюда течением, где он лежал все эти годы, никем не замеченный. Местечко далеко не самое приметное. Если не знать, то и не найдешь.

– Молодец, – я погладил Призрака между ушей и тут же спохватился, когда кровь из царапин окрасила белый мех. Я опустил находку в пришитый изнутри жакета карман, и через полчаса окликнул Арью и Брана.

– Ну как, нашли что-нибудь?

Унылый вид их говорил сам за себя.

– Идем обратно, – безапелляционно заявили они в один голос. – Мы хотим есть.

Я решил не говорить им про найденное – в каком-то смысле, это было действительно личное. Памятное. Рейегар ведь самый вероятный отец Джона, не так ли?

Мы въезжали в Королевскую Гавань уже поздним вечером.

Я не мог сказать, чего именно ожидал увидеть или почувствовать, когда проезжал по улицам этого города. Скорее, мне было все равно. Я уже давно не строил никаких иллюзий и ожиданий. Культурный шок схватился за сердце и умер, первоосновной механизм адаптации за считанные недели приспособил дух к реалиям и законам нового мира. Что-то внутри закостенело, и реакция на происходящее вокруг уже не была столь острой.

Раньше я никогда не задумывался о том, насколько быстро и низко может пасть человек. Антисанитария и почти полное отсутствие гигиены среди низших кругов общества теперь воспринималось, как нечто обыденное. Резко понизившийся порог морали, нравственности, норм поведения, уже не вызывал того ошеломления, как в первые дни.

Так что пока наша колонна следовала по городу к Красному Замку, я не особо удивлялся ни помоям, выливаемым с верхних этажей на головы прохожих, ни справляющим естественную нужду в людных местах, ни шлюхам, зазывающим из-под красных светильников… Потому что, куда не глянь, так сплошное дежавю.

И это ведь главные улицы. Что творится в глубинке – еще предстоит выяснить.

Нет, на самом деле город как город. Только декорации поменялись. Вместо автомобилей – телеги и повозки. Неоновые вывески и фонари на высоких столбах сменили факелы и жаровни. Золотых плащей с большой натяжкой можно обозвать полицейскими, а кристальные башни септы Бейлора и Красный Замок – небоскребами.

– Смотри, как красиво! – восхищенно произносил Бран, когда его взгляд натыкался на очередную местную достопримечательность.

Особенно ему понравилось Драконье Логово на холме Рейнис – огромный полуразрушенный купол, под которым века назад обитали последние драконы Таргариенов. Под ним же они все зачахли и вымерли.

Когда мы поднялись на холм Эйгона, пересекли ров и въехали в высокие ворота Красного Замка, на уме было лишь одно: ну наконец-то, доехали! Словно и не было этих долгих и мучительных недель ожидания…

Изо всех углов и дверей высыпала челядь и принялась суетиться вокруг. Я спешился и отвел коня в сторону, а королевский отряд так и продолжал вливаться в ворота бесконечным потоком знамен и стали.

Когда явился королевский стюард, Роберт приказал ему помочь нам сориентироваться и сразу же ушел вместе со всеми своими людьми, пожелав спокойной ночи. Наша же северная дружина вместе со всем имуществом незамедлительно отправилась вслед за стюардом.

Путь проходил через арку во внутренней стене, на которой дежурили силуэты двух солдат. В густых потемках сложно было различить цвета их плащей.

– Прошу сюда, – стюард остановился у башни Десницы – одной из самых больших в замке, как на первый взгляд. Хотя я пока и видел всего ничего. – Уже все приготовлено, милорд. Столы накрыты, вода нагрета, постели расстелены.

– Благодарю, – сухо отозвался лорд Эддард.

При одной только мысли, что я сейчас наконец искупаюсь и поем как человек, все внутри запело. Люди начали заходить и разбирать свои вещи с повозок. Я положил руку на седельную сумку, и услышал до боли знакомый елейный голосок.

– Милорд десница. Мы рады вашему прибытию.

Варис материализовался из темноты, и свет заиграл на его намасленной коже. От него несло какой-то сладкой гадостью, прекрасно обоняемой даже с нескольких метров.

Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, но все же… Я сделал вид, что страшно занят, завозился с застежкой сумки, а уши тем временем настроились на диапазон улавливания голосов позади.

– Лорд Варис, – прохладно проговорил лорд Эддард. – Не ожидал увидеть вас так скоро.

– Мне захотелось лично поприветствовать вас, и выразить сожаление в связи с кончиной Джона Аррена. Он был хорошим человеком.

– Это так.

– Государство многое потеряло с его смертью. Надеюсь, вы почтите своим присутствием завтрашнее заседание Малого Совета. Слишком многое требует обсуждения.

– Не сомневаюсь. Но если это все, я хотел бы удалиться. От меня, сонного, грязного, и голодного, на Малом Совете не будет никакого толку.

– Конечно, милорд, – Варис поклонился и отступил назад во тьму. – Мы будем вас ждать.

Мне никогда не нравилось его пухлое лицо со свинячьими глазками, его манеры, приторные речи. А теперь не нравился еще и запах.

Его истинные цели для меня всегда являлись тайной за семью печатями. В книге я не верил ни единому его слову, даже в момент откровений перед смертью Кивана. Он якобы желает реставрации Таргариенов на Железном Троне, но какие умыслы на самом деле зреют в голове евнуха, непонятно. Слишком уж скользким, слишком непоследовательным и нелогичным он всегда казался в своих действиях.

– Как быть с вещами? – спросил стюард. – Пусть прислуга занесет их? Или отложить на утро?

– Подождут. За ночь ничего никуда не денется. Размести людей и покажи все Вейону Пулю. Проследи, чтобы все прошло, как должно. Мне нужно привести себя в порядок перед завтрашним днем.

– Вас проводить в покои десницы, милорд?

– Нет нужды. Я помню, где они находятся, – лорд Эддард исчез в залитой светом арке.

Сняв с седла все свое нехитрое имущество, я отдал коня на поруку местным конюшонкам и устремился в башню. Призрак засеменил по пятам.

Глубоко в душе я надеялся, что у каждого гвардейца будет своя комната, но выделенная нам казарма произвела хорошее впечатление – большая, но уютная. Несколько очагов, высокие потолки, длинные узкие окна с витражными стеклами. На каждого человека полагается несколько метров жилого пространства, кровать, и сундук для личных вещей.

Условия, можно сказать, идеальные. Чего еще можно желать простому солдату? Приметив койку в самом дальнем углу, я свалил рядом с ней свои вещи и наказав Призраку сидеть тут же, отправился в купальню, где долго и упорно возвращал себе человеческий вид, который потерялся еще где-то в районе Перешейка.

Спустя час я, разомлевший и сонный, сидел за длинным столом в Малом Чертоге – обеденном зале башни Десницы. Большая зала тонула в полумраке.

В Малом Чертоге могло уместиться порядком двухсот-трехсот человек, но из Винтерфелла приехало не более сотни. Столы почти пустовали: сейчас присутствовало человек двадцать, в основном гвардейцы. Сонный Бран тыкал двузубой вилкой в зажаренную сардельку.

Я жадно поглощал пирог с лимоном и жареные ребрышки под чесноком и зеленью, запивая все это благолепие сильно разбавленным вином – так, окончательно впасть в истому перед грядущим сном.

– Не расслабляйся, Джон, – незаметно подошел Джори. – Ты сегодня выходишь в караул.

Не будь мой рот набит пирогом, я бы грязно выматерился. Прожевав большую часть, я спросил:

– Ты уже составил расписание?

– Да. Пока вы отдыхали, я работал, – как бы в подтверждение своих слов капитан потряс исписанным пергаментом. – Пока осмотрел не все, но основные посты уже наметил. Вход в башню, второй этаж, комнаты девочек и Брандона, покои десницы. Сегодня ты с Варли охраняешь сон лорда Старка.

– Ладно.

Он снял один из ключей из связки на поясе и протянул мне.

– Держи. Это ключ от покоев десницы. Передашь следующему караулу.

Я повертел его в руке. Не самый примитивный, но до современных еще точить и точить.

– Варли уже там?

– Моется еще. Я пришлю его потом. Покои находятся на самом верху – поднимайся по лестнице, не заблудишься.

– Уже иду.

Я догрыз последнее ребрышко и встал. Оторвав от каплуна половину, я положил его в пустую тарелку и пошел в казарму.

Одарив каплуном немедленно набросившегося на него Призрака, я быстро прибрался на отведенной мне территории. Ибо любое великое деяние всегда начинается с мелочей – например, расставленных вещей и убранной постели.

Теперь пришло время сделать кое-что нечестное. Впрочем, кто говорил, что будет легко?

Убедившись, что никто не смотрит в мою сторону, я нашарил в сумке кусок воска и с силой вдавил в него ключ – с одной, и, с другой стороны. Для того, чтобы кое-что проверить, мне кровь из носу как нужно было попасть в покои десницы в момент отсутствия там любой живой души. Спрятав воск обратно, я застегнул на поясе ремень с мечом и направился на пост.

В полной тишине каменные ступени лестницы отзывались протяжным гулом после каждого шага. В коридоре, ведущем в покои, имелся небольшой пятачок со столом и стулом. Судя по шуму за дверью, лорд Эддард еще не спал.

Я прислонил ножны к стене, и уселся на стул, вальяжно закинул ноги на стол. Сложил руки на груди и прикрыл глаза. На минуточку.

Не знай я, как все обстоит, то был бы чуть бдительнее… Но сейчас деснице точно ничего не угрожало. А если бы и угрожало, то не с этой стороны. Следить надо было бы за камином в покоях, из которого вылез Тирион и убил своего отца.

Интересно, кто сейчас гнездится в тайных туннелях? Пташки? Или по такому случаю сам евнух залез и греет ухо в попытках вызнать чужие секреты? Я внимательно прислушался. Вроде бы по ту сторону стены никто не скребется и не шуршит.

Я уже дремал, когда услышал шаги на лестнице. Это был Варли. Мы немного поговорили о том и о сем, а после началась очередная долгая и бессонная ночь.

Шли друг за другом долгие часы, и в какую-то минуту тьма начала сменяться бледным рассветом, восходящим над водами Черноводной. Вскоре подошли выспавшиеся Алин и Десмонд. Мы передали им ключ и отправились спать. Я решил даже не дожидаться завтрака; просто разделся и упал без чувств.

Все. Мертв. Простите-прощайте. Без разницы, как сильно вокруг шумят просыпающиеся братья по оружию, как ругаются грузчики в коридоре, как Призрак трется об выскочившую из-под одеяла руку.

И я опять провалился в бездну, из которой глядел волчьими глазами.

Непонятно как, почему – но способности оборотня развивались у меня намного быстрее, чем у Джона. Может, потому что я знал, что со мной происходит, стремился понять и познать суть – и нечто подсознательное, отвечающее за эти процессы, решило ускорить их в несколько раз. Но я все еще не мог полноценно контролировать новообретенную силу; переселение получалось спонтанным, непреднамеренным.

Теперь я даже не удивлялся. Раньше я бы вежливо посмеялся, скажи мне кто, что такое возможно – но вот, я здесь. А теперь делаю первый, действительно осознанный шаг в теле Призрака – осторожный, неуверенный, словно маленький ребенок.

Все чувства усилились в стократ. Поначалу такой резко расширившийся спектр ощущений даже испугал своим разнообразием; картинка перед глазами стояла очень красочная и подробная, будто до слепца от рождения снизошла благодать и вернула зрение.

В ушах глухим стуком отзывались размеренно бьющиеся сердца людей вокруг. Я посмотрел наверх и во всех подробностях рассмотрел паука, плетущего сеть в углу потолка.

Чувство, словно закинулся неслабой такой дозой амфетамина.

Я покинул казарму и пробежался по коридору, почти не касаясь лапами каменных плит. Любые движения давались настолько непривычно легко, даже воздушно…

– Пошел прочь! – пожилая женщина боязливо отмахнулась от меня плетеной корзиной, полной белья.

Будучи полностью во власти эмоций и впечатлений, я совершенно не обратил внимания, что вокруг полно людей, а я иду через них, подобно раскаленному ножу сквозь масло. Сейчас Призрак был размером не больше средней собаки, но на всех так убойно действовала, наверное, его необычная внешность. Еще бы, на такие злобные красные глазищи напорешься в темном переулке – до конца жизни заикой останешься.

Я поднялся в Малый Чертог. У столов уже вовсю хлопотала прислуга. Обостренное обоняние сходу уловило запахи горячего молока и меда, яичницы с луком и беконом, жареной рыбы и мяса со свежей зеленью. Утренний свет золотом лился в широкие окна, и ветер с привкусом морской соли трепал прозрачные занавески.

Лорд Эддард вместе с Сансой, Арьей, септой Мордейн и Браном уже сидели и принимали завтрак.

– Я сейчас ухожу на заседание Малого Совета, – говорил лорд Старк. – Септа, проследите, чтобы дети разложили свои вещи и обустроили комнаты подобающим образом.

Я прекрасно слышал его голос даже с другой стороны большого зала. Главное – отсекать лишний фоновый шум, коего стало непривычно много.

– Конечно, милорд, – ответила септа.

Я подошел чуть ближе. Первой меня заметила, конечно же, Арья – за завтраком она делала все что угодно, но только не ела.

– Иди сюда! – шепнула она и поманила ладошкой.

Подобное обращение было непривычно. Хотя… Действительно, а чего стесняться? Это ведь не я.

А если я научусь всецело контролировать этот процесс, какие возможности передо мной могут открыться? Оборотень ведь может не только в волков вселяться, а в любых животных, и даже в людей. Главное – переломить волю жертвы, а затем забрать причитающееся.

Впрочем, с людьми даже у Варамира Шестишкурого не получалось. Одичалая, которую он попробовал захватить, выцарапала себе глаза и откусила язык, но не покорилась.

– Ну, давай же! – Арья умыкнула со стола маленькую рыбку, и протянула мне, держа за хвостик. Я аккуратно принял подачку мощными челюстями и тут же проглотил ее.

– Арья! – тут же вспыхнула септа Мордейн. – Ты как себя ведешь?

– Он голодный.

– За ним Джон должен следить, а не ты. Милорд, этой жуткой твари не место в башне Десницы.

Я уже было хотел произнести едкую отповедь противной старухе, но позабыл, что нахожусь в теле лютоволка. Вместо привычных слов из глотки вырвался грозный рык, от которого все, кроме лорда Эддарда, резво подскочили на своих местах.

Я учуял окутавший их страх – липкий, холодный.

– Он понимает ваши слова, септа, – невесело улыбнулся лорд Эддард.

– Я прошу прощения, но это может закончиться дурно. Вдруг он вспомнит свою дикую природу и начнет бросаться на людей?

– Не стоит извиняться. Вы правы. Я желал, чтобы лютоволк оставался там, где ему место – на Севере. Но леди Кейтилин наотрез отказалась содержать его в Винтерфелле.

– В Красном Замке есть богороща, – вставила Санса.

– Я знаю. Надо будет поговорить с Джоном.

– Вам не кажется, что мальчик в последнее время странно себя ведет? – спросила септа Мордейн.

Как любопытно. Ну-ка, поведайте обо мне что-нибудь новенькое.

– Джон всегда был таким. Молчаливым, отчужденным ото всех. Он всегда рвался на Стену, и изрядно удивил меня, изъявив желание поехать в Королевскую Гавань.

– Отправлять его на Стену было бы жестоким решением, – сказала Санса. – А здесь Джон может найти свое призвание.

– Разумеется, – ответил лорд Эддард. – Здесь есть, куда стремиться…

Мир вокруг начал убавлять в красках и четкости, и я понял, что теряю контроль.

Просыпайся, Нео. Пора выходить из Матрицы.

Вскоре я отключился. И сны мне снились странные и спутанные – как белый лев терзал нутро оленя, как прихрамывает волк на трех лапах, как горел в ночи замок.

Сколько времени прошло – не знаю, но я проснулся, тяжело дыша, и с испариной на лице.

– Ты чего, Джон?

– Что? – я посмотрел направо. Варли сидел на кровати и надевал рубаху. – Какой час?

– Обед уже скоро. Поднимайся. Залежался ты.

– А где Призрак?

– Бегает по башне и пугает прачек, – засмеялся Варли. – Парни рассказали, на завтраке твой волк на септу так рявкнул, что та чуть не обмочилась.

Значит, это был не сон. Впрочем, я в этом и не сомневался.

Чувствовал себя я на удивление хорошо. Должно быть, тело Джона полноценно отдыхало все это время. Быстро одевшись и застелив кровать, я пошел на обед. Подрастающий молодой организм требовал дневную пайку.

Компания в Малом Чертоге была все та же, что и утром. Семейство Старков – кроме Брана, септа Мордейн, несколько гвардейцев. Джори Кассель и Вейон Пуль сидели отдельно и что-то увлеченно обсуждали.

Судя по мрачному виду новоиспеченного десницы, первое заседание Малого Совета его не порадовало – как и в книге. Я поприветствовал всех по старшинству и занял пустующее место по левую руку лорда Эддарда – напротив девочек и септы Мордейн.

– Как прошел Малый Совет? – осторожно поинтересовался я, переправляя на тарелку внушительный кусок пирога с сыром и луком.

– Честно? Я не ожидал, что в королевстве происходит такой бардак, – недовольно произнес он. – Казна пуста, мало того – должна огромное множество денег, а Роберт в это время хочет устроить пышный турнир в честь назначения меня королевской десницей.

– Турнир? – переспросила Санса. – А нам разрешат посетить его, отец?

– Ты хорошо знаешь, как я отношусь к подобным вещам. Я и сам предпочту там задержаться ровно настолько, насколько будет необходимо.

– Ну пожалуйста, – в дело включилась Арья. Следом заговорила септа Мордейн:

– Этот турнир дается в вашу честь, милорд. Будет выглядеть довольно странно, если ваша семья не будет присутствовать.

– И действительно, – призадумался он. – Хорошо. Я устрою места для вас.

– Если казна пуста, то какова будет награда победителям? – спросил я.

– Сорок тысяч золотых драконов победителю в рыцарском турнире, двадцать – победителю общей схватки, и десять – победителю среди стрелков.

Последнее меня откровенно заинтересовало. Мотовство Роберта придется сейчас очень на руку. Десять тысяч золотых драконов? Было бы очень неплохо. Быстрый способ поднять деньжат, так мне необходимых. Конечно, я не Энгай, и не Ульмер из Королевского Леса, но отступать только из-за сомнений в выигрыше...

– Неплохо было бы показать себя среди стрелков, – забросил я удочку.

– Ты хочешь выступить? – неожиданно спросила Санса.

– Почему бы и нет? – пожал я плечами.

– Там будут выступать люди, которые занимаются стрельбой намного дольше тебя, почти всю жизнь, – сказал лорд Старк. – Ты надеешься победить?

– Я хочу попробовать. Кто не рискует, тот не пьет ша… Вино.

Девочки хихикнули. Даже глава семейства сдержанно улыбнулся.

– Я не просил об этом турнире, но, если решишься на участие… Постарайся победить.

– Иного не принимается?

– Ты будешь представлять Винтерфелл и весь Север. Будет крайне досадно, если южане в очередной раз утрут нам нос.

– Если соберусь участвовать, то не подведу, – уверенно пообещал я.

– Хорошо, – он доел пестрый салат и встал из-за стола. – Прошу меня извинить. Джон, пойдем. Нужно поговорить.

Я без разговоров отставил еду и последовал за ним. Когда мы вышли в коридор и направились вниз по лестнице, он сказал:

– Насчет волка. Сегодня за завтраком он нарычал на нашу бедную септу, а ведь ей и так несладко приходится с Арьей.

– Я не хотел брать его с собой. Вы же знаете.

– Да, я знаю, – усмехнулся он. – И прекрасно помню, как отчаянно воспротивилась этому моя госпожа.

О да, это было что-то с чем-то. От ультразвука, генерируемого леди Кейтилин, стекла в Великом Замке чуть не пошли трещинами.

– Я уже думал о том, чтобы поселить его в богороще, где он никому не помешает.

На самом деле, вариант наилучший из всех. Иначе Призрак будет привлекать ко мне слишком много ненужного внимания.

– Вот как? – удивился лорд Эддард. – Так мы сходимся во мнениях, что лютоволк – это дикое животное, и ему не место в башне?

– Конечно.

Мы спустились на первый этаж и вышли на улицу, миновав Томарда на посту.

Теперь я мог во всех подробностях рассмотреть Красный Замок, и он впечатлял. Высокие башни, мощные стены, по которым прохаживались золотые плащи, и гвардейцы Баратеонов и Ланнистеров. Везде сновали люди и кони, все еще разгружалось имущество с фургонов.

Мы прошли через ворота во внутренней стене, и я узрел во всем величии вытянутое здание тронного зала. Где-то там, за закрытыми широкими дверями, что находились под охраной нескольких золотых плащей, стоял Железный Трон.

Интересно, выпадет ли мне когда-нибудь шанс опробовать это седалище?

Мы зашли в одно из зданий, примыкающих к внешней стене и миновали несколько пролетов и коридоров, прежде чем лорд Эддард зашел в одну из комнат, строго наказав дожидаться его за дверью.

Вскоре показался король Роберт, сопровождаемый Джейме Ланнистером в доспехах и белом плаще Королевской Гвардии.

– Ваша милость, – я почтительно склонил голову. Король обратил на меня внимания не больше, чем на пустую винную чашу, и скрылся за дверью. Джейме встал по другую сторону.

Одно из неоспоримых преимуществ профессии стражника – вроде бы ты и существуешь, но власть предержащие тебя почти не замечают, если ты сам того не захочешь. Для них ты такой же естественный и привычный предмет окружения, как дерево в лесу.

Я покосился на Джейме. Одним своим присутствием Цареубийца вселял в меня опаску. Этакий хищник крупного калибра, с которым невозможно предугадать абсолютно ничего; все зависит от его сытости. Может, как и гордо пройти мимо, слегка задев хвостом, так и сожрать с потрохами и даже не моргнуть.

– Как думаешь, о чем они сейчас разговаривают? – неожиданно спросил он.

– О делах государственных? – высказал я неуверенную догадку.

– Возможно, – он оценивающе смерил меня с головы до пят. – Погоди. Вроде я тебя видел... Как твое имя, мальчик?

– Джон Сноу, сир.

– Джон Сноу. Сноу… – он задумчиво почесал подбородок. – Точно. Мальчик с волком. Ты бастард Неда Старка.

– Я его сын.

– Как хочешь. Мне вот всегда было интересно… А кто твоя мать? Что это за прекрасная женщина, которая сумела заставить позабыть о чести столь благородного и верного мужа?

– Я не знаю, сир. Мне о ней никогда не рассказывали.

– Еще бы… – Джейме скучающе уставился в потолок. – Это тайна, которую даже Паук вряд ли разгадает. Твой отец мог бы быть сейчас королем, ты знаешь? Когда войско мятежников вошло в Королевскую Гавань, я сидел на Железном Троне и вытирал с клинка кровь Безумного Короля. Я сидел, ждал, и думал: кому же хватит храбрости первым зайти в эти залы, согнать меня с престола Таргариенов? Знаешь, кто был этим первым?

Я прекрасно помнил эту историю, но нужно же поддерживать амплуа ничего не знающего Джона Сноу?

– Кто?

– Твой отец. Разве он никогда не рассказывал? Всего один шаг, всего одно слово – и власть была бы в его руках. Но нет, он просто стоял у подножья трона и терпеливо дожидался прибытия нашего тогда еще не светлейшего короля Роберта.

– Он всегда был верен своему долгу.

– Долг, долг, долг… – повторял Джейме, будто пробовал на вкус. – Как много в этом слове. Долг перед верой, страной, народом… Перед собой. Соблюдай обеты, живи в страхе перед богами. Ты понимаешь, мальчик, сколь многого мог бы достичь человек, не облекай он сам себя в рамки, выдуманные обществом? – он повернулся ко мне, и я увидел странный блеск в его глазах. – Если бы он не запрещал сам себе делать, что, возможно, считает правильным? Любить, кого пожелает, не страшась последствий?

Как-то уж слишком откровенно это прозвучало.

– Это монета о двух сторонах, сир Джейме. Безумный Король делал, что желал – и к чему это привело?

Цареубийца ненадолго призадумался.

– Может, и так. Во всяком случае… – он встал напротив, почти вплотную. Его смешливые зеленые глаза будто просвечивали меня насквозь. Я замер, как кролик перед удавом.

– Хочу дать тебе один совет. Столица – очень опасное место… Особенно для тех, кто сует нос не в свои дела. Но, – он выдержал небольшую паузу. – Я искренне рад, что покой государства теперь охраняют такие сильные и верные люди, как ты.

Его тон был вполне серьезен, но выражение на лице... Он похлопал меня по плечу и вернулся на свое место.

Наступало утро.

Все еще спали, и лишь я бодрствовал, ворочаясь и так, и эдак. Прошло уже несколько недель после прибытия в столицу, и на фоне общего напряжения в связи со сменой обстановки, участившимися караулами, все ритмы и фазы здорового сна сбились окончательно. Волчьи сны довершали картину. Все чаще, засыпая, я заново открывал глаза – но уже другие.

Пребывание в теле лютоволка вовсе не шло мне на пользу. Обычно сдержанный и хладнокровный, теперь я начинал чувствовать какие-то совершенно чуждые моей натуре импульсивные порывы. Убить. Растерзать. Съесть. После каждого пробуждения мир казался неполноценным. Лишенным части вкусов и запахов, красок и звуков, эмоций. И это откровенно пугало.

Стараясь не шуметь, я быстро оделся. Я взял лук и колчан, и начал пробираться к выходу. У дверей башни я встретил сонного Десмонда.

– Что, опять не спится? – зевая, спросил он.

– Вроде того.

– Может, тогда сменишь меня? А я пойду подремлю?

– Достоишь, не развалишься. Мне еще вечером заступать.

– Как знаешь. Но если что – я здесь.

Новый день встретил меня буйством красок и криком чаек. Вот где надо жить, а не кутаться в меха и мерзнуть на краю света. И ведь я еще не наблюдал местную зиму. Жить несколько лет в кромешной тьме, ежедневно прокапывая норы в навалившем по самые зубцы снегу, просто ради того, чтобы добраться от спальни до обеденного чертога – удовольствие довольно сомнительное, как по мне.

Но лето не продлится вечно – и я старался впитать как можно больше тепла, эмоций и новых ощущений. По моим расчетам, впереди предстояло еще несколько месяцев спокойной и мирной жизни – ровно столько могло занять расследование лорда Эддарда. Это время я намеревался использовать с умом. Заняться пока было чем. Список дел стелился на полу множеством завитков, и на первых позициях значились самые приоритетные.

Первым делом я нашел мастера, который по форме, выдавленной на куске воска, сделал новый ключ от покоев десницы. Заломил он за него пять серебряных оленей, но я легко расстался с ними. Это стоило того. Тем более, я находился на полном, так сказать, государственном обеспечении, и еженедельное жалование почти ни на что не приходилось тратить – оно так и скапливалось в сундуке.

Покои десницы охранялись исключительно в присутствии в них лорда Эддарда, а посещал он их нечасто, почти все время будучи занятым на должности. Расписание караулов и постов я знал на зубок, так что избежать нежелательных глаз и ушей не составило труда.

Долго же мне тогда пришлось нащупывать острием кинжала крючок дверцы в камине, ведущей в тайные проходы башни Десницы. Выходов из туннелей оказалось на удивление много: из книг я знал всего о нескольких, но стоило исследовать поподробнее... Спустя некоторое время я обнаружил куда более удобный и неприметный лаз – в одном из чуланов этажом ниже покоев десницы. Судя по почти равномерному слою пыли в прилегающих туннелях, за последнее время он использовался очень редко. Так что мне теперь не приходилось каждый раз забираться в опочивальню лорда Эддарда.

С тех пор я начал понемногу исследовать секреты башни и прилегающих подземелий. При этом всем приходилось соблюдать все мыслимые и немыслимые меры скрытного перемещения: если Варис вдруг узнает, что я расхаживаю по его угодьям… Всей моей конспирации придет конец.

Вторым делом значилось посещение Драконьего Логова. Под этими величественными руинами находился весьма внушительный тайник с залежами дикого огня. Знание местонахождения конкретно этих сосудов было утеряно, когда Цареубийца вырезал всех пиромантов, отвечающих за минирование столицы при восстании Роберта. В книге тайник под Драконьим Логовом обнаружили совершенно случайно – уже ко времени битвы на Черноводной.

А пока об этом месте знал только я. И мне пришлось немало поискать, прежде чем обнаружить глубокие подвалы с рядами стеллажей, чьи полки были доверху забиты глиняными горшками, исполненными в виде различных фруктов. Еще одна из причуд Безумного Короля.

Конечно же, я не удержался от того, чтобы умыкнуть с собой несколько штук – каждый из них вполне умещался в ладони. При их переноске требовалось соблюдать невероятную осторожность. Даже только приготовленный дикий огонь – штука крайне нестабильная, и с течением времени он становится только капризнее. А уж эти перезревшие «фрукты» за семнадцать лет обзавелись настолько крутым нравом, что одно неосторожное движение – и все, прости-прощай.

Я предположил, что их можно использовать в качестве зажигательных гранат – и оказался прав. Испытав парочку штук далеко за городом, я обнаружил, что они отлично взрываются, разбрызгивая в радиусе нескольких метров яшмовое дикое пламя, которое пожирало даже камень и не утихало несколько часов.

Третьим приоритетом значился сбор любого возможного компромата на определенный круг личностей, чтобы в решающий момент предоставить его нужным людям. Но с этим было пока туговато.

Я направился к богороще. Зеленый квадрат занимал никак не меньше одной четверти Красного Замка. Верхушки многолетних деревьев доросли до самых крепостных зубцов, и даже выше. Чардрево здесь не прижилось. Вместо него высадили дуб, за три века разросшийся до воистину исполинских размеров.

Через башню я спустился вниз. Из-за раскидистых и густых крон деревьев, в богороще было довольно темно и прохладно. Чаща тонула в тишине, сквозь которую изредка пробивалось птичье песнопение.

Призрак обычно сразу встречал меня. Так получилось и сегодня – ослепительно белый силуэт с двумя горящими глазами лежал у корней сердце-дерева. Но сегодня лютоволк был не один. Рядом с ним, подобрав ноги под себя, на траве сидела… Санса. Видимо, не мне одному не спится по утрам.

Распущенные рыжие волосы струились по плечам. Простое серо-голубое платье покрывали витиеватые узоры, вышитые темной нитью. Она что-то тихо напевала, увлеченно вычесывая волчий мех широким гребнем.

Если раньше Санса меня почти не замечала, то Призрак оказался этаким мостиком, положившим начало нашим отношениям на уровне «привет-пока». Ну, и даже Санса при всем желании не могла проигнорировать то, что я – единственный владелец лютоволка в Семи Королевствах, пусть он условно и считался общим для всех Старков. Определенно, это чего-то стоило.

– Леди Санса.

– Здравствуй, Джон, – нейтрально произнесла она, не отрываясь от дела. – Что ты здесь делаешь?

– Я бываю здесь каждое утро, – ответил я. Устроив лук между двумя гвоздями на дереве, я принялся натягивать тетиву.

Санса некоторое время наблюдала за моими манипуляциями.

– Ты здесь готовишься к турниру?

– Готовлюсь, но не к турниру, – петелька наконец встала на положенное ей место. – Я отказался.

Пожалуй, я погорячился, изъявив желание поучаствовать. Если бы награды выдавались за, скажем, первые десять мест, я бы еще попробовал. Но на первое место я ни при каком раскладе рассчитывать не мог. Мои навыки пока не позволяли на равных состязаться с такими, как Энгай и Джалабхар Ксо.

– Но почему? Ты же говорил…

– Про риск?

– Да.

– Рисковать есть смысл лишь тогда, когда имеется реальный шанс на успех. Удача тут не поможет.

И тут Сансу понесло: она начала рассказывать про добрых сиров, удачливых пиратов, про Джейме, победившего на турнире в тринадцать лет. Какое-то время я с улыбкой на устах слушал ее душевные излияния, а потом ответил:

– Жизнь – это не восторженная сказка про рыцарей в сияющих доспехах, которым все удается только потому, что добро должно всегда побеждать.

Она нахмурилась, не отрываясь от своего занятия.

– Ты очень странно говоришь.

– Когда-нибудь вы поймете.

«А может, и не поймешь. Хорошо, что у тебя есть я – дурак, который по доброте душевной хочет избавить всю вашу семью от жестокой книжной участи».

Какое-то время мы пребывали в молчании, и я решился спросить:

– А как же вы? Не ожидал встретить вас здесь в такую рань.

– Я… – Санса замялась, а потом встала. – Мне нужно идти, – она скрылась меж густых зарослей.

Ну и ладно. Я вытащил из кустов деревянный щит с нарисованной на нем углем круглой мишенью, прислонил к корням.

Я прекрасно понимал, почему Санса так относится к Джону. Что растили, собственно – то и получили: маленькую вежливую леди, что живет мечтами о высоком и прекрасном. Советы угрюмого братца-бастарда ей тут никоим боком не уперлись. Да и личная неприязнь матери сыграла не самую последнюю роль.

Но сознание четырнадцатилетней девочки – весьма мягкий и податливый материал, которому еще не поздно придать совершенно иную форму. Будь у меня возможности и время… Я бы мог переломить ее мировоззрение на корню. Даже без шоковой терапии имени Джоффри.

Еще какое-то время я превращал мишень в подушечку для булавок. Когда солнце бросило первые лучи в богорощу, я пошел на завтрак. А дальше наступила дневная рутина.

Через неделю начались турнирные мероприятия. Роскошные павильоны, тысячи зрителей, множество яств и вина. Сотни рыцарей, воинов и стрелков принимали участие в различных дисциплинах.

Все это великолепие продолжалось три дня, и сегодня проходил последний. Я сидел на трибуне неподалеку от короля и десницы. Как и вся гвардия, я приоделся в новые, только пошитые одеяния в цветах дома Старков – лорд Эддард не поскупился одеть своих людей как подобает охране второго лица в государстве. Шерстяной плащ перехватывала серебряная застежка в виде руки.

Сначала проходил рыцарский турнир, после – соревнование стрелков, и под конец дня произошла общая схватка.

Да, я не принимал участия… Но кто сказал, что я не могу делать ставки? Тем более, я знал победителей.

На рыцарском турнире все произошло точно так же, как и в книге – Пес сбил на землю Цареубийцу, а Лорас Тирелл прибег к хитрости с кобылой. Григор не совладал со своим обезумевшим жеребцом, и в приступе ярости чуть не убил Рыцаря Цветов, но ему вовремя помешал Пес. Лорас отказался сражаться со своим спасителем и объявил младшего Клигана победителем турнира.

За утро мой кошель потолстел на пятьсот серебряных оленей – я поставил на Пса, и не прогадал.

Следом проводилось соревнование стрелков. Тут тоже прошло все довольно ожидаемо – в тройку финалистов выбились Энгай, Джалабхар Ксо, и Бейлон Сванн. Энгай обставил своих соперников на всех этапах и стал победителем. Лорд Эддард послал к нему человека – предложить место в гвардии, но марчанин, к тому времени уже пьяный то ли от вина, то ли от неожиданно свалившегося счастья, наотрез отказался. Получив свое золото, он тут же покинул турнир.

Я поставил весь выигрыш на Энгая – и мой капитал удвоился.

А вот с общей схваткой мне с самого начала казалось – все выйдет не так однозначно. Общая схватка – это полный хаос, где одновременно сходятся несколько десятков человек, и очень глупо надеяться на полностью идентичный повтор событий. Я решил скромно воздержаться.

В книге в общей схватке победил Торос из Мира, распугав соперников огненным мечом. Но на этот раз красного жреца в самом начале битвы выбил из седла некий Патрик Футли из Простора, и он же вырвал победу у всех остальных. Так что когда я возвращался с турнира, серебро буквально сквозь пальцы сыпалось.

А позже, вечером, мы все – я, семейство Старков, гвардия, домочадцы – ужинали в Малом Чертоге. Прислуга зажигала первые факелы и свечи, приносила все новые блюда.

Сегодня повара наготовили куда больше чем обычно. Все, проголодавшиеся от пережитых впечатлений, набрасывались на еду, как в последний раз. Размеренно стучали столовые приборы, а в воздухе витали истории прошедшего дня.

Лорд Эддард пребывал в раздумьях, даже не касаясь своей тарелки. Бран сидел рядом, поедая луковый суп. Санса, Арья и септа Мордейн находились по другую сторону стола.

