Женихи

fb2
Токаев Инусович Ашах

Ашах Токаев — яркий и интересный драматург современной Осетии. В настоящий сборник вошли пьесы, написанные в разные годы. Они утверждают социалистические принципы жизни, разоблачают карьеризм, лживость, черствость и другие пороки.

ЖЕНИХИ

Комедия в трех действиях, шести картинах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Салам — председатель колхоза.

Туган — парторг колхоза.

Заурбек — бригадир первой бригады.

Мадинат (Мадина) — бригадир второй бригады.

Хабос, Дзго — родители Мадинат и Нины.

Уари, Кази, Сафи — колхозники первой бригады.

Нина, Мари, Муради — колхозники второй бригады.

Сауджен — франтоватый парень из соседнего колхоза, лет тридцати пяти.

Салавров Гуга — продавец в колхозном магазине, лет сорока.

Мытыл — сват.

Дзыбыла — мальчик, лет тринадцати.

Вано — молодой шофер.

Старик — колхозник.

Колхозники и колхозницы.

Действие происходит в одном из колхозов Северной Осетии

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Картина первая

Красивый зеленый курган. На кургане два дерева. Между ними подвешен гамак. С правой стороны доска Почета с портретами. По обеим сторонам кургана кукурузные и пшеничные поля. Дальше — лес, снежные горы. Перед открытием занавеса слышен шум голосов. На кургане стоят колхозники двух бригад. Слева — бригада Заурбека, справа — бригада Мадинат. Посредине, выше других, Салам и Туган. Заурбек держит знамя.

Салам. Тише! Дайте сказать!..

Голоса слева. Неправильно! Неправильное решение! Не отдадим!..

Голоса справа. Попробуйте не отдать! Правильно, правильно!..

Туган(обращаясь к бригаде Заурбека). Тише! Вы в свое время не криком взяли. В прошлом году хорошо работали и Красное знамя района получили, и «курган веселья» был вам отдан. А потом, не обижайтесь, зазнались, успокоились.

Уари(кричит в крайнем волнении). Кто успокоился? Мы успокоились? (Бьет себя в грудь.) Посмотрите на меня, я успокоился?

Туган. Если бы ты, Уари, так же горячо работал, как сейчас кричишь, знамя отдавать не пришлось бы.

Уари(тише). Я от обиды кричу. Чем наша работа хуже прошлогодней?

Туган. А тем, что на прошлогоднем уровне осталась. Больше, лучше работать надо.

Сафи. А бригада Мадинат чем отличилась?

Уари. Да, чем?

Туган. Вы посмотрите, какая у них пшеница: как гребешком расчесана. А кукуруза как прополота? Голодному зайцу травинки не осталось.

Сафи. У них и земля лучше. А на нашей — муравьи крупнее стрекоз.

Уари. Больше. Я таких муравьев, ну… прямо не видал. (Подходит к Саламу и Тугану, говорит мягко.) Товарищ председатель, товарищ парторг, вношу предложение: имейте сердце, оставьте нам знамя условно…

Голоса из бригады Мадинат. Э нет! Не пройдет!

Уари. Заурбек! Ты же бригадир. Живой ты или нет? Поддержи меня, пожалуйста. (Тугану и Саламу.) Клянусь! Не носить мне шапки, пускай вместо усов перья вырастут — мы их обгоним!

Салам. Вот обгоните — и знамя вернется. (Подходит к Заурбеку.) Ну, Заурбек, ничего не поделаешь. (Берет знамя.)

Уари. Спасибо, что этот позорный момент для кино не засняли.

Салам. Товарищи! Райисполком и райком поручили мне передать знамя бригаде Мадинат. Этой же бригаде передается и наш «курган веселья».

Голоса. Ура! Ура!

Салам. Мадинат!

Мадинат подходит.

Вместе со знаменем вы берете на себя большие обязательства. Сейчас наша основная задача — дать больше хлеба. И вы с этой задачей должны справиться. (Передает знамя Мадинат.) Держите крепче.

Уари. Ай-ай! Берет знамя так уверенно, как будто всю жизнь только это и делала.

Мадинат. Знамя мы берем в первый раз, но, надеюсь, не в последний. (Высоко подняв знамя, несет его к своей бригаде.)

Уари. В первый раз жалею, что я не близорукий.

Туган(второй бригаде). Поздравляю вас. (Обращается к первой бригаде.) А вы головы не вешайте. Попробуйте отобрать знамя.

Уари бросается к знамени, его оттесняют.

Э, не так, не так. Скоро начнется уборка колосовых. Уберете быстро, без потерь, вот и восстановите былую славу.

Уари. Не понимаю, зачем на такое короткое время отбирать у нас знамя?

Мадинат. Не сердись, Уари. Не обижайся ни на нас, ни на муравьев, ни на сусликов. На нашей земле тоже есть муравьи, но мы не даем им дорасти до величины стрекоз.

Уари. Это ваши к нам переползают.

Мадинат. Потому что им у вас спокойнее. Мы даем слово, что знамя останется у нас на долгие годы.

Голоса. Ура! Ура!

Мари с гармошкой становится перед Мадинат. За нею группируются колхозники, готовясь тронуться в путь.

Уари(подбегая). Мадинат, имей сердце, позволь, я в последний раз по улице пронесу знамя.

Мадинат. Ты это уже сделал… вчера.

Уари. Имей сердце, дослушай: я его только донесу и поставлю. Оно ваше, ваше…

Голоса. Нет! Нет! Нет!

Мадинат. Счастливо оставаться, наши друзья-противники.

Мари заиграла на гармошке марш. Мадинат, высоко подняв знамя, уходит. За нею — колхозники и Мари. Оставшиеся смотрят им вслед.

Заурбек(невольно). Как она красива со знаменем!.

Уари. Первый раз вижу, чтобы человек любовался собственным позором. (Всматривается в лицо Заурбека.) Э, да ты, дорогой товарищ… можешь не продолжать.

Кази(подходя). Мадинат так высоко держит знамя, и его так красиво раздувает ветер!..

Уари. Э-э. Погоди, мальчик! А без знамени Мадинат тебе совсем не нравится? Тоже можешь не продолжать. Жертвы и потери нашей бригады больше, чем я предполагал.

Подходят Туган и Салам.

Салам. Ты, Заурбек, подтяни свою бригаду. Обижаться тебе не на что.

Заурбек. Я на себя сержусь.

Салам. Устрани причину.

Туган. И еще: во время работы без важного дела в село никого не отпускай.

Уари. Извини, Туган, при передаче знамени я погорячился. Пять лет на фронте был победителем, а теперь… Побежденный? Нет и нет! Погоди до осени… и если не отберем, пускай вот здесь вместо усов вырастут перья. Пускай тогда не поцелует меня ни одна девушка!

Сафи. А теперь целуют?

Уари. Я бы ответил, мешает прирожденная скромность.

Туган. Это у тебя-то скромность? Ну, товарищи, не унывайте.

Салам. Счастливо.

Салам и Туган уходят. Члены бригады печально смотрят в разные стороны.

Уари. «Наедине со своим позором». Картина неизвестного художника. (Поет.)

Гей, не тучи-облака, Не туманы с неба, Заурбек наш никогда Побежденным не был.

Заурбек, дорогой, на что ты смотришь? Я думаю, красивая… то есть красивое знамя давно скрылось.

Сафи(мягко). А ты чего распелся, чему радуешься?

Уари. Ай-ай-ай, какая ты нечуткая, Сафи! Я радуюсь? Я только хочу приподнять упавшее настроение.

Заурбек(быстро отвязывая гамак и швыряя его с кургана). Отдыхали, качались, спали!

Уари. Правильно. Если человек проспал, кровать виновата?

Кази. Прощай, курган, почетный курган.

Заурбек. Когда Советская власть навечно нам землю даровала, здесь декрет прочли.

Снимает с доски Почета портреты и раздает их членам бригады, те берут свои изображения и прячут их.

Уари. На войне — на Кубани отстаивал я курган. А здесь… выхватили из-под нас курган, как у всадника на лету седло выхватывают. И кто?.. Женщина! Пускай красивая. Это не для всех утешение. Для меня это не утешение.

Сафи. Вот заладил: женщина, женщина! Какая разница между мужчиной и женщиной?

Уари. Мужчина, например, никогда не задает такого вопроса.

Кази. По правде говоря, нам особенно печалиться не следует: ведь Мадинат тоже наша…

Уари. Ах, мальчик, тебе бы хотелось сказать «моя». Отгадал? Потупился, не продолжай.

Кази. Уари, я тебя прошу никогда не говорить…

Уари. О чем? Вот теперь продолжай, продолжай, пожалуйста. Опять потупился?

Сафи. Эх, Кази, девушки безусых не любят.

Кази. Я прошу вас бросить эти шутки!

Уари. Шутки? Здесь не до шуток. Вчера у них сваты были.

Кази. Какие сваты? Из нашего села? Из другого? Чужие?

Уари. Подрастешь — станешь пулеметчиком. А теперь спрашивай, пожалуйста, пореже, вразбивку.

Кази. Ну, говори же.

Уари. Жених из другого села. Зовут его Саудженом.

Кази. Ты его видел?

Уари. Как тебя. Но он производит более яркое впечатление. Да ты побледнел, милый друг…

Кази. Красивый?

Уари. Картина. Клянусь. Правда, масляной краски многовато положено, но картина. И рама богатая: черкеска, шапка, кинжал в золотой оправе, а главное… Держись на ногах крепче, Кази… а главное, у него усы. Совершенно черные усы.

Сафи. Ну зачем ты его дразнишь? Когда ты видел этого Сауджена?

Уари. Вчера. Мадина с ним танцевала. Он высокий, стройный… и когда танцевал, как тополь при ветре, покачивался. (Оборачивается к подошедшему ближе Заурбеку.) И ты побледнел, мой друг?

Кази. Дальше, дальше! Ну, сватали, а что ответила Мадина?

Уари(Заурбеку). Тебе тоже интересно?

Заурбек. Да, я слушаю.

Уари. Что ответила Мадина, я не знаю, но отец ее, Хабос, ответил. Он ответил: «Вот мы соберемся…»

Кази. Не тяни, пожалуйста, слова, как гвозди зубами.

Уари. Это не я тяну, а Хабос вчера тянул. Ты же знаешь, что он всегда говорит медленно. «Вот, — говорит, — мы соберемся, поговорим всей семьей, спросим дочь и тогда сразу дадим вам ответ».

Заурбек. Так… Пора за работу.

Кази. Заурбек, отпусти меня в село. Я скоро вернусь.

Заурбек. Вот почему у нас и знамя, и курган отобрали Я виноват. Часто вас отпускал в рабочее время.

Уари(Кази). Куда побежишь, зачем побежишь? Думаешь, по дороге в село у тебя усы вырастут… Э-э… Заурбек, он серьезно побледнел, у него важное дело, отпусти. В работе от него сегодня толку мало.

Кази. Я через час вернусь, я раньше вернусь.

Заурбек. Ладно, иди. Узнай насчет культиваторов, готовы ли. Иди.

Кази срывается и бежит. За ним уходит Сафи.

Уари. Ему сейчас, пожалуй, не до культиваторов. (Смотрит вслед Кази.) Смотри, летит, будто ногами земли не касается. Очень хорошо бежит. Когда будет эстафета, его включить надо.

Заурбек. Какое же у Кази важное дело на селе?

Уари. Такое же, как и у тебя, Заурбек.

Заурбек. Не понимаю.

Уари. Зачем скрываешь? От кого? От друга скрываешь? Ну, он мальчик — он побежал, ты взрослый — остался… Но побледнели вы оба одинаково.

Заурбек. Говорить? Одному тебе скажу. Два года люблю Мадину. Два года и два месяца.

Уари. Хвалю за точность. А она об этом знает?

Заурбек. Нет, не догадывается.

Уари. Значит, ты скрываешь?

Заурбек. Пока никто не заметил.

Уари. При таких условиях она тоже никогда не заметит и, пожалуй, выйдет за другого.

Заурбек. Что же мне делать?

Уари. Сказать, сказать! И не мне, а ей.

Заурбек. Что я ей скажу? Как скажу?

Уари. Существует два способа объяснения. Первый способ — скажи: «Я тебя люблю», а потом спой песню. Второй способ — сначала спой песню, а уже потом скажи: «Я тебя люблю».

Заурбек. Ты шутишь, а…

Уари. Клянусь, не шучу, все так делают.

Заурбек. Ну хорошо, я скажу, а она засмеется, отвернется…

Уари. Прекрасно. Приходи на другой вечер и ничего, ничего не говори, только пой, пой самую грустную, печальную песню.

Заурбек. И опять она засмеется.

Уари. Тогда урони голову на грудь, себе на грудь, и медленно отходи убитой походкой. И здесь, клянусь, она тебя окликнет.

Заурбек. А если не окликнет?

Уари. Тогда… тогда ступай домой ужинать. Но клянусь, она окликнет.

Заурбек. Это другого, красивого окликнет, а меня… Уари, я же вижу, знаю… С моей внешностью…

Уари. А какая у тебя внешность?

Заурбек. Обезьянья. Вот какая.

Уари. Никогда не следует преувеличивать.

Заурбек. И утешать не следует. Ну, смотри сам. Ведь похож я на обезьяну?

Уари. Заурбек, дорогой, я плохой судья: тебя я каждый день вижу, а обезьян всего два раза в Сухуми видел.

Заурбек. Не виляй, говори честно.

Уари. Пожалуйста. Возможно, сходство есть, но, клянусь, совсем маленькое. И если Мадина не была в Сухуми, она этого сходства совсем не заметит. И разве наружность — это все? Ты же у нас золотой человек, ты самый… Не желаю говорить, не буду говорить, а то ты зазнаешься. Закругляюсь, Заурбек. Ты хороший человек.

Рукопожатие. Запевают.

Занавес

 Картина вторая

Курган. Лунная ночь. Вдали кто-то играет на осетинской гармошке грустную мелодию. Кази стоит, прислонившись к дереву, и поет. Он импровизирует текст.

Кази (поет).

Мадина, я влюблен, Я влюблен в старый клен, Что растет возле ваших ворот.

С левой стороны из-за кургана выходят Уари и Сафи.

Не замечая, продолжает петь.

Я люблю вашу кошку, Что сидит на окошке, Хотя, может быть, это и кот.

Уари(тихо Сафи). Любовь слепа. Кази даже не разобрал, кого полюбил: кота или кошку.

Кази (поет).

Ваши утки, утята, Ваши куры, цыплята Для меня как родная семья.

Уари. Сам еще цыпленок. Общие интересы. Понятно.

Кази (поет).

Даже в бурую телку Я влюбился, поскольку, Да, поскольку та телка твоя.

Уари. Цыплята, куры, потом телка… Чувство явно возрастает.

Кази (поет).

Ваш петух на плетне Всегда кажется мне Голосистее всех петухов.

Уари. Если не считать автора. Эй, Кази!

Кази вздрогнул и обернулся.

Скажи, пожалуйста, почему ты пропустил буйвола?

Кази. Вы давно слушаете?

Сафи. Начиная с кошки.

Уари. Или с кота. Точно не выяснено.

Кази. Я эту песню сегодня в книжке прочел, в сборнике.

Уари. Ах да, совершенно верно, в сборнике. Издание отдела изящного животноводства. Лирика. Ты, Сафи, не читала? Спроси в библиотеке, когда там будет мало народу.

Кази сконфуженно опускает голову.

Сафи. А мне понравилось. Кази пел с большим чувством.

Уари. Сафи, у тебя золотое сердце. Кстати, Кази, ты бегал в село. Что ответила Мадина жениху?

Кази. Пока ничего не ответила. Хабос велел свату прийти еще раз.

Сафи. Жаль упускать такую девушку из нашего колхоза. Неужели здесь не найдется для нее жениха?

Уари. Я полагаю, что найдется. И боюсь, Кази, что не ты один.

Кази. Кто же еще?

Уари. Заурбек идет, что-то он хмур.

Сафи. Будь поосторожней со своими шутками.

Уари. А что? Какие шутки? У меня характер критический.

Подходит Заурбек.

Заурбек. Здравствуйте, товарищи!

Уари. О, бригадир пришел!

Сафи. Здравствуй, Заурбек.

Кази. Привет.

Заурбек. Еще не все собрались? Поговорить надо кое о чем.

Уари. И кое о ком…

Сафи. Уари!

Заурбек. Верно говорит Уари. Надо разобраться в причинах нашего поражения.

Уари. А причины имеют руки, ноги, глаза. Они выглядывают…

Заурбек(резко). Из ваших перин и пуховиков, которые вы натаскали в стан.

Уари. Перины, по-моему, не имеют ни глаз, ни рук, ни ног…

Заурбек. Брось свои шутки, Уари, дошутились!

Уари. Какие шутки, я серьезно говорю, не перины виноваты, а мы сами. А перины что, мешают? После приятного рабочего дня хочу приятно выспаться. Разве перинам место только в селе? В стане жизнь должна быть еще краше, чем в селе.

Заурбек. Понятно. Я хочу о другом говорить… Вот и Туган идет.

Входит Туган. Все подходят к нему.

Туган(садясь на скамью). Так, товарищи… Пришли с курганом попрощаться?

Уари. Да, ночью не так неловко. Эх, Туган, ты тоже нам друг!

Туган. А разве сомневаетесь в моей дружбе?

Уари. Друзья так не поступают.

Туган. Как?

Уари. Среди бела дня, при стечении народа отобрать знамя, курган. Опозорить всю бригаду!

Туган. А как бы ты хотел?

Уари. Тайком. Ночью. Чтобы никто не видел.

Туган. А вам знамя тайком вручали?

Уари. Мы — дело другое, ты наш друг.

Туган. Вот я и поступил как друг.

Заурбек. Правильно. Был бы плохим другом, если бы скрывал наши недостатки. Но погоди, Туган, мы еще сюда вернемся.

Туган. Допускаю. Я и в райкоме сказал, что вы работники неплохие. Вот это и докажите.

Сафи. А вдруг земля подведет? А вдруг засуха будет?

Туган. Засуха будет — орошать будем.

Сафи. А воду откуда пустим? Наша речушка может оросить только участок одной бригады.

Туган. В нашей республике много рек. Терек, Урух, Гизельдон и другие. Ирафский район уже строит канал. Они доведут его до Сухой балки, а нам надо его прорыть до наших полей.

Сафи. От Сухой балки еще год копать.

Туган. Вчера мы с Саламом долго думали обо всем этом. Вот он подойдет, посмотрим схему, которую мы набросали.

Уари. А что за схема?

Кази. Канал строить?

Туган. Да.

Сафи. Нашими силами это до зимы строить.

Туган. Не только нашими силами.

Уари. А ведь это хорошая мысль, канал не только нам нужен. Помогут и другие колхозы, государство машинами поможет.

Кази. Верно! Вот это дело!

Сафи. Все это мечты. Пока будем строить канал, пройдет лето, пройдет осень…

Уари. Без мечтания нет жизни, Сафи.

Сафи. Наши предки тоже мечтали о большом урожае, да не получали.

Уари. Они больше молились, чем мечтали. Вот наши предки из года в год здесь кукурузу сеяли, а по скольку центнеров получали?

Туган. С божьей помощью по двенадцать, по четырнадцать.

Уари. А наша бригада в прошлом году без божьей помощи сколько собрала?

Туган. Помню. По шестьдесят пять. А теперь можно и нужно больше. Что решили делать?

Заурбек. Некоторые наши участки, Туган, далеки от стана, а сейчас времени на ходьбу между станом и этими участками нет.

Туган. Что предлагаешь, Заурбек?

Заурбек. Оставаться на участках.

Сафи. Жить на участках?

Заурбек. Да, жить. По три дня, по четыре дня жить.

Уари. Туган, я поставлю шалаш в поле, буду жить как святой, а работать как дьявол.

Кази. Боюсь, ты будешь работать как святой, а жить как дьявол.

Сафи. А женщины согласятся жить на участках?

Уари. Странный вопрос, я там буду — женщины придут.

Заурбек. Ты, Сафи, боишься засухи? Придется меж кукурузными рядами прокопать канавки. По ним из речки вода пойдет, на первых порах наша речка поддержит влагу… Вот и Салам.

Кази. Давайте схему канала посмотрим.

Входит Салам.

Салам. Здравствуйте, орлы!

Все. Здравствуй, Салам.

Заурбек. С чем к нам пожаловал, Салам?

Уари. Чем нас можешь порадовать, Салам?

Сафи. За последнее время у Салама для нас только одни шишки.

Туган. Салам, бригада интересуется схемой канала, я им рассказал.

Салам. Но это пока наброски. Проект канала должен разработать инженер. Это очень серьезное дело.

Уари. А мы что, не серьезные люди?

Салам(достает из полевой сумки белый лист, разворачивает его. На нем грубо, разноцветными карандашами нанесены какие-то линии). Вот набросок.

Все его окружают.

Заурбек(смотрит). Я тут ничего не разберу.

Кази. Я тоже, какие-то пестрые линии.

Туган(берет у Салама лист). Эти линии, Кази, вот что означают: вот широкая синяя линия тянется с гор на север, это и есть наш буйный холодный Урух. Линия черным карандашом — пороги ущелья. Отсюда влево — красная жирная линия от креста, это и есть линия канала. Пороги здесь сдерживают напор Уруха, а дальше — водопад. Вот с порогов-то и пускают воду ирафцы.

Заурбек. Да, но там нужна большая плотина.

Туган. Они кончают стройку плотины.

Сафи. А расстояние отсюда туда какое?

Салам. Около двадцати пяти километров.

Сафи. Двадцать пять километров нам двадцать пять лет копать.

Салам. Во-первых, не двадцать пять километров, а десять с Сухой балки; во-вторых, нам не только своими силами копать. Отсюда до Сухой балки земли двух колхозов. Им тоже вода нужна. Вместе с ними и будем строить, и государство поможет машинами, специалистами.

Сафи. Это бабушкины сказки.

Уари. Сафи, в наше время каналы строятся быстрее, чем бабушка сказку сказывает.

Туган. Это пока наши планы. Мы с вами делимся как с активом. Если поддержите, будем ставить перед районом. Завтра на общем собрании обсудим.

Уари. Даю добро.

Кази. Поддержим, поддержим, Туган.

Заурбек. Я — за.

Сафи. Поддержим.

Салам. Это дальний прицел, а теперь за дело. Что думаете делать, чтобы выйти из прорыва?

Туган. Я тебе по дороге расскажу. Планы у них хорошие. Ну, друзья…

Уари. Постой, Туган, а помогать ты нам будешь?

Туган. А как же. Завтра с утра вместе на работу. А перед сном с Уари в шахматы. Согласен?

Уари. Пожалуйста, но заранее извини, Туган, я тебя обыграю.

Туган. Посмотрим. Счастливо…

Салам и Туган уходят.

Невдалеке слышна гармошка. Музыка приближается.

Уари. Победители занимают отвоеванные высоты.

Заурбек, Уари, Кази и Сафи потихоньку спускаются с кургана.

На курган входят Мадинат, Нина, Муради и другие колхозники. Муради несет знамя. Мари играет на гармошке.

Мадинат. Муради, поставь наше знамя к дереву.

Нина. Кто там прячется?

Муради(всматривается). А, это отступление первой бригады.

Мари. Гамак с собой захватили? В низине повесите!

Муради. А ну, поторапливайтесь с нашего кургана!

Кази(выбегает вперед, начинает запальчиво). Эй ты!..

Заурбек. Не так, Кази!.. (Обращается к второй бригаде.) Дорогие товарищи победители! Первая бригада от души поздравляет вас. Вы по праву заняли курган, мы, побежденные, недостойны чести оставаться на нем. Сейчас мы уйдем. Но когда мы вернемся, вернемся по праву, мы не станем вас гнать с него, а как лучших друзей пригласим на вершину и попросим разделить нашу радость. (Обращается к товарищам по бригаде.) Пойдемте вниз, товарищи.

Уари(подтолкнув Кази). Слыхал? Заурбек сейчас под горой, и стоит выше их. Учись.

Мадинат. Нет, нет, не уходите… Заурбек! (Бежит и берет Заурбека за руку.)

Остальные товарищи из второй бригады тоже сбегают и ведут на курган Уари, Сафи и Кази.

Муради. Извини, Уари, я глупость сказал.

Уари. Совершенно с тобой согласен. У тебя иногда бывают глупости, как бывали у моего деда.

Кази. Твой дед женат был?

Уари. Говорят, был, не то что ты…

Кази. Но я тоже…

Мари. Уари, говорят, что ты про деда и бабушку хорошо рассказываешь.

Мадинат. Да, да… как они женились и как разводились.

Уари. Вы же меня прогнать хотели…

Сафи. Просим, Уари, расскажи, расскажи. Друзей не прогоняют.

Уари. И ты просишь, Сафи? Пожалуйста! (Становится посреди них.) Ну, раз вы просите, то, так и быть, расскажу. (Поет.)

Кто влюблен, тем мой рассказ В жизни вспомнится не раз. О искроглазая любовь, Ты волнуешь всем нам кровь, С юных лет и до седин Кто над сердцем властелин? Тасолтан, мой славный дед, Да… теперь он стар и сед. Но а в юности своей Был джигитом средь друзей! Строен, гибок и плечист, Взгляд же, как алмаз, лучист… Словом, что ни говори — Был похож он… на Уари!

Смех, отдельные восклицания.

Смейтесь, я подожду. У меня времени много и терпения хватит.

Возгласы. Продолжай! Мешать не будем!

Уари(важно). Уговорили!

Продолжаю. Да… Мой дед, Кто теперь и дряхл, и сед, Был наездником лихим. Кто бы мог сравниться с ним? Вихрем мчался по тропам С гор и вновь к своим горам. Заиграет где гармонь, Там под дедом пляшет конь!

Сафи. Словом… Кази. Что ни говори…

Мадинат. Был похож он…

Сафи. На Уари!

Уари. Точно! Теперь разрешите вас познакомить с бабушкой.

Бабушка моя, ей-ей! Тополя была стройней. И прелестна, и нежна. Брови черные дугой, Взор с чарующей мечтой… На нее коль взглянешь раз, Не забудешь век тех глаз. Словом, ласточкой была, И нежна, и молода…

Муради. Ласточки и старые бывают.

Уари. Покажи мне старую ласточку, это ворон бывает старый, а ласточки все молодые.

Смех.

Ой, ой, ой… вот люди! Просят рассказать, а правду скажешь, смеются.

Сафи. Хорошо. Запомним твою бабушку-ласточку. Дальше, дальше. Ты что-то про глаза пел.

Уари. Сафи, твои глаза дороже десяти бабушкиных глаз, о них можно петь с утра и до вечера.

Мари. И с вечера до утра.

Уари. Это моя мечта!

Кази. Мечты, мечты, где ваша сладость… Дальше, дальше, Уари.

Уари. Есть дальше! Продолжаю. Теперь, я думаю, вы представляете, каковы были мой дед и моя бабушка. Конечно, в дни, когда их молодые сердца не знали еще друг друга.

Сафи. А как они встретились, как полюбили, где жили?

Все. Расскажи, расскажи!..

Уари. Как встретились и как влюбились?

Не так, наверно, как все мы… Но, слышал, вскоре поженились, Пред наступлением зимы. Их свадьбу помнят все в ауле Как праздник радости в горах. Там на пиру, в веселом гуле Я танцевал на кинжалах…

Кази. Ты танцевал на свадьбе деда?!..

Все смеются.

Уари. Да, да… И что ж тут смешного?

Сафи. Ну ладно, ври.

Мадинат. Да только в меру.

Все. Ну, ну… дальше.

Уари.

Да нет, смешно… чтоб дед женился… И чтобы я не станцевал?! Он на меня бы обозлился. Я потому чуть-чуть приврал.

Смех.

И зажил дед, джигит наш бравый, С своей красавицей женой. Они достойны были славы В родном ауле под горой. Катилась жизнь их год за годом. Во всем согласны и в любви, Дед дружно жил со всем народом, Как с вами дружит ваш Уари…

Сафи. Расскажи, как они разводились?

Уари. Дойдем и до развода. Только, чур, никому не рекомендую доходить до развода. Согласны?

Голоса. Согласны. Давай дальше!

Уари. Есть дальше. Прошу внимания!

…Однажды дед сидел с друзьями В просторной хижине своей, Бабуся ж нежными словами Шепнула деду: «Меньше пей!» Нахмурились у деда брови, Сверкнул у деда злобой взор. Он в этом, хоть и нежном, слове Почувствовал большой позор. «Ты это мне?! — вскричал он грозно. — Меня позорить средь друзей?!» Жена хоть умоляла слезно, Но грозно он ответил ей: «Оставь мой дом! Оставь немедля. Не надо мне жены такой! Накидывать на шею петлю? Командовать здесь надо мной? Возьми любую вещь из дома И уходи, оставь меня!» И крик его сильнее грома Разнесся среди бела дня. «Уйду… но выпей на прощанье…» И дед мой пил, все пил да пил… Его и гости угощали, Пока хмель деда не свалил. Постлав в арбу свою перину, Она впрягла в нее быков, Забрав и спящего детину, В дорогу двинулась без слов. Спит дед в арбе, храпит безбожно. А рядышком сидит жена. Везет по кочкам осторожно, Ждет пробужденья ото сна. Проснулся дед. Глазам не верит… Арба… а на перине он… С женой своей куда-то едет… Куда? Зачем? Неужто сон? На бабку смотрит с удивленьем, А та с улыбкой на него. И наконец он с нетерпеньем Спросил: куда везет его? «Меня прогнал ты. Мы в разводе». «А я зачем тут, на подводе?» «Ты разрешил, чтоб я из дома Все, что люблю, с собой взяла. И, выполняя твое слово, Тебя с собой я увезла. Ну есть ли что тебя дороже?!»… И тут-то дедушка поня́л. И с криком: «Для меня ты тоже!» — Вот так он бабушку обнял!

Быстро обнимает Сафи. Крик, всеобщий хохот.

Голоса. Давай концовку.

Уари.

Да что конец, конец тут ясен. Не правда ль? Что ни говори, А главное, пример прекрасен И для Сафи, и для Уари!..

Общий смех.

Все. Спасибо тебе, Уари, за хорошую небылицу!

Все поднимаются на курган. Мадинат, Сафи и Муради разводят небольшой костер на вершине кургана. Мари играет на гармошке, все слушают. Кази отходит и стоит в стороне, не спуская глаз с Мадинат.

Нина. Кази, почему ты один и такой печальный?

Кази. Нет, мне хорошо. Посмотри, как красиво огонь освещает Мадину…

Нина. Ты смотришь на мою сестру? Может быть, я тебе помешала?

Кази. Ветка вспыхнула… Теперь она совсем золотая…

Нина. Ветка или Мадина?

Кази. Нина, она вчера долго танцевала с Саудженом?

Нина. По часам не смотрела. Я сама танцевала с одним парнем из соседнего села. И знаешь, как он меня называл? «Солнце моей души», «Звезда очей моих»… Правда смешно? Как-то по-старинному.

Кази. А как Сауджен называл Мадину?

Нина. Почем я знаю, мне было не до них. Кази, я хочу тебя спросить… Вот вчера дома спорили, похожа я на Мадину или нет? Как по-твоему?

Кази. Право, не знаю.

Нина. По-моему, нет. И я вовсе не хочу быть на нее похожей. Кази, ну что здесь стоять… Пойдем обойдем вокруг кургана.

Кази. Пойдем.

Они медленно удаляются.

А в свободное время Мадина что делает? Читает?

Нина. Дзыгка[1] кушает!

Пока разговаривали Нина и Кази, Уари, который полулежал около костра, дважды оглядывался на них. Мари все играет. Весь диалог Уари и Сафи идет на фоне музыки.

Уари(Сафи). Вечная загадка старушки природы.

Сафи. Ты о чем, Уари?

Уари. Я о любви говорю. Ну вот эти — молодые, красивые, понятно. А некрасивые? Непривлекательные? Представь, то же самое. Какая-нибудь замухрышка — и вдруг расцветает! Раз в жизни, но цветет, как агава, золотом цветет в синем небе! Один мой приятель влюбился. Я, конечно, проявляю участие и прошу описать ее внешность. «Трудно, — говорит, — и даже невозможно, потому что она слишком замечательная: губки узенькие, глазки маленькие, веснушки яркие, как звезды». Вот ты смеешься, Сафи, а я не понимаю. Смотрит человек на девушку год — ничего, два — ничего, и вдруг веснушки на лице начинают сиять как звезды!

Сафи. Значит, он в нее влюбился.

Уари. Я спрашиваю: почему два года не влюблялся, а сегодня влюбился? В какой именно момент наступает обман зрения?

Сафи. По-моему, в хороший, в счастливый момент, Уари.

Уари. Знаешь, спой, Сафи, пожалуйста. Ты поешь удачнее, чем говоришь.

Сафи. Хорошо, я спою. Только скажи: а для тебя все девушки одинаковы? И нет ни одной достойной тебя?

Уари. Я думаю, есть, и даже не одна. В Орджоникидзе, возможно, даже две найдутся, в Ростове две-три. Ну, а в Москве, может быть, четыре.

Сафи. Ты всегда шутишь, Уари.

Уари. Да, часто. Потому что я много серьезного видел. Спой, спой, Сафи…

Сафи. Хорошо, слушай, Уари.

Вечер нежный и лучистый В полудреме голубой. Вот и сад наш, шорох листьев Надо мной и над тобой. Посмотри-ка ты, над нами, Как и в море, в небесах, Светло-синими шатрами Натянулись паруса. Этот край похож на сказку. Вечер тих и вечер прост. Он объял мне сердце лаской Улыбающихся звезд. Образ твой мне часто снится. Ах, он в памяти так схож. Вот осенние зарницы Расцветающих надежд. Словно тайну водных глубей Так и тянет разгадать, Как и я ли, люди любят К девятнадцати годам? Дорогой, ты сердцем чистым Слушай чувств моих прибой… Хорошо под шелест листьев Разговаривать с тобой[2].

Уари. Ах, хорошо поешь, Сафи, прямо в сердце…

Нина и Кази обошли холм, возвращаются с другой стороны.

Кази. А что ей больше нравится — стихи или проза?

Нина. Ну что ты ко мне пристаешь? Спроси у нее самой. И зачем ты потащил меня вокруг этого кургана? Ничего интересного. (Быстро отходит, присоединяется к остальным.)

С кургана спускается Заурбек, другие тоже собираются.

Кази. Ты куда, Заурбек?

Заурбек. Спать пора. Завтра рано вставать.

Кази. Постой, я должен спросить. Заурбек, уступаю я кому-нибудь в работе? Хотя бы самому взрослому. Уступаю? Погоди… Дисциплину я признаю? Погоди. Если я все, понимаешь, все усилия приложу, могу я через два, через три года стать Героем Социалистического Труда? Я обращаюсь к тебе как к старшему партийному товарищу. Какого ты обо мне мнения?

Заурбек. Самого хорошего, Кази.

Кази. Тогда скажи об этом, скажи Мадине, пожалуйста.

Заурбек. Мадине?

Кази. Да, ей. Я тебе все открою: за нее сватаются. Посоветуй ей не выходить за Сауджена. Я моложе Мадины, но вовсе не на три года, а всего на два года и восемь месяцев.

Заурбек(улыбнувшись). Значит, я должен идти к ней от тебя сватом. Почему ты меня выбрал?

Кази. Я хотел просить Уари, но, ты знаешь, он будет смеяться, станет мой рост измерять, давно ли не пью молока, спрашивать… А ты человек серьезный, она тебя уважает.

Заурбек. Уважает… Мне очень трудно твое поручение выполнить. Ты и не знаешь, как трудно. И никогда я не умел говорить об этом.

Кази. Ты попробуй, выйдет. Тогда вместе будем радоваться.

Заурбек. За это не ручайся. Нет, Кази, как-нибудь без меня…

Кази. Она идет сюда… Заклинаю тебя, Заурбек… (Убегает.)

К Заурбеку подходят Мадинат и Уари.

Уари. Заурбек, Мадина говорит, что ты обиделся и теперь ее избегаешь.

Заурбек. Нет, нет, совсем наоборот. То есть я хочу поговорить с Мадиной.

Уари. Говори, Заурбек, говори. (Тактично отходя, одобряет Заурбека жестами.)

Заурбек. Может быть, ты торопишься домой, Мадина?

Мадинат. Нет, я не тороплюсь.

Заурбек. Я сам не знаю… Может быть, напрасно начал…

Мадинат. Я рада говорить с тобой, Заурбек.

Заурбек. Тогда… Ты, конечно, знаешь Кази?

Мадинат. При чем же тут Кази?

Заурбек. Он меня просил, а я не смог отказаться. Кази очень хороший юноша, прекрасный работник… золотое сердце. За тебя сватаются, а он страдает, страдает потому, что любит тебя…

Мадинат(рассерженно). Так ты что же, сватаешь меня за Кази? Напрасно взялся за эту работу. Ты плохой сват. Сауджен к отцу настоящего свата, старика Мытыла, прислал. Мытыл, когда хвалит жениха, не заикается, у него речь идет как по маслу. Мытыла сажают за стол, потчуют аракой, вином, пирогами. Ступай, там еще после Мытыла угощенье осталось. Только будешь входить в дом, сват Заурбек, не спотыкнись на пороге. Счастливо. (Быстро идет наверх.)

Заурбек стоит неподвижно, растерянный, опустив голову.

Уари(подходя). Давно бы так, Заурбек. Сказал о своем чувстве?

Заурбек. Сказал о чувстве, только не о своем. Я говорил по поручению Кази.

Уари. Кази? Или мне изменяет слух, или тебе — разум.

Заурбек. Пожалуй, последнее.

На вершине холма Муради берет знамя и уходит. За ним уходят Мадинат, Нина, Сафи и Мари.

Уари(кричит вдогонку). Мари, сыграй для Заурбека что-нибудь отрезвляющее!

Мари играет марш. Музыка удаляется.

Заурбек дорогой, ты хочешь, чтобы мы с тобой навек поругались?

Заурбек. Нет, не хочу.

Уари. Тогда уйди, уйди с моих глаз, пожалуйста.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Картина третья

Лунный вечер. Улица. Фасад дома богатого колхозника. Два окна, крыльцо. По обеим сторонам дома за изгородью — сад. Перед домом два старых дерева с густой листвой. Вдали горы. Из освещенного окна слышна негромкая радиомузыка. Под деревом на скамье сидят Гуга и Сауджен.

Гуга. А невеста? Где она пропадает?

Сауджен. В поле работает. Очень, говорят, работящая. Меня такая жена устраивает. В старину наши женщины всегда больше мужчин работали.

Гуга. Хороший обычай, заманчивый обычай.

Сауджен. А видишь, какой дом у Хабоса?

Гуга. Хороший дом.

Сауджен. Женюсь — сюда жить перейду, приходи тогда в гости, Гуга.

Гуга. Спасибо, Сауджен. Не упрашивай, я приду, я люблю ходить в гости.

Сауджен. Стариков на вышку переселю, сам займу нижнее помещение.

Гуга. Я всегда говорил, Сауджен, у тебя большой организаторский талант.

Сауджен. Почему сват Мытыл третий час в доме сидит?

Гуга. Из-за стола нелегко выйти. По себе знаю. Сейчас посмотрю. (Подходит тихонько к окну и заглядывает.) Один графин уже осушил, за второй принялся. Ох, какой кусок взял с тарелки!.. (Отходит от окна.) Не могу смотреть, когда без меня курицу едят. (Садится рядом с Саудженом.) Одного не понимаю, как тебя твой колхоз отпустил? Страдная пора, а ты торчишь здесь!

Сауджен. Ошибаешься, Гуга, не торчу, я лежу в больнице. (Вынимает бумажку.) Я серьезно больной. И печать почти как настоящая.

Гуга(пощелкав языком). Крупное творческое дарование.

Сауджен. Лучше скажи, как ты с работы отлучаешься?

Гуга. Я же магазином заведую, а магазин, когда надо, закрывается (загибает пальцы) на обед, на ремонт, на учет, на переучет и на прием товара.

Сауджен. А сегодня ты на что закрыл: на учет или на переучет?

Гуга. Магазин открыт. Заходи, пожалуйста. Я там свою старенькую тетю поставил.

Сауджен. Справляется?

Гуга. Я же ей дал полную инструкцию. На первый вопрос покупателя надо отвечать: «Извините, нету», а на второй: «Неизвестно, зайдите в конце месяца». Тетя очень способная, хорошо торгует.

Сауджен. Покупатели не обижаются?

Гуга. На что обижаться? Внимательное отношение есть? Есть. Вежливое обращение есть? Есть. А если еще дефицитный товар в магазине держать, что же мы с тобой на базаре продавать будем?

Сауджен. Я с твоим товаром на днях чуть не пропал… Рискованно становится…

Гуга. Не говори таких слов вечером.

Сауджен. Что, Мытыл пропал?

Гуга. Посмотрим. (Подходит к окну, заглядывает.) Представь себе, опять курицу ест!

Сауджен. За два часа одну курицу съесть не может!

Гуга. Я Мытыла знаю. Это не первая, это вторая курица. (Подходит к Сауджену.) Не могу смотреть равнодушно на курицу. Пойдем закусим, пожалуйста.

Сауджен. Пойдем, но что он так долго?

Гуга. Не удивляйся, дорогой. Два часа — это только кратко перечислить твои достоинства. Пойдем.

Гуга и Сауджен уходят.

С противоположной стороны приближаются к дому Мадинат, Нина и Мари, останавливаются у крыльца.

Нина. Я сегодня Уари встретила, а он спрашивает: «У вас гвозди есть?» — «Зачем нам гвозди?» — «Прибивайте, — говорит, — наше знамя, да покрепче. Отберем, или не носить, — говорит, — мне шапки на голове».

Мари. «…Пускай вместо усов перья вырастут…» Слыхали. Хвастун твой Уари, а усы он все равно бреет.

Мадинат. Да, они могут нас обогнать.

Нина. Нас?

Мари. Кошка мяукает — мышей не ловит.

Мадинат. А вы на поле первой бригады заглядывали? Заурбек, Уари, Кази с товарищами на участки переселились, им туда и обед носят. Культивацию кончили… А как пропололи! Посевы чище яичной скорлупы и мягче ваты.

Мари(указывает на освещенные окна). Кто это у вас, Мадина? Гости?

Мадинат(посмотрев в окно). Я домой не зайду, пойдем прямо в правление.

Нина. Опять Сауджен свата Мытыла прислал.

Мари. Какая ты скряга, Мадина! Хоть бы мне одного жениха уступила.

Мадинат. Сходи на строительство канала, там много женихов, по выбору возьмешь. Там я видела хорошего парня, экскаваторщика.

Мари. Я сама его видела. Хорош парень, да рядом с ним и хорошая невеста, она не уступит.

Мадинат. И я не уступаю… нет, бери моих женихов оптом, но одного не дам.

Мари. Ну одного тебе оставим.

Из дома на крыльцо выходит Дзго.

Здравствуй, тетушка Дзго.

Дзго(всматриваясь). Это ты, Мари? Заходите.

Мари. Спасибо, нам с Мадиной в правление надо.

Дзго. Нина, ступай хоть ты домой.

Нина уходит в дом.

Погоди, Мадина.

Мадинат. Я догоню тебя, Мари.

Мари уходит.

Дзго. Мытыл твой голос слышал. Неудобно. Покажись хоть на минутку. Третий час, дай бог ему здоровья, пьет и кушает. Два раза пояс отпускал. Если он не устал, мы устали. Мытыл жениха хвалит. Мы ему ответ дать должны.

Мадинат. Скажите, что за того, кто мне понравится, я и без свата пойду.

Дзго. Нельзя так отвечать, не полагается.

Мадинат(убегая). Мари, подожди меня!..

Дзго. Мы в молодости так не отвечали, не бегали… И жаль, что не отвечали! Жаль, что не бегали!.. (Уходит в дом.)

Заурбек входит быстро, но у дома замедляет шаги. Подходит к дереву и смотрит на окно Мадины.

Заурбек. Что за ветры несут меня по этой улице?! Сердце — как обузданный конь. Надо идти по той улице, а ноги несут по этой.

Слева входит Уари. Увидев Заурбека, останавливается, затем прячется и слушает.

Эх, милое дерево, хоть бы с тобой поменяться местами. С первыми лучами солнца ты заглядываешь в окно к Мадине. И дерево их мне мило. Будто на вершине его сверкающая путеводная звезда любви и манит меня сюда. И курица их мила мне, и петух, и котенок (слышится лай собаки), а лай их собаки — будто трели соловья.

Уари(высовываясь из-за дерева). Слышишь, соловей поет…

Заурбек(вздрогнул). А?.. (Обернулся.) Уари… что ты как тень прокрался за мной?..

Уари. Почему прежде, когда я тебя окликал, ты не вздрагивал?

Заурбек. Ты очень тихо подкрался. Я в правление иду.

Уари. Разве правление колхоза сюда перенесли? Понимаю, ты забыл дорогу. Вот она — прямо и налево. А здесь дом Хабоса, у которого есть дочка Мадина. Вспоминаешь?

Заурбек. Мадина здесь ни при чем.

Уари. Понимаю, ты старушку Дзго дожидаешься. Заурбек, дорогой, твои слова и твои поступки далеки друг от друга, как рыба и перепелка. Ты их когда-нибудь вместе видел?

Заурбек. Только на столе, в жареном виде.

Уари. Здравый смысл к тебе понемногу возвращается. Пользуйся случаем, постучи в дверь, а когда выйдет Мадина, извинись и открой свое сердце.

Заурбек. Ни за что!

Уари. Тогда я постучу. (Легонько стучит в окно.)

Заурбек. Что ты делаешь? Не надо…

Уари. Я уже постучал.

Заурбек становится в тень и прижимается к стене. В окне показывается Дзго.

Добрый вечер, Дзго.

Дзго. Здравствуй, Уари. Заходи, курица есть, вино есть. Мытыл здесь.

Уари. Если бы курица и вино без Мытыла, я бы зашел.

Заурбек опустил голову. Вся его поза изображает уныние.

Дзго. Мадину сватает.

Уари. А жених каков?

Дзго. Из себя складный, высокий…

Уари. Жениха не только по росту выбирать следует.

Заурбек тихонько толкает его ногой. Уари успокаивающе похлопывает Заурбека по ноге.

А Мадине жених нравится?

Дзго. Не очень нравится, мало нравится, даже совсем не нравится.

Уари(толкая ногой Заурбека). А что она говорит?

Дзго. Ничего не говорит. Сейчас в правление убежала.

Заурбек, немного пригнувшись, убегает.

Уари. Спасибо, Дзго, спокойной ночи.

Дзго скрывается.

(Оборачивается.) Ты где, Заурбек?.. Ага, вспомнил дорогу в правление!

К дому осторожно приближается Кази, проходит, косясь на окна, останавливается.

(Спокойным тоном.) Ее дома нет.

Кази. Я не Мадину ищу.

Уари. Сразу выдал себя, мальчик. Ага… Понимаю. Ты за стариком Хабосом пришел, потренироваться с ним в футбол. Сядь на эту скамейку, сядь, и давай разговаривать. Но по-мужски, откровенно. Страдаешь?

Кази. Ну, страдаю.

Уари. Что тебя мучает?

Кази. Мадина ничего не замечает: ни меня, ни моего чувства…

Уари. А ты, Кази, чужое чувство замечаешь? Отвечаешь на него?

Кази. Какое чувство? Про кого ты говоришь?

Уари. Про Нину говорю, про младшую сестру Мадины говорю, про ее любовь к тебе говорю. Где же твоя чуткость? Мадина не замечает тебя, ты не замечаешь Нину, и все вы страдаете. Тебе рано жениться, Кази, рано потому, что ты не знаешь, на ком тебе надо жениться.

Кази. Я…

Уари. Не перебивай, когда говорят старшие.

Кази. Но я люблю Мадину целых два месяца.

Уари. Подумаешь, какой стаж! Заурбек любит ее два года и два месяца, он точно подсчитал.

Кази. Заурбек?.. Я не знал…

Уари. Конечно, не знал, если посылал его сватом.

Кази. Заурбек любит Мадину?..

Уари. И верь глазу старого пулеметчика — она его тоже полюбит. И Нина прекрасная девушка. Я ее тебе не сватаю. Я тебе никого не сватаю. Тем более что Нина осенью в Орджоникидзе учиться уезжает. Вернется через четыре года с законченным высшим образованием, встретит тебя, всплеснет руками и скажет: «Боже мой, боже мой, и я была влюблена в этого не очень грамотного Кази!» Я прямо слышу, как она это скажет. Поезжай, Кази, в Орджоникидзе учиться, поезжай. Вернешься, встретишь меня и тоже всплеснешь руками: «До чего же умный Уари! Все верно говорил».

Из дома выходит Нина.

(Уходя.) Посиди на лавочке, подумай.

Нина. Кто здесь? Ты, Кази? Мадины нет дома.

Кази. Я знаю.

Нина. Зачем же ты тут сидишь?

Кази встает и собирается уходить.

Да, ты все спрашивал, что́ Мадина читает. Могу тебе перечислить.

Кази(внимательно смотрит на Нину). Нет, Нина, пожалуйста, не надо.

Молчание.

Правда, что ты учиться уезжаешь?

Нина. Да, уезжаю.

Кази. Я еще не знаю, но мне тоже советуют ехать в Орджоникидзе учиться.

Нина. И отлично, поезжай в Орджоникидзе. Я в Ленинград собираюсь.

Кази. В Ленинград?.. Я, конечно, города еще не выбрал.

Нина. Поезжай в Орджоникидзе, там хорошо.

Кази. Ты не хочешь быть со мной в одном городе?

Нина. Мне совершенно безразлично. Но, конечно, меня больше интересуют новые лица, новые впечатления…

Молчание.

Кази. Нина, пойдем пройдемся по дороге.

Нина. Я сейчас, платок наброшу. (Забегает в комнату, возвращается.) Ты идешь в правление встречать Мадину?

Кази. Я сейчас о ней не думал. Клянусь! Идем в другую сторону, пожалуйста.

Кази и Нина уходят.

Из дома на крыльцо выходят Мытыл и Хабос. Хабос — благообразный пожилой человек с сильной проседью. Держится и говорит спокойно. Мытылу лет шестьдесят, лыс, редкие седые усы закручены кверху. Старая серая черкеска, длинный кинжал, маленькая войлочная шапка. Мытыл заметно навеселе.

Мытыл. Спасибо, Хабос. Угостил ты меня замечательно. Но, Хабос, дорогой, почему положительного ответа не дал? (Оступился на верхней ступеньке.)

Хабос. Не падай, Мытыл.

Мытыл. Почему положительного ответа не дал?

Хабос. Не могу выдавать дочь без ее согласия.

Мытыл. «Без ее согласия»… Я сам лично три раза женился и ни разу ни у одной согласия не спрашивал.

Хабос. Время было другое.

Мытыл. Хорошо, Хабос. Скажи: должно быть внимание к человеку?

Хабос. Должно.

Мытыл. А жених — человек?

Хабос. Человек.

Мытыл. А где у тебя к жениху внимание? Сауджен день ждет, два ждет, неделю ждет. У него истощение нервной системы начинается. Окажи внимание, дай положительный ответ.

Хабос. Отрицательный — изволь.

Мытыл. Не давай отрицательный, не давай. Я лучше еще раз приду.

Хабос многозначительно откашливается.

Конечно, теперь порядки замечательные, но раньше душевнее были. Дали отцу выкуп за невесту, взяли ее за руку и увели. Проще было.

Хабос. Новые законы и обычаи мне больше нравятся, Мытыл.

Мытыл. И я говорю: справедливо, что выкупа не дают, потому что теперешние невесты ничего не стоят. Но за хорошую девушку отец может просто, честно подарок взять, не прямо, а в виде списка вещей для невесты. И никто не узнает, что ты выкуп за дочку взял.

Хабос. Брось, Мытыл, забудь. Я дочерьми не торгую.

Мытыл. И правильно, разве можно ими торговать? Дикий, бесчеловечный пережиток, но даром отдавать дочку…

Хабос. Если бы ты не был моим гостем, Мытыл…

Мытыл. Не надо сердиться, Хабос. Зачем сердиться? На тебя молодежь сильно повлияла. Ты человека ценить научился. Почему же ты Сауджена не ценишь? Дай положительный ответ, оцени хорошего человека.

Хабос. Не могу, Мытыл.

Мытыл. Жениху позор, мне позор… Хороший вечер сегодня.

Хабос. Вечер хороший.

Мытыл. Может быть, тайком взять выкуп…

Хабос. Эй, Мытыл…

Мытыл. Зачем сердиться, Хабос, дорогой. Спасибо за угощение. Спокойной ночи. (Неуверенно спускается с крыльца.)

Хабос. Смотри с моста не свались. (Смотрит вслед, говорит.) Ох, лиса! Жил ты лисой среди волков. Волки вымерли, а лиса осталась, только в шкуре обезьяны. (Уходит в дом.)

Из-за угла появляются Сауджен и Гуга.

Сауджен. Мытыл, Мытыл…

Мытыл оборачивается.

Ну, какой ответ?

Мытыл. Хабос положительного ответа не дал.

Сауджен. Отказал? Мне?

Мытыл. Не совсем отказал. На восемьдесят процентов отказал.

Гуга. Какие проценты? Какая может быть калькуляция в этом деле? Да или нет?

Мытыл. Пожалуй, отчасти, скорее — нет.

Сауджен. Чем мотивировал?

Мытыл. Хабос ничего оскорбительного не говорил. Сказал только, что ты бездельник, пьянствуешь, на базаре торгуешь. Плохого не говорил.

Сауджен(угрожающе). Он меня еще узнает!

Мытыл. Похоже, он тебя уже знает.

Гуга. А ты? Почему не опровергал? Деньги брал, товар в магазине за его счет брал. Почему не восстановил его репутацию?

Мытыл. Да будет на меня проклятие этой ночи, если я не старался.

Гуга. Над курицей ты старался, а не над его репутацией! Замечательную девушку упустил.

Сауджен. Тихо. Ее голос слышу. Ступай домой, Мытыл. Ступай, говорю.

Мытыл неохотно уходит.

Гуга, она не одна. У меня соперник… Я ей покажу, что значит мужчина. А пока — давай в кусты, пожалуйста.

Сауджен и Гуга скрываются в кустах. Слышатся голоса. По сцене проходят парами колхозники.

Уари. Надо было там говорить, а не на меня кричать.

Сафи. Я там не посмела, а здесь тебе говорю, что неправильно. Все им, а нам ничего…

Мари. Это неправда.

Сафи. Пока канал будет готов, наша кукуруза засохнет.

Уари. А если нам дадут воду, ихняя кукуруза не засохнет? Какая разница?

Проходят. Входят Мадинат и Заурбек.

Заурбек. Неправильно, Мадина. Говорил и буду говорить — неправильно.

Мадинат. А по-моему, правильно.

Заурбек. Если вы всю воду из речки пустите на свой участок, что же по нашему участку пойдет? Мы первые запруду сделали. Ваша бригада выше воду перепрудила. Хорошо. Но вам мало показалось; теперь вы вторую запруду, и опять выше нашей, устроить собираетесь. Понятно — вся вода на вашу землю хлынет.

Мадинат. Вода пройдет по нашим посевам и до ваших участков дойдет.

Заурбек. Сколько дойдет? В жаркий день одному быку напиться?

Мадинат. Рано горячишься, Заурбек. Может быть, завтра ливень хлынет или канал быстрее закончат.

Заурбек. Почему же вы на ливень и на канал не рассчитываете?

Мадинат. О своем участке мы должны заботиться в первую очередь. На то и соревнование. В тебе еще старая обида говорит. Привыкай, Заурбек, все равно и курган, и знамя у нас останутся.

Заурбек. Я сейчас не о кургане думаю. И соревнование мы с тобой неодинаково понимаем. Я этого дела, Мадина, не оставлю. Завтра с Туганом и Саламом буду говорить.

Мадинат. И я с ними буду говорить. До свидания, Заурбек.

Заурбек. Прощай, Мадина. (Круто поворачивается и уходит.)

Мадинат делает жест, желая остановить Заурбека, потом медленно идет к дому.

Гуга(поднимаясь из-за кустов). Не теряй времени.

Сауджен(подходя к Мадинат). Добрый вечер! Не пугайся. Это я, ваш вчерашний гость, Сауджен.

Мадинат. А-а, здравствуйте.

Сауджен. Мне надо поговорить с тобой.

Мадинат. Сейчас не время…

Сауджен. Всего два слова…

Мадинат. Что скажут люди, увидав меня с вами в такой поздний час?

Сауджен. Пускай скажут: красавица Мадинат стоит со своим женихом, красавцем Саудженом.

Мадинат. Надеюсь, они этого не подумают. Что вы хотите от меня?

Сауджен. Разве ты не знаешь? Вторую неделю здесь пропадаю. Стремлюсь увидеть тебя, как солнце. Туда-сюда мечусь, места себе не нахожу от любви… отбился от работы… Не могу я жить без работы. Тяжело.

Мадинат. Когда же вы успели влюбиться в меня? Вы меня только второй раз видите.

Сауджен. Этого вполне достаточно при твоей лучезарной красоте.

Мадинат. Спасибо. Но разве отец не дал ответа Мытылу?

Сауджен. Окончательного и положительного не дал.

Мадинат. Тогда я вам даю — окончательный и отрицательный.

Сауджен. Не принимаю. За что такой позор на мою голову?

Мадинат. Спокойной ночи.

Сауджен. Солнце скорей сойдет со своего пути, чем я тебя оставлю. Всмотрись в меня. Или мое лицо тебе не кажется красивым, или мой рост не нравится?

Мадинат. Рост высокий. Если с вашей головы ворон слетит утром, то до земли долетит только к вечеру.

Сауджен. Не коли мое сердце своими лучами, звезда моя! Скажи, какая причина отказа?

Мадинат. Очень важная: я вас не люблю.

Сауджен. Ты, видно, настоящих мужчин не встречала! (Обнимает ее.)

Мадинат. А ты — настоящих девушек! (Дает Сауджену звонкую пощечину, спокойно входит в дом и закрывает за собой дверь.)

Гуга подходит к Сауджену.

Сауджен. Ты видел?

Гуга. Не столько видел, сколько слышал. Я думал, в барабан ударили. По всему селу прогремело, ей-богу.

Сауджен. Смеешься надо мной?

Гуга. Ничего подобного. Твой позор — мой позор. Веришь ли, как будто мне самому залепили. Я такой пощечины никогда не слыхал. Даже не понимаю, почему так громко вышло. Или у нее рука звонкая. Загадка.

Сауджен. Имел четырех жен и ни от одной пощечины не получал. Выходит, что она меня совсем не любит. Что ты об этом думаешь?

Гуга. Думаю, что она, конечно, тебя любит. Но еще недостаточно.

Дзго выглядывает в окно.

Дзго. А, гости, здравствуйте. Заходите в дом — отдохните, покушайте.

Гуга. Спасибо, мы уже кушали.

Занавес

 Картина четвертая

Полевой стан. Двор. Слева дом. Стены чисто выбелены. Крыльцо и два окна выходят во двор. Справа видна часть сарая, крытая черепицей, дальше — дощатый забор. Посредине двора большое дерево, под ним стол. На дереве репродуктор. Справа у сарая, на переднем плане, водовозная тележка. На ней бочка. В дом и из дома иногда проходят колхозники и колхозницы с мешками, серпами. Подбегают к бочке утолить жажду. С поля слышен гул работающего комбайна, шум и сигналы проезжающих машин. Мурад и пачками выбрасывает из сарая мешки, Сафи их подбирает.

Муради(выносит последнюю пачку мешков). Бока бы намять такому кладовщику за такую бесхозяйственность.

Сафи. Больному можно и простить.

Муради. Всего два дня как заболел, а мешки надо было приготовить за три месяца.

Шум и сигнал подъехавшей машины.

Голос(из-за кулис). Эй, кладовщик, быстрей мешки, там мешков не хватает!

Муради. Сейчас. (К Сафи.) Быстрей неси готовые на машину.

Сафи. Там всего около сорока мешков.

Муради. Неси пока сорок, соро́ка!

Сафи, на ходу засовывая мешки в один мешок, идет за кулисы.

Все везут, все везут. Откуда столько мешков взять?!

Сафи(из-за кулис). Вези, вези. Другие будут готовы позже. (Входит.) И такое зерно везут, просто загляденье…

Муради. Тебе загляденье, а мне морока.