Чувствуя себя Рамси Болтоном, я разрезал на равные дольки зажаренную свиную сосиску, облитую горчицей.

– Как храбр сегодня был сир Лорас, – восхищенно щебетала Санса. Красная роза, подаренная ей Рыцарем Цветов, лежала перед ней. – Страшно и думать о том, что это чудовище могло погубить его.

– А как Гора убил того рыцаря из Долины, – сказал Бран. – Как его звали?

– Сир Хью, – вспомнил я.

До этого лорд Эддард не участвовал в разговоре, но услышав это имя, встрепенулся. Верный знак того, что расследование идет, как надо.

– Бедняга, – покачал он головой. – Он четыре года прослужил сквайром у Джона Аррена. Его первый выход на ристалище стал последним.

– Теперь о нем никогда не споют песен, – проговорила Санса. – Как жаль.

– Гора специально убил его, да? – спросила Арья.

– Все может быть, – проговорил лорд Эддард. – Сир Григор весьма… Неуравновешенная личность.

– Вам не кажется, что это все как-то подозрительно совпало? – спросил я. – Сначала умирает Джон Аррен, теперь его оруженосец…

– Вполне возможно, – согласился лорд Эддард, и вновь замолчал.

Дальше пошли досужие разговоры, в которых я почти не принимал участия, целиком сосредоточившись на пище.

Вечерняя трапеза подходила к концу. Дело шло ко сну, а мне спать пока не хотелось. Делать было особо нечего, и я прибег к одной из немногих доступных мне панацей – алкоголю.

Я поднялся на внешнюю крепостную стену и устроился между зубцами, неспешно потягивая вино из кувшина, украденного с кухни. Стаи птиц распевали, носясь по закатному небу. Багровое солнце наполовину погрузилось в море и подсветило облака в свой тон.

Как же не хватало музыки в такие моменты. Душу бы продал за айпод с набитой под завязку памятью. Неважно чем – главное, чтобы уши было чем заткнуть. Но если подумать, предпочел бы меланхоличное инди – как раз под настроение.

Я чувствовал – развязка была уже не за горами. Но какой вид она примет теперь?

Какого-то определенного плана у меня еще не было: слишком мало информации. Даже если я начну расписывать десятки подробных схем на любой вариант развития событий, каждая из них может рухнуть из-за одной неучтенной мелочи – как оно обычно и бывает. В особенности, здесь – в месте, где сейчас одновременно происходит столько важных и завязанных друг на друга процессов.

Ко мне в голову пришла странная мысль – что, в сущности, я не знаю абсолютно ничего. Даже несмотря на то, что обладаю знанием куда большим, чем все остальные.

Я не знал, чем все может кончиться. И если получится так, что я сделаю неверный выбор – то жить буду недолго и гадко.

Конечно, можно все упростить прямо сейчас…

Я встал и с опаской заглянул за парапет, окованный сталью. Волны с ревом набрасывались на острые скалы далеко внизу. Один шаг, как грань между жизнью и смертью. Что ждет меня по ту сторону, сделай я этот шаг? Дом? Но хотел ли я туда теперь?

Вот что меня действительно удивляло: впервые за всю свою жизнь… Я чувствовал себя на своем месте. С каждым днем я ощущал себя все бодрее, несмотря на бессонницу – будто бы пробуждался от долгого сна.

Давно замерзшие порывы и рвения, что двигали мной когда-то, понемногу оттаивали. Вновь пробудился азарт и спортивный интерес, желание покорять новые вершины. Не столько ради окружающих, сколько ради себя: смогу ли я достичь того, чего не смог в прошлой жизни? Сумею ли я правильно распорядиться вторым шансом?

– Я бы не советовал стоять так близко к краю, – сказали позади. – Можно поскользнуться ненароком.

Я повернулся и увидел Вариса. Евнух был одет в темно-зеленый шелковый халат, на ногах – сандалии. И ведь несмотря на всю свою неказистость, подобрался так незаметно...

– Кто вы? – я решил уйти в несознанку. Тем более, что мне еще ни разу не приходилось напрямую контактировать с мастером над шептунами.

– Лорд Варис.

– Точно, – я сошел с парапета. – Простите мне мою оплошность, милорд.

– Не стоит. Столица – место большое, и всех сразу не запомнить. Особенно, только прибывшему юноше… – он подошел чуть ближе. Глазки евнуха сузились, пристально рассматривая меня. – Который был рожден на юге, но почему-то носит фамилию Севера.

Ну да, конечно. Он не упустит шанса разузнать обо мне побольше.

– Если вы хотите об этом поговорить, то лучше вам обратиться к лорду Старку. Мне об этом ничего не известно.

– Насчет вашего отца я и хотел поговорить. С вами лично.

– Я слушаю, – настороженно произнес я.

– На вашем месте я бы внимательней приглядывал за ним. Десница ступает по очень шаткому мостику.

– Это угроза, лорд Варис?

Евнух бархатисто рассмеялся.

– Вовсе нет. Это простой совет.

– Ему грозит опасность?

– Это Королевская Гавань, – пожал плечами евнух. – Здесь всем грозит опасность, так или иначе. Людей у вашего отца немного, верных людей – и того меньше, а вы – его сын… и полагаю, один из немногих, на кого он действительно может положиться в любом начинании.

– Вы многое знаете, я смотрю. Может, расскажете, про какой мостик идет речь?

– Я уже все сказал – ровно столько, сколько нужно… Ни больше, ни меньше.

За спиной Вариса я заметил три фигуры, что приближались к нам – две нормального роста, а третья – низкая, как ребенок, забавно перебирающая короткими ножками.

Это был Тирион Ланнистер.

– Варис! Мой любимый мастер над шептунами.

Евнух склонился над карликом, оставляя пятна пудры на рукавах его темного дублета.

– Милорд Тирион. Рад наконец увидеть вас в столице. Нам вас очень не хватало.

– Не сомневаюсь, – Тирион глянул на меня. – Приветствую, Джон. Как тебе смена обстановки?

– В целом и общем… – я окинул взглядом громаду Красного Замка. – Неплохо. Не думал, что когда-нибудь окажусь здесь.

– Как и все мы, – едва слышно пробормотал он. – Это вино? – кивнул он на кувшин в моей руке.

Без слов я передал кувшин карлику. Тот приговорил его до конца парой больших глотков.

– Как прошло ваше путешествие, милорд? – поинтересовался Варис.

– О, это был лучший отдых в моей жизни – я мочился с верха Стены, распивал эль с благородными мужами Ночного Дозора... Насчет мужей, кстати, – он повернулся ко мне и вернул пустой кувшин. – Бенджен Старк передавал всего наилучшего, и велел напомнить, что если тебе когда-нибудь наскучит фривольная столичная жизнь, он всегда будет рад увидеть тебя в рядах черных братьев.

– С дядей Бендженом все в порядке?

– Сейчас – не знаю, но когда я уезжал, он пребывал в полном здравии.

У меня отлегло от сердца. В книге Бенджен исчез еще до отбытия Тириона со Стены. Я уже вознамерился задать не один десяток вопросов, но Тирион предостерегающе вскинул руку:

– Я устал с дороги, и хочу есть, пить, и спать. Так что отложим все разговоры на потом, ты не против?

– Конечно, милорд, – проговорил я.

Когда Тирион с гвардейцами удалился на почтительное расстояние, Варис повернулся ко мне и произнес:

– Не забудьте то, что я вам сказал.

Он неспешно ушел, и я опять остался один.

Иногда я не видел ни грамма смысла в действиях евнуха. К чему было это предупреждение?

Через несколько дней произошло то, чего я совершенно не ожидал. То, чего я не предвидел. Вроде бы такая мелочь, совершенно глупое стечение обстоятельств...

В кабинете десницы было полно людей. Я, Санса, Бран и Арья. Септа Мордейн и Вейон Пуль. Джори и Томард стояли у двери. Лорд Эддард скрестил руки у окна.

Знак десницы исчез с его плеча, а выражение лица не предвещало ничего хорошего. Не ускользнуло от меня и то, что на письменном столе изрядную часть рабочего пространства занимал большой кожаный том. История Великих Домов Вестероса.

– Собирайте свои вещи, – объявил лорд Эддард. – Мы возвращаемся в Винтерфелл.

Торжественное молчание.

– Что случилось, лорд Старк? – решился я первым подать голос.

– Мы поссорились с королем.

– Но почему? – спросил Бран.

– Светлейший никак не может решить, как честнее будет покончить с беременной принцессой Таргариенов – ядом, или кинжалом. Я отказался в этом участвовать, и он лишил меня звания десницы.

– Но как же моя свадьба с Джоффри, отец? – опешила Санса.

– Ее не будет.

– Что?

– Я слышал про Джоффри такие вещи, которые даже вслух произносить недостойно. Решение обручить тебя с этим мальчишкой было серьезной ошибкой. Мы вернемся на Север, и я подыщу тебе достойного мужа среди знатных лордов, благородного и отважного, как ты любишь.

– Я не хочу благородного и отважного, – упрямо проговорила Санса. – Я хочу только Джоффри. Я никуда не поеду.

За то недолгое время личного знакомства с Эддардом Старком, мне думалось, что он не способен испытывать гнев – таким спокойным и уравновешенным он всегда казался. Но сейчас его голос заметно подрагивал.

– Я не желаю это слушать, Санса.

– Вот увидишь, отец, – принялась умолять она. – Я выйду за него замуж, и у нас будет множество прекрасных золотоволосых детей, они станут принцами и принцессами, отважными как Старки, гордыми, как Ланнистеры.

– Твой Джоффри – садист и подонок, – скривилась Арья. – И он Баратеон, а не Ланнистер.

– Заткнись! – завопила Санса. На глазах ее выступили слезы. – Ты все врешь, дура! Джоффри не такой. Он совсем не похож ни на Баратеонов, ни на своего отца-пьяницу...

Санса, что ты наделала, горестно подумал я. Не так это должно было произойти. Не сейчас. Слишком рано.

– Вот что, значит, – промолвил лорд Эддард. – Устами младенца...

– Пожалуйста, отец, – тихо заскулила Санса. – Позволь мне остаться.

– Хватит! – рявкнул он, и все шумы тотчас притихли. – Все уже решено.

Санса в рыданиях выскочила из кабинета. Лорд Эддард кивнул септе Мордейн, и та, приподняв полы длинной юбки, поспешила за рыжеволосой истеричкой.

Арья, похоже, действительно обрадовалась этой новости. Бран же заметно приуныл.

– Сир Барристан только взялся за мое обучение, а мы уже уезжаем...

– Сир Родрик ничем не хуже сира Барристана, – отрезал лорд Эддард, и повернулся к стюарду. – Вейон, сколько времени займет подготовка к путешествию?

– Неделю, милорд. Слишком много имущества.

– Тогда я и моя семья отправимся морем, а вы начинайте сборы. У нас нет этой недели. Роберт обещал насадить мою голову на пику, если мы не уберемся из Королевской Гавани. Завтра он остынет, конечно, но, – на лице лорда Эддарда промелькнуло омерзение. – Я совершил огромную ошибку, когда согласился стать десницей, и больше не желаю находиться здесь дольше, чем необходимо.

– А ваши поиски? – спросил я. – Разве вы откажетесь от расследования смерти Джона Аррена?

– Джон Аррен был убит… И я уже знаю, кем. Джори, – обратился он к капитану гвардии. – Отправляйся в порт и найди корабль, готовый отвезти нас на Драконий Камень уже завтра. Я переговорю с лордом Станнисом, а после мы вернемся в Винтерфелл.

– Уже иду, милорд, – Джори скрылся за дверью.

– Но как же королевство? Мы просто вот так… Уедем? Оставим все? – развел я руками.

Лорд Эддард невесело улыбнулся.

– Ты еще не понял, Джон? Король не желает слушать моих советов. Я не вижу смысла продолжать работу. Мы здесь уже ничего не поменяем. Вскоре Роберт и его Малый Совет, полный трусов и лицемеров, окончательно разорит королевство… а то и продаст его Железному Банку или Ланнистерам за долги. Роберт уже не тот благородный и честный муж, которого я когда-то знал, – последнее он проговорил с невероятной горечью.

– Я остаюсь вместе с Вейоном Пулем?

Он как-то странно на меня посмотрел.

– Нет. Ты – моя кровь. Я не оставлю тебя наедине с Робертом и его прихвостнями. Том, – повернулся он к гвардейцу. – Ступай в Твердыню Мейгора и найди королеву. Пригласи ее встретиться со мной в богороще.

До меня как-то очень запоздало дошла мысль, что все – нет у меня больше времени, и все мои ранее сделанные прикидки уже не имеют никакого значения.

Что же. Может, это и к лучшему.

Неважно, что будет дальше. Сейчас главное – спасти одну малую восторженную дурочку от нее самой же.

Закрыв за собой дверь кабинета, я припустил вниз по лестнице. Покои девочек находились этажом ниже, но там никого не было. Значит, есть только одно место, куда бы Санса направилась.

Спустя пару пролетов я встретил септу Мордейн. Она сидела на ступенях, держась за бок.

– Где она?

– Побежала вниз, – тяжело проговорила септа. – Останови ее, Джон. Я уже не в том возрасте.

Через минуту интенсивного спуска я догнал рыжую истеричку, настиг ее у самого выхода из башни.

– Санса!

Услышав меня, она ускорила шаг. Поравнявшись с ней, я как можно мягче коснулся ее руки.

– Санса.

– Что ты делаешь? Отпусти меня! – взвизгнула она и дернулась вперед.

Ох, девочка...

Недолго думая, я схватил ее за плечи и притянул к стене. Она тихо ойкнула и враз стала похожа на мотылька, посаженного на булавку – даже забыла, как дышать. Должно быть, просто не ожидала подобной дерзости с моей стороны.

Если моим рукам, посмевшим сотворить такое святотатство, суждено отсохнуть – ладно. Но потом.

– А теперь послушай меня очень внимательно. Сейчас все немного сложнее, чем ты себе представляешь.

– Пусти…

– Ты куда собралась?

Молчание. Только всхлипы и шмыганье. Откровенно говоря, я не был силен в гашении женских истерик, особенно у четырнадцатилетних девочек.

– Можешь не отвечать. Я знаю, куда. К королеве, верно? Ты хочешь рассказать ей, какой злой и плохой у тебя отец, и как горячо ты любишь милого Джоффри. Как тебя хотят обратно увезти на холодный Север, где тебя вновь заключат в тесные стены Винтерфелла, в которых ты зачахнешь и погибнешь. Ты думаешь, что тебя всего лишили, что жизнь твоя уже закончилась, даже не начавшись. Но это не так. Все еще может измениться.

– Ты знаешь отца не хуже меня. Если он сказал, значит так и будет, – пробормотала Санса, стараясь смотреть куда угодно, но не на меня.

Я честно изо всех сил пытался не обращать внимания на ее теплое дыхание, на тот дурманящий запах персика, что источали ее волосы.

– Король Роберт вспыльчив, но он быстро отходит. Будь уверена, он еще до вечера придет просить извинения у отца. Если ты сейчас побежишь жаловаться королеве, то сильно ему навредишь. А ведь он хочет для тебя только лучшего, и никогда ничего не делает без веской на то причины.

И опять молчит. Я слегка встряхнул ее.

– Ты меня понимаешь?

Санса впервые посмотрела на меня – исподлобья, и медленно кивнула. Я облегченно вздохнул и отпустил ее. Поддавшись внезапному порыву, я притронулся к щеке, к огненным локонам. Санса тут же жарко вспыхнула.

– Не плачь. Слезы тебе не к лицу.

Я ушел прежде, чем она успела ответить. Ноги занесли на этаж выше, в пустой зал Малого Чертога. Я устало прислонился к стене и запрокинул голову.

Вот так обычно и получается. Ты честно отгоняешь запретные мысли, тушишь все чувства и эмоции в зародыше, а ей достаточно лишь совсем недолго находиться чуть ближе положенного, чтобы все взорвалось изнутри.

И вроде бы взрослый человек, а по меркам этого мира – так вообще старик. Двадцать два года – вполне себе возраст, чтобы уже завязать с подобной сопливой чушью.

В коридоре послышались скорые гулкие шаги. В приоткрытых дверях на мгновение промелькнула рыжая молния. Санса возвращалась наверх, в свои покои. Хорошо. Значит, мои слова оказались для нее не пустым звуком.

Ты совершенно не о том думаешь, идиот. Дядюшка Нед собирается свершить еще большую глупость – если ты еще не забыл.

Нужно остановить его.

Я поднимался в кабинет десницы, а мозг тем временем лихорадочно выходил на высокие обороты. Что ему сказать так, чтобы самому не подставиться? Неудобные вопросы – это то, что мне нужно сейчас меньше всего.

Встав перед дверью, я выбил дробь по гладкому дереву.

– Войдите, – приглушенно ответили с той стороны.

Я взялся за кольцо и потянул на себя. В кабинете никого не было, кроме его хозяина. Лорд Эддард сидел за столом и задумчиво рассматривал большие красочные страницы кожаного тома. Краем глаза я заметил, что раскрыт он был на истории дома Ланнистеров.

– Джон. Что случилось?

– Лорд Старк, нам надо поговорить.

– Говори.

Ну, была не была. Я глубоко вдохнул, а затем выпалил на одном дыхании:

– Вы тоже догадались, что дети королевы – бастарды Цареубийцы?

Лорд Эддард нахмурился, а потом захлопнул книгу и встал.

– Как ты понял?

– Да вы посмотрите на них – на Джоффри, Томмена, Мирцеллу – как можно сразу не заметить этого сходства? В них нет ничего от короля Роберта. Я изучал историю великих домов, – я кивнул на книгу. – И заметил одну любопытную деталь. Каждый раз, когда Баратеон брал в жены девицу Ланнистеров, или наоборот, их дети всегда получались черноволосыми.

Он казался потрясенным.

– И почему ты сразу об этом не рассказал?!

– Я не был уверен до конца, – я неловко заломил руки. – Это не те вещи, которыми нужно делиться поспешно. Я хотел точно узнать, найти доказательства, прежде чем идти к вам.

– Да, – тяжело проговорил он, и вновь сел. – Все это время истина была у нас перед глазами, а мы тыкались, точно слепые котята…

Удивительно, да?

– Вы хотите рассказать все королеве, – я не спрашивал, я утверждал.

– Да. Я дам им шанс уйти от гнева Роберта. Он убьет их, не раздумывая.

– Лорд Старк! – чуть повысил я голос. – Вы же понимаете, что королева и Цареубийца не побегут. И если вы все расскажете им, проявите милосердие, они ответят на него мечом. И как скоро?

– Брось эти глупости, – казалось, он совсем не придавал значения моим словам. – Леди Серсея не настолько безумна. Она любит своих детей, и не подвергнет их риску.

– Вы говорите, что она не безумна, хотя она наплодила троих бастардов на виду у всего королевства?! Вам нужно сейчас же идти к королю Роберту.

– Я не запятнаю свою честь кровью детей, Джон.

Я шагнул вперед.

– Лорд Старк…

– Хватит! – оборвал он. – Ступай и готовься к отъезду. И не вздумай кому-то проболтаться. Когда придет время, я сам всем расскажу.

Я покинул кабинет, кипя от злости. Чертов упрямец!

Времени оставалось все меньше. Нужно узнать, что именно лорд Эддард скажет Серсее, чтобы понять, что делать дальше… Но как?

Ответ пришел почти сразу. За каждый шаг преодолевая несколько ступеней, я спустился в казарму. Там отдыхало несколько человек. Я бухнулся на свою кровать.

Я никогда не делал этого осознанно, и не понимал, как это делать.

Ну, давай же, взмолился я тому подсознательному, что руководило процессами переселения в Призрака. Ты слышишь меня, я знаю.

Это было сродни молитве богу, в которого ты никогда не верил, но его помощь срочно теперь понадобилась. Потому что не у кого больше просить.

И оно повиновалось. Картинка перед глазами начала медленно расплываться и бледнеть, и в какой-то момент резко прокрутилась подобно калейдоскопу, захлестнув меня шквалом новых ощущений – каждый раз был, как первый.

Я неоднократно примечал, насколько тиха здешняя богороща. Когда же я обращался лютоволком, меня начинало поражать многообразие звуков, запахов, красок… Я замечал слишком многое. Как шелестит зелень на слабом ветерку, как сильно благоухают цветы. Как снуют птицы в кронах деревьев и копошатся жучки в земле.

Я улегся поодаль от сердце-дерева и принялся ждать. Через полчаса пришел лорд Эддард. С улыбкой потрепав меня за ухом, он присел на каменную скамью на террасе. Вскоре подошла и Серсея – в алом шелке с черной кожаной подкладкой под прорезями, золотом плясали вышитые витиеватые узоры.

– Вы могли прийти в Твердыню Мейгора, лорд Старк. Почему здесь? – поинтересовалась Серсея. Она подобрала полы платья и присела рядом с ним.

– Чтобы боги слышали, – сухо ответил он.

– Ваш зверь не опасен? – она обратила на меня взгляд своих зеленых глаз.

– Нет, если не почует угрозы с вашей стороны.

– Для чего вы меня позвали?

– Я знаю, почему умер Джон Аррен.

– Вот как? И почему?

– Он знал о вас с Джейме.

Королева встала. Сердце ее забилось куда быстрее.

– Что же… – прошептала она. – Я знала, что рано или поздно это произойдет. Знала, что вы докопаетесь до правды.

– Знали, и ничего не сделали.

– А что мне надо было сделать? Убить вас?

– Кем вам приходится ваш брат? – спросил лорд Эддард. – Говорите честно.

– Любовником, – Серсея даже не стала отпираться. – Мы даже родились вместе. Джейме появился на свет, держа меня за ногу.

– Это не объясняет вашей связи.

– Связи? – королева вскинула голову. – А почему нет? Почему Таргариенам можно было выдавать брата за сестру, а нам – нельзя? Я и Джейме... Мы – не просто брат и сестра. Мы – одна личность в двух телах. Когда он во мне… Я чувствую себя целой.

– Вы любите своих детей?

– Конечно.

– И все трое – от Джейме?

– Слава богам, да.

– Как же так вышло, что за семнадцать лет вы ни разу не понесли от Роберта?

– Твой Роберт однажды наградил меня ребенком, – презрительно ответила Серсея. – Мой брат нашел женщину, которая помогла мне избавиться от него. Король так и не узнал об этом. Откровенно говоря, я едва переношу его прикосновения и не пускаю в себя уже много лет. Я знаю множество способов удовлетворить его, когда он вспоминает, что у него есть законная супруга. В эти редкие моменты он обычно настолько пьян, что, побывав у меня, забывает обо всем поутру.

– Я помню Роберта в тот день, когда он ступил на престол, – тяжело проговорил лорд Эддард. – Он был настоящим королем. Все любили его. Что пошло не так, миледи?

– Да, это правда. Он был настоящим королем, – вздохнула Серсея. Взгляд ее стал отстраненным. – Благородным и отважным, статным черноволосым красавцем, о котором воздыхали все женщины королевства... а он достался мне. Я даже заставила забыть себя о том, что он убил Рейегара на Трезубце. Даже Джейме по сравнению с ним казался мальчишкой... – она покачала головой. – Боги, как я была счастлива в день свадьбы! Но в ночь после нее, еле живой от выпивки Роберт грубо взобрался на меня. От него разило вином, и он шептал лишь одно имя... Не мое.

– Лианна…

– Да. Он повторял имя вашей сестры, раз за разом, пока его не свалило. И с тех пор… – Серсея сомкнула ладони и улыбнулась. – Вы даже не представляете, насколько быстро любовь может превратиться в жгучую ненависть.

– Даже не знаю, кого из вас мне больше жаль.

– Приберегите свою жалость для себя, – глаза Серсеи вспыхнули зеленым огнем. – Мне она ни к чему.

Лорд Эддард встал.

– Вы понимаете, что я должен сделать?

– Должен? – Серсея легко взяла его за руку. – Настоящий мужчина всегда делает то, что ему хочется, а не то, что должен. Государство нуждается в сильной деснице. Джоффри еще далек от зрелости. Никто не хочет новой войны, и меньше всего хочу ее я. Роберт рассказал мне, что произошло. Еще не поздно все исправить. Отмените свое решение о разрыве помолвки. Выдайте Сансу за Джоффа, и вместе мы будем…

Лорд Эддард вырвал свое запястье из тонких рук королевы и отступил. Гнев обволок его почти видимой аурой.

– Да как вы смеете? – в его голосе звенела сталь. – Вы предлагаете мне мою дочь, мою плоть и кровь, выдать за бастарда Цареубийцы и делать вид, что все в порядке? Вы в своем уме? Вы не забыли, с кем разговариваете?

– С отцом такого же бастарда? – взвилась Серсея. – Я постоянно вижу его. Кем была его мать? Вам стыдно о ней рассказывать? Это была какая-нибудь изнасилованная вами дорнийская крестьянка? Шлюха? Или эта скорбная леди, Эшара Де...

– Послушайте меня хорошенько, миледи, – лорд Эддард резко оборвал ее тираду. – Я скажу это всего один раз, так что не перебивайте. Завтра я отплываю на Драконий Камень. Оттуда я прибуду сюда уже с лордом Станнисом и выложу Роберту всю правду. К этому времени ни вас, ни детей, ни Цареубийцы с лордом Тирионом, здесь уже быть не должно. Бегите куда угодно, но только не на Утес Кастерли. Даже его высокие стены не защитят вас от ярости Роберта. В Эссос, на Летние Острова, или в Асшай – неважно. Чем дальше, тем лучше.

– Изгнание – горькая чаша.

– Более сладкая чем та, из которой ваш отец напоил детей Рейегара. Лорда Тайвина тоже лучше прихватите с собой. Его золото поможет вам купить удобства и нанять побольше мечей. Они вам пригодятся.

– Все-таки странный вы человек, – фыркнула Серсея. – Странный, но честный и благородный. Это вам надо было занять престол. Джейме рассказывал мне – как вы нашли его на Железном Троне и заставили спуститься с него. Тогда вы могли легко взять власть в свои руки.

– Власть никогда не дается легко, – проговорил он. – Да, я наделал много ошибок, миледи. Но никогда не числил среди них этого поступка.

– Очень зря. Тот, кто играет в престолы, или побеждает – или погибает. Середины не бывает, лорд Старк!

Сверкнув глазами, Серсея развернулась и ушла.

Ладно, насмотрелись. Я закрыл глаза – и перенесся в тело Джона. Переход прошел без проблем, первый раз за все время – раньше он сопровождался побочными эффектами, дезориентацией. Но теперь что-то стало иначе.

Варли храпел на соседней кушетке. Я опоясался перевязью с мечом и кинжалом, надел плащ, и направился к выходу.

В том, что королева нанесет удар, сомневаться не приходилось. Она не даст нам добраться до Драконьего Камня.

Что ты сделаешь, Серсея? И когда? Вряд ли ты станешь устраивать массовую резню в Красном Замке. Это слишком безумно, даже для тебя.

Нападение в порту мне казалось самым вероятным – там, где лорд Эддард будет наиболее уязвим. Или в пути – там, где можно будет отделаться меньшей кровью и подозрениями. Корабль в море могут настигнуть разные неприятности – пираты, шторм...

Если же, отталкиваясь от худшего варианта развития событий, кратко пробежаться по расстановке сил… У короля Роберта и Ренли – не меньше сотни людей. В гвардии лорда Эддарда – пятьдесят человек, плюс лютоволк. Вместе с Лорасом из Хайгардена прибыло два десятка солдат.

У королевы – Цареубийца и сотня ланнистерских гвардейцев и рыцарей Западных Земель. Ситуацию совсем не облегчало то, что в Красном Замке все еще находился Григор Клиган. По какой-то причине он задержался после турнира. Сколько точно у него людей – я не мог сказать, но навскидку – не меньше пяти десятков отборных головорезов. Не стоит даже выносить вопрос, кому Гора останется верен, случись чего.

Королевская гвардия – бумажный щит. Почти все гвардейцы преданы королеве. Только Барристан Селми и Арис Окхарт примут сторону короля, если Цареубийца не зарежет их раньше.

В сухом остатке – силы приблизительно равны, но на стороне Серсеи фактор внезапности. Если я ничего не сделаю, она атакует первой и победит.

Да, расклад неутешительный.

Что бы я сделал первым делом на месте Серсеи? Конечно же, пошел бы к Мизинцу и заручился поддержкой городской стражи. Именно их две тысячи копий сыграют решающую роль, если случится силовой конфликт. Янос Слинт – жирная тупая тварь. Он находится на балансе у Мизинца, а Мизинец сам себе на уме. Чью сторону он примет – неясно, но мне казалось, что Ланнистеров.

Но Янос Слинт ко всему прочему еще и труслив. Если лишить его покровительства Мизинца, то он может как минимум засомневаться при выборе стороны – не каждый день тебе приходится выбирать между законным королем и королевой, а то и вовсе самоустраниться от происходящего вместе со своими подчиненными. Тогда все окажется куда проще.

Я решительно двинулся в сторону башни, где обитал Мизинец. Пока все было тихо. Никаких подозрительных движений. Над аркой ворот, между зубцами ходили и переговаривались несколько ланнистерских гвардейцев в алых плащах.

Я зашел в башню и поднявшись по винтовой лестнице, оказался у двери кабинета мастера над монетой. Пару раз лорд Эддард посылал меня к нему по мелким поручениям, и Бейлиш знал меня в лицо.

– Лорд Бейлиш! – постучал я. Ладонь легла на рукоять кинжала.

Да, я собирался его убить. Времени на принятие иного решения попросту не было.

Никакого ответа. Я дернул за кольцо. Закрыто.

И где он может быть – черт его знает.

Тогда переходим к другому плану. Промелькнула мысль пойти прямиком к Роберту, но меня к нему даже не пропустят без должной на то причины. Ренли – другое дело. Если я изложу ему всю ситуацию, как есть, без утайки… Он должен послушать. Должен. И обязательно что-нибудь придумает.

Несколько минут мне понадобилось, чтобы спешным шагом добраться до палат в Кухонном Замке, в которых обитал Ренли и его люди. Я пролетел по коридору мимо входа в казарму. Рядом на ящике сидел старый рыцарь в темно-желтом стеганом поддоспешнике Штормовых Земель, с обнаженным мечом и бруском точила. Камень тихо шипел в его руке, правя кромку клинка.

– Ты чего тут забыл, парень? – спросил рыцарь. – Кого ищешь?

– Мне нужно поговорить с лордом Ренли. Срочно.

– Его нет.

– Как нет? Куда он делся?

– Вместе с сиром Лорасом уехал на охоту.

– А король Роберт? Он не с ними?

– Нет, они одни поехали. У них там своя, особая охота, если ты понимаешь, о чем я.

Скопившееся за последние часы напряжение вырвалось в виде истеричного смешка.

– Блеск.

– Что? – приподнял он кустистую бровь.

– Ничего, – ответил я. – Получше наточите свой меч, сир. Вскоре он вам понадобится.

Роберт

– Я тебя не узнаю, Серсея. У тебя жар? Лихорадка?

Роберт плеснул себе еще Борского из штофа на круглом дубовом столике. Он задумчиво наблюдал, как багряный напиток плавно перетекает в золотой украшенной чаше.

– Скорее, здравый смысл, – холодно промолвила Серсея. – Нед Старк – тот человек, в котором так нуждается государство в эти непростые времена, а ты просто его… Выгоняешь?

– Выгоняю? Он оскорбил меня, швырнул знак десницы прямо под ноги! Разорвал помолвку наших детей! – взъярился Роберт. – Мне бы следовало насадить его голову на пику, в назидание остальным.

– Ты же не собираешься...

– Нет, конечно. Пускай бежит обратно на свой Север. Раз ему так хочется дожить свой век в снегу по самую макушку, среди лютых холодов, волков и мертвых деревьев... Так тому и быть.

– Ты должен примириться с ним, пока еще не поздно.

– С тобой что-то неладно, – недоверчиво проворчал Роберт. – Я был более чем уверен, что ты первым делом предложишь на пост десницы своего отца. Вы же так и жаждете окружить Железный Трон со всех сторон, прибрать все к своим загребущим рукам… Никакого спасу от вас нет.

Он спиной почувствовал, как Серсея опаляет его гневным взглядом своих зеленых глаз. Будь у нее хвост, она бы точно сейчас забила им по сторонам.

– И это одна из причин, по которой я хочу, чтобы ты вызвал сюда Старка и помирился с ним. Я больше не желаю слышать подобных обвинений. Он ничем не хуже моего лорда-отца.

– Он уперся рогом с этой шлюхой Таргариенов, чертов благородный упрямец, – он ополовинил чашу парой глотков. – Пока я не отменю приказа о ее убийстве, он и слушать ничего не станет.

– Поступи умнее.

– Это как? Послушать тебя?

– Если бы ты хоть иногда…

– Не начинай! – не выдержал Роберт. – Даже не вздумай.

Серсея замолчала. Обычно его это более чем устраивало – но сейчас она была сама не своя.

– Ладно, – снисходительно произнес он и налил еще вина. – Говори уже, что у тебя на уме.

– Ему не обязательно об этом знать. Вызови его сюда. Мы вместе все обсудим, а потом ты великодушно откажешься от своего замысла – в то время, как Паук пусть и дальше плетет свою нить... Эссос жарок и полон опасностей. Кто знает, что может случиться с маленькой хрупкой девочкой на его просторах, в окружении тысяч похотливых дикарей, что умеют только разрушать и убивать?

– И то правда, – признал Роберт и выпил. Приятное тепло все дальше растекалось по телу, уносило вдаль ото всех этих королевских забот.

Раз даже вечно несносная Серсея просит за Неда... Для него это было такой же неожиданностью, как и той, если бы он как-нибудь с утра обнаружил в своей уборной Тайвина Ланнистера, разодетого в платье, лихо отплясывающего под арфу Рейегара.

– Я уж думал, что ты делаешь все, чтобы свести меня в раннюю могилу... А вот как получается. Эй, вы, за дверью! – рявкнул Роберт.

Резные створки едва слышно отворились, и в покои зашли Цареубийца и сир Арис.

– Да, ваша милость? – спокойно произнес Джейме. В его молочно-белые эмалевые доспехи можно было глядеться, словно в зеркало.

– Ступайте к Неду Старку, передайте, что я приглашаю его к себе, – немного подумав, он жестом остановил Цареубийцу. – Нет, ты стой. Нед тебя терпеть не может. Иди, Арис.

Гвардеец склонил голову и вышел.

Джон

Я вышел из палат Кухонного Замка и присел на теплые каменные ступени. Мягкое вечернее солнце наполовину опустилось за зубцы, отбрасывая длинные тени. Кричащие чайки проносились над высокими красными башнями. Безмятежные пухлые облака лениво плыли по чистому небу.

Вроде бы идиллия, как и всегда, но...

Ситуация, на самом деле, складывалась прескверная. Теперь я не знал – от слова вообще, как предупредить Роберта о нависшей над ним опасности. Если я начну бегать по замку и истошно голосить, что дети короля – ублюдки, а собственная жена хочет его убить, меня никто не послушает. Скорее, тут же бросят в темницу, как умалишенного.

Король сейчас в Красном Замке, и ни о чем не подозревает. Вероятнее всего, Серсея убьет его еще сегодня – зарежет во сне, отравит, столкнет со стены – неважно как. Она решила извести Роберта еще давным-давно. А теперь, когда ее поставили перед безальтернативным выбором «Или беги, или умри», она может пойти на самые отчаянные меры – особенно, когда рядом Джейме, куда более безрассудный чем она сама.

Ренли был наилучшим шансом исправить ситуацию. Теперь же, все усложнилось до предела. В случае смерти Роберта всем солдатам Баратеонов в гарнизоне ничего другого не останется, кроме как немедленно присягнуть Джоффри. Тогда мы – северяне, останемся одни против всех, а потом еще и виноватыми останемся – если у Ланнистеров все получится. В таком случае, правда о событиях этих дней будет принадлежать исключительно им. Не то, что бы я сильно желал подобного исхода...

Дадут ли нам уйти, чтобы разделить нас, прикончить по одиночке, или королева решит не рисковать? Нас всех запрут в стенах Красного Замка и перебьют, а после выдумают красивую байку для черни?

Я бы мог не рисковать и сбежать на Драконий Камень – прямо сейчас, денег вполне хватало, чтобы купить себе каюту. У Станниса я найду свое место. В крайнем случае – мог бы уйти в Ночной Дозор, или просто уплыть за море. Но Старки пока еще никуда не делись.

Да, по большей части они дурни – гордые, благородные, отважные, упрямые, но – свои. Прикипел я к ним за эти месяцы, что поделать. И если сейчас плюну на все и свалю, совесть ведь загрызет.

«Конечно загрызу – и не один раз» – тут же отозвался противный внутренний голосок.

Я встал и отряхнулся. Буду действовать, исходя из наихудшего варианта развития событий – как бы мне ни хотелось верить в лучшее. Серсея полагает, что мы уедем завтра. Я был абсолютно уверен, что если она решится на бойню – то ночью, пока все спят. Чтобы наверняка уложить всех своих врагов в один штабель.

К башне Десницы уже подогнали несколько фургонов, возле которых суетилась прислуга. Септа Мордейн наставляла несколько удрученную Джейни Пуль. Дочка стюарда была расстроена тем, что Санса уезжает без нее.

Я пошел в богорощу и привел в башню Десницы Призрака, строго наказав ему сидеть в казарме, а когда вышел в коридор, увидел, как по крыльцу к нам поднимается королевский гвардеец. В отполированных доспехах и белом плаще, со шлемом под локтем. Многочисленные детали искусно скованной, покрытой позолотой и белой эмалью брони бряцали при каждом шагу. Судя по россыпи пышных каштановых волос по плечам, это был сир Арис Окхарт.

Я вышел ему навстречу.

– Сир Арис, я могу вам помочь?

– Лорд Старк у себя?

Он был человеком приветливым и учтивым, поэтому я без опаски спросил в ответ:

– Не сочтите за дерзость, но какое у вас к нему дело?

– О, ничего такого, – доброжелательно улыбнулся сир Арис. – Светлейший вызывает лорда Старка в Твердыню Мейгора. Его милость вроде бы немного остыл после произошедшего на Малом Совете.

Вроде бы ничего такого... Я мотнул головой, указывая наверх:

– Он в своих покоях.

– Благодарю.

Он двинулся дальше, оставив меня в размышлениях. На секунду у меня промелькнула надежда, что не так все плохо – может, король еще помирится со своей десницей, что упростит задачу. Серсея вряд ли начнет действовать так скоро.

Увидим. Я вышел на балкон, облокотился на мрамор перил. Слабый ветерок то и дело проносился, трепля коротко стриженные волосы – на южной жаре уход за длинными кудрями был пытке подобен.

Через несколько минут в обратную сторону прошли сир Арис и лорд Эддард. Потом я увидел из окна, как он выходит на улицу в сопровождении части гвардии – не менее полутора десятка человек. Слава богам, он хотя бы отчасти прислушался к моим предупреждениям. Теперь осталось дождаться его возврата и Джори – я думал перехватить его и все рассказать, чтобы мы совместными усилиями убедили лорда Эддарда или отплыть прямо сегодня, или рассказать все Роберту.

Тем более, что в голове уже созрел ряд неопровержимых аргументов в подтверждение моей позиции. Лорд Эддард хоть и редкий упрямец, но к этим доводам, и к мнению капитана своей гвардии должен прислушаться.

Прошло еще часа два, прежде чем Джори вернулся из порта. В тот момент я собирал свои немногочисленные вещи. А вот лорда Эддарда еще не было, что начинало несколько настораживать.

– Капитан!

– Джон? – Джори обернулся. – Что случилось?

Я нагнал его, и дальше мы пошли вместе.

– Ты нашел корабль?

– Да. Завтра утром отходит в Пентос. По пути высадит нас на Драконьем Камне.

Я преградил ему путь.

– Надо поговорить.

– О чем?

– Не здесь, – я указал на ближайшее помещение, и мы прошли туда.

Это были давно не используемые покои, где всю мебель покрывала белая, изрядно запыленная ткань. Устроившись в деревянном кресле, я кратко поведал всю историю про бастардов Серсеи и свои опасения. Выражение лица капитана менялось от слова к слову.

– Что за безумие… И как они только не раскрылись за эти годы. Ты уверен, что они нападут?

– Не будь я уверен, я бы тебе ничего не рассказывал. Нам нужно дождаться лорда Старка и немедленно уходить – или убедить его рассказать все королю Роберту.

– Нет. Сначала нужно вывести твоего брата и сестер. Они попадут в лапы Ланнистеров, если мы не сумеем уйти.

– Что ты предлагаешь?

– Забирай их, и немедленно следуй в порт, – проговорил Джори. Тревожно оглянувшись на дверь, он продолжил: – Девятый мол по правую руку от Грязных Ворот, корабль с черной башней на бежевых парусах, «Танцор». Капитан – Сарео Арегар, тирошиец с фиолетовой бородой. Там сейчас Харвин и Десмонд. Передай им детей, а затем возвращайся.

– А ты?

– А я пока начну готовить людей.

Вполне возможно, что у меня уже начинает развиваться паранойя, и зря я так сгущаю краски… Но лучше перестраховаться. Если лорду Эддарду сейчас ничего не грозит – эта инициатива выйдет мне боком. Но если придется ответить за своеволие – я отвечу. Поиском виноватых заниматься будет уже некому, окажись я прав.

В конце концов, я гвардеец. И на моих плечах висит забота о семье моего лорда. Моей семье, если уж на то пошло. Если лорд Эддард так упорно желает залезть в могилу, остальным следовать за ним вовсе не обязательно. Да и дети... Я их не оставлю в руках королевы, Джоффри, и Мизинца.

Я поднялся в покои девочек и Брана – все они находились на одном этаже.

– Живее собираемся! – я похлопал рукой по раскрытым дверям.

Арья стояла посреди своей комнаты, расстроенно комкая охапку одежды в руках. Помещение выглядело так, будто по нему прошелся небольшой смерч. Бран уныло копался в сундуке.

– Почему? – отозвалась Арья. – Мы ведь только завтра…

– Приказ отца. Выходим сейчас же.

– А где он? – спросил Бран.

– Скоро будет, – туманно ответил я.

Подумалось, что следовало бы извиниться перед Сансой за то, что произошло парой часов ранее. Заглянув к ней, я увидел, что на ней лица нет. Сидя, она застыла перед большим зеркалом в тяжелой резной раме, оцепенело уставившись в одну точку. Синие глаза были настолько печальны, будто бедняжка в одночасье перенесла все горести и страдания этого мира. Вряд ли какие-то мои слова поднимут ей настроение.

Пока соберутся Бран и Арья, пока окрикнутая с нижнего этажа служанка поможет Сансе надеть и зашнуровать платье – пройдет без малого полчаса. Такая медлительность меня крайне раздражала – еще с армии во многих делах я привык соблюдать жесткие временные нормативы.

– Когда будете готовы, спускайтесь вниз.

На первом этаже царило оживление – Вейон Пуль что-то разъяснял своим домочадцам, везде сновали люди. Четверо латников стояли на крыльце. Джори скоро отдавал приказы в расположении казармы. Капитан был человеком дела: он не терял ни секунды.

Что-то было не так. Где-то я ошибся, чувствовал я. Что-то подсказывало мне, что нужно прямо сейчас хватать девочек и Брана и валить отсюда ко всем чертям.

Я вышел на улицу. Миновав арку во внутренней стене, я увидел, что мост через ров был поднят, а высокие бронзовые ворота прямо сейчас закрывались совместными усилиями нескольких человек. На мощном барбакане дежурили лучники и арбалетчики; снизу караулили гвардейцы Ланнистеров, во всеоружии.

Неужели опоздали?

– Что происходит? – спросил я у их командира. Вроде бы это сир Ламберт. Всегда серьезный, коротко стриженные светлые волосы, челюсть кирпичом, зеленые глаза невозмутимо смотрят из-под тяжелых бровей. Золоченый шлем под локтем, панцирь покрывала черно-красная эмаль. Рука в боевой перчатке уверенно лежала на рукояти меча, готовая обнажить его в любой момент.

– В замке засели воры, – сухо произнес он. – Пока их не словят, никто не выйдет без особого распоряжения.

– И где его можно получить?

– В Твердыне Мейгора, – сир Ламберт никогда не отличался многословием.

– Благодарю.

Стараясь вести себя как можно естественнее, я быстро направился назад. Окинув взглядом округу, я заметил, что желтые плащи гвардии Баратеонов спешно проходят в сторону своих расположений. Так, это не есть хорошо. Очень нехорошо.

– Все внутрь, – коротко приказал я всем нашим, кто сейчас находился на улице. – Живо.

Как гвардеец десницы, я обладал определенной властью, и поэтому мне подчинились – тут же оставив все свои дела, люди потоком хлынули в нутро башни.

Когда все оказались внутри, а двери – закрыты, показался Джори.

– Почему ты еще здесь?

– Они подняли мост. Нам не пройти.

После этих слов из толпы полетели вопросы, но капитан тут же зарезал на корню все дальнейшие разговоры:

– Расходитесь и ждите распоряжений.

Когда люди разошлись, он обернулся.

– Что будем делать?

– А что мы можем сделать? – пожал я плечами. – Только ждать. Если все в порядке – мы действовали согласно собственным соображениям о безопасности наших людей. Но если случилось худшее... К нам скоро должны нагрянуть гости.

– Часть гвардии ушла в Твердыню вместе с лордом Старком, еще несколько сейчас в городе, – он закусил губу, раздумывая. – Нас меньше тридцати. Это к вопросу о гостях. Достойно принять их мы вряд ли сможем...

Все веселее и веселее, думал я. Но пара прикидок на этот счет у меня имелась.

– Не люблю сидеть без дела, – хмуро проговорил Джори. – Райем, – окликнул он из казармы молодого темноволосого гвардейца. – Ступай на второй этаж, запри дверь перехода и охраняй ее.

– Да, капитан.

– Алин, Раст, – следом подозвал еще двух. – Идем в арсенал. Пересчитаем все, что есть.

– Я скоро подойду, – сказал я и устремился наверх – в покои девочек и Брана.

Конечно же, они все еще не были готовы. Наверное, стоит устроить пятиминутку народного просвещения. Потом, когда все закрутится, некогда будет объяснять, что происходит.

Я созвал всех в покои Сансы – потому что они были самые чистые и убранные. Выставив служанку за дверь, я уселся в кресло и выдержал паузу, размышляя. Как бы все объяснить так, чтобы не вызвать слишком бурных реакций и моментальную остановку одного особо нежного девичьего сердца?

– Ну-с... – я смотрел на Сансу, что сидела на своей кровати, положа руки на колени. – Твой горячо любимый принц Джоффри. Ты знаешь, почему он так не похож на короля Роберта?

– Почему?

Говорить напрямую будет слишком жестоко, пожалуй. Мне даже стало интересно, кто из них быстрее догадается, если начать мягко подталкивать к верному ответу путем туманных намеков и ассоциативных цепочек.

Ну и просто немного отвлечься от тягостных дум о грядущем, что тисками давили на разум, будет вовсе не лишним.

– Насколько хорошо вы знаете историю бракосочетания между домами Ланнистеров и Баратеонов? – пытливо оглядел я всех троих, и понял, что Арья из соревнования выпадает сразу же.

– Не очень хорошо, – честно признался Бран.

– Последний раз брак между Баратеонами и Ланнистерами заключался девяносто лет назад, – торопливо заговорила Санса, словно примерная ученица. Она никогда не упускала шанса блеснуть своими знаниями. – Это были Тия Ланнистер и Гоуэн Баратеон.

– Хорошо, – закинул я ногу за ногу и сцепил пальцы в замок. – А какие у них были дети?

– В истории Великих Домов сказано, что у них родился всего один ребенок – рослый и крепкий, с густыми черными волосами и синими глазами, но он умер в младенчестве...

– С черными волосами, – поднял я палец вверх, акцентируя внимание. – А еще за тридцать лет до этого Дамон Ланнистер взял себе в жены Аргеллу Баратеон, и она принесла ему четверых детей – и все оказались черноволосыми и синеглазыми. И до этого между Баратеонами и Ланнистерами было заключено еще немало браков, и во всех золото уступало углю. А теперь, король Роберт Баратеон берет в жены Серсею Ланнистер, и внезапно их дети урождаются зеленоглазыми и светловолосыми... Почему?

– Мне всегда казалось, что Джоффри больше похож на Джейме, чем на своего отца, – нахмурилась Арья.

Брови Сансы поползли вниз. Судя по выражению лица, шестеренки в голове принялись понемногу проворачиваться.

– А если взять в оборот те слухи, что ходят про королеву и ее брата… – я начал развивать мысль Арьи ни к чему не обязывающим тоном.

– ... Нет, – ошеломленно произнесла Санса после нескольких секунд молчания. – Этого не может быть.

Умничка, нежной мыслью пронеслось в разуме. Я ни секунды в тебе не сомневался.

– О чем вы? – Бран непонимающе переводил взгляд то на меня, то на Сансу, то на Арью.

– Дети Серсеи – бастарды Цареубийцы, – прохладно резюмировал я, скрестив пальцы. – Роберт не имеет к ним никакого отношения. И отец узнал об этом. Именно поэтому он разорвал помолвку. Я же говорил, что он хочет для тебя только лучшего.

На самом деле, он разорвал помолвку еще до того, как узнал об этом, но это уже мелочи, ни к чему не обязывающие. Главное – направить ее на верный путь.

– Ты все еще хочешь замуж за Джоффри? – осведомился я с легкой улыбкой. Ответом послужило лишь смущенное молчание.

– А я всегда полагала, что с ними что-то не так, – сказала Арья. Кажется, ее единственную это вовсе не удивило.

– Все? Даже Мирцелла? – огорченно спросил Бран.

Парень определенно запал на нее. Я не раз видел, как он украдкой из окна наблюдает за маленькой светловолосой принцессой, что ухаживала за своим садиком, а иногда и неловко предлагает свою помощь.

– Да, все.

– Если отец знает, то где он сейчас? – спросила Арья. – С ним все в порядке?

Мне бы хотелось ответить, что с ним все хорошо, что он скоро придет… Но я уже не был в этом уверен.

Нужно было тогда остановить его. Но жалеть уже поздно.

– Я не буду лгать...

Внезапно меня прервал густой звон бронзового колокола. Затем второй ответил ему, и следом, перекликаясь, забили все семь, оглашая своим боем всю округу.

– Что это значит? – настороженно проговорил Бран. Он встал и выглянул в окно.

– Осада? – неуверенно спросила Арья.

– Свадьба, может? – спросила Санса. – Но я не слышала...

– ... Смерть короля, – медленно проговорил я. – Сидите здесь, – приказал я не терпящим возражений голосом и пошел вниз. По пути я встретился с Джори, а потом мы столкнулись с запыхавшимся Алином:

– Там, внизу, за дверьми… Ланнистеры.

– Чего они хотят? – спросил я.

– Старшего спрашивают. Вас, капитан, – смотрел он на Джори.

Не менее десяти человек с обнаженными мечами стояло у дверей. Створки уже успели переложить мощным брусом.

Джори и я вышли вперед. Капитан произнес:

– Я Джори Кассель – капитан гвардии лорда Эддарда из дома Старков, Хранителя Севера. С кем я говорю?

– Сир Меррин Трант, рыцарь Королевской Гвардии, – жестокость и грубость этого голоса не приглушала даже толстая преграда. – Именем короля приказываю вам сложить оружие и сдаться.

– Какого именно короля? – решился уточнить я на всякий случай.

– Короля Джоффри Баратеона, первого своего имени.

Что же... Я был морально готов к подобному исходу, так что никаких особых чувств это объявление не вызвало.

– Где лорд Старк? – требовательно вопросил Джори.

– Лорд Эддард Старк обвиняется в убийстве короля Роберта и причастности к тайному сговору по захвату власти в государстве. Он оказал сопротивление при аресте и был заключен в темницу.

Все ошалело переглядывались. Ясно, почему. Никто кроме меня и Джори еще ничего не знает, и вообще не понимает, что происходит. Только капитан внешне казался спокойным. Он облокотился на перекладину и произнес:

– У нас есть время обсудить все между собой?

– У вас есть час, чтобы сдаться, – ультимативно произнес Трант. – Выдайте детей Старка, сложите оружие, и вам позволят уйти. Советую поторопиться.

По ту сторону послышались удаляющиеся тяжелые, бряцающие металлом шаги нескольких человек.

Я рассматривал брус, пытаясь угадать его толщину в сантиметрах. Чем больше – тем лучше.

– Как только мы откроем двери, они перережут нас, как свиней, – сказал я.

Я оглянулся на собравшихся солдат. Ряды нахмурившихся и угрюмых лиц с сомнением переглядывались меж собой, но я не сомневался – если потребуется, каждый из них будет драться как волк, до последнего.

– Я не верю, что наш лорд мог сотворить подобное, – уверенно заявил кто-то. Все единодушно поддержали.

– Никто не поверит, – гневно проговорил Джори. – Ланнистеры обезумели. Они ответят за это.

Капитан собрал всех и начал объяснять, что вообще происходит, а я поднялся на второй этаж и выглянул в окно, что выходило во двор.

Ворота все еще были закрыты, а на стенах и барбакане появились новые стрелки. Во дворе целыми взводами деловито сновали солдаты в красно-черных одеяниях, и в черных кольчугах, с желтыми плащами. Сначала я подумал, что это гвардейцы Баратеонов, но приглядевшись повнимательнее, понял, что это золотые плащи – я их нередко путал. Их было не так много – наверное, это те стражники, что были расквартированы прямиком в казармах Красного Замка. Ну да, конечно. После смерти Роберта им больше некого слушаться, кроме королевы.

Был среди осаждающих и королевский гвардеец. Его белый плащ и полированные доспехи сложно было не заметить даже в начинающихся сумерках. Скорее всего, Меррин Трант – с такого расстояния я не мог рассмотреть лицо. Еще одна фигура выделялась среди остальных – чудовищно большая, в массивных вороненых доспехах, с огромным двуручным мечом за спиной. Григор Клиган. Да уж, такую дуру только диким огнем и возьмешь.

Как быстро все произошло – я даже не успел и опомниться. Будет мне хорошим таким уроком… Если сумею выжить. Пальцы потянулись к груди и нащупали небольшую выпуклость на коже жакета – рубин с нагрудника Рейегара, который я всегда носил в пришитом изнутри кармане. Этакий талисман на удачу.

Спустившись, я обнаружил, что все уже осведомлены о сложившейся ситуации, и без нареканий занимаются своим делом.

– У тебя есть хоть какой-то план? – спросил Джори, расхаживая перед строем. – Если да, тогда самое время его изложить. Мы не сдадимся.

Я мрачно улыбнулся, вспоминая свои недавние вылазки в Драконье Логово и подземелья Красного Замка.

О да, у меня есть план.

– Пойдем. Я кое-что покажу.

Джон

– Что это? – Джори скептически осматривал аккуратно уложенные в ящики с соломой ряды глиняных «яблок» и «груш», в тайнике, устроенным мной в давно заброшенном пыльном чулане.

Предвидев подобный исход, к нынешнему моменту я успел натаскать в башню Десницы почти четыре десятка «фруктов» доброго дедушки Эйериса. В теории, ими можно было выжечь дотла весь Красный Замок – если знать, куда бросать.

– Я нашел их, когда осматривал башню. Это сосуды с диким огнем.

– Пиромантова моча? Любопытно… – капитан протянул руку и я тут же перехватил ее.

– Осторожно. Неизвестно, сколько они здесь лежат. Со временем он портится и становится крайне неустойчивым. Одно неверное движение – и пиши пропало.

– И почему ты раньше не рассказал? А если бы это дерьмо загорелось? Я слышал, оно ничем не тушится.

– Так и есть. Сейчас нам это только на руку.

– Ты хочешь его использовать?

– Разумеется. Они хорошо взрываются и поджигают все, на что попадут. Но это еще не все. Ты когда-нибудь слышал про подземелья Красного Замка?

В темных глазах Джори промелькнуло недоверие.

– Ты меня удивляешь все больше и больше, Сноу.

– Только не спрашивай ничего. Вообще ничего, просто слушай. Если мы выживем, я отвечу на все вопросы, но сейчас у нас есть куда более важные дела.

– Ладно. Ты прав, – согласился он после недолгих раздумий. – И что ты предлагаешь?

– Я знаю, где находятся входы. Они прямо здесь. Туннели тесные и узкие, а шахты ведут глубоко под землю. Нам придется удерживать башню, пока все не спустятся.

– А как же лорд Старк? Мы не можем его здесь оставить.

Твердыня Мейгора – это обиталище королевской семьи, крепость внутри крепости, охраняемая десятками лучших солдат, огражденная от всего остального Красного Замка широким рвом, усаженным острыми пиками. Нам ни за что не прорваться туда по земле, даже будь у нас в десять раз больше людей и дикого огня. Но вот под землей...

Я заходил взад-вперед, пытаясь органично вписать новую деталь в имеющийся план. Тайный ход, ведущий на четвертый ярус темниц – тот самый, который использовал Тирион при побеге после суда, находился прямо под башней Десницы. Проблема заключалась в том, что он был заперт на замок. В подземельях я вообще ничего не трогал, опасаясь наследить перед евнухом, но сложившаяся ситуация, что называется, была – из ряда вон. Придется ломать.

– Я смогу спасти его, – сказал я. – Я спущусь в подземелья, и проберусь в тюрьму.

– Тебе нужны люди?

Мы вышли в коридор. Двое гвардейцев пронеслись мимо с охапками стрел.

– У тебя и так каждый человек сейчас на счету. Один я управлюсь быстрее. Главное – устройте побольше шума, отвлеките на себя как можно больше Ланнистеров.

– А дальше?

– Дальше мы выйдем через подземелья к Черноводной. По берегу пройдем к пристани, сядем на корабль и сбежим. Я сумею всех провести.

– Тогда начинаем.

Пока я объяснил, как обращаться с диким огнем, пока выказал догадки, куда лучше забросить, чтобы вспыхнуло посильнее – прошло несколько драгоценных минут. Люди заметно воспряли духом, когда узнали, что у нас есть не только возможность нанести Ланнистерам реванш, но и остаться в живых. Наверное, я должен был бы испытывать жуткие угрызения совести за то, что сегодня ночью по моей вине жуткой смертью погибнут десятки человек, но нет.

Либо мы, либо они. Третьего не дано.

Закончив с инструктажем, я побросал все необходимые и личные вещи в наплечную сумку, затем сходил в арсенал и взял арбалет. Пригодится. А потом с Джори мы поднялись на четвертый этаж – в комнату с тайным лазом, откуда можно было спуститься в подземелья Красного Замка.

– Ну и ну, – бормотал капитан, когда я орудовал кинжалом в щели между стеной и декорированной деревянной дверцей. Она была искусно замаскирована под темный камень, коим выложили всю комнату.

Несколько секунд – и крючок, поддавшись под натиском острия, выскочил из петли. Дверка распахнулась, обнажив узкий лаз, уходящий в обе стороны.

– Сюда, – я указал на одно из направлений. – До самого конца, потом налево – запомни, налево, и по лестнице вниз. Аккуратнее только. Упадет кто – костей потом не соберем.

Джори наполовину залез в него, осматриваясь.

– Здесь самое место для карликов и детей.

– Именно. А как ты думал, где пташки Вариса гнездятся?

– Пташки?

– Ох. Забудь.

– Как скажешь, – проговорил капитан и распрямился. – Ладно, не будем терять времени. Вытащи нашего лорда, а я позабочусь о других, – он протянул мне руку.

– Удачи тебе в грядущей битве, – я ответил тем же.

Джори кивнул и вышел из комнаты. Я зажег заранее припасенный стеклянный фонарь в железной оправе. Оказавшись в проходе, я полез на четвереньках, то и дело кашляя от пыли, продвигая сумку и арбалет вперед. Когда я дополз до шахты, то привязал арбалет и фонарь к сумке и перелез на лестницу.

Долгий спуск оканчивался в круглом помещении с шестью выходами. Пять из них были простыми дверьми на железных засовах, а шестой – арка, забранная толстой решеткой. На полу просматривался трехглавый дракон, выложенный черной и красной плиткой. У стены в небольшой нише стояла жаровня, исполненная в виде того же дракона.

Арка вела на четвертый ярус темниц под Твердыней Мейгора. Решетка была закрыта на замок, но у меня на все управа найдется. Помимо ключа к покоям десницы, у кузнеца я заказал вороток и пяток свертышей. Подобрав нужный, я вставил его в замок и с силой провернул. Механизм жалобно хрустнул. Несколько пинков – и ржавая решетка, надсадно скрипнув давно немазаными петлями, отворилась.

Повсюду сновали большие мокрые крысы, подслеповато щурящиеся в свете фонаря. На одну из них я даже умудрился наступить ненароком. Серая тварь, возмущенно пискнув, убежала в трещину в стене.

Несколько минут я шел, пока не уперся в окованную дверь. Металл пошел ржавчиной. Я приложился ухом к холодному сырому дереву и внимательно прислушался. Вроде бы никого…

За ней должны были начинаться темницы. Дернул за кольцо – закрыта. И замочек нехилый такой. Но свертыши справились и с ним.

Вот он, четвертый ярус. Место, откуда не выходят. Святая святых Илина Пейна. Главное, чтобы его здесь не было…

Все реакции обострились до предела. Выставив арбалет, готовый выстрелить в любую секунду, я сделал несколько неуверенных шагов. В свет фонаря то и дело попадали бурые пятна давно засохшей крови – на полу, на стенах, а иногда и на потолке. Я проходил мимо комнат, в которых расположились жутковатые механизмы, на которые и смотреть-то было страшно… Не то, что оказаться в их объятьях. Здесь воняло смертью.

Через каждые несколько шагов я замирал и прислушивался. В конце концов, я наткнулся на винтовую лестницу, ведущую наверх. Было тихо, как в могиле. Даже крысы не пищали. Держа на прицеле проход, я выбрался на третий ярус, в длинный коридор, разветвляющийся через несколько десятков метров. Освещением пленников здесь не баловали. Я потушил фонарь, и еще несколько минут сидел, ожидая, пока глаза привыкнут к почти полной темноте.

По обе стороны коридора шли ряды дверей на засовах. На третьем ярусе обычно держали пленников знатного рода, и, если где искать лорда Эддарда – так только здесь.

Я решительно двинулся вперед, заглядывая в небольшие, забранные решетками окошки на уровне глаз. В одном из них, я увидел кого-то в бордовых одеяниях. Он лежал, растянувшись на деревянной койке, устланной гнилой соломой. Лицо арестанта было смутно знакомо: длинные волосы, покатый лоб, безмятежное выражение лица. Да это же…

– Эй! Торос! Торос из Мира! – прошипел я.

Красный жрец приоткрыл один глаз и лениво покосился на меня.

– Мы знакомы?

– Нет. Но я знаю тебя. Что произошло? Почему ты здесь?

Поднявшись с койки и отряхнув солому, он подошел к двери.

– Не имею ни малейшего понятия. Я никого не трогал, выпивал с солдатами Ренли. И тут врываются Ланнистеры и золотые плащи. Всех мордой в пол побросали, меня в темницу поволокли, ничего не объяснили... Ты ведь один из людей Эддарда Старка, да? Рожа больно знакомая.

Я тревожно оглянулся.

– Ты его видел? Где он?

– Ничего не знаю, – развел Торос руками. – Прости. Но если освободишь меня – помогу его найти.

Взять в напарники вечно пьющего красного жреца, который любит поджигать свой меч диким огнем? Нет, что вы, хорошая идея. Я только за.

– Ты едва меня знаешь, но уже предлагаешь помощь?

– Послушай, – он вцепился в прутья решетки. – Там произошло какое-то невероятное дерьмо, раз Ланнистеры просто так пришли и опрокинули своих главных союзников. Это война, сам понимаешь. Меня здесь точно ничего хорошего не ждет. Если тебе не нужна помощь, тогда просто освободи. Не оставляй гнить здесь.

– Ладно, идет, – я сдвинул засов и открыл дверь. – Помоги мне найти моего лорда, а потом мы выберемся отсюда.

– Как скажешь, – щербато усмехнулся Торос. Видимо, при задержании с ним обращались не особо ласково. – Мне бы оружие...

Немного подумав, я расстегнул перевязь с мечом и протянул жрецу. Теперь у меня остался только кинжал и арбалет.

– Идем.

Мы двинулись дальше, осматривая камеры…

Джори

– Они ломают двери!

– Пускай себе ломают, – спокойно ответил Джори, стоя за наваленными баррикадами на лестничной площадке.

Не раздумывая, он решил отступить на третий этаж и держать оборону там. Пространства для маневра куда меньше, но защищать проход, где в ряд могут пройти от силы пять-шесть человек – куда легче, чем сразу несколько направлений. Одно из них – крытый переход, соединяющий второй этаж башни с крепостной стеной, а первый этаж был дыряв, точно кусок сыра. Окон там предостаточно. Если Ланнистеры полезут сразу со всех сторон...

Пока все шло по плану. Те, кто не мог сражаться – в основном, прислуга Вейона Пуля, уже спускались в подземелья. На баррикадах стояло десять латников, самых опытных бойцов гвардии. Те, кто умел стрелять из луков и арбалетов занимали позиции у окон. Везде горели жаровни для зажигания стрел.

– Ухо востро, – напомнил Джори солдатам, и бегом поднялся на четвертый этаж.

– Что там? – проговорил он, подходя к окну, которое выходило прямо над крыльцом башни. Несколько горшков с пиромантовой мочой были уложены в ящик с соломой. Их он доверил только самым аккуратным и внимательным. Джон предупреждал, что это дерьмо при неосторожности может взорваться прямо в руках.

– Сами посмотрите, – Райем отошел в сторону, давая Джори возможность выглянуть. Смотровая щель шлема ограничивала обзор, но он не решался снять его – сейчас на башню нацелены десятки стрел.

Солнце уже закатилось. Люди кишели в свете факелов, словно муравьи. Командиры зычно раздавали приказы. Несколько рядов солдат с длинными копьями и алыми ростовыми щитами полукругом оцепили крыльцо башни Десницы, исключая любую возможность прорыва наружу. Окованный железом таран размеренно бился о двери. Лучшего момента и быть не может.

– Ну что, – произнес Джори. – Пора.

Райем взял горшок и занял свое место.

– Бросай!

– Бросай! – повторили приказ по цепочке до другого края коридора.

Райем сбросил горшок за подоконник, а потом еще один – прямо на головы осаждающих. Из башни во всех направлениях полетели сосуды со смертельной горючей жидкостью. Некоторые из них вспыхивали прямо в воздухе. Джори прекрасно слышал, как они взрывались, как слились в едином хоре ужасные вопли множества человек. И все же он решил рискнуть и выглянуть наружу.

– Боги… – только и вырвалось.

Множество ярких яшмовых пятен опаляло двор – больших и малых. Строй перед крыльцом рассыпался, щиты и копья лежали на земле. Таран катился по ступеням. Пиромантова моча превратила десятки людей в живые факелы, и они беспорядочно разбежались по двору, издавая нечеловеческие вопли.

Ревущее дикое пламя с треском пожирало все, к чему прикасалось – дерево, железо, камень... Богато изукрашенная башенка королевской септы вспыхнула как лучинка. Занялось стрельбище и крыши конюшен, недавно выстроенных рядом с башней Десницы.

Эта ночь обещала быть жаркой.

Серсея

– Зачем, Серсея?

– Я сделала то, что должна была, и ты это знаешь.

Тирион, ее брат-карлик, нервно прохаживался взад-вперед на своих коротеньких кривых ножках, даже не обращая внимания на штоф вина на круглом столике. Серсея осушала уже третий бокал, но дрожь в руках не желала уходить.

– Ты могла поступить умнее. Пусть бы они уплыли. С кораблем в море может случиться что угодно, ты сама понимаешь. Стоило послать ему вслед одну снаряженную галею – и Нед Старк пошел бы на дно вместе с твоей тайной. Но… – карлик горестно всплеснул руками. – Ты понимаешь, что наделала?

– Что я наделала? – гневно вопросила Серсея. – Я спасала нашу семью от гибели!

Сразу после разговора со Старком она поняла: нужно действовать быстро и решительно, иначе все пропало. Нельзя дать ему уйти. Роберт помог расставить сети, сам того не подозревая…

Пока все шло даже лучше, чем ожидалось. За исключением проклятого мужеложца Ренли и его шлюхи Лораса. Что стоило им задержаться хоть на день? Где их теперь искать? На каких теперь условиях вести диалог со Станнисом и Королевой Шипов?

Она сделала глоток и продолжила – уже спокойно:

– Это уже неважно. Если мы будем размышлять о том, что могло бы получиться, случись так, а не иначе, то просидим здесь до конца жизни.

– Ты заварила кашу, а расхлебывать всем нам…

– Старк сказал, всех Ланнистеров. Он пригрозил, чтобы мы все бежали – не исключая тебя. Так что решай, на чьей ты стороне.

– Зачем ты меня об этом спрашиваешь? – вспыхнул Тирион. – Я – Ланнистер, как и ты. Я никогда не предам свой дом.

– Хорошо.

Тьма за окном развеялась зелеными вспышками, и Серсея опасливо обернулась.

– Что это?

– Сейчас узнаем, – настороженно проговорил карлик и вышел.

Через несколько минут он принес весть – люди Старков закидали диким огнем их солдат. Серсея в ярости запустила бокал в стену и тот брызнул стеклянной крошкой во все стороны, оставил на светлом камне бордовые винные потеки.

– Откуда у них эта дрянь?!

– Не знаю! – огрызнулся Тирион. Двери распахнулись и в покои ворвался растрепанный, тяжело дышащий Джейме.

– Нам нужно уходить. Пожары быстро разрастаются.

– Но ведь до Твердыни они не доберутся? – с надеждой спросила Серсея. Джейме покачал головой.

– Я не знаю. Но мы не можем их потушить. Если не уйдем сейчас, то быть может, не уйдем вообще.

Серсея призадумалась.

– Тогда уходим. Пошлите людей в темницу, пусть приведут Неда Старка и всех остальных.

– И не только Старка. Мы должны достать его детей, – рука Тириона была направлена на окно, в сторону башни Десницы. – Живыми и невредимыми.

– Половина наших людей уже погибла! – чуть ли не на крик сорвался Джейме. – Трант и Клиган выжили, но пока они соберут уцелевших…

– Откройте ворота. Дайте им городскую стражу, – скривилась Серсея и подобрала штоф со столика. Не найдя нового бокала, она отпила прямо из горла. – Что, эти бездельники зря едят свой хлеб?

Хорошо, что Мизинец и Янос Слинт на момент разговора со Старком в богороще находились в Твердыне Мейгора – они обсуждали какие-то финансовые отчеты с Тирионом.

К счастью для них, они оказались умными мальчиками. Они сразу все поняли.

Джори

Тетивы резали воздух, с щелчками срабатывали арбалеты. Из башни Десницы на врагов сыпались горящие стрелы и болты. Черные иглы, длинные и короткие, раз за разом проносились в ночи, ставшей ясной, как день.

Послышался треск ломающегося дерева и дикое ржание – обезумевшие от страха лошади выломали двери пылавших конюшен и плотным потоком устремились наружу, попадая в пятна дикого огня, затаптывая всех на своем пути – и живых, и мертвых. Где-то среди них скачет и его конек, с сожалением отметил Джори.

О каком-либо порядке в рядах противника уже можно было забыть напрочь. Снаружи теперь каждый был сам за себя. Тем, кому повезло выжить, было уже не до башни Десницы.

– Как мы их, капитан! – воодушевленно произнес Райем. – Красота-то какая! Горящие Ланнистеры!

По металлу шлема чиркнула стрела, и Джори с бранью отшатнулся.

– Не радуйся раньше времени. Это далеко не конец.

– Да, капитан.

– Продолжайте, – Джори кивнул и торопливо двинулся по коридору на другую сторону. У них уже закончились горшки с пиромантовой мочой, и теперь все спешно хватались за луки и взводили арбалеты. Будь у них еще сотня таких сосудов…

Один из гвардейцев имел неаккуратность слишком далеко высунуться в окно и получил стрелу в плечо. Его, стонущего, тут же оттащили в сторону. Первая потеря, но далеко не последняя.

Давай, Джон, подумал Джори. Только не подведи.

Над богорощей поднимались густые дымные столбы, подсвеченные двумя оттенками – зеленым и оранжевым. Горящий силуэт выбежал из объятой пламенем деревянной надстройки на стене и перевалился через парапет.

– Долго еще? – Джори подошел к Вейону, который руководил спуском людей. Вокруг потайного лаза толпилось еще человек пятнадцать-двадцать, и все с вещами – каждому было всучено ровно столько, сколько он мог унести.