Сафи. Что ты, Муради, такое богатство!

Муради. Куда это богатство ссыпать…

Шум машины.

Голос(из-за кулис). Эй, кладовщик! Зерно некуда ссыпать в селе.

Муради. Вот, слышишь, придется упрашивать завклубом, чтобы разрешил в клуб ссыпать.

Сафи. Надо было амбаров больше строить.

Муради. Критика с опозданием, да не по адресу. Я исполняющий обязанности не председателя, а кладовщика!

Сафи. Ничего, пригодится…

Голос(из-за кулис). Эй, кладовщик, ты жив или мертв?

Муради. Чего орешь, слышу и так.

Голос. Салам приказал живого или мертвого доставить тебя в село. Если, говорит, не найдет место для зерна, ссыпайте, говорит, прямо в его доме, в комнатах.

Муради. Чего, чего? В моих комнатах? (Идет к машине.) Сафи, ты, сорока, приведи в порядок другие мешки, а я поеду. Чего доброго, они и в самом деле превратят мой дом в амбар. Вот тебе ключ. (Уходит.)

Сафи. Ничего, богаче будешь… (Собирает раскиданные по двору мешки и уносит их.) Ох и досталось же тебе, Муради, наследие! Это тебе не в поле работать! (Уходит.)

Входит нарядный Сауджен. Он оглядывается. За ним по пятам следует Гуга. В руках у него бритва и обмылок с пеной.

Гуга. Сауджен, побрей меня, пожалуйста.

Сауджен. Что ты как тень ходишь за мной? Здесь стан бригады, люди бегают. Неужели другого места не нашел?

Гуга. Отлучиться нельзя. Ларек не могу бросить. Побрей, пожалуйста, голову. Вот тебе все принадлежности, а вода — в бочке. (Подает Сауджену бритву и обмылок, сам садится на перевернутое ведро около бочки. Из карманов вынимает сушки, откусывает от одной, другую подает приятелю.) Кушай, Сауджен, сушки хорошие. (Заправляет за ворот носовой платок.)

Сауджен еще раз оглядывается, зачерпывает кружкой воду из бочки, льет Гуге на голову, намыливает.

Гуга(поеживается). Хорошо, прохладно… Не лей за ворот, пожалуйста.

Сауджен. Не понимаю, зачем тебе так срочно бриться понадобилось?

Гуга. Вот побреешь, тогда скажу.

Сауджен приноравливается брить.

Что ты с затылка начинаешь, дорогой?

Сауджен. А ты откуда хочешь?

Гуга. Голову с середины брить полагается.

Сауджен. Середина пуста… извини, у тебя там ничего нету.

Гуга. Как ничего? Ты преуменьшаешь.

Сауджен. Совершенно гладко, блестит на солнце.

Гуга. И отчего у меня волосы поредели? Возраст умеренный, жил я умеренно, работал совсем умеренно… Загадка.

Сауджен. Не мотай головой, как лошадь, пожалуйста.

Гуга. А ты мух отгоняй.

Во двор вбегает Нина.

Нина(кричит). Где кладовщик?.. Эй, кладовщик!.. (Заглядывает за бочку.) Вы что здесь парикмахерскую открыли? Кладовщика не видели?

Гуга. Нет.

Нина(нетерпеливо). Люди ждут, а он пропал куда-то.

Гуга(спокойно). Девушка, не мешай. Не нервируй людей.

Нина. Расселся, а ларек пустой. Сейчас будет перерыв, люди придут. Надо им продукты отпускать, а что ты им дашь… Вот я Саламу скажу, он тебе не так голову намылит. (Убегает.)

Гуга. А какое ей дело до моего ларька? Сестра твоей бывшей невесты. Тоже с характером.

Сауджен. Почему «бывшей». Дело еще не кончено.

Гуга. По-моему, она дала тебе довольно веский ответ. Не волнуйся, Сауджен, не нажимай на бритву. Забудь Мадину, ищи счастье в другом доме.

Во двор возвращается Нина с ключами в руке, направляется к сараю, но, услыхав имя сестры, останавливается за углом.

Сауджен. Чтобы я снес пощечину от женщины? Позор на всю Осетию. Ягненком прикинусь, добьюсь согласия. Зато потом она у меня десять лет прощенья будет просить.

Гуга(скорчившись). Ухо, ухо отрезал… бешеный ты человек! Послушай меня: ей другой жених нужен — развитой, с пониманием женской души. А спроси тебя, например, что такое «капрон с черной пяткой»? Ты не знаешь, а Мадине жених с большим кругозором нужен.

Сауджен. На кого намекаешь?

Гуга. Добреешь — скажу.

Сауджен. Говори, на кого намекаешь? Я знаю, это у тебя капрон-кругозор с черной пяткой… Ты себя самого имеешь в виду! (Размахивает бритвой.)

Гуга(встает, половина его головы выбрита). Не размахивай бритвой. Положи бритву, бешеный человек. Шакал!

Сауджен. Сам шакал! Отбивать невесту у лучшего друга посредством капрона и кругозора…

Гуга. Я честно ждал, даже помогал, ты ответ получил? Получил.

Сауджен. Где твоя совесть? Позарился на мою невесту и ко мне же побриться пришел. Моими руками на себя красоту навести хотел.

Гуга. Ты мне жениться запретить не можешь.

Сауджен. Зеркало. Зеркало тебе запретит! Всмотрись в него. Зеркало скажет, какое у тебя отвратительное лицо. Чего можно ждать с таким лицом?

Гуга. А ты со своим красивым чего от Мадины дождался?

Сауджен. Опять намекаешь?..

Гуга. Положи бритву. Слишком острый разговор получается. (Хватает с земли ведро, на котором сидел, и прикрывает им себе голову.)

Сауджен(бросая бритву, в крайней запальчивости). Не буду тебя резать, пускай тебя обстоятельства жизни зарежут! Моя будет Мадина!

Гуга. Приходи смотреть через забор на нашу с Мадиной свадьбу.

Несколько секунд меряют друг друга сверкающим взглядом, тяжело дышат.

(Поднимает бритву.) Шакал бешеный!

Сауджен. Посмотри в зеркало.

Гуга. Купи себе свинцовой примочки!

Сауджен быстро уходит.

С поля во двор входит Мадинат. В руке свернутые листы бумаги. Мадинат поднимается на крыльцо. Нина вбегает за ней в дом. Сейчас же она показывается в окне, держа за руку Мадинат. Нина что-то взволнованно говорит сестре, указывая на Гугу, который вытирает себе голову, потом пытается рассмотреть свое отражение в ведре. Сестры скрываются.

(Сокрушенно.) Каторжник царских времен. Сейчас же свата Мытыла задобрить надо. Но как идти с такой головой? (Прикрывает голову платком.)

У ворот шум грузовика. Вбегает Вано.

Вано. Воды! Пересох я весь! (Бросается к бочке и выливает на себя полведра воды.)

Нина(высовываясь в окно). Товарищ шофер, здесь не источник! Сюда воду возить приходится.

Вано. Жара замучила.

Гуга. Вано… Товарищ водитель, побрей меня, пожалуйста.

Вано. С ума ты сошел?

Гуга. Половина уже сделана. Добрей из чистого сострадания. Посмотри, что случилось. (Снимает платок с головы.)

Вано. Действительно. Что, брился в рассрочку?

Гуга. Парикмахер хулиган попался. (Быстро садится на перевернутое ведро и протягивает шоферу бритву.) Прошу тебя. Всего две минуты времени.

Вано берет бритву.

Мадинат(выглядывая в окно). Товарищ водитель, почему машина стоит?

Вано. Сейчас еду. (Гуге.) Я ж говорил — некогда. (Отдает Гуге бритву и торопливо идет к воротам.)

Гуга. Может быть, ты скоро освободишься?

Вано. Вот колосовые уберем, тогда добрею. (Уходит.)

Гуга. Никакого внимания к человеку! (Печально садится за бочкой.)

Нина выбегает из дома и входит в сарай. В ворота въезжает на велосипеде Уари.

Уари(соскакивает с седла). Эй, кто здесь живой? Вторая бригада!..

Из сарая выходит Нина с мешками в руках.

Ага, Нина, это ты… Отвечай, пока я до конца не рассердился: где наши серпы?

Нина. Какие серпы?

Уари. Вот такие, гнутые. Ты святой не прикидывайся.

Мадинат(выглядывая в окно). Ты что кричишь, Уари? Не мешай мне сводку закончить.

Уари. Где наши серпы?

Мадинат. А на что вам серпы?

Уари. Полегшую пшеницу комбайн не берет, надо ее серпами убирать. Я их, как бритву, наточил.

При слове «бритва» Гуга вскакивает, но сейчас же опять садится.

Мадинат. Серпы Муради унес. Я ему скажу, чтобы наточил для вас наши.

Уари. Муради ничего не наточит. В следующий раз рассержусь. Ты что делаешь, Нина?

Нина. Мешки латаю.

Уари(кричит). Са-фи! Сафи!

Сейчас же в дверях сарая появляется Сафи.

Сафи. Я здесь, Уари.

Уари. Надо сразу откликаться, когда зовут.

Сафи(спокойно). Я тебя не задержала.

Уари. Мешки для нашей бригады готовы?

Сафи. Я все перечинила.

Уари(увидев на заборе выстиранную рубашку). Это же моя рубашка… Как она сюда попала? Кто ее выстирал?

Сафи. Ах, это я выстирала…

Уари. Зачем?

Сафи. По ошибке. Я думала, это рубашка моего брата.

Уари. Ты, кажется, не влюбленная, чтобы все путать. Надо смотреть, что стираешь.

Сафи. Я говорю, нечаянно. Большой беды нет. Разве после такого дня ты не захочешь выкупаться и надеть чистую рубашку? (Уходит в сарай.)

Гуга(приподнимаясь из-за бочки). Уари, дорогой, подойди, пожалуйста, к человеку.

Уари подходит.

Добрей меня, пожалуйста. (Снимает платок.) Видишь — нельзя так оставлять человека.

Уари. Вижу. А знаешь, тебе идет. Советую всегда носить такую прическу. Кто тебя так? А… Здесь без бога не обошлось.

Гуга. Какой бог? Почему бог?

Уари. Разве не слыхал: «Бог шельму метит».

Гуга сердито плюет на землю.

Не плюй около бочки: это негигиенично. (Уходит.)

Мимо ворот проходит Мытыл.

Гуга. Мытыл, Мытыл!.. Погоди.

Мытыл. Гуга, дорогой, я тебя только по голосу узнал. Что с твоей головой случилось?

Гуга. Дорогой расскажу.

Гуга и Мытыл уходят. Слышен шум автомобиля. В ворота входит Туган.

Туган. Нина, мешки все в порядке?

Нина. Да, я их сложила в один мешок.

Туган. Хватит ли? Пшеницы много. (Зовет.) Сафи!

Сафи появляется в дверях сарая с большим набитым мешком.

У тебя, я вижу, тоже мешки готовы.

Сафи. Все перечинила.

Туган. Хорошо. Там еще новых подкинули. А эти кто повезет?

Нина. Я могу свезти.

Туган. Хорошо. Садись в машину. (Смотрит на часы.) К обеденному перерыву успеешь вернуться.

Нина несет набитый мешок к воротам, Сафи за ней.

Постой, скажи, чтобы поставили женщин на очистку зерна. Государству чистое зерно отвезти надо.

Нина. Хорошо, передам.

Нина уходит. Сафи возвращается в сарай.

Туган. А ты, Уари, что тут делаешь? Если у тебя работы нет, то сбегай в село, возьми всех, кого найдешь, и с ними марш на строительство канала, там людей не хватает.

Уари. Я же на уборке полегшей пшеницы, Туган. Я еду. (Вскакивает на велосипед.)

Туган. Тогда езжай и не стой без дела! Мадина, Мадина!

Мадинат выходит на крыльцо.

Салам придет — скажи, что я у комбайна. (Уходит.)

Мадинат. Хорошо, скажу. (Перебирает бумаги.) В поле легче работать, чем с этими бумажками возиться…

В ворота входит Салам, за ним — Заурбек.

Салам. Здравствуй, Мадина. Ух, жарко!

Мадинат. Здравствуй, Салам! Ты Тугана встретил?

Салам. Да, только что.

Мадинат. Четыреста двадцать центнеров отправила. Здравствуй, Заурбек.

Заурбек. Прости, Мадина.

Мадинат. Ты просто меня не видел.

Заурбек. Еще раз прошу прощенья.

Салам. Он мне прямо житья не дает.

Заурбек. Салам, я не понимаю тебя. Я ничего не понимаю. Все свое внимание на вторую бригаду. Почему первый комбайн им отдали?

Салам. А почему первый комбайн должен работать на вашем поле?

Заурбек. Хорошо. А вода?

Салам. Там тебя груженые машины ждут, а ты…

Заурбек. Я спрашиваю: почему они речку второй раз запрудили?

Салам. Насчет воды я уже говорил. Знаю, что вам мало достается. Вот скоро канал будет готов, там воды хватит для всех участков. А пока, если снимем наверху запруду, рискуем засушить всю кукурузу и первой, и второй бригады.

Заурбек. Не засохнет, Салам, клянусь. Их земля напоена, дайте глоток воды нашей.

Салам. Понимаю, ты хочешь и шашлык не сжечь, и вертел сберечь. И я этого хочу. Но рискованно, Заурбек.

Заурбек. Клянусь этой землей, ты несправедлив, Салам. Для второй бригады — все, для нас — ничего. Ты пристрастен, Салам.

Салам. С чего бы это? Объясни, пожалуйста. Или меня Мари игрой на гармонике пленила? Или вот Мадинат своей красотой? Так знай: музыкального слуха у меня нет. Не понимаю в музыке. А Мадину, кажется, красавец из соседнего колхоза сватает. Нам остается только пожелать ей счастья.

Заурбек(опечаленный). Желаю счастья… (Круто поворачивается и быстро уходит.)

Салам. Никогда я его таким не видел.

Мадинат. Не надо было этого говорить, Салам.

Салам. Почему? Что такое?

Мадинат. Не надо было так говорить. (Уходит в дом.)

Салам. В чем дело? Мадина! (Несколько секунд стоит в недоумении, потом бежит к воротам.) Заурбек, Заурбек!

У ворот сталкивается с Туганом.

Туган. Ты куда так стремишься, Салам?

Салам. За Заурбеком. Что-то с ним неладное происходит.

Туган. С чего бы это?

Салам. Не знаю. Дуется на меня, на Мадину. Вот и сейчас, я с ним деловой разговор вел, а он пулей выскочил при упоминании, что Мадину сватают. У них отношения натянутые.

Туган. А ты, Салам, не пытался доискаться до причин таких взаимоотношений?

Салам. Некогда доискиваться.

Туган. Надо, надо доискиваться. Заурбек и Мадина — лучшие люди нашего колхоза. И ты должен знать все о них. Заурбек любит Мадину, и каждое упоминание о женихах Мадины — это острый нож в сердце Заурбека.

Салам. В любовных делах наше дело — сторона. Нам хлебом надо заниматься, а не любовными делами.

Туган. Ты не совсем прав, Салам. Хлебом заниматься — это наша основная задача. Но у нас с тобой есть и другие задачи. Например, быть чуткими к людям. Из всех капиталов самый ценный — человек.

Салам. Знаю.

Туган. Плохо знаешь, Салам. Ты за хлебом не видишь человека. Вот Заурбек любит Мадину…

Салам. А Мадина его любит?

Туган. По-моему, да. Они достойны друг друга? Достойны. Будет хорошая семья? Будет. Они еще не поняли друг друга, и надо им помочь. Сам ты любил когда-нибудь?

Салам. Любил! До брачной ночи я краешком глаза не видел невесту.

Туган А это разве хорошо?

Салам. Плохо. Но по-моему, у них другая причина. Они из-за воды дуются друг на друга.

Туган. А насчет воды вот Что я тебе скажу. Не прав ты, что вода все время орошает участок одной бригады. Ведь соревнование между ними в разгаре. А ты поставил одну бригаду в лучшие условия, неравные условия создал для соревнования.

Салам. На два участка воды не хватит, надо хоть один участок спасти.

Туган. Вы же и виновны в том, что до сих пор нет канала. Я и сейчас чувствую ваш холодок к строительству канала. Почему до сих пор не мобилизовали всех на селе?!

Салам. А кого еще мобилизовать? Все мобилизованы, все в поле.

Туган. Всех, кто на ферме, кто в конторах, магазине. Стройка народная, для народа!

Салам. Людей и для уборки хлеба не хватает.

Туган. Канал тоже хлеб. Экскаваторы дошли до Сухой балки, они скоро кончат. Надо мобилизовать всех, кто способен держать лопату, чтобы прочистить канал после экскаватора. Конечно, из тех, кто не очень занят на уборке. Командир воинской части, которая строила мост, обещал тоже подбросить людей на канал. А воду из речушки я советую пока пустить на земли Заурбека. Пусть вторая бригада разрушает свои плотины.

Салам. Понятно.

Туган. Значит, договорились. А теперь я иду в поле. Идешь?

Оба уходят.

В ворота входит Хабос. Отставая на полшага, за ним следует Мытыл, продолжая горячо убеждать Хабоса.

Мытыл. Хабос, дорогой, дослушай, пожалуйста.

Хабос. Не хочу! Вчера ты одного жениха сватал, расхваливал, сегодня — другого… Не хочу слушать.

Мытыл. Сознаюсь, ошибся. Дай досказать. Действительно, я хвалил Сауджена. Он жених ничего, даже немного выше среднего. Но Гуга… Гуга в десять раз лучше. И еще. Почему Сауджен хотел жениться на Мадине? По бешеной страсти. Что ожидает девушку в таком браке? Крики, ревность, кинжал. А Гуга? Гуга хочет по разумному расчету жениться, по симпатии. Ему Мадина нужна как воздух. Заметь себе: Гуга — директор магазина.

Хабос. Просто мы Гугу поставили продавцом в колхозной лавке. Директор… Как будто при нем целый штат…

Мытыл. Был бы директор, а штат при нем раздуется. Сейчас, правда, Гуга один в магазине, но была бы собака, а блохи заведутся.

Хабос. Верю. Дочь-то моя зачем Гуге понадобилась?

Мытыл. Как зачем? Представь себе: является в магазин проверочная комиссия или строгая ревизия, сыплются на Гугу вопросы: «Как, что, где, почему?» И вдруг выходит супруга директора. Молодая, красивая. Комиссия смущается, ревизия смягчается, и хозяйка просит всех к столу. Что тут еще объяснять? Ты же не маленький.

Хабос. Чтобы моя Мадина жулику помогала?!

Мытыл. Ну да… нет, нет.

Хабос. Ты сейчас не гость мой, не у меня в доме сидишь. Я тебя, старая кляча, так стегану, что и спотыкаться забудешь.

Мытыл. Хабос, дорогой, от тебя ли слышу такие слова?

Хабос. От меня, от меня, лысый сводник. (Уходит в дом.)

Мытыл(грустно качая головой). Вредное влияние молодого поколения. (Плетется со двора.)

Раздается звон колокола — сигнал к обеденному перерыву. С поля во двор входят колхозники и колхозницы. Среди них Туган, Салам, Мари и Муради. Все, несмотря на усталость, очень оживлены. Громкий говор, смех. Из дома навстречу колхозникам выбегает Мадинат. За нею выходит Хабос.

Мари. По тридцати одному берем…

Муради. По тридцать два…

Салам. А в низине, у оврага, где комбайн не пройдет, вручную придется.

Туган. На склоне тоже серпом надо. Там пшеница полегла: уж очень колос тяжелый. Быстрее убирать надо.

Мари. Убирали серпом. После обеда сразу туда пойдем.

Из дома женщины выносят и ставят на стол тарелки с едой. Колхозники окружают стол.

Мадинат. Салам, Туган, садитесь с нами.

Туган. Сейчас. Только на твою сводку взглянем.

Салам и Туган уходят в дом.

Хабос(подзывая к себе Мадинат). Спасибо, дочка, что сказала. Я этого твоим женихам не спущу.

Мадинат. Отец, я прошу тебя не волноваться. Я себя в обиду не дам. (Указывает на колхозников; громко.) А если понадобится, и товарищи помогут. Иди домой.

Хабос. Ладно. С женихами расправляйтесь сами, а на мою долю старика Мытыла оставьте. Счастливо. (Уходит.)

Мадинат возвращается к столу.

Мари. Мадина! Просватали тебя или нет?

Муради. Если да, Мари умрет от зависти. Спокойнее, Мари, вилку зубами погнешь.

Мари. Вот я ее тебе в бок воткну.

В ворота входят Нина и Кази.

Муради. Кази, что это Нина на тебя так сердито смотрит? Мадина, у тебя нет третьей сестры, еще помоложе?

Кази. Перестань есть, Муради. Не наедайся.

Муради. Это почему?

Кази. Сытый труднее переносит побои.

Мари. Ага. Наш Кази растет.

Мадинат. Нина, Кази, садитесь. (Подвигает к ним тарелки.)

Муради. Садись, Кази, я тебе молочка налью.

Входит Дзыбыла. В руках у него письмо.

Дзыбыла(громко, медленно). Здравствуй, Мадинат.

Мадинат. Тебе что, Дзыбыла?

Дзыбыла. Тебе письмо принес. Только велели передать наедине. Отойдем, пожалуйста.

Мари. Мальчик — дипломат.

Мадинат и Дзыбыла отходят шагов на шесть в сторону.

Мадинат. Ну, теперь мы наедине?

Дзыбыла. Теперь наедине.

Мадинат. Давай письмо.

Дзыбыла отдает. Все следят за этой сценой.

Дзыбыла. Велели принести ответ.

Мари. Таинственный мальчик, поди сюда! Поешь пока. (Дает ему кусок пирога.)

Дзыбыла берет и отходит в сторону.

Он и ест наедине. Пока Мадина будет писать ответ, ты поиграй, Дзыбыла, там.

Дзыбыла выходит.

Мадинат вскрывает конверт, читает письмо.

Муради. Не иначе как новый жених. Из Бухареста?

Мари. Скорее из Херсона.

Мадинат. Правда новый. Но ближе.

Мари. Прочти, поделись своим счастьем.

Мадинат. Товарищи, помогите мне жениха отвадить. Просто отказать ему — мало.

Нина. Хороши твои женихи. Я их разговор слышала…

Мари. В чем дело?

Муради. Читай вслух.

В ворота въезжает на велосипеде Уари. Рулит прямо в толпу. Кое-кто испуганно, с криком отбегает в сторону. Около самого стола Уари соскакивает с седла.

Уари. В наших рядах смятение. Спешил на помощь.

Мадинат. Если так — читай. (Подает ему письмо.)

Уари(читает). «Счастье мое…» Ага, это мне.

Мари. Тебе? С чего ты взял? Читай серьезно или давай письмо.

Уари. «Счастье мое! Свет очей моих, Мадинат». Ага, тебе. «Пощечина, которую ты дала Сауджену, прозвучала в моих ушах как веселая музыка».

Голоса. Что? Когда? Тише!..

Уари. «Твой вышеуказанный жест в сторону Сауджена позволяет мне думать, что твое сердце свободно, и я надеюсь его покорить». Какой болван это пишет?

Голоса. Дальше! Читай!..

Уари. «Если ты пожелаешь, то в короткое время можешь стать моей материально обеспеченной супругой. Для деловых и свадебных переговоров прошу прийти завтра, как стемнеет, на курган, пожалуйста. Главный директор промтоварного, съестного и посудного универмага № 1 Салавров Гуга. Прилагаю бесплатный подарок в виде флакона. Отвечай с мальчиком».

Голоса. Гуга! И он туда же!..

Мари. Нахальнее этих мужчин я никогда на свете не видела.

Муради. Я предлагаю пойти на курган и намять бока этому Гуге.

Уари. Зачем брать на себя лишнюю работу? Скажи, Мадина, пойдешь на свидание?

Мадинат. Ты с ума сошел! И не пойду, и отвечать не стану.

Уари. Согласен. Мы за тебя и ответим, и на свидание сходим. Кази, бери карандаш, бери бумагу.

Кази. Что ты собираешься писать?

Уари. Когда я громко продиктую, тогда узнаешь. Письменные принадлежности взял?

Кази(кладет перед собой бумагу, достает карандаш). Ну, взял.

Уари. Без всяких «ну», когда говоришь со старшими.

Мари(громко, невольно восторженно). Уж этот Уари… Ух выдумщик!

Уари(чувствует себя центром внимания. Это его вдохновляет). Начинай. Пиши без нажима, тонким почерком, женственно пиши. «Уважаемый Гуга, зачем?..» Вопросительный знак, многоточие. С новой строки. «Зачем ты меня так волнуешь?» Второй вопросительный знак. «Серп, которым я собираюсь жать, со звоном выпадает из моей руки. Что ты со мной делаешь!» Восклицание.

Мари. До чего верно за девушку говорит!

Муради. Уари, а про свидание не забыл?

Уари. Не могу одновременно диктовать и отвечать на вопросы. Я не Юлий Цезарь. Пиши, мальчик. «Гуга, ты назначаешь мне свидание. При одной мысли, несмотря на жаркий день, я вся холодею». Дальше. Пиши немного криво и неровным почерком. «Гуга, я не из тех, что бегут по первому зову. Подумай сам: ну как я приду? А если кто увидит? Что скажут? Нет, нет и нет! Я не могу прийти на свидание. Хотя постараюсь». Точка. С новой строки. Помельче. «Твой флакон стоит передо мною. Спасибо». Подпись. (Глядит, как Кази подписывает письмо.) Стой. Ты подписываешь свое имя. Ты честный человек, Кази. Сделай сегодня исключение. Подпиши: «М. Б., твоя Мадина».

Голоса. Здорово. Так, так, Уари.

Кази. Уари, а что значит «М. Б.»?

Уари. «Может быть, твоя Мадина».

Мари. Прямо хоть влюбляйся в него!

Мадинат. Я не понимаю, что ты задумал?

Муради. Ну, ясно: придет на курган Гуга, а мы его в четыре кулака.

Уари. Зачем же расходовать трудовую энергию? Скажи, Мадина, а как с другим женихом? Правда, что ты дала пощечину Сауджену?

Мадинат. Да, так вышло.

Уари. Некорректно вышло. Тебе следует перед ним извиниться. Кази, возьми свежий листочек. Пиши, пожалуйста. «Сауджен, зачем?..» Знак вопроса, многоточие. С новой строки. «Зачем так вышло? Я раскаиваюсь. Даже в самые темные ночи перед моими глазами горит твоя щека. Если ты хочешь, чтобы я нежно загладила след от моей руки, приходи завтра, как свечереет, к нашему кургану». Подпиши буквой «М» и нарисуй цветочек. А теперь пиши адреса. На первой: «Салаврову Гуге. Директору». На второй: «Сауджену…» Как его фамилия?

Мадинат. Право, не помню.

Уари. «Сауджену». Дойдет. А где почтальон?

Мадинат. Дзыбыла!.. Дзыбыла!..

Пауза.

Все(хором). Дзыбыла!..

В ворота входит Дзыбыла.

Уари. Слушай, мальчик, эту записку передай Гуге. Скажи, а Сауджена ты знаешь?

Дзыбыла. Который высокий, дурашный, без дела ходит?

Уари. Вижу — знаешь. Отдай ему вот эту записку.

Дзыбыла. Наедине?

Уари(серьезно). Можно и при свидетелях. Не перепутаешь?

Дзыбыла(пряча записки). Нет, Гуге — в штанах, Сауджену — в шапке.

Уари. Лети быстрее ласточки.

Дзыбыла убегает.

Раздается шум репродуктора. Все притихли и внимательно слушают.

Голос диктора. Слушайте, слушайте, говорит радиоузел колхоза имени Коста Хетагурова. Передаем сводку уборки колосовых на полях нашего колхоза. Сегодня за первую половину дня бригада Заурбека комбайном убрала одиннадцать гектаров. С каждого гектара получено по тридцать три центнера первосортного зерна пшеницы. Из полегшей от тяжести колосьев пшеницы убрано серпами три гектара. Бригада Мадинат за то же время комбайном убрала десять с половиной гектаров, с каждого гектара получено по тридцать два центнера первосортной пшеницы. Из полегшей пшеницы серпами убрано три гектара. По полдневным показателям уборки — впереди бригада Заурбека!

Все удивлены. Потом общий шум.

Муради. Ай да Заурбек! Ай да первая бригада!

Уари. Ну, товарищи победители, догоняйте, тридцать три с гектара! Догоняйте нас!

Мадинат. Товарищи!

Все стихли.

Поздравим представителя первой бригады с победой. Ура первой бригаде!

Все кричат «ура!».

А теперь, товарищи, по местам! Полдня еще впереди. Посмотрим, кто кого обгонит.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Картина Пятая

Курган. Жаркий вечер перед заходом солнца. На вершине кургана стоят Мадинат и Муради. Они смотрят вдаль.

Мадинат. Все горит у них. Смотри, Муради, наш участок какой темно-зеленый, а их участок пожелтел. Прав Салам. Надо пустить воду на их участок.

Муради. Да, да, Мадина. А то соревнование получается какое-то нечестное. Жаль их кукурузу.

Мадинат. А я еще возражала Саламу. Пойдем, Муради. Нужно скорее разрушить плотину.

Муради. Пойдем.

Сбегают с кургана и уходят. На курган устало поднимаются Заурбек, Уари, Сафи. Они смотрят вверх, в разные стороны.

Уари. Ни тучки, ни облачка. Огненный шар катится по земле.

Сафи. Дорога — что горячая зола. Смотрите, за машиной пыль облаками.

Уари. Не люблю печальных картин. Гляди в другую сторону.

Заурбек. И ветра как будто всю жизнь не было.

Сафи. Сгорит наша кукуруза… Сколько работы было!.. Канавки в поле как кружевные узоры. Ах, если бы по ним вода побежала!.. Да, на полях второй бригады веселее.

Уари. Послушай, Сафи, если ты полагаешь, что твои слезы заменяют дождик, ты слишком самонадеянна.

Сафи. Я молчу, Уари.

У подошвы кургана крадучись проходит Кази. Вся его одежда совершенно мокрая.

Уари(увидев его). Кази, Кази! Поди сюда. Если ты попал под ливень — говори скорей где. А если упал в колодец — расскажи, как выбрался.

Кази. Тише, не кричи, Уари. Лучше помоги пиджак выжать. (Осматривает себя.) И чувяки полны грязи… Зато по нашему полю вода с пузырями хлынула.

Заурбек. Где ты был, Кази?

Кази. Не задерживай меня, Заурбек. А то кто-нибудь из второй бригады увидит… Я в стан побегу, по дороге высохну, обратно до луны вернусь.

Заурбек. Я спрашиваю: где ты был и что делал?

Кази(после паузы). Одну ихнюю плотину разобрал. Пускай хоть сутки наша земля попьет. Пока заметят, пока починят, вода по всем нашим канавкам побежит…

Заурбек. Так вот, Кази, просыхать тебе не придется. Возвращайся до луны на плотину, а при луне починишь.

Кази. Хоть одну ночь, только ночь погоди…

Заурбек. А еще хвастал, что дисциплину понимаешь.

Кази. Ты же сам говорил, что инициатива тоже нужна.

Заурбек. Разумная — да. Ступай.

Сафи. Несправедливо, Заурбек. Без воды у нас все погибнет. Он завтра починит. Дай ему отдохнуть.

Уари. Сафи, не подрывай авторитета бригадира, это неженственно. (Кази.) Ты приказание слышал? Потрудись исполнить. На собрании выступай, критикуй, а здесь — как на фронте. Поди сюда. (Отходит с Кази на несколько шагов.) Но всякое дело надо делать с умом. Во-первых, к плотине не беги, а иди не спеша: силы тебе на запруду пригодятся. Придешь на место — не бросайся сразу в воду. А сядь и составь в уме план работы. Час думай, два, три, чтобы выполнить задание и лучше, и скорей. Ступай, мальчик. Разве можно возражать бригадиру?

Кази радостно кивает, потом подобранно, как военный, уходит.

(Возвращаясь к Заурбеку и Сафи.) Кази неглупый юноша, он знает, что делает.

Быстро вбегает Кази.

Кази. Они идут… (Прячется в кусты.)

С шумом вбегают Мари, Нина и другие колхозники из второй бригады.

Мари. Я видела, как он, весь мокрый, от нашей плотины бежал.

Нина. Ничего, мы его высушим. (Ищет Кази глазами. Увидев его за кустом, указывает Заурбеку и Уари.) Из вашей бригады, узнаёте?

Уари. Мы от своих товарищей никогда не отрекаемся, если они даже и подмокли немного.

Мари. По-вашему, разрушить нашу плотину тайком это правильно?

Заурбек. Нет, неправильно. И я послал Кази восстановить вашу плотину, хотя и не следовало бы ее восстанавливать.

Мари. Почему это не следовало?

Заурбек. Да потому, что ваша кукуруза достаточно увлажнена, она спасена от засухи, а наша погибает. Поля видели?

Мари. А почему Салам не разрешал?

Заурбек. Если Салам прозевал, то это не значит, что мы не должны его поправить.

Мари. А разве Салам ошибся? Откуда это видно?

Заурбек. Салам должен был обойти поля, оценить положение и дать распоряжение разрушить вашу плотину, но он этого не сделал.

Входят Туган, Салам, Мадинат, Муради.

Мари. Ага, вот сейчас вам будет! Туган, Салам, они нашу плотину разрушили.

Мадинат. Помолчи, Мари.

Туган. Что за воинственное настроение, в чем дело?

Нина. Они тайком нашу воду пустили к себе.

Туган. Почему тайком? Салам, ты дал распоряжение о разрушении плотины?

Салам. Дал. Мадина, почему распоряжение не выполнила?

Мадинат. Я хотела еще раз осмотреть поля. С Муради сегодня обходили и решили разрушить плотину, но, как видно, Кази нас опередил. Спасибо ему, что избавил нас от такого труда.

Кази вылезает из-за куста.

Кази. Вот видите, я еще и благодарность от Мадины заслужил.

Все смеются.

Уари. Тебе, Кази, досталась высшая награда.

Заурбек. Спасибо, Туган, спасибо, Салам. Эта вода у меня в горле застряла, теперь я ее проглотил, и стало легче.

Сафи. Смотрите. Вода по самым мелким канавкам пошла! Ведь я их своими руками копала.

Уари. Сафи, не плачь, пожалуйста.

Сафи. Я никогда не плачу. Зачем ты ко мне придираешься?

Туган. Столько радости из-за воды! Так слушайте, друзья, я вам доставлю еще бо́льшую радость. Наш оросительный канал прорыт до Сухой балки. Экскаваторы закончили работу. Завтра всем на митинг, на Сухую балку! На открытие канала! Навстречу большой воде!

Уари. Туган, и такую радость столько скрывали! Ура, товарищи!

Все кричат «ура!».

Качать Тугана!

Все подбегают к Тугану и обнимают его.

За инициативу! За воду! За мудрость! За дружбу! Качать!

Все повторяют слова Уари и в такт подбрасывают Тугана.

Туган. Хватит, хватит! Спасибо, товарищи.

Тугана опускают.

Не меня, а Заурбека и Мадину надо качать.

Уари. Их будем качать на их свадьбе.

Заурбек. Уари!

Уари. Что, не хочешь? Говори откровенно, хочешь свадьбы с Мадиной?

Все. Говори, Заурбек. Смелее, Заурбек!

Заурбек(смущенно смотрит на Мадинат, Мадинат — на Заурбека, тоже смутилась). Но, друзья, это ведь не от моего хотения зависит.

Все обращаются к Мадинат.

Сафи. Мадина, любишь Заурбека?

Мари. Говори смело, прямо.

Уари. Ну же!

Мадинат(смущенно). Я… а он… я не знаю…

Уари(шепотом Заурбеку). В стане противника смятение. Наступай. Не теряй момента.

Заурбек(идет смело, затем замедляет шаги и говорит робко). Мадина, я долго скрывал свою любовь…

Мадинат(смутившись, оглядывается). Заурбек, неудобно, товарищи здесь.

Заурбек(громко). Я люблю тебя, Мадина. При всех говорю, чтобы все слышали. Люблю. Если считаешь меня достойным себе другом, скажи при всех.

Мадинат. Считаю.

Заурбек. Любишь?

Мадинат. Да, я всегда тебя замечала, Заурбек. С тех пор, как ты вернулся с фронта. Помню, как ты тихо, скромно вошел в наше село. Боевых орденов не было на твоей гимнастерке, ты их нес в солдатском сундучке с вещами. А когда справляли в твою честь праздник, ты и там вел себя скромно. Тебя хвалили, ты смущался, пил мало, танцевал мало. Я все замечала. А позже, когда ранней весной распределяли землю и вашей бригаде достался трудный участок, ты постоял на меже и негромко сказал: «Надо работать». Через год у тебя было Красное знамя. Мы встречались с тобой, говорили. Но только о работе. О любви говорили только глаза твои… А когда по вечерам ты проходил мимо нашего дома, я узнавала твои шаги по твердой гулкой земле… Но ты проходил мимо, бросая мимолетные взгляды на наши окна. Я все это замечала, Заурбек… и кто смел сказать, что ты некрасивый!

Все тихо сходят с кургана. Мадинат и Заурбек делают навстречу шаг и застывают в долгом поцелуе.

Уари. Браво, браво! Слава смелости! Слава чистой и красивой любви!

Общее оживление. Мадинат и Заурбека окружает молодежь и медленно уходит. Кази все это время стоял пораженный, затем тряхнул шевелюрой и ушел за молодежью. На сцене остаются Салам и Туган.

Туган. Как тебе кажется, Салам?

Салам. Поразительно! Мне казалось, они ненавидят друг друга.

Туган. Эх ты, Салам, хозяйство колхоза хорошо знаешь, а вот людей… Пойдем. Надо им устроить хорошую свадьбу.

Салам. Уж свадьбу я им закачу!

Уходят. Вбегает Уари.

Уари(оглядывается). Все ушли. Ай-ай-ай! Про свидание забыли, завтра свадьба, а перед свадьбой должен быть спектакль. Эй, все ко мне!

К нему спешат Нина, Мари, Сафи, Кази и Муради.

И я забыл, и вы забыли. Луна восходит. Здесь, в этот час, счастливая Мадина двум несчастным свидание назначила. (Осматривает свой костюм.) Почему невеста не одета, не прибрана? (Нине.) Платье Мадины принесла?

Нина. Все принесла. Не знаю только, пойдет ли тебе цвет.

Уари. Больше всего мне идет красное, желтое, зеленое и голубое.

Нина(убегая). Я голубое принесла.

Муради. Ты хоть брился сегодня?

Уари. Час тому назад. Если руки чистые, можешь потрогать.

Вбегает Нина, неся платье и шарф.

Нина. Вот.

Все рассматривают платье.

Уари. Фасон немного прошлогодний… Постараемся искупить грацией.

Нина. Надевай, надевай платье…

Уари(с ужимкой). Я стесняюсь. (Отходит за кусты.)

Муради. Они его узнают, еще побьют…

Сафи(с гордым презрением). Они?.. Уари?..

Уари(из-за куста). Двадцать две пуговицы!.. Девушки, застегните меня, пожалуйста.

Мари и Нина спешат к Уари. Затем выводят его, застегивая и оправляя на нем платье Мадинат.

Двадцать две пуговицы, и все сзади. Явный расчет на эксплуатацию другого человека. (Нине, которая держит в руке шарф.) Дай-ка мне примерить этот летний башлык.

Нина. Шарф… шарф… (Надевает шарф ему на голову.)

Уари (закинув голову).

И на изящном фотоснимке Черты прелестной осетинки.

Обращаюсь к мужчинам.

Муради и Кази подходят к Уари.

Возможно ли отличить меня от юной красавицы? Поцелуй меня, Кази. Нет, не надо. Боюсь, что у тебя возникнет сравнение не в мою пользу.

Кази сконфужен. Нина отвернулась.

Нина. От тебя табаком несет.

Уари. Нина, где бесплатный подарок в виде флакона?

Нина. Вон он. (Подает флакон.)

Уари(надушив лицо и руки). Интересно, чем я после этот запах выведу? (Смотрит на ноги.) Тапочки сойдут?

Кази. Сойдут.

Муради. Ты ходить-то умеешь в таком наряде?

Уари. Постараемся.

Нина. Тише. Пора места занимать.

Кази. Я рядом с тобой?

Нина. Хорошо.

Уари. Все наверх, за кусты, за деревья. И ни звука. Кази, свою роль — шум за сценой — помнишь?

Кази. Помню.

Все кроме Уари, поднимаются на вершину холма и размещаются.

Муради. А ты внизу будешь ждать?

Уари(хорошо копируя женскую походку и негодующую интонацию). Ждать? Чтоб я первая пришла на свидание? Никогда! (Уходит в сторону.)

Никого. Тишина. Вдруг наверху испуганный резкий визг Мари.

Мари. Ой, лягушка!

Смех.

Уари(на секунду появляясь). Если даже крокодил — молчите. (Исчезает.)

Несколько секунд — никого. Яркий лунный свет падает на склон кургана. Входит Сауджен. На нем каракулевая шапка, белая кавказская шелковая рубашка, подпоясанная тонким ремнем с кинжалом в блестящей оправе, зеленого цвета галифе и мягкие сапоги. Небрежная осанка.

Сауджен. Рано пришел… Надо бы заставить ее подождать. (Вынимает зеркальце, смотрится в него. Напевает.)

Много лет и много зим Сауджен неотразим.

Пишет: «Раскаялась». Чтобы мне женщина не покорилась! Раскаялась, значит, должна прийти раньше и ждать. (Озирается.) Ага… в кустах. (Уходит напевая.) «Много лет и много зим Сауджен неотразим».

Появляется Гуга. На нем двубортный пиджак, зеленая шляпа, брюки заправлены в сапоги. Через руку перекинут светлый плащ. В другой руке бумажный мешочек. Походка неуверенная.

Гуга. Глупо сделал. Сам назначил у кургана, а где именно, какое место — не указал. (Спотыкается, роняет мешочек.) Конфеты рассыпались… (Подбирает их.) Песок прилип… На зубах хрустеть будет. Хотя ночь, незаметно. Скушает. Надо кругом обойти. (Поворачивает обратно, останавливается.) Забыл. Бездарные поэты! Как только сочинят, сейчас же печатают. Потому что через полчаса невозможно вспомнить. Но я же талант, с чувством сочинял… Вот, вспомнил:

По сравнению с тобой, Мадина, Ни копейки не стоит луна.

Помню, можно не печатать. (Скрывается.)

С противоположной стороны входит Сауджен.

Сауджен. Черт… И в кустах ее нет… (Идет на середину сцены.)

Робко входит Уари в женском платье. Голова закутана шарфом. Сауджен оборачивается, подбегает к Уари, хватает его за руки. Уари потупился, отвернулся. Все его движения пластичны, женственны и выразительны.

Я заждался тебя, Мадина. Ты раскаялась?

Уари(громким шепотом). Да.

Сауджен. Писала, что хочешь нежно загладить эту… этот свой грубый поступок.

Уари кивает головой в знак согласия. Сауджен берет его за руку.

Руки у тебя огрубели. Много работаешь?

Уари. Да.

Сауджен. Это ты для меня надушилась?

Уари, стоя перед Саудженом, застенчиво опускает голову.

Сними шарф. Мадина. (Хочет снять. Уари ловко уклоняется.) Один поцелуй, в щеку… (Обнял Уари, целует.)

Уари подгибает и выпрямляет ногу, перебарывая гадливость. Наконец вырывается из объятий, негодующе отворачивается и горделиво вскидывает голову.

Вот такая ты мне нравишься, звезда моя. Гордая, как Большая Медведица. Я себе грубости с девушкой не позволю. (Резко хватает Уари за руку и тащит за собой.) Пойдем на скамейку.

В кустах шум и свист.

Уари(метнулся от Сауджена, потом прижался к нему. Дрожит и говорит испуганным шепотом). Боюсь… Там… там… Ой…

Снова шум в кустах.

Сауджен. Не бойся, любовь моя. (Воинственно идет к кустам.) Кто здесь? Вот я тебя…

По кустам кто-то бежит.

Уари. Догони его.

Сауджен бросается в погоню. Входит Гуга. Уари застенчиво потупился.

Гуга. Спасибо, ласточка, что прилетела по моему письмецу. Возьми себе. (Подает мешочек.) Пускай твои уста говорят мне такие же сладкие вещи.

Уари(робко берет конфеты). Спасибо.

Гуга. Если хочешь измерить величину моей любви, заходи в магазин. Денег не надо. Все бери, все: пуговицы, сушки, капрон черная пятка.

Уари(громким шепотом). Любишь меня?

Гуга. Сейчас очень складно стишками отвечу. (Пытается вспомнить.)

Мадина не стоит ни…

Забыл. Надо печатать. Одним словом, вот луна и вот ты. Понимаешь? И если вас поставить рядом и слегка сравнить между собой… Вспомнил! Слушай.

Ты не стоишь, луна, ни гроша. До того Мадина хороша!

Уари. Ах!..

Гуга. Обними меня, если любишь, моя ласточка. (Обнимает Уари.)

Уари сперва застенчиво уклоняется, затем заключает Гугу в такие крепкие объятия, что у него подкашиваются ноги и повисает голова.

Уари(свистящим шепотом). Люблю! (Выпускает Гугу.)

Гуга(понемногу приходя в себя). Верно говорят — любовь сильна, как смерть. (Берет Уари за руку.)

Уари снова намеревается обнять Гугу.

(Уклоняясь.) Нет, дорогая. Пойдем на скамеечку, побеседуем.

Они направляются к скамье. Входит Сауджен. В недоумении останавливается, потом приближается походкой тигра.

Сауджен. Ты?

Гуга. Ты?

Уари(метнулся, как бы ища защиты, то к одному, то к другому). Ах! Ах! Ах! (Подобрал платье и опрометью бросился в кусты.) Я погибла!

Сауджен. Ты здесь зачем?

Гуга. Я пришел совершенно официально повидаться с моей будущей женой. Почему ты врываешься в семейную обстановку? Загадка.

Сауджен. Мадина — моя невеста. Прочь ты, мелочная торговля! (Берется за кинжал.)

Гуга. Под солнцем с бритвой бросаешься, при луне с кинжалом. Поезжай в другую страну, там и бросайся.

Сауджен. Трус, лавочник!

Гуга. Директор магазина, из которого ты все на базар перетаскал. Все предметы: и первой и второй необходимости. Последний раз на четыреста двадцать три рубля шестьдесят копеек взял. Где товар? Где деньги? Надо быть честным, жулик ты этакий! Зачем мою невесту спугнул? Уйди, я ее искать буду.

Сауджен. Ты — искать, а я только свистну — она здесь будет. Мадина у меня прощенья просила.

Гуга. Лжец! Постыдись хотя бы окружающей природы. Она меня, лично меня, вот здесь чуть не задушила в объятиях.

Сауджен. А я без всяких объятий тебя задушу. (Бросается на Гугу.)

Гуга(убегая). Примите меры!

Сауджен гонится за Гугой. На курган из-за кустов выходят Нина, Кази, Мари, Сафи и Муради. Все со смехом смотрят вслед убегающим.

Нина. Бегут!

Кази. Побежали, как индюки по соломе.

Муради. Ой, догонит!..

Сафи. А ты еще за нашего Уари боялся.

Входит Уари. Он в своем обычном виде. Только на шее висит шарф. В руке платье Мадинат.

Нина. Уари, молодец…

Муради. Да, ничего не скажешь, здорово!

Кази. Замечательно представлял!

Уари(с томным видом бросает платье на руки Нины). Я устала.

Мари. Спасибо, Уари, что ты не девушка, а то бы на нас и не взглянул никто.

Уари. Я в этом уверена. Уверен! Уверен! Тьфу! Очень прилипчивая роль.

Мари. Негодный ты наш! Дай я тебя поцелую! (Звонко целует Уари.)

Нина. И я! И я! (С разбегу обнимает Уари.)

Уари. Сафи, а ты меня не поцелуешь?

Сафи(мягко). Нет, Уари.

Занавес

 Картина шестая

Яркий полдень. Двор Хабоса. Под деревом обильно накрытый стол. Около стола хлопочут мужчины, женщины. Среди них Муради, Кази, Нина, Мари, Сафи. Они несут на стол блюда, графины, стаканы. Дзго указывает, что куда следует ставить. Все празднично одеты в осетинские национальные костюмы. Только на Сафи простое, но опрятное платье. Уари выкатывает из подвала бочку с вином. Он сегодня тоже одет парадно: мягкие сапоги, черкеска темно-вишневого цвета, золотистая каракулевая шапка, кинжал и пояс в золотой оправе. Под черкеской — белая рубашка.

Уари. Тетушка Дзго, боюсь, что вина маловато. Там только три бочки осталось.

Дзго. Неужели, дай бог, на здоровье, все выпьют?

Сафи. Ну, кажется, все готово.

Нина. Спасибо, Сафи.

Сафи. Я пойду.

Нина. Куда пойдешь?

Сафи. Мне домой надо.

Дзго. Ты лишилась рассудка, девушка? Помогла все накрыть, приготовить и… Обида нашему дому.

Нина. Если уйдешь, Мадина с тобой навеки рассорится. И зачем, почему?

Сафи. Я говорила. Новое платье не готово.

Нина. Возьми мое, Мадинино.

Мари. Только попробуй уйти!

Дзго (девушкам). Солнышки мои! А кто за пирогами смотрит? Ой, сгорят наши фыдчины![3]

Нина и Мари бегут в дом. Дзго идет за ними.

Нина(с порога). Не смей уходить! (Убегает.)

Уари(подходит к Сафи и несколько секунд молчит, потом касается ее руки). Какая причина?

Сафи. Сама не знаю… Нехорошо, когда на свадьбе печальные гости…

Уари. Если ты, Сафи, уйдешь, я тоже уйду. В поле уйду. Сяду в кукурузном поле и просижу там до ночи один — самый трезвый, самый печальный. И веселая музыка свадьбы будет терзать мое сердце.

Сафи. Зачем я здесь? Кому я нужна?

Уари. Мне. Мне ты нужна. Потому что люблю. До чего же ты недогадлива! И не делай удивленное лицо: ты отлично все видишь. Не так надо объясняться в любви, понимаю. Я бы хотел стихи прочитать, спеть песню и говорить, говорить про твою красоту! Но учти обстановку: чувство мое, а свадьба чужая — неловко.

Сафи. Ты, как всегда, шутишь, Уари.

Уари. Мне сейчас шутить совершенно некогда. (Сердито.) Говорю — люблю, значит, люблю. Хочешь — всенародно объявлю!

Сафи. Что ты, милый, с ума сошел! Неужели и для тебя «веснушки засияли как звезды»?

Уари. Сияют.

Сафи. «Год смотрел — ничего, два — ничего»… Когда же наступило затмение?

Уари. Не знаю когда, но просветления не предвижу.

Сафи. Ты посмотри как следует: руки мои грубые, в мозолях, шершавые…

Уари. Нет на земле рук добрее и ласковей.

Сафи. Щеки мои почернели под солнцем, как бока чайника на костре.

Уари. Загар тебе к лицу. Нет для меня девушки красивее.

Сафи. А в Нальчике? А в Москве?

Уари. Раньше были, теперь — ни одной!

Сафи. Я старше своих подруг, Уари.

Уари. Ты моложе молодой ласточки, Сафи. Слушай и верь. Понятно?

Сафи. Кажется да.

Уари. На свадьбу!

Сафи уходит в дом, Уари смотрит в ворота.

Гости идут.

Хабос подходит из дома к воротам и встречает гостей. Первыми появляются старики. Молодые почтительно кланяются им. Потом идут пожилые. Среди них Туган и Салам. После всех проходит Мытыл. Его никто не приглашал. На него никто не обращает внимания. Все — и старики, и молодежь — в национальных костюмах. Старики садятся к столу первыми. Несколько секунд сохраняется тишина. Самый старый из гостей встает. В руке бокал. Все без шума встают со своих мест.

Старший. Пусть этот день принесет благополучие твоему дому, Хабос. Да будет он началом долгого счастья для Мадины и Заурбека!

Все. Оммен!

Старший(поднимая бокал). Эй, молодые! Первую испробую сам, а вы догоняйте! (Умело выпил.) Тебя ждем, Хабос!

Хабос. Нет, нет. Прошу Тугана. Твое слово, Туган, дорогой.

Туган(встает, за Туганом встают все). Добрые люди, не так уж я стар, чтобы вставать передо мною. Но тост мой, да, надо выслушать стоя. За тех, кто дал нам счастье работать на нашей земле, кто сделал нашу жизнь шире и благороднее, за тех, кто дал нам радость пировать под солнцем! За нашу Коммунистическую партию. За наше Советское правительство!

Крики «ура!». Музыка. Все садятся. Мажорно вступили две гармошки. Хором запели молодые:

Выпьем за старших и выпьем за лучших, Гей, гей, старшим — почтенье, Встань перед ними, встань, молодые, Гей, гей, помни о прошлом. Но вы, молодые, идите вперед, Гей, гей, молодые, вперед! Навеки да здравствует славный народ, Гей, гей, славный народ!

Молодые сели, пьют, закусывают.

Уари. Дорогой Туган, разреши спросить.

Туган. Слушаю тебя, Уари.

Уари. Объяви — кто победил. Чья бригада — Мадинат или Заурбека?

Все. Да, да. Кто впереди? Чье Красное знамя? Чей курган?

Туган. Мы хотели объявить завтра.

Все. Сейчас, сейчас говори! Туган, не томи…

Туган. Хорошо, уступаю. Впереди — бригада Мадинат. У нее остается Красное знамя.

Шум, возгласы. Особенно рады Нина, Муради и Мари. Крики «ура!». Кази, Сафи, Уари и их товарищи по бригаде явно огорчены.

Уари(поднимает свой бокал, но, не выпив, ставит на стол). Только что хотел выпить, но с горя не пью.

Туган. Позволь досказать.

Тишина.

Бригада Заурбека тоже впереди, ей отдается почетный курган. Обе бригады вышли с одинаковыми показателями. Они — лучшие в районе!

Голоса. Ура! Ура!

Уари. Зачем же, дорогой, на нервах играешь! И курган наш, и Мадина наша. (Выпивает.)

Музыка, смех. Праздник заметно оживился, стал непринужденнее.

Старший. А разве наша молодежь разучилась танцевать?

На середину двора выступают две пары. Танцуют. По окончании их танца встает Хабос. За ним встают все.

Хабос. Сидите, сидите… Почетные гости, старейшие, хочу видеть здесь, среди нас, детей моих — Мадину и Заурбека. Приведите их.

Молодежь шумно одобряет это предложение.

Туган(быстро встает). Сейчас, дорогой. (Уходит.)

За Туганом уходят две девушки.

Старик. Против обычая, Хабос!

Хабос. Держать взаперти молодых — не лучший обычай. Не обижайся, гость.

Старший. Налейте почтенному гостю штрафную!

Старику наливают.

Старик(немного поломавшись, выпивает). Скажи, Хабос, Мадина придет сюда, конечно, с закрытым лицом? Под фатой?

Хабос. Нет, уважаемый, моя дочь придет с открытым лицом. Ей незачем его прятать.

Старик. Но старинный обычай… В день свадьбы…

Старший. Налейте почтенному гостю вторую штрафную.

Нина и Мари с двух сторон наполняют вином бокал старика и улыбаются ему.

Старик(смотрит на девушек). Да! К восьмидесяти годам я начинаю прозревать и вижу, что наши девушки действительно красивы и их не надо прятать. (Выпивает полный бокал.)

Уари. Уважаемый, через двадцать лет они тебе еще краше покажутся!

Старик. Проверю.

Туган и девушки вводят Мадинат и Заурбека. Она в национальном платье. Лицо открыто. На Заурбеке темная черкеска, перетянутая поясом с серебряным набором. Молодежь встает. Заурбек и Мадинат кланяются старикам.

Хабос. Дети мои! И в дни моей юности молодым желали счастья. Но как редко сбывалось оно… Теперь счастье в нашей стране перестало быть сказкой. Вы счастья достойны. И оно с вами.

Хабос и Дзго обнимают молодых. Их окружают товарищи. Радостный смех, поздравления.

Уари(разглядывая нарядного Заурбека). Заурбек, дорогой, как ты мог сравнить себя с… извини, с обезьяной! Ни малейшего сходства!

Грянула музыка. Но вот замолкает одна гармонь, за ней — другая. Стихают голоса. Гости расступаются. Виден Сауджен. Он стоит неподвижно и презрительно смотрит на молодых. Молодежь окружает Сауджена.

Муради. Если ты пришел нас поздравить, мы рады гостю. Эй, музыка! Танец гостю!

Сауджен жестом останавливает его и музыку.

Тогда садись.

Сауджен стоит молча.

Уари. Садись, конечно, но запомни китайскую пословицу: «Сесть на тигра еще возможно, но слезть с него уже немыслимо».

Сауджен. Я ненадолго. Счастливый Заурбек, скажи, на ком женишься!

Пауза.

На красавице Мадинат, которая тебя любит? Но тебя ли одного?

Шум. Сауджен поднимает руку. Тишина.

Твоя Мадина и мне назначала ночное свидание.

Заурбек. Не верю.

Сауджен. Прислала письмо.

Заурбек(твердо). Нет.

Сауджен. Вот письмо. (Потрясает письмом над головой.)

Заурбек. Все равно не поверю.

Сауджен. Мадинат, ты писала?

Кази. Это я написал.

Сауджен. Ты?.. Ага, ты. По ее просьбе… Она плохо пишет… Убедись. (Протягивает письмо Заурбеку.)

Заурбек стоит неподвижно.

(Сует письмо Уари.) На, хоть ты посмотри, прочитай.

Уари. Ну зачем я буду читать, когда я его сам диктовал и помню наизусть? Начинается так: «Сауджен!» Восклицательный знак. «Зачем?» Вопросительный, с новой строчки.

Сауджен, который развернул письмо, смотрит с открытым ртом то на бумагу, то на Уари.

(Почти сочувственно.) Ты дурак, Сауджен.

Сауджен. Но я же ее целовал!

Уари(мягко). Ты меня целовал. Вот в эту щеку. После я два раза дегтярным мылом мылся. Не веришь? Свидетели, шаг вперед!

Нина, Кази, Мари, Сафи, Муради выступают вперед. Сауджен ошеломлен.

Но это свидетели не только наших объятий, но и твоего разговора с Гугой. О краже товара, о спекуляции. Не буду перечислять твоих «подвигов».

Сауджен. Ты? Это был ты?..

Уари. Думал — Мадина? Ты женщин не знаешь, а женщины тебя знать не хотят.

Сауджен(после паузы). Погоди, Уари, мы с тобой еще встретимся!

Уари. Непременно. И скоро. В народном суде. Только в разных ролях. Я — свидетель, ты — подсудимый. Ты пришел сюда с обвинительной речью, а тебе надо готовить последнее слово подсудимого. Иди репетируй.

Сауджен медленно, нетвердо, как будто не видя дороги, идет к воротам.

Полевей, кавалер, полевей!

Сауджен скрылся.

Хабос. Друзья, продолжаем наш праздник!

В ворота с шапкой, приподнятой над головой, входит Гуга, вид у него смиренный.

Гуга. Извиняюсь. Я стоял за забором. Немного подслушал. Мое сердце высохло, как осенний стебелек! (Громко.) Он, он главный!

Хабос. Ты это следователю скажи.

Гуга. Сказал. Вчера сказал. До него я был совершенно честным. Сам на себя удивлялся. Кристалл! Разве только общественные сушки бесплатно кушал. Но жизнь пестра, как божья коровка. Пришел Сауджен и соблазнил меня. Я как безумный завел себе пестрые носовые платки, двубортный пиджак справил, как будто в однобортном мне тесно было. Зачем? Загадка. Извините, если слегка омрачил ваше торжество. О своей судьбе я начинаю догадываться. До нескорого свидания. (Скромно уходит.)

Уари. Как часто преступление начинается с обыкновенной глупости.

Кази. Сколько женихов на одной свадьбе!

Уари. Двое удалились… Но кое-кто остался, и я их назову…

Кази. Уари, не надо!

Уари. Опять выдал себя, мальчик.

Смех.

Хабос. Друзья, продолжаем наш праздник.

В ворота вбегает Вано. Музыка смолкает.

Вано(громко). Виноват. Поздравляю! Мост провалился!

Уари. С чем же ты поздравляешь?

Вано. Простите, со свадьбой!

Салам. Как — мост провалился? Когда?

Вано. Сейчас. Зерно вез. Пятитонку насыпали доверху. Ну, мост и не выдержал. Машина цела. Только поднять. Еще бы двух-трех на подмогу.

К Вано подходят молодые колхозники.

Туган. На сколько же дворов зерно вез?

Вано. Всего на два.

Туган. Это неплохо. Ступайте.

Хабос. А потом приходите, Вано. (Указывает на стол.) Окажите честь нашему дому.

Вано. Покорно благодарю. Все сделаю.

Вано и колхозники уходят.

Салам. А мост выстроим новый, вдвое прочнее.

Уари(поднимает бокал). Пью за то, чтобы новый мост тоже провалился под тяжестью обоза с зерном. (Высоко поднимает бокал.) И полный бокал до краев за тех, кто умеет работать, а после — смеяться и петь!

Занавес

Перевод В. Шкваркина.

ПО ЗАКОНУ СОВЕСТИ

Комедия в двух частях, восьми картинах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Казбек — полковник в отставке.

Дзарах — управляющий трестом, брат Казбека.

Лена — студентка мединститута, дочь Дзараха.

Калла — жена Дзараха, мать Лены.

Дзибис — студент мединститута.

Михаил — выпускник горно-металлургического института.

Тамара — студентка мединститута.

Надя — работница фабрики, мать Тамары.

Хасан — заведующий складом треста.

Серифа — секретарь Дзараха.

Мурат — работник треста, заготовитель.

Борис — шофер Дзараха.

Помощник режиссера.

Молодежь в парке, гости Дзараха.

Действие происходит в 70-х годах.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Картина первая Перед занавесом

Слышен второй звонок. На авансцену выбегает Дзибис. Следом — помощник режиссера. Он тянет Дзибиса за пиджак.

Помреж. Дзибис! Дзибис… Куда? В зал? С ума сошел! Ты же загримирован! Неслыханно!

Дзибис. А я говорю тебе — отпусти! Я хочу приветствовать наших гостей.

Помреж. Мы все вместе будем их приветствовать со сцены.

Дзибис. Что ты вцепился в меня, словно нечистая сила в грешника? Отпусти, говорю!

Помреж. А я говорю тебе — иди за кулисы!

Дзибис. О, горе мне с тобой!.. Должен же я рассказать зрителям о нашем споре с Дзарахом. Я обязан это сделать… Мой глаз всевидящ… Мое ухо…

Помреж. Оставь в покое свое ухо… А кстати, и уши зрителей. Они пришли спектакль смотреть. О существе нашего спора с Дзарахом они узна́ют по ходу спектакля. Твои комментарии, как говорят, излишни. Сейчас прозвенит третий звонок.

Дзибис(вырывается). Пусть звонят хоть все колокола мира!

Помреж. Окончательно потерял рассудок! (Уходит.)

Дзибис(к зрителям). Дорогие гости! Извините, мы тут с помощником режиссера обменялись мнениями… Что ж, театр — лучшее место для обмена мнениями… Вы, конечно, вместо театра могли пойти и на футбол… Но вы избрали театр, а мы вам весьма благодарны. Ведь разуму и сердцу театр полезнее, а тем более комедия. Смех — грозная сила, свидетельство оптимизма, признак душевного здоровья людей… А футбол…

Помреж(за сценой). Дзибис, Дзибис!

Дзибис. Да что же ему, в конце концов, надо? (В зал.) Единственно, что я хочу сказать, — этот спектакль про любовь. Мой друг Михаил и Елена, дочь Дзараха, полюбили друг друга… Понимаете, что должно быть в связи с такой ситуацией?

Помреж(за сценой). Дзибис, Дзибис!

Дзибис. Сейчас иду, потерпи! (В зал.) Понимаете, девушка и парень должны быть вместе и жить счастливо… Но Дзарах, отец Лены… О, этот великий! О, этот всемогущий! О, этот неуязвимый!.. Он против их свадьбы! Почему? Потом узнаете. Сейчас вы увидите двухэтажный дом Дзараха… Кто такой Дзарах? О-о, это герой, рвущийся на экраны кино, телевидения, и обязательно крупным планом. К сожалению, еще не родился поэт, драматург, романист, сценарист, который бы мог достойно воспеть его величие!.. Но, говорят, от великого до смешного… Сейчас я должен идти к нему домой с моим другом в качестве свата. Но как трудно говорить и бороться с Дзарахом! А что, если поговорить с его братом Казбеком? Он полковник в отставке. Недавно вернулся с Севера… Он назначен самым главным народным контролером в городе… Узнать бы, не попадают к нему любовные дела? Но брат есть брат. Скорее он поддержит брата.

Помреж(выбегает). Дзибис! Ты совсем глухой? Тебя Михаил разыскивает.

Дзибис. Михаил тоже подождет, хотя у него пожар в груди.

Помреж. Пора давать занавес. Скоро у Дзараха начнется пир, ужин!

Дзибис. На пиру я буду тамадой, провозглашать тосты или как баран орать: «Омме-е-ен!»

Помреж. Произносящий тосты может и ошибиться. А за ошибки надо отвечать.

Дзибис. Да что ты? За ошибки у нас разве отвечают? Пошли!

Уходят. Дзибис приоткрывает занавес и выглядывает.

Люди добрые, если что-либо из того, что мною сказано вправду окажется ложью, прошу не надо мной смеяться. Иначе я в конце спектакля, как Городничий в «Ревизоре», крикну: «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!» Итак, даем старт нашему матчу с Дзарахом. (Скрывается.)

Открывается занавес. Улица. Двухэтажный особняк с балконом. С правой стороны парадная дверь, ведущая на второй этаж. С левой — дверь, ведущая на первый этаж.

Входят Лена и Тамара.

Лена(оглядывается). Тамара, я не пойду домой!

Тамара. Почему? На лекциях как на иголках сидела, рвалась домой…

Лена. Михаила нет… Наверно, он уже не придет сюда.

Тамара. После того как твой отец учинил ему скандал, прогнал его сватов, конечно, не придет. После этого ты видела его?

Лена. Видела… Он был в институте. Вызвал меня…

Тамара. Что он тебе сказал?

Лена. Уговаривал пойти в загс зарегистрироваться…

Тамара. О, мать родная!.. Тайно зарегистрироваться?

Лена. Да, чтобы душа, говорит, была спокойна там… Он уезжает.

Тамара. Уезжает? Куда?

Лена. Направляют на Север геологом. Билет у него на сегодня.

Тамара. И ты отказалась?

Лена. Отказалась, Тамара… Страшно. У отца всюду знакомые… Он очень злопамятный и мстительный. Вдруг узнает… Как я только стою! Слушай, бежим на вокзал. Если бы он сказал мне «едем», я бы уехала с ним…

Тамара. Так просто и уехала? Стыдно ведь!

Лена. Разве любить стыдно?

Тамара. Любить не стыдно, а бежать за парнем — стыдно.

Лена. А что же мне делать? Что? Отец стал между нами, словно туман между солнцем и землей! Он даже запретил Михаилу ходить по нашей улице.

Тамара. На каком основании?

Лена. Ты же знаешь, брат мой сестру его хотел увезти в лес, машиной сбил человека.

Тамара. Но он же вроде бы был оправдан?

Лена. Да, оправдан… Отец прикрыл дело…

Тамара. Но при чем же тут Михаил?

Лена. А Михаил обо всем написал в газету… Брата осудили.

Тамара. Из-за этого можно возненавидеть человека?!

Лена. А что делается в нашем доме!.. Хочется убежать из него, скрыться.

Тамара. Куда скроешься от родных, не кончив институт?

Лена. Теперь Михаил сюда не ходит. Отец грозил ему… Ой, Тамара, что мы стоим? Бежим на вокзал. Дзибис тоже должен быть там…

Тамара. Да! Тогда бежим!

Убегают.

Входят Дзарах, Мурат, Хасан.

Дзарах. Ты, Мурат, мне голову не морочь. Твой друг Тембол — начальник колбасного цеха. Он обязан…

Мурат. Он не виноват, Дзарах Кутуевич…

Дзарах. А кто виноват, что он план не выполняет! Может, я?

Мурат. Не подвезли ему мясо из комбината.

Хасан. Черт знает, почему баранов стало мало?

Мурат. Почему мало баранов? Баранов много. Только они пасутся в других местах.

Дзарах. Мне нужен план!

Мурат. Мы только на днях пригнали сотни голов из Ставрополья. А сказали, будто их здесь, на месте, заготовили…

Дзарах. Какое твое дело, как мы сказали?

Мурат. Все-таки, Дзарах, это обман государства…

Дзарах. Какой обман? Что говоришь? От такого малого обмана такое большое государство не пострадает.

Мурат. Хочу прикинуть, пофантазировать. Тысячи малых обманов — это уже большой обман… А поставь себя, Дзарах Кутуевич, на место тех, кто ночами не спит, кто руководит громадным государством та-ам, на самом верху, а их вот так обманывают? Как бы вы себя чувствовали?

Дзарах. Начнем с того, что я никогда не буду та-ам, на самом верху. Мне и здесь, внизу, хорошо. Во-вторых, есть и повыше меня начальники. Они нам тоже подсказывают. Хватит болтать на эту тему!

Хасан. Какой ты наивный, Мурат!

Дзарах. Мурат, ты встревожил меня. Ты что, вздумал критиковать меня?

Мурат(полушутя). Говорят, где нет критики — люди загнивают. А я не хочу, чтобы мой начальник загнивал.

Дзарах. За меня не беспокойся! И поменьше болтай, не мешай, а то ведь можешь оказаться за воротами треста!

Хасан. Держи язык за зубами — каждый день будешь кушать масло, мясо и пить коньяк… Понял?

Мурат. Молчу, Хасан, молчу! Масло лучше мозгов с языком. Но все же, Дзарах Кутуевич…

Дзарах. Никаких «но»! Молчи, делай свое дело! И другие цеха тоже…

Хасан. От вина нашего цеха магазины совершенно отказываются. Вчера три магазина вернули девяносто ящиков.

Дзарах. Завтра директора вызови ко мне! Тоже мне винодел! Кислятина, бурда какая-то! Это только обезьянам пить! Черт знает что делается в тресте! Ни одного настоящего специалиста… А все как будто с высшим образованием! Кто агроном, кто филолог, астроном, кто ихтиолог!

Мурат. Да и вы, Дзарах Кутуевич…

Дзарах. Что я?.. Что я? Я экономист… Я знаю цену каждой копейке! Государству деньги нужны, понимаете ли, что такое деньги?! А вы?! Вообще вас всех надо разогнать!.. О народе не думаете! О героях — строителях коммунизма не думаете! А я за них душу отдаю. Ночами не сплю. Идите!.. Завтра на летучке как следует поговорим…

Мурат уходит.

Хасан. Дзарах Кутуевич… Говорят, ваш брат Казбек вернулся и уже работает в народном контроле.

Дзарах. Знаю. А это разве плохо?

Хасан. Это как раз хорошо! Да, Дзарах Кутуевич… кстати… Как же с просьбой моей матери? Она все приготовила.

Дзарах. Что приготовила?

Хасан. Я же вам шепнул в кабинете… Такого классного индюка в жареном и в печеном виде. Коньяк высшей марки. Только для вас… Может, вашего брата пригласить?

Дзарах. Он никуда не ходит. Даже у меня еще не был. Правда, вызывал меня к себе на работу… Но я не смог… Устал. Нашим кулинарам доклад читал о морально-эстетическом воспитании. А то разлагаются…

Хасан. После трудового дня пошли бы отдохнуть, Дзарах Кутуевич.

Дзарах. Хорошо. Немного можно отдохнуть.

Уходят.

Из зала к сцене торопливо идет Михаил. В руке у него чемодан, через плечо переброшен плащ. Следом за ним — Дзибис.

Дзибис. Куда летишь? Подожди. Почему человеку не даны крылья?.. Даже мыши летают!.. Ну, подожди! Зачем спешить?

Михаил. На поезд опоздаю, понимаешь, билет в кармане.

Дзибис. Если билет в кармане, как может поезд тронуться без билета?!

Михаил. Оставь свои глупые шутки! Я тороплюсь, тороплюсь. Я же без тебя не могу войти в дом Дзараха. Ты все-таки его родственник.

Дзибис. Ха! «Родственник»! Однажды наш петух к их курочке через забор перелетел… С тех пор мы родственники!

Михаил. Ты все шутишь, а я на поезд могу опоздать.

Дзибис. Я тебя не задерживаю. Марш! Ты красивый парень. Девушки так и липнут к тебе, а от меня шарахаются… Как… Для меня улыбка женщины — луч весеннего солнца. Сердце от него поет и пляшет, тает и танцует!..

Михаил. Опять затарахтел! Я сам отлично это знаю. Пошли. Остается всего двадцать пять минут. Мать будет ждать на вокзале.

Дзибис. Чует мое сердце, идем напрасно. Отец Лены ненавидит тебя.

Михаил. С ним счеты еще не сведены. Это еще все впереди.

Дзибис. Что еще впереди? Ты Дзараху на высоких тонах лекцию про коммунизм читал? Статью в газете писал? Его за твою статью чуть с работы не прогнали! Сына осудили! А ты хочешь, чтобы он тебе объятия дочери раскрыл? У начальства, брат, он считается незаменимым… У него такой покровитель т а м — Налатов… Его голыми руками не возьмешь.

Михаил. Когда-нибудь разберутся и в покровителях. А Лена не в него. Лена совсем другая… (Посмотрел на часы.) Дзибис, пошли. Последний шанс! Я постараюсь уговорить Лену зарегистрироваться… На Севере буду ждать, пока она закончит институт… Ну, что стоишь?

Дзибис. Ты совсем рехнулся? Не зря говорится: любовь — слепая стихия. Соображаешь, что говоришь? Ежели сейчас уезжаешь, где намерен регистрироваться? С кем? В вагоне? С проводницей?

Михаил. Если Лена согласится — поменяю билет на другой поезд… Тогда завтра в загс… И ты будешь с нами!

Дзибис. Я-то с какой стати? За ее подол держаться?

Михаил. Ты будешь шафером у нас. Ты же мой самый верный друг.

Дзибис. Ну ладно… Пошли!

Михаил ставит чемодан под деревом и пристально смотрит на окна второго этажа.

Ну что, заходим в дом?

Михаил. Иди ты. Пришли ее сюда! (Смотрит наверх.)

Дзибис(смеется). Сказать ей, чтобы матрац и подушку захватила? (Дергает двери. Они закрыты.) Что там он, доклад читает или молится?

Михаил. Ах этот дом! О это золотое окно!..

Дзибис. Оммен!

Михаил(вздрагивая). А, что?! Где Лена?.. Ах… Брось в окно камешки, я так делал.

Дзибис(берет камень). Вот такие?

Михаил. Ты что, с ума сошел? Окно вдребезги… Только небольшие камешки, с горох…

Дзибис. Что горох? Если бросать, так глыбами, чтобы хозяин оглох! (Поднимает камень, как будто собираясь бросить его.)

Справа появляется чуть захмелевший Дзарах.

Михаил. Чтоб ты провалился! (Прячется с чемоданом за дерево, а затем убегает.)

Дзарах. Кто бы это мог быть? (Громко.) Эй, кто ты?

Дзибис(поворачивается к нему). О, Дзарах, мой дорогой родственник!.. Добрый вечер!

Дзарах(разглядывает). Что ты торчишь здесь так поздно?

Дзибис. Я?.. Я не торчу… (Ищет глазами Михаила.) Я из института…

Дзарах. Может быть, твой институт сюда переместился? А что у тебя в руке? (Хватает его за руку.) Камень?!

Дзибис. Да, обыкновенный необработанный строительный материал…

Дзарах(громко). Так это ты разбиваешь стекла моих окон?.. Попался наконец!..

Дзибис. Ты что меня обыскиваешь на улице! Нужны мне твои стекла!

Послышалось карканье вороны.

А-а, вон он, опять!

Дзарах. Кто опять?

Дзибис. Ворон летает над твоим домом и каркает… А знаешь, Дзарах, что он может накаркать? Ворон — вестник горькой беды. Если черный ворон над домом так закаркал, то раскрывай ворота и с плачем входи…

Дзарах(зло смеется). Ну и шутник ты, Дзибис! С вороном воюешь!

Дзибис. Вот я схватил камень, думал прогнать этого окаянного ворона! Пусть над домом врага каркает, а мы как-никак родственники…

На балкон выходит Калла.

Хотите меня в дом пригласить? Ни за что, дорогой Дзарах… Даже не проси… Не время уже, и пить и кушать не хочу…

Дзарах(наступает на него). Я тебя насквозь вижу! Ты с кем пришел?! Опять со своим Михаилом? Где он? Я задушу этого гаденыша!

Калла(с балкона). Что ты к нему пристал?

Дзарах(Дзибису). Проваливай! Чтобы духу твоего здесь не было!

Дзибис. Большое спасибо, мой дорогой… Я сюда пришел не в качестве духа. (Калле.) Добрый вечер, дорогая хозяйка.

Калла. Живи себе на здоровье… (Дзараху.) Зачем ты насильно тянешь его в дом, если он не хочет пить?

Дзибис. Доброй ночи вам… Да хранит вас товарищ бог! (Напевает.) Ах, ворон, ворон окаянный! Иль ты сюда явился пьяный!.. (Уходит.)

Дзарах(смотрит ему вслед). Тьфу, наглец! Вероятно, тот босяк Михаил тоже был с ним… Жаль, не застал его! Где Лена?

Калла. Наверно, задержалась в институте.

Дзарах. Я ее искалечу, если еще раз увижу с этим гаденышем.

Калла. Тебя опять тянет на скандал. Аж свистишь носом!

Дзарах. С вами не то что носом… (Входит в дом.)

Слева показываются Лена и Тамара.

Калла. Лена!

Лена(плача). Что тебе?!

Калла. Где ты до сих пор шляешься? Что случилось?.. Тамара, вас кто-нибудь обидел?

Тамара. Никто.

Калла. А что хнычет эта девчонка? Или опять этот парень?

Лена(зло). «Этот парень, этот парень». Можете радоваться!

Калла. У него несчастье?

Тамара. Уехал! Уехал он!

Калла. А друг его только что был здесь.

Тамара. Дзибис? (Лене.) Они были здесь! Значит, это Михаил прыгнул в последний вагон…

Лена припадает к Тамаре.

Занавес

Картина вторая

На авансцену выходит Дзибис. Обращается к зрителям.

Дзибис. Дорогие гости! Прошел год, как мы расстались с вами. Вы помните, я говорил, что Михаил и Лена соединят свои судьбы. Но вышло не так. Михаил улетел на Север, а Лена осталась здесь. Теперь она закончила институт. Скоро должен прилететь Михаил. И мы скоро попируем на их свадьбе. Итак, до встречи на свадьбе! (Уходит.)

Открывается занавес

Место действия первой картины. Из дверей нижнего этажа выходят Казбек и Надя.

Казбек. Молодец, Надя, что духом не пала, детей одна вырастила. Что сын пишет?

Надя. Он на последнем курсе Московского университета. Пишет — оставляют в аспирантуре.

Казбек. И он молодец!

Надя. А дочь Тамара заканчивает наш мединститут.

Казбек. Хорошие у тебя дети…

Надя. Маленькие остались, без отца. Росли в трудностях.

Казбек. Из таких-то и выходят настоящие люди… Прости, что я не в состоянии был помочь.

Надя. А что вы могли? Деньги присылали, помогли… Столько лет работали на Севере… Теперь насовсем приехали?

Казбек. Да. Из Москвы сюда на работу направили.

Надя. К брату не подниметесь?

Казбек. Хотел. Дело есть к нему. Стучал. Но, наверно, дома никого нет. (Смотрит на верхний этаж.) Сколько там семейств живет?

Надя. Одна семья Дзараха.

Казбек. А сколько там комнат?

Надя. Шесть. Кухня, ванная, кладовые… Зал большой…

Казбек. На четверых шесть комнат… да еще зал!.. Обставить шесть комнат и зал тоже нужны деньги…

Надя. Не беспокойся, все комнаты обставлены, как в лучшей гостинице… Ковры, зеркала… Мебель заграничная…

Казбек. А у тебя одна всего комната? Рядом с его гаражом…

Надя. А нам с Тамарой больше не надо… Спасибо Дзараху и за это. Вот только бензином от его машин тянет.

Казбек. Обе «Волги» его собственные?

Надя. Да. Одну себе купил, другую сыну.

Казбек. Но сын-то в колонии!

Надя. Был неплохой парень… Избаловали очень, а когда машину ему купили… вконец испортился, учебу бросил…

Казбек. А за что же в колонию попал?

Надя. Оскорбил девушку-школьницу. Хотел ее в лес увезти, гнал машину, человека убил… Судили… Да отец помог.

Казбек. Как это?

Надя. А так! Мало ли как. Сумел. А Михаил, брат девочки, все это раскопал. В Москву в газету написал… Приехала комиссия. Дзараха должны были снять с работы… Но местное начальство уберегло. Дали выговор и оставили. А сыну десять лет дали… С тех пор Дзарах и ненавидит Михаила.

Казбек. А кто этот Михаил?

Надя. Друг моего Володи… Тоже без отца рос. Вон на той улице живет с матерью. В прошлом году закончил институт… Сватался к Лене, но Дзарах прогнал его сватов… Разбил Дзарах их счастье.

Казбек. А сама Лена? Тоже в брата?

Надя. Не-ет! Ничего общего ни с братом, ни с отцом. Может, не надо было это вам говорить… Отдохнуть бы надо вам.

Казбек. Я сам так думал, да вот вызвали… В народный контроль направили работать… И как раз письма о брате ко мне попали. Приходится разбираться. (Указывает наверх.) Два раза вызывал его к себе… Не приходит… Ну что же… Дождусь. На хладокомбинате у меня дела… Навещу еще. До свидания. (Уходит.)

Надя уходит к себе. Появляется Борис, стучится в парадную дверь. На балкон выходит Дзарах, смотрит вниз.

Дзарах. Кто там?

Борис. Я, Дзарах Кутуевич.

Дзарах. Хозяйку отвез?

Борис. Отвез.

Дзарах. А еще что надо?

Борис. Может, машина не нужна вам?.. Хотел маму навестить.

Дзарах. Подождет твоя мама. Езжай в гараж. Я позвоню, когда нужен будешь. Сейчас у меня важные гости… А часа через три проедем по точкам. Понял?

Борис. Понял.

Дзарах. Понятливый ты у меня. Жди в гараже.

Борис. А я не хочу ждать в гараже. Я не хочу больше у вас работать! Освободите меня.

Дзарах. Вот как?! Ты так просто от меня не уйдешь. Это от тебя идут кляузы-доносы на меня. Я так тебя уволю, что места себе не найдешь! (Уходит.)

Борис. И как только он еще держится? (Напевает.)

Точка, точка, запятая… Пчелка точки облетает, Собирает с них нектар, Меда пуд дает гектар, А для этого нектара У Дзараха — тара, тара. Ай, Кутуевич Дзарах, Был бы ты в моих руках…

Уходит.

Раскрывается одна из комнат в доме. Серифа стоит у окна. Посередине комнаты накрытый стол. Входит Дзарах.

Серифа. И так разговоров много ходит.

Дзарах(подходит к ней). Каких разговоров?

Серифа(отходит от него). О тебе говорят…

Дзарах. Кто? Кто говорит?

Серифа. Представь себе, и работники нашего треста.

Дзарах. А ну их! Садись, моя Серифа, отметим нашу встречу.

Серифа. Боюсь я… Я вижу…

Дзарах. Ты, моя кошечка, плохо видишь. Научись видеть все моими глазами. Моя правда в тысячу раз сильнее их правды.

Серифа. Они могут свою правду сделать достоянием высокого начальства.

Дзарах. Ну и что? Их жалобы на меня ко мне же и попадут… «для рассмотрения и принятия мер». И будь уверена, я приму меры. Я камень, они — горшки. Разобьются!.. Пока Налатов наверху, я в порядке.

Серифа. Не все горшки разобьются. Один-два могут и сохраниться. Они и выше Налатова могут добраться.

Дзарах. Но есть у меня некий опыт. Из врагов я умею делать друзей… Ну, а уж если кто не поддается, тем хуже для него… И зачем, моя кошечка, тратить время на такую малоприятную тему? (Передвигается к Серифе.) Если твоим красивым губкам нечего делать, я им найду работу… (Ловким движением ловит Серифу и целует ее.)

Она вырывается.

Серифа. Тьфу!.. Противно!

Дзарах. Что тебе противно?

Серифа. Этими губами ты целуешь свою жабу!

Дзарах. Я лет пятнадцать уже как не целую ее.

Серифа. А как же ты обходишься?

Дзарах. Чем бог пошлет.

Серифа. Так и меня бог тебе послал?

Дзарах. При чем здесь бог? Мне хорошо с тобой. (Наливает коньяк в рюмки.) Выпьем, кошечка. (Пьет.)

Серифа. Выпьем, котик. (Отпив глоток, ставит рюмку.) Слушай, Дзарах, не кажется ли тебе, что ты замечательную традицию Кавказа — рыцарское гостеприимство — вывернул наизнанку?! Впрочем, ты не один!.. Иные ею пользуются для достижения своих карьеристских целей…

Дзарах. Смотри, куда хватила, кошечка! Распускаешь коготочки? Ты говоришь неправду.

Серифа. Да, это не твоя гладко-сладкая «правда», на которой вы научились ездить… Раньше своих гостей горец-хозяин угощал за счет собственного кармана, а вы норовите угостить за государственный счет.

Дзарах. Приходится…

Серифа. Да, да, приходится… Под видом традиционных подарков важным гостям подсовывать и взятки… И тоже за счет государства!.. И Налатову ты подносишь дорогие подарки, чтобы он жалобы на тебя тебе же и направлял «на рассмотрение»…

Дзарах. Моя кошечка, это похоже на кляузу…

Серифа. О, мой дорогой котик, при чем тут кляуза?.. Мы же здесь одни с тобой. Ты целуешь, ласкаешь меня. Тебе это приятно… Могу же и я говорить с тобой откровенно… Кстати, какой подарок ты преподнесешь сегодня мне?

Дзарах(привлекает ее к себе, целует). Это будет зависеть от твоего поведения, моя кошечка.

Серифа(игриво). А как вел себя твой недавний гость? Он без когтей был, не царапался?

Дзарах. Какой гость?

Серифа. Которому по всей республике искали турьи рога… Скажи, мой котик, на сколько тысяч рублей по вашему заказу ювелиры нацепили золота на эти турьи рога?

Дзарах. Какие рога, какое золото?!

Серифа. Те самые, что ты подарил твоему важному гостю-начальнику, за которым на берег моря ты сам поскакал и на два дня завез его сюда. А кофейные сервизы для кого заказал? И сколько там было золота?

Дзарах. Ах, эти… Так там не было ни грамма золота… Одна бронза.

Серифа(показывает кольцо). Это кольцо отлито из отходов той самой «бронзы». А золотыми галунами расшитая бурка и кинжал, все из червонного золота, другому гостю — начальнику?.. И на кой черт ты подарил ему кинжал?! Еще пырнет кого на улице… Хлопот не оберешься…

Дзарах. Бурки, рога, бокалы, кинжалы дарили еще наши предки…

Серифа. Я ж об этом и говорю… Традиция! (Смеется.)

Дзарах. Хорошая традиция. Гости с уважением принимают подарки, благодарят.

Серифа. И оберегают… Из уважения к традициям? Но ведь они понимают, с какими целями вы это делаете?! И на чьи деньги!..

Дзарах. Не твоего ума это дело. Тебя я тоже одарю. (Целует Серифу.)

Она вырывается, встает.

Серифа. Нет, мой котик, подчиненных не одаривают. От подчиненных только берут… И не золотом… А чем подороже…

Дзарах(смеется). А что может быть дороже золота?

Серифа(серьезно). Для тебя — ничего!

Дзарах. Не царапайся, кошечка, садись. Я снова тебя одарю!..

Серифа. Ты меня уже одарил… От твоих даров меня уже несколько дней мутит…

Дзарах(испуганно смотрит на нее, встает). Что это значит?

Серифа. А это значит… (Делает соответствующий жест.)

Дзарах (со страхом). Погоди!.. Погоди, Серифа!.. (Оглядывается в угол.) Брысь, проклятая!..

Серифа. Зачем ты прогнал кошку?

Дзарах. Подслушивает…

Серифа. Кошка?.. (Смеется.) Ну и черт!.. Однако уходить надо, а то вдруг заметят мое отсутствие… Да и дочь может вернуться.

Дзарах. Да, да… хотя… Постой… А как это?

Серифа. Это видно будет…

Дзарах. Нет, нет. Надо сделать… чтобы не было видно… Ты знаешь, тебя очень любит Хасан. Я тебя с шиком выдам за него…

Серифа. Ах, нашел выход! Свои грехи на чужие плечи! Меня выдавать не надо, ни с шиком, ни без шика! Я не турий рог. (Идет, оборачивается.) Устрой меня секретарем к кому-нибудь из твоих начальников. Для тебя же будет лучше.

Дзарах. Нет. Нет, ты мне нужна. Скоро я сам займу пост повыше и тебя никуда не отпущу… Постой, Серифа… Я выгляну… Чтобы никто не видел… (Уходит.)

Серифа. Ха! Наглец! Хорошо я тебя напугала!.. А Хасан пусть побегает за мной!

Возвращается Дзарах.

Дзарах. Дочь вернулась… Уходи через черный ход… В конторе спросишь, не приходил ли начальник… Я скоро буду… Хасан от тебя без ума!

Серифа. Хасана оставь себе. Он тебе еще пригодится. (Уходит.)

Дзарах. Как же быть с ней? Отдать за Хасана!.. Стерпит… И откуда она пронюхала о кофейных сервизах! Я же их под строгим секретом заказал… Узнать…

Комната закрывается.

Улица. К парадному подходит взволнованный Хасан.

Хасан. Ох, Серифа! Да, нечиста Серифа… Ох нечиста! А при мне — словно ангел с крылышками. Ох, Дзарах! Дочь — красавица… невеста, а сам, словно крокодил, разинул пасть на мою невесту Серифу. Нет, Дзарах, не позволю я проглотить тебе эту золотую рыбку. Застрянет она у тебя в горле!

По лестнице раздается стук каблуков. Входит Серифа.

Серифа?

Серифа. Хасан? Что ты здесь делаешь?

Хасан. А ты что здесь делаешь? Дзарах дома?

Серифа. Нет.

Хасан. Не слишком ли часто ходишь сюда?

Серифа. Я его секретарша… Что ты меня допрашиваешь?

Хасан. Мне не нравится, что ты часто бываешь здесь!

Серифа. Ревность?! Это мне даже нравится. Буду твоей женой, тогда и смотри за мной. А пока рыбка плавает, какие у тебя могут быть претензии?

Хасан. И ты долго еще собираешься плавать?

Серифа. Хороший рыбак давно поймал бы эту рыбку.

Хасан. В мутной воде трудно рыбу ловить.

Серифа. Тогда сиди на берегу и жди, когда вода станет прозрачной… Извини, мне некогда. (Уходит.)

Хасан(ей вслед). Ах, Серифа, Серифа! Играешь со мной, как сытая кошка с мышкой… Но попадешься в мои руки… Что же она здесь все-таки делала? А может, Дзарах дома? (Прислоняется ухом к двери Дзараха.)

Появляется Дзибис. Хасан выхватывает сигарету, пытается ее закурить.

Дзибис. Боишься заходить! Не бойся, собака привязана. Только бы хозяин не укусил!

Хасан. А-а, Дзибис! Дзарах мне нужен был. Счастливо! (Уходит.)

Дзибис(смотрит ему вслед). За кем охотится этот кот? За Леной или за Тамарой? Не зря он здесь ушами трется о двери. И та и другая закончили институт. Нет, Лена даже смотреть не будет на него. А Тамара?.. На красивый цветок чтобы мерзкий комар сел? Не может быть! Но на сердце тревожно стало… (Стучит в окно.)

Входит Тамара.

Тамара. А, Дзибис? Откуда взялся? Ты чем-то встревожен?

Дзибис. Тут прохаживался один кот… Ты его не видела?

Тамара. Какой тебе кот?.. Мне некогда, не до шуток!

Дзибис. Как некогда? Подожди… Я же к тебе пришел.

Тамара. Какие у вас вопросы, мой друг?

Дзибис. Ты говорила: закончим учебу, потом посмотрим, как быть. Сейчас — я хирург, ты — терапевт. Будем работать здесь, прописывать микстуры, резать фурункулы, карбункулы…

Тамара. Еще заседает комиссия… Неизвестно, кого куда пошлют! Могут по всей стране разбросать нас. Кому что достанется.

Дзибис. Если так разбросают, то ты непременно достанешься мне.

Тамара. Скажи пожалуйста, какой подарок! А мне что взамен достанется?

Дзибис. А тебе — я! Разве этого мало? Я даже песню о тебе сочинил.

Тамара. Какую еще песню?

Дзибис. Почти лирическую. (Поет.)

Если жизнь не тень кошмара, А любви большой раздолье, — Мне достанется Тамара Без страдания и боли…

Тамара(смеется). Ой, Дзибис!.. «Без страдания и боли»! Насмешил ты меня. Как же ты меня с кошмаром рифмуешь?

Дзибис. Я люблю тебя, Тамара. Если бы все звезды на небе были моими глазами, они бы все смотрели только на тебя… Если бы моя любовь вырвалась из моей груди, она затопила бы всю вселенную…

Тамара(смеется). Вот это был бы действительно кошмар! А ты знаешь, кто много говорит о любви, тот мало любит… Ты же не знаешь, куда меня пошлют по распределению.

Дзибис. Но те, кто замужем, кто имеет детей, тех оставляют по месту жительства.

Тамара. Но у меня нет ни мужа, ни детей!

Дзибис. У тебя есть муж! (Бьет себя в грудь.) Вот!

Тамара. Уже муж?.. Ха-ха!

Дзибис. С ребенком тоже можно сообразить… Зарегистрируемся, покажешь паспорт — и тебя мгновенно оставят.

Тамара. Об этом, Дзибис, не мечтай!

Дзибис. Тамара, но ты же сказала — посмотрим.

Тамара. Давай посмотрим.

Дзибис. Когда же это будет?

Тамара. После того, как получу направление на работу.

Дзибис. О, это я узнаю мгновенно! В институте, наверно, уже все известно. Лечу, Тамара! Ах, брат Пушкин, Пушкин, как ты был прав: «Чем больше женщину мы любим, тем меньше нравимся мы ей». (Убегает.)

Тамара(смотрит ему вслед). Люблю ли я его? Когда долго не вижу, сердце тревожится. Люблю… Он даже красивый… веселый, неунывающий…

Из дома выходит Лена. В руке у нее конверт.

Лена. Я написала письмо Михаилу. Я уверена, как только он его получит — сразу прилетит.

Тамара. А вдруг его уже заарканила какая-нибудь северная красавица?

Лена. Что ты? Ты бы прочла его письма!

Тамара. А ты уверена, что тебе надо именно сейчас посылать письмо?

Лена. Но я же должна сообщить ему. Он ждет.

Тамара. Говорят, в институт поступила масса заявок со всех концов страны, вплоть до Камчатки и Сахалина. Вдруг тебя ушлют куда-нибудь?

Лена. Меня никуда не пошлют.

Тамара. Откуда ты знаешь?

Лена. Отец сказал, что попросит меня оставить здесь. Так ты советуешь пока не посылать письмо?

Тамара. Нет, если твой отец пообещал… И Михаил сделает все, чтобы прилететь.

Лена. Даже не знаю, как быть. Все же я пошлю письмо…

Девушки уходят. На балконе появляется Калла в халате из парчи. В такт музыке она делает неуклюжие движения. К дому подходит Казбек. Направляется к двери Нади. Увидев на балконе Каллу, останавливается.

Казбек (в сторону зрителей). И это моя сноха?! Танец бегемотов!

Слышен шум машины. Входит Борис, скептически смотрит на балкон. Не замечает Казбека.

Борис. Танцует Уланова!.. Пожалуй, сейчас небезопасно проходить под балконом!.. Чтобы таскать такую тушу, надо иметь четыре ноги! Карелия Абисаловна! Карелия Абисаловна!

Казбек подходит к Борису.

Казбек. Она не слышит тебя.

Борис. А, Казбек… Простите, не заметил вас.

Казбек. Сейчас рабочее время, а ты здесь?

Борис. Кроме службы, товарищ Казбек, есть еще кое-что.

Казбек. Что же еще?

Борис. То на базар, то на дачу, то на курорты Черноморья. Личные его две «Волги» стоят на приколе, а казенную машину хозяин гоняет по домашним делам. Иногда мне кажется, что я, комсомолец, батрак Дзараха… Хотя он ваш брат…

Казбек. А знаешь, парень, есть разница между тобой и батраком.

Борис. Какая?

Казбек. Кулак заставлял батрака работать на собственных лошадях и деньги ему выплачивал сам, из своего кармана.

Борис(смеется). А здесь и машина государственная, и зарплату аккуратно выплачивает государство, а работаю на Дзараха.

Казбек. А почему молчите? Почему не критикуете? Не пишете о безобразном поведении Дзараха?

Борис. Это мы не критиковали?! Не писали жалобы с фактами?! Я однажды написал, но куда вернулось мое письмо?! К нему же «на принятие мер»… Теперь он хочет освободить меня. Помогите.

Казбек. Хорошо, Борис. Как вижу, ты хороший малый. Скажи всем, кто писал жалобы, чтобы зашли ко мне с документами.

Борис. Все будет передано вам. Теперь помогите, пусть он меня освобождает! Меня приглашает на работу трест по очистке города.

Казбек. У них тоже легковая машина?

Борис. Мусоровоз. Лучше мусор возить, чем катать эту! (Жест наверх.)

Казбек. А сейчас куда направляешься?

Борис. На базар. Оттуда на склад треста. Дзарах послал. Нужно подготовиться к вечеру. Вчера их дочь окончила институт. Будет пир по этому случаю… А вы куда?

Казбек. На работу. Зашел к Наде… Дочь нашего погибшего брата тоже окончила институт. Решил ее поздравить. Дзараха хотел повидать по делу.

Борис. Он на службе. А далеко вам идти?

Казбек. До хладокомбината.

Борис. Далековато… Но пока Карелия танцует, я вас домчу!

Казбек. Пошли.

Уходят. Калла заканчивает гимнастику.

Калла(с балкона). Вроде бы я слышала голос шофера?

Входит Надя.

Эй, бабка, дочь твоя дома? Твоя дочь и мою портит.

Надя(открывает дверь). Нет. Сама ее не испорти.

Калла. «Сама не испорти»… Чтоб твое иссохшее тело вынесли из этой каморки в горизонтальном положении. И зачем Дзарах поселил ее в нашем доме?!

Слышен шум машины, вбегает Борис.

Эй, парень… Я слышала здесь твой голос. Куда ты девался?

Борис. Я?

Калла. Да, ты!

Борис. Я… пока вы совершали намаз… Тут был ваш деверь Казбек…

Калла. Может, ты получаешь у него зарплату?! Какое тебе дело до Казбека?! Ты постой там. Я сейчас оденусь и выйду. (Уходит.)

Борис. Что-то они Казбека не любят. (Напевает.) «Точка, точка, запятая».

Выходит Калла с несколькими сумками.

Калла. На, положи в машину и не глазей в чужие окна!

Уезжают.

Надя выходит с сумкой.

Надя. И куда все же пропала дочь? Не могу сшить ей платье на выпускной вечер. А как быть с ее свадьбой?.. Дзибис парень хороший. Надо бы Казбека повидать, посоветоваться. Я на мои премиальные деньги платья и другое…

Входит Дзибис.

Дзибис. Надя, поздравляю с получением вашей дочерью диплома об окончании института. И — ура! Ее оставляют здесь! Я только что оттуда! Списки уже вывешены.

Надя. Неужели это правда?

Дзибис. Чистейшая! За приятную весть с вас ереванский коньяк и моздокский индюк!

Надя. Индюк за мной, коньяк тоже за мной. А что же с тебя полагается, родной?

Дзибис смутился, молчит.

Молчишь? Ну ладно. Но где будет работать Тамара?

Дзибис. В санатории, прямо возле города. Надя… что вы, слезы?

Надя. Это от радости… А разве ты, дорогой, не радуешься? Молчишь, улыбаешься?.. А как у Лены? Куда ее посылают?

Дзибис. На Камчатку!

Надя. О, боже мой! А ее отец?..

Дзибис. Дзарах был там. Рычал как тигр, когда увидел список распределения… Пошел к ректору…

Надя. Бог с ним, с Дзарахом… Главное, Лена сама хорошая. Осталась бы она здесь…

Дзибис. Тут я ничем не могу помочь. Но где же обещанный индюк?

Надя. Да, да, солнышко мое. Вечером я жду вас… А может, пойдешь со мной выбрать индюка?

Дзибис. Иду, иду, Надя, с тобой. Индюка выбирать — не невесту выбирать.

Надя(на ходу). А я, Дзибис, я от радости даже забыла спросить, куда же тебя направляют?

Дзибис. Я остаюсь здесь. «Скорая помощь»… Кому пора умирать, только взглянет на меня, тут его кондрашка и хватит!..

Уходят.

Входят Лена и Тамара.

Тамара. И все же не надо было посылать письмо Михаилу! А хочешь, я поеду вместо тебя на Камчатку, а ты останешься здесь?

Лена. Нет, нет, Тамара, спасибо… Я верю, он приедет… (Входит в дом.)

Тамара сочувственно смотрит ей вслед.

Занавес

 Картина третья

На авансцену с двух сторон выходят Борис и Дзибис.

Дзибис. Борис? Почему ты здесь?

Борис. Спешу на новую работу.

Дзибис. Ушел от Дзараха?

Борис. С трудом рассчитался, Казбек помог…

Дзибис. Ай-ай-ай, Борис! Уйти от такого хозяина! Тоже «Волга»?

Борис. Золотая карета.

Дзибис. Какая такая золотая карета в наше время?

Борис. Мусоровоз!.. В тресте очистки! И еще прокурор приглашает на работу.

Дзибис. Ай-ай-ай! С «Волги» на мусоровоз?! А впрочем, хорошо! В нашем полку прибыло! Дуй, Борис, вывози мусор на свалку, вывози гниль, очищай город от всякой мерзости, от карьеристов, мошенников, подхалимов. А потом обязательно вози прокурора. Помогай и ему очищать город от воров, взяточников, подлецов, очковтирателей, от расхитителей социалистической собственности!.. Пора дать слово прокурору с законами в руках!

Борис. А ты что будешь делать?

Дзибис. Я тоже по очистке всяких болезней в обществе… Только с медицинским направлением.

Борис. Смотри, Дзибис, не лги народу, не попадись в мою карету! (Уходит.)

Дзибис(вслед). А молодец парень! (К зрителям.) Правда хороший парень?.. Да, люди добрые, мне уже стыдно выходить к вам. Что я вам говорил, все получается наоборот. Но теперь-то я вас не обману. Да, конечно, Лена должна была остаться здесь как дочь номенклатурного человека, но… здесь остается Тамара, а Лена едет на Камчатку. Там ее ждут геологи, ученые, рабочие, жаждущие врачебной помощи… Отец напутствует дочь, как лучше служить народу. Так должны поступать настоящие советские люди!.. Не попаду я в карету Бориса! (Смеется и уходит.)

Перед домом Дзараха.

Из дома выходит Надя. Появляется Казбек.

Надя. А я так хотела видеть вас!

Казбек. Важное дело?

Надя(улыбаясь). Для нас с дочерью очень важное.

Казбек. Говорите, Надя. Я слушаю. О женихе, наверное?

Надя. О нем, о нем… Не знаю, как поступить…

Появляется Дзарах.

Ох… некстати. Ваш брат… Зайдете вечером?

Казбек. Непременно. После работы — прямо к вам.

Надя. Буду ждать. (Уходит.)

Дзарах. О-о, брат дорогой! Как можно так долго не заходить к брату?

Казбек. А ты взял бы да сам и навестил. Как-никак я все же старше. Ты даже не приходишь на вызовы.

Дзарах. Я бы хотел сначала видеть тебя дома… В честь твоего возвращения барана бы заколол… Наверно, тебе и помочь чем надо?

Казбек. Спасибо, брат. Я ни в чем не нуждаюсь.

Дзарах. У Нади, вдовы нашего брата-героя, был, а к нам наверх не поднялся…

Казбек. Наверх подыматься мне уже трудно… А с тобой вот хотел поговорить по делу.

Дзарах. Давай поднимемся ко мне. По чарочке коньячку пропустим, закусим. Заодно и о делах поговорим.

Казбек. Перенесем на другой раз, когда барана зарежешь. Сейчас времени нет. А все же… почему ты на мои вызовы не являешься?

Дзарах. Занят, понимаешь… То в райком, то в горком, то в обком вызывают. Государству планы нужны. Вот и теперь домой забежал на минутку. На службе ждут меня. Если неотложное дело, то, может, здесь скажешь, накоротке?

Казбек. Накоротке не получится. Дело одно ко мне поступило… Читаю, анализирую, и после множества зигзагов — все следы ведут в твой дом.

Дзарах. Какое дело? Какие зигзаги? Какие следы? О чем ты говоришь?

Казбек. Жалобы, адресованные комитету народного контроля. Жалобы вместе с актами…

Дзарах(стараясь улыбаться). А-а… Чепуха!.. А я подумал, что серьезное… Очередные кляузы. Так я их знаю. Копии этих кляуз у меня в столе.

Казбек. У тебя? А откуда они у тебя появились?

Дзарах. Имеются благожелатели. Присылают кляузы эти «для принятия мер».

Казбек. И ты принимаешь меры?

Дзарах. А как же?! Критика — дело важное.

Казбек. А они все пишут и пишут в народный контроль… эти «кляузники». Наверное, не знают, что я братом тебе довожусь?

Дзарах. Так это же лучше, что они в родственные руки попадают, а не в чужие… Мы с тобой как-никак братья…

Казбек. Да, Дзарах, мы с тобой братья. Но не только братья. Мы — коммунисты… И я старше тебя и по возрасту, и по стажу… Ты понимаешь меня? Если бы ты был на моем месте, как бы ты поступил?

Дзарах. Я? Я бы сжег эти кляузы — и все!

Казбек. А если это не кляузы, а правда? Как бы ты ответил партийному руководству?

Дзарах. Так же, как отвечал до сих пор.

Казбек. А как ты отвечал до сих пор?

Дзарах. «Письмо расследовано, факты не подтвердились». Можно еще прибавить, что это клевета, кляуза.

Казбек. А если в них правда? (Смотрит на особняк.)

Дзарах. Кто тебя контролирует?

Казбек. Есть контроль даже над народным контролем.

Дзарах. Кто?

Казбек. Совесть… Партийная, человеческая совесть…

Дзарах(смеется). Ах, брат, брат!.. Совесть — глупая наивность, вот что сейчас совесть. Разве ты не знаешь, как в наше время быстро меняются понятия? Общественный, научно-технический прогресс выводит совершенно нового человека, с новыми понятиями о жизни, с новыми отличительными качествами.

Казбек(тоже с улыбкой). Смотри, как ты философствуешь! Скажи, брат, разве категории нравственного характера не входят в число отличительных качеств нового человека?

Дзарах. Конечно, входят.

Казбек. А ты сам из которых? Из тех, которых научно-технический прогресс «вывел», как цыплят в инкубаторе, или из тех, которых этот прогресс еще не коснулся?

Дзарах. Все шутишь, брат? Я руковожу сотнями людей… Не могу же я плестись в хвосте…

Казбек. А разве научно-технический прогресс отрицает такие качества в человеке, как совесть, правда, честность и скромность в общении с людьми?

Дзарах. Разумеется, не отрицает.

Казбек. А вот на тебя пишут, как ты называешь, «кляузы» эти самые новые люди. В их письмах говорится, что ты нечестен, что совести у тебя нет, что ты морально и нравственно нечистоплотен… На руку нечист. Скажи, брат, это глупая наивность или нечто другое?

Дзарах. Это пишут завистники. У них глаза лопаются при виде моего дома… Они не хотят понять, что пора нам жить богато…

Казбек. Ты прав, Дзарах, нам пора жить хорошо. Но разве, кроме тебя, никому не хочется жить хорошо?

Дзарах. А разве не живут? Некоторые с жиру бесятся. Из хлеба и сахара даже самогон гонят… А домов сколько построили!

Казбек. Тоже правда, целые города… И все же, брат, оглянись. У кого такой двухэтажный особняк, шесть комнат, зал, две «Волги»… О твоем обильном столе легенды ходят. Все это не прикроешь буркой. Скажи, откуда у тебя столько денег?

Дзарах. Я так считаю: кто умеет работать, тот должен и зарабатывать. Или ты, брат мой, захватил эти кляузы, чтобы затоптать меня? Их пишут невменяемые, ненормальные люди…

Казбек. Все они ненормальные?.. Ты один у нас нормальный, да? А не наоборот ли?.. Я не хотел их брать. Но ты же сам говоришь, что доволен — не в чужие руки они попали. Хочу во всем разобраться и сделать так, чтобы на тебя больше не писали. На то я и брат — контролер тебе.

Дзарах. Это другой разговор… Эх, брат! Посидели бы дома, поговорили бы… А что здесь, на улице? Я даже не спросил тебя, как ты живешь. В чем нуждаешься? Может, надо помочь тебе? Так это в моих силах. Приходи вечером, потолкуем. А теперь пойду — на работе меня заждались… (Протягивает руку.)

Казбек. Я еще не договорил. Мне еще надо выяснить…

Дзарах. Вечером же выясним. Брат брата всегда поймет. Жду тебя вечером. (Поспешно уходит.)

Казбек(смотрит ему вслед). Не хочет он ничего выяснять.

Входит Надя.

Надя. Неужели даже не пригласил?

Казбек. Приглашал. Барана обещал зарезать… Только некогда мне баранами заниматься… А для вас, Надя, у меня есть время. Пойдем поговорим о молодых. Что он все-таки за парень?

Надя. Как будто хороший. Давно дружат, вместе учились. (Открывает дверь.)

Казбек, задержавшись у двери, смотрит вслед Дзараху.

Казбек. Кто же это нарушает законы и направляет ему копии жалоб на него? Кто совершает такое злостное преступление по службе? Налатов? Вот с него и надо начинать.

Входит в квартиру Нади.

Картина четвертая

Зал в доме Дзараха. Новая, блещущая лаком мебель. Ковры. В зале Дзарах, Калла и Лена. Дзарах сидит, хмуро уставившись в одну точку. Калла, положив руки на бедра, смотрит на Лену, смотрящую в окно.

Калла. А почему Тамару не посылают на край света?

Лена. У Тамары, кроме больной матери, никого нет.

Калла. Больная? Была бы больной, не работала бы на фабрике. Да какую еще премию ей отвалили за какое-то перевыполнение… Героиня нашлась!

Лена. А на что им жить? Премию она заслужила…

Калла. На стипендию дочери, на пенсию за мужа!.. Тебе Аврам в течение пяти лет даже стипендию не давал.

Лена. Я не нуждалась в стипендии.

Дзарах. «Не нуждалась»! Святым духом питаешься?

Лена. Папа!..

Дзарах. «Папа»! «Папа»! Вот и будешь каркать «папа», «папа» на другом конце света!

Лена. Да что вы ко мне пристали! (Убегает.)

Калла(Дзараху). Что ты к ней пристал? В чем она виновата? Пошел в институт и не смог оставить здесь дочь? Начальник! Мужчина! Разве ты мужчина? Только с чужими женами…

Дзарах. Опять за свое! Как я ни прорывался, ректор не принял меня. Некогда, видите ли, ему!

Калла. А ты бы сидел в приемной, пока он не вышел.

Дзарах. Сидел… У него другой выход есть. Через него он и ушел.

Калла. Пусть он шею себе свернет, голову сломает!

Дзарах. Да замолчи ты! От твоих проклятий он не станет ни лысее, ни волосатее!

Калла. Чтоб он лысым стал!

Дзарах. Да успокоишься ты наконец или нет?! Нужно что-то сообразить.

Калла. Что еще сообразишь, что еще придумаешь!.. Ведь через четыре дня Лене надо уезжать.

Дзарах. И за четыре дня можно придумать… (Про себя.) Оставляют только тех, кто замужем или имеет ребенка… Слушай, у меня родилась идея. Те, у кого муж, дети, родители у которых больны, нуждаются в уходе, их оставляют… А что, если мы зарегистрируем Лену с кем-нибудь?

Калла. Как это зарегистрируем? Что она, щенок?

Дзарах. При чем здесь щенок? Зарегистрируется, будто замуж вышла, и ее оставят здесь.

Калла. Что ты мелешь? Как можно!

Дзарах. Да ты послушай…

Калла. И слушать не хочу!

Дзарах. Другого выхода не вижу!

Калла. А что будет после?

Дзарах. Надо тайно, чтобы никому не стало известно.

Калла. А те разве не смотрят паспорт?

Дзарах. Их, кроме бумаги, ничего не интересует. Пришьют бумагу к бумаге, и шито-крыто… За деньги и не такие пустяки совершаются.

Калла. Но с кем же ее… это… зарегистрировать?

Дзарах. С кем-нибудь из работников нашего треста.

Калла. А кто согласится?

Дзарах. Это с моей дочерью да не согласятся? Стоит мне только мигнуть.

Калла. Слушай. Твой новый шофер неплохой парень, скромный, честный, совестливый…

Дзарах. Не подойдет.

Калла. А вот этот… Фу-ты… не могу вспомнить… с усами… как крылья стрекозы…

Дзарах. Экспедитор Рувас?

Калла. Твой родственник… привозит, приносит…

Дзарах. Он же чистый аферист, сюда приносит, а домой вдвое больше увозит.

Калла. Почему ж ты его держишь на такой работе?

Дзарах. Кое-что он отлично умеет делать. К бумагам, которые он мастерит, даже четырехглазый прокурор не придерется. Но в данном случае его кандидатура отпадает. Верить ему нельзя. Еще молод, а уже четырежды женат.

Калла. Ничего себе!.. Способный парень! А этот Михаил, который сватался к Лене?..

Дзарах. Об этом наглеце и речи быть не может! Сколько бед натворил он нам…

Калла. Но Лена же любила его. Да и любит.

Дзарах. Много понимает твоя дочь! Да чтоб он стал моим зятем?!

Калла. Для тебя все негодны, один аферист, другой скромен, третий наглец, четвертый подлец и вор… С кем же тогда? А если тот парень, что с Михаилом приходил? Тоже твой родственник…

Дзарах. Про кого ты говоришь? У меня родственников много…

Калла. Имя его вертится на языке, а вспомнить не могу… Кончается на «бис»… Помнишь, в прошлом году ворон гонял?

Дзарах. Дзибис, что ли? Он к Тамаре привязался. Не пойдет он на это. Он ничем не лучше своего друга.

Калла. Тогда еще один твой родственник.

Дзарах. Какой еще?

Калла. Из института приходил, просил место подоходней в твоем большом складе…

Дзарах. А-а, Хасан Каркусов?..

Калла. Он производит хорошее впечатление.

Дзарах. Подходит. Может держать язык за зубами. Хорошая кандидатура. Я позвоню ему.

Калла. А может, повременить? Вдруг пойдет молва?

Дзарах. «Молва, молва»! Время не ждет, прозеваем — и твоя дочь очутится на краю света. С сыном тоже вот так медлила…

Калла. Сын пошел в тебя. Но моя дочь… Сердце разрывается… Об одном прошу — не сделай несчастной нашу Лену. (Уходит.)

Дзарах(задержав ее на мгновение). Постой… Ты объясни ей. Скажи, другого выхода нет. А я позвоню парню. (Берет трубку.) Алло! Серифа, ты? Кто меня искал? Скажи — будет после обеда. Да? Скажи, вызвали в обком… Я тоже здесь не в ресторане сижу. Слушай-ка, Серифа, сбегай на большой склад и скажи Каркусову… да, Хасану, пусть он срочно идет ко мне домой. А я отсюда иду домой. (Кладет трубку, подходит к окну, смотрит на улицу, затем поворачивается.) Подлец Аврам!.. Так и не соизволил уделить мне внимание.

Входит Лена.

Ну, постой, я тебе это припомню!

Лена. Папа, ты звал меня?

Дзарах. Я? Не звал.

Лена. Мама говорит, что звал.

Дзарах. А сама она тебе ничего не говорила?

Лена. Начала говорить про какую-то регистрацию и поперхнулась. Потом сказала: иди к отцу, он тебе скажет. Что ты мне хотел сказать?

Дзарах. Понимаешь, дочь… как тебе сказать? Не знаю, как сказать… Через четыре дня тебе придется ехать на Камчатку.

Лена. Ну и что? Там, где не пропадают другие, не пропаду и я.

Дзарах. Чтобы тебя не отправили, я долго хлопотал…

Лена. Наверно, взятку предлагал? Но наш ректор такими делами не занимается.

Дзарах. Как бы там ни было, а я старался…

Лена. Как все это мерзко, папа!

Дзарах. Для длинных рассуждений у нас времени нет. Четыре дня пролетят, как четыре перепелки… Те, кто остается здесь, чем это заслужили?

Лена. У кого отец больной, у кого муж, ребенок…

Дзарах. У тебя мужа нет, ребенка нет. Что у тебя остается?

Лена. Ничего не остается. Уеду на Камчатку.

Дзарах. Пусть другие едут на Камчатку. Мы с матерью посоветовались…

Лена. О чем?

Дзарах. Тебе надо пока зарегистрироваться с кем-нибудь… Не таращи на меня глаза, как испуганная сова!.. Временно зарегистрироваться. Временно.

Лена. Папа, что такое говоришь? Ведь это стыд и срам!..

Дзарах. Стыд — не тавро, срам — не шрам, вечно на лбу не будет. Надо уметь любым способом выкарабкаться из любого положения.

Лена. Такими позорными путями?!

Дзарах. Позорно, когда будешь несчастна и бедна…

Лена. А куда деть честность, совесть, порядочность?

Дзарах. «Честность, совесть и порядочность»… Они теперь вышли из моды… Слушай!.. Завтра — воскресенье, зарегистрируешься с кем-нибудь из наших работников. В понедельник пойдешь в институт, покажешь паспорт, и тебя оставят.

Лена. Я и слушать не хочу о такой мерзости! (Уходит.)

Дзарах. Тогда чеши на Камчатку! Как я распустил ее!.. А вдруг там с ней что случится, как с сыном?! (Задумывается.) На того, кто умом не созрел, нужно действовать через сердце… Эй! Калла, иди сюда!

Появляется Калла.

Калла. Что с тобой? Не дала согласия?

Дзарах. Я просил тебя подготовить ее!.. Слушай… Ну да ладно. Этот, кто сватался, дает о себе знать? Лена его еще любит?

Калла. Михаил? Она крепко его любит. И он ее крепко любит. Я письма его читала. О нем уже в газетах пишут…

Дзарах. Он на Урале?

Калла. Где-то на Севере.

Дзарах. Ежели ты не хочешь, чтобы твоя дочь пропала где-нибудь на краю света, скажи ей, что тот парень через десять дней будет здесь. Скажи, его вызывают на работу сюда… Стон. Минутку. А если дать ей телеграмму от его имени?

Калла. От Михаила?

Дзарах. Да. Будто возвращается сюда, на работу… Чтобы она ждала его здесь… Это тронет ее сердце. Тогда она согласится на регистрацию. Конечно, фиктивную.

Калла. А разве так можно? От чужого имени телеграмму своей дочери…

Дзарах. Единственная возможность задержать ее.

Калла. Но это невозможно…

Дзарах. Для меня все возможно…

Калла. Она не поверит, что Михаил даст сюда телеграмму.

Дзарах. Да. Оказывается, ты можешь думать. Ты права. Дам телеграмму в адрес института… Только молчи. Чтобы даже намека не было. Я пойду. (Уходит.)

Калла. Ой… Что же это будет? Обманывать родную дочь?!

Занавес

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Картина пятая

На авансцене. Слышен шум остановившейся машины. Входит Тамара. Она в белом халате. Оглядывается; смеясь посылает воздушный поцелуй. Потом резко оборачивается и кричит.

Тамара. Дзибис, Дзибис!.. Постой! Я забыла… Там, в институте, телеграмма для Лены. Она не знает.