– Не могу сказать точно, – покачал головой стюард и нахмурился. – Передают, что скобы в шахте проржавели и отваливаются. Кто-то уже сверзился вниз.

– Дети лорда Старка уже спустились? – спросил Джори.

– Только что.

– Капитан! – подбежал запыхавшийся Райем. – Там золотые плащи и латники Клиганов. Они поднимаются на стены и идут к переходу. Их ведут Гора и Трант.

– Чтоб его, – еле слышно ругнулся Джори. – По местам!

Джон

В промозглом мраке темниц царила кромешная тишина.

– Ты уверен, что он здесь? – прошептал Торос, заглядывая в окошки. – Может, они его в Твердыне держат.

– Может, – так же тихо согласился я. – Но осмотреть надо.

В любом случае, без лорда Эддарда я никуда не уйду. Интуиция мне подсказывала, что его роль в устроенной с моей подачи развилке событий еще далеко не закончена. А когда я сомневался при принятии решений, я прислушивался именно к ней, родимой – она меня еще ни разу не подвела. Ну, почти.

– Кажется, я нашел твоего лорда, – хриплый голос Тороса вывел меня из раздумий. – Иди, глянь.

Я напряженно всмотрелся во тьму за решетчатым окошком. В маленькой камере, прислонившись к столбику посередине, сидел лорд Эддард. Открыв дверь, я ринулся к нему.

– Лорд Старк! – я приземлился на колено рядом с ним. Голова его безвольно повисла на грудь. Спутанные волосы закрывали покрытое испариной бледное лицо.

Я опустил взгляд, осматривая его. С ужасом обнаружил, что кисти на правой руке нет – вместо нее красовался обмотанный бурым бинтом обрубок на перевязи через шею. Бедро было перемотано, на белой ткани проступало темное пятно.

– Эй, парень, – окликнул Торос. – Там кто-то идет в нашу сторону.

Недолго думая, я залепил лорду Эддарду хлесткую пощечину. Голова безвольно мотнулась, словно у куклы с обрезанной ниточкой.

– Лорд Старк! Вставайте. Нам нужно уходить.

Веки его затрепетали. Он отрывисто задышал и приподнял голову. Тяжелый взгляд серо-зеленых глаз обратился на меня исподлобья.

– Джон…

– Нам пора! – Торос схватил меня за руку и поволок наружу.

Закрыв дверь, мы спрятались за темным углом.

– Владыка благоволит нам, парень, – усмехнулся красный жрец. – Он укрывает нас своей тенью.

– Тихо, – вскинул я руку, прислушиваясь. Их было трое, а то и больше. Многотонно лязгала мейстерская цепь – ее особое звучание я бы ни с чем не перепутал после многих часов общения с мейстером Лювином.

Я выглянул за угол и увидел троих – Великого мейстера Пицеля в мешковатых одеяниях, с множеством цепей на шее, с пузатой сумкой через плечо. Двое тюремщиков в ткани и коже открыли дверь и пропустили Пицеля в камеру, в которой сидел лорд Эддард.

В ответ на немой вопрос Тороса «что будем делать?», я ответил шепотом:

– Будем ждать, пока не уйдут.

– Помогите, добрые сиры, – через минуту послышалось елейное кряхтенье Пицеля. – Он слишком слаб. Его нужно сопроводить наверх. Королева приказала...

Тюремщики кивнули и зашли внутрь. Я отрицательно покачал головой, глядя на Тороса. Он медленно потянул меч из ножен.

Завернув за угол, вдоль стены мы на одних лишь носочках прокрались к распахнутой двери. Все трое стояли к нам спиной, склонившись над лордом Эддардом. Резко щелкнул спусковой механизм выставленного в проем арбалета – и тетива отправила болт промеж лопаток одного из тюремщиков.

Второй успел только обернуться: Торос, несмотря на всю свою неказистость, был отличным воином – ринувшись вперед, он рубанул его по груди и тут же заехал рукоятью в лицо Пицелю. Ветхий старик полетел на пол, грохоча по камню своими цепями. Из раскрытой сумки повалились пузырьки со снадобьями, пучки засушенных трав, отрезки бинтов…

Пока Торос добивал тюремщиков, я прошагал к очнувшемуся лорду Эддарду. Он с пугающим безразличием наблюдал за развернувшейся сценой.

– Вставайте.

– Сейчас… – слабо пробормотал он. – Помогите мне.

Вместе с Торосом мы подняли его на ноги. Некоторое время он опирался на столбик, с неверием глядя на то, что осталось от его руки.

– Что произошло, лорд Старк? – мне казалось, что он постарел лет на двадцать.

– Это была ловушка, – он сморщился от боли, поправляя перевязь.

– Ловушка? – повторил Торос.

– Барристан Селми, Арис Окхарт, наши люди… Все мертвы. Это была настоящая бойня. Нас заманили в бальный зал и расстреляли со вторых этажей. Цареубийца зарезал безоружного Роберта как свинью, а после отсек мне руку в поединке...

Все-таки была в этом какая-то злая ирония.

– Боги, что за безумие… – безучастно шепча, качал он головой. – Я же дал им возможность уйти. Я предложил Серсее милосердие, а она вонзила мне меч в спину.

– Я же говорил, лорд Старк. Я предупреждал вас, и вы меня не послушали.

– Где твои сестры и брат? Ты защитил их?

Меня так и подмывало ответить, что нет – не защитил, выплюнуть в лицо все те злобные и жестокие слова, что сейчас ядом шипели на языке. Выкрикнуть, что это он, а вовсе не я должен был озаботиться их безопасностью, прежде чем идти к королеве. Но сейчас не время выяснять отношения.

– С ними все хорошо, – кивнул я. – Нам пора. Здесь нельзя задерживаться.

– А с этим что? – кивнул Торос на съежившегося в углу Великого мейстера. Когда-то белоснежная и пышная борода слиплась от крови, натекшей из разбитой губы.

– Нееет… – горько зарыдал Пицель и протянул скрюченные пальцы, когда я шагнул к нему. – Умоляю вас, не трогайте бедного старика.

– Да, Великий мейстер. Вы тот еще засранец, – Торос подозрительно принюхивался. Сделав то же самое, я понял, что он не ошибается. – Что будем с ним делать?

– Возьмем его с собой. Он может многое рассказать нам… Не так ли?

В любой другой ситуации я бы просто пристрелил его, или оставил гнить в темнице… Но, он знает весьма любопытные подробности смерти Джона Аррена, которые неплохо было бы огласить его устами в нужное время. А кроме того, он мейстер, который сможет присмотреть за лордом Эддардом.

Пицель согласно закивал.

– Я сделаю все, что попросите, милорд…

– Я не лорд, и даже не сир. Вставай, – стараясь не дышать, я поднял обгадившегося старца. Все причудливые цепи тут же покинули его шею. Нашарив в мейстерской сумке достаточно длинный бинт, я связал Пицелю руки, а затем и рот – предварительно набив туда ткани.

Я вытолкнул его наружу. Опираясь на Тороса, вышел лорд Эддард. Он заметно прихрамывал.

Я оглянулся. Мне пришла в голову мысль – может быть, пользуясь суматохой, подняться в Твердыню и попробовать убить Джоффри или Серсею?

Хотя, нет. До них я вряд ли доберусь. Даже если Джори устроил файер-шоу, при короле и его матери должны неотлучно находиться десятки солдат и королевские гвардейцы.

А во-вторых... Зачем их убивать? Джоффри – как раз тот король, который необходим для полной дискредитации Ланнистеров. Если кого и надо было бы убить – так это Томмена и Мирцеллу. Но на них у меня рука вряд ли поднимется. Да и не знаю я, где их искать в Твердыне, и времени нет. Нужно позаботиться о лорде Эддарде.

Он тяжело дышал. Лицо его покрывала испарина. Нужно быстрее его доставить на корабль, подумал я. Долго он так не выдержит.

– Уходим.

Ступая во мраке, мы двинулись обратно на четвертый ярус.

Джори

Невзирая на потери, Ланнистеры сумели пробиться в башню – они поднялись на стену и разбили двери перехода. Два раза латники гвардии отбросили врага вниз… Но они все лезли и лезли, как бешеные псы.

Одного из них даже удалось захватить. На единственный вопрос – почему они так яростно штурмуют башню, умирающий, пускающий кровавые пузыри золотой плащ пробормотал:

– У нас приказ. Мы должны вытащить детей Старков, пока тут все не сгорело...

Оборона лестницы до сего момента проходила неплохо. Все новые противники валились вниз на своих неудачливых товарищей – зарубленных, исколотых, пристреленных. Но у них был значительный численный перевес. Потеряв не меньше десятка человек, Джори приказал отступать за двери и баррикадироваться.

Дверь жалобно скрипела каждый раз, как по ней ударяли тяжелым молотом. С той стороны то и дело доносились бранные окрики Меррина Транта и злобное рычание Григора Клигана.

Джори оглядел своих солдат – мрачных, потрепанных. От тридцати выжила лишь половина – и только девять продолжало стоять на ногах. Подранков, кто мог самостоятельно передвигаться, тут же отправляли вниз вместе с остальными. Тех, кто уже не имел шанса, Джори прикончил сам – с невероятной горечью. Каждого из них он знал еще с детства. Но лучше легкая смерть от кинжала в сердце, чем заживо сгореть в диком огне, или попасть в руки Ланнистеров.

Трое человек удерживали собой дверь. Остальные шестеро тащили упоры и возводили заграждения из всего, что не было прибито к полу.

Снаружи, казалось, разверзлось само седьмое пекло. Джори заглянул за подоконник. Из окон первого этажа башни Десницы вырывались клубы пламени. Деревянные крыши башен и постройки складывались вовнутрь. Богороща превратилась в огромный костер, оранжевые языки высились над крепостными зубцами на десятки футов. Дышать становилось все труднее.

Пиромантова моча отлично справилась со своей задачей… Но Джори сомневался, что сможет впредь так же спокойно спать по ночам. Смерть от огня ужасна, а от дикого огня – еще хуже. Десятки, если не сотни погибли. Сплавленные со своими доспехами, обугленные до костей мертвецы, оскалившиеся в жутких криках, еще долго будут являться ему по ночам.

– Мы закончили, – объявил подошедший Вейон. – Все внизу, и твои раненые тоже. Остальные могут начать спускаться.

– Ступай сам. Мы должны…

Конец предложения проглотил душераздирающий треск – очередной удар разломал доски, проделав внушительную дыру в двери. В нее тут же полезли острия копий, гвардейцы отшатнулись от них.

– Назад! – выкрикнул Джори и обнажил меч. – Все назад! Райем, неси сосуд.

В их распоряжении оставался последний горшок с диким огнем, припасенный на самый крайний случай. Джори планировал использовать его в случае прорыва. Похоже, этот момент настал.

Приказав старому стюарду отступать, Джори аккуратно принял сосуд из рук Райема. Его вес приятно отягощал ладонь и придавал уверенности. Шероховатая поверхность глины ощущалась даже через кожу боевых перчаток.

Перед дверью они специально нагромоздили побольше дерева – дров, мебели – чтобы полыхнуло жарче. Все девять человек сбились в кучу, загородились щитами. Джори встал за ними, выглядывая в просветы.

Через несколько минут брус треснул пополам и дверь слетела. В коридор посыпали враги – первый, второй, третий, пятый…

Еще немного, думал Джори, стиснув зубы от напряжения.

В проеме показался силуэт Горы – закованная в сталь с головы до пят гигантская черная башня, жуткий ночной кошмар множества детей. Он не вышел – вылез, пригибаясь под косяком, грубо распихивая всех огромным молотом. Позади него мелькнули белоснежные доспехи королевского гвардейца.

Размахнувшись, Джори с силой отправил горшок им навстречу… Гора попытался уйти в сторону, но не успел. Сосуд взорвался, разбившись о его вороненый нагрудник. Яркие зеленые пятна плеснули во все стороны, поджигая все – занялись баррикады, вспыхнули люди. Клиган заметался, пытаясь сбить огонь, но тщетно. Объятый диким пламенем, с молотом в руке, он напоминал исчадие ада. Заревев как разъяренный бык, он побежал... Прямо на них.

Боги, думал Джори. Это безмозглое чудовище ничего не боится. Райем и еще пара человек спустили арбалеты, но все болты отскакивали от его массивных лат. Гора набирал скорость. Все в страхе бросились врассыпную, когда Клиган врезался в строй, размахивая своим орудием, разбрызгивая дикий огонь во все стороны.

Джори услышал, как отчаянно кричит загоревшийся Варли; увидел, как Гора одним ударом разбил щит с лютоволком и Алина за ним. Обуянный безумием и огнем, он бил, не разбирая. А тем временем, Меррин Трант сбросил свой затлевший на полах белый плащ и собирал уцелевших. Впрочем, пробравшихся через огонь были считанные единицы.

– Нам надо уходить, – слабо крикнул сбоку один из его людей и тут же погиб, зарубленный латником с тремя собаками на нагруднике.

Джори оглянулся и понял, что он был прав. Казалось, мир теперь состоял из трех оттенков: черного, зеленого, и оранжевого. Лязгала сталь, кричали раненые и обожженные. В ноздри забивался едкий дым и запах паленого мяса. Жар то и дело проникал в шлем. Вскоре тут станет опасно оставаться.

Злобная туша Горы наконец спеклась в своей броне. Издав последний вопль – полный гнева и боли, он медленно и величественно осел на колени, и с грохотом рухнул на землю. Подоспели новые враги и завязалась рассеянная по всему залу потасовка.

Трант прикончил Райема, погрузив клинок между пластинами доспеха. В гневе Джори метнулся к королевскому гвардейцу. Он обогнул очаг дикого огня, увернулся от вражеского копья, отбил чей-то меч. Трант заметил его и обернулся. Эмаль панциря и выпуклый щит отражали бушующее вокруг пламя.

– Зря вы приехали сюда. – Сказал Трант. – Нужно было оставаться на Севере.

Их мечи встретились, высекая искры – раз, второй, третий. Джори, в пылу битвы, разозленный гибелью товарищей, агрессивно наседал на гвардейца. Тот спокойно принимал удары на щит и парировал выпады.

Они сражались, пока Джори не начал прижимать противника к одному из пятен дикого огня. Королевский гвардеец отступал под шквалом скорых ударов. Меч Джори со скрежетом проехался по оленю на щите, царапнул по наручи, оставил вмятину на наплечнике. Белая эмаль трескалась в разных местах, шла паутиной и отлетала.

Когда зеленое пламя заполыхало за спиной Транта во весь рост, Джори замахнулся... И не заметил, как сзади к нему протянулось длинное древко с блестящим жалом на конце. Оно ударило в спину и вышло из живота, багровое от крови.

Его крови. Джори рухнул на резко ослабшие колени. Угораздило же…

Было не больно. Не так себе он это представлял.

Королевский гвардеец занес меч и что-то произнес, но до меркнущего сознания донесся один лишь свистящий невнятный шепот. Тело наливалось свинцом, перед глазами вставало кровавое марево.

Ему вспомнился Винтерфелл, проплыли перед внутренним взором лица дяди Родрика и милой малютки Бет. Лишь бы с ними все было хорошо.

Холодная и острая сталь взрезала горло, швырнула на пол, и мир обернулся беспросветной тьмой.

Джон

– Шевелись.

Пицеля постоянно приходилось подгонять – Великий мейстер не отличался расторопностью. Торос шел позади, поддерживая лорда Эддарда.

Мы миновали четвертый ярус и вышли в освещенный тоннель, забитый людьми – в основном, домочадцами Вейона Пуля. Призрак метнулся к нам белой тенью, лизнул меня за руку.

Были и гвардейцы. Но далеко не все. Томард сидел с перевязанным плечом, и Ясон морщился, держась за бок. Меж пальцев на ткани дублета расплывалось красное пятно. Еще пара человек, возле которых хлопотали женщины. И все.

– Отец! – Санса, Арья и Бран обступили лорда Эддарда и ужаснулись, увидев его увечье. Торос вывел его в круглый зал с дверями и помог присесть у стены.

– Тебе не больно? – Санса припала на колени рядом с ним. – Прости меня…

– За что? – он слабо приоткрыл глаза. Санса что-то хотела сказать, но осеклась. Она оглянулась и наткнулась на мой осуждающий взгляд.

– Ничего. Я просто…

– Все хорошо, – он тепло улыбнулся. – Главное, что вы целы. Я знал, что Джон спасет вас.

Я развязал Пицеля.

– Даже не вздумай бежать. Присмотришь за ранеными и лордом Старком, – я вручил ему его мейстерскую сумку. – От его жизни теперь зависит твоя жизнь. Понимаешь, что это значит? – я грозно наступал на Пицеля, который, казалось, уменьшился в размерах раза этак в два.

– Да, милорд, – боязливо пробормотал он и поспешил к лорду Эддарду.

Я оглядел зал в поисках Джори. Его здесь не было. Зато был старый стюард, Вейон Пуль, что стоял у жаровни-дракона, к которой были прислонены ножны со Льдом.

– Где капитан? – подошел я к нему.

– Они должны были уже спуститься, – тревожно проговорил стюард. – Но пока ничего. Задерживаются, может?

Я подошел к шахте и посмотрел наверх. Никого нет. Плохо. Очень плохо. С одними калеками, женщинами и стариками много не навоюешь, если придется пробиваться до кораблей.

Теперь получается, вроде как я главный. Лорд Эддард практически недееспособен, а что с Джори – неизвестно. Вейон Пуль – человек мирной профессии и в своем звании стюарда командует только различного рода прислугой. Я отозвал Тороса в сторону и попросил:

– Присмотри за ними. Мне нужно разведать, что снаружи происходит.

– А где мы вообще? Это ведь подземелья Красного Замка? Дракончик тут красивый… – он с интересом рассматривал черно-красные плитки под ногами. – Не думаю, что король Роберт бы одобрил такие художества.

– Мы под башней Десницы. Помоги-ка…

Мы со скрежетом отперли ржавый засов одной из дверей, что вела к реке. Отсюда до пристани было рукой подать.

– Скоро вернусь, – я двинулся вперед, разгоняя тьму факелом.

Несколько минут я вилял в извилистом туннеле, сыром и полном крыс, прежде чем выйти на узкую полоску суши под высокими скалами. Чистое чернильное небо было усажено звездами. Темно-синее море размеренно накатывало на берег, вселяя спокойствие. Но стоило лишь обернуться и поднять голову…

Я завороженно глядел, как горит Красный Замок, освещая всю округу. Все-таки есть в этом нечто прекрасное. Притягивающее, даже чарующее.

Беглая разведка местности показала: почти все золотые плащи сейчас в городе, и путь до пристани чист. Теперь нужно провести людей на корабль тирошийца, и мы на свободе.

Варис

После того, как пташка принесла Варису весть, что королева и ее люди ни с того ни с сего учинили резню в бальной зале – убили короля Роберта, перебили людей лорда Эддарда и взяли его в плен – он незамедлительно скрылся в тайных проходах и наблюдал за происходящим уже оттуда.

Он слушал, как людей Роберта собирают в казармах и разоружают. Видел, как штурмуют башню Десницы, и как горят солдаты Ланнистеров, забрасываемые диким огнем. И определенно, во всем этом была замешана вроде бы совсем малая на первый взгляд фигура – бастард лорда Эддарда, Джон Сноу.

Мальчик вел себя очень осторожно и скрытно… И все же, не настолько, как, вероятно, сам полагал.

Варис осваивал актерское искусство на протяжении всей своей жизни, и ему довелось исполнить множество ролей. Наметанный глаз подмечал многие детали, на которые обычному человеку и в голову не пришло обратить внимания – мимика лица, походка, манеры и речь… Все в этом мальчике выдавало чужака из очень далеких мест, как бы он ни пытался скрыться.

Создавалось впечатление, что он происходил не из Вестероса, и даже не из Эссоса. Можно брать дальше – оттуда, куда пташки обычно не летают…

И он совершенно не вписывался в привычную картину вещей. Слишком много он знал того, чего знать ему было не положено вовсе. Он обшаривал руины Драконьего Логова с такой внимательностью, будто точно знал, что там искать – а ведь Варис был уверен, что только он знает об этом тайнике дикого огня. Под башню он проникал все глубже с каждым днем, и только события сегодняшнего дня помешали дальнейшим исследованиям. Если бы мальчик забрался слишком далеко, пришлось бы вмешаться... Слишком много тайн хранили в себе подземелья под Красным Замком. Тех тайн, время коим еще не пришло, а некоторым из них и вовсе не было нужды показываться на белый свет – никогда.

Конечно, он мог разоблачить его в один миг… Но зачем? Куда любопытнее было наблюдать за его действиями, поведением, логикой.

Что он делает? Почему? К какой цели стремится? Каков должен быть конечный результат?

– Очень полезные вопросы, не так ли? – тихо прошептал Варис самому себе, наблюдая, как этот самый мальчик только что прошел мимо него. По переулку, пропахшему рыбой и нищетой, он проследовал к молам у Грязных Ворот. Просеменил его белый лютоволк.

Следом за ними шел изможденный лорд Эддард, сопровождаемый столь ненавистным Варису красным жрецом по имени Торос, и многие другие, кто проживал в башне Десницы. Никто не обращал на них внимания, потому что взгляды всех без исключения были прикованы к Красному Замку, пылающему в ночи, словно огромный факел.

Но больше всего Вариса интересовало происхождение бастарда. Во всем этом имелась одна большая загадка... И он вознамерился ее раскрыть. На сей раз следовало все сделать самому. Ни на одного шпиона в этом деле он не мог положиться.

К тому же, он уже не мог оставаться в Красном Замке в своем прежнем положении. После того, как королева – если выживет в этом жутком пожаре – обнаружит побег лорда Эддарда, а среди выжженных дотла руин башни Десницы не найдется останков его детей – на кого подумают в первую очередь?

«Никто не любит пауков».

Серсея

Она задумчиво водила ногтем по ободку почти полного бокала, стоя на балконе третьего этажа поместья Ланнистеров. Отсюда открывался прекрасный вид на всю Королевскую Гавань. За стенами города уже начинался бледный розовый рассвет, но сна не было ни в одном глазу. Остывший ветер холодил кожу и трепал распущенные волосы.

Серсея поставила бокал на широкие мраморные перила, и поплотнее закуталась в алую шелковую шаль. Она наблюдала за холмом Эйгона, где из-за высоких зубчатых стен Красного Замка подымались клубы серого дыма.

Всю ночь огонь то и дело порывался перекинуться через широкий ров на городские крыши. Но несмотря ни на что, Джейме вместе с Тирионом и городской стражей сумели организовать наиболее сознательных горожан на борьбу с бушующей стихией. Только сейчас ситуация начинала выправляться к лучшему.

Всю ночь в городе царил хаос. Помимо пожара в Красном Замке, еще несколько вспыхнуло в самом городе – повсюду орудовали грабители, мародеры и насильники. Блошиный конец сотрясало от беспорядков; тамошняя чернь перепилась и вздумала бунтовать. Серсея приказала Слинту удерживать порядок в городе любой ценой, но эта тупая скотина, похоже, совсем утратила связь с настоящим. Резко вспомнив, что у него есть срочные дела, он передал командование Джаселину Байуотеру – Железной Руке, и вместе с Алларом Димом исчез в неизвестном направлении.

Серсея презрительно фыркнула. Корабль только слегка качнулся на волне, но крысы уже побежали. Слинт – первая измена, но далеко не последняя. После сегодняшней ночи предатели начнут плодиться, как грибы после дождя. Ей нужно быть бдительной, как никогда.

Кто-то пронес в башню Десницы дикий огонь и вручил его северянам. Серсея была уверена – это пироманты, жаждущие отмщения за падение своего ордена. Жаль, что Джейме всех их не убил в свое время. Пора наконец исправить эту досадную ошибку.

Пицель наверняка был в сговоре со Старками. Проклятый старикашка. Серсея догадывалась, подозревала, что за трусоватой натурой и елейными речами кроется хитрая тварь, но теперь все встало на свои места. Он и прикончил тюремщиков, помог бежать Неду Старку.

Варис тоже пропал… Кто знает тайные тропы лучше Паука? Кто еще мог помочь Пицелю вывести Старка из темниц?

И эта ссора на Малом Совете между Робертом и Старком, столь острая реакция последнего… Неужели он настолько слеп и не видит угрозы, что несет в своем чреве шлюха табунщика? Или может…

Может, он действительно плел нити заговора? И не так уж она была неправа, когда подозревала Старка в измене? Отдала приказ начать резню в бальной зале?

Ведь она хотела сделать все куда изящнее, но Джейме настоял, чтобы все было именно так, как произошло – Серсея чувствовала, как тлеет в нем злоба, когда она пересказывала разговор со Старком в богороще. Джейме хотел мести за пережитые ими годы унижений… И она перестала винить его за это – когда Роберт рухнул на белый мрамор, судорожно пытаясь вобрать во вспоротый живот собственные внутренности, а Нед Старк плескал кровью из отрубленной руки, точно свинья на бойне.

Джейме хотел убить и его, но сладостный миг расплаты уже перестал туманить сознание, и Серсея остановила брата – им необходимы были заложники, и как можно больше.

А теперь все пропало. Нед Старк исчез, а кости его детей чернеют где-то среди развалин башни Десницы. Когда Меррин Трант сообщил, что он не может найти детей Старков, Серсея приказала загнать его обратно в башню и не выпускать, пока не найдет искомое.

Пока не нашел. Как жаль. Серсея чуть отпила из бокала и поморщилась. Поместье Ланнистеров долгие годы стояло заброшенное, и хорошее вино сюда давно не завозили. Теперь это их дом на ближайшие месяцы. Красный Замок еще нескоро восстановят.

Дверь позади скрипнула, и сквозь пыльные занавески пробрался Тирион. Под усталыми глазами карлика залегли синие мешки, а одежда отдавала дымом. Ничего не говоря, он потянул кувшин со столика и сделал несколько жадных глотков. По грязному алому дублету потекли бордовые струйки.

– Слинт так и не вернулся? – поинтересовалась Серсея. Тирион оторвался от кувшина и покачал головой.

– Мы послали к нему домой, но там пусто, и у Аллара Дима тоже. Мизинец обещает выяснить, куда они делись, но я думаю, это уже не имеет смысла. Не о Слинте нам надо сейчас беспокоиться.

– Я знаю, – холодно проговорила она. – Что у тебя на уме?

– Пока еще есть время, нужно пресечь все возможные слухи. Кто был свидетелем смерти Роберта?

– Я, Джейме, наша гвардия… Но почти вся она полегла при штурме башни Десницы. Старки, в некотором смысле, оказали нам большую услугу, – Серсея завела за ухо непослушную прядь. – Осталось только добить выживших.

– Какой смысл, если Нед Старк на свободе? Как ты могла его упустить? Почему ты не приставила к нему людей?

– Джейме искалечил его так, что, он едва был способен передвигаться! – вызверилась Серсея. – Да и откуда я знала, что Пицель и Паук помогут ему сбежать?

– Ты на все найдешь оправдания... Как, почему – это уже неважно. Старков ты упустила – всех, до единого, и это факт. Остальное – домыслы.

– Я делала хотя бы что-то, – зло процедила Серсея. – А ты всегда…

Она не успела договорить, как лицо Тириона исказилось от гнева:

– Что делала? Ты думаешь, что спасала наш дом?! ТЫ ЕГО ПОГУБИЛА, ДУРА! Надо было сразу идти ко мне! Я бы подсказал, что делать, а ты предпочла держать меня под стражей! Я ничего не сделал? Ты пришла ко мне только тогда, когда уже все свершилось, или ты забыла?

Ей стало страшно. Она впервые видела карлика таким. Казалось, что он сейчас протянет руки к ее горлу и начнет душить.

Помни про валонкара.

– Я не знаю, что делать, – устало вздохнул он и отвел взгляд. – Правда, не знаю. Первый раз в своей жизни, пожалуй.

Серсея нервно сглотнула застрявший в горле ком. Необходимо было настоять на своем. Она послушала Джейме... И ошиблась. И только один человек знал, как теперь все исправить.

– Нужно послать ворона на Утес Кастерли.

– Писать будешь сама, – махнул рукой карлик и вышел за двери. – И тщательно размышляй над каждым словом, – крикнул он. – За один день ты разрушила все, над чем Тайвин Ланнистер работал целую жизнь.

Ренли

Ренли решил вернуться в Королевскую Гавань чуть раньше, чем планировал – охота не задалась с самого начала. Каково же было его удивление, когда вдалеке на севере, над макушками деревьев Королевского Леса он увидел столбы дыма.

– Это явно не к добру, – произнес Лорас, восседающий на гнедой кобыле. Их небольшой конный отряд следовал по извилистой лесной дороге.

Изредка проезжали повозки и всадники, проходили люди. С каждой новой встречей Ренли все меньше нравилось рассказываемое. Почти все единогласно утверждали три вещи – Роберт мертв, всем заправляют Ланнистеры, а что со Старками – неизвестно.

Истина уже успела обернуться множеством вымыслов и досужих баек. Старый рыбак был уверен, что Ланнистеры повздорили со Старками. Рыцарь с ягненком Стоквортов на щите утверждал, что Старки замышляли переворот и убили доброго короля Роберта, а затем спалили замок. Бродячий септон взывал к Семерым, благодаря их за то, что покарали королеву и ее брата за прелюбодеяние. Охотник высказывал предположение, что это шпионы Таргариенов заложили дикий огонь под Красный Замок.

Ренли не собирался рисковать, выясняя правду – учитывая его весьма натянутые взаимоотношения с Ланнистерами. Он потянул за удила, и конь зафыркал, разворачиваясь.

– Куда лежит наш путь? – повернул Лорас вслед за ним, и все остальные тоже.

– В Штормовой Предел. Нам нужно многое обсудить по дороге.

Янос Слинт

Когда люди королевы Серсеи взяли их – самого Яноса, Мизинца, и карлика – под стражу, Янос понял – происходит нечто очень нехорошее.

Затем через пару часов пришла сама Серсея и заявила, что Эддард Старк убил короля Роберта и пытался совершить переворот... Но даже самому последнему затворнику было известно об их крепкой дружбе. Нет, конечно Янос допускал, что у них могла быть ссора из-за разногласий на почве судьбы принцессы Таргариенов… Но переворот? Убийство? На какого безумца это рассчитано?

Впрочем, фигура он незначительная – и что оставалось делать, кроме как подтвердить, что городская стража готова выполнить приказ короны? Слишком уж недвусмысленно держались ее гвардейцы.

А после по коридорам замка поползли леденящие душу слухи, что вовсе не десница убила короля, а сама королева…

Изрядно напуганный Янос честно исполнял ее приказы: созвал городскую стражу под стены Красного Замка и следил, чтобы никто и ничто не покинуло его стены этой ночью – ни по мосту, ни через стены, ни даже по воздуху.

Но когда Красный Замок запылал в ночи, а мост через ров опустился, и Мендон Мур приказал выделить пару сотен лучших бойцов для штурма башни Десницы, Янос наконец решил прислушаться к своему чутью, что вопило все громче – пора делать ноги.

Передав командование ближайшему, кто попался под руку – а им оказался Джаселин Байуотер, Янос сбежал к себе домой. Приказав детям собираться, вместе с Алларом Димом и самыми близкими подельниками он быстро погрузил на повозки все накопленные за годы службы деньги, и не теряя времени, выдвинулся в порт. Фрахтовка целого корабля обошлась недешево, но бочонков и сундуков с серебром и золотом было более чем достаточно, а путь предстоял неблизкий.

Летние Острова, да. Знойные чернокожие красавицы, сладкое ароматное вино и фрукты, что зреют под жарким солнцем круглый год… Это именно то, что необходимо на старости лет.

Джон

Путь до пристани был свободен. Почти все золотые плащи к тому моменту срочно снялись со своих постов и ушли в город. Дикий огонь навел шороху даже больше, чем я предполагал. Жаль конечно и Джори, и остальных тоже, но что делать?

Мысленно пожелав удачи жителям Королевской Гавани, я провел людей на корабль тирошийца. После недолгих переговоров капитан Сарео согласился принять на борт больше людей, чем изначально было уговорено, и корабль отплыл уже через несколько часов – пока подготовили судно, пока матросы собрали своих товарищей на берегу… Все это время я был, как на иголках. Но все обошлось.

Я стоял на носу «Танцора», облокотившись на широкий гладкий планшир, наблюдая за бегущими темными волнами. Попутный ветер гнал нас на восток, и закатное солнце садилось позади, подкрасив облака багровым светом. Уже как пару суток мы находились одни в бескрайнем море, оставив Королевскую Гавань далеко позади. Сарео упоминал, что до Драконьего Камня еще три дня ходу.

Я оглянулся. Палуба богатой трехмачтовой галеи была полна людей. Вейон Пуль что-то обсуждал с наконец выползшим наружу Томардом, раненым стрелой в плечо, и септа Мордейн стояла с Сансой чуть поодаль.

«Ничего не напоминает?» – ехидно вопросил внутренний голосок. – «Море, нос большого корабля, прекрасная рыжеволосая дева…»

Задворки памяти тут же откликнулись и принялись воспроизводить бессмертный хит «Май харт вилл гоу он» за авторством Селин Дион. На лицо невольно выползла глупая ухмылка.

Цена улыбки на ее устах – десятки человек, заживо испеченные в собственных доспехах. Теперь главное – не втянуть Сансу, да и всех остальных в другую беду… Какую похуже. Будет весьма обидно, если мои старания пропадут даром.

– Джон! – окликнул меня Харвин. – Лорд Старк зовет тебя.

Я отпрянул от борта.

– Иду.

Раз зовет – значит, очнулся. Весь день над ним возился Пицель, пичкая своими снадобьями и меняя повязки. Преклонный возраст и богатая праздная жизнь в столице наложили определенный отпечаток на личность и таланты Великого мейстера, но через несколько минут воспитательной беседы он живо обрел былую резвость и вспомнил все свои умения; мои убедительные речи словно вдохнули в него вторую жизнь.

Я прошел мимо Тороса – красному жрецу некуда было идти, и он решил отправиться с нами. Перед тем как спуститься вниз, я заметил одного грузного типа, что стоял на корме – просто, но аккуратно одетого, с длинными седыми волосами и ухоженной бородкой. Его морщинистое лицо показалось мне смутно знакомым.

Где-то я его видел… Вот только где?

Эддард

– Ступайте, Великий мейстер.

– Да, милорд, – Пицель убрал все свои принадлежности в сумку. Шаркая ногами, он покинул каюту, оставив Неда наедине с его новыми проблемами.

Он полулежал-полусидел на нескольких подушках. Теплое одеяло прикрывало до груди. Разум туманило от макового молока, а озноб и слабость сковывали тело, словно самый тяжелый латный панцирь. Но все же, он чувствовал себя лучше, чем тогда, когда Цареубийца взрезал ему бедро и отсек руку. Боги, сколько тогда крови с него натекло.

Нед с трудом поднял правую руку перед собой… Точнее, то, что от нее осталось. Великий мейстер только сменил повязки. Казалось, если прикрыть глаза и попробовать пошевелить пальцами – они все еще на месте.

Те, кто терял в боях конечности, называли это призрачными болями. Странное ощущение. Но это достойная плата за спасенную жизнь.

Им овладел гнев. Он прокатился по искалеченному телу жгучей волной. Все это произошло из-за него. Как он мог забыть, что Ланнистерам не может быть веры? Какое безумство им руководило?

«Безумство милосердия».

Теперь Роберт мертв, а он остался без руки. А если бы не Джон, то возможно, потерял бы и Сансу, и Арью, и Брана, и свою голову тоже... Томард упоминал, что пришлось использовать дикий огонь и все они сбежали через туннели под Красным Замком – и то, и другое им подсказал Джон, но Нед решил выяснить подробности лично.

С той стороны негромко постучались.

– Войдите.

Джон зашел в каюту и прикрыл за собой дверь. Одет он был просто – белая просторная рубаха, штаны и сапоги из темной кожи. Коротко стриженые волосы были слегка взъерошены, а на перевязи пристегнуты ножны с кинжалом.

– Лорд Старк, – кивнул он и присел на стул.

За последние месяцы мальчик стал куда более серьезным, задумчивым – но вместе с тем и мрачным, еще более замкнулся в себе. Он словно обрел некую цель, и задался твердой решимостью ее исполнить, а ведь раньше не знал, куда приткнуться – от того и просился в Ночной Дозор, ибо не мог найти себе места в жизни.

Это юношеский возраст и проистекающие из него перемены, убеждал себя Нед. Они случаются со всяким – стоило только вспомнить себя в его годы…

– Все говорят, что мы спаслись только благодаря тебе, – проговорил он. – Ради всех богов, старых и новых, что там произошло?

– Разве это так важно? – серые глаза Джона не выражали никаких эмоций – даже когда он смотрел на правую руку Неда.

– Да, это важно. Мне нужно знать.

– Недавно я осматривал башню, и нашел старые карты подземелий и запасы дикого огня. Я собирался про них рассказать, но королева начала действовать, и…

– … И ты решил применить дикий огонь против Ланнистеров?

– Вы меня тогда не послушали, – эти слова больно укололи Неда. – И мне пришлось выбирать – или они, или мы. Я выбрал нас, и поступил бы так снова.

Перед взором влекся туман, но Нед изо всех сил пытался рассмотреть на его гладко выбритом лице черты, что были присущи его отцу и деду… Ничего. Нед находился в смятении. Джон, и глазом не моргнув, приговорил весь Красный Замок, лишь бы спасти свою семью.

– Ты сделал то, что должен был. Я не виню тебя за это.

– И что теперь, лорд Старк?

– Ланнистеры убили моего короля. Они изувечили меня, перебили моих людей… Они посадят своего бастарда на трон и будут выдавать его за сына Роберта, но я не стану сидеть, сложа руки, – в гневе проговорил Нед. – Это война.

– Вы присягнете Станнису?

Он не ответил. Перед ним вновь во всех красках встала картина былых времен – кровавое ложе, усеянное голубыми лепестками роз. Меж них лежала его сестра. Длинные и черные как сама ночь волосы разметались по подушкам, а на груди она держала новорожденное дитя.

– Пообещай мне, Нед, – со слезами на глазах умоляла Лианна. – Пообещай мне, что защитишь его. Что он займет престол своего отца.

Что ему оставалось, кроме как кивнуть в ответ на последнее пожелание умирающей сестры?

Но на Железном Троне уже сидел Роберт… И как он должен был поступить? Развязать очередную войну – но уже с лучшим другом? Он решил взять ребенка, воспитать как сына… Потом Роберт обзавелся собственными детьми, и Нед терзался от мысли, что ему придется нарушить слово. Посмертное. Не мог он поднять руку на своего друга, брата, короля...

– Это зависит от тебя.

– От меня? – брови его чуть приподнялись.

– Я должен тебе кое-что рассказать, – Нед попытался подвинуться выше, но с одной рукой это было не так легко, и раненая нога отзывалась режущей болью. – Это связано с твоей матерью.

– И что же?

Нед бросил взгляд на дверь и убедился, что она заперта.

– Я… лгал тебе, – каждое слово давалось с большим трудом, они застревали в горле. – Я не твой отец. На самом деле, тебя зовут не Джон, а Джейхейрис. Ты – сын Рейегара Таргариена и Лианны, моей сестры.

Нед замолчал, ожидая реакции Джона. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Сперва он подумал, что мальчика настолько ошеломило этим известием, что даже язык отнялся, но потом Джон отмер. Он тяжело вздохнул, устремил взгляд в пол.

– Я догадывался...

– Что? Неужели это было настолько очевидно? – пораженно пробормотал Нед, спрашивая не сколько у Джона, сколько у самого себя. Он думал, что принял все меры предосторожности...

– Я думаю, у вас был только один стоящий мотив скрывать имя моей настоящей матери – это гнев Роберта. Если бы он узнал, чей я сын… Он бы меня убил, да?

– Боюсь, что так.

– Кто я – бастард, или, законорожденный наследник?

Нед напряг память, вспоминая содержимое тайника под гробницей Лианны.

– В башне Радости я нашел документы, подтверждающие брак Рейегара и Лианны, а также плащ с трехглавым драконом, которым он покрыл ее плечи в день свадьбы. На документах стоит печать и подпись верховного септона, но Рейегар к тому времени был женат на Элии, а вера в Семерых отрицает многоженство. Насколько этот брак законен – неясно. Но это не так важно.

– В любом случае… То, что я сын принца Рейегара – что это меняет?

Он как-то слишком спокойно воспринял эту новость, подумалось Неду.

– Лианна заставила меня пообещать, что я возведу тебя на престол. Теперь Роберт мертв, его дети оказались бастардами, и ничто не сдерживает меня исполнить клятву.

В горле пересохло. Он кивнул на кувшин с водой, и Джон помог ему сделать пару глотков.

– Я начну войну с Западом в любом случае – это дело чести. Роберт был моим другом и братом, а Станниса я не знаю, и мне претит идти на поклон к очередному южанину. Но ты – мой племянник, сын льда и пламени. Одно твое слово – и мы повернем в Белую Гавань. Я короную тебя, как наследника Рейегара.

– ... Я... Не знаю, – выдавил он из себя. Мальчик несколько растерялся, даже стал похож на себя прежнего. – Я никогда не... Я могу подумать?

– Думай. Но тебе нужно принять решение, и скоро. Если мы высадимся на Драконьем Камне, Станнис немедля потребует присягнуть ему, как законному королю.

Впрочем, самообладание к нему быстро вернулось. Джон встал и в раздумьях сложил руки на груди.

– Нам нужно ступать очень осторожно, лорд Старк, – проговорил он. – Ланнистеры обвиняли вас в убийстве короля, в попытке свержения власти... Если вы коронуете меня сейчас – кто знает, сколько людей им поверит?

Об этом он не подумал. И действительно…

– Что ты предлагаешь?

– Не торопиться. Низложить Ланнистеров. Что бы ни сделала королева и ее брат, Джоффри остается законным наследником в глазах всего королевства. Да, все знают вас, как человека чести, но одних слов может оказаться недостаточно. Нам нужны веские доказательства. Бастарды короля Роберта, например.

Перед внутренним взором проплыло лицо Джендри – лохматого черноволосого паренька, что работал в кузне Тобхо Мотта.

– Я навещал одного, – проговорил Нед. – Он сейчас проживает в Королевской Гавани.

– Еще есть Барра, дочь проститутки Мэган из борделя Мизинца...

– Ты ходил в бордели?

Джон натянуто улыбнулся:

– Все мы люди, лорд Старк. А я вроде как не давал обета целомудрия.

– Продолжай.

– Их много, и вы это знаете даже лучше меня. Мия Стоун из Орлиного Гнезда, Эдрик Шторм… Нам понадобятся они все. Сперва нужно вытащить Барру и того, про кого вы говорили, как можно быстрее – пока Серсея не додумалась об этом первой. Иначе она их убьет.

– Только у Станниса здесь есть люди, – устало проговорил Нед. Столь долгий и откровенный разговор вконец измотал его.

– Нет, не только. Дрифтмарк куда ближе, а лорд Веларион почтет за честь принять Старка из Винтерфелла.

Нед задумался. Да... Сейчас необходимо взвешивать каждый последующий шаг. Он уже начал сомневаться в целесообразности визита к Станнису – тот не отвечал на письма, не приезжал, и даже ни разу не пытался предупредить Роберта о том, что его дети на самом деле – бастарды Цареубийцы. Почему?

– Ты прав. Сейчас не самое подходящее время. Мы еще поговорим об этом... Когда окажемся на Дрифтмарке. Ступай – и не рассказывай пока никому.

– Я и не собирался, – легко пожал плечами Джон и вышел из каюты.

Варис

Место и отдельная каюта на этом уже почти полностью загруженном корабле обошлись Варису недешево – капитана Сарео пришлось задобрить увесистым мешочком золота. Пребывание здесь сопрягалось с определенным риском, но он только что многократно себя окупил.

Он поднялся на палубу, и соленый морской воздух забрался в фальшивые волосы и бороду. Солнце уже почти закатилось. К леди Сансе и септе Мордейн присоединились Арья и Брандон Старки. Везде зажигали подвесные масляные фонари. Джон Сноу стоял на корме, рядом с рулевым.

Или как правильно его теперь называть? Подслушать их разговор было проще простого – из коридора, ибо в связи с потерей почти всей гвардии, дверь в каюту лорда Старка охранялась не все время. И это пришлось очень на руку.

Джейхейрис Таргариен, сын Рейегара… Варис был полностью в этом уверен – такой человек, как Эддард Старк, никогда не станет лгать.

Варис попытался прикинуть возможные перспективы. Он почти всю свою жизнь посвятил служению государству – и считал, что над государством должен стоять Таргариен. Только их имя способно было удержать в одной упряжке все великие дома, заставить их работать вместе на благо единого королевства.

Визерис не подходил на роль правителя – несмотря на то, что являлся законным наследником Эйериса, как считал Варис до сегодняшнего дня. Он вел за ним постоянную слежку и продолжал получать доклады – даже сейчас, когда Дейенерис вышла замуж за дотракийского кхала. Они весьма удручали. Глупость, честолюбие, жестокость, трусость, малодушие – все это не было присуще достойному королю. Визерис объединил в себе все дурные качества своего отца, при этом совершенно не обладая его положительными сторонами – теми немногими, что Эйерис имел в том же возрасте.

Юный Гриф был совсем другим… Но в нем почти не было крови драконов. Юного Грифа растили, как Эйгона Таргариена – и подлога не заметил даже Джон Коннингтон. Он видел только то, что хотел видеть – чудом выжившего сына Рейегара. Более того – даже сам Юный Гриф не подозревал, что он вовсе не Эйгон, а сын Иллирио и Серры из Лисса.

Только что на доске появилась новая фигура. Пока она действует верно – осторожно и рассудительно, но подозрения по поводу весьма неординарной личности юноши никуда не делись... Нужно узнать его подробнее. Лорд Монфорд Веларион был союзником Вариса, и более того – вхож в круг заговора по реставрации династии Таргариенов на Железном Троне. Он предоставит все необходимые условия для слежки за мальчиком.

А насчет его законности… Что же. Варис наблюдал, как краешек солнечного диска погружается за горизонт, и темная ночь вступает в свои права.

Дракон – он и есть дракон. Неважно, какого он цвета, и имеется ли роспись на бумаге.

Джон

Я лежал, растянувшись на узкой кровати. Свежий морской воздух проникал в каюту сквозь маленькое окошко.

Я понимал и осознавал, что Джон может оказаться сыном Рейегара, как и то, что когда-нибудь мне могут предложить стать королем… но до сего момента я решительно отвергал любые размышления на эту тему.

Конечно же, первым страстным юношеским порывом было ответить «да». А почему и нет? Разве это не сокровенная мечта каждого – попасть в чудесную страну, стать добрым и мудрым королем, жениться на прекрасной принцессе?

Но надо признаться честно – страна эта нихрена не чудесная, а короли здесь мрут, как мухи – и зачастую, из-за принцесс. Думал ли Роберт, что найдет свой конец от руки Серсеи? Знал ли Робб, что женитьба на Джейн Вестерлинг станет для него фатальной? Что ему отчекрыжат котелок и пришьют на его место волчью голову, а после выставят на посмешище?

И ведь примеров-то великое множество – стоит только покопаться в хрониках. Я повернулся на бок и вздохнул, рассматривая причудливую инсталляцию из разноцветных перьев, красующуюся на деревянной стенке. За ней шумели девочки, поучаемые септой Мордейн. Судя по горестным стенаньям Арьи и вредным хихиканьям Сансы и Джейни, они занимались вышивкой.

Власть – значит, ответственность, и немалая. А как иначе? Зачем провозглашать себя правителем, если не осознаешь риски? Чтобы под конец жизни стать таким как Роберт, жалкой и бледной тенью себя прошлого?

Да и постоянного внимания к твоей личности никто не отменял, чего я вообще на дух не переваривал. Большинству людей свойственно винить в своих бедах кого угодно, но не себя любимого. У крестьянина сдохла корова? Чью-то жену изнасиловали в темном переулке? Лорд недополучил земли с раздела?

Во всем этом будешь виноват лично ты, король Джейхейрис Таргариен, третий своего имени. Моя тонкая душевная организация и без того прошла множество серьезных испытаний за последние месяцы, чтобы подвергать ее еще большему стрессу, и что хуже – на протяжении всей жизни. Если соглашусь – дать заднюю уже не получится. Сбежать – не вариант, если только не хочешь с треском войти в историю под какой-нибудь броской и донельзя обидной кличкой.

Подводя итоги – не очень и хочется. Всерьез я пока рассматривал только один вариант, при котором я надену корону – мне придется это сделать, в силу каких-то особо важных обстоятельств.

Впрочем, пока я не дал однозначного ответа, и время подумать еще было – лорд Эддард милостиво отсыпал мне деньков до момента своего выздоровления.

Дверь приоткрылась и в щели промелькнуло обрамленное растрепанными волосами лицо Брана.

– Мы прибыли, – известил он и побежал стучаться в каюту девочек.

Я набросил рубаху, стянул пару завязок – чтобы уж совсем вульгарно не выглядело – и вышел в коридор. Там уже толпился народ – в основном, наши.

Стоило выйти на палубу, как по глазам хлестнули яркие лучи – солнце в зените светило ярко, но на горизонте стелились тяжелые низкие тучи. Неспокойный океан омывал каменистый берег Дрифтмарка.

Экипаж «Танцора» готовился пристать к Халлу – крупному городу, раскинувшемуся на побережье, от которого в море протянулось несколько десятков причалов. Каждый из них до отказа был забит кораблями – барками, боевыми галеями, карраками, ладьями…

Гигантская скала вдалеке напоминала своими очертаниями драконью голову, застывшую в хищном оскале. Наросшие за века острые россыпи сталактитов торчали, как зубы в ее пасти. Высокий замок из белого камня венчал скалу подобно короне. Над башнями развевалось множество бледно-зеленых знамен с серебряным морским конем.

– Я думаю, это «Гордость Дрифтмарка», – Санса, протянув руку, указывала Джейни на серебристый корабль, особо выделяющийся среди всех своими крупными размерами.

В порту было весьма многолюдно – на причалах матросы загружали провизию, повсюду сновали солдаты. Колокольный звон оглашал округу с небольшой башенки неподалеку.

– Должно быть, Станнис созывает знамена, – проговорил Торос.

– Не так уж их и много.

Но теперь все изменилось. Если Станнис получит войско Штормовых Земель… У него есть реальный шанс взять Королевскую Гавань.

«Танцор» пристроился между боевой галеей и рыболовной баркой, опустил сходни, и тирошийские матросы хлынули на причал, уставленный ящиками и бочками.

Лорд Эддард, бледный и изможденный, впервые за все время плавания нашел в себе силы подняться наверх, опираясь на грубую трость. Правая рука висела на перевязи через шею. Я жестом предложил помощь, но он отказался.

– Я сам.

Гордый, упрямый, не желающий показывать свою слабость. Как обычно.

– Что же, – я окинул взглядом Высокий Прилив. – Надеюсь, мы не сильно расстроим планы Веларионов своим внезапным появлением.

Пока все переоделись, пока собрали пожитки – прошло не меньше часа. Мы вышли в город, и мне приходилось приглядывать сразу за двоими – лордом Эддардом и Пицелем, хотя последний вроде бы уже смирился с тем, что сбежать не получится.

Путь пролегал через торговый квартал. Минуя ряды лавок, я то и дело врезался в прохожих, заглядываясь на различные занятные мелочи со всех концов света. Когда заприметил мирийский арбалет из красного дерева, в позолоченной оковке – пообещал себе вернуться и купить его. Уж очень я был страстен к подобным вещам, и радовался как ребенок, когда удавалось заполучить что-нибудь этакое – как в прошлой жизни, так и в этой. Тем более, что денежек хватало – Вейон позаботился о выносе казны, весь капитал остался при нас. Да и мое выигранное на турнире серебро за пару дней до пожара я успел обменять на золото, и теперь оно весело позвякивало в наплечной суме.

Подъем занял куда большее время – от города к подножью замка шла извилистая плавная лестница на многие сотни ступеней, цельно высеченная в камне. С каждым шагом ветер становился все злее. Позади шли Санса и Джейни, и я решил, что пора наконец загладить один косяк, допущенный мною несколькими днями ранее.

– Ты не могла бы оставить нас ненадолго? – поинтересовался я у дочки стюарда. Карие глаза мельком глянули на меня и через несколько секунд Джейни сбавила шаг.

– Ты очень любезна, – жеманно улыбнулся я ей и поравнялся с Сансой.

– Да? – осторожно произнесла она.

– Насчет того, что произошло тогда, в башне Десницы...

Она поднесла ладонь к щеке.

– Ты про это?

– Да... Я не знаю, что это было. Хотя нет, знаю – это было грубо, это было бестактно, и… – получилось как-то неловко. Я был жутко не сентиментальным человеком, да и в мыслях это выглядело намного прозаичнее. – Если миледи угодно принять мои извинения, я буду очень рад.

Она молчала, но в какой-то момент на губах промелькнула тень улыбки.

– Угодно.

– Хорошо.

С чистой совестью и чувством выполненного долга я двинулся вперед, но Санса окликнула:

– Постой.

– Да?

– Расскажи, как ты спас отца. Он ничего не говорил об этом… – судя по нетерпеливому тону, ее уже не раз подмывало об этом спросить.

Разве я мог отказать? Повествование пошло с самого начала, и, разумеется, сдабривалось всевозможными прикрасами и активной жестикуляцией – а как же без этого?

Во мне проснулось необычайное доселе словоблудие... а она просто молчала и внимательно слушала. Если раньше в ее присутствии слова увязали в глотке, то сейчас все стало необычайно легко – словно барьер, разделяющий нас, померк, побледнел – совсем немного, но это первый шаг на пути добрых взаимоотношений…

Я даже не заметил, как мы оказались у ворот Высокого Прилива. В бойницах массивного, зажатого меж скалами белого барбакана прохаживались арбалетчики. Ворота из темного резного дерева были окованы сталью. Резка изображала различных обитателей моря – как и обычных, так и присущих здешнему миру – кракенов, русалок... При взгляде на последних вспоминался Варис, и все из-за одной глупой и нелепой теории.

Одна створка была приоткрыта. На страже стояли воины в бледно-зеленых одеяниях, с морским конем на треугольных щитах.

– Чего надобно? – вопросил один из них, пытливо оглядывая нашу бравую компанию – калечного лорда, недобитков-гвардейцев, детей, женщин, и стариков…

Лорд Эддард выпрямился во весь рост, хотя это ему причинило немалую боль – она прямо-таки осязалась в воздухе.

– Я – Эддард из дома Старков, лорд Винтерфелла и Хранитель Севера.

– Старк? – недоверчиво повторил стражник и переглянулся со своими товарищами. – Говорят, что Ланнистеры…

– Мне неважно, о чем говорят Ланнистеры. Я прошу встречи с лордом Монфордом. Он здесь?

– Да… Милорд. Я предупрежу его о вашем визите, – стражник скрылся за воротами.

Вернулся он через полчаса, не меньше.

– Вас ожидают. Следуйте за мной.

Мы вереницей потянулись в приоткрытые ворота, прошли несколько коридоров, поднялись по широкой лестнице. Все вокруг было возведено из холодного белого камня, но в труднодоступных местах проглядывали следы застарелой копоти, не до конца стертой заботливыми служанками – последствия сожжения замка во времена Танца Драконов.

В конце концов, нас – меня и Старков, все остальные ждали во дворе – привели в большой зал с высокими потолками и узкими окнами. По обе стороны дверей стояла стража с алебардами. Пол был выложен гладким белым мрамором с черными прожилками. К другому концу зала он плавно поднимался, через каждые несколько метров шли ступени.

На самом верху стоял длинный увесистый стол из черного дерева, за которым расположилось двое людей – взрослый и ребенок, и оба были валирийцами, судя по пронзительно белым волосам. Еще один валириец стоял в стороне, особо не показываясь. Это был Ауран Уотерс, незаконорожденного брата лорда я признал сразу – по молодости и узкому лицу с раздвоенным подбородком. Ауран был одет в черный кожаный жакет и льняную рубаху.

Во главе чертога сидел, вне сомнения, лорд Монфорд Веларион – он сразу показался мне человеком жестким и суровым. Лорд Высокого Прилива был высок и красив, но годы уже успели проложить первые морщины из уголков светлых пурпурных глаз. Черный кафтан, украшенный серебряной вышивкой, идеально сидел на плечах. Длинные волосы были зачесаны назад и стянуты шелковой лентой. Тень трехдневной щетины пролегала по щекам и подбородку.

Ребенок – забавный пухляш пяти-шести лет на первый взгляд – наверняка был его сыном Монтерисом.

Когда мы приблизились, лорд Монфорд встал. Если он и был удивлен увечьем лорда Эддарда, то не подал виду.

– Добро пожаловать, лорд Старк. Позвольте поприветствовать вас в Высоком Приливе.

Вышла молодая служанка с большим круглым подносом, на котором расположились ломти хлеба и плошка с горкой крупной соли.

Лорд Эддард передал мне трость, и мы все по очереди вкусили хлеба и соли, исполняя издревле принятый обряд гостеприимства. Теперь, пока мы находились под кровом Веларионов, нам ничего не угрожало… По крайней мере, этим днем.

– Благодарю вас, но любезности можно отложить. Я проделал долгий путь. Нам нужно кое-что обсудить – и поскорее.

Валириец протянул руку, указывая на одну из боковых дверей. Лорд Эддард кивнул мне, и опираясь на трость, последовал за лордом Монфордом. Ауран к тому времени уже исчез, и с нами остался только Монтерис.

В молчании, мы разбрелись по залу, ожидая вердикта сильнейших мира сего. На стенах висело множество картин, сюжеты которых были посвящены различным периодам и людям из истории дома. Я остановился у одной из них, где изображался среброволосый рыцарь с фиалковыми глазами, в молочного цвета доспехах и белом плаще.

– Это сир Корлис, первый лорд-командующий Королевской Гвардии, – послышался рядом голосок Сансы. – А это, – она указала на полотно со среднего возраста мужчиной, в зеленом плаще с белой оторочкой. – Тоже Корлис – Морской Змей. Найденные им сокровища позволили возвыситься его дому даже над Утесом Кастерли...

Когда мне начинали преподавать такие скучные материи – в первую очередь скука была связана с методами донесения информации – разум покидал тело и уносился куда-то далеко, в мир грез и красочных фантазий. Но с Сансой в качестве гида я ничего не имел против небольшого экскурса в историю.

– А это кто? – сложив руки на груди, кивнул я на седобородого старца в скромном темном балахоне, с пером в руке, и женщину тех же лет рядом с ним.

– Джейхейрис Таргариен, именуемый Миротворцем, сын Эйениса Таргариена и Алиссы Веларион, и его жена Алисанна, прозванная Доброй Королевой...

Эддард

Гостеприимство Веларионов было таким, как он и ожидал – учтивым, но прохладным, как и все вокруг. Жизнь здесь порой не менее сурова, чем на Севере, и не предрасполагала к праздности.

Лорд Монфорд привел Неда в свои обширные покои – как и везде в замке, здесь преобладали белые оттенки. Высокие потолки терялись где-то наверху. Каждый шаг отзывался протяжным гулом в тишине, нарушаемой лишь треском алых поленьев в украшенном лепниной камине.

Лорд Монфорд уселся в одно из кресел у круглого стола, и Нед сделал то же самое, испытав невероятное облегчение – длительный подъем дался ему весьма непросто.

– Что произошло в Королевской Гавани, лорд Старк? – спросил валириец, сцепив пальцы в замок. – До нас доходили весьма… противоречивые сведения.

Краткий пересказ всех ключевых событий занял не особо много времени – блуд королевы с теперь уже дважды Цареубийцей, история про бастардов, смерть короля и собственное увечье, побег из Красного Замка… Его собеседник все это время спокойно сидел, не прерывая. Когда же Нед закончил, он произнес:

– Вам нужно было сразу ехать к Станнису. Как вы могли встать спиной к Ланнистерам?

– Я уже поплатился за свое невежество, – Нед поднял перед собой правую руку. – Больше я так ошибаться не намерен.

– Почему вы явились ко мне, а не отправились сразу на Драконий Камень?

– Дрифтмарк ближе, и нам нужны ваши люди, чтобы вытащить бастардов Роберта из Королевской Гавани. Они нужны, чтобы доказать, что Ланнистеры – узурпаторы. Королева не замедлит избавиться от всех живых доказательств ее измены. Нельзя терять ни одного дня.

– Разумно, – лорд Монфорд встал и налил себе вина в бокал, оправленный в серебро. Нед вежливо отказался. – Я распоряжусь. Понадобятся только имена и адреса.

Нед заметил на столе писчие принадлежности – пузатую чернильницу и серое гусиное перо с бумажным свитком, потянулся за ними… И вспомнил, что учиться писать придется заново. Лорд Монфорд не был лишен такта, и Неду не пришлось произносить вслух очевидное – под руку валирийца он продиктовал имена Джендри и Барры, а также места их проживания. Когда они закончили, лорд Монфорд сложил бумагу и опустил в просторный карман кафтана.

– Но это не все, я полагаю?

– Я бы хотел предстать перед Станнисом в подобающем виде. С вашего позволения, я бы остался в Высоком Приливе до поправки – как моей, так и моих людей.

Лорд Монфорд кивнул, раскрыл двери и приказал стражнику кликнуть стюарда.

– Каковы намерения Станниса? Что он планирует? – спросил Нед.

– Пока не знаю… Я только вчера получил письмо, в котором все дети Серсеи Ланнистер объявляются гнусными плодами кровосмешения, а мне предписано явиться на Драконий Камень во всеоружии. Вам известно, что случилось с лордом Ренли? Он жив?

– Мой сын говорит, что его не было в городе во время переворота. Видимо, он сбежал в Штормовой Предел.

Стюард явился довольно быстро – худой и седовласый, но все еще бодрый старик в зеленой ливрее.

– Устрой наших гостей, Ормонд, – обратился к нему лорд Монфорд. – В северном крыле, пожалуй. Располагайтесь, отдыхайте – ужин близко. Там и поговорим.

Нед кивнул и направился за стюардом.

Варис

– Еще раз благодарю за все ваши заботы, – в ладонь капитана Сарео мягко опустился пухлый кожаный мешочек, полный золотых монет. – Приятно знать, что не перевелись на белом свете добрые люди.

Клиновидная фиолетовая борода тирошийца закачалась в одобрении.

– Взаимно.

– И еще… Просто совет. Я бы не советовал причаливать к Драконьему Камню. Вы видели, что творилось в Королевской Гавани. Сейчас лорду Станнису понадобятся все доступные силы. Вы и глазом моргнуть не успеете, как ваша голубка окажется под оленьим знаменем.

Не дожидаясь ответа, Варис спрятал ладони в просторную ткань рукавов, и зашагал по причалу, полному людей. Западный ветер гнал тучи, и небо понемногу наливалось угрюмой серостью.

Первое, что сделал Варис – нашел своего осведомителя в Халле и приказал привести к нему нескольких пташек, а затем снял небольшую комнатушку – сухую и ухоженную – в одной из гостиниц в оживленном центре города, и написал коротенькую записку, чье содержимое предназначалось только одному человеку. Варис мог не беспокоиться о том, что ее прочтет некто другой – все, что было связано с Юным Грифом, содержалось в глубочайшей тайне, заговорщики пользовались особым языком, разработанным лично им и Иллирио. Записка отправилась почти сразу – за несколько серебряных оленей ее вызвался доставить один из солдат Веларионов, что направлялись в замок.

Во все времена благополучие этого дома зависело от могущества Таргариенов – Веларионы всегда были самыми верными, самым приближенными. Но стоило пасть дракону... За Веларионами милостиво сохранили все земли и титулы, но их влияние на политическую жизнь Вестероса было сведено к нулю – как и всех прочих лоялистов, поддерживавших Таргариенов до последнего. Неудивительно, что весьма амбициозный лорд Монфорд легко согласился на участие в воцарении Грифа-Эйгона на Железном Троне, и даже не нашел вопросов по поводу его чудесного спасения. Тщательно состряпанная легенда удовлетворила бы всякое любопытство.

Гриф был чудесным мальчиком, и в нем имелись все задатки для того, чтобы стать хорошим правителем – мудрым и справедливым, знающим, когда прощать – а когда заносить меч, добрым с друзьями и жестоким по отношению к врагам… Он станет достоин своих некогда великих предков, пусть и будет связан с ними только фамилией и совсем незначительным родством.

Впрочем, это даже к лучшему, полагал Варис. Дурная кровь Безумного Короля, что так быстро расстроила личность Визериса – стоило только прийти малейшим лишениям, никогда не прильет к голове Грифа.

Через несколько часов, когда стемнело, а небо принялось исторгать тяжелый шумный дождь, дверь номера приоткрылась, и вошел человек, облаченный в длинный черный плащ, выбеленный по низу морской солью. Он опустил на плечи глубокий капюшон, явив на свет длинные серебристые волосы и пурпурные глаза, что мерцали в пламени очага.

– Столько неожиданных встреч, и все в один день, – произнес лорд Монфорд, с подозрением разглядывая фальшивую личину Вариса и троих маленьких пташек – двоих мальчиков и девочку. – К чему вы здесь? – прозвучало это несколько грубовато, но лорд Монфорд всегда был человеком прямолинейным. Они не были близкими друзьями, но и не должны были ими быть. – Что-то изменилось?

– Лишь некоторые обстоятельства.

– Какого рода?

Варис замолчал, размышляя, стоит ли тайное делать явным… И решил, что это может повременить.

– Позже я все расскажу, но сейчас мне придется задержаться у вас на некоторое время.

– К чему вся эта таинственность? Или вы из-за Ста… – Варис поднял палец к губам и валириец прервался.

– Обойдемся без имен. Нужно приставить к ним моих деток. Вы проведете их? Они не доставят вам неудобств...

Варис сперва думал самому податься в замок, но на корабле он ловил на себе подозрительные взгляды Джона Сноу. Нечего лишний раз провоцировать мальчика – тем более, что он знает куда больше, чем показывает – и как понять, что он знает, а что – нет?

– Я все сделаю, – ответил лорд Монфорд. – Но мне вскоре предстоит отбыть на Драконий Камень. Я дал присягу, и вынужден ее соблюдать.

Варис подошел к окну, за которым плотная водяная завеса обрушивалась на землю. Мокрая толпа сновала внизу, а от крытых торговых прилавков в приоткрытые ставни заползали аппетитные запахи – в основном, морской рыбы – вареной, жареной, копченой…

– Понимаю, – медленно проговорил он. – Все мы – участники одной большой игры… И у каждого в ней своя роль.

Лорд Монфорд встал рядом.

– Как поживает наш общий друг?

Варис хихикнул, вспоминая содержимое последнего письма Иллирио.

– О, он сейчас со своим наставником проживает в Браавосе. Говорят, ему весьма по нраву пришлась местная культура и обычаи.

– События разворачиваются куда быстрее, чем вы предполагали. Он готов?

– Увы, нет, – тяжко вздохнул Варис. – Но может статься так, что выбора у нас не окажется. Приближается шторм, милорд... Боюсь, такого мы еще не видели.

Серсея

– Ты хочешь сказать, что во всем городе не осталось ни одного ворона? – распекала Серсея своего незадачливого кузена Ланселя. Свиток в ее тонких пальцах был скреплен алой сургучной печатью.

– Нет, ваша милость, – замялся Лансель. – Я не…

– Тогда я не понимаю, почему ты еще здесь. Нет воронов? Седлай коня и скачи на Утес. И как можно быстрее.

– Да, ваша милость. Уже иду. Еду, – поправился он и приняв свиток, выбежал из покоев.

Серсея решилась отправить письмо отцу только через пару дней – когда слова на бумаге стали диктоваться волею не эмоций, но холодного разума.

К этому времени Королевская Гавань уже чуть поуспокоилась. Джаселин Байуотер оправдал свое прозвище в полной мере – за прошедшие два дня он значительно преуспел на новом посту. Железной рукой он наводил строгий порядок не только в рядах стражи, но и на улицах. Всех насильников тут же оскопляли. Грабители и убийцы заполняли виселицы, напоминая своими гниющими на жарком солнце телами участь тем, кто вздумает преступить закон.

Чернь вроде бы не догадывалась, что на самом деле произошло в Красном Замке – или ей было просто плевать. Благодаря скорым действиям Мизинца, что подкупил всех известных в городе бардов, певцов, и сказителей, редкие и робкие голоса правды утонули в потоке лжи, нелепых баек и несуразицы, вещаемой денно и нощно изо всех углов.

Джейме отправился в Росби и Стокворт – запрашивать свежие войска, поскольку почти вся гвардия Западных Земель и ветераны золотых плащей погибли при пожарах и штурме башни Десницы. Те немногие рыцари Ланнистеров, что уцелели – ушли с Джейме, и в охране Серсея сейчас могла полагаться на немногих – золотых плащей, четверых королевских гвардейцев, сира Ламберта Лавджоя – капитана западной гвардии, человека, что был предан Ланнистерам до мозга костей, никогда не задающего вопросов; а также выживших людей Клиганов, над которыми принял командование Пес, ставший главой своего дома в связи с жуткой смертью сира Григора.

Все шло относительно хорошо… Но оставалась единственная проблема, что не давала Серсее спокойно спать по ночам, назойливо преследовала ее, словно больной зуб – сбежавший Эддард Старк. Мизинец был убежден, что он объявится у Станниса, но она не была так уверена. Уже нет.

В двери постучались, и вошел сир Мендон Мур – в мерцающих первым снегом доспехах, белый шерстяной плащ удерживала золотая круглая застежка.

– Ваша милость. Лорд Тирион ожидает вас в горнице, – голос его был столь же безжизненным, как и лицо.

– Только он?

– С ним пришли сир Джаселин и Петир Бейлиш.

Серсея подобрала полы алого платья и вышла в коридор. Везде работала прислуга, драя полы и протирая картины. Сир Мендон следовал за ней, придерживаясь расстояния в десяток шагов. Серсея прошла мимо покоев детей – к счастью, до них не дошла правда о произошедшем. Томмен и Мирцелла плакали в скорби о почившем отце, а вот Джоффри держался достойно – как и подобает настоящему королю.

Стуча каблуками, по широкой каменной лестнице она спустилась на первый этаж, где в горнице расположились ее брат, Мизинец, и новый командующий городской стражей.

Теперь придется заново набирать Малый Совет, подумала Серсея. За одну ночь он потерял почти всех своих членов.

– Милорды, – кратко поприветствовала она их и заняла пустующий стул у винного столика. Подлокотники изображали львов, замерших в прыжке. – Вам есть чем меня порадовать?

– Есть, – Тирион вытащил из рукава вскрытое письмо. – Только что прилетел ворон из Росби. Лорд Джайлс пообещал своих солдат и мейстера. Они прибудут в скором времени.

– Хорошо. Что с лордом Ренли? – обратилась она к сиру Джаселину.

– Мои люди прочесали половину Королевского Леса, но так и не нашли его следов.

Проклятый мужеложец. Где он может быть?

– Очень жаль, – наигранно сожалеюще произнесла она. – Не думала, что ему столь безразлична смерть брата.

– Как удачно лорд Ренли уехал на охоту, – с легкой улыбкой подметил Бейлиш. – Это дает пищу для определенных размышлений… Не так ли?

Мизинец знал, что произошло в действительности – не мог не знать, но ему хватало ума держать язык за зубами и продолжать играть свою роль. Серсея бы приказала Ламберту перерезать ему глотку, избавиться – просто на всякий случай, но ей нужны были его обширные возможности, как мастера над монетой, так и обладателя развитой сети шпионов – ибо Паук все еще не объявился после той ночи. И уже вряд ли объявится.

– А также мы закончили поиски в башне Десницы… – продолжил сир Джаселин. – И вот что любопытно: мы не обнаружили женских и детских тел.

– Совсем? – нахмурилась Серсея.

– Я проверил списки. В башне проживало не менее сотни человек – гвардии и прислуги, но тел северян мы нашли не более трех десятков, и все – взрослые мужчины.

– Это значит… – проговорила Серсея, но за нее закончил Тирион, потянувшийся за винным штофом:

– … Что ты проворонила не только Старка, но и всех его детей. Поздравляю.

Она уже хотела спросить «как», но ответ пришел еще раньше, чем сам вопрос: Паук. Он всегда появлялся и исчезал в самых неожиданных местах, был наиболее сведущ в секретах Красного Замка и знал тайные ходы – и если, насколько знала Серсея, ими пронизан весь холм Эйгона, почему бы им не быть и в башне Десницы? Она едва сдержала гневный порыв запустить что-нибудь в стену.