Появляется Дзибис.

Дзибис. Почему с собой не захватила?

Тамара. Пусть, говорят, сама берет. Но я ее прочла. Михаил телеграфирует, что его вызывают сюда на работу, и просит Лену задержаться любым способом. Вот это любовь! Не то что у тебя — на языке «люблю, люблю!», а дальше что?.. Постой, милый, я позову Лену, если она дома. (Уходит.)

Дзибис. За это «милый» я готов сто лет ждать!.. Ах ты, моя любовь! (Напевает.) «Если жизнь не тень кошмара…» Да, Тамара права «кошмар» надо в самом деле заменить. А каким словом? Хадзар… Халар… Амбар… Тьфу, что лезет на язык!..

Вбегает Лена.

Лена(радостно). Дзибис!.. Дзибис… Мчимся в институт! Там телеграмма от твоего друга… От Михаила!

Убегают. Затем слышен шум отъезжающей машины.

Зал. Дзарах сидит за столом и составляет список приглашенных гостей.

Дзарах. Да-а… Это трудный человек… Всего остерегается. Все же приглашение надо послать. Если придет, посажу рядом с ним Налатова, этого любителя перепелятины… Он мне самый полезный. Да и Казбека рядом с ним… Если он вернулся из Москвы… И зачем он поехал туда? Как бы Налатову сказать, чтобы он выудил у него жалобы на меня? Дьявол знает, как они к нему попали! Хотя и брат… Да, кстати, нового прокурора… Уж больно прыткий законник. Но жареная курица с коньяком сильнее прокурора!..

Входит Лена.

Лена. Ты спрашивал мой диплом?

Дзарах. Теперь мне не нужны ни твой диплом, ни ты сама!.. Дочь, которая не слушает меня, мне не нужна!

Лена. Когда я тебя не слушалась?

Дзарах. Вчера… Когда разговор о регистрации был.

Лена. Но это же нечестно… Я комсомолка!..

Дзарах. «Нечестно… Комсомолка»!.. Я днем и ночью забочусь о твоем счастье, а ты стоишь на краю пропасти и вот-вот полетишь туда!

Лена. Слушай, папа, ради моей… любви к Мих… к родителям, я пойду на фиктивный брак… С кем ты меня регистрируешь?

Дзарах. Говори прямо — согласна или нет?

Лена. Против совести слушаю тебя. С кем ты хочешь оформить фиктивный брак?

Стук в дверь.

Дзарах. Посмотри, кто там?

Лена открывает дверь.

Лена. Хасан?

Хасан просунул голову в дверь.

Хасан. Я. Можно войти?

Дзарах. Хасан? Заходи, заходи!

Хасан входит.

Хасан. Добрый день… Серифа мне сказала — начальник вызывает.

Дзарах. Да, ты мне нужен. Дочь, скажи матери, пусть приготовит…

Лена. Хорошо.

Брезгливо посмотрев на Хасана, Лена уходит.

Дзарах. Садись, Хасан.

Хасан. Да ничего, я постою. (Смотрит вслед Лене.)

Дзарах. К чему излишняя стеснительность? Ты не чужой. Садись.

Хасан(садится). Спасибо. (Достает из карманов пачки денег.) Извини, Дзарах, задержал… Это ваши…

Дзарах, оглядываясь, привычным жестом прячет пачки в ящик стола, три держит в руках.

Дзарах. Это какие?

Хасан(улыбаясь). Это за масло, мясо, копченую колбасу, сервелат. Четырем столовым, шести магазинам и двум санаториям немного недодал…

Дзарах. Как это — недодал? А что, если…

Хасан. Не беспокойтесь, Дзарах Кутуевич… Все сделано по высшему классу. Грамм в грамм. Это уж мое дело…

Дзарах. Смотри, Хасан! Будь осторожен. Помногу не хапай!

Хасан. Я ж для вас стараюсь, и вам еще… еще кому-то… у вас расходов много. Разве я не понимаю. Все жить хотят.

Дзарах. Смотри… Сорвешься, я не посмотрю, что родственник… Себе оставил?

Хасан. Так, малость.

Дзарах. Сколько здесь?

Хасан. Там три пачки по одной.

Дзарах(еще две пачки небрежно бросает в ящик). Это на банкет… (Возвращает Хасану одну пачку.) А это тебе… На свадьбу… Но сегодня я вызвал тебя не поэтому…

Хасан(с досадой). Да?.. А мне показалось… Я думал…

Дзарах. Я не знаю, о чем ты думал, но сейчас мне нужна твоя помощь…

Хасан. Какая?! (Кладет деньги в карман.)

Дзарах. Можешь сохранить тайну?

Хасан. Самая сокровенная тайна упадет в самую кромешную темноту. Ее никто не услышит, никто не увидит…

Дзарах. Даешь слово мужчины?

Хасан. Я у вас четыре года работаю… Разве когда-нибудь был повод усомниться?

Дзарах. Да вроде не было. На этот раз вот какое дело. Дочь моя закончила институт, ты это знаешь?

Хасан. Знаю, Калла была у меня на складе… Взяла много продуктов, напитков, на них бы документ…

Дзарах. Это мы потом оформим, тут сложнее дело. Лену отправляют на Камчатку.

Хасан. Лену на Камчатку? Что же, поближе ничего не было?

Дзарах. К сожалению, сие от меня не зависит.

Хасан. А кто же ее посылает?

Дзарах. В институте комиссия так решила.

Хасан. Неужели ректор Аврам уже ничего не значит?

Дзарах. Значит, но не желает.

Хасан. Совсем недавно ты посылал ему в дом два ящика алжирских апельсинов…

Дзарах. Так не принял же он их! Вернул с гневным письмом.

Хасан. А куда апельсины делись?

Дзарах. А кто их знает… Видишь, вдруг как дело-то обернулось. Кто бы мог подумать! Ужасный человек этот Аврам. Оставляют здесь тех, у кого муж, ребенок… Одним словом, по семейным обстоятельствам.

Хасан. И что же вы думаете делать?

Дзарах. Вот сижу, соображаю. Тебя поэтому вызвал. Дочери нужно с кем-нибудь срочно зарегистрироваться… Чтоб оказалась замужней… Тогда ее не пошлют… Ты меня понимаешь?

Хасан. Понимаю… Даже очень хорошо понимаю.

Дзарах. Мы с женой думали, перебрали всех и лучшей кандидатуры, чем ты, не нашли…

Хасан(удивленный). Моей кандидатуры?!

Дзарах. Да, фиктивная регистрация, временная.

Хасан. Но ведь ее в паспорт мне запишут?!

Дзарах. А как же? Тебя в ее паспорт, ее — в твой.

Хасан. И что же из этого получится?

Дзарах. Что пожелаем, то и получится. Через некоторое время поменяете паспорта на новые… Не согласен?

Хасан. Не знаю. Вдруг запутаемся. Да у меня совсем другие планы…

Дзарах. Знаю, знаю… Насчет моей секретарши Серифы… Но это даже ускорит дело. На этот счет не бойся. А твои планы с Серифой…

Хасан(с горькой ухмылкой). Серифу забудем…

Дзарах. Зачем? Такая красавица… Я быстро тебе ее сосватаю. Как только дело Лены завершим…

Хасан. Нет, нет, все-таки тут что-то не так.

Дзарах. Что «все-таки»? Ведь только что клялся в верности. Так что же теперь стряслось?

Хасан(уставился в пол). Да так как-то…

Дзарах. Что прячешь глаза? Я тебя пригрел под своим крылом. Назначил заведующим каким складом! На всю твою родню хватает. А Серифа… Такую цесарку-секретаршу я тебе сосватаю!..

Хасан(со скрытым возмущением). Не будем говорить о ней, Дзарах…

Дзарах. Почему?

Хасан. Насколько мне известно, она не меня… другого любит… Прошу не говорить о ней… Я и без нее вам очень благодарен, но…

Дзарах. Что «но»? Ладно, не будем пока о Серифе… Потом. Но ты живешь, можно сказать, в масле плаваешь. Или, может, в деньгах нуждаешься? Многие рвутся на эту должность. Другой бы от радости молился за меня день и ночь, а ты?

Хасан. Я тебе очень благодарен, Дзарах. Но… мы же родственники…

Дзарах. Чепуха! Дальние родственники. Кто об этом знает? Или ты кому разболтал?

Хасан. Никому не говорил. Но для вас лучше не родственник.

Дзарах. Мне нужен ты.

Хасан(подумав). А Лена-то согласна?

Дзарах. Не хотела, но лучшего выхода нет.

Хасан. А когда это надо делать?

Дзарах. Завтра утром.

Хасан. Почему завтра?! Хотя бы три дня еще.

Дзарах. Тогда твоя помощь не будет нужна. Ну как? Согласен? Или искать другого?

Входит Лена.

Лена. Папа… Вам сюда нести или туда пойдете?

Дзарах. Туда пойдем.

Хасан смотрит на Лену.

Ну как, Хасан? Долго еще будешь думать?

Лена уходит.

Хасан, криво улыбнувшись, смотрит вслед Лене.

Хасан. Если другого выхода нет — согласен.

Дзарах. Другого выхода нет!

Поднимается и уходит. Хасан с хитрой улыбкой следует за ним.

Картина шестая

На авансцене появляется Дзибис.

Дзибис. Дорогие гости!.. Вы улыбаетесь — вот, мол, лжец. Только что клялся, что больше не обману, и опять обманул… Вот идут Хасан и Лена. Где они были? Что делали? С чем идут, не знаю. То, что знаю, — перестал понимать. Глазам, ушам своим перестал верить. Если я еще раз обману вас, то каким именем назовете меня? Ох силен, хитер и ловок Дзарах! Говорят, на тигра еще можно вскочить, но слезть с него… На Дзараха можно пожаловаться, но жалоба попадет к нему же «на рассмотрение и принятие мер»… О-о, он примет меры к тем, кто писал жалобу!.. И не уподобимся ли мы той бедной белке, которая всю жизнь скачет в колесе, но никогда никуда не доскачет… О, дорогие гости, будьте как ивиковы журавли, свидетелями нашей правды!.. (Уходит.)

Появляются Хасан и Лена. Хасан берет руку Лены, но она отдергивает ее.

Лена. Не прикасайся! (Останавливается.)

Хасан. Лена, но ведь я теперь твой муж!.. Смотри, какого парня отхватила! Голубка орла поймала…

Лена. Еще бы! Не каждой голубке удается поймать… Не каждой девушке выпадает такое счастье!

Хасан. А тебе это счастье выпало… Куда сейчас пойдем? К вам? Собственно, зачем еще к вам? Прямо ко мне.

Лена. Тихо! Здесь люди ходят.

Хасан. И пусть ходят. Я не скрываю. Акт регистрации — закон! В моем паспорте записано: жена — Елена Дзараховна. Муж — Каркусов Хасанбек Мулдарович. В твоем паспорте то же самое.

Лена. Но ты кое-что забываешь… Есть еще закон человеческой совести…

Хасан. При чем здесь совесть, если ты ей не подчинилась при регистрации!.. Теперь по закону ты моя жена.

Лена. Мерзавец! Не прикасайся!.. Отец с тобой еще будет говорить! (Метнув на него злой взгляд, уходит.)

Хасан(смотрит ей вслед). Твой папа со мной теперь уже не может говорить, его язык у меня в кармане. Я его ученик… И все-таки, Лена, ты хороша! Ох как хороша! Пока ты косо смотришь на меня, но скоро будешь трепетать в моих объятиях!.. Можешь не вырываться. Я тебя обломаю. Шелковой будешь. А тебе, Дзарах, через твою дочь отомщу за блуд с моей бывшей невестой, Серифой! Не буду менять паспорт! В свою ловушку сам и влетел! (Уходит.)

Открывается занавес

Улица возле дома Дзараха. Полдень. Надя выходит из дома. Навстречу ей Тамара.

Тамара. Мама, ты на работу?

Надя. Да. Где ты задержалась? Соседка в тревоге прибегала за помощью…

Тамара. Зачем? Что случилось?

Надя. Говорит, ребенок копейку проглотил…

Тамара. Ничего с ним не случится.

Надя. Как не случится! Опасно же… Ребенок…

Тамара. Подумаешь, копейка! Вон мой дядя тысячи глотает… Ребенок завтра вернет копейку… Чего не дождешься от дяди… Я с Леной в санаторий ездила…

Надя. Ну и как?

Тамара. Пока нет у них работы, но сказали, чтобы наведывалась.

Надя. Хорошо, хоть оставили ее здесь. Кстати, как это ей удалось?

Тамара. Не говорит. Ходит грустная. Как пуганая.

Надя. Может, получила плохую весть от Михаила?

Тамара. Нет. От Михаила хорошие письма… Тут что-то другое. Она то как небо открыта, то как земля скрытна.

Надя. Дзибис сегодня был здесь, на машине. Искал тебя.

Тамара. Он каждый день меня ищет. Он тебе нравится?

Надя. При чем тут я? Тот, кто понравится тебе, и для меня будет хорош. Один его веселый характер стоит многих усатых да волосатых парней.

Тамара. Мама, он уже для тебя превратился в солнце.

Надя. Он для меня был бы неплохой зять.

Тамара. Вчера его приняли в партию…

Надя. Дай бог ему здоровья и успехов. Он и там будет хорош. Надо бы с Казбеком посоветоваться. Слава богу, деньги сейчас у нас есть…

Тамара. А дядя Казбек в Москву уехал… Легок на помине. Вон твой Дзибис на своей «скорой помощи»…

Шум машины. Входит Дзибис в белом халате.

Дзибис(улыбается). Добрый день!

Надя. Здравствуй, солнышко, здравствуй…

Дзибис. Говорят, тут где-то старушка упала с семнадцатого этажа…

Тамара(расхохоталась). Правда? Вот чудеса! А где же здесь семнадцатый этаж?

Надя. А может, и в самом деле упала? Только с другого этажа.

Дзибис. Смотрите, Надя, как хохочет ваша дочь, что ей так весело?

Надя. Вот неблагодарная, где-то, может, старуха и в самом деле разбилась, как воронье яйцо, а она тут заливается… Тебя надо бы домой пригласить, да жаль, мне на работу надо идти.

Дзибис. Я вас подвезу. Только притворитесь немного больной… А упавшая старушка подождет…

Надя. О, солнце мое, я не привыкла притворяться.

Тамара. Что тебе притворяться, ведь это ты слетела с тридцатого этажа?! Садись, садись! (Подводит ее к машине.) Дзибис, подвези мать!

Дзибис. Тамара, стоит тебе приказать — и я могу хоть на Венеру! (Уходит к машине.)

Калла(смотрит с балкона). Что с ними стряслось?.. «Скорая помощь»?.. Куда ее везут?

Тамара, смеясь, возвращается в дом.

Тамара, ты что, плачешь? Что случилось с матерью?

Тамара. Ничего… С сердцем не в порядке!.. (Ушла.)

Калла(в комнату). Дочка, а дочка! Лена!

Лена выходит на балкон.

Лена. Что, мама?

Калла. Там Тамара плачет. Мать отвезли на «скорой помощи»… Сходи все-таки к ней.

Лена уходит.

Чтоб ее отвезли туда, откуда не возвращаются! (Возвращается в комнату.)

Слышен шум машины. Появляется Дзарах. С другой стороны — Казбек.

Казбек. Постой, Дзарах. Почему не приходишь на мои вызовы? Сколько раз мне посылать за тобой? Или придется прибегнуть…

Дзарах. Я ждал тебя у нас дома. Мы же условились. Зарезали барана, ждали, ждали, а ты укатил в Москву. Зачем? По какому делу? Скажи. Я же брат тебе.

Казбек. По довольно важному делу.

Дзарах. А теперь разговариваешь со мной о делах на улице! Брат, ты закрыл дело? Ты сжег кляузы?

Казбек. Нет, брат. Это невозможно. Если бы ты был мне чужой, я говорил бы с тобой по-другому и не здесь… Я хочу уберечь тебя от катастрофы…

Дзарах. Какой катастрофы?! Если хочешь уберечь, напиши: «Не подтвердились». Ты можешь это сделать.

Казбек. Повторяю, это невозможно… Сейчас мы, два брата, здесь одни. Люди видят твой двухэтажный особняк, две «Волги».

Дзарах. Особняк не только мой. Второй хозяин — семья брата, героя Отечественной войны. Вторая «Волга»… Это свояка… У него нет гаража… И вообще кто имеет право?..

Казбек. В письмах сообщают, что ты поселил семью брата для отвода глаз… Поселил не наверху, а внизу, рядом с гаражом, в одну комнатушку…

Дзарах. Что ты предлагаешь?

Казбек. Отдай дом. Или посели к себе вдову брата с дочерью. Дай ей две комнаты наверху…

Дзарах. Ты с ума сошел!

Казбек. Вас всего трое. Четырех комнат и зала вам хватит. По государственной цене продай вторую «Волгу».

Дзарах(зло). Хорошо… Закрой дело… Сколько тебе за это? Десять, пятнадцать тысяч хватит? И одну машину!..

Казбек. Я не понял, что ты сказал?

Дзарах. Я сказал: ты брат мне, нуждаешься, и я дарю тебе пятнадцать тысяч рублей и машину…

Казбек(молча смотрит на Дзараха). Вот это да!.. (С ехидцей.) Но, понимаешь, у меня нет водительских прав. Может задержать милиция. Ну, я найду себе шофера! (Уходит.)

Дзарах(мрачно). Жаль, много ему обещал… Будем считать, что брат в руках.

Вбегает Лена.

Дзарах. Ты куда?

Лена. К Тамаре. С Надей что-то случилось, ее отвезли на «скорой помощи».

Дзарах. Ничего с ней не случится… С обменом паспортов ничего не получается.

Лена. Как не получается? Ты же говорил…

Дзарах. Тот, на кого я надеялся… Его сняли с работы и отдали под суд… А тот, кто на его месте, не поддается. Говорит, это только через суд. Только суд, мол, может решить…

Лена. Как же быть?.. Как же мне быть? Ой, папа!..

Дзарах. Тише! Не волнуйся… Вот твой паспорт, и сходите к нему с Тамарой. Может, женщин он послушается.

Лена. Отец, отец, на какие позорные поступки ты меня толкаешь? Позор!.. Срам!.. (Берет паспорт.)

Дзарах. Я тебе сказал: срам — не шрам, на лбу не останется. Я спас тебя от путешествия на край света. Не волнуйся, и это дело устроим… Давай, мне некогда. Меня ждут… (Уходит.)

Лена(брезгливо держа паспорт в руках). И это мой отец! (Кладет паспорт в сумку, уходит к Тамаре.)

Из парадного выходит Калла. Появляется Почтальон.

Почтальон. Вам телеграмма! Распишитесь.

Калла расписывается. Почтальон уходит.

Калла. Интересно, от кого? Может, от любовницы Дзараха… Хоть бы раз поймать одну их них, выдрала бы ей волосы! Лучше в гробу увидеть мужа, чем с чужой женщиной! (Читает.) «Калтуровой Елене Дзараховне…»

Входит Лена.

Лена. Откуда телеграмма?

Калла. Из Мурманска…

Лена. Дай ее мне… Почему ты открыла? (Выхватывает телеграмму.) Нехорошо читать чужие телеграммы.

Калла. А разве ты чужая мне? Я мать… Должна знать, кто пишет дочери.

Лена. Когда девушке двадцать два года, то она сама в состоянии разобраться в своих письмах.

Калла. Прочти, кто пишет и что пишет.

Лена. Кто бы ни писал, адресовано мне…

Калла уходит.

Михаил!.. (Читает.) «Наконец, дождался… оформляю отпуск, вылетаю… целую». (Целует телеграмму. И вдруг останавливается как вкопанная.) Что? В первой телеграмме в институт Михаил писал, что его вызывают сюда на работу и чтобы я ждала его. А теперь он едет не насовсем, а в отпуск?.. А я?.. А мой паспорт? Сегодня она послана, завтра он получит отпуск. Через два дня будет здесь. А почему в отпуск? Нет, нет. Тут что-то не то. Михаил не может обмануть. А если он узнает про позорную регистрацию? Зачем я послушалась отца! В суд!.. Ой, скорее в суд подать на развод!.. (Убегает.)

Занавес

 Картина седьмая

Парк, набережная реки. Скамейка под деревом. Доносится музыка, песни, шум, веселье. Появляются Борис и Мурат, останавливаются.

Мурат. Слышишь, Борис? Эта музыка в доме твоего бывшего хозяина.

Борис. Слышу, Мурат, не глухой.

Мурат. И как же ты променял Дзараха на прокурора! Был у тебя шашлык на вертеле, а теперь один вертел без шашлыка… А вот я… маленький человек… Когда я его критиковал, плохо жил. Перестал критиковать — дом появился, машина…

Борис. И как себя чувствуешь?

Мурат. Ничего себя чувствую, но когда стучат в двери, вздрагиваю, думаю — ОБХСС…

Борис. Не сиди, Мурат, близко к нечестному начальнику, сгоришь.

Мурат. Далеко тоже невыгодно сидеть. Можно замерзнуть.

Борис. Смотри не попади в руки моего нового начальника — прокурора. Он человек крутой и все законы назубок знает.

Мурат. Отвези меня сейчас к нему. Меня Дзарах за ним послал. На пир приглашает.

Борис. Прокурору сейчас не до дзараховских пиров… По секрету скажу: он заперся в кабинете с какой-то комиссией из Москвы… Никого не принимает.

Мурат. А когда освободится?

Борис. Часа через два-три. Меня на два часа отпустил.

Мурат. А что за комиссия?

Борис. Видно, очень важная. Брат Дзараха, Казбек, тоже там был… Только недавно ушел оттуда.

Мурат. Его тоже приглашают. Но я его не знаю. Покажи мне его.

За их спиной проходит Казбек, садится на лавку, разворачивает газету и читает.

Борис. Казбек человек заметный. Захочешь найти — найдешь. Ну, Марат, передай моему бывшему начальнику пламенный привет! (Уходит.)

Мурат. Удрал… Где его искать, этого Казбека? (Ищет спички в карманах.) А, черт, пропали! (Подходит к Казбеку.) Здравствуйте, уважаемый… Вы не курите? (Протягивает сигареты.)

Казбек. Нет, молодой человек. Но огонь у меня еще есть. (Дает ему спички.)

Мурат(закурив). Благодарю… (Садится рядом.) Вы слушаете музыку? Под такую музыку даже кошки спляшут… Ах, черт! (Вскакивает.)

Казбек. Что?

Мурат. Проклятая ворона, сверху начхала! Неудобно… (Вытирает рукав.)

Казбек(смеется). Твое счастье, что верблюды не летают. Они здорово это делают… У кого такое веселье?

Мурат. У нашего начальника.

Казбек. Видно, хороший у вас начальник?

Мурат. Отличный!.. Живет по принципу «не протянешь руку, ноги протянешь»… Если по делу хочешь зайти к нему, то заранее выдерни зуб, чтобы душевную боль от его вранья подавить зубной болью…

Казбек смеется.

Вам смешно, а я уже пять зубов вырвал…

Казбек. Так у вас зубов не останется.

Мурат. А что делать… Лучшие люди ушли из треста, а на место их набрал себе послушных…

Казбек. А почему ты ушел с пира? Или стол беден?

Мурат. Столы прогнулись под тяжестью блюд и напитков.

Казбек. Откуда у Дзараха столько денег?

Мурат. Э-э, дорогой, у него много точек. С каждой точки деньги на бочку.

Казбек. И много гостей собралось?

Мурат. Немного. Он приглашал начальников всяких, но пришли немногие. Даже родной его брат не пришел. Поэтому Дзарах злой как собака.

Казбек. Не пришли, говоришь?

Мурат. Даже Налатов, его друг и покровитель, не пришел…

Казбек. Кто?

Мурат. Налатов. О-о, это большой начальник!.. Это волшебник… Он его оберегает. Это он направляет ему жалобы на него… Я уже три раза к нему бегал по поручению Дзараха. Но его нет ни дома, ни на службе. Теперь Дзарах сам к нему поскакал, а меня послал за прокурором… Кроме этого, Дзарах дал мне и адрес своего брата. Я должен его разыскать и доставить в особняк.

Казбек. А ты брата его знаешь?

Мурат. Даже во сне не видал.

Казбек(встает). Обязательно пригласи прокурора. На таком пиру без прокурора скучно будет. (Уходит.)

Мурат. Какой приятный старик. Наверно, незаменимый тамада!

Сталкивается с Дзибисом.

А ты, Дзибис, почему не на пиру?

Дзибис. На пиру Дзараха даже его родного брата нет.

Мурат. А где его брат?

Дзибис. А ты с кем сейчас разговаривал? Во-он пошел.

Мурат. Неужели это его брат?!

Дзибис. Он! Беги догони его.

Мурат. Бегу! (Убегает.)

Дзибис. Вот остолоп!.. А где же Тамара? Я просил ее сюда… (Отходит в сторону.)

Входит встревоженный Хасан.

Хасан. Куда же она ушла? В доме пир, гости, а она ушла. Где же она? Ух-х, Лена!.. Глаза мои все время тебя ищут. Кажется, влюбился по уши… А тут ее прежний жених приехал. Пока он еще здесь не появился, надо разнести весть о нашей регистрации… Надо найти ее, увезти. (Уходит.)

Появляется Тамара. Видит уходящего Хасана.

Тамара. Хасан?.. Как гончая собака бегает за Леной. Куда же пошел Дзибис? (Смотрит по сторонам.) Вроде бы сказал — сюда… Дзибис, Дзибис!

Дзибис. У тебя так хорошо звучит мое имя… Словно соловей поет: «Дзибис, Дзибис!» Можешь еще добавить: «Ко мне, Дзибис, как муж скорей явись!»

Тамара. Останови свое соловьиное пение. Есть одно неприятное дело.

Дзибис. Скажи, и я гору Казбек переверну! (Топает ногой.) Так стукну, аж в пыль превратится!..

Тамара. Не до шуток… Лена может дойти до мысли о самоубийстве.

Дзибис. Лишь бы не бросилась в Терек. Он буйный сейчас.

Тамара. Михаил приехал.

Дзибис. Сама ему телеграмму посылала, с нетерпением ждала его, а теперь…

Тамара. Михаил еще не знает про ее дела, про ее регистрацию.

Дзибис. Про какие дела? Какую регистрацию?

Тамара. Что ты рот разинул!.. Здесь комары летают…

Дзибис. А я им мешаю?.. А, тебя укусили? Ах, проклятые! Куда?

Тамара. Вот сюда, в лоб!

Дзибис. Если бы я был комар… Я бы укусил тебя немного ниже…

Тамара. Погоди! Комар… Дело в том, что Лена с Хасаном зарегистрировались…

Дзибис. То есть как это — зарегистрировались?

Тамара. А вот так, фиктивный брак с настоящей регистрацией, чтобы ее оставили здесь, но Хасан претендует на нее всерьез, влюбился по уши, паспорт не хочет менять… По закону, мол, Лена моя жена. Я была у них, Лены дома нет. Хасан ее ищет.

Дзибис. Постой, постой… Если она официально зарегистрировалась, собственноручно расписалась в брачном свидетельстве, то по закону она его жена. Нам остается последовать их примеру, и… конец моим мукам…

Тамара. При чем здесь наши муки? Отец уговорил, чтобы не отправили на Камчатку, понимаешь? Обманули ее. А она ждала Михаила. Как только Михаил приехал, тут же послал за ней. Она сюда к нему побежала… Сейчас Михаил будет здесь. Лена уже в суд на развод подала… Смотри, идет Хасан. Надо его увести, чтобы он не встретил Михаила. Уведи! А я побегу искать Лену… (Уходит.)

Дзибис. Эта полосатая крыса совсем обнаглел.

К Дзибису подходит Хасан.

Хасан. Э, друг мой Дзибис… Эта девушка мне нравится… Кто она?

Дзибис. Тебе очень хочется узнать ее?

Хасан. Нет. Я охочусь за другой.

Дзибис. Разве Серифа где-то здесь? Она у тебя как летучая мышь.

Хасан. Серифа для меня умерла. Моя голубка, мой друг — Лена!

Дзибис. Какая еще голубка Лена? Дочь Дзараха?

Хасан. Она, Дзибис.

Дзибис. Смотри как бы сон тебя не обманул!

Хасан. Сон? Видел бы ты такой сон со своей павой!..

Дзибис. Лена любит Михаила.

Хасан. Опоздал твой Михаил! (Достает свидетельство о браке.) Видишь: «Супруг — Каркусов Хасан Мулдарович, жена — Калтурова Елена Дзараховна». Вон тебе и сон!

Дзибис(как будто очень обрадовался). А-а, дружище… Так что же ты молчишь? Почему не приглашаешь к теще? Пошли…

Хасан. Я только что оттуда… Лена куда-то исчезла… Ты ее не видел?.. Кто с тобой стоял? Тамара?

Дзибис. Нет, другая.

Хасан. Лена вышла с Тамарой… Михаилу, твоему другу, можешь передать — дело его хана́!

Дзибис. Михаил уже здесь.

Хасан. А где он?

Дзибис. Пошел, по-моему, в ресторан.

Хасан. Один?

Дзибис. Нет. С ним две девушки.

Хасан. Может, Лена и Тамара?

Дзибис. Скорей всего они, очень веселые были.

Хасан. Сейчас он грустный будет, я ему хребет сломаю! Пойдем!

Дзибис. Смотри за своим хребтом!

Уходят. Все громче доносится музыка. Входит сияющий от радости Михаил. В руках у него коробки, он кладет их на скамейку.

Михаил(смотрит на часы). Еще десять минут… Какая чарующая музыка! Где-то недалеко от Лены. Передали ли ей мое письмо? И часы мои колотятся подобно сердцу… Еще девять минут… О Лена, Лена!.. Кто идет? Лена?.. Нет, не она… (Смотрит на часы.) Еще восемь минут… Не могу стоять на месте. (Уходит.)

Появляется Хасан.

Хасан. О Дзибис!.. Вот я тебе хребет переломаю. Завел меня в ресторан, а сам исчез. И Лены, конечно, там не оказалось. Подозрительно. Наверно, Михаил действительно приехал… Лена же может с ним встретиться… (Подходит к скамейке, видит коробки.) Это еще что? Подарки… А-а, вон… Да это же Михаил! (Прячется за деревом.)

Входит Михаил.

Михаил. О Лена, Лена, когда ты появишься!..

Появляется Хасан.

Хасан. А-а, Михаил… С приездом!

Михаил. Это ты, Хасан? Спасибо.

Хасан. Самолетом или поездом?

Михаил. Самолетом.

Хасан. Интересно, какие у тебя неотложные дела? И эти подарки…

Михаил. Они не для тебя.

Хасан. А адрес, для кого предназначены подарки?

Михаил. Он тебе ни к чему.

Хасан. Тебя здесь не было целый год… Разве не знаешь, как быстро меняются адресаты? Вчера жил по тому адресу один, сегодня — другой, завтра, смотришь, третий выглядывает.

Михаил(смотрит на часы). Хасан, я тебя не задерживаю?..

Хасан. Ты опоздал. Та, которую ты ждешь, не придет.

Михаил. А ты откуда знаешь?

Хасан. Вон слышишь — поют и играют! Это в доме Дзараха. Там мои сваты сидят.

Михаил. Брось врать, Хасан… Я бы посмеялся над твоими словами, но мне некогда. Иди своей дорогой!

Хасан. Лену ждешь?

Михаил. Кого я жду, это тебя не касается.

Хасан. Нет, это именно меня касается… Лена стала моей женой…

Михаил. Хасан!.. Ты слишком распустил язык! Если еще скажешь слово… (Хватает его за борт пиджака.) Про каких сватов ты говоришь?

Хасан. Отпусти пиджак! (Вырывается.) Разве ты не знаешь, что такое сваты?

Михаил. За кого ее сватают?

Хасан. За меня! И приведут ее в мой дом!..

Михаил(рассмеялся). Лена снизошла до тебя?

Хасан. Представь себе — снизошла. А что, я хуже тебя? (Из кармана достает брачное свидетельство.) На, прочти и убедись, до кого она снизошла!

Михаил хватает свидетельство. Читает. Свидетельство падает из рук. Какое-то мгновение он стоит безмолвно, как пораженный, затем опускается на скамейку. Закрывает лицо руками. С другой стороны доносится музыка, веселый шум. Хасан поднимает свидетельство.

Видал? Слышишь эту музыку? Это мои сваты в доме Дзараха! Советую тебе: если самолет, на котором ты прилетел, еще не успел улететь обратно, отправляйся на свой Таймыр или Сахалин. Здесь тебе нельзя будет жить! Ты умрешь, глядя на наше счастье с Леной. (Уходит смеясь.)

Михаил. Мир перевернулся!.. О Лена, Лена! Как же ты могла написать: «Закончила учебу, приезжай; как ты захочешь, так и будет»? Прошло всего пять дней, как получил ее телеграмму! За это время она успела стать чужой женой! Одной рукой подписала брачное свидетельство, другой — мне телеграмму!.. А со мной тогда отказалась зарегистрироваться… Да когда же замолкнет эта проклятая музыка!

Появляются Лена, Тамара и Дзибис. Михаила они не видят. Он тоже не видит их.

Дзибис. Если он сказал, что будет здесь, то, значит, будет здесь. (Смотрит.) Лена… Он! Иди к нему одна. (Показывает на Михаила.) А мы с Тамарой за ночными бабочками погоняемся.

Уходят.

Михаил(смотрит на часы). Наступило время. Куда теперь? Зачем было лететь пять тысяч километров?! Ну что ж, получил свое!.. (Встает, смотрит на коробки.)

Вбегает Лена.

Лена. Михаил!..

Михаил. А?.. Кто это?..

Лена. Это я… Я, Лена. Я ждала тебя…

Михаил. Это у вас играют?

Лена. Да. У нас много народу. Я оставила их и прибежала к тебе. Пойдем к нам, Михаил.

Михаил(резко). Хоть имя мое не забыла!

Лена. Приди в себя, Михаил…

Михаил. «Михаил, Михаил»!.. Как же я могу прийти в себя после того, что ты сделала?!. Зачем ты вызвала меня?

Лена. Я тебя не обманывала!

Михаил. Ты же вышла замуж… расписалась с Хасаном в брачном свидетельстве?

Лена. Я все это сделала из-за тебя.

Михаил. У тебя еще поворачивается язык?!

Лена. Да, я сознаю свою ошибку, но я чиста перед тобой! Он не прикоснулся ко мне…

Михаил. Я говорю не только об этом.

Лена. О чем же еще?

Михаил(сдерживает гнев). О духовной чистоте, о человеческой нравственности! Искренность, совесть и скромность всегда украшали человека, особенно женщину!

Лена(вынужденно шутя). Я слышала, что они теперь вышли из моды…

Михаил. От кого? Кто отменил их? У кого они вышли из моды, тот уж недостоин жизни в нашем обществе, тот зверь… Нет, в тысячу раз хуже зверя и омерзительнее змея… Это яд, это чумная зараза!

Лена(так же шутя). Перестань, Михаил… Или у тебя от усталости давление?

Михаил. Да, да, давление! От такой «теории» даже у слонов, у крокодилов поднимется давление, такое давление, от которого даже земля должна содрогнуться и стряхнуть всех нас со своей поверхности!..

Лена(уже серьезно, даже с испугом). Михаил… Михаил… Я же…

Михаил. Та ли ты Лена?.. Какое превращение!.. Ну, допустим, ты разлюбила меня, отказалась со мной зарегистрироваться… бывает и так… Не сдержала слово… понравился другой человек, вышла за него замуж… Но зачем же писать тогда мне?

Лена. Михаил! Михаил!.. Ты же не все знаешь!

Михаил. Все знаю! Каркусов Хасан Мулдарович закончил сельскохозяйственный институт. Однокурсники отправились в разные края, а он тут, с дипломом агронома пролез на продуктовый склад, в тресте твоего отца. Достойный помощник достойного начальника! Там лучше и для кармана, и для утробы… Как ты опустилась, чтобы связать свою жизнь с таким! Лена! Ты ли это?

Лена. Да, я виновата! Виновата! Но ты должен знать: мы зарегистрировались временно.

Михаил. «Временно»! О Лена, Лена! Все мы на земле живем временно… и даже не как вороны — по триста лет! Но жить с одним, с другим, с третьим!..

Лена. Я ни с кем не жила! Михаил, я ждала тебя!

Михаил. Как поверить тебе, Лена, когда я своими глазами видел твою подпись в брачном свидетельстве!

Лена. Нельзя же верить только бумагам!..

Михаил. Законы пишутся на бумаге! Что останется у нас, если перестанем уважать наши законы? По закону ты жена Хасана!..

Лена(заплакала). Ты сам… прислал телеграмму, что едешь сюда на работу, просил задержаться… Меня посылали далеко… У меня не было другого выхода… Ради тебя… ради нашей любви я это сделала… А теперь не веришь… Вот твоя телеграмма! (Бросает ему телеграмму.) Прощай! (Убегает.)

Михаил(поднимает телеграмму, читает; некоторое время остается безмолвным). Кто дал ей такую телеграмму?! Ведь это же обман!.. «Фиктивная регистрация… ради тебя, ради нашей любви». Обман! Подлый обман!.. Лена, неужели и тебя обманули?.. А вдруг бросится в Терек?.. (Убегает.)

Входят Дзибис и Тамара.

Тамара. Куда они делись?

Дзибис. Слушай, моя радость, беги и найди Лену…

Тамара. А ты Михаила. (Убегает.)

Дзибис(смотрит ей вслед). А вдруг мою Тамару какой-нибудь Хасан подцепит и уведет у меня из-под носа?! А Хасан? То ног под собой не чуял, а теперь плетется словно в воду опущенный. (Прячется за деревом.)

Входит уже напившийся Хасан.

Хасан. Кто я теперь? Тухлое яйцо! Кто я?! Шкура кролика! Еще вчера у меня было имя — Каркусов Хасан Мулдарович!.. А теперь? Обанкротился. Отец проклял! Кто я? И не жених, и не муж! Безымянная овца! Брошенный муж!.. Дзарах с дочерью начхали на меня. (Смотрит на повестку о разводе.) Не побыв с женой даже одну ночь, не поцеловав ее, не обняв ее, получить развод! Какой я мужчина после этого? Лучше смерть! (Подпрыгивает, хочет достать ветку.)

Выходит Дзибис.

Дзибис. Ого! Хасан?.. Что ты как козел прыгаешь на каштан? Это же не груша!

Хасан. Не мешай! Проваливай!.. Это ты, Дзибис, ты меня надул… но теперь все равно… Залезь на ту ветку!

Дзибис. Зачем?

Хасан. Хочу повеситься!

Дзибис. А зачем?

Хасан. Это мое дело!.. Как они меня убили!.. Шкуру с головой сняли!.. И это меня… Я сам обжуливал всех…

Дзибис(в сторону зала). Вор у вора штаны стянул! (Хасану.) Но кто он? Кто тебя закопал? Кто снял шкуру? Скажи. Я отомщу за тебя!..

Хасан. Дзарах!.. На, посмотри, читай… (Бросает ему судебную повестку.) Понимаешь, Дзибис, видел же я, как Дзарах расставил ловушку, а все же сунул голову… О, если бы Лена попалась мне в руки! Я бы ей показал, что такое развод!

Дзибис(читает). А для чего ты сунул голову в ловушку?

Хасан. Я не знал, что так быстро захлопнется… Сам хотел прихлопнуть ею Дзараха, а он перехитрил меня!.. Ну лезь скорее!.. Пока не остыл!..

Дзибис. Подожди. Я принесу веревку потолще, а то сорвешься, больно будет.

Хасан. О Дзибис! Как ты меня жалеешь! На тебе «Лайку». (Бросает пачку сигарет.)

Дзибис. Давай. На том свете не курят. Больше у тебя нет никаких ценностей? (Бросает повестку на скамейку.)

Хасан. Что еще?

Дзибис. Ну, кошелек с деньгами, сберкнижка, трехпроцентные облигации и прочее и прочее.

Хасан. Это мне самому нужно.

Дзибис. На тот свет деньги не берут. Там все даром…

Хасан. Да? Ну тогда подожди здесь… (Шатаясь, уходит.)

Дзибис. Удираешь, Хасан? Остыл? На твою «Лайку». (Бросает пачку ему вслед.) Мужество надо иметь!..

Хасан (из-за кулис). Я тебе покажу мужество… Приходи в дом Дзараха! Я там такой погром устрою!.. (Уходит.)

Дзибис. Пьяный заяц идет на тигра!..

Доносится музыка, шум, веселье.

Занавес

 Картина восьмая

На авансцене

Из-за кулис доносятся возгласы пирующих. Появляется Казбек. Останавливается возле парадного.

Казбек. Заходить или нет?.. Не хочется идти к Дзараху. Но приглашение за приглашением… Пойду все же… ради Лены.

Вбегает Лена.

Лена. Дядя Казбек!.. (Бросается к нему.) Ой, дядя Казбек!..

Казбек. Лена!.. Что с тобой? Что ты дрожишь и плачешь? Кто обидел? Скажи. Я к вам иду. Пойдем домой…

Лена. Нет! Я домой не пойду! Не пойду!

Казбек. Я приглашен к вам на ужин. Все для тебя ведь…

Лена. Не хочу домой!..

Казбек. Да скажи, что случилось? Кто тебя обидел?

Лена(плача). Тебе доверяю… (Оглядываясь по сторонам.) Тебе расскажу…

Показывается Михаил.

(Громко.) Пойдем к тете Наде!..

Казбек(видит Михаила). Пойдем, пойдем, Лена, к Наде…

Уходят к Наде.

Михаил. А это кто?.. Что еще за мужчина? Пошли домой?.. Мне туда нельзя… Тамара все знает… Пока пойду к тете Наде.

Уходит туда же.

Появляются Дзибис и Тамара.

Дзибис(тяжело дышит). Вот это кросс!.. К вам зашли…

Тамара. Это хорошо. Зайдем и мы к ним.

Дзибис. К милой теще всегда готов.

Заходят.

Наверху усиливается шум. Гостиная в доме Дзараха. Слева дверь во внутреннюю комнату, справа — на веранду, посередине тоже дверь. В гостиной Женщины, Молодежь. С веранды ход ведет на авансцену. Тех, кто сидит во внутренней комнате, не видно, только слышны их голоса, песни. Звучит музыка. Танцуют Мурат и Серифа.

Дзарах. Ой, Мурат и Серифа, как вас до сих пор в ансамбль не взяли!

Мурат(танцуя). Замучила меня эта коварная женщина!

Серифа(танцуя, смотрит на Дзараха). Может, ты погоняешься за мной, а то этот уже выдохся.

Мурат. Остановись, не могу больше!

Дзарах. Не прыгай как пьяный петух, не будешь уставать. (Выходит на веранду, там танцует другая пара.) Безобразие! Кто мне нужен, тех нет… (Возвращается в комнату.)

Серифа. Сдаешься? Подними руки!

Мурат(поднимая руки). Сдаюсь! Кто может с тобой тягаться?

Входит Первый гость.

Первый гость. Друзья, меня старшие послали за Леной. Они хотят поздравить молодого врача, виновницу сегодняшнего праздника. Где Лена?

Никто не отвечает. Мурат, Серифа смотрят друг на друга.

Мурат. Где Лена?

Серифа. Что ты на меня уставился как индюк? Вот я ее в чулке спрятала!

Мурат. Не выводи меня из себя! Человек ждет ответа. Победительница!

Дзарах(заглядывает). Мурат, ты мне нужен. Выйди сюда.

Мурат подходит.

Мурат. Слушаю, Дзарах Кутуевич.

Дзарах. За кем я тебя послал? Почему здесь нет Налатова, прокурора Арпипова и моего брата?

Мурат. Их не было ни на службе, ни дома. Нигде не нашел их. Ваш брат, может быть, придет.

Дзарах. Если первых двух не будет, то и брат мне не нужен… Наверно, они уже дома. Бери машину и скачи за ними. Хоть из-под земли, но доставь их сюда!..

Мурат. Слушаюсь, Дзарах… (Уходит.)

Снизу доносятся стуки, брань.

Дзарах. Кто это шумит там?

Вбегает Тамара.

Тамара. Какой-то пьяный рвется сюда, ругается.

Дзарах. Танцуйте, веселитесь, друзья. Если пьяный еще держится на ногах, то мы его быстро приведем в себя. (Уходит.)

Серифа. Тамара, куда делась Лена?

Тамара. Не знаю.

Первый гость. Девушки, вы нашли Лену?

Серифа. Ищем ее. Кто там поднял шум?

Второй гость. Отец Хасана!.. Они там с хозяином крепкими словами в любви объясняются… О каком-то суде, о каком-то разводе кричат… (Уходит в комнату, где сидят женщины.)

В двери заглядывает расстроенный Дзарах.

Дзарах. Молодежь, молодежь! Веселитесь погромче!.. Серифа, ты мне нужна… Сюда! (Возвращаются на веранду.) Насилу убрал этого безумца старика. Как бы сам Хасан не явился! Когда он выпьет — он безумен.

Входит Серифа.

Серифа. Дзарах!.. Какой ты сейчас! Барс, орел!

Дзарах. Это после, Серифа. Где Лена?

Серифа. И ты тоже от меня ее требуешь? Ты встревожен? Что случилось?

Дзарах. Ничего. Позови шофера, только тихо, без шума. Жду его внизу…

Серифа. Сейчас. (Возвращается в комнату. Одному из гостей что-то шепчет на ухо.)

Дзарах на веранде мечется в тревоге.

Дзарах. О, горе! Эта девчонка все испортила! Завтра весть о разводе разнесется по всему городу… Идиот! Сам прозевал! Что будет? Крушение! Как спасти положение? Как прикрыть дело? Пять тысяч судье или десять? (Уходит.)

Серифа. Интересно все же, что случилось? Чем Дзарах так встревожен?

Появляется Калла, она шикарно, но безвкусно одета.

Калла(к молодежи). Спасибо вам, порадовали нас своим весельем. (Тамаре.) Тамара, где моя дочь? Сколько людей меня спрашивали! Где Лена?

Тамара. Она где-то здесь была.

Калла. Но где она? Старшие хотят поздравить ее. Куда она могла исчезнуть? А где мой муж?

Никто ей не отвечает.

Серифа, супруг мой со старшими сидит?

Серифа. Нет. (Что-то ей говорит на ухо.)

Калла. Что, что? Как же так? И куда? Как бы что не случилось!

Идет на веранду. Там встречается с вернувшимся в бешенстве Дзарахом.

Дзарах, где наша дочь?

Дзарах(злобно). Нет у нас больше дочери!.. Иди в дом…

Калла. Это еще что за слова? Я тебя спрашиваю, где моя дочь?

Дзарах(в бешенстве). Бросилась в Терек! Покончила с собой!.. (Со стоном.) И с нами!..

Калла. Что?! Что ты сказал?! О, горе!.. Земля уплывает из-под ног! Небо обрушилось на нас!

Дзарах. Помолчи! Убирайся в ту комнату!

Калла входит в комнату, бьет себя по коленям.

Калла. О боже! Наша погибель!..

Вокруг Каллы собираются гости, родственники. Из других комнат появляются люди. Все в недоумении.

Не зря чесалась у меня правая бровь! Среди ночи наступила наша погибель!

Первый гость. Это что? С пляски на плачки?

Второй гость. Что случилось, Дзарах?

Дзарах. Ничего, ничего… (Калле.) Перестань разыгрывать комедию для гостей! Я сказал — иди в другую комнату!

Калла(рыдая). Где моя дочь?! Отвечай!

Дзарах. Говорю тебе — дочери нет. Уходи же!

Калла хватается за волосы, еще сильнее рыдает.

Калла. О моя ненаглядная!

Тамара. Калла, не бойся за дочь. Она здесь.

Входят Казбек, Лена, Михаил и Дзибис.

Калла. О дочь моя! Дитя мое!

Калла бросается обнимать Лену.

Дзарах(еще сдерживаясь). Дочь!.. Что ты натворила?!

Лена. Я? Ничего. Исправила ошибку, на которую толкнул…

Дзибис. Дзарах, мой родственник! Привет и поздравления!

Дзарах(оборачивается к нему). А ты зачем здесь?! Я тебя не приглашал!

Дзибис. Знаю. Тебе было не до меня… Но из уважения к тебе я сам пришел с другом (показывает на Михаила).

Дзарах. Выродки!.. Кто вам позволил?.. (В ярости бросается на них. Его оттесняют.)

Первый гость. Дзарах!.. Как можно?..

Казбек. Дзарах!.. В своем доме оскорблять гостей — последнее дело!

Дзарах. Я не приглашал их!

Казбек. Я — твой старший брат. Я их пригласил! (Садится в стороне, наблюдает.)

Слышится шум.

Дзарах. А это что еще за шум?!

Вбегает Хасан.

Хасан. А-а, пируете? Обнимаетесь? Меня обманули? В суд подали! Надругались! Опозорили!..

Дзарах. Хасан!

Хасан. Что, Дзарах?! Да не моргай мне! Не поможет!

Дзарах. Хасан! Помолчи… Я тебе обещал с Серифой…

Хасан. Серифу оставь себе! С тобой она лучше ладила!..

Серифа. Хасан!

Хасан. Что хочешь сказать, долгоплавающая красавица щука, Серифа? Или мне перечислить твои похождения с Дзарахом?

Калла. Боже мой! Какой срам! (С презрением посмотрев на Серифу, уходит.)

Серифа. Нужны вы мне оба! (Быстро уходит.)

Дзарах(вне себя). Хасан!.. Ты совсем потерял совесть! Стыдно!..

Хасан. Совесть? Стыд? Кто это говорит? Ты, Дзарах?! Ха-ха-ха! Посмотрите на него! Ложь, обман, подкуп, бесстыдство, хамство — вот его боги! Вымогательства, взятки — вот его доходы, его двухэтажный дом, его «Волги»! А с меня спрашивает совесть?! Не забывай, Дзарах, я твой ученик! Я хорошо усвоил твои уроки.

Дзарах подходит к Хасану.

Дзарах. Скажи, что тебе надо?..

Хасан. Что мне надо? Ты не знаешь, что мне надо? Твою дочь Лену, с которой ты меня зарегистрировал! Она моя законная жена!..

Лена подходит к Хасану.

Лена. Кто твоя жена?

Хасан(достает свидетельство). Ты… Вот, видишь? По закону…

Лена выхватывает свидетельство и хлещет им Хасана по щеке.

Лена. Вот тебе!.. За вероломство! За все! За все! (Разрывает свидетельство.) Я хочу жить по законам сердца и совести… по-другому жить не буду!

Дзибис. Молодец, Лена! Еще гол в ворота Дзараха и Хасана!

Дзарах. О-ох!.. Собственная дочь зарезала!..

Хасан. Меня зарезали!.. Сердце прикололи!.. Голову сняли!.. (Со стоном хватается за голову и бросается к выходу. В дверях сталкивается с вернувшимся Муратом.) Прочь, шакал! (Убегает.)

Мурат(оборачивается). Это я шакал? Сам шакал! Очумел! Кто снял ему голову?

Дзибис. А разве была голова? Она у него в ловушке…

Дзарах(будто очнулся). Ага, Мурат… Ты нашел Налатова и прокурора?

Мурат. Нашел. Обоих нашел. Я прямо от Арпипова.

Дзарах. А Налатов где?

Мурат. Там же.

Дзарах. Где там? Говори толком!

Мурат. Толком или без толку, но там, у прокурора.

Дзарах. Значит, сюда вместе придут?

Мурат. Не придут. Ни вместе, ни порознь.

Дзарах. Почему не придут? Ты передал им мое приглашение?

Мурат. Передал. Прокурор Арпипов благодарит за приглашение, но он велел передать… через двадцать минут он ждет вас у себя.

Дзарах. А зачем я ему понадобился?

Мурат. На очную ставку с Налатовым…

Дзарах. Какой-то бред несешь!.. Кто смеет так говорить о Налатове?! Налатов — руководитель!

Казбек(спокойно). Руководителем не может быть тот, кто теряет способность критически оценивать свою деятельность, оторвался от масс, плодит льстецов и подхалимов, кто утерял доверие…

Дзарах. За такие слова, мой брат… исключают из партии.

Казбек. Это — слова самой партии, и они полностью относятся к твоему Налатову, кстати сидящему сейчас перед прокурором…

Дзарах. Не могу поверить. Налатов выше прокурора!

Мурат. Уже ниже. Его сняли…

Дзарах. Ты что, пьян?

Мурат. Сняли… Точно… Я еще в дороге отрезвел…

Дзарах. Что ты чушь болтаешь! Кого сняли? Кто снял?

Мурат. На-ла-това! По жалобам. Из Москвы комиссия контроля приехала. Она отстранила его.

Михаил(Дзибису). Наконец разобрались в покровителях!

Дзибис. Ага. Это Казбек…

Дзарах. За что? Говори, за что?

Мурат(считая по пальцам). За нарушение законов, за злоупотребление властью, за преступление по службе, за взятки в виде дорогостоящих подарков за счет государства!.. (Ко всем.) У него при обыске их нашли больше, чем в музее… Всё конфисковали! (Дзараху.) Вот и тебя вызывают…

Дзарах(оборачивается к Казбеку). По письмам контроля? Спасибо, брат! Вот почему ты летал в Москву!

Казбек(спокойно). Да, понимаешь, летал. Пришлось летать… (Встает, но так же спокойно.) Все эти пощечины по твоему лицу, по твоей мещанской философии! Понял ли ты, что тебе сказал твой подхалим Хасан? Что тебе ответила твоя дочь?! Позор! Я критикую таких, как ты… как Налатов.

Дзарах. Вот это бра-а-ат! Своего же брата!..

Казбек. Я пытался спасти тебя, вытащить из болота… А ты что?! Предложил мне… взятку… Тогда я понял, что ты уже неисправим, и поступил, как положено коммунисту… Но довольно. Дальше все уже будет в райкоме…

Входит Борис.

Мурат. Двадцать минут истекли! Прокурорская точность!

Дзарах. Почему ты здесь? Что тебе надо?!

Борис. Мне — ничего. Мой начальник послал меня за вами. Он приказал мне срочно доставить вас к себе.

Дзарах. Кто?

Борис. Прокурор Арпипов. Внизу ждет машина.

Дзибис. Карета?

Борис. Пока «Волга». Карета потом.

Дзарах(Казбеку). Ну, спасибо, брат! (Идя за Борисом, оборачивается к гостям.) Я скоро вернусь.

Казбек. Момент, Дзарах… Мы не кончили дело со свадьбой. Этот достойный парень летел к Лене пять тысяч километров…

Дзарах. Хоть пять миллионов! Не будет свадьбы! Не будет здесь свадьбы! (Уходит.)

Казбек. Ну что же… в таком случае… Я ей дядя… Организуем им свадьбу у Нади…

Михаил. Спасибо, Казбек, за все спасибо!..

Дзибис. Ур-ра! Пять — ноль в нашу пользу!

Входит Калла.

Калла. Где мой супруг?

Дзибис. Пошел в гости…

Калла. В какие гости? К кому? У нас у самих полно гостей… А вы куда?

Михаил. Вниз, к тете Наде. Приглашаем вас, как мать…

Лена подходит к матери, обнимает ее.

Лена. Мама… пойдем с нами. Там… там… свадьба… Папа уже внизу…

Калла(в недоумении смотрит на всех). Что происходит в нашем доме?..

Все, кроме Дзибиса, уходят.

Дзибис(в зал). Она еще не знает, что произошло в их доме. Но мы-то с вами, дорогие гости, уже всё знаем… Пять — ноль в нашу пользу! От всего сердца приглашаю вас на двойную свадьбу — по законам сердца, чести и совести — к моей милой тете труженице Наде… Вы увидите там счастливых Лену и Михаила, Тамару и, конечно, меня. И всех наших друзей, кто желает нам счастья и радости в жизни.

Занавес

Перевод А. Софронова.

ЦЕНА ДОВЕРИЯ

Комедия в трех действиях, пяти картинах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Белов Михаил Васильевич — секретарь обкома.

Дзабо — бывший главный агроном района, депутат райсовета.

Беслан — Председатель Президиума Верховного Совета автономной республики.

Галау — секретарь райкома.

Бердов Кирилл — председатель райисполкома.

Калла — жена Кирилла Бердова.

Жора — брат Каллы.

Бабули — ветфельдшер.

Балон — его жена.

Вера — их дочь.

Дзамболат — садовод.

Зарета — агроном.

Михал — архитектор-дипломант.

Казбек — начальник райотдела милиции.

Борис — секретарь комсомольской организации.

Шафар — заведующий райторготделом.

Хабац — заведующий райфинотделом.

Шаулох — заведующий мастерской.

Лена — секретарь райисполкома.

Девушки, парни, жители районного центра.

Время действия — послевоенные годы.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Картина первая

Поляна в горах, на ней несколько деревьев, пни. В центре — большой плоский камень, покрытый мхом. Справа площадка круто обрывается вниз, там ущелье, река. Вдали горная цепь с развалинами замков и сторожевых башен. Летнее утро. Михал сидит на пне лицом к солнцу, перед ним мольберт, он, напевая, рисует. На поляну выходит Бабули, ему жарко, он снимает бурку, подходит к краю обрыва, вытряхивает ее и вешает на ветку ближнего дерева.

Бабули(громко). Михал, друг мой, ты слышишь, как грохочет река? Разбушевалась от ночного ливня и слизнула все мосты в ущелье, горы облысели, как моя голова.

Михал(равнодушно, не переставая рисовать). Некогда глядеть мне на твою лысину. (Тихо напевает.)

О любовь моя, Зарета, Сердцу больно: где ты, где ты? Твои клятвы мне в любви Долго, долго память жгли.

Бабули(присаживается на пень, растирает ноги, сам с собой разговаривает). Ох-ох-хох! Стареешь ты, Бабули. Вверх, в гору, подниматься тебе куда легче, чем идти вниз.

Михал(продолжает заниматься своим делом). Так, так, Бабули… (Пауза.) Ты сейчас похож на человека, которого вначале незаслуженно вознесли, а потом заслуженно поставили на свое место… (Не обращая внимания на Бабули, тихо поет.)

Тайной мечтою всегда я с тобою. Сердце грустит, не давая покоя, — Веришь ли: вечером, ночью и днем Факел любви обжигает огнем.

(Пауза; как бы между прочим.) И чего ты в гору тащился — дорогу в ущелье забыл?

Бабули(возмущенно). Да не оглох ли ты? Я же о том тебе и толкую, что по ущелью не пройти, река слизала мосты и дороги. Вон по тому крутому склону поднялся, а вот по этому спускаюсь.

Михал(рисуя). Взобрался, спустился и за счастьем в погоню пустился… (Поет.)

Даже в битву спеша Иль от раны страдая, Твое имя душа Напевала, рыдая…

Бабули(недоуменно пожимая плечами). Свихнулся, видимо, от любви… (Громко.) Эй, Михал! Ты меня слышишь или нет?

Михал. Слышу, слышу, Бабули, не приставай — я работаю, а ты меня отвлекаешь.

Бабули. Что-то такое ты задумал?

Михал. Не видишь разве — пишу картину!

Бабули. Картину? Да ты же архитектор!

Михал. Архитектор и рисовать должен уметь. (Поет.)

Ты клялась мне в любви, Обещала дождаться, А сама улетела, гей, за вороном вслед…

Бабули(берет с пня один из эскизов, рассматривает). Что за мазня?

Михал. Это? Восход солнца в горах.

Бабули(пристально рассматривает картину). Тогда, выходит, вот это — горы?

Михал. По-моему, да!

Бабули(насмешливо). Не смеши! Башмаки какие-то, а не горы. А вот тут — будто бураком по сыворотке размазал.

Михал. Эх ты! (Передразнивает.) «Бураком по сыворотке»! Да это солнце — солнце встает из-за гор. А вот здесь — небо заголубело! И здесь — не башмаки, а наши горы. Взгляни, вся эта красота — вокруг нас с тобой! Вот это все я и хотел перенести на картину.

Бабули(равнодушно смотрит по сторонам). Ну, уморил — «красоту» узрел. Да здесь нет ничего красивее меня. (Принимает картинную позу.) Взгляни-ка издали — вблизи-то я даже собственной жене не позволяю меня разглядывать. Нарисуй мой портрет — премию получишь.

Михал. Я не Врубель и леших изображать не умею.

Бабули. Кто такой Рубель? Наверное, такой же мазилка, как и ты. А вот это что? (Берет другой эскиз.)