– Найдите, как. Хоть сройте башню, по кирпичикам ее разберите – мне плевать, но узнайте, как они выбрались.

– Да, ваша милость, – проговорил сир Джаселин. – Теперь, что касается потерь. Мы все еще продолжаем разбирать завалы, но цифры уже будоражат воображение…

Главное, чтобы побольше она была, подумала Серсея. Чем меньше живых осталось после той ночи – тем лучше.

– Сколько?

– Более пяти сотен мертвецов. Прислуги и простого народу погибло без счету. Кто-то запер гвардию Баратеонов в их казармах – а когда они выбрались, стало уже слишком поздно. Кухонный Замок сейчас представляет собой склеп…

– Чудовищно.

– А также мы нашли одного из братьев Редвинов – мы узнали его по застежке в виде виноградной грозди.

– Это Хорас, – промолвила Серсея. Хоббер сейчас находился под стражей. Они пытались сбежать во время пожара, но если Хоббера они успели поймать, то его брата упустили. – Что насчет замка?

– Сгорело все, что может гореть – в библиотеке пепла по колено, Твердыня Мейегора выстояла, но и она пострадала. В богороще не осталось ни одного зеленого листочка… – сир Джаселин разглядывал свою железную десницу. – Красный Замок с чистой совестью можно переименовывать в Черный.

– Это будет не оригинально – на Стене уже есть Черный Замок, – возразил Тирион. – Что насчет тронного зала?

– Крыша не выдержала и обвалилась внутрь. Но Железный Трон не пострадал.

– Мы умрем, и хроники деяний наших канут в лету, но с этой грудой гнутого железа ничего не случится, будьте уверены. Вы уже добрались до казны? – спросил Бейлиш. – Если нет, можете особо не торопиться – пыль и паутина в наше время не особо ценятся…

– Сколько будет стоить восстановление замка? – задумчиво спросила Серсея.

– Пока я не назову даже приблизительную сумму, ваша милость, – Бейлиш поджал губы, его пальцы барабанили по увесистой книге на коленях. – Одно могу сказать – придется занимать. Опять.

– Занимайте. Нужно восстановить хотя бы самое основное. Наше поместье не очень подходит для проведения церемонии коронации моего сына.

– Сделаю все, что смогу.

– Хорошо. Это все, милорды?

Получив утвердительные кивки, она встала. Сир Джаселин и Мизинец направились к выходу. Тирион продолжал сидеть.

– Есть еще кое-что.

– Что?

– Пироманты, – многозначительно произнес он. – Я надеюсь, что ты их не тронула?

– Я приказала Железной Руке схватить их, но эти крысы попрятались в своих глубоких норах, – с презрением проговорила Серсея. – Или ты хочешь сказать, что они невиновны?

– Я просто не вижу смысла, – Тирион задумчиво поигрывал почти полным бокалом. – Вообще. Какой резон им был сговариваться с северянами?

– Мне плевать на мотивы. Я хочу, чтобы они умерли – все до единого.

– Погоди точить кинжал, милая сестрица. Как мы будем оборонять город?

– Отец пришлет людей, – ответила она, но не столь уверенно, как хотелось бы.

– Отец – не панацея от всех бед. У него сейчас будут свои проблемы, – Тирион обернулся, убеждаясь, что в горнице остались они вдвоем. – Своими опрометчивыми действиями ты создала нам кучу врагов со всех сторон, и одни только боги знают, какие подойдут к столице первыми. Ты всерьез полагаешь, что полторы тысячи едва обученных стражников и гражданское ополчение сможет противостоять вражеским войскам?

– Что ты хочешь?

– Я понимаю – ты королева-регент, я – маленький человечек, не обладающий какой-либо властью, но... Отзови стражу. Я разберусь и выясню, какое они имеют отношение к пожару.

Почему бы и не дать ему шанс?

– Только быстрее. Кстати, я отправила письмо отцу.

– Что ты ему написала? Я даже не знаю, что хуже – правду, или неправду...

– Немного того, немного другого... – улыбнулась Серсея и налила себе вина. – Есть множество свидетелей, которые подтвердят, что именно северяне начали забрасывать наших людей диким огнем.

А так же Меррин Трант схватил троих гвардейцев Старка, над которыми сейчас усердно работал Илин Пейн. Королевский палач без слов дал понять, что в нужное время они скажут то, что им повелят.

– Остальное просто подогнала, – продолжила Серсея после небольшой паузы. – Ссору на Малом Совете, рьяное нежелание Старка участвовать в убийстве принцессы Таргариенов и его странный побег после убийства короля... Ты думаешь, он сам сбежал? Нет, любимый братец, – она произнесла последнее с изрядной долей иронии. – Паук исчез, Пицель тоже... Кому они служили до Роберта, не напомнишь? Остальные выводы можешь сделать сам.

– Честный и непорочный Эддард Старк, чьего отца и брата поджарил Безумный Король, участвует в заговоре против лучшего друга, на стороне заклятого врага? – Тирион покачал головой. – Звучит весьма бредово, но оглядываясь на произошедшее... Признаю, в этом есть некий смысл. Совсем крошечный, но есть.

Джон

Руководствуясь принципом Тириона «Разум мой – меч мой», я сидел на широком подоконнике и под огнем свечей читал увесистый том, посвященный осадным орудиям – местная библиотека была обширна и в ней попадались крайне любопытные вещи.

Та комната, что мне досталась, отчасти напоминала прежнюю каморку в Винтерфелле – небольшая, просто обставленная, отделанная светлым камнем, с большим окном, забранным стеклом – на удивление чистым и гладким. Здесь уже давным-давно никто не жил – со времен Корлиса Морского Змея, выстроившего этот роскошный замок, род Веларионов сократился в числе, и на сегодняшний момент использовалось не больше трети всей жилой площади. Северное крыло заселялось весьма редко – в основном, еще более редкими гостями.

Здесь было довольно прохладно, и в очаг регулярно приходилось подкидывать новые поленья – за то недолгое время, что я провел на юге, я уже успел отвыкнуть от северных морозов, которые, казалось, заберутся под любую одежду – неважно, сколько на тебе шерсти и меха.

Я сделал небольшой глоток из бокала с вином и выглянул в окно. Солнце уже почти ушло. Четвертый день тучи не желали расходиться, выкрашивая все вокруг в один тон – серый и безрадостный. Далеко внизу, за крепостной стеной, щерились острые скалы Драконьего Черепа – так называлась гора, на которой был выстроен Высокий Прилив. Город тянулся по побережью темной полосой с вкраплениями огоньков, смазанных в туманных сумерках.

За эти дни мы успели сделать немногое – да и не могли мы отсюда ничего сделать, кроме как заняться рассылкой воронов с указами. Первый был отправлен Роббу – созвать знамена и двигаться к Перешейку. Я сумел уговорить лорда Эддарда оставить одну пятую часть от всех мобилизованных; на сие было целых две причины – зима близко, а сбор урожая нужно произвести вовремя – это раз, а второй – я не знал, как на сей раз сложится ситуация с Болтонами, одичалыми, и островитянами. Было бы разумно оставить некоторое количество людей. Шестнадцать тысяч – не двадцать, но прикрытый тыл очень важен. Мало какой солдат захочет сражаться на чужбине, когда в его доме хозяйничают враги.

Второй был выслан в Риверран, Эдмару Талли – настойчивая рекомендация следить за перевалами между Речными и Западными Землями. Третий ушел по моему личному совету, в Темнолесье – усилить западный берег там, где может произойти возможная высадка железнорожденных.

Меня дико раздражало, что приходилось разжевывать лорду Эддарду буквально каждое слово: ну не верил он, скажем, что Бейлон Грейджой задумает напасть на Север, парируя тем, что Теон находится у нас в заложниках. Но немного красноречия и логических доводов, чуточку знания будущего – аккуратненько так, чтобы он ничего не заподозрил – и дело раз за разом оказывалось в шляпе. Я мог быть очень убедителен, когда хотел.

Недавно лорд Эддард обрадовал меня назначением – он предложил мне занять место капитана гвардии. Не только потому, что я его племянник, но и потому, что мои командирские навыки и решительность в действиях при спасении из башни Десницы произвели на него впечатление.

От такого предложения было глупо отказываться. Конечно, от гвардии осталось лишь одно название – два целых бойца да пятеро подранков, но это было уже что-то. Это не только хорошая легенда, но и возможность наконец начать воплощать в реальность какие-то свои идеи – пока мало на что влияющие, но все же…

Работа эта долгая и нудная, но пора уже было начать использовать знания своего мира, рассматривать все доступные возможности – до кардинальных прорывов еще долгие годы, но всякую мелочь – почему бы и нет? Тем более, что предстояла война, в которой у нас были далеко не равные силы – мощь Утеса Кастерли нелегко будет сломить. Да, мои начинания могут встретить сопротивление и неприятие, возможно в чем-то они будут ошибочны… Но ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает, верно?

Ко всему прочему – вступив в новое звание, я стал наделен соответствующей властью. Я тут же этим начал пользоваться – спелся с местным мастером над оружием, рыцарем Джеймсом Арстоном, и передал Брана на его попечение. Хватит заниматься ерундой и лазить, где попало – мне с головой хватило Красного Замка, где мелкий засранец так и норовил залезть повыше.

«Хочешь быть рыцарем Королевской Гвардии? Для этого придется немного постараться» – сказал я ему позавчера утром, когда он, облаченный в учебные доспехи и с деревянным мечом в руке стоял напротив сына одного из рыцарей Веларионов, весьма рослого для своих девяти годов. «Посмотрим, как ты справишься с этим противником».

Схватка окончилась ничьей, но с той поры Бран перестал страдать ерундой – по вечерам сил уже просто не оставалось.

Так же на мои плечи автоматом ложился набор кадров, и к этому делу я решил подойти весьма осмотрительно. Понятно, что костяк гвардии будет состоять из надежных и лояльных Старкам северян, но мне требовались способные помощники, и их поиском я планировал заняться в ближайшее время.

Я отложил книгу и спрыгнул с подоконника. Пора обойти посты и проверить, все ли в порядке. Я вышел в коридор, холодный и темный. Одинокий факел в настенном гнезде отбрасывал пятно яркого света.

Харвин и Десмонд несли стражу у покоев лорда Эддарда, Брана и девочек. Из-за двери Сансы доносился непонятный шум. Прислушавшись, я понял, что это она играет с Призраком. Рыжеволосая единоличница окончательно узурпировала моего лютоволка, и наотрез отказывалась с ним расставаться, с чем осталось только смириться.

Спустившись на этаж ниже, я проверил комнату, отведенную под казарму гвардии – все были на месте, кроме Тороса. Пока в рядах моих подопечных было лишь одно пополнение – красный жрец. «Денег у меня нет, а возвращаться в Мир не хочу», – сказал он. – «Ты сам знаешь – боец я хороший, да и места много не займу».

Впрочем, после недолгих поисков я нашел его – он развел очаг в отдельной комнате и сидел перед огнем.

Ох, да. Эти магические штучки.

– Молишься своему богу? – поинтересовался я.

– Я уже давно не молюсь. Да и во Владыку Света, признаться, никогда особо не верил.

Я пододвинул стул и присел.

– Почему?

– Я был самым младшим сыном своего отца. Наследство мне не светило, и в восемь лет меня отправили в храм Р'глора. Поначалу, под гнетом новых впечатлений, я проникся верой, но с возрастом стал больше интересоваться куда более приземленными вещами – выпивкой, женщинами… Красные жрецы нередко порывались выставить меня на улицу, но не решались – так вышло, что я не только проявлял способность к языкам, но и обладал редким талантом – видеть в пламени то, что может произойти в будущем.

– И что ты сейчас видишь?

– Что я вижу? – спросил Торос. – Вижу ратное поле, усеянное сожженными мертвецами, и гигантские черные тени закрывают их от солнца. Вижу человека, стоящего на коленях, из пустых глазниц его вытекает кипящая кровь, настолько горячая, что опаляет кожу до самых костей и капает на нагрудник, украшенный трехглавым драконом Таргариенов. А еще я вижу тебя.

– Меня?

– Вижу, как лежишь на полу с арбалетным болтом в глотке, а вокруг – твоя семья. Отец, сестры, брат – и все мертвы, распластались в темных лужах крови.

Это привело в замешательство.

– И видения всегда сбываются?

– Будущее не всегда неизменно. Они могут произойти как сейчас, так и завтра, так и в очень далеком времени… а могут и не произойти вовсе. Все зависит от пути, по которому мы следуем.

– Утешил, – буркнул я, потирая горло, где вдруг возникло неприятное ощущение. – И как узнать, какой путь верен, а какой ведет к погибели?

– Никак. Воля Владыки нам неведома. Остается только гадать и надеяться, что мы поступаем правильно… Жрецы в храме Мира говорили, что толкование пламенных видений – целое искусство, и на освоение его придется потратить всю жизнь… но я не был прилежным учеником.

– Если так произойдет… Я попрошу тебя проводить меня поцелуем огня.

Торос обернулся.

– Ты серьезно?

– Вполне.

– Ладно. Как скажешь.

Некоторое время мы сидели в молчании. Сколько бы я ни всматривался в огонь, ничего не замечал. Ни образов, ни видений.

– Ты веришь в Старых Богов? – неожиданно спросил красный жрец. Он подбросил в очаг полено, и пляшущие оранжевые языки взвились искрами, с треском приняли подношение.

– Нет.

– Как же так? Северянин, сын Эддарда Старка, и вдруг отвернулся от религии своего народа?

– Я не отвернулся. Все очень… Непросто.

– Непросто? – усмехнулся Торос. – Что ты имеешь ввиду?

Этой темы я предпочитал не касаться – вообще, но раз уж так получилось…

– Как ты считаешь – мы свободны, или вся наша жизнь определяется происками высших сил?

– Последнее, конечно, – не раздумывая ответил Торос. – Может, моя вера и слаба, но я всегда был убежден, что под всем происходящим – так или иначе, имеется замысел Владыки… Или же Великого Иного. Вера учит нас – есть только две стороны. Добро и зло, свет и тьма, и любой, кто не служит первому, так или иначе обращается ко второму. Ты и правда веришь, что все мы – я, ты, твой отец – здесь находимся случайно, не по чьей-то воле?

– Я уже давно не знаю, во что верить, – честно признался я. – И не знаю, почему нахожусь именно здесь.

– Здесь?

– … Да, здесь, – и пусть думает, что хочет.

– И что, даже никаких догадок?

Я ответил не сразу.

– Нет. Боги со мной не говорят, и видений не присылают, поэтому приходится самому искать свое предназначение.

– Что же, я могу помочь в этом нелегком деле. Мой долг, как слуги Владыки – обратить тебя и твоих людей ко свету Его, но ко всему прочему, я еще и человек – и у меня такое чувство, что с вами я добьюсь еще меньшего, чем с королем Робертом.

– Пожалуй, да. Не стоит, – я встал, и у самой двери обернулся: – Не забудь про караул.

– Не забуду.

Я вышел и прикрыл дверь… и заметил краем глаза, как во тьме почти бесшумно промелькнула маленькая тень – буквально на долю секунды, она скрылась за поворотом.

Какое-то животное… Или ребенок? Когда я завернул за угол, там уже никого не было. В другое время я бы не обратил на это внимания, но не сейчас, когда мы – беглецы. А ведь замок Веларионов мне казался вполне безопасным.

Вернувшись в свои покои, я быстро разделся и лег в постель. Я не хотел влезать в шкуру Призрака без крайней на то нужды – но сейчас не было выбора.

Я закрыл глаза и мир взорвался – жаром камина, хлестом дождя о стекло, мышиным писком где-то за стеной... Биением сердца.

Санса спала на боку. Белая ночнушка облегала упругое девичье тело, уже начавшее округляться в нужных местах. Пышущие огнем волосы разметались по подушкам. Она умиротворенно сопела – забавно так, но брови тревожно хмурились – должно быть, снится что-то нехорошее. Такая милая, теплая, беззащитная… На тоненькой шее пульсировала вена, полная горячей крови.

Санса запиралась на ночь, и пришлось немного потрудиться, чтобы бесшумно открыть дверь – аккуратно встать на нее передними лапами и зубами сдвинуть защелку.

Ну что, начнем. Будь я в теле Джона, то ничего бы не добился… но аугментированные звериные чувства давали неоспоримое преимущество. Для Призрака ночной посетитель равно что измазался в флуоресцентной краске, которая теперь яркой цепочкой следов покрывала пол, обладала своим особым набором запахов, отличным среди многих других.

Я шел через тени по свежим следам, прильнув носом к полу, шумно вдыхая частицы пыли. Раскаты грома то и дело пронзали тишину. Ночью замок охранялся, но след вел мимо всех постов, все ниже и ниже.

В какой-то момент я обнаружил нарушителя спокойствия… Точнее, двоих. Это были дети, мальчик и девочка; первый сидел и записывал… Содержание нашего с Торосом разговора! Закончив, он передал бумажку своей подельнице, и та спрятала ее под рубаху. Все действа происходили в полном молчании. Паучьи пташки.

Евнух спалил меня… Или же нет? Такие шпионы у него повсюду, может это стандартный «штат» замка. На ум полезло множество вопросов, и я не знал, каким из них озадачиться первым.

Я спрятался и дождался, пока мальчик уйдет обратно. Девочку же я сопровождал до того момента, пока она не забрела в одну из комнат, где и пропала – позже, когда все утихло, я обнаружил там потайной ход – и хорошо замаскированный, под поверхность дощатого пола.

О том, чтобы дальше следовать за пташкой, и речи быть не могло – тело лютоволка не приспособлено лазить по подземельям, а если ход ведет в город – проливной дождь смоет все следы. Придется ждать… и выяснять.

Санса

Восходящее солнце проникло сквозь большое окно и окрасило все в бледно-розовый. Наконец тучи разошлись, подумала Санса. За ночь комната остыла, но толстое стеганое одеяло хорошо спасало от холода.

Этой ночью ей вновь снилась башня Десницы и тот жуткий день, в который им пришлось спасаться бегством. Тьму, развеявшуюся зелеными сполохами и длинный спуск в темные и сырые подземелья, где ее сердце чуть не остановилось, когда под каблуком обвалилась проржавевшая скоба, которая чуть не пришибла кого-то внизу.

Еще десять дней назад все было хорошо. Санса представляла, как Джоффри покрывает ее плечи плащом с коронованным оленем перед взором благородных лордов и рыцарей, как торжественно объявляет ее своей королевой… Но все мечты были разрушены в тот же самый миг, как Джон сказал, что ее возлюбленный – бастард Цареубийцы, не истинный Баратеон.

Санса не верила поначалу, надеялась, что он лжет, что все это просто дурной сон… Но позже, когда Ланнистеры ворвались в башню, а Джон представил отца – бледного, искалеченного – она поняла, что это правда, ничего не вернуть, и ничто уже не будет, как прежде. Отняли у нее все – и золотоволосого принца, и красивую жизнь, и теперь ее увезут обратно на холодный и безлюдный Север. И Санса не знала, кого больше в этом винить – или Джоффри, задумавшего оказаться бастардом, или отца, разоблачившего его. Почему все не могло быть мирно и спокойно?

Первое время Санса даже плакала – горько, уткнувшись в подушку, в запертой каюте и полном одиночестве, ведь она из Старков Винтерфеллских, и ей не пристало проливать слезы на людях. Это жестоко и несправедливо. Сокровенная мечта, которую она лелеяла с тех самых пор, как научилась ходить и говорить, была так близко…

И эта несносная мелкая гадина, Арья, постоянно насмехалась над ней. «Не быть тебе больше светлейшей государыней, милая сестрица» – дразнилась она, то и дело высовывая язык. Впрочем, Санса возвращала ей яд сторицей – на вышивании и уроках истории, коими их придавила септа Мордейн – со всей возможной тяжестью.

Во всем мире только Джейни ее понимала, да Призрак. Лютоволк свернулся в белый пушистый клубок у ее кровати.

Пора вставать. Санса шмыгнула замерзшим носом и вынырнула из-под одеяла. Холодный мрамор ожег босые ступни, и она тут же пожалела о содеянном.

Дверь приоткрылась, и лютоволк поднял голову. Два красных глаза вспыхнули в лучах рассвета. Из коридора с опаской выглядывала Гласс – улыбчивая девушка, ненамного старше самой Сансы. Медового оттенка короткие волосы были убраны под обруч, угол белого передника уже успел где-то испачкаться.

– Вы проснулись, миледи.

– Да. Подай мне халат и разведи огонь.

Наблюдая, как Гласс придерживается почтительного расстояния от лютоволка, Санса сказала:

– Сколько раз я буду тебе повторять? Не бойся, Призрак тебя не тронет. Он хороший.

– Иногда я гляжу в эти красные глаза, и кажется, что оттуда смотрит человек, – проговорила Гласс. Обогнув зверя, она передала Сансе темно-синий бархатный халат и присела у очага, накладывая поленья.

– Так и есть, – Санса завязала пояс. – Лютоволк – герб нашего дома и очень умное животное. Только он живой остался.

– Были и другие?

– Еще пятеро. Мой лорд-отец отправился казнить дезертира из Ночного Дозора, и по дороге они наткнулись на мертвую лютоволчицу, подле которой было несколько волчат. Мой отец их всех убил – без матери они не выживут, говорил он. Потом Джон, мой незаконорожденный брат, захотел посмотреть на волчицу, и приехал уже с ним, – она погладила Призрака по холке. – Джон сказал, что он отполз в сторону и потому его не заметили…

– Ваш брат? – хихикнула служанка. – И что он сделал?

– Он сказал, что не отдаст его под нож – и пусть что хотят, то и делают.

– Он храбрый… Я бы не осмелилась спорить с таким человеком, как лорд Старк.

Раньше Санса, как и ее леди-мать, предпочитала деликатно игнорировать сводного брата – но это было раньше. За последние дни она обменялась с ним большим количеством слов, нежели за всю жизнь в Винтерфелле – и не только из-за вынужденных обстоятельств. Джон был слишком… необычен, и Санса решительно не понимала – был ли он таким всегда, или она просто не замечала.

– Я бы хотела себе маленькую волчицу, – мечтательно вздохнула Санса.

– Не унывайте, миледи. Может, еще представится шанс, – служанка завозила кочергой в разгоревшемся камине.

Через час Санса начала готовиться к завтраку. Выбор платьев у нее был весьма велик – леди Фаэна, жена лорда Монфорда изволила поделиться своим гардеробом. Леди Фаэна хоть и была выше Сансы, но в остальном все пришлось как раз впору. Сегодня она выбрала атлас цвета морской волны – как на знаменах Веларионов, плечи и рукава украшала серебряная вышивка. Гласс завязала ей корсет, помогла надеть платье и расчесала густые шелковистые волосы, ниспадающие до самого пояса. Санса набросила на плечи теплую шерстяную накидку и отправилась на завтрак.

В коридоре не было пусто – отец и Джон спорили на повышенных тонах, голоса их терялись эхом в высоких потолках. Ее брат держал в руках свиток, скрепленный серой печатью с лютоволком. Cепта Мордейн, Харвин и Десмонд старательно делали вид, что они находятся не здесь. Впрочем, при виде Сансы все шумы сразу утихли. Отец выглядел хорошо – бледность хоть и не ушла с лица, но на ногах стоял он намного увереннее, чем несколько дней назад.

– Миледи, – произнес Джон, улыбнувшись – и от этого Санса почувствовала, как к лицу приливает краска. Каждый раз, как он обращался к ней, она испытывала необычайное смущение – даже с Джоффри она чувствовала себя свободнее.

– Ты не видела Арью и Брандона? – спросил отец. Санса покачала головой.

– Должно быть, они снова убежали во двор, – за окнами звенели мечи. Веларионы готовились к войне, и говорили, война эта будет самой большой за последние годы.

– Лорд Старк, ваша младшая дочь совсем отбилась от рук, – сказал септа Мордейн. – Она не посещает уроки, не слушается, не…

– Я знаю, – вздохнул отец. – Пора уже что-то с этим делать.

– Пойдем на завтрак, – вставил Джон. – Рано или поздно вкусные запахи их приманят.

С этим Санса была согласна. Брат и отец ушли вперед, что-то обсуждая.

– Сегодня ты выглядишь чудесно, дитя, – добродушно сказала септа. – Как спалось?

– Хорошо.

– Твой отец сказал, что мы скоро отплываем в Белую Гавань.

– Мы? – недоверчиво спросила Санса. – Но ведь отец собирался к лорду Станнису.

– Он и поедет. Он, и Джон. А мы – я, ты, и твои брат с сестрой отправимся в Винтерфелл.

– Это для вашей же безопасности, миледи, – Джон обернулся. – Вам нет нужды ехать с нами на Драконий Камень.

Может, это и к лучшему, подумала Санса. После рассказов септы про древний родовой замок Таргариенов и его мрачного лорда, ей вовсе не хотелось пребывать там дольше необходимого. Роберт Баратеон не оставил наследников, и теперь законный король – его брат Станнис. По слухам, это жесткий и суровый человек, разнящийся со своими братьями как разнятся солнце и луна.

Киван

Великий Чертог Утеса Кастерли был богато украшен скульптурой и резьбой, красным деревом и позолотой, а по балконам второго этажа прохаживался караул арбалетчиков. Киван сидел по правую руку своего старшего брата – лорда Тайвина Ланнистера. Его сухие жилистые руки держали только вскрытое письмо, а взгляд мерцал золотом в багровом полумраке.

Лансель, старший сын и наследник Кивана, стоял в стороне и выглядел так, будто ему хотелось оказаться совсем не здесь.

– Что это за безумная басня? – холодно произнес Тайвин, когда дочитал. – Она точно вышла из-под руки моей дочери, или глаза меня стали подводить, и на деле тут написано совсем другое?

– Что там? – тревожно спросил Киван, и свиток скользнул к его руке. Расправив бумагу, он пробежался по витиеватым строчкам.

– Старк, Пицель и Варис плели заговор… Сожгли Красный Замок? Эддард Старк убил Роберта и сбежал из темницы? Измена? – это слово повторялось не менее трех раз. Он оторвал взгляд от послания. – Что это?

– Я надеюсь, твой сын нам объяснит.

Тайвин Ланнистер никогда не кричал. Ему было достаточно обратить на человека взгляд своих пронзительных зелено-золотистых глаз, чтобы вселить робость и неуверенность, обнажить все пороки и недостатки – и даже Кивана это не обходило стороной.

– Это правда, милорд. Ее милость… – начал Лансель, но тут же и остановился.

– Ты же не ждешь, что я поверю в то, что Эддард Старк, образец чести и доблести, подло убил своего лучшего друга?

– Милорд…

– Сядь, – приказал Тайвин.

Лансель двигался так скованно, будто ему на каждую конечность прицепили по увесистой гире.

– А теперь я хочу услышать правду. Говори.

– Я не знаю, что там произошло, милорд, – сбивчиво пробормотал он. – Мне никто ничего не рассказывал. В бальный зал зашли король Роберт и Эддард Старк, а вышли только ее милость королева Серсея и сир Джейме. Они сказали, что Старк убил короля. Это правда, клянусь!

Тайвин тяжело вздохнул и отвел взгляд.

– А Тирион?

– Ее милость приказала в это время держать его под стражей. Чтобы глупостей не натворил, так она сказала.

– Хорошо. Ступай, найди мейстера и приведи его сюда.

Парень умчался в мгновение ока. Тайвин надолго замолчал, погрузившись в раздумья. Он сейчас принимает решения, подумал Киван, и каждое из них во многом изменит будущее Семи Королевств. Как и всегда.

– Теперь мальчишка – король, – наконец подал голос Тайвин. – Ты отправишься в столицу.

– И что я там буду делать?

– Править, как его десница.

– Я? – ошеломленно спросил Киван. – Нет. Я не достоин. Тебе следует принять эту должность.

– Я не могу разорваться на несколько частей – мне еще предстоит созвать знамена, возглавить армию и разработать стратегию.

Киван понял, что он прав. То, что было написано... никому не понадобилось произносить вслух очевидную истину: это война. Никто не сможет управиться с войском лучше его старшего брата, а в столице ему понадобится верный человек, на которого можно будет всецело положиться.

– Ты будешь править, – продолжил Тайвин, – Выяснишь, что на самом деле произошло, и наведешь порядок. Джейме ты прикажешь явиться ко мне, а королеву-мать приструнишь как следует.

– Юному королю понадобится своя королева.

– Я знаю. Джоффри была обещана Санса Старк, но раз она мертва… Придется возводить новые мосты.

– Это она? – спрашивал я у Мэган – проститутки из борделя Мизинца, разглядывая спящую годовалую девочку на ее руках. Темные тонкие волосы покрывали голову малышки, точно пух.

– Да, милорд. Это Барра.

Должно быть, поводом для подобного обращения послужило мое новое одеяние, подобающее капитану гвардии – добротные сапоги из черненой кожи и серые шерстяные бриджи поверх холщовых штанов, стеганый дублет и новенькая промасленная кольчуга. Плащ из серой шерсти перехватывала покрытая белой эмалью застежка в виде волчьей головы, а глазом ей служил тот самый рубин с нагрудника Рейегара Таргариена.

– Я не лорд, – поправил я Мэган.

Она была довольно красива. Песочные густые волосы, большие наивные глаза, отливающие янтарем. Я обратил взгляд на Джендри, который стоял на причале и с интересом разглядывал громаду Высокого Прилива. Под локтем он держал свой шлем в виде бычьей головы.

– А ведь похожи, – подал голос Торос. Он и Харвин с Десмондом стояли позади, приодетые в новые кольчуги и плащи. – Парень – так вылитый Роберт того времени, когда он только взошел на престол.

– Меня зовут Джендри. – Огрызнулся тот. Судя по отсутствию реакции на имя отца, его уже успели просветить насчет родословной.

– Все прошло удачно? – спросил я у Аурана Уотерса. Из-под его залихватской кожаной треуголки выбивались серебряные кудри.

– Да, но этого остолопа пришлось забирать силой. Его мастер не захотел добровольно расставаться с ним.

Хорошо, что именно его лорд Монфорд подрядил на такую ответственную миссию. Ауран сам по себе был парнем неплохим, но когда-нибудь я бы не выдержал тех алчущих и жадных взглядов, коими он одаривал Сансу во время совместных трапез.

– Я весьма благодарен, что вы спасли нас, – Джендри подошел ближе. – Но что дальше? Что мы будем делать?

– Улыбаться и плясать от осознания того, что не попали в цепкие лапы королевы, – сухо ответил я. – Но перед этим вы немного посветите личиком перед благородными и знатными лордами, чтобы каждый из них мог воочию убедиться, что Ланнистеры – узурпаторы, а на троне сидит бастард Цареубийцы.

Джендри переглянулся с Мэган. Определенно, они смотрелись вместе. Может, у них даже могло бы что-то получиться.

– Я согласна, – сказала Мэган. – Если так надо…

– Выбора у меня нет, я так понимаю? – выражение на лице Джендри смотрелось, как вызов.

– Не-а. – Я обернулся к Торосу, поправляющему застежку своего бордового плаща. Вместо лютоволка он хотел носить огненное сердце Владыки, но получил отказ – конечно, я одобрял индивидуализм и свободу самовыражения, но не настолько вопиющую. – Проводите их в замок.

– Вы не с нами, капитан? – поинтересовался Харвин.

Забавно. Эту троицу – Харвина, Тороса, Джендри – судьба свела вместе в Братстве без Знамен, а теперь они примкнули ко мне.

– Нет. У меня еще дела в городе.

День уже давно перетек в вечер, и густо-оранжевое солнце клонилось к горизонту, но везде бурлила жизнь – особенно в порту. Ладонь легла на рукоять меча, и я уверенно зашагал по людным городским улочкам.

Дел и правда предстояло много. Я планировал наконец посетить одно местечко и упокоить своего внутреннего шопоголика – ах, как прекрасно ощущать тяжесть пакетов, полных разных нужных мелочей!

Дорога привела в хорошо охраняемый торговый квартал. Я проходил мимо прилавков, где располагались мирийские ковры и линзы, подзорные трубы, зеленое нектарное вино и дезинфицирующее средство, именуемое мирийской субстанцией. Тирошийские торговцы приглашали приобрести грушевый бренди и краски любых цветов, и даже предлагали татуировочных дел мастера. Асшайский алый шелк и черные аметисты, книги в стали и коже, старые свитки… Здесь можно было приобрести все, что душе угодно.

Через час мой кошелек исхудал, а сума была набита под завязку различной экзотикой, среди которой оказался набор для нарезания резьбы – прибывший сюда из Йи-Ти. Плоская деревянная коробочка с множеством инструментов уже давно пылилась в углу прилавка, и продавец сетовал, что здешние дикари совершенно не ценят подобных вещей. Из далекой восточной империи здесь было множество товаров, смысла в которых не понимали местные, но прекрасно понимал его я… Когда-нибудь стоит посетить эту страну – если выживу, конечно.

За набор для нарезания мы сторговались на двух драконах, и я отчаянно жалел, что теперь у меня не хватает денег на мирийский арбалет. Это была воистину прекрасная вещь: плечи из черной драконьей кости, ложе из красного дерева, украшенное позолоченной и гравированной оковкой. К арбалету прилагались колчан и зарядная «козья нога», исполненные в том же стиле, что и ложе.

Но, пожалуй, главным приобретением сегодняшнего дня было не что-то… А кто-то. Когда я уже собирался уходить, то заметил одного весьма знакомого человечка. Он разглядывал искусно выделанные мечи и кинжалы на оружейном прилавке, что жался у мейстерского магазина.

– Мы знакомы? – нарочито небрежно поинтересовался я. Неухоженные и давно не стриженые темные волосы были зачесаны назад, а крючковатый нос, казалось, ломали несколько раз.

– Возможно, – ответил Бронн и распрямился. – Но я не помню, чтобы мы с тобой где-то встречались.

– Это не так важно. Важно другое: ты выглядишь как человек, который ищет хорошую работу.

– Очень даже вероятно… Особенно, если за нее полагаются хорошие деньги.

Такой уникальный кадр я упускать не собирался. Вскоре мы сидели в немноголюдном трактире, где цедили на удивление доброе пиво.

– Меня зовут Бронн. А ты – один из людей Старков.

– Что же меня выдало?

– Твоя красивая застежка.

Рука автоматически поднялась и ощупала эмалированную лютоволчью голову с красным рубиновым глазом.

– И правда. Я – Джон Сноу, капитан личной гвардии Хранителя Севера.

– Звучит солидно. А это правда, что твой лорд убил короля Роберта?

– Нет, – рассмеялся я. – Кто распускает такие гнусные басни?

– Басен ныне распускают много, и в какие верить – непонятно. Что тебе нужно?

– У меня хорошее чутье на людей – и оно мне подсказывает, что передо мной сидит как раз тот человек, который мне сейчас нужен.

Бронн устроился в углу поудобнее, подобрал под себя колено. Сапоги его давно истосковались по чистке.

– А кто тебе нужен?

– Верный помощник. Решительный и храбрый, хитрый и беспринципный, хорошо владеющий мечом и острый на язык… Это все про тебя, верно?

– А еще я неплохо пою и танцую, и могу пить, не пьянея. – Бронн отпил из деревянной кружки. – Все бы хорошо, но говорят, что Старки столь же бедные, сколь и благородные.

– Это злые языки клевещут. Да, золота у них не столько, сколько у Ланнистеров или Тиреллов... Но разве тебя не волнует почет? Служба при дворе благородного лорда? – поинтересовался я самым невинным тоном. – Как же борьба за правое дело и высокие идеалы?

– Мне насрать на идеалы, – скривился Бронн. – Предлагая свой меч, я рассчитываю только на звонкую монету.

– Ты слишком строптив для простого головореза. Ты всерьез полагаешь, что кто-нибудь предложит тебе больше?

– Здешний лорд набирает людей на войну, и обещает богатые трофеи при взятии Королевской Гавани, – Бронн покосился на двух людей Веларионов в бледно-зеленых туниках. – Почему бы не присоединиться к этим веселым ребятам?

– Должно быть, ты плохо знаешь короля Станниса, – я пригубил горький пенистый напиток. – Жалование у него выдают расписками с обещанием выплатить все по окончании войны. А если ты вздумаешь у него на службе засунуть свои руки или член куда-то, куда совать их не предписано законом, их быстро отделят от тела.

– А Старки, значит, позволяют подобные вольности?

– Нет… Но ты будешь служить не Старкам, а лично мне.

– А ведь забавно. Я уже бывал на Севере, – задумчиво проговорил Бронн. – Местечко не самое приятное, но за Стеной можно неплохо подзаработать.