Михал. А это — эскиз к портрету одной женщины…

Бабули. Ну и женщина! А лицо почему не нарисовал? Или без лица — значит, без совести?

Пауза.

Михал. Не говори так о ней.

Бабули. А почему же тогда у нее нет лица? Значит, все-таки…

Михал(бросает кисть). Эх, Бабули, Бабули! Да знаешь ли ты, Бабули, что любил я одну девушку из родного села.

Бабули. Ах, так это о ней ты песни поешь?

Михал. Да, мы учились в одной школе. Солнце не светило мне, его лучи не грели, если, бывало, день ее не увижу.

Бабули. Кто она, эта девушка?

Михал. Дочь соседей.

Бабули(сочувственно). Так изменила тебе черноокая?

Михал. Нет. Вернувшись с фронта, узнал я, что во время войны она с родителями бедствовала, семья буквально голодала. И повадился тогда к ним из города какой-то колбасник. Приглянулась ему красавица Зарета. Стал приносить им гостинцы: то кусок мяса, то колбасы. Растаяли сердца родителей, и решили они выдать за него свою дочь. Рассказывали, что увез он ее насильно. В сорок четвертом умер отец Зареты, мать выехала из нашего села. А потом муж Зареты пробрался в большие начальники, бросил ее с двумя детьми и женился на другой. С тех пор прошло десять лет. Где она сейчас, что с ней — не знаю.

Бабули(оживляясь). Так, значит, это ее портрет? А почему лицо не рисуешь? Красоту ее забыл, да?

Михал. Нет, Бабули, красоты ее мне никогда не забыть, словно жгучим тавром впечатан ее облик в душу мою. Но каким она человеком стала, какой у нее характер теперь — вот чего я не знаю. А как же без этого можно представить ее лицо?

Бабули(удивленно). Да разве по лицу угадаешь характер?

Михал. Какой же я художник, если на портрете любимой не передам душевную красоту? Эх, Зарета, Зарета!..

Бабули. Ну, опять запричитал, заохал, заахал по чужой жене!

Михал. Вижу, не понимаешь ты, что нет ничего дороже воспоминаний о первой любви.

Бабули(начинает сердиться). Куда как приятно сохнуть из-за воспоминаний. Посмотри на себя — ну совсем как стручок засохший. Если еще раз будешь взбираться на эту гору, не забудь — положи в карманы камни поувесистей, не то ветром сдует…

Михал смеется.

Вот ты смеешься, а в самом деле — столкнется муха с твоим носом, замертво упадет: пополам рассечется.

Михал(смеясь). Ты уж совсем меня засушил.

Бабули(участливо). А ты бросай эту мазню, женись — человеком станешь.

Михал. А холостой уж и не человек, по-твоему?

Бабули. До двадцати лет — человек, а дальше — нет. Мой тебе совет: брось рисовать, женись. Не послушаешь, уцененным товаром стать можешь…

Михал(твердо). Не-ет, кисти и холсту не изменю… А знаешь, Бабули, что я задумал?

Бабули. Нет, не знаю.

Михал. Моя мечта — воздвигнуть по своему проекту в центре нашего села Дворец культуры и еще несколько зданий. Если это не станет реальностью, я хотя бы нарисую их. Пусть хоть картиной земляки полюбуются.

Бабули. Так что ж получается: вместо жены — портрет чужой женщины, а вместо Дворца культуры — картинка? (Разочарованно.) Не земной ты, не понятный моему разуму человек! Не слушаешь советов — ну и оставайся при своем интересе: охай и ахай по чужой жене, а я попрошусь-ка вон в ту машину да махну-ка с ними домой. (Собирает вещи.)

Слышно, как, фыркнув, глохнет мотор подъехавшей машины.

Михал(разглядывает машину приехавших). Не торопись, Бабули, они сами идут сюда.

Бабули(щурится). Сдается мне, что машина-то нашего председателя райисполкома. Если и в самом деле он, так раньше вечера не уедет. Шашлычным дымом будет горы коптить — всё пикники, пикники…

Михал. А когда же работать-то?

Бабули. Да он и не работает. Район-то наш по основным показателям в хвосте плетется.

Михал(прикладывает палец к губам). Тсс, услышит!

Бабули. Упаси господи!

Михал(снова в полный голос). Так разглядел, кто поднимается к нам?

Бабули. Мужчина и женщина. А кто такие — не знаю, не из нашего района, похоже. Наверное, тоже любители шашлыков.

Михал. Если так, путь летят ко всем чертям. Присядь-ка, я и тебя научу. (Берется за работу.)

Бабули. Давай-давай, учи. Не так-то плохо из ветеринаров в художники…

Михал. Терпеть не могу начальников, которые в рабочее время пикники устраивают! (Берет кисть и работает.)

На площадку выходит Белов.

Бабули(смутившись, тихо Михалу). Спрячь свою мазню — неудобно. Не ветеринар у тебя, а страшила какой-то.

Белов. Здравствуйте, орлы!

Бабули. Здравствуй, гость, если не шутишь, называя нас орлами.

Михал(откладывая кисть). Здравствуйте, дорогой гость!

Белов. Чем занимаетесь?

Бабули. Крючками ловим сов, но вы, кажется, птица не здешняя? Какой ветер занес вас на это грешное плоскогорье?

Михал(тихо). Бабули, разве можно говорить так невежливо — гость может обидеться.

Бабули. Нет, по лицу видно, что не обидчивый.

Белов(усмехнувшись). И что же вы на моем лице прочли?

Бабули. Доброту и ум, прекрасный характер. Здесь только что мой друг архитектор (кивает в сторону Михала) целую лекцию прочел о том, что лицо — это зеркало души человека.

Михал. Это я говорил о законах живописи. К сожалению, в жизни не всегда так бывает. Иногда взглянешь на человека — душа радуется: красавец! А узнаешь лучше — пустота или гниль.

Белов. Да, случается и такое, вы правы. (Разглядывает эскизы Михала.) Картина рождается?

Бабули. Исправляем промахи природы. Балуется мой друг.

Белов. Работу художника считаете баловством?

Бабули. Дорогой гость, ведь он архитектор — должен строить города, здания, поселки наши украшать, а он мазней увлекается.

Белов. Работа художника — не мазня, она не менее почетна, чем у архитектора.

Бабули. Картины не заменят дома́, зимой не обогреют человека. Нам нужно строить здания — дома, клубы, дворцы для молодежи. Посмотрите, дорогой гость, вон там в долине наше село, райцентр. А что в нем? Маленькие домишки у подножия гор прилепились, а в середине — здание райисполкома, особняк Бердова да разрушенная церковь, над которой воронье кружит.

Михал. Село большое, как город, а современного культурного центра у него нет, площадь не застроена.

Бабули(укоризненно). Это потому, что архитектор не своим делом занят, время на портреты растрачивает.

Михал. Посоветуй, что же мне еще делать, друг Бабули?

Бабули. Что? Займись своим делом, строй дома… Разве я не прав, дорогой гость?

Белов. Прав, конечно.

Бабули. Кстати, дорогой гость, что вы стоите? Присаживайтесь.

Белов. И тут вы правы. (Садится на пень.) Так в чем же загвоздка, друзья мои?

Михал. Воюю с председателем райисполкома, а что толку? Мой проект застройки площади так и остался на бумаге.

Белов. А может, у них в плане нет такого строительства?

Михал. Как нет? Об этом строительстве уже давно говорят. Посудите сами. Государство ежегодно отпускает средства на строительство Дворца культуры, но в конце года каждый раз их списывают как неосвоенные. Молодежи негде время проводить, вот кое-кто и дебоширит, пьянствует. Потанцевать, кино посмотреть, самодеятельностью заняться негде.

Белов. А какова все же причина, что не строят?

Михал. Причина? Ссылаются на то, что Госпланом стройматериалы не предусмотрены — кирпич, лес.

Белов. Это веская причина. Без них ничего не построишь.

Михал. Да есть у района стройматериалы, сколько хочешь. Посмотрите, дорогой гость, вон на эти старинные башни, на эти развалины… Из чего строили их наши предки? Из горного камня, из серого гранита наших скал, и эти башни столетиями стоят.

Белов. Да, верно.

Михал(широко обводит рукой вокруг). А теперь взгляните на склоны этих гор: бук, чинара, карагач, липа, ольха, береза… Деревья своими кронами небо подпирают…

Бабули. В самом деле, наши предки обходились без кирпича, лес с севера не завозили, все на месте брали.

Белов(обозревает местность). И снова вы правы.

Бабули(распаляясь). Все у нас есть, кроме инициативы и желания строить у нашего районного руководства… Зачем Бердову заниматься строительством? Одна морока. В рабочие дни на пикниках трудится, в выходные отдыхает, отсыпается в просторных хоромах.

Белов(заинтересованно). Да кто ж такой этот Бердов?

Михал. Председатель райисполкома, который три месяца мне нервы треплет.

Бабули. Ой, нелегко с таким крокодилом сражаться, не таких, как ты, он живьем заглатывал. (Обращается к Белову.) Секретари райкома у нас долго не задерживаются.

Белов. Их — тоже живьем?

Бабули. А как же!

Белов. Неужели такой всесильный?

Бабули. Может, не так уж силен и страшен сам по себе, да имеет поддержку. «Рука» у него «наверху».

Белов. И кто же там у него?

Бабули. Родственник, Биларов… (Спохватывается.) Ох и разболтался я с вами! Но, ради бога, не передавайте ему мои слова.

Белов. Не бойтесь, говорите все, как есть.

Бабули(приободрившись). Так вот, значит, Бердов на меня давно зуб имеет. У тебя, говорит, вместо языка — жгучая крапива, и я ее с корнем вырву. Вот и боязно.

Михал. Так-так-так, сам его боишься, а меня в трусости упрекаешь?

Бабули. Ты еще молодой, холостой, а у меня — жена, дети. Проглотит и косточек не выплюнет… Вы извините, дорогой гость, что мы критикуем здесь своего недалекого председателя.

Белов. Так сколько, говорите, проглотил секретарей ваш крокодил?

Бабули. Двоих уже.

Белов. А до третьего не добрался?

Бабули. Добирается. Он бы и его готов подмять, да тот покремнистее. Часто в селах бывает, в колхозах. Всю и тянет работу. Только в одном дал промашку.

Белов. В чем же?

Бабули(сокрушенно). Главного агронома позволил снять с работы.

Белов. Как его фамилия?

Бабули. Дзабо.

Михал(вступает в разговор). Очень тепло отзываются о нем люди, и специалист он отменный.

Бабули. Эх, нам бы Дзабо в председатели вместо этого Бердова! Расцвел бы район!

Михал(соглашаясь). По-хорошему беспокойный он человек, и слова с делом у него не расходятся.

Белов. А как же Бердов мог его снять с работы? Ведь главный агроном ему не подчиняется?

Бабули(сокрушенно). Не выдержал Дзабо. Покритиковал его.

Белов. За что?

Бабули. За воду. (Берет его под руку и подводит к краю обрыва.) Вон в том ущелье много источников, вода в них чистая как слезинка. Мы же испокон веков пьем мутную воду из канавы.

Михал. Не вода, а отрава.

Бабули. Вот-вот, дай тебе бог здоровья, Михал. Наверно, испытал на себе?

Михал(возмущенно). Испытал! У меня от нее желудок словно сумка с песком и илом.

Бабули. Ты всего два месяца ее пьешь, а мы с детства. Все местные врачи — наши друзья. Если бы все резиновые кишки, которые нам пришлось проглотить при исследованиях, растянуть, можно было бы ими несколько раз опоясать земной шарик.

Белов. Да, шутки с этим плохи. Ведь желудочные заболевания и к смерти привести могут.

Бабули(согласно кивает). И то верно!

Белов. Интересно, а что Дзабо предлагал, какой выход он видит?

Бабули. Когда мы выбирали депутатов Верховного Совета республики, районного Совета, то первым делом в наказе записали пустить нам из горных источников воду. Дзабо как депутат районного Совета должен был мобилизовать народ на рытье канала, трубами же должен был обеспечить Бердов. Дзабо с лихвой выполнил наказ. Мало того, что весь район мобилизовал, он сам, как и мы все, лопату и кирку из рук не выпускал целый месяц. Когда двенадцатикилометровый канал был готов, он потребовал у Бердова трубы, чтобы одним махом проложить их, но не тут-то было. Ничего тот не сделал, палец о палец не ударил.

Белов. А когда давали ему такой наказ, он не сказал, что это ему не под силу?

Бабули(замахал руками). Что вы! Наоборот, он щедро выдавал обещания направо и налево: «Я вам что хотите сделаю! Я что хотите обеспечу!» Заверяя, руками размахивал, как мельница крыльями. А получил удостоверение об избрании, обещания позабыл.

Белов. Подвел избирателей?

Бабули. Ну да. Вот Дзабо и дал ему жару на сессии райсовета. Обвинил его в зазнайстве и рвачестве. А Бердов всю эту критику повернул в другую сторону, поскакал к Биларову и с его помощью добился снятия Дзабо с работы.

Белов. Только за это выступление?

Бабули. Ну да.

Белов. А насчет обвинения в рвачестве какие имел основания Дзабо?

Бабули. Э-э, дорогой гость, их искать не приходится. Боюсь утомить, перечисляя их. Расскажу лишь об одном. Посмотрите, вон в райцентре двухэтажный особняк. Видите?

Белов. Вижу. Чей он?

Бабули. Как бы сказать… Был там колхозный детсад, но недолго резвились в нем дети. Приехал Бердов, приглянулся ему особнячок, детей выселили, а в нем поселился сам…

Белов. И один живет в таком большом доме?

Бабули. Почему один? С ним жена, теща, шурин, домработница и еще какой-то родственник, похоже — просто батрак.

Михал. Ничего себе — устроился.

Бабули. А уж важен-то, ну чистый вельможа. (Спохватился.) Простите меня, заболтался я с вами, дорогой гость. Не в райцентр ли едете? Может, подвезете?

Белов. Пожалуйста, только немного подождать придется.

Бабули. А не подведете? А то ведь я отдохнул, могу и пешком.

Белов. Нет-нет. Я жду товарища. Как только подойдет, так сразу и отправимся.

Бабули. Ну, тогда я подожду вас у машины. (Уходит.)

Белов(обращается к Михалу). А ваш друг, как видно, шутник…

Михал. Да. И добряк к тому же, но с характером прямым и открытым.

Белов. А вы давно в этом районе?

Михал. Нет, два месяца. Думал построить здесь районный Дворец культуры по своему дипломному проекту, но не получилось. Видно, придется отсюда убираться.

Белов. Не надо торопиться… Да, кстати, где сейчас агроном, о котором шла речь?

Михал. Дзабо? Живет в этом же селении со своей большой семьей. Квартиру снимает у частника.

Входит Зарета.

Белов(Зарете). Легко здесь дышится.

Зарета. И какие окрестности! Не могу глаз оторвать от наших гор, от этих могучих деревьев, от родников. Как хорошо, что министерство именно сюда направило меня. Здесь, в долине, есть где развернуться.

Михал(растерянно смотрит на Зарету). Зарета!

Зарета(пораженная). Михал! (Удерживает порыв броситься к нему.) Михал, ты ли это?

Михал(подбегает, затем останавливается как вкопанный. Некоторое время они изучающе смотрят друг на друга.) Зарета, здравствуй! (Подает ей руку.) Сколько лет, сколько зим…

Зарета(пожимает ему руки, рассматривает его). А у тебя седина.

Белов в недоумении смотрит на них, отходит вправо.

Михал. Седина… Да, жизнь оставляет отметины. А у тебя еще нет седины. Счастливо живете со своим счастливым мужем!

Зарета(печально). Куда как счастливо! (Пауза.) А вы разве несчастливо живете со своей женой?

Михал. Я так и не женился.

Зарета(опускает взор, улыбается). Почему?

Михал. Я не из той стали, которая гнется. Похож скорее на подсолнечник, шляпка которого поворачивается вслед за солнцем.

Зарета. То есть? Как тебя понимать?

Михал. Я любил одну девушку… Думал, что и она меня любит. Несбывшиеся надежды неоперившегося юнца…

Зарета. А разве она не любила тебя?

Михал. Жизнью единственного брата клялась, что любит и дождется меня с войны, но…

Зарета(грустно). Не надо, Михал. Она любила тебя больше своего единственного брата… Но так получилось… Лучше расскажи, почему седина подобралась так рано к твоей голове.

Михал. Обо всем долго рассказывать. Сегодня в горы пришел перед разлукой с ними. Скоро уеду. А ты как попала сюда?

Зарета. Министерство сельского хозяйства направило меня агрономом в родные места. Неделю назад я приехала сюда из Москвы.

Михал. О, стало быть, и ты время зря не тратила? (Указывает на Белова.) Твой муж?

Зарета. Нет. Это новый секретарь обкома. На его машине приехала. И не удержалась — потянуло в родные горы.

Михал(удивленно повторяет). Секретарь обкома?!

Зарета. Да, а что тут удивительного?

Михал(оправдываясь). Понимаешь, мы с Бабули такое ему порассказали про нашего председателя. (Машет рукой.) Ну да ничего, может, и к лучшему. (Пауза.) Значит, будешь здесь агрономом работать?

Зарета. Да. Люблю наш район. Агроному тут есть где расправить крылья.

Михал. Работавший здесь до тебя агроном тоже пытался их расправить.

Зарета. И что же?

Михал. Как выразился один местный шутник, «крокодил проглотил самого агронома вместе с крыльями».

Зарета. Кто этот крокодил?

Михал. Это наш председатель райисполкома. Он ведет себя здесь как князек. Трусы, подхалимы, лодыри превозносят его до небес, а честных, способных людей, но выступающих с критикой, он снимает с работы, изгоняет из района.

Подходит Белов и прислушивается.

Есть еще деловые на словах. Если один такой займет руководящий пост, знай, что скоро вокруг него образуется клан. Вот начнешь работать да попробуешь расправить крылья, сразу поймешь, кто такой Бердов.

Зарета(встрепенувшись). Кто? Как ты его назвал?

Михал(повторяет). Бердов, председатель райисполкома.

Зарета(глухо). А звать его как?

Михал. Кирилл его зовут… Слышала про такого?

Зарета(опускается на пень, закрывает лицо руками). Да, к несчастью, знала когда-то.

Михал(участливо). Что с тобой, Зарета?

Зарета(через силу). Нет, нет… ничего. (Пауза.) И давно он здесь?

Михал. Лет десять.

Подходят Белов и Бабули.

Зарета(тихо, с грустью). Как время летит!.. (Замечает Белова, встает.) Михаил Васильевич… Друга детства неожиданно встретила… (Смущенно замолкает.)

Белов(замечает ее смущение). Архитектора, моего тезку (притворно сердито), который бежать собирается из родных мест?

Зарета(справившись с растерянностью). Когда-то мы с ним в одном классе учились… Вместе мечтали, великие планы строили…

Белов. Вот теперь и будете их осуществлять вместе.

Зарета. Михаил Васильевич… Я здесь не останусь.

Белов(удивленно). Как так? Только что радовалась, что сюда прислали на работу…

Зарета(подтверждая). О лучшем районе и не мечтала.

Белов. Что же случилось за считанные минуты? Или мой тезка уговорил бежать с ним?

Зарета(волнуясь). Нет, все гораздо сложнее. (Пауза.) Тот человек, о котором я рассказала в дороге, — мой бывший муж, здесь он председатель райисполкома…

Михал(сокрушенно). Так это был он?

Зарета(опустив голову). К моему несчастью… он.

Белов(оценив ситуацию). И из-за такого разве надо бежать?.. (Обращается к Михалу и Зарете.) Архитектор хочет бежать, забыв про свой неосуществленный проект. Вы из лучшего, по вашему мнению, района тоже решили убыть… И причиной всему какой-то бюрократ?

Бабули(вторит Белову). Бежать как из чумного места? Оставить район на съедение такому крокодилу!

Зарета(еле справившись с волнением, говорит медленно, с горечью). Я-то хорошо знаю, что это за птица…

Белов. Зарета, повадки этой птицы нам тоже надо знать. Поговорим по дороге. Поехали с нами, Михал.

Бабули. Складывай свои рисунки в чемодан, бери это приспособление (указывает на мольберт) — и айда домой.

Михал. Нет. Возвращаюсь в город. В село не вернусь…

Белов. Что так? А ведь Зарета остается. (Ободряюще смотрит на нее.) Она и тебя просит остаться здесь. Так ведь, Зарета?

Зарета. Михал, может, останешься? Я остаюсь… (Пауза.) В надежде на помощь Михаила Васильевича.

Михал(обрадованно, но с долей сомнения). Остаться?!

Бабули(присоединяется к уговорам). Оставайся. Хоть попируешь в моем доме. Я же завтра закачу пир — дочь институт закончила!

Белов(Бабули). Какой институт, если не секрет?

Бабули. Физкультурный.

Михал. О, у Бабули такая дочь… Богатырь в юбке!

Бабули. Не завидую мужчине, которому она достанется в жены.

Михал(Бабули). Хочу предостеречь тебя, что-то шурин Бердова как коршун вокруг нее кружится.

Бабули(возмутился). Чтобы моя дочь досталась ему!

Михал(рассудительно). А ты приглядись, он ей проходу не дает.

Бабули(подхватывает чемодан, отдает его Михалу). От этого мерзавца всего можно ждать. Поехали!

Белов(Михалу). Ну как, тезка, с нами?

Михал. Сдаюсь, уговорили. Едем.

Все уходят.

Картина вторая

Вечереет. Краски начинают сгущаться. Синеет небо. На поляну выбегает Вера, дочь Бабули; за ней, тяжело дыша, крадется Жора, шурин Бердова. Он оглядывается на кого-то, кто прячется за деревьями, грозит им кулаком.

Жора(приказывает шепотом). Оставьте нас наедине. Спрячьтесь лучше!

Вера(заметив его жесты, но не разобрав слов). Чего это ты как дикий кот крадешься? Отстань от меня! (Становится за большой камень и следит за Жорой.)

Жора. Чего боишься, я не волк. Присядем.

Вера. Не нравится мне выражение твоего лица. Ты похож сейчас на блудливого кота, ворующего яйца из-под курицы. Что дрожишь как в лихорадке? Болен?

Жора(придвигается). Устал. Присядем…

Вера. Вот и присядь, отдохни. А я не устала. И, пожалуйста, не ходи за мной по пятам.

Жора(усмехаясь). А зачем же я тебя похищал? Не для того ли, чтобы быть рядом?

Вера(удивленно его рассматривает). Похищал? Меня? (Заливается смехом.) Так ты, оказывается, похитил меня? Какая честь мне, какой почет!

Жора(нехотя улыбаясь). Да постой же! Чего ты вокруг камня вертишься как волчок. Пойми, из всех женщин мира я одну тебя выбрал в жены.

Вера. А знаешь ли, что из всех мужчин мира я выбрала не тебя, хотя ты и «похитил» меня, если это правда и ты не шутишь.

Жора(сердито). Какие шутки! Разве не знаешь, для чего девушек похищают?

Вера. Я всерьез спрашиваю: ты и вправду хотел меня похитить?

Ходят вокруг камня.

Сказано, не ходи за мной! Кажется, у тебя что-то на уме?

Жора. Тебя выбрало мое сердце, ты у меня и на уме!

Вера(рассердилась, но сдержанно). Так. Значит, эту прогулку ты считаешь «похищением»? Я же сама села в машину — разве так происходят похищения?

Жора. Машину-то я подослал. (Хочет обнять девушку.)

Вера(отодвигается). Осторожно, руки убери. Ты устал; чего доброго, ноги поскользнутся по траве и ненароком полетишь в пропасть.

Жора(осмелев). Не бойся, моя ласточка, я твердо стою на ногах, не упаду, а ты перестань кружиться вокруг камня. Присядь рядом. (Пытается ее удержать, сам падает, а она увертывается.)

Вера(смеется). Эх ты, ловец рыбы в мутной воде!

Жора(смеется нехотя). Ты как рыбка ускользаешь. Сама же изъявила желание поехать… Здесь, кроме нас, никого нет, стесняться некого.

Вера. А я и не стесняюсь. Мне хотелось покататься на машине.

Жора(с надеждой). Для тебя и меня эта машина в любой час, в любую минуту… Только намекни. (Хватает ее за руку, но она с силой отталкивает, и он чуть не падает с обрыва.)

Вера(испугавшись, что он сорвется, бросается и вытаскивает его). Не спеши падать в обрыв, ты не все еще рассказал. Эх ты, горе-похититель. Хочешь нокаутирую?

Жора(уже не так уверенно, но все преследует ее, рассчитывая на помощь притаившихся товарищей). Девушке не к лицу заниматься боксом.

Вера. А какой вид борьбы ты бы предпочел?

Жора. Вольную. Попробуем?

Вера. Похищенная не бросается первой в объятия похитителя.

Жора. А теперь девушки часто сами похищают парней. Одно скажу: это счастье — похитить такого богатого парня, как я.

Вера(с издевкой). Что же не подождал? Может, и похитили бы такого «богатого» парня. Скажи, а где бы мы жить стали?

Жора(воодушевляясь). Что за вопрос! Во всем районе только и разговора, что о нашем доме! Из десяти комнат четыре будут в нашем распоряжении. На мягких плюшевых диванах будешь отдыхать, как райская птичка.

Вера. Да, поговаривают о вашем доме, но долго ли надеетесь в нем прожить? А вдруг отберут его у вас?!

Жора(возмущенно, с напускной веселостью). Кто? Кто посмеет пойти против моего зятя? Да он здесь что твой князь властвует!

Вера. А слыхал, как поступили коммунисты с князьями?

Жора(примиряюще). Э-э-э, не мое это дело… Не пугай! Ну иди, мое солнышко, ко мне в объятия, не мучай меня. (Набравшись храбрости, прыгает через камень и протягивает руки, чтобы обнять ее.)

Вера(выскальзывая). Как смеешь прикасаться грязными лапами! (Мгновенно отработанным приемом ударяет его по руке.)

Жора пятится, испуганно озираясь.

(Наступая, хлещет его по щекам.) Это тебе за четырехкомнатную квартиру… Это за наглость, это за хамство, а это тебе, «похититель», подарок от всех обиженных женщин!

Казбек(из-за кулис). Гром с ясного неба!.. Звонкие монеты-подарки! Эта в обиду себя не даст! Но на всякий случай посмотрим, как будут развиваться события дальше.

Вера(загоняет Жору на край обрыва). Сбросить бы тебя в пропасть, «похититель» несчастный! Не позволю коту дикому грязными когтями царапаться! Ну! Только ткну пальцем — и полетишь в пропасть… Ты этого хочешь?

Жора(заикаясь). Ты что? Ты что? Можно ли так шутить?

Вера. А надо мной издеваться можно? Думал, так хитро силки расставил, что я сама в них брошусь?! А ну, руки вверх!

Жора(жалобно). При всем желании не могу… Ну и приемчикам вас в институте обучили!

Вера. Разговорчики! Руки вверх, или сброшу с обрыва!

Жора(делает вид, что поднимает руки, а сам бросается на нее, но неудачно, взывает о помощи). Гей! Друзья! Баборц, Габыла, вяжите ее! Я покажу ей, что значит настоящий мужчина!

Казбек выходит из-за укрытия.

Казбек(кричит). Эй, парни, к вам обращаются!

Вера некоторое время недоуменно смотрит на него, затем смеется.

Жора(остолбенев). Что-о?! Только блюстителей порядка здесь не хватало!

Казбек. Неизвестно, чем бы ваш разговор кончился. (Обращается к Жоре.) Твое счастье, что мы подоспели. Иначе угодил бы в пропасть, куда швыряют бешеных собак. (Рукой призывает из-за кулис милиционеров, приказывает.) Уведите его!

К Жоре приближаются два милиционера.

Жора(визгливо, милиционерам). Не смеете трогать! Кто дал вам право влезать в личную жизнь, арестовывать меня?

Казбек(вразумляя). Не шуми! Я дал им право. Не годится девушек похищать!

Жора. Не забывай, что Бердов…

Казбек. Много раз Бердов покрывал твои грязные делишки, но теперь и он не спасет тебя!

Жора(недоуменно пожимает плечами). А что плохого я сделал? В чем меня можно обвинить?

Казбек. А разве не ты похитил девушку?

Жора. Я никого не похищал.

Казбек. Значит, привез ее, чтобы в боксе поупражняться с ней?

Жора. Она сама села в машину, чтобы ехать на пикник.

Казбек. Значит, эта служебная машина предназначена для поездок на пикники. Вера, правду он говорит?

Вера. Я села в машину лишь для того, чтобы заехать в горы за отцом. Но со мной не посчитались и доставили сюда… Что надумали! (Передразнивая Жору.) «Иди в мои объятия и будешь сидеть в хоромах, как райская птичка на яблоневой ветке!» (Близко подходит к Жоре.) Повезло тебе, что милиция подоспела, не спасли бы тебя и дружки. Обрыв здесь крутой — всех бы спустила в пропасть!

Казбек(Жоре). Ну, что еще скажешь об этом веселеньком «пикнике»? Впрочем, разбираться будем в официальном месте. (Указывает за кулисы.)

Жору уводят.

И дружков прихватим как участников «пикника».

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Картина третья

Двор райисполкома. Прямо в глубине кирпичный дом окнами и большой дверью во двор. Вывеска: «Исполком Кисярского Совета депутатов трудящихся». Двор обнесен высоким забором, справа ворота, с обеих сторон дома — деревья. Слева — угол беседки, рядом с ней скамейка. Беседка обвита повиликой. За крышей здания проглядываются горы, развалины старой крепости, башни. Время — рабочее.

Во дворе у окна стоят Белов и Галау, оба смеются.

Галау(сдерживая смех). Вчера поздней ночью звонит мне на квартиру: что, мол, с ним делать? Решай, говорю, по закону. Откуда я мог знать, что он его сразу за решетку.

Белов. Решительный он у вас, Казбек, — сразу определил место «влюбленному».

Из окна выглядывает Лена.

Лена. Галау, Бердова нет дома, куда-то выехал, говорят.

Галау. Звони, звони, быть может, в каком-нибудь сельсовете и найдешь его! (Белову.) Подождем еще минут десять, — может, и заявится.

Белов. Ладно. Но не больше. (Подходит к скамейке под деревом.)

Из окна слышен голос Лены: «Мне Тагский сельсовет… мне Быдаровский сельсовет…» Галау идет к скамейке, захлопнув окно.

Галау. Присядем?

Белов. Да.

Садятся на скамейку.

Поговорить есть о чем. (Серьезно.) Должен сказать вам, Галау, странное творится у вас в районе — пора бы кончать с этим.

Галау. При мне впервые произошел такой случай — похищение невесты. (Улыбается.)

Белов. Да тут не смеяться, а плакать надо. Советую не забывать: за все, что происходит в районе, вы в ответе перед обкомом.

Галау. Я не забываю.

Белов. Дело не только в этом факте. Вы задумывались, почему из района разбегаются работоспособные люди, хорошие специалисты?

Галау. То есть как разбегаются?

Белов. Кто по собственному почину, а кого и просто изгоняете. Скажите, хороший работник Дзабо?

Галау(в замешательстве). Это какой Дзабо?

Белов. Да бывший главный агроном.

Галау. А-а, агроном Дзабо! Да, народ отзывается о нем хорошо.

Белов. А ваше мнение?

Галау. Я его мало знаю. (Шутливо.) Чтобы узнать, хорош или плох человек, нужно пуд соли с ним съесть.

Белов(шутливо). Ну, на это у вас вряд ли хватит терпения. В районе столько людей, и если с каждым пуд соли съешь, концы отдашь. (Переходит на строгий тон.) Меня интересуют деловые качества Дзабо.

Галау(не глядит на Белова, с чувством вины). Дзабо ко мне не заходит. (Пауза.) Говорят, в ЦК жалобу написал.

Белов. Вы же отказали ему в поддержке, осудили на бюро, сняли с работы! Кстати, Дзабо писал не только о своих злоключениях. Так почему вы санкционировали его увольнение?

Галау(оправдываясь). По правде говоря, я не хотел, чтобы его уволили. Это Бердов взъелся на него, назвав склочником, клеветником. Сует, мол, свой нос в дела, которые его не касаются.

Белов(со скрытым раздражением). Получается, вы не желали его снятия, население отзывается о нем хорошо. (Пауза.) Кто же, в таком случае, предложил освободить его от должности?

Галау. Бердов.

Белов(повышает голос). Бердов, Бердов! Кто же из вас секретарь райкома — вы или Бердов? И что, собственно, он из себя представляет? Чем знаменит? Чем прославился на своем посту?

Галау. При нем район неплохо справляется с поставками.

Белов. Народ у нас сознательный, вот и выполняет обязательства перед своим государством. Не так уж много ума требуется от руководителей, чтобы организовать это при таких условиях.

Галау. Да, но Биларов именно за это и превозносит его, слова поперек ему сказать не дает.

Белов. С Биларова спросим, пора придет. Но вы-то сами почему не хотите поглубже вникнуть в суть дела? У вас под носом район пришел в упадок, а вы партийное руководство ослабили, какой-то вельможа вас подмял под себя. Готовьтесь к отчету на бюро обкома о состоянии партийной работы в районе. (Встает со скамейки.) Видимо, Бердова не дождешься — очередной «пикник». (Взглянув на Галау.) Что нос-то повесил? (Насмешливо.) Мы — не Бердовы, с работы снимать вас не будем. Наоборот, поможем. В докладе напишите все, как есть, ничего не утаивая. Вскройте все, что мешает району выйти в число передовых. Подумайте, как поднять рентабельность колхозных хозяйств. Если потребуется помощь, обращайтесь прямо ко мне, поможем. Ну, счастливо оставаться! (Уходит.)

Выглядывает из окна Лена.

Лена. Что с вами, Галау? То в окно ко мне смех ваш долетал, а теперь на мрачный монумент похожи.

Галау(мрачно). Если Бердов заявится, передай ему… Впрочем, ничего не надо ему передавать. (Почесав затылок, уходит.)

Лена(смотрит вслед). Что-то стряслось с начальством. (Закрывает окно.)

Слышится шум автомашины, затем появляется Бердов, за ним следует Казбек. Ничего не говоря, они быстро проходят в здание. Во двор веселой гурьбой вбегают Борис, Катя и Залина. Последняя подбегает к окну и стучит. Выглядывает Лена.

Лена(притворно). Ах, чтоб мои беды перешли к тебе! А мне показалось, что это кукушка постучала клювом.

Залина(решительно). Что торчишь здесь, идем с нами!

Борис(тихо). Начальство у себя?

Лена. Да. Только что как метеор промчался с начальником милиции и закрылся на ключ. Шумит чего-то, требует отпустить, освободить кого-то. А кого — черт его знает.

Залина. Ты что, не слышала? Жора-то Веру похитил…

Лена(всплеснув руками). Не может быть! И что же теперь?

Борис. А теперь Казбек задержал его, доставил в милицию, там «герой» и сидит.

Из дома выходит рассерженный Казбек. Молодежь прячется за угол. Распахивается окно, и из него выглядывает Бердов.

Бердов(кричит вслед). Подожди! Казбек, тебе говорят!

Казбек останавливается, оборачивается.

Заруби себе на носу, в кабинет я тебя звал не ради детского разговора. Не забывай, что с тобой говорит председатель райисполкома и что отделение милиции ему подчинено.

Казбек. Я ничего не забываю. Но вы пытаетесь заставить меня незаконно освободить правонарушителя.

Бердов. Почему незаконно? Или ты лучше меня знаешь законы? Не дискредитируй меня!

Казбек. Я и не пытаюсь.

Бердов. Так зачем же тогда держишь под замком члена моей семьи?!

Казбек. Я лишь выполняю служебный долг.

Бердов. Твой прямой долг — поднимать авторитет руководителя района, а ты его компрометируешь. Немедленно освободи свояка!

Казбек(с вызовом). Не могу.

Борис(из-за укрытия). Молодец, Казбек!

Казбек. Я ничего незаконного не совершаю. Даже похитителя курицы привлекают к ответу! Или украсть невесту — дочь Бабули — легче, чем украсть курицу?!

Бердов. Случись такое с другим, ну… из простой семьи, то — да, его бы следовало наказать. Но если он из семьи руководителя?..

Казбек(убежденно и громко). А перед законом все равны, будь это даже сам руководитель. Я лишь исполняю требование закона!

Бердов(разозлясь). Что ты кричишь? Не можешь тише, да?

Казбек(так же громко и независимо). А мне нечего скрывать и бояться. (Отворачивается и собирается уходить.)

Бердов. Вернись! Я созвонюсь с прокурором. А пока придет от него бумажка, я дам тебе официальное поручительство. (Пауза.) Освободи парня!

Казбек. Сказал, не могу.

Бердов(все более сердясь). А я говорю — выпусти! Не компрометируй, повторяю, районное руководство. Где нужно, там вас нет; настоящих преступников не арестовываете, а из-за пустяков…

Казбек(взволнованно перебивает). Это не пустяк! А о каких преступлениях ты ведешь речь, о каких преступниках?

Бердов. О тех, кто бросил гранату в мой кабинет. Разве не понятно, что это следовало бы квалифицировать как террористический акт?

Казбек(рассмеявшись). Гранату?! Если бы бутылки с самогоном были оружием террористов, в районе мало кто остался бы в живых — многие переселились бы уже на тот берег.

Бердов. Что это еще за «тот берег»?

Казбек. Как что — кладбище, царство теней.

Молодежь приглушенно смеется, внимательно слушая.

Бердов. Разыгрываешь меня?

Казбек. Зачем же? В ваш кабинет кто-то из молодых озорников забросил недопитую бутылку. И что же — прикажете мне всех их арестовать?

Бердов. Не всех, а того именно, кто бросил эту бутылку.

Казбек. Из всех, кто был в тот день на площади, все в один голос твердят: «Это я бросил».

Бердов. Что за бред? Ты выяснил, почему такая круговая порука?

Казбек. Говорят, потому, что ты не строишь им клуб.

Бердов. А на какие средства строить? Молодежь-то у нас в основном колхозная, пусть колхоз и строит. (Без какого-либо перехода.) Последний раз тебе говорю: освободи Жору! Или придется тебе расстаться с работой!

Во двор входит Дзабо, замечает молодежь.

Дзабо. Что вы прячетесь здесь?

Жестами и мимикой молодые люди призывают его говорить тише. Из окна выпрыгивает Лена.

Лена(обращаясь к Дзабо). Дзабо, задержите мое начальство на некоторое время, я скоро вернусь. (Убегает вместе с молодежью.)

Казбек(Бердову). Не запугивайте меня, я ничего не совершил такого, за что меня можно снять с работы.

Бердов. Уж я-то подготовлю на тебя подходящий материалец. (Замечает Дзабо.)

Казбек. На это вы мастер.

Бердов. Хватит болтовней заниматься, можете идти!

Казбек. Я-то пойду! Разговор в таком тоне не пойдет! (Сталкивается с Дзабо.) А, Дзабо, здравствуйте!

Дзабо. Привет, Казбек! Чего шумите? С Бердовым чего-то не поделили?

Казбек. Да вот задержал преступника, а председатель шумит: освобождай!

Дзабо(усмехается). Да-а, ситуация.

Казбек. Хвала аллаху, что меня-то еще Бердов отпустил. Давай побеседуй теперь с ним ты… (Уходит.)

Бердов(выглядывает из окна). А-а-а, мой старый друг Дзабо! А тебе-то от меня что надо? Или рано утром послали за тобой гонца на неоседланной лошади? Если по делам пришел, выкладывай, что там у тебя, — а то мне некогда.

Дзабо. Угадал, пришел к тебе по делу.

Бердов. Только если насчет квартиры, то не ко мне.

Дзабо. Сдается мне, что есть в районе дела и поважнее моей жилищной проблемы.

Бердов. Мой тебе совет: не суй свой нос в дела общественные, тут и без тебя есть кому разобраться — как-никак существует и районное руководство.

Дзабо. Вот как к руководству к тебе и пришел. Но слухам, в городе вступил в строй завод, выпускающий керамические трубы.

Бердов. Скажи на милость, новость какая! Я прекрасно знаю, где и что в городе выпускается. (Хочет закрыть окно.)

Дзабо. Минуточку, не закрывайте! Я не постесняюсь и в кабинет зайти. Нельзя так решать дела. Я депутат райсовета, и избиратели обязали меня выполнить их наказ.

Бердов. А я облечен еще более высокими полномочиями.

Дзабо. Придет время — и скоро! — потребуют и от вас ответа.

Бердов. Ближе к делу. Некогда мне дискуссии здесь разводить.

Дзабо. Хорошо. Я краток: нужны трубы для водопровода.

Бердов. Это и без тебя всем известно. А за то, что ты заставил прорыть двенадцатикилометровый канал, — за это самоуправство ты ответишь.

Дзабо. Пожалуйста, когда и где угодно. Но ведь дело в том, что поручили вам позаботиться об этих трубах. Обратитесь в Совет Министров республики, уверен — не откажут.

Бердов. Трубы нужны для городской промышленности. (Пытается вновь закрыть окно.)

Дзабо. Поручите мне, выдайте документ, что райисполком поручает достать эти трубы мне…

Бердов(возмущенно). То есть, что исполком сам не в силах справиться с этим и поручает тебе, Дзабо?.. Выходит, когда ты за умом ходил, то я гусей пас? Ты с этой бумажкой пойдешь по инстанциям, бить себя в грудь будешь: «Смотрите, товарищ Бердов не в состоянии выполнить наказ и поручает мне». (Качает головой.) Ну и пройдоха! Ну и выскочка!

Дзабо. Как же! Очень приятно мне бегать по начальству. (Пауза.) Я о деле забочусь — оно не движется.

Бердов. Ой-ой-ой! Какой заботливый! Если тебе делать нечего — вон ветер свищет по пустырям…

Дзабо(теряя самообладание). Не вижу причин для иронии. Работы у меня хватает, даже и ту выполнять приходится, которую вы завалили.

Бердов. Опять под районное руководство подкапываешься? Или забыл, что тебя сняли?

Дзабо. Довольно обо мне. Лучше ответьте, что намерены делать с водопроводом?

Бердов. Еще раз повторяю: не суй свой нос в дела районного руководства. Видно, придется принять более крутые меры, чтобы отучить тебя от этого. Уж я постараюсь… (Захлопывает окно с силой.)

Дзабо(покачивая головой). До каких пор сносить мне эти дурацкие угрозы?! (Вздыхая, уходит.)

Бердов(открывает окно). Лена, Лена! Куда эта девчонка слиняла? Эй! Есть здесь кто? Разве это порядок — ни одной живой души в исполкоме?.. (Выходит во двор и кричит.) Лена! Лена!

Появляется Шафар, но, увидя Бердова сердитым, пытается уйти незамеченным.

Эй, Шафар, и ты хочешь скрыться от меня?! Скажи — можешь водить машину?

Шафар(осмелев, но заискивающе). Очень сожалею, что не умею, дорогой Кирилл. А где твой шофер Баборц?

Бердов. Эх ты, бочка без обручей, разве не знаешь, где Баборц?

Шафар. О да, он вместе с твоим родственником…

Бердов(передразнивая). «О да, о да»… Полюбуйтесь! (Обращается к невидимой аудитории.) Вместо людей окружил себя гнилыми пнями! (Шафару с укоризной.) Твоего дружка берет милиция, а ты и не заботишься, как его освободить.

Шафар. Поверьте, клянусь богом, чего только не делал, чтобы освободили! Но этот блюститель порядка и законности, этот Казбек, будь он проклят, он и слушать не хочет. Грозит и меня засадить вместе с Жорой — одной, дескать, мы шайки.

Бердов. Да уж, погладят тебя законники по головке против шерсти. Это ведь не я… (Присаживается на скамейку, доверительно.) Боишься, что снимут с работы?

Шафар. Легко сказать — потерять такую работу! Я опасаюсь… (Не поднимая головы, подходит к нему и приседает на корточки, затем поднимает голову и по-щенячьи преданно смотрит.)

Бердов. Не бойся… Впрочем…

Шафар(заискивающе). Многоуважаемый Бердов, вчера вы проходили мимо нашего дома…

Бердов. Проходил, ну и что?

Шафар. И когда шли мимо окна, вы изволили чихнуть. Я же растерялся и не успел сказать вам «будьте здоровы».

Бердов(снисходительно). Бывает, ничего страшного…

Шафар. Нет, нет. Я выскочил из дома, кричал вам вслед: «Будьте здоровы! Будьте здоровы!» — а вы, так и не услышав меня, завернули за угол. Мне стало не по себе: будто солнце закатилось…

Бердов(с напускной строгостью). Так-та-ак, что ты этим хочешь сказать, на что намекаешь? (Пауза.) Да сядь ты нормально на скамейку!

Шафар(садится). Жена подсказала, что дом наш обходите стороной, давно не изволили заглянуть к нам. (Мечтательно.) А так хотелось бы посидеть с вами за накрытым столом…

Бердов(обрывая его). Забыл разве, что я давно уже приглашений в дом не принимаю. Лучше на свежем воздухе посидеть, на берегу реки, в лесу.

Шафар(оправдываясь). Простите, запамятовал. Вот память подводит… Готов исправить эту грубейшую ошибку!

Бердов. О, это другое дело. Давеча видел, у ваших ворот жирная индейка гуляла…

Шафар(радостно). Вот-вот, она вам кланялась, приветы передавала. То есть хочу спросить, когда и куда изволите пожаловать? Может быть, поедем в горы, к ручью, на любимое ваше место?

Бердов. Нет, туда народ стал часто захаживать. Надо подальше от глаз… Да вот беда теперь, что будешь делать без шофера?

Шафар(подобострастно). Эх! Умей я водить машину, разве позволил бы вам волноваться?! Да выпустят вашего Баборца — говорят, невиновен он.

Бердов. А кто из этих славных ребят вообще виновен? А всему виной вертихвостка, которая разыграла их, поиздевалась и даже ребра поломала кое-кому.

Входит с улицы Лена, стараясь, чтобы ее не заметил Бердов.

Бердов. Эй, девушка! Где пропадала весь день?

Лена. Искала Баборца… Думала, что вам машина понадобится.

Бердов. И где он? Нашла?

Лена. Нет.

Бердов(слышит телефонный звонок в доме). Иди послушай, узнай, кто звонит. Если из района, скажи — нет меня.

Лена. А если из города?

Бердов. Тогда позовешь. Затем позвонишь в милицию и узнаешь, где этот Баборц. Скажи, срочно нужен. Разыщи же наконец.

Лена. Ладно. (Входит в дом.)

Бердов. Ты, Шафар, тоже иди. Хотя… постой… Ты ведь среди народа бываешь. Прислушайся, что говорят. Уже несколько раз проезжал новый секретарь обкома по всем колхозам, фермам. Один аллах знает, чего не хватает ему, чем заинтересовался?

Шафар. А у вас он не был еще?

Бердов. Заехал однажды, расспрашивал, поддакивал и вмиг умчался куда-то. (Кричит.) Лена!

Лена(открывает окно). Что?

Бердов. Кто звонил?

Лена. Женщина одна, агроном.

Бердов. Агроном? Женщина?

Лена. Сказала, что скоро зайдет.

Бердов(рассуждая сам с собой). У меня в районе женщин-агрономов вроде бы нет. (Лене.) Не был ли здесь в мое отсутствие секретарь обкома?

Лена. Как же, разговаривал с Галау. Они долго вас ждали, вот тут на скамейке сидели.

Бердов. Уехали вместе?

Лена. Нет, секретарь обкома раньше.

Бердов(спохватываясь). Почему меня не разыскали? Ротозейство какое!

Лена. Искала вас, но кто знает, где вы бываете…

Бердов. Кто знает, кто знает… (Заходит в помещение, но тотчас возвращается и набрасывается на Шафара.) А ты почему не предупредил меня?

Шафар. Не видел я его.

Бердов. Ну, иди занимайся своим делом.

Шафар. Да-да. Так когда пикник собирать?

Бердов. Придет время и для этого.

Шафар. Отлично. Как времечко-то найдете, я к вашим услугам. (Уходит.)

Лена(выглядывая из окна). Товарищ Бердов, нашла Баборца — сидит в милиции. Говорит, что права отобрали.

Бердов. Передай, чтобы тотчас был здесь. И поскорее, пожалуйста, — мне в город ехать надо. (Присел у беседки и разговаривает сам с собой.) Ох, быть беде! Слух прошел — комиссия ЦК работает в обкоме. Как бы не сняли Биларова. Тогда я пропал. (Пауза.) А что, если всю вину перевалить на Галау?.. Не мешкая — в город, самому узнать новости!

Входит Шаулох, пожилой человек с большой бородой. Тяжело ступая, подходит к окну. Обращается к Лене.

Шаулох. Девушка, начальство у себя?

Лена. Ой, Шаулох, какими судьбами? Кто-нибудь умер?

Шаулох. Хабац приходил, сказал — вызывает твое начальство.

Лена. Не понимаю, зачем гробовщик понадобился Бердову? Может, он еще при жизни хочет гроб себе заказать?

Шаулох(пожимая плечами). Не знаю. А может, мертвецы пожаловались, что я плохо гробы им делаю, вот и вызвал. Он у себя?

Лена. Вон у беседки сидит.

Шаулох(робея). Он — как?

Лена. То есть?

Шаулох. Не сердитый, кричать не будет?

Лена(покровительственно, со знанием дела). Начальству положено кричать.

Шаулох. Никому кричать не положено.

Лена. А об этом скажите ему лучше сами.

Шаулох(медленно подходит к Бердову). Прошу прощенья, Хабац передавал, что вы меня вызываете.

Бердов(смотрит на него снизу вверх). Что ты за человек?!

Шаулох(ошеломленно). Это как? Обыкновенный смертный.

Бердов. Не-ет. Ты не обыкновенный человек.

Шаулох. Не понимаю. То ли хвалите, то ли ругаете.

Бердов. У каждого обыкновенного человека имеется рабочий план. По этому плану он работает, по этому плану и живет.

Шаулох. Куда это вы клоните?

Бердов. Вот и замечаю: борода у тебя — целая копна, а того не понимаешь, что работать без плана нельзя! Вот ты заведующий мастерской, а работает она плохо. Хабац жалуется на тебя. Ответь-ка, на сколько процентов выполнен план в первом квартале?

Шаулох. То есть?

Бердов(передразнивает). «То есть, то есть»… Ты понимаешь, что такое процент?

Шаулох. А какие проценты с меня спрашиваете?

Бердов(широко раскрыв глаза, смотрит на него с недоумением). Да ты с неба свалился или издеваешься? Люди, понимаешь, перевыполняют свои личные планы на производстве, а у тебя, оказывается, для целой мастерской даже никакого плана нет? Что ты, скажи мне, вообще за субъект такой? Если бы твоя борода не была такой длинной, я бы с тобой совсем иначе говорил. Благодари же бороду! Чего глаза вылупил?! Будет наконец производственный план мастерской или нет?

Шаулох. Снова-здорово!

Бердов. Что-что?

Шаулох(непочтительно). Да все о том же, толчем воду в ступе.

Бердов. Видать, ты шутник. Но мне не до шуток, и я приказываю — сейчас же иди составь план. Зайди к Хабацу.

Шаулох(размышляя). Я как-то прикинул: если проведем чистую воду в село, придется, пожалуй, и вовсе прикрыть мою мастерскую.

Бердов. Я вот тебя прикрою… Чего еще торчишь, иди. (Отворачивается.)

Шаулох(в сторону). Если ты в районе еще у руководства продержишься, моя жалкая мастерская перерастет, пожалуй, в фабрику… (Ворча, уходит.)

Во двор вошла Зарета, проходит в здание, не замечая Бердова, сидящего на скамейке; из окна выглядывает Лена.

Бердов(вслед Зарете). Ну и красавица! Кто же она такая? Не прихватить ли и ее на пикник?

Лена. Товарищ Бердов, тут вас спрашивает агроном.

Бердов. Пришли сюда, там душно.

Лена. Душно? А как же я терплю?

Бердов. Ты — кожа да кости, тебя жара не проймет.

Лена(язвительно). Зато вашего жира на всех хватит.

Входит Зарета. Бердов пристально рассматривает ее.

Бердов(разговаривая сам с собой). Или в глазах мерещится, или на самом деле моя первая жена? К счастью эта встреча или на беду? (Поднимается и идет навстречу.) О Зарета, Зарета, откуда к нам пожаловала? (Хочет взять ее за руку, но она резко убирает руки.)

Зарета(хмуро). Я зашла к вам по делу.

Бердов. Зарета, дела делами, а как дети?

Зарета. Какие дети?

Бердов. Я о наших детях спрашиваю. Присядь, Зарета.

Зарета. Сяду. (Садится на скамейку.)

Бердов тоже присел. Во двор входит Калла. Она направляется к Бердову, но, увидев Зарету, круто поворачивается и начинает следить за ними.

«Наши дети»… А сколько раз вы вспомнили о них с тех пор, как бросили на произвол судьбы?

Бердов. Я не забывал их, хотя и не был рядом с ними.

Зарета. Знаю: обману вам не учиться.

Бердов(хочет ее слова перевести в шутку). Ох и язык у тебя востер, как и прежде… Или не я им отец?

Зарета. В течение девяти лет вы ни разу не навестили их. Не знаете даже, кого из них как зовут.

Бердов. Не оправдываюсь… (Игриво.) Но все же — я их отец или нет?

Зарета. Нет. У них нет отца. Когда они в нем нуждались, то вам не до них было. Теперь же они в вас не нуждаются.

Бердов(с раскаянием). Я совершил ошибку, оставив тебя.

Зарета. В тысячу раз больше ошиблась я, став вашей женой.

Бердов. Почему?

Зарета. Потому что вы любите только себя, до других вам дела нет. Отец мой от досады и горя умер, брат не вернулся с фронта. И в такую трудную пору вы бросили меня с двумя детьми.

Бердов. Почему же вы не потребовали тогда с меня алименты?

Зарета(медленно цедит сквозь зубы). «Алименты»… Да будь у вас совесть, вы не осмелились бы и произнести этого слова. И какими алиментами можно исцелить те сердечные раны, которые вы нанесли мне и моим детям, моей матери…

Бердов. Я же признаю, что глубоко ошибался.

Зарета. Не верю вашим покаянным речам. Ради спокойствия своей жалкой душонки вы готовы растоптать благополучие любого…

Бердов(оскорбленно). В мой район затем приехала, чтобы говорить эти дерзкие, непродуманные слова? Чтобы испортить мне карьеру? (Встает.)

Зарета. Карьера! Вот что для вас превыше всего! Если бы я знала, что вы здесь подвизаетесь, никогда бы сюда не приехала. Не горю желанием видеть вас. Но так как направлена обкомом в этот район на должность главного агронома, по работе вынуждена буду встречаться с вами. И не думайте ставить палки в колеса. Вторично встречаются наши жизненные пути, но, как видите, здесь нет прежней Зареты. Я простила вам многое, но если теперь вздумаете мешать в работе, то пощады не ждите.

В ворота входит Михал. Увидев рядом сидящих и мирно беседующих Зарету и Бердова, поворачивается, чтобы уйти, но, передумав, направляется к ним. Бердов встает навстречу Михалу и отводит его подальше, чтобы Зарета их не услышала.

Бердов. Чему обязан?

Михал(резко). У меня дело.

Бердов. В другой раз, сейчас некогда.

Михал(заподозрив обман со стороны Зареты). Мне тоже некогда… Я уезжаю… Вы должны сделать отметку в моем документе.

Бердов. Непременно сию минуту?

Михал. Зачем откладывать?.. Я здесь без толку столько времени…

Бердов оглядывается на Зарету, говорит приглушенно.

Бердов. Черт знает что… с женой не дадут поговорить.

Михал резко поворачивается и уходит.

(Вслед ему громко.) Зайди через час, устрою твое дело. (Возвращается к Зарете.) Да, вижу, что ты уже не прежняя Зарета. Приятно, что ты образованная, деловая женщина. Если б и раньше такой была…

Зарета. Тогда бы вы меня и краем глаза не увидели.

Бердов. Давай помиримся. Переходи обратно ко мне, и будем вместе воспитывать наших детей.

Зарета(медленно выговаривая слова). Мои дети в вашей помощи не нуждаются. Я пришла к вам по делу.

Слышится шум автомашины, входит Баборц.

Баборц. Вы искали меня? Машина к вашим услугам.

Бердов. Хорошо. Срочно — в город! (Зарете.) Извините, мы еще успеем поговорить… (Уходит с Баборцем.)

Зарета, покачав головой, идет к воротам, ее останавливает Калла.

Калла. Постойте-ка, погодите минуточку, интеллигентная гордячка!

Зарета(растерянно). Что? Что вам от меня надо?

Калла. Знаете ли вы, что Бердов — мой муж?

Зарета. Знаю.

Калла. А зачем вы его преследуете? Вы были недостойны его, за это он и оставил вас с приплодом.

Зарета(хладнокровно). Во-первых, я не собираюсь его преследовать, зашла в райисполком по делу. Во-вторых, будем считать, что я недостойна его и он меня бросил; а вы — достойны, так и живите вместе на здоровье! Что-нибудь хотите добавить?

Калла. Да, скажу. Убирайтесь-ка из этого района подобру-поздорову! Только таких колокольчиков у нас и не хватает!

Зарета. Вы многовато на себя берете. Ведете себя так, как будто вы, по крайней мере, комендант района!

Калла. Я комендант моего мужа. Он поседел на своей нервной работе, и я должна оберегать его от таких, как вы. Поняли?

Зарета(засмеялась). Ваши опасения напрасны. Я приехала не ради такого добра. Голова-то у него поседела, а душа осталась черной.

Калла. Что вы мелете? Понимаете ли, что говорите? Да знаете ли, что за эти слова вас привлечь можно?

Зарета. Нет, не знаю.

Калла. Говорить столь непочтительно о таком большом начальнике!

Зарета. Если появляются такие люди, то общество избавляется от них, подобно тому как дерево — от сухих листьев.

Калла(сокрушительно). Люди добрые, вы послушайте, что она говорит о начальнике всего района! Как вы смеете! Весь свет перевернулся!

Зарета. Не весь свет, вот ум кое у кого — это да… Что еще скажете, комендант района?

Калла. Нет больше у людей ни совести, ни стыда. По всему району разнеслась весть: к нам, мол, ангел залетел, а он ведьмой оказался. (Крича во все горло, она повернулась к райисполкому.)

В это время Зарета уходит.

Да вы только послушайте, что говорит эта ворона с крыльями голубя! (Оглянувшись и не увидев Зарету, еще больше рассердилась.) Ну, пропади ты пропадом! Лена! Будь мне свидетелем!

Из окна выглядывает Лена.

Лена. Что случилось, Калла?

Калла. Слышала?

Лена. Ничего не слышала. А что такое?

Калла. А-а-а! Провались и ты! Как же ты не слышала? Или у тебя уши заложило? Куда муж подевался?

Лена. Укатил в город.

Калла. Что? Позвони ему! Задержи. Так они вместе уехали!.. Я за ними…

Лена. Так куда звонить-то? В дороге телефонов нет. (Скрывается.)

Калла. Боже, боже!.. Уехали! Не допущу!

Лена. На то вы и комендант района! (С силой захлопывает окно.)

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Картина четвертая

Двор райисполкома. В середине стол, много стульев, скамеек, трибуна. В беседке примостился Бабули, что-то делает из кусочков жести. По одному, по двое во двор заходят люди. Говор, смех. Проходя мимо Бабули, люди приветствуют его, шутят: «Ох, хитрец, с утра прохладное место отхватил!»

Появляются Дзабо и Михал. Входит Галау, смотрит, все ли готово к собранию. Дзабо отводит его в сторону.

Дзабо. Галау, говорят, вы были в городе? Какие новости?

Галау. Бюро райкома устроило мне горячую баню.

Дзабо. А что с Бердовым?

Галау. Ему сегодня будет, наверное, холодная баня. Принято решение, чтобы отчитался перед избирателями. Как видите, к собранию, можно сказать, все готово. (Еще раз окинув взором двор и собравшихся, удаляется.)

К беседке подходит Михал.

Михал. Мое почтение! Бабули знает, где прохладно. Нельзя ли рядом пристроиться?

Бабули(сбрасывает со стула кусочки жести). Садись, Михал, для тебя берег место.

Из хрипящего на телеграфном столбе репродуктора иногда вырываются фразы о высоких показателях района и «самоотверженной работе» Бердова. «Наш район, — говорит диктор, — под руководством нашего товарища Бердова добился значительных успехов».

Михал. И кто такую дребедень выдумал, полнейшая дезинформация! Наслушаемся же сегодня на собрании всяких небылиц…

Бабули. Если так, провались оно вместе с нами. Впрочем, поживем — увидим. (Возится с обрезками жестянок.) Ничего не получается с этими железками!

Михал. Что ты там мастеришь?

Бабули. Выключатель придумал.

Михал. Да электрики его давно уже изобрели.

Бабули. То просто детская игрушка.

Михал. А ты конструируешь для взрослых?

Бабули. Вот прицепишь мой выключатель на ухо, тогда поймешь. Мы люди деловые, нам невыгодно тратить время на выслушивание праздной болтовни.

Михал. А при чем тут твой выключатель?

Бабули. Он будет особенный. Допустим, ты пришел с работы усталый, а на тебя с бранью набрасывается жена. Кому это приятно? Тут-то мой выключатель и сработает. Действуй смело, и минует тебя злоязычие жены твоей! Каким образом? Минутку терпения, сейчас все объясню. Протягиваю руку за ухо и отключаю свой слуховой аппарат.

Михал смеется.

Смеешься? Напрасно, ничего смешного здесь нет. Или, допустим, сидишь на собрании, а какой-то докладчик, пустой болтун, закатил речь на целый час. Нет резона слушать его, будь любезен, выключи аппарат и займись нужным делом.

Михал недоверчиво улыбается.

Тебе смешно, а это дело мировой важности. (Продолжает что-то мастерить.)

К беседке подходит группа молодежи, вместе с ними Хабац.

Хабац. Опять собрание? Ни себе, ни начальству покоя не даем?

Бабули. Проявляете заботу о начальстве? Если вам не о чем говорить, закройте свою кобуру, а то мух нынче много.

Хабац. В кобуре хранят пистолет, Бабули.

Бабули. Язык ваш пострашнее пистолета. А неосторожное слово — что случайный выстрел: может и ранить, и убить.

Хабац. У меня случайных выстрелов не бывало.

Бабули. Да-а, стреляете прицельно. И пули, похоже, из угля — оставляют черные отметины, не отмыть.

Хабац(зло). Держал бы язык за зубами, остряк-самоучка!.. (Быстро отходит.)

Бабули(вслед). Метнулся как дикая кошка.

К Бабули подходит Шафар. На нем серого цвета гимнастерка, галифе, фуражка. На лице — заискивающая улыбка.

Шафар. Приветствую тебя, Бабули. Чем занят, дружище?

Бабули. Здравствуй, Шафар! Это капкан для спекулянтов. Райторгу не нужны?

Шафар. Нет, что ты! Ну и язычок у тебя, друг мой, — бритва, насухую бреет.

Бабули. Кому-кому, а тебе опасаться нечего, у тебя шерсть внутрь растет, и душа ею зарастает.

Шафар(не желая ссоры). Не к месту и не по адресу остришь. Если бы не это собрание, дал бы я тебе достойный ответ.

Бабули. Не понравилась тебе моя острота, боишься, что пояс она твой укоротит? Да вряд ли ты от нее похудеешь.

Молодежь смеется. Шафар быстро удаляется.

Куда убегаешь? (К молодежи.) Видите, каковы перья в бердовском охвостье?

К беседке направляется Калла, ищет место поудобнее.

Калла. И здесь Бабули!

Бабули. И много их насчитала?

Калла. Сегодня много, на каждом шагу. Что делаете, Бабули?

Бабули. Изобретаю мужеловку.

Калла(игриво). Чтоб взор твой померк! Постарел, а от мальчишеских выходок никак не отстанешь. Что это еще за мужеловка?

Бабули. Охотно объясню. Допустим, какая-то женщина не может выйти замуж. Тогда она на своего избранника набрасывает мужеловку, хватает его за шевелюру и ведет к себе в дом, даже невзирая на то что у него уже есть малые дети.

Калла(обозлившись). Побереги это приспособление для своей дочери, она еще только учится ловить мужчин.

Бабули. Для моей дочери не подойдет, слишком примитивное устройство. А вам, может, еще и пригодится снова.

Калла(ворчит). Пораспустили тут языки всякие зубоскалы. (С негодованием отходит, демонстративно повернувшись к Бабули спиной.)

К беседке подходит Дзамболат. Молодежь почтительно встает, все приветствуют его.

Дзамболат. Добрый день! Зря меня жена торопила, собрание-то еще не началось.

Голоса. Да, время ему начаться… Пора начинать… Говорят, начальство из города ждем…

Дзамболат садится. Из дома выходят Дзабо и Зарета. На Дзабо дешевый костюм, войлочная шляпа, сапоги. На Зарете белое платье. Присутствующие встают, приветствуют их.

Голоса. А-а, Дзабо, Зарета! Здравствуйте, Дзабо! Проходите вперед, Зарета!

Бабули(Михалу). Замечаете, Михал, как рады люди приходу Дзабо? Если бы он позвал их сейчас свернуть эти горы, все не оглядываясь пошли бы за ним. А кто пойдет за Бердовым?

Михал. Нашлись бы и такие.

На площади появляются Белов, Беслан, Галау. Здороваются с собравшимися.

Бабули(Михалу). Белов и Беслан приехали, — стало быть, собрание необычное. Понравился мне Белов — большой начальник, а в общении прост.

Беслан(Галау). Где же Бердов? Все, вижу, уже собрались.

Галау. Выехал вам навстречу.

Белов. Тогда принимайся за дело сам. Бердов подойдет. Время начинать собрание.

Бабули вместе с Михалом подходят к гостям.

Бабули. Здравствуйте, Михаил Васильевич!

Белов. А, Бабули, здравствуйте! Ну как живете, как дочь? Рассказывают, она молодчиной оказалась… (Смеется.) Своих похитителей пыталась обучить боксерскому мастерству. Вот это девушка!

Бабули. Да, неплохая у меня дочка, за себя постоит.

Белов(Михалу). А ты что поделываешь, тезка-архитектор? Удрать из района больше не собираешься? Не волнуйся, здесь работы для архитектора будет много. Где Зарета?

Михал. Она здесь, где-то с женщинами сидит.

Слышен шум машины, входит Бердов, идет к Белову.

Бердов. А я вас встречать выезжал.

Беслан. Лучше к собранию бы готовился.

Бердов. Мне готовиться особенно нечего.

Белов. Тогда, товарищ Беслан, попросим вас открыть собрание. Согласно ли собрание с кандидатурами тех, кто рекомендуется в президиум?

Галау. Согласны все. (Обращаясь к собранию.) Прошу выдвинутых в президиум занять места за столом.

Беслан идет в президиум. За ним идут и садятся за стол Дзабо, мужчины, женщины. Белов остается сидеть на прежнем месте.

Беслан поднимает руку, знаком призывает к тишине.

Беслан. Товарищи! Вы знаете, наверное, почему мы сегодня собрались. Если кто не знает, я поясню. Избиратели хотят, чтобы депутаты отчитывались перед ними о выполнении своих наказов. Вот и проводится это собрание. Сегодня товарищ Бердов отчитается перед своими избирателями. Товарищ Бердов, вам предоставляется слово.

Бердов не спеша входит на трибуну, оглядывает сидящих.

Бердов. Добрые люди, мои друзья. Хотя я очень занят, но беседой с народом дорожу.

Среди присутствующих возникает шумок, некоторые насмешливо улыбаются.

Перед вами отчитывается не просто депутат, а председатель райисполкома. Вы сами, друзья мои, хорошо знаете, что наше социалистическое государство огромное.

Бабули(громко). Ну как же, только вчера нам передавали об этом из Гизели.

Люди смеются, кто-то захлопал.

Беслан. Тише, товарищи!

Бердов. Советский народ занят гигантским строительством, даже на Северном полюсе люди кошары возводят.

Борис. Там что, на льдах скотину пасут? Чего ради там кошары строить?

Бердов(повернувшись к Борису). Было бы лучше, парень, если бы ты мне не мешал. (Наливает из графина в стакан воду, отпивает глоток.) Не буду детально останавливаться на том, что делается в северных широтах, времени нет. Но должен вам заметить: даже в водах Ледовитого океана ловят рыбу… Вот этих гигантских рыб… как их?.. Только что помнил… Вот ведь память… Ах, вспомнил! Китов!

Голос(справа). А какой он — кит?

Бердов. Неужели вы не знаете, какие бывают киты?

Бабули. Хотя и стыдно признаться, но откуда нам, грешным, сухопутным горцам, знать, кто плавает в океане?

Бердов. Пожалуйста, пожалуйста, ничего в этом зазорного нет. Объясняю: кит — это большая рыба… как бы понятнее сказать?..

Борис. Величиной с осла?

Бердов. Нет. Покрупнее осла будет… Вот с этот дом.

Беслан. Оставьте вы в покое китов, говорите о деле.

Бердов. То, о чем я говорю, тоже дело. Почему мои земляки не должны знать, где и как трудится советский народ. (В сторону Галау.) Не раз я указывал, Галау, что твой отдел пропаганды работает плохо… Не знать о таких мелочах, как кит…

Галау. Говорил бы о делах района.

Бердов. Люди не знают промышленных новостей, это не делает тебе чести! Кит для нашей промышленности — это важное сырье… как это по-осетински?..

Беслан. Еще раз прошу, оставьте в покое этих китов. Переходите от северных широт к южным — от океанов к земле поближе.

Бердов. Северные области — тоже наша страна. И о них тоже надо сказать, Беслан.

Беслан(безнадежно махнув рукой). Ну, тогда валяй!

Бердов. Далее. Возьмем Камчатку.

Смех в рядах усиливается.

От Камчатки до Сахалина не так уж и далеко ехать.

Борис. Не ехать, а плыть!

Бердов. Ну ладно, плыть так плыть… Допускаю…

Бабули. Простите, рассказали бы уж и об Африке.

Бердов. Африка — это уже не наша страна.

Бабули(сдерживая смех). Как? А я думал…

Беслан(встал). Товарищ Бердов! Люди ждут, что вы отчитаетесь перед ними о своих делах, в том числе и о работе исполкома.

Бердов. Не пойму, вы сами поручили мне…

Беслан(сердито). Мы не поручали вам рассказывать сказки о китах и холодных странах, для этого можно было бы пригласить и более сведущих лиц.

Бердов. Я хотел немного остановиться на больших делах страны, а затем сказать о республике и районе. Так вот, выполняя важнейшие решения, молодежь в Казахстане подняла пятнадцать миллионов гектаров целины…

Борис. И не пятнадцать, а тридцать пять, и не только в Казахстане!

Голоса. Хорошие вести! Там не такие горе-руководители, как у нас!..

Бердов(председателю собрания). Если мне будут мешать…

Беслан. Товарищи, тише! Дадим докладчику высказаться. Может, еще и до своего района дойдет. Хотя вряд ли есть и сказать-то что…

Бердов. Есть что сказать, Беслан, есть. Куйбышевская гидростанция…

Дзамболат(перебивая). Она не в нашем районе, дай бог здоровья и долгой жизни ее строителям и депутатам. Зачем же сейчас говорить о ней?

Бердов(перелистывает много бумаг, берет последний лист доклада). Товарищи! Вам хорошо известно: чтобы из столицы нашей республики попасть в Алагир, надо было ехать через Ардон, то есть делать большой крюк. Сейчас же благодаря нашему Советскому правительству…

Голоса. Хвала строителям дороги! Что о себе скажешь? Когда починят дорогу от райцентра в город?..

Бердов(невозмутимо). Теперь в Алагир идет напрямик автострада в несколько тысяч километров.

Борис. Откуда? Вся республика протяженностью не более двухсот.

Бердов. Трудящиеся нашего республиканского центра стали получать газ, отчего значительно улучшилась жизнь горожан. Газ, товарищи, — это большое дело…

Дзамболат. Простите, что перебиваю. Оно, конечно, спасибо депутатам горсовета, чьими заботами газ проведен. Честь им и слава, их в депутаты вновь изберут. Но вот вы, Бердов, выполняете наказ избирателей? Скажите, что вами-то лично сделано?

Бердов. Я тоже старался…

Бабули. Пыль в глаза пускать?

Бердов. Бабули, держи язык за зубами! Не смеши здесь людей.

Бабули. А где их смешить? Несколько лет назад тебе дали наказ построить Дворец культуры. А что получили — смешно сказать!

Бердов. А что тут смешного?

Бабули. Да, смешного мало. Скорее плакать надо, но мы не привыкли плакать. Думаете, люди над моими словами смеются?

Бердов. А над чем они смеются?

Бабули. Если хочешь знать — над собой. Да, да, над собой. Над тем, что столько лет терпят. И все это время ты не руководил, а корчил из себя руководителя. Портрет Биларова повесил над столом в кабинете. Доброго здоровья товарищам из комиссии ЦК, которые разоблачили этого мошенника!

Беслан. Бабули! Доклад еще не закончен…

Хабац. Товарищи! Что он здесь мелет, разве это достойно советского человека! Это… Это же…

Беслан. Выскажетесь после доклада. Слушаем вас, Бердов. Быть может, и о своей работе скажете?

Бердов. Что я могу сказать о своей работе? Вообще-то неприлично хвалить себя… не пристало мне самохвальством заниматься. Ну, так и быть… Построили хорошее здание для правления колхоза. Фермы большие есть, только в них скота недостаточно. Я вчера был на птицеферме, смотрю — и вижу там птиц размером, ну, не больше комаров. Представьте, ни одной нормальной курицы, да к тому же все, как на подбор, взъерошенные, ни одной красивой большой птицы…

Борис. Что вы имеете в виду под «большими» и «красивыми»?

Бердов. Я имею в виду, допустим, цесарок, павлинов. Вообще, павлины — красивые животные.

Борис. Павлины — не животные, а птицы.

Бердов. Допускаю, пусть даже так. Но все равно их надо разводить в больших масштабах.

Бабули. Есть у нас в районе один павлин, и от того хотим избавиться.

Присутствующие смеются.

Бердов. Почему?

Бабули. Потому что проку от него — как от быка молока. Посадили его на хорошее место, а он даже яиц не несет.

Беслан переговорил с членами президиума.

Беслан. Товарищ Бердов закончил свой доклад. Какие будут вопросы?

Хабац. У меня вопрос. Скажите, пожалуйста, уважаемый товарищ Бердов, район выполняет государственные поставки?

Бердов. Поставки выполнили мы досрочно.

Хабац. Это большой козырь.

Борис. А мы не в карты играем, Хабац, козыри нам не нужны!

Залина. Когда мы выбирали его депутатом, был дан наказ — привести в порядок дорогу от райцентра в город. Что сделано?

Борис. И по строительству Дворца культуры?

Балон. А водопровод в село от родника? Дзамболат. Помнится, все это поручалось Бердову. Почему не выполнено?

Беслан. Пожалуйста, товарищ Бердов, ответьте.

Бердов. Во-первых, для ремонта дороги нужны средства, их не отпустили. Во-вторых, для строительства Дворца культуры требовались лесоматериалы и камень, а Госплан этого не выделил. В-третьих, для водопровода нужно несколько километров труб, а труб нет.

Бабули. На все один ответ: нет, нет, нет.

Беслан. Подождите, Бабули. Есть ли у кого еще вопросы?

Дзабо. Я хочу спросить не Бердова, а Председателя Президиума Верховного Совета. Вас, товарищ Беслан.

Беслан. Пожалуйста, пожалуйста, Дзабо.

Дзабо. Ставил ли когда-нибудь товарищ Бердов эти вопросы?

Беслан. Никогда.

Бабули. Открывал ли хотя бы он свой рот на сессиях?

Беслан. Открывал, и частенько, но только в перерывах, то есть в буфете. Хочет ли еще кто-либо задать вопрос?

Бабули. Что толку задавать их, если получаешь залпом: нет, нет, нет.

Беслан. Стало быть, вопросов больше нет? Кто хочет выступить по докладу?

Пауза.

Бабули. Хабац, выступай, у тебя же крупные козыри!

Хабац. Помолчи!

Беслан. Ни у кого нет желания выступить?

Шафар(встает). Я хочу выступить, Беслан.

Беслан. Пожалуйста. Пройдите на трибуну.

Шафар тяжелой походкой идет к трибуне, бросает фуражку на край стола президиума и гордо выпячивает грудь.

Шафар(громко). Товарищи! Я знал, что наступит пора здоровой критики, давно ждал случая выступить критически с этой трибуны. И вот это время настало…

Бабули(громким шепотом). Посади свинью за стол…

Шафар(не расслышав). Ты не согласен?

Бабули. У русских говорят: мели, Емеля, твоя неделя…

Шафар. Посмел бы кто раньше выступить с критикой, со словом неуместным…

Бабули. Оно и сейчас не в почете.

Шафар. Прошу тебя, не мешай, Бабули. Сейчас мы заслушали доклад товарища Бердова. Но как можно! Здесь я перехожу к критике. В докладе ничего не было сказано о состоянии торговли. Какие у нас есть достижения, какие недостатки…

Беслан. Вот-вот, вы и скажите о них, ведь вы тоже работник исполкома.

Шафар. Да, я заведую отделом торговли исполкома, меня постоянно критикуют за плохую работу — то магазина, то ларька или закусочных. И что совсем замучило, так это книги. Только и слышу: почему плохо реализуете книги? Почему книжная торговля плохо налажена? А какой в книгах прок?.. Я так считаю: доход государству мизерный…

Бабули. Эге!

Шафар. Да, да. То райком меня ругает — плохо работаю, то потребсоюз за грудки берет. И все требуют и требуют улучшить работу. И сдается мне, что эти инстанции только мешают…

В рядах присутствующих волнение, легкий шум голосов.

(Повышая голос, чтобы перекрыть шум голосов.) Вот Бердов — председатель райисполкома, а чем он вообще помог? Да ничем. И если бы над торговлей не было исполкома, все было бы значительно проще. Дали бы мне больше прав, торговые дела пошли бы куда лучше…

Борис. То есть у кого бы они пошли лучше? У спекулянтов?

Галау. По-вашему, Советская власть не должна на торговлю распространяться?

Шафар. Советская власть останется в колхозах, на заводах и фабриках, в городах…

Присутствующие возмущены, слышатся взволнованные высказывания.

Голоса. До чего договорился! Ему волю — весь район вотчиной спекулянтов станет! Долой с трибуны этого жирного хомяка!

Шафар. Я не хомяк!

Голоса. Гнать его с трибуны! Все равно грызун! Крысиная порода! Выродок! Пусть убирается!

Кое-кто из молодежи вскакивает. Шафар ретируется.

Беслан. Успокойтесь, товарищи! Оттого что Шафар плюнет на небо, солнце не померкнет. (Пауза.) Товарищи, просит слова Дзамболат. Но, простите, еще раньше попросил слова товарищ Белов.

Белов(встает). Товарищ председатель! Дзамболат старше меня. Дайте слово ему, я подожду.

Беслан. Хорошо, хорошо. Пожалуйста, Дзамболат.

Дзамболат(встает). Не понравились мне слова предыдущего оратора. Если вы не против, я скажу пару слов ему в ответ.

Голоса. Пожалуйста! Выскажись!

Дзамболат. Моя работа — ухаживать за фруктовыми деревьями. Многие приходят полюбоваться на наш колхозный сад. Недавно зашла группа молодежи. Походили они по саду и остановились возле одной яблони. Они подивились ее большому урожаю. Но вот кто-то заметил сухую ветку, мешавшую плодоносным побегам…

Шафар. Я говорил о больших государственных делах, мне не дали договорить, а теперь мы попусту тратим время. Ухаживали бы лучше за своими деревьями, а не выступали здесь.

Дзамболат. Растить колхозный сад — тоже государственное дело. Но речь о другом. Вы замахнулись на основу, на корни нашего государственного дерева — на Советскую власть. А дерево это трудовой народ посадил, много лет ухаживал за ним, и корни его пошли глубоко, разрослась его крона. С каждым годом оно обильнее плодоносит. А вы сейчас хотели подрубить его корни.

Шафар. Что он говорит? Какие корни? Ничего не пойму…

Беслан. А надо выслушать внимательно, тогда поймете.

Дзамболат. Нет, Шафар, мы вас до корней этого чудесного дерева не допустим, руки у вас коротки! Если и появится засохшая веточка, мы сами осторожно ее уберем.

Шафар. Ей-ей, никак не пойму, при чем здесь какие-то корни. Куда он гнет?

Голоса. Не мешай! Учись слушать!

Дзамболат. Я стар, Шафар, много повидал на своем веку — от лучины и ишачьего транспорта до новейших машин, реактивных самолетов и атомных исполинов. Советская власть дала нам все, о чем мечтали. А вам она стала мешать?

Шафар. Я ничего подобного не говорил…

Дзамболат. Нет, Шафар, если не будет ни тебя, ни меня, все равно Советская власть будет жить и здравствовать! Вот таков мой ответ на ваше выступление.

Голоса. Продолжайте! Продолжайте, Дзамболат!

Дзамболат. А теперь… о засохших веточках. (Поворачивается к Бердову.) К вам обращаюсь, Бердов. Мы собрались, чтобы послушать отчет нашего депутата. Мы доверили вам решать самые жизненные вопросы. А вы — разве вы оправдали это доверие? Вы разглагольствовали здесь о Северном полюсе, о какой-то диковинной рыбе, о пользе павлинов. Но не нашлось ни одного слова о том, что же лично вами-то сделано для народа.

Бабули. Он не из застенчивых, — видно, просто похвастаться нечем.

Дзамболат. Стыдно, Бердов. Мы считали тебя человеком… потому и избрали депутатом. А ты отгородился от нас китайской стеной. Не буду говорить о всех твоих нечестных и незаконных делах, но об одном напомню. Прошу у присутствующих прощения, что злоупотребляю вашим вниманием.

Голоса. Ничего!.. Давай, Дзамболат, продолжай!

Дзамболат(Белову). Дорогой наш гость! Вас особо прошу о прощении — угораздило меня выскочить на трибуну раньше вас.

Белов. Ничего, я с удовольствием слушаю вас. Пример с деревом сегодня очень кстати.

Дзамболат. Так вот, друзья мои, с гражданской войны я вернулся в двадцатом году и немного пожил в маленьком подмосковном городке у своего знакомого — русского рабочего, в прошлом профессионального революционера. А было у него две комнаты. В одной разместились мы с ним, в другой — его дети, оставшиеся без матери. Однажды в городок приехал товарищ Дзержинский, председатель ВЧК. «Я сегодня заночую у тебя», — пообещал он моему другу. Они были знакомы по ссылке. Вечером мой друг постелил своему важному гостю на той кровати, где обычно спали дети. В полночь приходит усталый Дзержинский и видит: дети спят на полу. Отчитав за это хозяина, Дзержинский осторожно переложил детей на кровать, а сам прилег на полу, накрылся шинелью и уснул. Феликс Эдмундович был правой рукой Ленина, он был большим человеком, кристально честным коммунистом. А вы, Бердов? Скажите, что общего в вашем поведении с коммунистической моралью? Целый детский сад вы изгнали из дома, в котором поселились сами. И в личной, и в общественной жизни люди берут пример с коммунистов. Куда бы пришли мы, если ориентироваться только на вас? Нет, не годитесь вы нам в депутаты. Вот и все, что я хотел сказать.

Собравшиеся аплодируют.

Беслан. Если товарищ Белов не возражает, послушаем еще собравшихся, а потом уже попросим его выступить.

Белов. Приветствую такое предложение.

Беслан. Кто еще желает говорить?

Поднимает руку Борис.

Беслан. Пожалуйста.

Борис. Докладчик сказал, что Госплан не выделил нам леса и кирпича. А зачем нам брать материалы из госфонда? Бросили бы клич, молодежь района за один субботник навезла бы сколько нужно и камня, и леса. Не на один дворец хватило бы. И проект уже готов — Михал его утвердил в соответствующих инстанциях. Но Бердову не до нашего наказа. Какой он, к лешему, депутат, какой председатель исполкома?

Калла(возмущенно). Молод еще критиковать начальство! Есть у вас прекрасный клуб, и беситесь там, развлекайтесь!

Борис. Какой клуб! Полуразрушенная церковь! Сесть даже негде. Гулко, как в пещере! Во время лекции эхо такое, будто целая рота сразу говорит.

Калла. А раньше священники-то там справляли службы!

Борис. С вашим-то голосом там и сегодня можно обойтись!

Калла. Пусть по тебе там панихиду справят!

Беслан. Тише вы! Дайте ему договорить.

Калла. Как тут молчать? Вот такие, как он, и бросили гранату в наш дом!

Борис. Да какую гранату! Нет места для организации культурного досуга, вот и пьют самогон, а кто-то пустую бутылку бросил. Граната!

Бабули поднимает руку, но сидящая рядом Балон тянет ее вниз.

Беслан. Я вижу, Бабули хочет принять участие в обсуждении доклада. Бабули, пожалуйста!

Балон(громким шепотом). Сиди и не рыпайся, если не хочешь осрамиться. Ведь провалишься!

Бабули. А ты меня поддержи, тогда не осрамлюсь!

Беслан. Вас ждем, Бабули!

Бабули. Да вот, моя половина не желает…

Беслан. Если не желает, не невольте, сами выступите.

Балон(вскакивая с места). Как это так я не желаю?! Все, что у меня накипело на душе, высказал Дзамболат, пусть его болезни ко мне перейдут! Я аплодирую ему! (Аплодирует одна.)

Народ смеется.

Бабули. Что, сама в яму угодила?

Балон. Да провались ты, посмешищем стала!

Бабули. Теперь можно и мне выступить?

Балон. Говори-говори, у тебя же накипело тоже. Скажи и от имени детей наших, от дочери…

Беслан. Ну, вот теперь, Бабули, вы и разрешение имеете, и инструкции получены. Так что же, берете слово?

Бабули. Да-да. Но когда рядом в облике жены вот этот ястреб в юбке, я лишаюсь дара речи… Я бы тоже хотел заметить, что докладчик умолчал о наших бедах. Чтоб бурьяном зарос очаг у такого руководителя! (Повернулся к Бердову.) Не ты ли обещал: я вам и то, я вам и это сделаю. А на деле? Даже воду чистую к домам нашим подвести не соизволил. Дай бог здоровья Дзабо, благодаря ему всем миром прорыли канал, а вот ты с трубами подвел, хотя и обещал обеспечить ими стройку. Разве можно поверить тебе, что Советская власть пожалела дать эти трубы нам! Не только водопровод — уйму дел заморозил ты на корню! Если бы знали, какой никчемный ты руководитель, разве бы за тебя голосовали мы?

Калла. Возмутительно! Наговорить такую кучу дерзостей крупному работнику! Да как ты посмел, Бабули! И куда только смотрит председатель собрания!

Бабули. Замолкни, Калла! У вас дома вместо мутной воды нарзан да боржом, а мне надоело глотать резиновую кишку, отнимать время у рентгенолога! Я и канаву рыл, чтобы пить наконец чистую воду.

Бердов. Пусть тот, кто заставил вас копать, и держит ответ за воду.

Бабули. Ну хитер! Хочешь сухим из воды выйти? Не пройдет этот номер! Дзабо-то наравне с нами копал, а вот тебя там не видно было. В это время ты со своим Жорой-шурином в роще Тагар-Коха шашлык жарил. Спасибо Казбеку, что на пройдоху этого нашел наконец управу.

Беслан. Бабули, говорите короче и по существу доклада.

Бабули. Короче не короче, а есть одно предложение. Но сначала хочу спросить вас, Беслан.

Беслан. Пожалуйста, Бабули.

Бабули. Вправе ли мы лишить депутатского мандата человека, который обманул доверие избирателей, не выполнил их наказы?

Калла(громко, вскочив с места). Не имеете права до новых выборов!

Беслан. Простите, вопрос задан не вам, а мне.

Калла. А я? Что, не имею права голоса? (Оглядывается, ища поддержки.)

Беслан. Каждый имеет право голоса, но на собраниях надо соблюдать порядок. Отвечаю, Бабули, на ваш вопрос. Народ избирает депутатов для того, чтобы они выполняли наказы избирателей. И если депутат этого не делает, не оправдывает доверия народа, то ради чего сохранять его депутатство? Это все равно что хозяин держит осла только ради его рева. Конечно, избиратели имеют право досрочно отозвать Бердова, лишить его депутатского мандата. Удовлетворены ли ответом, Бабули?

Голоса. Все понятно!.. Спасибо, Беслан!..

Бабули. Так зачем же дело стало?

Хабац. К чему спешка? На пожар скачем, что ли? (Обращаясь к Бабули.) Тебя все равно не посадят на его место.

Беслан. Прошу внимания, товарищи! Слова просит секретарь областного комитета партии товарищ Белов. Пожалуйста, Михаил Васильевич.

На трибуну проходит Белов, устанавливается тишина.

Белов. В последнее время я часто бывал в вашем районе — в селах, колхозах, на фермах. Разговаривал с людьми. Узнал, что ваш район богат природными ресурсами, замечательными мастерами, и было бы еще больше успехов, если бы все, в том числе и руководители, приложили руки…

Бабули. Михаил Васильевич, скажите, пожалуйста…

Беслан. Бабули, не перебивайте, дайте высказаться товарищу Белову.

Белов. Ничего, ничего, спрашивайте, Бабули.

Бабули. Скажите, пожалуйста, какими качествами должен обладать умелый руководитель?

Белов. Чтобы улучшить жизнь народа, он должен работать неустанно, воодушевлять народ, все вопросы решать без крика и шума, не создавая себе особых жизненных условий, не ища славы. Руководители должны всегда и всюду на деле проводить политику партии, быть примером на работе и в личной жизни. Удовлетворены ли вы моим ответом, Бабули?

Бабули. Да, вы все очень верно сказали. Только почему ни одно из этих качеств не выпало на долю Бердова?

Белов. Это другое дело, Бабули. Решайте, оставлять его депутатом или нет. Осталось полгода до перевыборов… А построить Дворец культуры, провести водопровод и отремонтировать дорогу мы вам поможем, слово даем с Бесланом.

Присутствующие аплодируют, слышны возгласы: «Спасибо! Спасибо! Дай бог вам здоровья! Пусть ваши болезни перейдут к нам!»

А Шафару хорошую отповедь Дзамболат дал. Мне нечего добавить. (Покидает трибуну, снова занимает прежнее место.)

Беслан. Кто еще хочет выступить?

Голоса. Довольно! Подвести черту!..

Беслан. Какие будут предложения?

Голоса. Не оправдал доверия Бердов! Разве это депутат?!

Калла(вскакивает, возмущенно обращается к Бердову). Ты что, язык проглотил? Сперва тебя из обкома турнули, а теперь и здесь хотят загробить. Наш дом, персональную машину — все поминай как звали?

Бердов, опустив голову, что-то рассматривает на земле.

Что голову в колени прячешь? (Увидев Зарету.) У-у! Ненавистная, забирай его себе, не нужен мне он, такой размазня! (Пересела на другое место — так, чтобы его не видеть.)

Балон. Если муж не начальник, значит, не нужен? Дармоедка ты, Калла, холера тебя возьми!

Беслан. Тише, товарищи! Итак, поступило предложение об отзыве депутата Бердова. Других предложений нет? Кто за то, чтобы отозвать Бердова из числа депутатов Верховного Совета республики, прошу поднять руки.

Все, кроме Хабаца и Каллы, поднимают руки.

Кто за то, чтобы оставить его депутатом, прошу поднять руки. (Осматривает ряды сидящих.) Нет таких. Кто воздержался? Нет. Собрание избирателей объявляется закрытым.

Дзамболат(встает). Беслан, извините. Нам нужен новый председатель исполкома. Если пожелаете узнать наше мнение о кандидатуре, скажем тотчас.

Голоса. Дзабо! Дзабо! Конечно, Дзабо! Вместо Бердова! Лучше Дзабо не сыщешь!

Все аплодируют.

Беслан. Товарищи! Успокойтесь. Мы учтем ваши предложения. А теперь можно расходиться по домам. (Выходит из-за стола.)

Все расходятся. Задерживаются Дзабо, Галау, Михал, Бабули. Мимо проходит Бердов.

Бердов. Радуетесь? Злорадствуете?

Галау. Нет. Особенно радоваться нечему.

Бердов. Все то, что наговорили люди, — клевета, интриги. Всех вас я выведу на чистую воду. Ты, Дзабо, всегда стремился занять мое место. Я освобождаю его, но берегись!

Дзабо. Ты так ничего и не понял, не сделал никаких выводов из этого собрания?

Бердов. Я понял, чьих рук это дело…

Дзабо. Ну, тогда ты ничего не понял…

Бердов. Вы думаете, я пропаду? Не-ет. Я не пропаду.

Уходит с задранной вверх головой. За ним спешит Калла.

Бабули. Калла, подождите!

Калла. Ну, язва глаз моих, чего тебе?

Бабули. Не стало у тебя мужа-начальника, не понадобится ли мужеловка?

Калла. Пропади ты пропадом, болтун! Без твоей дурацкой мужеловки, без твоей помощи проживу.

Бабули. Таких, как я, много. Без нас, без народа, не прожить никому.

Занавес

 Картина пятая

Декорация та же, что и в первой картине. Справа установлена палатка, на деревьях развешаны выгоревшие гимнастерки, мужские рубашки. Последние дни мая, заканчиваются весенние полевые работы. На плоском камне, как на столе, Михал разложил чертежи и что-то объясняет Дзабо. Из долины доносится песня молодежи, слышится шум строительных работ, все это иногда перекрывается грохотом сорвавшихся с гор камней.

Михал(показывая на горы). А для школы камень возьмем вон с той горы. (Пауза) Если бы из этого белого камня построить здание в райцентре…

Дзабо(перебивая). Тебе бы только строить все новые и новые здания. А кто завершит строительство Дворца культуры?

Михал. Оно в основном закончено. Кое-какие отделочные работы, правда, остались.

Дзабо, Эх, Михако, не кое-какие работы, а множество недоделок, я сегодня заглядывал на стройку.

Михал. А заметил ли ты, Белят, что там надо расчищать вокруг здания, да и внутри его, а людей нет. Подбросил бы?

Дзабо. А где их взять? Видишь, сколько людей потребовала Зарета на раскорчевку? А остальные, сам знаешь, на строительстве водопровода. Вот если они закончат сегодня, завтра надо направить их на стройку школы. А молодежь вся у тебя. Ее и используй на устранении недоделок. Слышишь, как шумят, веселятся?

Михал. А если бы взять и тех, кто освободится с корчевки?

Дзабо. Их долго придется ждать — не скоро закончат.

Михал. Но ведь они расчистили уже большую площадь?

Дзабо. Да, почти сорок гектаров. Однако только один Дзамболат отхватил под колхозный сад тридцать гектаров. Видишь вон тот кустарник, что тянется вдоль леса? Его тоже надо выкорчевать.

Михал. И все-таки мне на строительстве надо увеличить число работающих.

Дзабо(незаметно переводит разговор на другую тему). А ты смог бы построить такие дома, чтобы в них детям и внукам жить было не стыдно?

Михал. А как же! Все зависит от архитектора.

Дзабо(добродушно). Расхвастался, Михако! Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь.

Михал. А у нас так: «гоп» сказал — дело сделал. За год вырос Дворец культуры, а в следующем году школу построим.

Дзабо. А жилой дом для специалистов?

Михал. И он запланирован.

Дзабо. Вот-вот, ты заставил заранее выкопать котлован под его фундамент, а когда «гоп» скажешь? До каких пор интеллигенция будет ютиться по частным углам? Если решим жилищный вопрос, специалисты перестанут убегать из района.

Михал. Вы правы, Дзабо. Сколько можно тесниться и вам в чужой комнатушке…

Дзабо. Если бы только мне! У нас много еще молодых учителей, агрономов без квартир. Зарете квартира нужна? Нужна. Тебе нужна?.. (Пряча улыбку.) Хотя вам с ней и одной квартиры достаточно. (Смеется.) Пригласишь меня кумом?

Михал. Вы что, шутить изволите?

Дзабо. Ничуть!

Михал. Зарета, видимо, вернется к своему бывшему мужу!

Дзабо. К Бердову?! Не может быть.

Пауза.

Борис(кричит за сценой). Э-э-эй! Циклопы! Остановитесь! Перестаньте скатывать камни! Машины покалечите! (Кричит еще громче.) Э-э-э-эй!! Лесовозы, чего встали?

Из ущелья доносятся голоса женщин.

Борис(пытается до них докричаться). В чем дело? Почему тормозите работу?

Дзабо и Михал молчат, прервали разговор, прислушиваются. Дзабо встает, идет к краю обрыва.

Дзабо. В чем дело, Борис?

Борис. А, Дзабо? И вы здесь… В ущелье пожаловали горянки, собрались вокруг трубоукладчиков… Задержали вывозку леса. Ущелье забито народом. В каменоломне ребята тоже бросили работу и побежали туда.

Дзабо. А что там такое? Может быть, авария? Каменные глыбы сорвались на машину?

Борис. Не знаю.

Дзабо. Беги и узнай, в чем там дело.

Борис. Бегу! (Поворачивается и хочет бежать.)

Михал. Минуту. (Подходит к нему вплотную.) Узнай, будь другом, Зарета там или нет?

Борис. А без Зареты тебе и свет не мил?

Михал. Ох не мил…

Дзабо. Беги, Борис, беги. Вдруг несчастный случай и нужна медицинская помощь. Если так, передай Баборцу, чтобы немедленно вез в клинику пострадавших на моей машине.

Борис сбегает по тропинке вниз, Дзабо уходит за кулисы.

Михал(оставшись один, блаженно улыбаясь). Эх, Дзабо, Дзабо… Да я с радостью назвал бы тебя кумом… (Повторяет.) «Вам на двоих и одной квартиры достаточно…» Конечно, с Заретой мне и в ласточкином гнезде не тесно было бы. Как увижу ее, сердце замирает, будто не пятнадцать лет, а пятнадцать дней прошло. (Мысленно обращается к Зарете.) Зачем зарекаться, что замуж больше не выйдешь! (Имитируя ее интонацию.) «У меня дети, я недостойна тебя». (Пауза. Распаляясь.) Да с чего ты взяла это?! (Тряхнув головой.) Эх, Зарета, Зарета!

Из ущелья доносится звучание гармоники.

Это же любимая мелодия Зареты! (Напевает.)

Видели солнце с зарей при восходе: Наша любовь к нам обоим приходит. В тайных мечтаньях пятнадцати лет Мной многократно твой образ воспет. Дивное диво: Зарета-голубка Вновь прилетела дать счастья минутку. Жизни весна — повторять не устану! — Новым отцом твоим детям я стану.

После первого куплета незаметно для Михала входит Бердов, хмуро слушает.

За… (Хотел сказать «Зарета», но, увидев Бердова, замолк на полуслове, угрюмо нагнул голову.)

Бердов(насмешливо). Пой, пой, я не помешаю.

Михал (поборов смущение, с вызовом). Кажется, прошли безвозвратно те времена, когда ты мешал всем.

Бердов. Послушал я твое пение. Чьим это деткам ты собрался принести себя в жертву и папашей назваться?

Михал. Тем, которых бросил их недостойный отец…

Бердов. Не скоро забываешь обиду, злопамятный ты человек.

Михал. А ты?

Бердов. Я долго в душе обиду не держу.

Михал. Конечно, обиды, нанесенные другому, легче забываются.

Бердов. Дзабо здесь?

Михал. Как видишь, нет. (Уходит в палатку.)

Бердов(вполголоса сам с собой). До чего вознесся!.. У меня в приемной штаны протирал, а теперь разговаривать не желает. Сыновьям моим себя в жертву задумал принести, чтобы мою первую жену засватать. (Поворачивается в сторону палатки.) Как бы не так, не видать тебе ее как своих ушей. И на этот раз я оставлю тебя с носом.

Михал выходит из палатки.

Михал(проходя мимо Бердова). Ты все еще здесь торчишь?

Бердов. Разве возбраняется? Ты, бывало, в моей приемной…

Михал(снисходительно). Сиди-сиди, может, чего и высидишь. (Уходит.)

Бердов. Да-а, настали денечки — хуже некуда. (Встает, заглядывает в палатку, опять садится.) Да, надо вернуть Зарету. (Подперев голову рукой, мечтательно.) Неплохо заиметь жену-начальника, пока сам-то им снова стану… У нее персональная машина, квартиру дадут…

Возвращается Дзабо.

Дзабо. Товарищ Бердов, здравствуйте. Что здесь хоронитесь?

Бердов. Здравия и вам желаю! Вот сижу, отдохнуть решил.

Дзабо. В ущелье праздник — полно народу, а вы уединились, участия в общем веселье не принимаете.

Бердов. Они не нарадуются родниковой воде, ваши успехи славят, а я-то тут при чем?

Дзабо. Ой, предупреждал я вас, Бердов, не отрывайтесь от народа.

Бердов. Солнце и то не может обогреть всех.

Дзабо. Заблуждаетесь. Все, что есть на земле светлого, доброго, творят солнце и народ. Народ избирает себе руководителя, народ и смещает его.

Бердов(заносчиво). Меня не народ назначал руководителем, меня сюда направили. А вы…

Дзабо(устало). Так ничего и не поняли. Впрочем, сейчас не время вести долгие разговоры. Так с какой целью вы сюда-то забрались?

Бердов. Да вот наблюдаю, как вам удается с вершины горы руководить.

Дзабо. Ну и как? Справляюсь?

Бердов. Цыплят по осени считают.

Дзабо. Что весной посеешь, то осенью и пожнешь…

Бердов. Ну, сейте, сейте, а зашел-то я к вам по делу.

Дзабо. Пожалуйста, слушаю вас.

Бердов. Был в городе, а приличной работы нет. В артели, где работал раньше, тоже новое начальство. Связи порастерял. И тут вспомнил, что Шафара сняли с работы. Вот и примите меня на его место.

Дзабо. А места-то и нет.

Бердов. Как нет?

Дзабо. Районный отдел торговли упразднен.

Бердов. Это почему же? Непорядок! Кто же теперь будет заниматься делами торговли в районе?

Дзабо. Министерство торговли республики.

Бердов. А я, выходит, без работы должен сидеть?

Дзабо. А разве я сидел без работы?

Бердов. Вы работали в колхозе.

Дзабо. А вы что, зазорным считаете работать в колхозе? Любая работа приносит пользу и удовлетворение. Стыдно только сидеть без работы и даром есть хлеб. Взгляните. (Показывает рукой вниз, в долину.) Разве кто из работающих там хуже вас?

Бердов. Лекцию хотите мне прочитать?

Дзабо. Нет, это бесполезно. К тому же у меня нет времени.

Входит Борис. Напевая что-то веселое, он подходит к Дзабо.

Дзабо. Борис, ну что там такое?

Борис. Женщины затормозили работу.

Дзабо. Какие женщины? Почему?

Борис. Наши колхозницы принесли строителям водопровода пироги, араку, вино, пиво, яичницу, жареных кур, индеек. Всех угощают, заставляют пить за ваше здоровье.

Дзабо(с добродушной усмешкой). Кажется, и тебя заставили…

Борис. Да, досталось и мне. Здоровье ваше будет отменным! Но вот Бабули попал в беду: крепко его поднакачали, разобрало старого. Побегу-ка приведу его сюда, а то ненароком свалится с обрыва.

Дзабо. Да, да. И в самом деле может упасть и разбиться.

Борис. А вы не спуститесь в ущелье? Вас там ищут. (Кивая в сторону Бердова, тихо.) А этот уже отвеселился?

Дзабо(вполголоса). Работу ищет.

Борис. А к рукам у него липнуть уже ничего не будет?

Дзабо. Гарантий не дам. (Пауза.) Баборца не видел?

Борис. Сказал, что вы здесь, сейчас подойдет… (Подходит к обрыву.) Вон, подымается.

Дзабо. Тогда пойду навстречу. (Бердову.) Счастливо оставаться. (Уходит.)

Весело напевая, за Дзабо идет Борис, навстречу выходят Михал и Зарета.

Борис. Салам алейкум, друзья!

Михал. Сдается, и тебя не обошли женщины?

Борис. А за здоровье Дзабо не грешно. (Понизив голос.) Осторожно, вас ждут. (Убегает.)

Зарета(вслед ему). Если не грешно за здоровье Дзабо, тем безгрешнее за здоровье Веры… (Увидев Бердова, Михалу.) Опять этот человек! Для меня он как ворон — вестник несчастья…

Михал. Он Дзабо дожидается. (Бердову.) И долго еще намерен здесь быть?

Бердов. Долго. Зарета, не уделишь ли мне минутку — поговорить хочу без посторонних.

Зарета(Михалу). Ты иди. Я догоню тебя.

Михал уходит вправо.

Слушаю вас.

Бердов. Что общего у тебя с этим субъектом? Поет про тебя песни.

Зарета. А вам что? Завидно?

Бердов. Мне больно.

Зарета. Что так?

Бердов. А как же? Ты мать моих детей и должна вести себя скромней и достойней.

Зарета(нахмурясь). А что еще скажете?

Бердов. Скажу, что пришел сюда только ради тебя.

Зарета. Это как понимать?

Бердов. Я совершил непростительную ошибку, оставив тебя. (Пауза.) Теперь глубоко раскаиваюсь.

Зарета. Не надо ворошить старое.

Бердов(радуясь). Это правда? Правда? Моя Зарета…

Зарета(холодно). Умерьте свой пыл. Я хочу знать, чего ждать мне от вас дальше?

Бердов. Я пришел, чтобы увести тебя, если ты меня простила и согласна вернуться…

Зарета. И ничего-то вы не поняли. Зато я хорошо понимаю вас… Не позорьте больше себя, вы же роняете свое мужское достоинство…

Бердов. Да, да. Я не буду. Теперь-то я больше не ошибусь, вместе будем воспитывать наших детей.

Зарета. И снова не поняли вы меня. Никогда я не буду с вами воспитывать детей. Это понятно?

Бердов. То есть как?

Зарета. А вот так. И не рассчитывайте на меня.

Бердов. Так-так. Задумала, значит, связать свою жизнь с этим фруктом?

Зарета. С кем хочу, с тем и свяжу — вас спрашивать не стану. Это не ваша забота, и идите своей дорогой.

Бердов. Нет, мое солнышко Зарета, никому я тебя не отдам. Ты снова разожгла во мне огонь желания. У наших мальчиков должна быть сестренка. Дай, обниму тебя. (Пытается обнять.)

Зарета(бьет его по щеке). Ах ты, грязный павиан! Я-то радовалась, что избавилась от вас, от ваших грязных делишек и похождений. А вы опять за старое? Оставьте, наконец, меня в покое!

Бердов, пятясь, быстро уходит. Входит Михал и видит взволнованную Зарету.

Михал. Зарета!

Зарета вздрагивает, закрывает руками лицо.

(Участливо.) Что с тобой, Зарета? Он оскорбил тебя, обидел?

Зарета, закрыв лицо руками, мотает головой, затем убегает.

Куда ты бежишь? Что с тобой? (Выбегает за ней.)

Вера и Борис приводят Бабули.

Бабули(упираясь, медленно растягивая слова). Куда меня — сбросить в пропасть хотите?..

Вера(с осуждением). Может, там протрезвитесь.

Бабули(сделав несколько шагов, остановился). А вы кто такие?

Вера. Я твоя дочь, Вера.

Борис. А я Борис.

Бабули. Это тот Борис, который…

Вера. Да, комсомольский секретарь. (Укоризненно.) Ну что ты, дада, опять уперся, как молодой бычок!

Бабули. А что вы вообще здесь делаете?

Борис. Работаем: взрываем скалы, добываем камень, заготавливаем и возим лес, раскорчевываем землю, строим дома, ведем водопровод.

Бабули. Ну и молодец! Чтоб твои болезни перешли ко мне! Ты мне в зятья годишься. Вера, подойдет он нам в зятья?

Вера. Снова за свое. Угомонись. Ну, пойдем-ка! (Тянет его за руку.)

Бабули(упираясь). Нет. Сначала скажи, подойдет или нет?

Вера(за спиной отца заговорщицки улыбается Борису). Не подойдет, нет. (Пауза.) Да идем же. (Тащит его.) Идем, дада, а то я тебя сама на руках понесу!

Бабули(замечает палатку). А это чей парусиновый дом?

Вера. Наш дом. Идем. Ты там отдохнешь. (Борису.) Помоги мне. (Заводит Бабули в палатку, откуда слышен ее голос.) Проспись, сейчас домой матери на глаза лучше не показываться…

Бабули(из палатки). А чего ее бояться?! Я все ей скажу: Балон, жена моя, само счастье идет к нам в дом. Замечательный ты человек, комсомольский начальник…

Вера. Комсомольский начальник велит тебе проспаться, папа.

Бабули(расслабленно). Хорошо, дочка, слушаюсь, дочка, уговорила… (Слышно, как ложится на раскладушку.)

Из палатки выходят Вера и Борис.

Борис. Вера, а ты помнишь то происшествие? (Показывает, как она била по щекам Жору.)

Вера(смеется). Еще не забыл?

Борис. Разве такой бокс можно забыть!.. «Руки вверх!»

Вера. Перестань, а то и тебя заставлю поднять руки.

Борис. А меня зачем? Я-то тебя не похищал. (Изображает разъяренную Веру.) «Сбросить тебя в пропасть?»

Вера(преследуя его, с напускной серьезностью). Сейчас самого тебя сброшу! А похитить меня ты и не посмеешь.

Борис убегает, Вера за ним. Из палатки выходит Бабули.

Бабули(направляется к краю обрыва). Куда они пропали, не в обрыв ли грохнулись? (Пробует петь, но у него ничего не получается, машет рукой.) Ну как молодой петушок пою… (Смотрит с обрыва вниз, отступает назад, качает головой и бьет в ладоши.) О-то-то-то! Если я отсюда сорвусь, то хозяюшка даже моих костей не соберет… А ведь видано ли это, чтобы Бабули был пьян? (Разглядывает пень.) Балон, женушка моя, что это ты уселась здесь, совсем как кадушечка! Что глаза вылупила? Думаешь, я пьяный? Не-е-ет! (Обходит пень кругом.) В толк не возьму, сидишь ты или стоишь? (Гладит.) Ах ты, моя маленькая козочка. Сдается, однако, вчера ты была выше ростом… Ну, дай я тебя обниму. (Обнимает пень.) Ох и жесткая ты стала, аж грудь вдавила… (Трезвея.) Фу! Я, кажется, свихнулся — ведь это дерево!.. Где я, собственно, нахожусь?.. Ведь и выпил-то чуть-чуть… Или я сплю? (Дергает себя за волосы.) Уаллахи-биллахи, я пьян. (Кричит.) Кто посмел меня напоить?

Из долины доносится песня, звучит гармоника.

Уж не вздремнуть ли? (Присаживается рядом с камнем.) Нет, здесь прелым листом пахнет, заберусь повыше, там воздух чище. (Старается забраться на камень.) Да, здесь воздух другой. (Укладывается спать.)

Заходят Зарета и Михал.

Зарета(с трудом сдерживая радость). Михал… мне надо идти. Как там они без меня?

Михал. Не волнуйся, справятся. И без тебя, как надо, выкорчуют — дело привычное.

Зарета. Не скажи! Не проследишь, могут оставить кусты и корни.

Михал. Все это так, Зарета, но… Я хочу немного отвлечь тебя от дела. Может быть, мои слова покажутся тебе неуместными… или ты не испытываешь тех чувств, которые пятнадцать лет назад ты питала ко мне, и я понапрасну буду отнимать у тебя время?

Зарета. Дорогой Михал, у тебя сохранилось ко мне дружеское чувство, чистое как горный ручеек… Мне же довелось многое пережить. (Пауза.) Дети у меня растут…

Михал. Присядь рядом, Зарета…

Присаживаются на выступ камня, не замечая спящего Бабули.

(Зарете.) Когда-то по напевам твоей гармоники я узнавал, что на душе у тебя — грустишь ты или радуешься. (Спрыгивает с камня, забегает в палатку и тут же возвращается с гармоникой.) Ничего не говори, только сыграй, мне и этого будет достаточно…

Зарета изучающе смотрит на Михала, берет гармонику. Сначала она играет веселую мелодию, затем переходит на грустную.

Михал (не сводя глаз с Зареты, поет).

Войну пройдя, от ран страдая, Твой светлый лик в мечтах хранил. Пятнадцать лет вдали шагая, Устал я петь, как этот лик мне мил…

Зарета(перестает играть на гармонике, в глазах у нее слезы). Михал… пусть мои дети будут и твоими, а я — твоей Заретой, как ты того желаешь.

Михал обнимает и целует ее. Из рук Зареты выпадает гармоника, издав громкий протяжный звук. Бабули просыпается и недоуменно смотрит на них.

Бабули(трет глаза, тянет себя за ухо). На счастье! На счастье!

Зарета и Михал вскакивают и, держась за руки, убегают.

Неужели мне это только снится? Эх, жаль, если это лишь сон. Но я должен до конца досмотреть этот чудесный сон. Хотя бы для того, чтобы рассказать о нем моему другу Михалу. Да, уже одно это приятно… А вообще-то, если он в скором времени не женится, совсем в былинку превратится… Ну, так и быть, досмотрю этот хороший сон. (Тянет себя за ухо и снова укладывается спать.)

На поляну выходят Вера и Борис.

Вера(снимает с ветки гимнастерку и бросает Борису). На, переодень, люди идут сюда, неприлично в грязной рубахе.

Борис. Золотые у тебя руки, Вера, поэтому-то я и полюбил тебя.

Вера(с притворным гневом). Тебе, комсомольскому секретарю, работница нужна? (Спохватывается, что может разбудить отца.) Тсс!.. Где дада? (Заглядывает в палатку.) Здесь нет его. Куда он подевался?

Борис. Хмель у него выветрился, вот и ушел, наверное. Вера, помоги, пожалуйста, не могу застегнуть гимнастерку.

Вера. Эх ты!.. (Застегивает ему пуговицы на воротнике.)

Борис. Могу и сам, конечно, но когда твои руки… (Заглядывает ей в глаза, а потом берет за руки.) Вера…

Вера(не высвобождая рук, пристально смотрит Борису в глаза). Борис… Что это у тебя глаза как у бодливой козы? Говори, что задумал, а не то будет поздно.

Борис(решительно). Все, засылаю вечером сватов к Бабули? Согласна?

Бабули, услышав свое имя, просыпается и непонимающе смотрит на них. Вера в знак согласия целует Бориса.

Бабули(в полнейшем недоумении). Сон продолжается или все это я наяву вижу? Вроде бы Михал и Зарета были… (Трет усиленно глаза.) А теперь это моя дочь и Борис. (Спрыгивает с камня.)

Борис и Вера убегают.

А-а, бесовы дети! Напугались? Теперь до самого ущелья бежать будете. Эй, Борис, сынок, сегодня же присылай сватов, дружков, шафера! Слышишь? Сегодня же жду сватов!

И справа, и слева появляются односельчане, у них в руках блюда с пирогами, графины с напитками.

Первый голос. Эй, Бабули, сваты нужны?

Второй голос. Чем мы не сваты?

Третий голос. Сваты!

Четвертый голос. И дружки!

Бабули. Друзья! У меня радость, всех-всех приглашаю в мой дом! Все, все — в мой дом!

Входят Дзабо и Галау.

Первый голос. А-а-а, Дзабо! Наконец-то нашли вас! Сегодня праздник — родниковая вода пошла в село!

Второй голос. Мы угощенье принесли — за ваше здоровье поесть-попить!..

Третий голос …Галау, почему убежали от нас? Почему не разделите с нами радость?

Галау. Если бы вы не аракой, а родниковой водой угощали… Я бы тогда от всех вас бокалы принял…

Первый голос. Дзабо угостить надо!

Второй голос. Здоровья ему пожелать!

Дзабо. Добрые люди, если вы хотите отпраздновать приход в селение чистой родниковой воды, то давайте и отметим это на площади, у новостройки Дворца культуры. Столы установим, речи скажем…

Бабули. Не-е-ет! Соберемся в моем доме. Хорошие вы мои люди! Я видел сегодня, может, и не сон, а наяву… Короче, сыграем сегодня свадьбу! И не одну! Все, все — ко мне в дом!

Галау. За кого выдаешь? Жених-то кто?

Бабули(увидев Бориса). Вон за этого… за комсомольское начальство. (Напуская строгость.) Уходи с глаз моих долой, бессовестный!

Борис прячется.

Дзабо. А кому еще свадьбу сегодня сыграем? Назови счастливцев!

Бабули. Так и быть, раскрою вам, люди, секрет: Михал и Зарета достойны друг друга.

Все. Счастья им, счастья! Пусть радость придет в их дом!

Бабули. Зарета, душа моя, возьми свою гармонику, повеселей сыграй!

Все. Ура Дзабо! Ура молодым! Молодчина Бабули!

Зарета берет гармонику, играет, люди поют.

Первый голос.

Иль туман, и гром, и дым Над Кавказом над седым?

Второй голос.

Не туман, не дым, не гром — Это пыль стоит столбом!

Все вместе.

Это стройка идет, эхо взрывов гремит, Юных песня счастливо звенит. Отличился в бою, отличишься в труде, — Всем вам слава, и честь вам везде!

Бабули. Всех, всех прошу в мой дом!

Занавес

Перевод Л. Кирпичевой.

ЭПИЦЕНТР В ГОРАХ

Комедия в двух действиях, шести картинах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Албег — председатель колхоза «Восход».

Елкан — пожилой колхозник.

Газак — бригадир чабанов того же колхоза.

Заира — молодая женщина, носящая траур.

Афай — председатель соседнего колхоза «Заря», 55 лет.

Мулдар — зоотехник колхоза «Заря».

Караби, Сараби, Борис — чабаны колхоза «Восход».

Гамбол, Тембол, Абади — пастухи колхоза «Восход».

Вера — старшая доярка, она же хозяйка в доме чабанов на отгонных пастбищах.

Разиат — пожилая доярка.

Зарета — молодая доярка.

Гази — шофер на отгонных пастбищах.

Нади — мать Газака.

Косер — женщина в трауре, золовка Заиры.

Купри — сторож.

Кроме них — молодежь в последней картине.

Действие происходит в наше время.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Картина первая

Широкое ущелье в горах. Видны летние пастбища, альпийские луга, над ними, сверкая под солнцем, сияют вершины гор, покрытые вечными льдами. Внизу — лес. Слева виден край висячего моста, справа — часть дома с крыльцом. Перед домом, под густой листвой толстой чинары, — длинный стол, возле стола дощатое сиденье.

Все действия происходят в этой обстановке.

Летнее утро. Солнце только что взошло. За домом слышно блеяние овец, мычание коров. Слышны голоса мужчин, женщин. Шум постепенно стихает. Из дома торопливо выходит Газак, за ним идет Борис.

Борис. А ты скоро догонишь нас?

Газак. Да. Овец пока высоко не пускайте.

Борис. Это почему же?

Газак. Пусть в низине попасутся, пока роса не сошла… А то эти козы, как черти, норовят забраться на самые кручи… Я скоро вернусь. Мне надо увидеть… ее…

Борис. И далась тебе эта вдова… как черная монашка. Чего ты сохнешь по ней?

Газак. Ну… ну, довольно об этом.

Борис. А правду говорят, что она красивая?

Газак. Она не только красива… Она прекрасна…

Борис. Но ведь, кроме могилы мужа, она ничего не видит и видеть не хочет. Уже год в трауре ходит, а ты все вздыхаешь…

Газак. Перестань… Не твоего ума дело.

Борис. Да и не твоего ума, а твоего сердца…

Газак. Ты еще здесь?! Ходишь как индюк по соломе. Стадо ушло… Иди догоняй его.

Борис. Да не со́сками же их кормить. Пусть пасутся сами где хотят… Иду… иду… (Напевает.)

Напрасные вздохи… Ей все недосуг… Дела твои плохи, Влюбленный мой друг…

Уходит.

Газак(смотрит в сторону моста). Придет ли Заира?.. Сегодня пятница… Сегодня ровно год, как погиб ее муж… Она должна снять траур… Когда же она придет?.. Который теперь час? (Включает репродуктор, висящий на дереве, над столом.)

Раздается мужской голос.

Голос. …Богатейшие пастбища, чудесные луга Широкого ущелья, принадлежащие нашим соседям — колхозу «Восход», пустуют… Если бы они были у нас…

Газак. Не о нашем ли Широком ущелье говорят?