– Ты был за Стеной?

– И не один раз. Я работал с тирошийскими пиратами, а они часто промышляют у тамошних берегов. В основном, занимаются работорговлей – ловят одичалых и продают их в Эссосе. Еще несколько лет назад тирошийцы хорошо зарабатывали – им помогал один из ваших лордиков, как его, – морщины на лбу наемника пошли складками. – Джорах Мормонт вроде. После того, как его поймали за хвост, все накрылось.

– А что еще они там делают?

– Охотятся на редких зверей – белых медведей, единорогов, сумеречных котов. За них отваливают немало золота. И можно ведь этим придуркам на уши что угодно повесить – одному богатею из Пентоса я как бы по секрету поведал, что растертое и засушенное единорожье дерьмо поднимает увядший хоботок. Бедняга. До сих пор наверное, давится им.

– А лютоволка сможешь поймать?

Бронн пожал плечами:

– Почему и нет?

– Ладно. Итак, – я выдержал драматическую паузу. – Я предлагаю тебе вступить в ряды моей гвардии. Ты будешь получать не только почет и уважение сообразно своим талантам, но и достойное жалованье и обеспечение всем необходимым, – я скептически оглядел его износившуюся кольчугу, потертую вареную кожу, исцарапанные ножны полуторного клинка. – Что скажешь?

– Я согласен, – сказал Бронн. – Мой меч – твой. Только не жди, что я буду преклонять колено и звать тебя милордом каждый раз, как тебе вздумается посрать. Я не умею быть чьим-то прихвостнем и лизоблюдом.

– Как и я.

В замок мы вернулись к ужину. После него меня вызвал в свои покои лорд Эддард, облаченный в цвета своего дома. С бархатного дублета рвался серебряный лютоволк. Он разглядывал простую железную десницу с кожаной наручей на шнуровке – недавно ее сработал один из городских ювелиров. Призрак зашел вместе со мной и улегся у двери. Бедняга чах на глазах, он истосковался по диким северным просторам.

– Все же, мы поступили правильно, – проговорил лорд Эддард.

– Вы про бастардов Роберта?

– Да. Но я вызвал тебя по иному поводу. Ты принял решение?

Насчет чего, спрашивать не приходилось.

– Еще нет.

– Мы не можем больше ждать и молчать. Мне нужно что-то объявить всем лордам Вестероса. Скоро отходит корабль в Белую Гавань, и только от тебя зависит, поплывем мы вместе с остальными, или отправимся на Драконий Камень.

Я облокотился на подоконник. Полосы облаков чередовались белым, розовым, оранжевым, голубым…

– Это не так просто, милорд.

На плечо легла ладонь и сжала – мягко, почти по-отечески, и я невольно вздрогнул.

– Я понимаю – это никогда не бывает легко. Думаешь, я не сомневался, когда принимал решение примкнуть к восстанию Роберта?

– Разве у вас был выбор? Безумный Король сжег дядю Брандона и деда Рикарда.

– Был, – он встал рядом. Порыв свежего ветра приподнял его волосы, а лучи заката прибавили красок бледному лицу. – Я мог забиться подальше на Север, или наплевать на честь и присягнуть Эйерису.

– Тогда бы вас перестали уважать. С вами бы перестали считаться.

– Верно. Но выбор у меня был, и сомнения тоже. И сейчас тоже я испытываю то же самое, но…

– Все, что до слова «но» – лошадиное дерьмо? – усмехнулся я.

– Я устал, Джон, – не обратив внимания на последнюю реплику, проговорил лорд Эддард. В подтверждение словам, голос налился горькой тяжестью. – Мне надоело сражаться – на своих войнах, и на чужих... Сейчас я едва не проиграл, вздумав выказать милосердие опаснейшему врагу, – он с сожалением посмотрел на искалеченную правую руку. – А теперь меня ждет еще одна война. Последняя битва… Надеюсь, что после нее я все-таки уйду на покой.

Это далеко не последняя битва, подумал я. Но ему пока незачем об этом знать.

– Как ваши отношения с Сансой?

– Что? – недоверчиво покосился я, не ожидая подобного вопроса.

– Я гляжу, в последнее время вы неплохо поладили, хотя в Винтерфелле за все эти годы и парой слов не перемолвились.

– Я повзрослел, она повзрослела… Ну, вы знаете, как это обычно случается, – ответил я, надеясь, что слова мои прозвучали не шибко похабно, и решил перевести тему разговора. – Что теперь с ней будет?

Лорд Эддард улыбнулся и потрепал меня по голове.

– Давай поступим так: ты мне скажешь о своем решении, а после я посвящу тебя в свои планы.

Уиллас Тирелл

Волею богов, права крови и закона, Уиллас из дома Тиреллов был наследником Хайгардена и очень мягким и учтивым молодым человеком. Все, что омрачало его счастье – раздробленная в юношестве нога. Лорд Мейс, отец Уилласа, желая для своего первенца славы Лео Длинного Шипа, выставил его на турнире против Красного Змея, Оберина Мартелла – и получил калеку.

Это происшествие с новой силой раздуло пламя вражды между Дорном и Простором, но не ожесточило сердце Уилласа, и даже на принца Оберина он не держал зла – продолжая переписываться с ним и по сей день.

Больная нога ныне тревожила пуще прежнего, но Уиллас уверенно следовал по выложенной камнями тропе между залитых утренним солнцем пышных и пестрых садов Хайгардена. Одна рука сжимала рукоять резной трости, а вторая – письмо, скрепленное алым сургучом.

Свою бабку, леди Оленну, он нашел в одной из самых больших и богато украшенных беседок, в окружении мраморных колонн – как раз, когда она третировала одну из служанок Маргери. За что именно – для Уилласа осталось тайной: черноволосая девушка с подернутыми влагой большущими зелеными глазами выбежала и метнулась мимо него, подобрав полы юбки. Вроде бы это одна из служанок Маргери.

– Давай, беги, милочка! Да побыстрее! – хлопнула в морщинистые ладоши леди Оленна. – Ох уж эти северянки…

– Что случилось, бабушка? – Уиллас миновал Правого и Левого – двух здоровенных рыжеусых детин-близнецов, телохранителей леди Оленны, и присел рядом с ней на мягкие расшитые подушки.

– Не бери в голову. Скажи мне лучше, чем сейчас занят твой олух-отец?

– Рассиживается с Лорасом и Ренли в Чертоге Роз и строит воистину впечатляющие планы, – улыбнулся Уиллас.

Леди Оленна покачала головой.

– Он все никак не желает отказаться от своей сомнительной затеи?

– Почему вы так против союза с Ренли?

– Потому что Ренли – глупый дурачок, в голове которого гуляет только ветер. Я боюсь представить, что нас ждет под его правлением, если он так легкомысленно готов попрать все законы и устои. «А ничего, что перед тобой стоят сыновья только что усопшего Роберта и Станнис?» – спросила я. Так он заявил, что это все неважно. Что он станет лучшим королем, чем все они, вместе взятые. Вздор! – фыркнула леди Оленна. – Его бы я даже в шутку не рассматривала, но твой отец, похоже, имеет серьезные намерения.

– И как вы считаете, бабушка? Как нам следует поступить?

– Я бы подождала. Спешка и горячая голова еще никого не доводили до добра.

– Вы можете скрасить ожидание этим. – Уиллас протянул свиток. – Прилетел ворон из Утеса Кастерли.

– Как любопытно, – она осмотрела целую печать.

– Оно предназначено вам.

Леди Оленна сломала печать, и острый взгляд впился в слова на бумаге.

– Осмелюсь предположить, пишет Тайвин Ланнистер? – спросил Уиллас.

– Именно так. Он утверждает, что Санса Старк погибла во время пожара в Красном Замке. А еще он приглашает в самом скором времени прибыть на Утес для обсуждения заключения брака между законным королем Джоффри Баратеоном и нашей милой Маргери.

– Становится все интереснее… – Уиллас почесал аккуратно подстриженную бородку. – У вас больно довольный вид. Разве вас не беспокоят слухи о произошедшем в Красном Замке?

Леди Оленна пожала плечами:

– Ну да, что-то там я слышала. Кто-то кого-то убил. Разве это так важно?

– Но ведь говорят, что Джейме Ланнистер зарубил Роберта Баратеона. В народе его уже начинают венчать Дважды Цареубийцей.

– Так же говорят, что Эддард Старк в заговоре с беглыми Таргариенами… хотя в это куда сложнее уверовать, признаю. Уиллас. – Ее сухой старческий голос вдруг приобрел нежные нотки. – Ты – мой внук, мой любимый внук, но иногда мне кажется, что все мои наставления проходят мимо твоих ушей. Сейчас определяется будущее нашего дома.

– Вы так считаете?

– Конечно! – всплеснула руками леди Оленна. – И вот что я тебе скажу: Ренли приведет нас к погибели. А все вокруг словно ослепли, и не желают видеть очевидного.

– Так же, как могут привести и Ланнистеры. Цареубийца и Серсея не внушают особого доверия – даже если отбросить все те мерзкие слухи, что крутятся вокруг них.

– Заключая союз с Ланнистерами, мы заключаем его с лордом Тайвином, а не с королевой и ее братом. Они мало что значат. Кроме того, дети не повинны в деяниях родителей. Если бы это было так, – хихикнула леди Оленна. – То вас давно пора бы уже следовало четвертовать за все мои прегрешения.

– Ну право же, бабушка, – засмеялся Уиллас. – Вы святая для нас всех.

– Брось, – отмахнулась она. – Не смущай меня. Я – всего лишь выжившая из ума старуха, которая излишне задержалась на этом свете.

– Возвращаясь к теме разговора… Тайвина Ланнистера не зря кличут Старым Львом.

– Зато зубы и когти его все так же остры, – возразила она. – Да, пока он жив, в нашем союзе мы будем играть подчиненную роль – глупо это отрицать, но лорд Тайвин видится мне куда более надежным союзником, нежели все остальные.

– А как насчет Эддарда Старка?

– А что насчет Эддарда Старка? Дети его мертвы – насколько утверждается в приглашении, а о нем самом нет никаких известий. Никто не знает, где он. И мне очень любопытно, что он скажет… если скажет. Твой олух-отец возможно этого не понимает, но, если бы мы, Тиреллы, бросались сломя голову на первую попавшуюся выгоду – и довольно сомнительную, хочу заметить – мы бы не стали теми, кто мы есть. Осталось от нас бы несколько пыльных страниц летописи в архиве Цитадели, как от Гарденеров.

– Согласен. – Признал Уиллас. – Мне призвать сюда лорда-отца?

– Да, будь так любезен. Пусть молодые забавляются, пока мы тут немного побрюзжим… и надеюсь, Мейс сделает правильный выбор.

Джон

Письменный стол был завален бумагой, на которой я аккуратно выводил абзацы нового устава караульной и внутренней службы гвардии. Кое-что вычеркивалось сразу по прочтении, другое – откладывалось в сторону. Для меня, как человека отслужившего, никуда не годилось то, что сейчас царило в рядах моих подчиненных. Дикая расхлябанность и неграмотность во многих вопросах, и прежде всего – гигиены, неопрятный внешний вид… Начать следовало с самого основного – дисциплины. Порядок – это фундамент, и после его закладки можно приступать к возведению всего остального.

Подобные измышления отвлекали, разгружали мозг. Сегодняшний день был последним из тех, что отвелись мне на раздумья. До отбытия корабля в Белую Гавань оставалось не так много времени – но я до сих пор не нашелся с ответом. Впервые за всю свою жизнь я ощущал такую неуверенность.

То чувство, когда от одного твоего слова зависит столь многое... Это пьянило и страшило одновременно. Если бы я мог поделиться с лордом Эддардом тем, что я знаю, все стало бы куда проще – но я не мог.

Внезапно дверь грохнула и отворилась. Конечно, это был Бронн – свою рванину он буквально сегодня утром сменил на новые одеяния северного гвардейца, но на рукаве льняной рубахи уже красовалось темное пятно.

– Эй, эй, потише, – выставил руки Бронн, завидев наполовину обнаженный клинок. – Ты же не хочешь заляпать кровью свои бумажки?

– Никакого этикета, мать твою, – ругнулся я, убирая меч. – Выйди вон.

– Твой отец приказал…

– Я приказываю – выйди, закрой за собой дверь, и постучись, как полагается приличному человеку.

Он вышел. Железное кольцо глухо ударило по дереву.

– Войдите!

Бронн зашел, ухмыляясь.

– Все приличия соблюдены, милорд?

– Вполне. А теперь говори, чего хотел.

– Твой отец послал. Он ожидает тебя в горнице.

В сопровождении Бронна я добрался до места рандеву, и прошел в дверь, охраняемую стражником с алебардой.

На креслах и стульях вокруг длинного стола сидели лорд Эддард, Монфорд Веларион… И Варис.

Лорд Эддард казался вполне спокойным, и все выглядело так, будто они заседают здесь уже довольно долгое время.

– Ну что вы стоите? – пропел евнух. От елея в его голосе аж затошнило. – Мы ждали вас. Присаживайтесь, Джон... Сноу. В ногах правды нет, а обсудить надо весьма многое.

На плохо гнущихся ногах я прошел через горницу и сел рядом с лордом Эддардом – напротив Вариса и лорда Монфорда. На некоторое время наступила тишина. Я неотрывно наблюдал за евнухом, ожидая подвоха.

– Что вы здесь делаете, лорд Варис?

– Я бы мог спросить вас о том же. Лорд Монфорд – мой хороший друг, и время от времени я заезжаю в Высокий Прилив, дабы отдохнуть от дел мирских.

– Какая поразительная случайность. Все пути ведут в одно место, не так ли?

– Именно.

– И вы уже все знаете.

Евнух кротко улыбнулся:

– Конечно. Пташки мне все нашептывают.

Действительно. Я откинулся на спинку стула и оглядел присутствующих. Лорд Эддард как всегда был задумчив, в облике Вариса читалась легкая заинтересованность. Лорд Монфорд же едва ли не дырку во мне прожигал взглядом своих лиловых глаз, налившихся грозовым оттенком. Он выглядел будто коршун, наконец завидевший желанную добычу – и черный с серебром наряд только дополнял образ. Неудивительно. Я – Таргариен, а он – Веларион, чей род издревле был ближайшими сторонниками драконов.

– И что дальше? – многозначительно поинтересовался я. – Ну, я так понял, вы уже обо всем договорились?

– Вовсе нет, – ответил лорд Эддард, словно и не заметив шпильки. – Мы лишь прояснили самое основное. Теперь, когда ты здесь, мы будем думать, что делать дальше.

– Мы? Или вы? – решился уточнить я на всякий случай.

– Не обладай вы правом голоса, мы бы не стали приглашать вас сюда, – ответил за него Варис. – ... Ваша милость.

– «Ваша милость»? – выразительно повторил я, пробуя на язык. – То есть, все-таки договорились?

Варис едва не закатил глаза.

– Вовсе нет. Это всего лишь приличествующее обращение. Но если оно вам неугодно…

– Нет, неугодно. Я человек простой, и к роскоши не предрасположенный – даже словесной.

– Как пожелаете, – Варис казался обиженным до глубины души. – Но мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать правила поведения в высшем обществе, но решить будущее – не только наше, но и королевства в целом.

– И каким вы же его видите, лорд Варис? – спросил я.

– Я всегда видел будущее, где в государстве царит мир и процветание, – смиренно ответил он. – Будущее, где на Железном Троне правит Таргариен.

– Лорд Варис, вы утверждаете, что стараетесь реставрировать династию Таргариенов. Но что насчет Дейенерис? – спросил лорд Эддард. – На Малом Совете, мне помнится, вы вторили всем остальным, выступающим за ее убийство – Ренли, Пицелю, Слинту, Бейлишу… Нас было много, но почему-то только я и сир Барристан возразили Роберту.

– Никто не любит пауков, лорд Старк. Как вы думаете, что бы сделал со мной светлейший, вздумай я выступить против убийства представительницы династии, которой долго и верно служил? Династии, которую он свергнул и втоптал в грязь?

– Он прав, – сказал лорд Монфорд. – Если бы лорд Варис дал хоть малейший повод в себе усомниться, его бы ждала весьма незавидная участь.

– Но именно вы распорядились подослать к ней убийцу! – продолжал настаивать лорд Эддард. – И кто знает, жива она сейчас, или…

– Принцесса жива, с ней все в порядке, – заверил Варис. – Яд не дошел до своей цели, и благодарить за это нужно сира Джораха.

– Джораха Мормонта. – лорд Эддард произнес, как сплюнул. – Как вы можете верить работорговцу?

– Мы сейчас все на одной стороне, лорд Старк. И я полагаю, что он заслужил прощение.

– Его ничто не может оправдать.

– А Визерис? – стоило перевести разговор в более мирное русло. – Вы ведь не знали обо мне, и он должен был казаться вам последним Таргариеном, законным королем. Но насколько мне известно, почти всю жизнь Визерис влачил нищенское существование в Вольных Городах, без чьей-либо поддержки... Или это легенда, дабы усыпить чье-то бдение?

– О вас я узнал совсем недавно – и могу отдать должное лорду Старку – не каждый смог бы сокрыть такую тайну. Но за Визерисом я наблюдал с самого детства, и с полной уверенностью могу заявить, что он – истинный сын своего отца, во всех его проявлениях. И я спрашиваю вас: нуждается ли страна в новом Безумном Короле?

– Нет, – незамедлительно откликнулся лорд Монфорд.

– Нет. Пожалуй, что нет, – признал я после недолгого молчания. – Но если не Визерис, то кто же должен был стать Таргариеном на Железном Троне?

И тут мы плавно подходим к самому главному…

– … Я полагал, что драконов больше нет… и я рад, что ошибался, – наконец ответил евнух.

Весьма расплывчато, но вряд ли я дождусь большего.

– А что, если Визерис...

– Он мертв, – обрезал евнух. – Пташки нашептали мне, что кхал Дрого короновал его расплавленным золотом. Сочувствую этой утрате – ведь он был вам дядей.

Ну, я-то знал. А вот для лорда Эддарда сие оказалось новостью.

– Как же так получилось? – промолвил он.

– Дотракийцы – злобные дикари. У них нельзя требовать, их можно только просить. Просить и ждать… Но терпение не входило в список и без того немногих достоинств Визериса. А если уж вы обнажили меч там, где делать этого нельзя, да еще и подняли его на супругу самого могущественного кхала… Бедный мальчик. Я даже представить не могу, как он страдал в последние минуты своей жизни.

Варис встал и спрятал ладони в рукавах своего песочного шелкового халата.

– После смерти Визериса, вы – последний Таргариен из мужского роду. Но что вы сами думаете насчет себя?

Я облокотился на стол и внимательно посмотрел ему в глаза.

– То, что я сам о себе думаю – это неважно. Имеет значение только то, что вы будете делать с этим знанием.

Варис слегка смутился.

– Ничего, пока вы не прикажете.

– Вы хотите сказать, у меня есть выбор?

– Как ни странно, но есть. Я могу сохранить вашу тайну, и вы продолжите вести жизнь, которую вели до этого.

Гробовая тишина опустилась на горницу. Я улыбнулся в душе, надеясь, что на лице остается маска безразличия. Ну да, конечно. Мой дядюшка примет эту лапшу на уши, но не я.

– Но перед тем как дать ответ, помните вот о чем, – продолжил евнух. – Именно Таргариен объединил Семь Королевств и установил мир, позволил стране процветать. И только Таргариен сможет обеспечивать это и впредь.

То видение, что наблюдал Торос в пламени, где мы лежим, застреленные... Скорее всего, это мы получим в случае отказа. Ведь я стану препятствием для Юного Грифа. А если Варис ничего не сказал про него, значит основной план остается прежним. В то, что он решил пожертвовать делом всей своей жизни ради малознакомого проходимца, пусть и настоящего сына Рейегара, верилось очень слабо.

Похоже, выбора у меня и правда нет.

– Хорошо, – легко кивнул я. – Если так надо – я согласен.

Он подобострастно улыбнулся.

– Лорд Монфорд предложил короновать вас не мешкая, но я считаю, что страна еще не готова о вас услышать… И мы тоже не готовы.

– Почему нет? – нахмурился валириец. – Ланнистерское отродье скоро сбросят с Железного Трона, а Станнису должно поцарствовать пару лет, чтобы вся страна взвыла – от Дорна до Стены. Я прекрасно знаю, что это за человек.

– Именно поэтому я предлагаю вам, милорды, примкнуть к лорду Станнису.

Так-так. Дело принимает весьма интересный оборот.

– Станнису? Почему? – спросил лорд Эддард.

– Потому что все именно этого от вас и ждут, лорд Старк. Сейчас вы должны вести себя так, как обычно ведете – предсказуемо… Не сочтите за грубость, умоляю. Вы не сможете обойти стороной грядущую войну, как и не сможете вести ее в одиночку – все знают вас, как человека чести, приверженца закона – и если вы не присягнете якобы законному королю, это вызовет подозрения и даст пищу для слухов, что распускает королева. Тех слухов, согласно которым вы убили короля Роберта, будучи в сговоре с Таргариенами.

– Леди Серсея действительно думает, что люди в это поверят? Она безумна.

– Для вас это безумие, да – но она сама верит в свою ложь, потому что для нее это вполне логичная и правдоподобная версия событий. Королева не слишком умна, и зачастую не способна увидеть то, что находится дальше ее носа. Вы говорите – ей никто не верит, и так оно и есть… Но если мы заявим о Джейхейрисе сейчас, кто знает, сколькие могут узреть в этом действительно стоящий мотив для убийства короля?..

Многие, очень многие. А если вы присягнете на верность Станнису и объявите на весь мир, как Ланнистеры плодили бастардов, как убили короля Роберта, как пытались сжечь вас заживо диким огнем…

– Вы предлагаете начать мне лгать? – мрачно спросил лорд Эддард.

– А почему нет? – Варис пошел в наступление. – Слова большинства – это пыль, но ваше слово – сталь, против гнилых речей презираемого всеми Дважды Цареубийцы и Серсеи Ланнистер. Никто им не верит, так добейте их! Отрубите голову бешеному льву, пока он не искусал всех вокруг!

– Вы просите присягнуть Станнису. Я держал слово всю свою жизнь, но стоит мне хоть раз его нарушить…

– Я не прошу вас его нарушать. Станнис не спешил обзаводиться друзьями, и врагов у него скоро станет больше, чем когда-либо. А в наследниках у него ходят только маленькая хворая девочка и весьма легкомысленный брат, который совершенно не интересуется женщинами.

Намек был понятен даже лорду Эддарду.

– То, как вы просите поступить… Это мерзко.

– Стремление к чести лишило вас руки, – вставил я. – И если бы не счастливая случайность – то и головы на плечах уже бы не было. Простите за откровенность.

Он не ответил. Судя по враз отяжелевшему взгляду, внутри него шла весьма напряженная борьба.

– Вы ставите собственное достоинство превыше всего остального, лорд Старк? – весь елей из голоса Вариса как выветрился. – В последнем нашем разговоре в башне Десницы я говорил, что в Красном Замке существует две разновидности людей: те, что служат на благо государства, и те, что служат лишь самим себе. Я выразил надежду, что вы принадлежите к первым… Я ошибся?

– Ладно, черт вас побери! – железная десница обрушилась на дубовый стол, оставив вмятину. В серых глазах мерцал гнев. – Хорошо. Я сделаю это. Ради государства.

Он сломался, отметил я. Да, дядюшка, личностный кризис – то еще дело.

– Не только вам придется лгать и притворяться ради великой цели, – с улыбкой ответил Варис. – Вы не одиноки – пусть эта мысль согревает вас по ночам.

– Значит, решено? – спросил лорд Монфорд.

– Нет, – ответил евнух. – Не все. Остаетесь вы, ваша милость.

– Да?

– Вы хотите отправиться вместе с лордом Старком? Если это так – я прошу вас остановиться. Говорят, в свите леди Селисы недавно появилась необычная женщина, – голос его был полон тревоги. – Красная жрица, Мелисандра Асшайская, как она себя величает… Последователи Владыки Света умеют видеть в пламени – и что она может разглядеть в нем, увидев вас?

– Но ведь… – начал я, но лорд Эддард тут же оборвал:

– Это исключено. Ты отправишься в Винтерфелл, вместе с остальными.

Ну и расклад. Теперь меня еще и за ручку водить станут: туда ходи, сюда не ходи... Нет, так не пойдет. Сдаваться я не собирался – мне нужно было попасть на Драконий Камень и организовать добычу обсидиана. Для борьбы с Иными его понадобится как можно больше.

– Я – капитан вашей гвардии, – сказал я, вложив в голос всю твердость, коей обладал. – И я должен быть рядом с вами. Вряд ли мы пробудем там так долго, чтобы красная женщина успела увидеть во мне угрозу – ведь после присяги вам нужно будет отправиться на Север и принять командование войсками.

Неожиданно ко мне на выручку пришел лорд Монфорд:

– Служители Р'Глора не настолько всеведущи, как вы думаете. В свое время я успел попутешествовать по миру, и побывал во многих его храмах. Это скорее легенда, подпитываемая самими красными жрецами для устрашения черни. Кроме того, войск у меня достаточно, и мы сможем защитить его милость.

– Среди моих подчиненных имеется красный жрец, Торос из Мира, – проговорил я. – И почему-то он еще ничего не разглядел.

– Не знаю, – лорд Эддард потер переносицу. – Мне не кажется это здравой идеей.

Ну право, не прибегать же мне к последнему аргументу «Я здесь царь»?

– Мы не можем вам приказывать, – Варис словно читал мои мысли, и тон его был полон неудовольствия. – Но мудрый правитель всегда слушает своих советников, равно как и понимает, что перед восхождением на престол, ему нужно научиться править.

Я бы продолжил настаивать… Но слишком уж недобро глядел на меня евнух. Что еще оставалось, кроме как великодушно развести руки в стороны?

– Вы правы, милорды. Это было сказано в спешке и опрометчивости.

С обсидианом придумается что-нибудь. До наступления Иных еще есть время.

– И я рад, что вы поняли это вовремя, – Варис склонился. – Мы можем поговорить наедине?

– Конечно.

Из горницы мы вышли на открытую белокаменную площадку, утопающую в зелени. Листья и цветы шелестели на ветру.

– Я понимаю ваши мотивы. Вы опасаетесь за своего дядю и не доверяете мне, – начал Варис. – Я явился из ниоткуда и… Возможно, нарушил какие-то планы?

– Нет. Не нарушили. Принимать в одиночку решения такого размаха, когда ты – всего лишь бастард, ранее не решающий абсолютно ничего, кроме какого цвета рубаху на завтра надеть… – я едва сдержал смешок. – Это нелегко. Но как вы подметили, я вам не доверяю. Не до конца.

– Взаимно.

– Вот как? – я сложил руки на груди. – Тогда зачем пошли на риск и показались? Мне всегда казалось, что вы весьма осторожный человек.

– Так и есть… но мы всегда чем-то рискуем. Зачем? Потому что я знал о ваших сомнениях, и понимал что вы нуждаетесь в верном направлении. И я верю вашему дяде. Лорд Старк – тот человек, в чьей честности я могу не сомневаться.

– Неужели?

– Вы говорите откровенно, и я отвечаю тем же. Что же насчет вас... Вы вселяете любопытство. Вы не похожи на других. Но то, что сейчас происходит… – евнух огладил цветок розы. – Ныне на кону стоит нечто большее, чем просто вопрос взаимного доверия.

– Государство превыше всего?

– Именно так.

Варис замолчал, давая возможность все обдумать.

В чем-то он даже был искренен – насколько я мог судить, опираясь на свой небогатый опыт чтения эмоций, движений, мимики. Но не стоит обманываться относительно евнуха: в книге он и его жирный дружок Иллирио готовы были напустить дотракийскую орду на Вестерос, утопить всю страну в крови, лишь бы возвести свою марионетку на престол.

– Что вы теперь будете делать?

– Я должен уладить кое-какие дела за Узким Морем, с вашего позволения (Что это за дела такие, интересно?) … а после присоединюсь к вам в Винтерфелле. Но сейчас я вынужден отправиться с лордом Старком на Драконий Камень.

– Зачем?

– Кто-то же должен рассказать лорду Станнису достоверную версию вашего побега… Человек он гордый, суровый и до жути справедливый, но не глупец. Вы ведь не рассчитывали, что он поверит в историю про случайно и так своевременно найденные карты подземелий Красного Замка?

Мать моя женщина. Этот лысый (без)хрен вел меня с самого начала... а я ведь думал, что все предусмотрел, принял все меры предосторожности… Недостает мне диверсантского опыту.

Нет. Если в начале разговора я еще питал какие-то иллюзии... Пытаться заигрывать с евнухом равно той же дурости, что гонять мяч на минном поле. Неизвестно, каковы его истинные намерения, сколько он обо мне знает, и если вдруг поймет, что я, мало того, совершенно не тот, за кого себя выдаю, так еще и имею задатки к магии…

Я не мог так рисковать. И на кону стояла уже не только моя жизнь.

Я покосился в сторону – туда, где далеко внизу под острыми скалами лентой вилась бурная река. Может, сбросить его вниз и дело с концом? Кто станет по нему тосковать? Пауков никто не любит – сам говорил, за язык не тянули...

Нет. Умнее надо быть, умнее. Тебе нужны его тайны и секреты, вся его подноготная…

Кажется, пришло время сыграть не по правилам – а точнее, схватить шахматную доску и как следует огреть ею одну лысую гроссмейстерскую голову.

Прошло уже несколько дней.

Наш круг заговора постановил строго хранить тайну моего происхождения – как среди Веларионов, так и среди Старков. Арья и Бран вряд ли смогут удержать языки за зубами, а Санса не преминет похвастаться перед Джейни, что ее названый братец – законный наследник престола. А как известно, что знают двое, то знает свинья…

Но что бы ни задумал Варис, участвовать в его играх я не собирался. Тем более, что лорд Эддард не выказывал особого энтузиазма насчет его плана. Он не желал присягать Станнису – все было видно по лицу, в словах я не нуждался. Зима близко, Иные на пороге, и мы не могли позволить себе такой роскоши, как терять людей на войнах Станниса.

Так что оставалось только одно – пресечь отбытие лорда Эддарда на Драконий Камень и уходить на Север. Всем и сразу. Но сначала нужно было избавиться от евнуха, или куда лучше – пленить, забрать с собой. Он был слишком ценен, чтобы вот так просто позволить ему уйти. Другой возможности может не представиться.

Возможность заручиться поддержкой лорда Монфорда я отмел почти сразу – хоть за прошедшие дни он не раз выказал беспрекословную лояльность, но наблюдая за ним и Варисом, я начал понимать – они на более короткой ноге, чем кажутся. И то, как пташки свободно перемещались по замку и ведали его секретами и тайными проходами, лишь укрепляло уверенность, что тут не все так чисто. Доверять ему было нельзя.

Да и вообще доверять я никому не мог, кроме самого себя. Не мог, и все. Я боялся – и уже не столько за себя, сколько за других. Все те люди, кто хоть немного стали мне дороги, сейчас крайне уязвимы, и погибнут если я просчитаюсь. Даже лорда Эддарда я не решился посвятить в свои намерения.

С другой стороны, все было не так плохо. Я знал про то, каков евнух на самом деле, знал про Юного Грифа, и я был оборотнем. Варис точно не знает о последнем – а если бы знал, то я бы уже не дышал. Стал бы он рисковать, заподозрив меня в магии, принимая во внимание его к ней отношение? Очень вряд ли.

Первым делом я наотрез отказался уйти на уже готовой к отправке купеческой галее, и приказал вызвать из Белой Гавани корабль и людей Мандерли. Да, именно приказал – хоть я сейчас и находился в крайне непонятном положении, но формально являлся королем – и к счастью, лорд Эддард подчинился.

К нашему общему счастью.

Сие решение я объяснял опаской как за свою царственную персону, так и лорда Эддарда – ныне моря опасны, и без должной охраны лучше не путешествовать, а любимому дядюшке понадобятся должное сопровождение и верные люди на Драконьем Камне. Я сделал ставку на беспокойство за семью, и Варис вроде проглотил наживку… И даже с одобрением воспринял мою вольность, когда я заявил, что высвободившееся время планирую посвятить своему воспитанию. Утверждал, что мудрый правитель слушает советников, учится править, перед тем как надеть корону? Теперь для этого появилась хорошая возможность.

И с этого самого момента я стал медленно и постепенно усыплять бдительность евнуха.

Когда надо было – я внимал. Когда чувствовал, что надо возразить – возражал. Мы вступали в длительные дискуссии политического, экономического и религиозного толка, поднимали злободневные темы и начинали споры об истории стран и государств, и о судьбах людей – знатных и простых, бедных и богатых, злых и добрых, правилах поведения и придворных играх…

Да, я пока плохо разбираюсь в их перипетиях и тонкостях, но основные правила довольно просты. Никому не показывай своих истинных намерений. На лице всегда должна быть маска не тебя настоящего. С языка слетают одни лишь туманные намеки и недосказанности. Всегда держать кинжал в рукаве. Мало ли когда он может пригодиться.

К чести Вариса, надо было признать – человеком он являлся крайне образованным, очень приятным собеседником и умелым психологом. Иногда я даже стал задумываться – а может, зря я к нему так предвзято отношусь, и он ничего не сказал про Юного Грифа, потому что действительно отказался от него в мою пользу?

Позже, и к большому сожалению, я понял, что нет; когда в обличье Призрака был подслушан один прелюбопытнейший разговор между лордом Монфордом и Варисом, в одной из безлюдных частей замка. Я не сумел целиком его услышать, но суть уловил в полной мере – как я и полагал, основной план не поменялся, лишь его отдельные детали. Семь Королевств будут планомерно впадать в пучину хаоса, и пока Юный Гриф не взойдет на престол, Варис и компания будут обеспечивать стране кровь и войну.

Из меня же Варис решил готовить «запасного» игрока, на тот случай, если основной выйдет из строя. Юный Гриф, сколько бы в него денег не вложили, сколько бы не опекали и охраняли – все же простой человек, а в этом мире короли мрут точно так же, как и все остальные. В любой момент он может споткнуться и упасть с лестницы, сломать голову, зайтись кровавым поносом, вздумав хлебнуть сырой водички…

Весьма увлекательная перспектива, не так ли? Но меня она абсолютно не устраивала.

С Варисом я прогуливался в оранжерее замка. Это был отделанный светлым камнем длинный зал высотой в пару этажей, с несколькими переходами, с крышей из ровных и чистых стекол, сквозь которые солнечный свет лился на цветы и диковинные растения, небольшие деревца. Оранжерея была усажена далеко не вся – поддержание ее в подобающем состоянии обходилось бы в немалую сумму, а Веларионы были не столь богаты, как хотели казаться.

Санса в компании Призрака бродила между зарослей, собирая цветы для очередной своей затеи. Узнав, что наш отъезд откладывается на неопределенное время, она решила привнести в свой быт немного красок. Сегодня она выбрала недавно пошитое платье цветов дома своей матери – дома Талли, голубое с красным, подбитое белой парчой.

Мы стояли на одном из переходов, и отсюда Санса не могла нас услышать. Варис задал мне вопрос – необычайно прямой для его уклончивой натуры:

– Что вы чувствуете к ней?

Я посмотрел на Сансу, подошедшую к посадкам алых роз.

– Она моя сестра. Что я могу к ней чувствовать, кроме как желание защитить и уберечь?

– Я даже не могу подобрать точное слово… – Варис пожимал плечами, пряча руки в складках бежевого халата, расшитого золотой нитью. – Возможно, это желание? Страсть? Любовь?

Что евнух может может знать о любви?

По правде говоря… Даже не знаю. Особенно сейчас, когда я наконец расшатал первые камни в стене ее учтивости и понял, что даже не прожженная горестями жизни Санса может вполне достойно относиться к Джону-бастарду.

– Это слишком громкие слова. Я бы назвал это привязанностью, – я повернулся к Варису. – Когда я знаю, что с ней все хорошо, я спокоен.

– Я вижу, как вы на нее смотрите. Как с ней общаетесь, – он то ли случайно, то ли намеренно растягивал слова. – Вижу, как беспокоитесь, когда она находится в отдалении от вас. Что это может быть, как не любовь?

Ненавижу, когда кто-то пытается копаться в моей душе. А уж когда паучьи загребущие лапы раз за разом вытаскивали на свет все самое сокровенное…

– Даже если так… Даже если это любовь. Что из этого следует?