Голос. …Тучные пастбища не используются, луга не скашиваются… даром пропадают, а жаль!..

Газак. По-моему, это голос зоотехника из колхоза «Заря»… Опять претендуют на наше ущелье?.. Да что они там, с ума посходили! Где это он так громко болтает? А-а, на зональном совещании животноводов… Перед высоким начальством из центра… Но ведь и наш новый председатель Албег, и зоотехник тоже поехали туда…

Голос. …Надо отобрать у них ущелье и передать нам. Мы просим…

Газак. Отобрать у нас ущелье? Разбойники!.. Интересно, что наши ответят на это наглое требование?.. Опасная ситуация! Не быть этому!.. (В сторону дома.) Эй, кто еще здесь? Сюда! Тревога! Тревога!

Из дома, из леса сбегаются люди. Они окружают Газака, засыпают вопросами.

Гамбол. В чем дело, Газак?

Лешка. Что случилось?

Тембол. Что за тревога, Газак?

Зарета. Кто-нибудь упал со скалы?

Сараби вбегает с палкой.

Сараби. Волки, что ли, напали, Газак?

Караби. Что это? Скала взорвалась? Откуда гром?

Газак. Тише!.. Вот послушайте и узнаете, откуда гром.

Голос. …Они, восходовцы, лодыри, лежебоки… Они даже не понимают всей важности вопроса развития животноводства для государства… да и столько скота у них нет, чтобы занимать богатейшие пастбища и сенокосные угодья…

Гамбол. Это о нас так говорят?.. Кто же так нагло врет?

Тембол. Помолчи, дай послушать.

Голос. …Коровы у них — как козы, бараны — как куры и кошки…

Тембол. Вот наглец! Пусть эти кошки ему на поминки пойдут!

Разиат. Кто же так нагло врет?

Газак. Если не ошибаюсь, это голос Мулдара, зоотехника соседнего колхоза «Заря».

Гамбол. А голова у него есть?

Голос. …Нам же наши стада уже пасти негде… Мы просим вас, дорогие руководители, отобрать у колхоза «Восход» ущелье и передать его нам…

Гамбол. Что-о?

Сараби. Отобрать наше Широкое ущелье и передать им? Шиш им!

Караби. Ах, какие люди деловые! Да я… Клянусь своими усами… Я…

Газак. Эй, эй, Караби, прошу при женщинах не выражаться…

Караби. При чем тут женщины?.. Это что ж, снять шапки, поклониться до земли перед этим нахалом и пригласить в наше ущелье? Иди, мол, занимай наши луга и пастбища! Так, что ли?! Клянусь своими усами…

Вера. Наглый лжец и разбойник!

Входит Елкан. В руках у него топор.

Елкан. Что здесь за шум? В чем дело? Стада ушли без присмотра, а вы здесь хай подняли! Что не поделили?

Газак. Не о нас речь, Елкан… Послушайте…

Голос. …Если вы нам передадите луга и пастбища Широкого ущелья, то мы обещаем залить все рынки и магазины области молоком и завалить мясом.

Елкан(с улыбкой). Кто это такой ловкий? Не зоотехник ли из колхоза «Заря»?

Газак. Он, он, Елкан. Кто же, кроме него, умеет так заливать!

Елкан. А где же он так отливает пули?

Газак. На совещании животноводов зоны.

Елкан. А нашего руководства там нет?

Газак. Как же… Наш новый председатель и горе-зоотехник Муртаз тоже туда поехали.

Гамбол. Да что же они молчат, будто в рот воды набрали?

Газак. А молчат, наверное, потому, что не надеются на нас.

Тембол. Но они же нас там представляют. Они — наши посланники.

Гамбол. Эй, Газак, скажи, где это совещание проводится? Если наше начальство робеет перед таким наглецом, мы сами поедем туда… Сами дадим ему отпор…

Газак. Совещание закончилось. Это по записи передавали.

Караби. Э-э-эх!.. Пока мы здесь петушимся, хорохоримся, соседи наши дела обделывают…

Сараби. А потом прискачут и прогонят, чего доброго, нас с нашего поющего ущелья, ко всем чертям прогонят!..

Вера. Эх, мужчины, мужчины!.. Неужели вы позволите, неужели допустите это! Шапки-то мужские для чего носите? Мы, женщины, сами пойдем защищать колыбель наших предков!..

Гамбол. Не только Широкое ущелье — узкого оврага никому не отдадим! В животноводстве мы, конечно, от них отстали, но не по нашей вине… По чьей — о том позже поговорим, но эти луга, эти пастбища оставлены нам нашими предками и никакими… Да чтобы ноги их здесь не было!.. По этому мосту ходят к нам…

Тембол. Дать им бой на этом мосту!

Гамбол. Нет! Надо разрушить этот мост!..

Караби. Свалить в пропасть! Клянусь вот этими усами…

Тембол. Ясно!.. Хватайте ломы, топоры! (Выхватывает топор из рук Елкана.)

Все разбегаются по сторонам и возвращаются с топорами, ломами, кинжалами и устремляются к мосту.

Руби тросы, круши!..

Елкан(навстречу им). Стойте!.. Стойте!.. Обезумели, что ли! Головы потеряли!.. Нельзя же так… Еще не слышали ни храпа коня, ни свиста плетки, а вы… мост разрушать?!

Гамбол. Какой тебе еще храп нужен?! Разве не слышал, что хотят отнять у нас поющее ущелье?!

Тембол. Все было: и храп коня, и треск плетки по нашему самолюбию! Руби-и!..

Газак. Постойте!.. Послушайте старшего!.. Не разрушайте мост!.. Подождите хотя бы до прибытия председателя… Он скоро прибудет… Обещал… Сегодня обещал прибыть…

Елкан. Мало ли кто зарится на наши угодья… Это еще ничего не значит… Сейчас у соседей больше коров, овец… у нас тоже будет столько же… да еще больше!..

Газак. Вот, председатель приехал… Албег!.. Албег!.. Сюда!..

Гамбол. Эх, Елкан, Елкан!.. Зря ты нас остановил… Снова волынку тянем, а за это время наши соседи…

Входит Албег.

Албег(смотрит с удивлением). Здравствуйте!

Все сдержанно отвечают ему.

Что случилось? Как дровосеки, с топорами… А где стада?

Гамбол. Стада пасутся, пока не отобрали у них пастбища… (Бросает топор.)

Албег. Ничего не понимаю… О чем разговор?

Елкан. Дорогой Албег… Ходят слухи, будто наши соседи из колхоза «Заря» хотят отнять у нас ущелье и пастбища. Правда это? На совещании животноводов были такие разговоры?

Албег. Да, были.

Тембол. Вот, слышишь, Елкан?.. А ты — «ни храпа, ни треска»…

Елкан. Постой, Тембол… (К Албегу.) Правда, что наши соседи поставили такой вопрос?

Албег. Да, такой вопрос они поднимали.

Сараби. Мы слышали, как они хвастались, что, если им отдадут наши пастбища, они всю область зальют молоком…

Караби. Зальют… только молоком ли?..

Албег. Откуда вы это знаете?

Тембол. Вот из этой коробки… А ну, Газак, включи!

Гамбол. А зачем их еще слушать? Ведь председатель сам все слышал там.

Караби. Слышал, да промолчал, не дал им отпора…

Елкан. Надо было… Албег. Надо было при начальстве ответить, что мы не куст крапивы, а колхоз.

Албег. А что слова?.. Я здесь новый человек…

Гамбол. А наш горе-зоотехник Муртаз ведь тоже с вами был. Он-то здесь не новый. Почему он промолчал?

Сараби. Из-за него мы отстали.

Караби. Он ничего не смыслит в животных. (Скандирует.)

Увидит рогатую и не поймет, Что за скотина на свете живет…

Албег(с улыбкой). Ты, Караби, шутишь. Это хорошо, но шутить будем потом, а сейчас разговор у нас серьезный.

Гамбол. Почему не ответили им?

Албег. А как им ответить? С какими данными в руках? У них много скота, гораздо больше, чем у нас. У нас же лугов и пастбищ гораздо больше, чем у них…

Елкан. Это… как тебя понимать, Албег?

Караби. По-вашему, им надо уступить?

Тембол. Отдать им ущелье?! Э-э, председатель, так не пойдет дело. Мы не поддержим тебя.

Албег. А разве я предлагал отдать ущелье?

Елкан. И у нас было много скота, не меньше, чем у них… И опять будет много… Только об одном тебя просим… Ни клочка пастбищ, ни клочка угодий не отдавать никому… Да еще просьба: убери зоотехника Муртаза из нашего колхоза…

Гамбол. И еще просим — не отдавать никому ни одного барана, ни телка на шашлыки каким-либо гостям…

Албег. А разве такое было?

Все. Было, было!

Сараби. Еще как было! Появились, значит, гости у председателя, у зоотехника или повыше у кое-кого, значит, тащи, Сараби или Караби, барана на шашлыки!.. И все без бумаги, по телефону требуют…

Гамбол. Этому должен быть конец! Кто хочет умасливать своих гостей — пусть угощает их за свой счет, из своего кармана!

Сараби. Если отдавать, то только государству, по плану, по документам.

Албег. А что, собственно, отдавать-то? Мы же в неважном положении в вопросе животноводства… Я днями и ночами голову ломаю над тем, как выйти нашему колхозу из этого положения…

Елкан. Не ломай голову, председатель. Она нам еще пригодится… Поможем… У меня в личном хозяйстве есть корова, есть еще трехгодовалая да телок… Коровы и телка нам хватит… Отдаю трехгодовалую колхозу…

Выслушав Елкана, все шепчутся.

Гамбол(после паузы). Я тоже отдаю двухгодовалую. Запиши, Газак…

Вера. Газак, пиши, отдаю и я годовалого телка.

Разиат. Я тоже даю. Пишите и меня…

Газак записывает.

Тембол. А ты, Караби, что молчишь?

Караби. Я? Ты меня спрашиваешь, Тембол?

Тембол. Да, да, тебя, Караби.

Вера. Да нет у него ничего, ни рогатого, ни хвостатого.

Караби. Как нет? Весь мой скот, кажется, там. И рогатые, и хвостатые — все мои! Недаром же я их пасу.

Вера. А дома, дома что у тебя?

Караби. А дома… клянусь вот этими усами… одна коза и несколько куриц… и то без петуха, целый день по улицам шляются…

Все смеются.

Гамбол. Чего хохочете? Ты, Караби, козу оставь матери, а курам найди петуха… Я даю за него одного барана. Пиши, Газак, — одного барана от Караби.

Газак. Тише… (Пишет.) «Караби — баран…»

Караби. Эй, Газак, так не пиши. Обижусь.

Вера(шутливо). Козел он, козел…

Елкан(тихо, обращаясь к Албегу). Видишь, председатель, что может народ сделать? Стоит задеть их… Если четыреста дворов дадут по одной голове… Сейчас в каждом хозяйстве есть и коровы, и телки… Если всех людей оповестить… рассказать о положении…

Албег. Ты, Елкан, заменяешь парторга. Займись этим… Собери коммунистов, с комсомольцами поговори…

Гамбол. У нас будут новые стада… Вот тогда поговорим с нашими кичливыми соседями…

Газак. А не вызвать ли их на соревнование?

Караби. Правильно… мудрая у тебя голова, Газак.

Сараби. Давай напишем им письмо-вызов.

Гамбол. Да такими ядреными словами, чтобы у них волосы дыбом встали!

Елкан. Как ты думаешь, председатель, насчет такого письма-вызова? Одобряешь?

Албег. Настрой у вас хороший. Спасибо, товарищи. Но дарить колхозу ничего не надо. Вот что… Я договорюсь: государство даст нам ссуду, и мы восстановим стадо. А письмо-вызов можно писать, если есть у вас крепкая уверенность в своих силах…

Гамбол. Есть, есть, председатель, и то, и другое, и третье… Только не забудьте наши просьбы насчет зоотехника… и шашлыков…

Албег. С зоотехником Муртазом в самом деле придется расстаться.

Караби. И немедленно, а то… сколько лет ворона сидит в гнезде орла!..

Албег. Надо ему замену подобрать… хорошего специалиста.

Вера(Елкану). А не вернуть ли Заиру, Елкан? Ведь она была у нас хорошим зоотехником.

Елкан. Верно… лучшую кандидатуру трудно сыскать…

Газак прислушивается к их словам.

Только она ведь еще в трауре.

Албег. Почему в трауре?

Елкан. Год назад погиб ее муж… Вера, поговорите с ней… Постарайтесь убедить ее вернуться к нам.

Вера. Мужчина лучше справится с таким поручением… Не поручить ли Газаку переговорить с ней?

Елкан. А сумеет ли Газак? Как ты думаешь сам, Газак?

Газак(с радостью). Попробую… Я думаю… сумею…

Вера. Вот и хорошо.

Гамбол. А про письмо-вызов забыл, Газак?

Газак. Нет, нет… Не забыл. Я уже начал его писать. Послушайте начало.

Гамбол. Валяй…

Караби. Мы слушаем, Газак, читай…

Газак(читает). «Эй вы, кичливые соседи… Мы слушали ваши петушиные речи…»

Караби. Хорошо начал. Но чуточку подсоли… побольше соли…

Сараби. Добавь и горчицы.

Гамбол. Да перца красного побольше.

Газак. Послушайте… будет и соль, и перец, и горчица.

Елкан. Читай дальше.

Газак(читает). «Вы на совещании хвастались, что у вас несметное количество голов скота, а пастбищ мало, жаловались вы. И оттого потребовали себе наше Широкое ущелье… Хотите занять… захватить его…»

Сараби. «А шиш не хотите?» — пиши…

Газак. Так и писать?

Тембол. Пиши, пиши.

Караби. И маслица добавь. Мол, шиш вам с маслом!..

Газак(пишет). «…шиш с маслом!»

Елкан. Постой, Газак, может, так не стоит?

Газак. Я уже написал.

Елкан. Вычеркни.

Сараби. Зачем вычеркивать? Это же… Что тебе, жалко, что ли?

Елкан. Ладно.

Газак. Слушайте дальше. (Читает.) «Вы хвастались перед начальством, что зальете всю нашу область молоком, завалите маслом… если вам дадут наше ущелье…»

Тембол. Как бы кишка у них не лопнула!

Газак. «Но вы, хвастуны, не на тех напали… Мы не испугались и не уступим вам… А за то, что вы перед начальством назвали нас лодырями, лентяями… что будто наши коровы хуже ваших, а наши овцы как кошки… пусть черные кошки поцарапают ваши хвастливые языки!..»

Караби. Молодец, Газак, это хорошо — с кошками. Пусть так и будет!

Газак. Не мешай, Караби.

Гамбол. Ты, Газак, о вызове не забудь.

Газак. Не забыл. Слушайте дальше. (Читает.) «Мы, животноводы из колхоза „Восход“, вызываем вас на социалистическое соревнование…»

Караби. Слишком сухие слова… Ты перцу, перцу добавь.

Вера. Не надо переперчивать.

Газак. Караби, ты все время мешаешь. Надо сроки соревнования установить. Четыре года…

Елкан. Постой, Газак. Четыре года?

Газак. Мало?

Елкан. Не мало, а много. Как ты считаешь, председатель? Не слишком ли много четыре года?

Албег. Это надо посмотреть, проверить, подсчитать. Трудно догнать их за короткий срок.

Караби. Подбросьте им нашего зоотехника, и мы быстро их догоним…

Албег. Впрочем… Впрочем, срок можно проставить при заключении договора.

Елкан. Верно. Заканчивай письмо, Газак.

Гамбол. Ты его так закончи: «Если вы согласны с нами соревноваться, то ждем ваших представителей послезавтра в три часа у висячего моста…»

Елкан. Ты, Газак, письмо отпечатай и сам передай в руки председателю Афаю и зоотехнику Мулдару.

Газак. Хорошо, Елкан. Все будет сделано.

Елкан. Не забудь и первое поручение. Уговори Заиру вернуться в наш колхоз.

Газак. Постараюсь, дядя Елкан.

Албег. А теперь… все по своим рабочим местам! Елкан, ты мне нужен. Зайдем в дом. Насчет косарей будет разговор.

Албег и Елкан входят в дом. Все расходятся. На сцене остается один Газак.

Газак(улыбаясь). Теперь у меня есть причина поговорить с Заирой.

Занавес

 Картина вторая

Вечер. Заходит солнце. Из глубины ущелья выходят Елкан, Албег и Абади. Они останавливаются у моста и слушают раздающуюся с горы песню.

Голос.

Ой, Фалваре, сидящий в вышине, ой! Ой, Фалваре, будь благословен, ой…

Албег. Как красиво поет!..

Абади. А какая чудесная песня! Будто само ущелье поет…

Елкан. Это песня о покровителе животного мира Фалваре. Давно ее народ сочинил, издревле поет.

Абади. Прямо соловей!

Елкан. Песне пастуха всегда подпевают птицы, шумные реки и грохочущие водопады…

Голос.

Своим всемогуществом, Фалваре, ой! Своими богатствами одари нас, ой…

Песня эхом отдается по горам.

Елкан. Слышите, как вторят ему горы? Кажется, поет само ущелье. Не зря оно зовется поющим!..

Албег(восхищенно). Волшебный край! Не зря позарились на него наши соседи.

Голос.

Ой, Фалваре, луга горные — твои пастбища, ой! А пещеры тихие — твои загоны, ой…

Албег. Кто это так красиво поет? Не из наших ли он чабанов?

Абади. Да, из наших…

Елкан. Это голос Газака, того самого парня, который писал письмо-вызов соседям, один из лучших чабанов, бригадир…

Албег. Послать бы его учиться.

Елкан. Он учился в сельскохозяйственном институте, но случилась беда — отец его погиб в шахте. Мать осталась одна. Он вынужден был уйти со второго курса… Ни на какую другую работу не захотел…

Абади. Хороший знаток животных.

Голос.

Ой, Фалваре, девица пироги тебе печет, ой! Седой старик превозносит тебя, ой…

Елкан. Два года назад он сменил меня… Эту песню я ему напевал… Мне самому трудно стало ходить по горам…

Албег. Не наговаривайте на себя… вы еще шибче меня ходите…

Елкан. Это ради тебя я пошел сегодня, чтобы показать тебе наши пастбища, наши луга… Большие возможности есть у нас для развития животноводства…

Абади. Но все запущено… луга годами не скашиваются, а кормов не хватало.

Елкан. Да, да… потребительское отношение прежнего руководства, их частая щедрость за счет колхоза привели нас к незавидному положению…

Абади. Елкан… смотри, какие-то женщины идут.

Албег. Что за женщины? Вечером да в черном?..

Елкан(приглядывается). А-а… Это Заира с золовкой… Сегодня годовщина гибели ее мужа…

Албег. Это та Заира, о которой говорили?

Елкан. Да. Она работала у нас зоотехником…

Абади. Она настоящая хозяйка… Вышла замуж и вот ушла от нас. Стала учительницей зоологии.

Елкан. Не только из-за этого, были и другие причины…

Албег. Муж ее был геолог?

Елкан. Да. Среди вон тех скал искал какую-то руду. Однажды во время ливня покатились камни, целая лавина… Мы еле нашли его изуродованное тело… Вон под той горой похоронили… Хороший был человек… Она уже год ходит в трауре… Газаку поручили переговорить с ней, чтобы вернулась к нам…

Абади. Теперь мне понятно, чего он так распелся…

Албег. Елкан, а не поговорить ли тебе самому с ней?

Елкан. Сегодня неудобно. Не до нас ей сейчас. К тому же мы это поручили Газаку. Пойдемте. Не будем их стеснять.

Елкан, Абади и Албег уходят.

Появляются две женщины в черных одеждах и направляются к мосту.

Песня теперь уже слышится ближе.

Голос.

Ой, Фалваре, девица-невеста испечет пироги, ой! Ой, Фалваре, молодой жених приготовит шашлыки, ой! А седой старик твое имя вознесет в молитвах, ой!

Косер оглядывается на остановившуюся Заиру.

Косер. Идем, идем.

Заира. Устала я… ноги отказывают. Иди… я догоню. (Смотрит в ту сторону, откуда доносится песня.) Как хорошо поет… Кто же это? Песня трогает сердце… я где-то слышала этот голос. (Поет тихо, будто причитает.)

Какая красивая слышится песня. Чей голос мне сердце волнует?.. И кажется, что закачалась гора, Что будто дрожит под ногами земля… Певец, кто бы ни был ты там, в вышине, Прошу, не терзай онемевшее сердце…

Косер. Идем, сноха. Идем прикоснемся руками к незабвенной могиле брата и мужа, поплачем над ней…

Заира(себе). Не несут меня ноги к холодной могиле, и сердце очерствело…

Голос (близко).

На небе много, очень много звезд, Но лишь одна красивей всех и ярче. Прекрасная Заира, твой восход Приносит людям счастье и удачу…

Косер(зло в сторону певца). Пойдем, сноха. Это пастухи… Ты не слушай их. Нам не до песен.

Заира стоит, молча слушает песню.

Наглый пастух!.. Разве порядочный человек стал бы петь такие песни при женщинах, носящих траур!.. Пойдем, дорогая сноха, темно уже, солнце закатилось…

Голос (теперь уже совсем близко).

Ты лучше солнца сердце согреваешь, Дорогу людям к счастью освещаешь, Чудесная Заира…

Косер(зло смеется). Это что же, сноха, про тебя такие песни поются?

Заира(смущенно). Разве удостоят меня такой прекрасной песни…

За сценой слышен голос Газака: «Э-гой, куда!.. Эй, Сараби, заверни овец на ту лужайку! Да смотри, чтобы не упали они в пропасть».

Газак появляется на сцене.

Косер(выходя ему навстречу, язвительно). Хорошо поешь, парень, но есть еще понятие приличия… Прилично ли при женщинах в трауре петь веселые песни?

Газак(опешив, смущенно). Простите… Я не видел… не знал, что вы здесь… Извините, ради бога.

Косер. На этот раз прощаю… (Уходит.)

Газак(Заире). Ради бога, простите. Не знал… Не видел… Я не нарочно… Я знал того человека, который похоронен в той могиле… Я убрал ее… Я думал…

Заира. Так это вы убрали могилу?

Газак. Да, я…

Заира. Спасибо…

Газак. Еще раз прошу извинить, и передайте той женщине…

Заира. Она вас простила… Она не знала, что это вы убрали могилу ее брата… а передо мной вы ни в чем не провинились. Жизнь есть жизнь… Кстати, что это за песню вы пели?

Газак(смущенно). Это новая песня… молодежь ее сложила…

Заира. А о ком она? Кто эта Заира?

Газак(так же смущенно). Не знаю…

Заира(улыбаясь). Не знаете? Правда?..

Газак. Не знаю…

Заира. Я никогда ее не слышала…

Газак. Она совсем новая…

Заира. Вы хорошо ее пели…

Косер(за сценой). Сноха!.. Идем… темно уже…

Заира. Пойду… (Пристально смотрит Газаку в глаза и улыбается.) Так не знаете, о ком ваша песня? (Направляется за золовкой.)

Газак. Подождите! У меня к вам важное поручение. Когда я могу увидеть вас? Предложение у меня к вам.

Заира(останавливается, пристально смотрит на него). Предложение? Какое? От кого? Впрочем… завтра на могиле будут ставить памятник… Я приду посмотреть…

Газак. В какое время? Я хочу сказать…

Заира. Во второй половине дня. Тогда и скажете. (Уходит.)

Газак(стоит как пораженный). Какая женщина!.. Какие глаза! Так близко никогда не видел ее, только издали… Как она красива… Нет, не то слово… О, Заира, вот ты какая!.. А мать моя все твердит — женись да женись, то на одну девушку указывает, то на другую… Нет, только на Заире… Но пойдет ли она за меня?.. Муж у нее был ученый, геолог, сама — образованная, а я… пастух-недоучка, со скотиной вожусь… А впрочем, чем я хуже других!.. Сама она тоже зоотехник… Заира, Заира… Ведь я не успел ей ничего сказать. Что она может подумать?.. Придет завтра, наберусь храбрости и скажу ей все… Теперь есть повод… (Поет.)

О-гой, куда улетела        Красивая голубка… О-гой, куда понесли ее        Легкие крылья… О-гой, за ней улетело,        Как орел, мое сердце…

Уходит.

Занавес

 Картина третья

Утро после дождя. Солнце только-только окрасило вершины гор. Доярки Вера, Разиат и Зарета уносят за дом бидоны с молоком. Гази помогает Зарете нести бидон.

Разиат. Гази, и мне помоги… а то все Зарете да Зарете…

Гази. Зарета молода. Она как ласточка.

Разиат. О, молода… как ласточка… А ты старшей помоги! Или боишься за нее?

Гази. Девушка может надорваться от такой тяжести.

Разиат. Да, да, береги ее, чтобы ворона на нее не каркнула, чтобы воробей на нее не чихнул, чтобы муха на нее не села, чтобы лиса ее не съела…

Гази. Ну и язычок у тебя, Разиат! Оставь, я сам… (Хватает бидон и уносит.)

Разиат уходит за ним.

Разиат(за сценой). Постой, помогу… надорвешься.

Входит Вера, за ней — Тембол.

Тембол. Если все коровы подоены, надо отпускать их на пастбища, пусть пасутся, пока трава не высохла… К тому же сегодня начальство собирается сюда приехать.

Вера. Все подоены. Гони их, чтобы не застали здесь…

Тембол. Молодцы женщины, в такой грязи после вчерашнего ливня надоить столько… (Собирается уходить.)

Вера. Постой, Тембол… Скажи Караби, чтобы скорее доставили овечье молоко. Заквасить его надо, а то прокиснет.

Тембол. Его самого надо заквасить, а то он уже прокис без тебя…

Вера. Хорошо. Вместе с ним и тебя проквасим… Понял?

Тембол. Понял… закваски у тебя хватит! (Уходит.)

Торопливо входит Гази.

Гази. Вера, больше нет? Надо цистерну дополнить, а то будет болтаться всю дорогу, и вместо молока доставим одну сыворотку… Хотя бы еще два бидона.

Вера. Откуда я тебе возьму?

Гази. Надои.

Вера. Кого еще доить?

Гази. А овечье молоко?

Вера. Еще не привезли… Да разве ты не знаешь, что нельзя смешивать овечье молоко с коровьим?

Гази. Почему нельзя?

Вера. Да потому, дурья голова, что овечье молоко жирнее коровьего и идет на приготовление сыра.

Гази. А новое стадо ничего еще не дает?

Вера. Опять, дурья голова, разве ты не знаешь, что никто свою дойную корову в колхоз не сдаст. Все яловые коровы, двухлетние…

Гази. Ой, Вера, язык у тебя что бритва — и пилит, и пилит… Шутки шутками, а Зарету я хочу взять с собой. Отпустишь ее?

Вера. Зачем?

Гази. Хочет поехать в город.

Вера. Ишь какой!.. А я в Париж хочу съездить.

Гази. Я отпускаю тебя в Париж, а ты отпусти Зарету.

Вера. Ох какой добрый нашелся! Он отпускает меня… а я должна отпустить Зарету!.. Не довольно тебе, что здесь на нее смотришь.

Гази. Смотреть-то я смотрю, а она в другую сторону смотрит… На Газака, а в кабине будет смотреть только на меня.

Вера. Эх ты, жених!.. Газака ты не бойся. Он на красивую вдову смотрит… Отпусти с ним Зарету!.. А кто в обед будет ее коров доить?

Гази. Я вовремя примчу ее обратно… Отпусти ее, Вера. Ты же добрая у нас.

Вера. Добрая!.. Ладно, отпускаю. Только чтобы на вечернюю дойку не опоздала. А в обед сами подоим ее коров.

Гази. Спасибо, Вера, спасибо! Бегу, лечу! (Убегает.)

Вера(одна). Пусть едут вместе. Любит он ее, ревнует к Газаку… Зря. А Зарета по Газаку сохнет… Не совершила бы мою ошибку. Я тоже ждала сокола с неба. Кто любил на земле, тем я отказывала, прогоняла, а теперь? Что теперь? Не только сокол, воробьи меня забыли… Так лучше воробей на земле, чем сокол в небе… И вот в тридцать лет сижу в отцовском доме… Дурной, строптивый характер у меня… Все женихи разбежались… Один Караби остался… Не сокол… лохматый воробей. Но теперь и ему рада. Два дня его не видела… (Возится с посудой, тихо напевает.)

Где ты, где ты, моя мечта? Ой, Где ты, мой гордый горный орел? Ой, Ты заявись ко мне, я тебя жду, ой, Каждый день я ищу тебя, ой…

Караби вносит бидон. Слушает. Запевает ей в такт.

Караби.

О, заносчивая Вера, по ком плачешь ты? Ой, В небесах парит сокол. Не его ли ты ждешь? Ой, Опусти взгляд на землю — здесь страдает человек, ой…

Вера. Опять закаркал! Надоел ты мне, Караби!..

Караби. Постой… послушай, Вера, я что-то важное скажу.

Вера. И слушать тебя не хочу… Знаю все, что ты скажешь. «Выходи, Вера, выходи за меня…» Не так ли?

Караби. С тобой хочу заблудиться… клянусь… Только с тобой…

Вера. Как репейник…

Караби. Да, к тебе хочу прилепиться.

Вера. О горе, кого сама люблю, те избегают встреч со мной, а кто вьется как дикая пчела подле…

Караби(не давая Вере закончить). Вера, выходи за меня.

Вера. Ох, дьявол… Загрыз он меня.

Караби. Вера!..

Вера. Что-о? Лучше на этом вот суку повиснуть вверх ногами, как летучая мышь, чем…

Караби(разыгрывая веселость). Вот бы была умора!.. Вера, ты же любишь меня…

Вера. Что-о? Я тебя люблю?! Давно тебе это приснилось?.. Ха-ха-ха!.. Я его люблю!.. Ты только на себя посмотри. Посмотри, на кого ты похож…

Караби. Не сам же я себя сотворил… А впрочем… А впрочем, что об этом говорить… Вера, выходи за меня… Я ведь хороший, славная, красивая, добрая…

Вера. Не расточай свои нежности понапрасну.

Караби. Эх, Вера, Вера!.. Лед бы растаял от моих слов за столько лет. А ты холоднее льда и бессердечнее его!

Вера. Ой, Караби, обиделся?

Караби. Может, и так.

Вера. Ой, Караби! (Шутливо.) Поводья распустил ты рановато…

Караби(оживляясь, с надеждой). Вера!..

Вера(меняя интонацию). Так что, милый Караби, больше нет молока?

Караби. За это слово «милый» я, клянусь усами, надою еще целый бидон. (Хватает бидон и несет его в дом. Оглядывается.) Там, в арбе, еще бидоны. (Вносит бидон в дом и снова выбегает.) Как ты сказала?.. «Милый Караби». Повтори…

Вера. Потом, потом, неси пока бидоны… Сегодня к нам начальство приезжает… Надо, чтобы все у нас было в порядке.

Караби. Да? А зачем приезжают? Посмотреть стада?

Вера. Соседи наши, из «Зари», на проверку к нам…

Караби. А они зачем?

Вера. Над нашим вызовом, говорят, хохотали. Вот и решили посмотреть, что и как у нас, прежде чем соревноваться с нами.

Караби. Пусть приезжают… Мы не хуже их. Ах, как они лопнули бы от зависти, если бы ты пошла за меня…

Вера. Опять за свое!..

Караби. Не за чужое же… Чужое непозволительно никому брать… Когда ты мне дашь положительный ответ?

Вера. Потом, потом, пойдем-ка в дом. Там я дам тебе ответ положительный… или отрицательный… (Уходит в дом.)

Караби. А кому он нужен — отрицательный? (Вздыхая, следует за Верой.)

Слышна приближающаяся хоровая песня мужчин, затем шум машин, голоса людей. Входит Елкан.

Голос(за сценой). Елкан! Тебя ждать или ехать на луга?

Елкан(оглядывается). Меня не ждите. Езжайте к южным склонам. Косите, пока роса не сошла!

Снова слышны голоса, шум машины и та же песня.

Из дома выбегает веселый Караби.

Караби. Ой, Фарн идет, ой, счастье несет… (Увидев Елкана.) А, Елкан!.. Приветствую тебя в поющем ущелье! Какими ветрами тебя занесло сюда в такую рань?

Елкан. Ого, Караби, вижу, тебя ни ливни, ни громы не берут, героем выглядишь…

Караби. О-о, Елкан, такая гроза ночью разбушевалась здесь!.. Потоп… Земля и небо сражались… Ей-ей… Такой грохот был… клянусь своими усами… Земля все поглотила, победила.

Елкан. Земля всегда побеждает, Караби. Ну, а вы? Вы как?

Караби. Мы тоже сражались, да еще как! С нашей стороны тоже жертва…

Елкан(испуганно). Как?.. Кто?

Караби. Одна шальная погибла…

Елкан. Кто?.. Как? Говори!..

Караби. Да забралась слишком высоко… и, клянусь усами, как шандарахнет ее камнем сверху… Так и покатилась вниз… Не беспокойся, Елкан… Мы ее догнали у реки… зарезали…

Елкан. Кого шандарахнули?.. Кого зарезали?

Караби. Остальное тебе Вера расскажет… Мне надо бежать к стаду… без меня оно пасется… До скорого свидания на свадьбе! (Напевая песню, убегает.)

Елкан. Что он тут наплел?.. Кого-то шандарахнули, кого-то зарезали…

Входит чем-то возбужденная Вера.

Вера. Постой, Караби!.. А, Елкан, здравствуйте!..

Елкан. Будь здорова и счастлива… Как вы здесь после вчерашнего ливня?

Вера. Ничего особенного.

Елкан. Тут Караби что-то плел… Ничего я не понял… Говорит — одна жертва… кого-то зарезали…

Вера(смеется). Нет, нет, Елкан, не беспокойтесь… Это он корову имел в виду…

Елкан. Корову?..

Вера. Ну да… Одна бодливая из нового стада скатилась с Рамин-горы.

Елкан. Подохла?

Вера. Газак и Караби под ливнем побежали. Зарезали ее. Елкан. Ну, это не такая уж беда. А я на рассвете с косарями в тревоге выехал… Ну, а корова косарям на мясо пойдет.

Вера. Косари, говоришь?

Елкан. Да. Человек шестьдесят поехали на двух машинах. И еще столько же едут. Надо скосить и старые, и новые луга.

Вера. А людей-то хватит?

Елкан. В поле сейчас работы нет… Впрочем, нет худа без добра. Весть о том, что наши соседи хотят отобрать у нас ущелье, взбудоражила всех колхозников. Все согласились косить!

Вера. И хорошо, пусть скосят все, чтобы наши соседи не зарились, и скотина зимой не будет дохнуть без кормов.

Елкан. Кстати, Вера, косари неделю будут жить здесь. Их надо будет кормить…

Вера. Как? Здесь жить, в это домике? Не вместятся…

Елкан. Ночевать будут там, в палатках, а пищу им готовить надо здесь. Человек на сто — сто двадцать!..

Вера. Ой-ой-ой! А посуда? На сто двадцать!..

Елкан. На одной из машин едут женщины. Там и посуда… Управитесь с такой задачей? Конечно… будет трудно…

Вера. Трудно, очень трудно будет, но ради дела обойдемся… справимся, Елкан… Только продукты…

Елкан. Тоже предусмотрел… Везут… А эта бодливая корова, которую, как сказал Караби, шандарахнуло, кстати, принесла себя в жертву. Мы еще с председателем думали о мясе для косарей. Где она?

Вера. Караби сказал, что повесили в холодной пещере.

Елкан. Надо привезти ее сюда… Жаль, нет пока зоотехника… Как переговоры с Заирой?

Вера. С Заирой поговорить поручили Газаку.

Елкан. Ну и как? Говорил он с ней?

Вера. Не знаю, но, кажется, встречался с ней, а чего добился, не сказал. Да, Елкан, а этого бурдюка-выпивоху Купри зачем привез?

Елкан. Думаю, пригодится.

Вера. Куда он годится? С таким животом косить!..

Елкан. А где он? Я же его с косарями посадил.

Вера. Вон, на кухне шныряет.

Появляется Купри.

Купри. Эй, Фалваре… зачем ты меня привез?

Елкан. Почему ты здесь? Или тебя выбросили из машины?

Купри. Кто посмеет выбрасывать такое сокровище, как я! Ты, как князь, вылез из кабины, я — из кузова, ты в тревоге, я — в берлоге. Но я тебя спрашиваю: зачем ты меня привез в этот дремучий лес?

Елкан. Ты по поминкам в селе сапоги стоптал…

Купри. Ты о сапогах думал или обо мне?

Елкан. Не о сапогах, а о тебе. Чтобы ты хоть здесь очухался…

Купри. А что я здесь не видел? Или среди здешних зверей моей породы не хватает? А что мне есть-то? Воздухом питаться или листьями с желудями?

Вера. Для твоей породы желуди — подходящая пища.

Купри. Желудями сама питайся, а на кухне у тебя мыши рот не на что раскрыть, ни крошки не нашел…

Вера. Значит, всюду обшарил?

Купри. Да… Елкан, ты покровитель животных, прирежь одного телка…

Елкан. Погоди, погоди… У тебя не голова мыслит, а желудок… Потерпи.

Купри. И голову желудок кормит…

Вера. Пойдем в дом, Елкан. Я что-нибудь приготовлю. От него так не отвяжешься.

Купри. Вот это другой разговор… Пойдем, хозяйка. Бросать меня нельзя. (Быстро идет в дом.)

Вера. Видите, на что он годится… только продукты переводить…

Елкан. Ночным сторожем его поставим.

Вера и Елкан входят в дом. Слышится блеяние овец, коз, окрики пастухов. К мосту подходят Газак, Сараби.

Сараби. О чем ты говоришь, Газак? Я тебя не понял. Зачем сейчас согнали сюда стадо? Здесь всю траву словно сбрили овцы.

Газак. Ну как ты не поймешь?.. Меня наше начальство уполномочило переговорить с одной женщиной. Понимаешь?

Сараби. Здесь, в лесу? Что этой женщине здесь, в лесу, делать? Что она, колдунья? Или ее сватают за кого-нибудь?

Газак. Да, да, она нужна всему колхозу.

Сараби. Ха-ха! Как — всему колхозу?

Газак. Она вдова и еще носит траур… Надо, чтобы она согласилась быть зоотехником в нашем колхозе.

Сараби. Зоотехником к нам?..

Газак. Да. Ее зовут Заира. Она раньше у нас работала в той же должности. Понимаешь? Слышал ты это имя?

Сараби. Слышал. Говорят, при ней, мол, число скота все увеличивалось, а при Муртазе сильно сократилось… Так это она?

Газак. Да, она. Новый председатель прогнал этого Муртаза…

Сараби. Давно бы надо выгнать!

Газак. Так вот, меня уполномочили переговорить с ней, уговорить вернуться к нам…

Сараби. Тогда тебе надо ехать в село, к ней домой…

Газак. Зачем еще в село? Она сама должна прийти…

Сараби. К тебе?

Газак. Не ко мне, а к могиле мужа. Во-он под той горой могилу видишь?.. К годовщине его смерти она заказала мраморный памятник. Видел, как ставили?

Сараби. Вот теперь я тебя понял… Говорят — красивая.

Газак. Сейчас уже пора ей прийти… Вон она идет… Кажется, одна… Иди заверни стадо к реке… Иди, я поговорю с ней наедине.

Сараби уходит, оглядываясь.

(Прихорашиваясь.) Идет… Одна…

Входит Заира.

Здравствуйте, Заира.

Заира. А-а… Здравствуйте…

Газак. Извините… руки у меня… в растворе…

Заира. Ничего… (Смотрит в сторону.) Там должны были установить…

Газак. Уже установили и ушли все…

Заира. Так быстро?.. Вы, наверное, тоже им помогали… ваши руки…

Газак. Да, помог немного… Хорошо получилось…

Заира. Благодарю. Я посмотрю… (Идет к мосту.)

Газак. Осторожно идите по мосту… Голова может закружиться над пропастью… (Хочет идти за ней.)

Заира. Не надо… Я сама… Голова у меня никогда не кружится.

Газак. Извините… Я хотел поговорить с вами… по важному делу…

Заира(останавливается). По важному делу?

Газак. Меня уполномочили… переговорить с вами…

Заира. Уполномочили? (С улыбкой.) Кто?

Газак. Наше начальство… Руководство колхоза.

Заира. А что они хотят?.. Я давно к колхозу никакого отношения не имею…

Газак. Вы работали в колхозе… Говорят, хорошо… хвалят…

Заира. Вы пасете овец?

Газак. Да… Я бригадир чабанов…

Заира. Вас зовут, кажется, Газак?

Газак. Да, Газак. Мне поручили…

Заира. Так вот, Газак… Подождите здесь… Я скоро вернусь… Тогда поговорим. (Уходит.)

Газак(смотрит ей вслед). О Заира, Заира!.. Я готов хоть тысячу лет ждать тебя. (Тихо поет.)

О-гой, прекрасная голубка… О-гой, с вершины ты слетела… О-гой, запала ты мне в душу… А может, ты того хотела? О-гой, ловлю твой взор всечасно… О-гой, я жду ответ напрасно?..

А может, пока не надо говорить о своих чувствах? Выполнить поручение, а потом… Снимет траур, тогда объясниться?.. Возвращается… Грустна… Плакала…

Входит Заира.

Заира. Вы еще здесь, Газак?

Газак. Да… Я ждал вас… Но не знаю, говорить ли? Может, не к месту будет мой разговор…

Заира. Это зависит от содержания, предмета разговора. Если у вас дело, то слушаю… Что поручило вам руководство колхоза? У вас, кажется, новый председатель?

Газак. Да, новый… Мне поручили обратиться к вам с просьбой вернуться зоотехником в колхоз…

Заира. Но у вас же есть зоотехник.

Газак. Уже нет… Председатель его снял.

Заира. У вас, значит, важные события… Новый председатель… Ищете нового зоотехника?..

Газак. У нас много важных событий… Новые стада, новые…

Заира. Откуда у вас новые стада?

Газак. Сами скоро узнаете, если согласитесь вернуться. Наши соседи из колхоза «Заря» претендуют на поющее ущелье.

Заира. Как так?

Газак. Их зоотехник Мулдар Хвастунов — так мы его прозвали — выступал на…

Заира. Кто? Как вы его назвали?

Газак. Хвастунов… Мулдар его зовут… Он оболгал нас… Вы его знаете?

Заира. Нет… не знаю.

Газак. Правда, у них гораздо больше скота… Но у нас будет…

Заира. Елкан еще работает?

Газак. На пенсии он. Но все время с нами.

Заира. А кто у вас парторг?

Газак. Он и замещает парторга. Парторг наш уехал на курсы в Москву… Елкан вас очень хвалил. Он же предложил вашу кандидатуру.

Заира. Да… золотой старик… С ним можно работать…

Газак. Так вы согласны вернуться к нам?

Заира. Я подумаю… (Собирается уходить.)

Газак. Заира… Извините, пожалуйста… так что же мне передать начальству?

Заира(улыбается). Скажите, что поручение выполнено, что переговорили со мной…

Газак. А результат?

Заира(улыбаясь). Мне надо подумать, Газак…

Газак(смущенно). Я давно ждал встречи с вами… Но вы в трауре, и я не осмеливался поговорить… Только издали смотрел на вас…

Заира. Издали? На меня? Зачем?

Газак смутился, молчит.

Да, кстати, Газак… я хотела у вас спросить… Вчера я слышала вашу песню… И сегодня слышала… Вы пели о какой-то учительнице Заире… О ком эта песня? Кто эта моя тезка? Вы вчера мне не ответили…

Газак(смущенно). Я не знаю… А вам было неприятно?

Заира. Нет, нет. (Улыбается ему.) В старину, говорят, парни о девушках слагали песни с вульгарными словами.

Газак. А в моей песне было что-то подобное?

Заира. Не было… мне понравилась песня.

Газак. Это хорошо…

Заира. Что хорошо?

Газак. Что она вам понравилась…

Заира. Спасибо… Но о ком она? Кто эта Заира?..

Газак. Вы… о вас эта песня…

Заира. Обо мне? (Рассмеялась.) А кто ее автор?

Газак(смущенно смотрит на ее траур). Я… не знаю…

Заира. Не знаете?.. Это правда?.. (После паузы.) В песне вы желаете мне доброго счастья?

Газак(в смущении). Да, Заира, светлого, доброго счастья…

Заира. А где оно, это доброе счастье?

Газак(смелее). Здесь…

Заира. Вы?.. Вы и сложили эту песню?.. (Мягко улыбнувшись ему, удаляется.)

Газак. Заира… Заира… А что ответить мне руководству?

Заира(останавливается, нежно смотрит на него). Я завтра сама приду к руководству колхоза… До свидания.

Газак(смотрит ей вслед). Ах, Заира, Заира!.. Как тебя понять?..

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Картина четвертая

Солнечный полдень. Издали слышится хоровая песня косарей. Она эхом отзывается в горах.

Борис и Гази торопливо выносят из дома разную посуду, уносят за дом и снова возвращаются в помещение. Они должны везти обед для косарей.

Голос. …И горный воздух полезен для нас…

Хор мужчин. …Ой-гой, полезен для нас.

Голос. …И утром покосить полезно для нас…

Хор. …Ой-гой, полезно для нас…

Гази(несет большой термос). Слышишь, Борис, как поют косари… аж завидно… (Исчезает за домом.)

Борис(несет большую кастрюлю). Кто станет петь на пустой желудок?.. Проголодались, бедняги, вот и подают нам голос… (Уносит кастрюлю.)

Вновь вбегает Гази. В руках у него большая тарелка.

Гази. Ох-ох, как пахнет! (Останавливается.) Какой аромат! (Нюхает.)

Вбегает Борис.

Борис. Чего остановился? Там люди ждут! (Забегает в дом и тут же возвращается с таким же пирогом в руках.) Ты еще здесь?!

Гази. Погоди… Дай понюхать… такой вкусный запах…

Борис. Давай, давай! И так запоздали… Неси!

Гази. В опоздании мы не виноваты… Хозяйки…

Борис. И не хозяйки… На сто двадцать человек приготовить такой обед… нелегко!

Борис и Гази уходят.

Голос. …И трава южных склонов сладка для скота…

Хор. …Ой-гой, сладка для скота.

Голос. …Так косите, друзья, да косите с размахом…

Хор. …Ой-гой, косите с размахом…

На крыльце появляется Вера.

Вера. Эй, парни!.. Постойте!..

На сцену вбегает Борис.

Борис. Что еще? Мы опаздываем…

Вера. Бочку не забудьте.

Борис. Какую бочку?

Вера. Бочку с квасом забыли.

Борис. Ах, квас… это же самое главное! Эй, Гази! Сюда!

Гази вбегает на сцену.

Гази. Что еще? Ехать надо!..

Борис. Без кваса ехать нельзя. (Вере.) Где бочка?

Вера. Там. Идемте.

Все трое заходят в дом.

Голос. …Чтобы свист наших кос раздавался в горах.

Хор. …Ой-гой, чтобы он раздавался в горах…

Голос. …Чтобы пот с наших тел покатился рекой.

Хор. …Ой-гой, покатился рекой…

Борис и Гази выносят бочку. Вера со свертком в руках следует за ними.

Вера. Борис, отнесете бочку, вернись на минутку.

Борис. Хорошо.

Борис и Гази уносят бочку.

Вера. Бедняги… Да, нелегко приготовить столько пирогов…

Вбегает Борис.

Борис. Что еще?

Вера. Вот эти пироги отдельно для Караби и Елкана… Не перепутай с другими. (Отдает ему сверток.) Отдашь их… Елкану.

Борис(ехидно). А может, Караби? Персонально в руки… Чего еще Елкана впутывать… Он их на общий стол положит…

Вера. Да… Ты прав… Он такой… Неудобно будет… Отдашь Караби…

Борис. Ах… какой запах! Ты нам не оставила?

Вера. Там хватит на всех. Беги!

Борис. Бегу… Я примажусь к Караби… Чтобы полакомиться вот этим… по блату… (Убегает со свертком.)

Вера. Слава богу… уехали.

Вбегает Газак.

Газак. Здравствуй, Вера!

Вера. Будь здоров и счастлив!

Газак. Обед косарям еще не послали? Они давно ждут. Меня Елкан послал… Он волнуется.

Вера. Отдышись… успокойся… повезли косарям обед… И вам… Всем повезли… Задержались немного… Нелегко на столько людей… Борщ хороший… сто тридцать фыдчинов ароматных сейчас увезли…

Газак. Сто тридцать?.. Так это же на целую свадьбу!.. А запах какой еще стоит… волчий аппетит разжигает… Наедятся…

Вера. А как у них-то? Накосили хоть немного?

Газак. Ну да… Все южные склоны ущелья скошены…

Вера. Как же косят? Там же скатившихся камней много.

Газак. А так, человек двадцать идут впереди, очищают место от камней, а за ними — целым фронтом сто человек… Так и свистят их косы… Прямо-таки симфония!

Вера. Что-что?

Газак. Музыка… Для души и сердца… Сегодня кончают там, завтра будут косить северные склоны… За два-три дня скосят… О-о, Вера, сколько у нас будет сена!.. На весь Кавказ!.. Ах, какой запах, запах фыдчинов!

Вера. Пойдем, я тебя накормлю…

Газак. Караби велел передать тебе самый горячий привет. А Заира еще не работает?

Вера. А при чем тут Караби?.. Так бы и спросил сразу о Заире… Хитришь… У тебя, вижу, сердце болит… Это хорошо… Очень хорошо.

Газак. Что хорошо?

Вера. А то хорошо: сердце, которое болит от любви, — счастливое сердце… Успокойся… Заира сняла траур… такая красавица…

Газак. Она не только красивая…

Вера. Хорошая она… Начала у нас работать… Сегодня приедет сюда с председателем.

Газак(радостно). Да?

Вера. Да, да… Гази сказал, что приедут… Сегодня и соседи приедут проверять… Пойдем. Я тебя накормлю. Потом вместе пойдем. Нам тоже на дойку.

Вера и Газак входят в дом. Слышен шум машины.

Появляются Афай и Мулдар. Мулдар — шикарно одетый мужчина лет сорока, красивой наружности.

Мулдар. Смотри, смотри, Афай, какое ущелье, загляденье! Какие пастбища, какие угодья, какие луга!.. Если сюда пригнать наши стада… лучшего не придумать!.. Как в раю!..

Афай(обозревая ущелье). Я знаю эти места… Но не торопись, Мулдар… Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь… Курица, не прокудахтав, яйца не даст…

Мулдар. Так я же на совещании и «гоп» сказал, и кудахтал…

Афай. Верно… Но после твоего кудахтанья я говорил с представителями из центра…

Мулдар. И что?

Афай. Так вот они сказали: поглядим… Если, говорят, скоро не догонят…

Мулдар. Да это же готовое дело!.. Разве худой осел может догнать упитанного скакуна?! Вон, видишь, какие угодья, а ни овечки, ни теленка не видно… Это же банкроты! Да еще прислали нам какой-то вызов! (Смеется.) «Если осмеливаетесь соревноваться с нами…» Ха-ха! И чего только не написали!.. Витают в облаках люди… Эй, где вы, артисты?!

Афай. Опять говоришь «гоп», не прыгнув… Видишь, это начало ущелья. А в глубине еще лучше места.

Из глубины ущелья доносится песня косарей. Эхо вторит им.

Мулдар. Слышишь, председатель, чем занимаются они… Сидят на травке под солнышком, пьют и застольные песни поют… Что они понимают в скотоводстве. Это же артисты!.. Мастера!..

Афай. Быть мастером своего дела неплохо.

Мулдар. Но тогда надо им предоставить сцену, эстраду, а не это ущелье… Не зря говорят: пустой дом как барабан гремучий. Наше ущелье будет, вот увидишь…

Афай. Опять торопишься… Их новый председатель опытный человек. Я знаю его… хитроватый.

Мулдар. На хитрость можно ответить хитростью.

Афай. Это твоей-то хитростью?.. Отвечать надо умом, трудом, а не хитростью. У них новый председатель… Новый и зоотехник… Говорят — красавица, к тому же мудрая хозяйка.

Мулдар. Женщина… (Улыбается.) С красивой женщиной легче и приятнее иметь дело. Нет такой женщины…

Афай(тоже с улыбкой). Хочешь сказать — которую бы ты не покорил?.. Опять бахвалишься…

Мулдар. Посмотрим.

Афай. Слушай дальше. За последнее время у них поголовье скота сильно выросло… Не все мы знаем.

Мулдар. А где же у них скот? Что-то не видно его.

Афай. Поедем дальше. Посмотрим, что у них есть. Сами проверим. Ведь не зря нас вызывали, на что-то надеются.

Мулдар. Поедем. Но я убежден — спрятались.

Мулдар и Афай уходят. Раздается шум машины.

С другой стороны входят Заира и Албег. Заира уже не в трауре. Она в брюках, на голове кубанка. Она направляется к мосту, смотрит в сторону могилы. Албег, сочувственно посмотрев на нее, входит в дом.

Заира (сняв кубанку, поет грустно, будто причитает).

Вот год уже прошел, Прости меня, прости. Уж траур не ношу я по тебе, мой милый. Успели капли роз цветами прорасти, Что проливала я над дорогой могилой. Да. Так уж суждено, что вместе нам не быть. Так на земле всегда: и радость, и печали. Но никогда тебя я не смогу забыть И тот рассвет в горах, что мы с тобой встречали.

Вытирает слезы. Надев кубанку, отворачивается и стоит под деревом. Из дома выходит Албег, за ним — Гази.

Гази. Да, Албег, чуть не забыл… наш бухгалтер просил передать тебе, что звонили от Дудара…

Албег. И что сказали?

Гази. Что у Дудара важный гость и что надо на его дачу подбросить одного жирного барана…

Албег(вспыхивает, но сдерживает себя; с кривой улыбкой). И только?

Гази. Ну, там сыру, масла, кур…

Албег. А петуха не требуют?

Гази. Петуха?.. Не слышал…

Албег. А он колхозник?

Гази. Вы шутите?.. Вы знаете, кто он…

Албег. Знаю… потому и уточняю… Так вот, пусть наш бухгалтер передаст тому, кто звонил, что бараны в нашем колхозе научились грамоте и хотят такое требование прочитать в документе, подписанном самим Дударом… Без такого документа ни один баран, худой он или жирный, не согласится пойти на шашлыки гостям Дудара. Понял ты меня?

Гази. Понял.

Албег. Так исполняй.

Гази. Такой ответ не понравится Дудару…

Албег. А мне не нравится его щедрость за счет колхоза!..

Гази. Что не нравится?

Албег. Погода не нравится… видишь, хмурится… Поезжай и исполняй что сказано!

Гази уходит.

Да-а… (Стоит.)

Заира(подходит к нему). Хвалю, председатель… Я все слышала… Как раз шла, чтобы поговорить с вами об этом. Ведь это одна из причин моего ухода из колхоза… А теперь, я думаю, сработаемся…

Албег. Ах да… другого ответа не могло быть… Сработаемся… Работы у нас будет много… Очень много… и людей хороших много… Поднимем животноводство. Только пока удержать надо наши пастбища, луга… Соседи наши тоже правы… Они далеко опередили нас… О причинах будем говорить потом… Да, кстати, Заира, сегодня мы пригласили наших соседей на переговоры. Должны приехать председатель Афай и зоотехник Мулдар. Разговор будет о заключении договора о социалистическом соревновании с ними. Как вы смотрите на это?

Заира. Надо подсчитать, подумать…

Албег. Нет времени долго думать.

Заира. В таком положении нам трудно с ними соревноваться…

Албег. Время надо выиграть…

Заира. А как народ, колхозники?

Албег. Народ настроен хорошо… Испугались, что соседи отберут у них родное гнездо — ущелье, и такой тарарам подняли! Мост хотели разрушить: пусть, мол, даже носа не показывают. (Смеется.) Недавно я застал их в таком возбуждении… А на сенокос как пошли? Скосили не только заброшенные луга, скосили такие места, которые испокон веку не скашивали. Они надеются на нас с вами. Сена, кормов у нас будет много. Этот хвастливый зоотехник соседей своими претензиями помог нам… Не бывает худа без добра.

Заира. Мне с ним не хочется говорить… Этот Мулдар…

Албег. Вы его знаете?

Заира. Знала когда-то, но едва ли он меня теперь узнает…

Албег. Хорошо, я с ним буду говорить. Пойдем обдумаем наш проект договора.

Уходят.

Со стороны реки входят Караби и Купри. Последний выпивши и мокрый.

Купри. Подумаешь, большая шишка — пастух!..

Караби. А что, пастухи на дороге не валяются, как вот ты в воде. Надрался, старый бурдюк, да в реку полез. Рыбак нашелся!..

Купри. Пьяному море по колено…

Караби. Море по колено, а лужа по уши!.. Если бы я тебя не вытащил, на дно бы пошел.

Купри. На дно идет золото. А на поверхности плавает всякий мусор… вроде тебя. Зачем ты меня вытащил?! Там рыба плавала величиной с буйвола. Я хотел схватить за рога…

Караби. Это рыбу за рога?!.. Удивляюсь, где ты родился, где работал?

Купри. На земле родился, в театре работал, артистом был.

Караби(смеется). Ты? Артистом? С этакой фигурой?! Образина!

Купри. В театре нужны всякие.

Караби. А какие роли ты играл?

Купри. Роли собак…

Караби. Что-что? Какие?

Купри. Роли собак, говорю. Я хорошо лаял. (Завывает, подражая собаке.)

Караби(хохочет). А почему ушел?

Купри. Из-за драматургов проклятых.

Караби. А при чем тут драматурги?

Купри. Разучились роли писать.

Караби(так же хохочет). Ну ладно, пойдем. Ну, ну, чего остановился! (Подталкивает его.)

Купри. Да что ты меня трясешь!.. Думаешь, груши с меня посыплются!..

Караби. Не знаю, что может посыпаться с трухлявого пня?!

Купри. Это я трухлявый?

Караби. Ты, ты, Купри… И кто тебя окрестил этим именем?.. Точно назвали. Это же бурдюк так называют…

Купри. Так меня окрестили такие же дураки, как ты…

Караби. Почему? Выпивохой родился? Почему тебя так назвали?

Купри. Из-за бабы…

Караби. Значит, бабником родился?

Купри. Ах ты, да разве бабниками рождаются?.. Вот ты, издалека примчался, чтобы посмотреть на Веру, а я тоже, давно это было, повадился к одной казачке. Однажды муж ее нас застал… Муж — циклоп, гигант, верзила!.. Усы до плеч, руки как лопаты… а баба — как селедка с самого дна бочки… шмыгнула в какую-то щель… а я… как заяц перед львом… «Ты зачем здесь?» — спрашивает он… «Я зашел воды попить», — отвечаю ему. «Ах, воды!.. Я тебя сейчас напою», — говорит он и толкает меня в сарай. Там кадушка с мутной водой из канавы… берет лоханку, черпает полную и сует в мои руки… Я беру, смотрю… Что за вода!.. Чего там только не плавало!.. Я поднял умоляющие глаза на хозяина, как на Христа-спасителя, а он берет оглоблю и говорит: «Пей!..» Я выпил одну, выпил две… три… уже не лезет… Я взмолился… «Пей!..» — снова прогремел он, и оглобля повисла над моей головой… Бандит!.. Заставил меня пить, а что осталось — вылил мне на голову… Разбойник!..

Караби(хохочет). А дальше?

Купри. Что дальше?.. Взял он меня за шиворот, как мокрого кутенка, и выбросил на улицу… Я покатился, а мутная вода изо рта — как из фонтана… Об этом пронюхали такие, как и ты, и прозвали меня бурдюком…

Из ущелья показываются Албег, Афай, Мулдар, Газак, Абади.

Албег и Афай заходят в дом. Мулдар задерживается с чабанами.

Караби(увидев их). Э, так это же наши соседи приехали. Пойдем, Купри, послушаем.

Купри. Слушать умные, деловые разговоры мне противопоказано… Я пойду ловить свою рыбу. (Уходит.)

Мулдар(в группе пастухов). Ты, Газак, чабан или кто? Одежда у тебя не чабанская.

Абади. Он не только чабан, он бригадир наш.

Мулдар. Бригадир в наше время — интеллигент… Я бы хотел увидеть вашего нового зоотехника…

Газак. Увидите… Она не прячется как летучая мышь. А что вы от нее хотите?

Мулдар. А много овец у вас в стаде?

Газак. У нас не одно стадо. Во-он, видишь, сколько их!

Мулдар. Стада бывают всякие. Много крыс — тоже стадо. А хорошие у вас овцы?

Абади. Ничего… годятся… дают шерсть, мясо, молоко.

Мулдар. А что за порода? Может, хрупкорогие, бесхвостые, так-сяк? Вы разбираетесь в них?

Газак. Как это — разбираетесь?..

Караби(насмешливо). А что мы, простые пастухи, понимаем в породах овец?.. Мы не кандидаты наук…

Абади(в том же тоне). Мы умеем только петь и плясать.

Мулдар. Скажи, бригадир, сколько рогов у барана?

Газак(удивленно). А зачем вам их рога?

Мулдар. Я серьезно…

Газак(саркастически). А, серьезно?.. Это другое дело. Но это строгая тайна… наш секрет… Хотя какой добрый хозяин не откроет свои секреты уважаемому гостю!.. У барана бывает два рога, четыре… Есть бараны, у которых — полдюжины… называют их двурогими, четырехрогими, шестирогими… Есть бараны, у которых вовсе нет рогов…

Караби. И их называют безрогими, вот как вы…

Мулдар(обиженно). Вы… оскорбляете меня…

Газак. Не обижайтесь на него, дорогой гость. Он у нас такой…

Караби. Да вы меня не поняли… у вас тоже нет рогов. Значит, вы тоже такой ба…

Мулдар. Я хорошо тебя понял… Тебе бы на голову пару рогов!..

Караби. А вам бы полдюжины!

С правой стороны входят женщины, останавливаются под деревьями и слушают.

Мулдар(Караби). Будь здоров, рогатый! (Идет к женщинам.)

Караби(вслед ему). Будь здоров, ушастый!

Женщины смеются.

Абади. Ха, экзаменатор нашелся!

Караби. Верхний этаж у него довольно-таки пустой. (Скандирует.)

Когда бог создал человека, Он дал ему два чутких уха, Он дал ему два зорких глаза, И только один язык, Чтоб не был человек болтливым, Чтоб больше смотрел и слушал.

Абади. К женщинам поперся… Видно, бабник.

Газак. Ну, друзья, с гостями управится сам председатель, а нам надо к стадам… Что-то Заиры не видно…

Абади. Она, по-моему, еще не вернулась с пастбищ.

Газак. Она будет искать нас. Пошли.

Уходят.

Мулдар(с женщинами). В красивом ущелье красивы и женщины. Как ласточки.

Женщины хихикают.

Вера. Спасибо за комплимент, дорогой гость.

Разиат. Не потому ли вы позарились на наше ущелье, что оно красивое?

Мулдар. А кто не позарится на красивое? Вы доярки?

Разиат. Да, доярки.

Мулдар. И овец доите?

Разиат. Нет, это счастье выпало мужчинам.

Мулдар(Зарете). Вот вы моложе всех. Сколько у вас коров?

Зарета. У меня? Шестнадцать…

Мулдар. Сколько литров молока дает корова в день?

Разиат. Это зависит от коровы, смотря какая.

Вера. И какой за ней уход…

Мулдар. Скажи, красавица, сколько сосков у коровы?

Женщины звонко смеются.

Я не шучу. Я серьезно спрашиваю.

Зарета(еле скрывая смех). Вы хотите раскрыть наши секреты… Да, не будем от дорогих гостей скрывать, у нас такая порода… у четырех коров по четыре…

Мулдар. Вы шутите или правду говорите?.. (Смеется.) Я кандидат наук…

Вера. Вот напишите об этом и будете академиком… да еще добавьте, что у нас овцы с рогами.

Афай(из окна). Мулдар, сюда… ты нужен…

Мулдар. Извините, меня зовут. (Убегает в дом.)

Разиат. Что это за кандидат?

Зарета. А какой красивый мужчина!..

Вера. Какие глупые вопросы!..

Все трое смеются. Входит Заира.

Заира. Здравствуйте. Чабанов здесь не было?

Вера. Были, только что ушли.

Заира. А я их там ждала, искала… и в дороге не встретила.

Вера. Они по той дороге ходят. Вы устали, Заира. Пойдемте в дом, отдохнете.

Заира. Спасибо, Вера. А где председатель?

Вера. Там, в доме, с гостями из колхоза «Заря»… Говорят, спорят о чем-то. Вас спрашивали. Пойдем.

Заира. Я в дом не пойду… Если спросят, скажи — не пришла еще. Я у моста посижу. Отдохну. (Уходит в сторону моста.)

Разиат. Какая она красивая, аккуратная, даже с дороги…

Зарета. Фи… Что в ней красивого?.. Что в ней находят!..

Вера. Не говори так… Пойдемте, отдохнуть надо до вечерней дойки.

Женщины заходит в дом. С другой стороны выходит Мулдар. Он возбужден.

Мулдар(оглядывается). Нет, Афай, с таким сроком я не согласен… Это может тянуться годы… а нужно срочно… (Замечает Заиру.) А, если не ошибаюсь… не зоотехник ли новый?

Заира(заметила его и хочет ускользнуть от встречи с ним; надевает очки). Он…

Мулдар(идет наперерез ей). Минуточку… Извините… Не зоотехник ли вы колхоза «Восход»?

Заира(невольно). Да, а что вам угодно?

Мулдар. Здравствуйте. Мы вас ждали… Разговор был о социалистическом соревновании между двумя колхозами. Ваше присутствие было необходимо…

Заира. Необязательно… Мы с председателем согласовали…

Мулдар. Вы специалист, а председатель ваш хуже разбирается в вопросах животноводства… Условия, выдвинутые им, особенно сроки соревнования, вызывают у нас возражения.

Заира. А чем я могла вам помочь?

Мулдар. Вы могли убедить вашего председателя, что эти сроки нереальны…

Заира. А что бы вы хотели?

Мулдар. Луга и пастбища этого ущелья…

Заира. Это безосновательные претензии.

Мулдар. Как безосновательные? Земля государственная. У вас сенокосных и пастбищных угодий гораздо больше, чем у нас… Это несправедливо. У нас много скота…

Заира(с ехидной улыбкой). Вы по головам или по рогам считаете свой скот?

Мулдар. А какая разница?

Заира. А такая, что на каждой голове два рога… При таком счете у вас скота получается в два раза больше.

Мулдар(тоже улыбается). А вам жалко, что у нас получается больше?

Заира. Не-ет… мы, наоборот, были бы рады, если бы так…

Мулдар. Вы, я вижу, шутница… Вы мне нравитесь.

Заира(тоже с ехидной улыбкой). Да?.. Это признание лестно для меня… Вы кандидат наук, я простой зоотехник… Говорят, вы большой искусник…

Мулдар. В делах животноводства.

Заира. Не только в животноводстве… умеете, говорят, вскружить головы женщинам…

Мулдар. Где это вы слышали? От кого?

Заира. От одной такой, которой вы вскружили голову, обожгли крылышки.

Мулдар. Когда бабочка летит на огонь, она сама обжигает крылья. Снимите очки…

Заира. А вы не боитесь обжечь крылья?

Мулдар. Боюсь. И обожгла у меня их когда-то одна… ваша тезка… Заирой звали… Снимите очки… Вы решительно мне нравитесь… Но бабочка на огонь летит ночью… Если бы вы вечером, часов в девять, пришли сюда…

Заира. Что скажут люди, увидев меня с вами в лесу, да еще ночью…

Мулдар. А что стоит ночью в лесу спрятаться от посторонних глаз… К тому же я кандидат биологических наук, вы зоотехник… беседуем по специальности…

Заира(тихо смеется). Однако вы изобретательны, хороший повод нашли для ночного свидания… Я приду, но с условием, что вы мне расскажете о последних новостях зоологической науки. Но как я вас найду в этом лесу?

Мулдар. А мы на моих «Жигулях» проедем…

Заира. Никуда я не поеду… Только здесь… Вон на тот сухой сук повесите свою шапку… Не бойтесь за нее.

Мулдар. Будет там висеть моя шапка…

Заира. Если я приду раньше, я повешу свою… Моя шапка не хуже вашей.

Мулдар. Теперь есть женщины, достойные носить мужские шапки, смелые, как вы…

Заира. Так же, как есть немало мужчин, достойных женского платка…

Мулдар. Тоже правда… Но ко мне это не относится.

Заира. Ни в коем случае…

Появляется Газак, но, увидев их, прячется за дерево.

Мулдар. Итак, договорились. Ровно в девять я буду здесь…

Заира(игриво). Не опоздайте. Продолжим и наш прерванный разговор.

Мулдар. Непременно. До более приятного свидания! (Уходит.)

Заира(снимает очки). Мерзавец, пошляк!.. Как была я слепа когда-то… немало из-за него пролила я слез, когда была шестнадцатилетней девчонкой… Дерьмо в золотой оболочке!.. Хорошо, что не узнал он меня… Приходи, я такой концерт тебе устрою, что вовек не забудешь. (Резко поворачивается в сторону дома, но замечает Газака, стоящего с опущенной головой.) Газак? Ты давно здесь?

Газак(грустно). Нет… Сейчас пришел… Я не знал…

Заира(мягко). Что не знал?..

Газак. Что ты занята…

Заира. А теперь я свободна… Этот зоотехник Мулдар недоволен условиями договора…

Газак. Но он пригласил тебя на ночное свидание, и ты согласилась…

Заира(смеется). А насчет ночного свидания… Кстати, ты мне очень нужен. Пойдем, милый, я тебе расскажу, зачем ты мне нужен. (Берет его за руку и ведет в дом.)

Занавес

 Картина пятая

Из дома выбегает веселая Заира. За ней спешит Газак. Заира оглядывается, делает рукой знак: мол, не гоняйся за мной.

Газак(останавливается). Заира… опять… Я жду…

Заира. Газак… Я понимаю тебя… прошу, повремени. (Она любовно смотрит на него. Ей хочется что-то радостное сказать ему, но не решается.)

Газак. Заира… ты будто что-то хочешь сказать мне?

Заира(улыбается ему). Да, Газак, хочу сказать… Знаешь, что я хочу тебе сказать?

Газак. Пока нет… и догадаться не могу.

Заира. Прошу тебя, садись на мою лошадь и скачи в глубь ущелья… Скажи Гамболу, чтобы стадо коров согнали с крутых склонов на равнину, у озера. Пусть они там пока пасутся, а то забрались высоко…

Газак. Почему? Наверху трава лучше.

Заира. Лучше, но опасно… Слишком круто… могут скатиться. И потом, дояркам трудно подниматься и таскать молоко вниз.

Газак. Это я быстро сделаю… А больше ничего мне не скажешь?

Заира. Скажу… На те крутые склоны, откуда сгонят коров, пустите овец. Для них это безопасно.

Газак. Это я тоже исполню. А больше ничего мне не скажешь?

Заира. Скажу еще… Когда ты выполнишь первые два поручения, то выполняй третье, а именно — ты сам, Караби и Борис мчитесь сюда…

Газак. Все?

Заира. Трех чабанов оставите со стадами, а сами, как сказано, сюда.

Газак. Зачем?

Заира. Вы мне нужны здесь… Ты забыл? Насчет ночного гостя…

Газак. Ах, забыл… Прости, Заира…

Заира. Ох и память!.. Где твои мысли гуляют!

Газак. Заира… вокруг тебя… А мне, мне ничего не скажешь?

Заира. Скажу…

Газак. Когда же, когда, Заира?.. Я голову потерял…

Заира. Ничего… Найдем твою голову…

Газак. Когда? Скажи, Заира…

Заира. Сегодня ночью… после того как проводим ночного гостя… Иди… иди, милый Газак. Вам надо побыстрее вернуться…

Газак. Лечу, лечу, Заира! (Убегает.)

Раздается топот копыт и задорная песня скачущего.

Заира(смотрит ему вслед). Даже не знает, что я ему скажу, как отвечу, а уже запел… Романтик! Что он полюбил во мне? Милый юноша… Если бы ты знал, почему я тебя мучаю… если бы ты знал, что я тоже полюбила тебя, но ведь я старше тебя… Старше на целых четыре года!.. Ой, милый Газак… Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой?.. Я тоже хочу быть твоей женой, но годы… разница в годах… Вот что жжет и гложет мое сердце, сковывает мой язык… Милый Газак, что ответить тебе? Ведь обещала ночью ответить, но что? Да или нет?

С левой стороны входит Нади, оглядывается. Заиру не замечает.

Нади. Где же мой сын, мой единственный мальчик?..

Издали слышится звонкий голос Газака.

Это голос моего сына… Где он блуждает, где он летает, сокол мой… Кто завладел его сердцем?.. О сын мой…

Заира(выходит ей навстречу). Кого вы ищете, добрая женщина, о ком тревожитесь?

Нади(смотрит на нее внимательно). Сына ищу… Уже две недели с гор не спускается к матери… Или забыл он меня?..

Заира. А как зовут вашего сына? Как его фамилия?

Нади. Фамилия его Березов, а звать Газак…

Заира. Газак?..

Нади. Да, Газак. Пастух он колхозный.

Заира. Не тревожьтесь, хороший человек нигде не пропадет.

Нади. А ты знаешь моего мальчика?

Заира. Газака? Да, знаю.

Нади. И говоришь, что он хороший?

Заира. Да, он хороший…

Нади. Пусть душа моя возьмет на себя все твои болезни и невзгоды… Где же он? Где он пасет скот? Может, обносился он? Может быть, ходит голодный? Где же он? Если даже на вершине горы, я все равно пойду к нему…

Заира. Вы устали, вы так волнуетесь… Куда же вы пойдете…

Нади. Да, я очень волнуюсь… А ты чья, девушка? Откуда ты?

Заира. Я из Даргавса, дочь Раминовых.

Нади. Солнышко ты мое! Будь самой счастливой на земле… Так ты моего сына знаешь?

Заира. Знаю, хороший он, смелый, разумный…

Нади. Если бы он был разумным, не поступал бы так глупо. Ценил бы свое достоинство и мать не забывал бы, не причинял бы ей столько горя.

Заира. А разве он совершил что-нибудь плохое?

Нади. Говорят, он связался здесь с какой-то вдовой, старой волчицей, и будто хочет жениться на ней… О боже, чтобы мой порог переступила такая невеста… Не позволю! Лучше утопиться мне.

Заира. Кто это вам рассказал?

Нади. Вчера пришла ко мне одна женщина, вся в черном… Я раньше никогда ее не видела. Она и рассказала…

Заира. Да не может быть…

Нади. Спасай, говорит, сына и себя, пока волчица не ворвалась в твой дом… Вот я и прибежала в тревоге… Где мой сын? Я пойду за ним, хочу найти его, пока не поздно.

Заира. Вы устали, не надо вам сейчас никуда идти. Вечером он сам придет сюда.

Нади. Правда? Придет?

Заира. Непременно придет.

Нади. А эта волчица?.. Чтобы только она не попалась мне на глаза… Вот если бы…

Заира. Пойдемте в дом… отдохнете после дороги… а с сыном поговорите, когда он придет.

Входят в дом. Из-за дома выходит Вера. За ней — Купри.

Вера. Не уговаривай меня, иди сухие дрова тащи, ужин надо готовить.

Купри. Ох, Вера, Вера, какая ты… Я притащу сухие дрова, притащу хоть целый дуб, а ты устрой землетрясение у меня под ногами.

Вера. Какое еще землетрясение? С ума сошел!.. Что я тебе, колдунья? Как можно!.. Я же не эпицентр…

Купри. У тебя в кладовке — эпицентр… ты можешь сделать землетрясение… требуется только сто граммов спирта, и земля сама закачается подо мной…

Вера. Де дам я тебе ни грамма!.. Неси дрова…

Купри. Ох, Вера, ты же добрая… А я на свадьбу куплю тебе шелковое платье.

Вера. Ох, нашелся купец! Ты бы свою жену одел, а то ходит, как прабабушка Ева в раю… И чего ты мне зубы заговариваешь?.. Иди за дровами, дармоед! (Заходит в дом.)

Купри. Баба Яга! Скряга! (Идет в сторону моста.)

Встречается с Караби.

И ты здесь?

Караби. К Вере лезешь?.. Клянусь усами, я с тебя шкуру сдеру на бурдюк!..

Купри. Дурак! Я к эпицентру лезу, а не к Вере.

Караби. К какому эпицентру? Говори!..

Купри. Спирт у нее в кладовке. Не дает… попроси у нее, может быть, тебе даст…

Караби. Не буду просить. Я не пью.

Купри. Ну, тогда идем со мной в лес за сухими дровами.

Караби. А один боишься?

Купри. Есть чего бояться. Медведь объявился.

Караби. Правда. Вчера в лощине козу задрал. У тебя, Купри, что за ружье? Пристрелить его надо.

Купри. Встречу — не уйдет, клянусь твоими усами.

Караби. Да если и тебя задерет, не жалко… За дровами Вера послала?

Купри. Да.

Караби. Тогда пойдем.

Уходят. Из дома выходят Заира и Вера.

Заира. Устала мать. Пусть поспит до прихода сына…

Вера. Какая-то женщина в черном ее напугала…

Заира. Я догадываюсь кто…

Вера. Не золовка ли ваша?..

Заира. Не надо уточнять… Ее можно понять… Хотя, конечно, не так надо… Уже вечер… Делайте так, как я все сказала. Остальное сделает Газак. Он знает, кто, где, как. Я съезжу еще раз к косарям. Да, Вера, Газак придет, не говорите ему пока, что мать его здесь… Потом… это будет ему сюрпризом… (Уходит.)

С другой стороны появляются Газак и Борис. Они входят в дом. Сцена постепенно темнеет.

Газак(выходит на крыльцо, смотрит вверх). Ох, темнеет… Пора! Эй, женщины, девушки, мужчины, сюда!

Выходят Вера, Разиат, Зарета. С другой стороны появляются Караби и Купри. Они несут дрова и бросают их у крыльца.

Караби. Что за тревога опять?

Газак. Ночь наступает. Скоро луна покажется. Скоро и гость пожалует. Девушки, что сказала вам Заира?

Вера. Сказала, что к приходу гостя надо подготовиться.

Газак. А знаете ли, кто этот ночной гость?

Разиат. Может, жених?

Зарета. А может, сват пожалует к одной из нас?

Газак. Ни то, ни другое…

Борис. Да кто же он?

Газак. Кто наших коров назвал козами, наших овец — кошками? Кто хочет отобрать наше поющее ущелье?

Все. Колхоз «Заря»…

Газак. Не весь колхоз.

Караби. Зоотехник «Зари» Мулдар.

Газак. Вот он и будет нашим ночным гостем.

Борис. А что ему у нас делать ночью?

Газак. Он придет к нашей Заире…

Зарета. Похищать ее? Она сама любого похитит…

Газак. Он пригласил ее на свидание в ночной лес…

Караби. Зачем?

Вера(смеется). Вот это мужчина!.. Усы как у кота, а еще не знает, зачем мужчина женщину приглашает…

Купри. Учись, Караби!

Газак. Так вот, друзья, надо гостя встретить хорошо… Он полюбил наше ущелье… Так устроим ему здесь горячий прием. Что вам сказала Заира?

Вера. О каких-то зверюшках, птицах говорила… Мне поручила быть кукушкой.

Газак. Так и быть, будь, Вера, кукушкой. Будешь сидеть на ветке и громко куковать. Умеешь куковать?

Вера. Умею. Ку-ку, ку-ку, ку-ку…

Купри. Настоящая кукушка!

Караби. Вера нашла себе работу!

Вера. Молчи, тараторка!.. А ты сам кем будешь?

Газак. А Караби будет вороной. Умеешь, Караби, по-вороньему каркать?

Караби. Если с кукушкой на одной ветке, справлюсь.

Газак. Попробуй.

Караби. Карр-карр, карр-карр…

Купри. Остановите его!

Вера. Оглушит!.. Лучшей вороны не найти в этом лесу!

Зарета. А я буду летучей мышью. Так Заира сказала.

Газак. Да, ты — летучая мышь.

Зарета. Только я не знаю, как поет летучая мышь.

Купри. А она не поет, а пищит.

Зарета. А я и пищать не умею.

Купри. Выйдешь замуж, запищишь…

Газак. А тебе не надо ни петь, ни пищать.

Зарета. А как?

Газак. А просто смейся, как обычно смеешься, и любая мышь тебе позавидует.

Зарета. Вот так… (Смеется.)

Караби. Клянусь усами, не только мышь, крыса так не сумеет.

Разиат. А я буду козой. Мне Заира сказала.

Газак. Погодите… коза пока не требуется. Обезьяна нужна.

Купри. Обезьяну оставьте мне. Я вам такую обезьяну изображу…

Газак. Тебе, Купри, медведя…

Купри. Я и по-медвежьи зарычу. (Рычит.)

Газак. Сойдет.

Борис. Дайте ему и осла.

Газак. Осла Заира велела дать тебе.

Борис. Почему мне?

Газак. Заира тебе велела быть ослом?

Борис. Ослом у Заиры ты будешь… или кто… еще неизвестно.

Газак. Вот на бумажке ее рукой написано: «Борис — осел».

Борис. Не хочу я быть ослом.

Вера. Заира — зоолог. Она лучше знает, кто на кого похож. Голос у тебя…

Караби. Соглашайся, Борис. Только никому не давай на себе кататься.

Борис. Хорошо… согласен.

Газак. Нужна еще кошка.

Купри. Это по женской части… Самые что ни на есть…

Вера. Почему по женской? Разве мужчины?..

Караби. Постой, кукушка… Газак, нужна одна кошка?

Газак. Можно и две.

Купри. Пара. Кот и кошка.

Караби. Тихо!.. Сделаем так: Вера будет кошкой, а я буду котом. Ты будешь мяукать с ветки, а я с земли буду тебе подпевать…

Вера. Пошел вон!.. Мне же куковать надо будет.

Караби. А мне и каркать.

Газак. А вы все не перепутаете?

Караби. Нет, сладим. Что у тебя еще?

Газак. Тут еще лягушки, волки, шакалы, сова, попугай, но обойдемся… уже времени нет. Пора по местам…

Купри. Я еще шакалом попробую завыть, если Вера устроит мне землетрясение.

Все разбегаются. Сцена на миг опустела. Затем со стороны моста входит Мулдар, шикарно одетый.

Мулдар(осматривается). До сих пор ее нет… Хотя женщины на свидание рано не приходят. А если приходят, то прячутся и из укрытия наблюдают… А-а, я забыл про условный знак. Надо повесить шапку… А где же дерево с сухим суком?.. И дьявол заблудится в ночном лесу. Деревья днем одни, а ночью совершенно другие, особенно при луне. Ага, вот он… Сук торчит как протянутая рука… Вешаю… (Вешает на сук шапку.) Она, наверное, смотрит из укрытия… Ох, женщины!..

Из дома выходят Елкан и Купри.

Какой дьявол их вынес!.. Увидят еще… (Прячется за кустом у моста.)

Елкан. Видишь, Купри, какая красота!.. Небо, горы…

Купри(он опять навеселе). Красота на земле — полный яств стол… Целый бараний курдюк съел… Переварит ли желудок?

Елкан. Твой желудок и камни переварит… Ты подними глаза, посмотри наверх…

Купри. На кой черт мне твой верх!.. Ты лучше вот что скажи… Я здесь новый человек, не знаю, где что у вас…

Елкан. А что тебе еще надо?

Купри. Ну, где у вас то место, куда царь пешком ходил?

Елкан. Что это за место? Да вон тебе любой куст, иди…

Купри(напевая, идет в сторону моста). Ай, бог ты мой, бог… (Скрывается в кустах.)

Елкан. Ох и тип… (Напевает тихо.) Какое красивое небо, а внизу туманным маревом окутались долы… А сколько звезд на небе, как стадо белых овец… О, сколько их, нельзя и сосчитать… А из-за горы выходит полная луна…

Купри выбегает из кустов, тяжело дышит.

Что с тобой, Купри? Испугался чего?

Купри. В темноте наткнулся на кого-то… (Говорит на ухо.) Понимаешь?

Елкан(смеется). А кто в такое время мог быть там?

Купри. Не знаю. Он вскочил, шарахнулся… исчез… только кусты зашуршали…

Елкан. Что же это могло быть?.. Правда, здесь, говорят, бродит медведь… Уже двух коров и козу задрал… Убить бы его.

Купри. Или это был медведь, или… крыса…

Елкан. Как же ты мог спутать медведя с крысой?

Купри. А кто их разберет ночью!..

Елкан. Ну, знаешь… Ладно… Прогнал ты у меня сон… Больше я спать не буду. Пойдем проведаем чабанов…

Купри. Я не пойду… Останусь здесь ночным сторожем. Охранять надо…

Елкан. Ладно… Возьми свое ружье и подстереги медведя.

Купри. И тебе не советую идти… Ночь, волки… Хотя что с тебя взять… если даже стая голодных волков встретится, на тебя не посмотрит. Да голые кости и комар не садится…

Елкан. Вот на тебя садятся и комары, и мухи, как на… Ладно, хороший посох лучше плохого спутника. (Берет палку и уходит.)

Купри. А в самом деле, если этот бродяга медведь задирает скотину, он может и меня задрать… Пойду возьму ружье. (Идет. Видит шапку на суку.) Что это? Шапка? Неужели кого-то он уже задрал? Только шапка осталась… Ну да, задрал… Однако шапка хорошая… Бухарский каракуль… Модная сейчас. Отдам Вере, а она, может быть, устроит мне завтра хорошее землетрясение! (Уходит с шапкой.)

Мулдар(выбирается из кустов, отряхивается). Вот старая обезьяна!.. Шимпанзе! Орангутанг!.. Как будто больше кустов нет в лесу!.. Неудобно будет перед ней… А не уйти ли?.. Нет… Упустить такое свидание… Скажет — обманул… Завтра уже не придет… Ладно. До где же то дерево? Где моя шапка? (Ищет.)

Слышится «ку-ку, ку-ку, ку-ку».

Кукушка ночью кукует? Странно…

С другой стороны слышится «карр-карр, карр-карр».

И ворона ночью каркает? Ну да… Ворона есть ворона, ей все равно, а почему кукушка ночью кукует?..

Слышится «ай-уай-уай, ай-уай-уай».

А это… шакал? А откуда?..

Слышен смех Зареты.

А, летучая мышь… Ну, ей ночью положено… Черт знает что природа натворила… Все перепутала… Мыслимо ли, презренной мыши дала крылья, а человеку — нет!

Слышится «йау-йау-йау».

Это же попугай?.. Да куда я попал? Джунгли!.. Или это зверинец?.. А ее еще не видно…

Слышен смех женщин.

Обезьяны… Черт меня занес в эти джунгли… Найти бы шапку свою.

Слышен вой осла.

Этого солиста еще не хватало!.. Шапку… Шапку найти и бежать. Как видно, обманула…

Выходит Вера в одежде Заиры. На голове ее шапка Мулдара. Она в очках.

Она!.. Чтобы меня обманула женщина!

Вера(«ищет» дерево с шапкой). Где же шапка? Обежала весь лес… Нет шапки… Обманул… Бессовестный… Обманул… Не пришел…

Мулдар(бегает за ней). Я здесь… Не обманул… пришел.

Вера(бегает от дерева к дереву, будто не слышит его). Побоялся обжечь крылья…

Под деревья с разных сторон выходят Все участники представления. Среди них и Заира.

Мулдар(прыгает навстречу Вере). Я здесь, Заира!..

Вера(будто испугалась). Ой, кто это?..

Мулдар. Это я, Мулдар. Я давно тебя жду…

Вера. Ой, душа в пятки!..

Мулдар. Успокойся, Заира. Я здесь…

Вера. Ночью… в темном лесу… всюду звери… Чуть сердце не выскочило…

Мулдар. Присядем… Отдохнешь немного… Вон там, в темноте.

Вера. Нет, там сыро, мокро. Никуда я отсюда не пойду.

Мулдар. Тогда позволь… (Снимает пиджак и стелет его на траву.)

Вера. Ой, что вы, Мулдар, такой роскошный пиджак… Это, конечно, по-рыцарски, но я лучше постою, отдышусь…

Слышен приглушенный смех.

Ой, что это? Не дай бог, увидит кто… Тогда я пропала… Ославят.

Мулдар. Не бойся… Это птицы, мелкие зверюшки… Кукуют, каркают, чирикают, мяукают. Сейчас мне целый концерт устроили.

Вера. Вас приветствовали… Певучие они у нас, приветливые…

Мулдар. Как ты сама… (Хочет обнять ее.)

Караби(за деревом, громко). Карр-карр, карр-карр…

Мулдар(вздрагивает). Черт! Проклятая ворона! Каркает к месту и не к месту… Что за необычный лес?..

Вера. Да, да… Сегодня особенно. (Переходит на другую сторону. Наступает на пиджак.) Ой, наступила… Наверное, испачкала…

Мулдар. Ничего. Таких пиджаков у меня три дюжины.

Вера. Не много ли для одного? И часто вы их так расстилаете?

Мулдар. Первый раз… Только для тебя, Заира… Но почему ты перешла сюда? Голое, открытое место…

Вера. Ветерок оттуда, запах несет неприятный…

Со всех сторон хихикают.

Мулдар. Опять… Как в обезьяньем питомнике…

Вера. Не обращайте на них внимания. Вы обещали мне рассказать о новостях нашей науки. Только поэтому я согласилась на ночное свидание в лесу. Вы кандидат наук, ученый, а я… Вдруг напутаю…

Мулдар. Дела у вашего колхоза и без того путаны. Они — банкроты. Видишь, скота у них нет, только звери в лесу… Скоро мы отберем у них это ущелье, а все их хозяйство присоединим к своему…

Вера. Вместо помощи пострадавшему соседу… ограбить его!..

Мулдар. Каждый о себе думает. Подумай и ты о себе… Переходи к нам, я тебя устрою… Я тебе все расскажу… Сними очки. Зачем они тебе ночью? (Опять хочет ее обнять.)

Раздается громкий рев осла.

Ах, опять соло!..

Вера(уклоняется). Ведите себя прилично… и не обращайте внимания на голоса обитателей леса.

Мулдар. Да это вовсе не обитатель леса!..

Вера. А кто же это?

Мулдар. Это домашнее животное, когда-то служившее тягловой силой нашим предкам. Теперь вымирающее…

Вера. А почему вымирающее?

Мулдар. Потому что транспортные функции потерял, молока не дает, шерсти не дает, шкура так себе. Осел называется.

Вера. Ах, осел!.. Кстати, дорогой Мулдар, вы сегодня наших доярок и чабанов просвещали. Просветите и меня.

Мулдар. А что прелестная Заира хочет узнать?

Вера. Не пойму, почему у осла вместо рогов длинные уши? Вы, кандидат наук, чем это объясните?

Мулдар. А это, дорогая Заира, объясняется очень просто — дай ослу рога, и он ими небо забодает…

Вера. Значит, бог не дал ослу рога, оберегая свою безопасность…

Мулдар. А при чем тут бог?

Вера. А при том, что поучиться у него надо кое-кому, чтобы наряду с благородными оленями, турами, овцами, сернами, быками, коровами не давал он рога и ослам…

Со всех сторон хохот.

Мулдар(в предчувствии недоброго, хватает пиджак, надевает и озирается). Где моя шапка?

Вера. Что с вами, дорогой Мулдар? Чего вы забеспокоились?

Мулдар. Что все это значит?

Вера. Это лес поющего ущелья, с его птицами, зверюшками. Они устроили вам концерт, потому что вы хотите взять их к себе… то есть пристегнуть…

Мулдар. Где моя шапка?..

Вера. Я не знаю, где вы ее повесили… Не беспокойтесь. Если не найдете, я вам дам свою… Завтра вернете…

Мулдар. Сними очки… Я хочу видеть твои глаза!..

Вера. А не боитесь опалить крылышки огнем моих глаз? Тогда вот я… (Снимает очки.) Нравлюсь?.. Салам алейкум, Мулдар!.. Возьмите свою шапку!.. Мы добрые, на чужое не заримся!..

Мулдар(хватает шапку). Ах, какое…

Со всех сторон зачирикали, закаркали, замяукали, заблеяли, заревели. Мулдар бежит. Купри выбегает с ружьем.

Купри(кричит). Задрал осла, задрал!..

Одни бегут за Мулдаром, другие за Купри. Гремит выстрел. Караби в суматохе обнимает Веру и на руках уносит ее в дом. На сцене остаются Заира и Газак. Они покатываются со смеху.

Заира(смеясь). Ай да концерт!.. Ой и чертовка Вера! Так разыграть!..

Газак(тоже смеется). Какая артистка могла бы так сыграть?! А Купри выстрелом проводил ночного гостя! Теперь он и носа не покажет сюда…

Заира. А где же Вера?

Газак. Караби ее унес в дом.

Заира(хохочет). Ворон унес кукушку!.. Кто идет, тот и находит…

Газак. Заира… Я тоже хочу найти то, что давно ищу… (Идет к ней.)

Заира(смеясь, грозит ему пальцем). Ты тоже найдешь.

Газак. Когда? Ты обещала сказать… Мне хочется поднять тебя на руки и унести.

Заира. Куда?

Газак. К себе… домой… Заира, я люблю тебя… Я хочу, чтобы ты стала моей женой…

Заира. Постой… Это гораздо сложнее, чем тебе кажется.

Газак. Я люблю тебя… Может быть, я не смогу заменить твоего мужа, но клянусь чем хочешь… матерью клянусь, что буду для тебя верным, любящим другом жизни…

Заира. Знаю, верю, милый Газак, давно ты меня любишь, а вот твоя мать не любит меня…

Газак. Что ты, Заира! Как может моя мать не любить тебя?.. Она тебя не знает.

Заира. Знает.

Газак. Не знает. Она тебя никогда не видела. Тебя, Заира, невозможно не полюбить.

Заира(с нежной улыбкой). Оказывается, возможно. Она меня и видеть не хочет… Лучше, говорит, утоплюсь.

Газак. Нет, Заира… Не может быть. Когда ты ее видела? Где?

Заира. Сегодня… Здесь… Хорошая женщина, милая, заботливая мать… Подожди здесь немного. (Забегает в дом.)

Газак. Не может этого быть!.. Кто увидит Заиру, тот…

На крыльцо выходит Нади.

Нади. Сын мой… где ты?

Газак. Мама!.. (Бежит к ней.) Мама!.. Как ты оказалась здесь? Одна пришла в горы? Зачем? Ведь это так тяжело тебе…

Нади. Проведать пришла… Забыл ты меня, сын мой…

Газак. Нет, нет, мама, никогда!..

Нади. Две недели домой не приходишь… А я думаю, может быть, ты голодным по горам скитаешься?.. Плохие сны видела… Сердце матери болит за тебя… Одна я дома, сынок, одна… Вот и пришла в тревоге… Коль ты не идешь…

Газак. Я собирался, мама… Только прежде одно дело хотел выяснить, чтобы радость тебе принести…

Нади. Дай-то бог радость, только бы не горе…

Газак. Почему же горе?.. Конечно, радость.

Нади. О сынок мой… Сегодня видела чудесную девушку… Каким счастливым будет тот дом, в который войдет она как невеста…

Газак. Кто она? Где ты видела такую?

Нади. Будто приснилась мне. Красивая, как весна, стройная, как береза, добрая, как природа. Детей бы ее — своих внуков — покачать… Я была бы самая счастливая мать… А ты кого нашел? Кого ты хочешь ввести в дом?

Газак. Кого? Как тебе сказать, мама… Ты же ее не знаешь.

Нади. Знаю. Мне рассказали… Говорят, связался с какой-то наглой, лохматой, рыжеволосой вдовой-волчицей и хочешь ввести ее в наш дом… Уж лучше похорони свою мать, а потом делай что хочешь…

Газак. Рыжеволосой? Лохматой волчицей?.. Мама, ты что-то не то говоришь. Я сейчас покажу тебе ее…

Нади. Нет, нет, не хочу ее видеть!.. (Пытается убежать.)

Газак(обнимает ее). Мама!.. Постой! (Кричит.) Заира!.. Заира!.. Выгляни… ради матери… Постой, мама!..

Выходит Заира. Нади смотрит на нее.

Нади(подходит к ней ближе). Кто это?

Газак. Это и есть рыжая лохматая волчица…

Нади. Не шути, сын мой… это ангел, которого я видела сегодня…

Заира. Добрая мать, нашла сына?

Нади. Нашла, солнышко мое, нашла… Спасибо тебе, ангел мой…

Газак. Слышишь, Заира? Солнышком, ангелом тебя назвала моя мать. А ты говоришь — не любит…

Нади. Так это она?

Газак. Она, мама, она… Только она не хочет… не любит меня… Я ждал ее ответа…

Громко споря, выходят Борис, Сараби. Они как героя ведут Купри, у которого в руках ружье.

Борис. Заира, Газак!.. Наш Купри медведя ухлопал!..

Сараби. Того самого, который двух коров и козу задрал!

Борис. Одним выстрелом ухлопал!

Прибегают и другие. Поднимается шум.

Купри(смотрит на Заиру, Газака, стоящих рядом, на Караби и Веру, тоже стоящих рядом). Однако здесь пахнет хорошим землетрясением.

Занавес

 Картина шестая

Утро. Левая часть сцены, у моста. Дома не видно. Справа входят Газак и Караби.

Газак. Вера-то будет здесь, а где Заира? Я надеялся застать ее здесь.

Караби. Она верхом поскакала к третьему стаду, потом обратно. Промчалась мимо косарей, помахала им рукой и галопом понеслась в эту сторону. Она, наверное, где-то здесь.

Газак. Скакать на коне по такой опасной дороге…

Караби. А ты, друг, за нее не беспокойся. Она у тебя крылатая.

Газак. У меня… если бы она была у меня…

Караби. Будет. Попомни мое слово… Клянусь усами, будет. А ты мне Веру позови. Еще раз хочу поговорить с ней… Хотя трудно… Как она тогда этого Мулдара окуковала! (Смеется.)

Газак. Разиня ты!.. Она же потом в твоих объятиях была… Ты хоть раз поцеловал ее?

Караби. Ну, клянусь усами… без этого не обошлось… но она дала мне…

Газак. Ну-у?

Караби. Такую оплеуху… и теперь еще левое ухо гудит… Ты позови ее… уговори, чтобы она пришла ко мне… Тебя она послушает. Я буду за мостом, под большой чинарой.

Газак. Хорошо, постараюсь. Иди жди.

Караби уходит.

Но где Заира?.. Что с ней происходит? Почему не говорит мне ни «да», ни «нет»?

Со стороны дома с ведром выходит Вера.

Вера!..

Вера. Ах, Газак… все ищешь? Она туда, ты сюда, она сюда, ты туда…

Газак. Где она?

Вера. Минут пять назад прискакала, спросила о тебе… даже с коня не сошла… снова умчалась.

Газак. Куда?

Вера. Я не знаю. Не сказала… По-моему, снова туда, к вам…

Газак. Ох, Вера, если это было так… Не понимаю я ее. Чего она хочет?

Вера. Чего она хочет? Твоей любви она хочет…

Газак. С чего это видно? Она просто играет со мной, как кошка с мышью…

Вера. Зеленая еще у тебя голова. Любит она тебя, но что-то ей мешает. Видно, после траура не совсем отогрелось ее сердце.

Газак. Но почему она по всему ущелью на коне как птица носится? Почему не встречается со мной? Она еще вчера обещала ответить, а теперь избегает встреч со мной… Хотя она проехала по этой стороне, а мы с Караби пришли по той дороге…

Вера. А где он?

Газак. Кто?

Вера. Кто, кто!.. Тот, с кем ты пришел по той дороге…

Газак. Ах да… Караби… он там, за мостом, ждет тебя.

Вера. А зачем он там ждет меня? Пришел бы сюда.

Газак. Он хочет поговорить с тобой наедине.

Вера(смеется). Я знаю, о чем он будет говорить… Хочет, чтобы и правое ухо загудело…

Газак. А левое у него гудит?

Вера. Его самого спроси… (Смеется.)

Газак. Очень, очень прошу… Что-то я не пойму, Вера, ты умница у нас… Почему за него не выходишь? Он же золотой человек!..

Вера. Поешь сладко… Нашел золото!..

Газак. А что золото?.. Караби — стальной кинжал.

Вера. Кинжал, да в липовых ножнах.

Газак. А вы, женщины, смотрите только на ножны, а часто в золотой оправе бывает липовый кинжал. Караби — человек!

Вера. Хватит тебе расхваливать друга… Уговорил… Где он ждет?

Газак. Там, за мостом, под чинарой.

Вера. Я боюсь ходить по мосту. Качается.

Газак. Я провожу тебя. Только прошу тебя — не ругай его. Он так переживает. Он безумно любит тебя… Дай ему согласие… Клянусь, счастлива с ним будешь, на руках тебя будет носить. Меня всю жизнь будешь благодарить…

Вера(смеется). А может, проклинать? (Ставит ведро под дерево.)

Газак. От проклятий я заговорен.

Вера(прихорашивается). Ну веди меня к этому… золотому ослу… а сам возвращайся сюда… Заира с минуты на минуту будет здесь.

Уходят по мосту. Из глубины сцены идет Заира. Оглядывается.

Заира. И здесь его не видно… И Веры нет. А я как ветер летела… Ах… будто он… Ой, сердце затрепетало… Что со мной? Сама ищу его и сама же боюсь встречи с ним… Какой разлад… Вчера ему обещала ответить… А как? Сказать — нет?.. Сердце не позволяет… Сказать — да? Разум не велит…

На край моста выбегает Газак. Оглядывается.

Он!.. Меня ищет… (Становится за дерево.)

Газак. Опять ее нет… Еще не приехала… А не побежать ли по этой дороге… Может, встречу ее?.. Узнаю наконец, да или нет… (Порывается бежать.)

Заира(делает шаг ему навстречу). Газак!..

Газак. А… Заира! (Порывается подойти к ней, но останавливается.) Ах, Заира!..

С правой стороны входит Албег; увидев их, останавливается.

Заира(с улыбкой). Ты хотел куда-то бежать?

Газак. Да, бежать… без оглядки… Тебе, наверное, приятно мучить меня… Если не любишь, скажи. Нет, нет, не говори… скажи… как хочешь, но скажи «да»…

Заира. Да… милый Газак, да!.. (Обнимает и крепко целует его.)

Газак сжимает ее в объятиях, она вырывается и, закрыв лицо руками, убегает.

Газак(бросается за ней, но останавливается и стоит как завороженный). Ох… моя Заира, моя! Сказала — да!.. Какое счастье!.. (Хочет бежать за ней, но, заметив улыбающегося Албега, смущается, потом бросается к нему, обнимает и приподнимает его.)

Албег(смеется). Постой… постой!.. Кости мне переломаешь… Меня-то за что?..

Газак(отпускает его). Какое счастье!..

Албег. Да, мой молодой друг… ты счастливейший… Ты нашел хорошую женщину, хорошего друга жизни. Заира не только красивая женщина… Она хороший человек…

Держась за руки, по мосту пробегают весело смеющиеся Вера и Караби. Они тоже бросаются обнимать Албега и Газака.

Караби. Ура-ура! Клянусь усами… Вера сказала «да»! Моя Вера!

Вера. Не кричи, дуралей.

Албег(хохочет). Ах вы, мои дорогие… Счастливейшая четверка!..

Вера(Газаку). Нашел Заиру?

Газак(сияя от радости). Не только нашел… Навсегда нашел!..

Албег(в сторону дома). Заира… Заира!.. Не прячься, выйди сюда… Председатель зовет!

Выходит Заира.

Заира(смущенно улыбаясь). Албег?.. Вы слышали?..

Албег(смеясь). Не только слышал… видел!.. (Обнимает всех четверых.) О, мои друзья, мои дорогие… какие же вы счастливые!.. Надеюсь, что через год у нас будет прибавление. Когда же свадьба?

Газак. Хоть сегодня!..

Караби. Хоть сейчас!..

Албег(смеется). Какие вы быстрые!..

Газак. А что? Моя мать, как увидела Заиру, наварила пива на три свадьбы!..

Караби. Моя тоже… чувствовала, что эта чертовка войдет в ее дом.

Албег. А что скажут невесты? Готовы ли они, как говорится, пойти под венец сегодня?

Заира и Вера, улыбаясь, переглянулись.

Заира. Ой, что вы, Албег… для этого требуется…

Албег. Знаем, для подготовки свадьбы надо много времени, масса хлопот, много расходов… А вообразите — вдруг, по щучьему веленью, здесь оказались бы обильно накрытые свадебные столы, музыка, народ пирующий, поющий, пляшущий… вы бы согласились на сегодня?

Заира. О, Албег, это было бы сверхсчастливо… но об этом и мечтать невозможно…

Вера(смеется звонко). Вы шутите, Албег?.. Я готова… Не шутите… не разыгрывайте нас, Албег.

Албег. Я серьезно…

Вера. Пусть женихи решают, когда они могут подготовиться… Мы побежали… а то вы посмеетесь над нами.

Обе женщины убегают.

Албег. Ну, счастливейшие, а вы как считаете?.. Напитки в ваших домах и в самом деле готовы?

Газак. У нас готовы, но…

Караби. У нас тоже готовы, но…

Албег. Постойте, мои молодые друзья, что значит два «но»? Мне в голову пришла одна шальная мысль… Что, если свадьбы объединить в одну и в самом деле устроить сегодня… здесь, на природе?

Газак. А столы?

Караби. А люди?

Албег. А людей здесь вон сколько — чабанов, пастухов, доярок, ветеринаров… Одних косарей сто двадцать человек. Видели, какие богатейшие луга скосили… Все ущелье усеяно копнами сена… И дальше копнуют…

Караби. А в самом деле, самые трудяги здесь…

Албег. Послезавтра у нас начинается уборка колосовых, косари уйдут в поле… а они самые уважаемые в нашем колхозе…

Газак. А в селе и дармоедов немало, всяких бездельников, ищущих, где бы выпить, закусить. Только вот родственники, друзья…

Караби. Им сообщим.

Албег. Дадим им автобус, приедут… Сюда привезем все, что приготовлено у вас. Время на это у нас есть. Чего не хватит у вас, я беру на себя.

Газак. Как на себя?..

Караби. Такие расходы!..

Албег. Ай, мои дорогие… Вы же сами из своих личных хозяйств отдали колхозу коров, овец, телок, коз, чтобы поддержать пошатнувшееся хозяйство, косари пожертвовали летним отдыхом, чтобы родной колхоз обеспечить кормами. Так разве колхоз не вправе устроить свадьбу своим лучшим людям, самым уважаемым? Как, согласны?

Караби. Это… Это, клянусь усами… Я согласен… я… спасибо, Албег!..

Албег. Решили?

Газак и Караби. Успеем?

Албег. А это уже мое дело… Только, чур, пока не разглашать.

Газак и Караби. Есть не разглашать… до вечера.

Албег. А теперь марш к стадам!.. А я в село, в правление. (Уходит.)

Сцена раскрывается полностью. Разиат и Зарета убирают площадку перед домом. Слышен шум машины, отдельные голоса мужчин.

Зарета(смотрит). Еще одна машина проехала. Куда они едут?

Разиат. Наверное, опять проверяют наши стада, наши угодья. Заварили кашу наши соседи…

Зарета. Да… лучше бы свою кашу расхлебывали.

Шум машины.

Еще одна. (Всматривается.) Нет, это Гази вернулся на молоковозе…

Разиат. Ты опять с ним поедешь?

Зарета. Нет, я с ним больше не поеду, а то он рядом со мной голову теряет…

Разиат. Чудачка ты, что за жених, который рядом с любимой голову не теряет?

Зарета. Но он забывает, что сидит за рулем. Недавно, когда я с ним поехала… Чуть в пропасть не полетели…

Разиат. Ужас какой!

Зарета. Хорошо, что я сама успела повернуть руль, а то бы…

Разиат. Молодец, что не растерялась… Выходи за него.

Входит Гази.

Гази. Здравствуйте, милые девушки.

Разиат. Здравствуй.

Гази. Гости здесь были?

Разиат. Даже не остановились. Кто они? Зачем приехали?

Гази. Это был заместитель министра, а с ним еще какие-то начальники, газетчики. Опять проверяют нас. Сосед наш, Мулдар, не унимается… Особенно после той ночи…

Разиат. А нашего начальства с гостями не было?

Гази. Нет, только Елкан с ними. Они меня по дороге обогнали. На обратном пути, наверное, заедут. Хорошо, что убрали…

Зарета. Опять едут.

Гази(смотрит). Это председатель приехал. Он только что в село мчался… Как он успевает всюду!..

Входит Албег.

Разиат. Здравствуйте, Албег.

Албег. Здравствуйте, дорогие. Гости были здесь?

Разиат. Даже не остановились. Мимо проехали.

Албег. Да?.. Заедут еще. (Садится за стол и что-то пишет.) Гази!

Гази. Я слушаю, товарищ председатель.

Албег. В хозяйственных делах ты у нас маг…

Гази. Стараюсь, как могу…

Албег. Вот и постарайся выполнить срочное задание.

Гази. Слушаю.

Албег. Садись на грузовую и лети в село, прямо в дом Газака, захвати все, что предложит его мать. Ее посади в кабину. Оттуда — в дом Веры, захвати, что скажет ее отец, его самого тоже захвати. Оттуда — к Караби, мать его посади в машину. Затем заскочи в магазин, возьми три ящика водки, пять ящиков коньяка, десять ящиков лучшего вина, два ящика шампанского, две бочки пива, кило десять разных конфет, сладостей всяких. Прихвати помидоры, огурцы, лук, перец и все остальное… и чтобы через четыре часа ты был здесь. Понял?

Гази. А деньги?

Албег(дает ему бумагу). Это волшебная бумажка. И пусть завмаг составит счет на все, до последней конфетки.

Гази. И все это на прием нескольких гостей?

Албег. Если все ясно — исполняй. Срочное задание!

Гази. Хорошо. (Уходит.)

Из дома выходит Борис.

Албег. Кто еще считает себя мужчиной?

Борис(подбегает). Я товарищ, председатель.

Албег(взглянув на него). А, Борис! Как раз ты мне нужен. Как настроение у тебя, мой друг?

Борис. Отличное, товарищ председатель. Сейчас иду к стаду.

Албег. А там есть кто-нибудь из чабанов?

Борис. Есть. Гамбол, Тембол, Абади…

Албег. Отлично. А тебе срочное задание: садись на мою «Волгу» и лети в село. В Доме культуры захвати четыре комплекта праздничной одежды — два женских и два мужских. Самых нарядных… а впрочем… захвати еще несколько пар.

Борис. Концерт для гостей-начальников?

Албег. Да, только не тот концерт, какой вы недавно устроили Мулдару… (Смеется.) Говорят, ты там отлично пел соло… Кстати, захвати гармонь… Затем заедешь в правление. Из моего кабинета возьми ковры, скатерти… Да, будешь ехать мимо дома Елкана, захвати его старушку, посади ее рядом с собой… Понял? Да и мою жену не забудь…

Борис. Понял, товарищ председатель… Только не пойму, для чего и для кого все это?

Албег. А сказал «понял»… Потом узнаешь…

Борис уходит.

Разиат, Зарета!..

Женщины подходят.

Разиат. Я здесь.

Зарета. Я тоже здесь.

Албег. А где ваши начальницы?

Разиат. Заира и Вера ушли куда-то.

Албег. Не сказали, куда?

Разиат. Нет. Нам велели убрать комнаты, убрать двор. Веселые были, смеялись, хохотали… а потом убежали…

Зарета. Они пошли в сторону Голубого озера.

Разиат. Наверное, купаться пошли.

Албег. Пусть купаются… Из мужчин кто-нибудь есть еще?

Разиат. Сараби спит в мужской… Он ночью стерег стадо. А он нужен?

Албег. Да… нужен.

Зарета. Он давно спит. Разбудить его?

Албег. Если давно спит, то разбуди.

Сараби, потягиваясь, выходит на крыльцо.

Зарета. Вот и хорошо… Вот он… Сам проснулся. Сараби, председатель зовет!

Сараби подходит.

Албег. Выспался? Отдохнул?

Сараби. Очень хорошо поспал, товарищ председатель. Ни мухи, ни женщины не мешали, не кусали…

Разиат. Эх ты, лежебока!..

Албег. Ты что собирался сейчас делать?

Сараби. Идти к стадам.

Албег. Это хорошо. Так слушай: там, в новом стаде, я видел двух круторогих упитанных баранов…

Сараби. Есть такие, товарищ председатель, вечно дерутся.

Албег(улыбаясь). А из-за чего они дерутся?

Сараби. Из-за молодых овечек, товарищ председатель.

Албег(смеется). Из-за молодых овечек пусть молодые бараны дерутся, а этих старых драчунов доставить надо сюда… на стол.

Сараби. То есть… Как на стол?

Албег. Судить их будем за драки — резать.

Сараби. Пир?

Албег. Горой! Понял?

Сараби. Понял… а в честь чего?

Албег. Потом узнаешь. Со стадами оставьте двух-трех чабанов, а остальные — Гамбол, Тембол, Абади и ты сам — к вечеру сюда. Понял?

Сараби. Понял.

Албег. Исполняй. Баранов-драчунов немедленно сюда — и резать…

Сараби. Есть. (Уходит.)

Албег(сам с собой). Кажется, все… Нет… кухня! Жена моя, мать Газака, Разиат, Зарета, мать Караби… Справятся… Косарей и всех остальных надо пригласить к восьми часам вечера. Кажется, все… (Оглядывается.) Разиат… Зарета!

Женщины подходят к нему.

Вам тоже задание — будут у нас важные гости… Не дожидаясь Веры — она, возможно, задержится… до прибытия Гази и Бориса, — займитесь подготовкой… Мука у вас есть, сыр есть, мясо есть, готовьте пироги… Человек на… сто пятьдесят!

Разиат. А Вера не будет нас ругать за то, что без ее разрешения кладовую откроем?

Албег. Не будет. Даю полную гарантию. Даже поблагодарит… Поняли?

Разиат. Поняли.

Албег. Действуйте… а я поехал. (Быстро уходит.)

Зарета. Наш новый председатель, наверное, хочет перещеголять прежнего в щедрости за счет колхоза.

Разиат. В самом деле, что за «пир на весь мир» ради каких-то трех-четырех гостей-начальников?.. Хотя… почему он сказал — на сто пятьдесят?.. Не понравится это нашим мужчинам… Как бы вместо пира не получился скандал. Пойдем… Мы — маленькие люди.

Уходят в дом.

Сцена постепенно темнеет. На какой-то момент закрывается занавес. Затем за занавесом поднимается все усиливающийся шум многих людей, выделяются отдельные голоса.

Голоса. Какое обилие!

— Какой стол! В честь чего? Разве праздник?

— Еще, бы укокошили четырех баранов!

— И все это для нас?

— Мы — косари здесь случайные… Это обилие не для нас…

— Почему случайные? Мы приглашены.

— Тоже расточитель — председатель!

— За такое расточительство прогнали одного.

— А что тут плохого? Для нас самих…

— Для кого же этот пир?

— Наверное, для гостей-начальников.

Раскрывается занавес. На переднем плане, с правой стороны, начало обильно накрытого стола, уходящего за правые кулисы. За столом сидят Абади, Тембол, Сараби; Гамбол стоит, Купри ходит около стола. Борис, Зарета, Гази, Разиат выносят все новые блюда, расставляют на столы напитки. Место тамады еще не занято.

Абади. Садись, Гамбол, на место тамады. Сколько ждать?

Гамбол. Не сяду я на место тамады. Я не знаю, что к чему.

Тембол. Где Елкан? Сколько его ждать?

Сараби. Елкан с гостями, для которых устроен этот пир. Он с ними приедет.

Абади. Такой стол и без тамады! Кто будет тамадой?

Купри. Я! (Идет к месту тамады.)

Гамбол. Куда ты лезешь?

Купри. Пустое место. Я там сяду.

Гамбол. А за что надо поднять первый тост, знаешь?

Купри. А мне все равно, хоть за упокой моей прабабушки… или хоть за твой горбатый нос.

Гамбол(отстраняет его). Не для тебя это место!

Абади. Где Газак? Где Караби?

Сараби. Где наши женщины — Заира, Вера и другие?

Гази(выносит шашлыки). Женщины готовят. Они выйдут позже.

Гамбол. Я спрашиваю, где председатель? Устроил гостям пир, а сам спрятался… Сколько коньяка, вина, пива… сколько добра… для кого?

Абади. Да и гостей не видно.

Тембол. Хватит ждать… Садись сам, Гамбол.

Гамбол. Я не сяду, не подниму бокала, не притронусь к столу, пока не узнаю, в честь кого зарезаны четыре барана…

Входят Албег и Елкан. По столу пошел оживленный гомон. Все встают.

Албег. Здравствуйте, дорогие!..

Отвечают ему сдержанно.

Садитесь… зачем встали…

Люди садятся.

Мы просим извинения, что немножко опоздали… заставили вас ждать аж до восхода луны…

Гамбол. А где гости? Мы вас ждали вместе с ними.

Абади. Что они решили с нашим ущельем?

Тембол. Если не пришли на пир, значит, дела наши плохи.

Купри. Отберут его наши соседи, а нас прогонят.

Гамбол. А что сказало высшее начальство?

Албег. Все это расскажет вам Елкан, наш старейший… Елкан, садись за стол и командуй парадом. Я на минуту забегу к нашим хозяйкам. (Входит в дом.)

Елкан. Да, пора начинать. (Идет к месту тамады.)

Гамбол. Да, пора. А вы, Елкан, скажите нам, где эти проверявшие нас гости? Почему не пришли? Значит, спор решили не в нашу пользу?

Елкан(стоя). Нет, мои дорогие… Высокие гости похвалили нас за стадо, за примерную подготовку кормов… Ущелье остается у нас…

Поднимается шум, голоса одобрения, смех.

Но соревнование с колхозом «Заря» продолжается… Я от имени всех нас заверил начальство, что мы даже улучшим наши дела, не допустим ни падежа скота из-за кормов, ни транжирства скота направо и налево, по всякому поводу и без повода.

Гамбол. Спасибо, Елкан, но в таком случае сегодняшний пир к чему отнести?

Тембол. Разом четырех баранов укокошили!

Выходит Албег, слушает.

Гамбол. Мы давали наказ новому председателю — не давать ни барашка, ни телка никому без основательного повода.

Албег. Дорогие товарищи… друзья… Я не отдал никому ни одного барашка, ни телка, ни барана, ни козленка.

Гамбол. А эти четыре барана, этот обильный стол по какому поводу?

Албег. Есть, дорогой Гамбол, и повод, и причина… (Посмотрев в сторону дома, поднимает руку).

Там загремела музыка, грянула свадебная песня. Выходят Заира и Газак. Одетые нарядно, как жених и невеста. За ними — Вера и Караби, тоже одетые нарядно. За ними следуют женщины и мужчины.

Узнаете эти лица?

Все удивлены, встают как по команде. Поднимается гул восторженных голосов.

Сараби(восхищенно). Да это же наши, наши!..

Абади. Заира!.. О, какая она!.. Как ангел с неба!

Гамбол. Ай да Вера!.. Мудрая хозяйка и краса невеста!

Тембол. Газак!.. Какой джигит!.. Орел!..

Гамбол. Мой друг, Караби! Клянусь твоими усами, ты джигит!.. И кто сказал, что он некрасив!..

Албег. Разве они недостойны того, чтобы их родной колхоз устроил им такую свадьбу? Это ли не повод?

Гамбол(восхищенно). Ай да председатель!.. Качать Албега!

Все бросаются к Албегу.

Албег(отбиваясь). Постойте! Не меня… Не меня… Елкан!

Елкан(с чашей в руках). За счастье наших молодых, славных, достойных друг друга Газака и Заиры!..

Все. Ура!..

Елкан. За счастье достойных друг друга, славных Караби и Веры!..

Все. Ура!..

Музыка, мощная песня. Все поднимают бокалы, поздравляют новобрачных, пьют.

Албег. Борис!.. Замени пока меня, шафера двух счастливых пар, и покажи, умеют ли плясать новобрачные. Веселитесь, молодежь, а я со старшими попью и попою… И пусть песня слышится из ущелья!

Старшие садятся. Молодежь образует полукруг. Танцуют Заира, Газак, Караби, Вера. Их сменяют другие, и в лунную ночь идет пляска под музыку и под мощную хоровую свадебную песню.

Занавес

Перевод Н. Большовой.