– Леди Санса мила и добра, и вне сомнения, была бы для вас прекрасной партией, подразумевающей под собой верность сразу двух великих домов. Ведь она наполовину Старк, наполовину Талли. Такой брак подтвердил бы всю серьезность слов и намерений вашего дяди – ведь он бы не стал выдавать свою благородную дочь за безродного бастарда…

– … Но?

– Но не одной Сансой Старк живы Семь Королевств. Ваш отец был благородным и отважным человеком, лучшим из нас, но он выбрал путь любви вместо долга – и его решение сказалось гибелью для дома Таргариенов. Вы во многом похожи на принца Рейегара, но вы не должны допускать его ошибок. Вам нельзя следовать зову сердца. Вы понимаете?

Варис говорил настолько свободно, что у меня невольно создалось впечатление, что он заранее готовился к этому разговору.

– Понимаю. – Это слово далось мне с большой неохотой. – Я так думаю, у вас есть кто-то на примете?

– Есть всего несколько действительно стоящих партий, и леди Маргери Тирелл возглавляет список. Люди называют ее самой завидной невестой Семи Королевств, и они недалеки от истины. За Тиреллами стоит самая большая армия, и они очень богатый род – пусть и не особо знатный, но к власти их привели Таргариены, и они держали свою присягу до последнего. Если напомнить им о когда-то принесенных клятвах, предложить наконец породниться с теми, кто помог им отрастить шипы и возвыситься к солнцу – их мечи могут стать нашими.

– А Дорн? Арианна Мартелл?

– Даже не знаю… – Варис задумался. – Ваша мать, леди Лианна – та, кто отлучила принца Рейегара от их любимой Элии, и Мартеллы могут воспринять вас весьма неоднозначно, учитывая крайне пылкую натуру младшего брата принца Дорана. К тому же, по непонятным мне причинам, принц Доран не выдает Арианну замуж, каждый раз отвергая вполне приличествующие ее статусу предложения о браке, и с большой охотой принимая самые невыгодные.

Он или не говорит, или не знает о планах Дорана, подумалось мне.

– А не может быть такого, что принц Доран тоже втайне готовился к пришествию Таргариенов? – я решил прощупать почву. – Дорнийцы обидчивы, а Мартеллам нанесли страшное оскорбление, изнасиловав и убив Элию. Арианна – наследница Солнечного Копья и Дорна, и я считаю, во многом не менее выгодная партия, чем леди Маргери.

– Вполне возможно, – проговорил евнух. – Быть может, он намеренно оттягивал заключение брака, чтобы… Выдать Арианну за Визериса и объявить его королем? Но если так, теперь он мертв, и…

– … И теперь он может нацелиться на Дейенерис?

– Дейенерис замужем за дотракийским кхалом, и носит в своем чреве его дитя. Пока Дрого жив, ни о каком союзе или браке и речи быть не может.

– Вы имеете отношение к заключению этого брака?

Или правая рука не ведает о том, что творит левая?

– Нет, – почти без промедления ответил Варис. – Я думаю, это было желание Визериса. Мальчик уже помутился рассудком и к настоящему времени был готов принять помощь любых союзников, лишь бы вернуть трон своих предков. Или же это была инициатива неких покровителей. Тех, кому показалось, что Визерис и его сестра достаточно весомые фигуры… Игроков в престолы много, и даже пауки не способны ведать обо всем, что происходит за кулисами.

– А что, если ее ребенок увидит свет? Он объединит под собой всех дотракийцев, все кхаласары. И если они двинутся на Вестерос…

– Я сомневаюсь. Дотракийцы боятся моря. Они не обучены тактике, и не имеют опытных военачальников, которые смогли бы все предусмотреть и выстроить долгосрочную стратегию. Как гласит девиз Старков – зима близко, и если дотракийцы придут в Семь Королевств, то быстро погибнут.

Быстро, но не сразу. Перед этим они разорят все до чего дотянутся, угонят в рабство и убьют всех, кто встанет на пути.

Не так я себе представлял службу народу и государству.

Может, потому что никогда не сталкивался с теми процессами, что протекают в высших эшелонах власти. Не играл по-крупному. Не чувствовал вкуса настоящей власти.

На языке крутилось еще множество нелестных возражений и вопросов, которые я бы хотел высказать евнуху… Но хватит. И так уже слишком глубоко вонзил лопату. Могу и провалиться.

– Кажется, нам пора на обед, – проговорил Варис, заслышав звон колокола. – Пташки поют, что сегодня подадут чудный суп из морского черта!

В Великом Чертоге Высокого Прилива сегодня собрались почти все – лорд Монфорд, его супруга леди Фаэна, молодая и томная зеленоглазая красавица с густыми темными волосами, их сын и наследник, малыш Монтерис, и Ауран Уотерс. Со стороны Старков присутствовали все; только Санса запаздывала. Так же присутствовали мастер над оружием Джеймс Арстон и стюард Ормонд.

За последнее время Арья и Бран сдружились с Монтерисом, а Санса неплохо поладила с леди Фаэной. Излюбленной темой для них стал гардероб и современные писки моды, что в Вестеросе, что за Узким Морем.

Варис хотя бы насчет супа с чертом не солгал – он был великолепен. Вместе с ним подавали и черепаховый суп, и сливочный, в хлебных ковригах. После первого слуги понесли тарелки с вареными крабами и фаршированными кальмарами, жареной и вареной морской рыбой под зеленью, чесноком, и лимоном. Молочного поросенка со сливовым соусом и зажаренных до хрустящей корочки, обсыпанных острыми специями кур. Все это дело запивалось борским золотым, пурпурным до черноты, и зеленым мирийским нектаром.

После обеда и отдыха был созван совет – Варис получил порцию писем от своих шпионов, и теперь мы могли хотя бы отчасти прояснить сложившуюся ныне ситуацию.

Заседали мы в той же самой горнице с выходом на площадку. Камин трещал больше для антуража, нежели обогрева. Длинный дубовый стол был рассчитан на несколько десятков человек, но нас было всего четверо – я, Варис, лорды Эддард и Монфорд.

Мое участие было не обязательным, но желательным. Ну, и интересно же, что происходит в мире, ибо новости приходили нечасто и с большим опозданием. Тут тебе не двадцать первый век с круглосуточным интернетом, где уже через минуту можно прочесть о том, что произошло на другой стороне земного шара.

– Грядущая война уже сняла первый урожай, – заложив руки за спину, вещал евнух. – На границе Западных и Речных земель происходят регулярные стычки. Лорд Эдмар Талли стягивает войска к Риверрану и посылает лорда Пайпера закрыть перевал на Речной Дороге. Ваш сын пока еще только собирает дома Севера, лорд Старк. Я думаю, пройдет не меньше пары месяцев, прежде чем они смогут пересечь Перешеек и присоединиться к речным лордам.

– Да, примерно столько. Робб – еще мальчишка, совсем не знающий зимы и смерти… – Лорд Эддард подпирал щеку левой рукой, раздумывая. – Но он справится достойно, я уверен. Что насчет Долины? Оттуда успеют на помощь к Риверрану гораздо раньше. Я послал ворона леди Лизе, но еще не получил ответа. Странно. Он уже должен был прийти.

– Боюсь, он не придет. – Варис тяжко вздохнул. – Леди Лиза… Если в последние годы у нее еще оставались некие проблески разума, то после смерти лорда Джона Аррена и они пропали. Сейчас ее вряд ли что-то волнует кроме здоровья и безопасности Роберта, этого малого чахоточного дитяти…

– Быть этого не может. Как ей может вообще прийти в голову остаться в стороне в такое время? – голос лорда Эддарда был полон праведного возмущения. – Ее знаменосцы не потерпят такого.

Я сидел, внимая в безмолвии. Не отрос у меня еще авторитет, чтобы иметь право голоса на таких собраниях. Но изредка напоминать о своем присутствии вовсе не помешает.

– А какие сейчас настроения царят в Долине? – спросил я. Евнух обратил на меня свое напудренное лицо.

– В основном, воинственные. Сир Бринден Талли оставил свой пост Стража и направился в Орлиное Гнездо, а Бронзовый Джон Ройс стучит кулаком по столу и громогласно требует созвать знамена. В этом его решительно поддерживают почти все – Ройсы и Темплтоны, Ваксли и Линдерли, Графтоны и Корбреи, Хантеры и Уэйнвуды…

– Лорды Долины знают и уважают меня, а Бронзовый Джон – мой близкий друг, – проговорил лорд Эддард. – Если ответа от Лизы Аррен не придет, после присяги Станнису я сам туда отправлюсь.

– Лорд Станнис прислал мне ворона, – сказал доселе хранивший молчание лорд Монфорд. – Он уже знает, что вы здесь. Мой флот еще не готов, но я могу снарядить для вас корабль с охраной, если вы желаете встретиться с ним раньше.

– Благодарю, – отозвался лорд Эддард. От меня не ускользнул холодок, сквозящий из его голоса. – Но он может подождать. Я никуда не отправлюсь, пока не прибудут мои люди, и пока я лично не смогу убедиться, что моя семья и мой король отправятся домой.

Он тоже им не доверяет. И не зря.

– Тем более, что Мандерли должны скоро прибыть, – вставил я, пресекая возможный конфликт. – Прошло уже несколько недель, как мы послали ворона лорду Виману. Какие вести идут с юга и запада, лорд Варис?

Евнух явно оценил мою примирительную инициативу.

– Лорд Тайвин собирает войска под Утесом Кастерли, Станнис отправил своего Лукового Рыцаря добывать верность штормовых лордов, а Ренли Баратеон ведет некие переговоры в Хайгардене.

– В Хайгардене? – спросил лорд Эддард. – Что он там делает? Пытается склонить Тиреллов на сторону Станниса?

Варис рассмеялся – ехидно так. Я тоже – но внутри. Наивный дядюшка. Слишком уж он честный, слишком благородный. Ему бы и в голову не пришли те мысли, что обычно зрели меж ушей Ренли.

– Вы слишком мало пробыли в Королевской Гавани, лорд Старк, и слишком мало узнали. Ренли и Станнис всегда находились в шатких отношениях, а в последнее время так и вовсе на дух не могли друг друга переваривать. Я не знаю, что он делает у Тиреллов, но похоже, что лорд Ренли не собирается присягать старшему брату.

– Может ли быть такое, что он объявит себя королем? – как бы невзначай ввернул я.

– Это невозможно, – ответил лорд Монфорд. – Не было такого никогда, что младший брат шел поперед старшего. Его никто не поддержит.

Взгляд дядюшки весьма красноречиво утверждал: ты сморозил глупость, племянничек!

– Это… Может быть, – а вот Варис не был настроен столь скептически. – Принимая во внимание амбиции Мейса Тирелла, и ту любовь, что простой народ выказывает Ренли… Он всегда был незатейливым юношей, скорым на необдуманные решения и мало заботящимся об их последствиях.

– Что сейчас происходит в Королевской Гавани? – спросил лорд Монфорд.

Варис вытащил из рукава несколько исписанных бумажек. Сразу видно – о жизни в столице ему есть что рассказать, и весьма немало.

– Если пойти с самого начала…

Как он утверждал, сожжение Красного Замка и гибель множества людей, отвечающих за жизнь столицы, весьма тяжело ударило по ней и даже отчасти парализовало ее жизнь. Варис предполагал, что в столице скоро начнется нехватка еды, ибо из Речных и Штормовых Земель перестала поступать провизия.

С особой грустью он упомянул сгоревшую библиотеку. «Многолетние труды сотен и тысяч талантливых писцов и художников ныне пеплом развеваются по ветру».

Преступлений стало совершаться на порядок больше – даже несмотря на все усилия нового лорда-командующего городской стражей; я с удивлением узнал, что Янос Слинт сбежал в неизвестном направлении, и теперь в этом звании заседает Джаселин Байуотер. Из-за сокращения выплат жалования, чисток среди личного состава, и жесткого нрава сира Джаселина часть стражи дезертировала, другая занялась разбоем и насилием наравне с теми, кого еще вчера вешала и кастрировала. Устойчивый порядок возник лишь после того, как Цареубийца вошел в город с войсками Росби и Стоквортов, а позже к ним присоединились и Хэйворды.

А еще из Утеса Кастерли вышел большой конный отряд в количестве трехсот человек. Во главе его стоял Киван Ланнистер вместе со своим сыном Ланселем, и по Золотой дороге они направились в Королевскую Гавань.

Слушая подробности, выдаваемые евнухом, я даже жалел, что придется с ним так поступить. Паутина в его руках тянется до самых дальних уголков света, под его началом целая армия шпионов, и, если бы я только мог склонить его на свою сторону, заставить работать исключительно на меня…

Через несколько дней в порт Халла пришла двухпалубная боевая галея на сто двадцать весел, под зелеными парусами. Только вот теперь на них был не серебряный морской конь, а белый водяной, поднимающийся из волн с трезубцем в руках.

Небо застилали свинцовые тучи, предвещая дождь, и даже шторм. Море заметно волновалось. Порывы холодного ветра хватались за плащи и знамена.

Я и лорд Эддард, охраняемые гвардией, наблюдали как солдаты Мандерли в туниках цвета морской волны сходят на причал. Вел их сир Вендел Мандерли, второй сын лорда Вимана. Он был весьма тучным, абсолютно лысым, но с пышными закрученными усами – без всяких сомнений, сир Вендел уделял им времени куда больше, чем иным делам. Объемистое чрево скрывала кольчуга, подпоясанная перевязью с мечом, брошь в виде водяного скрепляла плащ из темной шерсти.

– Сир Вендел, – с легким удивлением поприветствовал его лорд Эддард. – Я думал, вы присоединились к моему сыну.

– Я уже собирался это сделать, когда мой лорд-отец получил от вас письмо. Он счел должным, чтобы я сопровождал вас в ваших делах, пока вы не вернетесь на Север.

– И я ему очень признателен. Сколько людей с вами?

– Сотня верных и надежных человек. Гребцы работали без устали, чтобы успеть как можно быстрее.

У меня отлегло от сердца. Теперь я чувствовал себя в относительной безопасности. Эти люди преданы Старкам безоговорочно.

Они продолжили общаться, а я отошел в сторону, завидев через несколько причалов группы весьма разномастных ребят. Тут и чернокожие аборигены с Летних Островов в плащах из перьев, смуглые дотракийцы с аракхами на поясах, низкорослые и коренастые иббенийцы с мохнатыми щитами, азиаты из Йи-Ти, белые вестеросцы и загорелые жители Эссоса... Внешний облик каждого отличался разительной уникальностью. В ход активно шли наряды самых немыслимых расцветок, части доспехов из самых разных комплектов, выкрашенные волосы и татуировки... И каждый без исключения был криклив и суетлив.

На белых грязных знаменах гарцевал черный козел с окровавленными рогами, языком, и… членом? На палубах их кораблей бродило несколько полосатых зебр. Забавная компания.

Я подозвал Тороса.

– Ты знаешь, чей это флаг? – спросил я. Канон я уже помнил не так хорошо, как хотелось бы.

Тот сощурился, прикрывая глаза рукой от участившихся капель.

– Это Бравые Ребята, наемный отряд из Эссоса. Что они здесь забыли?

– Ничего себе, – позади послышался голос Бронна. – Какие у них чудные лошади.

– Это зебры. Говорят, они их используют вместо коней, – ответил Торос.

– И вместо женщин тоже? – мерзко заржал Бронн. – Может подойдем поближе? Я хочу посмотреть на зебр. Никогда их не видел.

– Можно, – согласился я.

Но меня интересовали не зебры. Я высматривал одного человека, которого было бы очень неплохо поставить к себе на службу.

Предупредив лорда Эддарда об отлучке, я направился к Бравым Ребятам. И после недолгих поисков я нашел, кого искал – Квиберна, бывшего мейстера. Он держался в стороне от остальных наемников, копаясь в раскрытом ящике. Судя по брезгливому выражению лица, ему не доставляло большого удовольствия находиться в их компании. Держась за рукояти мечей, мы обогнули одну из групп дотракийцев.

– Мейстер Квиберн? – поинтересовался я.

– Бывший мейстер Квиберн, – он пригладил седые волосы и отряхнулся, хотя его штопаные-перештопанные одеяния уже ничем было не спасти. – Мы знакомы? Простите, я вас не знаю… – тихий и учтивый голос был под стать внешности доброго дедушки.

– Зато я знаю вас.

– Ох. – Рот его искривился в горькой улыбке. – Как я мог забыть. Все знают, как из Староместа изгнали одного из лучших целителей, превзошедшего даже архимейстера Эброзу, только потому, что он осмелился мыслить не так как все эти серые овцы, мнящие себя искусными мастерами наук. Я угадал?

– Вроде того, – кивнул я.

– С кем я имею честь говорить?

– Я – Джон Сноу, капитан гвардии Хранителя Севера.

– Лорда Эддарда Старка?

– Верно. Видите ли… Я как раз занимаюсь поиском людей, которые думают не так, как серые овцы. Интересует?

– Звучит очень заманчиво… Но я уже служу у Бравых Ребят.

Вроде бы как и отказ, а вроде бы и нет… Во всяком случае, попробовать стоит. Я приглашающе поманил Квиберна рукой, и мы неторопливо двинулись вдоль причалов и каменных молов, уставленных самыми разными посудинами. Бронн и Торос держались позади.

– Что они здесь забыли?

– Бравые Ребята? После того, как Варго Хоут встал в их главе, репутация отряда пошла на спад вместе со спросом. В Эссосе уже никто не желает иметь с ними дела, и как только Варго услышал, что в Вестеросе назревает война, он решил немедленно направиться сюда. Лорд Станнис отказал ему в найме и выгнал с Драконьего Камня, и вот – теперь мы здесь.

– И что не так? У вас подписан контракт?

– Контракт? – фыркнул Квиберн. – Я бы понял ваш вопрос – если бы речь шла о Золотых Мечах или Младших Сыновьях, но это Бравые Ребята.

– Так в чем проблема?

– Я терплю их общество не ради денег.

– Тогда ради чего?

– Науки. Бравые Ребята предоставляют мне самое главное – возможность поддерживать себя в форме, и развивать свои таланты, как мейстера, так и другие, особые... интересы.

– Из-за чего на самом деле вас выгнали из Цитадели? Расскажите поподробнее.

Бронн и Торос вели горячий спор насчет зебр, и им было не до нас. И в порту было слишком шумно, чтобы кто-то мог нас подслушать.

– Цитадель нашла мои методы и стремления весьма... недостойными. Негуманными. То, над чем я сейчас работаю, охватывает ранее никому не известные горизонты, чуждые и непонятные для простого люда. Серые овцы, погрязшие в своих предрассудках и догматических воззрениях, никогда не рискнут их разведать. Уж слишком они узколобы, слишком недальновидны и скованы моралью, слишком дорожат своими постами и тяжелыми цепями. Они предпочтут прожить всю жизнь в неведении, чем попробовать открыть глаза и понять, что наш мир куда более многогранен, нежели принято считать. Но я не таков.

– И я вас не осуждаю.

– Разве? – Квиберн немного смутился. – Это... приятно слышать.

– А что не так? – я остановился и внимательно посмотрел ему в глаза. – Разве тяга к знаниям – это преступление?

– Нет, конечно нет… но цена кое-кому может показаться непомерной. Я не думаю, что ваш лорд одобрит мое присутствие рядом с ним. Я слышал, он тщательно оберегает свою репутацию честного и благородного человека.

– Это уже моя проблема. И к тому же, признайте честно – наемников, особенно таких, как Бравые Ребята, никто не любит, и здесь их будут использовать все, кому не лень. Отряд у них небольшой, и они довольно быстро распадутся. Куда вы тогда денетесь?

– Я найду свое место. Всегда находил.

– Я предлагаю его вам прямо сейчас – и вряд ли вы найдете лучшее. Вы станете врачевателем при моей гвардии, – этого звания и в помине не существовало, я его только придумал и ввел. – Ваши «особые» интересы мы можем обсудить чуть позже, но уже сейчас я с полной уверенностью могу заявить, что мейстерской практики у вас будет предостаточно. Близится война. И все указывает, что война эта будет самой страшной за последние годы. Уцелеют в ней немногие, а таких, как Бравые Ребята, просто сожрут с потрохами более крупные звери. Хотите ли вы оказаться среди них, когда это случится?

Казалось, Квиберн заколебался.

– В общем, вам решать. Я отправляюсь на Север уже завтра. Вы когда-нибудь имели возможность побывать на Стене? Вам любопытно, что может за ней крыться?

Уж это его, как некроманта, точно заинтересует.

– Стена? – промолвил Квиберн. – Хм… Я не раз выказывал желание отправиться туда, но каждый раз Цитадель отказывала мне в финансировании. Возможно… Почему бы и нет? – его лицо посветлело и разгладилось. – Если вы выделите мне все необходимое…

– Выделю.

Квиберн – дьявол во плоти, но крайне полезный, и лучше обратить его на свою сторону. Чтобы победить чужих чудовищ, как говорится... Нужны свои чудовища.

– Итак, решено? – спросил я.

– Да, капитан. Только вот есть маленькая проблема… Варго дорожит мной – ведь я лекарь отряда, и вряд ли он согласится расстаться со мной просто так. Может, стоит заплатить ему определенную сумму, чтобы уладить эту проблему?

На уме имелся вариант попроще. Башлять шепелявому козлу не было никакого желания.

– Знаете, что… Я предлагаю не сообщать ему о вашем новом назначении. Сейчас мы просто тихо уйдем… Не будет же он искать вас вечно?

– Это да, – признал Квиберн. – Им нужно срочно наниматься, ибо с золотом у Бравых Ребят дело обстоит так же скверно, как и с репутацией. Но мои инструменты, записи… Это труды всей моей жизни. Я должен забрать их и объяснить свой уход. Это не займет много времени.

– Тогда я вернусь к своему лорду. Когда закончите, поднимайтесь вон в тот замок, – я указал на Высокий Прилив, из-за непогоды плохо различимый. – Спросите меня, и вас пропустят. И да – пока мы на Дрифтмарке, представляйтесь другим именем, и не говорите никому, кто вы на самом деле. Как насчет, скажем… Йозефа, недоучившегося мейстера?

– Йозеф? – нахмурился Квиберн. – Ни разу не слышал такого имени. Откуда оно родом?

Да, ему крайне подходит имечко одного весьма небезызвестного немецкого медицинского деятеля.

– Да так… Из очень далекой страны.

Я снял с пояса кошелек и вытащил золотой дракон.

– В счет будущего сотрудничества. Перед тем как идти, прикупите себе наряд поприличнее. Если вы появитесь перед воротами в такой рванине, стражники с вами даже разговаривать не станут.

Квиберн принял тяжелую монету, которая тут же исчезла в складках мешковатой одежды.

– Конечно.

– Тогда – до встречи, Йозеф.

Через несколько часов, как и обещала погода, грянул тяжелый дождь, а мы ужинали в Великом Чертоге, где сир Вендел, поедающий за троих, нашел на удивление много общих тем с лордом Монфордом. Как оказалось, Мандерли и Веларионов связывали некоторые интересы – в основном, экономического толка.

Станнис прислал еще одного ворона, и в письме выражалось крайнее нетерпение увидеться с лордом Эддардом в самые ближайшие дни – он считал, уж больно тот задержался на Дрифтмарке. Так что после ужина было принято решение отчалить уже завтра. Корабль Мандерли подбросит лорда Эддарда, Вариса, и сира Вендела с его людьми на Драконий Камень, а все остальные отправятся домой.

Ну, так все думали. У меня же имелись немного другие планы.

Флот Веларионов, состоящий из пары десятков самых разных кораблей, стоял у причалов – снасти ремонтировались и проверялись, смолились днища и латались паруса. Войско, набранное из местных крестьян и рыбаков, жителей соседних мелких островков, еще не могло похвастаться приличной подготовкой.

Гражданские капитаны пока шли на Драконий Камень без опаски – видно, Станнис еще не начал отбирать суда под расписку. В Битве Королей таким образом он собрал огромный флот, по численности превосходящий все остальные.

Отправились мы ближе к вечеру. Провожать нас вышли немногие – лорд Монфорд и его леди-жена простились с нами еще в Высоком Приливе, и только малыш Монтерис изъявил желание сопроводить нас до корабля – уж больно сдружился он с Браном и Арьей.

Вместе с Бронном и Харвином мы стояли у сходни, контролируя посадку. Призрак сидел у моих ног, вывалив мокрый шершавый язык. Прошли лорд Эддард, Варис, Санса и Арья, Джендри и Мэган с Баррой, «Йозеф» … Бравым Ребятам, к слову, было вовсе не до поисков своего лекаря – за нарушения правил порта и провоцирование местных их выгнали с Дрифтмарка уже через несколько часов, в ночь и дождь. Проковылял Пицель.

Великий мейстер выглядел крайне худо после этих недель, проведенных в темнице. Одежда у него была хоть и новой, добротно пошитой, но с потерей цепи и бороды, которую обкорнали в темнице, он утратил и значительную часть своего мудрого, достойного облика. Теперь это был просто скрюченный древний старик, отголосок прошлой жизни, опирающийся на узловатую трость. Мягкие перчатки скрывали несколько сломанных пальцев.

Вначале Пицель не желал делиться сведениями, отвергая добрые слова – видимо, страх перед Серсеей и лордом Тайвином перевешивал все остальное. В какой-то момент людям Веларионов это надоело, и Пицель отправился в подземелья под замком – обширную сеть туннелей и комнат, выдолбленных в толще горной породы Драконьего Черепа. После нескольких часов, проведенных в руках местного палача, Пицель запел как миленький, выдавая всех и все на свете – в том числе и множество новых, даже мне не известных подробностей своей весьма мерзкой, как оказалось, службы.

Я взошел на палубу последним, вместе с Призраком. Везде деловито сновали матросы Мандерли. Канаты отвязали, а сходни подняли.

– Отваливай! – завопил кто-то, и гребцы веслами оттолкнули галею от каменного мола. Судно быстро и плавно заскользило по воде.

Совсем немного времени понадобилось, чтобы уйти в открытое море. Вскоре Дрифтмарк уже виднелся узкой полоской суши на горизонте, и даже хищно оскалившийся Драконий Череп казался совсем малюсеньким.

На душе было очень спокойно, и уже ничто не предвещало беды. Наконец. Я поднял голову, озирая бледно-голубой небосвод с клочками розовых облаков. Солнце уже готовилось опуститься в море.

До Драконьего Камня было, самое большее – один день ходу. Так что медлить нельзя.

Сначала я убедился, что Варис ни о чем не подозревает, обустраиваясь в своей каюте, а затем позвал Призрака и спустился на палубу, где располагалась каюта лорда Эддарда. Дверь была под охраной двух бойцов в зеленых туниках с вышитым белой ниткой водяным, поверх блестящих кольчуг.

Я постучался.

– Войдите.

Я вошел, пропуская лютоволка вперед. Лорд Эддард пребывал в одиночестве, сидя за столиком. На нем стоял штоф с вином, были писчие принадлежности – он учился писать левой рукой. Массивная рукоять Льда выглядывала из прислоненных к стене ножен, покрытых серой волчьей шкурой.

Я закрыл дверь на щеколду, упреждая случайных посетителей.

– У тебя что-то важное, Джон? - спросил лорд Эддард, потрепав Призрака за ухом.

– Да. Скажите честно – вы мне верите?

Он выгнул бровь в недоумении.

– Конечно. Разве ты когда-то давал повод усомниться в себе?

– Нет, но... Я должен вам кое-что рассказать. Я хотел сделать это раньше, но не мог. Нас окружали враги. Именно поэтому я приказал вам вызвать людей Мандерли.

– Какие враги?

– Веларионы и Варис. Я подслушивал их разговоры.

– Как?

– Я оборотень, лорд Старк. Я умею вселяться в Призрака.

Без комментариев, да. Надо было просто видеть его лицо в тот момент, и все сразу бы стало ясно.

– Ты не шутишь, надеюсь?

– Я вам покажу. Прикажите волку сделать что-нибудь, и я это сделаю – в его шкуре.

Устроившись на кровати, я закрыл глаза, и в следующее мгновение мир преобразился. Влезать в Призрака для меня уже стало таким же обыденным занятием, как и надевать перчатки.

Тест не занял особо много времени – как только лорд Эддард убедился, что лютоволк с точностью повинуется на абсолютно любые команды, я вернулся обратно.

– Это... Немыслимо. – проговорил он ошеломленно. – Уже долгие века среди Старков не было варгов.

– Я и не Старк.

– Да, но в тебе течет наша кровь. Давно это происходит?

– Не очень. Сначала я не понимал, что со мной происходит, и не придавал этому значения. Но когда я узнал, что мои якобы сны оборачиваются реальностью...

– Ладно. Это мы обсудим позже. Что ты говорил насчет Вариса и Веларионов?

– Они лгали нам – нам обоим. Да, они действительно планируют реставрацию Таргариенов на Железном Троне... Но не со мной в качестве короля. У них есть свой претендент, которого они называли моим старшим братом Эйгоном – якобы Варис спас его из рук Ланнистеров семнадцать лет назад, подменив другим младенцем.

Лорд Эддард поджал нижнюю губу в раздумии.

– Почему они ничего не сказали? Если это так, Эйгон – законный король. К чему были все эти пляски?

– Я думаю, это нужно спросить у евнуха, – ответил я. – И я бы приказал капитану пока что бросить якорь.

Вариса мы брали глубокой ночью, когда уже спал почти весь корабль. Я, Торос, Бронн, и еще несколько солдат Мандерли, облаченные в кольчуги, с мечами и кинжалами тихо пробрались к его каюте. Выбив запертую дверь, мы молниеносно ворвались и стащили едва успевшего опомниться евнуха с кровати, заломили и швырнули мордой в пол.

– Что происходит, ваша милость? – растерянно лепетал Варис, пока ему связывали руки за спиной. – В чем я провинился?

В том, что ты существуешь.

Его подняли на ноги, совершенно голого – белое пухлое тело подрагивало после теплой постели. Насчет своего увечья он не лгал, к слову. Рыбьего хвоста тоже не было. А жаль, хорошая когда-то гуляла теория.

– Рот открой, – приказал я, приставив кинжал к горлу.

Последующий осмотр показал – никаких подъязычных капсул, фальшивых зубов с ядовитым газом, или чего-то в этом духе. На теле тоже ничего – даже жирные ягодицы раздвинули.

Я повернулся к Торосу.

– Уведи его и организуй охрану. И призовите Йозефа.

Слабо сопротивляющегося евнуха увели.

– Мне показалось, или он назвал тебя «вашей милостью»? – со смешком отозвался Бронн, оглядывая каюту. Я пожал плечами:

– Наверно, спутал со сна. Решил что он во дворце и за ним пришёл король.

Бронн скептически хмыкнул и ушел, и я остался один в обиталище евнуха. Я не ожидал, что он будет хранить на себя какой-то компромат, но чем черт не шутит? Главное, чтобы тут бомбы никакой не было заложено...

Подвесив фонарь, в полумраке я принялся шарить по ящикам, столам, сундукам. Одежда – преимущественно халаты, косметика, мягкие остроносые туфли и сандалии... Книги, печати большинства домов Вестероса, мирийская подзорная труба, искусно выполненный кинжал из валирийской стали, кошельки, полные золота и серебра – тут денег было достаточно, чтобы я мог независимо от казны Старков покрыть какую-то часть своих личных потребностей.

А еще я обнаружил крайне любопытную вещицу – миниатюрный арбалет, носящий на себе следы частого применения. Он ремнями крепился к предплечью, и его вполне можно было спрятать под объемной одеждой, как раз той, что обычно носил Варис. К арбалету шла коробка болтов и несколько неподписанных пузырьков и флаконов с тягучим разноцветным содержимым – яды, наверное. Надо будет отдать Квиберну на экспертизу.

Но никаких записей, документов или писем, хоть чего-нибудь такого не было.

Дверь скрипнула, и в тусклое пятно света вошел Квиберн. Сна не наблюдалось ни в одном глазу. Новая мейстерская мантия черного цвета была подпоясана кожаным ремнем.

– Да, капитан?

– Пришло время поговорить о твоих особых интересах. Насколько хорошо ты умеешь развязывать языки?

– Все зависит от человека... – кротко улыбнулся бывший мейстер. – Но смею заверить – Варго Хоут никогда не жаловался на качество моей работы.

Варис был привязан к деревянному стулу в собственной каюте, из которой предварительно вынесли все его вещи – все же, места на корабле было не особо много. Лорд Эддард сидел на кровати, а я прохаживался вокруг, сложив руки на груди.

Не сиделось. Слишком много впечатлений за одну ночь.

– Так это правда, – лорд Эддард покачал головой. – Честно признаться, я сомневался. Прости, Джон.

– Не стоит.

Сначала Варис отпирался, но, когда я начал в подробностях пересказывать содержание их с лордом Монфордом разговоров, он быстро признал безнадежность своего положения.

– Почему вы сразу не рассказали нам об Эйгоне? – спросил лорд Эддард.

– Мальчика преследовала опасность с самого рождения, как и вашего племянника. Его жизнь – тщательно оберегаемая тайна, и я не мог доверить ее никому, кроме тех, кого очень хорошо знаю… а вас я знал недостаточно. Вы должны меня понять.

– Лорд Старк, я хочу поговорить с ним наедине, – сказал я. – Вы не оставите нас ненадолго?

Он встал и направился к двери.

– Я буду наверху. Поднимайся, когда закончишь.

Дверь за ним закрылась, и я встал перед Варисом. Даже сейчас, когда он был безоружен, почти гол и связан по рукам и ногам, я ожидал от него какой-нибудь подлости. Наверное, у меня уже развилась фобия на евнухов.

– Мне вот просто интересны ваши мотивы… – спросил я. – Зачем вы все это делаете?

– Я уже отвечал вам, и не раз, – тонкий голос резал подобно ножу. – Я служу государству, и всегда буду это делать.

– Вы собираетесь сжечь дотла всю страну, и называете себя ее служителем? – я чуть не поперхнулся. – Не слишком ли лицемерно получается?

– Только уничтожив старое, можно возвести что-то новое. Что-то лучшее прежнего. Перемен без крови не бывает, и вся наша история тому пример. Эйгон Завоеватель учинил немало смертей, но после него страна знала многие годы процветания. Стоило Таргариенам уйти – и все быстро вернулось на круги своя. – (Ну, в этом он был прав. Как ни крути.) – И, если нужно принести сакральную жертву дабы возвести Эйгона на Железный Трон и получить еще три века благоденствия, – в его темных глазах вспыхнули фанатичные искорки. – Что же, да будет так. Совесть моя останется чиста, потому что я знаю, что он будет лучшим королем, чем все другие, вместе взятые.

Прозвучало это довольно зловеще.

– Кто Юный Грифон на самом деле?

– Ваш истинный брат, – без промедления ответил Варис.

Я подобрал чашу с водой и промочил горло. Ну, это мы еще выясним.

– Вы можете помочь ему. Еще не поздно все исправить, мой принц, – в голос евнуха вкрался привычный елей. – Я сомневался, доверяясь вам, и тем не менее, я это сделал. Отплатите мне тем же, молю вас.

Он сейчас скажет все, что угодно, лишь бы спасти свою шкуру.

Хлопнув дверью, я вышел в коридор, где стояли солдаты Мандерли.

– Заткните ему рот, иначе уйдете без штанов и оружия.

Охранники кивнули и вошли в каюту, а я устало прислонился к стене, чувствуя себя жутко измотанным. Как это все сложно... Остается только надеяться, что я поступаю правильно.

Большая часть корабля еще спала. Я выбрался на палубу, где за бортами брезжил бледный рассвет. Море было необычайно спокойным. Людей было немного, и лорда Эддарда я нашел сразу. Он стоял на корме, облокотившись на планшир.

– Лорд Старк.

– Джон.

Я встал рядом.

– Что Варис сказал насчет Юного Грифона?

– Он твердит, что это мой старший брат, но мне слабо верится в эту историю про чудесное спасение. Нужно выяснить правду.

Лорд Эддард выпрямился, и краешек солнца выглянул за его спиной.

– Пройдет время, а мне нужно задать курс капитану. Мы продолжаем идти на Драконий Камень?

– Это был план евнуха, и вряд ли он бы закончился для нас чем-нибудь хорошим. Я не собираюсь участвовать в его играх, и вам не советую. Пусть змеи и пауки жрут себя сами.

Хватит с нас этого юга, где одни только ложь и обман. Я уже почти соскучился по снегу, своей уютной каморке и пирогам Гейджа с мясом и грибами.

Пора возвращаться домой.